Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Агеев Денис : " Хранители Хаоса " - читать онлайн

Сохранить .
Хранители хаоса Денис Александрович Агеев
        Кристалл Барьера засветился! А это значит, что перед Кантаром встала доселе невиданная угроза. Враг пока невидим и недосягаем, затаился во тьме и неизвестности. Но время, отведенное на подготовку, уже на исходе. Ибо скоро грянет буря.
        Молодому магу предстоит собрать потомков некогда могущественных защитников ныне раздробленной империи Богоподобных Творцов. Сможет ли он отыскать их среди тысяч лиц и повести к единой цели? И не будет ли уже слишком поздно?
        ДЕНИС АГЕЕВ
        ХРАНИТЕЛИ ХАОСА

* * *
        Пролог
        ГОРОД СТАРЫЙ ДОЛ, КОРОЛЕВСТВО РИКОШ.
        14-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ПЕРВОГО СНЕГА.
        2893 Г. ОТ ЯБТ[1 - ЯБТ - сокр. От Явления Богоподобных Творцов (прим. автора)]
        В трактире «Отрубленная голова», расположенном на самой границе города, царил хаос. Завсегдатаи, недовольные тем, что вместо их любимого менестреля Патрисия приехал малоизвестный юнец, подняли настоящий гвалт. Мало того, что этот напыщенный мальчишка не знал излюбленных народом песен, так еще имел дерзость исполнять свое бездарное сочинительство.
        - Тише, тише, господа, угомонитесь. Неужели вы не желаете послушать знаменитую историю о похождениях булфадийской компании? - пытался перекричать галдящую толпу кабацкий зазывала.
        - Булфадийской компании? - фыркнул кто-то с отвращением. - Что еще за дрянь? Давай лучше «Капризную дочь» или «Забытый дом». У Патрисия они душевно получались.
        - Да, что это за песня такая? Опять очередная нудятина?
        - Вы разве никогда не слышали о героях Булфадия? - наигранно изумился зазывала. Сыплющиеся со всех сторон укоры он старался не замечать.
        - Не слышали и не желаем!
        - А я ее знаю! - В глазах молодого посетителя засветился интерес.
        - И я знаю. Хорошая песня!
        - Да что вы там знаете, олухи зеленые?! - возмутился старый завсегдатай - седой тип с покрытым оспинами лицом. - Ни шиша вы не понимаете! И не лезьте туда, в чем не смыслите.
        - А тебе бы все о битвах слушать, да о подвигах походных. Надоело уже, уши болят.
        - Да что ты понимаешь, сопляк?! Я в твои годы на таких песнях жизни учился.
        - Видим мы, что из этого вышло: пьяницей стал, - издевательски осклабился молодой.
        - Да я тебя!.. - Лицо обиженного старика раскраснелось от злости.
        - Ну-ка, ну-ка, разойдись! Драки мне тут еще не хватало. И так в прошлый раз пол таверны разгромили. - Между несостоявшимися драчунами встал трактирщик - дюжий детина с круглым сердитым лицом. Легким движением руки он отодвинул размахивающего кулаками старичка и недовольно зыркнул на зазывалу. - А ты чего стоишь? Не видишь, народ беснуется? Давай зови своего соловья певчего. Все равно хуже уже не будет. Да и пусть он сейчас что-нибудь путное сбряцает, а то прогоним взашей.
        Зазывала, улучив удачный момент, довольно ухмыльнулся, перегнулся через борт убогой заплеванной сцены, с которой велись все представления в таверне, и крикнул:
        - Талман, поди сюда. «Булфадийскую компанию» сбряцай. Это наш последний шанс. Авось, да нормально выйдет. А то нас сейчас с потрохами съедят.
        Через мгновение старые доски полов заскрипели, и на невысокий помост, постукивая подкованными каблуками, вышел щуплый парень лет восемнадцати. Одет он был в зеленый меховой камзол с золотистой оторочкой, черные шерстяные штаны и сапоги с высоким голенищем. Руки музыканта сжимали осиновую лютню с тонким грифом, в зеленых глазах отражалось легкое смятение, вызванное неудачей прошлого выступления.
        Из толпы послышалось недовольное гудение, кто-то негодующе махал руками, кто-то обреченно вздыхал.
        - Да тихо, вы, окаянные! - рявкнул на толпу трактирщик. - Пускай еще разок попробует. Глядишь, что и получится.
        Лютнист окинул толпу слегка опечаленным взглядом, длинные пальцы опустились на струны. Неуверенно звякнула первая нота, потом вторая. Народ, услыхав исходивший от музыкального инструмента звук, стал благоразумно утихать. Вскоре мелодия полилась в полную силу, и неутешные посетители таверны вконец успокоились. Даже драчливый старичок, все это время пытавшийся добраться до оскорбившего его юнца, перестал вырываться из хватки дипломатичного корчмаря и обратил взор на довольно недурную игру менестреля.
        Мелодия лилась легко и непринужденно, как весенний ручеёк, и в то же время отбивала складный ритм.
        Прозвучало еще несколько аккордов, и на этом вступление окончилось. Пальцы лютниста быстро перебрали несколько струн, подводя последние штрихи начала песни, и замерли. Талман чуть улыбнулся, выдержал короткую паузу и снова ударил по струнам. Но теперь музыка не сопровождалась молчанием - менестрель начал петь.
        ГЛАВА ПЕРВАЯ. ПРЕДВИДЕНИЕ
        ПОЛУОСТРОВ АРМИР, НЕЙТРАЛЬНЫЕ ЗЕМЛИ.
        4-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЦВЕТОВ.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Утро наступало быстро. Первые лучи солнца уже ласкали горизонт, окрашивая мутную серо-зеленую даль в яркие тона. Ночной мрак неохотно отступал, небо с каждой минутой светлело, принося свежесть и радость нового дня.
        Магистр Булфадий, как и обычно, встречал утро, стоя на балконе башни Шпиль Занира. Задумчивый взор направлен вдаль, к затуманенной линии горизонта, где величественные силуэты гор-исполинов нависали над зелёной полосой лесного массива. Его утренний наряд, доходящая почти до пят синяя мантия с серебряной оторочкой, уже надет. Волосы и жидкая бороденка обработаны специальным раствором, скрывающим проступающие сквозь безупречную черноту седые прогалины. Да и в целом маг свеж и бодр, как и обычно по утрам.
        Последний месяц Хранителя Барьера мучила бессонница. Он подолгу не мог уснуть, ворочался, в голове то и дело мельтешили малопонятные обрывки мыслей. Но когда все же засыпал, длилось это недолго. Порой он пробуждался так рано, что казалось, будто и сна не было вовсе. Вместо него лишь неясный полубред, граничащий с сумасшествием. И поэтому магистр был вынужден прибегнуть к тонизирующим эликсирам, которые ежедневно принимал по утрам, дабы чувствовать себя полноценным и трезвомыслящим.
        В дверь тревожно постучали. Маг некоторое время стоял без движений, потом его рука неохотно поднялась, пальцы скривились в знаке, активизирующем скрытое заклинание. Замок тихо щелкнул, и массивная дверь жалобно скрипнула и начала медленно отворяться. На пороге появилась высокая фигура облаченного в голубую мантию человека - ученика магистра. На его гладковыбритом бледном лице блуждало почти переходящее в обескураженность беспокойство. Взволнованно бегали глаза, едва заметно подрагивали тонкие губы, видимо, сдерживая рвущиеся на волю слова.
        - Доброе утро, Шерк. Зачем пожаловал? - спросил Хранитель Барьера, даже не повернувшись к утреннему гостю.
        - Прошу прощения за столь ранний визит, магистр Булфадий… - быстро заговорил ученик мага, но тут же замялся.
        - Не стоит. Ты же знаешь, что я рано просыпаюсь. Что случилось?
        - Случилось… случилось… даже не знаю… - Ученик магистра так волновался, что не мог подобрать слов.
        Хранитель Барьера медленно повернул голову, отстраненно и чуть лениво оглядел молодого человека. Брови чуть нахмурились - магистр не любил, когда его отрывали от утренних раздумий.
        - Что-то серьезное?
        - Понимаете… Такое дело…
        - Да говори уже!
        - Кристалл Барьера - он светится! - выпалил на одном дыхании Шерк, не в силах больше сдерживать требующие свободы слова.
        Магистр хранил молчание. Его взгляд не отражал ничего определенного, но вскоре все стало меняться. Задумчивость сменилась озадаченностью, глаза наполнились непониманием.
        - Как это светится?
        - Тускло, почти незаметно, но светится.
        - Но этого не может быть. Не должно быть. Время еще не пришло.
        - Я тоже ничего понять не могу. Но это действительно так, магистр.
        - Ты, должно быть, шутишь, Шерк, - попытался улыбнуться Хранитель Барьера. - Наверное, я забыл, что сегодня какой-нибудь день смеха, и ты решил не упустить возможности разыграть старика.
        - Нет, магистр, - покачал головой ученик мага. - В этот раз - нет.
        Взгляд мага снова замер, но в сей раз он определенно был направлен на Шерка. В следующее мгновенье магистр метнулся к двери, как голодный кот к мыши. Преодолев порог, он оказался у арки портала, переливающегося и чуть искажающего пространство по ту сторону прохода. Не мешкая, Хранитель Барьера нырнул в него и тут же очутился на втором ярусе башни - в просторной светлой комнате с тремя широкими окнами и разной утварью. Огляделся по сторонам, вспоминая, какой из расположенных перед ним четырех телепортеров ведет в подвальные чертоги, выбрал тот, где переливались тени и мерцание световых шаров, и двинулся к нему.
        За спиной магистра появился Шерк - сообразив, куда учитель направился, он незамедлительно последовал за ним. Ощутив присутствие ученика, Хранитель Барьера повернулся и сказал:
        - Позови Йова. Пускай тоже спустится в подвал. Сейчас вы нужны мне оба.
        - Он уже там, магистр. Наблюдает за Кристаллом.
        В подземелье Шпиля Занира было мрачно. Тусклого блеска развешанных по потолку магических шаров явно не хватало для полноценного освещения. Впрочем, здесь оно и не требовалось.
        От серых, выложенных обтесанными камнями стен исходила приятная прохлада. Воздух был наполнен затхлостью и запахом старой бумаги - последние два столетия подвал использовался в качестве хранилища древних книг и свитков. Но помимо ветхих фолиантов, изобилующих редчайшими и почти утраченными знаниями предшествующих поколений, было тут и еще кое-что.
        Кристалл Барьера. Одно из величайших творений Богоподобных Творцов.
        Кристалл Барьера представлял собой огромный, в человеческий рост, монолит почти правильной прямоугольной формы, созданный, судя по всему, из твердого материала, наподобие хрусталя или кварца. Он располагался на каменном постаменте в центре огромного напольного узора, с удивительной детальностью изображающего карту изведанного на момент строительства башни мира - огромный, чуть вытянутый континент, резко отсекаемый вверху и внизу.
        Кристалл исходил слабым желтоватым светом, образуя вокруг себя едва видимый ореол.
        - Действительно светится, - в задумчивости изрек Булфадий, не сводя взгляда с огромного монолита, что совсем недавно казался ему совершенно бесполезным предметом.
        Второй ученик мага, Йов, брат-близнец Шерка, поприветствовал Хранителя Барьера едва заметным кивком - он не любил почестей. И снова уставился на светящийся монолит.
        - Неужели это означает, что время уже подошло? - с опаской спросил Шерк.
        Маг молчал, продолжая буравить Кристалл недоверчивым взглядом. Потом потеребил бородку и сказал:
        - Шерк, принеси-ка мне «Наследие минувшей эпохи». Надо сверить события. Либо мы чего-то недопоняли в «Предвидении», либо там кроется ошибка.
        Ученик мага шагнул к громоздкому стеллажу, заставленному книгами различных размеров и толщины. Руки некоторое время рыскали по полкам, и вскоре извлекли увесистый, покрытый вековым слоем пыли фолиант.
        - Вот, возьмите, магистр. - Шерк передал огромную книгу учителю.
        Маг принял ее, осторожно, будто боясь повредить, открыл. Пальцы стали аккуратно перелистывать желтые страницы. Однообразный текст, написанный ровным почерком, поплыл перед глазами.
        - Где же это треклятое «Предвидение»? - недовольно бурчал Хранитель Барьера, быстро пробегая глазами по строкам.
        Оглавления, как и нумерации страниц, в древнем фолианте не было - во времена его создания писцы не обременяли себя подобной чепухой. Поэтому отыскать какой-либо конкретный кусок текста становилось не легкой затеей. Кроме того, не все фрагменты текста получалось трактовать однозначно. Замысловатая игра слов, постоянные отсылки к ранее описываемым событиям и прочие выкрутасы сильно туманили восприятие текста. К тому же магистр часто замечал, что исход некоторых событий менялся в последующих главах. Тем не менее, общую картину происходящего в древности составить было можно, а большего и не требовалось.
        Шерк тем временем тревожно глядел на Кристалл Барьера. Еще только вчера этот монолит не представлял и толики опасности: был безобидным куском горной породы. Еще совсем недавно ученик магистра считал легенду о предназначении Великого Артефакта, как именовали Кристалл Барьера прежние хранители, пустым вымыслом. Красивой легендой. Бредом напыщенных магов-предшественников, не имеющим под собой никакого подспорья. Но за последние несколько минут его скептицизм на порядок угас. Теперь творение древних владык казалось зловещим. Его слабое свечение излучало враждебность и будто предрекало ужасные события.
        Взгляд Йова был более смелым. Немного недоверия, даже агрессии, но не страха. Второй ученик мага, хоть и был внешней копией своего брата, характером, тем не менее, отличался изрядно.
        - Ага, вот это место, - прервал повисшее в воздухе молчание Булфадий. - Читаю дословно: «На закате третьего тысячелетия, когда солнце последнего века опустится за горизонт, то, что мы оставили вам, Прозрачный Камень Предостережения, наполнится светом, не имеющим источника. И это станет знаком…». - Маг оторвал взгляд от книги и поглядел на учеников. - Какой сейчас год?
        - Две тысячи восемьсот девяносто первый, - ответил Шерк.
        - Вот именно, восемьсот девяносто первый. Безусловно, конец тысячелетия близок, но не настолько, чтобы случилось это. - Рука указала на светящийся Кристалл. - В «Предвидении» сказано: солнце последнего века опустится за горизонт. Последнего. Значит, десятого. А сейчас заканчивается только девятое столетие.
        - Выходит, что Богоподобные Творцы ошиблись на сто девять лет, - подал голос Йов.
        Маг снова потеребил бородку, в задумчивости глядя на светящуюся «проблему».
        - Конечно, можно истолковать их предсказание не столь дословно. Но велика вероятность и того, что они могли ошибиться. Во времена их царствования допускалось множество различных несуразиц. Но для нас это ничего не меняет.
        - Но что мы можем сделать сейчас? Ведь мы совершенно не готовы. - В серых глазах Шерка по-прежнему светилась тревога, понемногу переходящая в испуг.
        - Главное - не впадать в отчаянье. Предки всегда говорили: если учуял дым, не спеши кричать о пожаре, ведь возможно, что твой нос хотел над тобой подшутить.
        - Никогда не любил эту поговорку, - кисло буркнул Йов.
        - Я хочу сказать, что еще рано трубить тревогу. Мы сделаем все, что в наших силах, дабы предотвратить разрыв Барьера. Тем более у нас уже есть готовый план действий. - Магистр аккуратно положил руку на древний фолиант.
        - Все верно, но хочу заметить, что у нас не так много времени, чтобы осуществить этот план полностью. Кое-какие пункты придется убрать. - Лицо Йова скептически нахмурилось.
        - Возможно, но мы изо всех сил постараемся осуществить его полностью. К тому же у меня уже появились кое-какие мысли.
        - Да? - Брови ученика мага удивленно вскинулись. - И какие же?
        - Сначала нужно собрать отряд. Потом выбрать в нем лидера.
        - Насколько я помню, в «Спасительном плане» говорилось, что им должен стать потомок дефенов, - напомнил Йов.
        - Все верно. Но потомками дефенов должны быть все в команде, а лидером должен стать… приближенный Последователей.
        - И где этих дефенов искать? Прошло столько лет… Неизвестно, существуют ли они сейчас вообще, - засомневался Шерк.
        - А их не нужно искать, они уже есть. Их только надо собрать. Предыдущие хранители позаботились о последующих поколениях и оставили отличные зацепки для их поисков.
        - И какие же? - с сомнением спросил Йов.
        - Можно обратиться к Каменным Ведуньям, но я бы предпочел использовать Оракула.
        - Но ведь это небезопасно, - заволновался Шерк.
        - В нашем случае небезопасно бездействовать.
        - Вы так легко об этом говорите, будто о пустячном деле. - Шерк поглядел на учителя с подозрением.
        - Вовсе нет. Усилия придется затратить немалые. Но я уверен: ты справишься, Йов.
        - Что? - Глаза ученика мага непонимающе выпучились, он перекинул взгляд на брата, но тот озадаченно моргал. - Что это значит?
        - Ты соберешь отряд. Заодно проверишь свои лидерские способности дефена, - как ни в чем ни бывало пожал плечами Хранитель Барьера.
        - Вы хотите сказать…
        - Я уже все сказал, Йов. Ты думаешь, я просто так взял вас обоих на обучение? Вы потомки дефена. Вы оба. Я понимаю, что звучит дико, но это так.
        - Как такое может быть? Преемником дефенона становится первый ребенок дефена. Тем более я не уверен, что кто-то из наших родителей был им, - возразил Йов.
        - И я тоже не уверен. Они ничем не отличались от обычных людей, - согласился с ним Шерк.
        - Зато я уверен. И поверьте мне, это так. Вы - братья-близнецы, и при рождении оба получили это необычное наследие одного из родителей. Неужели вы думаете, что ваши столь удивительные магические способности взялись неизвестно откуда? Отнюдь. Этовлияние дефенона.
        - Интересное стечение обстоятельств. - Йов недоверчиво прищурился. - А почему вы говорите об этом только сейчас?
        - Время пришло, вот и говорю. Но теперь это не важно. Сейчас главное - собрать других дефенов. И ты это сделаешь, Йов. Ты возглавишь команду, станешь ее направляющей рукой.
        - Я… я польщен вашим доверием, но… - Ученик мага не мог найти слов. Столь неожиданный поворот событий его ошеломил. Это ясно отражалось в его серых глазах. С одной стороны новое назначение льстило, с другой же - заставляло задуматься о готовящейся участи. Ведь то, что предстояло ему пережить, обычной прогулкой не назовешь.
        Магистр смерил ученика испытующим взглядом, стараясь разобраться в реакции подопечного на вынесенное решение, и тихо изрек:
        - Вы оба - отличные ученики, но Шерк нужен мне здесь, а ты - там. Я очень рискую остаться без преемника, если отправлю в столь опасный поход вас обоих. Хотя говорить об опасности еще рано, нужно сначала как следует подготовиться… Однако решение уже принято. Ты, Йов, хоть и недоученный, но очень сильный маг, ты владеешь запретными и очень действенными заклинаниями, тебе известны многие тайны мира. Все это окажет неоценимую помощь в предстоящем мероприятии. Я надеюсь, ты сам все отлично понимаешь. Тем не менее, если ты считаешь мой выбор недостойным, а себя - недостаточно готовым, то можешь отказаться.
        - Нет, магистр. Я согласен, - без тени сомнения вымолвил Йов. Речи наставника всегда действовали на него убеждающе.
        - Хорошо, - кивнул Хранитель Барьера, вздохнул, переждал короткую паузу и продолжил: - Теперь слушай…
        Глава вторая. ДАК ШУСТРЫЙ ЁЖ
        КРЕПОСТЬ ОТЧАЯНЬЯ, КОРОЛЕВСТВО АРГАНД.
        10-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЦВЕТОВ.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        В темнице «Крепости Отчаянья» было мрачно, сыро и одиноко. Гулкий ветер гонял по узким коридорам пыль, смешивая ее с запахом прелости и пота. Серые, поросшие плесенью стены наводили на мрачные раздумья, что, впрочем, частенько отражалось на психике заключенных - трое из десяти, протянув в столь удручающей обстановке едва ли год, кончали жизнь самоубийством.
        Крепость была буквально напичкана камерами - крохотными неуютными комнатушками. Под служебные помещения отводилось минимум пространства. Но занята была едва ли треть всех камер. И оно не удивительно, ведь наказанием отсидки в «Крепости Отчаянья» награждались только самые опасные и неисправимые преступники, осужденные, как правило, на неопределенный срок.
        Дак лежал на жестких нарах, тупо уставившись в грязно-серый потолок. На него ложились три размазанных луча света, порождаемых жалким подобием окна, что по недоразумению архитектора располагалось почти у самого верха стены и никак не могло дать маленькой комнатушке полноценного освещения.
        В голове лениво барахтались самые разные мысли. В первую очередь, о нынешнем скверном положении. Как ему, искуснейшему вору на всем континенте, удосужилось попасть сюда, в «Крепость Отчаянья»? Теперь он был совершенно уверен, что его подставили, и сделал это тот, к кому он впервые за всю жизнь проникся доверием, изменив своему основному жизненному принципу. Дак до сих пор отказывался верить в случившееся, блуждая где-то на размазанной границе реального и вымышленного. Но окружающая обстановка упорно твердила о суровой действительности - некогда неуловимому вору теперь предстояло коротать бесчисленные дни в одиночестве.
        Взгляд арестанта лениво прополз по потолку, минул полосы света, скатился по стене и остановился на небольшой клетке, скованной из толстых стальных прутьев. В ней томился еще один пленник: бельчонок по имени Кортыш, фамильяр Дака. Зверек лениво грыз орех, время от времени поглядывая по сторонам. Его некогда горящие жаждой действия глазенки теперь были пусты и излучали лишь тоску.
        - Что, дружок, от скуки мучаешься? - прозвучал тихий голос вора.
        Кортыш, конечно же, ничего не ответил, зато встал на задние лапки, маленькие мокрые глазенки уставились на хозяина, давая тому понять, что смышленый бельчонок все уразумевает.
        - Да, и я тоже, - поддержал беззвучный ответ Дак.
        Оба обреченно вздохнули и снова предались пустому, гнетущему молчанию.
        Неожиданно за дверью, где-то на дальнем конце коридора, грохнуло. Эхо промчалось по стенам и заскочило в камеру Дака, разогнав замершую тишину. Кортыш оживился, навострил ушки, глаза возбужденно заблестели. Вор же отнесся к неожиданному звуку скептически и лишь меланхолично повел бровью - мало ли что могло произойти за пределами камеры. Может быть, какой-нибудь стражник, налакавшись дешевого прогорклого пива или кислого вина, свалился спьяну прямо на пол и, на радость заключенным, помер. Такой исход, конечно же, не облегчил бы участь вора, но дал бы отличный повод для злорадства. Впрочем, даже это вряд ли обрадовало бы Дака. Вор-одиночка слишком сильно любил свободу, и мысли о том, что теперь она утрачена навсегда, сверлили душу столь сильно и больно, что Дак больше ни на что отвлекаться не мог.
        Странный грохот, тем не менее, повторялся, давая понять, что исходит он отнюдь не от упавшего на пол стражника или еще чего-нибудь иного. Звук был твердым и тупым, похожим на удары топора по дереву.
        Через мгновение воздух мелко завибрировал, в ушах Дака противно зазвенело. Кортыш, тоже, видимо, ощутив неприятное действие, выпустил орех из лапок и бешено заметался по клетке.
        - Что за бесовщина?! - поморщившись, прокричал вор. - Эй, что вы там делаете? - Вскочил с нар и, зажимая уши, отчаянно завертел головой, безуспешно пытаясь отыскать источник злого ощущения. Но ничего определить не удавалось, нарастающая вибрация, казалось, исходила отовсюду. Лишь что-то, засевшее в глубине сознания Дака, говорило о том, что тот первоначальный грохот, мгновение назад казавшийся несущественным, и есть всему причина.
        Повинуясь инстинкту, вор рванул к выходу из камеры, не зная на что надеяться. Его обуяла жажда действий. Но огромную, окаймленную стальными пластинами дверь не то чтобы выломать, но даже хоть как-то повредить ему определенно не удастся. Умом он это понимал, но тело, будто не слушая разума, настаивало на своем.
        И вот руки забарабанили по массивным доскам, раздался требующий объяснений возглас. В ту же минуту невидимая сила ударила по сознанию вора, заставив издать истошный вопль. Голова пошла кругом, дверь смазанной линией промелькнула перед глазами. Последнее, что увидел Дак, - дико носящегося по клетке и звенящего сталью прутьев Кортыша.
        Минуло несколько минут. Очень долгих минут. Дверь протяжно громыхнула и стала отворяться. Оглушенный и почти потерявший связь с реальностью Дак смутно разглядел несколько силуэтов на пороге. Он не мог рассмотреть ни лиц, ни расовых особенностей прибывших незнакомцев, они словно стояли напротив солнца, затеняющего своими лучами лик и оставляя лишь общие очертания. Тем не менее, по каким-то неведомым причинам они казались ему зловещими, смертельно опасными и даже демоническими. И вор был почему-то совершенно уверен, что нежданные незнакомцы пришли за ним, за его грешной душой.
        Один из них что-то сказал, но ошарашенный вор не понял слов, они показались незнакомыми, несуразными, хотя и звучали на Общепринятом. Попытался пошевелиться, но онемевшее тело не желало слушаться. Создавалось впечатление, что Дак находился где-то между реальностями, ощущал мир лишь наполовину.
        Силуэт махнул рукой, и к вору постепенно начали возвращаться чувства.
        - Поднимите его, - раздался резкий голос.
        В тот же миг несколько силуэтов отделились от общей группы и подскочили к Даку, подняли его полуживое тело и поднесли к высокому незнакомцу, от которого, похоже, и исходило приказание.
        - Как твое имя? - спросил он, глядя в мутные глаза парня.
        - Кто вы, на хрен, такие? - злобно промямлил вор, упорно пытаясь сосредоточить внимание на незнакомце. И, надо сказать, у него это мало-помалу начало получаться. То ли сработали врожденные способности к быстрой адаптации к окружающей среде, то ли упорная концентрация воли - не ясно. Результатом стало же то, что черты лица вторженца стали различаться лучше. Дак разглядел бледное, правильной формы лицо без признаков усов или бороды, темные, аккуратно уложенные волосы и неестественно серые, со стальным оттенком глаза. Их взгляд был пронзителен и чуть надменен, казалось, будто они смотрят в саму душу и видят все ее сокровенные тайны. Вор с содроганием вспомнил эти глаза… и этот взгляд. Точно так же смотрел на него Апеллий Хмурый, верховный маг Хрустальной Розы.
        - Повторяю вопрос, для твоего же блага - в последний раз. Как твое имя? - Голос незнакомца оставался требовательным.
        И Дак сдался, не стал противиться столь грозной просьбе - слишком уж были неприятны воспоминания о встрече с магом Апеллием. Подобного повторять не хотелось.
        - Даккинз мое имя… Более известен как Дак Шустрый Ёж, - протянул вор, избегая взгляда вторженца.
        - Хорошо, берите его, - скомандовал сероглазый, развернулся и зашагал по коридору. Стук его шагов эхом запрыгал по каменным стенам.
        - Куда вы меня тащите? - возмутился Дак, стараясь вырваться из цепкой хватки, но ничего не выходило - типы, ухватившие его за плечи, были слишком крепко сложены, да и сил у изможденного вора хватало только на вздохи. Он лишь мог смотреть, как волокутся по полу его ноги.
        - И не забудьте прихватить зверька, - послышался удаляющийся голос.
        Что-то хлопнуло, и Дак услышал, как скрепит железо - кто-то ломал клетку Кортыша.
        Проходя мимо камер, вор заметил, что двери во многие из них были распахнуты, на полу или на нарах лежали серые фигуры арестантов, распластавшихся в неестественных позах. То тут, то там валялись объемные тушки стражников с замершим недоумением на лицах. Видимо, непонятное ощущение, так запросто выбившее землю из-под ног и лишившее сил Дака, вышибло сознание и из них. Силы, тем не менее, возвращались к парню. Онемение в конечностях постепенно пропадало, ноги начали потихоньку ковылять, помогая крепышам волочить тяжелое тело.
        Коридор петлял то налево, то направо, и вскоре они оказались в грязной темной комнате с длинными узкими скамейками. В центре зала располагалось два высоких пьедестала, на одном из которых возвышались величественные изваяния самых влиятельных Богоподобных Творцов, а на другом - троица богов Триединства: Аидор, Мидьева и Итхишор. Вор помнил это место, среди заключенных оно называлось Последним плачем. Тут осужденным давалась возможность помолиться в последний раз перед длительным заключением. Дак ухмыльнулся, вспоминая, как угрюмый стражник толкнул его к статуям, пытаясь убедить, что другого шанса замолить грехи ему никогда больше не выпадет. Вор тогда огрызнулся, ответив, что помолится в следующий раз и ни в коем случае не станет просить богов о лучшей участи в Низшем Мире для этого стражника. После этих слов надзиратель хорошенько врезал ему и поволок сразу в камеру.
        Они миновали еще несколько коридоров и комнат, спустились по лестнице и вскоре подошли к массивным воротам - к долгожданному выходу из крепости.
        За ними раздавался шум, мелькали тени. И это, надо признать, удивило сероглазого. Он резко сбавил шаг, жестом приказал остановиться остальным, прислушался.
        - Сюда идет кто-то еще, - сказал он. - Их несколько.
        Чуть приоткрытые доселе створки начали медленно отворяться. В проеме появилось несколько фигур: шестеро или семеро стражников в клепаных туниках и человек в длиннополой черной мантии.
        - Это тюремный маг, - изрек сероглазый, повернулся к своим сподвижникам и быстро заговорил: - Уходите через крышу. С ним я справлюсь сам.
        - Мы можем взять на себя стражу, - предложил один из людей незнакомца.
        - Нет. Уходите. Не теряйте времени, - рявкнул тот, поворачиваясь к приближающимся стражникам.
        В воздухе засвистели болты - защитники крепости стали стрелять на поражение. Одна из стрел пролетела в дюйме от плеча незнакомца, еще одна звякнула, ударившись о напольную плиту рядом с ногой Дака.
        - Уходите, я сказал! Встретимся на крыше, - замахал руками сероглазый.
        И его послушались. Поволокли вора обратно к лестнице, прикрываясь объемными черными плащами из удивительно прочного материала. При попадании болтов ткань не рвалась, а лишь немного проминалась, как от безобидного тычка пальцем.
        - Кто ты такой? Как ты посмел забрать заключенных из моей крепости? Отсюда никто никогда не сбегал. И не сбежит сейчас! - раздавался разъяренный вопль человека в черной мантии.
        Сероглазый тоже что-то сказал, но Дак не разобрал слов - он был уже далеко от места стычки. Лишь чувствовал, как по воздуху вновь разливается вибрация - между двумя магами разразилась нешуточная схватка. Что-то громыхнуло, потом зазвенело, раздались душераздирающие крики. Но вскоре вор вообще перестал слышать звуки битвы - его подняли почти на самый верх крепости. Впереди уже виднелся лаз на крышу.
        - Эй, битюги, объясните, в конце концов, куда вы меня тащите? - в очередной раз решил попытать удачу вор.
        - На волю, - коротко ответил один из немногословных людей сероглазого. И Дак с удивлением обнаружил, что не мог определить, кто именно из шестерых здоровенных детин ему ответил. Слишком уж они были друг на друга похожи - словно от одной матери. Высокие, широкоплечие, с хмурыми лицами и исполнительным взглядом. Словом, отборные бойцы.
        - Да понял я, что не в другое подземелье, - попытался сострить вор, но тут же осекся. В голову пришла мысль, что он сейчас вполне мог сказать реальную вещь. Скажем, какой-нибудь знатный дворянин или маг, которому вор насолил в прошлом - а таковых было немало - узнал, что Дак попался в сети и решил вызволить его, но лишь для того, чтобы покарать самому. От этой мысли стало дурно.
        - Ты все узнаешь позже, - пробормотал держащий Дака амбал. - По лестнице лезть сам сможешь?
        - Нет, постойте, - запротестовал вор. - Прежде чем мы отсюда выберемся, я хотел бы забрать свои вещи.
        - Возвращаться мы не станем, - отрезал другой крепыш и, повернувшись к спутнику, мотнул головой в сторону лаза. - Харэк, ты - первый. - И снова обратил взгляд на парня. - Ты сразу же следуй за ним.
        - Нет, битюги, так не пойдет. Посмотрите, во что я одет! Убожество какое-то. А там, внизу, мои вещи остались. Новехонькие! И инструменты, которых нигде теперь не сыщешь.
        - Нет. Господин не велел. - Лицо человека сероглазого оставалось невозмутимым.
        Дак попытался воспротивиться снова, но теперь вора слушать не стали, а без слов потащили наверх по лестнице. Парню лишь оставалось поддаться непредсказуемой воле судьбы и уповать на то, что место, куда его приволокут «спасители», не окажется хуже Крепости Отчаянья.
        Вскоре беглецы оказались на крыше. Лучи утреннего солнца защекотали лицо, подул свежий ветерок. Дак невольно ощутил, как сердце запело от возможности вновь ощущать свободу.
        - Ну и куда дальше? - скептически ухмыльнулся вор. - Полетим по воздуху?
        - Сейчас все будет. Нужно только…
        Но договорить человек сероглазого не успел. Разразился шквал арбалетных болтов - стража оказалась на удивление пронырливой. Горстка охранников успела сообразить, куда направились беглецы, и не преминула последовать за ними.
        - Прикрой его, Симал! - выкрикнул тот, кого, как успел запомнить Дак, звали Харэком.
        Человек сероглазого лихо вытянул плащ, загораживая вора. Несколько болтов глухо ударились о непробиваемую ткань.
        - Обнажить мечи! - скомандовал Харэк. - Господин велел защищать его в случае угрозы.
        Воздух разразился лязгом металла. Полдюжины блестящих мечей вырвались на свободу, готовые рубить и резать. Но стражники благоразумно держались на расстоянии, видимо, решив, что от стрелкового оружия будет больше проку. Впрочем, заряды у них скоро закончились, и они перешли врукопашную.
        - Пока не нападаем, пускай подойдут ближе, - решил Харэк.
        - Они нас окружают, - заметил один из людей сероглазого, и действительно, настырные стражники, оголив клинки и алебарды, стали брать беглецов в кольцо.
        Дак тем временем нервно глотал слюни, сжимая в скользких от пота руках Кортыша. Бедный зверек тоже был напуган. Еще четверть часа назад он томился в тесной клетке, как вдруг столько событий внезапно свалилось на него.
        - Вы поплатитесь за такое дерзкое преступление, - пригрозил один из стражников. На его рябом лице не было страха. - Отсюда только одна дорога: на кладбище.
        - Хорошее, однако, выдалось утро, - прошептал Дак, нервно озираясь по сторонам и по-отцовски прикрывая бельчонка. - Даже не знаю, радоваться нам или печалиться. Сегодня мы либо умрем, либо снова ляжем на родные нары.
        Кортыш едва слышно фыркнул, выражая согласие с хозяином.
        Стражники тем временем уже окружили похитителей и, выставив оружие, начали зажимать врагов в кольцо. Люди сероглазого встали плечом вполоборота друг к другу, образовав тем самым плотный круг, где, находясь под мнимой защитой, ютился вор.
        Мгновенье ничего не происходило. Но вдруг один из стражников что-то выкрикнул, и охранники ринулись в атаку. Зазвенело железо. Один из людей сероглазого лихо махнул клинком, отбрасил от себя двух стражников. Другой гибко извернулся, уходя от алебарды, меч полоснул по тунике нападающего. Симал, ловко обвернувшись плащом, подался вперед, подобно тяжеловесному тарану, снес с ног трех атакующих. При этом умудрился взмахнуть мечом и дезориентировать еще одного, выбив из рук оружие. Харэку пришлось тяжелее - противник попался более стойкий и выносливый. Все удары умелого похитителя он парировал с легкостью и даже успевал наносить свои. Оставшиеся двое защитников прикрывали собой Дака, ловко отбивая удары стражников. В общем люди сероглазого действовали сплоченно и умело, полностью оправдывая боевую закалку.
        Появилось еще несколько стражников. Они с рвением влились в бой, оттаскивая раненых товарищей и вставая на их места. Видимо, охрана узнала о побеге, а возможно, попадавшие в искусственный сон уже очухались, решив поучаствовать в поимке преступников. Так или иначе, но стражи становилось все больше, а сил у защитников вора - все меньше.
        Вот они, пробив окружение, начали отступать к краю крыши.
        - Вы что, одурели? - в испуге закричал Дак. - Мы же свалимся отсюда!
        - Молчи и отступай! - рявкнул Харэк, смахнув со лба пот.
        Вновь засвистели болты. Один из людей сероглазого едва не упал, стараясь закрыть плащом вора. Снаряд, отскочив от защиты, плюхнулся на пол. Сверкнуло еще несколько - эти были направлены в защитника. Два болта блокировались плащом, но один все же достиг цели - впился в бок. Человек сероглазого чуть поморщился, но не отступил.
        - Симал, зови! - выкрикнул раненый, ловко отбив еще несколько снарядов.
        Симал подбежал к краю крыши, перегнулся через парапет и… Что было дальше, Дак увидеть не успел. Будоражащая вибрация вперемешку с давящим шумом обрушилась на место стычки. Откуда-то сверху прямо между стражей и похитителями свалился человек. Через мгновенье вор узнал его. Это был тот самый сероглазый незнакомец. Он раскинул руки и что-то прошептал. Оказавшиеся рядом стражники разлетелись в стороны, как брошенные ребенком игрушки. С десяток болтов устремилось к нему, но, так и не достигнув цели, попадали на пол.
        Какой-то возомнивший себя героем охранник взмахнул клинком прямо перед лицом сероглазого, чуть не попал, но тут же свалился парализованный рядом с товарищами.
        Люди сероглазого возликовали. Сразу было видно, как изменилось их поведение после появления господина.
        Сероглазый, на последок бросив в нападающих какое-то заклинание, попятился к своим. Громогласно выкрикнул:
        - Уходим!
        И тут Дак услышал странный звук, похожий на крик орлана или сокола, только более раскатистый. Вор почувствовал, как его обдало ветром. Из-за парапета, закрыв солнце своими массивными фигурами, показались огромные крылатые создания. Дак сразу же сообразил, что это были за существа. Широкие крылья, грозные загнутые вниз клювы, мускулистые львиные тела. Да, это были легендарные грифоны. Их, как помнил вор, величали еще птицами королевских кровей.
        - Седлаем! - приказал незнакомец.
        - Давай вперед! - Один из людей сероглазого подтолкнул вора к окраине крыши.
        - Неужели полетим прямо на них? - искренне удивился Дак.
        - Ну не по воздуху же, - усмехнулся Харэк, очутившийся рядом. - Насколько я вижу, крыльев у тебя нет.
        Рядом просвистели болты. Несколько снарядов ударилось оземь в шаге от Дака.
        - Быстрее!
        И тут спину вора пронзила боль. Где-то в районе правой лопатки. Он ощутил сильный, резкий толчок. Ноги подкосились, колени потянулись по твердому полу. Руки разжались, выпуская на свободу Кортыша. В последний миг перед падением вор увидел, как бельчонок лихо отскочил от парапета и прыгнул навстречу грифону.
        - Господин! - услышал Дак встревоженный голос человека сероглазого. - Господин, его ранили!
        - Что? - удивленно воскликнул тот, и уже более скоординировано продолжил: - Прикройте.
        Дак почувствовал, как чья-то тень накрыла его. Рядом лязгнуло несколько болтов. Прикрывающий его защитник сдавленно крякнул - одна из стрел пронзила руку.
        Боль нарастала с каждым мгновением, пульсировала, парализуя правую часть туловища. Не давала возможности пошевелиться, сбивала дыхание. Дак кряхтел, сквернословя себе под нос.
        - Закрой нас! - услышал он снова голос незнакомца.
        И тут же ощутил, что его пронизанное болью тело поднимают. Правая лопатка хрустнула, появилось жгучее ощущение, будто внутри него копошится что-то огненное.
        - Вытащи болт! - скомандовал сероглазый.
        - Но господин, он же умрет от потери крови.
        - Он умрет, если его не вытащить.
        - Но…
        - Выдергивай, я сказал.
        В следующий миг Дак вскрикнул, дернувшись, как раб-страдалец, только что получивший на спину клеймо хозяина. Ему казалось, что злополучный болт воткнули еще глубже, пронзив все нутро. Мерещилось, что вот-вот острие вырвется из грудины, разворотив ребра.
        - Все, уходим отсюда!
        Два человека сероглазого, схватив вора за руки, потащили к окраине парапета. Размахнулись и швырнули его навстречу грифону. Один из похитителей, уже оседлавший огромную полуптицу, выставил руки, чтобы поймать его, но не дотянулся. Животное дернулось, отдалившись от Дака. Пара снарядов вонзилась в крыло, заставив его жалобно закричать.
        Вор же с душераздирающим визгом полетел вниз.
        Земля приближалась со скоростью мысли. Перед глазами заскользили глыбы камней, составляющих крепостную стену. Мелькнуло небо. Вот Дак почти шмякнулся о землю, но тут чьи-то цепкие лапы впились в спину. Вор почувствовал, как начал набирать высоту. С трудом выгнулся, наблюдая, как над его головой размеренно сдувается и раздувается покрытая перьями грудь грифона. Мысленно вздохнул, приходя в себя от шока. Еще мгновенье, и его размазало бы по земле.
        Грифон поднялся выше, и Дак увидел, как стремительно уносится от него злосчастная крепость со снующими на крыше стражниками. Маленькие человечки что-то злобно кричали, махали руками, стреляли из казавшихся на таком расстоянии безобидными арбалетов. Ветер бил в лицо, не давая нормально дышать, жутко ломило уже начавшую заживать лопатку, но все это не отстраняло от дурманящего чувства свободы.
        Вдруг огромная полуптица ослабила хватку, и вор ощутил, что снова оказался во власти ветра. Но даже не успев испугаться, тут же приземлился на спину другого грифона. На нем уже был наездник. Сероглазый. Он ловко зацепил Дака, укрепил бедра прячущимися в перьях ремнями. Вор облегченно вздохнул.
        Из-под плаща незнакомца высунул мордочку Кортыш. Узнав хозяина, резко шмыгнул к нему. Дак схватил зверька, спрятал от гудящих потоков ветра за пазуху.
        - Лихо вы меня похитили, - выкрикнул вор. - Ценю такой подход.
        Сероглазый промолчал.
        - Но теперь-то можно узнать, кто вы?
        Незнакомец некоторое время хранил молчание, но потом все же заговорил, медленно, но достаточно громко:
        - Я ученик Хранителя Барьера. Мое имя - Йов. Для тебя - господин Йов.
        - О, как! - присвистнул Дак и с издевкой продолжил: - А разрешите поинтересоваться, достопочтенный господин Йов, куда мы летим?
        - На Армир, - коротко ответил незнакомец.
        - Зачем?
        - Ты нужен магистру Булфадию.
        Глава третья. ГЛАДИАТОР
        АРЕНА КРОВИ, КОРОЛЕВСТВО ДРИГ.
        21-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЦВЕТОВ.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Лязг кольчуг, тяжелые удары стали о латы, душераздирающие крики и вопли ужаса наполняли пространство. Широкоплечие воины, закованные в железо, огромные и могучие, как вестники смерти[2 - Вестники смерти - мифологические слуги Итхишора, повелителя Низшего Мира.], шли ровным строем, истребляя всех на своем пути. Жалкие повстанцы, закутанные в тряпки и вооруженные вилами и палками, не могли оказать серьезного сопротивления. Они либо разлетались порубленными кусками мяса, либо разбегались в стороны, как мыши.
        Среди них, этих бесстрастных железных воинов, был и он. Он не понимал, почему его место здесь, но знал наверняка, что нужен им. И он делал то, что должен был делать. Убивал и карал. Безжалостно. Беспристрастно. Он поступал так во имя чего-то великого. Чего-то намного более ценного, чем жизнь простого смертного. Десятки жизней.
        Их было немного, может быть, чуть больше двух дюжин. Но сила, воинские навыки и боевая сноровка даже одного из них могли бросить вызов двум, а то и трем сотням таких выскочек, как эти повстанцы.
        И он гордился тем, что был одним из них. Гордился и с неким воодушевлением делал то же, что и они…
        - Ибрагил… Ибрагил… - услышал он сквозь звон и крики. - Ибрагил, мать твою, просыпайся!
        Все вокруг вмиг померкло, перед глазами возникло недовольное и до боли ненавидимое лицо хозяина Малькона.
        - Что? - пробасил Ибрагил.
        - Что? Ты еще смеешь меня спрашивать, проклятый бугай! Тебя ждет бой, твою мать! Как и всегда! Неужели ты думаешь, что я попрошу тебя выгулять шавок тетушки Прагмы?! - брызгая слюной, кричал Малькон. - А ну быстро схватил свое бревно и побежал на арену!
        Ибрагил неохотно приподнялся с лежанки, опустил могучие ноги на земляной пол. Огляделся. Обстановка вокруг до боли привычная. Крохотное помещение с низкими потолками и обшарпанными стенами вот уже несколько недель служило ему временным жильем. Здесь он спал, ел и получал безобидные побои от хозяина.
        Ибрагил выпрямил широкую спину, хрустнув позвоночником. Встал, подобрал прислоненную к стене огромную дубину и крайне недовольно поглядел на хозяина, что теперь был едва ли ему по пояс.
        - Давай, топай, вонючий волот, - махнул рукой в сторону двери Малькон.
        Ибрагил тяжело вздохнул, взвалил дубину на плечо и медленно зашагал к выходу. Пока он шел по темному коридору, его голову озаряли мысли о недавнем сне. Что-то было в нем странное. Что-то питающее дух и веру в себя. Недаром ведь он снился ему на протяжении целого месяца. Это был знак. Мудрецы его народа всегда твердили, что во снах кроется истина. Но о чем так настойчиво предупреждал этот сон, Ибрагил понять не мог. Доблестные, не имеющие себе равных воины, бьющие челядь во имя великих идеалов… он был далек от этого. В конце концов, кто он? Изменник? Беглец? Раб? Или и то, и другое, и третье?
        Чем ближе он подходил к арене, тем громче становился шум с той стороны ворот. Народ, собравшийся поглядеть на кровавое зрелище, неистовствовал. Вся арена буквально дрожала от лавины криков.
        - И… бра… гил! И… бра… гил! - орала толпа в такт, призывая своего любимца.
        Покрытые железными шипами створки, скрипнув сталью, начали медленно отворяться. На круглую, обнесенную высокими стенами арену тяжелым, но ленивым шагом вышел могучий Ибрагил.
        Толпа возликовала. Кто-то рукоплескал, кто-то драл глотку, кто-то кидал в сторону любимого гладиатора пучки разноцветных бумажек.
        Ибрагил опустил громоздкую дубину на землю, прислонил к ноге. Ленивый взгляд прошелся по окружающим. Люди… Как же ненасытна эта раса на жестокость. Сколько не убивай, а им все мало. «Больше крови!» - требуют они. «Больше убийств!» - доносится каждый раз в их криках. И чем жестче и изуверски происходит убийство, тем радостнее их возгласы. Они столь кровожадны и беспощадны, что подчиняют даже подобных себе. И где-то в дальних уголках сознания Ибрагила промелькнула мысль: «Жаль, что Молкоглу Оглын Дралгу так и не удалось завоевать этот жестокий народ».
        - Ну что, проклятый волот, настал твой последний час! - услышал гладиатор.
        И тут его взгляд опустился на рослого и невообразимо огромного человека - его, Ибрагила, противника. Такого же, как и он, раба-гладиатора. Его звали Мишул. Он, как говорил хозяин, был чемпионом всего южного Кантара. Что, впрочем, Ибрагила не смущало, ведь он, в свою очередь, был чемпионом северного.
        Для человека Мишул был слишком огромен. Среди этого жестокого народа подобных Ибрагил еще не встречал. Ростом всего на полторы головы ниже, но в плечах - едва ли не шире. Оставалось проверить, сколь велика его сила.
        Мишул приподнял оружие - увесистую булаву с железным набалдашником. Чуть пригнулся, злобно зыркнув на противника. Крепкое, покрытое толстой кожаной броней тело содрогнулось, играя мускулами, и двинулось на врага.
        Ибрагил выпрямил спину, вытянул ладони. Хрустнули суставы пальцев. Дубина тут же оказалась в руках. И могучий волот живым тараном ринулся навстречу противнику.
        Замершая в ожидании толпа ожидала необычайной мощи удара двух гладиаторов, брызг крови, сломанных конечностей или раздробленных черепов. Но ничего такого не произошло. В самый последний миг перед столкновением Ибрагил подкинул дубину, а сам, скрутившись в комок, камнем шарахнул по ногам противника. Мишул, явно не ожидая такого подвоха, потерял равновесие и подрубленным дубом свалился на землю, поднимая клубы пыли.
        Волот выпрямился, поймал падающую дубину. Руки сжали рукоять покрепче. И снова устремился на врага, размахивая оружием. Но вымученный боями человек-гладиатор не был так прост. Тут же сообразив, что допустил ошибку, он перекатился по земле, рука нащупала булаву. И снова Мишул оказался на ногах. Теперь необдуманно нападать не решался. Умело уйдя от удара, он отпрыгнул в сторону. Злобно гаркнул и начал обходить врага по кругу.
        Ибрагил поворачивался вместе с противником. Подставить спину или хотя бы бок врагу - верный проигрыш. Волот чуть прищурился, собираясь с мыслями и обдумывая следующий ход.
        Мишул тем временем смачно сплюнул, утробно хрюкнул и живой скалой двинулся на противника. В воздухе мелькнула булава, с тяжестью обрушилась на Ибрагила, но плоти достать не успела. Могучий волот успешно блокировал удар дубиной. Ногой он со всей силы саданул по открывшейся на мгновение голени человека-гладиатора. Мишул сдавленно крякнул, но скорее от злобы, нежели чем от боли. Получать такие подлые удары он не привык.
        Отшагнув от врага, Мишул снова пошел кругом. Гневно пыхтя и жуя губы, он внимательно оглядывал противника, явно пытаясь отыскать в его тактике слабые стороны.
        Волот тоже сосредоточился. Соперник попался явно не хилый. Обычно на него натравливали диких животных, редких чудищ или сразу нескольких гладиаторов. И тех и других он давил как мух, изредка отделываясь легкими ранениями. С бойцами-одиночками сталкиваться приходилось крайне редко. Ненароком вспомнился Агрекх-джи-Мех, выходец из диких земель Заадонья. Встречающиеся в тех краях людские племена малочисленны, но невероятно свирепы. Недаром многие считают их полуживотными. В том яростном бою рослый и неимоверно сильный Агрекх-джи-Мех оставил немало отметин на теле волота. Тем не менее, Ибрагил все равно вышел победителем.
        Человек-гладиатор злобно гаркнул и двинулся на Ибрагила. Волот снова ушел от удара, изящно перекатившись по воздуху спиной, словно по незримой стене. Огромный набалдашник прочертил линию в йоте от лица гладиатора-чужеземца.
        - Агх-х-х, - в азарте проревел Мишул. - Я все равно достану тебя, проклятый волот!
        Ответом был внезапный и точный удар древком по шее. Человек-гладиатор от неожиданности дернулся, но отступить не успел. Вся мощь закаленного дуба обрушилась на уязвимое место. Могучее тело Мишула содрогнулось, как забиваемая туша быка. Ноги не удержали равновесия. Булава выскользнула из рук. И огромный человек-гладиатор, некогда чемпион, а теперь просто павший боец, с шумом рухнул на землю. Поднялось облако пыли.
        Шея Мишула оказалась на удивление крепкой - дубина не перебила хребет. Да и удар не был столь сокрушительным. Целью волота было не убийство, но победа. Победа любым путем.
        Ибрагил встал над поверженным врагом, наступив тому на горло. Мишул захрипел, пальцы с яростью впились в голень ненавистного волота. Превозмогая боль, побежденный гладиатор настойчиво пытался подняться. Ибрагил прижал сильнее, проговорив:
        - Теперь твоя жизнь зависит от их решения.
        Мишул в ответ лишь что-то невнятно прохрипел.
        Волот поднял голову, огляделся, и только сейчас ощутил, с каким неистовым восторгом выла толпа. До этого времени он как будто прибывал в ином пространстве. В мире схватки. В мире побед и поражений. Куда входят вдвоем, но выходит только один.
        Ибрагил поднял дубину над головой, вопросительно озираясь. Ждал решения толпы. Добить или помиловать. Этот момент он не любил больше всего. И именно из-за этой показушной жестокости. Миловали люди крайне редко, еще реже просили обычную смерть. Им все подавай смерть изуверскую, с кровью и расчленением. Чтобы жертва выла и страдала.
        - Смерть, смерть, смерть! - начали доноситься отдельные слова из общей мешанины звуков.
        - Смерть!
        - Смерть!
        - Жизнь! - проскользнуло чье-то скупое благодушие.
        - Смерть! - снова потребовала толпа, уже настойчивее.
        - Не нужен ты им больше. - Ибрагил опустил взгляд на поверженного противника.
        - Смерть, смерть, смерть! - бушевало неистовство зрителей.
        - Твоя смерть порадует их, человек.
        Мишул злобно хрипел, не в силах произнести и слова. Глаза налились кровью, на лбу вздулись кривые линии вен, крупные, словно черви, выползшие на гладкую мостовую после дождя.
        Ибрагил поднял дубину еще выше. Толпа буквально взревела - каждый желал поскорее узреть кровавую расправу над беспомощным бойцом. Посмаковать, как деликатес на богатом пиршестве.
        - Смерть! - Это слово начало надоедать волоту. Он ощутил тоску. Ничего, совершенно ничего вокруг не менялось. Он опустил громоздкое оружие и отбросил в сторону. Могучая стопа освободила горло Мишула, дав тому с хрипом вдохнуть пыльного воздуха. Не торопясь, с нарочитым безразличием к происходящему, волот направился к воротам.
        Зрители недовольно загудели. Кто-то продолжал кричать, призывая вернуться к расправе, но энтузиазма заметно поубавилось.
        - Ты что, твою мать, дерьма собственного обожрался? - встретил его заботливый Малькон. - Почему ослушался толпы? Почему не добил этого полутрупа?
        - Мне надоело.
        - Что?.. Что ты сказал, бесполезная гора мяса? Надоело? - срывающимся голосом заверещал хозяин.
        - Надоело потакать им.
        - Заткнись! Заткнись, пока я не прибил тебя собственными руками. - Малькон угрожающе замахал кулачками. - Они платят деньги за то, чтобы увидеть, как подобные тебе тупорылы убивают друг друга. Понимаешь, безмозглая твоя башка? Или мне стоит вновь подержать тебя на голодном пайке недельку-другую, чтоб ты снова стал собственное дерьмо жрать?
        - Я не делал этого.
        - А теперь будешь делать, пока до твоей твердолобости не дойдет, что перечить мне - значит, делать хуже только себе.
        - Я… - Ибрагил открыл рот, собираясь что-то сказать в оправдание, как в дверь требовательно постучали.
        - Кого это еще демоны принесли? - раздраженно пробурчал Малькон, поглядев на дверь. - А-а-а, наверное, пришли жаловаться на неудавшийся бой. За деньгами явились… Вот видишь, что ты натворил, пустая твоя башка? Что я им сейчас скажу? А?
        - Может, это кто другой?
        - Может - не может… Порассуждай мне еще тут! - Малькон, озлобленно скривившись, замахнулся кулачишком на подопечного, но бить не стал - навязчивый стук повторился, заставив его все-таки подойти к двери.
        - Кто там? - раздраженно рявкнул он.
        - Господин Малькон, там… в общем, к вам пришли, - послышался неуверенный голос слуги.
        - Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.
        - Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.
        - Ох, дерьмо собачье! - в сердцах воскликнул Малькон. - Им-то что от меня нужно? - И резко повернулся к волоту. - Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?
        - Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? - предположил Ибрагил. - Не все же люди изуверы, есть и милосердные.
        - Ты что, издеваешься? - Глаза Малькона зло сверкнули. - Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.
        - Глупое рассуждение.
        - Что ты сказал, уродец-переросток? - Хозяин гневно прищурился.
        - Господин Малькон, ну что с господином магом делать-то? - прервал его голос слуги из-за двери.
        - Агх! - нервно передернуло того. - Пес с ним, проведи ко мне! - И снова прищуренный злой взгляд опустился на Ибрагила. - А с тобой я потом разберусь.
        Слуга тихо скрылся с глаз, но через минуту вернулся в сопровождении рослого сероглазого человека в голубой мантии и двух здоровенных детин в легких доспехах и черных плащах.
        - Вы Малькон Фольстер? - холодно спросил человек в мантии.
        - Да, я. Чем могу служить, господин… - растянул последнее слово он.
        - Мое имя Йов. Я пришел к вам от имени магистра Булфадия. Скажите, в вашем владении находится раб по имени Ибрагил Делкхин Джуба?
        - О, я даже не знал, что у него такое длинное имя, - наигранно улыбнулся Малькон, невольно обернувшись к волоту. Тот тем временем заинтересованно покосился на гостя, только что произнесшего его полное имя… Имя, которое осталось в далеком прошлом.
        Сероглазый тоже перевел взгляд на раба-гладиатора.
        - Собственно, вы поняли, что это он. - Малькон снова повернулся к Йову. - Вы по поводу боя пришли? Так вот, послушайте. Произошло поистине великое недоразумение. Этот раб по совершенно чистой случайности не прикончил того, другого, раба, понимаете? Он его, конечно, победил, но победу вряд ли засчитают, и все ставки расформируют. Но деньги вам должны вернуть. Вы ведь на Ибрагила поставили, я правильно понял?
        - Господин Малькон, мне нет дела до денег, побед и поражений. Мне нужен ваш раб.
        - Что, простите? - Лицо рабовладельца приобрело растерянный вид. Искусственная улыбка стала таять на глазах.
        - Ибрагил. Он мне нужен.
        - О… Кхм, - растерянно кашлянул Малькон. - При всем моем уважении, вы же понимаете, что это невозможно.
        - Всего лишь вопрос цены. Сколько? - Во взгляде сероглазого не прослеживалось ни единой эмоции.
        - Нет, нет. Он не продается, - мелко замотал головой рабовладелец. Глаза затравленно забегали, всем своим видом выдавая испуг.
        - В нашем мире все имеет свою цену. Тысячи золотом хватит?
        - Тысячи? - Бровь Малькона дернулась. К испугу добавилась заинтересованность. - Ни один раб не стоит таких денег. Правда, Ибрагил - не простой раб. Он гладиатор и, более того, неофициальный чемпион всего Кантара.
        - Набиваете цену? Хорошо. Полторы. - Лицо сероглазого оставалось невозмутимым.
        - Даже так? - Теперь интерес в глазах рабовладельца сменился жадностью. Ему предложил целых полторы тысячи золотых пускай и за хорошего воина, но очень непослушного раба. Такую сумму ему едва удавалось насобирать за полгода. А тут сразу и целиком. Но разум все же возобладал над порочной душой. - Понимаете, если его признают официальным чемпионом, а такая возможность все-таки вполне допустима, то я смогу столько же заработать за пять-шесть месяцев.
        - Хорошо, я даю две тысячи. Но это мое последнее предложение. И я вам настоятельно рекомендую к нему прислушаться. - Теперь в серых глазах незнакомца сверкнул недобрый огонек. Он явно терял терпение.
        И снова страх начал закрадываться в душу Малькона. С магами шутить чревато, порой даже смертельно. Нет, конечно, существуют всевозможные суды, защищающие права обычных смертных от посягательств чародеев. Но случается всякое, и далеко не всегда злостные деяния магов раскрываются.
        Работорговец снова посмотрел на волота, зачем-то попытался оценить его, разложить по достоинствам и недостаткам. Потом мысленно махнул рукой, мирясь с судьбой, и поглядел на незнакомца, за считанные минуты разрушившего все его планы.
        - Хорошо, я согласен. Сейчас напишу бумагу.
        Пока Малькон составлял документ о передаче прав владения на Ибрагила, тот стоял не шевелясь и, казалось, даже не дыша. Еще мгновение назад он жил в постоянно повторяющемся опостылевшем дне, как вдруг появился этот человек и выдернул его из рутины. Хотя будет ли он хорошим хозяином? Оставалось только верить.
        Сероглазый же, переждав несколько секунд, повернулся к одному из спутников и требовательно попросил:
        - Симал, принеси деньги.
        Тот кивнул и скрылся с глаз, но скоро вернулся, держа в руках два увесистых тряпичных мешочка. Малькон к тому времени как раз закончил писать.
        - Вот, возьмите купчую. Поставьте здесь и вот здесь подпись, имя и, если имеется, фамильную или гильдейскую печать. Это ваш экземпляр, а это мой. - Малькон с легкостью оперировал документами - сказывался десятилетний опыт городского счетовода.
        Йов взял просунутое ему перо, расписался в обоих документах. Потом дыхнул на массивную печатку на безымянном пальце левой руки и прижал к бумаге, оставив черный, чуть смазанный оттиск Хранителей Барьера - изображение башни под куполом.
        - Вот, собственно, и все. - Малькон многозначительно посмотрел на сероглазого.
        - Симал, отдай ему, - кивнул в сторону рабовладельца Йов.
        Его спутник послушно передал мешочки Малькону. Тот с жадным блеском принял плату, взвесил в руках, с довольной улыбкой вымолвил:
        - Чувствуется, что денег тут много… А теперь забирайте эту вонючую гору мяса и покончим с этим.
        - Ибрагил Делкхин Джуба, подойди ко мне. - В голосе сероглазого одновременно звучали и просьба, и приказ.
        Волот без особой спешки подошел к новому хозяину. В голове до сих пор царила неразбериха. Как теперь себя вести, он определиться еще не мог.
        - Ибрагил Делкхин Джуба, - повторил Йов. - Посмотри мне в глаза. И внимай моим словам… Именем Богоподобных Творцов, именем веры и справедливости, именем магистра Булфадия из Огонеппа, достопочтенного Хранителя Барьера и последнего из Последователей, освобождаю тебя от уз рабства. - И со всего размаху сероглазый влепил волоту звонкую пощечину. - Теперь ты полноправный подданный королевства Дриг. Прими мои поздравления. - Рука, которая мгновение назад засадила Ибрагилу по лицу, была протянута в дружеском жесте. - Остальные бумажные формальности обсудим позже.
        - Вы… вы что делаете? - Голос Малькона задребезжал. - Зачем вы его освободили? Зачем?.. Он был рабом и должен им оставаться до конца дней.
        - Спасибо тебе, человек. - Не обращая внимания на предыдущего хозяина, Ибрагил с радостью ответил на столь непредсказуемый жест - огромная ручища крепко сжала аристократичную ладонь мага… Свобода! Он давно позабыл, каково это слово на вкус.
        - В свете всего произошедшего у меня есть к тебе крайне важное дело, Ибрагил. Ты должен отправиться со мной, - с абсолютным безразличием к стенаниям рабовладельца, проговорил Йов.
        - Я пойду с тобой, человек. Но сначала… - Волот повернулся к бывшему хозяину, сияющее радостью лицо стало меняться.
        - Что ты… что хочешь сделать? - в ужасе залепетал тот и медленно попятился.
        - У нас, волотов, есть одна народная мудрость, - заговорил Ибрагил, двигаясь к Малькону. - Не кидай камень во врага, ибо завтра враг кинет этот же камень в тебя…
        - Ты… ты смеешь угрожать мне? - пытаясь сохранить достоинство, провизжал Малькон.
        - Нет, хозя… кхм… Малькон. Я тебе не угрожаю. Совсем. - Слова выплевывались отрывисто, будто волоту было тяжело их произносить. Чего не скажешь о действиях. Одной рукой Ибрагил с легкостью поднял работорговца за шкирку, как котенка, и поднес к своему огромному лицу. - Когда-то ты плевал мне в лицо. Избивал, морил голодом, всячески издевался. Тогда, наверное, ты и представить не мог, что наступит день, когда я смогу ответить тем же.
        - Ты… ты… - Голос Малькона дрожал. Тело задергалось, работорговец упорно старался вырваться.
        Йов тем временем сложил руки у груди, прислонился спиной к косяку двери и с ленивым интересом следил за развитием событий.
        - Ты… я… тебя… - невнятно мямлил раскрасневшийся от натуги Малькон, раскачиваясь на могучей руке Ибрагила, словно грузило на удочке.
        В комнате прозвучал раскатистый хрип собираемых в глотке слюней. Губы волота шевельнулись, собирая вязкий снаряд в комок. И тут же вся эта текучая масса со свистом выплеснулась на лицо Малькона.
        - Твою мать! - Униженный рабовладелец, брезгливо сморщив лицо, начал работать рукавами, пытаясь стереть густую слизь.
        - Как же я давно мечтал это сделать, - с легкой улыбкой произнес Ибрагил, отшвырнув недавнего хозяина в сторону.
        - Иногда мечты сбываются… - пожал плечами сероглазый, повернулся к выходу и через плечо бросил: - Ты закончил?
        Волот подхватил огромную дубину, взвалил на плечо. Подобрал какие-то безделушки со своей лежанки, сунул в позаимствованный у Малькона мешок, с довольной ухмылкой взглянул на Йова и сказал:
        - Да.
        Вскоре они покинули апартаменты рабовладельца, сопровождаемые безудержной, но почти неслышной бранью Малькона.
        Глава четвертая. НОНДЕР СУМАСШЕДШИЙ
        ГОРОД ХЭНШ, КОРОЛЕВСТВО ЛЮДВИН.
        8-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ВОСХОДА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Зал Правосудия был полон народа как никогда. Те, кого не пустили внутрь, заглядывали в узкие оконца, ругаясь и отталкивая друг друга. Еще бы! Такое зрелище пропускать неразумно. Ведь именно сегодя судили Нондера Сумасшедшего, злого гения, унесшего на погост не один десяток человек, как, впрочем, и спасшего не меньше жизней. Но кто помнит добрые дела? История чаще всего хранит память о великих подлецах и негодяях.
        Так, во всяком случае, думал Нондер.
        - Я требую тишины в зале! - раздраженно рявкнул судья, пожилой мужчина в красном кафтане с двумя черными полосками и белом парике с завитушками, и звонко постучал изящным молоточком по бронзовому блюдцу. - Иначе мне придется выгнать половину слушателей.
        Гомон начал сбавляться.
        - Итак, продолжим, - сдержанней заговорил судья, вытирая белым платком лоб - в зале суда было невыносимо душно. - Нондер, поведайте суду, где вы были вечером тринадцатого числа месяца Цветов?
        Все обратили взор на томящегося внутри магической сферы высокого человека в темно-серой мантии. Тяжелый и пронзительный взгляд его зеленых глаз заставил многих из собравшихся смутиться, а иных - содрогнуться от ужаса.
        - Отвечай, потрох! - Один из магов-охранников, злобно оскалившись, ударил посохом по сфере. Тонкие ниточки молний запрыгали по внутреннему пространству защитного купола, соприкасаясь с телом Нондера.
        - Агр-р-р… - Лицо подсудимого мага скривилось. - Чтоб вас демоны сожрали!
        - В первую очередь они сожрут тебя! - еще больше разгневавшись, прокричал маг-охранник и снова шарахнул по сфере.
        - Прекратите! - В голосе судьи проскользнули визгливые нотки. - Мы еще успеем казнить его. Сейчас нужно докопаться до истины.
        Маг-охранник опустил посох, но яростный взгляд продолжал буравить подсудимого. Два других его сподвижника, злорадно ухмылялись и косились друг на друга.
        - Повторяю вопрос. Где…
        - Как и обычно, я был в своей башне, - перебил судью нервный голос Нондера.
        - Хорошо, - удовлетворенно кивнул тот. - Теперь поведайте…
        - Если ты хочешь знать, убил ли я того оболтуса, то можешь не распинаться в глупых вопросах, - снова перебил подсудимый. - Да, я это сделал.
        - О, даже так. - В глазах судьи отразилось удивление. - Можем ли мы тогда узнать мотивы преступления?
        - Мотивы… - зло усмехнулся Нондер. - Мне нужен был материал для одного эксперимента. А этот розовощекий пыж как раз проезжал мимо моей башни.
        - Прошу учесть, уважаемый господин судья, что не простого эксперимента, а некромантского, - вскочив с места, выкрикнул одетый в отороченный серебряной нитью красный камзол и черные бриджи пожилой мужчина из первого ряда слушателей.
        - Герцог Вайк, прошу вас, не переживайте. Я все учту, - заверил судья.
        - Конечно, конечно.
        - Материал, говорите… - Судья снова обратился к подсудимому. - Как бы это цинично не прозвучало, но я хотел бы узнать: почему вы не воспользовались рабом или, на крайний случай, простолюдином? Почему ваш выбор пал именно на молодого герцога?
        - Я же сказал вам: потому что он был рядом. А рабы у меня закончились. Да и какая разница, обычный человек или из высшего света? Внутренности ведь что у рабов, что у аристократов - везде одинаковые…
        - Вы слышали, господин судья? - снова влез в разговор герцог Вайк. - Это ж самое настоящее надругательство над моим покойным сыном, да и вообще над всем нашим родом. Он сравнивает нас с рабами.
        - Прошу вас, герцог, успокойтесь. - Судья умоляюще поглядел на убитого горем старика. Повернулся к подсудимому. - А вас я попрошу впредь не выдавать подобных оскорбительных заявлений. И так уже дел наворотили.
        Нондер злобно ухмыльнулся. И тут же на купол обрушился удар посоха. Молнии забегали по сфере, пронзая тело колющей болью.
        - Не смей улыбаться, грязный пес! - И снова маг-охранник нанес удар.
        - Да прекратите вы, наконец! - вскрикнул судья.
        - Простите, но его цинизм и хамство сводят меня с ума. Он позорит честь мага, оскверняет святая святых - наш устав.
        - Ваш устав - лишь бред трусливых чародейчиков, не способных ни на что, кроме невнятного лепетания простейших заклинаний, - процедил сквозь зубы Нондер.
        - Заткнись, иначея больше не сдержу себя! - Лицо мага-стражника раскраснелось от злобы, глаза заполонила ненависть.
        - Подсудимый, да вы тоже хороши. Не провоцируйте стражу. - Судья перевел дыхание, протер лоб. И, стараясь казаться спокойным и непредвзятым, продолжил: - Вернемся к делу… Итак, вы убили герцога Вайка младшего, руководствуясь лишь одним мотивом: использовать его тело в ужасающем опыте, все верно?
        - Не совсем так. Мне были нужны только его печень и мозг.
        - Это значения не имеет. Вы знаете, что некромантская практика в Людвине запрещена?
        - Да.
        - Вы знаете, что можете получить запрет на пользование магией навсегда?
        - Да. Я его уже получил в шести государствах.
        - И это вас не остановило?
        - Нет.
        - Разрешите узнать, почему?
        - Потому что мне плевать на ваши законы. Они глупы и противоречивы. Они связывают руки достойным и развязывают трусливым хвастунам, наподобие вашей стражи, - презрительно скривившись, Нондер кивнул в сторону мага-стражника.
        И того в миг обуяло бешенство. Со всей силы он грохнул по магическому куполу, да и двое его соратников в этот раз не остались без дела. Их посохи быстро пошли в ход. Молнии били внутри сферы, как во время ужасного шторма. Подсудимый выл от боли, закрывался от навязчивых голубых нитей, протыкающих все нутро по несколько раз за секунду.
        Толпа снова засуетилась, с неким вожделением наблюдая за страданиями подсудимого. Большинство собравшихся, свято соблюдая заложившийся в обществе стереотип, яро презирало некромантскую братию, а такого яркого ее представителя как Нондер - тем более.
        Судья не пытался остановить стражу. То ли устал повторять одно и то же, то ли хотел преподать наглецу урок. Когда истязания прекратились, и подсудимый пришел в себя, он спокойно продолжил допрос.
        - Теперь-то, надеюсь, вы будете вести себя благоразумнее, - с неестественной горестью вздохнул судья.
        - Благоразумие у него не в чести, - озлобленно рявкнул маг-стражник. - Он понимает только язык кнута.
        - Может быть, и так, но мы - общество цивилизованное. И кнут применяем только в крайних случаях. - Судья осуждающе поглядел на стражников.
        Нондер снова усмехнулся, но говорить ничего не стал.
        - Продолжим. Значит, вы утверждаете, что не согласны с законами Людвина и, более того, с законами всех цивилизованных королевств Кантара. Я правильно вас понял?
        - Я уже все сказал. Ваша цивилизованность - лишь фикция. Все мы, все люди и другие расы, живем по одному закону - Закону Хищника. Отличие меня от вас только в том, что я понимаю это, а вы - нет. Остальное вами выдуманное - чушь, предназначенная для слабаков, - тихо вымолвил некромант.
        - Не буду с вами спорить, это вне моих обязанностей. Но вынужден сообщить, что в данный момент вы находитесь на территории Людвина. Здесь законы соблюдаются и надлежащим образом исполняются, поэтому вы будете осуждены именно по ним. И в данное время вы понесете кару за то злодеяние, которое безрассудно совершили несколько дней назад. - Голос судьи был холоден и в некоторой степени надменен. - И посему объявляю: согласно закона Людвина «О преступлениях и вредительстве» за хладнокровное убийство особы дворянского происхождения герцога Минрура Вайка Третьего вы приговариваетесь к смертной казни через четвертование и последующее сжигание. Принимая во внимание то обстоятельство, что вы являетесь магом и, более того, некромантом, ваш прах будет разделен на несколько частей и закопан на разных кладбищах во избежание вашего случайного или умышленного воскрешения.
        Слушая приговор, Нондер не выдавал никаких эмоций, кроме усталости и злобы. Его осуждали за убийство уже в шестнадцатый раз, за умерщвление особы дворянского происхождения - в четвертый, приговаривали к смертной казни - в седьмой. За ним охотились тайные службы королевской безопасности трех государств, его выслеживало пять ассасинов и один отряд вольных наемников. Если бы кто и мог испугать его смертью, то уж точно не судебный приговор королевства Людвин и не этот толстяк с глазами сонной собаки.
        - Вам понятен приговор? - спросил судья, глядя на Нондера с деланным безразличием.
        Некромант лениво кивнул.
        - Приговор вступает в силу отныне и навсегда. Казнь состоится через час на Площади Висельников. - Теперь судья обращался к собравшимся в зале зевакам. - Прошу не приводить маленьких детей и слишком мнительных девиц.
        «Слишком быстро тут все у них, - проскользнула мысль у Нондера. - В Бикмере мне хотя бы дали один день».
        Судья поднял молоточек над блюдцем, чтобы провозгласить окончание судебного процесса, как дверь суда вдруг распахнулась. Теплый ветер влетел в зал, словно подгоняемый чьим-то усилием, и обдал лица всех присутствующих пылью. В зал вошел высокий человек в голубой мантии, на спине и груди желтыми нитями был вышит герб, изображающий башню под куполом. В его серых глазах сияла уверенность, балансирующая на грани с надменностью. В широкой, ровной поступи ощущался некий триумф. По обе стороны от него шествовало по три вооруженных бойца в легких кожаных доспехах и лоснящихся черных плащах.
        Судья сощурил взгляд и поджал нижнюю губу. Маги-стражи у сферы с заключенным заметно напряглись, сжав свои посохи. Двое простых стражников, что несли караул у дверей, вошли вслед за новоприбывшими, держа руки на рукоятях мечей.
        - Какое вы имеете право входить сюда? И кто вы такие? - возмущенно спросил судья.
        Сероглазый незнакомец со своей свитой медленно приближались.
        - Прошу прощения, ваша светлость, но у них была бумага, - сказал один из стражников, что вошли следом за ними.
        - Бумага? - На белом напудренном лице судьи проступило изумление. - Какая бумага?
        - Вот эта. - Сероглазый почти вплотную подошел к столу судьи и протянул свиток.
        - Что это? - В глазах судьи зарождалось смятение, вызванное неожиданным появлением незнакомцев, неловкостью момента и чем-то еще.
        - Читайте, - повелительно сказал сероглазый.
        Судя по его тону Нондер подумал, что в свитке, наверное, приказ самого короля Питрирха. Но с чего бы это монарх стал посылать мага в зал суда, где ведется процесс над самым безжалостным и хладнокровным убийцей?
        То, что сероглазый - маг, он не сомневался. Своего брата он всегда узнавал издалека, и чтение аур здесь не причем. Стоит только взглянуть на статную осанку и слегка надменный взгляд - и все становится ясно. Хотя маги, как и люди вообще, бывают разные, но большинству все же не удается избавиться от этих опознавательных черт до самой старости.
        Судья хмыкнул, но свиток взял, нарочито неторопливо, будто стараясь показать окружающим, что кем бы ни был пришелец главный здесь по-прежнему он. Развернул и принялся читать.
        Через пару мгновений глаза изумленно расширились, рот непроизвольно открылся.
        - Это что, помилование? - Судья обратил полный возмущения взгляд на сероглазого.
        - Да, - невозмутимо сказал пришелец.
        Судья снова опустил глаза на свиток и начал жадно перечитывать. Его губы шевелились, а глаза тревожно бегали по строкам.
        - Да вы вообще в своем уме? - Он снова уставился на сероглазого.
        - Наверное, этот вопрос уместнее будет задать не мне, а королю Питрирху.
        В глубине души Нондера кольнула горячая игла. Неужели он угадал? Король Людвина решил его помиловать? Но откуда у венценосца взялось такое сострадание?
        - Постойте, постойте. - Судья все еще не мог поверить в прочитанное. - Такого быть не может. Этот… - толстый палец указал на пленника, - …подсудимый является преступником. И ему уже вынесен приговор, который должен быть исполнен сегодня.
        - Тем не менее, в руках у вас документ на помилование, подписанный королем Питрирхом Восьмым. Вы должны подчиниться воле своего правителя и тотчас же освободить пленника. А я позабочусь о том, чтобы он смог выйти из здания суда целым и невредимым.
        - Но это возмутительно! - Судья резко встал со своего трона, его широкий кафтан колыхнулся, как парус под дуновением ветра.
        - Вы хотите воспротивиться приказу? - В спокойно-надменном тоне сероглазого звякнула угрожающая нотка.
        Судья, казалось, хотел что-то выкрикнуть, но его губы плотно сжались и задрожали. Лишь взгляд излучал крайнее негодование. Он поднял руку, опять зачем-то указал на пленника, но тут же опустил ее.
        - Нет, что вы. - Судья покачал головой и, стараясь излучать хладнокровие, сел на место. - Конечно же, я повинуюсь. - И чуть громче выкрикнул: - Освободите пленника.
        Губы Нондера непроизвольно растянулись в злорадной ухмылке. Он оглядел магов-стражников и обратился как бы ко всем:
        - Откупоривайте скорлупку. Мне пора размять крылышки.
        Маг-стражник, что несколько минут назад истязал некроманта, одарил его настолько презирающим взглядом, что Нондер в глубине души содрогнулся. Но он ликовал, потому что ясно читал в глазах магов-стражников пробивающийся сквозь ненависть страх.
        Его ненавидели. Но и боялись. Причем второе чувство было гораздо сильнее первого.
        Защитная сфера растаяла, как лед под жаркими лучами солнца, и некромант шагнул вперед. Маги-стражники отошли на несколько шагов, вцепившись в свои посохи. Собравшиеся люди содрогнулись. Кто-то вскочил и бросился к выходу, кто-то запричитал. Возмущение, страх и непонимание нарастали с каждым мгновением.
        В Зал Правосудия, позвякивая кольцами кольчуг, вбежало еще несколько стражников. Те хранители спокойствия, что уже присутствовали здесь, включая и магов-стражей, отступили к новоприбывшим.
        - Что я вижу? - Незнакомец поглядел на стражников, что если еще не схватились за оружие, то уже явно готовы были сделать это тот час же. В серых глазах что-то мелькнуло. Что-то недоброе. Однако его люди излучали хладнокровие, невозмутимо стоя подле своего господина, как статуи. - Вы собираетесь поднять бунт против меня, посланника короля?
        - Нет, нет, - покачал головой судья, махая рукой на стражников. - Поймите, этот… - он хотел указать на некроманта, но вовремя осекся, быстро опустив руку, - …помилованный не пользуется в народе славой. Он сотворил множество ужасных преступлений, и люди не хотят, чтобы он вновь оказался на свободе.
        - И поэтому вы отвергаете волю короля и хотите поднять бунт? - То недоброе, что недавно промелькнуло в глазах незнакомца, засияло еще ярче.
        - Нет, нет, что вы. Вас незамедлительно пропустят. - Лицо судьи покрылось испариной. Пот струился по вискам и щекам, смазывая пудру, парик по краям промок.
        - Тогда мы благодарим вас за содействие и удаляемся. - Незнакомец повернулся к выходу и впервые поглядел на Нондера. Сероглазый ничего больше не сказал, но некромант понял, что пора действовать. Он незамедлительно поспешил встать рядом с ним.
        Стражники у дверей неохотно расступились. Проходя мимо них, Нондер даже не соизволил глянуть на магов-стражей, чьи тяжелые взгляды, переполненные ненавистью, страхом и возмущением, скребли по нему, как кошачьи когти. Он шел с высокоподнятой головой, размышляя, с чего бы это он вдруг понадобился королю Людвина. Неужели старикашка решил воскресить кого-то из своих давно почивших родственничков? И зачем он послал за ним мага? Хотя именно тут, скорее всего, все заключалось в рамках простой логики. Ведь Нондер преспокойно может попытаться сбежать, и никому, кроме опытного мага, не под силу его остановить. А сероглазый безусловно являлся умелым магом, хотя внешне и духовно был очень молод. И его герб был Нондеру смутно знакомым. Некромант знал изображения всех чародейских орденов и учреждений, но этот не походил ни на один из них.
        Однако Нондер нутром чуял, что здесь что-то не так. Во всем благом рано или поздно обнаруживается подвох. И лучше о нем узнать сразу.
        Нондер открыл было рот, чтобы задать вопрос, но сероглазый тихо сказал:
        - Я все объясню позже. Пока следуй за мной.
        Они вышли из Зала Правосудия и оказались в окружении галдящей толпы. Увидав освобожденного некроманта, люди в изумлении замерли, но вскоре стали потихоньку отступать, невольно расширяя круг. Кто-то тихо ахал и охал, шепотом поминая богов, кто-то молчаливо взирал на некроманта, неумело скрывая возмущение.
        И лишь три пары глаз глядели на Нондера ликующе, хотя и не без удивления. Их некромант узнал сразу - культисты Мартон, Эррет и Корш’кхен - тройка его самых преданных учеников, что готовы неотступно следовать за учителем хоть во владения самого Итхишора. До Нондера даже как-то добрались слухи о том, что их за глаза называют Лиром, Боденом и Хишем по именам трех ипостасей бога тьмы, а самого Нондера - воплощением Итхишора.
        Сероглазый и его свита двинулись к стоящей неподалеку видавшей виды пролетке, запряженной двумя гнедыми жеребцами, меланхолично жующими овес. Заскучавший кучер, увидав клиентов, заметно оживился и схватился за узды, готовый тотчас же отправляться в путь.
        Сероглазый отворил занавешенную дверцу экипажа и кивнул Нондеру. Некромант нырнул во мрак пролетки, на миг оглянувшись и дав знак ученикам незаметно следовать за ними. Незнакомец что-то негромко сказал своей свите и залез в экипаж, захлопнув за собой дверцу.
        Теперь почти в полном мраке Нондер остался с сероглазым наедине.
        Кучер хлопнул уздами, гаркнул, и пролетка, жалобно заскрипев колесами, медленно покатилась. Отовсюду еще слышался возмущенный гул толпы, но вскоре он стал глохнуть, пока не исчез совсем. Позади цокали лошадиные копыта и слышались чьи-то тихие переговоры.
        Некромант знал, что за пролеткой неотступно следуют его верные ученики, и надеялся, что они не упустят его из виду.
        Некромант отодвинул штору и выглянул в окно. Они проезжали мимо трехэтажных кирпичных домов с покатыми крышами и невысокими мансардами. Снующие туда-сюда горожане уже не смотрели в их сторону, не перешептывались и не указывали на него пальцами. Сероглазый поступил мудро, спрятав ненавистного всеми некроманта в непримечательном экипаже, которые катались по улицам Хэнша сотнями.
        Нондер больше не мог терпеть напряженную тишину. Повернулся к незнакомцу и спросил:
        - Что дальше?
        Сероглазый отреагировал не сразу. Он откинулся на спинку дивана, вытянул ноги. Будто нарочито тяня время, снял с плеча прилипший волосок, праздно стряхнул с рукава невидимые пылинки. И, наконец, тихо и неохотно ответил:
        - Экипаж доставит нас в предместья города, где нас будут ждать.
        - Ждать?.. - Нондер не сводил взгляда с незнакомца. - Кто и зачем? - Не то, чтобы его это сильно волновало, но во всем нужно знать меру. Он покорно следовал указаниям сероглазого, хотя это противоречило его природе, и не лез с вопросами. Он ждал, пока тот первый заговорит с ним, но сероглазый будто позабыл о данном им недавно обещании все объяснить.
        - Я сейчас не смогу в подробностях объяснить, зачем ты понадобился магистру. Он сам все расскажет.
        - Магистр? - На миг в глубине души Нондера разлился холодный ужас. Неужели сам глава Ордена Огненных Свитков послал за ним? В таком случае он обречен. Или его спасение - дело рук кого-то другого?
        - Магистр Булфадий. Хранитель Барьера, - развеял догадки незнакомец.
        - Что-то я о нем ничего не слышал.
        - Немудрено. О Последователях Богоподобных Творцов теперь мало кто помнит.
        - Богоподобных Творцов? - И тут Нондеру внезапно все стало ясно. Во всяком случае, он так подумал. - Это какая-то шутка? Кто-то из богачей решил выкупить некроманта, чтобы сделать его ручным зверьком? - Холод в душе, мгновение назад казавшийся ужасом, споро таял. Его место быстро и бесповоротно занимал гнев.
        - Никакая это не шутка, - невозмутимо сказал незнакомец. - Ты понадобился магистру, и я тебя к нему приведу.
        - Если ты меня обманешь, то пожалеешь, - зловеще сощурился Нондер. - И мукам твоим не позавидует сам Итхишор.
        - Оставь свои угрозы для других, некромант. - Сероглазый бросил на него холодный взгляд. - Тебя никто не собирается обманывать.
        Нондер хмыкнул и снова повернулся к окну. Они подъезжали к воротам, у которых стояло двое угрюмых стражников. Измученные жарой, они проводили унылым взглядом проехавший мимо экипаж. Возможно, слух о побеге некроманта все же дойдет до них, но Нондер с сероглазым будут уже далеко.
        С минуту помолчав, Нондер вновь повернулся к незнакомцу и спросил:
        - Помилование-то настоящее?
        - Как и все, что ты видишь вокруг.
        Нондер усмехнулся про себя. Кому как не магу знать, что далеко не все окружающее на самом деле может быть настоящим. Впрочем, ответ сероглазого его вполне устроил.
        - Мы едем к Хранителю Барьера - пускай так. Но кто ты такой?
        - Я его ученик. Мое имя Йов. - Незнакомец снова бросил холодный взгляд на некроманта. - Надеюсь, на этом вопросы закончатся?
        Нондер отвернулся к окну. Дальше путь продолжили в молчании.
        Глава пятая. ОРАКУЛ
        АНДАЛИЙСКАЯ РАВНИНА, КОРОЛЕВСТВО МИРКХЕЛЬ.
        9-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ВОСХОДА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Андалийская равнина залилась утренним светом, нежным и мягким, как прикосновение любящей женщины. Круг желтого солнца выглянул из-за вершин отдаленных холмов, лежащих в бархатном тумане, и медленно пополз вверх. Где-то вдалеке звенела веселая трель лесных птиц, оповещающих о приходе нового дня.
        У одинокого высокого холма, густо заросшего невысоким кустарником и травой, остановилось два всадника. Один, уже немолодой, но все еще уверенно держащийся в седле, слез с лошади и подошел к кустам. Немного помешкал, но потом раздвинул плотно прижатые друг к другу ветви и заглянул в образовавшийся темный проем.
        - Это здесь, - сказал он, оборачиваясь к спутнику. - Спешивайся, Шерк. Разобьем лагерь прямо тут.
        - Откуда вы узнали, что она здесь, магистр? - спросил второй всадник, спрыгнув со скакуна и быстро стянув поклажу. - Место на вид совсем неприглядное.
        - Поверь мне, это она. Я чувствую дыхание Оракула.
        - В сказаниях его пещера описывалась совсем по-другому. «На поле, устланном блестящим от утренней росы ковром цветов, возвышается гора. В темном проходе под ней есть черный вход, ведущий в таинственные недра - обиталище самого Оракула…» - разве не так?
        - На то они и сказания, чтобы пудрить потомкам их создателей головы. Возможно, когда-то Пещера Оракула и была такой, как говорится в сказаниях, но сейчас все изменилось. - Магистр отстегнул походный мешок с седла своей лошади и положил рядом с вещами Шерка. - Сейчас я спущусь туда, а ты останешься здесь.
        - Когда ждать вашего возвращения?
        - Не знаю. Может быть, через час, но возможно, что и через несколько дней. Пути Оракула непредсказуемы, да и время там, в Пещере, течет по-другому.
        Магистр провел ладонью по веткам, загораживающим вход в пещеру, и те опали на землю безжизненной трухой. Проход стал заметно больше - в два человеческих роста - и из него повеяло холодом и сыростью.
        Шерк почувствовал, как мурашки побежали по коже.
        - Будьте там осторожны. Ходят легенды, что Оракул принимает далеко не всех.
        - Меня он примет, будь покоен. Я последний из Последователей, а к нам он всегда относился если не с почтением, то, как минимум, с терпением.
        Булфадий ступил на каменный пол пещеры, вскинул руку, зажигая «Огонек» над головой, и медленно зашагал вперед. Несколько летучих мышей выпрыснули на дневной свет и метнулись в разные стороны. Вскоре очертания силуэта магистра стали меркнуть, пока вовсе не растворились во тьме пещеры.
        «Оракул проглотил его», - подумал с усмешкой Шерк, глядя в черную глубину хода, и его пробрала дрожь. Постояв еще с полминуты, он принялся разбивать лагерь.
        Первое время Булфадий ступал аккуратно, словно боясь попасть в невидимую ловушку. Но шагов через пятьдесят уверенность в нем вновь воспрянула, и он прибавил ходу. «Огонек» освещал стены и потолок пещеры, отбрасывая во все стороны жуткие тени. То тут, то там свисали серые клочки паутины, местами попадался серый мох и скопления белых грибов. Пару раз Хранитель Барьера натыкался на кости и черепа, оставленные, судя по всему, неудачливыми посетителями пещеры.
        Бредя по темным узким коридорам, магистр вспоминал давние времена, когда будучи еще таким же учеником, как Йов и Шерк, он набирался знаний и мудрости у предыдущего Хранителя Барьера.
        «Если вдруг тебе когда-нибудь понадобится посетить Оракула, то помни: ни в коем случае не говори ему неправду и не вводи в заблуждение. Малейшая ложь или недоговоренность может стоить тебе жизни». - Таковы были слова магистра Рохнара, его, Булфадия, наставника. В ту давнюю пору нынешний Хранитель Барьера и не помышлял когда-нибудь обратиться за помощью к Оракулу, но что он мог тогда знать.
        Что же такое Оракул? Этот вопрос неоднократно задавали ему Шерк и Йов. Да и сам он хотел бы знать ответ. По одним преданиям Оракул - демон, которого за отказ в повиновении Итхишор наказал изгнанием в Срединный Мир. Бессмертный, но и не способный вернуться обратно, он обосновался здесь, в этой пещере, став своего рода чудом с непростым характером. Другие источники утверждают, что Оракул ни кто иной, как ангельский посланник самого Аидора. Он должен был принести людям Высший дар. Но дар этот оказался столь щедрым, что на полпути он передумал и решил забрать его себе, за что получил наказание от Аидора. По правилам он должен был попасть в Низший Мир к Итхишору, но что-то опять пошло не так, и Оракул застрял в мире людей.
        Есть, правда, и еще одна легенда, которая утверждает, что Оракул был близким соратником самого Занира. Он как-то напророчил великому чародею гибель от руки рыбоящера и разорение Занирии. Но Занир был уверен, что такого случиться никак не может, ибо считал, что водному народу нет дела до царств людей, обозвал Оракула лжецом и в наказание заточил в пещере. Однако убивать не стал, так как понимал, что прорицатель может еще пригодиться в будущем. Поэтому наложил на него какое-то древнее проклятие, что не позволяло пленнику покинуть обиталище, а своим подчиненным наказал каждый день носить ему еду и питье. Вскоре после этого началась война с рыбоящерами и великий чародей погиб, а Занирия пала. О прорицателе, заточенном в пещере, забыли, и тот умер от голода. В итоге дух Оракула слился с пещерой, став тем, кем и является сейчас. Эта версия хоть и казалась Булфадию более правдоподобной, однако и в ней не обошлось без изъяна. Если Оракул действительно был прорицателем, неужели он не мог предсказать свою же судьбу и попытаться избежать заключения?
        Как бы там ни было, но Оракул в свое время пользовался завидной популярностью. К нему неоднократно наведывались сильные мира сего. Короли, принцы, лорды, маги, жрецы - все, кто, так или иначе, хотел повлиять на мир и свое место в нем. Одних Оракул удостаивал ответа, других немилосердно казнил, третьим давал от ворот поворот. Говорят, что Оракул не любит «неправильных вопросов», коими считает такие, как «Стану ли я королем?», «Где спрятано сокровище?», «Когда я найду свою любовь?» и тому подобные. Некоторые утверждают, что Оракул отвечает только определенным людям, способным действительно повлиять на ход истории. Кто-то уверяет, что, напротив, предсказания «пещерного духа» не стоят и выеденного яйца.
        Что бы кто ни говорил, но Булфадий знал, что в свое время за пророчествами к Оракулу наведывались некоторые из Богоподобных Творцов, а позже и Последователи, и он всегда отвечал на их вопросы. В народе даже ходил слух, что Богоподобные Творцы подкупили Оракула щедрой жертвой, вот он и принимает их без отказа. Быть может, так оно и было, но сейчас это уже не имело значения.
        После распада Царства Богоподобных Творцов, когда влияние чародеев ослабло и все занялись междоусобицами, о «пещерном духе» все как-то позабыли. Ныне же воспоминания о нем хранят лишь легенды, и только немногие знают, что Оракул на самом деле реален и по-прежнему отвечает на вопросы смертных, если посчитает их приемлемыми.
        От долгой ходьбы ноги магистра начали уставать. Он сбавил шаг и вскоре совсем остановился. Пещерный коридор утопал во тьме, и конца ему пока видно не было. Из глубины слышалась одинокая капель. Хранитель Барьера присел на гладкий выступ в полу и прижался спиной к холодной стене.
        Булфадий шел уже около получаса, но его не оставляло ощущение, будто он не продвинулся от начала пещеры и на сто шагов. Казалось, что передумай он и пойди обратно, то окажется у входа уже через пару минут. Оракул принимать его явно не торопился.
        Переведя дух, Хранитель Барьера попытался мысленно пообщаться с обитателем пещеры. Он чувствовал, что тот за ним наблюдает, ощущал повсюду его неимоверную силу. Она наполняла и пронзала здесь все. Не важно, кем был Оракул раньше - демоном или ангелом, чародеем или простым смертным, - его могущество поражало воображение. Обиталище Оракула существовало как будто отдельно от всего остального мира. Время здесь то замирало, то ускорялось, а пространство то растягивалось, то сжималось.
        Вскоре до его уха стал доноситься тихий шепот воды, словно где-то неподалеку зашумел водопад. Магистр остановился, прислушался и зашагал дальше по коридору.
        Шагов через двадцать он заметил, что впереди мерцает блеклый свет. «Только бы не выход, - подумал Хранитель Барьера. - Мне нужны ответы, а не выход». Выхода впереди не оказалось, однако он вышел в просторный пещерный зал, добрую половину которого занимало озеро. Вода в нем исходила неярким белым светом, освещая серые стены и потолок. Справа от озера журчал маленький водопадик, берущий начало из большого проема в стене почти под самым потолком.
        Звук падающей воды успокаивал и настраивал на нужный лад. Магистр понял, что достиг цели.
        - Приветствую тебя, Древнейший из Древнейших! - заговорил он, развеивая заклинание освещения. Голос запрыгал по стенам, отражаясь громким эхом. - Я пришел, чтобы задать вопрос, от ответа на который зависит очень многое в мире.
        Мгновение ничего не происходило. Но вскоре водопад чуть сник, и у Булфадия создалось ощущение, словно все вокруг замерло в ожидании чего-то.
        - Давно ко мне никто не заходил, - раздался умиротворенный голос Оракула. Вода в озере пошла легкой рябью. - Я даже немного заскучал.
        Хранитель Барьера молчал. Он не знал, что ответить на реплику Оракула. К тому же помнил, что перебивать его ни в коем случае нельзя.
        - Однако ж многое изменилось в мире. Что-то пришло, что-то ушло. Кто-то умер, кто-то родился… Что-то только собирается родиться. - Голос «пещерного духа» звучал медленно и лениво. Он никуда не торопился. Уже много-много веков.
        Магистр ощутил, как у него пересохло в горле. От, казалось бы, пространных речей Оракула вдруг повеяло глубинным смыслом. Но он молчал. Пока молчал.
        - Когда-то этот мир был куда насыщеннее, - снова раздался спокойный голос Оракула. - По земле ходили животные, о которых сейчас уже не помнят. Людей было меньше. Каждый камень хранил какую-нибудь тайну.
        «Пещерный дух» умолк. Хранитель Барьера подождал некоторое время и заговорил сам:
        - Меня зовут Булфадий из Огонеппа. Я Хранитель Барьера и последний из Последователей Богоподобных Творцов. Я пришел к тебе за помощью.
        - Я знаю. Ты хочешь отыскать дефенов. Хранителей хаоса.
        - Да. Я обращался к Каменным Ведуньям, но они смогли лишь указать на пятерых. И еще они сообщили, что их всего десятеро. Двоих я давно забрал к себе в ученики, еще двое уже найдены, третий вот-вот отыщется. Остается еще пятеро, но где их искать - я не знаю.
        - Дефены, - протянул Оракул задумчиво. - Когда-то их было пять тысяч. Но сейчас осталось лишь десять. Десять на весь мир. И двое из них на самом деле делят одно.
        Для Булфадия это не стало новостью. В «Наследии» говорилось, что истинных защитников царства было ровно «пять по тысяче». И еще там писалось: «в каждом из них заключена сила всех остальных». Поначалу он не понимал, что это значит, но потом догадался. Не имеет значения, сколько дефенов существует в настоящий момент. Сила умерших переходит к живым. Другими словами, те дефены, которые сейчас ходят по Кантару, обладают тем же духовным потенциалом, что и их предки. А что касается его учеников… здесь природа вообще сильно намудрила. Братья разделили дефенон между собой, при этом оставаясь одним целым. Близнецы, что тут скажешь.
        - Твои ученики Йов и Шерк из Михнора… вор Даккинз, прозванный Пронырой и Шустрым Ежом… гладиатор Ибрагил Делкхин Джуба, бывший некогда царевичем… некромант Нондер, прозванный Сумасшедшим. Ты нашел их, это верно. Но другие пятеро скрыты от взора Каменных Ведуний не напрасно. Они спрятаны под плотным пологом магии. Даже мне непросто разглядеть их. - Оракул снова умолк.
        Булфадий терпеливо ждал, сердце щемило в груди. Секунды, казалось, растянулись на годы. Магистр даже с ужасом подумал, что Оракул больше не проронит ни слова, но ошибся. «Пещерный дух» заговорил снова:
        - Над первым довлеет древнее проклятие, скрывающее его от чужих взоров. Второй навел на себя беду сам, прокляв богов и людей, за что и те и другие отреклись от него. Третий возжелал стать невидимым, попросив чародеев сделать его таковым. Четвертый по природе своей способен скрываться от магического взора, что почти всю жизнь и проделывал. Пятый не хотел прятаться, но вынужден делать это. - Оракул затих. Время снова потекло не быстрее тягучей смолы.
        - Ты сможешь указать путь к ним? - осторожно спросил Хранитель Барьера, больше не в силах слушать тишину.
        - Да. Первого ты найдешь в деревне Суховка, что близ древнего города, который вы зовете Призрачными руинами. Второй живет в Тернистом лесу близ Скалистых гор. Третий сейчас находится в столице королевства Онг. Если поторопитесь, то успеете застать его там. Четвертый обитает рядом с Великим каньоном. Пятый находится в портовом городке Грязный Причал, что в княжестве Лорис, но неизвестно сколь долго он там пробудет.
        - А имена? Как их зовут? - Магистр считал, что этот вопрос самый важный. Без имен отыскать кого бы то ни было будет весьма затруднительно.
        Оракул не торопился с ответом. Он некоторое время помолчал, а потом медленно, делая паузы между предложениями, заговорил:
        - Первую мать нарекла именем Айлин, но все зовут ее Мышонок… Вторая зовется Деваной, но жители близлежащих к Тернистому лесу деревень прозвали ее Лесной Феей… Третьему дали при рождении имя Морк, а позже он заслужил прозвище Призрак… Четвертая носит имя Немизия, второго имени и прозвища ее народ не приемлет… Пятого зовут Бен-Саллен, но это не истинное имя, настоящее ему запрещено произносить вслух…
        Магистр хотел было еще спросить, не видит ли Оракул, куда могут отправиться третий и пятый дефены, но быстро отбросил эту мысль. «Пещерный дух» ненароком мог истолковать такой вопрос превратно и обозлиться, а Хранителю Барьера этого не нужно.
