Фиолетовый меч Иар Эльтеррус
        Дмитрий Морозов
        ДевятимечьеФиолетовый мир #1 Отказавшись от всего, он шагнул в неизвестность. Взял в руки Фиолетовый Меч, который в ином мире называли Кристальным Пеплом, и ринулся в бой. Но остался один, без поддержки и помощи. Не каждый сумеет пройти через ад и не сломаться, остаться собой. Он сумел. И спас многих других. Стал тем, кем должен был стать. Но это оказалось только началом. Впереди ждало столько, что слов для описания всего этого он никогда бы не нашел. И тайные враги остались в тени. Их еще только предстояло найти и одолеть…
        Дмитрий Морозов, Иар Эльтеррус
        Фиолетовый меч
        Пролог
        Он ждал. Время шло медленно и неторопливо, века стекали по его граням, как песчинки по лезвию… Но он ждал.
        Когда-то в его честь строились храмы, но блестящая игрушка, под названием
«слава», его не занимала, и храмы давно обратились в пыль. Люди проходили мимо, не замечая ничего необычного, боясь даже приоткрыть глаза. Они просто не хотели видеть! Иногда шустрые мальчишки брали его в руки - ведь он любил движение. Дети сшибали лопухи у забора, пребывая в полной уверенности, что держат в руках палку, представляли себя воинами с настоящими мечами и даже не подозревали, что в руках у них нечто во сто крат более значительное… А он лишь усмехался где-то внутри себя, выслушивая горячие детские фантазии, и следил, чтобы зазевавшийся ребенок не повредил руку соседу или ветхий забор… Кристально-острые грани с легкостью могли резать не только плоть, но и дерево, камень и даже металл - но это давно не приносило удовольствия. Зачем крушить и жечь, если нет достойного противника? Только когда он найдет избранного, проснется тот, кто способен выдержать удар и ответить своим…
        Он ждал. Время струилось неторопливо, словно сытая змея, выбирающая себе местечко среди камней для полуденного отдыха. Свет, обмануть который не дано никому, играл в его гранях, рождая искры радуг вокруг. Но равнодушная человеческая река текла мимо, не способная восхититься неземными красками, и пепел веков с тихим шелестом осыпался под лаской света, наполняя могуществом древний кристалл.
        Однако любое ожидание когда-нибудь заканчивается. Закончилось и его - в недоступных человеку пространствах Дух объединился с готовящейся к воплощению душой. А затем в роддоме не слишком большого города, где-то на бескрайних просторах России, раздался крик новорожденного. Меч довольно усмехнулся про себя и переместился в этот город, привычно притворившись ржавым прутом, на который никто не обратит внимания. Ждать оставалось совсем недолго, только пока будущий Хранитель повзрослеет. Что значат эти несчастные двадцать лет по сравнению с прошедшими тысячелетиями? Да ничего! Он дождется.
        Глава 1
        Отвратительное настроение заставляло сдавленно рычать от ярости, да еще и голова трещала после вчерашнего, словно там на барабанах играли. Надо же было так нажраться! А денег на опохмелку нет ни копейки, все вечером оприходовали. С кем хоть пил-то? Этого вспомнить Фрол не смог и злобно выматерился. Еще и этот паскудный аптекарь! Лепетал чего-то про то, что спирта нет, пока разъяренный громила разносил витрину аптеки и требовал выпивки. А что? Сразу бы дал, что просили, ничего б не было. Заслужил, падла!
        Фрол уныло плелся по улице, раздумывая, где взять на бутылку, когда навстречу попались двое знакомых. Как их зовут-то? Вспомнить он не смог и угрюмо буркнул что-то в ответ на приветствие.
        - Бедняга, чо-то плох ты седня… - покачал головой один из приятелей, протягивая Фролу открытую бутылку. - Бушь?
        - А то! - обрадовался Фрол и припал к ней, как умирающий от жажды - к воде.
        Парни внимательно наблюдали, как водка исчезает в глотке громилы.
        - Слышь, братан, хошь бабулек зашибить? - спросил второй.
        - А чего делать надо?
        - Да ничо такого. Так, прижать одного фраерка. По штуке зеленых на брата, коли он хвост подожмет и все подпишет. Ты как?
        Фрол аккуратно допил содержимое бутылки, встряхнул, проверяя, не осталось ли чего на дне, заел заботливо протянутым сырком, а затем ответил севшим от облегчения голосом:
        - Чо за базар! Я всегда! Как тот пионер! Клиент где?

«Клиента» - старика, случайно оказавшегося в кругу интересов местных бандитов - то ли квартиру не согласился продать за гроши, то ли еще чего за душой осталось, - пришлось ждать в почти заброшенном дворе, причем довольно долго. Живот у Фрола подвело до тошноты. Дружки насмешливо ухмылялись, и парень начал звереть. Вместо быстрого и легкого дйльца предстояло томительное ожидание с непредсказуемым результатом. Отдых в кабаке откладывался, и неизвестно насколько! Громила продолжал накручивать себя, и вскоре подельники стали с опаской на него поглядывать, отодвигаясь подальше, - знали, на что этот «бык» способен в гневе. Когда же наконец позади послышалось облегченное «Вот он!», Фрол ждать не стал. Атакующим танком вылетев из-за полуразвалившегося сарая, он схватил «клиента» за грудки и принялся немилосердно трясти, срывая накопившуюся злобу и не обращая никакого внимания на невысокого, щуплого паренька, который, видя происходящее, мертвенно побледнел, но все равно двинулся к громиле на подгибающихся ногах…
        Стоило мозгляку подойти, как Фрол, на мгновение отпустив старика, резким движением повернулся на пятках и нанес доброхоту такой удар, что бедняга отлетел к стенке сарая, приложившись спиной к рассыпанным кирпичам, - и затих.
        - Ты что, не мог подождать, пока «клиент» один останется? На кой ляд нам свидетель?
        - На хрен ждать! И так до хрена времени потеряли. Держите своего мазурика - щас он вам все подпишет! Верно, дядя?
        Фрол поднес пудовый кулак к носу старика, но тот, вместо согласного кивка, вдруг нелепо дернул головой и посинел.
        - Ты что сделал, придурок?! - чуть не подпрыгнул один из подельников. - У деда ж, похоже, инфаркт с перепугу! Он же теперь ни на что не годен!
        Громила взвыл. Снова остался без кабака из-за какого-то поганого старикашки!
        - Ты все подпишешь! - он схватил руку «клиента» и положил на заранее приготовленный договор. - Пиши! Или убью!
        Старик судорожно вздохнул - рука корявым росчерком вывела что-то на бумаге - и закатил глаза.
        - Ну что? - Фрол жадно облизнул губы. - Гуляем?
        - Если бы… Крепкий дедок попался. Сталинская школа. Гляди!
        Через весь лист документа, под завязку напичканного юридическими терминами, шла косая надпись: «Хрен вам!»
        Фрол, дико матерясь, принялся остервенело пинать уже остывающее тело.
        - Да оставь ты жмура, придурок! - рявкнул кто-то из подельников. - За собой лучше подчисти.
        Он кивнул на вступившегося за старика парнишку. Тот очнулся и что-то мычал, пытаясь встать, но ноги только слабо подергивались - явно был поврежден позвоночник.
        - Не, на мокруху я не подписывался… - заканючил Фрол, мигом уловив новую возможность получить хоть какие-то деньги. - Если боитесь, сами и кончайте, а я на поезд сел - только меня и видали.
        - Ладно. Получишь свою штуку. Только не тяни, мало ли кто тут может объявиться.
        Громила довольно оскалился, сунул было руку в штаны за ножом, но передумал. Новая финка, недавно только купил - и портить ее об такого заморыша?! Фрол пошарил глазами по строительному мусору и подхватил какую-то плоскую ржавую железку примерно метровой длины.
        - Чо, спинка болит? - ласково спросил он, подойдя к пареньку, смотрящему на него с ужасом. - Ничо, щас полечим… Укрепим…
        Рывком посадив у стены слабо стонущего мозгляка и наклонив ему голову, Фрол воткнул железку в спину несчастного - вдоль позвоночника. Послышался противный хруст, но железка пошла легко, даже слишком легко для ржавой палки - однако громила не успел удивиться. Глаза его внезапно остекленели, и он неверными шагами направился в сторону подельников.
        - Ну ты и зверь!.. - восторженно протянул один из них. - А просто горло перерезать нельзя было?
        Подойдя, Фрол сильно ударил его в висок. Бандит отдал богу душу, не успев понять, что происходит.
        - Только без крови… я помню… - Толстые руки громилы схватили за голову второго отчаянно заверещавшего «коллегу». Рывок, хруст - и еще одно тело повалилось на траву.
        Немного постояв, покачиваясь, Фрол пробормотал:
        - Да-да, без крови…
        С этими словами он отрезал веревку от висевших неподалеку самодельных качелей, наскоро соорудил петлю, закрепил ее на своей шее и, поднявшись на крышу сарайчика и привязав второй конец к трубе, бросился вниз. Несколько раз дернулся, засучил ногами - и во дворике воцарилась тишина.
        Жизнь Олега можно было назвать жизнью только с очень большой натяжкой. Скорее бессмысленным, беспросветным существованием. Когда наступили лихие девяностые, родители парня, как и многие другие, не нашли себя в новом мире. Заводы и фабрики закрывались, рабочие места исчезали быстрее льда на июньском солнце, а государство на своих граждан плевать хотело: там, наверху, делили общий пирог, внезапно оказавшийся бесхозным, судорожно вырывая друг у друга куски побольше. Многие тогда оказались на мели.
        Пытаясь хоть как-то прожить, родители Олега несколько раз перепродавали квартиру, и в итоге оказались в старенькой коммуналке - в двух комнатушках, разделенных дощатой перегородкой. Отец прыгал с работы на работу, пытаясь прокормить семью, пока вдруг не заболел и с некоторым смущением не отошел в мир иной. Парень навсегда запомнил застывшую виноватую улыбку на его мертвых губах:
«Вы уж простите… больше ничем не помогу…»
        Мать ненадолго пережила отца. Через год после смерти мужа она тихо уснула - и не проснулась. Олегу пришлось бросить институт, до окончания которого осталось совсем немного, устроиться на две работы - и горбатиться с утра до вечера, пытаясь хоть как-то свести концы с концами. На похороны отца они истратили все сбережения, а чтобы похоронить мать, он сдуру взял ссуду в банке: там, где «все можно оформить очень быстро и под минимальные проценты». С тех пор он работал только на возврат этой проклятой ссуды, не будучи в силах выплатить даже часть. Так называемые «минимальные проценты» обернулись кабальным ярмом, отбирающим почти все деньги, которые мог заработать обычный трудяга без образования. И жизнь была пустой.
        Девушки не смотрели на парня, одетого так, что сразу становилось понятно - у него ветер в карманах гуляет. Их интересовали только крутые, «прикинутые пацаны», разъезжающие на дорогих иномарках. А этот? Что с него взять? Что он может дать жаждущей «красивой жизни» девице?
        Последним утешением остались книги. В соседнем, довольно приличном доме жил Семен Семеныч - тихий, благообразный старичок, который иногда подкармливал вечно голодного парня и делился книгами из собственной библиотеки. Но какими! В них жизнь кипела и бурлила, рекой лилось шампанское, и темноволосые красавицы преданно ждали своего принца… Правда, иногда Семен Семеныч заставлял его читать всякую «тягомотину»… Старые, в потертых кожаных переплетах тома были Олегу советчиками во многих вопросах, и со временем именно они превратились в его друзей, заменив и отца, и мать. В них было маловато приключений - зато много мыслей, и коллеги на работе, раньше с удовольствием зовущие молодого «трудягу» поговорить под бутылочку о политике, теперь смущенно замолкали и старались поменьше общаться с человеком, чьи незамысловатые реплики били точно в цель, смущая умы и уничтожая разговор на корню - о чем говорить, если все уже сказано? Олег все больше отдалялся от людей, но не замечал этого - у него были книги!
        Хотя теперь кончено и это! Черт дернул его сократить дорогу через незнакомые дворы - ведь никогда так не ходил! Зачем полез заступаться за незнакомого человека? Знал же, что он этим громилам на один зуб - вернее, на один взмах руки! Удар - и острая боль в спине, тьма… Олег все еще пытался справиться с собой, хотя бы куда-то уползти, когда болью обожгло спину. Что-то врывалось в него, ломая, руша - но не калеча. Боль… она стала иной. Словно его позвоночник облили кипящим, пузырящимся медом - кости горели, впитывая искрящийся жар, а во рту застыл аромат незнакомых цветов.

«Ну как, полегче? Подожди, сейчас еще подлечу - только наведу тут порядок… Эй ты, придурок! Сделай то, что тебе нравится больше всего - но только без крови, понял? Без крови…»
        Олег сквозь багровую пелену видел, как вспыхнули хрустальным огнем глаза огромного бугая, стоящего напротив, - толстые руки напряглись, губы шевельнулись, сложились в подобие улыбки.
        - Я понял. Без крови… - И бугай, пошатываясь, направился к подельникам.
        Возня, хруст - и в темном дворике воцарилась тишина.
        Глава 2
        - Ну и что ты наделал? Целитель хренов! В кои-то веки приличный Хранитель - и на тебе! Селективный шок!
        - Он умирал, понятно тебе, рептилия-переросток! Он уже почти умер! Ему требовалось много - и сразу! У него вообще позвоночник был перебит! А я еще даже не попробовал вкус его крови!
        Странные голоса звучали в голове, разгоняя туман, мешая уснуть… соскользнуть поглубже - туда, где было так сладко, где ничего не болело…
        Голоса? Олег поднял голову. Вокруг стояла глухая ночь. Не горели окна домов, и свет фонарей не долетал сюда, запертый каменными стенами. Молодой месяц не столько светил, сколько разгонял тьму. Но и его неверного свечения хватило, чтобы разглядеть пустой двор и безжизненные фигуры, валяющиеся на земле.
        Парень скорчился - его вырвало.
        - Эй, хватит! У тебя и так сил нет! Тебе нужно поесть, желательно белок, шоколад, например. Поблизости есть круглосуточная кормушка?
        - Кто здесь?
        В ответ послышался довольно противный смешок.
        - Еще будет время познакомиться. Я тебе не враг, понятно? Так как насчет перекусить?
        - Ну… тут есть круглосуточный ресторан, но у меня нет денег. Да и не пустят меня туда - в таком-то виде!
        - Да… с тобой еще работать и работать… дай-ка я.
        Олег с ужасом ощутил, что кто-то словно отстранил его от управления собственным телом. Его руки легко перевернули тела бандитов, будто это были перышки, обшарили карманы. Нащупав жиденькую пачку долларов, он тут же бросил это бесперспективное занятие и широкими, легкими, словно стелящимися шагами, направился к выходу на улицу.
        - Ну? Где твой ресторан?
        - Пустите меня!
        - Отпущу, не беспокойся. Но не раньше, чем ты основательно подкрепишься - у тебя сил почти не осталось: еще свалишься в голодном обмороке, пока будешь рефлектировать - как да что… Философствовать лучше на полный желудок!
        Олег замолчал, с ужасом наблюдая, как его собственное тело легко поднимается по ступенькам ресторана, походя сунув вытаращившему в изумлении глаза швейцару зеленую бумажку, и беспрепятственно входит в ресторан.
        - У вас есть мясо с кровью? Три порции. И еще - печень. Тоже с кровью! Сока томатного побольше! И сто граммов коньяку!
        Лишь когда мясо было съедено, коньяк расслабил нервы, а на столе оказались несколько шоколадных пирожных и чашка крепкого какао, Олег вновь почувствовал себя хозяином собственного тела.
        - Кто вы? У меня раздвоение личности? Или я умер?
        - Да не суетись ты так! Все с тобой в порядке. Даже более чем. Мне пришлось тебя здорово подлатать - и не постепенно, как это всегда бывает, а сразу. Это ради твоего же блага!
        - «Ради твоего же блага». Дежурная фраза палача.
        - Возможно. Только и родителя тоже. И перестань наконец бормотать вслух! А то тебя принимают за наркомана. Конечно, здесь и не такое видели, но косячок предложить могут, а ты не в том состоянии, чтобы отказываться или устраивать разборки. Так что ничего вслух не говори - я прекрасно слышу твои мысли.
        - Кто ты?
        - Скоро узнаешь. А сейчас - приступай к десерту и послушай небольшую историю. Ты ведь любишь фантастику?
        Давным-давно… Да нет, гораздо раньше, чем ты можешь себе представить. На вашей Земле еще только динозавры вымирать начали. В общем, сотни миллионов лет назад Творец миров из одной далекой вселенной решил оставить свои создания и отправиться… Кто говорит - на заслуженный отдых, кто - создавать новые миры. Короче, прочь из нашей истории. Но силы, которые он вложил в свои творения, - остались и привлекали миллионы жадных до власти личностей со всей вселенной. Тут и там рождались новые, юные боги, жаждущие лишь силы и множества жертв. Архимаги обретали бессмертие и начинали перекраивать миры под свои нужды. Молодые миры едва не уничтожили сами себя, и в них в конце концов появился сверххищник, научившийся вбирать в себя силу других магов и даже мелких богов, постепенно становясь почти неуязвимым. Началась война всех со всеми. Этого оказалось слишком много для несчастной вселенной, и Творец вновь обратил внимание на свое создание. Он отобрал силы у воюющих сторон, а их бывших носителей заставил уйти. Куда? О том знает только сам Творец. Однако вселенную нельзя было оставлять без присмотра, и он решил
перемешать все на данный момент свободные от активной деятельности силы, сделав их недоступными обычным смертным. Основой послужил уже упомянутый сверххищник. Так возник Предел - некая грань, преступив которую, человек становится равен богам. Нечто, в чем смешались все силы природы, все виды магии и мировые информационные потоки. Миллионы магов всех миров стремятся к нему - и только, оказавшись у Предела, понимают, что не в силах не то что преодолеть его, а даже просто понять, что происходит там - по другую сторону добра и зла. И благоразумно отступают. Но поскольку любые барьеры имеют свойство со временем рушиться, Творец разделил Предел на девять центров сил, которые должны, по идее, контролировать состояние Предела и подвластных ему миров. Из каждого возникло три сущности: вместилище силы - Дракон, вместилище знаний - Меч, вместилище воли к действию - Дух. Во всяком случае, так было изначально. Но время все меняет - теперь и во мне немало сил, а Дракон вполне способен действовать. Ты еще ее увидишь - если повезет, конечно.
        - И какое это имеет отношение ко мне?
        - Ты - Дух. Вернее, в тебе живет один из Духов Предела. Фиолетовый. Кстати, знаешь, чем еще примечательна ваша планета?
        - Ну…
        - Она - курортная зона. Самые разные сущности постоянно вселяются в тела людей, устраивая себе отпуск. Высшие духи редко посещают Землю, зато низшие с удовольствием придаются здесь низменным удовольствиям. Поэтому, наверное, вся ваша история - поиски наслаждений для всех и каждого.
        - Неправда!
        - Правда! Просто для одних наслаждение - секс, для других - власть, для третьих - утонченное искусство. Однако всех вас объединяет одно - вам не важно, что будет дальше. Ваша жизнь - так, курортный роман без обязательств.
        - У нас есть люди, которые думают о будущем всех людей!
        - Может, и так. И из курортных романов, бывает, вырастает нечто серьезное. Но я сейчас не об этом. Кстати, тебя зовут Олег? А как ты себя называл в детстве? Элан? Пусть будет Элан - а свое настоящее имя забудь даже в мыслях. Слишком это большая сила - имя, данное тебе при рождении. Так вот, Элан, именно здесь, на Земле, изредка рождаются духи творцов - тех, кто способен создавать нечто великое. Они никогда не попадаются среди «курортников», все местные уроженцы. Некоторые из них способны услышать зов - а может, это один и тот же вечно перерождающийся дух? В любом случае, я могу тебя «обрадовать»; в тебе живет дух творца, и сейчас ты должен принять самое важное в своей жизни решение. Я могу вернуть тебя к твоей обычной жизни - такой, как была. Впрочем, обойдемся без подвохов: ты будешь здоровым и сильным, а не подыхающим в темном дворе. Или ты можешь пойти со мной. Это очень сложный и опасный путь. Дорога множества миров. И назад вернуться у тебя вряд ли получится. Выбор за тобой, Элан.
        - А что тут выбирать? Здесь меня ничего не держит. Хуже, чем здесь, мне нигде не будет.
        - Хуже, лучше - все будет зависеть только от тебя. Но могу гарантировать, что скучать тебе не придется. Ладно, расплачивайся - и пошли.
        Как всегда, когда дело касалось денег, Элан растерялся. Его руки судорожно зашарили по карманам.
        - В правом. Нащупал? Отдай все! Эти бумажки тебе больше не понадобятся!
        Элан, стараясь, чтобы жест не вышел скомканным, бросил рядом с тарелками все, что было в кармане - зеленые бумажки разлетелись по столешнице - и, глядя на выпученные глаза официантов и других посетителей, впервые за долгое время почувствовал прилив надежды: кажется, в его жизни появились иные ценности…
        Парень вышел во двор. Солнце уже показалось из-за горизонта, и пустые улицы были залиты нежным, розовым светом. Небольшой фонтан в скверике напротив ресторана лениво разбрызгивал утренние лучи каплями влаги. Элан подошел и сел на скамейку - влага была разлита в воздухе, но возбужденный человек не чувствовал холода.
        - Ну и где ты?
        - Позволь представиться: Меня зовут Rozotm`ech Zari, в грубом приближении к вашему языку - Кристальный Пепел. А теперь наклони голову.
        Элан послушно наклонил голову и почувствовал, как из его загривка выдвинулась вверх шершавая рукоять Меча. Не веря себе, он взял ее, потащил, чувствуя легкую щекотку вдоль позвоночника - и в его руках засверкал необычный кристальный клинок, омываемый утренним солнцем. Покрытый какими-то необычными гранями, Меч светился и переливался, а внутри него с беззвучным шелестом осыпался пепел прошедших тысячелетий…
        Глава 3
        - Ну как, он готов? - Голос был странный - нежный и мелодичный, певуче женственный, он был рожден явно не человеческими связками; слишком многое смешалось в нем - и львиные раскаты, и огонь подземных недр, и сияние далеких звезд…
        - Ты, как всегда, нетерпелива… Элан, позволь представить - твой проводник сквозь миры, Кристальный Дракон - Greilaina, но можешь звать ее попросту - Грея.
        - Нахал! Кто обращается к Дракону столь фамильярно?
        - Только тот, кому он предназначен. Или ты опять собираешься выкинуть свой коронный фокус?
        - Посмотрим. Этот вроде ничего… Да и жестковат. Подкормишь?
        Элан наконец обрел дыхание - и голос:
        - Она меня что, съесть собирается?
        Меч ехидно засмеялся:
        - А что? Бывали такие случаи. Если Хранитель пошел темным путем - Дракон обязан уничтожить его. Вот только трудно отказаться от волшебства единения - и целые миры на тысячи лет погружаются в хаос… Бывало и такое. Но только не с Греей! Она всегда готова к плотному обеду! Ведь так, моя сладкая?
        - Ну попадись мне только, железный коротышка!
        - Умолкаю, умолкаю. Общайся с Хранителем.
        Тишина. И робкое:
        - Привет.
        - Здравствуйте уважаемая… Grei…
        - Да ладно, пусть будет Грея. Ты готов отправиться в путь?
        Элан засмеялся.
        - Не знаю. Надеюсь определиться по ходу. А куда идти?
        - Это неважно. Возьми Меч в руки. Держи перед собой. Смотри только на его грани… Теперь иди вперед…
        Шаг. Другой. Мелодичный голос завораживал, заставляя отрешиться от всего, не замечать, что с каждым шагом меняется что-то вокруг, разбегаются и сходятся какие-то линии, создавая сложный рисунок.
        - Теперь почувствуй впереди себя упругую преграду… Чувствуешь? Рассеки ее!
        Элан ощутил, как Меч завяз в чем-то пружинящем. Он напряг все мышцы, пытаясь сдвинуть упрямую железку - но что-то сковывало, тормозило его усилия…
        - Ну давай же, милый! Я жду тебя!
        От неожиданности рука парня дрогнула. Она еще издевается! Однако, как ни странно, после этого дело сдвинулось с мертвой точки. Меч двинулся - и пошел по кругу все быстрее и быстрее, превращая случайное движение в уверенный взмах.
        - Молодец! Теперь вперед! - Элан замешкался, прижал клинок к себе и шагнул в образовавшийся круг, за которым виднелись незнакомые растения иных миров…
        Хлоп! Темная грязная вода сомкнулась над головой, и пришлось лихорадочно молотить руками, с трудом выбираясь на топкий берег. Как в этой суматохе Элан не потерял Меч - он и сам сказать не мог.
        - Да… Это лучший мир? Именно чтобы попасть сюда, мне нужно было оказаться на грани смерти, заполучить сверкающий клинок в шею и голос говорящего дракона в разум?
        Кристальный Пепел хохотнул.
        - А что, тебе тут не нравится? Посмотри, какой вид! Кстати, это один из миров, которые тебе придется опекать… Если, конечно, до этого дойдет.
        Вокруг простиралось болото, насколько хватало зрения, замутненного болотными испарениями, висевшими в воздухе легкой дымкой. Лишь подернутая ряской вода с кочками, поросшими жесткой колючей травой, да виднеющиеся кое-где чахлые деревца. Единственный островок - просто большая кочка пару шагов в диаметре, на которой сох Элан, - не позволял даже вытянуть ноги.
        - И что, здесь кто-то живет?
        - А как же! Очень интересная раса разумных земноводных - стархи. Совершенно очаровательный склад ума! Просто обожают высокие материи и будут говорить с тобой о философии, разделывая тебя же на котлеты. Впрочем, вряд ли они нам встретятся - постоянные войны, которые они ведут, здорово сокращают их ряды, заставляя держаться вблизи нескольких основных ареалов обитания. Прежний Хранитель носился с идеей вывести их из каменного века и даже собирался начать разрабатывать месторождения угля и железа, поскольку примерно в двухстах километрах отсюда начинается горная цепь, где полно полезных ископаемых. Мне чудом удалось убедить его не делать этого - дескать, настоящему философу не нужна технократическая цивилизация. На самом деле я просто хотел, чтобы копья, которые мне приходилось отбивать, имели костяные, а не железные наконечники. Так как, будем искать стархов или попробуем двинуть дальше? В принципе, за пару тысяч лет, которые меня здесь не было, они могли шагнуть далеко вперед!
        Элан поежился.
        - Лучше, конечно, шагать отсюда… подальше и побыстрее. Только куда мы все-таки идем?
        - Ты еще не понял? Искать Дракона! Только полное объединение даст тебе силу и знания круга опекающих миры…
        - И зачем мне эти силы?
        - Господи, по-моему, все предельно просто. В тебе живет Дух творца. Не того, конечно, который создал все сущее - но все-таки творца! Ты можешь изменять мир! Добавлять в него что-то свое, неповторимое! Для этого нужен тот внутренний огонь, который рождается так редко - и так легко гаснет. Ну и, конечно, те знания и силы, которые ты сейчас ищешь.
        - Разве мир не совершенен?
        - Оглянись вокруг! По-твоему это - совершенство? Нет, это нечто более прекрасное - не застывшее и неизменное великолепие, а постоянно меняющийся, все время что-то доказывающий себе и другим мир… И он прекрасен в своем развитии. Однако ему нужно помогать! Знаю, занятие неблагодарное, но зато - веселое. Так что пошли дальше.
        - Пошли - на поиски дракона? Или, вернее, драконессы? И в какой она стороне? - Элан с сомнением посмотрел на грязную жижу, что плескалась у его ног. - Хотя пока я не освою сложное искусство грязевого дыхания, далеко мы не уйдем…
        Меч фыркнул, явственно шевельнувшись в спине человека.
        - Что ей делать в такой луже? Дракон может ждать Хранителя, живя в одном из миров, или, дематериализовавшись, растечься по времени, ожидая момента обретения. Она примет свой истинный облик лишь тогда, когда ты окажешься в ее мире - и тогда ты не сможешь ее больше слышать на расстоянии; что, по идее, должно подтолкнуть тебя на поиски и послужить неплохим ориентиром - на первоначальном этапе.
        - Но я ее не слышу!
        - Разговор сквозь миры отнимает много сил - она заговорит с тобой, когда ты будешь готов. Не беспокойся, момент ее материализации ты не пропустишь. - Меч снова усмехнулся.
        - Скрытничаешь… Тогда почему она сразу не направила меня в свой мир?
        - А ты как хотел? Садится на плечо голубь, или золотая рыбка попадается в сети - и все, весь мир у тебя в ладонях? Так даже в ваших сказках не бывает. Ты - еще не Хранитель. Тебе нужно тренировать свой дух, и небольшая прогулка будет как нельзя кстати. Ну так что, пошли?
        - И куда теперь?
        - Путь множества миров бесконечен, и ты должен попасть именно к Дракону. Постарайся захотеть оказаться возле нее - и иди!
        Элан честно представил себе драконессу - вот она говорит, свернувшись клубком межзвездной пыли (Меч за плечами ухмыльнулся), - взял сверкающего негодника в руки и осторожно шагнул вперед.
        Жирная грязь довольно булькнула, заливая ботинки, еще совсем недавно бывшие светлыми и чистыми. Парень торопливо выбрался на берег и, в очередной раз начиная разуваться, буркнул:
        - Еще парочка таких купаний - и обувь можно с чистой совестью выбросить на помойку. А стоя на месте, можно идти в другие миры?
        Кристальный Пепел, лежащий рядом, буквально затрясся от смеха:
        - Идти, стоя на месте? Это как?
        Внезапно он стал серьезным и, сверкая гранями, сообщил:
        - Теперь ты понял суть первого испытания. Ничего особо сложного - ты должен суметь сделать пять шагов по болоту. Я достаточно укрепил твое тело и разум, чтобы ты с ним справился. Начинай!
        Элан крякнул, покачав головой, разделся, оставив одежду на берегу, и двинулся в сторону ряски…
        - Помнится, был у нас один святой, который мог ходить по воде - может, он бы здесь и прошел. Но я-то даже не верующий!
        Парень весь кипел. Казалось, грязь набилась повсюду - в волосы, уши, рот, глаза… Он уже не мог даже ругаться - только шипеть сквозь стиснутые зубы.
        - А зачем тебе верить? Ты не веришь - ты знаешь. Конечно, святой бы просто встал и пошел - однако и у тебя есть шанс. И хватит нырять, у меня уже от твоих попыток удержаться на воде клинок сводит. Попробуй почувствовать свое тело и воду. Ощути родство с ней, почувствуй, как она перерождается в твоем теле… А заодно попробуй перераспределить свой вес по максимально большей площади.
        - Начал за здравие, кончил за упокой - буркнул Элан, постепенно успокаиваясь.
        Закрыть глаза… Представить себя водой - в воде, под водой, на воде… Сознание никак не хотело подчиняться, отказываясь верить в абсурд.
        Так, расслабиться… почувствовать воду под собой… ее текучесть, ее вес, силу… Она вполне может удержать меня… Шаг вперед… Хлюп!
        Нет, тут что-то не то. Либо нужно менять состав воды, либо… Измениться должен он! Если в нем живет какой-то Дух, то именно он и должен решать подобные проблемы. Будь он полегче, проблем бы не возникло… Полегче?
        Так, попробуем направить силу притяжения вверх… Интересно, а что чувствовал тот святой?
        В теле словно появилась непонятная легкость, ряска под ногами пружинила, подобно матрасу. И еще - ноги, прежние на вид, приминали теперь в десятки раз большую площадь, даже не касаясь ее.
        - Интересно… Очень интересно… Что стоишь, хватай вещи и пошли! - Меч, как всегда, был бесцеремонен, но теперь в его голосе слышались задумчивость и уважение. Или удивление.
        Узкий клинок легко лег в руку, и мир задрожал рябью, открывая новые грани. Шаг. Второй. Третий. Фиолетовая дымка сгустилась, отрезая окружающее. Еще шаг. Где-то далеко впереди подняла голову и улыбнулась прекрасная незнакомка с аметистовыми глазами. Сложный взмах Мечом: казалось, он сам управлял рукой человека - и перед Эланом раскинулась серая равнина.

* * *
        - Уф! Хоть воды нет, как в прошлый раз.
        Хранитель стоял на совершенно пустой земле, вокруг не было ни деревца, ни травинки, и солнце, скрытое за густой пеленой туч, освещало землю тусклым серым светом, скрывающим все краски.
        - Это точно. Пресной воды здесь очень мало. Может быть, поэтому и нет ни живности нормальной, ни растений приличных.
        - А кто здесь обитает? Какая раса?
        - Разумных здесь нет. Да и не могло возникнуть на земле, обитатели которой всем напиткам предпочитают кровь.
        - Что? Здесь живут вампиры?
        - Ну, не все так плохо. Скорее их дикие сородичи. Превращаться ни во что не могут, говорить - тоже. Зато выпить всю кровь у зазевавшегося путника - это пожалуйста. Для них это деликатес.
        - А обычно чем они питаются?
        - Обычно толкутся на океанском побережье. Там можно поймать рыбу и высосать из нее влагу. Хватает, чтобы не умереть от жажды. Но при этом они всегда хотят пить.
        Элан вздрогнул.
        - По-моему, пора сваливать отсюда.
        Кристальный Пепел вздохнул.
        - Еще ни один Хранитель не попытался изменить здесь что-либо. Никто не хочет делать диких вампиров разумными… Только уходить нам пока рано. Есть один ритуал, который нужно выполнить как раз на Земле крови. Пора нам познакомиться поближе, Элан. Посмотри на меня.
        Человек вытащил Меч из тела и поднес поближе к глазам. Хрустальные грани не переливались в тусклом свете, с трудом пробивающемся сквозь тучи, лишь тускло мерцали, играя еле заметными сполохами. И все так же струился внутри граней пепел - темный и легкий остаток былых надежд.
        - Во мне - частица каждого Хранителя, его помыслы и чаяния, его мечты и воспоминания. Память всех тех, кто сжимал мою рукоять, живет во мне - их знания и опыт, энергия и силы. Пора и тебе стать полноценным Хранителем.
        - Что… что я должен делать?
        - Ты уже знаешь или догадываешься. Магия крови - одна из наиболее древних, и на Земле каждый воин, который хотел стать великим, делился с мечом собственной кровью.
        - Хорошо, - Элан закатал рукав. - Как все должно произойти?
        - Сам решай. Это твой подарок - здесь важны не ритуалы, а искреннее желание.
        Хранитель торопливо, словно боясь передумать, полоснул себя по руке - и отрешенно смотрел, как медленно набухает кровью рана, как первые алые капли стекают по рукаву и падают на подставленное плашмя лезвие, чтобы легко раствориться в фиолетовой глубине кристалла, оставляя слабый налет на переливающихся гранях.
        Ток крови усиливался. Теперь уже говорливый ручей стекал с белой руки - однако на землю не упало ни капли. Меч умел ценить преподносимые судьбой дары.
        - Довольно. Если ты лишишься сил, мы никогда не выберемся отсюда. Прикажи ране закрыться.
        - Как это? Чтобы остановить кровь, мне нужна перевязка…
        - Господи! Ты изменил вес собственного тела, но еще не понял, что стал его хозяином?! Просто напрягись - и выполни, что должно.
        Элан вдохнул и посмотрел на рану. Тонкий аккуратный разрез пролег по диагонали от кисти до локтя, и из него торопливо выплескивалась кровь. Он действительно не хотел этого! Ему показалось - или рана стала меньше? Парень сосредоточился, стараясь остановить кровотечение, - и края разреза медленно сошлись, оставив за собой воспалившийся рубец. Кровь перестала течь, лишь на коже поблескивали алые капли.
        - Молодец! Весьма неплохо. Дай-ка я… - Кристальный Пепел плашмя лег на рану, скользнул холодком вдоль руки - и лишь тонкая царапина могла теперь указать место, откуда несколько секунд назад хлестала кровь.
        - Хорошо! Теперь пойдем отсюда - сейчас здесь будет жарко. Поторопись!
        Элан кивнул. Он взял в руки Меч, шагнул раз, другой… Ничего не произошло. Он закрыл глаза, сосредоточился… Нужное состояние не приходило.
        - Что-то не так!
        - Этого я и боялся. Ну что ж, пришло время еще для одного урока. Слушай! Все, что знали и умели прежние Хранители, все их воинские навыки, все приемы и хитрости - все это во мне и в тебе. Доверься себе, своему телу, работай на рефлексах, не задумывайся - а я не подведу! Скорее! Они уже здесь!
        - Кто они? - Элан в недоумении посмотрел вокруг и едва не пропустил выпад огромной твари. Тело само отклонилось назад, рука скользнула вперед - и на землю упала гигантская летучая мышь-переросток. Она была похожа на обезьяну с крыльями: с короткой коричневой, словно замшевой кожей, со звериным оскалом клыков и странным полуразумным взглядом медленно затухающих глаз…
        - Вампиры! Да очнись же! Сейчас налетят! Я не смогу управлять твоим телом достаточно эффективно - если их будет много, они нас просто задавят… Разведчик наверняка перед нападением позвал своих…
        Элан медленно повел клинком из стороны в сторону. Сейчас он отрешился от всего - даже от неясной угрозы, доносившейся с востока. Меч - это продолжение тебя самого, выражение твоих мыслей, твоих надежд и стремлений… Это твой разговор, твоя ненависть и твоя любовь… Взмахи лезвия стали плавнее и скорее, выпады - длиннее и резче. Он поудобнее перехватил рукоять второй рукой: это позволяло делать круговые движения вдвое быстрее и сильнее. Сосредоточенный на Мече, он понемногу начинал ощущать пространство, и когда неясные тени появились на площадке, их встретил хрустальный вихрь.
        Странный это был поединок. Скорее - танец. Прекрасный и опасный танец смерти, полный непонятной грации и очарования.
        Он был бы невозможен с земным оружием - только один клинок мог проходить сквозь плоть и кости, словно сквозь воздух, не сбиваясь с завораживающего ритма. Уродливые тела падали, а музыка битвы вела своего танцора дальше, туда, где ярились еще живые враги.
        Он был бы невозможен и с обычным человеком - и у лучшего воина может дрогнуть рука, скользнуть нога на земле, смоченной кровью врагов. Но Элан слышал танец, и странный, завораживающий ритм не давал ему совершить ошибку, подвести себя и свой Меч, пока звучит в душе эта дикая и прекрасная музыка битвы.
        - Хватит! Пора отправляться дальше! Нас ждут!
        Но Элан, подрубив крыло очередной твари, решившей атаковать сбоку, отрицательно помотал головой:
        - Ты с ума сошел! Как я могу открывать портал во время боя!
        - Ну, во-первых, они уже выдохлись и не нападают с прежней яростью. А во-вторых, раз способен разговаривать, то вполне готов и ко всему остальному. Давай!
        Шаг; Меч чертит извилистую кривую - и на землю, истекая кровью, падают еще две твари. Второй; поняв, что жертва собирается улизнуть, вампиры бросаются в отчаянную атаку, однако уже начат новый танец, и он ничуть не менее эффективен, чем предыдущий, и Меч, не прерывая своего движения, собирает кровавую жатву. Третий; искристая дымка закрывает все вокруг, и теперь лишь редкие твари могут прорваться сюда, чтобы вновь исчезнуть в фиолетовом свете, отлетая под ударами танцующего Меча. Четвертый; и где-то далеко впереди задорная улыбка подбадривает человека: «Все хорошо… Еще шаг». Меч вновь взрезал пространство… и в легкие человека хлынула вода.

* * *
        Вода была кругом. Со всех сторон, сверху, снизу. Огромное давление сжало Хранителя, словно в тисках - нужно было плыть куда-то, искать воздух…
        - Элан! Успокойся! Отправь меня в ножны! Скорее!
        Человек извернулся - и Меч скользнул в плоть, прижавшись к позвоночнику.
        - Хорошо! А теперь дыши, о воздухе позабочусь я.
        Хранитель недоверчиво открыл рот, вода тут же заполнила его, но вдох, хоть и тягучий, был вполне нормален. Каким-то непонятным образом вода бурлила во рту, отдавая накопленный в ней кислород, но дальше не шла.
        - Это Скиндал, мир воды. Здесь нет ни земли, ни воздуха - только вода. Глубоко под тобой она густеет от высокого давления, образуя ядро. Там, в воде, есть особые примеси, делающие ее гораздо более тяжелой и густой, чем, например, ртуть, а ближе к поверхности жидкость разрежена - не вода, но водяные пары. Газов там, тем не менее, нет - зато они есть вокруг нас, растворенные в самой воде. Как тебе здесь?
        - Нормально. И кто живет в таком мире?
        - Рыбы, кто же еще? - будь Меч человеком, он пожал бы плечами. - Возможно, у них и есть разум, но вряд ли ты сможешь с ними поговорить. Во всяком случае, до полного объединения. Потом и ты сможешь стать рыбой, если захочешь. Вернешься сюда и поплаваешь вволю, может, кого и отыщешь. Перерождений пять назад Хранитель Сибел постоянно тут отдыхал, ему эти места очень нравились. У него здесь были даже друзья, только разумных среди них не было.
        - Ты говорил, что и вампиры неразумны. Но я видел! В их глазах горел пробуждающийся разум!
        Кристальный Пепел поморщился, и словно ледяная волна пробежала вдоль позвоночника.
        - Я не говорил, что они безмозглые, просто дикие. Большая разница. У них есть шанс стать разумными - через пару десятков тысячелетий, и при хорошем питании. - Меч усмехнулся. - Нам пора двигать дальше. Справишься?
        - Дальше? Мне казалось, что в каждом мире я подвергался очередному испытанию. А как же этот?
        - Испытание? По-моему, скорее учебе. Ты уже достаточно научился доверять себе и своему клинку, чтобы даже не заметить опасности этого мира; просто приспособился и выжить там, где погиб бы любой другой. Пора уже направиться на встречу с судьбой. Ведь так, Грея?
        - Пожалуй. Он адаптировался достаточно быстро. Теперь можно раскрутить и спираль поиска.
        - Стойте! Что за поиск?
        Ответом ему стал легкий девичий смех.
        - Последнее испытание для Хранителя, и начало его будущей работы. Мы встретимся только в том мире, где больше всего боли и страданий. И еще: до встречи со мной ты должен будешь встать на одну из сторон, принимать решения и отвечать за жизнь других, не зная, что ждет тебя впереди. Ты готов?
        Элан сделал шаг; среда вокруг пружинила, обволакивая тело. Оно стало невесомо послушным, Меч легко вышел на свободу, и вода забила легкие, не давая дышать. Еще шаг; в глазах фиолетовые искры, однако клинок скользит сильно и плавно, направляемый твердой рукой. Шаг; фиолетовая дымка сгущается, скрывая окружающее, вода леденеет, заставляя замедлить движение. Шаг; Меч взрезает пространство, и Хранителя словно выталкивает в открытое окно. Вода, кругом вода. Элан судорожно бьет по ней руками: «Воздуха!» Хлоп! Небо! Синее, оно висит над головой, и яркое солнце светит по-земному легко и мягко! И тут, будто судорога пронзила тело Хранителя. Мышцы стянуло жгутом, он забился, поднимая брызги. Дикая боль пронзила каждую клеточку, заставляя забыть обо всем.
        - Поздравляю! Мы нашли нужный мир! Дракон пробудился! Дело за малым - выжить и постараться найти Грею! А пока - помолчим.
        Бум! Внезапный удар палкой - и Элана поглотила тьма.
        Глава 4
        - Нет, ну вы поглядите! Вот это находка! Нового раба из реки выловил! Может, теперь выгодней с удочкой на промысел ходить?
        - Нет, с рыболовным сачком!
        Дружный гогот вспугнул стаю птиц, начавших с недовольными воплями кружиться над поляной. Здорово болела голова. Элан с трудом раскрыл сначала один глаз, потом другой. Обычный, вполне земной лесок, обычные рыжебородые мужички, костер, на котором жарится нечто вкусное…
        - Где я? И где мой меч?
        - Вы посмотрите, он еще и разговаривает! Нет бы спасибо сказать! Я тебя, можно сказать, из реки вытащил, спас. Где ж твоя благодарность? - плечистый крепыш с бородой, залитой жиром, явно мнил себя остряком.
        - Где мой меч?!
        - Если ты про ту железку, которая у тебя в руке была, так я ее обратно в воду бросил. Ни на что путное она не годится. В отличие от тебя!
        Бородачи вновь заржали, один даже упал на колени, морщась от смеха - похоже, компания оттягивалась вовсю.
        Хранитель с трудом поднялся. Здорово мешали связанные от плеч до кистей руки и - от колен до бедер - ноги. Увязая в прибрежном песке, он направился в воду.
        - Э, мясо, постой! - Здоровяк подскочил к Хранителю и, развернув, опрокинул ударом кулака. - Ты теперь мой раб! Будешь делать только то, что я скажу! Понял!
        - Да пошел ты! - Элан напрягся, но кожаные ремни, стянувшие руки, держали крепко.
        - Не слушаться нового хозяина? Н-на! - Очередной удар опрокинул Элана в костер, но парень лишь улыбнулся и остался лежать на потрескивающих углях, не делая попытки выбраться.
        - Ты что делаешь! Он ведь сгорит на фиг! Если такой строптивый - отдадим жрецам, пусть они его хоть в жертву приносят, хоть сами обламывают, глядишь, налог снизят. Вытаскивай!
        Это скомандовал дорого одетый бородач, похоже, предводитель - с золотой цепью и клинком с богато разукрашенной рукоятью.
        Землянина вытащили из костра и принялись пинать, срывая растерянность и злобу.
        Крах! Не выдержали прогоревшие ремни. Хлоп! Один из бородачей упал, сжимая свое хозяйство, и, постанывая, откатился поближе к кустикам.
        Еще пару дней назад в такой ситуации Элан покорно выполнил бы все, что ему приказали, и тем более не мог бы неподвижно лежать на раскаленных углях, ожидая, пока прогорят ремни; но он изменился. Да, не было Меча, и Дракон не подавал голоса, лишь руки сами собой схватили первого подбежавшего бородача и, подняв, с размаху опустили на подставленное колено. Остальные, увидев участь заводилы, побледнели и кинулись за оружием. Хранитель же, шатаясь, направился к реке.
        Вода приятно холодила истерзанную лаской огня кожу. Защипало сразу все тело, но тлеющая одежда потухла. Кристальный Пепел! Он где-то рядом! Хранитель нырнул поглубже, внутренним чутьем ощупывая дно… Правее. Еще. Есть! Он ощутил знакомую рукоять - и сразу перестал ныть обожженный бок, голова прояснилась, и можно было вынырнуть для более близкого знакомства с рыжими собеседниками.
        Бородачи, похватав оружие, в растерянности толпились возле кромки воды. Едва увидев Хранителя, они тут же выпустили в него парочку стрел. От одной Элан увернулся, другую остановил, перерубив Мечом еще в воздухе.
        - Живьем брать! Кто там такой ретивый? - предводитель стоял повыше остальных, на пригорке, ничуть не сомневаясь в успехе. Он даже не вытащил из ножен свой дорогой, изукрашенный самоцветами клинок, лишь глаза его чуть сощурились, наблюдая за ловким рабом.
        Бородачи завозились - тут же взлетели арканы, перечеркивая небо тугими струнами жил. Меч Элана словно зажил отдельной жизнью, вторя натянувшимся струнам, и странная мелодия угасла, не начавшись.
        - Ну, блин… - с удивлением выговорил один из рыжебородых, глядя на порубленные веревки. - И это ржавой железкой! Что же будет, если ему в руки настоящий клинок попадет? Вяжи его!
        Толпа взревела и накинулась вся сразу. Элан на секунду замешкался. Первый жар прошел, и рубить всех подряд, оставляя за собой кровавое месиво, не хотелось. Тут в его тело впились сразу десятки рук, и стало жарко…
        Свет и тень чередовались, рождая чехарду дней. Кристальное тело протянулось сквозь столетия, отсвечивая фиолетовой дымкой. Это было изумительное состояние покоя, когда можно расслабиться, вспоминая ушедшее и прозревая грядущее… Метеориты проскальзывали сквозь туманную область, рождая крошечные искорки. Потоки света чужих солнц ласкали кристаллы, распавшиеся на атомы, но не утратившие своей структуры - не в пространстве, во времени… Шлейфы комет проходили сквозь призрачного Дракона, вызывая легкую щекотку. Greilaina отсчитывала время по таким щекоткам - это было не менее точно, но значительно проще, чем по мельтешению планет. Те появлялись и исчезали слишком быстро, закрывая от нее солнце и заставляя прислушиваться к течению столетий. Свет - тень, свет - тень… Когда пробудился Хранитель, Greilaina стала внимательней следить за пролетающими мимо мирами - который из них?
        - Впрочем, - успокаивала она себя, - еще есть время. Никто не в состоянии найти путь быстро. А может, он не найдет его вообще…
        Дракон поплотнее свернулся во времени, сгустившись до мельтешения дней, и принялся дремать вполглаза, наблюдая за молодым и наивным человеком…
        Судорога свернула пространство, заставив время на миг остановиться и выдрать из себя распавшийся на временные частицы кристалл. Драконесса вскрикнула от неожиданности - мальчонка оказался шустрым! А затем, погасив усилием воли миллиарды болевых импульсов, она принялась строить себе подходящее тело. Пожалуй, в этот раз не стоит никого ужасать - можно и пококетничать…
        Голова раскалывалась, ударяясь о прыгающие прутья повозки. Элан застонал и попытался ухватился рукой за борта телеги, в тщетной попытке смягчить удары.
        - Кажется, я скоро возненавижу этот мир… - пробормотал он сквозь стиснутые зубы, пытаясь прийти в себя. При этом натянулись и звякнули цепи, сковавшие его тело.
        - Не ты один. Подожди-ка.
        Чьи-то сильные руки подхватили его и устроили поудобней, прислонив к стенке повозки и подложив под спину клочок соломы. Стало полегче, и Элан рискнул открыть глаза. Впрочем, почти сразу он пожалел об этом.
        Допотопная, но крепкая телега с установленной на ней клеткой из железных прутьев ехала в середине каравана, вся в облаке плотной дорожной пыли. Двое животных, похожих на вытянутых и сплющенных лошадей, тащили ее монотонно и равнодушно, безучастные ко всему. Возницы не было. Первыми катились повозки побогаче, закрытые полотняным верхом, защищающим от дорожной пыли. Вдоль каравана сновали всадники на таких же диковинных лошадях. На странным образом спаренных седлах, напоминающих тандем, умещалось сразу по двое наездников - один был занят управлением, другой осматривал дорогу. А сзади… Сзади шла вереница людей - тощих и изможденных, одетых в самые невообразимые обноски, с веревками, обхватывающими тонкие шеи. Веревки ни к чему не крепились - просто толстый жгут каната, лежащий на плечах. Но, судя по всему, держал он прочно. Стоило кому-то из бедолаг споткнуться, как веревка натягивалась, рывком возвращая человека на его место в строю.
        - Ну как вид? Радуйся, что ты не среди этих бедняг - тех, кто покрепче, продадут на рудники, ну а остальных - в храм, на жертвоприношение.
        Элан посмотрел на собеседника, хотя голову поворачивать было трудно из-за цепей, сковывающих тело. Рядом с ним во вполне добротной кожаной одежде сидел крепкий, поджарый мужчина с черными, как смоль, волосами. Его руки явно чаще прикасались к оружию, чем к инструменту. Его шею украшал металлический ошейник - массивный и широкий, он также ни к чему не крепился.
        - А куда денут нас?
        Радуясь, что у него появился собеседник, черноволосый затараторил.
        - Меня, понятное дело - в школу меча, для тренировок и на показательные выступления. Место так себе, но жить можно, если не подставляться на ристалищах по праздникам. Старха - на опыты в лабораторию магии, его там будут изучать по кусочкам, пытаясь понять потенциального противника. А куда тебя - понятия не имею. С одной стороны, на тебя не подействовал обряд подчинения, с другой - воин ты знатный. Слушай, лучше смирись. В школе меча не так уж плохо, а из лабораторий магии еще никто не выходил. Понял?
        - Нет, - Элан был честен, но его собеседник принял это за издевку и отодвинулся в угол, что-то недовольно бурча. - Слушай, а кто это - старх?
        Черноволосый кивнул головой в сторону странного бака из металла, занимающего не меньше трети повозки. Неуклюже склепанный, закопченный, он, тем не менее, был достаточно сложным по конструкции, благодаря множеству дополнительных деталей, начиная от частой решетки сверху и заканчивая хитроумными трубками, уходящими в воду.
        Элан занялся цепями. Оковы сковывали руки и ноги, оставляя крошечное пространство для маневра, железное кольцо надежно обхватывало шею и крепилось где-то под днищем повозки, исчезая за рядом прутьев. С трудом встав, Хранитель проковылял к чану и попытался приподнять решетку.
        Под ней, в воде, спиной кверху плавало удивительное создание. Мощный торс сидел на стройных, заканчивающихся плотными перепонками, ногах. Казалось, вместо ступней природа вырастила ласты. Руки, обхватившие тело, тоже были снабжены перепонками - но больше походили на человеческие. Тело до плеч, словно броня, покрывала крупная жесткая чешуя. Вокруг головы пушистым облаком разлетелись тонкие светлые волосы.
        Пленный воин, подойдя, глянул в воду и забарабанил по стенке бака.
        - Эй, рыба! Повернись, дай рассмотреть тебя, пока ты еще не окочурился. Тут появился новенький, который таких никогда не видел.
        Старх развернулся. Его лицо, ровное и гладкое, удивительно похожее на человеческое, было необычайно красивым. Казалось, кто-то взял лицо обычного человека и слегка вытянул. Длинные брови, спускающиеся к вискам, глаза - под стать бровям, длинные губы, и на этом фоне - удивительно маленькие нос и подбородок. Его черты поражали соразмерностью, законченностью. Они были бы прекрасны, если бы не глаза, взирающие на Элана с нечеловеческой мукой.
        Парень отшатнулся, словно от удара.
        - Что с ним?
        Черноволосый рассмеялся.
        - Никогда не видел снулой рыбки? Что-то у господ караванщиков не заладилось, и заклинание, которым нагоняют воздух в чан, перестало работать. Времени старху осталось - в лучшем случае до обеда. Он дышит воздухом, растворенным в воде - и, когда он кончится, одной рыбой на земле станет меньше.
        Воин указал на странные трубки, торчащие из чана.
        Элан медленно кивнул, вспоминая учебники по физике.
        - Слушай, а как тебя зовут?
        - Кондиг. Я воин из народа теев, захвачен во время набега. Кто ж знал, что в том распадке засада? А эту снулую рыбку зовут Крей. Хотя теперь уже - звали.
        - А откуда ты знаешь, как его зовут?
        - Пока работал магический движитель, мы могли говорить сквозь трубки. Стархи булькают во время разговора, но понять можно. А что?
        - Помоги снять рубашку. Только не рви - она нам еще потребуется. И вытащи несколько тонких прутьев из борта тележки. Попробуем помочь собрату по несчастью…
        Минут через двадцать импровизированные меха были готовы и работа закипела. Было ужасно неудобно вручную нагнетать воздух сквозь тонкие трубки, но пузыри продолжали идти, и через какое-то время послышалась странная, булькающая речь:
        - Спасибо. Хотя лучше бы вы оставили меня в покое. Смерть от удушья мучительна, но от магических экспериментов - не лучше.
        - Не спеши помирать. Кто знает, что ждет тебя впереди.
        Хранитель неосмотрительно подошел к краю чана. Щелк - он еле успел отшатнуться. Узкая рука стремительно выскочила из воды. На тонких, ажурных пальцах внезапно выросли острые когти.
        - Зачем?
        Послышался булькающий смех.
        - Я хотел подарить тебе самое ценное, что имею - легкую смерть. Ты добрый человек и заслужил такой уход - быстрый и плавный, как бег волны во время штиля.
        Элан вздохнул. Похоже, работы здесь невпроворот.

* * *
        Тело. Новое и тонкое, звенящее, словно струна. Энергия била через край, хотелось бежать, петь, кричать… Только от крика Дракона, даже в человеческом теле, могли рухнуть скалы, и Грея решила выбраться из пещеры, в которой проснулась. Мрак, обволакивающий ее стройное тело, словно плотные, дорогие одежды, не мог помешать стремительному бегу. Там, где бессильны глаза, есть другие чувства: слух, обоняние, осязание.
        Гулко звучат шаги, рождая эхо гранитного перестука. Вот звук изменился. Значит, впереди трещина - тело само сделало прыжок, вновь оказавшись в безопасном месте. Сменился запах - впереди плесень, ноги нужно ставить отвесно, чтобы не поскользнуться. Повеяло ветерком - значит, выход - там, и нужно ускорить и без того сумасшедший бег.
        Воздух обдувал разгоряченное тело, давая приятную легкость и осторожно щекоча локонами волос лицо. Свет, тускло замаячивший впереди, мигнул раз, другой - и брызнул в глаза пучком солнечных лучей, создавая сцену для выхода. Еще несколько шагов - и вот она, свобода быть большой и сильной, свобода делать то, что хочется ее новому телу. А рядом - море. Оно играло барашками волн, манило ласковым рокотом и было совсем близко.
        - Стой! - странный, шипящий голос, рожденный явно не человеческими связками.
        Грея развернулась, изучая.
        - Как ты оказалась на архипелаге Великого Змея, человеческая девушка? Ты решила, что стала великим магом и построила портал в неведомое? Здесь не любят незваных гостей…
        Невесть откуда взявшаяся сеть сковала движения и заставила драконессу в недоумении остановиться, давая время странным собеседникам подойти поближе. Несколько человекообразных фигур с небольшими хвостами, в плотной одежде, сшитой не иначе, чем из чешуи рыб, безволосые, с плотно прилегающими к черепу ушами, с узкими выпуклыми глазами со странным вертикальным зрачком и при этом зелеными, как молодая трава. В руках они держали копья с костяными наконечниками. Грея рассмеялась. Ее смех, вначале по-девичьи звонкий и беззаботный, становился все ниже и ниже, рождая громовые раскаты. Странные люди упали, зажимая уши руками, но отпускать добычу они явно не хотели. Один из людей-ящериц поспешно выкрикнул приказ, и магическая сеть принялась сжиматься, подбираясь к горлу. - Давай, выходи!
        Элан с трудом сел, разминая затекшее тело и щуря глаза.
        Цепи давили невыносимо, не давая толком уснуть. Впрочем, несмотря на тряску, он заставил себя подремать часок-другой, справедливо рассудив, что ночью в его положении лучше попытаться исчезнуть из странного лагеря.
        - Давай! Сиятельный господин Н`Рек желает поговорить с тобой.
        Древко копья чувствительно прошлось по ребрам, заставляя поторопиться. Землянин с трудом встал и вышел из повозки. Цепи стянули так, что нельзя было ни выпрямиться, ни широко шагнуть.
        Солнце садилось за горизонт, и караван невольников устроился на ночлег. Удобная поляна недалеко от реки вместила несколько повозок. Уже были расставлены шатры, разложены костры, и рабы сбились кучей у самого берега, наблюдая за огромным котлом, в котором один из рыжебородых помешивал поварешкой какое-то вязкое месиво - по всей видимости, аналог местной каши.
        Рыжебородый предводитель караванщиков успел устроиться довольно удобно, в красивом и богато разукрашенном шатре, лениво развалившись на подушках и ощипывая с грозди что-то чертовски напоминающее виноград. Перед ним на деревянной подставке лежал… Кристальный Пепел!
        - И как ты мог сопротивляться моим воинам с помощью этой ржавой железки? - спросил Н`Рек, вместо приветствия плюнув в сторону Элана виноградной косточкой.
        - Это не ржавая железка. Это мой меч! - испытывая неодолимую потребность вцепиться холеному караванщику в горло, угрюмо ответил Элан. Многочасовое наблюдение за бредущими в пыли рабами испортило его и без того скверное настроение окончательно. Он никогда не знал, что можно так унижать людей! Вдобавок ко всему его просто убивало выражение тупой покорности, написанное на усталых лицах.
        - Меч, конечно, меч… - Караванщик закивал, ехидно ухмыляясь в усы. - Но почему ты им так дорожишь? Что он может?
        - Резать глотки врагов. Для чего еще нужны мечи?
        - Чтобы производить впечатление на друзей. Сообщать всем встречным о твоем высоком положении и достатке. И главное - они могут быть магическими. Все мои амулеты ничего не могут мне сообщить о природе этой ржавой железки, которую я вижу перед собой, однако почему-то она тебе важна, правда? Что в ней особенного?
        Элан пожал плечами.
        - Для тебя это старый кусок металла. Для меня же - друг.
        Н`Рек вскочил и в возбуждении забегал по ковру, покрывающему пол в шатре.
        - Если бы мои амулеты показали мне, что это просто кусок металла, я давно выкинул бы его на помойку и забыл обо всем. Но они молчат. Глаза говорят мне, что это - самая никчемная железка из тех, что люди выдавали за оружие. Однако глаза могут ошибаться. Ведь так?
        Рыжебородый подскочил к Хранителю и рывком поднял его голову так, чтобы заглянуть в лицо.
        - Твой меч… Что он может?
        Элан усмехнулся.
        - В твоих руках - ничего. В моих - дай мне его, тогда увидишь.
        Хлесткая пощечина была ему ответом.
        - Дерзкий мальчишка! Заклятие правды, заключенное в моем перстне, не видит лжи - но что-то тут не так! Ты одет не так, как здешние плебеи, не так говоришь и не так себя ведешь… Ты прибыл издалека. Ты маг?
        Элан расхохотался, хотя щеку здорово жгло.
        - Будь я магом, вряд ли я стоял бы тут, да еще в цепях. Скорее, они были бы на тебе.
        Н`Рек остановился.
        - Легенды говорят о великом маге и его великом мече, сокрушителе неверных и построителе нового мира. Он всегда приходит издалека - и те, кто узнает его и начнет служить ему, становятся первыми в королевствах, которые он создаст, разрушив все старые. Вначале он молод и неопытен, но с каждым мигом он набирается сил. Это великая честь - первым поклониться такому магу…
        Рыжебородый Н`Рек пытливо смотрел на Хранителя, словно пытаясь прочитать его мысли. Элан хмыкнул.
        - Даже если б у меня и было собственное королевство, вряд ли я посадил бы на его трон работорговца. Скорей бы уж - прекрасную девушку с внушительными формами. Пусть бы набрала себе армию пышногрудых девиц и устраивала очаровательные парады.
        Н`Рек хмыкнул, представив эту картину, и землянин потихоньку перевел дыхание - все же удалось свернуть со щекотливой темы. Похоже, здесь уже бывали Хранители.
        Ночь окутала лагерь темнотой и тишиной. Не было слышно ни шума людей, ни пересвиста птах, ни рыскания животных. Небольшой серп луны, очень похожей на земную, но поменьше, едва освещал потухшие костры и фигуры часовых, мирно спящих на своих местах. Караван находился в сердце могущественной империи, и не было причин быть слишком бдительными… Элан, весь взмокший от попыток хоть как-нибудь расшатать звенья цепи или расковырять заклепки на них, обессиленно прислонился к борту телеги. Их не стали выводить из нее, дали справить нужду, похлебать баланду под бдительными взорами десятка стражников - и вновь загнали в клетку.
        - Ничего у тебя не получится, - одними губами прошептал Кондиг, наблюдающий за стараниями землянина сквозь полуопущенные веки. - Цепи заклепаны магически, обычный человек с ними ничего сделать не может, тут нужен маг.
        Маг! Н`Рек намекал, что он, Элан - великий маг, не осознающий своего могущества. Интересно, как бы это проверить? Хранитель по-новому посмотрел на цепи. Еще одно испытание? Только кем оно задано? Судьбой или все-таки его ехидным Мечом? Он попытался что-либо приказать оковам - но железо осталось железом, не реагируя на его потуги. Хорошо. Предположим, что магия - просто неизвестный раздел физики, связывающий материю и сознание. Тогда нужно не командовать железу, а попытаться изменить его свойства. Если сделать заклепки более пластичными…
        Когда через час попыток на одной из заклепок показалась маленькая вмятинка от ногтя, Элан еле сдержался, чтобы не завопить от восторга. Дело шло на лад…
        Солнце уже вступило в противоборство с тьмой ночи, рождая тот предрассветный сумрак, что так тянет в сон, когда Хранитель тихонько положил свои цепи на землю и поднялся, разминая ноги. Подойдя к замку клетки, он напрягся - и дверь дрогнула, поддаваясь невидимому напору. Еще немного…
        - Послушай! Не знаю, как тебе это удалось, но возьми с собой и меня! Один ты далеко не уйдешь!
        Элан обернулся. Кондиг стоял сзади, теребя руками веревочный ошейник.
        - Пойдем, в чем проблема?
        - Я никуда не смогу уйти, пока на мне это!
        Элан внимательно осмотрел оковы. Потом поднял цепь с заострившийся от его попыток колдовать кромкой и спокойно перерезал стягивающую горло варвара веревку. Кондиг обрадованно подскочил.
        - Рванули отсюда, через час самые ретивые уже начнут просыпаться.
        - Беги, а у меня еще пара дел. Найти свой меч - и вот, - Элан кивнул на бочку.
        - Ты с ума сошел! В любом месте мы добудем тебе оружие лучше твоей железки, а старх - он же не человек! Он враг! Или ты забыл его когти, что едва не сомкнулись на твоем горле? Не делай глупостей.
        Хранитель улыбнулся.
        - Знаешь, последнее время я только и делаю, что глупости - вначале ввязался в чужую разборку, потом поверил ржавой железке, теперь спасаю воина, забывшего одно простое правило: нельзя оставлять на произвол судьбы того, чья жизнь лежала у тебя на ладони. Ну так как, поможешь?
        Кондиг начал ругаться. Делал это он шепотом, но так яростно, что Элан только ежился, слушая поток непонятных слов. Похоже, в его обучение ругань не входила. А воин все не унимался. Его почти не было слышно, однако пока они открывали чан, поднимали тяжелое и скользкое тело вновь потерявшего сознание старха, варвар не замолкал ни на минуту. И лишь когда чешуя человека-русалки скрылась во тьме реки, он перевел дыхание и буднично спросил:
        - Как ты меня заставил это сделать? Я ни у кого не шел на поводу! Но мне почему-то спокойно, словно я хорошо выполнил свой долг.
        - Ничего я тебя не заставлял! Это был твой собственный выбор - и, похоже, ты им доволен.
        Плеск воды заставил их вздрогнуть и обернуться. Лицо старха показалось над речной гладью. Струи воды стекали с него, образуя призрачный шлем. Кондиг напрягся и пригнулся, выставив вперед руки.
        Старх смотрел на людей. Глаза его, большие и чуть навыкате, не выражали никаких чувств.
        - Я вновь хозяин собственной судьбы. А вы - еще нет. На этом берегу опасно. На том - пустынно и спокойно. Торопитесь!
        Из воды появилась рука, протянутая в сторону людей, когтей на ней не было.
        Элан повернулся.
        - Давай, Кондиг, это твой шанс. А я пойду искать свое оружие. Если все получится, через час я буду у вас. Если нет… В общем, не жди.
        Воин напрягся.
        - Я никуда не пойду! Тем более с этим!
        Хранитель пожал плечами:
        - Тогда возвращайся обратно в клетку. Думаю, тебя не накажут. - Он повернулся и пошел в сторону большого шатра, с удовлетворением слушая, как ругательства удаляются вместе с плеском воды.
        Завязки на дверях пришлось распутывать зубами. Но когда развязалась последняя и Элан шагнул в шатер, в лицо ему брызнул яркий свет и с десяток наконечников уперлись в грудь. Поняв, что попал в ловушку, человек замер.
        - Все-таки ты маг. Пожалуй, отдав тебя в руки Церкви, я смогу совершить самую выгодную сделку за всю свою жизнь, - Н`Рек довольно потирал руки. - Взять его!
        Удар - и вновь все окутала темнота.
        Гигантская сеть, разодранная на части, валялась на побережье. Грея растянулась на камнях, довольно греясь на солнышке. Несколько человек-ящериц суетливо несли ей самые разнообразные припасы, поглядывая на кровавое месиво, оставшееся от самых смелых или самых глупых. Когда огромный дракон расправляет крылья, нужно или склониться, или бежать, но уж ни в коем случае не нападать, по крайней мере, хорошенько не подготовившись. Сейчас они торопливо доставали все, что у них было съестного, надеясь, что, насытившись, страшное чудовище побрезгует их худосочными телами. Глава группы, склонившийся в невообразимой позе, отвечал на вопросы дракона, вновь превратившегося в хорошенькую девушку.
        - Так почему ты решил, что я магиня, жрец?
        - Люди давно уже не могут приплывать на архипелаг Великого змея! Стархи не позволят проплыть или прийти сюда никому из людей! Они топят их корабли в двух лигах от берега, а то и прямо у причалов! Это сильные воины!
        - Стархи? Это те люди-русалки, которые только начали осваивать подводные гроты, когда я была здесь в прошлый раз?
        - Видимо, это было очень давно, почтеннейшая! Уже около тысячи лет, как стархи сбросили ярмо людей, перестав быть их рабами и поклявшись, что ни один работорговец не омрачит гладь моря. И они очень не любят, когда их называют людьми.
        - Человеческого в них все равно очень много. Были бы рыбами - давно бы ушли в глубины, предоставив сухопутных жителей их судьбе. Но откуда здесь рабовладельцы? Когда я уходила, все люди были объявлены равными!
        В глазах человека-ящерицы вспыхнуло понимание.
        - Так вы…
        - Не сейчас. Продолжай.
        В глазах собеседника Греи вспыхнул огонь фанатизма. Он встал на одно колено и заговорил - негромко, но страстно:
        - Я, жрец народа Вар-Раконо, коготь клана Бьющих прямо, Ракх-инти, клянусь помочь тебе, Та-Что-Приходит-Втроем, во всех твоих начинаниях.
        - Тогда помоги своим молчанием! Сейчас я одна и не собираюсь пока ничего делать, если не считать обильного завтрака.
        Грея облизнула губы, оценивающе изучая раконца. Тот вздрогнул, поклонился и, сев на землю, продолжил:
        - Люди были равными недолго. Около сотни лет. Когда все равны - значит, к власти может пробиться любой. Как правило, пробивались самые изворотливые, подлостью и интригами прокладывающие себе путь к вершине. Но, следуя закону, они не могли долго удержать власть в руках - явную, по крайней мере. И тогда появилась тайная, основанная на богатстве и пороке. Возможность править стала лишь инструментом разбогатеть и получить надел побольше. В те времена целые страны переходили из рук в руки, словно кусок булки. Кровь лилась рекой… Когда же правители определили границы своих торговых империй, нередко не совпадающих с границами государств, они обнаружили, что реальная власть уходит из их рук. Своей жадностью и лицемерием властители отвратили от себя людей - и те обратились к религии. Народ еще помнил приход Хранителя Предела, и это удачно легло на культ Триединого, сохранившийся с древних времен.
        Народ тянулся в храмы, церковники потирали руки и богатели. Вначале восстановили все старые храмы, потом принялись за новые. В школах учителя «на добровольных началах» рассказывали подрастающим детям о необходимости веры и разгуле порока среди безбожников. Очередной президент оказался глубоко верующим. Церковные законы становились все жестче, объявляя еретиком уже того, кто не нес пожертвования… Потом Церковь получила статус государственной - и начался новый передел власти. Кровь вновь полилась рекой, и теперь уже олигархи оказались не готовы. После очередной волны войн на всем континенте людей воцарилась единая власть Церкви. Президент-фанатик, ставший кровавым тираном, уступил место епископу Конштейну. Тот пошел еще дальше - объявил, что поскольку души людские принадлежат Богу, то их тела - воплощению Бога на земле, или Церкви…
        Грея слушала, морща очаровательный носик и лакомясь нежно-розовым виноградом.
        Повозка вместе с толпой рабов медленно втянулась в ворота Северина. Первый город, увиденный Эланом в этом непонятном мире, был довольно величественен. Огромные стены из темного камня устремлялись ввысь на десятки метров, защищая город от возможной угрозы. Толстые, не меньше дюжины шагов в ширину, они создавали ощущение надежности и несокрушимой мощи.
        Каменная кладка центральных улиц, по которым двигалась повозка с Хранителем - остальные сразу же куда-то свернули за городскими стенами, - была ровной и аккуратной. Клетку почти не трясло, и арбалетчики, державшие на прицеле мага, сумевшего вырваться за пределы зачарованных оков, позволили себе немного расслабиться. Они положили оружие на колени, не переставая пристально следить за ценным узником, и начали негромко переговариваться.
        - Ну что, маг? Не передумал? Знаешь, что Церковь делает с такими, как ты? - Н`Рек, ехавший рядом с повозкой на великолепном жеребце, был настроен серьезно. - Это твой последний шанс.
        - Не понимаю, о чем ты, - Элан усмехнулся. - Не засти, город мешаешь осматривать.
        - Смотри, смотри… Может быть, это последнее, что ты видишь в жизни. У ждущих Триединого есть такая милая пытка - на глазные веки, широко раскрытые с помощью специальных приспособлений, капают капли воды… По одной в минуту. После трехсотой ты слепнешь, после трехтысячной - сходишь с ума. Так что смотри, пока можешь…
        Мерзко ухмыльнувшись, Н`Рек отстал, придерживая лошадь и снимая шапку, - телега въезжала на главную площадь. Все здания, окружавшие ее, не имели окон, но двери зданий выходили в сторону церкви.
        Огромная, выложенная темным, не отражающим лучи света камнем, площадь поражала не столько размерами, сколько именно необъятностью этой первозданной черноты. Казалось, что телега едет по остывшим углям ада. И посреди этого мрачного поля возвышалось огромное белоснежное здание, покрытое золотой росписью и главенствующее над всеми зданиями города - храм Триединого.
        - Зачем направляетесь в дом Божий со скверной повозкой, возлюбленные чада Божьи? - Несмотря на умильный тон, выступившие из тени священники могли своим видом внушить ужас банде разбойников и разогнать ее - причем по одному. Три фигуры, вышедшие на свет из какой-то неприметной щели, поражали своей мощью: бугрящиеся горы мышц, крепкие бритые головы и явно не декоративное оружие, слабо сочетающееся с простотой монашеской рясы. Увидев их, вздрогнул не только Элан. Охранники торопливо сделали какой-то сложный знак, а Н`Рек, соскочив с коня, принялся взахлеб шептать что-то старшему из святош, всунув ему в руку несколько монет, отливающих золотом. Наконец фигуры, повернувшись, скрылись в тени стен, а рыжебородый, суетливо вскочив на коня, вновь дал команду двигаться, утирая вспотевшее лицо.
        - Давайте к храму, и никуда не сворачивайте. У них новый налог: не осененные благодатью божьей должны платить за все время, проведенное возле дома Триединого, и трехкратно - за пребывание в нем. Так что чем меньше времени мы потратим - тем больше сэкономим. Давайте, пошевеливайтесь!
        Охрана у ворот самого храма, похоже, была уже предупреждена и без разговоров открыла чугунные, скорее декоративные, чем охранные ворота, венчающие изгородь - низкую, богато разукрашенную, ограждающую церковь от черноты площади, - и отряд торопливо въехал во двор храма. Земля здесь была белоснежной, и даже грязные сапоги путешественников не могли оставить на ней ни пятнышка. Элан присмотрелся - все под ногами сияло мягким, чистым светом, но земля оставалось землей, а грязь - грязью.
        - Тот ли это еретик, о котором нам поведали стражи?
        Хранитель вздрогнул. Откуда-то из недр храма вышел священник, причем умудрился сделать это совершенно бесшумно, что было удивительно при его комплекции. Размерами он не уступал, а то и превосходил давешних охранников, но мышцами здесь и не пахло. Все было покрыто жиром: огромные жирные руки, массивные перстни, которые тонули в складках кожи, живот, выпирающий вперед на полметра, с массивным, сложным золотым знаком на нем, и головной убор из мягкой ткани, расшитый непонятными знаками и отягощенный драгоценным металлом. Однако, несмотря на кажущуюся беспомощность, двигался этот священник легко и тихо, а глаза глядели пристально и цепко.
        - Да, святой иерарх! Это несомненный маг, который обнаружился среди моих рабов. Похоже, он спятил в ожидании Триединого и таскается повсюду с ржавой железкой, называя ее мечом… - Н`Рек с поклоном протянул священнику сверток, в котором Элан не без удивления узнал свой собственный Меч.
        Иерарх испытующе посмотрел на землянина.
        - Это правда? Ты действительно тот, кто приходит Триединым? А это твое оружие?
        Хранитель рассмеялся.
        - Я обычный человек. А это - действительно мой меч. Другого у меня нет, да мне его и не нужно - я привык к этому. Поэтому во имя бога, которому ты молишься, отпусти меня и верни мои вещи!
        Иерарх прикрыл глаза и задумался. Во дворе как-то сразу стало очень тихо - все стояли молча, внимательно наблюдая за лицом священника, по которому пробегали какие-то тени. Наконец он открыл глаза и провозгласил зычным голосом, сразу же заполнившим двор храма и спугнувшим стайку птиц с его крыши:
        - Поелику не установлено, тот ли это маг, о котором нам говорил работорговец Н`Рек, он получит лишь часть обещанной награды, а именно - сто золотых. Странник же, именуемый Эланом, будет гостем Церкви до тех пор, пока она не убедится в его истинных намерениях и внутренней сущности.
        Откуда-то из неказистых построек вынырнули несколько человек со сложной символикой на одежде, резко вывернули руки землянину и поволокли в глубь храма. Последнее, что успел увидеть Хранитель, - стоящего посреди двора Н`Река с протянутой рукой и священника, не спеша перебирающего монеты.
        Глава 5
        Первые несколько дней Элана вообще ни о чем не спрашивали. Странные люди в коричневых рясах сидели, уставившись на него, и что-то бормотали себе под нос. О том, что это маги, Хранитель понял только тогда, когда у одного из них что-то не заладилось, и он вспыхнул, как спичка, сразу весь, с головы до пят. Тем не менее воспользоваться сложившейся ситуацией и сбежать он даже не попытался - несколько уроков, преподанных в первый же день, показали ему, что стража храма, равнодушная к жизни и смерти, как к своей, так и чужой, не спускает с него глаз. И хоть зачастую ее не было видно, но за красивыми портьерами и драпировками всегда сидели несколько человек с арбалетами, неизменно нацеленными на Элана.
        Знать, что за тобой постоянно наблюдают минимум три пары глаз, - это жутко раздражало. Сильнее раздражали лишь проповеди. Хранитель и на земле не ходил в церковь, полагая, что если Бог есть и так всесилен, как расписывают священники всех мастей, то ему совершенно не нужны посредники для того, чтобы заглянуть в душу к человеку и узнать, чего он стоит. Здесь же приходилось минимум пять раз в день ходить на проповеди - их обычно вели в общем зале церкви, огромной, забитой весьма богатым и преуспевающим людом. Элана, естественно, не смешивали с толпой - его сажали на низкую скамеечку в темной нише, скрытой в одной из боковых стен, и в спину ему тут же упирались как минимум два клинка. Церковники справедливо опасались, что Хранитель может воспользоваться скоплением людей и попытаться сбежать. Проповеди были длинными и чрезвычайно нудными. Первое время Элан пытался на них дремать, пока однажды один из стражников, впав в религиозный экстаз, не нажал слишком сильно на клинок, разрезав ткань и оставив внушительный порез на коже. Рану обработали, стражника сменили на более аккуратного, но теперь приходилось
быть начеку, отслеживать движения клинков и поневоле прислушиваться к тому, что говорилось в проповедях.
        Это была дикая смесь самых разных религий. Видимо, не один Хранитель пытался донести верования своего народа до здешних жителей. Христианство и ислам, буддизм и язычество, щедро приправленные фантазией местных священников, создавали совершенно невообразимую смесь демагогии и риторики, замешанную на страхе и приправленную мистицизмом.
        Однажды коснулись и пришествия Хранителей.
        - Боги добры, они не лишают своих чад свободы воли, позволяя им самим исправить грехи своего рождения, - вещал с трибуны елейный проповедник с неожиданно сочным, властным голосом. - Рожденные из греха родителей, во крови, в грешной плоти, вы самим своим присутствием оскорбляете Творца! Он должен был бы уничтожить вас еще при рождении! Но Бог милосерден - он удалился от вас, чтобы вы не оскорбляли его вида своим ничтожеством! Он дал вам возможность исправиться, он дал вам тысячи жизней, прожив которые вы станете лучше и сможете находиться подле него. Но даже столь великий план нуждается в усовершенствовании! Вы, своим ничтожеством и своими грязными мыслями, вынуждаете ЕГО появляться в нашем мире, что уже достаточно тяжкое испытание для чистого духа. Поэтому он воплощается в триедином теле, созданном, чтобы быть мудрым, милосердным и жестоким одновременно - в Драконе, Человеке и Мече! По отдельности они ничто, скорлупки посуды, созданной для одной цели, неспособные на величие! Однако в момент их единения божественная сущность нисходит на них; и они становятся Триединым - сыном Божьим, присланным на
Землю для суда над людьми! И если мы презираем их по отдельности, то при появлении божества надлежит упасть ниц и молить его о милосердии! Ибо если обратит он на нас свой гнев, рухнут даже горы, и реки потекут вспять, и раздастся скрежет зубовный…
        Священник перешел к обычному набору угроз для отъявленных грешников, обещая спасение тем, кто больше пожертвует храму, а Элан погрузился в раздумья. Хитро придумано! Значит, сейчас он - меньше, чем человек, никто, кусок разбитой чашки, и лишь церковники будут решать, что с ним делать. Великая вещь - демагогия! Вроде и суть не исказили - а повернули все так, что только они одни решают, как и когда появится их бог, да и бог ли он…
        Похоже, его раздумья не остались незамеченными. На следующий день его никуда не повели, оставили в келье. Он уже начал откровенно скучать, когда на пороге появился тот иерарх, что купил его у работорговцев. Звали его Протолет, и был он кем-то вроде епископа - должность немаленькая и вполне самостоятельная.
        - Расскажи, сын мой, как тебе наше гостеприимство? Нет ли надобности в чем-либо? Говори, не стесняйся.
        - Спасибо, конечно. Пища вкусная, жилье сносное. Не хватает самой малости - свободы! А то устал я от вашего хлебосольства с ножами за спиной, - буркнул Элан, недовольно поморщившись.
        - Сейчас у тебя никаких ножей за спиной нет, мы одни, - развел руками иерарх, словно и не заметив дерзости Хранителя. - А что до стражей - то извини, у нас в храме колдовать не принято, а ты, говорят, балуешься этим делом. Что касается свободы - выкупили мы тебя, должен ты нам. Хочешь - отдай вместо денег свой меч и иди себе на все четыре стороны…
        Элан аж подскочил, впившись взглядом в маслянисто поблескивающие глазки церковника. Но потом сел и, переводя дух, помотал головой.
        - Нет. Без меча не уйду. Если хотите - поверьте на слово, вернусь - отдам долг.
        Иерарх довольно улыбнулся.
        - Правду говорят, ни один Хранитель добровольно не расстанется с Мечом. Да, да, я помню, не вскидывайтесь, молодой человек, - вы не Хранитель. Что касается вашего предложения - мы обсудим его, а пока позвольте старому человеку поговорить со странником, обсудить пару важных для него вопросов… Что в вашем понимании БОГ?
        Элан задумался. Что отвечать? То, что думает?
        - Для начала - творец. А дальше… Это очень сложно. Во всяком случае, ни одна современная религия даже близко к сути вопроса не подошла. Им бы не о собственном брюхе заботиться, а научно-исследовательские институты открывать - по генетике, теории поля и так далее. Если, конечно, у них в планах найти и понять Бога…
        Иерарх довольно кивнул. Видно, теперь игра шла на его поле. Он наклонился вперед и начал говорить страстно, с жаром:
        - Вы, как мне кажется, совершенно не знакомы с трудами древних мастеров, и выводы делаете от своего мировоззрения и тем более еще говорите о современной религии! И у вас есть еще какое-то мнение по этому поводу! Для того чтобы понять, как близко религия подошла к Богу, нужно самому сначала познать Его, иначе как вы определите, кто пришел или не пришел? И все же я и так вижу - вы еще в пути и далеки от истины. И главное: есть всего две науки - наука о внутреннем и наука о внешнем. Все светские теории относятся к последней категории, и кто изучает их, далек от Господа, потому что это наука внешнего, и лишь религиозность - наука о том, что внутри, о душе человеческой, - Иерарх благостно улыбнулся. - Да и как можно найти Бога, изучая окружающее, если он в нашем сердце?
        Элан улыбнулся:
        - То есть, чтобы понять, справедлива ли ваша религия, я должен найти место Всевышнего в мире… А чтобы его найти, я должен воспользоваться вашими методами, поскольку никакие другие не годятся. Приняв ваши построения, я поневоле приму и вашу веру, и спор пойдет уже не о богах в целом, а о частностях вашей концессии. Ловко!
        Иерарх ухмыльнулся:
        - Вы смотрите глубже, чем другие, и видите логические ловушки там, где остальные лишь испытывают священный трепет, приобщаясь к откровению. Хорошо, попробуем более прямо: Существует ли Бог? Как может быть так много зла в мире, если Он - есть? Почему процветают голод, ненависть, зло? В действительности, Господь - это мифическое слово, абракадабра, придуманная невежественными людьми, ищущими благодать. На деле, Всевышний - это суть всего сущего, или существование - это Бог. Когда мы говорим, что Он - есть, мы создаем что-то из слова Бог, тогда Он становится вещью. Однако Он не вещь, и не личность. Поэтому вы не можете сделать его ответственным за что-либо. Ответственность появляется, когда есть кто-то, кто может быть привлеченным к ответу.
        - Разве создатель не в ответе за то, что создал? Или вы отрицаете акт божественного творения этого мира? По-моему, на этом и основаны все религии…
        - Это один из наших основных догматов! Бог не просто творец, он и есть - весь мир! Всевышний не личность, он - чистая суть! Бог это бытие, качество бытия, качество существования. И если Бог это не личность, то нет вопроса о какой-либо ответственности. Если зло существует, то это просто очередной факт, и только. Ответственность подразумевает, что есть личность, которую можно заставить отвечать за содеянное. Маленький ребенок не может отвечать перед судом, потому что он еще не личность и поэтому не может нести ответственность за то, что делает. Он невинен, в нем нет развитого разума, ощущения эго. Бог также не имеет эго - поэтому вы не можете делать его ответственным ни за какое существующее зло. А Церковь как представитель Всевышнего…
        - Не несет ответственности даже за то зло, что творится именем Божьим - к этому вы меня подводите? - Элан был немного ошарашен столь примитивной демагогией из уст просвещенного иерарха.
        - А вам нужен кто-то, кого мы можем призвать к ответу? Люди давно пытались переложить эту функцию на Господа. Человеческий ум очень изворотлив. Сначала мы приглашаем олицетворенного Бога, мы даем Всевышнему личность - и затем делаем его ответственным за то, что случается. Если вы обращаетесь к Вселенной, вы не пытаетесь заставить ее отвечать за то, что происходит с вами, однако если вы обращаетесь к Богу, тогда вы можете сделать его ответственным, хотя изменилось только слово. Существование имперсонально, безличностно. Но если Всевышний становится личностью, тогда вы можете спросить: «Почему существует зло?» Вся игра идет вокруг вас одного, Господь в ней не участвует.
        - Странная религия… Не знаю, для чего она создана, и что вы в ней оправдываете. Может, слабость богов, которым поклоняетесь?
        Глаза иерарха гневно блеснули. Он вскочил, хлопнул в ладоши - дверь тут же открылась, и свет факелов заиграл на оружии стражей. С трудом сдержавшись, Протолет сдержанно проговорил:
        - Вам стоит быть сдержанней в оценке чужих богов. Особенно, если не хотите узнать их мощь на себе. Закончим на сегодня, вам нужно отдохнуть.
        Элан съел безвкусную кашу, которую ему давали, ссылаясь на строгие запреты в отношении мяса, рыбы и других нормальных продуктов, и завалился спать. Последней мыслью перед тем, как провалиться в беспамятство, было: «Только правда может заставить так нервничать! Но если они действительно поклоняются Триединому, они, напротив, должны воспевать мощь…» - Вставай! - плечистый монах в просторной рясе, прекрасно скрывающей его накачанные мышцы, бесцеремонно толкнул Элана в плечо, прервав его сон. - Пора поглядеть, что ты за воин.
        - А кто вам сказал, что я воин? - Элан недовольно передернул плечами, но вслед за первым в келью вошло еще двое молодцов столь же внушительного вида, и Хранитель решил не нарываться. Отношения между ним и послушниками Триединого портились с каждым днем.
        Арена была небольшой, но хорошо утоптанной. Было видно, что на ней много и подолгу тренировались. Свежий желтоватый песок, ровным слоем покрывающий землю, скорее всего, насыпался каждый раз перед очередной важной схваткой, чтобы скрыть от высокопоставленных зрителей засохшие пятна крови. Трибун не было, однако Элан чувствовал множество изучающих глаз, с жадным вниманием наблюдающих за ним сквозь аккуратно прорубленные щели в стенах - узкие и длинные, они наверняка давали прекрасный обзор, одновременно не позволяя бойцам на арене увидеть зрителей.
        - Держи, это твое оружие! - плечистый монах бросил перед Эланом простую деревянную палку, окованную железом, и, гаденько усмехнувшись, крутанул в одной руке сверкающий двуручник, который он припас для себя. - Мне сказали, чтобы я тебя не калечил, но, знаешь, бой - дело такое… Ничего обещать не могу. Так что извини. Заранее.
        Заржав, монах направился в свой угол, а Элан, закусив губу, поднял брошенную ему палку и попытался взвесить ее в руке. Выходило тяжело и неуклюже - те несколько раз, что он держал свой Меч, тот казался продолжением руки, а это… Хранитель вздохнул, продолжая изучать всученную ему деревяшку, когда услышал тонкий, чистый звон, зазвучавший сразу отовсюду. Недоумевая, он поднял голову и увидел несущегося на него монаха с высоко поднятым двуручником над головой.
        Элан запаниковал. На земле он никогда не брал в руки оружия, а те несколько раз, когда он сражался Кристальным Пеплом, его вел Меч, рассказывая ему о таинствах танцев смерти… Он неуклюже кинулся с арены, слепо размахивая перед собой боккеном - так, кажется, называлась игрушка, которую ему вручили, - но тут огромной силы удар развернул его, едва не заставив упасть на песок, и Хранитель увидел перед собой ухмыляющуюся рожу охранника.
        - Дерись! Иначе… - Он выразительно провел рукой по горлу и подтолкнул Элана в сторону ристалища.
        Огромный меч легко описывал восьмерки и более сложные фигуры, постепенно превращаясь в огромную, слегка размытую ленту, больше всего похожую на сытую змею, забавляющуюся с очередной жертвой. Стальные кольца то сжимались, то расходились, нещадно болели руки, сотрясаемые в неумелых попытках парировать мощные удары двуручника. Его жалкий боккен мечник легко мог бы перерубить одним ударом, но по какой-то непонятной причине не делал этого, умудряясь просто снять стальную стружку плоской стороной огромного меча.
        В какой-то миг Элан почувствовал, что больше не может. Голова стала пустой и звонкой, словно разум, изнемогший в отчаянных попытках найти выход, сдался и отошел в сторону. Руки сами, на каких-то непонятных рефлексах повели боккен в сторону - смешно и нелепо, будто подставляясь под удар - но монах споткнулся на середине тщательно продуманной связки, четырхнулся и с досадой уставился на противника.
        Парнишка попался тщедушный, такого можно перешибить одним пальцем. Сколько таких он повидал, с горящими глазами и крестьянскими железками бросающихся прямо под его меч… Опыта никакого, сил и ловкости - тоже. В глазах - решимость отчаяния и дерзость юности, что заставляет сопротивляться до последнего вздоха, но мало чем может помочь в реальной схватке. Обычно он с такими не церемонился, разрубая первым же ударом, однако тут был особый случай - велено было не убивать, но сломать, заставить ползать на коленях, вымаливая пощаду. Бывало и такое - ползали, как же. И не на коленях, а на обрубках ног, пуская кровавые пузыри и жалобно уставившись пустыми глазницами… Всякое бывало. И этот никуда не денется. Не было еще таких юнцов, которые могли бы сопротивляться замыслам Церкви и опытного воителя. Вот только мальчишка об этом, похоже, не знал. Раз за разом он поднимался, держа обеими руками неуклюжую, смешную палку, и упрямо шел на мечника, вызывая в нем уважение… Подобное испытывает волкодав перед тем как прихлопнуть бесстрашно бросающегося на него котенка.

