Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона Евгений Щепетнов
        Магия, детектив, принцесса #2 Городская фэнтези. Наш мир после магического апокалипсиса, мир, где магия обычное дело. Маг-оперативник Вася Кольцов спасает девушку Василису, и та влюбляется в него без памяти. Весь мир ополчается против них, и влюблённая пара вынуждена бежать куда глаза глядят. Магические способности Васи помогают им выживать, и они бьются с врагами, летают между мирами, влипают в такие приключения, которые и представить нельзя. Приключения Васи и Василисы продолжаются.
        Щепетнов Евгений
        Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона
        Пролог
        Мы бренны в этом мире под луной,
        Жизнь - только миг,
        небытие - навеки,
        Кружится во Вселенной шар земной,
        Живут и исчезают человеки.
        Ю.В.Андропов
        Снова и снова приходит ко мне мысль - правильно ли я поступил? Зачем мне всё это было нужно? И снова говорю себе - я по-другому не мог. В общем-то мне некуда было деваться - разве я мог бросить без защиты Василису, которой грозила смерть? Какой нормальный мужчина бросит влюблённую в него девушку, даже если на неё ополчился весь мир и находиться рядом с ней равносильно тому, как если бы он сел на тикающую бомбу?
        Впрочем - вполне допускаю, такие бы и нашлись. Но только не я, Вася Кольцов, бывший полицейский маг, бывший телохранитель, а ныне, ныне…кто я теперь? Великий маг? Неизвестное науке существо? Мессия? Или просто человек, волей обстоятельств закружившийся в водовороте невероятных приключений?
        И то, и другое, и третье, и четвёртое.
        Несёт меня ветер мироздания по чужим мирам, ставшим своими, к непонятному будущему, и никто не может предсказать - что ждёт в конце. А будет ли он, конец? Нет конца вселенной. Есть только начало.
        Глава 1
        - О боже мой! Сколько времени я не была на улице - это уму непостижимо! Солнце, люди! Море! Класс!
        - И сколько времени? Всего-то пару дней посидела в квартире - под кондиционером, с вкусной едой и любимым мужем - вот уж трудности-то неописуемые!
        - Вась - ты не понимаешь. Тут же воздух, солнце! И вообще - ты какой-то мрачный, невесёлый. Похоже, что когда делал физиономию, думал о чём-то мрачном. Так и остался этот отпечаток мрачности на твоём лице. Правда, Сергей?
        - Не знаю. Вообще-то, поменьше бы болтали, а больше думали об операции. Успеете ещё наболтаться.
        - А ты уверен, что он дома? И вообще - уверен, что он тебя запустит к себе домой?
        - Он дома - в это время Альберт как раз приходит домой, я узнавал. Запустит ли домой? Запустит. Мы Василису под его ясные очи представим - от такой красотки не откажется даже гомик. Впрочем - вроде как он не брезгует никем - ни друзьями, ни подругами. Но это мы это уже обсуждали. Не говорите ничего лишнего на улице. Уши есть и у магнолий.
        Мы замолчали и пошли дальше, избегая столкновений со стайками отдыхающих, хаотически перемещающихся в пространстве и держащих в руках различные средства самоспасения - надувные матрацы, крокодилы, уточек и бегемотиков.
        Идти было недалеко - Альберт Козлоченко, убийца своего отца, жил в девятиэтажке невдалеке от набережной, на тенистой улице спускающейся к морю.
        - Вот этот дом, второй подъезд. Действуем, как договорились. Входим в дом, поднимаемся, Василиса звонит в дверь и сообщает, что она новая соседка и хотела бы попросить у Альберта немного сахара, так как не хочется идти в магазин. Это тупо, но сработает - стоит только глянуть на сиськи твоей жены в топике, особенно когда она вздыхает. Ага - вот так! Мамма-миа…ну почему я не колдун? Итак -Альберт откроет, тут и мы появимся. Вали его сразу сонным заклинанием, не раздумывай.
        - Серёга, мы всё уже обсудили, и не раз. Не повторяйся. Я всё помню.
        - Это я так, на всякий случай. Не люблю пускать дело на самотёк. От мелочей зависит исход операции - это я давным-давно уяснил. Надеюсь - уяснишь и ты.
        Открывать дверь подъезда заклинанием отмыкания не пришлось - дверь перед нами открылась, и появилась девушка с собачкой-болонкой, подозрительно осмотревшей и обнюхавшей нашу компанию. Компания ей не понравилась, так что собака фыркнула и слегка зарычала.
        - Тише, Марго! Гуляй! - прикрикнула девушка и не обращая внимания на нас, соскочила по ступенькам во двор. Сергей уже держал дверь, и мы спокойно вошли в подъезд, как всегда загаженный рекламными трёхмерными картинками грудастых див в соблазнительных позах.
        Заглядевшись на одну из них, я едва не наступил в кошачье дерьмо, вольготно расположившееся на верхней ступеньке, как подарок партизан вражескому эшелону.
        - Заразы! - выругался рядом Сергей - мордой бы их в эту кучу! Похоже что он всё-таки подорвался на 'мине', и теперь истово оттирал подошву о ступени.
        Поднявшись на нужный этаж, мы остались стоять на лестнице, выходя из поля зрения камеры слежения, укреплённой над дверью Козлоченко. Василиса же пошла к двери, поправила микрошортики, в которых она сильно смахивала на проститутку с рекламного листка, натянула поплотнее топик, не закрывающий пупок и больше похожий на лифчик, и сделала глупое лицо с лёгкой блуждающей улыбкой, приличествующее даме свободных нравов и нелёгкой профессии. Затем нажала на панельку возле двери. Мы затаили дыхание - дома, или не дома?
        Дома!
        Тарабарщина с сахаром и сладкой жизнью сработала - хозяин квартиры больше всматривался в формы посетительницы, чем вслушивался в её слова. Дверь распахнулась…и я тут же выпустил сонное заклинание в того, кто её открыл. Высокий мужчина лет тридцати пяти-сорока рухнул на пол, выронив из руки пистолет, глухо ударившийся о бетонный, покрытый линолеумом пол лестничного пролёта.
        - Быстро! Берём его!
        Мы бросились к упавшему и схватив его с обеих боков, быстро затащили в квартиру. Василиса нагнулась, двумя пальчиками, как какую-то гадость, подняла пистолет и вошла следом.
        - Стоять! Полиция! - неожиданно перед нами появился индивидуум, держащий в руках пистолет Макарова, неизменный спутник всех ментов на протяжении ста лет. Кстати, такое ощущение, что это уже не пистолет, а что-то вроде части формы - ну как себе представить мента без 'макарова'? Нонсенс!
        - Эй, ты, брось пистолет, иначе стреляю! - угрожающе заявил человек с восточными чертами лица, обращаясь к ошеломлённой Василисе. Та постояла секунду без движения, а потом, размахнувшись, бросила пистолет в незнакомца. Тот увернулся, 'макаров' врезался в косяк и тут, внезапно, прозвучал выстрел. Сергей, стоящий рядом со мной вздрогнул и схватился за бедро, а я, воспользовавшись суматохой, сделал пассы руками и метнул сонное заклинание в кавказца. Тот упал и больше не шевелился.
        - Сильно ранен?
        - Ляжку прострелили. Видать когда пистолет ударился о стену стряхнуло предохранитель и он пальнул. Выдают всякую древнюю гадость. Хорошо хоть не с карамультуками заставляют ходить на работе. Перевязать надо - кровь свищет неслабо. И больно, ужас как. Будто бейсбольной битой врезали. Мне как-то один нарк на притоне битой врезал - ощущение, я тебе скажу, малоприятное. Я потом эту биту ему в зад засунул.
        - Что, правда в зад? - не поверила Василиса - это, ты прости, что случайно тебя подстрелила…я не хотела.
        - Было дело. Молодой был, горячий. Сейчас бы просто отлупил, и всё. А тогда… Ну что, ищем бинты? Что касается ранения - да ты ни причём. Старьё эти пистолеты, так что ничего удивительного, что при падении он пальнул.
        - Обойдёмся без бинтов. Лежи спокойно - сейчас будет зудеть.
        - Ай! Ой, ой! Ни хрена себе - 'зудеть'! Опять злостными заклинаниями балуешься! Ой, ой!
        - Терпи, ну что ты как баба! Кстати - насчёт баб - Василису лечил, она так не вопила и терпела.
        - Так бабы всегда терпеливее, ясно дело! У них чувствительность слабее, чем у мужчин! Шкура толще!
        - Добавь ему ещё, пусть позудит как следует - мстительно попросила Василиса - чтобы не болтал чего не надо.
        - Сейчас всё пройдёт - пожал я плечами - минуту уж можно потерпеть? Зато теперь рана не болит. Кстати - если были какие-то болезни - теперь ты и от них излечился. Чист, как горлинка. Это что за мужик-то был? Со стволом?
        - Миша Исхаков, кто же ещё? Его подельник. Откуда взялся - хрен его знает. Он не должен был тут находиться. Его вроде как в командировку отправили. Хммм…и правда не болит. Силён. Тебе бы врачом работать, а не злодеев искать. Какого чёрта ты в полиции забыл? Ладно, решай вопрос. Я в порядке.
        - Нож найдите…кровь пустить надо.
        Через полчаса оба негодяя сидели перед нами, и взахлёб рассказывали, как и почему они совершили своё преступление. Ужасное преступление. Вообще-то, я читал, что для отцеубийц в аду приготовлены особые условия - прямо по их 'заслугам'.
        Мы всё верно догадались - проигравшись в казино, Альберт попал под пресс уголовных авторитетов, и со дня на день ждал, что ему отстрелят башку. Просьба отца была очень своевременной - кстати, Альберт и до этого подумывал о том, чтобы грабануть папашу - тем более что он его всегда недолюбливал, и считал ненормальным. И разве справедливо, что этот ненормальный имеет деньги, а его сын нет? И помирать папаша не собирался. А тут ещё и приезжий, сделка - точно приедет с наличными. Обычно эти делишки обстряпываются именно наличными. В общем - дальнейшее мы уже знали.
        Деньги два подельника поделили - большую часть взял себе Альберт, но и Мише кое-что перепало, очень даже кое-что. Пятьсот тысяч евро. Коллекцию они не продавали - пока что не было необходимости. Притом - Альберт, какой-никакой, а всё-таки мент, и понимал, что стоит начать продавать коллекцию - тут же засветится. Кстати сказать, он потом понял, что сглупил - надо было подождать окончания расследования и нормально вступить в права наследства. Тогда и коллекцию можно продать. Но сработала жадность, а ещё - он, зная своих коллег, решил - попрут ведь монеты. Не все, но попрут. Положат в карман - кто потом скажет, сколько их было? Некому сказать. Вот и забрал. Ну а нас подставили довольно умело, и позвонили, вызвав полицию. Нормальное дело. Любой бы сообразил, что выгоднее подставить двух лохов, чем оставить всё, как есть.
        - Деньги где? - безмятежно осведомился Сергей.
        - Отвечай ему! - приказал я (Заклятие подчинение было сделано на меня и на Василису, Сергея он игнорировал)
        - Часть отдал за долг, часть лежат на антресоли, в пакете - с готовностью ответил Альберт - ваши монеты лежат вместе с коллекцией, в шкафу, под одеждой.
        - Сергей, достань, пожалуйста! - попросил я - только позаботься, чтобы не оставить отпечатки пальцев, ладно?
        - Ты чего?! Я что тебе, пацан? - оскорбился опер и демонстративно надел нитяные перчатки, которые достал из кармана.
        Через несколько минут перед нами лежали наши пять монет, с которых всё началось. А ещё - миллион двести тысяч евро и около пяти миллионов рублей. Неплохая добыча.
        - Что будем делать дальше? - спросил Сергей, шурша пачками денег и выстраивая из них домики - на деньгах не написано - чьи они. Так что будем делать?
        - Заберём, само собой. Деньги нам нужны. А коллекция будет доказательством. Эй, негодяи! Сделаете так: после того, как мы уйдём, вы являетесь в управление ФСБ, и заявляете, что совершили убийство, грабёж, и готовы написать явку с повинной. И пишете всё, что вы сделали у Козлоченко. А так же всё, что противозаконного вы творили, будучи полицейскими. Категорически запрещаю вам упоминать то, что мы были у вас в гостях, и что это мы направили вас с повинной. Запрещаю упоминать имя Сергея. Нас тут никогда не было. Это только ваша инициатива, так как вы решили сбросить с себя груз вины. Всё ясно?
        - Ясно! Ясно! - нестройно забубнили негодяи, глядя на меня влюблёнными глазами. Не удержавшись (Вспомнил старого нумизмата и ярость взяла - жил дедок, жил, никого не трогал, получал удовольствие от кружочков металла, именуемых монетами, а эти твари…), я приказал:
        - В заявлении упомянёте, что вы являетесь приверженцами гомосексуализма. И любовниками. Как вы это напишете - безразлично.
        - Это жёстко! - восхитился Сергей - теперь их будет любить вся колония! Если только не дадут пожизненное…там не разлюбишься. Ну хотя бы в сизо как следует отлюбят. Заслужили, уроды.
        - Пойдёте сдаваться через полчаса после того, как мы уйдём. Сергей, поищи пакет, а? Надо бабло сложить.
        Из подъезда мы вышли тяжело гружёные и довольные - всё получилось так, как запланировано. Ну - за исключением ранения Сергея, конечно. Но от таких неожиданностей никто не застрахован. Пришлось изыскать в гардеробе Альберта чистые штаны. Сергеевы все пропитались кровью
        - И теперь куда? Надеюсь, баблом поделишься, поработитель?
        - Теперь - сидим у тебя в квартире, пока не притаскиваешь паспорта. И затем летим в Москву - устанавливать справедливость. Ты вот что - подумай, как нам туда долететь. Официальным рейсом мы не можем - с таким грузом денег, да золота.
        - А чего думать? Есть у меня один человек с частным самолётом. Семиместным. Дадим ему бабок и полетим в белокаменную. Придётся брать отпуск…
        - А ты напиши рапорт на увольнение, да и поехали с нами. Будешь работать на нас. Зарплата больше, чем в полиции. Будешь так же искать злодеев, расследовать дела, только теперь за хорошие деньги. Как тебе это?
        - Если прикажешь, то - да. А так…подумать надо. Зачем мне менять мою жизнь, вполне приличную и размеренную, на должность какого-то частного сыскаря? Зарабатываю я неплохо - официально и в чёрную, так что…
        - Ну, как знаешь. Неволить не буду - слегка обиделся я.
        Почему-то мне казалось, что Сергей сейчас же крикнет: 'Да, да, конечно! Я всю жизнь мечтал работать на тебя!' Не так, конечно, но что-то в этом роде. И когда он высказал то, что думает, стало ясно, что не всё так просто. И правда - зачем ему менять размеренную, сытную жизнь на неизвестность? Связываться с двумя 'преступниками', гонимыми по свету, как перекати-поле.
        Когда подходили к дому, где находилась квартира Сергея, обратили внимания на то, что возле него стоит толпа народа, припаркованы автомобили с надписями 'Телевидение', стоят патрульные автомобили полиции и творится всеобщая суета. Вокруг важно ходят люди в белых халатах, а человек, напоминающий всех чиновников на свете, стоит перед парящими в воздухе автоматическими телекамерами и вещает, тараща глаза и надувая щёки.
        Мы вначале насторожились и встали в сторонку - не по нашу ли душу прикатила вся эта камарилья? Оказалось - нет. Впрочем - да. Впрочем…тьфу! В общем - велось расследование того, как это все граждане в радиусе пятидесяти метров разом стали обладателями гладких, как бильярдные шары, голов. Моя работа, однако.
        С одной стороны - меня переполняла гордость - это надо же так жахнуть, чтобы все в радиусе пятидесяти метров облысели, это какую нужно иметь магическую мощь! А с другой стороны - мощь эта сравнима с тем, как если бы ребёнку пяти лет дали противотанковый гранатомёт и показали, как нажать на спуск. Он и нажал…
        Я был слегка смущён и раздосадован.
        - Валить надо отсюда - хмуро сказал Сергей, разглядывая происходящее вокруг - рупь за сто, что этим событием заинтересуются фээсбэшники. Они всегда суют нос туда, где происходит что-то странное, необъяснимое. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять - тут поработала Магия. Что бы я сделал на их месте - начал поквартирный опрос. И обязательно кто-то бы сказал, что в моей квартире поселились незнакомые люди - некая парочка, подходящая по описанию на тех, кого разыскивают. На некого мага и его девушку. А если связать - я, похищенный парочкой - парочка, проживающая в моей квартире - сразу появляется мысль - а не находится ли хозяин квартиры под контролем? Не захвачен ли он? И не взять ли странную парочку и их жертву для допросов? Кстати сказать - я вчера почувствовал, что за мной кто-то следит. На всякий случай сбросил 'хвост'. Сегодня наблюдения не ощущал - но это ничего не значит. Захотят взять нас в разработку - мы ничего не почувствуем, пока не подойдут с наручниками. Так что сейчас берём вещи и быстро отсюда валим.
        - Согласен - подумав, сказал я - давай сделаем так: ты идёшь в квартиру, берёшь золото и выходишь к нам. Мы все уходим. Куда? Подумаем. Валить из города надо. Позвони своему другу насчёт самолёта. Уходить надо быстро.
        Сергей кивнул, и быстро зашагал к дому, раздвигая плечом тех, кто толпился возле подъезда. Кто-то кинулся к нему за комментариями, но он отодвинул человека в сторону и шагнул в подъезд.
        Мы с Василисой отошли подальше и уселись метрах в пятидесяти в стороне, рядом с двумя интеллигентными старушками, наблюдавшими за событиями и громко комментировавшими происходящее. С их слов выходило, что некий маг забрался в этот дом и в террористических целях произвёл выброс заклинания, желая запугать граждан и устроить хаос и панику в городе. Зачем? Чтобы бросить тень на нынешнего мэра, и тот проиграл на выборах.
        Мы послушали неожиданный вывод населения, переглянулись, а Василиса тихонько похихикала в кулак.
        Одна из старушек это заметила, и сказала, что мы напрасно смеёмся - планы уголовного мира простираются настолько далеко, что мы даже себе и представить не может, потому что молоды и в голове у нас одним поцелуйчики. На что вторая старушка, вздохнув, заметила:
        - И слава богу. Сбросить бы лет пятьдесят, я бы об этом мэре и не вспомнила, и вообще бы ничего не вспомнила кроме поцелуйчиков! Целуйтесь, ребята, любите друг друга…жизнь так коротка! Потом пожалеете, что не использовали каждую минуту жизни, чтобы любить друг друга.
        После чего обе старушки загрустили и замолчали, а мы, переглянувшись, встали и пошли прочь, к Сергею, идущему нам навстречу.
        - Я созвонился с человеком. Встанет нам в копеечку - по три тысячи баксов с человека. Самолёт уже готовится, нам нужно заехать за паспортами - обещано сегодня к ночи. Сейчас заедем к ней домой. Это…вы снизу подождёте, хорошо? Толпой ходить к ней не стоит. И ещё - если меня не будет полчаса - минут сорок, не беспокойтесь. Я приду.
        Глаза Сергея метнулись из стороны в сторону, а Василиса ехидно спросила:
        - А хватит вам получаса? Можно и час подождать, ничего страшного. Должен же ты как следует отблагодарить свою подругу.
        - Хватит - буркнул Сергей - язык у тебя…
        - Нормальный язык - непонимающе подняла брови Василиса - розовый, здоровый - вот погляди!
        Она высунула язычок и покрутила им в воздухе, отчего Сергей ещё сильнее нахмурился, отвернувшись в сторону. Я тихо показал Василисе кулак, после чего она шепнула:
        - А я чего? Я ничего! Уж сказать ничего нельзя! Я против, что ли? Пусть себе развлекаются.
        Ожидание и вправду затянулось на час - это время мы сидели в кафешке рядом с домом работницы паспортного стола, пили сок, ели стейк с жареной картошкой, наслаждаясь вечерним покоем, тишиной и шелестом орехового дерева над головой. Дневная жара уже спала, так что было нежарко, но довольно тепло. Летнее кафе постепенно заполнялось посетителями разного социального статуса и облика - от элегантных парочек, до каких-то гопникоообразных граждан.
        Впрочем - в нынешние времена определить по внешнему виду кто есть кто было непросто - вот тот мордастый гражданин, похожий на какую-то шпану, может быть менеджером среднего звена большого банка, расслабляющемся на отдыхе, а вот та интеллигентная парочка - водителем такси и его подругой. Сейчас в мире многое перемешалось, стёрлись грани между сословиями. Тем более на отдыхе. С некоторых пор возникла такая тенденция - ездить на отдых на российские курорты - это после того, как волна катаклизмов, обошедшая весь мир, напрочь уничтожила множество островов, и прибрежных курортов во всём мире, прихлопнув тысячи туристов, в том числе и российских. Россияне стали бояться ездить на зарубежные курорты.
        С одной стороны для наших курортов это хорошо, развиваются, деньги остаются в стране, а с другой - всё подорожало, а уровень сервиса остался практически на прежнем уровне. Сам-то я не мог сравнить, не бывал на курортах за границей, но читать-то и слышать не разучился.
        Мы поели, и попивая напитки, расслаблялись в креслах. Возле меня лежала целая сумка денег - столько я не видел никогда, и не думал, что увижу. Почему-то они перестали для меня представлять большую ценность - ну деньги, и деньги - возможность выполнить какие-то свои задачи, инструмент - как пила или топор. Деньги сильно ценишь когда их мало, и когда заработать их трудно, тяжко и нереально сложно, а когда они у тебя есть, и много - начинаешь относиться к ним с презрением. Да, легко презирать деньги, когда они у тебя есть.
        Заиграла музыка - настоящая, не с флэшки или из сети. Три музыканты музицировали что-то из старого - я узнал 'Битлз', вечную музыку на все времена. Моей любимой песней было 'Yesterday', и подойдя к музыкантам, я сунул им купюру и попросил её сыграть. Что они и сделали.
        Мы сидели, слушали, а потом Василиса встала и протянула мне руку. Я плохо танцую, но как мог отказать своей любимой женщине? Мы танцевали обнявшись, глядя в глаза друг другу, и мне было очень хорошо. Надеюсь - Василисе - тоже.
        Внезапно она ойкнула и обернулась:
        - Потише, пожалуйста!
        Я посмотрел - какая-то девица, вдрызг пьяная толкнула мою жену, а когда та обратилась к ней с претензией, покрыла её матом на все буквы. Я замер - зная свою Василису, следовало ожидать бури. И она не заставил себя ждать.
        Это была не буря, а целый торнадо - пьяная девка снесла два столика и устроилась отдыхать между ног того самого 'менеджера', на мордастой физиономии которого возник неподдельный интерес к появившемуся в интересном положении объекту.
        Дальше события развивались очень быстро и живо - упавшая девка сидела за столиком с пятью такими же как она дамами полусвета, накачивавшимися ещё до нас. И при нас вошедшими в полную кондицию. Они с визгом бросились на Василису, чтобы покарать обидчицу - в корпоративной солидарности проституткам не откажешь. Я забросил Василису за спину и героически принял удар на себя, тут же покрывшись полосками от ногтей фурий и синяками от пинков крепких длинных ног.
        Василиса выглядывала из-за моей широкой спины и подпрыгивая пыталась стукнуть какую-нибудь из обидчиц босоножкой, снятой с ноги, чем приводила их ещё в большую ярость. В бой вступили и мужчины, сидевшие рядом. Женское побоище они восприняли как сигнал к началу веселья - один посмотрел не так, другой что-то сказал, толкнул, а ещё - были выдвинуты не беспочвенные претензии ко мне, как 'владельцу' буйной девицы, снёсшей два столика телом пьяной девки.
        Я, отмахиваясь спереди, и сзади сдерживая Василису, бросающуюся в бой, отступал к драгоценным сумкам с деньгами и золотом. Напряжение достигло такой стадии, что обычными методами остановить побоище было нельзя. Барменша визгливо кричала: 'Полицию! Вызовите полицию!' В воздухе мелькали стулья, бутылки. Одна из них ощутимо врезала мне по макушке - благо, что вскользь.
        Наконец, я решил прекратить это торжество духа и плоти, и выкрикнул сонное заклинание. Из всех, кто находился в кафе, полегли девяносто процентов - на ногах остались только 'менеджер', добивающий своего противника, интеллигентная парочка, да ещё пару-тройку человек, видимо защищённых охранными амулетоми. Бой завершился.
        Подхватив сумки мы быстро свалили из кафе, чтобы натолкнуться на Сергея, выходящего из подъезда. Он был доволен, расслаблен и слегка улыбался, насвистывая какую-то бодрую мелодию. Окинув нас взглядом, удивлённо поднял брови и задумчиво спросил:
        - Интересно - если вас оставить где-то в безлюдном месте - где и как вы найдёте неприятности? Потом расскажете, чего тут творили. Пойдёмте на проспект, поймаем такси.
        Мы прошли мимо сонного царства под большим орехом, где как тени бродили оставшиеся на ногах персонажи, прибавили шагу, услышав вой полицейских сирен и выйдя на проспект тут же отловили такси, вовремя покинув место очередного нашего приключения, уж и не упомню - какого по счёту.
        - Вот ваши паспорта. Всё зарегистрировано, пройдёт любые проверки. Прописаны в Сочи. Кстати - по паспорту вы муж и жена - Ваншенкины, ты Пётр, а ты Ольга.
        - А мне нравится - Ольга! Хотя - моё старое имя мне нравится больше. Надеюсь, мы сможем вернуть его назад.
        - Сможем, сможем! - бодро заявил я, совсем не уверенный в своих словах. Единственно в чём я был уверен, это в том, что сделаю всё, что можно, чтобы попытаться сделать это. А там…там видно будет.
        Самолёт меня удивил - я ожидал что-то автомобилеподобное, стрёмное, как такси Заводского района. Ан нет - небольшой реактивный самолётик, со всеми удобствами - от бара до туалета. Даже поспать можно при желании.
        Пилот, мужчина лет сорока с непроницаемым лицом, поприветствовал нас и вежливо осведомился - не пора ли нам на взлёт? Мы ответили - пора, красивая белая птичка с обратной стреловидностью крыла, шустро вырулила на взлётную полосу, быстренько разогналась, и скоро мы уже неслись, рассекая воздух.
        Лететь в самолёте было не в пример комфортнее, чем на каких-то там магических средствах. Вообще-то всегда удивлялся этому делу - неужели нельзя сделать магические средства перелёта более комфортными, чем сейчас? Ох, уж эти коврики, не изменившиеся со времён джиннов! Всё-таки мы не во время царя Соломона живём, можно же сделать что-то и посовременнее. Впрочем - для этого надо быть магом высшего уровня, а их - раз, два, и обчёлся.
        Я всё время поглядывал на лежанки, устроенные за занавесками, потом не выдержал, и тихонько толкнул Василису в плечо:
        - Глянь, не хотела бы? Прямо в воздухе…экзотика, а?
        - При Сергее?
        - А занавески задвигаются…
        - А вдруг заглянет? Кроме того…Вась…ты же знаешь…я не могу.
        - Ну да, да…помню. Чёрт побери…было бы что вспомнить!
        - А то вспомнить нечего, что ли? А на вулкане? А первую нашу брачную ночь помнишь? Кстати - совсем не больно было. Ну…почти не больно. Ты заклятие на меня накладывал?
        - Нет…с какой стати? Я и не умел тогда. Грифон в моём мозгу тогда помалкивал, сидел, как червяк и молчал.
        - Не говори так - противно как сказал. Червяк…не червяк он. Мне жалко, что он ушёл. Можно было бы расспросить его о многом - об иных мирах, о том, как там живут люди…о магических цивилизациях.
        - Ты чего? Ведь почти все знания грифона - во мне! Я - грифон!
        - Хмм…я как-то и не подумала. И ты что, помнишь всё, что он знал? Вась, это же здорово! Это классно!
        - Нууу…не всё помню, но многое. Всплывает в памяти, как будто я когда-то был, что-то делал. Ну представь себе, что ты вспоминаешь, как ты жила где-то там у бабушки. Ты много помнишь из детства? Основное помнишь, а какие-то детали забылись, всё как в тумане. Помню много заклинаний - столько, что раньше мне это и не снилось. Невероятное количество. Некоторые я даже не знаю, как и применить. Например - заклинание поиска определённых руд полезных ископаемых. Или заклинание отращивания длинных ногтей. Или заклинание выведения пятен на коврах. Или…в общем - каких-то только нет - вплоть до заклинания для мытья посуды и чистки котлов! Кстати - это заклинание работает и у тех людей, что не владеют способностями к магии - надо только зарядить амулет, и всё. Обычную деревяшку из красного дерева, кубик три на три сантиметра. Его хватает на несколько лет.
        - Хммм…мы можем открыть завод посудомоечных амулетов - с восхищением сказала Василиса, глядя на меня влюблёнными глазами - слушай, а ты помнишь, как грифоны занимаются любовью?
        - Да нафига тебе это?
        - Ну так…интересно.
        - Бабский вопрос. Притом какой-то извращенческий. Дурно попахивает, а?
        - Тьфу..глупый! Я что, зоофилка какая-то, что ли? Совсем спятил! Просто - такие красивые существа, с радужными крыльями…красотища! Они, наверное, взлетают в вышину, и кружась в лунном свете сливаются в любовной страсти!
        - И ничего подобного. Происходит всё, как у нас с тобой прошлый раз - только я при этом не хватаю тебя клювом за спину и не хлопаю крыльями в последний момент. А ты не клекочешь и не машешь хвостом. Делов-то.
        - Испортил красивую картинку. Ну тебя нафиг! Пойду спать. И не подкрадывайся к мне, бесполезно. Дня через два можно будет. А пока - отвали, приземлённый скучный мужлан.
        Сердитая Василиса пошла за занавеску, а я остался один, ухмыляясь, как идиот - то, что я описал своей жене было именно так, как я описал. Всё всегда бывает гораздо приземлённее и проще, чем мы себе представляем. Все красивые описания любви есть не что иное, как обычные процессы размножения. Впрочем - не всё ли равно? Это ничего не меняет.
        Занятый своими мыслями я не увидел, как Сергей встал и включил здоровенный виртуальный экран, занявший половину самолёта. Изображение было качественным - приёму спутникового сигнала не мешали ни дома, ни горы, ни провода. Картинка шла великолепная.
        Сергей долго щёлкал каналами, пока не нашёл канал центрального телевидения. Как раз передавали новости, и прибавив звук, мы расслабленно стали наблюдать за очередными скандалами в Думе, за выступлениями оппозиции, требующей допустить их к кормушке, изгнав тех, кто сейчас из неё жрал. Всё было скучно и тускло, всё как всегда.
        Я давно уже не смотрел телевизор именно по этой причине - какого чёрта там смотреть? Годами одно и то же, одно и то же. Кроме криминальных новостей, конечно - но это уже чисто профессиональный интерес. Всё-таки моя работа заключалась именно в том, чтобы разбираться с событиями, описанными в криминальных новостях.
        Послушав минут десять, я плюнул и отключился - неинтересно. Ну на кой чёрт мне знать, что в какой-то там корпорации произвели обыски и изъяли документацию? Ну поворовали, и хватит. Пусть этими делами обэповцы занимаются, меня от финансовых документов тошнит. Вот если убьют кого-то, или похитят - это моё дело. А тут…
        - Ты чего дрыхнешь-то? Ты слышал, что творится? - голос Сергея вырвал меня из сладостных грёз. В них я летал в вышине, и при этом творил с Василисой нечто непотребное…
        - А чего творится? - недовольно спросил я, и чихнул, как бы в подтверждения своего презрения к теленовостям.
        - Ты слышал про обыски в корпорации …..?
        - Ну, слышал. И чего?
        - Тьфу, чёрт! Это корпорация отца Василисы! Его собственность! И она банкрот!
        - Как банкрот? - глупо спросил я - что, совсем банкрот?
        - Совсем. Деньги выведены неизвестно куда, раздроблены по мелким фирмам-однодневкам, следы потеряны. Похищены миллионы тонн нефти и газа. Куда всё подевалось - никто не знает. Счета семьи Гриньковых арестованы, на собственность наложен арест. Братца Василисы разыскивают, чтобы предъявить обвинение в мошенничестве. Как тебе это?
        - Пока никак - растерянно сообщил я - совсем никак. Не понимаю. Это что получается - их семейка теперь нищая? И что это меняет? Мне кажется - ничего.
        - Да, ты прав. Но не совсем. Немного меняет. Теперь всем будет слегка не до вас.
        - А мне кажется - будет ещё хуже. Все решат, что деньги похитили мы с Василисой. Что хитрый маг не только сумел окрутить несчастную дочь олигарха, но и каким-то образом выманить деньги.
        - И это возможно. Ваше коварство не имеет границ! Но дело вообще-то пованивает. Если исчез твой родственничек, что это означает? Или он всё это затеял, или его грохнули.
        - Гадать бесполезно. Когда прилетим, тогда и узнаем. Василисе пока не говори, ладно? А то разволнуется…
        - Я всё слышала - из за занавески показалась безмятежная и спокойная Василиса - почему ты считаешь, что я буду биться в истерике, узнав, что моя семья разорилась? Да мне плевать. Ты у меня есть, деньги мы заработаем, считай уже заработали, а что там с отцовскими деньгами - мне абсолютно всё равно. Не всё равно только одно - всё-таки хочется узнать, кто за этим стоит. Слишком уж красиво всё обстряпано, согласны?
        - Ещё бы не согласны - усмехнулся Сергей - вообще-то удивительно, что ты до сих пор жива. Скажи спасибо своему ангелу хранителю!
        - Спасибо, Вася! - с придыханием сказала Василиса и мы покатились со смеху.
        Летели недолго - всего около двух часов. Ещё какое-то время ждали разрешения на посадку, и наконец самолёт стукнул колёсами о землю. Я облегчённо вздохнул - всё-таки техника…конечно, мы надели летательную одежду, если что - вспорхнули и полетели, но всё-таки…
        С пилотом расплатились на выходе - он молча принял деньги и не пересчитывая положил их в поясную сумочку. Потом кивнул головой - видимо это означало, что наши обязательства выполнены и мы можем валить куда глаза глядят.
        А глядели они у нас на машину, стоящую возле самолёта. Она была неприметной, тёмной, с тонированными стёклами и скорее всего - двойного управления. Возле неё стояли четверо людей в неприметных костюмах, с неприметными лицами, и когда я бросил в них заклинание, совершенно спокойно это восприняли, не поведя даже бровью.
        Вперёд вышел один из них и негромко сказал:
        - Прошу вас проследовать в микроавтобус - с вами хотя поговорить. Сразу скажу - мы защищены от заклинаний, в чём вы уже могли убедиться. Вам не причинят вреда, если, конечно, вы не собираетесь устроить тут небольшую локальную войну. Если собираетесь - вас подстрелят снайперы, но вы всё равно проследуете туда, куда нам нужно. И ещё - улететь не удастся - наши снайперы влёт бьют тоже очень недурно.
        - Говорил я тебе - за нами кто-то следил! - угрюмо и зло процедил Сергей - похоже, это наши 'соседи', так, господа?
        - Вам всё скажут - всё, что посчитают нужным - сухо заметил человек в чёрном - грузитесь в машину. Сумочки ваши можете держать у себя - никто на ваши деньги и золото не покушается.
        - Кхе-кхе… - у меня внезапно спёрло в зобу, и я чуть не выронил сумку с деньгами. Сергей скривился, и буркнул:
        - Точно, под колпаком у Мюллера всё это время. Болваны мы!
        Незнакомец слегка усмехнулся, но протестовать не стал…
        Машина неслась по шоссе как атакующий буйвол на охотника. Куда мы ехали, зачем - вопрос, конечно, интересный. Однако я не стал протестовать, или вступать в последний, и решительный бой - пока мы живы, есть надежда. И почему-то я был уверен, что всё не так и плохо. По крайней мере для нас.
        Ехать пришлось около часа, и в пробках мы не стояли. Из чего я сделал вывод, что мы где-то далеко за городом, в Подмосковье. При такой скорости уехать могли довольно далеко.
        Наконец, путешествие закончилось. Автомобиль остановился и раздвижная дверь минивена открылась, пропустив нас наружу. Спрыгнув из салона, мы оказались на мелкой щебёнке, которой был усыпан весь двор, засаженный ровными рядами подстриженных кустов, украшенный клумбами с распускающимися цветами. Вдоль высоченного забора цвели деревья, распространяющие воздухе свежий аромат. Похоже что цвели абрикосы. А может вишни. Не знаю - не специалист в сельском хозяйстве.
        Нас провели в дом и усадили в кресла перед небольшим столом, на котором громоздились бутерброды с икрой, колбасой, ветчиной, стояли чайные чашки, сахар и шоколадные конфеты в вазочках, красовался блестящий чайник, из носика которого шёл пар.
        Провожатый без тени усмешки заверил, что в еде нет никаких психотропных или ядовитых веществ, и удалился, пожелав приятного аппетита. Мы молча замерли в своих креслах, и лишь Сергей, вздохнув, сообщил:
        - Это не просто 'соседи'. Это гораздо выше. И ещё - лишнего не говорим, мне кажется - уже крепко наговорили. Они знают о нас всё, или почти всё. Нас всё это время слушали.
        - Конечно, слушали. И услышали очень много интересного - усмехнулся незнакомый мужчина, усаживаясь за стол перед нами - вы молодцы, долго сопротивлялись. И ещё больше молодцы, что не стали сопротивляться сейчас. Это умное решение. Всегда нужно вначале подумать головой, а уж потом действовать руками. Или оружием. Главное в войнах - принять правильное решение. Ведь от него зависят жизни и судьбы людей. Итак: предвосхищая ваши вопросы, сообщу - меня звать..хмммм…Пётр Иванович. Само собой - это не настоящее имя. Настоящее знаю только я, да отдел кадров. Отдел кадров чего - вам знать тоже необязательно. Сразу поясню ситуацию: я знаю, что передо мной Василий Кольцов и Василиса Гринькова. И их помощник, подчинённый с помощью заклинания. Василий является магом высшего уровня, вероятно самого высшего, какой есть на Земле. Вы оба в бегах по обвинению в мошенничестве, убийстве, изнасиловании, и бла бла бла…в общем негодяи вы. Тихо, тихо - это я так, озвучиваю официальную версию правоохранительных органов. Мы не правоохранительные органы, мы организация по контролю за организациями, если можно так выразиться.
Подчиняемся напрямую Президенту. И честно говоря, пока не возникла угроза национальной безопасности - вы были нам неинтересны. Ну изнасиловал Василий Василису, подчинил её себе заклинанием - какое нам дело? Это вопросы частные, и не подлежат нашей компетенции. А вот когда неожиданно пропало несколько десятков миллиардов долларов со счетов корпорации Гринькова - вот тут уже вопрос интересный. И тут затронуты интересы влиятельных людей и самого государства. Деньги, что там крутились, были и государственными, и частными. Знаем, что вы к этому делу не имеете никакого отношения. Знаем, что никто никого не насиловал. И знаем, что вы не имеете отношения к исчезновению денег. Но! Вы должны нам помочь их найти. В противном случае - мы попросту сдадим вас полиции. Или убьём. Тихо, тихо! Это был кнут.
        Теперь пряник: если помогаете найти деньги, с вас снимаются все обвинения, и вы живёте своей жизнью, так, как вы хотите - хотите под новыми именами и лицами, а хотите - под старыми. Самойлову не будет предъявлено обвинения за пособничество преступникам, и он тоже будет заниматься чем хочет - хочет работает в полиции, а хочет - работает с вами, ловит злодеев и находит пропавших людей. Кстати - мы могли бы с вами сотрудничать в этом плане. Нам доверенные люди нужны. Забыл - ваши деньги и золото никто не тронет, на них никто не претендует. И ещё кстати - красиво вы обстряпали с Козлоченко - они с Исхаковым сейчас усиленно каются в своих преступлениях. Соловьями разливаются. А про вас молчат - вы хороший маг, Василий. Не просто хороший, а феноменальный по силе. На то и расчёт в поисках денег. Итак, я сказал. Теперь выслушаю ваши вопросы. На какие смогу - отвечу. Видите - всё прозрачно и чётко, насколько можно. Слушаю вас.
        - Как мы можем вам помочь найти деньги? - недоумевающе спросил я - вы могущественная спецслужба, и не смогли найти деньги? Как это может быть? Не поверю. Я никогда не искал и не ищу денег, я простой маг-поисковик, оперативник. И то не вполне сведущий в оперативной работе. Как я могу вам помочь?
        - У вас, Василий, под боком сидит один из сильнейших оперативных работников страны. А вы сильнейший маг в стране, если не в мире. Объединяйте способности и дерзайте. Ставка очень велика, так что…
        - А почему вы не сказали, что вернёте отцовские деньги? Ведь у нас были и свои деньги, семьи Гриньковых, почему об этом речи не было? - настороженно спросила Василиса - и где мой брат?
        - Мои соболезнования - но твой брат убит. Его тело находится в морге - участливо сказал мужчина, а Василиса побледнела, как мел, но не расплакалась - что касается ваших денег - а их нет. Они тоже исчезли, ещё перед убийством вашего отца, как это выяснилось в процессе следствия. Всё ваше имущество арестовано - долги превысили стоимость имущества в несколько раз. Так что подумайте, прежде чем возвращать себе прежние имена - кредиторы могут предъявить вам претензии, которые они предъявят наследникам Гринькова. Честно говоря, корпорация, в которой работал ваш отец, управляла не своими деньгами. У вас было не очень много денег, по крайней мере по меркам богатых людей. Ну так…несколько сот миллионов долларов. Почти ничего. Но и они пропали. На них не претендуем - сумеете вернуть - ну что же, кредиторы вас поблагодарят. Ваш отец иногда совершал рискованные сделки, и довольно удачливо, но…всему когда-то приходит конец. Соболезную вам и по поводу смерти отца и матери. Представляю, какой это для вас удар. Искренне соболезную. Итак, ваш ответ?
        - А мы можем подумать? - угрюмо спросил я.
        - Можете. Ведь головной мозг у вас есть, а значит, вы можете мыслить.
        - То есть ответ наш формален? Пуля или петля?
        - Верно поняли. Ответ может быть только один: 'Когда приступать к работе?'
        - И когда приступать к работе?
        - Как только будете готовы - вероятно, вам нужно будет отдохнуть, переодеться - всё, что нужно для работы, вам предоставят - автомобиль с водителем, охрану, вы будете на полном обеспечении.
        - Мы начнём утром. Нам нужно отдохнуть.
        - Конечно, конечно - тут за вами зарезервированы комнаты. У вас был хлопотный день, так что вам обязательно нужно отдохнуть. Один разгром кафе чего вам стоил… Константин, проводи наших друзей к их комнатам.
        - Друзья - фыркнула Василиса - если таковы друзья, то каковы враги?
        - А это вы узнаете сами. Вам предстоит трудная работа. Кстати - можете завтра посетить могилу ваших родителей, если будет такое желание. Не возбраняется. Мы же не звери какие-то, понимаем ваше горе. Они похоронены тут, в Москве. Заверяю вас - если вы ведёте себя правильно, никаких проблем не будет. Мы могущественная структура, и сотрудничество с нами даёт много, очень много бонусов. Для нас практически нет невозможного - кроме воскрешения из мёртвых, конечно. Ну всё, шагайте, потом ещё поговорим.
        Комнаты были великолепны - обставлены стильной мебелью, ванная комната с огромной ванной, в которой могли плавать и несколько человек, на что Сергей заметил, что жильцы этого заведения не отказывают себе в маленьких и больших радостях свального греха. Тем паче что кровати представляли собой настоящие сексодромы с возможностью размещения полка гусар и толпы маркитанток. Зеркала, современный телевизор с виртуальным экраном раздвигающимся во всю стену и полным эффектом присутствия с запахами и вибрацией - при желании. У меня такого никогда не было. Но Василиса заявила, что это не диковинка, и она частенько баловалась этим визором. Скоро надоест…
        Комнаты нам были предложены две - в одной, приготовленной для нас с Василисой, шкафы заполнены различным барахлом под наши размеры - от нижнего белья до выходных костюмов, в которых не стыдно посетить и бал английской королевы, в другой…ну в другой мы не смотрели, оставив в ней Сергея, но уверен - там все шмотки были по его размеру.
        Каждому были выданы магзеркала, так что проблем со связью не будет. Впрочем, пока что звонить мне было некому - с новой внешностью меня не узнают ни отец, ни мать. И рассказывать им, что я - это я, и вот почему я стал такой - не было ни малейшего желания.
        Мы поплескались в ванной, потом с полчаса сидели и жевали бутерброды, которые нам доставили в номер, запивая их различными напитками - тут было всё, от соков до спиртного любой крепости и вида. Позволили себе выпить красного вина - как оказалось, Василиса великолепно в нём разбиралась. Вино, которое она выбрала было прекрасным - я никогда ранее не пил такого.
        После ужина, с чувством выполненного долга, завалились на кровать-сексодром. Впрочем - мне тут ожидал небольшой сюрприз - Василиса не дала мне пропасть без ласки. И выяснилось, что просмотр порнофильмов не такое уж плохое дело… пособствует просвещению невинных девиц. Теоретические знания даёт, так сказать.
        Через полчаса, удовлетворённый, сытый и довольный, я заснул рядом с Василисой, уже легонько похрапывающей у меня на плече. С Василисой на плече спать было неудобно, но я боялся пошевелиться, чтобы её не потревожить…
        Утром разбудило солнце. Сквозь открытые занавески в меня били прямые лучи жаркого весеннего солнца, и я, проморгавшись, открыл глаза и слегка смутился - занавески открывала симпатичная молодая женщина лет около тридцати, а мы с Василисой спали почти голые, сбросив во сне одеяло. Вернее - я голый, как и заснул после вечерних ласк, ну а она в трусиках - по понятной причине. Натянув на себя одеяло, я прикрылся, а женщина тихо сказала:
        - Доброе утро. Извините, что разбудила, но время уже восемь ноль ноль, и вас ждёт завтрак. Если вам что-то понадобится - можете вызвать меня по магзеркалу, или же просто сказать: 'Прошу то-то и то-то', и вам доставят. Автомобиль вам будет подан к девяти часам, Пётр Иванович просил поторопиться.
        Женщина ещё раз мило улыбнулась и вышла из комнаты, открыв окно в сад, через которое свежий ветерок донёс запах цветения и мокрой травы стриженого газона.
        Василиса тоже проснулась, потянулась и лукаво спросила:
        - Как спалось? Эротические сны не снились?
        - Не-а. Спасибо, что не оставила меня в 'беде'. Так что спал без снов, как младенец. А хорошо здесь, правда? После наших мытарств, это просто дворец. Люблю запах цветов, обожаю. Вот только ухаживать за садом - терпеть не могу. Слишком я городской человек для этого.
        - Слушай, Вась - неожиданно спросила Василиса, недовольно нахмурившись - я слышала, как эта дама говорила, что если нам что-то понадобится, то желаемое доставят в тот же час. Надо только сказать вслух. Это что, нас постоянно слушают? А может и смотрят?
        - Думаю - слушают и смотрят - пожал я плечами, усаживаясь на краю кровати - а тебе не всё равно? Мне наплевать.
        - Тебе-то да - Василиса покраснела и натянула на грудь одеяло - а я вчера, значит, удовлетворяла тебя под прицелами камер наблюдения? Ой, мамочки…стыдоба какая!
        - Наплюй. Ты вообще-то с лицом Джессики Альбы, значит удовлетворяла меня не ты, а она, древняя актриса. Так что ты - это не ты, и тебе нечего бояться. Поняла?
        - Хе хе… - а я как-то не рассматривала ситуацию с такого ракурса - ну ты и голова у меня! И правда - это же не я была, так что наплевать! Эй, вы, там! Глядите, какие у меня классные сиськи! Вот вам дулю, извращенцы!
        - А почему дулю? Ты думаешь, они от неё возбудятся? - задумчиво сказал я, рассматривая свою благоверную, крутящую две аккуратные фиги куда-то в потолок - а сиськи у тебя и вправду классные. Всегда это говорил. Хватит валяться, надо ещё позавтракать, сейчас похоже и Серёга явится. Айда в ванную.
        Мы едва успели до прихода Сергея натянуть на себя одежду - кстати, свою, летательную. На всякий случай. Мало ли что… Тем более, мне нравилось, как выглядит Василиса в этих шортиках.
        Сергей ворвался в номер, как ураган. Он был свеж, бодр, полон сил и горел желанием рассказать, как он провёл ночь.
        - Представляете - собираюсь лечь спать, и говорю: 'Две недели без бабы! Ну хоть какую-нибудь, хоть завалященькую! Хоть с попой шершавой, как ананас!' И что вы думаете? Проходит пять минут, дверь номера открывается, и заходит такая детка - как с обложки эротического журнала! Заявляет: 'Меня звать Элла'. И тут же раздевается, и…в общем - ночь была незабываемой! Я в восторге! Да шоб мы так жили!
        - Ты в курсе, что нас пишут во всех ракурсах? - осторожно осведомился я, подняв брови домиком.
        - Да пошли они нахрен! Пусть хоть оппишутся! Пусть там у мониторов своих…в общем - нечего мне стесняться. Я был на высоте, хоть в порножурнал вставляй. Пусть стесняются те, кому показать нечего! Знал, конечно, что пишут. Тем забавнее было… А у вас вкуснее..ммм… - Сергей прожевал и тут же прямо двумя пальцами, под возмущённый вскрик Василисы, зачерпнул красной икры из вазочки и сунул себе в рот - а ничо так жизнь! Налаживается! Главное чтобы не убили на этой службе, а так-то мне тут нравится.
        - Это замечательно, что вам нравится - Пётр Иванович возник за спиной совершенно неожиданно, как призрак, мы даже вздрогнули - те, кто нам служит, вознаграждаются по их заслугам. Машина вас ждёт. И хочу ещё раз предупредить - осознайте важность задачи, и…не нужно делать глупостей. За вами наблюдают и будут наблюдать. Извините, это специфика службы.
        В машине - небольшом минивене с тонированными стёклами, находились двое - водитель, и с ним рядом Константин - тот, что вечером, или вернее, ночью, провожал нас до наших комнат. Оба они были лет тридцати от роду, оба в неприметной одежде, с неприметными лицами - пройдёшь мимо, и даже не вспомнишь, что видел такого человека. Подумалось - как визитная карточка Агентства - 'Серые люди'. Люди-призраки…
        - Куда поедем? - спросил Константин, глядя на меня.
        Само собой - кто тут главный? Кто главная спица в колесе? Василий Кольцов! Приятно,однако… Хихикнув про себя, не думая, кинул:
        - Едем на место гибели родителей Василисы. (Я уже давно для себя определил, что делать в первую очередь, когда попаду в город. Первое, с чего нужно было начинать - допросить тень Владислава Петровича Гринькова.)
        - Но это за тысячи километров от нас! - удивлённо констатировал наш охранник.
        - И что? - пожал я плечами - мне нужно туда. Обязательно. Так что решайте с самолётом, решайте со всем, что угодно - мне нужно на место гибели Гриньковых. А также - попасть в их дом.
        - Надо, так надо - индифферентно пожал плечами Константин и что-то сказал в пустоту, что - мы не расслышали. Но машина сорвалась с места и помчалась вперёд, расталкивая воем сирены поток простых граждан. Следом помчалась машина сопровождения - день начинался вполне так забавно и весело.
        Глава 2
        Самолёт зашёл на посадку и я смотрел с высоты на свой город. Нечасто видишь с небес место, где родился, где провёл практически все годы своей жизни. Мешанина из заводских корпусов, жилых домов, дорог и дачных массивов, плавно перешедших в городскую черту. Город сильно разросся, три миллиона населения всё-таки. Не столица, но…большой промышленный центр, один из главный центров нефтеторговли и перекачки газа.
        Нефть потеряла свою актуальность как топливо, но совсем не потеряла ценность как сырьё для производства практически всего, чем мы сейчас пользуемся - от пластмасс, до продуктов. Кстати сказать, иногда я подумывал о том, что процентов девяносто того, что я ем, совсем не мычало и не кудахтало, а скорее булькало, истекая из скважины. За последние десятилетия производители научились так искусно маскировать свою поделки под натуральные продукты, что только экспертизой можно отличить. Впрочем - не всё ли равно, если бифштекс, который я ем, выглядит как бифштекс, пахнет как бифштекс и усваивается так же, как бифштекс. Вообще-то мне жалко убивать животных. Чем они провинились, что мы вот такие хищники? Как-то в зашёл в дорогой магазин и увидел на холодильном прилавке несколько молочных поросят. Меня чуть не вырвало - они были ужасно похожи на младенцев, тихо улыбающихся во сне. А этот прилавок напоминал прозекторский стол в морге…
        Я поделился своими мыслями с Василисой, она ойкнула, представив этих поросят-младенцев и заверила, что мы никогда не купим эти трупики. Лучше всю жизнь питаться травой, чем превратиться в поедателей младенцев.
        В аэропорту нас ожидал автомобиль, как две капли воды похожий на тот, на котором мы ехали в Москве. Константин прилетел с нами, а водитель и охранники были другими.
        Весь полет занял что-то около часа - самолёт скоростной, комфортабельный, настоящая воздушная гостиница. Подумалось - вот куда идут народные средства! А я за семьдесят тысяч зарплаты парился в вонючем отделе, в котором даже компов нормальных не могут поставить. Туалет карболкой моют, как в Отечественную войну. Зайдёшь - дышать нечем от вони окурков и дезинфекции.
        - Сразу на место убийства? - спросил Константин, бесстрастно глядя на нас серыми глазами.
        - Сразу, и на место - подтвердил я, посмотрев на пролетающие за окном машины, на лоскутки дачных участков, на которых по весенним солнцем копошились фигурки дачников-курдючников.
        Через час мы были на месте. Автомобили остановились прямо на проспекте, в том месте, где висел знак 'Остановка запрещена'. Патрульный автомобиль гаи, который находился в свободной охоте в двухстах метрах от нас, тут же сделал вираж и подрулил к злостным нарушителям, но после того, как Константин показал ему какое-то удостоверение, испарился от греха долой так, будто его пнули в зад кованым носком армейского сапога.
        - Вот тут - показал рукой Константин - огонь вёлся из двух машин, и с крыши девятиэтажки. Вначале их остановили, разбив колёса бронебойными пулями, потом расстреляли из гранатомётов и файрболлов. Все, кто был в машине, сгорели практически до костей. И тех мало осталось. Вот здесь ещё видно тёмное пятно. Гриньковых опознали по деталям украшений. Вот и всё информация.
        - Ясно. Отойдите в сторону - приказал я, не глядя на охранников. Они послушно отступили на несколько метров, с уважением и опаской поглядывая на меня. Я вошёл в лёгкий транс и стал нараспев произносить заклинание вызова духа, представляя себе лицо отца Василисы - таким, каким я его помнил.
        Вообще-то у меня сложилось впечатление, что Владислав Петрович был неплохим мужиком, хоть и олигархом. О нём неплохо отзывалась Василиса, а я верил её мнению о людях. Плохого, гадкого человека она не стала бы вспоминать с такой печалью. С её слов, он был вполне неплохим отцом - не тираном, не деспотом, заботился о ней, о семье. Ну а что он там творил на работе - ей неизвестно. Мало ли кто где-то чего-то творит - родители детям редко об этом докладывают, а может и никогда.
        Заклинание сработало. Через мгновение после того, как я закончил его читать, передо мной появился Владислав Петрович, смотревший на меня безжизненными глазами. Он выглядел так же, как и при жизни - костюм, галстук, полуботинки с острыми носами. Вот только всё бесцветное и серое.
        Олигарх скосил глаза на Василису и подошёл к ней близко, так, что между их лицами оставалось сантиметров десять. Помолчав, Владислав Петрович грустно сказал:
        - Больше всего жалею, что мало уделял тебе внимания. Красавица, умница! Моя гордость, моя девочка…береги её, Вася, пожалуйста.
        - А как вы её узнали? - ошеломлённо спросил я - у неё же лицо совсем другое!
        - Ну как я могу не узнать свою дочь? - усмехнулся призрак - это же моя кровь. С каким бы лицом она не была. Прячешь её от врагов? Правильно, береги. Для чего вызвал? Хочешь узнать, кто меня убил?
        - Да. Кто убил вас и вашу супругу вот в этом самом месте.
        - А не было в этом месте моей супруги - спокойно сказал призрак, и я почувствовал, как у меня перехватило дыхание.
        - Как это не было? А кто тогда ехал с вами в автомобиле, и чьё тело, тело женщины нашли полицейские?
        - Это моя любовница, Света, студентка института международных отношений. У меня с ней была давняя связь, и я собирался поставить перед супругой вопрос о том, что нам пора расстаться. Я уже устал смотреть на супружнины истерики, терпеть её склочность и злобу.
        - А что же вы мне говорили, что её любите и так далее? Какого чёрта тень на плетень наводили? И кстати - как это не супруга, если на ней были украшения, принаждежавшие вашей жене?
        - А я что, должен кричать на весь мир, что развожусь с супругой? Что у меня молодая любовница, чуть старше Василисы? Нет уж - мои дела, это - мои дела. Ну а по поводу украшений - чего глупые вопросы задаёшь? Ясно же, что я подарил её кое-какие украшения, после чего был дикий скандал с супружницей.
        - Так кто же тогда вас убил? Вы что думаете по этому поводу?
        - Кто убил? А это уже ты сам догадайся. Я не знаю. Одно скажу - если ты сумеешь найти мою супругу, ты узнаешь много интересного по этому поводу. Уверен.
        - Кто имел возможность доступа к счетам вашей корпорации, и что за деньги там крутились?
        - Государственные, конечно, какие же ещё. Прокручивались в сделках, уходили на депозиты, с них снимались проценты и потом отправлялись на определённые счета. Коды для управления счетами находились у меня в сейфе, на носителях. О его расположении знала только моя жена. Суммы чрез нас проходили громадные, так что пару-тройку процентов с общего потока денег составляли громадные деньги. Часть оседало, конечно, у меня, но основная сумма этого навара шла в Москву. Кому - я не знаю. Могу только догадываться.
        - Как можно снять деньги с ваших счетов и сделать так, чтобы никто не узнал, куда они делись?
        - Хммм…трудоёмко, но можно. Десятки мелких фирм, перечисляют ещё на десятки мелких фирм, те обналичивают деньги, снова кладут на десятки фирм и так далее. И деньги теряются. Особенно - если фирмы зарубежные - не все зарубежные банки дают информацию по запросам - кому надо светить своих клиентов. Особенно этим грешат мелкие страны карибского бассейна. Да и в Европе кое-кто не брезгует работать по отмыванию денег. Всё замыкалось на мне. Я был офицером ФСБ под прикрытием, и заведовал 'добычей' денег для…в общем - я сказал для чего. Куда они потом тратились - мне неинтересно.
        - Как думаете - жена сама придумала эту схему? И решила вас убить?
        - Сомневаюсь. У неё ума на это не хватит. Скорее всего, кто-то за ней стоит. Спросишь - кто? Не знаю. Я не всеведущ. И вообще - моё время на Земле истекло. Чувствую, что мне пора. Похоже что я тут болтался именно для того, чтобы сообщить тебе информацию, и…попрощаться с дочерью.
        Призрак подошёл к Василисе, нервно наблюдавшей за моими действиями, посмотрел её в лицо и попытался потрогать её щёку. Рука духа прошла через голову Василисы, и внезапно та вздрогнула, схватившись за щёку.
        Бросив взгляд на меня, Василиса недоумённо сказала:
        - Как холодом обдало! Это твои штучки?
        - Это твой отец - печально сказал я - он с тобой прощается, и просит вспоминать только хорошо. Он стоит перед тобой.
        - Папка! Папка… - Василиса заплакала, глядя в пустоту, а призрак грустно стоял перед ней, вглядываясь в лицо дочери. Потом он как будто подёрнулся туманом, заколыхался и стал медленно таять, пока не исчез совсем. Василиса пыталась что-то говорить, что-то о том, как она его любила, но я её остановил:
        - Он ушёл. Всё. Теперь он совсем ушёл. Иди ко мне…
        Я прижал жену к себе, положив голову на плечо, она минуты три плакала, заливая ткань рубахи слезами, потом успокоилась, вытирая покрасневшие глаза. Мы молча пошли к минивену и уселись в него под внимательным и вопросительным взглядом Константина.
        - Куда сейчас едем? - спросил он.
        - К дому Гриньковых - ответил я, и закрыл глаза, представляя себе облик матери Василисы, вспоминая её черты. Несколько минут ничего не мог ощутить, но после того, как сосредоточился, как напряг какие-то внутренние механизмы, или органы - почувствовал, как линия, соединяющая меня и госпожу Гринькову протянулась через пространство. Она была тоненькой, почти пунктирной, но уверенной, ясной, и тянулась куда-то далеко-далеко, будто огибая земной шар. Может и огибая - скорее всего Гринькова спряталась в дальние края, в очень дальние края. И немудрено - после того, как тиснешь у государства больше сотни миллиардов долларов - надо бежать очень, очень далеко. А лучше на дно моря. Или в другую галактику. А ещё лучше - в другой мир. И то - нет гарантии, что и там не достанут.
        Взяв в свои ладони руку Василисы, я попытался найти её мать на карте мира, представив в голове что-то вроде атласа. Безуспешно. Не получилось. Тогда оставалось ещё средство…
        - Константин! Мне нужна малия.
        - Сколько? - не удивился провожатый-охранник-тюремщик.
        - Хмм…литр.
        Константин достал магзеркало, сказал несколько слов и обернулся ко мне:
        - Через час доставят. Ещё что-то?
        - Нет.
        Я отвернулся к окну и стал смотреть на город, ещё не украшенный весенней зеленью в полную силу, но уже зеленеющий и зацветающий как большая клумба. Всё-таки весна самое лучшее время года - подумал я, и снова сжал руку своей Василисы. Она улыбнулась, посмотрев на меня, и кивнула на Сергея, похрапывающего в кресле:
        - Спит, как сурок. Пофигу всё. Даже завидую - настолько ему всё пофигу.
        - И ничего не пофигу - не открывая глаз ответил Сергей - я всё слышу, всё вижу. И делаю свои выводы. Например - Вася почему-то не рассказал того, что знает. И это что-то потрясло его до глубины души. Что-то, что он услышал от духа твоего отца. Правда, Вася? Колись - это ты им можешь втирать, а я-то всё вижу. Делись информацией, мы ведь в одной лодке. Кого ты там задумал искать с помощью малии?
        - А ты как думаешь? - усмехнулся я - ты же опер, сыщик, так сказать, сделай свои выводы. Покажи, на что способен.
        - Хорошо, слушай. Ты разговаривал с духом отца Василисы. Но ни разу не упомянул, что разговаривал с её матерью. Я задумался - почему? Неужели бы ты отказал себе в возможности поговорить с её матерью? А если поговорил - почему не сказал об этом Василисе? Значит - ты с её матерью не разговаривал. По какой причине? А вот по какой - не мог. Её не было в машине, когда отца Василисы убили, так?
        - Как это? - удивилась Василиса - как это не было в машине? Вась, это правда?
        - Правда - неохотно пояснил я - она жива.
        - Вот так - удовлетворённо хмыкнул Сергей - машине была какая-то другая женщина, которую приняли за мать Василисы. И успокоились. Трупы были сожжены до неузнаваемости - гранатомётами и файрболлами, так что никто ничего не смог определить. А мать Василисы залегла на дно, потому её и считали мёртвой. По какой причине? Видимо, совесть нечиста. Скорее всего имеет отношение к тому делу, из-за которого нас и захватили, а теперь используют в качестве служебных ищеек. Вась, найди изъян в рассуждениях, если сможешь.
        - Не могу. Всё верно. Теперь мы едем в ваш дом, чтобы найти следы пребывания твоей матери - я искоса поглядел на ошеломлённую Василису, хватающую воздух широко открытым ртом. Она попыталась что-то сказать, но замолчала, и тихо спросила:
        - А отца…это мама?
        - Скорее всего да - легонько кивнул я - оказывается, они последние годы были на ножах. Ты разве не замечала этого? Не догадывалась, что у отца была любовница, с которой он хотел строить свою жизнь отдельно от твоей матери?
        - Ну…ссорились они, бывало. Но больше я ничего не знаю - подавленно сказала Василиса - но чтобы она организовала такую аферу, да ещё убила отца - поверить не могу.
        - Ну, это только предположение. Но всё сходится к тому, что так оно и есть - пожал я плечами, и закрыл глаза, как бы показывая, что разговор закончен. Мне хотелось подумать.
        А думать было о чём. Например - не попали ли мы из огня, да в полымя? Бегали-бегали от преследователей, и где оказались? Ну да, я могу хоть сейчас переместиться в другой мир, захватив с собой Василису и Сергея. И что? Мы окажемся там голые, без средств к существованию, в непривычной среде обитания - как мы будем жить? Привыкнув к этому миру, привыкнув к его комфорту. Но что-то не верилось мне в порядочность таких вот структур, находящихся над законом. Сейчас они с нами, дают нам всё, что мы пожелаем. А когда мы найдём деньги, поможем их вернуть - как они с нами поступят? С носителями опасной информации… А кроме того - я могущественный маг, без преувеличения могущественный, и могу менять своё облик по своему желанию. И менять облик кого угодно. И если представить, что кто-то захочет поставить на место президента того, кого им нужно…
        Мне не захотелось развивать тему вовлечения нас в политические дрязги. Только подумалось о том, что надо держать поближе к себе Василису. Не дай бог, кто-то решит, что выгоднее держать меня на коротком поводке, или что можно будет как-то воздействовать на меня - если её забрать. Честно говоря, в этом случае, я бы разнёс полгорода. Оставил бы только ту часть, где живут мои родители. Кстати, родители - тоже опасно. А вдруг решат что можно воздействовать на меня, похитив родителей? И вообще - как спецслужбы узнали про нас? С какого момента они нас слушают? Что знают о нас? Скорее всего они этого не скажут…но всё-таки - попытка не пытка? Не укусят же за вопрос?
        - Константин! Скажите, а как вы вообще узнали о нас? С какого момента нас слушаете?
        Мужчина посмотрел на меня и на его лице появилась тень улыбки:
        - А почему вы решили, что я отвечу на эти вопросы? Впрочем - я могу рассказать. Например о том, что мы шли за вами по пятам, ещё когда вы спрятались в гостинице, начиная от ночного клуба. Вот тогда вы нас и заинтересовали, после той бойни. Но мы немного запаздывали - в гостиницу попали, когда вы уже разобрались с киллером. Ну а вышли на ваш след, узнали, что вы в Сочи - после того, как машина, которая ждала вас на трассе, исчерпала оплату простоя и вернулась в город. Мы опросили все машины такси, что были в городе, и узнали, куда она вас возила. Вы же в курсе, что все пассажиры в такси фиксируются видеорегистраторами? Нет? Не в курсе? Так вот знайте. Мы вернули машину на то место, где она вас ждала, обследовали окрестности и узнали, что было уничтожено поселение мутантов. Оставшиеся в живых вас описали. Оставалось получать информацию из Сочи, и ждать, когда вы там проявитесь. Вы проявились на гибели нумизмата. А потом снова вынырнули, похитив оперативника. Пока оперативник летал с вами, за его домом было установлено наблюдение, а квартира оборудована аппаратурой записи. Вас вели, постоянно вели и
слушали.
        - Не зря я вам тогда говорил, что за мной следили! - проворчал Сергей - было у меня ощущение, что я под колпаком. Не хотел вас пугать. А зря!
        - Мы записывали все ваши разговоры, и знаем очень многое. Может быть и не всё, но… остаточно, чтобы знать то, что нужно. В определенный момент мы просто перехватили вас, и всё. Теперь понятно? Как видите - мы играем в открытую, того же ждём и от вас. Сделаете своё дело - и идите, куда хотите.
        - Как бы не так - шепнул Сергей - хрен они нас так просто отпустят!
        - Тссс… - сказал я - везде уши.
        - Константин - а каковы гарантии, что нас отпустят? Я вообще не понимаю - почему именно я? Неужели такая могущественная организация, как ваша, не может обойтись без какого-то там мага? Неопытного оперативника-мага? Если у вас самые квалифицированные кадры в стране? И что вам помешает просто уничтожить нас после окончания операции?
        - Начнём с главного. Вы будете смеяться, но ТАКОГО уровня мага у нас нет. И скорее всего - вообще нигде нет. И нам выгоднее договориться с вами, чем вас убивать. Ведь кроме того, что вы будете использованы как маг-поисковик, мы можем с вами договориться о сотрудничестве в качестве консультанта, или того же поисковика. Для вас практически нет невозможного, вы можете найти любого человека. А мы готовы за это хорошо платить. И ещё - вы кладезь знаний чужого мира, ходячая библиотека заклинаний, разве мы можем позволить, чтобы вы погибли? С вас будут сдувать пылинки, о вас будут заботиться - главное, чтобы вы были лояльны государству и нашей организации. В противном случае…в общем - понятно. Мы знаем, что вы в любой момент можете ускользнуть от нас в другой мир, прихватив с собой свою подругу и своего подчинённого. Но мы предлагаем вам хорошенько подумать, прежде чем это сделать. Жизнь в другом мире, неопределённая, непривычная, против жизни здесь - комфортабельной, обеспеченной, прекрасной во всех отношениях. У вас на самом деле нет другого выбора, кроме как принять наше предложение и работать не за
страх, а за совесть.
        - Выбор всегда есть - усмехнулся я - и если вы считаете, что взяли нас за горло- ошибаетесь.
        - Мы знаем, что вы способны убить нас прямо здесь - пожал плечами Константин - но и вы знаете, что после этого вас постараются уничтожить. Больше с вами никто вести переговоров не будет - с неадекватными существами не договариваются. Их уничтожают. И сколько бы людей вы не убили, в конце концов, вас уберут. Вы же совсем не глупый человек и понимаете это, не правда ли?
        Я не стал отвечать. А что отвечать, когда всё и так ясно и разложено по полочкам. Что есть, то есть.
        К поместью Гриньковых мы подъехали довольно быстро - минут через сорок. Оно было тихим и мрачным - по всем признакам в доме никто не жил. У КПП нас встретил незнакомый охранник, похоже что из числе людей Организации. Он открыл шлагбаум и мы покатили по щебёнистой дорожке к дому.
        Я взглянул на Василису, и увидел, как она сжала кулачки, так, что пальцы впились в ладони.
        - Не могу ничего с собой поделать - мне кажется - там сейчас ходят родители, брат сидит у себя в комнате и слушает музыку… не могу поверить, что всё так случилось.
        - А всегда плохое случается неожиданно. И никто не может в это поверить - философски заметил Сергей - если бы мы знали, что случится…
        Его слова оправдались буквально через пять минут, когда мы вышли из машины и шли к входу в дом.
        Не успели мы сделать и десятка шагов, как со всех сторон, будто стая стервятников, появились десятки людей - они летели по воздуху, совершенно бесшумно, и складывалось впечатление, будто они ожидали нашего приезда и готовились к нему. Нападавшие открыли ураганный огонь на поражение из коротких автоматов ('Ель-300',
9 мм, семьдесят патронов в магазине) и буквально смели нашу охрану - у Константина очередью снесло полголовы, как будто отсекло гигантским топором. Остальных изрешетили, как дуршлаг - только клочья полетели. Охрана пыталась отстреливаться, засела за бронированные автомобили, но их оттуда выкурили выстрелами из гранатомётов и файрболлами, залетающими прямо под днище авто, туда, где прятались охранники. На моих глазах два человека, охваченные пламенем, сжигающим их заживо, побежали куда-то в сад - видимо от боли у них перемкнуло в мозгу и они решили найти спасение в гуще еловых насаждений.
        Ни одна пуля не попала в меня, или в моих спутников - в нас полетели липкие сети, знакомые мне по Сочи. Нападавшие выстрелили их из 'гранатомётов' с набалдашниками, и летающие 'косынки' тут же впились в наши тела, опутав туго, как мумию бинтами. Я не мог пошевелиться, не мог даже выговорить заклинание - чёртова сеть залепила мне рот, и я чувствовал, как в мою кровь входит парализующий состав из сети там, где она коснулась моей кожи. Всё произошло за секунды, буквально за пару секунд - пока мы ошеломлённо думали, что нам делать, а я командовал всем идти на взлёт - нас уже сбили, привязали к машине, и как мы не пытались подняться в воздух - не смогли. Одежда трещала, рвалась, но поднять нас вместе с автомобилем не могла.
        Угасающим сознанием я осознал ужас положения и едва не зарыдал от разочарования - всё так хорошо шло! Ну какого чёрта всё закончилось так хреново?! Несправедливо! Последней мыслью было ругательство в адрес Сергея - накаркал!
        В голове гудело, изображение двоилось, но всё-таки я сфокусировал взгляд и посмотрел на тех людей, что сидели передо мной. А их было человек пять - такие же безликие, 'усреднённые' люди, как те, с которыми я общался в последнее время - люди Организации. Они внимательно разглядывали меня, как будто я был чем-то странным и экзотическим, вроде гигантского питона или крокодила. Мол - 'Видите у него вздутие на брюхе? Эта змея недавно хорошенько попиталась, сожрав служительницу вместе со шваброй. А не вытошнит ли его половой тряпкой? Нет, он всё переваривает. Сегодня его не кормить!'
        Рассмотрев этих людей, я перевёл взгляд вглубь комнаты - моё внимание привлёк стол, на котором стояло множество, огромное количество баночек, скляночек, пузырьков и кувшинчиков, в которых я без труда узнал магические причиндалы, необходимые для совершения обрядов. Потом почувствовал боль в руке, там, где находился локтевой сгиб.
        Первое, что пришло в голову - у меня брали кровь. Скосив глаза (голова была крепко пристёгнута к высокой спинке кресла), я увидел на локтевом сгибе повязку с красным пятнышком, и понял - мои подозрения оправдались. И ещё хуже - у стола суетился человек, в руках которого находилась прозрачная колба с тёмно-красной жидкостью, густой и оставляющей на стекле розовый след. И это была не краска, и даже не вишнёвый сироп, а скорее всего - кровь самого могущественного мага на Земле. Болвана, который не сумел уйти из ловушки.
        Я попытался что-то сказать, но обнаружил, что рот заткнут кляпом. Я не мог сказать слова заклинания, не мог сделать нужные пассы, а если бы начал превращаться в грифона - стал бы грифоном, приделанным к креслу. Всё, что я мог сделать - это уйти в параллельное пространство, но тогда Василиса и Сергей останутся здесь, неизвестно в чьих руках и что с ними будет - тоже неизвестно. Не лучше ли вначале узнать, кто это такие и чего им нужно? Сбежать я всегда успею.
        - Он очнулся! - с удовлетворением сказал один из пятерых людей, обернувшись к столу с магическими ингредиентами, и я увидел, как откуда-то сбоку вышел человек лет сорока, с аскетичным худым лицом и пронзительными чёрными глазами.
        - У него регенерация, как у ящерицы, а может и покруче - спокойно заметил 'аскет' - на нём царапины заживают за несколько секунд. Чтобы отлить у него крови, пришлось распахать полруки, и то еле-еле нацедил.
        - Вы уверены, что заклинание подействовало? - спросил тот же человек - когда он очнулся, то смотрел на меня. Это значит, что он теперь подчинён мне?