        - Спасибо тебе, Древнейший из Древнейших. - Булфадий чуть склонил голову. - Разреши теперь удалиться.
        - Иди, смертный, и помни, что мир меняется всегда. Завтра ты не застанешь его таким, каким он был вчера. - Голос Оракула утих, а свет, исходящий из озера, как будто потускнел.
        Хранитель Барьера постоял еще несколько мгновений, а потом развернулся, вновь активировал «Огонек» и пошел в обратном направлении.
        Шагов через сто впереди замаячил белый свет. Булфадий не успел даже удивиться, как уже оказался у входа в пещеру. Оракул отпустил его.
        На улице стояла пасмурная погода, земля и трава у входа в пещеру были влажными - видимо, совсем недавно прошел дождь. Шерк лежал у дотлевающего костра под сооруженным на скорую руку навесом, подложив под голову походный мешок. На ладони у него танцевала полуобнаженная фигурка девушки. Ученик магистра настолько засмотрелся на иллюзию, что не заметил появления учителя.
        Хранитель Барьера легонько кашлянул в кулак, и Шерк тут же поднял голову. Фигурка девушки быстро растаяла в воздухе, ученик магистра инстинктивно спрятал ладонь за спину.
        - О, магистр, вы вернулись, - сконфуженно улыбнулся он.
        Булфадий присел рядом с учеником и вытянул ноги. Внезапно он ощутил томительную усталость, будто некая таинственная магия, все это время придававшая ему сил, резко покинула его тело. Это все Оракул, подумал Хранитель Барьера. Он взял с него свою дань.
        - Ну как прошло? - осторожно поинтересовался Шерк, привстав и начав заново раздувать почти погасший костер.
        - Сколько меня не было? - спросил магистр, пропустив вопрос ученика мимо ушей.
        - Почти три дня.
        - Три дня, - повторил Булфадий без эмоций. По ощущениям он пробыл в Пещере чуть больше часа. Но это не удивительно, Оракул любил растягивать время.
        - Да. Я уже думал идти в пещеру сам. Мало ли что могло с вами случиться: ногу подвернули или в яму свалились. Как вы себя чувствуете?
        - Все нормально. Только очень устал. - Булфадий вдруг понял, что ужасно голоден. - Что тут у тебя перекусить можно?
        - Ах да, конечно, вы же три дня без еды. - Шерк взял стоящий рядом котелок и водрузил его на костер. - Суп с зайчатиной. Сейчас разогреется. После стольких дней голодания хорошо должен пойти.
        Магистр кивнул, устраиваясь поудобнее под навесом. Сказал:
        - После трапезы я немного отдохну, и отправимся обратно.
        Ученик магистра кивнул и снова спросил:
        - Так что вам Оракул поведал-то? Объяснил, где искать остальных дефенов?
        - Объяснил. Только, скорее всего, нам следует поторопиться. Насколько я понял, двое из них постоянно перемещаются по Кантару. Если замешкаемся, то можем упустить.
        - А где сейчас они находятся?
        - Один в королевстве Онг, другой - в княжестве Лорис.
        - Лорис далековат, а до Онга, я думаю, за несколько дней верхом добраться можно.
        - Да, но если Йов один отправится в Онг и по каким-нибудь причинам задержится там, то дефен из Лориса может ускользнуть от нас. Поэтому нам нужно разделиться. Йов поедет в столицу Онга, а я навещу дефена из Лориса. В тех краях, насколько мне помнится, расположен старинный телепортер. Если он еще работает, то мы хорошо сэкономим время.
        - Да, так разумнее будет, - кивнул Шерк, помешивая уже начавшую вскипать бурую жижу. - Отчего-то у меня предчувствие, что намечается что-то грандиозное. Наш поход увековечат в легендах.
        «Легенды… Что проку от них? - подумал Булфадий. - Только морочат потомкам головы».
        Глава шестая. МОРК ПРИЗРАК
        ГОРОД МУНД, КОРОЛЕВСТВО ОНГ.
        16-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ВОСХОДА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Йов въехал в столицу, когда уже смеркалось. Небо окропилось десятками мерцающих огоньков, показали свои почти полные лица луны. От продолжительной верховой езды ныла поясница, седло натерло внутреннюю сторону бедер.
        Жаль, что телепортер, ведущий в окрестности столицы, разрушен, подумал Йов. Иначе ему не пришлось бы тратить на дорогу шесть дней. Не успел он вернуться к Булфадию, как его тут же снарядили в новый поход.
        «Я проверил систему древних телепортеров и выяснил, что из восьмидесяти восьми в рабочем состоянии осталось только двадцать три», - сказал тогда Хранитель Барьера, разведя руками.
        «Ничего страшного. - Йов старался не показывать недовольства, но все же негодующе вздохнул. - Прогуляюсь с ветерком».
        «В Онг могу отправиться я, а ты ступай в Лорис через телепортер. Благо, он еще работает», - сказал магистр Булфадий.
        Йов отказался и теперь сожалел об этом.
        Город начинал понемногу освещаться - тут и там стражники зажигали уличные факелы, однако их упорства было недостаточно. Мунд с приходом ночи все больше погружался во мрак. Блеклый свет из окон городских домов отбрасывал отблески на мощеную дорогу, порождая замысловатые тени. Отовсюду тянуло затхлой вонью нечистот и гнили - обычный запах крупных городов.
        Ученик Хранителя Барьера предвкушал долгий отдых. Почти неделя в седле вымотала его сильнее, чем месяц занятий по магическому искусству с магистром, а Булфадий любил изнурять учеников длительными тренировками. Бывало, что Йов с Шерком практиковались беспрерывно по несколько суток подряд, не зная ни сна, ни пищи. Все, что дозволялось - тонизирующие заклинания и эликсиры.
        «Я не сторонник того, чтобы издеваться над подопечными, - говорил магистр, глядя в усталые глаза учеников, - но вы должны понимать, что на ваши плечи ляжет тяжелое бремя. Если вы не поймете, что значит по-настоящему устать, стало быть, не способны будете принять ответственность».
        Это было двенадцать лет назад, почти в самом начале обучения. Тогда Йов сердился на учителя и постоянно высказывал недовольства брату. Более мягкий и покорный Шерк воспринимал все на удивление терпеливо.
        «Если он мучает нас, значит, так надо», - говорил он, разводя руками.
        «Он изверг. Наскучило сидеть в этой башне одному, вот и решил взять двух дурачков в ученики, чтобы было над кем издеваться», - стоял на своем Йов.
        Лишь спустя годы он понял, чего от них хотел Хранитель Барьера. Стойкость во всем. После школы Булфадия все проблемы Йову стали казаться сущими пустяками. Кроме Кристалла Барьера. Потому что он взволновал даже всегда спокойного магистра.
        Миновав городские ворота, Йов с тремя наемниками оставили лошадей местному конюху и отправились в постоялый двор. Сытный ужин и теплая постель - вот, пожалуй, и все, что сейчас требовалось молодому магу. А утром он примется за работу.
        - Мне и моим людям нужны комнаты на ночь. И ужин пускай принесут. - Йов бросил увесистый мешочек корчмарю. Трактирщик ловко перехватил кошель, взвесил в руках. Кривые губы расплылись в довольной улыбке.
        - Будет сделано, милорд. - Трактирщик поклонился и бросил через плечо: - Ташка, а ну быстрее сюда. Да шевели ты задом, дура набитая! - Девушка-разносчица лет тринадцати, одетая в латанное вдоль и поперек темно-серое платье, появилась через мгновение. - Проведи наших уважаемых гостей в самые лучшие комнаты.
        Девушка кивнула и повернулась к Йову:
        - Прошу за мной, милорды.
        Шагая за девушкой, Йов думал, как все-таки меняется отношение к людям, когда перед ними потрясешь золотом. Он был сыном рыбака, пускай самого лучшего рыбака во всем Михноре, однако сути это не меняет. Стоило ему стать магом и разжиться деньгами, которыми, впрочем, его снабжал исключительно магистр, как тут же все стали называть его «милордом» и «господином».
        - Это наши самые лучшие комнаты, - сказала Таша, остановившись возле резной двери. - Здесь останавливался даже сам лорд Дориус Вандор.
        Йову не было дела, кто жил в этой гостинице до него. Хоть сами Богоподобные Творцы. Все, что ему требовалось, - это тепло и уют. И чтобы его не беспокоили.
        - Хорошо, - кивнул маг. Девушка отперла замок и вручила ключ Йову.
        - Могу ли я еще чем-то помочь? - спросила она.
        - Можешь. Скажи, что ты знаешь о человеке по имени Морк Призрак? - Ученик Хранителя Барьера поглядел в светло-серые глаза девушки, пытаясь определить ее реакцию.
        - Ничего не слыхала, - покачала головой она. Глаза тоже не врали.
        - Ладно. - Йов отвернулся, собравшись было шагнуть за порог, как девушка что-то неразборчиво промямлила. Он оглянулся. - Ты что-то сказала?
        - Вы сказали «Призрак»? Я так поняла, это прозвище человека, которого вы ищете?
        - Да.
        - Просто я подумала… такие прозвища дают только магам или… - Девушка замялась.
        - …наемным убийцам, - закончил Йов. Он тоже слышал подобное мнение. Призрак, тень, невидимка и иже с ними - так чаще всего называют себя люди, занимающиеся темными делишками. Он не исключал, что Морк принадлежал к их числу, хотя и обладал о нем очень скудной информацией.
        - Да, - кивнула Таша. - А подобные люди обычно собираются в Мундийской Красавице. Там моя сестра работает, и она говорит, что почти каждый третий ее клиент - наемный убийца.
        - Спасибо, приму к сведению. - Йов кивнул и скрылся в своей комнате.
        Спутников он определил в соседней комнате и распорядился, чтобы они караулили по очереди его дверь. Времена нынче неспокойные. Корчмарь уяснил, что у Йова деньги имеются, стало быть, он может подослать воришек. Ему доводилось слышать, что подобное проделывают во многих городах, особенно в таких густонаселенных как Мунд. Йов, конечно, может наложить на свое имущество или дверь заклинание-ловушку, но тогда придется разбираться с пойманным вором. А ему этого совсем не нужно. С другой стороны, трактирщик, возможно, понял по висящему на шее амулету, что Йов - маг. В таком случае, ему опасаться нечего, ведь люди боятся чародеев пуще огня.
        Пыльный дорожный плащ Йов повесил на крючок, стянул сапоги, расстегнул ремень и бросил на пуфик рядом с кроватью. Его голубой камзол весь пропитался потом, штаны покрылись пылью. Надо будет позвать прачку, и поскорее. До утра все должно просохнуть.
        Йов снял с шеи амулет на тонкой серебряной цепочке и положил на стол. Сел на кровать и огляделся. Комната досталась ему не то чтобы роскошная, но неплохая. Довольно просторная, вычищенная до блеска. В углу, за ширмой возле окна, стояла ванна, больше похожая на лохань. Помыться тоже не помешает, подумал ученик магистра.
        Через четверть часа Таша принесла ужин, состоящий из запеченного в яблоках поросенка, вареных овощей, булки еще дымящегося хлеба и штофа вина. Йов подобного не ожидал и даже немного удивился.
        - Поросенок вам в подарок от нашего постоялого двора, - пояснила девушка, ставя поднос с яствами на стол. Мельком она глянула на амулет, в глазах ее проскользнул легкий испуг. - А разрешите спросить, милорд?
        - Спрашивай.
        - Вы чародействуете?
        Йов поднял на нее глаза.
        - Я ученик Хранителя Барьера. - Он никогда не скрывал того, кем является. Это тешило его самолюбие.
        Таша чуть нахмурила лобик. Слишком молода, чтобы знать, кто такой Хранитель Барьера. Булфадий часто сокрушался по поводу того, что люди позабыли о роли Последователей. Признаться, даже сам Йов до того, как стать учеником магистра, не знал, что они вообще до сих пор существуют.
        - Не знаешь, кто это?
        - Наверное, какой-нибудь орден, наподобие Хрустальной Розы или Огненных Свитков.
        - Нет, - вздохнул молодой маг. - Хранители Барьера - это Последователи Богоподобных Творцов. Мы те, кто следит за равновесием в мире. - Йову от всей души хотелось бы в это верить. Когда-то давно так оно и было. Но сейчас, увы, магистру и его подопечным отведена лишь одна роль - следить за Кристаллом Барьера.
        - Вы защищаете Кантар от зла? - Тиша заметно воодушевилась.
        - Можно сказать и так, - уклончиво ответил Йов. Кто ж его знает, что их ожидает по ту сторону Барьера. Да и вообще где он, этот Барьер? Булфадий говорил только, что он опоясывает некий остров на юге Единого Океана. А где именно - попробуй разыщи.
        - Вы меня извините, милорд, что надоедаю вам, просто очень интересно познакомиться с настоящим чародеем. Сестра рассказывала, что у нее был клиент как раз из ваших. Она говорит, что он так много знает и видел, и вообще интересный собеседник.
        - Это потому, что по роду занятий магам приходится много читать и посещать разные места.
        - А вы много где бывали? - Таша, наверное, сама того не замечая, прислонилась к краю стола. Уходить она пока явно не собиралась.
        - Не так уж и много, как хотелось бы, - пожал плечами Йов.
        - А вы к нам в город приехали, чтобы поймать этого наемного убийцу, да? Он… сделал что-то дурное?
        «Покажи мне хоть одного ассасина, кто сотворил хоть что-то хорошее», - подумал ученик магистра, а вслух сказал:
        - Нет. Мне просто нужно с ним поговорить.
        - Хотите, я спрошу у сестры, не знает ли она его?
        - Не стоит. Завтра я этим займусь сам. - Лучше бы не лезла эта девочка никуда. Наговорит еще чего лишнего.
        - Но если…
        - Достаточно разговоров на сегодня. Я с большой дороги и очень устал. Мне нужен покой.
        - Ох, извините мое невежество. - Девушка тут же выпрямилась и поклонилась. - Разрешите идти?
        - Да, иди. Только отправь ко мне прачку и вели воды в ванну натаскать.
        - Слушаюсь, милорд. - Таша кивнула и удалилась.
        Йов принялся за ужин. Странно, но голод, мучавший его последние несколько часов, внезапно исчез. Голову переполняли мысли о предстоящем деле. С Даккинзом, Ибрагилом и Нондером все было просто. Куда как сложнее найти человека, единственной опорой для поиска которого значится город с двадцатитысячным населением. Булфадий сказал, что на Морка наложены чары, скрывающие его от чужих взоров. А это говорит в пользу того, что он действительно занимается чем-то противозаконным.
        Утром, позавтракав и облачившись в выстиранную одежду, Йов отправился в «Мундийскую Красавицу». Публичный дом заметно отличался от местных серых построек. Он был на этаж выше и притом выкрашен в ярко-красный цвет. Окнапестрили цветами, а на треугольной покатой крыше возвышалась статуя полуобнаженной женщины. От борделя веяло легким ароматом разномастных духов, но даже им не удавалось полностью затмить вонь городских улиц. Хорошенькие куртизанки в пышных юбках с широким декольте стояли у входа и высовывались из окон, игриво смеясь и завлекая клиентов.
        Йов сказал наемникам, что те могут расслабиться, если пожелают, но чтобы при этом всегда были начеку. Черные Плащи кивнули в такт и разошлись в стороны.
        Стоило Йову приблизиться к борделю, как на него тут же накинулась стайка распутных красавиц.
        - Привет, сероглазый! Зайдешь ко мне? - прощебетала молоденькая женщина, худенькая и стройная, как ива.
        - Не стесняйся, отведай сладенького, - предложила другая, постарше и, судя по взгляду, опытнее.
        - А может быть, господин желает чего-нибудь остренького? - кокетливо поджав губу, поинтересовалась смуглая девушка с завитыми в тонкие косички черными волосами.
        Сверху зазывали другие куртизанки, скидывая на крыльцо лепестки цветов и хихикая.
        Ученик Хранителя Барьера внимательно присматривался к каждой. Можно ли определить по внешнему виду, в чьих объятиях наемные убийцы забываются чаще всего? Нет, его такому не учили.
        - Кто у вас тут главный? - спросил Йов смуглую куртизанку, резво размахивающую веером из пестрых перьев.
        - Господин желает выбрать самую красивую пташку, - наигранно насупила лобик девушка, по-детски поджав темно-красные губки. - А чем же мы ему не по душе?
        - Мне надо поговорить, - невозмутимо ответил ученик Хранителя Барьера. Им понемногу начало овладевать горячечное чувство вожделения. Но сейчас не до него, нужно сконцентрироваться на поиске.
        - Мамашу Ильгу вы найдете либо внизу, либо в ее покоях на втором этаже.
        Йов кивнул в знак благодарности и зашагал к приоткрытой двери, из-за которой доносилась легкая музыка и женский смех.
        Внутри было просторно и богато. На расставленных вдоль стен креслах и диванах гордо восседали многочисленные клиенты, со всех сторон облепленные проститутками. Девушки вместе с посетителями пили вино, курили морские травы или же праздно подпирали постаменты искусно слепленных изваяний. Самая большая скульптура, выполненная в виде двух целующихся обнаженных девушек, стояла прямо посередине комнаты. Рядом с ней на стульчике сидела, закинув ногу на ногу, девушка в легком белом платье и играла на арфе. Тут же стояла женщина лет сорока пяти, полная, но ярко накрашенная и разодетая не хуже других куртизанок - широкое декольте, пышное пестрое платье - и отчитывала молоденькую длинноногую девушку, тряся перед ее лицом указательным пальцем.
        Йов сразу же понял, что заправляет здесь именно она.
        - …чтобы я больше не слышала, поняла? - Ее голос отдавал хрипотцой.
        - Да, Мамаша, - тихо произнесла девушка, прижав руки к груди и склонив голову.
        Женщина заметила, что к ней приближается потенциальный клиент, и махнула рукой перед лицом девушки. Та тихо ретировалась.
        - Вы Мамаша Ильга? - спросил Йов.
        - Конечно, мой дорогой, - расплылась в вульгарной улыбке хозяйка борделя. Белая пудра и ярко-красная помада делали ее лицо моложе, но крупные морщины на лбу и второй подбородок не мог скрыть никакой макияж. - Желаете девочку? В «Мундийской Красавице» к вашим услугам только самые прекрасные жемчужины со всего Онга. Скажите, каковы ваши предпочтения, и я обязательно вам кого-нибудь подберу.
        - Мне нужна услуга немного иного рода…
        - Вы хотите мальчика? - понимающие кивнула Мамаша Ильга. - К сожалению, их у нас нет. Но я могу предложить Розанду. Она стрижется коротко, почти не красится, и грудь у нее как у подростка. Сделает все как надо. От мальчика не отличите.
        - Нет, нет, - покачал головой Йов, поморщившись. - Мне нужна информация.
        - Информация? - подняла брови хозяйка борделя, огонь в ее глазах начал угасать. - Тогда, боюсь, что вы перепутали двери. Здесь бордель, а не городская площадь или трактир. Уж извините.
        - Мне нужна специфичная информация, - уточнил ученик Хранителя Барьера.
        Мамаша Ильга начала хмуриться. Улыбка с ее лица быстро сползла.
        - Извините, но…
        - Я сделаю так, что о Мундийской Красавице узнают все близлежащие государства. От ваших дверей протянется очередь до самих Адонских гор, - сказал Йов и как бы невзначай дотронулся до амулета. - Ах, да, я забыл представиться. Я маг, мое имя Йов из Михнора.
        Женщина изменилась в лице. Опустила взгляд на амулет, в ее глазах возникло легкое смятение. Мамаша Ильга неловко улыбнулась и поклонилась.
        - Я к вашим услугам, милорд Йов.
        - Надо поговорить наедине.
        - Ох, хитрец. - Хозяйка борделя подмигнула и махнула рукой. - Идемте за мной.
        Покои Мамаши Ильги состояли из двух просторных роскошных комнат, обставленных резной мебелью, выкрашенной в темно-красный и золотистый цвета. В первой комнате располагался огромный диван со столиком из хрусталя, канделябр на двенадцать свечей и кальян. Во второй стояла широкая кровать с тяжелым узорчатым балдахином. Слева и справа от нее возвышались два небольших постамента со статуями, изображающими девушек в легких нарядах. Стены в обеих комнатах были увешаны картинами, иллюстрирующими сцены групповой любви.
        Оглядывая все это, Йов подумал, что наверняка хозяйка борделя и сама не прочь иногда предаться разгулу похоти.
        - Прошу, милорд, располагайтесь. - Мамаша Ильга указала на диван.
        Ученик магистра сел. Подушки были мягкими и легкими, как облака.
        Хозяйка борделя подошла к Йову, как он отметил - очень близко, и села рядом, закинув ногу на ногу так, что оголилась часть ее полного бедра.
        - Не желаете вина? - спросила она.
        Йов покачал головой. От запаха приторных духов, витающих в комнате, ему становилось дурно.
        - Может быть, хотите искурить водорослей? Они очень прочищают голову.
        - Спасибо, но нет.
        - Тогда не откажите даме в этой небольшой шалости. Я, знаете ли, очень люблю эти морские травы. Они так расслабляют. - Хозяйка борделя встала и подошла к кальяну. Откуда-то из-под стола достала коробочку с сушеной травой, открыла, взяла щепотку и бросила в чашку кальяна. Снова заглянула под стол, что-то буркнула под нос и повернулась к Йову. - Ох, какая же я растяпа! Унесла огниво, а куда - запамятовала.
        Ученик Хранителя Барьера распознал этот знак. Его проверяли на магические умения. Ведь амулет - еще не прямое доказательство его причастности к чародейской братии. Он вполне может оказаться фальшивкой.
        - Я могу помочь, - сказал он. Вытянул руку, чиркнул пальцами, в чашечке с сушеной травой полыхнул язычок пламени. Пирокинез не был его коньком, но столь простые фокусы он проделывал с легкостью.
        - Премного благодарна, милорд, - заулыбалась хозяйка борделя, схватила позолоченный мундштук и принялась раздувать кальян. Сделав пару затяжек и выпустив белую струю дыма, она снова села на диван и обратила взгляд на мага. - Я вас слушаю.
        - Я ищу человека по имени Морк Призрак. Что-нибудь знаете о нем?
        Мамаша Ильга свела накрашенные брови, подняла глаза к потолку, видимо, пытаясь припомнить услышанное имя, затянулась снова. Выпустила струю в сторону. Театральность была в каждом ее движении.
        - Это имя я определенно где-то слышала, но не припомню где. А чем этот человек занимается?
        - Он наемный убийца.
        Хозяйка борделя удивленно подняла брови. Слишком удивленно, отметил про себя ученик Хранителя Барьера.
        - Насколько мне известно, люди подобных профессий часто бывают у вас, - продолжил Йов. - Мне нужно разыскать его как можно скорее.
        - Знаете, милорд, а ведь не все так просто. - Мамаша Ильга чуть растянула губы в улыбке. - Мы оказываем весьма специфические услуги. Наши клиенты редко называют свои истинные имена, и уж тем более профессии. Не буду скрывать, стены нашего дома принимали разных людей - от благородных лордов до известных преступников. Не думаю, что ваш Морк настолько глуп, чтобы заявить о своей истинности обычной куртизанке.
        - Это все верно, - кивнул Йов. - Но Морк - человек не простой. Внешне он, скорее всего, мало чем выделяется из толпы - работа обязывает, но вы ведь способны разглядеть в человеке то, что скрыто от других, не так ли? Если он посещал ваше заведение, то наверняка вы его заметили. Вы ведь все замечаете, верно?
        Хозяйка борделя выпустила очередную струю. Лицо ее при этом оставалось спокойным, но во взгляде блеснула ухмылка.
        - Видеть все - часть моей работы, - произнесла Мамаша Ильга и откинулась на подушки. Глаза ее слегка помутнели. Водоросли начали действовать. Даже Йов чувствовал, как горьковатый дым навязчиво лезет в нос, окутывая легким дурманом голову.
        - Наверняка вы заметили, что ваш дом часто посещает один и тот же клиент. С виду в нем нет ничего необычного, но вы-то знаете, что это не так. Он один из тех, кто всегда что-то скрывает.
        - Может быть. - Мамаша Ильга выпустила вверх длинную струю. Дым стелился по потолку полупрозрачным белым ковром. Посмотрела на Йова пристально. В затуманенных легким дурманом глазах возникло что-то зловещее. - А скажите, милорд Йов, зачем он вам? Вы хотите его убить? Или сдать властям?
        Ученик Хранителя Барьера хотел сказать, что ее это не касается, но лишь загадочно улыбнулся. Историю о том, что Морк - дефен, и магистр Булфадий хочет призвать его на службу, он, конечно же, рассказывать не собирался.
        - Я хочу его нанять, - сказал он, пристально глядя в ее мутные глаза.
        - Нанять? - Брови Мамаши Ильги снова поползли вверх. - С каких это пор маги стали прибегать к услугам наемных убийц? Насколько мне известно, у вас имеются для подобных целей свои методы.
        Уже во второй раз Йову захотелось сказать, что хозяйка борделя лезет не в свои дела, но он снова сдержался.
        - Знаете ли, времена нынче непростые, и порой проще пройти уже проторенной дорогой, нежели пытаться выдумать нечто изящное, - уклончиво ответил он.
        Мамаша Ильга понимающе улыбнулась и снова затянулась дымом. Выпустила струю, нахмурилась и чуть кашлянула в кулак. Дурман в глазах уже не просто блестел, а сиял.
        - Прошу прощения, я немного переборщила. - Она отложила трубку в сторону и снова откашлялась, на этот раз крепко, со звонким хрипом, как чахоточный больной.
        Йов терпеливо ждал. Хозяйка борделя виновато поглядела на него и произнесла:
        - Есть один такой клиент. Странный и простой одновременно. Одевается во все черное, не снимает перчаток и всегда платит вперед. Его обслуживали многие девочки, но чаще всего он заглядывает к нашей жемчужине, Шиале.
        - Я могу поговорить с ней?
        - Да. Сегодня у нее выходной. Вы найдете ее в саду за нашим домом.
        - Спасибо. - Ученик магистра поднялся. Запах дыма окутал голову. Захотелось прокашляться, но он сдержался.
        - Точно не желаете воспользоваться услугами моих девочек? - спросила Мамаша Ильга, поглядев на него с игривой улыбкой.
        - Нет, мне нужно торопиться. Но я как-нибудь все равно загляну к вам, - пообещал Йов и направился к выходу.
        - Хорошо, милорд, будем вас ждать. И не забудьте о своем обещании.
        - Конечно, - кивнул Йов и вышел.
        Сад выглядел впечатляюще. Огороженный высокой живой изгородью, он казался кусочком далеких южных земель, неизвестно как попавшим сюда, в края жаркого лета и холодной зимы. Высокие деревца с еще зелеными грушами, абрикосами и сливами и размашистые диковинные кустарники располагались аккуратными рядами, меж которых пролегали узенькие дорожки, выложенные белым мрамором. Отдыхающие от будничных тягот куртизанки в пышных платьях праздно расхаживали по ним или восседали на изящных скамейках, стоящих вдоль дорожек. Можно было встретить девушек, сидящих прямо на траве и попивающих вино из чаш. Одни мило беседовали друг с другом, другие - читали книги, третьи - молча смотрели на небо или наслаждались пением птиц.
        Осведомившись у первой попавшейся на пути куртизанки, где можно отыскать Шиалу, и получив исчерпывающий ответ: «Где-то в саду. Может быть, у пруда», Йов зашагал прямо по дорожке. Женщины глядели на него со всех сторон, но не так, как у входа в «Мундийскую Красавицу». Порой во взглядах читалось легкое удивление или заинтересованность, но чаще всего - безразличие. Большинство дам при виде мужчины прикрывали лица вуалью или веером, и если Йов удостаивал их взглядом, то тотчас отводили глаза. Здесь он не был клиентом, по крайне мере, не сегодня и не для тех девушек, которые разгуливали по саду.
        В центре парка располагался большой пруд с прозрачной, как утренняя роса, водой. Можно было с легкостью разглядеть плавающих в нем разноцветных рыбешек. У левого края водоема примостилась высокая ива, опустив размашистые ветви до самой воды. Через пруд был перекинут небольшой мостик из белого кирпича. Три девушки стояли на нем, облокотившись об невысокие перила и кидая в пруд хлебные крошки. Под мостом в воде собралась стайка рыб, с жадностью ловя угощение.
        Йов остановился и прикрыл глаза ладонью - лучи солнца падали прямо на ровную гладь пруда, отражаясь от нее, как от зеркала. Девушек здесь собралось немного - не считая тех, кто стоял на мосту, их было пять. Две сидели на траве у пруда, две под ручку прохаживались вдоль кромки воды. И одна стояла у ивы спиной к Йову и глядела на мост и стайку рыбок под ним. Ученику магистра подумалось, что именно с нее лучше начать поиск.
        - Извините, могу ли я к вам обратиться? - сказал он, подойдя к ней.
        Девушка повернулась к незнакомцу, сразу же прикрыв лицо веером из белых и нежно желтых перьев. Йов разглядел ее глаза, ярко синие, как осеннее небо, и длинные, чуть завитые ресницы. Брови девушки были черными и узкими, словно выведенными тонкой кистью. Голубое легкое платье, со скромным вырезом на груди, слегка развевалось на ветру, подчеркивая изящные изгибы фигуры. Черные, как уголь, волосы вместе с синими ленточками были заплетены в косу, которая ложилась на белые плечи.
        Йов не видел большую часть лица куртизанки, но воображение дорисовывало его само. Изящный маленький носик, гладкие белые щеки, узкий подбородок, налитые розовые губы - вот что предстало перед его глазами.
        - Здравствуйте. - Девушка сделала реверанс. Голос ее был нежным и легким, как утренний бриз. - Если вы желаете моих услуг, то приходите завтра. Сегодня у меня выходной.
        - Нет, нет, - покачал головой Йов. Мысль о том, что он сможет оказаться с ней в постели, пробудила в нем восторг, но он быстро откинул ее. - Мне нужна информация. Вы не знаете, где я могу найти девушку по имени Шиала? Мне сказали, что она должна быть где-то здесь.
        Куртизанка молчала, но по ее глазам ученик магистра понял, что она улыбнулась.
        - Шиала - это я. - Она убрала веер, представив взору незнакомца всю красоту своего лица. Улыбка ее была милой, но немного грустной.
        Воображение Йова подвело. Девушка оказалась гораздо красивее, чем он ожидал. Идеальные пропорции лица, чистая и гладка, как шелк, кожа, маленькая родинка на правой щеке, прямой изящный носик, круглый подбородок с крохотной ямочкой. Неудивительно, что именно она пришлась по вкусу Морку. В глубине души ученик магистра даже ощутил укол ревности за то, что столь прекрасное создание не делит с ним семейный быт, а занимается таким непристойным делом. Но чтобы он себе ни воображал, женитьба - не его удел. И он с этим давно уже смирился.
        - Рад нашему знакомству. - Йов чуть склонил голову в знак почтения. Обычно он не разменивался на подобные жесты, но сейчас все почему-то происходило само по себе. - Я Йов из Михнора.
        - Если вы все же желаете прибегнуть к моим услугам, то придется вас разочаровать - сегодня я не принимаю клиентов.
        - Нет, нет. - Йов резко замотал головой. - Мне нужна только информация.
        Куртизанка удивленно повела бровью.
        - Тогда вам лучше обратиться к Мамаше Ильге.
        - Она послала меня к вам.
        - Да? - Изящная бровь снова удивленно вскинулась. - В таком случае, чем я могу вам помочь?
        Главное теперь - не спугнуть птичку, подумал Йов. Задавать вопрос в лоб о клиенте, тем более таком, как Морк, - верх бестактности. Прислужницы домов терпимости ревностно блюдут закон о неразглашении сведений о клиентах, поэтому вряд ли она что-то скажет. Нужно подойти с другой стороны, используя слабые стороны Шиалы, одну из которых ученик магистра уже разглядел.
        - Вы, наверное, уже поняли, что я маг, - сказал Йов, глядя прямо в синие глаза куртизанки.
        Девушка опустила взгляд на амулет, висящий на шее незнакомца, и кивнула. На лице отразилась легкая тревога.
        - Так вот: я самый несчастный маг на всем Кантаре. - Йов постарался изобразить грусть.
        Губы Шиалы чуть растянулись в улыбке, тревога стала быстро таять. Когда жалуешься человеку, тебя перестают опасаться - эту истину Йов уяснил уже давно.
        - Что с вами случилось? - спросила куртизанка.
        - Я… даже не знаю, поймете ли вы меня… - Он покачал головой. Актерскому мастерству он никогда не учился, но магистр Булфадий порой говорил, что у него определенно есть талант. - Вы когда-нибудь кого-нибудь любили?
        Лицо Шиалы озарила добрая, понимающая улыбка с легким оттенком грусти.
        - В моем ремесле такая роскошь не позволительна, но я… - Она умолкла и отвернулась.
        Йов глубоко вздохнул.
        - … я знаю, что такое любовь, - закончила она.
        - Тогда вы, должно быть, поймете, что значит терять любимого человека, - говоря эти слова, Йов едва сдержался, чтобы не скривиться. Как же он не любил распускать сопли.
        Куртизанка посмотрела на него так, будто он говорил не о себе, а о ней, причем залез в самые потаенные уголки ее души.
        - Я пойму, - кивнула она, не сводя с него взгляда. - Расскажите мне.
        - Я… - Йов снова покачал головой и прикрыл глаза, пытаясь показать, что не может сдержать слез.
        Шиала терпеливо ждала.
        - Моя возлюбленная… Она… ее убил один мерзавец. Тоже маг, как и я, только из другого ордена.
        - Как жаль. - В голосе девушки ощущалось искреннее сострадание.
        - Он хотел, чтобы она ушла к нему, но… побоялся бросить мне вызов. Вы, должно быть, слышали, что у нас, чародеев, приняты дуэли. Так вот он испугался, что проиграет, а поэтому решил отомстить мне, лишив жизни мою возлюбленную. Он наложил на нее запретные чары, после чего она заболела и умерла. - Йов потер глаза и тихо всхлипнул.
        - Очень грустная история. Мне жаль вашу возлюбленную. И вас. Но как я могу помочь вам?
        - Понимаете, я хочу отомстить за нее. Меня сковывает Устав Чародеев. Я не могу обвинить другого мага без предоставления доказательств. И тем более покуситься на его жизнь.
        - Конечно, понимаю, - закивала девушка, удивление по-прежнему читалось в ее глазах. - Но причем здесь я?
        - Мне нужен тот, кто сможет отомстить за мою возлюбленную. - Йов поглядел прямо в глаза куртизанки. - Наемный убийца.
        - Убийца? Но я всего лишь…
        - Не говорите, я все понимаю. - Йов выставил руки в протестующем жесте. - Вы не можете разглашать сведения о своих клиентах. Но Мамаша Ильга сказала, что вы знакомы с очень умелым ассасином. Самым лучшим из них. Я знаю, это перечит вашим правилам, но, может быть, вы… - Ученик магистра изобразил страдание на лице. - Может, все-таки организуете нам встречу? Поймите, я очень страдаю. Не нахожу себе места. Но наказать своего врага тоже не могу. А он знает это и насмехается надо мной. Ежедневно, ежечасно. - Йов накрыл лицо ладонями и снова всхлипнул, но не громко, чтобы не переиграть и все не испортить. Легенда трещала по швам, но он был уверен, что девушка купится на нее. Должна купиться.
        - Вы растрогали меня, господин чародей, - помолчав, произнесла куртизанка чуть дрогнувшим голосом. - Но поймите же: я - не могу. Правда, не могу. Мамаша Ильга, видимо, тоже была тронута вашим рассказом, вот и направила ко мне. Но я всего лишь обычная служительница публичного дома. Тем более это противозаконно. Быть может, вам лучше поискать кого-нибудь другого?
        - Да, конечно, простите. - Йов опустил руки и свесил голову. Лицо его было красным, в глазах стояли слезы. - Мне нужно сделать все незаметно, нельзя доверять кому попало. Если я попадусь, то меня осудят, а на мой род падет тень позора. Нет. Я не смогу жить, зная, что убийца моей возлюбленной находится в полном здравии. Не смогу. - Он развернулся и медленно зашагал прочь. Но тут же остановился, поднял взгляд на Шиалу, в глазах которой томилась грусть - она сама едва сдерживала слезы. - Простите, что потревожил вас. Простите… - И снова побрел дальше.
        - Подождите! - крикнула Шиала, едва он сделал пару шагов. - Прошу вас, не уходите. Я помогу вам.
        Йов ухмыльнулся, но как только повернулся к куртизанке, лицо его вновь излучало лишь едва переносимое страдание.
        Она подошла к нему вплотную и взяла за руку.
        - Мне очень жаль вас. Я вижу: вы страдаете. Тот, кто сотворил этот ужасный поступок, несомненно, должен понести кару. Должен. Я и вправду знаю человека, который сможет помочь вам в этом непростом и богопротивном, но столь необходимом в наши дни деле. Его имя Морк. Он лучший среди… них. Среди убийц. Никто не сделает эту ужасную работу лучше него, уверяю вас.
        «Охотно верю, - подумал ученик магистра. - Поэтому он мне и нужен».
        - Тогда скажите, как я смогу с ним связаться? Мне нужно сделать это как можно скорее. Я не могу больше ждать.
        - Не здесь и не сегодня, - покачала головой Шиала.
        - Когда? Скажите, когда? - Всем своим видом Йов старался выразить нетерпение. Впрочем, играть не пришлось - он действительно хотел как можно скорее встретиться с ассасином.
        - Где я могу вас найти?
        - Я остановился в постоялом дворе «Отдых путника». Он находится на окраине…
        - Я знаю это место. Завтра рано утром ожидайте от меня весточку.
        - Благодарю вас от всей души, леди. - Йов низко поклонился.
        - Не стоит. Я делаю это от чистого сердца. Во имя любви и справедливости. И… пожалуйста, не называйте меня леди. Я… - Она отвела взгляд.
        «Ты не леди и никогда ею не станешь. Но очень хочешь, верно?.. Будь ты ею, а я - лордом, то не преминул бы сделать тебе предложение», - подумал с грустью Йов, одарив взглядом стройную фигурку куртизанки.
        - Я с нетерпением буду ждать вашего послания, - сказал ученик магистра. - Спасибо вам. До свидания. - Он поцеловал ее руку и отошел.
        Повернувшись к девушке спиной, он вновь ухмыльнулся. Должно быть, их диалог со стороны показался бы случайному прохожему щебетанием двух влюбленных. Пускай думают, что он - ее тайный поклонник, потерявший от любви голову. Тем лучше.
        Йов покинул сад, поймал извозчика и вместе с телохранителями вернулся в «Отдых путника». Оставив наемников снаружи, он запер дверь комнаты на ключ, потом задернул шторы и сел на кровать. Провел рукой перед лицом и прошептал заклинание беззвучия - воздух вокруг колыхнулся, как водная гладь при порыве ветра. Теперь никто не сможет услышать его голоса.
        Ученик магистра дотронулся до амулета и сказал:
        - Вуальве.
        Через мгновение отовсюду - а на самом деле только в его голове - зазвучал голос магистра:
        - Я слушаю тебя, Йов.
        - Добро утро, магистр.
        - И тебе здравствовать. Есть что доложить?
        - Я вышел на след Морка.
        - Так быстро?
        - Да. Если все пройдет удачно, то смогу встретиться с ним уже завтра.
        - Похвально, Йов. Только помни, что наемные убийцы очень осторожны. Не спугни его.
        - Я все сделаю как надо.
        - Не сомневаюсь. Но уговорить его будет не просто - будь готов к этому. Он что-то скрывает. Как я и говорил, его окутывает искусно сотворенный полог. Есть основания считать, что это Печать Незримости. Неизвестно, чего от него можно ожидать еще.
        - Хорошо. Завтра свяжусь с вами снова.
        - Прощай.
        - Вуальве, - произнес ученик магистра и помахал рукой перед лицом, словно разгоняя дым. Заклинание беззвучия вмиг рассеялось.
        Печать Незримости, значит. Столь сильный полог мог наложить только очень могущественный маг. Морк постарался, чтобы ни один чародей Кантара не смог найти его. В таком случае согласится ли он иметь дело с Йовом? Ведь Шиала, скорее всего, в точности передаст ему их разговор, в котором и Йов, и его потенциальная жертва фигурируют как чародеи. Надо было подумать об этом раньше.
        Ученик магистра тихо выругался и поднялся с кровати. Слишком рано он отчитался перед магистром, ведь все легко может сорваться.
        Не надо было представляться магом, подумал Йов. Но теперь уже ничего не изменишь. Маховик запущен, и ему остается только ждать.
        Утром следующего дня его разбудил настойчивый стук в дверь. Глянув в окно, Йов понял, что еще только начало рассветать. На усеянном мерцающими точками небе вырисовывались бледные полукружия лун.
        Ученик магистра накинул плащ и подошел к двери.
        - Господин Йов, к вам тут… - Черный Плащ опустил взгляд, - …говорит, что это в ваших же интересах.
        - Вам послание от моей госпожи, - сказал босой мальчик лет девяти в засаленном камзольчике. Вытянул руку, на ладони лежал свернутый конверт.
        Магистр принял письмо, поднял с угла кровати штаны, порылся в кармане. Извлек монету, кинул ее вестовому и сказал:
        - Передай своей госпоже мои наилучшие пожелания.
        Мальчик ловко поймал монету и быстро засунул ее за пазуху.
        - Премного благодарен, господин маг. - Он низко поклонился и быстро ретировался.
        Йов присел на кровать и распечатал конверт. Он ожидал увидеть длинный текст, изобилующий любезностями и витиеватыми фразами, но на бумаге было написано всего несколько слов:
        «На рассвете в таверне „У одинокого пруда“».
        Подписи не было. Однако не составляло труда догадаться, что письмо послала именно Шиала. В этом ученик магистра не сомневался. Во-первых, содержание касалось его вчерашней просьбы. Во-вторых, в Мунде больше некому было посылать ему сообщения.
        Он согласился, подумал Йов. Значит, пора собираться.
        Таверна «У одинокого пруда» находилась в северной части Мунда за городской стеной. По утрам здесь собирались только завсегдатаи или одинокие путники, которых по каким-то причинами не пустили в город. Неподалеку от заведения располагался небольшой, заросший камышом водоем, благодаря которому таверна и получила название. Вечерами посетители могли наслаждаться хором лягушачьих голосов, но по утрам здесь было тихо, как на кладбище.
        В углу, у окна, из которого был виден весь двор и дорога, сидел человек в темном плаще с капюшоном. Длинные темные волосы его забраны в хвостик, голову опоясывал кожаный ремешок. В лице этого человека не было ничего примечательного: прямой нос, карие глаза, узкий подбородок. На столе перед ним стояла тарелка с обглоданной куриной ножкой и полупустая чаша с водой.
        Он смотрел в окно. И ждал.
        Вчера вечером к нему пришла Шиала со слезами на глазах. Поначалу он подумал, что кто-то ее обидел. И уже готов был наказать наглеца, посмевшего поднять руку на его «нежный цветок». Но все оказалось куда сложнее и интереснее. Шиала - кто бы мог подумать! - пришла просить о помощи. Она заявила, что встретила человека - не ее клиента, иначе помогать бы он точно не стал, - остро нуждающегося в его услугах.
        «Он убил ее, представляешь? И теперь этот несчастный мучается. Он не может наказать его сам, потому что ему запрещает какой-то устав. И он не знает, что ему делать, - говорила она, тряся его за руку. - Видел бы ты его глаза! В них столько боли, столько страдания. Любимый мой, прошу тебя, помоги ему. Убей мерзавца, разрушевшего любовь этого несчастного мага».
        «Он маг? - возмутился тогда Морк. - Но ты же знаешь, любимая, я не заключаю сделок с магами».
        «Знаю. Но сделай исключение ради меня. Пожалуйста. Я обещала ему помочь. Он так страдает, так мучается. Он готов убить себя - я прочитала это в его глазах».
        Он снова хотел возразить, но она закрыла его рот поцелуем. Он почувствовал щекой теплоту ее слез и… сдался. В очередной раз. Шиала - единственная женщина в мире, ради которой он готов был пойти на все. Он понимал, что при его образе жизни привязанности вредны и даже опасны, но ничего не мог с собой поделать.
        Он любил ее. А она любила его. Наверное.
        «Для куртизанки ты слишком добра, - прошептал он тогда, ругая себя за слабость. - Я встречусь с ним. Но только ради тебя».
        Она снова поцеловала его. А Морк в сотый раз стал проклинать себя за то, что однажды заглянул в «Мундийскую Красавицу» и встретил Шиалу. Первая ночь с ней надолго избавила его от преследовавших кошмаров и дала на краткий миг почувствовать себя счастливым. Впервые за долгие годы мир снова наполнился красками. Шиала стала его лекарством, к которому он пристрастился так же, как курильщики привыкают к водорослям. Он ложился в постель и с другими девушками «Мундийской Красавицы», но ни одной не удавалось доставить ему столько наслаждения, сколько давала Шиала.
        И вот он здесь, ждет этого «несчастного мага», жаждущего отмщения. Морк поможет ему. Возможно, сдерет приличную сумму, потому что убежден, что чародеи за все должны платить больше остальных. Но обязательно поможет. Потому что обещал Шиале.
        Солнце уже встало, петухи пропели, а «несчастный маг» все не появлялся. И когда Морк решил уже встать из-за стола, в таверну вошел посетитель. Одет в длинный дорожный плащ, из-под которого виднелся голубой камзол. На груди - серебристый амулет - первый признак причастности к чародейскому ремеслу. Взгляд надменный, осанка прямая. На несчастного совсем не похож, подумал ассасин.
        Человек обвел присутствующих пристальным взглядом, подошел к трактирщику и начал ему что-то тихо говорить. Морк навострил слух, но слов разобрать так и не смог. Неужели осведомляется у хозяина, не ждет ли его здесь наемный убийца? Нет, настолько глупым чародей быть не может.
        Трактирщик поставил перед посетителем тарелку с жареной куриной ножкой и куском хлеба. Чародей бросил ему пару медяков, взял заказ и огляделся. Свободных мест было хоть отбавляй, но маг выбрал стол по соседству с Морком.
        Это он, его заказчик, решил Морк. Пришел ассасин к этому выводу по двум причинам. Во-первых, чародеи, чтобы просто поесть, в подобные места не захаживают. Во-вторых, он упорно делал вид, что ничего, кроме завтрака, его здесь не интересует, но при этом уселся рядом с тем, кто ему нужен.
        - Утро нынче доброе, не правда ли? - произнес чародей, не глядя на Морка, но полностью сосредоточившись на пережевывании курицы.
        - Верно, доброе, - бросил ассасин.
        - Кого-то ждете?
        - Все всегда чего-то ждут. Кто-то любви, кто-то удачи. Иные жаждут отмщения. - Морк изучал чародея взглядом. Но тот почему-то старался не смотреть в его сторону.
        Маг молчал, старательно пережевывая пищу. Потом проглотил, отбросил обглоданную кость и принялся за хлеб.
        - Ты от Шиалы? - спросил он, впервые посмотрев на Морка. От его пристального взгляда веяло прохладой. Совсем не похож на убитого горем влюбленного, заключил ассасин уже во второй раз.
        - Я сам по себе.
        - Тем лучше. Мое имя - Йов из Михнора. Я ученик Хранителя Барьера.
        Морк решил не представляться.
        - Люди твоей профессии не называют своих имен, это логично. Но прозвище-то у тебя есть?
        - Прозвище - такое же имя. Многие люди стали известны благодаря своим прозвищам.
        - Верно. Но вести разговор с безымянным человеком в наше время не столь уж безопасно. Ты можешь оказаться обычным проходимцем.
        А он не так прост, как кажется, подумал Морк.
        - Можете называть меня Призраком.
        Чародей на миг призадумался, но только на миг. Потом произнес:
        - Призрак. - Он как будто пробовал это слово на вкус. - Отлично. Ты, должно быть, ждешь от меня подробностей заказа?
        - Как вам будет угодно.
        Йов поднял руку, сделал какой-то жест. Морк почувствовал легкое дуновение ветра и едва ощутимое покалывание на коже. Магия. Ох уж эти чародеи, ни дня не могут прожить без своих фокусов.
        - Я сотворил заклинание, приглушающее и искажающее голоса. Теперь никто не сможет услышать того, о чем мы будем говорить.
        - Хорошо, но в данном случае эту услугу вы оказали для себя, а не для меня. Говорить в основном будете вы.
        - Согласен. Поэтому перейду сразу к делу. Шиала, смею полагать, сказала тебе, что я хочу нанять наемного убийцу, чтобы отомстить своему врагу, убившему мою возлюбленную, верно?
        - Да.
        - Так вот: это неправда. Мне пришлось сыграть на чувствах этой прекрасной девушки, чтобы выйти на тебя.
        Внешне Морк оставался спокойным, но в душе нарастало возмущение. Он не любил, когда с ним играли, и притом впутывали посторонних людей.
        - У меня для тебя есть более важная работа. От правильного ее выполнения зависит очень многое.
        - Возможно, вы с кем-то меня путаете, - сказал ассасин.
        - Нет. - Чародей покачал головой. - Ты назвался Призраком. Но настоящее твое имя Морк, верно? И здесь, в Мунде, ты находишься временно и скоро собираешься уехать.
        - По поводу имени я бы не стал торопиться с выводами. А что касается моего пребывания здесь - все в нашей жизни временно. - Голос Морка звучал спокойно, но тревога внутри нарастала. Откуда этот человек все это мог знать? Неужели Шиала рассказала? Пускай она назвала его имя, хотя не сделала бы этого ни при каких обстоятельствах. Но ведь о том, что Морк в скором времени собирался покинуть город, не знала даже она. Он хотел сделать это инкогнито. Хотел бросить ее и уехать в другую страну, потому что понимал, что впал в зависимость от нее. От ее ласк. От ее любви. Но об этом никто не знал. Никто.
        - Тем не менее, я прав. - Маг был уверен в своих словах - это читалось в его глазах. - Ты, наверное, думаешь, откуда я мог обо всем этом узнать, ведь так?.. Конечно же, так. Ты нужен нам.
        - Вам?
        - Да. Мне и магистру Булфадию. Как я уже сказал, у нас для тебя есть работа. Ты волен думать, что угодно, но знай: твоя жизнь имеет более существенное значение для Кантара, чем ты полагаешь. Ты искусный ассасин, но помимо этого таланта, ты обладаешь и еще кое-чем.
        - Чего вы от меня хотите?
        - Я не могу сказать тебе об этом прямо сейчас. Но могу отвести к своему учителю - там ты и получишь все ответы.
        Странный маг. Странное предложение. Но Морку почему-то казалось, что именно сейчас его судьба как никогда зависела от него самого. Он был на распутье. Да, он хотел покинуть Мунд и постараться забыть Шиалу. Но его душа рьяно противилась такому решению. И это заставило его окунуться в мучительные, изнуряющие сомнения, чего никогда не происходило с ним до этого. Он не хотел исчезать просто так, но и как объяснить возлюбленной свой противоречивый поступок - тоже не знал. Предложение чародея внесло новые доводы. Теперь у Морка появилась обоснованная причина - ни сколько для Шиалы, сколько для самого себя - для того, чтобы покинуть Мунд.
        - Я согласен.
        Брови чародея поползли вверх.
        - Замечательно…
        - Но у меня есть одно условие: мы уезжаем прямо сейчас.
        В глазах мага застыло удивление. Он явно не ожидал столь крутого поворота событий.
        - Мне нужно уладить кое-какие дела.
        - Нет, - покачал головой ассасин. - Никаких дел. Прямо сейчас. Мы выходим из таверны, седлаем лошадей и скачем туда, куда вы хотели меня доставить.
        Мгновение чародей молчал, в серых глазах еще витало сомнение, но потом твердо заявил:
        - Пусть будет по-твоему. Уезжаем прямо сейчас.
        Глава седьмая. СЛЕДОПЫТ
        ГОРОД ГРЯЗНЫЙ ПРИЧАЛ, КНЯЖЕСТВО ЛОРИС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ВОСХОДА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Булфадий убрал руку от амулета, и голос Йова смолк. Ученик только что сообщил радостную весть: он нашел Морка Призрака и ведет его в Шпиль Занира. Необычайное везение, если учесть, что этот Морк - крайне скрытная личность. У магистра же с поисками дефена складывалось куда хуже. Минула уже неделя, как Булфадий прибыл в Грязный Причал, но ему все еще не удалось выйти на более-менее четкий след Бен-Саллена. Он раздобыл о нем кучу интересных и противоречивых сведений, но прекрасно понимал, что большинство из них - глупые домыслы.
        «Я знаю его. Он прибыл три недели назад. Бен-Саллен - так он и назвал себя. Сказал, что приехал к нам, чтобы закончить какое-то дельце. Не знаю, что это было за дельце, и удалось ли ему его закончить, но здесь я его не видел уже дней пять», - сказал магистру трактирщик одного из пяти портовых кабаков.
        «Не знаю, как его звали, но я сразу поняла, что он не местный и не из моряков. Среднего роста, черненький, с бородкой», - описала дефена портовая шлюха, которая утверждала, что помнит всякого, кто ей хоть раз попадался на глаза.
        «Лет сорок на вид, может, сорок пять. Я ему меч точил. Настоящий, тошийский. Скован из чистого серебра, представляете?» - поведал Булфадию местный кузнец.
        Остальные сведения особой ценности не представляли. Но сегодня утром магистр наткнулся на матроса, засевшего в местном трактире.
        «Он прибыл с какого-то острова - это я вам точно говорю. У островитян взгляд такой пристальный, что жутко становится, - говорил он, а глаза его пьяно блестели. - Он приплыл вместе с нами на Свободной Катарине. Мы его в Вечерене подсадили. Я слышал однажды, когда мыл палубу рядом с каютой капитана, как капитан разговаривал с ним. Этот ваш Бен-Саллен спрашивал у капитана, не слышал ли тот в Грязном Причале слухов о какой-нибудь нечисти. Капитан ответил, что слышал всякое, и о нечисти тоже, и спросил, что именно тот хочет узнать. Островитянин сказал, что его интересуют слухи об оборотнях».
        Больше ничего внятного матрос сообщить не мог, потому что залпом выпил чашу грога и уткнулся лицом в стол. Булфадию же эти сведения дали новую пищу для размышления. Он поспрашивал местных о ликантропах и пришел к интересному заключению: этой темы старались сторониться. Только слепая нищенка неохотно приоткрыла завесу тайны.
        «Приходил тут один до тебя. Тоже все о волколаках спрашивал. Ан нет теперь его, как в воду канул. Поди, сунул нос, куда не следовало, вот ему его и оттяпали, - печально улыбнулась старуха. - Не лез бы ты с такими вопросами к кому попало. По голосу слышу, что не молод уже, стало быть, ума нажил и должен понимать, что случиться может всякое. Сходи лучше к Иболге. Он знахарь, за городом живет, на севере. Может, что путное тебе скажет».
        Булфадий последовал совету старой нищенки и теперь стоял перед покосившимся и поросшим мхом домом знахаря, окруженным со всех сторон высокими дубами. Чтобы добраться до него, а жилище находилось далеко на севере от города, ему потребовалось полтора дня. Магистр не раз пожалел, что отправился пешком, а не верхом - лошади у него не было, а покупать для разовой прогулки полудохлую клячу у местных коневодов ему не хотелось.
        Магистр шагнул на крыльцо, выложенное из постаревших досок, из щелей между которыми пробивалась трава, и легонько постучал в дверь. Некоторое время было тихо, потом раздался приглушенный шорох, и дверь со скрипом стала отворяться. В узкой щели между косяком и дверью возник глаз цвета выцветшего сена. Прищурился, изучая пришельца, затем дверь отворилась полностью, и перед Булфадием предстал тощий старик в серой льняной робе, сплошь покрытой зелеными и бурыми пятнами. Седые волосы лоснились от немытости, в густой белой бороде застряли хлебные крошки и шелуха.
        - Ты знахарь Иболга? - спросил магистр.
        - Я, и что с того? - быстро заговорил старик. Его выцветшие глаза чуть прищурились.
        Булфадий, с большим усилием скрывая отвращение, которое любой маг испытывает при виде знахаря или ведуна, сказал:
        - Мне нужна твоя помощь.
        - Помощь? - Иболга окинул магистра изучающим взглядом. - Всем нужна помощь Иболги. Все приходят и спрашивают, а Иболга должен отвечать. Но Иболга ничего не говорит и не делает просто так. Ты принес какой-нибудь подарок для Иболги?
        Булфадий все же не выдержал - его лицо искривилось от недовольства. Он был чародеем, причем носил самый высокий ранг. Не в его положении преподносить другим дары, тем более всяким неотесанным знахарям.
        Иболга хмыкнул.
        - Тогда я ничем не смогу тебе помочь, - произнес он, и дверь заскрипела, начав закрываться.
        Булфадий щелкнул пальцем, и дверь остановилась. Знахарь толкнул ее, явно приложив больше силы, но дверь осталась в прежнем положении, хотя и заскрипела, как старое колесо.
        Иболга снова хмыкнул.
        - Чародей, значит. Пришел в чужой дом, требуешь советов, да еще творишь свои фокусы. - В глазах знахаря заискрился недобрый огонек.
        - Послушай, ведун, - заговорил Булфадий спокойным голосом. - Я полтора дня шел к тебе не для того, чтобы ты хлопнул передо мной дверью. Я не нуждаюсь в твоих бесполезных советах, но мне нужны кое-какие сведения.
        - Бесполезные советы? - Огонек ярости в глазах знахаря стал разгораться. - А знаешь ли ты, чародей, что за советами Иболги ходит весь Грязный Причал и окрестные деревни? А знаешь, почему?.. Потому что вас, высокомерных магов, никто уже слушать не желает. Вы думаете, что только у вас есть сила, что только вам можно пользоваться магией. Ошибаетесь. Есть те, кому не нужно учиться магическому ремеслу, потому что они уже владеют им. Досталось от предков. И в этом они лучше вас. Их души чище, а ум острее.
        Иболга снова стал толкать дверь, словно забыв, что она находилась во власти Булфадия.
        - Отпусти дверь! И проваливай! Иболга не желает разговаривать с тобой! - прокричал знахарь, с кряхтеньем все же пытаясь сдвинуть дверь с места.
        Магистр не славился вспыльчивостью, но в данную минуту ему хотелось размазать глупого знахаря по полу хижины. Тем не менее, Булфадий умел держать себя в руках. К тому же он понимал, что так он от ведуна ничего не добьется. Глубоко вздохнув, он произнес:
        - Прошу прощения за столь дерзкий поступок, Иболга. Разреши мне поговорить с тобой и получить совет. Подарок я преподнесу позже.
        Знахарь замер, гневный огонек в глазах стал быстро угасать. Губы растянулись в усмешке.
        - Неужели самый напыщенный на свете чародей просит прощения у Иболги?
        - Верно. Потому что этому чародею необходима твоя помощь.
        Знахарь пошамкал губами, подвигал бровями, потом кивнул:
        - Проходи, Иболга поговорит с тобой.
        Внутри хижины было тесно, душно и темно. Одно маленькое оконце оказалось настолько грязным, что едва пропускало дневной цвет. В углу размещался узкий топчан, над ним и на противоположной стене висели полки, сплошь заваленные разным хламом: склянки, коробочки, свертки тканей, глиняные горшки и прочая утварь. На свободных участках стен висели пучки засушенных трав, тушки грызунов, змей и крупных насекомых. На столе, у окна, были аккуратно разложены еще свежие растения, некоторые из которых Булфадий знал, а иные видел в первый раз. Тошнотворный запах разложения перемешивался с резким и удушливым ароматом цветов и трав.
        - Иболга слушает, - произнес знахарь.
        Булфадий осмотрел жилище и остановил взгляд на хозяине.
        - Я слышал, что в Грязном Причале завелись оборотни. Что ты знаешь о них?
        Иболга хмыкнул, вновь пошамкал губами и прищурился.
        - Что приезжему чародею нужно от оборотней?
        - От них мне ничего не нужно. Но один человек как-то связан с ними. Его-то я и ищу.
        - Человек, говоришь. А как его имя?
        - Бен-Саллен.
        Иболга призадумался. Погладил бороду и сказал:
        - Ничего о нем не слышал. Наверное, тоже приезжий?
        - Да. - Магистр вздохнул. Пока что полоумный знахарь ничего путного не сказал. Неужели он проделал такой долгий путь зря?
        - Чужак не может быть связан с нашими оборотнями. Значит, он либо местный, либо… какой-нибудь недоброжелатель. Или ты что-то перепутал.
        - Ты считаешь оборотней своими? - повел бровью Булфадий.
        - Тебя это удивляет, чародей?
        Теперь хмыкнул магистр.
        - Ликантропы не могут быть «своими» или «нашими». Они - порождения проклятия, от которого нет спасения. Сеют только ужас и смерть.
        Иболга тихо засмеялся.
        - Глупец. Сразу видно, что ты не местный. Вы, чародеи, совсем отделились от мира. Сидите в своих башнях, да шепчете заклинания, от которых нет никакого проку. А мир вокруг, - он развел руки в стороны, - широк и разнообразен. Наши оборотни не причиняют никому особого вреда. Они живут в уединении, а иногда даже помогают жителям Грязного Причала.
        - Неужели ни один оборотень ни разу никого не убил? - удивился Булфадий.
        - Ну как ни разу!.. Бывало всякое. Но ведь оно всегда так: скормишь волку одну овцу - он других не тронет.
        «И сколько таких „овец“ уже набралось?», - подумал магистр, но вслух ничего не сказал. Он понял, что ухватился за нить, но нужно тянуть за нее аккуратно, чтобы не оборвалась.
        - Стало быть, ликантропы у вас мирные. Тем лучше. А как мне их отыскать?
        Иболга недоверчиво прищурился.
        - Ты хитрый, чародей. Думаешь, я обо всем просто так расскажу?
        - Тебе нужен подарок?
        Рот знахаря искривился в ухмылке.
        - Подарки Иболге нужны. Но предавать оборотней из-за них Иболга не станет. Потому что они и вправду мирные. Некоторые даже ведут свой род от представителей Волчьей Когорты. Ты, должно быть, знаешь, что она существовала еще во времена царствования Богоподобных Творцов, будь они не ладны.
        «И действительно, зачем этому Бен-Саллену понадобились оборотни?» - подумал магистр, а вслух сказал:
        - А ты, я вижу, кое-что знаешь.
        - Главное заблуждение всех чародеев в том, что они думают, будто знают больше остальных. Иболга тоже умный. И грамотой владеет, и легенды знает. А еще Иболга думает, что тот, кого ты ищешь - охотник на оборотней.
        - Может быть, ты прав. - Булфадий не исключал эту возможность, ведь он ровным счетом ничего не знал о разыскиваемом им дефене. - Поэтому я предлагаю тебе сделку: ты покажешь, где находится логово оборотней, а я постараюсь убедить Бен-Саллена не трогать ликантропов. Согласен?
        Знахарь пошамкал губами.
        - Иболга не доверяет чародеям. А вдруг ты все это выдумал только для того, чтобы самому попасть в убежище оборотней и убить их? Вдруг ты - тот самый охотник?
        - Не говори ерунды. Магов никогда не интересовали ликантропы.
        - Разве? А Богоподобные Творцы? Прежде чем создать Волчью Когорту, они убили не одну сотню оборотней.
        Здесь магистру возразить было нечего. Знахарь говорил правду.
        - Да. Подобное происходило, но Богоподобные Творцы убивали ликантропов отнюдь не для забавы и не для того, чтобы стереть с лица Кантара. Они лишь хотели их подчинить. И это им удалось - впоследствии они создали Волчью Когорту, от которой, как ты сам поведал, ведут род некоторые ваши оборотни.
        Иболга вновь призадумался. Пошамкал губами.
        - Иболга отведет тебя в место, где прячутся оборотни. Только нужно успеть до полуночи. Потому что когда взойдут луны, от логова оборотней надо будет держаться подальше. Как Иболга уже сказал, не все среди них потомки Волчьей Когорты, поэтому не каждый способен сдерживать ночной голод. Учуяв людей, они тут же выйдут на охоту, и тогда твои фокусы никому уже не помогут, чародей.
        - Стало быть, пора отправляться, - произнес Булфадий, радуясь тому, что знахарь забыл про обещанный подарок.
        Иболга кивнул, подошел к вороху тряпья в углу и вытащил оттуда небольшую котомку, густо покрытую пылью. Встряхнул ее, помахал рукой, разгоняя облако пыли, и громко чихнул. Вытер нос рукавом, бросил сумку на топчан и принялся закидывать в нее всякие вещи. Булфадий почувствовал, что у него тоже защекотало в носу, и поспешил выйти на свежий воздух. Правда, от чиха, пронзившего голову острым неприятным ощущением, его это не спасло. Магистр почесал нос и глянул на небо. И ему стало не по себе - сквозь голубоватую пелену виднелись очертания двух лун: Бодена и Хиша. Их силуэты были почти полными. А в полнолуние, как известно, у всех оборотней обостряется инстинкт охоты.
        Какое же неудобное совпадение!
        Знахарь прав, нужно поторапливаться.
        Бен-Саллен отодвинул ветку и оглядел человека в крестьянской одежде. Опять не тот, с сожалением подумал он. Двое были явно из дворян, один - рыбак, трое - обычные селяне. И этот, седьмой, тоже оказался крестьянином. Неужели сегодня его снова ждет провал?
        Следопыт поднял взгляд на небо: на нем стали появляться первые звезды. Солнце приближалось к закату, окрашивая небо в оранжевый цвет. Боден и Хиш были почти полными, Лира Бен-Саллен отсюда не видел, но все равно две почти полные луны означали, что у оборотней сегодня должна быть жаркая ночка.
        Значит, Виркус тоже обязан появиться. Вряд ли он пропустит столь значимое событие.
        Люди внизу переговаривались и смеялись. В первый день слежки Бен-Саллен слушал их болтовню, пытаясь уловить суть. Во второй - пропускал всякую чепуху мимо ушей и прислушивался лишь тогда, когда речь заходила об охоте или дичи. Сегодня же он только ждал. Если Виркус не объявится в последующие несколько часов, он вынужден будет пойти на крайние меры.
        Логово ликантропов он отыскал почти сразу - спасибо опыту и чутью. Ну и, конечно же, скудные сведения обитателей Грязного Причала и окрестных деревень тоже помогли. Оно находилось в четверти дневного перехода от города и располагалось глубоко в лесу в пещере, из которой вытекал ручей. В паре часов ходу на северо-востоке было небольшое село, жители которого Бен-Саллену показались особенно странными. Упоминание о ликантропах повергало их в ступор, после чего они разворачивались и быстро уходили прочь. Похоже, оборотни сильно запугали местных.
        Небо стало темнее - солнце окончательно спряталось за горизонтом. Звезды замерцали ярче, луны стали похожими на круглые булки. Где-то вдалеке завыл волк.
        Люди у логова засуетились, кто-то завыл в унисон с диким зверем. Раздались одобрительные смешки. Чуют, твари, братьев по крови.
        - А вот и наше святейшество пожаловал. Наконец-то! - радостно произнес один из собравшихся.
        Следопыт отодвинул ветку и глянул вниз.
        С коня спрыгнул человек в длиннополом походном плаще с капюшоном, под которым виднелась ряса священника. Желтые полосы на белом фоне означали, что он был служителем Аидора. Священник-оборотень? Хотя почему нет? На своем веку Бен-Саллен повстречал многих ликантропов, был среди них даже командующий армией. А лордов-волколаков так вообще не счесть. Недаром же про них даже сказку сочинили. Правда, священника-оборотня он встретил впервые.
        Но на этом удивление следопыта не закончилось. Когда незнакомец заговорил, Бен-Саллена пробрала приятная дрожь. Этот голос он мог узнать из тысячи.
        - Прошу прощения за опоздание, друзья. Я так торопился, что даже не успел переодеться, - сказал новоприбывший, откинув капюшон.
        Следопыт увидел знакомое вытянутое лицо с маленькими черными глазами и косым шрамом на лбу. Этим шрамом он наградил его при их последней встрече.
        Бен-Саллен решил, что пора действовать.
        Высокий дуб, раскинувший свои ветки-лапы над логовом, слегка задрожал. Отовсюду посыпались листья, раздался треск. И на траву возле векового дерева спрыгнул Бен-Саллен, мягко приземлившись на ступни. В отсвете лун он казался худым и стройным. Темное кожаное одеяние со множеством застежек и карманов делало его похожим на тень. Две рукояти, торчащие из-за спины, походили на пару тонких вскинутых рук. Следопыт был коротко острижен, его левый глаз закрывал черный кожаный наглазник, на котором был нарисован белый крестик. Зрачок в правом глазу сверкал в отсвете Бодена и Хиша.
        Изумленные внезапным появлением незнакомца, люди встрепенулись. Дворяне потянулись за кинжалами, двое крестьян схватили камни, еще двое - вытащили кнуты, рыбак подобрал палку.
        - Привет, Виркус, - сказал следопыт. Его голос был низким, с хрипотцой. - Признаюсь, я удивлен. Не думал, что ты заделался священником.
        - Бен-Саллен? - У фальшивого служителя Аидора расширились глаза. Теперь они даже не казались маленькими.
        - С каких пор ты стал верить в богов?
        - Как ты меня нашел? - Виркус нахмурился, его глаза снова стали поросячьими.
        Люди вокруг недоуменно переглядывались, но нападать пока не собирались. Следопыт тоже пока не шевелился. Дотянуться до катан он всегда успеет.
        - Все оставляют следы, просто нужно уметь их находить.
        - Ты слишком самонадеян. Явиться сюда, в одиночку… - Виркус хмыкнул. - Если мы сейчас все обратимся и нападем на тебя, ты будешь побежден.
        Один из крестьян зашмыгал носом, огляделся и с тревогой в голосе произнес:
        - Сюда приближаются. Люди. Двое.
        - Ты еще кого-то привел? - спросил лжесвященник.
        Бен-Саллен повел бровью. Для него эта новость тоже стала неожиданностью.
        - На тебя это совсем не похоже, - покачал головой Виркус. - Стареешь, Бен-Саллен.
        - Они уже близко, - сказал крестьянин.
        - Что ж, тем лучше. Нас восьмеро, а их всего трое. К тому же мы обладаем весомым преимуществом. - Лжесвященник зловеще улыбнулся. - Значит, начнем пир чуть раньше.
        - Эй, стойте, стойте, - донесся голос издалека. К логову приближались два человека, один из которых, судя по вертящемуся над ними световому шару, был магом.
        Рыбак зарычал, прямо как волк. Один из крестьян фыркнул.
        - Спокойно, - произнес Виркус. - Пускай подойдут ближе.
        - Среди них чародей, - с ноткой страха сказал один из дворян.
        - Ты привел с собой мага? - Виркус одарил следопыта презрительным взглядом. - И сколько ты ему заплатил?
        Бен-Саллен был в замешательстве. Появление еще двух чужаков он не планировал.
        - Похоже, один из них - это Иболга, - сказал крестьянин.
        - Точно, это он, - подтвердил другой.
        Парочка тем временем уже подошла к логову. Оба оказались стариками, но отличались друг от друга, как рыбацкая шхуна от галеры. Первый был статный, с черной бородкой и аккуратно уложенными волосами, одет в синюю мантию, слегка запачканную внизу. Второй был полностью сед, грязная одежда сидела на нем криво, за спину он перекинул потрепанную котомку.
        - Силы земные! Неужели это ты, Котька? - воскликнул седой. - Иболга, конечно, подозревал, что ты оборотень, но наверняка-то не знал.
        Тот, к кому обратился старик, - крестьянин с камнем в руке - неловко улыбнулся и огляделся, словно ища место, куда он сможет в случае чего шмыгнуть.
        - Ладно, заканчивайте цирк, - произнес Виркус.
        - Нет, стойте! - снова закричал седой. - Мы пришли сюда с миром.
        Лжесвященник улыбнулся, остальные тоже выдавили хилые усмешки.
        - Не знаю, зачем вы связались с Бен-Салленом, но теперь вам придется умереть, - сухо проговорил он.
        - Постой, Виркус. Это же Иболга. - Один из крестьян - не Котька - указал на седого. - Мы не можем его убить. Он помогал нам.
        - Теперь он помогает Бен-Саллену, моему старому врагу. А мой враг - враг всей стаи.
        Все потупили взоры. Стало быть, Виркус еще и вожак, догадался следопыт. Его клыки станут хорошим трофеем.
        - Мы никому не помогаем, - заговорил второй старик. - Мы пришли сюда с благими намерениями.
        Виркус захохотал, потом рыкнул и выкрикнул уже совершенно другим голосом:
        - Довольно! Убейте их! Охота началась!
        Он двинулся вперед, на ходу срывая с себя одежду. Его тело стало быстро меняться, удлиняясь и расширяясь. На коже появились мелкие волоски, которые стали отрастать, превращаясь в густую черную шерсть. Лицо скривилось в яростном оскале хищника.
        Бен-Саллен прыгнул навстречу Виркусу, выхватывая катаны из заплечных ножен. Первый клинок оборотень умело отразил когтистой лапой, но второй срезал ему шерсть на загривке. Ловко уйдя от прямого таранного удара, следопыт приземлился позади ликантропа. И снова пустил в ход катаны - на него набросился другой волколак.
        Но второй оборотень оказался менее ловким. Первый удар серебряного клинка он отразил ударом лапы, а второй пришелся ему по уху. Окровавленный треугольник шмякнулся на землю. Ликантроп взвыл и бросился на обидчика. Следопыт проделал ловкий пируэт, увернулся от смертоносных когтей и всадил меч ему меж лопаток. Волколак взревел, резко обернулся, но катана Бен-Саллена его опередила, вонзившись прямо в шею. Зверь рухнул наземь стопудовым мешком.
        - Нет! Что же вы делаете?! Остановитесь! - раздался истеричный вопль Иболги. Второй старик что-то громко пробубнил, и рядом с ними вспыхнул яркий свет. Двое оборотней, видимо, решивших, что старики - легкая добыча, разлетелись в разные стороны. Один кувыркнулся по траве, второму досталось больше - он ударился хребтом о ствол дерева и жалобно заскулил. Его тело стало быстро меняться, уменьшаясь и теряя шерсть.
        Бен-Саллен вновь сцепился с Виркусом. Вожак был в полтора раза крупнее собратьев, при этом ловкостью и силой его природа тоже не обделила. Следопыт махал катанами со скоростью стрекозы, но едва успевал срезать шерсть с тела ликантропа.
        Снова яркая вспышка - и повержены еще два оборотня. Один, судя по всему, сломал обе задние лапы и теперь, хромая и скуля, отползал подальше от поля битвы, второй ударился головой о камень, размозжив ее до крови, и лежал без сознания в скрюченной позе.
        Отвлекшись на вспышку, Бен-Саллен пропустил удар в грудь. На куртке осталось четыре глубоких пореза, но до тела не достало. Следопыт попятился, начал терять равновесие, но воспользовался случаем и кувыркнулся назад. Виркус фыркнул и бросился на стариков.
        Чародей перестал выпускать вспышки света, раскидывающие оборотней, как безобидных щенков. Он решил принять оборонительную позицию: вокруг него и Иболги вырос сияющий купол. Виркус бросился на магический щит, но в него ударила молния, да с такой силой, что шерсть в мгновение вспыхнула огнем. Волколак взвыл и упал на землю. Сделав пару кувырков, он погасил пламя, однако от него исходил густой дым, и воздух наполнился запахом жженой шерсти.
        На Бен-Саллена тем временем кинулось сразу три ликантропа. Первый ударил лапой, но промахнулся. Второй клацнул зубами прямо перед лицом следопыта, забрызгав его слюной, но тот успел увернуться. Третий впился пастью в голень, но тут же взвыл, отринув от добычи, об которую обломал зубы - на ногах, как и на руках, у Бен-Саллена были припрятаны под одеждой специальные серебряные щитки.
        Следопыт резко развернулся и ударил катаной наотмашь, отрубая лапу одному из волколаков. Морда второго оказалась рядом, и Бен-Саллен воспользовался возможностью, рубанув другим клинком по шее ликантропа. Голова оборотня упала на землю и покатилась, подпрыгивая и орошая траву кровью.
        Третий волколак, из пасти которого сочилась кровь, недовольно рыкнул и попятился. Через миг он скрылся среди деревьев… Но не ушел от зоркого глаза следопыта. Бен-Саллен воткнул катану в землю и выхватил из-за пояса огнестрел. Тусклые блики пробежались по темной поверхности длинного ствола. Следопыт взвел курок и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, пуля устремилась вслед за жертвой. Волколак жалобно взвыл и с шорохом и хрустом ломающихся веток повалился в кусты.
        Противников больше не осталось. Кроме Виркуса.
        Вожак громко взвыл и уставился на Бен-Саллена горящими глазами. Из пасти на траву капала слюна, огромные клыки блестели в лунном свете. Оборотень стал медленно перебирать лапами, обходя следопыта по круговой.
        - Тебе вновь не повезло со стаей. Я даже не вспотел, - сказал Бен-Саллен, ухмыляясь уголком рта. - Или ты специально одних слабаков собрал, чтобы потешить свое самолюбие?
        Ликантроп фыркнул и помотал головой. Следопыт знал, что оборотень ждет подходящего момента для нападения. В то же время он понимал, что ему с ним не справиться. Рефлексы оборотня слишком хороши для него. Значит, пора сравнять шансы.
        - Остались только ты и я, Виркус. Остальные либо убиты, либо сбежали. - Бен-Саллен опустил вторую катану, не сводя глаз с оборотня. Огнестрел он снова заткнул за пояс.
        Вожак злобно зарычал и остановился. Он сообразил, что следопыт собирался сделать. В прошлый раз Виркусу удалось скрыться. Сегодня же Бен-Саллен намерен закончить свое дело.
        Следопыт отбросил катану и принялся быстро расстегивать многочисленные застежки на своем костюме. Потом замер… и начал меняться. Его тело стало увеличиваться, словно надуваясь. Лицо вытянулось, голова и тело стремительно обросли серой шерстью, руки и ноги налились мускулами, ногти превратились в огромные когти. Одежда не разорвалась в клочья, как это бывает при изменении облика у других оборотней, она аккуратно сползла с его тела, поддерживаемая многочисленными ремнями и шнурами.
        Бен-Саллен встал на четвереньки и оглушительно взвыл. На его призыв отозвалось несколько волчьих голосов издалека. Повязка с левого глаза тоже слетела, демонстрируя мутный серый зрачок и шрамы на брови и под глазом. Из одежды на шее осталось только ожерелье из огромных клыков - трофеев охотника на оборотней. Все его чувства обострились, в нос ударил приятный запах свежей крови. Он глянул на противника и оскалился.
        Виркус отступать не собирался. Он гулко зарычал, присел на задние лапы и ринулся к следопыту. Бен-Саллен кинулся ему навстречу.
        Два волколака - черный и серый - врезались друг в друга, как грозовые тучи. И повалились на землю, яростно рыча, кусаясь и нанося тяжелые удары когтистыми лапами. Сухие листья и клочья земли с травой полетели в стороны.
        Бен-Саллену нравился свой второй облик. В нем он чувствовал себя по-настоящему полноценным и… живым. Сила, ловкость, чувства - все увеличивалось настолько, что следопыт жалел, что не мог прибывать в таком состоянии всегда.
        И сейчас его охватила ярость битвы. Виркус клацал зубами перед его мордой, бил лапами, вырывал зубами целые клочья шерсти, но серьезных увечий нанести не мог - Бен-Саллен был сильнее и увертливее его, к тому же вожак истратил часть сил, а следопыта переполняла энергия. Он выжидал, пока враг окончательно выбьется из сил, чтобы нанести ему сокрушительный удар.
        Наконец, Виркус начал уставать. Его движения замедлились, огонь ярости в глазах стал меркнуть. Из пасти капала розовая слюна, клыки были серыми от шерсти. И еще он стал чаще и тяжелее дышать. Хрип перемежался с рычанием и клокотанием.
        Бен-Саллен тоже запыхался. Боли пока не чувствовал, но знал, что скоро она появится - его тело было усеяно мелкими царапинами. Но он не беспокоился - столь незначительные раны скоро заживут.
        Следопыт увернулся от неловкого броска противника и вцепился тому прямо в шею. Вожак злобно зарычал и попытался сбросить серого оборотня, но Бен-Саллен со всей силы прижал его к земле. В нос ударил запах сырой земли и мокрой листвы. Виркус дернулся, но следопыт еще сильнее сжал челюсти. На языке он ощутил теплую кровь. Вожак жалобно заскулил. Теперь он старался не сбросить противника с себя в надежде получить превосходство, а хотел выскользнуть сам. Его целью стала не победа, а спасение.
        Черный волколак начал загребать лапами сухую листву. Из пасти брызгала красная пена, дыхание сбивалось, в горле клокотало. Но серый оборотень продолжал прижимать его к земле.
        Вскоре огонь жизни в глазах Виркуса померк, и он затих. Бен-Саллен отпустил его и отошел в сторону. Приподнялся на задние лапы. Из его пасти раздался оглушительный, победный вой. Потом он снова опустился на четвереньки, все тело оборотня мелко задрожало, словно под шерстью у него забегали тысячи мелких существ, и начало быстро уменьшаться. Через несколько мгновений над трупом огромного черного волка уже стоял совершенно голый человек в мелких кровоточащих порезах.
        Следопыт подошел к своей одежде, порылся в ней и вытащил нож. Вернулся к телу поверженного врага и всадил клинок в пасть. Поковырялся в ней и с хрустом вырвал огромный красный клык. Поднял его и осмотрел в свете лун.
        - Силы земные, что же это такое?! - услышал Бен-Саллен истеричный возглас и только сейчас вспомнил, что был здесь не один.
        Магический купол исчез, чародей задумчиво глядел в сторону следопыта, а Иболга стоял на коленях и тряс руками. Глаза сверкали страхом и злобой.
        - Что же вы наделали?! Вы убили их… - Он повернулся к магу. - Ты… ты обещал остановить его, но вместо этого помог.
        - Помолчи, Иболга, - сдержанно произнес чародей и кашлянул в кулак. Старик обхватил голову и что-то невнятно забубнил под нос.
        Следопыт бросил взгляд на тело Виркуса, которое уже приняло человеческий облик, довольно ухмыльнулся и принялся одеваться.
        - Я так полагаю, ты и есть Бен-Саллен? - осведомился маг.
        - Допустим, - сказал следопыт, с сожалением глядя на разорванную куртку - ее теперь придется отдать портному или выбросить.
        - Не думал, что охотник на оборотней может сам быть оборотнем.
        - А я не думал, что маг в компании с юродивым будет бродить ночью по лесу, зная, что где-то рядом притаились хищники.
        - Я искал тебя.
        - Неужели? Зачем?
        Старик помолчал, продолжая задумчиво глядеть на следопыта, потом шагнул вперед и произнес:
        - Я магистр Булфадий, Хранитель Барьера. И я пришел, чтобы просить у тебя помощи, Бен-Саллен.
        - Впервые слышу, чтобы чародей, да еще и магистр, просил о чем-то у такого, как я. Вы обычно требуете.
        - Я не в том положении, чтобы требовать. И раз уж мы коснулись темы моей профессии, то я не совсем обычный чародей. Ты знаешь о Хранителях Барьера?
        - Слышал легенду. Многие считают, что они на самом деле не существуют.
        - Люди часто заблуждаются.
        - Это верно. - Бен-Саллен затянул ремни, поднял катаны и огляделся в поисках того, чем можно было бы вытереть кровь. Взгляд остановился на клочке чьей-то одежды. Следопыт взял лоскут и принялся аккуратно протирать клинки. Спросил: - Так какая помощь нужна?
        - Если ты слышал легенду о Последователях и Барьере, то должен знать, что существует Кристалл, который Богоподобные Творцы оставили для того, чтобы следить за целостностью этого самого Барьера.
        - Что-то смутно припоминаю. Он вроде должен треснуть или засветиться.
        - Засветиться. И он засветился.
        - Неужели? - Бен-Саллен с наигранным удивлением повел бровью. - И что теперь ждет Кантар? Какая-то катастрофа?
        Булфадий не подал виду, что понял сарказм следопыта. Его лицо по-прежнему оставалось серьезным.
        - Никто не знает. Но мы должны это выяснить. И предотвратить.
        - Очень занимательно, но причем здесь я? Ты же видел, чем я занимаюсь. До легенд мне дела нет.
        - Не все так просто, Бен-Саллен. Ты нам нужен, потому что ты - дефен.
        - Кто? - На этот раз следопыт по-настоящему удивился.
        - Дефен. Их еще называют Хранителями хаоса. Потомок созданной Богоподобными Творцами касты защитников Кантара. Твой далекий предок когда-то был выдающейся личностью.
        Следопыт хмыкнул, повертел мечи в руках и сунул в заплечные ножны.
        - Не знаю, зачем ты все это мне рассказываешь, но думаю, что нам лучше разойтись. У меня еще куча работы. Благодарить не буду, потому что не стоило тебе лезть в чужие дела. Но что случилось, то случилось. Бывай.
        Бен-Саллен махнул рукой и зашагал прочь.
        - Ты не можешь вернуться в Тоший, - громко произнес Булфадий. Следопыт замер и медленно повернулся.
        - Что ты сказал?
        - Путь на родину тебе заказан, верно?
        - Откуда ты знаешь?
        - От надежного источника. Но куда важнее то, что я знаю, как вернуть тебя туда.
        Следопыт глядел на мага и молчал. Откуда этот старик знал, что Бен-Саллен под опалой тошийского патриарха? Да и вообще, как он нашел его?
        - Я помогу тебе, но прежде я хотел бы, чтобы ты присоединился ко мне.
        - Как ты сможешь помочь? Если тебе известно, что я изгнан из Тошия, стало быть, знаешь причину, по которой это произошло. Вернуть меня обратно будет непросто, если вообще возможно.
        - Я найду способ.
        - Почему я должен тебе верить?
        - Потому что я даю тебе надежду, а ради нее стоит жить.
        Бен-Саллен помолчал с мгновение, но потом кивнул:
        - Хорошо, я с тобой. Что нужно делать?
        - Всего лишь спасти мир, - произнес магистр.
        Но тут следопыт услышал гортанный крик, а в следующий миг увидел, как искаженное праведным гневом лицо второго старика мелькнуло слева.
        - Умри, убивец! - прокричал Иболга и бросил в лицо Бен-Саллену какую-то пыль.
        В глазе сразу же защипало, голова пошла кругом, в носу защекотало. Следопыт потянулся за катанами, но поздно сообразил, что руки его ослабели.
        - Остановись, Иболга! - услышал он голос магистра, потом раздался стрекочущий звук, и второй старик застонал.
        - Нет, он должен умереть! Он убил наших оборотней, - злобно прокряхтел Иболга. - А ты… ты обещал помочь, но не помог. Все чародеи - лжецы!
        - Уймись! - снова голос Булфадия.
        Бен-Саллен протер глаз от спонтанно выступивших слез и увидел, что второй старик стоял на коленях, сгорбившись, словно молился богам. По нему скакали тоненькие молнии.
        Хранитель Барьера вздохнул и перевел взгляд на следопыта.
        - Так и думал, что он что-нибудь учудит. Придется его обезвредить. Лишние слухи нам ни к чему.
        - Что он со мной сделал? - Глаз Бен-Саллена все еще слезился и болел, но слабость в руках прошла.
        - Обсыпал каким-то порошком. Знахари любят делать всякие зелья.
        - Вот тебе и благодарность, - хмыкнул следопыт.
        - Ладно, нам пора. - Магистр перевел взгляд на Иболгу, что-то тихо прошептал и вскинул руку. Глаза знахаря заплыли туманом, и он завалился на бок.
        - Ты его убил?
        - Нет. Обезвредил. Завтра проснется с дикой болью в голове, но помнить ничего не будет.
        Бен-Саллен ухмыльнулся, представляя, что подумает и как ужаснется знахарь, очнувшись среди трупов оборотней. Как бы ни помутился рассудком.
        - А ты не очень-то к нему добр.
        - Не люблю знахарей, от них одни беды. - Маг перевел взгляд на следопыта. - Не будем терять времени. Дорога до портала не близкая.
        Глава восьмая. ГОВОРЯЩАЯ С ВЕТРОМ
        ДЕРЕВНЯ СУХОВКА, КОРОЛЕВСТВО КАЙЛОТ.
        21-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ВОСХОДА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Оставив Бен-Саллена в Шпиле Занира, Булфадий незамедлительно отправился в новый поход. Теперь его целью был дефен по имени Айлин, одиннадцатилетняя девочка. Добраться до Суховки магистру не составило труда - деревня находилась в одном переходе от портала. К тому же дорогу к ней знал любой местный житель, потому что в ее окрестностях располагались знаменитые Призрачные руины.
        Хранитель Барьера сидел в повозке, остановившейся на высоком пригорке. В низине перед ним простирался вид на Суховку. Немногочисленные жители лениво сновали туда-сюда, слышался звон кузнечного молота и лай собак, из труб домов валил дым. Но внимание магистра привлекал пейзаж на горизонте: покрытые полупрозрачным туманом полуразрушенные остовы башен, почти развалившаяся кладка стен, обтесанные ветром каменные глыбы.
        Призрачные руины.
        Он читал о них в трудах историков, слышал разные истории, окутанные ореолом таинственности, но своими глазами увидел впервые.
        Считалось, что древний город, от которого теперь остались лишь наполовину ушедшие в землю бесформенные глыбы, был построен еще в эпоху правления Занира. Из нынешних историков никто не мог дать определенного ответа, что это был за город, как назывался и почему был покинут. В летописях о нем не было упоминаний, а потомки тогдашних жителей, судя по всему, не оставили поводов для легенд.
        - Вот мы и на месте, господин маг, - услышал он голос возничего.
        - Да, все верно. - Он передал ему монету и сошел на землю.
        - Советую посетить Призрачные руины, - сказал возничий. - Хотя, чего это я? Вы, наверное, только для этого и приехали. Сказать по правде, у нас часто бывают маги. Приезжают, осматриваются, на Руины ходят. Некоторые возвращаются почти сразу, другие же проводят там целые недели.
        - Что-нибудь выяснить удалось? Что был за город, когда и кем построен?
        - Ничего такого, о чем мы не знали до этого, - пожал плечами возничий. - Был, правда, один маг, он сюда лет пятнадцать назад приезжал. Так вот он как-то проговорился, что в Призрачных руинах обитает много «оскверненных духов». Уж не знаю, что это значит, но он уверял, что все это из-за того, что город был проклят богами за грехи его жителей. Поэтому мы о нем ничего и не знаем - боги умертвили всех тамошних обитателей, а летописцам запретили оставлять о городе даже малейшие сведения.
        - А вас никакие потусторонние силы не беспокоят?
        - Раньше было: и крики зловещие слышали по ночам, и люди изредка пропадали. Но лет десять назад все внезапно прекратилось. Говорят, нашу деревню благословили священники Аидора - вот все и наладилось.
        Все это немного странно, подумал Хранитель Барьера, но говорить ничего не стал. Он поблагодарил возничего, дал ему еще одну монету и направился в деревню.
        Солнце выглянуло из-за облака и осветило Суховку. Поселение словно ожило, залилось новыми красками, а вот Призрачные руины в отдалении остались такими же мрачными. Кладбище - не иначе.
        Булфадий мысленно подготовил себя к долгим поискам - сказался опыт с Бен-Салленом. Но получил все исчерпывающие сведения у первого попавшегося на пути местного жителя.
        - Мышонком, говорите, зовут? - переспросил старик, с легким смятением оглядывая незнакомца. - Знаю такую. На окраине ее дом, на том конце. Она с бабкой живет. Мать-то у нее уже лет семь как померла. Как родила ее, так и захворала. А ведь какая женщина была - огонь! Говорят, в столице куртизанкой работала. Лет двадцать пробыла там. Клиентов - хоть палкой отгоняй. А потом, говорят, забеременела от какого-то колдуна и все. Захирела. Вернулась к нам, поселилась у матери. К кому ж ей еще идти! А дочка ее - девка странная. Ее ведь Мышонком не за просто так прозвали. Глаза у нее маленькие и черные, и вся она какая-то пугливая. А еще она с ветром разговаривает. Сам видел. Сядет на камень и давай себе под нос что-то бубнить. И туда часто ходит. - Он указал на Призрачные руины. - Говорят, что проклята она. За грехи матери и за то, что с колдуном легла.
        Магистр поблагодарил старика и для верности спросил об Айлин еще у двух местных жительниц - обе поведали то же самое, хотя и без подробностей.
        Нужный дом отыскался быстро. Он стоял перед большим оврагом, с которого отлично просматривался древний город.
        Дверь магистру отворили после первого же стука.
        - Что вам надобно, господин… чародей? - В голосе встретившей его старухи сквозила прохлада. Морщинистое лицо было похоже на старый кожаный мешок. Волосы спадали сухими серыми пучками.
        - Доброго вам дня. - Хранитель Барьера чуть склонил голову. - Я магистр Булфадий. Здесь живет Айлин?
        Старуха долго молчала. Ее придирчивый взгляд прошелся по лицу незнакомца, спустился вниз и остановился на амулете. Бабка негодующе сощурилась.
        - Так это ты? Ты обрюхатил мою девочку?
        Едва Булфадий раскрыл рот, чтобы ответить, как старуха продолжила:
        - Я знала, что ты придешь за ней. Знала! Не думала, конечно, что ты будешь таким старым, но… - В ее глазах блеснули слезы. - Моя девочка… она. - Бабка покачала головой и тяжело вздохнула. - Зачем ты пришел?
        Магистр хмыкнул про себя. Пожилая женщина явно была не в себе.
        - Послушайте, вы меня явно приняли не за того. Я лишь хотел поговорить с вашей внучкой…
        - Нет! - резко перебила она. - Ей уже одиннадцать лет, понимаешь? Одиннадцать! Почему ты не пришел раньше? Почему позволил моей девочке умереть? Ведь она заболела из-за тебя, из-за твоего колдовского влияния. Она была так красива, так хороша. А ты все испортил. Сначала забрал ее красоту, а потом и жизнь! Эта девка высосала из нее все соки. - В глазах сверкнула ненависть, лютая, как мороз в зимнюю пору.
        - Я не отец вашей внучки. Я совершенно другой человек. Пришел, чтобы поговорить с ней. - Булфадий говорил тихо, но внятно. С умалишенными нужно вести себя спокойно. Их рассудок - хрупкий лед, который может треснуть в любую минуту.
        Ярость все еще пылала в глазах старухи, но вскоре начала утихать. Магистр же мысленно поблагодарил себя за то, что не послал вместо себя Йова - ему бы бабка не поверила, ведь его ученик мог вполне сойти за любовника ее покойной дочери.
        - Не знаю, зачем она вам понадобилась, да и не хочу знать. Айлин там, где и всегда: в Призрачных руинах. Опять, наверное, разговаривает с ветром. - Голос бабки снова стал прохладным. - Если найдете ее, то передайте, чтобы не приходила на обед, пока не выполнит мое поручение.
        Магистр поблагодарил пожилую женщину и зашагал к оврагу. Призрачные руины простирались куда хватало глаз, но Булфадий был уверен, что ему не придется искать девочку долго. Айлин не должна была уйти слишком далеко.
        Она сидела на большом, поросшем серым мхом камне, составлявшем когда-то давно кладку стены. На нее ложилась широкая мутная тень, отбрасываемая полуразрушенной башней. Впереди и позади девочки стелился густой туман. Тут и там изредка мелькали мелкие тени, раздавались тихие шорохи. Другой бы почувствовал себя здесь неуютно, но только не она. Здесь было ее любимое место.
        - Привет, Айлин, - раздался рядом знакомый голос. Он звучал не так, как голоса жителей Суховки. Он казался живее и озорнее. И журчал, как ручеек.
        - Привет, Лорри. Я соскучилась по тебе. Почему ты не заговариваешь со мной сразу, как я прихожу сюда?
        - Сразу не получается. Не знаю, почему.
        - Как настроение?
        - Оно всегда поднимается, как только ты приходишь. Ты ведь знаешь.
        - Знаю. - Девочка немного улыбнулась. Этот жест всегда у нее получался неуклюже - она не привыкла улыбаться.
        - Ты так красива. Белая кожа, длинные пепельные волосы, черные глаза. Ты так похожа на мою сестру. - В голосе появилась печаль.
        - Она тоже умерла, как и остальные? - Айлин нравилось, когда Лорри называл ее красивой, в сущности, он был единственным, кто говорил ей подобное. Но она не любила его расстраивать.
        - Да. - Снова грусть в голосе.
        - Прости, Лорри, я не хотела тебя расстроить. Мне жаль, что все они погибли. Правда, жаль. Я никогда никого из них не знала, но думаю, что не все они были плохими людьми, как говорят приходящие сюда чародеи. Вот ты же - хороший.
        Лорри улыбнулся. Айлин не видела этого, но почувствовала.
        - Я хороший благодаря тебе. Раньше мои помыслы были темны, я был в отчаянии. Как другие. Но появилась ты и все изменила.
        - А почему другие не хотят разговаривать со мной?
        - Они боятся.
        - Боятся? Меня?
        - Да. Тебя и того, что ты можешь с ними сделать?
        - Но что я могу сделать?
        Тишина. Только ветер колыхнул сухой кустарник у камня, на котором сидела девочка.
        - Лорри, ты здесь?
        - Айлин, ты должна идти.
        - Куда идти? Зачем?
        - Сюда идет чародей. Но не беспокойся, он хороший человек. Он никогда не обидит тебя.
        Девочка фыркнула - чародеев она не любила больше, чем позавчерашнюю овсянку, которой бабка любила ее почивать.
        - Что ему нужно?
        - Ты. То, что есть в тебе.
        - Но зачем?
        - Ты не такая как все. В тебе есть нечто могущественное. Я не знаю, как это называется, но уверен, что оно может помочь тебе в будущем.
        Девочка вздохнула. Она не любила, когда Лорри называл ее особенной, потому что таковой себя не чувствовала, хотя жители Суховки, в том числе и ее бабушка, напротив, считали ее отличной от них.
        - Я не хочу никуда с ним идти.
        - Я знаю. Я тоже не хочу тебя отпускать. Но ты должна. Так надо. Просто поверь мне.
        - А когда я смогу вернуться?
        - Это мне не известно.
        Айлин снова вздохнула. Ей здесь было так хорошо, так свободно. И теперь Лорри, ее единственный настоящий друг, говорил, что она должна покинуть это место.
        - Если ты считаешь, что так надо, то я сделаю это. Ради тебя.
        - Нет, не ради меня. Ради всех.
        - Что ты имеешь в виду?
        Но Лорри снова пропал. Айлин услышала шаги и оглянулась. К ней приближался старик в длиннополой синей мантии с серебристым амулетом на груди.
        - Здравствуй, дитя. Скажи, не тебя ли зовут Айлин? - спросил незнакомец, чуть склонив голову. Он и вправду казался добрым.
        - Да, это мое имя. А вы ведь чародей, верно?
        - Магистр Булфадий из Огонеппа, - кивнул маг.
        - Вы пришли забрать меня?
        - Откуда ты знаешь? - удивленно спросил чародей.
        Айлин промолчала. Лорри порой часто сообщал ей такие вещи, о которых она, кроме как от него, ни от кого больше узнать не могла. И люди удивлялись. Кто-то в шутку сказал, что ей все нашептывает ветер, и с тех пор ее называют Говорящей с ветром.
        - На самом деле я пришел не забрать тебя, а просить о помощи, - проговорил магистр, сообразив, что девочка не ответит. - Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне.
        - Но почему?
        - Потому что ты наследница дефенона.
        - Что это?
        - Я тебе расскажу позже. Идем. - Булфадий протянул руку и чуть улыбнулся.
        Лорри сказал, что нужно идти. Значит, так она и сделает, хотя ей совсем этого не хочется. С другой стороны, в Суховке она тоже никому не нужна. Жители деревни считают ее сумасшедшей, бабушка ненавидит. Что ее здесь держит?
        Однако что-то все-таки не отпускало.
        - Айлин, - снова окликнул ее Лорри.
        Девочка машинально обернулась, забыв, что все равно не сможет увидеть своего друга.
        - Айлин, прежде чем ты покинешь мой город, я хочу сделать тебе подарок.
        - Подарок? - В голосе девочки прозвучало удивление и испуг. Никто никогда не дарил ей подарки.
        - Что? - спросил чародей, нахмурив брови. - Ты что-то сказала?
        Но Айлин не слушала его, все ее внимание было отдано Лорри.
        - Да. Подарок. Здесь недалеко есть башня, точнее, развалины. Там есть люк. Он ведет в подвал. В нем ты найдешь ларец, в котором будет лежать мой подарок.
        Айлин спрыгнула с камня.
        - Подождите меня здесь, магистр Булфадий. Я скоро, - сказала она и побежала.
        - Постой, Айлин. Ты куда? - крикнул ей вслед чародей, но девочка не отреагировала.
        Полуразвалившихся башен здесь было много, но, следуя указаниям голоса Лорри, нужную девочка отыскала быстро. Люк наглухо зарос травой, поэтому она его увидела не сразу. Но когда нашла и открыла, то побоялась спускаться вниз - из подвала веяло сыростью и прохладой. А еще там было темно, как в могиле.
        - Не бойся, Айлин, там никого нет. Спускайся, - подбадривал ее Лорри. - Возможно, там поселились крысы или мыши, но больше никого.
        - Ненавижу крыс, - сморщила носик девочка. - Они так противно пищат, а еще могут укусить.
        - Не бойся. Страшнее людей никого на свете нет.
        У Айлин от страха пересохло во рту. Она сглотнула и облизала сухие губы, зажмурилась и опустила одну ногу на первую ступеньку. Потом другую ногу - на вторую ступеньку.
        - Ты такая забавная, - раздался улыбающийся голос Лорри.