«Ладно, пора кончать, - решил монах. - Сейчас подсеку ноги, пусть почувствует, как немеет тело, как кровь заливает чистый песок арены. На обратном ходе сниму с лица клок кожи побольше - и завоет щеночек, никуда не денется».
        Монах шагнул поближе, просчитывая комбинации, но тут парнишка поднял голову - глаза его были пустыми и в них, еще недавно темных, плескалось фиолетовое пламя. Тщательно продуманный удар пропал втуне - нелепая палка, выставленная под совершенно неправильным, глупым углом, умудрилась не только сорвать тщательно отлаженные, заслуживающие восхищения финальные задумки поединка, но и расцарапала ногу - смешно, нелепо и как нельзя некстати.
        Воин рассвирепел и кинулся вперед, вращая двуручником. Нельзя убивать? Ладно, не будем. Покалечим слегка, пусть поймет, что значит вставать на пути у мастера своего дела и портить его план блеснуть умением перед высшим духовенством - а именно оно сейчас наблюдало за происходящим. Тем не менее странный юнец ничего понимать не желал. Он все так же падал, уворачивался, совершал глупые, смешные движения, и отработанные, верные, никогда не подводящие приемы пропадали даром, а окованная дрянным железом палка раз за разом чувствительно тыкалась в ребра, разрывая одежду, кожу, заставляя почувствовать боль.
        Монах разъярился. Никто не смеет нелепыми вывертами позорить искусство боя! Да еще как! Шатается, падает, словно пьяный… Не бой, а насмешка над его мастерством! Он начал работать уже на поражение, не думая о последствиях. Накажут? Плевать! Слишком ценен опытный мечник, чтобы бояться за свою жизнь - а остальное стерпим! Но этого нахала поставим на место.
        Элан недоумевал. Разум его бастовал в попытках найти смысл в происходящем, но благоразумно не вмешивался, сознание словно парило в стороне от тела, отрешенно наблюдая за происходящим - а странный, нелепый танец продолжался. Веселый и опасный хмель туманил голову, руки вдруг стали легкими, почти невесомыми, ноги наоборот погрузнели, заставляя спотыкаться и качаться из стороны в сторону, а то и вовсе падать навзничь, что неминуемо должно, просто обязано было по всем законам логики привести к поражению. Это было ясно написано на растерянном и одновременно озверевшем лице противника Элана. Его меч, еще недавно такой легкий и верткий, падал тяжело и сильно, как топор палача - щадить его, похоже, уже никто не собирался - но при этом он ничего не мог сделать! Непонятно почему у опытного и сильного воина не получалось справиться с неуклюжим юнцом, шатающимся, как пьяный. Элан с удивлением наблюдал, как его руки взмахнули бокеном, будто бы пытаясь что-то показать невидимым зрителям, и совершенно случайно на его пути оказался меч противника. Взвизгнув, монах в очередной раз отлетел куда-то в сторону, а
неуклюжая, вся в зазубринах палка прошлась по лицу, раздирая кожу и заливая его кровью. Монах взревел раненым быком и кинулся вперед, высоко подняв двуручник над головой. Хранитель отбросил бокен в сторону, пытаясь убежать, однако руки опять подвели его, и он полетел вперед, прямо под ноги рассвирепевшему воину. Монах споткнулся - проклятая деревяшка шарахнула ему по ногам - и упал лицом вниз… Элан попытался поддержать противника, шагнул вперед - но опять сделал это, словно пьяный. Меч противника зарылся в песок за его головой, а его собственные руки, вместо того чтобы смягчить удар, неловко повернули голову монаха - раздался негромкий хруст, и тот затих уже навсегда.
        Тишина, воцарившаяся на площадке, будто звенела. Тело медленно отходило от напряжения. Землянин встал, не отводя взгляда от распростертого тела, и вдруг заметил стрелы. Сотни стрел были направлены на него из-за каждого выступа, из каждой бойницы, и тетивы на луках были натянуты до дрожи в побелевших пальцах. За ними виднелись белые, испуганные лица с расширенными глазами, будто ожидающие, что он сейчас превратится в чудовище и начнет пожирать поверженного противника.
        - Спокойнее, чада. Все видели - это просто нелепая случайность. Вы ведь не хотели его убивать?
        Иерарх дождался неуверенного кивка Элана и, удовлетворенно кивнув, продолжил:
        - Вам следует отдохнуть и подкрепить свои силы. До завтра.
        Глава 6
        - Великая! Помоги! - Ракх-инти распростерся перед Греей, прервав ее возвышенные думы.
        Так раконцы деликатно называли любимое времяпровождение всех драконов - покемарить на горячем камне после сытного обеда, наблюдая удивительные грезы, проносящиеся перед глазами воспоминания о прошлом и смутные образы будущего. В принципе, каждый дракон мог, сосредоточившись, увидеть и более ясные картины грядущего, но большинство драконов этого боялось, считая, что таким образом они не столько предугадывают, сколько формируют свое «завтра», лишая себя внутренней свободы. И не было для гордого племени дракона большего проклятия, чем добровольное рабство - даже если это всего лишь зависимость от собственного предсказания.
        - Встань, жрец. Чем я могу помочь приютившему меня народу Вар-Раконо, отплатив за проявленное гостеприимство и скрашивание долгого ожидания?
        - Что ты, Великая! Ты нам ничем не обязана, для нас честь принять земную мощь Триединого, и лишь тяжкие страдания нашего народа заставили обратиться к тебе в этот горький час…
        - Вряд ли я могу помочь целому народу. Сейчас мои возможности - это просто сила обычного дракона, не более того.
        Грея встревожилась. Лицо жреца было непроницаемо, но, похоже, он уже отвел ей место в каких-то своих планах, пытаясь втянуть во внутренние интриги.
        - Не обычного дракона, Великая. Как минимум - очень мудрого. Кто знает, может, это именно то, чего не хватает нашему народу… Но чего не хватает вам, уважаемая, это покоя и возможности спокойно дождаться своего Хранителя. В нашей стране разгорается гражданская война, и нам нужна ваша помощь.
        Грея потянулась и зевнула как можно шире, выпустив клуб дыма сквозь ноздри. Даже в человеческом обличье это произвело впечатление. Ракх-инти побледнел и отступил на шаг.
        - Революция? Это может оказаться забавным. Возможно, я и понаблюдаю за ней. Вы за или против?
        Жрец глубоко поклонился, между тем в его до этого ровном голосе зазвучали вкрадчивые нотки:
        - Если вы, Великая, хотите остаться в стороне - это ваше право, и никто не смеет его оспаривать. Но, похоже, Хранитель уже на подходе. И каковы его шансы выжить в стране, где все воюют друг с другом, у всех оружие, и для каждого человек - кровный враг?
        Глаза Греи вспыхнули фиолетовым огнем. Тело затряслось, сразу увеличиваясь в размерах и обрастая чешуей; огромный хвост бил по скалам, превращая камни в песок и пыль; струя пламени опалила землю, заставив раконцев, предусмотрительно попрятавшихся по щелям, взвыть в голос - как и все рептилии, они были чувствительны к высокой температуре.
        Лишь через час после того, как дракон успокоился и превратился в очаровательную девушку, Ракх-инти выполз из небольшой трещины в скале, весь в земле и пыли, и на коленях приблизился к Грее.
        - Прости меня, Великая, можешь сорвать злобу на мне…
        Та задумалась, заставив раконца стать на несколько оттенков светлее.
        - Твоя смерть в данном случае ничего не изменит, а значит, нет смысла напрягаться. Лучше встань и расскажи все подробно.
        Драконесса поудобней устроилась на камне и приготовилась слушать… - Итак, мы остановились на том, что Бог - есть все вокруг нас. Вселенная - его тело, звезды - его глаза, туманности - его дыхание. Он есть во всем, он есть все. Он Бесконечен! - Религиозный огонь вспыхнул в глазах иерарха.
        Он привстал, собираясь упасть на колени, но вовремя остановился - не пристало столпам Церкви падать ниц перед кем бы то ни было… И продолжил уже спокойней:
        - Всевышний - бесконечность, вмещающая в себя равно легко любые наши действия: ведь вы наверняка знаете, что у бесконечности есть и положительная, и отрицательная составляющая. И поэтому вы не можете сделать его ответственным за зло, творящееся вокруг! - И иерарх с торжеством фанатика откинулся на спинку стула, с усмешкой поглядывая на Элана, растерянного от такого напора.
        - Позвольте, но если я правильно понял… Из вашего вывода следует, что Бог есть вселенная, природа, безразличная к человеку… Зачем же тогда ваши храмы и богослужения?
        Иерарх усмехнулся.
        - Не будьте наивным… Это нужно для черни, и потом - есть еще вы. Само существование Триединого, как символа божества, сошедшего на Землю, позволяет говорить о локальных проявлениях Бога и персонализации его как личности. Это дает интересные возможности для диалога между Богом и Церковью.
        - Даже так? Именно Церковью - с большой буквы? - Хранитель с иронией смотрел на священника. - Не много ли чести? Вы хоть сами замечаете, что играете словами? А насчет того, что я в пути - это точно. Тот, кто уверен, что знает все - не знает ничего.
        - Вы не правы… Религия ведет к одному - к ИСТИНЕ. Это в науке играют словами, а в религиозности все по-другому - то, что было вчера, уже никогда не повторится! Наука - это просто ЭКСПЕРИМЕНТ, но лучше вот так: наука исключает самих ученых. Она спрашивает обо всем, кроме самих спрашивающих. Религия вопрошает о вопрошающих. Поле деятельности религии - это та область, которую наука постоянно отрицает: узнать познающего, увидеть смотрящего, почувствовать чувствующего, осознать сознание. Определенно это гораздо более великое приключение, чем любая наука, потому что это происходит внутри самого ученого. Ученый может отправиться к истокам, может найти самую отдаленную границу объективной реальности, но останется абсолютно несведущим относительно самого себя. Поэтому ученые не только бесполезны - они вредны!
        - Физика поля не является вещью, но существует - и ученые с ней работают! И именно они найдут Бога! Просто потому, что не говорят, а делают, не жонглируют словами, а ИЩУТ! Это гораздо сложнее, но - правильней! Впрочем, я понял, что дискуссия невозможна - ваше сознание зашорено, вы просто не допустите другой точки зрения.
        - Какой вы еще ребенок! Именно тот, кто верит, не задумываясь, - знает все! Глупец норовит сделать добро и забывает о людях. Мудрый бездействует. Глупый делает тысячу дел, и дела его нарочиты. И оттого у глупца все именно так: утрачена добродетель - выпячивается справедливость. Утрачена справедливость - вырастает закон. Закон есть угасание преданности и веры и начало смуты. Как цветок отвлекает от плода, так познание уводит от истины. Благоговение перед цветком - признак невежества. Мудрый ищет плод, не соблазняясь веером соцветий. Как цветок отвлекает от плода, так познание уводит от истины. И будешь ты как цветок, у которого Церковь оборвет листья, дабы превратилась его жизнь в горький, но необходимый плод завершения!
        Иерарх трижды хлопнул в ладоши, с сожалением смотря на Элана. Дверь бесшумно распахнулась, и в проеме возникли трое плечистых монахов с веревками в руках. - Похоже, логические аргументы кончились, в ход пошли более сильные, - мрачно сказал себе Элан, оглядывая карцер.
        Темная келья размером не больше чем метр на два, но, в отличие от того, что рисовало воображение, довольно сухая, к тому же есть деревянные нары. Однако не успел Хранитель порадоваться этому обстоятельству, как его грубо бросили на пол и принялись плотно упаковывать в гигантский кусок брезента, наматывая его как можно туже. Специальные застежки защелкнулись вдоль всего полотна, оставляя его ровным и не позволяя пережаться.
        - Человеческая плоть слаба, но именно она заставляет нас гордо поднимать голову и бросать вызов тем, кто неизмеримо сильнее и могущественней. Поднимите и положите его на скамью - мы же не хотим, чтобы наш будущий соратник простудился?
        Грубые руки небрежно подхватили спеленатого как младенец землянина и небрежно бросили на нары. Тот больно стукнулся затылком о стену и прикусил губу, чтобы не взвыть от негодования и бешенства. А тихий, елейный голосок продолжал вещать:
        - Это так называемый кокон лишения тела. Несмотря на твои попытки напрячь мышцы на руках и ногах, завернут ты очень надежно. Мои помощники - мастера своего дела. Сейчас ты не можешь пошевелить даже пальцем. Правда, лицо заматывать не велено, но это слабое утешение - после того, как закроется дверь, даже лучик света не проникнет сквозь каменную толщу. И, кстати: после часа нахождения в коконе все тело немеет, и ты перестанешь его ощущать, через сутки мышцы начнут медленно погибать от недостатка кислорода, а еще через неделю у тебя начнется гангрена рук и ног. Даже я не знаю, когда тебя отсюда выпустят. Наверное, тогда, когда ты решишь идти по пути, милосердно указанному тебе святой матерью-церковью. До встречи! Или прощай, не знаю…
        Дверь закрылась, и наступила темнота.
        Кап. Кап. Где-то за стеной, на пределе слышимости звучал перестук капель. Элан облизнул пересохшие губы. А он еще радовался, что его поместили в сухую камеру! Руки и ноги он перестал чувствовать почти сразу. Они будто растворились в тесноте черных тисков. Потом пришло отчаяние - и удушье. Легкие не могли растянуть толстый брезент, и человек заметался в ужасе, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.
        Но скоро сил на отчаяние не осталось. Тюремщики хорошо знали свое дело - воздуха в сжатые легкие попадало ровно столько, чтобы не умереть от удушья. Хранитель сам не заметил, как приспособился дышать ровно и неглубоко, как во сне, аккуратно расходуя каждую молекулу кислорода, попадающую в его тело. Он даже стал приноравливаться к странному состоянию покоя, в котором оказался - и все же на смену удушью пришла жажда. Вначале слабая и еле заметная, она постепенно набирала силу. Элан с содроганием наблюдал, как растет это столь простое, сколь и невозможное сейчас желание. В тщетной попытке освободиться он вновь заметался на топчане, пытаясь сделать хоть что-то, но добился лишь нового приступа удушья.
        Землянин притих, ожидая, когда легкие вновь заработают в том особом режиме грез наяву, когда дыхание станет едва различимым, будто ветерок от крыльев порхающей бабочки - и не заметил, как сознание его стало совершенно чистым, словно кто-то провел по нему тряпкой, сметая неуклюжие и неловкие мысли, мешающие внутреннему состоянию покоя и какой-то странной, неземной белизны. Сразу куда-то исчезли все страхи и волнения, тело успокоилось и работало от силы в одну десятую своего обычного режима. Удары сердца стали медленней… Еще медленней… Приходилось ждать, дожидаясь очередного удара: тук… тишина… Кажется, прошла целая вечность, полная пустоты. Тишина, не нарушаемая уже ничем… Тук… Потом биение сердца стало глуше, и приходилось напрягать слух, чтобы уловить его и до этого негромкие удары. Элан внезапно обнаружил, что висит над топчаном, с трепетом всматриваясь в собственное тело… Внезапно нахлынул страх - и тело под ним забилось, ринулось вперед, и Хранитель вновь ощутил давление старого брезента. Он заставил себя успокоиться и принялся рассуждать. Смерть в его положении - мелкая ошибка, не более того.
А вот возможность управлять своим сознанием независимо от тела - это стоило использовать. Землянин вновь, теперь уже сознательно принялся выравнивать дыхание, пытаясь замедлить удары сердца. Это удалось не сразу - мысли и предположения, теснившиеся в голове, мешали, сбивали с нужного ритма. Но когда разум, изнемогший от непосильной задачи, расслабился, уступив рефлексам; когда пришло то состояние грезы наяву, тот странный и непонятный миг между явью и сном, растянутый не на мгновения - на века, Элан почувствовал, как медленно отделяется от тела и поднимается над топчаном.
        Все вокруг стало иным, ярким и грезоподобным; стены внезапно истончились, за ними были видны иные помещения и другие люди; странный серый налет лег на глаза, словно землянин смотрел сквозь дым - или воду.
        Хранитель испугался, что, улетев, не сможет вернуться - и тонкий шнур мысли тут же отделился от него и, вытянувшись в сторону неподвижного тела, плотно обмотался вокруг. Элан расслабился и принялся подниматься вверх, с некоторым трудом просачиваясь сквозь толщу камня.
        В нескольких этажах над ним были камеры - тут сидели и лежали совершенно изможденные люди. И не только люди. Ему попалось совершенно фантастическое существо, похожее на помесь человека и ящерицы - тонкое, гибкое, с кожей изумрудного цвета, местами покрытой чешуйками. Впрочем, и человекоящер тоже был узником - он, как и остальные, лежал, уставившись в стену, равнодушный ко всему, даже к собственной участи.
        Потом пошли кладовые - загроможденные сундуками, полками, заваленные самыми разнообразными вещами - одеждой, отрезками тканей, непонятными инструментами, оружием. Дальше начались съестные припасы. Элан завистливо посмотрел на молодого монаха, который суетливо заскочил в кладовую, отхватил от ближайшего окорока плотный кусок и принялся его торопливо есть, чавкая и брызгая слюной. Мысленный поводок тут же натянулся, сообщая о беспокойстве оставленного тела, и Элан ускорил подъем, неожиданно оказавшись в центральном нефе здания, предназначенном для молитв.
        Час был неурочный, и там почти никого не было - лишь несколько коленопреклоненных человек стояли перед сложным знаком Триединого, начертанным на главной стене храма, и молились, отбивая поклоны. Элан уже совсем собрался лететь дальше, когда присмотрелся - и ахнул. От каждого молящегося уходила тонкая нить энергии - словно кто-то вытягивал часть души из людей, открытых для общения с божеством.
        Постепенно истончаясь, крохотные ручейки энергии уходили куда-то вверх и в сторону, скрываясь в верхних этажах здания, или даже исчезали вдалеке. Помедлив, Хранитель отправился вдоль серебристых струй энергии - крохотных, почти невидимых зрением даже бесплотного духа, но, тем не менее, вполне реальных.
        Просочившись еще сквозь несколько стен, землянин внезапно оказался в личном кабинете верховного иерарха. Все стены его были покрыты золотыми украшениями, повторяющими тот же символ Триединого, и инкрустированными драгоценными камнями. Стол из красного дерева, покрытый тончайшей резьбой, был завален бумагами, долженствующими показывать высокую занятость хозяина кабинета. Впрочем, судя по слою пыли, к некоторым из них не притрагивались годами. Однако сейчас верховный иерарх был на месте, донельзя сосредоточенный, и что-то вполголоса обсуждал с двумя монахами, в одном из которых Элан не без содрогания узнал монаха, руководившего его палачами, а в другом - проповедника, читавшего ему проповеди.
        - Последнее время его кормили сытно, но не перекармливали, давая пищу легкую - фрукты, злаки, лишь иногда мясо. Это возбуждает чувствительность и остроту ума, так что сейчас ему не удастся осоловеть и забыться. С другой стороны, даже самый выносливый человек в таких условиях рано или поздно теряет чувство времени, и дальнейшее пребывание его в коконе уже не воспринимается им как наказание.
        - Если развязать его раньше времени, уважаемый Протолет, наша цель не будет достигнута! Этот еретик довольно упорен, мы это наблюдали во время вчерашней схватки. Он должен в полной мере ощутить ужас от пребывания в темноте и тесноте, испытать тысячи страхов в ожидании смерти от удушья, голода или жажды, терзаясь муками неизвестности… Иначе его не сломать! Если его развязать и накормить, все придется начинать сначала. Более того, решив, что мы не хотим его смерти, он воспрянет духом, и дальнейшее пребывание его в коконе перестанет быть эффективным! Тут очень важно уловить момент, когда он сломается, не потеряв при этом повышенной чувствительности! Я говорил вам, что в камере нужно держать наблюдателя, следящего за состоянием подопечного, а вы: спугнем, насторожим…
        - Так.
        Верховный иерарх с трудом встал, опираясь на богато изукрашенный посох, в вершину которого был вставлен огромный алмаз, горящий в лучах солнца ослепительным светом. И Элан увидел, что тот совершенно сед и даже благообразен - у него был вид мирного, мягкого старичка, доброго и всепрощающего. Впечатление портил лишь острый взгляд неожиданно темных, со злым прищуром глаз.
        - Так. Хранителя нужно сломать во что бы то ни стало. Во-первых, силы в нем много, а как она нам нужна - сами знаете.
        Дождавшись утвердительных кивков с другой стороны стола, он продолжил, роняя тяжелые слова:
        - Если не получится сломать - жить он не должен. Это вообще большая удача, что он, еще не инициировавшись, попал к нам в руки. Промедли мы пару недель - и весь наш труд за несколько тысяч лет пошел бы прахом. Рано еще Кавншугу меряться силами с инициированным Хранителем…
        Элан, поняв, что речь идет о нем, подлетел поближе и задел одну из нитей энергии, пронзающих комнату.
        - Чужак!
        Низкий, словно потусторонний голос заполнил комнату, заставив елейного монаха забиться под стол, а остальных судорожно оглядываться по сторонам, вжимая головы в плечи. Внезапно глаза верховного иерарха торжествующе вспыхнули - он увидел Хранителя! Из камня на вершине посоха вырвался слепящий луч - и Элан, потеряв контроль, полетел вниз, во тьму….
        Глава 7
        Солнце неторопливо клонилось к закату, окрашивая темные громады камней побережья в золотистые оттенки. Даже легкий ветерок не разметал песчинки между валунами, не потревожил водную гладь. Камни неторопливо впитывали лучи заходящего светила, готовясь к прохладе ночи. На скалах, неподвижные, словно изваяния, два существа ловили последние лучи солнца: маленькая, почти миниатюрная девушка и крупный, мощный ящерочеловек, склонившийся перед ней в почтительном поклоне. Оба были неподвижны, сродни камню этого мира. Людям не дано узнать полноты жизни таких моментов, когда тело замирает, а сознание уносится далеко, заставляя забыть о его существовании, и оставляет дух наедине с мыслью. Это дано только рептилиям.
        Ящер продолжал свой рассказ:
        - Все началось с вопроса об устричных отмелях. Наш народ может годами питаться чем угодно, но устрицы, пожалуй, единственный вид пищи, стимулирующий правильное развитие молодых раконцев и дающий силу пожилым. В нем есть все, что необходимо и взрослой особи - это и комплекс витаминов, и лекарство. Неудивительно, что весь народ Вар-Раконо тщательно и трепетно возделывал устричные отмели, видя в этом залог здоровья нации. Во все времена правители нашей земли следили за устрицами - особенно за их равномерным распределением. Возможно, при этом кому-то доставалось больше, кому-то меньше, кому-то приносили домой и с поклоном, а кто-то выстаивал очередь за своей порцией - однако раконцы ели эту простую, но столь необходимую нам пищу.
        Так продолжалось до тех пор, пока клан Пожирающих рыбу не заявил, что это несправедливо. Что устрицы не должны быть достоянием нации, потому что среди правящего клана всегда есть те, кто захочет урвать себе большую долю, и что отмели должны быть поделены между кланами, а внутри кланов - между семьями, чтобы каждый раконец имел часть побережья в своей собственности, и, следовательно, сам стал хозяином своей доли необходимой пищи. Находящийся в то время у власти клан был не лучшим представителем народа Вар-Раконо. Пользуясь тем, что быт раконцев уже налажен и никаких сложных вопросов не возникает, они ничего не делали, сибаритствуя и поглощая излишек устриц. Недовольство народа росло, и клан Пожирающих рыбу ловко воспользовался этим. Под торжественные песни народа предыдущих правителей отправили в отставку, и новый клан начал управлять Змеиным архипелагом. Кстати говоря, они частично выполнили свое обещание. Каждый город, каждая деревня, а потом и каждый гражданин получил бумагу, согласно которой вступал во владение участком устричной отмели. По этой бумаге можно было всегда получить причитающуюся
тебе долю устриц, оплатив «лишь стоимость добычи и доставки».
        Но потом оказалось, что эти бумаги можно продавать! Но и без них стоимость устриц оставалась прежней - еще бы, их ведь выращивало море, и никаких других затрат у добытчиков не было. Вначале отдельные раконцы, а потом целые семьи и кланы начали продавать свои бумаги, уверенные, что это ничего не изменит. И весь этот поток сходился к клану Пожирающих рыбу!
        Впрочем, тогда тоже никто не забил тревогу. Устриц вполне хватало - к тому же их стало больше. Правящий клан наладил торговлю со стархами, выменивая у народа моря глубоководных устриц на водоросли, попадающиеся на побережье. Стархи очень ценили эти водоросли, а вкус у глубоководных устриц был даже лучше, чем у прибрежных. И всех все устраивало, пока не начали рождаться больные дети.
        Это было ужасно. Народ Вар-Раконо очень трепетно относился к своему потомству, внимательно следя за чистотой расы и уничтожая тех, кто был слишком слаб или уродлив. Но это! Целое поколение оказалось хилым и неразвитым, никто не знал, что нужно делать. Уничтожь их - и раконцы лишится будущего. К тому же вряд ли новое поколение будет сильнее - ведь их родители скоро состарятся и не смогут воспитать и поддержать их. В связи с этим отменили многие ограничения, в школах ввели дополнительный год, чтобы у подрастающих детей было лишнее время окрепнуть. Только все это оказалось полумерой. Тогда один из молодых биологов, Кар-Их из клана Метко стреляющих, заявил, что, согласно его исследованиям, морские устрицы не содержат веществ, необходимых подрастающим раконцам; более того, в них скапливаются вредные глубоководные примеси, которые жители моря специально добавляют в свои посевы, чтобы получить бульший урожай.
        Сделав небольшую паузу, Ракх-инти слабо улыбнулся.
        - Конечно, это повредило всем нам. Но мы - это в основном уже сформировавшиеся особи, к тому же давшие потомство. Но дети, наши дети! Мы стали возмущаться. Молодой ученый-биолог тут же исчез, а другие стали утверждать, что он не прав и морские устрицы не приносят такого уж вреда, хотя никто даже не пытался сказать, что они столь же хороши, как и прибрежные.
        Тут внезапно вспыхнула небольшая гражданская война. Один из кланов поднял мятеж, выдвигая непонятные и эгоистичные требования. Тем не менее для его усмирения не направили элитные части, которые быстро и беспощадно вырезали бы под корень всех восставших. К ним отправили небольшие и слабые отряды, с переменным успехом постреливающие друг в друга из укрытий. Это тянулось довольно долго - с раздутыми победами и утрированной скорбью по погибшим. Война одного дня растянулась на годы. Народ Вар-Раконо не сразу понял, что его просто отвлекают от истинных проблем. Когда раконцы, глядя на своих детей, принялись требовать у правящего клана здоровой пищи, его члены только посмеялись над возмущенными и предъявили бумаги, согласно которым практически все побережья принадлежат им. Впрочем, устрицы там уже и не живут. Все заливы, за небольшим исключением, засеяны водорослями - морской народ очень щедро платил за них, и клан Пожирающих рыбу купался в роскоши, не обращая внимания на страдания простых раконцев. Они заявили, что закон на их стороне и подтвердили это силой, призвав на помощь элитные войска.
        Ракх-инти прикрыл глаза рукой и помолчал, пытаясь справиться с эмоциями.
        - Те немногие, кто сохранил свои бумаги, их просто выбросили; им предъявили побережье вроде этого, - он обвел рукой вокруг. - Песок и скалы, скалы и песок. Вдобавок для устрашения народа правящий клан завел гигантскую рептилию, которой публично приносят в жертву непокорных преступников - а по сути, просто недовольных существующим положением. Те, у кого есть деньги на здоровую пищу, были вынуждены переехать в богатые районы - слишком многие с завистью, а то и с ненавистью стали поглядывать на их здоровых детей. А там… Ныне в спецшколах учат иначе, чем в обычных. Вместе с более глубокими и полными знаниями им прививают совершенно другое мышление. О том, что раконцы - существа разные, и если одни - соль земли, то все остальные - прах и грязь, пыль под их ногами…
        Грея вскочила и топнула ногой, в горячке не заметив, как раскололся валун.
        - Я знаю, что это такое. В мире Хранителя этому даже придумали название - фашизм. Только там преследовали и уничтожали другие расы, а вы - свою собственную. До чего же это мерзко… Словно змея, кусающая собственный хвост. Впрочем, у вас это только зарождается, и все можно попробовать остановить. Что вы решили?
        Ракх-инти спрятал глаза.
        - Великая, нас воспитывали в уважении к собственным законам. Лишь немногие из нас постепенно приходят к мысли, что если закон направлен не на благо народа, а ему во вред - это неправильный закон, и тот, кто его принял - уже преступник, которого нужно уничтожать без сожаления. Просто нас слишком мало, и мы слишком слабы - не будь тебя, вряд ли мы решились бы на что-то серьезное…
        Грея глубоко вздохнула и посмотрела на заходящее солнце. Огненный диск уже почти касался поверхности моря, и жрецу на миг показалось, что он слышит шипение раскаленной воды, испаряющейся под взглядом яростного светила. Или это драконесса разговаривала сама с собой? Он торопливо посмотрел на собеседницу и оторопел: заходящее солнце облило гибкую человеческую фигуру красным цветом, казалось, она вся в крови. Потоки крови заливали землю, камни и исчезали в море, которое флегматично облизывало скалы. Наконец Грея перевела взгляд на Ракх-инти; ее зрачки, превратившиеся в две вертикальные полоски, медленно расширились и вновь обрели сходство с глазами обычной девушки.
        - Хорошо. Будем решать вопросы по мере их поступления. Первое - крокодил, или кому там у вас приносят жертвы? Потом - мятежники на юге страны. А затем вплотную займемся правящим кланом и разведением устриц. Но для начала мне нужно оружие.
        Девушка вытянула вперед руку - та на глазах обросла чешуей, превращаясь в лапу дракона. Груды мышц громоздились под кожей, свиваясь в причудливые узлы и заставляя топорщиться чешуйки. Последними вылезли когти - огромные, желтые, способные пробить все на свете - и камень, и металл, и собственную чешую. Драконесса усмехнулась и, обрезав один коготь, принялась трансформировать руку обратно, сжимая обрезок в руке. Когда она закончила, в ладони у нее остался небольшой бритвенно-острый волнистый клинок со странными разводами по краям и рукоятью в виде головы дракона.
        Подмигнув изумленному раконцу, Грея улыбнулась:
        - Когда-то так создавалось оружие, способное перевернуть мир. Пошли искать твоего крокодила.
        Дверь камеры с лязгом распахнулась, и несколько фигур в просторных монашеских одеяниях мигом заполнили собой крохотную каморку. Элана тут же сбросили на пол и принялись остервенело пинать, даже не сняв брезента, который неплохо смягчал удары, да и тело, лишенное чувствительности, равнодушно воспринимало тычки и ушибы. Только раз, когда чей-то сапог чувствительно проехался по лицу, Хранитель застонал - грубая подошва, как терка, ободрала щеку.
        - Хорошо! Стонет - значит, жив. Берем его.
        Монахи суетливо подхватили брезент и, вполголоса переговариваясь, понесли его вниз, к допросным комнатам.
        - Разматывайте, - еще не видя говорящего, Элан узнал голос: верховный иерарх решил лично посмотреть на важного узника.
        Потом в поле зрения Хранителя показалась седая благообразная голова, и он окончательно уверился, что все происходящее с ним в коконе - не сон, а странная, причудливая реальность или магия…
        - Значит, молодой человек, вы любите подслушивать? Похоже, у вас неплохие задатки, и вы еще можете быть полезны Церкви. Нам нужны легкие люди. Конечно, вы уже услышали достаточно и понимаете, что с дармовой силой придется расстаться - она вообще предназначена не людям, а существам по-настоящему высшим…
        Иерарх помолчал, наблюдая за реакцией Хранителя, которого как раз начали растирать, восстанавливая кровообращение, и острые приступы боли в онемевших мышцах пленного помешали иерарху продолжить беседу.
        - Разомните его хорошенько, он нужен мне живым и здоровым, затем положите его у стеночки на матрац и оставьте нас.
        Иерарх отошел от брезента и присел за небольшой столик, сервированный, видимо, специально для посещения высокопоставленного лица - изящный, на гнутых ножках, заставленный всевозможной снедью и запыленными бутылями с вином, он смотрелся совершенно неуместно в камере пыток.
        Взяв бокал, старичок со вкусом отхлебнул густое, красное вино, проницательным взглядом наблюдая за мучениями Элана.
        Дождавшись окончания процедуры, он подсел поближе к Хранителю, обессилен но лежавшему у стены, и махнул рукой сопровождающим - те послушно вышли. В камере остались лишь две темные личности, но и они отошли в самый дальний угол, чтобы не мешать беседе.
        Наконец иерарх заговорил:
        - Пока вы приходите в себя, позвольте представиться: глава Церкви Триединого, суть воплощения творца, верховный священнослужитель Кради`о`Лост. Можете называть меня по имени, можете просто - «отец мой».
        - У меня уже был один отец. Другого мне не нужно. - Элан угрюмо смотрел на старичка.
        Тот прикрыл глаза, и вид у него был бы точно, как у Деда мороза, если бы, конечно, он улыбался. Только улыбки на лице верховного иерарха Хранитель не заметил.
        - Что ж, дело ваше. Тогда давайте попробуем определиться с вашей дальнейшей судьбой.
        Кради`о`Лост многозначительно помолчал, давая собеседнику время осознать всю важность вопроса, и продолжил:
        - Посмотрите внимательно на это помещение. Здесь нам иногда приходится, смиряя внутренний ужас и стыд, заниматься воспитанием упрямых еретиков, не желающих сотрудничать с матерью-церковью. И это занятие благое и праведное, ибо мы, калеча тело, чистим души людские. Умершему в муках прощается половина грехов, раскаявшемуся - прощаются все…
        Элан внимательно оглядел зал. Вокруг было полно оков и сложных металлических приспособлений, в полу были прорублены специальные канавки для стока крови, и, судя по многочисленным бурым пятнам на полу и стенах, все это регулярно использовалось. Инструменты же, тщательно вычищенные и аккуратно разложенные, явно ждали профессионала. Да и камин, вделанный в стену, разожгли не для разогрева помещения - в нем калились неприятного вида штыри, крючья и другие, более сложные приспособления.
        - А что прощается невинно замученному?
        Иерарх довольно кивнул: похоже, узник проникся и устрашился.
        - Невинно замученные навсегда оставляют этот мир и приобщаются к Творцу, ибо навечно остаются праведниками. И сказано в священных книгах: «Лучше замучить десять невиновных, чем упустить одного злодея, ибо невинный мученик - это святой праведник, а упущенный злодей - это рука зла, запущенная в наш мир».
        Элан прищурился:
        - А вы, отче? Не желаете стать святым? Вот и палачи у стеночки без дела мучаются…
        Он кивнул в сторону темных личностей, правильно истолковав причину их пребывания в пыточном зале. Те насторожились, привстали, но, повинуясь знаку иерарха, вновь опустились на землю.
        - Вы дерзки, юноша. Возможно, они еще и потребуются в нашем дальнейшем разговоре. Вам самому придется принять решение, определяющее дальнейшую судьбу. А пока - подкрепитесь и посмотрите заодно, чего вы лишаетесь… - Иерарх указал в сторону сервированного стола, ухмыляясь в седые усы.
        Элан, держась за стенку, встал. Усилия монахов, разминавших мышцы, не пропали даром; тело со скрипом, но слушалось. Кое-как подойдя к столику, он с трудом уселся на ажурный стул и, заставляя себя не спешить, нашел среди явств графин с водой, налил полный бокал, аккуратно, стараясь не разлить не капли, выпил. Подумал. Налил еще. Вновь выпил и потом уже повернулся в сторону иерарха, наблюдавшего за ним с непроницаемым видом:
        - Узника нужно кормить сытно, но не перекармливать, давать пищу легкую - фрукты, злаки, лишь иногда мясо. Это возбуждает чувствительность и остроту ума, не позволяя забыться во время пыток. Так, кажется, было сказано полчаса назад в вашем кабинете?
        - Значит, вы не только смогли выйти из своего тела, но и сохранили память. Неплохо для начинающего мага. Да и вообще для мага. У нас на это способны единицы. Вы подаете надежды, молодой человек, и будет очень обидно, если такие способности пропадут зря. А насчет еды - подумайте об этом по-другому: это силы, столь необходимые вашему организму, чтобы выжить и вновь начать нормально функционировать. К тому же, если мы сможем плодотворно поговорить, то пытки и не понадобятся. Так что ешьте, ешьте…
        Элан и сам не заметил, как вновь очутился за столом и рот его оказался набит едой. «Все-таки двухдневное голодание плохо сочетается со здравым смыслом», - мрачно думал он, наблюдая за быстро исчезающей горой еды. Утолив первый голод, Хранитель повысил голос:
        - Так о чем вы хотите поговорить? С учетом того, что я уже слышал?
        - О многом, молодой человек, о многом. Вы не торопитесь, ешьте спокойно, а я порассуждаю пока… Когда-то много тысяч лет назад Творец миров, создавший и этот, и другие миры, бросил свои создания ради возможности дальнейшего творчества. Не вскидывайтесь, молодой человек. Я помню, что обычно говорят в школах: «Он оставил нас, чтобы не смущать своим могуществом и дабы мы могли, уподобляясь ему, следовать по божественному пути, и быть с ним». Но все же от перемены слов сущность не меняется, даже если вы думаете иначе; и значит, мы предоставлены сами себе, не имея никого, кто мог бы нас опекать и учить, вести по предназначенному нам пути. Мы слабы и невежественны - нам нужна родительская помощь.
        - И вы взяли на себя подобную функцию? - Элан даже с набитым ртом не мог удержаться от сарказма.
        - Что вы! Человеческая плоть слаба, и дух ее не слишком крепок. Искушения, болезни, лишения - старость, наконец - все это истощает, заставляя путаться мысли и забывать простые определения. С тех пор, как мои волосы поседели, я чувствую, что начинаю сдавать позиции. Конечно, я, как вы догадались, маг и вполне могу рассчитывать еще лет на пятьдесят… Но пора уже задуматься о выборе ученика и возможного преемника.
        Острый взгляд иерарха, как бросок ножа, метнулся к лицу Хранителя и разбился об ехидную ухмылку.
        - Проклятая старость. Сочувствую.
        Кради`о`Лост отвернулся, кипя негодованием. Впрочем, он довольно быстро взял себя в руки и продолжил:
        - Ни один человек не в состоянии заменить Творца. Он для этого слишком слаб и жизнь его слишком коротка. Любая организация, сколь могущественной она бы ни была, также не может этого - просто потому, что она состоит из людей, имеющих свои слабости и интересы. Лишь Бог может заменить Бога.
        Элан подавился непрожеванным куском. Закашлявшись, он посмотрел на иерарха. Тот явно не шутил. Глаза его горели яростным огнем, руки нервно сжимали изящный столовый ножик.
        - И где вы возьмете другого Всевышнего? Насколько я знаю, вся божественная энергия ушла из этого мира - потому и был создан Предел, чтобы ограничить природное и сверхъестественное. И нет никакой возможности разрушить его.
        - Да, да, конечно, вы правы, молодой человек, - Иерарх закивал головой, став еще больше похожим на добродушного дедушку, при этом глаза его смотрели тяжело, оценивающе. - Вы правы почти во всем, кроме одной крохотной малости: вы забыли о людях. Творец слишком любил людей и вложил в них частичку себя. В каждом человеке горит божественная искра Творца; именно она - прекрасный материал для будущего бога.
        Элан вскочил, забыв о недоеденном куске.
        - Значит, эти струи энергии… вот зачем вы обворовываете молящихся! Вы пытаетесь создать бога!
        Иерарх поморщился.
        - Обворовываете… Обман в таких делах не окупается. Люди искренне открывают себя божеству, и чья вина, что их жертва принимается? К тому же кто вам сказал, что мы пытаемся создать Господа? Мы его уже создали! И не вам, осколкам былого величия, тягаться с его мощью!
        Кради`о`Лост подлетел к Хранителю, забыв о возрасте, и встал напротив, сжав изящный столовый нож словно грозное оружие, готовый умереть или убить во имя своих идеалов.
        - Ах, если бы вас не было! Как было бы просто, если бы не появлялись в наших мирах эти дерзкие и наивные юноши, пышущие мощью и не желающие слушать старших! Век, другой - и людям бы подсказали, кто сотрясает землю, кто пускает молнии. Еще пару веков молений - и сущность Господа, пусть слабого, пусть в чем-то ограниченного, но вполне пригодного для целей Церкви, появляется на свет. Затем пару веков интенсивных пыток - нужно же новорожденному богу чем-то питаться - и уже пусть слабый, зато вполне самостоятельный Всевышний изучает свои новые владения. Как это просто и удобно! Но нет, вы появляетесь - и в мире сразу начинается бардак! Рушатся все устои, революция следует за революцией, боги умирают от невнимания и голода. А мы - мы бессильны что-либо сделать! Слишком многое вложили в вас создатели, слишком хитер Меч, слишком силен Дракон! И наступает хаос - церкви пустеют, люди начинают жить своим умом, забывая о тех, кто все эти века неустанной рукой вел их по жизни, подсказывая, оберегая…
        - Люди не овцы, их не нужно вести… В каждом из них горит огонь Творца, и их высшее предназначение - идти своими ногами, думать своей головой! А ваши пути неизменно приводят на бойню!
        Иерарх возмущенно заорал, брызгая слюной:
        - Люди - это быдло, всегда готовое идти туда, куда прикажут! Так предопределено - у стада всегда должен быть пастырь! Предоставь их самим себе - и они погрязнут в грехе и пороке! Пьянство, наркотики, бандитизм и разврат!
        Теперь уже не выдержал Элан.
        - Кто вытягивает из их душ все самое светлое? Кто с детства отучает их мыслить, под чьим патронажем работают винно-водочные заводы, кто режиссирует теракты и сквозь пальцы смотрит на продажу наркотиков? Вы, пастыри! Для вас опасны думающие люди, вам нужно стадо - и вы превращаете людей в безвольных и покорных овец, готовых по звуку хлыста идти куда угодно - даже на бойню! Вы лишаете их души - а потом смеетесь над ними, довольные, что у вас все получилось!
        Кради`о`Лост, весь багровый, сделал знак палачам - и жестокие удары сразу с двух сторон обрушились на Хранителя, заставив его согнуться и извергнуть на пол только что съеденное.
        - Похоже, по-хорошему вы ничего понимать не хотите, - отдуваясь, выговорил иерарх, усаживаясь обратно в плетеное кресло. - Что ж, так или иначе, но пытки вытянут из вас всю силу, и Кавншуг получит свое. Вы его уже слышали, а скоро и увидите - это он заметил вас в моем кабинете. Почувствовав исходящую от вас энергию, он не сможет не прийти за столь обильно накрытый стол, как не смогли не прийти и вы.
        Иерарх с усмешкой кивнул в сторону остатков пищи на ажурном столике.
        - Можете кричать или молчать - мне это безразлично. Впрочем, если вы захотите добровольно расстаться со своими силами, а заодно передать Кавншугу энергию своего Меча - возможно, вы и останетесь в живых. Нам не помешает еще одна овца, как вы верно подметили. Только не тяните с этим решением - в нашем обществе жизнь калеки далеко не сахар…
        Дикая боль пронзила все тело Хранителя, он дернулся, но ремни, которыми его споро привязали к стене, пока он приходил в себя после первого шока, держали крепко. Помещение наполнилось фигурами в темных балахонах, что-то бормочущими вполголоса.
        - Кавншуг, приди и возьми… - с ужасом услышал Хранитель.
        Переход от умиротворяющей беседы к пыткам был молниеносным и наверняка хорошо продуманным.
        Новая боль, казалось, разрывала мозг на части. Элан скосил глаза - в его тело один из палачей медленно вдавливал раскаленный прут. Глаза его при этом остались совершенно бесстрастными. Другой уже спешил с белыми от жара клещами. Весь организм Хранителя свело в один тугой нерв, казалось, что от напряжения мышцы сейчас лопнут, как гнилые канаты… Клещи вгрызлись в тело, ломая ребра; новый спазм прокатился по каждой клетке, выворачивая чувства наизнанку и поворачивая жизненные процессы вспять; дикий гнев внезапно захлестнул Элана с головой, затмевая разум, фиолетовое, огненное пламя вспыхнуло в глазах… Он рванулся, не помня себя от боли - и вышел из собственного тела.
        Все опять стало размытым, словно нереальным; боль сократилась до вполне терпимых размеров; фиолетовая дымка заполнила зал, удивительным образом успокаивая потрясенный разум и улучшая зрение - и Хранитель увидел…
        Серый туман клочьями просачивался сквозь стену. Мутный и какой-то рваный, он был страшен и притягателен одновременно. Будто в нерешительности туман остановился у стены, сгустился - и Хранитель увидел…
        Монахи перестали петь и попадали на колени; палачи бросили отливать водой бесчувственное тело пытаемого и распростерлись ниц; верховный иерарх почтительно склонил голову и посох с огромным камнем, а туман постепенно сгустился в серую косматую фигуру, высокую и нескладную, подпирающую собой потолок. Потом медленно, как бы нехотя, раскрылись огромные, круглые глазницы - и оттуда на потрясенных людей глянула белая, мутная пустота, рождающая странные образы…
        - Кавншуг! Кавншуг! Слава!
        Нестройный рокот пронесся по залу, и, словно ободренный этим, призрачный гигант
«загустел», становясь ниже и плотнее, оглянулся по сторонам и увидел землянина, завороженно наблюдавшего за ним со стороны. С гулким рычанием он потянул руку, пытаясь достать лакомый Дух; шагнул раз, другой, вначале неуверенно, потом смелее.
        - Ты мой! Пища!
        Волосатая рука, на ходу обрастая когтями, рванулась к Элану, и вновь волны боли искорежили Хранителя; но теперь страдало уже не тело, а дух.
        Драконесса, пробираясь между скалами, внезапно остановилась, напугав спутников. Неожиданно она выгнулась дугой и упала прямо в протекающий рядом ручей. Фиолетовое пламя охватило тело молоденькой девушки. Судорога все длилась и длилась: руки обрастали чешуей, крошились камни, вода взбивалась в пену - и вот уже взрослый дракон бьется в горном ручье с невидимым противником, стирая в песок скалы и изрыгая огонь, от которого камень плавится, как мягкий воск…. Спутники, знающие вспыльчивый нрав драконессы, торопливо попрятались еще в самом начале странного приступа - это их и спасло. Теперь они со страхом наблюдали за происходящим из-за поворота дороги, полные ужаса и благоговения.
        Кавншуг рвал на части эфирное тело Элана, торопливо пожирая куски. Хранитель пытался отбиваться от огромного создания, тем не менее оно легко справлялось с его слабыми попытками, не переставая торопливо жевать… Дикая боль парализовала усилия, заставляя сдаться и опустить руки. И тут - волна фиолетового гнева омыла тело человека. Он почувствовал себя гораздо больше - и сильнее. Огромные лапы, длинный хвост и крепкая чешуя, которую не пробить всяким там волосатым рукам. Кавншуг остановился на очередном взмахе, и на его лице отразилось почти человеческое недоумение. Элан взревел и кинулся вперед, размахивая полупрозрачными руками, которые прямо на глазах наливались фиолетовым огнем и даже вроде обрастали чешуей… Он успел здорово врезать волосатому чудовищу, когда огненная волна ударила в грудь, заставляя его отступить - Кради`о`Лост был начеку. Хранитель пытался сопротивляться, сделал шаг, другой в сторону Кавншуга, прятавшегося за спинами пребывавших в религиозном экстазе монахов, но пламя стало нестерпимым, и землянина с силой отбросило в собственное тело. Почувствовав дикую боль от многочисленных
ран, тот взвыл - и иерарх облегченно отставил в сторону посох.
        - На сегодня хватит. Нужно обдумать, как быть дальше. Силенок у него много, даже слишком - но это ничего, будем ломать постепенно, не все сразу. Раны обработать - мы же не хотим, чтобы он загнулся - и в общую. В кермалитовую. Ясно?
        Не дожидаясь ответа, иерарх величественно направился к выходу, а свет перед глазами Хранителя стал стремительно меркнуть.
        Горный ручей весело журчал, заполняя довольно внушительную впадину. Примерно через месяц здесь будет небольшое озерцо со светлой и холодной водой - прозрачной, как слезы ребенка… или дракона. Из воды, навстречу потрясенным раконцам поднималась девушка. От одежды, которой спутники заботливо снабдили ее, остались одни обрывки. Из многочисленных ран струилась темная кровь и, шипя, растворялась в воде ручья. В руке она держала волнистый клинок, пытаясь остатками ткани просушить его.
        - Что это было, Великая?
        Голос Ракх-инти был почти робким.
        - Ну… Скажем, знакомство. С друзьями и врагами сразу. Моя битва за этот мир началась - а значит, у нас меньше времени, чем хотелось бы. Поспешим, - и небрежно смахнув кровь с уже начавших заживать ран, она устремилась вперед по тропинке.
        Глава 8
        Тишина… Не та звонкая тишина весеннего утра, готовая в любой момент взорваться гомоном голосов, пением птах и криками детей, и даже не та ночная тишь, полная пространства и звезд, безмолвие вселенной, что-то говорящей неслышным уху голосом. Нет. Тишина пыльного шкафа, спертого, затхлого пространства, но при этом еще полная сырости. Темница. Мама, как больно… Все…
        - Как он? - чьи-то руки приложили к воспаленным ранам влажные повязки, смягчая боль.
        - Плохо. Его своеобразно пытали - явно хотели не сохранить тело, а получить спонтанный выброс внутренней энергии. Будь мы на воле и будь у меня мои инструменты…
        - Святые отцы опять экспериментируют… А страдают такие вот дети. Вы наложили повязки?
        - Конечно. Я остановил кровотечение, вправил сломанные ребра, только что прикажете делать с пробитым легким? Жить ему осталось недолго…
        Элан с трудом разомкнул запекшиеся губы.
        - Где я?
        Тот же участливый голос ответил с преувеличенной бодростью:
        - Очнулся наконец. В камере, конечно. Но теперь ты не один, и все у тебя будет хорошо.
        Хранитель слабо улыбнулся.
        - Не нужно, доктор… Я все слышал. Во всяком случае, ваши последние слова. Что ж, верховный иерарх так и рассуждал - или подчинить, или уничтожить. Рад, что первое им не удалось.
        Элан закашлялся, с ужасом ощутив во рту кровавые сгустки. Похоже, несмотря на кромешную темноту, неизвестный лекарь не ошибся.
        Смущенное молчание… тихие шорохи. Кажется, все обитатели камеры собрались вокруг него. Внезапно Элан увидел слабое свечение - едва различимый голубоватый свет освещал руки собравшихся вокруг и устремлялся к нему. Стало легче, боль отступила, и дышать можно было, не слыша противного хлюпанья. Но почти сразу фигуры одна за другой стали исчезать - просто свечение рук угасало, лишь тихий шорох слышался у безвольно осевшего тела.
        - Прости. Это все, что мы можем. Есть в природе такой материал - кермалит. Он полностью блокирует любые виды энергии, и даже самые мощные излучения с трудом пробивают небольшую перегородку из него. А эти стены толщиной в человеческий рост - чистейший кермалит. Святые отцы постарались. Это даже льстит таким слабым магам, как мы. Вся наша внутренняя энергия ушла на то, чтобы хоть немного помочь тебе - но, увы, ее слишком мало. Во всяком случае, ты протянешь подольше, и кто знает, может, у тебя появится шанс…
        Элан потрясенно уставился во тьму.
        - А все остальные… Они погибли?
        Тихий и печальный смех в темноте.
        - Нет, просто без сил. На то, чтобы достойно умереть, тоже нужны силы, как это не странно. А у нас их остались жалкие крохи. Впрочем, если кто и не выдержал напряжения - погибнуть, спасая другого, не самая плохая смерть, ты не находишь? И хотя я не верю в Триединого, но, может, священники правы и кто-нибудь сможет оценить такой уход…
        Элан печально улыбнулся.
        - Может, кто-нибудь и сможет, не знаю, только на Триединого я бы не рассчитывал - вряд ли он вам поможет. Я, во всяком случае, точно не смогу.
        Дружный смех - тихий, но на этот раз радостный, послужил ему ответом.
        - Смело. Ты уже равняешь себя с Всевышним?
        - Вы больше слушайте ваших священников. Какой к чертовой бабушке бог? Из меня даже мага путного не получилось.
        - Похоже, парнишке мозги отшибли. Что он несет? - раздался другой голос, более степенный и строгий.
        Слышно было, что сил у говорившего почти не осталось, но желание во всем соблюдать порядок взяло верх над усталостью.
        - Неважно, - ответил Хранитель. - Лучше расскажите мне про себя. Что вы тут делаете? Или, вернее, за что сюда попали?
        - За что попадают за решетку? За то, что не соблюдают законы, особенно те, которые удобны властьимущим. Если у тебя есть магические задатки - иди в Церковь, и тебе позволено почти все. Иерархи ценят ручных магов и закрывают глаза на многие их делишки… - Теперь голос, доносящийся из темноты, был полон горечи. - Но только как можно спать по ночам, зная, что твои способности используются для усмирения непокорных, пыток, в лучшем случае - ради забавы духовенства. В то время как ты мог бы помочь сотням больных! А приходится тратить силы и время, помогая становлению Церкви и при разборках во внутренней грызне за власть. Это у них называется политикой. Игрушка для власть имущих, призванная развлечь их и занять чем-то свободное от ограбления ближних время. Если ты срываешься и пытаешься что-либо изменить, мигом оказываешься - если простой человек, просто на задворках, а если маг - либо на том свете, либо здесь. В принципе, это одно и то же - просто так немного дольше. Я рассказал тебе что-то, чего ты сам не знал?
        Элан неосторожно пожал плечами, но тут же вновь вспыхнула притихшая было боль и пришлось, скрипя зубами, терпеливо ждать, пока она хоть немного утихнет.
        - Да нет, про природу власти мне ничего рассказывать не нужно - она везде одинакова. Тем не менее магов мне до сих пор встречать не доводилось. В моем мире их нет.
        Изумленная тишина, минута молчания - и взрыв вопросов:
        - Ты, правда, из другого мира?
        - А что у вас вместо магии?
        - Как жаль, что у меня нет инструментов…
        - Ты просто обязан рассказать нам основные движущие законы своего мира!
        Элан грустно улыбнулся. Неважно, как они называются - ученые, маги, доктора наук - в любом мире есть люди, для которых познание нового, открытие тайн природы, возможность прикоснуться к неизведанному важнее, чем собственная жизнь. Запертые в каменном мешке полутораметровой толщины, ждущие смерти, они забыли обо всем на свете, столкнувшись с чем-то новым. Что бы ни утверждали толстосумы и их прислужники, как бы они не кичились своей властью и силой, вот она - соль земли, те, кто ценит любые блага да и собственную жизнь гораздо меньше, чем очередную загадку или помощь ближнему…
        Землянин говорил, пока окончательно не выдохся. Решив хоть как-то помочь этому миру, он рассказывал все, что помнил из школьных уроков - по физике, химии. Хранитель почти воочию видел, как горят глаза его собеседников. Дайте им силы и средства - и именно они сделают мир лучше. А потом скромно отойдут в сторону, кивая на простых исполнителей, - мол, без них ничего бы не получилось.
        Когда Элан выдохся, наступила долгая тишина. Каждый по-своему переваривал услышанное, шепотом выдвигались какие-то гипотезы, вполголоса тихо велись какие-то споры. Вскоре Хранитель впал в забытье. Он очнулся, лишь когда почувствовал прикосновение к телу влажной ткани.
        - Извини, ты застонал, и я испугался, что твои раны раскроются.
        - Ничего. Долго я спал?
        - Трудно сказать. Здесь у всех весьма приблизительное представление о времени. Слишком долго никто из нас не видел солнца. Ты можешь говорить?
        - Кажется. А что еще вы хотите узнать?
        - Все! Но, пожалуй, самый интригующий вопрос - как ты сюда попал?
        На этот раз тишина после короткого монолога Элана была абсолютной. Маги, считающие, что их божество - сказка, оказались совершенно не готовы к подобному.
        - Потрясающе! Если бы не твой предыдущий рассказ, я бы тебе никогда не поверил. Однако слишком много из того, что ты говорил, было правдивым и необычным одновременно… Триединый… значит, это правда! Пусть не так, как талдычат монахи, но все-таки. Творец, боги, воины и, наконец, - Предел… И вы как проявление высшего божества в нашем мире…
        - Ну, я еще недолго смогу играть тут роль господа. Боюсь, я элементарно не справился. Скоро я умру, и следующего пришествия придется ждать очень долго… - Элан закашлялся и умолк, борясь с подступающим забытьем.
        - Подожди! - строгий голос подошедшего или, вернее, подползшего к нему мага заставил землянина вновь сконцентрироваться на мире живых. - В тебе есть все необходимое, чтобы найти выход из создавшегося положения. Твой Дух - ему тысячи лет. В этом твоя сила. Да, твоя плоть слаба, но это просто оболочка, необходимая тени создателя миров, чтобы путешествовать по миру - и при этом твой Дух силен и он может решать задачи, связанные с твоим телом. Кроме того, ты мог бы черпать энергию прямо из Предела… Ах, если бы не кермалит!
        Темнота. Она давит на разум, заставляя сдаться. Спертая и густая темнота подземелья. Элан закрыл глаза. Темнота осталась, хотя теперь она была отгорожена от него тонким слоем век. Преграда? Иллюзия преграды? Хранитель глубоко вздохнул и принялся смирять дыхание, замедляя биение сердца.
        - Будьте готовы. Я попробую доставить сюда энергию. Запасайтесь, кто сколько может, нам она понадобится. На случай, если у меня не получится - прощайте.
        Стук… Еще стук… Тишина. Медленней… Еще медленней. Сознание вновь стало чистым и звонким, свободным от суеты повседневных забот, даже если это заботы о сохранении собственной жизни. Вдох стал медленным и чуть заметным, воздух почти не заходил в легкие - ритмы тела почти исчезли. На этот раз Элан вышел из тела спокойно и буднично, словно делал это уже тысячу раз. Мрак сменился серым сумраком, стали видны изможденные тела соседей Хранителя. «Похоже, они не ели уже дней десять», - подумал он, медленно пролетая вдоль стен, которые были, в отличие от кирпичных, все такими же твердыми и плотными. Хранитель даже не пытался пролететь сквозь них - нет, он искал воздуховод. Воздух в камере был чистым и свежим, несмотря на тяжелый запах давно не мытых тел - значит, вентиляция здесь на уровне. Монахам явно не нужны болезни среди опальных магов. А если есть воздуховод, то есть и ход, по которому он сможет подняться вверх…
        Серая дымка перед глазами мешала, застилая взор. Скорее всего от усталости, сумрак опять загустел, становясь плотным мраком. Элан терпеливо водил призрачными руками по стенам, выискивая проемы. Есть! Хранитель чуть не рассмеялся. Он был слишком хорошего мнения о создателях этой камеры. Вместо воздуховода по стенам змеились несколько трещин. Они были небольшие, в палец толщиной. Сможет ли он пройти сквозь них? Землянин постоял, готовясь к рывку, и решительно двинулся вперед. Боль, такая дикая, что казалось, его разрывают на части! Острые края кермалита резали его астральное тело легко и свободно, словно хорошо отточенный нож - масло. Элан непроизвольно дернулся в сторону оставленного тела - оно выгнулось дугой, раны вновь разошлись, и кровь хлынула на грязный пол. Люди вокруг засуетились, меняя повязки.

