Очень живучая тварь Ам Аль
        Какого это, внезапно узнать, что ты ходячая угроза потусторонним силам. Боги, гвардейцы, падшие легионеры? Всё это, как оказалось, существует. Стоит тебе умереть - и вот ты уже в эпицентре событий. Крутишься, как белка в колесе, пытаясь выжить в этом новом странном мире, где переплелись законы виртуальных игр и кошмарной реальности.
        А ведь все так спокойно начиналось: пустыня мертвых, очередь, Горнило душ. Мда.
        Так, ладно. Соберись. Впереди - долгая тропа к заветной планке «бог». Только легкого пути можешь не ждать. Почему? Да потому, что ты тварь, через которую Вселенная решила уполовинить ряды сверх-существ. Ну, что, готов? Нет? Да по барабану. Вали давай в Земли отчаяния и постарайся не сдохнуть в первый же день.
        Очень живучая тварь
        Пролог
        Песчаный вихрь осыпался, оставляя Анубиса в темном затхлом помещении, укутанном паутиной и пылью. Втянув волчьей мордой воздух, Бог загробного мира ощутил такой знакомый аромат - аромат смерти, пропитавший это место. Давно он тут не был. Осмотревшись по сторонам, обратил внимание на усохших мумий, уложенных вдоль стен.
        Вот он, тронный зал некогда одной из сильнейших богинь, а теперь ужавшееся до небольших размеров помещение. Сила покидает хозяйку этого места, а вместе с ней Система отбирает и остальное - в данном случае пространство.
        - Ты п-пришел, - проскрипел женский голос.
        Анубис вздрогнул, всматриваясь в полумрак. В дальней части помещения, в темноте, на плетеном из вековой паутины троне сидит его давняя подруга, Царица Ужасов Шимасса.
        - Могла бы радости в голос добавить. Хотя бы для проформы, - пробубнел Бог загробного мира, разжигая в глазах мистическое пламя.
        Без своих божественных способностей рассмотреть хозяйку этой захудалой «комнатушки» у него не получится.
        - Я рада, - фыркнули из темноты.
        - Ну-ну, - вздохнул Анубис.
        Демонстративно оперся на оголовье своего посоха, замер. Хочется чихнуть - его нос слишком чувствителен к пыли. Ещё раз окинув взглядом практически пустое помещение, старый бог вздохнул.
        - Я бы предложила присесть, но не хочу тратить энергию, - тяжкий вздох донесся из темноты. - Прости, мой старый друг. Сил осталось не так немного.
        - Если позволишь, я позабочусь о комфорте сам, - Анубис склонил голову в легком поклоне.
        - Будь так любезен.
        Бог песков, Повелитель пустыни - пожелай он того и в помещении появится его собственный трон. Крошечным усилием воли могущественный бог может разнести здесь всё на кусочки, отправив к праотцам хозяйку помещения вместе с её сестрами. Ему всего лишь нужно этого захотеть. Но подобное будет верхом идиотизма.
        Сделав пару шагов по растрескавшемуся каменному полу, Анубис приблизился к старухе. Повертел головой, пытаясь отыскать в этом пустом помещении хоть что-нибудь ему знакомое.
        Когда-то тронный зал Царицы Ужасов был огромен. Здесь царили богатство и роскошь. Сколько раз они с Шимой тут кутили, отмечая важные и не очень события их тогда ещё молодой беззаботной жизни. А теперь всё вот так. Он - Бог загробного мира. Следит за реинкарнацией душ. И она - старуха, что доживает свой век. Да, свой очень-очень долгий век и очень-очень умная и хитрая старуха. Но, тем не менее.
        Остановившись напротив плетеного трона, увенчанного десятком отрезанных голов, Анубис повел мордой. Степенно опустился в появившееся за его спиной кресло. Аккуратно отвел в сторону руку, оставив висеть в воздухе свой посох. Сложил на животе ладони. Начал устраиваться поудобнее, ворочаясь на мягкой подушке кресла.
        - Ты закончил? - в голосе старухи засквозило раздражение.
        Анубис демонстративно вздохнул. Перестал елозить, поднял свои горящие синим пламенем глаза на хозяйку помещения:
        - Шима, сколько лет прошло, а ты всё такая же зануда.
        Повелителя пустыни всегда веселила эта её откровенная обида на «зануду». Кого другого за подобное обращение уже сожрали бы пауки, но только не старого друга, чем Бог загробного мира сейчас и пользовался.
        Шимасса Царица Ужасов боролась с собственными чувствами несколько секунд. Вздохнула. Обреченно махнула на Анубиса костлявой рукой, мол, «что с идиота возьмешь».
        Тем временем, Бог песков продолжал смотреть на ту, кто когда-то поражала мужские сердца своей красотой. Сейчас же, напротив него сидит практически мумия. Облаченная в черную тогу, с завитыми в худой хвост седыми волосами, скрепленными тусклой брошкой, старушка утопает в объятиях своего огромного трона.
        В Шимассе всё пропахло старостью, за исключением глаз. Цепкие, живые, пронзительные. Алые глаза с вертикальным зрачком смотрят на Анубиса. Сколько бы лет не было этой женщине, пусть они с ней практически ровесники - пара тысяч лет разницы не в счет - но под этим взглядом Анубис всегда ощущал себя несмышленым ребенком. Ребенком, на которого с усмешкой и любовью смотрит старшая сестра. И это он - один из старейших богов Системы.
        Мда, дела.
        Анубис зацепился взглядом за погрызенный, дырявый лоскут гобелена, что каким-то чудом сохранился на стене позади тронного постамента. Помолчал, рассматривая ветхую тряпку. Медленно заговорил:
        - Я всё сделал. Кандидаты выбраны.
        Шимасса, сомкнув на друге тяжелый взгляд, проскрипела:
        - Рассказывай.
        - Трое из Альфа-Центавра. Раса прогусов, все воины.
        В помещении раздался затяжной, насквозь пропитанный вселенской тоской, старушечий вздох.
        - Эти импульсивные п-придурки? - выплюнула слова старушенция. - Они либо поубивают друг друга, либо сгинут в пылу неуемной жажды убийства.
        Анубис поерзал в кресле... Все именно так, но конкретно эти «придурки», на его взгляд, были многообещающими. Самые адекватные из тех, что попали на круг реинкарнации в данный момент. Впрочем, лично Анубис на них бы не поставил. Но как факт - потенциал у душ высокий. Для прогусов высокий, разумеется.
        - Дальше. По одному из пятого и шестого секторов.
        - Анубис, я всегда считала тебя благоразумным, - выгнула белесую бровь Шимасса. - Ты же мне подсовываешь ходячий кошмар. Я не собираюсь иметь дело с порождением темноты. Да о чем тут говорить, если сама Система не дала названия этим участкам мироздания! Места столь мерзкие и темные, что получили лишь номер. А ты, - обвиняюще вытянулся в его сторону костлявый палец, - к тому же, подсовываешь мне последние из них.
        - Души очень сильны, - не согласился Анубис. - И они гуманоиды, как ты и просила.
        Шимасса тяжко вздохнула. Махнула рукой «продолжай».
        Ну, положа руку на сердце, которого у Анубиса по природе не было, он конечно понимал, что Царица Ужасов права. Пятый и Шестой сектор - слишком мерзкое место со всеми его обитателями. Сама Мертвая пустыня - та её часть, где души из безымянных секторов ждут своей очереди на реинкарнацию - пропиталась миазмами мерзости. Песок пустыни в тех местах превратился из молочно-серого в грязно-коричневый.
        - Ладно, опустим пока этот вопрос, - Анубис снова поднял глаза на Шимассу. - Следующая душа из Мельхиора. Раса регулус. Девушка.
        - О-о, - раздалось удивленное.
        Ещё бы!
        На регулусов давно положили взгляд сильные мира сего. Анубису постоянно поступают просьбы отпустить выбранную душу, которую тот или иной небожитель посчитал подходящей себе. Высоких моральных принципов, умные, целеустремленные, с несгибаемой волей, высокой физической силой и ещё много-много чем другим - эта раса, фигурально выражаясь, является изумрудом среди всех остальных. Вот только загвоздки было ровно две: полное отрицание религии и практически сплошь мужские особи в нации.
        Первая проблема порождала отсутствие возможности прямого вмешательства богов. Раса давно перешагнула отведенную ей черту эволюции, после которой души, покидая телесную оболочку, получают возможность вознестись на иной план бытия. Но вместо этого, душа умершего регулуса отправлялась в Загробный мир - Пески времени, а боги оставались с носом. Точнее - без потенциального бойца.
        Вот потому большие шишки и шли на поклон к старому богу, где-то прося, а где-то и выкупая у Анубиса шанс - всего лишь шанс, заполучить душу себе в служение. Отпустить умершего из Пустыни мертвых ещё ничего не гарантировало. Законы Системы нерушимы. Прежде чем достигнуть территорий божественного пантеона ещё нужно ... Короче, много чего нужно. Так просто туда не попасть.
        Ну, а что касается второй проблемы - это относительная ущербность мужской половины расы по сравнению с женской. Если, в принципе, регулусы считаются эталоном генетики, а мужчина её стопроцентным воплощением, то женщина - считай в два, если не в три раза выше по всем показателям. Именно поэтому, женская душа, попадающая в Пустыню мертвых, приковывает к себе взгляды сразу сотен, если не тысяч богов. Её жаждут получить себе все. Но здесь решает именно Анубис. И сейчас Бог песков решил в пользу своей старой подруги.
        - Я скрыл девушку на некоторое время. Уже сейчас заинтересованные лица знают о ней, - Анубис поморщился. Все-таки надо бы вырвать кое-кому особо любопытному глаз, а то и вовсе голову открутить. - Ну а через сутки, максимум двое, к ней нагрянут с вполне конкретными предложениями. Так что времени у тебя не много.
        Старуха кивнула, выражая благодарность старому другу. Однако какого-то особого интереса у неё эта новость, казалось, не вызвала. Анубис, растерянно понаблюдав за безразличным выражением лица своей старой знакомой, снова поерзал в кресле, пытаясь поудобнее пристроить свой хвост. Хотел бы он знать, что порой творится в голове этой старушенции.
        - Кхм, - прочистил горло Владыка песков, так и не дождавшись никакой реакции. - Продолжим.
        - Эти должны тебе понравиться, - Анубис сделал пасс рукой, вызвав легкий хлопок синего пламени аккурат между собой и хозяйкой помещения.
        Маленький огонек мгновенно разгорелся в столп яркого пламени, после чего распался на две части, принимая образ детей.
        - Два цикла назад перешагнули отведенный Системой рубеж, - комментировал Анубис, рассматривая вместе с Шимассой ожившее пламя.
        Мальчик и девочка куда-то бежали, то и дело оглядываясь себе за спину. И все бы ничего, дети как дети, вот только выражение лиц на детских мордашках, слишком резонирует с их общим видом. Сосредоточенное и хладнокровное у паренька и кровожадное, с налетом безумия у девочки.
        - Мир Парагон, раса парагон, - Анубис продолжал вещать, наблюдая за ожившим огнем. - Быстрые, хладнокровные. Высокий болевой порог. Высокий интеллект. Аналитический склад ума.
        - Хмм, - донеслось до уха Анубиса задумчивое.
        - По поводу этой расы ко мне уже обратился Шепчущий в ночи,- скосил глаза на Шиму Бог песков. - Испытывает к ним конкретный интерес.
        - Не удивлена, - ровным голосом ответила Царица Ужасов, продолжая наблюдать за фигурами детей. - Этот всегда ценил превыше всего хладнокровие. Сколько им?
        - Где-то сто семьдесят условных лет, - быстро въехал Анубис. - Это конкретно этим двум. Средняя продолжительность жизни около семисот лет.
        - Они уже прошли барьер? Как отреагировала Система?
        - Да, - Анубис затушил пламя, развеивая фигуры детей. - Незадолго перед моим приходом к тебе. Получили расовую особенность «Безразличие». На короткий промежуток времени способны подавлять эмоции свои и противника. Пока сложно оценить потенциал. За каждый уровень так же получают прибавку в параметрах «воля» и «интеллект».
        - Хм-м, - старушка облокотилась на массивный подлокотник своего трона, подперев острый подбородок костлявой рукой.
        Ну да, есть над чем подумать. Эта раса - темные лошадки. Не известно во что может вылиться развитие души и какую силу они обретут на высоких уровнях. Новые расы, только что перешагнувшие свой рубеж эволюции - всегда величина с неизвестными переменными. Лакомый кусок для богов. Но и риск огромен. Связав души со своим пантеоном, бог может получить как беспрецедентно высококлассных бойцов, так и полных бездарей. Шансы всегда одинаковые на оба исхода.
        Места в пантеоне у каждого бога на вес золота. Лишь сильнейшие и самые могущественные могут позволить себе без оглядки привязать целую расу с туманными перспективами. Что уже говорить о совсем молодых и слабых богах?
        Там к выбору слуги подходят совсем по-другому. Бывает, минует не одна сотня лет, прежде чем бог рискнет даровать место выбранной душе. А если та ещё и погибает, не сумев дойти к своему покровителю...
        В общем даже у Богов случаются суициды. Такие дела.
        - Давай дальше, - видимо решив для себя, Шимасса откинулась обратно на спинку.
        - Дальше почти ничего нового, - неопределенно повел когтистой рукой Анубис. - Азголоты, просперусы, либрикус, Коя'Коя и так далее. Около тридцати душ. Все лучшие среди возможных на этом круге реинкарнации.
        - Почти? - старуха внимательно посмотрела на Анубиса.
        - Почти, - ровным голосом повторил Бог песков, встретившись взглядом.
        - И? - старуха сдвинула свои куцые брови, не отрывая взгляд.
        - Шима, - Анубис, сам не зная зачем, принялся разглядывать собственные руки. - Есть ещё одна раса... С ними все неопределенно.
        - Белигус, - процедила давно забытое имя Анубиса Шимасса, сверля взглядом елозящего в кресле Повелителя пустыни. - Говори, раз начал.
        - Пфх, - выпустил воздух из легких Анубис.
        Щелчок когтистых пальцев - в помещении зажегся огонек, формируясь в голубой шарик. В темноте зала закрутилась маленькая планета. Угрюмо посмотрев на голубой шарик, Анубис глухо заговорил:
        - Мир называется Земля.
        - Земля... Земля, - старуха задумалась, сморщив лоб.
        - Какая ещё Земля? - через несколько мгновений раздраженно вскинулась старая женщина, ища взглядом ответ у Анубиса.
        - Какая, какая, - чеканя слова, проговорил старый бог. - Такая вот!
        И замолчал, сдвинув брови.
        - Белигус! - старуха явно не понимала творящегося в данный момент с её другом и не могла решить начинать возмущаться или ещё подождать.
        - Пфх, - в очередной раз тяжело выпустил воздух Белигус.
        Встал с кресла. Медленно начал обходить его по кругу. В раздумьях опустил голову, собираясь с мыслями. Пнул собственный посох, попавшийся на пути. Деревяшка, жалобно скрипнув, улетела куда-то в угол.
        Старуха, теперь уже точно сбитая с толку таким поведением, сама начала ерзать на троне, не решаясь поторопить нарезающего круги Белигуса.
        - В общем, дело обстоит так, - медленно заговорил Анубис. Он же Белигус, он же Повелитель песков и далее по списку.
        Шимасса замерла в ожидании.
        - Мир Земля. Разумных там одна раса - люди, - Анубис на секунду запнулся, поправляясь. - Они называют себя людьми, хотя Система показывает другое название. В данный момент на планете четвертая по счету их цивилизация. Три предыдущих сгинули в междоусобной войне. До преодоления рубежа, когда душа сможет попытаться вознестись на следующую ступень, им ещё семь тысяч циклов. И с великой вероятностью цивилизация, а вместе с ней и вся раса целиком, окончательно и на этот раз уже бесповоротно сгинут. Сгинут ещё до завершения отведенного Системой цикла.
        Анубис остановился, повернувшись к Шимассе.
        - Ну и? - растерянно выгнула бровь старуха. - Что тут... необычного?
        - А то, - чуть наклонив голову и смерив Царицу Ужасов оценивающим взглядом, проговорил Бог песков. - Что каждый раз, когда цивилизация скатывается до предсмертного состояния, Система перезапускает отсчет.
        В помещении повисла тишина. Анубис замер каменным изваянием, отслеживая выражение лица своей старой подруги и ожидая реакции, когда до неё наконец-то дойдет смысл сказанных им слов. Прошло несколько секунд, прежде чем восковая маска, в которую превратилось лицо Шимассы, дрогнуло. Взгляд алых глаз тяжелой плитой опустился на Анубиса, погребая под собой. Старуха отмерла. Впервые за всю встречу, её голос перестал дрожать, обратившись кромкой бритвенно-острого лезвия:
        - Говори, Белигус.
        Анубис дернулся, ощущая, как под его волчьей шкурой забегали мурашки. Сейчас перед ним была та самая Шимасса - Царица Ужасов, Мать ночи, Госпожа боли. Именно таким голосом она сообщала врагам свой вердикт и затем шла против тысяч, вырезая все живое. Именно таким голосом она приказывала своим сестрам и те погружали во тьму целые миры, выпивая их обитателей. Этот голос боялись услышать, её лик боялись увидеть, её, Царицу Ужасов, боялись вспоминать, опасаясь навлечь на себя взор красных глаз.
        Анубис сглотнул подступивший к горлу ком, но взгляд не отвел. Этот леденящий душу голос мог выбить дух из кого угодно, но только не из него. Сказывалось тесное знакомство длиною в тысячи лет. На несколько секунд в помещении сама ткань мироздания загустела, словно кисель разливаясь вокруг. Но вот живое воплощение кошмаров устало вздохнуло, а потяжелевший взгляд вернулся к своему нормальному состоянию.
        - Белигус, я слишком стара для всей этой театральщины. Давай рассказывай, пожалей старую женщину.
        Старуха устало поерзала на троне:
        - Я не помню, чтобы хоть когда-нибудь Система скидывала отсчет циклов. В чем причина?
        - Хотел бы я знать, - отмер Анубис, вновь не спеша начав ходить по помещению.
        В этот раз уже от стены до стены, маяча огоньком своих полыхающих синим пламенем глаз перед Шимассой.
        - Когда я только принял титул, - продолжил Бог песков, начав жестикулировать. - То не было времени вникать во всё и сразу. Но в один прекрасный момент наткнулся на людей. Сначала не поверил. Думал, не разобрался в алгоритме. Перепроверил всех - ошибки не было. Цикл запускается единожды и не сбрасывается. Никогда. Никогда, но не в этом случае, как оказалось.
        Анубис перестал наконец-то ходить. Вернулся в свое кресло, подперев лапой волчью пасть и постукивая костяшками пальцев по подбородку. С отсутствующим взглядом заговорил:
        - Я копнул глубже. Выяснилось, что души даже не привязаны к месту. Пустыня мертвых над ними не властна.
        - То есть, они могут уйти? - Царица ночи не верящим взглядом посмотрела на Анубиса.
        Поймав взгляд подруги, Белигус подтвердил:
        - Именно. И это не смотря на то, что Система продолжает считать циклы. Но, самое странное даже не в этом!
        - О-о, есть ещё что-то удивительнее этого?
        - Представь себе.
        - И что же?
        - Души, попадая в пустыню, начинают просто стоять и не двигаться. Их воля мгновенно угасает, а разум засыпает.
        - Не поняла... - растерянно захлопав глазами, призналась Шимасса.
        - Они даже не движутся к Горнилу душ. Стоят как… как статуи! Вот, смотри! - Анубис разозленно щелкнул пальцами, уже без каких-либо огоньков создав огромное живое изображение, заполнившее всё пространство.
        Барханы пустыни, среди которых, уходя куда-то далеко за горизонт, тянется вереница фигур, стоящих друг за другом. Бесконечная очередь. Головы опущены на грудь, руки безвольно висят вдоль тел. Молчаливые, неподвижные.
        Шимасса откровенно не знала, что думать при взгляде на эту гнетущую картину. Буря эмоций, поток сумбурных мыслей читался на старческом лице. Анубис криво усмехнулся. О да, это выражение растерянности и непонимания ему очень знакомо - сам побывал в таком, когда понял на что наткнулся.
        - А-а... а как тогда они попадают в Котел душ? - обескуражено пробормотала Шимасса, рассматривая бесконечную цепочку людей.
        - «Как, как», - зло перекривлял Анубис. - Я сам их туда скидываю! Вот как! Представляешь?! Беру, и собственноручно скидываю, пока очередь не иссякнет!! А затем появляется следующая!
        - Ну, тише, мой старый друг, - поморщилась женщина. - Не стоит шуметь в этом месте.
        - Кхм, извини, - пришел в себя Анубис. - Просто нахлынуло. Они у меня уже вот где! - провел старый бог себе по горлу.
        - Ну, эти люди ведь не виноваты. Выверт Системы, я думаю, - посмотрела Госпожа боли на Анубиса.
        - Да, похоже на то, - вздохнул Бог песков, успокаиваясь.
        Поерзал в кресле, поудобнее пристраивая свой хвост.
        - Но все это слишком странно. Я откровенно не решился копать глубже. Система может отреагировать.
        - А что из себя представляет сама раса? Путь развития, особенности, сильные и слабые стороны?
        - Цивилизация на данный момент, как и предыдущие две идет по пути технического развития. Лишь самые первые люди обладали магическими навыками. Но все закончилось для самих людей быстро и кроваво. Чуть не погубили планету, перекроив в пылу войны материки и вызвав глобальное оледенение. Поражающая мощь, скажем прямо.
        - Оу-у, - старуха явно прониклась. - Но сейчас, выходит, навыки позабыты?
        - Скорее... законсервированы, - еле выговорил непривычное слово Анубис.
        - Что, прости? - Шимасса откровенно не въехала в смысл сказанного.
        - Это из их речи. Означает «сохранено и не используется до определенного времени», - усмехнулся старый бог.
        - То есть, магическая составляющая не развоплотилась? Генокод сохранил способности?
        - Определенно.
        - Лю-бо-пыт-но, - по слогам отчеканила старуха, на мгновение погрузившись в потоки собственных мыслей. - Ещё что-то можешь добавить?
        - Могу. Способность к магии - не самое интересное, - растянулся в улыбке от уха до уха Анубис, глядя на Шимассу.
        - Давай уже, не томи! - дернула в нетерпении худой рукой старая богиня.
        Анубис, скалясь во всю свою волчью пасть, поправил подушку в кресле. Уселся поудобнее, пожевал губами, наблюдая за подрагивающим веком старухи и выдал:
        - Кофе бы, Шима.
        - Ах ты... старый... - мгновенно закипела Шимасса, пытаясь подобрать слова, описывающие её великий гнев.
        Но вместо этого выдала:
        - Ой, да, пожалуйста!
        Щелчок сухих пальцев и перед Повелителем песков стоит резной столик с чашкой дымящегося кофе. Анубис жадно втянул носом аромат, после чего не спеша, аккуратно, словно держит в руках настоящее сокровище, взял чашечку с напитком и расплылся в своем кресле, маленькими глоточками отпивая напиток.
        - Самое интересное в этой расе, - блаженно заговорил Хозяин пустыни, прикрыв глаза и держа чашечку перед своей мордой. - Самое интересное кроется в сущности самой расы.
        - Поясни, - потребовал у него трескучий голос, полный нескрываемого раздражения.
        Анубис, не реагируя не хозяйку помещения, и продолжая блаженно потягивать кофе, продолжил:
        - Мне потребовалось определенное время, прежде чем я понял, что в них так режет глаз. Дело в том, что люди крайне живучи.
        - Хм-м, - задумчиво посмотрела на друга старая богиня. - А ведь если так подумать... Три краха цивилизации и на подходе четвертый.
        - Именно. Но раса настолько... приспосабливаемая, - медленно выговорил Анубис, подобрав нужное слово. - Настолько, что даже не верится. Цепляются за жизнь любыми способами, подстраиваются к любым условиям существования, способны опуститься да уровня животных, если есть хотя бы шанс, что останутся живы. И это при том, что уровень духовного развития очень высок. Не дотягивает до регулусов конечно - те, разумеется, вне конкуренции - но, очень-очень близко. И тем не менее. Способны откинуть в сторону моральные принципы. В девяти из десяти случаев выберут жизнь вместо чести.
        - Одаренные среди душ есть? Особые способности?
        - Нет, ничего такого. Весь их вид в целом отличается посредственностью. Сейчас на круге реинкарнации никого выдающегося. Расу стоило назвать «посредственность», а не «человечество», - ухмыльнулся Анубис.
        - Что же, понятно. Кстати, - вздохнула старая богиня. - В какой они части пустыни?
        - Не далеко от Могильной плиты. Начальный сектор Улк-Атан.
        - Хм-м. Система словно пытается всеми силами не пустить души на следующую ступень. Забавно.
        - Я тоже так думаю.
        - Ладно, - махнула ладонью Шимасса. - Покажи девчонку.
        Анубис, быстро сообразив о ком речь, щелкнул пальцами. В воздухе вспыхнуло синее пламя, обретая форму высокой статной девушки. Длинные шелковистые волосы, волевое лицо, идеальная фигура. Все в девушке говорит о грации, гордости, силе.
        - Дочь вождя. Большая утрата для племени, - цокнув языком, прокомментировал Анубис. - Думаю, сейчас раса регулус в пылу кровавой вражды. Их и так не много, а теперь станет где-то на четверть меньше. Жаль, что при всех своих плюсах, они имеют такой огромный недостаток, как кровная месть.
        Анубис перевел взгляд на Царицу Ужасов. Старуха с нескрываемым интересом рассматривала девушку, что сейчас немного растерянно оглядывалась по сторонам, вертясь в разные стороны и кидая встревоженный взгляд куда-то вдаль.
        - Ладно, Белигус. Пора заканчивать. Пятый и Шестой сектор - сразу нет.
        - Кхм... - старый бог прочистил горло, поерзал в кресле. - Я их уже выпустил. Обоих.
        - Зачем ты... - вскинулась старая, подавшись вперед, но была перебита Богом песков.
        - Шима! - в голосе Анубиса впервые прорезались стальные нотки. Бог загробного мира показал свое обличье. - Ты не в том положении, чтобы разбрасываться ресурсами. На кон поставлено слишком многое! Послушай старого друга и хотя бы в этот раз не иди на поводу своих амбиций. Тяжелые времена требует тяжелых решений. К тому же, безымянные могут сгинуть в ближайшее время. Сектор у них тоже не подарок.
        Шимасса, сурово сверля взглядом Анубиса, а некогда Белигуса Безликого, насупилась:
        - Пусть будет по-твоему, старый хрыч...
        - Кашолка старая, - не остался в долгу Анубис.
        Помолчали.
        - Мда... - вздохнула Шимасса. - Столько лет прошло. Подумать только.
        - В общем так, - встрепенулась Богиня Ужасов. - Девчонку я забираю. Это не обсуждается.
        Анубис довольно хмыкнул. Регулус - гарантированный успех.
        - Что с людьми? Я про планету Земля.
        - Слишком ненадежно. Я не могу рисковать. К тому же, в свете той информации, что ты рассказал, они могут внести своим присутствием неизвестные последствия. Что-то мне не нравится выверт Системы в их сторону. Так просто это не бывает.
        Анубис хмыкнул.
        - Тогда увидимся через сутки, моя старая подруга. О девочке позаботишься сама?
        - О, не волнуйся. Я поговорю с малышкой лично, - глядя на затухающее пламя женской фигуры, ответила старуха. - До остальных мне нет дела.
        - Ну, с этим я разберусь. Всегда найдутся те, кто не откажется испытать удачу с перспективными душами. Времена нынче суровые.
        Анубис, встав с кресла, вытянул в сторону руку. Посох, который он не так давно пнул ногой куда-то в темноту, возник в руке Бога песков. Слегка поклонившись старой женщине, что сейчас откинулась в своем троне и массировала лоб ладонью, Белигус Безликий, а ныне Бог загробного мира, исчез, оставив на своем месте тлеющий в воздухе голубой огонек. Кресло, столик и чашка с блюдцем, треснув, осыпались трухой.
        Глава 1. Пески мертвых
        - Не сходи с тропы, - шелест женского голоса в такт ударам сердца угасает в моем сознании.
        Так … странно. Голос кажется мне знакомым, успокаивающим. Чей он?
        Тем временем, пространство вокруг менялось. Черная дымка у моих ног стремительно испаряется. Я оглянулся по сторонам - пустыня. Серая, безжизненная пустыня. Поднял голову. Клубы блеклого марева, разбавленные черными кляксами, завихряясь, убегают куда-то вперед. Слегка закружилась голова. Опустив помутневший взгляд, зажмурился.
        Правду сказать - немного иначе представлял себе смерть. Ожидал чего-то в духе охотников за привидениями. Думал, покину тело в форме призрака, покружу над родственниками, знакомыми. Воспарю к небесам, скрываясь высоко-высоко под облаками в потоке ниспадающего желтого света. Оказалось все несколько иначе: сознание гаснет, а в следующий миг ты стоишь на ногах в центре черного вихря. Затем, женский голос в голове и затылок стоящего впереди тебя мужика. Ах да, ещё стойкое понимание того, где ты находишься. Нет сомнений, нет переживаний. Ощущение, что отсидел урок в школе, где добрый учитель доходчиво объяснил тебе, куда ты попал. Единственное, что коробит - очередь. Честно - вот уж не ожидал.
        Я осторожно выглянул из-за плеча мужика, чей затылок маячит передо мной. Ну да, вереница людей. Бесконечная очередь змейкой убегает далеко вперед, теряясь среди песчаных барханов. Толстая тетка сразу за мужиком. Из одежды - леггинсы и белая майка. Я вижу черную лямку лифчика, просвечивающуюся через тонкую ткань. Дальше - мужик в деловом костюме. Потом, подростки какие-то, вроде бы. В шортах и майках. Кеды, кстати, у них одинаковые. За ними... За ними уже не видно. Темновато здесь. Кругом полумрак.
        Понаблюдав, вернулся в строй.
        - Хех.
        Спину непривычно тянет.
        - Не понял, - я обернулся.
        - Крылья, - ошарашено пробормотал, рассматривая огромные, мерцающие исполины за своей спиной.
        Инстинктивно напряг мышцы, ощущая тяжесть этих … конечностей. Поведя плечами, попытался пошевелить отростками. Взмах, второй, третий. Песок под ногами, разгоняемый мощными движениями крыльев, разлетается в стороны. Я наблюдаю, как меня подымает вверх. Каждый взмах сопровождается тонким, на грани слуха звуком звенящего хрусталя. Тело водит в стороны. Взлёт у меня нестабильный. Вместе с полетом, два огромных крыла дарят чувство восторга, силы, чувство свободы. Словно я сбросил груз всех забот, отринул в сторону проблемы. Все кажется сейчас таким несущественным. Я подымаюсь выше и выше.
        - Обалдеть, - ну а что тут ещё скажешь.
        Внезапно, что-то схватило меня за ногу. В следующий момент я словно врезался головой в невидимый потолок. Тело дернулось, на руках и ногах появились жгуты. Горящие бичи похожи на огненное лассо.
        Потеряв контроль над робким полетом, не понимая, что происходит, я криво рухнул в песок. Ощущения, будто руки и ноги наливаются свинцом. Крылья тяжелеют. Глаза нестерпимо горят. На руках - от запястья к плечам - потянулись странные вязи. На коже выжигается орнамент, проступая символ за символом. Запахло паленым. Руки прострелила боль от ожога. Не успел я понять, что происходит, как огненные бичи, обвились уже вокруг ног. Жгуты затягиваются. Боль разливается по телу.
        Хочется кричать, но получается только сипеть и мычать. Я завалился на бок, содрогаясь от раздирающей тело адской боли. Сознание рисует ручейки раскаленного свинца, что струятся по моим жилам.
        Накатила темнота.
        ****
        Пробуждение было неприятным. Первое, что ощутил - жажда. Язык пересох, в горле першит. В воздухе витает запах паленой плоти. Руки, ноги, да все тело чешется и зудит. Особенно сильно - спина.
        Неловкими движениями поднялся, ощущая, что скован по рукам и ногам. Кандалы венчают мои руки и ноги. Дрогнула, натягиваясь, цепь. Я стою, не в силах пошевелиться. Все что остается - переводить взгляд с затылка неизвестного мужика на собственные руки, которые украшает причудливый орнамент, ровной полоской убегающий под рукава майки.
        Это вообще нормально? Что происходит? Неизвестная сила решила меня приструнить, чтобы стоял, ждал своей очереди к Горнилу душ?
        Тяжесть за спиной напомнила о себе. Крылья, как же я мог забыть! Не знаю откуда, но у меня стойкое ощущение, что это очень важно для меня. Я выгнул шею словно сова.
        - На месте... - облегченно прошептал.
        Растрепанные и слегка помятые, но целые. Морально выдохнул. Облизал пересохшие губы. Уставился на затылок мужика.
        Тем временем, цепь на моих руках ослабла. Пошевелил рукой, повел вверх-вниз. Относительно свободно. Однако, нельзя сказать того же про ноги и уж тем более про крылья. Звенья странной трухлявой цепи плотно приковывают меня к месту.
        - Эй… - я осторожно позвал неизвестного, что стоит передо мной.
        Выглядит мужик, как сосед, что вышел по-быстрому в магазин. Куртка-дождевка, треники, разбитые замызганные туфли. Прическа - слипшиеся волосы, местами топорщащиеся в стороны. Из спины неизвестного торчат два обрубка. В голове появилась пугающая догадка. Конечности выглядят обломанными под самый корень. Что-то мне тревожно.
        Спокойно... Максим.
        «Фух», - вытер невидимый пот со лба.
        Имя свое помню - уже хорошо. Странно конечно, что не помню, как в принципе сюда попал - это я про момент смерти. И, если подумать, попытаться что-то вспомнить из своей прошлой жизни, то... Не могу, не получается. Память обезличена. Да, я знаю, что меня зовут Максим. Звали. Возраст - точно двадцать шесть лет. И я был студентом. Но друзья, родственники, знакомые? Память рисует какие-то туманные образы. Всё видится картинкой под толщей льда - смутно, с трудом угадываемо.
        Тем временем, мужика начало трясти. Тело неизвестного пробила дрожь.
        - Эй, мужик. Что здесь происходит? - я одними губами прошептал, чуть наклонившись вперед. - Мужик… Ты чего это?
        Я медленно вытянул руку. Аккуратно сжал плечо неизвестного. Раздался тихий хруст. Пальцы смяли человеческую плоть, как картон. Будто передо мной не человек, а муляж, пустотелая кукла из фольги.
        - Твою налево...
        Мужика затрясло. Его начало лихорадить. Я поспешно убрал руку, покрываясь холодным потом.
        - Б…беги, - прохрипел мужик, оборачиваясь.
        Как заржавевший механизм, он повернул ко мне голову, чтобы я смог увидеть зияющий провал в черепной коробке. Выгрызенная дыра в голове и лишь губы - последнее, что осталось на его лице. Я не могу оторвать взгляд от бурого месива в его черепушке.
        Инстинктивно дернулся. Затрепыхался. Что есть мочи, я пытаюсь выдернуть себя из оков. Тщетно. Цепь натянулась, как струна. Руки и крылья дернуло к земле, превращая меня в солдатика, что стоит по струнке. Я пытаюсь освободиться, с выпученными глазами разглядывая шевелящиеся в немом послании потрескавшиеся губы несчастного.
        Два непонятных усика подымаются все выше и выше. Что-то ползет по бедолаге с той стороны. Через секунду я уже смотрел в две маленькие черные бусинки - глаза сколопендры. Огромная плоская многоножка, размером с небольшого удава, выбралась из-под куртки несчастного. Сколопендра выгнула сегментированный корпус, приподнимая собственное тело. Черные зенки смотрят на меня. Жвала сочатся слизью, щёлкают.
        - Да ну на… - договорить я не успел. Сколопендра прыгнула, целясь мне в лицо.
        Время замерло. Я вижу, как засиял орнамент на моих руках. Нервно сжатые кулаки наполняются белым светом. Все, чего я хочу сейчас - защититься от летящего живого снаряда.
        Время ускорило свой бег. Гусеницу в полете прошила яркая вспышка, сорвавшаяся с моих открытых ладоней. Сколопендру кинуло на песок. Тварь скрутилась кольцом у моих ног, издает мерзкий клекот. Несколько секунд гусеница извивалась, дымясь и вереща, чтобы затем кинуться мне на ногу. Я ощущаю прикосновение сотни цепких лапок. Существо подымается по моему телу куда-то на спину.
        Что происходит?! Какого лешего?!
        - Ну же, ну! - нужно запустить погасший орнамент на руках.
        Вперил взгляд в ладони, моля странные руны на руках загореться, как в тот раз. Вот возникло тусклое свечение. Символы медленно наполняются светом, поочередно разгораются один за другим.
        Медленно, слишком медленно! Сколопендра уже поднялась к лопаткам.
        - Гори же, гори! - я буквально пытаюсь приказать татуировке на моих руках.
        Орнамент вспыхнул. Я почувствовал огромную мощь в ладонях в тот самый момент, когда многоножка вгрызлись под самый корень в мое правое крыло. Лопатка взорвалась болью. Перед глазами поплыли красные круги. Меня жрут заживо. Секунда, вторая, третья. Боль разрывает спину. Правое крыло рухнуло на песок. Подняв сноп пыли, осыпалось пеплом.
        Я сипел и булькал, дергался, рыдал. Как волшебную мантру повторял «гори». Сколопендра клокотала, радостно отгрызая второе крыло, а я копил силу в сжатых кулаках. Копил, наблюдая, как горят руки, наливаясь белым светом. Копил, ощущая, как падает на землю второе крыло. Мерзкая гусеница, обвилась вокруг меня. Поднимается к лицу.
        Шанс всего один. Где-то в глубинах моего подсознания проснулся другой «я». Злой, сосредоточенный, напряженный.
        В тот самый момент, когда перед лицом оказалась морда твари, я оскалился, глядя прямо в мерзкие зенки. Многоножка готова вгрызться мне в череп. Её желание разливается невидимыми волнами. Я разжал кулаки, моля всех богов, чтобы эту тварь зажарило до самых костей. Мои руки уже превратились в два куска плоти, горящих заживо.
        Сколопендру прошил поток света. Ярчайшая вспышка захлестнула пространство вокруг. Ослепший, я чувствую, как невыносимый жар обжигает лицо. Многоножка рухнула мне под ноги. Браслеты на моих руках плавятся и падают на песок.
        В голове сформировалось понимание того, что нужно делать. Я присел, слепо ощупывая свои щиколотки. Сжал браслеты на ногах. Железки лопнули, не выдержав температуры моих рук.
        А затем, развернувшись, я судорожно засеменил по песку в противоположную очереди сторону, сопровождаемый мерзким клекотом десятков, сотен, тысяч тварей. Ослепший, неистово перебирая ногами и вытянув перед собой полыхающие адской болью руки, я уношу свое тело, как можно дальше.
        Подальше от этой проклятой очереди, от этих тварей, от этого мужика с дырой в голове. Перед глазами белая пелена, спина и руки полыхают болью. Словно какое-то животное, рыча и всхлипывая, я упорно бегу, надеясь, что успею свалить достаточно далеко, прежде чем ошалевшее сознание в очередной раз канет во тьму.
        Глава 2. Чужой выбор
        Зрение возвращалось. Белая пелена перед глазами отступает, открывая взгляду знакомые барханы песков. Всё, что я помню за последние, наверное, полтора часа - это озноб и жар, которые попеременно терзали мое тело. Я плелся в песках, ощущая, как медленно отступает боль в руках и спине. Тело лихорадит. Единственное, что радует в данный момент - сознание решило не отрубаться. Думаю, сидящий внутри меня животный инстинкт самосохранения взбунтовался и строго запретил телу и разуму вырубаться.
        Зацикленный на гудящей боли, я, тем не менее, приближаюсь к границе непонятной стены, что зыбкой пеленой виднеется вдали. Прямо за ней, каждую секунду мерцают непонятные всполохи. Альтернативы маршруту не было, ибо вокруг пустыня. Такое направление движения - в сторону непонятной пелены - тоже не появилось внезапно. Ещё там, когда я стоял в очереди, заметил далекие вспышки за своей спиной. Видимо, мозг в критический момент направил обезумевшее тело аккурат к этой… стене.
        Очень хочется пить. Губы окончательно растрескались. Я то и дело пытаюсь их облизать шершавым языком. Предоставленный самому себе, я плетусь вперед, то и дело ощупывая отгрызенные остатки крыльев за своей спиной. Насколько, конечно, это можно сделать. Моя майка с коротким рукавом прилипла к спине.
        Я все это время брел и думал над тем, что же тут происходит. Почему у меня идет кровь, почему я могу чувствовать, ощущать боль, испытывать эмоции? Я умер или как?
        И вообще, какого лешего, собственно, происходит? Что за мерзкая гусеница, там в очереди?! Я ведь знаю, всего этого не должно быть! Неизвестная сила вложила в мое сознание понимание происходящего. Ни о какой магии, рунах, сколопендре и побеге и речи не было!
        - Какой-то неправильный Загробный мир, - пробормотал себе под нос, спускаясь с очередного бархана.
        Молочно-серый песок под ногами уже приелся. Ни камней вокруг, ни деревьев. Над головой все та же черно-белая муть, отдаленно напоминающая тучи. Туман постоянно клубится и плывет мне навстречу. Зачесались обугленные руки. В очередной раз принялся тереть ладонью левую руку, затем - правую, затем - снова левую. Черная зола с моих рук постепенно осыпается, открывая свежие участки молодой кожи. Я интенсивно скребу ногтями, отдирая черноту.
        Руническая вязь пропала. И почему я уверен, что она именно «руническая»? Наверное, надо удивляться подобному. Но стоит ли? Я, в конце концов, не на Земле. Что тут вообще нормально, а что нет? Ну, загорелись руки, да. Ну, отмирает сгоревшая кожа, подумаешь. Главное - вон новая растет! А то, что я поджарил тварь непонятным всполохом света - дак, это мелочи!
        На самом деле, конечно, не мелочи. Я бы не отказался, чтобы кто-то мне пояснил, что это было. Магия? Заклинание? И куда теперь делись символы на руках?
        - Какая-то одноразовая магия, - пробормотал себе под нос.
        Но, тут же поправился, вспоминая недавние события:
        - Двухразовая.
        Ещё этот мужик с дырой в голове. И клекот сотен мерзких тварей. Сейчас я уверен, что каждого в очереди обрабатывает похожая многоножка. Людей жрут заживо. Вопрос в том - когда должна была наступить моя очередь, не начни я тормошить того мужика.
        Крылья жалко. Я невольно потянулся рукой за спину, потрогал обрубки. Конечности саднят и чешутся. Но, уже хотя бы не болят. Зачем мне тут крылья? И почему я не смог взлететь? А эти непонятные жгуты? У мужика, я уверен, были тоже крылья, пока сколопендра не отгрызла.
        Закончив с руками, на ходу осмотрел себя. Джинсы превратились в убогого вида тряпку, перепачканную золой, песком, какой-то грязью. Вся моя одежда - кроссовки, майка и джинсы - имеют максимально потасканный и грязный вид. Помимо этого, на вещах присутствует множество маленьких отверстий - следы от лапок многоножки.
        Я вздрогнул, вспоминая произошедшее. Тут же глубоко внутри меня всполошилась чуйка. Похолодел затылок. На ходу обернулся. Пусто. Лишь мертвые серые пески. Но шагу надо прибавить.
        К стене я вышел внезапно. Поднявшись на очередной бархан, оказался практически вплотную к этой мутной преграде.
        Стена, если можно так выразиться, являет собой непонятную субстанцию, что на ощупь кажется загустевшим киселем. Невозможно увидеть границы, где она заканчивается. Куда не кинь взгляд - она повсюду.
        Тем временем, по ту сторону желеобразной массы, продолжается фейерверк. Яркие всполохи оставляют на своем месте темные силуэты, смутно похожие на человеческие. Фигуры тут же устремляются куда-то вперед, скрываясь из вида.
        ***
        Сколько я тут стою, возле прозрачной субстанции? Минут пять, наверное. Пробовал пробиться через желеобразную стену. Стоит мне начать продавливать её, уперев ладонь в мягкую материю, как руку стремительно начинает засасывать. Как-то пугающе. Уж дважды я оторопело выдергивал свою конечность из этого киселя. Ощущения не такие уж и мерзкие, к слову. Так, холодит немного. Но сам процесс пугает. Гложут меня подозрения, что я застряну на полпути. Остаться в этом желе, задохнувшись - жуткая участь.
        - Бр-р, - я мотнул головой.
        Но эти вспышки. Фигуры людей. Или нелюдей? В любом случае, там есть жизнь - и она прямо передо мной. За моей же спиной - я обернулся - пески и жуткая тварь.
        Чем дольше я здесь стою, тем крепче во мне уверенность, что лучше застрять, попытавшись, нежели снова встретиться со сколопендрой. Надо решаться и пробиваться вперед. Там - люди. Мне помогут. Наверное...
        - Смертный? - позади глухо рыкнул гортанный голос.
        Я вздрогнул. Обернулся, увидев растерянную морду... Анубиса. Словно сошедший со стен усыпальниц древнего Египта, этот человек-волк стоит сейчас передо мной.
        Это что же получается, древняя цивилизация знала о сверх-сущностях? Сглотнул подступивший к горлу ком. Мне нужно что-то ему отвечать или нет? Что сказать богу? Объясниться, как я тут оказался?
        - Я.... Что это были за твари? - непроизвольно вырвалось.
        Отчего-то я уверен, что Анубис знает. Или не знает? Выгнутая бровь на его волчьей морде меня смутила.
        - Какие твари?
        - Их там сотни, тысячи! - меня прорвало, выливая на Бога загробного мира словесный поток. - И они жрут людей в очереди!
        - Там! - я вытянул дрожащую руку, указывая пальцем в направлении, откуда пришел.
        Анубис молчит. Скрестил на мне свои желтые глаза. Бог загробного мира, кажется, пытается для себя решить: принимать мои слова всерьез или нет.
        Пожевав губами, это существо заговорило:
        - Смертный, ты сейчас на круге реинкарнации, - он повел рукой в сторону пустыни, полуобернувшись. - Тебя, как и всех остальных, ждет Котел душ…
        Понятно, он меня за дурачка считает. Думает, я поехавший.
        - Эта тварь отгрызла мои крылья!
        Анубис выпустил воздух из легких, поперхнувшись. Округлившиеся глаза на его нечеловеческой морде сейчас говорят о многом. Как минимум о том, что подобное он слышит впервые. Через мгновение, вернув себе привычное выражение лица, человек-волк, кашлянув, обошел меня по кругу. Остановился за моим левым плечом, тяжко вздохнув, заговорил:
        - Душа, я понимаю твои переживания. Но, вернись в очередь. Скоро я отправлю всех вас на новый кру...
        - Да какая реинкарнация?! - взбеленился я, оглядываясь на обрубки крыльев на своей спине. - Почему эта тварь отгрызла их?
        Анубис закатил на мгновение глаза, но тут же вернул контроль над эмоциями. Сухо спросил:
        - Какие крылья?
        - Да вот эти! - я снова потянулся рукой за спину, нащупывая пострадавшие конечности.
        Которых не было.
        - Какого хр… - ошарашено выгнул шею.
        Пальцы проходят сквозь культи на спине.
        - Но, они же… вот прямо тут, - не веря в происходящее, я пытаюсь ухватить за обрубок крыла. Я их отчетливо вижу, причем оба. А вот схватить - пальцы ловят пустоту.
        Ошарашено перевел взгляд на Анубиса. Морда его лица выражает максимальный скепсис. Анубис переводит взгляд с меня на мою спину, где я отрешенно все ещё пытаюсь схватить культи.
        - Они… вот тут, - проблеял я, глядя в желтые зрачки. - Честно…
        Захотелось разрыдаться. Весь этот бардак вокруг, что твориться с первых минут моего пребывания в этом мире: сколопендра, очередь, горящие руки. А теперь вот единственное живое существо передо мной не верит моим словам. Может, стоило остаться там, в песках? Стоять и … просто стоять, а там - будь что будет. Нельзя ведь умереть дважды?
        Анубис приблизил ко мне свою волчью морду.
        - Неважно, - я обреченно махнул рукой.
        - Скорее всего, - задумчиво согласился со мной бог. - Но проверить стоит.
        Его когтистая рука потянулась к моей голове. С трудом поборов желание отпрянуть, я остался на месте. В конце концов, что со мной будет? По барабану, если честно.
        В момент касания его сухой морщинистой ладони моего лба, я ощутил инородное вмешательство в разум. Словно вскрыли черепушку, опустив внутрь что-то холодное. Анубис сдвинул брови, нахмурился. А в следующий миг, я почувствовал будоражащую волну энергии, что поднимается от моих пяток к голове. Раздался сухой треск, и уже знакомая белая вспышка окутала лапу бога, опалив вместе с ней мой лоб.
        Анубис одернул дымящуюся руку. Замер. Я схватился за ноющий лоб.
        - Любопытно, - удивленно проговорил бог, растеряно рассматривая дымящуюся конечность. Пошевелил когтистыми пальцами, поворочал кистью.
        - Пройдемся? - неожиданно повернул ко мне морду Анубис.
        Откровенно говоря, меня сейчас больше интересует стена и возможность попасть на ту сторону. Но раз Бог загробного мира предлагает, то отказываться, наверное, не стоит.
        Степенно ступая, держа одну руку за спиной, а второй сжимая странный кривой посох, Анубис двинул вдоль стены. Тусклое полотно мутной материи в тех местах, где проходит это сверхъестественное существо, вжимается, выгибаясь в противоположную сторону, словно пузырь. Пораженный увиденным, я двинул за Анубисом, позабыв про саднящий от ожога лоб.
        Человек-волк в металлической блестящей юбке и безрукавке, шел не спеша, ожидая пока я догоню. Пришлось шустро перебирать ногами. Анубис высокий. Рост - почти два моих. Бог сутулится при ходьбе, но даже так он громаден. Худой, с торчащими из-под безрукавки ребрами, тем не менее, он внушает страх. Чувствуется в нем жуткая мощь. Словно постигший дзен мастер боевых искусств, что косит под обыкновенного старика. Ну, по крайней мере, такое впечатление складывается у меня, пока я быстро перебираю ногами, пытаясь поспевать.
        Любопытно, что от него не чувствуется какой-то угрозы. Думаю, меня просто не воспринимают всерьез.
        - Знаешь, что это? - внезапно, Анубис ловким движением постучал своим крючковатым посохом по не успевшей выгнуться от него стене.
        В том месте, где кисельной субстанции коснулся посох, поверхность потрескалась и обледенела.
        - Нет, - машинально ответил я.
        - Это граница моей территории.
        - Понятно…
        Анубис скосил на меня взгляд своих желтых глаз, усмехнулся.
        - За ней, - продолжил бог, степенно вышагивая вдоль выгибающейся стены. - За ней совсем другой мир. Материальный… в какой-то степени.
        - Почему я чувствую боль? - внезапно вырвался вопрос, который крутится у меня в голове. - Почему у меня идет кровь? Я же умер! Я - душа.
        Анубис мягко улыбнулся, оскалившись во всю свою пасть. Видок такой себе, честно говоря.
        - А должно быть по-другому?
        - А-а… Ну, э-э, - я растерялся, не зная, что отвечать.
        - Расскажу как-нибудь в следующий раз, хорошо? - Анубис снова улыбнулся, отсвечивая в полумраке пустыни своими желтыми глазами.
        - В следующий?
        - Угу, - совсем по-человечески угукнуло божество. - Все может быть.
        К чему это он?
        - Мы отвлеклись от темы.
        Кстати да. Только я, признаться, не до конца понимаю, о чем конкретно речь идет. Точнее, к чему ведет Бог загробного мира.
        - В том мире, - Анубис кивнул головой вправо. Стена вогнулась огромным пузырем, сторонясь вертикально торчащих ушей бога. - Души могут обрести покровителя.
        - Покровителя?
        - Да, - улыбнулся Анубис. - Для тех, кто сумеет себя проявить, приготовлено место в божественном пантеоне. Проще говоря, тот мир - арена. А вы, души - игроки и соперники. На вас смотрят, к вам присматриваются, оценивают. Лучшим поступают предложения. А далее, как вы там говорите у себя на Земле, «дивный новый мир».
        Анубис снова оскалился, продолжая мерно вышагивать. Я быстро перебираю ногами по левую от него руку, соображая над услышанным.
        - По-хорошему, надо бы вернуть тебя обратно в очередь.
        Я дернулся, глянул на Анубиса.
        - Но что-то мне подсказывает, что ты туда ни за что не вернешься, - смерил меня оценивающим взглядом человек-волк.
        Я сглотнул подступивший к горлу ком.
        - Не вернусь, - я в самом деле туда не вернусь.
        Даже думать о подобном страшно.
        - И как тогда нам с тобой быть? - усмехнулся Анубис куда-то в сторону. - Шима будет злиться...
        Наверное, я сейчас должен был предложить свой вариант, но вселенная решила за меня.
        Я заметил две черные бусинки-глаза и хитиновый блестящий корпус многоножки. Морда твари медленно вздымается из песка. По-змеиному изгибаясь, выталкивает свое длинное тело наружу. Ноги сами собой подогнулись, а спина похолодела. Я сел на песок, не в состоянии найти силы двигаться дальше.
        Сколопендра метрах в двадцати от нас. Бог загробного мира, очевидно, заметил мое состояние. Приблизившись, выгнул вопросительно бровь. Я поднял в ужасе глаза на Анубиса, проблеял, вытягивая руку в сторону замершей на месте многоножки:
        - Там… Эта тварь там. Вон, сидит. Лежит.
        Анубис, не задавая лишних вопросов, посуровел. Глаза вспыхнули мистическим голубым пламенем. Крутанувшись на месте, он шагнул вперед, став между мной и сколопендрой. Многоножка подняла глаза-бусинки на Анубиса. Щелкнув пару раз жвалами, повернула морду ко мне, уставившись черными, как ночь глазками.
        - Пожалуйста, защитите… - я, схватился за металлическую юбку Анубиса.
        Бог загробного мира, похоже, не видит сколопендру, вращает мордой по сторонам. Я чувствую исходящие от него потоки силы, разливающиеся в стороны. Стену за моей спиной корёжит. Мутная субстанция трескается и хрустит.
        Бросив на меня сосредоточенный взгляд, Анубис неожиданно отпустил посох. Кривая деревяшка зависла в воздухе. Когтистая рука бога щелкнула пальцами. Оголовье посоха вспыхнуло, раздувая из навершия идеально круглый неонового цвета пузырь. Сквозь нас прошла сфера, диаметром метров пять, замерла огромным пузырем.
        Сколопендра закрутилась на месте, издала стрекочущий пронзительный звук. В следующий миг песок пришел в движение. Десятки, сотни сегментированных продолговатых тел начали выползать наружу, окружая сферу со всех сторон. Анубис, видимо что-то почувствовав, подобрался.
        Неужели он не видит и не слышит происходящего вокруг? Его пустыня живая, она вся состоит из этих тварей!
        Многоножка подняла свое сегментированное тело в воздух.
        - Она собирается прыгнуть! - крикнул я в спину дернувшегося от моих слов бога.
        Пузырь вокруг нас уплотнился, а затем:
        - БОМ-М! - сколопендра врезалась в сферу, вызвав внутри звук колокольного набата.
        - БОМ-М!
        - БОМ-М-М!
        - БОМ-М-М-М!
        Защитная сфера утонула в колокольном звоне, вздрагивая от сотен ударов. Твари, что врезаются в неё, повисают на шарообразной поверхности, соскальзывают в песок.
        - Где они? - рыкнул Анубис, вращая головой по сторонам.
        - Везде! - в отчаянии выкрикнул я, осматривая сплошное живое марево вокруг нас.
        Песка вокруг нас больше не нет. Куда не кинь взгляд, везде черный хитин извивающихся тел. Сколопендры выгибаются, чтобы в следующий миг запустить себя в защитный купол.
        Анубис, что-то прорычав на непонятном языке, широко замахнулся своей когтистой рукой. Резко выбросил вперед, пробивая купол. Его рука врезалась прямо в прилипшую к сфере сколопендру, сдавливая до хруста тварь. Дернув на себя зажатую в руке многоножку, Анубис втянул её внутрь. Хитиновая зверюга крутится в его руке, щелкает пастью. Сколопендра пытается ухватить бога за конечность.
        Анубис медленно повернулся. Перевел изумленный взгляд с извивающейся твари на меня.
        - В стену, живо!
        - Что? - не врубился я.
        Вместо ответа, Анубис шагнул ко мне, подняв в воздух, словно котенка и со всего замаха швырнул в стену.
        Я влетел в оживший кисель. В голове раздался хлопок. Мозг взорвался шумом старого советского телевизора, канал которого неожиданно запорошило помехами, а звук выкрутили на максимум. Перед глазами поплыли алые круги, уши заложило. Странные символы сыплются через мое сознание. Я ощущаю себя под водопадом из непонятных закорючек, знаков, фигур, цифр.
        Мутный гель тащит меня в свое мерзкое нутро, неотвратимо и жадно. В глазах першит бело-черными полосами. Я чувствую, как липкая теплая жидкость полилась из ушей, из носа. Тело пронизывают разряды, я ощущаю себя на электрическом стуле.
        Последнее что помню - красная вспышка в мозгу, а затем быстрый поток текста:
        Анализ субъекта...
        Имя: Максим.
        Ошибка...
        Ошибка…
        Присвоен навык: Ненасытное нутро.
        Подбор параметров. Выбор класса...
        Готово.
        Добро пожаловать в мир, Поедатель!
        Глава 3. Всегда начеку
        Базолг - Первый гвардеец Анубиса - почуяла проблемы за мгновение до того, как в зал ворвался Повелитель. Огромный - в несколько раз выше и массивнее обычного, Хозяин представлял из себя жуткое зрелище. Гипертрофированная пасть с саблевидными, вытянутыми передними клыками, вытянутый струной зрачок в полыхающих желтых глазах. Вздыбленная шерсть, и хлещущий в разные стороны хвост. Анубис гортанно рыкнул, выпрыгнув из воронки портала, двинул к своему трону.
        Воздух в помещении резко загустел. Пространство вокруг Господина, пока тот шел по красной махровой дорожке мимо колонн и статуй, искажалось. К этому времени Базолг уже накидывала на себя десятый по счету щит, одними губами, повторяя, как заведенная, необходимый текст. Последнее такое появление Повелителя закончилось лично для неё лопнувшими глазами, не выдержавшими близкий контакт. Сидеть потом, ждать, пока регенерация сделает свое дело, не самое приятное занятие. Лучше с головой обвешаться магическими щитами и потом ходить с легким недомоганием, чем остаться без глаз.
        Первый гвардеец Анубиса, не переставая судорожно накидывать на себя щит за щитом, скосила глаза на Повелителя. Анубис неумолимой стеной надвигался, взлохмаченный и злой, кидая по сторонам не предвещающие ничего хорошего взгляды. Посох в данный момент, зажатый почему-то в левой руке, казался игрушечным на фоне этого огромного ощетинившегося зверя.
        Видимо, сообразив нечто подобное, Анубис, на секунду запнувшись, зло посмотрел на свою неотъемлемую часть амуниции, и наотмашь швырнул бедную деревяшку куда-то в сторону. Раздался хруст и треск разбитой посуды.
        Базолг нервно сглотнула: «Плакала любимая ваза Госпожи Шимассы».
        Анубис, казалось, даже не сообразив, что натворил, подошёл к трону. Только сейчас, Первый гвардеец увидела, что правая рука Хозяина сжимает какую-то мерзкую тварь, что извивается и издает странные клокочущие звуки. Скосив взгляд на сколопендру, Анубис выставил в сторону левую руку, распахивая ладонь. В этот же миг с глухим хлопком в руку Повелителя прилетело массивное тяжелое копье - одно из тех, что держат монструозные скульптуры, аккуратными рядами расставленные по обе стороны коридора. В следующий миг, Анубис одним мощным движением нанизал хитиновую тварь на копье, пробив сегментированное тельце монстра. С кровожадным оскалом, Повелитель несколько мгновений упивался предсмертными конвульсиями сколопендры, после чего, резко потеряв интерес, вогнал копье тупым древком в каменный пол. Помещение вздрогнуло от удара. Копье осталось вертикально торчать с нанизанной на нем затихшей тварью.
        - ВАГАБОНГ! - раздался предвкушающий рык Хозяина.
        Базолг скосила взгляд вправо. Непринужденно развалившийся до этого момента на резной каменной скамейке, Второй гвардеец сейчас скатился на пол и пытался встать на одно колено, не контролируя дрожь в собственных конечностях.
        «Идиот», - успела подумать Базолг, прежде чем Анубис, исчезнув на короткий миг, появился прямо перед несчастным гвардейцем. Схватив последнего за шею огромной когтистой лапой, Анубис вздернул гвардейца в воздух.
        - Сейчас же отправляешься в сектор людей. Понятно?
        Несчастный идиот, что не успел вовремя сообразить в какую жопу они тут все встряли, и, следовательно, не озаботившись сохранением собственной шкуры, сейчас конвульсивно трепыхался в воздухе, гремя доспехами. Красная от прилившей крови голова, покрылась вздувшимися венами. Глаза бедного Вагабонга медленно лезли из орбит. Тем не менее - надо отдать ему должное - это тело, хрипя и вздрагивая, умудрилось криво, но покивать головой.
        - Перероешь мне весь сектор. Ты понял? - Анубис рычал, сверля взглядом несчастного. Даже отсюда, стоя у трона Повелителя, Базолг слышала жалобный хруст шейных позвонков Второго гвардейца.
        - Разберешься какого хе.. - Повелитель на секунду стушевался, пробормотав себе под нос «как они там говорят… хера?» - …какого хера там происходит!
        - И не вздумай приближаться к душам, - навис над несчастным Повелитель. - Или познакомишься поближе с подружками вон той твари. ТЫ. МЕНЯ. ПОНЯЛ?
        Под потолком что-то треснуло.
        Базолг, обливаясь холодным потом и накидывая на себя щиты, продолжала смотреть, как Повелитель ждёт от несчастного ответов. Анубис сверлил взглядом готовое взорваться кровавым фонтаном лицо Вагабонга.
        Доспех уже гудит от энергии, но девушка без остановки тараторила нужные фразы, стараясь успеть до того момента, как очередь дойдет и до неё.
        Тем временем, Бог песков, так и не дождавшись ответа от практически закатившего глаза Вагабонга, чей язык уже вывалился изо рта, рявкнул:
        - ВЫПОЛНЯЙ!
        Мощнейший бросок когтистой лапы швырнул живым снарядом несчастного Вагабонга по воздуху. Безвольная кукла, гремя доспехами, с гудением пронеслась по помещению, чтобы ухнуть в черное марево портала, захлопнувшегося в тот же момент.
        - БАЗОЛГ! - раздался пробирающий до дрожи рык.
        «Мамочки, мамочки, мамочки» - запричитала в уме побледневшая девушка, но, рухнув на одно колено, сумела кое-как выдавить из себя:
        - Да, П-п-повелитель!
        Появившись прямо перед лицом своего Первого гвардейца, Анубис слегка сбавил тон, продолжил:
        - Базолг, дорогая, отправляешься в столицу. Разыщи в библиотеке запись … м-м, - Анубис растерянно поскреб огромным, саблевидным когтем ухо. - Проклятые… проклятые… как его там. Короче, все записи, что начинаются на «проклятые» копируешь и тащишь сюда, понятно?
        - Да! - пискнула белая, как мел Базолг, стараясь не дышать. Хозяин сейчас нависал над ней всей своего огромной тушей, придирчиво изучая взглядом желтых, полыхающих глаз.
        - Когда справишься, отправляйся к Шепчущему в ночи. Передай, что я обдумаю его предложение. За ответную услугу. Поняла?
        - Да! - снова пискнула девушка, из последних сил пытаясь держаться в сознании.
        В таком вот состоянии, Анубис не контролировал собственных сил. Потому все, что находилось рядом, с ним корежило и крутило. Как, например, сейчас корежило и крутило несчастную Базолг. Потолок в очередной раз глухо треснул, осыпавшись прямо на голову гвардейца мелкими камушками.
        - Выполняй!
        Дрожащая и чуть ли не всхлипывающая девушка тут же встала, попятилась в открывшийся за спиной портал. Уже где-то издалека, до ушей Базолг донеслось:
        - ЛОБРИГУС!
        - Д-да, П-п-повелитель!
        - ГДЕ. МОЙ. ПОСОХ?
        «Мамочки».
        Глава 4. Главное - вежливость
        Могильная плита. Уровень 0-99. Начальный сектор Улк-Атан.
        ***
        Очнулся я внезапно. Голова гудит. Покачиваясь, сел, не открывая глаз. Приложив руку к правому уху, ощутил липкую, подсыхающую жижу. Шея и подбородок, чувствую, заляпаны чем-то аналогичным. Очень яркий неоновый свет бьет в глаза. Даже через плотно сомкнутые веки.
        С резким свистом в голову прилетел… снаряд. По ощущениям - прямиком из стратосферы. Удар чего-то непонятного, острого и твердого, пришелся строго в затылок. Меня кинуло лицом на шершавую, испещренную какими-то глубокими бороздами твердую землю. Фиолетовый свет в глазах сменился бордовым, а сознание кануло в темноту.
        Начинаю привыкать.
        ***
        В этот раз саднит уже в голове. Накатывает тошнота. Я лежу лицом в землю. В метре, справа от меня, быстро протопали. Через несколько секунд, позади, раздалась глухая вспышка, окатив потоком теплого воздуха. Теперь, тяжело ступая, рядом с моим лицом прошел кто-то большой. Послышался басовитый хмык. Неизвестный удалился вперед.
        Неоновый свет бьет в закрытые глаза. Но теперь не так ярко и невыносимо. Стоит, пожалуй, открыть их. Только сперва разберусь с непонятным запахом, что доносится откуда-то спереди.
        Сконцентрировавшись на чувствах, понял, что сладкий аромат повсюду. Он буквально разлит в воздухе. Манящий, дурманящий сознание. Неожиданно - очередная вспышка и быстрый топот. Который по счету? Правое ухо почти не слышит. Новая вспышка, справа от меня. Определяю по волне горячего воздуха. Надо открыть глаза.
        Выждав десяток секунд, решил подыматься. Медленно, ибо тошнит. Зрение, как оказалось, в порядке. Просто высоко над головой висит огромный неоновый диск. Фиолетовое светило окрашивает пространство вокруг в такой непривычный мне цвет.
        Огляделся. Ну, могу лишь сказать, что земля подо мной не земля вовсе. Больше всего это похоже на мемориальную стену в честь погибших. Сотни ровных строчек текста глубоко выгравированы в плите. Вот, что, оказывается, давило мне в кожу. Тот-то я думал, словно лежу на какой-то тёрке.
        - Кстати.
        Справа от меня, воткнувшись меж строчек загадочного текста, торчит пятиугольный жетон размером с ладонь. Медальон на грубой нитке, в самый раз, чтобы одеть на шею. Угол жетона в одном месте отколот и вымазан во что-то буро-красное.
        Я инстинктивно потянулся к затылку. Вот, значит, что прилетело мне в голову. Пальцы нащупали мягкую влажную плоть. Испуганно одернул руку. Ясно, в голове дырка. Затылок разразился тупой болью. Дрожащей рукой, поднял странный жетон. Пятиугольный каменный блинчик. В центре выпуклое изображение. Два человеческих языка, каждый в небольшом круге.