        Тебе-то уже все равно, ты уже умер, а я-то еще живая, хотелось сказать ей, но она промолчала. Ее друг не любил, когда Айлин напоминала ему о том, что он - всего лишь призрак. Сделала еще несколько шагов и открыла глаза. Мрак набросился на нее, как хищный зверь.
        - Скоро глаза привыкнут к темноте, и слева в углу ты увидишь несколько выступающих из стены кирпичей, - сказал Лорри.
        Девочка напрягла зрение и стала разглядывать подвал. Здесь было очень много пыли. На каменных ступенях, по которым она спускалась, остались глубокие и чуть расплывчатые следы. Ко всем стенам примыкали высокие стеллажи с какими-то кувшинами. Большинство полок были сломаны, кувшины лежали разбитыми, их покрывал ровный слой серой пыли, но некоторые вынесли испытание временем.
        - Раньше здесь было хранилище алхимических ингредиентов. Наш чародей… он хранил все здесь. На этот подвал было наложено отводящее взгляд заклятие. Наверное, поэтому мародеры не тронули его, - произнес Лорри, в его голосе Айлин ощутила нотку грусти. - Я спрятал ларец здесь, потому что боялся, что в другом месте хранить его будет менее надежно. И, как оказалось, был прав. Чародей не знал о моем тайнике. Никто не знал.
        Глаза Айлин окончательно привыкли к темноте, и она, наконец, разглядела три чуть выступающих из стены кирпича в углу. Медленно ступая по пыли, подошла к ним.
        - Вытащи их. Только аккуратно. - Голос Лорри напрягся.
        Айлин вытащила один кирпич, оглядела. Он был старый, потрескавшийся и очень тяжелый. Осторожно положила под ноги, потом также аккуратно вытащила второй и третий. Заглянула в образовавшуюся брешь. Из-за темноты там ничего не было видно.
        - Засунь туда руки, только обе. Одной ты не вытащишь его оттуда.
        - А если там крысы?
        - Не бойся. Там никого нет.
        Айлин зажмурилась и сунула руку в дыру. Пальцы наткнулись на что-то холодное и шершавое. Потом продела в брешь вторую руку.
        - Вытаскивай. Только аккуратнее. Ларец сделан из необработанного гранита, поэтому очень тяжелый. Не урони его.
        Девочка нащупала края ларца, ухватилась за них и потянула к себе. Раздался тяжелый звук трения камня о камень.
        - Аккуратнее, не спеши, - раздавался голос Лорри, пока Айлин, пыхтя и потея, тащила ларец на себя.
        Наконец, из дыры показался темно-серый прямоугольник. На шершавую поверхность были нанесены непонятные знаки. По краям болтались лохмотья паутины. Переведя дух, и размяв пальцы, девочка вытащила ларец из стены, и сразу же ощутила его непомерную тяжесть. Едва пальцы разжались, как она снова прижала его к стене и стала осторожно опускать. Когда ларец с грохотом коснулся пола, вихри пыли заплясали вокруг, и Айлин не удержалась и чихнула.
        - Ты справилась, - с облегчением сказал Лорри. - А теперь открывай его. Видишь, на крышке четыре отверстия и четыре рычажка рядом с каждым из них?
        Девочка прищурилась и кивнула.
        - Это кодовый замок. За первый потяни три раза, за второй - восемь, за третий - два, за четвертый - пять.
        Айлин сделала так, как просил Лорри. Внутри ларца что-то глухо щелкнуло, и крышка чуть приподнялась. Она откинула ее и увидела замотанный в тряпку продолговатый предмет.
        - Возьми его, - прозвучал голос Лорри.
        Девочка повиновалась. Но как только она коснулась тряпицы, та рассыпалась как зола.
        - Время не пощадило ткань, но с… моим подарком все должно быть хорошо.
        Айлин взяла предмет в руки и отряхнула от пыли, оставшейся от рассыпавшейся ткани. Им оказался длинный кинжал. Девочка поднесла его к глазам, чтобы лучше разглядеть, клинок блеснул в тусклом отсвете. Время ничуть не тронуло его. Казалось, что кинжал выковали только вчера.
        - Этот стилет - подарок отца. Рукоять и эфес выполнены из золота, клинок - из облегченного серебра. Он подарил мне его на четырнадцатый день рождения, но по закону носить я его мог только с пятнадцати лет. До дня моего совершеннолетия оставалось меньше двух месяцев, но произошла катастрофа и… - Голос Лорри увял.
        Айлин подошла к входу, чтобы разглядеть кинжал на свету. Изящный, ровный клинок, длиной в полторы ладони. Инкрустированная сапфирами и изумрудами рукоять чуть загнута на конце. Девочка перевернула стилет и увидела надпись, вычеканенную на клинке. Буквы были из старого языка, поэтому она не поняла ни слова.
        - Что здесь написано? - спросила она.
        - Лоренс Чигвидос. Дом Трейн, - произнес Лорри.
        - Это твое имя?
        - Да, - печально сказал Лорри. - Наш род был одним из самых влиятельных в городе, да и вообще во всем королевстве.
        - Жаль, что все так вышло. Что все погибли.
        Лорри помолчал, потом сказал:
        - Теперь он твой.
        - Мой? - Айлин поглядела на кинжал. Он ей нравился, но забирать его она не имела права. - Но… я не могу, Лорри. Он был подарен тебе. Он твой и ничей больше.
        - Прекрати. - В голосе призрака прозвучало легкое раздражение. - Меня больше не существует. Я - лишь тень. Голос, который можешь расслышать лишь ты или такие же, как я. Он мне больше не нужен. Я даже не могу взять его в руки.
        Девочка вздохнула. Повертела в руках, снова глянула на надпись.
        - Он был очень дорог мне. Я грезил, как буду его носить, как мне будут завидовать окружающие… Я так ждал очередной день рождения… Не хочу, чтобы он так и лежал здесь. Заклятие ослабло, поэтому его рано или поздно все равно кто-нибудь найдет. Но ведь ты сможешь его сберечь?
        Айлин стало жаль Лорри. Не хотелось вновь его расстраивать.
        - Конечно. Спасибо за подарок. Это так… так… - Она не знала, как выразить чувства.
        - Ты хочешь сказать «приятно»? Да. Мне тоже приятно дарить его тебе. Я даже чувствую, что мне становится легче. Часть меня живет в этом стилете. Лучшая часть. Храни его. Придет время, и он тебе понадобится. А теперь ступай. Чародей уже заждался.
        Девочка кивнула и стала подниматься по ступенькам. Оказавшись снова на свежем воздухе, она глубоко вдохнула и улыбнулась. Айлин чувствовала странное облегчение и необычайный прилив сил.
        Ее больше ничего здесь не держало.
        - Прощай, Лорри. Спасибо тебе за все.
        - И тебе спасибо, Айлин. Помни, что теперь часть меня всегда будет рядом с тобой.
        Девочка снова улыбнулась, спрятала кинжал за пазуху и побежала к чародею.
        Глава девятая. ЛЕСНАЯ ФЕЯ
        ТЕРНИСТЫЙ ЛЕС, КОРОЛЕВСТВО РИМУН.
        1-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Сумерки сгущались.
        Где-то вдалеке ухнула сова, зашуршала листва на кустах, хрустнула ветка на дереве.
        - Ты слышал, Мик? - севшим голосом спросил Олдер. Его рука уже битый час не отпускала рукоять меча, наполовину высунутого из ножен.
        - Да прекрати ты, трус! - рявкнул тот.
        - Что прекратить? Там звук был.
        - Подумаешь, ветка хрустнула. Обычный шум леса, - раздался позади низкий голос Толстяка Хекса.
        - Не ветка это, а она с деревьев за нами наблюдает.
        - Ты опять про ту бабу песню завел? - с усмешкой спросил Полди, идущий на шаг впереди от Мика.
        - Да конечно про нее, про кого же еще, - ухмыльнулся Мик. - Он еще вчера мне всю голову проел своими бреднями.
        - Не бредни это, а быль, - возразил Олдер.
        - А я говорю - бредни. Местные олухи что угодно придумают, чтобы не пускать чужаков в лес.
        - Не бойся, Олдер, от бабы мы тебя защитить сможем, - заверил Толстяк Хекс.
        - Да как вы не поймете, что Лесная Фея - не просто баба?! Она страж Тернистого леса, одна из самых искусных лучниц Кантара.
        - Брехня! - покачал головой Мик. - Нет никого лучше Саймона Стрелка. А твоя Лесная Фея - всего лишь ополоумевшая дура.
        - Ага, - согласился с товарищем Полди. - Забыл, что нам трактирщик вчера о ней рассказывал? Был у нее мужик, лесничий. От браконьеров лес стерег. Но убили его, а ее по кругу, что называется, пустили. - Полди гадко улыбнулся. - Вот она и спятила после этого. Бросается на всех путешественников, которых в лесу встретит. Да только, видать, не всех подряд трогает. Мы тут уже час как бродим, а все еще никого не видели.
        - Или боится, - произнес Толстяк Хекс, растянув большой рот в улыбке. - Нас все-таки четверо, а она одна. Понимает, что ежели поймаем, то тоже по кругу пустим.
        Полди и Мик заржали. Олдеру же было не до смеха. Он тяжело вздохнул и покачал головой. Вчера в трактире он наслушался всякого про Лесную Фею. Местные в один голос говорили, что она - сущий демон. Если ей кто не понравится, или она подумает, что ты пришел в лес с недобрым намерением, то жди стрелу в лоб. Выпустит так, что и не заметишь. Вот ты живой, а вот уже лежишь в канаве и кровью истекаешь.
        Сдалась нам эта пушнина, с горечью подумал Олдер. Ладонь от соприкосновения с кожаным покрытием рукояти сильно вспотела, мышцы одеревенели от напряжения. Он внимательно глядел по сторонам, пытаясь разглядеть женский силуэт среди деревьев. Но пока что видел одни лишь ветки да листья молодых осин и кленов.
        - Пора факелы зажечь, а то совсем темно стало, - сказал Полди. - Сдается мне, не найдем мы сегодня ничего.
        - Не надо факелов! - испуганно воскликнул Олдер. - А если она увидит огонь?
        - Дикие звери и чокнутые люди боятся огня - запомни это, - сказал Толстяк Хекс и почесал объемное брюхо. - А я думаю, что и перекусить не помешало бы.
        Сверху раздался глухой свист, и в ствол дерева рядом с Полди вонзилось что-то твердое. Мужчины замерли, как статуи. Олдер сжал рукоять меча с такой силой, что заболели пальцы.
        Полди посмотрел на ствол и увидел раскачивающееся древко стрелы. Оперение было сделано из белых перьев.
        - Мать моя, это то, что я думаю?! - шепотом спросил он.
        Мик схватил стрелу и попытался выдернуть, но острие глубоко вошло в ствол и не поддалось.
        - Кто бы вы ни были, разворачивайтесь и уходите отсюда, - раздался отдаленный женский голос, в нем сквозил холод зимней стужи.
        Толстяк Хекс потянулся за топором, висевшем на поясе. Полди осторожно достал из-за спины лук и полез в колчан за стрелой, но Мик остановил его.
        - Кто ты? - спросил он уверенным голосом, хотя нотка испуга в нем все-таки проскользнула.
        У Олдера же пересохло во рту. Она нашла их, твердил он себе. Нашла и теперь убьет!
        - Ребята, давайте свалим отсюда, пока не поздно, - тихо попросил он.
        - Заткнись, Олд, - шикнул на него Полди.
        - Если вам дороги жизни, уходите, - произнесла Лесная Фея.
        - Ты не ответила на мой вопрос, - твердо сказал Мик. - Повторю его еще раз: кто ты такая?
        Идиот, подумал Олдер. Зачем он задает свои глупые вопросы? Надо валить, а не трепаться с ней.
        - Она просто пугает нас, - заверил всех Толстяк Хекс. - Ничего она нам не сделает. Идем. - Он сделал шаг. Раздался свист, Толстяк Хекс вскрикнул и припал на одно колено - из его бедра торчала стрела. Кровь тонкой струйкой побежала по штанине.
        - Ах ты ж полоумная сука! - вскричал Мик и со звоном оголил клинок. - А ну покажись, и я трахну тебя прямо здесь!
        Свист, и следующая стрела вонзилась точно ему в грудь. Мик хрипло застонал, попятился, выронил меч и повалился в траву.
        Полди приготовил стрелу и судорожно рыскал взглядом в поисках лучницы. Рядом выл от боли Толстяк Хекс.
        - Вот сука! Вот сука! Вот сука! - приговаривал он в полголоса.
        Олдер почувствовал, как задрожали руки. И какой скользкой стала рукоять. Лесная Фея только что у него на глазах убила Мика и ранила Хекса! А он даже не смог ее заметить. Стало быть, она с легкостью может убить и его.
        - Полди, идем отсюда, - молящим голосом пробубнил он. - Прошу тебя, Полди.
        - Заткнись, гребанный трус! Эта тварь убила Мика. Я не уйду просто так. Если бы я ее увидел, если бы…
        - Уходите, - раздался снова холодный голос.
        - Мы уйдем, но сначала покажись. - Полди явно хотел выглядеть уверенным, но на последнем слове голос сорвался на визг. При других обстоятельствах друзья бы подняли его на смех.
        - Сука-сука-сука… - шипел сквозь зубы Толстяк Хекс, сжимая истекающее кровью бедро и перекатываясь на спине, как перевернутый жук-навозник.
        - Вы сами выбрали свою судьбу, - произнесла Лесная Фея таким голосом, каким обычно выносят смертный приговор. А затем раздался свист.
        Стрела вонзилась в живот Полди. Он отпустил тетиву, и его стрела улетела в сторону. Зашуршали листья, раздался глухой стук. Полди бросил лук и схватился за торчащее из живота древко, чуть потянул, но тут же поморщился и закряхтел.
        - Сука, сука, сука! - еще громче завопил Толстяк Хекс. Снова свист, и стрела вонзилась ему чуть повыше ключицы. Он замер, в горле забулькало.
        Олдер больше не мог терпеть. Выронив меч, он бросился бежать. Но едва успел сделать шаг, как снова услышал отвратительный, смертоносный свист. И ощутил: что-то острое и холодное вонзилось в спину, чуть правее левой лопатки. Боль пришла в следующее мгновение. Застила разум и оглушила. Он закричал, но не услышал собственного голоса. А потом встретил лицом землю и окунулся во тьму.
        Йов наблюдал, как облаченная в серо-зеленое тряпичное одеяние женщина неторопливо подошла к телам. Она была высокой и стройной, и двигалась так, словно кралась - настороженно и тихо. Ее темно-рыжие волосы были сплетены в тугую косу, которая доходила до пояса. Лицо хоть и выглядело миловидным - темно-синие большие глаза, тонкие брови, узкие скулы - но от прочно закрепившейся печати глубокой тоски совсем не радовало глаз.
        Лесная Фея склонилась над трупом толстяка, вытащила из сапога кинжал и всадила мертвецу в грудь. С отвратительным хрустом поковырялась в ней и выдернула стрелу. С наконечника капала кровь. Она тщательно вытерла ее о рукав куртки мертвеца и убрала в колчан за спиной.
        - Тебя же Девана зовут, верно? - спросил Йов, развеивая заклинание, отводящее чужие взоры. Все это время он скрывался под ним, следуя за четырьмя браконьерами.
        Женщина резко убрала кинжал обратно в сапог, вскинула тисовый лук, вытащила стрелу и наложила на тетиву, целясь в ученика магистра. Все это произошло так быстро, что Йов даже не успел активировать защитное заклинание.
        - Спокойно, женщина, - тихо произнес он, выставив ладонь вперед.
        - Откуда ты взялся? - холодным голосом спросила Лесная Фея.
        - Я шел за ними. - Ученик Хранителя Барьера кивнул на труп у ног Деваны. - Ты, вижу, с ними совсем не церемонилась.
        - Я дала им шанс. Причем трижды. Но они выбрали смерть. Как и многие до них… Ты тоже браконьер?
        - Нет. Я лишь использовал их как приманку.
        - Как приманку? - Бровь женщины чуть заметно вздернулась.
        - Да.
        - И кто же добыча? Неужели я?
        - Именно. - Йов кивнул и слегка растянул губы в улыбке. И услышал треск натягиваемой тетивы.
        Резкий свист. Ученик Хранителя Барьера дернул ладонью, и стрела, сменив траекторию, улетела в сторону. Девана недовольно фыркнула и незамедлительно выстрелила еще раз. Но и вторая стрела не достигла цели. Йов махнул рукой и тихо прошептал заклинание, лук из рук женщины вырвало и отшвырнуло на несколько шагов. Лесная Фея рефлекторно присела и снова вытащила из сапога кинжал.
        - Прекрати, глупая женщина! - прикрикнул ученик магистра.
        Девана яростно засопела, как тигрица, но с места не сдвинулась.
        - Что чародейчик забыл в моем лесу? - В голосе звенела сталь.
        Она готова кинуться в любую секунду, понял Йов.
        - Успокойся и выслушай меня, - спокойно сказал он. - Спрячь оружие.
        Лесная Фея не шелохнулась.
        - Неужели ты действительно думаешь, что способна причинить мне вред? Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это давно.
        - Что тебе нужно в моем лесу?
        А она настырная, подумал ученик магистра.
        - Я пришел за тобой.
        - Зачем?
        - Я все расскажу, но сначала ты должна успокоиться. Можешь поднять свой лук, но только держи его подальше. Не люблю, когда мне угрожают.
        Еще с мгновение Девана стояла в той же позе, но потом резко убрала кинжал в сапог и крадущейся походкой направилась к луку. Потянулась к нему.
        - Стой! - снова крикнул Йов. - Давай без фокусов, хорошо?
        - Боишься, чародейчик? - с вызовом спросила Лесная Фея. - Думаешь, что можешь не успеть прочитать свои заклинания и упадешь мертвым со стрелой в груди?
        - Нет. Просто не хочу причинять тебе вреда.
        - Мужчины часто так говорят, но все всегда происходит наоборот. - В ее глазах блеснула грусть. Она подняла лук и убрала в тряпичный чехол за спиной.
        Йов опустил руку и шагнул вперед.
        - Не стоит, - покачала головой женщина.
        - Я лишь хотел представиться. Мое имя - Йов из Михнора. Я ученик Хранителя Барьера.
        - И что с того?
        - Я пришел к тебе за помощью.
        - Ты подкрался ко мне со спины - так помощи не просят. Говори начистоту: что тебе нужно?
        - Ты - дефен, потомок древней касты защитников Кантара. Ты должна пойти со мной.
        - Я никому ничего не должна, чародейчик. И уже тем более тому, кто рассказывает сказки.
        - Скоро произойдет разрыв Барьера и тогда… хотя действительно, что это я распинаюсь. Ты слишком глупа, чтобы понять это. Но, - Йов поднял указательный палец, - мы можем заключить сделку. Я отведу тебя к Хранителю Барьера, и пускай он сам тебе все объясняет. За это мы поможем тебе.
        - Вы? Поможете? - В голосе Деваны прозвучало неприкрытое презрение. - Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, тем более в помощи напыщенных чародейчиков.
        Йов покачал головой и подвигал пальцем. Слово «чародейчик», к тому же произносимое с глубокой неприязнью, стало его раздражать.
        - Твой муж - помнишь его?
        У Деваны вспыхнули глаза, словно зажглись изнутри. Ученик магистра даже подумал, что она сейчас бросится на него.
        - Боль утраты сжигает тебя, верно? - продолжил он, ухмыляясь. - Не проходит и дня, чтобы ты не думала о нем. Я не ведун. Я лишь читаю по твоему лицу.
        - Да что ты знаешь о боли? - произнесла она голосом, готовым вот-вот сорваться на плач. В пылающих яростью глазах заблестели слезы.
        - Может быть, не так много, как ты. Но я знаю, что мы сможем помочь тебе.
        Девана тяжело выдохнула. Ярость в глазах стала гаснуть. Она медленно покачала головой и проговорила:
        - Никто уже не сможет помочь. - Помолчала. - Уходи. Моя судьба - охранять Тернистый лес. И я буду делать это до последнего вздоха. Так хотел Элдред, и я не подведу его.
        - Разве ты не хочешь отомстить за мужа?
        Вопрос повис в воздухе. Лесная Фея пристально посмотрела в глаза ученика Хранителя Барьера.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Я и мой учитель - маги. Чародейчики, как ты выразилась. Ты не любишь людей нашего ремесла, но допускаешь, что мы на многое способны, ведь так? Конечно же, так. За это все нас и не любят. Вернуть к жизни твоего мужа мы не сможем. Хотя я знаю одного способного некроманта… и если ты захочешь…
        - Нет! - резко перебила Девана. - Я не позволю осквернить тело моего Элдреда.
        - Дело твое, я не настаиваю. Но мы можем найти тех ублюдков, которые лишили жизни твоего мужа и обрекли тебя на страдания.
        Девана молчала, не сводя глаз с Йова.
        - А если вы солжете? - спросила через миг.
        - Это не в наших интересах. Как я уже сказал, мы нуждаемся в тебе. Помоги нам - и мы поможем тебе.
        В темно-синих глазах Лесной Феи притаилась задумчивость… и недоверие. Причем второго было больше, чем первого.
        Амулет у Йова на груди завибрировал. Едва он дотронулся до него, как в уши ударил взволнованный голос Шерка:
        - Йов, ты слышишь меня? Йов?
        - Что случилось? - Голос брата ученику магистра совсем не понравился.
        - Ты… ты где?
        - Ты же знаешь. В Тернистом лесу.
        - Ты нашел дефена?
        Йов посмотрел на Девану и произнес:
        - Да.
        - Ты с кем разговариваешь? - спросила женщина, нахмурив тонкие темно-рыжие брови.
        Ученик Хранителя Барьера вспомнил, что забыл наложить на себя заклинание беззвучия. Но было уже поздно - Лесная Фея слышала его голос. Хотя это теперь не имело значения.
        - Тогда веди ее к нам как можно скорее. Тут у нас кое-что случилось… - многозначительно произнес Шерк.
        - Что именно?
        - Ты должен поторопиться. Нигде не задерживайся.
        - Скажи, что случилось? - Йов повысил голос. Он не любил, когда брат что-либо от него утаивал.
        Шерк тяжело вздохнул.
        - Ладно, - проговорил он севшим голосом, - у нас тут появилась одна проблема. Кристалл Барьера… он, в общем, засветился еще ярче. Прямо как луны в середине месяца. Только желтым цветом.
        - Магистр знает?
        - С кем ты… - вновь хотела спросить Девана, но Йов вскинул руку и вытянул указательный палец, дав ей знак умолкнуть. Женщина настороженно огляделась и снова потянулась к луку.
        - Да. Я ему уже сообщил, - ответил Шерк.
        - И что он сказал?
        - Велел передать тебе то, что ты уже слышал.
        - Я понял. Вуальве.
        Голос брата затих, амулет перестал вибрировать. Девана по-прежнему с непониманием глядела на ученика магистра. Лук с наложенной на тетиву стрелой был зажат у нее в руках.
        - Ты готова отправиться со мной? - спросил Йов слегка раздраженным голосом.
        - С кем ты разговаривал? - спокойно поинтересовалась женщина.
        - С другим магом. У нас там кое-что случилось. Нужно поторапливаться. Если ты отвергнешь мое предложение, то я уйду один. - Ученик Хранителя Барьера, конечно же, блефовал. Но его голос, как ему казалось, и как он надеялся, прозвучал убедительно.
        Лесная Фея молчала. На мгновение Йова посетила мысль, что давно, когда ее лица еще не коснулась несмываемая печать тоски, ее можно было назвать вполне симпатичной. До благородной леди, конечно же, было далеко, но в число первых деревенских красавиц она, безусловно, вошла бы.
        Время шло, Девана молчала, а Йов не знал, как поступить. И вот он собрался было уже уходить, чтобы, возможно, вернуться позже и попытаться убедить ее вновь, внеся новые аргументы, как вдруг женщина произнесла тихим, но твердым голосом:
        - Я пойду с тобой. Но если ты не выполнишь обещание, то я тебя убью.
        На лице Йова не отразилось эмоций, но он мысленно улыбнулся. И проговорил:
        - Тогда добро пожаловать в нашу скромную компанию.
        Глава десятая. НЕМИЗИЯ
        ВЕЛИКИЙ КАНЬОН, ВАЛЬ-КИРИН.
        4-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Булфадий выдернул крышку и стряхнул последние капли эликсира в рот. На языке защипало. Магистр достал флягу и сделал несколько глотков. Все, тонизирующего зелья у него больше не осталось, а это означало, что через несколько часов его потянет в сон. И если он уснет, то надолго.
        Потому что не смыкал глаз он уже три долгих дня.
        И все из-за этого Кристалла Барьера, будь он неладен. Шерк сообщил ему, что тот засветился еще сильнее, а это могло означать лишь одно - катастрофа надвигается. Стало быть, следует поторапливаться.
        Расстояние в восемь переходов он преодолел за три дня, при этом загнав до полусмерти четырех лошадей. Границу крайнего королевства людей магистр миновал еще позавчера, но на его пути все еще встречались поселения кочевников, поэтому магистр с легкостью мог менять скакунов. Правда, с двумя последними возникли затруднения - степняки не знали Общепринятого и излагались с Хранителем Барьера на своем косноязычном наречии.
        Но теперь все мелкие неурядицы остались позади, а впереди его ждал Великий каньон, древняя обитель валькирий.
        К этим существам, гордым и независимым женщинам-птицам, Булфадий питал самые теплые чувства. Не смотря на то, что их предками были недружелюбные и отвратительные на вид гарпии, магистр считал их самой возвышенной и свободной из всех рас, созданных Богоподобными Творцами. Кентавры ему казались слишком гордыми и своенравными, а змееголовов он вообще не переносил на дух из-за их склонности к тайнам и интригам.
        Великий каньон выглядел впечатляюще. Два протяженных крутых уступа, между которыми - пропасть. На ее дне протекала неглубокая речушка, лаская своими водами белые кости и черепа павших воительниц. На правом берегу, заросшем густой зеленью и деревьями, располагалось царство валькирий, Валь-Кирин, а на левом, пустынном, со множеством скал и ущелий, лежали земли гарпий. Как только Богоподобные Творцы создали новую расу женщин-птиц, то сразу же поселили ее здесь. И с тех пор у валькирий с гарпиями начались трения, перетекающие время от времени то в кровопролитные бойни, то в периоды затишья. Война продолжается уже много веков, и конца ей не видно.
        Булфадий спешился и глянул наверх. На левой стороне каньона, над вершинами скал, парили гарпии - огромные крылатые существа с длинными когтистыми лапами и покрытыми перьями телами. Издалека они походили на орлов или ястребов, но магистр знал, что первое впечатление обманчиво. Эти твари кровожадны и беспощадны, как слуги Итхишора. Сколько несчастных путников попало к ним в лапы и сгинуло - не счесть. Среди трактирского мужичья ходило немало историй о том, как мужчины оказывались в гнездах гарпий и чем это заканчивалось.
        «Сначала они по очереди с тобой спарятся, а потом, когда у тебя уже не останется сил, разорвут на части и сожрут», - вспомнился магистру рассказ одного кабацкого завсегдатая.
        «Так это, должно быть, смерть приятная, - возразил ему приятель. - Сначала натрахаешься вдоволь, а потом будь что будет».
        «Да они страшны, как ведьмы».
        «Зато их много - и все разные».
        Воспоминания о былых временах, когда Хранитель Барьера только начинал постигать чародейское ремесло и частенько просиживал штаны в деревенских трактирах, напустили на лицо грустную улыбку. Но она тут же улетучилась, как только Булфадий услышал горловой клич.
        Посмотрел вправо и увидел двух летящих к нему валькирий. Они тоже имели сходство с птицами - огромный размах крыльев, вытянутые тела, прижатые к телу конечности. Но в отличие от своих прародительниц, валькирии выглядели вполне цивилизованно и дружелюбно - хотя бы потому, что носили одежду: льняные куртки, штаны и легкие сандалии. В руках каждая сжимала копье с листовидным наконечником.
        - Приветствую тебя, путник, - сказала одна из женщин-птиц, приземлившись в нескольких шагах от магистра и обдав его ветром от взмахов огромных пестрых крыльев. Вторая встала с ней рядом.
        В их облике было нечто дикое, звериное, но вместе с тем очаровательное. Длинные каштановые волосы странным образом вились, опоясывая шею и спадая на грудь. Глаза у одной были карими, у другой - зелеными, но у обеих они блестели хищным огоньком.
        - Мое почтение, дамы! Я магистр Булфадий из Огонеппа. - Хранитель Барьера чуть склонил голову.
        - Что привело тебя в Валь-Кирин? Не сочти за дерзость, но ты слишком стар для спаривания. Да и брачный сезон уже давно закончился. А других причин посещать наши края у мужчин нет, - произнесла вторая.
        - Я здесь не для этого, - покачал головой магистр. - Мне нужна одна из ваших сестер. Ее имя - Немизия.
        Валькирии переглянулись, на лицах у обеих застыло изумление.
        - Зачем тебе на…
        Но договорить вторая женщина-птица не успела - первая ткнула ее локтем в бок. И спросила чуть похолодевшим, но в глубине очень любопытным голосом:
        - Что тебе нужно от нее?
        - Я должен с ней поговорить.
        Валькирии снова переглянулись. Первая повернулась к Булфадию и внимательно, почти придирчиво осмотрела.
        - Ты посланник какого-то царя людей?
        Магистр на миг задумался, ища подходящий ответ, а потом произнес:
        - Можно сказать и так.
        - А ты знаешь, кем является Немизия?
        Булфадий подозревал, что та, кого он ищет, не могла быть заурядной личностью. Скорее всего, она занимает почетное положение в рядах валькирий. Как-никак влияние дефенона должно сказаться.
        - Для меня не имеет значение, какой у нее статус. Мне просто нужно с ней поговорить.
        Молчание. Потом первая женщина-птица сказала:
        - Немизия наша царица. Она очень занята, особенно сейчас, когда гарпии снова стали нападать на наши гарнизоны.
        - Тогда мое предложение ее наверняка заинтересует.
        - Какое предложение?
        - Боюсь, что я могу передать его только Немизии. - Булфадий развел руками.
        Валькирии снова переглянулись. Вторая хотела было что-то сказать, но первая снова ее одернула, посмотрела на Хранителя Барьера и проговорила:
        - Хорошо, человек. Мы проведем тебя к царице. Но помни: все наши сестры будут внимательно наблюдать за тобой. И если ты проявишь враждебность, или мы подумаем, что ты хочешь проявить враждебность, то не сочти за грубость, но мы будем вынуждены попросить тебя покинуть Валь-Кирин.
        - Не обижайся, это обычные условия пребывания для всех мужчин, - добавила вторая.
        Хранитель Барьера и не думал обижаться. Он кивнул, и стражницы повели его за собой.
        Путь до обители валькирий оказался не таким близким, как предполагал Булфадий. Один только подъем на правую сторону каньона чего стоил. Троп здесь не было, летающим существам они не нужны, поэтому магистру пришлось пробираться сквозь густые заросли кустарника и высокой травы. Лошадь недовольно фыркала и ржала, когда хозяин дергал ее за узды - ехать верхом по бездорожью было почти невозможно. Но когда вышли к лесу, идти стало легче.
        Лес Валь-Кирина состоял сплошь из Благородных дубов. Большинство этих древних деревьев простояло здесь не одну тысячу лет. Высокие, толстоствольные, могучие - вот как описал для себя увиденное Хранитель Барьера. Когда-то давно этот лес принадлежал лесным гарпиям, но с приходом валькирий полуптицам-полуженщинам пришлось покинуть свой дом. Они переселились на другую сторону каньона, где и остаются по сей день.
        - Идем, человек, не останавливайся. Валь-Кирин перед тобой, - сказала первая женщина-птица, и заглядевшийся на гигантские деревья Булфадий снова двинулся в путь. Ноги гудели от усталости, спина затекла, но он не сбавлял шага. Если станет совсем худо, то он в любой момент сможет снять напряжение в мышцах с помощью магии.
        Стражницы подвели магистра к первым Благородным дубам.
        - Дальше лошадь не пройдет, - произнесла вторая.
        - Почему? - Булфадий не хотел оставлять кобылу здесь, все-таки он заплатил за лошадь немалые деньги, а тут, в глуши, на нее могли напасть дикие звери или гарпии.
        - Потому что дальше путь идет вверх.
        Магистр поднял голову. Среди многочисленной листвы он заметил движение - тут и там, в разных местах. Скрипели ветки, шуршали листья - там наверху кипела жизнь.
        - Наверное, ты не знал, человек, но мы живем на деревьях.
        Булфадий знал, но почему-то не вспоминал об этом до нынешнего часа.
        - Вверх, значит, вверх, - пожал плечами он и повернулся к лошади. Привязал узды к ветке, затем отошел на несколько шагов, провел рукой по воздуху, словно прочертил невидимую линию, прошептал несколько слов, и кобылу окружило полупрозрачное, светящееся облако. Лошадь испуганно заржала и стала недовольно дергать ушами.
        Стражницы заворожено уставились на магический купол. Вторая прильнула к уху первой и что-то прошептала. Та медленно кивнула.
        - Это для отвода глаз. Не хочу, чтобы с лошадью что-нибудь случилось. Крыльев у меня нет, так что возвращаться придется на ней, а если я застану ее мертвой, то сделать это будет затруднительно, - прокомментировал Хранитель Барьера.
        Валькирии, наконец, отошли от оцепенения. Первая кивнула второй, и та резко взметнула ввысь, шурша ветками. Рядом с Булфадием упало несколько листьев и перьев. Через минуту сверху спустилась лестница, сплетенная из лиан.
        - Поднимайся, а мы встретим тебя наверху, - сказала стражница, расправила по-птичьи крылья и взлетела. Снова ворох листьев упал на землю.
        Магистр поглядел вверх и обреченно вздохнул - путь по веревочной лестнице, судя по всему, предстоял долгий. Он впервые пожалел, что не отправил на переговоры Йова. Ученик неплохо владел телекинезом и сейчас не стал бы утруждать себя лазаньем, а преспокойно поднялся бы в воздух и долетел до нужного места.
        Хранитель Барьера потрогал веревочную лестницу, потянул на себя, примеряя, насколько она может быть безопасной, и полез наверх. Лестница медленно покачивалась, скрипела и трещала, грозясь оборваться, но магистр не останавливался. Порой в лицо били ветки и листья, но он отбрасывал их и продолжал путь.
        - Поднимайся выше, - услышал он отдаленный голос стражницы. Тихо выругался себе под нос. Руки и ноги уже стали уставать, а лезть, по-видимому, предстояло еще долго.
        Где-то на середине пути магистр решил передохнуть. Вокруг от порывов ветра шелестели листья. Сверху доносились голоса и слышались взмахи крыльев - валькирии были уже близко. Булфадий вытер пот со лба и повернулся. На лицо упали тонкие лучики света, удивительным образом пробившиеся сквозь густые кроны деревьев. А в следующий миг его глаза опустились.
        Далеко внизу Хранитель Барьера увидел землю. По ней плясали едва видимые тени, трава колыхалась от дуновения ветра. Сделав глубокий выдох, магистр полез выше. Но стоило ему подняться на несколько локтей, как он тут же почувствовал, как в спину ударили теплые солнечные лучи. Он снова обернулся.
        Теперь левая сторона Великого каньона распростерлась перед его взором во всей свое красе. Множество крутых и пологих утесов с черными ущельями, редкие деревья, чудом держащиеся корнями на скалах. Но первое, что привлекло его внимание - это стаи гарпий. С более близкого расстояния они больше не походили на птиц. Булфадий различал их уродливые лица с птичьими клювами, продолговатые, серо-бурые туловища и широкие крылья. Эти создания кружили над вершинами утесов, издавая пронзительные крики, похожие на смесь волчьего рычания и птичьего щебетания. Было в их движениях что-то неукротимое и угрожающее.
        Как же их все-таки много, подумал магистр.
        «Спарившись один раз, гарпия может отложить с дюжину или две яиц, - вспомнил он снова рассказ трактирского завсегдатая. - Причем вылупляются все птенцы. Ни один не погибает».
        «Откуда ты знаешь?», - с сомнением спросил его собеседник.
        «Откуда… откуда… Знаю! Потому что это объясняет причину, откуда их так много берется».
        В те далекие времена Булфадий скептически отнесся к байкам о гарпиях, не поверив почти ни единому слову рассказчика. Но сейчас, увидев сотни, а может, и тысячи существ, парящих над вершинами скал зловещим, черным пологом, он призадумался. Выходит, что тот пьяница был прав. И не важно, видел ли он все это своими глазами или слышал от кого-то.
        И вот его путь подошел к концу. Хранитель Барьера взобрался на деревянный помост и выпрямился. Его окружало множество небольших хижин, сплетенных из веток и лиан. Во все стороны от помоста уходили тоненькие бревенчатые дорожки и лесенки, отовсюду свисали сплетения лиан. Одни находились в связке друг с другом, другие, казалось, болтались без дела.
        Валькирии обступили его со всех сторон. Одни смотрели с интересом, другие - с презрением, третьи - с вызовом. Одеты все были почти одинаково - тряпичные темные штаны, облегающие светло-коричневые и зеленые туники или куртки, легкие сандалии. У одних волосы были распущены, у других - завиты в толстые тугие косы вместе с разноцветными ленточками. Многие стискивали в руках копья и луки. Доспехов, даже легких, не носила ни одна валькирия, что вполне объяснимо - чем больше вес, тем тяжелее летать. Что же касается крыльев, то у всех они были огромными и имели разные оттенки: белые, черные, серые и даже фиолетовые.
        - Добро пожаловать в Валь-Кирин, - улыбнулась первая стражница. Второй рядом не было. - Все мужчины, желающие разделить с нами брачное ложе, преодолевают тот же путь, что и ты. Таким способом они доказывают, что сильны и бесстрашны, а значит, готовы стать нашими сезонными мужьями.
        Булфадий хотел сказать, что он-то здесь не для этого, и что его можно было не подвергать столь длительному и утомительному подъему, но валькирия продолжила:
        - К сожалению, веревочные лестницы для вас, людей, - единственный путь в Валь-Кирин. Так что нам пришлось и тебя подвергнуть этому испытанию. Надеюсь, это тебя не обидело.
        Магистр не обиделся. Только утомился. Он обливался потом, чувствуя себя крестьянином, которого злой лорд выгнал в поле в самый зной. И еще его мучила жажда.
        Женщины-птицы галдели и хихикали, тыча в Булфадия древками копий.
        - Какой же он старый! - воскликнула одна из валькирий - молодая и очень красивая. - Такие нам тут не нужны.
        Кто-то поддержал ее смехом, кто-то злорадно фыркнул.
        Вскоре появилась вторая стражница. Она смерила магистра проницательным взглядом и подняла руку. Смех и галдеж притихли.
        - Царица примет тебя, человек, - сказал она. - Пойдем со мной.
        Валькирии неохотно расступились, образовав коридор. Хранитель Барьера двинулся по нему, чуть ли ни кожей ощущая на себе сотни взглядов. Они шагали по выложенной поскрипывающими бревнышками тропе, виляющей меж толстыми стволами Благородных дубов. Два раза миновали веревочные мосты. Булфадию пришлось взобраться по короткой лестнице, чтобы попасть на следующий ярус валькирийского города. Бревенчатые дома окружали со всех сторон, сверху, сквозь густые заросли, пробивались тонкие лучи солнца. Ветер досюда не добирался, но магистр слышал, как шуршали листья на массивных кронах. Им встречались другие валькирии, у одних крылья были красивыми и пушистыми, у других - общипанными и грязными. Пожилых женщин-птиц, что примечательно, Булфадий так и не встретил.
        - У тебя есть при себе оружие? - это были первые слова стражницы с того времени, как они вышли на бревенчатую тропу.
        - Я маг. Мое оружие только здесь. - Магистр постучал пальцем по голове.
        Стражница обернулась и искоса глянула на него.
        - А амулет?
        - Он не опасен.
        - Все, что носит на себе маг, опасно.
        - Ты не права, - покачал головой Хранитель Барьера. - Не предметы делают людей опасными, а наоборот.
        - Будь по-твоему. Но давай без глупостей. Царицу охраняет с десяток наших сестер, и все они искусные лучницы. Не успеешь моргнуть, как упадешь со стрелой в горле.
        - Я не за этим сюда пришел.
        - Твой народ коварен и жесток, а времена нынче неспокойные. Мы и так сильно рискуем, допуская тебя к царице.
        Они остановились перед высоким плетеным забором. Тропа упиралась в размашистые двери, распахнутые настежь и словно приглашающие войти. Слева и справа от входа стояли две валькирии с копьями и грозно смотрели на чужака.
        - Это он? - спросила та, что слева.
        Стражница кивнула.
        Булфадию же вопрос показался крайне неуместным.
        - Сдай все оружие, - потребовала та, что справа. Ее нос походил на клюв, глаза хищно блестели.
        - У него нет оружия, - сказала стражница.
        Правая валькирия - почти точная копия левой - недоуменно нахмурилась и кивнула.
        - Проходи, - сказала левая.
        Булфадий зашагал в проход.
        Внутри было просторно и светло. Уже привыкшие к тени глаза внезапно наткнулись на огромное окно, обрамленное листвой. Ветер здесь пел заунывную песню, приятно лаская лицо и ероша волосы. По ту сторону окна простиралась восхитительная панорама: высокие, утопающие в легкой дымке утесы, извилистая, ускользающая далеко за горизонт полоса реки. Видел магистр и мельтешащие точки гарпий - крылатые создания с такой высоты казались не крупнее мошек.
        Подле окна стояла высокая валькирия. Ее желто-белые, с перламутровым отблеском крылья были плотно прижаты к спине, отчего казалось, что на ней надет плащ с подплечниками. Хранитель Барьера сделал несколько шагов в сторону женщины-птицы и остановился. Царица Валь-Кирина, услыхав его поступь, повернулась. Она была одета в белую тунику с золотой оторочкой, белые бриджи и легкие желтые сандалии.
        На ее строгом лице застыла печать глубокой тоски. В больших светло-зеленых глазах отражалась усталость, тонкие морщины волнами ползли по лбу, на который спадало несколько золотистых прядей. Желто-золотые волосы обвивали голову плетеной короной. Валькирия была уже не молода - по человеческим меркам ей можно дать лет тридцать пять, но возраст женщин-птиц трудно определить на глаз. Несмотря на достаточно продолжительный срок жизни - в среднем сто двадцать лет - представительницы этой расы всегда выглядели свежо. Крупных морщин, обвислой кожи, седых волос, старческой понурости - ничего этого в облике пожилых валькирий нет.
        - Здравия тебе, Немизия. - Магистр чуть склонил голову. - Мое имя Булфадий из Огонеппа. Я являюсь Последователем Богоподобных Творцов и Хранителем Барьера.
        - Рада видеть тебя в своем чертоге, - кивнула царица, глаза же ее говорили об обратном. Голос звучал тихо, но твердо. - Что привело тебя в Валь-Кирин? Мне передали, что у тебя есть какое-то предложение.
        - Верно, - кивнул магистр и вздохнул. - Но прежде чем дать ответ, прошу, выслушай меня с начала и до конца.
        - Хорошо. Только будь краток - у меня мало времени.
        Булфадий снова кивнул, кашлянул в кулак и заговорил:
        - От имени моих предшественников, Богоподобных Творцов и их Последователей, призываю тебя на службу, - магистр заметил, как морщины на лбу валькирии стали отчетливее, а в глазах появилось непонимание. - Ты - дефен, а значит, в тебе есть сила, способная одолеть могущественное зло, копившееся веками на дальних рубежах известного нам мира. Время пришло - Кристалл оповестил нас об этом. Барьер скоро падет, и все то, что он скрывал за собой, ворвется в Кантар. Но в твоих силах остановить это. Богоподобные творцы наделили даром дефенона целых пять тысяч воинов. Твой предок был в их числе. Но прошло почти три тысячи лет и вас осталось всего десятеро. Девятерых я уже призвал, осталась только ты.
        Хранитель Барьера умолк, глядя в светло-зеленые, как луговые травы, глаза женщины-птицы. Он специально выдал столь пространную тираду, потому что вычитал в какой-то книге, что валькирии любят пафос в речах.
        Немизия молчала, на лбу кривились морщины, во взгляде бродило непонимание. Наконец, она заговорила:
        - Кристалл Барьера, дефены… я знаю эту легенду. Моя мать рассказывала, что валькирии тоже в ней играли роль. Но она никогда не говорила, что была дефеном.
        - Она не знала. Мало кто об этом знает. Прошло столько лет…
        - Нет, - покачала головой Немизия. - Это все выдумки. Ваш народ любит сочинять сказки. Да что тут говорить, мы тоже любим. Так легче переносить тяготы жизни.
        - Кристалл Барьера находится в подвале моей башни, и он - не сказка. Недавно он засветился - первый признак того, что Барьер скоро рухнет.
        Царица вздохнула и покачала головой. В глубине ее глаз снова появилась тоска. И разочарование.
        - Я не верю в легенды. Ни в человеческие, ни в валькирийские. Если ты пришел в Валь-Кирин только за тем, чтобы уговорить меня отправиться с тобой и выполнить надуманное предназначение, то лишь зря потратил время.
        - То, что сокрыто за Барьером, вырвется наружу, если ты не поможешь нам. Мы не знаем, что оно из себя представляет. Возможно, это сила невиданной мощи. Она уничтожит весь Кантар. И Валь-Кирин тоже.
        - Что бы там ни было, мы будем сражаться. Мы привыкли к войне.
        - Наш враг может оказаться сильнее, чем мы можем предполагать. Помоги нам, и тебе, возможно, ни с кем не придется сражаться.
        Немизия посмотрела на магистра и отвела взгляд. Она глядела в окно - в ту сторону, где мельтешение мелких точек становилось все более зловещим. Гарпии сбивались в крупную стаю.
        - Даже если бы все сказанное было правдой, я бы все равно не смогла отправиться с тобой, человек. Мой народ страдает. И причина тому - гарпии. Последние полгода они с нехарактерным для них рвением атакуют наши посты и окраины. Мы истощены. Подавлены. Почти лишены надежды. Не далек тот день, когда мы будем вынуждены покинуть Валь-Кирин и отправиться на поиски нового дома.
        Снизу до уха Булфадия стали доноситься крики и шум. Там что-то происходило.
        - Мы можем помочь, - произнес он, но царица даже не удостоила его взглядом - продолжала смотреть в окно. - Я могу попросить помощи у королей или магических орденов. У меня есть связи среди сильных мира.
        - Нет, - покачала головой царица. - Валькирии не принимают ни от кого помощи.
        - Но почему, ведь это глупо?
        Шум и крики стали более громкими и отчетливыми. Булфадий заметил, что Немизия тоже услышала их и повернулась к входу.
        - Потому что настанет день, и нам придется отдавать долг. Люди постоянно воюют и рано или поздно попросят помощи у нас. Мы вынуждены будем откликнуться - и нам придется ввязаться в чужую войну. Нам это ни к чему.
        Немизия была неприступна, как крепость. Валькирии - они все такие. Упрямые, гордые, независимые. Булфадий добавил бы еще «глупые», но этот эпитет явно был лишним. Женщины-птицы были просто другими, не такими, как люди. Возможно, все эти черты они унаследовали от своих прародителей, гарпий, с которыми по злой иронии судьбы должны вести непрекращающиеся войны.
        Внезапно в чертог из окна влетела - в прямом смысле влетела, яростно махая крыльями - валькирия с копьем. Одета она была так же, как и ее сестры. В серых глазах блуждало возбуждение, голос дрожал от напряжения.
        - Царица, царица! - прокричала она, опустилась на пол, припав на одно колено и склонив голову. - Прощу простить за вторжение, но я вынуждена была оповестить вас как можно скорее.
        - Говори, сестра, что случилось? - В голосе Немизии засквозила тревога.
        - Гарпии атаковали наш западный гарнизон. Прорвали оборону и ворвались в Валь-Кирин. Их много, царица. Несколько сотен. Такого еще не было.
        Щеки царицы стали стремительно краснеть, будто их только что намазали свеклой, а в глазах зажглись угольки гнева.
        - Созвать всех! - громко распорядилась она и бросила на Булфадия опустошенный взгляд. - Вот видишь, человек. У меня совсем нет времени на твои сказки. Уходи, теперь я не могу гарантировать тебе безопасность.
        Последние слова Немизия договаривала, выпрыгивая из окна. Взмах огромных крыльев, и валькирия полетела вниз. Вестовая последовала за ней. Булфадию лишь оставалось наблюдать, как две женщины-птицы уменьшаются на глазах. Внизу к ним присоединилось еще две валькирии, а потом они скрылись за кронами Благородных дубов. Магистр быстрым шагом направился к выходу из чертога, в очередной раз пожалев, что не обладает способностями своего ученика.
        Пока он петлял по бревенчатым дорожкам и веревочным мостам, стараясь вспомнить обратную дорогу, мимо него проносились другие валькирии - кто бежал, кто летел. Все спешили исполнить приказ царицы. Снизу доносились яростные крики женщин-птиц, злобное карканье гарпий, глухое бряканье копий и свист стрел.
        Он спешил на шум и, наконец, вышел к месту битвы. Два десятка гарпий лежали мертвыми, с торчащими из тел стрелами и развороченными ранами. Еще около полусотни крылатых существ бились с парой дюжин валькирий, умело орудующих копьями и прикрывающихся прямоугольными деревянными щитами. Пять женщин-птиц были убиты. Их растерзанные тела лежали накрытыми льняной тканью, уже успевшей пропитаться кровью - кто-то успел оттащить павших.
        Немизия и еще две валькирии копошились над телом раненой женщины-птицы. Булфадий подошел к ним.
        - Дыши, сестра, медленно. Старайся не думать ни о чем, - на удивление спокойным голосом говорила владычица Валь-Кирина. Она присела, одной рукой облокотилась о колено, а второй плавно водила над изодранной грудью валькирии. Между ладонью и раной едва заметно искажалось пространство, и повреждения как будто медленно затягивались. Валькирийская магия жизни.
        - Не оставляй меня, царица, пожалуйста, - жалобным голосом произнесла раненая. Одна из женщин-птиц гладила ее по испачканным кровью волосам, вторая стискивала ладонь.
        - Все будет хорошо, сестра. Ты обязательно поправишься. Я обещаю… - Немизия умолкла, подняв взгляд на магистра. - Ты еще здесь? Почему не ушел? Здесь стало опасно. - Голос царицы похолодел.
        - Я хочу помочь.
        Владычица Валь-Кирина несколько долгих мгновений не сводила глаз с чародея, потом в ее взгляде блеснуло отчаяние, и она снова посмотрела на раненую женщину-птицу. Булфадий принял это как знак согласия.
        Хранитель Барьера зашагал к месту боя. Мимо него пронесли еще трех раненых, и две валькирии прошли сами, прихрамывая.
        Из плотного ряда копьеносиц выпала валькирия, ее грудь и шея представляли собой кровавое месиво. Она пошатнулась и рухнула на деревянный помост. Следом за убитой упали еще две - обе были мертвы. Гарпии напирали, гибли одна за другой, но их натиск только усиливался. Магистр помог оттащить раненую валькирию и встал за спинами копьеносиц. Раскинул руки в стороны и стал громко проговаривать текст заклинания. На обеих ладонях образовались маленькие шарики яркого света. Чародей выкрикнул последнее слово, зажмурился и резко хлопнул в ладони. Когда магические шарики соприкоснулись, мир вокруг вспыхнул ослепительно ярким светом.
        Гарпии злобно закаркали и завыли. Одни стали хаотично метаться из стороны в сторону, другие падали на пол, прикрывая глаза лапами. Валькирии же незамедлительно воспользовались преимуществом, ринувшись вперед. Ослепшие гарпии больше не могли сражаться и начали отступать. Женщины-птицы с криками догоняли их и пронзали копьями. Безжалостно добивали раненых и попавших в западню. Лучницы тоже не остались внакладе - заметив, что враг покидает поле боя, начали выпускать стрелы с резвостью умелых охотников.
        Немизия корпела над ранеными. Одной удалось остановить кровь, у двух других даже немного затянулись раны, но некоторых ей так и не удалось спасти. Минус целительной магии в том, что нужно вовремя ее использовать. А времени на всех, как известно, никогда не хватает.
        Издалека доносились крики других гарпий, но валькирии уже успели перегруппироваться и теперь давали врагу достойный отпор. Через мгновение привели еще четверых легкораненых. У Немизии и некоторых других женщин-птиц прибавилось работы.
        Булфадий хотел было снова вмешаться, но вскоре понял, что сражение выиграют и без него. Он вернулся к царице.
        - Мы победили, - сообщила одна из воительниц, в порванной тунике и забрызганным кровью лицом. На крыльях тоже остались красные следы, причем одно из них было чуть оттопырено в сторону, что женщину-птицу, похоже, ничуть не смущало. - Гарпии отступили окончательно и бесповоротно.
        - Мы потеряли сестер, - сокрушенно заявила Немизия, приподнимаясь с колен. Руки до локтей были заляпаны кровью, на тунике и бриджах виднелись красные отпечатки ладоней.
        - Они взяли нас хитростью. Никто не ожидал, что гарпии нападут с запада. Такого доныне не случалось, - произнесла воительница.
        - Да, подобного за ними никогда не наблюдалось, - поддержала ее валькирия-лучница. Сквозь зубы проскрежетала: - Безмозглые твари!
        - Не такие уж они и безмозглые, если застали нас врасплох, - парировал кто-то.
        Начал подниматься галдеж. Царица подняла руку, и голоса стихли.
        - Значит, теперь нужно утроить бдительность и усилить гарнизоны и патрули. Гарпии обязательно вернутся, и в следующий раз их может быть в разы больше. - Немизия перевела взгляд на Булфадия и добавила: - Похоже, время Валь-Кирина сочтено.
        После последних слов по рядам валькирий поползли шепотки. В них чувствовался страх и непонимание, но больше всего - безнадежность. Обитательницам леса то ли передалось настроение их царицы, то ли они просто теряли надежду.
        - У вас что, нет больше дел? - грозно спросила царица, оглядев сестер. Шепот сразу начал утихать. - Помогите с ранеными и… с павшими. - Голос Немизии сел. - Им нужно устроить почетные похороны.
        Женщины-птицы стали разбредаться по сторонам. Кто-то подхватил раненых, кто-то поволок трупы.
        Владычица Валь-Кирина снова обратила взор на магистра.
        - Спасибо за помощь, человек.
        Хранитель Барьера кивнул.
        Немизия вздохнула, отвела взгляд и заговорила:
        - Если я отправлюсь с тобой, как скоро мы сможем получить помощь?
        - Буду честен: не знаю. Сначала нам нужно закончить с Барьером - в этом весь смысл. Но сколько это займет времени - не знает никто.
        Валькирия молчала, раздумывая.
        - Нам могли бы пригодиться такие же чародеи, как ты.
        - Да. А еще лучники и арбалетчики, - кивнул Булфадий. Понятное дело, что конные и пешие будут только мешать, а проку от них мало. Хотя небольшой отряд мечников лишним не будет. - Я сделаю все, что смогу.
        Снова молчание. Потом глубокий вздох, наполненный грустью и отчаянием. И болью.
        - Хорошо, человек. Я пойду с тобой.
        Глава одиннадцатая. ДЕФЕНЫ
        ПОЛУОСТРОВ АРМИР, НЕЙТРАЛЬНЫЕ ЗЕМЛИ.
        7-ОЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        За окном моросил дождь. Мелкий, промозглый и бесконечный. Такие обычно случаются осенью. Горизонт заплыл светло-серым маревом, изменив цвета лесов и гор, вершины которых терялись в мутном, унылом небе.
        - Ненавижу изморось, - сказал Шерк с грустью, глянув в окно. - Она похожа на какую-то изощренную пытку. Некоторые говорят, что боги специально насылают на людей такие дожди, чтобы те не забывали о тяготах жизни.
        Йов не разделял мнения брата. Вернее, ему было вообще наплевать на дождь. Ученика Хранителя Барьера занимали совсем иные мысли. Все дефены призваны, теперь ему нужно было стать их лидером и повести к Барьеру. Вот только остался неразрешенным один вопрос, который, несомненно, ему зададут, и на который он сам хотел бы знать ответ: что их там ждет?
        - Ученики, - раздался за спиной голос магистра. Он только что вышел из портала, поэтому его силуэт немного подрагивал. Подмышкой он зажимал «Наследие минувшей эпохи». Выглядел Булфадий помятым, хоть и проспал почти весь день после прибытия. Йову даже показалось, что на голове у Хранителя Барьера появилось несколько седых волос.
        - Добрый день, магистр, - поздоровался Шерк. Йов только кивнул. - Все дефены внизу. Ждут вас.
        - Я знаю, - сказал Булфадий, потер лоб и поморщился. - Голова болит. Не нужно было злоупотреблять эликсирами.
        - Пеструю, однако, команду вы собрали, - уголком рта улыбнулся Шерк. - Вор со зверушкой, раб-гладиатор, одержимый некромант, молчаливый убийца, охотник на оборотней, замкнутый в себе ребенок, сумасбродная девица и царица валькирий. Даже не знаю, что из них может получиться.
        - Мы должны благодарить богов, что нам вообще удалось их созвать. Со времен образования касты дефенов прошло столько лет, что их наследники могли затеряться в анналах истории.
        - Насколько я понял из «Наследия», все дефены были воинами.
        - Воинами, магами - не важно. Суть в том, что они служили на благо Царства Богоподобных Творцов.
        - Но почему их осталось так мало, магистр?
        - Не их, брат, а нас. Мы ведь тоже в их числе, - поправил Йов.
        - Да, да, я просто никак не могу свыкнуться с этой мыслью, - закивал тот.
        - Вскоре после смерти последнего из Богоподобных Творцов корпус дефенов был распущен. С каждым из них могло случиться что угодно, к тому же после раскола Царства на множество мелких государств начались междоусобные войны. Должно быть, большинство дефенов принимало в них участие, а на войне, как известно, риск погибнуть, не успев оставить потомства, возрастает многократно.
        - Как бы там ни было, но дефенам нужны ответы, магистр, - произнес Йов. - В первую очередь, на вопрос: что от них требуется?
        - Ответы будут. Но не на все вопросы.
        - Некоторые могут отказаться от сотрудничества.
        - Никто не откажется.
        - Почему вы в этом так уверены?
        Булфадий пристально посмотрел на Йова, выдержал паузу и сказал:
        - Потому что цена высока. Для каждого из них она своя, но ее значимость не стоит недооценивать.
        - Ну что ж, поглядим.
        - Пойдемте. Не будем терять времени.
        Дак ловко подцепил орех кончиком ножа и подбросил. Шустрый Кортыш поймал плод на лету и тут же сунул в рот. Начал грызть, внимательно поглядывая по сторонам.
        «Мой фамильяр такой же, как и я. Проворный и наблюдательный», - в очередной раз подумал Дак, глядя на бельчонка. Но вряд ли хоть кто-то из его новых знакомых догадывался об истинном предназначении Кортыша. Магистр и его ученики не в счет. Они-то все знают.
        Вор подкинул нож и поймал точно за рукоятку. Снова подкинул - снова поймал. Вздохнул, убрал ноги со стола. Взял чашу, сделал глоток, поморщился - от теплого вина першило в горле. Оглядел полутемный зал.
        Сегодня здесь собрались все. Ибрагил сидел за длинным дубовым столом и обгладывал баранью ногу - волот никогда не терял время попусту. На другом конце расположились Бен-Саллен и Морк. Оба со скучающими лицами перекидывались в кости. Нондер стоял у одного из окон и глядел на небо - а может еще куда, кто ж их, магов, разберет. Девана едва слышно беседовала с Айлин - девушка, невзирая на свой жесткий нрав, легко подружилась с маленькой и тихой, как мышь, девочкой. На взгляд Дака они обе были чокнутыми, может, поэтому и спелись.
        Как уже давно уяснил Дак, его доставили в эту башню первым. Во всяком случае, никого, кроме магистра и двух его учеников, он здесь не видел. Похитившие его из темницы наемники в черных плащах, в которых Морк узнал членов отряда Черных Плащей, Дак к обитателям башни не причислял. Потом появился волот, а через несколько дней - некромант. Со здоровяком он успел подружиться, а вот маг оказался типом несговорчивым. Да и чутье подсказывало Даку, что от колдуна лучше держаться подальше. Поступивший следом наемный убийца тоже доверия не вызывал. Держался особняком, мало говорил и почти ничего не ел. Зато следопыт, которого привели несколькими днями позже, стал душой этой разношерстной компании. Развлекал всех разными историями, уплетал за обе щеки предлагаемые яства и постоянно пил вино, которое, к слову, всегда подавали к столу с избытком. После него маги привели девочку, до того нелюдимую и забитую, что Дак подумал было, что она немая, пока та как-то не попросила у него разрешения поиграть с Кортышом. Дальше дела пошли куда интереснее - в башне, наконец, появилась женщина. Но после знакомства с ней
радость выветрилась из Дака, как затхлая вонь из кладовки на хорошем сквозняке - новоприбывшая девица оказалась конченой сукой. На его скабрезную шутку она отреагировала крайне неожиданно - выхватила из заплечного чехла лук, с которым, судя по всему, не расставалась даже когда ходила по нужде, и выпустила в Дака стрелу. Та, правда, угодила в подушку, на которой он сидел, но на удручающе близком расстоянии от его мужских причиндалов. Все в тот миг сразу затихли, как по приказу, лишь на лице вора растянулась глупая улыбка. Лучница же хищно посмотрела на него, давая понять, что больше с ней шутить не стоит.
        Дак понял и больше не шутил.
        А вот вчера их компания пополнилась еще одной женщиной, а точнее женщиной-птицей. Валькирий Дак раньше не встречал, только слышал об их восхитительном обычае приглашать к себе мужчин во время брачного сезона. Рассказчик уверял, что мужчины, попав в Валь-Кирин, оставались там на несколько дней, занимаясь исключительно оплодотворением самок. О таком можно лишь мечтать, потому что всех валькирий рассказчик описывал как женщин неземной красоты. Прибывшая в башню представительница этой однополой расы действительно была хороша собой, но на вкус вора немного старовата. К тому же на ее лице прочно поселилась печать глубокой тоски. Впрочем, пообщаться он с ней не успел - валькирия закрылась в своих покоях, которые ей выделили почти на самом верхнем ярусе башни - выше, как успел узнать вор, располагалась только опочивальня хозяина.
        Дак снова окинул неторопливым взглядом зал, остановил на лениво жующем волоте. Вор поразмыслил пару мгновений, затем резво встал и направился к Ибрагилу.
        Волотов Дак раньше встречал и знал, что от людей они, в первую очередь, отличаются высоким ростом и крепким телосложением. Что же касается Ибрагила, то он полностью перевернул представление вора о расе гигантов. Бывший раб-гладиатор был, наверное, самым рослым и сильным в своем клане. На полголовы выше своих собратьев, в полтора раза шире в плечах. Одна рука Ибрагила была толщиной почти со всего Дака. Не повезет тому, кто окажется у него на пути. Даром что бывший боец.
        - Что, Ибрагил, никак доесть не можешь? - Вор криво ухмыльнулся и сел рядом.
        - Угу, - кивнул волот.
        - Помочь?
        - Боюсь, это тебе не по силам. Такой задохлик как ты подавится, не успев откусить.
        - Недооцениваешь ты меня, дружище, - покачал головой Дак. - Я что спросить у тебя хотел… В общем, чем тебя чародей купил?
        - Что? - Кустистые брови волота нахмурились.
        - Я имею в виду, что магистр обещал тебе за помощь?
        Огромное лицо Ибрагила чуть смягчилось, он перестал жевать и положил обглоданную баранью ногу на блюдо рядом с горкой реберных костей.
        - Он сказал, что поможет вернуться в Волотарон.
        - В Волотарон? - Теперь пришла пора удивляться Даку. - А разве волотов теперь туда не пускают? Ведь это ваша вотчина.
        Ибрагил медленно кивнул, неохотно соглашаясь. Вздохнул и произнес:
        - Меня изгнали.
        - За что?
        Волот покачал головой, давая понять, что изливать душу перед парнем не собирается.
        - Да ладно тебе, мы же друзья. - Вор хлопнул Ибрагила по запястью - до плеча просто не дотянулся бы.
        - Меня предали. Убили отца и обвинили во всем меня. - Волот тяжело вздохнул, лицо его стало каким-то серым и осунувшимся. Видимо, от неприятных воспоминаний.
        - Суровые у вас законы. У нас, людей, за убийство родственников тоже, конечно, не награждают, но чтобы изгонять… такого не припомню. - В мыслях же Дак окрестил волотов дикарями.
        - У нас тоже.
        - Так почему для тебя сделали исключение?
        - Потому что мой отец был царем.
        У Дака от ошеломления поползли брови на лоб, ведь перед ним, по сути, сидел принц Волотарона - или как он у них там называется - и следующий вопрос был готов слететь с его губ, но его отвлек глухой хлопок - из портала вышел магистр. Через миг за спиной мага появились оба ученика. Все присутствующие сразу оживились.
        Маги прошествовали до середины зала и остановились. Магистр положил огромный фолиант, который держал подмышкой, на пюпитр и раскрыл его. Кашлянул в кулак и громогласно произнес:
        - Приветствую вас, достопочтенные дефены.
        Один ученик - кажется, Шерк, но точно Дак сказать не мог, ибо воспитанники магистра были похожи друг на друга, как звезды - отошел на несколько шагов от Булфадия, встал в углу и повернулся лицом к залу. Второй сделал тоже самое, только остановился на противоположной стороне.
        - Прошу вас, сядьте все за стол. Рассказ, который я поведу, будет долог, - продолжил чародей.
        Девана и Айлин быстро заняли свободные места на скамье. Нондер сначала что-то буркнул под нос и отвернулся. Постоял так с полминуты, но потом все же решил последовать примеру женщин.
        - Cнами нет валькирии, - выкрикнул Дак.
        - Точно, - согласился Бен-Саллен. - Или ей вы уже все рассказали?
        - Я здесь, - раздался тихий голос женщины-птицы. Она шла со стороны главного входа. Золотистые волосы были распущены и спадали на плечи. Голову венчала серебряная диадема с изумрудом - как раз под цвет ее глаз.
        Дак мысленно хмыкнул. Он был уверен, что валькирия не покидала свои покои. Неужели она выпрыгнула в окно?.. Впрочем, чему удивляться? У нее же есть крылья.
        Когда Немизия села на скамью и закинула ногу на ногу, Булфадий удовлетворенно кивнул и заговорил:
        - Теперь все собрались. Замечательно. Стало быть, я начну. - Он снова кашлянул в кулак, бросил короткий взгляд на раскрытую книгу и снова осмотрел собравшихся. - Смею полагать, что всех очень интересует причина, по которой я собрал вас здесь. - Бен-Саллен протянул «угу», Ибрагил кивнул. Остальные слушали молча и без движений. - Она на самом деле проста: я призвал вас, потому что вы - потомки дефенов. Или, как их еще называют, Хранителей хаоса. Некоторые, наверное, слышали легенду о Барьере и касте защитников. Быть может, кто-то даже знает, что она на самом деле имела место быть в истории, хотя и делает вид, что не верит. - Магистр скосил взгляд на Нондера. - Как бы там ни было, я расскажу о ней. Постараюсь быть кратким.
        Две с половиной тысячи лет назад, в триста шестнадцатом году, Богоподобными Творцами был предпринят грандиозный шаг в области магического скрещивания. Они создали легион дефенов, потомками которых, как я уже говорил, вы и являетесь. Совершили это они не из-за своего неугасаемого стремления все переделывать и улучшать и не в целях защиты от врагов государства - к слову, в те далекие времена их уже почти не осталось. Дефены создавались по одной причине: устранить возможную угрозу от Барьера в далеком будущем. Богоподобные Творцы решили, что пять тысяч дефенов способны пронести свою уникальность сквозь века, передавая дефенон от поколения к поколению, а точнее, от родителя к старшему ребенку. Как мы видим, они оказались правы - спустя два с половиной тысячелетия дефены все еще бродят по Кантару, правда, осталась их жалкая горстка.
        Так кто же такие дефены?.. Смею полагать, что вы - каждый из вас - обладает каким-то талантом. Он наполняет всю вашу душу, вы живете только им и благодаря ему. Каждый из вас владеет своим ремеслом лучше остальных. Быть может, вы замечали: то же самое происходило и с вашими родителями. По крайней мере, с одним - уж точно. Это и есть влияние дефенона. Обретение и возвышение таланта. За что бы вы ни взялись - все у вас получается, причем в самом лучшем виде. Поэтому дефены всегда становились искусными магами, умелыми воинами, отличными ремесленниками и ловкими ворами. Как я уже сказал, вас еще именуют Хранителями хаоса. Откуда взялось это название - сказать сложно. Известно лишь, что его придумали Последователи. Возможно, они считали, что за Барьером скрывается первозданный хаос, а дефены призваны заботиться о том, чтобы он там и оставался. Однако у меня на этот счет есть другое предположение: хаосом они называли сам дефенон, потому что его потенциал поистине огромен, даже, быть может, разрушителен, но не упорядочен, как и свойственно хаосу.
        Но у дефенона есть свои недостатки. Он наследуется только первому ребенку дефена. Если же у него нет детей или же первый ребенок умрет, то и передачи дефенона не состоится. Если взять во внимание, что из пяти тысяч осталось только десятеро, то можно полагать, что большинство дефенов не смогли передать по наследству свой дефенон. Возможно, это случилось из-за большой смертности дефенов во время междоусобных войн после распада Царства Богоподобных Творцов. Однако во всем в этом есть неоспоримый плюс: потенциал утраченного дефенона распределяется на всех ныне существующих его носителей. Главное, понять, как его можно использовать.
        Что же касается Барьера, то тут рассказ нужно вести от знаменитого раскола Богоподобных Творцов. В триста первом году, достигнув неимоверных высот в науке и магии, Богоподобные Творцы решились на грандиозный эксперимент. До наших дней сведения о нем дошли в искаженном виде. Одни считают, что они хотели вывести новую уникальную расу, другие - что готовились создать какое-то магическое оружие небывалой мощи, третьи утверждают, что Богоподобные Творцы дерзнули на самое святое - религию, возжелав стать равными богам. Они отправились на самый дальний остров на юге, Околос, и принялись за дело. Но что-то пошло не так, и чуть больше половины Богоподобных Творцов вернулись обратно в Кантар. Но прежде чем уйти, они окутали весь Околос непроходимым магическим барьером. А чтобы следить за его прочностью было удобнее, создали Кристалл Барьера, который в случае ослабевания Барьера должен будет засветиться.
        Этот Кристалл находится в подземелье моей башни. Несколько недель назад он начал исходить тусклым светом - первый признак того, что Барьер стал разрушаться. Богоподобные творцы предвидели это, поэтому и создали дефенов. Во всяком случае, так говорится в «Наследии».
        Булфадий умолк и положил руку на фолиант.
        Несколько мгновений царила полная тишина. Казалось, что даже дождь за окном притих. Присутствующие осмысливали услышанное.
        Первым заговорил Бен-Саллен.
        - Это все понятно. Маги, как и положено им, наворотили дел, а нам теперь за ними разгребать. Вопрос в том, что именно нам нужно сделать?
        - Вы должны отправиться на Околос, к Барьеру. - Магистр опустил взгляд на книгу. - После этого вы пройдете сквозь Барьер и…
        - Минуточку!.. - Дак поднял указательный палец. - Вы же сказали, что этот Барьер непроходим.
        - Верно, сказал, - кивнул чародей. - Прошу прощения, что сразу не уточнил: непроходим для обычных людей и нелюдей. Но вы-то не обычные. Вы - дефены. Барьер создавался с одной целью - никого не впускать и не выпускать. Кроме Хранителей хаоса.
        - Хорошо. Пройдем сквозь барьер. Что дальше? - спросил следопыт.
        Магистр не спешил отвечать. Снова опустил глаза на фолиант, перевернул страницу. Вздохнул и сказал чуть дрогнувшим голосом:
        - Я не знаю.
        По залу поползли шепотки. Все удивленно переговаривались и переглядывались.
        - Что значит, не знаете? - Брови Бен-Саллена нахмурились.
        Нондер раздраженно хмыкнул, скривил лицо в недовольной гримасе и покачал головой. Хотел было что-то сказать, но лишь махнул рукой.
        - Все дело в том, что вы-то и должны разобраться там, за Барьером, что и как делать, - заговорил чародей с явной неохотой. Видимо, это была самая неприятная сторона предприятия.
        - Мы должны разобраться? - Бен-Саллен от возмущения и недоумения чуть привстал, словно собрался куда-то бежать, но осознав это, тут же сел на место. Нондер снова фыркнул. - Да мы только что узнали, что мы - дефены! А вы предлагаете нам переплыть через океан, перелезть через какой-то барьер и еще сделать то, чего мы сами не знаем.
        - Основная ваша миссия - остановить угрозу, исходящую от Барьера. Что она собой представляет - неизвестно. Никто не знает, чем занимались Богоподобные Творцы на Околосе. Они не оставили ни одного документа, ни писем. Вообще никаких зацепок. «Наследие» - единственное, что проливает хоть какой-то свет на происходящее. Но Богоподобные Творцы были не глупы, отнюдь. Они бы не стали создавать дефенов, зная, что те не смогут остановить угрозу. Не артефакт стал их средством, потому что его за два с половиной тысячелетия можно потерять. Не какой-нибудь орден или братство - он может распасться или поменять убеждения и взгляды. Их орудием стали дефены - люди и представители других рас. В вашем существовании есть смысл. Вы должны попасть на Околос, только так вы поймете, что и как нужно делать, чтобы спасти Кантар.
        Повисло молчание. Дефены размышляли. Булфадий тоже не собирался продолжать рассказ. Видимо, ждал новых вопросов.
        - Что будет, если мы не встретим за Барьером никакой угрозы? - раздался тихий, но в то же время твердый голос Немизии. Взоры всех присутствующих вновь обратились к магистру.
        Дак же сообразил, что в вопросе валькирии крылся иной смысл. Выполнит ли маг перед ней свое обещание? Ведь она, как и все здесь, тоже согласилась на эту авантюру не просто так. Вору даже стало интересно, чем чародей купил женщину-птицу.
        - Ты по-прежнему считаешь легенду о Барьере и дефенах пустым вымыслом? - спросил Булфадий, поглядев на валькирию.
        - Я же говорила, что не верю в легенды.
        - Право твое. Но как я уже сказал, история создания Барьера - не простая выдумка. Впрочем, я уже все подробно объяснил. Проверить, есть ли угроза за Барьером или нет, вы сможете только в том случае, если пройдете сквозь него.
        - И все же, маг, на мой вопрос ты не ответил.
        Дак ухмыльнулся и с уважением посмотрел на Немизию. Она начинала ему нравиться.
        Магистр выждал паузу и чуть тише, чем до этого, проговорил:
        - Вы всегда сможете вернуться на материк и… - он вздохнул так, будто последующие слова не имели никакого смысла - …продолжить свою прежнюю жизнь.
        Валькирию такой ответ не устроил - ее лицо озабоченно скривилось. Но она воздержалась от других вопросов. Как и все остальные.
        Даку же стало еще интереснее. Чем обернется их поход: провалом или спасением мира? Он любил рисковые авантюры. Да что тут говорить, он жил ими.
        - Стало быть, вопросов больше нет, - утвердительно сказал чародей. - Тогда послезавтра утром будьте готовы к отплытию. Сюда прибывает барк «Нагая дева». Его капитан, Зигмунд Красноглазый, согласился отвезти вас на Околос. Путь туда долгий и полный опасностей, поэтому нужно как следует подготовиться.
        - «Нагая дева» - пиратское судно, - произнес Бен-Саллен.
        - До недавних времен - да. Но теперь Зигмунд Красноглазый - корсар. Официально он на стороне Лидории.
        - Пираты от корсаров отличаются только названием. Что те, что другие - сущие выродки.
        - Не могу не согласиться с тобой, Бен-Саллен, однако больше никто не захотел плыть в такую даль, - развел руками Булфадий.
        - Значит, мало золота предлагали, - ухмыльнулся Дак и подмигнул следопыту.
        - Нет, просто другие, наверное, не захотели плыть в несуществующее место, - вставила валькирия.
        - Околос нанесен на карту - это все знают, - проговорил магистр. - Кроме того, Зигмунд уже был там. Поэтому и согласился.
        - Он видел Барьер собственными глазами? - наигранно удивился Дак.
        - Видел. Расспросите у него при встрече.
        - Пираты так далеко не заплывают, - парировал Бен-Саллен. - Зачем им плыть туда, где нет легкой наживы?
        - Он скрывался, - сказал чародей. - В пиратскую бытность он много грабил и убивал, чем привлек к себе немилость сразу нескольких государств и торговых компаний. За ним устроили настоящую охоту. Вот и пришлось Зигмунду отправляться на край света.
        - И вот такому человеку вы хотите доверить наши жизни, магистр? - усмехнулся следопыт.
        - Не самый лучший вариант, согласен. Но как я и сказал, выбора у меня не было.
        - Выбор есть всегда, - раздался тихий, но колющий, как иголкой, голос Морка. Все это время он вместе с Нондером, Ибрагилом, Айлин и Деваной молча наблюдал за происходящим.
        - Верно. Выбор есть, - кивнул Булфадий и посмотрел на наемного убийцу так, будто только они вдвоем знали что-то такое, что никому больше не было известно. - И я сделал самый оптимальный. Для всех.
        Морк больше не проронил ни слова.
        Магистр оглядел собравшихся и вымолвил:
        - Если вопросов больше нет, то я удалюсь. - Он закрыл фолиант, сунул подмышку и направился к порталу. Его ученики последовали за ним.
        Когда маги ушли, в зале возникла суета - Бен-Саллен раскупорил бутылку вина и стал подзывать всех к себе, Ибрагил вновь принялся за еду, Нондер стал ходить под окнами взад-вперед, над чем-то усиленно размышляя. Немизия вышла на улицу, а потом вор увидел порхнувшую огромную тень за окном - должно быть, валькирия отправилась в свои покои. Девана и Айлин принялись играть в какую-то игру, громко выкрикивая слова, причем Дак заметил, что на недавно сумрачном лице девушки стали появляться первые признаки радости. Девочка тоже веселилась, хоть и выглядела при этом смущенно. Единственный, кто ушел от наблюдательного взора вора, так это Морк. Наемный убийца незаметно слился с тенью, точно призрак.
        Сам же Дак решил присоединиться к Бен-Саллену. Через два дня их ждало грандиозное путешествие. Вор не видел причины, по которой должен был коротать это время трезвым.
        Покои магистра располагались на самом верхнем ярусе башни. Просторную комнату опоясывал балкон, на котором Булфадий любил предаваться думам. Вот и сейчас он смотрел вдаль, не различая среди густого белого марева почти ничего. Капли дождя падали ему на лицо, но он их не замечал.
        Все складывалось не совсем так, как Хранитель Барьера представлял себе раньше. Да, он собрал всех дефенов, что само по себе уже было немалой заслугой, но сплотить их, вбить им в голову главную цель пока не сумел. Они разные, у каждого своя наполненная драматизмом судьба. Каждый что-то терял, что-то находил, во что-то верил, чего-то боялся. Да, они дефены, лучшие из лучших. Но прежде всего - они обычные смертные.
        Богоподобные Творцы создали их для одной единственной миссии, но не рассчитали, что время возьмет свое и изменит нравы и убеждения. Они думали, что потомки дефенов сразу же кинутся спасать Кантар в случае необходимости. Все, что требовалось от Хранителя Барьера - это призвать их. Но все изменилось. Никто не кинулся. Они в существование Барьера поверили-то с трудом.
        А еще магистру не давала покоя другая мысль: справится ли Йов с возложенной на его плечи ношей. Он, конечно, юноша смышленый - по правде сказать, уже давно не юноша, но всех, кто был младше пятидесяти, магистр считал юнцами - и талантливый, даром, что дефен. Но сможет ли он повести за собой столь пеструю команду? Перед отплытием нужно будет еще раз поговорить с ним.
        В дверь постучали. Лицо магистра нахмурилось. Опять его отвлеки от размышлений. Снова кому-то из его учеников что-то понадобилось. Хотя почему «кому-то»? В девяти из десяти случаев к нему наведывался только Шерк. Может, поэтому он выбрал на роль лидера команды дефенов Йова - за то, что тот был более самостоятельным и менее надоедливым?
        Булфадий оглянулся, скривил пальцы, активируя скрытое заклинание, дверь отворилась. В следующее мгновение Хранителя Барьера чуть ли не бросило в жар от изумления, потому что в его покои вошел ни Шерк, и даже ни Йов, а сам Нондер по прозвищу Сумасшедший.
        Некромант переступил порог с такой уверенностью, будто входил в собственный дом. У магистра все нутро свернулось от возмущения. Но он промолчал, хотя его лицо пылало яростью, как летнее солнце в разгар дня.
        - Я пришел за трактатом, - объявил причину появления Нондер.
        Булфадий осмотрел его с ног до головы, презрительно усмехнулся. Одет, как и подобает магу его специализации: длиннополая темно-серая мантия, черные кожаные сапоги с металлическими вставками на носках. Длинные седые волосы распущены и небрежно уложены назад. Магистр не скрывал своего отвращения к некроманту. Все же боги большие шутники, раз позволили, чтобы дефенон унаследовал такой человек.
        - Да, я помню, - сказал Булфадий и не торопясь направился к столу, заваленному всевозможными книгами и бумагами.
        Вот она, цена спасения мира. Трактат, написанный в тысяча семьсот семьдесят восьмом году от ЯБТ Виккитом Мертвым, самым знаменитым некромантом Кантара и основателем Культа Мертвого Мага. Больше тысячи лет назад Орден Огненных Свитков изъял эту опасную бумагу у последователей запрещенного общества, но по каким-то причинам не уничтожил, а передал на хранение Последователям под предлогом «пусть лучше у вас полежит, ведь у Последователей хранится много чего древнего и опасного». Нондер каким-то чудом узнал об этом и на просьбу отправиться спасать мир выставил свое условие: магистр должен передать ему трактат Виккита Мертвого и еще несколько тайных исследований по магии смерти, проводимые Богоподобными Творцами. Булфадий был вынужден согласиться, и пообещал в качестве аванса передать трактат сразу же после своего обращения к дефенам.
        И вот он явился.
        Булфадий отложил раскрытую книгу в сторону, отодвинул чернильницу и взял тубу из промасленного бамбука, плотно закупоренную с обеих сторон пробками. С глухим хлопком выдернул затычку и вытряхнул содержащийся в тубе свиток. Посмотрел на некроманта.
        Как только Нондер увидел вожделенную бумагу, его зеленые глаза засияли ярче лун в безоблачную ночь. Он сделал шаг вперед и замер в ожидании.
        - Я иду на большой риск, передавая тебе это знание, - произнес Хранитель Барьера, но протягивать свиток пока не собирался.
        - Вся наша жизнь - риск. А знания о магии смерти должны храниться у таких, как я.
        - Храниться? Ты его собираешься закинуть в дальний сундук? - Магистр понимал, что Нондер играет втемную. Конечно же, он не собирается так поступать. - Быть может, будет лучше, если он останется у меня - там, где ему и положено быть? - на последних двух словах Булфадий чуть повысил голос, подчеркивая их значимость.
        - У нас был уговор. - Голос некроманта был холоден, как зимний ветер.
        Магистр с большим трудом выдержал тяжелый взгляд Нондера и произнес:
        - Я не хочу, чтобы история с Виккитом Мертвым повторилась.
        - Не повторится, - сказал некромант и протянул руку, раскрыв ладонь и став похожим на просящего милостыню нищего. Не хватало только опустить в повиновении голову. Но подобного некромант делать бы не стал ни при каких обстоятельствах.
        Хранитель Барьера помешкал с мгновение, а потом протянул свиток и вложил его в ладонь Нондера. Тот развернул бумагу и принялся изучать, быстро пробегая глазами по строкам. Потом свернул, поднял взгляд на магистра и произнес:
        - И тубу тоже. Не хочу, чтобы он намок или порвался. Это слишком ценная бумага.
        Булфадий протянул некроманту тубу. Все нутро сжалось от негодования. Он самолично разбрасывался редкими и опасными знаниями, которые Последователи собирали веками. Увы, но иного выхода не видел. На кону судьба всего Кантара, а значит, он должен заплатить любую цену.
        Вот он и платит.
        Хранитель Барьера отлично понимал, что это лишь первая монета, из которой со временем вырастет целая гора.
        - Темной тебе ночи, магистр, - произнес Нондер классическое напутствие некромантов и вышел.
        Булфадий тяжело вздохнул и опустился в кресло. Облокотился о столешницу и принялся тереть большими пальцами виски.
        Все ли он делает правильно? Не ошибается ли хоть в чем-то? И получится ли завершить начатое?
        Все эти вопросы кусали его мозг, как докучливые комары. Но ответов на них пока не было.
        Глава двенадцатая. ОТПЛЫТИЕ
        ПОЛУОСТРОВ АРМИР, НЕЙТРАЛЬНЫЕ ЗЕМЛИ.
        9-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Деване снился сон.
        Он и она - вдвоем. В лесу. Лежали на траве, глядя в небо сквозь переплетения веток. Солнце только встало, нежные лучи приятно ласкали лицо. Утренний холодок обнимал ее со всех сторон. Элдред был рядом. Девана ощущала тепло его тела, впитывала его в себя, как воздух. Как нечто жизненно необходимое.
        Они были вместе. Больше ее ничто не волновало.
        - Я люблю тебя, Девви, - тихо прошептал Элдред, прижавшись своей небритой щекой к ее груди. У нее поползли мурашки по коже, и перехватило дыхание. Так всегда бывало, когда он прикасался к ней.
        - А я тебя люблю, Эл, - ответила она, улыбаясь. - Навсегда!
        - Навсегда! - тихо повторил он. Его грубая, но такая приятная ладонь прошлась по животу Деваны. - Знаешь, а я думаю, что ты будешь хорошей матерью.
        - Я ведь и не знаю, каково это. Моя мать умерла при родах, воспитывалась я отцом и бабушкой.
        - Это ничего не меняет. Когда родится наша дочь, материнские чувства проснутся в тебе.
        - Почему дочь? Может, будет сын.
        - Нет, дочь. - Элдред покачал головой, грудь Деваны снова закололо его щетиной.
        - Откуда такая уверенность?
        - Не знаю. Чувствую, что будет дочь. И она будет такая же красивая, как и ты.
        И тут картинка начала смазываться, а потом и вовсе пропала.
        - Девана, - услышала она чей-то шепот.
        Продолжение сна или явь?
        - Девана, пожалуйста, проснись. - Теперь она узнала голос, он принадлежал Айлин.
        «Моей не родившейся дочери», - с глубокой тоской подумала Девана.
        Женщина открыла глаза. В комнате стоял полумрак, за окном едва начало рассветать. Звезды тускло мерцали, как остывающие угольки. Две луны спрятались за плотным пологом облаков, третья озаряла растворяющий мрак зеленоватым светом.
        - Уже отправляемся?
        - Нет. - Девана увидела, как тощий силуэт девочки приблизился к ней. - Я… мне страшно. Можно лечь с тобой? - Голос Айлин тревожно дрогнул.
        - Что случилось? - Женщина откинула тонкое шерстяное одеяло и пододвинулась. Девочка шустро нырнула к ней и прижалась. Она была холодна и дрожала, как от озноба. Ее дыхание трепетало, отдавая в глубине всхлипами.
        - Я… я боюсь, - прошептала девочка, уткнувшись лицом в грудь Деваны.
        Девушка обняла ее, погладила по голове и успокаивающим голосом произнесла:
        - Не бойся. Я с тобой. Расскажи, что случилось.
        - Я видела его. Прежде со мной такого никогда не случалась. Я только могла слышать их голоса. Но сегодня… увидела.
        - Кого увидела?
        Девочка не торопилась отвечать. От ее дыхания Деване становилось жарко.
        - Он один из них, - помолчав, сказала она. - Такой же, как Лорри.
        - Кто?
        - Магистр Рохнар.
        Магистр? Девана знала только одного магистра - хозяина этой башни, Булфадия.
        - Тебе, наверное, приснился дурной сон.
        - Нет! - воскликнула девочка. - Я проснулась. Точно знаю, что проснулась. И почувствовала… его присутствие. А когда открыла глаза, то увидела в углу темный силуэт. Он ждал, пока я окончательно проснусь, а потом приблизился.
        «Бедное дитя. Ей тоже снятся кошмары», - с грустью подумала Девана.
        - Он сказал, что мы в опасности, - продолжила Айлин шепотом. - Я, ты и те другие, кто собирается отплыть на остров. Он сказал, что там нас ждет то, с чем мы не сможем справиться.
        Девана насторожилась. Но все же выдавила из себя несколько слов:
        - Не бойся. Все будет хорошо. Просто тебе приснился дурной сон.
        - Это не сон! - Девочка отодвинулась от женщны, мокрые от слез глаза вспыхнули от возмущения. - Он сказал это, правда.
        «Бедное дитя», - снова с жалостью подумала Девана, но говорить ничего не стала, а снова погладила ее по голове.
        - Ты мне не веришь, да? - спросила девочка с обидой.
        - Ну почему же?..
        - Не веришь! Думаешь, что я все выдумала.
        - Ты просто наслушалась россказней Бен-Саллена об оборотнях и колдунах и немного переволновалась.
        - Нет. - Айлин медленно покачала головой. - Магистр Рохнар говорил, что ты не поверишь. Поэтому просил тебе передать, что с Элдредом все хорошо.
        - Что? - У Деваны перехватило дыхание, а сердце словно выпрыгнуло из груди. Она не рассказывала девочке об Элдреде. Никому не рассказывала. Неужели Йов ей что-то наплел? Он ведь слышал, как она упоминала при нем имя покойного мужа. - Что ты сказала?
        - Магистр Рохнар велел передать, что с твоим мужем все в порядке. Он ведь умер, верно?
        Девана сглотнула и кивнула - язык у нее будто отнялся.
        - Теперь он в Низшем Мире, и ему хорошо там. Он просит тебя не беспокоиться за него и не думать о плохом. Всему свое время.
        Руки у Деваны задрожали, а в глазах закололи слезы. Элдред любил повторять фразу «всему свое время». Откуда она могла узнать?
        - Откуда…
        - Не беспокойся, Девана. - Теперь девочка погладила женщину по распущенным волосам. - Магистр Рохнар - призрак. И твой Элдред - тоже призрак. А призраки о призраках все знают. Так говорил Лорри. И еще они способны видеть будущее. От этого мне и страшно.
        Девана начала понемногу приходить в себя.
        - Что он еще сказал об Элдреде?
        - Больше ничего. Только предупредил об опасности.
        Женщна потерла лоб. Голова шла кругом, мысли путались. Магистр Рохнар. Элдред. Опасность.
        Что все это значит?
        - А какая опасность нас ждет?
        - Он не сказал. Точнее, я не дослушала. Потому что сильно испугалась и выбежала из комнаты - и сразу к тебе.
        - Ну ничего, все уже позади.
        - Да, - кивнула девочка и снова прильнула к Деване. - Можно, я останусь у тебя до утра?
        - Конечно, до… милая. - Девушка прикусила язык. «Дочь» едва не вырвалось у нее. Слезы снова покатились по щекам. Мысли об Элдреде и не родившейся дочери не покидали ее ни на миг. А сейчас, после странного рассказа Айлин, они словно обрели новую силу.
        «Вы справитесь с любой опасностью, Девви. Я верю в тебя», - раздался в голове голос мужа, и Девана вздрогнула. Она и прежде слышала его, но понимала, что это лишь разыгравшееся воображение. Но сейчас голос Элдреда был как никогда реален.
        «Конечно, Эл, - мысленно ответила она, и на нее вдруг снизошло спокойствие. - У нас все получится. А потом я отомщу за тебя».
        Через несколько минут Девана уже спала, нежно, по-матерински обняв Айлин.
        Погода с утра выдалась солнечной и ясной - не в пример позавчерашнему дню. На небе - ни облачка, словно боги стерли их навсегда. Только виднелось размытое пятно одной из лун.
        Морк стоял на пристани, глядя вдаль и размышляя. В его карих глазах застыла печать скорби и усталости. Последнюю ночь он почти не спал. Запах плавящегося воска до сих пор стоял у него в ноздрях. Он сжег с полдюжины свечей и испортил листов десять бумаги. Благо этого добра магистр ему предоставил с лихвой.
        Писать Морк не любил, притом получалось у него это не сказать, чтобы плохо. Грамоту он знал, мог читать и считать. Особенно ему нравилось вести счет своих жертв - их количество уже равнялось тремстам сорока семи. Да и чтение доставляло немалое удовольствие, особенно грело душу изучение философских трактатов и исторических хроник времен правления Богоподобных Творцов.
        Но вот с письмом у него как-то не заладилось.
        Ассасин глубоко вздохнул, сунул руку за пазуху и извлек незапечатанный конверт. Покрутил в руке, а потом вытащил из него свернутый лист бумаги, развернул и принялся читать:
        «Любимая моя Шиала.
        Прежде чем написать тебе это письмо, я очень много думал. Ты знаешь, я люблю это занятие. Могу часами созерцать звезды и луны и размышлять о своем, никому неведомом. Ты всегда это повторяла. И была права.
        Сначала я хочу попросить прощения за то, что так внезапно исчез. На то были причины. Я не хотел, чтобы все именно так произошло, но на тот момент мне пришлось принять это решение.
        Буду откровенен с тобой - я хотел покинуть тебя навсегда. И причина не в том, что я тебя разлюбил - пусть я тотчас же провалюсь в Низший мир, если это так! Нет, причина как раз заключается в обратном. Я слишком сильно люблю тебя. А для человека моей профессии это непозволительно. Я тот, у кого не должно быть слабых мест. Я камень.
        Но вся загвоздка в том, что уже поздно что-то утверждать. Потому что я люблю тебя. Эти слова кажутся странными, когда я их мысленно произношу, но принимают совершенно иную форму, когда проговариваю вслух. Я люблю тебя. Это как музыка. Как бесконечная песня. У нее нет начала и конца. Она вечна.
        К сожалению, мы не можем быть вместе.
        Такова воля богов. Или судьбы. Или еще неведомо кого. Я - лорд теней, ты - королева удовольствий. В нашем союзе есть что-то прекрасно-чудовищное. Дикое и нежное. Страстное и безмятежное. Грешное и святое. Но чего нет в нашем соитии наверняка, так это уверенности в будущем. Ты рождена для роскоши. Ты утопаешь в цветах и благоухании. Я - дитя ночи. Лезвие тьмы. Смерть из покровов сумрака. Мы не должны быть вместе.
        Но знаешь, что недавно я понял?..
        Мне плевать!
        Да, плевать. На богов и судьбу. Ни в то и ни в другое я никогда не верил - ты это знаешь.
        Поэтому я вернусь к тебе.
        Это случится не скоро. Пройдут месяцы. Или годы. Но я обязательно вернусь.
        Это моя последняя работа, но от нее теперь зависит все. Если задуманное исполнится, то я заберу тебя из „Мундийской красавицы“ и увезу на острова или еще куда-нибудь подальше от городов и людей. Мы заживем так, как всегда мечтали. И никто нам не помешает.
        Если все еще любишь меня - жди.
        И пожалуйста, не плачь. Каждая твоя пролитая слеза оседает раной на моей душе. А ведь она и без того изувечена. Единственный, кто способен ее вылечить, - это ты.
        А теперь прощай. И помни: я вернусь.
        Следи за тенями в ночи, ведь некоторые из них могут оказаться призраками.
        Твой М.»
        Морк дочитал письмо, но его глаза по-прежнему бегали по строкам.
        Хорошо ли у него получилось? Должно быть, хорошо, потому что он старался. А когда стараешься, то все получается.
        - Для кого письмо? - прозвучал голос за спиной.
        Морк резко убрал листок, свернул его и сунул обратно в конверт. Обернулся.
        Перед ним стоял Бен-Саллен в полном обмундировании. Кожаный костюм с множеством застежек и шнуровок, из-за спины торчат две изящные рукояти тошийских мечей, к правому боку пристегнута кобура с огнестрелом. Левый глаз прикрыт наглазником, на котором вышит белый крестик.
        - Для того, кто мне дорог, - тихо ответил ассасин, сунув конверт обратно за пазуху.
        - Неужели наемные убийцы ценят что-то - или кого-то - кроме золота? - спросил следопыт, крестик на наглазнике словно усмехался, вторя ему.
        «Да», - мысленно сказал Морк, но вместо ответа отвел взгляд и снова уставился вдаль. Море сегодня было спокойное, почти бесшумное.
        Бен-Саллен, видимо, уловив настроение ассасина, не стал развивать тему. Чуть помолчав, спросил:
        - Как думаешь, что нас там ждет?
        Наемный убийца покачал головой.
        - Но хоть какие-то догадки есть?
        - Неприятности.
        - А я почти уверен, что, прибыв на остров, мы встретим толпу голых женщин и целое озеро вина, - усмехнулся следопыт.
        Морк промолчал.
        - Маги, наверное, все знают. Но молчат, потому что понимают, что никто не согласился бы плыть в такую даль, чтобы напороться на нечто ужасное, - спустя паузу произнес Бен-Саллен. - Вот и разыгрывают из себя глупых баранчиков.
        - Возможно, все так и есть, - кивнул наемный убийца.
        - Мы для них такие же наемники, как Черные Плащи. Погляди, как хорошо таскают ящики.
        Морк посмотрел на трап, который скрипел и прогибался под тяжестью двух Черных Плащей, несущих на носилках огромный ящик. За ними шли еще трое - у каждого за спиной по пухлому тканому мешку. Магистр подготовился к путешествию основательно. Наверное, один из таких ящиков под завязку набит золотом для капитана «Нагой девы».
        - А ведь эти парни - отличные бойцы, - продолжил Бен-Саллен, - но вынуждены выполнять работу носильщиков и грузчиков. А все потому, что в первую очередь они наемники. Как и мы.
        В голосе следопыта Морк слышал сожаление, которого не разделял. Он полагал, что в наемничестве нет ничего плохого. Ведь он сам наемник. Главное - быть профессионалом своего дела.
        - И что с того? - спросил ассасин.
        - Что с того, - хмыкнул следопыт. - А то, что наемников можно использовать так, как вздумается. Черные Плащи должны махать мечами, но вместо этого таскают ящики. А мы… каждый из нас способен на многое, но магам мы интересны только как дефены. Как расходный материал. Вся эта история с Богоподобными Творцами и Барьером нужна лишь для отвода глаз. Цель нашего путешествия размыта и неясна. Неспроста же магистр умалчивает о том, что нас ждет на том острове.
        - Не думаю, что он собрал нас для того, чтобы подурачиться. Его план служит какой-то цели, как и все в этом мире.
        - Ты во всем видишь закономерность? - В голосе Бен-Саллена проскользнула осуждающая нотка. - Даже в том, что слабые устраняют сильных с помощью таких, как ты?
        - Слабый тот, кто проиграл. Или погиб. А сильный тот, кто выиграл. И не имеет значения, каким путем добыта победа.
        - Хочешь сказать, что результат важнее способа его достижения?
        - В конце пути всегда важен только результат. А способы… они у всех разные, и не мне судить о них.
        Бен-Саллен снова усмехнулся.
        - Знаешь, а ты мне нравишься, - проговорил он серьезно. - У тебя свой храм в голове. Свои убеждения. Своя философия. И у тебя тоже есть цель, верно?
        - Цели есть у всех…
        - Да, да, все в этом мире служит какой-то цели. Я понял. Но ты задумайся: а что, если нет цели? Я не говорю: прими за истину и поверь в нее. А только представь.
        - Ты имеешь в виду хаос?
        Бен-Саллен медленно кивнул, наблюдая за реакцией наемного убийцы.
        - Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Какого ответа ждешь?
        - Мне кажется, ты в этом кое-что смыслишь. Я, конечно, могу ошибаться, но пока что ход твоих мыслей мне интересен.
        Морк не знал, что ответить. Как раз таки сейчас мыслей не появлялось.
        - Хорошо. Поставим вопрос другим боком: зачем, по-твоему, существуют… ну, скажем, вампиры… или оборотни?
        - О вампирах уже давно ничего не слышно. Богоподобные Творцы истребили их еще две тысячи лет назад, если ты не знал. Что же касается оборотней… - Наемный убийца призадумался. О ликантропах ему еще не приходилось рассуждать. И с чего вдруг следопыт завел этот разговор? - Нет, о них я почти ничего не знаю.
        - Зато я знаю. И могу с уверенностью сказать: в существовании оборотней нет никакого смысла. Они - ошибка. Понимаешь?
        Ассасин пожал плечами, его совершенно не волновали ни оборотни, ни цель их существования.
        - Но не смотря ни на что, они существуют. И отравляют всем жизнь. - Бен-Саллен прищурился, в глазу блеснул недобрый огонек.
        - К чему ты ведешь?
        - К тому, что наше предприятие может оказаться не спасением мира, как нам пытался втолковать чародей, а чем-то иным.
        - Чем?
        - Жертвой.
        - Не понял.
        Бен-Саллен загадочно улыбнулся.
        - Мы ведь дефены, верно? Лучшие из лучших в своем роде, так? А такие годятся либо для хорошей драчки, либо… - Следопыт снова посерьезнел. - Я расскажу тебе одну историю, в которую я влип семь лет назад. В Арганде, в одной глухой деревне на окраине государства, я напал на след очень странного ликантропа. Жители деревни жаловались, что у них частенько пропадал скот. А потом находили его растерзанным и обглоданным до костей. На людей оборотень не нападал. За редким исключением: в день полного троелуния он похищал молодых девушек из окрестных деревень, причем всегда выбирал самых красивых и ухоженных. Я тогда решил, что он раз в месяц себе пир устраивает - ночь полного троелуния для ликантропов, что день летнего солнцестояния для людей. А еще сделал заметку, что он не совсем дикий, раз способен себя контролировать.