        - Я ни в чём не уверен, но сделал всё, что мог - недовольно буркнул 'аскет' - в магии никто не может дать стопроцентного результата. Может подействовало, а может нет.
        - Интересно дело! А как мы узнаем, что заклинание сработало?! Как мы можем в этом убедиться?
        - А вот как попробует вас шарахнуть файрболлом - значит не подействовало. А если не шарахнет - значит он ваш.
        - Всегда говорил, что у этих магов что-то с головой - буркнул один из 'усреднённых' - давайте оставим его здесь, и пусть этот тип потренируется на нашем маге. Вот тогда он не будет работать спустя рукава, тогда и будет давать нужный результат!
        - А это не моё дело! - яростно вскричал 'аскет', похоже - сильный маг - вы потребовали, чтобы я провёл обряд подчинения. Я провёл. Вложил в него все мои магические силы. А если не получится - я-то причём? Возможно, что у него уровень магии больше, чем у меня. И тогда плевать он хотел на наши заклинания и пританцовывания с бубном. Понятно? Или вам ещё на пальцах разъяснить? (Маг буркнул под нос что-то вроде 'солдафоны хреновы', но возможно, я ошибался. Впрочем - давно уже - заметил, что мой слух стал гораздо тоньше, чем раньше, и чем вообще у людей. С чем связано? С моим 'грифонством', скорее всего.)
        - Развяжите ему рот - приказал первый мужчина, и один из сидящих встал, ослабил ремень, и вынул у меня изо рта пластиковую затычку - что-то вроде мягкого и прочного грибка.
        Я прокашлялся, и спросил:
        - Кто вы? Зачем нас похитили? Зачем напали? Что от нас хотите?
        - От вас? От вас всех - ничего. От тебя лично - много чего. Спрашивать, чувствуешь ли ты любовь и благодарность ко мне - не буду. Всё равно соврёшь. А вот то, что ты должен делать - мы тебе скажем. И ты будешь делать всё, что мы скажем. Иначе…
        - Иначе что?
        - Ну, во первых, будут страдать твои спутники - Василиса и Сергей. Вот они, смотри: говорящий достал ноутбук, щёлкнул кнопкой, и раскрыл виртуальную клавиатуру, нажал пару кнопок, видимо соединяясь с диспетчерским пунктом и приказал:
        - Покажите задержанную.
        Экран высветил Василису, которая лежала на кушетке в одних трусиках. К её руке были присоединены трубки, и она находилась в бессознательном состоянии - то ли спала, то ли была в коме. Потом показали Сергея - он тоже лежал в подобной комнате, по виду напоминающей палату психиатрической лечебницы.
        Мужчина дал мне 'насладиться' видом, и спокойно сказал:
        - В случае отказа сотрудничать, по одному нажатию кнопки в кровь твоих людей могут быть поданы ядовитые и смертельно опасные вещества. От радиоактивных - от которых они будут умирать неделями и гарантированно умрут, до обычного крысиного яда. Тоже гарантированная смерть. Найти их будет трудно - даже тебе, магу-поисковику. Они заблокированы специальными магическими средствами. Но даже если найдёшь - к ним надо ещё проникнуть. А как ты убедился - мы умеем работать с магами. И заклинания не помогут. Тем более…
        Он не успел сказать, что - 'тем более'. Я выкрикнул сонное заклинание. Даже без поддержки пассами рук, оно гарантированно должно было свалить всех в радиусе десяти метров. Однако - ничего не произошло. Все сидели, как сидели, а маг довольно усмехнулся:
        - Я вам говорил! Его не возьмёшь в одиночку, это вам не сторож с автостоянки! Не подействовало заклинание. Впрочем - отрицательный результат тоже результат - теперь мы знаем, что его заклинание тоже не пробивает защиту амулетов. Так что можно спокойно стоять рядом с ним, не боясь, что он вас заколдует. Только чтобы файрболлом не шарахнул, или ещё каким-нибудь физическим телом. Например телом тупого охранника..
        - А можно как-то усилить действие заклинания? - спросил старший группы, ещё более внимательно всматриваясь в моё лицо.
        - Можно попробовать образовать Круг из семерых магов. Они будут передавать мне силу, а я снова буду его заклинать. Его кровь у меня есть, так что попробовать можно. Но опасно.
        - Что опасно-то? - не понял старший.
        - Всё опасно. Например - он может умереть. Или превратиться в овощ. Или убить меня, если как-то сумеет отбить удар. Последствия непредсказуемы, как…
        - Да, да, как и всегда с Магией! - досадливо перебил старший - вы надоели уже своими поучениями!
        - Уж как вы мне надоели своими претензиями! Вы вечно всем недовольны - комплекс прямо-таки какой-то.
        - Придержите язык! И займитесь делом! Когда можете создать Круг? Мне нужно полное подчинение этого человека. И вы должны добиться этого.
        - А если он и вправду спятит? Вы понимаете, что такая нагрузка на организм не проходит даром? Что он может полностью потерять память? Потерять свою личность? Вам это зачем?
        - Затем, что или мы его подчиним, или он нам вообще не нужен. Он опасен. Для всех нас. Опасен для государства. Опасен для… В общем - не ваше дело. Собирайте круг и делайте то, что должны.
        - Зачем вам моё полное подчинение? - спросил я, справедливо опасаясь, что создание Круга может закончиться дурно. Кстати - слыхивал я про такие дела. И даже видел - однажды, когда некроманты собрались вызвать демонов, но вызвали дух грифона, вселившегося потом в меня.
        - Ты опасен. Ты умеешь менять облик людей так, что невозможно отличить от оригинала. А потому - только полное подчинение.
        - А для чего тогда вы держите мою девушку и моего товарища под арестом? Зачем показывали мне их? Это же глупо.
        - Всё меняется. Я передумал. Похоже, что ты слишком, слишком опасен, чтобы держать тебя без полного контроля. В конце концов, твой хитроумный мозг мага надумает, как вырваться и освободить своих друзей. Мы лишимся многих сотрудников, а также заложников - нам это надо? Ты будешь гулять на свободе с полученными у нас сведениями, представляющими огромную опасность для государства. Нам это точно не нужно.
        - Нам, нам - вы всё время повторяете нам. КТО вы?
        - Те, кто стоит на страже государственных интересов.
        - А кто тогда были те, кто привёз нас сюда? В поместье Гриньковых?
        - Предатели интересов государства.
        - Хрень какая-то - пробормотал я, и вдруг почувствовал, как к моей шее, к сонной артерии, приставили холодный предмет - пшик! И я стал отключаться. Последнее, что услышал:
        - А хватит заряда? Вдруг он проснётся во время обряда?
        - Тогда последствия непредсказуемы. Но вы же взяли ответственность на себя! Вы же великий….
        Дальнейшего я не слышал, провалившись в тягучую темноту, закрывшую мне глаза.
        Колыхание над моим лицом, что-то белое, что-то розовое, что-то круглое… А что такое розовое? Не знаю…розовое, и всё. В рот потекло. Сладко. Почему сладко? Что такое сладко? Что такое потекло? Знакомые слова, но я не знаю, что это такое. Потом вспомнил.
        Попытался пошевелиться - не могу. Меня что-то держит. Голос сверху:
        - Проснулся? Сегодня опять будешь под себя делать? Как же ты задолбал, скотина ты безрогая! Год уже тут валяешься, и толку? Какого хрена тут тебя держат! Ты наказание моё, урод ты тощий, Кащей Бессмертный! И не сдыхаешь ведь!
        Я скосил глаза в сторону и увидел справа от себя девку - крепкую, дебелую, рыхловатую, лет двадцати. Она уносила от меня поднос с наставленными на нём чашками. Еда? Есть…хочу есть. Мне ужасно хотелось есть! Я стал вспоминать - что такое есть? Почему-то вспомнилась реклама из телевизора - там девочка ела здоровенный бутерброд, и причмокивала.
        В животе забурчало, и я снова попытался поднять голову, посмотреть - где я? Это мне удалось с большим, очень большим трудом. Но удалось.
        Я был привязан к кровати широкими ремнями с застёжками. Руки лежали вдоль тела, ноги тоже пристёгнуты, свободна одна голова. На мне широкая рубаха с рукавами, бывшая когда-то белой, а сейчас в подозрительных жёлтых разводьях, и пахнущая так дурно, что меня с души воротило - вонища, как от какого-то бомжа, дошедшего до самого дна.
        Комната, в которой я находился, не блистала чистотой - бежево-коричневатая краска на стенах, окно, тускло бросающее свет на мою жалкую фигуру и забранное толстой решёткой. Тумбочка рядом со мной - белая, местами облупившаяся и с инвентарным номером сбоку. Я смотрел как раз на него - кривые циферки 333. Они мне ужасно не нравились. Почему? Не знаю. Какие-то зубастые…зззззз…как будто зудят пчёлы. Неприятно. Почему меня привязали? Ведь я…а кто я? 'Я' - это кто? И где?
        Пошевелил сухим языком во рту - ощущение было гадким, неприятным, как будто кто-то сунул мне в рот тряпку. Напрягся и тихо, хрипло, крикнул:
        - Ээээй! Есть кто?! ЭэээЙ!
        Вернее - не крикнул, а прошептал - связки не работали. Тогда я ещё напрягся и уже громче покричал:
        - Ээээй! Кто-нибудь! Да эй же!
        Дверь неожиданно открылась и в неё вошла женщина лет пятидесяти - маленькая, кругленькая, как колобок. Она неодобрительно посмотрела на меня, и покачав головой, сказала:
        - Вот Танька сучка! Ни убрать как следует за парнем, ни покормить! Молодняк совсем стал бездельный, бессовестный! Ну скажи на милость, как она после будет работать врачом? Ей только бы стаж для поступления набрать, бестолочи!
        - Эй, кто тут? - хрипло прошептал я, и женщина вздрогнула:
        - Ух ты! Неужто очнулся? Мы уж думали ты так и не войдёшь в разум! Парень, тебя как звать-то? Ты кто?
        - Не знаю. А где я?
        - В психушке, где же ещё. Тебя подобрали на улице год назад, вначале думали пьяный, привезли в милицию. Документов у тебя никаких, вызвали врачей - говорят - он не в коме, но ничего не понимает. Психический. Ну и доставили к нам. Так ты тут и лежишь уже год. Думали - помрёшь. Сам есть не мог, в тебя всё вливали. Под себя ходил - к тебе приставляли всяких там практикантов, в наказание. Кому охота вонь за тобой убирать? В общем - непонятно, как ты выжил, но вишь чего - отживел. Сейчас я дежурному врачу скажу.
        Женщина исчезла за дверью, а я бессильно закрыл глаза и как будто поплыл - усилие было таким запредельным для меня, что я устал, будто весь день поднимал штангу, без обеда и отдыха.
        Снова очнулся от голоса мужчины. Он сидел рядом со мной и держал меня за руку, освобождённую от привязи:
        - Так-так, что же это у нас такое? Ну-ка, ну-ка, дай я тебя посмотрю…
        Мужчина поднимал мне веки, заглядывая в глаза, щупал руку - она была страшно тонкой, худой, как плеть. Проводил иголкой по коже живота, по ногам, стучал молоточком. Я терпимо сносил эти издевательства, потом не выдержал и спросил:
        - Доктор, а нельзя чего-то поесть? Очень уж хочется. И помыться, переодеться. А ещё - где я нахожусь?
        - В психиатрической лечебнице, конечно. А ты думал - где? В санатории? - доктор засмеялся, и стали видны его желтоватые зубы, украшенные золотыми коронками. Я нахмурился - никогда не видел на зубах золотых коронок. Только читал об этом.
        - Доктор, почему у вас золотые зубы? - неожиданно для себя спросил я - а почему металлокерамику не вставили?
        - Что такое металлокерамика? - оторопело ответил врач, и прищурившись, усмехнулся - мда, расстройство психики налицо. Молодой человек, какой сейчас год?
        - Не знаю. А какой сейчас год?
        - Тысяча девятьсот семьдесят шестой - улыбнулся доктор - а в какой стране ты сейчас находишься?
        - В России, конечно - вы же по-русски разговариваете, значит в России.
        - Уже прогресс. Только не в России, а в Советском Союзе. И не страна Россия, а Российская республика. Налицо потеря ориентации. Шизофрения, однако. Тебя никто не бил? Не падал? Ударов по голове не было? Наследственных болезней?
        - Доктор, откуда я могу знать про наследственные болезни, когда не знаю - кто я такой?
        - Ну да, ну да…верно. А что помнишь о себе?
        - Ничего не помню. Ничего. Всё, что помню - лежу вот тут, вонючий, грязный и голодный.
        - Ну да, ну да - слегка смутился доктор - нянечек не хватает, вот и приходится использовать практиканток и случайных работников. Недобросовестные, понимаешь ли. Сейчас тебя обмоют, переоденут и я назначу усиленное питание. Интересно - как ты вообще выжил? И почему у тебя нет пролежней - после года неподвижного лежания на кровати? Не пояснишь? Ну да, не пояснишь - вздохнул мужчина - надо будет перевести тебя в общую палату - у нас есть палата для тех, кто обследуется от военкомата. И тех, кого списали из армии - с различными психическими заболеваниями. Поместим тебя туда - может в общении что-то вспомнишь. Но недельку побудешь тут - сил поднаберёшься, чтобы сам ходил.
        Мне понадобилось два дня, чтобы подняться на ноги. Я ел, как животное, буквально запихивал в себя хлеб, подбирая его до последней корочки, под жалобные крики нянечки тёти Маши:
        - Да что же ты делаешь, аспид! Сдохнешь ведь! Тебя же одним бульоном кормили, желудок ссохся!
        Но я не сдыхал. Первое время желудок болел, но принимал в себя пищу, и я набивал его всё больше и больше. Нянечка тайком приносила мне оставшийся от обеда хлеб, оставшуюся кашу, и я пихал в себя, трясясь от жадности. Сразу пополнеть, конечно, я не пополнел, но силы хотя бы частично ко мне вернулись, и я мог ходить, не цепляясь за стены.
        На третий день, доктор снова меня осмотрел, показав целой толпе практикантов и штатных врачей клиники:
        - Вот, перед вами пример того, насколько живуч и непредсказуем организм человека. Год назад этот пациент лежал как овощ, и делал под себя. А теперь, глядите - скачет бодрячком!
        Скакать, конечно, я не мог, стоя под внимательными взглядами парней и девиц в голом виде. Со стороны, я скорее всего напоминал узника Бухенвальда - обтянутый кожей скелет, запавшие глаза. Всё, что осталось неизменным в размерах, это…в общем глаза девиц с интересом всматривались в очертания частей моего тела и охальницы хихикали за спинами подруг. На что врач нахмурился и сказал, что поставит им за производственную практику по тройке, вот тогда и похихикают.
        В общей палате я появился после обеда, на третий день своего выхода из состояния овоща. Шестьдесят с лишним человек в огромной комнате, уставленной кроватями. Палата приняла меня не то что с прохладцей - часть её обитателей проигнорировала, а часть восприняла нового жильца как досадную помеху в своей и так загубленной жизни:
        - Эй ты, козёл! Спать будешь вон там, у сортира!
        - Это с чего так? - спросил я непонимающе и направился к свободной кровати, подальше от сортира, в проёме которого виднелись чьи-то ноги. Почему виднелись? А вся нижняя часть двери сортира была вырезана. Я недоумевал - почему так сделано, и только потом узнал - чтобы обитатели камеры не занимались за этой дверью чем-то предосудительным. Все помещения обязательно должны просматриваться насквозь.
        Высокий кавказец направился ко мне, и не говоря ни слова, сильно ударил меня в лицо, рассекая губу до кости. Я не упал, лишь покачнулся, и выронил матрас, который принёс с собой. Потом бросился на кавказца, обхватил его руками и стал рвать зубами за шею. Меня пытались оторвать от жертвы, кавказец бил меня головой в лицо, превратив его в кровавое месиво, но я не отпускал, и рвал его мясо обломками выбитых зубов так, что тот завыл, как волк, а из его шеи брызнула кровь. Она фонтанировала так, будто кто-то пробурил глубинную нефтяную скважину.
        Если бы не врачи, остановившие кровь, это придурок бы умер. Туда ему и дорога. Никогда не любил наглецов. Откуда только у меня взялось столько сил, чтобы буквально загрызть этого типа…
        Мне досталось и от санитаров - они оглушили меня своими текстолитовыми дубинками, а потом забросили на кровать, привязав ремнями. Помощи никто не оказал, и я хлюпал разбитым носом, пока кровотечение не остановилось. Правда - остановилось оно быстро, буквально за секунды. А ещё через час на мне не осталось никаких следов побоища, кроме засохшей крови. Зубы выросли через неделю - вытолкнув старые так, как будто это были молочные зубы.
        Кавказцу досталось хуже - потом я узнал, что повредил ему сухожилие, и этот парень так и остался кривым на всю жизнь. Впрочем - о нём так никто и не пожалел. Да и кому жалеть? Нравы в палате царили практически тюремные. Дрались за матрасы, за то, кому сегодня мыть полы - мыли якобы по очереди, но те, кто был на низшей ступени социальной лестницы. Меня не трогали - после того, как я загрыз дагестанца - боялись, тем более что я во всеуслышание пообещал, что если кто-то меня тронет, я ночью порву ему глотку. Так как однажды это было сделано, все поверили.
        Впрочем - через некоторое время всё устаканилось, со мной начали общаться и я перезнакомился со многими из тех, кто находился в этой палате-камере. Здесь 'отстаивались' в основном те, кого направили из военкомата на обследование - например, заявили, что у них постоянно болит голова - и те, кого привезли из воинских частей.
        Это были буйные, неуправляемые парни. На службе они совершили какое-то преступление, например - избили до полусмерти, или до смерти своего сослуживца. Что делать начальству? Сейчас полетят звёздочки, только не с небес, а с погон. За плохую воспитательную работу среди личного состава. И чтобы этого звездопада не было, необходимо признать преступника психическим больным. Тогда с него и взятки гладки.
        Эта практика, как я узнал, применялась постоянно. Не знаю, почему меня сунули именно в эту палату - никто за мной не наблюдал, никаких уколов или таблеток не давали - просто лежал, ел, пил, спал. Иногда парни где-то добывали спиртное, и приглашали меня выпить. Пару раз я участвовал в пьянке - чисто для того, чтобы не отделяться от коллектива, а не ради удовольствия. Оказалось, что я вообще не пьянею. Никак. На спор выпил бутылку водки, прямо из горлышка. Противно - ужас! И ни в одном глазу. Только потом часто бегал мочиться - видимо организм выводил яд.
        Конечно, врачи о моих способностях не знали. А может и знали - были же среди моих 'товарищей' стукачи, уверен. Но никому не были интересны ни мои способности, ни сам Ванька Сидоров - так меня назвали. А как ещё назвать человека, не помнящего ни имени, ни фамилии? Иван Петрович Сидоров. Прошу любить и жаловать.
        Память ко мне так и не вернулась, а вот здоровье я восстановил через две недели, превратившись в здоровенного парнюгу, скучающего от бесцельности существования и тупости быта. Целыми днями я тренировал своё тело - отжимаясь, приседая, используя вместо отягощения своих соплеменников, радостно хихикающих у меня на горбу.
        Наконец, через несколько недель меня повели к главврачу - пункт назначения я узнал у санитаров, сопровождавших меня по коридору.
        Пройдя через всю клинику, построенную задолго до революции и соединённую между корпусами закрытыми переходами, я попал в кабинет главного врача, в котором уже сидели несколько докторов, курирующих отделения клиники. Как я понял - это было что-то вроде консилиума - пора было решать, что же со мной делать. А что делать всем было неясно.
        Мне задавали множество вопросов, каверзных и не очень. На что-то я ответил, чего-то не знал, и после получаса расспросов меня оставили в покое, занявшись обсуждением ситуации.
        - Он физически и психически здоров. Мы же не можем держать человека тут бесконечно? - сказал один из врачей, наблюдавших за происходящим - и так персонала не хватает, так мы ещё тут устроим приют для лишённых памяти? Кроме отсутствия памяти, он абсолютно, патологически нормален! Никаких болезней, даже прыщей на нём нет! Порезы заживают за минуты!
        - А может и подержим его подольше, исследуем… - нерешительно сказал другой врач - такие свойства тела дорогого стоят.
        - Нам что, больше делать нечего? Я захлёбываюсь в потоке идиотов - в последнее время стало модно совать сюда всех, кого не лень! Клиника не резиновая - буркнул главврач - готовьте документы на выписку.
        - А как готовить? На кого? У него ни паспорта нет, ни прописки. Идти ему некуда. Как он будет жить?
        - Я могу поработать пока здесь - неожиданно для себя предложил я - пока не разберусь, куда мне идти. И жить тут, в клинике - чулан какой-нибудь найдётся? А вы будете иметь возможность исследовать меня. Если захотите.
        - Хмм…так-то это неплохо - задумался главврач - только вот жить у нас нельзя. Не положено. Случись комиссия - меня первого подвесят за…в общем - это тоже не выход
        - Он может пока что пожить у меня - услышал я женский голос и увидел женщину лет тридцати пяти, довольно привлекательную, худенькую. Если бы не морщинки у глаз, её можно было бы принять за студентку, каким-то образом забредшую на это собрание медицинских светил.
        - Чего это вы, Мария Васильевна решили? - удивился главврач - впрочем, ваше дело. Если он перегрызёт вам глотку, ваши проблемы. Вы слышали, что он дагестанца чуть не порвал на части? Не боитесь?
        - Я давно уже ничего не боюсь - сухо ответила женщина - вы же в курсе, что я пишу диссертацию о людях, потерявших память. Так это тот самый случай. Если кто-то не в курсе, по всей стране десятки таких случаев, и никто не может понять, что случилось с людьми. Они внезапно осознают себя на незнакомой улице и не знают, кто они и как сюда попали. Похоже на этот случай. А так - парень приличный, я разговаривала с его, так сказать, коллегами. Тихий, спокойный, адекватный. И жалко его - куда он пойдёт? Без денег, без документов? Ему надо оформлять паспорт, а где он его оформит? А держать его здесь вечно, это вы верно сказали, не позволит ни закон, ни наша совесть. Что касается работы - захочет, будет тут работать, а не захочет - найдёт другую работу. Я ему в этом помогу.
        Я услышал, как один из врачей ехидно шепнул соседу, ухмыльнувшемуся в ответ:
        - Почему-то старичка, или там старушку, не предложила взять к себе домой, а вот здоровенного самца…впрочем, её можно понять. Она уже два года без мужа, после того как он разбился в катастрофе.
        - Не возбраняется - ответил другой врач - кстати, Виталий, ты как насчёт того, чтобы вечером сходить в гости к двум очень приличным медсёстрам? Я с одной договорился, обещал приятеля привести.
        - Небось какая-нибудь шершавая доярка? Ты мне вечно подсовываешь каких-то колхозниц.
        Тьфу на тебя! Очень приличные девицы, в самом соку. Пойдёшь? А то мне одному с двумя как-то несподручно.
        - С двумя? Рассказать тебе, что и как надо делать с двумя?…
        Я не стал дослушивать этот бред, тем более что главврач обратился ко мне с вопросом:
        - Ну что, Иван Петрович Сидоров, ты согласен пожить у Марии Васильевны и помогать ей в написании диссертации? Служа науке подопытным кроликом?
        - А если я скажу нет, что-то изменится? - спросил я, равнодушно пожав плечами - мне с чего-то надо начинать. Спасибо, Мария Васильевна, не побоялись, что я вас загрызу. Постараюсь питаться получше, чтобы даже мысли не возникло о питании вашей плотью.
        Врачи засмеялись, главврач захохотал, а потом, вытерев слёзы с глаз, заметил:
        - Ну что же, по крайней мере чувство юмор у него есть и проблески разума тоже. Забирайте вашего батрака, Мария Васильевна. Молодой человек - теперь она ваш начальник, так что слушаться беспрекословно. Всё ясно?
        - Ясно - кивнул я, и поглядел на Марию Васильевну, слегка улыбавшуюся на общую суматоху. Улыбка делала её лицо более молодым, и сейчас я не дал бы ей больше двадцати пяти лет.
        Меня прогнали за дверь, на скамеечку - уже без сопровождения санитаров. Я уселся на жёсткое сиденье, исцарапанное поколениями посетителей и стал дожидаться когда кто-то решит мою судьбу.
        Времени подумать было более, чем достаточно, и я снова покопался в своих мозгах, пытаясь достать оттуда хотя бы тень былого - кто я, и откуда? Но нет - пустота, звонкая и гулкая. Как эхо проскальзывали в голове какие-то образы - то девушка с короткой причёской и огненно-рыжими волосами, то, почему-то, странные существа, похожие и на орлов, и на львов - их вроде как называют грифонами.
        Иногда мне снились сны, что я летаю в вышине, а под ногами проплывает земля. Может в прежней жизни я был лётчиком? Но для лётчика, наверное, я слишком молод. Сколько же мне лет? Врачи сказали - от восемнадцати до тридцати лет. Ни фига себе разброс! Впрочем - как это было написано, где-то я читал: 'У французов: девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, молодая женщина…бабушка умерла'. Возраст определяется по физическому состоянию. А моё состояние соответствовало двадцатилетнему возрасту. Значило, ли, что мне сейчас двадцать лет? Нет, не значило. Может и тридцать. А может семнадцать.
        Просидел я у двери главврача часа полтора - весь изнылся от скуки, да и есть захотел. Давно уже вышли из дверей врачи, обсуждающие какие-то свои проблемы - время отпуска и тринадцатую зарплату (Так и не понял, что это такое? Как так может? Месяцев двенадцать, как может быть тринадцатая зарплата?). Ушла и Мария Васильевна, не обратившая на меня, сидящего у двери никакого внимания - посмотрела, как на пустое место, даже обидно.
        Я даже задремал, опершись спиной на стену, когда меня кто-то тронул за плечо:
        - Проснись! Вставай! Ехать надо!
        Открыв глаза я увидел перед собой Марию Васильевну, наклонившуюся ко мне и трясущую меня за плечо. Я тут же вскочил, едва не сбив её с ног и женщина поморщилась:
        - Тише ты, медведь. Документы оформлены, по ним я взяла тебя 'на поруки'. Так что если ты вытворишь какую-нибудь гадость - у меня будут неприятности. Постарайся никого не загрызть, и ни на кого не наброситься, ладно? Нам выделили машину, чтобы довезти тебя до моего дома. Ну не в этих же застиранных больничных обносках ехать? А дома подберу тебе одежду, оставшуюся от мужа. Муж у меня погиб два года назад.
        - А дети? Дети есть? - вылетело у меня изо рта, и я чуть не прихлопнул его ладонью, глядя, как страшно изменилось лицо женщины. Она буквально почернела, и глаза её, зелёные, как у кошки, потухли, потускнели, будто подёрнувшись туманом.
        - Был…сын. С мужем погиб. Одна живу. Всё, хватит, пошли!
        Женщина решительно вышла из дверей, я последовал за ней, в огромный, неизвестный мне мир.
        Глава 3
        В глаза ударило солнце, будто пытаясь горячими лучами пролезть ко мне в черепную коробку и осветить все уголки моего ущербного мозга. Что в нём творится? Почему я не такой как все, и где моя жизнь? Улетела, унеслась на крыльях ветров неизвестно куда. Пустая оболочка, именуемая Ваней Сидоровым шагает ныне за женщиной, единственной опорой в этом мире. Зачем я ей? На кой чёрт нужен ей парень, которого нашли на улице? Разум женщин тёмная штука. Может решила взять меня вместо домашнего кота? А не всё ли равно? Мне как-то надо жить, жить в абсолютно незнакомом мире, о котором я не знаю ничего. Впрочем - что-то я ведь знаю. Например - могу безошибочно определить, что передо мной какая-то древняя машина, вернее автомобиль - жёлтый, с красным крестом на борту. Вероятно - медицинский автомобиль. Что-то вроде скорой помощи.
        Я сел на заднее сиденье этого чудовища, оно страшно загромыхало, завоняло, забренчало сочлениями и каким-то чудом двинулось вперёд. Почему-то я знал, что никогда не ездил в таком уродстве. Знал, и всё тут.
        Дорога до дома Марии Васильевны заняла около получаса, может чуть больше. Дом находился на окраине города, в ряду похожих домов за разноцветными деревянными палисадниками. Обычный деревянный дом, построенный много лет назад.
        Раньше за ним хорошо ухаживали, так что на наличниках осталась белая краска, курчаво загнувшаяся под солнцем и дождями. Дорожка, выложенная плитами, заросла травой, пробивавшейся по щелям.
        Я окинул взглядом участок - чем-то это всё мне напоминало дачу - деревянные 'удобства' в дальнем конце запущенного огорода, баня, стоящая рядом с домом, летний душ, на крыше которого чернел здоровенный бак, жарящийся под солнечными лучами. Вид участка всколыхнул у меня какие-то воспоминания, но они, к моему разочарованию тут же заглохли, оставив лишь слово 'дедушка'. К чему дедушка? Зачем дедушка? Я этого не знал. Покатав на языке слово, вздохнул, и пошёл в дом.
        Веранда, большая кухня. Всё прибрано, и только на верёвке в углу сиротливо висели простенькие трусики и прозрачные ночнушки. Мария Васильевна проследила за моим взглядом, слегка смутилась и тут же сдёрнула интимное бельё с верёвки. Потом посмотрела на меня и позвала за собой:
        - Пойдём. Я дам тебе одежду, тебе нужно помыться и переодеться. От тебя за версту несёт больницей.
        Она подвела меня к шкафу, в котором были сложены стопы брюк, рубашек, трусов и маек, и оставила меня перед ним, выйдя в другую комнату.
        Я посмотрел вокруг и заметил на стене фотографию мужчины, очень похожего на меня, только гораздо старше. Вот почему она решила мне помочь - подумалось мне - я ей напомнил мужа.
        Пожав плечами, зарылся в кипы одежды и через несколько минут подобрал себе полный комплект. Хозяйка дома подала мне мочалку, и мыло, пахнущее земляникой, и я пошёл во двор, к летнему душу.
        Это было наслаждение. Струи тёплой, почти горячей воды стекали по плечам,животу, унося печаль, грусть, и мысли о том, что я неполноценный человек, без роду, без племени, из жалости принятый в этом доме. Ну что я, в самом деле, переживаю? Ну не знаю, кто такой, зато я жив, здоров, не урод, все части тела на месте - жизнь продолжается, не правда ли?
        - Вот тут будешь жить - Мария отвела меня в комнату, где стоял раскладной диван - пока не найдёшь себе другое жильё. Сразу скажу - если будут какие-то проблемы - я тебя сразу выгоню. Понимаешь? Это чтобы расставить всё по своим местам. Я помогу тебе на первых порах устроиться в этом мире, а взамен ты расскажешь мне всё, что ты помнишь, а ещё - я попробую провести с тобой кое-какие эксперименты. Я владею гипнозом, так что мы с тобой попробуем добраться до глубин твоего подсознания.
        - Да со мной же вроде уже пробовали гипнозом - я не гипнотизируюсь - возразил я.
        - Это я с тобой не пробовала. И кроме того - мы с тобой попробуем кое-какие препараты, растормаживающие твой мозг. Если ты не против, конечно.
        - А мозг не выжжете? Кстати, как мне вас называть?
        - Зови - Мария. Для Маши я старовата, а ты молод, чтобы звать меня Машей, и не настолько мы близки, а Мария Васильевна слишком длинно, да и я сразу чувствую себя старухой. И зови на 'ты'
        - Хмм…как-то неудобно. Кто-нибудь услышит, как я зову вас на ты, подумает ещё чего…
        - Ты ехидный, да? - улыбнулась Мария - никто ничего не подумает. А если и подумает - мне плевать. Некого мне стесняться. Одна я на белом свете.
        - А родители?
        - А нет родителей. Рано ушли… Братьев и сестёр нет. Вот так. Пойдём ужинать. Набери воды в чайник. А я пока картошки почищу. У меня котлеты есть вчерашние. Надеюсь, ты не против вчерашних котлет…
        Вот так началась моя жизнь в доме Марии.
        Первую ночь я провёл беспокойно - опять сны, опять видения. То мелькала рыжая девушка, и как будто я её знал, но как только тянул к ней руки, она исчезала. Привиделась Мария - обнажённая, верхом на странном существе с крыльями. Ну тут уже понятно - сколько времени я уже без женщины, и…а что 'и'? И сколько времени я без женщины? Год с лишним? А до этого? А до этого не знаю. Ничего не знаю. От ярости, бессилия, хотелось просто сломать чего-нибудь. Может и вправду схожу с ума? Сразу успокоился, замер, а потом откинул тонкое одеяло и сел на краю дивана. Отдышавшись, встал и пошёл на улицу.
        Ночной ветерок охладил моё вспотевшее тело, и я потянулся, расправляя мышцы. Потом подошёл к турнику, стоявшему у ворот, подпрыгнул, повисел на нём и стал подтягиваться, выгоняя беса из своего ребра физическими нагрузками. Бес всё не уходил, изгнать облик Марии на грифоне я не мог. Грифон? Откуда всплыло это название? Грифон… Покатал на языке, сказал вслух несколько раз. Когда-то я частенько выговаривал это слово. Уверен.
        Спрыгнув с турника, заметил слева от себя какое-то движение - будто колыхнулась занавеска. Насторожился. Потом усмехнулся - чего испугался? Как будто кто-то на меня собрался охотиться. Кому я нужен? Мария подглядывает - не начал ли я маньячить. Всё-таки ведь психбольной. Интересно, она комнату запирает? А чего это я про комнату…ой, ой, как всё запущено. Что у нас самое действенное от излишнего возбуждения? Правильно - холодный душ.
        Сняв с себя трусы, шагнул в душевую, открыл воду и несколько минут стоял под прохладными струями. Вода ещё не до конца остыла - днём она была вообще горячей, как будто её специально нагрели, теперь же она едва тёпленькая. Приятно.
        Растёршись полотенцем, и отбиваясь от внезапно налетевших комаров, пошёл в дом, плотно прикрыв за собой дверь. Дома было тихо - никто не подсматривал из-за занавески, никто не ходил по половицам. Прошёл к себе и снова улёгся на постель, вытянув ноги и закинув руки за голову. Сон не шёл, я стал обдумывать, как жить дальше, запутался в размышлениях и…уснул.
        Весь следующий день мы с Марией ходили по инстанциям. Она специально взяла отпуск за свой счёт - целую неделю. И я понял - зачем неделю, когда попал в паспортный стол, где толпа народа благоухала испарениями не очень чистых тел в сорокоградусной жаре. Мария стала искать какую-то свою знакомую, нашла, вызвала, поговорила, отведя в сторону и что-то сунула ей в руки - видимо мзду. Затем мы сходили сфотографировались на паспорт в фотоателье - и нам сказали, что снимки будут готовы только завтра. Вернулись в паспортный - составили документы и сдали этой знакомой, сказав, что фото донесём завтра. И только потом поехали домой.
        Трамвай, колыхаясь и громыхая сочлениями нёсся между домами, я смотрел на рельсы, горбатые и кривые, как будто те, кто их клал, были террористами, озабоченными гибелью всех пассажиров этого странного сооружения. Зрелище было настолько отвратительным, что я недоумевал - почему пассажиры не замечают, что передвижение по таким рельсам опасно? Но оглянувшись по сторонам, понял - все привыкли. Все привыкли к горбатым рельсам, к помойкам возле домов, к сиденьям, из которых какие-то твари выдрали поролон и набросали его на пол. Я не знал этой жизни, но чувствовал, что эта жизнь неправильная, так жить нельзя, так не могут жить люди.
        Серые одежды. Серые люди, серая жизнь. Такое ощущение, что от всего пахнет плесенью. Вот только ощущений своих я понять не мог. Может я раньше жил в каком-нибудь очень большом городе, например - в Москве? Там все бегают, суетятся, бегут куда-нибудь. А тут - застой, стагнация…
        Трамвай всё-таки довёз нас до дома и не вывалил в здоровенную грязную лужу посреди трамвайного кольца. От конечной нам пришлось идти ещё с полкилометра.
        - Как ты отсюда добираешься? - раздражённо спросил я, отчищая ботинок от подозрительного коричневого налёта - а если вдруг ночью придётся ехать?
        - А я ночью не хожу. А утром - на трамвае, а потом маршрутное такси до больницы, пятнадцать копеек, и я на месте. И каждый день так. А чего такого-то? Все так живут.
        - Чего вы тут-то поселились, в этом медвежьем углу?
        - А догадайся! Денег не было на большее. Это ещё муж дом перестроил, а то была совсем халупка. Он и комнаты пристроил, и баню выстроил, и всё во дворе обустроил. Рукастый был. Вот, сдури купили машину, на свою беду. 'Москвич'. Так вот…было счастье, и нет его. Всего лишь один пьяный шофёр на лесовозе, и нет Пети с Андрюшкой. Извини, что опять тебе настроение порчу. Пойдём, пообедаем…или уже ужин? В общем, поедим, и попробуем покопаться у тебя в голове.
        Попробовали мы через час. Мария долго размахивала у меня перед лицом блестящим шариком, я усердно таращился на него, но ничего не происходило. Совсем ничего. Ну кроме того, что я всё время отвлекался на жужжащую надо мной муху, и думал, как бы это её прибить. Потом вдруг тихо сказал пару слов, и муха упала на пол, затихнув, как мёртвая. Каковой, в сущности, и являлась.
        - Чего это было? - удивилась Мария - ты чего сейчас сказал?
        - Я сказал?
        - Да, ты сказал. Какие-то два непонятных слова. Что за слова такие? На каком языке?
        - А я говорил?
        - Тьфу! Ты сейчас сказал два слова. Повтори их.
        - Не могу. Я вообще не помню, чтобы что-то говорил.
        - Интересно. Очень интересно. Всё-таки ты на секунду поддался гипнозу. Похоже, что я что-то вытащила у тебя из головы.
        - Не знаю. Если только волос…
        Опять ночь. Опять мысли. Опять мне не спится, и опять я иду на турник. Спокойствие через усталость? А что делать?
        - Раз, два, три, четыре, пять… - как заведённый поднимаюсь и опускаюсь, подтягиваясь на турнике. Кстати - очень даже прилично подтягиваюсь - за один подход сорок с чем-то раз. Это совсем даже недурно - по крайней мере мне так кажется.
        - Что, бесов изгоняешь? - послышался голоса Марии. Я посмотрел - она сидела на крыльце, закутанная в одеяло - а молитвой не пробовал?
        - Не пробовал - растерялся я, повиснув, как груша - а откуда ты знаешь, что бесов…
        - Да сама такая. Тоже впору на турнике висеть. Два года без мужчины, а ты так похож на моего мужа…
        Мы помолчали, потом Мария встала, и ушла в дом. Я спрыгнул с турника, сходил в душ, вытерся и побрёл в свою комнату. После улицы было темно - за окном светила полная луна, а в комнате темень, как в погребе. Стал прокрадываться на ощупь, чуть не свалил какую-то кастрюлю, удержав в последний момент, и пройдя к себе нащупал край дивана. Только нацелился плюхнуться на него всеми восемьюдесятью килограммами, как услышал:
        - Ти-ше! Раздавишь.
        - Ты? А как же твои декларации о том, что я подопытный кролик, а ты всего лишь добрая самаритянка, и между нами ничего не будет?
        - Я подумала - а какого чёрта? Я что, не имею права? Я взрослый человек, мне тридцать лет, какого чёрта я строю из себя недотрогу, когда в глубине души хочу этого просто до воя. Иди ко мне…
        Женщина откинула одеяло, отодвинулась, давая мне место, и я осторожно прилёг рядом. Несколько секунд мы тихо лежали, касаясь друг друга плечом, потом я поднял руку, положил Марии на бедро и осторожно повёл вверх, задирая тонкую ткань ночной рубашки. Её кожа сразу покрылась мурашками, и женщина усмехнулась в темноте:
        - Щекотно. Боюсь щекотки.
        Я провёл рукой по обнажённому телу, по напрягшейся груди, по животу, плоскому, как у нерожавшей девушки. Мария часто задышала, и тихо простонав, попросила:
        - Не тяни время…нууу!
        Я вошёл в неё, осторожно, как будто вспоминая, как это надо делать. Она подалась ближе и резко вжалась в меня, захватив руками и ногами, извиваясь, как в болезненной судороге…
        Потом мы лежали, расслабленные, покрытые любовным потом, и молчали, глядя в потолок. Затем Мария спросила:
        - А кто такая Василиса? Ты вспомнил?
        - Василиса? Почему ты спросила?
        - Ты, когда кончал, сказал: 'Василиса, милая!' Так ты вспомнил, что это за Василиса?
        - Нет…не помню. Ничего не помню. Я был слишком увлечён тобой. Кстати, можно интимный вопрос?
        - Какой? - Мария насторожилась, я почувствовал, как её тело напряглось.
        - А почему ты не бреешь…хммм…
        - Лобок? Ты чего, стесняешься сказать это слово? Вот смешной! А с чего я должна его брить? Оп! Ещё одна зацепка - Василиса, бритый лобок - она что, из восточных женщин? Это у них принято выщипывать все волосы на теле. Но имя русское, русее некуда. А что, тебе нравится гладкое тело, без волос?
        - Хмм…не задумывался. Наверное - да. Да. Нравится. Мне кажется, что это гигиенично, красиво и сексуально.
        - Как? Сексуально? У нас так не говорят…у нас бы сказали - привлекательно. Интересно, очень интересно.
        - Ну что ты меня всё исследуешь? Хоть в постели не препарируй мой мозг!
        - Да я тебе хочу помочь..ну не хочешь, займёмся другим делом. Ты готов?
        - Так-то готов, но не прочь, чтобы ты помогла…
        - Как? Сплясать танец живота? Так на востоке принято?
        - Нет. Гораздо проще - и я объяснил и показал ей, что нужно делать.
        - И ЭТО на востоке принято? - фыркнула Мария - так-то я не против, но…впрочем - не против. Интересный у тебя опыт. Я широких взглядов, но эти заморские штучки простая женщина бы и не поняла…
        Утром Мария была весёлой, впервые, как я её увидел, на её лице не было этой печати обречённости. Мы позавтракали, и когда уже допивали чай, мне в голову пришла одна мысль:
        - Слушай - а мы ведь не предохранялись! Ты не боишься?…
        - Беременности? Так для того мы с тобой и спали. Ну не только для того - поправилась Мария - но и для этого тоже. Мне уже лет сколько? Мужа не предвидится, а ребёнка хочу. Не одной же век доживать. Так что ты как раз вовремя. Да не переживай - никто ни к чему тебя не обяжет. Уйдёшь, когда захочешь. Ребёнок мой, и только мой. Тебе двадцать лет, мне тридцать - мы всё равно не будем жить вместе, я прекрасно понимаю. Но не воспользоваться тем, что со мной рядом живёт красивый молодой мужик - это глупо. Ну не бегать же по городу и кричать - переспите со мной кто-нибудь, я ребёнка хочу! А коллеги по работе такие уроды, скоты, да и служебные романы это гадость. Потом не развяжешься. Кроме мужа у меня никого не было, да скорее сего и не будет. Пока ты тут - почему бы…в общем - забудь. Это моя проблема.
        - Ну-ну - неопределённо промычал я, не зная, что ответить - а когда ты будешь свои лекарства применять? Ну те, что для вскрытия моего мозга?
        - Для вскрытия мозга? Ну и ляпнешь же! - рассмеялась Мария - должны подвезти, завтра позвоню на работу. Надо будет там появиться. Экспериментальные средства - нам дают их военные, чтобы испытать в клинических условиях. Ничего опасного - психотропные средства, растормаживающие мозг. Мне кажется, что твоя амнезия может быть устранена при помощи этих средств, ну и при помощи гипноза. Они сделают тебя более податливым к моему воздействию. По крайней мере - надеюсь на это. Ну что, закончил завтрак? Поехали за фотографиями, паспорт тебе делать будем.
        Паспорт сегодня мы всё-таки получили. Мария отказалась сказать, сколько она отдала паспортистке, заявив, что это не моё дело. Дело заняло часов пять - пока доехали, пока дождались документов, пока…в общем - Иван Петрович Сидоров теперь обладал не только паспортом, но даже пропиской - Мария прописала меня в своём доме. Оставив меня дома, она снова уехала - в клинику, за лекарствами, а я остался смотреть телевизор.
        Ужасный аппарат. Просто ужасный. Вначале я долго искал пульт управления - ведь он должен быть! Пульта не нашлось. Потом думал, как включить - включил, и сплюнул с досады - изображение чёрно-белое. Пощёлкал переключалкой каналов, с опаской, боясь, что она тут же обломится. Не обломилось. Впрочем - ничего хорошего по этому телевизору мне тоже не обломилось. Смотреть было нечего. Комбайны, движущиеся по полю, бодрый голос диктора о надоях и удоях - тоска смертная. Стоически выдержал, когда пройдут новости, из которых я узнал сведения, ну совершенно необходимые современному человеку, например: стартовал космический корабль Союз-21 с космонавтами Жолобовым и Волыновым. Ура советской космической промышленности! Но это была самая интересная новость, из тех, что я услышал. Остальное просто было тоскливо - какие-то смены власти в банановых республиках, кто-то там стал главой чего-то, и опять - уборочная, пахота, сверх плана, бла бла бла.
        Незаметно для себя уснул под бормотание телевизора и проснулся тогда, когда пришла Мария, хлопнув дверью.
        - Заждался? Не голодный?
        - Заснул под телевизор. Слушай, а чего такие нудные передачи? Поглядеть больше нечего?
        - А вон лежит программа передач. Что-то интересное отмечено ручкой. А так, конечно, днём глядеть нечего. Днём люди работают, им некогда телевизионные передачи разглядывать. А ты и не знал?
        - Не знал. Получила лекарства?
        - Получила. Сейчас переоденусь, руки помою…нет - сполоснусь пойду, жарища, просто дышать нечем. Вспотела, как чёрт знает что.
        Мария вышла из дома, а я остался сидеть перед бормочущим ящиком, раздумывая о том - стоит ли мне связываться с этими лекарствами? На кой чёрт это мне нужно? Хлопнула дверь и в дом влетела Мария, встрёпанная, с вытаращенными глазами:
        - Там что творится, ужас!
        - А что творится?
        - Соседскую девчонку кто-то убил и изнасиловал. Нашли сегодня утром, у пруда - все рыдают - девочке было всего тринадцать лет! Вот твари! Изуродовали всю, как будто кто-то её кусал.
        Мария вдруг замерла, и осеклась, посмотрев на меня. Потом села на стул, положив руки на колени и негромко сказала напряжённым голосом:
        - Беда будет. Сейчас сопоставят то, что ты покусал того дагестанца, то, что ты живёшь у меня, и…
        - Надеюсь ты не думаешь, что это я убил девочку? - сердито буркнул я - уж на то пошло, я всю ночь провёл рядом с тобой. Или скорее - на тебе. Впрочем - как и ты на мне. Никуда не выходил.
        - А кто нам поверит? Все уже решили, что ты мой любовник, а когда начнётся заваруха, решат, что я тебя покрываю. Вот это мы влипли! - женщина зажала голову руками и закрыла глаза.
        - Пойдём, посмотрим, что там происходит?
        - А чего там смотреть - милиция, народ рыдает. Сейчас только появись - сразу возьмут за задницу. Лучше давай-ка займёмся тем, чем собирались. Я всё-таки быстренько сполоснусь, и прибегу. А ты жди и никуда не ходи. Иначе накличешь на нас беду.
        Отсутствовала она минут десять. Пришла с мокрыми волосами, одетая в лёгкий халатик. От женщины пахло земляничным мылом и свежестью. Запах этого мыла, наверное, будет преследовать меня всю жизнь - подумалось мне - он уже чётко ассоциируется с Марией.
        Её халатик при ходьбе распахивался, обнажая длинные стройные ноги, и Маша, заметив мой взгляд, усмехнулась:
        - Не до этого сейчас. Прибереги свой пыл для ночи. Давай-ка, укладывайся на диван. Я взяла простерилизованные шприцы, сейчас вкачу тебе дозу препарата.
        В общем так: по описаниям, этот препарат раскрывает твоё подсознание, позволяя врачу воздействовать на твой мозг. Я попытаюсь ввести тебя в транс и поговорить с тобой ТЕМ, а не с ЭТИМ. Твоя старая сущность сидит где-то в глубине мозга и наша задача вытащить её наружу. Или хотя бы начать этот процесс, процесс восстановления. Если получится - твоя память будет возвращаться, по капельке, как ведро, наливаемое из капающего крана, если так тебе будет понятнее. Но не нужно ждать быстрого результата. Главное запустить процесс, прорвать плотину, а там уж… Ладно, хватит, ближе к делу. Сожми руку в кулак…нет, вот так - покачай, сжимай и разжимай. Ага, так. Мне придётся дать тебе дозу вдвое больше, чем положено - сдаётся, что твой организм уничтожит препарат раньше, чем он как сдедует сможет пройти в мозг. Надеюсь - не успеет совсем уничтожить, и хоть что-то останется. Вот так…терпи! Ты же мужчина! Почему все мужики так боятся уколов? Ждём…раз, два, три… увствуешь? Чувствуешь действие препарата? Что ощущаешь, рассказывай!
        - Я как пьяный…в голове звон, всё крутится, вертится…
        - Хорошо. Смотри сюда..следи за шариком…следи…спи…спи…спи…
        - Проснись! Проснись, Вася!
        - Василиса? Что?…Мария! Как всё прошло? - я упёрся взглядом в лицо нависшей надо мной женщины и потёр глаза, прогоняя одурь.
        - Прошло. Нормально или нет - не знаю - Мария села рядом и взяла меня за руку, считая пульс - чёрт! После двойной дозы препарата Н345, и ты как огурчик! Интересно, а яд тебя может убить?
        - Не согласен!
        - Чего не согласен?
        - На яд не согласен. Не буду пить, не дам его мне колоть!
        - Фффух…вот чудак. Не собираюсь я тебе колоть яд. Теперь слушай. Я попыталась опросить твою вторую сущность, ту, что была до амнезии. Почти безуспешно. Всё, что выяснила - тебя раньше звали Вася. А дальше идут совершеннейшие непонятности. Ты понёс какой-то бред, значения которого я не понимаю.
        - Что за бред? Может дать прослушать запись? Ведь ты записала на диктофон?
        - Что такое диктофон? Ещё странность…ты как не от мира сего. Нет, я запоминала. Выглядело это примерно так: на мой вопрос кто ты, ты ответил: 'Я грифон. Я человек. Я маг' Я спросила трижды, и все три ответа на вопросы были разными. Далее - на вопрос, кто такая Василиса, ты ответил: 'Моя жена. Принцесса. Я спас её от колдуна' Похоже, что ты в детстве начитался каких-то сказок, они отложились у тебя в мозгу, переплелись с реальностью, и создали непонятную сущность. Слишком мало данных, слишком. Ничего нельзя понять. Ну и так далее - какая-то ахинея про летающих людей, заклинания и и всё такое прочее. Ничего дельного больше добиться не удалось. Ну вот, в общем-то, и всё. Удался опыт? Вероятно - удался. Кое-что мы всё-таки узнали. Теперь ты расскажи, что ощущаешь? Нет ли каких-то мыслей, мыслеообразов, картинок, наводящих тебя на прошлое? На твоё прошлое?
        - Нет. Ничего не помню - с сожалением сказал я - вроде как зудит что-то в голове, какие-то странные слова, но из моей жизни вспомнить ничего не могу. Ничего. Всплывает картинка рыжей девушки, и тут же меняется картинкой шатенки. Я знаю, что это та же самая девушка, но кто она, почему её лицо меняется - вспомнить не могу. Никак не могу. Даже голова заболела.
        - А что-то ещё? Вот эти странные слова, что у тебя бьются в голове? Может ты полиглот? Знал много языков? Что за слова? Скажи что-нибудь!
        - Застакупион секандур! - выговорил эти слова, и непроизвольно сделал странный жест рукой. В воздухе повис светящийся знак, похожий на скрипичный ключ. Он медленно таял в воздухе, не обращая на наши физиономии с вытаращенными глазами и раскрытыми ртами.
        - Это что такое? Это как это? - закашлявшись, хриплым голосом сказала Мария - этого не может быть! Не может быть! Колдун?! Колдовства не бывает! О господи…вот это я взяла домой щеночка…а он-то оказался единорогом, а?
        - Нет у меня рога - усмехнулся 'колдун' - если только ты наставишь со своими коллегами.
        - Вот они мне сдались, похотливые алкаши - отмахнулась рукой женщина - а ещё, ещё что-то можешь? Скажи ещё что-нибудь!
        - Хмм… - я достал из памяти один из самых длинных текстов, и начал его читать - нараспев, меняя интонацию и высоту тона. Продолжалось это несколько минут, и всё это время Мария сидела, жадно следя за происходящим, как будто бы сейчас я достану у себя из трусов здоровенного зайца и скажу: 'Алле-оп! Получите!' Текст закончился, но ничего не произошло. Я улыбнулся Марии, и начал:
        - Вот тебе. Что за язык - я не знаю. И ничего не слу…это кто?! Что за чёрт?!
        - Что такое? Что? - всполошилась Мария, и посмотрела туда, куда глядел и я, на две тёмные человеческие фигуры посреди комнаты.
        - Ты их видишь? Ты видишь их? - панически сказал я, почти закричав.
        - Да кого, кого я должна видеть?
        - Мужчину и мальчика лет шести.
        - Какие мужчина и мальчик - Мария смертельно побледнела, и схватилась за горло, как будто её кто-то душил - кого ты видишь, опиши.
        - Мужчина, высокий, одет в куртку и брюки, заправленные в сапоги. Лица не вижу. Мальчик, лет шести, в руках держит что-то вроде пропеллера…или винта вертолёта - не пойму. Они тёмно-серого цвета, стоят неподвижно.
        - Скажи им показать лицо! - попросила Мария хриплым шепотом.
        - Подойдите ближе, покажите лица! - приказал я автоматически, почему-то не сомневаясь, что они подчинятся. Фигуры сделали два шага вперёд, и встали под падающий из окна свет. Я закашлялся, у меня перехватило горло, и долго не мог привести себя в порядок.
        - Кто это, кто? - дрожащим голосом повторяла Мария, но я мотал головой, не в силах ей сказать. Потом собрался и выдавил из себя:
        - Это твой покойный муж и твой сын.
        - Ты врёшь! Гад! Ты врёшь! Этого не может быть, не может! Зачем ты меня мучаешь?! Негодяй! Я тебя убью! Я тебя изобью! - Мария бросилась на меня, и стала бить кулаками по лицу. Я не сопротивлялся. Один из ударов разбил мне губу, другой чуть не своротил на сторону нос, и из ноздрей обильно потекла кровь. Это отрезвило женщину, она широко раскрыла глаза и остановилась:
        - Что такое?! Кровь? Я?! Прости! Прости. Я не хотела. Мне слишком тяжело, а твой розыгрыш был слишком жестоким.
        - Маша, это не розыгрыш. Они стоят перед нами, в двух шагах от тебя. Твой покойный муж, и твой сын.
        - Этого не может быть! Это противоречит всем… Так, докажи! Спроси у мужа, как он звал меня в первую брачную ночь!
        - Я звал её Маришка-медвежка, за то, что она была неуклюжей - тень мужчины кивнула головой и с тоской посмотрела на свою бывшую жену - скажи ей, что мы её очень любим, мы всегда с ней.
        - Он звал тебя Маришка-медвежка, потому что ты была неуклюжей. И ещё, он говорит, что любит тебя.
        Мария ахнула, зажав рот, потом тихо сказала:
        - Никто не знал этого. Ты не мог знать. Если только не читаешь мои мысли. Но это тоже противоречит науке. Телепатии нет - доказано.
        - Да что у тебя всё - доказано, доказано! Этого нет, того нет - поговори с мужем, с сыном, пока есть возможность! Они тебя слышат, и видят. Это ты их не можешь видеть. Скажи, что ты им хочешь сказать. А я пока пойду в кухню, поставлю чаю. В глотке пересохло.
        Я вышел из комнаты, оставив Мария наедине с призраками и со своими мятущимися мыслями. Я не слышал того, что она говорила своих умершим близким. Да что она ещё могла сказать, кроме того, как она их любит и помнит?
        Подойдя к плите, пошарил взглядом - спичек нигде не было. Тогда я, совершенно автоматически, думая над тем, что сейчас происходило в зале, сказал два слова и в воздухе снова зажёгся огненный знак. Направив его энергию на газовую горелку, не успел удивиться, а вокруг неё уже заплясали голубые язычки пламени. Знак погас, а я меланхолично плеснув воды в чайник поставил его на огонь. Затем уселся к окну, наблюдая, как пламя газовой конфорки облизывает исцарапанное, потёртое донышко.
        У меня было ощущение чего-то странного, как будто во мне бурлили силы, рода которых я не знал, но каким-то образом мог ими управлять. Заклятия? Заклинания? Как это правильно называется? Заклинания, да. Я чувствовал, что это верное определение. Эти самые заклинания вертелись во мне, просились на язык, щебетали, как стая весенних скворцов, но я не пускал их на волю - кто знает, что будет, если выпущу одно из них? Если я смог запросто поджечь газовую конфорку, может я так же легко подожгу и живое существо? Человека, например…
        - Всё, я сказала, что хотела. Отправь их туда, где им положено быть - попросила Мария, входя в кухню - скажи, а они как-то могут подать знак, что находятся тут? Мне подать знак…
        Мы отправились в зал, где так и стояли два призрака, недвижно и молча смотрящие перед собой. Я попросил:
        - Подойдите, и потрогайте её за щёку. Или за руку… - это я добавил после того, как увидел, что мальчик не достаёт до щеки матери.
        Мария вскрикнула, прижала руку к щеке:
        - Холод! Это ОНИ?
        - Да. Это тебя коснулся муж. А холод в руке - сын. Прощайся с ними, сейчас они уйдут.
        Мария заплакала, стала снова говорить какие-то слова любви, прощалась, а я выдохнул из себя три слова, которые, я чувствовал, будут правильными. Призраки заколыхались и исчезли, развеявшись, как туман, оставив в комнате ощущение холода, как будто кто-то открыл дверцу в огромный холодильник.
        - Ушли - тихо сказал я, и сел за стол. Было такое ощущение, будто целый день рубил дрова - усталость, опустошение и грусть. Всегда грустно, когда видишь печаль людей, тех людей, которые тебе не безразличны. А что не говори - эта женщина не была мне чужой. Единственный человек, принявший во мне участие в этом чужом, неизвестном мире.
        Мы долго пили чай - молча, говорить не хотелось. Мария думала о чём-то о своём, видимо вспоминала ушедших близких, а я вспоминал всё, что сегодня происходило и пытался как-то разложить это по полочкам в своей голове. Ничего не получалось. Для того, чтобы связать все факты в одну цепочку, требовалось гораздо больше знаний, гораздо больше некой систематизации. А что дают эти два факта? Ну да - я умею зажигать огонь, и я умею вызывать духов. И что? Кстати - почему явились только эти два духа? Почему тут не появился целый сонм духов? Ведь встань в любом месте Земли, и окажется, что тут обитает огромное количество духов умерших людей. Так почему именно они? Внезапно я понял - во время произношения заклинания, перед моими глазами находился портрет мужа Марии и её сына. Вот потому я вызвал именно их. Интересно, как говорит моя подруга, врач-психиатр, очень интересно…
        Я помыл за собой кружку, поставил на полку, потом заметил, что ведро, подставленное под раковину уже полно и надо его выплеснуть наружу - здесь не было канализации, что меня довольно сильно напрягало. Похоже, что я привык к гораздо более комфортабельной жизни. Взяв помойное ведро за дужку, я вздохнул, и пошёл к двери.
        Был уже вечер, но до темноты далеко - солнце висело над горизонтом как огромный багровый болид, каким-то образом застывший на месте. Выплеснув помои к забору на огороде, задумался - само слово болид, метеорит, давало мне какой-то отклик в душе. Что-то в моей жизни было связано с болидом.
        Поскрипев своими 'ржавыми' мозгами, так ничего и не придумав, пошёл к дому и тут увидел за забором группу из четырёх человек, которые направлялись к нашей калитке. Во главе группы был капитан милиции, человек лет сорока, с красным, то ли от солнца, то ли от выпивки лицом. В подмышке у него виднелась папка для документов. Второй мужчина рядом с ним был помоложе - лет тридцати. Его глаза выдавали принадлежность к правоохранительным органам - такой немного надменный, всезнающий взгляд, по-хозяйски ощупывающий людей и окружающие его объекты.
        Оперативник - мелькнуло у меня в голове, и я сам удивился - откуда это знаю? Двое других - обычные парни. По всему видно - то ли стажёры, то студенты - неопытные, неуверенные в себе. Если опер и капитан - явный участковый - вошли к Марии во двор по хозяйски, как властелины этого мира, то двое 'студентов' жались неуверенно, с опаской поглядывая по сторонам.
        Заметив меня, милиционеры остановились, и тихо обменявшись несколькими словами, пошли ко мне. Встав передо мной, опер и капитан молча осмотрели меня с ног до головы, остановившись взглядом на ведре в моей руке, потом капитан жёстко спросил:
        - Ты кто такой?
        - А ты кто такой? - отреагировал я практически мгновенно и автоматически - что, представляться вас не учили? По-моему не я пришёл в ваш двор, а вы в мой.
        Капитан покраснел, искоса оглянувшись на своих спутников - опер определённо забавлялся ситуацией, а понятые приободрились, с усмешкой глядя на конфуз своего грозного участкового:
        - Я участковый этого района, капитан Федорчук. Провожу опрос жителей участка по поводу не видели ли кто чего-нибудь в свете сегодняшнего преступления! А ты кто такой?
        - Я Сидоров Иван Петрович, тут живу - ответил я косноязычному милиционеру, явно не блещущему образованностью и умом - и что вы хотите узнать?
        - Я хочу увидеть твои документы. И узнать, где ты находился этой ночью.
        - Этой ночью я находился в постели с Марией Васильевной, хозяйкой этого дома. И нам было так хорошо, что я не выходил из дома до самого утра. Паспорт сейчас вам принесу.
        - Нет уж - мы вместе пойдём, спросим у этой самой Марии Васильевны, что ты за фрукт и где ты был этой ночью. Что-то мне твоя физиономия подозрительна! Ты откуда тут взялся? Мария Васильевна уже два года живёт одна, и вдруг ты. Откуда приехал? Кем ей приходишься?
        - Откуда приехал - не знаю. Вернее - знаю. Из психиатрической клиники, где лежал после того, как потерял память. Кем прихожусь? Сожителем. Ещё вопросы будут?
        Опер и участковый переглянулись, у оперативника с лица сошла улыбка, и он цокнул языком:
        - Из психушки, говоришь? Интересно… Будут вопросы, обязательно будут.
        Я прошёл в дом, вся толпа ввалилась за мной. Мария испуганно осмотрела эту шатию и по моей просьбе принесла паспорт. Потом мы с ней долго отвечали на вопросы, которые эти двое считали очень каверзными - выспрашивали всё, чуть не до поз, в которых мы занимались любовью. Затем они выдохлись, и участковый сказал, обращаясь к одному из понятых:
        - Иди, позови отчима девочки, пусть посмотрит на этого парня. Он вроде как видел какого-то типа, который ходил возле их дома. Пусть опознает, если сможет.
        - Это не будет законным опознанием - предупредил опер - надо в отдел, надо всё оформлять как следует.
        - Да ладно…потом оформим, если опознает. А если нет - так чего огород городить. (Откуда-то я знал, что капитан занимается чистым беззаконием - никакой юридической силы эта 'очная ставка' иметь не будет) Иди, чего встал? А мы пока ещё побеседуем… Так что, Мария Васильевна, ваш пациент на самом деле здоров? И вы уверены, что он не выходил ночью? Вы что, всю ночь не спали? Следили за ним? Нет? Всё-таки спали?
        - Капитан, ты чего чушь городишь? - не выдержал я - преступление совершено вечером, ты сам сказал. Мы легли поздно, уснули глубокой ночью. К тому времени девочка была уже мертва - так причём тут выходил или не выходил из дома ночью?!
        - А откуда ты знаешь, что она вечером уже была мертва? Это ты её убил, изнасиловал и изорвал? Зачем ты это сделал?
        - Ничего я не делал! Ты что, решил повесить висяк на первого попавшегося? Боишься выговора за то, что на твоём участке совершено преступление, а ты проследил? Не ищи чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет!
        - Умничаешь? Сейчас придёт отец девочки, тогда посмотрим, какой ты умник. Вас, психов, надо уничтожать! Одни хлопоты с вами - ходи, учитывай, отписывайся. Чем меньше вас у меня на участке, тем чище воздух. Ага, вот и они. Всеволод, посмотри - не этот парень вчера вечером ходил возле вашего дома и заговаривал с покойной девочкой?
        Небольшого роста, крепенький мужичок лет сорока, благообразного вида, с застывшей на лице маской горя, внимательно вгляделся в меня. Видно было, что он что-то мучительно соображает, потом его лицо просветлело:
        - Он. Похоже, что он. Мне, кстати, рассказывала соседка из дома напротив, что Машка поселила у себя психа из своей больницы. И что этот псих зверь-зверем. Он, когда был в психушке, одного пациента зубами загрыз! У неё брат работает в этой больнице санитаром, так он таких ужасов порассказывал, и говорит - вся больница знает, что Машка себе хахаля-психа завела. Нет бы с нормальным мужиком связаться, а она этого поганца пригрела! Видать сама ненормальная, свихнулась после того, как ейного мужа задавили!
        - Ну и сука же ты Всеволод! - с чувством выговорила Мария - мало тебе муж морду бил, когда ты меня спьяну матом обложил. Гад ты!
        - Вот, видите, вся их семейка такая! Бог их наказал! А этого типа я точно видал - он с моей приёмной дочкой заговаривал, что-то предлагал. Она на скамейке сидела. Он её и убил, точно! Ууууу, тварь! Сам бы тебя убил, и проститутку, тебя пригревшую!
        Я встал, и без замаха засветил мужичонке в пятак. Он улетел куда-то под вешалку, к дверям, а на меня навалились участковый и опер, схватив за руки. Я остановился. Хотя ужасно хотелось разбросать придурков по углам комнаты - не хватало, чтобы обвинили в нападении на представителей власти.
        Пока они крутили мне руки и вязали, сказал Марии:
        - Не переживай! Всё будет нормально!
        - Будет, будет - нормально пойдёшь под расстрел! У, сука! - участковый двинул меня кулаком в бок, и я скривился от боли - в отдел пойдёшь. Вот там и расскажешь, о чём ты разговаривал с девочкой, и зачем. И мы ещё поговорим с руководством психушки о непристойном поведении её врача. Устроила тут притон!
        Меня вывели из дома и повели к калитке. Руки связали брючным ремнём сзади, и капитан торжествующе подталкивал меня вперёд, гордо поглядывая по сторонам. А вокруг уже собиралась толпа - видимо пронёсся слух, что поймали маньяка-убийцу.
        Люди стояли хмурые, с злыми, угрюмыми лицами. Потом кто-то бросил в меня камень, угодив прямо в лоб. Кожа была рассечена до кости, обильно потекла кровь, и она будто возбудила всю толпу. Люди рвались ко мне, норовили ударить, пнуть, кинуть всем, чем не попадя. Кричали: 'Дайте нам его! Дайте! Мы сами с ним разберёмся! Тварь!'
        Какая-то моложавая женщина вцепилась мне в глаза, едва не выцарапав их острыми ногтями. Она страшно кричала, что-то вроде 'Верни мне дочку! Верни!' - из чего я сделал вывод, что это была мать погибшей.
        Участковый, опер и двое дружинников оттесняли толпу, пока мы шли к стоящему возле забора мотоциклу с коляской, окрашенному в канареечный цвет с синей полосой. Меня запихали в коляску, участковый сел за руль, опер сзади, и один из понятых, вцепившись мне в плечо, уместился прямо у меня на коленях, зажав меня как в ловушке. Не выскочить, не сделать резкого движения.
        Мотоцикл чихнул, заревел, и увёз меня от разъярённой толпы. Вслед полетели несколько палок, камней, но ни один из снарядов больше не достиг цели.
        Мне было больно, хотя рана быстро закрылась и кровь уже не текла - болели руки, туго перетянутые ремнём. Они были сложены позади, так что я на них опирался, да плюс вес стажёра, сидящего на мне - руки практически шли на излом, и я с трудом сдерживался от крика, когда мотоцикл подскакивал на очередной кочке. А их было несметное количество. Хорошо ещё, что ехать было недалеко - райотдел находился в пяти минутах езды от дома Марии.
        Дежавю. Так это называется? Ощущение того, что я видел этот отдел много, много раз. Так что - я преступник? Меня сюда много раз приводили?
        Запах карболки, серые стены 'обезьянника', забрызганные цементным раствором. Плоская доска нар, железная дверь с решетчатым окошком. Слышно, как милиционеры переговариваются, принимают звонки, смеются и матерятся, как сапожники.
        Меня втолкнули в эту камеру, обыскав с ног до головы, сняли ремень с запястий и с лязгом захлопнули дверь. Как будто забыли про меня…
        Прошло полчаса, а может больше - звук открывающейся двери:
        - Эй, маньяк, на выход! Руки вперёд!
        Я протянул руки, и на них защёлкнули стальные 'браслеты'. Потом милиционер подтолкнул меня вперёд, и держа за предплечье повёл наверх, на второй этаж. Встречные с интересом рассматривали меня, а один старший лейтенант спросил у провожатого:
        - Это тот маньяк, которого Федорчук поймал? Ну, везучий, зараза! Теперь майора получит! Ну что мне не везёт всё?
        - Потому что ты больше бухаешь, чем на участке работаешь - пробурчал сержант.
        - Ты-то откуда знаешь, Стёпа? У тебя работа непыльная - сиди себе при камере, и сиди. Отсидел - и домой. А я работаю! - голос лейтенанта затих на лестничный пролёте этажом ниже, и мы поднялись на второй этаж.
        Длинный коридор застелен каким-то серо-коричневым линолеумом, бежево-грязные стены и подоконник, с умершими от голода мухами покрыт пылью. Что, не убирают у них, что ли? - подумал я - свинарник настоящий.
        Сержант подвёл меня к двери с надписью 'Заместитель начальника уголовного розыска' и оставил у стены, заглянув в кабинет:
        - Привет, Василич! Привёл к тебе маньяка.
        - Заводи! - послышался хрипловатый голос, и меня втолкнули в кабинет. В нём сидели человек пять - участковый Федорчук, опер, с которым он был, и ещё трое мужчин примерно одного возраста, похожие на всех остальных - похоже, что опера. Они были возбуждены, лица раскраснелись - то ли от того, что в кабинете было жарко, то ли от выпивки - здесь ощутимо пахло спиртным. Похоже, что вся компания праздновала поимку злодея.
        - Петро, закрой дверь за Стёпой - приказал высокий мужчина лет тридцати пяти - на замок закрой. Мы сейчас с маньяком беседовать будем.
        - Ухожу, ухожу - заторопился сержант - ваши дела - это ваши дела.
        Дверь захлопнулась и я остался стоять посреди комнаты, равнодушно глядя на обитателей кабинета. Они тоже смотрели на меня, и на их лицах сияло удовлетворение хорошо сделанной работой. Дело было за малым - надо, чтобы маньяк признал себя маньяком. А то - что такое получается - вроде и поймали маньяка, а 'царицы доказательств' - чистосердечного признания - нет.
        - Ну что, маньяк, надо написать чистосердечное - участливо сказал старший, 'Василич', тебе же легче будет. И всем нам. Нужно написать - зачем ты убил девочку, почему порвал её, откуда у тебя появилось такое патологическое желание. Тебе помочь? Смотри, как надо начать: 'Я, Сидоров Иван Петрович, почувствовал желание кого-то убить. А с детства мне нравятся маленькие девочки, особенно в белых колготках. Я убил её, изнасиловал и выпил кровь'.
        - Я никого не убивал. Это всё выдумки вашего участкового. Ему захотелось звёздочку на погоны, вот он и подставляет всех, кого не лень. Я просто оказался не в том месте, не в то время. Вот и всё.
        - Федорчук, а чего он в крови? Вы что, его били там? Всё никак не научитесь бить так, чтобы крови не было, и одновременно чтобы клиент понял свою неправоту, вот так! - мужчина без замаха ударил меня в печень, и я скрючился от невыносимой боли, а потом упал на пол, теряя сознание. Сквозь туман в голове, я услышал, как чей-то голос сказал:
        - Василич, прибьёшь маньяка, потом хлопот не оберёшься! Ты нахрена его в печень-то? Эдак и помереть может.
        - Да я, вроде, легонько, не рассчитал. Сажайте его на стул, сейчас мы с ним поговорим, как следует с маньяками.
        Меня грубо втащили на стул со сломанной спинкой, и начали избивать.
        Били беспорядочно, но удары сыпались один за другим - по почкам, в солнечное сплетение, по голове - вначале старались не пускать кровь, а когда участковый рассказал, что в меня кидали камнями и рассекли лицо, успокоились, и начали бить по-полной, выбив передние зубы и надорвав ухо. Один из оперов со смехом заявил, что мне зубы на тюрьме не понадобятся - без них меня удобнее использовать соседям по камере. Меня же обязательно опустят - таких тварей как я, насильников и убийц несовершеннолетних, обязательно опускают.
        Всё время упорно спрашивали:
        - Будешь писать? Сознаешься? Ведь это ты убил! Сознайся, и это всё прекратится. Сознайся, напиши! Мы сами всё напишем, а ты только расскажи и подпиши!
        Я молчал. Только когда в очередной раз участковый подошёл слишком близко, изловчился и врезал его ногой в пах. Тот завыл, присел, зажав гениталии, а меня сбили со стула назад (теперь я понял, почему спинка стула сломана), и начали пинать ногами. Больше всех усердствовал участковый, который даже запрыгнул мне на грудь, на живот и стал меня топтать, матерясь и брызгая слюнями.
        В этот момент кто-то постучал в дверь. Все затихли, отойдя от моего бездыханного тела, и я сквозь темнеющее сознание услышал, как резкий голос отчитывает тех, кто был в комнате:
        - Дебилы! Вы что наделали! У него все рёбра сломаны, зубы выбиты! Он же не дышит! Глупые суки - вы пойдёте под суд, в Нижний Тагил поедете, козлы тупорылые! Вот что теперь с ним делать?! Ну что, уроды?
        - Может скорую…ну, увлеклись, Валентин Фёдорович…он ведь тварь порвал девчонку, кровь из неё пил. Жалко. Вот и не рассчитали. Что делать-то?
        - Что-что, думать надо! Ну, идиоты, ну скоты - не допросом вы увлеклись, а водкой! Василич - от тебя я такого вообще не ожидал.
        - Виноваты…так что делать-то, Фёдорыч? Помогай, ты же умный!
        - Вот что, сейчас я возьму ключи от выхода через паспортный стол. Ты подгони машину к второму входу. Мы загрузим его в машину, потом вывезем за город и закопаем. Будем считать это справедливым наказанием за преступление. И все молчать! Если кто-нибудь, когда-нибудь вякнет - я сам пристрелю!