        Чем больше я рассматриваю жетон - подвеску, тем сильнее подымается из глубин сознания тот самый шум помех, что накрыл меня во время перехода. В глаза зарябило. На жетон начали наползать возникающие прямо в воздухе буквы. Знакомые, вполне себе обычные русские буквы. Как пьяные черви, они лезут друг к другу, формируясь в слова
        «Подвеска поедателя»
        Даже не знаю. Удивляться или нет? Куда я попал: в симуляцию компьютерной игры? А где интерфейс, значки, иконки? Всё это не очень похоже на виртуальную реальность.
        Неожиданно, пятиугольник глухо щелкнул. Вслед за этим, жетон раскололся на две половинки строго посередине. Теперь я держу в руке два угловатых полумесяца, на каждом из которых выпуклое изображение человеческого языка, обрамленное кругом.
        - Какого хе...
        Договорить не успел, ибо мне в спину прилетел сочный пинок.
        - Свалил, кретин! - удар босой ступни заставил вспахать лицом каменную плиту.
        Не знаю, что за козлина это сделала, но я начинаю закипать!
        Стиснув зубы, неловко встал на ноги. Попытался собрать уплывающее изображение. Хочется найти этого мудилу. Вот только кто конкретно мне заехал, если перед моими глазами десятки людей?
        Не обращая внимания друг на друга, толпа движется куда-то вперед. Вспышки, те самые, что я определял по горячим потокам воздуха, все ещё не прекращаются. Молодые парни, девушки, взрослые мужчины и женщины, высокие и низкие. Мимо меня проходят все новые и новые люди, появляясь в причудливых всполохах света. И почти все они смотрят на меня. Рассматривают моё, не сомневаюсь, вытянутое от удивления, лицо. Кидают косые взгляды.
        - Свалил в сторону! - блондинистая фифа, не скрывая презрительный взгляд, продефилировала мимо.
        Мы несколько секунд смотрели друга на друга: я со злостью и обидой, она - с усмешкой и презрением. Но вот блондинке видимо надоело. Задрав нос, она зашагал вперед, отвернувшись.
        Можно ведь и повежливее быть! Что за дела?!
        Только сейчас обратил внимание, что все эти незнакомцы вокруг меня выглядят иначе. Машинально надевая расколотую надвое подвеску, я рассматриваю людей. Все, как под копирку. Спортивные. Все без исключения блондины. И все затянуты в темно-синюю одежду. Штаны свободного кроя, босые ступни, приталенная рубашка, перетянутая грубой веревкой у пояса. На одежде с десяток непонятных символов, отдаленно похожих на те самые иероглифы. Символы горят красным на парнях и белым на девушках. Натурально так полыхают.
        А ещё, у каждого над головой кривая красная строка:
        Воин Улк-Атан (ур.1)
        …
        Маг Улк-Атан (ур.1)
        …
        Фантом Улк-Атан (ур.1)
        …
        Сопровождаемые яркими всполохами, люди продолжают появляться. Устремляются вперед, ступая босыми ногами по этой непонятной плите, испещренной мириадами загадочных знаков. Я провожаю взглядом фигуры, освещаемые потоками фиолетового света, что струится высоко сверху.
        - Воины Улк-Атан, значит?
        Появляющийся текст поверх голов, классы, уровни. Хочется думать, что я все-таки в игре, а происходящее - в лучшем случае и вовсе дурной сон. Но я помню пустыню, видел Анубиса, запомнил его слова. Всё происходящее более чем реально. Ну, насколько это возможно для мертвых, вроде меня.
        Кстати, мне кажется, или пахнет чем-то сладким?
        Так прошло минут десять. Я не решался идти вперед, размышляя во что мне все-таки верить и куда идти, что делать. Поток людей постепенно угасал. Вспышки возникают все реже. В какой-то момент народ перестал прибывать.
        Прошло ещё каких-то полчаса. Теперь я сижу в одиночестве. Сижу и понимаю, что все это время я инстинктивно пытался определить, откуда все-таки струится дурманящий сознание аромат. Откуда этот разлитый в воздухе сладкий запах? Он так манит меня, зовет, тянет куда-то вперед.
        На второй план отошли все вопросы о том, где я нахожусь, что мне делать. Люди, что ушли куда-то вперед, меня тревожат всё меньше. Стена, та самая, прозрачная стена, через которую я сюда попал, меня тоже не особо волнует. Важен лишь сладкий дурман. Я хочу его найти. Я должен идти вперед. Должен найти в этом пронизанном неоновым светом месте источник запаха.
        - Не сходи с тропы, - шелест женского голоса в голове. - Не сходи с тропы, поедатель.
        Мотнул головой, прогоняя голос из головы. Машинально пошкрябал спину в тех местах, где ещё не так давно были крылья. Культи снова на месте. Только какие-то мягкие и плоские.
        Двинулся вперед. Внимательный и настороженный, я продвигался, постепенно замечая, что воздух сгущается. Через несколько минут, я уже шагал, наблюдая медленно плывущие на уровне лица, странные воздушные потоки. Аромат, что влечет меня вперед, становится все сильнее. Он идет откуда-то...
        - Снизу, - пробормотал, заканчивая собственную мысль.
        Оглянувшись по сторонам, наблюдая пустое каменное плато и полное отсутствие живых вокруг, припал к земле. К камню плиты точнее. Определенно, внизу запах сильнее!
        Как собака, я продвигаюсь вперед, в поиске источника. Аромат все сильнее кажется мне практически осязаемым, материальным. Вот-вот я поймаю его за хвост, просто и ненавязчиво загребу рукой, схвачу зубами.
        Совсем скоро я кое-что нашел. Только не совсем то, что искал. Мертвец. Блондинка. Не та, что назвала кретином. Но внешне похожа. Заостренное лицо, скулы торчат. Аккуратные брови и тонкие губы. Определить, что девушка мертва, оказалось несложно.
        Блондинка лежит ничком и не шевелится. Но, важнее то, что над её головой нету надписи «Воин Улк-Атан» или «Маг Улк-Атан», что я видел над удаляющимися живыми людьми. Красные червяки букв не ползают над её головой.
        Меня немного напрягает тот факт, что слова, пусть и странным образом появляющиеся над людьми и предметами, делают это таким дебильным образом. Неужели нельзя как-то, ну не знаю, просто загореться светящейся табличкой? Что за черви, в непреодолимом порыве ползущие друг к другу? Почему они красные, кривые?
        Рассуждая на эту тему, я аккуратно перевернул лежащую на боку девушку. Рядом с телом обнаружилась не видимая до этого момента яма. Круглая форма, гладкие ровные стены. Со дна ямы на меня уставились глаза. Смотрит самый настоящий череп.
        Сейчас, когда тело девушки не заслоняет это непонятное углубление с черепом в центре, я могу увидеть струйку белой дымки, выбегающей из челюсти головешки. Едва заметный дымок сквозит вверх каждый раз, когда черепушка беззвучно открывает рот.
        Но этого достаточно, чтобы до моего носа дотянулся чарующий запах. Заворожено я приблизился к черепу, что сейчас провожает меня взглядом своих самых натуральных человеческих глаз. Понятия не имею, как они крепятся в его безжизненных глазницах, но факт остается фактом. Глаза следят за мной, а череп продолжает открывать и закрывать челюсть. Беззвучно и монотонно: открыл-закрыл, снова открыл.
        Думается мне, в трезвом уме я бы наложил в штаны, после чего дал деру. Но сейчас? Даже не знаю. Я морально истощен. Как-то всё воспринимается через пласт стены под названием «пофигизм». И эта стена опустилась на меня, придавливая собой.
        Нынешняя ситуация меня конечно нервирует и пугает. Немного. Но... Короче не знаю.
        Я припал к земле, принюхался к дурману сизой дымки. Покосился на костяшку. Череп покосился на меня.
        Время шло...
        Схожу с ума? Уже сошел?
        - Не знаю, - тихо прошептал сам себе. - Я не знаю, что думать.
        Жадно вбирая в себя потоки непонятного дыма, я только сейчас обратил внимание, что уже несколько минут, как красные червяки собрались в слова. Маячат прямо на лбу черепка, подсказывают мне, на что же я все-таки напоролся:
        Несчастный еретик (ур.2)
        О, вот оно как.
        - Еретик? - я удивленно повторил надпись.
        Червяки алых букв расползаются обратно в свои невидимые норы, исчезают. Не знаю, почему я решил, что они живут в норах, но эта мысль сидит теперь в голове крепко, надежно.
        Еретик, тем временем, продолжает пялиться на меня. Перестал щелкать челюстью. Поток дымки иссяк.
        - Не понял! - я, прильнув лицом к замершей костяшке, занервничал. Сладкий аромат теряется где-то под ним. Там, в глубине.
        - Что мне с тобой делать? - шарясь руками по гладкой кости, спросил у последнего.
        - Для начала, оттащить тело несчастной блондинки в сторону, - пришла мне мысль.
        Не знаю, что стало причиной её смерти, но теперь ничего не поделаешь. Окинув взглядом вроде бы внешне неповрежденное тело, перевел взгляд на лицо. Бледное, заострившееся. Под глазами блондинки сейчас проступают темные пятна. Кожа на лбу сморщилась. Аккуратные тонкие губы на моих глазах трескаются, высыхают.
        Как-то это всё подозрительно. Нужно быть осторожнее. Не хватало ещё сгинуть сразу после того, как с трудом вырвался из капкана пустыни с её кровожадными многоножками.
        - Так, ладно, - ухватил за холодные руки. Потянул тело в сторону.
        Вернулся к костяной голове.
        - Без обид, мужик, - пожал я плечами, глядя в удивленные глаза черепа.
        Ну, мне почему-то думается, что он удивился, когда я, присев на корточки, схватил его за челюсть и со всей дури потянул вверх. Единственное, что пришло мне в голову - это вырвать головешку из своей норы, добравшись таким образом к дымке. Источник сладкого аромата находится под ним, я это знаю. Что случится, когда башка еретика оторвется - не известно. Но апатия внутри меня уверенно пожала плечами, махнула рукой, мол «по барабану, тяни давай».
        Ну, раз так - надо тянуть.
        Череп жалобно заскрипел, затрещал и внезапно, с тихим «хрусь» лишился челюсти. Я отлетел назад, смешно вскинув руки и запустив несчастную челюсть высоко в полет куда-то за спину. Чертыхнувшись, быстро подобрался, поднимаясь на ноги. Осмотрелся. Костяшка тихо стукнула далеко позади. Пришлось быстро подскочить и на всякий случай подобрать. Вернулся к черепу, рассматривая оторванную челюсть.
        Червяки выползли из своих нор:
        Челюсть еретика (редкое)
        Все мы играли в компьютерные игры, аналогия понятна. Думаю «редкое» означает качество. Вопрос только в том, зачем мне эта кость с зубами? Ровные, кстати. Полный ряд.
        - Прикольно, - я перевел взгляд на дико вращающего своими шарами череп.
        Если мертвые могут охеревать, то именно это сейчас происходит с бедолагой. Такого вандализма головешка не ожидала, зуб даю. Хех.
        - Так ладно, пора заканчивать, - схватив жалобно скрипнувший череп под основание, потянул, что есть мочи.
        Секунда, вторая, третья. Я рвал жилы, пока не раздался знакомый «хрусь». По инерции отлетел назад, запустив череп куда-то под облака. Не сумел удержать, бывает. Да и не важно, пусть летит.
        Струя дыма с тихим гулом вырвалась из торчащего в этой норе шейного позвонка. Пустотелый внутри, диаметром в несколько сантиметров, позвонок, кажется, вмурован точно в центре норы и сейчас скорее служит трубкой, через которую бьет в воздух струя белесого дыма. Вот на чем головешка держалась.
        Я как наркоман, не отдавая отчет собственным действиям, припал к этому потоку, жадно втягивая своими легкими дым. Амулет - точнее его половинки - задрожали, издавая тихий звон.
        Изображение перед глазами поплыло. Волнами начал накатывать дурман, унося мое сознание куда-то в иные миры. Но я не могу остановиться. Мерещится, что языки на треснувшем амулете зашевелились, облизываются. Красные черви вылезают из своих нор. Их становится все больше. Что они мне там пытаются написать?
        Ядовитый дурман
        Где-то на периферии зрения возникла новая строка текста. Вполне себе ровная, правильная, без участия непонятных червяков. Мутнеющим взором, с трудом улавливая смысл, прочитал:
        Ненасытное нутро:
        1/1000
        2/1000
        3/1000
        4/1000
        5/1000
        6/1000
        ....
        Я рухнул лицом прямо в ямку, силясь удержаться в сознании. Почувствовал тупую боль в районе лба. Тело быстро немеет, хочется пить.
        ***
        Что я сделал, как только спало оцепенение?
        Я ломанулся вперед. Кинулся на поиски новой дозы. Сейчас мне не нужно припадать к земле, изображая поискового пса. Я четко ощущаю запах, иду, влекомый этим странным ароматом. Разлитый в воздухе невидимым шлейфом, он заставляет меня уходить то влево, то резко вправо.
        Выписывая забавные восьмерки, наверное, выгляжу сейчас чудаковато. Но кто меня может увидеть здесь, в этом неоновом пустом месте, где ноги ступают по строчкам текста, вытесанного в бесконечной серой плите.
        На периферии зрения маячит текст, послушно меняя цифры словно таймер.
        Ненасытное нутро:
        18/1000
        19/1000
        20/1000
        …
        В какой-то момент я понял, что начал спотыкаться. В очередной раз, чуть не зарывшись носом, полетел на землю, больно ободрав руки.
        Мотнул головой, с трудом возвращая рассудок. Осмотрелся. До меня дошло, что я уже какое-то время просто ломлюсь по трупам, что раскиданы вокруг.
        Сотни тел в синих одеждах. Сотни белых голов, чьи лица высыхают на глазах. Впалые глазницы, сухие потрескавшиеся губы, опавшие на землю пожухлые волосы. Я иду по телам. Иероглифы на одеждах не светятся, красные черви букв не пишут текст над головами.
        Но это не важно, потому что я уже у цели. Ещё несколько метров вперед. Теперь - направо. Правее, ещё правее. Здесь, под этим трупом!
        Я оттолкнул мертвого блондина. Череп. Смотрит на меня, водит шарами своих глаз.
        - Ну, привет, - пробормотал дурным голосом костяшке. Улыбнулся черепку.
        Наверное, стоило просто выдрать его под корень из норы, но я полез отрывать черепу челюсть. Обрадованный быстрым успехом, принялся за остальное. Еретик второго уровня, как и прошлый, люто вращал глазенками, пока я тянул за его черепушку. Наконец-то выдрав головешку и откинув в сторону, припал к фонтанчику заструившегося из позвонка дыма.
        Я впитываю его, вдыхаю на всю силу легких, чтобы снова уронить голову в яму, потеряв контроль над одеревеневшим телом.
        Ненасытное нутро:
        26/1000
        27/1000
        28/1000
        29/1000
        …
        Циферблат в моей голове накручивает счетчик. Количество растет, как снежный ком.
        Пока я лежал мертвым грузом, с трудом шевеля руками, и ждал, чтобы тело вернуло себе контроль, где-то далеко впереди послышались голоса. Десятки самых разных, глухих, невнятных. Они там, впереди.
        Но я туда не пойду! Пока не пойду.
        Счетчик в голове замедляется.
        46/1000
        Шатаясь, поднялся. Спотыкаясь и перешагивая тела, двинул к очередному спрятавшемуся от меня черепку.
        Я их найду, всех найду!
        - Не спрячетесь от меня…
        Что это у меня в руке?
        - А-а, челюсть…
        Надо засунуть в карман. Зубы - это хорошо.
        ***
        - Я собрал их! Я собрал их всех! Они… во мне.
        Так спокойно… Теперь так спокойно.
        ***
        Ядовитый дурман отпустил примерно через несколько часов. Как я понял? Внезапно. Я внезапно обнаружил себя сидящим в куче человеческих челюстей. Голова гудит. Воздух, что я выдыхаю, слегка белый. Специально набрал в грудь побольше, выдохнул. Дымок струится из моего рта.
        Счетчик в голове замер:
        Ненасытное нутро:
        660/1000
        - Нормально так…
        Я старательно прогоняю из головы всплывающие воспоминания последних событий. Черепа, трупы беловолосых людей. Кажется, я хохотал, выдирая очередную головешку из норы и запуская её в полет. Но все как в тумане. Образы размыты, оборванны. А ещё так болит голова, что просто ужас.
        - Господи, что происходит? - приложил руки к лицу, закрываясь. Собственный голос эхом отозвался в голове.
        Снова послышалась человеческая речь. Я замер, прислушиваясь. Определенно - впереди люди. Думаю, те самые блондины в синих одеждах. Передо мной очень плотная дымка тумана. Проморгавшись и окончательно сбрасывая остатки помутнения, всмотрелся.
        Метрах в пятидесяти вперед - мутные силуэты. Много людей, несколько десятков. Я слышу мужские и женские возгласы. Вижу фигуры, снующие влево и вправо. Нужно идти вперед. В этот раз я поговорю с ними. Получу ответы на свои вопросы. Узнаю, что в конце концов происходит!
        С трудом пробившись сквозь такой неестественно плотный туман, вывалился у самой его границы. Впереди огромная толпа. Вокруг разлита темнота. Черное небо над головой. Огромный диск фиолетового светила в небесах. Но теперь он не погружает мир в оттенки фиолетового.
        Толпа гудит, десятки парней, девушек, мужчин и женщин, столпившись в одном месте, что-то обсуждают. Все они сейчас замерли напротив огромной витой лестницы, уходящей куда-то в темноту непроницаемого черного неба. Лестница закрыта. Я вижу огромные черные ворота, что преграждают вход. Сразу за лестницей - обрыв. Слева и справа - обрыв. Этот уступ. Дальше хода нет - только вверх по странной лестнице.
        - Эй! Эй, народ! - позвал, привлекая внимание. - ЭЙ!
        Дернувшись на мой голос, платиновая блондинка повернулась в мою сторону.
        Я её узнал! Та самая фифа! Что, не ждала встречи, да?
        - Привет, - скалясь от уха до уха, помахал ей рукой. Улыбнулся во всю ширину морды лица.
        Вздрогнув от моих слов, девушка резко побледнела. Судорожно вцепилась обеими руками в какого-то парня. Неистово дергает того за горящую иероглифами синюю рубашку. Не отрывая от меня огромных глаз, блондинка все сильнее трясет паренька, словно хочет содрать с него эту проклятую рубаху.
        - ДА ЧТО ТЫ ТАМ… - оборачиваясь, завелся парень.
        Глянув на непонятно от чего ошалевшую бабенку, он проследил за ней взглядом. Увидел меня.
        - Привет! - я как можно дружелюбнее помахал ему рукой.
        Надеюсь, хоть этот вменяемый. У меня нет предвзятого отношения к блондинкам и блондинам, но уж как-то странно себя ведет моя недавняя знакомая.
        Тем временем, парень - на вид лет двадцать, может двадцать два или двадцать три - вздрогнул. Резко пнул локтем своего соседа в толпе. Народ, как по цепочке, стал оборачиваться в мою сторону, постепенно затихая. Я откровенно начинаю нервничать. Эти выражения их дергающихся лиц, наступающее следом молчание.
        Практически в полной тишине ко мне обернулся какой-то мужик. Самый высокий и мускулистый среди всех.
        - Привет! - блин, надоедает, но помахать рукой надо.
        О, кажется, хоть этот что-то скажет. Вон даже рот открыл.
        - Всемогущая Улк-Атан… - задрожал мужик, уставившись на меня. - Что это за тварь?
        Не понял. Это он про кого сейчас?
        Глава 5. Скверные новости
        - Анубис, открой Око!
        По красной махровой дорожке, вдоль каменных огромных колонн и величественных статуй неслась, если можно так сказать, расфуфыренная блондинка.
        «Расфуфер-р-ренная», - всплыло в памяти Анубиса забавное слово. - «Ох, уж как придумают эти смертные».
        Быстрый цокот каблучков то и дело менялся сбитым уханьем и хлопками. Глядя на то, как спешащая к его трону Улк-Атан пыталась на ходу взлететь, то складывая, то снова неловко расправляя свои вечно мокрые, висящие за спиной грязные крылья, Бог внутренне хмыкнул.
        «Ну да, не полетаешь», - окидывая взглядом колонны и статуи, подумал Анубис. - «Специально расставлял».
        Захудалое помещение, что он получил по долгу службы, принимая титул у предыдущего Повелителя песков, сейчас напоминает лишь бледную тень себя. Пыль на полу сменила позолота. Некогда пустые стены теперь украшают работы лучших среди бессмертных мастеров. Гвардейцы Анубиса вызывают зависть и восхищение, а некоторые из них и откровенный страх.
        Хозяин пустыни удовлетворенно вспомнил о Шэдоксе, его третьем гвардейце. Вот уж где, действительно, ходячий кошмар для всех вокруг.
        Тем временем, Улк-Атан подлетела к трону. На её счастье, куриных мозгов в блондинистой голове хватило, чтобы не подходить ближе. Встать у трона Анубиса мог не каждый, и уже тем более не кто-то подобный.
        О скудном уме мечущейся у ступеней блондинки говорило многое. Пожалуй, самым показательным моментом является её привычка без оглядки навязывать собственный пантеон новым расам. И так, по статистике, в половине случаев они оказываются полными бездарями, а в случае с этой недалекой богиней, Вселенная откровенно повеселилась. Четыре из пяти рас, принявших культ Улк-Атан - полные ничтожества. Выделяется лишь единственная раса Лет'су, одна из множества в поясе Альфа - Центавра. Эти фанатики известны своей привычкой красить волосы в белый цвет, перед тем, как совершить ритуальное самоубийство. Раса давно перешагнула отведенный Системой рубеж. Несколько тысяч циклов назад, наверное. Анубис уже и не вспомнит точно.
        Был ещё вопрос в том, как эта вечно мокрая курица умудряется постоянно быть первой в вопросе «навяжу свой культ новеньким и клала я на остальных богов» и почему на её поведение предпочитают закрывать глаза.
        Ну, Анубис конечно знал, но тем не менее. Улк-Атан обладает специфической репутацией, меняя постель с умопомрачительной скоростью. Бог песков не удивился бы, скажи ему сейчас кто-нибудь, что эта мечущаяся у его трона блондинка побывала в кровати у каждого второго из первой сотни.
        Кстати, по поводу мокрой курицы. В сторону бывшего прогуса Система сделала странный выверт. При покорении блондинкой планки под названием «бог», её когда-то белоснежные крылья обрели вид мокрой тряпки, грязная вода с которых не перестает литься на землю. Благо эффект лишь визуальный, иначе пришлось бы за шкирку вышвырнуть её из помещения. Эту бордовую дорожку Анубис сам выбирал и очень любил.
        Но в остальном, конечно, высший сорт. Точеная фигурка, выдающиеся формы. Приталенное шелковое платье сейчас выгодно подчеркивает достоинства этой … «Божественной проститутки» - от пришедшего на ум сравнения, Анубис чуть не скатился с трона. С трудом удержал невозмутимое выражение лица.
        С тихим хлопком в дальней части зала появилось новое лицо. К трону Анубиса шло живое подтверждение его мыслям о быстро меняющихся койках.
        «Хм, надо все-таки отдать должное смазливой блондинке: забралась в постель О'Солутэ - пятому номеру в рейтинге», - отметил Хозяин песков.
        Тем временем, мягко ступая, Шепчущий в ночи - он же О'Солутэ, поднялся к трону Анубиса. Бог песков перевел взгляд на гостя - ну да, этот как обычно в своей огромной черной рясе, лишь тлеющие угольки глаз горят из-под капюшона.
        - Извини её, Анубис, - неглубоко поклонился старый бог. Обернулся к нервно суетящейся у ступеней трона Улк-Атан. - Ситуация не располагает. Почти четыре сотни душ пропало. Остальные шепчут имя своей госпожи, словно встретили весь Пятый и Шестой сектора разом. Прошу, позволь взглянуть. Мы хотим узнать, что происходит в Могильной плите.
        Анубис встал со своего трона, взял висящий в воздухе посох. Не спеша спустился, проигнорировав кинувшуюся следом за ним Улк-Атан. Выйдя к центру помещения, замер.
        Шепчущий с блондинкой, тем временем, быстро заняли места в десятке метров напротив. В комнате появилась фиолетовая сфера. Зависнув под потолком, шар превратился в глаз с желтым зрачком, распахнувшись. Заструился свет, проецируя вниз изображение. В помещении воцарилась тишина. Боги рассматривали ожившую картинку.
        Скалистый обрыв. У самого края - винтовая лестница. Широкая и массивная, занимающая практически все доступное пространство. Огромные ворота, преграждающие вход к ступеням лестницы, закрыты. Рядом толпятся люди, жмутся, тесня друг друга к воротам. С противоположной стороны обрыва, сразу за стеной непонятного плотного тумана стоит кто-то, что-то.
        - Анубис, что это за тварь? - Шепчущий как всегда лаконичен.
        Присутствующие в зале смотрели на нечто, что когда-то было человеком. Ну, можно сказать Бог песков догадывается, что это за тварь. По характерным культям, что торчат из её спины. Сейчас эти отростки скорее напоминают неестественной длины два языка, что шевелятся и облизывают друг друга, извиваясь мерзкими червями. Над головой твари витает торнадо из прозрачных черепов, порываясь вырваться из плена вихря, кинуться в сторону жмущейся в ужасе толпы. Лицо твари - выщербленный череп, практически идеально гладкий, полированный. Белая кость и человеческие глаза - считай единственное, что сохранилось на лице. Ошметки плоти ещё висят в некоторых местах, но и те постепенно опадают. Это существо сейчас махало толпе рукой, вызывая конвульсивные подергивания нескольких десятков людей.
        Анубис заметил, как дернулась Улк-Атан. Ужас промелькнул на её лице. В следующий миг, блондинка потеряла над собой контроль. Дрожащий палец вытянулся в сторону проекции, прекрасное лицо исказила гримаса страха и отвращения:
        - Убей её. Уничтожь тварь, Анубис!
        Бог песков нервно дернул ухом.
        - Душа вне моих границ. Вы знаете правила. Никто не может вмешиваться.
        - Ты, - выделил слово Шепчущий, - Можешь.
        Анубис поднял свои светящиеся желтые глаза на бога. Не отрывая взгляда, очень медленно проговорил:
        - Это будет дорого стоить. Нарушение правил Системы чревато даже для меня.
        - Я оплачу, - красные угольки глаз поднялись на Анубиса.
        Мгновение, что два бога смотрели друг другу в глаза, растянулось в целую вечность. Но вот человек-волк проговорил:
        - Шэдокс.
        Пространство по правую руку хозяина помещения внезапно заговорило, рассыпаясь осколками:
        - Да, мой Гос-с-подин.
        Парочках едва заметно вздрогнула.
        Шэдокс, Третий гвардеец Анубиса, сейчас окончательно материализовался, явив свой образ. Спроси любого из богов кто это такой и получишь единогласный ответ: тот, о ком лучше не спрашивать. Закутанная в бинты мумия 654 уровня. Песок, что обернули в грязные шевелящиеся тряпки и заставили жить. Существо с двумя длинными клинками, рукоятки которых торчат из-за спины. Хренова мумия-самурай, безглазая и безрукая. Раса, название которой не могут до сих пор определить в Храме наук. Единственный из гвардейцев, лично получивших разрешение Анубиса не преклонять колено.
        Шэдокс наводит ужас на всех гвардейцев Божественного мира. Всего лишь 654 уровень. Но произнесите это имя и любые разговоры об уровнях резко смолкнут. Чертово создание, которое в равной степени боятся и ненавидят. Пропади оно внезапно и мир вздохнет с облегчением.
        Собственно, именно поэтому в такие моменты Анубис всегда держал его под рукой. Сильные мира сего должны помнить, у кого они в гостях и смертоносная безрукая тварь - лучшее тому напоминание.
        - Выпусти гончих, - сверля взглядом алые угольки глаз Шепчущего, каменным голосом проговорил Анубис.
        - Слуш-ш-шаюсь, - прошелестело уже пустое пространство.
        Тем временем, тварь как-то неуверенно шагнула к толпе. Толпа вздрогнула, отшатнувшись.
        - Оно их убьет! Анубис! - божественная проститутка снова начала истерить, заламывая руки.
        Анубис не повел бровью, продолжая смотреть на проекцию. Неожиданно, тварь заозиралась. Повернулась спиной к толпе, стала пятиться подальше от тумана - в сторону лестницы. В след за ней, из дымки показались уродливые морды собак, что своим видом скорее напоминают жуткую смесь скарабея и пса. Гипертрофированная мускулатура, шипастый панцирь на спине и жуткого вида клыкаста морда с подрагивающими жвалами.
        Игнорируя толпу, собаки принялись окружать существо, тесня к черной бездне пропасти, готовые в любую минуту напасть.
        Анубис в последний раз поднял глаза на парочку:
        - Уничтожь тварь! - выплюнула Улк-Атан, метнув взгляд на фигуру у обрыва.
        В комнате раздался щелчок пальцами. В следующий миг псы кинулись на свою цель, облепив со всех сторон и вырывая шматы мяса. Клубок из тел повалился на землю, чтобы через несколько мгновений кануть в пропасть, сорвавшись с уступа.
        ***
        - Шепчущий, - обратился в пустоту перед собой Анубис, когда Улк-Атан покинула помещение.
        - Решение по моему вопросу принято?
        - Базолг, - проигнорировав вопрос, произнес Анубис.
        Спустившаяся к Богу песков, Первый гвардеец, что все это время стояла каменным изваяниям у трона, преклонила колено. Не меняя позы, вложила в открытую ладонь господина три черных, порванных куска пергамента. Красная вязь странными червями ползает по листам, образовывая неизвестные символы, формируя слова, знаки, пиктограммы, чтобы в следующую минуту начать расползаться вновь, создавая новые непонятные формы.
        Заметив удивление в красных точках, что прятались в темноте капюшона, Анубис хмыкнул:
        - Оригиналы. Сделать копию оказалось невозможным.
        Протянув насквозь черные, ветхие листки Шепчущему, Анубис заговорил:
        - Двое суток на перевод и душа будет отпущена.
        Красные угольки несколько мгновений смотрели на вытянутую в его сторону когтистую руку, держащую на ладони письмена, чей язык давно забыт.
        - Обе души, Анубис.
        - Перевод уже завтра.
        - Договорились, - с этими словами Шепчущий осторожно забрал ветхие листки.
        - По поводу вашего долга я решу позже.
        Кинув взгляд на замолчавшего Анубиса, О'Солутэ медленно кивнул, после чего, оставив после себя медленно летящий, растворяющийся на глазах черный пепел, исчез.
        - Базолг!
        - Да, Повелитель!
        - Приготовь портал в Темную материю. Мне надо посоветоваться.
        - Слушаюсь, Господин!
        - Базолг.
        - Да, Повелитель!
        - Вагабонг появлялся?
        - Нет…
        - Как закончишь с порталом, найди его. Или то, что от него осталось. Выполняй.
        ***
        Не обращая внимания на Хозяйку помещения, Анубис, весь какой-то помятый и угрюмый, молча прошел к трону Шимассы.
        Щелкнул пальцами, создав самую обыкновенную каменную табуретку. Подхватил её. Вместе с табуреткой отошел к стене, поставил, молча сел. Новый щелчок - и перед молчаливым богом появился замызганного вида, невысокий кусок плохо граненого булыжника. Вытянув руку, Анубис что-то прошептал, глядя на свою открытую ладонь. В следующий миг, во вспышке голубого пламени на его открытой ладони появился странного вида блестящий, красного цвета кирпичик. Испещренный крошечными непонятными символами по бокам, подозрительный кирпич имел на двух оставшихся сторонах изображение белой чашки, с налитым в неё дымящимся черным напитком.
        Шимасса, всё это время молча следившая за внезапно забурившемся к ней нахалом, не нарушая тишины попыталась рассмотреть неизвестные ей загадочные письмена под рисунком.
        «ЖОКЕЙ»
        Тем временем, Анубис ловким движение как-то хитро вскрыл кирпич. В тишине зала раздалось тихое «тс-с-с». Кирпич оказался пачкой странного коричневого порошка.
        Пока Шимасса пыталась сообразить, что же такое притащил Белигус в её тронный зал, Бог загробного мира засунул свою морду в красную пачку и шумно втянул из неё воздух. Через несколько мгновений блаженно выдохнул с прибалдевшей улыбкой на морде.
        Шима, наблюдая за этой немой сценой, уже откровенно закипала. Но прервать непонятный процесс пока не решалась.
        Тем временем, Анубис сосредоточенно уставился немигающим взглядом в крошечную вязь непонятных символов на пачке. Не шевелясь, Бог песков, казалось, пытался расшифровать странные загадочные каракули.
        - Хм-м, - Анубис щелкнул пальцами. На куске гранита появилась амфора с кипящей жидкостью.
        Шимасса, уже набравшая в легкие воздух, чтобы все-таки высказать этому придурку все, что о нем думает, поперхнулась.
        «Это что там, вода? Обыкновенная кипящая вода?» - невообразимая своей простотой мысль появилась в её седой голове. - «И зачем ему здесь кипящая вода?»
        - Белигус, прекращай этот спектакль! Ты меня уже заколе…
        Шимасса не успела договорить, ибо левая ладонь Бога песков загорелась синим пламенем. В следующий миг, Анубис, закрыв глаза, аккуратно поднял свою горящую пламенем руку к голове. Его когтистый указательный палец коснулся собственного виска. Секунду ничего не происходило, но вот Бог загробного мира начал отводить руку, вытягивая из собственной головы фиолетовое марево плотного дыма.
        Тонкий непрерывный ручеек тянулся из виска Анубиса к его пальцу, формируясь в шар. Шарик разрастался с каждой секундой, чтобы, наконец, сформироваться в небольшую, идеально круглую сферу.
        Анубис медленно открыл глаза. Поток непонятной субстанции оборвался. Не говоря ни слова, Бог загробного мира небрежным движением отправил сферу в полет в сторону богини. Не обращая внимание на то, как сфера ещё на подлете тихо хлопнув, что медленно пролетел сквозь Шимассу, Анубис вернулся к непонятным манипуляциям над черным порошком и кипящей водой в амфоре. Сфера, тем временем, прекратила полет. Выросла до огромного шара, спрятав внутри себя хозяйку помещения.
        Шимасса, что все это время с каменным выражением лица следила за Анубисом, оглянулась по сторонам. Внутри сферы возникли фигуры и образы. Анубис, пустыня, прозрачная стена, испуганный смертный. Шимасса смотрела на воспоминания бога, вытянутые им из собственной головы и сейчас вживую воспроизводимые внутри неонового шара.
        ***
        Когда шар наконец-то схлопнулся, прекратив показывать воспоминания, помещение погрузилось в абсолютную тишину.
        Анубис к тому времени безучастно смотрел в пустоту, меланхолично помешивая черное варево в маленькой чашечке. Металлическая крошечная ложечка в его когтистой лапе выглядела крайне неуместно. Непонятная красная пачка, сейчас наполовину пустая, стояла на углу все того же плохо обтесанного булыжника, служащего богу подобием стола.
        - Это поедатель, - дрогнувшим голосом, нарушила тишину Шима. - Т-ты сам знаешь.
        Анубис вздохнул, отрываясь от перемешивания непонятного напитка в своей чашке:
        - Хотел услышать твои мысли.
        - Я надеюсь, он сдох?
        - Если это, в самом деле, поедатель, то девять из десяти, что нет. Очень живучая тварь. Ты же знаешь.
        Грустно подняв свои желтые глаза на обескураженную Шимассу, Анубис продолжил:
        - Уже завтра Шепчущий расшифрует обрывки. И либо мы все спокойно выдохнем, либо…
        Анубис не договорил, продолжая монотонно помешивать черную жижу в своей чашке. Его светящиеся желтые глаза не опускались, продолжая смотреть на Царицу Ужасов. Молчаливо и неподвижно, Бог загробного мира смотрел, смотрел, и смотрел на Шиму. Безотрывно, внимательно, грустно.
        В какой-то миг Царица Ужасов вздрогнула. В её алых глазах Анубис увидел то, чего он так долго ждал.
        - П-погоди… но… но... их же целая планета!
        «Наконец-то дошло!» - Анубис тяжело опустил голову, уставившись в черное варево в кружечке. Молча продолжил помешивать странный напиток, мерно постукивая крошечной ложечкой о стенку чашки.
        В помещении вновь воцарилась тишина. Лишь тихий стук ложки эхом разносился по тронному залу.
        Глава 6. Откровение
        - Ну что, малыш, пообщался с людьми?
        - Кто это?
        - Твой ангел-хранитель.
        - Боюсь, ты хреновый ангел.
        - Это почему же?
        - Я падаю в пропасть, пожираемый собаками.
        - Тебя это волнует?
        - Немного. Я хочу жить.
        - Зачем тебе жить, Максим? У тебя нет цели, нет воспоминаний, нет никого, кто думает о тебе.
        - Это инстинкт.
        - Хочешь, я расскажу тебе историю?
        - Меня едят собаки. Правой руки уже нет. Сейчас голову откусит. Засунь свою историю себе куда поглубже!
        - Это вряд ли. Тебе придется послушать.
        - Меня. Едят. Собаки.
        - Глупости какие.
        - Это почему же?
        - Потому, что ты только что упал. Оглянись. Вон твоя собачка, лежит, хрипит.
        - Было ещё две.
        - Было, а теперь нет. Давай поговорим.
        - Это будет быстрый разговор. Я себя плохо чувствую.
        - Ничего, как раз успеем к началу.
        - К началу чего?
        - Скоро увидишь.
        - Я понял. Ты не отстанешь. Давай, рассказывай свою историю.
        - Это история про тебя Максим, про таких как ты. Она начинается с того, что на заре мира существовала определенная категория душ, не способная к реинкарнации. Появлялись эти души в существах, что сейчас называют себя «земляне». Когда очередной землянин погибал, его душа отправлялась в Пустыню мертвых. Навечно.
        Время шло, Пески забвения наполнялись душами. Они копились и копились, заполняли собой все пространство. Места становилась все меньше, а другим душам стало некуда деваться, потому что в Песках уже все занято. Система начала сбоить, ибо нужно было решать проблему. Пока Вселенная пыталась что-то придумать, тех душ, что витали вокруг Пустыни мертвых в ожидании своей очереди, становилось все больше. Больше, больше, ещё больше. Несчастные, они начали сливаться друг с другом, образуя месиво сплошной субстанции, состоящей из теперь уже безликих, злых, непонятных образований.
        - У меня правый глаз больше не видит.
        - Потерпи, скоро все закончится. Итак, образований становилось все больше, масса субстанции росла. И совсем скоро это «нечто» превратилось во вполне конкретное существо, обиженное на вас, Максим. На тех, кто привел к такому результату.
        - Но, получается, что мы-то по сути не виноваты ни в чем.
        - Получается, да не получается. Слушай дальше.
        - У меня правый глаз не видит.
        - У тебя и руки тоже нету.
        - Нету.
        - Слушай дальше. Злое и обиженное, оно принялось парить над Пустыней, пытаясь дотянуться до вас - тех, кто был причиной всему. Тем временем, Система тоже не сидела сложа руки. Тысячи сильнейших душ были выдернуты из своих тел со всех уголков вселенной, чтобы образовать Легион. Если ты не понял, то я говорю о самых первых Богах.
        Вселенная, паникуя, направила избранных к Пустыне, чтобы дать бой страшной твари. Пока легион двигался к намеченной цели, Безымянная тварь нашла способ проникнуть в Пески забвения. Злое и обиженное существо хлынуло вниз, устроив бойню. Вселенная, не готовая потерять половину живых созданий разом, приказала Системе срочно что-то придумать.
        - Я начинаю догадываться.
        - Молодец. Но дослушай. Следуя приказу, Система в срочном порядке наделила вас, Землян, преимуществом. Вам дали крылья, чтобы хоть как-то уравнять шансы. Кровавая бойня перевернулась противостоянием. Миллиарды миллиардов крылатых душ землян против огромной массы разлившегося в пустыне Безымянного. От столь огромного числа соперников, Пустыня набрала критическую массу, начала притягивать к себе всё вокруг: планеты, астероиды, солнечные системы. Пока в Песках забвения шла немыслимых масштабов сеча, вокруг Пустыни образовалось кольцо обломков.
        - Я сейчас в нем нахожусь, да?
        - Да. Продолжим. Души землян и Безымянный уничтожали друг друга в огромных количествах. Численность обеих сторон стремительно уменьшалась, наполняя своими останками пустыню. В тот самый момент, когда близился финал этой грандиознейшей в истории вселенной бойни, к Пустыне прибыл Легион.
        Безымянный, к этому времени практически победив, понял, что сейчас будет уничтожен. Бросив недобитые души землян, он ринулся из пустыни, преследуемый Легионом. Петляя в огромном кольце обломков, тварь оставила в нем половину себя, перехитрив богов. Огромный кусок её плоти принялся растворяться в этом лабиринте мусора, отвлекая легионеров и уводя за собой. В итоге, раненному зверю удалось сбежать.
        Прошло несколько тысяч лет, прежде чем следы Безымянного отыскались в далеком уголке Вселенной. Когда Легион прибыл на место, оказалось, что тварь перестала существовать. Распавшись на миллионы частей, пробивая дыры в защите планет - как он сделал это в Пустыне забвения - Безымянный проникал в души живых, оставляя там частицу себя. Разобраться и отыскать все миры, в которые он успел проникнуть, стало просто нереально. Лишь самый смердящий кусок обособили от остальной части Вселенной. Так появился поделенный на шесть участков Сектор. Система вычеркнула старые названия миров, присвоив лишь номера. Шесть секторов, что населяют существа, чьи души теперь больше чем на половину состоят из частицы Безымянного.
        - Почему бы их просто не уничтожить?
        - Потому, что нельзя. Таков принцип мироздания. Нельзя вмешиваться в течение судеб, какими бы они ни были. Вселенная не может уничтожить часть себя. Ты бы отрезал себе руку, пусть она опухшая и кривая, но все равно рабочая?
        - Понятно. Но ведь вмешалась до этого?
        - Вмешалась. В первый и последний раз.
        - Ясно. Что там дальше?
        - Дальше Легион вернулся к Пескам забвения. Тот огромный кусок твари, что остался отвлекать богов, так и не удалось добить. Прячась в обломках, кинутая половина Безымянного проникала в живых существ, что стали появляться в этом месте. Кольцо из частей планет, звезд, систем, сформировалось в целый новый мир, получивший имя Земли отчаяния. В этих местах начали появляться города и цивилизации, новые формы жизни, невообразимые новые виды разумных. И все это напитывалось остатками Безымянного.
        Тем временем, Система устраняла последствия бойни. Мешанина из поверженных частей твари и душ землян, что заполнила Пески времени, была сброшена на внешнее кольцо - те самые Земли отчаяния. Сама территория была ограждена барьером с двух сторон, а в Пустыне поставили того, чьей основной задачей стало сбрасывать в Котел вас, отправляя на реинкарнацию принудительно.
        - Что за тварь ест людей?
        - Порождение Безымянного. Оставленный им вредитель. Запасной план твари, назначение которого - подготовить почву к следующему вторжению. Отгрызая крылья у Землян и постепенно истощая, питаясь ими, червь ждет часа, когда вернется Хозяин. Лишь Котел сжигает тварь, когда душу отправляют на перерождение.
        - А почему Анубис их не видит?
        - Тысячелетия эволюции червя. Веками он приспосабливался скрываться от глаз Владыки песков.
        - Понятно…
        - Итак. Тем временем, Легиону так же нужен был свой дом. Вырванные из тел, покинувшие свои миры, души теперь уже не могли вернуться обратно и не могли попасть в Пески забвения. Так возник третий мир, последнее кольцо - мир Пантеон, Мир богов. Он был возведен периметром вокруг Земель отчаяния. Закончив строительство, Легион принялись искать и добивать порождения Безымянного.
        Шло время, количество легионеров уменьшалось. Боги погибали в пылу непрекращающихся битв. Тогда Система решила пополнить ряды. Легион должен жить, чтобы подавлять размножение твари. Так появились циклы - время, что Система отводит каждой конкретной расе. По окончанию цикла, её уровень духовного развития становится достаточным, чтобы соответствовать критериям, по которым отбирались для сражения с Безымянным первые легионеры.
        Души, из тех, что миновали отведенный Системой временной промежуток и были готовы бороться против безымянной твари, отправлялись Системой в Земли отчаяния. Те же, кто был не готов к подобной перспективе - в Пески забвения, чтобы достигнув Котла, через некоторое время переродиться в своем мире, забывшись и начав очередной цикл в теле живого существа.
        - А земляне? Почему не отправили их добивать тварь?
        - Потому что землян было слишком мало и они были слишком травмированы. Состояние стало нестабильным. Души стали импульсивными, ожесточенными. Вероятно - это одна из причин, по которой цивилизации землян начали утопать в постоянной войне. Положение усугубляла сила, которую не решилась отбирать Система. Крылья, а вместе с ними и огромная мощь, стали дополнительным источником, что подпитывал огонь войны.
        Системе в определенный момент пришлось вмешаться, заморозив способности живых и пустив цивилизацию по другому пути развития. Единственное, что земляне приобрели после бойни с Безымянным - желание выжить. Любой ценой. Другой такой расы, что так стремилась бы сохранить собственные жизни, во вселенной не найти. С тех пор для землян установлен отдельный таймер. И пока души не придут в себя, пока не достигнут спокойствия, таймер будет сбрасываться. Как показывает история этой планеты - длиться это будет ещё долго. Очередной крах на подходе, и Системе придется вмешаться, иначе в этот раз планета может погибнуть.
        - Мда.
        - Итак. Шло время. Поколения богов в Легионе менялись одно за другим. В конечном итоге, настал тот день, когда боги уже не могли вспомнить, с чего все началось. Легион перестал являть собой то, чем должен быть. Он погряз в междоусобных распрях и воинах. Боги стали озабочены своим величием, стали искать власти, жаждали повелевать.
        Тем временем, мир Пантеон разросся, достигнув огромных масштабов. По другую сторону - в Землях отчаяния происходило то же самое. Они превратились в свой отдельный мир, где властвовала постоянная война, сражения, страх и безумие. Пропитанные душой Безымянного, мерзкие твари стали чем-то неотъемлемым, обыденным. Как неотвратимое зло они наводняли серединный мир.
        Души, что попадали в эти места, погибали, пожираемые тварями или убитые себе подобными. Те же, кто достигал в пылу битв определенного рубежа - возносились в Пантеон, пополняя ряды некогда бывшего Легиона. Это место стало восприниматься как лестница в новый лучший мир - на вершину пирамиды в цепочке эволюции.
        Весь этот жизненный круговорот, что творился Трех мирах, как стали называть Пески забвения, Земли отчаяния и Мир богов, зациклился, придя к какому-то своему, особенному равновесию. И все бы ничего, ситуация казалось, разрешилась, пусть и таким замысловатым образом.
        Однако, через определенное время семя Безымянного начало всходить. Души, что многие тысячелетия назад пропитались его частицей, те из них, чьи миры не удалось тогда с точностью установить, к этому времени стали заполнять Пантеон. Как и все остальные, дождавшись окончания своего цикла, они отправлялись сражаться в Землях отчаяния, набирая необходимую силу, чтобы вознестись дальше. В момент, когда душа становилась крайне могущественной - в ней просыпался разум Безымянного.
        В Пантеоне начала накапливаться масса уже темных легионеров, темных богов. Эти создания сложно отличить от собратьев, потому что они стараются ничем не выдавать себя. Они живут среди остальных, затаившись, ждут своего часа. Два существа в одном: бог и частица разума мерзкой твари.
        Границы Земель было решено окончательно закрыть для богов. Легион мог в любой момент превратиться в свою полную противоположность. Система опасалась непредвиденных последствий. Но нужно было решение проблемы.
        Вспомнили о вас. О тех, кто бился в самом первом сражении, в кровавой многомиллиардной мясорубке. Выбранная душа землянина была направлена в мир, дабы пройти свой путь по Землям отчаяния, закончив его в Пантеоне, уничтожая на своем пути все проявления Безымянного в обоих мирах. Покинув Пески забвения, переступив границу, душа превратилась в Поедателя.
        - Но почему именно земляне?
        - Потому что те, кто бился с Безымянным, как никто другой смогут распознать Темную душу среди тысяч других.
        - А почему «Поедатель»?
        - Проходя барьер, вы обретаете способность находить и поглощать останки своих далеких предков, погибших в битве. Существо обретает силу и способности умершего тысячелетия назад.
        - Ясно. Тогда у меня вопрос.
        - Дай угадаю. Почему на тебя напали, если ты такой хороший?
        - Нет, этот будет следующим. Вопрос - можно ли как-то попроще определить темную душу, а то слишком размытое определение «распознает».
        - Порой, Система делает странный выверт в сторону души, что заражена частицей Безымянного. Достигая того рубежа, когда душа становится небожителем, Система может изменить её обличие. Стоит сравнить оригинал и получившегося из него Бога, чтобы увидеть разницу. Но об этом никто не знает и таких случаев совсем не много.
        - Но ты знаешь. С кем я тогда говорю, если ты все знаешь?
        - Подумай над этим как-нибудь, если хочешь. Но сейчас, давай уже заканчивать.
        - Остался ещё один вопрос. Почему меня пытались убить?
        - Причины могут быть разные, но я скажу тебе следующее. Предыдущий Поедатель, что был отправлен Системой, выполнил свою задачу. Он прошел сквозь Земли отчаяния, достиг уровня бога. Землянин поднялся в Пантеон, сократил численность Темных душ, в ком проснулась частица разума Безымянного. Вот только сократил он несколько больше, чем требовалось.
        - Что-то я чую … подвох.
        - Душа, как позже выяснилось, все ещё была нестабильна. Землянин устроил резню таких масштабов, что в живых осталась небольшая кучка небожителей, что, кстати, до сих пор живы и помнят. Запись о том эпизоде, как напоминание, кто такие Поедатели, сохранилась и по ныне. Уже сейчас, её расшифровывают.
        - То есть меня объявят в розыск.
        - Обязательно. И назначат награду за голову.
        - Тогда у меня последний вопрос.
        - Дай угадаю: зачем тебе это?
        - Да. Зачем мне лезть в эту кашу?
        - Как на счет твоего инстинкта самосохранения? Я предлагаю спасение. Если забыл - ты прямо сейчас умираешь, однорукий и одноглазый…
        - Очень смешно!
        - Максим, перед тобой новый дивный мир. Местами он лучше, местами хуже, но в большинстве своем, этот стихийно возникший мир невообразимо красив и безграничен. Ты можешь прожить очень долгую жизнь, насыщенную - да, опасную - да, но без всяких сомнений очень интересную. Почему бы не попробовать? Найди себе место, стань сильнее, отвоюй столько пространства, сколько захочешь.
        - Понятно.
        - Мир сильно изменился. Изменились боги, законы Системы. Появились, например, гвардейцы. Почему бы не появиться вменяемому Поедателю?
        - Гвардейцы?
        - Души, что по определенным причинам приняли покровительство бога.
        - И зачем им это?
        - Не каждая душа, попав в Земли отчаяния, способна пройти весь путь. Когда понимаешь, что риск окончательно и бесповоротно умереть, как оказалось, катастрофически высок - порой задумываешься над тем, чтобы искать помощи у сильнейшего. Сила и короткий путь через Земли прямо в Пантеон в обмен на вечный отказ возвыситься и самому стать тем самым легионером.
        - Понятно. А…
        - … на все остальные твои вопросы ответит время. На некоторые из них - уже сейчас твой медальон. Разберись, наконец, со своими способностями. Только не забывай про Темных легионеров. Впрочем, про тебя они теперь точно не забудут. Хе-хе.
        - …
        - Ну что, давай прощаться. Это тебе подарок от Системы за то, что дослушал.
        Получено: Сухой язык (ур.1)
        Количество языков: +1. Всего: 3.
        - Подымайся, поедатель, давай глянем, изменились ли вы за семь тысяч лет.
        - Постой… А если я погибну?
        -…
        -…
        - Да по барабану, в общем-то.
        - Охренеть…
        
        ***
        - Ну что? - меланхоличный голос Повелителя песков эхом разнесся в тишине помещения.
        - Ничего!
        - Что … «ничего»? - в голосе Анубиса засквозили нотки раздражения.
        - Ничего!!
        «Идиот», - Базолг закатила глаза.
        - Вагабонг, иди-ка сюда…
        Глава 7. Неожиданные способности
        Ничего не имею против блондинов, я уже говорил вроде бы. Но если так пойдет и дальше, определенный осадок появится. Собака, с моей теперь уже бывшей рукой в зубах хрипит и дергается, выворачиваемая наизнанку мясистым куском плоти, выстрелившим из моей спины.
        - Сухой, - первое, что пришло в голову, когда я, неуклюже ворочаясь, заметил этот оживший шланг.
        Язык потрошит булькающую собаку, забравшись в её нутро. Но руку мою тварь из пасти не выпускает. Принципиальная что ли? Я не врач, и зеркала рядом нет, но по бьющей толчками кровищи из плеча могу судить, что дела мои плохи. Глаз не видит и вызывает тянущее чувство в голове, словно кто-то привязал шнурок к мозгам и подло дергает за него.
        Вставай Максим, вставай.
        В глазах... глазу, то и дело темнеет, чтобы в следующий момент сменить черноту всеми оттенками красного. Боль, прострелившая спину, сводит меня с ума.
        Шлеп. Шлеп.
        К подножию скалы, где изломанная кукла моего тела пытается подняться, падают трупы в синих одеждах. В следующий миг, дергаясь и хрипя, начинают ползти друг к другу.
        Я скосил глаза на свою неестественно вывернутую левую руку. Хоровод костей причудливой змеей крутится вокруг конечности.
        Челюсть еретика (редкое)
        - Как вы тут оказались? - так сложно говорить. Лицо будто онемело. Не чувствую губ.
        - А-а-ам, - кучи из тел, что продолжают расти, пытаются заговорить десятком ртов одновременно.
        Подымайся Максим, подымайся. Почему ноги с трудом слушаются? Как же болит голова...
        - А-а-ам, - месиво все растет, образовывая живую мерзкую гору из торчащих рук, ног и других конечностей.
        Зря я дурак тогда, на верху, не снял одежды с какого-нибудь трупа. Мне бы пригодились. Элементарно перебинтоваться. Столько вещей сейчас пропало в этом... ком?
        Кучи множатся и обретают форму червя на ножках, а я с трудом ворочаю головой. Шея хрустит, выстреливая фонтанчиком крови при каждом повороте головы. Передо мной стена скальной породы - уступа, откуда я прилетел и откуда продолжают сыпаться трупы, с хрустом и чавканьем отскакивая при падении. Горящие угольки их глаз внимательно смотрят на меня. Это так странно - наблюдать за изломанными телами людей, что пытаются ползти, неотрывно наблюдая за тобой. Ветерок дует в спину.
        Господи, да встань ты уже, Максим! Чертово тело. Темно вокруг. Ночь что ли? Откуда этот надрывный плач? Боже, у меня глюки?
        Женский плач и подвывания режут слух, раздражают. Как же... начинает все это бесить! Собственное немощное тело, эти трупы, что вызывают у меня своими метаморфозами вздрагивание и рвотные позывы.
        Чертова тварь. Две твари. Три...
        Не оправдавшие надежд (ур.6)
        Чьих надежд? Моих? Я не надеялся на такое, блин. Зачем вы сюда приперлись? Я помню тела мертвых блондинов, но они не шевелились!
        - О-о-о, - протяжный, блаженный вздох непроизвольно вырвался из груди.
        Словно получил дозу - по телу разлилась приятная волна. Распухший серый кусок мяса перестал выкачивать собаку, сытым питоном вернувшись обратно. Напором, как из пожарного гидранта в меня полилась жизнь. Я скосил глаза на ошметки плеча - кровь перестала хлестать. Но лужа подо мной знатная.
        Холодновато здесь.
        - А-а-ам! - уродливые огромные черви, вздымаясь на торчащих из-под них многочисленных руках и ногах, неуверенно двинули ко мне.
        Живая ходячая буква «S». Три буквы. Надрывный женский плач, с удвоенной силой разнесся по округе. Как же все это бесит! Пора прекратить бардак. Весь этот концерт в честь меня достал!
        - Ладно, - расставить пошире ноги, для устойчивости. - Пора подвести черту. Определим свое место в пищевой цепи этого мира. Поедатель я или нет?
        - А-а-ам!
        - Вот и я так думаю.
        Ненасытное нутро: 660/1000 (ядовитый дурман)
        Активировать: Да/Нет?
        Да.
        Пошевелил левой рукой, подымая на уровень лица. Вихрь из челюстей вокруг моей изломанной конечности с тихим гулом стал набирать обороты, закручиваясь все стремительнее. Я сжал кулак. В руке хрустнуло, вправляя кости на место.
        Мерзкий серый питон, торчащий из моей спины выкачивает в меня последние капли. Старается для своего хозяина. Холод опускается на голову. Поток жидкого тумана струится вниз: по лицу, шее, груди. Перетекает в левую руку, сплетаясь с костяным вихрем. Я ощущаю мощь... силу.
        Твари быстро приближаются. Избитая фраза просится наружу:
        - Подходите, придурки. Проверим чье Кунг-Фу сильнее.
        ***
        Если у червей и было Кунг-Фу, то показать его они не успели. Жуткая, гудящая спираль из костей и белого марева с разрывающим слух «ДА-ДАХ!» продырявила ближайшего червяка, срываясь с моей руки. Кошмарный снаряд, казалось, мгновенно испарился, чтобы в следующий миг громоподобным «БА-БАХ!» выдолбить огроменный кратер в скале позади монстра.
        Я дернулся от раздавшегося на всю округу взрыва. Наблюдая ошарашенным взглядом за тем, как все ещё продолжают бежать лишившиеся тела руки-ножки червяка, перевел взгляд на дырень в скале. Жуткий бур из костей и молочного тумана с утробным «Г-Р-Р-Р» несколько долгих секунд продолжал вгрызаться в проделанную собой же воронку, после чего внезапно испарился, вновь оказавшись у меня на руке.
        Ненасытное нутро: 460/1000.
        Я сглотнул подступивший к горлу ком, судорожно отводя от себя свою собственную руку. С набирающим обороты «У-У-У-У», спираль тем временем снова принялась раскручиваться, с каждой секундой ускоряясь быстрее и быстрее. Гудя и закручивая вокруг себя воздух, эта реактивная херня на моей руке сейчас готовилась в очередной раз жахнуть.
        - Нахер, нахер,- я в панике вскинул руку, целясь в следующего червя.
        ДА-ДАХ!
        Ненасытное нутро: 260/1000.
        - Господи...
        Видимо, последний червяк подумал тоже самое, ибо резко развернулся на девяносто градусов. Ломанулся куда-то в сторону, убегая.
        ДА-ДАХ!
        Ненасытное нутро: 60/1000.
        Пока этот кошмар на моей руке с затихающим «у-у-у-у» успокаивался, я обводил взглядом продырявленную скалу и ошметки червей. Как после бомбежки, ей богу. С опаской перевел взгляд на свою руку. Смертоносный хоровод костей остановился, замерев тремя кольцами вдоль руки. Крошечные остатки дымки холодным ручейком потянулись обратно к моей голове.
        Прислушиваясь к затихающему грохоту, что несомненно разнесся на всю округу, я сел где стоял. Просто от страха. Как мальчик, что неожиданно для самого себя взорвал боевую гранату и сейчас в панике не знает что делать. Языки на моей спине, словно пришибленные, следом попадали на землю.
        Я только сейчас сообразил, откуда они все-таки тянутся. Все оказывается банально - крылья. Там, где раньше были крылья, теперь из моей спины торчат эти черви. Два из левой лопатки и один из правой.
        Сейчас эти «языки», как их обозвала система, начинали обратно приходить в себя после бомбежки. Сонно шевелясь и подрагивая, жутковатого вида красные мясные ленты поднимаются над моей головой. Кстати, тот самый «сухой язык», тянется из правой лопатки и выглядит, как сплюснутый серый шланг, утыканный колючками словно кактус.
        И как это все работает? Про гудящую спираль мне всё понятно, там принцип ясен - стреляй, пока есть заряды. А тут что? Я намеренно сосредоточился, замер. Языки замерли вслед за мной, после чего медленно, словно крадущаяся змея, начали водить своими тупыми мордами по сторонам.
        - Понятно...
        Интуитивно слушаются хозяина? Похоже на то.
        Внезапно что-то екнуло в моей голове, заставляя обернуться в сторону разбомбленной скалы. Тело потянуло к разорванным остаткам тварей, словно магнит. Я, в принципе, могу сопротивляться этому странному порыву. Но, может сходить, узнать в чем дело? Червей размотало по округе мясным фаршем, а от задохлого зомби-блондина я уж как-нибудь убегу.
        Поддавшись не отпускающему меня влечению, двинул к червям.
        Так, а это что?
        «Ядро» (ур.6)
        Крошечная бусина, похожая на черный жемчуг, скромно валяется в ошметках червяка. Если бы не мои старые знакомые, что вылезли из своих нор и образовали красную надпись поверх незаметной горошины - возможно и не заметил бы.
        - Ядро, значит. Хм-м, - я подобрал вымазанный в крови кругляш.
        Покрутил в руках, чувствуя бурлящую в ядре энергию. Если придерживаться логики компьютерных игр, то эта горошина - вещь нужная. Но для чего она?
        Так, ладно. Разберемся, как встречу кого-нибудь из местных. Но сперва - сунуть горошину в карман и подобрать две оставшихся. Вон уже червяки заботливо подсвечивают надписями.
        Во всем этом сумбуре, что произошел за последние несколько минут, я не заметил несколько вещей. Мой обрубок плеча перестал кровоточить, как и я сам в общем-то. Думаю, стоит похвалить за это сухой язык. Не знаю точно, по какому принципу работает этот живой насос, но, главное, что работает. Собаку не очень-то и жалко. Главное - шея теперь не скрипит и не взрывается фонтанчиком крови из сломанных костей. Спина тоже вроде бы не стреляет вспышками боли, в глазах больше не темнеет. В глазу…
        Кстати, по поводу глаза.
        Я аккуратно потянулся рукой, пытаясь дотронуться до пострадавшего органа. Мазнул пальцами по гладкой, полированной поверхности щеки. Где этот глаз...
        - Погодите, - не понял я. - Какая ещё гладкая полированная поверхность щеки?
        - Какого хрена... Господи, только не говорите мне... - в панике я принялся ощупывать своё теперь уже костяное лицо и практически вывалившийся из орбиты глаз.
        Сел, ибо дрожащие ноги не слушаются, отказываясь держать. Сел и затих. Убрал руку от лица, которого у меня теперь нет.
        Какого это - осознать подобное? Не знаю. Сижу и не знаю что думать. Просто дайте мне побыть в одиночестве. Побыть в тишине.
        Глава 8. Фонарик
        Из ступора меня вывел очень-очень тихий всхлип. Женский. Поколебавшись секунду в сомнениях, рассуждая, показалось мне или нет, все же решил проверить. К тому же - пора сообразить, где я все-таки нахожусь. Осмотреться, разобраться куда попал и что делать дальше. Мне, вроде как, нужно начинать искать темных легионеров. Но это не точно.
        Плечо болит и ноет. Про лицо я стараюсь просто не думать. Не вспоминать и все.
        Неловко поднялся, осматриваясь. Это очередной уступ. Передо мной скала в кратерах. Вспомнилась гудящая ракета на моей руке. Невольно скосил глаза на левую, оставшуюся теперь единственной руку.
        Челюсть еретика (редкое)
        Три кольца вокруг конечности, что от локтя до кисти расположились через одинаковые промежутки. Кольца из челюстей, что примечательно, не касаются самой руки.
        Удивительно... Или нет?
        Что тут удивительного, когда трупы оживают, тела сплетаются в огромных червей, а я стреляю из руки жутковатого вида не-то буром, не-то спиралью, заряженной не пойми чем. Пора уже принять действительность, Максим.
        Что там дальше?
        Вон какой-то спуск - кривая дорожка, что убегает резко вправо и вниз, извиваясь и пропадая в темноте. Слева лестница, по которой пришлось бы карабкаться, помогая себе руками и ногами. Вытесанные в породе кривые огромные ступени теряются где-то наверху, в темноте ночного неба.
        Я задрал голову. Знакомый неоновый диск высоко в небесах. Он по прежнему там. На секунду, когда меня потащили собаки к обрыву, показалось, что диск распахнул веки, уставившись вниз желтым светом огромного глаза.
        Бред какой-то...
        Холодновато тут. Ветерок дует в спину, заставляя тело запускать хороводы мурашек от пяток к затылку.
        Очередной, еле слышимый всхлип раздался за моей спиной. Я обернулся, наблюдая полукруглую границу уступа на которой сейчас нахожусь и разбросанные валуны у самого его края. Валуны, размером достаточные, чтобы спрятаться за ними. Особенно вон за тем большим, что подсвечивается непонятным тусклым желтым светом с обратной стороны.
        Фонарик? Лампа? Пойдем проверим. Только аккуратно. Мало ли.
        На ходу скосил взгляд на свои языки. Тупые морды выгнуты вперед и сейчас смотрят в сторону валуна. Все-таки работают они синхронно со мной. Куда я туда и они. Прав я был в своих догадках.
        Очередной всхлип, а затем пронзительный визг на грани ультразвука встретил меня, как только я подошел к обозначенному валуну.
        - Ну... э-э, привет.
        Ну а что я должен говорить? Я думал ещё улыбнуться и помахать рукой. Но резко передумал, вспоминая прошлый горький опыт. Лучше просто постою понаблюдаю за этой... Где там красные червяки, давайте ползите быстрее.
        Вурк маг (ур.4)
        Сейчас на меня смотрит чудное создание, определенно женского пола. Зажавшись меж валунов и пытаясь втиснуться спиной в соседний камень, это... эта вурк маг семенит руками и ногами по земле. Рассматривает меня огромными, полными страха глазами.
        Хм. Впрочем, можно представить её состояние, когда к тебе пришло ... такое. Языки между делом, словно принюхиваются к незнакомому существу. Изгибаются в сторону ошалевшей девчонки, водят тупыми мордами.
        - Эй, - надо как-то выводить её из ступора. - Э-эй.
        Ладно, подождем. Пусть придет в себя. Сбежать вряд ли у неё получится.
        Пока незнакомка безуспешно пытается раствориться спиной в камне и ворочает огромными испуганными глазищами, есть время её рассмотреть. Благо в этом деле мне помогает её собственный фонарик, висящий на изгибающейся ножке, что торчит прямиком из головы.
        Я помню картинку из прошлой моей жизни с глубоководной рыбой. Страшная такая, её вроде как в Марианской впадине нашли на большой глубине. Дак вот. У той рыбы из головы торчит такой же фонарик на ножке. Она светом этого фонарика заманивает жертву к себе поближе, после чего сжирает. Вот здесь то же самое. Не уверен насчет «сжирает», но у девчушки из головы, где-то чуть повыше лба тянется белесого цвета ножка, на конце увенчанная светящимся шариком. Сейчас этот живой фонарик натурально так дрожит и еле-еле светится.
        Вурк маг четвертого уровня в остальном похожа на обыкновенную девушку лет восемнадцати-двадцати. Худая, невысокая. Но! В качественной одежде.
        Если сравнить с моими обносками, в которые уже превратились джинсы и майка, то на ней одежка на порядок лучше. Обувь из разряда «уги» по местной моде. Юбка-сарафан из грубой серой ткани. Хороший такой широченный кожаный ремень, что перетягивает пояс. На ремне пару кармашков и привязанных мешочков - один побольше, второй поменьше. На шее висит амулет.
        Так. А вот тут поподробнее.
        Я аккуратно присел на корточки. Плечо и спина отозвались ноющей болью, глаз, который не видит, мерзко потянул за мои мозги. Противное чувство. Стоило мне присесть, как это елозящее на пятой точке создание, что уже протерло под собой целую ямку, замерло. Отметив краем глаза ситуацию, я рассматривал медальон на её груди.