        Я долго его выслеживал, провел множество бессонных ночей в лесу. И наконец нашел логово. И сильно удивился, что им оказалась не пещера или обветшалая хижина, а небольшая старинная крепость. Строение почти разрушилось, уцелел лишь главный чертог. В нем и обитал ликантроп.
        И вот явился я к нему в гости. Иду по мрачному коридору, ступаю тихо. Слышу шорох, тяжелое дыхание - он рядом. Выхожу на свет и… от увиденного катаны чуть не выпали из рук. На каменном троне сидит голый мужик, а вокруг него пляшут полупрозрачные тени. Легкие такие, воздушные, как призраки. Игриво хихикают, перешептываются. И голоса у них девичьи, да и силуэты под стать женским.
        Признаюсь, я сначала растерялся. Думал, мне все это пригрезилось. Но тут мужик увидел меня, вскочил, как ошпаренный, и давай меняться на глазах. Призраки вокруг замельтешили, завертелись, да с такой небывалой скоростью, что у меня закружилась голова. Но я успел вовремя опомниться и увернулся от когтистой лапы ликантропа.
        Завязалась битва. Причем призраки стали помогать ему: налетали на меня, жалили, как осы, пытались сбить с толку. Я едва успевал отмахиваться от них и отбиваться от ударов оборотня.
        Но потом произошло то, к чему я тоже не был готов. Ликантроп отпрыгнул в сторону и снова принял образ голого мужика. Взглянул на меня исподлобья, отогнал призраков и спросил, чего, мол, мне от него нужно. Я понял, что он устал и решил немного восстановить силы, попутно поточив лясы с противником - сам так иногда делаю.
        «Кто ты такой?» - спросил я его вместо ответа.
        «А то ты не понял», - сказал он, не сводя с меня пристального взгляда.
        «Ты не дикий - я это заметил. Но как ты справляешься с голодом? И почему убиваешь людей, раз можешь себя контролировать?»
        «А с чего ты взял, что я их убиваю?»
        «Из деревень пропадают девушки. И ни одну из них еще не нашли».
        Он ухмыльнулся, как хищный зверь, играющий со своей жертвой. Было в его ухмылке нечто паршивое, но до боли знакомое. От таких ухмылок обычно пробирает дрожь.
        И я все понял.
        Призраки - вот почему они хихикали девичьими голосами, да и были похожи на девушек. Ликантроп их подчинил. Их всех. Когда-то они были живыми, но оборотень сожрал их телесную оболочку, а души поработил. Он питался их энергией, если можно так сказать. Медленно высасывал их души, чтобы продлять свое существование. Но смог он все это проделать не потому, что являлся оборотнем, нет. Ликантропы на такое не способны. Он был волхом. Причем волхом в изгнании. Тебе, наверное, невдомек, кто это такие. Так я объясню. Волхи - это ликантропы-колдуны. Очень сильные и могущественные. Неизвестно, откуда они взялись - то ли когда-то давно проклятие ликантропии легло на касту чародеев, то ли оборотни неведомым образом сумели познать магию. Ныне же на Кантаре их осталось очень мало. Я уже многие годы выслеживаю и охочусь на ликантропов, почти весь свет обошел, а волха повстречал лишь единожды.
        Как только мне все стало ясно, я снова напал на него. И победил, правда, обзавелся новым шрамом.
        Бен-Саллен ткнул указательным пальцем в свой наглазник.
        - Зачем ты мне это рассказал? - спросил ассасин.
        Следопыт смерил его пристальным взглядом и произнес:
        - Затем, Морк, чтобы ты понял: не всегда все является тем, чем кажется. Мы - я, ты и другие дефены - легко можем очутиться на месте тех пропавших девушек из деревни. Но наша участь может оказаться куда печальнее.
        Наемный убийца промолчал. В словах следопыта была весомая доля правды. Чародеи вполне могут поступить подобным образом.
        На пирсе появились Йов с Шерком. Первый одет по-дорожному: коричневый камзол, голубой длиннополый плащ, кожаные бриджи, высокие черные сапоги с широким голенищем. В такой одежде он больше походил на придворного аристократа, чем на чародея. Второй оставил прежний наряд - голубая мантия с широкими рукавами. Выбор одежды все объяснял: Йов должен был отправиться на Околос вместе с дефенами, а Шерк - нет.
        На миг в голове Морка пронеслись предостерегающие слова Бен-Саллена, и он с сомнением подумал, что едва ли им суждено сбыться, ведь даже такой могущественный маг как ученик Хранителя Барьера не сможет справиться со всеми в одиночку. Если бы магистр действительно задумал что-нибудь фатальное для дефенов, то отправился бы вместе с ними.
        И тут на холме, на фоне темной громады Шпиля Занира, появилась фигура Булфадия, словно материализовавшись из мыслей ассасина. Он медленно спускался по ступенькам, задумчиво глядя вдаль. В руках нес котомку, из которой что-то торчало.
        Сначала наемный убийца подумал, что магистр решил спуститься к пристани, чтобы высказать несколько прощальных слов и пожелать удачи в плавании, но когда тот подошел ближе, Морк разглядел, что поверх синей мантии на Булфадия был накинут дорожный серый плащ с застежкой в форме башни под куполом.
        Хранитель Барьера вышел на середину пирса, огляделся. Все дефены были уже здесь. Черные Плащи продолжали таскать вещи, капитан «Нагой девы», сложа руки у груди и широко расставив ноги, стоял на корабле рядом с трапом и чутко следил за происходящим.
        - Дефены, - произнес магистр, в глубине его голоса прозвучало затаившееся отчаяние. Под глазами собрались мешки, щеки слегка обвисли. Он опустил котомку на землю и раскинул руки в стороны, словно собираясь обнять весь мир. - Сегодня вы отплываете на Околос, чтобы исполнить свое предназначение. Сегодня последний день вашего пребывания на Кантаре. Завтра соленый ветер будет щекотать ваши щеки, а лучи солнца заглядывать в глаза.
        Дефены молчали, Черные Плащи продолжали грузить ящики и мешки, капитан корабля задумчиво хмурился.
        - Последнюю ночь перед вашим отбытием я провел в раздумьях. И кое-что понял. Возможно, я посылаю вас на великие подвиги, но, быть может, что и на верную гибель. Буду откровенен с вами: я не знаю, что вас там ждет. С моей стороны это не совсем честно. Посему я решил, что… отправлюсь вместе с вами. - Булфадий опустил руки и поднял котомку.
        Морк посмотрел на Бен-Саллена, тот ухмыльнулся, поглядел на ассасина и медленно качнул головой, как бы говоря: «помнишь, о чем я говорил?». Потом резко посерьезнел, и в его взгляде промелькнуло предостережение. Похоже, что следопыт был уверен в своих подозрениях.
        - Какой в этом смысл, магистр? - спросил Йов. - Вы же не сможете пройти сквозь Барьер.
        - Пройти - нет, но я доведу вас до него.
        Второй ученик Хранителя Барьера открыл было рот, чтобы тоже задать вопрос, но промолчал.
        Булфадий поглядел на капитана и произнес:
        - Зигмунд, надеюсь, еще один пассажир тебе не помешает?
        - Что ты, что ты, я буду только рад. Чем больше чародеев, тем быстрее доплывем до вашего проклятого острова. Наколдуете нам попутного ветра. - И хмурый до этого капитан, суровый вид которого говорил, что ничто на свете не способно его развеселить, утробно захохотал. Стоявшие у него за спиной два высоких мускулистых телохранителя с широкими кривыми саблями на поясах заржали ему в унисон.
        Булфадий выдавил из себя хилую улыбку. Бен-Саллен безрадостно ухмыльнулся, на лицах остальных дефенов поселилась озадаченность.
        - Ладно, господа, не будем терять времени. Солнце уже встало. Нам пора отчаливать.
        Все засуетились. Черные Плащи перестали таскать мешки и ящики - они, должно быть, уже закончились. Встали в кучку у трапа и выжидающе поглядывали на магистра. Дефены поспешно зашагали к кораблю под пристальным наблюдением капитана. Морк направился к судну самым последним.
        - Ну что, Шерк, доброго тебе здравия. Ты теперь остаешься в башне один. Отвечаешь за все сам, - услышал наемный убийца, проходя мимо чародеев.
        - Так-то оно так, магистр, но мне кажется, что я еще не совсем готов к этому, - сказал ученик Хранителя Барьера. Вид при этом у него был такой, будто ему поручали нечто невозможное.
        - На самом деле человек никогда не знает наверняка к чему он готов, а к чему - нет. Чтобы узнать, умеешь ли ты плавать, нужно окунуться в воду, верно?
        Шерк обреченно закивал. Булфадий похлопал его по плечу и отошел к Черным Плащам. Йов хлопнул брата по плечу и заверил его, что все будет хорошо. Морк подождал, пока Булфадий обмолвится с наемниками парой словечек, а потом сам приблизился к ним.
        Черные Плащи из-за своего одеяния были похожи друг на друга, как виноградины на гроздьях. Недаром многие величали их «черными близнецами». Но ассасин все же научился отличать одних от других.
        - Симал, - произнес он, подойдя к одному из наемников.
        Тот вопросительно посмотрел на него и даже немного нахмурил брови.
        - Я знаю, что тебя зовут Симал.
        - Верно. Прошу прощения, но твоего имени я не помню.
        - Не важно. Мне нужна твоя помощь.
        - Желаешь нанять меня или кого-то из моих людей? Придется подождать пока не закончится текущий контракт.
        - Нет. - Морк вытащил из кармана маленький мешочек. - Здесь десять серебряников. Я их отдаю тебе. - Протянул деньги наемнику, но тот не шевельнулся. - Я лишь хочу, чтобы ты доставил письмо одному человеку. Имя и место назначения там указаны. - Вынул из-за пазухи конверт.
        - Я не почтальон.
        - Знаю. Но это очень важно. Можешь передать в почтовую службу. Тех денег, что я тебе даю, более чем достаточно для оплаты их услуг.
        Мгновение Симал продолжал стоять без движения, но потом все же взял мешочек и конверт.
        - Благодарю. - Морк медленно кивнул, развернулся и зашагал к трапу.
        Верил ли он в то, что наемник передаст письмо куда нужно, а не выбросит в ближайшую канаву? Да. Почему? Да потому что хорошо знал наемников. Потому что был таким же, как они. «Если тебе хорошо заплатили, значит, выполни работу так же хорошо», - твердил он себе каждый раз, когда брался за новый заказ. Конечно, наемники наемникам рознь. Обманщиков среди их брата встречается куда больше, чем честных. Но правила Черных Плащей он знал, потому что они были почти такими же, как законы Братства Теней.
        Законы, которые он однажды нарушил.
        Глава тринадцатая. ШТОРМ
        КРАСНЫЙ ОКЕАН, БЛИЗ ОСТРОВОВ ТРИ ПАЛЬЦА.
        16-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Ибрагил стоял на верхней палубе, опершись о мачту. Черные, с белыми полосами, все в дырах и заплатах паруса шуршали над ним, гонимые северным ветром. Канаты от натуги скрипели, грозясь оборваться. День для мореплавания выдался сегодня благоприятный - корабль, плавно покачиваясь на волнах, несся по воде как по воздуху.
        Волот вытер катящиеся по лбу капли пота - не смотря на ветер, день выдался жарким - и глянул вдаль. Но не для того, чтобы что-то там разглядеть. Он наслаждался ветром, солнцем, плеском воды за бортом. Свободой. Вот уже минуло почти три месяца, как чародей Йов освободил его от оков рабства, но только недавно он по-настоящему начал ощущать вкус свободы.
        Волотарон, земля, откуда Ибрагил был родом, подпирают два моря: Северное с запада и Ледяное с юга. Но волоты никогда не славились мореходством, да и большую часть года оба берега этих морей устланы толстым слоем льда. Однако Ибрагил любил ходить на судах. Еще до того, как попасть к людям, он часто отправлялся в дипломатические походы по Ледяному Морю на драккаре своего дяди, Шогорта Джубы Болдуна. Правда, ветер там был куда холоднее и пронзительнее, а солнце светило так ярко, что казалось, будто можно ослепнуть, стоит хоть на миг взглянуть на него, не прикрыв глаз ладонью.
        И сейчас, всматриваясь в линию горизонта, соединяющую океан и небо в единую размытую грань, он с грустью вспоминал те далекие дни. Строгий голос дяди, гогот матросов, запах немытых тел, клубящийся пар изо рта, пробирающий до костей холод.
        Он бы все отдал, чтобы вновь оказаться в прошлом. И не знать всего того, что случилось с ним потом.
        Рядом раздались громкие хлопки, как будто кто-то вытряхивал сор из белья. Или мимо пролетела огромная птица. Ибрагил обернулся и увидел приземляющуюся Немизию.
        Женщина-птица чуть нагнулась вперед и аккуратно приземлилась на ноги. Огромные крылья сложились за спиной, и она не спеша прошествовала мимо волота.
        - Опять летала на разведку? - спросил Ибрагил.
        - Да. - Валькирия подошла к фальшборту, который был волоту чуть ниже паха, и облокотилась об него.
        - Зачем ты это делаешь? Думаешь, капитан может сбиться с курса?
        - Нет, - покачала головой женщина-птица и устремила свой взор вдаль. - Мне хоть иногда нужно разминать крылья. Я не привыкла столько сидеть без дела.
        Ибрагил понимающе закивал и невольно глянул на ее желто-белые, переливающиеся на солнце крылья. Было в них нечто неправильное, что-то чуждое. Все равно, что увидеть человека с лишней парой рук.
        - Да и в полете я чувствую себя намного лучше, чем… - Валькирия не закончила фразу, будто подавившись последним словом.
        - Чем здесь?
        Она молча кивнула.
        - Не нравится общество людей?
        Прежде чем ответить, Немизия подумала.
        - Я просто привыкла жить в Валь-Кирине, среди своих сестер. А здесь… - Она покачала головой. - Здесь все не так.
        Ибрагилу были знакомы ее чувства. В первые месяцы после того, как он покинул Волотарон, ему пришлось тяжко. Он даже думал, что не сможет выжить среди людей. А после того, как попал в рабство, так вообще поставил на своей судьбе жирный крест. Но недюжинная сила и боевая сноровка выручили волота, сделав его одним из немногочисленных любимцев публики. Нужно лишь немного терпения, и все постепенно встанет на свои места - эту простую истину он уяснил уже давно. А к остальному рано или поздно привыкаешь.
        - Люди другие. Согласен, - кивнул волот. - Но у них тоже можно многому научиться.
        Валькирия глянула на волота с внимательной осторожностью.
        - И чему ты у них научился?
        - Терпению.
        - Неужели? - Немизия хмыкнула. - Люди не славятся этим качеством.
        - Да. Глядя на них, изучая их, я понял, что именно его им и не достает. Некоторые теряют все только из-за того, что им не хватает простого терпения. Я понял, что если стану терпеливым, то получу преимущество. Признаться, только благодаря этому я стал чемпионом.
        Валькирия посмотрела вдаль, словно выискивая там ответы на только ее мучившие вопросы.
        - Я слышала, ты был гладиатором.
        - Да, - кивнул волот. - Рабом-гладиатором. До тех пор, пока Йов не выкупил меня у Малькона и не подарил свободу.
        - Рабом… - протянула Немизия так, словно это слово имело особый смысл. - Рабство есть только у людей. Ни валькирии, ни кентавры, ни змееголовы, - Валькирия бросила короткий взгляд на волота, - ни твой народ. Никто не подчиняет себе разумных существ. На это способны только люди.
        - Ты забыла упомянуть рыбоящеров.
        - О них мы почти ничего не знаем.
        - Во времена Водяных войн рыбоящеры порабощали людей и использовали их как рабочую силу для возведения зиккуратов.
        - Историю писали люди, а они могли приукрасить некоторые события для острастки будущих поколений.
        - Волоты тоже принимали участие в тех войнах. Не такое явное, как люди, но принимали. Сведения об этом хранятся в наших преданиях.
        - А ты, я погляжу, неплохо разбираешься в истории.
        Ибрагил кивнул. Конечно же, он был хорошо образован… для волота и наследника трона Волотарона.
        - Кем ты был до того, как попасть к людям?
        Прежде чем ответить, волот подумал. Он не любил рассказывать о своей прошлой жизни. Но валькирия ему нравилась, как и Дак.
        - Изгоем, - наконец выдавил из себя Ибрагил.
        Немизия глянула на волота и удивленно повела бровью. Осторожно спросила:
        - За что тебя изгнали?
        - Меня предали… Не только люди способны на подлые поступки. Мой народ тоже подобным грешит.
        - Если предали, то почему ты не попытался вернуть свое доброе имя?
        Вопрос Ибрагила озадачил. А действительно - почему? Боялся, что ничего не выйдет? Или ощущал вину? Он никогда не думал об этом. Просто покорно принял судьбу.
        - Не знаю, - сказал волот. - Меня могли казнить, если бы встретили на землях Волотарона.
        - Неужели у тебя не было союзников?
        - Были, - тяжело вздохнул Ибрагил. - Многих из них тоже предали, как и меня. Одни попытались устроить бунт, но у них ничего не вышло. Другие сгинули без следа. А я… я попал в рабство к людям.
        - Как это произошло?
        Волот молчал. Перед его мысленным взором снова всплыла картина давно прожитых дней. Он… один… без надежды… Занесенные снегом пустыни… Холод…снег… Безысходность и смерть.
        На его почти замерзшее тело наткнулись погонщики собак - так волоты называли полудикие племена северных людей, использующих четырехногих домашних животных как тяговых волов. Погонщики собак катили на огромных санках в поисках редкой в тех местах дичи - снежных барсов, за мех которых южные купцы всегда давали хорошую цену. Но вместо дичи они наткнулись на припорошенный снегом бугор.
        Сначала они подумали, что найденный ими волот мертв, но как только один изпогонщиков ткнул в укутанную в шкуры тушу копьем, волот замычал. Одиноких обитателей Волотарона, да еще за переделами родных земель, они отродясь не видали, поэтому решили забрать с собой и увезти в селение.
        Отогревшись и придя в себя, Ибрагил обнаружил, что сидит в глубокой яме. Выбраться из нее оказалось невозможно - края были очень крутыми и скользкими. Так он и просидел там несколько дней, пока не пришел вождь и не потребовал от него ответов. Кто он такой? Откуда пришел? Почему был один? Ибрагил не ответил. Он был слишком подавлен, чтобы с кем-то разговаривать. Вождь не настаивал, а продал его работорговцу с юга.
        Так волот оказался в более цивилизованных землях людей. Вскоре работорговец продал его однорукому и очень старому ланисте[3 - Ланиста - владелец школы гладиаторов.] по имени Стонк, который сам когда-то в былые времена был рабом-гладиатором, но выкупил свою свободу, став чемпионом Кантара. Правда, долго радоваться новому статусу и свободе не получилось - через несколько дней он потерял руку в пьяной драке. Но отчаиваться новоиспеченный чемпион не стал и вскоре организовал собственную школу гладиаторов. Скупал крепких и мускулистых рабов со всего света, обучал их гладиаторскому мастерству и стал зарабатывать неплохие деньги.
        Ибрагил стал любимчиком Стонка. И не столько за силу и быстро развивающиеся умения, сколько за бесстрашие. Волот бился как в последний раз. Жестко, сурово, до последнего. Побеждал почти всегда, и очень скоро заработал репутацию бесстрашного воина. Но однажды его перехитрили и нанесли тяжелое увечье. Рассекли бедро так, что оно заживало добрых три месяца. Еще около полугода Ибрагил не мог нормально ходить и еще столько же - не мог сражаться на арене. Целый год Стонк ухаживал за Ибрагилом, как за больным сыном. Он верил в него. Знал, что тот рано или поздно станет чемпионом.
        Но как только Ибрагил снова начал собирать лавры и приносить деньги и славу старому ланисте, как того скосила хворь. Вскоре Стонк умер. Ему был восемьдесят один год. Для гладиатора он прожил очень долгую жизнь.
        Школу Стонка расформировали, а гладиаторов распродали с аукциона другим ланистам или работорговцам. Так Ибрагил попал к Малькону - своему последнему хозяину, у которого прослужил долгие семь лет.
        - И что же ты молчишь? - раздался голос Немизии. Волот вынырнул из воспоминаний. Надо же, картины прошлого настолько затуманили голову, что он даже забыл о валькирии. - Не хочешь говорить? Понимаю. Не буду настаивать. Люди слишком жестоко обходились с тобой, и мне не обязательно знать все подробности.
        - Я всякого повидал. Подлость, жестокость, ярость, трусость, глупость. Но не все люди подлы и жестоки.
        Валькирия вздохнула. И в ее вздохе прямо-таки звенело несогласие.
        - Я видела истинное лицо людей. Ты не хочешь рассказывать о своей боли, ну а я о своей поведаю. Много лет назад, когда я еще только была молодой жрицей, несколько наших сестер, отправленных в рейд на дальнюю границу, попали в засаду к гарпиям. За неделю до этого мы разворошили их гнездо, вот они и решили отомстить. Из тридцати трех выжили только восемь. Недалеко проходил отряд людей-воинов. Я уже и не помню, подданными какого королевства они были, да это и не важно. Они отбили сестер. И я была бы очень рада на этом закончить историю, но… - Немизия покачала головой, помолчала, снова вздохнула, - …не получится. Люди попросили заплатить за спасение. Но не деньгами или другими ценностями. Они заставили их расплатиться своими телами, понимаешь?
        Волот кивнул. У его народа подобное считалось непозволительным, но у людей такая «расплата» была в ходу - он это знал.
        - Их было всего лишь восемь. Раненые, ослабшие, измученные. Они ничего не могли поделать. А в отряде людей насчитывалось больше сотни солдат. И каждый получил оплату. Каждый! - Голос валькирии не дрожал и не срывался, но в нем чувствовалась истовая ненависть. - Трое из сестер умерли через несколько дней после возвращения в Валь-Кирин, еще двое пали в очередной схватке с гарпиями через несколько месяцев, не пытаясь даже защититься. Трое оставшихся никогда больше не смогли иметь детей, хотя были достаточно молодыми для этого. Люди спасли их, это верно, но сделали это лишь для того, чтобы погубить самим… И в этом вся их суть.
        Ибрагил не стал переубеждать валькирию. У нее своя правда, своя боль. К тому же он не был поборником человечества, скорее, даже наоборот. Зато волот хорошо умел различать грани между черным и белым, добром и злом. Во всяком случае, он так думал.
        На палубе появилась Айлин. Пепельные волосы девочки были хорошо расчесаны и забраны назад. Взгляд как обычно потуплен, шажки короткие, неуверенные. Она прошла мимо волота и валькирии и остановилась у фальшборта. Посмотрела вдаль.
        - Бедная девочка, - прошептала Немизия, но Ибрагил отлично расслышал ее. - С ней что-то не так.
        Ибрагилу Айлин тоже казалась странной. Но он старался не думать об этом. За свою жизнь он повидал много чего необычного, и запуганная неизвестно кем или чем девочка была не самым странным явлением природы.
        - Надвигается шторм, - тихо произнесла Айлин.
        - Ты что-то сказала? - спросила Немизия.
        - Скоро будет шторм, - чуть громче повторила девочка. - Очень сильный. И не всем удастся его пережить.
        Волот посмотрел на небо. Солнце беспощадно пекло, на голубом полотне не было ни единого облачка. Слова девочки казались, по меньшей мере, смешными. Валькирия тоже подняла голову, осматривая небосвод.
        - Ты уверена? Небо-то чистое. - Немизия опустила недоверчивый взгляд на Айлин.
        - Пожалуйста, будьте готовы к нему, - умоляющим голосом попросила девочка и зашагала прочь.
        Немизия вздохнула и произнесла:
        - С ней определенно что-то не так.
        - Да, - кивнул волот. - Раньше она все время молчала, а теперь заговорила. Может, она способна чувствовать погоду? У некоторых есть такой дар.
        - Еще она сказала, что не все его переживут. Думаешь, она и будущее способна видеть? Два дара в одной маленькой девочке - слишком много.
        - Возможно, ей просто приснился дурной сон. - Как и мне, хотел добавить Ибрагил, но промолчал. Сон, в котором он рубил людей, по-прежнему посещал его по ночам. - А некоторые сны кажутся очень реальными.
        - Айлин, - послышался тревожный голос, и на палубу поднялась Девана. - Куда же тебя понесло? - Женщина прошла мимо волота и валькирии, будто не заметив их.
        Ибрагил давно понял, что женщина опекала девочку. Относилась к ней, как к своему ребенку. И в ней тоже было что-то необычное. Должно быть, странности притягиваются.
        - Эта тоже словно не от мира сего, - озвучила общую мысль Немизия, глядя вслед Деване. - Хотя она мне нравится. Независимая, дерзкая, непредсказуемая. Говорят, она чуть было не отстрелила причиндалы Даку. - На лице появилось нечто вроде злорадной улыбки. - Похожа на наших воительниц. В Валь-Кирине она бы отлично прижилась.
        Ибрагил, окинув взглядом широкую спину Деваны, вспомнил Милорху, свою давнюю знакомую женщину-волота. Как же она была прекрасна! Краше никого не сыскать во всем Волотароне. Широкоплечая, самую малость полноватая, круглолицая и розовощекая. Будучи юнцом, он мечтал жениться на ней. Неоднократно говорил об этом и ей, и отцу. Да и Милорха была вполне расположена к нему. Еще бы, царевич - отличный претендент на роль мужа. Что с ней сейчас? Осталась ли верна ему или вышла замуж за брата? Скорее всего, второе. Об Ибрагиле, должно быть, ей наговорили всякий вздор, обвинили во всех грехах, и думать о нем запретили. Да и столько лет уже прошло. Если даже она избежала брака с братом, то давно нашла себе другого мужа. Поэтому надеяться Ибрагилу не на что.
        Он и не надеялся. Уже очень-очень давно.
        Айлин оказалась права. Прошло два часа, и небо на горизонте начало наливаться свинцом. Немизия отказывалась верить своим глазам. Она долго всматривалась вдаль, потом не выдержала и с умопомрачительно скоростью взмыла ввысь. Кто-то из матросов даже присвистнул от восхищения.
        Жара быстро спадала, ветер усиливался. Набрав высоту птичьего полета, откуда корабль казался не больше ногтя, валькирия расслабила крылья. Теперь она парила, как чайка, задумчиво вглядываясь вдаль. Глаза ее не обманули - на горизонте действительно сгущалась гряда тяжелых черных туч, а под ними неспокойно колыхался океан.
        Сделав пару больших виражей, Немизия опустилась на палубу. Матросы тоже заметили приближающийся шторм. Беспокойно сновали туда-сюда и громко перекрикивались. В голосе, да и в самом воздухе, явственно ощущалась тревога.
        Капитан корабля стоял на мостике, широко расставив ноги. Полы его плаща хлопали на ветру, как маленькие паруса. Зажмурив один глаз, он всматривался в чернеющую линию горизонта через подзорную трубу.
        - Давно я не видал такой черноты, - сказал он. Помолчал, продолжая изучать горизонт, немного поводил трубой влево и вправо. Хмыкнул, убрал подзорную трубу от лица и повернулся к матросу, стоящему рядом. - Передай старикану и остальному экипажу, что нас скоро немного потрясет. Пускай носы свои из кают не высовывают.
        Матрос кивнул и ретировался. Капитан вновь приложил подзорную трубу к глазу, нахмурился, потом зловеще ухмыльнулся, словно радуясь предстоящей беде. И громко прокричал:
        - Филин, гнида ты пустозвонная, накаркал все-таки!
        - Примета была всего лишь, капитан, я не виноват, - раздался снизу извиняющийся голос.
        - За борт тебя надо вместе с твоими приметами.
        Внизу сдержанно захохотали.
        А шторм надвигался. Черные тучи приближались намного быстрее, чем от них следовала ожидать. Ветер набирал силу, словно готовясь к серьезной схватке.
        Капитан приказал убрать паруса, матросы засуетились еще больше.
        - Госпожа… э-э-э… валькирия, - раздался невнятный голос за спиной.
        Немизия обернулась - перед ней стоял лысеющий матрос с косым шрамом на щеке и огромной бородавкой на подбородке.
        - Вам велено спуститься в каюту. Шторм собирается, - продолжил он.
        Какой же он мерзкий и убогий, с отвращением подумала валькирия и отвернулась от матроса, не удостоив ответа.
        - Госпожа… - чуть громче произнес он.
        - Я сама знаю, что мне делать, - холодно произнесла Немизия.
        - Как скажете. Но вы можете пострадать.
        - Я справлюсь.
        Матрос постоял еще некоторое время, а потом валькирия услышала скрип досок за спиной.
        На палубу упали первые капли дождя. Растеклись мокрыми жирными кляксами. Океан за бортом шумел, как дикий зверь, волны накатывали с воем, бились о борта. Барк закачался так, что стало тяжело держать равновесие. Немизия плотнее прижала крылья к спине - на ветру они только мешали.
        Матрос был прав, нужно спускаться вниз.
        Но что-то держало ее здесь.
        Еще около получаса Немизия переходила от левого фальшборта к правому и обратно, крепко держась за перила. Все ее внимание было поглощено небом. Зловеще-черные тучи завораживали. Подобного она еще никогда не видела, хоть и прожила на свете семьдесят лет. Над Валь-Кирином порой случались сильные грозы, однажды даже навещал смерч, но таких штормов никогда не было.
        Дождь ударил резко, обрушился непроницаемой стеной, словно на небе кто-то опрокинул огромную бочку с водой. Ветер усилился в разы. Вокруг все загудело, засвистело, замельтешило. Стало темно, как ночью. Ни звезд, ни лун, один лишь мрак. Корабль не просто раскачивался, а почти трясся.
        Нет, с нее хватит, пора возвращаться в каюту. Но едва Немизия сделала шаг, как мокрая палуба ушла из-под ног. В следующий миг в лицо ударила вода, а потом за ней последовала резкая как молния боль. Словно кто-то ударил ее по лицу чем-то твердым и плоским. Над головой громыхнуло с такой неистовой силой, будто сами небеса раскололись пополам.
        Валькирия лежала на палубе, вода хлестала ее по щекам и лбу, из носа лилась теплая кровь. В ушах звенело бронзовым колоколом. Немизия попыталась встать: оперлась сначала о локти, потом на запястья, но руки поскользнулись, и она снова упала лицом в воду. Холодные капли дождя колотили по затылку, спине и ногам, промочив тонкую одежду до нитки. Ветер ревел издыхающим чудовищем.
        Валькирия подползла к фальшборту, схватилась за перила и стала подтягиваться. Предплечья ныли от боли и холода, но Немизия не останавливалась. Она почувствовала тепло под носом и на губах - кровь лилась ручьем. Но все это ее не волновало. Боль валькирия с легкостью сможет унять, а раны - заживить. Главное сейчас - добраться до каюты.
        Сквозь стену дождя Немизия едва разглядела капитана. Зигмунд яростно крутил штурвал и что-то кричал. Валькирия не слышала голоса, лишь видела, как открывается и закрывается его рот. Еще несколько матросов пытались спустить последний парус - верхняя его часть зацепилась за рею и теперь болталась изорванным лоскутом.
        Мышцы спины напряжены до предела, коварный холод сковал их судорогой. Острая боль разлилась по всей спине. Валькирия сжала зубы, терпя ее и все еще карабкаясь вдоль фальшборта. Судорога превратила мышцы в камень, и Немизия не выдержала - крылья ее распахнулись. В тот же миг ветер схватил валькрию в свои объятья, скованные холодом пальцы разжались, и женщину-птицу подбросило вверх с неистовой силой. Ветер гудел в ушах, холодные капли дождя резали как лезвия. Из горла Немизии вырвался крик, но тут же быстро растворился в диком шуме ветра.
        Она ударилась бедром о мачту, ее перевернуло в воздухе. Попыталась захлопать крыльями, но они все еще были скованы судорогой и не слушались.
        Следующий удар приняла грудью - о рею. Та с треском отлетела в сторону, а у Немизии от боли перехватило дыхание. Она попыталась схватиться за многочисленные канаты, болтающиеся на ветру изорванной паутиной, но замерзшие руки словно одеревенели.
        Ее снова развернуло, и тут в глаза бросился зловещий мрак туч - ее относило все выше и выше. Вода била в лицо, лишая возможности как следует оценить ситуацию. Спину и крылья все еще сжимала судорога; руки, бедро и грудь ныли от боли.
        Что-то с силой дернуло ее за ногу, чуть не вырвав голень из сустава. Немизия извернулась в воздухе, все еще не в силах прижать крылья к спине. Краем глаза заметила, что ее нога попала в переплетения веревок. Попыталась дотянуться до них руками, чтобы покрепче ухватиться, но ветер не давал этого сделать - из-за распахнутых крыльев крутил ею в воздухе как марионеткой. К тому же судорога по-прежнему сжимала спину в стальных тисках.
        «Не всем удастся его пережить», - вдруг вспомнились слова Айлин. Неужели она говорила о Немизии? Уйти в долину смерти так глупо? Тогда она назвала девочку странной и не поверила ни единому ее слову, даже усмехнулась. Но сейчас ей не до усмешек, риск погибнуть велик как никогда. Валькирия отказывалась в это верить, но ясно понимала, что смерть уже дышит ей в лицо. Дышит промозглым дождем и холодным ветром.
        Снова рывок. Что-то с силой потянуло ее за ногу. За ту ногу, которая запуталась в веревках.
        Немизия выгнулась, с кряхтеньем развернулась. Мышцы спины стали понемногу расслабляться, правое крыло она чуть прижала, но левое все еще отказывалось слушаться.
        - Куда же ты собралась, птичка? - услышала она сквозь шум ветра и грохот грома. Пригляделась.
        На верхней палубе кто-то стоял и, упершись подошвами в перила, тянул к себе веревку, к которой волею судьбы была привязана нога Немизии.
        - Убери крылья! - прокричали вновь.
        - Не могу, мышцы свело судорогой, - как можно громче ответила валькирия.
        Неизвестный упорно тянул ее к себе, хотя и без особых успехов - безжалостный ветер не хотел отпускать добычу.
        - Убери крылья!
        Валькирия снова напрягла мышцы спины, но левое крыло будто окаменело. Зато правое полностью прижалось к корпусу. Теперь ее мотать стало еще сильнее. Но и тянуть снизу стали быстрее.
        Вот она приблизилась к мачте, ударилась плечом, налетела на огрызок реи правым боком. Снова обо что-то ударилась спиной. И мышцы стали расслабляться. Левое крыло с болью прижалось к корпусу. Неизвестный потянул за веревку еще бодрее.
        Немизия упала на мокрый пол, сильно, но безболезненно ударившись коленями и запястьями. Подняла голову и осмотрела своего спасителя.
        Это был Дак. Тот самый Дак, которого Девана чуть было не лишила главного мужского органа. Мокрый с головы до ног, с растрепанными волосам, он стоял в трех шагах от обессилевшей валькирии и улыбался.
        Он шагнул к ней, но корабль сильно качнуло, Дак не удержался на ногах и свалился рядом с Немизией. Щеки его вздулись как у лягушки, он резко отвернулся и с надрывным стенанием стал блевать. Потом промычал что-то непонятное и повернулся к валькирии.
        - Не люблю сильную качку. Мутит меня. - Во мраке лицо его казалось мертвенно-бледным, в глазах отражалась мука, но не без живой искорки. А еще от него разило перегаром.
        - Спасибо, - выдавила из себя Немизия.
        - Потом отблагодаришь, - попытался улыбнуться парень. - Ладно, нам надо вниз, в каюты. Я-то думал, что на свежем воздухе полегчает, но ошибся. Зато ко мне в сети попалась редкая птичка.
        Немизия не оценила шутку. Сравнения валькирий с птицами уже давно набили ей оскомину и казались, по меньшей мере, глупыми. К тому же все еще болела спина и крылья, поэтому ей было не до улыбок.
        Немизия распутала веревки на ноге и, придерживаясь за перила негнущимися пальцами, осторожно встала. Шторм все еще был в разгаре, ветер гудел голодным хищником, барк бросало из стороны в сторону, как легкую шлюпку. Валькирия, прихрамывая на левую ногу и потирая опухшее бедро, начала спускаться по лестнице.
        Немизия очень надеялась, что обошлось без серьезных повреждений, потому что сил на исцеление у нее почти не осталось - все ушло на борьбу со стихией.
        Глава четырнадцатая. ЧЕЛОВЕК С ЛЮТНЕЙ
        КРАСНЫЙ ОКЕАН, БЛИЗ ОСТРОВА ДВУХГОЛОВЫЙ ЗМЕЙ.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗЕНИТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Шторм усмирился к полуночи и унес с собой жизни двух матросов. А еще порвал два паруса и сломал с десяток рей. Зигмунд был в бешенстве. Бен-Саллен даже сквозь хмельной сон слышал, как кричал капитан корабля на моряков, не сумевших сохранить паруса. Погибших подопечных ему, видимо, было не так жалко.
        Сам же следопыт показался на палубе только к утру. Голова была тяжела, как пушечное ядро. Во рту - иссохшая пустыня. Да, выпил он вчера изрядно. Три бутылки вина и четверть бочонка рома. Сначала компанию ему составляли Дак, Ибрагил и два матроса. Но когда начался шторм, моряки ретировались, а Шустрого Ежа начало тошнить. Бывший раб пил мало, оправдываясь тем, что, кроме волотской медовухи, он больше ничего не любит, и как только качка усилилась, решил уйти на боковую. В итоге Бен-Саллену пришлось пировать одному.
        Поднимаясь по лестнице, следопыт наткнулся на матроса, несущего поднос с кувшином и кружкой.
        - Это ты мне тащишь? - осведомился он.
        - Капитану, - покачал головой матрос. - Он много пьет, когда гневается.
        - И что там за пойло? Ром? - Охотник на оборотней поморщился. Опохмелиться ему, конечно же, не помешало бы. Но только не ромом. Его он теперь долго пить не сможет.
        - Нет, простая вода.
        - На кой хрен ему вода? На корабле грог пить надо или ром. Он же пират.
        - Капитан на судне никогда не пьет. Только в портовых кабаках и борделях. - Моряк насупился и добавил: - И мы не пираты.
        - А твои друзья мне другое вчера рассказывали. Ну ладно, какая теперь разница. - Следопыт схватил кувшин и приложился к горлышку.
        - Это же для капитана!
        Бен-Саллен сделал несколько больших глотков, рыгнул, вытер намокшую бороду и поставил кувшин обратно на поднос.
        - Не вопи, там еще много осталось.
        Матрос злобно засопел, грозно прищурился, но промолчал. Бубня что-то под нос, зашагал дальше.
        Оказавшись на нижней палубе, следопыт осмотрелся. Матросы уже успели привести большую часть корабля в порядок: натянули новые паруса и починили сломанные реи. О том, что барк побывал в шторме, теперь можно было узнать только от слов очевидцев. Высоко в небе парили чайки - признак того, что земля близко. И действительно, приложив ладонь ко лбу и посмотрев вдаль, Бен-Саллен разглядел размытые контуры далеких берегов.
        - Остров Двухголовый Змей, - раздался голос рядом.
        Следопыт обернулся. Перед ним стоял Дак. Выглядел он, надо признать, не лучше только что воскресшего мертвеца. На правом плече сидел Кортыш, тоже измученный донельзя.
        - А мы разве не миновали его еще вчера?
        - Я тоже так думал, но капитан сказал, что шторм отбросил нас назад.
        - Я бывал на этом острове. Местные там не очень дружелюбны к чужакам. Но платят щедро.
        Парень оперся о стену и потер бледную щеку. На лице, кроме усталости, ничего больше не отражалось.
        - Оборотни даже на островах водятся?
        - Они везде водятся.
        - Хоть бы одного встретить, - кисло улыбнулся Дак.
        - Не думаю, что такую встречу ты переживешь. - А про себя еще добавил: «Возможно, еще встретишь». О том, что он сам является ликантропом, пока что знал только магистр, но где гарантии, что вскоре его не выведут на чистую воду?
        - После вчерашней ночи я уже ничего не боюсь, - скривился парень. - Думал, что из меня вся душа выйдет. До сих пор мутит, глаза на еду смотреть отказываются. Но с другой стороны, не окажись я на верхней палубе, возможно, мы бы уже распрощались с нашей крылатой голубкой.
        - С чего это?
        - Ее ветром чуть к демонам не унесло. То ли с дуру, то ли от чего еще, но она распахнула крылья, а шторм сам знаешь какой был. Вот ее и…
        - Человек за бортом! - громко прокричали сверху.
        Бен-Саллен и Дак недоуменно переглянулись и бросились к фальшборту. Взгляды устремились на чуть подрагивающую гладь океана. Людей видно не было.
        - Где? Я ничего не вижу, - выкрикнул еще кто-то.
        - В другую сторону смотри, дубина, - ответили ему.
        - Шлюпку на воду! - прогремел сверху зычный голос Зигмунда Красноглазого.
        Бен-Саллен и Дак быстро сообразили, что тоже смотрят не туда, и передвинулись на другую сторону корабля.
        Внизу, держась за обломок то ли мачты, то ли деревянной балки, плыл человек. Не то чтобы плыл, скорее, его несло по волнам. А он лишь крепко держался за единственный попавшийся под руку предмет. За ним на привязи, как верная собачка, плыло что-то еще. Рюкзак или мешок. Предмет до сих пор не утонул, значит, был деревянным.
        Шлюпку спустили и быстро доставили утопающего на борт барка. Промокший до костей, бледный и худой, как скелет, бедолага не мог даже держаться на ногах. Его тащили под руки, а тот предмет, который болтался в воде за ним на привязи, он сжимал в руках как родное дитя. Спасенный был очень молод - лет пятнадцать-шестнадцать. Рот слегка приоткрыт, губы потрескавшиеся. Дыхание тяжелое, болезненное. Глаза затуманены, словно одурманенные.
        Поглазеть на столь удивительный улов собралась вся команда, в том числе дефены и магистр. Не хватало только Нондера. Почти с самого начала плавания некромант заперся у себя в каюте. Выходил не чаще одного раза в день - только чтобы поесть или вылить ведро с отходами в океан. Все остальное время сидел взаперти. Лишь изредка из его убежища слышалось тихое завывание, да и зеленоватый дымок просачивался сквозь щели двери.
        Капитан, подбоченившись, вышел вперед.
        - Неплохой сегодня улов, - произнес он, из толпы раздалось несколько смешков. - Ты откуда будешь, малец?
        Юноша пошамкал губами и что-то невнятно прошептал.
        Капитан нахмурился, повернулся к одному матросу и велел ему принести воды. Тот куда-то убежал, но вскоре вернулся с чаркой. Поднес ее парню, и тот жадно выпил все до последней капли. Вздохнул и осмотрелся по сторонам. Взгляд стал чуть живее.
        - Где я? - тихо спросил он.
        - На борту барка «Нагая дева». Я ее капитан, Зигмунд Красноглазый. А кто ты, и как попал в открытый океан, хотелось бы мне знать.
        - Я Талли, меня… я… - Юноша снова зашамкал губами, скривился. На лице отразился страх.
        - Эй, эй, парень, не мямли. Ты среди своих. Корабль, на котором ты плыл, попал в шторм, верно? - спросил капитан.
        - Крушение. Да. - Юноша закивал. - Мы плыли на «Быстроходном» в Штампшир. У нас там должно было состояться представление. Ох… - Талли поморщился и покачал головой. Едва слышно добавил: - Не могу поверить, что все погибли.
        - Корабль утонул? - спросил один из матросов.
        - Да… наверное… не знаю. Мы попали в торнадо. Сначала нас швыряло туда-сюда, затем начали ломаться мачты и скрипеть пол, а потом… потом раздался ужасный треск, и все, кто был на борту, попадали в воду.
        - А ты, надо признать, оказался счастливчиком, - ухмыльнулся Зигмунд. - Что ж, у меня прошлой ночью шторм тоже забрал двух матросов. И тебя, я так понимаю, боги послали им в замену. Путь нам предстоит еще долгий, лишняя пара рук не помешает.
        - Вы хотите, чтобы я стал матросом? - На лице юноши отразилось недоумение. Он явно не ожидал, что после спасения его сразу же запишут в моряки.
        Капитан громко хмыкнул, команда отозвалась вялым хохотом. Даже Бен-Саллен усмехнулся.
        - До гордого звания «матрос» тебе еще грести и грести, поэтому пока побудешь обычным юнгой. А там, глядишь, втянешься и матросом станешь. Парень ты с виду смышленый.
        Талли неловко улыбнулся, а потом снова поморщился. Перспектива стать мальчиком на побегушках у матерых мореходцев его явно не радовала.
        - А что это у тебя в руках? - спросил кто-то из матросов.
        Юноша посмотрел на мешок, что все еще сжимал, встрепенулся и начал быстро его развязывать. Когда с завязками было покончено, Талли вытащил из мешка лютню.
        - О, нет, - упавшим голосом произнес он. - Она промокла.
        - Так это ж лютня, братцы! - выкрикнул кто-то из команды. - Слышь, малец, сыграй нам.
        Раздались подбадривающие свистки и радостные возгласы. Бардов жаловали везде и всегда. Даже таких молодых, как Талли.
        - Нет, нет, она должна как следует высохнуть, - покачал головой юноша, с испугом озираясь по сторонам.
        - Да ладно тебе! Сыграй!
        - Да, давай играй, парень. Мы хотим музыку!
        - А ну все заткнулись! - гаркнул Зигмунд, и матросы словно онемели. Стало даже слышно, как кричали чайки высоко в небесах. - Вам что, делать больше нечего? А ну за работу!
        Матросы поспешно стали разбредаться. Остались только дефены и магистр.
        - Откуда это у тебя? - спросил капитан, переведя взгляд на музыкальный инструмент.
        - Подарок… от менестреля Гивольта. - Юноша прижал лютню к груди, давая понять, что просто так с ней расставаться не намерен.
        - Гивольт Сладкоголосый? - спросил Дак.
        Талли кивнул.
        - Я слышал о нем, - произнес Шустрый Ёж. - Знатный певец. Раньше выступал в кабаках, а потом, говорят, собрал труппу.
        - Да, - снова кивнул юноша. - Мы ездили по всему югу Кантара с выступлениями.
        - Мы? Значит, ты тоже был в его труппе? - спросил Зигмунд.
        - Да. Я его ученик. Как и многие в нашей труппе. - Лицо Талли погрустнело. Голос стал тихим, вялым. Он тяжело вздохнул и покачал головой. - Они все погибли.
        - Жаль, в мире станет печальнее без Гивольта, - с сожалением протянул Дак.
        - Сколько тебе лет, юноша? - спросил Булфадий, вид у него при этом был крайне задумчивый. Одной ладонью он обхватил подбородок, второй уперся в бок.
        - Шестнадцать… почти.
        - Мы плывем на Околос. Знаешь, где это?
        Талли перевел взгляд на капитана, потом на Дака, будто ища их поддержки, затем покачал головой.
        - Это остров. Находится далеко на юге. Дальше него нет ничего, кроме океана. Раз уж боги послали тебя к нам, стало быть, отправимся вместе.
        - Значит, вы меня не оставите на суше? - Юноша обескуражено заморгал.
        - Мы не можем. Времени нет.
        - Но я…
        - Будешь работать за еду и ночлег, - резко сказал Зигмунд. - И что-то мне подсказывает, что ты исправно будешь выполнять свои новые обязанности, потому что на «Нагой деве» все халтурщики быстро идут на корм рыбам.
        Талли обреченно вздохнул и потупил взор.
        Совсем еще мальчишка, подумал Бен-Саллен. И здесь, среди неотесанного мужичья, ему явно не место. К тому же еще начинающий бард, а певцы руками работать не любят. Но спорить с капитаном корабля, на котором ты гость, нельзя. Это знают все. Тем более если этот капитан спас тебе жизнь.
        Однако благодарности в глазах Талли следопыт не видел. Там была только безнадежная усталость, растерянность и скорбь.
        Он в одночасье потерял всех близких, да и сам чуть было не погиб. От такого настроение не улучшается.
        Зигмунд смерил паренька хмурым взглядом, развернулся, и, сложив руки за спиной в замок, медленным шагом направился к капитанскому мостику. Через плечо бросил:
        - Флэг, покажи новому юнге свободное место в трюме. И скажи Конку, чтобы дал ему поесть. Пускай как следует отдохнет. Силы ему скоро понадобятся.
        Поднялся на мостик, достал из длинного чехла на поясе подзорную трубу. Принялся глядеть вдаль. Булфадий задумчиво насупился и тоже покинул палубу. Йов хотел было подойти к юноше и что-то сказать, но передумал. Ушел к корме. Остальные дефены мало-помалу начали покидать палубу.
        Остался на месте лишь Талли. Руки по-прежнему крепко сжимали лютню. Сам весь согбенный, зажатый, словно чего-то испугавшийся.
        Бен-Саллен не знал, как поступить. Мальчишка выглядел жалким, с ним не хотелось иметь никаких дел. Ни разговаривать, ни даже знакомиться. Следопыт уважал сильных людей, сильных во всех смыслах. А у паренька даже имя какое-то не совсем мужское. Хотя тут удивляться нечему. Бен-Саллен побывал почти во всех уголках Кантара и знал, что звучания имен у разных народов могут быть весьма странными.
        На палубе появился пожилой матрос, должно быть, тот самый Флэг.
        - Эй, парниша, чего стоишь, как остолоп? Пойдем, покажу тебе твои хоромы. - Моряк улыбнулся, демонстрируя кривые черные зубы.
        Талли сделал неуверенный шаг, еще сильнее прижал лютню к груди. Ребенок, отбившийся от матери, иначе не скажешь.
        - Да, пойдем, говорю! Старый Флэг ничего плохого тебе не сделает. Старый Флэг любит девочек, а не мальчиков. - Снова улыбка.
        - Постойте! - раздался звонкий девичий голосок.
        - Айлин! - Возмущенный голос Деваны.
        Но девочка уже уверенно шагала к Талли. На нее это совсем было не похоже.
        - Не подходи к нему.
        - Это он, - произнесла Айлин, приблизившись к юноше и указав на него пальцем. - Он. Точно он. - Девочка затрясла ладонью. В глазах же парня забрезжило удивление. Девочка перевела взгляд на музыкальный инструмент, и ее глаза загорелись еще ярче. - И эта… лютня. Да. Это точно он.
        Стоящий рядом с Бен-Салленом Дак хмыкнул, Кортыш у него на плече что-то возмущенно прочирикал.
        - Нет, посмотрите, да она себе суженого нашла.
        Присутствующие заулыбались. У Талли смущенно забегали глаза. Айлин опустила руку, ее лицо вмиг залилось краской.
        - Ты что несешь, идиот? - рявкнула на Дака Девана. Подошла к девочке и нежно взяла ее за руку. Потянула за собой. - Пойдем, милая, пойдем отсюда.
        Айлин упиралась совсем недолго. Поспевая за Лесной Феей, она оглядывалась на Талли и бормотала: - Это он. Он.
        Слух у Бен-Саллена был развит что надо, впрочем, как и остальные органы чувств. Поэтому он отчетливо услышал, как Девана сквозь зубы процедила:
        - Я же тебя просила не говорить при всех о том, что тебе снится.
        - Мне не снилось. Я все это…
        - Хватит, пожалуйста. Милая, пойми, люди могут не понять тебя. Они будут усмехаться над тобой, издеваться. А этого я не потерплю.
        - Хорошо, я больше не буду.
        Послышался возмущенный шепот Лесной Феи, но разобрать слова следопыт уже не мог - женщина с девочкой ушли слишком далеко.
        - Слышал, что она плела? - с усмешкой спросил Дак. - «Это он, он». Как будто живого мертвеца увидела. Девка точно чокнутая.
        Бен-Саллен кивнул. Хотя совершенно не разделял мнения парня. В Айлин он узрел нечто более могущественное, чем способен себе вообразить обычный смертный. Возможно, она что-то скрывает. Ведь неспроста же Девана - ее защитница и почти вторая мать - поругала девочку за недавнюю выходку. Быть может, все это досужие домыслы, рожденные его похмельной головой, однако чутье подсказывало: с Айлин не все так, как кажется на первый взгляд.
        А чутье его еще никогда не подводило.
        Глава пятнадцатая. КАРА НЕБЕСНАЯ
        КРАСНЫЙ ОКЕАН, НЕЙТРАЛЬНЫЕ ВОДЫ.
        6-ОЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Туман стоял с самого утра. И штиль. Мертвый.
        Вглядываясь в молочно-белую мглу, Айлин думала, что корабль попал в какой-то другой мир. Или застыл во времени и пространстве. Прямо как души тех, кто иногда навещает ее и дает советы или предостерегает от бед.
        Как капитан Бельсимор Белобородый.
        Это он предупредил девочку о надвигающемся шторме. И сказал про Талли. Она даже подружилась с призраком. Не так, как с Лорри, конечно, но все же. Айлин хотя бы перестала его бояться. Правда, девочку до сих пор коробит, когда призрак материализуется перед ней. Сначала возникает сильное чувство тревоги, а потом навязчивое ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Затем раздается шепот и появляется размытый силуэт приведения. Поначалу Айлин видела только бесформенное облачко, потом стали появляться неясные контуры. И это ее беспокоило, ведь дома, в Суховке, она никогда не видела Лорри воочию, а лишь слышала его голос. Должно быть, ее талант развился, или, возможно, что-то другое повлияло. Надо будет спросить у магистра или у его ученика, Йова. Чародеи должны что-то об этом знать. Правда, Девана настрого запретила рассказывать о ее способности посторонним.
        - Привет, - раздался рядом голос Талли.
        Айлин повернулась к нему и застенчиво улыбнулась. Юноша ей нравился - добрый, улыбчивый, разговорчивый. Когда она его только увидела, то сразу поняла, что Талли - тот самый человек, который… Бельсимор выразился очень замысловато. Сказал, что человек с лютней спасет ваше дело. Что за «дело» он имел в виду и как шестнадцатилетний юноша сможет его «спасти», Айлин не поняла, но почему-то была рада появлению Талли на корабле.
        - Выискиваешь взглядом землю? - с полуулыбкой спросил лютнист. Музыкальный инструмент висел у него за спиной. Талли вообще с ним никогда не расставался - ни когда помогал на корабле, ни когда даже спал. Видимо, лютней он дорожил больше всего на свете.
        - Нет, просто смотрю на воду. Она такая спокойная, неподвижная. Похожа на зеркало.
        - А капитан злится, что ветра нет. Говорит: паруса висят бесполезными тряпками. - Талли хмыкнул и погрустневшим голосом добавил: - А еще говорит, что судно почти не движется. Значит, до места назначения плыть долго придется.
        - Ты хочешь вернуться в Кантар? - спросила девочка.
        - Конечно, - кивнул лютнист. - Здесь мне не место. Не люблю я жизнь моряка. Скучная она.
        Айлин же, напротив, совсем не желала возвращения домой. Кто ее там ждал? Бабка? Соседи? Никому она не нужна. Хотя нет, Лорри - вот по кому она соскучилась. Девочка сунула руку за пазуху и нащупала теплую рукоять стилета, его подарка. Каждый раз, когда она к нему прикасалась, в ней разгоралось что-то теплое, нежное. Недавно девочка показала кинжал Деване и сообщила, что носит его с собой. Женщина сначала нахмурилась, но потом сказала, что одобряет такой подход. Сказала, что Айлин понадобится защита, ведь она не всегда сможет быть с ней рядом. И даже показала, как пользоваться стилетом - несколько долгих часов они провели, тыкая клинком в косяк двери.
        - А хочешь, я для тебя сыграю? - предложил Талли, глаза его возбужденно сверкнули. - И спою.
        - Хочу, - кивнула девочка.
        - Сейчас, сейчас. - Лютнист снял с плеча музыкальный инструмент, прошелся пальцами по струнам, издав мелодичный звук. - Какую песню хочешь? Про любовь или про битву?
        - Про любовь.
        - Сейчас. - Талли перебрал струны пальцами и объявил: - Песня называется «Одинокая дева». - С напущенной тоской посмотрел вдаль и начал петь:
        Люсия-Мария жила на Кандии,
        На острове, там, где нет бед.
        Жилось ей там мило, на этой Кандии,
        Она несла смирения обет.
        Юноша немного фальшивил, но Айлин это не мешало. Она редко слышала музыку и пение, и сейчас наслаждалась звучанием лютни.
        И не заметила, как совсем рядом раздалось странное шуршание. Точнее, не придала значения постороннему звуку.
        Закончив песню, Талли перебрал струны, вытряхнув из них последние мелодичные аккорды, и с улыбкой посмотрел на Айлин.
        - Ну что скажешь?
        - Мне понравилось.
        Улыбка лютниста стала быстро меркнуть. Взгляд перескочил с лица девочки на что-то, расположенное позади нее. Внутри у Айлин тревожно защипало, и она резко обернулась.
        Шагах в двенадцати от них на фальшборте сидела… Сначала Айлин подумала, что это большая птица, но когда разглядела женское лицо и обнаженную грудь, покрытую мелкими перьями внизу, то поняла, что ошиблась. Темно-серые крылья, почти как у Немизии, только меньше и с растрепанными перьями, были плотно прижаты к спине, когтистыми лапами она держалась за перила так, как обычно это делают птицы. Но это была не птица, и не женщина. Это было что-то похожее на них обеих, но совсем другое. Лицо существа было угловатым. Тонкий, чуть загнутый вниз нос и вытянутый подбородок придавали сходство с хищной птицей.
        Чудовище выпрямило спину, распахнуло крылья, раскрыло рот с мелкими острыми зубами и пронзительно пропищало. Издалека, откуда-то сверху, раздались такие же приглушенные голоса. Айлин машинально закрыла уши и пригнулась. Талли начал пятиться.
        Женщина-птица зловеще улыбнулась, изо рта раздалось прерывистое шипение. Глаза блеснули вожделением. Она спрыгнула на палубу, цокнув когтями о доски, и засеменила мелкими, развалистыми шажками к Айлин и Талли. Притом смотрела она только на юношу, девочку же как будто вовсе не замечала.
        - Что это такое? Что ей надо? - прозвучал приглушенный голос лютниста.
        Айлин снова сунула руку за пазуху и вытащила стилет, размотала тряпку, в которой держала клинок, чтобы не порезаться, и убрала в карман. Начала медленно пятиться вместе с Талли.
        «Не бойся. Они не трогают женщин, - услышала она шелестящий голос Бельсимора Белобородого. - А пареньку может не повезти».
        - Кто она такая?
        - А я почем знаю? - произнес лютнист.
        - Я не у тебя спрашиваю.
        - А у кого? - удивился Талли.
        «Морская гарпия. Мы их керами зовем, - ответил призрак. - Нападают на матросов, рвут плоть и пожирают людей заживо. Многие даже считают, что керы способны высасывать души убиенных. Настоящие демоницы, ничего не скажешь. Не повезло вам».
        У Айлин все внутри похолодело от страха. Она продолжала пятиться, наступая на носки Талли.
        Женщина-птица противно гаркнула и зашипела. Замахала крыльями. Девочка вытянула руку со стилетом.
        По палубе резко прошмыгнула размытая тень, потом еще одна, и еще. Раздался приглушенный писк. Айлин посмотрела вверх, и у нее перехватило дыхание от ужаса - сквозь густое марево тумана отчетливо различались темные силуэты женщин-птиц.
        Керы слетались на пиршество.
        - Что нам делать? - почти прокричала девочка.
        - Если б я знал, то не стоял бы без дела, - дрожащим голосом произнес Талли. Он еще не утратил чувство юмора.
        «Защищаться. И молиться всем известным богам, потому что просто так керы от вас не отстанут. И голодными ни за что не останутся», - сказал призрак.
        Морская гарпия ускорила шаг, замахала крыльями еще сильнее. А потом рванула вперед, раскрыв рот и сверкая голодными глазами. Талли бросился вправо, Айлин - влево, напоследок взмахнув стилетом, но клинок рассек лишь воздух. Кера пронеслась мимо, взлетела, недовольно гаркнула, сделала небольшой круг и стала быстро снижаться. Выставив когтистые лапы вперед, она целилась в лютниста.
        Талли резво вскочил на ноги и бросился бежать, но на этот раз увернуться от разящих лап не успел. Когти впились в спину и подняли лютниста в воздух. Парень закричал и замахал руками, тщетно пытаясь дотянуться до обидчицы. Лютня выпала из рук и глухо ударилась о палубу. Звякнули струны.
        Недалеко раздался душераздирающий крик. Потом писк морской гарпии, звуки борьбы.
        - Керы! Керы! - закричал кто-то.
        Снова писк, карканье. Глухой стук когтистых лап по палубе и отрывистый шум трепещущихся крыльев.
        Лязг стали пронзил воздух - кто-то выхватил меч. Снова крики, ругань, стоны.
        Айлин увидела новые тени на палубе - женщин-птиц становилось все больше.
        Талли все еще боролся с вцепившейся в его спину керой. Она подняла его к парусам, и парень умудрился схватиться за рею и веревку. Запутался сам и запутал бестию. Та начала недовольно пищать и биться крыльями, как птица, попавшая в сеть.
        А внизу завязался настоящий бой. Айлин забилась в угол, но все прекрасно видела.
        Зигмунд Красноглазый лихо махал длинным двуручным мечом, жутко сквернословя. Два матроса рядом с ним орудовали рапирами, не подпуская к себе голодных тварей.
        Разглядела Айлин и Морка. Ассасин был без сапог, но в штанах. Плаща на нем тоже не было, лишь рубашка без рукавов. Бледная темная татуировка в виде змеи обвивала его правое запястье и уползала по предплечью вверх. Чуть присев, он взвел небольшой, но искусно выполненный многозарядный арбалет и выпускал болты в воздух. При этом каждый раз прицеливался. Все ли снаряды достигли целей, девочка не знала, но двух гарпий он подстрелил точно.
        Ибрагил тоже был здесь. Огромный, с пол человеческого роста молот казался тростинкой в его могучих ручищах. Девочка отчетливо увидела, как здоровенный набалдашник размозжил голову одной кере, а другой перебил спину. Раненые гарпии жалобно пищали и расползались в стороны от разящего молота, где их добивали другие матросы.
        А вот на сцене боя появился и Бен-Саллен. Вытащил из кобуры огнестрел, прицелился. Раздался оглушительный выстрел - и в пяти шагах от девочки рухнула мертвая кера. Снова выстрел - и еще один труп, чуть дальше. Сзади к следопыту подобрались две бестии, и он, словно почуяв их, быстро убрал огнестрел обратно в кобуру и резко выхватил катаны из заплечных ножен. Развернулся и, ловко уйдя от когтистой лапы, рубанул наотмашь, отсекая эту самую лапу. Кера жалобно запищала и быстро замахала крыльями. Взмыла ввысь, раненая и испуганная. На следопыта бросилась другая бестия, но едва подлетев к нему, упала, разрубленная надвое.
        - Ах вот ты где! - раздался испуганный голос Деваны. Женщина появилась откуда-то сбоку. Подбежала к девочке и схватила ее за руку. - Пойдем отсюда. Пойдем скорее!
        Над головой Айлин, чуть не задев макушку, пролетела крылатая бестия. Девана лихо вскинула лук, из колчана на поясе ловко выхватила стрелу, наложила на тетиву. Раздался треск, потом свист, и почти скрывшуюся в тумане керу пронзило насквозь.
        - Нет! Постой! - замотала головой девочка, подняла руку, указывая на то место, куда гарпия утащила лютниста. - Там Талли. Мы должны помочь ему.
        - С ним все кончено. Эти твари не церемонятся со своими жертвами.
        - Нет, он жив. Я видела. Он там, наверху. На реях. Помоги ему, пожалуйста.
        Лесная Фея задержала на Айлин взгляд, потом кивнула.
        - Где он?
        - Вон там. - Девочка снова подняла руку.
        Женщина посмотрела вверх, прищурилась.
        - Вижу. - Девана снова наложила стрелу, с хрустом натянула тетиву, закрыла левый глаз. Мышцы на правой руке напряглись так, что покраснела кожа и вздулись вены.
        - Только не попади в него. - В непонятном мельтешении наверху девочка не могла разглядеть ни Талли, ни гарпию.
        «Он не умрет, - внезапно раздался рядом спокойный голос Бельсимора. - Хотя раны его будут страшны, как море во время шторма».
        Свист. Стрела рассекла мглу и попала прямо в середину этого мельтешащего клубка. Талли в обнимку с керой полетел вниз. Рея, за которую он зацепился, отломилась, но его все еще держала веревка. Бестия шмякнулась о палубу, несколько раз дернулась, словно пытаясь встать, и затихла. Древко стрелы торчало из спины, а под керой быстро растекалась темная лужица. Лютнист же повис на веревке, как грузло на удочке. Руки болтались безжизненными тонкими прутьями, лицо залилось красной краской, щеки и лоб в кровавых ссадинах. Вся одежда изодрана в клочья.
        Айлин уже готова была испустить радостный вопль, как вдруг увидела, что на теле парня, под лохмотьями одежды, нет живого места. Все в жутких ранах. Гарпия будто изрезала его ножом. Кровь крупными каплями катилась по шее и лицу лютниста, стала капать на палубу и на труп керы.
        Девочка прикрыла рот руками и заплакала. Ей стало до тряски страшно.
        - Ему конец, - произнесла Девана. - Раны слишком глубокие.
        - Нет, нет, пожалуйста, помоги ему.
        - Нет, милая, уже поздно.
        - Он не должен умереть, не должен!
        Вспомнились недавние слова призрака: он не умрет. Но Девана считает иначе. Да и сама Айлин сейчас не может поверить в то, что парень выживет. Неужели его чудесное спасение оказалось бессмысленным? Он выжил в шторме, чтобы через несколько дней умереть от лап кровожадного чудища. Почему боги так несправедливы? И почему Бельсимор молчит, ведь он говорил, что Талли спасет их дело? Как он спасет, когда сам почти уже мертв?
        - Его надо снять оттуда.
        Девана одной рукой осторожно взяла парня под руки, второй вытащила из сапога кинжал и разрезала веревку, в которой запуталась нога лютниста. Положила изувеченное, но еще живое тело Талли на залитую кровью палубу.
        Девочка подбежала к нему.
        «Капитан Бельсимор! Капитан Бельсимор, где же ты? Что мне делать? Как его спасти?» - мысленно взмолилась она призраку, но дух капитана почему-то молчал.
        - Лютня, - прошептал музыкант.
        - Что? - Айлин склонилась над ним, скосив взгляд на грудь и живот. Вблизи его раны выглядели еще ужаснее. Девочка вспомнила, как однажды зашла в дом мясника и увидела разделанную тушу свиньи на столе. Тогда она даже и представить не могла, что человек может быть похожим на изрубленный кусок мяса. Внутри у нее все покрылось льдом ужаса. К горлу подкатил ком.
        - Где моя лютня? - дрожащими губами произнес Талли. Он уже начал бледнеть, мокрые от слез глаза застилал туман.
        - Оставь его, - сказала Девана, сжав девочку за плечи и потянув к себе. - Он уходит.
        «Ты же сказал, что он не умрет! Но он умирает! Умирает!» - мысленно воскликнула девочка, обращаясь к призраку, но тот по-прежнему был нем.
        - Отойдите, - прозвучал над Талли и Айлин твердый голос.
        Девочка подняла голову и увидела Немизию. Валькирия сжимала в руках длинный деревянный посох с наконечником, выполненным в виде изящной женской руки, держащей синий камень. Сапфир? Или что-то другое?
        - Ему уже не помочь. Раны слишком серьезны, - вполголоса произнесла Лесная Фея.
        - Отойдите, - повторила валькирия и присела к раненому. Осторожно отодвинула ткань изодранной куртки на груди, внимательно осмотрела раны.
        Лицо Талли побелело, губы начали синеть. Кровь на коже частично высохла, из-за чего парень стал походить на мертвеца.
        - Лютня… лютня… - еле слышно шептал он.
        Айлин отодвинулась от умирающего и села на палубу. Внезапно на нее десятипудовым мешком обрушилась усталость. Слезы уже не текли, но лицо и волосы были мокрыми и липкими. А на руках застыли капли чужой крови.
        Девочка подняла голову и только сейчас заметила, что бой с морскими гарпиями окончен. Матросы и дефены отбились от них. Отовсюду слышались стоны и ругань. На палубе валялись перья, обрывки одежды, стрелы и окровавленные мечи и топоры. Через фальшборт было перекинуто изувеченное тело матроса. У мачты лежало в луже крови еще одно. Коренастый моряк, прихрамывая на одну ногу, помогал другому, плечо и грудь которого выглядело немногим лучше, чем у Талли, подняться на ноги. Старик - тот самый Флэг, что некогда взял под опекунство лютниста, - барахтался на пузе в луже крови и кряхтел. Еще двое матросов тащили куда-то третьего - тело с безжизненно повисшими руками и ногами. Зигмунд Красноглазый, которому тоже изрядно досталось в бою - на лице кровавые подтеки, плащ изодран в клочья, - что-то громко говорил Булфадию, тот медленно кивал и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Бен-Саллен довольно ухмылялся, тщательно вытирая меч о тряпку. Ибрагил и Морк куда-то пропали.
        Зато на свет белый вылез Нондер. Некромант придирчиво осматривался, подбоченившись. В его зеленых глазах не было ни жалости, ни сопереживании, ни скорби. Только скучающий интерес. Он словно находился на распродаже ненужных вещей.
        Талли закашлялся. Айлин обратила взор на парня и увидела, что валькирия водит посохом над грудью и животом лютниста, и раны того начинают медленно затягиваться. Синий камень исходил слабым голубоватым свечением. Благодатным и исцеляющим. Вывернутая наружу красная плоть, так похожая на изрубленные куски свиной туши, втягивалась внутрь. Кожа на лице стала понемногу румяниться. Зрелище ужасное, и в то же время радостное.
        Девана тоже замерла над телом раненого. В глазах застыло изумление и затаившаяся в глубине боль.
        Глаза парня приоткрылись, туманящая взор пелена растворилась. Он удивленно посмотрел на Немизию, попытался приподняться, но валькирия осторожно коснулась его плеча ладонью и покачала головой. Лютнист сопротивляться не стал. Он перевел озадаченный взгляд на девочку, потом на Девану и спросил:
        - Что случилось?
        Губы Айлин непроизвольно растянулись в улыбке, а в глазах снова закололо. Но слова не шли.
        - Почему ты плачешь?
        - Лежи спокойно и не разговаривай, - произнесла Валькирия. Посох она убрала, и камень в нем тут же перестал светиться. Немизия медленно провела ладонью над грудью и животом Талли, затем поднялась и сказала: - Раны затянулись, но со шрамами я ничего сделать не могу. Они останутся на всю жизнь. Но ведь это не страшно, правда? Вы, люди, даже считаете их украшением своего тела.
        Лютнист скосил взгляд на грудь и скривился. Шрамы действительно остались и выглядели не лучшим образом. Зато парень избежал смерти.
        - На нас напали… я вспомнил. Женщины-птицы. - В глазах Талли забрезжил испуг. Он снова приподнялся на локтях и стал вертеть головой: - О, боги! Мне все это не померещилось. На корабль и вправду напали.
        - Это были морские гарпии. Они меньше сухопутных, но это не делает их менее опасными, - пояснила валькирия.
        - Да, малец, - кивнула Девана, - и тебя только что вытащили из Низшего Мира.
        Айлин вытерла слезы, шмыгнула носом и тихо произнесла:
        - Я думала, ты умер. И так испугалась.
        Талли задумчиво поглядел на девочку, нахмурил брови, будто сомневаясь в ее словах, потом перевел взгляд на Немизию.
        - Почему я все помню очень смутно, как во сне?
        - Так бывает после исцеления.
        Парень снова опустил взгляд на шрамы, осторожно пощупал их.
        - Приходи в себя, а мне нужно помочь остальным. - И валькирия ушла.
        Девана помогла Талли встать. Как только музыкант поднялся на ноги, то снова вспомнил о своей лютне. Девочка отыскала ее и отдала молодому барду, и тот, бережно сжав музыкальный инструмент в руках, как нечто драгоценное, заковылял к нижней палубе.
        Айлин долго смотрела ему вслед. Вроде бы все кончилось хорошо: Талли выжил. Но ей почему-то стало неимоверно грустно и снова захотелось плакать.
        - Пойдем отсюда, милая, - позвала ее Лесная Фея, обняв за плечи. - Здесь нам больше делать нечего.
        - Девять человек! Девять! Еще семеро ранено, и только одним богам известно, все ли доживут до вечера, - тряс руками Зигмунд перед лицом Булфадия.
        Магистр морщился. Он понимал всю трагичность ситуации, но поделать ничего не мог. Однако на сердце противно скребли коши - он почему-то чувствовала за собой вину.
        - Немизия уже двоих спасла. И продолжает исцелять раненых. Скоро они все оклемаются.
        - Даже если эти семеро сегодня же вернутся к своим обязанностям, у меня все равно не хватает людей. Шторм забрал двоих, этот гребаный туман - еще девятерых. Почти половины команды нет, а до Околоса еще плыть и плыть.
        - Я могу поговорить с пассажирами. Ибрагил раньше ходил на кораблях, да и Бен-Саллен не новичок в мореплавании. Думаю, они смогут помочь.
        - Нет, этого недостаточно, - замотал головой капитан. - Нам придется дежурить в три смены. Да и ребята потребуют утроить жалование.
        «Ах, вот в чем проблема! Ты переживаешь, что тебе достанется меньше денег», - пришло осознание к Булфадию.
        Он выдержал небольшую паузу и произнес:
        - По возвращении на Армир я доплачу.
        Покрасневшее лицо Зигмунда сразу стало светлеть. Он нахмурился, будто ему неприятно было слышать подобное от старого приятеля, и более мягким голосом проговорил:
        - Нет, Булфадий, тех денег, что ты мне заплатил, достаточно.
        - Зигмунд, я все понимаю. Ты потерял людей, корабль поврежден. К тому же нет никаких гарантий, что все беды на этом закончились. Ты сам сказал, что до острова еще плыть и плыть. По пути может случиться всякое. Когда наша миссия будет завершена, ты получишь еще половину от того, что я уже заплатил.
        Капитан тяжело вздохнул, словно испытывая тяжелую борьбу противоречий, и кивнул:
        - Настаивать не буду, поступай, как знаешь.
        Снизу раздался крик. А потом отборнейшая брань. Булфадий и Зигмунд перекинулись недоуменными взглядами и поспешили к лестнице, чтобы разглядеть, что творится внизу.
        Матрос - магистр узнал в нем штурмана Геркила - тащил за шиворот лютниста, направляясь к фальшборту. Что он хотел с ним сделать - догадаться было не сложно.
        - Я скормлю тебя акулам, гнида ты сухопутная!
        - Я не знал! Я не знал! - кричал Талли, хватаясь за мускулистую руку моряка.
        - Зато сейчас все узнаешь, падаль! Ты должен был сдохнуть еще тогда, в океане. Мы спасли тебя, а ты за это нам отплатил кровью, ублюдок.
        - Я не знал! - В голосе парня пробивались истеричные нотки.
        Геркил остановился, не дойдя до фальшборта нескольких шагов, развернулся, поднял лютниста в воздух - тот повис на его руке, как котенок. Моряк размахнулся и врезал кулаком парню в челюсть. Лютнист с уханьем упал на палубу, застонал. Штурман пнул его по ребрам. Тот крякнул и закашлялся, как чахоточный больной.
        - Не надо! - прокряхтел он севшим голосом. Выставил руку вперед, упал на задницу и стал интенсивно дергать ногами, стараясь отползти от обидчика. Лютня все это время болталась у него за спиной.
        - А ну дай сюда свою брынчалку! - Моряк сорвал музыкальный инструмент с плеча Талли.
        - Нет! Пожалуйста, не трогай ее! - дико заорал парень, приподнялся на ногах.
        - А ну сядь, кусок дерьма! - Геркил толкнул ногой молодого барда в грудь. Тот вскрикнул и снова плюхнулся на зад. Но снова поднялся и бросился к штурману, схватил его одной рукой за предплечье, а второй замахнулся. Но удар прошел по кривой и едва скользнул по скуле моряка.
        - Ах ты гнида паршивая! - вскрикнул Геркил, и врезал лютней по голове Талли. Глухо звякнуло. На корпусе музыкального инструмента появилась трещина.
        Парень охнул, схватился за голову и отпрыгнул в сторону.
        Штурман посмотрел на лютню, гневная улыбка перекосила его лицо.
        - Я эту гребаную брынчалку разобью о твою башку. - Он перехватил ее поудобнее, замахнулся…
        - А ну прекратить! - выкрикнул магистр, быстро спускаясь по лестнице. - Что здесь происходит?
        - Не лезь, чародей, - процедил сквозь зубы моряк. - Не твое дело.
        - Он хочет убить меня! - прокричал Талли.
        - Что здесь происходит? - требовательно повторил Булфадий.
        Вокруг стали собираться моряки.
        - Перестань, Геркил, парень этого не стоит, - произнес один.
        - Да, у нас и так людей не хватает. Пускай сопляк пашет за десятерых, - выкрикнул другой.
        - Он брынчал на этой хрени и пел, чем и призвал кер, - с трудом сдерживая ярость, объяснил штурман.
        - Я никого не призывал! - с обидой в голосе произнес Талли. - Они сами налетели.
        - Заткнись! - Геркил злобно глянул на парня. - Даже дети знают, что в тумане нельзя шуметь. Эти твари слетаются на голос и музыку.
        - Но я не знал этого, клянусь! - Лютнист полными страдания глазами уставился на магистра. - Не дайте ему убить меня, господин маг, пожалуйста!
        - Закрой пасть, сученок! - Штурман замахнулся лютней.
        Булфадий вскинул руку, раскрыл ладонь. Яркая, как лучи летнего солнца, вспышка слетела с его ладони. Геркил вскрикнул, лютня выпала из рук, он зажмурился и прикрыл глаза ладонями. Присел, словно укрываясь от стрел.
        - Какого хрена? - процедил сквозь зубы моряк. - Ты… ты ослепил меня! - Ярость в голосе уступила место бешенству.
        - Нет, - ровным голосом произнес магистр. - Ты не ослеп, а лишь немного дезориентирован. Ты должен успокоиться.
        - Сука! - выплюнул матрос, поднимаясь на ноги. - Хрена с два я успокоюсь!
        Талли воспользовался ситуацией: подобрал лютню и спрятался за спиной Булфадия.
        - Клянусь богами, я достану тебя, чародей! Проберусь в каюту ночью и задушу как негодного щенка.
        Булфадию начало все это надоедать.
        - Послушай меня, моряк, - проговорил он спокойно. - Я не из тех магов, которые бросаются на каждого, кто скажет им слово поперек. Я пропущу мимо твою угрозу. Потому что понимаю, что сейчас твой разум затмил гнев, и ты не отвечаешь за свои поступки. К тому же я понимаю, что ты нужен нам, поэтому убивать тебя не стану. Но у меня тоже есть терпение, и оно не бесконечно. Я с легкостью могу лишить тебя дара речи или слуха. Или обессилить на столько, что ты ничего тяжелее пустой чаши поднять не сможешь. Но я совсем не хочу этого делать. Поэтому не вынуждай меня. А проверять мои слова на верность я бы на твоем месте не стал.
        Геркил убрал ладони от лица. Начал щурится и часто моргать - зрение, видимо, стало возвращаться. Лицо его по-прежнему искривляла гримаса гнева, но в глазах поблескивали и искорки разума.
        - Этот мальчишка подвел нас. Из-за него погибло девять хороших моряков, моих близких друзей. Он должен ответить. Должен!
        - Я не знал, что пение привлекает этих тварей, - раздался голос из-за спины магистра, и звучал он уже намного тверже.
        - Это кара небесная! Кара за то, что мы взяли этого выродка на борт. Не нужно было его спасть! Если его сейчас же не вернуть туда, откуда мы его подобрали, то нас снова ждет наказание.
        - Не думал, что ты такой набожный, Геркил, - произнес Зигмунд. Он не спеша спускался по лестнице. Стук его шагов словно происходил из иного, более спокойного мира.
        - Капитан, это все он. Все беды из-за него. - Штурман указал пальцем на Талли, робко выглядывающего из-за плеча магистра.
        - Приди в себя, Геркил. Шторм тоже забрал две жизни, но парня тогда не было на борту. Нападение кер - случайность, хотя и крайне неприятная.
        - Но они слетелись на его гребаную музыку и пение!
        - Это все выдумки таких дуралеев, как ты, Геркил. Мать твою, почему я должен с тобой спорить?! Иди помогай матросам. И запомни, - капитан прищурился и чуть тише добавил, - никто на моем корабле никого не убьет без моего на то разрешения. Все ясно?
        Моряк стал остывать. Хотя по-прежнему был зол.
        - Да, капитан, - сухо проговорил он и быстро зашагал прочь.
        Зигмунд шумно вздохнул и поглядел на Талли:
        - А ты чего сидишь?! А ну быстро за работу!
        Лютнист часто закивал, шмыгнул носом, тыльной стороной ладони вытер кровоточащую губу и убежал.
        Зигмунд посмотрел на Булфадия.
        - Люди волнуются. Так может и до бунта дойти. А я даже наказать никого не могу - слишком мало рабочих рук, чтобы кому-то просиживать за решеткой или таскать помои.
        Булфадий не знал, что ответить. Да, он предложил капитану доплату, но ведь матросы нужны здесь и сейчас. И никакие обещания не облегчат участь экипажа «Нагой девы».
        - Я могу помочь с работниками, - раздался тихий, как штиль, голос Нондера. Булфадий, глянув на него, сильно удивился. Последние дни некромант почти не выходил из своей каюты. Что заставило его подняться на палубу сейчас?
        - Если это шутка, то она не смешная, - холодно произнес Зигмунд. Нондер ему не нравился - это чувствовалось по голосу и по тому, как он на него посмотрел.
        - Это не шутка.
        Капитан глянул на Булфадия, ища поддержки или прося того продолжить разговор с некромантом. Самому ему явно не хотелось вести этот бессмысленный диалог. Но магистр промолчал.
        Капитан тяжело вздохнул, покосился на Нондера и нехотя произнес:
        - Всего доброго.
        Развернулся и зашагал вверх по лестнице. Ступеньки противно заскрипели под его весом.
        - Я действительно могу помочь, капитан, - чуть громче бросил некромант.
        Зигмунд остановился, медленно развернулся.
        - Послушай меня, чародей. Послушай хорошо, потому что повторять я больше не буду. За последние две недели я потерял одиннадцать матросов, многие из которых были рядом со мной еще с давних времен. Я не грущу лишь потому, что привык к смерти. Она ходит рядом, я даже чувствую ее запах. А еще я чувствую запах пустой траты времени. Твой запах. Ты не сможешь помочь. Мы хрен знает как далеко уплыли от берегов Кантара… от южных островов… от любой земли. Мы посреди открытого океана. Ты не сможешь найти новых матросов, будь ты хоть трижды магом. Это просто невозможно! Или ты хочешь призвать на помощь рыбоящеров? А, чародей, ответь мне?
        - Ты глупец, капитан, но это не беда, потому что все люди глупы. Ты говоришь о смерти, но даже малейшего понятия не имеешь о ней. Говоришь, ты видел много смертей? - Нондер безрадостно усмехнулся. - Но ты лжешь. И в этом тоже нет беды. Потому что лгут все. А еще ты боишься, хотя и пытаешься тщательно скрыть это… Я не собираюсь искать для тебя новых людей, а предлагаю воспользоваться старыми.
        - Что ты имеешь в виду? - Зигмунд нахмурил брови.
        Зато Булфадий все понял. И ужаснулся. Но как бы ему это было не противно, он понимал, что еще невысказанное предложение Нондера вполне уместно.
        - На корабле девять трупов. Из семерых раненых, как бы ни старалась валькирия, выживут не больше пяти. Значит, всего у тебя одиннадцать мертвецов. Скажи, капитан, что ты собираешься с ними делать?
        - Океан заберет павших. Но какое…
        - Я, кажется, уже упоминал, что ты глуп, верно? - перебил его некромант.
        - Не зли меня, чародей. Ты - мой пассажир, но на своем корабле я - царь и бог. Я думаю, ты понимаешь, к чему я веду.
        Но Нондер пропустил угрозу мимо ушей.
        - Выбрасывать тела в море не нужно. Я могу воскресить их. Девятерых убитых и тех двоих, что скоро испустят дух.
        - Воскресить? - Зигмунд недоверчиво прищурился.
        - Да, - кивнул некромант. - Разве Булфадий тебе не сказал, что я - некромант?
        Капитан удивленно посмотрел на магистра, потом перевел взгляд на Нондера и медленно покачал головой. У Хранителя Барьера все внутри похолодело. Он почти видел, как миазмы страха и недоверия поднимаются вокруг Зигмунда. Он не рассказал о профессии Нондера капитану. Ни об одном из дефенов ничего не сказал. Посчитал это лишним.
        - Теперь это не имеет значения, - спокойным голосом изрек некромант. - Так ты готов принять мою помощь?
        - А насколько они будут… живы после воскрешения? - спросил капитан.
        - Ни на сколько. Обычные ходячие мертвецы. Но они будут исправно выполнять свою работу. Никаких жалоб, претензий, недовольств. Тебе только нужно будет кормить их раз в день мясом или рыбой. Можно даже потрохами. В противном случае они могут накинуться на живых и покусать.
        Зигмунд задумался.
        - Нондер, не думаю, что это хорошая идея, - наконец заговорил Булфадий. Перемешивать людей и ходячих мертвецов - это настоящее безумие. Оно полностью противоречит Кодексу и здравому смыслу. Хотя чего он мог ожидать от человека, которому дали прозвище Сумасшедший?
        - Капитан верно подметил, что на корабле он царь и бог. Хотя я не признаю ни чьей власти, но сейчас соглашусь, что главный здесь - капитан, а не ты, магистр. Поэтому и решать ему. - Некромант одарил Хранителя Барьера холодным взглядом, в глубине которого затаилась усмешка.
        Булфадию захотелось выкрикнуть текст самого сильного атакующего заклинания, которое он знал. Правда, оно, скорее всего, потопит корабль и убьет всех, кто есть на борту, а значит, и провалит миссию. Но зато он избавится от этого беспринципного, самоуверенного и не ценящего чужую жизнь - и жизнь как таковую вообще - кретина.
        Но магистр не мог этого сделать. Во всяком случае, сейчас. И ему снова все пришлось стерпеть.
        - Так что скажешь, капитан? Ты готов принять мое предложение? - Нондер перевел взгляд на Зигмунда.
        Но тот не торопился с ответом. Нахмурившись, он словно смотрел куда-то сквозь палубу. И размышлял.
        - Люди могут взбунтоваться, если им придется работать бок обок с живыми мертвецами. Моряки - народ больно уж суеверный. Да и кому понравится, когда рядом с тобой находится шевелящийся труп, совсем недавно бывший твоим приятелем. - Капитан посмотрел на некроманта, однако во взгляде читалось, что идея в целом ему понравилась. Нужен лишь еще один аргумент, и он ее примет.
        Нондер понял это и проговорил:
        - Ты можешь выводить их в разные смены. Днем будут работать живые, а ночью - мертвые.
        - Зигмунд, - заговорил Булфадий, - ты должен понимать, что…
        - Я разберусь сам.
        - Как скажешь, но будь осторожен. Воскрешение мертвецов не обходится без черной магии. На твой корабль может лечь проклятие, - предостерег Булфадий.
        - Не думал, что ты тоже суеверный, магистр, - безрадостно произнес некромант. - Может, тебе в моряки податься?
        Булфадий смерил Нондера недовольным взглядом.
        - Я принимаю твое предложение, чародей, - твердо сказал капитан.
        - Зигмунд, если… - начал было Хранитель Барьера.
        - Мне нужны матросы. Новым в открытом океане взяться неоткуда, поэтому мертвецам придется сослужить на «Нагой деве» еще одну службу. - Лицо капитана было серьезным, с печатью усталости. - Только по возвращении на Кантар нужно их будет снова… умертвить. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что происходило на моем судне.
        - Хорошо. Но у меня будет одно условие.
        - Какое? - Зигмунд с легким возмущением посмотрел на некроманта.
        - Один из воскрешенных - любой, пусть даже самый слабый или тот, кого ты давно недолюбливал - должен достаться мне.
        - Нондер, - голос Булфадий похолодел, - ты переходишь границы дозволенного.
        Но некромант не услышал реплики Хранителя Барьера. Точнее, сделал вид.
        - Зачем? - поинтересовался капитан.
        - Это мое дело. Десятерых матросов, сила и выносливость которых намного превосходит человеческую, тебе вполне хватит. Ты принимаешь мои условия?
        Зигмунд сначала замешкался. Открыл было рот, но не проронил ни слова. Закрыл. Нахмурил брови, тяжело выдохнул и произнес:
        - Принимаю.
        Булфадий больше не мог на это смотреть. Он ругнулся под нос, покачал головой и быстрым шагом направился к своей каюте.
        Но стоило ему подойти к двери и взяться за ручку, как амулет на груди резко завибрировал, а в ушах навязчиво загудело. Хранитель Барьера дотронулся до амулета и прошептал активирующее слово. И тут же в его голову диким ветром ворвался голос Шерка:
        - Магистр, магистр, вы слышите меня?
        - Что стряслось, Шерк?
        - Магистр… я… даже не знаю.
        - Прекрати мямлить. Говори, что случилось?
        - Кристалл Барьера стал ярче!
        Магистр нахмурился. Этого им еще не хватало!
        - Стало быть, нам нужно поторопиться.
        - Да, магистр, поторапливайтесь. Потому что он светится так ярко, что на него почти невозможно смотреть. Совсем как солнце.
        Дела плохи, подумал Булфадий. А ведь Барьер может рухнуть, не дождавшись их прибытия. Надо что-то придумать.
        Но что тут придумаешь, когда впереди еще почти половина пути?
        - Магистр, - снова раздался голос ученика. - А где вы сейчас находитесь?
        - Почти доплыли до островов Большого пояса.
        - Значит, скоро попадете в Единый океан.
        - Верно.
        - Тогда вы сможете использовать Шквал смерти.
        - Ты шутишь, Шерк? Это заклинание создавалось, чтобы сносить стены.
        - Тем и лучше. Оно основано на стихии воздуха, а из воздуха, как известно, может получиться хороший ветер. Если правильно рассчитать силу заклинания, то вы сможете создать не шторм, а просто сильный ветер, который придаст вашему кораблю больше скорости.
        А парень не глуп, промелькнула мысль у Хранителя Барьера.
        - Я подумаю над этим. Что-нибудь еще, Шерк?
        - Нет, магистр. - Голос брата Йова стал спокойнее.
        - Вуальве, - тихо произнес Булфадий, амулет перестал вибрировать, и напряжение в голове вмиг исчезло.
        Стало быть, Кристалл стал еще ярче. Быть может, он каким-то чудесным образом чувствует, что мы приближаемся к Околосу?
        Хранитель Барьера хмыкнул, задумчиво потер подбородок. Так и не отворив дверь своей каюты, развернулся и пошел искать Йова.
        Глава шестнадцатая. ШКВАЛ СМЕРТИ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, БЛИЗ ОСТРОВОВ БОЛЬШОГО ПОЯСА.
        10-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Йов стоял на носу корабля и глядел вдаль, на нечеткую линию, смыкающую голубое небо и синюю гладь океана. Полы его мантии хлопали на ветру, как паруса.
        Покрытые буйной растительностью острова Большого пояса остались далеко позади. Теперь «Нагая дева» рассекала воды Единого Океана, славящегося своей бескрайностью и коварностью. Йов никогда не интересовался географией, но с детских лет знал, что южнее Околоса ничего нет. Только вода, вода и вода. Цель их плавания - попасть на край света, дальше которого не заплывал никто. Вернее, такие глупцы были: один из них - небезызвестный Вернон Луйг, прославившийся тем, что за неполные три года обошел на своем баркасе весь Кантар по кругу. Мореплаватель заявил, что найдет в бескрайних водах Единого Океана новую землю, будь то огромный материк или небольшой остров. И уплыл на юго-запад. Больше его никто не видел. Находились, конечно, смельчаки и после него, но ни один из них не узнал и не открыл ничего нового.
        Йов всегда усмехался про себя, когда слышал разговоры или читал о подобных чудаках. Страсть к путешествиям он никогда не разделял.
        - Ты готов? - раздался голос магистра за спиной.
        Йов обернулся и кивнул.
        - Тогда идем к корме.
        Несколько дней назад Булфадий сообщил, что свечение Кристалла Барьера стало ярче, стало быть, им нужно поторапливаться. И предложил для ускорения хода корабля использовать Шквал смерти. Сначала Йов подумал, что ослышался, потом предположил, что магистр шутит, но так как подобного за ним никогда не наблюдалось, сообразил, что учитель совершенно серьезен.
        Шквал смерти. Как и многие другие заклинания, Йов изучал и его. Но никогда не применял на практике в полную силу, даже ради эксперимента, потому что знал: оно очень мощное, а в неумелых руках может стать губительным. К тому же это заклинание создавалось для того, чтобы сносить крепостные стены, а ученик магистра в этом пока еще не нуждался.
        По пути к корме Йову и Булфадию то и дело встречались матросы-нежить. Глаза у них были мутные, а кожа - бледно-синюшной. На телах некоторых зияли рваные раны, которые уже никогда не заживут. Гнусные порождения некромантской магии. Но ученик магистра к ним уже успел привыкнуть, хотя до сих пор удивлялся, как Хранитель Барьера терпел подобное кощунство. Учитель был истовым поборником светлой магии и старался пресекать любые проявления темной.
        Весь путь оба мага хранили молчание. Булфадий о чем-то размышлял, а Йову просто не хотелось говорить. Он думал о Шквале смерти, гадал, смогут ли они управиться с ним. Заклинаниями Богоподобных Творцов уже давно никто не сотрясал этот мир.
        Скрепя деревянными ступеньками, поднялись на квартердек. Зигмунд был уже здесь. Штурман и еще один матрос привязывали руки капитана к штурвалу. Ноги были примотаны веревками к двум деревянным штырям. Толстый канат опоясывал его грудь и был привязан к поперечной балке позади квартердека.
        - Как муха в паутине, - криво улыбнулся Зигмунд. Бросил матросу: - Запястья покрепче связывай, а у руля оставь побольше веревки, чтобы я им крутить смог, но только чтобы он не запутался. Да не затягивай так, дубина, а то руки посинеют!
        - Хорошо все обдумал, капитан? Ты можешь погибнуть, - предостерег магистр.
        - Я никогда никому не доверю штурвал «Девы» во время шторма.
        - Заклинание вызовет не простой шторм, а самый сильный шторм, который только может породить природа. Мы, конечно, постараемся обуздать стихию, но риск неудачи все же есть.
        - Ну мы еще посмотрим, что за шторм будет. Вы, чародеи, пугать горазды, а как до дела дойдет, так сразу в штаны гадить начинаете.
        У капитана настроение отличное, понял ученик Хранителя Барьера. Поначалу матросы-нежить его совсем не радовали, но когда он увидел, что те без устали могут работать сутки напролет, улыбка на его лице стала становиться все шире и шире. Он даже начал подшучивать над подопечными, что если те будут плохо выполнять свои обязанности, то он лично перережет им глотки и попросит Нондера воскресить их. Увы, но остальной экипаж барка не разделял энтузиазма Зигмунда. Ходячих мертвецов боялись и старались по возможности держаться от них подальше.
        - Все помнят свои роли? - спросил Булфадий. Внешне он спокоен, но Йов чувствовал, что учитель волнуется не меньше его.
        - Моя роль не меняется вот уже тридцать лет. Я управляю кораблем, - ответил капитан.
        - Не просто управляешь, а стараешься изо всех сил, чтобы мы не сбились с курса.
        - Дам тебе совет на будущее, чародей. Никогда не учи моряка, как ему за руль держаться.
        - Я ничему тебя не учу, Зигмунд. Но предупреждаю, что шторм будет такой, каких ты еще не видел.
        - Я это уже слышал. Жду не дождусь.
        Магистр ненадолго задержал на нем взгляд, потом посмотрел на Йова.
        - Какова твоя роль, помнишь?
        - Конечно, магистр, - сказал ученик Хранителя Барьера. - Вы читаете заклинание, я направляю на него поток энергии. И стараюсь удержать в своей власти. А вы будете контролировать его силу и задавать направление.
        - Все верно. - Учитель кивнул, помолчал. Вздохнул и решительным голосом произнес: - Тогда приступим.
        - Геркил, Бутч, дуйте вниз, к остальным. Господа чародеи сейчас заделают отличное представление, - распорядился капитан. Штурман и матрос послушно покинули квартердек.
        Булфадий встал позади штурвала и накинул на грудь и ноги веревки, начал затягивать узлы, Йов встал в нескольких шагах от магистра и тоже последовал его примеру. Матросы специально подготовили веревочные крепления для магов, чтобы те в момент действия заклинания могли оставаться на месте и ни на что не отвлекаться. Моряки проделали и другую работу с кораблем: обвязали толстыми канатами основания мачт, заменили парусину на более прочную и укрепили паруса так, что теперь никакой шторм не сможет их серьезно повредить. Так, во всяком случае, заявил капитан. Магистр же сомневался на этот счет. А Йов ожидал чего угодно. Не исключено, что ни он, ни даже Булфадий не смогут совладать с силой Шквала смерти, и заклинание превратит барк в груду щепок, а из экипажа сделает угощение для акул.
        Но теперь это уже не имеет значения. Они с магистром пойдут на риск, потому что ставки высоки как никогда. Опоздать они не должны, а единственный шанс сократить время плавания - это ускорить ход корабля.
        - Да помогут нам боги! - произнес Булфадий.
        Магистр широко расставил ноги, раскинул руки в стороны, раскрыл ладони, словно прося милостыню. Голову запрокинул, глаза закрыл. И начал ритмично выговаривать текст на древнелиторском, родном языке Лиина Длиннорукого - Богоподобного Творца, который был автором Шквала смерти.
        До воцарения Богоподобных творцов народы, заселяющие Кантар, разговаривали на разных языках. И только когда они установили свою власть, то ввели по всему континенту Общепринятый - наречие, сплетенное из шести самых распространенных языков Кантара. С тех пор большинство людей изъясняется именно на нем, хотя и свои родные языки не забывают. Ирония в том, что все самые сильные заклинания Богоподобные Творцы создавали исключительно на своих родных языках.
        Древнелиторский Йов немного знал, правда, то ли от волнения, то ли от чего другого, но сейчас не понимал, что произносил магистр. Да и не было в этом необходимости, ибо заклинание основывалось на ритмичности звучания, а не на смысле произносимых слов.
        Ветер подул усерднее. Завыл меж парусов и рей, словно недовольный зверь, на чью территорию вторгся чужак. Впрочем, так оно и было. Сейчас в свободолюбивую стихию воздуха сунет свою руку человек и попытается подчинить ее своей воле. Но безнаказанно пользоваться ею ему не позволят.
        Голос Булфадия зазвучал ритмичнее и громче. Полы и рукава его мантии захлопали на ветру как флаги. Паруса зашуршали, зашевелились, точно живые. Но корабль пока что скорости не прибавил.
        Это только начало, и все еще впереди, подумал Йов.
        Ветер подул сильнее. Паруса вздулись пузырями, заскрипели. На покрытой легкой рябью поверхности океана запрыгали первые небольшие волны.
        - Набираем скорость, - сообщил Зигмунд, полуулыбка не сходила с его губ. Но скоро от нее не останется и следа.
        Голос Хранителя Барьера стал еще громче и раскатистей. Йов не заметил, но магистр, скорее всего, применил усиливающее звук заклинание. Маг, будто окаменев, стоял все в той же неподвижной позе.
        Волны обзавелись пузыристыми гребешками, ветер завыл громче. Паруса раздувались, как кузнечные мехи, а барк между тем ощутимо набирал скорость.
        - Хорошо идем, - радостно известил капитан.
        Йов же начал замечать, что в желто-оранжевой ауре магистра стали появляться светлые пятнышки. Первый признак того, что для поддержания заклинания у него не хватает магической энергии. Стало быть, пора ему, верному ученику и помощнику, вступать в игру.
        Йов расставил пошире ноги, раскинул руки в стороны и раскрыл ладони. Настроился на поток энергии учителя и подсоединил к нему свой духовный канал. Магическая энергия хлынула из него лавиной. Барк дернулся, словно его хорошенько подтолкнули сзади, Зигмунд хохотнул. Ветер подул с такой силой, что ученик Хранителя Барьера невольно пошатнулся.
        Пока что все шло по плану.
        Минуло несколько минут, и Йов ощутил, что магистр сузил свой энергетический канал, а ветер меж тем набирал силу. Ученик Хранителя Барьера отчетливо чувствовал, как натянулись скрепляющие его грудь и ноги канаты. Мачты жалобно скрипели, парусина трещала, ветер свистел в ушах. Не пора ли и ему сбавить темп?
        Его поток начал медленно ослабевать, но ветер не думал останавливаться. Он бил в спину невидимым кулаком. И каждый раз его удары становились все сильней.
        Сверху раздался треск. Йов открыл глаза, но все, что он успел увидеть, - это уносимый ветром обломок реи. Ученик магистра опустил взгляд на капитана. Зигмунд не заметил повреждения корабля. Схватившись за руль, как утопающий за спасательный круг, он смотрел вперед. Его одежда колыхалась, отчего казалось, будто все его тело непроизвольно шевелится, словно под плащом и камзолом скопилось неимоверное множество мелких живых тварей. И капитан больше не выдавал подбадривающих криков. Губы его были крепко сжаты, глаза сощурены.
        Снова треснуло - обломалась еще одна рея. Веревки заколыхались на ветру, как хвосты игрушечного летучего змея. Ученик Хранителя Барьера сузил ментальный канал. Теперь на заклинание он пустил не реку энергии, а лишь тонкую струйку.