        - Да ты чо, Фёдорыч! Мы по гроб жизни! Да мы…
        - Заткнитесь! Давай быстро машину гони. А вы заверните его вот в эти мешки.
        - Он вроде немного дышит. Может всё-таки скорую?
        - Заткнись, дурак! Это всё равно что подписать вам всем приговор! Дышит - скоро перестанет дышать. С такими повреждениями не живут. Классно вы постарались… остоломы грёбаные. Он как кисель, вы ему даже ноги переломали.
        - Это всё Федорчук! Парень ему по яйцам засветил, вот он и оторвался.
        - Чо я, чо я - а вы? Кто его дубинкой мочил, не ты? Кто его в голову пинал?!
        - Заткнитесь, придурки! Аккуратно взяли и понесли!
        - Фёдорыч…а как мы его спишем? Куда он делся-то? Он же проходит по дежурной части…
        - Мы с ним побеседовали, убедились, что он непричастен и отпустили. Так всем и скажи. Убийца кто-то другой, и парень это доказал.
        - Это же висяк…опять нас драть будут.
        - Дебил! Ты хочешь, чтобы тебя драли на зоне, в твою толстую ж…у?! Заткнись, и делай, что умный человек тебе говорит! Понесли!
        Я всё слышал как сквозь сон. Это был кошмар. Настоящий кошмар, из которого хочешь выскочить, но не можешь. Боли уже не было. Тело реагировало на толчки тупо, как деревянное. Сквозь мешки, которыми меня обмотали, я не мог видеть, куда меня несут. Впрочем - я так и так не смог бы видеть. Заплывшие от ударов глаза и без этого не смогли бы ничего рассмотреть.
        Меня шмякнули на что-то твёрдое, закачавшееся подо мной - как я понял - сунули в багажник машины. Заработал движок, машина закачалась от влезших в неё мужчин и поехала. По дороге милиционеры заехали, как я понял, на дачу к одному из них, взяли лопаты, бросили на меня и машина возобновила движение.
        Остановились минут через тридцать. Хлопнули дверцы, открылся багажник и меня потянули наверх. Я непроизвольно застонал от боли- видимо, начала возвращаться чувствительность к повреждённым тканям - ускоренная регенерация стремительно залечивала тело.
        - Глянь, всё живой! Мы что его, живым похороним?
        - Копай, копай давай! Рассуждаешь ещё! Раньше надо было думать! Кстати - положи его паспорт к нему в карман. Если что - он ушёл с отдела сам, а если случайно, каким-то чудом, найдут его могилу - спишем на то, что его грохнули разъярённые народные мстители из числа соседей девочки. Обязательно всем расскажите, что он не виноват, что он сам ушёл, что его алиби безупречно. А так - пропал и пропал, кому какое дело до психбольного?
        Минут двадцать продолжалось пыхтение и удары лопат о землю, о камни. Милиционеры ругались на то, что земля пронизана корнями, что копать трудно, наконец один из них плюнул и выматерился:
        - Твою мать! Хватит! И так не выберется.
        - Могут звери раскопать, или собаки…
        - Да наплевать! Пока раскопают - он уже сгниёт.
        - Ладно. Теперь по очереди берите монтировку. Его нужно добить. Вдруг кто пойдёт мимо, а он будет из под земли стонать. Живучий, гад. Психи - они живучие. Федорчук, ты первый.
        - А куда бить-то?
        - Куда попадёшь, толстожопый! Бей! Так, так! Теперь Василич! Теперь ты. И ты.
        Дальше я уже не слышал. Последние удары погасили моё сознание, и момента, когда меня скидывали в яму и закапывали, я не осознавал.
        Глава 4
        Дышать было трудно. Меня что-то сжимало со всех сторон, как будто я был придавлен тяжёлой стеной. Темно и жутко. Меня начала охватывать паника, но я заставил себя успокоиться - надо определиться, что со мной. Во- первых - кто я и где. Итак - я Сидоров Иван Петрович. И я попал в милицию. И они меня били, и решили, что убили. Скорее всего - закопали. Я в могиле. Что делать?
        Прежде всего - никакой паники. Когда лежал возле могилы, слышал, что они копали её неглубоко, а значит, есть шанс. Значит нужно сосредоточиться и попробовать откопаться. На голове мешок, но руки свободны, зажаты подо мной. Тихонько стараюсь передвинуть их вперёд назад - получается! Осыпаю, утрамбовываю грунт - а он песчаный, где-то под соснами закопали, в лесу.
        Добрался руками до лица, осыпал с него песок, вдохнул воздух. Он где-то проходил, где-то есть нора, иначе я бы давно задохнулся. Впрочем - задохнулся ли? При моей регенерации можно ожидать и гораздо более странных событий…
        Упёрся руками в пол могилы, напрягся изо всей силы, стараясь поднять лежащую на мне толщу лесной супеси. Слава богу, они меня не утопили, и не расчленили - тогда бы шансов никаких. А так - у меня полопались сосуды на лице, затрещали сухожилия, но я, как огромный червь, приподнял землю и вырвался наверх, жадно хватая ртом прохладных лесной воздух, напоённый запахом хвои и лесных трав. Остро пахло раздавленной клубникой - видимо, когда убийцы топтались на поляне, они подавили ягоды.
        Последним усилием вытолкал себя наверх, и застрял в яме - ноги присыпаны землёй, а верхняя половина туловища на краю ямы. Сил не хватило выбраться полностью…упал. Спасибо этим уродам - поленились закопать меня как следует. Впрочем - поленились ли? Они были уверены, что наверняка убили. Найти меня всё равно найдут, вернее мой труп - так свалят на кого-нибудь, может на того же отчима погибшей девочки. Я же ему морду разбил. Вот мол, он и отомстил, и за себя, и за девочку. А может ещё найдут подходящий объект, на который можно навесить дело. Лихо они тут работают, очень лихо. Таких тварей нужно не то что сажать - просто расстреливать! Такие 'правоохранители' хуже бандитов.
        Полежал на краю ямы, освежился, в голове прояснилось. И тут же почувствовал, что мне трудно дышать. Как будто что-то мешало, стискивало сердце, не давало расправиться груди.
        Напрягся, окончательно выдернул себя из ямы и встал на колени, ощупывая тело. На груди руки наткнулись на что-то холодное и острое - наклонил голову, сфокусировал глаза, продираясь взглядом через опухшие, разбитые брови и в предутреннем сумраке увидел торчащий из груди металлический стержень. Конец стержня был цилиндрическим, со следами ударов молотка. Пощупал спину - с трудом изогнувшись и закашлявшись - стержень елозил по рёбрам при каждом вздохе и причинял боль. Сзади стержень был расплющен в форме лопаточки. Определил - фомка, или маленький ломик.
        Встал на ноги, и пошатываясь подошёл к ближайшей сосне. Потом снова опустился на колени, на подушку из сосновых иголок, примерился, взяв ломик ближе к груди, и рванул изо всей силы, выдёргивая его из тела. С первого раза не получилось - упал на бок, меня затошнило от боли, но я сдержался. В груди сразу захлюпало, заклокотало, видать кровь хлынула в порванные лёгкие. Стал кашлять и на губах появилась кровь.
        Утёрся, собрался с силами, и ещё раз рванул железку. Она с противным скрежетом по кости выскользнула из меня, и упала на землю - как и я, мёртвым железом. Я потерял сознание.
        Сколько был без сознания - неизвестно. Только скорее всего недолго - солнце ещё не встало, вероятно было около четырёх утра. Предутренний сумрак, запах свежей земли и крови.
        Постепенно дыхание пришло в норму, в груди уже не клокотало, грудь свободно поднималась и опускалась - хорошо быть колдуном. Тебя убивают, втыкают в грудь железки - а ты как огурчик!
        'Огурчик' ухмыльнулся распухшими губами и ощупал пеньки на месте передних зубов. Несколько задних тоже были сколоты и при прикосновении языком причиняли невероятную боль, просто до воя - видимо, были обнажены нервы.
        Поднялся на ноги и побрёл куда глаза глядят. А глядели они у меня на огни города, находившиеся где-то далеко впереди. Остро захотелось увидеть Марию, и я представил её лицо - таким, каким запомнил его в последнюю нашу с ней ночь - припухшие от поцелуев губы, влажный розовый язычок, неумело ласкавший меня тогда, когда я уставал, зелёные глаза, смотрящие в мои, как будто хотели рассмотреть там то, что не видно никому, даже мне.
        Внезапно как будто что-то щёлкнуло, зазвенело, как струна, и я увидел в пространстве багровую нить. Откуда-то я знал, что она вела меня к Марии. Просто был уверен в этом.
        Нить была довольно толстой, и исчезала где-то в огнях там, куда я и собирался идти - только чуть левее. Присмотревшись, я увидел вдалеке массив леса, и создав в голове картинку, понял - вдоль этого массива течёт небольшая речка, почти ручей, и подходит с тыльной стороны к участку, где стоит дом Марии. То есть - чтобы добраться до её дома и при этом максимально избежать попадания на глаза кому-нибудь из аборигенов, нужно добраться до речки, спуститься в овражек и зайти с тыла. Всё просто, всё легко! На словах.
        А на деле - идти было трудно. Сломанные ноги видимо плохо срослись, криво, я ковылял, будто какой-то инвалид, в сущности - я таким и являлся. Левая рука искривлена, в челюсти справа вмятина - сюда бил участковый этим самым ломиком. А удар, пробивший мне грудь, был, так сказать, контрольным выстрелом. Ни один человек с ломиком в груди никогда бы не выжил. Или я не человек?
        Дорога к лесу заняла около часа - я наращивал скорость и в конце уже довольно шустро передвигался - как полураздавленный автомобилем краб, волочащий сломанные ноги к морскому прибою.
        Ноги тряслись от слабости, суставы, перебитые негодяями и каким-то чудом восстановившиеся, скрипели, трещали и грозили лопнуть - видимо времени, чтобы восстановиться было всё-таки недостаточно. Но мне нужно двигаться, и сжав обломки зубов, я упорно, как человек из рассказа Джека Лондона 'Любовь к жизни', тащился, и тащился вперёд, теряя сознание и снова пробуждаясь. Тело работало практически без моего участия, и я даже удивился, когда в конце концов оказался у забора позади дома Марии. Дошёл.
        В заборе маленькая калитка. Я скинул со столбика верёвочное кольцо и медленно, хромая, двинулся к дому. Окны были темны, дверь закрыта, вокруг ни души. Только следы ног - вчерашние блюстители порядка натоптали на грядке с цветами, раздавив кустик ночной фиалки. Она одуряющее пахла и напоминала мне что-то из моей прежней жизни…дедушка. Дедушка! Мелькнуло смеющееся лицо, обрамлённое седыми волосами - борода. Мой дед. Потом картинка ушла…
        Я постучал в окно - осторожно, костяшками пальцев. Потом ещё, ещё… Долго никто не отвечал, потом испуганный голос из-за занавески спросил:
        - Кто там?! Кто это?!
        - Маша, это я, Иван.
        - Ты?! - за дверью закопошились, она распахнулась и в прихожей вспыхнул свет тусклой лампочки, показавшейся мне целым прожектором.
        - Аааах! - вскрикнула Мария - Ваня, ты?! Откуда? Что с тобой?
        Я покачнулся, и упал бы - если бы женщина не подхватила меня под руку. Она практически втащила моё изломанное тело в коридор, и опустила на пол. Затем захлопнула входную дверь и снова посмотрела на меня, ахнув, и зажав рот рукой:
        - Что они с тобой сделали?! Боже мой, боже мой, боже мой! Надо скорую! Ты же весь изуродован!
        - Не надо скорую - с трудом выговорил я, шепелявя и откашливаясь - мне нужно помыться, промыть раны, переодеться и отдохнуть. Отлежаться. Я потом тебе всё расскажу. Вкратце - они меня пытали, требовали, чтобы я сознался в преступлении, которое я не совершал. А потом решили убить. Но я выжил. Мне надо отсидеться несколько дней, никуда не показываясь. Тогда всё затихнет. Они сейчас распустят слухи, что в преступлении виноват не я, что я ушёл от них своими ногами, типа меня отпустили. А кто меня прибил - они не в курсе. Могут и к тебе прийти. Так что держись. Ты как после сегодняшнего вчера? Не тронули тебя?
        - Камнями кидали. Окно высадили - я подушками закрыла, а то комары летят. Ерунда, вставлю. Самое интересное, что я ведь всех их знаю, многим помогала - и от армии их детей спасала, и справки делала - и даже денег не брала, если была такая возможность. И тут вдруг я превратилась в 'сучку маньяка'. Неблагодарные твари! Больше палец о палец для них не ударю!
        - А чего отчим девчонки так на тебя выступал? С чего вдруг он на меня показал? Ты же знаешь, я и девчонки-то никакой не знаю и никогда не видел.
        - Он подкатывал ко мне. Ещё при муже. Я пожаловалась, что этот тип мне проходу не даёт, так муж его встретил и морду набил. С тех пор он нас ненавидит. Как он был рад, что у нас случилась беда. Вот и сейчас - не удержался, чтобы не нагадить. И ведь знает, что невинного осудят, и что преступник останется на свободе! И поди ж ты…
        У меня в голове вертелись кое-какие мысли по этому поводу, но пока что обдумывать их я не мог. Тело зудело, болело, раны и ссадины чесались - надо было скорее вымыться, всё остальное потом.
        Мария поставила на газовую плиту вёдра с водой, притащила здоровенное цинковое корыто. Налила туда холодной воды, и дожидаясь, когда нагреется вода в вёдрах, стала меня раздевать.
        - Что это за дырка в рубахе у тебя спереди? И шрам на груди? Раньше его не было…
        - Они мне ломик воткнули в грудь, когда добивали. Насквозь пробили.
        - Ничего себе…и ты выжил с таким ранением? Да этому шраму, кажется, месяца два!
        - Все часа два. Ты же знаешь, у меня всё быстро заживает.
        - Ляг на спину, я штаны с тебя стяну…ой, чёрт! У тебя тут всё синее они тебе всё тут отбили! Может всё-таки скорую?
        - Не надо скорой. Я знаю, что всё заживёт. А синее - я участковому врезал по яйцам, вот он и оторвался за свою поруганную честь. Ничего, всё заработает, ещё покувыркаемся с тобой.
        - Кувыркальщик - жалостливо вздохнула Мария - тебя сейчас только в могилу кувыркать, тьфу-тьфу-тьфу, какой из тебя…
        - В могилу? Был я там. Ничего хорошего там нет. Выбрался. И ещё выберусь. Хрен возьмут!
        Женщина сняла с огня вёдра, налила из них в корыто и помогла мне перебраться в ёмкость.
        Горячая вода покрыла моё больное тело и я расслабился, тут же провалившись в забытье. Сквозь сон я ощущал, как Маша меня мыла губкой, тёрла, намыливала и снова обмывала. Потом она властно потянула меня вверх, и я подчинился, встав на ноги, шатаясь, как пьяный. Накрыла полотенцем, вытерла, и повела на мой диван, где уложила и укрыла одеялом. Я уснул.
        Кто-то тихонько трогал мой лоб, потом коснулся губ - я ощутил тёплое дыхание и почувствовал запах мяты - подумалось - наверное, недавно зубы почистила. Я улыбнулся и спросонок, не открывая глаза, протянул руки и прижал к себе горячее, упругое тело.
        - Тише, тише ты! - пискнула Мария и я ослабив хватку, открыл глаза. Женщина лежала рядом со мной и с тревогой смотрела в моё лицо:
        - Ты как себя чувствуешь? С тобой всё в порядке? Не лихорадит? Не болит? Что ощущаешь?
        - Ощущаю, что сейчас я лопну…пусти, скорее, мне надо в заведение на огороде!
        - Может тебе…ведро поставить? Ты можешь сам-то идти?
        - Могу. Только вот штаны надену, а то твои соседи воспримут всё не так, как надо.
        - Не выходил бы ты. Сам говорил - надо на время скрыться. Вдруг кто увидит?
        - А сколько я спал?
        - Больше суток. Если быть точной - около сорока часов.
        - То-то меня так распёрло! Штаны, давай скорее штаны! И опорки какие-нибудь, сходить в ваш сортир - целое приключение!
        Я быстренько сбегал во двор, потом вернулся, тихий и благостный. Ничего не болело, ничего не ломило - здоров, как бык. И так же голоден. Меня аж затрясло при мысли о еде.
        Мария заранее наварила щей, и мы долго сидели, ели - вернее, ела она, а я заглатывал так, как будто не ел целый год. Подруга даже с какой-то тревогой смотрела за мной, но видя, что со мной ничего не случается, успокоилась и спокойно дохлебала свою чашку. Потом разлила по бокалам чай, и я рассказал ей, что со мной происходило после того, как меня забрали в милицию. Мария слушала, ахала, ужасалась, её чай остывал, и когда рассказ закончился, уселась, подперев голову рукой и глядя на меня тоскующими глазами, спросила:
        - Слушай, может я проклята?
        - С чего вдруг? - не понял я.
        - Раньше не верила, смеялась, а теперь, когда встретила тебя - начинаю верить. Ну как же - какой мужик со мной не свяжет жизнь - получает неприятности. Жил бы ты, да жил в клинике. Сытый, здоровый…а я притащила тебя сюда, и вот чем кончилось. Разве не проклятие?
        - Чушь. В конце концов всё кончилось хорошо. Так что ты зря нагнетаешь на себя тоску.
        - А ты себя видел в зеркало? Нет? Иди, посмотри. Посмотри, посмотри - тогда и скажешь, проклятие, или нет.
        Пожав плечами встал и пошёл в спальню к Марии, где стояло трюмо с большим зеркалом. Взглянул в него, и замер - я привык, что из зеркала на меня смотрит высокий русоволосый парень, с немного грубоватым, но красивым лицом, правильными чертами и голубыми глазами. Теперь же передо мной был мужчина лет тридцати пяти, под сорок, с наполовину седой головой, асимметричным лицом, с приплюснутым, как у борцов или боксёров носом и сломанными ушами. Передних зубов не было (они только начали расти, и немного показались из дёсен, отчего те зудели и слегка кровили), а всё лицо покрыто шрамами, как будто я попал под сенокосилку. Снял рубаху - тело тоже в шрамах, а посреди груди красовался звёздчатый шрам, такой же, думаю, был и на спине.
        Меня посетила одна нехорошая мысль, и я быстренько сдёрнул штаны вместе с трусами - ффууххх…всё на месте. Остался таки-я мужчиной. Впрочем - это ещё нужно будет проверить…
        - Любуешься? - позади меня усмехнулась Мария - тебя словно в мясорубке провернули. И такое впечатление, что произошло это лет двадцать назад. Поразительно! Тебя надо бы в академию наук, для экспериментов.
        - Ага - наколоть на булавочку и рассматривать под микроскопом. Нет уж, не дамся. А то, что меня изувечили…ну что же…жизнь долгая. А есть такая китайская пословица: 'Если достаточно долго сидеть не берегу реки, то в конце концов, ты увидишь, как по ней проплывает труп твоего врага'. Будет ещё и на нашей улице праздник. Ты вот что…как-то бы нужно узнать обстановку - чего эти уроды говорят про меня. Сняли обвинение, или нет. Соседи тебе точно скажут.
        - Не буду общаться с соседями. Пошли они к чёрту, твари. Кстати - а откуда ты знаешь китайскую пословицу? Может что-то ещё вспомнил из своей прошлой жизни?
        - Нет. Откуда-то выплыла эта фраза. Кстати, насчёт соседей: 'Сосед - это вредное животное, которое живёт рядом с человеком'
        Мария тихо захихикала, отсмеялась и сообщила:
        - А что-то в этом есть. Если вспомнить того гада, что указал на тебя. Всеволода. Ну так что будем делать?
        - Пока что - узнать, что с поимкой настоящего преступника. А уж затем… Я тебе расскажу и покажу много способов провести время мужчине и женщине.
        - Ох уж, и много! И вообще - не рано ли? Поберечься тебе надо.
        - Мне нужны положительные эмоции, ты врач, или не врач? Ты должна заботиться о пациенте! Иначе нарушишь клятву Гиппократа.
        - А где там сказано, что я должна спать с пациентами? - снова хихикнула Мария
        - Нууу…это подразумевается. Не со всеми, но с некоторыми - точно.
        - Как раз обратное там сказано, если не знаешь - врачу не вступать в связь с женщинами, мужчинами и рабами.
        - Да плевал я на эту клятву! Дурацкая она. Сходи, разведай, а? А я пока поваляюсь. И приходи скорее. Кстати - что там с твоим отпуском? Когда выйдешь на работу?
        - В среду. А сегодня пятница. Но я ещё продлю, не могу же я тебя оставить без помощи…надо же нарушить клятву Гиппократа. Всласть. Один раз живём - Мария подмигнула, и встала, собираясь идти переодеваться.
        - Маш, скажи, а известно, где убили девочку? - спросил я, напряжённо обдумывая пришедшую в голову мысль.
        - Да. Её у леса нашли. Возле старого колодца. Ты хочешь вызвать её духа? - понятливо кивнула подруга, и побледнела - жуть какая. Страшно это.
        - Ты можешь сходить к матери девочки и поговорить с ней? Но только после того, как узнаешь, что негодяи, пытавшие меня точно объявили о моей невиновности.
        - Ой, как не хочется…а что ей сказать? Ты хочешь сознаться, что вызываешь духов? Да меня вместе с тобой отправят в психушку, туда, где я и работаю! Только меня к бабам, а тебя к мужикам.
        - Ну ты же умная женщина - придумай как говорить. Ты же вообще-то врач-психиатр, знаток душ. Попробуй что-то придумать!
        - Попробую. Есть одна мысль - Мария задумчиво почесала нос, и усмехнулась - мне кажется - получится. Всё, иду одеваться. Отдыхай.
        Я улёгся на диван и снова впал в состояние нирваны…мне было хорошо, ничего не болело, мысли плавали где-то далеко-далеко. Думать не хотелось и я пребывал в неком пространстве между небом и землёй.
        Не знаю почему, но меня не очень волновало то, как меня изувечили эти негодяи. Ну да, я теперь не был красавцем, но с другой стороны - всё-таки выжил, всё-таки не умер. И как выяснилось - убить меня очень непросто. И ещё - почему-то была уверенность, что все те нехорошие превращения, что не по своей воле получило моё тело, поправимы. Главное - цел мозг. А пока цел мозг, я думаю, существую, надеюсь.
        Мой лёгкий транс возможно был ещё и защитой мозга от перегрузок - мне казалось, я чувствую, как в организме идёт работа. Какая? Не мог понять. Может организм неким образом переходил к следующей фазе залечивания ран? Ну, к примеру -удар по телу - и некий центр в мозгу решает - организм надо спасать! Срочно закрыть порванные сосуды! Срочно залечить тяжёлые повреждения! И мгновенно побежали миллионы клеток-лекарей, закрывая тяжёлые раны, угрожающие жизни хозяина. Сломанные кости срослись, порванные сосуды закрылись - в том положении, в которое их привели внешние воздействия. Если нога была сломана и кости соединились криво, под неким углом - так и срослись, под углом. А вот когда все раны залечены, наступает черёд 'косметической хирургии'. Образовавшиеся костяные наросты рассасываются, кости начинают выправляться, вытягиваться.
        По крайней мере так мне думалось. Так мне надеялось. Ну не ходить же всю жизнь горбуном с перебитыми ногами? Моей физиономией сейчас можно детей пугать.
        Часа два я лежал в 'трансе', потом сквозь полусон услышал, как хлопнула дверь, пропуская горячий уличный воздух. В доме было прохладно - ставни закрыты, а толстые бревенчатые стены хорошо держали температуру и укрывали от летнего зноя.
        Мария села рядом и я ощутил, как от неё пышет жаром. Протянув руку, положил руку ей на бедро - печка, настоящая печка!
        - Ой, не трогай - я мокрая вся. Надо в душ сходить. Там такое пекло - марево стоит. Асфальт плавится. Еле дошла по жаре. Ффуххх - Мария стала обмахиваться газеткой, переводя дыхание - пойду в душ.
        - Погоди. Успеешь. Что узнала? Где была? Расскажи скорее.
        - Ну что - пошла в первую очередь в пикет - к участковому. Их там три участковых - Федорчук старший участковый, их начальник. Он чуть не описался, увидев меня - ты бы видел его рожу! - женщина хихикнула и замолчала, потом продолжила - спрашиваю - вы забрали моего сожителя, где он? Куда я могу пойти, чтобы узнать его судьбу? Говорит - никуда не надо ходить. Он уже не наша проблема - отпустили его вчера. Не виновен он, так что его допросили и отпустили. Разве он ещё не пришёл домой? Спрашиваю - а во сколько вы его отпустили? Когда вы его видели в последний раз? Вы же последний, кто его видел?
        - Не надо было - я укоризненно покачал головой - похоже на намёк, как бы не просёк это дело…
        - Ничего он не просёк. Тупой пенёк! И кто его старшим участковым этого болвана поставил! В общем - он покраснел, побледнел, глазками забегал и сказал, что не его дело, где шляются граждане с вверенного ему участка. И что может быть ты нашёл себе женщину помоложе, и где-нибудь зависаешь с ней. Так что я должна отстать от него и идти по своим делам, не отвлекать милицию от работы! Ну я и ушла, чтобы не отвлекать. Кстати, ты как себя чувствуешь? Мне кажется, тебе стало получше - за те два с половиной часа, что я ходила, у тебя полностью сошли опухоли на лице, брови зажили, уши выправились, и как будто рассосались шрамы на лице. Слушай - это феноменально! Давай, я напишу диссертацию по твоей теме? Давно уже собираю материалы по таинственным явлениям в человеческой психике, и вот - феномен налицо! Вернее сказать - на лице… Грех не воспользоваться случаем, а?
        - Ближе к делу, а? Ещё где-то была?
        - Оххх…была. От пикета пошла к соседям. К Ольге. Это мать убитой Светы. В общем - слушай: Ольге тридцать четыре года, Светку она родила от парня по любви, беременная была, когда они с ним поженились. А потом он погиб на стройке - крановщиком был, и вдруг авария. Его и прибило во время аварии. Кран упал. Скандал был большой, прораба посадили - не уследил, но мужика-то не вернёшь. Вот что толку, что за моих дали пьяному уроду семь лет - это что, оживит их? Отсидит половину срока, и выйдет, как новенький. Сволочь! Убила бы его… Ну да не о том речь. В общем - помыкалась она, помыкалась - и вышла замуж за Всеволода - от того раньше жена сбежала. Вроде как сбежала - исчезла, и записку оставила, что полюбила другого. Весь посёлок об этом судачил. Ольга баба интересная, в соку, Всеволод непьющий, работает, положительный - они и сошлись. У Всеволода от жены два сына - одному шестнадцать лет, другому семнадцать. Светка девка была не сказать чтобы оторва, но…любила парней подразнить - юбчонки такие носила, что трусы видать, майки без лифчика, но так-то не было такой славы, что она шлюха. Может рано ещё -
четырнадцать лет всего, потом бы своё взяла - но - что есть, то есть. С мужиками она кокетничать любила. Теперь о парнях, о её сводных братьях - так-то вполне приличные, хотя…ну вот проскакивали у них черты отца, и всё тут - подленькие какие-то. Не любят их тут, хотя они и учатся прилично, и всё такое прочее. Как бы это сказать…то камнем в собаку запустят, то кошку мучают. Впрочем - дети сами по себе жестоки, не понимают, что делают. Хотя, я всегда считала, что это зависит от родителей. Теперь о смерти Светы. Она вечером пошла с подружками в кинотеатр - у нас тут есть один, 'Маяк' называется. 'Золото Макенны' смотреть. Народ просто давится на этот фильм. Я сходила как-то раз - ну ничего, поглядеть можно. Баба там голая плавает, сиськами сверкает - народу нравится. Вот и ломятся. Вечером, в девять часов, они расстались и Светка пошла домой через пустырь, это возле пруда, на краю города. С тех пор её и не видели живой. Нашли уже утром - на электричку шли люди, и обнаружили. Платье на ней было разорвано, её изнасиловали, но самое странное, и страшное - на шее следы зубов. Будто кто-то рвал её, перекусил
артерию и пил кровь. Тут все говорят о вурдалаках, вампирах всяких. После того, как изнасиловали, выпили кровь, её долго мучили - ломали, рвали, кусали - всё дело в покусах, я даже говорить не могу, что с ней сделали… - у Марии перехватило дыхание, и она замолчала - происходило всё на том месте, где её нашли. Трава там стоптана, пятна крови. Чтобы не кричала, ей в рот засунули её же трусы… Твари, я не могу, Вань! Не могу рассказывать. Дай я успокоюсь…честно - таких тварей надо казнить, сразу, просто на месте!
        - Угу. Как меня, да? Показали пальцем - это он сделал! И все кинулись убивать. Не надо больше про убийство - ты скажи, к матери её заходила?
        - Заходила. Она знает, что тебя отпустили, что это не ты - сказали, что группа крови твоей не совпадает с той, что была найдена - определили группу по сперме из тела девочки. А ещё - она царапалась, и под ногтями обнаружилась кровь и кожа убийцы. Так что если найдут, кто это был - он не отвертится. Мне кажется, она так до конца и не поверила, что убийца не ты. Смотрела на меня так подозрительно, будто мы как-то договорились с милиционерами и тебя отпустили за взятку.
        - Ты сказала ей, что я колдун и могу найти убийцу, поговорить с ей дочерью? - перебил я поток информации.
        - Сказала… - Мария помолчала, вздохнула - она так глянула на меня, будто я заявила, что являюсь богоматерью. Хорошо, что у виска не покрутила. После того, как я сделала это заявление, она как-то быстро от меня отделалась, типа - мне сейчас уходить, ля-ля-ля…и я ушла. Вот и весь результат.
        - Наплевать. Немного отлежусь - ты мне покажешь это место. Я поговорю с девочкой. Вернее - с её духом. Её уже похоронили?
        - Насколько знаю - нет. В морге. Экспертизу делают. А когда ты хотел пойти к пруду?
        - Далеко отсюда?
        - Метров пятьсот, к лесу.
        - Хоть сейчас могу сходить. Покажешь место?
        - Уууу…только хотела душ принять…
        - А что за пруд? Там купаются?
        - Ну…да, купаются. Ты хочешь искупаться?
        - Вместе искупаемся. Возьми купальник, там переоденешься, освежишься.
        - Хммм…а что…искупаюсь. Сейчас я. Ты пока одевайся. Только плавок нет. Ну вам, мужикам, и в обычных трусах можно. А вот мы, женщины… - Мария побежала в свою комнату, стала выдвигать ящики, что-то бормотать под нос, потом зашуршала тканью:
        - Я тут переоденусь в купальник! Где я там-то буду?
        Немного подождав, я пошёл к ней, прихрамывая на левую ногу - правда уже не так сильно, как раньше. Мария стояла перед зеркалом, не замечая меня и прикладывала к груди лифчик от цветастого купальника. Она была совсем обнажена, и я с усмешкой заметил, что растительности на её теле сильно поубавилась - видимо мои пожелания нашли отклик.
        Заметив меня, она ойкнула, и сделала попытку прикрыться:
        - Ой! Врываешься, напугал! Иди к себе, сейчас я! Ну чего ты меня рассматриваешь, как порнографическую картинку?!
        - А тебе идёт с этакой причёской…а ещё - тебе бы загореть, а то бледная вся. И лучше на нудистском пляже.
        - Это что за нудистский? Это где все голые, что ли? Не представляю себе, чтобы я лежала на таком пляже, и все меня разглядывали!
        - А чего такого-то? Что, у тебя что-то такое, чего нет у других? Или у других что-то, чего нет у тебя? Это всё условности.
        Я шагнул вперёд и обхватил женщину сзади, скрестив ладони на её лобке. Она попыталась вырваться - впрочем, не особенно стараясь, потом запищала что-то вроде: Я Потная! Отстань!' - но меня уже понёс поток похоти и я ничего не мог с собой поделать.
        Подняв Марию на руки, я отнёс её на постель, сорвал с себя одежду и навалился всем весом, целуя глаза, грудь,полные губы,…она тихо постанывала, а потом облегчённо вскрикнула, принимая меня в своё лоно…
        На пруд мы отправились только через час, когда устали от любовных ласк и вымочили в поту всю простыню. Уходя, Мария сорвала и бросила в угол это свидетельство наших постельных безумств и заявила, что так, как со мной, она не отрывалась с самой юности. С мужем, конечно. И то - он не был таким яростным и неутомимым, как я. Конечно, ей было с ним хорошо, но…он был нежным, неуклюжим и…банальным. В отличие от меня, каждый раз поражавшего её своей необузданной силой, а ещё - изощрённым умением. Видимо, с таинственной Василисой я многому научился.
        Идти было и вправду недалеко - кривым переулком, мимо старого дома, видавшего ещё проходящие мимо белогвардейские полки, вдоль речушки, булькотившей по дну овражка. Эта речка вниз по течению была запружена, и запруда разлилась на несколько сот метров. Вокруг пруда, там, где было удобно подойти, виднелись натоптанные места - тут сидели рыбаки с удочками, а ближе к самой плотине с мостков ныряли ребятишки. Кое-где стояли машины - люди выехали на отдых, на природу - скакали в воде, плавали на надувных матрасах и кругах - в основном надутых камерах автомобилей.
        - Где-то тут всё случилось. Вон там - старый колодец, он давно осыпался. Здесь вроде как была когда-то церквушка, её снесли, а фундамент растащили местные жители. У колодца её и нашли. Тут будешь колдовать? - слово 'колдовать' Мария произнесла с запинкой, как будто выговаривать его было очень трудно. Да оно и понятно - если ты всю жизнь прожил в материалистическом восприятии реальности, то принять существование магии было очень непросто. Тем более, когда маг - твой любовник, молодой парень, только что, полчаса назад, наполнявший твоё лоно горячими любовными соками. Маг - кто должен быть - старичок, в синем халате, расписанном лунами и солнцами, с бородой и волшебной палочкой. Он говорит - 'Крибле, крабле, бумс!' - и что-то случается. Но маг, покрытый шрамами, ростом под метр девяносто - это нонсенс.
        Я осмотрелся, и поковылял к старому колодцу.
        Вытоптанная земля, сруб колодца, с обрушившимися сверху брёвнами - осталась только воронка в которую граждане, как обычно, накидали бутылок, банок, каких-то гнилых тряпок. Видны тёмные пятна - кровь? Наверное - кровь.
        Выбрал место где присесть - стоять хромоногому всё-таки неудобно. Пара больших камней, возле них костровище - видать отдыхающие жгли костёр.
        - Тебе помочь? - услышал я сзади голос Марии. Голос дрожал, и моя подруга, несмотря на жаркий день, слегка тряслась.
        - Ты чего трясёшься?
        - Не знаю…от волнения, наверное.
        - А чем ты мне поможешь?
        - Ну…поддержу хоть, а то свалишься - вон как хромаешь.
        - Нет уж. Сам. Что я, не мужчина, что ли?
        - Мужчина. И ты сегодня доказал это мне…два раза. Но свалишься в эти консервные банки, порежешься, я расстроюсь. Давай я тебе помогу, поддержу, пока ты руками машешь и стишки читаешь.
        - Стишки? Уморила! - рассмеялся я - нет. Стой, если хочешь, рядом, и смотри, только ни во что не вмешивайся. Я начинаю. Тихо!
        И я начал читать заклинание.
        Оно было довольно длинным, сложным и многотональным, и я всё время опасался, что после ударов по голове, у меня что-то нарушится в системе магии, и перестанут действовать заклинания. Но нет - через несколько минут передо мной проявился силуэт девочки в лёгком сарафане.
        Я запомнил лицо Светы, и весь её облик - когда меня пытали в отделении, опера тыкали в нос фотографией с криками - 'Ты видишь, видишь, кого ты убил, тварь!' Волей-неволей запомнишь лицо. И я запомнил. Вполне приятная девчонка, со вздёрнутым носом, короткой стрижкой и длинными ногами. Ещё не девушка, не женщина, но вполне симпатичный зародыш красотки, которая обещала в будущем сводить мужиков с ума. Впрочем - судя по рассказу Маши, Света и в этом возрасте уже умела делать то же самое.
        Я смотрел в серое лицо девочки, она смотрела на меня и молчала. Я всё никак не мог привыкнуть, что духи не обращаются ко мне первые - почти не обращаются. Правда опыта в вызове духов у меня не было - только муж Марии и её сын. Но вот уже второй случай вызова, и поведение духов то же самое.
        - Кто тебя убил? - главный вопрос.
        - Федька и Семён. Мои братья. Сводные.
        - Почему они тебя убили? Почему именно тебя, а не кого-то другого?
        - Они принесли меня в жертву Сатане. Вначале по очереди насиловали и пили кровь, а потом убили. Я просила их меня не убивать, но они были как будто пьяные - не слушали и смеялись. Сказали, что моя смерть угодна их Господину. Что он потребовал великой жертвы, а не только кошек и собак. И после моей смерти они обретут могущество.
        - Почему они решились убить тебя? Они объяснили?
        - Они меня ненавидели. Мы с ними всё время ругались, а мама меня защищала. Они обещали и её принести в жертву.
        - Отец знал, что это они убили?
        - Знал. Он сам убийца, он убил свою жену, мать Федьки и Семёна.
        - Отчим участвовал у убийстве? - неожиданно для себя спросил я, видимо надеясь, что этот противный мужик окажется такой тварью, как я и думал.
        - Нет. Не участвовал.
        - Ты…спала с ним?
        - Да. Время от времени. Когда матери не было.
        - А с его братьями?
        - Да. Когда отчима и матери не было дома. Они заставляли меня и били.
        - Почему не пожаловалась? Почему не обратилась в милицию, не рассказала соседям?
        - А кто поверит? Отчим - друг участкового Федорчука, они вместе на рыбалку ездят и выпивают. А кроме того - все станут говорить, что я шлюха, и сама соблазнила хороших парней. Потом мне тут не жить. Лучше потерпеть немного, и всё. Никто же не узнает.
        - Откуда ты знаешь, что отчим убил прежнюю жену?
        - Он сам мне говорил. И сказал, если я не буду с ним спать, он убьёт меня и мою маму, и закопает нас рядом с своей первой женой. Он даже место мне показывал - там бочка с водой стоит, на этом месте. Вот под той бочкой она и лежит. Если вызовешь её дух - она покажет тебе место, где он её похоронил.
        - А за что он её убил?
        - Строптивая была. Не хотела делать того, что он требовал в постели. Называла его извращенцем. А мне приходилось всё делать.
        - Ну матери бы рассказала, почему ей-то не рассказала?
        - Отчим сказал, что убьёт обоих. Да и не поверила бы она, наверно. Она держалась за него - деньги в дом носит, не запойный. А то что мне не нравится - так это ерунда.
        - Братья занимались сатанизмом? С чего вдруг они начали им заниматься?
        - Они где-то взяли книжку по сатанизму, читали, потом приносили в жертву мышей, птичек, перешли на кошек и собак. А теперь им понадобилась большая жертва. Они обещали мою маму принести в жертву, как придёт время. Когда будет полная луна. Это сегодняшней ночью. Отчим сегодня как раз на смене на заводе - он там кладовщиком работает. Так что они собрались её убить и закопать рядом со своей матерью.
        - А что, они знали про мать? И молчали? Что, так любят отца?
        - Они никого не любят. Кроме самих себя. Избалованные негодяи. Но мою мать они ненавидят. Они всех ненавидят. И хотят могущества, хотят стать великими чёрными магами - они мне так говорили.
        - Как произошло убийство? Вы случайно встретились, или они тебя ждали?
        - Мы вместе шли из кино. Они позвали меня в кусты - я решила, что сейчас будут меня трахать, но они хотели убить. И убили.
        - О чёрт…гадость какая…вот тебе и тихий посёлок на краю города - я оглянулся на Марию, с ужасом прислушивающуюся к разговору, и спросил - ты всё поняла?
        - Всё! - часто закивала она - и не верю! Этого не может быть!
        - Может. Может… Всё, Света, свободна! - я кинул несколько слов, и дух, заколебавшись в воздухе исчез.
        - Теперь надо решить, что делать с этой информацией…пойдём-ка, искупаемся, и в голове как раз всё утрясётся.
        Я взял Марию за руку и повёл туда, где на травке лежали, загорали отдыхающие. Здесь берег полого спускался к воде, обнажая песчаное основание. Очень захотелось окунуться в воду - охладиться, а ещё - смыть с себя эту грязь, которую сейчас услышал от покойной. Впрочем - такое не отмыть даже проточной водой.
        Прохладная вода приняла моё разгорячённое тело, и я окунулся с головой, задержав дыхание и пронырнув до самого дна. Вода была довольно прозрачной, и холодной - похоже, что на дне били родники. Не удержался и открыл глаза - шевелились водоросли, у берега прыскали рыбёшки, а наверху, над головой, взбивали пену ноги подростков, проплывающих к берегу. Я отнырнул довольно далеко - туда, где глубина понижалась метров до пяти-шести и уцепившись за камень на дне, стал дожидаться, когда у меня кончится воздух.
        Ждать пришлось довольно долго - не знаю сколько, но по моим ощущениям минут двадцать, не меньше. Всё это время я практически не чувствовал кислородного голодания, чему был очень удивлён. Не знаю как, но похоже моё тело впитывало кислород из воды прямо через кожу - иного объяснения своим способностям я дать не мог. Организм как-то перестраивался в угоду моим потребностям, и я бы не удивился, если б через часок сидения в воде у меня на боках открылись жаберные щели. Но я до этого не довёл - честно говоря, беспокоила мысль о том, как там Мария - как бы её удар не хватил от переживаний за меня - нырнул, и не выныривает! Ужас!
        Так оно и оказалось - женщина бегала у кромки воды, заламывая руки, бледная, несчастная, и уже, похоже, собиралась кричать, звать на помощь, когда моя голова показалась из-под воды.
        Я вышел на берег как дядька Черномор, и подруга подбежала ко мне и бросилась на шею. У неё текли слёзы, Мария рыдала, не обращая внимания на окружающих и я едва её успокоил, уведя в сторонку, под дерево, где полчаса назад мы разложили покрывала для загорания и оставили свои вещи.
        Улёгшись на покрывала, обнялись и долго лежали, впитывая телами солнечные лучи, падающие на нас из послеполуденного солнца. Было жарко, но после двадцатиминутного сидения на дне пруда в родниковой ледяной воде, я наслаждался теплом, а ещё тем, что на плече у меня лежит красивая женщина с упругим, горячим телом, для которой совсем не безразлично - есть я на этом свете, или нет. Кроме неё у меня в этом мире никого нет - это я знал точно. А может и не знал - чувствовал, что оно так и есть. Я мало чего знал о мире в котором живу. Обрывки сведений, всплывающие в голове мало чего мне давали.
        Я уже нажал задрёмывать, когда Мария внезапно спросила:
        - И что ты думаешь делать?
        - Насчёт чего? - спросонок не понял я.
        - Насчёт убийц и извращенцев, кого же ещё?
        - Ты имеешь в виду американскую военщину? Проклятых империалистов?
        - Вань, ну не придуривайся…Всеволода, конечно, и его отпрысков. И что будем делать с ментами, которые фактически тебя убили? Тебе не кажется, что они даже опаснее этих извратов, или, по крайней мере, не менее опасны? Ведь если человек, который поставлен соблюдать закон, ведёт себя как маньяк - это страшно. Куда бежать за помощью, когда те, кто должен помочь, преступники?
        - Ну…во-первых, не мы будем делать, а я буду делать. Ты тут не причём. Я не хочу, чтобы это как-то коснулось тебя. Маш, ты же знаешь, и я знаю - в конце концов, мне придётся уйти. А тебе оставаться и жить. Жить в этом мире, с этими людьми. И я не хочу, чтобы мои проблемы как-то ударили в тебя.
        - А они уже ударили. И если мы не разоблачим маньяков - погибнет ещё один человек, забыл? И если мы не уберём из милиции преступников - тоже пострадают люди. Так что я тебя спрашиваю - что будем делать?
        - А ты как видишь ситуацию, интересно. Мы можем наказать их двумя способами, как ты догадываешься - сдать власти, или наказать самим - уничтожив негодяев. Что ты выберешь?
        - Как - убить? Что, сами, мы - убить? - растерялась подруга.
        - Нет - мы наймём сторожа дядю Петю и он забьёт их ручкой от метлы.
        - Нет…я не могу. Только сдавать их в правоохранительные органы. Только так. Пусть их судят. Доказательства у нас есть, так что…
        - А каким правоохранительным органам ты собралась их сдать?
        - Ну как каким…в милицию - неуверенно ответила Мария, поглаживая меня крепкой гладкой ладонью по плечу.
        - Мы пока оставим в стороне 'оборотней в погонах'…
        - Кого? Оборотней? Почему ты так сказал? Странное название. Откуда ты его взял?
        - Не знаю. Всплыло в голове, и всё. Так, вот, не перебивай - подумаем насчёт семейки маньяков. Итак - я прихожу в милицию и сообщаю о том, что родственники убитой девочки её и убили, а ещё - растлевали её на протяжении долго времени. И что будет?
        - И что будет? - эхом повторила Мария.
        - Они скажут, что я спятил, а когда узнают, что до этого я лежал в психушке - туда же меня и отправят.
        - А если я пойду? Я же не психбольная - уважаемый врач, психиатр. Меня воспримут серьёзно.
        - Ага. Только к кому ты пойдёшь? К этой толпе уродов, которая меня убивала? К этим оборотням? Ну, хорошо. Пришла. Они тебя выслушали, а потом спрашивают - а откуда ты узнала про закопанную жену Всеволода, друга Федорчука? Откуда ты знаешь о том, кто убил девочку? Духи рассказали? Или, может быть - твой сожитель, маньяк-убийца, который каким-то образом выжил и снова ходит по миру, как ни в чём не бывало? Никогда не поздно взять за задницу его ещё раз и хорошенько потрясти. Что-то слишком много сходится на этом парне. И на его сожительнице. Может и её потрясти? А что - вариантов много - может она с своим сожителем вместе куролесила, убивала и мучила. Ты можешь себе представить такой исход твоего посещения отделения милиции?
        - Теперь - могу - тихо ответила Маша после длительного молчания.
        - То-то же…
        - И что, ничего сделать нельзя? Ну, есть же КГБ, есть же прокуратура! Пойти туда!
        - Им тоже на всё плевать. Они спустят дело в то же отделение милиции, тем, кто и допустил это безобразие. Как ты думаешь, какое они примут решение? Я тебе уже об этом говорил…
        - Так что - только убивать?! - Мария снизила голос до шепота - я боюсь!
        - Ну - тебя никто и не просит этим заниматься, я же сказал. Теперь подойдём к самому интересному - к милиционерам. Что делать с ними?
        - Ну…в прокуратуру…а ещё лучше - в КГБ. Мне рассказывали - у них постоянно с КГБ трения. Гэбэшники за ними следят, ловят и наказывают.
        - Замечательно. Я прихожу в КГБ и говорю: 'Меня в отделе убивали, но не убили Закопали в землю, но я выкопался'. 'А где следы побоев?' - спрашивают меня. А я отвечаю - 'Раны все заросли, зажили - буквально за сутки. Такой я мутант. И только что из психушки'. Что будет дальше?
        - Ничего хорошего - удручённо сказала Мария и перевернулась на живот, демонстрируя миру тугие ягодицы, достойные пятнадцатилетней девушки - так что, нет никакой альтернативы убийству?
        - Если видишь её - укажи.
        - Не вижу. Не вижу…
        Мы полежали на берегу ещё с полчаса, потом снова окунулись, и замёрзнув в воде, оделись. Потом побрели домой, чувствуя, как горячий ветерок высушивает нашу одежду и тела.
        За всё время мы не встретили на пруду никого из знакомых, из тех, кто вчера провожал меня 'в последний путь'. И это порадовало. Не хотелось лишних вопросов, шепотков и разговоров за спиной.
        Я шёл и думал - как всё обстряпать максимально умело, так, чтобы раздать всем сестрам по серьгам, и при этом остаться в стороне. Чтобы никто не заподозрил, что казнь негодяев моих рук дело. Что ни говори, не все менты такие глупые, как Федорчук. Те же опера, при их беспредельности глупыми не были. Особенно начальник отделения уголовного розыска. Вон он как всё обстряпал с моим 'трупом'. И не подкопаешься. Кто может подумать на заслуженного офицера милиции, в чине не менее майора, кто может обвинить его в сокрытии преступления, совершённого его сотрудниками, да ещё и в соучастии в этом преступлении. Всех повязал кровью - заставил бить меня, добивать, и теперь каждый боится раскрыть рот - ведь и он может попасть лет на двадцать на зону.
        Перво-наперво нужно было начать с 'братьев-разбойников'. И брать их следовало на 'горяченьком'…
        Мы дошли до дома, переоделись, сняв влажные трусы и купальник. Я порывался ещё разок приобнять Марию, завалить на постель (уж больно соблазнительно она выглядела на берегу, да и сейчас, расхаживая по дому нагишом вызывала у меня стойкое желание), но она отбилась, сказав, чтобы я сохранил себя для ночи. Видимо после нашего разговора у неё резко испортилось настроение - да и немудрено, трудно превращаться из законопослушной тихой врачихи в убийцу, или пособницу убийцы. Людей, воспитанных в почитании закона, никогда его не нарушавших, должно просто трясти от мысли о том, что я задумал.
        Мы поужинали, потом Мария ушла в свою спальню и там затихла. А я лёг на свой диван и стал обстоятельно обдумывать то, что мне предстояло сделать.
        Через полчаса я крепко спал - сон вообще стал наваливаться на меня неожиданно и в самый неподходящий момент. Скорее всего, организм сам выбирал, когда ему восстанавливаться, и быстрее всего делал это во сне. Ну - это я подвёл базу под желание просто подрыхнуть. Мне предстояла бессонная ночь…
        Проснувшись на закате, я несколько секунд не мог понять, где нахожусь. В доме было тихо, не слышно ни звука, и я никак не мог сориентироваться. Мне приснилось, будто я летаю в вышине, и у меня серебристые крылья, как у огромного орла…а на спине у меня сидит обнажённая девушка с огненными волосами и заливается счастливым смехом.
        Всё было так реально, так чётко, как не было никогда раньше - я ощущал её гладкую, влажную кожу, чувствовал жар тела, упругость бёдер… а под нами проплывала земля - где-то внизу, далеко-далеко. И я был счастлив в этой выси.
        Меня охватил приступ тоски. Ясно было, что это картинки из моей прежней жизни. Я знал это, всем своим естеством знал, и мне мучительно хотелось туда, в вышину, в синее небо. А здесь - негодяи, которых следовало наказать, а вокруг серость, и впереди неизвестное будущее.
        Одна радость - моя подруга, с которой мне было комфортно и легко. Всё-таки в наших русских женщинах есть что-то такое, чего нет у женщин во всём мире. Они любят без оглядки, без мыслей о том, что будет с ними - просто любят, и всё тут. Что бы сделала американская женщина, узнав, что я хочу пойти против закона, убить негодяев? Скорее всего, тут же побежала бы меня сдавать. И самое интересное, была бы уверена, что этим меня спасает.
        Задумался - а откуда я это знал? Про американскую женщину, про их почтение к закону? Знал, и всё тут. Знания время от времени всплывали у меня, как будто из воды поднимался пузырь болотного газа - бурление, шум…и снова я остаюсь тем, кто есть - человеком без роду, без племени.
        Снова задумался - над тем, что я сегодня наговорил Марии. Да, в общем-то всё что я сказал, было логично и правильно, только с одной поправкой - не все менты подонки, не все гэбэшники и прокурорские равнодушные големы. Если долго искать, можно найти там приличных людей, которые будут работать так, как положено. Но - где их найти? И сколько времени уйдёт на то, чтобы их найти? А времени у меня не было. Если верить покойной девчонке, сегодня ночью должно совершиться очередное жертвоприношение - будет принесена в жертву её мать, Ольга. И я должен её спасти.
        Глубоко вздохнув, я сел на постели, собираясь с духом и додумывая последние нюансы плана, потом ощупал и осмотрел своё тело - оно восстановилось, но ещё не до конца. Неправильно сросшаяся нога выправилась, но была короче, чем другая и я всё равно буду хромать. Ничего - надеюсь, что бегать мне не придётся. Очень надеюсь.
        Послышался шорох, и в дверях появилась Маша. Она была одета - в тренировочные брюки и тонкий тёмный свитер.
        - Я с тобой.
        - Ты что? Нет уж - сиди дома. Ты мне только помешаешь.
        - Я с тобой. Я побуду на улице, если что дам сигнал. На стрёме постою, в общем. Вань, возьми меня с собой, а? Я тут с ума сойду, тебя ожидая!
        - Маш, пожалуйста, не усложняй мою задачу. Сиди дома и жди. Всё будет нормально, поверь мне. Всё, всё, мне некогда. Нужно успеть до полуночи. Жертвоприношение будет в полночь.
        - Откуда знаешь?
        - Опять исследуешь? Не знаю - откуда знаю. Уверен. Сатанистские обряды проводятся в полночь. Мне нужно успеть до ноля часов.
        Я встал с постели и оделся, выбрав тёмную одежду - рубаху, брюки, тёмные ботинки. Потом подошёл к подруге и крепко поцеловал её в губы, разгладив большими пальцами рук её мокрые глаза.
        - Не плачь. Я вернусь. В этот раз я вернусь.
        Распахнув дверь в темноту, я шагнул через порог и через секунду растворился в ночной мгле. Фонари давно побили местные детишки из своих рогаток, так что ничего не помешает мне подойти к нужному дому незаметно…
        Глава 5
        Идти по улице всё-таки не решился. Вдруг кто-то увидит, глянув в окно - потом будут неприятности. Неприятности? Как-то легко сказано - неприятности. Катастрофа! Ведь я не гулять по улице с девушкой собираюсь, а… ну, ясно.
        Весь искололся сухим репейником, пропылился, вспотел - ни ветерка, ни малейшего движения воздуха. А ночь - будто и не ночь. Жарко, душно, гудят комары, впиваясь в кожу до самой кости. Такое впечатление, что у них не жало, а иголки как у шприца. Дай волю, выкачают кровь так, что останется только лишь сухая оболочка.
        Ненавижу комаров! - решил для себя, прибив ладонью сразу двух, пристроившихся на щеке. Успели, твари, насосаться - вся ладонь в крови.
        Вот и дом. С тылу не видно ничего - ни огонька, ни одного проблеска света. Занавески закрыты, дом тих и мрачен, как склеп. Посмотрел вокруг, заметил здоровенную бочку, стоящую на кирпичном основании. Поёжился - под ней лежат кости убитой Всеволодом несчастной женщины, его 'сбежавшей' жены. Проклятый изврат…
        Прикинул - сейчас должно быть около половины двенадцатого. Так-то сейчас уже процесс поклонения Сатане должен быть в разгаре. Насколько знаю - хозяина дома нет на месте, он сегодня работает в ночную смену. Всеволодом придётся заниматься отдельно…
        Подошёл к закрытому ставнями окну, прислушался - в доме тихо, но не оставляло ощущение, что кто-то там бормочет. Хотел прислушаться - не дали. На речке вдалеке кто-то истошно начал вопить, изображая таким образом пение. Слов было не разобрать, упор 'певец' делал на громкость и экспрессивность.
        Подумал - как проникнуть в дом? Дверь заперта… Достал из кармана шёлковый шарф - захватил из дома Марии. Замотал им лицо, затянул узел на затылке - получилось что-то вроде маски. Прикинул в руке короткую дубовую скалку, тоже позаимствованную у Марии, шагнул вперёд, и только собрался постучать в дверь, как услышал рядом с собой дыхание и шорох. Адреналин хлынул в кровь, я чуть не подпрыгнул на месте, мгновенно повернувшись замахнулся, и…опустил руку.
        - Ты?! Какого чёрта? Я тебе что сказал?! Ты чего притащилась?! Я ведь тебя чуть не прибил!
        - Лучше прибей - выдохнула Маша - лучше ты прибьёшь, чем я помру от страха, ожидая тебя дома. Я же сказала -буду с тобой, и всё тут!
        - Кошмар какой! Ты- кошмар!- я удручённо помотал головой, и добавил - спрячься в тени сарая и сиди там. Если кто-то соберётся войти в дом - кинешь камень в окно. Поняла? Выполняй всё, как я тебе сказал. Пока не позову, не выходи!
        - Да, да, конечно! - замотала головой Мария и прокралась к сараюшке, стоявшей позади дома. Потом ойкнула и вернулась:
        - Не могу! Страшно! Там под бочкой покойница лежит, ты говорил! А у сарая темно, и шуршит кто-то! А вдруг мыши? Я их боюсь до смерти!
        - Тьфу! Стой у меня за спиной. Перевяжи чем-нибудь лицо, чтобы не узнали.
        - Да, да, я тоже шарф взяла! И ещё ножик! Вот! - она достала из-за спину руку, в которой был зажат кухонный нож с деревянной рукояткой - я видел его на кухне - ржавое чудовище длиной сантиметров семьдесят. Не нож, а меч какой-то. Я фыркнул, и укоризненно покачал головой:
        - А мотыгу не догадалась взять? Мотыгой-то сподручнее!
        - А надо было? - растерянно спросила Мария, и я махнул рукой - чувство юмора у неё точно пропало - лицо завяжи. Брось пока свой меч-кладенец.
        Маша зажала ножище в подмышке, и ловко перевязала лицо шарфом. Теперь мы оба были похожи на злодеев. За одну рожу можно сразу дать пять лет строгого режима. В таком виде люди в булочную не ходят. Если только не собираются эту самую булочную спалить дотла.
        - Стой сзади и следи за тем, что вокруг происходит - приказал я жёстко - игры кончились. Беспрекословно выполняй мои приказы.
        Мария закивала головой и повернулась к улице, наблюдая за тем, что там происходит, а я подошёл к двери. Подёргав, убедился - закрыто хорошо, основательно. Похоже - закрыто на засов. Двери в этой местности, как и дома, были очень даже прочными и основательными, дома бревенчатыми, а двери из хороших досок, дуба. Сломать их было непросто.
        Задумался - придётся что-то изобретать. Если я начну стучать, вызывать этих уродов - они могут и не открыть. А ещё - могут всполошиться, и как следует подготовиться. Не исключено, что в доме есть оружие - например, ружьё. Получение заряда дроби в кишки не способствует пищеварению.
        Блеснула мысль - вот оно! Нашёл решение. Подозвал Машу и объяснил, что она должна сделать. Маша кивнула головой, сняла шарф и подошла к двери. Я прижался рядом, за углом, так, чтобы меня не было видно ни с веранды, ни из окна, выходящего в зал. Стук в дверь - осторожный, нервный, как стучат женщины. Некоторое время ничего не происходит, тихо. Потом хлопнула дверь на веранду и кто-то подошёл к входной двери.
        - Кто? Кого надо?
        - Ольгу. Мне надо ей отдать долг - только сейчас принесли. Я занимала пятьсот рублей. Позовите мать. Это соседка.
        - Щас…спрошу! - парень ушёл внутрь дома, и минуты три не показывался. Похоже, что там происходила какая-то работа. Обсуждение, так сказать. Потом парень появился снова:
        - А чего ночью-то? Утром нельзя было прийти? Она уже спать легла. Ты одна?
        - Одна. Само собой, одна! Я только отдам деньги, и уйду.
        - Ладно. Заходи…
        Крупный, полноватый парень около двадцати лет возраста приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу, осматривая всё вокруг, готовый тут же захлопнуть дверь:
        - Заходи. Быстрее.
        Мария изобразила, что сейчас станет подниматься по невысокому крыльцу, парень отвлёкся на неё, разглядывая стройную фигуру в тренировочном костюме, высвечивающуюся в лунном свете, когда я вышагнул из-за угла, обутый в мягкие кеды, и с размаху врезал парню по голове дубовой скалкой. Звук был такой, будто врезал деревянному столбу. Парень обмяк и свалился на пороге, повиснув головой через ступеньку.
        - Жди тут! - тихо скомандовал я, и бросился в дом - если второй в это время поглядывал за входом, нельзя было дать ему подготовиться к сопротивлению.
        Однако - нет. Этот скот был занят тем, что разукрашивал свою мачеху разнообразными узорами. В качестве красок служила кровь, выдавленная из убитой кошки, ощерившей окровавленные зубы в эмалированном тазу посреди комнаты.
        Не оборачиваясь, парень спросил:
        - Ты врезал ей? Неплохо иметь ещё жертву. Да и денежки как раз в кон!
        Он обернулся, когда я уже сделал два шага, приблизившись на расстояние метра. Удар! Сатанист падает на пол и не шевелится. Беглый осмотр комнат - больше никого нет. Их двое. Двое - и жертва, привязанная к столу и вращающая вытаращенными глазами.
        Поворачиваюсь, иду ко входу. Под ногами скрипят тяжёлые половицы. Половики и дорожки аккуратно свёрнуты и сложены у входа - не хотели пачкать кровью. Подхожу к лежащему без чувств парню, хватаю за ноги и волоку в дом. Маша идёт за мной, я останавливаю:
        - Шарф! Сейчас же надень шарф! Там Ольга - она не должна нас узнать.
        Мария быстро заматывает лицо, и я закрываю дверь. Затем волоку парня дальше. Голова сатаниста волочится по полу, лицо бьётся о высокий порог, но мне не до удобства негодяя. До смерти не заживёт - и славно. Оглядываюсь вокруг - вижу стулья с высокой спинкой - добротные, старые. Из настоящего дерева. Не ДСП какое-нибудь. Иду на кухню, шарюсь по чулану, по полкам. Стараюсь браться за вещи только через тряпочку - отпечатки пальцев нам ни к чему. Потом выругался и взял кухонный нож - то, что я искал, висело у меня над головой - бельевые верёвки, на веранде. Обрезал, принёс в зал.
        Усадив негодяев на стулья по одному привязываю ноги к ножкам, руки стягиваю за спинкой стула. Рты набил тряпками, взятыми с кухни, кляпы перетянул полосками ткани, завязанными на затылке. Всё. Норма. Упакованы, безопасны. Теперь очередь за жертвой.
        Ольга лежит на столе - обнажённая, вымазанная кровью - своей и чужой. Её запястья надрезаны и завязаны несвежими тряпочками. На животе надрез - сверху вниз, от пупка вниз, до линии волос. Кожа в этом месте разошлась, демонстрируя желтоватый жир и красные мышцы. Такое впечатление, что женщину хотели освежевать, снять с неё кожу, и тренировались, а может только что начали это дело, да мы помешали. Меня даже передёрнуло - вовремя успели. Вот же поганцы!
        Комната довольно хорошо освещена - множеством свечей, язычки пламени которых колеблются от движения воздуха, тянущего откуда-то со стороны, возможно из приоткрытых форточек. В комнате жарко - свечей много, а на улице и так духота. Висит запах стеарина и чего-то неуловимого, знакомого…воск? Ладан? Что-то травяное, приторное. Рот жертвы заткнут, ноги и руки привязаны к ножкам стола. Она в сознании, мотает головой, мычит, пытается что-то сказать. Я молча подхожу к ней, лежащей в луже крови, и негромко, весомо, говорю, стараясь изменить голос, нарочито хрипя и кашляя:
        - Сейчас я выну у тебя изо рта кляп. Ты не должна кричать и звать на помощь. Тебе ничего не грозит - мы пришли для того, чтобы освободить. Ты меня хорошо поняла? Если ты закричишь, то подвергнешь нашу жизнь опасности. И ещё - сейчас ты узнаешь, кто убил твою дочь Свету. Хочешь это узнать? Хочешь отомстить убийце?
        Ольга внимательно слушала, потом утвердительно закивала головой. Я просунул нож под повязку, удерживающую кляп у неё во рту, потом выдернул кляп. Женщина глубоко вздохнула, и застонала:
        - Бооольно…твари..ох, какие твари…они меня изнасиловали…а потом хотели снять кожу живьём. Они кровь пили…твари! Отвяжите! Отвяжите меня!
        - Я отвяжу. Но позже. Немного позже. Сейчас смотри на своих приёмных сыновей. Я буду с ними разговаривать. Они знают, кто убил Свету.
        - Я и так знаю - с ненавистью выплюнула слова Ольга - это они убили, сектанты хреновы! Они ненормальные - всё время говорили о том, что должны принести меня в жертву, что я должна дать им силы, что они станут после моей смерти колдунами. Они насиловали меня! Оба! По очереди! По нескольку раз каждый! Какая гадость, о господи! Отпустите меня! Убью, твари!
        - Действительно убьёшь? - задумчиво переспросил я - ты знаешь, что их не посадят, так? Что психиатры наверняка признают их больными, парней полечат и снова выпустят - убивать, терзать, мучить - как твою дочь. Как тебя.
        - Знаю. Светочка…доченька моя! - женщина бессильно заплакала, зарыдала и помотала головой - они смеялись, рассказывали, как она просила их не убивать!
        - А ты знала, что они сожительствовали с ней несколько лет? Что твой муж сожительствовал с ней?
        - Узнала. Да. Сегодня узнала. Они и это мне рассказали. Садисты проклятые. Им доставляли удовольствие мои муки - насиловали, и нашёптывали в уши, вспоминали, как они мучили мою дочку.
        - Как ты допустила, глупая сучка?! - не выдержала Мария - как ты могла этого не видеть? КАК?!
        - Я много работала. Посменно. И я хотела сохранить семью - мёртвым голосом сказал Ольга, закрыв глаза - дура я. Погубила дочку. И жить мне незачем. Одно желание осталось - убить тварей!
        - Хорошо - кивнул я, потянулся к столу и перепилил верёвки, удерживающие женщину. Та села на столе, не обращая внимания на свою наготу, неуклюже сползла со стола, и чуть не упала, удержавшись рукой за угол стола. Потом зажала рукой закровоточившую рану на животе и потянулась к ножу, который я оставил на столе, предварительно вытерев рукоять и лезвие. Взяла нож и медленно пошла к сидящим на стульях очнувшимся парням. Их маленькие заплывшие глазки с ужасом следили за подходящей к ним смертью, они тужились, дёргались, но не могли порвать верёвки. Ольга подошла к первому, с ненавистью посмотрела в его глаза и хрипло спросила:
        - Что, понравилось терзать мою дочку?! Глазки ей выдавливать? Плакала, говоришь? - она медленно, без замаха вдавила лезвие ножа в глаз парню, всаживая всё глубже и глубже. Тот задёргался, едва не разорвав верёвки - невыносимая боль придала ему силы. Затем обмяк, и только ноги ещё секунды три подёргивались в судорогах. Наконец, тело умерло, как и мозг, им управляющий. Второй изувер, похоже, обмочился и обделался, глядя на убийство брата. Под ним расплылось пятно, а потом закапало на пол, образуя вонючую лужу.
        Женщина подошла к нему и ласково спросила:
        - Нравилось сдирать с меня кожу? С моей дочки? - она рванула рубаху, оголяя грудь и дряблый живот парня, а потом, воткнув нож тому в низ живота, вспорола его до самого подреберья так ловко, как будто всю жизнь делала харакири (Потом я узнал, что Ольга работала на мясокомбинате, и уж чего-чего, а крови не боялась и с ножами управляться умела)
        Свившиеся в клубки сизые внутренности напоминали гигантских червей, мерзко завоняло кровью и нечистотами. И со вторым негодяем было покончено. Женщина выдернула нож из убийцы дочери, посмотрела на лезвие, как будто увидела в первый раз, и подняв вверх попыталась ударить им себя в шею.
        Я успел за долю секунды до удара, когда лезвие почти коснулось её шеи. Около секунды боролся, преодолевая сопротивление, потом женщина обмякла и зарыдала, раскачиваясь из стороны в сторону:
        - Яааа… яааа…виноватаааа…доооченькаааа…аааааа…ааа…милая…Светочка…аааа…аааа…жить не хочу! Пригрела уродов! Вышла замуж за эту тварь! Аааа…. Ааааа…
        - Тихо! - прикрикнул я - ты виновата, но ты наказала убийц, да только не всех! А твой муж, который растлил её? Который измывался над ней, грозя убить тебя так же, как свою прежнюю жену? Это он виноват! Он - первопричина всего, он сделал этих тварей, и сам тварь! Ты должна жить, чтобы отомстить!
        - Я должна жить, чтобы отомстить - бесчувственно повторила женщина, и подняла на меня глаза - что я должна сделать?
        Я облегчённо вздохнул, и начал инструктаж.
        Через сорок минут мы шли домой, оставив у Ольги скалку, которой я бил парней. Здоровенный тесак, что Маша прихватила из дома, забрали с собой. Убивала Ольга своим кухонным ножом…
        Дорога назад прошла без приключений. Ольге было приказано поднять шум минут через двадцать после нашего ухода. Впрочем - поторапливаться всё равно следовало - мало ли что приказали - она могла решить делать всё по-своему. Женщина есть женщина…
        - Вань, а Вань… - сквозь дрёму я услышал знакомый голос и удивился - почему 'Вань'? Я же Вася? И тут же понял - Ваня, именно Ваня. Вася я только во сне, когда летаю в небесах на серебряных крыльях.
        - Чего ты не спишь? Не устала, что ли? Надо было ещё нам с тобой позаниматься любовью, чтобы дрыхла без задних ног…
        - Неет…хватит. Кстати - ты так меня сегодня ночь возбуждал! Такой сильный, брутальный мужчина…хрясь дубинкой! Хрясь! Стоять, уроды! Ух, самец…ты во всём самец. Завидую твоей Василисе - уйдёшь от меня к ней, и забудешь несчастную Машу. Может хоть забеременею от тебя, хоть что-то останется… Странно так - покойного мужа до сих пор люблю. По-своему люблю. Вспоминаю, тоскую. Но и тебя люблю - аж в паху горит! Как подумаю о тебе - хочу до боли! Может ты околдовал меня? Ну не может же так быть! Может я вообще сдвинулась мозгами и стала нимфоманкой? У нас в клинике лечатся несколько таких несчастных баб - так мужчины врачи боятся к ним заходить - того и гляди член оторвут. Бросаются, как дикие. Страшно смотреть на них - им кого-никого, лишь бы мужчина был. Вернее - не мужчина, а пенис ходячий. Болезнь, однако. И они никогда не удовлетворяются. Всё время хотят, а разрядки нет. Я не такая…
        - Ты для этого меня разбудила? - усмехнулся я - сообщить, что ты мультиоргастичная женщина? Я и так это знаю. Чувствую. Тем более, что ты так вопишь, будто кошка, которой придавили дверью хвост. Кстати - ты когти-то свои кошачьи придерживай. Всю спину мне располосовала. Хорошо ещё что на мне всё заживает в секунду, а так - ходил бы сейчас в полосочку.
        - Ничего. Это знак доблести - тебе почётно, что ты можешь так возбудить женщину. Пусть все видят, какой ты молодец! А что, вправду так воплю? Почему-то я сама не слышу этого…мне кажется я такая тихонькая-тихонькая, такая кисочка, только мурлыкаю.
        - То-то Барсик спрятался под диван от греха подальше - решил видать, что хозяйку душат, а потом и его черёд придёт. Ну, так что случилось? Чего ты меня под утро разбудила? Что с тобой?
        - Сама не знаю. Лезет в голову всякая дребедень, не спится мне. Как думаешь, Ольга выполнит то, что ты ей сказал?
        - Выполнит. Чувствую. Такой ненависти как у неё, я давно не ощущал. И баба она так-то неглупая.
        - Неглупая? Интересно, просекла она, кто есть кто?
        - Сдаётся что - да. Голос твой узнала. Ты нафига влезла со своими нравоучениями? Насчёт того, что она сама виновата?
        - Не выдержала. Ведь и в самом деле виновата. Если бы не она - и дочь была бы жива, и ей бы горя не досталось. Твари всё-таки какие эти парни… А ты хорошо придумал. И твари убиты, и у нас руки чисты. Ну…почти чисты. Ты ведь нарочно её надрючивал, я поняла. Настраивал на убийство, как торпеду.
        - А что, разве я не правду сказал? Подержат и выпустят ублюдков. Вы же не будете вечно держать их в клинике. Полгода реабилитации - и пошёл домой. Так?
        - Так…только откуда ты это знаешь? Ой, неспроста знаешь. Ей в тебе что-то такое, что позволяет думать, что ты, во-первых, имеешь высшее образование. Во-вторых, имел какое-то отношение к правоохранительным органам.
        - С чего решила?
        - Насчёт образования? У тебя правильная речь, без простонародных словечек. Если и проскакивают какие, то только ради того, чтобы похохмить. А когда забываешься, ощущение такое, как будто говоришь с преподавателем литературы. Насчёт органов - ты совершенно автоматически стирал отпечатки пальцев в доме Ольги. Кроме того - со знанием дела рассказывал, что будет с преступниками. И это всё точно - то, что ты рассказал. У нас кого только не держали - зарубил мать топором, побыл в больничке - и на свободу. Великолепно! Вроде как вылечился. Я спорила уже с главврачом по этому поводу - отпускаем в мир убийцу - какое право мы имеем это делать? Он мне - а какое право мы имеем его тут держать? У нас нет пожизненных психушек с тюремным содержанием, как за границей, к примеру. В той же Америке. У нас или признают вменяемым и расстреливают - пусть даже он пускает слюни и скачет на четвереньках, или признают невменяемым, и тогда ему всё сходит с рук. Давно подумывала уйти из клиники, заняться врачебной практикой. Не могу видеть того, что там происходит. Знаешь, скольким людям поставили диагноз 'шизофрения',
просто потому, что был звонок сверху?
        - А зачем? Зачем такой диагноз?
        - Чтобы не болтали лишнего. Политические. Не хочу участвовать в этом. Устроюсь куда-нибудь в поликлинику психиатром, буду брать шоколадки у благодарных посетителей, выписывать справки и уходить домой вовремя. Здесь до поликлиники идти пятнадцать минут. А я езжу чёрт те куда…зачем это мне надо?
        - А научная работа, а зарплата - ведь урежут небось?
        - Научная работа? Да какой из меня учёный…по инерции уже занимаюсь. Для зарплаты. За степень надбавку получить. А много ли мне одной надо денег? На трусы и кусок хлеба хватит. А наряжаться - к чему? Старовата уже для новой семьи. Вот если бы ты остался…
        - Маш…я чувствую, что мне придётся уйти. Зачем ты рвёшь сердце себе и мне? Ты мне не безразлична, наверное даже я в тебя влюблён. Мне хорошо с тобой, и не только в постели. С тобой интересно поговорить, ты умная, образованная. Ты очень красива - в клинике я это не замечал, ты там всегда не накрашенная ходила, а чуть подкрашиваешься - ты просто отпадная красавица!
        - Какая красавица? Как ты сказал?
        - Отпадная. Так - похоже, психиатр в тебе неистребим. Может как-то можно его заглушить, а? Ну-ка, ну-ка… - я сдвинул с груди женщины одеяло и стал целовать соски, тут же собравшиеся в тугие розово-коричеевые ягодки. Она поёжилась и покрылась мурашками, тяжело и прерывисто задышала, с упрёком сказав:
        - Ну что ты со мной делаешь?! Я и так уже просто булькаю внутри…после наших игрищ. И ты опять?!
        - А нечего было будить. Зачем меня разговорами разогрела? Нет уж, теперь поздно… ержись!