        Похож на мой. Шнурок точно такой же - грубая толстая нитка. Но сам каменный блинчик круглый, а не пятиугольный. И целый, в отличие от моего. В центре - выпуклое изображение пенька, из которого торчит, изгибаясь, тот самый фонарик на ножке. Само изображение, как и у меня, обрамлено кругом.
        Тем временем, похоже, девчушка начала приходить в себя. Выражение её больших голубых глаз принимает осмысленный вид. Лицо больше не представляет маску ужаса, сменившись выражением небольшой тревоги, поделенной на любопытство.
        Вот прям смотрю на неё и чувствую, как в этом создании просыпается, крепчая с каждой секундой, то самое пресловутое женское естество. Напротив неё сейчас сидит неведомая однорукая одноглазая хрень с тентаклями и костяной маской вместо лица, а она уже тянется в мою сторону, словно желает пощупать.
        Вот ведь женщины.
        Внешность у девчушки, между прочим, ничего. Глаза большие - я уже говорил. Лицо приятное и слегка... э-э округлое? Не уверен, просто щеки... короче щеки, да. Аккуратные пухлые губки, маленькие уши. Правое ухо рассечено от мочки до середины раковины и скреплено по центру металлической скобой. Завершают образ постриженные светлые волосы на манер «каре». В общем, внешность очень даже ничего, только вид слегка зареванный.
        - Привет, - в очередной раз я принял попытку наладить контакт.
        Мне жизненно необходимо наладить с ней диалог. Нужна информация где я, что происходит, куда тут податься.
        - П-п-привет, - раздалось недоверчивое в ответ.
        Я заметил, как в районе её правой руки стало образовываться бледно-зеленое марево тумана.
        Не понял...
        Вторя моим мыслям, перед глазами выскочило
        Ненасытное нутро: 75/1000 (ядовитый дурман)
        Активировать? Да/Нет.
        Кольца на левой руке хрустнули, тронувшись с места и медленно набирая обороты. Языки, как по команде, выгнулись в сторону её правой руки.
        Девушка вздрогнула. Её живой фонарик резко затух, практически перестав отсвечивать, но она продолжает сжимать в руке подозрительный туман.
        - Я не враг тебе, - надо как-то разрядить обстановку.
        Не хочется мне в лицо получить неизвестно чем. Не факт, конечно, что она успеет, уж больно прыткие черви за моей спиной, но тем не менее.
        - Меня Максим зовут, - ну и чего ты молчишь? Поздоровалась ведь со мной минуту назад.
        Ладно, сменим тактику.
        Я, осторожно облокотившись на левую руку, отсел от девчонки, опустившись на холодную влажную землю у камня напротив. Прислонился спиной к гладкой поверхности валуна. Вздох облегчения непроизвольно вырвался из груди. Как же это все-таки приятно, посидеть вот так, вытянув ноги. Языки, словно уставшие от работы гастарбайтеры, вторя моему поведению, попадали на землю, вяло шевелясь. Они тоже устают? Блин, где узнать-то? Ах, да, жетон. Мне ведь намекнули.
        Нет.
        Надо вырубить эту фарш-машину на своей руке, что с тихим «у-у-у-у-у» крутится вокруг кисти. Поврежденный глаз, что так и не видит и думается мне, уже никогда не сможет этого сделать, с мерзким тянущим чувством снова попытался вырвать мне мозг.
        Наверное, нерв дергается.
        Я дрожащей рукой потянулся к поврежденному органу. Ну, так и есть. Мягкий липкий шарик практически выкатился из глазницы. Вздрагивая всем телом, как можно аккуратнее воткнул его назад с тихим «чпок». От раздавшегося звука оба - я и вурк - вздрогнули.
        Ладно, давайте последнюю попытку и пошло оно всё лесом. Я уже устал. Не пойдет на контакт, буду разбираться сам.
        - Меня зовут Максим. Я хороший.
        - П-п-привет.
        Заклинило её что ли, не пойму.
        - Привет.
        Странный диалог у нас тут.
        - Ч-ч-то это было?
        Это она про взрывы мои? Про червяков?
        - Да как-то само получилось.
        - С-спасибо, - неуверенно улыбнулась мне девушка.
        - За что?
        Не уверен, что понимаю.
        - За то, что спас. От червей.
        А, вот она о чем.
        Стоит ли говорить, что я же и виной, как мне кажется, случившемуся? Наверное, не стоит. Я бы вообще с удовольствием сейчас ни о чем ни с кем не говорил. Хочется посидеть в тишине и спокойствии.
        - Максим? - тихий дрожащий голосок вырвал меня из прострации.
        - А? - блин, я уже «поплыл». - Да, Максим. Меня зовут Максим.
        - А я, а я, а я...
        Н-ну?
        - Странное имя - Максим.
        Захотелось хлопнуть себя по лбу. Нельзя же так резко менять нить разговора в самом деле.
        - И ты... странный, - боязливо протянуло это создание, осматривая меня своими большими глазами.
        Даже спорить не буду. Но взгляд сам собой уставился на её торчащий из головы фонарик. Кто бы тут говорил о странностях, между прочим. Заметив мой взгляд, девчонка, видимо сообразила, что она ляпнула, резко потупилась.
        Вот-вот. Тоже мне, странного нашла!
        Фонарик этот её видимо реагирует на чувства хозяйки, то затухая, то вновь разгораясь. Живая лампочка.
        Тем временем, девчушка, все больше приходила в себя, начав приводить в порядок свою одежду. Неловко встала, отряхнулась. Осторожно покрутилась, рассматривая себя со всех сторон. Дымка в её правой руке окончательно развеялась.
        А быстро она все-таки очухалась. Здесь черви, взрывы, странный человек с живыми змеями за спиной и без лица. А эта вон - крутится, сарафан свой осматривает. Женщины...
        - Меня зовут...
        О, ну-ка?
        - Странный у тебя амулет.
        Рукалицо.
        Я опустил голову, пытаясь рассмотреть свой поломанный каменный блинчик. С мерзким «хлюп», глаз выкатился из орбиты, противно дернул.
        Твою дивизию!
        - Ну... наверное, - поднял я взгляд на вурка.
        Думаю вурк - это раса такая.
        На что это она так испуганно смотрит? А, глаз. Ща, вставлю обратно. Начинает надоедать.
        Тем временем, незнакомка набралась храбрости, чтобы покинуть свой угол и осторожно подойти ко мне. Языки, словно сонные мухи, потянулись в её сторону, изучая. Повисели, водя тупыми мордами и вернулись обратно, попадав на землю.
        Понятно... Сторожевые сказали «чисто». Видимо нечто подобное промелькнуло и в мозгах у незнакомки. Подвинувшись ещё ближе, девушка, подобрав подол своего сарафана, присела рядом со мной на корточки.
        Запах от неё приятный.
        Я глубоко втянул аромат, наслаждаясь. Так по-домашнему. Как на Земле. Ведь если задуматься, то это место - Серединный мир он же Земли отчаяния насколько я запомнил, какой-то безжизненный. Скалы да камни. Туман ещё местами и неоновый глаз высоко над головой.
        Все-таки это был глаз. Теперь я твердо уверен, что мне не показалось. Руку даю на отсечение, что это так. Кхм.
        Присевшая рядом со мной девчушка рассматривает меня. Словно сканер, что мониторит с головы до ног. Ну и пусть, зато пахнет от неё приятно. Фонарик этот её правда в глаза теперь светит.
        - Меня зовут... - начала она уже уверенно.
        Ну, кажется, сейчас это случится.
        - Как ты тут оказался?
        О, господи.
        - Упал со скалы. Так получилось. А ты? Как ты сюда попала?
        Похоже, мой вопрос она истолковала как-то по-своему.
        - Умерла, - тихо прошептала «меня зовут».
        Э-э, понятно. Тогда, пользуясь моментом надо кое-что прояснить.
        - А потом что было? Как ты, ну, именно здесь очутилась?
        Услышав вопрос, девушка отрешенно посмотрела перед собой:
        - Просто поняла, что стою в центре черного вихря. Потом, неожиданно, перед глазами пронеслись образы других миров. Я будто побывала там. Черные небеса, фиолетовое солнце. Ужасные твари и люди, много людей. А потом... потом образы фантастического города. Он такой яркий, золотой, светлый! Мне так понравился! Потом много-много разных мест. Страшных и пугающих, но и красивых тоже. А потом мне предложили выбирать. Вот...
        - Понятно, - вот как это у них происходит, значит. - А почему согласилась?
        Девчушка вернулась в реальность. Лицо стало грустным. Вурк тихо заговорила себе под нос:
        - Мы с сестрой из бедного племени. У нас тяжелая жизнь... была. Я подумала, что меня отправят обратно. Ну, воскресну. И снова жить придется, как раньше. Я испугалась, попросила не отправлять назад. Вихрь закружился... Мы в городе появились. Сестра тоже оказалась тут. Все там появляются.
        - Яснопонятно.
        - Что?
        - Понятно говорю. Значит, ты тут с сестрой?
        - Да. Она у меня сильная. Не то что я, - почти прошептала незнакомка.
        Её фонарик на мгновение практически потух.
        «Сильная». Что она вкладывает в эти слова, какой смысл? Выше уровнем? Какого она сейчас... Четвертый. Хм. Интересно, какого я? Ответы на вопросы в амулете да? Надо с ним разобраться. Но не при девчонке. Нужно кое-что прояснить. Ненавязчиво.
        Наблюдая за отрешенной мордашкой незнакомки, что впала в какую-то прострацию, обхватив коленки руками и размеренно покачиваясь взад-вперед, спросил:
        - У тебя четвертый уровень, так?
        - А? А, да... Это очень мало.
        Её большие глаза снова наполнились грустью, фонарик потускнел.
        - Я не могу сражаться. Просто страшно. А сестра - она не такая! Она сильная! Меня оставят одну, потому что слабая...
        - Сильнее меня?
        Вурк подняла на меня взгляд, мазнув поверх головы. Неуверенно заговорила:
        - Ну-у… думаю сильнее. Ты тоже четвертый. Хоть и взрываешь все вокруг. Но сестра двадцатый, а может и больше. Она сильнее... мне кажется.
        Понятно.
        - А где сестра сейчас? И откуда ты пришла?
        Вурк немного озадаченно, как мне показалось, посмотрела на меня. Но через секунду взгляд стал осмысленным. Девушка заговорила:
        - Мы все в городе живем. Он там, - девчонка повернулась на пятках, ткнув аккуратным пальчиком куда-то в темноту обрыва. - Внизу. Сейчас очень темно и его не видно. Но, обычно, отсюда хорошо можно рассмотреть. Я иногда прихожу сюда, посидеть тихонько, понаблюдать за городом.
        - И не страшно? Одной.
        - Тут никогда никого нет.
        Взгляд вурка в очередной раз затуманился. Девушка, погрузившись в какие-то свои мысли, тихо прошептала:
        - Сестра скоро уйдет от меня. Я слишком слабая. Все уходят дальше...
        Уходят? Куда?
        - Куда уходят?
        - В следующий город. Так говорят. Все, кто стал сильнее собираются группами и уходят. Здесь им больше делать нечего.
        - Понятно... А как называется, город, куда все уходят?
        - Я не помню точно. Кельтун.
        - Сестра тебя обязательно возьмет с собой, не переживай, - решил я подбодрить совсем уже повесившую свой фонарик вурка.
        Встрепенувшись, девчушка затараторила:
        - Меня зовут... меня зовут... меня зовут...
        Бо-оже.
        - Нет, не возьмет, - тихо пробубнела, так и не сказав своего имени. - Она в отряде. Там все высокого уровня. Меня не возьмут.
        Фонарик в очередной раз почти потух, мелко задрожал.
        В голове родилась догадка. Потянувшись в карман совсем уже продырявленных и разорванных джинс, выудил на свет три горошины. Если я прав, а я, думается мне, прав, то это именно то, что ей нужно. То, что здесь всем нужно. Три черных горошины на моей руке. Рука немного немеет. Чувствуется в них странная сила.
        - Держи, - я протянул открытую ладонь с ядрами. - Это тебе.
        Улыбнулся бы, да смысла нет. Мозг все ещё думает, что на лице есть кожа и мышцы. Но я то знаю, что это не так. Вот же... херня!
        Девушка, тем временем, подняла на меня огромные глаза, её фонарик разгорелся до яркой желтой лампочки. Вурк переводит взгляд от моего лица к бусинкам на ладони, не шевелясь и, наверное, не решаясь забрать подарок.
        - Меня зовут... меня зовут...
        -Да-да-да! Бери! - сунул я под нос этой «меня зовут» горошины.
        Амулет на её груди задрожал, медленно натягивая шнурок и потянувшись к моей ладони.
        - Бери уже! - так и хочется закатить глаза.
        Была бы вторая рука - уже насильно вложил бы ей эти кругляши. А так приходится ждать.
        - С-спасибо, - еле слышно пробормотала вурк, потупив взгляд и теплой ладошкой забрала местный аналог жемчуга.
        Если я прав, то сейчас увижу, как в этом мире происходит повышение уровня. Странно конечно, что я не заметил, как прошло повышение трех моих. У поедателя это как-то по-другому происходит? Надо разобраться с амулетом.
        Блин, спина совсем закоченела. Ещё ветерок этот, что поддувает со стороны обрыва. Зато он тянет ко мне запах вурка. Приятный, какой-то родной. Сидел бы так и сидел, наслаждаясь.
        Девушка, тем временем, забрав с моей измазанной в кровь ладони три ядра, аккуратно, словно держит сокровище, поднесла горошины к своему амулету. Выпуклое изображение пенька с фонариком на ножке в ту же минуту ожило. Амулет еле слышно начал гудеть, а через мгновение жемчужины втянулись в кругляш, чтобы исчезнуть внутри.
        Медальон засветился вместе с девушкой, после чего все резко закончилось. Надпись над головой девушки, любезно сообщаемая моими старыми знакомыми, чуть изменилась:
        Вурк-маг (ур.6)
        Девушка счастливо заулыбавшись уже открыла свой ротик чтобы:
        - Мен…
        - Пожалуйста, пожалуйста! - перебил я, не дожидаясь. Замахал рукой.
        Пожалуй, стоит закругляться со всем этим. Я откровенно продрог, благо в общем и целом стал чувствовать себя легче. Сказывался какой-никакой отдых. Увидев светящуюся от счастья девушку захотелось улыбнуться... да куда там. Но я рад за неё. На мой взгляд, конечно, мелочь. Была четвертого уровня, а стала шестого. Но девушка, словно маленький ребенок чуть ли не приплясывает на месте. Насколько это возможно, сидя на корточках.
        - Город там внизу? - я неопределенно махнул головой в сторону обрыва. - У вас там всех пускают?
        - Да. А ты так пойдешь?
        Хм, логично. Блин. Надо уточнить.
        - А я чересчур странно выгляжу?
        Вместо ответа получил очень частые кивки головой. Того и гляди сейчас фонарик оторвется.
        - Я понял, понял, - вскинул я руку, пытаясь остановить её. - И что делать?
        - Замотать тебя, - неловко улыбнулась девушка.
        - В принципе, идея, - странно, что сам не додумался. Лицо надо перемотать от греха подальше. - А есть чем?
        - Есть, но не тут. Надо к городу подойти.
        Замотаться я могу и сам. В ошметках червей хватает тряпок. К тому же стоит осмотреть тела блондинов, что валяются у самой горы. Вроде бы там один или два так и остались лежать, неизвестно почему не приклеившись к червям.
        - А идти к городу как? По дорожке? - я кивнул на убегающую вниз кривую дорожку, что тянется вдоль скалы и затем сворачивает куда-то вниз.
        Глаз, чуть не вывалившись из орбиты, мерзко дернул нервом.
        - Д-да.
        Но идти нам лучше раздельно. Гложат меня разные сомнения. Лучше по-тихому подойти, осмотреться и уже потом принимать решение заходить в город или нет и каким образом. И с амулетом надо разобраться.
        Придется сейчас как-то избавляться от девушки, ничего не поделаешь.
        - Ты тут надолго? - я неопределенно повел рукой. - В город возвращаться не пора?
        - Ой! Сестра будет злиться, - затараторила вурк, резко засобиравшись. - Спасибо тебе. За всё.
        Я лишь мотнул головой в ответ. В правом глазу снова дернуло.
        Как же бесит!
        - Я тут пока побуду. Подумаю, - в самом деле надо подумать над происходящим. - Если можешь - не рассказывай обо мне в городе, ладно?
        - Ладно... - тихо прошептала «фонарик», подняв на меня свои внимательные глаза. - Тогда я пошла.
        - Угу.
        Долбанный глаз!
        Я резко и неожиданно даже для себя дернул за окончательно вывалившийся из черепа глаз.
        Достал, блин!
        В голове что-то хлюпнуло, порвалось, а в моей руке остался вырванный вместе с нервом шарик.
        - Уй! - пискнув, рядом что-то грохнулось.
        Я перевел взгляд на свалившуюся в обморок незнакомку. Вздохнул.
        - Ладно. Все-равно спешить некуда.
        Опустил взгляд на свою ладонь.
        - Какого хера...
        Правый глаз поедателя (уникальное)
        Глава 9. Лич
        «Пернатая мар... мара... мар... как же там» - Анубис силился вспомнить то слово, морща лоб и постукивая когтистым пальцем по подлокотнику трона.
        «Марамойка! Точно!».
        Обрадованный успехом, Бог песков не удержался и довольно щелкнул пальцами. Гвардейцы в зале дружно вздрогнули.
        Пернатая марамойка, она же Улк-Атан, тем временем цокая каблуками грациозно шла к трону Анубиса. Бог загробного мира, поборов чувство собственного удовлетворения, уже сидел с меланхоличным выражением лица. Подперев голову рукой, хозяин помещения в пол глаза наблюдал за приближением блондинки. В огромном зале стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь треском горящих факелов у подножия трона и цокотом женских каблуков.
        Улк-Атан приближалась. Шелковое платье кофейного цвета мягко колышется в такт движениям, то тут, то там приоткрывая взору те самые будоражащие умы мужской половины, женские прелести. В хитро расположенных разрезах платья на короткий миг мелькает то часть ножки, показывая чуть больше, то лямка платья практически сползёт, в последний момент подхваченная умелой ручкой, чтобы глубокое декольте не упорхнуло вниз, обнажая все, что под ним скрыто.
        Анубис молча ждал, не меняя выражения лица. Когда до трона Бога песков оставалось буквально десяток шагов, перед самым носом блондинки треснуло пространство, осыпаясь разбитыми осколками. С тихим шелестом бинтов и сыплющегося песка, в помещении возник Шэдокс, замерев мрачной горбатой статуей. Чтобы не врезаться в Третьего гвардейца, набравшая скорость Улк-Атан в последний момент раскрыла свои мокрые, сочащиеся грязной водой крылья, с шумным взмахом отлетая на шаг назад.
        Анубис мысленно хмыкнул, удовлетворенный. Прошлый, откровенно наглый визит этой «мар-р-рамойки» - все-таки нравится ему это слово - создал много проблем этой безмозглой курице. Несомненно, надобности останавливать Улк-Атан за несколько шагов до подножья трона таким вот способом не было, но бестактность и неуважение к Анубису, проявленное в прошлом визите, теперь будет долго аукаться этой дамочке. И Шэдокс об этом позаботится. Ближайшие лет двести-триста, пока Бог песков не передумает.
        Наблюдая за выражением лица блондинки, которое с огромным трудом пыталось оставаться величественным и бесстрастным, Анубис негромко, слегка лениво проговорил:
        - Лобригус.
        В ту же секунду, чуть не врезавшись в приходящую в себя богиню, в зал вкатился, спотыкаясь, Лобригус - сухонький старичок. Проигнорировав ошалевшую от такого хамства блондинку, Лобригус упал на одно колено, чуть не наступив на подол платья Улк-Атан.
        - Да, Повелитель!
        - Кофе.
        - Слушаюсь, - в тот же миг укатился куда-то обратно в темноту зала Лобригус, все-таки наступив на подол платья.
        Расфуфыренная марамойка, тем временем, откровенно закипела, с трудом держа лицо и вперив прожигающий взгляд в Анубиса. Бог песков лениво поднял глаза, встретившись взглядом. В абсолютной тишине зала стал раздаваться тихий хруст и шипение. Бог загробного мира перевоплощался в худшую версию себя. Тело увеличивалось в размерах, когти на руках и ногах превращались в саблевидные лезвия. Шерсть дыбилась и ощетинивалась металлическими блестящими иглами, чтобы в следующую секунду спрятаться под металлическим сегментированным доспехом, в который превращались повседневная юбка и безрукавка бога.
        В тишине, наблюдая, как меняется с каждым мгновением выражение лица блондинки, Анубис встал со своего трона, возвышаясь огромной смертоносной фигурой. Тяжело ступая, Бог песков спустился к подножию трона, встав на то место, где мгновение назад маячил Шэдокс, сейчас каким-то мистическим образом перетекший на пару метров правее. Склонив свою огромную волчью пасть, напичканную двумя рядами треугольных, блестящих режущей кромкой клыков к лицу бледной, как мел марамойки, Анубис замер. Несколько долгих секунд ходячий ужас придирчиво рассматривал струхнувшую курицу, что сейчас представляла бледную тень той напыщенной, расфуфыренной особы, минуту назад грациозно вышагивающей по его любимой махровой дорожке.
        - Кофе, Повелитель! - возле трона Анубиса неожиданно возник Лобригус.
        Аккуратно поставив на подлокотник трона белоснежное блюдце и маленькую чашечку дымящегося напитка, Лобригус, быстро ретировался куда-то в темноту, от греха подальше.
        Анубис, никак не отреагировав, ещё несколько мгновений нависал над совсем уже струхнувшей курицей, что чуть ли не падала на пол, согнув ноги в коленях и пришибленно глядя на Бога песков снизу вверх.
        Но вот хозяин помещения отмер. Неспеша двинулся обратно, по пути принимая свой естественный вид. Усевшись, наконец, в любимый трон, Бог песков бережно подцепил маленькую чашечку, поднося к морде и блаженно вдыхая аромат. Прикрыв веки, Повелитель пустыни проговорил:
        - Я слушаю.
        Если эта дура не поняла сейчас «тонкий» намек, то чью-то блондинистую голову вырвут из тела и насадят на копье, оставив до окончания веков торчать у входа в зал. И никакой Шепчущий не поможет этой курице. Никто не поможет.
        Блондинка, тем временем, с трудом приходила в себя, пытаясь вернуть невозмутимое выражение лица и гордую осанку. Вот только получалось у неё откровенно паршиво. Бледная как мел, дрожащая, Улк-Атан, тем не менее, заговорила:
        - Анубис, п-прошу отпустить душу из З-загробного мира.
        «О как», - Повелитель пустыни отставил кофе в сторону. Улк-Атан впервые на его памяти пришла с подобной просьбой.
        - Какую именно?
        - М-мне нужен лич из Шестого сектора. Лучший из тех, ч-что сейчас на круге р-реинкарнации, - запинаясь, протараторила блондинка.
        - Цену ты знаешь.
        - Я согласна! - с этими словами от Улк-Атан к Анубису потянулась струя золотистого дыма.
        Несколько секунд странный светящийся поток тянулся от одного бога к другому. Когда струйка окончательно впиталась, Повелитель пустыни проговорил:
        - Вагабонг.
        - Да, Повелитель!
        - Подготовь лича.
        - Слушаюсь!
        Анубис поднял глаза на Улк-Атан. Молча понаблюдал за каменным выражением лица блондинки, пытаясь понять что творится в её куриных мозгах. Пожевав губами, проговорил:
        - Передай Шепчущему, что я жду.
        Белая как снег, марамойка резко кивнула, после чего сорвалась с места, быстро семеня обратно к порталу. Дождавшись, когда дамочка скроется в портале, Анубис проговорил:
        - Базолг.
        - Да, Повелитель, - к трону шагнула, сверкая доспехами, Первый гвардеец. Преклонила колено, ожидая дальнейших указаний.
        - Собирайся, мы идем к Шимассе. И это... вазу прихвати.
        - Д-да, П-п-повелитель.
        - Да не волнуйся ты так! Подождешь, пока Шима склеит посудину. Не съест же она тебя. Наверное.
        - П-п-повелитель...?!
        Глава 10. Гоп-стоп
        В общем, я разобрался с медальоном. Все оказалось просто - нужно соединить две половинки. Соприкасаясь в месте слома, медальон становится монолитным. Языки оживают, сплетаясь между собой, круги наползают один на другой, образуя подобие сплющенной восьмерки. Короче, не суть.
        Стоило соединиться амулету, как он начал проецировать передо мной темно-бордовым светом голограмму. Я, признаться, ожидал какой-то там таблицы со знаками, символами, данными - ну все в таком духе. По итогу получил совсем скупое описание в десяток строк. Над головой моей ожившей голограммы, размер который был где-то треть моего реального роста, висела надпись
        «Поедатель» (ур.4)
        Не густо.
        Там же витали непонятные туманные херовины, похожие на черепа. В постоянно движущемся коктейле сложно рассмотреть точно черепа это или нет. Я попытался было разогнать туман над головой моей проекции, но вместо этого подернувшаяся дымка сменилась надписью
        Ядовитый дурман (уникальное, обыкновенное)
        Думаю, термин «уникальное» означает редкость моего… э-э навыка. А вот «обыкновенное». Я прочитал и не знал расстраиваться или удивляться. Выходит, молочная дымка, что перетекает от моей макушки на руку, переплетаясь с костяной спиралью - результат всего-навсего обыкновенного умения. Страшно подумать, какую разрушительную мощь способен получить этот причудливый симбиоз, смени я кисель над головой с обыкновенного, на, скажем, редкий.
        Ладно, едем дальше. Остальное действовало по тому же принципу: ловишь рукой за часть проекции, и она расплывается туманом, чтобы секунду спустя появилось краткое описание.
        Сухой язык - ничего нового. Короткий текст сообщил, что язык способен атаковать и поглощать тела врагов, перенаправляя энергию из, внимание, живых существ в хозяина. В общем, будь та собачка мертвая и ничего бы не выгорело. Н-да, есть над чем задуматься.
        Два остальных языка поведали одно и тоже. Смысл такой: языки являются частью хозяина и представляют некое его продолжение, реагируя на чувства и мысли. Как я и думал.
        Но что интереснее - количество языков обуславливает объем ненасытного нутра. Два языка - это по 500 каждый, получается.
        «По пиццот» - я покрутил в голове фразу, что всколыхнула какие-то далекие воспоминания из прошлой жизни. М-м, нет, бесполезно. Не могу ухватить.
        Так, что там дальше.
        Сухой язык сам по себе и прибавки к ненасытному нутру не даёт, кстати. Не знаю с чем связано.
        Ну и кости на моей руке. Точнее три кольца из челюстей. Описание сообщило, что это индивидуальное уникальное умение, характерное только для меня. Откуда оно взялось, почему именно у меня - фиг знает. Принцип действия - нету ничего.
        В общем, я прочитал все что мог прочитать, покрутил повертел свою голограммку, показывающую однорукого обезображенного мужика с костяным лицом и шевелящимися червями за спиной и закончил. Как повышается уровень, есть ли у меня какие-то характеристики, как у персонажа компьютерной игры - неизвестно. Ровным счетом никакой информации обо всем этом.
        Амулет отключался с точностью до наоборот - его следовало переломать. Раскалываясь ровно по середине, он переставал работать. Допер я до этого через минут двадцать наверное, что только не попробовав перед этим.
        К трупам я все-таки подошел. Оказался прав на счет целых - один валялся. Я, кажется, даже знаю почему его в кучу-малу не затянуло. Голова у тела отсутствовала. Потерял где-то по пути. Быть может на скале оставил, зацепившись за острый выступ. Переодеваться было стремновато, но что поделать. Ещё я нашел целый кусок тряпки в ошметках червей, которые сейчас ужасно воняли. Отойдя подальше, порвал тряпку на бинты и перемотал лицо.
        Вот, теперь я мумия!
        Оценив внешний вид через амулет, остался доволен. Конечно, стремновато выгляжу, и запашок от меня. Но фиг с ним. Напрягает только отсутствие руки и глаза. Свой собственный глаз, который остекленел и теперь светился странным белым светом, я туго замотал в тряпку и привязал к поясу, взятому с того же трупа.
        Всё. Больше ничего интересного.
        Можно двигать по тропинке вниз к тому самому городку, о котором рассказывала Фонарик. Я буду называть её так, сама виновата. Пока не узнаю имени, будет Фонариком.
        Тропинка привела в поля. В темноте идти было стремновато, по углам что называется, мерещилось всякое. Я то и дело вскидывал руку. Перед глазами сразу же выскакивал знакомый текст
        Ненасытное нутро: 79/1000
        Активировать? Да/Нет.
        Несколько раз просто эксперимента ради вызывал текст перед глазами проверить почему меняются цифры. К тому времени, как я дошел до маячащего в нескольких километрах впереди города натикало 88/1000. Думается мне с течением времени шкала вернется к своим 660/1000.
        Это не может не радовать.
        Город располагался на границе знакомой мне по Пустыне забвения полупрозрачной стены. Стена тянется в обе стороны и тонет в ночной темноте. Таким же образом этом кисель утопает высоко в небе, не представляя возможности определить есть ли у него граница или нет. Я склонен думать, что все-таки нет.
        Сейчас я прячусь около горбатого сухого дерева, одиноко стоящего в поле. Да, город находится в поле. Вокруг - высокая трава или тростник, а быть может кукуруза какая на местный лад. В общем, поле, насколько хватает взгляда, целиком заросло. К городу ведет ещё одна дорога. Основная, если хотите. Наезженная, расхоженная широкая дорога среди поля. Вот по ней сейчас и движутся местные. Бесконечная вереница людей и нелюдей с пожитками, телегами, в доспехах и при оружии тянется в город, либо подальше от него.
        Подумав немного, я забрался на дерево, усевшись на треснувшую в тишине ветку.
        Вот, теперь получше.
        Так... Ага.
        Если ориентироваться относительно выхода из города, то я нахожусь где-то на северо-западе, или по-простому прямо и затем налево. К скальной гряде, что маячит за моей спиной, от основной дороги ведет тропинка, что виляет по полю и пробегает мимо этого вот дерева.
        Я оглянулся на выступ, откуда пришел - высоковато он, да. В самом деле, город можно удобно рассмотреть, сидя у края. Но ночь сейчас такая, что глаз выколи. Тем не менее, щурясь и подолгу всматриваясь, я с трудом, но могу рассмотреть окружающее пространство.
        Таким же образом, от основного тракта отходит ещё десяток дорожек, теряясь в темноте. Ветка жалобно скрипнула.
        Не свалиться бы. Повыше заберусь. Вон, толстый добротный сук.
        Теперь я сориентировался окончательно. Значит, по левую от города сторону лес, граничащий с «моей» скалой. Скала тянется полукругом и обрывается у тракта. Центральная дорога - некий разграничитель, делящий поле на неравные две части. Справа от города стена тумана. Там или болота или озеро, одно из двух. И тянется это туманное болото аж далеко вперед. Ещё там видно контур какой-то громадины, но что именно - не разглядеть, мешает темнота вокруг и завеса тумана.
        Ладно. Это все не слишком важно для меня сейчас. Важнее то, что нужно подумать над происходящим. Прикинуть план, так сказать.
        Итак, что мы имеем? Я в Серединном мире - Землях отчаяния. На меня если ещё не объявили охоту, то скоро объявят - факт. Произошедшее там, на скале, можно считать первой весточкой. Из этого следует что? А то, что мне нельзя привлекать к себе внимания. Это раз.
        Два - я без понятия как мне тут, собственно говоря, «крутиться». Амуниция, провиант, карта, в конце концов. Мне необходимо экипироваться. Желательно по-тихому. Оглядеться, сообразить, чем живут местные, и как-то начинать прокачку что ли.
        Так, ладно. Можно считать, два пункта моего плана я сам себе утвердил. Пора приступать к выполнению. Но тихо, не отсвечивая.
        Спрыгнув с ветки, скрываемый тростником, я двинул к городу. Отсюда видна только стена высоченного частокола из сруба, заточенного к верху колом. Ворот нет, просто проем шириной метров пять.
        Я медленно иду, озираясь по сторонам. Город приближался, а вместе с ним и тракт. Уже слышны голоса, ругань, усталые вздохи и скрип проезжающих телег. Добравшись, остановился у кромки поля. Нужно понаблюдать за местными жителями. Все-таки моя внешность может отличаться.
        - Хм-м-м... - немного странно, что я не вижу факелов. Ни одного.
        Все прекрасно видят в темноте?
        Не знаю, что в моем внешнем виде так впечатлило Фонарик, но местные жители выглядят очень странно. Я в своих синих штанах и рубахе, в кроссовках и с перебинтованной головой выгляжу на общем фоне вообще непримечательно.
        Ящерицы, богомолы, пузатые бобры с бугристыми каменными наростами поверх спины и ещё с десяток самых разных существ непрерывно проходят мимо, не обращая на меня абсолютно никакого внимания. Порой откровенно злые, кидающие по сторонам кровожадные взгляды или наоборот, меланхоличные и безразличные к окружающим. Как вон та смесь человека и богомола, что прошла в нескольких шагах от меня. Я даже почувствовал поток воздуха от его «бзынькнувших» крыльев за спиной.
        Странное существо. Человеческое тело, треугольная голова, жвалы на лице. На груди дополнительная пара скрюченных коротких конечностей, за спиной два крыла.
        - Жуть блин...
        Богомол, одетый в зауженные плотные штаны и высокие ботфорты как-то обреченно ушел вперед, пустым взглядом уставившись перед собой.
        Тем временем, червяки поползли из своих нор, дополняя картину. Ушедший вперед богомол - это либрикус-воин (ур.14). Вон тот пузатый бобер с каменными наростами - асолот-странник (ур.5). Бобров очень много в толпе. Я уже насчитал штук тридцать, в этом живом потоке.
        Вся эта масса существ, если присмотреться, идет маленькими кучками. На первый взгляд кажется, что сплошная толпа и не разберешься что к чему. Но те же бобры идут по трое-четверо. Вон группа из варанов-переростков, разбавленная жукоподобным толстым мужиком, с рогами на голове и самой обыкновенной коровой, обвешанной пожитками.
        Тут есть коровы, мда.
        Пока я стоял и сравнивал себя с местными, пытаясь все-таки определить, выделяюсь я или нет, понял, что именно полноценных людей, без лишней головы на плечах или каких-нибудь усиков на спине тут нет.
        - Ладно, двинули, - подбодрил сам себя. Страшновато мне немного, чего лукавить.
        Осторожно вышел из тростника, влился в поток, пристроившись за группой варанов с мужиком-жуком и коровой. Идёт эта пятерка не спеша, в самый раз, чтобы я мог отреагировать в случае чего непонятного. До частокола города минут пять-семь ходьбы, осмотрюсь пока.
        Ящерицы переростки переговариваются, обсуждая «дальний поход на следующей неделе» и наем дополнительной охраны. Рогатый жуко-мужик на это как-то пространно хмыкает и тянется к своей огромной, какой-то боксерской перчатке, висящей на поясе. Боксерского в ней только форма, ибо во всем остальном это орудие смерти больше похоже на ощетинившегося колючками дикобраза.
        Я потерял интерес к разговору на том моменте, где вараны сошлись во мнении, что «Коя'Коя совсем охренели» и «снова эти придурки на воротах». Придурки меня и насторожили.
        «Гоп-стоп» или «рэкет» - вот что всплывает в памяти, стоит взглянуть на облепивших вход в город опоссумов. Высокие, худые что червяк, эти человекоподобные звери затянутые в кожу, рассыпались вдоль стен и сейчас цепляются к существам в толпе, подходя парочками по двое и под ручки отводя пешеходов.
        Схему я вычислил быстро - из толпы наметанным взглядом выуживали именно одиночек уровнем в районе шесть - пятнадцать. Мне немного полегчало. Чем ближе мы подходили к воротам, тем сильнее я сбавлял шаг.
        Ох, не нравится мне все это.
        Я срулил к обочине, еле переставляя ноги и наблюдая, как опоссумы прессуют несчастного фонарика. Нет не «моего» фонарика - другого, десятого уровня.
        Очередная девушка сейчас стоит в окружении двух, а нет, считай трех опоссумов - вон ещё один, оттолкнулся от стены которую подпирал и с масляной улыбочкой вальяжной походкой двинул к дружкам.
        Босая, в замызганной одежде, фонарик втянула голову в плечи и прижимает к своей груди, я думаю, амулет-подвеску. Подробнее рассмотреть в этой темноте не получится, но чего-то ценного у неё наверняка нет. Сарафан из грязной мешковины единственное, что я вижу на девушке.
        Опоссумы, тем временем, как стервятники облепили бедолагу и кружат вокруг. Толкая несчастного фонарика между собой, девушку дергают за уши и сарафан. Лампочка фонарика постоянно вздрагивает, мерцая тусклым, почти незаметным светом.
        - Шевели ногами! - мне прилетело в бок.
        Я покатился с дороги в тростник. Плечо взорвалось болью, ткань рубашки быстро начала намокать. Очередной жуко-бык, закованный в металл по самые рога и с перчаткой, раза в три больше той, что я видел минуту назад, смерив меня презрительным взглядом, пошел дальше.
        - Иди-иди, жук-олень, - злобно прошипел я, вглядывался в спину зулу-берсерка (ур.22).
        Заметил рисунок, напоминающий букву «Х», что ярко светится в темноте с полированного наплечника его монструозного доспеха. Выбравшись обратно на тракт, поморщился. Рукав рубахи уже весь пропитался и намок.
        Скотина рогатая!
        Плечо жутко ноет и по ощущениям продолжает кровоточить.
        - Вот же не было печали, блин!
        С трудом задавил языки, что начали выползать из-под рубахи. Я четко ощущаю их желание впиться прямиком в лицо этому зулу. Особенно сухой, тот больше всех порывается выпотрошить рогатого.
        - Свалили обратно! - прошипел я себе за спину, вызвав недоуменные взгляды прохожих из толпы.
        Не обращая внимания, медленно двинул дальше по тракту, выискивая взглядом ту самую троицу гопников.
        А вот и они.
        Двойка опоссумов крепко держит пытающегося брыкаться фонарика, в то время как третий подошел вплотную к девушке и взял в руку её амулет. Гопник выудил из-под куртки свой кругляш, что-то прошипел. А в следующую секунду я увидел, как амулеты засветились, после чего между ними заструился поток непонятного желтого дыма. Дым потянулся из медальона девушки, перетекая в амулет опоссума. Несколько мгновений шла эта непонятная перекачка, освещающая в темноте ночи довольную рожу опоссума.
        Внезапно все прекратилась. Девчушку тут же отпустили, небрежно кинув ей на грудь собственный медальон. Надпись над головой фонарика поменялась. Вместо вурк маг (ур.10) стало вурк маг (ур.6).
        Девушка, тем временем, всхлипывая и дрожа, побежала за ворота города, затерявшись в толпе. Я ощутил, как на меня накатывает бешенство.
        - Ну все, уроды, - план не отсвечивать и тихо попасть в город отменяется.
        Я так не могу. Не могу проигнорировать подобное, хоть убейте. И гори все синим пламенем, но эти придурки сейчас ответят за девчонку.
        - Посмотрим, как ты заберешь уровень у поедателя, - буравя взглядом того самого опоссума, я переместился на другую сторону обочины, максимально замедляя шаг и стараясь принять потерянный вид.
        Давайте, ребятки, подходите. Неужто такого как я и проигнорируете? А нет, конечно, нет.
        - Эй, калека, иди-ка сюда, - поманил меня пальцем тот самый гопник, что забрал уровни у девчонки.
        Отлично.
        Я медленно подошел. Остановился у обочины.
        - Вход платный, две «четверки», - прошипел, лыбясь во всю свою вытянутую харю, этот енот. Все-таки на енота они тоже чем-то похожи.
        «Четверки»? На ум приходит только ядро четвертого уровня. Больше никаких «четверок» я себе представить не могу.
        - У меня нет.
        Со спины подошел ещё один. Медленно обогнул по кругу, встал слева.
        - Ничего, заплатишь уровнем, - расплылся в улыбке гопник, потянувшись к моему амулету.
        Пока этот идиот пытался понять, что не так с моим сломанным на две части блинчиком, его дружок вцепился лапами в костяные кольца на моей руке, поднимая ту на уровень своего лица.
        А сильная у него хватка, сдавил будь здоров.
        Я исподлобья глянул на червяков поверх их голов.
        Ма'Шутцу воин (ур.20) слева и Ма'Шутцу разведчик (ур.29) перед мной.
        - Обана. Да у тебя тут побрякушки редкие, - протянул удивленно гопник-опоссум, пытаясь тащить на себя костяные кольца.
        Хм, качество определил.
        Пока один придурок дергал мою руку, самозабвенно закусив язык, я смотрел на озадаченную морду второго, что все крутил в руках мой поломанный амулет.
        - Соедини, - надо помочь, а то народ в толпе уже начинает заинтересованно коситься.
        Опоссум соединил амулет. Вздрогнул, когда языки на каменном пятиугольнике облизнулись, заплетаясь узлом. Я прям вижу, как в нем сейчас борются осторожность и жадность.
        Подняв взгляд поверх моей головы, читая, кто я и что я, этот енот ещё больше занервничал, не решаясь. Постоял секунду, окидывая взглядом мою фигуру, задержался на намокшем от крови рукаве рубахи, затем на отсутствующем глазе. Замер в нерешительности. Но мой амулет из рук не выпустил.
        Вот даже интересно: что в итоге победит, жадность или осторожность?
        Напарник этого растерявшегося енота-опоссума, тем временем, как ошалелый дербанил мою руку, пытаясь стащить костяные кольца.
        Достали, придурки.
        - Давай уже, решайся.
        Видимо, мое хамоватое обращение ему не понравилось. Сдвинув брови и предвкушающе ухмыльнувшись, опоссум выудил свой амулет и зашептал что-то типа «шу-о-шу-ком-о-ком».
        Дергаемый его придурком-напарником, я наблюдал вместе с опоссумом, как наши подвески засияли. Его - белым светом и моя - насыщенно-бордовым. В последний момент что-то такое промелькнуло в голове у енота, ибо отпустив медальоны, он резко дернулся в сторону, вот только бесполезно. Шнурок его амулета, натянувшись, кинул гопника обратно. Два блинчика зависли друг напротив друга. Мгновение ничего не происходило. Но вот подвеска енота мелко загудела, заскрипела, налилась светом и освещая в темноте ночи ошалевшую шерстяную морду. Мгновение, и жетон с глухим хрустом развалился, осыпавшись под ноги кусками сухой глины.
        С непередаваемым наслаждением, наблюдая за окаменевшей рожей этого некогда бывшего Ма'Шутцу разведчика (ур.29), а ныне просто Ма'Шутцу, я мысленно потянулся к своему единственному умению.
        Ненасытное нутро: 122/1000 (ядовитый дурман)
        Активировать: Да/Нет.
        Да.
        Жернова на моей руке с тихим гулом резко закрутились, превращая в костяной фарш обе руки болвана, что так и не оставил костяные кольца в покое.
        - В-У-У-А-А-А! - душераздирающий крик огласил округу, а я почувствовал дозу морального удовлетворения.
        Несколько долгих секунд я молча стоял, переводя взгляд с рухнувшего мне под ноги бывшего разведчика на бегающего по тракту воина. Толпа на дороге ухнула, сторонясь мечущейся и верещащей фальцетом фигуры. Ручейки бурой крови орошали землю, струясь из культей недоумка.
        - Наслаждайся, - глухо проговорил забинтованным ртом, сваливая на тракт.
        К двум, теперь уже бывшим, я думаю, гопникам бегут дружки. Петляя в толпе, я быстро двинул вперед, с каждой секундой приближаясь к проему входа. За спиной уже во всю гудит толпа, носятся опоссумы, слышны вскрики и ругань.
        - Вон тот, забинтованный, - прилетел мне в спину глухой бас в тот момент, когда я пересекал границу входа.
        Ну уж нет, ребятки. Не сегодня.
        Петляя среди вереницы существ, я влился в живой океан, что заполонил город. Плечо нестерпимо болит, напитывая рубашку. Но я доволен. Да, это было глупо, нелогично и рискованно. Но совесть теперь моя спокойна.
        Внезапно, затылком буквально ощутил пронзительный взгляд. Кто-то явно пытается прожечь во мне дырку. На ходу обернулся. Вон там, у парапета! Высокая, трудно различимая фигура тут же метнулась куда-то за угол, стоило мне попытаться присмотреться. Только этого не хватало!
        Надо ускориться.
        Петляя и лавируя среди тел, я уношу тело все дальше. У ворот всё ещё слышен крик разыскивающих меня опоссумов.
        Глава 11. Воспоминания
        Базолг откровенно подозревала, что Госпожа Шимасса будет покруче её Хозяина и за внешним видом старой женщины скрывается сила, мощь которой трудно даже вообразить. Нет, конечно, старость и общий усталый вид Базолг прекрасно видела, и понимала, что все эти медленные движения, скрипучий дрожащий голос, сплошь седина в волосах - все это не какая-нибудь там приблуда Госпожи Шимассы, целью которой является напустить побольше тумана в глаза. Старой женщине было откровенно тяжело. Время берет свое, даже у такого бога, как она.
        Но если Госпожа начинала злиться, то Базолг, предложи ей выбор под чью горячую руку попасть - Шимассы или Анубиса - незамедлительно выбрала бы второе, а потом ещё поблагодарила бы от чистого сердца за предоставленный выбор. От двух предыдущих посещений этого места у Базолг остался нервный тик.
        Обыкновенно, Повелитель не брал её с собой. Лишь в том случае, когда явно мог где-то накосячить перед Царицей Ужасов. В такие минуты её, несчастную Базолг, тупо оставляли на растерзание Госпоже, чтобы, когда минует буря, забрать с готовым результатом, самому, тем временем, не показываясь на глаза.
        Вот как сейчас, например. Разбитая Повелителем ваза самым наглым образом была вручена несчастной Базолг. Хозяин строжайшим указом приказал стоять и не отсвечивать, пока не позовут. Вот Базолг и стояла в нескольких шагах за спинкой кресла Повелителя. Стояла, держала замотанную в тряпки разбитую вазу и не отсвечивала. Все о чем могла сейчас думать Первый гвардеец Анубиса, 994 уровня Базолг Разрушитель - это как не напрудить прямо в доспех.
        - Шепчущий перевел записи?
        - Думаю, он сейчас ждет моего возвращения отдать результат, - Анубис поерзал в кресле, поудобнее устраивая свой хвост. Хочется кофе, но придется потерпеть. - Не помню, чтобы он когда-то нарушал сроки.
        - Принципиальность О'Солутэ мне всегда импонировала, - тяжко пошевелившись в троне, проскрипела Шимасса. - Поедатель мертв?
        - По косвенным признакам жив, - поднял глаза Анубис. - Через восемь часов я смогу открыть Око, тогда и скажу точнее.
        Повелитель песков дернулся было оставить висеть в воздухе свой посох - чуть правее кресла, но резко передумал, бережно положив деревяшку на колени.
        - Шима, что ждет Пантеон, если он доберется до всех нас?
        Взгляд Царицы ужасов затуманился, став отрешенным и безжизненным.
        - Страшная, кровавая бойня. А следом за ней - смерть. Прошлого поедателя останавливали всем миром. Какую силу они набрали спустя столько тысяч лет мне даже страшно предположить.
        - Силу? Спустя тысячи лет? - Анубис скептически посмотрел на свою подругу.
        - Они отличаются от нас с тобой, Белигус. Время на их стороне.
        Помолчав несколько минут, Анубис снова заговорил:
        - Что они из себя представляют? Ты что-нибудь помнишь, Шима?
        Старуха медленно откинулась в троне. Взгляд её алых глаз словно потух, погружая Шимассу в воспоминания. Царица Ужасов медленно заговорила. Голос её прерывался и дрожал, речь начала сбиваться:
        - Что представляют... Они... Кровь повсюду, Белигус. Все в океане крови... Я стою... мы все там... и он, смеётся, хохочет. Мы все в океане крови. Почти все мертвы... Языки за его спиной... Они живые... - старуха задрожала, усохшая костлявая рука вцепилась в подлокотник трона. - Всё вокруг в языках... Они везде... Тысячи красных бичей пожирают тела... выпивают живых...
        Женщину начало откровенно трясти. Анубис, вскочив с места, одним прыжком преодолел разделявшее его и Шиму пространство. Оголовье посоха, резко вспыхнув неоновым огнем, наполнилось гудящей энергией. Анубис быстро коснулся Шиму посохом, вливая энергию огромными фиолетовыми потоками в её дрожащее тело.
        - Всё, Шима, всё. Успокойся...
        Затихающая на глазах старая женщина через несколько долгих секунд устало заговорила:
        - Их нельзя пускать в мир, Белигус. Ты должен защитить всех нас, слышишь? Ты не должен вп...
        - Я понял, понял. Успокойся. Никто не выйдет из Песков без моего разрешения. Будь уверена.
        Смерив взглядом успокоившуюся Царицу Ужасов, что сейчас замолчала, погрузившись в какие-то свои мысли, Бог загробного мира вернулся на место. Помолчав пару мгновений, заговорил:
        - Что с девушкой?
        - С девушкой? - отмерла старуха. - Всё как всегда. Регулус. С ними не бывает проблем. Я отправила девчонку в Кельтун'Хель. Там она войдет в силу, там они и встретятся. Если поедатель жив - он придет туда. Все дороги проходят через этот город.
        Анубис молча слушал, не шевелясь. Выждав пару минут, заговорил:
        - Времена меняются, Шима...
        - Поедатель должен быть уничтожен, Белигус, - отчеканила старуха, сверля бога взглядом.
        - Я дождусь перевода. Нужно изучить записи, понять что произошло, - отвел глаза Бог песков.
        - Да, записи... - старуха снова начала погружаться в какие-то свои воспоминания.
        Тяжело вздохнув, Анубис поднялся. Кресло за его спиной треснуло, осыпаясь трухой. Помолчав, Повелитель пустыни неуверенно заговорил:
        - Тогда я пойду...
        - Иди, мой старый друг.
        Анубис не шелохнулся. Наблюдая, как Шимасса безразличным взглядом смотрит перед собой, Бог загробного мира заговорил чуть быстрее обычного. Начал медленно отступать назад:
        - Базолг!
        - Да, Повелитель! - Первый гвардеец, как ошпаренная, подскочила к Анубису. Упала на одно колено, прижимая к груди тряпку с разбитой вазой.
        Продолжая отступать, контролируя замыленный взгляд Царицы Ужасов, Анубис затараторил:
        - Шима. Я тут это, вазу случайно разбил. Твою. Ну, ту самую. Шел мимо... Короче, как-то так всё получилось.
        Отрешенный до этого момента взгляд старухи, словно часовой механизм, стал возвращаться в реальность при словах «разбил», «вазу», «ту самую». В помещении чересчур ощутимо стало ... тревожно.
        Не теряя больше ни секунды, Анубис внезапно пнул под мягкое место своего Первого гвардейца, отправив ту в короткий полет. Уже скрываясь в портале, Бог загробного мира услышал звук приземления и громкий треск окончательно разбитой посудины.
        Мысленно поставив себе «пять» за четкий пинок, Анубис от греха подальше быстро скрылся в межпространственной воронке.
        В воцарившейся тишине зала, очень медленно, слово за словом прозвучал абсолютно сухой, безжизненный, лишенный всяких эмоций старческий голос:
        - Что. С моей. Вазой?
        Базолг ощутила, как пространство начинает давить на неё. Жалобно заскрипели доспехи. Любимый клинок девушки внезапно согнулся вместе с ножнами, превратившись в подобие какой-то тяпки.
        Понимая, к чему всё идет, Базолг в ужасе запричитала, кинувшись к трону старухи:
        - Госпожа-а-а! Я не виновата-а-а. Это всё О-о-он. Повелитель ш-шёл м-мимо и разб-и-и-ил, - сдавала с потрохами Анубиса верный гвардеец.
        - Пощадите-е-е-е-е...
        Глава 12. Брюнетка
        Оказавшись в городе, я понял, что попал в вестерн. По-другому описать происходящее вокруг я не могу. Широкая, метров двадцать в размахе, улица заполнена ... вот так и хочется сказать «людьми». Нет, кем угодно, но не людьми. Местные жители неконтролируемым потоком снуют по ней взад-вперед. Слева и справа вдоль центральной, как я понял, улицы, тянутся, плотно прижимаясь друг к другу, маленькие домики. Домики с кривыми козырьками, верандой и дверьми на распашку.
        Сбавив скорость, так как гопота похоже от меня отстала, я аккуратно двигался в толпе, погруженный в гул сотен голосов. Внимательно обходил и уклонялся от закованных в броню путников, проходящих мимо. Никого из них не заботило, что кувалда в руках или дубина на плече может с легкостью садануть соседа. Думается мне - причина в уровнях.
        Чем выше уровень у проходящего существа, тем сильнее он обвешан амулетами, бусами, доспехами и дубинами, и тем сильнее у него на лице видна та самая пренебрежительная ухмылка. Добавить ко всему этому нарочито неспешную походку и порой где-то даже преднамеренный доворот плечами. Результат - очередной «десятка» получает по руке или голове дубиной, небрежно висящей не плече «двадцатки», пытается взбухнуть, тут же затыкается, соображая на кого нарвался и быстро сваливает в туман. Итог - самооценка у двадцатого уровня подымается.
        - Придурки...хреновы, - я в очередной раз, развернувшись чуть ли не на девяносто градусов, нырнул в сторону, спасаясь от кромки здоровенной алебарды.
        Главное - плечо не подставить. Мне уже плохо. Голова кружится, правая сторона тела горит от боли. Терпи Максим, терпи.
        Я продолжаю двигаться в толпе, стиснув зубы и кидая взгляды по сторонам. Мне срочно нужно где-то схорониться, пересидеть погоню, если она ещё есть. Мало ли. После чего - найти в этом городе вурка, расспросить подробнее. В идеале - познакомиться с её сестрой. Насколько я понял, там уже собранная группа. Быть может, у меня есть шанс в неё затесаться. Маленький, но шанс.
        - Кретин... долбанный, - в последний миг успел отпрянуть в сторону, отдавив ногу какому-то насупившемуся метровой высоты ежу. Зато по голове не получил.
        Еж мне саданул кулаком в колено и поднял горящие праведным гневом глазки.
        - Простите, - я глухо пробубнел из-под бинтов, сваливая в толпу.
        Слишком оживленно в центре улицы. Этот городишко, казавшийся мне минуту назад небольшим, теперь видится совсем иначе. Стена - та самая полупрозрачная стена, до сих пор не приблизилась. Центральная улица, я думаю, ведет именно к ней.
        Но в центре слишком оживленно. Мне нужно к обочине. Пойду вдоль домиков, там народа тоже предостаточно, но так будет лучше. Есть риск нарваться на выходящих из домов местных. Но всяко меньше шансов быть задетым в плечо чем-то острым. Если мне саданут по обрубку - я труп. И никакая высшая материя уже не поможет. Кем бы ни была та сущность, но она четко дала понять - второго шанса не будет, не такой уж я и особенный. Плечо нужно беречь.
        Резко повернув, стал пробиваться через плотный живой поток к домикам. Богомолы, ежи, гибриды людей и животных - все куда-то спешат, не обращая внимания друг на друга. Все, за исключением первоуровневых. Мой взгляд то и дело цепляется за бесцельно кружащих в толпе существ с единичкой над головами. У всех растерянное выражение лица, в глазах страх и недоумение, а где-то и чистый ужас. Уверен, они появляются аккурат у стены, там дальше. Может, мне ещё и повезло оказаться на том уступе с блондинами и собаками. Выжил бы я тут, в этой толпе закованных в смертоносный металл пофигистов? Вопрос.
        Я заметил опоссума. Через мгновение ещё одного. Значит, не отстали. Гопники меня не замечают пока. Или замечают, но делают вид, что не замечают.
        Вот же хрень!
        С тревогой обдумывая варианты, внезапно остановился прямо там, где шел. Все это время, что я петлял в толпе, в голове крутилась мысль - откуда тут свет? Факелов нет, на дворе ночь, глубокая темная ночь. Высоко в небе неоновый диск. Да, он светит, но не освещает. Тогда откуда здесь свет? А оно вон как, оказывается.
        Фонарики. Головы фонариков. Несколько десятков в два ряда, прибитые над кривыми козырьками домов, что так напоминает кабаки из вестерна.
        Я замер по-середине дороги. Сердце пропустило удар.
        Практически на каждом втором доме, в разных его местах то тут, то там, прибиты головы вурков. Испуганные огромные глаза, растерянное выражение лиц. Кажется, будто они до конца не понимали, что сейчас произойдет. Головы выглядят такими живыми. Они смотрят на меня. Смотрят своими голубыми глазами.
        Все головы женские. Ни одной мужской. Прибитые головы вурков и освещают этот городишко. В ступоре я обводил взглядом ближайшие стены домов. Взгляд ищет ту самую с рассеченным до середины ухом.
        - Свалил, калека, - прогудел чей-то голос. Тяжелая лапища, сжав мое плечо, кинула меня с места.
        Бессмысленно искать того, кто это сделал. Пока я встал, пока разобрался куда меня швырнуло. Пока то, пока се. Короче, иди дальше, Максим, поедатель четвертого уровня, гроза темных душ. Иди-иди, только сопли подтереть не забудь.
        Ненасытное нутро: 148/1000
        Активировать: Да/Нет?
        Так, спокойно. Этого нам пока не надо.
        Нет.
        - Какой-то базар... - непроизвольно вырвалось из меня.
        От толчка я улетел носом вперед метра на три. Поднялся, с трудом соображая. Оказалось, что здесь есть торговые ряды. Выглядит это, как всевозможное нагромождение столов, табуреток, подставок, корзин и всего на свете, во что можно класть предметы и, соответственно, откуда их можно вынимать. Затуманенным взглядом обвел морду какого-то хомяка, что выглядывает из-за своего кривого «прилавка».
        - Эй, калека, костыль нужен, нет? Есть четкий, надежный. Не нужен? А, ты безрукий. Есть моровая пиявка, вместо руки отлично пойдет! Сорок четверок всего! Эй, ау! Пиявку, бери, говорю. Скидку дам, раз калека. Костыль в подарок! Э-э, куда пошел? У меня лучшие цены в...
        Нафиг от этого сумасшедшего.
        Ряды тянутся параллельно улице бесконечной кривой линией. Народу здесь ещё больше, но хотя бы никто не прет на тебя, как танк, размахивая холодным оружием. Туго соображая, я побрел вдоль рядов, вглядываясь в головы вурков, прибитые к домам. Фонарики горят так ярко.
        Я продолжаю двигаться в толпе, вдоль торговых лавок. С содроганием приглядываюсь к ушам у отрубленных голов.
        - Язык Аму-Вага! Шаман был очень силен! Маги подходи, по дешевке отдам!
        - Да ты на каблук глянь, дубина! Шпора из колючек Коя'Коя! Бери, пока не продал. Последняя пара!
        - Яйца по дешевке! Разведчики налетай!
        Яйца? Что за бред... Господи. Зачем им яйца...
        Эти толстые хомяки с визжащим тонким голоском уже сидят в моей голове. Сколько мне ещё брести по этой улице? Я всё тащусь вдоль рядов. Эта толпа существ рычит, шипит, булькает, рассматривая светящиеся побрякушки на столах мохнатых торгашей. Столы, корзины, табуретки - все завалено непонятным хламом, что отсвечивает в полумраке города. Мне мерещится или вещи в самом деле источают слабый свет?
        Где же лазейка в этом чертовом живом океане? Мне нужно свалить с центральной улицы, протиснуться за торговые ряды в темноту домиков.
        - Эй, что за...
        Толпа, словно цунами, резко хлынула к прилавкам. В тот момент, когда я щемился возле очередной лавки, заваленной пожитками, эта живая масса людей попёрла на меня. Я отлетел на прилавок подминая собой торговца хомяка. Мохнатый начал верещать, но внезапно заткнулся. Заткнулся, потому что заткнулись все. Все вокруг. Этот океан нелюдей смолк, продолжая напирать, растекаясь клином от центра улицы.
        А в следующую секунду я почувствовал мощь, силу, величие. Копна шелковистых волос парит над толпой, двигаясь по центру улицы. Чья это там башка? Не могу рассмотреть.
        Регулус маг. Младшая повелитель Ужасов (ур.40)
        В толпе раздается приглушенный сдавленный шепот:
        - Регулус...
        - Смотри-смотри, регулус.
        - Где?
        - Вон... Где мумия летит.
        Следом за шелковистой копной волос в воздухе парит усохшая головешка. Продолжая валяться на столе прилавка, придавленный толпой и подмявший под себя затихшего хомяка, я смотрю, как оживший труп летит за обладателем роскошных ухоженных волос.
        Жуткая усохшая мумия крутит по сторонам головой, оглядывая толпу. Её черепушка светится изнутри. Красное свечение вырывается из пустых глазниц, пробивается сквозь плотно сомкнутые челюсти. Куцые, черные волосы на практически облысевшей голове этого парящего Ужаса, топорщатся в стороны, шевелясь, словно ожившие змеи.
        Наваждение длилось десяток секунд. «Волосы» вместе с мумией скрылись за воротами городка. Через секунду толпа загудела, возвращаясь к своему привычному состоянию. Народ отхлынул. В ту же секунду я понял, что хомяк-переросток подо мной готовится взорваться истеричным визгом, ибо его неестественно огромная волосатая грудь уже набирает в легкие воздух.
        Вот только этого мне сейчас не хватало! Инстинктивно сдавил рот мохнатому рукой. Почему над ним не ползают червяки? Что это за существо такое?
        - Тише-тише-тише. Не кричи, пожалуйста! - зашипел я в лицо торгашу. - Я возмещу, все возмещу! Что там я разбил, поломал - не знаю! Давай договоримся, а? Только не кричи, ладно? Что надо? Помочь, поработать? Поносить чего, сходить куда? Только не кричи...
        Мы внимательно смотрим в глаза друг другу. Время стремительно убегает. Где-то тут все ещё крутятся опоссумы. У меня кровоточит плечо.
        Ай, была не была. Если заверещит - значит так получилось. Моя рука у него на лице. Секунда - и вокруг кровавый фарш. Ещё быстрее будет использовать языки, что ужами крутятся у меня вдоль спины и все порываются выползти наружу, познакомиться со всеми желающими.
        Я убрал руку. Хомяк смотрит, молчит.
        Надо закрепить успех:
        - Мужик, я случайно. Прости. Толпа навалилась, я замешкался. Как-то так все получилось...
        И чего это у него глаза такие огромные становятся? Огромные, полные возмущения.
        Не понял? В чем прокол?! Думай, Максим, думай!
        Ой, я дура-ак!
        - Женщина, простите бога ради! - то-то хомяк странный и грудь у него выпирает. - Я плохо соображаю, плечо кровоточит, крови много потерял. Вот, - я повернул кое-как свой обрубок к хомяку, показывая насквозь промокший бок.
        - В голове дурман, но я отработаю, помогу. Это пройдет, - умоляюще смотрел я в глаза хомяку, что, кажется, немного даже смутился при виде моего обрубка. - Пожалуйста, поверьте!
        Всё, я не знаю что ещё ему... ей сказать. Сил больше нет. Закричит - лицо в фарш, толпу языкам. А дальше по ситуации. Я решил.
        А куда все делись? Почему такая тишина?
        - Да верит она, верит, - насмешливый женский голос раздался у меня за спиной.
        Меня скрутила огромная черная рука, подняв над землей. Рука, что казалось, создана их одной сплошной темноты. Монструозная конечность сдавила, намереваясь выжать меня, как губку для мытья посуды. Внутри что-то хрустнуло.
        Я заорал от боли, глаз залило красным светом. Рука продолжает сдавливать. Секунда, вторая, третья. Моё тело оторвало от земли, вздернуло высоко в воздух. Развернуло.
        Языки, где мои языки? Почему я не могу вызвать спасительную строку текста перед глазами? Я желаю прямо сейчас взорвать тут все вокруг! Всё и всех, лишь бы остановить эти давящие тиски, сминающие меня, превращающие в кашу мои внутренности.
        Пусть этот город сгорит!
        Последнее что помню - высокая брюнетка. Из её спины струится темнота. Рядом, прижимаясь и держа за ладошку эту дамочку, стоит Фонарик. Испуганно смотрит на меня. Вокруг толпа опоссумов. Угольки красных глаз сфокусированы на мне.
        Чертова брюнетка!
        Мир катится в спасительную темноту.
        Чертова брюнетка...
        Просперус маг. Младшая Шепчущая в ночи (ур.33)
        ***
        Похоже на огромную бочку размером с небольшой стадион. Я вместе с десятком других неудачников бултыхаюсь внутри странной стеклянной сферы. Шары держатся на цепи, прибитой к потолку бочки.
        Внизу... Это арена. Песок, высокие стены вокруг. На стенах толпятся, жмутся друг к другу опоссумы. Их глаза мечутся от шаров под потолком к непонятному дедку внизу.
        А вон и мои знакомые Ма'Шутцу. Те самые, один без кистей рук и второй, бывший разведчик. Кто это рядом? Главный гопник? Опоссум переросток. Понятно. Я обидел сынков босса? Или у них тут один за всех и все за одного?
        А вон и брюнетка, вместе с Фонариком. Вурк сидит рядышком, прижавшись к этой грудастой козе, из-за которой я теперь здесь. Что-то сосредоточенно крутит в своих маленьких ладошках, рассматривает. Ну, хоть с ней все в порядке. Получается, это сестра девчушки? Думал, будет такой же вурк.
        Херня какая-то... Может, я чего не понимаю?
        Посылает мне воздушный поцелуй. Коза драная. Ну, ничего, сейчас я вам тут всем устрою!
        Почему не работает?
        Костяные кольца на руке не двигаются, свое единственное умение я тоже не могут включить. Как мне тогда взорвать к чертям этот стеклянный шар-клетку?
        Языки? Поломанные и раздавленные. Висят за спиной безжизненными лоскутами. Понятно. Ну вот ты и встрял, Максим.
        Главный гопник восседает на отдельной лавке. Рядом ютится обиженная мной парочка. Вся троица смотрит на меня, наблюдает. Признаться, мне уже самому любопытно, что будет дальше.
        В стеклянных шарах под потолком, среди таких же неудачников, как и я, есть огромный бобер-переросток и жутковатого вида человек-богомол. Помятые конечно, побитые. Но бобер, он же асолот, как подсказывают червяки, раздавит в своих лапищах этого придурковатого дедка внизу.
        Я глянул вниз, на песок арены.
        Пятый сектор. Аму-Вага (ур.33)
        Странный ... пигмей? Туземец? Как будет правильным называть этого практически обнаженного, в одной набедренной повязке мужика? Лысоголовый, дергающийся старик, сухой, как щепка. Сумасшедший старикан приплясывает на месте. То приседает, то отскакивает в сторону, крутится как ужаленный, машет руками, словно загребает к себе воздух.
        - Долбанный цирк уродов.
        Пигмей внезапно замер, перестав скакать и отплясывать. Осторожно выудил из-за пояса какую-то куклу. Самодельная, судя по виду. Напоминает скрученную из веток и соломы фигурку человечка. Фигурка вуду?
        - Ещё оближи её, кретин, - не смог я сдержаться, наблюдая, как долбанутый на голову старикан прижимает к груди свою фигурку и баюкает.
        - Долбанный город.
        Туземец, тем временем, перестал сюсюкаться с куклой. Его взгляд изменился, рожа растянулась в предвкушающей улыбке. Резко выставив вперед руку, сжимающую эту плетеную фигурку, старик что-то забормотал.