        Но разбушевавшуюся стихию усмирить было не просто. Йов чувствовал, что Булфадий из кожи вон лезет, чтобы взять власть над ветром в свои руки. Но разъяренный дух воздуха не желал сдаваться. В ауре магистра появились новые светлые пятна. И начали расширяться.
        А ведь ему нужно оставить энергию на рассеивание Шквала смерти. Можно, конечно, дождаться, пока оно само собой утихомирится, но Йову почему-то казалось, что этого момента придется ждать долго. Разбуженная стихия просто так не уснет.
        К тому же ни он, ни Булфадий не были мастерами над стихиями. Йов неплохо владел телекинезом, магистр был искусен в магии света. При этом оба слыли довольно умелыми и разносторонними магами и успешно пользовались заклинаниями других школ. Но чтобы справиться с разъяренной стихией воздуха, необходим способный - если не сказать самый сильный - аэромант, который всю жизнь посвятил изучению лишь одного направления и достиг на этой стезе небывалых высот. Но таких, к сожалению, на Кантаре уже давно нет.
        Сквозь дикие завывания ветра Йов внезапно услышал тяжелый хруст. Посмотрел вперед, и его сковал холод ужаса - фок-мачта стала наклоняться вперед. Значит, крепления у основания оказались слишком слабыми. Потом глухо треснуло и захлопало - верхний парус на фок-мачте порвался в лоскуты.
        Йов закрыл энергетический канал, понимая, что подпитывать искусственный шквал уже не имеет смысла. Вернее, теперь все нужно делать с точностью наоборот. Прищурившись, он вскинул руку, и фок-мачта стала медленно притягиваться обратно. Телекинетическая рука боролась против необузданного ветра с трудом, но все же справлялась.
        Фок-мачта встала на место, но через миг снова раздался гулкий хлопок - лопнул парус на грот-мачте.
        Йов беззвучно выругался. Бросил взгляд на капитана - тот прижался к рулю, как к груди любимой женщины. Лицо его скривилось в недовольстве, губы шевелились, но из-за дикого гула ветра ученик Хранителя Барьера не мог расслышать слов. Вероятно, Зигмунд, видя, как разрушается его барк, тоже проклинал весь мир.
        Шкал тем временем набирал обороты.
        Порвался еще один парус, нижний, снова на фок-мачте. Затрепыхался на ветру бесформенными лоскутами.
        Но через мгновение Йов понял, что все это на самом деле были сущие пустяки, потому что корабль стал заваливаться на бок, словно что-то огромное и тяжелое тянуло его вниз.
        Зигмунд отчаянно стал крутить руль, и корабль поначалу выровнялся, но необузданная стихия его снова наклонила.
        Ученик Хранителя Барьера глянул на Булфадия, в надежде, что тот сможет как-то помочь. Но магистр был сосредоточен на контроле. Казалось, что он даже не замечал, что корабль вот-вот ляжет на бок.
        С хрустом обломалась еще одна рея, захлопал порванный парус, но Йов не обратил на это внимания. Он понял, что спасать барк придется ему. И принялся за дело.
        Телекинез. Это магическое искусство ученик Хранителя Барьера выбрал не случайно. Дар передвигать вещи без применения физической силы проявился у Йова еще в детстве. Как-то они с братом играли на заднем дворе у сарая, кидаясь друг в друга комками мокрой глины. Шерк проявил смекалку и застал близнеца врасплох. У Йова кончились глиняные снаряды, и вот брат запустил в него победный комок, как вдруг Йов выставил резко руку вперед, и комок словно отскочил от невидимой стены и устремился обратно - в лицо Шерка. В тот день оба были сильно удивлены, но родителям ничего не рассказали. Позже Йов неоднократно пытался повторить трюк, но у него ничего не получалось. А через несколько лет их к себе в ученики взял Булфадий. Шерк стал интересоваться иллюзиями, а Йов, вспомнив давний случай и поведав о нем учителю, начал развивать в себе телекинез.
        С тех пор он добился немалых успехов. Ученик Хранителя Барьера мог с легкостью передвигать предметы, превышающие его вес в несколько раз. Научился левитировать и создал на основе телекинеза несколько заклинаний.
        И сейчас пришло время задействовать одно из них. Заклинание, временно усиливающее способности телекинетика.
        Йов с большим усилием поднял отяжелевшие руки и сосредоточился на корпусе корабля. Усилием воли, превозмогая буйство воздушной стихии, ему придется заставить его двигаться.
        А барк все кренился. Едва различимая линия, пролегающая между небом и океаном, разрезала горизонт почти по диагонали. Мачты натужно скрипели, изгибаясь. Кроме того, ветер начал разворачивать корабль.
        Йов напрягся, направив всю оставшуюся энергию на исправление крена барка. Руки его задрожали как при сильной хандре, веки задергались. Кровь бурным потоком хлынула в голову, к мозгу и глазам. Ученик Хранителя Барьера ощутил, как внутри черепа стал надуваться пузырь, готовый вот-вот лопнуть.
        «Нагая дева» перестала заваливаться. Линия горизонта замерла и медленно поползла обратно. А еще Йов ощутил, что ветер немного ослаб. Или, быть может, ему показалось?
        Верно, ослаб. Но лишь для того, чтобы ударить с новой силой. Порыв был таким, что даже будучи привязанным, Йов пошатнулся так, что едва не упал. Это сбило настрой, и корабль стал снова заваливаться на бок. Но ученик Хранителя Барьера не растерялся - превозмогая сопротивление воздуха, он снова поднял руки и с помощью телекинеза принялся поворачивать барк в нужную сторону. Зубы он стиснул так, что челюсти захрустели. Скулы свело судорогой. А из носа закапала кровь. Первые капли унес ветер, а потом хлынула целая струя. Но Йов ни на что не обращал внимания. Он понимал, что если сейчас даст слабину, то корабль потерпит крушение, а весь его экипаж погибнет. Этого он допустить не мог.
        Мозг сдавило невидимыми тисками, в глазах запрыгали разноцветные круги. Ученик Хранителя Барьера даже перестал понимать, где находятся верх и низ. Но все еще держался.
        Корабль перестал заваливаться на бок. И начал выравниваться. Медленно, но верно.
        Йов трясся, как иссушенный временем старик. Лицо его стало серым и сухим, на лбу и над глазами появились тонкие борозды морщин. Крупные капли крови катились по губам и щекам, срывались и упархивали вперед вместе с ветром.
        Безжалостная стихия все же уступила воле человека - Булфадий начал ее полноценно контролировать. Ветер из шквального стал просто сильным. Йов сразу почувствовал это, а еще он ощутил, что в нем не осталось ни капли магической энергии. Даже жизненной едва хватало на то, чтобы дышать. Бросив последний взгляд на лежащую ровно линию горизонта, он в бессилии уронил голову на грудь и провалился в омут тьмы.
        Открыв глаза, Йов не сразу сообразил, где находится. Полумрак, легкий запах благовоний, приглушенный плеск волн. Приподнявшись на локтях и оглядевшись, он вспомнил, что с ним случилось. Сейчас он лежал на койке в своей каюте, куда его, должно быть, перенесли, когда он потерял сознание.
        Надо думать, они справились.
        Йов снова лег на спину и облегченно вздохнул. Да, они справились. По-другому и быть не должно. С этими благими мыслями он и уснул.
        Через несколько часов ученик Хранителя Барьера вместе с магистром и капитаном стоял на верхней палубе и, прикрыв ладонью глаза от назойливых лучей солнца, вглядывался в горизонт. Там, далеко впереди, что-то блестело.
        - Это купол. Близко мы не подходили, поэтому могу только догадываться, что он накрывает весь остров, - прокомментировал Зигмунд и усмехнулся. - Блестит как стекло.
        - Околос, - тихо, почти шепотом, изрек Булфадий и покачал головой, словно не веря своим глазам. - Неужели у нас получилось?
        Добрались, подумал Йов и растянул губы в ленивой улыбке. Его тело еще не восстановилось от магического истощения, он чувствовал слабость. Но ощущение выполненного долга скрашивало неприятное послевкусие вчерашней работы.
        За все всегда нужно платить - эту истину ученик Хранителя Барьера познал уже давно.
        Глава семнадцатая. ОКОЛОС
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, БЛИЗ ОСТРОВА ОКОЛОС.
        12-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Поблескивающая на солнце прозрачная полусфера купола, за которой угадывались отдаленные контуры высокой изящной башни, приковывала взгляд. Подобного Девана еще никогда не видела. Даже древнее строение Богоподобных Творцов, Шпиль Занира, выглядело чем-то обыденным и безвкусным на фоне этого грандиозного сооружения.
        Скорее всего, виной этому был Барьер, переливающийся подобно водной глади. Смутные очертания всего того, что было спрятано под ним, манили своей загадочностью, а воображение наделяло их поистине мистическими свойствами. Однако в глубине души пробуждалось еще одно чувство, испытывать которое для Деваны было нехарактерно. Тревога. Остров манил ее, но и внушал опасение. Глубинный, первобытный страх, сидящий в затаенных недрах души и ждущий своего часа. Много лет Лесная Фея внушала себе, что ничего не боится. Даже смерти. Однако сейчас ее закалка дала трещину. Страх никуда не делся. Он не может исчезнуть, потому что является неотделимой частью человека. Его лишь можно приглушить, или какое-то время не замечать, но избавиться полностью невозможно.
        Во всяком случае, именно такие мысли блуждали в голове Деваны, когда корабль медленно приближался к острову.
        - Он такой большой, этот барьер. Похож на огромный кусок пудинга, - произнесла Айлин, с восхищением глядя на магический купол.
        - Впечатляет, - сказал Талли, встав рядом с девочкой. Выглядел он куда лучше, чем несколько дней назад. Должно быть, мало-помалу начал свыкаться со своими шрамами. - Это и есть тот самый Барьер?
        - Видимо, да, - кивнула Лесная Фея.
        - Башня под ним выглядит жутковато. Не то чтобы я вдруг испугался, вы не подумайте. Но что-то с ней не так, - сказал лютнист.
        Значит, Девана не одна чувствует исходящую от купола тревогу. Наверное, это влияние древней магии.
        - В этом месте раньше было много дверей, - задумчиво произнесла Айлин.
        - Каких дверей? - не понял Талли. - Тех, что в той башне? Ты имеешь в виду, что раньше они там были, но потом рассыпались от времени?
        - Нет, других, - покачала головой девочка. - Не знаю, как объяснить.
        - А с чего ты это взяла?
        Айлин искоса глянула на Девану и произнесла:
        - Да я просто подумала… да, нет, не важно.
        Лютнист хмыкнул, улыбнулся и весело сказал:
        - А хотите, я вам сыграю?
        - Хочу! - У Айлин загорелись глаза.
        Девана тяжело вздохнула, но промолчала.
        Талли снял лютню с плеча, пальцы резво пробежались по струнам, пробудив мелодичное звучание. Но не успел он раскрыть рта, как рядом кто-то крикнул:
        - Эй, брынчальщик, а ну затихни!
        Лютнист сразу же погрустнел, но инструмент не убрал.
        - А чего ты его затыкаешь? Пускай играет. Может, нас там смерть ждет, так хоть музыку перед концом послушаем, - раздался чей-то наигранно веселый голос.
        Кто-то еще возмущенно крикнул. Его поддержали.
        - Все замолкли! - раздался грозный голос капитана.
        Девана повернулась и увидела неспешно шагающего Зигмунда. По правую сторону от него шел Геркил, по левую - Булфадий. Чародей чуть ли не светился решимостью. Впервые Лесная Фея видела магистра таким уверенным и гордо смотрящим вперед. И что же нашло на него? Неужели близость Барьера пробудила в нем столько энергии?
        Следом за капитаном и магистром шли Йов, Ибрагил, Дак, Бен-Саллен и Морк. Некроманта и валькирии нигде видно не было. Матросы, кроме мертвецов, тоже стягивались со всех сторон, как голодные собаки на кормежку. Все поняли, что сейчас маг даст ободряющую речь.
        Встав возле мачты, Зигмунд посмотрел на Булфадия, хмыкнул и отошел в сторону. Чародей обвел взглядом присутствующих, слегка нахмурился - его, видимо, озадачило, что на палубе не хватало еще двух дефенов. Но тут между парусами промелькнула крупная тень, зашуршала парусина. Немизия, распахнув широкие крылья, бесшумно опустилась на палубу.
        - Друзья мои, хочу вас поздравить. Мы добрались! - торжественно произнес магистр.
        Присутствующих это ничуть не обрадовало, наоборот, лица многих матросов нахмурились. Дефены пока что тоже не проявляли никаких эмоций. Напротив, Девана ощущала некое напряжение. Все словно ожидали чего-то недоброго.
        - Не все шло по плану, мы лишились многих верных друзей и соратников, - магистр скосил взгляд на капитана, - но приобрели кое-что взамен. Теперь настал час, когда мы должны исполнить свое предназначение. Да, я говорю «мы», потому что теперь в этом замешаны все. И дефены, и экипаж барка, и Талли. - Чародей глянул на лютниста. Помолчал. - Ну и, конечно же, я. Все мы теперь несем ответственность за то, что произойдет там, по ту сторону Барьера. - Булфадий перевел взгляд на валькирию. - Немизия, скажи, что ты видела.
        - Барьер очень большой, - произнесла царица Валь-Кирина. - Похоже, что он покрывает весь остров.
        - Да, так и было сказано в «Наследии». Что еще? - кивнул магистр.
        - Под барьером находится несколько башен или замков, не знаю, как это у вас называется.
        - В книге об этом ничего не написано, но контуры какой-то башни можно разглядеть и отсюда. А то, что их, башен, много - тоже объяснимо. Каждый из Богоподобных Творцов, должно быть, построил себе по башне. В те далекие времена почти все могущественные чародеи жили в башнях.
        - А еще у одной из башен я видела странное свечение.
        - Свечение? - Брови Булфадия поползли вверх. Матросы стали тихо перешептываться, хотя что их могло удивить, Девана не понимала. - Что еще за свечение?
        - Близко подлететь не удалось, а с воздуха я так ничего толком не разглядела. Оно похоже… похоже… - Немизия чуть нахмурила брови, потом покачала головой, - не знаю, как объяснить. Это что-то очень странное.
        Булфадий молчал, обдумывая услышанное. Озадаченность снова вернулась на его лицо.
        - Что-нибудь еще ты заметила? - наконец спросил он.
        В глазах валькирии, в самой их глубине, едва заметно мелькнула тревога или даже, может быть, страх. Но Немизия тихо вздохнула и покачала головой. Магистр, видимо, уловил ее настрой, ибо лицо его нахмурилось еще больше, но переспрашивать не стал.
        - Что ж, если тебе больше сказать нечего, то тогда я поведаю, как мы поступим дальше. На Околос отправятся только дефены. Мне и экипажу придется остаться на корабле.
        Матросы спорить не стали - им делать на острове было нечего, кроме того, они даже боялись к нему приближаться. Возмутился лишь Талли.
        - Господин маг, а что делать мне?
        - Ты теперь часть экипажа, малец. Будешь на брынчалке своей играть, чтобы мы не заскучали, - сказал один из матросов.
        - Тебе тоже придется остаться здесь, - согласился магистр.
        - Но почему? Я хочу на остров, как и все.
        - Ты не понимаешь. Там нас… дефенов может поджидать опасность. А ты не сможешь постоять за себя.
        - А как же Айлин? Она вообще девушка. Кто ее защитит?
        - А с каких пор ты ее защитником стал? - поинтересовался Бен-Саллен и чуть заметно ухмыльнулся.
        - Защитник хренов, - пренебрежительно произнес кто-то, и все матросы заржали. Заулыбались и дефены, в особенности Бен-Саллен и Дак. Даже лицо Булфадия повеселело.
        Деване же захотелось дать глупому мальчишке подзатыльник, или же пинок под зад, чтобы не плел чепуху. На корабле уже все давно уяснили, что у девочки одна защитница - Девана. Она даже протянула к нему руку, но вовремя остановилась. А лицо Айлин залилось краской. Девочка насупилась и вжала голову в плечи.
        - Довод благородный, но он ничего не меняет. Причина не в том, сможешь ты защитить себя или кого-то другого. Айлин - дефен, она должна отправиться туда. А ты простой музыкант. Барьер не пропустит тебя.
        - Откуда вы знаете? Так в вашей книге написано? А если это неправда? Что, если я смогу проникнуть внутрь?
        А мальчишка осмелел, подумала Лесная Фея. Она давно заметила, что после ранения и чудесного исцеления с помощью валькирийской магии он начал вести себя немного по-другому. Стал более мужественным и уверенным. Да и молодецкой дури в нем прибавилось изрядно.
        - Мы не будем понапрасну рисковать ни тобой, ни кем бы то ни было другим. Ты останешься на корабле, - твердо заявил Хранитель Барьера. Талли хотел вновь возразить, но чародей уже сменил тему: - А теперь всем пора приниматься за работу. Здесь мы встанем на якорь, а вы дальше поплывете на лодках.
        На воду спустили три шлюпки и начали грузить в них поклажу. Ибрагил, Дак, Бен-Саллен и несколько матросов таскали припасы на лодки, магистр тихо беседовал со своим учеником в сторонке. Морк скрылся с глаз. Айлин тоже куда-то пропала. Зато на палубе появился Нондер. С невозмутимым видом он прошел мимо Деваны и подошел к Хранителю Барьера, начал ему что-то говорить. Булфадий качал головой, махал руками, но некромант настаивал на своем.
        - Ты все получишь только по возвращении, не раньше, - твердо сказал магистр.
        - Потом может быть поздно, - произнес некромант.
        - У нас был уговор, Нондер. Тогда, в Шпиле Занира, о нем мне напомнил ты, а теперь это делаю я. Так вот, по нашему уговору ты все получишь только после того, как вы разберетесь с Барьером.
        Некромант ничего не ответил, надо полагать, что для него это был весомый аргумент. Девана от кого-то слышала, что маги любят блюсти всякие уставы и кодексы. Также они, видимо, относятся и к устным уговорам между собой. Но тогда почему он начал что-то требовать у магистра?
        Но думать об этом Лесной Фее долго не пришлось. Необходимые припасы уже были погружены в шлюпки, стало быть, настало время отправляться к острову.
        В первую лодку сел Дак, Ибрагил и Немизия. Под тяжелым волотом шлюпка перегнулась на один бок. Во вторую залезли Йов, Нондер и Бен-Саллен. Третья досталась Деване, Айлин и Морку. Булфадий пожелал всем удачи и напомнил, что будет держать связь с дефенами через Йова. Зигмунд с серьезным видом велел поторапливаться и заявил, что если они будут слишком долго возиться, то корабль уплывет без них. Пока шлюпки медленно отходили от барка, матросы свистели и кричали, подбадривая дефенов, а те, в свою очередь, мрачно поглядывали по сторонам. А еще Девана прямо ощущала всеобщее беспокойство, ведь им неведомо как предстояло пройти через Барьер, который, к слову, становился все ближе и ближе.
        За стеной магического купола уже виднелся песчано-скалистый берег острова, слышался шум прибоя. Вдалеке просматривались зеленые холмы и, конечно же, высокие громады темных башен. Солнце палило нещадно, но едва ли кто обращал на него внимание. Дефены смотрели на Барьер, на его играющую бликами поверхность.
        Тревога, тем не менее, росла и крепла. От острова веяло чем-то чужеродным, ненастоящим. Впереди всех шла вторая шлюпка, на веслах сидел Бен-Саллен. Как только до Барьера осталось локтей тридцать, Йов потребовал замедлить ход. Следопыт поднял весла. Также поступили сидящие на веслах Ибрагил и Морк. Теперь все три лодки медленно дрейфовали по направлению к магическому куполу.
        - Что дальше? - озвучил общий вопрос Дак. - Что-то не хочется к нему приближаться.
        Йов поднялся на ноги, потер подбородок, задумчиво оглядел возвышающуюся перед ним стену Барьера.
        - Может, стрелу в него выпустишь, Девана? - предложил вор.
        - Нет, - сказал ученик Хранителя Барьера. - В этом нет необходимости. Надо подплыть ближе.
        Бен-Саллен сделал несколько гребков, и их шлюпка с легкостью заскользила вперед.
        - Стой, - произнес Йов, подняв руку. Снова осмотрелся.
        - Да что ж ты пялишься на него? Действовать надо. - Бен-Саллен поднял весло и ткнул им в Барьер. Но едва оно соприкоснулось с поверхностью купола, как тут же отскочило назад, едва не ударив следопыта по голове.
        - Купол не трогать! - выкрикнул ученик магистра. - Это древняя магия, идиот! Никто не знает, что от нее можно ждать.
        - Нам же надо как-то пройти через Барьер, верно? А у тебя, как я вижу, плана еще нет, - огрызнулся Бен-Саллен.
        - Есть, - произнес Йов и протянул руку к куполу, медленно поводил над ним ладонью, словно стараясь погладить. А потом закрыл глаза и стал что-то нашептывать себе под нос.
        Поначалу ничего не происходило, но потом на поверхности Барьера, под ладонью ученика Хранителя Барьера, засиял свет.
        - Смотри, смотри, Девана, - залепетала Айлин.
        Но Лесная Фея уже все видела. Свет стал ярче, а под рукойЙова начала проклевываться брешь. Маленькая, размером с куриное яйцо, но она быстро разрасталась, поражая новые участки Барьера, как огнем. Чародей же этого пока не замечал. Его лицо напряженно морщилось, губы слегка подрагивали - было видно, что открытие бреши давалось ему с трудом.
        - Эй, Йов, похоже, у тебя получилось, - радостно произнес Дак.
        Ученик Хранителя Барьера открыл глаза, зашатался и чуть было не свалился в воду, но Нондер схватил его за полы плаща и усадил в лодку.
        Брешь же сомкнулась в одно мгновение.
        - Хрена с два у него получилось, - безрадостно заявил Бен-Саллен. Он снова протянул к куполу весло, но на этот раз осторожно, без резких движений. И его опять отшвырнуло в сторону.
        - Зря растрачиваете энергию. Ни магия, ни сила здесь не помогут. Нужно что-то другое, - проговорил некромант.
        - Самое время обратиться к вашей книге, - заметил следопыт, поглядев на ученика магистра.
        - О том, как пройти через Барьер, в ней ничего не написано, - покачал головой Йов.
        - Может, следовало читать между строк? Насколько я понял, Богоподобные Творцы были те еще любители всяких тайн и головоломок.
        - Нет. Здесь нужно, скорее всего, использовать дефенон. В «Наследии» говорилось, что только дефены способны пройти через Барьер.
        - Хорошо звучит, - хмыкнул Бен-Саллен. - А как его использовать, там не говорилось?
        - Нет.
        - Вода, - произнес Морк, и все посмотрели на него так, словно он высказал вековую истину. Или глупость.
        - Что вода? - поинтересовался ученик магистра.
        - Стена барьера врезается в воду, но это не мешает ей проходить сквозь него.
        - Откуда ты знаешь? - с недоверием спросила Немизия.
        - Если бы Барьер был преградой, то вода ударялась бы об него, но этого не происходит. - Ассасин указал на место, где магический купол соприкасался с кромкой воды. - Гляньте туда.
        - А ведь он прав, - сказал Бен-Саллен, задумчиво глядя на воду.
        - Хорошо, пусть так, - кивнул Йов и потер подбородок. - Но что нам это дает?
        - А еще воздух, - прозвучал низкий бас волота. Теперь все глядели на Ибрагила, в глазах каждого отражался вопрос. - Наверное, он тоже беспрепятственно проходит сквозь Барьер.
        - Воздух. - Ученик магистра произнес это слово так, словно пробовал его на вкус.
        Девана же пока вообще ничего не понимала.
        - Мудрецы моего народа говорят, что воздух един. Он проникает всюду, где есть открытое место, - добавил волот.
        - И что? - Йов посмотрел на Ибрагила. - Что это нам дает?
        - Гигант хочет сказать, что сквозь купол может проникнуть только нечто цельное, соединенное между собой, - проговорил некромант.
        Ученик Хранителя Барьера перевел взгляд на Нондера, в глазах блеснула искорка понимания. Но пока что еще слишком слабая, чтобы разжечь огонь.
        - В этом есть логика, - кивнул Бен-Саллен. - Считается, что все водоемы так или иначе связаны друг с другом. Реки перетекают в моря, моря соединяются с океанами. Да и воздух, надо полагать, везде один.
        Йов перевел задумчивый взгляд на следопыта. Спросил:
        - И как все это связано с нами и дефеноном?
        - Полагаю, нужно использовать дефенон как воду или воздух, - сказал некромант.
        - Предлагаешь искупаться в нем? - хмыкнул Бен-Саллен. - Бред, да и только.
        - Его нужно сделать единым и непрерывным, - добавил некромант.
        - То есть мы, легендарные дефены, должны стать едиными как воздух и непрерывнымикак вода? - с едва скрываемой усмешкой спросила Немизия. - Не знаю, как это звучит для вас, людей, но у нас в Валь-Кирине подобные изъяснения назвали бы полной чепухой.
        - Направление мысли у тебя верное, птичка, но изъясняешься ты коряво, - сказал Нондер. - Хоть мы все разные, но в одном схожи - присутствие в наших телах дефенона делает нас чем-то вроде несоединенных водоемов, - искоса глянул на Бен-Саллена. - И чтобы пройти сквозь магический купол, нужно эти водоемы связать.
        - Да, - задумчиво протянул Йов и медленно кивнул, искорка в его глазах разгоралась.
        - Звучит еще более бредово, чем то, что сказала валькирия, - вставил следопыт. - Как можно связать то, о чем мы по большому счету ничего не знаем? Что такое дефенон, кто-нибудь мне нормально объяснит? Магистр на этот счет изъяснился очень сухо.
        - Дефенон - это то, что дает нам превосходство над другими. Эссенция таланта. Вот ты, Бен-Саллен, считаешься хорошим воином, так? - Йов поглядел на следопыта.
        - Лучший следопыт и охотник на оборотней. А тяжело быть лучшем в таком деле, если ты плохой воин.
        - Да, все верно. - Ученик Хранителя Барьера повернулся к Нондеру. - А ты - лучший на Кантаре некромант, верно?
        - Несомненно, - без тени усмешки произнес тот.
        - А Немизия у нас первая, а значит, лучшая из валькирий. Ибрагил - чемпион-гладиатор, Дак - отменный хитрец и вор, Морк - самый способный ассасин, Девана - мастер стрельбы из лука, а Айлин… - Йов замялся, не зная, что дальше говорить. - Хорошо, про нашего Мышонка я ничего сказать не могу. Думаю, о ее таланте мы узнаем позже. - И многозначительно поглядел на девочку, заставив ее виновато потупить взгляд.
        - Ты забыл упомянуть себя, - сказал Бен-Саллен.
        - А, ну да. - Йов пожал плечами. - Я и мой брат - лучшие чародеи на Кантаре.
        Нондер громко фыркнул, а потом тихо засмеялся, явно не согласный с последним утверждением ученика магистра. Йов же, не обратив на это внимания, посмотрел на следопыта и спросил:
        - Теперь ты понял, что такое дефенон?
        - Я понял, что ты повторил все то, что говорил Булфадий. Но как это поможет пройти через Барьер - я не понимаю. Как, наверное, и все здесь.
        Девана была полностью согласна с Бен-Салленом. Все эти россказни про легендарное наследие предков ее вводили в ступор. Да и мастерство стрельбы из лука она не считала чем-то из ряда вон выходящим. Просто она была хорошей ученицей, а ее муж - превосходным учителем.
        - Мы должны объединиться, - проговорил Нондер.
        - По-моему мы и так давно объединились. Или ты думаешь, что мы тут собрались просто так, на эту хрень посмотреть? - сказал следопыт.
        - Я имею в виду объединиться духовно.
        - И каким образом? - с сомнением спросил Бен-Саллен.
        - С помощью заклинания духовного связывания.
        - Ты спятил, некромант?! - воскликнул Йов. - Ты представляешь, чем это может закончиться?
        - Отлично представляю. - На лице Нондера появилась зловещая улыбка.
        - Ты хочешь сделать всех своими марионетками?
        - Вы и так марионетки.
        Йов нахмурился, глаза враждебно засияли.
        - Не зли меня, некромант. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
        - Может, вы и нас введете в курс дела? - предложил следопыт.
        - Да, - согласился с ним Дак. Кортыш у него на плече что-то чирикнул. - Что еще за духовное связывание, и чем оно нам грозит?
        - Нондер предлагает всех сделать своими духовными рабами, - холодным голосом изрек Йов.
        - Ты утрируешь, - покачал головой некромант.
        - Неужели? Духовное связывание предполагает доминирование сильного над слабым. А если учесть, что ты - маг, причем достаточно могущественный, да еще и некромант, то подчинить чужой дух тебе не составит труда.
        Девана ясно представила, что может впасть в духовную зависимость от этого неприятного человека, и по ее коже пробежали мурашки. Нет, добровольно на такое она не пойдет. И Айлин не позволит.
        Нондер тяжело вздохнул, словно учитель, уже отчаявшийся в сотый раз объяснять одно и то же несообразительному ученику.
        - Я не интересуюсь живыми. Только мертвецами, - последнее утверждение прозвучало так зловеще, что Девана почувствовала, как ее душу сковал холод. Нет, с этим человеком ей определенно не хотелось иметь ничего общего.
        - Нет, на такое никто не согласится. Добровольно стать твоей жертвой… ищи других глупцов, некромант.
        - Почему никто? Я считаю, попробовать стоит, - сказала Немизия.
        Йов посмотрел на нее, как на сумасшедшую, когда как на лице Нондера появилась довольная ухмылка.
        - Ты слишком плохо знаешь людей, валькирия, - покачал головой ученик магистра, в его голосе слышалось осуждение.
        - Ошибаешься, чародей. Ваш народ я знаю достаточно хорошо, - с затаенной скорбью произнесла царица Валь-Кирина. - Тем более большинство ваших заклинаний на нас действуют не так, как на людей. Мою волю подчинить не сможет ни один чародей.
        - Если это поможет пройти через преграду, то я тоже за, - раздался низкий голос волота. Йов глянул на него с едва скрываемым раздражением.
        - А в тебе я видел больше ума, Ибрагил, - бросил он резко, словно выстрелил из арбалета. Потом оглядел всех и произнес: - Может, есть еще желающие стать живыми куклами некроманта?
        - Нужно провести голосование, - предложил Бен-Саллен.
        Йов задержал на нем взгляд и кивнул:
        - Хорошо. Так и сделаем. Поднимите руки те, кто готов подчиниться воле некроманта?
        - Много говоришь, а по сути - пустота, - бросил Нондер. Ученик Хранителя Барьера проигнорировал упрек.
        Немизия и Ибрагил подняли руки.
        - Я на такое не пойду, - покачал головой Дак. - Навидался, на что чародеи способны. Повторять нет желания.
        - Извини, Нондер, но я тоже не доверяю магии, тем более некромантской, - сказал Бен-Саллен. - Я тоже многое видел. Доверять чародею - это все равно, что идти в бой голым и без оружия.
        - Духовное связывание - это не только некромантская магия. К этому заклинанию приложили руки и другие школы, - произнес Нондер, но не для оправдания, а так, в целях просвещения.
        - Какая разница? Магия - есть магия. Добра от нее не дождешься.
        Некромант негодующе усмехнулся, но говорить ничего не стал.
        И тут руку поднял Морк, удивив всех, а особенно Йова.
        - Морк? - Ученик магистра недоверчиво прищурился. - Глаза мне не врут? Ты действительно хочешь стать рабом некроманта? Насколько я знаю, ты тоже не доверяешь чародеям. И даже больше, чем все остальные.
        Ассасин не спешил с ответом. Некоторое время он смотрел на воду, потом поднял задумчивый взгляд на Йова и тихим голосом изрек:
        - У тебя есть другие идеи, как пройти через Барьер?
        Ученик магистра смерил Морка ледяным взглядом, тот тоже не сводил с него глаз. Даже полный глупец понял бы, что ответ ассасина не понравился магу.
        - Любой путь можно пройти разными способами, Морк, - наконец нашелся с ответом Йов. - Но не каждый способ очевиден сразу.
        - Согласен, - кивнул наемный убийца. - Но в нашем случае выбор способа может занять слишком много времени. Вечереет, а я не вижу смысла встречать закат, сидя в лодке и размышляя о загадках прошлого. Я не доверяю ни некроманту, ни тебе, ни кому бы то ни было еще. Я верю только себе. И своему выбору. У нас есть цель, и есть возможный способ ее достижения. Мы должны рискнуть. К тому же я не вижу причины, по которой Нондер станет рисковать всем ради подчинения нас. Ведь Булфадий и Зигмунд могут запросто бросить нас здесь, если поймут, что мы попали под влияние некроманта и провалили миссию.
        - В этом есть логика, - проговорил Бен-Саллен.
        Йов тяжело вздохнул, не сводя холодного взгляда с Морка. Потом поглядел на Девану.
        - А что скажешь ты, Лесная Фея? - опустил взгляд на девочку. - И ты, дитя?
        Айлин дернула Девану за рукав, и та пустила голову. Девочка шепнула ей на ухо:
        - Мы должны.
        - Что? Почему?
        - Перед тем как покинуть корабль, призрак капитана Бельсимора поговорил со мной. Он сказал, чтобы мы доверились чародею. Я подумала, что он говорит про Булфадия, и сочла его совет глупым, потому что мы и так уже доверились ему. Но потом, когда мы отплыли к острову без магистра, я поняла, что призрак говорил о другом чародее.
        - Сейчас среди нас два чародея. И среди них нет Булфадия.
        - Да, - кивнула девочка. - Остаются только Йов и Нондер. И сначала я подумала…
        - О чем вы там шепчетесь? - спросил ученик магистра. - Вы должны проголосовать.
        Девана выставила руку ладонью вперед. Йов недовольно хмыкнул.
        - Я подумала, что он говорил о Йове, - продолжила девочка. - Но теперь я поняла, что не о нем. Мы должны довериться Нондеру.
        - Нет, - покачала головой Лесная Фея. - Он некромант, губитель душ. Йов правильно все сказал: мы станем его рабами.
        - Мы должны, Девана. Это правда, - настаивала на своем Айлин. Голос звучал уверенно, что было совсем на нее не похоже.
        - Но почему?
        - Просто поверь мне, пожалуйста. Я не знаю, как это объяснить, но я чувствую, что мы должны сделать так, как говорит Нондер. Бельсимора сейчас нет рядом. Я просила его пойти с нами, но он сказал, что не может, что его удел - быть на корабле до скончания времен. Но я чувствую, что мы должны довериться Нондеру. Я еще чувствую присутствие Бельсимора, и он хочет именно этого.
        Девана крепко задумалась. В большинстве своем чародеи коварны и жестоки, но среди них можно найти более-менее порядочных, таких, как, например, магистр Булфадий. Но кому точно не стоит доверять, так это магам смерти. Их призвание - причинять людям страдания.
        - Если вы так и будете молчать, то я посчитаю ваши голоса против предложения некроманта.
        - Нет, мы еще не решили, - строго сказала Девана.
        - Зачем вы тянете демона за хвост?
        - Мы. Еще. Не решили, - громко повторила Лесная Фея. Лицо Йова буквально запылало недовольством, но он промолчал.
        - Послушай, Айлин, - обратилась Девана к девочке. - Самые худшие из людей - это чародей, а худшие из чародеев - некроманты. Если мы…
        - Пожалуйста, Девана, - молящим голосом залепетала Айлин, - просто поверь мне. Призраки не могут лгать. Ты же помнишь, что я тебе говорила о твоем муже.
        - Прекрати, - отрезала Лесная Фея. Закрыла глаза и медленно выдохнула.
        - Просто поверь мне, - повторила Айлин.
        Лесная Фея посмотрела в глаза ученику Хранителя Барьера и сказала:
        - Мы приняли решение.
        - Замечательно, - натянуто улыбнулся Йов.
        Девана глядела только на ученика магистра, но отчетливо чувствовала на себе взгляды остальных дефенов. Они ждали, как будто от нее зависел успех всего предприятия.
        - Мы принимаем предложение Нондера.
        Лицо Йова окаменело. Улыбка быстро сползла, брови сдвинулись.
        - Ты… - Он проглотил следующее слово, потом оглядел всех и продолжил: - Должно быть, вы совсем ничего не понимаете.
        - Хватит, Йов, - раздался голос некроманта. Он выглядел так, словно только что стал чемпионом всего Кантара по… да по чему угодно.
        Ученик Хранителя Барьера резко повернул голову в сторону некроманта и указал на него пальцем.
        - Ты слишком много на себя берешь, некромант. - Лицо Йова сделалось злым, жестоким. Казалось, он сейчас бросится на Нодера, как охотничий пес на дичь.
        Некромант же оставался на удивление спокойным.
        - Успокойся, ученик. Хотя я и не люблю играть по чужим правилам, но большинство согласилось на мое предложение. - Он встал и осмотрел переливающуюся поверхность купола. Потом обратился сразу ко всем: - Не обещаю, что заклинание сработает, но я сделаю все, что смогу.
        Йов фыркнул и покачал головой.
        - Что мы должны делать, некромант? - спросила валькирия.
        - Расслабьтесь. И не мешайте мне, не отталкивайте силу.
        - Постойте-ка, - запротестовал Дак, чуть приподнявшись со своего места. - Вы что, действительно решили подчиниться воле некроманта? Вы рехнулись?
        - Уймись, Дак, - прозвучал голос Ибрагила. - У нас нет другого выхода.
        - У тебя, может, и нет, а я не хочу…
        - Сейчас не до споров. Мы проделали такой путь не для того, чтобы сейчас повернуть обратно из-за ваших глупых предрассудков.
        - Бен, а ты что молчишь? - Дак повернулся к следопыту, который задумчиво глядел на кромку воды.
        - Мы ведь уже рискнули, отправившись сюда, верно? - проговорил Бен-Саллен.
        Дак кивнул.
        - И если здесь подохнем по вине чародея, то это будет прекрасное завершение всей этой глупой затеи. Демон с вами со всеми! Я подумал и решил изменить свое мнение. Но, - следопыт пристально посмотрел на некроманта, - меня подчинить тебе будет нелегко, маг. Совсем нелегко. Так что будь готов обломать зубы.
        Нондер ничего не ответил, даже не посмотрел в сторону говорившего, словно сказанное предназначалось вовсе не ему.
        Дак глянул на Йова. Ученик Хранителя Барьера держался за свой амулет. Его губы шевелились - он явно что-то говорил, но изо рта не доносилось ни звука. Должно быть, опять применил свою магию, подумала Девана. Когда он ее завербовал, то в определенный момент проделал то же самое. Тогда она спросила, что он делает, и маг сказал, что таким способом связывается с учителем и докладывает ему о проделанной работе.
        - Это безумие. - Не найдя поддержки, Дак сел на свое место и обхватил голову руками. - Не могу поверить.
        - Если все согласны, то тогда приступим, - объявил некромант. - Только помните: не сопротивляться.
        Он выпрямил спину, повертел головой, разминая затекшие мышцы. Потом раскинул руки в стороны ладонями вверх и закрыл глаза. Тонкие губы зашевелились, а изо рта стал доноситься шепот. Слова разобрать Лесная Фея и не надеялась, наверняка, это очередная чародейская тарабарщина, но от того, как некромант произносил их, волосы вставали дыбом. Было в его произношении нечто зловещее и пугающее. Нондер будто призывал демонические силы из самых дальних закоулков Низшего мира.
        Девана обняла за плечи Айлин, и та прижалась к ней, словно только этого и ждала.
        Шепот некроманта становился громче, но по-прежнему оставался шепотом. Просто звук стал искажаться. Так обычно бывает в пещере, где даже малейший шорох разносится на много шагов вперед. Но сейчас они находились не в пещере, а на открытом пространстве, так что все это казалось непривычным и странным.
        Потом Лесная Фея стала ощущать нечто необыкновенное. Создавалось впечатление, будто за ней кто-то пристально наблюдает. Кто-то недружелюбный. Рука невольно потянулась к луку, но Девана быстро себя одернула. Осмотрелась - как будто бы просто так, но на самом деле решила убедиться, что ничего потустороннего рядом нет. И крепче прижала к себе Айлин.
        Еще через минуту ощущение стало более острым. Тревога нарастала, как ледяная корка во время сильного мороза. В голове блеснула мысль: может, зря она согласилась? Навязчивое ощущение тревоги и чьего-то незримого присутствия стало тяжелым, как каменная глыба. От него хотелось избавиться, скинуть с себя, как неудобную тунику.
        Еще через минуту Девану охватило отчаянье. Она поняла, что неведомая сила пробралась внутрь нее, заползла прямо в душу. И теперь эта сила видит все ее сокровенные тайны, горести и радости.
        И ей стало жутко, потому что она поняла, что ее жизнь больше не принадлежит ей одной. Некромант, даже не смотря в ее сторону, знает о ней все. Видит ее изнанку. Деване захотелось плакать. От злости, от беспомощности, от своей глупости. Не нужно было соглашаться на предложение Нондера - теперь Лесная Фея была в этом уверена.
        Потом ее глаза непроизвольно закрылись, и она потеряла счет времени, словно попала в некую параллельную вселенную. Девана даже перестала ощущать свет заходящего солнца, дуновение ветра, не слышала и всплесков волн, ударяющихся о борта лодки. Все будто в одночасье застыло. Вместе с чувствами ушла тревога и отчаянье. Теперь Деване все стало безразлично.
        А затем она ощутила толчок. Не физический, скорее, духовный, но вполне чувствительный. И открыла глаза.
        Вокруг ничего не изменилось, разве что солнце стало чуть ближе к горизонту. Однако теперь у нее появились новые ощущения. Она престала считать себя одиночкой. Между всеми дефенами появилась некая связь.
        Лесная Фея оглядела присутствующих. У всех на лицах застыло ошеломление. Для них, как, видимо, и для Деваны, новое ощущение было непривычным. Взгляд замер на Нондере. И все нутро у Лесной Феи будто стянуло тугой веревкой. Она не любила мужчин, не доверяла чародеям, а к некроманту так вообще испытывала презрение. Но сейчас все изменилось. От Нондера исходила магнетическая сила. Нет, она по-прежнему его презирала, но теперь ясно понимала, что крепко связана с ним невидимой нитью, и мысль о том, что эта нить может оборваться, повергала в леденящий ужас. И от этого ей становилось тошно.
        - Ты это чувствуешь? - прошептала Айлин.
        Девана кивнула. Ей не требовалось уточнение, что имела в виду девочка. Теперь все они были связаны и понимали друг друга без слов.
        Нондер закончил читать заклинание. Открыл глаза и опустил руки.
        - Ты добился своего, некромант, - произнес Йов с ноткой сожаления в голосе. - Мы связаны. Что ты собираешься делать дальше?
        Нондер снова поглядел на Барьер, потом сел в лодку, взял весло и принялся грести. Шлюпка медленно поплыла к куполу, почти вплотную. Ибрагил и Морк последовали его примеру. Они знали, что нужно делать, на уровне ощущений. Также как знала это Девана.
        - Встаньте, - приказал некромант и сам поднялся. Все подчинились. - И не сопротивляйтесь.
        Он вытянул руку ладонью вперед и приложил ее к переливающейся глади купола. Девана ожидала, что рука Нондера отскочит обратно, но ничего такого не произошло. Некромант начал медленно поглаживать купол, словно ласкал котенка. Немизия тоже протянула руку, осторожно коснулась стены Барьера. Примеру валькирии последовал Ибрагил, потом и остальные. Девана ожидала почувствовать рукой что угодно - холод, тепло, боль, вибрацию - но сильно удивилась, когда единственным ощущением оказалась легкость. Пальцы словно щупали… ветер? Легкий поток воздуха.
        Когда все девятеро протянули руки к куполу, в местах соприкосновения ладоней с магической стеной появилось такое же свечение, какое было при волшбе Йова. А потом под каждой ладонью купол стал быстро растворяться, образовывая маленькие бреши. Эти дыры быстро разрастались, пока не соединились в один большой проход. Путь к острову был открыт.
        - Удивительно, - выдохнул Дак, озираясь. - Мы сделали это!
        - Ну чего замерли? Поплыли. - Бен-Саллен схватился за весла, сел и начал грести. Шлюпка пошла вперед. Волот и ассасин тоже принялись за работу.
        - Главное - не выпустить что-нибудь с острова через эту брешь, - сказал ученик магистра.
        - Думаешь, на нем есть кто-то, или что-то? - с сомнением спросил Дак.
        - Я пока ничего не знаю.
        - Проход закроется, - заверил Нондер. - Он уже закрывается.
        Девана обернулась и отметила, что дыра уменьшилась в размерах. Рана на куполе затягивалась. Холодная рука тревоги сдавила ей горло. Барьер впустил их, но выпустит ли обратно?
        - Все, некромант, снимай свое заклятие, - потребовал Йов.
        - Ты уверен? - в голосе Нондера сквозило безразличие.
        - Да. Тебе удалось провести нас через Барьер без последствий, но теперь будет лучше, если все станет, как и прежде.
        - Ты сам сможешь его снять.
        - Да. Но на это уйдет больше времени.
        - Мне плевать.
        Ученик Хранителя Барьера гневно засопел, но промолчал.
        Дальше плыли молча. Все смотрели на приближающийся берег. Следов присутствия цивилизации не было. Если бы не башни в отдалении, Околос мог бы сойти за необитаемый остров, на земли которого не ступала нога человека.
        Однако тревога вновь царапала душу. Что-то с этим островом было не так. Девана это чувствовала так же отчетливо, как и ощущала лицом легкий теплый ветер.
        Ветер новой надежды? Или погибели?
        Увы, но пока она ничего определенного сказать не могла.
        Глава восемнадцатая. ТЕНИ В НОЧИ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        13-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Сна не было ни в одном глазу. Бен-Саллен ковырял палкой в углях, глядя на дергающиеся язычки пламени. Вокруг было настолько тихо, словно он находился в комнате без окон и дверей. Даже шума прибоя не было слышно. Полное безветрие. Дым от костра полз ровной полосой вверх и растворялся во тьме.
        Они высадились на острове уже на закате. До наступления темноты оставалось не больше часа, поэтому совместным решением было принято заночевать недалеко от берега. Первым на стражу заступил Йов, потом Девана, за ней - Морк. Полночь досталась Бен-Саллену. Но ему не пришлось мучить себя несвоевременным подъемом - сон к нему не шел. Весь вечер и часть ночи до полуночи он пролежал в полудреме. Что-то его тревожило. Что-то, связанное с островом. И дело вовсе не в волнении от того, что они - единственные, кто посетил его за последние две с половиной тысячи лет. Что-то на Околосе было не так.
        Посмотрел на небо, где из-за громадной тучи высунул один бок Хиш. Остальных лун видно не было. К сердцу прилила кровь, а на лице выступил румянец. Полнолуние было в разгаре.
        Полнолуние.
        Когда-то давно от одной лишь мысли о нем следопыта бросало в жар. Потому что в полнолуние у диких оборотней всегда происходит неконтролируемое превращение. Когда-то и Бен-Саллен был диким. Когда-то он был одним из тех, на кого теперь охотился. Сейчас он отлично себя контролировал, но при виде полных лун в его теле иногда просыпалась легкая дрожь. А порой приходил и голод.
        Как сейчас.
        Следопыт сунул руку в котомку, извлек маленький ломоть солонины, оценивающе поглядел на него и положил в рот. Привыкший к походной еде, Бен-Саллен не брезговал ни чем, но сейчас кусок мяса не полез в горло.
        Он нахмурился. Снова оглядел ломоть - солонина как она есть, ничего необычного.
        И тут он все понял.
        Ему хотелось свежего мяса. Теплого, истекающего кровью.
        Первый признак неконтролируемого превращения.
        Да, сначала тебя обуревает дикий голод, потом начинается жар. Через несколько минут все тело начинает полыхать огнем, мышцы скручивает судорога, а голод становится непереносимым. А затем на тебя словно обрушивается гора - все до единой кости трещат и ломаются. Кожу словно протыкают тысячи раскаленных игл, глаза вздуваются. Крик перерастает в вой, а тело покрывается густой шерстью. А потом… потом мир погружается в красный туман, в котором есть только голод и смерть.
        Многие считают, что дикие оборотни в волчьем обличии полностью теряют разум. Это не так. Бен-Саллен был диким долгие месяцы, и на своей шкуре испытал весь ужас этого состояния. Разум не теряется, он меняется. Вместе с телом. Можно сказать, что дикий ликантроп - это два разных существа. Один - человек, другой - зверь-убийца. Конечно, оборотень, даже находясь в человеческом обличии, все равно приобретает некоторые черты волка: его зрение и обоняние обостряются, он становится сильнее, его тянет к сырой мясной пище. Но в остальном он остается самим собой. В облике зверя он тоже сохраняет некоторые человеческие черты - умеет оценивать ситуацию, ведет себя более расчетливо, хотя звериные инстинкты все же берут верх над разумом.
        Бен-Саллен прислушался к себе. И понял, что в недрах его тела проснулась дрожь. Он мысленно ухмыльнулся. Такого не может быть. Да, полнолуние до сих пор вызывает в нем трепет, но голод и дрожь, тем более пришедшие вместе, как парочка возлюбленных, уже давно не посещали его.
        И тут в голове всплыли воспоминания. Настолько давние, что казались почти чужими. В те далекие времена Бен-Саллен был другим человеком. Даже имя у него было другое. Имя, которое теперь запрещено произносить вслух.
        Калбур-Ллон.
        Он уже отвык от него. Но не забыл. Как и свое прошлое.
        Бен-Саллен был одним из опытнейших тошийских следопытов. Обладал большим весом при дворе патриарха. У него было все: собственное поместье, личная охрана, красавица жена и трое детей. И все это в неполные сорок лет. Он был фаворитом патриарха, выполнял его личные поручения, и, надо признать, всегда справлялся прекрасно.
        Но однажды допустил ошибку…
        Племянник патриарха на охоте столкнулся с волколаком, был ранен и заразился ликантропией. Долгое время правитель Тошия скрывал это ото всех, пока не пробил кровавый час: обернувшись оборотнем, любимый родич патриарха вырезал половину одной достаточно крупной деревни и скрылся в лесу. Чтобы дело не получило огласки, изловить озверевшего ликантропа поручили Калбур-Ллону и отряду наемников. И они сделали это: выследили волколака, но живым взять не смогли. Оборотень стал сопротивляться. Все наемники пали ужасной смертью, но следопыту удалось убить зверя. Однако самое страшное заключалось в другом - племянник патриарха укусил Калбур-Ллона, передав тому проклятие ликантропии. Узнав об этом, правитель Тошия впал в ярость. Велел схватить убийцу любимого родственника и казнить. Но когда того привели ко двору, он уже успокоился и передумал. Следопыт до сих пор помнил свой последний разговор с патриархом.
        «Ты подвел меня, Калбур-Ллон», - правитель Тошия смотрел в глаза убийце своего племянника не моргая. В них читалась едва переносимое страдание.
        «Я сожалею», - только и смог сказать следопыт.
        «Ты хорошо служил мне все эти годы. Никогда не подводил и не давал поводов усомниться в твоей верности. Но то, что произошло вчера, не может остаться безнаказанным».
        В тот момент Калбур-Ллон подумал, что умрет в ближайшие несколько минут. Он даже представил себе эту смерть. Перерезанное горло, растекающаяся лужа крови на гранитном полу, безудержный плач жены. Но все обернулась по-другому.
        «Я не хочу казнить тебя, но и оставить в живых - тоже не могу. Иначе все посчитают меня слабым правителем. Однако это не означает, что ты не сможешь сбежать», - произнес патриарх, по-прежнему не сводя взгляда со следопыта.
        Калбур-Ллон изумился, но все понял.
        «У тебя есть один час. Я думаю, ты знаешь, что нужно делать. Когда время кончится, я отдам приказ лучшим головорезам Тошия убить тебя. Я объявлю самую высокую награду за твою голову, каких еще не видывал свет». - Он говорил все это бесстрастным голосом. Голосом, лишенным жалости.
        Калбур-Ллон не знал, что ответить. Он понимал, что патриарх дал ему шанс выжить, но благодарить за такой шанс он не хотел.
        «А теперь уходи. И никогда не возвращайся. Никогда, слышишь? Тошия для тебя больше не существует». - Калбур-Ллон слышал эти слова, скрываясь в тайном ходу, которых в замке патриарха было пруд пруди, и которые он знал, как свои пять пальцев.
        Ему повезло - из порта как раз отходило торговое судно на материк. Он попросился на него пассажиром за кругленькую сумму и к вечеру уже был далеко от Тошия и от своей прежней жизни. С семьей он так и не попрощался.
        Следопыт снова глянул на единственную луну и нервно сглотнул. В горле пересохло, как после буйной попойки. Он сорвал флягу с ремня, отвинтил крышку и жадно приложился губами к горлышку. Вода, теплая и невкусная, потекла по горлу, совершенно не утолив ни жажду, ни голод.
        Нет. Никакого превращения не будет, твердо сказал себе следопыт. Это невозможно. Чтобы стать цивилизованным ликантропом, он прошел через такие страдания, что лишний раз вспомнить об этом - уже подвиг. Он не мог снова вернуться в прежнюю форму. Деградации, конечно, бывают, но только не в его случае. Нужно постоянно злоупотреблять превращениями, подолгу находиться в облике зверя, не есть ничего, кроме свежего мяса. И даже тогда шанс снова стать диким невероятно мал.
        Тогда, может, он всего-навсего подхватил простуду? Эта мысль показалась ему еще более бессмысленной - оборотни невосприимчивы к любым человеческим болезням. Поэтому остается только одно - признать, что у него начинается неконтролируемое превращение.
        Бен-Саллен сжал начавшие увлажняться ладони в кулаки и стиснул зубы. В голове раздавался вой. Пока еще тихий, но не сулящий ничего хорошего. Потом начнут путаться мысли, голод станет сильнее, а во всем теле вспыхнет боль. Хотя боли, наверное, не будет. Его мышцы и кости уже привыкли к метаморфозам и вряд ли отреагируют на очередное, пусть и неконтролируемое, превращение сильной болью.
        А потом он увидел в нескольких шагах от бивака шевеление. Как будто само пространство колыхнулось. Следопыт вскочил и огляделся.
        Ничего.
        Конечно же, ему все пригрезилось. Иногда так случается при превращениях. Мерещится всякая чепуха.
        Но он снова увидел шевеление. Тьма словно обрела форму и ожила.
        Бен-Саллен наклонился к своим вещам и извлек из кобуры огнестрел. Подумал с мгновение, сунул обратно, и со звоном вытащил из ножен катану. Лезвие блеснуло в отсвете костра. Снова осмотрелся.
        Жар и озноб никуда не делись, но следопыту как будто стало чуть легче.
        Шевеление во тьме не прекращалось. Складывалось впечатление, что вокруг бивака водили хоровод молчаливые тени.
        А затем Бен-Саллен услышал шепот: монотонный, гудящий и словно идущий откуда-то извне, из иной реальности. Следопыт остро ощутил чье-то присутствие - за ним наблюдали, изучали его. Эти тени в ночи - он их почти не видел, но чувствовал, что они рядом. Кружат вокруг него, как вороны над падалью. Чего-то ждут.
        Да, с этим островом определенно что-то не так, теперь Бен-Саллен был полностью в этом уверен.
        - Ты их видишь? - раздался тихий голос. Сначала следопыт не узнал его, но потом с удивлением понял, что он принадлежал Айлин.
        Опустил взгляд на девочку, выглянувшую из палатки и смотрящую на него с таким испугом, будто он уже перевоплотился в оборотня.
        - Кого?
        - Тени. Тени в ночи.
        Следопыт осмотрелся снова. Шевеление в темноте никуда не делось, но стало менее заметным. И нечеловеческий шепот тоже стал стихать.
        - Вижу и… слышу, - произнес он и снова посмотрел на Айлин. Ему вспомнился случай на корабле, когда он впервые понял, что девочка что-то ото всех скрывает. - А у тебя есть маленький секрет, не правда ли?
        Девочка долго глядела в глаза Бен-Саллену, а потом кивнула.
        - И ты знаешь больше, чем остальные, верно?
        Опять кивок.
        Удивительно, но озноб стал спадать, а голод, требующий свежего мяса, начал быстро улетучиваться. И шевеление в темноте все замедлялось и замедлялось, будто ночные хороводники медленно засыпали.
        Бен-Саллен убрал меч в ножны и пристально поглядел на девочку.
        - Со мной что-то происходило. Что-то нехорошее. Это из-за теней?
        - Не знаю, - покачала головой Айлин. Ее глаза все еще хранили испуг, а пепельные волосы из-за темноты казались черными.
        - Что они такое, эти тени?
        - Это фантомы, - с неохотой ответила девочка.
        - Фантомы? Призраки, что ли?
        - Нет. Правильнее будет сказать, тени призраков.
        - Откуда ты знаешь?
        - Они сами так сказали. Ну не сказали, а дали понять.
        У Бен-Саллена по спине пробежал холодок. Фантомы, призраки. Он ненароком вспомнил давнее событие, когда нарвался на сильного волха в заброшенной крепости. Но он быстро отогнал от себя неприятные воспоминания. Сейчас его занимало другое - странные изъяснения девочки. Ее открывшийся секрет.
        - Ты можешь понимать призраков?
        - Айлин, - раздался сонный голос Деваны из палатки. - Ты почему встала?
        Почти угасший испуг в глазах девочки вспыхнул с новой силой. Но теперь это был другой испуг, какой обычно появляется на лицах нашкодивших детей. Она глянула на Бен-Саллена и приложила указательный палец к губам.
        Следопыт кивнул, и девочка нырнула в палатку. Послышался возмущенный голос Лесной Феи, Айлин что-то ответила. И снова настала тишина.
        Тени во тьме тоже пропали. Бен-Саллен прислушался к ощущениям, и понял, что ему стало намного легче. Жар спал, от волчьего голода не осталось и следа, да и в голове прояснилось. Но что-то внутри следопыта, спрятанное в глубинных недрах души, трепетало от волнения и предчувствия скорой беды.
        Эти тени появились неспроста. Что-то должно произойти. Он чувствовал это так же, как минутами ранее ощущал неизбежность неконтролируемого превращения.
        Полы палатки, где спала Айлин, распахнулись, и из нее вылезла Девана. Вскользь глянула на Бен-Саллена, потом опустила взгляд на костер. Лицо ее было помятым, волосы слегка растрепаны, глаза уставшие и красные, как у человека, не знавшего сна несколько дней подряд. Она присела рядом со следопытом, подбросила пару веток в костер и задумчиво уставилась на языки пламени, радостно накинувшиеся на новую жертву. Бен-Саллен заметил, что из сапога Лесной Феи торчит рукоять кинжала. Благо, что лук не прихватила.
        - Уснула почти сразу, - спустя некоторое время произнесла она. - С ней всегда так. Может часами не спать, а потом забывается крепким сном младенца.
        Следопыт не знал, что сказать на это, поэтому промолчал.
        Девана потерла глаза, тяжело вздохнула и снова уставилась на огонь.
        - Моя стража еще не закончилась, - напомнил Бен-Саллен. - А твоя уже прошла. Тебе не обязательно сидеть здесь.
        - Мне не спится, - проговорила Лесная Фея. «И мне тоже», - подумал Бен-Саллен.
        - Что-то случилось? - спросил следопыт. Не потому, что ему было интересно, а, скорее так, для поддержания разговора.
        Лесная Фея молчала. Оно и понятно - открывать себя Бен-Саллену она явно не собиралась. Следопыт даже подумал, что теперь они оба будут сидеть, погрузившись каждый в свои думы, как вдруг Девана произнесла:
        - Мне приснился дурной сон. - И покачала головой, как бы не веря в сказанное.
        - Что за сон? - Теперь у Бен-Саллена появился интерес. С чего вдруг несловоохотливая лучница решила поделиться с ним своими переживаниями?
        - Один очень близкий человек, которого… - женщина вздохнула, качнула головой, - …которого сейчас нет в живых, явился ко мне и сказал, что я попала в чужой лес. Нехороший лес. Уговаривал как можно скорее выйти из него и вернуться домой. В Тернистый.
        - Такое случается. Близкие иногда снятся.
        - Нет. Сны с ним всегда были другие. Всегда. И только сегодня все было совсем по-другому. Он был сильно напуган. - Девана повернулась к Бен-Салену, в глазах блестели слезы. - Он говорил, что я могу погибнуть здесь. Что я должна жить. - И снова отвернулась, прикрыв глаза.
        «С этим островом точно что-то не так», - снова подумал следопыт.
        - Не знаю, станет ли тебе легче, но я тоже поделюсь: я недавно пережил нечто неприятное. Это все влияние острова. И теней.
        - Каких теней?
        - Я не знаю. - Бен-Саллен чуть усмехнулся. - Тени в ночи. Фантомы.
        Лесная Фея снова поглядела на следопыта, слез в ее глазах уже не было. Зато появилось кое-что другое - недоверие.
        - Это тебе Айлин сказала?
        Лицо девочки, держащей палец у губ, всплыло перед Бен-Салленом, и он ответил:
        - Сам догадался.
        - Ты лжешь. - Голос женщины похолодел. В ее темно-синих, почти черных глазах мелькнуло недовольство. И разочарование. «Я открылась тебе, а ты смеешь меня обманывать?» - читалось в ее взгляде. - Я слышала, что вы о чем-то говорили с Айлин.
        - Наш разговор был коротким.
        - Что она тебе еще сказала?
        - Ничего особенного. Фантомы - это тени призраков. Это они ей так сказали. - Следопыт попытался улыбнуться, но серьезный взгляд Лесной Феи отбил это желание напрочь.
        - Она хорошая девочка, но ее мучают странные сны и видения. Она верит в них, в то, о чем в них говорится. Что-то и вправду сбывается, а что-то… - Девана запнулась, тяжело вздохнула и продолжила: - Но не стоит относиться к этому слишком серьезно. У нее было тяжелое детство. Никто ее не любил. Никто не понимал и не поддерживал. - Покачала головой, задумчиво всматриваясь в огонь. - Но теперь все изменилось. Теперь у нее есть я.
        Случайно или преднамеренно, но Лесная Фея хочет выдать желаемое за действительное, понял следопыт. На самом деле все совсем не так. Девочка знает намного больше, чем говорит. И скорее всего, она действительно что-то видит и слышит. Что-то сокрытое от остальных.
        И все это как-то связано с Околосом.
        Глава девятнадцатая. СХВАТКА
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        14-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Дак проснулся резко, словно от внезапного укуса. Распахнул глаза, и с полминуты не мог сообразить, где находится. Кортыш тихо сопел под боком, согревая теплом своего пушистого тельца.
        Его спутники уже проснулись - в лагере царила суета: гремела походная посуда, пахло дымом разгорающегося костра.
        Дак выполз из палатки и огляделся. Девана наблюдала за котелком, Айлин сидела рядом и задумчиво смотрела на костер. Йов и Ибрагил стояли в нескольких шагах от лагеря. Волот вытянул руку, что-то показывая магу, тот кивал. Бен-Саллен и Морк громко что-то обсуждали. Вернее, слышался только голос следопыта, ассасин, как ему и подобает, говорил тихо и мало. Нондер сидел возле своей палатки, наклонив голову и скрестив руки на груди: то ли молился своему злому богу, то ли просто спал. Немизии вор не обнаружил - видимо, улетела на разведку или решила просто размять крылья.
        Парень поднялся на ноги. Кортыш тоже проснулся и запрыгал вокруг него, беспрестанно чирикая.
        - Держи, малец. - Вор сунул руку в карман, извлек оттуда большой орех кинул бельчонку. Зверек подхватил его на лету и тут же принялся сосредоточенно грызть.
        Дак подошел к Деване с Айлин и присел на корточки.
        - Что сегодня на завтрак?
        Женщина промолчала, но за нее ответила девочка:
        - Жаркое из зайца.
        - Серьезно? И откуда такая роскошь?
        - Девана утром ходила на охоту… и ей свезло.
        - Целый заяц для девятерых - это сильно.
        - Можешь поесть солонины. Ее навалом, тебе уж точно хватит. - Лесная Фея глянула на Дака исподлобья.
        - Да ладно тебе, я ж просто пошутил. - Парень выставил руки в защищающемся жесте.
        Девана смерила его недоверчивым взглядом и снова уставилась на котелок. Варево уже начинало бурлить, исходя легким паром. Аромат от него шел восхитительный, в животе требовательно заурчало.
        Чтобы не пускать понапрасну слюну, Дак отошел от костра, потянулся, хрустя позвоночником, и побрел к реке. Кортыш прыгал рядом. Вор скинул сапоги, снял куртку и вошел в отдающую утренней прохладой воду. Бельчонок остался на берегу наблюдать за хозяином. Дак плеснул водой в лицо, протер подмышки, набрал в ладони воды, как вдруг замер. Ему показалось, что кто-то его позвал. Вор обернулся. Никто не смотрел в его в сторону. Дак нахмурился и, решив, что ему пригрезилось, снова окунул руки в прохладную воду.
        - Даккинз-с-с, - прошипело рядом.
        Вор снова огляделся, посмотрел на Кортыша - зверек тоже насторожился.
        - Что за ерунда? - спросил Дак.
        Бельчонок чирикнул и отпрыгнул назад, словно увидев перед собой хищника.
        - Даккинз-с-с, - прозвучало снова, но уже ближе и отчетливее. И тут вор увидел отражение в воде. Темный смазанный силуэт, напоминающий человека в капюшоне, появился рядом с его отражением. Стоял чуть позади, словно выглядывал из-за плеча.
        - Твою ж мать! - вскрикнул Дак и отпрыгнул в сторону. Обернулся так резко, что чуть ли не свернул себе шею.
        Позади никого не было.
        Вор не удержался на ногах и плюхнулся в воду. Тут же вскочил и отошел на несколько шагов, вертя головой. Опустил взгляд на воду, но темное отражение пропало. Кортыш прыгал вдоль берега, беспрестанно чирикая, и обезумевшими глазами смотрел на хозяина.
        Дак больше не желал испытывать судьбу и быстрыми шагами направился к берегу.
        - Искупаться решил? - с усмешкой бросил Бен-Саллен.
        - Можете считать меня сумасшедшим, но в воде что-то есть. Или над водой. Не знаю. Я видел что-то.
        - Что видел? - заинтересованно нахмурился следопыт. Морк тоже обратил взгляд на вора.
        - Хрен его разберет, что это было. Чье-то отражение. Или какое-то темное пятно. Не знаю, не могу объяснить.
        - Это особенное место, - признал Морк. - Ночью я видел странные сны.
        - Не могу не согласиться с вами, парни, - кивнул Бен-Саллен. - Надо бы поскорее закончить с Барьером и валить отсюда подобру-поздорову.
        - Неужели ты чего-то испугался, человек? - раздался голос Немизии. Дак заметил, что мимо них промелькнула крупная тень, а в следующий миг женщина-птица приземлилась рядом со следопытом, ассасином и вором.
        - Страх - явление неопределенное. Когда перед тобой человек или зверь, ты примерно знаешь, что от него можно ожидать. Но когда ты даже толком не можешь разглядеть врага - становится сложнее. Боюсь ли я? - Бен-Саллен хмыкнул и покачал головой. - Я просто не хочу ввязываться в лишние неприятности.
        - Судя по всему, мы уже в них ввязались, - заметил Дак.
        Валькирия оглядела мужчин и произнесла:
        - Дальше нас ждет сюрприз. Будьте готовы ко всему.
        - Что ты имеешь в виду, птичка?
        - Я летала на разведку. Если мы двинемся на юг, а именно такого маршрута собирается придерживаться Йов, то к полудню выйдем к башне.
        - Эта та, которую мы видели из океана? - поинтересовался Дак.
        - Нет. Другая. Намного ниже и меньше. И с ней что-то не так.
        - Что не так? - насторожился вор.
        - Не могу сказать.
        - И с чего ты это взяла? Неужели за тебя говорит твое валькирийское чутье? - усмехнулся следопыт. Дак тоже улыбнулся. Как и многие, он слышал о легендарной интуиции валькирий.
        - Возможно. Но суть не в этом. Будьте начеку.
        - Почему нельзя сказать все сразу? Зачем изъясняться загадками? - поинтересовался Бен-Саллен.
        Но Немизия не ответила, а молча отошла. Наверное, решила предупредить остальных.
        - Сюрприз, мать его! - беззлобно выругался Дак. После странного случая в воде он больше не хотел сталкиваться ни с чем подобным. - Как вы думаете, что это может быть? Подвалы, заваленные золотом и самоцветами? Или я слишком наивный?
        - Не думаю, что на этом острове сюрпризы будут благоприятными, - сказал следопыт, как бы невзначай опустив руку на кобуру с огнестрелом. - Но наша птичка нашептала, чтобы мы были готовыми. И мы будем.
        - Любое событие можно истолковать по-разному, - бросил Морк. - И все имеет свои последствия.
        Ассасин отошел к своей палатке и принялся сосредоточенно паковать вещи.
        - К чему это он? - спросил Дак.
        - Не знаю, - пожал плечами Бен-Саллен. - После ночи он стал каким-то странным. Сказал, что ему приснился сон из прошлой жизни. Не вдавался в подробности, но упомянул, что на события, которые вынырнули из глубин его воспоминаний, он взглянул по-новому. - Следопыт помолчал и добавил: - Должно быть, эта ночь не только мне подкинула пищу для размышлений.
        Вор не мог согласиться с Бен-Салленом. Сам-то он спал как убитый. Без снов и видений из прошлого. Вообще без каких-либо странностей. Правда, утро его немного обескуражило, но тут нет ничего необычного - такое с ним случалось часто. Да и еще этот непонятный случай в воде, но он уже к ночи не относился.
        Через полчаса двинулись в путь. Ноги вора, непривыкшие к долгим переходам, уже через два часа налились усталостью. К тому же нелегкий груз давил на плечи, не придавая радости. Дак не выдержал и попросил привала, на что получил незамедлительный отказ. А когда с претензией в голосе поинтересовался у Йова, почему тот не удосужился взять с собой вьючных животных, то наткнулся на недовольный взгляд ледяных глаз и получил короткий и ясный ответ: они им ни к чему.
        - Ага, сам-то одну торбу тащишь, а нас нагрузил как мулов, - буркнул под нос вор и больше вопросов не задавал.
        Близился полдень, и солнце стало заметно припекать. Сквозь купол небо и светило выглядели непривычно - словно отражения на подрагивающей водной глади.
        - Есть подозрение, что если нас не убьют неведомые враги, то солнце точно прикончит, - произнес Бен-Саллен, заметив, что Дак время от времени посматривает на небо. Да и сам он уже не раз вытирал пот со лба.
        Тяжелее всего приходилось Ибрагилу - волот тащил на своем горбу целую кучу вещей, пот с него катился градом. Но бывший гладиатор признаков усталости не выказывал. На своем веку он повидал всякого, поэтому перенос грузов под палящим солнцем в сравнении со всем остальным - сущий пустяк. Чего стоит только пребывание в рабстве. Дак мысленно содрогнулся, представив себя на месте волота. Нет, его удел - свобода. Лучше смерть, чем оковы.
        - Такое ощущение, будто печь сильнее стало, - согласился Дак.
        - Я думаю, все дело в том, что мы находимся на самом юге. Стало быть, и климат здесь теплее должен быть. У нас в Волотароне так вообще лета почти не видать. А на юге Кантара зимой называют то, что мы именуем весной, - вступил в разговор волот.
        - Не в этом дело, - покачал головой следопыт. - Если бы было изменение климата, то мы бы ощутили его еще вчера, за пределами острова. Причина жары в самом Околосе. В магии Богоподобных Творцов, которой пропитано здесь все: от земли до самого воздуха.
        - Хватит нести чепуху, - проговорил Нондер. - Причина не в климате и не в магии. Посмотрите наверх.
        Бен-Саллен хмыкнул, но все же выполнил просьбу. Дак тоже глянул на небо. Ибрагил лишь слегка поднял взгляд.
        - Что вы видите? - спросил некромант.
        - Небо, солнце, облака, - произнес охотник на оборотней, прикрывая ладонью лицо от навязчивых лучей.
        - А я птиц вижу, - вставил вор. - Вон одна, а вон еще две.
        Некромант обреченно вздохнул и покачал головой. С легким пренебрежением произнес:
        - Я имею в виду кое-что другое.
        - Купол, - тихо сказал Морк. В разговоре он, как всегда, почти не участвовал, но все слышал.
        - А причем здесь купол? - Дак совсем ничего не понимал.
        - Он усиливает солнечный свет, отчего нам становится жарче.
        - Не совсем верно сказано, но направление мысли правильное. Магическая ткань Барьера преломляет и концентрирует солнечные лучи. Другими словами, купол - это огромная призма, - пояснил Нондер.
        - Может, поэтому мы до сих пор никого не встретили? Выжгло всех на хрен? - предположил вор.
        Через час обогнули небольшой холм. Перед взором путников раскинулась широкая зеленая равнина с небольшими пролесками и редкими деревцами, пересеченная сверкающей на солнце лентой реки. С правой стороны долину подпирали высокие скалы с огромным водопадом, с левой - прижимал густой, сочно-зеленый лес. Вдалеке, на фоне заплывших сизым маревом холмов, виднелась темно-серая островершинная башня. Основания видно не было. Создавалось впечатление, что она выросла прямо из земли.
        - Скоро твой сюрприз увидим? - спросил Дак у Немизии.
        - Скоро, - кивнула валькирия.
        - Мне вот какой вопрос все время не дает покоя, - решил сменить тему вор, обращаясь ко всем. - Как эти Богоподобные Творцы строили здесь свои башни? Не думаю, что вручную камни таскали. Каменоломни если здесь и есть, то находятся далеко от мест расположения построек, да и не вяжется у меня образ великих магов, волокущих на телегах огромные глыбы. На материке у них были поданные, которые выполняли всю эту работу, ну а здесь как? Насколько я понял, кроме самих Богоподобных Творцов, других людей здесь не было.
        - Дурень ты, Дак, - беззлобно хмыкнул Бен-Саллен. - Ясное же дело как. С помощью магии. Верно ведь, Нондер?
        Некромант не ответил. Он сосредоточенно глядел вдаль, на ближний пролесок. И, видимо, о чем-то размышлял.
        Немизия расправила крылья и взмыла ввысь. Стала летать кругами.
        - Чего это она? - спросил вор.
        - Что-то здесь не так, - задумчиво протянул следопыт.
        - Тот самый сюрприз?
        Бен-Саллен пожал плечами и догнал Йова, идущего впереди отряда. Обмолвился с ним парой слов. Ученик магистра кивнул, что-то ответил.
        Дак сам стал ощущать: что-то происходит. Невольно почувствовал, как по всему телу стала разливаться дрожь. Кортыш, сидящий на плече, тревожно зачирикал и больно впился лапками в кожу.
        Бен-Саллен ускорил шаг и направился к пролеску. Что-то учуял, понял Дак. Конечно, он же следопыт.
        Идущие позади Девана и Айлин стали тихо ругаться. Сначала вор не придал этому значения, но потом слух уловил несколько слов, и он даже чуть замедлил шаг, чтобы быть ближе к женщине и девочке.
        - Они предупреждают нас. - В голосе Айлин звенела тревога. - Просят свернуть. Говорят, что дальше идти не нужно. Лучше срезать через скалы. Так будет безопаснее.
        - Но почему, ведь это самый короткий путь до той башни? - возмущалась Лесная Фея.
        - Они не объясняют. Говорят, что это плохие места.
        - Стойте! - внезапно выкрикнул Бен-Саллен. Все послушно замерли. Сразу после выкрика следопыта раздался голос валькирии с неба. Она стремительно теряла высоту.
        - Что там, Бен-Саллен? - спросил Йов.
        - Ничего не понимаю. Земля дальше как будто вспаханная.
        - Вспаханная? - Ученик Хранителя Барьера нахмурился.
        Краем глаза Дак заметил, что Морк вытащил из заплечного чехла свой миниатюрный арбалет, вложил в него болт. Готовится к бою?
        Приземлилась Немизия. Глаза ее переполняло волнение, она тяжело дышала.
        - В пролеске кто-то спрятался, - сообщила женщина-птица. - Я видела крупную тень, медленно ползущую меж деревьями.
        Йов бросил взгляд на валькирию, перевел на следопыта, потом опять посмотрел на Немизию. Спросил:
        - Что это может быть?
        - Не знаю. Но уверена, что добром эта встреча не кончится.
        - Откуда такая уверенность?
        - Чутье.
        Йов оглядел всех и объявил:
        - Не знаю, чего ожидать, поэтому будьте готовы ко всему.
        И тут Дак ощутил, как мир перед глазами стал медленно покачиваться. Головокружение? Но откуда ему взяться? Понимание пришло через пару мгновений: не в Даке была причина, а в том месте, на котором вор стоял. Земля под ногами стала шевелиться, словно оживая.
        Раздался звук сыплющейся земли, а потом что-то крепко ухватилось за его ногу. Дак вскрикнул и отшатнулся, но цепкий хват не дал сдвинуться с места. Глянул вниз, и сердце его упало. Из земли торчали два покрытых бурыми бугорками, словно гнойными язвами, щупальца: одно вцепилось ему в голень, а второе пыталась нащупать другую ногу вора.
        - Твою ж мать! - только и успел выкрикнуть Дак, прежде чем упал на спину - щупальце, которое держало его за ногу, потянуло с такой силой, что вор потерял равновесие.
        Еще одно щупальце схватило его за руку, другое сжало горло. Он закричал и забрыкался, но щупальца с такой силой прижимали его к земле, что все его усилия были тщетны.
        Рядом раздался выстрел, потом еще один - Бен-Саллен палил из огнестрела. Резко свистнул болт, лихо выпущенный из арбалета Морка. Затрещала натягиваемая тетива лука Деваны. И опять свист, но уже более натужный.
        - Рубите их! Рубите! - прокричал Йов.
        Зазвенела сталь - наверное, следопыт и ассасин пустили в ход мечи. Грохнул молот Ибрагила. И опять свист стрел. Воздух завибрировал и как будто загустел - видимо, кто-то из магов применил заклинание.
        Дак все это слышал и чувствовал, но не видел. Земляные щупальца все еще крепко держали его за горло, руки и ноги. Он даже закричать не мог - на горло словно наступила нога великана. И еще ему не хватало воздуха.
        Вор понял, что вот-вот потеряет сознание. Боковым зрением увидел, как Кортыш слету, словно охотничий пес, отчаянно несущийся на дичь, вгрызся в щупальце, сжимавшее его хозяину горло. В голове у Дака мелькнула мысль: а ведь может сработать, зубы-то у белок хоть и мелкие, зато очень крепкие и острые.
        И это сработало - хват ослаб, а через миг щупальце, сдавливавшее горло, снова скрылось под землей. Дак приподнял голову и с жадностью стал хватать ртом воздух. Еще бы чуть-чуть, и он точно потерял бы сознание.
        - Хватит лежать, вставай! - раздался над Даком голос Деваны, и в щупальце, сжимающее правое предплечье вора вонзилась стрела. Щупальце вздрогнуло и ушло под землю. Освободившейся рукой Дак быстро нащупал рукоять метательного кинжала на грудном ремне, опоясывающем его торс крест на крест, вытащил и принялся остервенело наносить удары в щупальце, сжимающее левое предплечье. Раздалось хлюпанье, а потом на лицо вора брызнула кровь.
        Освободив руки, Дак, принялся колоть щупальца, державшие его за голени и бедра. Вскочив на ноги, вор повернулся к Лесной Фее и в знак благодарности кивнул. Огляделся.
        Йов, расставив широко ноги, водил перед собой рукой. Невидимая волна ударялась о щупальца, заставляя их прятаться в своих подземных укрытиях. Бен-Саллен лихо махал мечами, срубая верхушки щупалец. Морк достал короткий меч и тоже довольно умело фехтовал им, пронзая, разрубая и калеча вылезающие из земли бугорчатые отростки. Ибрагил крутил молотом, но его оружие давало куда меньше пользы, чем мечи - тяжелый набалдашник редко попадал в цель, в основном удары проходили мимо. Нондер стоял в сторонке, вытянув руку вперед так, словно указывал на что-то. Из его ладони сочилось нечто темное и эфемерное, похожее на дым. Щупальца, которых касалось это нечто, в мгновение ослабевали и падали на землю, как увядшие стебли, а потом лениво уползали под землю. Девана выпускала стрелу за стрелой, и каждая находила цель. Айлин Дак не увидел - должно быть, спряталась где-нибудь в укромном местечке, хотя где такое можно найти, он не представлял. Немизия парила в небе, вор видел, как быстро ее огромная крылатая тень мелькала на земле.
        Он снова ощутил крепкий хват на голени - очередное щупальце вцепилось в ногу и потянуло к рыхлой земле. Дак стиснул зубы и полоснул по нему ножом. На пыльной бугристой коже появилась мокрая полоса, крупные капли закапали на чернозем. Вор ткнул снова, и щупальце ушло под землю.
        - Их становится меньше, - заключил Йов.
        И почти одновременно с ним раздался с неба голос Немизии:
        - Оно выходит. Из леса.
        Вор посмотрел на пролесок. И увидел движение. Нечто крупное вышло на свет. Существо было огромным. Одновременно походило на медведя, лося и гигантскую обезьяну. Бурая шерсть лоснилась на солнце, словно была намазана жиром. Вытянутая огромная голова покачивалась из стороны в сторону, словно чудовище с чем-то не соглашалось. Из зубастой пасти вывалился язык с подтеками слюны. Из макушки торчало два кривых рога, разветвляющихся на концах, как ветки дерева. Массивная шея пульсировала, широкая грудь вздымалась, да и все туловище подрагивало. Существо встало на задние лапы - не такие уж массивные по сравнению с руками - и вытянулось во весь рост, став, наверное, выше Дака раза в два. И зарычало. Пронзительно и жутко.
        Дак остро ощутил, как его сердце сначала сжалось в тугой комок, а потом словно провалилось куда-то. Сам того не осознавая, он попятился.
        Чудовище снова встало на четвереньки. Налитые кровью глаза оглядели вторгшихся на его территорию гостей.
        - К скалам! - вдруг раздался голос Деваны. - Надо уходить сейчас же!
        Существо повернуло голову и поглядело на Лесную Фею. Громко фыркнуло и тяжелыми ленивыми шагами направилось к ней. Дак отметил, что при всем своем исполинском росте двигалось чудовище медленно.
        Девана с треском натянула тетиву со стрелой, прищурилась, и разжала пальцы. Резкий свист, и стрела вонзилась в шею твари. Чудовище остановилось, взревело, мотнуло головой, схватилось лапой за древко стрелы, вырвало ее. Переломило пальцами, словно хворостинку. И продолжило путь. При этом шаг ускорился.
        Нондер выпустил в него какое-то заклинание, серый дым обвил чудовище со всех сторон и… рассеялся, не причинив видимого вреда.
        - Моя магия не действует, - с удивлением и даже растерянностью прокомментировал некромант.
        Йов махнул рукой, Дак ощутил, как мимо него пронеслась телекинетическая волна и разбилась о невидимую преграду. Ученик магистра снова взмахнул рукой, и из его ладони вырвался сноп искр. Но, не долетев до цели, рассыпался на мириады мелких сверкающих осколков.
        - На него вообще никакая магия не действует, - мрачно заключил Йов.
        Девана снова выпустила стрелу в чудовище. Попала в грудь, чуть ниже ключицы. В этот раз существо не стало останавливаться, лишь приглушенно рыкнуло, прямо на ходу вырвало стрелу, отбросило и ускорило шаг. Бен-Саллен, наконец, отвлекся от рубки щупалец, которые, к слову, перестали хватать за ноги и попрятались в своих норах, перезарядил огнестрел и направил его на чудовище:
        - Эй, урод, может, со мной силой померяешься?
        Чудовище остановилось и повернуло морду к следопыту. Неужели, оно разумное, с ужасом подумал Дак. В глазах твари пылало безумие, мускулы на жутком лице подрагивали.
        Грохнуло, и из дула огнестрела вырвался бледно-желтый цветок пламени. Пуля угодила точно в лоб чудовищу. Был бы на его месте человек или зверь поменьше, то упал замертво. Но чудовище лишь пошатнулось и тряхнуло головой. Из дыры во лбу брызнула тонкая струйка крови, потекла по шерстяной морде и закапала на рыхлую землю. Зверь взвыл и загреб лапами землю.
        Раздался еще один выстрел, но на этот раз точность следопыту изменила - пуля лишь чиркнула по мохнатой макушке, едва не задев рог. Это еще больше разозлило чудовище, и оно тараном двинулось на Бен-Саллена.
        Следопыт быстро убрал огнестрел в кобуру и выхватил катаны, но схлестнуться в смертельном бою ему не дали - Ибрагил перерезал путь чудовищу. Огромный молот угодил в бок зверю. Чудовище недовольно зарычало, остановилось, снова тряхнуло головой и бросилось на волота. Второй удар, и набалдашник попал точно по морде. Раздался глухой треск, словно где-то неподалеку обломилась толстая ветка дерева. Существо пошатнулось и пронзительно зарычало, отступило на шаг. Ибрагил нанес третий удар, но на сей раз удача ему отказала, и молот лишь краем задел плечо монстра. Зверь воспользовался моментом и со всего размаху ударил лапами волота в грудь. Ибрагил ухнул, согнулся и отлетел на несколько шагов. Молот выскользнул из рук и брякнулся рядом.
        И тут в грудь чудовищу вонзилась стрела, потом в щеку с приглушенным стуком ударил болт - Девана и Морк улучили момент для выстрела.
        Ибрагил быстро поднялся на ноги, подобрал молот, размахнулся, но ударить не успел - чудовище снова толкнуло его в грудь. Правда, на этот раз волот держал оружие крепко и, падая, успел вскользь ударить набалдашником чуть выше головы. Один рог твари обломался и повис, как недорубленная ветка дерева.
        Монстр снова взвыл, вырвал стрелу из груди и тут же получил следующую в лапу. Оглушительно зарычал и бросился на лучницу. Девана попятилась. Рука нашарила в колчане очередную стрелу, наложила на тетиву, выпустила. Выстрел получился неприцельным, поэтому чудовище легко увернулось от стрелы и прибавило шаг. Нондер махнул рукой, и пространство вокруг зазвенело, словно где-то рядом забренчали тысячи колокольцев. Дак невольно присел и зажал руками уши, но от навязчивого, проникающего прямо в мозг звука не было спасения. Однако зверь остановился, присел на задние лапы, громко фыркнул и замотал головой - видимо, заклинание подействовало и на него.
        Перед глазами у вора все плыло. Тело накрыла волна слабости, захотелось прилечь где-нибудь под деревом и уснуть.
        - Что же ты делаешь, некромант! - прокричал Йова.
        Рядом едва слышно застонал Морк, лениво ругнулся Бен-Саллен, послышались кряхтение Ибрагила и всхлипы Айлин.
        Дак с трудом огляделся. Волна слабости, так легко насланная Нондером, выбила силы у всех. Кроме самого Нондера. Некромант с интересом смотрел на ошарашеное чудовище, пожевывая нижнюю губу. По его лицу было совсем не понятно: доволен ли он полученным эффектом или нет.
        Зверь тем временем начал приходить в себя. Встал на все четыре лапы, вытянул шею и пронзительно зарычал.
        - Сними слабость, некромант, иначе он нас всех убьет, - натужно проскрежетал ученик магистра. Он стоял на четвереньках, упершись дрожащими руками в рыхлую, влажную от крови землю.
        - Полного иммунитета к магии у него нет, - рассуждал вслух Нондер. - Да и в ауре виднеются прозрачные пятна. Значит, его можно победить.
        Некромант взмахнул рукой, и Дак почувствовал, что его руки и ноги стали вновь наполняться былой силой.
        - Надо уходить к скалам, - раздался голос Деваны. И Дак вспомнил, что она уже это говорила. - Там оно нас не достанет.
        - Я вижу движение среди деревьев, - прокричала сверху Немизия. - Они идут, и их много.
        - Уходите, - произнес Бен-Саллен. - Я его задержу. Их всех задержу.
        - Ты спятил, следопыт? - возмутился Йов. - Они разорвут тебя в клочья. Это тебе не охота на деревенских оборотней.
        - Уходите! - Бен-Саллен направил перезаряженный огнестрел на чудовище, которое все еще стояло на месте, решая на кого напасть. Видно было, что оцепенение с него еще не спало.
        Ученик магистра постоял с мгновение в нерешительности, потом махнул рукой и сказал:
        - Уходим к скалам. Сейчас же!
        Все стали медленно отступать. Чудовище выжидающе смотрело на вторженцев. В глазах по-прежнему пылала ярость. Из оскаленной пасти капала кровавая слюна.
        - Бен, - окликнул следопыта вор.
        - Уходи. С чудовищем может совладать только другое чудовище, - негромко сказал охотник на оборотней и посмотрел на Дака. И по его взгляду парень понял, что тот не отступит.
        - Немизия, лети к скалам, осмотри там все, - услышал Дак удаляющийся голос Йова. И тоже попятился.
        Зверь дернулся, но тут раздался выстрел. Пуля ударила в бедро чудовища, выбив клок шерсти. Оно резко повернулось к Бен-Саллену и пронзительно заревело.
        Дак побежал. Он не мог и не хотел на это смотреть. Позади раздался еще один выстрел, далекий, как будто из другого мира. Потом свирепо прорычало чудовище, послышалась подбадривающая брань Бен-Саллена. И, наконец, зазвенели катаны.
        Он справится, а когда прикончит его, то нагонит нас, с крепкой уверенностью решил Дак. Бен-Саллен не умрет. Во всяком случае, сегодня. Вор повторял это как молитву, старался поверить всей душой.
        Зверь хромал, чуть заваливаясь на левую ногу и подволакивая правую. Бен-Саллен прострелил ему колено. Вторая пуля пробила бедро, застряв в мышцах и не принеся ощутимого эффекта. Следопыт специально целился в ноги - одним из первых пунктов его тактики было замедление противника. Частично этого добиться удалось.
        Чудовище рвануло к следопыту, тот ловко отскочил и ударил катаной наотмашь, срезав клок шерсти с лапы. И тут же последовал удар вторым клинком, но зверь увернулся от разящей стали. Нанес удар лапой, чуть не задев щеку Бен-Саллена.
        - Верткий, гад! - со злостью буркнул охотник на оборотней.
        Действительно, чудовище для своего размера было слишком подвижным, хотя поначалу казалось очень медлительным. Возможно, на него влияет какая-нибудь магия. Защита от заклинаний есть, так, может, и рефлексы улучшены. Мысленно рассуждая, Бен-Саллен не прекращал атаковать. Он вертелся вокруг зверя, нанося легкие скользящие удары. Некоторые находили свои цели, однако на неглубокие порезы чудовище даже внимания не обращало.
        Когтистая лапа промелькнула перед лицом, едва не задев скулу. Бен-Саллен рубанул катаной наискосок, но лишь срезал клочок шерсти с локтя чудовища. Снова удар лапой, Бен-Саллен увернулся, ударил вторым мечом, нанеся легкий порез на предплечье. Зверь резко развернулся и, словно предугадав рывок врага, рванул влево. Тяжелая лапа ударила точно в грудь следопыта. Бен-Саллен не удержал равновесия и повалился на спину. Но тут же вскочил и пошел в контратаку. В голове промелькнула мысль: зверь распознал его тактику. Значит, нужно ее менять или… или, наконец, сделать то, ради чего он здесь задержался.
        Следопыт ловко кувыркнулся, откатившись на несколько шагов.
        - Ну все, потанцевали и хватит, - бросил он, сунув катаны в ножны. И быстрыми движениями стал расстегивать застежки на своем костюме.
        Мельком огляделся и, удостоверившись, что Йов и остальные дефены скрылись за пролеском, ловким движением скинул с себя куртку, штаны и сапоги. И дал волю жившему внутри зверю.
        С ночного припадка прошло всего несколько часов, и следопыт все еще помнил то звериное чувство голода, что овладело им ненадолго. Теперь он не будет его сдерживать.
        Час волка пробил.
        Перевоплощаться днем всегда тяжелее, чем ночью. Но здесь, на этом странном острове, все былые законы перестали действовать. Обычно на полную смену облика у Бен-Саллена уходило около двух минут, в полное троелуние можно было успеть за неполную минуту, но сейчас его тело преобразилось с умопомрачительной скоростью. Не успел он мысленно поморщиться от привычной боли, сопровождающей смену облика, как мышцы налились сталью, в нос ударил незнакомый запах, а зрение и слух стали острее в несколько раз.
        На разум накатила приятная истома. Как же Бен-Саллен радовался своему второму телу. Да, с этим островом было что-то не так - он беспрестанно искушал следопыта поддаться соблазну сменить облик. И сейчас ему, наконец, представилась такая возможность. Бен-Саллен словно долго блуждал по пустыне и испытывал сильную жажду, но теперь в одночасье оказался у огромного колодца, наполненного чистой, холодной водой.
        И сейчас он изопьет из этого колодца. Высушит до дна.
        Огромный серый волколак встал на задние лапы и взвыл. Громко, пронзительно, яростно. В вое этом сочеталось все: голод, злость, триумф. Рогатая тварь от столь громогласного воя съежилась и как будто стала меньше.
        Оборотень снова встал на четвереньки. Пышущие яростью красные глаза уставились на противника, пасть хищно оскалилась. Бен-Саллен сгруппировался и бросился на чудовище. Звериные рефлексы не подвели ликантропа - в последний миг перед столкновением рогатое создание попыталось увернуться, но не успело. Зубы волка вонзились в мягкую шею чудовища.
        Оборотень и монстр повалились на землю и покатились кубарем. Оба кусали друг друга, рвали плоть. Во все стороны летела шерсть и брызгала кровь. Рык, хрип, вой - все слилось в единую какофонию битвы.
        Бен-Саллен почувствовал железный и чуть солоноватый привкус крови. И им овладела неистовая ярость. Силы словно возросли стократ. Он стал вырывать из тела противника целые куски плоти. Вся морда покрылась теплой липкой кровью, словно он окунулся в нее всей головой.
        Чудовище, наконец, жалобно завыло. Волколак почувствовал, как оно ослабило напор. Попыталось вырваться из цепкой хватки, но Бен-Саллен не допустил этого.
        И тут он услышал возглас о помощи. Такое порой случалось, когда он дрался с дикими животными. Звериный язык. В облике ликантропа он понимал его. Не всегда точно распознавал сигналы, так как его человеческая сущность превалировала, но общую суть улавливал. Впрочем, язык этот был простым, в нем присутствовало всего несколько сигналов: предупреждение об опасности, просьба о помощи, предложение спаривания, предложение подчиниться, вызов и еще несколько других.
        И сейчас он отчетливо слышал просьбу о помощи. А еще ощутил запах страха. Зверь понял, что победителем ему не стать, да и в живых остаться шансов мало. Поэтому решил пойти на крайние меры и взмолить о пощаде.
        Но Бен-Саллен проигнорировал просьбу. Он потратил слишком много сил на битву, чтобы все так просто оставить. Да и не мог он остановиться - живущий в нем дух волка взял тело под полный контроль.
        Ликантроп сжал челюсти еще сильнее и стал душить, душить, душить. Сначала чудовище яростно забило лапами, пытаясь вырваться, потом силы его быстро покинули. И уже через несколько мгновений замерло окончательно.
        Бен-Саллен разжал челюсти и фыркнул. На окровавленный, изуродованный труп из пасти закапала кровь. Ликантроп тяжело, с хрипом дышал. Перед глазами все пылало, в ушах било барабанами. Он чувствовал, как по жилам струится чистое пламя.
        Ликантроп отошел от поверженного врага и вытянул морду. Сердце в широкой груди на миг замерло. От того, что он увидел, кровь в одночасье из огненной превратилась в ледяную.
        Волколака со всех сторон обступили чудовища. Такие же, как тот, которого он только что загрыз, только в полтора, а то и в два раза меньше и без рогов. В облике ликантропа Бен-Саллену тяжело давались такие простые для человека действия, как подсчет или чтение. Но даже сейчас он с легкостью мог определить, что врагов не меньше десятка. А он ранен и почти лишен сил. Поодиночке противники не представляли серьезной угрозы, но ведь их было много. Со всеми ему точно не справиться.
        И тут к нему пришло осознание: чудовище молило о помощи не его, а их, своих сородичей.
        В душе затрепетало вполне человеческое чувство - сожаление. Нет, Бен-Саллен не боялся смерти и знал, что когда-нибудь она его настигнет. Но не думал, что эта скверная старуха придет за ним так скоро. А от осознания того, что умрет он здесь, на этом проклятом острове, становилось еще тяжелее.
        Но ничего, его просто так не одолеть.
        Волколак вытянул вытянул шею и взвыл. Оглушительно и грустно.
        Твари вздрогнули. Нападать пока не решались, но тянуть долго, судя по всему, тоже не собирались. Незваный зверь убил их самого большого и сильного сородича, и этого они ему точно не простят.
        Ликантроп встал на все четыре лапы крепко, словно в землю врос. И в то же время он готов был сорваться с места в любое мгновение. Враждебно оскалился, глаза загорелись жаждой убийства. Он готов к схватке. К последней схватке в своей жизни.
        «Остановись», - почувствовал сигнал. Коллективный сигнал, исходящий не от одного чудовища, а от всех разом.
        Может быть, он что-то перепутал, и сигнал означал что-то другое?
        «Остановись», - «прозвучало» в его голове снова. Теперь в значении просьбы сомнений не было.
        Но почему? Почему они не только не нападают на него, но и просят остановиться? Что им нужно?
        Волколак попытался сформировать свой ответный сигнал, но у него не получилось.
        «Остановись!» - услышал он в третий раз, уже более настойчиво, почти по-человечески.
        Стараясь не обращать внимания на бьющую ключом звериную ярость, он с большим трудом выдавил из себя обрывки сигнала: «Что. Вам. Надо?»
        «Друг», - сразу же пришел ответ.
        Что они имеют в виду? Они считают его другом? Или хотят, чтобы он стал им? Но что за абсурд, он ведь только что убил их сородича.
        «Не понимаю», - выдал Бен-Саллен, заметив, что на этот раз отправить сигнал получилось намного легче.
        «Ты. Убил. Вожака, - сообщили чудовища. - Ты сильный. Достойный. Ты вожак».
        Волколак обомлел. Они что, теперь считают его своим предводителем? Ярость стала стремительно гаснуть, человеческая половина взяла верх над звериной. Думать стало легче.
        «Почему я вождь? Я не из стаи». - Теперь Бен-Саллену выдавать сигналы стало еще легче.
        «Не важно. Ты сильный. Это главное», - ответили ему.
        Следопыт решил больше вопросов не задавать. Зачем эти глупости? У него теперь есть собственная стая. Правда, он понятия не имел, как ею управлять, и для чего она ему нужна. Но с этим он разберется позже. А сейчас нужно немного успокоиться и еще поговорить с чудовищами, если, конечно, удастся.
        «Я согласен. Быть вождем. Но кто вы такие?» - задал вопрос он.
        Чудовища задумались, вернее, так решил Бен-Саллен, так как ответа сразу не последовало. Волколак терпеливо ждал.
        «Мы не знаем», - пришел ответ через время. Следопыту показалось, что «сказано» было не без толики грусти.
        «Кто вас создал?»
        Снова тишина. Они ничего не знают, понял Бен-Саллен. Живут себе и живут. Возможно даже, что вообще не задаются вопросом своего происхождения.
        «Мы не знаем - кто. Но знаем - для чего».
        «И для чего же?»
        «Чтобы остановить Их».
        «Их?» - Следопыт чувствовал, что находится на пороге очень важного открытия.
        «Да. Их. Чужаков».
        «Чужаки - это дефены?» - осторожно спросил Бен-Саллен, надеясь, что ответ окажется отрицательным. Хотя это уже ничего не меняло. В худшем случае его, как нового вождя стаи, заставят напасть на дефенов-чужаков, вторгшихся на Околос. Но чтобы избежать этого, он обязательно что-нибудь придумает.
        «Нет. Мы ничего не знаем о дефенах. Чужаки - другие».
        «Что известно о чужаках?» - решил зайти с другой стороны следопыт.
        «Их много. И они скоро придут».
        «Зачем вождь напал на дефенов? Ведь они - не чужаки».
        «Они тоже чужаки. Но не те. Он перепутал. Не захотел слушать остальных. Решил, что справится один. Стая была против нападения. Мы хотели сначала изучить гостей».
        «А щупальца из-под земли - откуда они взялись?» - подавать и распознавать сигналы становилось все легче. Возможно, чудовища были более разумны, чем другие звери.
        «Мы не знаем. Они были всегда. Помогали».
        Бен-Саллен не знал, что еще спросить. И вдруг у него появилась идея.
        «Высокая башня вдалеке. Что там?»
        «Мы не знаем. Плохое место».
        «Отведите меня туда».
        «Зачем?»
        «Так надо. Отведите».
        «Стая против».
        «Я ваш вождь. Я приказываю вам отвести меня туда».
        Больше сигналов ликантроп не уловил. Чудовища послушно обступили его и медленно двинулись в сторону высокой темной башни, выступающей на горизонте, как огромный, подпирающий небосвод столб.
        Глава двадцатая. ДУРНЫЕ СНЫ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        14-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        До скал добрались быстрее, чем ожидал Морк. Их никто не преследовал, но ни один из дефенов ни разу не обернулся, пока не достиг твердой поверхности. Теперь они сидели полукругом у покатой скалистой громадины и поочередно всматривались вдаль - в ту сторону, откуда пришли.
        Морк медленно водил клинком по точильному камню. Тихий, словно сонный, лязг металла успокаивал.
        - Он не придет, - произнесла Девана то, что каждый для себя уже давно уяснил, но признаваться боялся. Хотя, наверное, боялись не все. Йову и Нондеру было наплевать на Бен-Саллена. Морк был уверен, что магам наплевать на всех, кроме себя.