        И она держалась. Полчаса. А после заснула, разбросав руки и ноги - левую ногу перекинула через меня, правая рука висит до пола, влажные красные губы полуоткрыты и время от времени пошлёпывают, как будто пытаются поцеловать что-то, витающее в воздухе. Вырубилась напрочь, утомлённая сексом и переживаниями. Наконец-то!
        Я осторожно снял с себя её голую ногу и положил поближе к другой, накрыл одеялом, поправив руку и убрал со лба всклокоченные, намокшие от пота волосы. Полюбовался картиной спящей любовницы - нет ничего красивее спящих детишек и любимых женщин. Они чем-то сродни друг другу - во сне такие беззащитные, такие милые, хочется укрыть их от всех опасностей в мире, от зла и печали. Увы, не всегда это удаётся…
        Помучившись минут пятнадцать - сон куда-то улетучился - я осторожно слез с кровати и пошёл во двор, как есть, голышом. На улице ещё темно, так что никто не увидит. Вода в душе уже остыла, но была ещё довольно тёплой. Помылся, постоял под струями воды, решив утром наполнить бак доверху - напор слабоват, видно вода кончается. Пока стоял - думал. Что меня ждёт? И что в моих отношения с Машей? Люблю ли я её? Хммм…не знаю. Мне с ней комфортно, она хороший товарищ - если можно так сказать о женщине. У неё великолепное тело, она неистощима в постели и правда меня любит. Так что же мне ещё надо? Но вот нет чего-то такого…неуловимого…вероятно - это называется 'любовь'. Нет любви. Настоящей любви, ради которой хочется умереть, или свернуть горы. Спокойная дружба-любовь без безумства и горения. Вероятно, всё-таки место в моей душе занято другой женщиной, совсем другой. И с этим ничего не поделаешь.
        Я вздохнул, закрыл кран душа. По коже пошли мурашки - поднялся утренний ветерок и похолодил мою остывшую в воде кожу. Полотенце рядом с душем на верёвке уже высохло после ночных водных процедур, я насухо растёрся и побрёл в дом, глядя на розовеющий рассвет. Прикинув время, цокнул языком и решил, что всё-таки стоило бы поспать пару часов, иначе завтра буду сонный, как зимняя муха.
        С этой мыслью я побрёл к постели, отодвинул на другой край Машу, снова разбросавшуюся по всей постели, чуть не поперёк, пристроился на краешек дивана…и как ни странно, почти тут же уснул. Вода смыла с меня груз мыслей и грязь ночных похождений. Мне ничего не снилось (Спасибо, Оле Лукойе, он же Морфей!), и я как следует отдохнул за эти недолгие часы сна.
        - Ваня, вставай! Да ну вставай же, обед на столе! - в носу чего-то засвербило, и я, не выдержав, чихнул и открыл глаза. Надо мной наклонилось смеющееся лицо Маши. Она держала в руке пёрышко, которым, негодяйка, щекотала у меня в носу.
        - Наконец-то! Спишь, как мёртвый! Пора обедать, а ты ещё не завтракал. Так истощаешь, как скелет, надо хорошо питаться.
        - Не делай из еды культа, Киса!
        - О! Ты любишь 'Двенадцать стульев'? - восхитилась Маша - я обожаю Ильфа и Петрова! Вставай, Ванечка. Я таких щей свежих наварила, густые - ложка стоит! Мяса полкастрюли. Тебе надо хорошо кушать. Ты вон как ночью трудился…
        - Ты про что - подозрительно осведомился я - ты помалкивай о том, о чём говорить нельзя. Забудь.
        - Не могу забыть! - невинно похлопала глазками Мария - ты был великолепен в постели. А ты о чём, вообще-то? Кстати, за мясом ходила на базар, к тётке Гале. Она мясом торгует и яйцами. Так вот - эта самая тётя Галя что-то вроде справочника, или как это лучше сказать - информбюро. Что у нас в посёлке происходит - всё знает. Все новости на базар стекаются. Понимаешь?
        - Понимаю - усмехнулся я - сейчас расскажешь, чего там узнала. Или я тебя сейчас кину в постель и затрахаю до смерти.
        - Хмм…многообещающе. Может не рассказывать? - томно сказала Маша, и потянулась, как сытая кошка - нет уж, пошли есть. Пока ешь, я тебе всё и расскажу.
        - Пару слов - как там обстановка?
        - Ничего не скажу, пока не сядешь за стол. Иди, надевай трусы, мой руки и обедать. Бельё вон там, на стуле возьми, я тебе приготовила.
        Щи и правда были знатными. На что уж я не особый гурман и любитель поесть, но запах от тарелки шёл такой, что захлебнулся слюнями.
        Маша заметила моё состояние и рассмеялась:
        - То-то же…а то - завалю, завалю - без таких щей через неделю уже желания заваливать не будет. Впрочем - ты-то может и подольше выдержишь - оценивающе-задумчиво осмотрела она меня.
        - Хватит издеваться! - дуя на горячие щи в ложке буркнул я - рассказывай, сейчас же! Садистка…
        - Ладно уж…слушай. В общем - выждала я время - пошла на базар к одиннадцати часам. Сейчас, к сведению, уже два часа. Ну - почти два. К одиннадцати все новости уже должны разойтись по всем закоулкам. Как покойный муж говаривал - в нашей дерёвне на одном конце чихнут, а на другом конце уже знают. Вроде город, но и не город. Итак - иду я к тёте Гале. Она аж светится вся, её информация распирает, будто гной из нарыва хочет вырваться. А я не спрашиваю - мясо у неё рассматриваю, косточки говяжьи тереблю. А потом так невзначай говорю:
        - Тихо как у нас летом, правда, тёть Галь? Скукотища. Улица как вымерла, жарко.
        Тётя Галя где-то в деревне покупает мясо, и потихоньку продаёт. Прибавка к пенсии. Участковый вот только гоняет - базарчик-то только для цветов и овощей, а она - мясом торгует. Ну да ладно. Не о том речь. Как только я сказала - тётя Галя аж взвилась:
        - Это у нас скучно?! У нас тихо?! Ты что, не знаешь, что ночью-то случилось?!
        - Что, тёть Галь - спрашиваю я - неужто водопровод опять прорвало?
        - Водопровод! Вы поглядите на неё! Для неё водопровод самое главное в жизни! А тебе неинтересно, кто на самом деле убил Светку, за которую твоего сожителя таскали в ментовку? Неужто не интересно?
        - Хмм…интересно. А откуда ты знаешь, кто это был?
        - Тётя Галя всё знает! От тёти Гали ничего не укроется! - она понизила голос, и нахмурила брови, нарочито сокрушённо покачав головой - такое страшное дело, ой, какое страшное… Братья убили Светку-то! Вот! Насиловали, и убили! И Ольгу ночью снасильничали, и хотели убить. А она как-то изловчилась, развязалась, схватила ножик и порубила их, как свиней! Говорят - одного милиционера стошнило, когда он увидел - кровь по полу, везде - на полу, на стульях. А они валяются - головы отрезанные, все изрезанные полосками и кусочками. И это…мужское достоинство она им вырезала и повесила на улице, на бельевую верёвку. Ужас какой! Зыков, с пятого дома, шёл на работу - видит - из калитки выходит Ольга, голая, вся в крови, с ножом с руках. Вышла, и встала у калитки, дальше не идёт. Он перепугался, а Ольга-то ему и говорит - вызови милицию - я их всех убила! Он побежал в магазин - телефоны-то у нас все повыдирали, хулиганье, ручки бы у них поотваливались поганые! Милиция приехала, Ольгу забрали на спертизу. Скорая ещё приезжала. Бабу-то они порезали сильно, кровь пили у неё. Сектанты оказались. Как она, милая,
выжила - только Господь знает! Нашу русскую бабу так просто сектантам не одолеть - сразу письки поотрезает!
        - Так откуда стало известно, что они убили Светку? С чего ты это взяла?
        - А вот с чего - они, когда ея насильничали, всё и сказали. Слышь - бабка снова понизила голос - они так её накачали, что она шла враскоряку и по ногам текло! Вот! Люди говорят - чуть не порвали ей там всё! Теперь спертизу будут делать, черпать у неё.
        - Экспертизу, имеешь в виду?
        - Да, испертизу!
        - Вот это новости…вот это да…
        - Это ещё что! Это ещё ерунда! Дальше-то что было! Севку-то её повязали! Говорят - он со Светкой кувыркался, соблазнял. А ещё, само главно - он жонку свою ведь убил!
        - Как убил? Ольгу? Она же живая?
        - Тьфу! Каку Ольгу! Прежню жонку, ту, что вроде как сбежала с мужиком! Эти самые братья знали, где лежат её косточки, знали, что папаша мамку убил и молчали. А ей, Ольге-то, когда сильничали, и обсказали всё. Думали видать, что всё равно убьют её и похоронят рядом с мамкой. А вот не удалось. В общем - Севку арестовали, и он уже сознался, что задушил жонку. Поговаривают, что участковый Федорчук в курсе был, дружбан его! Они ведь вместе выпивали. Сева и Федорчук, чтоб ему пусто было! Федорчука вроде как гнать из милиции собираются. Вот теперя всё! Теперя я всё рассказала! Ну как тебе?
        - Ну что сказать - я фигею, дорогая редакция!
        - То-то же…а ты - сонное царство, сонное царство. А тут - вона чего. Сатанисты завелись. Вообще-то за братьями давно подмечали странности - чего-то шепчут, чего-то подглядывают. Жаловались на них Севке-то, а у него Федорчук в дружбанах, вот и покрывал. Теперя отпокрывался! Сколько мяса у меня потаскал, крыса поганая! Так ему и надо, ментяре этому. И Севке тоже. Надо же, чего учудил - приёмную дочку сильничать! Таких надо сразу к стенке и шлёпать, как в революцию.
        Мария закончила рассказ и посмотрела на меня, хитро усмехнувшись:
        - Всё, как ты спланировал. Эх ты и иезуит - комар носу не подточит! Ольге сейчас экспертизу сделают - сразу определят, что её точно насиловали. И определят - кто. Посадить бабу не посадят - скорее всего к нам в клинику засунут, на психиатрическую экспертизу. Потом отпустят домой. Как она будет жить одна - вот вопрос…
        - Ну ты же как-то живёшь? - пожал я плечами, догрызая с здоровенного мосла последние хрящики - а она чем хуже?
        - Ну что ты понимаешь? - с тоской и горечью сказала Мария - я не жила, а существовала! Не может женщина жить одна. Ей нужно о ком-то заботиться, кого-то любить. Иначе это не жизнь, а чертополох на огороде - никому не нужный, колючий и злой.
        - Неужто у тебя за все эти годы после смерти мужа никого не было? Ни одного мужчины? Не хотелось ни с кем лечь в постель? Или просто погулять по городу?
        - Было пару раз - созналась Мария - с коллегой… Невтерпёж стало, вот и…в общем расстались - ему бы только бабу, а душу мою ни к чему. Тем более, что он женат. Зачем мне женатик? Какой от него прок? Для оргазма? Так я и сама могу…что и делала все эти годы - Мария - порозовела и отвела глаза - и чего это я тебе такое рассказываю, сама удивляюсь.
        - А чего такого-то? Дело житейское. Я тебя понимаю.
        - Если бы - усмехнулась женщина - ладно, хватит об этом. Речь не обо мне. А зачем ты сказал ей порубить их на куски? К чему это бойня?
        - Иначе бы не поверили, что Ольга была не в себе. Слишком рационально. Женщина в душевном расстройстве будет бить, пока силы не кончатся. Надо было, чтобы ваши светила убедились в её душевном нездоровье - состояние аффекта вывести. Как думаешь, что будет с диагнозом на Ольгу в клинике?
        - Да как? Понаблюдают её, потом напишут, что она была в состоянии аффекта, но вообще-то у неё лёгкая степень шизофрении. Так, на всякий случай напишут. Мол - свихнулась. Она не первая, и не последняя. У нас в советском государстве нет маньяков. Нет проституции. Нет наркомании. Ты думаешь, хоть строчка о трагедии просочится в газеты? Как бы не так! Для этого должно случиться что-то экстраординарное. Распоряжение сверху должны дать. Иначе - тишь, благодать - уборочная, надои, доярки с вёдрами.
        - А может и к лучшему - задумавшись отметил я, ковыряясь в зубах расщеплённой спичкой - если показывать по телевизору всю эту грязь, может грязи станет и больше? Как ты думаешь?
        - А право знать? Право выбирать? Почему нас его лишают? Мы что, скоты бессловесные? Почему мы не можем выбрать - что смотреть, что знать, что хотеть, как одеваться и как жить?
        - Ээээ…милая…с такими речами тебе место точно в дурдоме - усмехнулся я - рядом с вашими политическими.
        - Это точно. Потому я и не хочу видеть, что там происходит. Делаете - ну и делайте. Только без меня!
        Три дня после этой бурной ночи ничего не происходило. Совсем ничего. Мы с Машей гуляли по городу, ходили в кино - пресловутое золото Макенны поглядели. А что - красочно. Можно посмотреть. Особенно если рядом с тобой сидит женщина и поглаживает тебя по бедру… Правда сосредоточиться в этот момент трудно - на фильме.
        Ходили купаться, загорать - валялись, как два тюленя. Я загорел до черноты - моя кожа отказывалась обгорать, и Мария мне завидовала до посинения. Ей, несмотря на смуглую кожу, приходилось отсиживаться в тени - она не была на пляже с тех пор, как погиб муж, и кожа совсем растренировалась. Белая, как молоко. Правда - потом тоже потемнела.
        Я проводил эксперимент над своим модифицированным телом - предупредил Машу, чтобы она не дёргалась, когда я уйду под воду, и просидел там больше часа, пока не посинел, как осеннее небо. Родники есть родники.
        За то время, что я сидел под водой, у меня не открылись никакие жабры, но недостатка в кислороде я не испытывал. Похоже и вправду организм впитывал его через кожу, напрямую. Маша взяла с меня слово, что больше так при ней я делать не буду. Несмотря на то, что я её предупредил, она себе места не находила этот час, и через полчаса моего сидения даже попыталась донырнуть до меня, сидящего на дне и держащегося за камень. Пришлось погрозить ей кулаком, она и уплыла, очень раздосадованная и злая.
        Ночи мы проводили вместе - жаркие ночи, заполненные вздохами, стонами, и всеми теми звуками которые сопровождают пару молодых людей оставшихся наедине ночью в одной постели. Впрочем - вряд ли любовники будут обсуждать теорему Лагранжа…хотя, от русских людей можно и не того ожидать. Однажды в перерыве между соитиями мы начали спорить по происхождении Земли и всего мира. Вернее - это Маша начала излагать теорию Большого Взрыва, а я искал в этой версии уязвимые места. Закончилось это, как и следовало ожидать - любовными объятиями. А разве вся наша жизнь не ведёт к тому же? Инстинкт размножения для человека стоит превыше всего. Род человеческий должен продолжаться - это аксиома.
        Кстати - насчёт продолжения рода - пока мы не могли сказать с уверенностью, но скорее всего, в этом направлении нашей парочкой были сделаны гигантские шаги, увенчавшиеся закономерным успехом - так вроде пишут в советских передовицах.
        Советские газеты…их стоит коснуться особо. Вероятно трудно представить себе, что кто-то может выпускать газету, не приносящую прибыли, газету, которую никто и никогда не читает, а использует лишь для того, чтобы вытереть задницу или завернуть селёдку. Так вот - большинство газет именно такими и были. Я пытался извлечь из них хоть какую-то интересную информацию, нужную мне для познания мира вокруг себя - не тут-то было. Как следовало из газет, весь мир вертелся вокруг Центрального Комитета Партии и свершений, достигнутых советским народом под руководством этой самой партии. Логики это не поддавалось никакой - судя по газетам, жили мы, как сыр в масле катались. Однако - в магазинах ни черта ничего нет - ни мяса нет, ни колбасы. За исключением ливерной. Иногда съедобной, иногда нет. Мясо только на базаре - пять рублей килограмм. И это притом, что зарплата могла составлять сто рублей. Много это, или мало - не знаю, не с чем сравнивать. Мне кажется - мало. Но может только мне так казалось?
        Нашёл книги по истории России, почитал, просветился. Смутно вспоминалось прочитанное, как будто читал раньше - значит и вправду когда-то знал, читал, изучал.
        Все три дня порывался куда-нибудь попробовать устроиться на работу, тем более, что мои раны зажили, не оставив и следа. Ноги выпрямились, шрамы рассосались, как будто их не было. Я снова превратился в симпатичного парня, на которого (с удовольствием отметил для себя) оглядываются девушки - загорелый, высокий.
        Машу аж перекашивало от ревности, когда она видела, что девчонки бросали на меня взгляд и нарочито громко хихикали, виляя бёдрами в микроюбках - чтобы обратил внимание. Ей казалось, что она старовата для меня, что сейчас я вот загляжусь на какую-то девку и сбегу от этой 'старой бабки Машки'.
        Вначале я не понял, почему она не пускает меня на поиски работы, а потом сообразил - не хочет отпускать от себя. Но и мне было не по себе - жить за счёт женщины, да ещё и не шибко богатой - как-то не по мужски.
        На этой почве у нас постоянно шли споры, в которых Маша доказывала, что это устаревшее мнение, что женщины так же равноправны, как и мужчины, и нельзя шовинистски отказывать женщине в праве содержать любимого мужчину, потому что ретроградное общество относится к этому негативно. Я только смеялся на эти слова, чем злил её ещё больше. Впрочем - до ругани не доходило, всё заканчивалось бурным сексом или поцелуями.
        Меня всё время не оставляло ощущение, что я нахожусь в отпуске - счастливое ничегонеделание, прожигание жизни - моё подсознание давало понять, что такого у меня никогда не было.
        'Отпуск' кончился на пятый день счастливой жизни. Ничего не предвещало последующих бурных событий - обычное солнечное утро, чай с вафлями, Маша, помолодевшая и похожая на девчонку в лёгком сарафанчике, просвечивающим насквозь и облегающем её крепкие бёдра.
        В дверь постучали, и подруга чуть не выронила чайник, испуганно округлив глаза:
        - Кто это? Опять милиция? Я что-то боюсь, Вань! Ты это…осторожнее открывай - напряжённо сказала она мне вслед.
        Я открыл дверь, готовый к любым неприятностям, но увидел перед собой женщину с измученным бледным лицом, довольно молодую, моложе Маши. Она с испугом посмотрела на меня, и спросила:
        - А Маша дома?
        - А вы кто? Как вас представить? - почему-то подчёркнуто официально спросил я.
        - Я…Вера. Двоюродная сестра Оли, вашей соседки. Мне с Машей поговорить нужно. Меня Оля прислала.
        Я пожал плечами, и пошёл на кухню.
        - Маш, иди - там некая Вера, двоюродная сестра Ольги. Да, да - той самой. Она о чём-то хочет с тобой говорить. Только с тобой. Меня она почему-то боится, аж до описивания. Уж не знаю, чем я ей так страшен. Узнай, чего ей надо. Что-то не нравится мне этот визит…от Оли.
        Горячий, сладкий чай пролился во внутренности и я закрыл глаза от удовольствия. В жизни есть несколько радостей, и это одно из них. Лимон бы сюда - внезапно пришла в голову мысль из глубин мозга. Откуда тут лимоны? Ещё бы бананов захотел, оптимист! А редиски с длинными хвостами не хочешь? Капустки подгнившей? Вчера с Машей шли мимо заведения, написано: 'Диетическая столовая'. Так из неё такой тухлятиной несло, что меня с души воротило. Если ЭТО диета, что же тогда обычная еда? А вот вафли неплохие, сливочные. Хрустят и тают во рту.
        - Вань, а, Вань! - раздался позади растерянный голос Маши - это ведь к тебе пришли на самом деле. Вера к тебе пришла…
        - С какого перепугу? Да я её знать не знаю - недовольно буркнул я, оторванный от даосистского созерцания чаинок в моей фарфоровой кружечке - она же сказала, что к тебе!
        - Напугалась тебя. Мне рассказала.
        - Чего рассказала-то? Ну что я из тебя как клещами вытягиваю?! Маш, что всё это значит?
        - Товарищ колдун, миленький, помоги! Помоги, пожалуйста! - Вера бросилась на колени и схватив меня за ноги, стала целовать их, кланяясь, как иконе. Я ошеломлённо замер с раскрытым ртом, замерла и Маша, вытаращив глаза и глядя на ползающую под ногами девушку.
        - Эт-то что за хрень! - я вскочил на ноги и отодвинулся от припадошной - чего она меня колдуном-то называет, не пояснишь?
        - Не сердись, товарищ колдун! Мне Олька сказала, что ты колдун, настоящий колдун, и умеешь с духами разговаривать! Помоги!
        - И чем же я тебе могу помочь? - автоматически спросил я, не обратив внимание на то, что информация к ней пошла от Ольги. Потом только спохватился.
        - Беда у нас, товарищ колдун! Папка мой помер, а у него заначка была на чёрный день. Деньги! И он никому не сказал, где их закопал. А тут беда случилась - муж мой, Петька, заболел. Деньги на лечение надо, и работать не может - обезножел, как зимой на рыбалке обморозил ноги. Гниют ноги, и всё тут. И мамка тоже слегла. Я на двух работах работаю - на хлебзаводе, жилы тяну. Дочку почти не вижу. А папашка заныкал куда-то деньги, и не сказал, зараза! Он дом продал, а ещё машину. И всё спрятал - вроде как на чёрный день. А днём лёг поспать, захрипел…и всё. Нет папашки, и нет денег. Хоть вешайся. Может и повесилась бы, если б не Машка. Дочка моя, Машулька. Она меня держит. Сил уже никаких нет жить…помоги, родимый, помоги! Одна надежда на тебя!
        - А когда Ольга тебе про меня сказала, и что говорила? В каких выражениях?
        - Она не выражалась, она очень уважительно про тебя говорила. Сказала, что ты колдун великой силы. И что если кто-то и поможет мне, то только ты. А когда говорила - да вот, на днях, я к ней в психушку приходила, принесла передачку. Меня не пускали, но санитар у меня там знакомый, Васька Суслин - мы в одном классе учились, вот он и пустил. На минуту. Что успела она, то сказала. А Олька баба основательная, она слов на ветер не бросает. Если что сказала, то оно так и есть.
        - Есть такой, Суслин, в клинике - мотнула головой Маша - выжига тот ещё. Всё норовит медсёстрам под юбку залезть. Уволить его давно пора, да работать некому. По всем законам - и медицинским, и юридическим, посещение обследуемого в психиатрическом стационаре строго запрещено, чтобы не вызвать у него реакции на посещение. Мало ли что они там принесут! Да чёрт с ним. Поможешь ей? У бабы и вправду край. Я бы тебя не просила, если бы не это дело. Только вот что, Верка - молчи! Будешь языком трепать - я тебе глаза выдеру! Если мой Ваня из-за тебя пострадает - я лично тебя задушу!
        - Нет, что ты, что ты - да я что хочешь для него сделаю, лишь бы помог!
        - Что хочешь - тоже не надо - хмыкнула Маша - ему меня хватает. Одной!
        - Да ты не поняла - я заплачу! Я тыщу дам ему! Только пусть найдёт кубышку! Как найдём - так сразу и дам тыщу!
        - Мне нужна фотографии твоего отца, и мне нужно пройти туда, где он умер.
        - Конечно, конечно! Пойдёмте в наш дом! Там альбом, и фотки есть. Там он и умер. Там и спрятал кубышку. Мы искали, искали, даже под полы залазили - нет нигде. Только на тебя надежда.
        - Ты пойдёшь, Маш?
        - Конечно пойду. Куда я тебя одного отпущу с чужой бабой - хмыкнула Мария - сейчас, только переоденусь. И ты оденься - там брюки выглаженные летние, светлые. И рубашка без рукавов. Может сетку наденешь? Ну майку сетчатую?
        - Сетчатые майки - униформа гомосексуалистов! - не думая брякнул я, а Маша вытаращила глаза:
        - С чего ты взял, что им в тюрьме сетчатые майки дают? Сомневаюсь, что они там в таких нарядах разгуливают…
        - Да это я так брякнул, не знаю почему. Причём тут педики и сетчатые майки - не знаю. Вырвалось.
        - А кто такие педики? Это производное от пединститута, что ли?
        - Тьфу! Отстань! Собирайся давай! Вера вон смотрит на нас, как на умалишённых - чего, мол, несут?!
        - Да я-то ничего не несу, а вот ты… - Маша вышла из комнаты, одетая для улицы. Лёгкое платье сидело на ней замечательно, крепкая грудь торчала вперёд, совсем не испорченная кормлением ребёнка.
        Я крякнул от удовольствия:
        - Хорошо выглядишь! Красавица. Не была бы моя - отбил бы у кого-нибудь.
        - Пошли, отбивальщик - сморщила носик довольная Маша, и мы двинулись на улицу.
        Идти пришлось минут двадцать, не меньше. Вера шла впереди, задыхаясь и не обращая внимания на то, что Маша её слегка придерживала:
        - Тише, тише ты! Ну куда ты летишь? Успеем - лежала кубыха…сколько? Год? Ну и ещё десять минут полежит. А вот если ты свалишься и помрёшь - что будет без тебя дочка делать? Придержи шаг.
        - Ой, я просто лечу, как будто крылья выросли! Господи, неужели всё закончится - мы уже и надеяться перестали. Полечим Петю как следует, матери лекарств накупим - жить будем! Спасибо, что согласился, что не прогнал меня.
        - Подожди благодарить. Вначале попробуем - может ничего и не получится.
        - Получится, получится, я знаю! - радостно ответила Вера - не может получиться! Иначе в мире правды нет вообще никакой…
        Старый деревянный дом, как и все дома вокруг. Огород, баня - всё как у всех, всё как у людей. В доме неприятный тяжёлый запах, впитавшийся в стены. Пахнет какой-то мазью, пригоревшим молоком и дешёвыми духами - как будто пытались отбить запах болезни. Так пахнет в домах, в которых кто-то давно и тяжело болеет. Я знал этот запах.
        В кресле перед телевизором сидел мужчина с небритым, опухшим лицом. Его ноги были завязаны тряпьём и от них шёл неприятный запах. От самого мужчины - тоже. Он был давно и тяжело пьян, и встретил нас угрюмым взглядом покрасневших глаз и яростной руганью:
        - Аферистов привела! Аферюг! Мошенников! Говорил же тебе, не води сюда никого! Сука! Врезать бы тебе, да не достану! - мужчина заплакал от бессилия и его лицо перекосила гримаса отчаяния и ненависти.
        - Не обращайте внимания - затараторила Вера - это он так, не со зла. Так-то он хороший, только вот как заболел, переживает сильно, потому пить и начал. Но он в меру пьёт, не напивается уж совсем как!
        - Как свинья? - безжалостно спросила нахмурившаяся Маша - алкаш он, твой Петя. Веди, показывай фото.
        Мы прошли в другу комнату и с книжного шкафа, забитого старыми книгами с потрёпанными корешками, Вера достала пыльный альбом.
        - Вот, вот он, папаша! - женщина стряхнула пыль с крышки альбома, и раскрыла его на первой странице - тут он с мамой, а вот тут совсем молодой. Смотрите.
        И я стал смотреть, запоминая лицо того, кого сейчас буду вызывать.
        Дверь позади нас скрипнула и открылась. Я не обратил внимания, и только когда Верка пронзительно завизжала, обернулся, чтобы увидеть, как Маша стоит с побелевшим лицом и держится руками за стержень, торчащий у неё из груди. Острие стержня было блестящим, похожим на отточенную пику, и на его конце отчётливо виднелись две капельки красной жидкости, похожие на две маленькие сочные лесные ягодки.
        Ошеломлённый, я долю секунды не мог понять что произошло, пока не увидел позади подруги фигуру Пети, зажавшего под левой подмышкой костыль, правую руку он держал вытянутой вперёд, и в ней был зажат 'батожок', сделанный то ли из лыжной палки, то ли из прута нержавейки. Эта палка оканчивалась крестовидной рукоятью из наборного плексигласа утопавшей в руке алкаша, глядевшего на нас остекленевшими от пьянства глазами.
        Вся картина нарисовалась у меня в считанные доли секунды - я мгновенно метнулся вперёд и приложил алкаша в челюсть так, что та хрустнула, а мужик улетел в угол вырубленный наповал - у меня даже кулак онемел.
        Маша жалобно смотрела на торчащую из груди палку, беспомощно открывала рот, пыталась что-то сказать - но не смогла. Изо рта у неё толчком выплеснулась кровь, а на губах лопнули розовые пузыри. Затем Маша стала падать вперёд, как в замедленном действии - плавно, и навзничь, будто подорванная сапёрами башня.
        Я успел подхватить её на руки, вырвал из спины палку и аккуратно положил на пол единственного близкого человека в этом мире.
        Маша бледнела, синела, тяжело булькала пробитым лёгким, а потом протянула руку, погладила меня по щеке и с трудом улыбнувшись, потеряла сознание. Рука упала на пол и бессильно разжалась.
        Глава 6
        В комнате воцарилась тишина. Маша была ещё жива, но булькающее дыхание стихало и стихало, жизнь уходила из неё с каждой каплей крови, вылившейся из пробитой груди. Мне казалось, что прошло очень много времени - очень долго, целую жизнь я смотрел на свою женщину и бессильно наблюдал, как она умирает. Но скорее всего, это были секунда-две, максимум. И мой ступор закончился.
        Я оттолкнул в сторону Веру, начавшую причитать что-то вроде: 'Ой, что же будет, ой, горе-то какое, горе-то! Ой, что же будет!…' и вытолкнул её за дверь комнаты. Затем встал на ноги, и вытянув руки вперёд, начал читать речитативом какие-то слова, непонятные, но имеющие вес, как кирпичи, тяжёлые и холодные. Они падали в пространство, и будто строили преграду между Смертью и моей женщиной, не давая той пройти и забрать душу Маши.
        Руки мои ткали некую вязь - в воздухе загорались знаки - огненный, золотой, синий, таявшие, как инверсионный след реактивного самолёта. Похолодало так, что моё дыхание стало видимым, как на январском морозном ветру.
        Маша стала белой - до этого она посинела и почернела, как покойница. Теперь губы стали белыми и медленно розовели прямо на глазах. Я не прекращал читать заклятие, и когда через три минуты закончил - на полу лежала Маша, мало чем отличающаяся от той Маши, что была до ранения. Или, вернее - до её смерти.
        Волнуясь, я опустился на колени перед, приложил ухо к её груди - грудь была тёплой, упругой, такой, как и раньше. Раздвинул лёгкую рубаху, расстегнув пуговки - на груди ни следа от страшной раны, и лишь пятно-ореол на блузке указывало на то, что рана мне не приснилась. Да и лужа крови под Машей не даст забыть о происшедшем, как и блестящая палка-стилет с коричневыми, уже подсохшими мазками.
        Почему эта Маша отличалась от прежней? Потому, что она стала моложе. Моложе лет на десять - исчезли морщинки вокруг глаз, грудь, тяжёлая, крепкая, но слегка обвисшая от кормления ребёнка, стала меньше размером, и торчала вперёд как у девственницы пятнадцати лет. Женщина даже как-то уменьшилась в размерах - рубашка слегка обвисла, бёдра стали менее объёмистыми - заметно под юбкой. Она сбросила размер, или два, не меньше, и выглядела на девятнадцать лет, не больше.
        Интересный эффект - задумался я - похоже, что это заклинание делает так, чтобы тело залечивало раны и восстанавливалось до того максимума здоровья, который организму положено иметь. А максимум здоровья настаёт в девятнадцать-двадцать лет. Расцвет организма, так сказать. Вот Маша и достигла своего расцвета. Такой, вероятно, её встретил покойный муж, когда в неё влюбился. И немудрено. Она и в тридцать лет была красавицей, а уж в двадцать лет! Смерть мужикам. Что касается похудения - а откуда организму брать силы для восстановления? Откуда взять плоть для ремонта своих повреждённых клеток? Из самого себя, конечно. Вот он и взял.
        - Проснись, спящая красавица! - я похлопал по щекам Маши, и та медленно открыла глаза.
        - Что со мной? Вань, мне приснилось? А чего я лежу на полу? Ой! Не приснилось! Этот алкаш меня заколол…а я что, дух? Ты меня вызвал? Ой! Ой-ёй! Больно как!
        - А чего ты ерунду говоришь? Я тебе и продемонстрировал, что ты не дух.
        - Теперь синяк на груди будет - Маша выпростала из лифчика левую грудь и погладила ладонью - какая маленькая…как у девчонки. Вань, ты чего со мной сделал?
        Маша вскочила с пола, как лесная лань, и шагнула к трюмо, разглядывая себя в зеркале и оглаживая ладонями:
        - Ой! Вот это да! Чудо! Ваня, это чудо! Ты - чудо! О боже!
        Девушка бросилась мне на шею и стала исступлённо целовать. Я со смехом отбивался, и сумел оторвать Машу от себя только тогда, когда слева от нас скрипнула дверь и на пороге показалась Вера, теребящая в руках платок. Она с испугом глядела на меня, переводя взгляд на счастливую Машу, обнимающую меня за шею. Спина Маши была вся в крови, её рубашка-блузка прилипла к коже, а в центре пятна виднелась дырка, пробитая в ткани.
        - Что же это…как это…вы простите нас, он допился до чёртиков. Белая горячка видать. Второй раз уже. Продал моё обручальное кольцо - всё, что оставалось, и пропил, скотина. И ведь не поленился на больных ногах сходить за самогоном к соседке! Это бабка Марониха, сучка, самогон гонит, всех споила тварь мерзкая! Давай, Маш, я застираю блузку, пока не засохло. Дома никого нету, девчонка только, да мамка в дальней комнате. Некого стесняться. Снимай, а то ты вся в крови. Петька валяется, как твой-то его вырубил. Ой, не знаю что делать…горе-то какое. За что меня Господь наказал такой тварью-мужем?
        Маша тут же сбросила блузку, лифчик, оставшись голой по пояс, а Вера жадно стала разглядывать её спину и грудь, ища дырку от 'стилета'. Не найдя, испуганно перекрестилась и увела Машу на кухню. Я остался в комнате один.
        Шагнув через порог, встал перед храпящим на полу 'Петей', и не задумываясь, начал плести сеть заклинания. Оно было коротким, и вначале выбивало из пациента алкогольное отравление, да так, что его начинало фонтаном рвать.
        Зная об этом, отошёл в сторонку, наблюдая за красочным зрелищем - Верке потом хватит работы - и кровь оттирать, и блевотину.
        Когда оторопевший Петя вперился в меня абсолютно трезвым, ничего не понимающим взглядом, пришёл черёд следующего заклинания.
        После минутного декламирования и пассов руками, Петя обрёл стойкую неприязнь к любым видам алкоголя - теперь он не мог даже понюхать - спирт, водку, пиво. Даже квас - там тоже есть немного алкоголя. Может я слегка и переборщил - но нехрена тыкать мою женщину в спину грязными палками. Пей воду. Иди чай. Ну и напоследок - заклинание выздоровления - не такое сложное, как я применил к Маше, не молодящее - нет, один из вариантов заклинаний, поднимающих тонус организма и выгоняющих из него болезнь за день-два. Сейчас у него зажили больные ноги, а через пару дней будет ходить и даже бегать. Хватит дома валяться, пора на работу, семью кормить.
        Закончил, осмотрелся - вся честна-компания стоит за спиной - Вера, Маша в накинутой Вериной рубашке и смотрят на меня так, как будто я бог, или демон.
        - Чего уставились-то? - недовольно буркнул я, смущённый таким излишним вниманием - теперь он не будет пить. Никогда. Вообще. И ноги у него почти здоровы. Дня через два будет бегать как лось. Натопи баню, пусть вымоется как следует - воняет, как животное.
        - Батюшка! Милый! Спаситель! - Вера бросилась мне в ноги и стала их исступлённо целовать, а я испуганно отступал к стене - безумная баба покусает ещё!
        Потом Вера рыдала, обнимая своего Петю, тот непонимающе смотрел на то, что происходит вокруг, потом на свои обмотанные вонючими бинтами ноги и неуклюже встав, сказал:
        - Ничего не пойму. Всё как сон было. Я правда ударил её палкой? Или мне приснилось? Вы меня простите, если что…я не в себе был. Простите, а? Я если что отработаю - я плотник отличный, дома могу строить, даже шкаф срубить - одним топором! Даже без рубанка! У меня руки золотые. Всё, что угодно могу из дерева сделать.
        - Мне надо кое-что проверить. Вер, у тебя есть водка?
        Женщина помялась, потом пошла в кухню и принесла полбутылки прозрачной жидкости в поллитровой бутылке:
        - Вот. Я ей Машку растирала от простуды. Прятала от Петьки.
        Я взял бутылку, откупорил заткнутое пластмассовой пробкой горлышко, понюхал - пахло водкой. Она, проклятая.
        - На, пей! - протянул бутылку Пете.
        - Я не хочу - растерялся тот.
        - Пей, мне нужно проверить, и чтобы вы все знали.
        Мужчина взял бутылку в руки, привычно раскрутил содержимое и ловко влил его в своё горло…
        Фонтан был таким, что я еле уберёгся от прямого попадания. Вонючая струя обдала Верку - Маша успела скакнуть назад как африканская газель, которую я вчера видел по телеку - убереглась. Весь пол был в содержимом желудка бывшего алкаша. Он ещё минут пять не мог успокоиться - рвотные позывы были такой силы, что у него чуть не пошла горлом кровь. Потом всё-таки рвота остановилась, и Петя хрипло, облегчённо сказал:
        - Всё. Отпил своё! И слава богу.
        - Слава Богу! И Ване! - эхом повторила Вера, и зарыдала, опустившись на пол у стены, покрытой следами научного эксперимента.
        Потом Вера вымывала полы, а Маша дожидалась, когда высохнет её дырявая блузка и можно будет заштопать прореху чтобы пойти домой - в Веркином барахле идти она не хотела. Эти старушечьи кофты выглядели бы на ней совсем даже странно. Как на цыганке какой-нибудь.
        - Вань, а ты не забыл, зачем мы вообще-то сюда пришли? - шепнула Маша, наклонившись к моему уху - духа-то будешь вызывать?
        - Буду - кивнул я, и объявил - я буду вызывать дух твоего отца. В комнату не входить, иначе…будут неприятности.
        Я не стал добавлять - какие. Ни к чему им знать, что если что-то пойдёт не так - вместо души того, кого я вызываю может появиться и демон. По крайней мере у меня была такая информация. Опять - откуда? Задумался, но решил разобраться с этим после. Тем более, что есть свой, персональный психиатр. С титьками второго размера…
        Самокопанием лучше всего заниматься в постели. Отдыхая между очередными любовными актами. По крайней мере, мне это так казалось. Скорее всего, ведущие психоаналитики и психотерапевты со мной не согласятся. Те, кому за семьдесят.
        Снова удалившись в комнату с фотоальбомом, я последний раз бросил взгляд на лицо мужчины, которого собираюсь вызывать, и вздохнув, начал читать заклинание.
        Через десять минут манипуляций руками и выкрикиваний непонятных слов, в воздухе проявился силуэт человека, похожего на того, которого я рассматривал на снимках. Сейчас ему было лет за пятьдесят, и видок его был не так чтобы очень здоровым - серый, глаза тусклые, лицо угрюмо, а возле рта залегли глубокие складки.
        - Ты чего же это наделал, уважаемый? - обратился я к духу - зачем ты попрятал деньги? Оставил семью без средств к существованию?
        - Всё равно Петька бы всё пропил - парировал призрак - сколько не дай, всё в водку пустит. А так - я правильно поступил. Спрятал, и всё тут.
        - Хмм…наверное, правильно. Покажи, где спрятал деньги.
        - Пойдём за мной!
        Призрак проплыл через закрытую дверь, я пошёл следом - мне пришлось её распахнуть. Потом выплыл во двор, подлетел к собачьей будке и встал над ней:
        - Вот здесь. В трёхлитровой банке. Крышкой закатал и спрятал, ямку выкопал. Пусть забирают. Спасибо тебе, что помог моей семье, моей дочке. Помоги ещё и жене, прошу тебя.
        - Хорошо. Свободен. Что-то передать семье? - спохватился я, но призрак уже растаял летнем горячем воздухе.
        Посмотрев за внимательно наблюдавшим псом - помесью кавказской овчарки и носорога, решил, что задачу свою выполнил, а выкапыванием денег из-под брюха этого монстра пусть занимаются другие. Те, кто его кормит и поит. Больно уж не хочется ходить покусанным, даже если это и заживёт в считанные часы.
        - Ну что, получилось? - дрожащим голосом спросила подошедшая Вера.
        - Получилось - утвердительно кивнул я, и с интересом спросил - а чем вы кормите такую орясину? Он же сжирать должен больше, чем вся ваша семья!
        - Полкашка…он молодец - с уважением и приязнью сказала Вера - у нас как-то своровать хотели со двора - цыгане зашли, так он их так драл, только тряпки летели. А то бы последнее утащили. Я в заводской столовой беру для него объедки, мне разрешают. Если бы не таскала оттуда продукты - мы бы и не выжили. Теперь-то всё будет по другому!
        - Да, по-другому. Деньги под будкой. В стеклянной банке. Отец туда закопал. Потом выкопаешь.
        - Так подождите! Я выкопаю, рассчитаюсь с вами.
        - Домой пойдём. Хватит нам приключений. Сочтёшь нужным - занесёшь потом, что душа позволит. А не занесёшь - значит так и быть. Переживём. Отведи к матери, твой отец попросил её полечить.
        - Вань, мне страшно - Маша погладила меня по груди ладонью левой руки, и приподнялась на постели, подперев голову рукой - у меня ощущение, будто что-то должно случиться.
        - Чего случиться-то? - сонно спросил я, мне всегда после секса хотелось спать, а Машу распирало желание чего-нибудь обсудить. В этом отношении мы с ней ну никак не были похожи.
        - Мы стали настолько…хмм…заметны, что ли? Не знаю даже как и сказать…едут ведь со всех сторон, со всей страны! И откуда узнали, непонятно. Вон, ночуют возле дома, ждут завтрашнего приёма . Ты понимаешь, что скоро нами заинтересуются власти? Если уже не заинтересовались.
        - Заинтересовались - хмуро ответил я - сегодня в местной газетёнке статья о нас, по моему 'Путь к коммунизму' называется этот брехливый листок, не годный даже для подтирки задницы - краски слишком много. Так вот - нас называют шайкой мошенников, выманивающих у людей деньги. И спрашивают, доколе мы будем заниматься своей противоправной деятельностью, получая нетрудовые доходы. Удивляюсь, как это раньше за нас не взялись.
        - Вань, это же ужас! - ахнула Маша и села на кровати, опёршись на руку.
        В полумраке она выглядела в высшей степени соблазнительно и я попытался этим воспользоваться, притянув к себе. Но подруга отбилась и села на край кровати:
        - Ты что, не понимаешь? Если напечатали в газете, да ещё такой - это орган горкома партии - значит есть указание с нами разобраться! Всё, хватит, надо прекращать. Сворачиваем нашу деятельность и уезжаем.
        - Куда? - спросил я, лениво поигрывая соском сидящей рядом девушки (иначе её не назовёшь - после лечения она стала молодой и даже юной)
        - Да куда глаза глядят! Подальше отсюда. Ты не понимаешь - это беда, настоящая беда!
        - Мне ещё рано ехать. Нужно разобраться с теми ментами, что меня убивали. Что, мы так и оставим, спустим с рук им всё то, что они сделали со мной, что делают с людьми? Ведь уверен - я не один такой. Не могу уехать, пока с ними не разберусь.
        - А как ты с ними разберёшься? Убьёшь? Что ты с ними сделаешь? Как ты можешь убить пять человек, милиционеров, и остаться при этом безнаказанным? А я? Что со мной будет? Они ведь и меня посадят, за укрывательство и недоносительство. Ой, Вань, не трогай, а? Не до того! - Маша убрала мою руку, тихо прокравшуюся к её интимным местам и встала, расхаживая по комнате, как Ленин, обдумывающий - как же нагадить буржуазии? Да так, чтобы она не нагадила в обратную.
        - Вань, скажи - Маша снова присела на постель - что ты вспомнил после того, как меня лечил. Ты мне рассказывал, что после того, как Петя меня ударил, от стресса в твоей голове что-то сдвинулось, ты гораздо чётче вспомнил многие заклинания. А твои личные воспоминания? Ещё что-то ты припомнил? Где ты жил? Как тебя зовут? Твою прежнюю жизнь? Ты вспоминаешь заклинания, но не можешь вспомнить свою прежнюю жизнь - как так может быть?
        - Ощущение такое, будто во мне живут два человека. Две памяти. Одна память - о том, кем я был, где я был, где я жил. Её, практически, нет. Будто стёрли ластиком. Остались какие-то туманные следы, и всё. Вторая память - это память магии. Это заклинания, всплывающие ни с того, ни с сего. Она, почему-то, проявляется активнее. Но я чувствую, что не вспомнил и половины тех заклинаний, что должен знать. Хотя после стресса, который задала мне твоя гибель…вернее твоё ранение, процесс ускорился. Теперь я знаю в несколько раз больше заклинаний, чем раньше. Но при этом знаю - не всё вспомнил.
        - А каков механизм того, как всплывают твои знания? Ну - как ты ощущаешь, что сейчас можешь сказать то, или иное заклинание? Почему ты берёшь то, а не иное заклятие?
        - Представь себе, что ты хочешь взять со стола ложку. Ты протягиваешь руку, и берёшь её. Почему ты не схватила вилку, или не взяла тарелку? Потому, что тебе они не нужны. Так и тут - мне надо вот такое заклинание, и я знаю, что другие мне не подойдут. И беру его. Другое дело - многие заклинания не подходят, а через какое-то время всплывает нужное заклятие.
        - У тебя все заклинания 'добрые'? Есть какие-нибудь ведьмовские, приносящие вред? Проклятия, а не заклятия?
        - Хмм…ты знаешь, а есть. И кстати - ты навела меня на хорошую, очень хорошую мысль…
        - Кто по очереди, заходите! - крикнула Маша где-то в прихожей и я услышал мужской голос. Что он говорил - не разобрал. Это был третий посетитель за сегодня - первые два проскочили быстро - один сильно заикался - понадобилось маленькое заклинание и три минуты времени, другой с пороком сердца - ребёнок пяти лет, синюшний, задыхающийся. Мать из бедных, так что я кивнул Маше - не бери денег.
        Мы уже научились чётко отслеживать - кто может что-то дать за лечение, а кто не может. Видно, когда человек сытый, довольный - даже если он старается казаться беднее, чем есть на самом деле, с него можно взять денег. Никаких тарифов не устанавливали - что можешь, то и дай. Всё-таки время мы тоже тратим, и силы… Частнопрактикующие врачи берут за свои услуги, и дорого. А мы что? Ну…мы, конечно, альтруисты, но и альтруистам хочется есть. И прикрыть зад какой-нибудь тряпкой. Желательно хорошо сшитой. Так что альтернативы не было - решили - деньги берём, но смотрим, с кого можно взять, а с кого нет.
        За месяц, что мы занимались практикой, у нас уже выстроилась живая очередь на несколько тысяч человек. Люди жили в машинах, снимали квартиры - многие жители посёлка, вначале ворчащие на столпотворение у нашего двора, быстро раскусили выгоду происходящего и перестроили свою жизнь. Практически все начали заниматься обслуживанием паломников - продавали им еду, устраивали на постой в своих домах, отвозили и привозили на своих машинах - с вокзала и на вокзал. Деньги потекли рекой в радостно подставленные карманы соседей. Ну а мы…мы, если нас не остановят, скоро станем очень богатыми людьми. Без всякого нашего на то особого рвения, капитал увеличивался, как на дрожжах. Если в день я принимал человек двадцать-тридцать, то посчитать - каждый оставит пусть даже по пятьдесят рублей - это уже тысяча! И это при зарплате местных жителей в сто пятьдесят рублей. За тысячу обычному гражданину надо было полгода работать.
        За месяц мы заработали более тридцати тысяч рублей - невероятные деньги по здешним меркам. Пришлось положить на книжку в сберкассу - нам только ограбления не хватало. Оставили только на проживание. Впрочем, на проживание всегда хватало - деньги появлялись каждый день, и чем больше людей я принимал, тем больше денег становилось. Мне они были неинтересны - впрочем, как и Маше. Мы одевались, обувались, ели что хотели - что нам ещё желать? Если только постройки другого дома - со всеми удобствами. Меня сильно напрягало бегать в сортир под взглядами страждущих больных. Всегда был шанс, что кто-то бросится к ногам по дороге из деревянной будки и рыдая будет просить помочь её сыну или дочери. Что и было уже - дважды.
        В общем - мы решили построить другой дом, и подвижки к этому делу уже начались. Среди клиентов, посетивших нас был человек из горисполкома, с которого, конечно, денег не взяли, но он нам помог с оформлением участка. Участок оформили на Машу. Сорок соток, возле леса. Через неделю там должны были появиться рабочие - мы нашли строительную бригаду, и договорились с прорабом. Дом из красного кирпича, с черепичной крышей - что может быть лучше? Даже проект дома был уже готов. Суждено ли было мне в нём пожить? Я не знал. Время покажет… только вот Маша всполошилась и заговорила об отъезде. Да куда мы денемся? Везде найдут. Тут надо устраиваться…
        В комнату вошла хмурая Маша, а за ней следом уверенный в себе, нагловатый опер, тот, который приходил к нам с Федорчуком. С ним рядом хорошо одетый, лощёный мужчина лет тридцати с небольшим, отличающийся от знакомого опера так, как отличается от уличного мальчишки-хулигана домашний пай-мальчик в штанишках на лямочках. Однако взгляд этого человека выдавал мента - изучающий, пристальный, оценивающий.
        Так оно и оказалось - этот 'лощёный' бы оперуполномоченным ОБХСС, и он желал пригласить меня на беседу в РОВД. О предмете беседы капитан Сеглов не распространялся, но тут и так было ясно - предметом беседы станет наша коммерческая деятельность. Второй опер, один из тех, кто меня когда-то пытался убить, поглядывал странно, как будто определяя - тот ли перед ним человек, или не тот. Само собой - странно, когда человек, забитый до смерти и самолично похороненный в яме, вдруг стоит перед тобой - здоровый, красивый и весь из себя важный. Это вызывает мистический страх. Даже у атеистов и циников.
        Вообще-то, по-моему, я у них обоих вызывал некий страх. Мне так казалось. Ну а почему и нет? Один знал о моём странном воскрешении, и при этом знает информацию о том, как вылечиваются мои посетители. Все вылечиваются, без исключения. Второй не чужд мистики, и чем не больше убеждаешь себя в том, что магии нет, колдуны, ведьмы и всё такое прочее не существует, а в голове бьётся мысль: а вдруг? А если правда?
        В общем - оба опера были вежливы, корректны, и чуть не с поклонами пригласили меня в РОВД на беседу с начальником. Прямо сейчас.
        Маша перепугалась. Она знала, чем частенько заканчиваются визиты в милицию и прекрасно помнила чем закончился визит в милицию у меня, чуть больше месяца назад. Однако делать нечего - я собрался, обул сандалии и пошёл за своими то ли конвоирами, то ли почётным эскортом. Вряд ли второе - но хотелось бы надеяться…
        Народ, ожидавший очереди на лечение во дворе зашумел, закричал, поднялась настоящая буча - они окружили милицейский уазик и стали его шатать, чуть не опрокинув на бок. Милиционер-водитель сидел ни жив, ни мёртв, голова его болталась, как на ниточках и лицо побледнело, как полотно.
        Мне стоило большого труда успокоить разъярённых людей, решивших, что меня увозят навсегда, в места не столь отдаленные. Я пообещал вернуться и полечить всех желающих сверх плана, после чего толпа всё-таки отпустила уазик и отошла.
        Я ведь не дурак - даже если бы понадеялся на силу толпы, и не поехал со своими конвоирами - что бы было? Ну, прогнали бы этих двух, а потом пришли бы сотни, и как бы всё дело не обернулось совсем плохо. Могла пролиться кровь. Зачем мне это надо? Тем более, что это самое приглашение в РОВД отвечало моим планам по мести негодяям. Я и сам собирался туда пойти, так если меня туда везут сами милиционеры - это же замечательно. Знали бы они, какие планы роятся в моей голове - сто раз подумали, чтобы везти в своё логово этого 'троянского коня' по имени Ваня…
        Знакомый вход в РОВД, дежурная часть, где я некогда сидел в 'обезьяннике'. Менты выглядывают из-за стойки дежурной части и тараща глаза, перешёптываются:
        - Колдун? колдун! Гля! - А это не тот, которого приводил…
        - Точно, он! Говорили - маньяк. Слышал я кое-что по этому поводу, но скорее всего брехня… - голос затих.
        - Куда его повели?
        - К начальнику. Приказ - сразу к начальнику его отправлять. Смотри-ка, какие почести мошеннику!
        - Заткнулся бы ты, Малеев - сейчас на тебя порчу напустит, и будешь ты срацца в штаны до конца жизни. Узнаешь тогда, как языком лишнего болтать.
        - Тьфу на тебя. Неужто веришь в это мракобесие? Колдунов не бывает!
        - Это ты моей матери скажи. Она меня водила к бабке, заговаривать болезни. Я хилый был, болел всё время, а после стал расти и вона какой вырос!
        - Мда…вырос…а ума не нажил.
        - Да пошёл ты…!
        Поднявшись по лестнице на третий этаж, я и мои сопровождающие оказались у двери кабинета с золотистой табличкой 'Начальник Заречненского РОВД полковник милиции Степанчук Н.Ф.'.
        На этом этаже было почище, возле окон в конце коридора стояли здоровенные кадки с разлапистыми растениями, на которых солнечный свет отблёскивал маслянистой зеленью. Похоже, что задержанные сюда допускались только в крайнем случае. Таком, как этот.
        Опер вышел из кабинета, возле которого я ожидал вместе с обэхээсником и напряжённым голосом сообщил:
        - Начальник ждёт! У него совещание, сейчас все разойдутся, и мы зайдём.
        И правда - из дверей потянулись милиционеры в форме и без - майоры, капитаны, подполковник. Они с любопытством посмотрели на меня, и снова потянулся шопоток:
        - Это он. Глянь - молодой какой парень!
        - А ты чего ждал - бородатого старца, Хоттабыча, что ли?
        - Да хотя бы…а тут какой-то пацан, как с картинки физкультурник. Глянь, орясина какая! И это колдун? Красавчик хренов. Дымов, это ты его арестовывал где-то месяц назад?
        - Я. И что?
        - Ничего. Чего так ощетинился-то? Хмм…
        - Заходите! - опер снова выглянул из дверей и я перешагнул порог приёмной. У меня возникло чувство…дежавю, что ли - стойка, за которой молодая девушка, слегка испуганно, но надменно смотрящая на меня, столик с документами, сейф в углу - где-то я это всё видел, и не один раз. Что-то, как червячок шевелилось в голове, какая-то мысль, какое-то узнавание…и пропало, растворилось.
        Двойная дверь в кабинет, сделанная из светлого дерева. Шагаю через порог, готовый ко всему - кто знает, может тут же и расстреляют, как врага народа. А я враг? Это с какой точки зрения посмотреть. Хмыкнул про себя - совсем заговорился. И чего в голову придёт! Ерунда всякая.
        - Присаживайтесь - довольно приятный, интеллигентный голос, плавный жест рукой - вполне приятный человек этот полковник Степанчук.
        Ну что же - стелет мягко, как спать-то буду? Надеюсь, не в сырой земле, как кое-кто надеялся.
        - Вы Иван Петрович Сидоров?
        - Не потаю - именно Иван Петрович Сидоров. А могу я узнать о причине задержания?
        - А мы и не задерживали вас. Я пригласил вас для беседы. Жаль, что вы так всё восприняли.
        - А как я ещё должен был воспринять - когда меня берут прямо с приёма больных, и везут в РОВД? Уж не за приглашение к праздничному столу, правда же?
        - Ну-ну…кстати, об этом самом приёме я и хотел с вами поговорить. Товарищи, вы свободны. Мы с товарищем Сидоровым сами тут поговорим, можете быть свободны.
        Полковник дождался, когда подчинённые вышли, и выжидательно посмотрел на меня:
        - Скажите, откуда у вас такие способности? Кто вы? Вначале я принял вас за банального мошенника, фокусника и гипнотизёра, а потом, после тех сведений что мне предоставили мои подчинённые, изменил своё мнение. Вы уникум. И это переворачивает все устои науки и религии.
        - А религии-то почему? - удивился я
        - Потому, что чудеса может творить только Бог, и те, кому он передал чудотворные способности.
        - А вы не допускаете, что я наместник Бога на Земле? - усмехнулся я и что он передал мне свои способности?
        - Мессия? - закашлялся полковник - что-то как-то не вяжется. Мессии денег не берут. А вы заработали приличную сумму. Кстати - подпадает под нетрудовые доходы. Налоги не платите, занимаетесь запрещённой деятельностью - ведь права лечить у вас нет! И диплома нет. И так что же мне с вами делать? Вы знаете, какая поднялась буча? Сколько пошло жалоб на вас? Кто только не жалуется - врачи, священники, простые граждане. Мол - обманывают, деньги собирают. Возбудить на вас уголовное дело и прикрыть эту лавочку - дело пяти минут.
        Полковник замолчал, откинувшись на спинку кресла и внимательно стал меня рассматривать. А я его.
        Это был мужчина за сорок, с умным, волевым лицом, хитрыми глазами и слегка седоватыми короткими волосами. Его лицо внушало доверие, но я знал - полковник совсем не прост. До поста начальника РОВД мог добраться только самый хитрый, безжалостный, умелый и жестокий человек, готовый идти по трупам. Одно только то, что отделение уголовного розыска у него под началом превратилось в гнездо убийц - что-то говорит об этом райотделе. Рыба гниёт с головы, банально, но правда.
        Молчание прервал я:
        - Слушайте, хватит темнить. Говорите, что вы от меня хотите. Денег? Чтобы я платил вам за то, чтобы вы меня не трогали? Или вам ещё что-то от меня нужно? У меня нет времени на пустые разговоры. Там люди ждут, они болеют, умирают.
        - А также приносят деньги - подмигнул полковник и нахмурился - вообще-то ни одно дело на территории, контролируемой моим РОВД не укрывается от моих глаз. Глупо было бы надеяться, что вы останетесь в стороне. Но - речь идёт не о деньгах. Меня попросили узнать, что вы из себя представляете. Мошенники, или действительно что-то можете.
        - И какой вывод? - небрежно спросил я, вопросительно подняв брови.
        - Нет, не мошенники. Мы подсылали к вам людей, реально больных, от которых отказались врачи, и вы их вылечивали. Но дошли ещё кое-какие слухи. О том, что вы можете возвращать молодость. Не это ли секрет того, что вы выглядите, как парень двадцати лет? И что ваша сожительница Мария вдруг стала из тридцатипятилетней женщины двадцатилетней красоткой? Слухи ходят самые разные, но этот - потряс всех и дошёл до самого верха - до Обкома партии. И жена Первого хочет встретиться с вами и воспользоваться вашими услугами. Вот зачем я вас и вызвал.
        - И когда она хочет с нами встретиться?
        - Как можно быстрее.
        - Нуу…пусть приезжает к нам на приём. Я с ней поработаю.
        - Вы шутите? Жена первого секретаря обкома партии? Вы, лично - приедете к ней, домой, и она с вами поговорит.
        - Хмм…а с чего вы решили, что я к ней поеду? И что-то буду для неё делать? И для вас? Это же вас просили, не меня. И если вы не сделаете - вам грозят неприятности? Так ведь?
        - Не надо так со мной разговаривать. Вы забываетесь - кто перед вами, и где вы находитесь! - пожестчел лицом полковник - я могу сделать так, что вы сами побежите, бегом, и сделаете всё, что мне надо! Обнаглели! Страх потеряли? Думаете - неприкасаемые? Камеру на северной стороне я всегда могу устроить, понял?
        - Понял. А не пойти ли тебе…, понял? Ты как со мной разговариваешь, приглашальщик на беседу? Я сейчас на тебя проклятие напущу, ты срать чёрным поносом до конца жизни будешь, а она будет недолгой, очень недолгой, веришь?! Я должен бежать к какой-то сучонке на цирлах, как собачонка? Потому, что её муж первый секретарь? Ты сам-то соображаешь, что говоришь? Да мне плевать на деньги, веришь? На всё плевать! И на тебя тоже, вместе с этой сучкой!
        Я просто взбесился. Всё то, что я накапливал эти месяцы, вся обида, злоба, воспоминания о том, как меня истязали в стенах этого заведения, досада на свою ущербность - отсутствие памяти - вылилось в такую великолепную ярость, что я и в самом деле готов был растерзать полковника. И я его ничуть не боялся. И он это чувствовал.
        Полковник привстал из-за стола, упёршись руками в полированную столешницу из- тёмного дуба, покраснел, открыл рот и хотел что-то сказать, а может крикнуть, когда я тоже встал, и сделав пасс руками сказал Слово и в воздухе повис Знак Огня, полыхающий как никогда - огненный красивый, и готовый выпустить очередь из огненных шаров, способных разнести стену РОВД вместе с полковником.
        Тогда милиционер опомнился. Он побледнел, с размаху плюхнулся на кресло и сделал жест рукой:
        - Хватит. Успокойся. Давай поговорим начистоту, как два мужика. Мы наговорили лишнего, но никогда не поздно всё вернуть на нулевой вариант. Хорошо?
        Я глубоко вздохнул и движением руки развоплотил Знак огня:
        - Хорошо. Я слушаю.
        - Что вы хотите за ваши услуги? За то, что окажете услугу жене Первого секретаря?
        - Я не работаю бесплатно. Но деньги мне не нужны. У меня они и так есть. Надо будет - заработаю столько, сколько мне нужно. У меня есть просьба, если вы мне поможете - я помогу супруге Первого, и буду помогать вам, если мои услуги вам понадобятся. В разумных пределах, конечно. Напускать порчу ради вас я не буду.
        - А и в самом деле можете? - поёжился полковник.
        - Могу - спокойно кивнул я - но ни разу этого не делал. Не хочу. Пока не заставят обстоятельства.
        - Хорошо. Я слушаю вашу просьбу.
        Минут десять я излагал полковнику то, что я от него хотел. После того, как закончил, тот долго молчал, и затем отрицательно покачал головой:
        - Это невозможно. Это всё равно что рубить сук под собой! Ну ладно - я переживу, если их посадят, хотя могу потерять должность, но ведь это нереально доказать! Что у вас есть, кроме голых, ничем не подкреплённых слов? Вы обвиняете офицеров, из которых двое члены КПСС, уважаемые люди, даже орденоносцы - и вы говорите, что они вас убивали, закапывали в яму, пытали?! Кто в это поверит? Подождите - допустим Я вам верю. Но этого мало. Вы же сидели…лечились в психиатрической клинике. Правда же? И после этого вы приходите и говорите - вот эти люди, капитан и майор милиции убивали меня монтировкой, закапывали в землю, а я выкопался и пришёл писать заявление? Вы снова окажетесь в психушке. И я вместе с вами - если пойду на серьёзное рассмотрение этого заявления. Доказательства. Где доказательства?
        - А если они сами подтвердят? Опишут всё? Опишут свои преступления?
        - Шутите? Если только вы их заставите своим колдовством! Что? Вы серьёзно? Можете? Хммм… - полковник подумал, потом наклонился над коммутатором и нажав кнопку, сказал:
        - Верочка, пригласи ко мне Дымова, и всех, кто есть в их отделе. Всех сотрудников.
        - Хорошо, Николай Фёдорович, сейчас вызову! - пропищал тонкий голос, и я опять вздрогнул от ощущения дежавю. Эта секретарша была очень похожа на кого-то из моей прежней жизни. До невозможности похожа. Так похожа, что я вот-вот, ещё немного, и вспомню, где я встречал подобные обстоятельства и секретаршу Верочку. Увы…ощущение снова улетело. И я замер в ожидании своих мучителей.
        - Разрешите, товарищ полковник? - в дверь просунулось лицо Дымова, полковник сделал приглашающий жест, и в дверь втянулись все, кто тогда был во время допроса. Не было только участкового, но его уволили и он отсиживался дома. По слухам - беспробудно пьянствовал.
        - Ну что, Дымов, доигрался? - жёстко сказал полковник, встав из-за стола - гражданин Сидоров заявил, что вы его истязали, что пытались его убить! Что скажешь по этому поводу? И вы все - что скажете? По одной статье ведь пойдёте! Этапом в Нижний Тагил!
        - Врёт этот…гражданин Сидоров - спокойно-нагло заявил Дымов - никто никого не истязал. Он психический больной, и его нужно в психушку, идиота!
        - Товарищ полковник, вы не могли бы выйти? - попросил я
        - Что?! Из моего кабинета? Хмм…а проблем не будет? Всё будет в порядке?
        - Если вы спрашиваете - не размажу ли я этих подонков по стенам - обещаю , что все выйдут отсюда живыми, и даже очень живыми. Клянусь.
        - Ну…если клянётесь…что же - разговаривайте. Я отлучусь на десять минут.
        Полковник широким шагом подошёл к двери и вышел, захлопнув за собой обе створки. Воцарилось молчание, которое прервал холодный голос Дымова:
        - Не докажешь, сука! Как ты не сдох, тварь?
        - Василич, не надо! Он может писать! Это может быть спектакль! - тронул его за руку мужчина рядом, зам, который первый ударил меня в печень.
        Дымов кивнул и замолчал, ненавидящим взглядом сжирая меня, как нильский крокодил свою жертву. Дай ему волю, он бы меня порвал на части.
        Я вздохнул, окинул взглядом группу стоящих передо мной людей и не теряя времени стал читать заклинание. Они переглядывались между собой, удивлённо и насмешливо поднимали брови, а когда я закончил. Дымов с издевательским смешком сказал:
        - Шарлатан херов! Моя бы воля - ты б с зоны не вылезал. Вас, аферистов, искоренять надо. Закончил свою тарабарщину? Успокоился? Забудь о своих дебильных заявлениях - никто никого не бил. Никто не истязал. Тебе же спокойнее будет. Иначе…
        - А чего иначе? - невинно осведомился я.
        - Василич! Молчи, он нарочно провоцирует - буркнул стоящий рядом зам и тоже стал сверлить меня тяжёлым взглядом.
        - Никто вас не провоцирует - усмехнулся я - рассказываю, что теперь будет. А будет вот что - через десять минут у вас начнёт зудеть тело. Вы почувствуете, как будто у вас под кожей лазят, протискиваются черви. Зуд будет невероятным, страшным, невыносимым. Вы будете расчёсывать себя до крови, а на местах расчёсов образуются нарывы, из которых покажутся тонкие нитки червей. От вас отвернутся близкие, друзья, соседи. Вас уволят с работы. И вы будете заживо гнить, съедаемые изнутри. До тех пор, пока вы сами, не пойдёте, и не напишете явку с повинной, в которой расскажете обо всех своих преступлениях - избиениях людей, пытках, поборах и обо всём, что вы творили всё это время. А потом вы найдёте меня - не знаю, как вы это сделаете. Да мне и плевать - даже если вы сгниёте, заживо съеденные паразитами. Такие твари как вы, заслуживают таких мук. Адских мук. И вы будете умолять меня простить. И если убедите - я вас прощу и сниму проклятие. Если уже не будет поздно. Вот теперь я всё сказал. Как хорошо, что все вы оказались сегодня на месте, просто замечательно. Не хватает только участкового - но я до него
ещё доберусь. Будьте уверены.
        - Да пошёл ты! Козёл… - Дымов шагнул ко мне, сжав кулаки, и тут в кабинет вернулся полковник. Он осмотрел всю компанию, и испытующе поглядев на меня, спросил:
        - Всё? Поговорили? Достаточно?
        - Достаточно. Скоро они придут к вам и напишут явку с повинной - усмехнулся я, глядя на бледные лица оперативников, и добавил - запомните - только явка с повинной вас спасёт!
        - Идите к себе - хмуро приказал полковник и покосившись на меня, добавил - потом поговорим.
        Дымов кивнул головой, и махнув своим 'бандитам' вышел из двери, неосознанно почёсывая правое бедро. Я криво усмехнулся - 'Проклятие седьмого сына' начало действовать.
        Насколько у меня имелась информация - больше двух лет никто из тех, на кого было наложено это проклятие, не жил. Страшное заклятие. И против него было только одно средство - магическое. Ни спиртное, ни лекарства, ни любые другие средства не могли заглушить страшный, невероятный зуд. А черви - которые были совсем не черви а некие сущности, образовывающиеся из тела самого больного, пронизывали всё тело, пока не перекрывали ему дыхание и не отравляли организм продуктами своей жизнедеятельности. Мерзость, конечно, но эти твари заслужили.
        Не зря я попросил полковника выйти из кабинета - под действие заклятия подпадали все, кто был в поле моего зрения во время произношения заклятия. Мне бы не хотелось, чтобы полковник пострадал - по крайней мере, сейчас. Мне лично он ничего не сделал, а сделает - там видно будет.
        Жена Первого секретаря обкома КПСС оказалось дамой довольно приятной и на вид, и даже в общении. Ей было лет сорок пять, а может и больше - несмотря на ухищрения - использование различных дорогущих импортных лекарств, китайских средств и постоянную заботу о своём теле, это самое тело сдавало свои позиции. Что не делай, а всё равно высушенная змеиная кожа в смеси с женьшенем и иглоукалывание не вернут молодости. Таков закон природы. Нужно чудо, чтобы кожа натянулась, морщины исчезли, а попа стала твёрдой и лишённой растяжек и целлюлита.
        Вот такого чуда ждали конкретно от меня. Ждали - сидя на антикварном стуле, за столом, достойным музея и уставленным бутербродами с сырокопчёной колбасой, икрой, осетриной и кремовыми пирожными, как будто подмигивающими своими аппетитными свежими розочками : 'Съешь меня! Съешь!'
        Я позавтракал довольно хило, намеревался нагнать за обедом, потому мой взгляд сразу приковали эти роскошества, которые советский человек мог не увидеть за всю свою жизнь. Или увидеть - но только на картинке.
        Заметив мой интерес к накрытому столу, дама улыбнулась и радушно предложила:
        - Присаживайтесь! Кушайте, я вижу, что вы проголодались. Николай Фёдорович, вы посидите с нами?
        - Благодарю, Маргарита Николаевна - мне нужно на службу. Неотложные дела! - полковник откланялся и быстро исчез, как будто его тут и не было. Похоже, что не только я чувствовал себя неуютно в этих хоромах, с натёртым паркетом, обитыми шёлком стенами, антикварной мебелью и тяжёлыми хрустальными люстрами с позолотой.
        Жил Первый секретарь в центре города - тихий переулок, в который нельзя было въехать без контроля наряда милиции, стоящего у кпп, старинное двухэтажное здание - похоже, что тут когда-то жил важный чин дореволюционной власти, или же богатый купец. Не знаю точно - но тот, кто это всё построил, был человеком совсем небедным.
        В доме имелось несколько квартир, и все они были заняты номенклатурой - это я понял сразу. Высокие, просто высоченные потолки, уходили ввысь, толстые стены хранили прохладу, так что в квартире было даже слегка холодновато после раскалённой улицы. По приходу я обливался потом, но когда немного остыл, стал даже немножко мёрзнуть.
        Впрочем - потом я понял, почему тут так холодно - дама заботливо спросила, не простыну ли я под кондиционером. Квартира охлаждалась. И я немного позавидовал этому обстоятельству - терпеть не могу жару.
        - Вот вы какой - колдун! - усмешливо сказала Маргарита Николаевна, внимательно глядя на то, как я без зазрения совести сметал со стола дефицитные продукты, запивая их холодным яблочным соком - мне казалось, вы будете постарше.
        - Последние часы мне только об этом и говорят - усмехнулся я, прожевав очередной бутерброд и стряхивая крошки с подбородка - заверяю вас - если молодость, это порок, то с годами он исчезает.
        - Это точно…что-что, а уж это-то мне известно - увяла дама, тяжело вздохнув и неосознанно огладив свои явно крашеные волосы - потому я вас и позвала…Ваня? Вас звать Ваня? Вы не обидитесь, если я буду так звать?
        - Почему я должен обидеться? Главное не зовите Гришей. Или ещё того хуже - Альбертом! А Ваня - есть Ваня, из песни слова не выкинешь.
        - А вы забавный - улыбнулась дама - и очень…интересный мужчина. Где мои двадцать лет… Завидую вашей девушке. Той, что была раньше тридцатипятилетней дамой.
        - Интересно - а откуда у вас сведения? - поинтересовался я, слизывая взбитые сливки с пирожного.
        - Слухами земля полнится - уклонилась от ответа дама - у нас свои методы получения информации. Только вот слухи это, или же правда - развеять мои сомнения сможете только вы. И вы готовы развеять сомнения? Наелись? Или, может - вам принести что-то посущественнее, чем простые бутерброды? Суп? Второе? Я могу отдать распоряжение - через десять минут всё будет.
        - Если бы раньше - ворчливо ответил я - а так уже наелся, не влезет!
        - Ну кто же знал, что вы так голодны! - дама рассмеялась звонко и дробно, как будто по полу рассыпали стеклянные шарики - приятно было посмотреть, как вы едите - настоящий зверь, самец, так сказать! Наши мужчины какие-то вялые - щиплют кусочки, жеманятся, а едите как настоящий мужчина. Ну, так что, теперь в силах со мной поговорить? Я же знаю, что пока мужчина не поел - к нему и не подходи. То-то в русских сказках - 'Напои, накорми, в баньке попарь, спать уложи, а потом и расспрашивай!' В принципе - я и то, и другое могу устроить. И баньку сделать, и спать уложить. Но вряд ли вы согласитесь - вас же дома красотка ждёт, волнуется. Как только мы поговорим - вас отвезут домой на машине, не беспокойтесь. Всё будет в порядке.
        - А мне кажется, мы уже говорим, и очень даже продуктивно - сказал я, насмешливо щурясь и отдуваясь от плотного обеда всухомятку.
        - От вы вредный какой! - снова рассмеялась дама - вы же знаете, о чём я говорю. Итак, Ваня, вы в самом деле можете меня…омолодить? - Дама затаила дыхание, сжалась, вцепившись в сиденье стула, и впилась глазами в моё лицо.
        Я наблюдал за ней сквозь полуприкрытые глаза и раздумывал - что делать? Вернее так - делать-то я знал что, но как это использовать в своих целях? И так, чтобы не промахнуться…не каждый день вызывают в дом Первого секретаря обкома партии. И грех не попользоваться этой возможностью урвать себе каких-либо благ. Они-то, вон, как сыр в масле катаются. А я чем хуже? Может, конечно, это звучит и стяжательски - но я имею некие способности, востребованные у сильных мира сего, распоряжающихся определёнными материальными ценностями. Так почему и я не могу воспользоваться этой кормушкой и сунуть туда свой нос? Встать в позу - 'Я денег не беру! Мне ничего от вас не надо, кроме БОЛЬШОГО спасибо'? Нет уж. Глупо.
        - Да, я могу это сделать, если… - дама выдохнула и несколько минут старалась отдышаться, а потом с волнением спросила:
        - Что - 'если'?