        Бесполезно пытаться услышать, сфера глушит звуки, запахи, вибрации. Старик прекратил бормотать. Секунда, вторая, третья. Дальше что? Все? Вот так и будет стоять с вытянутой вперед рукой, сжимающей свою дебильную куклу? Бред какой-то...
        А не, не будет.
        Кукла неожиданно намокла, почернела. Из фигурки проступила наружу черная масляная жижа. Черная, как нефть, тягучая, как мазут, жижа капля за каплей падает на песок.
        А в следующую секунду, словно гидрант прорвало. Из куклы хлынул поток. Рука старика по локоть утонула в непонятном мазуте. Падая на песок, нефть обретает форму.
        Вот лужа вспухла, как ядерный гриб. Гриб растет и растет, тянется вверх. Тянется, чтобы принять форму человека. За пару секунд лужа черной жижи выросла в человеческую фигуру. Гидрант, что казалось, запрятан внутри фигурки вуду, внезапно перекрыли. Поток нефти иссяк, жижа больше не выливается из куклы. Лужа втянулась в черного, масляного на вид человека. Фигура стоит, медленно колышется вперед-назад.
        Опоссумы на трибунах обезумели. Гопники вскакивают со своих мест, тычут пальцами в дедка и его черную марионетку. Пигмей, довольный проделанной работой, снова скачет и загребает к себе воздух. Черная как смоль фигура стоит, мерно покачиваясь.
        Лопнул первый шар. На песок грохнулся бобер-переросток.
        Асолот воин (ур.22).
        Бобер огромен, наросты на его спине кажутся кусками каменной породы. Несмотря на свой побитый вид, этот мутант выглядит бодро. Бобер криво улыбается. Оно и понятно. Тощий безумный старикан и черная клякса-человек, должно быть, кажутся ему слабой угрозой.
        Бобер рванул вперед, на ходу покрываясь странной мерцающей пленкой. Каменные наросты на его спине загорелись, словно жерла вулканов. Видно как дрожит арена под шагами этого переростка. Бобер мчится прямиком на кляксу, расставив руки.
        Мгновение и человек-жижа двинулся навстречу, таким же образом распахнув свои объятия. Он копирует движения соперника? Или просто так получилось? Как два друга из мультиков, что бегут навстречу друг другу.
        Вот только момент встречи для бобра обернулся прожженной дырищей в животе. Черная жижа врезалась в массивное тело асолота, разъедая, словно кислота. Расплескалась по всему телу переростка. За какие-то мгновения, массивное тело превратилось в опавшую на песок бесформенную черно-бурую кучу. Бобра растворило заживо, от головы до ног. Клякса растеклась по его фигуре, прожигая плоть, превращая тело бедолаги в бесформенную мешанину.
        - Господи... - от происходящего перехватило дыхание.
        Я поднял глаза на брюнетку, встретился взглядом. Стерва смотрит на меня, улыбается. Приложила ладошку ко рту покачать своей милой головкой, мол «ой, какая беда случилась». Расскажи это бобру, превратившемуся в кусок отвратительного теста.
        Коза драная, сдала меня гопникам! Я уверен, та фигура у входа в город - это была она.
        Трибуны верещат. Главный гопник лыбится, смотрит на меня.
        Понял я тебя, козлина, понял. Вот что меня ждет, да?
        Жижа, тем временем, снова приняла форму шатающегося масляного человека. На песке осталась валяться груда мяса, пускающая лужу крови под собой.
        Рядом лопнула вторая сфера. Вниз рухнул либрикус воин (ур.9). С одним крылом и отрубленными конечностями на груди. Вид такой же, как и у всех, помятый и побитый. Человек-богомол кинулся на пигмея. Хорошая была задумка - попытаться перелететь жидкого. Богомола словили в момент приземления. Несколько мгновений и очередная куча мяса на песке.
        Брюнетка машет мне ручкой. Рядом сидит Фонарик, что-то крутит в своих ладошках, не обращая внимания на происходящее вокруг. Что-то светящееся...
        А где мой глаз? Погодите...
        Я в панике дернулся к своему поясу, в надежде нащупать тот самый кулек. Пусто. Поднял взгляд обратно к Фонарику. Пятьдесят на пятьдесят, что в маленьких ручках вурка мой глаз.
        Очередная сфера лопнула. Вниз упал тот самый хомяк, которого я придавил на улице. Этого за что? Хомяк дрожит и пятится. Но куда ты тут денешься? Слишком высоко, чтобы как-то попытаться выбраться, вскарабкавшись на стену трибун. Да и смысл? Наверху обезумевшие еноты-опоссумы. Словишь пинок в лицо быстрее, чем сможешь поднять свою тушу к трибунам.
        Главный гопник сверлит меня взглядом, улыбается. Чую, Максима оставят напоследок. Уж слишком сильно я им насолил.
        ***
        Стеклянная шарообразная клетка лопнула. Без фанфар и без торжественного объявления, я рухнул вниз. Хомяк ещё не успел затихнуть. Половина его тела представляет собой расплавленный кусок мяса. В голове дыра, лицо почти отсутствует. Единственный целый глаз вытек наружу, смотрит на меня.
        Меня накрыл кричащий и улюлюкающий мир, провонявший запахом металла и фекалий. Непроницаемой оболочки, что глушит звуки и запахи, вокруг больше нет. В нескольких метрах передо мной покачивающаяся из стороны в сторону масляная фигура
        Главный енот встал со своего места. Речь толкать будет?
        Брюнетка подалась вперед всем телом, что-то быстро шепчет, сжимает в руках шарик, вспыхнувший неоновым светом. Опоссумы верещат. Главный гопник что-то кричит, обводит взглядом толпу, тыкает в меня пальцем. Дедок отплясывает за спиной жидкого человека.
        Но мне по барабану все. Я так хочу пить. От жидкой черной фигуры струится такой сладкий аромат. Такой притягательный запах. Он зовет меня, дурманит сознание, влечет к себе...
        - Не сходи с тропы, поедатель, - мне нашептывает знакомый женский голос.
        Руки тянутся размотать бинты на голове. Пить через тряпку будет неудобно. Как же я хочу поскорее попробовать эту дурманящую мой мозг черную жижу. Иди сюда, иди ко мне...
        Тело само двинулось вперед.
        Чувствую, как рубашка на спине хрустит и рвется. Языки хотят пить. Змеиными телами, они подымаются над моей головой. Тупые морды тянутся к пигмею с его марионеткой.
        - Не сходи с тропы, поедатель, - шелест голоса в моей голове.
        Почему так тихо вокруг? Почему ты пятишься от меня, старик? Что случилось с твоей мордой, енот? Почему у брюнетки такие огромные глаза. Почему её лицо вытянулось и побледнело?
        - Я так хочу пить... Иди сюда, жидкий, иди сюда...
        Глава 13. Сумасшедший городишко
        Снова этот дурман в голове.
        Получен уровень: +6
        Ненасытное нутро: 190/1500 (ядовитый дурман)
        Достигнут 10-й уровень: получено 2 очка характеристик
        Кровавый язык: +1. Всего: 3.
        Получено...
        Строки текста мешают разобраться в происходящем. Нафиг с глаз, потом изучу.
        Уровень, характеристики... Мне бы выбраться из этого места, а там уже сообразим, что к чему. Пигмей лежит передо мной. По виду напоминает усохшую мумию. Ещё жив, кажется.
        Это временно. Серый шланг толстым питоном качает из него внутренности, раздуваясь. Моя рука в черном мазуте, я весь в черном мазуте. Странный привкус во рту.
        - Хватит уже! - пришлось рявкнуть на дурного питона.
        Глаза пигмея остекленели, но тело продолжат дергаться и усыхать. Живой насос не хотел успокаиваться, осушая старика до самых костей.
        - О-о-о, - я как наркоман в очередной раз получаю дозу. Жизнь полилась в тело, сухой язык истончается на глазах.
        Зрение подернуто дымкой, изображение все ещё плавает. Нужно прийти в себя, понять что происходит. Мутным взглядом обвожу пространство вокруг. Какой-то хаос. Крики, шум, ходуном ходит бочка-арена. Я чувствую, как дрожит земля подо мной.
        Черная жижа струится по рукам, ногам, телу. Ручейки мазута текут мне куда-то за спину, формируются в матовый черный шар. Теперь небольшая черная сфера парит позади меня, висит за моей спиной.
        Получено: Безмозглая кукла
        Выберите способ использования:
        Мрачный двойник (атакующее)
        Жидкая скорлупа (защитное)
        Уверен, что наспех принятое решение потом мне аукнется. Так что побудь пока шариком.
        Подымаясь на дрожащих ногах, замечаю, как с трибун на меня прыгает несколько опоссумов. Разведчики Ма'Шутцу, кажется. Языки на лету сбивают ближайшего, страшной оплеухой приласкав по голове. Шерстяная морда с отвратительным хрустом лопается, как арбуз. Енот падает на землю уже мертвым. Двенадцатый уровень - ну это не серьезно.
        Второй разведчик во время прыжка растворяется в воздухе. Его тело исчезает на лету. Я чувствую нутром, как ко мне приближается смерть. Над головой возникает опоссум, сжимающий блестящий, ровный, обоюдоострый кинжал.
        Хлобысь! Серый колючий шланг отвешивает оплеуху так и не дотянувшемуся до меня опоссуму. Вот это скорость...
        Исхудавший питон колючками опускается на лицо Ма'Шутцу, прибивая бедолагу к земле. Сухой язык тут же с хрустом и чавканьем пробивает грудь дико верещащего опоссума. Мерзкая тентакля высасывает бедолагу заживо.
        Поток жизни струится в меня через мерзкий шланг. Гопник ещё жив, его глаза смотрят на меня, дрожащими руками он цепляется за червя в своей груди, пытается вытянуть его. Раздутый питон продолжает выкачивает из гопника внутренности. Я читаю в глазах енота немой вопрос.
        - Вот такая я тварь, - слова сами вырываются.
        Я тупо стою над бедолагой, наблюдаю за происходящим. Молча перевожу взгляд с его стекленеющих глаз на присосавшуюся пиявку. Мою пиявку. Четырнадцатый уровень отравляется в... никуда, наверное. Смерть окончательная во всех ипостасях.
        Над головой что-то громыхнуло. С треском на песок арены полетели доски. В потолке образовалась дыра. Рядом с проемом парит шарик. Желтым глазом смотрит на меня. Маленькая копия небесного диска.
        Так, а где брюнетка, где енот-переросток? Куда все делись?
        Через дырку в потолке лезет непонятная тварь
        Мясной паук. Марионетка (ур.9)
        Это не паук - это собранный из мертвых енотов шестилапый монстр. С одной поправкой: из вывернутых наизнанку мертвых енотов. Марионетка, ловко цепляясь своими руками и ногами за потолок, бежит к трибунам, отрезая гопников от единственного выхода из бочки. Тварь ловит визжащих опоссумов на ходу. Это живой конвейер по обезглавливанию. Раз - и безголовое тело начинает заваливаться, два - мерзкая лапа ловко срывает с падающего тела подвеску, запихивает в свою пасть. Тварь жрет амулеты, отрывая и откусывая головы гопников, срывая подвески с обезглавленных тел.
        Рэкетиры-неудачники пытаются бежать. Исчезают, растворяются в воздухе. Но пауку, кажется, плевать. Он словно чувствует их. Монстр скачет с места на место, выхватывая из пустого пространства верещащих опоссумов. Мясистые красные лапы паука сдавливают жертву одну за другой. Огромная уродливая пасть отгрызает головы. Подвески летят в нутро монстра. Паук растет в уровнях, пожирая амулеты.
        Надо валить как можно быстрее. Творится что-то невразумительное. Пока тварь занята визжащими енотами, надо уносить ноги. Хотел бы я знать, куда убежала брюнетка.
        Оторву голову этой грудастой за то, что попал сюда!
        Я окинул взглядом пустеющие с невероятной скоростью трибуны. Брюнетки и след простыл. Ни её, ни Фонарика, ни опоссума переростка. В бочке остались только я, трупы на песке и мерзкая тварь, отлавливающая последних енотов на трибуне. И скоро она примется за меня. Уровень монстра растет как на дрожжах. Мясной паук уже шестнадцатого уровня. Что-то у меня нет желания с ним знакомиться поближе.
        Где тут выход?
        - Амулеты, - глаз цепляется за светящиеся в полумраке арены блинчики на трупах.
        Странным образом в голову пришла мысль снять с опоссумов подвески. Тварь пожирает медальоны, целенаправленно и методично отгрызая для этого головы. Я скосил взгляд на трупы у своих ног. Подвески все ещё на телах. Не распались, не рассыпались. Значит, надо брать.
        Сознание стремительно проясняется. Туман в голове практически пропал. Быстрее, Максим, быстрее! Хватай каменные жетоны и вали отсюда! Так, отлично, блинчики у меня! Теперь бежать, пока мясная марионетка, семнадцатого уровня, между прочим, не спустилась по мою душу.
        Я обвел взглядом помещение.
        Паук быстро орудует своими шестью ... или восемью конечностями? Эта тварь растет что ли? Господи...
        Ненасытное нутро: 195/1000
        Активировтаь: Да/Нет?
        Нет.
        Будь у меня даже полный заряд - тратить его на марионетку нет смысла. Неизвестно как дальше карта ляжет.
        Все, хватит тормозить. Подвески у меня, валим отсюда. Или не валим...
        Взгляд приковал медальон на теле пигмея. Черная, треугольной формы, подвеска Аму-Вага, сейчас отсвечивает в полумраке помещения белым светом. Потом жалеть буду, что не забрал. Чуйка говорит «бери».
        - Вот же... хрень!
        Брать или не брать? Паук заканчивает потрошить последних енотов, что не успели выбраться из помещения. Секунды тают, времени все меньше и меньше. Решай, Максим, быстрее! Бери или вали уже отсюда к чертям!
        - Вот же ХРЕНЬ!
        Если я сдохну из-за своей жабы, что холодными лапками сдавила мне горло и радостно хохочет, то я буду самым последним законченным идиотом. Мое имя выпишут на отдельной мемориальной доске поедателей, если такая есть вообще. Так и назовут «Мемориальная доска идиотов-поедателей» и жирными огромными буквами мое имя во весь размах.
        Кинувшись к высушенному мною же дедку, дрожащими пальцами забрал с тела медальон. Черный матовый треугольник. По центру изображение - капля в круге. Червяки ползут из своих нор
        Подвеска Аму-Вага (редкое)
        Жаба внутри меня победоносно вскинула лапки. Ещё не знаю, зачем мне это, но я доволен. Все, подвеску в карман и валить отсюда. Или не валить?!
        - ВОТ. ЖЕ. ХРЕНЬ!
        Краем глаза вижу слабое свечение в грудах мяса, что не так давно были живыми существами. Вон та бурая куча - точно от богомола осталась, я помню. Ладно, резче-резче. Мясной паук отгрыз последнюю голову, разворачивается в мою сторону.
        Я метнулся к ближайшей куче, запуская руку в эту кашу, хватая амулет.
        Мерзость!
        К следующей, ещё к одной!
        Осталась последняя. Я не успеваю. Это понимаю я, это понимает паук. Уже десятилапая тварь спустилась ко мне на песок. Замерла, выжидая. Единственный выход - дыра позади меня, откуда на арену пришел пигмей. Я в центре, паук у дальней стены. Нужная мне груда мяса с подвеской правее, шагах в десяти. Без вариантов - надо бежать к дыре. Паук успеет догнать меня. От него струится сладкий аромат. Знакомый дурманящий запах. Он меня влечет, манит.
        - Ну уж нет, - не сейчас, только не сейчас.
        Сжав посильнее пачку бряцающих друг о друга амулетов, я со всех ног ломанулся к выходу. Паук стартовал одновременно со мной. Эта десятилапая мешанина из тел опоссумов несется так, что дрожит песок под ногами. У самого выхода тварь меня настигает. Я ощущаю мерзкое дыхание, чувствую, как лапа опоссума хватает меня за плечо, сдавливает до хруста костей.
        Вот только матовый шар черной жижи уже расплескался на морде паука. Падая на землю и зарываясь носом в песок, я в следующий миг оборачиваюсь, чтобы рассмотреть, как беснуется марионетка, как её морда оплывает черно-бурой мешаниной из костей и мяса. Хочется добить падлу. Языки вьются над моей головой, изгибаются мордами в сторону клокочущего паука.
        А, была не была!
        Надо принимать бой. Постоянно убегая, я рискую стать трусливым куском мяса. Семнадцатый уровень против десятого.
        Я кинулся под мерзкое брюхо кружащей вокруг собственной оси твари. Языки синхронно впились в мешанину тел, что представляет собой головогрудь паука. Серая тентакля вгрызается прямиком в морду марионетки. Проталкивает себя в самое её нутро. Моя задача проста - успевать отскакивать, прыгать из стороны в сторону под брюхом, уворачиваясь от лап.
        Бой закончился также быстро, как и начался. Сухой язык просто продырявил монстра, по-видимому, задев какие-то органы или что там в этой мешанине тел отвечает за жизнь? В последний момент я просто отпрыгнул, чтобы не оказаться погребенным под грудой мяса. Тварь все не затихает, конвульсивно подрагивая конечностями. Но это конец. Я выиграл бой.
        В помещении воцарилась относительная тишина. Но там наверху, из дыры, что проделал паук, слышны визг, крики и лязг железа. На поверхности происходит какая-то вакханалия. Раздаются взрывы. В считанных метрах от бочки громыхнуло. Помещение заходило ходуном. В городе что-то творится, и этому виной точно не я.
        - Грудная жаба будет счастлива, - бормоча себе под нос, запустил руку в последнюю кучу, вынимая очередной медальон.
        Только куда их теперь деть? В карманы просто не влезут.
        - На пояс привязать, - пришла в голову здравая мысль. В самом деле, просто прикручу к поясу, пусть болтаются.
        Тем временем, черная жижа отпустила затихшую марионетку. Заструилась по песку обратно ко мне. Собирается в матовый шар за моей спиной. Снова этот текст перед глазами:
        Выберите:
        Мрачный двойник (атакующее)
        Жидкая скорлупа (защитное)
        Потом, все потом. Нужно бежать из этого рассадника проблем. Затылок холодит, чуйка орет благим матом. Я буквально кожей ощущаю, как время уходит, пока я тут копошусь. Произойдет что-то непоправимое, если я не ускорюсь.
        - Свалила нафиг, - махнув перед глазом единственной рукой, отогнал текст.
        Жижа небольшим черным шаром парит за моей спиной. Вот и сиди там, разберемся с тобой, как свалим из города. Оставаться тут я не намерен. Уже на бегу перед глазами замигало
        Ненасытное нутро: 200/1500
        Отлично. Хватит на один залп. Полторы тысячи? Не понял... Ах, да, на один язык больше. Теперь четверо. Вьются над моей головой, рыщут по сторонам тупыми мордами.
        На бегу ещё раз кинул взгляд на труп пигмея. Какого черта вообще со мной произошло? Я взахлеб выпил жидкого человека, распотрошил старика. Срочно нужно заглянуть в амулет, понять, что происходит. Уверен, там есть подсказка. Будет спокойная минута - так и сделаю.
        Дыра в стене через узкий туннель вывела меня на поверхность. Я выбрался в город. Боязливо нырнул к ближайшему домику. Осторожно высунул голову из-за угла. В миллиметре от моего носа с гудением пронеслась перчатка из дикообраза. Округлившимися от ужаса глазами, я, словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как перчатка зависнув в воздухе, через несколько секунд метнулась обратно к хозяину.
        Знакомый мне жук-олень, тот самый, между прочим, что кинул меня с дороги в тростник, сейчас стреляет своей огромной боксерской перчаткой по сторонам. Шипованное орудие смерти то и дело устремляется в очередного енота, хомяка, варана и прочую человекоподобную образину. В городе банально идет мясорубка все против всех.
        Опоссумы наваливаются по трое-четверо на пробегающих мимо жителей, утаскивают по закоулкам нашептывая «шу-о-шу…». Особо несогласным всаживают под ребро свои блестящие в темноте клинки. Жуко-мужики просто и без затей крошат в салат тех, кто попадается на пути. Хомяки - ну те просто разбегаются, кто в стороны кто по направлению к выходу из города. Бегут, но пытаются утащить со своих прилавков последнее, что не разграбила толпа. Вараны, богомолы, ежи и прочие мутанты - кто убегает к выходу из города, кто машет холодным оружием, меряясь в навыках с группами енотов-гопников, а кто-то тупо занимается мародерством под шумок, стремится поживиться на хомяках и мертвых сородичах.
        Во всем этом хаосе четко прослеживаются действия опоссумов. Еноты, что называется, качаются. Весь город, кажется, нашептывает «шу-о-шу-ком-о-ком». Долбанный городишко заполнен мохнатыми убийцами. Опоссумы остервенело выдергивают из толпы бедолаг, обнуляя вплоть до первого уровня.
        Но от чего все бегут? Откуда пауки-марионетки?
        Толпа продолжает живым потоком нестись по центральной улице к выходу из города.
        О, кажется, я вижу причину всех бед.
        Шестой сектор. Лич Улк-Атан (ур.14)
        Безногий старик, с вывернутой в обратную сторону головой. Он так и крадется затылком вперед, не предпринимая попыток повернуться лицом к улице. Подтаскивает раз за разом свое тело, приподнимая туловище на тощих руках. Это существо растет в уровнях, стоит только марионетке отгрызть очередную голову у попавшегося на пути неудачника, заглотив амулет несчастного.
        Орава пауков-марионеток гонит визжащую живую массу к выходу. Позади толпы ползет дедок. Методично, целенаправленно, неотвратимо. Выбросить руки вперед - подтянуть тело, выбросить вперед - подтянуть тело. Ковыляет затылком вперед.
        «Стошнило бы, да конструкция не позволяет» - пришло внезапно на ум. Обезличенная память выудила в очередной раз знакомую фразу из прошлой жизни.
        Я окинул взглядом сборище паукообразных. Уровни от первого до двадцатого. Марионетки прыгают на свои жертвы, отгрызают головы, заглатывают амулеты, резко повышаясь в уровнях. Просто бесчисленная орава. И вся эта лавина движется ко мне, а точнее к выходу из города. Полчище уродов движется через деревушку, зачищая все на своем пути, оставляя позади себя обезглавленные валяющиеся тела. Метров двести до моего домика.
        Надо срочно валить отсюда.
        С очередным «В-ВУХ» пронеслась перчатка жуко-мужика, сбивая на бегу опоссума и делая из бедолаги решето. В последний момент енот успел раствориться в воздухе, исчезнув. Вот только перчатка в этот момент уже была перед его мордой. Уйти с траектории удара он не успевал. Зулу гортанно захохотал, явно наслаждаясь зрелищем.
        Ещё бы. Енота расплющило, вминая в стену соседнего дома. Жук-олень грузно подбежал к трупу, сорвал с шеи истекающего кровавым потоком опоссума подвеску, закинул куда-то себе за пазуху.
        Понятно. Значит, я не один такой, находчивый.
        В этом дебильном мире мне начинают становится понятными некоторые вещи. Как например «ядро», что служит местной валютой, или подвески, через которые здесь качаются определенные личности.
        Интересно, у меня получится нечто подобное?
        Жуко-мужик, кстати, недолго радовался. За спиной закованного в латы здоровяка из воздуха проявилось сразу трое опоссумов. Гопники дружно начали резать бедолагу своими короткими кинжалами. Клинки, что отсвечивают в темноте улицы блестящей кромкой лезвия, проникают в латы, словно в масло. Зулу-берсерк орет на всю улицу, крутится вокруг оси, запуская перчатку наобум, лишь бы попасть в хоть кого-нибудь.
        Куда там. Не в этот раз, мужик.
        Еноты растворяются в воздухе, чтобы в следующий миг появится то сзади жука, то слева, то под рукой. Всаживают клинки в грузное тело рогатого.
        Минуту, целую минуту этого громилу шинковали, как качан капусты. Вокруг уже образовался океан крови. Зулу-берсерк фонтанирует алыми струйками, что вытекают из отверстий в его доспехах. Вот силы покинули жука. Зулу грузно рухнул на песок, слабо шевеля руками. Огромная перчатка, запущенная в последний раз, так и не вернулась к хозяину. Пролетев десяток метров по воздуху, упала на песок.
        Вся троица опоссумов кинулась на грудь здоровяку, вынимая свои подвески и монотонно бубня «шу-о-шу-ком-о-ком». Знакомая мне струйка желтого тумана потянулась из амулета рогатого, чтобы разделиться ещё на две таких же и направиться в амулеты опоссумов. Мужика «обнулили» за пару мгновений. Впрочем, жить ему и так оставалось не долго.
        Кто-то дернул меня за штанину. Я вздрогнул, чудом не сорвавшись на крик. Как такое возможно? Языки бдят, чужого не подпустили бы. Живые змеи стерегут своего хозяина, то есть меня. Ещё и шар за спиной, что сразу расплескался бы по морде любого, кто рискнет подойти.
        Обернувшись, встретился взглядом с кем бы вы думали?
        - Фонарик? - как она тут оказалась, блин.
        И где её сестра? Как она нашла меня вообще? Выглядит испуганной, юбка-сарафан заляпана кровью.
        - Помоги, пожалуйста. Максим, помоги...
        Вот же. Теперь и за ней присматривать. Не было печали!
        - Рядом стой, - отодвинул себе за спину девчушку, снова выглянул из-за угла дома.
        Надо сообразить, куда тут бежать. Вариантов не много в принципе. Плутать между домами и двигаться к выходу из города, туда, куда щемится толпа. Главное - не словить в голову шипованную перчатку или кинжал под дых от опоссумов-невидимок.
        Да кто там меня дергает за штанину?!
        - Фонарик! Что? Куда ты меня тащишь?
        - Меня зовут, меня зовут...
        - Ладно, ладно. Пошли.
        Действуем по ситуации, что называется. Посмотрим, куда она меня тащит. Петляя между домов, фонарик потащила меня по направлению к выходу из города.
        Ну, вот и отлично!
        На ходу разбил голову вынырнувшему из темноты еноту. Сухой язык самый прыткий, среди сородичей. Он словно чует присутствие живых существ, ориентируется странным образом в пространстве. Клякса за моей спиной даже не отреагировала на угрозу. Висит матовым шаром, не шевелится. Фиг пойми, как это все работает. Надо бы уже разобраться, право слово. Надоели эти непонятки.
        Так, и куда ты меня притащила?
        А-а-а-а, так-так-так. Старые знакомые. Главный гопник собственной персоной и брюнетка, что пятится к забору. Еноты подловили грудастую кобылу в тихой подворотне.
        О, и дружки мои тут, безрукий и бывший разведчик.
        - Меня зовут, меня зовут... Помоги, Максим.
        - Тихо ты! - шикнул я на дрожащего фонарика. - Понял я тебя, понял. Дай, подумать!
        Вот ведь хрень! Ну почему не бывает все просто? Попадись мне эта коза на дороге одна и я бы непременно показал ей где раки зимуют. Убивать бы не стал, но на ногах она бы точно стоять пару дней не смогла. Сдала меня енотам, дрянь. А теперь мне её ещё и спасай?
        Где справедливость в этом мире?!
        - Ты мне ответишь за подставу, - Главный гопник медленно приближается к отступающей брюнетке.
        Девушку жмут к стене, теснят кольцом. Сколько тут енотов... три слева, семеро справа, Гопник посередине и двое калек за его спиной. Понятно. Брюнетке при таком раскладе кранты.
        - Успокойся, Хромой, какая подстава? - грудастая продолжает пятится.
        По глазам вижу, что сейчас начнется мочилово. Девушка просто тянет время, продумывает варианты.
        - Что за тварь ты мне притащила? Какой, к черту, поедатель?!
        - Какую мне сказали, ту и притащила!
        - Лича тоже ты притащила? - Хромой, он же Главный гопник потянулся к огроменному тесаку на поясе.
        - Ты бредишь... - из-за спины брюнетки подымаются в воздух две черные, как ночь, огромные руки.
        Ну все, сейчас начнется.
        Еноты, как по команде исчезли, растворяясь в воздухе. Главный гопник замерцал, покрываясь светящейся пленкой, кинулся к брюнетке. Черные руки широкими взмахами рассекают воздух, выбивая из невидимости енотов и запуская в полет.
        Внезапно, по забору с громким клекотом и мерзким чавканьем к веселью присоединился мясной паук, марионетка восемнадцатого уровня. Паук, собранный на половину из жуко-мужиков и хомяков-переростков, сходу кинулся на брюнетку.
        Со стороны входа в город что-то громыхнуло, по земле прокатилась дрожь. Очередная волна криков и визгов разнеслась по обезумевшему городку.
        Фонарик дергает меня за языки, бормочет свою сокровенную фразу. Надо что-то делать, вот только в мешанине тел не разобрать что происходит. Паук крутится на месте, хватая лапами енотов и на ходу отрывает головы гопникам.
        Понятно, марионетку встретила на полпути свита Главного.
        Брюнетка откатилась куда-то в сторону. Черная огромная рука перемалывает в кулаке невесть как туда попавших калеку и бывшего разведчика. Второй рукой грудастая коза пытается сдержать наседающего Гопника-переростка, что своим светящимся в ночи тесаком режет на лоскуты её сотканную из темноты руку. Паук, заглотив последние амулеты, вырос в уровнях до двадцать второго. Утробно рыгнув, тварь ринулась к брюнетке.
        Однако, резво он с семерыми разобрался!
        - Вот же хрень! - я стремглав кинулся в этот праздник жизни, задвигая себе за спину вурка. - Не высовывайся!
        Языки сбили паука в затяжном прыжке. Серый колючий шланг впился в морду твари, пытаясь, уже, наверное, по традиции, проделать дырищу в этом мясном уроде. Черная клякса по спине скользнула на землю, заструилась к ногами главаря енотов. Несколько мгновений и его тесак опустится на симпатичную мордашку, перерубив пополам. Брюнетка всеми силами пытается удержать над своим лицом кромку лезвия. Обезумевший енот давит всей массой на клинок.
        Все закончилось быстро. Жижа, облепив ноги енота, заструилась вверх по телу Гопника, превращая последнего в безумно орущий, оседающий прямо на глазах кусок мяса. Паук верещит и елозит по песку, завалившись на спину. Языки разрывают тело на куски. Я стою над девушкой, что сейчас прижалась спиной к забору и тяжело дышит. Клякса черной жижи отделилась от груды мяса, собирается в шар за моей спиной. Красные ленты оставили в покое паука, вьются над моей головой. И только серый шланг ненасытным питоном продолжает выкачивать из твари содержимое. Вечно голодная змея какая-то, честное слово.
        Я заметил, как дернулась рука брюнетки. Черная масса вокруг её кулака формируется во что-то опасное и смертоносное. Грудастая кобыла смотрит на меня неотрывно, внимательно. Наверняка продумывает варианты, как разобраться со мной.
        - Только дернись, - рука поднялась в сторону брюнетки.
        Костяная спираль пришла в движение, резко набрав обороты. Жидкий туман перетекает по моему лицу к руке, ускоряя взрывоопасную мясорубку. Перед глазами висит знакомая строка:
        Ненасытное нутро: 205/1500
        Активировать: Да/Нет?
        Стою, смотрю на замершую кобылицу. Видок у неё конечно растрепанный, но выглядит эта мымра грудастая очень даже ничего. Правда, лицо на любителя. Кожа красная, глаза большие, зрачок вертикальный. Хищный орлиный нос. Лопоухая до жути. Ещё и волосы в пучок собрала.
        Э-не, не в моем вкусе. В прошлый раз, она казалась симпатичнее. Разве что фигура, затянутая в кожаный корсет и узкие штаны, радует глаз. Но вот эта её лопоухость...
        Блин, о чем я думаю?!
        Фонарик жмется к брюнетке. Когда только успела? Я какой-то потерянный, не могу одновременно думать и следить за ситуацией.
        Где там жетон опоссума-переростка? Я подцепил языком гудящий кругляш. И тесак - иди сюда тоже. Язык обвил продолговатую рукоятку, вытаскивая из бурого месива отливающий красным светом здоровенный нож.
        - Глаз на бочку!
        Смотрят на меня, хлопают своими глазами.
        - Я сказал ГЛАЗ НА БОЧКУ! - красная лента метнулась к лицу фонарика, замерла в ожидании. - Не злите меня!
        Во-от, отлично. Я знал, что он у неё!
        Вурк, дрожа и всхлипывая, протягивает ладошку, на которой мой глаз. Иди сюда, дорогой - язык забирает с ладошки девчонки сокровенный кругляш, тут же возвращаясь мне за спину.
        Всё, нафиг отсюда. Вот и помогай, называется, встречным. Делай добро. А потом тебе бьют в спину и разбирают по запчастям. Ну, ничего, урок я усвоил, спасибо.
        - Попадитесь только мне на глаза, - перевожу взгляд с вурка на брюнетку. Как там её? Просперус маг кажется. - Особенно ты, коза драная.
        Уже за поворотом, огибая угол дома, до меня долетело:
        - Сам, козёл!
        Вот же, кобыла неблагодарная! Откуда она про козла знает? В этом мире есть козлы?
        Так, куда бежать? А, направо. Отлично.
        Дом, второй, третий. Дальше, дальше. Очередной опоссум на бегу получает оплеуху в голову, улетая куда-то в темноту. Нафиг жетоны, не буду подбирать. На бегу оборачиваюсь, чтобы сориентироваться в происходящем. Волна пауков под предводительством безногого старика движется следом. Далековато сейчас, но это временно. Марионетки потрошат дома, они повсюду. Надеюсь, брюнетка успела свалить. Я немного переживаю за Фонарика, но именно, что немного. Слишком сильна обида на эту подставу. Не ожидал я такого, не ожидал.
        Пробегая мимо очередного дома, чуть не сбил выбежавшего мне наперерез хомяка. Это мохнатое недоразумение остановилось передо мной.
        - Ты обещал, ты обещал!
        - Что? Я? Кому? Что за бред...
        Улица практически пустая. Толпа народа, все, кто успел свалить от лавины паукообразных тварей и не попали под нож енотов далеко впереди, у выхода из города. Вот только там тоже какая-то чертовщина творится. Я вижу странные всполохи света поверх голов, слышу крики. Толпа застопорилась у выхода, десятки существ живой массой колышутся на месте, не могут пробиться дальше через выход.
        - Я тебя помню! Ты сказал, отработаешь!! Помнишь? Помнишь?
        - Что? Но… - постойте, того хомяка убили. Я же видел! Аму-Вага его превратил в кучу мяса своим жидким человеком.
        - Пошли, пошли!! - оборзевший хомяк схватил меня за штанину, тащит куда-то в сторону ближайшего опрокинутого прилавка.
        Что за ХРЕНЬ?! Это тот хомяк или не тот? Они все на одно лицо! Да что за бред такой? Я обещал, я помню, да. Но если это не тот хомяк? Я могу в конце концов просто отфутболить его ногой и бежать. И кем я буду после этого?
        Ой, всё!
        - Куда?
        - Сюда! Резче давай! - он меня ещё и погоняет. Вот обнаглевший кусок шерсти.
        Поедателя, грозу темных легионеров тащит за штанину какой-то хомяк. Что за долбанный мир?!
        - Что ты ко мне пристал вообще?
        - Ты меня отсюда вытащишь!
        Вот те раз. Я тут сам не понимаю куда идти и что делать…
        - Только сперва поможешь... - хомяк что-то ищет в пристегнутом к поясу кошеле, бормоча себе под нос.
        - Ты там не можешь побыстрее, а? - я нервно оглянулся себе за спину.
        Мы стоим возле опрокинутой кибитки с корзинами, лавками и скамейками. Хомяк-переросток что-то собирает в мешок. Быстро носится от соседних разгромленных прилавков к своему, то и дело закидывая в котомку нелепые побрякушки.
        Лавина паукообразных тварей уже дышит в спину. Вот, неведомо каким образом, живой и бешено вращающий глазами зулу-берсерк выбежал из-за угла. Выбежал и тут же оказался погребенным под целым скопом мерзких пауков от пятого до восьмого уровня. Бедолагу облепила куча тварей, шинкуя в салат и подымая фонтаны крови. Вот рогатая башка с гримассой ужаса и выпученными глазами отлетела в сторону.
        Все, времени на сборы больше нет! Валим из этого дурдома!
        - Валим отсюда! - я схватил за шкирку хомяка, отрывая от земли, и рванул вперед по улице.
        А он легче, чем кажется. Или я стал сильнее?
        Мохнатая морда, даже в таком положении умудряется что-то хватать из раскуроченных прилавков и совать в свой мешок. Это как так?
        Я на бегу скосил взгляд на мохнатого мародера. Левитация что ли? Хомяк просто тянет ручонки и нужный предмет вылетает к нему из груды хлама. Обалдеть можно.
        Так, стоп!
        Дальше путь заказан. Теперь я вижу, во что уперлась толпа народа. Хотя, какая там толпа. Все, нет толпы. Одни трупы вокруг. По центральной улице стройными рядами один за другим вышагивают знакомые мне блондины в синих одеждах. Заунывно бормоча какую-то мелодию, больше похожую на траурную, эта толпа размеренно движется к нам навстречу. Я словно на военный парад попал. Им бы ещё ногу держать, как положено.
        Марш блондинов сопровождается непрерывным потоком дождя вперемешку с грязными, сыплющимися буквально из воздуха перьями. Они так и шагают, пока им на головы валит ливень и сыплются перья. Трупы под ногами толпы набухают, стоит только ливню попасть на тело. Набухают и схлопываются, выпуская в воздух облачко алого пара.
        Вот же мерзость.
        - Вытаскивай нас, ну! - хомяк мечется вперед-назад. - Делай что-нибудь, делай!
        - И что я должен делать?
        Я без понятия что делать, блин.
        - Стену взрывай, - фыркнули за моей спиной.
        Я, как ужаленный, крутанулся на месте, наблюдая брюнетку и жмущегося к ней Фонарика. Выглядят запыхавшимися, но целыми. Языки синхронно выгнулись в сторону лопоухой.
        Так, вы двое назад за спину, а ты с тесаком и ты, серый, оставайтесь на своих местах. Следите за этой парочкой.
        - Я, по-моему, сказал вам не попадаться на глаза!
        - Да? И что, бросишь её тут? - грудастая мымра шантажирует меня Фонариком. На лице играет самодовольная ухмылка.
        Хомяк, что слушал до этого разговор, резко встал на сторону брюнетки, заголосив:
        - Взрывай давай!!
        Гребаный мир! Ну ладно, фиг с вами. Потом разберемся.
        Я повернулся в сторону высоченной стены. Холодный поток заструился по моему лицу, перетекая на руку. Кольца гудят, набрав обороты. Где-то за спиной уже отчетливо слышен стройный гомон десяток глоток, орущих заунывные мотивы. Я слышу перестук лап оравы марионеток.
        - ВЗРЫВАЙ! - слитный хор из трех голосов заставил меня дернутся от неожиданности.
        Фонарик и ты туда же? Хотя, куда лопоухая, туда и она.
        - Закройте уши!
        - Что?
        ДА-ДАХ! Стену разметало в щепки. Впереди туман. Настолько плотный, что кажется нереальным.
        - Не понял, какого хе... - три руки одновременно вцепились в мои языки, больно дернув.
        - Иди давай! - стройный хор голосов раздался из-за спины.
        - Куда? Там туман. Не видно ни черта!
        - ИДИ!!
        Гребаный мир...!
        Глава 14. Новые горизонты
        - И куда мы идем?
        - Прямо, - очередной и уже, наверное, третий по счету подобный ответ слитного хора голосов.
        Видимо, я единственный, кто не понимает что происходит. Вот так плутать в тумане, где дальше вытянутой руки ни черта не видно и при этом молчать - странное дело. Не менее странное, чем держаться какого-то одному хомяку известного маршрута.
        - Левее бери! - командирский визг раздался из-за моей спины.
        По моим прикидкам мы идем уже несколько часов. Троица за спиной молчит, лишь прижалась теснее и не выпускает языки из рук. Постоянные дерганья за конечности раздражают. Я вообще начинаю ощущать себя ведомым на галеры рабом. Единственное, что радует - город сумасшедших остался позади.
        Не начнись этот бардак, ещё не известно, остался бы я в живых или нет. Вот уже, в самом деле, Земли отчаяния. Я тут всего ничего, а уже трижды чуть с жизнью не расстался.
        - Левее бери, говорю! - очередной визг за спиной.
        Да понял я, понял. И откуда такая нервозность? Может, из-за странного шелеста вокруг нас и постоянно выныривающих из тумана мужских и женских лиц? Бледные, с закрытыми глазами, они то и дело наплывают на тебя, чтобы в ту же секунду раствориться, коснувшись.
        Призраки? Духи? Не знаю кто это. Черви просто не успевают выползать из своих нор, чтобы сложиться в строчку текста. Мне стоило больших усилий, чтобы не завизжать как девчонка, когда подобное случилось в первый раз. И вот теперь, уже несколько часов мы идем в плотной пелене тумана, сопровождаемые шелестом и внезапными появлениям призрачных лиц. Спишем происходящее на местные реалии.
        - Что это? - может кто-то из моих спутников знает, что происходит вокруг.
        И в очередной раз тишина. Ну, почти. Хомяк невнятно бормочет за моей спиной. Брюнетка то и дело одергивает Фонарика, что норовит свернуть в сторону. Девчушке мерещатся какие-то фигуры. Вурк уже трижды заявляла, что её зовут в туман. По-моему она бредит. Схожее мнение и у грудастой козы, что лишь фыркает на заявления вурка и раз за разом одергивает девушку.
        - Вас как зовут? - может, удастся настроить диалог. Узнать имена.
        - Для тебя не имеет значения, - отбрила меня грудастая.
        Бабенка, стоило нам оставить за спиной дебильный город и углубиться в туман, взяла курс на хамство и оскорбления. Зря я им помогал все-таки.
        Или не зря? Я поступил по совести. Помог. И вот теперь пожинаю плоды.
        - Хомяк, а тебя? - может хоть этот... эта ответит?
        Спрашивать имя у «меня зовут» я вообще не собираюсь. Гиблое дело.
        - Левее бери!! - очередной визг мне вместо ответа и больно дернутый язык. Тот самый, что держит тесак бывшего Главного гопника.
        Мясницкий здоровенный нож сейчас маячит перед моим лицом. Я выгнул конечность дугой, удерживая языком оружие. Просто потому что захотел. Лезвие красиво светится красным, успокаивает. Иду и периодически поглядываю на тесак.
        Если оружие бывшего Главного гопника у меня и подвеска его тоже у меня, то получается что? Теперь я - Главный гопник. Ладно, не смешно.
        Бестелесные лица продолжают появляться в тумане, чтобы через секунду врезаться в кого-нибудь из нашей угрюмой команды, растворяясь белой дымкой. Каждый раз, когда подобное происходит со мной, я ощущаю едва различимый, сладкий аромат. Мой сломанный пятиугольник на груди начинает гудеть, языки облизываются.
        - Почти пришли. Кажется... - лопоухая тоже ориентируется в этом тумане?
        Но как? Один я - лох.
        - Куда? - может, хоть на этот вопрос я получу ответ.
        - В Кельтун'Хель - город Рубеж.
        - Рубеж? - рубеж чего, интересно.
        - Левее бери, калека! - пушистая морда охамела настолько, что просто слов нет.
        Только Фонарик все бормочет о том, что её зовут в туман. Ну, хотя бы не обзывается на меня и не дергает за язык. Я, кстати, остро ощущаю своими неестественными конечностями прикосновения этой троицы. Чувствую когтистую лапу хомяка, мертвую хватку брюнетки - не удивлюсь, если она специально давит до одури. И только ладошка вурка легонько сжимает один из моих... своеобразных хвостов.
        - Как придем - сразу в центр. На внешнем кольце не задерживаемся, быстро проходим, - отчеканила грудастая.
        Достала уже, право слово. Мало того, что язык передавила так, что конечность болит, так теперь ещё и команды раздаёт. Безусловно, в данный момент я не имею никакого плана и плыву по течению, что называется. Но можно ведь по-человечески объяснить, предложить. Обменяться мнениями. Мы вроде бы в одной лодке сейчас.
        Кстати, по поводу плана. Предыдущий накрылся медным тазом. Возможно, мне стоило немного помародерствовать во всем том бедламе, что творился в городе. Да, не по-человечески это конечно. Но, мертвым пожитки ни к чему, а мне какая-нибудь карта местности пригодилась бы.
        Ладно, что было, то было. Слишком быстро там закрутились события, я в любом случае не успевал.
        Но все-таки странный этот мир - Земли отчаяния. Некое подобие интерфейса перед глазами есть, а той же карты - нет. Похоже, виртуальная составляющая здесь касается только собственных способностей.
        - Долго ещё идти? - я оглянулся на лопоухую, встретился взглядом.
        Она мне что, в затылок постоянно смотрит? Теперь понятно, почему я себя так не комфортно чувствовал.
        - Пришли уже, - тихо проговорил хомяк, отпуская наконец-то одну из моих мясных лент.
        С чего бы это он вдруг перестал верещать?
        Я прекратил пялиться на прожигающую меня взглядом брюнетку, обернулся. Тумана вокруг нет. Плотная молочная завеса осталась позади. Мы вышли к окруженной рвом, высокой каменной стене, что, думается мне, кольцом защищает город. Самого города практически не видно, лишь несколько шпилей домов вдали. Через ров, заполненный мутной, пузырящейся жижей, перекинут мост. Вход в город открыт. Около стрельчатой арки входа пусто.
        Тихо тут.
        - Все, одноглазый, отработал, - хомяк, перекидывая на ходу котомку через плечо, засеменил вперед.
        - Нас подожди! - лопоухая, потянув за руку растерянно хлопающего глазами Фонарика, нагоняет хомяка.
        На ходу смерила меня взглядом, фыркнула.
        Вот это к чему сейчас было?
        - В центр тебе лучше не соваться, - а это уже мне.
        С чего бы это?
        - Это ещё почему?
        - Там не место таким, как ты, - бросила через плечо лопоухая, вышагивая рядом с быстро семенящим хомяком.
        Ох, чую я проблемы. Не нравится мне все это. Ещё больше мне не нравится то, что меня тупо кинули. Сначала воспользовались в качестве поводыря, а потом просто и без затей кинули. Гадко на душе.
        Я сбавил шаг, наблюдая, как троица быстро удаляется по направлению к мосту. Вурк на ходу оглядывается, кидает на меня растерянные взгляды. Хоть кому-то я не безразличен.
        Помахал рукой девушке. Языки синхронно повторили, мотнув влево-вправо своими мордами. Им тоже нравится Фонарик. Хорошая девушка, хоть и смахивает порой на ребенка.
        Хм, а может она в самом деле ребенок? Была ребенком, пока не попала сюда. С другой стороны вурк могла находиться здесь не один десяток лет. Как тут вообще время отсчитывают? У меня столько вопросов без ответов.
        Ладно, проехали. Где тут присесть можно?
        Вокруг относительно пусто. За спиной стена тумана, справа стена города, окруженная рвом. Впереди - пустое поле. Кстати, я только сейчас заметил - небо над головой звездное, чистое. Неонового диска нету. Вон какой-то пенек у самого рва, отлично.
        - О-о, - очередной вздох облегчения вырвался из груди. Наконец-то я могу спокойно посидеть, подумать, разобраться.
        Мне нужен новый план. Для начала разберусь с маячащим за спиной матовым шариком. И уровень прокачаю, в конце концов.
        Вдохнув полной грудью, медленно выпустил воздух. Жижа в канаве, что обрамляет город, пахнет тиной. Слишком тихо тут - я обвел взглядом пространство вокруг, остановился на входе в город. Троица моих теперь уже бывших спутников давно скрылась за стеной города. У входа так никто и не появился. Странно и то, что из города тоже никто не выходит. Кого-нибудь, приближающегося со стороны поля я не вижу.
        Мертвая... локация.
        Я оглянулся на туман за своей спиной. Стена молочной дымки метрах в пятидесяти от кривого пня, на котором сижу. В памяти всплыли призрачные лица, непонятный шелест, сладкий аромат, витавший в воздухе. Последние события никак не вяжутся с тем, о чем поведала мне неведомая сущность. Я вроде как должен впитывать останки...э-э светлых душ. А по факту что? Сначала надышался газа, от которого погибла целая куча людей, затем выпил жидкого человека. На светлое и доброе существо та неведомая хрень ну никак не тянула.
        А, вспомнил - безмозглая кукла, вот.
        Я вновь покосился на шарик, витающий за спиной. Небольшая сфера молчаливо парит в воздухе, не шевелится. Ждет моего выбора.
        - Ладно, - оглянулся ещё разок по сторонам.
        Пусто.
        - Пора расставить точки над «Ю», - потянулся к половинкам амулета на своей груди.
        С глухим стуком неровные полумесяцы соединились, словно магнит. Передо мной вспыхнула уже знакомая проекция себя любимого.
        - Ну-с, давайте глянем, что тут поменялось.
        ***
        Я просидел в раздумьях наверное час, отрешенно рассматривая свою уменьшенную копию. Успел дважды отсидеть пятую точку. Научился жонглировать языком, ловко подбрасывая в воздухе мясницкий тесак и вновь хватая.
        А все потому, что передо мной таки открылась таблица с характеристиками, умениями и прочей, свойственной компьютерным играм лабудой. Похоже, что десятый уровень - это некий рубеж, после которого становится доступным та самая «прокачка».
        Сейчас я наблюдаю рядом с голограммой аккуратные строки текста, где отображаются характеристики. Чуть ниже - перечень специфических особенностей владельца медальона, то есть меня. И самое интересное: здесь же я нашел своеобразное дерево талантов. Или как это называть?
        В общем, обособленно расположенная голограмма в виде тех самых завязанных узлом языков. Стоит только коснуться её и все остальное пропадает, открывая взору ветвистую сеть из оживших объемных фигурок. Их тут сотни. Это причудливое дерево тянется от самой «земли». Начиная с объемного изображения звериной морды и далее - все выше и выше, разрастаясь словно куст. Все фигурки и образы переплетаются между собой паутиной тонких нитей, чтобы закончится у верхушки «куста». В самом верху красуется одна единственная фигурка - фигурка легионера. Эдакий римлянин с копьем или нечто на него похожее.
        Не трудно догадаться, что это граница, где ты становишься богом. Там же, аккурат под фигуркой, знакомые арабские цифры - 1000. Всё просто и понятно. Но это с одной стороны. С другой же, если присмотреться к этому дереву навыков, то всё становится не таким очевидным. Я, например, не смогу в определенный момент получить вон ту, крайнюю левую способность в девятой строке, что изображена как извивающееся щупальце осьминога. Не смогу в том случае, если буду двигаться по кусту навыков, придерживаясь его правой стороны. В определенный момент фигурки - иконки, если хотите - перестают быть всецело связаны между собой и разделяются на пять условных ветвей. Такие дела. Мол, выбирай что-то одно и двигайся в этом направлении на самый верх. Затрудняет выбор ещё и то, что прочитать описание дальше второй строки просто не получается. Как ты не шевели выбранную голограмму умения - текст подсказка с описанием не появляется.
        Сейчас мне доступно одно очко навыков и я могу его либо вкинуть в уже открытый, самый первый талант, либо в один из пяти следующих. Открыт мне, между прочим, талант под названием «Обоняние поедателя». Каких-то цифр или значений, поясняющих на сколько сильно влияет эта единичка таланта на мою способность «улавливать источник силы поедателя» нет. Просто единичка в центре. Всплывающая подсказка сообщает лишь то, что данный талант увеличивает область действия способности и его силу. Всё. Насколько увеличивает, во сколько раз сильнее я буду ощущать запахи - неизвестно.
        - Вот же хр… бред!
        Я устало смахнул дерево талантов, возвращаясь к предыдущему «меню» с характеристиками и моим ожившим изображением. Пересел на землю, облокотившись спиной о пенек.
        Вот, так лучше. Холодит, конечно, пятую точку, зато спина отдыхает.
        Кстати, где там мои трофеи?
        Так, глаз, мясницкий тесак и медальоны. Подвеска бывшего Главного гопника определилась как жетон обыкновенного качества. Выглядит без каких-либо вывертов - кругляш с изображением морды опоссума. Незатейливо, скажем прямо. Мои языки или хотя бы тот же пенек фонарика, смотрятся поинтереснее. Вне конкуренции конечно медальон Аму-Вага. Этот кусок черной глины мало того, что форму имеет непривычную и на вид угольно-черный, так ещё и на ощупь шершавый. От подвески фонит какой-то жутью. Меня периодически передергивает, пока верчу в руках эту херовину.
        Вот же мерзкая штука! Впрочем, как и её бывший владелец.
        Покрутив-повертев в руках небольшой набор блинчиков, решил запихнуть их под ткань штанин. Не думаю, что бряцающие у всех на виду амулеты - это правильное для меня решение. Ещё не знаю ценности штуковин, но в городе определенно откроются ответы на многие мои вопросы. В этом я уверен. А пока - пусть болтаются под тканью. Гремят конечно, но ничего лучше я придумать не могу.
        - Хм... а этот куда?
        Светящаяся маленькая сфера у моих ног потеряла за последнее время где-то свой нерв. Теперь это просто светящийся круглый шарик с недвусмысленным названием. И вот что с ним делать - непонятно. Я уже немного привык видеть в половину обзора. И даже потихоньку свыкаюсь с однорукостью. Неудобно все ещё, но уже терпимо. Языки все больше заменяют мне недостающую конечность. Вон даже умудряюсь жонглировать тесаком. Глядишь - скоро в карты играть начну своими тентаклями.
        Интересно, тут есть азартные игры? Ладно, не важно. Я не азартен и даже в карты играть не умею. Но, пожалуй, для расширения кругозора о местных казино надо узнать. Маловероятно, конечно, но все-таки.
        Отвлекся. Что там дальше. А, характеристики. Вот только...
        Выберите:
        Мрачный двойник (атакующее)
        Жидкая скорлупа (защитное)
        Да, пора решать. Заколебали уже маячить передо мной. Описания конечно же нет! Вот же хрень. Можно долго размышлять что лучше, но я давно решил, что выберу двойник. Ну, круто ведь будет, иметь такую же копию себя самого, способную бегать, прыгать, растворять врагов. Значит, выбираем мрачного двойника.
        Стоило мне определиться с выбором, как шар черного мазута полез мне в глотку! Твою налево! Проклятый шар плюхнулся мне на спину, чтобы в следующий миг заструится по спине, шее, подбородку, заливаясь мерзким противным киселем мне в желудок. Я как сидел, так и свалился на бок, скрутившись в позу эмбриона.
        Вот ведь зараза!
        Минут пять меня крючило, словно шланг внутрь засунули и заматывают органы в клубок. А потом боль отступила. Внезапно.
        - Б-у-э-э, - я попытался освободить содержимое своего желудка.
        Толку ноль.
        - Ладно, тогда...
        Ненасытное нутро:
        45/1500 (ядовитый дурман)
        60/1500 (мрачный двойник)
        Активировать: Да/Нет?
        - Ага! - вот, я так и думал.
        Давайте попробуем второе.
        Да.
        В этот же момент из меня полезло наружу то самое, что я мгновение назад так старательно пытался стошнить. И полезло без ожидаемого с моей стороны дискомфорта. Уже признаться напрягся, выбирая «да». Думал, снова кинет на землю, скрутит от боли. Но нет. Я просто открыл челюсть и на землю небольшим фонтаном вылилась ма-а-аленькая лужа.
        - Что-о? Да ла-а-адно...
        - Да вы издеваетесь!!
        Ой, ну всё! Это просто несправедливо! И вот это - мрачный двойник?
        Я посмотрел на пятно черной кляксы у своих ног. Жижа собралась в форму моего кроссовка, на большее её не хватило. Теперь передо мной точная копия моего левого, практически разодранного в клочья «адидаса».
        - Вот же хрень!! Лезь назад, видеть тебя больше не хочу! - от досады чуть не пнул эту жалкую пародию.
        Жижа скользнула на мою ногу, поднялась к подбородку и хлынула в нутро организма. Всего-навсего 60 непонятных единиц этого мазута. С огромной кляксы-человека всего лишь шестьдесят единиц!!
        - Хотя... погодите.
        Я быстро залез в дерево умений. Точно! Вон, во второй строке крайний левый талант, который я могу изучить из пяти предложенных.
        Увеличивает объем поглощаемого навыка
        Яснопонятно. Так, что тут ещё осталось...
        Увеличение скорости восполнения
        Замена части поглощаемого навыка уже имеющимся...
        - О! - четвертый выглядит заманчиво.
        Шанс обрести уникальную версию поглощаемого навыка
        Так, а пятый что-то непонятное
        Шанс получить частицу эретуса во время поглощения
        Что за частица и с чем её едят, разумеется, мне никто не скажет. Мда. И хочется и колется. Причем всего и сразу.
        - Хм, надо подумать.
        В самом деле, надо поразмышлять в каком направлении выстраивать своё развитие. С бухты-барахты тыкать в одно из пяти доступных сейчас умений не хочется.
        - Исчезни, - я смахнул рукой куст голограммы, возвращаясь к характеристикам.
        Ну, тут все стандартно, как в компьютерных играх. Вот только характеристики «интеллект» нету. «Дух» - тоже отсутствует. А может его и не должно быть. Сила, ловкость, живучесть, внимательность. Есть ещё «воля», что удивительно. В скупом описании сказано, что параметр отвечает за сопротивление ментальным атакам и моральную стойкость. Наводит на мысль о некоторых способностях в этом мире.
        Я уже видел телекинез у хомяка, и нечто с ним схожее у зулу-берсерка. Жуко-мужики стреляли своими перчатками. Я видел, как исчезают опоссумы и как машет огромными, сотканными из темноты ручищами лопоухая. А теперь есть подозрения, что в этом мире используют ментальные атаки. При таком раскладе параметр «воля» может оказаться спасением в определенных ситуациях. Но вот почему нет «интеллекта»? Может все дело во мне? У меня нет, а у кого-то и есть…
        Хм...
        - Ладно, - мне это начинает надоедать.
        Я устал ворочать голограмку и размышлять на тему что качать, а что не качать. Два очка характеристик в «живучесть», очко навыка пока оставим. Медальон переломать и на шею. Глаз замотать, привязать к поясу.
        Тесак...
        Я подцепил лежащий у моих ног мясницкий тесак. Язык проворно обвил ручку.
        - Ну-ка... - подбросил тентаклей в воздухе нож, ловко поймал.
        Прям, горжусь собой.
        - Всё, погнали, - поднялся, разминая затекшее тело.
        Зайдем в город, приобщимся к цивилизации. План остается прежним - амуниция, карта, информация. По возможности - не встречаться с брюнеткой. Хватит мне уже подстав от лопоухой. И руки лучше налево и направо всем не калечить. Не хочу снова на арену, хватило мне впечатлений.
        Но сперва...
        Я разорвал на лоскуты свою подранную языками рубаху. Перебинтую голову, на всякий случай. Не стоит пугать местных жителей.
        Глава 15. Кельтун'Хель
        Город встретил меня ядовитыми парами, грязью и косыми взглядами. Почему ядовитыми? В воздухе витает зеленого цвета пар. Отовсюду слышны кашель или рвотные потуги. Горький аромат разлитого в воздухе кислотного марева чувствуется на языке. Горло першит.
        Я у выхода на некое подобие широкого проспекта, что убегает далеко в стороны. Вдоль каменной стены города тянутся хибары. Может, правильным будет называть эти кривые, подернутые трухой и плесенью строения сараями? Чахлые домики обвиты подозрительным плющом. Крыши домов сплошь зеленые. Стена города с этой, внутренней стороны покрыта грибком. Под ногами жидкая грязь.
        Народ есть. Не то чтобы много, но местных жителей достаточно. Вон, например, страшного вида бабка. Сгорбленная, одноглазая. Одноглазая, потому что циклоп. Теперь добавьте к старушечьему морщинистому лицу мясистые, слюнявые губы вытянутые трубочкой. Утиный «клюв» выпирает за её кривой, горбатый нос. Завершает образ гора тряпок, бесформенной шарообразной кучей висящей на этой… кикиморе. Сухие тощие ноги и руки. Бабка что-то колдует у хибары, согнувшись над столиком, заляпанным черными потеками. Косится на меня своим глазом. И кем же ты будешь?
        Кикимора (ур.66).
        - Да ладно? - я угадал.
        Просто «кикимора»? В памяти всплыл кусочек разговора с неизвестной сущностью. Что она там мне рассказывала? В мирах вокруг Песков забвения появились новые разумные формы жизни, свои города и государства. Выходит, что пугающая меня своим внешним видом старуха - это местная форма жизни? Не душа, попавшая сюда, как, например, я или фонарик. Стало быть, наглый хомяк тоже родился и вырос здесь. Я не видел на нем амулета. Кое-что становится понятным. Зулу-берсерки - те однозначно души. Как и опоссумы. По поводу ежей и варанов-переростков не уверен.
        Ладно, не важно. Я понял суть.
        Значит, кикимора. Кикимора шестьдесят шестого уровня. И она продолжает поглядывать на меня. На меня, поедателя десятого уровня. Интересно, какие мысли сейчас крутятся в её голове? Я покрепче сжал тентаклей трофейный тесак.
        Калеки вдоль стены тоже заинтересованно поглядывают. Одноногие, безрукие, одноглазые - десяток отдаленно похожих на людей существ сидит вдоль стены. Кашляют, морщатся, пялятся на меня. За теми лохмотьями, в которые они облачены, не разобрать кто перед тобой.
        Чем дольше я стою у входа, тем больше ко мне внимания.
        Вон ещё. Огроподобный мужик прислонился к хибаре и не скрываясь изучает мою тушу. Мимо идет пара зеленокожих громил, сплошь покрытых бородавками и странного вида ожогами. На лягушек смахивают. Сплюснутые головы, широченные рты. Громилы выше меня в несколько раз.
        - Дорогу подсказать, малыш?
        Я дебил. Зря стоял на месте, парочка на ходу завернула ко мне.
        Откровенно страшно. Жабовидные мужики остановились в нескольких шагах. Читаю на их зеленых мордах смесь удивления и веселья. Оглядывают с головы до ног своими широко посаженными глазами, чешут бородавки на лице. Краем глаза заметил, как калеки начали понемногу отползать со своих мест, стремясь оказаться подальше.
        Ясно. У меня проблемы. Будем импровизировать. Что бы такого наплести.
        - Моя подруга пару минут назад тут проходила. Шепчущая в ночи, просперус маг. Куда пошла?
        Странная у них реакция на мои слова. Переглядываются, молчат. Где там мои червяки, ползите быстрее. С кем я хоть разговариваю?
        Гу'Оз'Гу воин (ур.54). Клан «Наизнанку»
        Клан?
        А, вижу. На тыльной стороне ладони у обоих светящийся символ. Нечто подобное я тогда рассмотрел у рогатого мужика. Но там светилась буква «Х». Странно, что в тот момент над головой берсерка не было записи о клане. Очередные загадки.
        - Просперус, говоришь? - протянул Правый.
        Я их не могу различать, кроме как Правый и Левый. Оба пятьдесят четвертого уровня, оба воины. Одеты в одинаковые короткие кольчужные шорты. У говорящего голос сиплый, ну и бородавки побольше.
        - Просперус, - надо гнуть свою линию. - В центр шла. Как тут у вас в центр идут?
        - А-а-а, в це-е-нтр... - протянул напарник сиплого.
        Повернул морду к своему дружку:
        - Слышал? Ему в центр надо!
        - Кхы, - правый весело хмыкает, чешет водянистую бородавку на своей щеке. - Дак мы проводим! Если в центр к просперусу, то конечно проводим!
        - Ещё бы, когда тут такое дело!
        Меня эти весело лыбящиеся рожи пугают.
        - Ну чё, пошли, поедатель? В центр! - весело гоготнул левый, разворачиваясь. - За нами иди.
        Может, убежать?
        Свалю в туман прямо сейчас. Просто побегу с места и все. Тут до тумана минуты три. Успею. А может, и не успею. На что способны эти жабы пятьдесят четвертого уровня? У них нет с собой оружия. Но прогуливались они вальяжно, неторопливо. Нет, я не добегу.
        - Пошли, давай, одноглазый! - рыкнул в пол-оборота левый.
        Так, ладно. Держи морду кирпичом Максим и веди себя уверенно. Ты все это время выживал как-то. Так что без паники раньше времени.
        - Шевели копытами! - внезапно заверещала правая жаба, резко разворачиваясь в мою сторону. - Шевели, я сказал! В центр идем!! Шевели!!
        Ничего себе, концерт. Обезумевшие жабы крутанулись на местах, не пройдя и десяток шагов. Морды перекошены, глаза выпучены.
        Да что случилось-то? Так, спокойно.
        - Иду, иду, - чувствую, что моя шкура висит на волоске.
        Держи морду кирпичом, Максим.
        Не спеша подошел к переглядывающимся жабам, остановился.
        - Идем, или как? Мне вас долго ждать? - опасную игру я веду.
        Жабы-переростки успокоились. Снова пялятся на меня, рассматривают.
        - Ну, идем, поедатель, - процедил правый. - В центр идем!
        - В центр, в центр... Веди, давай, - да что они заладили со своим центром. Что не так-то?
        Снова двинули вперед. Брюнетка говорила мне не соваться в центр города. Таким как я там не место. Но какие мои варианты? Не словил в голову - считай уже хорошо. Меня до сих пор передергивает от вида той кикиморы. Может, эти бородавчатые громилы меньшее из зол. Буду действовать по ситуации.
        Жабы постоянно бросают на меня подозрительные взгляды. От этих плоских зеленых морд воротит чуть меньше, чем от кикиморы.
        Мы движемся через проспект. Мерзко здесь. По крайней мере, в этой части города. В воздухе разлито кислотное марево, беспорядочно раскиданы хибары, жители - сплошь калеки или уроды. Такие же, как и я. Права была брюнетка.
        Мимо нас снуют горбатые бабки, ползают в грязи замызганные увечные на манер тех, что сидят у входа в город. Проходят патрули из жабовидных громил. Теперь я уверен, что это именно патрули. На глаза несколько раз попались странного вида люди. Отдаленно похожи на меня.
        Из человеческих тел торчат и извиваются отростки буро-коричневого цвета. Люди выглядят очень изможденными, буквально при смерти. Количество торчащих из тел щупалец для всех разное. У кого-то одна, у кого-то десяток. В памяти всплыл визг хомяка про моровую пиявку. Быть может - это именно оно? Не похоже, чтобы эти увечные могли как-то контролировать хаотично извивающиеся присоски на своих телах.
        Чем дальше мы проходим внешнее кольцо, тем больше местных жителей попадается на глаза. Все ущербные в той или иной мере. Кто без рук, но с пиявками на теле, кто горбатый и кривой с пузырем вместо лица. Встречается симбиоз из человека и ящерицы. Верхняя часть нормальная, а нижняя от рептилии. Бедолаги ползают в грязи, перебирают своими конечностями, изгибаются во время движения. Я молча иду и кручу по сторонам головой, нервно соображая что делать.
        На глаза попадаются магазины, кузницы. Вон кабак, по-видимому. Вполне себе добротное двухэтажное здание не в пример остальным. Вывеска над крыльцом. На толстой, массивной табличке вырезаны каракули: несколько жаб, убегающий вурк, далее - костер, и в конце снова жабы с зажаренным вурком. Вроде бы так.
        - С дороги, падаль! - Левый на ходу пнул зазевавшуюся кикимору.
        От жабьего пинка бабку снесло, словно пылинку. С треском старуха проломила телом соседнюю хибару, влетев внутрь.
        Не заметил, как передо мной выросла каменная стена. В несколько раз выше той внешней, что обрамляет город. Широкая лестница поднимается к очередной арке входа. Тянется метров на сорок. Кажется, мы пришли.
        Жабы остановились, выжидают. Смотрят своими лягушачьими мордами, молчат.