«Если вернусь - второго захода не будет. Думай!»
        Элан решительно приблизился к стене, аккуратно ощупал самую большую трещину… и принялся менять свой облик, становясь тонким и длинным, словно мысленный шнур, которым привязал себя к собственному телу. Вроде все. Он осторожно двинулся вперед, заходя в трещину. Похоже, он превратился в гигантскую астральную змею - большую и длинную, легко скользящую меж острых углов убийственного камня. Боль! Кажется, он поспешил… Хранитель остановился, пережидая, пока спазмы утихнут - и не видел, как маги внизу разом остановились и с тоской уставились на кровь, которая перестала толчками выплескиваться из ран. Теперь она сочилась медленно, словно то, что гнало ее вперед, остановилось.
        Вперед. Еще! Он осторожно двигался навстречу живительному воздуху. Поворот. Другой. Тьма вокруг посветлела, стены стали полупрозрачными. Элан рванулся вперед, вдоль косо струящихся трещин - и вырвался на свободу! Он увидел солнце! - Вот он. - Грея внимательно смотрела вниз, в небольшой котлован, явно созданный метеоритом и доведенный до идеального состояния руками местных жителей. Гладкие, ровные края около тридцати метров длинной под острым углом спускались вниз, не оставляя никакой надежды подняться по ним вверх. Внизу молодой травкой зеленела площадка размером с небольшой стадион - а в центре ее неподвижно лежала гигантская ящерица, похожая на смесь древнего динозавра и крокодила. Пасть ее, типично крокодилья, с двумя рядами острых зубов, покоилась на гибкой шее, которой не могло быть у крокодилов, и позволяла почти мгновенно оказываться в любом месте в радиусе около трех метров. Глаза - маленькие, красные, горели нечеловеческой злобой. Существо заметило наблюдателей, но оставалось неподвижным, понимая, что до пищи не добраться. Оно не сводило глаз с пришедших - а вдруг кто-нибудь из них
столкнет другого? Такое уже бывало, и не раз.
        - Хорошо. Соберите побольше народу, пусть увидят, как с вашим страхом справляется молоденькая девушка. Психологический эффект поможет многим решиться и примкнуть к вам.
        - Да, Великая, - почтительно ответил Ракх-инти. - Но не проще ли тебе обрести свое могучее тело и разом покончить с врагом?
        - Проще - не значит лучше. Что помешает вашим властителям завести себе новую зверушку, стоит мне уйти? Вы должны увидеть, что они смертны и их можно уничтожить, а о моем происхождении пока умолчим. Идет? Да, кстати, мне нужны два копья.
        Драконесса замолчала и схватилась за сердце. Побледнев, она сползла на траву и принялась тихо ругаться. Где-то вдалеке, тело Хранителя дернулось и начало остывать…
        Элан парил в небольшом ущелье, стены которого вздымались ввысь, а над ним ярко разбрасывало свои лучи солнце. Оно было очень похоже на земное - такое же яркое, полное огня и силы. Хранитель вздохнул, вспомнив дом, и принялся за работу. Над той стеной, откуда он выбрался, возвышался замок - величественный, огромный. Своих узников монахи спрятали в самый подвал, и те не подозревали, что от свободы их отделяют не сотни метров камня сверху, а лишь десяток в сторону.
        Впрочем, одно другого стоит. Десять метров кермалита - это нечто. Ладно, за дело. Как получить энергию? Землянин задумался. Насколько он помнил из уроков физики, она разлита вокруг него, пронизывая весь мир. Но больше всего ее на солнце. Неосознанно он потянулся к светилу, посмеиваясь над своей попыткой - и был награжден сиянием мощи, вспыхнувшей в нем. Торопливо он принялся сбрасывать излишки энергии вдоль мысленной нити вниз, в камеру - а сам тем временем продолжал купаться в энергии и солнечном свете, изучая архитектуру замка. Пожалуй, пора было выбираться отсюда. Теперь он отвечал не только за себя - слишком многих нужно было спасти. К тому же у него появились единомышленники и могучие помощники. Он не знал, что, почувствовав энергию, пришедшую в камеру, маги застыли в изумлении и тут же принялись врачевать его тело, используя все, что получали, без остатка, одновременно делая искусственное дыхание и массаж сердца. - Идиот чертов! - Грея шипела, молотя руками по земле, но на ее лице невольно появилась улыбка; похоже, ее Хранитель - тот еще тип и не боится рискованных экспериментов.
        - Итак, на чем мы остановились? Ах да, мне нужны два копья - и куча зрителей.
        Потрясенные в очередной раз раконцы лишь молча поклонились.
        Спустился Элан довольно скоро - слишком хотелось по-настоящему оказаться на свободе, вновь пройтись по земле, ступая по ней своими ногами. В ущелье он оставил лишь нить мысленной энергии, справедливо рассудив, что, коль канал проложен, то энергия по нему потечет. Торопливо юркнув в свое тело, он тут же ощутил огромную тяжесть в груди.
        - Что… Что случилось?
        - Не двигайся! - К нему торопливо подошел высокий, величественного вида старик с острым взглядом темных глаз.
        Похоже, это он был главным в камере. Но почему?
        - Я… тебя вижу.
        - Энергии у нас теперь много, и фаербол зажечь не проблема… - Старик махнул рукой в сторону потолка, где плавал миниатюрный шарик, создавая потоки света. - Но это мелочи. Слушай внимательно. После того как ты вышел из тела, остановилось сердце. Не замедлило ход, а остановилось совсем. Ты начал умирать. Мы делали что могли, но все было бесполезно. Когда пошла энергия и стало ясно, что твой Дух жив… я приказал вскрыть твою грудную клетку и делать прямой массаж. Иначе тебе было бы некуда возвращаться. Ты вернулся. Энергия у нас есть. Теперь дело за малым - восстановить твое тело. Это сложно для новичка, но у нас впереди как минимум вся ночь, будет время научиться.
        Старик лукаво прищурился:
        - А теперь слушай, словно от этого зависит твоя жизнь - тем более что так оно и есть!
        Глава 9
        Свежий шрам зудел, вызывая непреодолимое желание почесаться. Элан сидел, непрерывно позевывая - из-за большой потери крови его клонило в сон. Маги, сосредоточенные как никогда, упрямо пытались пробудить его способности. Старший из магов, сиятельный льер Ир`краг был непреклонен:
        - Ты должен почувствовать магию Предела! Попытайся еще! Без пищи ты будешь слабеть с каждым днем, а значит, шансы выбраться отсюда лишь уменьшаются. Мы сделали что могли, но кермалит по-прежнему надежно блокирует любые наши попытки. Лишь маг Предела способен что-либо сделать!
        - Я хочу спать!
        - Это последствие потери крови. Ты уже проспал двенадцать часов. Твой организм отдохнул - просто сказывается недостаток пищи. Сосредоточься!
        - Да я не против! Но как?
        Ир`краг развел руками.
        - Никто из нас не работал с магией Предела. Все наши техники - это в лучшем случае получение энергии из окружающего пространства. Где находится Предел, отделяющий земное от божественного, и как с ним работать - за гранью понимания обычных смертных. Но ты должен помнить - твой Дух знает. Ответ на все твои вопросы скрыт в тебе самом.
        - Повторяю, вряд ли я на что-то способен до объединения с Драконом. Меч говорил…
        - Забудь слова какой-то ржавой железки! Ты - сила сам по себе; вон, сколько всего уже натворил!
        Самый пылкий из магов, Эль`заг, в нетерпении вышел вперед:
        - Учитель, давайте попробуем пробиться. Энергии в избытке, подождем, пока откроют дверь - и вперед.
        - Молодой ты еще. Энергии в нем много! Зато тело твое без пищи и сотни шагов не пройдет. Если хочешь героически умереть, подожди, пока не найдем способ вывести отсюда Хранителя - а потом действуй. Умник!
        Элан поднял руку - и спор затих, не начавшись. Все повернулись к нему. Маги вообще относились к Хранителю с некоторым трепетом и сомнением, словно не веря в происходящее - скорее всего, они просто опасались, что это все - бред, вызванный недоеданием, и Хранитель сейчас исчезнет.
        - Давайте прервем урок и просто поговорим. Почему вы не верили в Триединого?
        Ир`краг развел руками.
        - Последний раз Хранитель был у нас давно… очень давно. Те легенды, что повествуют о его деяниях, его силе и мощи, больше похожи на сказки, чем на реальные события. А уж о битве богов и их уходе из нашего мира неизвестно почти ничего. Как-то я наткнулся в очень старой хронике об упоминании вскользь: мол, были великие битвы, и воздух замерзал и тек, как вода, и испарялись целые горные цепи, и мир стоял на краю гибели. Обратил тогда свой взор на воинов Творец всего сущего и повелел богам и их противникам уйти из этого мира. Не посмели ослушаться бойцы, ушли туда, откуда нет возврата, и лишь посланник их приходит иногда проверить бывшую вотчину богов - все ли на ней ладно, и творит тогда суд по собственному разумению, каждый раз заново определяя границы добра и зла.
        - Примерно так мне рассказывал и мой Меч, только не так высокопарно. Так почему вы не поверили?
        Старый маг рассмеялся.
        - Еще в тех свитках рассказывали о гигантской изумрудной лягушке с восемью ногами, о демонах-великанах, что по ночам воруют детей, и прочих чудесах, которые если и были, то давным-давно канули в небытие. Сейчас никто не верит в силы, способные уничтожить целый город, а потом создать нечто во сто крат лучшее одним движением руки. Нет на нашей земле таких сил. То есть уничтожить, конечно, можно, ломать не строить. А вот создать что-то огромное и прекрасное, не затратив бездны сил и времени… Нет, не осталось в нашем мире богов. А раз их нет сейчас - почему мы должны верить в сказки, что они были когда-то?
        - Хорошо. А почему верите сейчас?
        - Твои знания - они из другого мира. Значит, в этом ты не солгал. Это первое. Твой Дух - он гораздо сильнее твоего тела. Более того, наиболее эффективно ты действуешь именно в те моменты, когда твой Дух выходит из плоти. Это второе. И третье, - Ир`краг улыбнулся и развел руками, - ты слаб и неподготовлен, не имеешь представления о том, что обязан знать любой маг, который хочет добиться хоть каких-то результатов. Только то, что ты умудряешься проделывать, не под силу никому из нас.
        Грея, ловко насвистывая какую-то песенку, спускалась по утрамбованной стене. Два копья, легкие и прочные, подобранные сообразно ее теперешнему росту и весу, лежали на слегка напружиненных руках. Немного смущали сотни глаз, разглядывающие ее со стен кратера - но лишь немного, не мешая и не отвлекая внимание. Когда-то восторженные толпы даже носили ее на руках, а другие, столь же экзальтированные, проклинали живших тогда богов. Восторги и проклятия были драконессе вдоль чешуи; она делала свое дело спокойно и собранно, как всегда. Правда, за прошедшие века она немного отвыкла от изучающих и изумленных глаз, но ее кожа была достаточно прочной; и в прямом, и в переносном смысле. Древний ящер не сводил с нее узких красных глаз. Он явно был голоден, однако к торжеству в его реве добавлялось смущение - еще никогда его жертвы не шли к нему так легко и открыто, не пытаясь удержаться на склоне или криком вымолить пощаду у зрителей на трибунах. Да и зрители смущали: не разряженная в торжественные одежды толпа, вопящая и улюлюкающая, а жалкие оборванцы, молча наблюдающие за предстоящим обедом.
        Решив не рисковать, ящер нанес удар, едва Грея оказалась в пределах досягаемости, но не головой, как можно было предположить. Молниеносно, как все рептилии, умеющие за доли секунды переходить от полной неподвижности к мгновенным действиям, ящер развернулся и ударил хвостом. Мощный, бронированный, до этого мгновения прятавшийся под телом и потому практически невидимый, хвост пронесся словно гигантская покрытая броней и шипами коса, широким полукругом собирающая жатву смерти.
        Девушка не стала рисковать. Самый обычный прыжок вперед и вверх - и вот уже хвост, набравший разгон и потому не опасный, продолжает свое движение, а Грея, так же легко и спокойно продолжает свое, но теперь на метр ближе. Люди не смогли бы понять этих движений, настолько быстрыми они были, но раконцы - не люди. Одобрительный шепот пронесся по трибунам - и затих в ожидании развязки.
        Ящер занервничал еще больше. Он немного помедлил, и передние лапы оторвались от земли, тело согнулось, образуя классическую боксерскую стойку; длинная шея изогнулась почти кольцом, чтобы иметь пространство для маневра; хвост уперся в землю, служа дополнительной опорой и пружиной, посылающей тело вперед.
        Грея остановилась, не дойдя до настороженного ящера на два выпада копья. Внимательно изучив стоящего перед ней противника, она заговорила на древнем, щелкающем и шипящем языке драконов:
        - Кто научил тебя стилю атакующей змеи, ящерица?
        Древний динозавр помедлил, внимательно глядя на хрупкую фигуру девушки, стоящей перед ним. Наконец огромная пасть открылась, и оттуда послышалось шипение:
        - Где ты выучила древний язык, мясо? Впрочем, можешь не отвечать - тебя это не спасет. Я Рхыг, Рхыг великий, я ел подобных тебе тысячи лет, и ты должна гордиться честью закончить свои дни, служа закуской великому Рхыгу…
        Грея кивнула, отвечая скорее своим мыслям, чем чужим словам:
        - Достаточно. Образ твоих мыслей мне понятен, а твоя история не так уж и важна. Ты ведешь себя как животное, мыслишь, как животное, ты занят лишь удовлетворением собственных потребностей, а значит, не имеет никакого значения, умеешь ты говорить или нет - ты все равно умрешь, и больше никого не будут приносить тебе в жертву.
        Из гигантской глотки донесся смех.
        - Глупая маленькая самка! Если каким-то чудом тебе удастся убить меня - это ничего не изменит. Пока есть жрецы, есть и жертвы - я лишь инструмент в их руках, не более. Что бы они не приносили в жертву - тела или здоровье своих сограждан, затуманенные наркотиками мозги их детей, они остаются кровавыми языческими жрецами, покупающими собственное благополучие чужой кровью. Пока народ терпит их, всегда будут появляться подобные мне, в том или ином обличье. Жрецы редко любят марать свои благородные руки кровью…
        Гигантская шея резко вытянулась вперед, целя туда, где только что стояла тонкая девичья фигурка; огромная пасть приоткрылась, и раздвоенный язык высунулся вперед, словно пробуя жертву на вкус.
        Драконесса рухнула ничком, отбросив одно копье и крепко сжав второе, когда огромная голова оказалась над ней, приостановившись в поисках цели. Она резко ударила снизу вверх, соединив зазубренным наконечником обе челюсти ящера будто гигантской булавкой. Шея взвилась вверх, мотаясь из стороны в сторону. Грея поднялась на ноги и, легко подхватив второе копье, подытожила:
        - Время разговоров кончилось. Ты больше говорить не можешь, я - не хочу. Пришло время умирать.
        Ящер взревел диким буйволом - кровь заливала ему глаза. Рана, хоть и не опасная, была болезненной и унизительной, и древняя рептилия сделала то, что и ждала драконесса - она вслепую кинулась вперед, пытаясь ухватить верткого противника.
        Ловко отскочив в сторону, Грея наконечником копья вспорола проплывающий мимо бок, пытаясь задеть важные органы. Ящер с удивительной прытью повернулся, не обращая внимания на гигантскую прореху в боку, и ударом тяжелой лапы сломал копье, как соломинку. Девушка, отбросив бесполезные обломки копья, отскочила назад, оценивая обстановку. Ящер, торопливо обломив торчащее из пасти лезвие, прохрипел:
        - Все! Ты ловка, но у тебя не осталось оружия.
        Грея, усмехнувшись, вытащила из рукава волнистый клинок и, подняв его вверх в приветственном салюте, кинулась вперед, взвиваясь в воздух в двойном прыжке. Рхыг, не успев даже презрительно усмехнуться тонкой палочке, которой его собирались напугать, почувствовал, как по его спине пробежали миниатюрные ножки. Он взревел и встал на дыбы, пытаясь сбросить коварного противника, но драконесса уже уверенно сидела в основании шеи, обхватив ее ногами, а волнистый клинок легко срезал целые пласты мяса, добираясь до кровеносных артерий.
        Ящер торопливо кинулся на спину, пытаясь своей тушей размазать столь опасную и верткую противницу, но та, сделав изящное сальто, приземлилась на крутом склоне и принялась вытирать тонкий клинок пучком травы, хладнокровно наблюдая, как мечется в агонии древний зверь, избравший своей целью в жизни пожирание беззащитных жертв. Ящер ревел, и камни от его крика срывались со склона и падали вниз, щелкая по начинающей тускнеть шкуре. В этом диком крике полуразумного существа сквозь ненависть и ярость проступало отчаяние. Наконец хищник поднял голову и, глядя подернутыми смертельной дымкой глазами в сторону спокойно сидящей девушки, прохрипел:
        - Ты не человек! Ни один из них не смог бы повторить то, что сделала ты!
        Грея улыбнулась - печально и чуть нежно.
        - Да, между нами не так уж много отличий. В определенных обстоятельствах мы даже могли бы подружиться, но ты сам, пойдя по пути наименьшего сопротивления, определил свою судьбу. Прощай, и на случай, если ты воскреснешь вновь: никогда не недооценивай людей. Объединившись, они справились бы с тобой так же легко, как и я.
        Презрительная улыбка исказила пасть ящера, он попытался что-то сказать, но кровь хлынула горлом; древний боец дернулся - и начал остывать. Драконесса с сожалением посмотрела на гигантскую тушу своего дальнего сородича и, вздохнув, принялась подниматься наверх к зрителям. - Вставай! - Тяжелое древко копья чувствительно двинуло Элана в бок, потревожив начавшие заживать раны и вызвав острую боль; он с трудом поднялся, глядя на вооруженных стражников, возвышающихся над ним, и магов, угрюмо сгрудившихся в углу камеры под направленными на них стрелами.
        - Не беспокойтесь. Я вернусь. Пока не знаю как, но я это сделаю. Ну что, служивые, пошли? - Хранитель, раздвинув направленные на него копья, зашагал по коридору.
        Хотелось шагать гордо и величественно, однако первое же движение отдалось тупой болью по всему телу. Пришлось идти, держась за стенку и отдыхая. Впрочем, конвоиры не торопили, угрюмо топчась сзади. Во время одного из таких отдыхов один из них, легко коснувшись локтя землянина, спросил равнодушным голосом, тщательно скрывая свою заинтересованность:
        - Мы не священнослужители, многого не знаем… Правда ли, что ты - один из осколков Триединого?
        Элан медленно повернулся, глядя на встревоженные лица стражников.
        - А зачем вам правда?
        - Ну… Это не дело - пытать возможного бога…
        - Что ж, каждый вопрос, а тем более ответ, имеет свою цену. Пообещайте кормить магов в течение трех дней, и я вам отвечу. Идет?
        Стражники замялись, наконец один, постарше, кивнул.
        - Ладно. Небось не обеднеют монахи без нескольких мисок баланды. Говори.
        - Я не бог и никогда им не буду. Но Дух Хранителя, возможно, живет во мне. Хотя об этом я буду еще долго думать. - И, подмигнув ошарашенным стражникам, он повернулся и с трудом зашагал по коридору.
        Не успел он сделать и двух шагов, как бережные руки подхватили его и, посадив на чей-то щит, понесли по коридору.
        - Вы же должны меня бояться? - слабо удивился Элан.
        - Служба в монастыре имеет свои преимущества. Мы знаем, что Хранители никогда не уничтожали простых людей, если те не нападали первыми. А вам силы еще понадобятся. И не беспокойтесь - накормим мы магов, не дадим им раньше времени загнуться. Они вас подлечили немного, верно? Я знал старшего из них, сиятельного льера Ир`крага. Всех в округе лечил, никому не отказывал. Хороший человек… был.
        - Почему был? Он вроде еще жив?
        Пожилой стражник махнул рукой.
        - Да можно сказать, что уже и нет. Еще никто из магов не выходил из застенков святых соборов. Простые люди - да, бывало, но маги - никогда. - Итак, вы, юноша, забрали ради спасения своей жизни остатки энергии с обессиленных голодовкой магов. Похвально. Сильная воля, заставляющая идти напролом и вырывающая у жизни каждый шанс, - это мне знакомо. Я сам был таким когда-то. Эти жалкие недоучки еще живы?
        Престарелый иерарх вновь походил на доброго дедушку. Даже глаза его спрятались за прищуром век, скрывая опасный блеск. Он явно был расположен поговорить - и Элан расслабился; возможно, потому что разговор проходил в кабинете, а не в пыточной. Впрочем, не стоило себя обманывать - декорации могли смениться так же легко и непринужденно, как сама тема разговора, а силы воли у дряхлого старикашки хватило бы и на десяток юнцов - недаром он занимал один из высоких постов в этой непонятной церкви-государстве. Тем не менее нужно было что-то отвечать, и, по возможности, правду. Наверняка этот старик и без всяких детекторов лжи сумеет распознать фальшь - вот как цепко смотрит…
        - Живы. Они мне еще понадобятся.
        Кради`о`Лост довольно кивнул головой.
        - Я в вас не ошибся. К власти всегда рвутся люди одного типа - сильные хищники, готовые рвать глотки, едва почуяв запах крови жертвы, и способные стать мягкими и послушными, встретив кого-то сильнее себя. Другие просто не имеют шансов - их сомнут, уничтожат в самом начале.
        - По-вашему, стать правителем можно только так?
        Иерарх прищурился еще сильнее, напомнив готовую к броску змею.
        - Хотите поговорить о природе власти? Извольте. Времени у меня вдосталь. Предположим, вы родились в мире, уже достаточно упорядоченном для того, чтобы вертикаль власти сформировалась, и вы не могли захватить ее силой, взойдя на трон с обнаженным мечом, залитым кровью непокорных. Какие тогда у вас шансы? Первый - заручиться высоким покровителем и ждать своего часа, потихоньку поднимаясь по служебной лестнице, будучи всегда готовым предать и переметнуться к другому, более высокостоящему, собирая по возможности компромат на всех подряд, даже на высших лиц государства. Не сумеете предать - не поднимитесь выше своего покровителя, не сможете даже быть ему полезным. Он-то на все готов ради продвижения к вершинам власти. Не сумеете уничтожать непокорных или просто слабых, для устрашения - перейдете в разряд слабаков и очень скоро окажетесь очередной жертвой. Вы просто не сможете подняться по этой лестнице, если не станете ласковым хищником. Разве я не прав? И разве ваш дух в прошлом не поднимался к вершинам власти подобным же образом?
        Элан помотал головой.
        - Понятия не имею. Но думаю, вряд ли - слишком неуютно я чувствовал себя в кабинетах начальства. Наверняка я пошел бы другим путем…
        Кради`о`Лост ухмыльнулся.
        - Конечно, другим. Этот путь слишком долог, им следуют единицы, остальных он в конечном итоге губит или заставляет почувствовать собственную неполноценность от недостижимости идей, что, в конечном счете, одно и то же. Хорошо, рассмотрим другой путь. Ступеней у власти много, как перепрыгнуть через несколько, ведь жизнь коротка, да и влиятельные родственники не у всех есть? Итак, у вас нет ничего, кроме энергии и честолюбия, а вы хотите иметь все. Отлично! Обязательно организуйте какое-нибудь общество, союз, клуб - неважно, что это будет, неважно, какие идеи вы будете выдвигать - лучше всего что-нибудь насквозь правильное и душещипательное. Можно сказать, что до вас никто не мог правильно произнести имя Бога или читать священные книги, можно вообще ратовать против вырубки лесов или отстрела животных - главное, чтобы это затронуло сердца людей, и они за вами пошли. И согласились на пункт, почти незаметный среди громких фраз: что ты для них - высшая инстанция и все, вступившие под твои знамена, подчиняются тебе, и никому больше. Конечно, они должны это принять сердцем! Неустанно внушай им, что ты - их
отец и основатель их движения; что тебе ведомо то, о чем и не догадываются простые смертные; что только под твоим руководством они добьются счастья, справедливости и рая на земле. Убедишь их в этом - и все, ты уже сила. Отныне ты не баран в ведомом на убой стаде - ты вожак своего собственного, пусть маленького отряда, и с тобой должны считаться. Ты вступил в игру. Дальше все зависит от твоего таланта. Конечно, ты должен будешь предать своих последователей - не официально, конечно, но фактически. Организацию разрушать нельзя, в ней - твоя сила. Кроме того, всегда есть мизерный шанс, что она сможет конкурировать с уже действующей властью, но обычно последователей у тебя слишком мало, поэтому ты присоединяешься к какой-то влиятельной группе, заставляя своих фанатов служить уже ее интересам, и довольно быстро занимаешь весомое место среди высокопоставленных фигур, обретая значительные шансы на абсолютную власть…
        - Возможно, это интересно… кому-нибудь, но зачем вы мне это рассказываете?
        Кради`о`Лост наклонился вперед, глаза его, показавшись из-за заплывших жиром век, пронзительно смотрели прямо в лицо Элану.
        - Не делайте вид, что не догадываетесь, юноша, не разочаровывайте меня. Игра
«закоси под дурачка» - она для лохов, не способных на большее. Никогда не применяйте ее в разговоре с умными людьми, они быстро вас раскусят и посчитают недостойным дальнейшего общения. Наш разговор - это предложение, вполне конкретное. Сила и возможность править против вашей лояльности.
        Хранитель рассмеялся.
        - И вы верите в лояльность - это после ваших «откровений» о природе власти?
        - Лояльность в политике - это полная подконтрольность. Вы правы, на слово мы вам не поверим. Со временем вы стали бы слишком сильным, и никакие наши действия вас бы не удержали. Сейчас и здесь - мы можем вас остановить, сломив или физически уничтожив. В любом из этих случаев мы сохраним статус-кво, потеряв при этом возможность контролировать через вас энергии Предела, проходящие по этому миру. И кто знает - вдруг ваш последователь окажется здесь через десяток-другой лет и обстоятельства сложатся уже по-другому? Кроме того, у нас есть подопечный - Кавншуга нужно кормить.
        - Кормить? Уж не мной ли?
        - Не все так страшно, юноша, не все так страшно. Нам нужна энергия - мощная, ничем не замутненная энергия Предела, которую вы способны вызвать. И Меч, укрощенный и неспособный уйти и начать поиск другого Хранителя. Взамен этих вполне доступных вам вещей вы получите все, что может дать наш мир - любых девушек и любые явства, должность верховного жреца нашей религии - поверьте, вам не придется долго ждать и вы вполне способны занять это место. Фактически Кавншуг станет вашим ручным, одомашненным богом, и через него вы сможете изменять наш мир по своему усмотрению. Подумайте! Вы ведь к этому стремитесь?
        - Интересно. Меч лежит на алтаре, укрепляя вашу власть, я подкармливаю вашего бога-карлика, чтобы он быстрее вырос и заматерел, и служу ему, а вы - мне. А как же два небольших момента. Первый - а где в вашем раскладе Дракон?
        Иерарх сдвинул брови, разом утратив благодушие.
        - Дракон есть символ сатаны, олицетворение всего темного, что есть в силе Предела. Церковь веками уничтожала крылатое племя, добиваясь уничтожения проводников дьявольских замыслов, пока не изничтожила под корень. Маги Церкви уже работают над этой проблемой, и пусть она вас не волнует.
        - Вы, правда, думаете, что наиболее опасны те, кто выглядит иначе? И именно в них сосредоточено все зло, которое вы видите вокруг? А я всегда считал, что настоящий борец со злом должен вначале начать с себя.
        Иерарх закивал, скрывая за улыбкой опасный блеск глаз.
        - Вы правы. Всегда нужно думать о себе, воюя со злом. Иначе любая борьба теряет смысл. И все же далеко не каждый способен забыть о своих интересах в великой битве против всего темного и опасного для души человеческой. Зачастую желание прославиться или получить лишний клочок власти заставляет молодежь забывать о вечном. Но, уверяю вас, что Церковь всегда думает только о благе людей.
        Элан растерянно улыбнулся. Как легко можно исказить смысл, лишь переставив пару слов и чуть-чуть сместив акценты. Лицемерие людей, избравших смыслом жизни жонглирование словами, не имеет границ.
        - А о Боге Церковь думает? Не о вашем ручном зверьке, и даже не о прославляемом вами Триедином, а о Творце миров? Как он посмотрит на ваши художества?
        - Творец? Он, конечно, велик. Причем настолько, что в величии своем нас не замечает. Ему мы интересны не более чем вам микроорганизмы на подошвах ваших ботинок. Они есть, они живут своей жизнью - вы это знаете, но вас это особенно не интересует. Творцу одинаково безразличны наши жизнь и смерть, наши молитвы и страдания. Для него это слишком мелко, слишком незначительно. Он, конечно, обратит внимание на того, кто творит что-то новое, то, чего не было в изначально сотворенных им мирах, для того он нас и создал, вложив частицу собственной души, но зачастую это внимание заключается лишь в том, что вам дадут возможность свободно творить, не более. Если вы хотите получить от богов нечто большее, покровителя нужно искать поближе, и, желательно, менее строгого.
        - Например, Кавншуга?
        - А почему нет? Он не только наш бог, но и наше дитя, и сделает то, что мы скажем. А со временем, когда он вырастет и заматереет, он сможет стать новым Творцом миров - конечно, уничтожив старого, ну и, само собой, его творения. Кроме нас, естественно.
        - Вы и правда думаете, что выкормыш вашей Церкви, воспитанный на лжи и крови, будет снисходителен к кому-то кроме себя? Вы создаете монстра, который грозит мировому равновесию, и ждете от меня помощи? Очень скоро он наберет силу и станет сам приносить себе жертвы, руководя вами, как марионетками. И вы, те, кто командовал им, вы станете его первыми целями, которые подчеркнут самостоятельный статус Нового Бога и его силу. Я никогда не пойду этим путем, каким бы привлекательным он ни был.
        Верховный иерарх Церкви Триединого, Кради`о` Лост, посвященный маг третьего круга, встал перед осужденным еретиком.
        - Выбор - это личное дело каждого. Но я хотел бы указать вам, в чем он заключается. С одной стороны - возможность выполнить вашу миссию по гармонизации этого мира с нашей помощью и под нашим руководством. С другой - боль и кровь, которую вы хлебнете в полной мере. Будь мы уверены, что та ржавая железка, которую вы таскали с собой, и есть знаменитый клинок Rozotm`ech Zari, Кристальный Пепел, великое творение народа Молотов, созданное по специальному заказу Творца, - я бы не церемонился с вами. Однако пока мы не уверены - нам нужен Хранитель. Не обязательно целый или здоровый - лишь бы Меч был рядом. Ваш Дух велик, но терзая тело, можно сломить любого - Церковь знает это твердо. Вы пойдете путем страданий, но святым вам не стать. Никто не узнает о вас - ни о ваших страданиях, ни о вашем дальнейшем предательстве. Так чем предавать в муках, лучше сотрудничать - целым и невредимым, пытаясь извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации. Цивилизованные люди называют это компромиссом.
        Элан с трудом - ноги слушались все-таки неважно - встал напротив сурового собеседника, уже ничем не напоминающего прежнего благодушного старичка.
        - Компромисс - это великая вещь, тем не менее, постоянно идя на уступки, можно зайти… слишком далеко. Я не знаю своего пути, но если я постоянно буду соглашаться с меньшим злом, в надежде избавить мир от большего, то рано или поздно я соглашусь жить в согласии со всем ужасом вашего мира, и тогда вселенским злом для людей стану уже я сам. Большинство цивилизаций были уничтожены из-за компромиссов, приведших к подмене понятий. Один из ваших же служителей сказал: «Утрачена добродетель - выпячивается справедливость. Утрачена справедливость - вырастает закон». Это как раз и есть путь компромисса. Маленький отрезок бесконечного пути от добра ко злу, к уничтожению и бесправию. И я не хочу по нему идти.
        Иерарх пожал плечами.
        - Мудро с точки зрения Хранителя, но глупо с точки зрения слабого человека. У вас есть время до завтра - обдумайте все.
        Тонкая рука слабо шевельнула пальцами - и тут же двери открылись и на пороге возникли фигуры стражников.
        Глава 10
        Дорога на юг Змеиного материка была сложной в основном потому, что на всех дорогах стояли патрули правящей партии, которые скорее защищали мятежников от возмущенных раконцев, чем мирных жителей от мятежников. Те просачивались небольшими отрядами мимо патрулей и смешивались с остальными людьми, неразличимые в толпе до той поры, пока не решат совершить теракт, в то время как обычные люди, пройдя маленькими группами мимо охраны, не имели на территории вооруженных до зубов повстанцев, знающих друг друга, никаких шансов. А более или менее крупное объединение не пропустили бы стоявшие кордоном правительственные части. К тому же после уничтожения жертвенного ящера (о чем простым раконцам не сообщали) проверки на дорогах стали более жесткими - проверяли и арестовывали всех подозрительных без документов, или с каким-то подобием оружия, или просто так.
        Труднее было удержать драконессу не проявлять свой сварливый характер, чтобы та не набросилась на очередных типов, из-за которых приходилось сходить с хорошей, утоптанной дороги и ползти сотню метров по каким-то грязным рытвинам.
        - Великая, ты, конечно, можешь смести эту жалкую заставу из трех жирных лодырей. Но тогда встанут на дыбы все правительственные части. После того как погиб их ящер, власти стали подозрительными. А если кто-то из них заподозрит, что наша следующая цель их карманные террористы, нам просто не дадут ничего сделать, - Ракх-инти развел четырехпалыми руками. - Сомневаюсь, что даже ты справишься со всей армией народа Вар-Раконо, к тому же подкрепленной лучшими из магов.
        И Грее приходилось, скрепя сердце, в очередной раз делать внушительный крюк по грязи и пыли, чтобы обойти нескольких разжиревших постовых, лениво сидящих в тени у дороги. Один раз их чуть не обнаружили, и пришлось долго бежать, слыша сзади топот стражников, после чего драконесса долго с наслаждением разбивала камни в пыль, срывая накопившийся гнев. Как она не любила интриги! Племя драконов всегда предпочитало простые и ясные действия - мощные и открытые, как струя пламени. Юлить и пускаться на хитрости с себе подобными считалось недостойным настоящего дракона, хотя находились любители устраивать таким образом себе развлечения среди низших рас, сталкивая ради забавы целые народы друг с другом. Но Грея никогда не относилась к таким. Конечно, она понимала, принимая бремя служения Триединому, что ей придется поступать подобным образом, но при этом всегда умудрялась оставить это другим, перекладывая груз интриг на Хранителя, на Меч, оставляя для себя самое интересное - чистую, ничем не замутненную схватку.
        И теперь она с сожалением вспоминала об уютной пещерке, в которой так удобно было бы свернуться калачиком, в ожидании очередного Хранителя… Она была совсем недалеко - всего пару часов лету, если забыть о проблемах раконцев и наплевать на конспирацию. Змеиный материк не так уж велик для мощных драконьих крыльев, на малых дистанциях не уступающих любым, даже магическим средствам передвижения. Ничто не могло ее остановить, кроме воспоминания об одной деревушке, куда они зашли по пути. Бледные, скучные дети с пустыми глазами, в которых разум давно и глубоко спал, служа животным инстинктам, они слонялись по деревне, не зная, чем заняться, - и с тоски ели друг друга…
        Именно воспоминание о блеклых, пустых глазах детей заставляло гордую драконессу склонять голову и кутаться в рванье, чтобы быть похожей на раконку; ползать на брюхе, скрываясь от ленивых стражников; питаться впроголодь тем, что могли достать друзья клана Бьющих прямо - а предложенная пища ну никак не была рассчитана на дракона. Грея жила достаточно долго, чтобы понять невозможность победы над собственной совестью, и достаточно искренне, чтобы жить, позабыв о ней. Поэтому она молчала, роняя в придорожную пыль раскаленные искры со стиснутых зубов, и мечтала о той минуте, когда можно будет отвести душу, увидев перед собой врага. - Нужно бежать! Мы продержимся достаточно, чтобы вы смогли выйти за пределы замка! - Младший из магов горячился.
        - Хранителю нужно не просто выйти из замка. Ему нужно по возможности тихо уйти на такое расстояние, где он сможет не опасаться погони, а еще лучше - если никто вообще не узнает, что он бежал.
        - Его же завтра начнут пытать! Вы не хуже меня знаете, на что способны святоши Триединого ради достижения своих целей!
        Элан лежал, прикрыв веки, и слушал спор магов. Его и разбудил этот спор - но не звук (все говорили шепотом) а, скорее, яростный накал эмоций, бушевавших в камере.
        - Его дух крепок. Три дня он выдержит. За это время мы вручную расширим лаз в кермалите, затем магически уберем обычную породу, и он сможет уйти незамеченным.
        - Скорее всего, через три дня он вообще не сможет ходить!
        - Ничего страшного. Мы вылечим тело, и двое из нас вынесут его на волю. Там он окрепнет и сможет продолжать путь.
        - У него не будет времени окрепнуть! На его поиски бросят все силы королевства!
        - Будет! Об этом потом. Хранитель проснулся. Не будем вести пустых разговоров. Элан, вы выдержите три дня?
        С трудом привстав - тело еще плохо слушалось, - Хранитель повернулся в сторону старшего из магов, мельком подивившись точности, с которой тот отслеживал малейшее изменение его жизненных токов. Льер Ир`краг был, возможно, не самым сильным из магов, но наверняка самым опытным.
        - Вы роете туннель?
        - Магически обычную породу легко раздвинет даже неопытный маг земли, а у нас их несколько. Но есть две проблемы: кермалит - тут нам приходится действовать вручную, разбивать стены, до предела усиливая мощь рук магией, и ставить вокруг работающего стену тишины; и скальная порода, на которой стоит замок - эта будет поддаваться нашим усилиям, хотя также замедлит работу. Три дня - и вы сможете выйти отсюда. Не раньше.
        - Есть еще другой путь… - Вперед вышел самый молодой из магов, Эль`заг. - Нам всего-то нужно разметать охрану. Ничего сложного в этом я не вижу. Зачем ждать три дня?
        - Если бы Хранитель вошел в полную силу… - Ир`краг с сожалением покачал головой. - Слаб он или нет - святоши его боятся, и потому там, над нами, почти наверняка наготове не меньше десятка магов полного посвящения, и каждому такие, как мы - на один плевок. С солдатами мы справимся и доблестно поляжем в поединке магов, между тем Хранитель потеряет свой единственный шанс. Путь героя сладок, но, как правило, менее эффективен, чем путь мудрости. Если у тебя есть лишние силы - смени своего собрата за пологом, он наверняка уже выдохся.
        Эль`заг вздохнул, признавая поражение, подхватил какую-то странную железку и шагнул… прямо в стену, растворившись в ней. Удивленный Элан пошел за ним, пройдя сквозь каменный остов, как сквозь туман, и оказался в маленькой нише, в которой один из магов с гипертрофированно раздутыми руками разбивал стену. Эль`заг тронул его за плечо, жестом давая понять, что готов его сменить. Тот с готовностью откинулся назад, уступая место сменщику, закрыл глаза, и руки его принялись как бы сдуваться, приобретая нормальные размеры. Маг закричал, по лицу его потек пот, носом пошла кровь - видно было, что это далось ему не легко. До потрясенного Хранителя не донеслось ни звука. Только сейчас он сообразил, что в этой нише стояла мертвая тишина - здесь каждого словно окутывали толстым слоем ваты, заглушая восприятие. Между тем Эль`заг, нарастив себе мышцы, подмигнул землянину и принялся бить своим непонятным инструментом по стене, с ювелирной точностью загоняя его в малейшие щели, расшатывая их и пытаясь отколоть куски камня. Однако куски откалывались очень маленькие - за пять минут, что наблюдал за магом Элан, их
набралось не больше щепотки.
        - Это не просто, но мы справимся, - заговорил Ир`краг, едва Хранитель вышел из ниши. - А вот тебе придется гораздо хуже - сегодня тебя уже не тронут, а вот завтра и послезавтра… Ты должен выдержать. Это чертовски сложно, даже когда есть надежда на освобождение. Сможешь?
        Элан пожал печами.
        - Понятия не имею. В нашем мире пытки не в чести. Не то чтобы их совсем не было - просто подобных методов стыдятся и потому профессионально никого этому не учат. Будем надеяться, что я справлюсь. Лучше расскажите, вы имеете представление, где мне искать Дракона?
        Ир`краг кивнул головой.
        - Конечно. Почти наверняка он на Змеином материке. Уже тысячи лет на земли людей не залетал ни один ящер. За это время почти все земли нашего континента были изучены, и появись хоть подозрение, что где-то скрывается спящий дракон - шуму было бы предостаточно. Конечно, есть еще земли северных варваров, их святоши то ли опасаются, то ли просто придерживают, чтобы было на кого кивать за свои неудачи - они живут более или менее автономно. Но в северных землях климат слишком холодный для теплолюбивой рептилии - остается лишь Змеиный материк. Во-первых, он недосягаем для армий Церкви, во-вторых, именно там обитали последние драконы этого мира, в-третьих - там живут разумные рептилии, ртило, или народ Вар-Раконо, как они себя называют. Перед драконом они склонятся, как перед древним героем.
        - Хорошо. И как мне туда добраться?
        Старый маг рассмеялся.
        - Понятия не имею. То есть путь, конечно, есть, и их много, какой же из них окажется наиболее открытым - это вопрос. Лучше всего, конечно, по воздуху… Но святоши вовсю используют виверн - они их одомашнивают и не допустят в воздух никого, кроме ставленников Церкви. Значит, нужно идти лесами до океана, что само по себе необычайно сложно, а потом еще найти возможность проплыть по водной территории стархов, которые воюют с людьми. Впрочем, как и ртило на Змеином материке. Единственный шанс - добраться до северных варваров, но они не признают над собой никаких богов, кроме чистого неба, и вряд ли согласятся тебе помочь. Хотя по океану они плавают, причем в малюсеньких скорлупках, которые кораблями можно назвать лишь с перепою или от непомерной храбрости. Но у них и выпивки, и сорвиголов хватает. Только и их скорлупки стархи тоже топят, стоит им оказаться в теплых водах…
        Элан проговорил с магом всю ночь. А утром дверь камеры привычно распахнулась, и яркий свет факелов заиграл на оружии стражей - за Эланом пришли…
        Впервые его вывели на солнце. Перед этим он долго поднимался по бесконечным лестницам, потом его намертво приковали к чугунной плите, которую с трудом подняли восемь здоровенных мужчин - Хранителя явно опасались.
        Солнце! Его почти не замечают, досадливо щурясь, когда оно слепит глаза, его поглаживания опасны для изнеженных красавиц, и они, негодуя, втирают в кожу дорогие кремы, спасаясь от его ласк. И мало кто помнит, что оно - та сила, которая поддерживает жизнь на Земле, и уж наверняка никто об этом не думает. Элан же, после долгого сидения под землей, наслаждался теплом его лучей, словно хорошим, выдержанным вином, смакуя его букет и впитывая ласку солнечного света всей кожей.
        - Поднимите его!
        Плиту, к которой был прикован землянин, поставили вертикально, и Хранитель увидел двор храма. Как он и подозревал, его перевезли из центра города куда-то в более надежную крепость, но когда это сделали, он решительно не помнил. Вокруг не было ни черной, ни белой земли, лишь вымощенный камнем двор, высокие, в несколько человеческих ростов стены из бурого камня и незнакомый алтарь посреди двора.
        - Узнаете? - подошедший сзади святоша был доволен и возбужден: он явно наслаждался предстоящим событием. - Это обеденный стол Кавншуга, но не беспокойтесь, сейчас он будет закусывать не вами. Впрочем, рекомендую - зрелище довольно поучительное. Вы первый из непосвященных за долгие годы, кто сможет увидеть подобное.
        Перед алтарем служители Триединого суетливо устанавливали какую-то громоздкую конструкцию из металла, дерева и кусков кермалита. Она была сложной, полной каких-то рычагов и штырей, к тому же вся в потеках крови. И лишь когда к ней принялись привязывать шатающуюся белую фигуру, Элан понял и рванулся в оковах. Это сложный, магически адаптированный пыточный станок!
        - Узнаете, юноша? - Кради`о`Лост незаметно подошел и встал рядом. - Это один из ваших магов. Только подобные ему могут не просто накормить, но и дать пищу для роста Кавншуга. К сожалению, это довольно неприятный процесс, заканчивающийся смертью донора. Правда, вы можете остановить все это, если согласитесь добровольно отдавать часть энергии для удовлетворения нужд нашего божества.
        - Сволочи! - Хранитель рвался в цепях, не замечая, как из-под оков течет кровь. - Это же Эль`заг! Он же еще мальчишка!
        - Для Кавншуга это безразлично. Для нас - тоже. У него есть энергия - вон, как радостно он поглощает ее, наверняка надеется перед смертью достать кого-нибудь своей богопротивной волшбой. Обычно мы держим жертву в стане около двух часов, давая ей время восстановить магические силы, однако мальчик, хоть и изнурен, полон рвения. Думаю, скоро мы уже начнем.
        - Подождите. Возьмите меня! Я накормлю вашего… божка.
        Кради`о`Лост довольно рассмеялся.
        - Значит, маги делились с вами остатками энергии добровольно? Похвально. Это радует, как и ваше рвение. Мы обязательно воспользуемся им - но не сегодня. Вы пока не владеете методами собирания и передачи энергии, так что ваше согласие в сегодняшнем раскладе ничего не меняет. Мы уже начинаем - смотрите!
        Пытки длились несколько часов. Штыри, ведомые каким-то древним механизмом, равнодушно впивались в тело несчастного, оставляли кровавые раны, и тут же прижигали их, раскаляясь докрасна. Потом часть из них отходила, чтобы появиться в другом месте, там, где нервные окончания были еще не тронуты. Эль`заг кричал, пытался защититься магией - однако кермалитовые пластины тут же перехватывали любые всплески энергии и перенаправляли их в странный шар над механизмом. Там, вращаясь на невидимых нитях, равнодушно клубилась белесая тьма, жадно впитывающая остатки самых разнообразных заклинаний. С каждой новой порцией она становилась все гуще, вызывая на лицах жадно наблюдавших отовсюду святош, в огромном количестве собравшихся в закрытом дворике, почти восторженный экстаз. Когда же странная мгла над головой несчастного достигла критической точки и оттуда вырвался тонкий луч силы, устремившийся к алтарю, многие в религиозном экстазе упали на колени. Луч ударил в алтарь, и оттуда послышался радостный рык - Кавншуг обедал.
        Кради`о`Лост довольно кивнул, подняв руки:
        - Возрадуйтесь, чада мои. Наша жертва принята - бог доволен. Усильте пытку!
        Тут же новые штыри вонзились в тело несчастного мага. Тот, не выдержав, закричал, и сполох силы вырвался из него, чтобы тут же устремиться к шару над головой и богу-выкормышу.
        - Хватит! - Элан кричал, борясь с чугунной плитой, намертво сковывающей его усилия. Остановите это! Вы же люди, вы не должны становиться хуже зверей! Разве можно получать удовольствие, мучая себе подобных?!
        Верховный иерарх лицемерно вздохнул.
        - Конечно, грех радоваться мукам других. И те из братьев, кто думает об этом, понесут наказание… на том свете. Наивысшее счастье на этом - служить своему богу, именно это мы и делаем! И радуемся тому, что наш бог доволен! Верно, братья?
        Согласный гул был ему ответом.
        - Скоты! Вы сотворили зло - и счастливы, что оно живет, питаясь болью других.
        Землянин рвался в цепях, покрывая их тонкой пленкой крови.
        - Наш бог пока не может есть самостоятельно. Но он растет и учится - у него еще все впереди. А пока - у него всегда будут верные слуги, готовые поделиться с ним людской болью. Прими это - и будь одним из нас! - Верховный иерарх величественно протянул руки в сторону Хранителя.
        - Никогда! - Элан плюнул в сторону ненавистной рожи кровью из прокушенной губы. - Уж лучше быть жертвой, чем палачом!
        - Ты привыкнешь к виду страданий и научишься получать от них удовольствие. Усильте пытку - Кавншуг может проголодаться.
        Новый крик, крик юности, полной жизни и страсти, но вынужденной медленно умирать, разнесся над двором - и Хранитель забился с новой силой, чувствуя, как гнев туманит глаза, подергивая окружающее фиолетовой дымкой. Гнев! Всесильный, всесокрушающий, он входил в его тело, наполняя его какой-то новой, незнакомой силой, заставляя кипеть каждую каплю крови. Рвать! Уничтожать тех, кто осмелился встать на пути великого, кто противится воле пришедшего… Элан, окутанный фиолетовой дымкой, рвался в оковах - и звенья цепей толщиной в руку гнулись, не выдерживая напора, а кровь, выступая из-под лопнувшей кожи, пузырилась на металле, прожигая его насквозь.
        Разом побледневшие монахи растерянно смотрели на чугунную плиту, которая шаталась под напором тщедушного парнишки, а Кради`о`Лост и другие верховные иерархи торопливо шептали слова заклинаний, направив в сторону Хранителя свои посохи. Но все было напрасно. Оковы лопались одна за другой под напором покрытого туманом мальчишки, и как во сне монахи наблюдали, как разрывается одна цепь, другая… Казалось, фигура человека растет, впитывая телом фиолетовую дымку… И тут Кради`о`Лост не выдержал и, тонко взвизгнув, подскочил к ничего не видящему от гнева Элану и с размаху опустил ему на голову свой массивный посох. Голова запрокинулась, и фиолетовая дымка исчезла - однако монахи еще долго перешептывались, глядя на погнутые и разорванные звенья толстых цепей…

…Голова раскалывалась, заставляя вспоминать все самые страшные попойки в своей недолгой жизни. Их, правда, было немного - да и на что пить, если с деньгами всегда проблемы? Разве что соседи по лестничной клетке не забывали приглашать тщедушного паренька на праздники - скорее всего, из жалости… Правда, эта головная боль давала фору всем остальным.
        - Что со мной?
        - Лежи, не дергайся. Просто небольшая шишка, ничего страшного. - Чьи-то осторожные руки положили на лоб тряпку, смоченную чем-то прохладным. - Как ты?
        - Где я? - Землянин открыл глаза, но увидел лишь низкий потолок камеры. - Блин, а мне показалось, что это только сон. Как хотелось бы оказаться дома…
        - Дома? - Встревоженные лица магов склонились ниже. - Разве у Триединого есть дом?
        - Во всяком случае, у меня - есть. - Элан окончательно открыл глаза и вспомнил все, что случилось вчера. - Черт! Эль`заг! Что с ним?
        Пожилой маг вздохнул и отвел глаза.
        - Его забрали сразу после тебя. Он едва успел сбросить излишки энергии, чтобы не выдать нашего секрета. Обычно, если сюда не возвращаются в течение трех часов, то не возвращаются никогда. Ты знаешь, что с ним сделали?
        Хранитель почувствовал, как слезы стекают по его щекам, пощипывая кожу. Они всегда были непослушными, выдавая чувства хозяина в самый неподходящий момент.
        - Он… Он не выдал нашего секрета. И мы его больше не увидим. Никогда.
        Все вокруг вздохнули и опустили головы. - Но… Это не враги! - Грея уже час лежала на небольшом уступе, наблюдая за жизнью маленькой деревушки раконцев, скрытой высоко в горах.
        - Сколько таких деревушек мы прошли? Пять? Десять? И там так же играли детишки, и заботливые матери криком не разрешали им отходить далеко от дома, и седовласые старцы так же мирно сидели на завалинке, разговаривая о самых обычных вещах - погоде, урожае, ценах на устрицы, скорых свадьбах и прочих важных для них новостях. Где тут кровавые повстанцы, своим видом пугающие целый народ?
        - Подожди, Великая. - Ракх-инти опасливо прикоснулся к руке драконессы, призывая к терпению. - Обычно их выводят на закате.
        - Я подожду, но если это какие-то политические игры, о жрец народа Вар-Раконо, коготь клана Бьющих прямо, то я прямо тебе скажу: я их не перевариваю - зато легко могу переварить тех, кто пытается управлять мной, как марионеткой, хитростью заставляя меня….
        - Великая… Смотри.
        Их вытащили откуда-то из ямы или глубокого подвала. Изможденные узники шли, пошатываясь, опираясь друг на друга. Несколько раконцев - таких же, как и жители деревни, только грязных и уставших - с трудом плелись через деревенскую улочку, еле переставляя ноги. Они были в глазах наблюдателей чужеродным пятном, неестественной краской в картине мирной деревушки, но местные жители не замечали ничего необычного. Подумаешь, несколько рабов. Ребенок, пробегая мимо, хлестнул прутом по одному из пленников. Тот испуганно вздрогнул, но не посмел сказать что-либо, покосившись на невозмутимого конвоира с копьем. Один из мирно сидевших на завалинке стариков рассмеялся, что-то одобрительно крикнул вслед убежавшему парнишке. Тот немедленно вернулся и с наслаждением вновь огрел здорового дядьку, не смеющего возразить и лишь вздрагивающего от ударов. Сонная женщина с тазом помоев выглянула на улицу и плеснула вязкую жижу в канал, под ноги рабам, обдав их зловонными брызгами. Те лишь втянули головы в плечи, зато мальчонка начал ругаться, отскочив в сторону. Женщина визгливо расхохоталась, зашла в дом, прикрыв за собой
дверь. А рабы понуро поплелись дальше по узкой улочке.
        - Хорошо. Я поняла. Но…. Почему они стали такими?
        - Это тоже вина правящего клана. Когда-то все эти люди были отличными воинами, - Ракх-инти махнул рукой в сторону деревни. - Они и воспитывались с детства как воины, защищавшие наши границы в мирное время и стоявшие в первых рядах в годы войны. Так было до тех пор, пока к власти не пришли торгаши. Они махнули рукой на армию, и лучшие из воинов вдруг поняли, что не могут прокормить свои семьи, получая нищенские пособия вместо достойной оплаты. Нет, я не оправдываю их - немало отличных воинов из других кланов смирились с положением вещей, сумев приспособиться или незаметно уйти. Эти - не смогли. Или не захотели. Или их кто-то умело подтолкнул в сторону бесчестья. Теперь у них есть деньги. Их рабы - состоятельные люди, готовые заплатить за свою свободу. Или враги, которые платят своим унижением… Вот только они перестали быть воинами и стали палачами.
        Грея прикрыла глаза и замерла. Что она представляла себе в этот момент? Себя - без денег, без надежды, с семьей, которая вынуждена делиться последними крохами еды.
        - Как воин, я понимаю их. Как дракон, я понимаю их тоже. Это не самый лучший путь, но это путь воина, не способного изменить себе, наблюдая, как голодают твои дети. Вот только за каждый наш шаг, за каждое решение неминуемо наступает расплата. Они знали, на что шли, выбирая этот путь, и не будут на меня в обиде. Оставайтесь здесь.
        Драконесса обнажила клинок и, зажав его обратным хватом, от запястья к локтю, медленно пошла к деревне.
        - Чужак! - выкрикнул кто-то.
        Это была первая деревня, где при этом крике никто не суетился. Женщины тут же деловито похватали детей, закрываясь в домах, а мужчины, разобрав копья, окружили полукругом непонятную пришелицу, кутавшуюся в старую тряпку. Все было сделано молча, почти с военной четкостью. Двое или трое тут же встали на наиболее удобных местах, изучая подступы к деревне. Один из них сразу же заметил наблюдавших со стороны холма и вскинул руку, привлекая внимание к этому остальных, а Грея решительно скинула тряпку, открывая свою человеческую ипостась.
        Раконцы зашипели, самый молодой, не совладав с эмоциями, метнул в сторону драконессы небольшой дротик, та легко поймала его свободной рукой и неторопливо принялась ковыряться им в зубах, игнорируя враждебные крики.
        Наконец вождь клана, мощный гигант с огромным копьем в руках, двигающийся на удивление легко и плавно, выступил перед настороженно замершим строем и произнес:
        - Ты слабая девушка, а двигаешься как воин. Что привело тебя в клан Быстро стреляющих?
        Драконесса улыбнулась.
        - Желание видеть воинов.
        Однако стоило раконцам вокруг расслабиться и довольно заулыбаться, добавила:
        - Воинов, а не работорговцев. Здесь и сейчас я иду путем силы. Воин - это не только тот, кто победит сильного. Это еще и тот, кто не тронет слабого. Если он пугается сильных противников и изгаляется над слабыми - он не воин, он трус, поправший честное имя воина.
        Раконцы зашумели.
        - Кого это мы испугались? Клан Быстро стреляющих известен своим бесстрашием!
        - Вы боитесь себя и своей судьбы. Вы не хотите идти навстречу злу - сперва в своей душе, потом на всей земле. Идите за мной - и вам не придется унижать других, чтобы ваши дети не голодали!
        Шум стал сильнее, но гигант в центре поднял руку - и все затихло. Он долго и пристально вглядывался в тонкую девичью фигурку, но взгляд Греи был безмятежен. И неподвижен, как у змеи, замершей в стойке перед броском. Наконец раконец заговорил:
        - Что-то в моей душе дрожит, признавая за тобой право на совет… Однако ты - женщина, и к тому же - не нашего рода. И потом, даже если бы ты была права… У нас есть обязательства, и мы их обязаны выполнить.
        - Если вы колеблетесь между путем воина и обязательством перед кучкой жирных торгашей, богатеющих на страданиях народа, - вы не воины, вы наемники. Вы вряд ли сможете глядеть в глаза своим детям, когда они вырастут, и даже ваши женщины проклянут вас, увидев, к каким страданиям привел клан Быстро стреляющих выбранный вами путь.
        Вождь нахмурился.
        - Ты оскорбляешь нас, женщина. Мы докажем тебе свою силу и свою правоту, когда ты будешь стоять перед нами на коленях. Взять ее!
        Толпа раконцев кинулась вперед, тыча перед собой копьями. Грея подпрыгнула, пропуская первый, самый опасный своей слаженностью удар - и в руке ее блеснул волнистый клинок…
        Часом позже, вся в чужой крови, драконесса, с трудом переводя дыхание, поднималась по склону. Губы ее разомкнулись, и она только теперь ответила гиганту, бывшему самым сильным и могучим, а теперь ставшему безликим трупом, лежащим посреди деревни с застывшими огнями в остекленевших глазах:
        - Сила никогда еще ничего не доказывала. Всегда найдется более сильный, более ловкий - и где она тогда, твоя правда? Ты умер воином, я готова это подтвердить перед всеми. Но ты никогда не жил воином - и это оборотная сторона твоей правды.
        И закрытые ставни домов внимали ее словам… - Проспали инициацию! - Кради`о`Лост возмущенно мерил шагами свой кабинет. Несколько иерархов рангом пониже смиренно стояли в стороне, не смея поднять голову. Глава местного отделения Церкви никогда не был столь разъярен.
        - Еще бы немного - и он осознал бы себя адептом Предела! Чего бы стоили тогда все ваши предосторожности?
        - Простите, о высочайший, слава Всевышнему, ничего страшного не случилось. Ваша державная рука, без сомнения, направляемая нашим божеством, прервала столь опасное для нас превращение в самом начале, не дав свершиться непоправимому…
        - Оставьте лесть! Все наши планы отправились под хвост Дракону Триединого! Если он так отреагировал на самый обычный обряд, как мы можем продолжать?! В следующий раз он окончательно пройдет инициацию, и что тогда будет со всеми нами?
        - Нужно его уничтожить!
        - Он стал опасен!
        Хор голосов прервался, стоило поднять руку незаметному старичку, скромно сидевшему в уголке, почти сливаясь с запыленными портьерами. Маленький, сухонький, сам будто покрытый пылью веков, он производил впечатление необычайно древнего человека. Да и человека ли? Стоило ему пошевелить пальцами, как собрание иерархов тут же прервало обсуждение самого важного из вопросов, обсуждаемых за века существования Церкви, и склонилось, чтобы услышать - пожелание? Волю?
        - Он был нам угрозой всегда, с самого своего появления на свет. Мы знали это, затевая эту игру. Он стал, несомненно, сильней, а значит, и опасней - правда, и ценность его возросла. Возможно, нам не удастся его сломить, но воспользоваться им… Если он пройдет инициацию за обеденным столом Кавншуга, вся его сила достанется нашему подопечному. Это будет достойный конец для жалкого Хранителя. Вы знаете, как поступать с магами, так почему сейчас не пойти проторенным путем?
        Сухонький старичок сморщился, будто отведал чего-то кислого, но тут же улыбнулся, глядя на просветлевшие лица иерархов.
        Монастырский двор гудел, напоминая пчелиный улей. Священнослужители заполонили все свободные места, жадными глазами уставившись на жертвенник перед алтарем. Сегодня им обещали рождение нового бога, они должны были лицезреть великого Кавншуга воочию! Наконец-то их труды увенчаются успехом и они увидят того, кому были посвящены их души, кто существовал лишь благодаря их усилиям, их молитвам и проповедям. Тот, чьи тайные алтари были установлены в каждом храме, в каждом приходе, тот, о ком мечтали и кому поклонялись. Кавншуг грядет!
        На жертвеннике, прикованная цепями вместо обычных ремней, неподвижно покоилась тщедушная фигурка. Монахи глядели - и шепотом пересказывали друг другу, как «вот этот вчера едва не разорвал пополам чугунную плиту…» Незнающие верили и удивлялись, жадными глазами наблюдая за последними приготовлениями.
        Элан, как зачарованный, сидел на узком, залитом подсохшей кровью сиденье. Неужели это происходит с ним? Неужели вся эта толпа с радостным улюлюканьем будет наблюдать, как рвут и поджаривают его тело, одобрительными возгласами подбадривая палачей? Утром старший из магов, словно предчувствуя что-то, долго теребил свой ус, потом нехотя обронил:
        - Может, и правда… Давайте попробуем прорваться?
        - Вы же сами говорили, что шансы есть, только если уйти незаметно.
        Ир`краг вздохнул, нервно провел пальцами по земле, будто рисовал какую-то одному ему видимую картину.
        - Старости свойственно осторожничать. Не мне идти завтра под пытки, не мне платить за спокойный уход. Я с удовольствием поменялся бы с вами, юноша, но завтра это никак не получится. Лучше попробовать прорваться!
        - Нет! - Хранитель сам удивился рассудительности, прозвучавшей в его голосе. - Наверху собралось слишком много народа, чтобы такой план имел шансы на успех. Вам нужно положиться на меня - я не подведу. В крайнем случае, я и так прожил на несколько месяцев дольше, чем планировал, и у меня появилась цель в ранее пустой и безрадостной жизни. А значит, игра стоила свеч.
        Теперь же, при свете дня, прикованный к магическому агрегату, созданному, чтобы уничтожать не тела - души людские, он испугался. Даже не боли, а того, что, не выдержав, сломается и сделает что-то мелкое и постыдное, чего потом, покинув свое измученное тело, будет стыдиться.
        - Начинайте! - Кради`о`Лост величественно взмахнул рукой, и огромный хор монахов запел, вставая на колени.
        Верховный иерарх улыбнулся своим послушникам, при этом его пальцы, сжимавшие посох, побелели от напряжения, а на лбу выступили капельки пота.

«Почему он так нервничает?» - додумать эту мысль Элан не успел. Тонкий визг ворвался в разум, заставив заскрежетать зубами от головной боли - и тут же над головой возник шар белесой мути, начавший свое бесконечное вращение. Из специальных пазов выдвинулись штыри и начали нарочито медленно приближаться к замершему в страхе человеку.
        Один надрез на плече, другой… Струйка крови потекла по коже, но тут же впиталась в странную дымку, которая спустилась ниже, окутав тело человека, словно саваном.

«Странно, вчера ничего подобного не было…» И тут пришла боль. Древние мастера пытки знали свое дело. Как будто тысячи мельчайших игл вонзились в нервные окончания Хранителя, заставив его тело забиться в пароксизме мук, натягивая удерживающие его цепи. Боль превосходила все, что мог выдержать человек, и продолжала увеличиваться.
        Глубоко под землей, в тесной камере белые маги остановились, бросив свою работу. Им всем послышался крик - тонкий и бессильный крик попавшего в ловушку существа.
        - Что это, учитель?
        - Ничего. Лучше копайте, - Ир`краг бессильно опустился у стены, лицо его стало белее мела.
        - Сила Хранителя - в нем самом, а Дух его крепче тела… - Губы его шептали еще что-то, но тут голова старого мага запрокинулась, и он потерял сознание.
        Волны боли накатывали на Элана одна за другой, порождая муки, которые он никогда раньше и представить себе не мог. Он стонал, рвался - но цепи удерживали крепко, и белесый туман стекал по телу тонкими струйками, облизывая свежие раны.
        - Что-то не так, - Кради`о`Лост внимательно наблюдал за юношей, которого отправил на мучительную смерть. - Он не кричит - по крайне мере мы его не слышим - и не пытается сотворить заклинание! Даже для того, чтобы уменьшить собственную боль!
        - Скорее всего, он не умеет. Сила и знания - это разные вещи. Не стоит полагаться на него в этом вопросе, лучше утройте усилия. Когда начнется инициация, все станет на свои места.
        Верховный иерарх вздрогнул и поклонился фигуре в сером балахоне, неслышно возникшей сзади. Торопливый взмах руки - и…
        Огонь! Внезапно каждая, даже самая мелкая ранка словно зажглась, заставляя кипеть кровь. Боль превысила все мыслимые пределы, но сознание и не думало оставлять Хранителя - строители станка пыток предусмотрели и это. Разум, запертый внутри корчившегося от судорог тела, безуспешно метался в поисках выхода.
        День клонился к закату, бросая кровавые тени на плиты церковного двора. Хор давно охрип, и служители Триединого сгрудились в кучу, бросая робкие взгляды то на хмурящихся иерархов, то на алтарь, за которым ярился голодный бог. Реже кто-нибудь смелый решался посмотреть на пыточный стол, где умирал и никак не мог умереть странный юноша, так ни разу и не крикнувший. - Это бесполезно, - хмуро заключил верховный иерарх. - Давно нужно было догадаться - ради себя он и пальцем не шевельнет, только ради других. У вас есть дети для жертвоприношений?
        Серая фигура отделилась от стены:
        - Конечно, высочайший. Мы всегда держим несколько на случай…
        - Увольте от ваших случаев. Остановите станок - все равно это бесполезно, только держите все наготове, и пусть кто-нибудь из палачей займется девчонкой посмазливее перед глазами этого выродка, который не хочет заботиться даже о собственной безопасности.
        Океан боли схлынул, оставив лишь щемящие искры пришлых огней на воспаленных ранах, и Элан позволил себе поднять тяжелые веки и оглядеться. Ужас, написанный на лицах монахов, заставил его лицо растянуться в гримасе улыбки, от которой самые смелые из священнослужителей прижались к стене, а остальные начали торопливо покидать двор, просачиваясь сквозь узкие двери.