        - Подождем до утра, а потом отправимся дальше, - сказал ученик Хранителя Барьера отрешенным, лишенным эмоций голосом.
        - Он не мог погибнуть, - покачал головой Дак. Ему потеря следопыта далась тяжелее всего. - Не мог.
        - Не тебе решать, кто и когда должен погибнуть, - философски заметила Немизия. Валькирия сидела на небольшом скальном уступе и глядела куда-то вдаль, повернувшись ко всем спиной. Крыльями она обняла себя так, словно укрылась плащом.
        - Он не погиб, - резко произнес вор.
        - Люди любят заблуждаться, - с тоской протянула женщина-птица.
        - Мне тоже нравился Бен-Саллен, - решил поддержать парня волот. На левой щеке у него розовела ссадина, на лбу выступил крупный синяк. - Он - хороший воин. Но его нет слишком долго. Нужно принять неизбежное. И отпустить. Сомневаюсь, что мы его увидим живым.
        - Значит, не такой уж и хороший, раз дал себя убить, - вставила Девана. Дремлющая у нее на коленях Айлин чуть вздрогнула и тихонько застонала. Лицо ее сморщилось, губы натянулись - видимо, девочке привиделся дурной сон. Лесная Фея бережно погладила ее по пепельным волосам и что-то тихо шепнула на ухо.
        - Хватит вам уже говорить о смерти! Тела мы не видели, значит, надежда еще есть, - возмутился Дак.
        - Да, тела не видели, и не увидим, потому что его сожрали те чудовища, - продолжала Девана. Досаждать парню ей явно нравилось.
        Вор ругнулся себе под нос и в сердцах легонько ударил ладонями по бедрам.
        - Я понял, кто это был, - внезапно для всех проговорил Йов.
        - Ты о чем, чародейчик? - удивленно насупилась Лесная Фея.
        - Эта тварь. Я понял, кто она.
        - И кто?
        - Химера. - Йов перевел взгляд на Нондера, который сидел на камне и читал свиток. Казалось, что его вообще ничего не тревожит. - Эй, некромант, что ты думаешь об этом?
        - Мне плевать, - произнес Нондер, не отрывая взгляда от свитка.
        Зато Морку было не плевать. Потому что с химерами ему уже приходилось встречаться.
        Много лет назад, когда он еще был членом Братства Теней, в их гильдию поступил заказ на одного очень экстравагантного чародея. И расправиться с ним выпало на долю Морка. Он до сих пор помнил его имя и прозвище, данное не по случайному стечению обстоятельств и не от шутки ради, как это зачастую случается, а по прямому назначению. Клавдий Сочленитель. Очень талантливый маг, чья одаренность, к сожалению, граничила с безумием.
        В столице Рикоша, в Старом Доле, где располагалась штаб-квартира Братства Теней, и где его влияние было сильнее всего, один небезызвестный маг перешел дорогу крупному ростовщику с темным криминальным прошлым. Что у них были за дела, никто не знал. Скорее всего, что-то не особо заметное, раз информация не стала общеизвестной. Но, по-видимому, репутации ростовщика был нанесен серьезный урон, и он решил наказать обидчика, обратившись к ассасинам.
        Морк проник в убежище Клавдия без труда - наложенный на наемного убийцу заговор против всякого рода магических ловушек и сетей действовал безотказно. К тому же ни один чародей средней руки - а Сочленитель не принадлежал к высшим магам и магистрам - не смог почувствовать приближение Морка, стой тот у него хоть перед носом. Поэтому наемный убийца посчитал это легким делом, до тех пор, пока не переступил порог дома жертвы…
        В подвале жилища мага была темно, и сначала ассасин подумал, что перед ним человек, только очень высокий. Но когда опустил взгляд вниз, ниже пояса, то в голове у него помутилось. Потому что представшее перед ним существо если и было человеком, то лишь отчасти - нижнюю часть оно позаимствовало от гигантского паука, представители которых, как слышал ассасин, водятся в Дальнолесье и некоторых других южных лесах Кантара.
        Существо забарабанило многочисленными лапками по деревянному полу и стало кружить вокруг Морка. Нападать не решалось, но определенно чего-то ждало.
        Через минуту Морк понял - чего. Из-за ящиков показалось другое существо. Двуногое, с массивным шерстистым торсом и головой тигра. В мускулистой руке оно сжимало огромный топор, которым покачивало из стороны в сторону, словно примеряясь для удара.
        Человек-паук бросился первым, улучив момент, когда наемный убийца отвлекся, пораженный появлением нового чудовища. Морк почувствовал, как сразу четыре лапы ударили ему в спину. Инстинктивно он обернулся, на ходу выхватывая меч из ножен, и рубанул по лапам. Одну удалось срубить полностью, как стебель, а другую лишь задеть кончиком клинка. Паукообразное чудовище отпрыгнуло и бросилось снова. Ассасин ловко кувыркнулся в сторону, одновременно уходя от свистящего удара топора - человек-тигр не стал ждать подходящего момента, а решил нанести свой тяжелый удар. Топор застрял в полу. Пока он пытался его выдернуть - а оружие увязло в сухом дереве глубоко, удар был сделан что надо - Морк успел обойти человека-тигра справа и ткнуть его клинком в бок. Тот дико зарычал и попытался царапнуть обидчика ногтями - видимо, тигриные рефлексы взяли верх над человеческими.
        Морк снова увернулся, контратаковал. Но и человек-тигр не остался внакладе. Отступил на пару шагов и присел, готовый броситься снова. Но тут подоспел человек-паук, ударил лапами - на этот раз только тремя. Ассасин отмахнулся мечом, но противник на этот раз ускользнул от режущего воздух клинка.
        Человек-тигр, наконец, выдернул топор из доски и, размахивая им над головой, с рявканьем бросился на обидчика. Морк увернулся от смертоносного удара, рубанул наотмашь и прочертил темную полосу на горле чудовища. Кровь хлынула из раны ручьем, человек-тигр выронил оружие, захрипел и схватился за горло. Через миг упал навзничь, дернулся в короткой конвульсии и замер, истекая кровью.
        Человек-паук, увидав смерть собрата, сразу же поумерил пыл. Начал метаться из стороны в сторону, словно кузнечик на раскаленной сковородке. Ассасин больше не стал испытывать судьбу. Он выхватил арбалет и всадил несколько болтов в торс членистоногого уродца. Но как только второй противник упал замертво, в подвал спустился сам хозяин дома.
        Круглое, чистое лицо Клавдия походило на бледное пятно. Правая бровь подрагивала, маленький рот был слегка приоткрыт. В глазах метался дикий ужас. Сочленитель озирался по сторонам и чуть покачивал головой, будто отказываясь верить в то, что было перед ним.
        «Мои детки… мои несчастные детки…», - раздавался из его рта тихий, но бьющий прямо в мозг шепот. Морк до сих пор помнил его голос, и мурашки невольно прокатывали волной по коже. В голосе слышалось неистовое страдание. В тот день ассасину даже на миг стало жаль его, ведь Сочленитель и вправду любил своих созданий.
        Но медлить наемный убийца не имел права. Он пришел сюда ради одной цели - убить мага. Сожалеть об уродцах, которые пали от его меча, было в тот момент неуместно. И Морк напал на Клавдия. Бесцеремонно перерезал чародею горло, пока тот, сидя на корточках, рассматривал труп человека-тигра.
        Позже он узнал, что Сочленитель был талантливым вивисектором. После долгой работы ножом и чтения специальных заклинаний, миру являлись замысловатые создания. В народе их называли химерами. Не многие из этих тварей могли похвастаться долгой жизнью, но большинство все же пригождалось для каких-либо определенных целей. Правда, использовать в качестве расходного материала людей Клавдий стал не сразу. Он шел к этому долгие годы, а когда пришел, решил не афишировать свое новое увлечение. Но создаваемые им человекоподобные существа становились неконтролируемыми, нередко нападали на домашний скот и даже на людей. Да и сам Сочленитель начал мало-помалу терять рассудок, загоревшись идеей выведения совершенно нового, идеального существа.
        Потом Морк еще от кого-то услышал, что к смерти талантливого вивисектора был причастен не только ростовщик, но и кое-что еще. Орден Огненных Свитков, их еще называли красными магами - из-за цвета мантий, которые они носили. Вскоре после того, как создания Клавдия стали показываться на людях, они решили избавиться от незадачливого чародея с помощью Братства Теней. Морк не знал, зачем они создали такую запутанную схему, в которой ростовщик, выступив подставным лицом, обратился в гильдию наемных убийц, ведь поступки Клавдия выходили за рамки дозволенного и его легко, а главное, вполне законно могли отправить на плаху. Ходили слухи, что Огненные Свитки не хотели еще больше пачкать и без того запятнанную репутацию, потому что многие обвиняли их в преждевременных выводах и в слишком скоропостижных действиях. Нужны были прямые доказательства незаконных опытов Сочленителя, которых, судя по всему, не было. Впрочем, об этом дельце Морк скоро забыл - порядочному ассасину не престало думать о делах своих жертв.
        - Клавдий Сочленитель создавал таких же химер, - произнес ассасин, вынырнув из омута воспоминаний.
        Йов бросил на наемного убийцу внимательный, изучающий взгляд, с легкой искоркой недоверия. Он, наверное, сильно удивился, что ассасин знает о вивисекторе.
        - Да. Создавал. Но не совсем таких. Поговаривали, что он использовал в своих опытах людей. И его химеры даже приносили пользу кому-то. Как по мне, то все это чушь. Создание, слепленное из разных кусков, не сгодится ни для чего, - сказал ученик магистра.
        Морк мог с ним поспорить. Еще как мог. Если бы не его боевые навыки, лежать ему хладным трупом, а вернее, голым скелетом, где-нибудь в канаве. Хотя нет. Наверняка, части его тела Клавдий использовал бы в своих жутких экспериментах.
        - Чудовище, которое на нас напало, ничуть не убого, - произнес Ибрагил с толикой восхищения в голосе. - На арене я повидал всяких диковинных чудищ. Но ни одно из них не сравнится с этим. Добавить чуть больше сноровки - и ему не было бы равных.
        - А земляные щупальца - они что такое? - поинтересовался вор. Лицо его скривилось от неприятных воспоминаний, ведь от бугристых отростков он пострадал больше всех.
        - Сложно сказать, - пожал плечами ученик магистра. - Я думаю, это какие-то монстры-симбионты. Помогают наземным тварям в охоте, а те потом делятся с ними добычей.
        - Вот же дрянь, - брезгливо фыркнул вор. - Они ведь меня чуть не придушили.
        - Страшнее людей нет никого, - как бы невзначай произнесла Немизия.
        - Твои слова стары, как вода в Едином Океане, - небрежно бросил ученик магистра, видимо, задетый ее словами. - Притом ты - тоже химера. Валькирий, как кентавров и змееголовов, создали Богоподобные Творцы, скрестив людей и животных. Не забывай об этом.
        Немизия повернулась всем торсом. Ее взгляд был настолько холоден, что Морк невольно поежился. Так обычно смотрят те, кто через мгновение вонзает своей жертве клинок в глотку. Или разбивает молотом череп.
        - Я никогда об этом не забывала, человек. И прежде чем раскрыть свой рот и выплюнуть еще хоть слово, задай себе вопрос: почему Богоподобные Творцы создали нас, валькирий? Не потому ли, что в людях видели ущербность и поэтому попытались создать более достойную расу?
        Йов враждебно нахмурился. И тоже вперился в женщину-птицу ледяным взглядом. Морк даже забеспокоился, не придется ли их разнимать.
        - Эй, эй, полегче! Не стоит так кипятиться. Мы все здесь заодно. Забыли? - бросился успокаивать обоих Дак. - Какая разница, кто лучше, а кто хуже. - Парень вытянул руку в сторону отдаленной, затуманенной вершины башни. - Нам надо попасть туда. Всем нам. Бен-Саллена мы, наверное, уже не дождемся. Поэтому нужно беречь силы и держаться вместе.
        - Странно слышать подобные заявления от вора, - сказала Девана. Она не улыбалась, но в глазах светилась ядовитая усмешка.
        Дак проигнорировал ее упрек. Даже не посмотрел в сторону Лесной Феи.
        Айлин, мирно дремавшая на коленях Деваны, жалобно застонала. Лицо ее сморщилось так, словно она испытывала страшную, изнуряющую боль. Девана нежно погладила ее по голове, но девочка резко дернулась, будто не желая мириться с прикосновениями чужих рук. Потом распахнула глаза, вскочила и стала испуганно озираться по сторонам, словно ища что-то или кого-то. Черты ее лица выровнялись, но выражение было такое, будто она не могла понять, где находится. И как бы задавала немой вопрос: что здесь происходит?
        Все уставились на нее как на привидение. Да и, признаться, выглядела она как призрак - белая, как снег, только голубые нити вен переплетаются на лице.
        - Что случилось, Айлин? - спросила Девана дрогнувшим, полным участия голосом. Если бы Морк не слышал ее, то с трудом поверил бы, что один и тот же человек может разговаривать столь разными голосами. С девочкой Лесная Фея вела себя совсем не так, как с другими людьми. Она преображалась, будто оборотень. Надевала маску… или снимала.
        Айлин тяжело сглотнула и медленно покачала головой.
        - Опять сны? - тихо спросила Девана.
        Девочка нехотя кивнула, снова окинула всех взглядом и произнесла:
        - Мы должны поторопиться. Барьер скоро рухнет.
        - Откуда ты знаешь? - поинтересовался Йов, в голосе слышалось раздражение - он все еще не мог успокоиться.
        Айлин промолчала. За нее ответила Лесная Фея:
        - Ей приснился дурной сон. Слишком многое пережила за день.
        - Девочка права, - неожиданно проговорил Нондер.
        - С чего это вдруг? - Раздражение в голосе ученика магистра нарастало.
        - А ты разве не ощущаешь, как крошится аура Барьера? - спросил некромант, впервые оторвав взгляд от свитка и пристально посмотрев в глаза Йову.
        Тот тоже вперил в Нондера колючий взгляд, хмыкнул и отвел глаза. Морку даже показалось, что ученик Хранителя Барьера немного покраснел. Похоже, некромант задел его за живое.
        - Да, кстати, - заговорил Дак, - все хотел спросить: а что будет, если Барьер разрушится?
        Оба мага молчали. Нондер изучал свиток, а Йов глядел вверх, на Барьер, пытаясь, судя по всему, разглядеть его ауру.
        - Эй, господа чудотворцы, я к вам обращаюсь, - повысил голос вор.
        - Они этого не знают, разве ты еще не понял? - сказала Немизия.
        - Если Барьер рухнет, Она получит свободу, - тихо, но достаточно отчетливо произнесла Айлин.
        - Перестань, - послышался шепот Деваны. Морк давно уже понял, что обе что-то скрывают. Причем девочка готова раскрыть все карты, но женщина ей не дает.
        - О чем ты говоришь? - поинтересовался Йов.
        Нондер, как заметил ассасин, хоть снова делал вид, что занят исключительно чтением свитка, навострил уши.
        - Ей всего лишь приснился дурной сон, вот и несет всякую чепуху, - ответила за девочку Лесная Фея.
        Вид у Йова был крайне подозрительный: глаза сощурены, губы сжаты, на лбу выступили три кривые морщины. Дак тоже глядел на девочку с женщиной с немалым интересом. Похоже, что оба начали догадываться о некой тайне, сковывающей Айлин и Девану.
        - Вы что-то скрываете, - решил, наконец, пойти в атаку ученик магистра. В его голосе по-прежнему преобладало раздражение.
        - Да, вы знаете об острове и Барьере больше, чем другие, - поддержал его вор.
        - Я скажу им, - залепетала девочка.
        - Айлин, перестань, - возразила Девана.
        - Нет! Фантомы хотят, чтобы я передала их знания всем.
        - Они тебя не поймут. Не поверят.
        - Поверят!
        - Перестань!
        - Я больше не могу. Я все скажу. Все. - Айлин повысила голос. - Я все расскажу. Все, что знаю.
        Йов кивнул.
        - Давно пора, - прокомментировал Дак.
        Ибрагил тоже обратил взор на девочку. Немизия и Нондер не шелохнулись, продолжая заниматься своими делами. Морк же отложил в сторону точильный камень, сдул металлическую пыль с клинка и сунул его в ножны.
        - Я слышу их. А иногда даже вижу. Фантомов. Они как тени от призраков, которые раньше были людьми… и, наверное, раньше жили здесь, а потом случилось что-то страшное, и они погибли. Их тела истлели, а души… вообще-то они должны были стать призраками, но не стали… Точнее, стали, но то, что случилось, то страшное, что погубило их тела, оно повлияло на их призрачную форму, поэтому они стали фантомами. - Девочка сглотнула и поморщилась. Лицо залилось краской. Видно было, что держать слово она не умела.
        - Ни хрена не понял, - развел руками Дак. Волот почесал в затылке и задумчиво нахмурился. - Какие еще фантомы? И они - это кто? Богоподобные Творцы или кто-то еще?
        - Какой-то бред, - разочарованно покачал головой Йов.
        Зато Морк все понял. И в голове стало кое-что проясняться. Странный сон, в котором его преследовали когда-то убиенные им жертвы, был навеян, судя по всему, этими фантомами. Но для чего?
        - В словах девчонки есть крупица истины, - промолвила Немизия. - За нами кто-то наблюдает с тех самых пор, как мы высадились на острове.
        - Это тебе твое чутье подсказало? - с легкой ухмылкой поинтересовался Дак.
        - Называйте как хотите. - Женщина-птица поднялась на ноги и медленно зашагала по краю уступа. Сорваться с обрыва она не боялась, ведь у нее были крылья. - Там, вдалеке, расположены еще несколько башен. От одной из них исходит какое-то свечение.
        - Ты уже говорила об этом, - с явным раздражением бросил Йов.
        - Верно. Говорила. Но кое о чем умолчала. Тогда это свечение мне показалось странным, и я не могла понять почему. Но недавно поняла. В нем кое-что мелькало.
        - Мелькало? - уже без улыбки спросил вор.
        Ибрагил, Девана и Айлин с интересом воззрились на валькирию. Йов недоверчиво нахмурился, но в глазах появились искорки заинтересованности. Морк глядел вдаль, выискивая взглядом контуры тонувшей во мгле башни, однако уши его не пропускали мимо ни одного слова. Лишь Нондер вел себя так, словно находился в другом месте. Ничто как будто его не интересовало.
        - Да. Игра теней. Это свечение, оно словно было живым, пульсировало и как будто дышало. Сложно объяснить. Это нужно видеть. Глядя на него, я сразу что-то почувствовала. Что-то… что-то…
        - Угрозу, - закончил за валькирию Морк, и все как по приказу посмотрели на него.
        - Верно, - кивнула Немизия. - Угрозу. И неизбежность. - Она вздохнула и остановилась на самом краю обрыва, стоит шелохнуться - и упадет, полетит вниз камнем. Хотя нет, у нее же есть крылья. - Скоро должно что-то произойти. Что-то нехорошее.
        Повисла тишина. Тяжелая, вязкая, почти физически ощутимая. И никто не смел ее нарушить.
        - Как по мне, то все это бредни, - произнес Йов. Однако лицо его разгладилось, он больше не нервничал. - Мы сами придумываем себе монстров. На самом деле все окажется куда проще, чем любой из вас себе это представляет. Почти три тысячи лет назад Богоподобные Творцы, вконец выжив из ума, перестарались с очередным экспериментом и создали что-то пугающее и неприятное. И решили спрятать это что-то от всего мира на Околосе. Кристалл Барьера, магический купол - все это нужно было для устрашения нас, последующих поколений. Чтобы мы не пытались повторить их ошибки. Отчасти им это удалось - большинство считает историю о Кристалле Барьера лишь красивой легендой. Да и не способны маги повторить их подвиги. А на просторах Кантара не встретить нынче чародея равного по силам хотя бы самому слабому из Богоподобных Творцов. Такого могущественного объединения, как Конклав Чародеев Кантара, который потом преобразовался в Богоподобных Творцов, так и вовсе в наше время не существует в принципе. Даже у Ордена Огненных Свитков нет и десятой части того влияния и могущества, что было у него.
        - Хочешь сказать, что наша миссия - пустая трата времени? По-твоему, магистр Булфадий заблуждается? - спросил Дак. Бельчонок, сидящий у него на коленях, фыркнул и с затаенной обидой поглядел на Йова. Морк уже давно заметил, что зверек с хозяином были связаны незримой нитью. У них как будто была одна жизнь на двоих.
        - Нет, - покачал головой Йов. - Магистр Булфадий - Хранитель Барьера. Смысл его жизни, его работы заключается в слежении за Кристаллом. И не важно, как он сам относится к миссии, верит в ее успех или нет. Он должен был отправить дефенов на Околос, и он это сделал. Разве можно назвать пустой тратой времени работу звездочета? Мало кто верит в успех кропотливых исследований наблюдателя за звездами, но порой его труды могут принести пользу.
        - Это верно, - кивнул волот. - Моряки ориентируются по звездам. У нас их этому научили мудрецы.
        - И мы, судя твоей логике, должны завершить эту никому не нужную миссию? - спросил вор.
        - Да. Если потребуется, то должны обойти остров вдоль и поперек. Заглянуть под каждый камень, осмотреть каждый лоскут земли, но найти возможность остановить падение Барьера.
        - Есть в твоих суждениях что-то фанатично-лицемерное. - Лицо у Дака негодующе скривилось. Кортыш поддержал его, чирикнув.
        - А ты разве не знал, что все чародейчики именно такие? Фанатики и лицемеры, - вставила Девана.
        Вор выдавил из себя ленивую полуулыбку и снова спросил:
        - А что, если все это не бред? Что, если от нас действительно зависит судьба Кантара?
        - Тогда нам всем конец, - серьезно сказал ученик магистра.
        Дак сначала тихо хохотнул, а потом засмеялся во весь голос. Его примеру последовали сначала Ибрагил, затем Девана и Немизия. Йов хмыкнул и покачал головой, сообразив, что его ответ прозвучал двусмысленно. Айлин тоже скромно заулыбалась, хотя по уставшему лицу было видно, что она совсем не поняла, чего все так радуются. Даже Морк не смог сдержать улыбку, навязчиво и непривычно растягивающую губы. Только Нондер сохранил присущее ему хладнокровие.
        Через пару часов все более-менее пришли в себя. Дак предложил вернуться к месту стычки с чудовищем и выяснить, что же все-таки произошло с Бен-Салленом. Йов поначалу заартачился, но потом с помощью своего амулета поговорил с магистром и согласился. Совместным решением было принято отправить Морка, Дака и Немизию. Ассасин и вор умели быть скрытными и тихими, а валькирия отлично обозревала все происходящее внизу с высоты. Остальные же разбили лагерь и начали готовиться к ночевке.
        - Постарайтесь вернуться дотемна, - выдал сухое наставление ученик магистра, провожая удаляющиеся силуэты взглядом.
        Шли очень осторожно, почти на ощупь. Прислушивались, принюхивались, приглядывались. Почти не разговаривали, а если и перебрасывались короткими словами, то исключительно шепотом. Ассасин держал одну ладонь на рукояти меча, а второй стискивал приклад арбалета. Немизия парила высоко в небе. Морк время от времени поглядывал на нее, и пока что женщина-птица знаков, свидетельствующих о том, что она увидела что-то подозрительное, не подавала.
        Очень скоро набрели на место схватки. Поле боя было словно вспахано гигантским плугом и краснело от крови. Всюду валялись порубленные щупальца. Неподалеку темным бугром высилась чья-то огромная туша. Подойдя чуть ближе, Морк узнал в ней то чудовище, от которого они вынуждены были бежать и с которым охотнику на оборотней пришлось схлестнуться один на один.
        - Бен-Саллен все-таки одолел его, - с печальной гордостью произнес вор. - Но где же тогда он сам… или его бездыханное тело?
        Ассасин осмотрелся. Он не был следопытом, но ему стало понятно, что рядом с тушей чудовища было очень много следов. Немизия предупреждала их, что к месту схватки сбредались другие твари. Наверное, это они так здесь натоптали.
        - Может его сожрали?.. Но должны же были остаться обрывки одежды, обглоданные кости. Или мечи. Точно! Мечи-то они бы не смогли сожрать, верно? - с надеждой спросил Дак.
        Морк кивнул, даже не глянув на вора. Он внимательно смотрел на россыпь следов от лап чудищ и ботинок Бен-Саллена и пытался представить, что здесь могло произойти.
        - Может, они его с собой забрали? - предположил вор. - Ну, скажем, в логово свое утащили.
        - Зачем? - отстраненно спросил ассасин, совершенно не представляя подобное.
        - Чтобы сожрать чуть позже.
        - И мечи забрали?
        Вор нахмурился и часто закивал.
        - Согласен. Глупое предположение. Но тогда куда он делся? Весь, целиком? Здесь бы, конечно, маг какой-нибудь помог. Нондер, например. Слышал я, что они по крови могут определить, кому она раньше принадлежала. Тут ее, конечно, полно, смешалась с кровью земляных щупалец и того чудовища, но, быть может, что-нибудь и учуял бы.
        - Не все маги могут читать по крови, - покачал головой Морк, хотя идея вора показалась вполне подходящей. Нондер - мастер смерти, но ведь смерть неразрывно связана с кровью. Впрочем, зачем гадать, некроманта ведь все равно нет рядом, а возвращаться к месту стычки он явно не захочет. Да и сам ассасин сюда больше не вернется. Бен-Саллен ему нравился, но жизнь распорядилась так, что теперь его уже, скорее всего, никто никогда не увидит. И не узнает, что с ним произошло. Смерть рано или поздно всех сожмет в своих холодных объятиях, уж Морку это было известно как никому другому.
        На землю опустилась Немизия, тихо хлопнув крыльями.
        - Ну что, как успехи? - спросил вор.
        - Ничего, - покачала головой валькирия. - Должно быть, они ушли в пролесок, а затем и в лес.
        - Бен-Саллена мы тоже не нашли, - развел руками вор. - Как сквозь землю прова… постойте, точно! - Дак ударил ладошкой себя в лоб. - Земляные щупальца - это они его утащили.
        - С чего ты это решил? - спросила женщина-птица.
        Морк тоже удивленно повел бровью. Предположение вора вполне могло оказаться истиной. Во всяком случае, оно хоть как-то объясняло исчезновение теласледопыта.
        - Подумайте сами: тела нигде нет, останков нет, признаков присутствия тех тварей - тоже нет. Йов сказал, что щупальца принадлежали каким-то там симбионтам, которые помогают чудовищам в охоте. Так вот, угробили они Бен-Саллена, частично сожрали, а останки оставили щупальцам - разделили, так сказать, добычу.
        Валькирия неопределенно пожала плечами.
        - А мечи? - Морк снова напомнил о детали, которая пока что не укладывалась ни в одну из версий.
        - Мечи?.. ну… не знаю, тоже провались вместе с останками тела. Лежат сейчас под землей и ржавеют.
        Морк промолчал. Догадка вора выглядела убедительной, но что-то было в ней не так. Недоставало важного элемента, поэтому разорванный рисунок никак не желал складываться в полноценную картину.
        - Нужно возвращаться в лагерь. Здесь больше делать нечего, - произнесла валькирия, и вор с ассасином вынуждены были с ней согласиться.
        Первая стража выпала Ибрагилу. Волот послушно сел у костра и принялся начищать боек камнем. Металлическая поверхность засверкала в отсвете костра, словно покрытая серебром. Морк смотрел на сие действо, как завороженный. Мягкий звук соприкосновения камня с металлом успокаивал его. И ассасин медленно погрузился в сон.
        Они снова преследовали его. Гнали, как охотничьи псы загоняют дичь. Морк не оборачивался, но отчетливо слышал быстрые шаги и смех.
        - Куда же ты так торопишься? - раздался за спиной певучий голос Пироса, торговца из Клойда - небольшого городка на границе Ролании и Миркхеля. Местечко это - настоящий рай для контрабандистов, дешевых потаскух, наемных убийц и прочего сброда. Испокон веку короли не могли определиться, кому принадлежал этот падший город, поэтому настоящего правителя там отродясь не водилось. Порядочные купцы объезжали его за лигу, но вот такие, как Пирос, чувствовали себя там как кентавры в степи. Заказ на него поступил от главаря одной очень влиятельной бандитской шайки в Клойде. Предводитель банды мнил себя чуть ли не управителем городка, поэтому счел правильным избавиться от торговца, хорошо надувшего его в недавней сделке, но решил не марать руки самому, а нанять Братство Теней.
        - Не торопись так, не трать силы. Мы все равно тебя достанем, - послышался низкий бас Гертольда, командира личной охраны властителя Каменного Предгорья, лорда Бенджена. Гертольд хорошенько проигрался в карты: поставил на кон все свое имущество, но в конце отказался от уплаты долга. Победитель тоже оказался не прост и пообещал командиру, что сам заберет свой долг. На следующий день Морк вонзил кинжал между лопаток Гертольда.
        - Остановись, тебе не скрыться от нас, - гнусаво протянул Дорол, старый барон, который гонялся чуть ли не за каждой юбкой во дворе. Случилось раз, что он попортил дочь своего соседа, лорда Ишмеля, и тот незамедлительно решил отомстить старику за нанесенное оскорбление. К слову, дочь его была та еще потаскуха, и скорее даже сама соблазнила барона, но безмерная гордость отца не позволила разглядеть истину. И Братство Теней в лице Морка Призрака «восстановила справедливость».
        Слышал ассасин и другие голоса, принадлежавшие убиенным им людям. Он бежал от них, но с каждым мигом те становились все ближе и ближе. Вот он почувствовал спиной холодное прикосновение, вот чья-то крепкая рука схватила его за ногу, но тут же отпустила.
        Мертвецы не желали оставлять его в покое. Они хотели забрать его с собой. Во всяком случае, так казалось Морку.
        Он споткнулся обо что-то твердое и большое и повалился на… нет, это была не земля и не трава. Это было что-то мягкое, холодное и скользкое. Да и вонь тут стояла такая, что хоть кричи. Ноги утопали в чем-то вязком, какая-то сила тянула Морка вниз, словно он попал в зыбун.
        Ассасин огляделся и, наконец, сообразил, что с ним случилось. Сотни, тысячи останков тел. Обезображенные и полуразложившиеся руки, ноги, головы, части торса - все это окружало его со всех сторон. Болото мертвецов.
        Вот его ноги увязли по колени. Морк попытался высвободиться, но зыбун из человеческих останков начал затягивать еще сильнее. Ассасина пробила ледяная дрожь, он закричал, вернее, открыл рот, чтобы закричать, но из горла не вырвалось ни звука.
        Что-то схватило его за лодыжку и потянуло вниз с неистовой, нечеловеческой силой. В мгновение Морк увяз в мертвечине по пояс. Ледяная жижа обволокла ноги, сковав лютым холодом. Ухватиться было не за что, ассасин непроизвольно махал руками в безуспешной попытке ухватиться хоть за что-нибудь.
        И тут он увидел в двух шагах от себя их. Своих клиентов. Пирос. Гертольд. Дорол. И другие. Десятки, сотни. С бледными, полуразложившимися лицами, с потеками крови у рта и носа. Они окружали его. Смотрели, как их убийца тонет в болоте мертвечины, и мрачно ухмылялись. За их спинами стояли еще какие-то тени. Вытянутые темные силуэты. Они молча наблюдали за происходящим, но Морку почему-то казалось, что именно эти темные личности были виноваты во всем. Именно они призвали мертвецов потешиться над ним.
        Морк завыл по-звериному. Он погряз в болоте смерти уже по грудь. Ноги и нижнюю часть туловища сковало мертвецким холодом. Ухмылки на лицах живых трупов стали зловещими, хищными. Наемный убийца начал задыхаться. Оторванные конечности и куски тела сдавливали со всех сторон, как камни.
        Он погряз по шею. Теперь Морк не мог даже выть. И совсем не чувствовал собственного тела. Бледная рука схватила его за голову и надавила. Ассасин открыл рот в очередной попытке закричать, но горло залила холодная, зловонная жижа. Он больше не мог дышать. И отчетливо понял, что сейчас умрет.
        И проснулся.
        Сердце билось в груди, как дикая птица, попавшая в клеть. Лоб и шея взмокли, все тело колотила дрожь. Мышцы были натянуты, как струны. Ассасин резко привстал и огляделся, боясь наткнуться взглядом на оторванные конечности, головы с обезображенными лицами или узреть мертвецов. Но вокруг ничего не было.
        Ибрагила на посту сменила Немизия. Сам волот спал неподалеку, укрывшись плащом и подложив под голову походную сумку. Палатку он почему-то решил не ставить. Валькирия сидела на уступе скалы и смотрела вдаль. Костер еле тлел. Дым ровной струйкой поднимался вверх и терялся во тьме. Ночь вокруг стояла непроглядная. Ни мерцания звезд, ни света лун - сплошной мрак.
        Морк бесшумно выдохнул, сбрасывая с себя остатки ужасного сна. Давненько ему не снились столь жуткие кошмары.
        Заморосил дождь. Прохладный, неприятный. Он тут же напомнил о недавнем сне. Ночь выдалась совсем не летней. Где-то неподалеку заухала сова, тут и там слышались тихие шорохи. Дрожь отступила, пот начал высыхать, но леденящий внутренний холод еще не ушел.
        - Ты стонал, - тихо произнесла женщина-птица. Морк сначала даже подумал, что ему послышалось, но потом понял, что нет.
        - Что? - неуверенно прозвучал его голос. Ассасин не узнал сам себя. Кошмар высушил его настолько, что у него даже нормально говорить не получалось.
        - Стонал, говорю. Во сне. И выл, как безумец.
        - Дурной сон, - сказал Морк уже чуть тверже.
        - Да, - утвердительно проговорила Немизия. Она так и не повернулась к нему. Словно разговаривала сама с собой. Или с пустотой.
        Наемный убийца снял перчатки, осмотрел свои серые, с розовыми пятнами руки. Они были влажны от пота. И от них исходил пар. Как тогда, подумал Морк. Сморщенная, постаревшая кожа, на которой уже никогда не вырастут волосы, будто дымилась. Звук прогорающей кожи, тонкий, почти неразличимый, снова наполнил его уши. Ассасин хорошо помнил тот день. День, когда он покинул Братство Теней. День, когда его жизнь, едва не окончившись, сильно изменилась. День, когда огонь и боль стали для него едины. Кожа на руках, а еще на груди, животе и левом бедре никогда не даст забыть о том дне.
        Морк сжал ладони в кулаки, наблюдая, как неестественно натягивается кожа на костяшках пальцев. Поморщился. Он не чувствовал боли, но помнил о ней. Всегда.
        - Здесь всем снятся дурные сны, - снова проговорила валькирия и чуть повернула голову в сторону ассасина. Из-за темноты он не мог разглядеть ее лица. Видел только спину и сложенные крылья.
        Наемный убийца разжал ладони и быстро натянул перчатки. У него не было желания вступать в беседу. Но и молчать, оставаясь наедине со своими мрачными мыслями, тоже не хотелось.
        - Мне редко снятся кошмары, - проговорил он.
        - А мне они вообще никогда не снились… до тех пор, пока мы не приплыли сюда, - вздохнула женщина-птица. - Я не верила в легенду о Кристалле Барьера. Но после того, что мне приснилось вчера и сегодня, я стала задумываться о многих вещах.
        - И что же тебе снилось? - поинтересовался наемный убийца.
        - Это… не имеет значения. - Валькирия снова отвернулась, глянула во тьму. Ее крылья чуть колыхнулись, как паруса под дуновением ветра, и замерли.
        Морк не стал настаивать. Ему хватило и собственного кошмара с лихвой. Пускай Немизия осмысливает свои сны сама.
        С четверть часа его еще одолевали тяжелые думы, а потом он снова уснул. И на этот раз спал без сновидений.
        Глава двадцать первая. КАНЬОН СТРАХА
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        15-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Немизия чувствовала себя отвратительно. Толком поспать ей так и не удалось - после того, как Морк уснул, пришла очередь Йова караулить лагерь. Валькирии совершенно не улыбалось идти на боковую - слишком много мыслей, навеянных полуночным кошмаром, кружилось в ее в голове. Ей хотелось поразмышлять еще. Но молодой чародей подошел к ней сам и вежливо попросил идти в палатку. Выглядел, он, надо признать, помятым и уставшим. Кожа на лице бледная, глаза красные. Должно быть, его тоже одолевали кошмары.
        Валькирия легла в палатку, но до утра так и не сомкнула глаз. Поразмышлять ей все же удалось, и даже построить несколько казавшихся вполне достоверными предположений.
        Кошмары - это защитный механизм острова. Да, Околос женщина-птица считала чуть ли не живым существом. Должно быть, Богоподобные Творцы с помощью своих опытов настолько пропитали его магией, что он «ожил». И теперь пытается прогнать чужаков со своей территории.
        И еще этот сон. Вернее, даже не сон, а настоящее видение. Подобного с Немизией раньше не случалось. Некоторые валькирии преклонных лет поговаривали, что ее мать частенько видела вещие сны. Не все сбывались в точности, но многое совпадало вплоть до мельчайших деталей. Сама нынешняя царица Валь-Кирина относилась к этим разговорам с недоверием. Мать никогда не посвящала ее в тайны подобного рода, а слухам Немизия не верила. Но недавний сон заставил ее все переосмыслить.
        Женщина-птица редко видела сны, а если и видела, то мало что могла запомнить. В основном это были картинки из прожитой жизни, лица знакомых, обрывки мыслей. И все это вертелось в диком, хаотичном вихре. Немизия всегда в тайне посмеивалась над теми чудаками, которые пытались нащупать во снах сакральный смысл.
        Но это видение оказалось совершенно другим. Оно было четким, последовательным и выглядело настолько правдивым, что не поверить в него было так же трудно, как не поверить в саму смерть. В нем валькирия не чувствовала себя посторонним наблюдателем, а находилась в гуще событий. Ужасных событий, наступления которых она всегда опасалась.
        Валь-Кирин полыхал. Валькирии вели неравный бой, жестокий и кровопролитный. Немизия всегда считала своими главными врагами гарпий. Если уж и ждать коварного удара в спину, то только от них. Но в этом видении противником были не гарпии, а люди. Только люди эти совершенно отличались от тех, которых она встречала раньше. Они не были похожи ни на белокожих и светловолосых северян, ни на смуглых и черноволосых южан, ни на обитателей срединных земель. Даже островитяне, отличающиеся от других кантарцев темной кожей с бронзовым отливом и золотистыми волосами, были совершенно на них не похожи. Эти люди имели темно-коричневый цвет кожи, а головы всех без исключения были обриты наголо. Сущие демоны, явившиеся прямиком из Низшего Мира.
        Черные люди-демоны рубили Высокие дубы и делали из них длинные копья, а из толстых бревен строили стены для своих крепостей. Зачем они им были нужны - Немизия не понимала, да и не собиралась понимать. Она тщетно пыталась защитить свою страну.
        Враги были безжалостны. И очень многочисленны. В видении валькирия знала, что многие человеческие государства уже пали под натиском черных людей-демонов. Нетронутыми остались лишь пара стран в срединных землях, северяне и Волотарон, но туда враги просто еще не успели добраться. Копья и бревна как раз им нужны были для того, чтобы продолжить войну с теми, кто еще не сдался.
        Она проснулась в страшной агонии. Во рту разразился пожар, воздух, проникающий в легкие, казался раскаленным. Потом она долго пыталась успокоить себя, слишком уж все казалось невозможным. Люди-демоны… что за бред! Откуда они могли явиться? На Кантаре подобных существ никогда не существовало, а значит, и взяться им неоткуда. Но неприятный осадок все же остался и дал богатую пищу для размышлений.
        Во всяком случае, Немизия теперь понимала, что с островом что-то не так. Хотя, наверное, это уже понимали все.
        Бен-Саллен так и не вернулся. Валькирия ничуть не удивилась - она не верила, что в схватке с несколькими чудовищами следопыт смог выжить. Стало быть, пришло время подвести итог: у них появились первые потери.
        Айлин снова напомнила, что дефенам необходимо держать путь через скалы. И они выступили.
        Немизия парила в воздухе в паре десятков локтей над землей. Скалистые уступы уходили в гору, все чаще встречались низкорослые размашистые деревья и кустарники, сквозь которые пешим продираться было нелегко. К полудню они преодолели всего треть запланированного пути. Йов ругался, а Айлин неустанно повторяла, что они все делают правильно, что это самый безопасный путь. Незримые фантомы вели через такие дебри, что казалось, будто они намеренно хотели увести дефенов от нужного направления. Тем не менее, маячащая на горизонте башня приближалась. Теперь даже с небольшой высоты Немизия могла разглядеть в отдалении и другие крепости. А если подняться еще выше, то ее взору откроется почти вся панорама острова.
        Где-то там стоит та самая башня, излучающая странное зловещее мерцание. Природное чутье подсказывало валькирии, что в скором времени они дойдут и до нее.
        Скалы становились все шире, проходимые участки сужались. Поднявшись чуть выше, женщина-птица решила разведать местность. Впереди разглядела огромное ущелье, отдаленно напоминающее ей родной Валь-Кирин. Только здесь не росло Высоких дубов, а скальные уступы были куда круче. А еще здесь не было гарпий. Правда, Немизия уже несколько раз уловила движение в темном провале ущелья. Что это было, она, разумеется, разглядеть не смогла.
        Вскоре она увидела тоненький, покачивающийся на ветру канатный мост, соединяющий половины ущелья. Иных способов перебраться на другую сторону, судя по всему, больше не было. Во всяком случае, поблизости. Валькирия сделала крутой вираж и начала быстро снижаться. Нужно было предупредить остальных о предстоящем переходе и указать верную дорогу.
        - Мне этот остров начинает нравиться все больше и больше. Земляные щупальца, чудовища, исчезновение Бена, изнуряющий подъем по скалам, а теперь вот это, - вяло улыбнулся Дак, как только перед дефенами открылся завораживающий и пугающий вид на каньон. Канатная дорога мерно покачивалась на ветру, скрипя и треща старыми досками.
        Немизия отметила, что с высоты расстояние между скалами казалось меньше. Да и канатная дорога не выглядела так убого.
        Йов придирчиво оглядел мост, повернулся к Айлин и спросил:
        - Эти доски едва ли выдержат тебя, а об Ибрагиле я лучше умолчу. Что еще твои фантомы от нас скрыли? Может, на той стороне на нас ждет непроходимое болото или еще что-нибудь?
        Девочка потупила взгляд.
        - Не стоит ее ни в чем винить, - заступилась за Айлин Девана.
        - А я ни в чем и не виню. Я лишь уточняю. Этот мост провисел здесь тысячелетия. Удивительно, что он вообще не рассыпался. Шагнув на него, мы окажемся над бездной. Одно неверное движение, и мост рухнет. И мы вместе с ним. Спасется, разве что, Немизия. Может быть, еще и я. Но больше никто.
        - Хорошо, - кивнула Лесная Фея. - Эта дорога нам не подходит. Сможешь предложить другие варианты?
        - Мы можем спуститься вниз и пройти каньон по дну, - сказал волот. Немизия уловила в голосе Ибрагила нотки тревоги, хотя он стоял дальше всех от уступа и даже не смотрел в сторону канатной дороги.
        - Не получится, - покачала головой валькирия. - Спуск слишком крутой. Да и времени на этой уйдет изрядно.
        - Может, тогда нас перенесешь ты? По очереди, - предложил вор, глянув на женщину-птицу.
        - Не говори ерунду, Дак. Айлин перенести - еще куда не шло, но взрослых мужчин и даже женщину - это уже слишком, - проговорил Йов.
        - Постой-ка! - Вор внимательно посмотрел на ученика-магистра, будто увидел в нем нечто такое, чего не мог разглядеть раньше. - Ты ведь тоже умеешь летать! Когда вы меня вызволяли из Крепости Отчаянья, ты приземлился на крышу, помнишь? Только не говори, что этого не было. Потому что я точно помню. Так вот вы с Немизией вдвоем нас по одному и перетащите.
        - С левитацией у меня еще не очень хорошо получается. Такой каньон я перелететь не смогу, - произнес Йов c некоторой неуверенностью.
        Дак недовольно хмыкнул. Повисло задумчивое молчание.
        - Ладно, пока вы думаете, я посмотрю, в каком состоянии мост на той стороне каньона, - сказала валькирия и прыгнула с обрыва.
        Женщина-птица расправила крылья во всю ширину, поток воздуха подхватил ее и понес вверх. Немизия любила летать. Как и все валькирии. Но особенно любила выписывать виражи в воздухе, подвергая себя напасному риску. В детские годы она часто получала затрещины от матери за подобное поведение. Став взрослой, образумилась, но иногда детские желания брали верх над здравым смыслом, и Немизия давала волю чувствам.
        Пролетая над бездной, она снова заметила какое-то движение внизу. Причем теперь ей показалось, мелкие тени стали двигаться в определенном порядке, словно по чьей-то указке. Немизия сбавила скорость, кувыркнулась в воздухе и застыла на месте, интенсивно работая крыльями. Ветер был слабым и почти не мешал ей.
        Внизу определенно что-то двигалось. Что-то мелкое… хотя с такой высоты ей все казалось небольшим. Таинственные существа, скрывающиеся во мраке, могли быть вполне себе крупными. Можно, конечно, спуститься ниже и поглядеть на это неведомое шевеление с более близкого расстояния. Но валькирии почему-то этого делать не хотелось. Она описала большое кольцо вокруг моста и полетела к противоположной стороне каньона.
        Здесь мост также зловеще скрипел и трещал, покачиваясь на ветру. Не хватало пары досок почти у самого конца, а так он больше ничем не отличался от «той» стороны. Аккуратно переступая прорехи, Немизия сделала несколько пробных шагов. Мост слегка задрожал, словно проснулся от векового сна.
        «Стоит ли рисковать, передвигаясь по нему?» - задала она себе вопрос, но тут же в голову пришел другой: «А разве у них есть выбор?». Если канатная дорога рухнет, и все попадают в бездну, концовка всей этой истории будет до скрежета в зубах глупой. Даже смешной. Барды не сложат об их походе песен, не увековечат в легендах летописцы. Но Немизия чувствовала, что такой исход им не грозит. Возможно, в ней взыграл дар предвидения, но скорее всего она просто отказывалась верить в подобное.
        Мост задрожал сильнее. Валькирия глянула вдаль и увидела, что кто-то все же ступил на старые доски. Это был Йов. Ученик Хранителя Барьера решил первым испытать удачу, показав пример остальным.
        Немизия воспарила и направилась к спутникам. Кто бы что ни говорил, но в случае случайного обрыва моста она попытается кого-нибудь спасти.
        Йов преодолел уже четверть канатной дороги. За ним, отставая на добрые сто локтей, почти крадучись ступал по старым доскам Морк. Валькирия ругнулась про себя. Что же они такое творят? В Валь-Кирине было много канатных дорожек, да он, можно сказать, состоял из них, и Немизия прекрасно знала, что по старым веревочным мостам лучше ходить по одному. А эти люди… глупцы…
        И тут все мысли в одно мгновение выветрились из головы. Потому что она увидела нечто, во что просто не могла поверить. По скальному уступу, у которого столпились, дожидаясь своей очереди, ее спутники, ползли огромные черные сколопендры. Даже свысока, где истинный размер всех предметов искажался, они казались невообразимо огромными. Теперь женщина-птица поняла, что это было за шевеление внизу.
        Она стрелой рванула вниз. В голове была лишь одна мысль: нужно как можно скорее предупредить спутников о новой опасности.
        Ибрагил отчетливо чувствовал, как по лбу скатываются крупные горошины пота. Биение сердца разрывало грудь, легкие сжимало стальными тисками. В глубине головы что-то монотонно стучало, будто там поселился маленький и гадкий лилипут с молотком.
        - Давай, Ибрагил, твоя очередь, - услышал он голос Дака со стороны моста.
        Первым на канатную дорогу ступил Йов, за ним Морк, потом Девана с девчонкой, а после Дак. Парень уже успел сделать добрых двадцать шагов и теперь махал рукой, зовя волота за собой.
        До последнего момента Ибрагил думал, что сможет перебороть себя. Но нет, не смог. Как только волот подошел к обрыву, голова сразу же пошла кругом, а мышцы рук и ног стали не тверже киселя. Молот за спиной сразу же потяжелел раза в два.
        - Ну чего замер? - гаркнул сзади Нондер. - Давай шевелись.
        Ибрагил с большим трудом оторвал ногу от земли, сделал шаг и замер. Его с неимоверной силой потянуло вниз. Хотелось упасть и обнять землю, а лучше - схватиться за что-нибудь покрепче и не отпускать. Он старался не смотреть вниз, но глаза не слушались, взгляд так и приковался к бездне.
        «Ты упадешь! Упадешь! Точно упадешь! - твердил страх голосом самого Ибрагила. - Мост не выдержит, ты слишком тяжелый. Ты упадешь!». Когда волот сильно волновался, то почему-то называл себя от второго лица. Быть может, потому что видел и ощущал все как будто со стороны?
        - Ибрагил! - снова раздался голос Дака. Кто-то за спиной вора крикнул что-то нечленораздельное.
        Волот тяжело сглотнул. Вытер лоб запястьем. И с неимоверным трудом сделал еще один шаг.
        - Эй, великан, ты что, высоты боишься? - спросил Нондер. В его тоне волот уловил насмешку и толику презрения. В другое время и в другом месте он, может быть, обратил бы на это больше внимания. Но не сейчас. Страх затуманил рассудок на столько, что Ибрагил не мог думать больше ни о чем постороннем. Все, кроме страха, стало несущественным.
        Сверху послышался невнятный крик Немизии. Валькирия стремительно летела вниз, будто шла на таран.
        - Ибрагил! - прозвучал изменившийся до неузнаваемости голос Дака. Таким голосом обычно кричат люди, внезапно чем-то напуганные.
        - Быстрее… мост… ползут… - доносились до уха волота отдельные слова валькирии. Как назло, зашумел ветер, и что она кричала - разобрать было почти невозможно.
        - Знаешь что, здоровяк, - проговорил некромант, - оставайся-ка ты здесь, - и отпихнул его своей костлявой рукой.
        Толчок был несильным, но Ибрагил невольно пошатнулся на ослабевших ногах. Нондер шагнул было к мосту, но едва его нога коснулась старых досок, он замер, а через миг попятился. Волот несколько долгих мгновений не шевелился, но когда огромная, покрытая черной лоснящейся кожей тварь выползла из-за уступа и вытянулась почти в его, Ибрагила, рост, к нему, наконец, вернулось самообладание. Волот схватился за молот.
        - Быстрее! Уходите! По мосту! Там внизу их десятки! - донес до ушей ветер голос валькирии. Владычица Валь-Кирина парила над Ибрагилом и Нондером, как ворона над падалью.
        Чудовище заползло на уступ и перекрыло собой мост. Оно было огромным. Длинное пульсирующее тело, десятки ног, гибкий толстый хвост с жалом на конце и узкая, изобилующая множеством зубов пасть. Два длинных уса мотались из стороны в сторону, как маятники. Сколопенда-переросток. Очень-очень большой переросток.
        Нондер грязно ругнулся, вытянул руку, из ладони вырвалась струя черноты и ударила в морду чудовищу. Существо пошатнулось, распахнуло пасть и оглушительно запищало. Некромант выпустил еще одну струю, чернее и гуще прежней, и многоножка отступила, неуклюже дернулась и сорвалась с уступа. За ней посыпались мелкие камни, а от края отвалился осколок размером с голову.
        - Уходите скорей! Сюда ползут другие твари, - прокричала сверху Немизия.
        Ее слова подтвердились почти сразу - из-за уступа высунулись усатые морды еще двух сколопендр.
        - Ну что, великан, выбирай: или пачкать штаны от страха на мосту, или подыхать под челюстями этих красавиц, - с налетом усмешки произнес некромант.
        Пришло время бросить вызов страху. Потому что Нондер был прав: или волот переступит через свои предрассудки, или умрет.
        На миг он закрыл глаза и увидел заснеженные горы Волотарона. Облака проплывали так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой.
        - Вставай, сын, ты не должен стоять на месте, когда впереди тебя ждет столько работы, - раздался голос Делкхина Джубы Болдуна.
        - Отец? - удивленно спросил волот пустоту, и изумился еще больше - его голос звучал непривычно, казался совершенно чужым.
        - Вперед, сын. Только вперед.
        Завыл ветер, снег закружил вокруг него в резвом танце вьюги. Ибрагил кожей ощутил легкое пощипывание мороза.
        - Где ты, отец? Я тебя не вижу. - Волот стал озираться по сторонам, но кроме гор, снега и деревьев в отдалении ничего больше не видел.
        - Я здесь. Рядом. И всегда был рядом, сын.
        - Они же убили тебя, - сквозь зубы проскрежетал волот, чувствуя, как из глубин сердца к горлу подбирается гнев. Много прошло лет с тех пор, как он покинул родную страну, но память… от нее так просто не избавиться. И горечь утраты тоже не стереть даже временем.
        - Убили, - протянул с усмешкой Делкхин Джуба Болдун. - Нет, сын. Они только умертвили тело, но дух… его невозможно уничтожить. Он всегда будет рядом с тобой. Будет помогать. Как сейчас. Как всегда. Но сначала ты тоже должен помочь себе сам.
        - Ты же знаешь, что я боюсь смотреть с высоких гор, отец. Ты же помнишь, что произошло тогда…
        - Я все помню, Ибрагил. Но сейчас ты должен забыть. Ты должен не помнить о том, что было тогда, чтобы пережить то, что есть сейчас.
        - Я не могу, - покачал головой волот и выдохнул облако теплого пара. Вдохнул холодного, обжигающего легкие воздуха и поежился. Он отвык от морозов севера.
        - Половина моей души уже отмерла. Но не тогда, когда изменники искалечили мое тело. Нет. - В голосе отца Ибрагила звенело страдание. - А тогда, когда я понял, что Ордан, мой младший сын, предал меня. Я помню тот час, тот миг, когда я понял, что часть моей души уже никогда не воскреснет. Потом пришли они… Но вторая половина меня по-прежнему жива, Ибрагил. И пока жив ты, она будет помогать тебе. Ты должен вернуться в Волотарон - ты знаешь это лучше меня. И ты сделаешь это. Ради меня. И ради себя. Но главное - ради своего народа. Но чтобы вернуться туда, сейчас ты должен переступить через свой страх.
        В следующий миг Ибрагил оказался на уступе скалы. Той самой скалы, откуда сорвалась в бездну его мать.
        - Сынок… - Горания Болгол Шумур стояла на самом краю обрыва и смотрела в глаза Ибрагила с такой любовью и с такой тоской, что в глазах волота сразу же закололо. Он потерял мать в семь лет. И уже давно смирился с этим, но сейчас, когда ее образ предстал перед ним, он не мог сдержать слез.
        - Прости, я не смог тогда спасти тебя. - Глаза щипало все сильней, Ибрагилу страстно хотелось зажмуриться, чтобы не видеть матери, не вспоминать того, что произошло.
        - Ты ни в чем не виноват. - Горания покачала головой и нежно улыбнулась. - Мой мальчик, зачем же ты себя мучаешь?
        - Прости, - приглушенно произнес Ибрагил и всхлипнул. Как ребенок, как маленький юнец. Он не плакал много лет, но сейчас не мог остановиться. - Прости, мама, я не смог тебя спасти! - Он упал на колени, прижал руки к лицу и разрыдался. Боль сжимала душу раскаленными тисками.
        - Ну что же ты, перестань, - звучал успокаивающий голос матери, и волот почувствовал нежное прикосновение ее руки у себя на затылке.
        И ему вдруг стало спокойно. Словно какая-то теплая добрая магия обволокла его с головы до ног.
        - Я кое-что расскажу тебе, сынок, - произнесла грустным голосом мать. - Мир полон печали и несправедливости. Порой тебе кажется, что все происходящее вокруг зависит от тебя. Но это не так. Ты не мог спасти меня, и в этом нет твоей вины. И смерть отца тоже не твой грех. Но вот твой брат, - голос Горании изменился, отвердел, - он нарушил главный закон - пошел против родни, совершил страшное преступление крови. Единственный, кто может помешать ему - это ты. Потому что это твоя судьба, и отступать от нее - вот в чем грех. Противиться воле богов - вот страшное преступление.
        Ибрагил отнял руки от лица и медленно кивнул. Голос матери успокоил его, наполнил душу решимостью.
        - Посмотри туда. - Рука, лежащая на затылке, сильно толкнула его вперед, к обрыву. Нутро волота сжалось от вновь воспрянувшего ужаса. - Посмотри своему страху в глаза! Покажи ему, что ты больше не боишься, что готов принять вызов!
        Тело волота вновь онемело, но мать продолжала толкать его к обрыву. И он глянул вниз, в черный провал пропасти, где выл ветер и кружила метель.
        - Не этого ты должен бояться! - почти кричала мать. - Не этого! Забудь, что ты видел раньше! Забудь обо всем!
        Ибрагил вцепился в край уступа мертвой хваткой, но наполненная магической силой рука матери с легкостью толкнула его вперед. И он сорвался, с грохотом и скрежетом полетел вниз, навстречу тьме и холоду.
        - Встреться со своим страхом в первый и последний раз и плюнь ему в лицо! - все еще звенел в ушах голос матери.
        Волот открыл глаза.
        - Ты чего замер, здоровяк? - возмущенно толкнул его в бок Нондер. - Ты что, слезу пустил?
        - Нет, - медленно покачал головой волот и вытер взмокшие глаза ладонью. - Это роса.
        Поднял молот и быстро зашагал вперед, к мосту. Усатые морды сколопендр уже маячили по обе стороны канатной дороги, но остановить волота не могли. Мощный удар размозжил сначала одну голову, потом другую. Оглушительный писк раздался из зубастых пастей. Черная кровь брызнула на скалы. Твари не удержались на уступах и сорвались вниз.
        Ибрагил ступил на хрупкие доски моста и убрал молот за спину, затянув его ремнями. Теперь оружие будет только мешать. Раздался треск, веревки натянулись, как струны на лютне, но канатная дорога не оборвалась. Волот сделал длинный шаг, переступил сразу через шесть досок. Под ногой громко хрустнуло, канаты затрещали. Мост сильно прогнулся под увесистым волотом.
        - Не спеши, Ибрагил, но и не медли, - раздался впереди подбадривающий голос Дака. Вор уже почти перебрался на противоположную сторону, до края уступа ему осталось сделать несколько шагов.
        - Быстрее, здоровяк, этих красавиц становится все больше, - твердил сзади Нондер.
        Волот обернулся. И точно - одна сколопендра уже забралась на уступ, а две другие готовились присоединиться к ней, быстро передвигая своими многочисленными лапами. Некромант вытянул руки вперед, сблизил ладони. Из них вырвался мутный сгусток и резко ударил в первую сколопендру, что уже ступила дюжиной ног на старые доски моста. Тварь оглушительно запищала и шмыгнула назад, словно обо что-то обжегшись.
        - Шевелись, волот! - раздраженно рявкнул некромант.
        Ибрагил сделал еще шаг. Мост зашатался, лоб волота покрылся испариной. Взгляд все норовил опуститься, но Ибрагил боролся с нарастающим желанием. Не нужно смотреть вниз, незачем испытывать судьбу на прочность.
        Еще один шаг.
        Сколопендра снова противно запищала, отшатнулась - Нондер использовал свою магию на всю катушку. Мимо уха волота просвистела стрела, а потом и болт - это Девана и Морк решили помочь.
        Внезапно мост зашатался сильнее, будто на него ступила нога великана. Канаты затрещали, грозясь оборваться.
        - Демоны Низшего Мира! - злобно процедил некромант.
        Ибрагил повернулся, и сердце на миг перестало биться. Огромная сколопендра выползла на мост и уже резво передвигалась по нему, глухо стуча многочисленными лапками по старым доскам. На нее тут же взобралась другая тварь, а на нее - третья. Магические удары Нондера теперь не давали результата - гигантские насекомые лишь мерзко шипели и пищали, принимая телами темные сгустки, но назад не отступали. Должно быть, сзади их подпирали другие сколопендры. Настоящая живая стена, которая росла с каждым мгновением.
        Мост такого веса точно не выдержит, промелькнуло в голове у Ибрагила.
        Он сделал еще один шаг. А потом еще один. И уже было замахнулся на третий, как вдруг сзади раздался треск, канаты задрожали, и мост взлетел ввысь. Доски под ногами волота лопнули и разлетелись щепками. В следующий миг он увидел, как уступ скалы, до которого оставалось еще чуть больше половины пути, начал подниматься. Кисти Ибрагила вцепились в канаты с такой силой, будто срослись с ними. А потом скала приблизилась и ударила его плашмя, словно каменный гигант хлопнул ладонью. Мир заплясал вокруг волота, закружился в хаотичном танце. Он ощутил тупую боль всей передней частью тела. В голове зазвенело, из глаз прыснули искры.
        Худшие опасения подтвердились - канатная дорога рухнула. Но Ибрагил не отпустил канатов, хотя те больно резали ладони.
        - Гребаный мост! - раздалась снизу ругань некроманта. Одной рукой он держался за канат, а второй пытался зацепиться за обрывок веревки, что болтался перед лицом.
        Боязнь высоты снова зашептала свою жуткую песню в душе волота, и он тут же поднял голову, лишь бы не видеть под собой темную пасть бездны. Над ним нависал широкий уступ скалы. Грязно-зеленые лохмы мха висели бесформенной бородой. В углах свили свои сети пауки, куда уже успело попасть несколько крупных насекомых. В нос бил запах прелой листвы и сырой земли.
        Мышцы предплечий, груди и спины налились сталью, кисти рук впились в камень мертвой хваткой, но волот все равно отчетливо чувствовал, что долго так не протянет.
        - Видать, обратно придется идти другой дорогой, - хмыкнул снизу некромант. Ибрагила его насмешливый тон начал раздражать. - Может, ты был и прав, здоровяк. Нужно было идти в обход.
        Сверху раздался треск, и на голову волоту посыпались комья сухой земли и прелая листва.
        - Смерть близка, здоровяк, - сказал Нондер таким голосом, будто сообщил нечто обыденное, вроде погоды или скучных планов на вечер. И волоту даже показалось, что в тоне некроманта проскользнуло облегчение.
        Нет, подумал волот, не такую смерть он ожидал встретить. Ибрагил не питал пустых иллюзий по поводу тихой старости, да и в Волотарон, признаться, он не особенно надеялся вернуться, но умирать так глупо… нет, он был к этому не готов. Тем более недавнее видение придало ему сил и желания все изменить, да и магистр Булфадий обещал помочь с возвращением трона.
        Ибрагил грустно усмехнулся. Что за странные мысли лезут ему в голову? Он висит над пропастью, держась за ветхие веревки, которые могут оборваться в любую минуту. И его силы иссякают, как утренняя роса на летней жаре. Какой тут трон, какой Волотарон! Ему просто бы выжить.
        Снова раздался треск, и сухая земля посыпалась на голову.
        «Смерть близка…»
        Может, и близка, но она - не его смерть. Несомненно, она придет за ним, но не сейчас.
        Ибрагил набрал в легкие побольше воздуха и разжал пальцы правой ладони - сделать это получилось легче, чем он думал. Мышцы левой руки и спины напряглись еще больше. Волот перехватил веревку чуть повыше, и его закачало.
        - Хочешь обмануть смерть, здоровяк? - послышался чуть насмешливый и пренебрежительный голос некроманта снизу.
        Ибрагил шумно выдохнул и перехватил веревку левой рукой.
        - Мало кому это удавалось, - сказал Нондер.
        Снова перехват. Потом еще. И еще. До уступа осталось совсем немного. Главное, не смотреть вниз и не обращать внимания на усталость и боль. Вот ему уже удалось схватиться за углубление в скале. Чуть подтянулся, и нагрузка на веревку уменьшилась. Левую ногу поставил на небольшой уступ, правая пока была без опоры. Теперь можно и Нондеру помочь.
        - Давай за мной, чародей. Если канат выдержал меня, то твоего веса и не почувствует.
        - Я не боюсь смерти, - все тот же насмешливый и пренебрежительный тон.
        - Не дури, чародей. Карабкайся за мной.
        В ответ тишина.
        Ибрагил снова шумно выдохнул и с большой неохотой посмотрел вниз.
        Некромант держался за конец каната и чуть покачивался на нем, как наживка на удочке. Его бледное худое лицо, на котором волот ранее не видел ничего, кроме безразличия или злобы, сейчас лучилось радостью.
        Он спятил, промелькнуло в голове Ибрагила.
        - Не дури, человек, - повторил волот. - Ты не должен сейчас умирать.
        - Смерть… Вы все любите говорить о ней, но мало кто понимает ее такой, какая она есть на самом деле, - протянул некромант, и его губы растянулись в натужной, неестественной ухмылке. В глазах блеснул недобрый огонек - предвестник чего-то ужасного и непоправимого.
        По спине волота пробежал холодок. Нондер спятил - теперь он был в этом уверен. Губы чародея медленно зашевелились - он как будто что-то зашептал. Ибрагил не мог разобрать слов. Но вдруг понял, что некромант не собирается спасать свою жизнь. Этот безумец не просто спятил, он… он стал одержимым!
        - Нет, чародей, не делай этого, - снова попытался волот, в глубине души понимая, что уже ничего не изменит.
        Губы некроманта резко замерли, глаза словно вспыхнули зеленым огнем, и Нондер разжал пальцы. Раскинул руки в стороны, как птица, готовящаяся к полету в потоке попутного ветра.
        И полетел, но не вверх или в сторону, как все же наделась частичка души Ибрагила, ведь от чародеев можно ожидать разных чудачеств. Некромант полетел вниз. Камнем. С сияющими глазами и зловещей радостью на лице.
        Черная пасть пропасти проглотила новую жертву, не оставив миру даже ее тени.
        Лицо Ибрагила болезненно сморщилось, он отвел взгляд, а потом зажмурился.
        Нондер на его глазах покончил собой. Он мог спастись. Мог попытаться. Но он выбрал смерть. Чему покланялся всю жизнь, то и выбрал.
        Но волот не сдастся. Он поклялся себе, что выживет любой ценой.
        Отдышавшись, Ибрагил продолжил вскарабкиваться по скале.
        Глава двадцать вторая. БАШНЯ ТЬЁРНА
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, БЛИЗ ОСТРОВА ОКОЛОС.
        15-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Каюта Зигмунда Красноглазого была просторна и светла. За окном едва начало смеркаться, но капитан не спешил зажигать свечей.
        Зигмунд сидел за массивным дубовым столом, ножки которого были намертво вделаны в палубу, и неотрывно смотрел на Булфадия. Чародей глядел в окно, но кожей чувствовал взгляд старого друга. Наверное, весь ужас происходящего был написан на лице магистра.
        Хранитель Барьера едва сдерживал себя, чтобы не закричать. Обычно спокойный и рассудительный, сейчас он готов был рвать и метать. Раньше он даже не подозревал, что способен так злиться. Только что Булфадий получил сообщение от Йова, и оно его совсем не обрадовало.
        - Что, совсем худо? - наконец, спросил капитан.
        Магистр отреагировал не сразу. Еще с полминуты глядел в окно, но потом все же посмотрел в глаза Зигмунду.
        - Мой план летит в Низший Мир прямиком к Итхишору, - буднично сказал он, до боли сжав кулаки. И понял, что именно сейчас он как никогда близок к тому, чтобы признать провал и отозвать дефенов. Да, он будет выглядеть идиотом в глазах всех, кого он созвал в это путешествие, но, возможно, убережет остальных дефенов от глупой гибели.
        Едва чародей смирился со смертью Бен-Саллена, как вскоре узнал, что отряд дефенов понес новые потери. Эх, если бы он смог отправиться вместе с ними…
        - Что на этот раз?
        - Нондер сорвался с моста.
        - Это тот, который некромант?
        Булфадий кивнул.
        На лице Зигмунда промелькнуло сожаление.
        - Славный был малый, - протянул капитан и перевел взгляд на окно. - Не люблю признавать чужого превосходства, но скажу как на духу: без его помощи мы не добрались бы сюда.
        Хранитель Барьера не разделял мнения капитана, но потеря очередного дефена - даже такого, как Нондер - была для него невосполнимой утратой. Теперь он всерьез засомневался, что их предприятие будет иметь успех.
        - Они выяснили что-нибудь новое? - Зигмунд оперся кулаками о столешницу и поднялся со своего сидения, больше похожего на трон, чем на кресло капитана корабля - массивное, с резными узорами на высокой деревянной спинке. Встал перед окном, заложив руки за спину.
        - Ничего, - покачал головой магистр.
        Некоторое время в каюте царила почти полная тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом волн, ударяющихся о борт «Нагой девы». Потом Булфадий вздохнул и тихо проговорил:
        - Если я отзову отряд, как скоро мы сможем отправиться обратно?
        Зигмунд пренебрежительно посмотрел на чародея.
        - Только не говори, что ты решил сдаться.
        Магистр снова вздохнул, чуть скривился, но промолчал.
        - Как по мне, то я бы хоть сейчас отправился обратно, Булфадий. Моим людям тоже здесь не нравится. Почти каждый жалуется на кошмары и головную боль. Мирель так вообще клялся, что этим утром видел призрака. Да и я сам, признаться, время от времени слышу какие-то голоса. Это место проклято, чародей. Не знаю, чем Богоподобные Творцы здесь занимались, но я бы здесь надолго не задерживался. Но дело тут совсем не в этом. Не важно, нравится здесь мне и моим людям или нет, но я обещал выполнить договор. И хоть прошлое мое черно, как небо в безлунную ночь, слово свое я всегда держу. К тому же ты мне неплохо заплатил. - Капитан чуть ухмыльнулся и снова повернулся к окну.
        - Люди гибнут, Зигмунд. На этом острове они всего три дня, а следопыта и некроманта уже нет в живых.
        - Я бы на твоем месте не спешил с выводами.
        - Ты о чем?
        - Как говаривали на моей родине: нет мертвеца - нет могилы. У нас, как ты, должно быть, знаешь, о пропавших без вести легенд не слагают. И одежду с разным хламом вместо трупа в могилу не кладут, как делают это южане.
        - Хочешь сказать, что Бен-Саллен и Нондер могли выжить? - Будь у Булфадия чуть лучше настроение, то он бы рассмеялся.
        Капитан пожал плечами, решив воздержаться от комментариев.
        - Одного разорвали чудовища, а второй сорвался в пропасть - какие тут могут быть трупы?
        - Этот остров… кто знает, на что он способен.
        - Да ничего в Околосе странного нет! - отрезал магистр и резко встал. - Это обычный кусок земли в океане - и не более. Богоподобные Творцы проводили здесь какие-то эксперименты, но с тех пор прошло три тысячи лет. Все, что от них осталось, - это магический купол, который должен вот-вот рухнуть. И все! Больше ничего здесь нет. Не знаю, зачем я вообще решился на этот безумный поход.
        Булфадий направился к выходу, открыл дверь каюты и замер. Посмотрел на капитана, что продолжал глядеть в окно. Он хотел услышать от него хоть какое-то слово поддержки. А, может, и не хотел. Хранитель Барьера и сам не понял, что его остановило.
        - Я давно тебя знаю, Булфадий, - негромко проговорил Зигмунд, не отрывая взгляда от скучного пейзажа за окном. - Поэтому скажу как есть: ты не должен себя ни в чем винить. Ты делаешь то, что должен, а что из этого выйдет - решать богам.
        - С каких пор ты стал верующим?
        - С недавних, - уклончиво ответил капитан и посмотрел в глаза чародею. - Тут еще кое-что произошло. Не хотел тебе говорить… но со мной такое впервые, поэтому я не знаю, что теперь и думать. Но ты маг, и, стало быть, умнее меня вдвое и мудрее вчетверо, поэтому мне нужен твой совет.
        - Что случилось? - Булфадий закрыл дверь каюты и чуть нахмурился. Чужие проблемы сейчас решать совсем не хотелось, свои бы как-нибудь разгрести.
        - Сегодня ночью мне приснился странный сон. Чтобы ты не думал, что я стал слишком суеверным, напомню: до этого мне сны не снились уже давно. Наверное, еще с молодости. А тут приснился и… - Зигмунд покачал головой, взгляд при этом стал задумчивый и тяжелый. Капитан подошел к столу и с кряхтеньем погрузился в кресло.
        - И что же тебе приснилось? - Булфадий пока не понимал, как к этому относиться. К пророческим видениям, приходящим во снах, а магистру почему-то казалось, что именно об этом поведает капитан, он относился с подозрением, особенно если последние случались с людьми, лишенными всяческого мистического дара. А большего простака, чем Зигмунд, и представить было сложно.
        - Бывший капитан «Нагой Девы».
        - Разве у этого барка был другой владелец?
        - Конечно. Бельсимор Белобородый. Его зарезал пьяный матрос во время какой-то попойки. Прямо в этой каюте, за этим столом. Если хорошо поискать, то тут можно отыскать пару темных пятен крови. - Капитан постучал пальцами по деревянной, истыканной лезвиями столешнице. - По морским законам, если корабль принадлежал капитану, а не был арендован, то он должен перейти его детям или другим родственникам по наследству. Но у Бельсимора не было ни детей, ни племянников, ни кого бы то ни было еще. И об этом все знали. Поэтому после его смерти, опять же по тем же морским законам, судно должно было перейти в руки главного помощника. Таковых у покойника оказалось двое. Причем ни тот, ни другой не желали никому уступать. Разразился бунт, началась резня. В итоге корабль реквизировала Роланская Торговая Компания на правах кредитора и продала с аукциона по заниженной цене. Я тогда как раз искал себе новое судно на замену своему старому пиратскому корыту и по счастливой случайности попал на распродажу. Деньги у меня были - вот я его и купил.
        - Ты слишком углубился в историю. Что со сном?
        - Да. Сон, - кивнул капитан. - Как я уже сказал, в нем ко мне явился Бельсимор Белобородый собственной персоной.
        - Почему ты так уверен? Ты его никогда не видел, так откуда же тебе знать, как он выглядел? Быть может, твое видение - лишь плод разыгравшегося воображения?
        - Нет, Булфадий, - покачал головой Зигмунд. - Это был он, точно тебе говорю. Он. Я почувствовал это. Сильно почувствовал. Не могу объяснить - как. Просто поверь мне.
        Магистр тяжело вздохнул и чуть нахмурился. Ему захотелось сесть на что-нибудь твердое, ощутить под собой опору и хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности. Ноги его лишились сил, да и в руках чувствовалась слабость. Да что тут, он страстно желал вернуться обратно к себе в башню и забыть обо всем на свете. Если бы магия могла повернуть время вспять. Если бы…
        - Допустим, это так, - с неохотой согласился маг. - И что с того?
        Капитан прищурился и внимательно поглядел на магистра. В глазах блестела тревога, пока еще сдерживаемая, но уже подающая надежды на то, что очень скоро она может перерасти в глубокое отчаяние.
        - Он говорил много. Кое-что упоминал обо мне и моих людях. О тебе тоже говорил.
        - Обо мне? - У Булфадия дернулась бровь.
        - Да. Сказал, что ты делаешь все правильно, но тебе не хватает силы духа.
        Хранитель Барьера хмыкнул и покачал головой.
        - О твоих людях тоже заикнулся. Сказал, что девчонка… как ее имя?
        - Айлин.
        - Да, точно. О ней он говорил больше всего. - Капитан поднял указательный палец. - Айлин… так он и сказал. В общем, она особенная. Способна на больше, чем вы думаете.
        - Они все особенные. Все дефены. Поэтому они и здесь.
        - Да, но она отличается от всех. У нее какой-то редкий талант. Он сказал, что говорил с ней и почувствовал сильное свечение ее души. В общем, что-то в этом роде. Я человек простой, в ваших фокусах не смыслю, поэтому говорю, как сам это понял.
        Магистр молчал, обдумывая услышанное. С чего бы призрак бывшего капитана стал помогать Зигмунду? Почему не выбрал его, Булфадия, - человека, способного гораздо лучше воспринимать всякого рода магические эманации.
        И тут амулет на груди тревожно завибрировал.
        - Ну что опять у них стряслось?! - в сердцах воскликнул он и активировал артефакт.
        - Магистр! - ворвался в уши Хранителя Барьера полный отчаянья голос Шерка. - Магистр! Вы слышите меня?
        - Не ори так Шерк, а то мне кажется, что я слышу тебя безо всякой магии.
        - Маги-и-истр, - протянул ученик в ужасе, и сердце Булфадия сжалось в пламенных тисках отчаянья. Растягивать слова Шерк начинал только в том случае, когда сильно волновался, а сильно волновался он, когда дело действительно того стоило.
        - Говори, - сдавленно буркнул чародей.
        - Магистр, я… я не понимаю, что происходит.
        - Ты о чем, Шерк?
        - Кристалл… кри-и-иста-а-алл…
        - Не волнуйся. Возьми себя в руки. Что с кристаллом?
        - Сначала ответьте мне: с вами все в порядке?
        Булфадий скривился, как от боли. Конечно же, с ними было не все в порядке. Но его ученик чем-то был сильно обеспокоен, и он решил соврать:
        - Разумеется, все хорошо. Йов и дефены продолжают прочесывать остров…
        - Тогда поторопитесь, магистр. Потому что здесь - все плохо!
        - Почему? Что там случилось? Что-то не так с кристаллом?
        - С криста-а-аллом, - протянул ученик мага с мукой в голосе. - Я не понимаю, что с-с ним прои-и-исходит. Он начал мерцать. Мерцать так, как будто… как будто он умирает. Наверное, он совсем скоро пога-а-аснет.
        Кровь горячей волной ударила в сердце Булфадия. Вот он, финал. Окончательный и бесповоротный. Они не справились. Барьер вот-вот рухнет, а все, что смогли сделать дефены - это пройти пару переходов внутрь острова.
        - Я понял тебя, Шерк. Кристалл дает знак, что Барьер должен скоро рухнуть. Не думаю, что у нас осталось много времени, но на два-три дня мы вполне можем рассчитывать.
        - Два-три дня? Но откуда вам знать, что осталось именно столько? Почему не пару часов или всего несколько ми-и-инут?
        «Потому что иначе мы точно проиграем», - подумал Булфадий, но вслух сказал: - Не беспокойся. Продолжай и дальше следить за кристаллом. Если заметишь еще что-то странное, то сразу свяжись со мной.
        - Хорошо, магистр. - Голос Шерка стал чуть спокойнее.
        Амулет перестал вибрировать.
        Булфадий выдохнул и потер виски. Где-то в глубинах черепа запела свою нудную песню мигрень. Он встретился взглядом с Зигмундом. Капитан смотрел ему в глаза, не моргая и даже не шевелясь. Он тоже все понял, хотя слышал только половину разговора. Почему магистр решил, что у них осталось два-три дня? Потому что прочитал об этом в «Наследии минувшей эпохи» или потому что выдумал сам? Булфадий ответить не мог, в голове все перемешалось, но он все-таки надеялся на первое.
        - И что, это все? Ничего не получилось? - наконец, решил нарушить затянувшуюся тишину капитан.
        - Не знаю, - покачал головой Хранитель Барьера. - Вся надежда на Йова и остальных дефенов. Все зависит только от них.
        Магистр отворил дверь каюты капитана и собрался уже выйти, но снова замер. Повернулся к Зигмунду и произнес:
        - Через день или два мне потребуется шлюпка. Одноместная. У тебя, я думаю, найдется такая.
        - Ты что, решил отравиться на остров? Один? Совсем рехнулся?
        - Я не могу дальше сидеть, сложа руки. Больше не могу, - покачал головой магистр.
        - Но как ты пройдешь сквозь этот гребаный барьер? Ты мне все уши прожужжал про то, что через него могут протиснуться только твои хваленые дефены, а теперь собрался туда и сам. Когда ты успел стать дефеном?
        - Барьера скоро не будет. И если у нас ничего не получится, я хочу стать первым, кто испытает на себе все последствия нашей неудачи.
        Солнце почти спряталось за тяжелыми тучами на горизонте. День умирал. Привыкшая к ночевкам на открытом воздухе, Девана кожей ощущала приближение тьмы. Жизнь в Тернистом лесу приучила ее не бояться наступления ночи, хотя в кронах деревьев тьма казалась настолько густой и непреодолимой, что сложно было поверить в ее временность. Здесь же, на Околосе, ночь словно вдыхала в остров жизнь. Изуродованную, наполненную тенями ужасного прошлого, но… жизнь. Впервые за свои двадцать восемь лет существования Девана испытывала настоящий страх перед тьмой и неизвестностью. Чувство беспомощности охватило ее всю, целиком. Она понятия не имела, что произойдет с ней через миг. А густая тьма усиливала это неприятное ощущение в несколько раз.
        Темно-серая островершинная башня, до которой Девана не надеялась добраться и до вечера, была уже рядом. После преодоления висячего моста, где оборвалась жизнь некроманта, а волот получил кучу ссадин и шишек, их дела пошли лучше. Поначалу маг бранился как старый каторжанин, но потом взял себя в руки и с серьезным видом заявил, что они должны двигаться дальше, и что их план - добраться до башни на горизонте - ничуть не поменялся. И они дошли.
        Признаков дороги или хоть какой-нибудь убогонькой тропы они не нашли, но местность по эту сторону каньона оказалась более пригодной для пеших переходов - равнина, устланная лесными лоскутами на сочно-зеленых лугах. Встречались и пресноводные озера с чистейшей водой, возле которых отряд то и дело устраивал недолгие привалы.
        И вот эта башня. Устремленный в небо шпиль из серого камня, обдуваемый со всех сторон ветром и терзаемый временем. Внизу она была окружена невысокой, поросшей мхом и плющом стеной с крохотными бойницами, выполненными скорее для красоты, чем для защиты. По верхушке стены деловито расхаживали вороны и громко каркали, недовольные появлением незнакомцев. Ворота в стене были открыты, вернее, напрочь отсутствовали. Вместо них - пустой зев арки, заросший внизу кустарником и карликовыми деревцами. Было видно, что башню забросили много веков назад. Девана повидала подобных строений не много, все же большую часть жизни она провела в лесу, поэтому чувствовала себя рядом с этим строением неуютно.
        - Они здесь, - шепнула Айлин, крепче прижавшись к боку женщины.
        - Кто?
        - Фантомы.
        - В этой башне?
        - Да. Но не все, а только некоторые. Особенно несколько из них.
        - Не пойму, что значит «особенно»? В башне либо кто-то есть, либо нет никого.
        - С фантомами не так. Физически их вообще нет нигде. Но в то же время они повсюду. На этом острове. А в этой башне - особенно.
        - Я тебя совсем не понимаю, - печально вздохнула Лесная Фея. Она уже перестала одергивать девочку каждый раз, как та заводила речь о фантомах, но и понять ее становилось все сложнее.
        - Близится ночь, а значит, скоро они станут сильнее, - предупредила девочка.
        - Они могут нам навредить?
        - Нет, не думаю, - покачала головой Айлин, но Девана почувствовала в голосе неуверенность. - Но нам следует опасаться кое-чего другого.
        - Чего?
        - Не знаю. Пока не знаю.
        - Фантомы больше не предупреждают тебя об опасности?
        Девочка вздохнула и чуть потупила взгляд.
        - Предупреждают. Но я не все понимаю. Я могу только чувствовать. Опасность, страх или недовольство. Иногда мне кажется, что я ошибаюсь, иногда - что истолковываю их посылы совсем наоборот, из-за чего они гневаются.
        - А кто они такие, ты так и не поняла?
        - Нет, - снова покачала головой Айлин.
        Девана дотронулась до плеча лука, в очередной раз убедившись, что оружие на месте. Эта привычка каждый раз оживала в ней, когда женщина чувствовала себя в опасности.
        Приблизившись к арке ворот, путники остановились. Йов стал задумчиво оглядывать стену и основание башни, будто пытался отыскать ответ на давно мучившую загадку. Остальные ждали, переминаясь с ноги на ногу.
        - Ну и что? Навестим хозяина или так и будем пялиться на эту громадину? - нетерпеливо спросил Дак.
        - Если здесь и есть хозяева, то они явно не рады нас видеть, - сказала Немизия, указав на ворон.
        - Не нравится мне это место, - произнес Ибрагил, с не меньшей задумчивостью оглядывая стены. - По башне видно, что она заброшена уже много веков. А заброшенные жилища полны зловещих тайн.
        - Это все твои волотские предрассудки, - махнул рукой Дак. - У нас, людей, все намного проще. Если у дома или замка нет хозяина, то можешь взять его себе… если, конечно, не побоишься, что кто-нибудь посильней тебя оттуда выдворит. Здесь же кроме ворон никого нет. А тайны… - Вор усмехнулся. - Может, они и вовсе не зловещие. Возможно, хозяин этой башни был знатный богатей и в подземелье припрятал горы золота и бриллиантов.
        - Интересно будет знать, как ты эти сокровища отсюда вывезешь? - покачала головой женщина-птица.
        - На корабле, как же еще, - развел руками Дак.
        - Тогда тебе придется просить помощи у нас, ведь много в карманах не утащишь. А значит, надо будет делиться.
        - Поверь мне, птичка, моя алчность настолько велика, что я утащу все сам, и ни с кем не придется делиться, - осклабился вор.
        - Тьёрн, - отчетливо произнес Йов, глядя на верхнюю кромку арки. - Эдмонд Тьёрн.
        - Что это значит? - поинтересовался Дак.
        - Так звали одного из Богоподобных Творцов. На том камне его герб. - Ученик магистра указал на едва различимое пятно - круг, в центре которого изображен молот, выбивающий искру из наковальни.
        - И что теперь? Мы должны помолиться? - растянул губы в улыбке вор.
        - Нет. Нужно быть очень осторожными. Это его башня, а значит, она может быть хорошо защищена. Магистр Эдмонд был великим артефактором. Из-под его руки выходили такие шедевры, о которых нынешнему поколению магов остается только мечтать. Кто-нибудь из вас слышал об Адамантовой Черепахе?
        Девана не слышала. Судя по молчаливым взглядам дефенов - остальные тоже.
        - Адамантовая Черепаха - величайшее изобретение, каких до воцарения Богоподобных Творцов человечество не видело. Огромный самодвижущийся монстр, способный одним ударом снести целую башню. Это существо обладало примитивным разумом - умело определять врагов и союзников. А в своем брюхе могло унести до трех сотен бойцов. Ни стрелы, ни снаряды от дальнобойных орудий не могли повредить корпус Адамантовой Черепахи. Да что тут говорить: ее не брала даже магия! Единственным ее недостатком была слишком низкая скорость передвижения, что, правда, никак не влияло на исход сражения при осаде крепостей.
        - Ну и где же эта крошка теперь? - полюбопытствовал Дак.
        - Не знаю, - покачал головой Йов.
        - Как это не знаешь? - развел руками парень. - Такую махину тяжело спрятать.
        - Есть древнее придание, которое приоткрывает завесу тайны исчезновения этого грандиозного создания. Рикейцы, один непокорный народ южан, с которым постоянно вели бои Богоподобные Творцы, поймали Адамантовую Черепаху в ловушку. Сначала вырыли огромный котлован, а потом прикрыли ее настилом из тонких бревен. Причем дно котлована залили чем-то скользким, чтобы Черепаха не смогла на нем устоять. Когда она попала в эту ловушку, то сразу завалилась на бок. Рикейцы закидали ее камнями и залили кипящей смолой, а сверху возвели курган, местоположение которого так никто и не нашел.
        - Заживо похоронили, как изменника[4 - В княжестве Лорис, где Даккинз родился и провел детство, был обычай хоронить заживо изменников государства.], - поморщился вор. Кортыш у него на плече недовольно фыркнул и крепко вцепился лапками в подброшенный хозяином орех. Тут же принялся ожесточенно его грызть.
        - Это вымысел, - простодушно вставила Немизия.
        - Что? - недоуменно нахмурился парень.
        - Адамантовая Черепаха - вымысел. Как и прочие россказни о созданиях Богоподобных Творцов.
        - Странное заявление от валькирии, - усмехнулся вор. - Тем более от царицы. Ведь твой народ тоже создан этими самыми Богоподобными Творцами.
        - Вы слишком рьяно превозносите тех тиранов, которыми были Богоподобные Творцы. И приписываете им слишком много деяний.
        - Тихо! - внезапно оборвал разгорающуюся перепалку Ибрагил. - Я что-то чувствую.
        Айлин дернула Девану за рукав, и та наклонилась к ней.
        - Нам лучше уйти отсюда, - прошептала девочка на ухо.
        - Почему?
        - Фантомы сказали… Не знаю, как объяснить. Нам лучше уйти. - В голосе Айлин сквозила тревога. И настойчивость.
        - Что ты там чувствуешь, Ибрагил? - поинтересовался вор.
        - Дрожь. Земля дрожит.
        После слов волота и Девана почувствовал легкую вибрацию под ногами, как будто… неподалеку вышагивал великан. Она опустилась на колени и прижала ладони к земле - дрожь усилилась. Ей даже показалось, что мелкие камешки и сухие травинки запрыгали по земле, как живые насекомые.
        - Я тоже чувствую, - с удивлением признал Дак. - Что это такое? Землетрясение?
        - Не думаю, - протянул Йов и махнул рукой. - За мной.
        Они прошли под арку ворот и оказались на просторном внутреннем дворе. Невысокие деревья, кустарники и толстые побеги плюща, опутавшие здесь, наверное, все, что только можно, в очередной раз подтверждали, что башня давно заброшена. Однако жизнь, пусть и не совсем обычная, здесь присутствовала.
        Дрожь земли усилилась. Теперь она и вправду походила не несильное землетрясение. Громыхнуло так, будто неподалеку раскололась скала. Из-за башни появилась огромная человекоподобная фигура. Ростом в четверть башни, а шириной, наверное, в шесть-семь Ибрагилов. Но больше всего поражало то, что великан был сделан полностью из камня. Живая скала, не иначе.
        Боковым зрением Лесная Фея увидела, как волот выхватил молот, а Морк расчехлил арбалет и направил его на каменного гиганта. Да и сама она, признаться, уже готова была выхватить лук - боевые рефлексы у всех работали отлично. Однако был ли во всем этом смысл? Живую гору обычным оружием не одолеть.
        - Я так и думал! - вскричал Йов, и в тоне его Девана уловила восхищение. - Это страж! Страж башни. Тьёрн никогда бы не оставил свой дом без защиты. Да ни один чародей бы так не поступил!
        - И что будем делать? - дрогнувшим голосом спросил вор. Парень непроизвольно попятился мелкими шажками, а ручной зверек испуганно пискнул и юркнул к нему за пазуху.
        - Исхода два: либо он размажет нас по земле, либо мы сможем договориться.
        Вор нервно хохотнул:
        - Договориться? С этой грудой камней?
        - Эта груда должна обладать примитивным разумом. Как и Адамантовая Черепаха. Я надеюсь.
        - Мы можем дать бой, - неуверенно произнес Ибрагил.
        - Бой? - взвизгнул Дак. - Ты спятил, здоровяк? Да какой ты теперь здоровяк по сравнению с этой горой! Она раздавит тебя вместе с твоим молотом.
        - А твоя магия, чародей, - она что-нибудь может? - спросила Немизия.
        - Пару сильных заклинаний я знаю, но вряд ли они способны на большее, чем просто сдуть пыль с этого каменного гиганта. К тому же я уверен: магистр Тьёрн наложил на него антимагическую защиту. По-другому и быть не может.
        - Тогда надо валить как можно скорей, пока он нас не заметил! - чуть ли ни прокричал во весь голос парень.
        - Поздно. Уже заметил.
        И точно, гигант шагнул в сторону дефенов, замер… и начал наклоняться, гремя всем своим каменным телом. Девана не выдержала и вскинула лук, наложила на тетиву стрелу. Но стрелять не торопилась - понимала, что вряд сможет нанести столь грозному врагу хоть малейший урон. Но так, с луком наизготовку, она чувствовала себя уверенней.
        - Спокойно, - тихо проговорил ученик магистра. - Не делайте резких движений. И лучше уберите свои деревяшки и железки куда подальше - от них проку, что от плевков. Есть шанс, что он все же разумен и сначала попытается узнать, что нам нужно.
        Деване пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы спрятать лук. Все же отточенные годами инстинкты лучницы имели большую власть над ней. Морк и Ибрагил тоже с неохотой повиновались приказу Йова.
        Страж башни тем временем склонился еще ниже, даже немного присел. Его огромная бесформенная голова оказалась на таком расстоянии, что Лесная Фея увидела в ней два углубления, в которых мерцал красный свет. Неужели это глаза? Или что там бывает у таких созданий вместо них?
        - Не шевелитесь, - прошептал маг. Руки он опустил, но ладони были раскрыты. Хитрец. Скорее всего, готовил какое-нибудь заклинание. Хотя Девана и не любила чародеев, но вынуждена была признать, что сейчас его трюки были жизненно необходимы.
        - Девана, - позвала женщину девочка, чуть дернув за полы куртки.
        - Не сейчас, Айлин, - процедила сквозь зубы Лесная Фея, не сводя глаз с мерцающих огоньков гиганта.
        - Он пытается заговорить со мной, - сказала девочка.
        - Что?
        - Этот великан. Он спрашивает, кто мы такие и зачем сюда пришли? Но я не знаю, что отвечать. И пока молчу.
        - Спрашивает? Но почему мы не слышим?
        - Потому что он говорит не так, как мы. Он говорит мысленно.
        Девана нахмурилась. Хотела было спросить, что девочка имеет в виду, но ее перебили.
        - Так я и думал, - вздохнул Йов. - Он спрашивает пароль.
        - Какой пароль? Я ничего не слышал. Смотрит только как истукан, - удивился Дак.
        - Потому что он телепатически общается, идиот. У него же нет ни рта, ни голосовых связок. Или ты не заметил?
        - Ах, да, точно, точно. Он же магами создан, - кивнул вор.
        - И что ты собираешься делать, чародей? - поинтересовалась валькирия.
        - Пока тяну время, - через паузу ответил ученик Хранителя Барьера. - Кстати, можете не шептаться. Он все равно ничего не слышит. Реагирует только на магические и духовные эманации. Ну и видит, конечно, не хуже ястреба. Поэтому все же не надо резких движений.
        - А уйти мы можем? Скажи ему, что просто свернули не туда и сейчас покинем его дом, - предложила женщина-птица.
        - Нет, - снова через паузу ответил Йов. - Уже нет. Ему нужен пароль, иначе он должен будет нас задержать, пока не вернется хозяин. Если мы воспротивимся, то он нас убьет.
        - Какой еще хозяин? - не понял парень.
        - Магистр Тьёрн, болван. Какой же еще у него может быть хозяин, - раздраженно рявкнул Йов.
        - А он может вернуться?
        - Нет, - процедил чародей. - Он умер две с лишним тысячи лет назад. Хватит отвлекать меня глупыми вопросами.
        Дак что-то тихо промямлил, но больше вопросов не задавал. Должно быть, он совсем отупел от страха.
        - Демон Низшего Мира! - выругался ученик магистра. - Пароль! Мне нужен пароль! Срочно!
        - Увы, чародей, но здесь вряд ли кто-нибудь его знает, - обреченно вздохнула валькирия.
        - Может, попробуем угадать? - предложил Ибрагил.
        - Неужели? И какие есть варианты? - усмехнулась женщина-птица.
        Волот почесал в затылке и покачал головой. Дак развел руками. Морк, как и обычно, промолчал. А у Деваны вдруг возникла идея.
        - Айлин! - Женщина повернулась к девочке. - Милая, спроси пароль у фантомов. Если кто его и знает, то только они.
        - А это идея, - кивнул вор.
        - Быстрей! - прокричал Йов.
        - Да, да, я попробую, - часто закивала Айлин, потом нахмурилась так, будто испытала нечто неприятное, и тихо произнесла: - Не уверена, что поняла правильно… но фантомы сказали, что пароль должен быть… алая роза.
        - Алая роза? Тоже мне пароль, - фыркнул ученик Хранителя Барьера.
        - Пробуй, чародей, другого варианта все равно нет, - сказала валькирия.
        Снова пауза. На этот раз вдвое дольше. Ученик магистра сдавленно охнул, а потом резко раскинул руки в стороны и прокричал так громко, словно взывал о помощи:
        - Пароль неверный! Все врассыпную! Живо!
        В тот же миг великан, гремя камнями, выпрямился, отступил на шаг и вытянул руку. Вокруг трехпалой ладони заискрилась молния или что-то подобное. Он собирался атаковать.
        Девана бросилась вправо, одной рукой прикрывая Айлин, а другой вскидывая лук. Навредить каменному гиганту ей не удастся - женщина это понимала, но выработанные годами инстинкты брали свое.
        Йов что-то прокричал и скрестил руки у лица. Первая молния, сорвавшаяся с ладони стража башни, ударила точно ему в голову. Но искрящийся снаряд тут же срикошетил и улетел в небо. Лишь волосы мага встали дыбом, словно он только что вымыл голову, но еще не успел высушить. Видимо, чародей применил свою магию, иначе быть бы ему обугленным скелетом.
        Девана пробежала несколько шагов вдоль стены, пригнулась и толкнула девочку в густые заросли плюща.
        - Сиди здесь и не смей высовываться, - наказала она. Наложила стрелу на тетиву, присела на корточки и гуськом направилась к арке ворот.
        - Он сошел с ума! - крикнула ей вслед девочка.
        - Что?
        - Страж башни сошел с ума. Так сказали фантомы. Потому что пароль верный.
        Девана еще на секунду задержала взгляд на девочке, а потом посмотрела на арку, где ученик Хранителя Барьера все еще сдерживал натиск каменного гиганта. Сошел с ума страж башни или нет - теперь не имело значения. Сейчас он стал для них огромной проблемой.
        Загрохотали камни - гигант отступил на шаг, поднял ручищу и опустил на Йова. У Деваны дрогнуло сердце. Да, чародеев она не любила, а ученик магистра не нравился ей особенно, но сейчас он был их проводником, а главное - последним шансом на возмездие. Его смерть лишила бы поход всякого смысла. Но Йов не погиб, хотя сплетенная магическими нитями груда камней должна была размазать его по земле. За миг до смертельного удара он вскинул руки, и его окутал полупрозрачный белый кокон.
        Да, магия - штука сильная и полезная, подумала Девана.
        Стражу башни это не понравилась. Он выпрямился, его тело с грохотом задрожало.
        Краем глаза женщина увидела неподалеку суету - Ибрагил сдуру или от отчаянья решил испытать удачу и со всего размаху влепил молотом по ноге гиганта, выбив рой каменных осколков. Но великан даже не пошатнулся, и, кажется, вообще не заметил полученного урона. Лесная Фея поморщилась, ругнувшись про себя. И на что волот надеялся?
        - Уходи оттуда, идиот! Уходи! - надрывно закричал Йов.
        Волот снова нанес удар, выбив сноп искр из ноги гиганта. И еще один. И еще.
        Страж башни на миг замер, а потом обратил взор на волота. Ибрагилу к тому времени удалось выбить из ноги великана камень величиной с голову. Гигант поднял ногу и топнул в том месте, где только что был волот - тот вовремя отпрыгнул. По земле прокатилась ощутимая волна дрожи.
        Девана прижалась к стене. Влажные от пота ладони сжимали лук, женщине не терпелось всадить стрелу в сияющий глаз великана, но она понимала, что может привлечь внимание врага на себя. Зажатая с двух сторон высокими стенами, она просто не сможет найти лазейку для отступления, а значит, обречет себя на гибель. Да и вряд ли кусок стали, насаженный на палку, способен нанести живой скале серьезное увечье. Тут нужно оружие небывалой мощи.
        - Айлин! - прокричала она громче, чем хотелось бы. - Айлин! Что нам делать? Как победить этого стража? Спроси у своих фантомов.
        Но девочка молчала. То ли не услышала вопроса, то ли сама ждала ответа от фантомов, которые не торопились посвящать ее в тайну победы над гигантом.
        Великан снова ударил ногой по Ибрагилу, но волот опять оказался проворнее. Несмотря на недюжинный для обычного человека рост и вес, он все же был куда подвижнее стража башни.
        По камню в огромном плече гиганта чиркнул болт, выбив сноп искр. Второй снаряд пролетел мимо макушки, а третий ударил рядом с сияющим глазом и отскочил. Девана злорадно усмехнулась про себя: Морк ее опередил, но успеха не добился. Но ничего, меткости ей не занимать. Был бы только от этого прок.
        Женщина с треском натянула тетиву, прикрыла левый глаз, прищурила правый. Прицелилась. Каменный гигант хоть и был неповоротливым, но, увлекшись погоней за волотом, постоянно двигался. Однако сияющие красным светом глаза были отчетливо видны. Лесная Фея улучила подходящий момент для выстрела и отпустила тетиву, представляя, как стрела попадает точно в цель.
        Чувства ее не подвели. Стрела ударила точно в левый глаз стража башни… и отскочила от него, как от валуна, не оставив даже царапины. Вернее, с такого расстояния Девана не могла разглядеть степень повреждений. Да и не было в этом смысла. Женщина тихо выругалась, заскрежетала зубами. Она не любила проигрывать или ощущать беспомощность. Но сейчас ничего поделать не могла. Для ее оружия каменный великан был неуязвим.
        Волот тем временем, сделав довольно ловкий кувырок между ног врага и оказавшись позади него, снова принялся выбивать искры из камней. Гигант лягнул ногой, и в этот раз Ибрагилу повезло куда меньше. Он не успел уйти от удара, и каменная ступня пришлась точно в корпус. Волот сдавленно крякнул, раскинул руки в стороны и отлетел на несколько шагов. От удара массивного тела оземь Девана ощутила под ногами тряску. Лицо непроизвольно сморщилось, она покачала головой. Вряд ли после такого удара Ибрагил сможет подняться на ноги, если вообще способен будет сделать вдох. Правда, волоты невообразимо сильны и выносливы, а Ибрагил к тому же еще и дефен, а значит, вероятность того, что он выжил, достаточно высока.