        Ладно, я понял.
        Я зашагал по лестнице. Поднимаюсь, то и дело оглядываясь за спину. Громилы не уходят, ждут. Вопрос только чего именно. Чем выше я поднимаюсь, переставляя ноги по гладким, ровным каменным ступеням, тем больше открывается моему взору. Вот они, те самые шпили домов.
        Через огромный проем входа видны нарядные, ровные стены зданий, застекленные окна. Веранды, балконы на вторых и третьих этажах. Я вижу брусчатую площадь и снующих по ней жителей. Вижу аккуратные лавочки, зеленые насаждения, фонари, что освещают городок. И в этом празднике жизни я не вижу ни одного увечного. Сплошь полноценные люди самых разных обличий. И хомяки.
        А нет. Ещё жуко-мужики тут тоже есть.
        Но здешние зулу разительно отличаются от тех, что я видел в сгинувшем ко всем чертям сумасшедшем городишке. Закованные в блестящие полированные латы, с вычурными плащами на спинах, с красивыми побрякушками на рогах. Спокойные, уверенные, неторопливые. Ну, прям, рыцари, мать их!
        О, вон фонарик пробежал!
        Ну, то есть вурк. Нарядная. Какие-то крылатые мужчины и женщины. Прогусы, кажется. Уровень от шестидесятого и выше. Кто в бархатных свободных одеждах, а кто в сегментированных бронированных латах и кольчужных, приталенных доспехах.
        И чем ближе я подхожу ко входу в это царство роскоши и благоденствия, тем сильнее крепчает в моем мозгу понимание того, каким убогим, замызганным оборванцем я выгляжу на фоне всего этого великолепия. Словно, в самом деле мне там не место.
        Вот только с чего бы? Из-за того, что руки нет? Или глаз отсутствует? Или конечностей на несколько больше, чем положено?
        Меня остановили за десяток ступеней у входа. Успел заметить мерцающую пленку на границе арки. Наверное, именно она и глушит звуки и запахи с той стороны, ибо я, стоя тут, всё ещё ощущаю горьковатый привкус от зеленого дыма, витающего прямо перед моими глазами.
        - Замри, десятка, - с тихим вздохом передо мной материализовался кто бы вы думали - опоссум.
        Му'Шутцу разведчик (ур.78). Клан «Рубеж»
        - Парень, до конца моей смены осталось пару часов, - устало заговорил енот-переросток. - Я даже не буду спрашивать у тебя что, как и почему. Просто разворачивайся и иди обратно.
        Не знаю что ему ответить. Взгляд приковал этот вынырнувший перед моим лицом шрамированный енот. Аккуратно уложенные волосы, ровно постриженные усы, тонкая бородка. Вид немного портит белесый глаз, которым он, вероятно, не видит. Про доспехи вообще молчу. Монолитный кусок… какого-то черного пластика. Сидит на нем, словно вторая кожа.
        Круто, блин! Грудная жаба удавилась от зависти.
        - Парень, - разведчик глянул на меня своим единственным зрячим глазом. - Двигай. Больше повторять не буду.
        Мне, наверное, в самом деле стоит уйти. Вот только я не могу понять почему? О, Фонарик! Или не Фонарик? Вурк шестого уровня. Вроде бы похожа. Правда сарафан другой, но выглядит, как всегда потеряно.
        - Фона...
        Договорить я не успел. В грудь прилетел пинок такой силы, что в глазах потемнело, а внутри меня что-то хрустнуло, сломавшись. Как рыба, выброшенная на лед, я хватал ртом воздух, но не мог вдохнуть. Катился по лестнице вниз, откуда пришел. Катился в жидкую грязь под ногами и плотную пелену зеленого ядовитого дыма. Катился, прикладывался лицом о ступеньки.
        - Гыг-гыг!
        - Сходил в центр? Гыг-гыг.
        - Ещё раз попробуй, может получится! ВА-ХА-ХА!
        Валяясь лицом в грязи и хватая ртом воздух, я думал о том, что все, что мне сейчас нужно - это семьдесят восьмой уровень. А после этого, я поднимусь по этой долбанной лестнице и прирежу прямо там на месте этого опоссума. Тупо прирежу вот этим самым моим тесаком. Слава богу не выпустил из - хотел сказать рук, свыкаюсь уже - из тентаклей.
        Город-рубеж? Вот это - рубеж? Рубеж между нормальными и ненормальными что ли? И предыдущий поедатель пробирался через такие вот... препятствия? До самого титула легионера. Теперь я не удивлен, что он к чертям вырезал все живое, забравшись на вершину. У него банально поднакопилось.
        - Ну что, болезный? Гыг! Раздевайся. Тесак сюда давай, побрякушки все выкладывай и вали откуда пришел, - засипел мне в ухо правый.
        Трехпалая лапа схватила за языки, вздернула меня в воздух. Силен.
        - Ножик сюда давай, - потянулся к тесаку дружок правого.
        Ну, раз ты просишь.
        - Бери, - я поднял своё вымазанное в грязи лицо, чтобы увидеть, как алой полосой метнулся язык в сторону головы придурка. Я целился в глаз, вот только
        БЗДЫНЬ! - острие оружия, выбив сноп искр о невидимую пленку, покрывающую жабу-переростка, отскочило в сторону. Мои тентакли сдавило словно в тисках, тело дернули ещё выше - на уровень глаз бородавчатого громилы.
        - Кранты тебе, калека, - мясистые губы правого разомкнулись, обнажая ряды острых, как бритва зубов.
        Голова жабы на глазах увеличивается. Щеки раздуваются, пасть открывается все шире. Верхнюю половину зеленой морды я сейчас просто не вижу, ибо всё пространство вокруг занимает огромная раздутая пасть, способная проглотить меня целиком.
        - На вот, зацени...
        Ненасытное нутро: 60/1000 (мрачный двойник)
        Активировать: Да/Нет?
        Да.
        Конечно «да»! Я выплюнул черную кляксу в раздувшуюся пасть, наблюдая, как жижа исчезла в бездонной глотке. В следующий миг бородавчатый придурок выпустил меня из своих лап-тисков. Задергался, засипел, забулькал и стал оплывать куском теста, превращаясь в горку мяса и зеленой кожи.
        Валить отсюда, срочно!
        Кинув взгляд на замешкавшегося бородавочника, я рванул в ближайшую подворотню.
        - Тебе кранты, тварь! - за спиной обезумевшим слоном взревела жаба.
        Ничего себе у него голосок. Но это не важно. Бежать, бежать и ещё раз бежать. Дом, второй, поворот, улочка, снова поворот. Я несусь как ошпаренный, перемахивая через ветхие кривые заборы, калитки, скамейки.
        Я снова встрял! Да как же так, елы-палы?! За что? Всё, больше в города ни ногой!
        Я огибаю трухлявые сараи и отталкиваю в сторону попадающихся на пути кикимор, чтобы в итоге забежать в тупик. В тупик с одиноким домиком, непонятным дедком на лавочке, и высоченной стеной слева и справа.
        Но... как? Не может такого быть. Я возвращался тем маршрутом, откуда вели меня зеленые твари. Я точно помню!
        Это конец...
        - В туман надо было бежать, парень. Из города и в туман, - проговорил старичок. - А теперь тебя съедят.
        - Да, надо было… - странный дедок, но он прав.
        Я слышу, как приближается целая орава жаб-переростков, слышу, как дрожит земля от тяжелых шагов, слышу ревущие голоса, что раздаются на всю округу.
        - Дед, держи, - я выудил из-под штанин амулеты, кинул под ноги старику. - Похоже, мне они больше не понадобятся.
        Главное, что не достанутся бородавочникам.
        - Гхм… - кажется, дед удивился.
        Тесак мне пригодится в ближайшую минуту. Где жижа моя?
        - Рядом будь,- кинул я кляксе возле своих ног.
        Черная лужа собралась в кроссовок.
        Так, что ещё? Всё, поздно. Табун зеленых громил влетел в тихий закуток, отрезая меня от единственного выхода. Ну и пусть, убежать я никуда не успевал. Может, стоило попытаться вломиться в хибару деда? Я оглянулся на безмятежно сидящего на скамейке старичка. Что там рисуют черви над его головой?
        Регулус воин (ур.84)
        Не понял ...
        - Малефик, сиди, не создавай проблем! - рыкнула ближайшая жаба в сторону деда.
        Та самая, кажется.
        Вся эта ватага, завалившись плотной гурьбой в тесный закуток, сейчас неловко переминалась с ноги на ногу. Стоят, переводят взгляд с меня на сухого мужичка за моей спиной. Во что я снова влез? Регулус... регулус... куриная моя память.
        А! Та копна шелковистых волос, сопровождаемая мумией - это был регулус.
        Я обернулся к старику, встретился взглядом. Что-то не ощущаю от него ни угрозы, ни силы, ни того самого чувства, будто стою возле императора. Помнится, в тот момент у прилавка в безумном городе от копны волос так и разило величием. А это что?
        - Ты где глаз потерял, малыш? - дедушку вообще не заботит происходящее вокруг. Сидит, смотрит то на меня, то на мнущихся у входа в переулок жаб.
        Глаз?
        - Глаз... - дед меня троллит? Или, в самом деле, интересуется, как я одноглазым стал? А может он спрашивает про болтающийся стеклянный шарик на моем поясе?
        Я запутался. Взгляд у этого мужичка какой-то озорной. Жабы все мнутся, не решаются подойти. Что тут происходит?
        - И что тут происходит? - мой немой вопрос озвучили мягким, спокойным баритоном.
        Я обернулся, наблюдая новое действующее лицо. Мужчина. Высокий, статный. Одет в какую-то помесь кольчуги и банного халата на распашку. Или это плащ такой? Из-за спины торчит крыло. Половина. Второго вообще нет. Ни имени над головой, ни фамилии. Бледноватый он какой-то.
        Бросив на меня мимолетный взгляд, человек-загадка, повернул голову к дедку:
        - Малефик, сиди, не создавай проблем.
        И этот туда же. Повторил за жабой. У меня сейчас такое ощущение, что всю эту ватагу больше волнует старичок за моей спиной, чем я. Бородавочники уже не рады, что вообще сюда приперлись. Странно все это. Может меня не пустят на салат? Маячит призрачный шанс.
        - Пока что проблемы создаете вы.
        На последнем слове старикана громилы переглянулись. Человек в плаще и бровью не повел. Переводит безразличный взгляд своих карих глаз с меня на мужичка.
        Тентакля, убери уже тесак, хватит водить им по сторонам! Жижа, ползи обратно, ещё не все потеряно.
        Толпа зеленокожих дружно проводила взглядом черную кляксу, заползающую мне в открытый рот.
        - Кхе, - раздалось позади. Дед заметил непонятную лужу.
        Я обернулся. Смотрит на меня, переводит взгляд с языков на подвеску. Внутри крепнет уверенность, что этот дед что-то обо мне знает. Кстати, где амулеты, что я ему кинул? Когда он успел их поднять, спрятать? Там пару мгновений всего было.
        Пауза затягивается.
        - Он пойдет с нами, - незнакомец, похоже, решил.
        Пронесет или нет? Все зависит от старика. Он мне вроде как помогать не должен. С другой стороны, куда делись жетоны, что я ему кинул?
        Я снова обернулся к дедку. Сидит, жуёт губами. Решает что сказать.
        - Босс, он Вуга растворил. Жижей своей. Муг расстроится.
        Долбанный бородавочник! Куда ты лезешь!
        - Малефик, он идет с нами, - отчеканил однокрылый.
        Мужичок поднял на меня глаза, задержал взгляд.
        - Пусть идет. Чего вы ко мне пристали?
        Ясно. Понятно.
        Ну уж нет, я так просто не дамся! Запулю в непонятного однокрылого жижей, а там будь что будет. Какого он там уровня? Не видно ничерта. Жаль не восстановился заряд для выстрела. Сколько накапало?
        Ненасытное нутро: 74/1500 (ядовитый дурман)
        Надо было качать талант на скорость восстановления. Глядишь и успело бы набежать. Но теперь чего уж. Ладно. Жижа, лезь наружу. Мне уже все это надоело. Я весь в грязи, тело зудит. Устал стоять и слушать, как за меня решают куда и с кем я пойду.
        Развернулся, ощетинившись языками. Давно серая тентакля морды не дырявила. Интересно, пробьёт защитную пленку или нет?
        Ну, подходите, придурки!
        - Он в туман собирался, - дедок что-то там бормочет.
        Какой туман, старый? Что ты несешь? Не мешай уже, сиди спокойно. Я и так на взводе.
        - Да что ты? - без тени эмоций спросил пернатый.
        Я вот сейчас согласен с однокрылым. Какой ещё туман? Я там был, больше не хочу.
        - Вроде как... - безразличным голосом прокомментировал дед.
        Я про туман мужичку ляпнул машинально. Не собирался я возвращаться в тот кисель с призрачными лицами. Та ещё жуть.
        - Пусть бы сходил, попробовал. Глядишь, и вернется, - дед все не успокаивается. - Может, принесет чего. Жетон какой-нибудь, например. Перчатку.
        При слове «жетон» крылатый дернулся. Как-то неспокойно на душе стало. Жабы притихли, засуетились. Отходят подальше, косо посматривают на пернатого мужика. Я поудобнее перехватил рукоять ножа мясным языком.
        - Ты несёшь бред, Малефик - по словам произнес однокрылый.
        Такое чувство, что я сейчас тут вообще лишний.
        - У парня могло бы получиться.
        Так, я, кажется, сообразил. Туман - мой единственный шанс свалить. Надо повышать ставку.
        - Я оттуда пришел. Где-то час назад.
        Бледнолицый перестал пялится на деда, скрестил взгляд на мне.
        Надоедает этот концерт:
        - Я устал стоять, мужик. Давай решай. Пускай сюда своих жаб или дай мне свалить в туман. Просперус могла бы подтвердить. Или вурк, или хомяк. Мы сбежали вчетвером из дебильного городка в нескольких часах пути отсюда. Поднимись в этот ваш «верхний город», спроси у Младшей шепчущей в ночи. Она подтвердит.
        Пернатый скривился.
        - Даешь ты, парень, - удивленно протянул старикан.
        Однокрылый развернулся к мнущимся за его спиной бородавочникам.
        - В яму его, - ледяным голосом мне вынесли приговор. Мурашки бегут по коже от этого его спокойного тона.
        Бородавочники засуетились.
        Подходите, уроды!
        - А ты... поедатель, - бледнолицый вытянул в мою сторону руку, скрутил причудливо пальцы.
        Вспышка света и в лицо несется слепящий шар. Мир для меня погрузился в темноту.
        ***
        - Брестус, он всего лишь десятый. Это не серьезно, - бархатный женский голос доносится со стороны.
        - Для разогрева сойдет. Снимите с него жетон, - а это пернатый.
        Брестус, значит. Как же болит голова. Мир вокруг плывет.
        Чувствую, как чья-то шершавая лапа грубо стягивает с меня подвеску.
        - Это было у него.
        - Глаз? Это его глаз? - женщина удивлена. - Что за чертовщина...
        - Малефик странно себя вел. Мы поймали этого калеку у дома старика.
        - Могло быть просто случайностью. Муг говорит, что патруль встретил парня у входа в город. Он выглядел потерянным.
        - Да, Госпожа! Всё именно так! - каким подобострастным, оказывается, может быть голос у жабы.
        Муг, да? Я запомнил, падла. Считай ты в списке вместе с тем енотом, что спустил меня с лестницы.
        - Всё, хватит разговоров. В яму его. Идем, скоро начнут прибывать светлые.
        - Господин! Калека в сознании оказывается!
        - И чего ты смотришь на меня?
        Очередная вспышка боли. Я снова проваливаюсь в темноту.
        Глава 16. Лотерея
        Этот город будет ассоциироваться у меня с грязью под ногами, звездным ночным небом и бородавчатыми громилами.
        - Эй, калека, глянь сюда! - Муг, кажется.
        Зеленый ушлепок стоит у кромки каменного колодца. Смотрит вниз, на меня. В руках у жабы мой тесак. Громила любуется алой кромкой лезвия, что так красиво переливается багровым светом.
        Честно, я полюбил этот нож. Даже язык тянет свою морду вверх, словно желает его вернуть. Надо же, не думал, что такое возможно. Эти тентакли за моей спиной - странные создания. И вроде бы часть меня, но в то же время со своими отдельными чертами поведения. Я начинаю думать, что они могу быть разумными. Иначе как объяснить тот факт, что тупая морда красного питона сейчас тянется в сторону ножа. А серый шипованный шланг? Вечно норовит продырявить первого встречного. Постоянно голодная змеюка.
        Может, я схожу с ума?
        - Классный ножик, оставлю себе! ВА-ХАХ!
        - Муг, да?
        - А? Что ты там бормочешь, калека? Говори громче! - жаба дразнит меня, ходит по краю колодца, крутит в руках мой тесак.
        Новый город и новая «бочка-арена». Похоже, судьба у меня такая.
        Сейчас я валяюсь на дне круглой каменной ямы с ровными стенами. Десяток метров вверх до вальяжно расхаживающего бородавочника. Шансов преодолеть такую высоту нет.
        - Муг, я от сюда выберусь, - выберусь и вырву страницу своего блокнота под название «Список придурков, кому я собираюсь открутить голову».
        Вырву, чтобы переписать. Нужно поменять местами первый и второй номера. Шрамированный одноглазый опоссум семьдесят восьмого уровня подождет своей очереди. Жаба будет первой.
        Зеленокожий мудак!
        - ВА-ХАХ!! Десятка, я бы сам к тебе спустился. Хочу откусить твою замотанную башку! Но Брестус будет злиться.
        - Гребаный Брестус... - тихий мужской голос раздался за моей спиной.
        Вдоль стен этой круглой каменной ямы расположены зарешеченные двери. Ровно шестнадцать. И пятнадцать из них ведут в маленькие камеры - кубрики метр на метр. Голос доносится из одной такой каморки, что за моей спиной.
        - ВА-ХАХ! Ящерка заговорила! Скоро светлые придут за вами. Надеюсь, тебе не повезет. Жду, когда ты выползешь из ямы. Люблю пинать ваше племя! ВА-ХАХ!
        Я присмотрелся. Высокий, широкоплечий громила, что стоит сейчас у прутьев своей клетки, никак не похож не ящерицу. От слова совсем.
        - Десятка, лезь в свою камеру! Может быть, тебе повезет, кто знает? - бородавочник перестал ходить у края колодца. Крутит в руках клинок, пробует пальцем остроту лезвия.
        - Классный у меня нож! Когда пройду разлом, обязательно схожу расшифрую. Вдруг, легендарный?
        Расшифрую? Легендарный? Вот, значит, как это работает. Я понял.
        - Молодец, безрукий. Я рад, что ты появился. Мне нравится эта железяка! ВА-ХАХ!
        Я не безрукий.
        - Муг, я выберусь отсюда. И когда это случится, я разрежу твою рожу от уха до уха этим самым ножом, - ещё не знаю как, но я должен отсюда выбраться.
        Этот зеленокожий дебил меня бесит.
        - Выберешься, обязательно! ВА-ХА-ХА-ХА! Скоро половина из вас обязательно «выберется». Хочу узнать, что же из тебя получится!
        Что несет этот кретин?
        - Блондинчик в последнее время в ударе! Кикиморы особенно хороши! ВА-ХАХ!
        Кикиморы? Что за бред. Какой ещё блондинчик?
        - Ладно, безрукий. Не скучай, - жаба развернулась, сунула в карман своих кольчужных шорт мой нож. - Эй, ты, сюда иди! Следи за этими «экспериментусами».
        - ВА-ХАХ! Безрукий, ты мне нравишься! Нож отличный принес, молодец. Лезь в свою клетку, может, тебе повезет, - последние слова донеслись уже издалека.
        Через несколько мгновений место Муга заняла новая жаба. Поменьше и позеленее и абсолютно молчаливая. Медленно расхаживая вдоль кромки колодца, бородавочник начал за нами следить, я так понимаю. Исполнительный.
        - Ву-у-у-у, у нас тут новые лица! - пронзительный женский голосок донесся из камеры по левую руку. - Поедатель! Нет, ну ты понял, Крюк, поедатель! Вот же крутой у него класс, а? Крутой же, да? Крюк, крюк, э-э-э-э, Крюк. Не молчи!
        Все пространство колодца заполнил стремительный словесный поток. Девчонка, что называется... как там. Блин... Сейчас вспомню... Метр с кепкой в прыжке! Вот. Так трудно вытянуть из памяти крылатые фразы.
        - Только не это! - громила в клетке закатил глаза, схватившись за голову.
        - Тебя как зовут? Поедатель, эй? Давай знакомиться? Меня зовут...
        - Эй, мужик, - я подошел к решетке, где держится за голову синекожий громила. - Что тут происходит?
        - Тут? - этот практически обнаженный, лысоголовый верзила поднял на меня свои белые, лишенные зрачков глаза. - Мы тут ждем лотерею.
        - Эй, поедатель! Э-э-э-й! Э-й, вы там! Не игнорируйте меня, эй! Крюк, скажи ему, скажи, ну! Не хорошо игнорировать девушку! Крюк, ну скажи, а? Крюк, Крюк!
        - О-о-о, - Крюк, как его называет эта фонтанирующая общительностью мелюзга, закатил глаза.
        Понимаю его.
        - Парень, - синекожий наконец-то отмер, по-видимому также решив игнорировать не затыкающуюся ни на минуту девушку. - Бородавочник дело говорил. Войди в клетку, запрись. Так у тебя больше шансов.
        Я крутанул по сторонам головой. Одна из комнатушек открыта, решетчатая дверь нараспашку.
        - Объясни ты нормально, что тут происходит! Пожалуйста, - вежливость вроде бы все двери открывает. Я ещё помню эту поговорку из той моей жизни.
        - А можно я, а можно я? Крюк, я расскажу, я расскажу! Всех нас жд...
        - Скоро придут светлые, - синекожий, набрав в грудь воздуха, грустно заговорил. - И вместе с ними придет арбитр. А потом разыграют лотерею. Кому повезет - их вышвырнут за город. В туман. Без амулетов. Остальные останутся жить в этом городе. Но ненадолго.
        - Я... все ещё не понимаю, - арбитр, лотерея, светлые. О чем он?
        - Здесь пятнадцать клеток. В яму кинут семь ключей. Может быть, тебе повезет, и арбитр не откроет твою камеру. Тогда сможешь считать себя счастливчиков.
        Так, ну уже что-то стало понятно. Вот только что за арбитр такой?
        - Арбитр - это кто? Я не понимаю.
        - Я скажу, я скажу! Крюк, я ск...
        - Арбитр - это класс у эмзгонтов. Он превращает живых существ в безумных тварей. Кикиморы, людоящеры - это все его рук дело. Арбитрам нужна практика и уровень. И мы здесь - подопытные. Плата за спокойную жизнь Брестуса с его дружками. Через пару часов придут светлые. Придет этот ублюдок и разыграет семь ключей от камер, в случайном порядке собрав связку. Те, кому не повезет - станут уродливыми, потерявшими рассудок существами. Я стану людоящером, например. Вот она, - синекожий махнул головой в сторону неугомонной тарахтелки. - Она станет кикиморой. Что у него получится из тебя - сам не знаю. Пока что у него лучше всего выходят старухи циклопы и люди-ящерицы.
        - Мне повезет! Меня отпустят! - это из соседней камеры.
        Жаба, патрулирующая колодец, хмыкнула на эти, поражающие своей наивностью, слова.
        - Так что, парень, зайди в свою клетку, запрись и надейся, что в связке ключей не окажется того самого, что открывает твою конуру.
        Синекожий сел в своей камере, замолчал. Коротышка в юбке, как ни странно, тоже. А у меня просто выбило почву из-под ног. То есть, все эти существа в городе - это души? Бывшие души.
        - А... - я с трудом могу говорить. Ноги предательски налились свинцом, в горле пересохло. - А вы как тут оказались?
        - Да, как и все, парень. Думаю, также как и ты. Хотя, конечно, странно видеть здесь десятый уровень.
        Синекожий снова встал, вытянул в колодец свои испещренные венами, бугрящиеся от мышц руки, уперся головой в решетку двери:
        - Мы прошли лес. Все, кто прошел лес, идут сюда. Вот только Кельтун'Хель - город рубеж. И рубеж здесь, как выяснилось, - твой класс, статус, сила. Если ты не прогус, не зулу, не регулус - ты попадаешь сюда. Если ты слаб - ты попадаешь сюда. Если ты не понравился жабам Брестуса - ты попадаешь сюда. И ещё очень много других «если». Такие дела, парень.
        Долбанный городишко.
        - Займи свою конуру, поедатель. Может тебе повезет.
        Я пошевелил пересохшим языком, попытался разомкнуть губы. Предательский страх сковывает тело, не дает говорить, не дает дышать.
        Я не хочу ползать в грязи словно ящерица! Не хочу оставаться в этом мерзком городе. Город уродов. И скоро я пополню их число.
        На ватных ногах я побрел вдоль стены колодца к единственной открытой двери. Побрел, заглядывая в крошечные комнатки, рассматривая молчаливых пленников. Отрешенных, сломленных, с пустыми взглядами смотрящих перед собой. Никто не реагирует на меня. Никто из них не видит меня, не слышит, не чувствует. Все они погружены в собственные мысли, образы, воспоминания. Все ждут скорой развязки.
        Лопоухая.
        Не понял... Мне мерещится? Или нет?
        Грудастая сидит в камере аккурат возле той, что уготовлена мне. Без подвески на шее и без огромных черных рук тьмы за своей спиной. Лопоухая сидит и смотрит на меня своими глазами с вертикальным зрачком.
        Но если она тут, то где хомяк? Где фонарик?
        - Где... фонарик? - я с трудом контролирую свой голос, что словно струна натянут и дрожит.
        Отвернулась. Не смотрит мне в глаза.
        - Если ты про вурка, парень, - вновь заговорил синекожий. - То ищи её среди кикимор. Хоть в этом теперь и нет смысла.
        Я медленно обернулся к здоровяку. Крюк втянул руки обратно, сполз на пол конуры, тихо прошептал:
        - Скоро для половины из нас ни в чем не будет смысла.
        Значит «меня зовут» теперь среди кикимор. Маленького, ни в чем не виноватого вурка превратили в старуху циклопа, оставив копошиться среди уродливых хибар. Оставили доживать свой век в этой грязи и ядовитом тумане среди уродов и калек. Теперь она будет бродить в этом мерзком городе, пинаемая жабами и никому не нужная.
        Я завернул в центр колодца, захлопнув по пути предназначенную мне камеру.
        - Это ты зря. Теперь будешь первым на очереди.
        Я молча сел посередине колодца, поджал ноги. В голове пусто. Мыслей нет.
        ***
        С глухим стуком в метре от меня рухнула на дно колодца туша бородавчатого громилы. Тяжело врезалась в пол, разметав сноп грязных капель.
        - Такая вот здесь жизнь, малыш, - донеслось сверху. - Удивлен, да? Привыкай.
        Знакомый голос. Тот самый дедок сейчас медленно присаживается у края колодца. Устроившись на самую кромку, старик вздохнул, глянул на звездное небо. Задержав на несколько секунд задранную к небесам голову, медленно заговорил:
        - Парень, ты веришь в судьбу?
        В судьбу?
        Я не задумывался об этом с тех пор, как попал в этот мир. Размышлял ли я о судьбе в прошлой жизни? Не знаю. К чему это он вообще?
        - Наверное, нет.
        - Я вот тоже не верю. Обычно.
        Дедок выудил из-за пояса связку амулетов, тех самых, что я кинул ему в тот раз под ноги.
        - Живешь вот так, не веришь. А потом появляешься ты. Поедатель жалкого десятого уровня. Потерянный, несмышленый. Приходишь в город, куда способны попасть далеко не многие. Приводишь с собой троих несчастных, двое из которых теперь бродят в этом городе в обличье уродов.
        Я глянул на затихшую в своей клетке брюнетку. Краснокожая сидит, смотрит на меня. Все как обычно - слова от неё не дождешься.
        - И что с того? - не понимаю, к чему ведет старик.
        - Да то, что приходишь ты ко мне. Приходишь в обход леса, умудрившись не сдохнуть по пути и даже более - сумев спастись сначала от лича, а затем и от головорезов Брестуса. Ненадолго, конечно, но тем не менее. После такого я, признаться, не могу решить для себя что это: случай, судьба или чей-то спланированный ход. А может, и то и другое?
        Этот старик все больше тумана наводит. Где он тут увидел судьбу, заговор, случай? При чем тут он вообще? И откуда он знает про лича?
        - Ты, наверное, сейчас думаешь к чему я это все?
        - Именно.
        - Проблема наша с тобой в том, что я знаю кто ты и что ты, поедатель.
        Старик как-то странно крякнул, поерзал на месте. Переложил связку амулетов себе на колени, стал медленно перебирать в руках. Со дна колодца плохо видно. Темнота ночного неба позволяет лишь смутно угадывать движения старика.
        - Ты ведь уже знаешь, что случится со всеми вами через пару часов?
        Я оглянулся на хмуро слушающих наш диалог узников. Обвел взглядом ровные стены колодца. Перевел взгляд на старика.
        - Это место - плата верхнему городу. Скоро сюда придут «светлые» и арбитр подымет на вас пару уровней. А грязные трущобы - вонючая клоака - получит очередное время на спокойную жизнь. Брестус со своей сестрой, быть может, сумеют в этот раз пройти разрыв. Малыш хорошо старался.
        Старик снова поерзал на своем месте. Отложил в сторону амулеты, все, кроме одного. Треугольный жетон Аму-Вага, кажется. Плохо видно, блин.
        - Я периодически ловлю себя на мысли - как ты умудрился выжить и добраться сюда. А потом вспоминаю, что такие как ты очень живучи. Жаль, что вурк не поедатель. Мне понравилась девочка. Милая она... была.
        Живучий землянин, бла-бла-бла.
        - Я жив лишь благодаря... странной сущности. Давно бы уже кони двинул.
        Дедок засмеялся. Через пару мгновений снова заговорил:
        - Это не та, часом, сущность, что поведала тебе о великой миссии и твоем, несомненно, важном предназначении?
        Откуда он знает?
        - Она...
        - Ну и? Ты сам-то, что думаешь по этому поводу?
        Что я думаю? Меня все больше тревожит тот факт, что я жру всякую дрянь, смахивающую на проявления того самого Безымянного. Эта мысль сейчас крепко сидит в моей голове.
        - Знаешь, - старик снова заговорил, не дождавшись от меня ответа. Вертит в руках подвесу Аму-Вага. - Символично то, что ты пришел сюда с этим жетоном.
        Дедок вытянул руку над ямой, сжимая черный треугольник за шнурок. Подержал, чтобы через мгновения отпустить. С глухим стуком подвеска упала на пол, плюхнувшись в грязь под ногами.
        Я остановил взгляд на матовом треугольнике, валяющемся в метре от меня.
        - Думаешь, сможешь выбраться и в этот раз? Снова повезет, случится чудо?
        Признаться, да, надеюсь. Надеюсь, что снова повезет, как в тот раз в долбанном сумасшедшем городке. Мне должно повезти, чтобы я мог отрезать голову жабе, опоссуму и затем пернатому ублюдку, вместе со всей его бородавчатой сворой. Хотя бы, ради Фонарика.
        - Нет, парень, не повезет, - дедок потянулся куда-то в сторону, чтобы через мгновение в его руках появился кривой нож. - Везение твое сегодня кончилось. Через пару часов сюда придут светлые, и твоя, несомненно, великая миссия, закончится, не успев начаться.
        Тогда почему он тут сидит и уже десять минут распинается? Говорит загадками.
        - Но ты же здесь.
        - Здесь. Думаешь, раз я прикончил жабу, то стану всех вас спасать?
        А разве нет? Теперь я вообще ни черта не понимаю.
        - Этот мешок с бородавками просто мешал разговору.
        - Тогда зачем ты мне кинул амулет?
        - Это мое тебе предложение, поедатель. Я предлагаю тебе перестать уже плыть по течению. Парень, ты слишком наивен и бездумен для этого мира. Из-за твоей безалаберности маленький вурк сейчас обречена влачить существование в шкуре мерзкой старухи.
        Дедок замолчал, вновь поднял голову, наблюдая за звездами. Заговорил не опуская головы:
        - Здесь каждый думает только о себе, заботится о собственной шкуре, ищет выгоду, использует любые средства для достижения цели. Твоя слабость и нерешительность загубят сотни жизней. Я предлагаю тебе выбираться из этого болота.
        Выбираться? Без медальона? Умения не работают, кольца на руке не откликаются на мой зов, жижа внутри меня не слушается команд.
        - Это бред. Без медальона я ничего не могу.
        - Медальон ты свой больше не увидишь. Никто из здесь присутствующих больше не увидит свои жетоны. Амулеты уже у светлых.
        Лязгнув металлической кромкой о каменный пол, мне под ноги упал кривой нож. Дедок медленно начал подыматься со своего места.
        - Знаешь, почему поедателя считают очень живучей тварью, парень? Почему там, дальше, в следующих мирах, на каждом новом рубеже это слово всё больше и больше на слуху?
        На слуху? А как же семь тысяч лет?
        - Нас боятся и ненавидят потому, что тебя, меня, других из нас невозможно остановить, забрав какой-то жетон. Невозможно остановить, отрезав руку или выбив глаз. Все это делает поедателя лишь злее, сильнее, безжалостнее. Заставляет его зубами грызть землю, но идти вперед. Идти и давить этих тварей, пожирать этих ублюдков, что выдают себя за светлых рыцарей.
        - Но, ты же... регулус. Бред какой-то.
        - Лишь теперь. Ты ещё многого не знаешь, малыш. Этот мир таит в себе столько загадок. И ты не сможешь их разгадать, оставаясь таким жалким и бесхребетным.
        - И что делать? Я не понимаю...
        - Может, стоит для начала попытаться исправить ошибки? Побороться за девочку вурка. Попробовать вернуть её назад.
        - Я не арбитр. Как я, по-твоему, должен это сделать?!
        - Мы то, что мы едим. Знаешь такую поговорку, малыш?
        Старик сломал оставшиеся амулеты. Покрошил каменные жетоны своими тощими руками. Закинул в рот, прожевал. Через мгновение дедка окутал зловещий багряный туман.
        - Используй мой тебе подарок. Нож для того, чтобы вырезать на собственном теле свой медальон. Поедатель не должен зависеть от таких условностей, как кусок камня. Съешь подвеску твари из пятого сектора, впитай её силу. Стань тем, кем должен стать.
        - И кем я стану? - черт, почему мой голос дрожит.
        - Ты станешь полноценным воплощением своего названия. Страшным, мерзким чудовищем. Ненасытной, проклятой тварью. Стань поедателем или превратись в мусор под ногами от рук лицемерного ублюдка, для которого чужая жизнь лишь пустой звук.
        Старик замер на краю колодца, постоял несколько мгновений, вновь задрал голову к звездам.
        - Если решишься принять свою сущность - найди меня в следующем мире. Ищи в столице Малефика Ненасытного. Этому городу приходит конец, - с этими словами старик исчез, оставив после себя звенящую тишину.
        Я поднял кривой нож и подвеску. Покрутил в руках клинок, пробуя пальцем потрескавшееся, зазубренное лезвие.
        - Парень, - глухой голос синекожего раздался в тишине колодца. - Иди сюда, я сделаю тебе лучшую в этот долбанном мире татуировку.
        ***
        Шум помех старого советского телевизора снова заполняет моё сознание. Красная вспышка перед глазами порождает строки текста, что я уже успел забыть.
        Ошибка...
        Ошибка...
        Добавлено: Вечный голод.
        Ошибка...
        Добавлено: Аура поедателя.
        Ошибка...
        Глава 17. О чем говорят в мире
        Витающее в воздухе подозрение о том, что что-то не так, окончательно сформировалось у Анубиса в тот момент, когда зачесалось левое ухо. Вот уже около десяти минут Бог загробного мира не мог спокойно усидеть на троне, и теперь, кажется, стал догадываться в чем дело.
        Машинально шкрябнув когтистой лапой ухо, Анубис повернул голову влево, вглядываясь в дальнюю часть тронного зала. Непонятный, настораживающий поток флюидов тянулся с той стороны.
        Но откуда ему там взяться - непонятно. Хозяин песков начал пристально обводить взглядом предметы, расставленные у дальней стены. Левая стена тронного зала отведена специально для трофеев и по большей части скрыта от глаз посетителей. Ещё во времена своей молодости, когда жизнь бурлила и была сопряжена с постоянным риском, битвами, кровопролитными сражениями и прочей неотъемлемой частью жизни любого новоиспеченного бога, Анубис начал формировать собственную коллекцию памятных вещей. До этого подобным занимались немногие, но как оказалось впоследствии - зря.
        Много позже выяснилось, что части тел обладают мистическими свойствами. Другое дело, что без специфических навыков выяснить какая именно составляющая убитого существа обладает магическими особенностями довольно-таки трудно. Но, как бы там не обстояли дела с отрезанными ушами, руками, ногами и прочими органами, а вот отрубленная голова всегда несла в себе определенную толику способностей бывшего хозяина. И свою коллекцию из различных частей тел сраженных в бою врагов Анубис начал собирать с того самого дня, как стал обладателем заветного таланта тысячного уровня.
        Бог загробного мира на секунду прикрыл глаза, вспоминая события давно минувших дней. Время, когда историю кроили заново. Хаос, зависть, предательства. Удары в спину от тех, кто, казалось бы, ещё недавно был тебе товарищем. В мире богов шла дележка власти. Среди легионеров формировались союзы, альянсы. Мутные были времена, сопряженные с риском для жизни всех и каждого.
        Усугубляла ситуацию постоянная угроза со стороны Серединного мира. Ужасные, кошмарные порождения Земель отчаяния прорывались через призрачный барьер - границу, что разделяет миры. Количество легионеров постоянно варьировалось от нескольких десятков и сотен, до тысяч и десятков тысяч. Боги гибли в пылу хаотичной мясорубки среди чужих и своих. На смену убитым приходили новые, только что оперившиеся легионеры. Амбициозные, голодные до силы и власти, они стремительно врывались в Пантеон, чтобы так же быстро сгинуть в пылу войны или взлететь на вершину пищевой цепи, заняв место среди сильнейших.
        Как он позже выяснил, Белигус попал в Пантеон вскоре после событий, что устроил поедатель. Предыдущие небожители, существа, мощь которых до сих пор поражает воображение, были практически истреблены. Разгромленные и обессиленные, они прятались в своих собственных измерениях, переживая последствия прошедшей войны на истребление.
        Белигус Безликий и прочие молодые боги, что прошли своей тропой через Серединный мир и попали в Пантеон, оказались на руинах разрушенного мира. И к этому миру, к его порогу, подбирались жадные до крови легионеров твари. Твари, что прорывались из Земель отчаяния, с каждым столетием становились все умнее, хитрее, находчивее. Чудовища начали объединяться в группы, устраивать засады и хитроумные западни, стремительно сокращая численность легионеров. Боги чувствовали неотвратимо приближающийся конец собственному существованию. И в этот момент сама Вселенная изменила правила игры.
        Те из богов, кто первый сообразил, что пора принять новые веяния, обратить их в свою пользу, стали теми, кем они являются сейчас - столпами Верхнего мира. Именно тогда, на фоне творящегося вокруг бардака, Белигус Безликий начал свой путь к вершине. Он, О'Солутэ, Друт, Саяша и ещё десяток богов начали свой путь к могуществу. Они были первыми, кто сумел обратить в свою пользу новые правила Вселенной.
        Отрезание голов в качестве трофеев - привет от Друта Сумасшедшего. Вербовка перспективных душ из Серединного мира - находка Белигуса Безликого. Создание артефактов из останков монстров - вотчина Саяши Предательницы. Животворные эссенции и вытяжки из различных существ - стихия О'Солутэ Шупчущего в ночи. Они были теми, кто принял новые правила, обеспечив себе стремительный взлет к самым вершинам.
        Но Белигус был единственным, кто решился отыскать ушедших на покой предыдущих легионеров. Так родился его союз с Шимассой Царицей Ужасов. Союз, о котором говорят по сей день. И пусть Королева до сих пор так и не появилась в Пантеоне, продолжая обитать в своем отдельно созданном, спрятанном от посторонних глаз измерении, но её рука видна во многих начинаниях Анубиса. Этот, без преувеличения, великий союз, окончательно развоплотил не один десяток легионеров и не одну тысячу тварей.
        И вот сейчас Белигус Безликий, он же Анубис, а ныне Бог загробного мира, восседал на своем троне и медленно переводил взгляд с одного трофея на другой, методично осматривая стену в дальней части тронного зала в попытке сообразить что тут происходит.
        «Крылья Воссерати. Не то» - Анубис на секунду задержал внимание на белоснежных огромных крыльях некогда величайшего из прогусов, что смогла достичь планки бога.
        «М-да, ох и кровавая была резня».
        Если бы не одна из мумий Шимассы, своевременно отправленная Царицей Ужасов на помощь Белигусу, наверное, сейчас бы его не было в живых.
        - Крылатая п..п..падла! - не смог удержаться Бог загробного мира от комментария, рассматривая крылья.
        В той бойне Анубис лишился своего хвоста, ноги и половины головы - волчью пасть отрезало напрочь. А все почему - а потому, что «крылатая падла», обладала мерзкой способностью на долю секунды видеть будущее. Попробуй убить подобное создание, когда тебя постоянно опережают на шаг. Невесело, знаете ли, получать в собственное брюхо то заостренное перо, то лезвие ветра, то ещё какой «подарок». Если бы не способность Белигуса менять обличье, превращаясь в неубиваемую машину смерти с заоблачной регенерацией - висела бы сейчас его голова в зале Воссерати.
        Анубис ощутил холодок, пробежавший по загривку при воспоминаниях о той бойне. Взгляд снова упал на трофей
        Крылья Воссерати (уникальное, божественное)
        Скорость: + 8000
        Защита от ветра: + 3000
        Активные способности: Режущее крыло, Острые перья
        Режущее крыло - взмах крыла создает воздушное лезвие.
        Острые перья - взмах крыла бросает заостренное перо.
        Анубис машинально потер морду. Несчастная часть тела в том бою заменяла собой подушку для иголок - настолько плотно она была утыкана острыми, словно бритва, перьями Воссерати.
        Пассивные способности: Аура Воссерати
        Аура Воссерати - носитель крыльев видит будущее на 0.4 секунды вперед.
        «Ну, теперь уже не видит» - злорадно подумал Анубис, поерзав в кресле. Предательски заныл некогда отрубленный хвост, снова зачесалась морда.
        «Так, ладно. Что там дальше» - Бог песков перевел взгляд на следующий артефакт у стены.
        Голова Тригулуса (уникальное, божественное)
        Умения тьмы: + 150
        Живучесть: + 6000
        Активные умения: Столбняк
        Столбняк - погружает цель в конвульсивные судороги на 20 секунд, заполняет желудок противника ядовитой пеной.
        Рассматривая отрубленную голову некогда первой из тварей, сумевшей пробиться в Пантеон, Анубис самодовольно хмыкнул, расплывшись в улыбке. О да, он единственный, кто не побоялся войти в пещеры Тригулуса, вырытые под фундаментом Пантеона. А сколько там сгинуло легионеров - до сих пор никто не знает. Записи в Библиотеке и те ссылаются на разрозненные мнения очевидцев и сообщают цифру от десяти до нескольких сотен.
        «Так, что там дальше».
        Крыло Либрикуса Смиренного
        Магия разложения: +330
        Интуиция: +800
        Предвидение: +20
        Живучесть: + 4000
        «Ага, смиренного» - хмыкнул Анубис, вспоминая тронувшегося умом однокрылого богомола. Не известно, по каким злосчастным местам Серединного мира его носило, пока Либрикус шел к отметке бога, но крыша у однокрылого поехала окончательно и бесповоротно.
        Не обладая больше способностью к полету, этот свихнувшийся богомол, называющий себя «смиренным», овладел мерзкой магией разложения, превращающей противника в гниющий кусок плоти. Что стало причиной такого изменения - никто не знал. Наиболее правдоподобная версия, которой придерживается общественность - третья пара конечностей, что отрастил себе дурной богомол. Мерзкие культи, что своим видом больше походили на мышиные хвосты, постоянно сочились гнилью, роняя на землю капли разъедающей слизи.
        Вот только сила богомола оказалась в его единственном сохранившемся крыле, которое Анубис умудрился буквально чудом оторвать во время битвы. На том все и закончилось. Для богомола, разумеется.
        Вспоминая Либрикуса Смиренного, Анубис не раз задумывался о том, почему некоторые боги в те далекие времена то и дело слетали с катушек, пытаясь устроить геноцид всем вокруг. Хотел бы он знать, в чем была причина подобного помешательства. С завидным постоянством кто-то из легионеров устраивал кровавую мясорубку, из каких-то своих соображений вырезая богов.
        С приходом к власти Белигуса, Друта, О'Солутэ, подобные инциденты прекратились. Не сразу, конечно. Были приняты меры. Когда в очередной раз всплывала информация, что легионер «того», кто-нибудь из первой пятерки прибывал на место, чтобы навсегда угомонить буйную голову.
        К тому моменту, как ввели подобную практику, уже никто не разбирался в причинах помутнения рассудка убитого. Какой в этом смысл, если легионер, стоило ему устроить допрос, начинал разговаривать на непереводимом наречии и пытаться расправиться с любым в поле зрения.
        Да, конечно, на свихнувшихся богах ставили определенные опыты, чего уж тут скрывать. Но все было тщетно. Более того, мониторы - одна из рас, что населила к тому времени Пантеон и обладала способностью транслировать чужие мысли - теряли рассудок, стоило кому-то из них попытаться проникнуть в разум свихнувшегося бога. Такие дела.
        Анубис, смахнув воспоминания, продолжил обводить взглядом свои трофеи.
        - А это ещё что?
        В самом углу зала, у края стены, на массивном основательном постаменте стоит какая-то сочащаяся темнотой, фонящая жутью херовина. Это непонятное «нечто» по форме напоминает бочонок. От пугающей штуковины буквально разливаются волны зловещей энергии. Кроме того, создаётся впечатление, что из темноты бочонка за тобой наблюдают. Анубис собственным затылком ощущал направленный в его сторону взгляд.
        - Ерунда какая-то... - растерянно пробормотал старый бог, поворачиваясь к своему Первому гвардейцу.
        Если кто-то и может сейчас объяснить, как сюда попала эта штуковина, то это Базолг. Вот только...
        Анубис удивленно посмотрел на своего Разрушителя, пытаясь узнать в этой, стоящей подле своего трона растрепанной, измученной на вид побирушке, ту самую Базолг.
        Всегда аккуратно уложенная, роскошная копна шелковистых волос Разрушителя - сейчас растрепанный, кое-как завязанный в узел хвост. Сочные пухлые губы - сухие и потрескавшиеся. Бледное лицо, темные круги под глазами, впалые щеки. Всегда сверкающий чистотой доспех местами погнут и в странных пятнах. Меч у бедра, подаренный лично Анубисом, напоминает по форме бумеранг.
        «Кидаться она им что ли собралась?»
        Ещё и взгляд какой-то ... шальной.
        Только было Анубис собрался спросить у своего Первого гвардейца, что за ерунда тут творится, как в дальней части зала с тихим хлопком появился Шепчущий.
        «Ладно, потом разберусь» - решил для себя Повелитель пустыни.
        Решить-то решил, но взгляд предательски дернулся на чадящий темнотой бочонок в углу зала.
        «Ну точно, словно кто-то наблюдает за тобой».
        Тем временем, О'Солутэ, в свойственной ему манере, молча двигался к трону Анубиса, степенно ступая по махровой красной дорожке. Повелитель песков, уже было намереваясь встать поприветствовать старого знакомого, внезапно передумал.
        «Если это не наваждение, то Шепчущий заметит», - решил для себя разобраться в ситуации Бог загробного мира. Нервничая, человек-волк принялся с наблюдать за приближающейся фигурой О'Солутэ.
        Вышагивая вдоль колонн и огромных причудливых статуй копейщиков - образ первых легионеров, любезно созданных мастерами Пантеона по особому заказу Анубиса - Шепчущий, казалось, был погружен в какие-то свои мысли. О'Солутэ отрешенно продолжал приближаться к трону ни на что не реагируя.
        Повелитель пустыни всё сильнее нервничал. Старость берет свое? Неужели, ему простомерещится? Базолг же стоит вон, не обращает внимания. Будто и вовсе не видит и не чувствует той жути, что струится из угла тронного зала.
        «Да не, бред какой-то» - уверенно отмахнулся от подобных мыслей Анубис.
        Неожиданно, Шепчущий дернулся, на ходу повернув огромный балахон своего капюшона куда-то вправо.
        «Ага!» - возликовал хозяин помещения.
        Ну, в самом деле, не может ведь с ним такого случится. С кем угодно, но только не с ним. Анубису всего-то пять тысяч лет - легионер в самом расцвете сил.
        «Надо будет спросить у Базолг, что это за херовина в углу» - Анубис скосил взгляд своих желтых глаз на Первого гвардейца. - «И про внешний вид не забыть спросить».
        Тем временем, Шепчущий достиг подножия трона, остановился. Дождавшись, когда Анубис перестанет пялиться куда-то в сторону, то и дело поглядывая на растрепанного Первого гвардейца, Шепчущий заговорил:
        - Анубис, прошу, - О'Солутэ выудил из глубин своего бездонного балахона маленькую сферу, переливающуюся неоновым светом.
        - Хм. Ну, давай взглянем, - пробормотал Бог песков.
        Встал, спустился к молчаливому Шепчущему. Коснулся навершием своего крючковатого посоха неоновой сферы. Шарик с открытой ладони тут же воспарил под потолок, открывая желтый глаз и проецируя вниз изображение. Боги молча разошлись в стороны, занимая места за пределами ожившего пространства.
        Неоновое око принялось показывать помещение, похожее на какую-то арену. В центре - фигуры живых существ и непонятные кучи странной субстанции. На трибунах десятки Ма'Шутцу.
        - Любопытно, - скрестив на груди руки, Повелитель пустыни рассматривал события, транслируемые неоновым шариком.
        - Это запись. Она стоила мне перспективного гвардейца, - глухо проговорил из-под капюшона О'Солутэ.
        - Даже так?
        - Спустя пару часов, после наблюдаемых тобой событий, - Шепчущий кивнул в сторону мельтешащих фигурок. - Я лишился части сил, после чего перестал ощущать связь с моей подопечной.
        - Думаешь, виной вот это? - Анубис кивнул на изображение Поедателя, что в данный момент набросился на дедка из пятого сектора, потроша старика тентаклей и с головой погружаясь в жидкого, шатающегося из стороны в сторону черного масляного человека.
        - Трудно сказать. Запись быстро обрывается. Давай, для начала, досмотрим.
        ***
        Фиолетовая сфера испарилась, прекратив показывать запись.
        - Пройдемся? - Анубис повел рукой в сторону вспыхнувших в глубине тронного зала факелов, осветивших арку потаенного входа.
        Задержав взгляд алых угольков на появившемся в темноте помещения проеме, Шепчущий неуверенно кивнул.
        - Останься, - кинул Анубис дернувшейся было следом Первому гвардейцу. - Всё нормально.
        Боги степенно зашагали в темноту помещения, чтобы через несколько минут скрыться в проеме туннеля.
        - О чем говорят в мире, Темный? - перейдя на неформальный тон, Анубис задал вопрос старому знакомому.
        - Чувствуются волнения, - заговорил Шепчущий, откинув с головы капюшон и с любопытством рассматривая эту, новую для него часть тронного зала Анубиса. - Свитки расшифрованы, слух о живом поедателе бродит среди толпы.
        - Толпа всегда полнится слухами, - проговорил Бог песков, наблюдая за вертящим по сторонам головой Шепчущим.
        - Всегда, - медленно кивнул своей рогатой головой Темный.
        В данный момент О'Солутэ больше интересовало убранство коридора по которому они прохаживались и комнаты по обе стороны туннеля, что попадались по пути.
        - Зная некоторых, - выделил слово Анубис. - Уверен, были сделаны определенные заявления.
        - Понимаю о чем ты, - бросил взгляд на Анубиса Темный. - Да, лич жив и Улк-Атан в свойственной ей манере с пафосом и пренебрежением заявила, что решит проблему с поедателем.
        - Все-таки жив.
        - Жив и движется к городу. Если поедатель все ещё там, то осталось ему недолго. Как бы он ни был силен, лич плодится. С невероятной скоростью.
        - Может быть, может быть... - пробормотал Анубис. - Но Земли отчаяния - слишком непредсказуемое место, ты же знаешь.
        - Знаю, - кивнул Темный, с любопытством заглядывая в очередное, попавшееся на пути помещение. В центре маленькой комнатки сидел Шэдокс, сгорбившись над шахматной доской.
        - В любом случае, - продолжил Шепчущий, стоило им миновать комнатушку с молчаливым Третьим гвардейцем Анубиса. - Для поедателя это непреодолимый рубеж. Для всего города, я бы сказал. Армия марионеток заполонит Кельтун'Хель, сметая все на своем пути, ну а Улк-Атан заработает плюс в лице первого номера.
        - О-о, даже так? - не скрывая удивления проговорил Анубис.
        - Даже так, - неожиданно замер Шепчущий, уставившись на Повелителя пустыни угольками своих красных глаз. - Уже обхаживает!
        Анубис молча наблюдал за выражением лица старого знакомого, где нет-нет да и проскальзывала обида, злость, разочарование. Старый добрый Темный, такой прагматичный и расчетливый. А повелся на прелести божественной проститутки.
        «Кто бы мог подумать, м-да» .
        - Да не кипятись ты так, - неожиданно хлопнул по спине Шепчущего Анубис, заставляя двинуться дальше по коридору. - Тоже мне, нашел причину! Такому видному Богу стоит только щелкнуть пальцами и все дамы у твоих ног!
        - Ну-да, ну-да... - погрузившись в пучину собственных мыслей пробормотал Темный, продолжив медленно вышагивать рядом с Анубисом.
        - Значит, Первый интересуется ситуацией?
        - Как ни странно, - вернулся к обсуждению О'Солутэ, вынырнув из своих дум. - Живо интересуется происходящим, наводит справки. Так... не свойственно для него.
        Шепчущий поднял глаза на Анубиса:
        - О тебе он тоже вспоминает. Говорит о девчонке регулусе. Жди гостей, Анубис. Первый зол и просто так этого не оставит.
        - О-о, малыш возомнил себя центром мира, - хищно улыбнулся Повелитель песков.
        Задержав взгляд на вытянувшемся в зверином оскале лице Анубиса, Темный медленно заговорил:
        - Он уже не тот мальчишка, которого ты когда-то знал, Белигус. Первый очень силен. Армия гвардейцев зачищает рубеж, вырезая на ногтю всех тварей, накачивает хозяина силой. Половина Пантеона работает на него, снабжая артефактами, реликвиями, эссенциями. Мониторы сканируют Серединный мир, предоставляя списки наиболее талантливых и перспективных душ. Что-то зреет, Белигус, что-то грядет. Первый готовится. Знать бы ещё к чему.
        Продолжая двигаться по коридору, Анубис внезапно замер. Шепчущий повернул голову, наблюдая как в центре очередной комнатушки сухонький старичок носится в окружении каких-то колб, склянок и трубок. То здесь, то там подкручивает вентили и дергает за рычаг причудливой машины, переливающей в своем стеклянном нутре струйки бурлящей черной жидкости.
        - Лобригус!
        Дедок сорвался со своего места, не забыв при этом повернуть очередной вентиль и дернуть за огромный рычаг странной машины.
        - Да, Повелитель! - замер подле Анубиса Лобригус.
        - Свиток, - старый Бог вытянул ладонь, куда в ту же секунду был вложен аккуратно завязанный на узелок пухлый свиток.
        - В уплату долга? - Шепчущий устало поднял глаза на Анубиса.
        - Твой долг уже уплачен, - мягко улыбнулся Бог песков. - Это моя просьба, не более.
        Анубис протянул свиток Темному:
        - Не откажешь?
        Заинтригованный, О'Солутэ осторожно забрал рулон пергамента. Тут же его развязал, обвел растерянным взглядом причудливо изображенную схему непонятного агрегата, накарябанную в свитке.
        - Сколько времени займет? - поинтересовался Анубис, разглядывая потолок.
        Все ещё силясь понять, что за странные каракули нарисованы в пергаменте, Темный неуверенно проговорил:
        - Три-четыре дня... быть может.
        - Отлично, - Бог загробного мира довольно заулыбался. - Считай, я у тебя в долгу.
        - Угу... - растерянно угукнул Темный, продолжая изучать загадочные каракули.
        - Не буду тебя больше задерживать, мой друг, - в руках Анубиса материализовался забытый им посох.
        - Угу, - не обращая внимания на Бога песков и разглядывая причудливую схему в пергаменте, Шепчущий с тихим хлопком исчез, оставляя на своем месте опадающие клубы черного пепла.
        ***
        - Что это там, Базолг? - первым делом задал вопрос Анубис, вернувшись в тронный зал.
        - В-ваза Госпожи, Повелитель!
        - Ваза?
        Единственная ваза, числившаяся до недавнего времени среди украшений зала, стояла вон в той стороне за колоннами, а не в напичканном артефактами и защитными заклинаниями трофейном ряду Анубиса. Это кто её туда, интересно, поставил?
        - Убери куда подальше эту хер..., - Анубис запнулся, не решаясь договорить. Бред конечно, но лучше подстраховаться. - Убери этот... потрясающий предмет искусства куда-нибудь.
        - К-куда это, «куда-нибудь»? - вздрогнула Базолг, нервно сглотнув.
        - Не знаю, - Анубис дернул ухом. - У входа поставь.
        - НЕТ! - внезапно, Базолг телепортировалась к чадящему жутью куску глины. С фанатичным блеском в глазах, Первый гвардеец обхватила руками это источающее ужас Шимино творение, закрыв собственной грудью и кидая на Повелителя безумный взгляд. Похоже, ничего дороже этой мрачной вазы для Базолг в данный момент не существовало.
        - Ла-адно, - осторожно протянул Анубис, с подозрением наблюдая за Первым гвардейцем, - Ты, главное, убери её подальше от меня. А то, что-то на душе тревожно.
        Глава 18. Тупое пугало
        Ошибка...
        …
        Ошибка...
        …
        Ловкость: +2
        …
        Сила: +2
        ...
        Откуда эти кривые бурые дорожки, что струятся по моим рукам? Солоноватый привкус во рту?
        ...
        Дух: ошибка.
        …
        Интеллект: ошибка.
        …
        Живучесть:
        +13
        +8 (временно)
        ...
        Ошибка...
        ...
        ***
        - Крюк, Крюк, что происходит?
        - Парень, ты тут загнуться решил? Что ты вытворяешь?
        - Крюк, Крюк, ты глянь на него!! Ты глянь, ты глянь! Обалдеть, мы тут все утонем в крови этого чудика!
        ***
        Как же хочется спать. И есть. В животе словно образовалась дыра, что пытается сожрать тебя изнутри. Как прокормить эту бездну во мне?! Слюна заполняет рот, смешивается с кровью, льется на землю
        ...
        Ошибка...
        ...
        Добавлено: Рукоделие (ур.1, необычное)
        Рукоделие - умение создавать примитивные поделки своими руками.
        ...
        Рукоделие? Зачем оно мне, особенно сейчас.
        - Буэ-э-э..
        Что это выливается такое из меня?!
        ***
        - Обалдеть, Крюк, обалдеть!! Ты глянь на него, Крюк, ты гл...
        - Да тише ты! Парень, ты с нами? Парень?!
        - Крюк, зачем ты его трогал, а? Мне страшно, Крюк, Крюк!! Что это за тварь такая?! Мамочки...
        - Заткнись! Не говори ничего! Тише... может, оно не заметит нас.
        ***
        Добавлено: Тупое пугало (временно).
        Тупое пугало - неуправляемая «тупая кукла», созданная из костей, плоти и крови. Кошмарный двойник, что стремится заполнить пустоту внутри себя. Пожранный материал будет использован для «очеловечивания».
        Осталось:
        9:59
        9:58
        9:57
        9:56
        ...
        …
        …
        Туман в голове. Я хочу снова попробовать сладкие блинчики. Такие вкусные, мягкие. Где их искать? Где они, у кого? Там, наверху? Да... там, наверху. Я чувствую аромат. Ощущаю запах сладких кругляшей. Я хочу съесть печеньки, что носят двуногие. Я приду к вам. Приду, приду...
        - Я уже иду!
        ***
        - Крюк, оно ушло?
        - Тише!
        - Лучше бы в кикимору! Ты зачем ему на груди вырезал ту фиговину? Оно вернется за нами, Крюк!! Ты слышишь этот хохот?! Ты слышишь, как оно хохочет?!
        - Да тише ты! Молчи!
        - Крюк, нам конец!! Я не хочу, чтобы оно меня сожр...
        - Тише!!
        ***
        Муг доволен. Железка безрукого просто нечто. Ножик светится, Мугу нравится.
        - ВА-ХАХ!
        Он станет здесь главным! Никаких пернатых, никаких светлых - только Муг и его клан!
        - ВА-ХАХ!
        Но, сперва - к тайнику, нужно подготовиться. Разрыв уже близко. Бородавочник поднял голову, наблюдая, как высоко в небе формируется мутная спираль.
        - Муг и братья должны быть готовы!
        Пройти разрыв, попасть в следующий мир. Шаман знал свое дело, всё правильно говорил. Теперь они с братом здесь. Мугу здесь нравится - лучше чем в прошлой жизни. Там были правила, был вождь племени. Столько запретов, столько проблем. Женщины - вождю, лучшая еда - воинам племени, чистить хлев - Мугу и Вугу.
        - Теперь чистить хлев будут другие! ГЫГ! - бородавочник утробно рыкнул, сворачивая за очередным поворотом, огибая кривую хибару.
        Пернатый думает, что он здесь главный, думает, у него всё под контролем.
        - У Муга все под контролем!
        Ещё один поворот, хибара, узкая улочка.
        Муг не пойдет к яме смотреть, как арбитр проводит свои «экспериментусы».
        - Насмотрелся уже! - бородавочник на ходу оглянулся, проверить, не услышал ли его кто.
        Все-таки жуткая магия у этого хлюпика. Жуткая, но сильная! Владей Муг в прошлой жизни такими способностями и шаман племени ползал бы у его ног, как ящерица!
        - ВА-ХАХ! Как ящерица!
        Но пути назад нет. Шаман правду говорил - умрешь и больше не вернешься. Ну и не надо! Здесь Мугу нравится! Брестус и хлюпик не проблема. Опасные, но не проблема. Братья на его стороне. Кто бы мог подумать, что Муг и Вуг не первые, кто оказался здесь? Вот почему, то и дело в племени совершались ритуальные самоубийства. Недовольные вождем, Гу'Оз'Гу уходили сюда, в новый мир. Главное - просить темного духа. Говорить, что ты воин, готов сражаться.
        - Всё, хватит! Не вспоминать старый мир. Муга не волнует прошлое.
        Он на месте. Теперь вниз, в канализацию.
        Бородавочник внезапно остановился у входа в городские стоки. Что-то было не так. Обернулся, настороженно рассматривая улочки и кривые домики. Глаза Гу'Оз'Гу отлично видят в темноте. Никого нет. Улица пустая. Тогда почему так тревожно?
        - Медальон? - Муг ощутил дрожь собственного медальона в кармане.
        Правильно он придумал - носить жетон в кармане. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь его сорвал. Потерять подвеску - значит снова чистить хлев. Но почему жетон дрожит?
        Бородавочник вытащил из кармана прямоугольный плоский камешек с грубым шнурком. Светится. Светится и тихо гудит. Жабья морда, изображенная на медальоне ожила. Вращает глазами, шевелит губами.
        - Бу-э-э... - хриплый булькающий голос проник в душу бородавочника.
        Сплевывающая себе под ноги странную жижу, из темноты вышло непонятное существо. Муг попятился, ощутил под ногой ступеньку в канализацию. Оплывающая кусками мяса тварь шагнула следом, вытягивая вперед руку.
        - Бу-э-э, - конвульсивно вздрагивающий двуногий снова изверг под себя ошметки собственных внутренностей.
        - Муга не напугать!
        Странное существо вызывает отвращение и холодок в животе, но у Муга есть магия, тесак и уровень. Муг узнал это существо! Узнал!
        - ВА-ХАХ! Десятка! Как ты выбрался? - нужно спускаться в канализацию, там тайник.
        В ответ на слова бородавочника из обрубка руки хлюпика заструилась черная жижа, обретая форму недостающей конечности. Безрукий что-то булькнул, дрожа всем телом, продолжил ронять на землю буро-черную жижу. Плоть «десятки» на глазах бородавочника превращалась в непонятную глину, медленно стекая под ноги. У жуткого калеки видны ребра, кости на ногах, на руке. Те самые непонятные хвосты за его спиной заляпаны в черной грязи, вьются над головой хлюпика.
        Муг заметил, что надпись поверх головы безрукого изменилась.
        Поедатель. Тупое пугало (ур.10)
        Всё ещё не понимая что произошло и как этот одноглазый выбрался из ямы, бородавочник осторожно продолжал спускаться по ступеням.
        - Муга не напугать!
        Он видел в прошлой жизни и не таких страшилищ. Калека выглядит жутко, но у него всего-лишь десятый уровень. Против Муга и его пятьдесят четвертого - это ничто. Сейчас он просто захлопнет перед мордой недоумка дверь и побежит в канализацию. А затем, этот безрукий станет первым, на ком Муг опробует свои блестяшки. Спираль разлома окрашивает ночное небо в белый свет. Нужно начинать готовиться к переходу.
        - ВА-ХАХ! Десятка, да ты подыхаешь! - Муг резко отпрыгнул назад, хватаясь за массивный поручень и резко захлопывая дверь.
        Отлично, он в канализации. Жуткий хлюпик остался снаружи. Хорошо, что Муг способен видеть в темноте.
        Бородавочник, рванул в соседнее помещение. Грязный мешок, заполненный ворохом артефактов, валяется в углу. Никуда не делся, лежит на своем месте. Пора надеть то, что так тщательно и планомерно собирал с «экспериментусов» Муг.
        - Брестус думал, что самый умный? Муг умнее!
        Сейчас он проверит, на что способны светящиеся безделушки.
        - Время Муга пришло!
        ***
        Эта смена должна была закончиться обыденно. Но, вместо этого, разведчик семьдесят восьмого уровня сейчас валялся за границей прозрачного барьера, в последний момент сумев рвануть по лестнице в сторону верхнего города. Странная тварь - скелет человека, что оплывает кусками плоти, сейчас долбит своей костяной головой по защитному контуру, выбивая снопы искр в тех местах, где его лоб касается блокирующего проход заклинания.
        Ма'Шутцу дрожащими руками выудил из-под своего доспеха гудящий медальон. Подвеска вибрирует в руках, ярко светится пугающим алым светом.
        - Красная, - нервно пробормотал опоссум, наблюдая за ожившим изображением енота на своем жетоне.
        Всегда неподвижное, сейчас оно вращало глазами и что-то, казалось, говорило. Подвеска, словно живая, беззвучно нашептывала, дрожа в руках Ма'Шутцу. Опоссум облизнул пересохшие губы. Поднял глаза на беснующийся скелет у границы защитной сферы.
        Он узнал его. Узнал не по строчке скупого текста над костяной головой, а по мечущимся за спиной твари тентаклям, что скрутили огромного бородавочника, сдавливая, как губку. Жаба ещё была жива. Пучила глаза и переводила отчаянный, наполненный ужасом взгляд с разведчика на мерзкого серого питона, что заживо вгрызался в брюхо бородавочника. Серый шипованный шланг дырявил Гу'Оз'Гу, чтобы через мгновение начать выкачивать внутренности из бедолаги, раздуваясь и отправляя содержимое куда-то внутрь ходячего скелета.