«Над чем ты смеешься, они ведь ужасаются твоему виду», - Хранитель вздрогнул от собственных мыслей. На кого он стал похож, если даже привыкшие и получающие удовольствие от вида пыток монахи предпочитают не смотреть?
        - Несите!
        Элан вздрогнул.
        Прямо перед ним, около алтаря устанавливали еще один пыточный стол поменьше - а на нем в ужасе вырывалась из ремней девочка лет десяти, с огромными, полными отчаяния глазами. Хранитель дернулся, но сил уже не осталось - цепи даже не натянулись, лишь новая волна боли прокатилась по телу. Элан принялся ругаться - как ему казалось, громко и грозно, но на самом деле - еле слышным шепотом. - Отлично! С этого и нужно было начинать! Давайте! - Приободрившийся иерарх, внимательно наблюдающий за Хранителем, махнул рукой - и тонкий детский крик завис над двором, а на алтарь Кавншуга брызнула алая кровь.
        Палач взмахнул рукой еще раз - и крик взвился еще выше, поднимаясь над двором, но в диссонанс ему раздался еще один, низкий и гулкий рык пробудившегося ужаса. Древний, полный скрытого торжества крик зверя, готового рвать и крушить, разорвал станок, походя уничтожив белесую мглу, пытавшуюся остановить происходящее нитями вязкого тумана. Слишком поздно вспомнили служители Триединого, что Предел - это смесь добра и зла, тьмы и света. Слишком долго они измывались над светом. Будто сполох полоснул по двору, и тела монахов, оказавшихся на его пути, морщились и рассыпались прахом, не оставляя после себя ничего, кроме пепла. Алтарь Кавншуга посерел, рассыпался в песок, и налетевший непонятно откуда ветер разогнал песчинки по двору. Солнце окончательно село, и древняя тьма опустилась на монастырь.
        Кради`о`Лост пытался бежать - но копье тьмы ударило ему в спину, и его собственное сердце, прорвав одежду, выскочило из груди. Он протянул руки в тщетной попытке его поймать - однако тело его уже рассыпалось прахом. Когда успевшие убежать монахи, возглавляемые странным незаметным человеком в неприметной серой рясе, осмелились выйти во двор, освещая себе путь фонарями, они не увидели никого и ничего - ни монахов, ни алтаря, лишь два тела неподвижно лежали на покрытом пеплом дворе: маленькой девочки и изуродованного парня, всего в запекшийся крови. В последнем еще теплилась жизнь.
        Сухая фигура склонилась над бесчувственным Хранителем:
        - Что, малыш, ты готов пойти темной стороной силы? Тогда ты ценнее, чем кажешься…
        Замок камеры магов щелкнул, и показались фигуры стражников. Они аккуратно положили на пол бесчувственную массу, бывшую некогда Эланом.
        - Высокочтимые! Велено передать - если приведете Хранителя в порядок, вас выпустят. Попробуйте, святоши так испуганы, что могут и сдержать слово.
        Стражники давно ушли, оставив пару чадящих факелов, а маги потрясенно смотрели на бесформенное нечто, еще утром бывшее человеком.
        Темнота… Мягкая и нежная, закрывающая собой весь мир, но дающая взамен уют и покой… Словно ты вновь оказался во чреве матери - тебе ничего не грозит и ты спокойно дремлешь в ожидании рождения… или смерти. Капйль тонких звуков стучит на краю сознания, звонко ударяя по прохладной пустоте. Что-то словно взламывается внутри тебя, как будто трещит схваченный первым морозом набирающий силу зимний лед. Капель будоражит сознание, мешая устроиться поудобнее и уснуть. Недовольный помехой, ты отвлекаешься от своих приготовлений - и слышишь голоса…
        - Хранитель! Ты умираешь! То, что мы смогли достучаться до твоего сознания - уже чудо. Никто из нас не может помочь человеку в твоем состоянии, только маг Предела способен на подобное. И единственный маг Предела - это ты сам! Выйди из тела и попробуй привести его в порядок.
        - Оставьте меня! Я слишком… устал.
        - Элан! Это говорю я, Ир`краг, арестованный за то, что помог умирающей девочке, не получив на это лицензии служителей Триединого! Вспомни Эль`зага - неужели он умер напрасно! Ты позволишь и дальше мучить, калечить, убивать от твоего имени? Ты позволишь все это?
        Темнота дала трещины, отозвавшиеся пробуждающейся болью во всем теле. Словно лопнули начавшие подживать раны и оттуда хлынула темная кровь. Боль едва не вышвырнула начавшее просыпаться сознание Хранителя обратно в беспамятство, но старый маг держал крепко.
        - Ты уже выходил из тела, тебе это привычно. Сосредоточься! Вспомни, как ты делал это в прошлый раз…

«Так… дыхание очень редкое и мягкое, как ветерок от крыльев порхающей бабочки… Да я вообще почти не дышу… Убрать страхи и волнения, о чем беспокоиться шагнувшему одной ногой за грань? Очистить сознание… Оно и было пустым и спокойным. Да, тут разница! Смерть сознание не очищает, оставляя все суетные мысли как наказание за неправильно прожитую жизнь - поэтому и нет покоя душам людским. Успокоить разум, давая ему возможность для сотворения внутренней гармонии…»
        Хранитель притих, ожидая грез наяву, и не заметил, как сознание его стало совершенно чистым, как будто кто-то провел по нему тряпкой, сметая неуклюжие и неловкие мысли, мешающие внутреннему состоянию покоя и какой-то странной, неземной белизны…. Удары сердца стали медленней… Еще медленней… Приходилось ждать, дожидаясь его очередного удара: стук… Тишина… Кажется прошла целая вечность, и тишина так и останется. Тишина, не нарушаемая уже ничем… Стук…
        - Боже! Это мое тело! - Элан с ужасом смотрел на кровавое месиво под собой. - И я еще жив?
        - У тебя сильная воля - и неоконченный долг. А сейчас займись собой, я сделал все, что мог.
        Хранитель увидел призрачное тело Ир`крага. Поклонившись, он начал растворяться в воздухе, а маги внизу выпрямились над телом старшего из магов, в бессилии кусая губы. И вдруг раздался знакомый голос:
        - Нет, он нам еще понадобится… Элан, что стоишь! Ты вполне в состоянии впрыснуть в его тело порцию энергии, не давая ему уйти, а лечением его займемся попозже, когда закончим наводить марафет на твоей шкуре. Вообще, и пару месяцев покемарить нельзя! Хранитель тут же оказывается черт знает в каком состоянии да еще безутешно смотрит, как его покидают самые преданные из сторонников. Что застыл? Действуй!
        Элан машинально подлетел поближе к телу старого мага и направил на него поток энергии, пропуская его через собственный дух. Тот застонал, все тут же столпились вокруг него, что-то делая, помогая, поправляя…
        - Ну а пока все заняты стариком, пора заняться собственными ножнами. В таком виде меня на улицах засмеют!
        До Элана дошло, чей голос он слышит.
        - Ты, железка ржавая! Где ты шлялся все это время?
        - Что значит шлялся? И потом, разве ты видел на мне хоть пятнышко ржавчины? Мало ли что говорили эти лохи в рясах! Им глаза отвести - большого ума не надо. Слишком привыкли верить в сверхъестественное и не верить собственным глазам.
        - Ты не мог объявиться раньше? И как ты со мной разговариваешь? Ты же не можешь этого делать, пока ты не во мне?
        - В любом правиле есть исключения - например, смертельная опасность. Ладно, хватит болтать. Время слишком ценно, потому что его осталось мало. Пора тебе научиться подключаться непосредственно к Пределу. Можно сказать, для тебя это жизненная необходимость, - ухмыльнулся Меч.
        - Я не знаю, что это такое!
        - Узнаешь со временем. А сейчас - представь огромную чашу, полную священной манны, той энергии, которую можно было зачерпнуть лишь Граалем, той, которую называли амброзией сами боги, той…
        Меч что-то еще монотонно бормотал, но Элан его уже не слушал. Внезапно перед ним появилось озеро, заполненное веселым, пузырящимся туманом, хмельным и озорным, кипучим, полным какой-то внутренней силы. Он осторожно опустил туда руки - странная дымка послушно устроилась на них, легко перетекая по ладоням. Хранитель поднял руки выше - и тонкие струйки, слегка покалывая, потекли вниз, напитывая астральное тело силой, открывая новые возможности…
        - Отлично… - Голос Меча внезапно стал серьезным и спокойным, куда-то исчезли ерничанье и суетливость, казалось, суровый воин обнажил перед Хранителем истинное лицо, сняв иссеченный в боях шлем. - Теперь, когда сил вполне достаточно, пора заняться твоим телом. Нет, черпать больше не нужно, а то сгоришь. Того, что ты уже смог взять, хватит на гораздо большее. Для начала - посмотри на тела твоих сокамерников.
        Элан опустился пониже. Все вокруг словно застыло - маги, капля воды, дрожащая на ладонях Ир`крага, даже пылинки в воздухе…
        - Нет, со временем все в порядке - просто ты начал двигаться гораздо быстрее. Тебе нужно многое успеть сделать за несколько твоих последних ударов сердца, иначе ты больше никогда его не услышишь. Но все по порядку; вот твои друзья - изучай!
        Элан присмотрелся и с изумлением увидел, что маги стали словно полупрозрачными - или что-то произошло с ним самим? Он видел, как работает сердце, как кровь струится по жилам, как натягиваются и набухают мышцы, посылая усилие костям. Самого движения не было, однако импульсы сил показывали, какое оно должно быть. Хранитель, как зачарованный, ходил от человека к человеку, рассматривая, изучая, пытаясь понять.
        - Нет, этого мне так быстро не освоить, - виновато сказал он, чувствуя, как сложен и гибок человеческий организм, как необычайно просто и одновременно мудро устроены все органы…
        - А все и не нужно. Общее представление получил - и то неплохо. Тебе, слава богу, не нужно создавать все с нуля, подобно Богу-Творцу. Твой организм пока еще жив - а значит, ты должен просто восстановить его, используя первоначальную матрицу, насыщая ее силой и восстанавливая старые потоки - но с учетом того, что ты видел. Действуй!
        Элан нерешительно приблизился к собственному телу. Легко сказать - восстанавливай! Он начал накачивать тело энергией, чувствуя, как искры мини-разрядов бегут по искореженной массе там, внизу, что-то пробуя, примериваясь… Наконец он нырнул вглубь - и принялся что-то менять, ворочая части собственного тела, ставшие огромными и неподъемными, потеряв представление о картине в целом, руководствуясь скорее предчувствием и интуицией, чем разумом и здравым смыслом. Это было тяжело. Силы кончались, энергия своевольно капризничала, меняя что-то по своему усмотрению - и приходилось начинать сначала, работая уже на одних инстинктах, плохо понимая, что происходит; но действуя, изменяя, восстанавливая, где-то на грани сознания понимая - пока все правильно.
        И когда основной каркас восстановленного тела был сформирован, он вновь потянулся к Пределу, напитался его энергией - и нырнул в глубь собственного творения.
        Жар. Огромный жар растопленного меда, что-то меняющий, растекающийся по всему его телу, заставляющий кипеть кровь и плавиться кости. Боль. Тягучая и уверенная боль созидания - та, которую встречаешь, скрипя зубами, но с радостью, понимая, что она уйдет, а созданное ею - останется. На какой-то миг все вокруг растянулось, стало зыбким, грезоподобным, стены закачались, словно живые, по ним пробежала рябь, огромный всплеск агонии омыл все тело Хранителя, пробежавшись по каждой косточке, размяв все мышцы, - и все кончилось.
        Элан потянулся, с удовольствием ощущая здоровое тело, полное сил и энергии, готовое служить ему не годы - века, и наткнулся на изумленные взгляды своих сокамерников. Их глаза стали одинаково круглыми, большими - еще немного, и все маги попадают на колени в изумлении перед новоявленным чудом.
        Элан подмигнул им, легко вскочил, потянулся:
        - Ну, все в порядке! - И остановился.
        Его голос изменился, стал более низким и глухим. Да и сам он стал пониже - фигуры магов выглядели выше минимум на голову. Хранитель поднес руки к глазам: они стали толще, массивнее - но не за счет жира. В них, перекрученная жгутами мышц, притаилась сила, способная справиться и с камнем.
        - Что со мной?
        Один из потрясенных магов взмахнул рукой - и на противоположной стене заколыхалось зеркало, сотканное из мельчайших капелек воды. Элан неуверенно подошел к нему - и обессиленно опустился на пол. С другой стороны водной глади на него смотрел… гном.
        Глава 11
        - Возможно, дело в вашем мече, который, по слухам, ковал народ Молотов, храрги. - Ир`краг был, как всегда, рассудителен. - А может быть, дело в вашем внутреннем желании быть похожим на кого-то из народа Молотов. Во всяком случае, переживать особо не стоит - после объединения с Драконом вы будете вольны принимать любую форму, которая вам подойдет, и вполне сможете вернуть себе первоначальный облик, не прибегая к столь, гм, радикальным мерам.
        - Ковали храрги? А я думал, что сам Творец…
        - Встал к наковальне? - Старый маг улыбнулся. - Он сотворил этот мир и возвращаться сюда не собирался. Увидев, что его детищу грозит опасность, он отдал приказ - остальное сделали младшие боги перед своим уходом. Но уже и это поразительно - насколько Творец любил свое детище, если смог оторваться от процесса творчества, изучить обстановку и дать распоряжение. И даже если у него на все это ушел один миг - кто знает, возможно, его не хватило на что-то гораздо более важное. Мы должны быть благодарны и за это. А младшие… огорченные необходимостью ухода, они особо не утруждались и поручили самой искусной из рас создать требуемое. Те, понимая, что порученное им превосходит по сложности все, что они делали раньше, приложили все старания, вложив в свои творения душу подземного народа - и одним из побочных результатов могло стать твое нынешнее тело. Насколько хорошо ты сейчас себя чувствуешь?
        - Достаточно крепким, чтобы помочь вам в прокладке тоннеля, причем не заморачиваясь с дополнительными мышцами. - Элан встал. - Где ваши инструменты? Кстати, из чего вы их сделали?
        - Мы магическим образом собрали весь металл, скопившийся в камере за тысячелетия. Отлетевшая пуговица, выбитая палачами коронка, да мало ли что нашлось под слоем грязи в этой камере. Мы закончили проход час назад, и вашей помощи не требуется.
        Хранитель почувствовал разочарование. Ему хотелось посоревноваться крепостью рук со скалой, почувствовать усталость натруженных мышц и удовлетворение от хорошо проделанной работы.
        - Но почему же тогда вы еще здесь?
        - Во-первых, ждем сообщения от самого крепкого из нас - мы послали его разведать пути отхода. Во-вторых, мы ожидали, когда вы придете в себя и сможете начать путь.
        - А если бы сюда заявились святоши?
        Ир`краг усмехнулся.
        - Стражники нам кое-что рассказали. Думаю, в ближайшее время их в камеру к Хранителю и калачом не заманишь. Не удивлюсь, если сейчас решается вопрос - замуровать нас или уморить голодом. И если вы готовы, мы отправляемся в путь.
        Элан встал.
        - Еще не совсем. Есть одно дело, но нужно выйти за пределы кермалита - пора поговорить по душам с одним старым знакомым. В вашем туннеле можно стоять?
        Ир`краг помедлил, оценивая фигуру Хранителя.
        - Вам - да. Но только боком. Мы не рассчитывали на ширину плеч народа молотов.
        Коридор действительно был тесноват. Приходилось идти боком, касаясь стен грудью и спиной, и проклинать вполголоса тщедушных людишек, готовых лазить и по кроличьим норам. Наконец Хранитель не выдержал. Он встал, положив ладони на потолок, создал упругую пленку, защищающую его действия от посторонних взоров, - вне стен кермалита любые магические действия легко могли быть обнаружены - и призвал Предел. Стены дрогнули, поддаваясь напору мощнейшей энергии - и стали медленно расходиться. Элан внимательно смотрел, как порода поддается давлению, не допуская напряжений камня и трещин, заодно выравнивая и полируя поверхности. Он увеличил сферу влияния, делая весь коридор более ровным и аккуратным, укрепляя его, не допуская даже малейшей возможности осыпания или раскола… Тут он опомнился и с сожалением остановился - все равно, когда проход обнаружат, его замуруют. Он усмехнулся про себя своему чисто гномьему стремлению к прочности - похоже, его новое тело оказывало влияние и на психику.
        Оглядев творение своих рук, Элан остался доволен: места было много, и стены ниши, в которой он стоял, могли выдержать то, что он собирался сделать. Расслабившись и закрыв глаза, он мысленно вызвал Грааль - так он называл про себя образ энергии Предела. Запредельная мощь уже привычно хлынула в тело, омывая его, поддерживая, укрепляя.
        - Так, хорошо… А теперь… Rozotm`ech Zari!
        Тишина. Темная и густая, нарушаемая лишь шорохом осыпающихся где-то песчинок.
        - Rozotm`ech Zari! Кристальный Пепел! Фиолетовый меч Предела, твой Хранитель вызывает тебя!
        - Ну зачем же так высокопарно. Уже иду! - Земля зашуршала сильнее, и в разломе появился слабо светящийся клинок.
        Элан подскочил, дернул посильнее, ощутив под пальцами знакомую рукоять - и Меч вспыхнул фиолетовым светом, представ перед Хранителем всеми гранями кристального клинка. Вдоволь налюбовавшись, Элан наклонил голову, и Rozotm`ech Zari скользнул вдоль позвоночника, обдав его огненно-медовым жаром.
        - Блин! Ну больно же!
        - Терпи. Сам сотворил новое тело, вместо того чтобы подлечить старое - так что не удивляйся - в первый раз всегда так. И почему гном? Или, как их называют в этом мире, народ Молотов? Ты теперь меньше на целую голову! Мне тесно!
        - Старое восстановлению не подлежало. И не прибедняйся - спина у меня здоровая, поместишься легко. Если тебя, и правда, ковали гномы, то уж предусмотреть такой случай они явно могли.
        Меч усмехнулся.
        - Ковать мечи можно только из металла, я же - кристалл. А в остальном - ты прав, быстро схватываешь. Ну что, пошли, или возьмем с собой твоих магов?
        - Конечно! Не думал, что ты предложишь оставить их тут!
        - Тут, там, какая разница. Все равно через пару дней мы войдем в лес аллорнов, а людям туда хода нет.
        - А ты откуда знаешь, куда я собрался идти и что меня ждет?
        - В отличие от тебя, меня никто в камере не замуровывал - наоборот, положили на самое почетное место, так что возможности получить информацию о сегодняшней обстановке у меня было вдосталь. А что касается твоего маршрута - его только тупой не вычислит. Правда, благодаря вчерашнему переполоху, у нас есть пара дней форы.
        - А кто это такие - аллорны?
        Меч ухмыльнулся.
        - Пусть для тебя это будет сюрпризом. Тебе понравится. А в целом - просто один из народов этого мира, который служители Триединого по каким-то своим соображениям не стали уничтожать и даже оставили автономию, обложив, правда, непомерными налогами. Аллорны всегда могут вырастить самые редкие и необходимые травы, составить сборы, щепоть которых на вес золота, - так каждый год телеги подобных сборов уезжают из их лесов. Представляешь, как святоши на этом наживаются? В остальном - не помогают ничем, зато и во внутренние дела не вмешиваются. Скорее всего, и в лес за тобой не полезут - хотя аллорны и признали главенство Триединого, но людям в их леса вход запрещен под страхом смерти, а лучники они отменные.
        - А меня, значит, не продырявят?
        - Так ты же теперь не человек! Глядишь, и помедлят. А там посмотрим, у кого тетива круче.
        Обратно они шли, ничего не опасаясь. Грея, вся закутанная в тряпки, нечем не отличалась от обычных раконок, да и вообще - кто лишний раз посмотрит на женщину? Весь юг Змеиного материка был в огне, деревни полыхали одна за другой, беженцы - остатки клана Быстро стреляющих оставляли свои земли, боясь непонятной силы, уничтожающей их деревни, а правительство находилось в замешательстве. Кто-то ловкий и могущественный легко ломал тщательно отлаженные, выверенные годами рычаги воздействия на народ, причем делал это, не оставляя никаких следов. Как можно бороться с противником, не зная, кто стоит за ним? Чьи интересы он защищает? Торговцев рыбой? Водорослями? Может, стархи решили захватить власть на Змеином материке? Ну не сам же народ, это быдло, веками терпящее унижения и обман, решилось на активные действия?
        У врага клана Пожирающих рыбу не было лица - и это пугало сильнее, чем сам факт необъявленной войны. Обычные методы - взять в заложники кого-то из близких, арестовать имущество, обвинить во всех грехах, наконец, если ничего не получится, предложить долю общего пирога, сделав из врага еще одного
«друга-политика», методы безотказные и веками опробованные не срабатывали из-за одного простенького факта - враг не показывался. На всякий случай были арестованы несколько политиков, которые могли бы решиться на подобное, что лишь внесло дополнительную сумятицу в общую неразбериху, но не дало никаких результатов. А головная боль всей элиты Змеиного материка шла, кутаясь в тряпки, в толпе беженцев и мурлыкала себе под нос песню двухтысячелетней давности.
        На берегу залива, среди высоких скал притаился замок. Он был примечателен тем, что ворота в него давно замуровали тройной кладкой - люди туда обычно попадали по воздуху, а продукты подвозили к стенам и поднимали сложным механизмом, состоящим из рычагов и хитроумных блоков. Именно здесь обычно собирались высшие советы служителей Триединого, именно отсюда верховный иерарх оглашал его волю. Простые люди стороной обходили черную громаду замка - редко кто из попавших туда мог рассчитывать вновь увидеть родные места. Если и не находилось повода казнить дерзкого, посмевшего увидеть запретное - всегда имелась нужда в слугах, стражниках или просто рабах; человек жил до старости в замке, да и после смерти его закапывали на небольшом кладбище за задней стеной. Поэтому окрестные жители старались лишний раз не то что не подходить - даже не смотреть в сторону опасной постройки, и группа путников, бредущих от замка, не вызывала ничего, кроме желания оказаться подальше. Рассматривать? Себе дороже. Да и не видно ничего - бредут себе, закутанные в тряпье, медленно и осторожно - то ли молитвы читают, то ли по
сторонам оглядываются… Все торопливо уступали им дорогу, осеняя себя знаком Триединого - на всякий случай.
        - Нужно было ночи дождаться, - говорил Элан. - Во всех книгах написано - побег нужно совершать бегом и ночью!
        - Ну, если в книгах - то, оно, конечно, верно, - отвечал Ир`краг. - Весь день сидеть в камере, вздрагивая от малейшего шороха, а потом торопливо ковылять, вызывая вместо трепета подозрение. Соглядатаи святошей по ночам не ходят - они по ночам арестами заняты. А вот днем на идущих от страшного замка никто и не глянет, скорее в сторону уйдет и уж тем более за сбежавших заключенных не примет.
        - Зато когда будут искать - все сразу укажут, куда мы пошли!
        - Искать будут беглецов - а мы никуда не бежим, идем себе тихонько, да и робы наши пошиты из старых ряс служителей Триединого. Если не присматриваться, разницы не заметишь. Поверь мне, никто не поймет, что спрашивают о нас. Прятаться нужно не там, где темно - а там, где не ищут. Старое, но оттого не менее действенное правило.
        Элан только помотал головой, с трудом поспевая за измученным, длинноногим магом - логика здешних жителей его порой ставила в тупик.
        На вторую ночь беглые маги решили заночевать в придорожном трактире, старом и обшарпанном, но, тем не менее, полном посетителей. Здесь был самый обычный люд - крестьяне из окрестных сел, мастеровые, идущие на заработки, пара богатых путешественников, но они ели в отдельном зале, отделенном от общего дощатой перегородкой. Элан переживал насчет денег - ни у кого из беглецов не было ни гроша, зато Ир`краг лишь усмехнулся и, подойдя, к стойке, выписал пальцем в воздухе замысловатую дугу, оставив за собой светящийся след. Трактирщик засуетился и, оставив стойку на попечении жены - необъятной дамы неопределенного возраста, торопливо повел старого мага за собой. Остальные расселись в общем зале, отказавшись от приглашения расположиться со «знатными господами», и принялись уплетать хозяйкино угощение, стараясь не показать, насколько они голодны. Ир`краг появился через час, утирая пот со лба, подхватил кружку с местным пивом - жидким, разбавленным, однако позволяющим хоть немного расслабиться, и, отдуваясь, сообщил:
        - Сын у него - потолще мамаши будет. Болеет, мол. А что болеет? Я ему отвращение к пище на пару недель сделал и велел в деревню отправить на все лето - там, на вольных хлебах, жирок и порастрясет. Еще пришлось изучить весь двор - клад, мол, там должен быть закопан. Нашли пару монет, больше ничего - да что толку, все одно теперь спать не будет, наверняка всю ночь двор перекапывать станет. По глазам было видно - не верит никому. Небось решил, что я сам хочу ночью деньги выкопать. Ладно, за ужин и комнату расплатился - и то хлеб.
        Элан заинтересовался:
        - У вас тут что, трактирщики клады ищут?
        Один из магов помоложе рассмеялся:
        - Да старая байка: когда трактир продаешь, говоришь, мол, где-то во дворе клад закопан, а где - никто найти не может. Сразу цена вырастает, да и решается все быстрее. Вот только искать потом тот схорон долго приходится.
        Все засмеялись и отправились в отведенную им комнату - на боковую. Элан, отстав, спросил Ир`крага:
        - А что за знак вы показали? Специальный, говорящий о том, что вы - маг?
        Тот улыбнулся и стремительно нарисовал в воздухе одной плавной линией что-то, напоминающее пропеллер вертолета:
        - Запоминайте, юноша, вдруг пригодится. Обычный знак Триединого, просто добавьте немного энергии в воздух, сделав его на несколько секунд вязким, чтобы появился след - и все сразу поймут, что вы маг и ищете работу. Вот только сможете ли вы оказать помощь… Опыта-то у вас никакого, только внимание ненужное привлечете.
        Элан задумался.
        - Верно… А монеты вы как нашли?
        - Монеты? Это просто. Достаточно мысленно просканировать землю, ища уплотнения, - металл гораздо тяжелее, чем земля и даже камень, так что подозрительные места указать легко. А вы что, кладоискательством решили заняться? Гиблое это дело, юноша: в мире, где никто не знает, доживет ли до завтра, вряд ли кто-нибудь станет делать запасы на будущее столь экстравагантным способом. К тому же у святош тоже есть маги, которые при обыске не прочь реквизировать все ценности, до которых способны дотянуться.
        Хранитель рассмеялся.
        - Нет, я не буду уподобляться нашему хозяину и рыскать по дворам с лопатой; просто есть одна мысль - пойду, прогуляюсь перед сном.
        Солнце уже закатилось, и дорога, освещаемая только молодой луной, была почти не видна. Элан отошел почти на сотню шагов от дороги, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь из постояльцев: среди посетителей трактира было несколько откровенно бандитских рож. Потом сосредоточился, представляя себе землю: вот она, комья грязи, перемешанной с листьями, остатки соломы, какие-то ветки, несколько камней у обочины. Ниже шли уже мощные напластования глины, сухие и твердые, как камень.
        - Куда вглубь-то полез? - заворчал Меч, мигом понявший замысел Хранителя. - Лучше возьми пошире и иди по дороге, охватывай как можно более большую площадь, понял? Давай, шевелись, задумка хорошая, но таким темпом ты тут всю ночь провозишься.
        - Посмотрите, кто заговорил! Это ты мне должен идеи подсказывать, направлять и учить, а ты молчишь, как обычная железка!
        Меч заржал, вызвав щекотку в спине:
        - Я должен… Если я за тебя думать буду, то на кой ты вообще тут нужен? Своим умом доходи, набивай свои синяки и шишки - а я буду тебе всячески помогать.
        - Шишки набивать?
        - И их тоже. Если иначе ты не узнаешь ничего нового, то почему нет. Ты неплохо начал, но пока ты еще не полноценный Хранитель, и я не могу быть уверен, что моя помощь не пойдет во вред.
        - Это как?
        Меч помолчал, потом буркнул:
        - По-разному. Ты не отвлекайся.
        Элан, увлекшись разговором, едва не пропустил монету. Маленький кругляк ощущался плотным сгустком непрозрачной тьмы, одиноко лежащей на дороге. Но стоило ему сунуться в липкую грязь в ее поисках, как неугомонный меч тут же вмешался:
        - Ты же не крестьянин, ты маг Предела! Напрягись и вытащи ее мысленно, это не сложно.
        Элан представил, как кусочек металла выскальзывает из земли и падает ему в руки. Это оказалось не так уж просто - проклятый кругляш никак не давался, пока Хранитель не догадался обернуть его энергией - после чего на земле проклюнулся бугорок, из которого появилась небольшая монета и спикировала в руки Элану.
        Меч захохотал:
        - Этого хватит только на стакан воды из канавы, дружок. Такими темпами ты будешь собирать приличную сумму целый месяц.
        Хранитель стиснул зубы и, сунув первую находку в заранее приготовленный мешочек, вновь пошел по дороге.
        - А чем плохо быть крестьянином?
        - Ничем. Простая жизнь на свежем воздухе. Ты, в принципе, сам себе хозяин. Вот только, Элан, запомни: тебе много дано и с тебя много спросится. Жизнь, когда ты ни за что не отвечаешь, не для тебя. Скорее, наоборот.
        - Как будто я просил столько ответственности!
        - Ты на нее согласился! При нашем первом разговоре - помнишь?
        - Если бы тогда я только знал, на что соглашаюсь!
        - Что, отказался бы?
        - Не знаю, наверное, нет… Опа!
        Элан магическим зрением наткнулся на целую россыпь монет. Меч, довольный, что скользкая тема закрылась сама собой, наблюдал, как кругляши мелькают в воздухе.
        - Ладно, молодец. Этого хватит, чтобы купить одежду всей вашей компании. Там у тебя есть одна золотая - ее достаточно, чтобы купить все, что есть в трактире. Пошли обратно - тебе нужно отдохнуть, завтра вы дойдете да леса аллорнов, и нужно быть в форме. Что останется от денег - раздай магам, лесовики денег не любят.
        - Почему?
        - Кто их знает. Другой менталитет, другие нравы. Они никогда ни с кем не торгуют, предпочитая натуральный обмен. Впрочем, их травы ценятся на вес золота, и даже выше, так что им прощают пренебрежение людскими законами.
        Новая одежда сидела добротно, обувь не жала и не терла, спокойный сон и плотный завтрак подняли настроение Элана, и он бодро шел по тропинке. Ир`краг же, наоборот, хмурился и замедлял шаг, косясь на виднеющийся вдалеке лес.
        - Может, не стоит вам туда идти? В конце концов, обойти его - задержка на пару недель пути, самое долгое, зато мы будем с вами и будем знать, что у вас все в порядке…
        Элан удивленно остановился:
        - Вы же сами говорили мне о целесообразности этого маршрута! И о том, что святоши туда не сунутся!
        - Все верно, юноша, все верно. Но ведь лесовики - не люди! Нелюди, одним словом. Кто знает, что им в голову взбредет.
        - Никто, - серьезно ответил Элан. - А нужно знать. Предстоит большая война, и жизненно необходимо узнать, на чьей стороне будет народ леса.
        - Ну так пошлите меня! Я уже пожил, и с моей смертью мир не много потеряет.
        - Вот у вас как раз никаких шансов. С людьми они вообще разговаривать не будут. А насчет пожил - давно пора кое-что подправить. Идемте в сторону!
        Элан уверенно увел группу магов в небольшую рощу в стороне от дороги, накинул полог тишины - так он назвал собственное изобретение, частично позаимствованное у магов, частично выдуманное им самим, - звуков он не опасался, а вот следящей магии… И хотя Ир`краг и другие маги уверяли его, что невозможно отследить все возмущения магических полей, давать наблюдателям святош лишние шансы он не собирался - и так у его противников преимуществ было до безобразия много.
        Тишина ватным колоколом ударила по ушам, давая понять - поле поставлено, и Элан, наклонив голову вперед, взялся за рукоять Меча. Маги как завороженные следили за происходящим. Все тело Хранителя окутало фиолетовое сияние, и в руке его рос, выходя из спины, огромный кристалл в форме меча, с сотнями играющих дымкой граней, кристалл, с удовольствием ловящий солнце и играющий его лучами, но светящийся своим собственным, неповторимым светом.
        - На колени! - Элан поочередно подходил к каждому из магов - и фиолетовое пламя окутывало человека, пронизывая все тело, наполняя его новой, сверкающей и необыкновенной силой Предела. С каждым следующим магом Хранителю становилось все тяжелее, меч стал неподъемным, и последние движения он делал лишь на упрямстве, скорее присущем гному, чем человеку… Закончив ритуал, он, полностью обессиленный, упал - впрочем, и остальные выглядели не лучше. Процессы, происходящие в телах магов, требовали огромной затраты сил.
        - Ну ты даешь! Посвятить Пределу сразу семерых магов - неплохо. Я был уверен, ты свалишься после третьего. Что ж, поздравляю - теперь у Предела есть семеро неофитов, а у тебя семеро помощников, каждый из которых чист душой; это я проверил во время церемонии. Каждый может, пусть только частично, но работать с Граалем - этого ты добился сам, и отныне они будут самыми рьяными из твоих сторонников. Неплохо! Вот только что ты с ними будешь делать?
        - Это моя страховка, - Элан с трудом поднялся и подошел к магам. - Дальше я пойду один. Каждый из вас отправится туда, откуда он родом - чтобы начать борьбу со святошами. Задача ваша проста - правда, и ничего, кроме правды. Это самое лучшее оружие, если суметь его применить. Я надеюсь, вы сумеете. Расскажите людям - пришел Хранитель, и он недоволен тем, что творится в его церквах и храмах. После объединения с Драконом он начнет наводить порядок, и тот, кто будет поддерживать негодяев, творящих суд от его имени, станет врагом Триединого. Кроме этого больше ничего делать не нужно, по крайней мере полгода. Постарайтесь только снова не угодить в застенки Церкви, что вам с вашими новыми силами будет несложно при соблюдении, конечно, разумной осторожности. Если же я не вернусь - идите к королю. На сегодняшний день он кукла, однако наверняка мечтает вернуть власть. Вы дадите ему такую возможность, при условии, что он отменит работорговлю и запретит человеческие жертвоприношения. Не требуйте большего и не соглашайтесь на меньшее. Он наверняка согласится - ради возможности уничтожить святош. Это не сделает
ваш мир совершенным, но он станет чуточку лучше - в ожидании нового Хранителя, более удачливого, чем я. Ну, а если я вернусь - попробуем добиться более интересных результатов. Согласны?
        Элан пожал каждому из семерых руку и зашагал по тропе, оставив позади неофитов, которые еще только приходили в себя и знакомились с новыми возможностями…
        Лес был прекрасным. Умытый недавним дождем, он широко раскинул украшенные листвой руки-ветви, словно пытался обнять весь мир. В нем не было величественности и стройности соснового бора, и березовая роща превзошла бы его по духовной чистоте; деревья вдоль опушки производили впечатление скорее суровых воинов, ощетинившихся острыми листьями, надвинувших на лоб шлемы-кроны и готовых к отпору и защите. Элан, наслушавшийся восторженных вздохов о красоте эльфийских лесов, насторожился и пошел медленней, с опаской поглядывая по сторонам.
        Опушка оглушила его тишиной. После громких трелей в полях негромкое посвистывание лесных птах лишь еще больше подчеркивало безмолвие леса. Звуки полей, крики едущих по дорогам крестьян - все исчезало, словно кто-то невидимый отсекал их один за другим. Тишина все сгущалась, невидимым коконом отрезая окружающий мир. Казалось, что человек нырнул глубоко под воду: давление на уши стало невыносимым, движения замедлились, словно попав в густой кисель. Он замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, сделал еще шаг - и темноту перед глазами прорезала небольшая молния, сорвавшаяся с ближайшего дерева и пропахавшая землю у его ног.
        - Нет, так дело не пойдет! - Элан достал Меч и осторожно пошел вперед.
        Стоило еще одной молнии сверкнуть у него перед глазами, он блокировал ее мечом - и Кристальный Пепел легко отразил блестящую игрушку обратно, в скопление ветвей. Те поспешно собрались в пучок, закрываясь листьями, - больше молний не было. Впрочем, расслабляться было рано - стоило Хранителю, уверившись в собственной безопасности, спрятать клинок за спину и, посвистывая, двинуться в глубь леса, как земля ушла у него из-под ног, и он упал прямо в скопление корней, моментально опутавших его плотным коконом, лишив всякой возможности к сопротивлению.
        - А ты что думал, раз-два - и в дамки? - Меч откровенно забавлялся. - Посиди теперь, подумай, кого хочешь взять в союзники.
        - Паршивец ты! Мог бы подсказать, что меня ждут ловушки!
        - Ну, во-первых, не ловушки, а сторожевой лес. А во-вторых - ну разобрался бы ты с защитой, аллорны попрятались бы по самым дальним ветвям и искали бы мы их до тех пор, пока святоши от смеху бы все не перемерли. Да и то вряд ли - у священников, как правило, весьма своеобразное чувство юмора. А так - передовой отряд уже несется сюда, чтобы разобраться с чужаком, посмевшим зайти в глубь их лесов и попавшим в их ловушку. Причем наверняка там есть и маг - молнию ты все-таки отбил. А они по традиции все относятся к кругу опекающих, так что внимание одного из высших тебе обеспечено. Цени - как я экономлю твое время!
        - Мое время, но не меня? А если они прикажут этому корню, нежно обвившемуся вокруг моей шеи, затянуться потуже?
        Меч опять ухмыльнулся.
        - Хитрая штука. Если ты попытаешься произнести заклинание или позвать на помощь, эта удавка мигом перекроет тебе кислород. Тем не менее ты - адепт Предела, придумай что-нибудь, только держи свою заготовку при себе, пока не увидишь присланный за тобой отряд.
        - Ничего не придумывается!
        - Тогда тебя так и выкинут за пределы леса, всего спеленатого - что достаточно тяжело для тебя и унизительно для меня. Хоп! Они уже близко, думай быстрее!
        Листья деревьев раздвинулись, и на поляне возник небольшой отряд. Не хрустнул ни один сучок, не закачалась ни одна ветка, лесные птахи ни на секунду не прервали щебета - казалось, высокие и тонкие фигуры, закутанные в зеленые плащи с капюшонами, являются частью леса и были тут всегда. Увидев пленника, они направились к нему… Крак! Не выдержали корни толщиной в руку, Элан освободил руку, наклонил голову - Кристальный Пепел радостно запел, играя всеми своими гранями. Пара аккуратных взмахов - и Хранитель буквально взлетел из ловушки, торопясь перехватить аллорнов, пока те вновь не растворились в тишине леса. Он сделал несколько торопливых прыжков - и застыл. Фигуры в зеленом стояли перед ним на коленях, опустив оружие и обнажив головы. И уши их были острыми… - Нет, эльфы! И ты, зараза, даже не предупредил!
        - Мог бы и сам догадаться! Если уж влез в шкуру гнома…
        - Да не похож я на гнома! А тут - один в один, как в книгах пишут и в сказках рассказывают. - Элан покосился на легкие фигуры, неслышно скользящие по сторонам в почтительном молчании, чтобы не нарушать покой Хранителя.
        - Все верно, ты гном лишь наполовину. Слишком много роста, костей, мяса - короче, великоват ты для гнома. Зато мне под стать, а для Хранителя, по-моему, это самое главное.
        Меч самодовольно замолчал, а Элан, поколебавшись, обратился к старшему из провожатых:
        - А как вы меня узнали?
        Тот, не прерывая движения, пожал плечами и ответил певучим, нежным голосом, от которого щемило сердце:
        - Мы никак не могли тебя узнать, повелитель, потому что ты никогда не встречался с народом аллорнов. А вот Кристальный Пепел не раз видели глаза перворожденных, хотя чаще это было на поле битвы.
        Элан не сразу понял смысл сказанного, но потом резко остановился, заставив эльфов замереть в тревоге, оглядывая окрестности, - в чем причина задержки?
        - Вы… Вы выступали против Хранителей?
        - Мы - перворожденные! - Пожилой эльф гордо поднял голову. - Знаешь ли ты, что это значит, человек?
        - Что вы - одна из первых рас, появившаяся в нашем мире, то есть в мирах…
        - Мы не просто появились первыми. Нас создал лично Творец - и мы видели, как был сотворен этот мир!
        - Ага, а еще - как он был придуман… - Ехидства у меча было хоть отбавляй.
        Эльф, которому, по всей видимости, и предназначалась реплика, помолчал, потом нехотя поправился:
        - Мы видели окончание сотворения мира.
        - Это ближе к истине. Будь с ними поосторожней - своими речами о величии предков они достанут любого!
        - Мы видели, как создавался ты, осколок! - Эльф возмущенно прижал уши к голове, сразу приобретя хищный облик.
        - И видели - почему! Но ничего не сделали. Хотя нет - делали, и столько всего! Тоже власти захотелось?
        Почему-то пожилой эльф сразу успокоился и грустно улыбнулся:
        - Аллорнам власть не нужна. Нам нужен был мир. Да, мы хотели, чтобы нас уважали, но не стремились стать пастырями народов. Создавая вселенских надзирателей, Творец совершил ошибку.
        - Вы имеете в виду Триединого? Тогда почему вы не попытались меня уничтожить?
        - Бывают времена, когда большее зло затмевает собой меньшее. - Пожилой эльф задумался и ничего не говорил, пока не показались кроны Эльдаксила - последнего города народа аллорнов.
        Огромные, величественные деревья возвышались на сотни метров, сполна вознаграждая Элана за прежнее разочарование. Пышные кроны раскидывались вокруг, похожие на залитую солнцем зеленую радугу - непостижимым образом листья густых крон не задерживали солнечный свет, оставляя его достаточно, чтобы дать жизнь и своим собратьям внизу. Эта гармония роста, зелени и света была совершенно другой, не похожей ни на один виденный землянином лес - словно деревья вдруг обрели какой-то сострадательный разум и принялись заботиться друг о друге и окружающем мире. И при этом стали неплохими скульпторами, формируя из ветвей и листьев коридоры, залы и величественные лестницы. Элан и сам не заметил, в какой момент он начал подниматься вверх, уходя от земли. Просто, бросив один случайный взгляд в окно, он увидел переплетение ветвей и зеленую молодую поросль внизу, за ними.
        - Вы боитесь высоты, повелитель? - поддержав Хранителя за руку, невзначай поинтересовался один из провожатых.
        Элан хотел поблагодарить за заботу, но меч ощутимо хмыкнул, заерзав в спине, - и человек ощутил скрытую издевку сочувственных слов.
        - Имей в виду, эльфы до двухсот лет вообще не допускают своих детей до разговоров с чужаками, занимаясь совершенствованием их личности. Их учат, развивая тело и дух - причем упор делают на второе. Самое главное оружие любого из перворожденных - внутренняя гармония, позволяющая не только наиболее полно и мощно реагировать самому, но и изучать несовершенство окружающих. Любая слабость твоего противника, вовремя замеченная и использованная, дает больший эффект, чем самое мощное заклинание, чем самый превосходный клинок. Их учат этому сотни лет - так что будь готов к тому, что любая твоя эмоция, любая твоя мысль не останется незамеченной ими. Аллорны всегда были наиболее опасными противниками и могут оказаться самыми ценными союзниками. Если, конечно, удастся заставить их нарушить добровольное одиночество и покинуть свои леса.
        Ветви коридора неожиданно разошлись в стороны, и изумленный Хранитель увидел величественный зал, огромный, наполненный неземной красотой и каким-то внутренним сиянием. Пол, сложенный из плотного слоя листьев, изогнутых в причудливой мозаике, был идеально ровным и гладким. Стены, созданные стволами деревьев, обступивших эту причудливую поляну, устроенную на высоте полета стрелы, были будто отполированы осторожными прикосновениями. И производили впечатление причудливых картин в обрамлении самых юных и трепетных листьев, светившихся тем нежным светом молодой листвы, который по весне заставляет быстрее биться сердце. Эльфы не использовали для украшения своих жилищ ничего, кроме листьев и веток - но какие самые необычные картины рождали сочетания оттенков зеленого и коричневого, как плавно цвета изменяли свои оттенки! Все это было не мертвым и статичным, а живым - и пролетающий ветерок мог, потрепав панно на стене, открыть потрясенному взору другую, новую картину, скрытую под прежней, но оттого не менее прекрасную. И кругом были эльфы - в удобных, свободных одеяниях нежно-зеленого цвета, они стояли по
всему залу, почти незаметные в своей неподвижности, и все их взоры были устремлены на человека.
        - Хранитель фиолетового Предела, Элан - и его меч, Rozotm`ech Zari, Кристальный Пепел!
        Усмехнувшись, землянин нарочито неторопливо наклонил голову: тысячи мельчайших шрамов на его шее разошлись - и возникла рукоять Меча в виде головы дракона. Хранитель аккуратно потянул ее вверх - фиолетовое сияние окутало его, и волны бурлящих искр замелькали по залу, заставляя невозмутимых эльфов отшатываться, уходя в сторону. Наконец Хранитель резко поднял Меч над собой - и Кристальный Пепел засверкал, ловя потоки солнца, и все его грани впитывали лучи боготворимого эльфами светила, чтобы потом, добавив что-то свое, тысячами зайчиков разбрызгивать их по всему залу.
        - Хорошо, ты доказал свое право называться Хранителем Предела. А теперь иди, представься повелителю эльфов - тому, что стоит в противоположном конце зала. И постарайся поменьше говорить. Каждый твой жест, каждое слово изучается сотнями очень внимательных глаз. Все, что им нужно знать, мы уже сказали.
        - Они не враги, они - союзники, - возразил Мечу Элан, стараясь идти как можно более торжественно. - Если они захотят узнать что-то обо мне - я расскажу им сам.
        - Это пока, - буркнул Меч и больше не вмешивался.
        - Повелитель аллорнов, светоч листвы, сиятельный Улаайн!
        Навстречу Хранителю встал… Самый молодой из виденных им эльфов. После разговора об эльфийском обучении землянин готовился увидеть скорее седовласого старца и, невольно смутившись, поклонился, стараясь скрыть удивление, - однако по улыбкам стоящих вокруг понял, что скрывать что-либо бесполезно.
        - Твое сиятельство, я не ожидал, что ты так молод, - Элан внезапно почувствовал горячую злость, которая уже не раз помогала ему, хотя и вызывала удивление.
        Кто они такие, эти эльфы, что могут насмехаться над простым человеком?
        - По этикету к Светочу Древа следует обращаться…
        - По вашему этикету к Хранителю следует обращаться на языке стрел, не так ли? - возмутился Элан, не глядя на величественного церемониймейстера - вот уж кто вполне соответствовал роли короля! И шагнул ближе к трону, рассматривая молодого эльфа.
        - Похоже, молодой человек говорит правду. Мы никогда не общались с осколками Триединого, и теперь способ вести переговоры выбирает он. - Улаайн легко поднялся и в два шага оказался рядом.
        - Я приветствую Хранителя фиолетового Предела на земле народа аллорнов и надеюсь, что он простит досадную ошибку сторожевого леса, так же как и Rozotm`ech Zari. Ведь среди перворожденных есть те, кто носит на теле отметины его граней.
        Голос у правителя оказался под стать возрасту - молодой, полный сил, как у человека, но мелодичный и певучий, как у эльфа, - казалось, что он не говорит, а поет.
        - Чем может помочь мой народ Хранителю?
        Элан пожал плечами.
        - Я появился в этом мире недавно, хотя уже успел поссориться с моими собственными священнослужителями. Похоже, их намерения не совпадают не только с интересами народов, населяющих этот мир, но даже с задумками тех, чьим именем они заманивают людей в храмы. Теперь я ищу Дракона, и мой путь лежит на Змеиный континент. Это вы мне скажите, чем народ аллорнов может помочь мне в моих поисках?
        - Мы рассмотрим просьбу Хранителя. - Улаайн пожал плечами. - Боюсь только, что мы - затворники, никто из нас не покидал лесов, и вряд ли мы сможем чем-то быть полезными путешественнику. А пока: будьте гостем моего народа - отдохните, наберитесь сил перед дальней дорогой. Уверен, что совет магов наверняка захочет задать вам тысячу вопросов, не утомите их своими ответами.
        - Интересно, - Меч хмыкнул, - обещание, вежливая отговорка и совет быть настороже в одной фразе - и это в присутствии свидетелей. Не все так гладко в Датском королевстве, как говорил приятель одного из моих Хранителей…
        - Ты был знаком с Шекспиром?!
        - Не сейчас, Элан. Посмотри направо… Незаметно.
        Хранитель как можно небрежнее обернулся и увидел небольшую группу эльфов, одетых более строго, чем остальные. Их одеяния темно-зеленых оттенков полностью закрывали тела, да и длинные капюшоны были скинуты на плечи скорее по традиции, чем как дань уважения. Среди них не было ни молодых эльфов, ни эльфиек: только крепкие, сильные воины, уже всласть пожившие, но еще полные сил, и их глаза, огромные, как у всех эльфов, были устремлены прямо в лицо Элану. Это было так не похоже на остальных эльфов, что Хранитель невольно задержал свой взгляд на лице одного из них - высокого, статного аллорна с резным посохом в правой руке, стоящего посреди необычной группы. Человек тут же ощутил давление, словно кто-то пытался пробиться в самые сокровенные глубины его души, узнать его - и подчинить своей воле. Элан закрыл глаза - а неожиданное, но мощное воздействие только усилилось. Ураган чужого разума взламывал природную защиту Хранителя, разбивая наспех создаваемые рубежи обороны. Еще пару недель назад у Элана не было бы никаких шансов, но он изменился, и это касалось не только тела. Усилием воли сдерживая
неожиданную атаку, он обратился к магии Предела - и мощь невероятной силы хлынула в него, нарушая чужие расчеты. Усмехнувшись краем губ, Хранитель восстановил равновесие, затем принялся теснить чужую волю, загоняя ее в глубины сознания - и устремился следом. Но ему противостояли профессионалы. Быстро и эффективно группа магов организовала защитный купол, который и был рассчитан на магию Предела. Он если не остановил, то задержал контратаку Элана, давая время на вздох. Хранитель открыл глаза и огляделся. Эльфы вокруг него стояли неподвижно, почти белые, словно выточенные из дорогого мрамора с легкими зеленоватыми прожилками - и все глаза были устремлены на него. Теперь никто из них не прятал взглядов, и в них не было вражды. Элан вздохнул и, спокойно пройдя сквозь магическую защиту - нет такой защиты, которая могла бы выдержать присутствие Rozotm`ech Zari, - протянул руку пожилому эльфу.
        - Надеюсь, это было всего лишь испытание?
        - Только достойный может быть нашим гостем, и тем более - другом, - ответил тот, накидывая капюшон. - Нам кажется, что вы не обманете доверие народа аллорнов.
        Элан пожал плечами.
        - Чтобы злоупотребить чужим доверием, его нужно как минимум иметь. Сейчас я для вас скорее противник, с которым приходится мириться.
        Возможно, ему показалось, что в глазах молодого Улаайна промелькнула искра стыда?
        - Я устал с дороги и хочу отдохнуть. Потом я надеюсь, что Светоч Древа удостоит меня аудиенции, - Элан повернулся и, нарочито грузно ступая, направился к выходу из зала.
        Интересно, показалось ему или нет - но за этой довольно опасной атакой скрывалась мольба о помощи? Та, о которой нельзя сказать, но которую легко увидеть во время поединка сознаний. Или хотя бы - почувствовать.
        Апартаменты, в которых его поселили, были неплохим аналогом людских гостиниц - на эльфийский лад, конечно. Несколько комнат с толстым ковром пахучих трав вместо пола, бурлящий пузырями теплый ручей, стекающий по нескольким бассейнам, - причем если в первом можно было умыться, в последнем легко можно было поплавать. Свитая из лиан огромная постель, мягкая и нежно обнимающая тело и несколько небольших птиц у потолка, поглядывающих на человека бусинками глаз и выводящих затейливые мелодии.
        - Повелитель аллорнов, Светоч Древа, сиятельный Улаайн!
        Элан, только умывшийся после долгого сна и выбиравший из корзины с фруктами, росшей прямо на столе, что-нибудь похожее на земные деликатесы, едва не подавился, забрызгав соком недавно купленную рубашку.
        - Аккуратней! - Раздался насмешливый голос, молодой и звонкий, и крепкая рука хлопнула по спине. - Если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду сидеть за одним столом с грозой всех аллорнов, да еще помогать ему, когда он подавится соком манильи, - никогда бы не поверил.
        Улаайн сидел рядом с Эланом, и в глазах его прыгали бесенята. Но, в отличие от вчерашнего приема, это было не обидно, а даже приятно. Словно его приняли в свой круг.
        - Если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду есть фрукты рядом с королем эльфов, я бы точно не поверил. Еще бы высмеял собеседника за беспочвенные фантазии.
        - Эльфов? Когда-то нас называли и так, только очень давно. А насчет короля… Я стану королем, если поведу свой народ в военный поход. Пока я просто Светоч Древа.
        Элан вздохнул.
        - Как у вас все сложно. И как ты стал королем, пардон, светочем в столь юном возрасте?
        - Меня выбрали.
        Хранитель снова едва не подавился очередным плодом, похожим на земную грушу, но лилового цвета.
        - Заканчивай свой завтрак, а я немного просвещу тебя насчет политического устройства нашего общества, иначе ты скоро весь с головы до ног будешь в соке - а он не отстирывается.
        Улаайн рассеянно щелкнул пальцами, отчего рубашка Элана вновь стала девственно чистой и, подхватив со стола почти натуральную виноградную гроздь, принялся рассказывать, неторопливо закидывая ягоды в рот:
        - Народ аллорнов живет долго, очень долго. Практически, если бы не сражения и колдовство, мы могли бы жить вечно. И наши пути зачастую непонятны обычным людям, меряющим свои жизни не веками и не тысячелетиями - годами. Это не похвальба, это суровая правда. Однако сейчас и здесь ты - больше чем просто человек. Возможно, ты сможешь что-то понять…
        Молодой эльф нахмурился, словно вспомнив о чем-то неприятном.
        - Управлять целым народом, если, конечно, это твой народ и ты принимаешь интересы любого близко к сердцу, - это не удовольствие, а тяжкий долг, и только молодые, незачерствевшие сердца, полные юношеского задора и пыла, способны вести народ аллорнов по пути прогресса. Так, кажется, написано в древних уложениях. Но это лишь часть истины. Любой, чья кровь уже остыла, становится эгоистом, он живет для себя, и интересы народа ему важны, лишь пока они служат его собственным целям. Вот почему нашу молодежь держат в изоляции, не давая ей столкнуться с той стороной жизни, что заставляет сердца черстветь. Вот почему любой правитель, почувствовавший, что он думает о себе более, чем о других, добровольно покидает свой пост, уступая место более молодому.
        Элан хмыкнул:
        - Так уж и добровольно?
        Улаайн улыбнулся. Немного задумчиво и печально.
        - Сейчас почти всегда - да. А раньше… Есть два пути, которые предлагаются правителю, обманувшему доверие народа: первый - он сам делает себе айкардо, это смерть, медленная и мучительная, второй - ему помогают, и тогда мучения растягиваются на месяцы. У нас были случаи, когда правители, в ужасе от содеянного, сами выбирали путь мучений, чтобы болью хоть немного загладить вину перед народом аллорнов.
        - И что такого они совершили?
        - Нарушили гармонию жизни своего народа. Это самое страшное обвинение, которое можно предъявить правителю. Или - не смогли ее восстановить, но продолжали править.
        Элан усмехнулся.
        - У нас на земле под это определение подходит почти любой правитель. Вся страна в разрухе, кругом - нищета и хаос, а он продолжает набивать карманы, громогласно заявляя с трибуны: «У нас все в порядке, все отлично, не волнуйтесь…»
        - Алтынье, черный правитель. Были на земле аллорнов и такие - и всегда это оборачивалось бедствием для народа.
        - А мог правитель нарушить гармонию одного уклада жизни, чтобы сделать другой, более совершенный?
        Улаайн кивнул:
        - На первых порах такое случалось. Когда правители еще не имели ни должного образования, ни возможностей создать именно гармоничный переход, не вызывающий темные чувства среди аллорнов. Потому что пробудить тьму легко, а загнать ее обратно очень сложно. И лучшие из лучших начинают терять представление о ценностях жизни и смерти, и рушится естественный уклад, и прав становится не тот, кто мудрее, а тот, кто сильнее…
        Забывшись, Улаайн заговорил тонко и мелодично, словно пел песню под одному ему слышную мелодию. Элан затаил дыхание, вслушиваясь в непривычные гармонии, но молодой эльф, опомнившись, сконфуженно замолчал, будто ненароком совершил что-то недозволенное.
        - Хотя и эти правители, совершив задуманное, обычно шли путем айкардо. Если, конечно, они действительно думали не о себе.
        - Так что же, у вас никто из правителей не может просто уступить свое место более молодому?
        Улаайн улыбнулся.
        - Почему же, ты как раз знаком с теми, кто смог пронести бремя власти достойно и до конца. Правда, ваша встреча была не слишком теплой. Помнишь ребят в плащах?
        - Так это…
        - Круг опекающих, князи народа аллорнов. Все сплошь маги. Обычно любой правитель, приобретя бесценный опыт управления государством, не исчезает насовсем - он воспитывает будущих правителей, передавая им свои знания и опыт, а также следит за действиями нынешнего Светоча Древа.
        - Получается, ты без их ведома и чихнуть не можешь?
        - Вовсе нет. Обычно они не вмешиваются, предоставляя мне на практике узнавать все те истины, которые в меня вдалбливали. Лишь если ошибка может поколебать гармонию жизни, они дают совет. Но это дело Светоча - прислушаться к нему или нет. В конце концов, именно он отвечает за народ аллорнов.
        - И что, не бывает так, что совет вмешивается?
        Улаайн помолчал.
        - Почему же, бывает. Если возникает угроза народу аллорнов, а правитель не принимает должных мер, член круга опекающих имеет право заявить о нарушении долга. После чего тот, кто оказывается не прав, совершает айкардо.
        Элан поморщился.
        - У вас кругом мучительная смерть!
        - Жизнь целого народа - тяжкая ноша. Смерть одного - слишком ничтожное искупление. Любой правитель должен перестать думать о себе, если он хочет блага своему народу.
        - И много желающих стать правителем? Мне бы не захотелось жить на острие клинка!
        Молодой эльф грустно улыбнулся.
        - Думаешь, мне хотелось? Просто Великая Мать нашла у меня необходимую чистоту крови, а совет опекающих - организационные, магические и прочие способности, необходимые для того, чтобы стать правителем. После чего моя жизнь на сотню лет превратилась в сплошной экзамен…
        - А отказаться нельзя было? И кто такая - Великая Мать?
        - Отдать жизнь за свой народ - это огромная честь, от нее не отказываются. А та, о ком ты спрашивал… Она уже ждет тебя. Если ты кончил завтракать - пойдем, покажу дорогу.
        Элан с некоторым удивлением обнаружил, что чаша с фруктами на столе пуста.
        - Кажется, я заболтался. Теперь живот прихватит.
        Улаайн откинул голову и рассмеялся, заглушив даже пенье птиц.
        - Не бойся, ничего с тобой не будет. Это манилья - фрукты наших деревьев, которые те специально выращивают, чтобы полностью удовлетворить все потребности эльфов. Конечно, обычно достаточно одного-двух плодов. Но тебе нужно было восстановить силы, да и избавиться от чувства голода в путешествии на пару недель - не самое плохое начало, ты не находишь?
        Светоч древа неторопливо вел Хранителя сквозь переплетения коридоров, своими бесконечными зигзагами и разветвлениями напоминающих плетение кружевницы. Наконец он остановился у небольшой неприметной двери, открыл ее - и в ноздри Элана ударил аромат роз. - На!
        Оскаленные лица, свист кроваво отсвечивающих клинков со всех сторон - сзади, с боков, спереди. Под ее ударом чья-то голова раскалывается, как спелый арбуз, и ошметки чьих-то мозгов и крови летят во все стороны, мешая оценивать обстановку. Это был не торжественный бой турнира, когда противники сходятся, предварительно обговорив условия, под торжественный грохот труб, чтобы продемонстрировать свое умение… Это был удар из-за угла, когда нападают подло, исподтишка, стремясь уничтожить побыстрей и попроще.
        - Получи! - Драконесса перехватила свой клинок обратным хватом и принялась полосовать прямо перед собой, в горячке боя не разбирая, кто перед ней - свои или враги.
        Пришлось нарастить мышцы на руках и дополнительную чешую на теле, но все равно было жарко. Жарко и мокро. Десятки воинов бестолково лезли к ее телу, чтобы, ткнувшись клинками, отпрянуть, застыть растерянными щенками, ожидающими игры и получившими отпор, а потом упасть на землю, застывая уже навсегда. Нет, это был не бой. Эта короткая схватка и не задумывалась как нечто честное и незаурядное - обычная засада в укромном леске, побоище, когда трое на одного, вдобавок подготовленные и хорошо вооруженные - на безоружных. Однако, как часто бывает в жизни, приманка стала охотником, жертва - жрецом, и теперь последние из нападавших оседали на землю, сжимая бесполезные, обрубленные клинки - и недоумение билось в их стекленеющих глазах.
        Грея опомнилась и остановилась. Небольшой лесок, в который завела их дорога, оказался буквально завален трупами - своими и чужими. Впрочем, своих было мало. Зная цену ярости в глазах драконессы, они благоразумно отступили назад, защищая ее спину и спасаясь от всесокрушающего гнева. Пострадали лишь те, на кого обрушились клинки разбойников в самом начале схватки. И среди них…
        - Ракх-инти! Ты мне нужен! Не смей умирать!
        Несколько молодых раконцев, с безнадежным видом пытающихся перетянуть огромные раны на теле жреца, отпрянули в сторону от подлетевшей драконессы. Та, моментально разорвав острыми когтями тряпки и остатки одежды, обнажила раны, от которых человек умер бы мгновенно, а раконец умирал за несколько минут, вскрыла себе вену и принялась лить свою кровь прямо во внутренности Ракх-инти. Тело жреца выгнуло судорогой, он что-то нечленораздельно закричал - и кровь дракона вспыхнула. Яркое бездымное пламя поднялось над уже начавшим остывать телом. Грея несколько секунд с умиротворенным видом вслушивалась в полный страдания крик несчастного. Оставшиеся в живых раконцы, глядя на благостное выражение морды драконессы, попятились к деревьям. Наконец решив, что лечебную процедуру можно закончить, она наклонилась к горящим ранам - и выдохнула. Огонь, смешавшись с огнем, вспыхнул - и исчез, оставив вместо себя здоровую кожу с тонкими полосками шрамов.
        - Что… Что это было? - Ракх-инти пытался приподняться, с ужасом глядя на собственное тело.
        - Я так понимаю, засада… - Грея небрежным тычком вернула раконца в прежнее положение, одновременно несколькими энергичными жестами дав понять остальным, что ей нужны носилки. - Скорее всего, кто-то догадался, что за смутой в стране стоит твой клан.
        Старый жрец рассмеялся, тут же закашлявшись.
        - Если бы кто-то из правящей партии хотя бы заподозрил, что происходит - засада была бы иной. А так… - Он небрежно махнул рукой. - Просто подстраховка, устранение недовольных. Но я о другом. Что ты сделала со мной? Разве драконы умеют лечить? Никогда о таком не слышал!
        - А ты согласился бы на лечение, если бы знал, что тебе предстоит? - Грея почти мурлыкала.
        - Нет! - содрогнувшись, ответил Ракх-инти. - Никогда! Даже ради спасения собственной жизни! Вновь пройти через такую боль…
        - Ну вот поэтому никто и не знает о драконьих методах лечения. Разве из сказок, и то весьма приближенно. Ты слышал о живом и мертвом огне?
        - Огне? О воде…
        Грея фыркнула.
        - Дилетанты. Даже сказку сочинить толком не могут! Кровь дракона - это живой огонь, он течет в жилах бессмертного существа и сам по себе несет жизнь. Однако стоит крови оказаться вне дракона - и через несколько мгновений она начинает умирать, уничтожая все вокруг. По разрушению ничто не может сравниться с ней - кроме дыхания дракона. Вылетая из пасти, огненное дыхание, изначальное мертвое, прошедшее через огненную глотку, встречает живое - и обретает жизнь на краткий миг горения пламени. И только дракон может соединить несоединимое, дав огню силы созидать, а не разрушать.
        - Но все-таки, Великая… Почему ты меня спасала?
        Драконесса улыбнулась.
        - Потому что пора смещать ваш верховный клан, а заодно немного подкорректировать вашу демократическую систему управления. Уж больно она уязвима. И ты, как представитель древней династии, мне идеально подходишь.
        Ракх-инти подавился вздохом, с испугом уставившись на Грею. Как она узнала?
        Аромат роз витал в воздухе, заполняя терпким запахом пространство небольшого зала. Элан осторожно прошел вперед, не обратив внимания, что Улаайн остался на пороге и прикрыл дверь, словно опасаясь лишний раз потревожить ту, кого чтил больше всего. Под ногами что-то похрустывало, Хранитель, сделав несколько шагов, остановился, чтобы оглядеться. Зал не имел окон, и стены были оплетены чем-то более плотным, чем листва. Единственный источник света - небольшие щели под потолком - создал в комнате сумрак, словно у обитателя этого зала болели глаза.
        - Осмотрись, это интересно, - буркнул Меч, старавшийся во время пребывания у эльфов говорить поменьше.
        Конечно, разговоры меча и Хранителя - дело интимное, но кто их знает, этих ушастых?
        В зале словно посветлело. Элан принялся оглядываться по сторонам, изучая убранство помещения. Вначале он решил, что потолок, стены и пол покрывают корни, но теперь, присмотревшись, понял - это волосы. Все было задрапировано волосами - живыми, струящимися, того бронзово-каштанового оттенка, который заставляет мужчин восхищаться, а косметические фабрики тратить кучи денег, пытаясь искусственно создать то, что доступно лишь природе. Косы, косички, ковры из волос, просто свободно лежащие пряди - все это образовывало какую-то сложную и совершенную картину, игру света и тени, дополняемую лишь бутонами распустившихся роз. Они росли здесь повсюду - на полу на стенах, на потолке, непостижимым образом проходя сквозь пряди - или вырастая из них? Чем дольше вглядывался Элан в игру каштановых оттенков, тем больше ему казалось, что здесь скрыта некая истина. Но стоило ему вглядеться, и все ускользало, скрывалось под водопадом волос. Элан осторожно тронул одну прядь - та легко отошла в сторону и тут же вернулась на место.
        - Оставьте попытки, юноша, и подойдите ко мне. Все равно понять, что скрывается под моим рисунком, вы сможете, прожив никак не менее трехсот лет.
        В центре зала шевельнулась фигура - и Хранитель заметил женщину, скрытую под копной сложной прически. Бронзовые руки легко откинули назад гриву волос, теперь отсвечивающих медью - и перед Эланом показалась эльфийка. Глядя на статную, крепкую фигуру, он понял, почему аллорны называют ее Великой Матерью. До сих пор все увиденные им женщины эльфов были похожи на подростков - худенькие, гибкие, грациозные, они оставались юными и в пятьсот, и в тысячу лет. Сейчас же перед ним стояла настоящая женщина - глядя на ее налитое тело, Элан вспомнил землю и подумал, что Рубенс отдал бы за такую натурщицу все свои картины вместе взятые.
        - Ты - гость народа аллорнов, но я пока еще не решила, как относиться к тебе.
        Волосы эльфийки свободно спадали вдоль плеч, создавая видимость платья, однако рука, показавшаяся из-под них, была обнаженной. Она легко пробежала вдоль лица Хранителя, словно изучая его - и Элан понял, что Великая Мать слепа. Растерянный, он замер, а потом поймал гибкую кисть и слегка пожал.
        - Не нужно сочувствия, юноша. Когда-то давно, когда враги ослепили юную девушку, боль утраты была огромной. Но я сумела справиться с ней еще тогда и жестоко отомстила своим врагам. А сейчас эта история всего лишь легенда, одна из тех сказок, которыми матери пугают непослушных малышей, когда те не хотят ложиться спать.
        - Как… как твое имя?
        - Имя? Мой народ давно уже не зовет меня иначе, чем Матерью, но когда-то… Можешь звать меня Илиль.
        - Почему они так поступают с тобой?
        - Поступают? Я вольна в своей жизни, в своих поступках и решениях. Когда-то давно я приняла на себя долг… Пообещав заботиться о народе аллорнов. Мне нашлось место - и дело.
        - Дело?
        - Я забочусь о своем народе. Мне ведомы все линии крови, я слежу за их чистотой. С годами это все легче - нас осталось так мало…
        Илиль откинула голову - волосы заструились переливающимся водопадом - и заговорила на певучем, звонком и совершенно незнакомом Элану языке. Меч в спине Хранителя беспокойно заерзал и посоветовал:
        - Молча поклонись и уходи… Кажется, у нас проблемы.
        Едва выйдя за дверь, Элан выпалил:
        - Почему я ее не понял? Ты же обучил меня языкам?
        Меч ответил рассеянно, погруженный в свои думы:
        - Язык, который ты услышал, считался древним еще в те времена, когда меня только начали ковать. То, что я его знаю - просто невероятная удача. Или случай - тот самый, который заставляет поверить, что есть высшие силы, даже представителей этих самых сил. Ладно, сейчас иди направо и вниз, там есть тренировочная площадка. Я слышал разговоры в тронном зале, мол, ты неповоротливый гном и без меча ни на что не способен. Покажи им там что-нибудь, а я пока подумаю.
        - Нет уж, говори прямо - что у нас случилось?
        - У нас - ничего… У эльфов. Они начали необъяснимо умирать, причем в основном после контакта с людьми. Хотя умирают и не имевшие с миром людей ничего общего. Все это настолько запутанно, что об этом не решаются говорить. Даже эльфийская королева решилась только обронить несколько слов на мертвом языке.
        - Королева?
        - Когда-то - да. Впрочем, хватит отвлекаться - мы уже пришли.
        Тренировочная площадка аллорнов, к немалому облегчению Элана, была расположена на твердой земле. По сути дела, это была просто большая поляна в лесу - с ровной, хорошо утоптанной почвой, с несколькими манекенами для отработки ударов и увитой травами стойкой с оружием - преимущественно деревянным, хотя поблескивало сложным стальным узором и несколько странных клинков.
        - Вы позволите размяться?
        Хранитель дождался неуверенных, хотя и безукоризненно вежливых кивков и, подойдя к стойке, вытащил из спины Кристальный Пепел - тот, погруженный в свои думы, обошелся без спецэффектов, только легкий холодок скользнул вдоль позвоночника - аккуратно положил его на стойку и замер перед тренировочным вооружением.
        - Повелитель, этот меч вам по руке, - пожилой эльф, усмехаясь одними глазами, протягивал ему деревянный меч, внешне очень похожий на только что оставленный. Элан взял его в руку - тот лег удобно, почти так же, как и Кристальный Пепел. Ну и глазомер у этих эльфов! Покрутил, изучая повадки - и аккуратно положил обратно.
        - Благодарю, упражнений с мечом мне хватает. Если позволите, я возьму шест, - Хранитель подхватил длинную, упругую палку и, выйдя на середину площадки, закрыл глаза и сосредоточился.
        Когда-то дома он любил позаниматься с подобными игрушками, вот только все его прежние упражнения слишком примитивны для нового тела. Он аккуратно положил шест на горизонт, крутанул вокруг себя, чувствуя, как вскрикнул разрываемый концами шеста воздух - и замер, перехватив его сразу в двух местах и пропустив за спиной, с нижним и верхним хватом. Раньше для этого приходилось изгибать руки, в гномьем же теле это получилось более естественно. Вот только раздражала легкость оружия, его невесомость.
        - Уважаемый! А можно такой же - но покороче и потолще, а лучше - металлический?
        Пожилой эльф удивленно поднял брови, но ничего не сказал, лишь что-то прикинул про себя - и отправил куда-то подручного, обнадеживающе кивнув Элану.
        Тот вновь прикрыл глаза. Ну хорошо. Что там делал с разными предметами его любимец - Джеки Чан? Боже, как давно это было. Словно в другой жизни… Ритмические рисунки новых приемов изучались, отбраковывались, переделывались…
        - Владыка! - В молодом голосе едва проскальзывали нотки злой иронии. - Ваш заказ принесли. Может, теперь вы разомнетесь и покажете нам, как нужно обращаться с шестом? А то встали столбом, бормочете что-то…
        Элан приоткрыл глаза. Похоже, придется преподать молодым нахалам урок - вон, ухмыляются исподтишка. Новый шест оказался деревянным, длинной в рост Хранителя, но значительно толще - гладкий, он приятно наполнял руку Хранителя, а в разрезаемом им воздухе появились басовитые нотки. Крутанув пару раз в воздухе свою дубинку, он с удовольствием понял, что созданный им рисунок боя вполне подходит именно для такого оружия - и жестом пригласил давешнего эльфа в круг, перед собой.
        - И прихвати пару-тройку друзей. Нечего им со стороны глядеть. Пусть учатся на конкретном примере.
        Тройка эльфов тут же оторвалась от стены и подскочила к приятелю. В их руках Элан с удивлением разглядел не тренировочное, а вполне боевое оружие. Решили напугать? Или настолько уверены в себе? Впрочем, от тонких рапир в драке мало проку против деревянной, но мощной дубины.
        Он ухмыльнулся себе под нос, с удивлением заметив похожую ухмылку на лице пожилого тренера, - на этот раз тот явно был с ним солидарен.
        Резкий выпад вперед, в сторону самого ретивого - тот опешил, отскочил, извернувшись вьюном, шест пошел на широкий мах по кругу, грозный, но медлительный. Эльфы, переглянувшись, кинулись вперед всей кучей, торопясь подловить момент, когда дубина уйдет назад, став практически безопасной. Но шест, словно живой, прильнул на секунду к талии Хранителя, чтобы хищным жалом показаться с другой стороны. Воздух пружинил, мешая развить максимальную скорость, тем не менее хватило и этого - большой мах дал необходимое ускорение, превратившееся в небольшой, но жесткий выпад. Лезвия рапир взвизгнули, извиваясь и пружиня, одна, несмотря на то, что все были явно зачарованы, не выдержала прямого удара и переломилась, падая бессильными обломками; а шест уже вращался над головами торопливо упавших аллорнов. Элан скорчил самую страшную рожу, желая пошутить, но взглянул в сторону оружейной стойки - и замер. Один из эльфов помоложе явно тянулся к рукояти его меча.
        - Стой, бестолочь ушастая! - Хранитель рванулся вперед, страстно мечтая научиться летать, он бежал что есть мочи, не замечая, как время послушно застыло, но все же - не успевая. Тонкие пальцы сомкнулись на рукояти с головой дракона - и мощный разряд потряс поляну, приподняв несчастного над землей. В этот момент на его теле сомкнулись руки Хранителя. Разряд все шел и шел, и было ужасно больно и тяжело, главное - принять все в себя, не разрешая рукам разомкнуться и позволить хрупкому телу коснуться земли.
        Боль скручивала все тело, казалось, что сила, восставшая против своего Хранителя, уничтожит его, но крепкие пальцы все же смогли разжать ладонь мальчишки - и меч, узнав привычную руку, успокоился. Элан выпустил тяжело упавшее тело эльфа и неловко принялся убирать окаянную железку на место. Тело было чужим и непослушным, однако стоило Мечу скользнуть вдоль позвоночника - туман отступил, и стала понятна звенящая тишина вокруг. Все эльфы на поляне стояли, опустившись на одно колено, и в глазах их не осталось злой иронии.
        - На кой хрен ты полез? - Кристальный Пепел никак не мог успокоиться, пока Элан, с трудом приходя в себя после пережитого, поднимался наверх, в отведенные ему комнаты. - Почти всегда кто-нибудь пытается таким образом стать Хранителем - и горстка пепла наглядно объясняет остальным, что это - пустые мечты.
        - Он не хотел ничего такого - просто ему было любопытно. Они ведь дети, взрослые дети, и не нужно наказывать их так строго.
        - Смерть - не самое худшее из наказаний, по-моему, ты это уже знаешь. Изучил на своей шкуре. Той, что у тебя была раньше.
        - Шуточки у тебя… казарменные.
        - Что поделаешь, оружие должно общаться с воинами. А не задохликами вроде тебя. Ну зачем, скажи, ты полез? Был бы очень наглядный урок.
        - Ты - Меч, и поступил как должно. А я - Хранитель, и выполнил то, для чего призван. Сохранил жизнь человека. Вернее, эльфа. Так что забыли и давай проясним: что там с чумой у эльфов?
        Меч хмыкнул:
        - Ну ты скажешь… Здоровы они, здоровы! Конечно, я предназначен для людей и строение тел эльфов мне непонятно, но исходя из того, что я чувствую…
        - Иными словами, пока ты ничего не узнал? Потому что не можешь просканировать их так, как, к примеру, меня?
        Меч хмуро помолчал.
        - Когда я дал разряд в сторону того недотепы, я вроде что-то почувствовал… Но нужен более тесный контакт…
        - Например, как при принесении присяги?
        Меч оживился.
        - Это подошло бы идеально. Тут нужен юный эльф, желательно с магическими задатками, правда, недостаточно опытный, чтобы суметь закрыться во время обряда. Хотя, насколько я понял, такая попытка может спровоцировать смерть.
        - Значит, он должен быть достаточно ответственным, для того чтобы рискнуть?
        - По моему, у нас одна кандидатура.
        - Но это несправедливо! Он мне нравится! Он мог бы стать моим другом!
        - Наверняка станет - если выживет. К тому же - это судьба! Посмотри!
        За столом в комнате Элана сидел Улаайн, задумчиво похрустывая яблоком.
        - Я пришел выразить тебе благодарность от имени народа аллорнов! Как Светоч Древа я… Что ты делаешь?
        Элан плотно прикрыл за собой дверь и, выйдя на середину комнаты, спросил:
        - А я, как Хранитель фиолетового Предела спрашиваю тебя, повелитель аллорнов, Светоч Древа, сиятельный Улаайн - готов ли ты лично принести мне присягу? Сейчас и здесь? Не от имени всего народа - от себя самого?
        Улаайн побледнел, став почти белым.
        - Ты не понимаешь…
        - Я многого не понимаю, и все-таки я Хранитель - и никогда бы не стал без причины рисковать жизнью никого из вас. Ты мне веришь?
        Молодой эльф с трудом облизал пересохшие губы.
        - После того, что видел… Да, я верю тебе!
        - Тогда скажи - хотел бы ты стать моим соратником? Скажи - не задумываясь и не вспоминая о последствиях?
        - Да!
        Элан наклонил голову - и Кристальный Пепел скользнул в его ладони, весь в облачках фиолетовых молний.
        - Тогда обнажи клинок!
        Улаайн торопливо вытащил небольшой церемониальный палаш и, опустившись на одно колено, поднял его плашмя над головой. Глаза его были закрыты, и по щекам текли слезы. Кристальный Пепел бережно лег на подставленное лезвие - и фиолетовое сияние облаком сверкающего тумана окутало фигуру коленопреклоненного эльфа. Кокон тишины плотно запечатал комнату, скрывая происходящее от любопытных глаз и ушей. А на травяном полу корчился от боли, но никак не мог прервать контакт молодой эльф - по меркам бессмертных, совсем еще мальчик. Чуждая ему энергия бесцеремонно шарила по закоулкам его тела, деловито и спокойно изучая, исследуя, пробуя что-то изменить…
        - Эй! Ты как?
        Улаайн открыл глаза. Он лежал на полу, а непонятный Хранитель, умеющий быть бесконечно добрым и жестоким одновременно, держал его голову, с тревогой вглядываясь в затуманенные зрачки. Но голос, вырвавший эльфа из забытья, принадлежал не Хранителю.
        - Вроде нормально… Что со мной? Я жив?
        - Вполне. И к тому же - теперь здоров. Окончательно и бесповоротно. Вот из-за таких самоотверженных оболтусов и рушатся тщательно выверенные, рассчитанные планы.
        - Это…
        - Это фиолетовый меч Предела, Кристальный Пепел. Я нашел причину ваших смертей. Не знаю, кто это задумал и провернул, однако задумка действительно блестящая.
        - Вы сможете создать лекарство для моего народа?
        - Лекарство? Может, сначала, сиятельный как-вас-там, вы послушаете старших? Я вас старше не на одну тысячу лет!
        Улаайн мгновенно замолчал, а Меч, поглядывая на притихших юношей, начал:
        - Аллорны - дети природы, они к корням мира, к основам природы ближе, чем любая из рас, населяющих миры, за которые я в ответе. Нет такой болезни, которую они не смогли бы распознать и победить, потому-то они и живут так долго. Тот, кто решил действовать против них, не хотел уничтожать всех - он собирался целенаправленно извести лишь тех, кто слишком чист и не способен на компромисс, предательство и тому подобные «цивилизованные вещи». Не знаю, как ему это удалось - наверняка собирался большой круг магов - но в голове эльфов был поставлен небольшой психоблок. Это очень хитро, ведь постороннюю магию вы сразу почувствовали бы, а так… Наверняка чужая психика для вас под запретом, это личное дело каждого. Автор идеи был уверен, что запустил механизм эволюции - слишком чистые вымрут, а оставшиеся по своим моральным качествам подойдут для любого, даже самого грязного дела. Многие правители делают со своими народами то же самое без всякого вмешательства в психику - чисто внешними факторами. С вами пришлось играть потоньше, но вот в чем загвоздка: не оказалось среди аллорнов таких! В попытке спастись вы
забились в глубь своих лесов, отгородились от всего внешнего и чужого, но механизм уже был запущен. Еще пара столетий - и народ аллорнов погиб бы полностью. Хотя, возможно, их устраивал и такой конец…
        - Так что, собственно, в нас изменили? - Улаайн почти кричал.
        - Всего лишь сместили чувство вины, смешав ее с суицидальными наклонностями. Один небольшой перекос в чувстве равновесия не позволяет вам отгораживаться от окружающего - и вы при виде несправедливости должны постоянно испытывать чувство вины, тревоги, и как следствие…
        - Они все умерли не от болезни. Yiaza - отложенная смерть. Иногда, если аллорн не может жить, он накладывает на себя такую - чтобы успеть закончить все свои дела и уйти в мир иной, никого не потревожив.
        - Все верно, малыш, все верно. Вы всегда отличались излишней чистотой - и кто-то ловко сыграл на этом, превратив вашу силу в вашу слабость.
        - Но кто?
        Тут Элан встал, решительно взял Кристальный Пепел со стола и, привычным жестом отправив его в спину, сказал:
        - Кто автор - это уже неважно, он давно умер. А вот кто заказчик… Кто, по-твоему, может собрать большой круг магов - внутренний, состоящий из магов высшего посвящения - не менее десяти человек, и внешний - из магов не намного им уступающих - около ста? Кто набрал такую силу в вашем мире?
        - Служители Триединого… - Молодой эльф бездумно сидел за столом, уставившись в одну точку. - Они прижали всех магов, не позволяя практиковать никому, кроме принадлежащих к их сословию. Есть еще, конечно, стархи и ртило - но они далеко и давно забыли о народе аллорнов, если вообще знали о нем. Зачем? Мы же признали их власть, склонившись перед ними!
        - Своим существованием вы были постоянным упреком тем, кто под маской благочестия скрывал тайные замыслы. По сути - это попытка святошей избавиться от комплекса вины. - Элан пожал плечами. - Впрочем, не в этом дело. Что нам делать теперь?
        - Рассказать обо всем!
        - Хочешь увидеть массовую Yiaza? Или ты думаешь, обман такого масштаба не вызовет в сердцах аллорнов, привыкших за эти века брать на себя вину за всю человеческую подлость и низость, чувства ужаса и сострадания?
        - Но… А как вы излечили меня?
        - В момент принесения присяги ты раскрылся - и Кристальный Пепел смог обследовать тебя, твое тело и душу. Обследовать - и излечить. Теперь, когда мы знаем причину, будет проще. Но как заставить твоих родственников сделать то же, что и ты?
        Вечер. Солнечный свет, отражаясь в кронах деревьев, непостижимым образом преломляется в листьях, играя в их прожилках, чтобы осветить чертоги Великой Матери. Закат зеленеет вдоль стен, отсвечивая изумрудом и пурпуром. Только лицо старшей рода остается неизменно спокойным. Глаза древнейшей из эльфов лишены возможности видеть краски мира - зато она видит глубже.
        - Вы нашли решение? - Голос, глубокий и мелодичный, внезапно дает трещину - усталость? Надежда?
        - Мы на пути к нему. И нам нужен совет… Необходимо собрать всех аллорнов и дать им возможность раскрыться, сбросить тяжесть забот. Это важно!
        Легкая, почти незаметная улыбка.
        - Ну, это просто. Праздник. Причем очень важный. Такой, чтобы отвлек каждого от его дела и подарил надежду на чудо.
        - Великая… - голос Улаайна, до того спокойный, зазвенел. - Вы знаете, что решено было не проводить праздников с тех пор… как аллорны стали уходить. Меня не поймут, если я отменю это решение.
        - Почему же? - Небрежное, царственное пожатие плечами - и водопад каштановых волос струится по телу. - Если повод будет достаточно весомым… Например, принятие в род.
        - Но… Вы имеете в виду?..
        Илиль встала, подняв руки вверх. Волны пошли по волосам, покрывающим комнату, затрепетали - и полный достоинства голос заполнил последний город народа аллорнов, и его услышали последние из представителей уходящей в небытие расы:
        - Я, Великая народа аллорнов, последняя из рода скользящей ветви, бывшая некогда одной из Правящих, а ныне следящая за чистотой крови, утверждаю, что в пришедшем к нам есть примесь крови нашей расы и он достоин испытания принятия в род. Слово сказано!
        Тишина, заполнившая Эльдаксил, была осязаемой, почти звенящей… Случилось невероятное, небывалое событие. Никто не знал, что последует за ним, но несколько фигур в капюшонах, с увитыми рунами посохами, вздохнув, принялись готовить все необходимое. - Нет, я не могу! Вот это женщина! Просто и гениально! После такого не то что праздник - пир горой закатить можно! И никто не возразит и не откажется - не часто принимают в род Хранителя Предела! Ай, умница… - восхищался Меч.
        - Но я-то не эльф! - недоумевал Элан.
        - По виду ты вообще гном, но Великая опускаться до лжи не станет - когда-то эльфы были весьма мобильными, и кто знает, возможно, где-нибудь в сотом колене у тебя и случился дедуля с острыми ушками. Отсюда и неудовлетворенность, и нежелание жить как все. Все сходится! А если это и не так - после того, что ты над собой учудил, в твоей генетике все равно никто не разберется. Так что крепись - пока все будут готовиться к празднику, тебе придется пройти парочку испытаний, выдержать которые может только настоящий эльф. Причем одному, без меня - на это ушастые не пойдут. Они прекрасно понимают, что моих умений хватит, чтобы сделать эльфом древесную лягушку.
        - Но если я не справлюсь? Какой из меня эльф?
        - Ничего страшного - просто мы пойдем своей дорогой, а в этом мире станет одним народом меньше.
        - Спасибо, успокоил. Что хоть меня ждет?
        - Когда знаешь всю подноготную, лучше стараешься. А ждет - сам увидишь. Во всяком случае, твои воинские умения им без надобности. Иди - и помни о Пределе.
        Дверь в покои Хранителя бесшумно отворилась, и на пороге бесшумно возникли две высокие фигуры, облаченные в церемониальные одежды. Элан, вздохнув, провел рукой по сверкающим граням Меча, одиноко лежавшего на столе, - и решительно вышел из комнаты.
        Небольшая поляна на опушке леса была обожжена, словно в нее ударила молния - несколько старых, мертвых деревьев, проплешина гари. Скорее всего, так оно и было, или кто-то из проходящих около леса магов решил насолить длинноухим. Впрочем, сейчас это было не важно.
        - Один из побегов священного леса народа аллорнов был уничтожен, - вышедший вперед эльф был стар и мудр. - Это причиняет боль лесу и нам. Если в тебе есть кровь аллорна, ты должен исправить зло, причиненное твоему народу. Пусть к вечеру на месте золы и грязи вырастет дерево - вот из этого семени.