        - Если меня как следует заинтересуют. Я не альтруист. И работаю за вознаграждение.
        - И сколько вы хотите? - дама поджала губы и слегка надменно посмотрела на меня. Похоже, что в её глазах я стал гораздо ниже статусом - что- то вроде разнорабочего, требующего оплаты за деньщину.
        - Мне не нужны деньги. Мне нужна помощь - отрицательно покачал я головой - во-первых мне нужна квартира в приличном районе, четырёх, а лучше - пятикомнатная, где я смогу принимать посетителей, а ещё - мне нужно, чтобы все от меня отстали - менты, газеты, партийные и советские органы. Чтобы я для всех был невидимкой - вроде я есть, а вроде меня и нет. Понимаете?
        - Понимаю - согласно кивнула дама - квартира - не проблема. Один звонок, и вы въезжаете в новую квартиру, или, если хотите - квартиру в старом фонде. Только её придётся подремонтировать. Старые квартиры обычно запущены. Что касается того, чтобы от вас отстали - тут сложнее, но всё решаемо. Вы будете работать для нас, а если вы с нами - вас никто не посмеет тронуть. Если только не будет распоряжения ОТТУДА - она показала наманикюренным пальцем вверх.
        - От Господа Бога? - улыбнулся я
        - Гораздо круче. От Генерального Секретаря. Вот кто может нас в порошок стереть. Одним словом. В пределах области - мы можем всё. Пока не перейдём дорогу его воле. Но зачем я вам это рассказываю - вы и сами давно всё поняли. Итак - когда приступим?
        - Когда я въеду в мою квартиру
        - Не доверяете? Что же - правильно делаете. Только и я вам скажу - если то, что вы сказали, окажется блефом, и вы ничего обещанного не можете - вы не только вылетите из этой квартиры. Вы пойдёте по этапам, на очень, очень долгие сроки, а возможно - вообще никуда не пойдёте. Потому что вам затылок зелёнкой намажут. Чтобы не было заражения, когда пуля пройдёт через череп - лицо дамы стало жёстким, даже страшным, похожим на Медузу Горгоны из мультика.
        - И не забудьте, пожалуйста, провести в мою квартиру телефон - так же безмятежно продолжил я - иначе как я буду звонить вам по утрам и спрашивать о вашем самочувствии? А также желать спокойной ночи по вечерам…
        - Ну, вы и наглец! - от души рассмеялась Маргарита Николаевна - мне кажется, мы с вами подружимся.
        - А куда деваться? Теперь я ваш личный колдун. Только сразу скажу - порчу на ваших врагов напускать отказываюсь. Даже за две квартиры и три телефона. Я напускаю её только на моих личных врагов.
        Подмигнув, я многообещающе улыбнулся даме, и потёр лоб - сегодня был тяжёлый, нервный день, и голова немного ныла, заполненная впечатлениями и волнением. Несмотря на свою смелость и наглость, внутри я был совсем не так спокоен, как могло показаться. Да, приглашение к жене первого секретаря давало нам возможность подняться в самые верхние социальные слои страны, но оно таило под собой и опасность - а вдруг что-то не сработает, а вдруг ничего не получится? И что тогда? Тогда мы реально может загреметь в тюрягу. Если я-то там как-то и проживу, но вот Маша… Я боялся за неё - не за себя. Что мне-то сделается? Меня топтали ногами, убивали, закапывали - что мне какая-то тюрьма? Главное, чтобы и правда башку не прострелили - вот тут я вряд ли выживу.
        - Забыл спросить - ваш муж в курсе предстоящих у вас перемен? Вдруг он скажет, что вы - это не вы? Представьте - вместо зрелой дамы сразу молоденькая красотка. Скажет - подменили. Его предупредили?
        - Я в курсе всех дел - из соседней комнаты вышел моложавый мужчина лет пятидесяти с властным, холёным лицом - и не возражаю. Кстати - и мне поможете. Омоложения мне не надо - глупо буду выглядеть, а вот подлатать слегка не мешало бы. Наши коновалы ни черта не умеют, кроме как требовать премий, да финансирования больниц. Видишь ли - зарплаты у них маленькие! Вначале научитесь работать как следует, тогда и зарплаты подымем. Привыкли только ныть, да попрошайничать. Хорошо, товарищ Сидоров. Ваши требования приняты, всё будет сделано. Завтра. Сейчас поезжайте домой, автомобиль я сейчас вызову, а завтра я пришлю за вами машину - к девяти утра, и вы с вашей женой поедете выбирать себе квартиру. Человека ответственного за это я вам пришлю. Какая из квартир понравится - ту и оформим. Ордер выписать недолго, как и поставить штамп прописки в паспорте. Главное - не ошибитесь, и выполните то, что обещали. Иначе… В общем - до завтра! - мужчина протянул мне руку. порывисто пожал и снова исчез за незаметной дверью в стене.
        Я посмотрел на его жену, та пожала плечами и слегка улыбнулась, как бы показывая: 'Вот, как и говорили'.
        Глава 7
        Бурное дыхание женщины затихло, Маша успокоилась и откинувшись на подушки замерла, моргая в потолок, рассматривая его, как картину в каком-нибудь музее.
        - Класс! Никак не могу привыкнуть! Две недели уже живём тут - а мне кажется, как один день! Пролетело, мелькнуло, будто не бывало. Хорошо тут, правда?
        - Хорошо. Само собой - лучше, чем у тебя в старом доме. Хотя бы не бегать в сортир на огороде. Меня это просто убивало.
        - Что ты будешь делать - нежности какие! Можно подумать, ты никогда так не бегал! Впрочем - может и не бегал. С тебя станется.
        Женщина встала на колени, медленно переползла на меня, прижимаясь длинным обнажённым телом и целуя, переместилась к моему лицу. Её глаза как будто горели в полумраке, который не мог разогнать тусклый светильник, отбрасывающий голубоватый нереальный свет на наши лица, делая их загадочными и волшебными. Маша всмотрелась в мои глаза, и наклонившись, поцеловала меня в губы:
        - Люблю тебя. Люблю! Боюсь потерять. Каждый раз думаю - а вдруг он вспомнил своё прошлое и снова стал Васей? А вдруг…приду, а тебя уже нет. И внутри всё холодеет…
        - Ничего страшного - денег теперь у тебя куча, квартира в центре города - можешь на одни проценты жить. Тысяч сто там на книжке, да? Больше? Конечно больше… Ну вот…ты столько врачом никогда не зарабатывала. Снимай проценты аккуратно, не трогай основной капитал, да и живи себе. Ну что ещё сказать…замуж выйдешь - теперь ты молоденькая красотка, у тебя всё впереди. Завидная невеста. Только смотри, не промахнись, не выйди замуж за какого-нибудь афериста, падкого до денег. Разденет и разует.
        - Эй, эй! Ты чего это? - забеспокоилась Маша - ты и вправду вспомнил прежнюю жизнь, что ли? Хочешь уйти? Чего это ты вроде как завещание какое-то пишешь?
        - Не вспомнил ничего. Пока не вспомнил. Так, проскальзывает кое-что…
        - А что?
        - Да ну, так…ерунда. Даже рассказать неудобно.
        - Ну расскажи, расскажи, что ли! Вань - сейчас не расскажешь - я обижусь.
        - Ну чего ты пристала? Ну… картинки вижу - летаю в небе. Ещё - машины странные - и я с ними разговариваю. С чего это вдруг машины со мной говорят? А ещё вроде как я бегу куда-то, бегу, а по мне стреляют огненными шарами. Вот и всё. Потом всё исчезает. Пытаюсь вспомнить, и не могу. Голова начинает болеть.
        - Память цела, но она заблокирована - задумчиво протянула Маша, поглаживая меня по животу и спускаясь рукой всё ниже и ниже. Я перехватил её руку и укусил за мизинец. Она взвизгнула от неожиданности и сильно хлопнула меня по бедру. Потом наклонилась и стала целовать красное пятно, оставшееся от удара:
        - Не больно? Я от неожиданности! Чего ты кусаешься?
        - А чего ты крадёшься, как тать? Мы о серьёзном говорим, а у тебя одно на уме.
        - Почему одно? Может два? Или тебя на два уже не хватит? А что может быть серьёзней любви?
        - Это для вас, женщин, серьёзней любви ничего не может быть. А для мужчин есть ещё долг и дело.
        - Глупости. Главный инстинкт - инстинкт размножения человеческого рода. И важнее его ничего быть не может. На первом месте у организма всегда самосохранение, а когда самосохранение совершилось - организм требует размножения. Это нам институтский профессор говорил, когда выгонял беременных студенток с экзамена. Мол - идите, родите, а потом приходите. Вы удовлетворили самый главный инстинкт, и нечего совать мне в нос своё пузо - всё равно скидки не будет. Что заработали, то и получите. Двойку!
        - Хе хе…крутой у вас профессор был, крутой. И правильно. Думать надо было! Хмм…эй, ты чего затихла? Чего пригорюнилась? Тэээкс…ты зачем мне рассказала про профессора и беременных баб? Что, правда?
        - Правда. Задержка уже две недели. Похоже - залетела.
        - Ну и замечательно! Разве ты не этого хотела?
        - Хотела. Только…
        - Что только?
        - Хотелось, чтобы у сына был отец…или у дочки. А ты - уйдёшь.
        - Уйду. Но ты же знала об этом! Чего снова поднимать вопрос?
        Маша замолчала, потом легла, накрывшись простынёй, и закрыла глаза:
        - Давай спать. Завтра снова начнут в дверь звонить, ни свет, ни заря.
        - Кстати - давай наймём прислугу? Пусть готовит, стирает, убирает. Ты мне нужна на приёмах. Я заметил - когда ты присутствуешь, они как-то успокаиваются, прямо-таки лучатся добродушием и любовью. Наверное, больные в психушке тебя любили…
        - Вань…я тебе хотела что сказать…странно что-то. Со мной странно. Я ведь волосы крашу. Ты заметил?
        - Ну…заметил, и что? Все женщины волосы красят. Сегодня она белая, завтра синяя, послезавтра чёрная или рыжая - что такого? Есть у вас такая дурная привычка менять внешность.
        - А в глаза ты мне давно смотрел?
        - Только что…хмм…мда. Странно. У тебя всегда были карие, а теперь зеленоватые какие-то. Вроде как с зелёными точками. Не обращал внимания - теперь вижу. Так что случилось?
        - У меня волосы зелёные. И кожа стала с зелёным оттенком. Ты что не видишь, что я, когда выхожу, тональным кремом мажусь? Так вот - теперь я зелёный человечек! Типа - инопланетянка!
        - Нимфа… - автоматически сказал я, и в голове мелькнуло картинка какой-то невероятно прекрасной женщины с зелёными распущенными волосами.
        - Что ты сказал? Какая нимфа? - встрепенулась Маша
        - А я что-то сказал? Не помню - растерянно ответил я - правда, не помню.
        - Ты сказал - нимфа!
        - Значит так и есть. Не знаю, зачем я это сказал. Хмм…сам не понимаю. В голове вертится - нимфа, нимфа - и всё тут. И ещё…с этим словом связано одно дело… нтересно, получится?
        - Что именно?
        - Попробуй внушить мне любовь к себе. Ну-ка! Просто представь, что я тебя люблю, что тебя страстно желаю, что к тебе отношусь как к божеству. Попробуй.
        Маша полежала неподвижно, потом уселась на постели, отбросив одеяло, сложив руки и ноги в позе медитирующего Будды. Затем распахнула зелёные глаза и вперилась в меня, как будто гипнотизируя.
        Меня - как кипятком ошпарило! Я почувствовал такой прилив сексуального желания, что аж затрясся. Зарычав, как зверь, буквально в прыжке бросился на Машу, завалил, раздвинул ноги и вонзился в неё, не обращая внимания на вытаращенные глаза подруги, на слабые попытки меня оттолкнуть, и минут пять яростно скакал на ней, пока не излился, в мучительно сладких, почти болезненных судорогах. Перед глазами у меня стояли яркие сполохи, голову распирала кровь, и опомнился я только тогда, когда Маша перевалила меня с себя на постель, тяжело дыша и вздрагивая, от непрекращающегося, невероятно длительного оргазма.
        - Что это было? - выдавила из себя она, заикаясь, и прижимая руку к вздрагивающему животу - ты же меня практически изнасиловал! А такого бурного оргазма у меня никогда не было! Что такое было?
        - Нимфа. Так это назовём. Я помню, что те, кто так умеет делать, называются нимфами. Ты теперь умеешь вызывать сексуальное желание у мужчин, и у женщин тоже - у тех, кто бисексуален, или же вообще любит только женщин. А может и у обычных женщин - не знаю. Это у меня в памяти. Сильная нимфа. Но не самая сильная, какие бывали. В памяти у меня мелькает одна женщина, перед которой я ползаю по земле, как червяк, и целую её ноги.
        - А может попробуем? И передо мной поползаешь? - коварно усмехнулась Маша - а мне понравилось, скажу тебе! Ты был такой…ненасытный, такой…первобытный - я в восторге! Интересно, а можешь ли ты от этого защититься? Ну - от моего воздействия, от любовной магии?
        - Да. Специальные заклинания. А ещё - изумруд. Вспомни, что было с Маргаритой! Я тогда просто обалдел. Ну, думаю - всё, хана нам. Решил, что способности у меня закончились, и сейчас мы за наглость будем наказаны.
        Я закрыл глаза и стал вспоминать:
        Комната - огромная кровать, застеленная шёлковым покрывалом. На ней лежит Маргарита Николаевна - в лёгком халатике на голое тело. Её лицо раскраснелось от волнения, а губа слегка дрожит. Я стою перед ней, и читаю заклинание, делая пассы руками. В воздухе попеременно мелькают знаки - Огня, Воды, Воздуха, Земли, становится то жарко, то холодно. Наконец, заключительная фраза, и я замолкаю, глядя на женщину.
        Упс! Результата ноль.
        Она встаёт, и ощупывает себя руками. Потом недоумённо смотрит на меня:
        - И что, это всё?! Может быть какое-то время надо ждать, чтобы пошёл процесс?
        Я растерянно смотрю на неё, и не понимаю, что произошло - всё должно было получиться как в случае с Машей - Маргарита Николаевна должна была помолодеть, и обрести облик двадцатилетней девушки. Однако - результат нулевой.
        Все растеряны, женщина не смотрит мне в глаза, удручённая и опустошённая. Она даже как-то постарела на глазах, и стала выглядеть на свой возраст, и старше - далеко за пятьдесят. Я опустился на кровать, наблюдая за пациенткой, растерянный и не знающий, что делать, когда вдруг луч, отразившийся от тяжёлых серёжек женщины блеснул мне в глаза, и я вскочил с места:
        - Они! Это они! Снимите их сейчас же!
        - Кто - они? - недовольно и подозрительно спросила Маргарита. В её глазах я уже опустился до уровня фокусника-афериста, и совершенно вышел из доверия.
        - Серьги! Они с изумрудами? Снимите их сейчас же! Вынесите из комнаты! Они блокируют мои заклинания, я знаю, я вспомнил.
        - Уверены? - недоверчиво спросила женщина, но всё-таки сняла серьги. Затем взяла их в руку и подойдя к дверям просто выбросила их за порог.
        - Ложитесь. Теперь всё будет нормально - приказал я.
        Женщина покорно легла и я заново начал отчитку заклятия. Через двадцать минут передо мной лежала молоденькая девушка, в халате Маргариты Николаевны, обвисшем на похудевшем теле. В комнате было жарко, а на постели образовалось здоровенное пятно - жир, пот, выделения женщины - то, что не 'сгорело' в процессе переделки организма.
        Маргарита вскочила с постели, не стесняясь нас с Машей, сорвала с себя халат и бросилась к огромному зеркалу, практически во всю стену, отражавшему комнату и её стройную, девическую фигуру с торчащей вперёд молодой грудью.
        Тогда она заплакала - навзрыд, схватившись за голову, раскачиваясь, как статуя античной обнажённой девушки.
        Мы с Машей перепугались, кинулись к ней, стали успокаивать, расспрашивать, что с ней случилось, и она, видимо расслабившись от стресса, от переживания, от долго сдерживаемой, зажатой в себе боли, выдала:
        - Мой-то, не спит со мной уже год! Секретарш дерёт, да комсомольских активисток! Кобель грёбаный! Говорит - на себя погляди, я ещё молодой мужик, а ты? Говорит - и чего тебе надо - всё есть, в золоте ешь-спишь, чем ты недовольна?! Хрена мужского захотела? Так заведи себе хахаля - только чтобы я не знал, узнаю - прибью! Сволочь такая! А я ничего не могу сделать! Если он не хочет меня, что я поделаю?!
        - Теперь вы красотка - улыбнулась Маша - секретаршам до вас, как до Москвы пешком. Теперь он вас точно из постели не выпустит.
        - Только нужен ли он мне теперь? - зло усмехнулась Маргарита - мне кого-нибудь помоложе надо. С этой старой сволочью спать - после его трипперных активисток? Гадина…теперь он меня будет упрашивать, чтобы я ему дала! Спасибо, Ванечка! Вы - гений! - Маргарита обняла меня за шею, и прижавшись всем телом поцеловала прямо в губы.
        Маша потом сказала, что было желание просто оттащить бабенцию от меня за волосёнки - поцелуй был совсем не материнский, и заходил за границы простой благодарности пациентки к своему лекарю. Больше это было похоже на ласки двух любовников…
        После того, как из дебелой матроны я сделал молоденькую красотку, жизнь наша закрутилась, мелькая, как в калейдоскопе. Мы так же принимали людей со всего города, и даже страны- сообщили адрес тем, кто ждал нас в очереди у старого Машиного дома, но теперь в числе наших посетителей были и ВИПы. В основном женщины, но были и мужчины - их я подлечивал, кстати, избавляя и от вредных привычек - многие из них были алкоголиками. А уж пристрастие к курению было у каждого первого. Наследие войны - как пояснил один из клиентов. Когда покуришь, есть не так хочется…
        Люди, что к нам приходили, были разными - как и раньше. Бедные, богатые, молодые и старые - все, кто был безнадёжно болен. Поток людей казался нескончаемым, бесконечным, как вселенная. Никогда не исчезнут болезни, и никогда не исчезнут те, кто страдает. Одно меня радовало - хотя бы ненамного, но я делал этот мир счастливее. Сотни людей обрели здоровье, и надеюсь - счастье. Сколько это всё у нас продлится - я не знал, да и знать не хотел. Как идёт всё, пусть так и идёт. Мне было хорошо.
        - Вань, так что ты думаешь по поводу моего превращения? - со страхом и волнением спросила Маша.
        - Мутация, чего же ещё. Какая-то мутация. Похоже, что общение со мной заразно, а?
        - Это что, ты меня заразил колдовством, как венерической болезнью? - рассмеялась Маша - а что, за то время, что я с тобой сплю, ты меня так накачал генетическим материалом, что волей-неволей я переняла часть твоей магии. Вместе с семенем. Похоже, что я мутирую.
        - И чего тебе не нравится? Теперь - ты смерть мужикам! Они у твоих ног будут просто штабелями укладываться. Когда я уйду, ты сможешь найти себе нужного мужчину - просто пальцем поманишь, и он прибежит к тебе, задрав штаны. Если, конечно, на нём не будет изумруда в том или ином виде. Кстати - никому не говори о свойствах изумрудов. Нам это совсем ни к чему, понимаешь?
        - Понимаю - согласно кивнула Маша - а насчёт 'прибежит' - прибежит-то, прибежит, но ведь я буду знать, что это магия, и что он меня не любит…
        - И что? Мало ли семей живут без любви, да ещё лучше всех. Детей делают, внуков воспитывают. Кроме того - кто тебе сказал, что не будет любви? Ты молодая, красивая, тебя и без магии полюбят, гарантия!
        - Не надо мне любви - печально усмехнулась Маша - есть у меня любовь. Одна. И другой не будет. Ладно, не будем о грустном. Ты не против, если я ещё попробую магии нимфы? Ну так…слегка. Очень уж мне понравилось!
        И мы попробовали.
        Дни тянулись за днями. Начинались они стандартно - с девяти утра, и до трёх часов дня, я принимал больных. Лечил всё - от тяжёлой пневмонии, до рака, от заикания, до алкоголизма и табакокурения. Они оставляли какие-то деньги - я даже не интересовался - какие. Ведала финансами Маша. Часто мы отказывались, не брали плату, видя, что люди отрывают от себя последнее. Ни к чему нам эти копейки.
        Основной заработок шёл не от этих несчастных. Основное нам давали богатые люди - элита этого города - власть имущие, и все, кто имел деньги - учёные, актёры, музыканты, и…цеховики, подпольные миллионеры и всякая такая шушера. Вот с них мы уже брали втридорога. Начали с десяти тысяч рублей, а под конец брали по пятьдесят тысяч и больше - за одно омоложение.
        Наш капитал нарастал, как на дрожжах. Мы обросли связями - с власть имущих денег не брали, главное - знакомства. Какой бы ты ни был богатый, если у тебя нет нужных связей - в этом мире ничего не купишь. Ни колбасы, ни автомобиля. Ездили мы уже на 'Волге', шикарной, белоснежной. Маша любила водить машину - она лихо срезала повороты и разгонялась так, что я ругался и требовал от неё притормозить. Я-то в катастрофе ещё и выживу - если, конечно, башку не оторвёт, но вот она, да ребёнок - могут пострадать.
        А животик у неё был уже заметен. Маша старалась носить свободные одежды, чтобы скрыть это, но…шила в мешке не утаишь. Маргарита, ставшая нашей подругой и частенько приходившая к нам посидеть за чашкой чая, первая заметила изменения и радостно поздравила Машу. Дети Маргариты давно разлетелись по миру, пристроенные папашей к хлебным должностям - сын работал где-то в в Москве, вроде как в Госплане, а дочь высочила замуж за дипломата, отправившегося послом в одну из европейских стран. Других детей она не хотела - сказала, что ей уже хватит рвать одно место. Она свой долг перед этой страной и своим мужем-подонком выполнила. Теперь хочет пожить для себя.
        Почему-то она выбрала своей наперсницей Машу, и часто, приходя к нам, уединялась с ней и рассказывала такие вещи, которые потом приводили меня в оторопь - Маргарита ударилась в безудержный разврат, меняя мужиков как перчатки.
        Однако, похоже, что и раньше она не отличалась особой целомудренностью, а вторая жизнь, которую я ей подарил, сделал из неё настоящую нимфоманку. Впрочем - на меня она только поглядывала, ограничившись случайным прикосновением и томными вздохами - Марго знала, что Маша не одобрит соблазнения своего мужа, и терять подругу, с которой можно говорить откровенно и которой от неё ничего не нужно, кроме весёлой беседы - ей не хотелось. По крайней мере я так думал.
        Хотя - через некоторое время начал подозревать, что дело не совсем так чисто, как мне казалось. Если вспомнить о магическом воздействии Маши на всех тех, кто тянулся к женщинам, можно предположить, что Маргарита была бисексуальна, и подсознательно, а может и сознательно, тянулась к моей подруге, как объекту сексуального вожделения. Пока что, похоже, безрезультатного вожделения. Если бы Маша с ней переспала - я бы знал.
        Маша от меня ничего не скрывала. Иногда её откровения приводили меня в лёгкое смущение - то ли она как врач была лишена моральных барьеров, когда обсуждала естественные и неестественные отправления организма, то ли сама по себе была лишена этих самых барьеров - только она что хотела, то со мной и обсуждала. Без тени смущения.
        Так она мне рассказывала и о похождениях Маргариты, устраивавшей настоящие оргии у себя на дому, и в домах своих друзей и подруг. В них участвовали дети высокопоставленных чиновников, и интеллектуальной элиты. Самое обычное, будничное, что они там устраивали - это так называемая 'ромашка'…когда обнажённые девушки становятся головами друг к другу, и… А невинное подростковое развлечение 'бутылочка', приобрело у них и вовсе гротескные и развратные черты.
        Меня радовало, что Маша, когда рассказывала об этих развлечениях, подходила к вопросу с позиции наблюдателя и врача-психиатра. Ни разу она не выразила желания поучаствовать в этих игрищах, и хотя не осуждала (ну чего осуждать больных? Они же больные!), но и не оправдывала этих извращений. Они взрослые люди, и могут заниматься тем, чем хотят. Если это не мешает другим.
        Распущенность элитной молодёжи, со слов учёной Маши, была неким протестом против тотального запрета на всё - на свободное выражение мнений, на железный барьер, поставленный между Советским Союзом и остальным миром.
        С моей точки зрения - это было ерундой. Как раз элитная молодёжь могла посещать и заграницу, и могла смотреть запретные для остальных советских людей фильмы. Вот оттуда, из этих порнушек, они и набрались своих безобразий. Впрочем, возможно, что обе версии имели под собой основание.
        Шли дни. Мы работали, отдыхали, ходили в театр и в кино. Мы были счастливы. Но всё когда-то кончается. Счастье - тоже.
        Однажды, когда мы вернулись из города, где сходили в ресторан - посидели, послушали, как играет джазовый оркестр - заметили, что у входа в наш подъезд стоят две чёрные волги. В них сидели люди с одинаковым выражением лица, похожие как две капли воды.
        Опять дежавю - подумалось мне, и под ложечкой противно засосало.
        - Маш, это по нашу душу, рупь за сто сказал я, кивнув на компанию 'одинаковых людей'
        - А может - нет? - жалобно, с надеждой спросила моя подруга, но было видно, что она и сама знает, что почём.
        - Давно следовало ожидать - пожал я плечами - и как это они до нас не добрались раньше? Осень уже, а мы всё не беседовали с людьми, у которых чистые руки и ледяная голова.
        - Со снеговиками, что ли? - фыркнула Маша - вечно - скажешь, хоть стой, хоть падай!
        - Со снеговиками - задумчиво протянул я - интересно - с чем они прибыли… Делаем ставки? Я говорю, что будут перетаскивать в Москву. А ты что скажешь?
        - Как бы на нары не перетащили - заметила Маша - сбежим, если что?
        - А куда бежать-то? В тайгу? Нет, Маш…тут будем воевать. На их территории. Да ладно - пошли домой, хватит в машине сидеть. А то они уже зашевелились - подозрительно выглядит - подъехать и не выходить из машины.
        Мы заперли волгу, припарковав её у подъезда. Переулок был тихим, семей в доме жило мало, так что место для парковки всегда хватало. Что касается безопасности - только идиот мог попытаться украсть машину у колдуна. Или смельчак. Но таких до сих пор не находилось. Особенно, когда разошлись слухи о том, что я сделал с группой оперов, измывавшихся надо мной в райотделе.
        Заклинание таки-сработало. Они на самом деле покрылись нарывами, из которых лезли черви. Когда я это увидел - меня чуть не вырвало. Одно дело знать, как это должно быть, а другое дело - видеть. Как увидел? Пришли они ко мне. Все. В сопровождении конвоя. Видимо начальник райотдела посодействовал им, за то, чтобы они не указывали его в явках с повинной.
        Когда эти люди появились у меня, они уже были осуждены - их доставили ко мне прямо из сизо, перед этапированием в Нижний Тагил, на ментовскую зону. От них ужасно пахло - как от разложившегося трупа, а вид напоминал о прокажённых. От гордых, наглых оперов ничего не осталось, кроме разъедаемых червями оболочек. Они кашляли, отхаркивая кровь и червей, и это был ад, в отдельно взятом райотделе.
        Мне даже стало не по себе - может я переборщил? Может не стоило ТАК их наказывать? Но Маша с ожесточением сказала, что они вообще заслуживают смерти за свои преступления. Может и так…только смерть, она быстрая - бах! И нет человека. Он даже почувствовать ничего не успеет. А гнить заживо, зная, что спасения нет - это гораздо страшнее. Среди этих людей не было Дымова - он покончил с собой. Мысль о том, что придётся идти на поклон к колдуну, довела его до самоубийства. Кстати сказать - косвенно я добрался и до участкового, с которого всё и началось. Он повесился, узнав, что случилось с его подельниками. Не смог каждый день жить под гнётом мысли о том, что вот-вот в его дверь постучусь я, и напущу на него такую же порчу.
        Я снял поклятие. Не сразу, но нарывы исчезнут, оставив лишь шрамы, напоминающие о наказании. Только людей не вернёшь, тех, которых они забили до смерти, пытаясь повесить на них преступления, которые те не совершали.
        Операм дали по десять-пятнадцать лет - максимум, что давало советское правосудие. Выше этого наказания была только смерть, а советский суд посчитал, что смерти они не заслуживают. Нашлись какие-то заслуги, какие-то смягчающие обстоятельства. Ведь они не только простых граждан избивали и убивали, они же и бывших уголовников прессовали, а это уже другое дело.
        Я не протестовал - им и этого хватит. Моё наказание было таким страшным, что сроки, отпущенные им судом, в сравнении были детскими играми. Ещё бы месяц - и в живых не осталось бы никого. И даже после моего вмешательства они не скоро восстановят здоровье. Впрочем - я не особо старался им помочь. Я хорошо помнил скрежет монтировки, пробивающей мою грудь…
        Поднявшись на второй этаж, мы застали у нашей двери троих людей, в тёмных костюмах, при галстуках и белых рубашках. Они вежливо осведомились, мы ли те, кого они ждут - мы не стали скрывать очевидную истину, и пригласили нежданных гостей в наш скромный уголок, заставленный моднючей гэдээровской мебелью, японским цветным телевизором, двухкассетником того же производства и всякими приятными мелочами вроде хрустальных бокалов и китайских ваз.
        Обставляла Маша, а у неё был своеобразный вкус, чисто советский, иногда приводивший меня в исступлённо-смешливое настроение. Старинные китайские вазы ну никак не сочетаются с современной мебелью, но только ей это не докажешь. Дорого, красиво, ну и пусть стоят! Вот был её главный аргумент. Я и махнул рукой. Ну не наплевать ли? Пусть заставляет квартиру тем барахлом, каким хочет. Когда-нибудь эта страсть к накоплению закончится. Настрадалась в нищете, вот и хватает подряд, что подороже, благо, что денег хватает.
        - Товарищи, чаю? - радушно предложила Маша, и не дожидаясь ответа, крикнула на кухню - Валь, организуй нам на стол чего-нибудь к чаю, и чаю подай! (Мы наняли домработницу и сразу стало полегче - всё-таки много времени отнимают эти домашние хлопоты - готовки, стирки, уборки…даже если у тебя импортная стиральная машина, а питаться ты норовишь исключительно в ресторане)
        - Слушаю вас - спокойно сказал я, глядя в лицо старшего мужчины. Звание его я не успел заметить в удостоверении, но похоже что-то вроде полковника. Крупный калибр, однако. Полковник - это вам не хухры-мухры.
        - Мы наблюдаем за вами давно - сразу перешёл к делу полковник - ещё с тех пор, как вы начали свою бурную деятельность в доме на окраине города. Вероятно, вы догадываетесь, что от нас не ускользает ни одно мало-мальски важное событие в этой стране?
        - Догадываюсь - усмехнулся я - и что? Ну вот - не ускользнули мы от вашего взора. И чего дальше?
        - Дальше? - задумался полковник - а дальше, нам хотелось бы знать, что от вас ожидать. И не угрожаете ли вы нашему государству. Вы же не из этого мира, молодой человек. Вы, вероятно, инопланетянин. И вы потенциальная угроза нашей стране. Тихо, тихо - особо-то не возбуждайтесь. Хотели бы мы - давно бы вас убили. Вы же смертны, не будете этого отрицать? Убить вас легко. Но зачем? Может быть, вас можно использоваться в интересах государства? После долгого наблюдения, наше руководство всё-таки пришло к выводу, что следует предложить вам сотрудничество.
        - Какого рода? Стучать на высокопоставленных руководителей области, с которыми мы общаемся? - скривился я - или вы придумали что-то более дельное?
        - Фу…как грубо сказано. Не стучать, а освещать деятельность некоторых людей, от которых зависит благосостояние наших граждан - разве это не правильно? Если бы те негодяи, которых вы наказали, были бы заранее выведены на чистую воду добропорядочными гражданами, осветившими их деятельность, разве не позволило бы это избежать множества неприятностей - смертей, несправедливых осуждений? Или проще сгноить их заживо? Вам-то может быть и проще, но если бы всё было по уму - таких преступлений бы не было. Так что не стоит оперировать обывательским мнением о том, что так называемое стукачество это плохо и подло.
        - Только не говорите мне, что у вас в отделе не было стукачей - нахмурился я - почему тогда они не предотвратили преступления, совершаемые сотрудниками? Какая от этих стукачей польза?
        - Это другой вопрос - уклончиво ответил полковник - везде есть плохие работники, и тут ничего не поделаешь. Однако, нас очень заинтересовал этот случай - во-первых ваше странное воскрешение - мы допросили этих людей, и они рассказали нам всё, без утайки. А ещё рассказали, как вы напускали на них проклятие. Это впечатляет, да. И ещё - нас очень порадовал один факт - вы не можете подчинить себе волю человека, поработить его, и были вынуждены действовать столь грубо, фактически заразив их страшной болезнью, чтобы заставить раскаяться и написать чистосердечное признание. Ведь проще было подчинить их волю и заставить написать признание таким методом. Не буду скрывать, если бы мы обнаружили, что вы можете контролировать людей - вас бы уничтожили. Стране не нужны люди, способные поработить её высшее руководство. Я говорю с вами без обиняков, не хочу, чтобы между нами остались какие-то непонятности и недоговорённости. Несмотря на ваше могущество - ваша жизнь на волоске. И жизнь вашей подруги, и вашего ребёнка… мы знаем про вас всё. Всё, что знаете о себе вы. Даже как вы занимаетесь любовью, в каких позах.
Мы знаем, что ваша подруга мутирует, превращаясь в нимфу. Знаем, что заразили её вы, что вы, при желании, можете стать источником нужным государству мутантов с различными способностями. Знаем, что вы мечтаете вспомнить о своей прежней жизни, а ваша подруга боится этого, так как вы обязательно её покинете после нормализации вашей памяти. Вот так, молодой человек. Теперь вы видите, что от нас ничего не укрывается?
        Маша стояла рядом со столом, за которым мы беседовали, вытаращив глаза и судорожно сглатывая:
        - Откуда вы…как они узнали, Вань?
        - Маш, не будь наивной! - резко бросил я, разозлившись донельзя - ясно же, что квартира нашпигована подслушивающими, а возможно и подглядывающими устройствами, и что поселили нас в неё специально, и что Маргариту подвели к нам они - мы давно уже под колпаком у Мюллера! Элементарно, Ватсон! Они суют нос везде, куда только можно, а уж мимо колдунов пройти никак не могли.
        - Тогда, раз вы такой…Хломс, может распишете наши дальнейшие шаги, и перспективы сотрудничества? Опишете, что мы от вас хотим? А мы и послушаем - вдруг чего-то упустили - усмехнулся один из коллег полковника, доселе молчавший и внимательно следивший за моим лицом. Третий сидел с каменным видом и всё время держал руку под столом - подозреваю, что в его кармане было что-то вроде стреляющей ядовитыми иглами авторучки, или подобной гадости - на предмет плохих переговоров со злым колдуном. Вдруг я заартачусь, нападу на них? Придётся принимать срочные меры. Для того и нужен 'чистильщик'.
        - Во-первых ваш коллега пускай уберёт руку из кармана - не дай бог стрельнет с испугу. Я не собираюсь на вас нападать, нафига вы мне сдались. Я ждал вас всё это время и удивлялся - как это вы так медленно до меня добирались?
        - 'Служенье муз не терпит суеты' - слышали такое выражение? - усмехнулся второй гэбэшник - хорошая операция должна быть тщательно подготовлена. Тогда есть вероятность, что она удастся на сто процентов. Закон такой.
        - Ну-ну…итак, будем рассуждать: имеется некий колдун, умеющий лечить людей. И лечить на самом деле - не аферист, не мошенник - спасает безнадёжных больных. И ещё может омолаживать пациентов. Кроме того - он, как оказалось, ещё и разносчик этих своих колдовских умений - например, передал магический дар своей жене. Пусть и не такой дар, как у него, но всё же. Так как его использовать? А давайте вначале к нему присмотримся - может его вообще нужно убрать? Может он опасен? Присмотрелись. Не опасен, лоялен - ни наблюдение, ни подосланные агенты типа Маргариты не дали подтверждения опасности объекта. Значит его можно использовать в интересах страны. Лечить высших руководителей, а ещё - брать у него кровь и пробовать прививать избранных добровольцев. С целью выведения новой породы бойцов невидимого фронта - магов и нимф, способных обаять и проклясть своих противников. Так, товарищи?
        - Хмм…слегка растерялся полковник - в общем-то так. Верно всё разложили. Мы предлагаем вам перебраться в Москву, где под наблюдением наших врачей вы будете заниматься тем же самым, только на более высоком уровне. Ну и…послужите родине, как…
        - Подопытные кролики? - подсказал я нужное слово, так и напрашивающееся на язык.
        - Ну зачем вы так? - поморщился полковник - не кролики, а испытуемые объекты, которые могут принести много пользы родной стране, и всему человечеству. Вы же хотите принести пользу стране и человечеству? Хотите. А ещё - обрести прежнюю память. Возможно, что мы вам в этом поможем. В общем так: мы даём вам на раздумье неделю. Думайте, соображайте. Только хочу предупредить - ваше положение совсем не твёрдо…это мы позволяли вам заниматься тем, чем вы занимались. Учтите это - полковник подмигнул и поднялся со стула. За ним поднялись и его спутники.
        - А что, чай не будете пить? - в зал вошла Валя, нагруженная подносом с чайником и чайными чашками.
        - В другой раз - благодарно кивнул полковник и твёрдым шагом пошёл к двери, упёршись взглядом в натёртый паркетный пол
        - Учтите, товарищи - повторил он, обернувшись в дверях и внимательно посмотрев мне в глаза. Потом добавил:
        - Всего вам наилучшего. Ждём ответа.
        - А как мы передадим вам ответ? - запоздало спросила Маша, на что полковник со смешком ответил:
        - А просто скажите: мы согласны. И всё. И к вам придут люди и объяснят, что и как будет устроено. Видите - мы даём вам свободу выбора, никто вас не неволит принимать решение. До свидания.
        Гэбэшники ушли, оставив нас сидеть за столом, уставленным пустыми чайными чашками…
        - Вань, и что будем делать? - испуганно спросила Маша - господи, они нас везде слушают и смотрят! Я теперь буду в туалете свет выключать - вдруг они и туда заглядывают.
        - Обязательно заглядывают - серьёзно пояснил я - где ещё можно разглядеть твою прекрасную попку, кроме как в спальне, туалете и ванной? А без созерцания твоей обнажённой фигуры безопасность государства может оказаться под угрозой. Правда, товарищи из серого дома? Молчание - знак согласия. Что делать? Маш, вопрос риторический, ты же понимаешь. Нам чётко пояснили, что работаем и живём мы только потому, что нам это позволили. И что прекратить нашу работу и жизнь, им легче, чем прихлопнуть комара. Того ещё поймать надо, а мы вот они - на виду, и никуда не денемся. Так что выход у нас один - соглашаться. Эй, товарищи из серого дома - мы согласны! Присылайте своего гонца, одинакового с лица…
        - Я никогда тут не была - с восторгом сказала Маша, разглядывая московские просторы из окна машины - такое чувство, как будто попала в Мекку, туда, куда стремятся все мусульмане. Сбивчиво, да? Ну как бы тебе сказать - ты-то этого не ощущаешь, а у меня такое чувство…ну не передам я этого. Что-то вроде: 'Вот Она!'
        - И чего? Город, как город…суетливый, машин дофига - у нас хоть проехать свободно можно. А тут такие потоки… Ничего не вижу достойного восторга. Даже дома ничем не отличаются от тех, что в нашем городе. Типовая хрень. Ну Кремль, да. Интересно.
        - А Ленин? Там Ленин лежит! Не хочешь сходить на него поглядеть?
        - Неа…ну лежит себе, и лежит. Пустая оболочка человека. Вот за что ему такое проклятие?
        - Какое?! - удивлённо подняла брови Маша.
        - Лежать неупокоенным, какое же ещё. Ну представь, что тебя положили где-то на витрину и толпы придурков ходят, и разглядывают. Тебе понравится? Он где-то бродит тенью, неприкаянный и неупокоенный, и страдает. И нет ему отпущения грехов…
        - Тссс! - Маша приложила палец к губам и кивнула на спину водителя.
        Я улыбнулся и кивнул - хотя нашим 'хозяевам' и наплевать, какие у нас политические взгляды и чего мы болтаем, всё же не стоило их злить. Есть определённые правила игры, и стоило их соблюдать.
        Мы сегодня прилетели из нашего города в Москву самолётом. В аэропорту нас встретили, прямо у трапа самолёта - остальные пассажиры с восхищением и завистью смотрели, как молодую парочку усаживают в чёрную волгу. Видимо решили, что мы какие-то детишки высокопоставленных чиновников.
        Мне было смешно, а Маша вся преисполнилась гордости - советское воспитание. В обществе, в котором все равны, тот, кто приподнимается над серой массой всегда вызывает и зависть, и восхищение. И чем ровнее и серее эта масса, тем больше восхищения вызывают эти люди. Бард, рассекающий по Москве на иностранной машине, которую большинство граждан Советского Союза видели только на картинках или в кино, вызывает всенародную зависть и любовь. И все стремятся получить привилегии, и счастливы, когда эти привилегии получают, гордятся этим - мы не такие как все, нас заметили!
        Квартира, которую нам предоставили, находилась в центральном районе города, и мало чем отличалась от той, в которой мы жили в нашем, родном городе - пять комнат, мебель по последней моде, цветной телевизор и двухкассетник - все атрибуты элитной семьи. Так-то мне здесь понравилось - окна выходили на тихий двор, и машину есть где поставить - мне обещали, что её в ближайшее время перегонят по новому месту жительства.
        Водитель проводил нас до дверей квартиры, отпер их, и отдал ключи нам - вместе с ордером на вселение и паспортами, в которых уже стояли штампы московской прописки. Пожелав нам хорошего отдыха, предупредил, что машина за нами придёт завтра, в восемь утра, и к этому времени мы должны быть готовы - поедем в Кремль. В холодильнике продукты, в шкафах все необходимые нам вещи - располагайтесь и ни в чём себе не отказывайте. Затем исчез за дверь, как громадный передвижной платяной шкаф - под его поступью чуть не продавливался паркет, мужчина был здоровенный, шире меня раза в два. Водитель-охранник, надо полагать.
        Мы пошли проверять сокровища, которые нам обещаны - и в самом деле, шкафы полны отличной одеждой (точно подходящей нам по размеру!), а холодильник забит всем, о чём советские граждане могут только мечтать - от сырокопчёной колбасы, до чёрной икры. Нормальный набор номенклатурного работника. Ведь мы уже примкнули к номенклатуре, надо понимать…а может и выше. Чиновников дофига, а вот настоящих лекарей - это поискать надо.
        Маша пошла в спальню, уселась на кровать, немного попрыгала на матрасе и выдала заключение, что он вполне соответствует её понятиям о том, каким должно быть наше лежбище, и что она на этом матрасе бока не отлежит. Потом стала переодеваться, испуганно поглядывая по сторонам.
        Я заметил это, и спросил:
        - Ты чего жмёшься, как будто раздеваешься на Красной площади?
        - А мне кажется, я и раздеваюсь на Красной площади. Вон там стоит делегация из Японии, а вон там - немцы. А тут три гэбэшника, заглядывающие мне в задницу. Меня вот это самое подглядывание и подслушивание приводит в нервное состояние. Мне хочется выключить свет, забиться в угол, и вот там уже переодеваться…я даже заниматься любовью не могу спокойно - мне кажется, что за нами всё время кто-то смотрит.
        - А мне кажется - тебе даже нравится, когда за тобой подглядывают - ухмыльнулся я - ты от этого возбуждаешься. Самые страстные наши ночи были после того, как ты узнала, что за нами следят. Ты как будто норовишь подразнить наблюдателей, нет?
        - Фу…противный - хихикнула подруга - это я должна копаться в душах человеческих, потому что мне по профессии положено, а ты-то чего туда грязным пальцем?! Хмм…ну да, есть что-то такое, ты правильно заметил - созналась Маша, слегка покраснев - как представлю, что там сидят молодые парни и наблюдают за мной в тот момент, когда ты… В общем - есть что-то в этом. Но я категорически против, чтобы они подглядывали за мной в момент переодевания, или когда я занимаюсь своими делишками в туалете! Это меня совсем не радует. А ты думаешь - и тут напичкано аппаратурой?
        - Нет, конечно, зачем им следить за людьми, которых завтра повезут в Кремль? Это же совсем не интересно, правда? Маш, ну чего ты глупые вопросы задаёшь? Понятно, что всё тут нашпиговано подслушкой. И скрытые камеры есть.
        Маша наклонилась к моему уху и тихо шепнула:
        - Вань, а можно что-то такое сделать, чтобы убрать подслушивающие устройства? И главное - подгляывающие?
        - Хмм…честно говоря - не задумывался. А чего они тебе? Да хрен с ними - слушают. Мне лично наплевать.
        - А мне нет! - сердито буркнула Маша - какого чёрта, я как на витрине?
        - Теперь ты знаешь, что должен чувствовать Ленин - усмехнулся я - ладно, сейчас подумаю…
        Я стал расхаживать по комнате, вызывая из памяти новые и новые заклинания, способные как-то помочь. В голову пока ничего дельного не приходило, кроме…хмм… сли рассуждать - что есть вот эти самые подслушивающие устройства? Ну и подглядывающие тоже? Это микромикрофоны, и микротелекамеры. И все работают на электричестве, само собой. А если…
        - Маш, ты где?
        - В спальне, а что?
        - Ляг на постель.
        - Зачем? Вань, попозже, а? Я хотя бы вымоюсь, в ванне полежу! Вспотела, пока ехали.
        - Тьфу. Я не о том! Заберись на постель. Так, на всякий случай. Я кое-какой эксперимент произведу…
        - Аааа! А я уж думала…сейчас, сейчас! - послышался легкий стук - Маша запрыгнула на постель - всё, я готова.
        - Только не слезай, пока я не скажу.
        - Ладно, ладно, делай!
        Я сосредоточился, и полетели слова заклинания. Не знаю, что у меня получится, но если выйдет это дело…
        Через три минуты почувствовал, как сгущается атмосфера в квартире - волосы начали вставать дыбом, между металлическими предметами начали проскакивать искры и противно запахло озоном, будто рядом с рентгеновским аппаратом. Потом, вдруг, комната осветилась - на стульях, на креслах, на всех выступах мебели заиграли огни святого Эльма, наполнив атмосферу квартиры чем-то мистическим. Потом жахнули две здоровенные ветвистые молнии, осветив комнату, как фотовспышкой и уйдя в батарею отопления.
        А затем случилось кое-что, что совсем мной не планировалось - после вспышки одной из молний, из торшера, стоящего в углу возле кресла, вылезло образование, напоминавшее размером футбольный мяч. Это было похоже на то, как стеклодув выдувает из своей трубки стеклянный шарик - медленно, но неумолимо, и всё больше, больше размером, пока шар не достиг размера головы человека. Затем этот шар стал приближаться ко мне, уже закончившему отчитку заклинания.
        На всякий случай я стал тихо уходить от этой пакости и вышел в коридор, но шар тянулся за мной, как пришитый нитками.
        В спальне крикнула Маша:
        - Вань, ты уже всё? Можно выходить?
        Шар как будто услышал слова, рванулся в сторону спальни, а на дороге стоял я. Удар! Взрыв! Грохот был такой, как будто взорвалась граната. Я потерял сознание.
        Потом Маша мне рассказала, что взрывом шаровой молнии сорвало со стен картины, уничтожило две китайские вазы и сбросило на пол посуду (О мой китайский фарфор!)
        У меня осталось красное пятно во лбу, а там, где шар ушёл в пол - обугленное пятно. Носок на большом пальце ноги разорван, тапок - тоже. 'Эксперимент' закончен
        Подслушивающим устройствам кирдык, но и мне чуть не пришёл кирдык. Если бы не моя живучесть…вот и используй заклинания в отдельно взятой советской квартире!
        Видимо я на минуту потерял сознание, потому что когда очнулся, обнаружил, что лежу на спине в коридоре, а надо мной нависает испуганное лицо Маши:
        - Ванечка, Ваня! Ой, что делается…ты очнулся? С тобой всё в порядке? Чёрт с ними - пусть заглядывают и подслушивают, не надо больше такого! Напугал меня до смерти! Как мёртвый лежал!
        Я посмотрел на Машу, и сфокусировал глаза, почему-то дающие двойное изображение. Две Маши благополучно совместились, дав чёткое изображение, и совершенно трезвым и осмысленным голосом сказал:
        - Я не Ваня, Маш. Я Вася Кольцов.
        Маша отшатнулась, зажав рот, и с испуганно спросила:
        - Вспомнил? Всё вспомнил?! Молния, да?
        - Молния - ответил я, и вскочил на ноги.
        Тело переполняла бурлящая энергия, меня просто колбасило от ощущения своего великолепного здоровья, радости жизни, чувства своей наполненности и цельности.
        - Вань…Вась - ты теперь уйдёшь? - Маша сидела на краю кровати - несчастная, жалкая, маленькая, как котёнок, выброшенный за порог дома злым хозяином.
        - Пока нет. Я же не могу тебя оставить без того, чтобы пристроить в этой жизни как надо. И моего ребёнка… Уйти я могу в любой момент. И должен уйти. Я здесь, а там моя любимая женщина лежит связанной. Мой товарищ захвачен, и с ним непонятно что творят - так что уйти придётся. Но не сейчас.
        - Вань…Вась - а ведь ты здесь больше года. Практически полтора года. Ты не думаешь, что там, откуда ты пришёл, всё давно завершилось?
        - Я могу вернуться в тот момент, когда я улетел сюда. В моём мире не пройдёт и секунды. Маш, не расстраивайся так. Всё когда-то кончается. Ведь предупреждал тебя - мне придётся уйти. Я знал это. А у тебя останется мой ребёнок, много денег, квартира - теперь ты обеспечена на годы вперёд. И я намерен сделать так, чтобы никто тебе не смог ничего сделать. Более того, есть задумка сделать так, чтобы будущее в этом мире было гораздо лучшим, чем у нас. Но только тсс…никому ни слова о том, сто после удара шаровой молнии я восстановился. И зови меня Ваней - как и раньше.
        - А что такого? Ну пусть знают…ты что, постыдное что-то сделал?
        - Маш, ты слышала меня? Ты хорошо меня слышала? Я что сказал?! Ни слова, ни полслова никому, даже во сне, даже там, где ты думаешь, что нет ушей!
        - Ну поняла, поняла я…зачем кричишь - лицо Маши скривилось, и стало ясно, что она сейчас заплачет. Тогда я разжал кулаки и глубоко вздохнул:
        - Не плачь. Просто это очень, очень важно, и если ты сделаешь как я сказал - всё будет нормально, а если нет - непредсказуемо. Точнее - мы можем пострадать. Я ещё не до конца восстановился, хотя и всё-таки обрёл кое-какую целостность. Мне к этому ещё нужно привыкать. Понимаешь? Ты же врач-психиатр, должна понимать!
        - Вань, а как же с прослушкой здесь? Ты говоришь всё в открытую…а если нас слышат?
        - Не слышат. Я выжег все подслушивающее устройства. Перегрузил их электроэнергией. Видела, какие молнии били? Фактически я сделал настоящую грозу. Этими молниями можно и прибить кое-кого, ежели понадобится…
        - Ладно, Вань, я поняла…а если снова поставят…жучки, так они называются?
        - Да хоть паучки. Я каждый день буду проделывать такую штуку. Буду выжигать всё, что они тут наставят. Пока им не надоест это делать. А вон и они, легки на помине!
        В дверь позвонили - звонок чего-то жалобно прохрюкал - похоже, что ему досталось при электроатаке. Поджарился слегка. Посетовав про себя о судьбе звонка, пошёл открывать. Спрашивать - 'Хтой-то там?!' не стал. И так понятно.
        И не ошибся - трое, одинаковы с лица. Незнакомые. Вежливые. Попросились войти, сразу глазами по сторонам - зырк-зырк, зырк-зырк! Осведомились вежливо:
        - У вас всё в порядке? Жалоба от соседей поступила, якобы у вас тут что-то громыхнула, будто граната. Вы целы? Что тут произошло?
        - Товарищи…не знаю как вас звать - такое будет происходить каждый день. Мы с моей женой (краем глаза я увидел, как Маша вздрогнула и потупила глаза) имеем право на личную жизнь. И не хотим, чтобы нас беспрерывно подслушивали и пуще того - подглядывали. Поэтому - каждый день я буду заниматься выжиганием ваших приспособлений для вмешательства в личную жизнь. Вы поняли меня?
        - Понять-то поняли - усмехнулся один из пришельцев - вот только мы-то ни при чём. Есть приказ - мы выполняем. А как вы разбираетесь дальше - это не наша проблема. Вот мы убедились, что с вами всё в порядке, что вам ничего не угрожает - и уходим. Спокойной вам ночи.
        - И вам не храпеть! - добавил я умиротворённо - и передайте вашему начальству - сколько поставят жучков, столько я и спалю. Даже если при этом разнесу полквартиры. Хватит нам уже в задницы заглядывать!
        - Это уж не нам решать - кому и куда заглядывать - хихикнул один из мужчин, выходя из квартиры, а старший его поддержал:
        - Да, это не наше дело. Но ваши слова мы доведём до сведения, не сомневайтесь.
        'Гости' ушли, а мы остались вдвоём с Машей, грустно собиравшей осколки фарфора с натёртого до блеска пола. Я посмотрел на её монотонные манипуляции веником, и предложил:
        - Давай прислугу наймём?
        - Прислугу…наймем…безжизненно вторила Маша, и неожиданно спросила - Вань, ты мне расскажешь о том мире, откуда прибыл?
        - Хмм…расскажу. Позже.
        - Это хорошо - снова безжизненно сказала Маша и держа в руках веник тихо заплакала. Слёзы текли по щекам часто, как осенние дождевые капли и падая на паркет, исчезали в осколках…
        Я беспомощно смотрел на мою подругу и не знал, что сказать. Мне нечего было сказать. Всё и так ясно…
        Глава 8
        Утро на встретило хмуро - накрапывал дождик. Немудрено - осень уже. Хотя лето и умудрялось держать свои позиции - днём было довольно жарко, но ночью холодало, и похоже, что начинался сезон дождей.
        Грустная пора, эта самая осень. И всё у нас грустное и тусклое. Маша замкнулась в себе, после вчерашнего 'эксперимента' и моего 'прозрения' она ждала, что я в любой момент могу сбежать, бросив её одну, беременную, мутировавшую в странное существо с зелёной кожей и обладающее единственной способностью - внушать любовь и вожделение к своей особе. Впрочем - это ведь тоже оружие. Даже я не мог противиться её зову, если, конечно, на мне не было изумруда. Вот когда он был, да ещё и специально заговорённый, что усиливало его действие в несколько раз, тогда её магия ничего не могла против меня.
        Я прекрасно понимал, что если я брошу её вот так, как есть, и сбегу - судьба её незавидна. Подопытный кролик, не более того. А ребёнок? Если родится ребёнок? Хмм… очему - если. Родится, конечно, и я его…отец?! Очуметь! Вот это я накрутил проблем…как-то не могу себя представить отцом. Это что получается - у меня здесь жена с ребёнком, там жена…пока без ребёнка, и я буду летать между мирами, чтобы время от времени посещать своих жён? Лихую игру творит со мной моя судьба, моя жизнь. Ну что поделаешь - разве я виноват? Я обрёл свою личность только вчера, и надо сказать спасибо судьбе, что я всё-таки её обрёл. Могло быть совсем иначе - прожил бы жизнь тут, с Машей, растил бы детей… Кстати - она всё-таки на это надеялась, очень надеялась на то, что я останусь с ней навсегда.
        Этой ночью мы не занимались любовью. Просто лежали и молчали, думая каждый о своём. Среди ночи, проснувшись, я услышал, как Маша тихонько всхлипывает. Хотел её приобнять…но не решился. Люблю ли я Машу? Сложный вопрос… такой всеобъемлющей, искрящейся страсти, как к Василисе, к Маше у меня нет. Спокойная, размеренная приязнь…любовь? Можно назвать это и любовью. Мне с ней комфортно, она красивая женщина, мне хорошо с ней в постели, хорошо по жизни - она умненькая, весёлая, и просто хороший человечек. Да, делаю вывод - я её люблю. По-другому, чем Василису, но всё-таки люблю. Интересно, как восприняла бы Василиса весть о том, что у меня в другом мире жена, да ещё и с ребёнком. От неё можно ждать чего угодно - от просьбы познакомить с соперницей, до удара кулаком в глаз, чтобы не прелюбодействовал. И проверить, как это всё будет выглядеть, можно только тогда, когда я к ней прилечу. Женщины существа непредсказуемые, и во что это выльется - бог его знает.
        Мы сидели за столом, пили чай - машина придёт за нами только через час, так что было время и позавтракать, и собраться. Я поглядывал на Машу, сидящую с отсутствующим видом, прихлёбывал из фарфоровой кружки, и в конце концов не выдержал:
        - Маш, давай объяснимся?
        - А чего нам объясняться? - помолчав, угрюмо ответила Маша - всё и так ясно. Улетишь к своей рыжей красотке и бросишь меня одну, с ребёнком на руках. Да не беспокойся - проживу. И ребёнка подниму. Лети, развлекайся там.
        - Зря ты так…я не развлекаться лечу. Выручать друзей из беды. И кстати - кто тебе сказал, что я тебя бросаю? Почему ты это вбила себе в голову? В любой момент я могу прилететь. И буду прилетать постоянно. В чём проблема?
        - Проблема в том, что мне нужен муж, постоянный муж, а не прилетающий любовник. Ты что - одну ночь будешь проводить с Василисой, а вторую со мной? Сам-то веришь в такую жизнь?
        - Прими всё как есть. Ты знала, что так может быть, но надеялась, что так не будет, что я никогда не вспомню своего прошлого. Я вспомнил. И теперь факт есть факт. Ещё раз - заверяю тебя - я сделаю всё, чтобы ты и наш ребёнок были обеспечены, находились в безопасности - навсегда. На все времена. Пока я этого не добьюсь - не улечу. Тем более, что пока у меня проблемы - не всё восстановилось, не всё вспомнилось. Может я вообще ещё не могу перемещаться между мирами…
        - Да?! - посветлела Маша - а мне казалось, ты сейчас скажешь - прости-прощай и улетишь в дальние края. Что получается - личность ты обрёл, а способности ещё не все?
        - Так и получается - угрюмо буркнул я, глядя на радостную Машу.
        Врал я. Наглым образом. И от этго испытывал чувство стыда. Впрочем - не очень так жгучего. Ложь во благо…
        - Маш, я тебе вот что хотел предложить - а давай попробуем - можешь ли ты творить волшбу?
        - Как это? Колдовать, как ты? Да у меня способностей нет.
        - А ты проверяла? Тут штука вот какая, смотри - я сильный маг, да. Это проверено. Мои заклинания проходят без использования магических ингредиентов, то бишь катализаторов. Но если ты обладаешь магией, пусть даже и в малой степени, то при использовании специальных средств можно добиться вполне приличного результата. У нас есть листок бумаги? Авторучка? Принеси, пожалуйста.
        Маша пожала плечами, встала, принесла толстую тетрадь в коленкоровом переплёте, расчерченную квадратиками, шариковую авторучку и выжидающе посмотрела не меня:
        - Ещё что-то?
        - Погоди…секунду…вот! - я написал на первом листке несколько слов и подал Маше - теперь возьми вот, (поковырял в ухе зубочисткой, вытер о вырванный листок бумаги) - слезу дай!
        - Чего?!
        - Слезу, говорю, надо! Заплачь, что ли, или ущипни себя, и капни вот сюда, на бумажку.
        - С ума сошёл…ладно - Маша замерла, закрыла глаза, потом из под её века выкатилась слеза, она подхватила её пальцем…
        - Сюда, вот сюда - на серу! Ага. Замечательно. Теперь читай вот это!
        Она вгляделась в слова, недоуменно поморщилась, затем стала читать эти несколько простых слов. Я отвернулся и закрыл глаза, зная, что может произойти…
        БАБАХ!! Вспышка! Бумажка на тарелочке исчезла, превратившись в серый пепел, а в воздухе разнёсся запах горелой бумаги.
        Маша стояла, ошеломлённо открыв рот, и смотрела на блюдечко с пеплом. Потом дрожащим голосом спросила:
        - Что это было? У меня перед глазами круги - как фотовспышкой ослепило!
        - Простая магия огня. Ушная сера, слеза, бумажка, несколько слов - и готова огненная вспышка. Я доказал, не правда ли?
        - Что доказал?
        - То, что ты магичка.
        - Я - магичка?!
        - Маш, не тупи, а? В общем так - прямо с сегодняшнего дня мы приступаем к твоему обучению. Я дам тебе все основные заклинания низшего порядка, которые тебе пригодятся в жизни. Например - заклинание усыпления. А ещё - заклинание чистоты - сказала, бросила порошочек на объект, и с него сошла вся грязь. Только тут нужно быть очень внимательной и ограничивать действие заклинания только телом. Голову не трогать. Иначе будешь лысой, как коленка. У этого заклинания есть побочный эффект - оно уничтожает все волосы на теле. Не навсегда. Но как будто тебя побрили. Зато не надо делать эпиляцию. Будешь чистенькая, как младенец. Заклинания будешь записывать в эту тетрадку, я буду диктовать. Заклинаний высшего порядка я тебе не даю - всё равно бесполезны, ты не сможешь их применить, мало того, можешь ими навредить. Заклинание омоложение вообще выше высшего - им могут воспользоваться только магические существа.
        - А ты магическое существо? - недоверчиво осведомилась Маша - это что, я зачала от магического существа? Надеюсь - родится человек, а не 'не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка'!
        - Маш, причём тут это? Физически я человек. А магически…в общем, это не важно. Ты всё поняла насчёт обучения?
        - А зачем оно мне, Вань?
        - Чтобы быть сильнее, чтобы ты в этом мире имела бОльшее влияние, чем сейчас. И самой, что, не интересно, что ли? Быть магиней - разве не интересно?
        - Интересно…только я как-то не могу в это поверить…даже после наглядного эксперимента.
        - Поверишь…вот начнём работать - поверишь. Там и оздоровительное заклинание есть, только ингредиентов надо для него дофига. А ещё - магу нужна малия. Её надо будет сделать.
        - Чего это такое? Что за малия?
        - Жидкость такая. Как чернила на вид. Представляешь то, что хочешь увидеть, говоришь нужное заклинание - и видишь в жидкости, как в телевизоре. Правда - недолго. Длительность зависит от магических способностей.
        - А как определить, на каком уровне у меня способности?
        - Только экспериментируя. И ещё - чем больше ты пользуешься магией, тем больше она развивается. До определённого предела. Это как мышцы тренировать. К примеру - я что-то вроде олимпийского чемпиона, а ты физкультурница 'Трудовые резервы'
        - Мда. От скромности ты не помрёшь.
        - А зачем ложную скромность? Я просто объяснил положение дел, и всё.
        - Ладно. Учиться, учиться, и учиться - так завещал нам великий Ленин.
        - И никакой он не великий. Это для вас он великий, а у нас уже давно поговаривают, что надо вынести его из мавзолея и закопать в землю. Надоел уже.
        - Мдааа…придётся тебе многое рассказать о вашем мире - задумчиво протянула Маша - чувствую, кое-что мне в нём решительно не понравится.
        - Что-то понравится, а что-то не понравится - иначе и не может быть. Здесь, в этом мире, есть много такого, что очень бы хотелось иметь в нашем мире.
        - Что именно? Уж не цветной телевизор, это точно. У вас есть там цветные телевизоры?
        - У нас трёхмерные цветные визоры. Даже с запахами - полный эффект присутствия. Дело-то не в том. Стабильность - вот главный конёк этого мира, понимаешь?
        - Нет - а что стабильного-то? В мире войны, нам США угрожает - какая тут стабильность?
        - Стабильность в обществе. Тебе не дадут умереть с голоду, и ты знаешь, что будет через год, через пять, через двадцать лет. У нас этого нет. Все может перемениться со сменой правительства, со сменой президента. А они выбираются каждые четыре года. Ладно, не до того сейчас. Машина небось уже стоит у подъезда. Быстренько вползай в платье и погнали.
        - Чего это вползай-то? Как змея, да? Товарищи, он меня змеёй назвал! - Маша хихикнула, и ушла в спальню, а у меня отлегло на душе - вроде как успокоилась. Человеку надо придать осмысленность существования, тогда он чувствует себя более уверенно. Маше намечен путь магички - а почему бы и нет? Единственная магичка в этом мире - да на неё молиться будут! Беречь! Холить и лелеять! Особенно, когда я осуществлю то, что планирую…вернее - если осуществлю.
        - Приветствую вас - импозантный мужчина в белом халате внимательно посмотрел мне в глаза и с лёгкой насмешкой спросил - значит вы, тот…колдун, о котором мне говорили? А вы…нимфа? Мдааа…что же это делается - мужчина вздохнул с сожалением и постучал по столу пальцами рук - то Розу Кулешову обследуем, то ещё каких-то мошенников… Итак, чем докажете, что вы обладаете особыми способностями? То, что мне рассказывали - это всё ерунда. Пока я сам не увижу - не поверю. Ну, давайте ваши фокусы…
        - Маш - дай ему фокус! - попросил я, желая сбить спесь с этого академика, профессора и всякое такое супер-пупер прочее.
        Маша коварно усмехнулась, облизнула губы…я ничего не почувствовал, а вот профессор покраснел, на лице выступил пот, а взгляд его глаз впился в бёдра моей подруги, обтянутые тонкой тканью. Ещё минута, и похоже его или бы хватил удар, или мне пришлось бы снимать профессора с моей жены. Он так сжал авторучку, что та треснула и чернила залили стол.
        Я помотал головой, и Маша убрала свой Зов. Профессор сразу обмяк, и откинувшись на спинку кресла с горечью посмотрел на вымазанные в чернилах руки:
        - Ручка с золотым пером. 'Паркер'. Подарок коллег. В хлам. Ну что же сказать - впечатляюще. Вы бы могли выступать на арене цирка. Гипноз ваш очень силён. Только вот на колдовство никак не тянет. Ещё доказательства есть? Только не такие, без гипноза…
        - Без гипноза, говорите? - я привстал с места, а Маша жалобно пискнула:
        - Вань, не надо, а? Вань…ай!
        Я выкрикнул заклинание, которое применил чуть раньше для выжигания подслушивающих устройств. Только там я нагнетал электрическое поле, в облаке которого сгорели все жучки, и молнии при этом были чистой случайностью. В этот раз, нагнетая электрическое поле я направил молнии туда, куда нужно.
        Стол профессора буквально взорвался, расщеплённый ударами трёх ветвистых, толстенных молний. Со стороны это было похоже на Зевса, мечущего молнии с Олимпа (это уже Маша мне потом сказала). Воздух трещал, удар грома шибанул так, что уши заложило. В воздухе запахло как после грозы, только к запаху озона добавился запах горелого дерева и расплавленного мебельного лака.
        Профессор остался цел. И надо отдать ему должное - стряхнув с себя осколки стола, пыль, сажу, он встал, и почесав указательным пальцем щёку, важно изрёк:
        - Наконец-то! Если бы вы знали, как мне надоели эти аферисты, пытающиеся присосаться к государственной кормушке! Наконец-то мне в руки попали настоящие, неподдельные люди, обладающие особыми способностями. Поработаем! - он радостно потёр руки и не обращая внимания на вбежавших в комнату людей в тёмных костюмах, предложил:
        - Сейчас мы пройдём в лабораторию, сделаем анализ крови, просветим рентгеном, ну и так далее. Всё, что нужно. А потом…потом будем с вами экспериментировать дальше. Товарищи, всё нормально! Это был эксперимент, он немножко вышел из под контроля, но всё в конце концов нормально разрешилось.
        - Андрей Степаныч, уважаемый, ставьте свои опыты в более безопасном месте, хорошо? - настойчиво попросил один из мужчин, видимо главный среди нашей охраны - лучше в подвале. Там стены крепче.
        Меня крутили, вертели, прослушивали, брали кровь, залезали во все дырки инструментами и какими-то приборами, заставляли чего-то глотать, чего-то пить. В конце концов, мне это надоело, и я заявил:
        - Всё. Достаточно. Я вам что, морская свинка? Достали уже!
        - А мы уже и закончили - ласково улыбнулся профессор, лучившийся радостью от попадания в его загребущие руки двух таких объектов.
        - Ну и что нашли?
        - А ничего не нашли. Вы оба удивительно здоровые даже для ваших лет молодые люди. Если бы мне сообщили, что Марии по паспорту тридцать лет - сказал бы, что они нагло врут. Ей восемнадцать-двадцать лет, у неё беременность - первый месяц, вроде как. Точнее не скажу. Ей виднее. Ну что ещё…никаких магических штук в вас не обнаружено. Одно только но - ваша кровь не желает умирать. У Марии это выражено не так явно, она ближе к обычному человеку, а вот вы, Иван…кровь не умирает очень долго. Даже без сохранения в холодильнике. Сколько часов мы тут с вами занимаемся - а ваша кровь в пробирке такова, как будто её туда только что налили. Вот это странно. Будем ещё изучать, есть простор для научных исследований.
        - Без фанатизма. Если честно - мне ваши исследования до-лампочки. И позволю нас исследовать только потому, что нас об этом настоятельно попросили, и я обещал.
        - Ну да, да, конечно - рассеянно ответил профессор. Похоже, что он даже не понял, что я сказал, занятый своими мыслями.
        - Профессор, вы выяснили, каким образом магические способности передаются от человека к человеку? Почему моя жена 'заразилась' магией?
        - Хмм…вопрос очень интересный. С моей точки зрения, имеется некий механизм переноса - например, если в организм попало достаточное количество генетического материала - крови, или спермы. Вы ведь с ней вступали в интимные отношения, вот перенос и произошёл. И этот генетический материал запустил процесс мутации. Теперь все ваши потомки, и потомки потомков, будут нести способность к колдовству. И если этот процесс продолжится, через несколько десятков лет весь мир будет захвачен магией! Интересно было бы посмотреть на этот мир… Совсем забыл - тут в кабинете рядом вас дожидаются двое товарищей 'оттуда' - профессор показал вверх и похлопал ладонью по плечу, что, вероятно, должно было означать принадлежность этих самых товарищей к носителям погон с самого верха власти.
        То есть - какие-то высокопоставленные гэбэшники. Само собой - я насторожился и собрался перед разговором. То, что разговор будет непростым - сомнений не было. У меня даже слегка участился пульс… Посмотрим - всё ли идёт так, как я задумал.
        Двое мужчин - лет по сорок каждому, в хороших, но неброских костюмах. Слегка недовольные, что пришлось ждать, но спокойные, как танки. Служба есть служба. Посмотрели на нас, вошедших в кабинет, поднялись навстречу. Рукопожатие твёрдое, руки какие-то холодные, как у зомби. Глаза испытующе смотрят - как бывает у старых ментов или гэбэшников, будто пытаются просветить тебя на предмет нарушений и преступлений. Обычный взгляд профессионалов своего дела. Их потом даже на пенсии можно узнать по этому взгляду.
        - Здравствуйте. Мы бы хотели с вами побеседовать на очень важную тему. С Иваном. Вы можете остаться, не мешаете.
        Маша недовольно сжала губы, и села в кресло рядом со мной. Я успокаивающе взял её руку и слегка сжал - не суетись. Всему своё время…
        - А вы кто? Как вас звать? - поинтересовался я, как бы невзначай.
        - А что вам дадут наши фамилии и имена? - усмехнулся один из мужчин - допустим - я Пётр Иванович. А он - Михаил Иванович. Конечно, это не наши имена. Но так положено. Итак, вот для чего мы хотели с вами встретиться. Сразу к делу, делу государственной важности и государственной тайны. В ближайшее время вы встретитесь с очень важной персоной, которому нужна помощь. Помощь мага, каким вы являетесь. Ваша задача сделать так, чтобы он мог нормально жить, работать…думать. Не скрою - недавно у него был обширный инсульт, после чего товарищ поправился, но…здоровье медленно, но верно ухудшается. Стране нужен этот человек. Очень нужен. И вы должны ему помочь.
        - Вы говорите…
        - Да - перебил второй мужчина - речь идёт о Генеральном Секретаре. Нашем Леониде Ильиче. И задача очень, очень ответственная. Прежде чем мы продолжим беседу, предлагаю вам подписать необходимые документы - вот: подписка о неразглашении, предупреждение об уголовной ответственности. Вот тут распишитесь…так. Хорошо. Теперь я могу говорить откровенно. Если хоть слово из того, о чём мы тут говорим, выйдет наружу - вы будете осуждены за подрывную деятельность в пользу иностранных государств. Итак: Леонид Ильич медленно, но верно сдаёт позиции по здоровью. Он сильный человек, но последний инсульт его подкосил. Его умственная деятельность нарушена, мозг ослаблен и не может далее функционировать в прежнем режиме. Что вы можете сделать для него?
        - Дело сложное - слегка подумав ответил я - первый путь - просто слегка оздоровить. Слабым заклинанием. Восстановить его до уровня присущего его возрасту здоровья. Конечно, оно улучшится, но надо понимать, что это будет только средний уровень здоровья, присущий пожилому человеку. Понятно, да? Понятно. Путь второй: я полностью перестраиваю его организм так, что к нему вернётся возраст двадцать лет. Будет просто молодой двадцатилетний Брежнев - всё в нём, будет соответствовать двадцатилетнему человеку. Абсолютно здоровый, молодой, свежий. В том числе и его лицо - лицо двадцатилетнего парня. Но как воспримет это страна? Не будет ли это воспринято так, что настоящего генсека подменили на какого-то молодого парня?
        - Это неприемлемо - в один голос ответили мои собеседники - руководитель страны не может быть двадцатилетним парнем. Исключено.
        - Есть и третий путь. Но он довольно неприятный. То есть - я могу провести полное омоложение, а затем придать лицу генсека те черты, которые присущи…ну, например, сорокалетнему мужчине. То есть - получится, что он где-то полечился, слегка омолодился, и снова на своём месте. Но для этого мне нужен его портрет - портрет сорокалетнего Брежнева - чтобы я смотрел на него, и переделывал его черты. А ещё - куча всяких ингредиентов, в том числе - пол-литра крови Леонида Ильича. Свежей крови, взятой не позже, чем за несколько часов до операции.
        Мужчины долго молчали, фиксируя меня взглядами, затем один из них спросил:
        - Вы гарантируете результат?
        - На девяносто девять, и девять десятых процента. Самое главное, чтобы те ингредиенты, что нужны для осуществления заклинания, были настоящими. Если это слёзы девственницы - то она должна быть настоящее девственницей - то есть, девственная плева цела, но есть и другие способы заняться сексом. Так вот - чтобы она была абсолютно чиста в этом отношении, невинна, как росток пшеницы. Если произойдёт ошибка - результат не гарантирован. Может совершиться неконтролируемая мутация. И что получится - я не знаю.