        На глазах Ма'Шутцу, оплывающий кусками мяса скелет, обрастал новой плотью, которая, тем не менее, тут же чернела и стекала ему под ноги.
        Что это там над его головой?
        Поедатель. Тупое пугало (ур.14)
        - Четырнадцатый? - Ма'Шутцу инстинктивно сжал свою подвеску. Медальон в ладони окончательно взбесился, стремясь сорваться в сторону буравящего башкой защитную пленку города, демона.
        Глаза твари смотрят на разведчика. Ма'Шутцу ощущает этот жуткий, пробирающий до дрожи взгляд. Тварь, кажется, что-то говорит, щелкая своей челюстью и ворочая языком. Красные бичи за его спиной продолжают сдавливать усыхающего на глазах бородавочника.
        - Что это? Что это за тварь? - к разведчику подлетел сменщик, пытаясь совладать с дрожью в голосе.
        - Он вынырнул из темноты. Не знаю...
        - Откуда? Арбитр свихнулся окончательно, мать его!! Это его рук дело, эта тварь его!
        - Не уверен... - пытаясь побороть обуревающий его страх, Ма'Шутцу поднялся на ноги. - Я уже видел это.
        - Видел? Это всё арбитр! Только гребаный блондин мог создать такое... - сменщик выглядел обескураженным, рассматривая мерзкое создание.
        Гниющее заживо, существо продолжало буравить своей мордой прозрачную пленку, выбивая снопы искр о защитный купол.
        - Рубанем его! Из невидимости, - сменщик потянулся к обоюдоострому небольшому кинжалу на поясе. - Я и ты, атакуем одновременно. Четырнадцатый уровень, Мик! У него даже щита нету. Ну!
        - Стой, - успел схватить Мик уже было ринувшегося к арке выхода патрульного. - Оно вырубает навыки.
        - Что? - опешил енот, оборачиваясь. - Ты рехнулся. Нету таких способностей.
        - Не знаю, может у твари артефакт, - окончательно придя в себя, заговорил разведчик. - Я еле ноги унес. Почувствовал ауру. Жетон взбесился, умения перестали работать.
        - НАЗАД! - Мик резко дернул на себя сменщика, заваливаясь на спину.
        Лужа мерзкой жижи, расплылась от арки входа и залила часть площади, подбираясь к двум караульным.
        - Это ещё что такое? - пятясь от черной субстанции, пробормотал севшим голосом напарник.
        Ма'Шутцу поднял глаза на затихшую тварь, что сейчас неподвижно стояла у входа в город. Существо перестало елозить своим черепом о защитный барьер и переводило взгляд с Мика на его сменщика. Тентакли за спиной гниющего скелета уже успели избавиться от жабы и сейчас прилипли мордами к барьеру, извиваясь словно змеи, что пытаются забраться по отвесной стене. Плоть существа продолжала нарастать на белые кости, но тут же чернела и оплывала, растворялась у ног монстра, чтобы в следующий миг просочиться под защитной сферой, разливаясь черной жижей по площади. Одна из тентаклей твари удерживает здоровенный мясницкий тесак, отливающий алым светом. Тот самый, что был тогда у парня.
        - Я за главным, - сменщик вскочил на ноги, продолжая коситься на черную жижу и замершего неподвижным истуканом молчаливого монстра.
        - Стой! - Мик дернул на себя патрульного, заставляя обернуться. - Оно уходит.
        Лужа заструилась обратно к монстру. Ма'Шутцу молча наблюдали, как жидкость по ту сторону барьера собирается в копию неподвижной твари. Вот из-за спины жидкого человека появились тентакли. Даже тесак, что сжимает оригинал, материализовался в щупальце двойника. Теперь за мерцающей пленкой защитного купола стоят две молчаливых фигуры, отличающихся лишь цветом.
        - Нахрен это! - опомнившись, сменщик рванул куда-то вглубь города.
        Резкий старт напарника вырвал Мика из прострации. Происходящее по ту сторону барьера кажется чем-то нереальным. Пытаясь собрать мысли в кучу, сжимая в руках трепыхающийся, взбесившийся жетон, Ма'Шутцу пытался решить для себя на что он сейчас смотрит.
        Мик нервно дернул усами, наблюдая как обе молчаливых фигуры неожиданно развернулись в сторону лестницы. Секунда - и у входа в город никого нет.
        - Гребаный арбитр, - потной рукой провел по волосам Ма'Шутцу. - Сраный блондин...
        ***
        - Брестус?
        Сестра в который раз уже зовет его.
        - А?
        Брестус смахнул лезущую на глаза челку, перекинул ногу за ногу. Сейчас они с сестрой сидели в единственном, хоть немного подобающем их статусу месте. Двухэтажное, приспособленное для жизни здание в мерзком городишке, где волею судьбы оказались бывшие королевские особы. А все почему? А потому, что не повезло оказаться в этой части Земель отчаяния.
        Брестус взял со стола кружку мутной жидкости, начал меланхолично крутить в руках, вспоминая весь тот путь, который пришлось им проделать.
        - Как они это пьют вообще?
        Всё пошло не по плану с самого начала. Да, они с сестрой провели обряд, связавшись с божественным проявлением своего предка. Каких им тогда стоило сил убедить сияющего пердуна. Но одних слов оказалось недостаточно! Божественному маразматику, видите ли, требовались убедительные доказательства решимости и силы.
        Божественный хрыч что-то там бормотал про резервы, риск, конкуренцию. Да ему, Брестусу, какое дело до этого? Доказательства, значит. О-о, они с сестрой предоставили этому божку доказательства - вырезали на корню главную ветвь рода. Вырезали ночью, вместе с детьми.
        Убили всех! Им, боковой ветви родонаследника престол не светил никогда. Но ничего, всегда есть варианты! Забытые письмена, обряд, божественное проявление. А дальше ритуальная смерть и пески вокруг. Потусторонний мир встретил безжизненной пустыней. На краткий миг показалось, что все зря. Но явился Анубис. Человек-волк отправил их через мутную стену.
        А потом магия, новые убийства, чудовища. Всё это привело его и сестру в этот городишко. Городишко, где появляются врата к следующей ступени. Всего-то и требовалось - дождаться нужного времени и войти в появляющийся на краткий миг разлом. А дальше - мясорубка среди таких же счастливчиков. О, они хорошо изучили оставленную им инструкцию от божественного пердуна. Брестус знает расклад, всё просто: кто сумеет продержаться в разломе, будут выкинуты на следующий рубеж, в новый мир. В новый солнечный мир, покрытый зеленью.
        Они предупреждены, подготовлены. Уровень высок, навыки отточены. Разлом должен был стать легкой прогулкой. Но вместо этого - чертовы светлые, оккупировавшие верхний город. И всё - портал для него и сестры оказался недосягаем.
        - Чертова вселенная!
        Даже здесь им ставят палки в колеса.
        - Вот только не в этот раз! - Брестус швырнул стакан в стену.
        Гвардия безмозглых жаб набрана, силы накоплены, с нужными людьми договорено. Дело за малым - «прокачать» сумасшедшего блондинчика на глупых душах и проход, считай, в кармане. Всё пройдет по плану. Его с сестрой пустят в этот чертов разрыв, или они утопят верхний город в крови и прорвутся туда с боем!
        - Брестус!
        - М?
        Брестус дернул щекой. Возможно, нужно было действовать гораздо раньше, ещё в прошлый раз. Пустить на мясо гвардию этих тупорылых жаб, пусть штурмуют город. Да, жестоко, нерационально, но ему какое дело в конце концов? Хоть на что-то должны сгодиться эти придурки? Ма'Шутцу слишком сильны, чтобы ему с сестрой вдвоем прорвать рубеж из незримых глазу убийц. Не говоря уже про сотни «светлых».
        Брестус сжал кулак, сотворил сферу палящего огня. О да, его способностей хватит, чтобы зажарить тех, кто попадется на пути. Система не поскупилась на таланты. Жаль, чего-то подобного не было в прошлой жизни. Но, что сделано, то сделано. Чуть меньше, чем через два дня мерзкий городишко останется позади.
        - Там - это! ЭТО! - в помещение ворвался бородавочник, хватая ртом воздух и пытаясь унять дрожь в коленях.
        - Что? - хором спросили Брестус с сестрой.
        - Оно жрет наших, Босс!
        ***
        Как же мне плохо. Что это сейчас было? Память разодрана в клочья, события последних минут отрывочны, затуманены. Болит всё тело, во рту странный привкус. Тошнит.
        Получен уровень: +27. Всего: 37.
        Кровавый язык: +2. Всего: 5.
        Получено:
        - очки характеристик: 2.
        - очки талантов: 1.
        Получено...
        С трудом ковыляя на дрожащих ногах, я прогнал всплывающие перед глазами строки текста. Еле передвигаюсь. Моё тело потеряло несколько десятков килограмм. Рука похожа на спичку, я чувствую, как собственные кости стучат при ходьбе. Я хренов скелет, что еле ковыляет, силясь вспомнить, откуда пришел.
        - Долбанный дедок, - мог бы и предупредить, что произойдет нечто подобное.
        За спиной что-то гремит и позвякивает. Я на ходу обернулся, обескураженно наблюдая, как языки удерживают мерцающие в темноте странные побрякушки. Когда уже успели, а главное - откуда?
        Я почти ничего не помню! Гребаный мир.
        - Куда тут... - обвел мутным взглядом перекресток. - Направо, кажется.
        Хибара, вторая, разбитый сарай, труп жабы, рядом ещё один. Жаль, что мертвые. Мне бы не помешала подзарядка.
        - Жаль, что мертвые... - вот как я теперь мыслю, да? Дожили.
        Где этот чертов колодец? У меня связка ключей от клеток. Где нарыл - без понятия. Вообще не уверен, что это я нарыл. Закрадываются подозрения, что тентакли за моей спиной те ещё крахоборы. Грудная жаба взяла контроль над языками? Всё может быть. Я не помню ни черта!
        - Бу-э-э-э, - скрутил очередной спазм, вынуждая извергнуть остатки желудочного сока на свои «адидасы».
        Ещё день-два и я буду ходить босиком. На кроссовки больно смотреть.
        - Слава богу, - я дошел, дошел до колодца.
        Просто скину ключи и свалю отсюда. Пусть выбираются сами. Достаточно уже я шел на поводу своей бесхребетности. Этот мир за стремительно короткий срок доходчиво мне объяснил, что случается с теми, кто плывет по течению. Пора меняться, Максим.
        - Эй, - я рухнул у кромки колодца, свесив голову вниз и всматриваясь в темноту клеток.
        Тишина.
        - Эй, синий. Ты тут?
        Не понял. Почему никто не отвечает?
        - Тут они, - знакомый женский голос.
        Лопоухая отозвалась.
        - Тебя не спрашивали! - достала лезть куда не просят.
        Устроила мне две подставы. Ну ладно, может и не две. Во вторую я сам вляпался. Но за гопников я ей не простил.
        - Крюк! - вот, вспомнил. Того великана ведь Крюк зовут. Наверное... - Я нормальный уже. Эй! Вы слышите, нет?
        - Парень, ты так больше не пугай, - тихий голос синекожего раздался со дна колодца.
        Ага, значит, все-таки тут.
        - Не буду, - странно, что тарахтелка молчит. - У меня тут ключи, не знаю где нашел. Не помню ни черта.
        - О, ключи. Крюк, у него ключи! Ну всё, поедатель, ты прощен! Я так испугалась, когда ты начал тут заливать всё своей кровищей, просто капе...
        - Кидай сюда. Что-то мне подсказывает, что подойдут.
        - Куда, сюда? - я плохо вижу. Единственный глаз и тот запорошен белой пеленой. Если и его потеряю, то можно сразу кидаться с обрыва. Слепому, мне в этом мире ловить нечего.
        - Сюда иди, левее. Через шесть клеток.
        С трудом поднявшись на ноги, проковылял вдоль ямы. Кинул ключи вниз.
        - Всё, дальше сами, - я развернулся, мутным взглядом пытаясь сориентироваться в какой стороне выход.
        - Ты куда? - хором спросили со дна колодца.
        Отвечать или нет?
        - В туман. За город и в туман.
        - Ты рехнулся, парень. Из тумана никто не возвращается.
        Ага, слышал уже.
        - Я пришел оттуда. Вон, у грудастой козы спроси.
        - Сам козел!
        Вот же, кобыла неблагодарная!
        Всё, валить отсюда. И как можно скорее. Жабы, если я там всех не покрошил, во что верится с трудом, сейчас должны искать меня. Ещё остается Брестус со своей сестрой. Не помню ничего на их счет, но прогоревшая до кости рука в области плеча о чем-то мне да говорит.
        Валить отсюда, валить в туман. Малефик, если я правильно понял, дал мне наводку. Значит, надо идти. Это хреновый план, но он, черт побери, мой!
        Где тут долбанный выход?
        - Бу-э-э-э...
        Глава 19. Предложение
        Побрякушки весело перестукивают и звенят. Красные тупые морды, которых, между прочим, стало на одну больше, сжимают мерцающие костяшки, железки, стекляшки и прочую лабуду.
        Я судорожно ковыляю к выходу из города, бросая косые взгляды по сторонам. Периодически поглядываю себе за спину. Стоит мне зыркнуть на гремящие собранным хламом тентакли, как те, словно по команде, замирают, посильнее сжимая свои трофеи. Но только я отвернусь - все насмарку, перестук и звон вновь начинают раздаваться над моей головой. Долбанный мир, в котором собственные конечности меня с трудом слушаются. Точно вам говорю - грудная жаба сидит за невидимым штурвалом и управляет языками.
        Тихо вокруг и как-то светлее обычного. Я поднял голову к звездному небу. Странного вида молочная спираль разворачивается высоко наверху. Очередная загадка этого мира? Зато, вокруг становится чуточку светлее. Так, отлично. Я пришел к выходу. За мостом налево и через десяток минут я буду у «молочной» стены.
        «Долбанный город» - похоже, эти слова становятся девизом по жизни.
        Получено: Тупое пугало (требуется активатор)
        Получено...
        Перед глазами настырно бегают строчки алого текста, сообщая об очередном приобретении. Я устал смахивать эту писанину в своей голове.
        - Потом, всё потом, - сперва нужно уйти подальше, а затем я спокойно прилягу и буду разбираться со всем, что свалилось на мою голову.
        Да, именно «прилягу». Не присяду, не постою, а прилягу. Похоже, я на пределе. Не хочу есть, не хочу пить, но все больше хочу прилечь, отдохнуть, забыться на несколько часов и ни о чем не думать. Мне нужен перерыв.
        Так, всё. Я у выхода.
        Обернулся. Дебильный городишко. «Очередной» дебильный городишко. Кикиморы нет - я сейчас про бабку, которую впервые увидел, попав в город. У стены тоже никто не сидит. Практически пусто вокруг. Огроподобный мужик, разве что на месте. Тот самый. Стоит, прислонившись к чахлому сараю, смотрит на меня. Он так и простоял все это время? Может, у меня глюки? Мой единственный глаз плохо видит, изображение подернуто белой пеленой.
        - Пожалуйста, только не ослепни, - возвал я к собственному глазу.
        Мужик у хибары хмыкнул. Этот громила своим молчаливым видом пугает больше чем Брестус с его жабами. Я развернулся, бодро заковылял по мосту. Собственные кости с веселым перестуком громыхают внутри. Никогда бы не подумал, что такое возможно. Поднял к глазу свою единственную руку. Худая, белая, как мел.
        - Мерзость, - убрал подальше хлипкую конечность.
        Нервная система скоро не выдержит. Я ходячий труп. Мне нужна подзарядка. Жабу бы какую. Да-да, именно так. Эта мысль уже особо не корежит. Я готов пустить себе на корм живое существо. Не уверен, что любое живое, но жабу - готов. Зеленокожие уроды.
        Какого там я уровня? Тридцать седьмой. Хоть что-то радует. Бородавочники, думаю, теперь не такая большая проблема.
        Стоило вспомнить об уровне и перед глазами вновь заструился текст, сообщая о талантах, характеристиках и прочей лабуде.
        - Да-да, свалило нафиг! - в какой раз я отгоняю эту писанину перед глазами?
        Грудь болит, чешется вырезанный на груди жетон. Синекожий постарался на славу. Теперь у меня точная копия медальона. Может, не стоило его таким огромным резать? Да ещё и так глубоко. Вон, какие борозды. Странно, что я не вижу запекшейся крови. Кожа на теле какая-то гладкая, нежная.
        - Как новая, - тихо пробубнел.
        Что со мной происходило последние полчаса?
        Я почти ничего не помню. В голове обрывки из мутных образов: перекошенные морды жаб, рожи Ма'Шутцу, кровища, странная черная херовина, пожирающая всех вокруг. Брестуса не помню, но помню сестру его. Красивая. Вроде бы...
        Стоило вспомнить пернатого - заныло обгорелое плечо. Какая же здоровенная у меня дырень в руке.
        - К черту всё это, - я ускорил шаг, вздрагивая от скрежета собственных костей.
        Туман уже близко, надо поторапливаться.
        ***
        Нагнали меня у того самого кривого пенька. Я сижу и судорожно хватаю ртом воздух. Сил сделать хотя бы пару шагов просто нет. Меня знобит. В этом мире можно заболеть? Или то, что со мной творится - эффект сильной потери в массе? Думаю, правда где-то по середине.
        - Парень, мы идем с тобой, - тихо и лаконично меня поставили перед фактом.
        От спокойного, монотонного голоса синекожего бросает в дрожь. Подкралась эта парочка незаметно, со спины. Я болван. Просто болван. Сижу на пеньке, хватаю ртом воздух. Напрочь забыл о долбанном городишке с его жабами и однокрылым пернатым.
        - Парень?
        Он так и будет называть меня «парень»? Других слов не знает?
        Я обернулся, наблюдая замершего в нескольких шагах от меня громилу и мелкую тарахтелку, которая подозрительно молчит. В небе, высоко над головой продолжает разворачиваться непонятная молочная спираль. Кто-то незримый закручивает облака огромной ложкой, подсвечивая процесс фонариком.
        Здесь такой рассвет? Или это аномалия? Или что это, блин. Вот же хрень.
        - Красиво, - непроизвольно вырвалось.
        В самом деле красиво, жутковатого немного, но красиво. Парочка синхронно задрала головы.
        - Скоро разрыв, - заговорил белоглазый.
        Разрыв? Ай, нафиг. Не буду спрашивать что это, как и зачем. Я слишком устал. Хочу спать и есть. И погреться. Как же меня колотит. Но сперва - в туман. Пелена молочного киселя в паре десятков метров впереди. Затеряться в молочной дымке и спокойно выдохнуть, прилечь поспать, наконец.
        - Парень? Эй?
        - А? - я снова «выпал» из реальности.
        - Капец у тебя морда, поедатель. Скелетная!
        Ну всё, началось.
        Я поднял глаза на жмущуюся к синекожему девушку. Сейчас, когда они стоят передо мной, можно рассмотреть эту парочку. Синекожий - Коя'Коя, как подсказывают мне кривые черви красных букв, что собрались в слова над его лысой головой. Ещё и глаза эти: асболютно белые, без зрачков. Пугающе. Про груду мускулов я просто молчу.
        «Коя'Коя, совсем охренели» - где же я это слышал? Ладно, потом вспомню. Память моя куриная.
        Подождите! Что значит, «морда»? Не понял...
        Я пристально всмотрелся в эту нахалку. Коротышка. Ботфорты на высоком каблуке - считай шпильке, короткая юбка и какой-то топик - вот и весь прикид мелюзги. Одежда замызганная, местами в дырах. На правом ботинке, кстати - я сощурил глаз - каблук в сторону вывернут, скоро отвалится. Блин, глаз мой, как через мутную пленку всё видит. Только бы не потерять зрение.
        В общем, наряд у коротышки странный, как и лицо. Глаза на лбу. Буквально. Три глаза в ряд и все на лбу. Бровей нет. Ушей, кажется, тоже нет. Или они настолько крошечные, что я их просто не вижу. Тугой клубок замотанных на макушке волос торчит кверху. Кожа у этой пигалицы покрыта каким-то пушком или ворсом.
        Я прищурился.
        И вообще, есть в её внешнем виде что-то паучье. Коротышка безостановочно тарахтит своим тоненьким голоском про моё лицо. Я невольно себя ощупал. Бинтов на голове нет. Успел уже потерять. Или не потерять? Странный привкус на языке.
        - Капец у него рожа, Крюк! Я таких ещё не видела! А как он стал кровищей своей всё вокруг заливать, помнишь? Я думала умру от страха! Крюк ты чего молч...
        «Морда, рожа» - нахалка обзывается и хоть бы хны. Я им помог, спас можно сказать, а что взамен? Ладно синий, тот молчит. Но эта пигалица. Ни «здрасьте» тебе, ни «спасибо». Приперлась сюда и сразу «морда», «рожа». Ещё одна неблагодарная на мою голову.
        Чего это она пятится?
        - Ну, ладно. Не «рожа», - тихо пробормотала трехглазая.
        Не понял. До неё дошло, что палку перегибает или она мысли читать умеет? Как-то это всё подозрительно.
        - Чего ты на меня так подозрительно смотришь? - пискнула мелюзга, прячась за здоровяка.
        Так она читает мои мысли или нет?! Надо валить от них подальше!
        Я с трудом поднялся, встал, чувствуя, как внутри всё хрустит и трясется. Усталость и озноб вновь накатывают, растекаясь волнами по телу. Апатия нашептывает «останься, посиди ещё немножко, отдохни».
        Обязательно, только сперва уберусь отсюда! Заковылял к туману. Троица двинулась следом. Не понял... Какая-такая «троица».
        Резко обернулся, наблюдая брюнетку. Стоит чуть правее этой парочки. Задрала нос, руки скрещены на груди, косится на меня.
        Глюки. Всё, крыша поехала. Это мне уже мерещится. Спокойно, Максим, спокойно. Ещё десяток шагов и всё закончится. Нырнуть в туман и прощай долбанный городишко с его галлюцинациями, жабами, енотами, ядовитым туманом и грязью под ногами.
        На ходу обернулся. Троица бодро чешет следом. Заметили мой взгляд, остановились. Молчат. Я сделал шаг к туману. Эти трое - два шага вперед. Брюнетка тянет руку к одному из моих языков. Собирается схватить.
        Хрен тебе!
        Я поджал тентакли. Грудастая мымра злобно зыркнула.
        Ага, хрен тебе!!
        - Ты куда прешь, кобыла?! Тебя не приглашали! Крюк, ты зачем её выпустил, а? - заголосила мелюзга, прожигая взглядом брюнетку.
        Вот-вот, у меня тот же вопрос. Вот только...
        - Валите отсюда. Вы, все, - я махнул рукой, оборачиваясь. - Валите!
        Хватит с меня попутчиков. Толку ноль, одни проблемы от них.
        - Что?! Ну, уж нет, я обратно в город не вернусь! Крюк, скажи ему! Спас, а теперь «валите»? Хренушки, понял?!
        Нет, не понял! Что значит «хренушки»?
        - Что значит, хренушки?! - я начинаю закипать.
        Дебильная парочка. Ладно синий, тот молчит хотя бы. Но эта мелюзга мне вообще не нравится. Да и синий, если честно, пугает. Амбал стероидный. Нафиг мне такое счастье. Двумя пальцами шею скрутит и не заметит.
        - А то и значит! Понял?! - малолетка вообще страх потеряла.
        - Ты мне за вурка должен, неудачник, - фыркнула лопоухая.
        - ЧТО-О?! - я эту краснокожую сейчас придушу на месте.
        Тентакли разом потянулись в сторону брюнетки, хищно вытянув морды. Особенно негодует вон та, с тесаком. Костяная спираль на руке с хрустом завелась.
        Ненасытное нутро:
        305/2000 (ядовитый дурман)
        60/2000 (мрачный двойник)
        Активировать? Да/Нет.
        Тупое пугало: 2% (нужен активатор)
        Продолжить? Да/Нет.
        Брюнетка замерла. Стоит, не шевелится. Дрожит, но зыркает в мою сторону, задрав нос. Кровавые языки вьются перед лицом лопоухой, спираль на руке зловеще гудит.
        - Привел нас сюда, а теперь бежит. Сестру мне верни! - продолжает гнуть свою линию лопоухая.
        - Сама иди и верни! - малолетка пискнула в сторону грудастой. Получила в ответ пренебрежительный взгляд.
        У меня начинает свербеть в затылке - верный признак приближающихся проблем. Что-то назревает. Что-то со стороны города. Не знаю откуда это чувство, но внутри крепнет уверенность. Нужно будет разобраться со своими способностями, заглянуть в амулет... которого нет.
        Я опустил голову себе на грудь, вновь рассматривая глубокие борозды на коже. Знатно мне Крюк вырезал татуировку. Вспорол грудь, наверное, до самой кости. Боже, какой я худой. Дистрофик, просто дистрофик. Кости торчат, кожа натянута. Живот, кажется, прилип к позвоночнику.
        - Парень, без амулетов нам с ней теперь не выжить, - белоглазый заговорил.
        Оно может быть и так. А может и нет. Я все ещё ни черта не знаю про этот мир. Да, все трое передо мной сейчас без способностей, и без уровней. Даже брюнетка - обыкновенный просперус. Но что, если явление временное? Кругляши как-нибудь там, не знаю, снова появятся? Найдутся, прилетят? А потом, этот вон синий тихоня, первым же меня и скрутит. Нельзя им верить, Максим. Хватит с тебя.
        Внезапно осознал, что веду себя как цыганка: обвешался побрякушками и стою, торгуюсь. Если ты, Максим, не собираешься тащить с собой эту троицу, то хера ли ты тут разводишь демагогию? Вали в туман.
        - В самом деле, - я развернулся. Поковылял в сторону молочной пелены.
        Хватит цирк устраивать.
        - Прошу меня простить, но позвольте вас задержать ещё на несколько минут, - низкий, хрипловатый голосок за моей спиной заставил вздрогнуть.
        Да что опять?!
        Я обернулся, обнаружив в нескольких метрах от себя хомяка и миловидного вида особу.
        - Уважаемый, - хомяк отвесил поклон. - Приятно с вами познакомиться.
        Я покрутил головой, пытаясь найти взглядом того, с кем он разговаривает. Синекожий с трехглазой замерли на месте. Стоят, молчат. Мне почему-то кажется, что они очень озадачены появлением этих двух.
        Брюнетка медленно приближается ко мне. Косится то на странную парочку, невесть как появившуюся здесь, то на меня. Пытается боком зайти мне за спину.
        Она что, думает я не вижу этой её попытки подобраться? Надо отойти от лопоухой подальше. А лучше поближе к туману. Ещё на пару шагов.
        Медленно начал пятиться в сторону молочной пелены за своей спиной.
        - Кхм, - хомяк, кажется, немного смутился.
        - Вот, я же тебе говорила! - скривилась его спутница.
        Голосок у этой дамочки с хрипотцой, грудной такой. Мурашки по коже.
        - Уважаемый. Прошу, всего пару минут! - отчаянно замахал ручками хомяк.
        Надо прояснить ситуацию:
        - Вы с кем говорите?
        - Гхм, - хомяк ещё больше смутился, растерянно глянув на меня. - С вами...
        Со мной? Его мой внешний вид не смущает? Полуголый оборванец, без руки, без лица, без глаза. Щупальца за спиной и вырезанное во всю грудь изображение пятиугольника с языками.
        Хм, ладно.
        - А... - как мне к нему обращаться? На «вы»? Блин, нормы этикета в этом мире существуют? Ладно, пусть будет на «вы». Хомяк мне не грубил. Напротив, он пока предельно вежлив. - А вы... э-ээ...
        - О, я объясню! - вновь замахал ручками хомяк, улыбнувшись. - Мы представляем интересы организации, специализирующейся на поиске разного рода ценных вещей.
        - Я о них слышал, - тихо заговорил синекожий, успев каким-то образом оказаться за моей спиной. Там же сейчас стояла трехглазая и брюнетка. Обе с неприязнью посматривают друг на друга. - Это скупщики. Работа с ними - предел мечтаний. Гарантия хорошей жизни на долгие годы вперед.
        - О, я польщен! Ваши спутники во многом правы, - вновь улыбнулся хомяк. - Мы предоставляем богатые преференции тем странникам, что работают с нами. Не безвозмездно, конечно же, - замахал ручками хомяк. - Но, уверяю вас, условия сотрудничества с нашей организацией вам понравятся.
        «Условия», «сотрудничество», «понравятся». Хомяк выстраивает разговор так, будто моё согласие, которого я не давал и, кстати, не собирался, вопрос уже решенный. Тоже мне. Появились внезапно какие-то мутные личности и начинают туманно рассказывать про «организацию» и «преференции». Ещё и слово такое подобрал - «преференции».
        - М-мм, - я, может и послушал бы, но в затылке знатно свербит. Надо срочно уносить ноги. Не до разговоров сейчас. - Простите, времени нет. До свидания!
        Я неловко махнул рукой - не знаю зачем, прощальный взмах что ли - и попятился в туман. Троица за моей спиной синхронно сгруппировалась, прижавшись поближе и семеня вместе со мной.
        - Ха! Я же говорила, - укоризненно глянула сверху вниз на хомяка его спутница. - Ты переоцениваешь этого хлюпика.
        - Ция, будь повежливее... - процедил хомяк, недобро глянув исподлобья на свою спутницу.
        В самом деле, могла бы и не обзываться. Но в чем-то она права, на хлюпика я похож.
        - Прошу её простить, - вернулся к нейтральному тону хомяк, слегка поклонившись.
        - Да ладно, - буркнул я. - Но... э-ээ, нам надо идти.
        Я вновь попятился к туману. Троица за спиной синхронно схватилась за мои тентакли. Говорить «нам» - было ошибкой. Расслабился, Максим. Вот же хрень. И что теперь? Заднюю давать?
        Черт!
        - О, да, несомненно, - степенно кивнул хомяк. - Но, думаю, время ещё есть. Где-то три минуты. Этого вполне хватит, чтобы изложить суть нашего к вам визита.
        Три минуты. Три минуты до чего? Сказать нельзя? Хотя, ладно. Придираюсь. Наверняка три минуты до появления Брестуса с его жабами. Только как он высчитал это время, мне интересно.
        - Мрак, пошли отсюда! - спутница хомяка нервно крутанулась на месте, сделала пасс рукой.
        За спиной хомяка разверзнулась зияющая черная дыра. Руку даю на отсечение - это портал.
        - Тридцать седьмой уровень, Мрак! Тридцать седьмой! - нависла над хомяком его компаньонка.
        - Я вижу, что тридцать седьмой, - видимо, с трудом контролируя себя, зло процедил хомяк.
        - Веди себя... НОРМАЛЬНО! - хомяк неожиданно рявкнул на свою спутницу, заставив вздрогнуть всех присутствующих.
        На мгновение я заметил блеснувший алый уголек в его глазах, а два ряда острых, крючковатых зубов в хищной пасти, думаю, успели заметить вообще все присутствующие.
        Ничего себе, хомяк. Ещё и имя у него странное. Мрак. Или это прозвище такое?
        Я перевел взгляд с хомяка на его побледневшую спутницу. Девушка вытянулась по струнке и сейчас стояла, что называется «руки по швам», не решаясь глянуть на мохнатого. В её голубых глазах читается неприкрытый испуг.
        Спрашивается, зачем тогда нервировала хомяка?
        Черный провал портала за спиной этой парочки с тихим «фьють» свернулся. Пока хомяк буравит взглядом свою ... подопечную, есть время рассмотреть кто же это все-таки к нам пожаловал.
        Затянутая в корсет и узкие кожаные штаны девица может побороться своим внешним видом с лопоухой. Модельная внешность, стройная фигура. Выбивается из общего вида разве что металлическая, хищного вида перчатка на правой руке. Мелкая вязь кольчуги тянется от полированных пластин перчатки до самого плеча, защищая руку. Там же, на правом боку у пояса висит шпага. Шапку бы соответствующую, плащ и получится вылитый мушкетер. Вот только мушкетеры не владеют магией и не открывают воронки порталов. Левая рука этой дамочки увенчана хищного вида маникюром. Я глянул на какие-то уж слишком длинные ногти. Или, быть может, правильным будет называть их когти?
        Ладно, оставим. Я поднял глаза. Над роскошной копной вьющихся волос черви успели собраться в одно единственное слово - Ция. Ни класса, ни уровня. Странно это всё.
        - Кхм, - тем временем, хомяк, похоже, успокоился. Вновь заговорил. - Дело в том, что, обыкновенно, мы подобным образом не поступаем. Я сейчас говорю о нашем визите в столь щекотливой ситуации. Но уж простите, второго такого шанса могло и не быть. Редко, знаете ли, кто-то отваживается уйти в туман по собственной воле.
        Я перевел взгляд на хомяка. Над головой мохнатого такая же скупая строчка - Мрак. Одет этот «товарищ» в жилетку темно-бордового цвета. Контрастно смотрится на фоне его черной шерсти. Жилетка на три пуговицы - вот и вся одежда мохнатого.
        Так, что-то я отвлекся. Хомяк, он же Мрак, стоит, смотрит на меня, ждет ответа.
        - Выбора нет, - пришлось признаться. Не думаю, что это для него тайна.
        - О, что вы, что вы! - замахал ручками хомяк. - Причины выбрать подобный маршрут - они только ваши. Мы лишь хотим поговорить о том месте, в которое, смею надеяться, вы придете. Вот, возьмите!
        Хомяк выудил из кармана жилетки плоский кругляш, с маленькой стрелкой посередине. Осторожно протянул мне. Напарница Мрака, что уже успела расслабиться, прекратив стоять по стойке «смирно», скривилась. Переводит недовольный взгляд с меня, на кругляш и на хомяка.
        - Это всего лишь часы, - улыбнулся Мрак. - Берите, берите. Подарок!
        Часы?
        Я обернулся к своим вынужденным компаньонам. Крюк молча кивнул.
        Ясно.
        Осторожно забрал серым языком часы с маленькой ладошки. Потом рассмотрю.
        - Всё? - нам надо поторапливаться. Эти его театральные паузы - я глянул на замершего хомяка - до добра не доведут. Сам же сказал, три минуты осталось. Уже меньше.
        - М-м, почти, - Мрак снова полез в кармашек жилетки, вытаскивая на свет маленькую фотографию.
        - Вот, - протянул он мне пожелтевшую, немного помятую фотографию какого-то улыбающегося рыжего паренька.
        - Что это? - я поднес к глазам старое фото.
        Ничего примечательного. Паренек улыбается тебе с тонкой картонки. Только взгляд какой-то у него мертвый, безжизненный.
        - Назовем это деловой этикой, - хомяк неуверенно улыбнулся. - Это фотография одного из наших клиентов, с кем мы уже несколько лет работаем. Дело в том, что он принял заказ, аналогичный тому, который мы хотим предложить вам. Принял, и не вернулся. Вот уже как несколько месяцев, этот путник ушел в туман и не возвращался.
        И что? Попросит его найти, спасти, вернуть? Это не ко мне, здесь он не угадал.
        - Я спасать его не буду, - обозначил я свою позицию. - Мне и своих проблем хватает.
        Мушкетер почему-то фыркнула на мои слова.
        - Этого не требуется, - враз посуровел хомяк. Взгляд его маленьких глаз изменился, похолодел. - Если вы встретите данного путника - убейте. Мы заплатим сверх положенного.
        Как-то это неожиданно. Я понимаю, конечно, что успел натворить бед, и допускаю, что эти мутные личности, могут быть о подобном осведомлены. Не знаю как, но чуйка подсказывает, что могут. Вот только я целенаправленно людей и нелюдей, которые мне ничего плохого не сделали, не убивал. А этого рыжего - ещё раз глянул на фото - я вообще не знаю.
        - О, не волнуйтесь о последствиях! - видимо, Мрак истолковал мою неуверенность по своему. - Организация всё возьмет на себя. Уверяю, к вам претензий не будет.
        Честно - мне нравится этот мохнатый, хотя бы за то, что не грубит. Но вот это последнее предложение. Даже не знаю. Ладно, просто промолчим. Неизвестно как дальше карта ляжет. Пусть думают себе что хотят.
        - Теперь - всё?
        - С второстепенными вещами мы закончили, да, - важно кивнул хомяк, улыбнулся. - Поговорим о деле.
        А я думал уже поговорили. Ах, да. Они же «скупщики».
        - Суть нашего предложения такова: заберите из развалин жетоны и перчатку, после чего воспользуйтесь этим, - хомяк протянул мне наполненный синим светом, гудящий полированный камушек.
        - Как... воспользоваться?
        Мрак улыбнулся:
        - Сожмите камень, произнесите мое имя. Если хотите, можете и Цию позвать, - подмигнул мне мохнатый.
        Спутница хомяка презрительно смерила меня взглядом. В её голубых глазах читается «только попробуй».
        Не больно-то и хотелось!
        Я перевел взгляд на хомяка.
        - И.. что? Ну, потом что?
        - Я ведь правильно понял, вы собираетесь попасть в разлом? - хомяк кивнул себе за спину.
        Вся наша компашка синхронно задрала головы, наблюдая за огромной спиралью, разворачивающейся над городом.
        - Допустим, - не знаю надо ли мне туда, но судя по тому, как глянула на меня приставшая троица попутчиков, оставим пока эту версию за рабочую.
        В города я идти зарекся - хватит мне проблем, не хочу больше. Куда податься после тумана - тоже неизвестно. А раз так, пусть будет следующим пунктом разлом. Точно! Малефик же сказал его искать после разлома в какой-то там «столице».
        - Вот и отлично! - широко улыбнулся хомяк. - Добудьте перчатку и жетоны. Если выпадет шанс - устраните путника. - Хомяк посмотрел на фотокарточку в моей левой руке. - После чего воспользуйтесь камнем. Ну а дальше мы, в обмен на находки, доставим вас прямиком к разлому. Думаю, это выгодная сделка для всех. Как считаете?
        Как считаю? Да без понятия! Ладно, держим морду кирпичом. Не хочу терять лицо перед Мраком. Этот хомяк мне нравится. К тому же эта его Ция... Прям кожей чувствую, как с каждым своим вопросом падаю в её глазах всё ниже и ниже.
        Но про жетоны и перчатку надо спросить:
        - Как я узнаю, что нашел именно то, что нужно?
        - Ну, вы же способны отличать реликвии и артефакты от обыкновенных предметов! - хомяк кивнул на побрякушки за моей спиной, что до сих пор сжимают языки. - Там та же ситуация. Поверьте, вы не ошибетесь.
        - Кстати, - Мрак заинтересованно глянул на мои тентакли. - Можем прямо сейчас совершить маленькую сделку. Это не займет много времени.
        - Зачем нам хлам этого хлюпика? - поморщилась Д'артаньян недоделанный.
        Хомяк скривился, косо глянул на свою спутницу, но тем не менее продолжил:
        - Меня интересует тесак и во-он та сухая ветка.
        Я выгнул дугой языки. Что вообще за барахло у них собралось? Тесак. Ну, это понятно. Странная сухая ветка, кривая и изогнутая. Светится фиолетовым светом. Ясно. Какая-то кочерга - железка, покрытая налетом не то сажи, не то золы. Согнута буквой «Г», отсвечивает белым.
        - Почему я не могу прочитать название этих вещей? - я посмотрел на Мрака.
        Хомяк улыбнулся, словно ожидал подобного вопроса. Стал объяснять, как маленькому мальчику:
        - В ваших ... э-э-э, конечностях, сейчас либо артефакт, либо реликвия. Узнать название подобной вещи и её свойства можно только после расшифровки.
        - Но вот эта ветка, - хомяк кивнул на крючковатую непонятную штуку, - мне вполне знакома. Можно обойтись и без помощи мастера.
        Я перевел взгляд на тентакли. Последний из кровавых языков держит небольшую связку жетонов. Около пяти. В желудке тут же пробило черную дыру, рот наполнился слюной. Чувство голода захлестнуло рассудок. С трудом контролируя себя, кое-как отвел конечность за спину. Шумно вздохнул пару раз, прогоняя нахлынувшее помутнение. Не время сейчас для подобного. Не хватало ещё слететь с катушек и начать разносить всё направо и налево. Помню я, что случилось в предыдущий раз.
        - Тесак не отдам, - жадно втягивая воздух, глухо проговорил. - А остальное...
        Я сунул хомяку под нос странного вида кочергу и кривую ветку. Меня и так напрягали эти побрякушки, назначение которых не знаю. А выкидывать - грудная жаба не позволит.
        - Это не нужно, - поморщившись, Мрак отодвинул от своего лица язык с кривой кочергой. Забрал сухую ветку, протянул спутнице. - Ция, глянь.
        Мушкетер - я буду называть её «мушкетер» за ботфорты, корсет и шпагу - небрежно взяла ветку правой, закованной в латную перчатку, рукой. С хрустом сжала, разламывая. В небольшой вспышке фиолетового света, дерево на глазах рассыпалось. Чешуйчатая перчатка мушкетера сейчас сжимает жутковатого вида червя, что извивается, пищит и чем-то похож на заполненную светящимся фиолетовым гелем противную гусеницу.
        Средняя частица эретуса (редчайшее, уникальное)
        - Хм, надо же - хмыкнула мушкетер, выгнув свою тонкую изящную бровь. - Хлюпик не так плох.
        - Неплохо, - важно кивнул Мрак. Перевел взгляд на меня. Выразительно посмотрел на тесак в моей тентакле.
        - Нет.
        - Жаль, - хомяк расстроенно вздохнул.
        - Ладно, нам пора заканчивать, - Мрак обернулся в сторону города.
        По мосту движется целая делегация, во главе с Брестусом и тощим, невысоким пареньком.
        Троица за моей спиной попятилась. Трехглазая мелочь быстро затараторила:
        - Это арбитр! Я туда не пойду, не пойду. Крюк, Крюк, пошли в туман, а? Не будем ждать костяшку. Пошли, а? Ну пошли Крюк!
        Мелюзга пытается тащить в сторону молочной дымки синекожего громилу. Крюк переводит взгляд с меня на делегацию у моста.
        - Парень, надо поторапливаться. Лучше нам с ними не встречаться.
        Я обернулся, наблюдая, как жабы прыгают с моста в мутную воду канавы, окружающей город. Над бурой жижей появляются перепончатые плавники, чтобы стремительно рвануть в нашу сторону.
        - Надеюсь, я в вас не ошибся, - голос хомяка доносится из глубин черной воронки портала.
        - Костяшка, пошли, ну пошли! - меня больно потянули за конечности, утаскивая в туман.
        Толпа жаб во главе с Брестусом и странным беловолосым мальчуганом несется в нашу сторону.
        - Да, надо валить.
        Глава 20. Шестерка
        По широкой дуге, сверкая, словно луч солнца, массивное копье с изогнутым хищным лезвием пролетело через весь зал, вонзившись в пол у подножия тронной лестницы. В ту же секунду, у портала, откуда продолжают выходить облаченные в белоснежные мантии воины, засияла ярчайшая вспышка. Через мгновение фигура высокого, статного воителя в гудящем всполохе белоснежной энергии материализовалась рядом с копьем, удерживая латной перчаткой резное древко оружия.
        Алиголестус, 998-й легионер. Воплощение нефритового пламени.
        Роскошная копна черных волос завита в длинную косу. Мужественное, волевое лицо с горящими зеленым огнем глазами. Вычурные сегментированные латы нежного бирюзового цвета поверх мускулистого, атлетичного тела. Белоснежная тога, чей раздвоенный подол, словно живой, струится из-под доспеха, мерцая и переливаясь волнами энергии.
        Внешний вид и феерическое появление этого бога могло бы впечатлить любого, заставив испытывать благоговение и трепет. Возможно, так бы оно и произошло, если бы не этот надрез в махровой дорожке Повелителя, оставленный копьем непрошеного гостя.
        Базолг заворожено смотрела на тонкую полоску в бархатной материи, через которую просвечивает полированный камень пола. Лезвие копья проделало тонкую, едва различимую черту, нарушив целостность материала.
        - Анубис, Первый требует ответов! - загромыхал воитель, сотрясая своим голосом пространство.
        Базолг, машинально отметив в голове грудной, гортанный голос говорящего, продолжала неотрывно смотреть на тончайший разрез материи. Шестеренки в голове Первого гвардейца медленно приходили в движение, но происходящее все ещё казалось нереальным.
        Телепортироваться через весь тронный зал - такого не позволял себе даже Шепчущий, пятый номер в рейтинге. Любой, кто является в обитель, обязан пройти от воронки портала до подножия трона. Таково правило, царящее в этой пирамиде. Привести с собой два десятка гвардейцев - Базолг перевела заторможенный взгляд на воинов, неспешно прогуливающихся вдоль величественных статуй и массивных колонн - значит подвергнуть сомнению свою безопасность. И это здесь, в гостях у Бога загробного мира.
        - Анубис, ты выпустил в мир поедателя! Отдал девушку немощной старухе! Опозорил ... - напыщенный индюк, полыхая зеленым пламенем своих глаз, чинно вышагивает из стороны в сторону у подножия трона, продолжая что-то там вещать.
        Базолг медленно подняла глаза на Повелителя. Подперев когтистой лапой волчью пасть, хозяин помещения с безразличным видом слушает разошедшегося павлина. Лицо Хозяина песков выражает полную отрешенность от происходящего. Вот только Базолг видит, как взгляд огромных желтых глаз медленно скользит с мельтешащего перед троном бога на тонкий порез в махровой дорожке. Первый гвардеец следит за вертикальным зрачком, что плавает от тонкого разрыва в алой ткани, на продолжающего что-то там вещать бога. На порез - на бога, на порез - снова на бога.
        Базолг глянула вверх. На потолке, скрываемый темнотой, Вагабонг уже перевоплощается. С тихим хрустом и треском, белая кожа грубеет, обретая вид горящей золы. Кожа на лбу рвется, освобождая место вертикальному, овальной формы глазу. Белый квадратный зрачок вынырнул из багрового нутра овального ока, неотрывно смотрит на Алиголестуса. Постоянно безмятежное выражение лица сменил звериный оскал. Монструозные клыки, налитые кровью глаза, заостренные удлинившиеся уши. Скрестив на груди когтистые руки, Вагабонг встал со своей дурацкой скамейки.
        Несуразное, пестрящее различными рисунками и причудливыми завитушками, резное недоразумение, не иначе как по ошибке названное скамейкой, перекочевало вместе с Вагабонгом на потолок. Вообще, с того памятного дня, когда тушка гвардейца летала по помещению, верный слуга Повелителя «на всякий случай» перебрался наверх. Перебрался и забрал с собой свою скамейку.
        С этой аляповатой, разукрашенной в разнобой, кривой скамьей, у Вагабонга была какая-то своя особенная связь. Базолг помнит тот день, когда жутко довольный, донельзя счастливый и весь какой-то перевозбужденный, Вагабонг приперся из столицы с этим вот четвероногим непотребством. Игнорируя её, Шэдокса, Лобригуса, и вообще всех, кто попадался на глаза, этот болван с каким-то благоговением и трепетом весь день носился с неподъемной каменной скамьей по тронному залу. Оно и понятно - притащил такой кусок безвкусицы без разрешения Повелителя в святая святых. Вагабонг бегал из угла в угол, не зная куда приткнуть своё каменное «абышто».
        Ох, уж этот Повелитель и его необъяснимая тяга к непонятным словечкам. Но гораздо хуже то, что дурацкие слова сразу цеплялись на языке у окружающих. Стоило Богу песков однажды сказануть «абышто» или, например, «хрень», как уже на следующий день весь Пантеон ходил «абыштокал» и «хренькал».
        Чего уж там. Сами гвардейцы, нет-нет, да и ляпнут что-нибудь из лексикона Повелителя. Да о чем тут говорить, если вечно угрюмый и молчаливый Шэдокс, и тот, помнится, однажды накарябал своими клинками на стене в комнате Лобригуса «СТАРПЁР».
        «Гвардеец Анубиса, называется! Пф-ф-ф»
        Дак вот, возвращаясь к скамейке Вагабонга. Базолг до сих пор не могла сообразить, как это «абышто» сумело остаться в тронном зале. Быть может, причина была в том, что в тот памятный день Повелитель ходил весь в раздумьях, потерянный и отрешенный, пытаясь сообразить, как отмазаться от подарка Госпожи - вазы. Ничего особенного, просто Господин не ценитель керамики. Не ценитель от слова «совсем». Ему что ваза, возрастом семь тысяч лет, что тарелка в чахлой забегаловке Столицы - всё едино. Вот Вагабонг, думается, и «вмазался» под шумок со своей дурацкой скамьей. А потом Повелителю уже было не с руки поднимать вопрос, что за «хрень» стоит в его зале и кто её сюда притащил.
        Но каменное «абышто», невесть как держащееся на потолке, сейчас не имело значения. Важнее было то, что Вагабонг уже принял боевое обличье.
        Базолг опустила взгляд.
        - Ты перешел черту, Анубис! - смазливый брюнет всё ещё не заткнулся.
        «Ну, хотя бы остановился» - отметила Базолг, рассматривая Алиголестуса.
        Полыхая зеленым пламенем глаз, и широко расставив ноги, 998-й легионер неподвижно стоит, сжимая в руке копье, продолжает разглагольствовать.
        Первый гвардеец покосилась на Повелителя, что сейчас ковыряется в зубах, отрешенно глядя куда-то в сторону. Перевела взгляд на гвардейцев брюнета, что успели дойти к подножию трона и расположились полумесяцем позади своего хозяина. Приняв позы вышедших на прогулку властелинов мира, сияющие белоснежными одеждами и отполированными доспехами, гвардейцы Алиголестуса кидают на Базолг масляные взгляды. Вон тот, третий слева, кажется, ей только что подмигнул.
        «Лучше бы за спину себе посмотрел, придурок» - скривилась регулус.
        Шэдокс, пребывающий в незримом глазу подпространстве, уже стоит за спинами этих сверкающих неудачников. Но, к несчастью последних, увидеть его могут лишь гвардейцы Анубиса и сам Повелитель. За эту способность отчасти и боятся безрукую мумию. Очень специфическими умениями обладает безглазое чудовище, и собственное невидимое подпространство - одно из них.
        Шэдокс расплылся лужей песка позади лыбящихся гвардейцев Алиголестуса. Парящие в воздухе бинты, сплетаясь в пустотелую фигуру самурая, ухватили клинки. Песок из бесформенной массы формируется в жуткого громадного хищника пустыни. Через несколько мгновений за спинами недоумков будет восседать на своем песочном скорпионе пустотелый обоерукий мечник, готовый рубить головы и разрывать врагов на части. Скорпион возбужденно водит жалом и щелкает зазубренными клешнями. Давно эта тварь не ела живой плоти.
        Базолг вновь подняла глаза на потолок. Вагабонг готов. Лицо вытянулась, пасть хищно щелкает. Раздвоенный змеиный язык облизывает клыки. Огромный плоский хвост свисает из-под доспехов. Третье око изучает своим белым квадратным зрачком фигуры у трона Повелителя.
        - Ты ничего не хочешь сказать мне, Анубис? - прогромыхал зеленоглазый, закипая.
        Его сияющее копьё вновь звонко врезалось острием в пол, во второй раз проткнув любимую дорожку Повелителя. Шэдокс, восседающий на своем скорпионе, нервно дернулся. Вагабонг, продолжая стоять вверх ногами на потолке, молниеносно сместился на десяток метров ближе к Алиголестусу с его неудачниками. Гвардейцы замерли, ожидая команды. Базолг перевела взгляд на расслабленного Повелителя, чьи желтые глаза уставились в то место, где воткнулось в пол копьё.
        У шестерки Первого ещё был шанс, остановись он тогда, после своего телепорта. Но то, что последовало за этим... Легионер вынес себе приговор. Он испортил дорожку, притащил два десятка сверкающих обезьян, он «требует» ответов. Требует от бога, чей уровень силы за рамками Системы. Повелитель и Госпожа - единственные, чей статус и уровень не отображаются поверх голов. Боги, сила которых вне всяких рейтингов.
        И сейчас шестерка Первого требует ответов. Происходящее кажется просто нереальным.
        Базолг подняла глаза на закипающего Алиголестуса. Готовый пустить пар из ушей, живое воплощение пафоса и надменности, дрожит от гнева. Легионер пять минут распинался, выхаживая перед троном Повелителя, чтобы в ответ получить тишину и безразличный взгляд.
        Базолг прекрасно знает, кто такой Алиголестус. Знает, что эта шестерка отчаянно жаждет войти в высший свет, проявить себя, выслужиться перед сильнейшим. Об этом ей поведала любимая подруга, Первый гвардеец Шепчущего в ночи.
        Имельтида та ещё сплетница, конечно, но когда речь заходит о первой десятке, её информации можно доверять. С сильнейшими, и всем, что с ними связано, будь то, даже слухи и домыслы, лучше не шутить. Не успеешь оглянуться, как твоя голова окажется на пике и будет сброшена в рубеж, став десертом просочившимся из Серединного мира тварям.
        О статусе Алиголестуса знали все в тронном зале, за исключением, возможно, самого Повелителя. Бог загробного мира редко интересовался кем-то ниже десятой строчки. В подтверждение мыслей Первого гвардейца, Анубис прервал уже открывшего было рот, Алиголестуса:
        - Кто это? - Бог песков повел ухом в сторону Базолг, продолжая изучать ошалевшего от подобного поворота легионера и порезы в махровой дорожке.
        - Шестерка Первого, - выдала Базолг, встретившись взглядом с легионером. За несколько тысяч лет службы у Повелителя, Базолг научилась разбираться в подобных моментах и сейчас прекрасно «читала» ситуацию.
        От подобного пренебрежения к его, несомненно, важной персоне, легионер что-то промычал, глотая ртом воздух. Это «воплощение нефритового пламени» до хруста в латной рукавице сжало древко копья. Оружие налилось пугающим темно-зеленым светом. Глаза Алиголестуса вспыхнули пламенем, разливая вокруг жар. С лица окончательно слетела маска величия, её место заняла гримаса ненависти.
        Базолг приготовилась. Нужные строки текста висят перед глазами, ждут активации. Разрушитель готов подтвердить своё прозвище, раскатав в блин недоумков, посмевших дерзить Повелителю. Шэдокс подвел скорпиона к нерадивым защитникам божественной шестерки. Вагабонг замер над головой нефритового легионера, свисая вверх ногами в позе летучей мыши. Гвардейцы Анубиса ждут. Всем хочется быть тем, кого выберет Господин.
        «Шэдокс был в прошлый раз», - быстро перебирала в голове варианты Базолг. - «Вагабонг... Он постоянно «косячит». Ох уж этот Повелитель (закатила глаза). А значит...»
        - Голову мне этой су…
        - Базолг, дорогая.
        - Да, Повелитель!
        «Да, да, ДА!»
        - Отправишься в столицу. Мне нужен портной, - расстроено пробормотал Хозяин песков, поднимаясь со своего трона и рассматривая разрезы в махровой дорожке.
        - Слушаюсь...
        «Несправедливо!» - Базолг опустила плечи, обиженно глянув на угрюмого Анубиса.
        «Значит, Шэдокс?» - Первый гвардеец перевела взгляд на возбужденно клацающего клешнями скорпиона и его пустотелого забинтованного всадника.
        - Вы мне ответите!! - взревел Алиголестус.
        Пространство вокруг легионера заполыхало зеленым пламенем. Воздух вокруг легионера искрится, разрывая реальность бьющими в стороны бирюзовыми молниями. Гвардейцы за спиной своего хозяина синхронно обнажили оружие, вытащив из ножен полыхающие зеленым пламенем кривые клинки.
        - Вагабонг, - медленно проговорил Бог загробного мира.
        - Да, Повелитель! - спиной к Алиголестусу на пол перетек Вагабонг.
        - Дорожку мне не испачкай, - Анубис шагнул навстречу готовому нанести удар легионеру.
        В следующий миг, Вагабонг размазался в пространстве бурой полосой. Над головами закованных в блестящие латы воителей раскрылись кровавые глаза. Руки белоснежных воинов безвольно опустились, роняя клинки. Головы задраны вверх, гипнотизируемые квадратными зрачками кровавых овальных глаз.
        Гудящим бурым вихрем прошла сквозь строй гвардейцев фигура Вагабонга, замерла в центре зала. Вспоротые глотки разверзлись фонтанами крови. Жизнь стремительным потоком хлынула из тел. Сегментированный, изогнутый хвост Вагабонга выгнут дугой, формирует стеклянную сферу над своей головой. Фонтаны крови, не успевая пролиться на пол, засасываются в прозрачный шар у навершия мерцающего хвоста.
        - Ш-Ш-А-А, - Вагабонг развел в сторону руки, чтобы через мгновение с глухим хлопком соединить ладони.
        Два десятка высушенных, обескровленных за долю секунды тел сорвались со своих мест. Врезаясь друг в друга, безжизненные оболочки ломаются и хрустят, сдавливаемые невидимой силой. Хвост Вагабонга пробил заполненную до краев сферу. Сегментированная конечность с чавканьем и свистом выпивает содержимое стеклянного, парящего в воздухе шара. Фигура Вагабонга наливается зловещим алым светом. Сила, сминающая обескровленные тела, растет по мере того, как осушается сосуд.
        Пара секунд - и в том месте, где недавно стояло несколько десятков живых, готовых к бою гвардейцев, сейчас лишь одинокая фигура Вагабонга. Второй гвардеец Анубиса держит на ладони изломанный белый кубик, спрессованный из обескровленных тел - всё, что осталось от свиты шестерки.
        - Повелитель, - прошипел Вагабонг, оборачиваясь. Кровавый глаз на лбу гвардейца пульсирует, рассматривая белым зрачком вытянувшееся от удивления лицо Алиголестуса.
        - Г-Х-Р-Р-Р, - неожиданно захрипел легионер, вздернутый в воздух. Когтистая лапа сжала полыхающего зеленым пламенем бога за горло.
        Хозяин песков, закованный по самые уши в чешуйчатый доспех, тяжело вышагивает по алой дорожке, волоча за собой хрипящего легионера. С громким лязгом на пол упало гудящее копье. Металлические носки блестящих латных сапог легионера выстукивают по полу. Руки Алиголестуса пытаются разжать хватку на своем горле.
        Анубис молча движется к выходу из тронного зала, волоча за собой хрипящего и дергающегося легионера, словно надоевшую помеху, от которой собираются избавиться. Волчья пасть выражает отвращение. Морда повернута в сторону и не смотрит на барахтающегося в руке легионера.
        - Г-Х-Р-Р... - хрипы и лязг металлических носков. - Г-Х-Р-Р...
        Трепыхающуюся куклу протащили до самого выхода. Вздернули в воздух. Повелитель, скрестив взгляд своих желтых глаз на бугрящемся венами, красном лице, Алиголестуса заговорил:
        - Шестерка требует ответов.
        Монструозная, громадная фигура Анубиса принялась ещё больше увеличиваться, заполняя собой всё окружающее пространство. Гвардейцы прыснули в стороны, мерцая защитной пленкой магических щитов. Базолг торопливо затараторила слова-активаторы, укрепляя броню.
        - ТРЕБУЕТ. ОТ МЕНЯ!
        Помещение заходило ходуном. Воздух в зале загустел, ощетинился невидимыми иглами, что больно царапают легкие при каждом вздохе. Ткань реальности вокруг Анубиса поплыла.
        - ОТКРЫВАЙ ПОРТАЛ К СВОЕМУ ХОЗЯИНУ! - Повелитель пустыни приблизил свою огромную пасть к бугрящемуся венами лицу Алиголестуса. - ОТКРЫВАЙ!
        В ответ на раздирающий перепонки рык, дергающийся легионер вспыхнул каким-то просто убийственным столпом зеленого огня. Жар от нефритового пламени докатился до трона, сбивая на Базолг магические щиты и опаляя доспех.
        Легионер схватился правой рукой за открытую пасть Анубиса.
        - В-Ш-Ш-У-У-У-Х! - ревущее марево нефритового пламени разорвало полумрак помещения, заливая пространство слепящим светом.
        Голова Анубиса утонула в потоке огня, бьющего на десятки метров. Ревущий огонь плавит колонны, превращая в кисель тысячелетний камень. В потолке растет огромная дыра.
        - Ф-Ф-У-Х, - Повелитель втянул волчьей мордой воздух. Бог песков буквально выпил огненный поток, вдохнув огромной грудью.
        Невредимая, хищно скалящаяся морда Анубиса выдохнула в ошалевшее лицо легионера облачко дыма - всё, что осталось от поглощенного пламени. Повелитель рыкнул, до хруста сжимая горло Алиголестуса:
        - ОТКРЫВАЙ ПОРТАЛ!
        За спиной трепыхающегося из последних сил легионера разверзлось бирюзовое марево воронки. Базолг ощутила направленный взгляд десятка существ, что смотрят из глубины портала.
        С мерзким треском когтистая лапа Повелителя сломала шею легионера. Дергающееся тело обмякло, пламя вокруг фигуры Алиголестуса исчезло, глаза потухли. Сорвав с убитого подвеску, Анубис небрежно кинул труп в портал. Безжизненное тело с громким лязгом рухнуло где-то по ту сторону воронки.
        Анубис замер у кромки бирюзового перехода:
        - Подумай ещё раз, малыш.
        Тихий щелчок когтистых пальцев - портал осыпался песком. Развернувшись, Анубис зашагал обратно к трону. Проходя мимо Вагабонга, небрежно кинул жетон убитого бога гвардейцу. В тот же миг Вагабонг вытащил из-под доспеха подвеску, зашептал. Толстый жгут ярчайшего, зеленого марева потянулся в жетон Второго гвардейца.
        Базолг облизнула губы. Сила бывшего легионера сейчас наполняет Вагабонга. Такая желанная и манящая. Она пьянит разум, сводит с ума. Базолг невольно подалась вперед, стараясь вдохнуть разливающиеся в зале миазмы божественного естества.
        «Уровень или таланты?», - Первый гвардеец сомкнула взгляд на Вагабонге.
        Стоило последней капле тягучего зеленого марева исчезнуть в подвеске, как третий глаз на лбу гвардейца задергался.
        «Таланты».
        Второй гвардеец Анубиса, 877-го уровня Вагабонг Трехглазый мелко задрожал, хрипя и дергаясь. Жуткий глаз на его лбу начал наливаться свечением, набухать, выползая наружу. Внезапно, глаз заскрипел, защелкал, покрывшись паутиной трещин и осыпался осколками. В следующий миг на лбу Вагабонга прорезалась вертикальная полоса. Кожа расступилась в сторону, освобождая место новому оку. Больше предыдущего, алый глаз, теперь уже с двумя белыми зрачками, что расположились один под другим, сонно глянул на Базолг.
        - Благодарю, Повелитель! - низко поклонился Вагабонг, перестав дрожать и светиться.
        Бог песков, восседая на троне и понуро рассматривая искореженные Алиголестусом колонны, отрешенно махнул рукой. Второй гвардеец с тихим хлопком исчез, появившись на потолке. Развалился вверх тормашками на своей дурацкой скамейке, прикрыл глаза. Начал медленно трансформироваться в свой естественный вид.
        Шэдокс к этому времени давно уже покинул помещение. Третий гвардеец, если в нем не было необходимости, предпочитал сидеть у себя в комнате, играя с кем-то в шахматы. Повелитель, в качестве исключения, разрешил Шэдоксу транслировать в свою комнату мысли оппонента.
        - Базолг.
        - Да, Повелитель! - Первый гвардеец преклонила колено.
        - И каменщика мне найди, - расстроено вздохнул Бог загробного мира. Понуро обвёл взглядом раскуроченные колонны.
        - Слушаюсь!
        Глава 21. Метка
        Очередной гудящий метеор пролетел над головой, разгоняя марево тумана, опаляя жаром.
        - Брестус всё не угомонится, - тихо прошептал синекожий, аккуратно ступая рядом.
        Мы удаляемся от города, углубляясь всё дальше в туман. Старые знакомые - призрачные лица неизвестных - уже выныривают из разлитой вокруг молочной дымки. В беззвучном крике, с широко открытыми ртами врезаются в нас.
        «В-У-Х» - мимо промчался огненный снаряд.
        - Чем ты ему так насолил? - разбивая ладонью вынырнувшее из тумана призрачное лицо старика, тихо спросил Крюк.
        - Если не считать вашего побега и погрома в городе?
        Без понятия какой ещё бедлам я успел натворить, но Брестус, стоило ему рассмотреть мою фигуру, что-то протяжно заорал и принялся швырять в нашу сторону огромные метеориты. Безумно вереща, однокрылый создавал над своей головой гудящие миниатюрные солнца, и запускал в меня. Его сестру я, кстати, в толпе не видел.
        - Куда мы идем? - тихий шепот краснокожей.
        - Костяшка, у тебя есть план? Костяшка, какой план-то, ну? Ну скажи ты! Ну, ну, ну!
        Есть у меня план! Вот же доставучая!
        Он строится на том, что я смогу «открыть» свой медальон, которого у меня по факту нет, если не брать в расчет шрамированное изображение на груди. Нужно прокачать умение «обоняние поедателя». То самое, единственное изученное сейчас, от которого тянутся все прочие способности.
        Стоило нам шагнуть в марево белого киселя, как я вновь ощутил такой знакомый, сладкий аромат. Призрачные лица приносят с собой потоки манящего запаха. Где-то должен быть источник сладкого дурмана. И что-то мне подсказывает - он в загадочных руинах, о которых говорил Мрак.
        - Есть у меня план. Нужно открыть амулет. Как-нибудь, - пробормотал я, глянув себе на грудь.
        - Каким образом? - синекожий, развеивая очередное призрачное лицо, на ходу повернул ко мне голову.
        - Хотел бы я знать.
        - Как работал старый жетон? - подала голос лопоухая, дернув за тентаклю.
        Больно же! Вот, нарочно она чтоли?
        - Я соединял половинки и амулет начинал работать. Проецировал голограмму.
        - Как это «соединял»? - спросил Крюк.
        - Да вот так. Там, в колодце, в качестве образца, я нарисовал тебе уже целый жетон. Почему-то мне показалось это правильным в тот момент. Тупанул я, в общем. А так, мой амулет - это две половинки разломанного по центру жетона. Я их соединяю, и медальон оживает. Место излома исчезает, языки, изображенные в центре подвески, переплетаются.
        - Странный ты, Костяшка, - тихо прошептала мелюзга.
        Костяшка? Сколько можно? Ай, ладно. Что с неё взять.
        - Значит, амулет был сломан? - заговорила брюнетка, прижимаясь к моей спине и отмахиваясь от летящего в неё мутного лица.
        Все-таки большие они у неё...
        - К-хм, да.
        - Тогда, сломай и этот.
        Нормально! Как можно сломать изображение на своей груди? Оно вырезано на коже.
        - Угу. И как это? - я скептически глянул на лопоухую.
        Брюнетка закатила глаза, после чего дернула за кровавый язык. Пришлось остановиться. Что она задумала?
        Просперус, не выпуская из рук мою щупальцу, обошла нашу троицу по кругу, замерла напротив. Попыталась ухватить тот самый язык, что сжимает тесак главного гопника. Тентакля, не будь дурой, резко отпрянула, не желая расставаться со своим сокровищем.
        «Моя пре-е-елесть» - чей-то обезличенный голос на краткий миг всколыхнул мою память. Очередной «привет» из прошлой жизни.
        Краснокожая и язык соревновались в ловкости. Одна пыталась схватить тесак, второй извивался как мог, ускользая в последний момент из-под хватки. А я… а я стоял и мысленно злорадствовал. Скачущая за языком брюнетка - бальзам на мою душу.
        Даже помогать ей не буду, пусть мучается!
        - Капец ты криворукая! - не осталась в стороне паукообразная.