«Просто создай семечку подходящие условия и дай внутренний толчок. Дальше оно все сделает само. Поверь, природа - великая сила, и ее нужно лишь направлять. Давай, не отлынивай!»
        Кто это сказал? Длинноухие? Нет, вот они уходят, легко покачиваясь на ходу, так, чтобы не потревожить лишний раз ни одного листа, ни одной ветви. Ладно, будем считать - внутренний голос.
        Элан аккуратно снял верхний, обожженный слой почвы, вынес его за пределы леса, набрал свежей, плодородной земли, уложил на освободившееся место, сверху положил семечко - и полил водой из заранее захваченной фляги. Ничего не произошло.
        Так. Подходящие условия созданы. Внутренний толчок… Элан привычно воззвал к силе Предела, и мощь хлынула в его тело, напитывая силой его руки, крепостью - ноги, делая голову ясной и свежей. Аккуратно он попытался проделать то же самое с семечком, но наткнулся на слабую, еле ощутимую защиту. Словно сам лес пытался уберечь одного из своих детей от опасного эксперимента.
        Возможно, это не то, что требуется. Эльфы не знают столь мощной магии, хотя наверняка подобные испытания проходят даже те, у кого нет способностей к волшебству. Интересно… Что необходимо для роста? Земля, вода… Свет! Элан аккуратно окружил семечко теплом собственных рук и направил внутренний, неповторимый свет своей души на маленький темный комочек. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом из набухшего семечка показался маленький росток - и нырнул в землю. Семечко заколебалось, приподнялось над землей - и вот уже пустая кожура летит вниз, а росток, пока еще слабый, ползет вверх, все стремительней и быстрее, стремясь вширь и ввысь.
        Красивое, хоть и незнакомое дерево росло, увеличиваясь в размерах, заполняя собой пустующее пространство опушки - так новый боец встает на открытое место в воинском строю, заменяя погибшего соратника. Лес зашумел, кроны заволновались - и почти сразу же успокоился. Странное чувство посетило Хранителя. Вот он лежит на небольшой полянке, прикрыв глаза, и в то же время шагает вдоль рядов статных воинов, увешенных доспехами и нахмуривших брови - и эти ветераны всматриваются в него, еще зеленого новичка, и лица их светлеют. Пусть он не совсем такой, как они, - все же он один из них, и теперь они будут сражаться вместе.
        - Лес принял выращенное тобой дерево. Более того, он запомнил тебя - и уже не тронет, впуская в город аллорнов беспрепятственно. Ты выполнил первое задание.
        Голос подошедшего эльфа был беспристрастен, только глаза немного потеплели.
        - Солнце садится - самое время для следующего испытания.
        Элан растерялся.
        - Я думал, мне дадут отдохнуть…
        - Быть аллорном - значит, жить среди природы, а это не может утомлять. К тому же покрывало ночи всегда подходит тем, кто идет тропой охоты. Посмотри направо, Владыка.
        Элан повернул голову. Из кустов на него смотрели горящие глаза волка. Привыкший к тому, что в лесах эльфов он в безопасности, Хранитель торопливо собрался и зашарил руками вокруг в поисках подходящей ветки, но мягкий голос остановил его:
        - Волноваться не нужно, это - друг.
        Черный с проседью зверь, огромный, поджарый, вышел из подлеска, недоверчиво принюхиваясь к человеку. Незнакомец пах не так, как остальные жители леса, это тревожило вожака волков, оторванного неслышным зовом от ярости и упоения вечернего гона.
        - Посмотри ему в глаза.
        Крохотные огоньки стали ближе, разгорелись, и вот уже оранжевое пламя светит ярко-ярко, затмевая все вокруг. Зрачки в карих глазах хитрого, лукавого и умного зверя, маленькие и узкие, вначале почти незаметные, стали расти - и вот они уже необъятны, и закрыли собой весь мир.
        Элан рванулся, пытаясь освободиться от непонятного наваждения, упал на руки - но это уже были лапы матерого зверя! В ужасе он пытался закричать - но из раскрытой пасти вырвался только звериный вой!
        - Теперь ты знаешь суть второго испытания… - Фигуры эльфов на краю поляны стали размытыми, увеличившись в размерах.
        Запахи леса щекотали ноздри, пробуждая странные желания.
        - Мы не ограничиваем тебя во времени, однако ты должен сам вернуться в прежнее состояние. И помни - с каждым часом, проведенным в шкуре зверя, мир людей будет казаться тебе все более нереальным.
        Элан повернулся и помчался в лесную чащу, с удовольствием чувствуя, как сильные лапы несут его вперед все быстрее и быстрее, а упругие ветви ласкают шкуру, касаясь ее во время сумасшедшего бега. - Лучше бы я тогда умер! - Ракх-инти со вздохом посмотрел на заваленный тяжелыми фолиантами стол.
        - Смелее! Самое худшее позади. Ты уже смирился, сел за стол и открыл книгу. Осталось понять, что в ней написано - и научиться использовать.
        - Но, Великая! Зачем мне ЭТО?!
        - Ни один дракон никогда не поможет взойти на трон человеку, не готовому к предстоящей деятельности. Есть древняя клятва замещения большего зла меньшим - каждый дракон приносит ее в день совершеннолетия. И этот случай стопроцентно под нее попадает. Все зло от дилетантов, которые добираются до вершин власти, совершенно неприспособленные к управлению государством. К сожалению, почти всегда так и происходит. Просто способности, необходимые для того, чтобы захватить власть и чтобы управлять своей страной, - они разные и редко совмещаются в одном и том же человеке. А если еще и знаний нет … Знаешь, что вымощено благими намерениями?
        - Я не хочу управлять государством! - сделал последнюю попытку старый жрец, с ужасом глядя на стол, прогнувшийся под тяжестью нескольких десятков здоровенных книг.
        - Никто, кроме озабоченных властью маньяков, не захочет добровольно взваливать на себя такую обузу. Ты внутренне уже смирился даже не с необходимостью править - с тем, что ты отдашь жизнь за свою страну, причем еще в тот момент, когда обратился ко мне в первый раз - помнишь, на берегу? Теперь у тебя есть прекрасная возможность исполнить задуманное - посвяти остаток своих дней наведению порядка на Змеином материке.
        - Великая! - Довольный открывшимся выходом, Ракх-инти приободрился. - Я стар и немощен, и умру до того, как закончу читать хотя бы один из этих фолиантов. У меня есть внук, умный мальчик, наверняка мы сможем…
        - Нет! - Грея убедительно стукнула кулаком по стене - та немедленно зазмеилась трещинами, покосилась, но осталась стоять. - Я просканировала тебя - ты вполне чист, тверд душой и подходишь почти на сто процентов. Искать другого - дело долгое и неблагодарное. Вот ты этим и займешься, когда почувствуешь приближение конца - а будет это еще не скоро, уж поверь тому, кто запустил драконью кровь в твои жилы. Зря я, что ли, взвалила на себя всю эту тяжесть?
        - Гхм, Великая, прости за нескромный вопрос, но… Когда мы встретились на берегу, ты была очаровательной обнаженной девушкой и никаких книг у тебя под мышкой не было. Где же ты их взяла сейчас?
        Грея рассмеялась.
        - Помнишь огромные пластины у меня на подбрюшье, когда я превращаюсь в дракона? Под этими пластинами есть полости, в которых удобно хранить книги… и другие вещи. Драконы - отшельники и живут особняком, но все же и нам может стать одиноко. А что лучше поможет скоротать век-другой, чем хорошая книга?
        - Я не успею освоить весь этот материал… Отряда, который ты уничтожила, скоро хватятся - это были, между прочим, элитные войска - и тогда за нас примутся всерьез.
        - Тем более стоит поторопиться. Ты ведь давал клятву при нашей первой встрече:
«Я, жрец народа Вар-Раконо, коготь клана Бьющих прямо, Ракх-инти, клянусь помочь тебе, Та-Что-Приходит-Втроем, во всех твоих начинаниях». Помнишь? Так вот это одно из моих начинаний. Впрочем, если для тебя это так сложно - я всегда могу применить «выход дракона».
        Насторожившись, старый жрец отодвинул книгу и обернулся к Грее, внимательно наблюдавшей за ним из-под длинных ресниц.
        - Просто дождусь Хранителя, - продолжила она, - обрету силы, поднимусь повыше и уничтожу на вашей земле все живое. Это и будет драконий принцип меньшего зла: чистая, мгновенная смерть в огне вместо медленного загнивания. Будем надеяться, что следующие жители Змеиного материка лучше распорядятся этой землей и своими жизнями. Драконы любят использовать именно этот выход. Ты сомневаешься, жрец, что я это сделаю?
        Ракх-инти торопливо развернулся к столу и схватился за книги. Грея лукаво улыбнулась, кивнула и растянулась на кушетке. Оставалось только ждать.
        Мир людей, эльфов и прочих прямоходящих оказался не то что забыт - просто он был временно отодвинут за грань восприятия, пока нынешние впечатления не померкнут, став воспоминаниями. Новая, совершенно неожиданная вселенная развернулась перед Эланом - мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и - запахов! О, эти восхитительные, ни на что не похожие ароматы леса! Каждый из них - кусочек жизни, целая книга, рассказывающая о себе взахлеб и подробно. Вот молодая сосенка - в прошлом году буря сломала одну ее ветку, и смола, выступившая из-под потревоженной коры, еще не успела окончательно окаменеть. Пышный куст до сих пор хранит запахи молодой лисицы, жившей здесь все прошлое лето - у нее родилось трое детенышей, но одному из них так и не суждено было выжить. Вот дерево, которое несет в себе искусственные изменения - это страж леса, могучий хьерн. Элан осклабился, пробегая мимо, и одна из веток, слегка изменив направление, легко коснулась крупа пробегающего зверя, словно приободрив его…
        Два дня Элан провел в лесу. Он разыскал остальных волков, живущих в окрестностях, и после короткой, но энергичной драки они приняли его в свою стаю. Рубец на плече - память о недавней схватке - перестал зудеть очень быстро. Волки зализали его, выказывая тем самым свое уважение к мощному собрату со стремительным ударом клыков. Он научился мгновенно распознавать, что несут ему запахи, хотя иногда и путался, вызывая иронический оскал старого вожака стаи, хромого самца с седеющей шерстью, уважаемого всеми за умение безошибочно находить любые, даже самые хитроумные ловушки. На второй день, проголодавшись, он поймал свою первую добычу - маленькую и жирную мышку, не вовремя подвернувшуюся под мощную волчью лапу. Он ловко перекусил ей шею и напился теплой крови, удивляясь про себя той легкости, с которой смог убить - и насладиться столь непривлекательной с человеческой точки зрения добычей. К вечеру он принял участие в общей охоте и с удовольствием рвал парное мясо, недоверчиво косясь по сторонам лукавыми карими глазами.
        Ночь застала новичка под старой елью, невольно устроившей под своей сенью отличную ночлежку для усталых путников, в виде толстого слоя сухой хвои внизу и раскидистых лап наверху, образующих надежную крышу от непогоды. Это было идеальное убежище, но остальные волки не желали идти туда, предпочитая свои, уже облюбованные лежки - так что места было вдоволь.
        На сытый желудок хотелось поспать, и волк, устроившись поудобней, прикрыл глаза - однако сон не шел. Почему-то последние события его жизни начали прокручиваться назад - вот он бегает со стаей, изучая дикую жизнь; вот заходит в незнакомый лес - смешной, коротконогий и на двух ногах; вот он лежит на пыточном столе, и раскаленные стержни впиваются в его тело… Волк глухо заворчал, свежий шрам заныл, напоминая о себе - и зверь немного успокоился, зализывая рану. События продолжали мелькать перед ним, заставляя сонно щуриться. Вот церковный двор, залитый закатным солнцем, и плечистые фигуры монахов, привязывающие к странной конструкции знакомую фигурку… Эль`заг! Волк рванулся, и в глазах его появились вполне человеческие слезы. Не все его дела закончены, а его глотка жаждет крови врагов, а не добычи. Зверь зарычал, вспугнув птиц, облюбовавших ветки дерева над ним, и принялся нервно мерить пространство вокруг старой ели.
        - Нельзя наслаждаться жизнью, если есть долг и дело!
        Волчье тело внезапно стало тесным, а привольное житье превратилось в плен, мешающий достигнуть цели. Зверь обнажил клыки в невольной гримасе, но человек взял верх, уложив животное на подстилку из хвои, и принялся анализировать варианты. Сила Предела? Вряд ли. Голая мощь не помогла ему в прошлый раз, не поможет и сейчас. У него нет необходимого знания, и, пытаясь взять нахрапом, он просто уничтожит себя. Конечно, можно попробовать поступить так же, как и в прошлый раз, - хотя тогда, имея пусть и смертельно раненное, но все же человеческое тело, он создал гнома - что же получится теперь, если он возьмется переделывать тело волка, полное животной силы? Вервольф? Нет, наверняка есть другой путь - легкий и тонкий, изящный, как и все то, за что берутся эльфы. В конце концов, это же их испытание. Испытание! Вот оно! Во время первого экзамена аллорны убедились, что в душе Элана живет дух его далекого прадеда эльфа. Сейчас они наверняка хотят понять, насколько силен этот дух - а именно, сильнее ли он животной составляющей его натуры!
        Странная, несформированная словами или мыслями, но тем не менее непоколебимая уверенность в своей правоте наполнила Элана. Он оглядел окружающую природу, последний раз втянул обостренным волчьим чутьем все лесные запахи, стараясь запомнить их навсегда - и нырнул в глубь своей души, туда, где всегда жил высокий, статный эльф, страдающий при виде несправедливости и способный часами любоваться прекрасной снежинкой; совершенно непрактичный, неспособный приспособиться, обмануть, предать; неприемлющий подхалимства и лести. Элан вспоминал все те качества, от которых с радостью отказался бы на Земле. Все, что сделало его парией, ненужным и бесполезным человечишкой, доверчивым простаком, созданным исключительно для обжуливания; тем, кого не понимали; кто всех раздражал своей непохожестью и внутренней чистотой, заставляющей непорядочного человека, до этого мнившего себя искренним и благородным, ощущать себя грязным и нечистоплотным. Он почувствовал себя эльфом!
        Мир подернулся рябью, тело насквозь прошила судорога, кости на мгновение стали жидкими и поплыли, как кисель - и вот уже с хвои поднимается человек, с некоторым разочарованием ощупывая свое старое тело - на мгновение ему показалось, что теперь у него будет гибкая фигура аллорна…
        Праздник принятия в род был в разгаре. Молодежь веселилась вовсю, с некоторой иронией поглядывая на скованную фигуру приземистого гнома, всего пунцового, с тревогой оглядывающего ряды красивых девушек, то и дело приглашающих его на танец. Им, по всей видимости, жутко нравилось слушать его сбивчивые объяснения - мол, рана саднит, а то бы я обязательно…
        - Ты не уступаешь в ловкости ни одному прирожденному эльфу. Согласен, ты не знаешь их танцев, тем не менее ты вполне мог бы повальсировать пару кругов во-он с той милашкой - видишь, она не сводит с тебя своих больших чудных глазок? Давай!
        Меч хохотнул, наслаждаясь растерянностью Хранителя.
        - Может, и мог бы… Представляешь себе гнома, грациозно танцующего с эльфийкой? И как мы будем смотреться?
        - Я могу себе представить и не такое. И потом, подобные вещи случались. Конечно, это было очень давно, и вряд ли кто-нибудь из нынешних эльфов это вспомнит… Всеблагая Мать?!
        - Что там опять? - Элан торопливо развернулся.
        Прямо напротив него, окутанная облаком волос, стояла Илиль. Невидящий взгляд устремлен прямо на него, руки неуверенно протянуты в приглашающем жесте.
        - Иди! - Меч ощутимо подтолкнул Хранителя в спину. - И уж поверь - об этом танце эльфы будут петь песни еще тысячи лет после твоего ухода.
        Растерянный Элан спустился в танцзал с возвышения, на котором сидел, ловя на себе потрясенные взгляды эльфийской знати.