        Рассуждая про себя и тщетно пытаясь найти выход из столь непростой ситуации, женщина заметила движение высоко в небе. То была Немизия. Валькирия парила над головой великана замысловатыми кругами, как обычно делают ястребы в поисках наземной дичи. На голову гиганта упал камень, потом еще один и еще - женщина-птица целилась метко.
        Девана сдавленно хмыкнула. Ну и глупа же эта валькирия! Неужели она думает, что камни величиной с куриное яйцо способны ранить огромного стража башни? Если даже фокусы чародейчика не принесли результата, то куда уж ей лезть.
        Каменный великан не реагировал на жалкие попытки валькирии обратить внимание на себя, он был соредоточен на Йове. Как птенец в яйце, ученик магистра сидел в магическом коконе, который начал по бокам давать трещины. Лесная Фея не разбиралась в магии, но ей казалось, что эта защита долго не протянет.
        - Айлин! - снова выкрикнула Девана. - Нам нужна твоя помощь. Спроси у этих гребанных фантомов, что нам делать.
        - Нужно… специальное… заклинание… - услышала женщина чуть надрывный голос девочки. - Нужен… маг.
        Девана перевела взгляд на Йова. Страж башни увлеченно лупил по магическому куполу ученика магистра, да так, что аж вся земля ходила ходуном. Чародей держался, но его защита слабла - белое полотно кокона исполосовали тонкие и толстые трещины, которых с каждым ударом становилось все больше.
        Валькирия тем временем упорно пыталась отвлечь внимание врага на себя. Она спустилась ниже, пролетела почти перед самым лицом великана и запустила в того камень. И гигант, наконец, заметил ее. Отошел на шаг, вытянул руку, молния ударила в воздух, разразившись легким треском. Немизия увильнула от магического снаряда, взлетела выше. Страж башни снова запустил в нее молнию, но опять промазал.
        - И чего она добивается? - спросила пустоту Девана.
        Немизия снова пролетела мимо лица великана, а потом, яростно замахав крыльями, устремилась вперед. Страж башни переступил через Йова, потом через арку ворот, затем сделал еще один шаг. И еще. Он погнался за ней, как ребенок за бабочкой.
        Она уводит его, поняла Лесная Фея и опустила лук. Но куда и зачем? И как долго сможет вести его за собой?
        - К каньону! - прокричал со всей силы Йов. - Веди его к каньону!
        Да, точно! - ударила себя в лоб Девана. Нужно заманить стража башни в ловушку, как когда-то рикейцы это проделали с Адамантовой Черепахой.
        Неизвестно, услышала валькирия наказ ученика магистра или нет, но она по-прежнему летела в сторону обрыва, а каменный гигант послушно шел за ней, кидаясь магическими молниями. Теперь только оставалось уповать на то, что он не передумает и не вернется.
        Глава двадцать третья. РОЗЫ И ХРУСТАЛЬ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        15-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Они бежали всю предыдущую ночь и весь следующий день. Дважды останавливались, чтобы поохотиться. В первый раз им попалось стадо пугливых оленей, из которого поймать удалось только двоих, во второй - упитанный лесной кабан. Бен-Саллен вновь ощутил вкус теплой крови, и его снова обуяла страсть хищника. Он вел себя как самый настоящий зверь. Чудовищам нравилось его поведение. Они чувствовали в нем силу. Настоящую силу истинного хищника. Земляные щупальца больше не помогали им охотиться. Что стало причиной их исчезновения, следопыт так и не понял. Они просто пропали. Впрочем, Бен-Саллена это ничуть не расстроило.
        Однако в остальном он был озадачен. Следопыт провел в форме волка больше суток. До этого он никогда не позволял себе подобного. Час или два, но не более трех. А тут уже прошло часов тридцать. Или сорок. Бен-Саллен потерял чувство времени. Единственное, что отчетливо ощущалось, - это потребность в свежей пище. Голод не отпускал ни на минуту и становился только сильнее. Звериные инстинкты обострились, человеческие - притупились. Воспоминания стали призрачными, далекими, чужими. Пару раз он даже ловил себя на мысли, что не помнит, зачем здесь и куда направляется. Голод упорно вытеснял все остальные потребности.
        Бен-Саллен не торопился менять облик на человеческий. Потому что не знал, какова будет реакция чудовищ. К тому же, приняв свой истинный вид, он не сможет с ними общаться. Да и в человеческой форме он намного слабее себя нынешнего. Но, признаться, была тут и другая причина: Бен-Саллен в глубине души радовался возможности как можно дольше побыть в шкуре волка. Его это совершенно не устраивало и даже пугало, но с природой не поспоришь. Проклятие ликантропии на то и проклятие, что с ним очень тяжело совладать. Чем дольше оборотень находится в форме зверя, тем больше этот зверь влияет на его душу.
        «Дальше мы не пойдем», - пришел сигнал от чудовищ, и следопыт, будто повинуясь беззвучному приказу, сбавил шаг. А потом и вовсе остановился. Выпустил из пасти сверток, в котором была замотана его одежда и мечи, и удивленно посмотрел на стаю.
        «Почему?»
        «Место, которое тебе нужно, впереди».
        Бен-Саллен оглядел башню, черный конус которой уходил вверх и, казалось, царапал небо. В лунном свете ночи она казалась особенно зловещей. Тихая и мрачная. Мертвая.
        «Сейчас там кто-нибудь обитает?» - на всякий случай поинтересовался он.
        «Нет. Но это плохое место. Опасное».
        «Если там никого нет, то что может быть в нем опасного?»
        Ответа не последовало. То ли чудовища не поняли вопроса, то ли не смогли объяснить.
        «Тогда я пойду один».
        Чудовища оживились. От некоторых Бен-Саллен даже уловил сигнал сожаления. Забавно, но за сутки, проведенные в стае, он даже привязался к ним, как, видимо, и они к нему. Неужели звериная сущность все-таки возобладала над человеческой?
        «Мы сожалеем, что ты покидаешь нас. Ты хороший вожак».
        Бен-Саллен про себя усмехнулся, но никаких сигналов подавать не стал. Впрочем, стая уловила его усмешку.
        «Если ты не вернешься, мы должны будем выбрать нового вожака».
        «Хорошо».
        «Мы будем ждать тебя здесь до восхода солнца. Если ты не вернешься, мы уйдем».
        Следопыт снова выразил согласие. Подобрал сверток и направился к башне. Еще некоторое время он чувствовал спиной сверлящие сожалением взгляды чудовищ, но когда обернулся, то оказалось, что стая давно скрылась из виду. Бен-Саллен побежал дальше трусцой.
        Подход к башне зарос высоким кустарником, который давно засох и теперь торчал из земли уродливыми корявыми лапами. Волколак принюхался, но ничего странного не ощутил. Слух тоже не поймал хоть чего-нибудь мало-мальски необычного. Где-то вдалеке ухал филин, шуршали листвой мыши и хрюкал кабан. Обычные звуки леса. И чего чудовища испугались этого места?
        Крепость была окружена невысоким каменным забором, кладка местами обрушилась, местами потрескалась и заросла лишайником. Арка ворот отсутствовала, как и сами створки, но проход был завален камнями. Попасть на внутренний двор не составило никакого труда - Бен-Саллен ловко перелез через стену и спрыгнул на гладкие камни, в стыках между которыми пробивалась трава и мелкий кустарник.
        И тут он увидел… сначала, он подумал, что это человеческий скелет, но пригляделся и понял, что останки принадлежали одному из чудовищ, вожаком которых он был. Скелет небрежно распластался на внутреннем дворе в нескольких шагах от башни. К слову, входа в нее он пока не обнаружил. И куда чудовище тогда направлялось? Наверное, случайно забрело на внутренний двор крепости в поисках пищи. Но что тогда послужило причиной его смерти?
        Волколак подошел к останкам и обнюхал их и без труда уловил знакомый запах. Теперь сомнений не было: это труп чудовища. А еще он понял, что тело пролежало здесь, по меньшей мере, полгода. Не все кости были оголены, кое-где чернели прогнившие куски плоти и сухожилий.
        Он поднял морду и принюхался к воздуху - и снова никаких подозрительных запахов. Однако у ног лежало мертвое чудовище, стало быть, что-то все-таки его убило. Вот только что?
        Следопыт решил обогнуть башню, но как только завернул за угол, то увидел еще два трупа. Они лежали почти у самой стены и казались свежее. Правда, выглядели так, будто… обгорели? Бен-Саллен подошел ближе, не забыв при этом оглядеться по сторонам и принюхаться. Шерсть на обоих телах была опалена, на мордах застыл злобный оскал. Чудовища и без того выглядели устрашающе, а улыбка смерти сделала их морды еще более пугающими.
        И снова в его голове возник вопрос: кто их убил? Думать по-прежнему было тяжело, звериный голод вытеснял все прочие мысли. И Бен-Саллен решил, наконец, что пора снова становиться человеком.
        Но тут его что-то отвлекло. Новый запах? Или звук? Он принюхался, навострил уши.
        Голову пронзила резкая боль. Неизвестная сила подбросила его в воздух и ударила оземь. Не успев даже крикнуть, он принял твердый камень старой брусчатки грудью. Волны режущей боли расплылись по телу, в ушах зазвенело оглушающим колоколом. Мир вокруг померк. Последнее, что он ощутил перед полным погружением во тьму - это едкий запах паленой шерсти.
        Бен-Саллен разлепил веки. Вещи вокруг, казалось, утратили четкость - все расплывалось так, будто в глаза ему налили воды. Он зажмурился и помотал головой. Чуть приподнялся на локтях и осмотрелся. Со зрением стало чуть лучше - во всяком случае, он смог разглядеть свое тело, которое, к слову, снова стало человеческим. Правда, некогда волосатая грудь совершенно лишилась растительности, а кожа покраснела так, будто следопыт несколько часов пролежал под палящим солнцем.
        Тело ломило как после тяжелой работы. Впрочем, так бывало всегда после смены облика. Костям и мышцам требовалось время, чтобы вновь привыкнуть к новому положению.
        Солнце было в зените, и это навело Бен-Саллена на мысль, что стая покинула его. Чудовища пообещали подождать вожака до восхода, но тот давно минул, стало быть, у следопыта теперь одной проблемой меньше. Дальше этой башни чудовища вряд ли когда-нибудь заходили, поэтому если он решит продвинуться вглубь острова, они все равно откажутся его сопровождать.
        Бен-Саллен выпрямился и привстал. Снова оглядел себя, полностью нагого. Кроме покраснений на коже, повреждений не было. Дотронулся до головы и ужаснулся - вместо его прежней шевелюры осталась опаленая плешь. Бороды и усов тоже как ни бывало. Да его поджарили как каплуна! Но кто и как это сделал?
        Гребаные Богоподобные Творцы! Это все их проделки. Должно быть, неподалеку спрятан какой-то механизм, обдающий невольных гостей пламенем. Или на место вокруг башни наложено мощное защитное заклятие. Хотя огня следопыт не видел, но отлично помнил, как его подкинуло в воздух и ударило оземь. Значит, все-таки какая-то магия. Тогда почему его не убило, как тех чудовищ у стены?
        Бен-Саллен сделал несколько шагов и поморщился. Тело отзывалось болью, мышцы и суставы сковало, как после долгого сна в неудобной позе. Следопыт с кряхтеньем присел и подобрал грязный сверток, в который была небрежно замотана его одежда и оружие. Будучи в облике оборотня, он таскал его с собой, чтобы не потерять. Поначалу хотел где-нибудь спрятать, но потом понял, что вряд ли отыщет место схрона.
        Неспеша развернул сверток, катаны выпали из рук и со стальным звоном ударились ножнами о камни брусчатки. Бен-Саллен поморщился, но все же наклонился, чтобы поднять их. Ронять оружие - плохая примета. Начал медленно натягивать штаны, потом рубашку. С кряхтеньем пристегнул ремень с кобурой. Огнестрел вытаскивать и проверять на работоспособность не стал - лишние движения ему ни к чему. Нацепил наглазник, который на лысой голове держался из рук вон плохо и норовил упасть - пришлось покрепче затянуть узел. Пальцы сгибались с трудом, как у дряхлого старика, страдающего сухим скрутом. Тяжелее всего далась обувка - ноги после превращения сильно распухли, и теперь сапоги сдавливали ступни со всех сторон. Куртку надевать следопыт пока не стал, а лишь накинул на плечи - с неба нещадно палило солнце, кроме того, Бен-Саллена мучила жажда.
        Сделав пару шагов, он замер и прислушался к чувствам. Звуки, запахи - ничего подозрительного не ощущалось, но что-то здесь было не так. Магическая сила, убившая чудовищ и опалившая все волосы на его теле, словно следила за ним из-за укрытия. Следопыт чувствовал это. Еще одного удара он точно не выдержит, поэтому нужно быть настороже.
        Сделал еще несколько шагов, подошел вплотную к трупам чудовищ и оглядел их более пристально. Несомненно, они были опалены, но не огнем, как ему показалось поначалу, а чем-то иным.
        Прошел дальше, прислушивась к собственным шагам и ловя каждый шорох. Каменная кладка башни возвышалась над ним непреодолимой стеной. Не было даже намека на окна, а уж о двери не могло быть и речи. И зачем нужно было выкладывать сплошную стену? Все-таки маги полные идиоты, хоть и способны на многие вещи.
        Теперь Бен-Саллен ступал смелее. Если бы магическая сила хотела нанести новый удар, то давно бы уже сделала это. Нет, его не трогали. Следопыту даже пришла бредовая мысль: быть может, его не убили, потому что он чем-то заинтересовал хозяина башни?
        Бен-Саллен громко хмыкнул, удивившись глупости собственной идеи. О чем он думает? Кого он мог тут заинтересовать? Скелетов? Здесь уже давно никого нет. Скорее всего, тот магический механизм, убивший нескольких чудовищ и подпортивший ему прическу, просто-напросто вышел из строя. Видимо, его последний заряд был настолько слаб, что не смог выбить дух из непрошенного гостя, а лишь оглушил. Последние мысли придали уверенности, и следопыт зашагал быстрее. О скверном ощущении, что за ним кто-то следит, он старался не думать.
        И тут в стене показалась брешь. Сначала он подумал, что видит всего-навсего разбитый фрагмент кладки, но нет, это был проем. Его темная глубина притягивала прохладой и неизвестностью. Бен-Саллен оглядел вход, заглянул внутрь, но привыкший к свету глаз ничего не смог рассмотреть внутри. Полностью надел куртку и накинул крест-накрест ремни с катанами. Вынул из кобуры огнестрел, стер с него грязь, перезарядил и убрал обратно. Следопыт не особенно верил, что на него может кто-нибудь напасть из темноты, но еще раз раз перестраховаться - дело не лишнее.
        Вытер пот со лба и шагнул во мрак башни.
        И через мгновение понял, что внутри совсем не темно. Он вполне мог разглядеть винтовую лестницу, круто уходящую вверх, и развешанные по стенам световые шары, подобные которым он видел в башне магистра Булфадия. Только эти были мельче - чуть больше перепелиного яйца, зато их россыпь напоминала звездное небо в безоблачную ночь. Надо же, прошло столько веков, а магия, заключенная в этих светильниках, продолжает работать и по сей день. И почему он тогда решил, что защитный механизм башни сломался, ведь он тоже питался магией?
        Бен-Саллен зашагал по ступеням. Боль в суставах и мышцах поутихла, но долгий подъем давался непросто. Спустя некоторое время следопыт ощутил, как сердце стало биться в груди, словно попавшая в заподню птица. Жажда нарастала, да и оттрапездничать следопыт не отказался бы. Первый ярус башни был завален каким-то хламом, поэтому останавливаться там Бен-Саллен не стал. Помимо этого, в запыленной комнате напрочь отсутствовало освещение. Вход во второй ярус была наглухо заколочена каким-то прочным материалом, набодобие стали, но только более легким и приятным на ощупь. Как ни присматривался следопыт к идеально ровным пластинам, определить, из чего они сделаны, так и не смог. А вот дверь в третий ярус была открыта нараспашку. Вернее, двери-то как раз и не было, вместо нее - сводчатая арка, везде где только можно покрытая заскорузлым слоем паутины.
        Разорвав бело-мутные коконы, Бен-Саллен вошел в просторное помещение под высоким сводчатым потолком. В центре комнаты стоял… гроб? Или нечто подобное. Но в отличие от подобных вещей, он был выполнен из чего-то прозрачного и хрупкого, наподобие хрусталя.
        И в нем явно что-то лежало.
        Или кто-то.
        Удивившись находке, следопыт непроизвольно сделал еще несколько шагов и приблизился к хрустальному «гробу». Заглянул внутрь и понял, что ошибся. В «гробу» никто не лежал. Да и не гроб это был вовсе, а кристально прозрачный кусок горной породы, искуссно обтесанный до формы прямоугольника. А в нем было замуровано тело женщины. Причем глаза у нее, неестественно фиолетовые, были открыты, да и вся она словно была живой, только замершей в одном мгновении. Волосы раскинулись темными кудрями. Руки сложены на животе, ноги выпрямлены. Длинная шея чуть вытянута, рот приоткрыт, будто в последний момент перед замиранием женщина пыталась что-то сказать. Кожа ее была снежно-белой, но не отдавала холодом, а наоборот, от нее веяло жизнью и теплотой. И одежда на ней была какая-то необычная: длиннополая бордовая мантия с высоким воротником, оканчивающимся почти у самой макушки. Особую странность представляли рукава. Они были длинными, вернее, тыльная их сторона, которая доставала, наверное, до самого пола. Бен-Саллен подумал, что такой наряд носить в повседневной жизни крайне неудобно и непрактично.
        Помимо замурованной в прозрачный прямоугольник женщины, была тут и еще одна странность. Напротив каждого угла «гроба» стояли небольшие позолоченные чаши на высоких постаментах. В каждой из них лежало по алой розе, направенной стеблем в сторону угла хрустальной глыбы. Причем бутоны выглядели настолько свежими и пышными, будто их всего пару минут назад срезали с куста. Следопыту даже почудилось, что от них исходит едва уловимый аромат.
        Находка и впрямь удивительная, подумал Бен-Саллен. Прямо настоящая башня чудес. Сначала невидимый защитный механизм, бьющий то ли молниями, то ли еще чем-то не менее приятным. Потом светящиеся шары внутри башни. А теперь это.
        Но что это такое? Может, женщина внутри хрустальной глыбы и мертва, но выглядит до жути живой. Еще бы узнать, кто она такая? Неужели хозяйка башни? А почему нет? Тогда она одна из Богоподобных Творцов, потому что никого другого на Околосе до и после них не было. Хотя почему не было? Откуда ему знать?
        Пока все эти догадки вертелись в голове Бен-Саллена, он продолжал пристальным взглядом осматривать хрустальный «гроб». Розы по углам не давали ему покоя. Он чувствовал, что их положение очень важно, что они являются звеньями какого-то мощного заклинания. И то, что они выглядят так свежо, лишний раз это подтверждало.
        Следопыт протянул руку к одному бутону и чуть коснулся его пальцем. На ощупь цветок был мягким и нежным, как кожа юной девы. Снова потянулся к этому чуду, но теперь взял розу за стебель и поднял с постамента. Пышный благоухающий бутон в его ладони стал стремительно вянуть, темнеть, а потом и вовсе усох. Не успел Бен-Саллен поднести его к лицу, как цветок рассыпался в руке, словно испепеленный. Но ни огня, ни дыма не было. Ничего не было, осталась лишь горсть легкой темно-серой пыли, да и та быстро просочилась между пальцами, как мелкий песок.
        Вот тебе и чудо! Следопыт перевел взгляд на другие розы и в недоумении отшатнулся - второй, третьей и четвертой бутоны постигла та же участь. Через пару мгновений в чашах вместо роз лежали кучки пепла.
        А потом…
        Хрустальный «гроб» начал покрываться трещинами, словно кусок льда, по которому стали молотить чем-то тяжелым. Бен-Саллен даже услышал характерный звонкий треск. Огромная полоса пошла вдоль монолита и пересекла наискосок лицо заключенной в нем женщины. Еще одна прочертила линию на платье чуть ниже пояса. Потом появились еще две трещины, три, четыре…
        Следопыт перестал считать полосы, и оступил еще на шаг. Сердце тревожно забилось, подсказывая, что сейчас что-то произойдет. Что-то очень странное и, возможно, совсем неприятное. За катаны Бен-Саллен не схватился, но руки были готовы оголить мечи в любую секунду.
        Из-за обилия мелких и крупных трещин лицо женщины, как и любую другую часть тела, было уже не разглядеть. Весь «гроб» зарос «паутиной». Затем громко звякнуло, и монолит рассыпался тысячами мелких белых осколков. Однако, женщина, вопреки ожиданиям следопыта, не рассыпалась вместе с хрустальной глыбой. Она зашевелилась, привстала, а потом резко, но не без грации, вскочила на ноги.
        Внутри Бен-Саллена все похолодело от изумления. Он только что стал свидетелем воскрешения из мертвых, при условии, конечно, что женщина была мертва, а не просто «заморожена» в этой глыбе хрусталя.
        Женщина осмотрелась, обратила внимание на чаши с пеплом от роз, и выражение лица ее поменялось - от спокойного к тревожному. Взгляд перекинулся на хрустальные осколки у ее ступней, а потом на Бен-Саллена. Осмотрела его с головы до ног и что-то тихо проговорила. Следопыт не разобрал слов, но по интонации догадался, что это был вопрос. Он открыл рот, но не проронил ни слова. Просто не знал, что сказать.
        Женщина опять что-то произнесла, на этот раз медленнее и чуть громче. Язык чем-то отдаленно походил на Общепринятый, но явно им не являлся. На старотошийский, из которого следопыт знал чуть больше сотни слов, он тоже похож не был.
        - Доброе утро, миледи, - выдавил из себя Бен-Саллен, поздно осознав всю глупость сказанного.
        Женщина нахмурила брови, уголки ее рта чуть натянулись то ли в улыбке, то ли от удивления.
        - Ты говоришь на Общепринятом? - произнесла она с легким акцентом.
        Услышав знакомую речь, следопыт взял себя в руки.
        - Я-то говорю, а разве не должен?
        - Простолюдины почти не общаются на нем. Кто ты такой? Из какой провинции?
        Бен-Саллена вопрос озадачил, но он быстро сообразил, что для женщины, видимо, время остановилось, и она по-прежнему считает, что Царство Богоподобных Творцов не стерлось с карты Кантара. Разочаровывать ее не хотелось, но врать не имело смысла.
        - Я тошиец. А вы… вы одна из Богоподобных Творцов?
        Женщина снова нахмурилась.
        - Как ты попал сюда? - проигнорировав вопрос, спросила она.
        - Через вход внизу башни. Еле нашел его.
        - А как ты прошел через… Постой… - Женщина подняла ладонь, вновь осмотрела зал, ее брови сдвинулись еще сильнее. Бен-Саллену показалось, что так ее лицо стало выглядеть лет на пять старше.
        - Вы… - открыл было рот следопыт, но женщина махнула рукой, давая знак, чтобы он замолчал.
        - Какой сейчас год?
        - Две тысячи восемьсот девяносто первый.
        - Какой?! - резко глянула на Бен-Саллена женщина. В фиолетовых глазах вспыхнул испуг. Даже не испуг, нет. Ужас. Прямо-таки леденящий. Правда, он тут же пропал.
        Следопыт повторил, но медленнее, чтобы собеседница хорошо расслышала.
        Женщина покачала головой и улыбнулась, а потом истерично хохотнула.
        - Ты надо мной подшутил, простолюдин, верно?
        - Нет, миледи, все так. А могу ли я поинтересоваться…
        - Молчать!.. Ты говоришь, сейчас две тысячи восемьсот какой-то там год, так?
        Бен-Саллен кивнул. Игра в непонимашки начинала раздражать. Да и повелительно-приказной тон женщины ему совсем не нравился.
        - Выходит, ты - дефен?
        - Рад, что до вас наконец-то дошло, Леди-Из-Хрустального-Ящика. А теперь все-таки я задам свой вопрос. Что вы делали в этой глыбе и почему она рассыпалась? Ну и имя ваше узнать тоже не помешало бы.
        Но женщина как будто не услышала следопыта. Она смотрела на него, не отрывая взгляда, да так пристально, словно разглядывала его под лупой и видела все мельчайшие подробности тела и души.
        - Значит, у них получилось, - протянула она едва слышно, прищурилась, словно в задумчивости, а потом спросила резким тоном: - Где остальные?
        - Кто?
        - Дефены, идиот! Конечно же, я говорю о дефенах! Где они? Я хочу видеть всех! Вас было несколько - девятеро или десятеро, хотя должно быть гораздо больше… Где остальные носители дефенона?
        - Мы разминулись. У вас тут живность недружелюбная водится, мне пришлось задержаться, а остальные пошли дальше. Сдается мне, они думают, что я погиб.
        Женщина не отрывала глаз от следопыта, щурилась и хмурилась.
        - Ты проклят, верно? - бросила она с пренебрежением.
        - Не понял…
        - Все ты понял. Не пытайся показаться дураком. Я вижу тебя насквозь. На тебе висит проклятие ликантропии, но ты подчинил его. Оказался сильнее. Похвально, хотя в этом нет ничего особенного. Кто тебя проклял?
        - Долгая история, - вздохнул Бен-Саллен.
        - Верно, да и мне нет дела до этого. Сейчас важно другое: ответь мне, простолюдин, вы уже были в Башне Эноха?
        - Эноха? Нет, - покачал головой следопыт и усмехнулся. - Знать бы еще, что это такое. Мы приплыли три дня назад. Валькирия с высоты видела какую-то башню, но мы до нее еще не дошли. Вернее, я не дошел. Полагаю, что и остальные тоже.
        - Почему приплыли? Разве не проще было воспользоваться порталом? - искренне удивилась женщина.
        - Понятия не имею, о чем вы толкуете. Если было бы можно, магистр Булфадий сказал бы об этом.
        - Кто такой магистр Булфадий?
        - Маг. Называет себя Хранителем Барьера. Это он нас собрал и привел сюда.
        - Один из Последователей, - с пониманием кивнула женщина, но тут же нахмурилась и спросила: - Что еще за Барьер?
        - Тот самый, что окружает остров. Вы разве не знали? Пролежали тут почти три тысячи лет и не знали? - усмехнулся следопыт.
        Женщина отвела взгляд и задумалась. Бен-Саллену почему-то показалось, что ее кожа стала чуть бледнее, да и морщин изрядно прибавилось. Или это так свет падал?
        - Что вы намерены делать? - строго спросила она.
        - Не имею понятия. Маги думают, что здесь таится какое-то зло, которое должно вырваться на свободу сразу после разрушения Барьера. Как по мне, то все это бредни, хотя и допускаю, что какая-то чертовщина здесь творится. Видел тени в ночи, да и Айлин, тоже одна из дефенов, постоянно говорит о каких-то фантомах. Разговаривает с ними. Вы, маги, чего-то тут сильно напортачили, верно?
        Женщина подозрительно сощурилась. Слышать подобное от «простолюдина» ей явно не нравилось. А Бен-Саллена это почему-то забавляло. Она отошла от осколков своего «гроба», пошатываясь, прошагала к небольшому окну, слой пыли на подоконнике которого ясно говорил, что его не протирали три тысячи лет. И вгляделась вдаль.
        Следопыт стоял статуей, не зная, что делать дальше. Поглоти его Низший мир, он же находился лицом к лицу с живой историей! Настоящим Богоподобным Творцом! Он мог, да и должен был задать тысячи вопросов. Но голова была пуста, как после лихой попойки.
        - Там, внизу, прежде чем войти в башню, меня чем-то изрядно шарахнуло. Что это было? - спросил он, чтобы просто не молчать.
        - Мой дух-хранитель. Он должен был оберегать башню до тех пор, пока я не проснусь.
        - Или пока не разбудят…
        - Меня не должны были разбудить! - Женщина резко повернулась и вонзилась колючим взглядом в Бен-Саллена. Следопыт с удивлением отметил, что лицо ее постарело еще лет на пять. Да и волосы… стали седеть. - С ним что-то случилось. Я больше не чувствую его эманаций… Возможно, заряд за все это время иссяк. Теперь уже не имеет значения.
        - Не хотелось бы этого говорить, но, по-моему, у вас волосы чуть побелели, да и кожа… кхм… С вами все в порядке?
        Женщина схватилась за локон, оттянула так, чтобы его было видно, потом перевела взгляд на руки, что, к слову, тоже теперь стали бледными и морщинистыми, как ладони немолодой дамы. По коже поползли темные пятна и начали отчетливо выделяться синие полоски вен.
        Теперь сомнений не было - женщина старела. Прямо на глазах у Бен-Саллена.
        - Нет, - протянула она и покачала головой, брови ее нахмурились, углубив морщины на лбу. - Нет, нет, нет. Этого не должно было случиться… не должно…
        - Вам плохо? - спросил следопыт, чувствуя, сколь катастрофически глупо прозвучал вопрос. - Это какая-то болезнь?
        - Нет, идиот! Это не болезнь! Это… это… Ошибка! Фатальная ошибка! - Голос ее тоже поменялся, теперь в нем звучали старческие нотки. Она бросила на него дикий взгляд, от которого нутро Бен-Саллена сжалось от испуга, а по коже побежали мурашки. - Не знаю, что вы задумали, но в Башне Эноха ничего уничтожать нельзя! Ты должен сообщить им об этом. Остальным дефенам.
        - Что там такое, в этой башне?
        Чародейка чуть нагнулась и поморщилась. Кожа на лице покрылась сотнями морщин, а на щеках и вовсе обвисла, глаза стали бледными, слезящимися, волосы вконец побелели и истончились. Теперь она выглядела старухой лет восьмидесяти. От прежней красавицы не осталось ни единого штриха.
        - Проклятый Аподил! - проскрипела она. - Его заклинание не сработало как надо. Оно убивает меня!.. Ты… - Она сделал шаг к следопыту, но ноги подкосились, и чародейка с кряхтеньем опустилась на одно колено. - Подойди ко мне… Нет времени объяснять, ты должен все увидеть сам… Увидеть и остановить любого, кто попытается хоть что-то там исправить. - Женщина вытянула костлявую морщинистую руку. - Иди же сюда, идиот!
        Бен-Саллен шагнул к чародейке, которая теперь выглядела не просто старухой, а древней мумией, и застыл перед ней.
        - Наклонись ко мне… - голос ее угасал, - я теряю силы… быстрее… Наклонись, говорю!
        Следопыт сделал, как она просила, и тут же холодная морщинистая ладонь легла на его лоб. В следующий миг в голову Бен-Саллена ударил столп света. Образы, слова, звуки, имена - все закружилось, смешалось, взорвалось! Его душа вылетела из тела и закружила в сумасшедшем танце, поднялась к небу в вихре света и звука. И он закричал, вернее, ему так показалось, хотя он и не слышал собственного голоса. Да и не понимал, что вообще происходит.
        Пришел в себе через несколько часов. Лежал на пыльном полу, ослабший и едва живой. Голова была тяжелой, словно вылитой из чугуна или вырезанной из цельного камня. Из окна сочился ночной мрак, а рядом, нежно освещаемый мутным лунным светом, лежал скелет, небрежно накрытый бордовой мантией. Череп откатился в сторону и пустыми глазницами взирал в потолок.
        Бен-Саллен с кряхтеньем присел на корточки, схватился за голову. Начал медленно, но интенсивно тереть виски, под которыми будто что-то копошилось. Тяжесть перелилась в ноющую боль и принесла с собой еще кое-что: новую информацию. Много новой информации обо всем, что творилось на этом забытом богами острове.
        Глава двадцать четвертая. КАМЕННЫЕ ПИРАМИДКИ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        16-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Механизм замка звонко щелкнул, и Дак победно улыбнулся. Воровато огляделся, скорее по привычке, чем по необходимости, и легонько толкнул дверь. Ничего не произошло. Вор нахмурился. Замок он вскрыл, так почему же дверь по-прежнему заперта? Догадался через секунду: дело вовсе не в замке, а в том, что за сотни лет она просто «вросла» в косяк. Надо лишь посильнее ее толкнуть. Снова надавил, посильнее, дверь затрещала, с боков посыпались пыль и песок. От волнения и натуги вор быстро взмок.
        Что его ждет по ту сторону двери? Сокровища, древние артефакты, магические вещички? Да что тут думать! Это ведь жилище одного из Богоподобных Творцов, а значит, любой хлам априори становится бесценным. Главное - доказать, что он извлечен из дома древнего мага.
        С другой стороны, если Эдмонд Тьёрн запер дверь, то не хранится ли в комнате нечто опасное? Вон страж башни оказался на редкость серьезной проблемой. Если бы не валькирия, неизвестно, удалось ли бы им пробраться в башню.
        Предательски скрипнув, дверь отворилась. На Дака хлынул мрак, в нос ударил запах древней затхлости. Он даже на миг задержал дыхание. Пускай сначала комната проветрится, ведь в нее никто не заходил почти три тысячи лет. К тому же он слышал, что многие чародеи ставят у входа в свои дома ядовитые ловушки.
        Сердце заколотилось в предвкушении. Дак погладил Кортыша, смирно сидящего у него на плече, вытащил из кармана заранее подготовленную свечу, извлек оттуда же огниво и принялся высекать из кресала искры. Обычно получить огонь ему удавалось быстро, но сейчас вор торопился, и тонкий фитиль никак не желал загораться.
        Мысли же в голове возникали и гасли, как пузыри в бурлящей воде. Вот зайдет он в комнату и обнаружит горы золота и бриллиантов. И что дальше? Куда он спрячет такую кучу драгоценностей? Прихватит мешочек с парой десятков камушков, а остальное оставит здесь? Нет, его неугомонная алчность не позволит так поступить. Он не успокоится, пока не вычистит до последней монетки всю сокровищницу. Правда, в таком случае придется делиться с остальными, никуда не денешься. Да и капитану «Нагой Девы» придется отвалить приличную кучу золота, чтобы он позволил нагрузить свой корабль ценными побрякушками. И как бы ни пришлось переживать за сохранность сокровища - Зигмунд все же бывший пират, а эти ребята слишком падки на блестящий желтый металл. Вдруг старый морской волк не удержится и присвоит все золото себе, а Дака и остальных дефенов пошлет к демонам Итхишора: оставит их на острове или попросту перережет глотки. Случиться может что угодно, но вор все равно готов рискнуть. Ничего не поделаешь, такова его природа.
        И тут искра, наконец, отскочила от кресала, фитиль свечи вспыхнул и занялся пламенем. Мрак отступил, и перед Даком распростерся вид на… совершенно пустую комнату. Здесь не было ничего, кроме клочков паутины и тысячелетнего слоя пыли.
        Вор ругнулся под нос и аккуратно прошел дальше. Верить в провал он отказывался. Зачем старый чародей запер на замок пустую комнату? Ведь здесь совершенно ничего нет!
        Он прошел еще дальше, поднял свечу и осмотрел покрытый паутиной серый потолок. Опустил взгляд вниз, под ноги. И тут его внимание привлекли три небольших камня, лежащих на запыленном гладком полу. Да и на потолке, в самом его центре, торчал точно такой же камень. В этом бы не было ничего особенного, если бы не один нюанс: камни имели правильную пирамидальную форму и были покрыты какими-то размашистыми надписями. Но с одной пирамидкой явно было что-то не так: она как будто стояла чуть в стороне, ломая правильные черты напольного треугольника. Ее кто-то сместил, причем сделал это, судя по всему, специально.
        Вор подошел к пирамидке, присел и придвинул к ней свечу. Попытался прочитать надпись, но не смог - символы хоть и были похожими на буквы Общепринятого, но стояли в таком порядке, что вразумительных слов из них не получалось.
        Вот тебе и сокровища! Странная комната. Странная башня. Странный остров.
        И какого демона он здесь делает?!
        Дак так резко встал, что Кортыш пошатнулся и, чтобы удержать равновесие, крепко вцепился коготками в плечо хозяина. Развернувшись к выходу, вор сделал шаг, но тут же замер, словно оцепенел. Свеча в руке дернулась, едва не выпав. В проходе кто-то стоял и наблюдал за Даком.
        - Мать твою, Айлин, это ты что ли? - узнал девочку вор, придвинув к ней свечу. Пламя на фитиле задрожало, чуть не погаснув.
        - Да… - тихо проговорила она.
        - Ну нельзя же так пугать людей!.. - выдохнул Дак. - Подкралась как мышь. Ивправду, не зря тебя Мышонком прозвали. Ты что здесь делаешь?
        - Я… мне не спалось. И…фантомы… они постоянно пытаются заговорить со мной, все время что-то шепчут.
        Дак представил, будто в голове у него постоянно кто-то что-то нашептывает, и ему стало дурно. Хвала богам, с ним подобного не происходит, а то он бы точно двинулся рассудком. Ему и так с лихвой хватило того, что с ним проделал в детстве чародей-изувер Хестос Мудрый. Вор так и не понял, за что маг получил свое прозвище, ведь при жизни ничего мудрого он так и не сделал. Впрочем, Дак был благодарен магу-экспериментатору, решившему связать духовной нитью две сущности, человека и зверя, и полюбоваться, что из этого выйдет. Увы, но пожинать плоды своего изощренного ума магу так и не довелось - Дак сбежал вскоре после ритуала. Зато парень приобрел верного спутника в образе бельчонка Кортыша, который не раз спасал вору жизнь, ведь после завершения заклинания духовного слияния тело Дака стало практически неуязвимым к физическим увечьям. Правда, любое повреждение тщедушного тельца грызуна может привести к моментальной смерти его хозяина. Благо об этом никто не знает, а то при том количестве врагов, что нажил вор, он бы долго не протянул.
        - Что это за место? - спросила девочка, озираясь вокруг. Взгляд остановился на одной из напольных пирамидок.
        - Понятия не имею, - пожал плечами вор.
        - А как ты сюда попал? Дверь вроде бы была заперта.
        - Да мне тоже что-то не спалось. Вот ходил-бродил, наткнулся на эту дверь, решил посмотреть, что за ней, толкнул, а она возьми и откройся… Хотя с виду казалась неприступной, - на ходу сочинил Дак. Пристально посмотрел на девочку и заговорщицки прищурился. - Слушай, а давай все это останется между нами? У нашего провожатого чародея и без того хлопот хватает, не будем ему ничего рассказывать, а то, чего доброго, подумает еще, что я специально сюда полез. Он ведь наказал нам никуда не соваться.
        - Как скажешь, - безучастно произнесла Айлин и снова опустила взгляд на пирамидку. - Интересно, для чего нужны эти камни?
        - Да какая-то магическая ерунда! Это ж башня древнего чародея. Должно быть, здесь подобных штуковин полным-полно.
        Девочка болезненно поморщилась, присела на корточки рядом с пирамидкой.
        - Фантомы… - тихо проговорила она и взялась за виски.
        - Что фантомы?
        - Они… ох… слишком сильный шум, ничего не разберу. Здесь, в этой башне, они стали намного больше шептаться. Раньше я хоть иногда понимала, что они говорят, а сейчас… - девочка покачала головой, снова поднялась на ноги. - Опасности здесь вроде бы не чувствую.
        - Уже радует, - натянуто улыбнулся вор. Озадаченно почесал в затылке и продолжил: - Ну, наверное, нам пора идти в постель. Делать-то тут нечего.
        - Да, - согласилась Айлин и направилась к выходу. - Но я все равно не смогу уснуть.
        Дак с глубочайшим разочарованием вздохнул и поморщился. Он так надеялся, что за дверью найдет хоть что-нибудь мало-мальски ценное, а не какие-то дурацкие камни. Ну почему так не повезло?! Сам виноват, размечтался на пустом месте. И с чего он взял, что здесь можно чем-нибудь разжиться? Неужели Эдмонд Тьёрн стал бы оставлять сокровища у себя в башне, пусть даже в закрытой комнате? Наверняка спрятал бы куда-нибудь подальше от людских глаз, да еще обложил бы со всех сторон ловушками и проклятиями.
        Проходя мимо пирамидки, он легонько ее толкнул, выместив на бездушный камень то ли обиду, то ли разочарование. И мгновенно почувствовал в ноге легкую вибрацию, быстро поднявшуюся по бедру, потом перешедшую сначала в живот, а затем и в грудь. До головы не дошло, пропало где-то в области шеи. Ощущение было до боли знакомое - именно так он воспринимал магию. Невидимые потоки прошли сквозь его тело, в этом он мог поклясться. Кортыш фыркнул и заметался по спине хозяина, давая понять, что тоже что-то почувствовал. Пламя свечи задергалось, будто на сильном ветру.
        Дак замер, словно окаменев. Осторожно присел, поднес свечу к пирамидке. Письмена на камне светились, переливались разными оттенками желтого, оранжевого и красного. Пирамидка как будто… ожила и задышала, источая в мир неведомую магию. Дак даже слышал едва ощутимый звон, словно тысячи мелких колокольчиков бились друг о друга. А еще этот звук, казалось, гудел внутри головы, и никто, кроме Дака, его слышать не мог.
        Айлин тоже заметила перемену в бездушном камне и подошла к парню.
        - Что случилось?
        - Не знаю. Я задел ее ногой, и она вдруг…
        Договорить вор не успел. Тонкий луч оранжевого света вырвался из вершины треугольника и метнулся к потолку, но вскоре погас. Звон же колокольчиков за этот короткий миг стал настолько сильным, что едва не оглушил, хотя и звучал по-прежнему внутри головы.
        - Ты видела это? - спросил Дак.
        - Да, - тихо ответила девочка.
        - Думаю, мы что-то тут напортачили. Давай беги за чародеем, а я пока понаблюдаю.
        Йов не смыкал глаз всю ночь. Он размышлял, вспоминал, сопоставлял.
        После того, как Немезия увела стража башни в неизвестном направлении, дефены еще долго не могли отойти от оцепенения. Они ждали, что женщина-птица вернется и сообщит об удачном стечении обстоятельств. Но она не вернулась. Похоже, валькирию постигла участь следопыта и некроманта. Но и страж башни тоже не заступил на свой пост, так что ее жертва, судя по всему, оказалась не напрасной. В глубине души ученик магистра, конечно же, тешил надежду, что кто-нибудь - а может, и все трое - смог выжить, но здравый смысл твердил обратное. Бен-Саллена разорвали чудовища, Нондер разбился о скалы, а Немизия… что с ней могло произойти, Йов наверняка сказать не мог, но предполагал, что магическая стрела стража каким-то образом настигла ее в воздухе.
        Нынче же он старался не думать о потерях. Да и теперь его голову занимали совсем иные мысли.
        Когда стало ясно, что каменный гигант не вернется, дефены решили войти в башню Тьёрна. Ни замков, ни засовов, ни каких-либо заклинаний на дверях не было, поэтому попали внутрь обители древнего мага без препятствий. Но не без страха. Все же дом чародея, особенно одного из Богоподобных Творцов, мог таить в себе множество опасностей. Но, как выяснилось позже, Тьёрн или слишком сильно понадеялся на каменного стража, или поленился устанавливать защитные заклинания и ловушки, поэтому незваным гостям больше ничего не угрожало.
        Жилище древнего мага оказалось на удивление просторным. Четыре трехкомнатных яруса соединялись угловатой крутой лестницей, подниматься по которой было крайне неудобно. Мелкие ступеньки, рассчитанные то ли на карликов, то ли на детей, особенно досаждали волоту. Потолки были украшены выцветшей и местами облупившейся фреской, иллюстрирующей забытые битвы древности. Стекол в окнах не было, поэтому ветер гулял по комнатам и выл как неугомонный зверь.
        Йов сидел за массивным столом, вытесанным из огромного куска мрамора. Под ним располагалось кресло, тоже мраморное и ужасно жесткое. От столь искусно сработанной мебели веяло холодом, хотя ночь была теплой.
        Поначалу ученик магистра трепетал от воодушевления, ведь ему выпала честь присутствовать в месте, которое века назад облюбовал для себя один из Богоподобных Творцов. Но позже успокоился. Он видел, что никто из его спутников не испытывает особого благоговения, находясь в доме великого чародея, так почему же он должен показывать слабость. К тому же, когда Йов добрался до стеллажа со свитками и брошюрами покойного хозяина, его интерес стал более определенным. Потому что теперь перед ним, наконец, стали открываться некоторые тайны этого злосчастного острова.
        Эдмонд Тьёрн не состоял в верхушке правящего звена Богоподобных Творцов, однако ему была поручена очень ответственная работа - создать артефакт, способный усмирить и ослабить особую форму магии. Все это Йов узнал из разрозненных записей самого чародея. В них говорилось еще и том, что эта магия совершенно отличается от той, что они, Богоподобные Творцы, привыкли использовать в своих ритуалах и заклинаниях. Это совсем другая магия. Чужеродная. В записях было немало объяснений, но ученик Хранителя Барьера едва ли мог разобрать половину из них - у Эдмонда был плохой почерк, да и многие слова, несмотря на то, что писались на Общепринятом, были Йову не знакомы. Однако ученик магистра не был бы собой, если бы не попытался докопаться до истины или на худой конец нащупать ее макушку. Он стал выписывать самые значимые слова и фразы, характеризующие, как ему казалось, неизвестную магию.
        И сейчас он задумчиво смотрел на потертую глиняную табличку, найденную среди разного хламья на одном из стеллажей. На ней было нацарапано несколько слов: другая жизнь, независимость, восполнение, неисчерпаемость. И еще одно слово было написано внизу крупными буквами и подчеркнуто два раза: разумность. Именно его ученик магистра чаще всего встречал в записях древнего артефактора. Но что древний чародей хотел сделать? Соединить «магию» и «разумность»? Бред! Подобное невозможно, ибо противоречит здравому смыслу. Правда, если подумать, Богоподобные Творцы за годы своего царствования создали много такого, что не вписывалось в рамки возможного или хотя бы допустимого.
        Йов дотронулся до амулета и прошептал: «Вуальве». Заклинание не сработало, как и в последние несколько раз. Ученик Хранителя Барьера не мог дать этому точного объяснения, но догадывался, что причиной послужило какое-то заклятие, наложенное на округу башни Тьёрна. Или же ему мешали остаточные обрывки старых заклятий, которыми здесь пронизано само пространство, и которым, чтобы окончательно развеяться, понадобится еще много лет. Связаться с учителем он не мог, а значит, должен был разбираться во всем сам.
        Сзади раздался шорох. Настолько тихий, что Йов поначалу подумал, что ему померещилось. Однако он все-таки обернулся и увидел стоящую в проходе Айлин. Девочка укуталась в походный плащ Деваны и ссутулилась, отчего при беглом взгляде могла сойти за старуху.
        - Почему не спишь, дитя? - спросил он с легким раздражением.
        - Тут… кое-что случилось.
        - Что? - Йов внимательно посмотрел на девочку, уж слишком ощутимой была тревога в ее голосе.
        - Дак… он… кое-что нашел… кое-что особенное.
        - Куда он сунул свой нос? В какую-нибудь закрытую комнату? - Брови Йова нахмурились.
        Девочка кивнула, в глазах промелькнул испуг.
        - И с ним приключилось что-то нехорошее, верно? - предположил ученик магистра.
        - Нет, он в порядке, но… в общем, вам лучше самому на это посмотреть.
        Йов встал со своего мраморного кресла и недовольно буркнул:
        - Веди, дитя.
        Пока они шли, Айлин высказалась по поводу фантомов - потусторонние сущности по ее словам «как будто сошли с ума». Если раньше она понимала хоть что-то из их обрывистых речей, то теперь их голоса переплелись в неясный однотонный гул.
        - Почему я должна постоянно слушать этот шум? - с досадой спросила она. - Раньше такого никогда не было. Я слышала голоса призраков, понимала почти все, что они говорили, а сейчас… сейчас я не понимаю ничего! И с каждым днем становится все хуже.
        Ученик Хранителя Барьера молчал. Не знал, что ответить. У него самого вопросов было столько, что в пору собирать совет чародеев. А особенно прибавилось после того, как он наткнулся на записи магистра Тьёрна. По правде сказать, его мало заботила ситуация, в которую попал Дак. Мысль, что он нащупал хвост какой-то древней тайны, занимала его целиком. Отправиться на помощь вору Йов согласился лишь для того, чтобы немного прогуляться и проветрить голову. В конечном итоге, ну что такого мог найти Дак в башне старого чародея? В лучшем случае наткнулся на проявление побочного эффекта какого-нибудь древнего заклинания, а в худшем… в худшем бы он просто погиб.
        Дака они застали у порога той самой комнаты, в которую, судя по догадкам Йова, он имел неосторожность пробраться. Вор выглядел растерянным, казалось, что он хотел как можно скорее убраться отсюда. Возможно, даже готов был сделать ноги сию же минуту, но был настигнут врасплох приходом ученика магистра.
        Йов смерил парня полным недовольства взглядом, укоризненно покачал головой и вошел в комнату. Внутри власть делили темнота и пыль, а еще пахло древностью и тайной. Тусклое пульсирующее свечение, исходящее от маленькой пирамидки на полу, сразу напомнило ученику магистра о Кристалле Барьера, с которого все и началось.
        - Это и есть ваша необычная находка? - спросил он, внимательно изучая камни на полу и потолке. Что-то они ему напоминали. Ко всему прочему он слышал странный звук, словно само пространство вокруг звенело.
        - Да, - тихо ответила Айлин.
        Вор молчал.
        Потянулись долгие минуты ожидания - чародей склонился над пирамидками, стал водить перед ними руками, будто пытаясь ухватиться за нечто незримое. На самом деле он прощупывал магические эманации, характер которых явно гласил, что пространство пронизано остаточными заклинаниями… перемещения? Неужели эти мерцающие камни - часть механизма телепорта? Эх, как же сейчас не хватало рядом Булфадия! Его мудрый совет был бы очень кстати.
        - Что-нибудь интересное нашлось? - нарушил тишину Дак.
        - Пока не знаю, - ответил ученик магистра.
        - Почему они светятся? И почему вокруг все как будто дрожит?
        - Магия, - обронил Йов.
        - Да неужели?! - всплеснул руками вор. - Может, мы позвали тебя лишь потому, что и так знали, что все здесь напичкано магией? Тут вроде как жил один из Богоподобных Творцов, а эти ребята в магии смыслили, наверное, больше, чем вся ваша братия вместе взятая. Здесь явно что-то не так. Магия, я полагаю, именно здесь сильна как нигде. Но почему именно здесь - вот что мы хотели узнать.
        Йов почти не слушал бормотание парня. Он понимал, что Дак нервничает. Парень нарушил его запрет и теперь пытается любым способом заболтать ученика Хранителя Барьера. Но Йову было сейчас не до него. Чем дольше он изучал пространство вокруг камней, тем больше убеждался, что перед ним древний портал. Вот только мог ли он работать и куда вел - предстояло еще узнать.
        - Это телепорт, - резко бросил ученик магистра, оборвав новую порцию болтовни вора. Он выпрямился и пристально посмотрел на парня.
        - И… и что это значит? - спросил Дак.
        - Пока не могу сказать. Но я это выясню. Обязательно выясню.
        И Йов переступил порог и зашагал обратно.
        - А что нам делать? - крикнул вслед вор.
        - Идите спать. Не исключено, что другой возможности отдохнуть больше не выдастся. И ни в коем случае не приближайтесь к порталу… пока.
        - Как-то неутешительно звучит, - прокомментировал Дак, потом сказал еще что-то, но Йов уже не разобрал слов - он свернул в узкую галерею и был слишком далеко от вора и девочки.
        Вернулся в покои Эдмонда Тьёрна. Неожиданно вспомнил, что когда перебирал вещи древнего мага, то пару раз натыкался на бумаги, где что-то говорилось о телепортации. Магия перемещения его интересовала мало, поэтому он почти сразу отложил эти записи в сторону, но сейчас они оказались бы как нельзя кстати, ведь если ему удастся активировать телепорт, то их долгая и туманная миссия может скоро завершиться. Йов понятия не имел, куда вел портал, но предполагал, что он должен соединять другие башни магов в единую телепортационную сеть. Если подумать, то как Богоподобные Творцы перемещались между своими жилищами, если не с помощью порталов? Неужели пешком или верхом на каких-нибудь ездовых тварях? Вряд ли. На Кантаре они создали систему телепортов, которой успешно пользовались многие годы. Так что же могло им помешать осуществить подобное и на Околосе?
        Все, что представляло даже малейший интерес или хотя бы было отчасти понятно, он откладывал в первую стопку, все, что казалось сущей белибердой, - во вторую. И наконец, в третью, еще даже не обозначенную, он планировал складывать все то, что хоть как-то было связано с телепортами.
        И вот в руки попал свиток, изрисованный замысловатыми схемами и исписанный мелким почерком. Йов аккуратно развернул его и начал изучать. Текст был плохой во всех смыслах: мало того, что буквы были мелкими и неровными, так еще во многих местах время стерло целые абзацы, к тому же по краям бумага растрепалась и истлела как старая тряпка. Безусловно, обычный пергамент не выдержала бы столь длительную проверку временем, поэтому на него, скорее всего, было наложено заклинание долговечности, но даже магия с годами слабеет.
        Отложив свиток в третью стопку, ученик магистра продолжил поиск. Минуло несколько долгих минут, прежде чем Йов смирился, что ничего полезного он не найдет. Снова взял потертый манускрипт и принялся изучать. Но вторая попытка не принесла результата. Тогда он откинул его в сторону и решил вернуться к каменным пирамидкам. С учителем связаться он не мог, заметки старого чародея были бесполезны, поэтому последнее, что оставалось, - это изучить портал на месте.
        Дака и Айлин в комнате уже не было. Видимо, все же послушались ученика Хранителя Барьера и отправились спать. Тем лучше, отвлекать глупыми вопросами никто не будет.
        Йов встал рядом с пирамидкой, которая, как ему казалось, мерцала ярче остальных. Да и находилась она чуть поодаль от других. Создавалось впечатление, что ее передвинули по какому-то умыслу. Дак постарался? Или до него так было? Теперь не узнаешь, да и не имеет это особого значения.
        Чародей стал водить ладонями по воздуху, вновь изучая ауру пространства. Слабые, но вполне ощутимые магические эманации недвусмысленно говорили о том, что здесь часто применялись заклинания перемещения. Ошибки быть не могло: здесь находился портал, теперь Йов был полностью в этом уверен. Он сделал несколько шагов, встав между пирамидками. Конусообразный камень на потолке теперь был точно над ним.
        Из вводного курса по магии перемещения, который наряду с другими направлениями в теории чародейства им с Шерком магистр вдалбливал в головы, Йов помнил, что все порталы создавались по одному и тому же принципу. Есть две точки в пространстве, которые нужно соединить, придав обоим один и тот же магический контур. Если точек выхода у портала несколько, как это обстоит с сетью телепортов на Кантаре, то каждой точке присваивается двойной контур, один из которых - общий для всех, а второй - индивидуальный для каждого. Эту схему придумали еще Богоподобные Творцы, и с тех пор она не менялась и даже не улучшалась. У современных чародеев с магией перемещения вообще дела обстоят неважно. Большинство телепортеров, созданных Последователями после распада Царства, ломались почти сразу, а если и работали, то недолго. Видимо, древние маги знали какой-то секрет, который по каким-то причинам не захотели передавать потомкам, или же эти самые потомки делали что-то не так. Как бы то ни было, но созданием новых порталов, рассчитанных на дальние перемещения, не занимались уже несколько веков.
        Йов придирчивым взглядом осмотрел всю комнату, обошел ее вдоль и поперек. Оглядел три маленьких прямоугольных оконца у потолка, из которых лился лунный свет, но ничего, что могло бы послужить активатором портала, так и не нашел. Примечательно, что из утвари в комнате ничего не было, стало быть, она использовалась Эдмондом Тьёрном только для размещения портала. Тогда почему она была заперта? Да и от кого древний маг ее закрыл, если жил в башне один? Если опасался визитов извне, так почему полностью не уничтожил портал? Если телепорт не работает, значит, он его повредил сам… или кто-то помог это сделать?
        Вопросов было много, но ответы на них не находились.
        Йов чуть дотронулся до мерцающей пирамидки, и отдернул руку - тонкий луч оранжевого света устремился в потолок и погас. На пирамидке замерцали витиеватые письмена, пространство вокруг будто зазвенело. Ученик магистра остро чувствовал, как вокруг разрастается магическое напряжение. Неужели портал начал оживать?
        Он дотронулся до других двух пирамидок на полу, и за этим последовал похожий эффект - в потолок ударили желтый и красный лучи. Что же это значит? Чтобы активировать портал, нужно «потрогать» все три камня одновременно? Странная схема активации, ведь у Йова всего две руки (как и у создателя телепорта, надо полагать). Возможно, он сможет дотянуться до третьей ногой, но что тогда делать с той пирамидкой, которая закреплена на потолке?
        Вот несуразица! Зачем создавать такую сложную схему активации? Кому это надо? Если древний артефактор обитал в башне один, почему бы ему не придумать что-то менее сложное?
        Йов с большим трудом дотянулся носком сапога до третьей пирамидки, а руками дотронулся до двух других. В потолок ударило три тонких разноцветных луча, воздух задрожал, словно от нагрева, в ушах закололо от тонкого, пронзительного шума, который, казалось, звучал в самой голове. Все три камня замерцали еще сильней, письмена на них словно ожили и стали переливаться разными цветами. В комнате стало светлее. Однако никакой портал не открылся.
        Глядя в потолок на четвертую, висящую конусом вниз, пирамидку, Йов задумался. Даже при тусклом освещении и невнятном мерцании на ней можно было различить те же витиеватые строки, какими были исписаны камни внизу. Но потолочная пирамидка «молчала» - ни лучей, ни мерцания от нее не исходило.
        И тут Йов понял: ее тоже нужно активировать. Но что-то подсказывало ему, что сделать это придется совершенно другим способом.
        Ученик магистра снова дотронулся до каждого из камней. Три луча ударили в потолок и погасли. Причем два камня - те, которые стояли дальше, - испустили лучи света, ударившие рядом с потолочной пирамидкой. Луч от третьего камня вообще ушел в сторону. Чародей пристально поглядел на пирамидки, прищурился… и обнаружил некоторую особенность: да, все три напольных камня представляли собой конусы, но конусы не совсем правильной формы. Их вершины были едва заметно наклонены. А третья пирамидка, об которую споткнулся Дак, так вообще стояла как будто в стороне.
        Он пододвинул третий камень к первым двум, поставил на то место, где, как ему казалось, он и должен был стоять. В результате, если глядеть сверху, на полу образовался треугольник из пирамидок. Все три вершины были направлены на потолочный камень. Йов дотронулся до каждого, в очередной раз испустив лучи. В цель попал только один. Ученик магистра поправил два других, снова дотронулся до каждого. Теперь все три ударили точно в вершину четвертой пирамидки.
        Потолочный камень замерцал ярче прежнего. Чародей отчетливо ощутил, как магическое напряжение вокруг усилилось настолько, что заложило уши, а по коже словно пробежались тысячи насекомых с металлическими ножками-иголками.
        Из вершины потолочной пирамидки вырвался белый луч и ударил в пол, в середину треугольника из напольных камней. Йов подумал, что свет погаснет, но ошибся. Луч стал расширяться в середине, превратившись сначала в овал, а потом и в почти правильной формы круг.
        - Вы… открыли портал? - услышал он удивленный голос за спиной.
        Обернулся. В дверном проеме стояла Айлин и с восхищенной робостью глядела на светящийся круг. Надо же, Йов так увлекся, что снова не услышал, как девочка к нему подкралась. Либо у нее талант, либо он совсем утратил бдительность.
        - Похоже на то, - кивнул ученик магистра и перевел взгляд на портал. Стыдно было признаваться, но он не ожидал, что у него получится так легко. Даже немного растерялся.
        - И что теперь будет?
        - Надо проверить, куда он ведет. Для этого… - опять повернулся к девочке. - Слушай, дитя, ты все равно не спишь, так, может, разбудишь остальных и попросишь сюда спуститься? Нам всем есть что обсудить.
        - Угу, - кивнула девочка и ушла.
        Йов обратил взор на портал. До этого им не везло, но сейчас, возможно, появился шанс сократить путь до цели при условии, конечно, что портал ведет не в какие-нибудь дебри, а туда, куда надо. Знать бы еще, где это «надо».
        Глава двадцать пятая. ФИЛОСОФИЯ СМЕРТИ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Вокруг властвовал холод. Не такой, какой бывает в зимнюю стужу, и совершенно не такой, какой сковывает при лихорадке. Холод был вездесущим и неотвратимым, как дыхание самого Итхишора.
        Глаза Нондера открылись. Вернее, к нему вернулось зрение. Но теперь оно было другим. Некромант понимал, что находится в почти полном мраке, но глаза на удивление видели хорошо. И первое, что они узрели - это сонмы темных силуэтов. Они витали повсюду, почти соприкасались с Нондером, он чувствовал их взгляды. А еще он слышал шепот сотен голосов. Скорее всего, это были те самые фантомы, о которых говорила девчонка.
        Теперь и Нондер слышит и даже видит их, а это означает, что он… приблизился к ним. Встал на ту же сторону.
        Некромант приподнялся. Сделать это оказалось на удивление легко - никакого сковывания и боли. Он словно был призраком.
        Осмотрел свое тело… вернее, останки. Вместо правой руки - окровавленные ошметки, левая нога изогнута под неправильным углом, бедренная кость оголена. Левая рука по локоть оторвана, правая нога вроде цела, но лежала в стороне от тела. Видимо, он стал лакомством для тех огромных тварей, похожих на сколопендр.
        Нет, так никуда не годится. Стоило ему только подумать, только попытаться представить, как его почти уничтоженное тело стало быстро восстанавливаться: потерянные конечности отрастали, а увечья исчезали. Он медленно поднялся, посмотрел на вновь отросшую правую руку - конечность была худая, с бледной и сморщенной кожей, но некромант чувствовал, что она сильна как никогда. Некромант поднял вторую руку, тоже оглядел, коснулся лица, потер холодные щеки, дотронулся до зубов. Провел ладонью по волосам, которые стали сухими, словно осенняя трава. Улыбнулся.
        Холод все еще окутывал его со всех сторон, но от него не хотелось избавиться. Он не мешал, а наоборот, будто придавал сил.
        Некромант чувствовал себя превосходно, не смотря на то, что был… мертв.
        Да, он помнил, как сорвался с уступа и полетел в бездну. Почти сразу же ударился ногой о скалу, из-за чего конечность вывернуло под неправильным углом, потом голову размозжил о камень и, наконец, встретил твердое дно ущелья спиной. Он ощущал чудовищную боль, но продлилось это лишь миг. Потом пришел мрак и воцарилось забытье. Раньше некромант верил, что после смерти его сразу же встретит Итхишор, ведь как-никак он возносил ему дары всю жизнь. Но этого не случилось. Была только тьма и тишина. И теперь Нондер понял, что не произведи он на корабле над собой черный ритуал послесмертия, так бы и остался навечно во мраке. По каким-то причинам бог тьмы отвернулся от своего верного слуги. Но сейчас некроманта это не волновало, потому что сегодня свершилось то, ради чего он родился на свет - он сам уподобился богу, приблизился к своему владыке на расстояние вытянутой руки.
        Темное, беспечное, не прощающее ошибок могущественное существо. Стократ сильнее любого живущего на Кантаре чародея.
        При жизни его боялись, ненавидели и совершенно не ценили. Но теперь, в новом обличии, на него снизойдет небывалое величие. Потому что Нондер ныне не просто некромант, силы которого хоть и велики, но все же ограничены человеческой сущностью. Он - лич. Мертвый, но заново воскресший.
        И ему нtтерпелось как можно скорее испытать на ком-нибудь свою мощь.
        Нондер огляделся. Видел он превосходно, но совсем по-другому. Теперь его взору открывалась истинная суть вещей. Он находился на дне каньона. Его окружали острые зубья скал, между которыми белели кости, хитиновые чешуйки и прочие останки. Неподалеку он заметил бесформенную мясистую тушу, нанизанную на одно из зубьев и жадно обглоданную со всех сторон. Определить, чем это месиво являлось при жизни, было сложно, но некромант знал, что это одна из тех сколопендр, которые напали на них наверху. По духу смерти он теперь мог узнать многое.
        Фантомы, эти шепчущие тени, витали рядом с ним, как порывы ветра. Он чувствовал их касания, слышал голоса. Они страдали, молили его о помощи, об избавлении.
        Лич улыбнулся. Чужие страдания придавали ему сил. Неморгающие мертвые глаза уставились вверх. Отсюда, снизу, были видны обрывки того веревочного моста, по которому они переходили и с которого он сорвался. Взобраться наверх ему не удастся - слишком уж крутые уступы, а летать он, увы, так и не научился. Значит, надо найти другой путь.
        Несколько фантомов привлекли его внимание. Они стали показывать на что-то темное между каменистыми зубьями. Нондер вгляделся и понял: это был проход. Темный зев вел вглубь системы пещер, которые пронизывали весь остров вдоль и поперек, как кротовьи норы.
        Лич снова улыбнулся. Ему не нужно было спрашивать, фантомы сами поделились информацией. У него теперь вообще отпала необходимость разговаривать.
        Какую же необъятную свободу он теперь ощущал!
        И тут он почувствовал еще кое-что. Жизнь. Он ее видел! Сквозь камни и тьму он ощущал сияние жизни. Она была неподалеку, мерцала как потухающая звезда. Было в ней что-то притягательное, она манила Нондера к себе. Личу требовалась пища, и он пошел по зову.
        Перемещался он быстро - ноги словно несли его над поверхностью. Недалеко он увидел движение - что-то крупное выпрыгнуло из темного провала в земле и кинулось в его сторону. Сколопендра. Лич сбавил шаг. Ощутил ореол новой жизни. Она отличалась от той, что его манила, но была вполне пригодна для утоления голода.
        Тварь замерла в нескольких шагах от Нондера, звонко запищала и начала пятиться. Видимо, почувствовала рядом существо намного сильнее себя. Из древних трактатов некромант помнил, что дикие звери боятся живых мертвецов. Правда, лич - не совсем мертвец, хотя и живым его тоже назвать нельзя. Он - сложная комбинация смерти, духа и магии.
        Нондер вытянул руку, из ладони прыснул клуб тьмы. Словно струя чернил в воде, она прочертила жирную линию и вмиг окутала сколопендру. Гигантское насекомое затихло и обмякло, словно его тело лишилось твердого каркаса, а через мгновение на камни упала черная пустая оболочка. Нондер высосал из твари всю жизнь до последней капли. И совершенно… не насытился.
        Отправился дальше, по пути прощупывая пространство в поиске новых жертв. Фантомы все также привлекали внимание, пытались что-то сообщить, но он не прислушивался к ним. Сначала нужно понять, кто его манит к себе.
        Как только он прошел дальше, то сразу узнал обладателя этого яркого свечения жизни.
        Валькирия.
        Немизия полулежала среди скальных зубьев, обе ноги были придавлены огромным валуном, крылья переломаны во многих местах, перья растрепаны, рваными клочками валялись повсюду. Вокруг все залито кровью, но женщнина-птица была жива.
        Заметив Нондера, Немизия повернула голову, и некромант увидел измученное болью и испачканное кровью лицо валькирии.
        - Ты жив, - тихо произнесла она и поморщилась. - А мне осталось недолго.
        Лич подошел ближе. Осмотрел Немизию и убедился, что дело действительно худо: мало того, что все ее тело словно прошло через каменные челюсти гиганта, так еще скальный шип вонзился в грудь. Удивительно, что она вообще еще могла дышать и говорить.
        - Это все… моя магия исцеления, - с трудом ответила она на незаданный вопрос. - Обычно на себя я ее не расходую… но сегодня пришлось.
        Нондер молчал. Думал, как поступить дальше. Он вдруг вспомнил, что был связан с ней духовной нитью, как и с остальными дефенами. Может, поэтому ощущал ее жизнь так отчетливо?
        - Ты изменился, - сказала валькирия. Глаза ее тускнели, морщины на лице выравнивались. Похоже, жизнь вот-вот покинет ее изломанное тело. - Падение с большой высоты обычно убивает вас, людей, а ты… ты выглядишь невредимым. Что ты с собой сделал?.. Ах, да, ты же маг смерти… Ты воскресил себя?
        - Можно сказать и так. Как ты здесь оказалась, женщина? - спросил некромант.
        - Долго рассказывать… - Валькирия поморщилась, изо рта потекла струйка крови. Она кашлянула, сглотнула и снова поморщилась. - Никогда бы не подумала, что придется умирать… вдали от дома… - Женщина-птица попыталась приободряющее улыбнуться, но ее бледное лицо лишь болезненно скривилось.
        - Я могу избавить тебя от мучений.
        - Знаю. А еще вдобавок проглотишь остатки жизни, верно? Вы, человеческие маги, ничего не оставляете просто так.
        - Я связан с тобой духовной нитью, поэтому забрать твою жизнь не получится. - Нондер соврал. Он мог снять с валькирии заклинание и преспокойно высосать из нее все без остатка. Но некромант не хотел расстраивать Немизию перед смертью. А вот помочь отойти в мир мертвых мог.
        Собственно, смерть была его стихией. Нет, он не пытался сеять ее повсюду, чего от него порой ждали глупые простолюдины. Он распоряжался ею с умом. Смерть для Нондера не была концом всего сущего, но он считал ее иной формой бытия. И смело полагал, что познать истинную суть смерти дано считанным единицам.
        - Тогда делай, что должен. Моя магия сильна, даже с такими ранами как у меня она сможет продлить жизнь еще на несколько часов… долгих мучительных часов.
        - Зачем применила ее, если знала, что полностью исцелиться не сможешь?
        - Это все страх. Когда я упала в каньон, когда все тело пронзило болью, в тот самый миг я поняла, что… не хочу умирать. Я не должна умирать, ведь мне еще столько всего предстояло сделать… Мой народ страдает, а я… здесь.
        - А что же сейчас? Смирилась с неизбежностью?
        - Да, - тихо протянула валькирия и закрыла глаза. - Твоя магия сильнее моей, человек. Смерть всегда довлеет над жизнью. Сделай свое дело.
        С этим утверждением Нондер бы поспорил, но не здесь и не сейчас. Он вытянул руку, темный клуб вырвался из ладони и вмиг окутал валькирию. Черный туман обволок ее со всех сторон, сияние жизни стало быстро угасать. Лич почувствовал небывалую мощь исходящей от Немизии жизни. С целителями всегда так. Но забирать силы валькирии он не стал, хотя искушение было сильным.
        Лич - не человек, он не обладает присущими людям эмоциями. Его разум чист и тверд. И в данный момент он говорил: пока женщина-птица еще жива, нужно поскорее снять с нее заклинание связки душ и высосать всю оставшуюся жизнь до последней капли. Но Нондер не поддался гласу разума. Он просто умертвил валькирию, отпустив ее душу в свободное путешествие.
        В последний миг Немизия открыла глаза, шумно выдохнула и обмякла. Сияние жизни погасло. Клуб черноты расселся как дым на ветру. Нондер опустил руку. Голова женщины-птицы склонилась, руки обвисли. Жизнь покинула ее.
        Он некоторое время еще глядел в ее остекленевшие глаза, потом отвернулся. Шепот фантомов снова привлек его, став как будто бы сильнее. Они что-то пытались сказать. Лич прислушался и, наконец, начал различать их голоса более отчетливо.
        Фантомы просили освободить их. Сначала некромант не понял, почему именно его они просят об этом, ведь Нондер к их смерти был непричастен. Но вскоре пришло осознание. Голоса молили, чтобы он избавился от «того, кто их сделал таковыми». Они просили уничтожить их убийцу. За это фантомы предлагали указать, где хранятся секреты Богоподобных Творцов.
        А вот это уже что-то, подумал Нондер. Но стоило ли доверять призрачным теням, которые, как казалось некроманту, даже не обладали полноценными душами?
        Поразмыслив, лич мысленно спросил:
        «Кто вы такие?»
        «Те, чьи жизни отняли», - различил он ответ среди шума голосов.
        «Кем были раньше?»
        «Простыми смертными».
        «Почему вас убили? И почему вы не покинули этот мир?»
        Сначала шепот стих, но потом возобновился с новой силой. Нондер почувствовал, что фантомы недовольны его вопросами. Вернее, они то ли их смутили, то ли ввергли в ступор.
        «Кто вас убил? Богоподобные Творцы?» - с нажимом спросил Нондер. С духами, даже такими своеобразными, как фантомы Околоса, нужно разговаривать строго, с вызовом. Не просить, а требовать, и ни в коем случае не давать слабину. Мертвые очень хорошо чувствуют страх и нерешительность. Нондер, к слову, теперь тоже острее ощущал действительность.
        Тени недовольно зашуршали, а потом пришел ответ:
        «Мы приведем тебя туда, где были совершены убийства. Следуй за нами».
        Лич задумался, а не ловушка ли это. Но тут же одернул себя: что бы его не ждало за поворотом, он справится с любой напастью. Теперь неприятности будут у тех, кто окажется у него на пути. К тому же, фантомы должны ощущать его могущество, а значит, не посмеют обмануть. Слабые мертвые всегда трепещут перед более сильными существами.
        Фантомы снова указали ему на узкий провал в скале. Черный ход уводил в неизведанные глубины лабиринта пещер, куда, возможно, не ступала нога смертного.
        Нондер шагнул во тьму и тут же услышал знакомый писк. Сколопендры. Сразу три гигантских насекомых ринулись к нему по узкому пещерному коридору. Лич поднял руку, надменно ухмыльнулся. Клуб тьмы вырвался из ладони и поразил сначала одну сколопендру, а потом сразу вторую и третью. Безжизненные, пустые тела насекомых рухнули на землю. Как же быстро он теперь мог отнимать жизни!
        Снова писк, на этот раз дальше, из глубины пещеры. Похоже, сегодня ему придется пробиваться с боем. Хотя какой тут бой, если враги не могут оказать даже малейшего сопротивления?! Он просто будет выжимать из сколопендр жизненные силы, словно из лимонов - сок.
        Тьма ничуть не мешала, он видел сквозь нее так же хорошо, как и при свете дня. А еще он ощущал впереди, под землей, в сотнях узких и широких пещерных проходах многочисленное мерцание жизни. Гигантских насекомых было много, настолько много, что лич был уверен: скоро он утолит свой непомерный голод.
        Волны били о борт шлюпки, обдавая легкими брызгами походную накидку Булфадия. Талли сидел напротив, работал веслами как заправский гребец. Мешок с лютней лежал у него на коленях. Чародей смотрел вперед, на приближающуюся стену Барьера, через которую им нужно было как-то пройти. Он еще не придумал как. Решил, что разберется на месте.
        - Зря ты со мной поплыл, - сказал магистр, не в силах больше слушать всплески воды да свист ветра. Парень все время задумчиво молчал. Магистр понимал, что нервы молодого барда натянуты до предела. Он был смелым парнем, но возраст и неопытность все равно брали верх.
        - Нет, не зря. Кому-то же надо управляться с лодкой, - натянуто улыбнулся Талли.
        - Хочешь сочинить балладу о нашем путешествии?
        - Почему бы и нет, - как бы невзначай пожал плечами лютнист. - Мне нравится петь и играть. А еще я думаю, что лучшие песни сочиняют очевидцы.
        - Там, в море, тебя спасли боги. Такого больше может не повториться. Околос - опасное место, двое дефенов погибли там за два дня.
        - Так, может, потому боги меня и спасли, чтобы я сочинил балладу о вашем походе и прославил в веках? И погибшие дефены станут героями, о них будут помнить всегда.
        Булфадий не ответил. Он будет только рад, если слова парня окажутся пророческими.
        Почти прозрачное магическое полотно Барьера было уже близко. Глядя на него, магистр задумался о тех бессонных ночах и мучительных днях, потраченных Богоподобными Творцами на его создание. Даже отсюда, с расстояния, ощущалось, сколь могущественная магия была заключена в защитном куполе. Наверное, для древних чародеев он действительно играл значимую роль. И не важно, оберегал Барьер внешний мир от чего-то зловещего или же, наоборот, таил что-то недоброе и безумное под собой, он, Булфадий, должен исполнить свой долг, чего бы это ни стоило.
        Воздух внезапно задрожал, и Хранитель Барьера ощутил сильный порыв ветра. В ушах загудело, как от грома сотен медных труб. И без того неспокойная вода пошла рябью, лодку закачало.
        - Неужели шторм начинается? - затревожился Талли и глянул вверх. - Небо чистое, туч нет. И откуда такой ветер взялся?
        Булфадий крепко ухватился за края шлюпки. Утлое суденышко стало разворачивать. Парень лихо работал веслами, но его усилий было недостаточно. Неизвестно откуда взявшийся ураган был в разы сильнее обычного человека.
        Что-то здесь не так, подумал Булфадий, глянув на Барьер. И все понял. Купол, тысячелетия назад созданный Богоподобными Творцами, начал разрушаться. Магическая ткань истлевала прямо на глазах - выглядело это так, словно жирные разводы стекали с чистого стекла, делая его удивительно прозрачным.
        - Барьер рушится! - громко сказал магистр, чувствуя, как к горлу подкатывает отчаяние.
        Они не успели! Никто не успел!
        - И что теперь будет? - спросил лютнист, продолжая бороться со стихией, силы, которой только росли.
        Хранитель Барьера не ответил. Он не знал. Никто не знал. Сотни лет Последователи следовали строго выверенному плану, и вот настал момент истины: никому-то иному, а именно ему, Булфадию из Огонеппа, выпала великая честь отправить дефенов в великий поход. Но он не справился. Хранитель Барьера не смог совершить то, для чего был выбран судьбой.
        Он подвел не только своих предшественников, но и самих Богоподобных Творцов!
        От острова исходили, словно отталкиваясь, огромные волны. Небо было ясным, но здесь, у самого купола, творилось нечто невообразимое.
        Булфадий почувствовал: от умирающего Барьера исходят сильнейшие магические волны. Они все накатывали и накатывали, порождая магическую бурю в дополнение к настоящей. Любое, даже самое слабое, заклинание в таком хаосе может стать убийственным. Безобидная искра способна взорвать корабль, а тусклый луч света - ослепить любого, кто на него взглянет. Поэтому что бы сейчас ни случилось, ни в коем случае нельзя применять магию.
        Булфадий оглянулся на корабль - судно раскачивалось на волнах с неистовой силой. Сквозь шум урагана можно было разобрать крик матросов и ругань Зигмунда. Барк стоял на якоре, и пока что выглядел неповрежденным.
        Волны становились больше и били о борта шлюпки все сильнее и сильнее. Вода попадала внутрь, брызгала крупными холодными каплями со всех сторон. Магические обрывки заклинания, которое недавно скрепляло Барьер, витали вокруг неприкаянными призраками.
        - Господин чародей, - прокричал Талли. - Ветер становится сильнее, я не могу совладать с лодкой.
        Булфадий понимал, к чему ведет парень - ему хотелось вернуться на барк, оказаться в тишине и сухости. Правда, колышущийся на волнах во время шторма корабль - не самое безопасное место.
        Шлюпку словно ударило снизу огромным молотом, носовая часть резко поднялась вверх, лютнист с криком слетел со своего сидения и плюхнулся в воду. Магистра же накрыло лодкой сверху, как крышкой от огромной бочки.
        Вода хлынула в глаза, нос, уши. Булфадия закрутило вихрем, он закричал, но поздно сообразил, что напрасно сделал это. Его стало наполнять водой, будто пустую бутылку. Холод и мельтешение стали его реальностью. А еще ему не хватало воздуха.
        В какой-то миг он вынырнул. С хрипом глотая воздух и отплевываясь, магистр забил руками по воде. Пловец из него был неважный, а всеобщая суматоха только мешала сосредоточиться.
        Его снова накрыло волной. И потянуло ко дну. Из глубины разума вырвался отчаянный беззвучный крик, предвещающий скорую гибель. Булфадий четко и в полной мере осознал простую истину: ему не выбраться. Воздуха в легких осталось на несколько мгновений, а потом холодная вода заполнит все нутро.
        И что толку с того, что он чародей? Сейчас его фокусы никому не помогут. Даже при большом желании он не сможет колдовать, а уж о том, чтобы выбрать подходящее заклинание для подобного случая, и говорить не приходится.
        Необъяснимая сила тянула его вниз, а вода становилась все тяжелее и тяжелее. Он больше не мог терпеть, рот непроизвольно открылся, выпустил клубок пузырей. Хранитель Барьера услышал свой голос, приглушенный, словно доносящийся из глубокого колодца. С хлюпаньем вдохнул, хаотичный мир вокруг замер, глаза заплыли туманом, а потом на него набросилась темнота. Холодная и непроницаемая. Еще он ощутил рывок, будто кто-то тащил его вверх. А может, ему только показалось. Он больше не мог ни дышать, ни колдовать, ни думать. Чувства тоже притуплялись и уходили во мрак небытия вместе с ним.
        Вот и все.
        Прошло немного времени. Несколько минут или целый час. Булфадий не знал. Не мог отмерить.
        Он сильно откашлялся и сразу же ощутил спазм в груди.
        - Живой, - услышал он чей-то голос.
        - Переверните его скорее! - рявкнул кто-то рядом.
        Его перевернули, и сразу же изо рта и носа Булфадия хлынула вода. Он снова откашлялся. Туман перед глазами стал медленно рассеиваться, глаза уже могли различать крупные предметы. В груди словно кто-то сжимал кулак, стягивая в тугой комок внутренности. Голова кружилась и гудела, в ушах отдаленно шумел прибой. В одно ухо попала вода, поэтому им он почти не слышал.
        - Я уж думал, не видать мне второй половины денег, - расхохотался кто-то над ним. Зигмунд, кто ж еще. - Я тебе говорил: не лезь ты на этот гребанный остров, нет там ничего хорошего. Ну разве ты меня послушал? Нет, конечно. Вы ведь, чародеи, всегда думаете, что знаете больше всех. Если б не мальчишка, давно уже на закуску акулам пошел.
        Магистр приподнялся на локтях. Он лежал на нижней палубе в луже воды. Вся одежда была насквозь мокрая, от чего казалась тяжелее и холоднее обычного. Перед глазами все плыло, голова шла кругом. Кроме Зигмунда, подле него стояло еще три матроса и Талли.
        - Шторм закончился? - сипло спросил он. Морская соль, которой он наглотался вместе с водой, царапала горло.
        - Шторм - да, но принес с собой кое-что пострашнее, - сказал капитан.
        - Даже не знаю, что может быть страшнее шторма в открытом океане, - покачал головой Хранитель Барьера.
        - Раньше я тоже так думал, но сейчас… Впрочем, лучше тебе самому взглянуть. Разобраться в подобном под силу только чародею.
        Булфадий потряс головой, поковырял пальцем в ухе, надеясь освободить от воды. Тяжело вздохнул, но тотчас собрался с духом и наложил на себя легкое тонизирующее заклинание. При помощи матросов с трудом поднялся на ноги. Снова поковырялся в ухе - треклятая вода, наконец, вытекла, и слух заметно стал острее.
        Булфадий глянул в сторону острова. Теперь Околос был словно голый без обволакивающего его купола. Небывалая тоска охватила Хранителя Барьера. Отчаянье вмиг рассеялось, стало пусто. Теперь никто не имеет права называть его Хранителем Барьера, ведь никакого Барьера больше нет.
        Он повернулся к Зигмунду и устало проговорил:
        - Показывайте, что у вас там случилось.
        Заклинание по-прежнему действовало, и Булфадий, хоть и ощущал валящую слабость в ногах, вполне уже мог передвигаться без посторонней помощи.
        Капитан отпустил Талли и матросов по своим делам и повел чародея в трюм. Магистр заметил, что Зигмунд был на редкость молчалив и задумчив, а еще в его глазах он заметил страх. Но возможно, ему только показалось.
        - Можешь объяснить, что здесь произошло? Шторм сильно повредил корабль? - спросил чародей. Мысли в голове переплетались и путались, он никак не мог на чем-либо сосредоточиться.
        - Шторм был сильным, но не настолько, что бы мы не смогли с ним справиться. Тот магический купол развалился, поэтому шторм и начался, я все это понимаю. Но вот чего я совсем не понимаю, так это того, почему моим людям после него стало худо.
        - У них началась морская болезнь? - предположил магистр, и тут же понял, что смолол глупость. У закоренелых моряков, которыми, несомненно, были матросы «Нагой девы», морская болезнь случалась крайне редко. Иначе бы они вообще не попали на корабль.
        При других обстоятельствах Зигмунд рассмеялся бы, но сейчас лишь покачал головой.
        В трюме было мрачно, как в темнице. Свет единственной масляной лампы порождал дергающиеся тени на стенах. Всюду витал аромат соленой затхлости.
        Среди ящиков и тюков Булфадий увидел большую клеть, собранную из толстых прутьев. Подле нее за импровизированным столиком сидели два матроса и перекидывались в кости. В самой клети кто-то находился, но из-за темноты чародей не мог разобрать, кто именно.
        При виде капитана оба матроса сразу же бросили свое занятие и вскочили на ноги.
        - Ну что, Балди, много выиграл? - как ни в чем ни бывало, спросил капитан.
        - А мы на интерес играем, - быстро ответил сутулый, с редкими усиками матрос.
        Второй, рыжий, с круглой проплешиной на голове, быстро закивал, всем видом давая понять, что согласен с напарником.
        - Ладно вам брехать! Хоть родную мать на кон ставьте, мне плевать… Что там с Ковейном?
        - Да что с ним станется, капитан? - развел руками сутулый матрос. - Спит как после доброй попойки.
        - Разбуди.
        - Вы уверены? Опять же начнется кавардак.
        - Разбуди, говорю!
        - Ладно, ладно, капитан, как скажете, - замахал руками Балди, при этом вид у него сделался столь печальный, будто его заставили драить палубу целую неделю.
        Загремели ключи, и вскоре дверцы клети распахнулись. Балди осторожно вошел внутрь, второй матрос встал в проходе, подобрав с пола короткую дубину.
        Булфадию все это не нравилось, но он молчал.
        - Ковейн, дружище, пора вставать, - негромко сказал сутулый матрос.
        Магистр заметил шевеление во тьме, а потом раздалось невнятное мычание.
        - Я понимаю, что охота еще поваляться, но капитан попросил тебя разбудить, - с прикрытой осторожностью произнес Балди.
        Темнота вновь зашевелилась, сутулый матрос отступил на несколько шагов и ударился спиной во второго моряка.
        - Отойди! Чего встал? - рявкнул он.
        - Тебя, дурня, прикрываю.
        Балди оттолкнул рыжего моряка и вышел из клети. Дверца тут же захлопнулась. Щелкнул замок.
        - Ковейн, подойди ближе, - попросил Зигмунд.
        Снова движение, и к прутьям клетки из темноты вышел человек. Среднего роста, небритый, с грязными длинными волосами. Обычный моряк, похожий на остальных матросов Нагой девы. Однако все же одно отличие в нем было: совершенно нечеловеческий взгляд.
        Матрос глянул на магистра и зарычал, прямо как сторожевой пес, увидевший чужака. А чуть погодя оскалил гнилые зубы и начал… лаять.
        Булфадий глядел на него и молчал. Хоть зелье прочистило голову, но от увиденного Хранитель Барьера впал в ступор.
        Чародей поморщился и обратился к капитану:
        - Что с ним произошло?
        Зигмунд пристально поглядел на магистра.
        - Я думал, ты нам скажешь.
        Булфадий вновь посмотрел на лаящего матроса. Ни следов заклинаний, ни проклятий он не ощущал, да и откуда им было взяться. Тогда с чего этот бедняга вдруг обезумел? Неужели так повлияло разрушение Барьера?
        - А с остальным экипажем все в порядке? - спросил магистр.
        - Таких как Ковейн больше нет. У Смуна, как он рассказывает, постоянно какой-то шум в голове, а Акурну мерещатся голые бабы. Но я почти уверен, что с ними все намного проще - оба вчера утащили из трюма бочку рома и почти вдвоем ее прикончили. Хотел я им трепку задать, но тут начался этот треклятый шторм.
        Ковейн гавкнул, и Булфадий невольно вздрогнул. Вновь всмотрелся в его нечеловеческие глаза. Матрос угрожающе оскалился и схватился за прутья, затряс решетку с такой силой, что загремела сталь.
        - Ковейн, фу! А ну успокойся! - закричал на него Балди. Второй матрос ударил дубиной по руке обезумевшего моряка, тот обиженно заскулил и отошел в темноту.
        - Демоны меня раздери, ведь только утром он разговаривал со мной по-человечески, а сейчас зверь зверем! - в сердцах воскликнул Зигмунд.
        - А меня вообще укусил, - сказал Балди и показал на запястье бордовые отпечатки зубов.
        - Я вот еще о чем думаю, - произнес матрос с дубиной. - Если он спятил и теперь считает себя собакой, то почему на четвереньках не стоит? Ну псы-то на задних лапах ходят, верно? И по углам не метит…
        - Не хватало еще, чтобы он мне тут все обоссал! - раздраженно рявкнул капитан.
        - Надо признать, замечание верное. Мне тоже это его безумие кажется странным, - стараясь казаться спокойным и рассудительным, произнес Булфадий.
        - Странное?.. А разве безумие может быть каким-то другим? Ковейн, конечно, был странноват, любил мясо с кровью и редко мылся. Но в остальном являл собой типичного моряка, коих встретишь в любом захолустном порту. А сейчас лает как пес, но загвоздка в том, что он - не пес. Он, мать его, человек, как ты и я. Что теперь с ним делать?
        - А еще он ходячих мертвецов боится… ну тех, которых тот чародей воскресил, - добавил матрос с дубиной. - Как увидит, сразу лаять начинает, а стоит им подойти ближе, так сразу скулить принимается.
        - Мертвецов мы все боимся. Никак привыкнуть к ним не могу. Как увижу - дрожь пробирает, - сказал Балди.
        - Угу… Еще, бывает подкрадется сзади и встанет столбом. Обернешься - а тут его уродливая харя. Так и дергаешься, как сумасшедший.
        - Хватит лясы точить! - оборвал матросов Зигмунд. - От вашей болтовни меня уже тошнит. Мне совет чародея нужен, - и снова поглядел на Булфадия.
        - Барьер пал, - медленно, с траурными нотками проговорил магистр. - Богоподобные Творцы не зря создали его. Они что-то пытались под ним скрыть. Что-то ужасное и непостижимое. Какую-то неведомую магию. Наверняка я не знаю, могу только предположить. То, что случилось с вашим матросом, - лишь начало. Если мы не уберемся отсюда, то дальше будет только хуже.
        - А как же твои люди, они ведь сейчас на острове?
        - Да. И я должен вызволить их оттуда. Если еще не поздно.
        Сверху послышался шум и крики. Что-то увесистое упало на палубу.
        - Да что там творится?! - воскликнул Зигмунд и пошел к выходу, через плечо бросил: - Следите за Ковейном. Если очухается, позовите меня или чародея.
        Булфадий последовал за капитаном.
        На верхней палубе творилось что-то невообразимое. Матросы собрались в круг, в середине которого один моряк полулежал, а второй стоял над ним, вытянув руки со сжатыми кулаками. По запястью текла кровь.
        - Вы что, драку тут затеяли? - гаркнул капитан, как вихрь, врываясь на верхнюю палубу. Магистр еле успевал за ним.
        Лежащий на палубе матрос фыркал и отплевывался. Все лицо было в крови. Похоже, ему хорошенько досталось. Второго моряка Булфадий сразу узнал. Это был штурман, Геркил. Именно он избил Талли, посчитав, что тот своей музыкой привлек кер.
        - Геркил, мать твою, ты что вытворяешь? - Зигмунд вплотную подошел к штурману, но тот не отступил, хотя руки опустил.
        - Не кипятись, капитан, он первый напал.
        Зигмунд посмотрел на второго моряка. Тот уже встал, в глазах пылало безумие. Еще один из тех, кто не выдержал разрушение Барьера, догадался Булфадий.
        - Что произошло, Онир? Отвечай немедленно или я вас обоих брошу в трюм, - потребовал капитан.
        Но второй матрос отвечать не собирался. На его красном от крови лице сияла хищная улыбка. Он присел, руки прижал к полу, словно готовясь к прыжку.
        - Этот ублюдок укусил меня, - сказал штурман и показал окровавленное запястье. - За это я ему и врезал. Чтоб знал, паскуда, на кого лезть не стоит.
        Зигмунд наклонился к Ониру, осмотрел его. Рука легла на рукоять кинжала, висящего на поясе. Моряк пялился на него дикими глазами голодного зверя.
        - Булфадий, взгляни. Тут, похоже, еще один.
        Магистр уже был рядом.
        Увидев мага, Онир ухмыльнулся и прошипел:
        - Твоя кровь вкуснее, чародей. Может, поделишься ею?
        - Ты что несешь? - спросил капитан.
        Булфадий похлопал по плечу Зигмунда, встал перед обезумевшим моряком и спокойно произнес:
        - Ты хочешь моей крови? Но зачем?
        - Разве не понятно? Я же вампир. Я пью кровь. А у таких как ты кровь самая вкусная.
        - Он рехнулся. Но как-то по-другому. Не как Ковейн, - заключил Зигмунд.
        Онир вскочил и бросился на Булфадия. Ослабленные ноги подвели, и магистр рухнул на палубу. Обезумевший моряк зашипел и стал клацать зубами прямо у самой шеи магистра. Чародею едва удавалось его сдерживать. Но через миг «вампира» схватили и оттащили от мага. Геркил снова хорошенько ему врезал, и Онир притих.
        - Дела, я вижу, совсем плохи, - покачал головой Зигмунд и обратился к матросам. - Бросьте его в трюм, но только в клетку с Ковейном не сажайте. Передерутся еще, выродки. - Посмотрел на Булфадия. - Все ты правильно сказал. Уплывать отсюда надо, пока у остальных крыша не съехала.
        Магистр поднялся на ноги, отряхнулся, с сожалением глянул на спятившего моряка. Матросы схватили Овена под руки и ноги и поволокли к нижней палубе. Тот дергался и шипел, клацал зубами, как дикий зверь. На верхней палубе остались только Хранитель Барьера и Зигмунд.
        - Я теряю людей, Булфадий. Если так дальше пойдет, то на корабле останутся одни психи и мертвяки. Не слишком веселая компания, - сказал капитан и пристально посмотрел на магистра.
        - Дай мне несколько часов. Если я не смогу связаться с Йовом, то мы уплывем отсюда. Если же удастся - подумаю, что делать дальше. И не забывай, что за это путешествие я тебе очень хорошо заплатил.
        Глава двадцать шестая. ПО ТУ СТОРОНУ ПОРТАЛА
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Ночной мрак за окном отступал, и в комнате становилось светлее. Белый круг портала по-прежнему мерцал, подпитываемый с четырех сторон яркими лучами. С проявлениями старой магии Морку сталкиваться уже приходилось, однако о порталах он слышал только из рассказов. Зрелище, признаться, завораживало. Таинственное сияние телепорта излучало опасность, но при этом влекло к себе.
        Шестеро дефенов стояли перед телепортом, неотрывно глядя на его магическое сияние. Каждый думал о своем, но во взглядах проскальзывало нечто единое - пропитанное страхом желание прикоснуться к неизведанному. Даже ассасину хотелось поскорее узнать, что же там, по ту сторону светящегося круга.
        - Так куда ведет этот портал? Ведь он должен куда-то вести, верно?.. Для чего Богоподобные Творцы его создавали? - задал волнующий всех вопрос Дак, нарушив многоминутную тишину.
        - Все порталы куда-то ведут, это верно, - сказал Йов. - Однако, как я ни старался, но так и не смог определить конкретное местоположение. Есть только один способ это узнать - войти в него.
        - Так чего же мы ждем? - поинтересовался волот.
        Ученик магистра не спешил отвечать. Он думал.
        - Ты просто боишься, чародейчик, верно? - с нескрываемой издевкой спросила Девана.
        Йов поглядел на нее пристально, но не со злобой или недовольством, а скорее с сожалением и презрением. Так обычно смотрят на тех, кто слаб умом.
        - Нет, здесь дело в другом, - покачал головой он. - Хотя отрицать не стану: я не тороплюсь нырять в это красочное сплетение магических вихрей. Только полный идиот может недооценивать непредсказуемую силу артефактов Богоподобных Творцов. Прошли века, портал мог утратить стабильность. А использовать нестабильный портал - это все равно, что плыть на корабле в шторм.
        - Тогда что будем делать? - спросил Ибрагил. - Неужели, просто стоять и смотреть?
        Ученик Хранителя Барьера внимательно смотрел на светлое сияние, старательно силясь разглядеть в нем хоть какую-то зацепку.
        - Я точно не могу сказать, но вроде бы фантомы говорят, что порталом можно пользоваться, - неуверенно произнесла Айлин. Прикоснулась к вискам и поморщилась. - А еще… если я правильно поняла… они хотят, чтобы мы проявили доблесть и… - покачала головой и еще сильнее поморщилась, словно испытывала сильную боль. - Они хотят, чтобы мы не отступали.
        - Мы и так не отступаем, хоть и потеряли троих, - хмуро заметил Дак.
        - Нет, - покачала головой девочка. - Фантомы говорят о другом.
        - Может, хватит уже слушать непонятно кого? Эти фантомы… они даже не призраки!.. Они вообще непонятно что. Если портал убьет того, кто в него войдет, это только все усложнит. Я предлагаю не рисковать, а продолжить путешествие. До той башни еще день пути, и если будем попусту тратить время, то ночевать придется под открытым небом.
        - Это все верно, но если портал работает стабильно, то он может привести нас в ту башню, и никакого дня пути не понадобится, - задумчиво произнес ученик магистра.
        - Да неужели?! - всплеснул руками вор. - А не ты ли только что нас тут пытался убедить, что портал может оказаться нестабильным, и что вошедшего в него ожидает преждевременная кончина? И откуда такая уверенность, что он может привести нас именно к той башне, а не выкинуть куда-нибудь в океан? Ты же сказал, что не знаешь…
        - Я лишь описал возможные последствия, - резко перебил Йов. - Но тут есть и обратная сторона: как я уже сказал, портал может привести туда, куда нам нужно. Я это не утверждаю, я по-прежнему в этом не уверен, но если следовать простой логике, то получается именно так.
        - И что это за логика?
        - Очевидная и простая. Я думаю, этот портал ведет к чему-то важному, центральному. Возможно, - и скорее всего - именно в ту башню, куда мы и держим путь.
        - Но почему именно туда? Может, он вообще телепортирует куда-нибудь в Кантар или на необитаемый остров?
        - Нет, на столь дальнее расстояние порталы не перемещают. Во всяком случае, те, которые создавали Богоподобные Творцы. А если взять во внимание то, что структура телепортера была нарушена, а дверь в комнату закрыта, то, скорее всего, хозяин не желал им пользоваться… Что-то тут произошло. Эдмонд Тьёрн хотел утратить всякую связь с той, центральной, башней.
        - Так, может, и нам не стоит лезть туда, от чего сам великий чародей хотел отгородиться? - спросил Дак.
        - Я готов пройти через портал, - негромко произнес Морк, и все посмотрели на него, как на немого, у которого только что прорезался дар речи.
        - Валяй, я не против, - пожал плечами вор. - Только я вот чего не пойму: допустим, он пройдет через него и окажется в нужном месте. Как сообщит нам об этом?
        - Я могу вернуться обратно тем же путем.
        - А если не получится? Ну, скажем, что-то пойдет не так.
        - Если портал ведет в существующее место, то и вернуться обратно тоже возможно. Иначе бы чародею незачем было бы нарушать его конструкцию здесь.
        - В этом есть смысл, - кивнул ученик магистра. - Хорошо, ассасин, твой черед настал. Иди и докажи нам, что на той стороне нас ждет конец пути.
        - Лишь бы не конец жизненного пути, - безрадостно усмехнулся Дак, бельчонок на плече у него фыркнул.
        Морк беглым взглядом осмотрел лица всех дефенов и шагнул навстречу свету телепорта. Он всегда так делал: если что-то решил, то больше не мешкал.
        Свет быстро померк, вмиг сменился полумраком. Глаза не сразу привыкли к смене освещения, Морк невольно прищурился. То, во что вылились очертания предметов, он совсем не ожидал. Узкий коридор уходил прямо и резко заворачивал налево. Факелы, прикрепленные к каменным стенами через каждые десять шагов, полыхали пламенем и тихо гудели. Морк не думал, что еще раз увидит подобное. Именно так выглядело его давнее убежище, защитником которого он был долгие годы, и которое предательски уничтожил.
        Ассасин обернулся, но сзади подпирала стена. Это что, какая-то магия? Как же он попал в свою старую обитель, ведь ее уже давно не существует? Беспощадный огонь пожрал все, оставив, быть может, только покрытые пеплом развалины.
        Морку ничего не оставалось, как пойти по коридору. Он отказывался верить глазам, но доверял ощущениям. Свернув на повороте, он попал в просторную комнату. В центре стоял стул, на котором сидела… Боги всемогущие!.. это была Шиала! Ноги привязаны к ножкам, руки закинуты за спину, голова наклонена чуть вбок, глаза закрыты. Не успел Морк опомниться, как вдруг увидел рядом с ней человека в черном одеянии. Лицо было плотно перемотано черным шарфом. Он стоял за ней и прижимал к ее горлу нож. Блики от факелов так и скакали по лезвию.
        - Приветствую тебя, Призрак. Мы уже заждались, - сказал человек в черном. Морк узнал голос. Снисходительный и будто дружелюбный тон, за которым всегда таилось нечто зловещее, он бы никогда не забыл. Это был Ромулан Черный Ветер, его бывший наставник и глава гильдии наемных убийц.
        - Как я попал сюда? И что здесь делает она?
        - Тебе видней.
        - Не причиняй ей вреда.
        - Это зависит от тебя. - Ромулан поводил кончиком ножа по бархатной коже Шиалы. - Как она красива, Призрак. Жаль только, что шлюха.