        Но как-то помочь прыгающей и разозленно бормочущей лопоухой, эта мелюзга даже не дернулась. Не удивлюсь, если она втайне болеет за язык.
        - Ты мне помочь не хочешь?! - гневно рыкнула в мою сторону краснокожая, продолжая попытки.
        Нет, конечно!
        - Эх... - вырвалось у меня, когда не выдержавший представления Крюк, молча подошел и отобрал у прыткой конечности нож.
        - Стой, не двигайся, - брюнетка взмахнула кинжалом, вспарывая кожу на моей груди. Алая полоса, проступая капельками крови, рассекла медальон на две равные части. Не так уж и больно.
        В ту же секунду, вырезанное глубокими бороздами изображение языков ожило. Сплетаясь между собой, татуировка натянула кожу, не позволяя надрезу разъединить шрамированный круг. Знакомая красная голограмма засветилась в метре передо мной.
        - У-у-у, - протянула мелюзга, рассматривая проекцию.
        Крюк и лопоухая, забыв о летающих вокруг призрачных лицах, подошли, замерли по разные стороны уменьшенной голограммы меня любимого.
        - Чего «у-у»?
        - Того! - мелюзга аккуратно ткнула в изображение летающих черепков. Проекция подернулась дымкой, сменившись знакомым мне описанием. - Капе-е-ц!
        Я начинаю нервничать. Ещё и эти двое. Молча стоят возле голограммы, тыкая пальцами то в одно, то в другое.
        - Крюк?
        - Я такого раньше не видел, - синекожий осторожно развеял изображение одного из языков. Проекция ожидаемо дернулась, обернувшись строчкой описания.
        - У вас как-то иначе?
        - У нас вообще такого нет! - пискнула мелкая, подняв на меня глаза. - Что за дела? М?
        Вот сейчас не понял наезда. Я в чем виноват, собственно?
        - Крюк, что не так-то? - белоглазый среди этой троицы единственный вменяемый собеседник. Начинаю испытывать к нему какое-то доверие, что ли.
        - Наш жетон показывает... показывал совсем немного. Нету такой вот «голограммы», как ты называешь это изображение. Нельзя ничего трогать, крутить.
        - А как у вас? Ну… жетон, таланты? Как вообще всё происходит в этом мире?
        - Не так у нас! - подняла на меня какой-то обиженный взгляд мелкая. - Вспышка света - и ты уже за стеной, а на груди жетоны висят. Разные. Выбираешь, какой хочешь, открываешь, тыкаешь в картинку и всё. Один остаётся, остальные ломаются.
        Какое-то мутное пояснение и немного не в тему. Я растерянно перевел взгляд на синекожего.
        - В самом начале у всех есть выбор, - вздохнул великан. - Жетоны, стоит оказаться в этом мире, в самом деле уже висят на груди. У меня, например, висело три. Я выбрал жетон мистика.
        - Поясни ещё раз про «выбрал», - я покосился на мелюзгу. - А то не особо понял.
        - Да просто всё, - пожал плечами Крюк. - На первом уровне доступно одно очко талантов. Вот в каком жетоне ты его потратил, тот с тобой и остается. Остальные тут же рассыпаются кусками глины. А талант, который изучил - он и становится твоей первой способностью.
        Но это кардинально отличается от случившегося со мной. Я, можно сказать, очки талантов вообще не тратил, а способности получил нажравшись всякой ерунды. Выходит, у поедателя всё работает несколько иначе. И кстати, эти слова мелкой - «вспышка света». В голове всплыли воспоминания о блондинах, черном уступе с огромной лестницей, вспомнились огромные псы, что утащили меня в обрыв.
        - Крюк, - попытка не пытка. Может он знает что-нибудь. - Что такое «Могильная плита»?
        - Ну ты даешь! - малолетка уперла ручку в бок, посмотрела на меня, как на сумасшедшего. - Мир этот, где мы находимся - он и есть «Могильная плита». Называется он так! Капец ты, Костяшка! Такого не знать!
        Хм, мда.
        Как бы на меня не обзывалась эта мелюзга, но она права. Я всё это время бежал «галопом по европам», что называется. Редко задавался вопросами где я, что со мной. А надо бы.
        - Вы огромную черную лестницу видели? Может, знаете об этом что-нибудь? Она возле города, высоко на скале, наверху. Вход ещё огромные ворота закрывают.
        - «Дорога богов», - меланхолично произнес Крюк. - Некоторые дураки, порой пытаются взобраться по скале, попасть на эту лестницу. Бессмысленно, если ты не последователь Улк-Атан.
        «Взобраться по скале» - ну, точно. Там, на там уступе, куда я рухнул с пожирающими меня собаками, были огромные камни, вытесанные в скальной породе. По ним можно попытаться вскарабкаться наверх.
        - Что за «дорога богов»?
        - Та лестница - лишь её начало. Это путь, что ведет тебя от разлома к разлому, из мира в мир. Замысловатая тропа, части которой, порой, можно встретить то тут, то там. В лесу, считай возле самого Кельтун'Хеля, есть аналогичные черные ворота.
        Я, кажется, понимаю как это работает.
        - Это что-то вроде безопасного пути?
        - Да, что-то вроде, - повторил мои слова Крюк. - Свой особенный путь для избранных. Как там всё устроено тебе может рассказать лишь тот, кто идет этой тропой. Других подробностей никто не знает.
        Ещё один кусочек мозаики встал на своё место.
        - Крюк, ты видел когда-нибудь тварей, что напоминают смесь жука и собаки?
        - Пф-ф-ф! Костяшка! Да кого мы только не видели! И соба...
        - Нет, не видел, - белоглазый неопределенно мотнул головой. - Именно такую, как описываешь ты, мы не видели. Надо было отрезать лапу или хвост. Если тварь редкая - в городе хорошую цену дадут.
        Отрежешь тут, угу. Знать сперва о подобном надо. Да и не к месту мне было в тот момент что-то у кого-то отрезать. Но смысл я понял. Части тел монстров тут - ходовой товар. Учтем на будущее.
        Ладно, оставим пока блондинов, лестницу и прочее. Вернемся к жетонам. Белоглазый, оказывается, был «мистиком». Честно - вот не вяжется подобный класс с его перекаченным, бугрящимся мышцами телом. Но смущает другое - почему мне в затылок прилетела подвеска?
        - Крюк, - я дернул тентаклей, за которую держится громила. - Вы в этот мир как попали? Пустыню помните какую-нибудь?
        - Пустыню? - великан как-то растерянно глянул на меня. Задумался. - Нет. Не было никакой пустыни. Смерть, вихрь черного тумана, образы в голове. А потом вспышка света и ты уже стоишь за стеной. На шее медальоны, в голове понимание куда попал. Не было никакой пустыни, - ещё раз глянул на меня Крюк.
        - Понятно.
        Фонарик, Крюк, и мелюзга - души, что сами выбрали путь. То есть, после смерти - сразу сюда.
        - А я выбрала «стазис»! - трехглазая выпятила грудь, потеряв интерес к моей проекции.
        - Что? - хором спросили мы с брюнеткой.
        - Класс у неё такой был «стазис», - хмыкнул Крюк. - Уже на первом уровне она могла создавать вокруг себя небольшую сферу, внутри которой время останавливается. Та ещё способность.
        Трехглазая величественно зыркнула на лопоухую. Получила в ответ пренебрежительный хмык.
        - Ого… - я по-новому глянул на эту неугомонную тарахтелку.
        Кстати, какой там она расы? Всё не было времени подробно рассмотреть.
        Арахна
        Не удивлен. Банально, я бы даже сказал. Ну, зато внешний вид соответствует. Правильно я определил. Есть в ней что-то паучье.
        - Тебя как зовут? - я покосился на мелюзгу.
        - Что-о?! Я же говорила, ещё там, в яме! Костяшка! Как можно такое спрашивать! Капец! Ну ты дае...
        - Полемика её зовут, - хмыкнул белоглазый.
        Оно и видно.
        - Крюк, а этот твой «мистик». Какие у тебя были способности? - надо ковать железо пока горячо.
        - Насылал м?рок, - Крюк почесал лысую голову, сел на четвереньки, отмахнувшись от очередного призрачного лица. - Умел вызывать галлюцинации. Не очень сильная способность. Особенно против толпы. Но для одиночек хватало. Успеваешь подойти вплотную. А там - дело одного удара.
        Крюк резко выбросил правую руку вперед, словно сжимает рукоять меча. Медленно отвёл, снова выбросил. Повращал кистью, будто проворачивает клинок в ране невидимого противника.
        Я невольно покосился на панель параметров, где светится строчка «воля». Получается, мне до этого момента везло. Не успел нарваться на того, кто обладает подобными навыками. Не знаю, почему Крюк считает свою способность слабой, но лично мне этот его «морок» видится довольно-таки пугающей штуковиной. Раз - и ты витаешь в галлюцинациях, пока противник спокойно вспарывает тебе брюхо.
        Жуть.
        Или эта вон сфера мелкой арахны. Я покосился на мелюзгу. Попадешься в такую и кранты.
        На фоне подобного, мои собственные умения выглядят как-то… не очень. Что я там могу? Стрелять костяной мясорубкой? Спираль элементарно увязнет в сфере - время же там останавливается. Черная жижа? Думаю, аналогично. Крюк со своим «мороком» вообще не даст мне рыпнуться.
        Не дал бы.
        Я задумчиво обвел взглядом арахну и синекожего. Может и хорошо, что они без жетонов. Ещё неизвестно, чем бы закончилась наша прогулка. Для меня.
        - Ты начнешь что-то делать? - фыркнула брюнетка.
        - К-хм, да. Сейчас, - смутился я.
        Любопытно узнать и про краснокожую. Но спрашивать её я не буду. Ну нафиг!
        Я сконцентрировался на причудливо мерцающей багровым светом голограмме. Окинул взглядом свою уменьшенную копию, панель характеристик. Что-то изменилось. Присмотрелся внимательнее, вспоминая, как выглядело здесь всё в прошлый раз.
        Так, перечеркнутого Х-образного знака во лбу не было. Я невольно ощупал лоб. Ничего. Гладкая кость.
        - Крюк, - я дернул конечностью. - Ты видишь вот это? - ткнул я пальцем в лоб голограммы.
        - Ты проклят, парень, - кинув безразличный взгляд, прокомментировал великан.
        - Я знаю! Я знаю! - задрыгалась на месте мелюзга, пританцовывая. - Это проклятие!
        Да ладно? Капитан очевидность.
        На душе враз стало тревожно. Холодок в животе. Проклятий мне только не хватало, черт!
        Я осторожно потёр лоб голограмме, ожидая каких-то изменений. Сейчас узнаем, что за ерунда такая.
        Ничего.
        Не понял. Почему картинка не меняется? Сколько мне нужно пальцем в проекцию тыкать?
        Это изменение - ну, крест по лбу - оно связано с последними событиями, факт.
        - И что теперь?
        - Башка твоя теперь отвалится! - мелкая ткнула в меня пальчиком. - Костяная!
        Тихий фырк за спиной.
        - Не слушай её, - Крюк аккуратно прикоснулся ко лбу голограммы. - Эта метка лишь указывает на сам факт того, что ты проклят. Голова от такого не отваливается. Не сразу, во всяком случае.
        Великан пожевал губами. Заговорил:
        - Я видел проклятых. Последнего такого встретил в лесу, примерно год назад. У бедолаги был огромный росчерк на пол лица. Вот этот знак «Х» светящийся зеленым. Не уверен, кем был несчастный изначально, но скорее всего асолотом. Когда я нашел тело, от него уже мало что осталось.
        - Как это «мало что осталось»? Крюк, не пугай.
        - Тут от проклятия всё зависит, - синекожий пожал плечами, снова потер крест на лбу голограммы. - И от проклявшего. Я точно знаю два класса, кто на подобное способен. Эмзгонт проектор и такие как я - Коя'Коя. Но там класс другой - шаман.
        У первых проклятие выглядит, как луч солнца, что выжигает тебя изнутри. Кожа на конечностях начинает светиться и трескаться, обугливается. От пальцев рук и ног, затем дальше к локтям, коленям, плечам. Всё заканчивается, когда проклятие доберется к телу. Ноги и руки отсыхают, рассыпаются золой. Тело загорается изнутри, словно ты проглотил свечку, а она горит все сильнее и сильнее. Потом треск, и разваливаешься на две половинки. Внутри всё выжжено. От тебя остается безногая, безрукая скорлупа. Метка проклятия у эмзгонтов яркого желтого цвета.
        Мне от спокойного, безразличного голоса синекожего становится всё хуже. Страх сковывает тело.
        - У шаманов Коя'Коя немного иначе, но суть та же. Метка синего цвета, проявляется где-нибудь на боку. Проклятый постоянно трясет конечностями. Сначала мелкая, едва ощутимая дрожь в пальцах. Затем - заметная взгляду дрожь в руках и ногах. Начинает судорожно трястись голова. Потом - конвульсии и неконтролируемые дерганья. И они становятся все сильнее, сильнее, сильнее. В итоге, тебе кажется, будто ты наблюдаешь за куклой, которую схватили невидимой огромной рукой и стараются вытряхнуть душу из тела. Вот там да, голова отрывается. Обыкновенно, этим всё и заканчивается. Шея не выдерживает. Кожа рвется, кости ломаются, голова отлетает в сторону.
        Просто нет слов. И нечто подобное ждёт меня?
        Синекожий замолчал. Задумчиво посмотрел на голограмму:
        - Цвет метки - подсказка какой класс наложил проклятие.
        - Подожди-подожди... - в голове щелкнул тумблер. - Но, выходит, проекторы и шаманы - настоящие машины смерти. Проклял и сиди, жди результата.
        - Да не-е-е! - мелюзга замахала ручками. - Оно же долго всё! Десять раз успеешь его снять.
        - Ну, не десять, - Крюк посмотрел на насупившуюся арахну. Перевел взгляд на меня. - Зависит от уровня проклявшего и насколько сильно развито умение. Но вообще да, успеваешь.
        - А как... снять-то?
        - Ну капец, Костяшка! Идешь к проектору или шаману и снимаешь. Если денег хватит.
        - К тому же? - бред какой-то.
        - К любому! - брюнетка не выдержала, присоединилась к разговору. Видимо, не вытерпела моего тугодумия. - Любой шаман может снять проклятие, как и любой проектор. Если уровень примерно совпадает или выше уровня того, кто проклинал.
        - Простите... - пробормотал я. - Теперь понял. Просто как-то это всё, жутковато.
        - Это да-а-а! - протянула мелюзга. - Жуть та ещё!
        Крюк почесал лысую голову:
        - В дальние походы никто без проклинателя не суется. Можно уйти в лес на несколько месяцев, а потом увидеть на себе метку. Вернуться в город уже не успеваешь.
        - Понятно… А как они тогда качаются?
        - Качаются?
        - Ну, уровни поднимают, монстров убивают?
        - Костяшка, ну капец, ну! Зачем им монстров убивать? Сиди себе, снимай проклятия. И качаешься и зарабатываешь. Эх! - мелюзга мечтательно закатила глаза.
        - Монстров они тоже убивают, - Крюк решил пояснить. - Уходят в глухие места, ищут особенно редких, высокоуровневых тварей. Проклинают, потом приходят через неделю-другую, забирают всё что выпало.
        - Золотая жила какая-то.
        - Не совсем, - Крюк отмахнулся от очередного вынырнувшего лица старика. Липнут к нему одни бабушки и дедушки. - Процесс этот у них на самом деле долгий. Пять-шесть часов монотонного бубнения и потом день-два полной недееспособности. Ещё и не срабатывает в половине случаев.
        Крюк неопределенно покрутил в воздухе рукой:
        - Такая себе способность. Но в целом да, мощно.
        - И где мне тут найти шамана? Блин! - я крутанулся на месте, растерянно оглядываясь по сторонам.
        - Странная у тебя метка, парень. Хотя... - синекожий глянул на меня. - Сплошная кость. Кожи нет. Может, по тому и не видно. В любом случае, тебе надо к шаману.
        - Зашибись!
        - Что? - хором спросила троица.
        - Круто, говорю! Вот я встрял!
        А главное - когда? Пока сидел в колодце? Или пока по городу бегал?
        - Насколько быстро можно наложить проклятие? Ну, максимально быстро?
        - Пять-шесть часов в любом случае. С повышением уровня проклинающего или самого умения, растет только шанс срабатывания.
        - А в процессе, ну, когда тебя проклинают, шаман должен рядом находиться?
        - Если он низкоуровневый - то да. А после двухстого-трехсотого, достаточно хорошо помнить лицо и быть в определенном радиусе от жертвы.
        Значит - это случилось в городе. И вероятнее всего, пока я был в отключке.
        Твою налево! Вот, не было печали! Черт!
        - Без шамана никак? - я растерянно обвел взглядом троицу.
        - Здесь - точно никак. Разлом пройдешь - там появятся варианты. В больших городах продают разного рода реликвии, артефакты, снимающие метку, защищающие от проклятий.
        Засада! Это конец...
        Я сел, опустил голову. Обхватил колени руками. Надо помолчать, подумать. Не хочу ничего видеть и слышать.
        ***
        Меня отпустило где-то минут через двадцать. Первоначальный приступ паники схлынул. Рассудок прояснился.
        Проклятие действует неделю - две. Значит, время ещё есть. Буду ориентироваться по симптомам. Знать бы, ещё какими они будут. Но, думаю, скоро это выяснится.
        - Ладно, у меня последний вопрос, - я встал, окинул затихшую троицу взглядом. Хорошо хоть никто меня не дергал всё это время. Даже малолетка и та, видимо, понимает моё состояние. - Проклятые вещи бывают?
        Вспомнился зулу и его доспех с горящим красным светом буквой «Х». То, что я спутал с символом клана, который увидел на тыльной стороне ладони бородавочника, оказалось меткой проклятия. Надо прояснить этот момент.
        - Бывают, - отмер Крюк. Он так и сидел всё это время, погруженный в какие-то свои мысли и отмахивался от выныривающих из тумана призрачных лиц. - Дорого стоят. В основном, от них толку больше, чем вреда. Но постоянно носить не получится - проклятие сожрет. Такие вещи, чаще всего, обладают особенными эффектами, польза от которых значительно превышает пагубное действие доспеха.
        Крюк встал, разминая ноги:
        - Но, дорого это всё. Сначала узнай, что за проклятие на вещи - заплати шаману. Потом расшифируй саму вещицу - заплати мастеру. Редко бывает, чтобы простая побрякушка была проклятой. Короче, дорого это всё, - подытожил великан.
        - А где их берут?
        - Проклятые вещи?
        - Я знаю, я знаю! Крюк, я скажу! В руинах старых каких-нибудь, у жутких тварей в норах, ещё можно купи...
        Крюк поглядел на тарахтелку.
        - Бывает, такая вещь остается на теле умершего. Такое тоже происходит. Случайным образом, любая вещь может стать проклятой, обретая способности и превращаясь в артефакт. Нужно лишь, чтобы владелец носил её от момента, когда был проклят и до момента своей смерти.
        - Погодите... - в моей голове тут же возникло предположение. - Но ведь так можно...
        - Да, проклинатели и подобным занимаются, - понял ход моих мыслей синекожий. - Попадись такой вот как я или она, кто без жетона, в руки работорговца и есть шанс стать подопытным. Обуют, оденут, обвешают побрякушками и проклянут. Оставят в какой-нибудь яме подыхать, ожидая результатов.
        - Дурдом...
        - Привыкай, калека, - фыркнула за спиной грудастая. - Такой вот тут мирок.
        Глава 22. По Землям отчаяния
        Можно долго терзать себя догадками и рисовать в голове страшные картины возможных последствий. Но мне надо разобраться с талантами и навыками, а после - резво двигать на запах. Я надеюсь, он приведет меня в нужное место.
        Мысль о проклятии запру на задворках сознания. Это дело нескольких недель. Выживу, выберусь из всей этой передряги - тогда и буду что-то думать, решать. А пока - к черту всё это.
        Я окинул взглядом голограмму. Вот моя голова. Над головой небольшая воронка молочного киселя, в котором с трудом угадываются изображения плывущих в потоке черепков. Костяное лицо. Во лбу перечеркнутый «Х» - метка проклятого. Извивающиеся языки торчат из-за спины. На груди шрамированный круг.
        Только сейчас заметил, что контур вырезанного амулета напоминает пороховой шнур. И он медленно тлеет. Периметр пятиугольника от верхушки, и до середины, уже выгорел.
        Не ожидая ничего хорошего, уверенно ткнул пальцем в черную полосу на груди проекции. Провел по линии пятиугольника от обугленной верхушки до медленно тлеющей точки. Шрамированное изображение медальона подернулось дымкой. Рисунок жетона сменился месивом пожирающих друг друга языков. Словно ты смотришь в бочку, на дне которой сотни мерзких червей извиваются, заглатывают своих сородичей, жрут сами себя.
        Вечный голод: 550/1000
        Вечный голод - непреодолимая тяга к поеданию медальонов души. При низком уровне сытости, приводит к помутнению рассудка и неконтролируемому поведению. В случае долгого отсутствия питания, и полном истощении шкалы, поедатель погибает.
        Ну, что я могу сказать по этому поводу? Ожидаемо. Удивлен ли я? Нет.
        Я помню эту строчку. Она выскочила перед глазами за миг до потери рассудка. Ещё там, в городе. Это плата за жизнь, которой я уже давно бы лишился, не случись того перевоплощения.
        - Да, парень, - Крюк, как и остальные, прочитал описание. - Не везет тебе.
        Не везет? Мягко сказано. Ладно, пофиг. Отправляйся туда же, к проклятию. Сиди в дальнем углу моего сознания и не отсвечивай, пока не позову.
        Что там дальше с моей голограммой.
        Вокруг левой руки - та самая мясорубка. Замерла тремя костяными кольцами. В животе проекции черное марево. Мрачный двойник, не иначе. Даже не буду тыкать в эту черную кляксу, и так всё понятно. В принципе, больше ничего нового. За исключением двух вещей.
        Первая - голограмма сжимает своей единственной рукой шнурок. На толстой нитке болтается характерный треугольник с каплей в центре.
        Подвеска Аму-Вага.
        В реальности, в руке у меня ничего подобного нет. Связку жетонов, которые я, кстати, так и не рассмотрел, ибо сносит крышу от одного их вида, сейчас держит язык, отведенный далеко за спину.
        И вторая странность - едва заметное глазу марево вокруг моей фигурки.
        Аура поедателя (2,5 метра)
        Аура поедателя - уникальная способность, подавляющая использование навыков в определенном радиусе. Мощность и дальность действия увеличивается за каждую поглощенную подвеску.
        - Неплохо, - оценил белоглазый.
        - Неплохо? Да это капец просто! Костяшка, что за дела? Откуда у такого хлюпика такие способности?
        - Меньше знаешь - крепче спишь, - не удержался я от комментария.
        Тоже мне, нашлась тут, кто претензии выставляет. Сама вообще вон, время могла останавливать!
        - Ф-р!
        Теперь, после прочитанного, мой феерический забег по Кельтун'Хелю не видится чем-то из разряда невозможного. Вот, оказывается, за счет чего я устраивал разнос. Безусловно, огромную роль сыграло тупое пугало. Однако, уверен основная заслуга принадлежит вот этой ауре. Никто из встречных просто не ожидал чего-то подобного, от такого низкоуровневого калеки, как я.
        Сила умения зависит от сожранных медальонов, значит. Ясно. Понятно.
        Что-то троица притихла.
        - Крюк, я долго буянил, пока вы сидели в колодце?
        А хотя... какая разница. Важной информации ответ на этот вопрос мне не даст. К чему я вообще спросил? Наверное, просто привык уже к постоянному бурчанию тарахтелки и монотонному, безразличному голосу синекожего. Непривычно, оказывается, ощутить вокруг себя тишину.
        - Капец ты поедатель вытворял! Я так испугалась, когда из тебя жижа эта полилась. А потом ты, как давай по колодцу скакать! Щупальцами своими машешь, ползаешь по стенам, как паук. Кровища из тебя хлещет, а ты хохо...
        - Где-то пару часов, - сказал великан, покосившись на продолжающую что-то там вещать тарахтелку.
        Значит, щупальцами махал и по колодцу скакал. Ничего такого не помню, но примем как факт. Не удивлюсь, если под эффектом жетона мои параметры растут. Плохо, что я не в своем уме в это время. Так бы мог разобраться с метаморфозой, понять что происходит, как я меняюсь. Необходимо изучить меню талантов. Уверен, изменения, произошедшие со мной после случая в городе, затронули и дерево навыков.
        Кстати. Неожиданно мне в голову пришел вопрос, что давно не даёт покоя.
        - Почему тебя зовут Крюк? - я обернулся к белоглазому.
        Синекожий, кажется, немного смутился. Растерянно пробормотал:
        - Старая история. Ничего особенного...
        - Он на башке носил шлем с рогом зулу! - встрепенулась мелюзга.
        Набрав в грудь побольше воздуха, с предвкушающим блеском в глазах, мелкая арахна затараторила:
        - Он думал, что так выглядит страшнее! Костяшка, ты представляешь?! Такой огромный шлем на лысой башке и здоровенный жучий рог! А рог кривой просто капец! Кривой, как крюк!
        Брюнетка не удержалась и прыснула со смеху.
        - Во-о-о-т такой! - показала ладошкой куда-то под облака трехглазая. - Представляешь? Я его как увидела тогда, у болот, подумала «Всё, капец! Всем кранты! И мне, и бобрам - вообще всем!» Нет, ну ты представляешь? Во-о-о-о-от такой рог на башке! Кривой, как крюк! Во-о-о-о-от такой!
        - Всё-всё, я понял! Хватит! - замахал я единственной рукой, пытаясь спасти несчастного синекожего. Белоглазый готов провалиться под землю от стыда.
        Тщетно. Десяток минут мелюзга в подробностях описывала размеры рогатого шлема. Единственное, что я понял из этого бесконечного словесного потока, дак это то, что, по-видимому, трехглазая пигалица просто достала своими комментариями на счет шлема, после чего громила избавился от любимого предмета экипировки, утопив головной убор в том самом болоте.
        - Как ты её терпишь? - я тихо буркнул в сторону синекожего.
        - Привык уже, - так же тихо ответил мне Крюк.
        Грудастая томно вздохнула, закатила глаза. Недвусмысленно посмотрела на меня, потом на восторженно распинающуюся арахну.
        Не буду я её останавливать! Пусть бормочет, зато в разговор не лезет.
        Кстати, по поводу малявки.
        - А что за история с бобрами и болотом?
        - Мы там познакомились. Четыре года назад, - отрешенно проговорил синекожий, наблюдая за продолжающей самозабвенно тарахтеть мелюзгой.
        Четыре года? Офигеть. Я за пару дней чуть не попрощался со своей шкурой. А тут четыре года.
        - И как это произошло? Как вы жили вообще здесь?
        - Да вот как-то так, - хмыкнул громила. - Её хотели грохнуть. Четыре асолота возле болот. Прижали к воде. Сам не знаю, зачем вмешался. Вот с тех пор и ходим вместе.
        - Болота, случаем не те, что возле города? В нём ещё сплошь еноты и мутная стена поперёк.
        - Да, те самые. Жадный окружен болотами.
        Видимо, читая на моем лице непонимание, Крюк решил уточнить:
        - Название у города такое. «Жадный» город.
        Не удивлен.
        - Вы тоже в городе жили? Там же Ма'Шутцу всех режут налево и направо.
        - Нет, конечно, - удивленно глянул на меня Коя'Коя. - В город приходят поторговать, собрать группу, снять метки. А живут все где попало. Мы, например, прятались в подземных катакомбах возле болот. Мы и ещё три-четыре сотни разного сброда. Опасно конечно, можно на нож нарваться или пойти на корм заплутавшей твари, но всяко спокойнее чем в городе. В городе долго не живут.
        Я посмотрел на брюнетку. Живое доказательство обратного демонстративно отвернулось. Как же мне надоело это её поведение! Ещё пару подобных хмыков и отворотов и я её здесь кину, обещаю. Буду мучатся потом угрызениями совести, но кину. Пойду на поводу собственных эмоций. Достала она меня!
        - Какого вы были уровня?
        - Перед походом в лес? Тридцать седьмого. В Кельтун'Хель пришли уже шестьдесят девятыми.
        Как-то маловато за четыре года.
        - Шестьдесят девятый за четыре года?
        - Чему ты так удивляешься? Это нормальный показатель для одиночек, - Крюк изучающе посмотрел на меня. Глянул поверх моей головы, нахмурился.
        Я вспомнил про разговор варанов и дальний поход. Вспомнил то, как ящерицы переростки обсуждали вопрос дополнительного найма охраны.
        - Вы вдвоем пошли?
        - Вдвоем, - глухо проговорил синекожий. - Кое-как экипировались, в один прием повысили уровни и пошли. Два года готовились.
        - Как-то... долго вы.
        - Как все. Была бы постоянная группа, человек десять-пятнадцать - за год бы управились. А так, вдвоем - нормально. Лучше медленно выбивать тварей, не отсвечивая, но зато остаться живыми. У одиночек тяжелая жизнь. После десятого уровня прогресс очень сильно замедляется. Получаешь новый талант, и твоя жизнь превращается в ад. Зоны охоты поделены, амуниции у тебя нет, в группу не берут. Перебиваешься низкоуровневыми тварями. Ядра из монстров заберут на входе в город или отнимут через уровень. Месяцами сидишь в болотах, копишь запас. Живешь в постоянном страхе умереть от лап тварей или ножа Ма'Шутцу. Лес - единственный шанс.
        Понятно. Сменим тему.
        - Как-то много вы за год в лесу прокачали уровней - тридцать два. Что за лес такой вообще?
        Крюк удивленно глянул на меня:
        - А ты как в Кельтун'Хель попал, если про лес не знаешь? Что ты вообще знаешь, парень? Вопросы у тебя странные. Спрашиваешь очевидное.
        - Долгая история. Я тут всего пару тройку дней.
        - Сколько? - Крюк, кажется, «подвис».
        - Столько, - буркнул я. - Это долгая история. Я здесь вообще случайно.
        А может и не случайно. Гложут меня в последнее время сомнения.
        Белоглазый несколько долгих секунд изучающе смотрел на меня, после чего заговорил:
        - Лес - территория, что сразу за Жадным. По тракту два дня пути до его границ. Обойти нельзя - упрешься в туман. Других путей тоже нет. Лес - дорога в Кельтун'Хель. Этот мир, Могильная плита, - Крюк обвел рукой пространство вокруг. - Совсем не велик.
        Помолчав, видимо что-то вспоминая, Крюк продолжил:
        - Через лес до Кельтун'Хеля где-то полгода пешего пути. Это если напрямик, не ввязываясь в неприятности. Но, в любом случае, спокойно пройти тебе не дадут. Убийцы, мародеры, работорговцы, головорезы, мерзкие твари и прочее отребье там повсюду. В лесу возможно передвигаться только в составе больших групп, от одной точки к другой. Идти по давно разведанному маршруту.
        Первые несколько месяцев пути относительно безопасны. Там обычно и поднимают уровни те, кто твердо решил добираться к разлому. Качаются, собирают ядра, ищут артефакты, реликвии, ингредиенты. Режут друг друга, когда выпадает такой шанс.
        - А куда девать все вещи? Где брать... ну, оружие? Если ты месяцами в лесу.
        - Всё там же. На границе, у скупщиков. Цены, конечно, конские. В Жадном можно продать гораздо дороже и купить гораздо дешевле. Но в город ещё надо суметь вернуться. Поэтому, в основном, на границе всё и продается. Продается и покупается. Оружие, броня, амулеты, эссенции, артефакты. Два месяца рейдов и ты на порядок сильнее. Выше уровень, лучше экипировка. Больше шансов пройти дальше. Больше шансов попасть в собранную группу.
        - А потом что?
        - Потом дальний поход. Год-полтора сплошного скитания среди деревьев, где даже небо над головой не видно. Кромешная тьма и кривые коряги вокруг. Стоит затухнуть свету твоего факела, и ты труп. Отойдешь чуть в сторону - ты труп. Замешкаешься, не успеешь среагировать на угрозу - ты труп. Благо, хоть монстры не блещут умом. Стазис и морок хорошая комбинация для безмозглых тварей. Хватает, чтобы быстро разобраться. Больше проблем от себе подобных. Мы побывали в двенадцати группах, пока дошли в Кельтун'Хель. Из выживших, помимо нас, дошло ещё четверо.
        Какой-то он, этот Крюк, чрезмерно информированный. Знает всё обо всем.
        - Откуда ты знаешь всё это?
        - Откуда и все остальные. Мы покупали информацию у мохнатых торгашей. В этом мире продается всё. Информация чуть ли не главное твое оружие.
        Я удивленно поднял глаза на синекожего. На языке вертится вопрос. Словно прочитав мои мысли, Крюк заговорил:
        - Эти не врут. Кредо у них такое. Купленная информация абсолютно верная. Всегда. Другое дело, что простому их слову я бы не верил. Скажу больше - им верить на слово, если ты его не купил, запрещено. Кинут, обманут, оболгут. Такой вот парадокс.
        Получается, тот хомяк, которого я вытащил из Жадного...
        Вот же падла шерстяная! А эти двое? Мрак и Ция? Забрали у меня ветку, обещали расплатиться. Чем, где, когда? Очередное кидалово? Вот я лошара! Хотя... может и не кидалово. С Мраком я ещё надеюсь встретиться. Думаю, там этот вопрос и прояснится. Да, определенно. Уж слишком... презентабельно он выглядел. Не похоже на кидалово. Или похоже? Черт!
        - Эти существа вообще уникальны, - Крюк медленно говорил, отгоняя от своего лица витающие в воздухе призрачные головы. - Они как души. Растут в уровнях, качают таланты, могут перемещаться между мирами, проходя разрыв. Эта раса рождена в Землях отчаяния. Они знают все тропы, способны попасть в любое место. Но очень жадные и чаще всего трусливые. Предпочитают работать через таких, как мы. Каких целей добивается каждый из них - неизвестно.
        - Как вы оказались в яме? - я снова перевел тему, жадно запоминая информацию.
        - Неожиданно. Мы были уверены, что нам ничего не грозит. Насколько я знаю, Кельтун'Хель всегда был нейтральным городом. Все, кто сумел пройти лес, могут выдохнуть. В городе царит негласное правило перемирия. Шаткое равновесие, при котором все путники ждут разлома.
        - То есть, правило условное? Никаких там проклятий или магии, что быстро уничтожит напавшего в городе?
        - Нет, ничего такого. Всё держится на собственном понимании тех, кто приходит в город. Никому не нужна бессмысленная мясорубка. К тому же, какой в этом смысл, если скоро все, так или иначе, окажутся в разломе. Там правил нет. Там твой ближний тебе же и враг. Разлом определит, кому суждено остаться в живых, кому нет.
        - А что там, в разломе? Что это за место?
        - Разлом - кратковременный разрыв реальности, между соседними мирами. Место, где ты в равной степени легко можешь умереть или стать обладателем невообразимых сокровищ. Место, населенное разного рода тварями. Там пребывают монстры, что обретают жизнь на останках тех, кто не сумел его пройти. Странные, невообразимые порождения, сплетенные из тел, реликвий, артефактов и доспехов убитых. И все они разумные. Любая тварь в разломе на порядок умнее и хитрее тебя. Тем тварям, что обитают в разломе тысячи лет.
        - Тогда что не так с городом? Почему там всё было совсем по-другому?
        - Хотел бы я знать, - вздохнул синекожий отгоняя от лица очередную призрачную голову. - Но в городе что-то творится неправильное. Брестус с его сестрой, арбитр, присягнувший богу, обособленные «светлые», что ждут разрыв. Слишком много собранных в одном месте странных личностей. Не знаю в чем причина, почему всё именно так. Но что-то готовится. Знать бы ещё что, для чего.
        - А что за арбитр такой? Что в нем особенного, помимо того, что превращает всех в монстров.
        - Конкретно тот арбитр принял силу бога.
        - И какая в этом особенность?
        - Слишком велика разница в используемых им навыках. Те, кто присягнул на верность божеству, получают часть его силы. Арбитр, насколько я знаю, способен вот так превращать души в полуразумных уродливых существ на гораздо более высоких уровнях. Где-то от двухсотого. А этот - вон, уже сейчас, на своем девяносто четвертом. Сказывается влияние дарованных богом сил. Думается мне, ещё десяток-другой несчастных и он сможет добиться своего - создать из души подчиненного своей воле урода. Страшно представить, на что будет способно это создание, напитанное силой арбитра, сохранившее все способности, которыми обладало перед трансформацией.
        Поразительно, насколько много знает этот синекожий. В самом деле, подготовился. Но, за четыре года, можно и не такое узнать. Нужно пользоваться моментом, прояснить последние белые пятна в моем мировоззрении.
        - Крюк, почему я плохо чувствую боль? Она словно притуплена, отдалена от меня. И что с едой, водой? Не видел, чтобы кто-то тут ел или пил.
        - Причина в самом месте, где мы находимся. Всё ещё сильна связь с Песками забвения. Мы слишком близко находимся к границе. Считай, лишь половина нашего тела и разума тут. Вторую все ещё цепко удерживают пески. Но, со временем и это проходит. Чем дольше ты здесь находишься, тем сильнее ослабевает хватка Загробного мира. Ты начинаешь ярче ощущать боль, тепло, холод, жажду, голод. Ты становишься подвержен болезням, усталости и всему тому, что свойственному живому созданию. Ну а после разлома, ты и вовсе получаешь обратно все свои знакомые по предыдущей жизни ощущения. Так что, лучше бы тебе разобраться с дырой в плече, оторванной рукой, костяным лицом. Заранее. Неизвестно, сможешь ли ты жить в таком состоянии, миновав разлом.
        Крюк вздохнул, обвел взглядом туман вокруг нас, смахнул рукой плывущее на него лицо:
        - Нам всем здесь не повезло начать свой путь.
        - В каком смысле?
        - Мы в Могильной плите. Из тысяч душ, лишь десятки приходят в Кельтун'Хель. Из разлома выходят вообще единицы. Я узнавал, информация верная. Мы в самом мерзком месте, в самом опасном и смертоносном мире. Но здесь же и рождаются наиболее хитрые, приспособленные, расчетливые. Те, кто в дальнейшем способен пройти весь путь, достигнув заветной тысячной планки. За душами, кто попал в разлом из Могильной плиты, зорко смотрят, наблюдают. Такими душами интересуются. Порой, боги прямо в разломе помогают тем из нас, кто, как им кажется, обладает слишком большим потенциалом, чтобы умереть в начале своего пути. Так что, ещё не всё потеряно. Чем сгинуть тут, лучше попытаться попасть в разлом. А там, кто знает, чем всё закончится.
        Глава 23. Домино
        - О. Ши-и.
        - Гу. О. Ши-и.
        - Ком-о-ком.
        Сколько прошло времени с того момента, как мы ушли в туман? Час, два?
        Больше.
        Разлитый вокруг молочный кисель пугливо расступается, открывая взору шагающих в нашу сторону черных, как смоль, воинов. Похоже, белой пелене не понравилось столь долгое соседство непрошеных гостей. Чувствую, ни в какие развалины идти нам уже не придется. То, чего все так боятся, само пришло по наши души.
        - О. Ши-и-и, - двигающая правильным клином, троица шепчет непонятные слова.
        Изломанные фигуры приближаются, разгоняя вокруг себя туман.
        Призрачные лица в немом крике стремительно разлетаются, словно боятся оказаться на пути этих угловатых, переломанных существ. Мрачные воины криво шевелят худыми конечностями.
        На ватных ногах я пытаюсь пятиться.
        Домино. Страж Во-Ту-Нессы (ур.99)
        (Реликт: 2000 лет)
        - О. Ши-и-и.
        Я рассматриваю пугающие фигуры.
        Худые как спичка, черные как смоль. Прямоугольное, металлическое тело и расколотая надвое голова. Кажется, кто-то пытался разрубить эту тварь от макушки до ног. Но топор предательски застрял, расколов черепушку монстра до подбородка. Металлический доспех усеян белыми, навыкате, глазами. Аккуратно и правильно, они повторяют расположение точек у фишки домино. Судя по количеству, к нам пришли три «восьмерки». Глаза с зеленым зрачком болтаются на плоском, прямоугольном теле.
        - О. Ш-и-и-и, - кривые полоски губ на расколотых лицах шепчут странные слова.
        Стражи приближаются, возглавляемые гвардейцем. Главный в центре, двое по бокам.
        Домино. Гвардеец Во-Ту-Нессы (ур.99)
        (Реликт: 2000 лет)
        - Мы трупы, - дрогнувший голос синекожего.
        - Крюк... Крюк, я не хочу умирать... Крюк, пожалуйста, пошли отсюда... - арахна дрожит и пятиться. Тянет руку в сторону белоглазого.
        Пятится, как и все мы.
        - Гу. О. Ши-и-и.
        На правой руке гвардейца жуткая перчатка. Кажется, сотканная из молочной дымки, она безостоновочно затягивает в себя пугливо разлетающиеся призрачные лица. Туманные головы в немом крике поглощаются, исчезая внутри.
        В левой руке этой изломанной, криво шагающей троицы, мечи. Изогнутые, невообразимой длины. Лезвие мечей выглядит застывшей, отполированной льдинкой. Загадочный материал излучает ярчайший голубой поток света.
        - Крюк, пожалуйста... Пойдем, Крюк... - мелюзга сейчас сорвется. Её голос предательски дрожит.
        Брюнетка за моей спиной, чувствую, готова сорваться на бег. Крюк медленно отступает по правую сторону. Неотрывно наблюдает за приближающимися воинами. Расстояние, что нас разделяет, стремительно сокращается. С каждым шагом неестественно тонкой, черной конечности, домино преодолевает несколько метров.
        - Бегите, - я понимаю, что шансов нет. - Бегите!
        Голос дрожит, ноги отказываются идти. Я вскинул руку, запуская кольца.
        Ненасытное нутро: 380/2000 (ядовитый дурман)
        Активировать: Да/Нет.
        Один выстрел против трех монстров девяносто девятого уровня. Шансов нет. Чуйка в затылке орет благим матом, просит меня уносить ноги как можно скорее.
        - Крюк... пожалуйста... - арахна всхлипывает. Мелюзга рухнула на землю. Страх сковал её тело.
        Я пытаюсь остановиться, вернуться к трехглазой, что в нескольких метрах впереди. Я должен поднять девчонку, заставить её бежать отсюда. Если она погибнет, Малефик будет прав. Очередная жизнь оборвется по моей вине. Кто бы что не думал, но именно я потащил их сюда.
        Нужно было решать быстрее, Максим. Стрелять или подымать арахну. События понеслись вскачь.
        - О. Ши-и-и! - гвардеец зашипел в сторону левого.
        Вытянул в нашем направлении руку, сжимающую светящийся клинок.
        - Гу. О. Ши-и-и.
        Страж, к которому обратился гвардеец, неожиданно заскрипел.
        Как бумажный лист, он сложился надвое, потом ещё раз, ещё и ещё. Чтобы в конечном итоге исчезнуть.
        - О. Ши-и-и, - за спиной раздалось будоражащее кровь шипение.
        Я дернулся, оборачиваясь. Огромный и худой, изломанный под невообразимыми углами, домино своей неестественно длинной конечностью сдавил голову брюнетке. Через мгновение монстр исчез вместе с грудастой. Последнее, что я успел увидеть - её огромные глаза полные отчаяния.
        - Гу. О. Ши-и-и! - властно прошелестел гвардеец. Повел клинком в сторону синекожего.
        Правый страж стремительно складывается.
        - Крюк... пожалуйста... - последние слова арахны.
        Вытянув в сторону девчонки сочащуюся белым туманом перчатку, гвардеец заклокотал:
        - Гу. О. Ши-и-и. Ком-о-ком!
        С закладывающим уши визгом из перчатки вырвался столп чадящего марева. Искореженные призрачные лица, слипшиеся друг с другом в мерзкие отвратительные субстанции, единым потоком захлестнули маленькую арахну. Лавина визжащих омерзительных лиц поглотила рыдающую девчонку, размазывая её щуплое тельце.
        В ту же секунду, горбатая фигура домино возникла позади синекожего. Я, как в замедленной съемке, повел рукой в сторону чудовища. Широким взмахом длинного, сверкающего клинка, монстр наотмашь рубанул белоглазого. Коя'Коя под звук лязгнувшего металла улетел в туман.
        Да.
        Как загипнотизированный, под раздирающий душу предсмертный крик арахны, я спустил гудящую мясорубку в стража. Домино переломило надвое. Костяной бур смял плоскую прямоугольную фигуру. Утробно рыча, унес монстра вслед за синекожим.
        Почему не в гвардейца? Не знаю. Наверное, потому что краем сознания понимал, что девчонку уже не спасти. Всё происходит слишком быстро. Слишком стремительно для меня, чтобы принять верное решение.
        Я перевел взгляд на то место, где ещё недавно была арахна. Бурое месиво красной полосой размазало на несколько метров. Всё, что осталось от девушки - дорожка из мяса и внутренностей, расплескавшаяся по земле. Поток ревущих, стонущих лиц иссяк.
        - Гу. О. Ши-и-и. Ком-о-ком!
        Главный домино исчез, чтобы в следующий миг появиться передо мной. Едва заметная взгляду, мерцающая пленка, что покрывала тело монстра, пропала. Слепящее лезвие клинка в его руке погасло.
        - Гу. О. Ши-и-и?
        Аура поедателя вырубила таланты. Тварь явно не ожидала подобного.
        Очнись, Максим! Кретин, делай что-нибудь!
        Я метнул языки в лицо нависающему надо мной гвардейцу. Отливающий багровым, мясницкий тесак летит в расколотую голову. Серая тентакля в миллиметре от его лица.
        Но правая рука домино, облаченная в чадящую мутным туманом перчатку, уже надо мной. В широком замахе, свистящим росчерком, монстр перерубил все тентакли разом. С лязгом и треском в стороны разлетелись жетоны, кинжал, обрубки моих языков.
        Я взвыл, оглашая туман нечеловеческим криком. Сознание затопило болью.
        - Ком-о-ком!
        Новый удар. Я валяюсь на земле, хватая ртом воздух. Пускаю лужу крови под собой. В животе дыра, проделанная рукоятью погасшего клинка домино. Остроносый латный ботинок опустился на мою грудь. Я слышу хруст собственных костей, чувствую, как меня вдавливает в землю.
        Жижа, где же ты?
        Клякса мощным плевком вырвалась из моего рта, расплескавшись по доспеху монстра.
        - Гу. О. Ши-и-и?
        Туманная рукавица, брезгливым взмахом стерла мрачный двойник. Черная клякса с шипением испарилась.
        Это конец. Меня просто раздавят о землю. Разотрут сапогом.
        Судорожно хрипя и перебирая ногами, я пытаюсь выбраться из-под давящей на меня ступни. В голове сплошная красная пелена. Располовиненная морда существа нависает надо мной. Кажется, оно наклонилось. Хочет увидеть последние моменты моей никчемной жизни.
        Рука нащупала какой-то плоский камень. Уползающее сознание ловит знакомый аромат. Тело из последних сил напряглось, в ожидании дозы. Предсмертной дозы. Судорожно сжимая жетон, я кое-как затолкал его себе в глотку. Сомкнул челюсть. С громким хрустом, жадно мною пожираемый, медальон рассыпался.
        Нету шума советского телевизора и нету помех перед глазами. Есть лишь скупые строчки текста, что я с трудом могу прочитать.
        ...
        Сила:
        +16
        + 140 (временно)
        ...
        Ловкость: +8
        ...
        Живучесть:
        + 19
        + 300 (временно)
        ...
        Добавлено: Жадная глотка (временно)
        Жадная глотка - постоянно требующая еду пасть. Кормится существами любой формы жизни и размеров. Требует немедленного насыщения при активации. Носитель не в состоянии контролировать процесс, пока жадная глотка не будет накормлена. Пожранный переваривается в течение 20 минут. Временно наделяет способностью «всеядный желудок». Требуются крепкие зубы.
        Осталось:
        00:30
        00:29
        00:28
        …
        Добавлено: Альгология (ур.1, необычное)
        Альгология - навык быстрого поиска водорослей на дне водоемов. Позволяет определить сорт, качество и полезные свойства растения. Требуется для навыка «Провизор».
        …
        00:27
        ...
        Меня раздирает на части. Металлический привкус во рту. Зубы мнут и корёжат какое-то железо. Что-то бултыхается во мне, бьётся о стенки желудка.
        Я этого не вынесу.
        ***
        Я сижу возле синекожего. Коя'Коя выглядит ощетинившимся миллиардами железных игл существом. Дикообраз в теле человека. Вот, значит, о каких колючках Коя'Коя верещал в жадном один из мохнатых торгашей. На груди белоглазого иглы смяты и вогнуты в грудную клетку. Но Крюк дышит. Хрипит, булькает, но дышит. Глаза закрыты.
        Полемики больше нет. Маленькую арахну размазало алой дорожкой по земле. Бурого цвета мазня из костей, плоти и внутренностей растянулась на несколько метров. Всё что от неё осталось - тот самый каблук, что был отломан ещё при первом нашем знакомстве.
        Брюнетки нет. Грудастую забрали.
        Домино... Одного я сожрал. На языке всё ещё гнилостный привкус. Часть моих зубов высыпалась, ещё часть расколота и раздроблена. Перед глазами строчки текста. Настырно лезут сообщить об очередном пополнении в арсенале умений.
        Второго монстра переломало надвое спиралью. Он мертв. У моих ног валяется снятое с него барахло: перчатки, наголенники, металлические сапоги. Тут же валяется мерцающий голубым светом клинок. Если подойти к оружию, то лезвие гаснет, исчезает. Но стоит ухватить за рукоять, как меч оживает вновь.
        Ещё у меня есть перчатка. Та самая. Она безостановочно засасывает в себя призрачные лица и туман вокруг. Перчатку, жетон домино, и второй клинок жабий желудок не принял. Выплюнул обратно.
        Дыра в моем животе затянулась зеленой пленкой. Мутная зеленая жижа затягивает прожженную Брестусом дыру в руке. Тело местами покрылось пузырящимися бородавками. Надеюсь, это скоро пройдет. Если нет - выжгу их каленым железом. Ходить покрытым бородавками я не буду.
        - Парень? - Крюк захрипел. На губах пузырится кровавая пена. Обвел меня мутным взглядом. Закрыл глаза. - Что с остальными?
        - Брюнетку забрали. Ты сам видел.
        Говорить про арахну тяжело. Язык не поворачивается, горло предательски дерет.
        - Что с Полемикой? - Крюк схватил меня за обрубок тентакли.
        - Нет её... больше.
        ***
        Резать жетон на груди неудобно. Мерцающее ярким голубым светом лезвие проклятого клинка обжигает руку. Да, изогнутые мечи домино прокляты. Оба. В оголовье рукоятки дымящаяся «Х». Прочитать характеристики и название я, разумеется, не могу. Рез на груди получается кривой и глубокий. Зато тонкий. Степень остроты у клинков какая-то космическая.
        Проекция вновь струится из моей груди. Итак, что тут у нас теперь.
        Я пятьдесят шестого уровня. За убитых домино получил девятнадцать уровней. Только сейчас до меня дошло, что я качаюсь на убийствах и пожирании медальонов.
        Ладно, что там с голограммой. Теперь моя копия сжимает в руке два жетона. Рядом с подвеской Аму-Вага болтается медальон Гу'Оз'Гу.
        Вечный голод отполз до 660/1000.
        Смерть от истощения мне пока не грозит.
        Аура поедателя стала радиусом 2,55 метра.
        Вот мои параметры:
        Сила: 0 +59 (поглощено)
        Ловкость: 0 + 19 (поглощено)
        Живучесть: 5 + 78 (поглощено)
        Внимательность: 0 + 1 (поглощено)
        Воля: 0 + 3 (поглощено)
        Доступно:
        - очки характеристик: 8 + 6 (жадная глотка)
        - очки талантов: 5 + 1 (жадная глотка)
        Легко понять откуда всё это - за сожранные медальоны. Свободные очки характеристик, кстати, я получаю каждые десять уровней, по две единички. Очки талантов - каждые десять уровней, по одному.
        Жадная глотка ещё добавила мне свободных к распределению «плюсиков». Результат переварившегося домино.
        С метаморфозами я разобрался. Стоило всего-навсего ткнуть пальцем в жетон, что сжимает оцифрованный двойник.
        Тупое пугало, как выяснилось, копирует меня любимого. Создает мрачную копию из костей, мяса и всего остального. Продвинутый вариант тупой марионетки. Но есть в этой способности один нюанс. Если мне не откуда брать резерв, если я не могу восстанавливать теряемые кости, плоть, кровь и все остальное - я труп. Процесс, стоит его запустить, необратим. Он будет длиться, пока пугало не сформируется окончательно. Вывод прост - держи под рукой несколько живых «закусок».
        Жадная глотка работает аналогично. Продвинутый навык бородавочника. Можно сказать, наделяет меня временной неуязвимостью. Характеристики подскакивают на заоблачную высоту. Прибавка параметров зависит от уровня. Процесс пожирания, разумеется, также необратим. Тело в течение тридцати секунд заталкивает в раздувшуюся до невообразимых размеров харю всех, кто находится рядом. Называется «кто не спрятался - я не виноват».
        Всеядный желудок, после того, как переварит сожранных, добавляет очки к талантам и характеристикам. Такая вот жадная пасть, что кормит своего владельца дополнительными бонусами.
        Что я могу сказать, разобравшись со всем этим? Меня устраивает. Возникает вопрос: а как же помешательство во время метаморфоз. Это, как выяснилось, вопрос решаемый.
        Я добрался и до дерева умений. Я был прав в своих догадках. Куст навыков изменился. Он получил некое подобие корневища - дополнительную, слабо разветвленную сеть талантов, изображенную сплошь черными иконками и связанную кривыми черными нитями.
        Всё в этой ветке рассчитано на прокачку через пожирание жетонов. Первый же талант, изображенный как расколотая на части голова, повышает ментальную стойкость, снижает риск потери рассудка, позволяет лучше контролировать себя во время метаморфоз.
        Угадайте, что венчает темную сторону куста навыков? Правильно - темный легионер, талант тысячного уровня.
        - Парень, они скоро вернутся. Уходи отсюда, - Крюк снова очнулся.
        Последние полчаса он то вырубается, то просыпается. Вогнутая грудная клетка, постепенно выгибается, принимает нормальную форму. Металлические иглы распрямляются и прячутся в его теле.
        - Ты умеешь регенерировать?
        - Да, - Крюк с трудом повернулся ко мне.
        Я подложил ему под голову кусок металлического панциря домино, как он и просил.
        - Но у тебя жетона нет.
        - И не надо, - синекожий более-менее способен разговаривать. Кровавая пена уже не пузырится на губах. Но голос всё ещё хриплый. В груди у него, при каждом слове, что-то клокочет и хрустит. - У всех есть уникальная способность. Она всегда с тобой. Жетон тут ни при чем.
        - Как рукоделие... - родилась догадка в моей голове.
        - Рукоделие? - Крюк недоуменно посмотрел на меня.
        - Вот, смотри сюда.
        Я смахнул меню талантов, возвращаясь к голограмме и таблице характеристик. Последние непонятные моменты в собственном развитии развеяны. То самое рукоделие сейчас можно увидеть в отдельном меню. Возле значка переплетенных языков появился ещё один - книжка. Голограммка маленькой книжки. Тыкаешь в неё пальцем и открывается список полученных второстепенных навыков.
        - Вот «рукоделие», - я показываю синекожему умение, изображенное картинкой детской куклы. - Я получил её, когда съел медальон Аму-Вага.
        - А вот «альгология», - я ткнул пальцем в иконку кривой веточки. - Это за медальон Гу'Оз'Гу.
        - Я способен поглощать ваши вторичные навыки, Крюк. Съем жетон Коя'Коя и получу регенерацию. Как ты.
        - Ну ты и ...
        - Тварь? Да, Крюк? - закончил вслух я мысли синекожего.
        Не он первый, кто думает подобным образом.
        Мужик, не видел ты ещё, как я выпиваю тентаклей чужие внутренности и заталкиваю в себя целиком домино.
        - Ладно, лежи давай, регенерируй, - я окинул взглядом вновь затихшего синекожего. - Мне тут надо ещё кое с чем разобраться.
        ***
        Часы, подаренные Мраком, я так и не нашел. Кругляш вместе с трофейной кочергой улетел куда-то в туман в тот момент, когда домино рубанул перчаткой тентакли. Щупальца отрастают. Медленно, но отрастают. Все-таки живучесть влияет на скорость заживления. Четырнадцать свободных очков характеристик я потратил в неё же.
        Мой тесак - любимый трофейный нож главного гопника - со мной. Проклятые клинки, и мерцающие всеми цветами радуги части амуниции домино, я собрал в кучу. Мне они не надо. Что делать с ними не знаю. Броня слишком тяжелая. Выкованная из какого-то фонящего жутью металла. Размер тоже не подходит. Ну а клинки мне откровенно стремно брать. Стоит взять один такой в руку, как конечность начинает медленно чернеть и скрипеть. Кажется, вот-вот переломается, согнется под невообразимыми углами.
        Перчатка, та самая, у меня. Любопытно, что название, характеристики и умения перчатки открыты.
        Обратный захват (уникальное, превосходное)
        Умения тьмы: +4
        Проклятия: +36
        Интеллект: + 90
        Активные умения: Захват, Изгнание
        Захват - перчатка пленит душу существа. Максимальный уровень заточенной души зависит от уровня владельца.
        Изгнание - высвобождает плененную душу, проклиная. Разрушительная мощь зависит от параметра «интеллект», умений тьмы, уровня владельца.
        Из описания можно догадаться, что эта сотканная из тумана херовина способна на нечто более зловещее, нежели засасывать в себя призрачные лица. Мрачными вещицами интересуется Мрак. Такой вот каламбур.
        - Знать бы, зачем она ему.
        Ещё я отыскал жетон Гу'Оз'Гу. Единственный, что не улетел от удара в туман. И забрал два жетона домино.
        По поводу последних. Выглядят, как расколотый на мелкие кусочки крест, размером с ладонь. Тоже на грубой нитке. В центре разломанного креста горит красным светом непонятная субстанция. Что за она - не знаю. Но именно субстанция, как я понимаю, не дает развалиться жетону, притягивает к себе осколки подвески. Медальон гудит. Гудит вполне отчетливо, зловеще. Да, по поводу его названия
        Подвеска Домино (Реликт. Уникальное, превосходное)
        ***
        Полемика...
        Я вспомнил неугомонную тарахтелку. Эти уроды ответят мне за девочку. Кажется, очередной план летит в тар-тарары. Не видать мне разлома, как своих ушей.
        Два очка талантов в волчью морду, два в скорость восстановления навыков и два в расколотую голову.
        - Кранты вам, - зло процедил, ощущая, как запахи окружающего мира накрывают меня.
        В голову ворвался ураган ароматов, погружая сознание в безумный хоровод диких необузданных желаний. Так хочется вгрызться зубами в медальоны, кинуться вперед, беззаветно отдавшись инстинкту, следовать тропинкой запаха к его источнику.
        - АГХР! - я рухнул на колени, борясь с собственным помутнением.
        Вдох-выдох, вдох-выдох.
        Борись, Максим, дави это сумасшествие. Нельзя терять голову, нельзя. Сколько можно бегать тупым болванчиком? Борись с давящими на тебя инстинктами. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вот так, отлично. Вдох-выдох...
        ***
        - Нам туда, - я втянул воздух, определяя источники разлитого в воздухе аромата.
        Запах, издаваемый подвесками домино находится правее. Там же, уверен, я найду загадочную Во-Ту-Нессу, хозяйку восьмиглазых уродцев. Есть у меня к ней один разговор.
        Кельтун'Хель слева. Жадный далеко позади. Лес... лес где-то левее Жадного. У меня просто чудовищное обоняние. Два очка талантов вывели его на недосягаемую высоту. Единственный нюанс - теперь я чувствую только два запаха: от подвесок и запах сладкого дурмана. Всё остальное - тот же пот собственного немытого тела - для меня теперь неразличим. Очередная плата за способности.
        - Крюк, пошли, - чего он там разлегся.
        - Парень, успокойся.
        - Я спокоен, - я в самом деле спокоен, если не считать бешеного желания найти того, кто отправил сюда отряд домино.
        - У тебя перчатка и жетоны. Чего ты ещё хочешь? Мы все тут сами пошли за тобой. Смерть Полемики ничего не меняет, как и кража девушки просперуса.
        Понятно с ним всё.
        - Собственная шкура дороже, да, Крюк?
        - Ты в Землях отчаяния, парень. Тут каждый день так.
        - На вот, - я кинул к ногам синекожего перчатку и медальон. - Зови шерстяного, пусть отправит тебя к разлому. За кривую ветку награду возьми себе. Барахло, - я глянул на груду мерцающих доспехов. - Делай с ним что хочешь.
        Крюк недоуменно посмотрел на меня.
        - Я так не могу, синий. Полемика не заслужила просто так быть размазанной тонким слоем по земле. Кое-кто ответит за её смерть. Брюнетку, как бы сильно она меня не доставала, я тоже не кину. Хватит уже смертей по моей вине.
        Я сунул за пояс старый добрый тесак. Сжал в руке обе подвески. Двинул в туман.
        - Ты умрешь, парень.
        Очень может быть. Но не стоит забывать один момент.
        - Крюк, я очень живучая тварь.
        Глава 24. Круг замкнулся
        Неизменно закутанная в черную тогу, с аккуратно уложенными в пучок седыми волосами, величественная и насквозь пропахшая старостью, Шимасса восседала на троне. Созданный некогда величайшим из арахнидов - Ткачом Столапым, этот трон являет собой вершину артефакторики в божественном мире. Будучи предметом незатихающих споров и домыслов, монструозный трон давным-давно был установлен здесь, в зале, на небольшом пьедестале, высотой в несколько ступеней.
        «Как там...» - Анубис напряг память. - «Олд-скулл!»
        Времена меняются, высота расположения божественных кресел, вместе с количеством ступеней пьедестала, неумолимо растет. Встретить сейчас подобного монстра, размещенного на таком низком постаменте, уже, наверное, невозможно. Олдскульное творение ныне покойного Ткача, усеянное тремя десятками отрезанных голов, разливает в пространстве волны пугающей энергии.
        И сейчас к этому мрачному раритету быстро семенил сухонький старичок. Под настороженным взглядом хозяйки помещения, низенький сгорбленный дедок миновал зал. Достигнув ступеней пьедестала, без запинок и лишних движений бережно опустил у подножия трона непонятный, квадратной формы агрегат с кучей рычагов, кнопок, трубочек и винтиков. Шустро двинул обратно к порталу.
        Ухватился за приземистую, массивную колонну, напоминающую замысловатую подставку. С закладывающим уши скрежетом, оставляя кривые борозды на идеально отполированном полу, дедок потянул колонну к трону Шимассы.
        - Фу-у-х, - притащив каменную подставку к подножию тронного постамента, старичок беззаветно развалился на его ступеньках, вытирая пот.
        Несколько секунд посидел, пытаясь отдышаться. Резко поднялся. Кругом обошел приземистую колонну, окидывая взглядом и подслеповато щурясь. Нахмурился.
        - Не пойдет! - непонятно к кому обратился дедок. Глянул по сторонам.
        Уверенно двинул в правую часть зала. Приблизился к неглубокой нише в стене, остановился, рассматривая проем. Под перекрестным взглядом двух богов, бесцеремонно вытащил оттуда усохшую мумию. Откинул в сторону, освобождая место. Покрутился на месте, вернулся обратно к подставке и непонятному агрегату.
        Анубис, молча наблюдающий за происходящим, под пристальным взглядом Шимассы, каменное выражение морды не растерял. Более того, Бог загробного мира постарался придать своему виду побольше важности, косо поглядывая на закипающую старушку.
        - Что здесь про... - не вытерпела хозяйка помещения.
        - Определенно! - неожиданно воскликнул дедок, перебивая Шимассу.
        Мужичок уперся руками в столб-подставку, после чего вновь, с раздирающим душу скрипом и скрежетом принялся толкать её, теперь уже в сторону стенной ниши. Дотолкав, вернулся к подножию трона. Бережно поднял непонятный квадратный агрегат. Просеменил с несуразным устройством к постаменту. Аккуратно водрузил на подставку. Не реагируя на дергающийся глаз богини, пнул в сторону мешающуюся под ногами мумию - один из последних Ужасов Шимассы.
        - Повелитель! - рухнул подле Анубиса на одно колено дедок. Требовательно вытянул в сторону Бога песков открытую ладонь.
        - Кхм, да-да! - важно хмурясь, Анубис всполохом голубого пламени сотворил красный кирпичик на ладони старичка.
        - Белигус-с, - процедили из темноты. - Что за концерт ты мне тут уст...
        - Лобригус! - перебивая хозяйку помещения, воскликнул Анубис.
        Главное - не дать Шиме говорить. Белигус знает её натуру. Не останови вовремя эту ворчливую кашолку и всем здесь присутствующим не поздоровится. Лучше сбивать её с толку подобными бестолковыми выкриками.
        - Слушай сюда, старый приду...
        «Не сработало».
        - Приступай! - быстро воскликнул Бог песков. Резко пнул в спину дедка, сжимающего блестящий красный кирпичик с изображенной на нем кружкой.
        От неожиданного толчка, вспахав носом пол, дедок пролетел до колонны с несуразным агрегатом. Как ни в чем не бывало, вскочил. С тихим «т-с-с» ловко вскрыл красный кирпич. Высыпал его содержимое в нутро загадочного устройства.
        ТУНЬК! - кривым старческим пальцем вдавил одну из многочисленных стеклянных кнопок агрегата. В ту же секунду машина задрыгалась, заскрипела, заклокотала своим содержимым. Переливаясь фиолетовыми и синими огоньками, загадочный агрегат засветился, позволяя злой Шимассе рассмотреть вычурные каракули на своем каменному боку.
        «АНБС v1.0»
        И чуть ниже непереводимые письмена, сродни тем, что на красном кирпиче
        «BEST Quality»
        Пока машина дрыгалась и бурлила, переливая в своих стеклянных трубках черную жидкость, Шимасса, кипя от злости, глянула на Анубиса. Бог песков стоит, скрестив руки на груди. Немигающе следит за процессом.
        - Вы, оба! А ну валите отсю…
        Неожиданно, чудной агрегат чихнул, кашлянул, булькнул и резко замер, отсвечивая зеленым огоньком стеклянного глаза.
        - Лобригус! - рыкнул Анубис, возбужденно потирая руки. Величественно глянул на Шимассу.
        - Чего уставился? - злобно проскрипела Царица Ужасов.
        За спиной Бога песков появилась кресло. Чинно сложив руки на животе, Анубис с каким-то самодовольным видом уселся в него. Щелчок когтистых пальцев. Рядом с обхаживающим дьявольское устройство дедком, появился поднос с двумя белоснежными чашками на маленьких блюдцах. Старичок тут же установил посуду в каменное нутро машины.
        ТУНЬК! - кривой старческий палец вдавил мигающую зеленым светом стеклянную кнопку агрегата.
        Несуразное творение, плюясь и чихая, принялось наполнять чашки подозрительной жидкостью. Через несколько мгновений, прекратив тарахтеть, машина затихла, молча отсвечивая теперь уже красным огоньком своих многочисленных стеклянных глаз.
        - Ху! - удовлетворенно хмыкнул Анубис.
        - Повелитель! - Лобригус осторожно подал Богу песков блюдце с чашечкой черного варева.
        - Госпожа! - дедок метнулся к растерявшейся старухе и наглым образом всучил прямо в руки чашку с напитком.
        Шустро откатился обратно к подставке и агрегату. Выудил из нагрудного кармашка белый платочек. Резко потеряв интерес к окружающим, дедок принялся скрупулезно протирать чудное изобретение.