«Как же она танцевать будет, с волосами длинной около пяти метров?»
        Стоило Хранителю шагнуть в сторону прекрасной королевы, как волосы, покрывающие пол, разошлись в стороны, открывая проход, и вздыбились волнами, готовыми начать бесконечное движение. Небольшая, крепкая рука легла в его руку - и странная, незнакомая не только Элану, но и большинству собравшихся здесь эльфов мелодия заполнила зал… Легкие, плавные движения, неожиданные повороты - этот танец немного напоминал вальс, но был неизмеримо сложней и прекрасней. Музыка, древняя, как этот мир, и столь же прекрасная, вела за собой единственную танцующую пару, заставляя всех остальных остановиться и прижаться к стенам. Тихий шепот шелестел меж неподвижно стоящих эльфов, и лица их бледнели, а руки бессильно опускались. Мелодия лилась, и все больше фигур неподвижно застывало, погружаясь в воспоминания. Долго народ аллорнов жил в лесах. Он забыл, как прекрасен летний день среди полей, он забыл красоту и яркость праздника, забыл о своей последней королеве. Многие века она жила с ними, равная среди равных, занимаясь молодежью и не пытаясь управлять потрясенным народом. Прекрасная пара танцевала незнакомый танец, и
всплески волос покрывали весь пол зала, вторя гармонии неземной мелодии. Однажды королева ушла, растворилась в серых буднях, но все же вернулась - на один миг, на один танец, чтобы высказать свою последнюю волю…
        - Пора, - Илиль, не прерывая танца, выдернула откуда-то из-под волос небольшой клинок.
        Кристальный Пепел бережно лег на его матово-волнистую поверхность - и фиолетовое сияние заполнило зал.
        Это было прекрасно. И невыносимо тяжело. Легкие разряды пробегали между клинками, устремлялись по шелковистым волосам к очередной коленопреклоненной фигуре, стоящей у стены с вытянутым мечом. Волосы на миг окутывали ее - и еще один эльф освобождался от древнего проклятия. А танец продолжался. Энергия Предела лилась, заполоняя собой зал, и больше всего хотелось рухнуть и лежать без движения.
        На руках, стиснувших рукоять меча, выступила кровь - однако Илиль, по-прежнему легко улыбаясь побледневшими губами, шептала: «Еще!», и танец продолжался.
        Они обошли зал по кругу. Потом еще и еще раз. Аллорны, бледные, с горящими глазами, смотрели на свою королеву - и гордость, и отчаяние светились в их глазах. Сейчас все они были раскрыты: юнцы и старики, ветераны и молодые и недоверчивые маги - они все сняли защиту перед той, в которой вновь признали свою королеву. И она вела этот невыносимый, непередаваемый по тяжести танец - вела легко и свободно, улыбаясь одними губами, прекрасная и величественная. И магия Предела, магия Меча и Хранителя изливалась через нее, никак не приспособленную для этого.
        Но королева держалась. На магии танца, на древней крови, на силе и упрямстве именно королевы - до тех пор, пока последний из ее детей не упал на пол бального зала - потерявший сознание, обессиленный, но… здоровый. Лишь тогда она позволила себе победно взмахнуть руками - и закрыть глаза.
        Водопад волос взвился, вихрем окутывая застывшую фигуру, музыка прервалась, треснув незаконченной гармонией, - последний танец королевы закончился. Она ушла навсегда, выполнив самый главный долг матери - защитив своих детей.
        Обессиленный Элан бережно опустил обмякшее тело, плотно окутанное волосами, посреди бального зала - и лишь после этого потерял сознание.
        Эльфы проводили его до опушки. Молодежь рвалась «сопровождать Хранителя до пределов Вселенной или еще дальше», и стоило большого туда отговорить бесшабашных юнцов от немедленного похода. Лишь довод о том, что они могут стать обузой Хранителю в подземельях гномов, успокоил не в меру горячие головы. Старший из них, из ветви хьернов, смотритель границ, оказался более толковым - он вкратце описал дорогу до предгорий и указал примерное место, где находится вход в земли народа Молотов. Почти весь путь можно было пройти вдоль дорог, а то и пристать к какому-нибудь торговому обозу. Недалеко от гор раскинулся большой купеческий город, и движение телег с товарами было довольно плотным. Элан немного опасался незнакомых людей - однако эльфы заверили его, что купцы всегда с уважением относились к народу Молотов, и его нынешний вид может сыграть ему на руку.
        Подорожная и верительные грамоты, выданные ему большим кругом аллорнов, заверенные печатью самого Улаайна и завернутые в вечные листья меллорна, наверняка помогут ему в горах, но вряд ли на равнинах. Так что на первое время ему лучше их приберечь и представляться воином народа Молотов, пробирающимся к своим, по болезни отставшим от каравана, который он взялся охранять.
        Много еще советов могли бы дать заботливые эльфы, пока наконец не показалась опушка, и Элан, торопливо пожав руки провожатым, зашагал в сторону торговой дороги - с утра безлюдной, но с плотно укатанными колеями. Аллорны еще постояли, печально глядя ему вслед, и вскоре развернулись, растворившись в лесу: предстояла война и нужно было начинать к ней готовиться.
        Дорога вспухла очередным бугорком, и Элан торопливо подставил ладонь. Монета, весело сверкнув на солнце, упала ему в руку. Хранитель сунул ее за пазуху, мысленно поблагодарив провожатых за обстоятельность. Узнав, что он отправляется в путь один, эльфы сшили ему одежду. Внешне неброскую, немного мешковатую, похожую на крестьянскую и потому не привлекающую к себе внимания, но оказавшуюся очень удобной. В нескольких отделениях уместилось множество мелких, но необходимых в пути мелочей - от тонкой и прочной веревки до небольших, завернутых в специально предохраняющие от очерствения листья лепешек, которые эльфы пекли для путешественников. Нашлось место и для потайного кармана, куда Элан складывал монеты, найденные по пути. Несколько медных, необходимых для расчета, он быстро припрятал, чтобы не вызвать подозрений, но за остальными даже не нагнулся, равнодушно роняя их в пыль: не пристало гному носить с собой кучу меди.
        - Опа! Это что впереди за свалка? - Меч давно взял на себя функции наблюдателя, поскольку Элан, погруженный в свои мысли, не замечал самых очевидных вещей.
        - Где?
        - Да вон же, в двух полетах стрелы впереди - и чуть правее. Похоже, обоз щиплют. Вот тебе прекрасная возможность заиметь благодарных и снисходительных к твоим чудачествам попутчиков. Вперед!
        - Да у меня даже оружия нет! Сам говорил, что размахивать тобой без надобности не стоит - виданное ли дело, гном с мечом.
        - Думаю, к тому времени, когда ты туда доберешься, свободного оружия там будет валяться немеренно. Подберем тебе что-нибудь гномье. И вообще - пока мы тут препираемся, там люди гибнут! Давай бегом!
        Если караванщики и пытались держать хоть какой-то строй, то к тому времени, как запыхавшийся Хранитель продрался сквозь разросшиеся кусты, маскирующие место засады, от него не осталось и следа. Два десятка телег, сбившихся в кучу, дерево поперек дороги и почти полсотни человек, ожесточенно что-то кричащих в пылу схватки, - вот что увидел растерявшийся Элан.
        - Опять не туда смотришь. Вон, гляди, глава каравана - пока он держится, шансы еще есть. И не забудь, ты теперь гном!
        Хранитель вздохнул, подскочил к ближайшему бородачу в зеленой, перевитой травяным кушаком одежде, размахивающему огромной секирой, и со всей дури огрел его по затылку. Выхватив из его рук столь любимое гномами оружие, он взревел, оглушив всех на поляне, и принялся вращать секирой, прокладывая дорогу к богато одетому купцу с изогнутой саблей, ловко обороняющемуся от трех наседавших разбойников.
        Внезапно Элан, до этого старавшийся никого не задеть и норовивший вместо смертельного удара оглушить врага, почувствовал резкую боль - в плечо вонзился небольшой метательный нож. Острая волна ярости словно окрасила мир в багровые тона, он заревел, подобно медведю, и кинулся на своих обидчиков, мигом превратившись в смерч сверкающей стали, одинаково опасный как для своих, так и для чужих. Впрочем, и караванщики, и разбойники оказались людьми опытными, уже имевшими дело с гномами. И если первые торопливо отходили, норовя оказаться за спиной у разбушевавшегося берсерка, то вторые тут же пустились наутек, на ходу отшвыривая оружие и ныряя в ближайшие кусты…
        Через пару минут все кончилось. Последних, самых нерасторопных разбойников достали стрелы, пущенные воспрянувшими духом купцами, и секира Элана. Он остановился, с трудом переводя дух, и выпустил из рук вдруг ставшее неподъемным оружие.
        Глава купцов уже спешил к Хранителю, оценивающе измеряя взглядом грозную фигуру:
        - Благодарю за своевременную помощь великого воина народа Молотов! Если бы не ваше вмешательство, нас бы перерезали, как кур, в этой ложбине. Каравану очень повезло, что вы проходили мимо. Позвольте, мы обработаем ваши раны!
        Дождавшись усталого кивка Элана, купец махнул рукой, и около Хранителя тут же оказался маленький человечек, изучающе оглядывающий его плечо.
        - Не беспокойтесь. Юджин - опытный лекарь и сделает все, как нужно. Вы позволите разрезать вашу куртку?
        Элан недовольно поморщился. Расставаться с подарком эльфов не хотелось. Оглядев небольшую рукоять ножа, он аккуратно задрал куртку, чтобы не увеличить прореху на ткани, затем так же поступил с рубахой. Рука слушалась плохо, было больно, зато одежда почти не пострадала.
        - Нечего хорошие вещи попусту портить! - буркнул он, скрывая досаду от вновь проснувшейся боли.
        - Узнаю народ Молотов! Экономный даже за счет собственных страданий, - пряча улыбку, воскликнул тщедушный врач.
        Ловким движением он вытянул лезвие из раны, тут же наложил повязку, смоченную травяным настоем, и принялся бинтовать рану, кивнув богатому караванщику - впрочем, этого осторожного жеста Элан, занятый собственной одеждой, не заметил.
        - Позвольте представиться. Я - Олекса, вожу караваны уже третий десяток лет, сейчас следую к предгорьям - везу груз зерна и надеюсь купить оружие у ваших соплеменников. А кто вы? Никогда не видел столь внушительного представителя славного народа Молотов.
        То ли от усталости, то ли от реакции на бой, но голова Элана закружилась, все куда-то поехало. С трудом раскрыв рот, он выговорил:
        - И не увидите. Вряд ли вам есть доступ в глубь гор.
        - Нет, это верно, - Олекса тяжело вздохнул. - А почему? Что вы там скрываете?
        - Честно? - Элану стало смешно, похоже, этот парень хочет что-то выведать у ослабевшего гнома. - Свою собственную жизнь. Ты же тоже не пускаешь домой кого попало, верно?
        - Уел! - караванщик рассмеялся, хлопая себя руками по бокам. - Тогда последний вопрос: ты имеешь хоть какое-то отношение к этим разбойникам?
        - Никакого. Вот только как доказать это столь подозрительному парню, который в спасителе видит главаря разбойников, не имею ни малейшего понятия.
        - Ну, почтеннейший, не сердитесь, - Олекса дружественно положил руку на плечо Элану. - Времена ныне неспокойные, сами видели. А доказывать мне ничего не нужно - Юджин добавил в травяной настой, которым обрабатывал вашу рану, немного болтун-травы, и солгать вы все равно бы не смогли. Хотя умудрились толком ничего и не сказать.
        Он опять рассмеялся.
        - По-моему, не только ее, - Элан с трудом ворочал языком. - Что-то снотворное…
        Он вздохнул и неторопливо завалился на траву…
        Разбудил его скрип телеги. Она мерно покачивалась, ровно скользя по накатанной колее. Было мягко и удобно - под ним лежали мешки с зерном, сверху - ворох одежды. Элан поднял голову и огляделся - солнце уже садилось за горизонт, и караван въезжал на какой-то постоялый двор.
        Олекса тут же оказался рядом:
        - Вы очнулись, почтеннейший. Это замечательно! Будьте уверены, ваша тайна умрет вместе со мной!
        - Тайна? Какая тайна?
        Элан присел и молча принялся одеваться. Ему было больно, но эта была здоровая боль заживающей раны.
        - Ну как же! - караванщик всплеснул руками. - Болтун-трава производит сонное действие только на людей. Значит, в вас течет кровь не только гнома, но и человека.
        Элан нахмурился. Оказываться в зависимости, пусть даже мнимой, у столь меркантильного человека не хотелось.
        - Давайте просто предположим, что вы правы - и теперь знаете мою тайну. Есть очень простое решение, вы не находите? - Глядя в глаза караванщику, он позволил себе ухмыльнуться уголками губ, с удовольствием глядя, как отхлынула краска с лица не в меру любопытного человека. - Я просто сомлел от усталости. Надеюсь, именно это вы сказали своим людям?
        Дождавшись неуверенного кивка, он улыбнулся и продолжил:
        - Думаю, на этом данная тема должна быть закрыта. Навсегда или по гроб жизни - как вам больше нравится. Вы не вскрывали данные мне грамоты?
        Караванщик испуганно отскочил:
        - Что вы, я бы никогда не посмел…
        - Но знаете, что они есть, потому как, пока я спал, мои карманы обшарили. Не стоит лезть в тайны, не связанные с торговлей, почтеннейший.
        Олекса суетливо метнулся в сторону. - Ну, как думаешь, пару дней он продержится? - мысленно задал вопрос Мечу Элан.
        - Пару - вряд ли, - авторитетно хмыкнул Меч. - Скорее, начнет болтать, как только вы расстанетесь. Однако уж больно много всего - получеловек, полугном, к тому же берсерк, одетый в непонятные одежды, и тайные эльфийские послания при нем - во что-то одно люди еще поверили бы. А так - обзовут брехуном, и делов-то.
        - Значит, не нужно раньше времени выпускать его из виду.
        Элан сел на мешки и обратился к купцу:
        - Олекса! Вы идете до самых гор? Я еду с вами - надеюсь, вы не откажете своему спасителю? Я заплачу за проезд, да и лишняя секира вам в дороге не помешает - охранников у вас здорово поубавилось, верно?
        Дождавшись неуверенного кивка, он расслабленно облокотился на мешки.
        - Ты действуешь как гном! - Меч недовольно хмыкнул. - Нет в тебе тонкости, желания плести интриги.
        - Это точно, - Элан зевнул и спрыгнул с телеги, оглядывая внушительный двор, куда они заехали. - Я и на земле не любил подобные выкрутасы, предпочитая не замечать мышиную возню вокруг себя. Пойду лучше поищу, где тут можно поесть…
        Две недели караван ехал по равнине, подбираясь все ближе к горам, медленно вырастающим на горизонте. Как-то незаметно дорога превратилась из стихийной колеи в ухоженную, покрытую мелкими камешками тропу, а после и вовсе обернулась торговым трактом, выложенным ровным, аккуратным камнем, со стоками для воды по краям и симпатичными столбиками-указателями. Телеги пошли бойчее, возницы приободрились, пощелкивая кнутами. Постоялые дворы попадались все более обустроенные и комфортные, цены росли, и Хранитель начал с тоской поглядывать на дорогу. Деньги таяли с потрясающей быстротой, и несмотря на запас золотых монет, Элан стал всерьез опасаться, что до гор ему не дотянуть. Заниматься поиском в присутствии Олексы, исподтишка наблюдающим за странным попутчиком, он не решался, хотя и не переставал поглядывать по сторонам - он уже почувствовал несколько крупных «заначек», закопанных на обочинах, и старался по мере сил запомнить места. Причем выискивал ориентиры, хорошо видимые с воздуха, чтобы вернуться сюда после встречи с Драконом. Меч иронически фыркал, но ничего не говорил. - Я никогда не запомню и
половины этого! - Ракх-инти мрачно смотрел на заваленный свитками фолиант. - Великая! Если уж ты решила возродить монархию, используя меня как рычаг воздействия, то зачем мне учить тактику ведения подрывных действий, приемы, используемые тайными шпионами, или искусство составления различных зелий? Зачем это нужно знать владыке? И вообще, как ты поняла, что во мне течет кровь древних династий?
        Грея лениво приподняла голову с кушетки, установленной около очага. На улице было уже прохладно, а она любила понежиться в тепле.
        - Во-первых, ты задаешь слишком много вопросов. Это, кстати, тоже признак правителя - неосознанное желание докопаться до сути происходящего. Второй несомненный признак - ты переживаешь не только за свою семью, но и за весь народ, причем делаешь это искренне, не показушно. И третий - ты ужасающе беспомощен в бытовых вопросах - то есть ты, конечно, делаешь все, что тебе говорят, только для тебя это в тягость.
        - И этого достаточно, чтобы определить потомка владык? Да я знаю тысячу…
        Грея вздохнула.
        - Ты опять увиливаешь от занятий. Ладно, чтобы закрыть этот вопрос - я почувствовала запах твоей крови, когда лечила тебя - и узнала знакомые сочетания. Когда я была здесь последний раз, кровь владык пахла так же. Хотя что вы можете знать об анализе ДНК!
        - Ты видела и говорила с моими предками? Или… ты их съела?
        Грея хищно улыбнулась и легко выдохнула, отчего огонь в камине вспыхнул, на секунду став интенсивнее.
        - Не стоит ворошить давние времена… Твои предки - они были разными. С одними я дружила, с другими - воевала. Лучше вернись к учебе.
        - Но ты так и не сказала, зачем мне…
        - Один из твоих предков, небольшой такой парнишка по имени Раках-астр, носился с одной весьма забавной идеей. Он считал, что вседозволенность правителя, которая не раз приводила мир на грань гибели, должна быть ограничена выборными из народа, но их слабость в управлении и желание поскорее набить свой карман в свою очередь должны быть контролируемы царской семьей. Но он не успел воплотить свою мечту в жизнь - на нас… на него внезапно напали люди, пожелавшие изгнать ящериц с материка, и было не до радикальных политических преобразований. Но почему бы тебе не воспользоваться идеей своего предка?
        - Раках-астр? Родоначальник династии, приведший нас в эти благословенные земли! Расскажи мне о нем!
        - Пожалуй, не буду, чтобы не разрушить столь приятные иллюзии. Лучше расскажу об идеях Раках-астра в становлении царской семьи. Дело в том, что он никогда не считал, что обязанность правителя сидеть на троне, протирая шелковую обивку венценосной задницей. Всю свою семью молодой правитель готовил как сложную комбинацию судей, шпионов и дознавателей. Он предполагал оставить пышные приемы для праздников и значительных гостей, а в остальное время поручить управление государством тем лучшим представителям, которых выберет народ ртило. Тем не менее он был достаточно мудр и понимал, что и лучшие из них, получив власть на небольшой срок, захотят либо править подольше, либо своровать побольше и начнут плести интриги. Именно для контроля за такими людьми и стал готовить свою семью Раках-астр. Каждый из членов королевской семьи имел право карать на месте, получив весомые доказательства вины. Он был и судьей, и, при желании, палачом - хотя выборные и могли потребовать отчета в действиях, препятствовать они не имели права. Если вдруг кто-то из членов царской семьи начинал творить непотребства и остальные
закрывали на это глаза, осудить его могло лишь собрание всего народа ртило.
        - Так ты хочешь…
        - Вот именно! Идея немного необычная, но интересная и заслуживает быть воплощенной в жизнь. Твоя семья не будет править - однако будет владеть и контролировать соблюдение законов на своей земле. Вас невозможно будет подкупить. Что можно предложить тому, кто уже владеет всей страной и будет владеть и он сам, и его дети, до тех пор, пока не лишится всего из-за собственных ошибок? Да, ты не сможешь принимать решения относительно постройки дорог и мостов, орошения полей или строительства домов, зато будешь следить за тем, чтобы люди, принимающие эти решения, делали это честно, в интересах всего народа, а не собственного кармана. Конечно, это произойдет не сразу, но через два-три поколения члены твоей семьи поймут, что им выгодней - иметь почет и уважение всего народа, вести полную славы и почестей жизнь и честно заботиться о своих подданных, или брать взятки, в неге и комфорте проводя свои дни, вызывая негодование и лишая потомков права править страной, потому что порченую кровь народ будет отстранять от управления. Отказаться от царского рода ради денег, зная, что у тебя и так будет все, что тебе
нужно - смешно и глупо.
        - Я понял! Ты хочешь восстановить древнюю династию, оставив у власти нынешнюю структуру правления, чтобы мы наблюдали друг за другом и не позволяли заниматься ничем, кроме управления страной. Мудро… Но это ляжет двойным бременем на плечи народа!
        - Поверь мне, это гораздо дешевле, чем целая армия чиновников, растаскивающая бюджет страны по карманам так, что до народа доходят лишь жалкие крохи. Я их видела во многих мирах и скажу тебе так - в стране, где хотя бы половина всех денег, вращающихся в обороте, идет на укрепление экономики, все живут припеваючи. Вне зависимости от метода правления. Но много ты знаешь таких стран? Да и я знаю их единицы, несмотря на опыт тысячелетий. Слишком любят воровать пришедшие к власти чинуши. Сможет твоя семья если не совсем остановить, то хотя бы удержать их алчность в разумных пределах - и денег сразу будет хватать и на народ, и на твою семью. Ну а не справишься… - Грея пожала плечами. - Никто тебе не поможет. Ни Дракон, ни сам Триединый. Ты очень скоро вновь окажешься в подобной халупе, и опять армия будет тебя искать - но тогда уже меня не будет рядом. Уяснил?
        Ракх-инти обреченно кивнул и аккуратно пододвинул к себе свитки.
        Небольшой, зато невероятно роскошный купеческий город возник как-то сразу, легко вынырнул из-за поворота дороги, словно врата предгорий. Аккуратные стены, которые скорее обозначали границы города, чем реально защищали от нападения, были затейливо разукрашены разноцветным камнем, у ворот реяли флаги, да и в целом он производил впечатление красивой и новой игрушки, дорогой, созданной на заказ и оттого вдвойне восхищавшей…
        - Эл-кради! Самый молодой и самый богатый город империи, созданный по заказу купеческой гильдии всего за несколько лет! - Олекса явно гордился тем, что причастен к этому городу, да и самим его существованием.
        - И кто его построил?
        - Как кто? Купцы! Это их город, они там и живут - лучшие из лучших, избранные, сливки общества!
        - Да ты что! - Элан не скрывал иронии. - Сами и построили! Сами камень добывали, сами глину месили…
        - Вот еще! - Олекса скривил губы. - Строили люди, гномы и прочие работяги - главное, что все расходы на себя взяла купеческая гильдия. Их идея, их город, а кто там в грязи возился… - Он пренебрежительно махнул рукой. - Быдло для грязи всегда найдется.
        Желание выхватить меч и развалить спесивого человечка возникло внезапно - оно было острым и обжигающим, как раскаленный сироп, пролитый на рану. Элан закусил губу и сдержался, тем не менее что-то в его взгляде Олекса все же прочел, потому что шарахнулся и больше подходить не рисковал - даже на воротах отъехал подальше, прислав за платой своего помощника.
        Улочки города блестели чистотой. Мостовые, вымощенные ровным, иногда цветным, хотя чаще черным камнем, просто блестели - на них не было не соринки. Здания выглядели нарядно, и в них находилось множество лавок - почти в каждом доме. Торговали в основном оружием, драгоценностями, реже - продовольствием и тканями. Были и экзотические магазинчики с непонятными вывесками и дюжими охранниками на входе. На улицах не встречались оборванцы, почти все жители отличались прекрасной физической формой - высокие, статные, они прямо лучились здоровьем и к тому же щеголяли роскошными нарядами. Элан, со своим небольшим ростом, в заляпанной грязью мешковатой одежде, сразу почувствовал себя неуютно.
        - Ясно, а ауры ты читать не умеешь, - Меч вздохнул.
        - Какие ауры? Ты о чем? - Элан нервничал. - При чем тут это! Здесь все такие красивые, а я… Как босяк. Нужно переодеться, что ли…
        Он принялся оглядываться в поисках подходящей лавки, но Кристальный Пепел его остановил.
        - Подожди. Расслабься, успокойся, отпусти тревожные мысли на волю. Прислонись к столбу, прикрой глаза… Так, хорошо, теперь словно нехотя смотри вдоль улочки.
        Элан послушно встал, пытаясь успокоиться. Это получилось подозрительно быстро - внезапно он ощутил спокойную тяжесть Меча, лежащего вдоль спины, его надежность и прохладу, его уверенность в себе и собственных силах. Словно он неожиданно стал другим человеком, далеким от суеты вокруг, от мельтешения прохожих, и чистый свет с неба стал более прекрасным, чем цвета грубой кладки, которой восхищался всего минуту назад. Лицо миловидной девицы, поглядывающей на Элана, внезапно заострилось, пропали пухлые щечки, глаза впали и стали темными, и на нем проступила высокомерная и брезгливая гримаса - будто вдруг душа на мгновение проступила сквозь ухоженное тело и вновь исчезла под маской разукрашенной плоти.
        - Что… Что это было?
        - Ты все правильно понял, - Меч явно не хотел обсуждать увиденное. - Ты в стране магов. Несмотря на все запреты на колдовство, здесь богатый человек вполне может иметь ту внешность, которую сам захочет - были бы деньги. Так что старайся смотреть глубже. Магия, пластическая хирургия, сауны, солярии и фитнес-клубы еще не делают из подлеца херувима - это было справедливо для твоего мира, справедливо и здесь.
        - Возможно. Но кое-что прикупить все же нужно, - и Элан, не слушая возражений, направился в сторону ближайшего магазина.
        Звякнули колокольчики на двери. Хранитель скользнул в прохладу наполовину освещенной лавки - и у него захватило дух! Здесь был мир оружия - стройные копья и изящные сабли, роскошные кинжалы и внушительные секиры - все блестело, переливаясь и играя. Элан понял, почему окна были занавешены - при солнечном свете все это великолепие просто слепило бы глаза!
        - У каждой монеты есть две стороны - в полумраке покупателю труднее обнаружить изъян! - буркнул Меч, и половину хорошего настроения как ветром сдуло.
        - Добрый день! - К Элану спешил изящный мужчина со стройной фигурой и цепким взглядом пристальных глаз. - Вы очень удачно зашли, у меня один из самых больших завозов за последнюю неделю, так что вы сможете выбрать все, что пожелаете. При этом я вполне готов пойти на скидки покупателю, если он купит достаточно большую партию товара.
        Элан прикрыл глаза и посмотрел так, как показывал Кристальный Пепел, - прямо перед ним стоял толстый хитрый лавочник с бегающим взглядом маленьких глазок.
        - Так как он выглядит на самом деле?
        - Высоким и красивым. То, что ты увидел - это всего лишь его душа. Не отвлекайся - ты молчишь уже слишком долго.
        - Мне бы секиру, моя в дороге сломалась…
        Взгляд продавца изменился - внезапно из него исчезла вся приветливость и дружелюбие, минуту назад, казалось, переполнявшие человека.
        - ГНОМ? Ты чо приперся в город уважаемых людей? Думаешь, если вымахал больше обычного, так тебя никто и не признает? Вон отсюда, быдло горное, а то стражу позову! Совсем обнаглели, шелупонь нищая!
        Элан так сильно сжал кулаки, что захрустели суставы.
        - Насколько я вижу, вы торгуете изделиями народа Молотов, - он кивнул в сторону ближайшей кирасы, на которой было выбито клеймо - два скрещенных между собой молота. - Так почему же не уважаете тех, за чей счет живете?
        - Я? За ваш счет? Да вы благодарны должны быть, что мы вообще с вами торгуем, иначе померли бы там, в своих норах, без еды. Я еще быдло, не имеющее за душой ни гроша, уважать должен! Вон отсюда!
        Элан растерянно шел по улице. Было невероятно обидно и противно, как будто он действительно был гномом, получившим за свою работу черную неблагодарность.
        - Похоже, нам нужно уносить ноги, - сказал Меч. - Очевидно, что народ Молотов здесь не жалуют, да и Олекса наверняка уже начал трепаться о странном гноме, которого он из милости отбил у разбойников и довез до города. Да-да, а ты что думал, он расскажет о том, как ты его спас? Плохо же ты его изучил за эти две недели.
        - Нет. Я второй раз встречаюсь с людьми, такими же, как я, - и второй раз у меня ощущение ненависти и гадливости. Я хочу разобраться!
        - Не второй, а третий. Второй был, когда ты сидел в камере с магами. - Элан покраснел, осознав справедливость беспристрастных слов Меча, а тот, не обращая внимания на смущение Хранителя, продолжил: - Ну то, что ты решил кое-что для себя прояснить, хорошо. Давай так - представь себе кого-нибудь, я накину на тебя морок - и все увидят этого человека. Будем надеяться, достаточно сильный маг нам не встретится и никто не заподозрит в тебе гнома.
        Элан прикрыл глаза и попытался представить себе давешнего продавца. Картинка получилось четкой - прошло совсем немного времени, и образ еще не успел рассеяться из памяти. Меч усмехнулся.
        - Решил доставить спесивому болвану несколько неприятных моментов? Не получится - все равно полного сходства за столь короткое время добиться не удастся - ваши черты перемешались. Хм, зато теперь в тебе человеческого гораздо больше и ты уже не напоминаешь гнома. Да и одежда выглядит понарядней. А где ты будешь разбираться в чувствах своих собратьев?
        - Вон там, - Элан кивнул в сторону дорогой таверны, на втором, открытом этаже которой стояли ажурные столики, слышалась легкая музыка и виднелись нарядные фигуры посетителей.
        Меч вздохнул.
        - Этого я и боялся. Тебе непременно нужно влезть в центр проблемы. Ну-ну. Учти, при всех твоих и моих умениях ты еще не полноценный маг и не полноценный Хранитель. Ты вполне можешь зарезать пару десятков воинов - однако двадцать первый тебя достанет. А с магами и того хуже. Ты все еще хочешь лезть на рожон?
        Элан пожал плечами.
        - Там сидят обычные люди. Если они и отличаются от тех, кого я видел на Земле, то не очень сильно. В конце концов, это же не разбойники, а образованные, интеллигентные люди.
        Меч заржал, вызвав щекотку в спине.
        - Ты неисправим! Прошел пытки у святошей, которые должны быть образцом гуманизма и чистоты, но продолжаешь верить в порядочность тех, кто выглядит представительнее тебя! Здорово у вас на Земле промывают мозги… Иди - и будь осторожней.
        Первый этаж трактира не намного отличался от всех уже виденных Эланом питейных заведений, если не считать почти стерильной чистоты. Простые, но аккуратно сколоченные деревянные столы, стойка у дальней стены - на удивление пустая, покрытая тонкой выделанной кожей - и полтора десятка здоровенных личностей, увешанных тяжелым боевым оружием, сидящих кучками за столиками вдалеке друг от друга и пьющих явно не хмельные напитки.
        - Телохранители, - буркнул Меч, недовольный задержкой. - Нам наверх.
        Элан поднялся по аккуратной, обитой какой-то толстой тканью лестнице, провожаемый подозрительными взглядами нескольких пар глаз, и оказался в небольшой комнатке с закрытыми дверями, увешенной зеркалами.
        Элан легко стукнул кончиками пальцев по косяку двери и в ожидании привратника принялся оглядываться по сторонам. Впрочем, маска столичного денди едва не слетела с него - он увидел свое отражение в ближайшем зеркале.
        Высокий, симпатичный молодой человек с неявной, но заметной мускулатурой и странно тонкими чертами лица, со скучающим взором из-под аккуратно выровненных бровей и тщательно уложенной прической… Перед ним был шедевр целого штата спутников аристократии: персональных тренеров, массажистов, парикмахеров и подобных мастеров, умеющих довести до только им понятного совершенства то, что дает человеку природа. Если к этому добавить явно дорогой костюм и крепкие, холеные ладони, украшенные несколькими дорогими кольцами, становилось понятно, почему его никто не остановил на первом этаже.
        - Да, тронешь такого - и вполне сможешь огрести неприятностей не на один день, - сообщил Меч, явно любующийся вместе с Эланом своей работой. - Имей в виду, этот костюм на тебе считается дорожным. Не то, чтобы в нем действительно можно было трястись в седле - просто обычно его надевают для путешествия на мягких подушках наемного экипажа, так что смело можешь представляться путешественником, только что прибывшим в этот город для…
        - Добрый день, - двери бесшумно распахнулись, и в широком проеме, как вышколенный джинн, внезапно возник седой величественный человек, умеющий угадывать желания хозяина еще до их появления. - Я владелец этого заведения, господин Аль-Рутаби. А как зовут моего нового гостя?
        Элан склонил голову - чуть-чуть, на пару градусов, чтобы внимательный наблюдатель мог принять это как кивок головой.
        - Мак-Элан. Я в вашем городе проездом, милейший, - тут он позволил себе усмехнуться, почти незаметно, уголками губ - так, чтобы это мог заметить только очень чуткий собеседник, - поэтому вашим гостем я пробуду недолго. Мне жизненно необходимо пообщаться с представителями моего круга. Знаете, как утомляют эти погонщики, кучера, лакеи… - Хранитель картинно вздохнул. - От быдла в путешествии никуда не спрячешься, но что делать, дела сами делаться не будут. Поэтому я и решил посидеть вечерок в вашем… хм, заведении, благо оно считается лучшим в городе, как мне сказали в воротах, не так ли?
        Распорядитель, успевший во время пространного монолога Элана внимательнейшим образом изучить его внешность, уделив пристальное внимание и холеным рукам, и огранке камней в перстнях, торопливо закивал, неожиданно согнувшись в почтительном поклоне, и повел Элана по богато разукрашенному шелками и золотом коридору.
        - Желаете отдельный кабинет?
        - Я же сказал! - Элан повысил голос, добавив в него капризных интонаций. - Вы не слушали меня, что ли? Я хочу пообщаться с людьми одного со мной круга - ведите меня к вашим гостям, милейший!
        Зал оказался огромным. Снизу была видна только его одна сторона, поэтому составить впечатление о роскоши, царившей здесь, не представлялось возможным. Полы покрывали тонкие и огромные - явно ручной выделки и сделанные на заказ - ковры, столь яркие и расписные, что создавали ощущение бескрайнего поля с россыпью всевозможных цветов. Разбросанные там и сям столики с резными ножками и белоснежными тентами, спасающими от жгучего солнца, дополняли впечатление пикника на лугу. Оркестр, занимающий крохотный пятачок на небольшом возвышении в центре зала, играл какую-то тихую мелодию, имитирующую журчание ручья.
        - Что за кольца ты изобразил у меня на пальцах? Распорядитель, как их увидел, так лишился почти всей своей невозмутимости!
        Меч хохотнул, явно довольный собой.
        - Они дорогие. К тому же сейчас наверняка методы огранки другие, чем в то время, когда я был здесь последний раз - так что он принял тебя за потомка знатного рода, которому насчитывается несколько тысяч лет. Купцы, как правило, преклоняются перед древними династиями - поэтому жди посетителей. Кстати, что ты заказал?
        - Понятия не имею. Просто ткнул пальцем в самые дорогие блюда. Все равно я в здешней кулинарии ни бельмеса не понимаю, зато хоть впечатление на здешнюю публику произведу.
        - Угу. Но учти, что это тебе не леса эльфов. Тут могут подать и такие вещи, которые нельзя есть без точного знания предмета. Так что лучше отщипывай по кусочку, словно нехотя - тем более это как нельзя лучше подходит твоему образу.
        Хранитель вздохнул.
        - Хотел один раз поесть по-человечески…
        - Тогда нужно было идти куда попроще. Опа! Смотри - несут!
        Впереди торопливо бежал раскрасневшийся распорядитель, стараясь незаметно промокнуть вспотевшее лицо, а за ним шествовали пять или шесть очаровательных девушек, несших каждая свое блюдо, накрытое разноцветными салфетками в тон цветам ковра под их ногами. Каждая подходила, открывала крышку, демонстрируя Элану исходившее соком и паром содержимое, а Аль-Рутаби торжественно произносил название блюда, дожидаясь благосклонного кивка оторопевшего Хранителя. Тот кивал, снисходительно улыбаясь, внутренне сгорая от стыда: на принесших ему яства девушках не было ничего, кроме крошечных передничков!
        Когда блюда наконец водрузили на стол, ему пришлось смутиться еще больше: девушки принесли кувшин, тазик и вымыли ему руки, лукаво улыбаясь. Только когда они уплыли обратно на кухню, на ходу покачивая бедрами, Элан перевел дух.
        - Ничего себе! Других обслуживают одетые официантки! За что мне такая честь?
        - Наверное, это входит в стоимость заказанных тобой блюд… - Будь Меч человеком, он пожал бы плечами. - Хорошо, что на тебе морок, иначе бы мне никак не удалось скрыть твое смущение. А так у тебя был просто немного скучающий вид. Давай, ешь - на тебя и так ползала смотрит!
        - Еще бы! После такого представления. А что тут едят? И, главное, как?
        - Ты же в пути! Этикет можно строго не соблюдать, а что касается яств… Начни вот с этой здоровой рыбины, аккуратно разрежь ей горло и достань жабры - они считаются деликатесом. Остальное отодвинь - это для крестьян, не для аристократии.
        Элан, с тоской оглядывая исходящий соком бок огромной рыбы, легко полоснул острым ножом, ловко вставленным в руку услужливым официантом и вытащил еще дымящиеся жабры. Они были нежно розовые, с тонким, чуть пряным ароматом.
        - Ну как, вкусно?
        Элан непроизвольно кивнул, ощутив во рту сложный, удивительно богатый букет, чуть отдающий ароматами моря. Официант тут же вложил ему в руку бокал с вином - по всей видимости, рыбу полагалось непременно запить. Вино было вкусным, чуть горьковатым…
        - Выплюнь! Не стесняйся! И потребуй вина как минимум на сотню лет старше! А лучше дай я…
        Элан с удовольствием передал управление телом Мечу и перевел дух, чуть отстраненно слушая скандал, который тот закатил подбежавшему Аль-Рутаби, потрясая остатками вина в бокале. Тот кивал, извинялся и торопливо отправил кого-то в погреб… Когда новая бутыль, вся покрытая пылью, была торжественно доставлена к его столу и Элан, сделав неторопливый глоток, благосклонно кивнул - все расслабились, словно он сдал какой-то важный экзамен. А Хранитель наконец перестал быть в центре пристального внимания.
        - Уф! Давно я не играл подобных сценок! Теперь можешь поесть - вон то мясо вполне приличное, напоминает курятину. Только все равно ешь словно нехотя, помни о своей роли.
        - Да помню я, помню! Знал бы, что так будет, уже был бы за городом…
        - Вот потому-то я и промолчал - опыта нужно набираться не только на задворках. Повадки здешнего правящего класса тебе вполне могут пригодиться.
        - И зачем мне их церемонии?
        - Чтобы понять суть. Вот, например, эта рыба, которую ты попробовал: вкусно было? А знаешь, что ее можно готовить двумя способами: обычным - и тогда она ничем не отличается от рыб у вас на Земле, или так, как приготовили ее для тебя - при этом только жабры съедобны, остальное приходится выкинуть.
        - Это что же - выкинуть около пяти килограммов достаточно дорогой рыбы ради одного малюсенького кусочка?
        - Ради вкусного кусочка… В этом - суть их психологии. Они готовы уничтожить весь мир, создавая райский уголок вокруг себя. Кстати, ты наелся? У нас гости.
        Маленький человечек возник за столом неслышно, будто появился из теней тентов, образующих хоровод кругов над столиками. Еще секунду назад его не было - и вот он стоит, поглядывая искоса маленькими, но внимательными глазками, всегда готовый оказать услугу тому, кто больше заплатит.
        - Добрый день! Сиятельный Аркх-тнг, глава купеческой гильдии нашего славного города, приветствует гостя Аль-Рутаби и предлагает ему беседу и покровительство.
        Элан скривил губы и нахмурился, изображая раздумье.
        - Покровительства мне не требуется, а от беседы - не откажусь. Где он, твой…
        - Аркх-тнг? Он, как всегда, в торговом доме - работает целыми днями, не покладая рук трудится на благо нашего города (в голове Хранителя тут же возникла картина: тучный мужик старательно читает бумажки, принесенные ему пышногрудой секретаршей, машинально поглаживая ее по мягкой и податливой округлости). Но его
«голос», первый помощник Тонг, сейчас подойдет…
        Первый помощник оказался еще крепким, представительным мужчиной с изящной, аккуратно подстриженной бородой и цепким взглядом пронзительных глаз. В дорогом, отделанном золотом костюме, с перстнями, нанизанными на пальцы, и массивной цепью, он был ходячим олицетворением богатства. Элан прищурился, пытаясь разглядеть его ауру - и удивленно присвистнул: перед ним сидел типичнейший
«браток», одинаково готовый как зарабатывать деньги, так и убивать за них.
        - А кто, по-твоему, к власти приходит? - Меч, по своему обыкновению, начал ворчать, в очередной раз видя удивление Хранителя. - Второе лицо самого богатого города, вдобавок расположенного в глуши, в стороне от глаз закона… а может, и первое (по значимости) - тут наверняка не обошлось без очень большой крови. В таких делах на одних деньгах не выедешь.
        - Добрый день, - помощник оказался человеком практичным, начал не издалека, а с того, что больше всего его волновало. - Позволено мне будет узнать, из какого рода наш уважаемый гость?
        - Мак-Элан! - Хранитель улыбнулся уголками губ, даря собеседнику самую загадочную улыбку из тех, на которые был способен. - Это, конечно, не настоящее мое имя. Я путешествую инкогнито - в дороге так проще. Поэтому и о своей семье распространяться не намерен. Но прошу не волноваться, я в вашем городе задержусь максимум на один-два дня, так что особого беспокойства не доставлю.
        Тонг недовольно сжал пальцы и больше ничем не выдал своих чувств. Голос его остался спокойным, с некоторой ленцой.
        - Я, как помощник главы этого города, могу задержать нашего гостя - до выяснения обстоятельств.
        Элан чуть насмешливо улыбнулся и кивнул.
        - Можете. Но не будете. Именно потому, что вы - глава города и понимаете, какие неприятности для вас лично может вызвать прилюдный необоснованный арест. Тема закрыта?
        Хранитель намеренно опустил слова «первый помощник», изучая реакцию собеседника, и не ошибся. Тот не обратил на его оговорку никакого внимания, думая о своем, что безусловно означало - мысленно он уже давно называл себя так.
        - Не хотите говорить? Что ж, вольному - воля. Но тогда я не смогу вам помочь в ваших делах, если возникнет такая необходимость. Мы понимаем друг друга?
        - Вполне. До сих пор мне удавалось справляться самому, надеюсь, так будет и впредь. Тем более что в вашем городе у меня нет никаких дел.
        Тонг недовольно покачал головой.
        - Молодость, молодость! Летит вперед, не разбирая дороги, всегда готовая взять нахрапом, и тратит бездну сил и энергии, вместо того чтобы выслушать совет старших и добиться того же - но с минимальной затратой сил. Думаете, я не знаю ваших планов? Да Триединый с вами! Все очень просто - вы решили добраться до гор и взять у народа Молотов партию оружия по низким ценам, чтобы не платить за него впятеро в столице, верно? А сейчас в молчанку играете, боясь, что мы обидимся из-за упущенной прибыли.
        Элан ухмыльнулся и перевел дух. Все мысли главы города вертелись вокруг денег, он не интересовался больше ничем, и можно было продолжать свою игру спокойно, не опасаясь разглашения. Хранитель весело вздохнул и поднял руки.
        - Сдаюсь. Вы прямо ясновидящий. Почти все угадали. Только я хочу заказать особое оружие - не типовое, для очень экзотических операций, и в этом деле мне посредники не требуются.
        Купец вплеснул руками.
        - Да разве мы против! Это личное дело каждого гражданина империи - хочет он заниматься торговлей, пусть занимается. Более того - мы всегда готовы подсказать, помочь, дабы поездка не оказалась напрасной. Вот вы, я вижу, приехали налегке, и напрасно - денег народ Молотов не признает, благо золота и драгоценных камней у них хватает. Знаете, сколько потов с нас сошло, пока мы наладили более или менее приличную торговлю? Поэтому я вам настоятельно рекомендую - купите в городе пару возов с продовольствием, в подземельях его всегда недостаток. Это отличный предмет для начала торгов. Кстати, у меня есть пара возов с хлебом, и я готов отдать вам их оптом - за десять тысяч… золотом, разумеется.
        Элан едва не подавился куском курицы, весьма натурально разинув рот. Вот это помощь советом!
        - Вам не кажется… что ваши цены слишком завышены? На равнинах я пару таких возов могу купить всего за один золотой, и крестьяне будут считать, что это выгодная сделка!
        Тонг согласно закивал головой:
        - Конечно, для крестьянина эта сделка необычайно выгодна. Быдло должно знать свое место - ему и одного золотого хватит. Причем надолго. А вот вам, если вы захотите привезти караван в горы, придется пробиваться через банды разбойников с отрядом вооруженной стражи, причем нет никакой гарантии, что при этом вы не проститесь со своей жизнью… Так что цена вполне приличная. К тому же, если мы договоримся, на обратном пути вас никто не потревожит - мы позаботимся и об этом!
        Глава города откинулся на спинку кресла, весьма довольный собой.
        Элан задумчиво вертел в руке бокал с дорогим вином, любуясь бликами на его поверхности.
        - Ловко. Даже очень. Значит, вы берете продовольствие за гроши, обмениваете на высококачественное оружие, которое потом продается на вес золота, причем те, кто производит и оружие, и продовольствие, для вас - лохи, неспособные ни на что и подлежащие обязательному обману. О, честному и вполне законному. Вы же не виноваты, что транспортные расходы столь высоки… для всех, кроме вас. В результате крестьяне бедствуют, с трудом покупая себе лишнюю рубаху, гномы голодают, деля поровну каждый кусок хлеба - а вы купаетесь в роскоши и неге, не так ли?
        Купец нахмурился, поглядывая на собеседника.
        - Странные разговоры для человека одного со мной класса. Вы не хуже меня знаете, что быдла, как и грязи, всегда очень много. Одна лишняя рубаха для каждого - это миллионы золотых, недополученных высшим сословием. Если мы начнем делиться с беднотой, то скоро станем такими же тупыми животными, как и они. Что отличает человека высшего сословия от черни? Только деньги и то, что они несут - удобства и роскошь, легкую и необременительную работу, которую мы на всех перекрестках обзываем «каторжным трудом» и которая заключается зачастую просто в заключении сделок с нами же подобными. Причем у нас есть штат помощников помельче, взявших на себя черновую подготовку по заключению договоров и поверке их выполнения. Нам же остаются только светские разговоры - такие, какой мы ведем с вами. В результате вы получаете возможность доставить в столицу пару возов с экзотическим оружием - там за него вы выручите куда больше десяти тысяч - это вы должны понимать не хуже меня. В итоге все остаются довольны. Крестьяне - тем, что есть во что одеться, гномы - что не умерли с голоду, а мы с вами - что на нашем счете появился
лишний ноль. - Тонг озорно подмигнул собеседнику. - При зрелом размышлении мы получаем гораздо меньше, чем крестьяне и гномы. Что такое лишний нолик по сравнению с возможностью полноценно питаться и одеваться? Да не будь нас, они все ходили бы голодные и голые, ковыряясь в земле деревянными палками!
        - Не будь вас… - Элан задумчиво изучал столешницу, пытаясь скрыть гнев, который требовал немедленного выхода. - Не будь вас, купцов и разбойников, хотя, похоже, что в этих словах нет разницы, здесь бы не было города - зато стояли бы несколько сел и гномы не голодали бы. Крестьянские обозы, не боясь ничего, тянулись бы к горам, и величественные гленды выходили бы к ним, хмуря брови. Крестьяне жаловались бы на высокие цены, однако уезжали бы с полными подводами самой замысловатой техники, позволяющей снять два, а то и три урожая. А народ Молотов забивал бы закрома продуктами, не боясь голода. И дети крестьян мирно ехали бы на телегах, радуясь прогулке и не опасаясь нападения. Потому что гномы создавали бы массу самых разнообразных вещей, а не одно оружие. Конечно, все это могло быть - только если бы не было вас… Вы вносите в мир зло, боль и хаос - ради одного лишнего нуля на счете…
        - Да кто ты такой! - Тонг вскочил, зло глядя на собеседника. - Ты заступаешься за быдло! Я слышал, в одном мире аристократы пожертвовали собой, пытаясь сделать мир лучше - их там просто расстреляли из пушек! В нашем будет то же самое с любым, кто попытается изменить порядок вещей! Уж поверь - лучшее оружие, создаваемое всеми мастерами, мы всегда оставляем для собственных нужд!
        Хранитель прикрыл глаза и вспомнил.
        Снег. Он падал мелкой крупой, взлетал под порывами ветра, оседая на белых лицах. Мундиры - разных полков, разных чинов; многие надели сюда именно их - свои мундиры, полные наград, боевых, не парадных. Они шли умирать за свои идеи, за возможность если не изменить, то что-то сказать своим друзьям и потомкам. Напротив стояли ряды солдат, таких же, как и те, что бежали за ними в самых разных сражениях, всегда готовые вместе умирать, сочувствующие им - но не способные ослушаться приказа. Слишком сильно в них было вбито уважение к властьдержащим; вколочено накрепко - отцом с матерью, потом священниками, а затем и офицерами - такими же, как и они. Да и те, кто стоял на площади, не раз внушали своим солдатам такую простую истину - действовать, не раздумывая, потому что лишний миг раздумий делает из хорошего солдата - плохого, мертвого солдата… Потому и были бледны лица людей в мундирах - они шли не говорить, а умирать. Рядом стояли их товарищи в штатском - они понимали меньше. Но, глядя на направленные на них жерла пушек, и они не отступили, просто потому, что умереть иногда гораздо проще, чем изменить
своим идеалам… А снег все падал, неторопливо засыпая шеренги стоящих людей, одни из которых были готовы умереть по приказу, за интересы правителей и купцов, считающих простой народ «быдлом», другие - просто за свои идеи, и потому невооруженных.
        - Вы правы. Такие, как вы, существуете только за счет других и никогда не отдадите своих позиций без боя. Но кто вам сказал, что бой можно вести только оружием?..
        Элан вздохнул и неторопливо направился к выходу. Вслед ему донеслись вполне вежливые слова:
        - Всего доброго. Надеюсь, мы еще увидимся… - Ты его здорово разозлил. Нам лучше сейчас же линять из города.
        - Ничего, Кристальный Пепел, ночи сейчас не холодные, а я умудрился плотно поесть перед дорогой.
        - Зато не закупил припасов. Сколько мы будем искать гномов? По дорогам-то уже не пойдешь!
        - Зачем? Я и так чувствую, где примерно в горах есть выходы руд - по расположению отрогов, по колебанию почвы под ногами. Не точно, однако направление могу задать уже сейчас. А там если не главный вход, то шахтерские выработки будут наверняка.
        Ночь застала их под густыми лапами широкой сосны, почти ничем не отличающейся от земной. Только шишки на покрытых зелеными иголками ветках были в несколько раз больше, и цвета их колебались от светло-зеленого до голубого, отчего деревья приобретали праздничный, нарядный вид, будто кто-то разбросал по ветвям множество симпатичных игрушек.
        Забравшись на мягкую хвою, Элан зарылся поглубже в сухие иголки, с тоской вспоминая о пушистой шкуре зверя; несмотря на бодрые заверения, ночами он начал мерзнуть - сказывалась близость гор. Вечерний туман клубился между деревьями, холодными влажными лапами забираясь под одежду. Изделие эльфийских мастеров пока держало тепло, но промозглая влажность леденила ноги, заставляя сворачиваться клубком и мечтать о горящем камине и теплом одеяле.
        - Мерзнешь? - Меч, как всегда, ехидничал. - Нужно было не отцов города злить, а припасы для путешествия закупать, благо финансы еще позволяли. Вполне хватило бы на теплое одеяло, да и отряды егерей не рыскали бы, высматривая гордого аристократа, посмевшего вставлять палки в колеса местным воротилам.
        - Извини, - Элан не испытывал ни малейшего раскаяния, лишь чувствуя потребность поговорить. - Не знаю почему, но я начал испытывать сильнейшие приступы гнева, во время которых с трудом могу себя контролировать. Мне кажется, еще немного - и я словно взорвусь изнутри, стану кем-то другим - более страшным, более жестоким. Не злым, а каким-то… холодно-отстраненным, взвешивающим мелкие слабости людей как повод для их уничтожения.
        - Это Дракон. Ваши эмоции перемешиваются в моменты сильных потрясений, создавая малое единение. Еще один признак того, что мы на правильном пути. Не подавляй его, только научись контролировать. Гнев Дракона, правильно используемый, - одна из наиболее мощных психосоматических сил Хранителя. Впрочем, в этом ты еще сможешь убедиться в дальнейшем, а пока… Хочешь вновь обрасти?
        - О чем ты?
        - О волчьей шкуре. Эльфы помогли тебе совершить превращение, только это не значит, что ты не способен на него самостоятельно.
        - Но я не эльф и вряд ли смогу когда-нибудь так же полно познать магию природы… Для этого нужно стать ее частью!
        - Магия, магия… Под этот разряд невежественные люди огромной кучей отбросов сваливают все, что им непонятно, не желая идти путем познания. Все проще: свой зверь живет в каждом. Не всегда он может жить самостоятельной жизнью и мелькать при свете луны темным призраком между деревьев - зато тем гуще тени, отбрасываемые им на натуру человека. Самый страшный враг - непознанный, а то и просто непредставляемый себе. Эльфы и в своих экзаменах остались верны себе, подарив тебе прекрасную возможность познать свое второе «я». Ты почувствовал своего зверя и понял, что ваши желания, хоть в чем-то и похожи, но разные; и твои - сильнее. Иными словами, человека в тебе больше, чем зверя, а значит, ты способен его контролировать, даже когда бегаешь на четырех лапах.
        - А что, бывает иначе?
        Меч ухмыльнулся.
        - Ты никогда не встречал людей, внешне вполне ухоженных и благополучных, устроивших свою жизнь сладко и комфортно, достигших высокого положения, однако равнодушно смотрящих на страдания других людей и способных перешагнуть через все человеческое, что есть в собственной душе? В таких перевертышах внешность осталось человеческой, а вот душа поросла шерстью. Причем это необратимо - зверь победил человека, и теперь царствует в его теле, заставляя его служить собственным желаниям. Таких нужно изолировать, или, проще того, усыплять - а вы ими восхищаетесь и подражаете.
        Элан хотел возразить, но вспомнил светлый, роскошный банк и красивое, располагающее к себе лицо сотрудника: «Мы работаем, чтобы сделать вашу жизнь проще… У нас самые низкие проценты…» Взяв деньги на похороны матери, он за год вернул почти всю сумму - и узнал, что она растворилась в банковских процентах, счетах за услуги, за пользование карточкой и тому подобных «мелочах», так и не погасив основного долга. Так началось его рабство… Какая душа была у человека, придумавшего и воплотившего в жизнь такую систему? Человеческая?
        - Жаль, что люди не могут опознавать подобных особей. Было бы проще жить, если бы у учредителей банков росла шерсть не только в душе, а и на теле.
        - Не обязательно быть магом, чтобы судить о людях не только по их внешности, но и их делам. Однако мы отвлеклись, а ты совсем продрог. Хочешь вновь обрасти?
        - Пожалуй, да… А как?
        - Все просто - ты должен нырнуть поглубже в собственную душу и найти там зверя, чью шкуру ты носил недавно. Воспоминания наверняка еще не успели померкнуть, так что поиски не будут представлять особого труда. Найди в себе волка, разбуди его, почувствуй себя им - и ты удивишься легкости перехода.
        Хранитель прикрыл глаза. Искать в собственной душе? С чего начать? С воспоминаний? Мир высоких деревьев, сумасшедшего гона и - запахов. Тысячи незнакомых ароматов тотчас коснулись его ноздрей. Но не совсем уже незнакомых. Вот запах белки - она была здесь совсем недавно. Эту маленькую зверушку он в прошлый раз несколько раз пытался поймать, но она, мелькнув пушистым хвостом, удивительно похожим на хвосты ее земных товарок, неизменно оказывалась вне приделов досягаемости его клыков. Вот след мелкого хищника, похожего на куницу, - видно, зверек не раз отдыхал, зарывшись в пахучие иголки.
        Сознание Хранителя постепенно меркло. Новые способности пробуждались в нем, заставляя ощущать себя древним и мудрым. Не разумом, а той щемящей тоской, которая заставляет иногда человека просыпаться по ночам, с непонятной жаждой глядя в окно, предчувствовать опасность и видеть красоту любимой женщины, даже если ее лицо уже покрылось морщинами… Сознание погружалось все глубже в дебри разума, теряя человеческие свойства; исчезали старые, привычные понятия, догмы морали, до этого казавшиеся незыблемыми, становились мелкими и смешными. Инстинкты тела вдруг заявили о себе полной мерой, заставив быстрее бежать кровь. И там, в глубине мрака, собирающегося в самых глубинных пластах человеческого бытия, начал вставать и расправлять уставшие от долгого ожидания лапы зверь.
        Что-то теплое и дружелюбное коснулось души человека, словно мягкий, недавно вылизанный матерью щенок игриво ткнулся в его руку: привет, поиграем? Двери сознания распахнулись, выпуская наружу другую сторону души. Мгновенная боль пронзила тело, все на краткий миг стало тягучим, грезоподобным - и вот уже гигантский волк укладывается на подстилку хвои, опасливо выбираясь из вороха одежд…
        Если бы кто-нибудь смог заглянуть под толстые лапы ели, то увидел бы необычную картину: огромный, серый с черными подпалинами волк лежал, наполовину зарывшись в прелую хвою, и, блаженно зажмурив глаза, спал, положив толстую лохматую лапу на рукоять переливающегося огнями меча.
        Утро было чудесным. Фонтан брызг, поднятый ударом крепкой лапы, заставлял не испуганно вздрагивать, а блаженно щуриться. Волк пытался на лету ухватить сверкающие капли, играющие зайчиками солнечного света, косясь одним глазом в отливающую синью глубину в поисках промелькнувших всполохов рыб. За сегодняшнее утро уже две скользкие тушки были легко подхвачены мощными челюстями - и съедены сырыми. Зачем тратить время на костер, жарку и прочие человеческие глупости? Тихий, но частый перестук крепких лап рождал уверенность в том, что за сегодняшний день он пройдет вдвое больший путь, чем обычно. Меч, вкупе с одеждой и прочим барахлом, надежно и крепко притороченный к спине волка, весело сверкал на солнце, погрузившись в раздумья. Ему еще не встречался Хранитель, чья животная сущность умела бы ТАК наслаждаться миром и покоем, которые дарило крепкое тело, отринув жажду убийства, власти, добычи - все то, что и делает зверя зверем. Это давало ощущение покоя, правильности происходящего, и Меч позволил себе несколько минут отдыха.
        - Оборотень! Держи его! - и волк, и его Меч были захвачены врасплох.
        Мирный покой осенних лесов оказался обманом, как почти любой покой в мире. Занятый собой, Хранитель напоролся на засаду. Впрочем, утешало то, что ставили ее на человека, а не на зверя, и у нападавших не было сетей. Но на этом везение заканчивалось, потому что среди нападавших был маг, тут же принявшийся плести что-то медлительное и смертельно опасное.
        - Элан! Не вздумай оборачиваться или бежать - не успеешь. Ты и в зверином обличье можешь многое из того, что человеку не под силу - взять их!
        Десятка два человек, стерегущих лесную тропинку в ожидании таинственного купца-аристократа, которого нужно было прикончить, предварительно изъяв все ценности и выпытав, с кем он связан, обрадовались появлению новичка-оборотня, вывалившегося на поляну - неплохое развлечение. То, что он был молодой и неопытный, было понятно сразу. Матерый почуял бы засаду задолго до того, как увидел людей, и никакие бы пологи невидимости, накинутые на них магом, не помогли бы. Так что неприятностей не ожидалось, и стражники, посмеиваясь, принялись окружать застывшего в центре поляны хищника. Приблизившись, один из них лениво ткнул копьем в сторону неудачливого зверя - однако тут все пошло не так, как рассчитывали лихие люди. Волк подпрыгнул, полоснув кулем одежды по подставленному острию копья, мгновенно избавившись от вороха одежды, и, взревев, кинулся на оторопевших людей. Строй мигом превратился в свалку, а опытные воины - в драчливую ребятню: добыча принялась охотиться на охотника!
        Элан, подскочив к ближайшему из стражников, прильнул к застывшему телу, обвив лапу вокруг ноги, толкнул - и человек завалился назад, уже в полете начав беспомощно ругаться, а волк, довольно осклабившись, кинулся на следующего загонщика, небрежно полоснув челюстями по открытому горлу. Мощный толчок - человек, подловленный в состоянии неустойчивого равновесия, на миг стал абсолютно беспомощен, и звериные клыки прошлись по штанинам, заставив противника издать леденящий вопль и рухнуть ничком, зажимая руками пах. Звериная натура требовала остановиться и добить врага, но Хранитель прекрасно понимал, что время уходит, и принялся пробиваться к отчаянно колдующему магу, на ходу стараясь зацепить как можно больше противников. Стражники отлетали, зажимая раны, но продолжали неистово размахивать оружием, пытаясь подловить гибкое черное тело. Элан крутился, как заведенный, клыками прокладывая себе дорогу к неподвижно стоящей фигуре в серой рясе, как вдруг огромная тяжесть заставила его взвыть, прижимаясь к земле, - маг все-таки успел.
        Плотный темный кокон окружал огромное волчье тело, лишая его возможности двигаться; лишь лапы бессильно скребли по земле в тщетной попытке освободиться. Четверка оставшихся невредимыми стражников, угрюмо поглядывая на странную сферу, перевязывала своих менее удачливых собратьев, искоса наблюдая за серой фигурой, увлеченно копошащейся в мешке с одеждой Элана.
        - Очень интересно. Эльфийская еда, да и ткань подозрительно знакомая… Не простой это оборотень, ох, не простой. Как удачно сложилось, что я с вами отправился. Вот только если под звериной шкурой скрывается длинноухий, толку от него будет немного; через пару часов сам загнется - в ужасе от содеянного. Зато если человек, подрядившийся на них работать, - тогда удача! Все расскажет, не целым, так покалеченным, разница небольшая. Ого! У него с собой и послание! Интересное письмо, написано старшим языком, видимо, в надежде, что никто не поймет, о чем оно. Глупая надежда! Множество библиотек народа аллорнов в умирающих лесах было разобрано, и этот язык давно перестал быть мертвым для опытного мага. Так, посмотрим…
        Элан взвыл, глядя на пытающегося уловить суть послания мага: еще немного, и маг поймет, кто он! Нужно что-то делать! Хранитель попытался магически разорвать сковывающее его заклинание - но его надежно отрезали от внешнего мира. Оставалось только ждать, глядя на странного мага и стражников, жадно наблюдающих за процессом расшифровки письма: окажись пленник важной шишкой, всем выжившим обеспеченно продвижение по службе, а то и награда… Все стояли неподвижно, пожирая глазами начальство, - все, кроме одного. Тот немного скованной походкой подошел к Мечу, который серый маг, небрежно повертев в руках, презрительно кинул в траву, поднял его - Элан, даже под гнетом тяжкого груза залюбовался игрой света в его гранях, удивляясь слепоте людей - повертел и бросил… в темный кокон, окружавший Хранителя. Кристальный Пепел сверкнул, вращаясь в полете, и легко рассек энергетические путы, уничтожая сложное творение чуждой магии.
        Словно лопнули незримые узы. Раскат грома пронесся по поляне, Элан вздохнул полной грудью, мир взорвался вокруг него яркими красками, подернулся рябью - и вот с травы навстречу торопливо бегущим стражникам встает уже человек.
        Меч блестит стальными оттенками, превращаясь в звонкую ленту смерти, остановить которую не способно ничто: ни сталь, ни доспехи, ни остывающая человеческая плоть. Серия взмахов - и на поляне, если не считать нескольких торопливо отползающих раненых, остаются лишь двое: маг в сером, торопливо кутающийся в сферу защиты, и совершенно голый парень, неторопливо идущий к угрюмому колдуну с обнаженным мечом в руке.
        - Кто ты? Сферу отрицания невозможно разбить никому, если находиться внутри нее - даже Триединому! - Бледные губы чуть подрагивают, однако на руках упрямо горит огонек фаербола.
        - Я? Человек. А вот кто ты, выполняющий черные приказы расчетливых торгашей, убивающий мирных путников ради забавы? Разве я нападал на вас?
        - Оборотня убить не зазорно… - Слова сорвались с губ раньше, чем говорящий осознал их значение, просто потому, что они были привычными и непреложными среди людей одного круга.
        - Оборотня? Эльфа? Гнома? Что дальше? Человек, не такой, как ты? Другого цвета кожи, другого вероисповедания, другого склада ума - пока ты не останешься совсем один среди твоих бесчисленных отражений?
        Маг гордо поднял голову.
        - Такие, как мы, - соль земли. Сделать всех подобными нам - даже не задача, всего лишь мечта, приятная, но недостижимая. Достаточно того, если нам будут подражать!
        - Почему ты думаешь, что ты - лучше? Только потому, что тебе легче даются науки, у тебя с детства прорезался талант, позволяющий тебе закончить парочку ваших учебных заведений и устроиться на хорошую работенку?
        Маг кивнул.
        - Этого достаточно в любом мире. Я гораздо умней большинства людей - мой показатель интеллекта во много раз выше, чем у крестьян, и в полтора раза - чем у властителей. Я постоянно работаю в сфере открытия новейших технологий. Последняя моя разработка - молния замедленного действия - способна уничтожить небольшой город, не повредив никому из исполнителей. Причем это не требует большого количества силы. Используется сила одной жертвы, чтобы добраться до двух других - это цепная реакция, которая не остановится, пока в радиусе ее действия останется достаточно людей! За хорошие деньги я решу любую задачу!
        Колдун умолк, ожидая одобрения собрата по цеху, а Элан устало облокотился на Меч, словно на трость. В этот миг он почувствовал себя невероятно древним, как будто слова «цепная реакция» и картины, которые они вызвали в его разуме, состарили его на века за несколько мгновений.
        - Я видел людей, которых можно назвать «солью земли». Они сидят в застенках, а не используют свой талант для потакания прихотям власть имущих, делая их жизнь более комфортной, а мир - все более ранимым, подталкивая его к пропасти. Подобные тебе, живущие ради удовлетворения своих амбиций любой ценой, забыв о сострадании и милосердии, и применяют знания и силу бездумно, ради платы, как бы велика она не была, не меньшие, а то и большие преступники, чем те, кто использует ваши изобретения. Вы мните себя суперлюдьми, не замечая, что вы - уже не люди. Вы нелюди. В вас жажда знаний выжгла душу не менее сильно, чем в других - жажда власти или наживы. А вот вреда такие, как вы, могут принести гораздо больше, потому что умней и талантливей.
        Кристальный Пепел легко пробил магическую защиту и нежно, почти невесомо коснулся груди серого мага. Тот судорожно вздохнул - и упал на траву, выронив зашипевший фаербол.
        - Я мог бы… изобрести что-нибудь для тебя… Ты потерял больше, чем приобрел…
        Элан покачал головой.
        - Возможно. Однако знания о войне еще никого не сделали счастливым. А что еще может изобрести маг с исковерканной, черной душой? Лучше уж мы сами. Своими силами.
        Он прикрыл глаза начавшему коченеть магу и, подхватив свои пожитки, направился в глубь леса… - Великая, нас атакуют! - молодой ртило ворвался в комнату, где под бдительным присмотром драконессы в человеческом обличье, весь обложенный книгами, жрец народа Вар-Раконо медленно, но верно становился идеальным правителем.
        Грея легко «стекла» с кушетки, на которой она нежилась у огня, метнулась яркой молнией к столу, тело ее «поплыло», на секунду обнажив призрачный драконий бок, и книги, разбросанные на столешнице, мелькнув темными переплетами, нашли надежный приют за чешуей. Успокоившись за сохранность самых ценных своих вещей, Грея расслабилась - и вот уже молоденькая девушка поворачивается к оторопевшему пареньку, посмеиваясь над его остолбеневшим видом.
        - Говори конкретно! Кто нападает, откуда, в каком количестве.
        - Э… Виверны! С неба, со стороны солнца! И их много!
        Грея ухмыльнулась, поворачиваясь к жрецу.
        - А ты говорил, что я зря волнуюсь. Поднимай тревогу!
        Ракх-инти нахмурился, шагнул к стене, сорвал рог - и его высокий, чистый звук наполнил селение, заставив отозваться оружие на стенах и посуду у очагов. Жители торопливо выскочили из шатров, и через мгновение на улицах поселка никого не осталось.
        Командир легиона всадников виверн, священнослужитель шестого ранга, преподобный Кролет лишь рассмеялся. Весь поселок представлял собой несколько десятков домишек, которые легко поддавались огню, и не могли защитить никого из жалких заговорщиков, пытающихся спастись бегством. Да и что могло противостоять лучшему легиону крылатых всадников, «Наездникам ветра»? Небольшой защитой обладало лишь центральное здание, которая могла подарить его обитателям пару лишних мгновений жизни, но не более того. Пламя виверн, контролируемое и улучшаемое поколениями магов, было необычайно горячим. Созданное специально против драконов, оно за считанные мгновения сжигало человека или ртило дотла, оставляя от несчастного лишь кучку пепла. Командир нападавших, вглядываясь в опустевшие улицы, махнул рукой - и передовой десяток сорвался в пике, набирая скорость в направлении одиноких хижин.
        Легкая девичья фигурка вышла из центрального здания. Беспечно остановившись у ближайшего ветхого заборчика из разнородно поставленных палок, она стала всматриваться в сторону нападавших, прикрывая глаза от солнца ладонью. Это была лакомая мишень. Виверны-разведчики сгрудились в кучу, стараясь сжечь первую жертву боя - по преданиям это сулило удачу. Всадники подстегивали своих рептилий, подбадривая их громкими криками. Соревнования на скорость - древняя традиция, означающая начало схватки и почитаемая среди «Наездников ветра». Оказавшись на расстоянии в полсотни метров, всадники придержали своих виверн, рассыпались, рептилии изогнули шеи, готовясь изрыгать огонь - и тут девчонка, до сих пор стоявшая неподвижно, взорвалась вихрем движений. Ее руки ныряли в ворох прутьев ограды, выдергивая заранее припасенные копья. Легкие, тонкие, они летели как стрелы, выпущенные из огромного лука, мягко и свободно, чуть подрагивая под порывами ветра. Взрыв энергии, позволивший молоденькой девчонке запустить в небеса почти одновременно около десятка снарядов, кончился почти мгновенно - и она вновь застыла,
разглядывая виверн. Командир передовой группы успел ухмыльнуться и поднять руку, давая сигнал к атаке. На таком расстоянии, да еще снизу вверх, ни копье, ни стрела, даже пущенная рукой сильного мужчины, не в силах пробить кожу его подопечных - магически адаптированная, она, хоть и уступает в крепости драконьей чешуе, но достаточно крепка, чтобы выдержать настолько слабый удар - как вдруг почувствовал сильную боль в ноге. Из нее, хищно поблескивая жалом, торчал наконечник копья, только что пробивший виверну насквозь, словно поднятую охотником на болоте утку. Рептилия начала заваливаться на бок, глаза ее закатились, крылья делали последние, судорожные взмахи. Торопливо оглянувшись по сторонам, всадник выхватил переговорный медальон, настроенный на командира легиона.
        - Центральный наездник передового звена - донесение. Деревня опасна! Разведка уничтожена вся за долю секунды! Мы падаем!
        Медальон смолк. Преподобный Кролет пришел в ужас. Такие потери! Обычная акция устрашения, заказанная вождями ртило, безобидная и хорошо оплачиваемая! Что ж, ему за это заплатят, когда он уничтожит проклятую деревеньку дотла!
        - Внимание! Высшая степень опасности! Заход круговыми волнами повзводно. Уничтожать все, что горит. Я хочу, чтобы от этой деревеньки не осталось ничего, кроме скалы, на которой она расположена! Вперед!
        Всадники, перегруппировавшись, принялись снижаться. Огромные полукруглые ряды, дающие максимальный фокус огня, шли один за другим, неумолимо приближаясь к жалким домишкам простых селян. Кролет, осторожно устроившийся во втором ряду, залюбовался слаженностью действий легиона и довольно кивнул головой: время, потраченное на отработку маневров, окупилось. Какова точность маневра! А если при этом его воины и сожгли пару-тройку деревушек - что с того? Нынешняя четкость того стоила!
        Девушка, как будто соглашаясь с ним, кивнула и направилась обратно, в центральное здание. Она нырнула в открытые двери одновременно с волной огня, опустившейся на деревушку. Здания вспыхивали одно за другим, принимаясь гореть жарким веселым пламенем, но из них никто не выбегал, словно жители начисто потеряли инстинкт самосохранения. Следующая волна пошла ниже, поливая огненными струями все, что еще могло гореть… И тут огонь, весело прыгающий на крышах, точно взбесился. Языки пламени взвились вверх на десятки метров, обвивая виверн и их седоков. Тем временем по всей деревне, над каждым домом, вдоль всех канав, замаскированных под небрежные изгороди, вставали языки пламени. Рептилии кричали пронзительными голосами, тормозили, пытаясь погасить скорость. Сзади налетали другие шеренги, и люди и виверны беспорядочной кучей влетали в стены огня, расположенные таким образом, чтобы максимально уничтожить врага именно при полукруглом построении. Влетали - и горящими шарами падали на землю, не переставая кричать.
        В сотне метров от огненной вакханалии, под небольшим козырьком, позволяющим комфортно наблюдать за событиями в деревне, не опасаясь быть увиденным, Ракх-инти согнулся над землей - его рвало от ужаса и пережитого волнения. Грея насмешливо подняла бровь, но не обернулась, а осталась стоять, внимательно изучая происходящее в деревне. При этом лицо ее оставалось спокойным и расслабленным, как у работника, хорошо потрудившегося и с удовлетворением принимающего награду за выполненную работу.
        - Великая… Это жестоко. Ты уничтожила кучу народу и вызвала войну людей и ртило. Причем руками моих людей!
        - Не преувеличивай. Твои люди лишь копали канавы и заполняли их горючим материалом, пропитанным кровью земли. Остальное сделала я, пока они по остаткам древних руин, над которыми мы устроили деревню, выбирались за ее пределы. Святоши, узнав о появлении Хранителя, сложили два и два и отправили сюда легион своих виверн, якобы для помощи местной власти, а на деле - чтобы отыскать и уничтожить меня. Те счастливчики, что выберутся из этого пекла, - драконесса кивнула в сторону горящих языков пламени, - расскажут своим, что легион был почти полностью уничтожен, но не драконом, а вспыхнувшей деревушкой, что вызовет растерянность и отложит следующий рейд по моему поиску. А то его и отменит, если я правильно понимаю характер моего нового Хранителя…
        Грея хищно улыбнулась и продолжила:
        - Малыш набирается опыта и неуклонно движется в мою сторону. Скоро мы встретимся - и твой народ будет с нами; если, конечно, ты сумеешь стать подходящим правителем. Вряд ли нынешняя власть после такого фиаско, - она снова кивнула в сторону догорающего пламени, - получит от святош какую-либо помощь. А значит, пора тебе выходить из подполья, как представителю древнего рода, озабоченному положением дел в стране и готовому помочь. Но при этом, не прекращая занятий! Я об этом позабочусь!
        Ракх-инти тяжело вздохнул и в согласии опустил голову, а по губам драконессы, не отрывающей глаз от сполохов пламени, пробежала слабая улыбка. Она стояла, повернувшись к ртило одним боком - на другом, повинуясь поглаживанию тонких пальцев, медленно светлел и исчезал огромный ожог, полученный от одной из расторопных виверн. - Почему тот стражник кинул в меня тобой? Зачем было меня добивать? Ведь сфера отрицания и так вполне надежно выдавливала из меня последние остатки дыхания!
        Кристальный Пепел усмехнулся.
        - Просто он сделал глупость.
        - Глупости, глупости. Их я совершаю постоянно, с тех пор как встретился с тобой.
        - Согласен. Могу даже назвать несколько. Например, умный человек не стал бы отправляться к черту на рога, в иные миры, удовольствовавшись только здоровым телом; сбежал бы из каравана работорговцев, наплевав на других и на меня; или договорился бы со священниками, сделав головокружительную карьеру. В конце концов, остался бы у эльфов, окруженный почетом и уважением, и провел бы дни в холе и неге, почитаемый народом, который спас бы от гибели.
        - Последнее мне в голову не приходило, - со вздохом произнес Элан, продираясь сквозь заросли колючего кустарника.
        В человеческом теле ходьба по дикому лесу давалась тяжело, но вновь становиться волком он теперь побаивался.
        - Зато остальное приходило - но ты по-прежнему совершаешь глупости. Причем сам не понимаешь, зачем. Так?
        - Может, ты понимаешь? Так объясни глупцу, не способному на умные поступки!
        Меч вздохнул.
        - Все очень просто. Большинство людей достаточно разумны, чтобы подчиниться сильному, надавить на слабого, устроиться поудобнее… Они умны и начитаны, они постоянно идут на компромиссы - с окружающим миром, с собственной совестью, с законом и другими людьми. Созданы очень интересные научные теории компромиссов, живя по которым, ты в бесконечной войне жизни будешь выигрывать одно сражение за другим. Это так правильно, так удобно. Но после каждой такой победы ты оставляешь в очередной сделке частичку себя, своей души - по чуть-чуть, по капельке, пока в конце не осознаешь, что, выигрывая сражения, войну ты проиграл. Это, конечно, если в тебе останется хоть что-то от того честного и наивного юноши, который только начинает сражение за свои идеалы. А чаще всего не остается ничего, и человек умирает в полной уверенности, что жизнь удалась.
        - То есть стражник поступил по совести, решив меня прирезать?
        Меч засмеялся.
        - То есть я подсказал ему эту идею и немного надавил. Людьми управлять очень просто, используя их внутренние, нереализованные желания и подсказывая, в какой момент их исполнить. А как, по-твоему, я путешествую по миру в поисках очередного восторженного юнца, мнящего себя Хранителем?
        - Значит, ты меня спас?
        - Значит, соберись, за ближайшими деревьями - засада коротышек, оберегающих свои шахты от посторонних глаз. Не стоит каждый раз попадать в чужие ловушки, если, конечно, не хочешь их использовать, например, для учебы наивных юнцов.
        Двое стражников народа Молотов заметили человеческого отпрыска еще издалека - он ломился через густой подлесок не менее громко и прямо, чем подвыпивший гном-шахтер, на выходные поднявшийся на поверхность. Ухмыляясь в прокуренные бороды, они подвинули к себе массивные дубинки, отложив в сторону тяжелые, покрытые замысловатым узором рун секиры. Предстоял не бой, а потеха, после которой юнец с громким криком должен рвануть в противоположную сторону, почесывая распухший зад. Однако стоило бородачам со страшным рыком выскочить из-за кустов, как все пошло наперекосяк. Пояс юнца молнией метнулся вперед, подсекая ноги у ближайшего из гномов, а тоненькая, но крепкая палка, на которую он опирался при ходьбе, оказалась в ногах у второго дозорного, отчего тот споткнулся и повалился на своего собрата. Юнец, вместо того чтобы выхватить оружие и начать резать оказавшихся беспомощными воинов, счастливо рассмеялся и воскликнул: «Ага, попались!» После чего отбросил котомку, которую нес на плече, и кинулся в образовавшуюся кучу-малу, тут же плавно перешедшую в какую-то праздничную потасовку, когда хотят не столько
уничтожить соперника, сколько похвастаться своей силой, не причиняя особого вреда окружающим. Впрочем, против двух представителей народа Молотов, закаленных многочасовой работой с камнем, надолго паренька не хватило - руки и ноги его оказались прижаты к земле, а бородачи, тяжело отдуваясь, уселись сверху.
        - Ответствуй, кто ты и что делаешь у наших шахт! - Стражник, чей глаз заплыл, но губы одобрительно улыбались, безуспешно пытался напустить на себя строгость.
        - Обязательно отвечу. Но вначале давайте промочим горло. Тут я с одними повстречался намедни… одолжил у них кое-что из припасов. Выпьем, перекусим, заодно и поболтаем.
        Парень кивнул на котомку, брошенную им в начале схватки, - оттуда заманчиво торчало горлышко внушительной бутыли… - Из тебя мог бы получиться неплохой гном…
        Полупустая фляга лежала в стороне, а стражники жадно поглощали щедро разбросанную на чистом полотне снедь. - Конечно, ты дылда, как и все люди, однако руки у тебя крепкие - вполне мог бы работать в шахте.
        - А люди мне говорили, что я - гном. - Элан вздохнул, искоса наблюдая за лицами собеседников.
        - Они тебе льстили. - Старший из народа Молотов на секунду оторвался от поглощения курицы, чтобы свысока похлопать юношу по плечу - ему для этого пришлось приподняться, и Хранителю с трудом удалось сохранить серьезное лицо. Он глядел на кряжистых бородачей, с трудом дотягивающихся ему до плеча, и почему-то чувствовал, что он - дома.
        - Хотя силенкой тебя Триединый не обделил! Я бы без проблем взял тебя в кузню.
        Элан вздохнул.
        - Я бы с удовольствием. Может, как-нибудь потом. Загляну к вам в гости на недельку, постучу молотом, поправлю старые штреки…
        Бородачи разом перестали работать челюстями, с недоверием глядя на паренька.
        - Тебе что, подчиняется сила гор?
        - Ты знаком с магией земли?
        Два возгласа слились в один, и Элан улыбнулся, разливая вино по внушительным кубкам, оказавшимся с собой у запасливых гномов.
        - Не так чтобы очень. Попробовал как-то - вроде получилось.
        - Может, и правда, кто из наших на сторону ходил… - Один из гномов задумался, но лицо его тут же просияло. Он ободряюще хлопнул Хранителя по плечу, отчего тот едва не свалился лицом в остатки еды:
        - Не тушуйся, стой на своем, старейшины решат, какого ты рода.
        - Да я, собственно, не за этим. А вот за то, что мы так сидим, вас не накажут?
        Один из бородачей хмыкнул.
        - В военное время дозорный, отвлекшийся от несения службы, конечно, был бы наказан - могли руку отрубить, или того хуже - бороду сбрить. Ну, а сейчас… Кругом мир, да и шахта уже почти выработана. Гномы не чтут точного соблюдения условностей.
        Элан едва не подавился куском мяса.
        - Сбрить бороду - хуже, чем отрубить руку?
        - Удивлен? - Старший из гномов подмигнул изумленному юноше. - Да что с тебя взять, безбородый, ты никогда не поймешь гордости от выращиваемой столетиями, волосок к волоску, бороды. Теперь, когда мы поели, расскажешь, от кого ты прячешься и почему надеешься, что народ гномов возьмет тебя под свою защиту?
        - Почему вы так решили?
        - Ясное дело. Идешь тихонько, по лесу, не по дороге, избегаешь любых встреч, причем прямиком к тем, кого считаешь пусть дальней, но родней. Зачем же еще, как не за помощью? Вот только не вовремя ты, парень… - Пожилой гном тяжело вздохнул, и лицо его помрачнело. - У нас сейчас времена тяжелые, черные времена. Голод у нас.
        - Голод? Вокруг еды достаточно, а у вас должно быть в избытке то, чем можно за нее заплатить!
        - Раньше так и было. Все гномы, ремесленник он или шахтер, могли быть уверены в завтрашнем дне, потому что труд их ценился выше золота и драгоценных камней. Все изменилось с тех пор, как были изобретены деньги…
        - Разве они не были издавна?
        - Ты дитя своего века, и тебе трудно представить мир, в котором нет денег. Люди создали эту игрушку совсем недавно, а до этого обходились чисто номинальной оценкой, используя для этого куски золота и драгоценности. Никто не поклонялся монетам, не мечтал о том, чтобы их стало много. И мир был намного чище. Конечно, лихих людей хватало всегда, однако сам посуди - кто будет везти за тысячи километров, тайком, дурман-траву, если взамен ему предложат зерно или полотно на рубашки? Или предавать своего бога за горсть серебра? Деньги безлики, и на них можно купить все: и чужой труд, и ножи разбойников, и всласть поглумится над себе подобными… У нас не так - вместо денег мы используем долговые обязательства и всегда можем отследить, как и на что они были потрачены.
        Пожилой гном мог говорить еще долго, но Элан нетерпеливо спросил:
        - Вы говорили о голоде?
        - Голод… С тех пор, как люди начали торговать с народом Молотов, все пошло наперекосяк. Горные дороги обложены ватагами разбойников, и мы вынуждены соглашаться на те цены, которые устанавливают местные купцы. Тем не менее, несмотря на то, что мы платим золотом, они все равно дают нам минимум - только чтобы мы не умерли с голоду.
        - Почему же вы сами не отправите обоз?
        - Чтобы постоянно водить обозы, нас не так много, а один-два обоза ничего не изменят - купцы рассчитывают количество продовольствия, которое мы закупаем, и сокращают соответственно свои поставки. Вдобавок поднимают цены, чтобы компенсировать «упущенную прибыль»…
        - И вы это терпите?
        - Мы - не воины. Народ Молотов силен и отважен и способен дать отпор, если к нам вторгнется враг, но мы не можем жить, не выпуская оружия из рук. Уничтожь мы купцов - на нас ополчится все государство людей, и нам придется забыть о мирной жизни, превратившись в банду, с боем добывающую себе кусок хлеба. Возможно, мы и пойдем на подобное - ради спасения своих детей, однако если мы изменимся, они вырастут не честными кузнецами и ремесленниками, а разбойниками и душегубами. Люди начнут за нами охотиться, как за дикими зверьми - и народ гномов исчезнет, даже если кровь наша и останется в этом мире. Шахты окажутся заброшены, а наши потомки будут кем угодно, только не порядочными глендами.
        - Но разве можно добиться справедливости, просто рассуждая у костра с прохожим о добре и зле? Может, стоит что-нибудь сделать?
        - Вы невежливы, юноша. Старики любят пространные разговоры, а молодежь все время торопится жить…
        - Старики или старейшины?
        Элан заработал пристальный взгляд из-под нахмуренных бровей. Пожилой гном помолчал, теребя бороду, и наконец заговорил:
        - Иногда в добропорядочной семье народа Молотов, гордящегося поколениями своих предков-глендов, или, как у вас называют, мастеров, рождается необычный ребенок. Он с детства не интересуется обычными играми гномов, он томим непонятной тоской, заставляющей его часами смотреть на солнце, или брать в руки кисть, или вмешиваться в разговоры старших, мешая почтенной беседе. Народ Молотов ценит таких детей, но селит отдельно. Их воспитывают старейшины - те, кто взял на себя бремя вести свой народ по дорогам судеб. Иногда таких детей убивают - и никто не знает, почему, по каким признакам отбирают тех, кому жить на этом свете, а кому - умереть. Незримый меч внезапной смерти висит над каждым из воспитуемых до его совершеннолетия, пока общие врата не распахнутся перед ним и он не останется в толпе гномов - один на один со своим предназначением. Смешно, в толпе - и один на один.
        Собеседник Элана нахмурился, полез в карманы, нашел старую, прокопченную трубку, раскурил ее от тлеющего огня и, выпустив большой клуб дыма, продолжил:
        - Старейшиной становится лишь один из ста таких детей. Из остальных может получиться скульптор, или художник… или маг. Я был уверен, что готовлюсь в старейшины - меня учили быть частью народа Молотов, принимая интересы любого как свои. Так у нас учат правителей, потому что властитель, равнодушный к своим подданным, на самом деле убийца своего народа, пусть неявный и неосознанный - но убийца. Я был счастлив и горд выпавшим мне жребием и честно переживал за жизнь своих соотечественников. Пока однажды не увидел сон. Обвал в отдаленном штреке - десятки глендов гибли под неимоверной тяжестью камня, медленно выдавливающего воздух из легких… Я умирал с каждым из них. Раз за разом я задыхался от удушья, и трое взрослых из последних сил держали бьющегося в агонии ребенка. Тех горняков уже никто не мог спасти… С той поры я вижу сны и всегда успеваю предупредить о беде до того, как она случилась. Почти всегда. Я видел, что грядут голодные времена, но не знал, как предотвратить голод! Мои сны были бессвязными, и старейшины, выслушивая меня, хмурились и разводили руками. Потом пришли люди - и поток
продовольствия иссяк, превратившись в пересыхающий ручеек. Не потому, что еды не хватает - гораздо выгодней сеять поменьше и держать нас на голодном пайке, чем засевать больше полей!
        Руки пожилого гнома непроизвольно сжались, и сухая палка, которую он машинально вертел, затрещала, встопорщившись измочаленными лохмотьями. Он недоуменно посмотрел на окровавленную ладонь и, вытянув откуда-то чистую тряпицу, приложил к лопнувшей от напряжения коже, продолжая говорить уже спокойней.
        - Тогда я попытался увидеть возможность спасения. Часами, обливаясь потом, я валялся на жестком ложе, входя в транс, но лишь темнота обступала меня. А дети - наши дети! - продолжали голодать. И вот когда я совсем отчаялся, я увидел лес предгорий и волка, выбегающего из-за деревьев. Узнав местность, я напросился в дозор у старой штольни - только не видел до сих пор ничего интересного… Ничего, кроме тебя.
        Элан поперхнулся недоеденным куском, торопливо глотнул из подставленной кружки и закашлялся еще больше от хлынувшего в глотку вина.
        Меч недовольно заерзал вдоль позвоночника, сделал что-то, отчего спазмы как рукой сняло, и попросил:
        - Спроси его, что стало с грибницами.
        Элан, с трудом переводя дыхание, повторил вопрос. Бородачи разом напряглись, недоверчиво уставившись на странного пришельца. Тот, что помоложе, молниеносно выхватил нож и прижал к боку оторопевшего Хранителя:
        - Откуда ты знаешь про грибницы?
        - Аккуратнее! - Элан, не обращая внимания на щекотавшее ребра лезвие, смотрел на старшего гнома спокойно и уверенно. Во всяком случае, старался таким выглядеть, потому что понятия не имел, к какой из сокровенных тайн подземного народа ненароком прикоснулся. - Если я спрашиваю, значит, могу помочь. Или вы уже разуверились в своих снах, уважаемый?
        Видящий народа гномов все так же недоверчиво смотрел из-под нависших бровей.
        - Я видел не тебя… Я видел волка!
        - Не стоит доверять внешности, почтенный гленд. Я мог бы прийти и волком - бежать между деревьями в лесной шкуре предпочтительней, однако некоторые встречи учат спешить не торопясь. Можно, конечно, и обернуться, но я предпочту показать вам это.
        Элан аккуратно достал верительные грамоты эльфов, завернутые в зеленые листья вечных деревьев. Бородачи остолбенели, пожирая глазами сверток в руке Хранителя. Потом осторожно вынули его из рук Элана - заинтригованный, он не возражал, - медленно положили на землю, отложив в сторону само послание - и принялись с благоговением рассматривать сами листья.
        - Меллорн! Он еще жив!
        Время текло, а гномы все так же стояли перед несколькими листьями - несмотря на долгую дорогу, они выглядели сочными и свежими, будто только сейчас сорванные с дерева. Наконец один из гномов поднял голову, и Элан с удивлением увидел дорожки слез на суровом лице.
        - Наши грибницы погибли. В одночасье, исчезнув сразу все - и полностью. Восстановить их без листьев священного дерева эльфов было невозможно. А в то, что они остались в лесах, никто уже не верил… Слишком давно аллорны не подавали о себе весточки. Ты вернул нашему народу друга - и надежду. Это достойный подарок.
        Элан подумал - и упал на землю, корчась от смеха:
        - Ну, длинноухие! Это надо же! Меня столько раз шмонали по дороге, вертели послание, пытаясь понять смысл написанного, а на то, что на самом деле рассказывало обо мне и о них лучше всего, никто и внимания не обратил! Умно!
        Гномы замялись, но вскоре и их раскатистые баски присоединились к смеху Хранителя.
        - Это да! Это вполне в их стиле! Вряд ли они доверили бы бумаге то, что мог сказать обычный лист. Но расскажи нам о них! Почему вестей от них не было так долго?
        - Эта история долгая и интересная. Вот только рассказывать ее я буду в присутствии старейшин.
        - Тогда нам пора собираться! - Видящий аккуратно завернул послание в листья и вернул Хранителю. - Передашь это большому кругу. Послание эльфов заслуживает того, чтобы быть врученным по всем правилам. К тому же - мы не знаем, что станет с листьями вдалеке от верительных грамот. - Значит, ты утверждаешь, что ты - Хранитель фиолетового меча Предела, осколок Триединого, и находишься в поисках Дракона?
        Двенадцать седых старцев с длинными белыми бородами сурово смотрели на Элана. Он стоял в тронном зале - огромном, тонущем во мраке. Вокруг него столпились гномы, а старейшины, сидя на возвышениях, каждый на своем троне, с интересом разглядывали Хранителя и светящийся и переливающийся всеми оттенками фиолетового цвета меч Предела над его головой.
        Элан пожал плечами. Когда он в ответ на просьбу представиться выхватил из собственного тела Кристальный Пепел, он ожидал какой угодно реакции - только не ледяного спокойствия, сдобренного небольшой толикой вежливого интереса.
        - Пожалуй, это действительно он. - Один из старцев задумчиво пожевал губами, разглядывая Rozotm`ech Zari. - Во всяком случае, тот был таким же.
        Элан удивленно посмотрел на говорившего. Даже у эльфов никто не помнил прихода прежнего Хранителя, а этот так спокойно говорит об этом!
        - Впрочем, есть верный способ убедиться. - Старейшина покусал седой ус, потом решительно встал и, подойдя к оторопевшему юноше, буднично попросил:
        - Дай мне его на минутку.
        Элан растерянно шагнул назад, поднося Меч к спине.
        - Дай, - голос Меча был хриплым и чуть надтреснутым, словно от волнения. - Тебе… Тебе это ничем не грозит.
        Растерянный Хранитель протянул Кристальный Пепел вперед, впервые расставаясь с ним по чьей-то просьбе. Сияние вокруг Меча потускнело, став приглушенным, и обволокло приземистую фигуру гнома. Тот помолчал, прислушиваясь к чему-то внутри себя, улыбнулся и кивнул, аккуратно возвратив Rozotm`ech Zari растерянно молчавшему Элану. Затем закрыл глаза - и медленно сполз на землю на глазах оторопевшего Хранителя.
        Он все еще стоял, когда к упавшему старейшине подошли несколько гномов и, уложив на принесенные носилки, ровной поступью вынесли его из зала.
        Возле Элана оказался совсем седой старейшина, ободряюще положив руку ему на плечо.
        - Гномы живут недолго. Больше людей, но гораздо меньше, чем аллорны. Около пятисот лет. Но у нас сильная воля, и если старейшина решит, что должен дождаться следующего Хранителя, чтобы засвидетельствовать его приход - никто, ни время, ни смерть не сможет ему помешать… Он был мне прадедом, и я могу засвидетельствовать, что он умер, выполнив свой долг. Пойдем, будешь гостем нашей семьи.
        - Я должен идти. - Хранитель смотрел, как носилки в сопровождении старейшин выносят прочь и все больше гномов присоединяется к ним, появляясь из темноты зала.
        - Ты должен пройти последнее испытание - силой гор, и тогда народ Молотов пойдет за тобой. Это будет завтра - а сегодня все скорбят по ушедшему.
        Элан помолчал, глядя на печальную процессию, и двинулся за своим провожатым.
        Гигантские ворота, покрытые толстым слоем ржавчины, дрогнули и начали раскрываться. Толщина их, с туловище упитанного гнома, вызывала почтение одним своим видом. Отряд гномов, дежуривших у врат, напрягся, зажглись фитили у странного вида машин, подсоединенных к бочкам с маслом, - но за воротами было пусто и тихо.
        Темный зев пещеры раскрытой пастью гигантского чудовища зиял перед Хранителем.
        - Когноте-грох, сумерки тьмы. Так наши предки окрестили эту часть старых штолен. Когда-то здесь добывали очень редкий, жизненно необходимый всему народу Молотов минерал. Смотри, вот он, - в руке у старейшины засветился слабым синим огоньком крохотный осколок; он был меньше горошины, меньше пшеничного зерна, однако даже в нем чувствовалась красота и какая-то светлая, чистая, играющая с миром энергия. Ты хочешь, чтобы мы пошли за тобой? Чтобы мы признали твое право быть с народом Молотов? Тогда помоги нам! Этот минерал способен покончить с угнетением нашего народа. Только идущий путем света способен не заблудиться в старых штольнях, только страж Предела способен выжить там, где сгинет и армия. И только имеющий в своем сердце частицу души гнома может найти в выработанной штольне достаточно большой кусок камня жизни - астралита.
        - Если там так опасно, разве есть шансы у одного человека?
        Старейшины промолчали, глядя в пол, - и тут неожиданно подал голос Кристальный Пепел. Его голос отразился от стен, зазвучав ровной и красивой нотой в голове каждого из находящихся перед вратами.
        - Не вини почтенных глендов. Если и есть у кого шанс пройти в сумерках, так это у одиночки - слишком долго там плодилась темная нечисть. Конечно, лучше бы сюда вернуться попозже, после единения, однако ты все равно не можешь использовать здесь космические силы - слишком близки жерла еще не остывших вулканов. Взрыв-другой - и волна магмы хлынет в подземные туннели, уничтожая все. Этого не выдержит даже полноправный Хранитель Предела. Так что придется нам обойтись тем, что есть - а есть у нас не так уж и мало, и шансы на успех неплохие. И пусть идущие во тьму крепче сжимают секиры в руках!
        Гномы все, как один, опустились на одно колено, и в ответ прозвучало негромкое, но твердое:
        - Кирка крепче стали, рука крепче камня, но если в сердце живет сила гор, то тьма отступит!
        Слой пыли был не очень толстым, но достаточным, чтобы заглушить звуки шагов, которые отзывались слабым эхом лишь в ушах Хранителя, обостренных до предела опасностью и особой подготовкой Меча. Тьма была почти вещественной, такой густой, что казалась осязаемой. Элан аккуратно ставил ноги, нащупывая дорогу по уходящей вниз штольне, и не мог отделаться от мысли, что с каждым вздохом он запускает в себя не просто воздух - а кусок первозданной тьмы…
        - Я не могу обострить твое зрение - здесь практически нет света, так что даже если я сделаю тебе кошачье зрение, ты все равно ничего не увидишь. Зато я сместил диапазон, и теперь ты в состоянии увидеть любую тварь, чье тело теплее камня вокруг. Правда, я бы не слишком обольщался - здесь наверняка полно рептилий, а они холоднокровные. Лучше учись ориентироваться на слух и на интуицию. Ты должен суметь почувствовать врага до того, как он ударит, иначе мне придется выбираться из туннелей очень долго…
        Элан подумал и закрыл глаза. От постоянного напряжения в попытках хоть что-то разглядеть они болели, став сухими, а веки резали глазные яблоки, словно в них насыпали песку. Так, расслабиться. Шаг. Осторожный стук поставленной на камень ноги, обутой в мягкую кожу - и тихий шорох потревоженного пепла, осыпающегося у ног. Пару раз Rozotm`ech Zari вспыхивал огнями радуг, помогая выбирать направление спуска на развилках, и Элан убедился что под ногами не пыль… Да и откуда ей взяться в пещерах, закрытых тысячелетия назад. Под ногами невесомо шуршал, покрытый серым налетом времени, темный и ломкий пепел. Впрочем, местами он был потревожен цепочками непонятных следов - у пещер мрака были обитатели. Кто они и чем питаются, было пока непонятно, однако Хранитель опасался, что это скоро перестанет быть загадкой.
        Первое нападение произошло, когда он поскользнулся. Нога внезапно поехала по полу, до этого бывшему сухим и пористым, но внезапно ставшему гладким, как отполированное стекло. Элан закачался, пытаясь сохранить равновесие, и почувствовал чей-то стремительный рывок в свою сторону. Хранитель упал, выставив перед собой Меч - и тут же непонятная тяжесть навалилась на него, заставив испуганно откатиться в сторону, торопливо полосуя мечом перед собой. Кристальный Пепел засветился, покрывшись фиолетовой дымкой, и в ее неярком свете Элан увидел гигантскую змею, разрубленную от пасти до хребта самым первым, неумелым взмахом.
        - Что ж, первое свидание состоялось. Глянь вдоль стены - след был один? - Голос Кристального Пепла был наигранно беспечным.
        Осторожно обойдя умирающую рептилию, в агонии свивающуюся в немыслимые клубки, Элан посветил мечом вдоль стены.
        - Один. Похоже, эта гадина какое-то время ползла рядом со мной, выбирая момент для нападения, а я ничего не слышал!
        - Это хорошо, что одна… Посмотри на нее, Элан.
        Туловище змеи покрывала чешуя, похожая на рыбью, гладкая и блестящая. Она сверкала в фиолетовом свете тонкими искрами, отбрасывая крошечные зайчики.
        - Каждая чешуйка вполне способна выдержать удар секиры даже очень сильного гнома. Эта броня, выращенная самой природой, ценится на вес алмазов, потому что, кроме защиты от оружия, обеспечивает и защиту от магии. Даже мне было нелегко ее рассечь.
        - Тебе? Но как-то ты хвастался, что способен рубить все на Земле!
        - Ну, во-первых, мы уже давно не на Земле. Во всех смыслах. Мы под землей. Во-вторых - не все, а почти все. С тем, кто способен выдержать мой удар, тебе пока лучше не встречаться. И еще - переверни змею, Элан.
        Хранитель аккуратно, кончиком Меча подцепил начавшую остывать змею, опрокинул ее - и открылось желтое брюшко, покрытое точно такой же чешуей, как и на спине, но поросшее сверху неровной желтоватой шерсткой.
        - Вот поэтому-то ты ее и не слышал. Ты еще не приспособился воспринимать столь тонкие звуковые колебания. Пора учиться, Элан, если хочешь снова увидеть солнечный свет.
        От движения Меча тело змеи распалось и стали видны какие-то сухие связки, прутики мышц и сухожилий. Крови не было - все было желто-белым и мертвым… Человека передернуло.
        - Может, вернуться и лучше подготовиться?
        Меч помолчал, потом нехотя сказал:
        - Подготовка к подобным экспедициям требует годы усиленных тренировок. Ни у нас с тобой, ни у гномов нет этого времени. Придется всему учится по ходу. На нашей стороне - твои способности Хранителя, мое мастерство Меча - и предсказание Видящего о том, что волк способен увести голод из пещер народа Молотов. Не бог весть что, но осознание предопределенности происходящего должно поднять твой боевой дух.
        - А при чем тут мое испытание и их пищевой кризис?
        - Кристаллы Синего Пламени, как листья меллорна, необходимы для возрождения грибниц гномов. Создание живого гриба, способного жить под землей с минимумом света и земли, способного брать все необходимые для роста из воды - это великая магия земли и природы. Гораздо проще поддерживать уже существующие грибницы. Хотя я почти уверен, что они погибли и к их уничтожению приложили руку наши святоши - церковники. Вот только как они умудрились дотянуться до самого сердца гор, защищенного всей силой народа Молотов?
        Элан вновь закрыл глаза. Он все еще находился в двух шагах от встречи со странной переливающейся гадиной, в уютной ложбине, с трех сторон защищенной камнем. Камень! Он был тут повсюду, непоколебимый и надежный, единственная его опора в этом иллюзорном мире неуловимых звуков и несуществующих красок. И даже тяжелая толща над головой не пугала, а создавала иллюзию какого-то надежного щита, отгородившего его ото лжи и предательства. Где-то там, наверху, остались интриги церковников и происки торгашей, непонятные стархи и дикие варвары, таинственные ртило и высокомерные аллорны. Здесь и сейчас у него был один путь, одна дорога, один помощник - крепкий, надежный камень. Хранитель не заметил, как мысленно потянулся к толще скал вокруг, и внезапно ощутил себя не только человеком, но и горой, землей, лавой, клокочущей в ее глубинах. Он встал и пошел - на уверенности единства с этим миром, на кураже, на точном знании о том, что он часть этого мира, часть, осознавшая свою причастность ко всему сущему и потому знакомая со всеми ее тайнами.
        Шаг его был твердым, нога не скользила даже на самых гладких участках - а Меч безошибочно рассекал не ожидавших атаки тварей, уверенно поражая их уязвимые места. Это была дорога жизни. Когда-то на заре времен отряды глендов в полном боевом снаряжении именно таким образом очищали древние туннели от порождений мрака, став частью скалы, гигантским многоруким существом, стальной лентой, проползающей по коридорам мрака, неутомимой и неуязвимой именно в силу своей многочисленности. Если падал один воин, на его место вставал другой, а пострадавшего, если его еще можно было спасти, тут же утаскивали в глубь строя. Дорога жизни впавших в неистовство сил земли гномов могла тянуться сутками, поддерживаемая обучением, колдовством амулетов и специальных рунных магов - но Элан был один.
        Он шел твердо, не глядя, чутьем ощущая и легкими взмахами Меча уничтожая угрозу, появляющуюся со всех сторон, нападающую с боков, сзади. Никто не прикрывал ему спину, и зачастую только скорость спасала его от ударов неизвестных тварей, да еще быстрота его рук и Меча. Поступь его, своим эхом пробуждающая силы камня и гор, все время оставалось ровной и словно выбивала в камне какую-то древнюю песню. Даже когда зубы уже отрубленной головы впились в его лодыжку мертвой хваткой, Хранитель не изменил ритма ходьбы. Морщась от боли, он продолжал выбивать в скале мотив неизвестного марша, понимая, что стоит ему остановиться - и кураж уйдет, сменившись ледяной усталостью, Меч дрогнет в руках - и кольцо темных тварей сожмется. Кровь капала на землю, смешиваясь с прахом, и ее запах вызывал из мрака все новых и новых монстров.
        - Остановись, парень. Не путай дорогу жизни и дорогу обреченных. Пока устроить себе передышку и подлечиться.
        - Как, по-твоему, я могу это сделать? У меня нет даже секунды на то, чтобы оглядеться!
        - Сейчас ты - часть этих пещер. Найди укромный закуток, зайди в него - и обрушь свод перед нападавшими.
        - А как я потом выберусь?
        - Ты Хранитель или нет? Сила гор откликнулась на твой зов, так что с камнем ты справишься. Вперед!
        Элан попытался сосредоточиться, найти подходящее место, однако здорово мешали неизвестные твари, атакующие из темноты. Кристальный Пепел давно превратился в размытый вихрь, в фиолетовую ленту, окружающую Хранителя светящейся полосой кристалла. И под его гранями крошились тела невидимых монстров тьмы.
        Какая-то мелкая тварь повисла на руке, торопливо работая мелкими острыми зубками. Рука сразу начала неметь, и Хранитель потратил несколько лишних взмахов, сбрасывая ее с себя. Ритм на секунду прервался, мрак вокруг взревел тысячью радостных глоток.
        - Вправо, скорее!
        Элан прыгнул, торопливо полосуя мечом низко нависающую над собой скалу; громада камня секунду помедлила, словно набирая разбег - и рухнула вниз, давя все живое под собой, отрезая Элана от преследователей. Кристальный Пепел зажегся неярким фиолетовым светом, Элан огляделся, торопливо уничтожая остатки темных тварей - какую-то мерзкую гигантскую мышь со странно удлиненными челюстями, клубок колючек, умудряющийся прыгать, втягивая и выбрасывая иголки, и что-то еще совершено несуразное, похожее на ящерицу-кентавра, только вместо человеческого торса у нее была змеиная голова на тонкой шее.
        Помещение, свободное от камня, было крохотным - несколько квадратных метров - пара шагов в одну сторону, пара в другую. За обрушившейся скалой слышалась какая-то возня, приглушенная камнем. Там темные твари то ли пировали, подъедая раненых сородичей, то ли пытались грызть скалу. Однако все это пока не имело значения - слишком велика была толщина гранитной плиты, упавшей сверху. Теперь можно было расслабиться и немного поспать.
        - Эй, деревня! В тебе сейчас яду хватит на полк таких же задохликов, как и ты! Быстро верни меня в спину!
        Элан оторвался от дремоты. От него чего-то хотят? Но все это можно сделать и после, а сейчас так хочется спать…
        - Давай, шевелись, поросячья немочь! Двигай ручками…
        Кристальный Пепел, до того легкий как перышко, теперь словно весил тонну. Элан кое-как, двумя руками приподнял его над землей - и с трудом отправил в спину. Меч что-то еще недовольно бурчал, а Элан стремительно скользил в сон…
        Темнота. Вязкая, душная. Кашель. Отголоски звука мечутся по каменному мешку, чтобы бессильно заглохнуть, не найдя выхода. Неуверенное движение рукой - и твердый бок гранита под пальцами. Громада камня холодит руку, но это ощущение приятно и напоминает сталь привычного к руке инструмента… Меч. Кристальный Пепел! Где ты?
        - Очухался? Уже неплохо, вторые сутки спишь как сурок, а время уходит. Подкрепись - и пора двигаться. Хорошо хоть припасы не потерял в суматохе.
        Элан растерянно пошарил по карманам. Брать еду у голодающих гномов ему казалось неправильным, благо эльфийских лепешек, если тратить их экономно, должно было хватить не на одну неделю… А вот воды он взял с собой небольшую фляжку, не подумав о том, что может задержаться. Сейчас больше всего ему хотелось выпить все залпом, одним глотком.
        - Вода под землей редко, но встречается. Вот только пить что-либо в темных подземельях… Придется потерпеть, пока не выйдем на поверхность. - Меч, как всегда, говорил все прямо, не пытаясь приукрасить действительность. - Прекрасный стимул побыстрее разобраться с заданием. С чего начнем?
        Хранитель сделал маленький глоток и принялся жевать сухую лепешку.
        - Для начала подкреплюсь. Потом пробьем ход назад и вновь продолжим спуск.
        - Неверно. Там тебя наверняка ждут, и лучше поискать другую дорогу. Как насчет того, чтобы вновь осмотреть гору? Глядишь, найдешь что-нибудь получше. Это очень старые штольни, и ходов вокруг должно быть в избытке. Камень для меня не проблема, и пара десятков метров в сторону лучше, чем три назад.
        Элан аккуратно отправил крошки еды в рот, вновь сделал несколько экономных глотков и, с сожалением закрутив фляжку, лег на твердый пол.
        Что он делал в прошлом испытании? Хранитель мысленно потянулся к силе Предела - и был вознагражден мощью, забурлившей в теле. Он аккуратно размял магией каждую мышцу, снимая остатки усталости от долгого лежания на твердом полу, заодно улучшая собственную нервную систему, делая движения более быстрыми, а мускулы более сильными, насыщенными энергий под завязку. Кое-где в теле наблюдались остатки яда - похоже, он был очень мощным, проникающим за долю секунды сразу во все уголки организма, и Элан мог лишь удивляться, как Кристальный Пепел справился с такой прорвой работы. Хранитель аккуратно уничтожал чуждые островки, все еще пытающиеся вредить его организму, пока не почувствовал себя окончательно здоровым и бодрым, полным сил и желания что-нибудь немедленно сделать. Хотелось вскочить и, выхватив Меч, начать крушить врагов, однако от него требовалось совсем другое. Приглушив порыв, парень попытался войти в камень, окружавший его, ощутить свое родство с ним, стать его частью. Довольно долго ничего не получалось - но вот дыхание человека успокоилось, стало редким, сердце начало биться аккуратно и
размеренно, и горы распахнулись перед мысленным напором.
        Они были еще молодыми. Пара миллионов лет - не срок для тех, чья жизнь порой сопоставима с жизнью солнц и планет. Гранит и кварц, известняк и малахит - в них было намешано множество разного, одинаково дорогого для них. Одна порода быстро (по меркам гор) крошилась, образуя забавные пещеры, полные диковинок и интересных зверушек. Это было что-то вроде украшения - горы хвастались друг перед другом своими приобретениями, демонстрируя причудливые сочетания галерей. Везло той, в которой селились гномы, - эти труженики создавали такие шедевры, укрепляя и расширяя ее богатства! К тому же они заботились о горах, следя за крепостью ее костей - скальных пород, выправляя подземные русла и отводя опасные воды в сторону. Когда-то и эта гора была населена столь чудным, но работящим народом. Они прорубали в ней прекрасные залы, создавая великолепные шедевры. Гора гордилась таким соседством, подкидывала своим домашним питомцам одну жилу за другой, балуя их то изумрудами, то сапфирами. Она даже поделилась с ними запасами первородных минералов, выведя поближе к поверхности запасы астралита. Гномы, обнаружив их,
долго ликовали, и гора запомнила их восторг. А потом пришли эти… Да, она вздремнула на пару тысяч лет, но это простительно горе ее возраста. Просто она задумалась о чем-то своем, а когда очнулась от дремы… мерзкие создания хозяйничали в ее недрах, и камень крошился от ударов когтистых лап, плавился от слюны, столь ядовитой, что не выдерживал и гранит. Все пришло в запустение, старые штольни грозили обвалиться, новые ходы оказались грязными и неряшливыми… Гора была готова уничтожить это безобразие, затопив свои коридоры все очищающей лавой - но там, почти у самой поверхности, еще жили крохотные бородатые коротышки. Им нужна была она, ее внимание, ее богатства - и гора медлила, не зная, на что решиться.
        - Элан! Горы способны вести свои монологи столетиями, а у нас нет в запасе и двух дней. Хватит болтать! Узнал дорогу?
        Хранитель вздрогнул, открыл глаза. Ему показалось, или беспробудный мрак стал иным, сменившись ласковым сумраком? Он нежно погладил камень, прекрасно сознавая, что гора не почувствует его ласки, и поднялся на ноги.
        - Да. Земля показала мне ее. Правее и ниже на сто метров есть штольня - по ней можно добраться почти до места. Нижние ярусы, правда, непригодны для дыхания - там скопились выхлопы из недр земли, но, думаю, ты вполне способен отфильтровать нужный мне состав газов.
        - Если они там есть. - Меч согласно качнулся. - И почему тогда ты такой хмурый?
        - Понимаешь, там нет тех тварей, которые загнали нас сюда. Туннель почти пуст, хотя там есть нечто… Гора не знает, что это, однако она ЭТОГО боится. Представляешь, скала - боится?
        Меч хмыкнул.
        - Как всегда, помощь не дается даром. Скорее всего, старушка почувствовала твою связь с Пределом и решила воспользоваться его мощью. По мне, лучше победить одного достойного противника, чем драться со сворой его прихлебателей. Впрочем, решать тебе.
        Элан подумал, со вздохом вытащил Кристальный Пепел из собственного тела и принялся осторожно прорезать себе путь, стараясь аккуратно складывать куски породы, чтобы производить как можно меньше шума. Работа была не сложной. Меч резал камень легко, почти без усилий, требуя предельной сосредоточенности: приходилось работать в полной темноте, на слух, двигаясь под наклоном вниз. Плохо положенный камень мог засыпать неосторожного человека, и нужно было постоянно быть начеку.
        После очередного разреза, внизу открылась пустота. Элан облегченно скользнул вниз, чувствуя, как от постоянного напряжения мышцы дрожат противной мелкой дрожью, и присел чуть в стороне, весь обратившись в слух. Меч подрагивал в руке, готовый в любой момент вспыхнуть ослепительной молнией удара. Было тихо, но темнота вновь сгустилась, превратившись в плотную, почти осязаемую завесу, норовившую сковать движения.
        Элан прикрыл глаза, отчаявшись что-либо увидеть, и принялся строить энергетическую защиту. Он никогда не делал этого раньше, но основные принципы знал - то ли отозвался Предел, то ли проснулась память прежних Хранителей. Стройные схемы сами пришли из ниоткуда, создавая ажурное плетение, поражающее своим совершенством и законченностью линий.
        Силовые поля замкнулись вокруг фигуры человека, способные защитить не только от стрелы, но и от удара меча - многослойные, с отражающей способностью, готовые зарастить пробоину или ответить на чужой удар своим. Элан нагнетал и нагнетал в них энергию, каким-то шестым чувством понимая, что сегодня все эти сложные построения понадобятся.
        Наконец он аккуратно вернул Меч в тело - ему позарез нужен был советчик.
        - Как думаешь, я все правильно сделал?
        Кристальный Пепел внимательно изучил энергетические оболочки, окружавшие Элана, хмыкнул и ответил:
        - Вполне. Здесь столько мощи, что вполне можно испепелить десяток тварей величиной с буйвола. Правда, одиннадцатая тебя все равно достанет, если ты, конечно, позволишь ей это. Поэтому, поддерживая всю эту защиту, не забывай о нападении - и держи меня в руке.
        Темный коридор вел все дальше вниз, почти прямой, но неровный, будто проточенный подземными водами. Элан знал, что это не так - жар близкой магмы опалял лицо, заставлял дышать с трудом, стараясь глотнуть поменьше горячего воздуха. Одна из стен коридора была горячей. Случайно коснувшись ее, Хранитель тут же отдернул руку и впредь старался держаться подальше. Несмотря на все возрастающий жар, он не боялся извержения - не сотрясалась земля, не подрагивал под ногами воздух, да и гора обещала погодить. В ответ на последнюю его мысль Меч в руке ощутимо дрогнул и иронично хмыкнул - похоже, он не слишком доверял старушке-горе.
«Ляпнет, потом забудет - а ты отдувайся… Коль уж пришла ей в голову такая мысль - извержения рано или поздно не избежать. И лучше в этот момент быть подальше». Примерно так сказал бы Кристальный Пепел. Однако сейчас он подрагивал в руке, напряженно разрезая тьму, и приходилось думать за двоих.
        Пол под ногами был пористый, словно разъеденный какими-то кислотами - по нему змеились канавки, твердый гранит крошился, как мягкий туф. Легкие щелчки от ломающейся породы заставляли морщиться не только Меч Предела, но и его Хранителя. В густой, абсолютной темноте даже такие слабые звуки разносились далеко, предупреждая здешних обитателей о незваных гостях. Впрочем, путники понимали, что схватки не избежать. Слишком большой путь придется пройти по охотничьим угодьям неизвестного монстра.
        Через пару часов постоянного спуска Элан расслабился. Время шло, никто не показывался, и скоро уже должны были появиться копи, но в воздухе вдруг появился сладковатый привкус, ощутив который, все гномье существо Хранителя взвыло, предупреждая о близости опасного газа. Когда мрак внезапно стал плотным и хлестким, как удар бича, он уже начал прикидывать, как, вернув Меч за спину и обмотав тряпицей лицо, начать поиски нужных ему кристаллов. И тут что-то ударило по человеку, завязло в защите - и хлестнуло с удвоенной силой, круша оборонительные порядки и радостно пожирая их осколки.
        Человек отлетел в одну сторону, Кристальный Пепел - в другую. Упав у стены, Меч полежал немного и засветился ярким фиолетовым светом - весь, от рукоятки до последнего изгиба кристалла. И Элан, поднимающийся у противоположной стены, потирая себе грудь, застыл, пораженный увиденным.
        Гигантский бесформенный комок мрака замер в центре коридора, изучая источник света. Он был огромен, закрывая собой весь проем тоннеля, и при этом безостановочно выбрасывал во все стороны тонкие длинные щупальца, как будто ориентировался в пространстве… Похоже, так оно и было - глаз или иных привычных органов у клочка тьмы Элан не заметил. Яркий свет смутил его, но не слишком. Примерившись, живая тьма вытянула вперед нечто вроде щупальца и легко коснулось раскаленного края Меча. Ответом была ослепительная вспышка. Разряд энергии пробил призрачное тело. Оно легко растеклось, давая дорогу молнии - и вновь сомкнулось, оставшись невредимым. Похоже, оно питалось не плотью, а энергией. Оставив Хранителя без внимания, существо сосредоточилось на Мече, как на более лакомой добыче. Вновь протянув один из своих отростков, оно припало к краю Меча - прежний урок был усвоен, способ есть энергию был найден, и Меч начал стремительно тускнеть.
        Огромный валун, брошенный Эланом, беззвучно исчез в сгустке мрака - темная субстанция так же легко разошлась перед материей, как и перед энергией. Но теперь внимание комка мрака переключилось на Хранителя. Гигантский по размерам клубок мрака ударил в сторону Хранителя, надеясь покончить с досадной помехой одним ударом и вернуться к прерванному пиршеству. Миновав мигом отскочившего противника, призрачный таран ударил в стену - и камень зашипел, плавясь под воздействием ожившей тьмы. Постояв секунду, сгусток выдвинул с десяток сгустков поменьше - и двинулся в сторону Хранителя. Метод ведения боя был выработан, и мрак спешил уничтожить юркого врага.
        На этот раз Элан не двинулся с места. Он тоже выбрал стратегию, потратив на нее непозволительно много времени. Будь подземная тварь поразумней, у него не было бы и шанса. Сейчас же - пусть эфемерный и призрачный, но он появился. Человек понял главное: сутью противостоящего ему сгустка мрака была не материя, а энергия! Материальная основа, скорее всего полужидкая, наверняка присутствовала, но играла лишь вспомогательную роль.
        Окружив тварь коконом пустоты, Хранитель принялся собирать энергию окружающего мира, впитывая ее в себя. По сути, он смоделировал миниатюрную модель Предела - пустотный барьер, ограничивающий течение энергий, замыкающий их на себе, но позволяющий черпать энергию со стороны - тому, кто способен на подобное.
        Вряд ли кто-нибудь из местных магов мог представить себе преграду, созданную из энергетического вакуума, и тем более построить его - однако Элан был жителем достаточно развитого технологического мира, к тому же он не раз работал с Пределом, изучая свойства последнего. Атака была направлена не на оживший комок мрака, а на энергию, его питающую.
        Оказавшись в изоляции, тварь забеспокоилась, двинулась вперед. Хранитель так же плавно отошел назад, все энергичнее выкачивая магию из пространства. Растерявшись, субстанция кинулась к теплой стене - оттуда наверняка должна была изливаться сила вулкана, питающая ее все эти годы - и налетела на поставленный барьер! Завизжав, она рванулась к заветной цели, не обращая внимания на растворяющиеся в темноте энергетические снаряды, осыпающиеся на закипевший пол сотнями капель. Достаточно ей было прильнуть к поверхности, и она могла бы выиграть - пустотный барьер в камне могли поставить разве что боги. Элан прикусил губу, не замечая, как струйка крови стекает по подбородку. Ему казалось, что он голыми руками удерживает плотину, и при этом сквозь него бьет ток воды неимоверной силы. Тварь билась в агонии, теряя части мрака, разбрызгивая тяжелые капли, заставляющие шипеть и плавиться гранитные глыбы. Некоторые из них попали на человека - боль была дикая, кровь хлестала сквозь рваные раны, но у Хранителя было достаточно энергии, и он останавливал кровь, не ослабляя стен ловушки. От него требовалось одно:
держаться. И он держался. На упрямстве, на желании жить и необходимости помочь тем, кто на него надеялся. И еще на воспоминании: черный клубок легко касается сверкающего Меча - и тот начинает стремительно тускнеть…
        Сгусток мрака наконец понял, что проигрывает схватку. Взревев, он бросился в сторону Элана и, налетев на кокон пустоты, застыл в нескольких сантиметрах от человека. Капли разлагающейся плоти ударили в Хранителя.
        Сумасшедший спазм боли потряс человеческое тело, заставляя все бросить, свернуться жгутом в тщетной попытке унять невыносимую муку… Тварь взревела, чувствуя ослабление барьера, и принялась бросаться с удвоенной силой, расшатывая ослабевшие стенки защиты…
        Ответом ей был дикий рев. Фиолетовое пламя ударило во все стороны, заставив мрак испуганно отшатнуться. И ярость, древняя и могучая, ярость дикого зверя, просыпающегося вулкана, ярость первозданных стихий на пике своей мощи ответили черному порождению недр. Края кокона пустоты сомкнулись, одним рывком выжимая подобие жизни из подземного создания - и наступила тьма.
        Тишина. Гулкая и испуганная, словно все произошедшее здесь - секунду, час, год назад - расшатали и ее извечное спокойствие. Темнота. Мирная и спокойная, скрывающая в себе лишь пустоту и покой.
        - Кристальный Пепел! Ты где?
        Слабое свечение у стены. Камень под ногами похрустывает, ломаясь в такт неуверенным шагам, заканчиваясь у слабо светящегося кристалла.
        - Подожди. Сейчас будет полегче.
        Две неуверенные руки ложатся на острые грани. Тонкие струйки крови тут же стекают по кристаллу, впитываясь в фиолетовые переливы, но человек не замечает этого. Магия Предела течет по нему, подпитывая изящные изгибы Меча - и фиолетовое сияние понемногу разгорается, становясь все сильней и ярче. Наконец Хранитель неуверенно поднимается - и Кристальный Пепел сверкает в его руке. Он наклоняет голову - и Меч легко входит в человеческое тело, аккуратно укладываясь вдоль позвоночника. Темнота. Шорох опускающегося на землю тела. Тишина. Все. - Элан! Элан! Очнись! Ты как?
        - Мы живы? А где… тварь?
        Озадаченное молчание. Робкий вопрос:
        - А что ты последнее помнишь?
        - Она кинулась на меня. Я смог удержать ее, но кислота… Тысячи брызг добрались до моей кожи, кровь хлынула ручьем. Стало страшно больно… Дальше ничего не помню.
        - Вспоминай! Страшно больно - и что?
        - И обидно. Я почти победил. Меня охватил гнев. Нет, гнев холодный. Ярость. Я словно вспыхнул изнутри. А потом - темнота.
        - Интересно… Частичное слияние сознаний под действием драконьего гнева… Ладно, пошли. Ниже уже начинается газ, так что драк не ожидается. О дыхании я позабочусь, а вот поиски кристаллов поручаю тебе. Вернее, оказавшимся у тебя как нельзя кстати гномьим инстинктам.
        - Пошли. Да - и спасибо, что подлечил. Эта кислота - едкая штука.
        - Не отвлекайся. Я к тебе и не прикасался.
        Элан, не успев сделать и пары шагов, резко остановился.
        - Но я здоров! Или нет? И кто тогда меня вылечил?
        - Ты сам. Или Грея. Короче, не заморачивайся - со временем поймешь. А пока - давай вперед, у нас времени почти не осталось.
        - Это почему? Мы победили, внизу - никого, я это чувствую, и большая часть дороги наверх свободна!
        - Потому что фляжка твоя не восстановилась - а значит, времени у нас меньше, чем предполагалось вначале.
        Элан сорвал с пояса емкость с тщательно сохраняемым запасом воды - она зияла проеденными кислотой дырами.
        - Что ж, значит, идти нужно быстро. Пошли!
        Ночь вполне могла устроить здесь свое ложе. Полог темноты завесил все вокруг, заботливо окутывая своим покрывалом каждый камень, каждый выступ. Тут вполне комфортно было бы тем, кто не любит солнечного света. Тишина, вторая ипостась ночи, устроилась здесь не менее уютно - ни единого звука не раздавалось в пустом, заполненном тяжелым газом пространстве. Ничего живого не оставалось вокруг - даже темные твари, любящие подземелья, не спорили с ядовитым дыханием глубин. Те немногие, что не успели убежать, давно истлели под действием вездесущего времени, одинаково свободно текущего и на прекрасных, покрытых легким песком пляжах, и в темных, зловещих подземельях, и в пустом пространстве высоко над головой.
        Звук. Легкий и звонкий, он заметался между стен, эхом пробарабанив по каждому уступу, чтобы вернуться к своему создателю, рассказывая о преградах на его пути. Несколько шагов - уверенных шагов знающего свое место в мире существа, способного поспорить за него и с всевластной в недрах гор тьмой, и с мертвым газом, и даже потеснить вездесущее время. Вновь громкий стук - и опять замирающее вдали эхо.
        - Скоро я смогу конкурировать с летучими мышами, - Элан стукнул по ближайшей стене так кстати подвернувшейся под руку горняцкой киркой и замер, вслушиваясь в подземные звуки. После того, как они нырнули под толстое одеяло подземного дыхания, широкий и ровный коридор кончился, сменившись маленьким ходом от подземного ручья. Здесь некому было расширять пространство, и приходилось быть осторожным, чтобы не стукнуться головой о все более понижающийся потолок.
        - Размечтался. До летучих мышей тебе еще ох как далеко. Ладно хоть можешь идти, не ощупывая перед собой дорогу. А на поверхности, среди обилия звуков, толку от твоих навыков не будет никакого - даже не сможешь найти свой собственный отголосок эха.
        - Во всяком случае - здесь у меня получается?
        - Немного. Но лучше не отвлекаться, а попытаться почувствовать кристаллы астралита. Насколько я понимаю, они где-то близко.
        - Интересно, и как я это сделаю?
        - Понятия не имею. Попробуй в очередной раз довериться своим просыпающимся способностям. Зачем-то же у тебя в жилах появилась струя гномьей крови?
        Элан послушно попытался вспомнить, как выглядел огонек на руке у старейшины: маленький синий осколок, мерцающий чуть видимым, испуганным светом. Камню было так страшно и одиноко вдали от своих собратьев, на чужой, высокой поверхности мира, где кончается твердь и начинается пустота, где порядочному камню не за что зацепиться. Но он знал, что нужен - и отважно сверкал, посылая во все стороны лучики синего пламени…
        - Есть! Слабое синее пламя! Левее, и метрах в десяти!
        Элан повернулся к глухой стене, ударив по ней киркой. Порода загудела, отзываясь густым звоном. Хранитель плашмя прильнул к холодной стене, ударил наудачу несколько раз - камень продолжал отвечать, открывая одному из своих собратьев маленькие тайны большой скалы.
        - Метра два земли - и будет штрек. В нем добывали астралит, пока порождения глубин не уничтожили смельчаков, дерзнувших подойти так близко к сокровищам гор. Останки горняков до сих пор лежат там, сжимая в руках инструменты… Будем пробиваться?
        Элан поднес руку к затылку.
        - Стой! Совсем ополоумел? Газ в штреке достаточно ядовит для того, чтобы убить и через кожу - недаром даже та тварь не рисковала спускаться в него. Пока я в тебе, я покрываю всего тебя защитной пленкой силового поля. Если хочешь держать меня в руке - изволь создать такую же!
        - А как? Насколько я понимаю, стандартная защита не подойдет?
        - Совершенно верно. Тут два варианта. Либо ты создаешь универсальный экран, отгораживающий тебя от мира полностью - однако тогда ты не сможешь ничего ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Или создаешь ограниченный, подобный моему. Он избирательно запускает молекулы газа, по составу сходные с воздухом на поверхности. Они несут хоть и малую, но информацию. Только это намного сложнее.
        Хранитель вздохнул.
        - Давай, учи. Мне совсем не улыбается размахивать мечом наугад, не зная, как и когда на меня свалится целая скала…
        Усвоить новое оказалось непросто. Элан пожалел о том, что не имеет высшего образования: без фундаментальных знаний по физике поля, ядерной физике, химии понять то, о чем так легко говорил Кристальный Пепел, было практически невозможно. Он несколько раз начинал действовать, но Меч иронически хмыкал, тут же указывая на прорехи в конструкции. Наконец человек отчаялся.
        - Давай попробуем первый вариант. В конце концов, я буду осторожен. Большие куски породы на меня упасть не должны.
        - Нет, слишком большой риск. Можно поступить проще: я могу создать это поле за тебя, но только если ты уступишь мне управление своим телом.
        - Это как тогда, когда мы познакомились? Так в чем проблема? Давай!
        Кристальный Пепел вздохнул.
        - Тогда все было проще. Твое сознание едва теплилось, побывав на самом краю. К тому же смертельные раны так ослабили тело, что и оно помешать мне не могло. Сейчас, когда ты уже многого достиг, я не смогу добиться подобного без сознательной поддержки с твоей стороны.
        - Так я не против. Действуй.
        - Элан, это все слова. Раскрой свое сознание, впусти меня в себя. Дай мне стать частью себя полностью. Впусти меня в свои воспоминания, детские мечты и грезы, дай узнать о тебе столько, сколько знаешь ты сам - и даже больше.
        Человек задумался, потом с трудом кивнул.
        - Ты и так знаешь обо мне достаточно. И если уж мы делим одно тело, то почему бы нам не разделить и воспоминания?
        Теперь растерялся Меч:
        - Ты хочешь узнать о моем прошлом?
        - А почему нет? Конечно, обо всех твоих приключениях слушать - ни одной жизни не хватит. Но узнать о том, что тебя волнует, что тебе дорого… Ведь это дорога в две стороны?
        Кристальный Пепел рассмеялся:
        - Похоже, на этот раз мне повезло с Хранителем. Ты умеешь думать, а это качество встречается не часто даже среди ученых, не говоря уже о простых смертных. Ладно, пока я буду работать - наслаждайся!
        Огонь! Он ласкал обнаженное тело, и струи кристалла плавились от его ласки, как воск. Языки бесконечного, ослепительно белого пламени, казалось, входили в саму плоть будущего Меча, застывая в вечности ярким сполохом энергий. Тяжелые удары ментальных молотов превращались в едва заметные касания, выправляющие текущую лаву меняющегося клинка. Сила поднимала молодое неокрепшее сознание все выше, унося прочь из еще несформировавшегося тела, с планеты, где неведомые мастера создавали его форму, в космос, к тысячам подмигивающих звезд, наблюдающих за рождением своего сородича. Кометы обволакивали стремительно несущееся сознание, проходя сквозь него, все же успевая оставить на память частичку своей радости. И когда показался Предел - пустой и равнодушный, вечно закрытый от мира и его проблем, юный Меч наконец ощутил своего истинного создателя. Огромный, спокойный разум Творца принял в себя зарождающуюся искру дикой и странной, но все же жизни - и еще не рожденный клинок ощутил, как его рукоять сжимают мозолистые пальцы. Это было невероятно. У только начавшего формироваться лезвия рукоять должна появиться
значительно позже. Зато ощущение первого владельца навсегда останется в памяти стража Предела. Мощь, безграничная, всесильная, способная по своему выбору зажигать и гасить Солнца, вошла в зарождающуюся душу, врачуя, поправляя, наставляя… И когда казалось, что сознание готово лопнуть от невыносимой тяжести чужой силы - натруженные руки бережно опустили клинок в прохладные струи Предела.
        Элан отшатнулся, приходя в себя, глотая ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег. Дышать было трудно, но можно - и Кристальный Пепел лежал в его руке, с затаенной улыбкой оглядывая взъерошенного Хранителя.
        - Это - было?
        - Возможно. Все это уже поросло мхом тысячелетий, так что я начал сомневаться в собственных воспоминаниях. Может быть, это мне приснилось, когда я лежал, греясь после очередной битвы на солнышке? - Голос Кристального Пепла дрогнул, а в небрежных словах послышалась какая-то затаенная гордость или грусть.
        - Ну ты как, готов двигаться дальше?
        Элан поднял Меч - тот засветился, показывая кусок стены; примерился, сделал надрез, уворачиваясь от посыпавшейся породы. Потом снова и снова, но мысли его были заняты увиденным. Кристальный Пепел молчал, посмеиваясь про себя, и послушно расширял ход, аккуратно поправляя неуверенные движения ушедшего в себя Хранителя.
        Тяжелая мгла повисла над столицей народа Вар-Раконо, скрывая уснувший город. Грея парила высоко над зданиями, колдовским зрением выискивая шпиль городской ратуши. Сегодня там должен был состояться съезд клана Пожирающих рыбу, основным назначением которого было формальное управление государством, а по сути - дележка полученных от обмана народа доходов. Впрочем, если бы об этом услышали правители, они бы страшно возмутились. Давно уже кладовые недр, побережья и изделия рук раконцев не принадлежали никому, кроме небольшой кучки правящего клана. Все было оформлено с тщательным соблюдением законов, хотя и против воли народа Вар-Раконо. И теперь клан Пожирающих рыбу считал весь Змеиный материк своей вотчиной, подворьем, приносящим средства к существованию, и бурно занимался дележкой, игнорируя проблемы своих соотечественников.
        - Вы переписали все богатства страны на себя? И теперь уверены в собственной правоте? Но ведь из этой ситуации есть очень простой выход, не правда ли?
        Драконесса вздохнула и принялась снижаться к центру города - прямо к единственному ярко освещенному зданию с высоким замысловатым шпилем.
        Гигантская тень скользила над полупустыми домами, а редкие прохожие испуганно жались в подворотни, провожая взглядом комок ожившей темноты, не произнося ни звука. Слишком долго они молчали, склоняясь под ударами судьбы, чтобы говорить о чем-то сейчас. Крылатая тень неслышно скользила вдоль зданий, подбираясь все ближе.
        Грея решила не пикировать сверху - какое-то внутреннее чутье подсказывало битой драконессе опасаться так непонятно закрученного шпиля.
        Когда до вожделенной цели осталось не больше двух домов, в нее внезапно полетели цепи, свитые в гигантские сети. Грею ждали. Она рванулась, пытаясь подняться в воздух, но цепи натянулись, удерживая мощное тело. Вперед торопливо вышел пожилой раконец, одетый в хламиду священнослужителя. Он торопливо заговорил, подняв вверх руку, и это были слова не молитвы, а заклинаний. Цепи моментально раскалились, воздух наполнила вонь паленой чешуи, драконесса рванулась… Два из четырех крюков не выдержали, металл раскалился докрасна, став малиновым - и огромное тело рухнуло на каменные плиты мостовой, корчась от невыносимой боли.
        Священник усмехнулся, но не перестал читать заклинания. Он наслаждался видом корчащегося от боли дракона у своих ног. Окружившие его стражники замерли, упиваясь невиданным зрелищем, как от зачарованного металла сгорает заживо осколок Триединого - о, на это стоило посмотреть!
        По одной улочке на крики вышел пожилой раконец. Когда-то высокий и статный, он шел с трудом, опираясь на тонкую палку, оглядывая подслеповатыми глазами огненное зарево на обычно спокойной улочке.
        - Что здесь случилось?
        Один из стражников небрежно отмахнулся от тщедушного старика, и тот отлетел к стене, где мешковато упал на колени, чудом не выронив свою палку.
        - Иди себе, убогий. Выделили вам пенсию - с голоду умереть хватит, так доживай свою никчемную жизнь, пока можешь, и не лезь в дела молодых и сильных! Вас бы всех усыпить, как станете нетрудоспособными - так нет, цацкаются с вами, выделяют какие-то крохи…
        Стражник заржал и повернулся в сторону корчащегося от боли дракона.
        - Это точно. Пока был молод и силен - ценили и уважали, такие, как ты, мои портреты на стену вешали - известный воин, победитель многих состязаний и боев. А теперь - никому не нужный ветеран, и все вздохнут с облегчением, когда он наконец умрет. А ты знаешь, сынок, как умирают ветераны?
        Старик, опираясь на палку, с трудом выпрямился - и оказался на голову выше молодых стражников. Он подхватил посох и, как копье, метнул его в священника. Будучи случайным прохожим, он не знал, что происходило на площади. Но, доведенный до предела грубостью властителей, выступил против них, инстинктивно угадав в плененном чудище своего союзника. Грубая, зато пущенная умелой рукой палка с острым наконечником, которым ветеран мог бы собирать мусор в парке, пролетела между доспехами стражников, впившись в ничем не защищенное тело святоши-мага - и пробила его насквозь! Тут же несколько мечей впились в дряхлое тело старика, на несколько мгновений вспомнившего, что он воин. Тот обмяк, пошатнулся, но прежде чем утомленная душа покинула терзаемое острыми клинками тело, губы успели шепнуть:
        - Ветераны всегда умирают в сражении!
        И ответом ему был рев разъяренного дракона, в клочья рвущего ловушку, без поддержки мага ставшую простым металлом. Фиолетовое пламя вспыхнуло столбом, озаряя притихший город. Камень плавился и тек, а тщедушные фигуры стражников напрасно пытались ускользнуть от разъяренной драконессы. Замысловатый шпиль силился выплюнуть какой-то сгусток темного огня - но тут же был сметен ударом не на шутку разошедшейся Греи.
        Здание ратуши, подожженное огненным дыханием, горело все и сразу: горел камень, горел мрамор статуй, горели бегавшие в поисках спасения правители, и даже рыбы в изящном бассейне сварились в закипевшей от плавящегося камня изящных бортиков воде. Огненный ров окружил здание властителей, и никто из собравшихся в нем не уцелел - все погребла бешеная ярость вышедшей из себя драконессы.
        Темнота. Меч покоится за спиной, дабы, как он заметил, «не мешать пробуждению гномьей крови». А Элан осторожно стучит тупым концом кирки по камню, повторяя отметины, сделанные несколько веков назад. Древняя рукоять, вытертая до блеска мозолистыми руками народа Молотов за столетия до прихода человека, удобно скользит в пальцах, словно лаская долгожданного хозяина. Звук породы глухо кашляет, сообщая: за ним - гранитная пустота, без примесей и вкраплений. Элан терпеливо идет дальше, захваченный непонятным ему самому чувством, - тут и вспыхнувшая в нем жажда кладоискательства, и нетерпеливое желание поскорее закончить работу, и еще - сладкое и щемящее чувство нужности, правильности того, что происходит. Как будто там, наверху, все волнения и войны - пустое и наносное, все проблемы - искусственны и неприличны, создаваемые людьми ради сиюминутных прихотей. Здесь же, в поту и пыли, рождалась еще одна частичка прекрасного, призванная сделать мир хоть чуточку лучше. И пусть уходят и гибнут народы, но кристалл астралита, который, как Элан знал, ему суждено найти, будет сиять в веках манящим светом надежды.
        Камень крошился, мелкие песчинки летели, оседая на покрытом потом лице. Человек был не в силах слушать долго, даже если в нем проснется частица гнома. Элан обессиленно прислонился телом к холодной громадине скалы, хватая ртом воздух. Его тело расслабилось, мысли исчезли, вызванные внезапно навалившейся усталостью. Он прикрыл глаза, собираясь немного подремать - и увидел в толще скал целую россыпь неярких голубых огоньков, тускло мерцавших сквозь каменную преграду.
        Сон словно рукой сняло. Торопливо прикинув глубину залегания россыпи, он выхватил Кристальный Пепел из спины. Тот заворчал, боясь задеть кристаллы, но Хранитель передал ему картинку, точно указывающую на вязь голубых огоньков, не переставая аккуратно взрезать пласты породы. Это был порыв, внезапно появившееся чувство уверенности в себе, в собственных силах. Элан знал, где и как нажать, под каким углом повернуть рукоять Меча - и гранит осыпался, как легкий песчаник. Когда огоньки оказались уже совсем близко, Элан оставил Кристальный Пепел на камнях, коротко скомандовав: «Свети вполсилы!» Тот недовольно что-то буркнул, но послушно убавил свечение, любуясь картиной рождения очередного кристалла. Кирка в руках у Хранителя порхала, то выбивая целые куски, то ударяя едва слышно, соскребая песчинки. Через полчаса работы звук стал иным - в нем все чаще слышался торжествующий перезвон пробуждающегося астралита. Еще несколько осторожных ударов - и пласт гранита сполз, чуть не придавив ногу остолбеневшему Хранителю. В фиолетовом свечении Меча виднелась небольшая расщелина в скале, стены которой были усыпаны
нежно-голубыми гроздьями кристаллов. Чужое сияние отражалось в них, рождая миллионы радуг - и новые краски появлялись в неярком свете Меча. Это было прекрасно. В этом была какая-то соразмерность, словно встретились давно не видавшиеся родственники. И еще - требовалось, чтобы Элан, осторожно положив Кристальный Пепел посреди пещеры, вышел назад, в штрек, прикрыв расщелину куском породы. Он прилег на каменный пол, давая возможность отдохнуть усталым мышцам, и, невольно улыбаясь, подумал: «О чем может говорить мой Меч со своими сородичами?» С этой мыслью он стремительно погрузился в сон.
        - Кончай дрыхнуть! Все на свете проспишь!
        Хранитель испуганно оглянулся. Вокруг никого не было, лишь Кристальный Пепел покоился в его ладонях, тускло мерцая неярким светом. И в его переливах виднелся огромный, с голову младенца, кристалл.
        - Как ты оказался здесь? Ты же был в расщелине?
        - Какой расщелине? Ты что, переработал?
        Элан оглянулся - позади него возвышалась монолитная стена безо всяких признаков недавно прорубленного хода. Он только покачал головой.
        - Ну, вы, блин, даете. Это что - сила гор?
        - У камня свои секреты. Их не понять тем, кто состоит из мягкой плоти - только не обижайся, ладно? А так можно быть уверенным, что магма не повредит моим сородичам.
        - МАГМА?
        - Черт, забыл предупредить. Старушка-гора решила очистить свои пещеры от порождений мрака, сделав их доступными милому ее сердцу народу Молотов. Но никакой спешки нет - у нас еще пара часов или около того!
        - Так и знал, что этим кончится! - Элан торопливо вскочил и, достав заранее врученную ему предусмотрительными гномами тряпицу, предназначенную для того, чтобы «ни в коем случае не повредить астралит», принялся заворачивать кристалл в несколько слоев ткани.
        - А если придется прорубаться сквозь темных тварей?
        Кристальный Пепел безразлично ответил, поудобней устраиваясь за спиной Элана:
        - Кто поумнее, сам уберется с нашей дороги, почуяв астралит - а с остальными как-нибудь разберемся. Их не должно быть так уж много.
        Однако всякой мелочи оказалось предостаточно. Стоило им вынырнуть из тумана, поднимаясь по гномьему штреку, как тут же пришлось выхватить Меч, отбиваясь от самых разнообразных существ, будто специально ожидавших на этом пути. Но то ли сказалось влияние кристалла, то ли подрагивание почвы под ногами - твари атаковали вяло, торопясь поскорее увернуться. Стоило схлынуть первой, самой решительной волне - и можно было уже идти, правда, внимательно прислушиваясь к шорохам и пресекая, в прямом смысле этого слова, любые поползновения. Элан все убыстрял и убыстрял шаги, а когда надежный гранит треснул и зазмеился паутиной разломов, он не выдержал и сорвался на бег. В спину дохнуло жаром глубин, с потолка посыпались пока мелкие камни, и Хранитель убрал Меч за спину, слишком занятый бегом, чтобы отвлекаться на атаки. Темные радостно взревели и полезли гурьбой - но то, что делало Элана более быстрым и ловким, замеляло их движения, и человеку ничего не стоило увернуться от вялых и неуклюжих атак.
        С разгона Элан вылетел в небольшой зал и едва сумел остановиться: прямо перед собой он почувствовал холодное дыхание древней пропасти. Торопливо выхватив Кристальный Пепел (темные твари, пытающиеся его догнать, сразу замедлили свой бег, а иные и вовсе повернули назад), он глянул вперед и увидел, как каменный мостик, построенный тысячелетия назад хозяйственными гномами, медленно и неуклюже заваливается вниз, делая переход через древнюю трещину невыполнимой задачей. Хранитель, не дав себе времени на раздумья, торопливо прыгнул вперед, в полете оттолкнувшись от остатков рассыпающегося моста, метнулся вверх, кинув перед собой Меч, и ухватился рукой за острые края остатков моста - но уже на другой стороне.
        Он тяжело перевалился на землю у трещины, положил руку на тускло светящийся Кристальный Пепел, и глухо, с трудом переводя дыхание, произнес:
        - Ты не говорил мне о трещине.
        - А я о ней и не знал. Впрочем, она не стоит внимания - разлом невелик, и поднимающаяся из глубин лава заполнит его за пять минут.
        - Черт! - Элан втянул воздух, в котором уже носились кусочки пепла, и торопливо двинулся вперед.
        - Нам нужно добраться до врат народа Молотов. Старушка никогда не причинит вреда своим любимцам, и извержение остановится, не нанеся им вреда. Но до ворот все будет уничтожено.
        - А то я не понимаю!
        Резь в спаленных бегом легких не давала дышать, мышцы одеревенели и не хотели слушаться, темные совсем ошалели и то испуганно прыскали в стороны, то наваливались с бесшабашностью отчаяния, заставляя работать ставшим неподъемным Мечом. Ни один человек не выдержал бы такого сумасшедшего бега в темноте, постоянно ожидая нападения, под уклоном, ведущим неизменно вверх. Пожалуй, его не выдержал бы и гном. Последние метры Элан бежал на автомате, не открывая залитых потом глаз, убрав Меч в спину и не пытаясь уворачиваться от атакующих тварей. Еще спасала защита, восстановленная Кристальным Пеплом глубоко в недрах горы, она еще держалась, заставляя мелкую живность скользить и помогая хозяину выиграть драгоценные секунды. Он не помнил, как, вывалившись на нижний ярус гномьей цитадели, упал ничком, выдохнув:
        - Закрывайте ворота! Скорее!
        Как гномы торопливо боролись с массивными створками, поливая огнем из своих диковинных машин пытающихся убежать от извержения темных, как запертые гигантским стальным брусом массивные ворота дрогнули, но выдержали ослабевающий напор глубин - лишь на петлях появились крохотные пузырьки лавы, - он ничего этого не видел. Он спал.
        Зеленая трава легко колола подушечки лап, туманя голову ароматами леса. Было так приятно трусить по подлеску, оглядывая нижние ветви деревьев, слушая пересвист птах, беззаботно чирикающих о чем-то своем, не обращая внимания на скользящую внизу тень. Солнечный свет, проникая сквозь кроны, залитые легким туманом, бросал на землю узорчатые тени, создавая диковинные узоры. Где-то поблизости встала на след его стая, и ему не терпелось присоединиться к ней, почувствовать зов крови, ощутить сладость упоения добычей.
        - Элан! - Фиолетовый силуэт призрачного человека сгустился перед мордой огромного волка, преградив ему дорогу.
        Зверь зарычал, оскалив клыки.
        - Приди в себя! Хватит расслабляться. Да, ты здорово напрягся и заслужил сон, тем более что несколько темных тебя достали, и народ Молотов, обрабатывая твои раны, щедро напичкал тебя сонным зельем - но ты мне нужен!
        - Как? Я не в подземельях! - Элан остановился, не удивляясь, что может говорить в облике волка.
        - В подземельях, но ты спишь. И я не могу до тебя дотянуться. Ты зачем-то выхватил меня, и теперь я покоюсь в трех метрах от тебя, на узорчатой, покрытой тончайшей чеканкой подставке - очень торжественной и совершенно неудобной. Так что разбудить тебя я не могу, а сам ты будешь спать еще минимум часов десять.
        - И зачем в таком случае ты мне докучаешь?
        - Эти коротышки решили закончить начатое тобой и возродить грибницы! И при этом не выяснили состав воды, понадеявшись на заверения рунных магов об отсутствии в ней постороннего влияния.
        - Но разве этого мало?
        Фиолетовый силуэт устало вздохнул.
        - Конечно. Да, если в воде нет магических примесей, большинство гномов сможет на вкус определить состав воды. Но, тем не менее, есть мизерные взвеси, которые не могут быть замечены, зато влияют на молодую грибницу, изменяя ее, делая ядовитой, уничтожая листья меллорна, повреждая астралит…
        - Так что же мы сидим! - Элан в возбуждении вскочил, принявшись описывать круги по влажной траве. - Нужно что-то делать!
        - Нужно! Вот только я ничего сделать не могу - а ты спишь и проснуться сам не сможешь.
        - Так что все напрасно? Тогда зачем ты здесь?
        - Как ты уже понял, решение есть. Твой Дух уже выходил из тела, а во сне это сделать даже проще. Вот только… Ты не в облике человека.
        - Пусть тебя это не беспокоит! - Элан вновь оскалил клыки, мечтая о предстоящей схватке. - Я вполне способен поработать и в своем втором облике. Что нужно делать?
        Фиолетовый силуэт пожал плечами.
        - Все просто - выйти из тела, найти зал грибниц, сгуститься до видимого состояния и остановить церемонию. А потом заодно и определить, что стало с водой. Справишься?
        - Надеюсь. Вот только… - Элан обвел глазами туманную дымку леса. - А куда мне идти?
        - Прочь из сна. Почувствуй накал страстей поблизости - и двигай в ту сторону.
        Фиолетовый призрак растаял, а Элан остался один на один с лесом и новой проблемой.
        Церемония возрождения грибниц была в самом разгаре. Все необходимые для этого ингредиенты присутствовали, Хранитель, не пригласить которого было бы неудобно, а пригласить - значит, нарушить древнюю традицию, запрещающую чужакам видеть святая святых народа Молотов, спал, и ничто не могло помешать празднику.
        Огромные подземные ярусы, заполненные проточной водой и дикими спорами ядовитого гриба из местного семейства, были готовы принять листья меллорна и кристаллы астралита, преобразующие их суть и дающие силы для роста. В подземном зале набилось множество гномов, приглашенных на торжественную закладку, и еще больше просочилось по служебным переходам. Официального запрета для гномов присутствовать на церемонии не было, так что любой мог прийти и лицезреть чудо возрождения…
        Старейшины народа молотов, выслушав торжественную речь хранителей грибниц, поклявшихся защищать сокровища гномов больше жизни, передали им собранные раритеты - и величественная процессия, под сотнями пар взволнованных глаз, двинулась на самый верх ярусов, где светилась неярким светом специальная ниша…
        И в этот момент, когда множество гномов затаили дыхание, перед идущими наверх поднялось облако пыли. Воздух помутнел, став темным в свете чадящих факелов, внутри него закрутились маленькие вихри, взметая частицы земли, и огромная фигура черного волка появилась на ступеньках верхних ярусов. Он небрежно переступил лапами, полностью перекрыв дорогу идущим, и в его глазах зажглись насмешливые фиолетовые огоньки.
        Старейшины напряглись, готовясь ценой своих жизней защищать святыню народа Молотов, рунные маги подняли свои посохи, готовясь испепелить дерзкую тварь - однако помедлили секунду, преодолевая внутренний запрет на применение магии в зале грибниц. И тут раздался истошный вопль:
        - Стойте! - вперед, путаясь в торжественной одежде, выбежал Видящий народа Молотов, почтенный Бланд, и ужас осознания собственной ошибки застыл на обычно невозмутимом лице гнома.
        - Стойте! Я видел его! Пусть не здесь и не сейчас, но - видел! Это не враг! - Рунные маги опустили посохи, и волк, ухмыльнувшись, опустился на голый камень, устроившись поудобней, но по-прежнему загораживая проход.
        Бланд, решительно раздвинув старейшин, бестрепетно подошел к призраку зверя и заглянул ему в глаза.
        - Что ты хочешь сообщить?
        Тяжелая голова волка повернулась в сторону грибниц, где горела заранее приготовленная ниша для меллорна, и зверь завыл, запрокидывая голову. Этот звук, вырывающийся из призрачной глотки, совсем не походил на вой лесных собратьев странной черной тени, но в нем слышалась такая тоска, что Видящий непроизвольно отшатнулся, едва не упав на руки настороженных старейшин, повернулся и твердо заявил:
        - Церемонию нужно отложить! Мы совершаем ошибку!
        - Такого никогда не было! Все проверено тысячу раз, и никакой призрак не помешает нам в выполнении высокой миссии, призванной положить конец голоду народа Молотов! - воскликнул один из старейшин.
        Видящий выпрямился. Трудно идти против авторитета старейшин, фактически являющихся владыками народа Молотов. Такое не прощают, нельзя прилюдно указывать на ошибку, даже если она есть - обида остается, и жизнь ослушника понемногу начинает катиться под откос. Но гордость, гордость мастера своего дела, отвечающего за плоды своего труда, не дает отступить.
        - Все когда-то бывает в первый раз. Заявляю официально: дальнейшее проведение церемонии является преступлением против народа Молотов, и вина за последствия ляжет лично на вас. Вы готовы принять такую ношу?
        Старейшины замялись. Да, они были с детства воспитаны для служения своему народу, но с другими правителями их роднило одно очень важное обстоятельство: никто из них не желал нести за свои поступки личную ответственность…
        Волк высунул язык и улыбнулся. Похоже, его старый знакомый вполне контролировал ситуацию. Приветливо ткнувшись в его руку, он неторопливо развернулся и направился к сочащейся из стены воде, вдоль подземного ручья, к его истокам на поверхности. Элан не сомневался, что причины гибели подземных грибниц кроются там.
        Камень был твердым и шершавым, и протискиваться сквозь него, даже в астральном виде, оказалось занятием сложным - в основном из-за возникающей время от времени щекотки. Неизвестно, что было тому причиной, состояние полусна или игра растревоженного подсознания, но волчья пасть, протискивающаяся сквозь мокрую породу, была оскалена в неповторимой звериной улыбке, увидев которую, даже самые смелые охотники обычно бледнели и в срочном порядке хватались за оружие. Вода под лапами противно чавкала, будто Элан пробирался не сквозь гранит, а шел по дурно пахнущему болоту. Камень пружинил, подушки лап вязли в мареве стен, и Хранитель, не сразу понял, что зловоние усиливается, все явственней проступая сквозь породу.
        - Как они раньше не замечали, что с водой что-то не так? Или это одна из тех традиций, которыми так гордятся длиннобородые? Мой дед пил, мой отец пил - значит, и для меня хороша?
        От странного запаха, скорее всего недоступного в материальном виде, но легко улавливаемого в астральном, уже начало мутить. Все вокруг вновь подернулось дымкой, стало грезоподобным, и сквозь камень проступили контуры леса… Еще пара шагов - и…
        Здоровый, с подпалинами волк выбежал на лесную опушку. Перед ним простиралось свежеубранное поле - ровное, гладкое, как стол, без единой травинки, все залитое ослепительным солнечным светом - оно вызывало в звериной натуре чувство опасности и беззащитности перед ней. Здесь мастер ночных стремительных атак из засад был уязвим, как никогда. Волк оскалил клыки в раздумье, собрался повернуть в лесную чащу - прочь от угрозы открытых полей, но раздумал. Что-то внутри него уверяло, что нужно идти дальше, прямо по сверкающей белизне земли - и солнца. Ему нужно идти дальше! Волк покачал головой в раздумье, пытаясь разобраться с внутренними порывами, и нехотя побрел по жаркой равнине, втягивая голову в плечи, весь напряженный в ожидании удара. Песок под подушечками лап, перемешанный с остатками соломы, тихонько похрустывал, заставляя беззвучно оскаливать клыки - в звере нарастало состояние тревоги, безотчетного страха, неуместного для лесного хищника.
        Угроза, вначале мелкая и почти незаметная, нарастала, заставляя шерсть встать дыбом. Больше всего волку хотелось со всех лап бежать обратно, под манящую тенью и прохладой защиту леса. Но чем больше опасности разливалось вокруг, тем сильнее в путнике пробуждался хищник, всегда готовый ответить ударом клыков. Вот уже дикий рык разлился по полю, и сильное животное мчится вперед, навстречу врагу и возможной схватке. Темп нарастал, волк несся огромными прыжками, а из горла у него готов был вырваться торжествующий вой вожака. И вдруг зверь затормозил, перекувырнувшись через голову и изрядно вывозившись в пыли, отчего шерсть его перестала быть черной, приобретя серый цвет. Прямо перед ним был натянут ряд красных флажков.
        Это означало конец пути. Яркие всполохи огненно-кровавого цвета сулили гибель и преграждали путь не менее надежно, чем гранитная скала. Волк лежал в пыли, разочарованно глядя на непреодолимую преграду, а в голове его почему-то бились совершенно человеческие слова:
        - Последняя линия обороны. Пройдешь ее - и ты победил. Ну, давай же, хороший песик!
        Зверь не желал быть песиком - да и хорошим он отродясь не был. Не вставая с живота, он принялся отползать назад, к виднеющейся вдалеке громадине леса.
        Лишь через несколько минут он успокоился, преодолев переполнявший его ужас ровно настолько, чтобы замереть, не открывая глаз, и прислушаться к чему-то внутри себя. К собственному внутреннему голосу, который тихонечко пел, и слова песни, знакомые по прежним, смутным временам, рождали щемящие даже дикую душу образы:
        Идет охота на волков, идет охота,
        На серых хищников, матерых и щенков…
        Старая, покрытая коростой людей и событий песня. Когда-то он ее любил, пока встречи и прощания в калейдоскопе дней не оттеснили чуть хриплый голос на задний план, заставив забыть и слова, и мелодию. Лишь смутные образы правильности происходящего остались на задворках души, там, где прячется честь. Волк вздохнул и, чувствуя, как нависают над ним громады огненного цвета, пополз вперед, не открывая глаз, медленно, но упрямо, по-щенячьи подергивая лапами. Через мгновения или века этой бесконечной дороги он ощутил влагу под ногами, тень над головой - и вот уже человек встает посреди огромной пещеры, заполненной водой, еще хранящей тепло летнего солнца - где-то совсем рядом с поверхностью - а прямо перед ним, наполовину утопленный в воде, лежит огромный валун болезненно-оранжевого цвета.
        - Что… Что это было?
        - Защита. Мастерски поставленная, вполне способная отпугнуть практически любое существо, причем на глубинном, психологическом уровне. Чувствуется рука мастера. К тому же того самого, который сумел проклясть весь народ эльфов - один почерк. Минимум магии, ювелирное, глубинное знание психологических мотивов поступков людей и животных - и нужный толчок в подсознании. По сути, подобному невозможно противиться. Преодолеть такую защиту, будучи человеком, эльфом или гномом, нельзя. Будучи зверем, впрочем, тоже.
        - А как же тогда я это сделал?
        - Ты - не человек и не зверь, ты - Хранитель Предела, и этим все сказано. Ну что, будем стоять или начнем чистить подводную реку? - Кристальный Пепел уже успокоился и начал ехидничать.
        - Хм, и как ты это предлагаешь сделать?
        - Элан, не тупи. Этот камень - недаром твое подсознание окрасило его в такие цвета - его нужно убрать из пещеры. И все вернется в норму. Второй раз у наших противников подобный фокус не пройдет.
        Человек подошел к валуну. Несмотря на цвет, он был довольно весомым. Крепкий, больше двух человеческих ростов в поперечнике, но при этом весь какой-то ноздреватый - быстрое течение откалывало от него мельчайшие частицы и уносило с собой.
        Элан осторожно прикоснулся к нему - и вскрикнул: руку пронзило острой болью, она посинела и начала бледнеть, потеряв чувствительность.
        - Ого! Он под завязку напичкан темной магией! Сбрось ее! Быстро! Просто стряхни!
        Элан машинально затряс рукой. Несколько оранжевых капель сорвались с нее, тут же исчезнув в водах реки, а Хранитель с облегчением убедился в том, что его конечность приобретает здоровый цвет…
        - Если ты забыл, твое тело сейчас преспокойно дрыхнет на несколько сотен метров глубже, в уютной кроватке, которая тебе слишком мала. Однако это и к лучшему - соверши ты подобную глупость, не будучи призраком, наверняка лишился бы руки. А знаешь, какая это морока - отращивать новую!
        Элана передернуло. Он торопливо спрятал руки за спину и нерешительно посмотрел на неподвижно лежащую глыбу.
        - Предлагаешь мне поднять ее усилием воли? Но я не джедай и понятия не имею…
        - Ты не имел никакого понятия о многих вещах, но научился же! Как монетки себе в карманы из земли вытряхивать, так ты первый, а тут - в кусты?
        - То маленькая монета, а тут - такой громадный валун!
        - Принципиально - никакой разницы! Попробуй!
        Хранитель обреченно вздохнул, подошел поближе к валуну, встав поустойчивей, будто бы вправду собирался поднимать огромный груз, и напрягся, глядя на валун. Никакого результата. Ладно, как он делал с монетами? Элан обернул камень энергией, наложив побольше слоев, и рывком потянул его вверх, опираясь на силу находящейся под ним горы. Оранжевая глыба вздрогнула, взбаламутив водную гладь - и нерешительно поползла к вершине, разбрызгивая ручейки.
        - Куда ее?
        - Вон, над головой дыра в скале - видишь, откуда его сбросили? Главное, перекинуть через край, чтобы покатилась по склону. А потом пусть с камнем рунные маги разбираются!
        Сила стремительно уходила - неподъемный камень, казалось, весил несколько тонн. К тому же Хранитель чувствовал, как под действием темной энергии истончается
«сетка», в которую он обернул изделие купеческих магов. Тонкая ткань энергий рвалась, как гнилое сукно, и Элан с ужасом чувствовал, что сейчас его страшный груз рухнет вниз, раскалываясь на куски - и концентрация яда в реке станет запредельной.
        - Неужели все, что я делал, зря? Какой-то камень будет спорить с силой народа гор!
        Хранителя захлестнула волна гнева. Огненной волной она прошлась по жилам, вынуждая кровь вскипеть, а тело, там, внизу, под ногами, выгнуться эльфийским луком, заставляя сжать губы и раскрыть глаза. Камень рывком пошел вверх, переваливаясь через край колодца… Последнее, что увидел Элан перед пробуждением - это лучи солнца, брызнувшие из-под развороченной земли.
        Каменная дверь, аккуратно подвешенная на стальных петлях, сделанная на века и изукрашенная причудливой резьбой, разлеталась от удара голой руки. Кристальный Пепел, уже занявший привычное место в спине Элана, словно пожал плечами, скользнув холодком вдоль позвоночника - кто он такой, чтобы мешать Хранителю, идущему путем драконьего гнева.
        Коридоры и галереи мелькали одни за другими, ошарашенные гномы провожали удивленным взглядом несущегося куда-то человека - полураздетого, всклокоченного, с пылающим лицом.
        Спор в зале грибниц к тому моменту уже закончился. Несколько стражников торопливо вязали руки посмевшему встать на пути старейшин, спасающих свой народ, а рунные маги, поднявшие свои посохи, упрямо выискивали в толще стен малейшие следы нарушителя, когда парадные двери, запертые в целях сохранения таинства, дрогнули. Послышался резкий удар, затем сияющий клинок прочертил в тяжелых створках ровный полукруг, и в образовавшееся отверстие протиснулся человек.
        Старейшины посмотрели друг на друга, на запыхавшегося Элана, стоящего на обломках двери, - и повернули назад. В произошедшем стоило разобраться…
        Дорога к побережью оказалась вполне удобной, хотя и непривычной. Элан, как и любой представитель технократической цивилизации, был уверен, что с комфортом ехать можно только на машине, имеющей двигатель, по широкой и удобной трассе - и дорога народа Молотов для него была открытием. Прямой, гладкий туннель, пробитый под небольшим устойчивым наклоном, обеспечивал ровное, быстрое движение вполне комфортно устроенной тележки, внутри которой лежали меха и горел небольшой светильник. Мастер перемещения - пожилой важный гном с окладистой бородой, по большей части кемарил, прикрыв глаза. Основная работа его начиналась, когда машина оказывалась слишком глубоко. Тогда он просыпался, поворачивал в сторону каких-то непонятных платформ - и странные лифты быстро и легко поднимали диковинный снаряд как можно ближе к поверхности, после чего движение продолжалось.
        - Гордитесь! Очень давно ни один человек не ступал на подземные дороги народа Молотов. Всего за несколько дней вы окажетесь на побережье, у северной стороны Орлиной гряды.
        Элан кивнул. Бланд, вызвавшийся проводить его до побережья, смотрел пристально, но говорить не с кем не хотелось, и Хранитель лишь откинулся на неудобную спинку, прикрыв глаза. Тут же перед ним встали картины принесения присяги: сосредоточенные гномы, грозно поднимающие свои секиры, фиолетовые молнии, вылетающие из-под его рук, и низкий рокот голосов: «Народ Молотов клянется в верности Элану, очередному Хранителю фиолетового Предела…»
        Была в этом какая-то неправильность - однако Кристальный Пепел молчал, принимая слова клятвы.
        - Бланд! Я только сейчас сообразил: вы принесли присягу не Хранителю! Вы принесли ее лично мне!
        Пожилой гном спрятал ухмылку под бородой.
        - Заметил! Ты был так ошарашен чертогом королей и торжественностью церемонии, что тут нет ничего удивительного… Народ гномов никогда не пойдет за титулом, но всегда готов признать достоинства отдельного человека. Слишком это легко: ты создаешь монарха, президента, вождя, внушаешь всем почтение к трудной работе того, кто занимает это кресло - а потом знай возводи на него одного неумеху за другим. Пусть создают видимость власти, общаясь со своим народом и устраивая торжественные приемы. И за этим балаганом незаметно, как страна медленно рушится, как известковый валун, попавший в бурную реку. Вначале медленно и неприметно, а потом все быстрее и стремительнее - пока наконец не рухнет, расколовшись на несколько кусков, на радость жадной воде…
        - А если я уже после принесения вами присяги вдруг изменюсь и начну думать не о всеобщем благе, а о собственном кошельке?
        - Ты - вряд ли. Но такие случаи бывали, и не раз. Если правитель не видит дальше сегодняшнего дня, он может предать интересы своего народа, прикрываясь красивыми словами и творя измену скрыто. Он даже может суметь выйти сухим из воды, заставив замолчать тех, кто знал о его преступлениях. Но он смертен - этим все сказано.
        Бленд замолчал, раскуривая крохотную трубку. Сладковатый запах непонятных трав тут же повис в воздухе, щекоча ноздри. Элан не выдержал паузы.
        - И что? Вы думаете, он пострадает после смерти?
        - Мы знаем. Сколько бы он ни украл, как бы ни швырялся деньгами и ни роскошествовал - ничего из этого он не сможет взять с собой. За порог смерти денег не берут, зато груз несделанных дел и совершенных ошибок повиснет на шее тяжким ярмом, лишая его даже крохотной надежды.
        - Но разве он не работал, будучи во главе государства? Кто судит так строго?
        Видящий народа Молотов помолчал, глядя вдаль.
        - Ты любишь подарки?
        Элан улыбнулся.
        - Кто ж не любит полученного просто так?
        - Ничего не дается даром. Подарки бывают белыми и черными. Черный - это подарок боли и страданий, который делает тебя сильней и лучше. Он дается за твои ошибки - это урок, который ты должен усвоить. Таков подарок черной луны, и он честен, ибо после него любой становится лучше. Но есть еще белая луна, и ее награды очень коварны. Когда на тебя сваливается должность, выигрыш в лотерею, возможность жить легко и безбедно - это испытание. Оно опасно видимым отсутствием последствий за твои решения. Устроить из работы синекуру, воровать понемногу, брать взятки или откаты - у тебя тысячи вариантов, как распорядиться подаренным. Вначале совсем немного, потом больше - и вот уже, осмелев от безнаказанности, человек смело хватает все, до чего способен дотянуться, с презрением поглядывая на менее расторопных людишек, искренне презирая их за глупость, именуемую честностью. Но белая луна коварна, ее подарки - тоже испытания. И вот уже ты чахнешь от неизвестных болезней, худеешь, не в силах вырваться из тобой же созданного круга, твои дети смотрят на тебя с ненавистью, ожидая, когда же ты умрешь, чтобы не мешать
им побыстрее уничтожить твой род излишествами и роскошной жизнью. А порог, за которым тебя ждут смерть и совесть, все ближе. Нет, от подарков белой луны лучше отказаться, если не уверен, что ноша тебе по плечу. Потому что последствия твоих решений скажутся не только на тебе, но и на детях и внуках.
        - То есть если мне предложат поднос с конфетами, я должен отвернуться?
        - Нет. Ты должен аккуратно взять одну конфетку, чтобы не обидеть хозяев, и вежливо поблагодарить, а не хватать сразу весь поднос, брызгая от восторга слюной и набивая карманы подтаявшим шоколадом.
        Темный вагон бесшумно несся сквозь камень и мрак, и крохотный огонек освещал серьезные лица путешественников.
        Утром, когда жители столицы решились выйти из своих домов и узнать, что случилось, они обнаружили на каждом доме листовку с текстом следующего содержания: «Вниманию народа Вар-Раконо! В связи с тем, что нынешнее правительство погрязло в коррупции, развале страны и в семейственности, тем самым предав интересы людей, которые вызвалось защищать, оно было уничтожено.
        Объявляется о создании нового строя правления, а именно - монархической республики.
        Объявляется о возрождении королевской династии. Членом царской семьи является любой представитель древнего рода, сумевший доказать королевскую линию своей крови и ничем себя не запятнавший, а также его потомки - автоматически.
        Также членом королевской семьи может быть объявлен любой представитель народов Змеиного материка в знак признания его заслуг без права наследования этого титула его потомками. Королевская семья владеет всем государством Змеиной земли, без права продажи, эксплуатации или другого вида управления.
        Особая роль заключается в невозможности обычного правления, как и раньше, возлагаемого на выборных представителей народа, а также в неограниченных полномочиях по контролю и суду за нарушителями законов управления их страной, а именно:
        - каждый житель страны обязан предоставить любые документы и вещи для досмотра по первому требованию представителя царской семьи, связанные как с личной, так и со служебной деятельностью, вне зависимости от уровня секретности или собственных полномочий;
        - каждый житель обязан выполнить любой приказ члена королевской семьи, если это не противоречит действующему законодательству, а так же не посягает на его честь и достоинство;
        - каждый житель обязан встать на защиту жизни и достоинства любого представителя королевской семьи, кроме случаев, когда ему известно о случаях, пятнающих достоинство данного представителя царского рода;
        - каждый представитель королевской династии имеет право арестовать до выяснения обстоятельств любого представителя народа Вар-Раконо и заключить его под стражу в ближайшем отделении охраны на срок не более двух недель. Если по истечении этого срока обвинение не будет предъявлено, он обязан публично извиниться перед задержанным и выплатить ему компенсацию из личных средств;
        - каждый представитель королевской династии имеет право судить согласно имеющимся у него данным любого из своих подданных, с приведением в исполнение приговора на месте, вплоть до высшей меры. Важно - обязательный отчет о каждом судебном решении перед прокуратурой с предоставлением всех имеющихся документов по делу, если это не противоречит интересам государства. В последнем случае - отчет перед верховной комиссией, составленной из представителей судебной системы, имеющих необходимый допуск. Если решение суда будет оспорено, судья лишается своего титула и судится за превышение полномочий уже как обычный представитель народа Вар-Раконо;
        - каждый дееспособный представитель королевской семьи имеет право носить при себе оружие и применять его при любом нападении на его особу, даже без применения какого-либо вооружения; нападение на членов царской семьи - тяжкое преступление, которое карается смертью прямо на месте;
        - каждому представителю царской семьи обеспечивается проживание, средство передвижения и питание в любой точке страны, владетелями которой они являются, по предъявлению ими документа, удостоверяющего их положение. Так же им предоставляются особые, апартаменты в столице во время их пребывания в ней, и для членов их семей, не занятых государственной деятельностью. Для нового поколения королевской семьи создается особый институт просвещения, в котором все без исключения отпрыски готовятся к своей дальнейшей деятельности с учетом особенностей их психики и склада характера. Кроме того, им предоставляются особые, заметные издалека царские одеяния, достойные их рода и возможность играть особую роль в развитии своей страны;
        - каждому представителю царской семьи выделяется содержание в размере ста средних зарплат в месяц при условии, что его действия за прошлый год признаны приносящими пользу народу Вар-Раконо, и десяти - если такого признания не получено. (Этого не потребуется, если документально доказано, что польза, приносимая членом королевского рода, десятикратно превосходит ее содержание.)».
        Утром, когда самые смелые из раконцев рискнули покинуть свои дома и прийти на центральную площадь, они увидели живую легенду, святую святых народа Вар-Раконо, фиолетовую драконессу, удобно устроившуюся среди угасающих языков пламени. Один за другим они падали ниц, застывая беззвучными холмиками, полные внутреннего трепета свершившегося чуда и ожидания чего-то хорошего, что теперь непременно должно случиться…
        Толпа бурлила, отдельные ее части, настроенные весьма враждебно, начинали было что-то выкрикивать, однако тут же успокаивались, встретившись взглядом с равнодушным взором драконьих глаз.
        Символ гордости народа Ван-Раконо, отливающий ярким блеском чешуи, сидел на развалинах дворца, и его фасеточные глаза внимательно наблюдали за толпой, выискивая в ней недовольных. Раконцы, пришедшие на центральную площадь узнать, что случилось, благоговели перед этим чудом - на его фоне смена правительства представлялась чем-то незначительным. Возрождение монархии? Да, да, это ужасно - но посмотрите на это! И потом, если Дракон так решил, кто мы такие, чтобы идти против посланца предков?
        Грея небрежно сидела на террасе одной из небольших кафешек, выходящих на дворцовую площадь. Она в полной мере наслаждалась зрелищем гигантского дракона, не забывая поедать десерт - потрясенный трактирщик с ног сбился, принося уже четвертый кусок торта. Не менее потрясенный Ракх-инти переводил взор с огромного дракона в центре площади на Грею и обратно, но задать какой-либо вопрос не решался.
        - Ладно, расслабься. Там, на площади - обычный морок, а не какой-нибудь мой родственник. К тому же, где бы я нашла дракона настолько большого, чтобы был виден из любой точки города, и настолько глупого, чтобы согласился сидеть на самой жаре весь день, пугая горожан своим видом?
        - Великая, в народе Ван-Раконо драконы вызывают совсем другие чувства.
        - Ну а найти самовлюбленного идиота, согласившегося быть объектом восхищения, я бы тем более не смогла. Эй, любезный, еще торт!
        - Но среди раконцев наверняка найдутся сведущие в магии люди, которые смогут обнаружить подделку!
        - Естественно! А, обнаружив ее, они захотят узнать больше, пойдут по связующей нас ментальной нити и обнаружат меня! Да, кстати, ты еще не видел - вот сидят те, кто смог это сделать.
        Грея небрежно ткнула ложкой в сторону темного угла террасы. Там, за столом, сгрудилось несколько весьма примечательных личностей - жрец одного из храмов Великого, ректор центральной академии, главный врач одной из городских клиник и несколько аристократов - из старинных родов, где уважали магию.
        - Иди, знакомься, я их вкратце просветила, что происходит, и они согласны помочь тому, на кого пал выбор Дракона. Это костяк твоей будущей администрации. Может, и неявный, но действенный. У тебя должны быть помощники, когда я уйду.
        Ракх-инти, уже успевший встать и приветливо улыбнуться растерянным магам, многих из которых он знал лично, стремительно обернулся, потрясенный.
        - Великая, ты уходишь?
        Грея небрежно махнула ложечкой. Кусок торта сорвался с нее, но длинный раздвоенный язык метнулся, подхватив лакомство. Драконесса невозмутимо облизнулось и кивнула:
        - Как только все успокоится. Политические интриги - не мой конек. На данном этапе у тебя серьезных противников нет. Бывший правящий клан позаботился об этом. А с шушерой, которая наверняка полезет из всех углов, ты справишься и сам. Должен справиться, если, конечно, чего-то стоишь. Тем более что это и есть твои новые обязанности - следить, чтобы к власти не пришли недостойные.
        - Но как же ты?
        - Мне что, теперь до скончания веков у вас памятником работать? - Грея устала от пустого разговора. - Меня ждет Хранитель! Он вполне готов к единению - драконий гнев не может ошибаться! Когда я его найду, я вернусь! И проверю, насколько ты смог выполнить свое предназначение! Поэтому торопись ковать железо, пока я тут и не даю ему остыть!
        Драконесса успокоилась и лукаво подмигнула, кивнув в сторону растерянных магов. Ракх-инти вздохнул и пошел знакомиться с новым кабинетом министров.
        Огромные скалы стояли безмолвными часовыми. Почти черные, покрытые водорослями, они застыли клыками у входа в морскую стихию, словно зубы гигантской пасти. Элана передернуло.
        - Может, поискать лодку?
        Кристальный Пепел вздохнул.
        - Ты хочешь спровоцировать нападение стархов? Они не пускают лодки через океан! Или ты воды боишься?
        - Да не воды… Глубины. В ней можно скрыть что угодно.
        - Угу. Например, тебя. Мы вроде так и решили поступить?
        Элан кивнул, не отводя глаз от морской глади - спокойной и ровной, лишь иногда подергивающейся рябью из-за легкого ветерка. Он разделся, сложив все в небольшой расщелине, оставшись только в набедренной повязке - и решительно пошел в воду.
        Видящий народа молотов, Бланд, наблюдающий за Хранителем из-за скал, только покачал головой, когда Хранитель нырнул. И водная гладь расправилась, став обычной и гладкой. Он не спеша встал, отряхивая руки - человек ушел дорогой, где народ Молотов ничем не мог ему помочь, значит, пришла пора идти к своему народу и ждать возвращения уже Триединого, готового выступить против святошей.
        Вода синела, постепенно становясь все темнее. Поверхность моря оставалась все выше над головой, и Элан чувствовал, как его тело начинает сдавливать тяжелая толща. Лучи солнца, горящего высоко над ним, пронизывали водную гладь, освещая все вокруг Хранителя. Но под ногами чернели глубины, и хотелось рвануть к поверхности, подальше от незримого ужаса, который мог прийти из темноты.
        - Хватит! Ты ведешь себя в воде, как перепуганный человек - пришла пора почувствовать себя рыбой! - Кристальный Пепел недовольно вздохнул, все вокруг пошло рябью, подернувшись дымкой, острая боль скрутила тело, заставив на секунду зажмуриться. А потом Элан увидел, как тонкие змеи водорослей обволакивали дно, словно странные, нелепые декорации. Солнце плотными лучами ткало невесомый полог, создавая иллюзию стен в бесконечном пространстве. Мелкие рыбешки яркими красками цветов разукрашивали водный мир, словно яркие ноты бесконечной мелодии вселенной. Элан медленно плыл в невесомости света и тьмы, скользя в незримых струях. Вытянув вперед руки, он обнаружил тонкие перепонки между пальцами. Ухмыльнувшись предусмотрительности Меча, Хранитель перевел взгляд на ноги - и оторопел. Легкая золотистая чешуя покрывала торс, спускаясь до ступней, ставших плоскими и вытянутыми, как ласты диковинного животного. Ноги не соединились воедино, но теперь гораздо удобнее было двигать ими вместе, создавая мощный ток воды, несущий вперед, лишь изредка поправляя движение кистями рук.
        - Еще немного, и я стану рыбой.
        - Среди деревьев - будь деревом, среди русалок - русалом. Только ты думаешь не о том. Находясь в чужом для себя мире, нужно быть настороже. Не зная, откуда придет опасность, ты уязвим. Не владея собственным телом - уязвим вдвойне. Когда мы доберемся до стархов, будет попроще, но для них людское побережье - место ведения войн, здесь они бывают вылазками, так что я бы не рассчитывал на скорую встречу.
        Хранитель поежился.
        - А откуда у тебя уверенность, что моя встреча со стархами пройдет гладко?
        Кристальный Пепел улыбнулся, обдав позвоночник медовым теплом.
        - Ты уже встречался с ними. И, по-моему, одного даже спас. Их логика странна, а мышление необычно - но оно есть, и значит, с ними можно договориться. Не тревожься о том, что не наступило.
        Внезапно из зарослей вперед скользнуло гладкое тело. Длинное и стремительное, оно атаковало с неотвратимостью брошенного гарпуна. Огромные челюсти сжались на боках растерявшегося человека, но охнувший Кристальный Пепел мгновенно растворился в теле человека, невесомой струйкой крови просочившись под кожу - и возник нерушимой преградой жадной твари. Но та, вместо того чтобы выпустить добычу, взбрыкнула и торпедой понеслась в глубины океана.
        Дернувшись несколько раз в попытке выбраться, Элан смирился и, пытаясь унять дрожь, поинтересовался:
        - И как мне освободиться от этого местного аналога акулы?
        - Пока никак. Ситуация патовая. Без оружия ты с ней не справишься, а я сейчас никак не могу отвлечься. Стоит мне на секунду расслабится, и тобой славно поужинают.
        Хранителя передернуло.
        - Но почему она меня не отпускает?
        - По всей видимости, приняла за гигантскую черепаху, те на большой глубине сами выползают из панциря. Срабатывает древний инстинкт - бросить старый дом в попытке спастись и вырастить новый.
        - И насколько глубоко она меня утащит?
        - Достаточно, чтобы тебе пришлось очень долго потом выбираться… Из тьмы на свет. К тому же в глубинах живут твари, по сравнению с которыми эта хищница - просто мелкая рыбешка. Ты уверен, что стоит бездействовать?
        - Но что я могу?
        Кристальный Пепел вздохнул.
        - И это говорит без пяти минут Хранитель девятой части вселенной! Ты же маг!
        Элан виновато кивнул, торопливо закрывая глаза. Не то чтобы это требовалось для наведения чар - просто разворачивающаяся перед ним тьма уверенности в себе не добавляла.
        Мир вокруг был странным. Искорки жизни поблескивали в нем подобно драгоценным жемчужинам - редко, но ярко. Тьма, вязкая и густая, заполняла все вокруг, и, возможно, благодаря ей кругом царило одно очень простое и понятное чувство: голод!
        Огромная рыба тоже была голодна. У нее почти не было связных воспоминаний: периоды голода и редкого насыщения чередовались, сменяя постоянное рысканье в поисках пищи редкими периодами сытого ничегонеделания. Психика чудища была примитивна, однако вполне управляема.
        Акула резко изменила направление и устремилась на юг, к змеиному архипелагу. Она даже прибавила скорость.
        - Что ты ей внушил? - голос Меча был равнодушным, казалось, его совершенно не интересовал ответ.
        Элан пожал плечами.
        - Чистую правду. Что на юге больше пищи, и она наконец сможет насытиться.
        - Это верно. Но у твоей правды есть другая, шершавая половинка: на кого, по-твоему, она начнет охотиться, после того как выпустит тебя на теплом мелководье, куда мы прибудем такими мерками уже к завтрашнему утру - в исконных землях стархов? Она и на тебя напала только потому, что ты на них похож!
        Хранитель вздохнул.
        - К утру она устанет, и я смогу попробовать выскользнуть из ее пасти. Я пытался ей внушить, что во рту у нее кусок плавника, тем не менее, она не готова расстаться с чем-то, что попало ей в челюсти. Увидев иную добычу, акула выпустит меня, и у нас будет несколько мгновений, чтобы распороть ей брюхо раньше, чем она нападет на кого-то другого.
        Несколько часов прошло в молчании. Тело в неудобной позе начало затекать, постоянное напряжение вызывало спазмы. Вода стремительно неслась навстречу, мелкие рыбешки шарахались в стороны. Казалось, что в мире не осталось ничего, кроме тяжелой, зеленой воды и стремительного движения в ее толще.
        Внезапно Элан перевернутой щепкой отлетел в сторону, ободрав до крови руку. Внимательный Кристальный Пепел тут же закрыл рану, не дав крови раствориться в воде, создавая приманку для хищников - но рука саднила, замедляя и без того медленные движения.
        Он торопливо вытащил Меч - клинок почти растворился в воде, став прозрачным, лишь раскрасил воду фиолетовыми оттенками, и принялся рассматривать поле битвы. А поглядеть было на что. Недавний монстр, казавшийся огромным и почти непобедимым, теперь защищал свою жизнь, столкнувшись с тушей огромного белесого спрута, не спеша поднимавшегося на поверхность, чтобы понежиться в лучах угасающего солнца.
        Возможно, если бы не принуждение Элана, акула легко обогнула бы гигантскую, но неповоротливую тушу, однако теперь это не имело значения. Одно из щупалец обхватило живую торпеду и чудовищным коконом обвило дергающееся в попытках вырваться стремительное тело, выдавливая из него жизнь. Хищник глубин счел себя оскорбленным.
        - Похоже, нам пора, - заключил Меч. - Давай понемногу в сторону, пока нас не сочли дополнением к основному блюду.
        Элан осторожно поплыл в сторону, не сводя глаз с гигантской туши. Возможно, поэтому уловил стремительное движение белесого щупальца в свою сторону. Кристальный Пепел зарычал, взрезая непослушную воду, и встретился с плотью спрута, сделав зияющую прореху между двух рядов шевелящихся присосок. Тот отпрянул, сжимая щупальце, но еще два потянулись к зубастой добыче. Как и все жители моря, спрут был способен на кратковременный, неуловимый глазом рывок. Но то ли Элан понемногу адаптировался, то ли вовремя вычислял атаки из-за больших размеров противника - но каждый раз очередное щупальце встречал Кристальный Пепел, легко разрезающий страшную плоть. Наконец спрут сдался и исчез в глубине, продолжая сжимать уже ослабевшую акулу.
        Человек еще несколько минут смотрел в бездну, поглотившую чудовище, и со вздохом облегчения убрал меч на место. Он уже научился поддерживать вокруг себя силовое поле, однако оно было еще несовершенным - ноющие бока и ободранная рука ясно на это указывали.
        - Может, стоит всплыть поближе к поверхности? Со всей этой суматохой я совсем потерял направление.
        Не дожидаясь ответа, человек поплыл вверх. Солнце окончательно село, и все вокруг стало темным и непонятным, пробуждая в душе неясные страхи. Элан только что поставил себя на одну доску с самыми сильными хищниками моря, и вся живность вокруг торопливо расплывалась с его дороги, ощутив запах удирающего в тревоге спрута.
        К утру Хранитель был уже на мелководье. Это была то ли затонувшая горная цепь, то ли растущие атоллы. Захваченный водоворотом красок, Элан не вглядывался в нагромождения почвы. Нет, водная гладь не была потревожена ни одним сухим камнем - не менее десяти метров водяного покрывала надежно укрывали царство стархов от любопытных глаз. Здесь плавали тысячи самых разнообразных рыб всевозможных красок и размеров, цвели самые причудливые водоросли. Элан, очарованный этой водной феерией, напрочь воспротивился осторожному предложению Меча миновать стороной «все это фантастическое безобразие», заметив, что глубинами сыт по горло. И теперь он откровенно любовался красотой подводного мира, жалея, под рукой нет ничего, способного запечатлеть эту красоту. Русалочий хоровод он заметил, но, вместо того чтобы бежать сломя голову, застыл в восхищении. Кристальный Пепел что-то кричал ему, однако Элан завороженно наблюдал…
        Водные девы, обнаженные, разукрашенные яркими полосами различных цветов, имитирующими одежду, танцевали в солнечном свете, озаряющем все вокруг. Казалось, свет - неотъемлемый элемент танца, его причина и движущая сила. Русалки обнимали столбы света, грациозными движениями по очереди проникали сквозь яркие стены, весело улыбаясь красоте дня. Они были похожи на виденного им на суше старха - но разве быстрый взгляд на отчаявшегося, уставшего от битв воина, оказавшегося вне родной стихии, может передать очарование танцующей женщины? Они точно не были людьми. Несмотря не внешнее сходство, различия были, и весьма существенные. Элан это понял, когда она из танцующих дев, нежно проведя по спинке подплывшей рыбы, вонзила в нее внезапно выдвинувшиеся когти, одним ударом вскрыв нежное брюшко и пустив облачко крови.
        Русалки рассмеялись. Их смех, немного звонкий, немного булькающий, был слышен вполне отчетливо - первый звук в тихом подводном мире. Одна за другой грациозные фигуры подплывали, погружая пальцы в мутное облачко, и с удовольствием облизывали их. Элан попятился. Он отчетливо представил, как так же смеясь, прекрасные русалки разделывают его на части, брызгаясь фонтанчиками крови.
        - Ну понял наконец? Это ритуальный танец дев-воительниц - и извечному их врагу в такие моменты лучше не попадаться им на глаза. Не убьют, но… могут залюбить до смерти. Уходим!
        Элан попятился - его заметили. Прекрасный хоровод распался, и русалки стремительно поплыли к нему так же грациозно и весело, с улыбками на лицах…. Хранитель запаниковал.
        - Они меня увидели! А плавают они гораздо лучше, чем я!
        - Спокойно! Пока они не поняли, кто ты такой, - сотвори фантом!
        Элан попытался вспомнить, как делать собственные энергетические подобия. На одном из немногочисленных уроков Кристальный Пепел рассказывал ему о возможностях и предназначении слепков с человека, но Хранитель тогда был слишком занят собственными мыслями.
        Интуитивно он стремительно вышел из собственного тела, посмотрел на каркас оставленной плоти и принялся лепить его подобие, наполняя его энергией. Секунды послушно растянулись, сердце стучало медленно и глухо - и вот уже человек торопливо отплывает в противоположную сторону, оставляя между собой и отрядом прекрасных русалок неподвижную фигуру.
        В полете стрелы от места хоровода был небольшой подводный островок, густо заросший неподвижными водорослями. Как Элан успел оказаться там за несколько ударов сердца, он и сам сказать не мог. Торопливо юркнув в заросли, он с облегчением глядел, как хоровод дев завертел человекоподобный призрак, а затем, подхватив, потащил куда-то в противоположную сторону. Тут на его плечо легла узкая рука, и булькающий, но мелодичный голосок произнес с нотками еле заметной иронии в голосе:
        - Ты так боишься моих сестер?
        Ее звали Лика. Имя было простое и звонкое, напоминающее прошлую жизнь и Землю, о которой он уже начал забывать. И с ней было хорошо. Изящная и стройная, покрытая мелкими золотистыми чешуйками русалка притягивала взгляд.
        - Ты не переживай. Когда сестры-воительницы заводят свои хороводы, прячутся даже опытные, закаленные в боях воины. Включая особ королевской крови. Это ты быстро сориентировался.
        - А почему ты не в хороводе?
        - Он… Он для избранных - тех, кто мечтает о победе любой ценой. А меня не раз упрекали за слабость и неумение побеждать.
        Глаза девушки-русалки затуманились, и она отвернулась. Элан почувствовал себя неловко. Нужно было срочно менять тему.
        - Слушай, а почему ты меня не испугалась? А вдруг я лазутчик, подосланный магами с поверхности?
        Лика улыбнулась и протерла глаза.
        - Лазутчик выглядел бы настоящим стархом. А ты просто приспособился к жизни под водой, не стремясь быть похожим. Наш крагг предупреждал о возможном появлении чужака.
        - Интересно! А поподробней? Кто это - крагг?
        - Это титул. Что-то вроде министра магии. Он с месяц назад разослал весть о приходе человека, способного понять народ стархов - понять и помочь. Просил всех, кто его встретит, не вредить человеку и проводить к нему.
        - И вы вот так взяли и поверили?
        Лика пожала плечами.
        - Пути магии - не для простых людей. Уж если сам…
        Огромное извивающееся тело метнулось к ним из зарослей. Плоское и зеленое, пребывая в неподвижности, оно сливалось с водорослями, но сейчас - хищник атаковал. Элан, завороженный беседой, был явно не готов к атаке, расслабленный, он мог стать легкой добычей. Русалочье тело метнулось вперед, навстречу оскаленной пасти. Одно неуловимое движение - и странная рыба, кувыркаясь, летит в сторону.
        Лика, извиняясь, повернулась в сторону гостя.
        - Обычно они не оказываются так близко от города стархов. И тем более не нападают на тех, кто больше их - что-то ее встревожило.
        - Извини. Я ее и не заметил. А как тебе удалось одним движением остановить такую стремительную атаку? Ты маг?
        Лика улыбнулась.
        - Нет. Но стиль невесомого касания - мой любимый. У меня ранг мастера.
        - Покажешь пару приемчиков?
        Лика, откинув голову, рассмеялась.
        Сила наполняла драконье тело, заставляя петь каждую косточку. Вперед, вверх! Хотелось кувыркаться в воздухе, словно ты не умудренная жизнью драконесса, а только что вылупившийся из яйца дракончик, впервые опробующий свои крылья. Это так прекрасно - свобода полета, свобода быть наедине с самим собой, ни от кого не зависеть, быть сильной и мудрой, да и просто - быть. Драконесса раскинула крылья, ловя восходящие потоки теплого воздуха. Все позади - и суета мелких политических игр, и необходимость отвечать за тех, кто доверился тебе. Дальше они справятся сами. А она - ее Хранитель уже близко! Она чувствует его приближение, и теперь только радость полета разделяет их. Несколько часов - и она вспомнит силу единения. Вверх! Быстрее! Крылья бешено заработали - до боли, сладкой боли полета, боли свободы быть самой собой. Не Мудрой, не Великой - простой драконессой, умеющей радоваться жизни и богатству, предпочитающей сладость книг.
        Сноп огня пролетел рядом, заставив отрешиться от грез и заложить вираж, уходя с линии огня. Несколько десятков виверн - огромных, выведенных, по всей видимости, специально ради такого случая, показались из-за облаков. На каждой из них сидел всадник - маг в монашеской рясе. Это была идеальная ловушка! Сила огненных ящериц плюс магия хитрых людишек. Грея сложила крылья, камнем устремившись вниз. Сказки насчет преимущества в высоте не срабатывают в мире магии, которая вполне способна защитить от удара или уберечь от столкновения. А вот попробуйте посоревноваться со мной на виражах…
        Еще несколько струй огня промчались совсем рядом, впритирку. Лишь хитрое манипулирование струями воздуха в кончиках крыльев позволило остаться невредимой. Виверны, хоть и вымахали здоровыми, ума не нажили - они не замечают, что пике уводит в сторону, к океану, стоит оказаться на глубине, как больше виверны ей не страшны - только бы уйти от побережья. Еще одна струя огня - нет, они не умеют бить на упреждение, а магам сейчас не до того, им бы на спинах вошедших в раж ящериц удержаться! Прибрежные скалы все ближе, но поворачивать в сторону океана рано - не дадут, прижмут к земле, расстреляют с безопасного расстояния. Рывок вверх - так, что крылья словно выворачивает из суставов. Боль вспыхивает внутренней волной, а тренированное сознание тут же ее гасит, заставляя забыть обо всем, кроме боя. Огонь! Две ближайшие виверны, не успевшие отлететь в стороны, вспыхивают как спички, вместе с седоками, не сумевшими ничего понять, даже просто прийти в себя от сумасшедшей гонки. Остальные притормаживают, маги начинают плести заклинания. Однако тонкая ткань принуждения рвется, не в силах удержать впавшего в
боевое неистовство дракона. Вас больше? Я смелее! Грея мчится прямо на изрыгающие огонь оскаленные пасти виверн, в последний момент уйдя вниз, но перед этим на минуту вскрыв себе вены и щедро оросив пространство перед собой сотнями огненных капель. Еще несколько виверн камнем падают вниз, к уже близким скалам. Они окутаны облаками силовых полей защиты - но нет такой магии, которая способна остановить драконью кровь, вскипевшую от ярости жаркой битвы. Она прожигает любую плоть до костей, заставляя забыть обо всем и свернуться в приступе боли - а это опасно, особенно в воздухе!
        Драконесса довольно улыбнулась и зависла над скалами - противника следует добить! Это было ошибкой. Драконья натура, требующая смерти врага, подвела Грею - на нее упала магическая сеть, скованная из того же странного металла, который, даже раскаляясь докрасна, не плавился и даже не размягчался. Как они смогли вычислить место на побережье, где она окажется? Или они умудрились подвести ее сюда? Десятки магов выходили из-за скал, сплетая заклятье повиновения раскаленного металла. Дикий крик разнесся над побережьем, заставляя лопаться скалы и вынуждая магов ослабить брошенное заклинание. Несколько святош упали, парочка даже отключилась - но остальные лишь громче завели странные, отрывистые заклинания, от которых пахло белесой тьмой. Цепи натянулись, прижимая драконье тело к земле - а сверху уже пикировали остатки недобитых виверн. Ну уж нет! Грея извернулась, не обращая внимания на огромные рубцы, вспухающие в местах соединения раскаленных цепей с драконьей кожей, - и выпустила струю пламени. Расслабившиеся виверны кубарем полетели вниз, прямо на острые скалы, теряя седоков. Но тут магическая цепь
натянулась - и драконесса полетела туда же. Скалы были уже совсем близко, когда столб пламени ударил в землю - мощного, рожденного драконьей глоткой пламени. Он заставил камень потечь, сделав его мягким - и удар вышел не таким сильным, как надеялись маги. Полузадушенная раскаленной цепью, упавшая с высоты Грея была еще жива и опасна - нескольких магов, оказавшихся радом, смело волной огня, и подчинение ослабло, давая драконессе шанс. Кровь забурлила, лихорадочно врачуя наиболее сложные раны: убить дракона непросто, еще пять минут - и она сможет продолжать бой.
        И тут из открывшегося призрачного портала показалась фигура Кавншуга - огромная, она немного колыхалось на ветру, и лучи солнца просвечивали сквозь нее, но пальцы гиганта цепко держали меч из темного металла, увидев который, Грея взвыла в голос, бросив заниматься целительством. Это был Эол, меч тьмы - один из немногих, он был способен уничтожить ее раз и навсегда, одним глотком выпив жизнь…
        Огонь. Еще! Еще огонь! Вокруг дракона кипел расплавленный камень, волны жара поднимались вокруг, скалы текли киселем, заливая изломанные крылья. Кавншуг завис над беспомощным телом и остановился в нерешительности: жар задевал и его, вызывая неприятные ощущения.
        Огонь, еще огонь! Кровь брызгала из рассеченных лап, взывая к крови земли. И та ответила. Подземный гул взревел разбуженным зверем, огромный фонтан пара брызнул из скал, заставив странного божка отлететь, сжимая поблескивающий меч - и на побережье хлынула лава, уничтожая все вокруг: остатки виверн, растерявшихся магов, заливая расплавленным камнем дракона. Тучи пепла взвились в воздух, затуманивая зрение… - Получилось? Дракон повержен?
        Фигуры в расшитых золотом одеяниях оторвались от хрустального шара, в котором теперь лишь бесконечной пеленой падал пепел.
        - Нет. Она выкинула свой любимый фокус - скрылась под камнем, обернувшись межзвездной пылью и растянув время. Но она ранена и не способна продолжить поиски Хранителя. Фактически без посторонней помощи она останется под землей очень надолго. Так что, как всегда, все упирается в Хранителя. С ним справиться будет попроще.
        Серая фигура оторвалась от стены и сурово посмотрела на патриархов.
        - Я не был бы в этом так уверен. Этот малыш отличается от предыдущих осколков. Он сильнее, чем кажется. Поэтому удвойте усилия. Нельзя допустить, чтобы он нашел Дракона. А вашего божка… Его оставьте на побережье. На всякий случай.
        Элана всего трясло. Он уже достаточно разбирался в происходящем, чтобы отличить свои эмоции от эмоций Дракона, но от этого было не легче - где-то там, на побережье, захлебывалась кровью, умирала его вторая половинка! Его часть! Хранитель развернулся и помчался в сторону Змеиного материка. Весь покрытый фиолетовой дымкой, он сумел набрать огромную скорость. Скорее! Еще скорей!
        Небольшое ловкое тело преградило ему путь. Девушка-русалка зависла прямо перед ним, заступив дорогу. Она пыталась казаться спокойной, но небольшая, едва прикрытая чешуей грудь вздымалась довольно часто, поскольку даже для морского жителя скорость, которую развил Хранитель, оказалась слишком высокой.
        - Что случилось?
        - Пусти! Мой Дракон… Она в опасности! Ее могут убить!
        - Убить Дракона Триединого практически невозможно. Он сильнее и опытнее Хранителя на несколько порядков. Даже если сейчас на Змеином материке идет бой - что сможешь сделать ты, вынырнув из моря, весь уставший и ослабевший? Вряд ли неинициированный Хранитель в таком состоянии может принять бой. Наоборот, вместо защиты собственной жизни дракону придется спасать тебя, а это может оказаться фатальным. Ты должен успокоиться и попросить помощи у народа моря. У нас есть достаточно сильные маги воды, и на побережье они тебе пригодятся. А для этого нужно время и разумная, не затуманенная гневом голова.
        В глубине души Элан не мог не согласиться со справедливостью русалочьих слов. Но там, на побережье, изнемогала от боли его драконесса! Решительно отодвинув хрупкое тело Лики в сторону, он устремился дальше - чтобы через минуту вновь оказаться перед уверенной в своей правоте русалкой.
        - Я не пущу тебя! Ты должен успокоиться и подумать!
        Гнев, заставляющий кипеть кровь Хранителя, вспыхнул особенно ярко. Как смеет эта рыба вставать у него на пути! Мощный удар вспенил воду, заставив ее разойтись тяжелой волной, но русалка быстро оказалась в стороне. Легкое касание ладонью - и Элан летит кувырком, теряя ориентацию. Толчок был внешне слабый, однако при этом оказался так силен, что лишь через несколько метров человек смог восстановить равновесие и выпрямиться. Зарычав сквозь стиснутые зубы, Хранитель выхватил Кристальный Пепел. Вода застонала от «ласки» фиолетовых граней. Удар Меча, пусть и приторможенный толщей воды, был быстр и неотразим. Уверенно вспоров воду, лезвие пронзило точно ту точку, где еще секунду назад было хрупкое девичье тело. Но лишь легкий смех был результатом прекрасного удара. Перед Эланом не оказалось никого - и очередной толчок сбил его с ног уже сзади, вновь заставив закувыркаться в воде и едва не выпустить из рук собственное оружие.
        Элан был силен, Меч - быстр, и, тем не менее, никто не мог соперничать с русалкой в ее стихии. В очередной раз улетев в сторону, Элан внезапно осознал, что гнев его исчез, словно смытый морской волной. Вздохнув, он аккуратно убрал Кристальный Пепел в спину - дышать сразу стало легче - и присел на покрытый водорослями камень, успокаивая тело и восстанавливая дыхание. Лика тут же оказалась рядом, и глаза ее, длинные и раскосые, смотрели виновато.
        - Ты как? Пришел в норму? Я читала о драконьем гневе - он удесятеряет силы, но туманит разум, заставляя совершать ошибки. Извини, что я встала у тебя на пути, но идя этим путем, ты мог потерять все - а заодно и наш мир.
        - Все нормально. Я все еще чувствую Грею - она жива и в относительной безопасности. Так что ты, может быть, и права. Вот только быть остановленным девчонкой - это не повышает моей самооценки. До сих пор я шел, совершая подвиги, и был уверен, что в состоянии справиться с любым противником - по крайней мере, с помощью своего Меча.
        Русалка пожала плечами. В ее исполнении это выглядело настолько женственно, что Элан, заглядевшись, пропустил смысл сказанных слов.
        - Прости?
        - Я говорю - на суше у меня не было бы шансов. А так - я в своей стихии. Ты здесь двигаешься слишком медленно, к тому же теряешь силу удара за счет размаха.
        - Обычно наоборот - чем больше размах, тем сильнее удар.
        - Это только на поверхности, глупый! Под водой, особенно там, где давление в несколько раз больше, большой замах лишь покажет противнику твои намерения и заставит тебя устать раньше времени. Здесь для воина важнее не сила мышц, а внутренний огонь, который наполняет твои движения.
        - То есть ты пользуешься магией?
        - Нет, духовной силой. Она есть в каждом живом существе - и неважно, маг он или нет. Вот только чтобы научиться владеть ею, нужны постоянные тренировки.
        - А я смогу научиться подобному?
        - Многому за то время, что мы плывем во дворец короля стархов, я тебя не обучу, но хотя бы двигаться не так неуклюже и наносить удары без замаха - попробую.
        - А где живет ваш король и почему я должен к нему плыть?
        Лика обиженно отвернулась.
        - Можешь не плыть. По-моему, я уже передала тебе приглашение от нашего крагга, к тому же дала тебе возможность принять спокойное, взвешенное решение. Если ты уверен, что тебе не нужна помощь моего народа - я не буду препятствовать.
        - А девочка права. Тебе здорово повезло встретить ее. Если бы она нас не остановила, мы бы помчались прямиком в ловушку, в которую уже попала Грея и которая наверняка ждет нас.
        - Нас?
        Кристальный Пепел рассмеялся.
        - А ты думаешь, я не чувствую драконьих эмоций, особенно такой силы? Я так же, как и ты, не мог себя контролировать - она ведь и часть меня тоже. Кстати, сейчас Грея в безопасности - но для этого ей пришлось вновь войти в состояние ожидания - и растечься во времени. Чтобы причинить ей вред, святошам потребуется по меньшей мере пара веков напряженной работы. Так что за нее можешь быть спокоен, по крайнем мере - пока, и заняться стархами. Если их верховных маг смог тебя почувствовать и даже предсказать твой приход, стоит познакомиться с ним поближе. Нам союзники никак не помешают.
        Путь до города стархов занял три дня. Это было очень спокойное время - возможность плыть, ни от кого не скрываясь, не думая о врагах. Испытав на себе своеобразные способности своей попутчицы, Элан не сомневался в их эффективности. Море, до сих пор бывшее грубым и жестким врагом, обернулось мягким, игривым котенком, способным дарить радость - яркими красками встречных рыб, необычными гротами и лесами водорослей. Хранитель узнал, как можно легко скользить по любым зарослям, не боясь запутаться, какие виды моллюсков необычайно вкусны, а какие - наоборот, ядовиты, где можно ожидать нападения, а где - спокойно поспать, нежась в струях теплого течения. Он все больше узнавал морскую жизнь и все больше влюблялся в нее. И в свою спутницу.
        - Расслабься. Почувствуй внутренний огонь - он согревает твое тело, наполняет его мощью и энергией. Рождаясь в сердце, он миллионами мелких искр протекает по всему твоему организму - и сосредотачивается в ладонях, чтобы коротким импульсом силы выплеснуться в мир. Ты чувствуешь свой огонь?
        Хранитель в очередной раз прислушался к себе - и затряс головой.
        - Нет. Наверное, мой огонь в воде не горит.
        - Не шути! Это очень серьезно! Стиль невесомого касания может спасти тебе жизнь в глубинах - и не только в них! Твой путь полон опасностей, и не стоит пренебрегать лишним шансом на выигрыш! Искры огня горят в человеке или стархе, согревая его тело и заставляя его любить, страдать, мечтать. Часто бывает так, что получив место под солнцем - уютное и теплое, человек перестает мечтать, чувствовать радости жизни в погоне за удовольствиями - и его пламя гаснет. Он превращается в глиняную статую самого себя: внешнее сходство - и ни капли искры внутри. Он не способен на чувства - их заменяют животные инстинкты, не способен на душевные порывы - их заменяет желание устроиться получше и выглядеть покрасивее. Сколько их ходит, бегает, плавает: холодная ярость хищника в глазах - и ни капли тепла внутри. Они похожи на акул: все свободное от пожирания добычи время - а добычей становится любой, не похожий на них - они плавают рядком со своими товарками, косясь друг на друга. Это даже не стая - в стае поддерживают друг друга, охотятся вместе, а не добивают тех, кто слабее. Постоянная выставка-продажа себя: своих
плавников, челюстей и хвоста. У кого мощнее, быстрее и красивее, кто может крушить и ломать более легко и изящно, чем его соперники - тот и лучший, тот и главный. Если бы когда-то древние стархи не нашли бы в себе этот огонь - они бы вымерли, превратились бы в безмозглых рыб со слабыми зачатками интеллекта - возможно, чуть более добрых, чем все остальные рыбы, но не более того. Постоянное соревнование с акулами не дало бы им возможности стать кем-то большим. Древние русалки нашли в себе внутренний огонь - пусть не все, пусть избранные - те, кто мог, наплевав на опасность, выныривать звездными ночами на поверхность и, вздыхая, смотреть на звезды. Именно благодаря им, таким непохожим на остальных, и создаются цивилизации. Именно они изобретают плуг и колесо, молот и наковальню, ракету и вездеход. А потом приходят акулы, холодные и безжалостные - и вот уже на наковальнях куются мечи, а ракеты начиняются ядерными боеголовками. Сами они создавать не способны - гений и злодейство вещи несовместные - зато способны разрушать! Да еще как! И тысячелетие за тысячелетием льется кровь, затмевая собой воду - и чаще
всего это кровь тех, у кого в груди горит огонь. Они обычно плохие воины.
        - Но у стархов не так?
        - Нет. Благодаря найденному у нас стилю те, в ком кровь холодна, проигрывают воинам внутреннего огня; поэтому ни разу за всю историю стархов у нас не было гражданских войн. Однако это и тормозит наше развитие - никто не хочет совершенствовать оружие, опасаясь дать силу воинам с холодной кровью; а хищники вокруг сильны и опасны. К тому же все чаще оружие людей попадает в наш мир - и оно совершенствуется день ото дня, грозя внутренним переворотом. Получив в плавники оружие людей, стархи станут одной из многочисленных рас, уйдя с пути, указанному им Творцом, - и к власти начнут приходить не умные, а подлые, не благородные, а корыстные.
        - Если стархи уже несколько лет не ведут войн, почему у вас не займутся воспитанием детей, отбраковывая подлецов и негодяев - чтобы не бояться подобного в дальнейшем?
        Девушка-русалка невесело улыбнулась:
        - Мы пробовали, и не раз. Семьи, среди которых не было воров и убийц, получали возможность размножаться без ограничений, и наоборот - тем, кто опозорил себя, было запрещено метать икру; но раз за разом такие попытки проваливались. Мы постоянно убеждались в том, что все дети достаточно чисты, чтобы вырасти хорошими людьми, однако что-то влияет на них по мере роста - на одних слабо, на других сильнее. Те, кто не может этому сопротивляться, теряют внутренний огонь - и они уже готовы убивать и предавать. Возможно, они никогда этого не сделают, но в потенциале - способны. Есть какой-то неучтенный фактор, но какой - мы не знаем. Ладно, хватит об этом, давай вернемся к занятиям… - Настоящий удар рождается в сердце, набирает мощь в теле, направляется разумом и заканчивается поражением противника. Заметь - он не ограничен длиной рук или ног: его окончание - это тело твоего соперника. Люди пользуются мечами, копьями и стрелами, пытаясь сделать удар совершенным; мы же просто используем возможности своего организма.
        - Они были вынуждены научиться чему-то подобному. Под водой обычное оружие малоэффективно, как ты уже успел заметить. Но стиль интересный, давай послушаем - для меня это тоже нечто новое. - Кристальный Пепел не ерничал по своему обыкновению, и говорил лишь для Элана, тихонько, стараясь не помешать.
        А Лика продолжала:
        - Самое главное - суметь сконцентрировать внутреннюю энергию организма таким образом, чтобы наносить удар «без посредников». При этом любые посторонние предметы только мешают - мечи, копья, луки - они поглощают мощь твоего удара, даря взамен собственную силу и скорость. Ты становишься более медлительным, все больше полагаясь на свое оружие и, оказавшись без него, внезапно перестаешь быть воином.
        - Я слышал, что вершина мастерства, это когда воин - сам по себе оружие, - Элан торопливо вспоминал все, что слышал о боевых искусствах.
        - У вас этим заканчивают? Неплохо. У нас - с этого начинают! Иначе разумному существу в глубинах океана не выжить! Давай рассмотрим твой удар - медленно нанеси его вон по тому кораллу.
        Элан сосредоточился и ударил - раскрытой ладонью, как била эта странная девушка-русалка. Результатом был невредимый коралл - и окровавленная рука.
        - Я же сказала - медленно! Тебя никто не призывал соревноваться крепостью рук с камнем! Ты должен ощутить внутреннюю силу, рождающуюся в тебе в момент удара, а самого коралла лишь легко коснуться. Попробуй еще!
        - Но тогда… Это будет не удар. Лишь его имитация!
        - Верно - при условии, что ты погасишь собственную мощь, останавливая руку. А ты дай собственной энергии возможность закончить твой удар - уже после того, как рука остановлена! Попробуй!
        Элан честно пробовал. Но не на первый раз, ни на сотый у него ничего не получилось. Его уважение к непонятным русалкам, умеющим подобное, возросло многократно. Вот только не то что скала - водоросли от его ударов не двигались, продолжая находиться в безмятежном покое. Наконец Лика сдалась.
        - Это все твоя выучка и чисто человеческая психология. Ты внутренне не веришь в возможность такого удара - и гасишь свою энергию, не позволяя ей выйти за пределы твоего тела. Когда у нас будет больше времени, мы вернемся к этому уроку…
        Город стархов поражал воображение. Увидев Эльдаксил, выращенный и украшенный самой природой, налюбовавшись на город гномов - не построенный, а вырубленный из камня, он самонадеянно полагал, что больше ничему удивляться не будет. Но коралловые строения поразили его до глубины души. Этот город строили не люди. Мельчайшие строители-полипы создавали из кораллов стены, арки и переходы. Русалки лишь просили их жить в определенных местах, подравнивая и поправляя работу. В этом было какое-то нечеловеческое терпение и уверенность в завтрашнем дне. Дед, начиная дом, мог рассчитывать, что только его правнук увидит окончание строительства - однако уверенно планировал стройку, и заботился о ней всю свою жизнь.
        Разные поколения стархов по-разному двигали кораллы, и поэтому дома приобретали самые причудливые очертания. Ажурные арки сменялись небольшими гротами, окна с вставленными в них кусочками хрусталя украшались водорослями, заключенными в каменную вязь.
        Но прекраснее всего был дворец правителя. Он начал строиться несколько тысяч лет назад, при основании города, и был еще далек от завершения. Каждый монарх добавлял в него что-то свое, создавая проекты новых башен, залов и дворцовых пристроек. Несколько десятков этажей, тысячи комнат, украшенных сложным орнаментом мозаик и частичек живой природы - по его залам можно было бродить неделями и каждый раз изумляться чему-то новому. Здесь, на глубине, ничто не тревожило обитателей - хищникам вход сюда был закрыт суровыми стражами, а бурям - толщей воды, и десятки тысяч диковинных растений подводного царства распускали свои листья для тысяч крохотных рыбок, переливающихся всеми цветами радуг.
        Как вкратце объяснила потрясенному Элану Лика, взявшая на себя роль экскурсовода, здесь одновременно сосуществовали самые разные виды, собранные и с мелководья, и с глубин океана. Магически адаптированные для жизни именно во дворце правителя, они несли исключительно эстетическую нагрузку - любой житель племени стархов мог прийти сюда, чтобы отдохнуть душой - и оставаться здесь столько времени, сколько захочется.
        - Иногда молодые стархи путешествуют из комнаты в комнату неделями, забыв о сне и голоде - и выходят из дворца правителя преобразившимися. Они узнают многое о своем народе и о себе, просто наблюдая за красотой, созданной руками древних архитекторов и строителей, так и не увидевших завершения своих шедевров, но завещавших их потомкам. Умение жить не для себя, и даже не для своей семьи - отличительная черта нашего народа. Это скрыто в самой нашей психологии, в нашем образе жизни. Невозможно быть эгоистом в обществе, где плоды твоих трудов увидят в лучшем случае твои правнуки.
        - Так что же, у вас никто не ворует и не грабит? Не убивает? Не рвется к власти?
        Лика пожала плечами.
        - Почему же. Но самое ценное, что есть у старха - это его народ, и украсть это нельзя, а вот лишиться - запросто. У нас нет смертной казни - океан велик, и преступники исчезают в его глубинах, отправляясь в изгнание. Обычно живут они не долго - слишком опасно оказаться одному, без поддержки соратников перед лицом убийц глубин.
        - И никто не мечтает жить лучше?
        - Мечтают - все. И все стараются для этого что-нибудь сделать. У нас нет понятия накопления капитала, как у людей. Так или иначе, но ресурсы делятся между всеми, кто вносит свою лепту в выживание народа. Возможно, кому-то достается чуть больше, чем он заслужил, кому-то - чуть меньше, но это мелочи. Самая большая личная ценность старха - его дом. И его нельзя украсть или купить. Это - семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение. Если образуется новая семья, не имеющая дома, ей выделяется участок на окраине, дается колония кораллов, и в дальнейшем все зависит от их трудолюбия - их самих и их потомков.
        - А если в семье не остается наследников, и о доме некому заботиться?
        - Такого практически никогда не случается. Если по каким-то причинам род начинает угасать, он получает от государства любую необходимую помощь для восстановления семьи. Вплоть до генетического усыновления сирот. Потому что дом, оставшийся бесхозным, подлежит сносу - а это великая трагедия для всего народа стархов.
        За разговором Хранитель, Лика и сопровождающие их стражи, выделенные в качестве почетного караула еще на границе города стархов, поднимались все выше, плывя по разным комнатам дворца, пока не оказались на самом верху - в залах последнего уровня. Здесь в отличие от практически безлюдных нижних этажей, вовсю кипела жизнь - множество русалок сновали с самыми разными предметами по комнатам, озабоченные какими-то своими проблемами. Красок стало поменьше, зато попадались вполне земного вида столы, созданные из тончайших плит неизвестного материала, полупрозрачные и изящные, как и все здесь, они были вполне функциональны - на них лежали связки ракушек, заменявших здесь бумагу, горели хрустальные шары дальней связи, и озабоченные стархи что-то говорили в них своим собеседникам. Это походило на вполне земное учреждение, правда, в какой-то странной, карикатурной форме. Элан не смог удержаться от улыбки, наблюдая за важными русалками, деловито шевелящими жабрами.
        Впрочем, Лика оказалась достаточно чувствительна к такого рода улыбкам. Она тут же отчитала человека, не слушая его объяснений. Вернее, разъяряясь от них еще больше.
        - У нас никто не ждет приема больше пяти минут, никто не вымогает взятки и не пытается нажиться на чужих проблемах! Весь аппарат правителя насчитывает не больше двух сотен стархов - и это на народ, включающий в себя около миллиона жителей! Да, мы не приспособлены к административной работе, но, тем не менее, делаем ее хорошо - как и все, за что беремся!
        Элану стало стыдно. Он вспомнил полные чванства лица чиновников, смотрящих на посетителей свысока, как на личных дойных коров, существующих лишь для подношения взятки, сравнил их с подтянутыми, заботящимися о народе, а не о собственном кармане русалками - и опустил голову. Здесь работали лучше, путь это и выглядело смешно и карикатурно.
        Зал приемов короля стархов был огромен. Высокие стены тянулись к солнцу - его сверкающие блики играли на водной глади далеко над головой, создавая радужное настроение. Высокий трон, выращенный из нескольких сортов кораллов, был обвит золотистыми водорослями, имитирующими украшения. Впрочем, их тоже хватало. Зал декорировал жемчуг - огромные жемчужины украшали стены, мебель, одежды придворных. На полу, вдоль стен, были разложены чисто человеческие украшения - золото и драгоценные камни, посуда и украшения. Все было свалено грудами, и несколько ржавых мечей, воткнутых рядом, символизировали - это захвачено в бою.
        Но самым примечательным был король стархов. Элан, привыкший к гибким и ловким фигурам, был поражен мощью сидевшего на троне русала. Крупный, крепкий торс, налитые плечи, валуны мышц на руках - похоже, этот старх мог бы поспорить силой с гномом! И при этом - проницательные, полные мысли глаза, с насмешкой наблюдающие за растерявшимся Хранителем.
        - Значит, это и есть самый сильный воин людей? Интересно. Взять его!
        Несколько стражников подскочили к Элану раньше, чем он успел хотя бы потянуться за Мечом. Если после занятий с Ликой он решил, что имеет представление о стиле невесомого касания, то теперь он увидел подлинных мастеров. Два слаженных удара одновременно с разных сторон - и вот он уже стоит, с трудом переводя дыхание и борясь с подступившей тошнотой, зажатый в клещи крепкими руками, а Лика, пытавшаяся за него вступиться, кубарем летит в угол, где ее подхватывает одиноко стоящий русал, не давая вмешаться в разговор.
        Король стархов не спеша подплыл к угрюмому Элану, оглядывая его со всех сторон.
        - Насколько я понимаю, ты ищешь Дракона. Он что, где-то в океане?
        - Нет, повелитель. Насколько мне известно, Дракон недавно вел бой на Змеином материке. Туда и направлялся этот юноша, только вначале он зашел засвидетельствовать вам свое почтение. - Пожилой старх аккуратно поставил Лику на ноги, шепнув ей несколько слов, отчего она сразу расслабилась, и шагнул к королю, заслоняя Хранителя от его гнева.
        Элан удивленно глядел на светлые волосы неожиданного заступника, пытающего успокоить разъяренного короля. Он стоял перед человеком, и Хранитель не видел его лица - но что-то в манере выражаться показалось ему смутно знакомым.
        - Значит, до встречи с Драконом он - ничто? И справиться с ним сможет любой воин? Так почему же не сделать этого теперь, пока Хранитель не набрал силу и перевес в нашей войне с людьми не стал фатальным? - Король откровенно ухмылялся, глядя на побледневшего человека.
        Элан внезапно разозлился. Это не был всесокрушающий гнев Дракона - какая-то часть его чувствовала наигранность ситуации, однако было обидно ощущать себя слабым малышом по сравнению с суровыми воителями. Он призвал Предел - и воины отлетели в стороны, повинуясь импульсу силы. Хранитель спокойно шагнул вперед, растирая руки, которые словно в тисках побывали. Затем наклонил голову - и Кристальный Пепел осветил зал королей собственным светом, заставив по-новому заиграть все краски королевского чертога. Присутствующие замерли - казалось, перед ними уже совсем другая обстановка, и у нее новый хозяин.
        - Я еще не великий воин, но уже - маг Предела. Пусть тоже не великий, но вполне способный справится с тем, кто захочет меня испытать. Вы хотели услышать именно это?
        Король небрежно откинулся на троне, не сводя прищуренных глаз с Хранителя.
        - Маги есть и у нас. Конечно, они слабее любого из адептов Предела, но их много, и они вполне в состоянии обеспечить защиту группе воинов, решившихся на нападение. Может, стоит рискнуть?
        Элан улыбнулся. Он аккуратно убрал Меч обратно в спину и шагнул вперед, вытянув пустые руки.
        - Если бы вам была нужна война, я был бы уже мертв. Входя в этот зал, я не ждал нападения и был не готов. Может, хватит меряться силами, как драчливая ребятня, и стоит поговорить о мире и совместных действиях?
        Король стархов расхохотался, откинув голову. Его длинные белые волосы вздыбились легким облачком, и Элан заметил, что король совершенно седой.
        - Значит, ты не просто хочешь мира, тебе еще нужна наша помощь, чтобы вернуться на сушу, став великим воином, и уничтожить мой народ?
        - Юноша находится в нашем мире около полугода. Неизвестно, где он был и что делал, но святоши объявили его свои личным врагом и ищут всеми доступными средствами. Народ аллорнов прекратил свое добровольное затворничество и начал вновь осваивать леса, гномы отказались поставлять оружие войскам людей, а на континенте начались преобразования, в которых задействована магия Предела…
        - И что за выводы я должен сделать из вашей речи, крагг?
        - Что на данном этапе он наш союзник. И, благодаря встрече с ним, можно решить кое-какие наши проблемы - в конце концов, он входит в круг опекающих миры и обязан нам помочь.
        Король задумался, не сводя с Элана цепкого взгляда. Тот вздохнул - похоже, опять придется проходить испытания, выворачивая себя наизнанку. А Кристальный Пепел будет посмеиваться, не спеша со своими хитроумными советами.
        - Хорошо. Если Хранитель сможет быть достойным титула друга народа стархов, мы поможем ему. А пока - крагг, проводите нашего… гостя в отдельные покои, пусть он отдохнет, и объясните суть стоящей перед нами проблемы.
        Стоящий перед Эланом старх поклонился королю, повернулся в строну Хранителя, озорно ему подмигнув, и человек с изумлением узнал в неожиданном заступнике старого знакомого, вытащенного им из клетки рабовладельцев. - Стархи всегда были готовы рискнуть жизнью в поисках знаний. Я путешествовал по континенту людей несколько лет, используя реки, каналы и немного магии, чтобы не задохнуться от грязи. Именно во время одного из таких путешествий мой предшественник услышал о Триедином - и его скором приходе. Народ стархов не молится богам. Вокруг нас - одно зло, и мы не верим в помощь с небес. Но весть о сильном воине, способном уничтожить мановением руки целый народ, взволновала мудрых нашего племени. С тех пор каждый крагг, принимая этот титул, отправляется в путешествие в мир людей, чтобы больше узнавать о противнике. И, знаешь, после встречи с тобой я начал верить - если не в Творца, то в судьбу, давшую нашему народу шанс разглядеть в извечном страхе Хранителя мира.
        - Боюсь, из меня получится плохой Хранитель, - вздохнув, с сомнением произнес Элан. - Я слишком неподготовлен к той роли, которую преподнесла мне судьба.
        - Неподготовлен? Если ты о знаниях - после единения ты узнаешь все, что знают твои частицы. По существу - это не только твои сила и знания, но и твоя память. Впрочем, к сожалению, это не главное. Ах, как просто было бы получить правителя, дав ему необходимое образование. Но это лишь начало пути. Естественно, ни один правитель не станет таковым, если у него нет экономического, политического, психологического диплома. Это условие необходимое, но лишь для того, чтобы исключить первые, самые глупые ошибки. Дабы правитель не пошел на поводу у алчности, высокомерия, глупости. Это все - жизненно нужно, не спорю. Благодаря образованию любой человек сможет стать более сильным, более ярким правителем. Вот только большинство из них, несмотря на всю свою мудрость, обречены стать Алтынье, или черными правителями. Мало у кого есть одно маленькое, но необходимое настоящему владыке качество: ставить интересы простых людей выше своих собственных. Это необычайно просто на словах, это набило оскомину от речей политиков всех мастей и рангов - но почти никто на деле не идет этим путем. Слишком это сложно - забыть о
себе.
        - А как стархи выбирают себе правителей?
        Крагг задумался, потом нехотя ответил:
        - Достаточно жестоко. Мы выбираем среди тех, кто обладает необходимыми качествами, стархов, не имеющих спутницы и детей - и лишаем их возможности иметь потомство. С тех пор их семья - весь народ стархов. Они живут лишь для него, не делая никому поблажек и исключений. Это жестокий, но необходимый путь.
        Элан вздрогнул.
        - И что, находятся добровольцы?
        Старх лукаво подмигнул.
        - Открою одну из тайн краггов: те, кто добровольно соглашаются на подобное, не способны стать хорошими правителями. Они одержимы жаждой власти, готовы пожертвовать ради нее чем угодно - и потому опасны. Обычно претендента приходится долго уговаривать, пока чувство долга не берет верх над желаниями тела; и сожаление об этом поступке преследует правителя всю жизнь.
        - Но если он сорвется или затаит злобу?
        - Если сорвется - не страшно. Этому можно помочь, есть методы. А затаить злобу - на кого? На круг дев-воительниц, на русалочий хоровод? Некоторые воины, уставшие от жизни, добровольно приходят в этот круг, чтобы прекрасные девы нежно выпустили его душу из тела, утомленного их ласками.
        Хранитель вздрогнул.
        - Как я угадал тогда с фантомом…
        Небольшой грот, где обитал Крагг Крей, на общем фоне выглядел почти по-спартански - лишь стол из полупрозрачного камня и хрустальный шар на нем выдавали в нем кабинет руководителя, расположенный в прекраснейшем дворце народа стархов. Ни украшений на стенах, ни жемчугов на окнах, ни ковра из тонкого слоя разноцветных водорослей на полу. Заметив недоуменный взгляд Элана, Крей махнул рукой.
        - Это дома я стараюсь. Хотя обычно не хватает времени. Вот матушка у меня мастерица, каких поискать - будет, что детям оставить. А на работе нужно работать, а не украшать кабинет. Ни мебелью, ни собой в качестве мебели. Поэтому хватит о высоком, смотри, я познакомлю тебя с нашей проблемой - и твоим испытанием одновременно.
        Крагг легко щелкнул пальцами - хрустальный шар поднялся над столом, завис, став из прозрачного мутно-белым, и из тумана начали возникать образы…
        Белое дно, освещенное неярким светом дальнего солнца, было покрыто ровным, светлым песком. Редкие группы водорослей, чахнущих без нормальной пищи, лишь подчеркивали пустоту подводной степи. Не было видно рыб, морские звезды не лежали на светлом дне, играя бахромой щупалец. Среди многообразия жизни морского дна пустота показанного побережья была дикой - и внушала тревогу. В центре этого оазиса смерти, чуть приподнявшись благодаря нагромождению скал, зияла узкая расщелина, ведущая вниз - и тьма, выглянувшая оттуда на секунду, заставила Элана вздрогнуть и отодвинуться от хрустального шара.
        - Это Рот бездны. Так мы называем узкую впадину, уходящую вниз не на один десяток километров… Во всяком случае, ни одна исследовательская экспедиция не достигла ее дна. Оттуда не выплывали ни гигантские спруты, ни акулы убийцы, ни странные порождения мрака, что иногда появляются из подобных мест, - все считали эту впадину безопасной. Пока около ста лет назад Рот бездны не стал дышать. Необычный пузырь, наполненный скорее энергией, чем воздухом, вырывается из его глубин - и устремляется к поверхности, уничтожая на своем пути все живое. Это происходит достаточно редко - пару раз в год, однако этого достаточно, чтобы земля вокруг впадины крошилась, превращаясь в мертвый песок, рыбы и морские звезды уходили подальше, а растения чахли, постепенно умирая. Все это тревожит наш народ, тем более что такими темпами пустыня через пару лет окажется уже у врат города. Но никто поделать ничего не может - у нас элементарно не хватает сил, чтобы достигнуть дна и хотя бы узнать причину происходящего. Не говоря уже о том, чтобы отправить туда армию.
        Элан удивился.
        - И вы думаете, я выживу при таком давлении, при котором привыкшие к подводной жизни стархи умирают?
        - У тебя очень неплохая защита. Ставил ты ее сам, но явно не без помощи своего Меча. К тому же она основана на магии Предела, а ее божественность в том и состоит, что ограничений для ее применения нет - ни высоко над головой, там, где воздух растворяется в великой бездне, ни в самых страшных глубинах океана сила тебя не покинет. А значит, ты сможешь выжить там, где не справится никто из нас.
        - Что-то вы подозрительно много знаете о магии Предела, - буркнул Элан, недовольно качая головой.
        Похоже, отвертеться от испытания не удастся. А пытаться что-нибудь понять на огромной глубине, в кромешной тьме… И при этом сражаться с врагом такой мощи, одно дыхание которого повергает землю в пустыню…
        - Люди, не доверяющие свои секреты никому, кроме избранных, очень часто предаются размышлениям у водной глади. Вода врачует духовные раны, снимая тревоги и даря покой. Одно время у нас был свой пост у небольшой речки рядом с летней резиденцией иерархов Церкви Триединого…
        Хранитель вздохнул и наклонил голову, соглашаясь с задачей.
        - Когда вы выступите?
        - Сейчас. Мой Дракон нуждается в помощи, и я не хочу отдыхать без крайней необходимости.
        - Я тебя провожу, - Лика оторвалась от стены, где она простояла в течение всего разговора, бледная, как полотно.
        Элан взглянул на девушку, все чувства которой в этот момент были написаны на взволнованном личике, и покачал головой. Похоже, его проблемы только дыханием глубин не ограничивались. - Тебе не нужно туда идти! - категорично сказала Лика, со всей страстностью юности и детской непосредственностью уверенного в себе ребенка. - Я провожу тебя до Змеиного материка. Ловушки святошей - младенческие игры по сравнению с загадками бездны. Все, что тебе нужно - незаметно прокрасться к Дракону, соединиться с ним, а потом уже разбираться с проблемами, по мере их возникновения. Идти сейчас во впадину - чистой воды самоубийство!
        Элан вздохнул. Убеждать в чем-либо влюбленную девушку - труд неимоверный. Особенно, если в ее словах есть немалая доля истины. Той самой истины сегодняшнего дня, которая помогает решать мелкие, насущные проблемы, опутывая тебя при этом сетью повседневных забот, сковывая, калеча мечты и уничтожая честь. Все женщины, влюбленные в своих мужчин и переживающие за них, горазды на такие советы, озвучивая те мысли, с которыми мужчина борется в глубине души. И то, что сейчас разговор вела русалка, ничего в его сути не меняло.
        - Понимаешь, возможно, твой план действительно более безопасен. И наверняка разумен. Вот только если я сбегу от испытания целого народа, тайком, как вор, проберусь к плененному Дракону - я перестану быть самим собой. Наверняка и единение пройдет не так, как нужно, и, уничтожая врагов, я буду не беспристрастным судьей, а яростным подлецом, мстящим ни в чем не повинным людям за собственную слабость, за перенесенные унижения. И наверняка я переступлю меру дозволенного, превратившись в еще большее зло. В нашем мире так год за годом происходит в армии - между призывами.
        - Но иначе ты умрешь! Ты и здесь-то не в состоянии нормально двигаться, а на глубине десятков километров, против монстра, способного своим дыханием уничтожить все живое, даже тебя…
        - Возможно, физически я буду не в лучшей форме. Однако магия останется при мне - а значит, шансы есть!
        - Тогда - я иду с тобой!
        - Прекрати. Возвращайся домой и жди вестей. У тебя, не имеющей нормальной магической силы, там действительно нет шансов. Спасая тебя, я и сам могу погибнуть.
        Лика опустила голову. Сказалось воспитание воина - на земле ни одна влюбленная женщина не сдалась бы так быстро. Эта же подняла плечи - и, повернувшись, поплыла в сторону города стархов. Будь она земной девчонкой, Элан бы сказал, что она плачет. А может ли плакать русалка? Хранитель покачал головой. Все его человеческое нутро требовало, чтобы он догнал и успокоил расстроенную девушку, но появившийся опыт предыдущих Хранителей говорил, что это приведет лишь к новому витку уговоров и новым слезам. Элан повернулся и направился к впадине.
        С каждым метром тьма сгущалась, все сильнее стискивая Хранителя в своих объятьях. Уже после первых пяти минут спуска Кристальный Пепел, до того молчавший, буркнул:
        - Дай-ка я! А то тебя выкинет наверх, как пробку из бутылки.
        Он принялся перестраивать тело Хранителя, на ходу что-то меняя, удваивая и утраивая прочность защитных полей, а Элану оставалось лишь в восхищении наблюдать за работой мастера и ужасаться разворачивающейся у него под ногами бездне.
        Свет словно выдавливало наверх - он плавно исчезал над головой, становясь все более разряженным и тусклым. Элан для пробы посмотрел вверх - и увидел яркий овал лучей солнца, освещающий края расщелины.
        - Не дури, я повышаю тебе светочувствительность - ослепнешь. Сейчас будет попроще, - проворчал Кристальный Пепел голосом донельзя занятого человека, отрываемого озорными мальчишками по пустякам от сверхважных дел.
        Хранитель покорно кивнул и принялся рассматривать проплывающие мимо стены. Покрытые слоем сажи, со странным кристаллическим налетом, они словно были обсыпаны застывшей черной изморозью. Элан подплыл поближе к одной стене, провел по ней пальцами - мельчайшие частички темного налета отделились от выступа скалы и, кружась, устремились наверх.
        - Когда-то здесь были растения, - заметил он.
        - Похоже, по этой трубе периодически проходит довольной мощный сгусток энергии. Вряд ли это целенаправленное действие - скорее, побочный эффект. Но кто может баловаться подобными силами?
        - Ты встречался с такими? - Элан впервые видел своего вечного наставника растерявшимся.
        - Нет. Скорее всего, этот сгусток энергий - не магического свойства. Вернее, не только магического. Нужно было дождаться очередного выдоха глубин и попробовать хотя бы на глазок проанализировать состав, прежде чем соваться в это бесконечную трубу без дна, но время дорого, и не стоит его тратить на малоинформативное ожидание.
        - Я думал, что все энергии заключены в Пределе.
        - И это говорит дитя технического мира! Десятки видов различных сил изливаются на все миры, циркулируют в них, поправляют или наоборот, мешают. Они необходимы для развития вселенной, и Творец не мог уничтожить свое детище, полностью убрав их. А может, просто - не мог. Он локализовал лишь магические энергии, входящие в резонанс с энергетическими импульсами человеческого мозга и поэтому управляемые силой мысли. И то не полностью - кое-что осталось. В одних мирах - побольше, в других - совсем крохи. Но даже в вашем, совсем уж лишенным магии мире, находятся умельцы, ловко использующие оставшиеся крохи. Представляешь, как они развернутся, дай им магию?
        - Не заговаривай мне зубы… - Элан напряженно смотрел в провал, чернеющий под ногами. - Долго будет идти этот бесконечный спуск?
        Меч скользнул вдоль позвоночника, словно плечами пожал.
        - Понятия не имею. Мы спустились уже на глубину около пяти километров. Если верить стархам, то это в лучшем случае треть пути. Хотя я в этом сомневаюсь - на такой глубине вода будет просто вытеснена землей и мягкими породами… Разве что там голое скальное образование. Вначале я пытался ускорить наш спуск за счет увеличения веса, но потом понял, что к концу пути тебе придется весить несколько тонн - и сейчас мы движемся вдоль идущего здесь энергетического потока, кстати, довольно мощного, черпая силы на движение за счет самой энергии земли, и повышая плотность твоего тела за счет уменьшения объема.
        - Ничего себе! И какой у меня сейчас рост?
        - Теоретически - тот же самый. Длина есть производная функция от времени и массы. Читал Энштейна? Изменяя одно состояние, можно добиться изменения другого. А фактически - уже меньше метра. Тебя это пугает?
        - Да уж, не радует.
        - Ты и не собирался полагаться на физические силы. Магические же твои способности не уменьшились - ты по-прежнему способен призвать Предел, вот только афишировать свои умения раньше времени не стоит, хорошо?
        Час шел за часом. Несмотря на повышенную чувствительность, Элан уже почти ничего не видел - лишь темные громады стен скользили вверх, отмечая процесс спуска. Разговоры Кристального Пепла становились суше и короче - поддерживать хрупкую жизнь человека на такой глубине становилось все сложнее и отнимало все больше сил. Наконец он замолчал, ограничиваясь односложными репликами - и Хранитель оказался предоставлен самому себе. Мрак вокруг окутывал пространство плотным саваном, заставляя Элана чувствовать себя добровольно погребенным.