        - Вот чёрт! Чем мы занимаемся, мы, атеисты и коммунисты! - буркнул один из мужчин и потёр лоб тыльной стороной мосластой руки - слёзы девственницы! Представляю, как мы приходим в школу…
        - Хватит! - прервал его второй мужчина - важен результат. Нам нужен результат, и мы его добьёмся. А как - это подумаем потом. Иван, продиктуйте нам необходимые ингредиенты. Мы всё добудем. Записываю.
        Я начал диктовать, и по мере, как мужчина записывал мои слова, брови его поднимались всё выше и выше. Поставив точку, он вздохнул, и сказал:
        - Представляю, как я буду ЭТО докладывать начальству… Ладно - ерунда, ничего невозможного тут не вижу. Нацедим мы этих слёз и отстрижём когти у сапсана, наши возможности если не безграничны, то простираются очень, очень далеко. Главное, чтобы результат был. Вы ведь ни разу ещё не делали операций по изменению внешности человека?
        Глаза мужчины буравили меня, как два сверла, и я как можно более невинно улыбнулся, и ответил:
        - Нет. Внешности - не делал. Но я знаю, что это можно сделать. Во всяком случае - ведь ничего не изменится? Если уж совсем приспичит, вы сможете гримировать Леонида Ильича каждый раз, когда он выходит к людям. Есть костюмеры, есть гримёры - сделают из него старика за милую душу.
        - Может это и выход - задумчиво сказал мужчина - зачем нам тогда его изменение внешности?
        - Ну а вдруг пудра осыплется, кто-то заметит? И что тогда будет? - с усмешкой заметил второй мужчина - нет уж, если делать, то с умом. Как следует. Только вот что, товарищ маг - мы официально вам заявляем, что если генсеку будет нанесён вред, а тем паче вы попытаетесь как-то взять его под контроль - вы за это ответите головой. Вашей, и головой вашей жены. Вы это понимаете? - глаза мужчины снова буравили меня, как электродрелью и я с содроганием представил всё, что может произойти, если они меня расколят. Ну я-то ещё может и выберусь, а вот Маша…могу и не успеть. Могу не успеть. Но и не попытаться было бы просто глупо.
        - Всё понятно. Когда мы встретимся с товарищем Брежневым?
        - Имеете в виду, когда вы сможете начать лечение? Когда мы соберём нужные вам ингредиенты, не раньше. Мы вас известим об этом.
        - Скажите…а Леонид Ильич в курсе происходящего? Дело в том, что необходимо его согласие. Он - согласен на операцию такого рода?
        - С ним беседуют на эту тему - уклончиво ответил комитетчик -предварительно, скажу, что Леонид Ильич очень ответственный человек, в высшей степени ответственный, и всегда делает то, что необходимо для Партии и страны. А сейчас необходимо, чтобы он был здоров. Вы с ним встретитесь завтра, в одиннадцать утра. Вам назначено. Обоим - я же знаю, что вы против того, чтобы ходить куда-либо без своей супруги. В общем - завтра вы встретитесь с генсеком и всё обговорите. Да - вот ещё что - не беспокойтесь, что вас всегда будут сопровождать охранники. Всегда и везде. Вы слишком важны для страны, вас нужно должным образом охранять - мало ли что случится… (Сбежим, например! - с усмешкой подумал я) И вот ещё что - за операцию вы получите сто тысяч рублей - премия. За работу…и молчание. Страна умеет ценить тех, кто работает на неё. И умеет наказывать тех, кто ей вредит. Учтите это.
        Домой мы ехали молча. Маше ужасно хотелось поговорить, она всё время пыталась раскрыть рот, что-то спросить, но я показывал ей пальцем - молчи! И она разочарованно затихала. Машина, само собой, была нашпигована подслушивающей аппаратурой, так чего тут распинаться? Неожиданно пришло в голову:
        - Меняем маршрут. Отвезите нас в ресторан.
        - Какой ресторан? - спокойно спросил водитель, невозмутимо державший баранку пальцами, похожими на сосиски. Похоже, что он мог ими завернуть в трубочку лезвие штыковой лопаты.
        - 'Арагви'. Я другого-то и не знаю - усмехнулся я.
        - Хорошо. Едем в 'Арагви'
        Маша удивлённо посмотрела на меня, подняв брови - знала, что я не особенно люблю походы по увеселительным заведениям, чего это мне взбрело в голову? Я тихо ответил на незаданный вопрос:
        - Поедим. Проголодался я. На людей посмотрим. Поговорим…
        Она понимающе кивнула и расплылась в улыбке - всё-таки женщины обожают хождение по ресторанам, а ещё больше - по магазинам. А я ненавижу магазины. Ненавижу рассматривание барахла, примерки, ощупывание и оглаживание купленных вещей. Не мужское это дело - шастать по магазинам.
        Швейцар у входа надменно посмотрел на нас с Машей, так, как будто перед ним появились две гниды, и пытаются проползти в общество людей. Только я собрался положить его сонным заклинанием, как нас обогнал один из охранников, пошептал что-то, и халдей склонился в угодливом поклоне (Теперь мне сам чёрт не брат! Так и тянет побеспредельничать - ведь я обслуживаю небожителей! Шутка, конечно, но не люблю угодливых халдеев. Сталкивался с этим явлением на службе и вне службы)
        Роскошно, только и скажешь. Советский ампир, или сталинский ампир - так что ли, это называется? Цены смешные на мой взгляд - в наше время… Впрочем - если пересчитать на деньги и зарплаты - не такие уж и смешные. Это нам сейчас смешно - при наших доходах, а человек, получающих сто пятьдесят рублей зарплаты точно не может сидеть в таком ресторане. Впрочем - может. Пару часов. Оставив тут всю зарплату.
        Нам стеснять себя не в чем. Заказал столько, сколько и не съем. А уж Маша тем более. Только тут почувствовал, как проголодался - сметал всё, как снегоуборочная машина, даже не разбирая вкуса. Потом заказал пива, и сидел, наслаждаясь ледяной жидкостью из запотевшего высокого бокала. Хорошо! Нет - с деньгами можно жить при любом режиме, это точно. Если тебе это позволяют.
        Столики в ресторане заняты лишь наполовину - вечер ещё на начался, сейчас только около пяти вечера. Маша ела мало - поковырялась в салатах, размазала по тарелке чёрную икру, рисуя её помощью какие-то неведомые дали, и в конце концов изобразила домик с высокой трубой. Интересно, что мы сказал по этому поводу психолог? Что означает этот самый домик с крышей и трубой? Не жажду ли семейного очага?
        Вдруг она подняла на меня глаза и спросила совершенно не то, о чём я подумал:
        - Вань, а ты не боишься, что нам изгадят всё дело?
        - Каким образом?
        - А если в Системе не все желают возвращения здорового, энергичного генсека? Если они специально испортят тебе операцию?
        - И как, например?
        - Запросто. Вместо слёз девственницы - подсолённой водички. Вместо кости летучей мыши - кошачью кость с помойки. Вместо щепотки могильной пыли, взятой в полночь - горстку земли из фикуса. Ты не допускаешь это?
        - Допускаю - угрюмо ответил я, скатывая из хлебного мякиша кусочек с ноготок. Потом приделал к нему головку, ножки, ручки - что тут сказал бы психолог?
        - А если допускаешь - как ты можешь пускать это дело на самотёк? Ведь на кону стоит не только наше благополучие, а возможно жизнь нашего ребёнка!
        - Как, кстати, себя чувствуешь? Не тошнит? Говорят - беременных начинает тошнить, а ещё - что они хотят чего-то странного.
        - Я каждый день хочу странного - тебя, к примеру. И это не от того, что я беременна - хмыкнув, парировала Маша - ты не отвлекайся! Что ты сделал для того, чтобы изменить ситуацию? Чтобы защитить нас всех?
        - Так, Маш - ты считаешь меня идиотом? Само собой - я не пущу это на самотёк. Кроме девственниц - не представляю, как я буду им заглядывать в вагину и определять - есть ли девственность, или нет. А ещё - задавать вопросы - 'Вы не занимались оральным сексом? А петтингом? А…' - в общем, эту проблему ты возьмёшь на себя. Может я и позвал тебя в этот ресторан, чтобы смягчить удар!
        Маша поперхнулась от смеха, и не могла успокоиться минуты две. Потом вытерла салфеткой слёзы и выдавила:
        - Ну, насмешил! Мдааа…незавидную ты мне участь приготовил. Только забыл, что я, в общем-то, врач. Хоть и психиатр, но нас учили всему, что мало-мальски нужно врачу. Чего-чего, но образование у нас на высоте. Мало того - я могу ввести эту девственницу в транс и выспросить у неё всё о половой жизни. Под гипнозом она расскажет мне всё, что скрыто в мозгу. Гарантия. Сколько тебе нужно слёз?
        - Хммм…грамм сто, это точно.
        - Тогда придётся штук десять этих самых девственниц терзать. Интересно - как в магическом мире добывают слёзы. Вот как из них выжимать слезу? Не избивать же их.
        - Эй, зверь-зверина, скажи своё имя! Ты чего? Взяла луковицу и тычь им в нос. Ну да, и сама наплачешься, а кому сейчас легко?
        - Только не мне - поджала губы Маша - кстати, раз пригласил в ресторан, может потанцуешь девушку?
        - Хммм…почему и нет? Сейчас, погоди…
        Я поднялся с места и пошёл к оркестру, настраивавшему инструменты. Они заинтересованно посмотрели на меня - не зря же я к ним пошёл, наверное бабло буду сулить. И верно. Поговорив с музыкантами, вернулся к своему столику. Оркестр заиграл, а я подал руку Маше:
        - Мадам? Медленный танец?
        Она улыбнулась и встала, оправив платье, сидевшее на ней просто потрясающе. Красавица! Или мне так казалось? Наверное, я всё-таки был в неё влюблён. Почему наверное? Я же уже сделал вывод, что в неё влюблён. А Василиса? И в неё влюблён! Только по другому…да какая разница, как я в кого влюблён?! Оркестр играет мою любимую песню, рука лежит на талии красивой женщины - о чём ещё думать, кроме как вести её в медленном танце?
        Мы танцевали забыв обо всём - о том, что мне скоро предстоит уйти, о том, что наше счастье временно и жизнь неопределённа - были только двое, я, и моя женщина. Оркестр играл, солист пел на английском, и как ни странно, слова песни точно подходили к этому моменту
        'Ещё вчера все беды казались такими далекими, А сегодня я не представляю своей жизни без них. Но я все же верю что когда-нибудь прошлое вернётся.
        Как-то вдруг я стал уже не тем, кем был раньше, Надо мной нависла тень, Вчера настало так внезапно'.
        Музыка стихла, и я обратил внимание, что танцевали мы не одни. Вокруг нас кружились несколько пар, разного возраста, но красивее, чем моя Маша, женщин не было.
        Оркестр снова заиграл что-то плавное, медленное, и мы снова обнялись, утонув в глазах друг у друга.
        Неожиданно в голову мне пришла одна мысль - я тихо прошептал слова заклинания, сделал пасс правой рукой, убрав её с талии Маши. И вдруг - в огромном зале потемнело, и откуда ни возьмись, появились сотни, тысячи разноцветных, сияющих бабочек. Их было тысячи, сотни тысяч - порхающих, радужных, красивых, как драгоценные камни. Оркестр, пискнув каким-то инструментом, затих, а танцующие пары начали ловить бабочек, не понимая, что это иллюзия. Пальцы проходили через 'тела' насекомых, а бабочки летели дальше, наполняя зал свечением и радостью (Заклинание иллюзии третьего уровня, применяется для представлений комедиантов). Потом начало светлеть, и бабочки растворились в воздухе, не оставив после себя ничего, кроме радостных воспоминаний…
        Люди спрашивали друг друга - что это было? И никто не мог подумать, что этот пир духа устроил парень в скромном костюме, сидящий рядом с красивой девушкой, смотрящей на него влюблёнными глазами.
        Конечно - ночью мы оторвались по полной - Маша была страстной, как никогда. Успокоились только глубокой ночью, выдохнувшись, как будто разгружали вагоны.
        Лёжа на спине, и вцепившись в мою руку, Маша заявила, что намерена все ночи проводить со мной именно так - уж налюбиться всласть, так налюбиться! Пока не кончилось время, нам отпущенное судьбой. И тут же уснула, как будто у неё нажали кнопку выключателя.
        Я немного позавидовал своей подруге - никогда не мог так просто вырубиться, и заснуть. В голову лезли всякие дурные мысли - а если? А вдруг? А что потом? В конце концов, я плюнул, и решил - какого чёрта? Если уж что-то случится, и я проколюсь с тем, что задумал - просто улечу, захватив с собой Машу, вот и всё. На том порешив - со спокойной совестью заснул.
        Длинные коридоры, кабинет, обшитый дубовыми панелями. Человек за столом - ну никак не скажешь, что это глава огромного, могучего государства, которого боятся, и которое ненавидят. Это бред, что кто-то там любит Советский Союз. 'Любят' - пока деньги дают. Перестанет давать - тут же переметнутся к врагам Союза. Такова жизнь. А вот ненавидят - все. За силу, за независимость, просто за то, что он есть. И во главе - вот этот дедушка. Как выяснилось - больной, не совсем хорошо соображающий, с каждым днём всё более и более дряхлеющий и впадающий в маразм. Я читал о нём. Даже смотрел фильмы о генсеке. Честно говоря - из всех правителей России, он показался мне самым человечным - любил охоту, женщин, на самом деле радел за дело. И в его правление был самый длинный период покоя, когда люди жили, не думая о своём будущем, и знали, что всё у них будет хорошо. Главное - работай, живи по правде, и всё у тебя будет - квартира, машина, еда в холодильнике. Может, конечно, я по молодости своей идеализирую этого правителя, ведь я не жил во время его правления в нашем мире. Но этот мир ничем не отличается от нашего,
с поправкой на то, что время здесь течёт медленнее.
        Мы не можем этого заметить, но факт есть факт. Этот мир отстал от нашего очень намного. И если уж я попал сюда - почему не исправить те ошибки, что были допущены в нашем мире? И самая главная ошибка - развал СССР. Даже не ошибка - преступление, иначе его не назовёшь.
        Мой дед, вспоминая о развале Союза, всегда стучал кулаком по столу и говорил, что Горбачёва надо расстрелять - он предатель родины, допустивший это безобразие. А рядом к стенке поставить Ельцина. Но главный негодяй - всё-таки Горбачёв. Если бы он не был бесхребетной прозападной скотиной, Советский Союз был бы жив! И не пролилось бы столько крови на Кавказе, и страна не хлебнула бы горя во время всех этих волнений восьмидесятых-девяностых годов, когда её буквально растащили на части, разворовали, расхитили подонки, теперь именуемые олигархами. Все они были близки к власти, а развал страны начался именно с того, что стареющий генсек упустил бразды правления из рук. Если бы он был разумен, если бы вовремя провёл реформы государственной структуры…как сделал Китай, незаметно ставший одной из самых могучих стран мира, при этом взяв самое лучше и у социализма, и у капитализма. Вот правильный подход к делу - говорил мне дед. И я это запомнил…
        - Здравствуйте. Проходите - знакомый, глуховатый голос, аж мороз по коже прошёл. Встретиться с историческим персонажем - это ли не мечта любого историка? Да и просто человека, которому не безразлично наше прошлое. А ведь есть миры, где время течёт ещё медленнее…а если к Петру слетать? Или к Ивану Грозному? Только долго ли я там продержусь без того, чтобы оказаться в застенках?
        Мы с Машей прошли по ковровой дорожке и оказались перед столом генсека. Он вышел к нам навстречу, грузно поднявшись, и протянул мне руку, оказавшуюся на удивление сильной и крепкой - настоящее мужское пожатие.
        Про себя усмехнулся - почему-то он всегда любил целоваться с разными приезжими господами. В наше время это могло быть понято неверно… Всё-таки, мне кажется эти вот поцелуи признак маразма. Или во мне говорит патологическая брезгливость, снова вернувшаяся после возврата памяти? Может и так…
        - Присядьте в кресла, поговорим - предложил генсек и уселся сам, тяжело, и отдуваясь от напряжения. Он действительно был сильно болен, и надо отдать ему должное - держался. Я много читал о нём - если бы не его окружение, боявшееся, что после его ухода всю эту шайку разгонят - он бы давно ловил рыбу и отдыхал на даче. Но таковы правила игры - и он им следовал. Стоять до конца. И всё тут.
        - Мне тут наговорили про вас…вроде как вы колдуны? И можете снова сделать меня молодым? Это правда, ребятки?
        - Правда, Леонид Ильич. Вот, Моя Маша, она была уже за тридцать лет, а теперь ей… е знаю сколько, но выглядит на восемнадцать-девятнадцать.
        Брежнев внимательно осмотрел Машу, задержавшись взглядом на её груди, лодыжках и бёдрах, обтянутых тканью, а затем сказал, хрипловато засмеявшись:
        - Да, хороша Маша…да не наша! А жаль. Хорошая девушка, приятная, красивая. Вот что, ребятки. Согласия на операцию я не дам.
        Он ещё помолчал, и глядя на наши разочарованные лица, добавил:
        - Если они не разрешат омолодить мою Витю.
        - Какого Витю? - не понял я.
        Генсек усмехнулся:
        - Витю, Викторию Петровну, мою супругу. Зачем мне молодость, если я буду без неё жить. Нет, не нужно мне такой молодости.
        - А она не против?
        - А почему женщина должна быть против омоложения? - гулко засмеялся генсек - ну, насмешил! Ты спроси у своей супруги - она против омоложения? Это всё равно, как спросить у пчелы - она против мёда, или за? Ребята, скажите, результат стопроцентный?
        - Хмм…в общем - да, если мне не подгадят.
        - Как это? - не понял генсек - кто может подгадить?
        - Те, кому не надо, чтобы вы вернули себе былое здоровье.
        - Хмм…может, да. Может быть. Они привыкли за моей спиной кружить - могут подгадить. Так вы сделайте, чтобы не смогли. Вы-то на что?
        - И действительно - на что? - пробормотал я под нос - сделаем, Леонид Ильич, сделаем.
        - Ну и ладно. Идите отдыхать. Вас хорошо устроили? У вас всё есть?
        - Всё отлично, спасибо.
        - Это хорошо. Идите. И я тоже пойду. Устал сегодня.
        Мы поднялись и быстро ретировались в коридор. Честно говоря, вид генсека оставил у меня гнетущее впечатление. Старик, развалина - какой из него правитель? И ему оставалось ещё шесть лет…
        - Вот, всё по списку что вы мне дали. Двадцать пунктов - мужчина в сером костюме пододвинул ко мне дипломат, и откинул крышку - главная проблема была, конечно, со слезами девственниц. Да и другие ингредиенты тоже задали жару…
        - Должен разочаровать вас. Я не приму слёзы, землю с могилы, кость летучей мыши и ещё некоторые ингредиенты без проверки. Мне было заявлено, что за успех операции отвечаю своей головой, и головой моей жены. Потому: я сам лично должен убедиться, что слёзы девственниц это слёзы девственниц, а кость принадлежит летучей мыши. Обеспечьте нам транспорт и подготовьте девственниц - жена их будет опрашивать и проверять. А также набирать слёзы.
        - Хмм…я понимаю вас - кивнул головой собеседник - но должен доложить руководству. Он встал, и попрощавшись ушел, оставив дипломат лежать на столе.
        Мы с Машей переглянулись, и она задумчиво сказала:
        - Будь осторожен. Не нравится мне ситуация. Как бы проблем не было…
        - С чем? С колдовством? Если нормальные ингредиенты - никаких проблем не будет.
        - Нет, не с колдовством. С людьми…
        Маша как в воду глядела. За последующие три дня мы пережили два покушения. Вернее - я пережил. И пережил с трудом. Казалось бы - кто может напасть на человека, которого охраняют агенты КГБ, и с которым постоянно ходят два мордоворота-шкафа? И как вообще возможно осуществить такое покушение? Оказалось - возможно.
        Следующим утром я вышел из дверей квартиры, чтобы ехать в серпентарий за кожей змеи (могли ужа подсунуть, а нужна ядовитая змея). Спустился к подъезду, сопровождаемый охранниками - один из них шёл впереди, открывая двери, когда навстречу попался старичок - благообразный, профессорского вида дедок. Я посторонился, чтобы его пропустить, и вдруг почувствовал резкий укол в шею, как будто меня ужалила пчела. Хлопнул ладонью по этому месту, и…упал.
        В последний момент, перед тем, как упасть, увидел, как этот 'старичок' вырубает двух моих мордоворотов, как беспомощных детей. Один ничего не успел сделать, второй уцепился за рукоять 'стечкина', но достать не успел. Послышались два хлопка, как будто кто-то щёлкнул пальцами - тихо-тихо, и здоровенные парни умерли, не успев осознать, что умирают.
        Это потом я узнал, что они умерли, тогда мне было не до чего - яд, в специальных стрелах, который должен был гарантированно меня убить, парализовал моё тело, как оса парализует свою жертву. Я не мог двинуться, и практически не дышал. Старичок подошёл ко мне, лежащему с открытыми глазами, посмотрел на меня, и что-то сделал со своей тростью. Щёлкнула пружина, и из палки выдвинулся стилет, длиной не менее двадцати сантиметров. 'Старичок' прицелился и точно воткнул его мне в грудь. Дважды. Потом подумал, и занёс стилет над моим глазом, целясь вонзить его в мозг.
        Спасла меня Маша - как она потом сказала, ей почудился какой-то шум на лестничной площадке, и она на всякий случай вышла посмотреть - всё ли со мной в порядке. Увидев, что человек заносит надо мной своё оружие, она вскрикнула, и тот промахнулся, ударив вскользь, рядом с глазницей. Лезвие пропороло кожу, проскрипело по кости и ударило в каменную ступень со стуком и скрежетом.
        Больше киллер не успел ничего сделать. Маша включила своё главное, впрочем - пока что единственное своё оружие - Зов. Вероятно, что в этот момент она превзошла всех нимф в мире - киллера буквально скрутило дугой, он упал на колени, глаза его выпучились и он захрипел, подползая к моей жене.
        Этого я уже не видел - сознание окончательно меня покинуло после второго удара в грудь, пронзившего сердце. Как сказала Маша, после того, как она взяла убийцу в оборот, и он подчинился её воле, ей был отдан приказ - убить себя. Что киллер и проделал с великим удовольствием - что может быть приятнее, чем доставить удовольствие своему божеству? Я помню, как меня захватила нимфа - все мои мысли тогда были направлены только на то, как бы получше исполнить её желания. И если бы она приказала - я бы убил себя…и что прискорбнее всего - даже Василису.
        Убийца взял палку со стилетом, и глядя на мою жену влюблёнными глазами, вонзил лезвие себе в грудь. И упал замертво к ней в ноги.
        Маша бросилась в квартиру к заветному чемодану, схватила с полки тетрадку, в которую записывала заклинания, выбрала нужное, схватила несколько ингредиентов, нужных для колдовства, надеясь про себя, что они всё-таки не фальшивые, и побежала ко мне. Через минуту она уже отчитывала заклятие, сложив колдовские предметы у меня на груди.
        Вполне вероятно, что я выжил бы и без её оздоровительного заклинания - порезы в сердце закрылись через секунды, после их нанесения, яд замедлили процессы в моём теле и сердце сокращалось очень медленно, не мешая регенерации своих мышц, но сколько я бы пролежал в параличе, вот вопрос! Может день. А может неделю. Пока организм не избавится от введённого в него ядовитого вещества.
        Как потом оказалось, оно было сродни яду кураре - парализовывало дыхательную систему и человек попросту умирал от удушья. Небольшие стрелки вылетали из устройства, похожего на авторучку - настоящее шпионское оружие. Смерть наступало мгновенно - у обычных людей. Видимо, киллер был предупреждён, что я не обычный человек. Потому он решил продублировать, так сказать - контрольный тык в голову. Слава богу - не успел.
        Я очнулся через пять минут после того, как Маша закончила читать заклинание. Моя регенерация, плюс её заклинание - трепещи, яд кураре! Впрочем - трепетал я. Меня трясло, руки ходили ходуном, как со страшного похмелья, и похоже - сегодня мне уже не работать. И я остался дома.
        Да, тут же набежали комитетчики, расспрашивали, вернее - допрашивали, узнавали, как всё было. На мои вопросы отвечали стандартным: 'Мы не можем разглашать, это государственная тайна!'. Мне всё это надоело, и я их послал - почти матом. Не хотите 'разглашать' - кто этот убийца и откуда он взялся - хрен вам, а не мои ответы. Только тогда они с кислой миной признали, что убитый является действующим сотрудником специального подразделения КГБ. Какого - они не сказали, но тут и так всё было ясно
        Второе покушение произошло ночью, через два дня после первого.
        После неудавшегося покушения и моего благополучного выживания, Маша категорически заявила что не пустит меня одного - никуда. И уж тем более ночью на кладбище. И увязалась за мной. На свою голову.
        Ночь, луна освещает кресты, памятники, каменные надгробия. Я внимательно слежу за временем - нужна полночь. Могила, в которой лежит женщина с именем Анна - пришлось попотеть, разыскивая эту могилу. Передоверить дело никому не мог - тем более, после недавних событий.
        Насыпав в стеклянную баночку земли с могилы, я заметил какое-то движение в кустах возле забора, и тут же сообщил об этом нашим охранникам - а их набралось целый десяток. Что, впрочем, не помогло - пуля пролетела на памятником, ударила меня в грудь, и пройдя навылет ранила Машу, стоявшую сзади. Хотя этот микроснаряд и был уже на излёте, ему хватило сил, чтобы пробить ей кожу и мышцы, застряв где-то возле ключицы. Стреляли из какого- то мощного оружия, такого мощного, что у меня из спину вырвало кусок диаметров сантиметров пять. Только ошмётки полетели. Хорошо хоть не в позвоночник - это было бы гораздо фатальнее. И ведь мы при этом были в бронежилетах!
        Наша охрана открыла ураганный огонь в тут сторону, откуда велась стрельба, но было поздно - стрелка как будто ветер унёс. Ни одна пуля его не зацепила. А вот нам досталось. Ну я-то мог вылечить Машу, даже со сквозной дыркой у себя в спине, а вот Маша - без магических ингредиентов она была беспомощна. Так что мне предстояло терпеть до дома. Я и терпел. А весь заряд злости, ярости, боли и возмущения выплеснул на гэбэшников, неосторожно попытавшихся узнать у нас подробности ночной вылазки.
        Я вопил, стучал кулаком, чуть не сорвал голос орамши. Потом опомнился - с сорванным голосом читать заклинания просто безрассудно. Или невозможно вообще. И затих.
        Гэбэшник, слегка покрасневший от моих эпитетов и выражений, тусклым голосом сообщил:
        - Мы вас поняли. Объясняю: не все в нашей структуре желают, чтобы власть не менялась как можно дольше. Есть те, кто хочет перемен. И они, предатели, собираются помешать операции. Заверяю вас - мы сделаем всё, чтобы повторения этих инцидентов не было. 'Инцидентов, чёрт бы вас побрал! Стрельнуть бы тебе в брюхо - узнал бы, каково это!). Вам будут выданы средства индивидуальной защиты, и…
        - Да какой толк о ваших средств защиты? - вскипела Маша - всё равно как презервативы надели, а не бронежилеты! Ну, были на нас бронежилеты, и что? Навылет пробило!
        - Это специальная снайперская винтовка - уныло ответил гэбэшник - бронебойные патроны. Против неё только одна защита - стальная броня. Но вряд ли вы согласитесь разгуливать в стальных костюмах. Есть только один способ на сто процентов защититься - сделать всё так, как задумано, и как можно скорее.
        - Придётся - пожал я плечами, чувствуя, как зудит моя заживающая рана. Я до сих пор с трудом дышал - лёгкие ещё не успели зарасти как следует. Пуля пролетела сквозь них. Кстати - если бы я в тот момент не повернулся - пуля прошла бы сквозь сердце. Ну что же - будем, как говориться, работать! И как можно быстрее…
        Глава 9
        - Мне лечь, или как? - грузный генсек сел на краю кушетки, застеленной белой простынёй и положил руки на колени, глядя на меня карими глазами.
        - Пока не нужно. Сейчас я вас уколю в палец, потерпите…вот так! Теперь слизните кровь.
        - Зачем?
        - Так положено, Леонид Ильич.
        - Ну, если положено… - генсек слизнул выступившую капельку крови, и по-детски пососал палец - глубоко воткнул!
        Не обращая внимания на то, что говорит генсек, я приступил к самой важной и опасной начальной стадии преобразования. Того, что я задумал давно, и шёл к этому как танк. Я собирался подчинить генсека своей воле.
        Зачем? Если разобраться - изменения в политической системе никак не изменят мою жизнь в другом мире. Тогда зачем я это делаю? Зачем лезу на рожон, рискуя своим положением, и даже жизнью? К чему мне это? Амбиции? Я совсем не амбициозен, настолько, что даже Маша это заметила, заявив, что с такими способностями как у меня можно было бы добиться гораздо большего. Но я настолько не амбициозен, что это просто патология какая-то. Знали бы они, что я задумал…даже Маша не знает.
        Сам не знаю - зачем я это делаю, но мне захотелось стать преобразователем России. Всегда задумывался - а что было бы, если бы…? Если бы не ввели войска в Афганистан? Сколько людей ведь из-за этого погибло! А если бы Горбачёв не пришёл к власти, и не допустил развала СССР? Если бы Ельцина задвинули подальше и не дали бы объединиться с руководителями республик для развала СССР? Сколько можно было бы сделать, если бы у власти стоял нормальный, разумный руководитель, притом знающий будущее, знающий, что нужно сделать для страны, как не допустить тех огрехов, что были допущены в нашем мире.
        Мало омолодить Брежнева и рассказать ему - как нужно сделать. С какой стати он будет следовать моим указаниям и прислушиваться к тем бредням о будущем, что я ему выдам? Кто я такой для него? Подозрительный колдун. Значит, остаётся один путь - заставить его сделать, как должно быть. Подчинить своей власти. Опыт у меня уже есть, так что ничего страшного случиться не должно. Кроме того, во всём этом есть и чисто шкурный элемент - кроме обычного прогрессорства - Маша. Маша, и мой ребёнок. Только заручившись поддержкой главы государства я могу рассчитывать на то, что у моей женщины в будущем всё будет в порядке. Вот откуда и появилась идея с омоложением и подчинением. Как иначе бы добрался до тела генсека, произвёл над им нужные манипуляции - если бы не омоложение.
        По большому счёту мне наплевать на Брежнева, хотя он чисто человечески мне нравился. Один из немногих руководителей в нашей стране, не являющийся кровавым маньяком и убийцей массы людей. Пётр сам головы рубил своим врагам, Сталин уничтожил в лагерях миллионы, кто там у нас ещё? Хватало на Руси активных, излишне активных царей и генсеков…
        Заклинание подчинения прошло отлично - десять минут, и всё готово. Внешне это никак не отразилось на самочувствии - пожилой человек, как и до этого, лежал на кушетке, сопел, и смотрел на меня, начинающего манипуляции с ингредиентами для омоложения. В его глазах светилось детское любопытство, и он внимательно наблюдал за моими действиями.
        - Начинайте отбор крови для операции - приказал я медсестер, стоящей рядом с кушеткой - нужно поллитра крови.
        Медсестра, женщина лет тридцати пяти, довольно миловидная и приятная, согласно кивнула головой и подошла к генсеку с приготовленной эмалированной чашкой. Проверила пульс, взяла скальпель и поднесла к сгибу локтя. Охранники, стоявшие у дверей, вытянули шеи, следя за нашими действиями.
        Их было четверо - высокие, стройные мужчины с грацией тигров. Двое стояли снаружи, двое внутри - и кроме того, велась съёмка с нескольких телекамер, в этом я был уверен. Дверь в медицинский кабинет довольно массивна, потому я не сразу услышал шум в коридоре. А когда услышал - было уже поздно.
        Дальнейшее происходило как в замедленном действии - на моих глазах замок двери вылетел клочьями, выбитый автоматными пулями, и эти самые пули, калибра 7.62, бронебойные, со стальным сердечником, разлетелись веером по всей комнате, круша медицинскую аппаратуру. Разлетались стёкла, посуда, из стены вылетали куски штукатурки, эмалированные медицинские сосуды, пробитые пулями, летели по комнате как мячи.
        Медсестра и один из охранников умерли сразу, исхлёстанные перекрёстным огнём из нескольких автоматов. Женщина упала на Брежнева, попытавшегося встать, и в её спину влетели ещё несколько пуль, пробивших её насквозь и прошивших тело старого генсека.
        Прежде чем я сообразил, что нужно где-то укрыться, три пули ударили меня, и ощущение было такое, как будто по моему телу врезали бейсбольной битой - плетью повисла перебитая рука, подломилась левая нога, третья пуля вырвала из моего бока приличный кусок и вылетела наружу. Меня отбросила в угол, за тумбу какого-то прибора, и это меня спасло.
        Второй охранник внутри лаборатории остался жив - он мгновенно залёг после первых выстрелов,и пули его не зацепили, пройдя над головой.
        Достав 'стечкин', он открыл огонь в дверной проём, туда, откуда велась автоматная стрельба. После ответного огня в коридоре закричали от боли - видимо он кого-то зацепил, и пару секунд было тихо. Потом в комнату влетели два яйцеобразных предмета, и я вжался в пол, стараясь прикрыть голову здоровой рукой. Безуспешно. Осколки рассекли мне кожу на голове, оцарапав череп, и кровь полилась из меня буквально ручьём. Иссекло спину, посекло бедра - один из осколков засел глубоко в ляжке, дойдя до кости. Нога сразу онемела, будто в неё вкололи какое-то лекарство. Комната наполнилась кислым дымом. Погасли лампы, искрили какие-то приборы, видимо произошло короткое замыкание высоковольтных кабелей. Это напоминало электросварку, и в воздухе висели удушливые клубы дыма, в дополнение к дыму от сгоревшего тротила гранаты. Но я был жив. И это самое главное.
        Голова работала со скрипом - конечно, я живучий, но всё-таки не бессмертный. Система регенерации меня подлечила, но пока что процентов на пять, не больше. Остановилась кровь, затянулись раны, но кость срастись за это время не могла.
        В тёмную комнату вошли трое людей в тёмных комбинезонах, обшаривая углы ярким светом налобных фонарей. Прозвучала длинная автоматная очередь, и один из нападавших выругался - из его слов я понял, что Брежнев ещё дышал, и они добили старика. Понятно, что это был политический переворот. Кем бы не были эти люди, но они сломали все мои планы, так хорошо и славно продуманные. Я чуть не заплакал от отчаяния и разочарования. Следующее, что пришло мне в голову - Маша! Её надо выручать. Маша осталась ждать меня в комнате рядом с медицинским кабинетом.
        Один из вооружённых мужчин остановился у порога, и громко сказал:
        - Эй, колдун, я знаю, что ты жив! Выходи! Давай, давай, подымайся!
        Только много позже я понял, что меня просто 'взяли на пушку'. Он не знал, что я жив, и крикнул на всякий случай. Конечно, я не откликнулся, и тогда тот добавил:
        - Если сейчас не выйдешь - твою жену убьют. Эй, Федя, давай сюда его бабу!
        В комнате темно, она загромождена приборами, и я лежал в углу так, что меня не было видно от дверного проёма. Кроме того, вероятно, эти люди меня боялись - иначе зачем бы им притаскивать наживку, чтобы выманить колдуна? Почему просто не пройти по комнате и не найти меня? И пристрелить…
        Не знаю, что они там себе подумали, но через несколько минут я услышал голос Маши:
        - Отпусти, сволочь! Гады! Твари! - послышался удар, и Маша застонала от боли.
        Я стиснул зубы, и стал медленно подниматься, опираясь на здоровую руку, и прикидывая возможность повергнуть супостатов каким-нибудь злостным заклинанием - выходило, пока никак не могу. Губы разбиты, зубы выкрошились - полный 'полярный лис'.
        - Ага. Так я и думал - луч фонаря упёрся мне в глаза - выходи в коридор и не вздумай колдовать - всё равно бесполезно. У нас защита от твоей дряни.
        Изумруды? Наверное. А что ещё-то? Знают же про них.
        Подволакивая ногу, вышел в ярко освещённый коридор. В глаза ударил свет, ослепив на секунду, после того, как зрение восстановилось, увидел: весь коридор усыпан трупами - человек двадцать трупов, это точно. А может и больше. В разной одежде, в форме и в гражданском, с оружием и без - люди валялись как сломанные куклы, а стены залеплены кровью и потёками чего-то, о чём и думать не хотелось. Похоже, что пули рвали людей в клочья.
        Передо мной стояли человек десять - двое держали Машу - растрёпанную, злющую, как чёрт, украшенную здоровенным фингалом во весь левый глаз. Командовал всем этим парадом неизвестный, который при виде моей жалкой фигуры удовлетворённо хмыкнул, и сказал:
        - Жив. Замечательно. Теперь будешь работать на наше правительство.
        - А зачем деда-то убили? - холодно спросил я - и что всё это значит? Что за правительство?
        - Сегодня в результате кровоизлияния в мозг скончался величайший ум нашей эпохи, Генеральный секретарь нашей партии…и так далее. Вместо него генеральным секретарём стал товарищ Андропов. Наконец-то в стране будет править сильная рука!
        - Понятно. А с нами что?
        - А что с вами? Ничего нового с вами. Вы будете работать под патронажем КГБ, для страны. Для вас ничего не изменится. Пока что вы должны доказать лояльность новому руководству, а как только мы убедимся, что вы лояльны - всё будет по-прежнему. Так что…всё нормально.
        - А зачем мою жену ударили? Кто её ударил?
        - Вы должны понять, что период вольницы кончился. Хватит нам брежневского застоя и всепрощения. Стране нужна сильная рука, и вы должны понять это в первую очередь. Жену ударили? Ей отдали приказ, она отказалась его выполнять. И пострадала. То же самое будет с вами. Кстати - если вы не будете выполнять ваши обязанности в должной степени - вы будете наказаны. Это понятно?
        - Понятно. А деда всё-таки жалко - сказал я, и двинулся в сторону Маши. Автоматные стволы дёрнулись за мной, но старший махнул рукой - пусть мол, идёт. Я, со своей раненной ногой и висящей плетью рукой не вызывал у них ни малейшего чувства опасности. И это хорошо.
        Первое, что я сделал, когда подошёл к Маше - это совершил трансформацию.
        Во время трансформации, вся моя плоть встала на место, как ей и положено, объединившись в теле грифона. Львиное тело, лапы, с острейшими когтями, крючковатый острый клюв - нынешнее моё тело соответствовало реалиям жизни и представляло собой совершенный боевой механизм, начавший действовать незамедлительно.
        На трансформацию ушла доля секунды - одежда разлетелась в клочья - в следующую секунду умерли трое - две человека, державшие Машу и руководитель группы, бывший ближе всех. Остальные, надо отдать им должное, прежде чем я их убил, начали направлять стволы в мою сторону.
        Это происходило как в замедленном действии - медленно-медленно разворачиваются, вскидывают…поздно! Это походило на то, как лиса напала на кур в курятнике - пух, перья, клочья плоти и кровь.
        Люди разлетались в стороны, разорванные на части, и через три секунды рядом с нами не осталось ни одного живого человека.
        Я подбежал к ошеломлённой Маше, и сказал:
        - Садись на спину! Скорее!
        Она очнулась от ступора и неловко залезла на меня, схватившись руками за гриву. По коридору к нам уже бежали люди, ещё секунд пять…они не успели. Стены затуманились, как будто развеивался мираж в пустыне, опустилась темнота и мы с Машей ощутимо брякнулись о землю. Вернее - брякнулся я, приземлившись на лапы и тут же вцепившись в них своими кривыми когтями. Маша сумела удержаться на спине и замерла, обхватив мою шею обеими руками.
        Оглядевшись, я понял - нахожусь именно там, куда и хотел попасть - точка, в нескольких сотнях метров от особняка Гриньковых. Вокруг была ночь, ничего не видно, и я не знал, попал в нужное время и в нужное место, или нет. По той информации, что у меня была, я должен был попасть сюда на долю секунды позже, чем отправился в параллельный мир. Раньше сюда попасть я не мог - законы мироздания этого не допускали. Позже - мог. Но попасть во время предшествующее тому, в котором я жил, мог только в параллельном мире. Единственное, что я мог изменить - это место попадания в наш мир. Вместо того, чтобы попасть в лабораторию, где меня пытались подчинить, используя Круг магов, я выбрал место довольно близко от особняка, но вполне укрытое от глаз.
        Проверить же, получилось у меня или нет, можно только 'экспериментальным' путём. То есть - сунув нос туда, где его могут запросто прищемить.
        - Вань, что это было? - Маша стояла, обхватив себя руками и тряслась, как в лихорадке. Ночь была довольно прохладной.
        - Маш, зови меня Васей, ладно? Я всё-таки Вася, а не Ваня. Что было? Переворот. Мы послужили неким катализатором - когда те, кто ждал смерти Брежнева, поняли, что он может остаться у власти на десятки лет - решили его убрать. Я не могу тебе сказать, кто принимал решение. Главное - оно было принято, и несчастный дед поплатился жизнью. Теперь там твёрдая власть, теперь - непонятно что будет. Прогрессора из меня, похоже, не вышло. Так что пришлось брать тебя в охапку и валить оттуда как можно быстрее. Вот и всё описание ситуации.
        - Пахнет…
        - Что? Что ты сказала? - не понял я
        - Пахнет - с мечтательным выражением лица сказала Маша - цветет что-то. Сладкий запах такой. Хорошо… Да плевать - что там случилось в моём мире. Главное - я с тобой. Это же твой мир, да? Ужасно хочу его увидеть. Будущее…читала в фантастических книжках, а теперь сама перенеслась на сто лет вперёд. Мир магии! Сказка!
        - Сказка - буркнул я неопределённо и задумался - а что же делать? Нет - ну в стратегическом плане понятно что делать - освободить Василису и Сергея, и…а что и? Интересное будет явление - 'Здравствуй Вася! А кто это с тобьой, что за девушка? Хммм…не совсем девушка (Животик-то уже видать!) А это моя жена Маша, и она беременна моим ребёнком. Чтоооо?! Какая жена?! Какой ребёнок?! ……..'
        - Маш, сиди тут и никуда не уходи. Если меня долго не будет - например до утра - иди к людям. Скажи, что потеряла память и не помнишь, кто ты и откуда. Ты поняла?
        - Я с тобой! Я не останусь! - Маша ожесточённо сжала кулаки и в лунном свете было видно, как блестят её глаза.
        - Мне будет трудно с тобой. Придётся думать не только о своей безопасности, но и о твоей. Я иду воевать. Прошу тебя - не усложняй мне задачу.
        - Ты вернёшься? - голос Маши был дрожащим, и в нём отчётливо слышались слёзы.
        - Я вернусь. Если буду жив. Если не буду - иди к людям. Запомни - Я Василий Кольцов. Найдёшь Кольцовых, моих отца и мать. Найдёшь, не беспокойся - вот адрес: (Я продиктовал). Скажешь, что ты моя жена, и беременна от меня. Они всё сделают как надо. Всё Маш, мне пора.
        Я потянулся к своей подруге, обнял её, поцеловал, и только тут заметил, что гол, как сокол. Во время трансформации с меня слетела вся одежда, разорванная в клочья. Пожав плечами -бывает и хуже - я заковылял в сторону особняка. Маша скорбно смотрела вслед, и как будто прощалась. Потом уселась на траву у сосны и замерла, закрыв глаза. Это я увидел оглянувшись в последний раз.
        Я и в самом деле не знал, чем закончится мой набег на вражеские ряды. Щадить их я не собирался, это точно. После того. Как я побывал в другом мире, пережил унижение, возвышение, смерть - стал взрослее и жёстче. Это уже был не тот Вася Кольцов, что раньше. Моя личность слилась с грифоном - от него я взял ясность ума, жёсткость, и не побоюсь этого слова - мудрость. По крайней мере - надеюсь на это. Мудрость мне очень пригодится.
        Через минуту я шипел, плевался и по всем признакам напоминал кипящий чайник. От мудрости моей не осталось и следа, в осадке лишь - ненависть к той сволочи, что бросила здесь и разбила бутылку из-под пива. Ногу порезал, да так, что кровь брызнула метра на полтора - видать вену вскрыл. Конечно, моя кровушка быстро перестала течь, но от этого не легче! Эту сволочь, что замусоривает нашу Землю надо закапывать живьём рядом с его пакостным мусором!
        Частичка мудрости вернулась - какого чёрта я прусь пешком, голый, по помойкам? Не проще ли подлететь грифоном? И тут же - а как я буду колдовать? Хвостом делать пассы, или…в общем - понятно. А кто мешает подлететь, забраться на крышу, а с неё попасть в дом? Чушь. Это только в дурном кино про древнего Зорро - тут тебе и окна открытые, и враги лопухи - не видят подлетающее чудовище и не встречают его зарядом картечи в задницу. Здесь же люди прекрасно знают о летающих врагах, и точно несколько человек барражируют воздушное пространство. Мало того - эти барражирующие могут кастовать магию, а я нет. С другой стороны - их магия на меня не подействует, если я буду в виде грифона… Чушь опять! Не подействуют заклинания типа сонного и другие, воздействующие непосредственно на моё тело. А если по мне выпустят файрболл - он штука независимая, плазмоид, и как любой другой объект я тут же, как минимум, получу глубочайший ожог некоторой поверхности тела. А как максимум - мне вульгарно оторвёт лапу и….ну понятно.
        Да что у меня всё время мысли возвращаются к одному и тому же, как у маньяка? А потому, что это самое 'ну понятно' болтается легко и свободно, напоминая о своём присутствии и как будто требует его поберечь. А ещё напоминает о будущих проблемах в связи с тем, что у меня теперь две жены. И как ни странно - обеих я люблю. Вот будут ли они любить друг друга - сомневаюсь…
        Э! Э! Я не о том! Чисто платонически любить, как две подруги! Что за картинки в голову прутся! Мерзость какая… Впрочем - ничего мерзкого и нет….вот два мужика друг с другом, эта да - гадость. А тут… Тьфу! Опять всякие пакости в голове! Надо думать, как побить врага, а я о чём? Хммм…это что получается, я встречи двух моих возлюбленных боюсь больше, чем нескольких десятков боевиков с автоматами и файрболлами?! Иначе почему мне беспрестанно лезет в голову эта чушь про моих жён? Получается так. Дожил…
        Так - выкинуть из головы этот бред. Вот и территория поместья. В небе никого не видать, но это ничего не значит - они там. Мои человеческие глаза не могут видеть в темноте, так что… Болван! Мудрость, понимаешь ли! Сам себя не похвалишь, кто похвалит? Только если мои жёны меня похвалят… Ааааа! Вон из головы сексуальные извращения! Вперёд, грифон Вася!
        Оттолкнулся от земли и взлетел, обходя поместье по дуге. Ночь исчезла - цвета были не очень яркими, но видно всё великолепно, так, будто я пролетаю над землёй, залитой рассеянным светом, исходящим из далёкой, очень большой лампы дневного света. Вот и засада - висят пять кадров в чёрных комбинезонах прямо над домом. У двоих в руках короткие автоматы, трое без видимого оружия - похоже, что это боевые маги. Висят неподвижно, сливаясь с ночью своими одеждами ниндзя. Ну, понятно - глаз человека замечает движение и сразу можно установить местонахождение засады. Потому и застыли, как облака. Начну подлетать ближе - изрешетят, как дуршлаг. Ну да, так просто меня не убить, я помучаюсь несколько часов, пока мне не отрежут башку, но всё равно не хочется заканчивать жизнь так бесславно. Очень желаю увидеть, кто это там такой вылезет из Маши, а может и не один…да и Василисину частичку плоти хочется увидеть бегающей по дому… Хммм…неужели во мне проснулся инстинкт отцовства? И с чего это вдруг? Раньше я за собой не замечал такого умиления мелкими спиногрызиками. А потому и не замечал, что: 'Дети делятся на
своих, и плохо воспитанных!'. Свои-то дети ближе к телу… Отставить! Бабы, дети, семья - всё потом! Вначале дожить до этой самой семьи!
        План готов. Простой, но…другого нет. Вначале нужно ликвидировать тех, кто как летающее дерьмо висит у меня над головой. Иначе…
        Выше, выше, выше! Город открылся, как на ладони. Высота километр, не меньше. Домишки, огни, высотные башни - мой родной город, в котором я прожил всю свою жизнь…вон, то место, где раньше стоял дом Маши - он теперь застроен высотками. Речушка заключена в бетонную трубу, пруд какая-то сука прихватизировала - он на территории поместья некого олигарха. Жаль, что не Гринькова…
        Складываю крылья, делаю из них подобие стрелы и ныряю вниз, как огромный сокол. Мои цели я хорошо вижу - вон они, чёрные точки. Зрение грифона мощнее человеческого на несколько порядков. При желании я даже могу приблизить изображение, как в бинокле.
        Воздух не свистит, а просто воет, завихряясь вокруг моего тела. Такое впечатление, что сейчас раздастся сирена, как при пикировании бомбардировщика - говорят, что фашисты нарочно запускали сирены, пикируя на наши войска - чтобы ужаса было побольше, паники. Мне паника ни к чему - эти люди вряд ли будут паниковать. Они профессиональные, обученные и подготовленные по всем статьям убийцы. Их только уничтожать, быстро и эффективно.
        Скорость очень высока - выдержали бы крылья…удар! Стальные когти буквально смахнули голову одного из автоматчиков, чисто, как гигантской саблей. Распахнул крылья - оооо…как больно! Едва не выломал кости - так хряснулся о воздух, что всё тело затрещало.
        Выдержал. Вираж на невероятно высокой скорости - второй изорванный труп полетел вниз и с тупым стуком врезался в крышу, орошая её красной липкой краской. Главная опасность устранена - автоматчики, это Зло. Если для каста ещё нужно время, то чтобы нажать на гашетку никакого времени не надо - ну почти никакого. Маги уже начали кастовать - один, самый шустрый, выпустил серию файрболлов, от которых я уклонился. Больше он не кастовал. А чем покастуешь, когда нет рук? Впрочем - вместе с головой. Не ожидал от себя такого зверства. Озвереешь тут - полежите-ка годик без сознания в дурдоме, а потом пусть вас убьют и закопают живьём - посмотрим, много ли пацифизма останется в вашей голове! Нет - ну так-то я добряк - собак жалею, кошек, животных всяких. Людей - некоторых. Не тех, что норовят поджарить мне самое святое…голову! Впрочем - и другое тоже.
        Видел кино про войну, где самолёты шныряли по ночному небу в лучах прожекторов. Вот что-то подобное и тут - только вместо лучшей прожекторов очереди из файрболлов. Воздух просто трещит от раскалённых плазмоидов, пролетающих мимо моего плеча. Слава богу - моей скорости и ловкости хватает, чтобы избежать прямого попадания, хотя слегка пёрышки-то подпалил, пока добивал оставшихся магов. Но только слегка. Саднит немного, но регенерация на высоте, так что и следа не останется.
        Приземлился на крышу, и тут же обратился в человека - пора браться за них, за супостатов, как следует. Сейчас, твари, я вам покажу, что такое тысячелетняя мудрость, и что такое человек-грифон!
        Первым делом обкастоваться - ничего хорошего не будет, если меня вульгарно усыпят - вон они, забегали, скоты, зашевелились! Есть! Вокруг меня тонкая светящаяся полоска, как будто меня покрыли слоем прозрачной субстанции. Теперь мне их заклинания не страшны. Дальше - обкаст от файрболлов. Ага, есть такое заклинание - действует так: файрболл попадает в поле и впитывается в него, как капля в песок. Куда потом девается энергия плазмоида? Предполагаю - уходит в землю, через контакт ноги. А если обувь на ногах? Тогда не знаю. Куда-то девается, какая разница куда? Об этом и потом можно подумать. А ещё подумать - как не угодить под выстрел снайпера и под пули автоматчиков! ОЙ! Аж искры полетели - быстро они меня вычислили! Впрочем - немудрено. Как только трупы с неба посыпались, так и сразу стало понятно, что безголовые трупы просто так с небес не сыплются. И виновник это трупопада был обнаружен. Правда - оказался очень шустр, слишком шустр для стрелков.
        Крыша поместья плоская, очень удобно бегать и отстреливаться - похоже, что такая возможность была заранее предусмотрена. Олигарх в нашей стране всегда должен предполагать, что рано или поздно придут за его телом, всегда нужно предусмотреть возможность обороны. Вспомнилось, как где-то давно читал - во время сталинских репрессий пришли и за Будённым, красным командиром. Чекисты пришли. Сообщили, что Сталин сказал его арестовать за измену. Будённый, не будь дураком, засел в доме и отказался выходить. На чердаке поставил заранее пулемёт 'максим' - видимо всё-таки предполагал, что подобное может случиться. Чекистам кричал, что они враги, и не верит, что Сталин мог отдать приказ его арестовать. И что всех убьёт. Когда сообщили Сталину, тот смеялся, и сказал, чтобы не трогали дурака. Дурак - не дурак, а умер своей смертью, в почёте и достатке. Вот тебе и дурак.
        Это всё мелькало у меня в голове, пока я, пригибаясь под пулями, бегал вдоль крыши и методично выжигал все очаги сопротивления внизу, возле прудика, за стрижеными кустами, за яблонями и голубыми елями. Обзор с главной 'башни' этого 'замка' был действительно великолепен. Огневые точки выдавали себя вспышками и шевелением.
        Увы, опасность того, что мне вульгарно снесут башку пулей всё-таки существовала. Да, было заклинание, полностью гасящее физическое воздействие. Но! - для него нужен был алмаз - как основа амулета, плюс ещё несколько ингредиентов - даже я не мог сделать оборонительный амулет без катализаторов. И без часовой подготовки, чтения заклинаний и всего прочего. Всё, что я мог сейчас сделать, это создать поле, слегка отклоняющее пули со своего пути. Ну, к примеру - если пуля идёт в голову, но она ударит не точно в лоб, а пройдёт вскользь. Неприятно, да, но не смертельно. А если она шла мимо, а поле направило пулю в лоб? Об этом думать не хотелось. Да и некогда было. Работать надо! Только деревья жалко - росли себе, да росли. И надо же так быть, что под ними прячутся придурки с автоматами! Облако файрболлов - дерева нет, вместо него только обугленный столб и два поджаренных трупа ('Оненный град Шумалькара'.). Кусты? Красивые были кусты. Теперь одни спутанные веточки без листьев - град из острейших ледяных сосулек, и нет кустов. А неприятно получить сосульку в маковку - небось зубы заломило от льда-то.
Сосулька через голову прямо до шеи дошла. А вот это не хотите ли? Красиво, ага - род управляемой ракеты, читай - файрболла. Гонится за жертвой, пока не воткнётся, куда надо. Удобно, конечно, только надо следить за его полётом и управлять, иначе улетит туда, куда не надо. Из укрытия не пустишь - так что пришлось лишиться части скальпа. Проклятый снайпер! Где он, тварь эта? За беседкой? Нннна! Гадина! И шариков тебе огненных, и сосулечек в зад - всё сразу - и поджарил, и охладил! Блюдо готово к употреблению. Сколько времени я уже веду бой? Хммм…минут пятнадцать, это точно. Долго. Очень долго. А если…хватит ли силы? 'Ледяной вихрь Саргана' - те самые сосулечки…а если уменьшить их размер, и покрыть всю площадь поместья? Нет, не получится. Ну - насколько получится. Итак - дом в центре, радиус поражения максимальный…а я-то где укроюсь? А на чердаке! Дверь там стальная, запертая (уже проверил), но крыша есть, и она крепкая. Погнали 'вихрь'! Ух, как захолодало! Сосульки-то переохлаждённые видать, до крепости стали. А если их много? А если их много, тогда плохо тем, у кого нет крыши над головой. У меня она
есть, а вот у завывающих страшными голосами и стонущих людей внизу - её нет. Кроме врагов там, внизу, никого нет, а значит - жалеть некого. На войне, как на войне. Понимаю мозгом, а на душе как-то…не по себе. Человек тридцать я сегодня точно загубил. Убил, покалечил - вывел из строя, говоря языком военных.
        Стальная дверь - массивная, как сейфовая. Отошёл чуть в сторону - заклинание 'Ветхость Сатрмона'. Опасная штука. Если под удар попадётся живое существо…я ему не завидую.
        Дверь заколыхалась и осыпалась серыми чешуйками. Еле успел упасть - тут же две перекрёстные автоматные очереди до окончания рожка. Услышал звук бьющихся о пол магазинов, рывок вперёд - уже в виде грифона - кровавое месиво из разорванных тел, тряпок и ремней.
        Воевать мы, грифоны, умеем. В общем-то нас когда-то и создали для войны - наши Создатели. Пока мы их не свергли… Хммм…что это со мной? Память. Память грифона - дай ей волю, она захватит тело. Надо быть осторожнее, эдак и личность потерять недолго в запале борьбы. А ведь я получал наслаждение, когда рвал этих боевиков… от она какая, суть грифона. Зверь, хищный зверь с могучим мозгом. Нечеловеческим мозгом. Нужно контролировать себя. Нужно отделять грифона от человека. Не хочу превратиться в могучее и безжалостное нечеловеческое существо. Даже если меня и заставляют это сделать…
        Рука сама потянулась за брошенным автоматом - Вася потянул. Грифон - остановил руку - зачем автомат? Зачем стрелять, когда против стального клюва и острейших когтей не сдюжит даже броня? Вася-грифон встряхнулся и выбрал нечто среднее - человеческое тело с боевыми заклинаниями.
        Я шёл по коридору, ожидая нападения в любой момент, и получил его - в большой комнате, где собиралось много гостей, когда семейство Гриньковых справляло какие-то события в своей жизни.
        Эту комнату смело можно именовать бальной - она вместила бы человек сто, не меньше, и ещё осталось бы место для танцев. Семеро магов - один впереди, другие полукругом позади него. Всё ясно: 'Магическая линза'. Основной маг на острие, остальные - его придаток, что-то вроде запасных батарей. Опасная штука. Увеличивает силу даже не в семь раз - больше. При удачном соединении - раз в двадцать. Можно сломать любую защиту. Ну - почти любую. Были готовы к удару, да. Если бы у меня не было памяти грифона, и не было переделок в мозгу, а соответственно и во всём теле - сейчас вместо меня лежала бы обугленная тушка, наподобие курицы-гриль.
        Я уклонился от энергетического удара. Успел. Тот был такой силы, что в стене позади меня возникла дыра диаметром метр, с оплавленными кирпичными краями и дымящейся шёлковой обивкой ('Луч Эффенора'! - возникло в голове название заклинания.) Сложное заклинание, доступное единицам. Мне - тоже. Но для него нужен рубин, которого у меня нет. Рубин, как концентратор луча. Что-то вроде суперлазера, так получается. Подготовились ребята, ничего не скажешь. А вот 'Ветхости…' не хотите? Явно - не хотите. Особенно не хочешь ты, тот, кто превратился в кровавое желе. Неприятно смотреть, да. Но такова судьба, не правда ли? Кто с 'Эффенором' к нам придёт, тот в желе обратится. Это я придумал, чеканный афоризм, не правда ли, господа? Да куда же вы? Я с вами ещё не договорил! Ой! А как же вы так не ловко - замёрзли и разбились! На ледяные кусочки. Это называется 'Ледяной ветер Буста'. Стоять, падлы! Нннна! Ннннааа! Ага, а вот это 'Диски Матута'! Неприятная штука, да? Это из мира Шашунар, шаман один придумал. Все остальные племена вырезал дотла - кроме женщин и детей. Стал императором. Жил в своё удовольствие, пока
не отравили. Жёны, конечно. Потом передрались за власть и побили друг друга - в том числе и пресловутыми дисками. Судя по всему - диски Матута представляют собой что-то вроде сверхтонких силовых сгустков, летящих вперёд с огромной скоростью и срезающих всё, на что хватит энергии. У моих хватило энергии на то, чтобы искромсать вражеских магов в клочья. Исчезли серебристые, практически зеркальные диски только тогда, когда прорубили перегородку между комнатами и влетели внутрь следующей залы.
        Похоже, что там была очередная засада - крики и стоны слышно даже отсюда. Видать часть дисков пробила толстую несущую стену из кирпича и покрошила тех, кто был в комнате. Вообще-то надо быть поосторожнее с этим делом - где-то лежат Василиса и Сергей, как бы их не зацепить. Боевые заклинания дело хорошее, но слишком уж разрушительное.
        Обнаружил хорошее дело - обкаст не слетает, когда я нахожусь в теле грифона. Проверил экспериментально. Ходить по дому лучше грифоном - скорость увеличилась в разы, реакция, сила. Вот только паркетному полу не поздоровилось - чтобы рвануть с места как гоночному автомобилю, надо ведь за что-то уцепиться. Когтями. Вот и цеплялся.
        Всё моё передвижение по дому выглядело как хаотичное движение молекулы. По дороге разрушал всё, до чего дотянусь - паркет, людей, двери. Три пулевых ранения не повлияли на моё продвижение - лишь добавили ярости. Нет - ну кто не расстроится, получив пулю в зад? И я расстроился. И в расстройстве оторвал руку стрелку! И голову.
        Надо отдать должное бойцам - дерутся до последнего. Даже если видят, что это безнадёжно. И не сдаются до самой смерти. И это плохо - мне нужен 'язык'. Где спрятаны Василиса и Сергей?
        А вот это плохо - пуля отрикошетировала от моего клюва - больно ужасно! Всё равно как человеку врезать по башке бейсбольной битой. Даже в голове помутилось. На пару секунд. Слава богу - прошло. Ум снова стал ясным, быстрым и коварным. Слава строителям особняка Гриньковых! Перегородки комнат в несколько кирпичей толщиной держат удары армейского пулемёта! Не пробиваются навылет! А вот одна пуля всё-таки успела врезать по моему клювику. Хорошо, что клювик-то непростой…
        Жалко портить комнаты - тем более они принадлежат теперь моей жене. Одной из моих жён. Но что поделаешь?
        'Огненный туман Осурга'. Поехали! Кастую уже на автомате - только руки мелькают. Мастер, однако. Потом вонь год не выветрится, надо будет эту комнату вычищать до камня. И то - может не получиться. Само собой - превратить в пепел несколько человек в закрытом пространстве - немудрено, что запах впитается.
        Ффффуу…никогда больше не буду есть шашлык. Чуть не вырвало. Подождать - раскалённые патроны ещё самопроизвольно палят по стенам. Аж оглушили… Да и раскалённый туман ещё не ослабел. Минута…две…три…пора! Ухххх! Как в раскалённую парилку вбежал! Только не смотреть на эти фигуры… Кстати - хорошо, что у них не было гранат, иначе точно бы рванули от температуры. Как-то я лоханулся с этим делом, не подумал о такой возможности. Впрочем - не могли они применять гранаты, боятся своих покалечить. А у меня тут нет своих. Кроме двоих. Так, ладно, буду идти по нити, ничего не поделаешь. По всему видно - моя Василиса где-то в подвале. Нить туда идёт. И Сергей, думаю, где-то рядом.
        Бам! Это чего ещё такое? Уже и гранаты в ход пошли? Отчаялись, что ли? Пора и отчаяться, да. У них и народа-то не осталось. 'Огненный град' вперёд - пусть выжигает. Файрболлы тут мелкие, но злые. И главное - больших разрушений не наносят, сжигают только горючие вещества… и плоть. Кто-то страшно кричит. Выстрелы из пистолета - похоже, я добрался до руководства операции, сидящего где-то в подвале. И славно. Этих тварей поджарить - сам бог велел.
        Нить уходит за ничем не примечательную дверь. За ней никакого движения. Ударом лапы выбиваю замок - и тут же получаю скальпелем в морду. Металл скребанул по клюву - ты что, совсем болван? На боевого грифона со скальпелем?! Ну и отморозки! Лети в угол!
        Пожалел - башку не оторвал, только сломал челюсть. Пусть живёт - награда за храбрость. Пусть глупую, но храбрость - на грифона со ножичком! 'Безумству храбрых поём мы песню!'
        И тут же пожалел, что не прибил этого врача - Василиса с закрытыми глазами, к рукам тянутся трубки - какую-то гадость в неё закачивают - видать питание, плюс снотворное. Раздели догола - лежит, как труп в анатомичке. Белая, еле дышит. Выглядит отвратительно.
        Прислушался - в коридоре пока тихо. Наконец-то выбил всех, что ли? Раздумывать некогда - быстро вырвал иглы из сгибов рук моей женщины, и начал читать заклинание оздоровления. Оно не такое уж длинное, так что…чёрт! Закашлялся, захлебнувшись кровью - какая-то сволочь воткнула мне нож в спину! Бросил читать заклинание и быстренько сломал шею бойцу, демонстрирующему чудеса ловкости - он продержался целых две секунды против грифона! Это круто.
        Теперь - последний?! Да где я вас всех хоронить-то буду?! Места уже нет! Неее…не беспокойтесь - я пошутил. Найдём место.
        Наконец заклинание прочитано. Тихонько похлопал Василису по щекам, она вздрогнула и открыла глаза:
        - Васенька! Милый! Ох, какие гадости мне снились! Опа! Не снились…значит правда
        Она села на краю кушетки, пошатнулась и чуть не упала, вцепившись в край ложа.
        - Голова закружилась. Ты в порядке? Где мы? Что с нами? Что с тобой - ты весь в крови! Дрался?
        - Дрался - нервно усмехнулся я - пришлось слегка подраться. Нам нужно найти Серёгу, и быстренько отсюда валить. Я уже устал убивать. Пока что лимит моих убийств на сегодня закончился. Ага…и я о том же - грустно усмехнувшись, посмотрел на Василису, пытающуюся извергнуть всё то, что могло бы находиться у неё в желудке - увидела бойца со свёрнутой шеей и выпученными глазами, укоризненно смотрящими на нас.
        - Оххх…пошли отсюда, Вась!
        - Пошли! - легко согласился я, и предложил - а может пока накинешь на себя чего-нибудь? Чтобы не смущать прохожих?
        - Ой! - Василиса только что заметила свой 'младенческий' наряд. Вернее - отсутствие какого-либо наряда - вообще. Она растерянно посмотрела по сторонам, и подняв брови, спросила:
        - И что делать? В простынку замотаться, что ли?
        - Можно снять одежду вот с него - я указал на врача с разбитой головой, тихо сопящего в углу.
        - Нет! - решительно заявила Василиса - лучше простынку!
        - Тогда - держи.
        Я сорвал простыню с лежанки, оторвал от неё длинную полосу - будет поясом - разорвал ткань посредине и напялил её на Василису, надев через голову. Полосу ткани обвязал вокруг талии - получилось что-то вроде туники, прикрывающей спереди и сзади. С боков белая ткань расходилась, обнажая соблазнительные бёдра до самых подмышек - но тут уж ничего не поделаешь. Пусть смотрят и завидуют. Впрочем - кому смотреть-то? В темноте. Ночь на дворе.
        Теперь нужно было найти Серёгу. Но это несложно - при моей-то магической силе. Щёлк! Готово. Где-то в соседнем кабинете наш Серёга.
        Прежде чем уйти, проверил карманы доктора и с облегчением нашёл магическое зеркало - теперь можно связаться со 'своими'. Хотел тут же соединиться с нашим куратором - и передумал. Чуть позже. На всякий случай. Вначале Серёгу найдём, выйдем из дома - а потом уже…впрочем - а зачем нам выходить из дома? Нам и тут хорошо. Главное, чтобы не попасть под пули супостатов. Если они ещё живы.
        - Вась, а ты так голышом и пойдёшь? - напомнила о себе первая моя супружница.
        - Пойду. И вперёд пойду, а ты позади. Как только скажу - падай - значит падай, там, где стоишь если говорю - беги - бежишь. Ты всё поняла?
        - Поняла, не идиотка - слегка обиженно заявила Василиса - а куда идём?
        - Серёгу вытащим, потом быстренько свалим из дома, вызовем подмогу.
        - А может не надо, из дома? - несмело спросила Василиса - мы тут посидим, дождёмся. Чего мы по темноте шастать будем?
        - Мне обязательно надо выйти из дома. Дело есть. Ненадолго. Как только сделаю - вернусь.
        - Что за дело такое тайное? Что ты можешь скрывать от любимой жены? - подозрительно осведомилась Василиса - у тебя не может быть от меня тайн! Ты что там собрался делать? Что-то не нравится мне твоя эта отлучка…
        Чутьё. Женское чутьё! - подумалось мне, и сердце заныло. Как я представлю Машу? Само собой - это я за ней собрался лететь…
        - Потом всё узнаешь - невнятно буркнул я, и под прищуренным взглядом жены выскочил в коридор, забыв о безопасности - за что тут же поплатился пулевым отверстием в спине. Ну как вы мне надоели! Ну не дохнете, и всё!
        Ещё один боевик - с пистолетом. Второй выстрел он сделать не успел - сонное заклинание. Решил я взять 'языка'. К моему удовлетворению магического защитного амулета на парне не было. Изумруды не всем по карману.
        Подхватил с пола скальпель, которым собирались произвести операцию над моим многострадальным клювом и ткнул в палец мирно спящего бойца. Капельки крови закапали в рот лежащего 'языка', заклинание полетело в пространство.
        - Проснись, эй! Проснись! Ты кто? Как звать?
        - Пётр Абалкин.
        - С какой целью оказался в поместье Гриньковых?
        - Получил приказ от командира. Как обычно.
        - Ладно. Потом разберёмся. Сейчас встаёшь, идёшь с нами, прикрываешь нам спину. Всех, кто в нас треляет, кто на нас нападает - уничтожать. Приказ ясен?
        - Чего уж там неясного…не первый раз.
        Боец легко поднялся с пола - ему было лет тридцать. Высокий, тренированный, жилистый, со скупыми движениями - ничего лишнего, ни разболтанности, ни сомнений - настоящая боевая машина. Даже слегка позавидовал - моё человеческое тело всегда сомневается, всегда совершает лишние телодвижения - раздолбай раздолбаем! Впрочем - зато у меня есть тело грифона. Вот у того тела никаких сомнений, а по эффективности превосходит лёгкий танк.
        Успокоившись этими мыслями и преисполнившись чувства собственного достоинства, я пошёл туда, куда меня вела нить поиска. Василиса шла за мной следом, а краем глаза я следил - интересно, как отреагирует боец на развевающуюся простыню, обнажающую бёдра моей жены, а также, частично, всё остальное. Он не реагировал никак - сосредоточенный на отслеживании обстановки в коридоре. Даже немного обидно - неужели такая красотка - моя красотка! - не привлекает внимания мужчин?! Потом успокоился - бойцы обучены выбрасывать лишние мысли, сосредоточившись на главном. Мне бы так научиться.
        Дверь вылетела от удара моей лапы - вопреки ожиданиям, за ней никого не было. Сергей лежал, как и Василиса, привязанный к постели, голышом, как младенец и сладко сопел, опутанный шлангами и проводами. Василиса слегка фыркнула и отвела очи - и правильно. Нечего разглядывать чужих голых мужиков при родном муже. Впрочем - и без мужа - тоже.
        Пробудить Сергея было делом десяти минут. А через пятнадцать, он уже сидел на постели, матерно ругался, и косился на голые бёдра Василисы, демонстративно отвернувшейся в сторону. Пришлось соорудить Сергею что-то вроде туники.
        Я предлагал сделать некое подобие трусов - две дырки для ног - просунул, завязал на поясе, и пошёл! А что? Похоже на индийские одежды. И нечего было Сергею с таким возмущением отказываться от моего изобретения. Совсем это не похоже на подгузники. Ну так, если только немножко…
        Итак, что нам делать? Или отсиживаться в доме, или…
        - Пётр, как ты думаешь - что будет после того, как я положил ваших бойцов?
        - Пришлют ещё - равнодушно ответил боевик - думаю - уже летят. Сообщили. Скоро будут здесь.
        - То есть - отсидеться в доме не удастся?
        - Нет. А если выяснится, что вас захватить нельзя - дом вместе с вами уничтожат.
        - А чего такая немилость? Чего уничтожать-то?
        - Вы - опасные террористы. Если вас не удаётся подчинить, вас обязательно нужно уничтожить. Подчинить не удалось, уничтожить - тоже. Скорее всего, уже решили, что взять вас нельзя. Значит надо долбануть по вам ракетой. Скоро мы все тут умрём.
        - Это что-то новенькое! - уныло заявил Сергей - ракетой меня ещё не били. Нож был, пистолет был, бутылка была, стул, и много ещё чего, но - ракета?! Это уже перебор.
        - По моим данным ракета уже на подлёте - неожиданно объявил боевик - видите, вот этот браслет? - он мигает очень часто. Значит ракета в двух минутах от нас. Мы должны были срочно покинуть эту территорию. Иначе…
        - Вась, сделай что-нибудь! Ты же можешь! - испуганное лицо Василисы обратилось ко мне - я не хочу умирать!
        Решение принято молниеносно:
        - Ко мне. Быстро! Держимся за меня и не отпускаем! Быстрее, быстрее! Есть! Полетели!
        Мелькание звёзд, темнота, мгновенная дурнота - удар о землю и слепящий свет.
        - Это ещё что такое? - голос мужчины был строгим и до предела удивлённым - это что за компания? Ни хрена себе! Взять их!
        Люди в странной форме окружили нас, наставив винтовки с примкнутыми штыками. Один замахнулся на Петра, как будто собираясь воткнуть в него штык - напрасно. Спецназовец мгновенно вырвал у него винтовку и сбил с ног ударом в голову. Я поднял руки для каста, решив положить врагов сонным заклинанием, но не успел - сзади мне в затылок врезалось что-то тяжелее и твёрдое, практически выбив из меня весь дух. Через секунду на меня навалилась куча народа, обездвижив, как распятую бабочку. Пётр вертелся среди энкэвэдэшников, сбивая их с ног, калеча и разбрасывая, как кегли, пока не прозвучали два выстрела. С простреленными ногами не больно-то покрутишься, так что лёг и он.
        Ну что же - пора и грифону активизироваться. Зря вы, ребята в синих фуражках, меня достали. Я сильно зол. Сейчас вы будете удивлены…
        Очень удивились. Ну как не удивиться, когда вместо длинного голого парня под тобой вдруг образовалась какая-то штука, с клювом и когтистыми лапами? Это напоминало взрыв в яме с дерьмом - кого-то я отбросил в сторону, метров на пять как минимум, кто-то с криками ужаса сам слетел с неизвестного существа - и правильно. Существо очень, очень зло. 'Чудовище обло, озорно, и лаяй'. Так вроде писали наши предки. Всё-таки память у меня стала - просто компьютер! Спасибо грифону, почистившему 'жёсткий диск'.
        Галопом! В стороны, тварюги! Не надо хватать свою поганую железку! (ТТ? Ага, он… ыл.). Убивать не хочу - если только случайно… Пошёл вон со своим 'дегтярём'! Скотина… Эк я пулемёт в дугу загнул! Красава! Руки прочь от моей жены, тварь ты эдакая! И нечего так визжать! Грифона не видал? Вот - теперь поглядел. Ну что, все, что ли? Все полегли? Вроде не убил никого…калеки - не в счёт. Звиняйте - я же не нападал на вас - вы первые начали. Ничего, головы поболят, оживёте.