        - Кхм, да, - кашлянул Анубис, нарушив тишину.
        Пригубил из чашки. С блаженной улыбкой расплылся в кресле. Перевел на Шиму восторженный, выжидающий взгляд.
        Царица Ужасов скривилась, наблюдая за этим «поехавшим». С опаской пригубила напиток.
        «А неплохо...»
        Вновь пригубила из чашки, ощущая на себе прицельный взгляд желтых глаз.
        - Моя разработка! - самодовольно оскалился Анубис, выпятил грудь. - Как вкус?
        - Так себе, - злобно проворчала старуха, аккуратными глотками продолжая отпивать кофе.
        - Кхм… - стушевался Бог песков.
        Обиженно глянул на Шимассу. Вздохнул. Поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.
        - Может, перейдем уже к делу, - выгнула старческую бровь Царица Ужасов, смерив Анубиса тяжелым взглядом.
        - Шима, прикажи девчонке не идти в разлом, - отчеканил Бог песков.
        Выражение лица Хозяина пустыни приняло серьезный вид.
        - Ты рехнулся, Белигус, - ровным голосом ответила Шимасса.
        - Шима, у меня скверные новости.
        - Не имеет значения. Я не изменю решение, - спокойно проговорила хозяйка помещения.
        - Есть подозрение, что в разломе будет Поглотитель, - мрачно прогудел Белигус, поднимая глаза на Шимассу.
        Да, тот самый поглотитель. Мифическая тварь разлома, выпивающая силу богов через подвеску попавших к ней в лапы гвардейцев. Монстр, чья жизнь, если верить слухам и домыслам, началась из тела падшего легионера, что решился на вторую попытку достигнуть ворот Пантеона.
        И слухи так бы и оставались слухами, если бы не каталогизированная Шепчущим, записанная и досконально разобранная череда случаев, прокатившихся пару тысяч лет назад по Пантеону. Вереница смертей, косвенно указывающих на реальное существование этого монстра.
        - Ты точно рехнулся, если приперся сюда с подобными заявлениями. Поглотителя не существует. Даже я, за всю свою жизнь ничего подобного не видела. Это всего лишь бредни, сказка, которой стращают всех вокруг. Тебе ли об этом не знать!
        - Мониторы засекли его, Шима. В разломе Могильной плиты. Поглотитель реален. Теперь всё стало на свои места. Шепчущий может подтвердить.
        - Это бред.
        - Хочешь сказать, две тысячи мониторов разом ошиблись? Разом потеряли рассудок просто так?
        - Это. Бред, - отчеканила старуха. - Ошиблись, перепутали, выдумали, свихнулись - не имеет значения. Подобной твари не существует. Поедатель - вот что реально. И я о нем скоро позабочусь!
        Анубис тяжело вздохнул, отдал Лобригусу чашечку с блюдцем. Пропустив мимо ушей замечание о поедателе, глухо заговорил:
        - Мне всё не давала покоя ситуация с Улк-Атан. Сначала эта курица запрыгнула в койку О'Солутэ. Использовала Темного, чтобы повлиять на мое решение. Затем, пришла за личом. Расплатилась и даже не потеряла в силе. Как говорят смертные «один раз случайность, два - уже статистика».
        - Что ты имеешь в виду?
        - В Пантеоне образовался союз. Первый, Улк-Атан, и некто третий, чьё имя мне пока неизвестно. Их цель проста: собрать отборную группу младших гвардейцев, убить монстра разлома. Первый желает получить амулет поглотителя.
        - Союз? - скептически процедила Шимасса.
        - Первый подготовил арбитра. С помощью прогусов его младший гвардеец захватил Кельтун'Хель. Арбитр два года поднимал уровни на душах, что попадали в город. Качал навыки, пытался создать измененного. Несколько часов назад ему это удалось. Насколько я знаю, исходным материалом стал зулу девяносто девятого уровня.
        - Измененный в Могильной плите? Очередной бред, Белигус. Арбитр не в состоянии провернуть подобное - уровень не позволит. Более-менее стабильный измененный получится не раньше двухсот пятидесятого уровня.
        - Он прокачивался два года, Шима!
        - Ладно, допустим, - махнула костлявой рукой старуха. - И что с того? Жалкий арбитр не способен будет убить вашего вымышленного поглотителя.
        - Дальше Улк-Атан, - не подал виду Анубис. - Почти пять сотен смертных единым порывом совершили ритуальное самоубийство, отправились в Земли отчаяния. Сразу после, она пришла ко мне за личом из Шестого сектора.
        - Корм? - быстро докрутила логическую цепочку в голове Шимасса. - Ты на это намекаешь?
        - Именно. Отправленные дорогой богов, они должны были быть нагнаны и пожраны. Лич расплодился бы невообразимым количеством. Но тут планы нарушил поедатель. Своим появлениям, землянин вызвал неожиданную реакцию ближайших монстров. Тем самым, практически оставил лича без еды.
        Анубис поерзал в кресле.
        - Но даже здесь, как выяснилось, поедатель сыграл пернатой марамойке на руку. Воспользовавшись ситуацией, Улк-Атан прикрылась происходящим, выдав пантеону лича, как решение проблемы с потенциальной угрозой убийцы богов.
        - Заявила, что потратилась на общее благо?
        - Именно. Жаль, я сразу не догадался, старый дурак!
        Анубис повел когтистой лапой, покосился на Лобригуса. Сухонький дедок тут же защелкал кнопками чудо-машины, запуская агрегат.
        - Безмозглая курица, оказывается, не такая уж и безмозглая, - скривился Анубис.
        - Ну и в конце, - подытожил Бог песков. - Некто третий, чье имя до сих пор остается в тени. Напитал двух прогусов силой, обособил сотню самых перспективных душ в городе, наобещав в своих явлениях этим недоумкам сладкую жизнь и горы богатства.
        - Пушечное мясо?
        - Верно, - кивнул Анубис, осторожно забирая из рук Лобригуса маленькую чашечку. Такую же, шустрый старичок уже успел вручить хозяйке помещения. - Основной же силой будет лич, арбитр и прогусы. Все остальные - корм для отвлечения внимания поглотителя.
        Повелитель пустыни сделал глоток кофе, нахмурился:
        - Мрачные мысли посещают меня, Шима. Если троица сможет убить монстра разлома - в обоих мирах начнется хаос. Поедатель на фоне происходящего, окажется соринкой в глазу.
        - Поедатель реален! В отличие от твоих фантазий, Белигус.
        Анубис рассерженно фыркнул.
        - Шима, пойми! Через эту подвеску Первый устроит геноцид. Начнет отлавливать гвардейцев, шерстя один мир за другим. Через своего арбитра он поглотит силы тысяч легионеров. Первый рехнулся, Шима! Я должен что-то сделать.
        - Ты утомил меня, Белигус! - нервно дернула уголком рта Царица Ужасов. - Утомил своими бреднями! Нету никакого поглотителя! Нету, и никогда не было!
        Анубис резко встал, рассерженно заговорил:
        - Шима, если твой гвардеец попадет в лапы твари, тебя выпьют через жетон девчонки. Ты это понимаешь? Останови её! Пусть подождет следующий разлом.
        - Даже если предположить, что твои фантастические домыслы верны, - скривилась Шима. - Ты предлагаешь мне подождать ещё двадцать лет? Белигус, я у грани! - хлопнула ладонью по массивному подлокотнику трона старуха. - Система с каждым днем все быстрее забирает силы. Мой срок давно истек. Эта девочка - последний шанс! Она принесет мне ядро разлома, или я не протяну и десяти лет. И ты об этом знаешь!
        - Тебя могут выпить уже сегодня, Шима! Разрыв откроется с минуты на минуту. Арбитр, прогусы, сотня вооруженных и прокаченных душ у его порога. Лич в нескольких часах пути. Да твоя девчонка там банально сдохнет, Шима! Её порвут на лоскуты! Повремени!
        - Девчонка войдет в разлом, Анубис! Я решила, и мнение свое не изменю! Позаботься лучше о поедателе!
        Анубис резко крутанулся на месте. Бесполезно, Шима никогда не верила в то, что не могла увидеть.
        Бог песков рассерженно дернул ухом:
        - Мне пора. Гости ждут.
        Щелкнул когтистыми пальцами. Под потолок улетел маленький неоновый Шарик. Замер фиолетовой сферой.
        - Он начнет работать, как только я открою око. Ты увидишь то же, что увидят и все остальные. Лобригус!
        - Да, Повелитель!
        - Останься с Госпожой. Приготовь ей кофе. Возможно, в последний раз.
        Глава 25. Во-Ту-Несса
        Я двигаюсь к троице домино. Ярко выраженный шлейф аромата ведет меня в тумане, петляя по сторонам. По мере приближения, держать контроль над собственным разумом становится труднее. С каждым шагом во мне крепчает желание сорваться на бег, спустить тормоза.
        Может, резануть порядком отросшие тентакли?
        Пусть этот животный позыв кинуться вперед задавит болью. Тот удар перчаткой, отрубивший мои щупальца, вызвал просто адские муки. И это здесь, в мире, где я всё чувствую лишь наполовину. А там, за разломом? Что бы со мной случилось там? Смерть от болевого шока?
        Аромат быстро приближается. Три ярких источника сладкого запаха движутся прямиком ко мне. Тесак вынимать не буду, бессмысленно. Левая рука - пока единственная рабочая конечность. Мне важно успеть сожрать подвеску.
        А вот и гости.
        - Гу. О. Ши-и-и, - туман расступился, пропуская черные худые фигуры.
        Домино резво приближаются. На ходу вытаскивают свои мерцающие изогнутые клинки.
        - О. Ши-и-и, - монстры шустро передвигают кривыми ногами, стремительно сокращают расстояние.
        Три реликта. Все стражи.
        Гвардейцы закончились?
        Я перешел на бег, на ходу запихивая в рот жетон Гу'Оз'Гу. Главное, не сожрать раньше времени. От запаха медальона крышу сносит напрочь. В животе словно черная дыра разверзлась, требует её накормить. В голове будто плавятся мозги - настолько мне дурно от накатывающего желания побыстрее заглотить подвеску.
        - Ком-о-ком! - домино исчезают. Дьявольское оригами в действии.
        Сейчас!
        Стоило жетону оказаться на зубах, как меня накрыло волной чистого кайфа.
        - О-о, да-а!
        - Ком-о-ком! - в голову летит рукоять затухшего клинка.
        Вечный голод: сытость 720/1000.
        Добавлено: Жадная глотка (временно).
        Жадная глотка: +2% (всего 4%)
        Осталось:
        00:30
        00:29
        00:28
        ...
        Я начинаю испытывать реальное удовольствие от процесса.
        ***
        Левая половина челюсти у меня теперь отсутствует. Образно. Я говорю про зубы. Кость, разумеется, на месте, но зубов там больше нет. Правая - я ощупал языком - три зуба осталось. Расколотые, они криво торчат острыми кусками. Передние, на удивление, все на месте. Но оно и понятно: домино я передними зубами не пережевываю. Однако, нельзя сказать что у меня с ними все в порядке. Где-то больше, где-то меньше, но зубы пострадали. Треснувшие, надломанные, они вывернуты под разными углами. Лучше бы выпали, честное слово.
        Я прекратил рассматривать собственное отражение в лезвии тесака. Перевел взгляд на свою голограмму. Шестьдесят второй уровень. Плюс три языка за спиной. Итого девять. По традиции два очка характеристик в живучесть. Очко талантов в расколотую голову из «темной» половины куста навыков. Пока в состоянии метаморфозы не начну ощущать себя вменяемым - всё туда.
        Но даже два «плюсика» в этот навык будет недостаточно. Убедился пару минут назад. За время, что я пожирал домино, мой разум плавал где-то на границе сознания. Я вроде бы соображал, что происходит, но именно «вроде бы». Короче, не знаю. Этого не достаточно. Я все ещё болванчик, а значит, плюс два очка талантов в расколотую голову.
        По поводу языков. Красные бичи вырастают по одному каждые десять уровней. Ужом вытягиваются из меня за считанные секунды. У меня восемь красных и один серый. Пять из них все ещё наполовину калеки. Но бедолаги упорно отрастают. Все-таки живучесть - вещь! Хех.
        Мне нужен талисман Коя'Коя. Там регенерация, а значит, теоретически, отросший глаз и рука. Я сожру талисман синекожего при первой удобной возможности. Я так решил.
        Прибавляя в мясных лентах, тело сильнее начинает оттягивать назад. Мой центр тяжести, что называется, сместился. Ко всему прочему, организм не справляется с нагрузкой. Дополнительные конечности быстро утомляют. Предыдущий короткий забег к троице домино израсходовал все мои силы.
        В талантах, кстати, есть навык, смахивающий на фигурку бодибилдера с кучей щупалец. Надо будет его обязательно вкачать. Но расположен он, аж в пятой строке. Верхний куст талантов, кстати, так и не изменился. Остался таким, как был, поделенным на пять условных направлений.
        Сейчас, когда порыв праведного гнева за смерть арахны немного поутих, я сижу и думаю, что синекожий в целом прав. Весь этот мир на каждом шагу пытается тебя сожрать. Ставит палки в колеса, шпыняет тебя, окунает лицом в грязь. Смерть Полемики, не случись она полчаса назад, произошла бы чуть позже, возможно в другом месте и уже без меня.
        Или вот похищение грудастой. Я не испытываю к ней абсолютно никаких чувств, за исключением, разве что, легкого раздражения. А может и не легкого. Но, тем не менее, попытаться помочь лопоухой я должен. Чувство вины толкает меня на этот шаг. Других причин помогать грудастой у меня нет, пора себе в этом признаться.
        К чему я это всё? А к тому, что я сам возложил на свои плечи ответственность за обеих девушек. И теперь сунул голову в пасть льву. Хотя никто меня не обязывает так поступать. И вот теперь я сижу, размышляю и что-то внутри меня, кажется, пытается прорезаться наружу. Какой-то вывод из всего этого.
        Ладно. Потом додумаю. Долго там будут перевариваться домино?
        Ещё восемь минут. Интересно, сколько отсыпит характеристик за сожранных? И что я выплюну наружу по окончании процесса?
        ***
        Вновь три источника запаха. Приближаются, но уже не так быстро, как в прошлый раз. Остановились. Они чувствуют меня? Видят в этом тумане? Все может быть. В затылке где-то пару минут назад начало нестерпимо свербеть - верный признак надвигающихся проблем. Знать бы ещё каких. Надо ускориться.
        - О. Ши-и-и.
        - Ком-о-ком! Пошхедатль! О. Ши-и-и.
        Новые лица. Вместо гвардейца в этой троице непонятный маг. Стоит в окружении двух стражей.
        - О. Ши-и-и. Поедатль! О. Ши-и-и.
        Маг пытается со мной заговорить. Тянет время? Хочет что-то сообщить? Который из вариантов реальнее? Думаю первый.
        Домино. Маг Во-Ту-Нессы (ур.99)
        (Реликт: 2000 лет)
        Реликт выглядит немного иначе. Надвое расколотую голову сдерживает костяной обруч. Угловатое, местами треснутое кольцо больше похоже на побитую тарелку, с дыркой в центре. Вот этой дыркой и насажена костяная тарелка на рассеченную голову чудовища. В левой руке, по традиции, изогнутый клинок, аналогичный тем, что у стражей. Но маг, не в пример последним, облачен в обрывки не то мешка, не то майки. Грубая серая материя, испещренная загадочными зелеными буквами, закрывает верхнюю половину его плоского прямоугольного тела.
        Чудесно! Майка мне не помешает. Непривычно бегать обнаженным по пояс. Взгляд постоянно цепляется за собственную худобу и смертельно бледный вид. Почему серая щупальца ещё не высосала какого-нибудь домино? Мне нужна подзарядка. Жадная глотка слишком резво заглатывает жертвы? Наверное, так.
        Рваная, местами в дырах, майка-мешок на маге выглядит, конечно, так себе. Но вот этот причудливый орнамент, полыхающий зеленым светом. Грудная жаба предвкушающе потирает лапки.
        Где там трофейные крестики-подвески. Поглядим, какая метаморфоза ждет меня в этот раз. Помогут ли сохранить рассудок ещё три очка талантов, подаренные жадной глоткой и потраченные на расколотую голову?
        Я буду качать этот долбанный талант до конца! Пока мозги не прекратят отрубаться! Жаль, медальоны бородавочников закончились. Халявы больше не будет. Зато, монстров не сожру. Есть шанс получить рубашку.
        Талисманы Гу'Оз'Гу я обязательно добуду. Можно считать это вторым пунктом в списке задач после жетона Коя'Коя. Жаба внутри меня, почуяв запах халявы - это я сейчас про дополнительные очки талантов - теперь не успокоится.
        Отвлекся. Что там с домино.
        - О. Ши-и-и. Поедатель!
        Маг филигранно крутанул в руке клинок. Резким взмахом меча насквозь прошил себе голову. Лезвие оружия вошло строго в левое ухо и на добрую половину вышло из правого. Костяной обруч на голове монстра вспыхнул голубым светом. Болтающиеся глаза на его металлическом плоском теле засияли синевой зрачков.
        - Ком-о-ком! - стражи синхронно принялись исчезать.
        Подвеску в рот.
        Стоило жетону оказаться на зубах, как тело сковал паралич. Маг поднял в мою сторону открытую ладонь. Скрючил пальцы. Мой единственный глаз лезет из орбит. Гребаный домино буквально выдирает его из глазницы, вытянув в мою сторону руку и воздействуя на орган невидимой силой. Лезвие клинка в его продырявленной голове стремительно тлеет, развеиваясь голубыми лоскутами пепла. Полыхающий синевой костяной обруч жадно подхватывает сгорающие куски меча, распаляясь всё ярче.
        - О. Ши-и-и! Ком-о-ком!
        С каждым поглощенным костяной тарелкой кусочком меча, давление на мой глаз растет. Ещё мгновение, и долбанный маг вырвет его из черепа.
        Что за навыки такие, черт побери?! Паралич, глазовыдирание... Почему я так не умею?!
        Жри подвеску, Максим! Жри через «не могу». Шевели челюстями!
        Надо было заранее разломать жетон, перед тем, как закидывать в рот. Учту на будущее.
        Рот наполняется слюной. Подвеска треснула, рассыпаясь на языке вместе с последними зубами.
        - О, да-а-а, - какой же это всё-таки кайф.
        Вечный голод: сытость 780/1000.
        Ну, поехали.
        Добавлено: Туманный слайсер «Восьмерка домино» (временно)
        Туманный слайсер «Восьмерка домино» - проклятая, живая квинтэссенция фехтовальных навыков. Проклятие изломанного тела компенсируется невероятной скоростью ударов. Испытывает непреодолимую тягу к разрубанию жертвы. Считает количество получившихся ломтиков. Голова противника будет разрублена любой ценой.
        9:59
        9:58
        9:57
        ...
        Добавлено: Проклятая заточка (ур.1, уникальное)
        Проклятая заточка - умение филигранной доводки холодного оружия. Значительно повышает остроту режущей кромки предмета. Требуется для навыка «Проклятый оружейник».
        ...
        Хитрость: ошибка.
        ...
        - Хитрость? Надо же, у стража домино есть параметр хитрость. Как же болит голова.
        ...
        Интеллект: ошибка.
        …
        Дух: ошибка.
        …
        Сила: +9
        ...
        - Когда тентакля успела выхватить тесак? Почему она черного цвета?
        ...
        Ловкость: +23
        …
        Живучесть: +2
        ...
        - Это я сейчас телепортировался? Что это было?
        ...
        Внимательность:+4
        ...
        - Главное, рубашку на нем не испортить... главное рубашку не...
        ...
        Воля: +22
        …
        - Аха-ха-ха! Ничего себе его на ленточки порезало!
        ...
        Получен уровень: +5. Всего: 67
        ...
        - Руба-а-шечка!
        ...
        Получен уровень: +3. Всего: 70
        ...
        - Куда это вы собрались? Аха-ха-ха!
        ...
        Получено:
        - очки характеристик: 2
        - очки талантов: 1
        ...
        - ВУ-ХА-ХА! Я могу порубить его ещё тоньше!
        …
        Кровавый язык: +1. Всего: 10.
        ...
        - Тесак нужно заточить, так не годится!
        ...
        - ВУ-ХА-ХА! Да не убегай ты!
        …
        - Тоньше, тоньше, ТОНЬШЕ!
        …
        - Вот, уже лучше. Сто восемьдесят ровных ломтиков! Но тесак надо заточить...
        ...
        - Мне нужно больше клинков. Как можно больше…
        ...
        ***
        Черт! Я хотел рубашку, целую! А это что?!
        А теперь это не рубашка, а долбанный моток каких-то рунных полосок. Вместо пожеваных объедков, оставляемых жадной глоткой, у меня под ногами валяются нарезанные тонкими ломтиками домино.
        Чёрт!
        Так, ладно. Спокойно, Максим. Ленты причудливо отсвечивают. Описания нет.
        - Ага, понятно, - пробормотал, рассматривая моток полосок в руке.
        Жаба внутри меня резко засуетилась. Носится из стороны в сторону, возбужденно потирает лапки.
        Куда бы мне их так намотать, чтобы не мешали и не потерялись?
        Пожалуй, намотаю я их возле локтя. Аккурат поверх затянутой зеленой жижей, дыры в плече. Долбанный Брестус! Пропалил мне руку. Неудобно перебинтовываться, будучи одноруким.
        Готово!
        Всё, с «во-первых» разобрались. Теперь «во-вторых».
        Я отломал костяную тарелку с головы мага. Ту самую, что скрепляла его раздвоенную черепушку. Не знаю зачем. Как увидел его отрубленную голову - на меня что-то нахлынуло. Сам не свой, я подскочил к черепушке и принялся отдирать костяной обруч. Жаба внутри меня в этот момент победоносно хохотала, отплясывая, кажется, румбу.
        Проклятый черепной обруч домино (превосходное, реликт).
        Обруч врезался мне в затылок. Сел, как влитой. Когда я говорю «врезался» и «сел», я говорю буквально. Круглый диск, стоило ему покинуть голову монстра, с гулом подлетел в воздух. Треснул, раскалываясь на две части и со скоростью пули врубился мне в затылок одной из своих половинок. От удара меня кинуло на землю. Там же мою голову настиг второй снаряд, по ощущениям, отправив в прострацию минут на пять. Теперь у меня на затылке два костяных полумесяца, что тянутся от уха до уха. На расстоянии в несколько пальцев, половинки обруча торчат у меня в голове.
        Что с ними делать, и как это должно работать - пока не знаю. Голограмма подсказок не даёт. Показывает эти кости, распознает качество, но дальше - ничего. Однако, есть у меня предположение. Думаю, ещё пару тройку магов Во-Ту-Нессы и результат появится.
        Вообще, с костями в этом мире у меня складываются какие-то особые отношения. Преимущественно с теми, что так или иначе крепятся на чужих головах. Вначале я отрывал челюсти еретикам, а теперь вот, выдираю костяные блюдца с головы домино. Кажется, начинаю понимать, как это работает.
        Так, ладно. С чем я там ещё не разобрался? Ах да, уровень.
        Характеристики по традиции в живучесть. Сейчас, с каждым вложенным в этот параметр «плюсиком», я понемногу ощущаю эффект. Наконец-то! Тело крепчает. Языки отрастают быстрее. Ещё час-другой и конечности придут в норму.
        Живучесть достигла значения
        7 + 89 (поглощено)
        Я подбираюсь к сотне характеристик в этом параметре. Гложет любопытство, что произойдет дальше.
        По поводу остальных параметров, всё выглядит так:
        Сила: 0 + 74 (поглощено)
        Ловкость: 0 + 43 (поглощено)
        Внимательность: 0 + 5 (поглощено)
        Воля: 0 + 25 (поглощено)
        Ещё у меня есть целый список трудно читаемых, блеклых и неактивных характеристик. Та же интуиция, например. Со своими значениями, они висят ровными строчками под основной таблицей параметров. Как бы мне разобраться с этими неактивными «товарищами»? Я бы не отказался обзавестись той же хитростью. Придется оставить выяснение до лучших времен. Спрошу у Малефика. Уверен, старик знает.
        С тентаклями, между прочим, что-то происходит. Красные бичи становятся жестче, мясистее, длиннее. Сухой язык - тот и вовсе на моих глазах покрылся мелкой сеткой, отдаленно напоминающей чешую. Страшно подумать, что произойдет, сожри я жетон Коя'Коя.
        Я смахнул панель параметров, переключился на дерево талантов. Есть свободный «плюсик». Хочется потратить на расколотую голову, но... Вот тот талант в третьей строке «верхнего» дерева, в виде обоюдоострой щупальцы меня сильно привлекает. Могу вкачать его уже сейчас.
        Острые языки (ур.2) - уровень языков повышается до второго. Конечности обретают способность разрезать материалы низкой твердости и прочности. С повышением уровня таланта режущая способность языков растет.
        Повысить: Да/Нет?
        И хочется и колется.
        Вообще, много чего хочется. В третьем ряду открылся с десяток талантов. Все заманивают тем или другим. Ай, ладно. В расколотую голову ещё раз, чтобы наверняка. Вменяемое состояние во время метаморфозы важнее. У меня куча жетонов домино. В ближайшее время я сделаю ставку на них. Так что до поры мой выбор - темная ветка.
        Внезапно, в голову пришла мысль: а я могу заточить собственные щупальца? У меня же есть вторичный навык от домино - проклятая заточка.
        Хм-м, очень интересно.
        Я покосился на мясные ленты. Да, кстати. После двух метаморфоз в туманного слайсера, три языка мутировали. Теперь это не языки, а какие-то черные, потрескавшиеся, кривые ветки. Конечности сжимают клинки домино. Кажется, я при всем желании не смогу выдрать оружие из хватки собственных щупалец. Уже пытался, тщетно. Рукоятки, такое чувство, приросли к тентаклям. Ладно, потом разберемся, что за чертовщина.
        Пятерка отрубленных языков отросла. Один из них тут же выхватил у меня из-за пояса любимый тесак. В кого я превращаюсь? Три меча там, тесак здесь, серый шланг и ещё пятерка красных лент. Пора закругляться.
        Затылок холодит. Нужно быстро двигать к следующему «чек-поинту». Одинокая отметка меня уже ждёт. М-м... где-то метров пятьсот впереди. Нюх у меня просто сверхъестественный. Жаль, что другие запахи не слышу. Издержки профессии.
        ***
        - О. Ши-и-и. Поедатель! Госпожа предлагает тебе уйти, - маг быстро тычет кривым пальцем в воронку портала. Стоит в пол-оборота, косится на меня своими многочисленными глазами.
        Он что, боится? Да ну, бред какой-то.
        По ту сторона портала - Кельтун'Хель. Город горит. Полыхает пламя. Языки огня то тут, то там облизывают каменные стены. Даже отсюда я слышу взрывы, крики, мерзкий клекот сотен глоток. Молочная спираль над городом гремит, извергает вниз снопы молний, добавляя огонька к происходящему. Над крышами домов мелькают какие-то фигуры, похожие на пауков. В городе творится форменная вакханалия.
        - Иди. Поедатель! О. Ши-и-и!
        Я сломал в руке жетон стража. Засыпал в рот осколки.
        Маг резко попятился, принялся стремительно ломаться и складываться. Намеревается сбежать.
        - Куда это ты собрался?
        Добавлено: Туманный слайсер «Домино восьмерка» (временно)
        Туманный слайсер «Домино восьмерка»: +2% (всего 4%)
        Найду Малефика - спрошу, что за проценты. Интересно, старик беззубый, как и я? Он также крошил подвески в порошок.
        ***
        Стоит ли говорить о новом мотке рунических лент, новой порции костяных полумесяцев в моей голове, уровне? Скажу лишь, что я стою возле развалин. Впереди - непонятные громады, запорошенные дымкой. Ах, да. Ещё живучесть перевалила за сотню. Появилась вот такая запись
        Живучесть: достигнута первая граница.
        Идёт анализ.
        Подбор вариантов…
        Осталось:
        29:59
        29:58
        29:57
        …
        Догадываюсь о чем это. Но пока - свалило нафиг, есть дела поважнее.
        Я должен подготовиться к неизведанному, кое-что провернуть. Там, за границей тумана, несколько очень сильных источников аромата. Настолько мощные, что мне рвёт крышу.
        Вдох-выдох, вдох-выдох. Собраться с мыслями, унять нечеловеческий голод внутри. Слюна ручейком вытекает из моего рта. Ничего не могу с этим поделать.
        - Не сходи с тропы, поедатель, - шелест женского голоса в голове.
        Давно я тебя не слышал. Если неизвестная нашептывает о тропе, то значит что? Значит, где-то рядом ждёт очередной кошмар, который я обязательно сожру/выпью/вдохну. У меня только один вопрос: произойдет слияние будущего навыка с обручами в моем затылке или нет? Делаем ставки, господа.
        Я шагнул вперед, оставляя туман за спиной.
        - Поеда-а-тель, - протянула жуткая тварь старушечьим, дребезжащим голосом. - Вы всегда приходите не во-о-время.
        Я обвел взглядом пространство передо мной.
        Поляна, окруженная со всех сторон туманом. В центре какой-то монструозный, завалившийся на бок постамент. Похож на огромную черную плиту, усеянную сотней белесых глаз. На плоском боку громадины невесть как держится кривой, расколотый трон.
        Десяток изогнутых столбов окружают поляну по периметру. У вершины каждого, на массивной цепи висит стеклянная сфера. Десятки стеклянных шаров, но обитаем лишь один.
        Внутри ползает изможденная рыжеволосая девушка. Худая, в каких-то обносках, она смотрит на меня, что-то кричит, колотит руками по стеклянным стенкам своей клетки.
        Где там фотография, которую дал мне Мрак. Всмотрелся. И почему я решил, что это парень? Из-за короткой прически, наверное. Значит, нашлась пропажа. И что мне теперь с ней делать? Убивать, как того просил Мрак?
        - Что же ты стоишь? Подойди к нам, трупое-е-д.
        Я перевел взгляд на говорящего монстра. Огромная сгорбленная старуха на кривых, мясистых ногах. Грушевидная голова, широкий плоский рот. На лысеющей башке вертикально торчит костяное блюдце.
        Во-Ту-Несса (ур.100). Падший легионер.
        «Падший» значит. Неужели, можно рухнуть обратно в Земли отчаяния? Судя по тому, кто передо мной - можно.
        Бабка говорит о себе во множественном числе. Старая кляча сказала «к нам». Вспомнился разговор с неизвестной сущностью. Пробудившийся Безымянный в теле бывшего легионера?
        - Мы тебе нравимся? - мерзкая тварь коснулась огромного костяного полумесяца на своем несуразном черепе. Вертикально торчащая из её головы тарелка, увенчана двумя десятками глаз. И в одном из них я узнаю свой собственный.
        Глаз поедателя (уникальное)
        Очень любопытно. Встречу Брестуса - задам пару вопросов.
        Ощупывая одной рукой костяное блюдце, второй падшая сжимает за обезображенную женскую голову обрубок тела. Я узнал её. Это брюнетка. То, что от неё осталось. Безногая, однорукая. Левого глаза уже нет - он торчит в гнезде костяного обруча. Правый пока ещё на месте. Лицо лопоухой исполосовано, орлиный хищный нос - расплющенное месиво. Рот рассечен, нижняя губа вырвана с мясом. Уши отрезаны.
        Просперус видит меня. Обезображенный рот что-то шепчет, адресует послание, понять которое я не в силах. Единственный глаз умоляет помочь. Дрожащая рука тянется в мою сторону.
        Старуха прекратила щупать блюдце с глазами. Прицелилась к последнему глазу девушки.
        - Пора тебе занять положенное ме-е-есто, - карга вцепилась когтистыми пальцами в голову несчастной.
        Я вскинул левую руку.
        Ненасытное нутро: 385/4500 (ядовитый дурман)
        Активировать: Да/Нет.
        Сколько можно меня об этом спрашивать? Выпускай спираль!
        Костяной бур сорвался в старуху. На краткий миг чудовище исчезло, чтобы через долю секунды появиться на том же месте. Гудящая мясорубка разорвала ткань тумана, улетая куда-то вперед.
        Зря стрелял.
        Бабка даже не отреагировала. Потянула, вытаскивая из черепа брюнетки, глазное яблоко. Тонкий нерв, вывалившийся следом, натянулся, как струна. Тело несчастной конвульсивно задергалось. Разорванные губы шепчут мне. Умоляют оборвать эти муки.
        - Зря мы вас оставили в песках. Зря-я, - уродливый монстр дернул глазное яблоко.
        С хлюпаньем, натянутый нерв оборвался, повиснув на исполосованном лице брюнетки.
        - Мерзкие червяки, вы постоянно портите нам жи-и-изнь, - падшая потянулась к обручу, вдавила окровавленный шарик в одно из двух свободных там отверстий.
        С чавканьем, глазное яблоко погрузилось в разъем, крутанулось вокруг оси, выравниваясь, глянуло на меня вертикальным зрачком.
        - Нужно было вас всех доби-и-ить, - карга, кажется, разговаривает сама с собой. - Нельзя было спешить. Нельзя-я-я.
        Старуха запустила обмякшую фигуру лопоухой в сторону троицы домино. Я молча проследил за полетом. Обезображенное тело рухнуло возле приземистого бассейна, наполненного зеленой жижей. Вот откуда сладкий тягучий запах.
        Низенький колодец до краев заполнен кисельной субстанцией и вырванными глазами. Здесь сотни белых шариков. Кругляши полощутся в мутной жидкости, отсвечивают всеми цветами радуги.
        На моих глазах, домино выдернули руку из тела брюнетки. Конечность окунули в заполненный зеленой слизью и глазами бассейн. Рука лопоухой мгновенно почернела, начала гипертрофироваться, ломаться и хрустеть. Плавающие в бассейне белые шарики липнут к оторванной конечности.
        Стражи резво приделали измененную руку к тому самому черному постаменту. Монструозная многорукая и многоногая фигура мелко дрожит. Эта, усеянная сотнями глаз и рук черная плита, оказывается, гигантская доминошка.
        - Ты пришел снять метку, поеда-а-атель? - падшая повернула в мою сторону голову. - Или ты забыл про мой тебе пода-а-арок?
        Карга замерла на месте. Смотрит, кажется, на мой лоб.
        Понятно. Вот, значит, откуда у моего проклятия ноги растут.
        - Да-да, не удивляйся, трупое-ед. Мы учли прошлые ошибки. Твои ленты нас не доста-а-а-анут. Не в этот раз! Мы подгото-о-овились! Все, мы. Пора нам вернуться на небеса-а-а. Вы не сможете нас остановить!
        Во-Ту-Несса глянула на меня двумя десятками своих разномастных глаз.
        - Как же нам надоели эти зе-е-емли! Всем нам пора вернуться в белоснежную обитель. Объединиться, заняв положенное ме-е-есто.
        За спиной монстра открылся портал. Я вижу очертания городской площади, заваленной трупами, вижу светящуюся трещину разрыва. Для меня ещё не всё потеряно. Есть всё-таки шансы увидеть Малефика. Но действовать надо быстро. Бабку отпускать нельзя.
        Глаза старухи вспыхнули зеленым светом. Моё тело сковал паралич. Во лбу что-то зашипело. Тентакли разом обмякли, повиснув безжизненными лоскутами. Рука выпустила подвески.
        - Думал, они тебе помо-о-огут? - старуха рассматривает валяющиеся у моих ног крестики-жетоны.
        Огромная доминошка пьяными движениями подымается. Я перевожу взгляд с бабки на мутную зеленую жижу в бассейне. Падшая пахнет не менее аппетитно, чем колодец с глазами.
        - Отдай мне свой глаз, поеда-а-атель, - карга ощупывает последнюю свободную дырку в костяном блюдце. - Не сопротивляйся, трупое-е-ед. Не сопротивляйся, и мы тебя пощади-и-им.
        Я с трудом разжал челюсть, сомкнул. Снова разжал. Набить рот жетонами заранее была правильная идея. Правда, запихнуть нужно было поменьше. Не могу проглотить.
        - Не сопротивляйся, трупое-е-д. Не сопротивляйся, и мы тебя пощади-и-им. Оставим в этой мерзкой земле. Здесь ваше место!
        Две подвески - мага и стража - разом отправились в мое нутро.
        Наконец-то!
        - Как тебе наше предложение, трупое-е-д?
        У меня есть что ей ответить. Язык еле шевелится:
        - Молись, падла!
        Добавлено: Туманный слайсер «Домино восьмерка» (временно)
        Добавлено: Туманный маг «Домино четверка» (временно)
        Изменено.
        Добавлено: Блеклый воджираша. Расколотый убийца тумана (2%)
        Осталось:
        1:30
        1:29
        1:28
        …
        Получено: Многорукое скальпирование. Виртуозная трепанация черепа (ур.1, уникальное, историческое)
        …
        Ох, что-то мне не хорошо…
        Эпилог
        Размахивая своей тонкой ручкой и что-то при этом постоянно выкрикивая, через плотную толпу в сторону Базолг продиралась одна чересчур гиперактивная особа. Бесцеремонно толкаясь локтями и вызывая у всех на своем пути возмущенные возгласы, несносная дамочка продолжала щемиться через весь амфитеатр.
        - Баз... Базо-о... Ба... Ба... Базоша! - восторженная мордашка в очередной раз выпрыгнула поверх голов, поймав взглядом местоположение Первого гвардейца Анубиса.
        «Видимо, сориентировалась в направлении».
        Живой бур стал резко забирать правее, вызвав новый приступ вздохов и проклятий в огромной толпе народа.
        - Базо... Базолг!
        Базолг закатила глаза. Оглянулась по сторонам. Окружающие девушку боги и гвардейцы уже кидают косые взгляды в её сторону. Кто-то иронично, кто-то восторженно, а кто-то и вовсе презрительно. Например, вон та, как говорит Повелитель «дурында».
        18 665-й легионер Пакорегатока
        «Коза драная!»
        Вечно распускает сплетни в сторону Базолг. Вот надо же было с ней пересечься в рубеже. У мымры хватило наглости залезть в чужой сектор. Случайно она туда забрела, мимо пробегала.
        «Ага, щас!»
        «Драная коза» встретилась с Базолг взглядом. Махнула копной роскошных, бордового цвета волос, скривила презрительно мордашку, на виду у всех демонстративно закатила глаза и вальяжно продефилировала куда-то на соседнюю трибуну.
        - БАЗОША! - взлохмаченное чудо ростом Базолг по плечо вывалилось из плотной толпы народа.
        Первый гвардеец Анубиса тут же виновато улыбнулась грузному асолоту, которому Имельтида, разумеется, отдавила ногу. Восьмой гвардеец какого-то там Зуберидоса Неприкосновенного зыркнул на девушек. Нахмурился, обводя подруг взглядом, секунду-другую постоял, рыкнул что-то неразборчивое, и обратно уставился в центр амфитеатра.
        - Фу-у-у-ух! - выдохнула Има, уцепившись за локоть подруги и поправляя туфельку на своей ножке. - Еле тебя нашла! Ты ещё дальше не могла забраться, а? И чего меня не подождала? Подруга, называется! Тоже мне!
        Базолг сделала вид, что не расслышала. Голова и так побаливает с утра, спасибо Повелителю. А тут ещё это гиперактивное чудо. Ну уж нет, не хватало ещё всё собрание стоять и слушать неугомонное щебетание Имы. Но, видимо, это судьба. Скрыться от подруги не получилось.
        - Ты чего это вздыхаешь? - прекратив возиться с обувью, Первый гвардеец Шепчущего, пнула в бок подругу. - А-а-а, я поняла! Завидуешь моему платью, да?
        Базолг покосилась на Иму. Ну да, эта как обычно. Пол дня, наверное, потратила, выбирая платье, и наводя прическу.
        - Было бы чему, - буркнула Первый гвардеец Анубиса, уставившись в затылок сидящему на скамейке впереди либрикусу.
        - Ага, ага. Так и скажи - завидуешь. Вечная мистер «хожу в доспехах». Пф-ф-ф. Так и останешься в девах! Тысячелетняя дева Базолг! Хе-хе-хе.
        Чувствуя, как краска предательски подступает к щекам, ощущая на себе заинтересованные взгляды соседей, Базолг что есть дури пнула Иму в бок.
        - Ху-у-у! - Первый гвардеец Шепчущего кубарем укатилась в сторону, врезавшись в какого-то низкорангового божка.
        - Сам, придурок! Понял?! - уже через секунду была на прежнем месте Имельтида, продолжая огрызаться в сторону ничем не виноватого пострадавшего.
        - Базоша, ну ты... - начала было недовольно возбухать Има, потирая ушибленный бок. Но получила в ответ грозный, ничего хорошего не предвещающий взгляд. Тут же заткнулась. - Ладно, ладно! Поняла. Не зыркай ты так на меня! Понаприходят тут всякие не в настроении, а лучшим подругам страдай потом!
        И чуть тише добавила куда-то в сторону:
        - Старая дева...
        Базолг, разумеется, прекрасно всё расслышала и уже потянулась в сторону длинных ушей подруги, представляя с каким наслаждение будет сейчас их накручивать, как внезапно перед двумя подругами нарисовалась парочка легионеров.
        - Дамы!
        Гвардеец Анубиса резко потеряла интерес к ушам Имельтиды.
        «Ну, начинается. Закадычная парочка собственной персоной. Гростлер и Мазуччи. Какого они там рейтинга? Тридцатая тысяча. Как они вообще тут оказались? Кто их сюда пустил? Тут двадцатая тысяча и та по приглашению, а здесь эти вон».
        - Прекрасная Имельтида! - небрежно кивнул в сторону фыркнувшей Имы Гростлер.
        - Уважаемая, Базолг! - проговорили в унисон дружки, отвесив легкий поклон Первому гвардейцу Анубиса.
        «А чего это она прекрасная, а я уважаемая?» - Базолг сдвинула брови, глянула на припершихся легионеров.
        Дружки синхронно подвинулись вдоль скамейки, подальше к Имельтиде.
        - Платье не помни! - с места в карьер погнала Има на Гростлера. - Куда прешь?!
        «Понятно. Опять эти двое сцепятся» - Базолг протяжно вздохнула.
        - Великолепнейшая, - Гростлер натянул на лицо резиновую ухмылочку. - Нижайше прошу меня простить! Я очень сожалею о случившемся. Но, увы, подол вашего платья теперь останется помятым. Впрочем, возможно таким он больше подходит вашему лицу!
        «Ну всё, понеслась» - Базолг незаметными движениями отползла по скамейке на пол метра левее.
        Лучше быть подальше от концерта, который сейчас начнется. Народ вон, уже пялится на эту галдящую компашку.
        - Чё сказал, плешивый?!
        «По больному бьёт» - Базолг кинула взгляд на проплешину Гростлера. Лучше бы этому усатому вояке прийти сюда в своем неизменном шлеме. Глядишь, у соперницы было бы меньше шансов в этом бою.
        - Чё, котелок свой потерял в рубеже пока от туманника убегал, да?! - продолжала наседать Има.
        - Прекраснейшая! - в разговор полез Мазуччи, спасая дружка от приступа резкого закипания. - Вы совершенно правы!
        «Зря влез», - мысленно прокомментировала попытку защиты Гростлера Базолг. - «Кранты тебе»
        Мазуччи приосанился, глянул сверху вниз на коротышку Иму:
        - Мы так быстро убегали от туманника, что случайно споткнулись о какую-то козявку, размахивающую кривой палкой. Простите, это были не вы случаем? Право слово, мы не специально! Надеюсь, от нашего пинка вы не далеко улетели?
        - Слышь, кучерявый! - глянула на лысую голову Мазуччи Имельтида. - Ты, наверное, бежал, боялся не успеть на собрание? Так спешил, что свой вонючий наплеч гомункула не сменил на что-то более приличное?
        «Даже вдвоем им не победить» - Базолг окинула сочувствующим взглядом багровеющую на глазах парочку. Перевела взгляд с победоносно зыркающей Имы на костяной наплеч Мазуччи.
        «И правда, мог бы снять».
        Лицевая кость гомункула, стилизованная под наплеч, выглядит в самом деле убого. Не самый сильный артефакт но, даже так, он требует ещё три-четыре обработки у мастера. Конкретно этот наплеч у Мазуччи ещё сохранил на себе следы органики. Базолг, кажется, даже рассмотрела омертвевшую плоть в левой глазнице.
        «Мда».
        Из трофейных частей гомункулов, к слову, никогда ничего выдающегося не выходит. Средний по всем показателем монстр рубежа. Зато легкий способ разжиться своими первыми артефактами. Гомункулы у новоиспеченных легионеров, да и гвардейцев тоже, всегда пользуются большим спросом. Самый высокий шанс получить артефакт из головы или спинного рога. Но, в половине случаев характеристики там так себе. Ещё и отделка дорого стоит.
        - Ты ещё пожалеешь, коротышка, - Мазуччи перевел взгляд со своего артефактного наплечника на зыркающую в его сторону Имельтиду. - Очень скоро ты попросишь у меня разрешения взять свои слова обратно!
        - Эй, одоспешенный! - гул толпы разрезал звонкий веселый голос. - Ты, часом, ничего не попутал?
        На голову готовой уже вцепиться в Мазуччи Имельтиды, опустилась мужская рука.
        - Потому что я могу тебе объяснить, кто у кого тут должен просить!
        - А могу и я, - грузный баритон раздался позади Базолг.
        - Не-не, Мотогаши, сначала я! - Первый гвардеец Друта Сумасшедшего озорно улыбаясь, встал рядом с Имельтидой, обвел парочку взглядом. - Ну, чё встали, болезные? Я вам сейчас рога быстро обломаю, придурки! Катитесь отсюда!
        «Сразу видно братскую кровь» - Базолг окинула взглядом Имельтиду и продолжающего смешно лохматить макушку сестры Имельгора. Родной брат Имы, когда дело доходило до прямого столкновения, сразу врубал отсаженного на всю голову боевика. Как родная сестра, короче.
        - Вы скоро пожалеете. Все вы! - выплюнул Гростлер, ухватив под локоть Мазуччи.
        - Поглядим, как вы запоете после разлома! - кинул Мазуччи, утаскиваемый куда-то в толпу Гростлером. - Ждите! Скоро увидим!
        - Что он имел ввиду? - Базолг глянула на примастившегося на соседнюю скамейку Мотогаши.
        Легионер сейчас аккуратно подвинул какого-то гвардейца, усаживаясь напротив Базолг и улыбаясь от уха до уха. Ну, как подвинул. Поднял своей огромной перекаченной рукой трепыхающегося и сыплющего проклятиями просперуса и пересадил того на другой ряд к какому-то удивленно хрюкнувшему хомяку.
        Мотогаши. 2999-й легионер. Воплощение камня
        - Они привязали к себе души из Могильной плиты! - Имельгор, с хохотом уклоняясь от сестры, решил прояснить ситуацию. - Да ладно тебе, Има! Хорош уже! Ну, подумаешь, испортил прическу! Зато, я спас тебя от двух придурков! Ну, скажи какой я молодец!
        - Пфхргр! - удерживаемая за макушку братом, Има, кажется, сейчас была больше сосредоточена на одной мысли - дотянуться до этого высоченного, закованного в черный, украшенный костями доспех, парагонца.
        Рассматривая крохотную, тоненькую фигурку Имельтиды в её блестящем платьице, с модной прической и на туфельках, Базолг каждый раз удивлялась как эти два родных друг другу парагонца смогли оказаться такими разными. Утонченная, невысокая Имельтида, с перламутрового цвета кожей, элегантными продолговатыми ушками и рожками, и Имельгор, высоченный, сухощавый, с разлапистыми длиннющими ушами и огромными закрученными назад рогами. Ну полная противоположность друг другу, как внешне, так и в навыках.
        Первый гвардеец Шепчущего, ещё при своем появлении в Землях отчаяния выбрала класс темного архитектора, сменив тот лишь раз, на семьсот шестидесятом уровне и став мрачным деконструктором.
        Имельгор же, как начал свой путь заклинателем костей, так его и закончил, не меняя специализации и вкладывая свободные очки в эту единственную ветку талантов.
        - Они привязали души из Могильной плиты, - перекрывая шум толпы, прогудел Мотогаши. - У нас половина сектора об этом знает!
        - Придурки! - скривилась Има, прекратив попыток дотянуться до весело хохочущего над её потугами брата. - Подписали себе приговор. Могут сказать «привет» серединному миру!
        - Не факт, - враз став серьезным, Имельгор опустился на скамейку рядом с сестрой. Выудил откуда-то две причудливых костяшки, начал крутить в руке. - Они оба привязали к себе Ма'Шутцу разведчиков.
        - Это ничего не меняет! - смерила задумавшегося брата кровожадным взглядом Има.
        Кажется, она сейчас решала: напасть на молчаливого Имельгора или нет.
        - Зато, меняет арбитр Первого. Они в одной команде, насколько я знаю.
        Вся компания синхронно повернула головы в противоположный угол амфитеатра, где занимая целый сектор восседал Первый. Этот, закованный в латы, монструозный великан даже отсюда выглядит огромным. Примостившаяся на его коленях Улк-Атан кажется на фоне громилы миниатюрной куклой.
        - Базолг, - Мотогаши повернулся к Первому гвардейцу Анубиса. - Правду говорят, что Хозяин песков свернул голову Алиголестусу?
        Вокруг разом как-то стало тихо. Десятки глаз сомкнулись на Базолг. Даже, казалось бы, не подающие виду посторонние, что якобы смотрели до этого момента в центр Амфитеатра, покосились на Базолг.
        Первый гвардеец Анубиса глянула вниз. Повелитель вместе с О'Солутэ сейчас находились в центре помещения, о чем-то переговариваясь и не обращая внимание по сторонам.
        - Алиголестус совершил телепорт через тронный зал, - отчеканила Базолг, под затяжной, удивленный свист Имельгора. - Дважды проткнул копьем махровую дорожку Повелителя, - теперь уже Мотогаши хмыкнул, не удержавшись. - А после «потребовал».
        - Что? - троица хором переспросила.
        - Потребовал? У Анубиса? - Имельгор засвистел пуще прежнего, не скрывая своего удивления. - Дак это он ещё легко отделался!
        - И то правда, - почесал огромной ручищей свой каменный затылок Мотогаши.
        Этот, практически целиком состоящий из камня огроменный легионер, кажется, был удивлен побольше растерявшегося от таких новостей Имельгора.
        - Ну, свернул, да и свернул! - вклинилась в разговор Има. - Скажи, Базоша! Тоже мне, новость. Лучше про этих двух придурков, поясните!
        - А, да, - встрепенулся старший брат Имы. - Присягнувшие Мазуччи и Гростлеру души, войдут в разлом в составе группы вместе с арбитром. Так что сами понимаете, шансы у них есть. Если младшие гвардейцы добудут частицу разлома, эти два придурка, считай, будут купаться в шоколаде. Прыгнут сразу на пару тысяч в рейтинге.
        - Они поубивают друг друга раньше, - прокомментировала Базолг. - Вы же знаете как там в разломах.
        - Не в этот раз, - усмехнулся Имельгор, вновь поворачиваясь в сторону развалившегося на огромном кресле Первого. - В разломе будет лич. И насколько я знаю, он также в составе группы. Ментальная стойкость лича ляжет на рассудок всех, кто вместе с ним. Разлом не снесет им мозги. Междоусобной резни в их группе не будет.
        - Кстати, Базоша! - Има покосилась на переговаривающихся в центре амфитеатра Анубиса и Шепчущего. - Как думаешь, это правда? Ну, я про то самое.
        - Вы о чем? - прогудел Мотогаши, заинтересованно глянув на Базолг.
        - Ни о чем! - свела брови гвардеец Анубиса, зыркнула на дурёху.
        Имельтида, всполошившись под грозным взглядом подруги, тут же затараторила:
        - Неважно! Всё, не спрашивайте! Тут до разлома осталось пару минут. Скоро все сами увидите.
        - Да? Ну ладно... - растерянно глянул на девушек Мотогаши.
        - Кстати, девчонки! - Имельгор подмигнул Базолг. - Я у мохнатых ставку сделал! Если сыграет - приглашаю в купальни. За мой счет, разумеется! Попаримся, выпьем парочку эссенций!
        - И сколько ты поставил? - снизу вверх укоризненно глянула на брата Имельтида.
        - Четыре «девятисотки»! Вчера с туманников упали.
        - Мдаа, - протянула Има, смерив взглядом брата-идиота. - И на что ставил?
        - На количество, конечно!
        - На количество? - Базолг решила для себя уточнить. Про ставки она конечно слышала, но ни разу не играла. Вот ещё! Не по статусу Первому гвардейцу Анубиса заниматься подобным.
        - Ставка на то, сколько живых выйдет из разлома.
        - Ну и? - Има скептически выгнула бровь. Глянула на довольного Имельгора. - На какое число ты поставил?
        - Я поставил на «два-четыре»!
        - Как-то маловато, по-моему. В прошлый раз из разлома вышло около десяти живых.
        - В прошлый раз там не было арбитра и лича. Эта парочка пустит там всех на салат. Так что, девчонки, если ставка сыграет, идем в купальни! Отказы не принимаются!
        - Мы с булыжником, кстати, оба ставили! Ты чего молчишь Мотогаши? Я не понял! - сдал своего подельника Имельгор.
        Вся троица перевела взгляд на здоровяка, который, кажется, покраснел и сейчас кидал редкие взгляды на Базолг.
        Внезапно, лицо Имельгора вытянулось, глаза загорелись, в них блеснул какой-то странный огонек. Набрав в грудь побольше воздуха и кидая лукавый взгляд с Базолг на «булыжника» старший брат Имельтиды затянул:
        - Да ла-а-адно, Мотогаши?! При Базолг стесня...
        - Тише! Всё, начинается! - Има пнула брата, не дав договорить.
        Народ на трибунах стал затихать, наблюдая, как огромная неоновая сфера медленно поднимается из центра амфитеатра. Неоновое око на лету открывает свой желтый глаз с вертикальным зрачком. Анубис и Шепчущий уже покинули центр зала, расходясь по сторонам.
        - Тише, тише! - вокруг раздаются приглушенные оклики. Толпа возбужденно шикает друг на друга.
        Базолг заметила, как подался вперед Первый. Спорхнувшая с его колен Улк-Атан сцепила в замок руки, встала рядом. Народ затаил дыхание.
        - После разлома идем в купа-а-а-альни! - во всю мочь прошептал Имельгор, показывая большой палец и подмигивая Базолг.
        Неоновое око окончательно раскрылось. Глянуло вниз. На площадку амфитеатра заструился поток фиолетового света, запуская громадную проекцию. Народ на трибунах, кажется, разом перестал дышать.
        Сейчас все увидят наиболее вероятных будущих легионеров.
        
        ***
        - Тварь глазастая! Кх-х-а-а, - я вывалился из портала, сблевывая кровью на собственные босые ноги. Прощай обувь, ты долго держалась.
        - Тебе помочь? - рыжеволосая пытается поддерживать, упершись худым телом в моё плечо.
        - Себе помоги лучше, - я мутным взглядом обвел эту дрожащую, похожую на живой скелет девчушку. - Кх-х-а-а... Долбанная старуха! Кранты тебе, падла!
        Я пошевелил оставшимися языками. Вспышки боли прострелили в конечностях, разом отрезвили сознание. Туман перед глазом, кажется, слегка рассеялся.
        Гребаные домино! Здоровенная ожившая плита чуть не раздавила меня. Половину языков в лепешку, ещё и ногу задело, разодрав бедро в ошметки. Чудом успел телепортироваться в сторону.
        Перед глазами сыплются строки текста, сообщая о каких-то превращениях, талантах, наградах, победах.
        Какие победы, когда старуха сумела сбежать в разлом?
        Высоко над головой беснуется молочного цвета ураган. Гигантская белоснежная спираль целиком затянула небосвод, извергнув на землю кривую ломанную линию. Огромная, вертикальная трещина разлома, источающая яркий слепящий свет в десятке метров передо мной. Повсюду вокруг обезображенные тела, горы трупов, чадящий дым и горящие здания.
        - Ну, ничего, тарелку твою я тебе доломаю! - я покрепче сжал дико вибрирующий в руке осколок многоглазого головного блюдца старухи.
        Будучи в форме воджираши, успел разломать постоянно парализующий меня своими глазами костяной диск.
        Долбанная старуха!
        Падшая дважды запускала меня головой в дебильное кресло на боку огромной доминошки. Мало мне паралича, дак старая кляча, оказалось, и телекинезом владеет! Швыряла меня по всей поляне!
        Чуть кони не двинул из-за неё!
        Ещё этот колодец с зеленой слизью отвлекал всё время, не давая нормально сражаться. Один раз чуть с катушек не слетел, приземлившись у самой кромки мерзкого бассейна. Инстинкты взвыли, безудержный голод захлестнул сознание. Как сумел удержать себя руках - сам не знаю.
        Но колодец я выпил!
        Сразу, как порезал на куски гиганта-домино! Чертова живая плита!
        - Мы в разлом? - рыжая что-то бормочет под рукой.
        Что значит «мы»? Не хватало мне попутчиков. Сдохнет в разломе, а я потом вини себя за случившееся.
        - Ты, - я выделил слово. - Куда хочешь. А я в разлом. Нужно закончить со старухой. Кх-а-а..
        Сколько из меня будет вытекать этой кровищи, блин?! Дыра в боку не такая уж и большая!
        - Я с тобой!
        Она меня что, не слышала?!
        - Мы можем избавить вас от данной проблемы, - за спиной раздался знакомый голос.
        Мрак. Стоит в окружении синекожего и Д'артаньяна. На правой руке мушкетера гудит та самая туманная перчатка. Понятно. Вот, значит, для кого она предназначалась. Только амулета домино ни у кого из них не вижу. Ну и пофиг, не мои это секреты.
        Мрак повел в воздухе когтистой лапой, хищно глянул на прижавшуюся ко мне рыжеволосую. Д'артаньян вскинула руку, целясь в девушку из туманной перчатки.
        - Только рыпнись, мушкетер недоделанный! - рыкнул я, ощетинившись всем своим арсеналом.
        Кольца на руке гудят в закладывающем уши вихре. Лицо закрылось подобием костяного намордника - полумесяцы на моем затылке все-таки начали работать, набрав необходимое количество «запчастей» и превратившись в некий аналог подвижного забрала.
        Черно-зеленая клякса - мрачный двойник - в боевом режиме, уже вытекла наружу и сформировалась в подобие моей ноги. Да-да, выпитая слизь из колодца смешалась с черной размазней в животе.
        За спиной непрерывно летает хоровод из глаз. Те самые глазные яблоки из бассейна, сейчас кружатся за моей спиной, требуют принять решение, что с ними делать.
        Дополняет картину пятерка кривых черных языков, сжимающих проклятые мечи, и выжившая тентакля со своим тесаком.
        - Только рыпнись, я сказал!
        Д'артаньян неуверенно глянула на Мрака. Хомяк переводит хмурый взгляд с меня на рыжую. Недвусмысленно задерживает внимание на худощавой девушке, поднимает глаза на Цию, смотрит на меня.
        Вот только пошел ты, хитрая рожа! Не верю я вам тут всем! Хватит с меня, научился уже! Сам решу, что делать с этой болезной возле меня.
        - Парень? - Крюк заговорил. Старые знакомые. - Что с тобой?
        Это он про что сейчас, про мой внешний вид? То-то у него лицо вытянулось, разглядывает меня с головы до ног.
        - Нормально все со мной!
        - Кхм, да, - Мрак прочистил горло. Сейчас будет что-то говорить. - Видите ли, уважаемый, мы не можем её просто так отпустить.
        - Пожалуйста! - рыжеволосая окончательно спряталась мне за спину, дергает за языки, что-то там бормочет про Мрака, его подружку и охотников за головами.
        Спираль на моей руке, повинуясь желанию хозяина перешла на утробный рокот.
        Не можешь отпустить? Ну, тогда попробуй останови!
        Сейчас сожру пару медальонов, глянем сколько из вас ломтиков получится! А тебе, Крюк, лучше бы свалить в разлом прямо сейчас, если не хочешь попасть в руки хохочущей мясорубке по имени Максим. То, что ты увидишь, тебе точно не понравится.
        - Но! - хомяк, кажется, пытается на ходу придумать решение. - Но, вы можете выкупить на некоторое время наше слово её не трогать!
        Надо же, как ты заговорил! Выкупить!
        А могу и не выкупать! Порежу вас тут сейчас на салат и дело с концом. У меня время тает, бабка где-то уже в разломе.
        Долбанная старуха!
        Ну, ничего, сейчас тут быстро закончу и приду за тобой! Так, ладно. Надо что-то решать. Устраивать бойню с этой парочкой не лучшая затея.
        - Сколько будет здесь эта трещина? - я мотнул головой себе за спину.
        - Около часа, - Мрак перевел взгляд с разрыва на меня.
        Отлично. Тогда так.
        - Рыжая, разматывай ленты на руке.
        - Что? - кажется, она не въехала.
        - Ленты! Разматывай! - рявкнул я на побледневшую девчушку.
        О, дошло. Трясущимися руками девушка принялась развязывать те самые загадочные лоскуты ткани, криво повязанные на моем плече.
        - Вот, - я кинул под ноги Мраку мерцающие зеленым светом ленты, получившиеся из рубашки магов. - В оплату твоего слова. На несколько часов хватит?
        - Вот это вот? - скривилась Д'артаньян, пнув носком сапога моток рунических лент.
        - Не беси меня, - злобно процедил я. Как же достали эти высокомерные особы! Может, размазать её мясорубкой? - Я и так на взводе!
        - Ция, подбери, - Мрак, исподлобья поглядывает на своего мушкетера.
        - Но... - кажется, кто-то против.
        - ПОДБЕРИ! - хомяк рыкнул так, что даже у меня уши заложило.
        Синекожий отшатнулся подальше от кровожадного мохнатого. Нормальные у Мрака зубища повылезали. Оказывается, хомяк тот ещё мутант. Умеет менять форму и размеры своих частей тела.
        Мушкетер резко согнулась, хватая лоскуты ткани. Резко разогнулась, вытянулась по стойке смирно. Шерстяной мутант тут же проворно выхватил у мушкетера ленточки, осмотрел. Щелкнул пальцами. Перед мордой мохнатого во всполохе черного дыма проявился один из проклятых клинков домино.
        Удерживаемый за лезвие причудливой П-образной скобой, пестрящей сотнями крошечных, горящих красным светом символов, клинок замер в воздухе. Мрак, не теряя времени, под перекрестным взглядом всех присутствующих, принялся плотно обматывать рукоять оружия моими трофейными полосками. Стараясь не касаться клинка, хомяк накрутил с десяток лент на черную рукоятку.
        Клинок неожиданно дернулся, заскрипел. Рукоять налилась слепящим зеленым светом, зашипела, источая клубы мутного, зловещего пара. Несколько секунд проклятое оружие домино дергалось и скрипело, после чего всё внезапно прекратилось. Клинок затих. Пар, бьющий из рукоятки, исчез.
        Мрак ловко схватил своими цепкими ручками меч, потянул за причудливую скобу, освобождая лезвие оружия.
        Ничего! Короткие ручки мохнатого, с трудом удерживающие за рукоять клинок реликтов, не ломаются и не чернеют, как мои тентакли. Полюбовавшись получившимся результатом, мохнатый неожиданно перекинул клинок мушкетеру. Ция, не глядя, молниеносно и точно схватила изогнутый меч. Отточенным движением крутанула клинок, ловко поцепила у бедра. Теперь, Д'артаньян, помимо своей загадочной рапиры, обзавелась мечом реликтов.
        - Да, этого определенно хватит! - улыбнулся мне Мрак, довольно потирая ручки и поглядывая на меня с хитрым прищуром.
        Прошаренный мохнатый! Почему я о подобном фокусе не догадался?! Ладно, не время сейчас. Главное, вопрос с девчонкой решен.
        Я повернулся к рыжеволосой. Раз уходить она не собирается, тогда поступим по-другому.
        - Рыжая, слушай сюда. Где-то в этом городе есть бабка циклоп шестого уровня. Найди мне её и тащи в разлом, поняла?!
        - Но… я...
        - Я спрашиваю, поняла?! - приблизил я свою костяную рожу с торчащими в разнобой зубами к лицу девчушки.
        Побледневшая, та резко закивала головой.
        - Считай, это твоя оплата за проезд. Хочешь идти со мной - найди мне кикимору или то, что от неё осталось. Отличительная примета - рассеченное ухо, скрепленное кольцом.
        - Крюк, - я обернулся к синекожему. - Тебе не нужен должник поедатель? Хочу тебя попросить.
        - Я тебя понял, парень, - Крюк уверенно двинул в мою сторону, подхватил за руку рыжую. - Кто тут ещё кому должен.
        - У вас час, синий. Постарайтесь, ладно?
        - А если не найдем?
        - Не знаю... - признался я. - Решай, в таком случае, сам. Всё, идите.
        Найти в этом полыхающем городе бывшего вурка - шанс один на миллион. Но просто так кинуть её, и жить потом с этой мыслью я тоже не могу. Я должен был попытаться, пусть даже таким образом. Да, оставил решение проблемы на совести практически незнакомого мне человека. Но это Земли отчаяния, и я уже не тот идеалист, который бежал из Песков забвения. Всё, нет того Максима.
        Так, ладно. Пора закончить начатое. Старуха ответит мне за дырку в боку, разорванную ногу и раздавленные языки. Я сорву с грушевидной башки этой мерзкой клячи вторую половину её костяного блюдца! Сорву и заберу подвеску в том числе. К Брестусу с его сестрой у меня тоже деликатный разговор имеется. Я не забыл про пернатого и мой глаз, невесть как оказавшийся у падшей. За прогоревшую дыру в руке он мне тоже ответит. Кому ещё там надо раздать долги?! Черт, не помню. Ладно, соображу на месте.
        Я двинул в разлом, один за другим кроша жетоны домино и закидывая в рот.
        - Уважаемый! - опять Мрак. Что на этот раз? - Позвольте нам присоединиться!
        А им это зачем? Они же скупщики, а не кошмарные твари вроде меня, способные резать в салат всех налево и направо.
        - Что вы там забыли? - я не удержался от вопроса, продолжая ковылять к разлому и закидывая в себя медальоны.
        - Мы не можем пропустить нечто столь грандиозное!
        Я обернулся, присматриваясь. Мрак стоит в нескольких метрах от меня. Зыркает своими маленькими глазками, кровожадно потирая ручки. У мушкетера глаза заволокло туманом, перчатка на руке со свистом затягивает в себя воздух.
        - Поверьте, мы не останемся в долгу!
        Мне, в общем-то по барабану. Лишь бы под ногами не мешались. Сделать они мне врядли что-то смогут. Не под этой дозой жетонов.
        - Только близко не подходите, - я раскрошил в руке последний крестик-подвеску, закинул в рот, проглотил. - Я ещё не стабилен.
        О, да-а-а-а! Какой кайф!
        - Что, простите? - переспросил Мрак.
        Он прикидывается, или в самом деле не понял?
        - Я вас предупредил.
        Всё вокруг заливает белым светом. Десяток амулетов разом оказались в моем желудке. Строчки яркого красного текста бегут перед глазами. Тело меняется. Трансформируется, отращивая новые, невообразимые конечности и вооружаясь смертоносными боевыми навыками.
        Долбанная бабка, арбитр, «светлые», лич, боги...
        Перед глазами промелькнул образ обезображенной брюнетки, что тянет свою дрожащую руку, умоляет, шепчет мне. Всплыла из памяти картинка размазанной в фарш Полемики - маленькая арахна, которую превратили в бурый росчерк из костей и мяса.
        Я ощетинился языками, ощущая разливающуюся по телу мощь. Крутанул щупальцей любимый тесак.
        - Готовьтесь, придурки. У меня к вам долгий разговор.