«Пожалуй, эта самая большая могила за всю историю вселенной», - с мрачным юмором думал Элан, пытаясь разглядеть угольно-черные стены. Он стал сомневаться, что из такой передряги человек может выбраться живым. Элан осторожно размял руки и ноги - они слушались, однако шевелились медленно, словно каждое сокращение мышц приводило в действие сложный механизм, позволяющий им двигаться.
        Внезапно в одной из стен мелькнул отблеск света.
        - Подожди! Там что-то горит. Давай рассмотрим!
        Кристальный Пепел не ответил, но бесконечный спуск прервался, и Элан смог подплыть к узкой расщелине, в глубине которой он увидел несколько слабо светящихся водорослей, и в их неярком свете промелькнул смутный силуэт небольшой рыбешки.
        - Здесь есть жизнь!
        - Вероятно. И это означает, что дыхание бездны здесь не так опасно - или не вредит здешним обитателем. Поехали дальше?
        - Конечно. А… Ты не устал?
        - Немного. Сложно координировать скорость спуска, плотность твоего тела и управлять потоками энергий одновременно - с тем, чтобы уберечь тебя от негативных воздействий. Но я уже отдохнул во время остановки. Продолжаем?
        Хранитель кивнул и закрыл глаза. Возобновившийся ток воды подсказал ему, что он вновь погружается в глубины океана. Со временем огоньки стали попадаться чаще - все больше непонятных светящихся водорослей со снующей среди них живностью расцвечивали щели впадины узором неярких огней. Свет, ими испускаемый, был тусклым - на поверхности его никто и не заметил бы, равнодушно проходя мимо. Здесь, на глубине, огоньки казались яркими фонариками моря. И еще - маленькими оазисами непонятной жизни.
        Внезапно ноги человека гулко ударились о каменный остов - Кристальный Пепел переборщил со скоростью. Тело тряхнуло, отозвавшись ломотой в костях. Хранитель открыл глаза, уставшие от свечения огоньков на стенах - и огляделся. Видно было плохо, но все-таки это было лучше того, чего боялся человек, начиная спуск. Он стоял на дне гигантской впадины - большой, покрытой осадками со сложным составом, образовавшимися из того, что падало сюда целую вечность… Валун, на котором стоял Элан, возвышался среди огромного поля, покрытого узором непонятных растений. Высокие - выше него, состоящие из мясистого стебля с одним-единственным листом на конце, они росли, образуя правильные геометрические узоры. Круги, овалы, ромбы, тетраэдры - сложные построения из травы и мха прорастали из вековых напластований, создавая причудливые картины. Внутри каждой из них росли растения поменьше - словно подростки, окруженные толпой заботливых родителей. Снаружи же каждого рисунка было пусто - минимум на метр не было ничего, кроме странной темной почвы. Несколько трещин в земле уводили еще дальше вглубь - но они были мелкими, и
вряд ли угроза исходила оттуда. Искать нужно было тут, на этой странной равнине из водорослей.
        Хранитель уже совсем собрался спуститься с валуна, когда вмешался Меч.
        - На всякий случай - не наступай на цветы. Они неплохо организованы и, возможно, способны доставить тебе пару неприятных минут.
        Элан кивнул и спрыгнул на темную почву недалеко от очередного травяного круга. Почва держала плохо, ноги постоянно проваливались, однако идти было можно, и Хранитель побрел к ближайшей стене, аккуратно обходя странные рисунки растений. Коснувшись скалы, он удивленно присвистнул - она была совершенно чистой, без следа того пепельного налета, который так нервировал его во время спуска.
        - Раз его здесь нет - значит, мы нашли место, где он образуется. Теперь нужно поискать источник - и заодно ту тварь, которая дышит почти чистой энергией.
        - Живое существо не может выдыхать энергию. Скорее всего, она образуется по мере подъема за счет каких-то непонятных нам процессов. Осторожно - видишь?
        По черной земле крался странный зверь. Чем-то напоминающий тюленя, но с длинными, кривыми лапами - толстыми и короткими, позволяющими передвигаться под большим давлением, с плоской оскаленной пастью. Животное медленно ковыляло, высматривая что-то среди растений. Элан замер, стараясь казаться незаметнее и готовя самые мощные свои наработки. По совету Кристального Пепла он заранее зачерпнул энергии Предела и поставил защиту, не позволяющую постороннему почувствовать его мощь. Теперь достаточно было сформировать каркас заклинания - и запредельная сила вырвалась бы из него, сжигая все на своем пути.
        Существо внезапно остановилось, не дойдя каких-нибудь двух десятков шагов до Хранителя. Оно прыгнуло в растения, вырывая одно из них, поменьше, из центра круга. Огромные челюсти захватили хрупкий росток, с удовольствием принявшись жевать. И дальше произошло удивительное событие. Все растения дружно прогнулись, на лепестках чашек возникли пузырьки энергии, сформированной из необычной, светлой субстанции. Словно миниатюрные катапульты, они метнули свои снаряды. Животное закричало, принявшись кататься по земле - капельки магической росы прожигали кожу, способную выдержать давление в десятки атмосфер, словно кислота - тонкое сукно. Визжа, подводный тюлень принялся зарываться в почву, срывая с себя страшные пузырьки, а затем скрылся в одной из трещин, избороздивших стены.
        Элан постоял в задумчивости, глядя на покачивающиеся стебли растений - и осторожно двинулся следом.
        Трещина была узкой и неудобной, к тому же постоянно раздваивалась, расстраивалась, превращаясь в какой-то подводный лабиринт. Неведомый хищник, пробирающийся по коридору, оставлял на стенах обрывки своей шкуры, торопясь вернуться домой. Человек шел осторожно, готовый в любую минуту отразить нападение не в меру любопытного сородича, привлеченного шумом убегающего тюленя. Впереди забрезжил свет. Элан сделал несколько торопливых шагов - и ахнул.
        Перед ним открылась огромная пещера. Величественная - больше он видел только у гномов, покрытая ковром водорослей, похожих на те, что были на мелководье, но светящихся, как на стенах. Они были самыми разными, яркими, высокими и низкими, и еще - в них кипела жизнь! В скоплении трав мелькали тени рыб, подводные крабы поднимали свои клешни, и странный тюлень наверняка чувствовал себя здесь как дома. Несмотря на то, что попадались совершенно незнакомые виды, Хранитель почувствовал себя словно возле города стархов - тут все было понятно и знакомо, хотя и озарялось не солнечным, а фосфоресцирующим светом водорослей.
        - Здорово! Обычная жизнь, никаких чудовищ. Может, хочешь устроить здесь пикничок? - Кристальный Пепел временами был совершенно невыносим.
        Вздохнув, Элан повернул обратно - секрет выдоха бездны нужно было искать не здесь.
        Несколько часов он просидел на высоком валуне, изучая жизнь одной из полянок - идеально ровной, с наиболее сильными листьями по краям и нежной молодой порослью в центре. Потом, во время очередного набега обитателей соседней пещеры на вкусные заросли, поймал каплю росы, предварительно поставив дополнительную защиту на руку. Это оказалось не лишним - в руке у него оказалось семечко, окутанное довольно агрессивной средой энергий.
        - Интересный механизм адаптации… - Кристальный Пепел перестал отпускать шуточки и стал похожим на кабинетного ученого, пришедшего в восторг от находки нового вида. - По всей видимости, высокое давление настолько спрессовало почву, что у семян не было никаких шансов укорениться. Тогда растения стали оборачивать их излишней энергией, благо ее, благодаря близости глубин и тому основному потоку, по которому мы спустились, необычайно много. Это позволяло раздвинуть почву и дать семечку шанс оказаться не на поверхности, а в крохотной ямке. Тот же самый механизм разбрасывания семян оказался необычайно эффективен против хищников соседних пещер, которые не прочь полакомиться стеблями растений, ставшими необычайно калорийными благодаря особой плотности.
        - Я так понимаю, это и есть тот хищник, на которого мы охотимся, - Элан неосторожно махнул рукой в сторону ближайшей «лужайки» - и замер.
        Листья дружно повернулись в его сторону, изучая новую угрозу. Лишь через несколько минут полной неподвижности они успокоились и перестали обращать внимание на человека.
        - Изумительно! Они реагируют на движение! Не удивлюсь, если окажется, что они на пороге возникновения разума. До сих пор это считалось легендой, но здесь - особые условия, уникальные по своей природе. И малютки вовсю используют их.
        - Да, но как накапливается такое количество капелек росы, что образуется выдох бездны?
        Меч хмыкнул.
        - Понятия не имею. Давай искать…
        Они пробыли на дне расщелины три дня. За это время они тщательно изучили все строение гигантской пещеры - она расширялась книзу, становясь более просторной и широкой. Чернота на стенах начиналась на несколько десятков метров выше, постепенно густея. Кроме нападений обычных хищников, Элан и Кристальный Пепел видели целые сражения между растениями и нападающими на них тюленями. Но самым опасным было нападение гигантского ската: похожий на своих электрических родичей на поверхности, равнодушный к крохотным ударам, он парил над полянками, выбирая молодые побеги. Тогда стало понятно расположение кругов: растения объединили усилия, создавая из капелек росы гигантский фаербол - по величине занимаемого круга. Он атакующим снарядом врезался в тело ската, заставив того, перевернувшись, умчаться прочь.
        После этого человек и его Меч долго молчали, сидя на валуне. Наконец Кристальный Пепел не выдержал:
        - Ты видел - они могут объединять усилия. Если они соберутся все вместе - получится не один выдох бездны. Здесь он еще не очень опасен, однако следуя вверх по восходящему потоку энергии, он преобразуется, природная компонента его умирает, оседая сажей на стенах - а то, что остается, расползается по равнине наверху, уничтожая все живое. Пора принимать решение. Вот он - твой враг. Что мы сделаем? Приподнявшись повыше, обрушим скальный карниз? Здесь достаточно камня - а мощи Предела у тебя в избытке.
        Элан покачал головой:
        - Нет. Возможно, это всего лишь трава, но я не убийца - я Хранитель. Моя основная задача - защищать, а не уничтожать.
        Внезапно вода вокруг него загустела, образуя маленькие смерчи. Валун, на котором он сидел, приподняло, - и энергия Предела хлынула в растерянного человека, окутав все фиолетовой дымкой, что-то замещая, переделывая… Яркие молнии, раскалывая землю, били в висящее в воде тело человека, заставляя его кричать от боли. Камень под ним раскалился - и поплыл, заставляя воду шипеть раскаленным паром. Облако тумана создало в плотной воде, которую нельзя было разрезать и ножом, тайфун, уходящий вверх - и человека закрутило, как щепку. Странные и сложные силы соединялись в хрупком человеческом теле, создавая какой-то новый сплав, ту сердцевину, делающую из человека - Хранителя фиолетового Предела.
        Когда все кончилось, Элан вновь лежал посреди подводной впадины. Только валун, на котором он сидел раньше, расплавился, застыв миллионами причудливых каменных капель, а вокруг росли странные растения…
        - Что это было?
        - Инициация. Удачно все получилось - именно здесь и сейчас ты не мог принести никому особого вреда.
        - Так уж и никому. А растениям? К тому же - почему именно сейчас?
        - Все, что физически раскалялось, кроме, конечно, остатков валуна, уносилось наверх. Там наверняка уверены, что здесь идет великая битва… А сейчас ты осознал свое предназначение - а значит, стал способен принять инициацию, вот и все, ничего сложного. Теперь ты полноценный Хранитель и готов встретить Дракона.
        - А раньше что, был не в состоянии? Тогда что было бы, если бы я поплыл сразу к Грее, а не свернул сюда?
        - Скорее всего, ты был бы уже мертв. Слияние с неинициированным Хранителем просто невозможно.
        - Ничего себе! И ты только сейчас об этом говоришь?
        Кристальный Пепел помолчал, словно смущаясь. Наконец нехотя обронил:
        - Любое знание нужно заслужить - чаще всего, собственным опытом. Иногда - жертвуя своей жизнью. Это не я придумал, таков закон развития мира.
        - Что-то я сомневаюсь, что всех Хранителей вы подвергали подобным испытаниям!
        - Смотри! С твоими любимцами что-то происходит! Похоже, во время обряда они обожрались дармовой энергией, и это спровоцировало процесс, приводящий к дыханию бездны! - Кристальный Пепел был рад сменить тему.
        Над полянками растений понемногу начало дрожать марево силовых полей. Оно росло, уплотнялось, создавая голубые купола самых разнообразных форм и размеров. Каждый росток, каждое растение выпускали из себя капельки магической росы, спешащей присоединиться к общему делу. Купола росли, наливались грозной синевой, и смотревший на это действо магическим взором Элан залюбовался самоотверженностью малюток, жертвующих всю свою энергию ради блага всего сообщества…
        Кристальный Пепел был более прагматичен.
        - Они ставят защиту. Нужно подняться повыше, пока она нас не накрыла!
        Человек поднялся над дном впадины, зависнув в воде на расстоянии нескольких десятков метров. Силовые поля, похожие на приземистые капли светлой субстанции, сюда никак не доставали…
        - Стой! Кажется, малютки не имеют никакого понятия о постановке магических защит! Они просто льют энергию на землю вокруг себя, создавая безопасное для своего вида пространство, но не пытаются ее ограничить или удержать! Долго так она не выдержит!
        - Верно! Основа ее - сок, испускаемый этими растениями, впитается в землю, и накопленная энергия устремится вверх, вдоль проходящих силовых линий, образовав при этом…
        - Очередной выдох бездны! Так, помоги мне!
        Элан принялся достраивать возникший под ним каркас силового поля, намертво соединяя его со скальным основанием под собой. Опыта подобной работы у него не было, зато мощь Предела после недавней инициации переполняла Хранителя, а Кристальный Пепел, хоть и иронически хмыкал, но помогал дельными советами. К тому же малютки-растения быстро сориентировались в происходящем и принялись вплетать в человеческие заклинания что-то свое. В конце концов, у них были корни, и идея держаться за грунт для них была естественной.
        Через несколько часов, весь вымотанный, Элан поднимался наверх, а под ним сиял голубоватый купол защитного поля.
        - Думаю, теперь, когда угроза постоянных нападений миновала, они всерьез начнут расти и развиваться, и смогут подняться на поверхность!
        Меч хмыкнул.
        - На это я бы не рассчитывал. Во-первых, вне такого мощного потока энергии они превратятся в простую траву, да и разница давлений слишком велика. К тому же если их разум хоть немного станет похож на человеческий, тут же начнутся новые проблемы - а почему у вашей семьи круг, а у нас овал, правильней так… Не удивлюсь, что в результате войн защитный купол рухнет, и хищники вновь пожалуют к ним на охоту.
        - Так что же, все зря?
        - Почему же! Ты показал им пример и подарил божество, о котором они будут слагать легенды. Что же касается самого купола - теперь они знают, как его строить, и дыхание глубин больше не побеспокоит обитателей морского дна. Хотя правильнее было бы, чтобы это знание им подарило не божество - они должны были додуматься до него сами! И они были на верном пути.
        - Думаешь, теперь…
        - Теперь они все силы будут отдавать не собственному развитию, а поискам своего божества. И кто знает, в какие извращенные формы это выльется.
        - Значит, мне не стоило вмешиваться?
        - Любое наше действие имеет разные последствия. Ты прошел данное тебе испытание, избавил народ стархов от надвигающейся угрозы, помог новому виду растений - все это плюсы. А минусы - они есть всегда. Не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Ненавижу тупых руководителей, не способных на самостоятельные действия, зато все время попрекающих своих работников их ошибками - просто потому, что они действуют, приобретая необходимый опыт. В следующий раз у тебя получится лучше.
        Элан хмыкнул:
        - Вот и пойми, похвалил ты меня или обругал…
        День начал сменяться сумраком приближающейся ночи, и заходящее солнце окрасило прибрежные скалы в золотистый цвет. Водная гладь, ровная и спокойная, была почти неподвижна, лишь морская пена облизывала мокрый песок пляжа, да от медленно погружающегося в воду светила протянулась к наблюдателям блестящая дорожка.
        На ней и показался человек. Встал, подплыв к берегу как можно ближе, аккуратно поднялся, не потревожив водную гладь - и двинулся к берегу, что-то насвистывая на ходу.
        Кражал, маг большого круга Церкви служителей Триединого, нервничал еще с утра. Что-то ныло в груди, вызывая щемящую боль и справедливые опасения. Как и все маги, он развил в себе интуицию до уровня предчувствий и был в состоянии иногда предугадывать будущее. Сейчас, когда он увидел спокойно идущего в заранее приготовленную ловушку человека, вместо радости в груди опять кольнула непонятная боль - словно обожгло чем-то горячим. Он торопливо поднял руку, указывая наблюдающим за ним помощникам на наивысшую степень опасности, и принялся понемногу набрасывать на выходящего из воды человека заранее подготовленный кокон подчинения, в который они еще неделю назад вбухали бездну энергии. Он, кроме полного паралича у любого, попавшего в зону его действия, еще напрочь отбивал все возможности общения с окружающим миром - в том числе и магические.
        Движение бредущего к мелководью пловца начало замедляться. Он шел все медленней, шаги его становились все короче, пока наконец он не застыл в двух метрах от кромки прибоя, по щиколотку в воде, в тщетной попытке дотянуться до суши.
        Кражал, в полном восторге, выскочил из-за скрывающих его скал и принялся рассматривать плененного им человека. Низкий, приземистый, с широкими плечами и буграми мышц на крепких руках, он не походил под данное им описание. Маг в задумчивости прохаживался вдоль берега, не обращая внимания на тщетные попытки странного человека вырваться из кокона.
        - Он несомненно вышел из воды… Но при этом никак не похож на описания выживших после обряда передачи сил. Даже с учетом изменения внешности после пыток.
        Кражал просканировал человека на предмет иллюзий, убедился в подлинности внешности - и досадливо взмахнул рукой.
        - Это не тот! Наверняка какой-то бродяга, попавший к стархам и переделанный ими для своих нужд. И вообще - он смахивает на гнома! Добейте его и давайте вновь приготовим кокон. Тот, кого мы ждем, должен появиться со дня на день.
        Большой круг вышел на прибрежный песок. Пять человек, каждый из которых развил свои способности до максимума и мог бороться с новоиспеченным магом Предела, противопоставляя силе - знания, опыт и накопленное веками искусство. Их помощники также высыпали на берег. Десяток магов рангом пониже, взятых для выполнения черновой работы и обеспечения привыкшим к комфортной жизни «великим волшебникам» максимальных удобств без затраты собственной энергии. Большая часть тут же принялась чертить огромную пентаграмму, подготавливая все необходимое для создания нового кокона, а пара отправилась в сторону неподвижно стоящего человека. Один из них небрежным движением руки создал большой фаербол и кинул в одиноко стоящую фигуру. Ничего не произошло. Маг нахмурился. Да, он ходил у великих в помощниках, но по силе ненамного им уступал, и потому наверняка знал, что после его фаербола от бедняги должны были остаться разве обрубки ног, стоящие в воде - и то вряд ли. Он вновь создал фаербол, старательно наполнив его энергией, и, внимательно наблюдая за его движением, выпустил по идеальной траектории в пленника.
        Огненный шар - большой, пышущий силой, взлетел над водной гладью, легко и плавно преодолев отделяющее его от гнома расстояние, вошел в кокон подчинения - он был, само собой, односторонним и ударился о внутреннюю защиту пленника, разлетевшись тысячами безобидных искр.
        Ошеломленный, помощник перевел взгляд на спокойно стоящего человека - и успел увидеть, как тот, усмехнувшись, вытянул вперед руку, прежде чем застыть ледяной статуей, глыбой мертвой воды, равнодушной и безучастной ко всему.
        - Тревога!
        Маги рассыпались по берегу: похоже, Хранитель сумел сменить тело и едва их не одурачил! Кокон подчинения вновь скрутил пленника, заставляя его остановиться, а в оказавшуюся на нем защиту полетели десятки фаерболов, разлетаясь огненными брызгами, однако раз за разом ослабляя ее.
        Хранитель усмехнулся и медленно, преодолевая сопротивление, поднес руку к затылку. Большой круг утроил усилия, но голова человека наклонилась вперед, и ребристая, потертая рукоять Кристального Пепла легла в протянутую руку. Странный пленник окутался фиолетовой дымкой, шагнул вперед - и огромный кристалл заиграл сотнями своих граней, открытый лучам солнца. Хранитель сделал шаг к берегу, другой…
        Кражал отдал отрывистую команду - и в заранее приготовленных пентаграммах одновременно десяток магов пронзили сердце приготовленного к ритуалу раба жертвенным ножом из древнего обсидиана. В ладонях противостоящих Хранителю магов появились черные струи - и он, зашатавшись, шагнул назад раз, другой, заревел раненым медведем и заковылял к берегу, опираясь на свой Меч, как на палку.
        Верховный маг большого круга, не переставая сжимать кокон, изучал своего пленника. Его защита истончалась, магические силы - тоже, но он явно стремился на сушу, тратя на движение вперед необходимые для обороны силы…
        - Ему зачем-то нужно оказаться на земле! Не позволяйте ему это! - Кражал подскочил к самой кромке воды, тесня опасного противника назад, на глубину, где он окажется беспомощен и станет легкой добычей.
        Хранитель, за все время схватки так и не произнесший не слова, закусил губу, не обращая внимания на брызнувшую кровь, и упрямо направился к берегу. Но там уже выстроился весь Большой круг - маги, почуявшие слабину противника, торопились прикончить его, каждый норовил нанести решающий удар, что сулило почет, уважение, и - кто знает… Место верховного жреца пока оставалось вакантным.
        В азарте схватки один человек зашел в воду, другой… Хранителя теснили назад. Большой круг, почуявший победу, лез вперед - и вот уже большая часть магов стоит на мелководье, не обращая внимания на плещущееся меж ног море. Их помощники сгрудились за спинами наставников, не переставая пытаться пробить защиту возомнившего о себе человечишки. Они давно уже отказались от одних фаерболов - каждый в попытке дотянутся до пленника перешел на свой любимый вид заклинаний. Один метал небольшие молнии, другой раз за разом пытался ударить порывом ветра, третий взывал к силе земли.
        Хранитель отошел еще на несколько шагов назад, заставляя атакующих двинуться следом - и резко опустил меч, ударив плашмя по поверхности моря. Низкий, долгий звук разнесся над побережьем - и вокруг замершего Большого круга магов взвились фонтаны воды, в которых горели яростью глаза крагга и его соратников. Десятки струй воды ударили по не ожидавшим контратаки человеческим магам, заставляя их уйти в глухую оборону.
        Кражал бесился. Победа была уже так близка! Хранитель лишался сил, был почти неподвижен, еще минута - и его можно было бы не уничтожить, а пленить, что доказало бы искусство его, как верховного мага, и открыло бы перед ним новые высоты. И тут эти проклятые рыбы! Но ничего, их магия никогда не была сильной, к тому же у него наготове всегда имелись атакующие заклинания именно на такой случай! Он выпустил пару заготовок - и с удовлетворением увидел, как один их стархов, схватившись за грудь, исчез в глубинах, другой, разваленный напополам, упал замертво.
        И тут лопнул кокон. Заклинание оказалось разбито, словно сброшенный со стола хрустальный шар. Мелкие его осколки ударили в державших его магов, заставив вздрогнуть и потерять контроль - и фиолетовые молнии ударили по Большому кругу, испепеляя тех, кто в порыве ненависти к посмевшим восстать рыбам забыл о главном противнике.
        Младшие маги, выжившие после первого удара стархов (а таких осталось немного), те, кто оказался дальше всего от воды и поддерживал самые мощные защиты, сейчас с опаской выглядывали из-за скал, в ужасе наблюдая, как гибнет цвет магической гильдии служителей Триединого, испепеляемый силой Предела и разгневанным Хранителем, вращающим гигантским мечом. Последних из магов, окутанных огнем от постоянно творимых заклинаний, он просто зарубил, легко преодолев поставленные адептами защиты.
        Элан с трудом приходил в себя. Мягкий песок легко струился, поднимаемый легким ветерком. Кристальный Пепел, весь в чужой крови, еле слышно подрагивал в его руке - и молчал. Прямо перед ним умирал верховный маг великих Большого круга, Кражал. Дыхание с трудом выходило из развороченной груди, а мутный взгляд бешеных глаз прикипел к такому непонятному лицу ненавистного врага. Он победил - но не торжествовал. Скорее, его глаза выражали грусть и жалость.
        - Предатель! Ты направил на людей - нелюдей! Победил обманом, заманив нас кажущейся победой в их родную стихию!
        Хранитель с трудом усмехнулся прокушенными губами и заговорил. Его негромкий, чуть хриплый голос раздался впервые с начала схватки.
        - Предал? Обманул? Не я устроил ловушку над телом раненого Дракона, не я использовал некромантию для энергетической поддержки, и уж тем более не я напал на того, кто призван в этот мир, чтобы помогать и хранить, а не убивать и владеть. Но сегодняшняя твоя ошибка заключалась не в этом. Был момент, когда ты мог легко распознать обман - если бы понял, что стархи никогда не калечат и не проводят эксперименты над попавшими им в руки. Народ моря не издевается над пленниками, ему это не свойственно. Из воды не мог выйти никто, кроме меня!
        Губы Кражала исказила презрительная улыбка.
        - Ложь! Это делают все - так как это самый простой путь добиться цели. Ты вр…
        Элан вздохнул и прикрыл глаза умершего мага. Даже на пороге смерти он не смирился с тем, что есть кто-то лучше его, чище и благородней. Слишком привык мерить других по себе - это его и погубило.
        Со стороны моря донесся чистый звук раковины. Хранитель встал, обернулся - на него смотрел крагг народа стархов, Крей. С трудом вдохнув тяжелый для него воздух, он заговорил:
        - На побережье не осталось никого живого. Те немногие, кто успел уйти из-под нашего удара, сейчас со всех ног улепетывают в глубь материка, подальше от воды. Но не думаю, что им будут там рады. Путь к Дракону свободен.
        Элан наклонил голову.
        - Спасибо. Каковы ваши потери?
        - Необычайно низкие. Трое мертвы, еще один ранен - однако он поправится. Если бы мне кто-нибудь сказал, что можно справиться с готовым к бою кругом магов - служителей Триединого, подкрепленным жертвенной кровью и имеющим второй круг поддержки, со столь малыми потерями, я высмеял бы его и откусил ему плавник - за наглый обман и безводные фантазии. Но это произошло - и теперь люди надолго перестанут тревожить народ моря.
        Хранитель нахмурился.
        - По-моему, мы договорились. Пора прекратить войну между народами суши и моря - сотрудничество принесет больше пользы.
        Крагг наклонил голову.
        - Народ стархов верен своему слову. Он не будет нападать на народ суши - тем не менее оставляет за собой право ответить ударом на удар. Мы еще нужны Хранителю?
        - Нет, дальше мне придется лезть под окаменевшую лаву. Это работа как раз для гнома - но никак не для старха. Счастливой охоты в подводном мире!
        - И тебе - окончания поисков. Надеюсь, мы еще увидимся!
        Камень крошился от ударов грубой кирки, пот заливал глаза. Гномье чутье подсказывало силу и направление удара, позволяя работать в сотни раз эффективнее, чем любому, даже самому искусному старателю мира людей. Кристальный Пепел в этот раз наотрез отказался резать землю, буркнув что-то о близости Дракона и необходимости быть наготове - и теперь выглядывал из-за плеча Элана, настороженно изучая окрестности.
        Крей не солгал - вокруг не было ни души; даже рабочие, пытающиеся откопать Дракона из-под многометровых напластований лавы, побросали свои инструменты и разбежались, едва заслышав начало магической схватки. Так что приходилось справляться самому, надеясь на собственные руки и обостренное умение чувствовать слабину породы. Хранитель сел, подхватив найденный среди припасов кусок хлеба, и принялся жевать, прислонившись спиной к камню. Голова после тяжелой работы была пустой, было необычайно приятно чувствовать мягкость хлеба после долгого питания рыбой, твердую почву под ногами и легкий, полный запахов и звуков воздух. Пусть он уже и углубился на пяток метров, но ароматы полей доносились до него, щекоча ноздри и проясняя рассудок.
        Элан внезапно осознал, как эфемерны мечты большинства людей. Огромный прекрасный мир раскинут перед ними - это и есть нектар, амброзия богов, данная человеку, однако он раз за разом проходит мимо, запираясь в каменных пещерах, отравляя все вокруг себя в тщетной попытке ухватить то, что ему, по большому счету, нужно гораздо меньше, чем данная от рождения красота души - и мира.
        Хранитель вслушался в окружающий его камень - и вздрогнул. Правее и чуть ниже была пустота, взявшаяся невесть откуда в застывшей лаве, и вела она к Дракону!
        - Спокойнее! Это просто ее хвост - вернее, здесь был ее хвост, пока она не обернулась межзвездной пылью. Сейчас там пусто… Почти. Во всяком случае, вполне можно пройти. Почему, ты думаешь, святоши копали именно здесь?
        Элан ухватил кирку покрепче и улыбнулся.
        - Ты, как всегда, невыносим. А если бы я не заметил этого туннеля?
        - Вряд ли. Все-таки ты у нас - наполовину гном. Правда, на вторую половину - эльф, да и стархи признали тебя за своего, после того как ты торжественно выплыл изо Рта бездны. Во всяком случае, вздумай ты копать мимо, я бы тебе непременно подсказал - не хочется болтаться у тебя за плечами целую вечность, ожидая, пока ты закончишь свою шахтерскую деятельность.
        - Но пока я пробиваю породу, можешь объяснить мне, что такое межзвездная пыль и куда делся огромный дракон.
        - Конечно. Хотя, по большому счету, Грея не такая уж и большая - я видал гораздо более величественных драконов, а уж более крупных - довольно часто. Она… соразмерная, что ли. Сила ее - не в росте, поэтому она никогда и не пыталась стать больше, чем есть на самом деле. А межзвездная пыль - это просто такой термин. Понимаешь, вдали от галактик тоже есть материя - но вне основного пространства время течет по иным законам, и вещество там рассыпано мельчайшей пылью, которая способна собираться в целые планеты, если изменить всего лишь фактор времени. По сути - это один из инструментов Творца, с помощью которого он создает миры. Поскольку основа этого заложена в каждом из нас, то при достаточном количестве энергии мы способны растекаться во времени, становясь практически неуязвимыми - и неосязаемыми.
        - То есть мы перестаем существовать в форме материи?
        - То есть мы существуем в форме энергии. Она в тебе есть и сейчас, но твою основу составляет именно материя. Когда же ты рассыплешься межзвездной пылью, кое-что из вещества в тебе останется, однако твоей основой станет энергия, протяженная не в пространстве, а во времени.
        - Покажешь как-нибудь потом столь оригинальный прием.
        - Обязательно, - показалось Элану, или Кристальный Пепел произнес это с затаенной горечью?
        Но тут кирка глухо ухнула и провалилась в пустоту, после чего Хранителю стало не до сложных построений - перед ним открылась фиолетовая пустота, полная искрящихся, ярких блесток…
        Сумрак, расцвеченный непонятными огоньками, постепенно уводил в глубь горы, увеличиваясь по форме драконьего тела.
        - Как мы с ней можем занимать одну форму?
        - Не отвлекайся, Элан, - голос Меча был глухим и напряженным.
        - А что может случиться? Здесь нет никого, кроме нас!
        Ответить Кристальный Пепел не успел. Воздух в центре небольшого зала сгустился, обретая плотность, стал вещественным - и огромная фигура Кавншуга утвердилась на гладком полу. Молодой бог сейчас казался гораздо более материальным, чем во время предыдущей встречи - возможно, сыграла роль среда, в которой они находились. В огромной жилистой лапе у него легко утвердился изящный и тонкий клинок. Только в отличие от Кристального Пепла, испускающего рассеянный фиолетовый свет, этот жадно поглощал все вокруг себя - и тьма распространяла вокруг него свои жадные щупальца.
        - Это конец твоего пути, человек!
        Элан поморщился. В этом мире перед схваткой любили поговорить. Он прыгнул вперед, намереваясь первым же ударом перерубить непонятный луч тьмы и снести голову безобразному богу, но тот легко вскинул лапу - и тонкий звон разнесся в воздухе. Хранитель замер. Впервые на его памяти удар его Меча был парирован! Кавншуг держал в руке достойного противника Кристального Пепла, способного выдержать удар и ответить своим! Элан принялся лихорадочно обороняться, отходя к стене под градом ударов, парируя, уворачиваясь, ускользая. До него только сейчас дошло, что техники боя, которым обучал его Кристальный Пепел, предполагали и такие вот атаки - он что, знал, что этим кончится? И опять - не предупредил?
        Кавншуг остановился. Тьма стекала с его меча, мешая разглядеть форму. Она не давала сосредоточиться, перевести дух - а в воздухе вновь зазвучали слова бога:
        - Ты быстр и ловок, но я - новая сила, пришедшая в этот мир! Смирись, и прими свою судьбу! Подари мне свою жизнь - и, может быть, я оставлю тебе крохи, позволяющие прожить немного подольше.
        Тьма морочила, уводя взгляд, вызывая напряжение. Перед глазами все двоилось, пот тек градом, и в руках возникала противная дрожь. Элан вздохнул - и прикрыл глаза. Он кинулся вперед, ориентируясь не на слабый полуразмытый силуэт, а на ненависть, на ужас, стекающий с чужого меча, на белесую тьму, составляющую его сущность. На боль, причиняемую его яростными ударами, на растерянность и страх начавшего отступать чуждого ему божка, привыкшего к покорности безвольных жертв, а не к гневу впавшего в неистовство бойца. Он не открывал глаз, чувствуя, что его удары бьют точно в цель - и в какой-то миг страшный рев потряс стены зала, заставляя раскалываться камни и змеиться трещинами по стенам, и человек понял, что попал. Чужая энергия хлынула водопадом, ревущий поток странных сил захлестнул его, закрутил соломинкой в водовороте; Хранителя несколько раз ударило о стены, заставив выпустить рукоять Меча, - и он открыл глаза.
        Кристальный Пепел лежал на Мече тьмы, и фиолетовое сияние боролось с подступавшим сумраком; даже пребывающие в неподвижности, клинки продолжали яростную схватку. Человек же висел посреди пещеры, стиснутый железными лапами молодого бога. Искаженное мукой и яростью лицо скалилось ему в глаза, а огромные ручищи мощными тисками выдавливали из обездвиженного Хранителя крохи жизни, тут же подхватываемые и съедаемые страшным Духом.