        - Эй, Пётр, живой?
        - Живой. Он, сука, мне ноги прострелил. Идти не могу. Кость перебита.
        - Ребята, ко мне! Ситуация такая - я случайно забросил вас в другой мир, где время соответствует сороковым годам. Или тридцатым - я не спец в форме, не знаю. Скорее всего начало войны, сорок первый год. Задача - отбежать как можно дальше от этого места, на котором в нашем мире стоит особняк Гриньковых, уже разбитый ракетой… и вернуться. Всё поняли?
        - Поняли. Не поняли только, как его эвакуировать - безногого.
        - Хватаете, и забрасываете мне на спину. Пётр - вцепляешься и держишься, как клещ. Всё ясно? Поехали!
        Перекинулся в грифона, секунд десять смотрел, как мои задохлые партнёры пытаются взгромоздить на спину подстреленного случайного коллегу, вздохнул, и уцепив лапой за руку, метнул Петра себе на спину. Тот только охнул, и вытаращил глаза. Ну да - больно. Терпи! Бог терпел, и нам велел. Ты тоже мне из крупнокалиберного в спину пальнул! Я же не вопил. Ну так если…слегка. Исключительно для поднятия боевого духа.
        - Бежим! Держитесь за крылья, и погнали.
        - Ай! Тут колется! Я босая!
        - Да твою мать…влезай! Серёга - лезь и ты! Задолбали неженки.
        Галопом, галопом! Очухались, гады - затрещали выстрелы из пистолетов, забухали карабины - как из пушки. Видимо подкрепление рядом было. Часть я вырубил, часть положил сонным заклинанием, но кто-то всё-таки убежал, позвал на помощь. Вот они и долбают. Быстрее! Быстрее!
        Так быстро я никогда не бегал. Полубегом-полулётом. Крылья дают планирование при особо длинных прыжках. Лететь не могу - три человека на спине это перебор. Так-то бы может и поднял, но крыльями работать невозможно, если на спине три фигуры. Если только взять в лапу по одному, а одного на спине…впрочем - уже поздно. Прибежали. Прикинул - это то место, где я оставил Машу - метрах в пятистах от гриньковского сооружения. Должно быть безопасно. Итак, сосредоточиться…твари! Не дают сосредоточиться. Палят, как укушенные. Впрочем - укушенные и есть.
        Нужен 'якорь', за который можно зацепиться и перелететь в нужный мир. Иначе можно опять куда-нибудь попасть. Вот как сейчас. Почему сейчас так вышло? Да чёрт его знает…сбой какой-то. Когда перелетаешь в нужный мир, необходимо держать в голове основные признаки того мира. А у меня видимо объединились семьдесят шестой год и моё время, и получились сороковые. Но это так, предположение. Итак - якорь. Что в виде якоря? Маша. Представить её лицо, руки, ноги…живот, слегка торчащий от беременности…поехали! Вселенная крутится, вертится…есть!
        Готово. Тут ночь. Но светло, почти как днём…поместье горит! Ага…вроде получилось. Приземлились через несколько минут после взрыва. Прав был Пётр - остались бы там, и нам хана. Или сразу бы прибило, или завалило бы обломками здания.
        Маша. Где Маша? Сосредоточился…дзынь! Звук струны - контакт налажен. Ага - где-то метрах в пятидесяти от нас. Пошёл туда. Мои наездники так и сидят, как пришитые, только лишь слышно тяжёлое дыхание, да по спине текут тёплые струйки. Похоже Пётр там доходит до кондиции. Истекает кровью. Если его сейчас не вылечить - может и копыта отбросить. Ладно - минуту потерпит, вылечу.
        Рысью в сторону Маши…так…так…ближе, ближе….есть! Вот она, затаилась под старой яблоней, непонятно какими судьбами заброшенной на край ручья. Деревня тут была старая, вот какими судьбами.
        - Привет, Машуль, это мы! - а голос у меня такой сахарный, такой непринуждённый… ак будто не опасаюсь встречи двух своих женщин. Бррр….
        Глава 10
        - Наконец-то! - Маша вскочила с земли и бросилась ко мне на шею - ты цел? С тобой всё в порядке?
        Мои спутники удивлённо смотрели на незнакомую женщину, висящую у меня на шее. Сергей загадочно улыбался, а Василиса застыла, как манекен, и только через минуту, опомнившись, голосом, напоминающим скрип дворовой калитки, спросила:
        - Этто кто такая? Этто что происходит?
        - Я его жена! - мило улыбаясь сообщила Маша - а ты Василиса, да?
        - Какая жена?! Ты чего несёшь?! - ещё более скрипуче сказала моя рыжая половинка (или треть?) - я его жена! А ты…ты…ты…никто! Как ты смеешь?!
        - Смею. Вообще-то я беременна от него. У нас будет ребёнок - так же безмятежно улыбаясь сказала Маша, с явным превосходством поглядывая на свою соперницу - Вась, скажи ей - что у нас будет ребёнок, что ты любишь меня. Что мы с тобой жили как муж и жена. Чего ты скрываешь от Василисы правду?
        - Ничего не скрываю! - сдавленно пискнул я - и тут же взвыл от боли - рука моей буйной рыжей половины (трети?!) ухватила меня за одно место, благо этому делу не мешала никакая одежда.
        - Это ты меня обманывал всё время?! Это у тебя жена?! Оторву! Не доставайся ты никому!
        - Не трогай его! Отпусти! Ему больно, дура! Пусти!
        Маша бросилась на мою защиту и вцепилась в руку Василисы. Та не будь дурой - меня не отпустила, а сжала причиндалы ещё сильнее. Маша тянула в одну сторону, Василиса в другую, я пытался вырваться - но безуспешно. Петь бы мне фальцетом… Благо что через секунду бабы забыли про меня и переключились друг на друга.
        Василиса вцепилась второй рукой в волосы Маши, и стала возить её из стороны в сторону, а чтобы удобно было карать супостатку, всё-таки выпустила моё сокровище. Маша тоже взялась обеими руками за свою соперницу, а так как причёска у той была короткой, то ей пришлось вначале вцепиться в горло, пинаясь. Как каратеистка.
        Маша не сдавалась, энергично впилась в горло Василисе и при этом тоже пиналась, как каратеистка. Обе соперницы были голыми, как младенцы, и это навевало мысль о борьбе в желе - видел по сети. Там голые бабы возились в бассейне, наполненном каким-то съедобным желе и тузили друг друга. Видел на каком-то из сайтов. Ну да, да - кто без греха? Кто никогда не ходил по гадким сайтам посмотреть на ЭТО? Почему голые? Так переход из мира в мир - ничего из одного мира в другой - кроме своего тела. Даже пломбы вылетают.
        Откуда-то сбоку слышался смех и всхлипывания. Я, потирая повреждённую жёнами часть тела, хмуро посмотрел на источник звуков, валявшийся на земле и осведомился - чего же тут смешного? Чем вызвал у него новый приступ истерического смеха.
        Наконец, борьба моих боевых подруг перешла в партер - они валялись в пыли, царапали друг друга, пытались укусить и обессиленные, затихли, яростно глядя в лицо соперницы. Партия зашла в тупик.
        - Всё. Хватит! - решительно заявил я - сейчас, если не успокоитесь - я вас заколдую. Будете спать как убитые! Василиса - прикрой телеса - перед Серёгой валяешься голой, как порномодель! Маша, тебе ребёнка поберечь - какого чёрта ты в боксёрские бои вступаешь? Вы чего, девки, с ума спятили? Чего тут устроили?!
        - Это всё она! - в один голос ответили мои жёны, и в последний раз потрясли друг друга. Потом отпустили руки и сели на земле, тяжело дыша, как загнанные лошади. Василиса вскинула голову, яростно показав Сергею язык:
        - Бееее! Чего глаза вылупил? Заведёшь свою - тогда и будешь её разглядывать!
        И потом добавила с горечью:
        - Вась, как ты мог? Как мог меня обманывать? Говорил, что любишь меня, а сам…эх, ты…
        - Он не виноват - неожиданно вступилась Маша - он не помнил ничего. Для вас тут прошли часы, а в моём мире прошло почти два года. Он память потерял, и обрёл её только недавно.
        - Это как так? - не поняла Василиса и удивлённо подняла брови - объясните!
        - Слушай… - Маша минут десять рассказывала, что со мной происходило после того, как я сбежал от своих мучителей.
        Сергей и Василиса слушали, раскрыв глаза, а потом, дослушав, моя первая жена грустно спросила:
        - Вась, ну и как мы теперь будем жить дальше? Что, кончилась любовь? Я-то тебя ведь люблю. И как это мы будем…что, втроём?
        Я не успел ответить - вмешался Сергей:
        - Во-первых, чего ты так расстраиваешься? Он что, сказал, что тебя не любит? Уверен, любит. Ведь любишь, Вась? Вот видишь - любит! Во всём мире живут те же мусульмане, имея несколько жён - и ничего, процветают. Живут в мире и согласии. И вы будете. У нас нельзя официально иметь двух жён - поедете в другую страну, где можно. Да и вообще-то плевать всем на штампы в паспорте - браки совершаются не в загсе, а на небесах. Главное - чтобы вы любили друг друга. Ну - получилось так, да. Никто не виноват - кроме наших врагов. Они лишили его памяти, хотели убить - так лучше обратить гнев на них, а не на своего мужчину!
        Хорошо излагает, зараза - подумалось мне - лучше и не скажешь.
        Василиса и вправду успокоилась. Ну - почти успокоилась.
        - Я поняла. Только сразу предупреждаю - моя очередь первая. А ей - что останется после меня! И когда будем оформлять брак - оформим его со мной! А она…она будет без брака. Вот так вот! - Василиса победно посмотрела на соперницу, и нахмурилась - и при первой де возможности сделаешь мне ребёнка! Ей, видишь ли, сделал, а я что - побоку? Свинство всё-таки.
        - Даа…Василий - со вкусом протянул Сергей - с одной стороны - я тебе завидую. Две тааакииие красотки…а с другой - держись, Вася! Тяжко тебе придётся. Наверное, ты это уже понял
        - Да уж, понял - я невольно кинул взгляд на свои едва не оторванные причиндалы и незаметно поёжился - хватит о моих семейных делах. Вон, поместье уже почти догорело, а мы всё тут болтаем. Пора подумать о том, что нам делать. Куда податься, и чем заняться.
        - А не свалить ли нам пока? - предложил Сергей - заляжем где-нибудь на дне, на несколько дней, всё обдумаем - и тогда уже определимся.
        - Эй, вы про меня не забыли? - слабым голосом откуда-то с земли простонал Пётр - мне в больницу надо!
        Со стыдом, я понял - забыли. И вправду забыли о мужике! Пока мы тут семейными разборками занимались, он кровью истекал. Вот я болван!
        Заклинание лечения - и через десять минут боец сидел на земле, ощупывая себя и недоумённо крутя головой:
        - Никогда бы не поверил! Парень, ты великий маг! Что за чертовщина происходит вокруг вас? Мне сказали на инструктаже, что вы некроманты, предатели родины, хотите напустить на людей чёрные заклинания, и вас нужно подчинить, или убить. А чем больше я на вас смотрю, тем больше убеждаюсь - злом от вас и не пахнет. Никогда не поверю, что эти две девчонки…простите - дамы - это исчадья ада, заслуживающие смерти. Что-то не то происходит. Не так.
        - Да как не так? - серьёзно спросил Сергей - разве ты не видишь на этих женщинах рогов, копыт, не чувствуешь запаха серы?! Это же и в самом деле исчадья ада!
        - Фффуу…- в один голос откликнулись Маша и Василиса - чего болтаешь-то? Потом переглянулись, и рассерженно замолчали.
        - Видал? - задумчиво спросил Сергей - слушай, Вась, а они ведь похожи, глянь! Только одна чёрненькая, другая рыжая! Как сёстры. Ты чего, специально так подбирал?
        - И ничего не похожи, ни капельки! - в один голос ответили дамы, и мне показалось, что прозвучал только один голос. Интересно - а ведь я и правда не замечал - они похожи! Фигуры, лица, даже характеры. Чертовщина какая-то. Может двойники? Или просто совпало… Интересно. Но не актуально. А вот на самом деле актуально - а что нам делать?
        - Ребята, а ведь мы трупы - задумчиво сказал я - все мы трупы. Надо ли нам оживать?
        - Как это - трупы?! - не поняла Василиса - и что значит - оживать?
        - Он имел в виду - пояснил Сергей - что после того, как уничтожено поместье, в котором мы, предположительно, находились, все думают, что мы погибли. Сюда запустили крылатую ракету, так что от поместья ничего не осталось. И от нас тоже. И если мы сейчас не высунем голову - нас никто и никогда не найдёт.
        - И как ты это себе представляешь? - хмуро сказал Пётр - у вас есть деньги, документы? Как вы жить будете? Где? Ты догадываешься, что если вы пойдёте к родителям парня, вас там ждут?
        - Уж не беспокойся - догадываюсь - огрызнулся Сергей - к твоему сведению, я опер, и стаж у меня побольше, чем у тебя на службе. Само собой - ждут. Если ложиться на дно, то подальше отсюда. И оборвать все связи, все прошлые знакомства, всё, что связывает с прежней жизнью. По крайней мере - на время. Что касается денег и документов - Василий маг, и возможно - величайший в этом мире. Что он, денег не добудет? А будут деньги - будут и документы. Это тебе говорю я, старый опер. И кроме того - а чего, на этом мире свет клином сошёлся? Можем свалить в какой-нибудь другой, там пересидеть, пока всё успокоится, и вернуться. Вась, ты главный, решай, что будем делать. Как скажешь, так и будет. Без тебя мы всё равно пропадём.
        - А смысл пересиживать? - пожал я плечами - ну - пересидели, и что? Как нам восстановить свой официальный статус в нашем мире? Сделаем чужие документы, и всю жизнь будем скрываться? Мои дети - они будут жить под чужой фамилией, и никогда не узнают, что они Кольцовы? Мои родители будут горевать, похоронив меня - и зачем? А наказать убийц отца Василисы - он её любил, и она его любила. Разве это не важно? Мне кажется - нужно попытаться связаться с теми 'людьми в чёрном', от кого мы прилетели в это место. По крайней мере они что-то конкретно обещают. И мне кажется - выполнят обещание. Ну да - деньги отца Василисы по большей части ему не принадлежали, но у нас есть свои деньги, и они лежат у наших 'нанимателей'. И документы эти люди сделают любые. Зачем нам снова бегать? Набегались уже 'по самое не хочу'. Не пора ли остановиться… Я вот что предлагаю - связываемся с нашим главным и сообщаем, где мы находимся. Пусть нас заберут и перевезут, куда надо. Нам нужно одеться, обуться, привести себя в порядок, а уж потом…потом подумаем. Пётр, магзеркало есть?
        - Откуда? Я, как и вы - гол, как сокОл.
        - Ясно. Тогда вот что - ты среди нас самый ловкий, ушлый - тебе и карты в руки. Беги к поместью, найди парочку трупов и обшарь. Нам нужно магзеркало.
        Боец молча кивнул головой и тут же исчез в темноте. Мы замерли в ожидании.
        - Вась, он вернётся? - прошептала Василиса, прижимаясь ко мне с левого бока и подозрительно глядя на Машу, взявшую меня под руку с правого бока - а если он не вернётся?
        - Вернётся. Я наложил на него заклятие верности. Теперь он навсегда наш. А что касается - вернётся ли - не убьют ли его? - так скорее нас всех перебьют, чем угрохают его. Это же настоящий ниндзя. Так что ждём.
        Я откинулся на ствол дерева и закрыл глаза. Слева и справа сопели мои женщины, прижимаясь головой к моему плечу, Сергей сидел с другой стороны ствола - всё замерло. Хуже нет - ждать и догонять. Наконец, минут через тридцать, когда на нас начал наваливаться сон, я услышал лёгкий шорох - Пётр! Он был одет в знакомый комбинезон, испачканный чем-то тёмным. В руках держал кучу барахла - комбинезоны, ботинки.
        - Ну что, есть? - нетерпеливо спросил я, глядя, как боец сбрасывает шмотки под куст сирени.
        - Есть, само собой. Возьми - боец протянул мне зеркало, и я, представив лицо нашего куратора сделал вызов.
        Через десять секунд в круглом овале всплыло лицо куратора, и Маша за спиной тихонько охнула. Я усмехнулся - ну да, нам это как высморкаться, а для неё…она не застала ни сотовых телефонов, ни ноутов со спутниковым интернетом, а уж что говорить про магзеркало? Чудо! Для неё это чудо. Тот, кто это изобрёл, стал очень богатым человеком.
        - Приветствую. Вы живы. Это хорошо. Где находитесь?
        - Примерно в пятистах метрах на север от поместья Гриньковых. Бывшего поместья Гриньковых. Нам нужна одежда - мы все голые. Двое мужчин и две женщины. Вторая женщина - размеры такие же, как у Василисы. Второй мужчина - размер, как у меня. Через какое время ждать помощи?
        - Двадцать минут. Продержитесь двадцать минут. Мы отвели своих людей от этого района, когда нам доложили, что вы погибли. Держитесь, помощь идёт!
        Куратор отключился. И мы остались в полутьме, освещаемой отблесками света от догорающего поместья и светом от фонарей городского квартала. Все молчали, глядя на меня, и я усмехнулся:
        - Ну чего вытаращились? Берите комбезы - Пётр принёс. Всё лучше, чем голышом бегать. Возражения, что это с трупов, а с трупов надевать вещи не можно - не принимаются. Нам продержаться двадцать минут, и всё будет нормально. Одеваемся, и пойдём вон туда - в сторону ручья. Надо будет - найдут.
        Нашли. Через пять минут мы бежали галопом, уворачиваясь от мелких, но вредных ракет, буквально ковром взывающих поверхность за нашей спиной. Я всё время беспокоился за Машу - как она бегает с животом? Но живот её был ещё не так уж и большим - не зная, и не заметишь, а страх придавал такие силы, что сейчас вероятно могла бы выиграть олимпийские игры. Как и все остальные мои спутники. Василиса бежала как горная лань, ловко перепрыгивая препятствия в виде кустов и кочек, Сергей бежал матерясь, и я узнал несколько новых выражений. Пётр мчался как на тренировке - сосредоточенно и хмуро.
        Вертолёт пока что по нам не попадал, хотя явно отслеживал наше передвижение специальными приборами. Но через пару минут нам точно конец. Тем более, что сбоку я слышал приближение второго и третьего супостата с пропеллером. Даже остановиться и кастануть не было времени - сзади как будто катился вал, стальной град, уничтожающий всё, что было на его пути. Если бы мы резко не меняли направление движения…
        И я взлетел (опять одежде хана!). Хватит уже прятаться! Сейчас я вам покажу, твари! Несколько взмахов крыльев, и я перед носом боевой машины. Вижу голову пилота - лицо скрыто в непроницаемом шлеме. Вот он сейчас небось вытаращился на сказочную личность - небось не видал живого грифона!
        Долго любоваться я ему не дал. Уцепился за полоз у него под брюхом и со всех сил заработал крыльями, разворачивая машину в сторону и пытаясь её перевернуть. Не тут-то было. Вертолёт тут же компенсировал перекос и стал подниматься вертикально вверх, быстро набирая высоту. Тогда я уцепился за полоз покрепче и превратился в человека. Укрепился на жёсткой металлической трубе и начал кастовать 'Ветхость Страмона'.
        Через несколько секунд дверь вертолёта 'потекла'. Двинув по ней кулаком, я выбил ветхую, рассыпающуюся обшивку и скрипя зубами, косясь вниз, на уходящую землю, ввалился внутрь вертолёта.
        Он был боевого-десантного типа, так что за дверь находился салон, человек на десять. Сейчас он был пуст, и только за дверью кабины виднелись две человеческих фигуры - пилоты, повернув голову смотрели на меня, а один из них лапал кобуру на поясе, видимо пытаясь рассказать мне, что нельзя влезать без спроса в боевые вертолёты. Решив не дать ему выступить с воспитательной лекцией, я снова обратился в грифона и бросился вперёд, двумя лапами зажав одного человека, и положив мой клювик на плечо другому. Их это впечатлило - один тихо завыл от страха, второй вторил ему так, как будто тут были не два боевых пилота, а волчья стая.
        - Молчать, придурки! - рыкнул я, когда мне надоел этот вокал. Пилоты заглохли, будто их выключили кнопкой 'стоп'. Вертолёт всё это время так и продолжал забираться в вышину, и я приказал:
        - Зависнуть! Пошли вниз, к земле! Передай своим соратникам, что цели уничтожены, и стрельбу открывать не нужно! Что вы сами видели трупы!
        - Пятый, шестой третьему! - как механизм сказал первый пилот - цели уничтожены, мы сами видели трупы.
        - Ты уверен, третий?
        - Уверен. Мы садились на минуту, осмотрели - это те, кого мы искали. Три мужчины и две женщины. Груз двести.
        - А забрать груз духу не хватило?
        - Сам садись и грузи эти кишки. Мне за это не платят.
        - Что, так серьёзно?
        - Сядь, и убедись, поройся в дерьме. Отбой.
        - Понял, третий, отбой. Уходим. Пусть чистильщиков высылают и разбираются.
        - Хорошо - я потёр клювом шею пилота - хороший мальчик. Теперь быстро идёшь к тем, по кому ты палил и найдя подходящую площадку рядом - приземляешься. Всё ясно, или тебе откусить голову?
        - Всё ясно, не надо мне откусывать голову! - хмуро буркнул пилот и бросил машину вниз. Она почти пикировала, и я предупредительно постучал по шлему 'водилы':
        - Эй, поаккуратнее! Не хватало, чтобы ты меня разбил. Кстати - я-то может быть ещё и выживу, а вот ты…нашёл моих людей? Зависни над ними. И ни на сантиметр в сторону - убью.
        Цокая когтями по металлическому полу, пошёл к вышибленной двери. Высунул голову и заревел:
        - Ребята! Это я, Вася! Сейчас я приземлю вертолёт, бегите к нему и грузитесь!
        Уж не знаю - расслышала ли честна компания при этом рёве мотора - хоть вертолёт и последней модификации - типа бесшумный, но тому дал такое название, надо дать по башке - бесшумностью тут и не пахнет. Воет эта штука, как сирена. Турбина работает, само собой.
        Расслышали. Как только вертолёт коснулся полозьями земли, в дверную дыру тут же запрыгнул Пётр, втянув следом Василису и Машу, последним влез Сергей. Они отдувались от бега, тяжело дышали - все, кроме Петра. Тот был свеж, как огурчик - вот что значит здоровый образ жизни, которому может помешать только пуля в живот. Интересно - сколько они получают за свои спортивные достижения под пулями врага? Меня хоть золотом осыпь - я не буду бегать под пулями. Больно надо! Хмм…интересно. А что я делаю с тех пор, как кое-кто огненно рыжий открыл глаза и решил, что я её судьба и любовь? Кстати - удивительно крепкое заклинание. Сколько времени уже, а оно действует. И перемещения в другие миры, и заклинания оздоровления и изменения внешности - а оно всё работает! Хорошо поработал тёмный маг, молодец.
        - Поднимайтесь вверх и пошли на юг! - приказал я пилотам - на какое расстояние хватит горючего?
        - На полторы тысячи километров - коротко ответил пилот.
        - Хммм…летите по прямой - высота две тысячи метров. Ты - я показал на второго пилота - иди за мной!
        Пилот отстегнул ремни, встал, и пошёл в салон. Я внимательно следил за его руками - мало ли…достанет откуда-нибудь свою пукалку, и потом неприятностей не огребёшь. Но всё обошлось. Через пятнадцать минут, под внимательными взглядами моих спутников, он стал безопасен - заклинание верности. То же самое я проделал с первым пилотом, усадив за управление второго. Одна проблема была решена. Теперь следовало подумать - что делать дальше? А вот этого я пока не знал…
        - Ребята, давайте решать - ум хорошо, а пять умов лучше. Требуется мозговой штурм. Итак, что мы имеем - после звонка куратору, получаем вертолётную атаку. Причина? Кто виноват?
        - Утечка - категорично заявил Пётр - одна часть Конторы за вас, другая против, и невозможно уследить - кто за, а кто против.
        - И что из этого следует?
        - Из этого следует, что нас убьют - так же категорично заявил боец - то, что мы до сих пор живы, это чудо, результат везения и твоих особых способностей. И чем дальше, тем больше вероятность, что нас уберут. Вас - потому, что вы опасны для страны, как кто-то считает, а нас, остальных, потому - что мы знаем о том, что вас убрали. Зачистят всех.
        - И что нам делать? Какие будут предложения?
        - Затаиться, оборвать все связи - пожал плечами Сергей - я по своему опыту знаю, что висяки возникают тогда, когда тот, кого я разыскиваю, обрывает связи и уезжает за тысячи километров от того места, где его ищут. Новые документы, новые лица - и никто никогда не найдёт. Если кто-то свяжется со своей семьёй, друзьями, родителями - тут же засекут и найдут. Это аксиома. Вот так.
        - А как же быть с восстановлением справедливости, с наследством Василисы? Отомстить убийцам её отца?
        - Убийцам, тем, кто непосредственно нажимал на курок - скорее всего уже отомстили. Они в земле сырой. Зачистили. Те, кто отдавал приказ - вот они за нами и охотятся. Сто процентов. Наследство? Да нет его, наследства. Деньги-то все попёрли, особняк уничтожили - какое наследство? Как ни печально это признать. Мы попали в разборку внутри службы, и рискуем головой. Я бы предложил подождать, пока они не разберутся между собой, а уж потом…
        - А что потом? - пожал я плечами - а откуда мы узнаем - кто выиграл? Кто победил в этой войне? А жить на что? Где взять деньги на проживание пяти человек? На что существовать?
        - Я не знаю. Я просто обрисовал тебе ситуацию - тоже пожал плечами Сергей - если мы не заляжем на дно - нас вычислят и убьют.
        - Согласен - кивнул головой Пётр - не ляжем на дно - убьют. Кстати - скоро за вертолётом вышлют погоню. Истребители. С какого рожна он пошёл в этом направлении? Он должен, как и остальные, лететь на базу. Не удивлюсь, если его уже вызывали и узнавали причину несанкционированного полёта. Уходить надо, и как можно быстрее.
        - О господи…конца-краю не видать - с тоской сказал я - да мы когда-нибудь остановимся?! Когда закончится эта хрень?! Бежим, бежим, бежим…
        - Вась, а может в наше время вернуться? - несмело предложила Маша - там у нас квартира, деньги.
        - Это после того, как мы побили кучу народа и свалили? Как ты себе это представляешь? Хммм…впрочем…почему не начать всё с начала? Андропов тоже ветхий, захочет омолодиться…а там и простор для фантазии. Почему и нет? Свалить в наш мир мы всегда успеем. Как и в любой другой. А может нам в какой-нибудь другой мир уйти? Впрочем - нет. Здесь уже определённый статус - придём с повинной головой, типа не разобрались.
        - Из огня, да в полымя, тебе не кажется? - заметил Сергей, подняв брови - здесь мы начудили, там вы начудили - везде ловят, везде ищут - и результат может быть один. Грохнут. Может и вправду в какой-то другой мир свалить?
        - Были в другом - там на нас целая куча придурков с саблями скакала! - заметила Василиса, слегка поморщившись - а ещё - там нет цивилизации. Знаете, как противно готовить на печи? Это вам не в микроволновке обед разогреть! И не в магической печке! И сортиры там отвратительные…воняют.
        - Давайте решать быстрее, пока нас не сбили - поторопил Пётр - время идёт, а мы ещё не готовы к принятию решения.
        - На Москву! Курс - на Москву - крикнул я пилоту - максимальная скорость. И следите, чтобы нас не перехватили.
        - Тогда нужно идти на бреющем полёте - пожал плечами первый пилот.
        - Нужно - значит идите! - отрезал я, занятый мыслями о грядущем. Проблема и вправду стояла нешуточная, просто кошмар какой-то, а не проблема. Неужто и вправду придётся полностью отрываться от своего мира…не хотелось бы. Вернуться к Андропову? Вот рупь за сто - они тут же возьмут в заложники мою команду. Ну - чтобы не дёргался. И что потом? Хммм…а ничего потом. Как возьмут, так и отпустят. Если я подчиню Андропова. И тогда что? Тогда у меня будет база в Москве прошлого, неограниченные полномочия, и возможность нырять в свой мир, переделывая мир Маши так, как нам нужно. И тогда можно будет и в своём мире раздать всем сестрам по серьгам, и сохранить жизнь своих спутников. Главное - чтобы дали произвести операцию над Генсеком. А они должны дать - жить-то всем хочется. Стать снова молодым, здоровым, крепким. Править десятилетия, а не жалкие годы. Итак - назад, в будущее? Значит так. Решено.
        - Ребята, мы уходим в мир Маши. Сейчас мы высадимся где-то поближе к Москве, потом попробуем вас где-то заныкать…
        - А зачем к Москве - перебила меня Маша - не надо к Москве. Вернуться назад, к тому месту, где стоял мой дом. Он же цел в нашем времени. Ключ под порогом. Там и одежда, там можно пересидеть какое-то время, пока ты улаживаешь дела. Ну окажемся мы под Москвой - голые и босые, и что? Будем воровать бельё с верёвок и честных граждан? Когда есть дом со всем барахлом?
        - Хмм…умница - признал я смущённо - пилоты, разворачиваемся! Пошли назад.
        Пока тащились назад - стало светать. Небо посерело, сумрак рассеялся. Приземлились там, где когда-то находился посёлок Маши.
        Всё изменилось, территория перепланировалась, но примерно можно было угадать, где тёк ручей, тот, что на заднем дворе, и где стоял машин дом - на его месте сейчас четырнадцатиэтажка, со стоянкой и подземными гаражами. Экологичный район, так что здесь теперь элитное жильё - стоит дороже чем в центре - пришла запоздалая мысль.
        Проинструктировав пилотов как себя вести, отправил вертолёт на базу. Версия была такова - они были под нашим контролем, потому не могли ничего сделать. Мы вышли в городе и куда ушли - они не знают. Впрочем - всё точно. Мы же не докладывали им, что отправляемся в другой мир. Пусть тут поищут. Площадку для приземления нашли рядом с четырнадцатиэтажкой, на автомобильной стоянке.
        Вертолёт завис на высоте полутора метров и мы поспрыгивали вниз, стараясь не попасть на капоты автомобилей - они и так поливали нас отборной матерной бранью за нарушение их покоя и грозились вызвать полицию на хулиганов. Нужно было поторопиться - точно вызовут, железки проклятые. У них это в порядке вещей. Так что перемещаться нужно было побыстрее. Что мы и сделали. Встали в кружочек, взялись за руки, иии…полетели!
        Приземлились рядом с ручьём, плюхнувшись в кучу репейника. На мою радость здесь сейчас тоже была ночь - только у нас уже разгоралось утро, а здесь глубокая ночь, часов около трёх, по моим ощущениям. Гуськом, следом за мной, наша разношерстная компания отправилась к дому Маши.
        Некогда я уже проделал этот путь ночью, так что прекрасно узнавал места. Тем более, что видеть в темноте я стал довольно недурно - моё человеческое тело, похоже, перенимало некоторые способности от тела грифона. Происходило взаимопроникновение двух моих сущностей. С одной стороны это неплохо, а с другой… е хватало как-нибудь утром проснуться монстром - получеловеком-полугрифоном.
        Дом был на месте, даже вода в душевом баке налита - правда слегка подтухла (я попробовал открыть кран). Да и мыться сейчас на улице было бы опрометчиво - осень, здесь была осень. Пока шли, мы так продрогли, что зуб на зуб не попадал. Ключ тоже был на месте, так что Маша, отперев здоровенный замок, запустила всю компанию в свой дом. В наш дом. Всё-таки я ведь её муж…
        Минут через двадцать мы все уже сидели за столом в кухне, одетые, и гремели чайными чашками, ожидая, когда же, наконец, вскипит вода в чайнике. Пришлось дождаться, когда сойдёт ржавая вода из крана - нас не было несколько месяцев, так что вода в водопроводе застоялась.
        В доме ничего не изменилось - тот же лёгкий, неуловимый запах каких-то духов, идущий из спальни Маши, половички, моя спальня, в которой мы провели немало сладких часов, знакомая газовая плита, телевизор с чёрно-белым экраном, источник информации и редкого развлечения.
        Заметив мой взгляд, Сергей предложил:
        - Давайте включил телек, посмотрим новости - что в мире происходит. Должны же говорить про переворот, в конце концов.
        - Вы наивные такие - улыбнулась Маша - какой телевизор ночью, под утро? Передачи начнутся только в девять утра. Или вообще в два часа дня - не знаю, какой день недели и что там у них по плану. Это у вас, наверное, в пять утра начинаются передачи, а у нас вот так.
        - У нас они не прекращаются - хмуро сказал Сергей - а иногда так хочется заткнуть пасть этому ящику…
        Маша встала, принесла чайник и стала разливать чай по чашкам. Потом взяла свою и уселась рядом со мной, демонстративно стараясь не смотреть на Василису, пристроившуюся у меня с другой стороны. Я тоже делал вид, что всё, что происходит вокруг меня нормально, и по-другому и быть не может. Мужчины старательно делали вид, что ничего не происходит, и только Сергей задумчиво улыбался в пространство, отхлёбывая из своей чашки. Маша где-то нашла пачку каменных печений, сухари, сахар и заварку, так что было что забросить в желудок, пока не найдём чего-то более существенного.
        - Ну, так что теперь будем делать? - задумчиво спросил Пётр - как я понимаю, теперь я привязан к вам навсегда. А значит - моя жизнь зависит от того, будете ли вы живы, или нет. Потому - меня очень волнует ваша и моя судьба. Не пора ли определиться, что мы будем делать тут, в этом мире? Насколько я понял - мы сейчас в прошлом. Может расскажете, где мы сейчас находимся?
        - Начнём с того, что ты расскажешь о себе - предложил я - пару слов: семейное положение, сколько лет, обязанности и так далее.
        - Пётр Абалкин. Командир звена спецназа Конторы. Неженат - развелись. Не любила командировок. Пришёл как-то - а она в постели не одна. Пришлось выкинуть обоих.
        - Живых? - не выдержала Василиса.
        - Почти - серьёзно ответил боец, и продолжил - ничего особенного в моей судьбе - спецкурсы, операции, и так далее. Живу, плыву по жизни. Подумывал уйти - всё-таки уже тридцать пять лет. А куда? В охрану если только, в телохранители. Родственников нет - уже все померли. Ну вот и всё. Теперь - какие мои обязанности? Назад мне возврата нет, это понятно. Для них я предатель.
        - Теперь с нами. Сергей - такой же, как ты. Только он бывший опер, полицейский. Тоже нас ловил. А находимся мы в параллельном мире. Здесь 1976 год. Вот только не тот год, что был в нашем мире - не путайте. Оно вроде похоже, но и не похоже. Здесь, не без нашего участия в событиях, к власти пришёл Андропов, физически устранив Брежнева, не желавшего резких реформ. Брежнева попросту убили. Перед тем, как улететь, я покрошил здесь массу народа - несколько десятков человек поубивал. Так что неясно - как нас тут примут. Надеюсь - хорошо. Здесь у нас квартира, деньги - по здешним меркам довольно большие. Но…в глазах закона мы убийцы. Я убийца. А Маша моя пособница. И моя жена. Как и Василиса. Одна жена из того мира, одна из этого. Теперь, моя задача получить в этом мире какой-то статус, чтобы мы могли спокойно жить. Вот, вкратце, и всё. Остальное - по ходу дела. Кто мы такие, и что мы такое - я тебе потом расскажу. Или ребята расскажут. История долгая, нудная и тошная. Бегаем мы уже несколько месяцев по мирам и пространствам, и гоняют нас, как зайцев. И конца-краю этому нет. Твои обязанности? Охраняешь
нас всех. Вместе с Сергеем. Типа - служба безопасности. Ну и просто товарищи. Кстати сказать - вы оба можете остаться в этом мире, или я могу переправить вас в наш мир - не настаиваю, чтобы вы нас сопровождали. Если хотите - можете уйти. Я постараюсь сделать так, чтобы вы получили документы, деньги - как получится. Можете хоть сейчас - встать и уйти. Подозреваю, что скоро это сделать будет нельзя.
        А что подозревать - сказал Пётр, задумчиво глядя в щель между занавеской и рамой - вон они, архаровцы, бегают. Окружены мы. Похоже, скоро будут брать приступом.
        Я вскочил со стула и шагнул к окну - там мелькали какие-то фигуры, и при предутреннем свете было видно - не менты. Гораздо покруче. Глухие каски, бронежилеты - похоже спецназ подогнали.
        - Сейчас окружат как следует, включат прожектора и будут кричать в мегафон - усмехнулся боец - потом, возможно, пойдёт переговорщик - если мы им как-то ценны. Если нет - после того, как нам дадут время на раздумье - будут штурмовать. Вот тогда держись…судя по всему - 'Альфу' подогнали.
        - А она уже была в 1976 году? - рассеянно поинтересовался я, разглядывая этих терминаторов в стальной броне.
        - Обижаешь, начальник! - шутливо протянул Пётр - и была, и есть, и будет есть! Твой любимый Андропов её и организовал. И теперь, в его правление, она точно будет на коне. И вряд ли откажется, если что, штурмовать Белый дом. Умели ребята работать, я сам из таких. По настоящему крутые парни. Ага - началось!
        Дом залило ярким светом, и голос за окном проревел в мегафон:
        - Иван Сидоров и Мария! Мы знаем, что вы в доме! Выходите и не оказывайте сопротивления! В противном случае вы будете уничтожены! Если выйдете - вам гарантируется жизнь! На размышление пять минут! Время пошло!
        - Ну что будем делать, ребята? Так-то у нас два пути - или мы дерёмся, или сдаёмся. Больше ничего. Если мне прострелят башку - шансов у вас никаких. Если сдамся - есть шанс договориться. И мне кажется - реальный. Потому - я иду первым. Вы за мной. Руки вытягиваем вверх, как сдающиеся фрицы. Никаких действий не предпринимаем. Запомните - что бы не случилось - я вас всё равно найду и вытащу. Василиса, Маша - я вас люблю, держитесь. Я вас найду. Сергей, Пётр - молчите - никаких сведений о нас. Как бы не пытали. Ни под каким видом ничего не рассказывайте, особенно про подчинение - иначе нам всем смерть. Вас это тоже касается, девчонки. Нас скорее всего разделят и подвергнут психологической обработке. Я постараюсь собрать вас как можно быстрее.
        Мои женщины бросились ко мне, повисли на шее, стали целовать, и я с трудом оторвал их руки от себя, боясь повредить. Сергей протянул руку:
        - Держись, командир! Верю, что ты нас вытащишь! Ох, чёрт! Ну у тебя и пожатие стало! Чуть руку не сломал.
        Пётр тоже протянул руку, и поморщился, когда я её слегка пожал:
        - И правда - не ожидал, что ты так силён, Василий. Не беспокойся - ничего не расскажем.
        - И вы не беспокойтесь - чего бы с вами не сделали, я вас восстановлю, будете лучше чем прежде. Маш, береги ребёнка. И не показывай им своей силы - не надо им лишних сведений. Всё, выходим - пять минут подходят к концу. Ещё пальнут из гранатомёта, боже упаси!
        Как будто услышав мои слова, голос за окном проревел:
        - Осталось одна минута! Иван Сидоров, выходи!
        И я пошёл. Толкнув дверь наружу, вышел, оказавшись под ярким лучом прожектора. Пройдя шагов пять, тут же оказался сбит на землю двумя здоровенными парнями, обвешанными железом. Они заткнули мне рот кляпом и связали руки - видать им дали специальный приказ по этому поводу. Чтобы не смог кастовать. Лёжа на земле, я видел, как положили на землю моих жён и друзей. Всё происходило молча, в полной тишине. Слышался только рокот заведённых двигателей автомобилей метрах в пятидесяти от дома, да сопение спецназовцев за спиной. Потом меня подняли и понесли, затем втолкнули в автомобиль. Какой - я не видел, глаза завязали тоже. Что-то вроде автобуса, или минивена - не разобрал. Усадили на скамью и зажали между здоровенными мужиками. Двигатель заревел, машина дёрнулась - и надо думать - поехала.
        Дорога заняла примерно часа два. Мне так показалось. Всё это время я ничего не видел, только слышал. Впрочем - и слышать особо было нечего. Шум двигателя, стук подвески автомобиля на кочках, сопение моих конвоиров, сидевших, как железные башни - больше ничего. Я тоже молчал - с кем говорить? И чего говорить? Тем более, что супостаты заткнули мне рот какой-то поганой тряпкой. Как тут поговоришь? Обдумывал план будущих действий, рассматривал все варианты развития событий. Пришёл к выводу - если со мной что-то случится - ребята не пропадут. Маша уже маг, правда слабенький. Но ещё - нимфа, и довольно сильная. Ну а Сергей и Пётр - тут точно не пропадут - со знанием-то будущего. Вот Василиса…но не надо думать о худшем - я жив, и пока всё развивается так, как задумано.
        Следующим шагом гэбэшников будет эдакий лёгкий прессинг, ну и вербовка. В общем-то я и в прошлый раз мог остаться, на тех же условиях. Только вот не терпелось вытащить Василису, да и очень меня разозлило, что они грохнули Брежнева - такая была работа проведена, так всё хорошо шло! Мне не хватило чуть-чуть, самую малость до победы. Да и просто деда жалко - ну какого чёрта, взять и застрелить, как животное какое-то. Вот и покрошил маленько. На том и буду стоять - стало жалко генсека, был в расстроенных чувствах и побил кучу народа. Только вот факт моего превращения в грифона…это-то как объяснить? Впрочем - по обстоятельствам. Там видно будет.
        Автобус остановился, меня не грубо, но жёстко подняли и вытащили наружу. Минут пять мы куда-то шли - лязгали двери, отрывисто звучали команды, наконец, меня втолкнули в помещение, сняли наручники и повязки с головы. Я поморгал на свет, показавшийся ярким до невозможности, сплюнул на пол и с облегчением уселся на стул, привинченный к полу, потирая руки и глядя на человека в тёмном костюме, сидящего передо мной, прямо через стол. Тот внимательно, без улыбки меня рассмотрел, а потом спокойно сказал:
        - Сейчас в вашу голову из отдушины направлен ствол снайпера. Как бы вы не были быстры - пуля быстрее. Поэтому - ваши штучки с колдовством и рукопашным боем - отставить.
        - Каким таким рукопашным боем?
        - Не знаю - каким. Вам виднее. Это же не я уничтожил несколько десятков человек голыми руками! (Опа! Они не знают про грифона. Интересно. Они думают, что я бил бойцов руками и ногами. В живых, видимо, не осталось никого. А если и остались - про чудовище никто не сказал. Почему? Чтобы не посчитали за сумасшедшего, вероятно так.)
        - И что вы от нас хотите?
        - Не от 'нас', а от вас - усмехнулся человек - от вас лично. Объяснений - почему вы убили столько людей, зачем, с какой целью. И как вы смогли уйти из Кремля незамеченными.
        - Колдовством, конечно. Заранее подготовился, и ушёл. И сейчас бы мог уйти, но не хочу.
        - Почему?
        - Потому, что намерен занять подобающее мне место рядом с власть имущими. Я им молодость, здоровье, а они мне - деньги, свободу. И моим друзьям - тоже. Моим жёнам.
        - Вы мусульманин? Исламист? - заинтересовался человек.
        - Нет. Православный. Но мне хочется иметь двух жён. Почему и нет? Имеют же одновременно жён и нескольких любовниц? А я хочу двух жён. Одна официальная, другая нет. Впрочем - разве это вас интересует? Мои любовные связи? Может перейдём к делу?
        - А мы и занимаемся делом. Нам всё интересно о вас. И ваше колдовство, и ваши беспорядочные половые связи.
        - Что за бред? - слегка обиделся я - какие беспорядочные связи? Две жены, да, и что? Чего беспорядочного? Что, я на первую попавшуюся встречную бросаюсь, что ли? Несёте непонятно что! И непонятно что делаете! Зачем убили деда-Брежнева? Дедок никому не угрожал, а вы его угрохали! Это что, по уму сделано?
        - Это ошибка. Виновные наказаны. Кстати - убили его не мы, а вы - и вы были убиты при задержании. Так что вас на самом деле нет на свете. Вы в могиле. Я потом покажу вам фото вашей могилы. А то, что случилось - должно было случиться. Страна требовала реформ, а реформы не шли - их тормозили Брежнев и его окружение. Ваше появление ускорило события. Только представить - вечно молодой Брежнев, вечный застой, вечное отсутствие реформ! Дельные люди решили - хватит. Нужны перемены. Брежнев на перемены не шёл - пришлось его убрать. Теперь у власти люди умные, дельные, энергичные. Многие их них прошли военную службу, службу в органах государственной безопасности. В стране наводится порядок, устраняется коррупция, казнокрадство, насаждается дисциплина! Страна подымется из застоя, в стране будет порядок! И вы нам в этом должны помочь, у вас нет другого выхода. Впрочем - есть. В вашу могилу. Уже готовую, но пока пустую. Так вы не объяснили - зачем убили этих людей, и зачем снова вернулись в свой дом? Хорошо, что мы предусмотрели такой вариант и поставили у дома наблюдение. Но мы должны понять ваши мотивы,
чтобы понять - как дальше с вами быть. Не забывайте - вы живы до тех пор, пока мы вам позволяем, и никак иначе. И мы знаем, как с вами бороться. И знаем - как уничтожить. Так что без шуточек.
        - А никто и не шутит. Я намерен сотрудничать с вами, в обмен на хорошую плату. Мои люди, само собой, должны быть рядом со мной - мои жёны и мои телохранители. Я могу сделать молодыми всех людей из руководства партии и страны, их жён, их родственников. Не бесплатно - моя работа стоит денег, и отнимает много сил. В день я могу омолаживать одного человека, потом мне нужно восстанавливаться (Враньё, конечно - полчаса на человека, но зачем им об этом знать?). Свободу передвижения - само собой - по крайней мере, в пределах страны. Пусть и под вашим контролем. И, в общем-то, всё. Разве этого много?
        - А разве мало? - криво усмехнулся мужчина - и сколько вы собираетесь брать за каждого омоложённого?
        - Пятьдесят тысяч рублей - не моргнув глазом выпалил я - невеликие деньги. За новую жизнь. Исключение - Генсек. Ему бесплатно. В знак моей признательности. Политика меня не интересует совершенно - лишь деньги.
        - Признательности в чём? - вкрадчиво спросил мужчина.
        - В том, что сегодня не убили - усмехнулся я - почему я стал убивать ваших людей - напугался! Я хотел сотрудничать, собирался это сделать. А ваш человек стал кричать, что мне ничего не причитается, я буду работать бесплатно, что если не буду - меня расстреляют. И вообще - я теперь Никто, и звать меня Никак. Вот и пришлось проломить ему башку. И всем остальным.
        - От страха? - недоверчиво спросил мужчина.
        - От страха - повторил я как можно невинней, и откинулся на спинку стула.
        Интересно - как они заглотили наживку? По большому счёту мне было плевать на деньги - главная задача - добраться до Генсека. То есть сделать то, что я собирался сделать с Брежневым. Почему я выставлял себя жадным стяжателем? Потому, что это верный способ вызвать доверие. С жадным, стяжателем и хапугой легче работать. А вот бессребреник - дело опасное. Как говорил мой один знакомый: 'Больше всего опасаюсь бессребреников, кричащих о том, что деньги им не важны. Вот они-то больше всего и воруют'.
        Я сразу обозначил мою позицию - колдун, стяжатель, прелюбодей - любит деньги и женщин, далёк от политики. Тех же денег его всегда можно лишить - он же не в матрасе будет советские бумажки хранить, положит их на сберкнижку. А значит - они так и остаются у государства. Да и если б доллары были - куда он денется? За границу сбежит? Под таким-то контролем?
        Я видел, как мысли бегают по нахмуренному челу собеседника, и усмехаясь про себя, думал: всё равно наживку заглотите. Или я ничего не понимаю в людях. Ну кому, кому не хочется стать молодым, здоровым, продлить свою молодость на десятилетия? Так что - не тронете вы нас. Волоска с нашей головы не тронете. Проверять будете, да, но тронуть - не тронете. Себе дороже.
        Лёжа на кровати в двухместной камере, я ещё и ещё прокручивал в голове сегодняшний день. Где я сделал ошибку, в чём прокололся, где поступил правильно и по другому и быть не могло?
        Например - нужно ли было сообщать куратору о том, где мы находимся? А почему нет? КАК ещё с ним связаться? Не моя вина, что в их службе такая неразбериха. Не моя вина, что они грызутся между собой. И я при этом оказываюсь крайним.
        Правильное ли решение переместиться в мир Андропова? А почему нет? Тут больше шансов выжить - я уникален, человек, умеющий омолаживать стариков. А всё руководство страны - старые развалины, на ладан дышащие. Разве они не хотят жить? Ещё как хотят! Так что - расчёт верный.
        И разговор я провёл на высоте - наметил границы моих претензий, обозначил свою хапужническую сущность - всё норма. Два часа этот не представившийся тип выведывал у меня сведения о том, где я прятался, где я был, как оказался в доме Маши. Пришлось выворачиваться, правда не очень изящно. Мол, провалы в памяти, бла бла бла…вот тут, конечно, я слаб. Не поверили. Но зачем им верить? Главное, чтобы лошадь тянула соху. А чего она там ржёт - кому какая разница?
        Он сразу меня предупредил - что если будет выявлена противоправная деятельность в отношении моих пациентов - я понесу уголовную ответственность. Читай - если кто-то из престарелых правителей крякнет во время сеанса омоложения - я пострадаю. Как? Вариантов много. Убьют? Вряд ли. Слишком ценное животное. Кстати-кстати…что-то мне в голову не приходило…как бы они меня не задействовали в улучшении генофонда нации! Это же напрашивается само собой! Нет - вряд ли они заставят меня осеменять подопытных женщин, но вот вводить им мою кровь - это запросто. Ведь магическая 'зараза' переносится двумя способами - через кровь и через сперму. Редко - через пыль и воздушно капельным путём. То есть, если взять у меня кровь, и ввести её какому-то объекту - он может приобрести способность к магии. Мутировать. Как мутировать? Это уже другой вопрос. Никто не знает - как. Магическая лотерея, это понятие ввели с незапамятных времён. По-моему какой-то учёный назвал так этот процесс. То ли маг получится, то ли нимфа, то ли русал - никто не знает. А государство, у которого есть в загашнике маги, подводные пловцы-русалы,
невероятно сильные лешие - опередит другие государства. Конечно, в конце концов магия всё равно вырвется из пределов 'железного занавеса', но это будет после того, как армия вооружится Магией. Я им нужен. Очень нужен. И Маша нужна. И все остальные - ведь возможно и они заражены магией! Их тоже нужно исследовать. Так что можно быть спокойным за своё будущее.
        С этими мыслями я спокойно уснул. Тем более, что во время беседы меня покормили - я потребовал обеда. Сказал, что если сейчас не поем - могу заболеть. Поверили. Сытный обед навевал сон, да и бурная бессонная ночь тоже давала себя знать. Даже при моём грифонском здоровье. В принципе - чего я должен мучиться? Всегда любил слегка поспать после обеда.
        Разбудили меня ближе к вечеру. Отвели в знакомую комнату, где уже не стали предупреждать о том, что мне в затылок дышит артиллерийская бригада, дабы разнести меня на молекулы. Тот же мужчина, что со мной беседовал утром, лучезарно улыбаясь, сообщил:
        - Я доложил о нашей беседе руководству. Ваши объяснения приняты, предложение о сотрудничестве приняты. С одним только условием - выполнять то, что вам скажут. Если нужно пройти медицинское обследование, сдать кровь на анализы - это нужно будет делать. Ваши друзья и ваши…хммм..жёны будут доставлены в вашу квартиру. Вы будете жить там, под охраной, и выходить будете тоже под охраной. Вы слишком ценны для страны, чтобы мы могли позволить себе вас потерять. Есть сведения, что некоторые иностранные разведки заинтересовались вашими личностями. Вас могут похитить, так что будьте настороже. И вот ещё что - бежать бесполезно. Мы вас поймаем. И тогда вы будете служить лишь донорами крови. Пока не умрёте. Это понятно? Понятно. И ещё о хорошем - ваше требование об оплате услуг принято - за каждого пациента вы будете получать требуемые вами деньги. Наше государство не нище, и умеет благодарить тех, кто работает на его благо (Ну да! Напечатать пустых бумажек - чего легче? Умеют они благодарить…) Сейчас вы поедете к себе домой, ваши женщины и ваши друзья уже вас ждут. Ещё вопросы есть?
        - Нужна квартира для моих друзей - они взрослые люди, у них своя личная жизнь - почему должны жить в нашей квартире? Может они захотят привести женщин, или просто побыть одни. Две квартиры - лучше двухкомнатные. Для вас же нет ничего невозможного. И статус - в каком они статусе? Стаж, зарплата? И я с жёнами - кем мы будем числиться? Тунеядцы в нашей стране не живут, вы же знаете. Нужен официальный статус.
        - Хмм…мы подумаем над этим - поднял брови мужчина - квартиры будут. И вы правы, нужно что-то придумать в отношении официального статуса. Вы, к примеру, будете старшим научным сотрудником отдела Академии наук, отдела по исследованию паранормальных явлений. Ну а ваши люди - оформим их младшими научными сотрудниками, да. Трудовые книжки вам доставят. Ещё вопросы?
        - Вроде нет.
        - Тогда - удачи, и до встречи.
        - Прощайте! - кисло кинул я, глядя на улыбчивое лицо своего собеседника. Как-то не хотелось ещё раз с ним встречаться ни при каких обстоятельствах. Ну их, этих гэбэшников.
        Глава 11
        Теперь я ехал не в 'воронке', зажатый могучими телами спецназовцев, а в волге - чёрной, с окнами, закрытыми занавесочками. Первое, что бросилось в глаза - большое количество милиции на дорогах, а ещё - танки, стоящие возле дороги на аэропорт. Нас никто не останавливал - номера автомобиля говорили сами за себя, но на моих глазах остановили несколько легковых и грузовых автомобилей. Что там им говорили мои провожатые, что те спрашивали - не знаю. Но похоже, что движение по дорогам было ограничено. Меня ждал самолёт - ан-24. Двери за мной задраили, и самолёт тут же начал рулёжку. В салоне никого не было - кроме меня, и несколько человек гэбэшной наружности. Двое спереди и двое сзади. Ну и стюардесса - немного полноватая девушка лет двадцати пяти. Она растерянно улыбнулась, глядя на меня и предложила мне напитки - поесть в самолёте было нечего. Проверил - попросил обед. Не дали.
        Лететь пришлось три часа - довольно долго и нудно. Я, как завзятый путешественник, решил - главное не упускать возможности поспать. Если нечего поесть. Ну и продрых всё время полёта. Пытался выяснить обстановку в стране - потребовал газеты. Газет тоже не оказалось. Переживать по этому поводу не стал - прилечу - узнаю. Вся жизнь в Москве, так что там всё будет гораздо яснее.
        У трапа меня так же встретила чёрная волга - водитель, охранник на переднем сиденье. Вежливо поприветствовали и попросили усесться в машину - что я и сделал. Машина рванула с места, а я приник к окну, наблюдая за тем, что происходило снаружи.
        А снаружи было довольно…хмм…печально. Танки, танки, танки - любимое средство привнесения демократии в народ. Не покажешь народу дуло - как он поверит, что живётся весело и замечательно? Машин на дорогах нет - только такие же как наш, 'членовозы', проносятся, как чёрные тени. Не выдержав, я спросил у своих провожатых:
        - Что происходит в Москве? Откуда столько бронетехники?
        - Не всем пришлись по душе реформы. Пришлось почистить город - спокойно ответил охранник - но уже всё спокойно. Через недельку войска будут выводить. Народ осознал необходимость смены власти, как и многие в Политбюро. Правда - некоторые только после того, как их расстреляли.
        - Как расстреляли? Без суда? Без следствия? За что?
        - Они вели подрывную деятельность против государства. А по законам военного времени - достаточно указа президента. Не нужно никакого суда.
        - Какого президента? Кто президент? - не понял я.
        - Товарищ Андропов - президент Советского Союза. Он выдвинут на этот пост прогрессивными людьми страны. Мы все поддерживаем его политику. Теперь в стране будет порядок - под управлением партии и товарища Андропова.
        - А что, раньше порядка не было? - не унимался я.
        - Коррупция, недисциплинированность, отсутствие должного порядка - невозмутимо парировал мужчина - порядок будет налажен.
        - А если для этого придётся расстреливать? Как при Сталине?
        - Значит - будем расстреливать. А чем Сталин плох? На работу не опаздывали, страну поднимали, вон, сколько заводов настроили. И врага победили. И теперь победим - и внутреннего, и внешнего. Товарищ Андропов - наше спасение. Хорошо, что он согласился взять власть в свои руки. А те, кто пошёл против партии, против товарища Андропова, те, кто попытался свергнуть его с поста Президента СССР - были осуждены и погибли. В первую очередь Суслов - человек, мешавший реформам. Он попытался организовать сопротивление, и был убит при попытке к бегству.
        Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Одно дело читать о переворотах, о политических дрязгах, и другое - попасть в самую гущу разборок. Впрочем - какая власть бы ни была - все они желают быть молодыми и здоровыми. И всё тут.
        Ну и закрутил же я мясорубку…если бы не я, всё шло бы, как шло. Моё появление как будто выбило кирпичик из фундамента, и весь дом начал рушиться. Впрочем - я ли виноват? Кто сказал, что ход истории в этом мире должен был идти так же, как и в моём? Это же не калька с моего мира, это ДРУГОЙ мир! Уверен, если поискать, найдутся ещё отличия от нашего мира. Только с первого взгляда он похож, потому не стоит воспринимать всё так, как будто я вернулся в прошлое. Я не вернулся в прошлое. Я переместился в мир, время в котором течёт медленнее, чем в нашем мире. Параллельный мир, в котором всё немножко по другому.
        Учёный, вероятно, мог бы это обосновать - началось так: 'первоатом', сгусток первоматерии, который взорвался, образовав множество миров, в том числе и параллельных. Эти миры начали развиваться абсолютно идентично, но со временем начали проявляться погрешности в развитии - одни миры отставали во времени, другие уходили вперёд (кстати - я ещё не побывал ни в одном мире ушедшем вперёд по времени от моего! Как-то не пришлось). В конце концов, различные факторы привели к тому, что миры стали отличаться радикально.
        Вот и этот мир - получил толчок в виде прибытия в него мага-грифона, и начал свой путь, отличный от пути, пройденного моим миром. Ничего особо удивительного. Так что не надо строить иллюзий, и не нужно удивляться, видя отличия. Надо идти к своей цели, и построить такой мир, который я хотел бы видеть. Такой, в котором мне комфортно жить. И это в моих руках. Военное положение скоро закончится - наш народ отучен бунтовать. Ему всё растолкуют - как правильно жить, как правильно понимать ситуацию - и всё пойдёт по-старому. Зарплаты будут выплачиваться, ордера на квартиры выдаваться - жизнь идёт своим чередом.
        Машина замерла у знакомого подъезда в тихом переулке. Охранник распахнул передо мной дверь (я прямо-таки преисполнился важности!), и я пошёл по знакомой лестнице наверх. На широкой лестничной площадке тут же увидел изменения - стоял стол, за которым сидел милиционер в форме. Перед ним телефон, здоровенная книга с какими-то графами - пост! Перед моей квартирой поставили пост! Ничего себе…
        Охранник заметил мой взгляд и серьёзно кивнул головой:
        - Вы слишком ценны для страны, чтобы мы могли оставить вас без охраны (Или без надзора - усмехнулся я про себя. Вдруг сбежим.). Если вам что-то понадобится - достаточно сказать дежурному милиционеру, или позвонить по телефону - номер известен вашей жене.
        Я кивнул головой, и поднёс руку к кнопке звонка. Нажал, и в глубине квартиры послышалась простенькая мелодия - что-то даже ностальгическое всколыхнулось у меня в душе. Всё-таки прожили тут несколько месяцев. Дверь распахнулась через пару минут, и у меня на шее повисла Маша. Рядом с ней стояла улыбающаяся Василиса, которая протиснулась, решительно оттеснив Машу и тоже поцеловала меня в губы. Потом они утащили меня внутрь, из-под взглядов чужих, нескромных глаз. Впрочем - вряд ли, войдя в квартиру, мы ушли от глаз - скорее всего тут всё нашпиговано аппаратурой. И скоро мне предстояло заняться этим вопросом…
        Натёртый паркет, стены, обитые тканевыми обоями, красивая, стильная мебель - Маша выбирала. Всё, как всегда. Я даже вздохнул облегчённо - дома! Первый этап второго внедрения в этот мир я осуществил. И без потерь. Даже с прибытком. Я не о беременности Маши - я о Петре. Лишний человек никогда не помешает, тем более, если он абсолютно тебе предан. Всегда приятно знать, что есть люди, на которых ты можешь положиться абсолютно, без опасения за то, что они воткнут тебе нож в спину.
        - Ооооо! Командир! Живой и здоровый! А мы тут уже извелись ожидаючи - из кухни вышел Сергей и крепко меня обнял, сжав, как в стальных тисках. Следом вышел Пётр, несмело улыбаясь и крепко пожал мне руку, снова сморщившись, когда я ненароком сжал ладонь посильнее (Что за чертовщина со мной происходит? Мутирую, что ли?)
        - Вас когда сюда привезли? Допрашивали?
        - Почти не допрашивали. Так, поспрошали кое-что, а когда мы не пожелали удовлетворить любопытство важных особ - бить не стали. Просто погрузили в самолёт и притащили сюда. Уже давно, кстати. А тебя всё нет. Мы переволновались - всё ли в порядке. Пойдём - поешь как следует, расскажешь нам, что и как. Тут девчонки стол накрыли…небольшой.
        Небольшой стол оказался грудой различных деликатесов, от которых у меня просто вытаращились глаза. Перечислять, что лежало на столе, заняло бы слишком много времени. Легче сказать - чего там не было. А не было плавленых сырков, дешёвой колбасы и консервов 'Завтрак туриста рыбный'. Остальное - что только мог придумать изощрённый мозг - было. От чёрной зернистой икры, до ананасов и лучшего винограда. Вино - киндзмараули и хванчкара, а также водка - в красивых бутылках с надписью 'Столичная экспортная'.
        Ребята, как я уже заметил, были слегка хмельны - за исключением Маши и Василисы. Видимо те только пригубили. Оно и понятно - Маша с животиком, ну а Василиса никогда не отличалась любовью к выпивке.
        Я сел за стол, схватил стакан, налил красного вина и с наслаждением высосал всю стаканюгу. Потом ещё стакан, ещё - Сергей внимательно смотрел, как я поглощаю эту жидкость, и озабоченно заметил:
        - Ты бы поел. А то свалишься пьяным. Потом тащи тебя… Или ты 'в гостях' поел?
        - Ел, но так себе. Только червячка заморил. Но давно.Не свалюсь, не бойся.
        - Он не пьянеет - вмешалась Маша - сколько раз не пробовали - чуть захмелеет, а потом трезвый, как стёклышко. У него организм такой, тут же всё перерабатывает. Вы разве не знали?
        - Не знали - пожал плечами Сергей - как-то не удавалось вместе набухаться. Ну что же, тогда выпьем ещё - за нас, и за спецназ! Давай, Петруха! Девчонки, поддерживайте! Вась, поешь - расскажи, как и что. Что нам предстоит, и как это всё будет выглядеть.
        - Только бутерброд доем, да кое-что сделаю, ладно?
        Сергей кивнул головой, и снова занялся поглощением деликатесов, с хрустом взламывая клешню краба. А я, сунув в рот последний кусочек булки с маслом и чёрной икрой, встал, и объявил:
        - Не пугаться. Сядьте на стулья и подожмите ноги, чтобы не касались пола. Сейчас будет жарко. Сейчас будем выводить насекомых.
        - Каких насекомых? Здесь насекомые? - не поняла Василиса и испуганно подняла ноги на стул.
        - Есть тут…насекомые - кивнул головой я, и речитативом начал выкрикивать слова заклинания. Тут же у всех дыбом встали волосы на голове, запахло озоном, а на металлических предметах заплясали огни святого Эльма. Стрельнули несколько небольших молний, никому не причинив вреда, и через несколько минут квартира была очищена от 'жучков'. По крайней мере - я надеялся на это.
        - Верно - кивнул головой Пётр - я уже вынул один 'жучок' из телефона. Нашпиговали квартиру, как кекс изюмом. Всё равно могут слушать - не забывайте про считывание со стёкол окна, не расслабляйтесь.
        - Каждый день надо обработку делать - пожал я плечами, снова усаживаясь за стол - всё поменьше жучков будет. Я постоянно это делал, когда мы с Машей тут жили. Как только выйдешь из квартиры - всё, насуют во все углы. Всё слышат, всё знают - ничего от них не скроешь.
        - А захотят и не скроешь - меланхолично сказал Пётр, опрокидывая рюмку водки и закусывая её бутербродом с осетриной - лишнего не надо говорить. Если что-то надо сказать - только тихонько в ухо, больше никак.
        - По крайней мере не пишут на телекамеры - вмешалась Маша - а то лежишь с мужем в спальне и лишний раз его не приласкаешь - знаешь, что тебя сейчас разглядывают какие-то мужики. Неприятно!
        - Кхммм…неопределённо сказал Сергей, поглядывая на злющую, пунцовую Василису, угрюмо уставившуюся взглядом в стол. Каждое упоминание о том, что её муж с кем-то занимался сексом, помимо неё, приводило мою подругу просто в ярость. Маша, похоже, нарочно упомянула о наших любовных отношениях, как бы в очередной раз, столбя 'делянку'.
        Я ел, искоса поглядывая на своих женщин, пристроившихся справа и слева, раздумывал о том, как нам с ними жить дальше и оттягивал 'момент истины', когда придётся ставить точки над 'и'. Кто моя настоящая жена? Как они будут со мной жить? Как мы будем спать? Втроём, что ли? Ни разу не пробовал…так-то не против, но…иметь в постели двух разъярённых кошек, желающих немедленно оторвать голову друг другу - это как будет? Просто голова кругом идёт. Вот это я запутался!
        Ну что же - придётся проявлять жёсткость. А ведь не хочется. Я ведь люблю этих злых кошек. Обеих люблю. Каждую по своему. И правду Сергей сказал - они похожи, как сёстры. Странно. Может двойники? Ну бывают же двойники в нашем мире - почему и тут не быть. Тьфу! Какие, к чёрту, двойники? Я же лицо Василисе сделал лично, ориентируясь по фото старинной актрисы! А Маша просто на неё похожа. Случайность, да. Только случайность ли? Что это вокруг меня витает столько случайностей? Почему?
        Вот зачем я упорно стремлюсь переделать этот мир? Ну да - чтобы удобно было в нём жить. Мне. Моей семье. Придётся для этого хорошенько поработать, и так, чтобы комар носу не подточил. Придётся подчинять всё политбюро - одним Андроповым тут не обойтись. Всех. Но только ли шкурные интересы движут мной? Это вопрос… А пока - надо известить о ближайших планах моих соратников.
        - Итак, рассказываю! - от моего голоса Сергей и Пётр встрепенулись и подняли головы - я старший научный сотрудник Академии наук, отдел исследования паранормальных явлений. А вы все мои подчинённые, младшие научные сотрудники. Сергей и Пётр - вы получите квартиры, и будете в них жить отдельно от нас, дабы мы не мешали вашей семейной - надеюсь - жизни. Вы же когда-то захотите завести жену - вот и будете жить как надо. И нам не мешать. Я согласился на сотрудничество с властью, и нам предоставят зелёную улицу во всём, что касается моей работы. А моя работа будет заключаться в лечении и омоложении членов политбюро, а также правительства. За хорошие деньги, соответственно.
        - Вот что мне нравится в этом парне - он никогда не упустит своей выгоды - усмехнулся Сергей - только и нас не забудь, когда будет грести свои бешеные бабки. Знаю я тебя - небось такие деньги выторговал, что нам и не снилось.
        - Достаточные деньги - усмехнулся я - будешь хорошим мальчиком, получишь премию. Итак - вы мои подчинённые, и отчитываетесь только передо мной.
        - Как будто было иначе - пробормотал Сергей, и громко рыгнул под укоризненным взглядом Василисы - ну чего, чего - я нарочно, что ли?!
        - Нарочно - ядовито буркнула Василиса - ты без смысла ничего не делаешь. Обязательно всё надо опошлить! Хватит меня взглядом раздевать! Вась, он меня разглядывает постоянно! Маньяк!
        - Хммм…хуже было бы, если бы он разглядывал и раздевал взглядом Петра - пробормотал я задумчиво, под довольный хохот Сергея - успокойся - скоро они получат свои квартиры - возможно даже завтра - и съедут.
        - И хорошо! - отсмеявшись заявил Сергей - вертишь тут передо мной задом, соблазняешь, а потом мужу жалуешься! А я уже без женщины давным-давно!
        - Это сколько? Три дня, что ли? Даже меньше! Ты же сам рассказывал, как с этой тёткой кувыркался, в 'доме отдыха'!
        - Тюю…когда это было - вздохнул Сергей - а и правда, кажется - целая жизнь прошла. За это время столько событий прошло - это кошмар. Да, надо остепениться и завести себе постоянную подругу. Надеюсь, шеф, ты не будешь скаредом и выделишь нам хорошие премиальные со своих доходов. Нам надо обживаться, семьи заводить - правда, Петь? Видишь - молчит. А молчание - знак согласия.
        - Заведёте, заведёте - как только я разберусь с делами. И семьи будут, и квартиры, и деньги - всё будет. Если жив буду. Пока что - осторожнее. В стране переворот, вы уже в курсе, что случилось?
        - Примерно - в курсе - кивнул головой Пётр - телевизор, правда, только 'Лебединое озеро' почему-то показывает, но иногда всё-таки новости выдают, и если хорошенько поразмыслить - можно прийти к некоторым выводам. Пока не знаю, как относиться к этим событиям. Куда они заведут страну - непонятно. Фактически это путч. Примерно такой, какой не хватило решимости устроить нашим руководителям в 1993 году. Если бы тогда они не сидели, и не трясли губой, а вовремя перебили бы оппозицию - неизвестно ещё, куда пошла бы страна. И что бы тогда было?
        - Да ничего хорошего бы не было. Кроме того - в истории нет сослагательного наклонения - что было бы, если бы. Самое главное - они не имели вожака - это моё мнение - Сергей налил в стакан пенистого пива, из бутылки, покрытой налётом влаги. Пиво шипело и текло через край, оставляя на столе мокрый след. Я проследил за утекающим пивом, и с усмешкой спросил:
        - Считаешь, что я такой вожак?
        - Почему бы и нет. Если только перестанешь рефлексировать и будешь слегка пожёстче. Впрочем - насколько я понимаю, ты стал старше на год, и перенёс тут массу неприятных приключений. Может они научили тебя быть более жёстким в этой жизни.
        - Может и научили - грустно заметил я, и подумал о том, как мало во мне осталось от того Васи Кольцова, что когда-то занимался общественно полезным и привычным делом - ловил злодеев на улицах провинциального города. Теперь я полез в такие авантюры, что и в дурном сне не приснится.
        - Надеюсь, научили - усмехнулся Сергей - вот только верится с трудом. Ну что, господа…тьфу! Товарищи! За господ вообще-то тут можно и в каталажку загреметь. Нет - скорее - в дурдом. Так вот - товарищи, а не пойти ли нам спать? Вася отхватил пятикомнатную халупу, я оккупирую одну комнату. Пётр другую - я храплю и не хочу его нервировать. Третья комната - гостиная. Одна спальня. Ну и одна остаётся. Всё, я пошёл. Один человек нажрался, и не велел его беспокоить до самого утра… - Сергей встал и слегка покачнулся. Тогда и стало видно, что он крепко пьян. Хотя до этого кроме как по блеску глаз ничего не было заметно. Шёл он нарочито прямо, и лишь когда дошёл до дивана, послышался стук - он пал, как озимые под напором зелёного змия, и тут же захрапел.
        Пётр уважительно заметил:
        - Литр выжрал. Водки. Думал свалится - а он ещё и рассуждал. Силён мужик! Я тоже спать. Спокойной вам ночи - мужчина покосился на меня, и на сидящих рядом женщин, и мне показалось, что в его глазах мелькнул смех.
        Покой нам только снится. Через минуту мы остались одни и в комнате воцарилась тишина. Дамы сопели, не говоря ни слова, и лишь с двух сторон смотрели на меня. Я чувствовал, как их взгляды прожигают мне кожу головы, но молчал. Помолчав так минут пять, решил, что этого достаточно, и сказал:
        - Я вас обеих люблю. Так получилось. Маша носит моего ребёнка, и я её не брошу. Василиса мне так же дорога. Итак - слушайте мой указ! Спите со мной по очереди. Через день. Хотите график составляйте, хотите сами договаривайтесь - ну будет именно так. Равные права, равные возможности доступа к моему телу. Если будете драться, изображать из себя ненормальных истеричек - я вообще не буду с вами общаться, пока не успокоитесь. И вообще - положу в сон заклинанием, и буду держать во сне, пока не одумаетесь.
        - Ты этого не сделаешь! - с недоверием сказала Василиса - я тебя знаю!
        - Сделаю. Обязательно сделаю.
        - Он сделает - с лёгкой гордостью сказала Маша - ты его не знаешь. Он тут такие проклятия насылал врагам - они просто выли! Его похоронили заживо, а он вылез и всем отомстил! Вот!
        - Это как? - растерянно спросила Василиса? Расскажете мне?
        - Я тебе расскажу - пообещала Маша - он не любит вспоминать. Нехорошее было дело. Потом расскажу. А теперь, давайте решим - кто сегодня с Васей спит. Кстати - Васей, или Ваней?
        - На людях - Ваней. А наедине - как хотите. По паспорту я Иван Сидоров. Кто сегодня спит со мной? Позвольте я выберу. Василиса. Прости, Маш, но я не видел её уже полтора года. Ужасно соскучился. А завтра - ты со мной. Хорошо? Только без обиды, это справедливо, согласитесь.
        - Да, Вась, ты изменился - Василиса с лёгкой полуулыбкой посмотрела на меня, как будто не узнавая - раньше бы ты бросил всё на произвол судьбы и предоставил нам решать, кто будет с тобой. Теперь - ты стал другим. Ну что же - какой бы ты не был - я тебя люблю. Иди в ванную, мойся, от тебя тюрьмой пахнет.
        - Что, точно? - я недоумённо понюхал рукав.
        - Ага - карболкой какой-то. Непонятно чем они свои тюрьмы моют, но я чую запах за версту.
        - Маш, ты чуешь чего-нибудь?
        - Нет…ничего не чую.
        - Ну-ка, моя милая, иди сюда…посмотри мне в глаза…чёрт! Так и знал. Я так и знал! Этого и следовало ожидать. Только никогда не знаешь, что получится. Ну что же - это не худший вариант, совсем не худший.
        - Вань, что случилось? - Маша недоумённо смотрела на нас, не понимая ситуации.