        - Это все обман, да? Какая-то иллюзия?.. Тебя не должно здесь быть. Ты мертв! Я помню твой обгоревший труп. - Морк едва сдерживал себя, чтобы не кинуться на помощь Шиале. Но он помнил, что с Ромуланом шутить нельзя.
        Голова шла кругом, мысли переплетались и как будто наслаивались друг на друга. Что-то здесь не так. И дело даже не в том, что перед ним были люди, которых здесь никак быть не могло.
        - То, что я здорово обгорел, это правда. - Ромулан сдернул капюшон, и Морк увидел его обезображенное лицо. Век и губ не было, глаза залила кровь, а кожа мелкими обугленными лоскутками свисала со щек, подбородка и лба. - Но вот по поводу того, что мертв, я бы поспорил.
        - Этого не может быть, - покачал головой ассасин. - После таких ран не выживет никто. Если только… если только тебя не воскресил какой-нибудь некромант.
        В голове проскользнул образ Нондера, но Морк сразу же откинул нелепую мысль о том, что тот мог вернуть из страны мертвых его бывшего наставника.
        - Брось, Призрак. Кто бы стал меня воскрешать? Нет, я живой, как ты или… она. - Глава гильдии убийц наклонился к Шиале, ухмыльнулся и облизал ей щеку. Девушка поморщилась, но глаз не открыла.
        Всегда хладнокровный ко всему Морк на этот раз не выдержал и шагнул к Ромулану, на ходу вытащив меч. И ощутил, как сразу четыре сильные руки схватили его за плечи и потянули назад. Первый удар по запястью выбил оружие из ладони, а второй пришелся точно по пояснице, заставив того от боли согнуться и упасть на колени. Морк оглянулся и увидел позади себя двух человек в черном одеянии. Превозмогая боль, он попытался вырваться, но его прижали с такой силой, что затрещали суставы.
        - Не надо сопротивляться. Ты же знаешь, будет только хуже, - оскалил желтые зубы Ромулан. Его обгоревшее лицо лоснилось, словно намазанное маслом.
        - Тебя не существует… как и всех остальных, - процедил ассасин, исподлобья взглянув на главу гильдии. - Все это - пустая иллюзия.
        - Ты так ничего и не понял, Призрак, - разочарованно вздохнул Ромулан. - Ты сжег наше убежище, убил братьев, но не сделал самого главного, - подошел к Морку и ткнул пальцем ему в лоб. - Ты не уничтожил нас здесь. Я по-прежнему жив, потому что ты не забыл меня. Ты не убил меня в своей голове.
        Ассасин снова дернулся, но лишь сделал хуже - плечевые кости едва не выскочили из суставов.
        - Нет, ты умер. И ты заслужил смерти, - зло сказал он.
        - Неужели? Ты так думаешь?.. или пытаешься себя убедить в этом? Я дал тебе надежду, Призрак. Кем ты был до того, как попасть в гильдию? Мелким воришкой. Отпрыском шлюхи. При твоем образе жизни ты бы не дожил и до пятнадцати лет. Но я тебя накормил, дал кров и обучил своему ремеслу. Да ты стал мне почти сыном… насколько это вообще возможно в моем положении. - Ромулан усмехнулся и снова подошел к Шиале. - Все-таки неспроста ты влюбился в шлюху. Выбирал по матери… Впрочем, ладно, какая теперь разница.
        Морк произнес медленно, почти по слогам:
        - Ты переступил черту. Нарушил кодекс.
        - Я?.. Нарушил?.. Я хотел сохранить гильдию. Ты же знаешь, последние годы мы были в упадке, нам требовалось больше заказов, но люди почему-то за местью стали все чаще обращаться к чародеям.
        - Ты нарушил основное правило: согласился убивать женщин и детей. Лишать жизни невинных.
        - Ох, Призрак, избавь меня от этого. Все ли так были невинны, подумай. Женщины - основные наши заказчицы. Убить богатого мужа или чужого любовника из зависти - обычное дело. Ну а дети… дети вырастают и становятся такими же подлецами, как и их родители. Они ничем не отличаются от взрослых. И не лучше ли пресечь все на корню, задавить волчонка, пока он еще не вырос и не стал губить овец? Но знаешь, Призрак, в чем все дело на самом деле?.. Да знаешь, конечно. Знаешь, потому что это не дает тебе покоя. Не проходит и дня, чтобы ты не вспоминал меня, твоего самого лучшего друга, которого ты хладнокровно убил. Ты жалеешь о своем поступке, признайся уже.
        - Нет, - покачал головой Морк.
        - Тогда почему до сих пор не завязал с убийствами?
        Ассасин молчал, ответ выдал сам Ромулан:
        - Потому что ничего больше делать не умеешь. Вот и вся твоя философия. Убив меня и уничтожив гильдию, ты не изменился, как ожидалось. Ты лишь добавил себе бессонных ночей в размышлениях о том, правильно ли ты поступил.
        Ромулан был прав, Морку нечего было сказать. Он рубил с плеча и попадал точно в цель. Ассасин ощутил неимоверную слабость. Боль в суставах и спине как будто бы стихла, но шевелиться ему не хотелось.
        - Чего ты хочешь? - тихо спросил он.
        Ромулан продолжал медленно водить ножом по шее Шиалы, Морк смотрел на это, понимая, что ничего не изменит. Глава гильдии убийц был прав во всем, и не важно, мертв он сейчас или нет.
        - Ты никогда не обретешь покой, Призрак, - сказал Ромулан и посмотрел на ассасина. - Ты хотел уплыть с этой шлюхой куда-нибудь подальше от людей и проблем, верно? Но от себя ты никуда не денешься. Мысли о твоем поступке будут точить мозг с каждым годом все сильней. Придет день, и ты убьешь и ее, и… себя. - Глава гильдии зловеще улыбнулся и резко полоснул ножом по горлу Шиалы. Кровь брызнула струей, девушка на миг открыла глаза, но тут же снова закрыла. Голова свесилась на бок, ее нежное прекрасное платье окрасилось кровью. Под стулом быстро разрасталась темная лужа.
        Ромулан бросил к коленям Морка нож. В ту же секунду его не стало, как и тех двоих, которые сдерживали руки.
        - Нет, - прошептал наемный убийца. - Все это ложь! Шиала?..
        Он глянул на девушку, на ее кроваво-красное платье, на безжизненно свисающую голову. Посмотрел на нож, а потом перевел взгляд на руки и содрогнулся: они были в крови.
        - Ты убил ее, Призрак, - послышался отовсюду голос Ромулана. - Не я, а ты. Только ты.
        - Нет! - закричал ассасин и вскочил на ноги, но из-за слабости снова упал на колени. Руки дрожали, как и все тело. Ладонь коснулась рукоятки ножа. Кровь на клинке, кровь Шиалы, зловеще поблескивала. Он поднял клинок, неуклюже развернул лезвие в свою сторону.
        В ушах загудело, в лицо ударил неистовый порыв ветра, а потом его подняло в воздух и ударило оземь. Тьма и пустота ворвались в голову, и все окружающее исчезло.
        - И что дальше? - спросил Дак, глядя на мерцающее свечение портала.
        - Ждем, - коротко сказал Йов.
        - Чего ждем? Пока он вернется? А если не вернется?
        - С ним… не все в порядке, - произнесла Айлин, потирая указательными пальцам виски.
        - Поясни, дитя, - попросил ученик Хранителя Барьера.
        - Фантомы… они… - она поморщилась, как от сильной боли.
        - Оставь ее, чародей. Не надо. - Девана обняла ее за плечи. - Успокойся, Айлин. Все хорошо. Не надо пытаться их услышать, тебе от этого только хуже.
        Дак покачал головой и вздохнул. Он был почти уверен, что теперь они потеряли и Морка.
        - Что-то происходит, - сказал Ибрагил. Он стоял у окна и смотрел куда-то вверх. - Купол над нами… по-моему с ним что-то не так.
        Йов оторвал задумчивый взгляд от портала и подошел к волоту. Вор хмыкнул и тоже направился к окну, чтобы самому выяснить, что же там этому здоровяку померещилось. Едва сделав шаг, он взлетел на высоту своего роста и принял спиной каменную стену. Дыхание сбилось, в ушах зазвенело. Он скатился на пол, приподнялся на локтях. Перед глазами все плыло и тряслось. Пирамидки на полу разлетелись в разные стороны, светящийся круг портала начал медленно сужаться.
        Из окон бил ветер, сама башня дрожала и дребезжала, словно ее раскачивал невидимый великан.
        - Барьрер рухнул! - прокричал Йов. Самого его тоже отбросило назад, прибило спиной к стене, как и Дака.
        Ветер за окнами выл как гибнущее чудовище, пыль и мелкие камни залетали в комнату, били в лицо и лезли в нос и рот. А портал все сужался и сужался.
        - Телепорт сейчас закроется, - громко произнес ученик магистра. - Мы должны войти в него. Другого шанса не будет.
        - А если по ту сторону нас ждет смерть? - спросил Дак, но Йов ничего не ответил. Он бросился к порталу.
        Оказавшись рядом, он чуть помешкал, а потом шагнул в уменьшающееся свечение. Пространство скукожилось, как дешевая ткань, и всосало в себя фигуру мага. Следующим был волот. Он подошел к порталу и упал на него, как на мягкую перину, и в тот же миг исчез.
        Вот идиоты! На что они надеются?!
        Вор выругался под нос. Кидаться в объятия смерти ему совсем не хотелось.
        Рядом раздался треск, и по потолку и стене поползла паутина трещин, из них прыснула пыль и каменная крошка. Вид за окном стал съезжать в сторону.
        «Демоны Низшего Мира! Башня сейчас рухнет! Этот гребанный остров провалится прямиком к Итхишору»! - пронеслась мысль в голове у Дака.
        Девана и Айлин тоже это поняли, поэтому рванули к порталу, и их проглотило свечение. Магический круг стал не больше яблока и продолжал сужаться. Еще чуть-чуть и совсем исчезнет.
        Вор с кряхтеньем встал и пошел к порталу. Другого выхода у него попросту не было. Оставаться в башне - верная гибель. Прыгать в портал - тоже не самая лучшая идея, но выбирать не из чего.
        Башня накренилась, с потолка посыпались мелкие камни. Дак споткнулся и упал, Кортыш заверещал и выпрыгнул из-за пазухи хозяина. Видимо, в безопасности он себя больше не чувствовал. Светящийся круг портала тем временем сузился до размера куриного яйца. Он уже не сиял, как раньше, а едва поблескивал. К тому же начал смещаться в сторону, словно издеваясь над парнем.
        Все, ждать больше нельзя! Вор из последних сил вскочил и рванул к мерцающему шарику, запоздало ощутив, как от натуги в ноге разлилась вспышка боли. Бельчонок сообразил, что нужно возвращаться к хозяину и прыгнул к порталу.
        Дак задел светящийся шарик плечом. Миг ничего не происходило, он также продолжал падать вместе с башней, а потом пространство вокруг исказилось, в глазах потемнело, а звуки смолкли. Парень перестал дышать, кожей ощутил прикосновение ветра. Вскоре вернулись зрение и слух.
        Он упал на мощеный расколовшимися камнями пол. Перекатился, налетел бедром на что-то твердое, снова почувствовал вспышку боли в ноге.
        Ветер стал стихать, в уши лез какой-то навязчивый звон. Дак приподнялся и огляделся. Сзади и слева его подпирали полуразрушенные стены из белого камня. Из многочисленных трещин торчали зеленые ветки деревьев. Земля под ним была твердая, вымощенная таким же белым камнем, как и стены. Но самое интересное таилось впереди: в центре этой древней площади находился круглый бассейн, над которым прямо в воздухе парило, медленно вращаясь вокруг своей оси, нечто бесформенное и пульсирующее. Это нечто отражало в себе все, что его окружало, точно зеркало. Кривое, уродливое, а главное - постоянно двигающееся и меняющее форму.
        Дак медленно встал. Боль в ноге снова напомнила о себе, но он как будто ее не замечал. Его манило к себе это бесформенное нечто. Парень даже стал различать в монотонном звоне подобие голоса.
        - Не смотри на него! - раздалось где-то в отдалении.
        Дак не отреагировал, не хотел даже слушать. Он сделал шаг вперед, навстречу к этому прекрасному бесформенному облаку.
        Сначала он почувствовал сильный толчок в бок, а потом что-то мягкое, но тяжелое огрело его по голове. Звуки смолкли, и прекрасный образ зеркального облака вмиг растаял.
        Глава двадцать седьмая. НЕВИННЫЕ И ВИНОВАТЫЕ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        - Ты его не убил?
        - Не должен.
        - Ты ударил со всего размаху!
        - Если бы так, то у него голова отлетела бы.
        - Хватит чесать языками! - оборвал разговоры Йов. - Его невозможно убить, как любого другого человека. Вся его сила в том зверьке, - указал на Кортыша, сидящего рядом с телом хозяина.
        Дак был без сознания. Волот, как ни старался, но не смог аккуратно его вырубить. Оплеуха получилась что надо.
        - Не нравится мне это место. Здесь отовсюду тянет смертью. Надо выбираться, - сказала Девана, гладя по волосам Айлин. Девочка, как только прошла сквозь портал, сразу же впала в транс: глаза ее помутнели, а губы зашептали что-то монотонное и невнятное.
        - Нужно забрать Морка, - добавил Ибрагил. - Нельзя оставлять его здесь.
        Ассасин лежал в нескольких шагах и тоже был без сознания. Что с ним произошло, Йов не знал, но догадывался, что ничего хорошего.
        Сами же они сидели за массивной колонной, прижавшись спинами к холодному мрамору.
        - Что это вообще за место такое? - спросила Лесная Фея и встрепенулась. - Вы слышали?.. Слышали это?
        - Я постоянно слышу какой-то звон, - кивнул волот.
        - Нет, нет, это было что-то другое, - покачала головой женщина, ее глаза тревожно забегали. - Голос. Мужской голос.
        - Сиди на месте, - приказал Йов. - Это все сфера. Не надо слушать ее.
        Сферой он нарек бесформенное зеркальное нечто, что парило над небольшим круглым бассейном в середине площади. Он ощущал исходящие от нее магические волны неимоверной силы. А еще он совершенно не мог распознать их природу. Это была чуждая и необузданная магия. Похоже, именно о ней говорилось в тех древних трудах, что он нашел в башне Эдмонда Тьёрна.
        - Я подозреваю, что наш путь окончен. Мы нашли то, за чем пришли, - произнес ученик магистра.
        - И что же это такое? - спросил Ибрагил. Его глаза тоже заполнялись дурманом. Или страхом. - Что нам с ней делать?
        Йов покачал головой. Он не знал. Неизвестная магия пугала его. Рука непроизвольно дотронулась до амулета, потеребила его как безделушку. Связаться с учителем он по-прежнему не мог. Разрыв Барьера, похоже, окончательно сбил все настройки. Или же все дело в этой чуждой магии?
        - Нет! Нет! - вскрикнула Девана, выхватила лук, наложила на тетиву стрелу и направила в стену. - Отойди от него, ублюдок!
        - Опусти лук, дура! Там никого нет.
        Но Лесная Фея не отреагировала, она встала и медленно повела лук в сторону, как будто отслеживала чье-то передвижение.
        Звон в ушах нарастал. Мысли сбивались в кучу, сосредоточиться на чем-либо становилось все сложнее. Йов понимал, что все летит в Низший Мир, но поделать ничего не мог. Неизвестная магия влияла на разум. Все сходили с ума.
        Айлин подняла голову, шепот прекратился, да и в глазах появилась некоторая ясность.
        - Исграминот. - Вытянула руку в сторону сферы. - Так она называется. Фантомы говорят.
        - Что это такое? - спросил чародей.
        - Не могу объяснить, - покачала головой девочка и скривилась как от боли. - Так много слов, так много непонятного. Что-то… чуждое нашему миру. Существо, которому постоянно нужны… не понимаю.
        - Души? Ей нужны души? - уточнил Йов.
        - Я не хотел этого! - вдруг взвыл рядом волот и поднялся на ноги. Обогнул колонну и пошатывающейся походкой побрел к сфере.
        - Ибрагил, вернись! Не слушай ее! Не слу… - Звон усилился. Йов схватился за уши, но это не помогло. Звон проникал в голову не через них.
        - Нет, не души, - запоздало ответила Айлин. Ученик магистра не сразу сообразил, о чем она говорит. Голова шла кругом. До конца сам того не осознавая, он встал. Увидел, что Девана, по-прежнему стискивая лук, пошла за волотом. Женщина что-то говорила, резко и отрывисто, но настолько тихо, что почти ничего не было слышно.
        - Я подвел вас. Вас всех, - произнес волот и остановился. Склонил голову, опустился на колени.
        Йову тоже хотелось идти к сфере. Она манила к себе. Он слышал голоса, перед глазами мелькали какие-то образы. Что-то узнавалось, что-то - нет. Единственное, что он отчетливо чувствовал - это вину. Но перед кем и за что - пока было не ясно.
        Голова непроизвольно поднялась, и он поглядел на медленно вращающуюся сферу. Исграминот, как ее назвала девочка. Что это и откуда она здесь взялась?
        - Ничтожество! Ничего поручить тебе нельзя! - услышал он раздраженный голос Булфадия. Сферы перед ним больше не было, как Ибрагила и Деваны. Даже колонна, за которой они недавно прятались, исчезла. Площадь стала пустынна.
        - Магистр, это вы? Как вы сюда попали? - удивился он, глядя на приближающегося учителя.
        - Трое дефенов погибли из-за тебя! Трое! - Он подходил все ближе, лицо его сияло гневом, чего раньше почти никогда не случалось. - Ты понимаешь, что подвел меня, как никто другой?
        - Я… я… - он запнулся, не найдя слов.
        - Я ошибся, когда взял тебя в ученики. Нужно было остановиться на Шерке. Ты всегда все только портил.
        - Они погибли не из-за меня, - начал оправдываться Йов, хотя в душе почувствовал сильный укол вины.
        - Как же не из-за тебя? А кто был лидером команды? Кто вел дефенов к заветной цели? Ты, Йов, только ты. Поэтому и вина за их гибель полностью лежит на тебе.
        Ученику Хранителя Барьера вдруг стало не по себе. Он до тошноты возненавидел себя. Пока они шли по Околосу, он все время сомневался. Учитель прав: Йов не готов был принять лидерство. Постоянно проявлял слабость.
        - Ты все испортил, - продолжал лить масло в огонь Булфадий. - Барьер рухнул из-за тебя! Ты не успел дойти до цели! Ты подвел всех. Меня, дефенов и даже Богоподобных Творцов. Они надеялись, что их потомки смогут противостоять угрозе под Барьером, но ты все испортил.
        Йов ощутил неимоверную слабость во всем теле. И полностью осознал свою ничтожность. Руки задрожали, ноги подкосились, и он опустился на колени. В глазах неприятно закололо. Еще немного, и из них потекут слезы.
        - Я надеялся на тебя. Верил. - Магистр остановился в шаге от своего ученика, тяжело, с глубоким разочарованием вздохнул. Лицо его больше не излучало гнева, лишь омрачилось усталостью. Теперь он был похож на себя прежнего.
        Йов поднял взгляд на Булфадия, из глаз потекли слезы. В иной ситуации он бы подобного не допустил, но сейчас не мог ничего с собой поделать. Он снова ощутил себя мальчишкой. Его вина была так велика, что он не заслуживал прощения. И готов был принять любое наказание, каким бы суровым оно ни оказалось.
        Магистр протянул ему руку с небольшим пузырьком без надписей и этикеток. В нем бултыхалась какая-то серо-зеленая жидкость.
        - Выпей это, - сказал он спокойным голосом.
        - Это… яд? - спросил ученик Хранителя Барьера.
        - Это лекарство. Оно избавит тебя от страданий. Навсегда.
        Нет, это яд, понял Йов. Смерть в чистом виде. Значит, он ее заслужил. Только так можно искупить вину. Только омыв ее собственной кровью, как бы первобытно это ни казалось.
        Он принял пузырек дрожащими руками, выдернул затычку, поднес к лицу. Из флакончика повеяло затхлостью и плесенью. Вытяжка из грибов? Или, быть может, концентрат из ядовитых желез каких-нибудь гадов? Какая теперь разница? Это просто нужно выпить и муки закончатся.
        Йов поднес пузырек к губам, стараясь не дышать, но смрад все равно попал в нос и ударил в мозг. Голова закружилась, перед глазами поплыл туман.
        - Пей, - приказал учитель. - Сделай то, что должен.
        - Господин, Йов, - услышал он откуда-то издалека. - Господин Йов, очнитесь… Вы меня слышите?.. Вы должны прийти в себя… Господин Йов…
        - Пей, - настаивал Булфадий.
        - Очнитесь…
        - Прояви, наконец, свой характер! Выпей лекарство!
        Ученик магистр ощутил легкий толчок в плечо. Потом еще один. Он уже почти пригубил яд, как его вдруг заколотило, словно в конвульсиях.
        Все померкло. Булфадий, флакон с «лекарством» - все исчезло. Он стоял на коленях перед бесформенной сферой, вытянув руку, как просящий милостыню нищий. Айлин трясла его, как обезумевшая.
        - Очнитесь вы уже, наконец! - вскрикнула она.
        - Что произошло?
        - Исграминот сводит всех с ума. Не смотрите на нее.
        Йов хотел отвести взгляд, но не мог. Глаза не слушались его. Мир снова начал отдаляться, голову наполнял легкий дурман.
        Звонкий и жгучий шлепок по щеке снова вернул его в привычный мир.
        - Что ты себе позволяешь? - рявкнул он и отвел взгляд от сферы.
        - Не смотрите больше туда. Она… она высасывает ваш разум, ваши чувства и эмоции. Она так защищается. - Девочка схватила Йова за голову и крепко сжала своими маленькими ладошками. При желании чародей с легкостью мог вырваться, но в глубине души понимал, что она все делает правильно.
        Слабость все еще владела его телом. Он отчетливо чувствовал, как чужеродная магия обволакивает со всех сторон, подобно самому воздуху. И эта сфера, Исграминот, на нее хотелось смотреть, не отрываясь.
        - Фантомы все мне рассказали, - произнесла Айлин. - Не знаю как, но они защищают меня от нее. Не дают проникнуть в голову. А когда я радом с кем-то, то они защищают и его.
        - Что рассказали фантомы?
        - Исграминот - существо из иной вселенной. Богоподобные Творцы призвали ее в наш мир, потому что надеялись на помощь.
        - Помощь? В чем?
        - В защите. - Айлин снова сморщилась. - Они… они опять начали говорить все разом. Я научилась их лучше понимать, когда они спокойнее, но сейчас они снова заговорили в несколько голосов.
        - Ты сказала, что эта… Исграминот должна помочь в защите. В защите от чего?
        - От чего-то ужасного. Смерть… должна явиться… с юга, - с трудом проговорила последние слова девочка. - Так говорили Богоподобные Творцы. Они… они не знали, как ее остановить. Они испробовали все, но решения так и не нашли. И тут в одном из миров за гранью нашего они наткнулись на нее. Исграминот.
        - Исграминот разумна?
        - Не совсем. Но кое на что она способна. Ей нужны отрицательные эмоции живых существ, поэтому, чтобы их вызвать, она влияет на разум. И чем сильнее эмоции, тем сытнее ее трапеза. Но самое большое наслаждение она испытывает, когда доводит кого-то до самоубийства. Она питается жизненной энергией.
        Это все объясняет, подумал Йов. Вот кого изучал Эдмонд Тьёрн. Исграминот. Существо, питающееся чужой энергией. И что же он выяснил? В трудах древнего мага ученик Хранителя Барьера так и не нашел разгадки. Или не понял ее? В любом случае сейчас это не имело значения. Тварь из иного мира собирается погубить их всех, и он должен остановить ее.
        - Фантомы знают, как ее уничтожить?
        - Да, нужно повредить ее физическое тело.
        - А магия? Она способна ей навредить?
        Айлин нахмурилась, потом покачала головой.
        - Они не знают. Богоподобные Творцы никогда не пытались навредить Исграминот.
        - А кто они такие, эти фантомы? Теперь-то они могут ответить на этот вопрос?
        - Мученики, - через короткую паузу сказал девочка.
        - Мученики?
        - Они… - снова болезненно сморщилась девочка, - они были пищей для Исграминот. Фантомы… когда-то были такими же живыми, как мы, но их отдали ей.
        - Но зачем?
        - Богоподобным Творцам нужно было понять, как действует Исграминот, изучить ее способности, а для этого они должны были «кормить» ее.
        - Кормить? Они приносили ей в жертву живых людей? - Йов сам не поверил, что сказал это.
        Магистр Булфадий всегда твердил, что Богоподобные Творцы были великими людьми, что жили и трудились во благо Царства и всех людей. Он, конечно, понимал, что учитель приукрашивает действительность, и что древние владыки Кантара вполне были способны на мелкие грешки. Но чтобы доходить до жертвоприношений, уподобиться дикарям или рыбоящерам… нет, в это он отказывался верить.
        - Нет, ты что-то путаешь, - покачал головой он. - Богоподобные Творцы не могли опуститься до подобного. Они были могущественными магами, и величие свое заслужили упорством и достойными делами.
        - Фантомы говорят, что мы многого не знаем. Что помним только то, что они позволили нам помнить. Богоподобные Творцы творили не только добрые дела.
        - А фантомы… почему они не ушли в Низший Мир? Или они стали неприкаянными душами?
        Девочка нахмурилась и чуть прищурилась. Но вскоре ответила:
        - Они не совсем призраки. Они мученики. И они привязаны к Исграминот. Так они говорят. Не знаю, как объяснить, потому что сама до конца не понимаю. Еще фантомы говорят, что могут освободиться только тогда, когда связь с Исграминот будет разрушена. Они не могут влиять на нее, но зато могут защитить нас… некоторых из нас.
        - Они хотят ее уничтожить?
        - Да, - кивнула Айлин. - Очень хотят. Фантомы сильно страдают. Их связь с Исграминот иссушает их и причиняет боль, но не убивает. Они устали.
        - Теперь понятно, почему они привели нас сюда. Они хотели уничтожить Исграминот нашими руками, потому что сами сделать это не в состоянии. Спроси у фантомов, дитя, я ведь прав?
        - Они… - девочка сморщилась, как от внезапной боли. - Они не хотят говорить об этом.
        - Но и не отрицают моих выводов. Спроси тогда, куда же подевались Богоподобные Творцы. Исграминот тоже поглотила их?
        - Они не знают, - покачала головой Айлин.
        - Как это не знают? Они были здесь во времена, когда Богоподобные Творцы «кормили» эту тварь. Они должны их помнить, ведь сами были тем самым «кормом».
        - Богоподобные творцы ушли - вот и все, что они мне сказали. - Девочка сморщилась еще сильнее и схватилась за виски. - Пожалуйста, не спрашивайте больше ни о чем. Фантомы очень рассержены и делают мне больно.
        Но у Йова была уйма вопросов. Он что-то нащупал. Что-то такое, чего они, Магистр Булфадий, сам Йов, Шерк и все Последователи до них, никогда не знали.
        - И все же у меня есть последний вопрос: откуда Богоподобные Творцы брали столько жертв? Ведь мы знаем, что кроме них на Околосе больше никого не было.
        - Пожалуйста, хватит, - взмолилась девочка и опустилась на колени, ладонями она уже не просто сжимала виски, а как будто сдерживала голову, чтобы та не лопнула.
        И тут тишину нарушил дикий вскрик. Ученик Хранителя Барьера повернулся в сторону шума, и его пробрала дрожь от того, что он увидел. В нескольких шагах от него стояла Девана с луком наизготовку. Взгляд чуть затуманенный, но уверенный. И она смотрела на него явно с недобрыми намерениями.
        - Ты больше никого не убьешь сегодня, выродок, - процедила она сквозь зубы и с треском натянула тетиву.
        - Опусти оружие, женщина, - строго приказал Йов, но Лесная Фея даже не шелохнулась.
        - Это Исграминот заставляет ее делать это. Она почувствовала, что ее колдовство не действует на нас, поэтому решила околдовать наших друзей, - ослабшим голосом объяснила Айлин. - Пожалуйста, не навредите Деване, она не хочет этого делать.
        Но весь вид Лесной Феи говорил об обратном. Тетива со стрелой была натянута до предела. Йов видел, что рука женщины дрожит от напряжения. Может быть, в глубине своего сознания она борется, поэтому еще не отпустила тетиву, но бой этот она явно проигрывает.
        Йов медленно, почти по слогам произнес:
        - Спокойно, Девана. Здесь никто никого не убивал.
        - Лжец! - злобно рявкнула она и отпустила тетиву.
        Ученик магистра активировал телекинетическое заклинание, и стрелу отбросило в сторону. Но Девану это не остановило - со сноровкой лисицы она выхватила из колчана вторую, наложила на тетиву и выпустила снова. Причем сделала все это так быстро, что Йов едва успел увернуться от просвистевшего рядом с ухом снаряда. Он снова активировал заклинание, и на этот раз из рук лучницы вышибло оружие.
        Девана рыкнула, как волчица, выхватила из сапога кинжал и бросилась к Йову. Вот уж неугомонная, подумал чародей и в третий раз применил прежнее заклинание. Теперь женщину саму отбросило назад. Она приземлилась на спину, перевернулась и затихла.
        - Нет! - вскрикнула Айлин. - Ну зачем же так?! Вы могли ее ранить.
        - Она чуть не убила меня.
        - Это все Исграминот, я же говорила. Это она заставляет…
        И тут Йов ощутил, как на него обрушивается гора - волот навалился на чародея всем своим дюжим телом. Ученик магистр в полной мере ощутил себя червяком, вылезшим в людный час на мостовую. Он напрягся что есть сил и отшвырнул от себя Ибрагила телекинетическим толчком. Великан ухнул от неожиданности, подобрал молот, что выскользнул у него из рук мгновение раньше, и двинулся в сторону Йова.
        - Ибрагил Делкхин Джуба! - выкрикнул ученик Хранителя Барьера, выставив ладонь перед собой и активируя единственное заклинание разума, которое он знал - подчинение воли животных. - Приказываю тебе остановиться!
        Волот замер и недоуменно поглядел на мага. Неужели заклинание подействовало? Но через миг Ибрагил двинулся дальше, вознеся молот над головой.
        Йов снова использовал заклинание телекинеза. Гигант пошатнулся, молот дернулся в его руках, как живой, но крепкие ладони удержали оружие. Ибрагил утробно гаркнул, насупился и снова зашагал к чародею. Йову оставалось лишь пятиться.
        - Сделай что-нибудь, Айлин! Прикажи своим фантомам остановить его! - выкрикнул он, снова активируя заклинание телекинеза. В этот раз оно произвело еще меньший эффект, похоже, ученик магистра совсем выбился из сил. Рядом с Исграминот он ощущал, как слабеет с каждым мигом. Она не только влияла на разум и подавляла волю, но и высасывала магические силы из всего живого.
        Девочка не ответила, но маг заметил, как она сложила руки у груди, будто собираясь помолиться. Голову наклонила чуть на бок, глаза закатила. Айлин чуть подергивалась, словно в мелких конвульсиях, а губы то сжимались в тонкую линию, то разжимались, обнажая зубы.
        Ибрагил сделал еще несколько шагов и вдруг остановился. В глазах у него просветлело. Он мотнул головой, поморгал, с непониманием оглядел Йова.
        - Что происходит? - спросил, нахмурившись.
        Видимо, фантомы все же могут как-то влиять на Исграминот, подумал ученик Хранителя Барьера.
        - Твоим разумом овладела та сфера. Ее имя Исграминот. Она - существо из иного мира, которое призвали Богоподобные Творцы.
        Волот начал поворачиваться, но Йов одернул его:
        - Нет! Не смотри на нее, она может снова овладеть тобой.
        Ибрагил поморщился.
        - Я видел брата вместо тебя. Он… он хотел… - снова поморщился и покачал головой.
        - Она обращает наши мысли и воспоминания против нас же. Не знаю, как у нее это получается. Это какая-то сильная магия, природа которой мне совсем непонятна.
        - Что с остальными? - Ибрагил огляделся.
        Стрела вонзилась точно ему в плечо. Волот рыкнул и обернулся.
        Еще одна стрела пролетела мимо великана и на четверть своей длины вошла в левое бедро Йова.
        - Убийцы! - срываясь на хрип, прокричала Девана.
        Ученик магистра с ревом упал на зад. Боли пока не чувствовал, только ощущал неимоверную тяжесть в ноге, словно к ней привязали наковальню. До лука она все же добралась, промелькнула мысль.
        - Девана, ты что делаешь? А ну убери лук! - выкрикнул волот. Дотянулся до стрелы в плече, сжал зубы и резко выдернул ее. Кровь потекла по руке ломаными линиями, но рана выглядела неглубокой.
        Женщина же слушать даже и не думала. Ловко выхватила очередную стрелу из колчана и наложила на тетиву.
        - Айлин, успокой ее, - снова обратился к девочке Йов.
        Боль полыхнула в бедре и начала подниматься к паху, кровь поползла по штанам тонкой черной змейкой. Сейчас бы сюда Немизию с ее целебной магией, но валькирия, к великому сожалению, погибла, с досадой подумал чародей.
        Да и им всем осталось недолго, если они не остановят эту тварь.
        Следующая стрела угодила в правую грудь волоту. Ибрагил сдавленно крякнул и пошатнулся. Его тело сильно и выносливо, но даже оно не выдержит, если сейчас же не остановить лучницу.
        - Айлин!
        - Она не слушается!
        - Но почему?
        - Не знаю. Фантомы говорят, что влияние Исграминот слишком сильно для нее. Ее воля разрушилась.
        - Тогда придется ее убить.
        - Нет, не надо. Я попробую… по-другому, - и девочка поднялась на ноги и побежала к Лесной Фее.
        Йов ожидал самого худшего. Он отчетливо представил, как спятившая женщина выпускает стрелу за стрелой в Айлин, но ошибся. Девана не обращала внимания на приближающуюся девочку, словно та была призраком.
        - Девана! Девана, прошу тебя, убери оружие. Ты сильно ошибаешься, ты не должна стрелять в этих людей. Они друзья. Друзья, понимаешь? - взмолилась Айлин, подбежав к женщине.
        Но Девана была непреклонна. Отпустила тетиву, стрела метнулась к волоту, но здоровяк успел увернуться, и снаряд брякнулся о растрескавшуюся плитку. Заученным движением лучница снова выхватила стрелу из колчана и наложила на тетиву.
        - Девана! Девана, прошу тебя! - продолжала бесполезную затею девочка.
        Боль в бедре усиливалась. При малейшем движении она вгрызалась еще глубже в ногу. Йов не владел исцеляющими заклинаниями, но знал одно, притупляющее боль. Однако сейчас он должен быть начеку, потому что следующая стрела Деваны может стать последней для него… или для волота. Поэтому он внимательно следил за женщиной, готовясь в любой момент отразить ее атаку телекинезом, хотя чувствовал, что сил на большее вряд ли хватит.
        Ибрагил решил действовать и уверенно двинулся к Деване.
        - Останови ее, Ибрагил. Я подстрахую!
        Лесная Фея отпустила тетиву, и ученик магистра в ту же секунду направил телекинетичекий удар на лук. Стрела изменила траекторию и улетела в сторону, так и не достигнув волота. В тот же миг Йов ощутил тяжесть в голове, а нога взорвалась от боли. Тысячи незримых осколков впились в бедро, голень и пах. Ученик магистра взвыл, стиснув зубы. В глазах потемнело, во рту стало солоно - похоже, он до крови прикусил язык.
        Ибрагил тоже остановился и тяжело застонал. Прижал ладонь к раненому плечу, а второй рукой схватился за древко стрелы в груди. Снова взвыл, как забиваемый на скотобойне бык.
        Боль не давала сосредоточиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться применить обезболивающее заклинание. Боль сводила с ума. Боль стала вездесущей и бесконечной. Теперь Йов кричал во весь голос и корчился, загребая пальцами пыль и грязь с земли. Краем глаза он заметил, что девочка упала на колени, схватившись за голову. Он плохо соображал, но в тех уголках сознания, которые еще не пропитались болью, отчетливо билась мысль: это все проделки Исграминот. Тварь из иного мира хочет уничтожить их всех, используя их же чувства. И еще сквозь марево боли он видел, как Девана снова достает стрелу из колчана и накладывает на тетиву. Но теперь ни Йов, ни Ибрагил, ни сами фантомы не смогут помешать ей.
        А еще ученик магистра увидел, что женщина направила лук на него. И где-то в глубине души даже ощутил грустную радость, что вот уже скоро все это, наконец, закончится. Стрела вонзится ему в грудь или в горло, а может, и в глаз, и разум его быстро померкнет, а вместе с тем в небытие уйдет и боль.
        Глава двадцать восьмая. ИСГРАМИНОТ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Рассудок вернулся к Морку так же внезапно, как и несколькими минутами ранее покинул его. Глаза ассасина открылись и чуть сощурились. Голова словно была наполнена камнями, а в теле царила слабость. Мир вокруг звенел, а воздух подрагивал, как во время зноя.
        Он плохо помнил, что произошло с ним, но явственно ощущал, что разум и тело кто-то - или что-то - как следует встряхнул. И еще он чувствовал утрату печати ведьмы. Предсказание старухи, которое он тогда, восемь лет назад, посчитал полной глупостью, сбылось.
        Он вспомнил все. Слово в слово.
        «Ты помог мне, и за это я тебя вознагражу. Ни золотом, ни добром, ни даром. Я дам тебе кое-что более ценное. Прими печать мою, на коже выжженную, на крови замешанную, на костях вырезанную. Станет она твоим спасением от смерти страшной, душу убережет твою измученную. Не сейчас и не завтра, но придет время, и она поможет тебе».
        Морк понимал, что ведьма наложила на него какое-то особое заклятие-оберег, но как оно работало, и когда должно было сработать, не знал. В дополнение он лишь услышал, что эта таинственная печать защитит его от «чар лютых и чужих» и что сработает лишь единожды, а больше по заверениям старухи, и не понадобится.
        И теперь он понял, что момент настал. Заклятие-оберег сработало. Морк больше не чувствовал его давящего влияния, к которому он, надо признать, давно привык. Оно слетело с него как шляпа на сильном ветру.
        Он встал и выпрямился в полный рост. Звон стал сильнее, и еще сквозь него он слышал шепот, но шепот тихий, ненавязчивый. И тут он вспомнил, что с ним произошло несколькими минутами ранее. Он видел и ощущал то, чего никак не могло быть в реальности. Во всяком случае, ни здесь и ни сейчас. Значит, его сознанием кто-то манипулировал. Он наткнулся взглядом на бесформенное нечто, одновременно похожее и на сферу, и на облако, и все вопросы отпали.
        Дак лежал на земле без сознания. Йов полулежал у колонны, держась за ногу, из которой торчала стрела. Ибрагил в нескольких шагах от него облокотился на колено, словно молясь своим волотским божкам. Рядом со сферой стояла Девана с луком, на тетиву которого была наложена стрела. Подле женщины, на коленях, сидела Айлин. Ладонями она стискивала виски и, похоже, рыдала во весь голос.
        Картина перед Морком вырисовывалась весьма странная, однако, он все понял. Инстинкт сработал моментально.
        Ловким слаженным движением он выхватил из чехла арбалет, сбросил предохранительный рычажок и нажал на спусковой крючок. Болт вонзился в правое запястье Лесной Феи.
        Женщина вскрикнула, лук в ее руках дернулся, стрела ударила в колонну, у которой сидел чародей.
        - Морк!.. Убей ее!.. Убей Девану! - услышал он надрывный голос Йова. Стиснув зубы, словно оn едва переносимой боли, он выплевывал слова с таким трудом, будто это были не слова, а булыжники. - Она… одержима… этой тварью… и не остановится.
        Лесная Фея ругнулась, схватилась за конец болта и вытащила его из запястья, даже не поморщившись. Кровь потекла тонкой струйкой по руке, закапала на землю.
        Ассасин быстро перезарядил арбалет и направил на Девану. Его личный кодекс чести запрещал причинять вред женщинам и детям, но сейчас он не видел выхода. Если она не остановится, ему ничего другого не останется, как выпустить в нее болт.
        Рука его дрожала, ноги подкашивались от странной слабости, в голове звенело и гудело. Хотя все эти ощущения постепенно ослабевали, чувствовал себя ассасин не лучшим образом.
        - Ты - убийца! - процедила с ненавистью Девана, присела и вытащила из сапога кинжал. Не сводя с Морка пристального взгляда, двинулась ему навстречу.
        С секунду он стоял неподвижно, а потом направил арбалет в сторону сферы и нажал на спусковой крючок. Болт вошел в ее бесформенное «тело», и звон в голове ассасина взорвался тысячью колокольчиков. Йов и Ибрагил закричали еще громче, Девана замерла, схватилась за голову и поморщилась. Айлин тоже дернулась, словно от сильного толчка. Существо отреагировало на удар: ощутило урон и мгновенно передало его всем, с кем было связано. Оно способно испытывать боль, а значит, его можно убить.
        Морк снова перезарядил арбалет и выстрелил в сферу. Эффект тот же, только теперь Девана выкрикнула:
        - Нет! Перестань! Ты делаешь всем больно!
        Неужели она начала приходить в себя?
        - Уничтожь эту тварь, Морк! - прокричал чародей. - Стреляй еще! Плевать на нас, убей ее!
        Ассасин снова перезарядил оружие, направил на сферу, как вдруг рядом грохнуло, и арбалет вырвало из рук, раздробив его в щепки. Руку зажгло болью, словно он только что опустил ее в кипяток. Наемный убийца развернулся и застыл от удивления. Верить глазам он отказывался, решив, что снова помутился рассудком. Перед ним стоял Бен-Саллен.
        - Ну все, Морк, поупражнялся в стрельбе и хватит, - сказал следопыт. В руке он стискивал огнестрел, из ствола шел дымок.
        - Ты выжил, - констатировал наемный убийца.
        - Как видишь, - пожал плечами Бен-Саллен, начал перезаряжать оружие. - Я понимаю, что все это выглядит дико, но я крайне не советую трогать Исграминот.
        Ассасин краем уха услышал, как стонут от боли волот и чародей, ощутил тяжелое дыхание девочки. Все трое испытывали страшные муки. Даже Деване было нелегко - женщина остановилась и теперь прижимала израненную руку к груди, кровь залила весь рукав и подол туники.
        - Что это за тварь? И почему она воздействует на разум? - спросил Морк.
        Следопыт усмехнулся уголком рта, но промолчал.
        Пальцы правой ладони по-прежнему жгло. Присмотревшись к руке, ассасин ужаснулся - передний палец раскромсало до второго сустава, со среднего и безымянного оторвало по фаланге. Теперь ни арбалет, ни меч он этой рукой не удержит. Морк аккуратно снял обгоревшую перчатку с поврежденной ладони и отбросил.
        - Извини за руку, но у меня не было выбора. Ты был настроен решительно, пришлось чуть поумерить твой пыл, - сказал следопыт.
        Огнестрел он уже перезарядил, крутанул его в руке и ловко убрал в кобуру. Медленным шагом направился к Деване.
        Проходя мимо Морка, он насторожился, но шага не замедлил.
        - Дай-ка взгляну на рану, - протянул руку Деване.
        Лесная Фея послушно протянула ему пронзенную арбалетным болтом руку. Глаза ее были по-прежнему затуманены.
        - Мне больно, но я справлюсь, Элдред, - произнесла она, глянув на Бен-Саллена с несвойственной ей нежностью. - Главное, что мы схватили их. И теперь как следует накажем.
        - Конечно, накажем, девочка моя, - подыграл ей следопыт. Осмотрел запястье, оторвал от рукава кусок ткани и аккуратно перевязал рану. - Но сначала все объясним. Ведь всем интересно, что здесь происходит, верно Йов? Да и убивать никого не хотелось бы.
        Маг что-то простонал нечленораздельное, но выть от боли уже перестал. Да и басовитый стон волота Морк тоже не слышал. Похоже, сфера, прозванная Бен-Салленом Исграминот, сбавила нажим.
        Бен-Саллен подошел к Исграминот почти вплотную, внимательно осмотрел, поводил рукой перед ней, но прикасаться не стал.
        - Да, занятная штуковина, - сказал негромко и повернулся к ассасину.
        - Помнишь, что я тебе говорил, Морк, перед тем, как отплыли?
        Ассасин кивнул. Следопыт сказал тогда, что чародеи могут всех подставить, что нужно быть начеку рядом с ними. Наемный убийца все помнил, но пока что не понимал, к чему ведет Бен-Саллен.
        - Я был прав. Чуйка ведь у меня что надо. Но все же прав я оказался лишь отчасти, потому что не видел всей картины целиком. Зато теперь… - усмехнулся и покачал головой. - Теперь вижу и понимаю больше, чем кто-либо из ныне живущих.
        - Что ты такое несешь? - хрипло спросил Йов. - Исграминот настолько вскипятила тебе мозги, что ты возомнил себя повелителем острова, да? Или, может, всего Кантара?
        - Ошибаешься, чародей, - покачал головой следопыт. - Исграминот не тронула мой разум. А знаешь почему? Потому что я не желаю ей зла. Я ее защищаю.
        - Ты окончательно сбрендил. Признаться, я рад, что ты каким-то чудом выжил, но твой рассудок, к сожалению, не уцелел.
        - Ты не понимаешь. Никто не понимает. Я встретил одну из них, из Богоподобных Творцов. Она воскресла передо мной и передала все знания. Мы ошибались. Нет никакой угрозы от Околоса. Во всяком случае, для нас. И мы, дефены, должны были прибыть сюда с одной лишь целью - чтобы восстановить Барьер.
        - Это полная чушь! - почти прокричал ученик магистра. - Эта тварь влияет на разум, питается человеческими чувствами, высасывает из нас саму жизнь. Богоподобные Творцы заперли ее под куполом, чтобы дурное влияние не распространилось дальше острова.
        - Да, она голодна, это верно. Но если бы вы не желали ее убить, она бы не стала защищаться. Ей всего-то нужно было принести небольшую жертву. И я подозреваю, что твой учитель знал об этом, возможно, как и ты. Поэтому не ты первый вошел в портал, верно, Йов? А в том, что вы попали сюда через портал, сомнений быть не может - другого пути попросту нет.
        - Чушь! - выкрикнул чародей. - Морк сам вызвался, я никого не заставлял.
        - Морк, неужели первопроходцем был ты? - Бен-Саллен посмотрел на ассасина.
        - Чародей прав: я сам вошел в портал. Это было мое решение.
        - Брось, Морк, ты не можешь быть в этом уверен. Я имел дело с магами и точно могу сказать: порой ты делаешь именно то, что они от тебя хотят, и даже не подозреваешь об этом. Более того, тебе кажется, что это твое и только твое решение, но это совершенно не так, - покачал головой следопыт.
        - Ты точно спятил, Бен-Саллен, - заключил Йов.
        - Я понимаю, что выгляжу со стороны сумасшедшим, и что мои слова не внушают доверия. Но заставить поверить я вас не могу. Поэтому только прошу… пока что прошу не трогать Исграминот. Потом вы поймете, что я был прав. А сейчас просто уходите, возвращайтесь на корабль и уплывайте отсюда. Здесь больше делать нечего.
        - А как же ты? Останешься здесь? Один? - спросил Морк.
        - Да. Похоже на то, - безрадостно ответил следопыт.
        И ассасин вдруг понял, что Бен-Саллен в его глазах совершенно не выглядит сумасшедшим. Да, перемены в нем произошли, и немалые, но рассудок его цел.
        - Разговаривать с ним бесполезно, Морк. Он под властью этой твари, - произнес Йов, привставая. Лицо его морщилось, но было видно, что боль отступила.
        Ибрагил тоже начал приходить в себя. Волот выпрямился и оглядел свои раны.
        - Господин Йов, - тихо позвала девочка. Она единственная, кто, похоже, по-настоящему страдала. Лицо ее выражало болезненные мучения, по щеками катились слезы. - Фантомы больше не могут сдерживать Исграминот. Они… они скоро отступят, и тогда она снова набросится на нас.
        Йов колебался, как и Морк. Убивать следопыта ему совершенно не хотелось, хоть тот и раздробил его арбалет и искалечил кисть.
        - Если ты теперь все знаешь, то скажи мне, Бен-Саллен, кто такая Исграминот и откуда здесь взялась?
        - Я думаю, ты знаешь.
        - Верно, знаю. Но хочу понять, знаешь ли ты.
        - То, что тебе передали фантомы, правда лишь отчасти. Они хотят освободиться, вот и пытаются уничтожить Исграминот с помощью вас. Не будь глупцом, чародей, не иди на поводу у призраков.
        И тут Морк ощутил ментальное давление. Пока еще слабое, но оно пульсировало и набирало силу. Девана схватилась за голову, да и Йов покачнулся, стало быть, и они почувствовали.
        - Фантомы слабеют, - тихо возвестила Айлин.
        Ждать больше нельзя, понял ассасин. Если Исграминот на него не оказывала особого влияния, то про остальных подобного сказать нельзя. Еще немного, и все, кроме него, Бен-Саллена и, возможно, Деваны, станут корчиться от боли или страдать от ужасных иллюзий. И следопыту совершенно не составит труда подойти к каждому и перерезать горло. Хотя в подобное Морк отказывался верить, но в жизни он навидался всякого и вполне допускал такой исход.
        - Кто же такие эти фантомы? - продолжил допрашивать следопыта Йов, и чуть заметно кивнул волоту. Другой бы этого не заметил, но только не Морк. Детали он всегда подмечал.
        - И о них ты тоже все знаешь. Они были теми, кто помогал Исграминот.
        - Помогал? Эта тварь высасывала из них жизнь. Богоподобные Творцы кормили ее ими. Хоть мне и нелегко это признавать, но скажу, что это совершенно недопустимо. Ты защищаешь существо, которое убивало людей. Возможно, оно даже влияло на Богоподобных Творцов и заставляло делать то, что по своей воле они никогда бы не сделали.
        - Сильно заблуждаешься на счет Богоподобных Творцов. Да и фантомы к тому же не были людьми.
        - Что? Как это не были? - Йов недоуменно глянул на Айлин, но девочка чуть запрокинула голову и закрыла глаза, да и все ее тело будто исходило конвульсиями.
        - Богоподобные Творцы призывали их из разных миров. Да, они были разумны, многие даже походили на людей. Но людьми они не были. Исграминот нужно было восполнять силы после перехода в наш мир, и призванные существа отлично справлялись с этой работой. Мне это так же не по душе, как и тебе, чародей, но кто мы такие, чтобы судить Богоподобных Творцов и нарушать их замыслы? Ты даже не представляешь, на что они пошли, чтобы защитить Кантар.
        Ментальное давление усилилось, ассасину даже показалось, что его кто-то зовет. Женский голос, услада для его ушей и души. Шиала? Нет, не может быть, она далеко, на большой земле. Похоже, это снова Исграминот пытается пробиться в его разум и посеять смуту.
        - Для этого мы сюда и прибыли, чародей, - повысил голос Бен-Саллен. - Не для того, чтобы что-то здесь уничтожить. Наша цель - снова восстановить Барьер после того, как Исграминот закончит свое дело.
        - Дело? Какое дело? - спросил ученик Хранителя Барьера, снова подал знак волоту рукой. Потом искоса глянул на ассасина и как бы невзначай посмотрел на Девану.
        И Морк все понял: маг специально тянул время, чтобы…
        Йов резко дернул рукой, и Морк ощутил, как незримая магическая волна проскользнула мимо него ветром. Невидимым тараном следопыта ударило в грудь, отбросило на добрых пять шагов. Бен-Саллен сдавленно крикнул и кувыркнулся через голову.
        - Нет! - завопила Лесная Фея, вскочила и бросилась в сторону ученика магистра, держа кинжал здоровой рукой перед собой.
        Морк выхватил меч и кинулся на женщину. Убивать он ее не хотел, но понимал, что сейчас случиться может все что угодно.
        Девана увидела, что угроза приближается с другой стороны, резко развернулась и полоснула лезвием прямо перед лицом ассасина. Морк ловко увернулся, присел и со всего размаху ударил тыльной стороной меча женщину по предплечью. Она рявкнула недовольной тигрицей, снова полоснула кинжалом, потом еще и еще. От всех ударов ассасин успел увернуться, хотя и не мог отрицать, что пару раз она его чуть было не достала. Морк снова присел и ударил плашмя по бедру женщины, а потом сразу по голени, причем силы вложил в разы больше. И это дало результат: Лесная Фея охнула и отскочила на несколько шагов, прихрамывая.
        И тут краем глаза заметил, как на него несется Бен-Саллен. Одна катана просвистела прямо перед его щекой, вторая разрезала куртку на плече. Ассасин отскочил и замер в полусидящей позе. Обожженная рука пылала огнем, но он не обращал на нее внимания. Куда больше тревожило ментальное давление, которое становилось все сильнее. Голос Шиалы звал его, умолял остановиться и обратить внимание на нее.
        - Я не хочу убивать тебя, Морк, - сказал Бен-Саллен, медленно приближаясь и потряхивая катанами. - Но если придется, то я не дрогну. Чародей не желает меня слушать, но ты-то должен понять. На этом острове творилось много зла, но все оно было во имя добра. Во славу Кантара и для его защиты. Перестань сопротивляться и Исграминот отпустит тебя.
        Зло во имя добра. Морк как никто другой знал, насколько оно тяготит того, кто его совершает. Но все же он по-прежнему многого не понимал и не был полностью уверен, чью сторону выбрать окончательно. Он начал отступать мелкими шажками, держа меч перед собой.
        Ибрагил покрепче сжал молот и двинулся к Исграминот. Женщина увидела это и с криком бросилась к нему, но гигант оттолкнул ее как мелкую собачонку. Лицо его болезненно морщилось, губы дрожали, да и Морк тоже чувствовал, как его мозги сжимаются в тисках. Тварь из иного мира ощутила опасность и усилила давление. Не дойдя до Исграминот два шага, волот остановился и упал на колени, молот выпал из рук, он обхватил голову и дико взвыл.
        - Айлин! Прикажи фантомам остановить ее! Пускай эти никчемные духи хоть что-нибудь сделают! - закричал Йов.
        Но девочка совсем обессилила. Она вся задрожала, а потом упала на землю. В тот же момент Морк ощутил, как в его голове что-то взорвалось, в глаза брызнули яркие краски, а в ушах загремели трубы. Он замотал головой, в попытке избавиться от наваждения, и отчасти у него получилось. Он снова мог видеть и слышать, хотя и не так четко как раньше. Но силы у него все еще оставались, хотя боль, как колючее насекомое, стало копошиться в голове все яростнее. Думать становилось тяжело, оставалось руководствоваться только инстинктами.
        А инстинкты говорили, что враг тот, кто причиняет боль. И чтобы боль ушла, врага нужно уничтожить.
        Ассасин резко кувыркнулся через голову, оказавшись прямо перед следопытом. Выпад веред, и клинок вонзился в бедро на полдюйма. Бен-Саллен взмахнул катаной быстро, но Морк успел блокировать удар, выбив сноп искр. Опять кувыркнулся, ударил наискосок, но и теперь следопыт отбил клинок. Вторая катана не заставила себя ждать, пропорхнув прямо у носа. Наемный убийца отскочил, напоследок пырнув следопыта в живот, но меч снова был отбит ловким взмахом тошийского клинка.
        - Ты ослаб, ассасин, - выкрикнул Бен-Саллен. - На победу даже не рассчитывай. Лучше отступи. Это не твоя битва, и не тебе решать, что должно произойти.
        - Ты ранен, - констатировал Призрак.
        Следопыт посмотрел на бедро, где из неглубокого пореза сочилась кровь, в тот же миг Морк бросился по дуге к Бен-Саллену. Косой удар клинком, но катана Бен-Саллена снова оказалась проворнее. Сноп искр брызнул в глаза. Второй взмах, в который ассасин вложил всю сноровку, оказался успешнее - кончик лезвия прочертил ровную линию на груди следопыта. Правда, тела он не задел, порезал только куртку.
        Охотник на оборотней отскочил, но сразу же наступил, ударяя по боковой траектории второй катаной. Морк отбил удар, но следопыт ударил первым мечом. Ассасин вытянулся змеей, увернулся от клинка, как тяжелый сапог следопыта обрушился на его пах. Если бы не многолетние тренировки, он бы взвыл от боли. Но он не взвыл, однако на краткий миг все же потерял связь с реальностью. Этого хватило, чтобы Бен-Саллен окончательно взял в свои руки превосходство в поединке. Резким пинком он выбил меч из руки наемного убийцы и полоснул катаной ему по груди. И напоследок со всего размаху ударил по ноге.
        Скользкая боль стеганула Призрака сразу в нескольких местах. Он упал, инстинктивно отполз на несколько шагов. Прижал руки к груди, потом сразу же глянул на них, и его сковал ужас. Ладони потемнели от крови. Разум был затуманен, боль истязала тело, но он все же понимал, что жизнь подходила к концу.
        Он проиграл? Впервые в жизни кто-то в бою взял над ним верх. Эта мысль показалась абсурдной и, возможно даже, смешной, если бы не реальная рана на груди.
        - Мне жаль, Морк. Ты мне нравился, - с сожалением произнес Бен-Саллен, ловко крутя катанами. - Обещаю: сделаю все быстро, чтобы ты не мучился.
        И тут все замерло. Бен-Саллен с катанами, готовыми вот-вот отнять очередную жизнь, остановился. Мечи продолжили вертеться в его руках, но заметно замедлили ход. Исграминот у него за спиной перестала мерцать, да и само небо как будто застыло.
        «Смерть пришла за мной», - промелькнуло в голове у Морка.
        А потом была вспышка. Настолько яркая, что само солнце по сравнению с ней казалось лишь тусклым пятном. Отдаленный и в то же время близкий звон, который стал уже привычным, вмиг исчез, из-за чего вокруг стало тихо-тихо, как перед грозой.
        Ассасин попытался зажмуриться и закрыть лицо руками, но не смог. Казалось, что он вообще потерял контроль над телом. Однако он видел, что творилось за спиной у следопыта: волот все же поднялся с колен и подобрал молот…
        На своей шкуре Ибрагил испытал много страданий. Едва не умер от истощения, чуть не потерял ногу из-за ранения. Будучи гладиатором, почти каждый день подвергал себя риску. Но волот вынес все это и выжил.
        Выжил для того, чтобы сейчас умереть.
        Он стоял на коленях в окружении других волотов. За годы, проведенные среди людей, Ибрагил привык чувствовать физическое превосходство: он был в разы выше и сильнее любого из них. Но сейчас, среди себеподобных, ощущал себя слабым и никчемным.
        Его судили. Судили за самое страшное преступление из всех возможных.
        Предательство.
        По правую руку в массивном кресле сидел отец, по левую - мать. Хотя в глубине души копошилась мысль, что подобного быть не может, ведь оба родители давно ушли в долину смерти, для Ибрагила все казалось настолько реальным, насколько это вообще возможно. Быть может, он уже умер и предстал перед предками, или же Северные боги, почти позабытые, но не исчезнувшие, настолько возмутились поступком волота, что решили воскресить умерших родственников, чтобы те покарали предателя. Теперь это не имело значения, потому что Ибрагил действительно чувствовал тяжелую, как скала, вину.
        Он понимал, что совсем скоро умрет, по-настоящему умрет, и уже был готов к этому. Даже больше: он ждал смерти.
        Внутри головы разрасталась сдавливающая боль, и это было лишнее подтверждение его вины. Сами боги, которых он отказывался признавать, приняв веру людей, говорили ему, что он виновен, виновен, виновен! А как известно, для смертного глас богов - это боль, если он не избранный. Но Ибрагил, конечно же, никакой не избранный. Отрекшегося от своего народа и веры предателя боги никогда не призовут на службу.
        - Преступление, которое ты совершил, Ибрагил, невозможно простить. Я думаю, ты это понимаешь, - как всегда спокойно произнес отец.
        Волот молчал, склонив голову.
        - И наказание за это преступление может быть только одно. Об этом ты тоже знаешь. - Отец вздохнул и встал. - Ибрагил Делкхин Джуба. Ты - предатель. Ты осквернил свой род и свой народ. Ты должен был править Волотароном после меня, но теперь этому не бывать…
        Ибрагил почувствовал, как все его тело забило мелкой дрожью. Каждое слово отца вбивало гвоздь в сердце. Невыносимая горечь наполнила его до краев. Он не хотел жить и поймал себя на мысли, что даже если сейчас он каким-то чудом избежит смерти, то все равно покончит жизнь самоубийством. Потому что с такой раной в душе жить невозможно.
        Отец, тем не менее, продолжал:
        - Ибрагил Делкхин Джуба, посмотри мне в глаза.
        Волот не хотел этого делать, но все же повиновался. Встретившись взглядом с отцом, он скривился, глаза защипало. Возникло едва сдерживаемое желание отвернуться, но он не шевелился.
        - Я отрекаюсь от тебя. Ты не достоин имени своего деда, Джубы, поэтому я забираю его. Ты не достоин имени своего отца, Делкхина, я забираю и его. Также ты недостоин и имени, данного тебе при рождении, Ибрагила. Ты лишаешься его тоже. У тебя нет семьи и нет народа. Нет ничего.
        Теперь Ибрагил не мог оторвать взгляда от глаз отца, которые были самым льдом. И тут его кольнуло сомнение. Он кое-что вспомнил. Глаза отца. Они были не такими как раньше. Делкхин Джуба Болдун никогда не славился суровостью, хотя это не мешало ему быть хорошим правителем. Даже на самых отъявленных преступников он не смотрел с такой холодностью. И еще Ибрагила не покидало ощущение, что с ним подобное уже происходило, но вместо отца его судил брат, и наказанием было лишь изгнание. Да и обвинен он был за то, чего не совершал.
        Что-то здесь не так.
        Ибрагил поднялся с колен. Осмотрел помещение. Тронный зал, в котором он находился в окружении других волотов, был похож на тронный зал в Волотароне. Похож, но не более. Некоторые детали все же не соответствовали тому, что он помнил.
        Посмотрел на мать, взгляд которой, как и у отца, не излучал ничего, кроме холода. И вспомнил, что она точно никак не могла быть здесь, ведь она погибла много лет назад.
        Здесь все было не так. Его пытались обмануть. Все, что он видит, ненастоящее.
        Ибрагил подобрал молот и сжал рукоять так, что заскрипела кожа ладоней. В голову ударила молния боли, заставив его испустить утробный стон. Родители, другие волоты, Тронный зал - все это задрожало и исчезло, как мираж. В нескольких шагах появилось нечто бесформенное и мерцающее. Сфера пульсировала, извивалась как клубок змей. Это она навела на волота все эти страдания, понял Ибрагил. Он не понимал, как и почему, понятия не имел, кем или чем было это существо, но точно знал, что причина всех мук кроется в ней.
        Он попытался поднять молот и… не смог. Оружие стало неимоверно тяжелым. Или это он ослаб? Скорее всего, второе, потому что слабость овладела всем телом, даже стоять на ногах было непросто. Да и эта сдавливающая боль в голове, как камень, который все увеличивался и оттого становился тяжелее, не давала сосредоточиться.
        Ибрагил запыхтел, поднимая молот, раны, оставленные стрелами Деваны снова закровоточили. Он помнил, что Лесная Фея где-то неподалеку, что она снова может выпустить в него стрелу, и если та попадет в шею и пробьет артерию, то жить ему останется совсем недолго. К этому волот был готов, как и минутой ранее почти смирился со смертью от рук соплеменников.
        Волот взвыл от натуги, мускулы на руках натянулись до предела, и оружие, которое стало тяжелее скалы, наконец подчинилось. С ревом он поднял его над головой и понял, что если сейчас опустит, то больше не поднимет. У него только один шанс и промахнуться он просто не имеет права.
        С неимоверным трудом он сделал шаг вперед, потом еще один. Ноги, могучие как башни, сейчас дрожали, голова трещала и гудела, готовая взорваться. Волот до скрежета сжал зубы, ощутив на миг привкус крови. До сферы оставалось совсем чуть-чуть, но длины молота все же может не хватить, и удар пройдет вскользь. Рисковать нельзя, нужно сделать еще один шаг. Но двигаться было так тяжело, будто сам воздух сгустился вокруг него, превратившись в кисель.
        Ибрагил утробно заревел и остатки сил, еще томящиеся в ослабшем теле, вложил в этот последний шаг. И вот он перед пульсирующей сферой, при желании может коснуться ее рукой. Убийственная мощь молота сейчас обрушится на нее, и все муки, наконец, закончатся.
        Ревя сквозь зубы, он опустил молот на сферу…
        Девана была счастлива. Впервые за долгие годы она действительно радовалась тому, что жила на этом свете. Ведь теперь рядом с ней снова был Элдред.
        Совсем недавно она и не надеялась увидеть его вновь, но сейчас в ее жизни все изменилось. Вот он, здесь, прямо перед ней. Правда, в голове какая-то странная муть и сдавливающая боль, а в теле слабость, но это, наверное, оттого, что она просто до безумия счастлива.
        Случилось немыслимое: ее муж воскрес. Да и умирал ли он? Может, все, что было до этого, ей пригрезилось? Прошлое, которое она помнила, - долгий и очень похожий на действительность сон.
        Но Элдред изменился. Нет, внешне он остался таким же, но теперь у него было два меча, хотя прежде ничего кроме лука и ножа он никогда не брал в руки, да и вырядился совсем иначе. И смотрел на нее не с нежностью, как раньше, а с вызовом. Но ничего, она все равно сделает все, что он скажет, потому что любит его больше всего на свете.
        У ее мужа снова появились враги. Гнусный чародей, ловкач в черном одеянии и здоровяк волот. Всех троих она знала, помнила их лица. Раньше, во сне или другой жизни, они были союзниками, но теперь все изменилось. Они пришли, чтобы навредить Элдреду, помешать сделать что-то важное. Она до конца не понимала, чего они от него хотели, да и не собиралась разбираться в этом. Теперь ее призванием стало защитить его, потому что она больше не допустит, чтобы ее мужа снова убили.
        Все же кто-то его уже убивал?
        Мысль показалась глупой, потому что Девана почти поверила, что Элдред всегда был рядом с ней. Но все же что-то здесь было не так.
        Мысли стали путаться, голова наполнялась болью, как чаша во время ливня. Нет, все это бред. Она здесь для того, чтобы защитить Элдреда и сделать все, что он пожелает.
        Элдред почти разобрался с ловкачом, чародей тоже был обессилен, но вот волот все еще пытался сопротивляться. Девана уже несколько раз ранила здоровяка, хорошенько ослабив его, и он, казалось, уже притих. Но теперь она увидела, что волот снова выпрямился, воздел молот над головой и собрался ударить по… по мерцающему шару, который ее муж, а значит и она тоже, должны защищать во что бы то ни стало.
        Лесная Фея вскинула лук и наложила на тетиву стрелу. И вдруг мир вокруг затих. Даже боль в голове на миг пропала, а потом шар как будто вспыхнул, и Девана отчетливо увидела, как медленно, но неотвратимо молот волота приближается к сфере. Несомненно, если он коснется ее, то разнесет вдребезги.
        И женщина отпустила тетиву, метя точно в предплечье здоровяка.
        Глава двадцать девятая. СВЕТ ВО ТЬМЕ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Шепот фантомов сводил с ума. Сначала он казался просто надоедливым, потом - постоянно отвлекающим и изматывающим, теперь же стал по-настоящему невыносимым. За последние несколько дней Айлин настолько устала от неумолкаемых голосов в голове, что готова была расплакаться. Но как только дефены телепортировались в эту башню, фантомы словно обезумели. Теперь они не направляли и помогали, как раньше, а требовали и приказывали. Девочка понимала, что они страдают, и страдают очень сильно, но сейчас желала лишь одного: чтобы голоса, наконец, умолкли.
        Но они не умолкали, а становились все громче.
        Теперь Айлин совсем не понимала их и почти не различала по отдельности. Они сливались в одну бесконечную какофонию. Фантомы неведомым образом защищали девочку от губительного влияния Исграминот, но в свою очередь наносили ей вреда не меньше.
        Айлин совсем обессилила. Глаза ее закрылись, уши она зажала ладонями, но ничто не спасало от голосов. Они проходили сквозь любой барьер, умоляя и одновременно приказывая уничтожить Исграминот.
        Но девочка уже сделала то, что от нее требовалось. Передала остальным дефенам все, что хотели фантомы. Почему же голоса не смолкают? Неужели они хотят довести ее до безумия?
        Дрожащей рукой она нащупала стилет, подарок ее невидимого друга с Призрачных Руин, и сжала рукоять, что было сил.
        - Лорри… Лорри, - зашептали ее губы, - пожалуйста, помоги мне. Ты сказал, что часть тебя живет в этом кинжале. Если это так, явись снова ко мне. Прикажи фантомам убраться из моей головы. Я больше не могу!
        Она не совсем осознавала, что говорит, и что ее просьба больше походила на молитву. Айлин повторяла эти слова снова и снова, но голоса не умолкали. Они словно вода наполняли легкие утопающего, стремительно идущего ко дну.
        И тут девочка что-то почувствовала. Что-то новое, но отдаленно знакомое.
        - Айлин… - распознала она среди несмолкаемого шума. - Айлин, я здесь, с тобой.
        Лорри? Неужели это он?
        - Я услышал твой зов, Айлин. Но… я не могу заставить голоса умолкнуть.
        - Лорри, пожалуйста, сделай что-нибудь. Я больше не могу, - прошептала она, не открывая глаз и по-прежнему прижимая ладони к ушам.
        - Они не слушают меня, Айлин. Я… я не могу до них докричаться, - с сожалением сказал старый друг и добавил с грустью: - Они очень страдают. Их муки… они не заслужили их. Ты даже не представляешь, через что они прошли.
        - Я понимаю, что они страдают, но я не могу больше их слушать. Я… мне очень плохо, Лорри. - Из глаз девочки потекли слезы, она больше не могла сдерживаться. - Заставь их замолчать, Лорри, пожалуйста.
        - Есть один способ, - неохотно произнес призрак. - Эта башня… это место особенное, а твои способности пусть еще до конца и не раскрыты, но очень… в общем, я могу попытаться кое-что сделать, но последствия могут быть весьма неожиданными.
        - Делай что угодно, только спаси меня!
        - Хорошо, - сказал невидимый приятель, и Айлин ощутила, что он пропал.
        Неужели он меня бросил, с испугом подумала девочка, но тут же отбросила эту нелепую мысль. Лорри никогда ее не предавал, поэтому останется верным своему слову и сейчас. Нужно только немножко подождать. Она терпела несколько дней, продержится и еще чуть-чуть.
        Слезы все еще текли, но Айлин снова попыталась взять в себя в руки. Голоса жгли голову, но девочка терпела. Терпела изо всех сил.
        - Айлин, - снова услышала чей-то голос. Не Лорри.
        Почти сразу ощутила, что рядом с ней кто-то родной и… любящий. Сначала она ничего не поняла, но потом…
        Не может быть!
        Девочка открыла глаза. Происходящее вокруг будто покрыл густой туман. Она могла различать лишь мутные силуэты и слабое мерцание Исграминот. Но все это для Айлин как будто перестало существовать, потому что внимание было приковано к высокой полупрозрачной фигуре женщины.
        - Мама, - тихо произнесла она, и губы на ее измученном лице задрожали. Только что остановившееся слезы хлынули неудержимым потоком. - Мамочка!
        Айлин хотела броситься к женщине, но ощутила неимоверную слабость во всем теле. Фантомы вытянули из нее все соки.
        - Здравствуй, доченька, - негромко сказала женщина и ласково улыбнулась. Глаза ее сияли любовью и добротой. - Все эти годы я наблюдала за тобой. Как жаль, что все так вышло.
        Айлин тоже хотела что-то сказать, но слезы не давали ей возможности сделать этого. Она лишь беззвучно открывала и закрывала рот и постоянно всхлипывала.
        - Я помогу тебе, уведу в безмятежные края, где правят покой и гармония. Таких мест очень мало, но они есть. - Женщина протянула руку. - Возьми меня за руку.
        Девочка с трудом подняла трясущуюся ладонь и коснулась прозрачной руки матери. В этот же миг все изменилось. Мир вокруг задрожал, силуэты дефенов и Исграминот развеялись как дым, она ощутила небывалую легкость, будто ее тело подхватили сотни птиц и воспарили в небеса. Но самое главное было в другом: она перестала слышать голоса. При их отсутствии мир снова наполнился благоговейной и такой долгожданной тишиной.
        Через мгновенье Айлин снова ощутила опору под ногами, над головой распростерлось чистое голубое небо с редкими облачками и без какого-либо купола. Впереди зеленел лес, а на горе за ним возвышался высокий дворец из искусно вытесанных квадратных камней. Перед ним распростерся городок из высоких домов с сияющими белыми крышами.
        Неужели мать перенесла ее в какое-то другое место?
        От неожиданной перемены окружения и внезапно навалившейся тишины девочка прекратила плакать.
        - Где это я? И куда подевались все остальные?
        - Это другое место. Для кого-то далекое, для кого-то близкое, но мало кому доступное. Но оно хорошее, во всяком случае, намного лучше того, где жила ты, - ответила мать. Она стояла рядом, и теперь ее силуэт не был полупрозрачным, а вполне себе полноценным.
        - Ты останешься со мной? И мы будем жить здесь вместе, только ты и я?
        - Нет, Айлин, - покачала головой мать. - Как бы я этого ни хотела, но - нет.
        - Но почему?
        - Потому что я мертва, ты ведь это знаешь.
        - Сейчас ты жива! Ты стоишь передо мной! Настоящая и живая! Ты - не мертвая!
        - Нет, - снова покачала головой мать, и Айлин увидела в ее глазах слезы. - Я смогу посещать тебя иногда, но остаться навсегда не смогу.
        - Ты перенесла меня в это место, а теперь хочешь бросить?
        - Не я перенесла тебя сюда, а ты сама. Я лишь только немного помогла.
        - Что? Я сама? Но я никогда подобного не умела. Говорить с призраками, да и то не со всеми - могла, но только не перемещаться в разные места.
        - Сила того места, где ты была, преобразила твои возможности. Я лишь направила их по нужному пути.
        Девочка снова ощутила, как в глазах закололи слезы.
        - Нет, мама, не уходи, пожалуйста.
        - Прости, доченька, но мне надо идти. Время, которое отведено, чтобы находиться среди живых, ограниченно. Но ты сможешь позвать меня позже. Здесь, в этом мире, тебе будет легче.
        И силуэт женщины снова начал становиться прозрачным.
        - Но как мне позвать тебя? Ведь это получилось случайно. Я не знаю, как это делать. Совсем не знаю!
        - Скоро ты все поймешь, - сказала мать и окончательно растворилась.
        Айлин опять осталась одна.
        Одна в чужом мире.
        Нондер несся вперед, к дефенам. Он ощущал их силу даже на расстоянии, а сейчас, вблизи, она полыхала перед ним разрастающимся пламенем. Система пещер, через которую он вышел к Башне Эноха, осталась далеко позади. Сотни существ были жестоко умерщвлены им, их трупы остались гнить, а энергия жизни стала пищей для него, могущественного лича.
        Однако Нондер обнаружил один весьма неприятный факт: с каждой поглощенной жизнью ему требовалось еще больше энергии. Сила некроманта росла, влияние на окружающий мир становилось все более ошеломляющим, но вот голод… он тоже становился все сильнее и мучительнее. В пещерах он довольствовался только сколопендрами, потом стал охотиться на каких-то двухголовых земноводных, далее перерешил на огромных летучих мышей. Все эти твари кормили его своей жизненной энергией, и поначалу даже утоляли непомерный голод, но потом лич стал ощущать, что ему требуется больше.
        Фантомы, которые, надо признать, его опасались, но все же направляли к месту их массового умерщвления, клялись, что там, куда они его приведут, жизненной энергии будет достаточно, чтобы утолить его постоянно растущий голод. И Нондер поверил им, потому что знал, что обмануть его эти низшие создания не посмеют.
        Впереди шел бой. Дефены, эти пылающие маятники, связанные с ним заклинанием привязки душ, вступили в схватку с каким-то могущественным существом. Фантомы пришли в неистовство: завертелись вокруг, как сумасшедшие, загомонили тысячью голосами. И некромант тоже ускорил шаг, потому что не хотел опоздать на пир. Кем бы или чем бы ни оказалось это могущественное существо, оно должно стать его добычей, а не дефенов.
        Подход к башне наглухо зарос деревьями. Нондер бросил в них сгусток тьмы, и вся растительность вмиг обратилась трухой. Став личем, он обрел доселе небывалое могущество. Все, что имело хоть малейшую искру жизни, могло быть растоптано им в считанные секунды. Нондер даже представить не мог, что вообще способно остановить его. Теперь он ни за что не станет никого ни о чем просить, будет только брать.
        Перед некромантом выросла каменная громада, аккуратно сложенная из правильной формы кирпичей. Тот, кто строил эту башню, явно старался, чтобы результат его творений выглядел изысканно. Нондер никогда не понимал подобный подход, внешнему виду он почти не придавал значения, зато всегда в приоритет ставил эффективность.
        Входа в башню он тоже пока не видел. Однако… его внимание привлек остаточный след от магии в одной стене. Он подошел ближе и сразу все понял: здесь раньше был портал, который, видимо, перемещал внутрь сооружения. Но сейчас он не работал. Нондер, конечно же, мог попытаться заново его активировать, но тратить время на подобное совершенно не хотелось. Он решил поступить проще.
        Тьма окутала его ноги до колен, стала расползаться по земле. Трава на ее пути жухла и разлеталась пеплом, мох тускнел и осыпался безжизненной бурой трухой, а ветки деревьев и кустарников иссыхали и превращались в уродливые коряги. Некромант начал медленно подниматься и парить. Столп смертоносной тьмы под ним все рос и рос, поднимая Нондера выше, к самой вершине башни. Совсем недавно он подобного не умел, но способности лича благодаря поглощению чужих жизней существенно подросли.
        Дефены и то существо, с которым они вступили в схватку, были уже совсем близко.
        Поднявшись к самой вершине, он ловко перемахнул через невысокий уступ и оказался на верхнем ярусе башни. Здесь были все… все, кроме девчонки. Странное дело, ведь совсем недавно он ощущал присутствие Айлин так же, как и остальных. А еще он, наконец, увидел то самое могущественное существо. Мерцающая сфера пульсировала и шевелилась. Она явно не принадлежала этому миру, но была разумна. Фантомы сообщили, что она и есть источник всех их мук, и имя ей - Исграминот. От создания исходила неведомая энергия, очень сильная и потенциально опасная. Но все это мало привлекало некроманта, потому что его интерес сконцентрировался на другом. Фантомы, как он и предполагал, его не обманули: Исграминот переполняла энергия жизни, а ведь именно за ней лич и пришел.
        Нондер направился к своей цели. Вокруг же творилось невообразимое. Воздух звенел от магического напряжения, некромант ощущал, что существо защищается от угрозы с помощью своеобразного воздействия на разум. Во всяком случае, почти все, кроме Бен-Саллена, были так или иначе пленены ее магией. Исграминот попыталась взять под контроль и Нондера, но ожидаемо потерпела неудачу. Лич понял, что основа ее силы заключалась в энергии жизни, а Нондер был сосудом лишь для смерти. Она даже не могла толком его обнаружить, он почти был для нее невидим.
        Как забавно, но ведь он действительно стал непобедимым… даже для могущественных существ из иных миров.
        Сделав несколько шагов, Нондер все же ощутил на себе влияние чужеродной магии. Мир вокруг словно замедлился: все двигались неспешно, словно во сне. Вот Йов раненый и опустошенный барахтался на спине, как перевернутое насекомое, Дак чуть поодаль в недоумении смотрел на происходящее. Бен-Саллен замахнулся катаной на Морка, готовясь, судя по всему, убить ассасина. Девана выпустила стрелу в волота, а тот в свою очередь, вознес молот над этой самой Исграминот, готовясь ее уничтожить. Стрела хоть и не мгновенно, но достаточно быстро приближалась к плечу Ибрагила. Еще чуть-чуть, и вонзится точно здоровяку в предплечье.
        Некромант думал молниеносно. Вся картина промелькнула перед ним за долю мгновенья. Он принял решение. Молот Ибрагила не должен попасть в цель, и лич помешает ему, но и стрела должна уйти в сторону, чтобы случайно не повредить Исграминот, этот живительный источник энергии. Подняв руку, он выпустил клуб тьмы. Сгусток пронеся между Ибрагилом и стрелой, сменив у той траекторию полета. Нондер заметил, что Девану такой исход совершенно не устроил, и она полезла в колчан за другой стрелой, поэтому второй клуб тьмы ударил точно ей в грудь. Поток жизненной энергии хлынул к нему освежающей волной, женщина упала замертво иссохшим трупом. Следующий поток тьмы ударил в спину волота, однако в последний момент тот попытался увернуться, и его задело только боком. Тем не менее, этого хватило, чтобы отбросить волота на несколько шагов в сторону и обездвижить.
        Время снова потекло по привычному руслу, Исграминот опять попыталась взять под контроль лича, но вновь потерпела неудачу.
        - Нондер, мать твою! Ты что делаешь? Эту тварь нужно уничтожить! - услышал он голос Йова за спиной.
        - Да, но не вам, а мне, - громко сказал некромант и шагнул навстречу Исграминот.
        Он чувствовал ее страх и нелепые попытки защититься. Некроманта это даже забавляло. Столь могущественное существо трепетало перед ним, как ягненок перед волком.
        Меч следопыта вошел точно под лопатку некроманта и… застрял. Бен-Саллен отпустил рукоятку, Нондер подался назад, поднял руку, и тут же лишился ее - второй меч следопыта отрубил ее почти под локоть.
        - Не знаю, кто тебя выпустил из Низшего мира, чародей, и как ты попал сюда, но Исграминот трогать нельзя, - проскрежетал сквозь зубы следопыт. - Лучше отойди.
        Боли Нондер не чувствовал, ощущал лишь досаду. С безразличием посмотрел на культю, потом перевел холодный взгляд на следопыта. Тот, видимо, осознав, что так просто некроманта не одолеть, отошел на несколько шагов, достал огнестрел и направил его на Нондера. Вот идиот! Неужели думает, что способен причинить ему хоть какой-то вред?
        Лич медлить больше не желал. Поднял вторую руку и выпустил в следопыта жирный клуб тьмы. Тот отпрыгнул в сторону, перекатился кубарем, отбросил катану и огнестрел и, чего уж точно Нондер не ожидал, стал срывать с себя одежду. Чем все это закончится, некромант ждать не собирался и выпустил в следопыта еще струю тьмы. Тот снова ловко увернулся, хотя черный поток в йоте прошел от него, упал на четвереньки и… начал преображаться. В считанные секунды человек превратился в огромного серого волка.
        Зверюга свирепо оскалила пасть и бросилась на некроманта. Лич мог попытаться снова атаковать врага, но решил поступить иначе. Он повернулся к Исграминот и выпустил в нее самый могущественный столп высасывающей жизнь тьмы, который только мог создать. Все его черное естество содрогнулось от такого невообразимо мощного магического толчка.
        Исграминот взвыла. Звон, который до этого времени был хоть и неприятным, но все же терпимым, обрушился звуковой лавиной на всех, кто был рядом. Сфера задрожала и стала быстро покрываться темными пятнами, из нее вылетали полупрозрачные сгустки какого-то бледного вещества. Энергия жизни, накапливаемая годами, бурным потоком хлынула на некроманта.
        Силы его стали стремительно расти. Если еще недавно он ощущал себя почти богом, то сейчас уж точно стал им. Теперь ему подвластно все. Ничто и никто не сможет остановить его! Даже Виккит Мертвый по сравнению с Нондером просто слабак.
        Огромный волк, некогда бывший Бен-Салленом, не успел добраться до некроманта - его отбросило сразу, как только высасывающая тьма лича коснулась Исграминот. Теперь он, окутанный клубами тьмы, лежал недалеко от Деваны, и его тело вновь восстанавливало прежний облик. Как известно, оборотни после смерти утрачивают звериную форму.
        Поток жизненной энергии не прекращался. Лич уже был наполнен ею до краев и даже перестал чувствовать голод. Его ноги больше не ощущали твердь земли - некромант воспарил. Тьма охватила все, Исграминот словно окунулась в черное облако. Под толстым слоем черноты он ощущал, как бьется в предсмертных конвульсиях это потустороннее существо. Некроманта это даже забавляло. Он не собирался ее отпускать.
        Он решил забрать ее всю.
        В какой-то миг он осознал, что больше не может впитывать энергию. Ее стало слишком много - даже больше, чем его собственной темной энергии, что в корне противоречило его некромантской природе. Но Исграминот все еще была жива, хотя сил в ней явно поубавилось. Личу пришлось принять новое решение.
        Черные клубы, обволокшие мерцающую сферу, стали отделяться, всасываясь обратно в некроманта. Толстые струи тьмы сужались до тех пор, пока… Нондер не заметил, что не может полностью контролировать собственную темную магию. В нем, могущественном некромаге, чьим основным источником сил была смерть, оказалось слишком много… жизни. Его темная сущность не успевала «перерабатывать» светлую энергию, она захлебывалась ею.
        Нондер опустился на землю и снова попытался втянуть в себя темные клубы. На этот раз они совсем не подчинились. Они отвергали его, как одичавший питомец.
        Исграминот же снова задрожала, сквозь черный полог окутавшей ее некромантской магии стали пробиваться изломанные светящиеся линии. Создавалось впечатление, что тело существа из иного мира начало трескаться, как ледяной шар под ударами молота. Воздух зазвенел так, что будь Нондер живым, то уж точно оглох бы.
        Очередная попытка что-либо сделать не принесла успеха, и Нондер решил покинуть это неприятное место. Едва он дернулся и сразу понял, что не способен двигаться. Потусторонняя тварь приковала его к себе. Но зачем? Неужели она думает, что способна совладать с ним?..
        И тут он все понял. Исграминот умирает. Энергия, которой она владела все эти годы, поддерживала в ней искру жизни, но некромант забрал большую ее часть, и теперь Исграминот не способна продолжать существование. Но и уходить из этого мира одна она тоже не собиралась.
        Воспользовавшись его слабостью, его жадностью к энергии жизни, она решила забрать лича с собой.
        Вспышка озарила все сущее, ослепив мертвые глаза некроманта.
        А потом мир накрыла тьма. Окончательная.
        Глава тридцатая. ГОРИЗОНТ
        ЕДИНЫЙ ОКЕАН, ОСТРОВ ОКОЛОС.
        17-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ЗАКАТА СОЛНЦА.
        2891 Г. ОТ ЯБТ.
        Тишина была мертвая.
        Йов не сразу сообразил, где находится. Перед глазами все кружилось и расплывалось. Слух… ученик чародея был уверен, что полностью лишился его. Но вскоре до него стал доноситься невнятный шум.
        Его до безумия тошнило. До сегодняшнего дня еще никакое похмелье, никакая качка во время даже самого страшного шторма не способна была пробудить в нем столь неумолимое желание как следует прочистить желудок. Он не мог больше терпеть и с превеликим наслаждением и отвращением проблевался прямо под себя. Спазмы стягивали живот как тугие кнуты, горло горело огнем. Но вскоре все закончилось.
        Йов промычал что-то нечленораздельное и откинулся на спину. В нос ударил едкий запах собственной блевотины, но о том, чтобы отползти в сторону не могло быть и речи. Сил в ученике магистра, некогда неслабого телекинетика и левитатора, оставалось лишь для того, чтобы дышать.
        Он лежал и тупо пялился в чистое голубое небо с мелкими обрывками белых облаков. В груди давило, дышать было тяжело. Он больше не чувствовал чужеродную магию, как и не ощущал присутствие некроманта. Ученик Хранителя Барьера вообще ничего не ощущал. Да и голова была пуста, как чугунный котел. Ударь по ней - и услышишь звон.
        Через некоторое время самообладание вернулось к Йову, и он попытался встать. С большим трудом приподнявшись, он оглядел себя. Его покрывал какой-то маслянистый черный налет, из ноги торчало древко стрелы. Ученик магистра прикоснулся к нему и тут же стиснул зубы от боли, из открывшейся раны засочилась кровь, что на фоне вездесущей черноты выглядела до жути темной.
        Йов огляделся дальше. На месте Исграминот пустовала черная рытвина. Камни под ней раскрошились и почернели, как от взрыва огромной мощи. Теперь ученик Хранителя Барьера стал вспоминать: была ослепительная вспышка и звон страшной силы, а потом… потом он, похоже, потерял сознание.
        Рядом с рытвиной лежало нечто отдаленно похожее на обугленное, пронзенное катаной тело. Присмотревшись к нему, Йов понял, что это Нондер. Нет, по лицу он его узнать не смог, потому что от лица не осталось ничего кроме черепа с пустыми глазницами, просто вспомнил, что в последний момент перед «взрывом» рядом с Исграминот находился только некромант.
        Он все-таки воскрес и, судя по всему, стал личем. В некотором смысле похвально, ведь для некроманта стать личем - это все равно, что для обычного чародея получить чин всеми уважаемого верховного магистра. Хорошо, что все закончилось именно так, потому что Кантару новый Виккит Мертвый не нужен.
        Йов с кряхтеньем привстал, снова поморщился и перенес вес на здоровую ногу - боль чуть смягчилась. Снова огляделся. Чуть поодаль лежало еще два почерневших тела, судя по очертаниям - женщина и мужчина. Рядом валялся лук и катана. Все ясно: Девана и Бен-Саллен. Оба слетели с катушек и… поплатились.
        Где-то вблизи раздался утробный стон, ученик огляделся и уловил в нескольких шагах от трупа некроманта шевеление. Это был Ибрагил. Волота тоже покрывал черный налет, лоснился на нем, словно его тело было тщательно обмазано маслом.
        - Ибрагил, - негромко позвал Йов и, волоча раненую ногу, двинулся к волоту.
        Здоровяк шумно выдохнул, посмотрел на чародея.
        - Что тут произошло? Моя голова… - прикоснулся ладонью к виску. - Толком ничего не помню.
        - Похоже, все закончилось. Нондер, как я понял, напал на эту тварь, а она возьми да взорвись.
        - Нондер? Он же погиб.
        - Выходит, что нет. Хотя я думаю, что он воскрес и стал личем. Слишком уж сильным он был. Я чувствовал, как темная энергия переполняла его.
        - Теперь-то он мертв?
        Йов остановился и присел - боль в ноге усилилась настолько, что передвигаться стало почти невозможно. Сделал несколько глубоких вдохов и только после этого ответил волоту.
        - Сдается мне, Ибрагил, что кроме тебя и меня, здесь все мертвы.
        - Хрена я сдохну! - раздался наигранно веселый голос Дака.
        - Дак? - обрадовано позвал парня здоровяк. - Ты жив?
        - Угу, и почти цел.
        Вор, тоже весь черный, будто только что вылез из дымохода, подошел к Йову. В руках он держал что-то шерстяное.
        - Как твой зверь? - поинтересовался чародей.
        - Ему чуток досталось, но жить будет. Мы с ним связаны, ты же знаешь. Не спаси я его, то погиб бы и сам. - Дак погладил прикорнувшего на руках бельчонка.
        - Где Айлин? Ты ее не видел? - спросил Йов.
        Дак осмотрелся по сторонам, крикнул:
        - Эй, Мышонок, выходи! Все закончилось.
        Ответа не последовало.
        - Мышонок?! Айлин!
        Без ответа.
        Неужели взрыв ее тоже задел, с неприятным чувством подумал Йов. Тем не менее, тела девочки поблизости он не видел.
        - Что с остальными, проверь, - попросил ученик магистра.
        Дак аккуратно опустил Кортыша на землю и подошел к Морку, потряс за плечо. Наемный убийца зашевелился, привстал и ошарашено огляделся по сторонам. На его груди краснел широкий порез, куртка была разодрана, на ней запеклась кровь. Но рана, похоже, была не так опасна, как выглядела. Вор подал руку ассасину, чтобы помочь встать, но тот отмахнулся и покачал головой. Ему, как и остальным, требовалось время, чтобы прийти в себя.
        Вор подошел к телам Бен-Саллена и Деваны, присел, потом глянул на Йова и покачал головой. Но ученику барьера не требовалось подтверждения, он знал, что оба мертвы.
        - Эх, Бен, Бен… - вздохнул парень.
        Сделав глубокий вдох и сжав зубы, Йов встал на обе ноги. Поморщился от боли, но все же прошагал к тому месту, где совсем недавно возвышалась сфера Исграминот, заглянул в рытвину. Волот тоже поднялся на ноги и, опираясь о молот, как о трость, подошел к ученику Хранителя Барьера.
        - Неужели это действительно конец? - спросил он, вглядываясь в черный хаос.
        - Не знаю, - покачал головой маг. - Но Барьера, Хранителем которого был магистр Булфадий, больше нет, и это существо, которое, судя по всему, поддерживало его стабильность, тоже уничтожено.
        - Значит, мы победили?
        Йов не знал, что ответить на это. Победы он не ощущал, внутри чувствовалась пустота. Бен-Саллен что-то пытался сказать, но тогда он не хотел слушать. А теперь в душу закрались сомнения. Следопыт не выглядел сумасшедшим. Тогда чародей этого не желал признавать, но сейчас почему-то задумался над этим.
        - Для чего все это было нужно: Барьер, портал, эта сфера, выворачивающая мозги наизнанку? Какой во всем этом смысл? - снова спросил волот.
        Йов покачал головой. А действительно - какой? Что Богоподобные Творцы пытались сделать с островом?
        - И что теперь будем делать? - спросил Дак.
        - Надо похоронить погибших и… наверное, пора возвращаться на корабль.
        - Значит, наша миссия окончена? - неуверенно спросил парень. Он, похоже, тоже чувствовал во всем произошедшем некую незавершенность.
        - Эй! Идите сюда, - вдруг раздался голос Морка. Прижимая ладонь к ране на груди, он стоял спиной ко всем и смотрел куда-то вдаль.
        Йов заковылял к Морку, встал рядом.
        - Взгляните на горизонт. Что вы там видите? - попросил ассасин.
        Ученик магистра не понимал, для чего все это нужно, но все-таки исполнил просьбу. И что же он видел на горизонте?
        Десятки… нет, наверное, сотни продолговатых мелких линий, медленно ползущих по океанической глади горизонта. Сначала он не понял, что это было, но потом…
        - Это что? Неужели… - начал было Дак.
        - …корабли, - закончил Морк.
        - Сотни и сотни кораблей, - добавил Ибрагил.
        - Смерть придет с юга, - тихо, почти шепотом сказал Йов.
        - Смерть?
        - Да. Так сказала Айлин, а ей это передали фантомы. Именно для этого Богоподобные Творцы и призвали Исграминот - чтобы остановить смерть, идущую с юга.
        - Что-то я не совсем понимаю, про какую смерть ты толкуешь. Мы видим корабли - это верно, но причем здесь смерть? - поинтересовался вор.
        Зато Йов все понял. Словно сами Богоподобные Творцы нашептали ему на ухо. Возможно, он упустил некоторые детали, но в целом картина произошедшего почти три тысячелетия назад стала для него ясна.
        - Странные какие-то корабли, без парусов, - заметил Ибрагил. - Похожи на лодки, только большие. И весла длинные, как шесты. Не помню, чтобы на Кантаре было что-то подобное.
        - Угу, на гигантских сколопендр похожи, - кивнул Дак.
        - Смерть придет с юга, - громко повторил маг, указывая на горизонт. - Вот о чем нам хотел сказать Бен-Саллен. Поэтому он и пытался защитить Исграминот. Это существо из иного мира должно было их остановить. Оно… оно влияло на разум, и эти корабли, вернее, те, кто ими управляет, начали бы сходить с ума и не смогли бы продолжить плавание. Они бы все погибли, не добравшись до Кантара!
        - Ты хочешь сказать, что это захватчики? - с побелевшим лицом спросил Дак, указав рукой на горизонт, где кораблей, еще казавшихся мелкими и безобидными, становилось все больше и больше.
        - Считается, что южнее Околоса нет ни земли, ни цивилизаций, - вставил волот.
        - Наши знания только что устарели, - тихо произнес Морк.
        - Да подождите, - протянул парень. - С чего вы взяли, что они пришли с войной? Может… - он хотел продолжить, но не нашел слов.
        - Столько кораблей не снаряжают для дипломатических визитов, если ты об этом, - покачал головой ассасин.
        Амулет на груди ученика магистра задрожал. Чародей тут же вспомнил об учителе. Конечно, инородная магия ослабла со смертью Исграминот, и теперь все снова заработало.
        - Вуальве.
        - Что у вас случилось? - ворвался в его голову голос Булфадия.
        - Все… кончилось, - сказал Йов. - Но… у нас появились некоторые проблемы.
        - Что кончилось? Какие еще проблемы?
        - По-моему, мы не так истолковали послание Богоподобных Творцов. Вернее, поняли его с точностью до наоборот.
        - Что… что ты имеешь в виду, Йов? - в голосе магистра маг ощутил ледяную тревогу.
        - Исграминот, существо из иного мира… оно подпитывало Барьер, и он должен был пасть, а наша миссия заключалась в том, чтобы восстановить его снова, как только угроза минует. Но мы все сделали наоборот! Тысячи захватчиков теперь ворвутся в Кантар. Вы их не видите, потому что они прибывают с юга, но поверьте, магистр, они здесь и их много.
        - Существо из иного мира, - протянул магистр. Он, похоже, тоже начал все понимать. - Выходит, вы его уничтожили?
        - Да, - произнес Йов, и хотел было добавить, что тем самым обрекли себя на нечто ужасное, но не стал раздувать и без того полыхающее пламя.
        Долгие пять секунд Булфадий молчал, а потом упавшим голосом произнес:
        - Возвращайтесь. И скорее.
        После этого магическая связь оборвалась.
        Ученик Хранителя Барьера, того самого легендарного Барьера, который они не сберегли, снова поглядел на горизонт и содрогнулся. Мелкие точки кораблей, как рой ползающих по поверхности воды насекомых, застилали почти весь горизонт. И с каждым мгновением их становилось все больше и больше.
        ЭПИЛОГ
        ГОРОД СТАРЫЙ ДОЛ, КОРОЛЕВСТВО РИКОШ.
        14-ЫЙ ДЕНЬ МЕСЯЦА ПЕРВОГО СНЕГА.
        2893 Г. ОТ ЯБТ.
        Отзвучали последние ноты, и Талман опустил лютню. Поклонился низко, почти до пола, сделал полшага назад и оглядел публику.
        Завсегдатаи «Отрубленной головы» как по немому, но неотвратимому приказу смотрели на него. У некоторых даже приоткрылись рты от изумления.
        - Неужели все именно так и было?! - воскликнул один.
        - Да не может быть! Это все певец сочинил, они в таких делах мастаки, - засомневался другой.
        - Говорят, чем невероятней история, тем она правдивей.
        - В краях, откуда я родом, всяким врунам и певунам языки выдергивают.
        - Ничего он не сочинил, я эту историю тоже слышал.
        - Зато теперь мы знаем, почему чернолюды на нас напали.
        - Да бросьте, эта история не лучше и не хуже других! Но песня спета хорошо.
        Талман, глядя на галдящую толпу, улыбался лишь уголком рта. Неважно, всем ли понравился его шедевр или нет, но его-то теперь точно запомнят. Потому что он породил новую легенду, которая подобно множествам других историй прочно войдет в культуру Кантара. История о Хранителях хаоса, бесстрашных воинах великого магистра Булфадия, что так блестяще исполнили свой трехтысячелетний долг на далеком острове.
        - Песня ладная, потому и концовка хорошая, - подмигнул один из посетителей Талману. - Если бы не эти… как их там… дефены, то черные напали бы нас внезапно, а так они успели всех предупредить. Славные ребята.
        Это точно, подумал лютнист. Раньше его звали Талли, и он всегда мечтал прославиться на весь Кантар. Правда, думал, что случится это гораздо позже, лет так в тридцать. Но боги оказались добрее. Это они сделали так, чтобы он попал в кораблекрушение и был спасен экипажем Нагой Девы. Это они распорядились, чтобы он вместе с дефенами отправился на Околос и стал свидетелем падения легендарного Барьера.
        Он был там и все видел собственными глазами, а если чего и не доглядел, то на помощь пришла фантазия. И, конечно же, не обошлось без маленькой просьбы Булфадия сделать сюжет песни чуть более захватывающим. А что до правды… кому она нужна, когда история и без того получилась живая и интригующая?
        Музыкант спустился с помоста, сунул лютню в тряпичный чехол, помахал трактирщику и заодно нескольким завсегдатаям и вышел в сени таверны.
        - Эй, Талман, постой! - окликнул его кабацкий зазывала, догоняя. - Поздравляю, вторая песня этому сброду понравилась больше.
        - Я рад, - улыбнулся певец.
        - Может, еще сыграешь и споешь? У тебя ж еще есть песни в запасе?
        Талман знал много песен, но сейчас они не имели значения. Чтобы прославиться, ему хватит и одной.
        - К сожалению, нет. Мне пора. - Менестрель похлопал зазывалу по плечу и снова улыбнулся. Накинул на плечи утепленный зимний плащ, сунул подмышку чехол с музыкальным инструментом.
        Дверь со скрипом отворилась, в таверну ворвался холодный зимний ветер, и бард покинул трактир. Впереди его ждало еще много городов и деревень.
        КОНЕЦ

* * *
        notes
        Примечания
        1
        ЯБТ - сокр. От Явления Богоподобных Творцов (прим. автора)
        2
        Вестники смерти - мифологические слуги Итхишора, повелителя Низшего Мира.
        3
        Ланиста - владелец школы гладиаторов.
        4
        В княжестве Лорис, где Даккинз родился и провел детство, был обычай хоронить заживо изменников государства.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к