«Настоящий удар рождается в сердце, набирает мощь в теле, направляется разумом и заканчивается поражением противника. Заметь - он не ограничен длиной рук или ног: его окончание - это тело твоего соперника. Люди пользуются мечами, копьями и стрелами, пытаясь сделать удар совершенным; мы же просто используем возможности своего организма».
        - На!
        Чужой бог отлетел к стене, разбрызгивая кровь из открытой раны. Элан кинулся к мечам, подхватил ставшими горячими рукояти и, подскочив к растерянному Кавншугу, принялся полосовать огромное тело, делая его зыбким и эфемерным, заставляя растечься бесплотным туманом чужих надежд и стремлений, сгинуть, исчезнуть… От дикого крика затряслись стены, вызвав очередной камнепад. Дух кинулся вперед, выбивая мечи, обхватывая Хранителя в плотный неразрываемый кокон.
        - Ну нет! Здесь и сейчас, внутри тела твоей любимой драконессы, я бессмертен - потому что питаюсь ее межзвездной пылью, ее энергией, ее сутью - уничтожая меня, ты уничтожаешь ее! А я - просто наслаждаюсь сытным ужином!
        Ответом ему был яростный рев. Если раньше от крика закладывало уши, то теперь бог отлетел к стене, придавленный упавшей на него глыбой, и в ужасе следил, как посреди пещеры трансформируется впавший в боевое неистовство Хранитель.
        - Нет! Никто не уничтожит моего Дракона! Это часть меня, я в ответе за нее - и никакие захудалые божки не причинят ей ни боли, ни страданий!
        Рев все нарастал, становясь басовитей и глуше. Камень начал осыпаться все большими кусками, не затрагивая, впрочем, фиолетового смерча посредине пещеры, где ревел и бесновался некто большой и прекрасный, осознающий свою новую суть - суть Хранителя всех народов, вобравшего в себя частицу каждого из них, всегда готового понять и принять их боль - и потому сострадающего, всегда готового встать на пути несправедливости - и потому полного ярости.
        Кавншуг тихо визжал и хотел вжаться в стену. Наконец он повернулся к туннелю и попытался проскользнуть к выходу, но огромная лапа преградила ему путь - повернувшись, он увидел Дракона, смотревшего на него пылающими яростью фиолетовыми глазами. И когда яркое пламя, вырвавшись из его глотки, уничтожило суть нового бога, заставив мир содрогнуться в пароксизме боли, а стены пещеры окончательно рухнуть, обдав его мелкой крошкой, новый вихрь взметнулся посреди небольшого оврага, в котором оказался Хранитель. Межзвездная пыль собиралась в небольшом тайфуне, создавая каркас драконьей плоти. Элан смущенно отвернулся и, подхватив непривычно большой, однако не менее ловкой драконьей рукой Кристальный Пепел, отправил его себе за спину. Позвоночник привычно обдало жалящей болью раскаленного меда, но Элану было не до внутренних ощущений - прямо перед ним, призывно глядя в его глаза, сидело самое прекрасное существо из всех видимых им за всю его жизнь!
        Она раскинула фиолетовые крылья - и поднялась в воздух, заставив его зазвенеть от резких движений. Хранитель взмыл следом, слишком оглушенный происходящим, чтобы удивляться такой малости, как умение летать; и когда высоко в небе, он догнал наконец драконессу, обхватив своей гибкой шеей податливую шею Греи, когда бешеная страсть захватил их, заставив забыть о обо всем - условностях, приличиях, силе земного притяжения; когда мироздание со своими проблемами и заботами шагнуло в сторону, оставив их одних, - он понял наконец, что значит слияние; и счастливый крик влюбленного Дракона разнесся над Змеиным материком, заставляя жителей падать на колени перед явлением в мир древнего и прекрасного помощника творца. В мир вновь пришел Триединый.
        Эпилог
        Гигантский хрустальный шар висел в воздухе, рождая туманные картины. В них, на небольшом, покрытом травой откосе речки сидели трое - невысокий, но крепкий парень со странно резкими чертами лица; прижавшаяся к нему девушка - огненно-рыжая, небрежно играющая небольшим волнистым кинжалом. Третьим был Меч - огромный, прозрачно-дымчатый, бросающий на парочку фиолетовые блики, он покоился в руке у парня - и пепел тысячелетий поднимался по его хрустальным граням.
        Стоящий перед шаром человек был неказист и неприметен. Дешевая серая ряса, редкие седые волосы. Одной рукой он опирался на стол, другой машинально подкидывал и ловил золотую монетку - обычный кругляш, какие ходят по дорогам империи, звенят в кошельках у аристократов и купцов, он мерно взлетал, подкидываемый умелой рукой, и падал обратно, сверкая яркими гранями.
        - Браво, молодой человек! Вы блестяще доказали свое право быть Триединым и можете торжествовать победу! Уничтожили врагов, сплотили друзей - и теперь легко наведете порядок. Что ж, пусть будет так, лишь бы ваша рука не забыла, что темный меч лежал в ней - и был послушен и покорен, приняв нового хозяина. А из головы стерлись воспоминания об одном давнем разговоре со старой, никому не нужной королевой. И тогда у нас все будет замечательно!
        Хранитель ничего этого не слышал - он спал. Спала Грея, прислонившись к его плечу, отдыхая от вынужденного заточения. Спал Кристальный Пепел, уставший от схватки. Им снился один и тот же сон.
        Деревья обступали чертог торжеств, вздымаясь вверх величественными колоннами. Пол, увитый ровным ковром сучьев и отполированный до блеска миллионами ног танцующих, сверкал, как зеркало. Здесь тысячи лет танцевали эльфы, празднуя и грустя, радуясь и негодуя. Они привыкли выражать любые свои эмоции в танце. Но сегодня они стояли вдоль стен, с ужасом и надеждой глядя на одну-единственную пару - древнюю королеву, которую уже давно никто не воспринимал как живую, прекрасную эльфийку - и неказистого человека, почти гнома. Они кружились в танце, древнем, как сама земля эльфов, подняв вверх свои клинки, и фиолетовые молнии били в них, разносясь по залу. Одна за другой неподвижные фигуры вдоль стен падали, теряя сознание от напряжения - а танец все длился, даря жизнь и надежду на возрождение.
        Королева устала. Больше всего ей хотелось упасть, сбросить с себя груз забот и отдохнуть. Застыть навсегда в тишине и покое - давно уже ей заслуженном. Но ее долг еще не был выполнен до конца. Илиль незаметным движением смахнула кровь с прокушенных от напряжения губ и, небрежно улыбаясь, спросила:
        - Хранитель, вы знаете, что круг опекающих миры не справляется со своими обязанностями? Раз за разом полные энтузиазма юноши приходят в миры, им вверенные, начинают все исправлять, переделывают по своему разумению… Как правило, становится лучше - на какое-то время. Но после ухода очередного Хранителя, как бы он не искоренял зло, все возвращается на круги своя. Есть какой-то неизвестный фактор, противник со странным, расщепленным на тысячи частиц сознанием, готовый раз за разом начинать все сначала… Обещайте мне хотя бы попробовать его найти.
        Хранитель кивнул. Пот лился по нему градом, магия Предела, изливаясь через свой источник в этом мире, забирала все силы из еще совсем юного, неинициированного Хранителя. Однако ему она повредить не могла. Илиль вновь прошла по кругу, пристально оглядывая своих детей, ища в них остатки того проклятия, что так проредило ряды эльфов. Убедившись, что оно сгинуло безвозвратно, она позволила себе улыбнуться - и закрыть глаза. Тело лепестком сорванного цветка опустилось на отполированный пол, но душа древней эльфийки позволила себе пройти по чертогу торжеств в последнем круге древнего танца уходящей королевы. - Спи, малыш. Тебе нужно отдохнуть, набраться сил перед очередной перестройкой мира. Она будет, конечно, очень нужной и правильной - а мы тебе поможем. Ты ведь не против компромиссов, правда?
        На столе перед невзрачной фигурой лежал, поблескивая тьмой, строгий Эол - Меч Тьмы, и золотая монета раз за разом взлетала из сухонькой старческой руки…