        - Мутирует она. Вернее - уже почти совсем мутировала. От меня заразилась. Половым путём так сказать. Как ты. Только ты стала нимфой, а она - оборотнем.
        - Это как - волчица, что ли? Настоящая?! Никогда бы не поверила, что такое возможно!
        - Нууу…волчица - не волчица, но когда она закончит мутацию - сможет трансформироваться в зверя. Что-то вроде пантеры. Небольшой такой пантерки. Глаза у неё уже зелёные, она теперь отлично видит в темноте. Видишь, Василиса, в темноте?
        - Вижу…не хотела пока говорить. Лихорадит немного, да. Я знала, что мутирую, только боялась, что стану лешим. Как представлю - вся в шерсти, как обезьяна - аж мороз по коже. А оборотень это хорошо. Не будешь присматриваться - и не заметишь.
        - Это точно. У нас мужик служит - эксперт, так никогда бы в жизни не сказал, что он оборотень. Только жрёт много. Всё время голодный, и тощий.
        - И я всё время есть хочу - призналась Василиса - всё время голодная! И сырого мяса хочется. Фарша. Только без специй. Всё так воняет - ужас просто. Привыкать надо. Хоть затычки в нос ставь.
        - Вот небось я для тебя дурно пахну! Пойду скорее в ванную, мыться.
        - Ты хорошо пахнешь - самцом, зверем - я тебя ужасно хочу, соскучилась. Только вот карболку смой, ладно? Вот она-то дурно пахнет. А мы тут пока с Машей поговорим. Обсудим всё.
        - Не подерётесь?
        - А это уж как получится. Или, иди - нормально всё будет. Маша там тебе бельё приготовила и полотенце - мойся.
        О ванна, средоточие роскоши! О горячая вода!
        Я с наслаждением опустился в сверкающий белизной сосуд и замер, блаженно выставив на воздух только лицо. Когда-то мы купили самую здоровенную ванну, что нашлась, за большие тугрики, и ни на миг не пожалел отданных денег. В этой ванне вполне можно было разместиться и вдвоём - что мы, иногда, с Машей и делали.
        Честно говоря - хотелось вот так лежать и лежать - забыть о проблемах, забыть о тревогах. Горячая вода отгоняла мысли, тревоги, волнения, и уносила далеко-далеко… Стоп! Эдак и вправду куда-нибудь унесусь. Напоминает перемещение - только задумался, представил себя где-то, и бац! - ты уже на месте.
        Кстати - если порыться в памяти грифона, тут есть ведь перемещение в пространстве, не в мирах, а именно в пространстве. И много чего ещё есть… Только вот пользоваться я боюсь. То же перемещение в пространстве - стоит ошибиться хоть в одном слове, или в интонации произношения, и результат будет печальным. Прибудет на место некое существо с вывернутыми наизнанку органами. Бывали такие случаи, да. В памяти у меня есть информация и об этом.
        Вообще, мне кажется, что мои способности магичить выросли с тех пор, как я начал эти метания между мирами. Вот есть такое ощущение, и всё тут. Ну…заклинания легче даются, например заклинание сна вылетает уже на автомате, и похоже - даже говорить заклинание не надо, достаточно желания и пасса рукой. И это очень интересно - ведь ранее я считал, что управление магией происходит тогда, когда я произношу заклинание - ну - вроде как происходит вибрация пространства, я включаюсь в магию и заклинание действует. Как-то так. А почему тогда работает заклинание сна без произношения слов вслух? Почему достаточно лишь пасса рукой? Что-то не то происходит, что-то не то.
        Кстати - а что с моим телом? Я никогда не был таким сильным. Ну так - нормальный здоровый парень двадцати лет, ходил в тренажёрный зал, мог, если что, постоять за себя в драке. Без особых изысков, да - со спецназовцем не сравниться, но хулигана скрутить бы сумел. Но чтобы пожатием чуть не сломать руку этому самому спецназовцу? Запредельно. Похоже, что внедрение сущности грифона в мой организм потихоньку перестраивает моё тело. Незаметно, сохраняя его внешние данные, но перестраивает. Ведь в теле грифона я многократно сильнее - как лев сильнее человека, только ещё сильнее. И быстрее. И вот эта сила и скорость теперь перетекает в моё человеческое тело. (Я согнул руку и погладил жёсткий бицепс - вроде ничего особенного. Ну твёрдый - и что?)
        А способность дышать под водой? Откуда эта способность? Эта приспособляемость к внешним условиям? И тут же, как будто тонкий голосок шепнул внутри головы: 'Ты грифон. Ты над магией. Ты её хранитель. Ничего удивительного! Ты должен жить в любых условиях!'
        Интересно - в каком мире обитают грифоны? Вот бы поговорить? Может они тоже были когда-то людьми?
        Хммм…интересная мысль! Грифоны - бывшие люди, каким-то магическим образом ставшие этими странными животными. Тьфу! Не животными - магическими существами. Разве можно грифона назвать животным? С его точки зрения - скорее мы, люди, животные. Он живёт тысячи лет, знает столько, сколько не знает ни один человек в мире - язык не повернётся назвать такое существо животным.
        Ладно - это я потом обдумаю. Надо подумать о более животрепещущем вопросе. Нет, не о сексе - о нём я ещё подумаю, через полчасика, когда лягу с Василисой в одну постель. Интересно - о чём они там с Машей толкуют - меня делят? Вот как смешно судьба распорядилась - то ни одной жены - мать всё время ругалась, что внуков не понянчит, так и помрёт, не увидит моих отпрысков - то сразу две супруги. И одна уже беременна. Как-то сразу навалилось…
        Опять - не о том надо думать. За всё время я так и не выстроил стройную схему - откуда я взялся в этом мире. То есть - я должен преподнести местной власти какую-то версию, и такую, чтобы они за неё схватились с радостью, и поверили. Если им рассказать, что я грифон, и что могу путешествовать между мирами - теперь меня в дурдом не посадят, да. Но - во что это выльется? Они должны быть уверены, что я никуда от них не денусь. Что они меня контролируют. Почему? Так безопаснее. Для меня. И для нас всех.
        Итак: мы из другого, параллельного мира. Из будущего, да. Где магия обычное дело. Я маг. Какой? Чем занимаюсь? Хммм…да пусть как есть - маг-поисковик. Сергей - не маг, Пётр тоже. Они просто мои помощники. Как я перемещаюсь между мирами? Как мы тут оказались? Иногда я могу перемещаться между мирами, но как это происходит - я не знаю.
        Самое интересное - чистая правда. Кроме меня никто так делать не может. Мутация у меня такая, ага. Вот - мутация! Почему не перемещаемся обратно? В свой мир? А вот это вопрос интересный, и я к нему хорошо подготовился - так мне кажется. Мне ТУТ нравится. Тут я имею много денег, почёт, уважение, а там - обычный маг-поисковик, полицейский. Нафига мне тогда там жить? Когда я тут как сыр в масле катаюсь!
        Вот замечательно получилось, ага. В такое все поверят, тем более, что я доказал - стяжатель я, любитель денег. Вот и ладушки, вот и славно. А им того и надо - будут удерживать меня, чтобы не сбежал - кормить-поить. Это ясно. Теперь - какую мне занять политическую позицию? И тут ясно - никакую. Вне политики. Если меня спросят, что там и как в будущем, что надо было делать, а что не надо - расскажу. Почему и нет? Если на вопрос об Афганистане - с удовольствием расскажу, что нечего туда лезть. Достанется всем, это точно. А спрашивать будут, однозначно. Только вот я особенно-то ничего и не помню. И фамилий членов политбюро не помню - ну на кой чёрт они мне сдались, эти фамилии? И событий не помню - тех, что произошли до нашего времени. Почти не помню, особенно происшедших в советское время. Каюсь - мне совершенно до-лампочки были все эти советские события. Теперь вот жалею. Но у меня есть Сергей и Пётр - те больше помнят. А ещё - я могу вернуться в своё время и почитать…хммм…интересно, да. Реально. Есть тооолстые книги, рассказывающие о том, что было сделано в нашем государстве, и что делать не нужно.
Это тоже вариант. Взять такую книжку сюда, и…а что 'и'? Прежде надо, чтобы те, кто управляет государством тебя слушались. Нужна, фактически, абсолютная монархия. Вертикаль власти. Задача - подмять под себя всю руководство страны.
        А не широко ли я шагаю? Штаны бы не порвать. Вдруг - накастую заклинание подчинения, и человек начинает вести себя совершенно по другому. И это будет катастрофа. Ведь можно как-то вычислить. Серией наводящих вопросов, например. Риск. А что бывает без риска? Главное - всегда находиться вместе, чтобы можно было улететь, чтобы не захватили. А возможно ли? Вряд ли. Да ладно - хватит нагнетать атмосферу безнадёги. Дело надо делать. Тихо, размеренно, основательно. И вообще - хватит плавать в ванной. Там молодая жена дожидается, вся испереживалась, что долго не иду, а я тут ерундой страдаю.
        Увы - молодая жена сопела, раскинувшись на половину кровати и разбросав свои длинные, прямые ноги, ноги модели, ноги актрисы. Я залюбовался красивой картиной, и аккуратно прилёг рядом, стараясь не задеть Василисы. Накрылся простынёй и облегчённо закрыл глаза.
        Нет - я хотел секса. Как я вообще могу не хотеть секса? В двадцать-то лет! Но мне было так хорошо в этом предвкушении, что хотелось протянуть подольше.
        Не удалось. Василиса приоткрыла один глаз и совершенно бодрым и трезвым голосом сказала:
        - И даже не думай спать! Я не для того с твоей второй женой вела долгие переговоры на тему: 'Я тоже хочу ребёнка! Я всегда о нём мечтала!' Так что - иди-ка сюда…иди… от так, так. Это - долой! Да чёрт с ними - ещё купим!
        - Ну у тебя и силища! Насильница!
        - В положении оборотня есть свои преимущества, например - можно легко сорвать с мужа трусы и майку! И вообще - чего ты, как старик, в майке ходишь? Это тебя твоя старушка Маша научила? Никаких маек! И трусы надо приличные - что за дикие семейники! Мы тебе на заказ нашьём! Ух, как я по тебе соскучилась…ооооххх…так, так…нет! Лежи! Я сама! Потом - ты.
        Всё-таки оборотни всегда отличались неимоверным сексуальным аппетитом. Волчьим аппетитом. Я ощутил это на себе. Заниматься любовью с самкой оборотня - это что-то! С Машей было хорошо, спокойно, по семейному. А тут - вихрь страсти, пожар, торнадо! Подушки на полу, простыня на полу, всё комом, оба в поту, переплелись, как змеи - вот что такое секс с оборотницей!
        Хмм…забавно - грифон и оборотень - что получится их такого союза? А ведь получится - я все усилия приложил для этого - Василиса потребовала. Оказалось ещё - она начиталась специальной литературы по зачатию и в конце приняла позу, чтобы…в общем - должно было получиться.
        Потом меня перекатывали с места на место - вставать я категорически отказался. Василиса легко кантовала меня, как бревно, поправляя кровать, а напоследок потребовала обещания утреннего секса - для закрепления успеха. Я не протестовал - совсем не против утренних развлечений. Впрочем - ночных, вечерних, дневных - тоже. Всегда отличался повышенным сексуальным аппетитом. И на него не повлияли ни перелёты из мира в мир, ни политические перевороты.
        Утром меня разбудил телефонный звонок. Спросонок я даже не понял, где нахожусь, цапнул трубку с тумбочки и приложил к уху. Вежливый голос сообщил:
        - Доброе утро. Через час за вами будет подан автомобиль, чёрная волга, номерной знак 44-55. Прошу вас сесть в этот автомобиль - вы поедете в институт при Академии наук. На месте вам всё объяснят.
        - Понял! - ответил я, и сон, как рукой сняло. Затем положил трубку - в ней уже пиликали короткие гудки, повернулся к моргающей сонными глазами жене, и сообщил:
        - Я кое-что тебе обещал вчера - а мужик сказал, мужик сделал. Так что - снимай простыню. И побыстрее. Через час за нами придёт машина, поедем в их дурацкий институт.
        - Может не дурацкий? - озабоченно спросила Василиса, сбрасывая простыню и поудобнее устраиваясь подо мной.
        - Дурацкий, дурацкий! - подтвердил я, и сосредоточился на наслаждении телом своей благоверной. В этом раз мы уложились всего в десять минут. Впрочем - к обоюдному удовлетворению.
        - В такой спешке есть свои плюсы - заявила Василиса, которая после 'сеанса' полежала ещё минут пять на спине, задрав ноги (Влияние трактатов о наиболее вероятном зачатии) - хотя ЭТО больше напоминало работу отбойным молотком, а не любовные объятия.
        Когда мы вышли в коридор - народ уже стоял у стола, и поглощал то, что вчера не влезло в их безразмерные животы. А не влезло очень много, так что было чего поесть.
        Маша встретила нас туманным взглядом, закусив губу, а Василиса демонстративно облизнула припухшие после ночи губы, слегка улыбнувшись и потерев засос на шее, чем ещё больше привела мою вторую треть в минорное расположение духа.
        Я незаметно покачал головой, осуждая Василисин демарш, на что она недоумённо подняла брови - якобы не понимает - о чём я. Дальше всё шло уже галопом - ванная, душ, чистая одежда, бегом по лестнице вниз мимо милиционера, отдающего честь (Во дожил! Как настоящий правительственный бонза! Милиционеры мне честь отдают!). Не люблю опаздывать, так что пришлось поторопиться.
        Разместились в две машины - я с жёнами в одну, Сергей с Петром в другую. И так, цугом, помчались по улице, с визгом шин и сигналом клаксона. Вообще-то выглядело это довольно прикольно. А девчонки вообще наслаждались - ну как же - они такие важные персоны, а я - вообще невероятно важная личность.
        Мне кажется, подсознательно все женщины ищут себе такого мужчину, чтобы он был выше, круче всех. Это обуславливается инстинктом размножения - самый сильный самец, от него самое жизнеспособное потомство. Так что ничего удивительного в этом нет.
        Ехать пришлось часа полтора, через всю Москву. Хоть она и не была пока что такой большой и забитой пробками, но всё-таки совсем не маленький город. Впрочем - за территорию города мы не выехали - машины въехали в ворота с красной табличкой какой-то воинской части, похоже, что испытательные лаборатории находились именно здесь, под охраной армии, внутренних войск. Да это и понятно, вполне нормально.
        Длинные одноэтажные здания, солдаты с красными повязками на рукаве - жёстко, однако. Нас пропускают без проблем, въезжаем прямо на территорию 'города в городе'. Периметр за колючей проволокой, и наверху изоляторы. Под током? Уйти отсюда можно только по воздуху. Да и то - могут влёт срезать. Вон, вышки какие стоят - пулемётчики, однако. Территория выложена бетонными плитами - как обычно на воинских объектах. Денег на войну никогда не жалели. Асфальт у вояк не в чести. Оооо! Знакомые всё лица!
        - Приветствую, Андрей Степанович! Опять нас мучить будете?
        - Будем, обязательно будем! (Жизнерадостный садист-прозектор. Дай ему волю - он тут же нас бы вскрыл, как лягушек) Кровь брать будем, исследовать будем, разговаривать будем. По полной программе. Что, это все мутанты?
        - Нет, не все (Уточнять не стал - кто именно. Ибо нефиг. Что-то мне не нравится его жизнерадостный садизм)
        - Пойдёмте, пойдёмте - вот сюда, ко мне в кабинет. Поговорим, наметим план действий. Мне нужны образцы крови каждого из вашей группы, и как можно больше. Максимально больше. Прошлый раз мне не удалось получить большое количество материала, но теперь…
        - Теперь - хрен вам! - перебил я профессора - я вам не дойная корова! И я не дам качать литры из моих женщин и моих охранников!
        - Ну что вы - какие литры, какие литры..так, по двести грамм сдадите, и всё. Это даже полезно. Ну и мазки всякие. Ничего такого сложного и опасного. Нам сообщили, что вы готовы сотрудничать - или это не так?
        - Готовы. Но до определённой степени. Я уже сообщил вам, что подопытным кроликом быть не собираюсь. И не дам моих людей в обиду, учтите.
        - Да боже упаси! - всплеснул руками профессор - никто не собирается вас обижать! Сейчас быстренько сдадите кровь, и пойдёте к Фёдору Михайловичу - почти Достоевскому. Ну не пугайтесь, не пугайтесь - Фёдор Михайлович руководитель отдела паранормальных явлений. Все экстрасенсы у него обитают. Вот, Фёдор Михайлович - познакомьтесь - это наши колдуны, о которых я вам рассказывал. Прошу любить и жаловать.
        Со стула поднялся небольшой, сухой мужчина лет пятидесяти, лысоватый, незаметный - прошёл бы по улице мимо такого и внимания не обратил. Этакий школьный учитель, педант и зануда. Он внимательно посмотрел на всех нас, на меня, и лёгкая улыбка тронула его губы:
        - Здравствуйте. Тут такого рассказали про вас - если бы это не были серьёзные люди, такие, как Андрей Степанович - я бы счёл их за врунов и сумасшедших. Но даже ему не верю - пока сам не увижу, что вы можете делать. Давайте - заканчивайте со сдачей крови, вас ко мне отведут - он повернулся, и вышел из комнаты, а профессор, вздохнув, сказал:
        - Вот они какие - даже мне не верят! Служба, однако, такая. Ну всё - пошли за мной. Сейчас быстренько 'отстреляемся', и шагайте к своему куратору.
        И мы потянулись следом за профессором.
        Обследования затянулись часа на два - 'быстренько' тут и не пахло. В конце концов, злой, кипящий как чайник, я оказался в кабинете своего 'начальника', куратора, 'почти Достоевского'. Настроен по-боевому, как боксёр перед схваткой. Этому способствовал и отбор у меня двухсот грамм крови. Так-то это для меня как слону дробинка, но всё равно неприятно. А кроме того - всякие там мазки, откусывания кусочков кожи и выдирание волос.
        Мои спутники тоже были слегка раздражены и находились в различных степенях недовольства. Мужики сидели молча, потупив глаза, и только пальцы выдавали их напряжение, постукивая по колену, ну а по моим женщинам можно было писать картину - 'Две разъярённые торговки рыбой'. Того и гляди вцепятся в глаза недругу. Недругом сегодня работал этот самый Фёдор Михайлович.
        Он посмотрел на нас, слегка улыбнулся, и вдруг мягко сказал:
        - Достали вас, да? Вы уж извините - эти врачи-вредители такие гады! Ну всего на изнанку вывернут. Терпеть не могу попадать им в лапы. Постараюсь не отдавать вас им в руки более, чем это необходимо для дела. Вы же понимаете, что для государства очень важны опыты с мутацией, которая может произойти от введения вашей крови в организм добровольцев. Вы только представьте - государство, в армии которого имеются такие люди, как вы! Впрочем - я ещё не знаю - какие ВЫ люди. Итак, давайте знакомиться. Меня вы знаете - я полковник Серов, Фёдор Михайлович. Ну а вы… асилий, Мария, Василиса, Пётр и Сергей. Кто из вас маги? Насколько знаю - двое, Василий и Мария. Василиса? Пока нет? Ну - надеемся - что да. Вы же тоже 'заражены' магией. Ну а вы их охранники, по крайней мере - они вас так называют. Итак - откуда вы сюда прибыли? Насколько я знаю, Василий ранее был подвержен амнезии. Память вернулась? - взгляд полковника стал острым и колючим. Я насторожился, и решил не выдавать всей правды.
        - Почти. Что-то вернулось, что-то нет. Кстати - не обольщайтесь насчёт магов. Таких как я практически нет. У меня уникальная мутация - почти все маги могут работать с магией только используя 'катализаторы'. Магические ингредиенты. И ещё - совсем не все мутировавшие становятся магами. Многие - но не все. И совсем не все становятся сильными магами, которые могут выполнять заклятия высших уровней. А чтобы кто-то умел перемещаться между мирами - такого я вообще не знаю.
        - Кстати - а как вы это делаете? Заклинанием?
        - Нет. Я же сказал - способность у меня такая, после мутации. У нас это называется 'магическая лотерея'. Никто не может сказать - кем он станет после мутации. Все наши люди заражены магией. Мутация начинается неожиданно - иногда в детстве, иногда под старость. Иногда вообще не начинается. И кто получится, какой мутант - предсказать невозможно.
        - Тек-с, тек-с…значит - десант из вашего времени нам не грозит. Это уже хорошо. Так зачем вы сюда забрались? Да ещё такой большой компанией? И как? Если перемещаться можете только вы, Василий. Что-то не складывается картинка - полковник переместил взгляд от стола к моему лицу. Колючий взгляд, напряжённый. Ох, не прост ты, Фёдор Михайлович, очень даже не прост.
        - Я могу захватить с собой тех, кто меня касается. Больше никого. А забрались зачем - нам пришлось переместиться. Обстоятельства заставили. Личные. Вот я с моими помощниками и переместился. Долго рассказывать.
        - А мы и не спешим - вкрадчиво ответил Серов - расскажите-ка, какие обстоятельства вас заставили переместиться в наш мир. Может вы маньяк, убийца какой-то. Мы же должны знать, с кем имеем дело?
        И я начал рассказывать. Всё, что придумал, пока лежал в ванне. Единственным слабым местом у меня было появление Сергея и Петра. Но я обосновал их вербовку тем, что обещал им сладкую жизнь в другом мире, что им надоело работать - милиционером и бойцом спецназа, и они пожелали много зарабатывать и сладко жить - в роли моих телохранителей и помощников. Звучало слегка неубедительно - но проверить-то всё равно нельзя. Главное - нельзя было сказать, что они находятся у меня под контролем. Ни в коем случае нельзя.
        Рассказывал я около часа. Стараясь опускать 'ненужные' подробности. Полковник внимательно слушал, иногда перебивал вопросами, которые ставили меня в тупик - например - сколько стоит проезд на такси, или что нарисовано на десятитысячной бумажке. Честно - никогда не задумывался - что там нарисовано. Плевать мне на это с высокой башни. Зелёная, написано 'Десять тысяч рублей', и всё тут. Расспросил полковник и о политическом устройстве мира, страны - слушал, потупив голову - здесь он вопросов почти не задавал. Затем перешёл к нашим способностям. Тут уже требовалось другое помещение, о чём я ему и сообщил.
        - Зачем? - не понял он.
        - А чтобы ненароком ваш кабинет не разнести.
        - Что, так серьёзно - понял он левую бровь.
        - Да, именно так и серьёзно - повторил я, стараясь, чтобы лицо моё выражало лишь деловитость и правдивость в высшем её проявлении. Представление, конечно, я мог бы устроить и здесь. Только вот зачем?
        Длинный коридор, с лампами дневного света на потолке, ряды дверей по бокам, из которых изредка выглядывают любопытные лица людей в белых халатах, и тут же прячутся, видя недовольное лицо полковника.
        Несмотря на свою тщедушную внешность, похоже, что он тут является непререкаемым авторитетом. Боятся его. Есть в нём что-то такое…жёсткое, стальное - не человек, а робот.
        Коридор закончился лестницей, ведущей куда-то вниз, в подвал. Полковник толкает тяжёлую стальную дверь, мы не задавая лишних вопросов, шагаем за ним. Один пролёт, другой, третий - глубоко засунули испытательную лабораторию - если это она.
        Внизу - такой же коридор, длинный, теряющийся за поворотом. Похоже, что внизу помещений гораздо больше, чем вверху. Прячут от бомбёжек? Так от ядерной бомбардировки всё равно не убережёт. А кто сказал, что помещения здесь и заканчиваются? Уровней может быть сколько угодно. И вполне вероятно - есть выходы в тоннели метрополитена. По крайней мере - я читал о чём-то подобном.
        Закончился наш путь (Как-то гадко - закончился путь! В последний путь…тьфу-тьфу!) в большой комнате с металлическими стенами. Застеклённые кабинки с торца комнаты. При ближайшем рассмотрении, оказалось, что это самое 'стекло' имеет толщину не менее двадцати сантиметров! Я такое толстое стекло никогда не видал. Кварцевое? Просвинцованное? Эти товарищи хорошо подготовились к экспериментам. Только что за эксперименты здесь проводятся…
        Пол металлический, по бокам комнаты что-то вроде стоков, канавок. Брррр…как похоже на газовые камеры в фашистском концлагере! Я никогда их не видел, но представлял себе, что они так и должны выглядеть. Гладкий металлический пол для облегчения уборки, герметичные двери. Никаких окон - да и какие окна под землёй?
        Полковник с усмешкой наблюдал за нашими лицами, потом, хмыкнув, спросил:
        - Что, страшно? Небось газовые камеры в голову пришли? А это и есть газовая камера. Столько тут животин погибло - уму непостижимо. А что - думаете, только немцы вели исследования с газами и другими отравляющими веществами?
        - Фффууу! - буркнула Василиса, насупившись и скривив губы - зверство какое! А мы тут не отравимся? - тут же добавила она, перескочив на более животрепещущую проблему.
        - Не отравимся. Исследования давно не проводятся, помещение дезактивировано и пустует много лет. Вернее - используется в других целях. Каких? Всяких. Не всё вам надо знать. А сейчас вам надо знать, что тут будут проводиться испытания вашей силы, силы колдунов. Здесь нет никакого внешнего влияния - электромагнитного излучения, радиоизлучения. Всё гасится. Доступа внешнего мира сюда нет. Если ваша сила, ваша…хмм…магия, основана на обычных, фиксируемых наукой источниках - здесь она работать не будет.
        - По-моему, вы до сих пор не верите, что магия существует, и что мы ей владеем - усмехнулась Маша - поверьте, она есть. И то, что может делать Ваня - это потрясающе и не укладывается ни в какие рамки.
        - Ну-ну… - неопределённо буркнул полковник, и попросил - Иван, ты можешь изобразить ту штуку, что проделал с профессором? Он мне с восторгом рассказывал о каких-то там молниях - так можешь проделать то же самое? Заодно проверим, работает ли магия в этой 'шкатулке'.
        - Хотите стать мишенью? - серьёзно спросил я.
        - Нет. Не хочу. Мы укроемся в этой кабинке - он показал на освещённое помещение за толстым стеклом - простор тебе для фантазии. Можешь делать, что хочешь. Вряд ли ты что-то сможешь сломать. Ребята, пошли в будку - а то зашибёт нас…колдун.
        Полковник подмигнул мне, оставив в состоянии некоторого раздражения и желания выдать этому 'Фоме неверующему' такой концерт, чтобы он ахнул. И только одна мысль точила голову - а зачем? И ещё - что-то не верится, что полковник такой скептик. Он прекрасно знает, что я могу - по крайней мере - что я уже демонстрировал. Нарочно ведь меня 'троллит', чтобы я выдал 'фейерверк'. Похоже, что идёт запись происходящего. Зачем мне выдавать всё, что я могу? Нет уж, парни. 'На слабо' вам меня не взять. Я уже не тот Вася Кольцов, что бы когда-то. Молний хотите? Будут вам молнии. Но не больше.
        Воздух затрещал от микроразрядов, тут же уходящих в металл пола и стен, зазмеились молнии, с шипением впитываясь в толстую сталь - лицо полковника за стеклом было довольным и благостным. Всё вышло по его.
        - А что-то ещё можешь? Сейчас? - с интересом осведомился он, выглядывая из 'будки'
        - Устал - соврал я - магия отнимает много сил. Постоянно применять её трудно. По крайней мере мне (Поди проверь!)
        - Ладно - слегка разочарованно заявил полковник - тут до меня дошла информация, что ты голыми руками убил больше тридцати человек - спецназовцев, и всех, кто оказался рядом. Это правда?
        - Вы зачем спрашиваете очевидные вещи? - пожал я плечами.
        - Спрашиваю - значит надо! - в голосе Серова прозвенела сталь - не забывайте, что вы согласились сотрудничать, а это предполагает выполнение договорённостей. Мы должны исследовать все ваши способности. Чтобы знать, чего ожидать от мутантов, что они могут делать, и…сделать. Сейчас мы пройдём наверх, где с вами займутся специалисты из службы безопасности объекта. Где вы и покажете, на что способны в рукопашном бою. Сразу скажу - не нужно занижать свои способности, хорошо? Покажите, на что способны - это очень важно для государства. Мы, как вы поняли, будем готовить бойцов-мутантов, и должны знать, чего от них ожидать.
        - Интересно, они добровольно пойдут на изменения тела, или по приказу - пробормотала под нос Василиса. Полковник услышал её слова, и построжел лицом:
        - Не все же соглашаются работать на родную страну только за огромные деньги! Есть люди, готовые отдать за неё жизнь. И так было всегда. И будет всегда. (Мне ЭТА страна не родная! - с раздражением подумал я - поменьше пафосу, полковник! У меня своя страна.)
        Квадратная комната, несколько человек в спортивных костюмах. Пересчитал - восемь человек. Парни двадцать пять - тридцать лет. Сухощавые, плотные, высокие и пониже - разные. Поглядывают на нашу компанию снисходительно, с лёгким превосходством профессионала над…как там называли царские офицеры штатских? А! - вот: штафирки. Над штафирками.
        - Товарищи офицеры! (Оооо! На нас напускают волкодавов?!) Перед вами спецгруппа наших товарищей (тамбовский волк тебе товарищ!), и вы должны испытать их в деле. Они хорошо подготовлены к бою - не смотрите, на их смешной вид (чего смешного-то? Василиса в мини-юбочке, кофточке, туфли на высоком каблуке, Маша - в брючном костюме и кофточке с кружевами - настоящая секретарша босса. Парни - в брюках и свитерах - прохладно, всё-таки осень. Ну да, не выглядят как военные - все, кроме Петра. Тот неуловимо похож на наших 'оппонентов') - такой же невозмутимый и обманчиво расслабленный. Я-то знаю, как он умеет взрываться в вихре движений. Смертельно опасных движений…)
        - Итак, вначале пойдут вот эти двое мужчин (Их-то зачем? Проверить - не мутанты ли они? ). Потом, по одному, девушки и вот этот молодой человек.
        - Товарищ полковник - с женщинами? Это что такое? Мы же их покалечим!
        - А вы бейте так, чтобы не покалечить. Ну так если только, слегка. Вылечим. У нас врачи есть хорошие - полковник усмехнулся и незаметно мне подмигнул. Я не ответил - у меня всё время билась мысль - Маша-то беременна! Ты чего, скотина, тут устраиваешь?! Вот тварь!
        - Всё, разговорчики! Приказ: первая пара пошла! Сергей и Пётр вперёд. И вы - ты, и ты - вперёд. Начали!
        Серёга продержался довольно долго, даже подбил глаз своему сопернику, но был вырублен минуты через три - какой бы ты не был опер - продержаться против 'волкодава' - это нереально. Главное оружие опера - голова. И он не бьёт ей. Почти. Он думает, ищет, он сыщик. А для силовых операций и существуют 'волкодавы'. Так что - никаких шансов.
        На Петра ушло пять минут и пять человек. Он уложил троих, пока не выдохся. Вот где был цирк! Какое-то мелькание, кутерьма, из которой время от времени вываливались вырубленные 'волкодавы'. Остальные уважительно смотрели на Петра, и тихо переговаривались, кивая головами - одобрям-с, типа.
        Помяли Петра крепко - придётся его лечить. Глаз заплыл так, что и не видно, и похоже - сломали пару-тройку рёбер - я слышал треск, когда он пропустил удар в бок от двухметрового амбала. Впрочем - он всё-таки уложил этого здоровяка, но потом лёг и сам. Слава богу хоть живой.
        Полковник скучающе смотрел на это развлечение, и на его лице было написано: 'Жаль, жаль…ничего интересного'
        Оживился он тогда, когда вперёд вышла Маша. Она аккуратно сложила пиджачок возле стены, выбрав чистое место, и встала впереди всех.
        Я закусил губу, а потом, решившись, тихо шепнул полковнику:
        - Она беременна. Если из-за вас она потеряет моего ребёнка - клянусь, я вас убью!
        - Не потеряет - невозмутимо ответил Серов, и добавил - не разбрасывайся угрозами. Ты по ниточке ходишь, не забудь. Прострелить тебе башку дело секунды, не забывай. Ты не всемогущ.
        Потом громко объявил:
        - Женщинам в живот не бить! Остальное - что угодно. Начали! Первый - пошёл!
        Маша стояла - красивая, беззащитная, маленькая, по сравнению с этими громоздкими мужланами, и у меня просто остановилось сердце. Я дёрнулся вперёд, и лишь рука полковника, схватившая меня за рукав, остановила, не дала вмешаться:
        - Не сметь! Не мешать!
        Маша слегка улыбнулась, и мужчина, который шёл к ней, вдруг упал на колени, блаженно улыбнулся и пополз к своей госпоже, как маленький щенок. Маша погладила его по голове, и приказала:
        - Врежь этому плохому дядьке! - показав на полковника.
        Спецназовец радостно вскочил, и отправил свой кулак-дыню в голову Серову. Тот легко ушёл от удара и неуловимым движением (мне даже показалось, что он и не коснулся этого парня!) - отправил его в кувырок, в сторону остальных охранников, ошеломлённых происходящим. Те схватили парня, стали удерживать его, а он рвался, пускал пену, ревел, как зверь, пытаясь достать до Серова, пока Маша не приказала:
        - Хватит. Отдыхай. Поспи! - и парень опустился на пол, блаженно закрыв глаза.
        - Впечатляет - бесцветно сказал Маше полковник - только больше так не делай. Иначе будет плохо. Значит вот такое твоё оружие… Интересно. С тобой достаточно. А ты могла бы заставить его перерезать себе горло?
        - Наверное…не пробовала - смущённо улыбнулась Маша.
        - А жаль - невозмутимо бросил полковник - теперь ты. Он указал пальцем на Василису, и та скинула с себя туфли, с удовольствием разминая пальцы ног. Как это женщины ходят в этих сооружениях? Это же ужас какой-то! Я бы давно упал с этаких ходуль или сломал себе ногу.
        Я опять напрягся - хотя и знал, что такое оборотни, но всё-таки - Василиса не так давно начала мутировать, могла и не преобразоваться как следует. Так что основания для опасений были.
        Глава 12
        Зачем? Зачем он это делал? Я долго думал после над случившимся, и пришёл к выводу: испытание силы было лишь поводом. Нас ломали. Они пробовали - насколько нас хватит, насколько мы управляемы и безопасны. Государство не может допустить в своём теле настолько неконтролируемых и опасных существ. Мутантов. Да, омоложение выгодно, да, мутанты для армии - это хорошо. Но насколько они могут подчиняться? Будут ли они безопасны, притом, что у них нет сдерживающих факторов в виде идеологической составляющей. Ну, наплевать нам было на всю эту идеологию и на всё то, что годами, десятилетиями вбивали в головы людей в этой стране! А это опасно. А если мы захотим изменить существующую власть? Физически устранив руководство страны?
        Тут и начинает пониматься эта фраза полковника о том, что мы ходим по ниточке. Он честно предупредил меня о существующем порядке вещей. То, что говорят мне в лицо - о сотрудничестве - это ничего не значит. Спецслужбы - они могут сказать что хотят, сделать что хотят, прикрываясь лозунгом о государственной необходимости. Читай - по желанию высших руководителей, управляющих этой службой. Верить им нельзя ни в коем случае. Шла 'разведка боем'. Убедившись, что добиться чего-нибудь обычными средствами невозможно, они пошли другим путём.
        Полковник? Зачем он приоткрылся? Не знаю. Может ему стало нас жалко, а может, скорее всего, он привнёс фактор неопределённости, чтобы посмотреть - что будет. Или - не хотел потерять ценные кадры из-за нашей неуправляемости. Одно было ясно - мы должны были постоянно показывать, что смирились с нашей участью подопытных кроликов и лекарей, и не помышляем ни о каких самостоятельных действиях. Иначе…что должно было быть иначе - я не хотел думать. Много крови, много смертей и непредсказуемый результат. Верно сказал полковник - я не всесилен. А бросить своих женщин и своих подчинённых я бы не смог - умер бы рядом с ними. 'Русские своих на войне не бросают' - сказал один персонаж старого фильма.
        Василиса слегка улыбалась, глядя на идущего к ней здоровенного парня, бицепсы которого рвали футболку. Я знал, что сейчас будет и не завидовал парню. Если Василиса закончила трансформацию - она сейчас его порвёт. Если не закончила, и ей достанется на орехи - порву его я. За то, что навредил моей женщине. И будь что будет! А порву ли? Почему я так уверен? Он же настоящий боец, подготовленный, а я кто? Вася Кольцов? Парень с окраины? Почему-то был уверен, что я сильнее - в глубине души знал, что так и будет. Давно уже не задумываюсь - откуда чего всплывает в моей голове, где память грифона, а где моя. Может неправильно? Надо попробовать разделить две сущности? Но это было бы всё равно, как разделить человека на две половинки. Будут эти половинки жить? Нет, конечно. Так и моя личность теперь неотделима от личности грифона. Я - грифон!
        - Ну, чего застыл! Атакуй! - сердито прикрикнул полковник, глядя на на застывшего в нерешительности бойца. Тот нанёс быстрый удар, целясь в плечо Василисы, и несомненно удивился, встретив лишь воздух.
        Если вспомнить волка, который ловит в воздухе муху, легко и непринуждённо, становится понятно, почему спецназовец никак не мог попасть в девушку, вроде мы не прилагающую никаких усилий для уклонения от ударов. А оборотень обычно был гораздо быстрее и сильнее волка. Помню, как нас однажды вызвали к дебоширу, погонявшему свою семью - оборотню. Так вот - совершенно официальное требование в таких случаях не подходить к хулигану-оборотню. Взять его всё равно невозможно. Средство только два - или валить его сонным заклинанием, химикатами, или же убивать. Расстреливать издалека. Тогда мы проникли через балкон, и Семёныч завалил его сонным заклятием. Иначе бы…и то он успел поставить фингал Коле, будучи при этом пьяным вдребезину.
        Это представление с Василисой продолжалось минуты две, и напоминало 'ката', танец-бой в восточных единоборствах. Спецназовцы уже начали посмеиваться, глядя на этот 'танец', боец, пытавшийся достать Василису покраснел от злости, и покрылся испариной от беспрерывных попыток достать 'мишень' - когда партнёрша сама прекратила этот фарс.
        Удар рукой в скулу (ладонью!)был таким незаметным и таким оглушительным, что все замерли с открытыми ртами. Голова бойца мотнулась, глаза закатились и он с грохотом рухнул на пол, пустив тонкую струйку слюны их уголка рта.
        Полковник озабоченно проверил пульс упавшего, и коротко кивнул головой:
        - Нормально. Жить будет. Достаточно. Теперь - Иван. Ограничений никаких. Правил никаких. Вы должны уронить его. А ты должен уронить их. По возможности - не убивая. Но если кто-то кого-то убьёт - никаких репрессий по этому поводу не будет. Это ясно? Если ясно - начали. Все, разом!
        На меня двинулись оставшиеся на ногах здоровые парни - их было пять человек, среди них и те, кого потрепал Пётр. Они уже полностью оклемались и встали на ноги, горя желанием отомстить за своё поражение.
        Меня начала захлёстывать тёмная волна. Боевой грифон, сидевший глубоко внутри, требовал выхода, требовал, чтобы я позволил ему убить всех этих людей, опрометчиво решивших посостязаться с ним в силе и ловкости. Я находился на грани потери своей воли, и лишь громадным напряжением воли удерживал себя от того, чтобы не превратиться в четырёхногую боевую машину, более всего приспособленную для боя. Раньше со мной такого не было. Обычно- накрыло - очнулся - вокруг трупы. Аминь! Что там происходило, как я их рвал - да кто знает? Кроме покойников. Но сейчас… ейчас я решил держать себя под контролем. Не показывать своё истинное лицо. Или, скорее - клюв. Для них я мутант с паранормальными способностями, чудовищно ловкий и сильный, обладающий магическими способностями. Вот таким я и останусь в их памяти. По крайней мере - на ближайшие месяцы. Или годы. Вот только надо побить этих пятерых, и…
        Кулак, прилетавший в лицо, я встретил открытой ладонью - не знаю, почему. Наверное - так было надо. Вероятно, этому человеку показалось, что он ударил в бетонную стену. Хруст, вскрик, сломанное запястье. Один готов.
        Второго , одним молниеносным движением, ухватил за предплечье и шваркнул, как щенка о стену, находившуюся в пяти метрах от меня. Он пролетел по воздуху это расстояние и ударился о стену со звуком, будто кто-то взял автомобильную покрышку и со всего маха врезал ей о пол. И этот готов.
        Трое оставшихся почему-то медлили, и летели на меня со всех сторон вытаращив глаза, как ненормальные. Их рты застыли в яростном крике, но движения были очень, очень медленными. Понадобилось всего лишь чуть-чуть отшатнуться в сторону, схватить двух за шеи и воткнуть лоб-в-лоб. Надеюсь, что их черепа выдержали.
        Не успели они упасть на пол, как я перегнулся через их падающие тела, и резко ударил кулаком в сердце последнего, оставшегося на ногах, с неудовольствием заметив, что грудная клетка этого человека прогнулась, и неприятно хрустнула. Всё закончилось.
        Странно. Очень странно. Мои спутники, полковник - всё застыло, как будто я смотрел остановившийся ролик в интернете - застывшие фигуры, застывшие лица, с выражениями удивления, страха и торжества - в зависимости от того, на чём лице это было написано.
        Интересно - пришло мне в голову - я что, умею управлять временем? То есть - я могу остановить время? Или ускорять процессы в своём теле настолько, что весь окружающий мир кажется мне стоящим на месте? Ну-ка!
        Я представил, что весь мир застыл - вообще застыл - и действительно, всё окружающее превратилось в застывшую декорацию. Статуи падающих людей, удивлённо смотрящий на происходящее полковник, Василиса, с радостным восторгом взирающая на бойню, Маша, довольно улыбающаяся, Сергей, иронично ухмылявшийся, как будто знал, чем это кончится. Пётр, с лёгким страхом и удивлением наблюдающий за происходящим.
        Все стояли - муляжи людей, декорации к огромной пьесе, под названием жизнь.
        Я сделал быстрый шаг вперёд - шагать было почему-то трудно, мышцы ног протестовали, кости как будто скрипели на каждом шагу, но так-то было вполне комфортно передвигаться - если не особенно стараться ускорить движения.
        Подошёл к полковнику, и не удержавшись, выдал ему великолепный щелбан в лоб. Ощущение - будто я врезал в стальную балку. Палец заболел. Интересно - что потом будет со лбом гэбэшника. Чертыхнулся про себя - забыл, ведь меня точно снимают! А потом посмотрят в замедленной съёмке…тьфу, чёрт! Не надо было этих экспериментов! И уж тем более щелбана…как пацан. Да ладно - поезд ушёл. Теперь они знают, что я могу ускоряться в десятки, а может в сотни раз. Ну и чёрт с ними. Больше ценить будут. Посмотрел на парней, падающих на пол - они так и висели в воздухе, как подвешенные на нитках. Прикинул - по моим ощущениям я находился в состоянии ускорения уже минут пять. Сколько ещё смогу тут удержаться?
        Ответ получил тут же, секунд через тридцать: началось с того, что заболели мышцы ног и рук. Просто их заломило, до судорог. Затем навалилась усталость, такая, будто я весь день таскал железо в тренажёрном зале, а потом всю ночь кувыркался с подружкой. Слабость, испарина, даже небольшая трясучка. Заболела голова, а перед глазами заплясали золотистые искорки, и тут же мысль: 'Болван! Больше минуты в 'Ускорении Фаральфа' никто не может находиться! Ты сдохнешь, если не отпустишь время!'
        И я отпустил. Пошатнулся, но удержался на ногах, облегчённо услышав удар тел бойцов о пол, радостные крики моих спутников, чертыхание полковника, прижавшего ко лбу правую руку и с недоверием смотревшего на меня. (Потом у него сиял великолепный синячина, но он так никогда ни слова не сказал мне по поводу этого инцидента)
        Мышцы у меня дрожали от напряжения, в голову билась кровь, и её толчки я ощущал где-то в затылке, руки слегка дрожали, а ещё - я страшно хотел есть. Просто до визга. С детства не испытывал такого голода.
        Полковник задумчиво кивнул головой, потерев лоб, потом шагнул к лежащему на полу парню, которого я ударил в грудь. Тот не шевелился, и похоже, что он был мёртв. Серов пощупал пульс, потом обернулся ко мне:
        - Можешь что-то сделать?
        Я подошёл к лежащему, незаметно утихомиривая трясущиеся руки, и громко сказал:
        - Все отошли! Все!
        Потом устроил парня поудобнее рядом с двумя другими, лежащими рядом и начал читать заклинание, больше не отвлекаясь ни на что. Заклинание оздоровления - то, что подталкивало организм высвобождать свои внутренние ресурсы и восстанавливаться.
        Через пять минут парень начал дышать, синее лицо порозовело, а те, что лежали рядом, уже стали подниматься - сели, и недоумённо обвели взглядами окружающих:
        - Что…тут случилось? - спросил один из них, недоумённо поглядывая на стоящих рядом людей, и на меня, стряхивающего со штанов пылинки.
        - Чего-чего…вырубил он тебя. И меня - ворчливо сказал второй боец, поднимаясь с пола - такого я никогда не видал. Интересно - как называется эта борьба? Скорость - нечеловеческая!
        Я не ответил и прошёл к тому парню, которого в самом начале метнул о стену. Тот так и лежал недвижимый, как труп. Увы - каковым, собственно и являлся. Я ничего не мог для него сделать. При ударе о стену он свернул себе шею. Печально…
        Впрочем, полковник, в отличие от меня, был абсолютно доволен происшедшим. Он чуть не мурлыкал, глядя на нас, и что-то прикидывал себе в голове. Затем, отдав распоряжение убрать труп и приказав бойцам разойтись, он повёл нас в свой кабинет, где и усадил перед собой, внимательно разглядывая, как необычные объекты кунсткамеры.
        - Ну что же, я увидел то, что хотел. Я удовлетворён.
        - А я нет - перебил я этого живодёра - в результате ваших действий погиб человек! Вас совесть не гложет?
        - Ни в малейшей степени. Кроме того, стоит заметить, что не в результате моих действий он погиб - твоих действий. Можно было с ним и понежнее. Но не расстраивайся - они знали, на что идут. И знали, что могут погибнуть на службе. Так что…хватит рефлексий.
        - Не хватит! - упрямо сказал я, глядя в упор на полковника - в дальнейшем, я отказываюсь выполнять такие распоряжения. Сегодняшний экзамен был совершенно не нужным! Мы не собираемся выступать в качестве убийц, боевиков или чего-то подобного! Какого чёрта вы устроили это представление?!
        - Вы будете выполнять те приказы, которые вам дадут. Я тебе ясно пояснил по этому поводу. Что касается сегодняшних исследований - я очень доволен тем, что вы сегодня продемонстрировали. Вы, трое. Надеюсь, что те мутанты, которых мы произведён с помощью вашей крови будут обладать не менее замечательными способностями, чем у вас. Всё! Закрыли этот вопрос! Вы сработали так как надо, и я доволен. Я доложу руководству, что вы делаете то, что положено. Кстати сказать - сегодня вы продемонстрировали и свои врачебные способности. Это замечательно. Завтра будет предоставлен первый пациент из числа тех, кого нужно омолодить. Итак, задача такова: вы должны омолодить человека, а потом сделать ему лицо, похожее на лицо самого себя, только в том возрасте, с которого вы начали омоложение. Коряво сказал, да? Но этот вопрос уже поднимался ранее, относительно Брежнева. Вы прекрасно помните, уверен. Омолаживаете, и делаете лицо. Всё.
        - А магические ингредиенты? Без них ничего не выйдет.
        - А всё уже готово. Списки этих предметов у нас есть, сотрудники уже добывают нужное. Под жёстким контролем. Так что не сомневайтесь - ошибок не будет. Сейчас вы отправляетесь домой, отдыхать. Ваш автомобиль стоит у подъезда, ключи от него лежат на столе в квартире. Как и сберегательная книжка с вашими деньгами. Вам, парни - предоставляются квартиры, двухкомнатные, как вы и желали. Вот ключи и ордера - полковник открыл стол и достал синие бумажки, в которых были вписаны фамилии Сергея и Петра - вот паспорта на ваши имена, где стоит ваша прописка. А это трудовые книжки, где указано место вашей работы и должность. Вот ведомость - распишитесь. Вам полагается по триста рублей подъёмных. Видите - государство умеет ценить тех, кто на него работает. Расписывайтесь, и я выдам вам деньги.
        Домой ехали молча. Ребят - Серёгу и Петра отвезли на их квартиры в другом автомобиле, так что ехали втроём (Не считая охранника и водителя). Молчали. Говорить не хотелось. Меня всё ещё слегка потрясывало, как от долгого голодания, хотя нас и накормили в столовой воинской части, так что есть пока я вроде не хотел. Девчонки сидели притихшие, думали о чём-то о своём.
        Уже когда подъезжали к дому, Василиса подняла глаза и тихо шепнула:
        - А ты уверен, что всё будет хорошо?
        Смешной вопрос. Если бы мне и в самом деле было смешно. Что я мог ответить?
        - Конечно. Всё идёт нормально! - как будто сам я был уверен в этом хоть на микрон.
        - Вань, так хорошо с тобой… - Маша прижалась к моему боку и сопела тёплым воздухом в плечо. Я поёжился - мурашки пробежали по телу, щекотно - и она слегка отодвинулась.
        - Я так переживала вчера, когда ты с Василисой…а потом подумала, и решила - хоть как, хоть с кем - лишь бы оставался со мной. Делай что хочешь, только будь со мной.
        - Ты как себя чувствуешь? Не тошнит по утрам? Слабость, головокружение?
        - Ты знаешь - как ни странно - ничего подобного. Видимо, это связано с тем, что я мутантка, да? Многие на этом сроке просто помирают от тошноты. А я и мясо ем, и кофе пью - никаких проблем! Странно… Я помню, как вынашивала ребёнка - меня полоскало, как из лейки. Даже посмотреть на мясо не могла. Ела только кашки и кисели.
        - Ничего странного. Твой организм более вынослив, чем организм обычного человека. У нас об этом каждый ребёнок знает. Ты менее подвержена болезням, ты легче выздоравливаешь, если заболеешь, раны быстрее заживают. Так что всё в порядке.
        - А я не уродливая стала? Я тебя привлекаю, как женщина?
        - Хммм…а разве я двадцать минут назад этого не доказал?
        - Доказать-то доказал…но… как-то без страсти…как будто не хочешь меня.
        - Глупенькая - я тебя берегу! И не дай бог - выкидыш будет, осторожнее надо. А ты меня привлекаешь, и даже очень. К сведению - как-то делали опрос среди мужчин, так вот беременные женщины вызывают у большинства мужиков очень сильный сексуальный позыв. Кажутся очень привлекательными. Вероятно это связано с тем, что в такой женщине мужчина подсознательно видит тут самку, с которой хотел бы произвести потомство. Которая может это сделать. То есть качественную, привлекательную самку. Мы же все по сути своей животные, только начавшие немного думать. И кроме того - ты - нимфа. Нимфа, даже если не включает свой Зов - подсознательно воздействует на окружающих и кажется всем очень привлекательной и обаятельной. Тебе очень повезло - нимф не так уж и много в нашем мире. Это нечастая мутация. Впрочем - как и оборотни.
        - А ты - нечастая мутация? У вас в мире много таких магов как ты? Или нет?
        - Нет. Таких больше нет. Не забывай - я ведь грифон…
        Мы полежали, помолчали, я рассеянно гладил выпуклый животик Маши - он был ещё небольшим и вправду очень привлекательным. Потом она, неожиданно, сказала:
        - А я плакала вчера ночью. Я слышала, как вы с Василисой тут любились. Я встала, подкралась к двери, и всё подслушала. И в щелку поглядела. А потом плакала. И она сейчас наверное плачет…
        - И не плачу! - неожиданно раздался голос Василисы - просто мне стало тоскливо, и я решила посидеть с вами. Можно?
        Дверь скрипнула, и стройная фигурка моей второй половинки обрисовалась в дверном проёме.
        - Подслушивала? - прыснула со смеху Маша
        - Ну не так чтобы подслушивала…но слушала! - хихикнула Василиса - тоскливо одной, правда! Возьмите в компанию, а?
        - Иди к нам. Ложись справа. Ага, вот так. Ваня не против, правда?
        - Вообще-то - нет - растерянно ответил я - как вижу, вы за спиной у меня спелись?
        - Да куда деваться - пожала плечами Василиса и облегчённо вздохнула, прижимаясь к моему плечу, и зажимая мою руку у себя между ног, как дети зажимают плюшевого мишку или куклу, чтобы не расставаться с любимой игрушкой - есть ситуация: один мужчина, и две женщины. Каждая любит его, и не очень любит конкурентку. Если они начнут свару - ничем хорошим это не кончится. Решение: договориться и принять всё так, как оно есть. Так что…вот так.
        - Да, Вань…куда деваться? Да и Василиса мне уже как сестра. Мы сейчас как на фронте, в тылу врага - нам нельзя ругаться. Мы с ней поговорили, и договорились, что будем всё решать мирно. А тебя на всех нас хватит - не сотрёшься. Вот только других баб мы не допустим! Всех поубиваем!
        - Ага! - радостно вторила Василиса с другого бока и ещё крепче зажала мою руку. Было такое впечатление, как если бы моя рука попала в тиски. Крепка моя жена.
        - А чего это вдруг вы про других баб? - удивился я - вроде бы я никогда не давал повода усомниться в моей верности…
        - Хе хе хе… - ехидно рассмеялись обе жены и затихли на кровати.
        - Чего хехе-то? - рассердился я - что, таскался по бабам? Заглядывался на всех встречных-поперечных?
        - Ну…таскаться не таскался, а на медсестру сегодня заглядывался! На сисьски её! Видела, Маш, как он в разрез халата ей заглядывал, когда она у него кровь брала?! Бесстыдный! А та-то, сучка, так в вертит возле него задом, так и вертит!
        - Ага, видела, я чуть не воткнула ей шприц в задницу! Сучка крашенная! У неё волосы крашеные, а ты ей в сиськи заглядываешь!
        - Во-первых не вижу связи между крашенными волосами и невозможностью глядеть на чьи-то там сисьскки, во-вторых мне тогда было ни до чего - терпеть не могу уколов, взятий крови и всякого такого медицинского действа, а в-третьих - вы что хотели, чтобы я не на баб, а на мужиков заглядывался? У меня была нормальная мужская реакция на хорошенькую женщину. А правда, медсестра была миленькая?
        - Шшшшш…- зашипели мои женщины, как две змеи, и стали тормошить, щипать и пихать меня в бока, наказывая за распутность и дурные помыслы - каковых, впрочем, у меня и не было. Зачем мне какие-то бабы, при двух красотках-жёнах, каких во всём мире-то не найдётся - такие они красивые!
        Мои 'красотки', услышав это, сменили гнев на милость, и стали меня целовать, чем привели в смятение:
        - Эй, перестаньте! Я же не железный! Прекратите безобразие! Я не удержусь, сейчас кое-кого…
        И я не удержался. Впрочем - всё прошло просто замечательно. По-семейному, так сказать. Не знаю, как там всяким султанам живётся в их гаремах. Но мне было очень хорошо. Очень. Впрочем - моим жёнам тоже.
        Потом они спали, они спали, раскинувшись на кровати, как две обнажённые грации, а я лежал без сна, раздумывая о том, как жить дальше.
        Завтрашний день покажет - могу ли я обмануть этих людей. У меня были очень большие сомнения. Эти люди - второе имя им - лицемерие, ложь, обман, интрига. Куда мне, против спецслужб, погрязших в интригах и лжи? Смогу ли я противостоять целому аппарату КГБ? Смогу ли обмануть лжецов? А ведь придётся.
        А что дальше? Ведь я собираюсь на себя взвалить управление страной. Смогу ли? Кстати - а с чего я взял, что буду управлять страной? Зачем мне это? Не буду. Я всего лишь подскажу, как правильно сделать. Как правильно управлять этой страной. Нет - опять не так. Я покажу им путь, по которому надо идти. Мессия? Тихо захихикал про себя - мессия - Вася! Ну кто бы мог подумать? И тут же остановился : а что смешного? Ну что смешного в том, что судьба, или бог, дали мне возможность сделать мир чуть-чуть совершеннее. Ну кто сможет отказаться от такой возможности? Кто сможет отказаться от роли Мессии? Я не смогу. Просто потому, что вижу - могу реально помочь людям. Конечно, я нормальный циник, как и все молодые люди моего возраста и моего времени, но…есть что-то такое у меня в душе, что не позволяет остаться в стороне, если реально могу помочь людям и спасти миллионы жизней. А ещё - любопытство! Что будет - если…? Зуд демиурга, строителя миров.
        А будет нелегко. Сегодня смотрели телевизор - ничего понять не могли, что происходит в стране. Опять 'Лебединое озеро', опять какая-то классическая музыка и хороводы. Что делается - понять невозможно. Нам никто не докладывает о настоящем положении дел, а из газет и телевизионных передач это понять нельзя. Надо будет попробовать расспросить о положении в стране у Серова - если он захочет нам рассказать. А почему нет? Мы всё равно дали подписку о неразглашении государственной тайны, за нами следят, с иностранцами мы контактов не имеем - не замазаны общением с буржуазными наймитами и шпионами. Завтра расспрошу как следует. А сейчас - спать. Спать! Сегодня много потрудился…хммм…и не только в постели.
        - Давай я тебе чаю подолью? Бутербродик? Рубашка у тебя что-то плохо выглажена. Василька, это ты гладила! Смотри, Ванечка мятый! Тебя чего, не учили гладить?
        - Не учили! У нас прислуга была! И вообще - какого чёрта мы сами готовим и сами всё убираем?! Что, у нас денег нет, что ли? - Василиса раскраснелась от злости и чуть не шипела. Маша наоборот была благостной и весёлой.
        Сегодняшним утром они были слегка усталыми, довольными - пока Маша не заставила Василису гладить рубаху. Та долго и матерно выражалась (было слыхать даже через две комнаты), потом принесла что-то мятое, местами глаженное.
        - Так-то да - зачем вам руки портить? - согласно кивнул я, набивая рот бутербродом с колбасой - прифлуфу фсять и фсё!
        - Васенька, не говори с набитым ртом - подавишься! - невозмутимо ответила Маша, а я закашлялся, покраснев и выпустив слёзы из глаз.
        - Вот видишь?! А если бы не крошка, а целый кусок? И откачивай тебя!
        Я прокашлялся, вытер слёзы и со смехом заметил:
        - Это из-за тебя подавился. Смешно стало. Ты как моя мама - она мне всегда запрещала говорить с набитым ртом. Только она не врач, а учительница.
        - Хорошая профессия. Хочу познакомиться с твоей мамой. Умная женщина, сразу видно.
        Я опять раскашлялся, и откашлявшись, сказал:
        - Представляю: 'Мама, познакомься - это мои жёны. Они беременны твоими внуками. Скоро ты станешь дважды бабушкой!' Представляю её лицо… Одна жена нимфа, другая оборотень. Сын - грифон.
        - Мда…интересно - захихикала Василиса - я представляю, если бы моя мама увидела нашу компанию! И это при её болезненном отношении к статусности, к месту в обществе. Так-то в нашем мире уже давно свобода нравов, даже слишком уж свобода, но наша семейка это нечто такое…
        - Да ничего такого! - махнула рукой Маша - мне лично плевать на то, что говорят за спиной. Мы любим нашего мужа, у нас будут дети, будущее обеспечено - да плюй ты на это дело. Не переживай.
        - Вообще-то я и плюю - немного раздосадовано ответила Василиса - я что, сказала, что переживаю по этому поводу? Да пошли они все к чёрту. Кстати, Вась, как тебе понравилось наше вчерашнее представление?
        - Ты про какое? - невозмутимо ответил я, прихлёбывая чай.
        - Уж не про постель - это точно - хихикнула Василиса - про наше испытание. Или как там его назвать.
        - Отлично. Что ещё сказать? Прекрасно. Когда мне спину прикрывают две такие боевитые жены - я могу не опасаться, что кто-нибудь воткнёт нож в спину. Кроме этих самых жён.
        - Тебе не стыдно? - укоризненно сказала Маша - говорить такие слова! Обижать нас!
        - Вась, ты правда, чего-то не по делу понёс - надула губы Василиса - это как мы тебе нож в спину воткнём? Почему? Зачем?
        - Ну мало ли…увидите красивого, бравого военного в аксельбантах, якорях и влюбитесь в него. А Ваську пошлёте нахрен. А чтобы не мешал - горло ему перерезать.
        - Тьфу! Он стебается, Маш! Вась, ну как не стыдно?! Мы взаправду, а ты стебаешься над нами!
        - Издевается, да? - нахмурилась Маша - а давай его защекочем? До смерти?! И потом пойдём искать военного с якорем и аксельбантом!
        - Давай. Ну, Васька, держись! - эти две мегеры подступили ко мне с обоих сторон, опрокинули меня на пол и уселись сверху:
        - Попался! Болтун! Подлец! На медсестёр зенки пялишь, а мы - нож в спину?! Негодник! Дай я укушу его за одно место! Снимай с него штаны!
        - Эй, эй, только не это! Некогда! Перестаньте! Не дамся! Бесстыдницы!
        - Эй, прекратите свой свальный грех! - послышался знакомый смеющийся голос и в гостиную вошёл Сергей, из-за плеча которого выглядывал Пётр - а впрочем - может возьмёте в компанию? Я люблю всякие извращения, особенно групповые!
        - Я и не сомневалась в том, что ты изврат! - заявила Василиса, вставая с меня и приглаживая волосы - откуда у тебя ключ, как вы вошли?
        - Ну как откуда, не смеши - Вася дал, запасной ключ. Мало ли что тут случится - чтобы мы могли к вам войти. И вообще - вроде не чужие. Кто вам спину-то прикроет, если что?
        Девушки стали хохотать. Сергей непонимающе переводил глаза с одной на другую, потом недоумённо спросил:
        - А я чего такого смешного сказал?
        - Не обращай внимания -ответил я, натягивая штаны прямо на полу - это у нас разговор тут был. За жизнь. Вот его отголоски.
        - Вижу, какие отголоски - с интересом сказал Сергей, косясь на поправляющую мини-юбку Василису - и когда у меня отголоски начнутся? На танцульки сходить, что ли? Шеф, ты должен выделить нам бабла для поддержания здоровья - мы пойдём девок снимать. Ты же не хочешь, чтобы мы от воздержания стали импотентами? И хуже того - заболели простатитом?
        - Болтун! - фыркнула Маша - Вась, ты где его подобрал? В лечебнице для маньяков?
        - Что значит - подобрал?! Даже обидно! Я был захвачен этим злым магом в результате его нападения на сотрудников правоохранительных органов. И теперь служу этому Чёрному Властелину!
        - Тьфу, как гадко сказал - фыркнул я - садитесь завтракать. Только быстро. Нам сегодня ехать омоложивать какую-то мумию фараона. Так что - когда будем обедать - неясно.
        - Завтракать? Это всегда пожалуйста. Завтракать - это правильно. Вся сила от завтрака! - запричитал Сергей, усаживаясь за сто и тут же отхреначивая здоровенный шмат копчёной грудинки и пристраивая его на кусок батона.
        - Судя по тебе - ты вообще никогда не завтракаешь - ехидно заметила Василиса
        - Это ещё почему? - Сергей перестал жевать и подозрительно покосился на мою благоверную.
        - А потому, что сил у тебя нет никаких! Вообще! Если бы Вася тебя не вылечил, сейчас бы ты ходил с великолепным фингалом в пол-лица. Задохлик!
        - Я - задохлик?! Да по сравнению…
        - С кем? С кем - по сравнению?! - ехидно переспросила Василиса - может с тобой на руках потягаемся? Узнаем, кто из нас задохлик?
        - Да ну тебя… - отмахнулся Сергей - я головой работаю, а не кулаками - с Петькой вон тягайся. Петь, не соглашайся - она тебя уложит! Я знаю что такое оборотни. Кстати, Вась, а нельзя и меня как-то мутировать? А чего - вы все такие крутые, а я как лох педальный !
        - Серёг - вкратчиво сказала Василиса - заразить магией можно двумя способами. Через половой акт - через передачу спермы, и вливанием крови…
        - На первый способ не согласен! Даже не упрашивайте! Нет вам моего согласия! - невозмутимо ответил Сергей, прожёвывая кусок торта - а кровью можно как-то?
        - Хмм…ты знаешь, а наверное - можно - после раздумья сказал я, роясь в памяти - да, можно! Нужно сделать надрез на твоей коже, до мяса, и мясо слегка подрезать, чтобы вирусы как следует вошли вовнутрь, прижилась колония. Или бактерии - чёрт его знает. Так и не определили - как это и что. В общем - делается ямка, и туда заливается немного крови. Вот ты и заражён. Что-то вроде мегапрививки. Кстати, между нам говоря - ни черта у них с заражением добровольцев не выйдет - я вспомнил. Нужна живая кровь, не более минуты срока, как она покинула тело. Обломались они с мутантами.
        - Скажешь им? - задумчиво спросила Маша, катая хлебный шарик в руке.
        - Хмм…скажу…попозже. Когда сами убедятся, что не получается. Нечего им так сразу всё вываливать - пусть помучаются, осознают нашу ценность.
        - Молодец, шеф! - одобрительно заметил Сергей - жёсткий барыга! Конкретный! Мы с тобой в портянках от Версаче будем ходить!
        - А что такое 'версаче' - не поняла Маша - это что, организация, которая портянки делает?
        - Нет - ухмыльнулась Василиса - это…хммм..в общем будет такой дом мод. Очень известный и дорогой. Все женщины будут пищать от него. А 'портянки от Версаче' - это уже Серёгино изобретение. Он известный болтун.
        - Ничего подобного! - парировал Сергей - кино такое есть, старое. Комедия. Вот это оттуда. Как-нибудь, когда вернёмся, я вам покажу это кино. Ухохочетесь!
        - Вернёмся…когда это мы вернёмся - с грустью протянула Василиса - может и никогда.
        - А мне здесь нравится! - жизнерадостно сказал Сергей, и потянулся, с хрустом суставов в плечах - жрачки - море! Бабло есть. Баб - найдём. Уважение, почёт, машины. Все вокруг лохи - мы же знаем будущее, так что всегда можем обстряпать так, что будем на коне. Кстати, шеф - всё-таки, как насчёт заражения магией? Ну чего тебе стоит?
        - Хммм…да так-то ничего - пожал я плечами - а Пётр тоже хочет?
        - Хочу - кивнул головой боец, аккуратно намазывая маслом булочку (ОН отличался невероятной, просто патологической аккуратностью, это даже мои женщины заметили и сообщили мне, как бы укоряя за разбросанные носки и штаны)
        - Хорошо. Готовьте нож, готовьте предплечье. Девчонки - принесите тазик - сейчас тут будет грязно. Боли не боитесь?
        - Боюсь, конечно! Что я, маньяк? Я не наслаждаюсь болью! А куда деваться - Сергей закатал рукав и с тоской поглядел на руку - а потом вылечишь?
        - Нет. Сразу нельзя. Придётся походить с повязкой дня три. Маш, найди там бинты- есть у нас? Ага. Тащи. И вату - тампон сделаем.
        - Вась, а времени хватит? - с тревогой осведомилась Василиса - ты не забыл - нам к одиннадцати часам, заниматься омоложением?
        - Помню. Это недолго. Сейчас ребят почикаем, и поедем. Ну что, готовы к страданиям? А что - любите кататься, любите и саночки возить! Кто первый?
        - Пусть Петька. Я пока погляжу - малодушно заявил Сергей и уселся верхом на стул, лицом к спинке.
        Петр коротко кивнул головой, я взял бутылку водки, плеснул ему на предплечье, потёр, затем протёр 'Столичной экспортной' тёмное лезвие ножа - Маша уже прокалила его на огне - и решительно взял бойца за руку, воткнул лезвие в мышцу, поведя вниз, к запястью. Кровь брызнула ручьём - распахал я ему не слабо. Резко запахло железом, а Василиса издала какой-то булькающий звук и отвернулась:
        - Не могу смотреть на это! Никогда бы не стала врачом!
        - Маш, держи его руку, возьми тампон - будешь промакивать, пока я не скажу - хватит. Ага, вот так. Ну, теперь моя очередь.
        Я скривился и резанул себе по запястью. Обожгло резкой болью, закапала кровь, быстро прекращая своё истечение. Я резанул ещё и подставил руку над развёрстой раной Петра. Несколько капель кровь упали на обнажённую, порезанную мышцу, и я решил, что этого хватит:
        - Завязывай, всё! Бинтами! Серёга, давай - ты!
        - А я вроде как и передумал…да ладно, ладно, иду! Ой! Больно как! Ой, зараза, как болит…капай, капай скорее! Истеку кровью у вас на руках, вот тогда узнаете, каким я был хорошим человеком, а поздно будет! Не так туго - рука отсохнет! Оххх…каакие муки…
        - Ну что ты причитаешь, как баба? - рассердилась Василиса - терпи! Ты же мужик! Боец!
        - Тебе хорошо…у вас, оборотней, болевой порог выше раза в три! А у нас, людей нежной душевной организации…
        - Тьфу! Это ты-то человек нежной душевной организации?! - расхохоталась Василиса - ментяра! Да ты дубовый, как бревно!
        - Вот видите? - страдальчески обратился к нам Сергей - это результат плохой работы агитационного отдела министерства внутренних дел! Нет бы внедрять в головы обывателей образ хорошего полицейского, защитники, охранителя, друга семьи - а они не работают! Телевидение показывает только плохих полицейских - этот взятку взял, это напоролся и пострелял банкиров - туда им и дорога! Ненавижу ростовщиков! А мы ведь другие…в основной массе. Мы хорошие!
        - Это ты-то 'друг семьи' - если только соседской. Когда муж в плавании. - захохотала Василиса - знаем, как вы работаете.
        - Странно - зачем милиционеров назвали полицейскими? - недоумённо спросила Маша - такое нехорошее слово - 'полицейский'. Сразу вспоминаются жандармы… 'Чипполино' опять же. А во время войны - полицаи, которые расстреливали наших партизан, убивали жителей! Ужасно! Зачем надо было переименовывать?
        - Ты не понимаешь, Машуль - усмехнувшись ответила Василиса - сразу видно - ты не из нашего времени. Во-первых распил денег, которые пойдут на переименование - таблички всякие, надписи на машинах, форма опять же - представляешь, сколько тут денег крутится? Сколько хапнули при этом? У нас - чего не коснёшься, какая проблема возникла - сразу ищи - кто деньги попёр. Обязательно попёрли. У вас бы уже расстреляли половину, а у нас…
        - Да и у нас прут - что ты думаешь, тут все такие честные? - махнула рукой Маша - спроси Васю, как мы обслуживали областное руководства города. Они как сыр в масле катаются, живут во дворцах. Думаешь - на зарплату?
        - А ещё - продолжила Василиса - загадили имя 'милиционер', и решили, что надо теперь начать с ноля. Выковывать образ правильного мента-полицейского. Только ещё хуже вышло. Такой же мент, только теперь называется полицейским. Да плевать. Что есть, то есть.
        - Да ладно…совсем уж меня вывозили в грязи - сморщился Сергей - Вася вон тоже полицейский, так чего его не полощете?
        - Васечка наш умница, молодец! Не трогай грязными лапами наше чудо! - Василиса и Маша обняли меня с дуух сторон, и в глубине души у меня разлилось тёплое чувство - это ли не счастье? 'Тихое счастье! Спите, усталые воины!' Откуда это? А! - сказка древняя. Садко, по-моему. Птица счастья там такая была. Усыпляла. А нам спать некогда, нам бежать нужно.
        - Везёт же людям! - завистливо вздохнул Сергей - на кого-то красотки пачками вешаются, а кто-то по помойкам пропитание добывает…
        - Ты-то - по помойкам? Всю грудинку сожрал! И куда влезает-то?!
        - У меня мозг интенсивно работает - парировал Сергей - он сжигает топливо. И вообще - мой мозг говорит мне - нас давно дожидается внизу автомобиль. И если мы опоздаем…
        - Да, да, ребята! Побежали! - я вскочил с места и пошёл к двери, поправляя на ходу мятую рубашку. Мы так и не успели её как следует отгладить. И правда - надо прислугу нанять. Денег у нас море - чего жаться? Кухарку и домработницу. Надо Серову сказать - пусть найдёт кого-нибудь. Само собой - пришлют агентов, подслушивать и подглядывать. Особенно после того, как я каждый вечер регулярно уничтожаю установленные ими жучки. Но что сделаешь? Даже если бы мы сами нашли прислугу, они бы их завербовали. Так чего время зря тратить на поиски?
        - Вы все - останьтесь здесь! - Серов внимательно осмотрел нашу пёструю компанию, задержавшись взглядом на рубашке Сергея, на которой угадывалась повязка. Я мысленно сплюнул - ну зараза! Сказал же - опусти рукава как следует! Какого чёрта он их поддёрнул вверх?! Сергей поймал мой злой взгляд и виновато потупил глаза. Потом с ним поговорю.
        - Иван - со мной.
        Полковник вышел из комнаты и быстро пошёл по коридору, как шарик ртути, катящийся по тропинке. Я успевал за ним лишь благодаря длинным ногам. Шустрый, дедок, однако. Впрочем - дедком назвать его язык бы не повернулся. Странная личность. Нечеловеческая какая-то. Мне ли это говорить? - усмехнулся про себя.
        Кабинет, с кушеткой, столом посредине, окон нет - освещение от ламп наверху. Что-то вроде осмотровой. Только покомфортнее.
        - Сиди тут, жди. Сейчас я приду с человеком. Он очень важная персона, учти это. Язык свой придерживай.
        - Я тоже важная персона. Ему тоже язык придерживать? - невинно осведомился я.
        - Вот об этом я говорю. Когда-нибудь твой язык доведёт тебя до беды…
        Полковник снова вышел, и наступила тишина, не прерываемая ничем. Стены были такие толстые, что с улицы, или из соседних комнат не доносилось ни звука. Полная звукоизоляция. В таких комнатах хорошо расстреливать - почему-то подумалось мне, и невольный холодок прошёл по спине. Потом в ушах начало звенеть. Ну это понятно - я читал о подобном. Мозг, которому не хватает внешних раздражителей, поступающей информации, начинает восполнять это сам. И тогда слышатся звон, жужжание, голоса. И тогда люди говорят, что слышат потусторонний мир.
        Сколько продолжалось моё ожидание - не знаю. Наверное, недолго - минут семь, может десять. Наконец, дверь распахнулась, в и неё вошёл человек лет под семьдесят, или постарше. Высоколобый, седой, с глубоко запавшими глазами. Под глазами мешки - похоже, что его здоровье оставляет желать лучшего.
        Он внимательно осмотрел меня сверху донизу - я даже не попытался встать - чего ради? Это для них он супервип, а для меня просто пациент, старый человек, задавленный болезнями и проблемами. Помню, что жить ему осталось не так уж и долго. Судя по тому, что я знал о руководителях государства, жизнь у них была бурная во всех отношениях. И довольно-таки нездоровая.
        - Это ты? - спросил он с лёгким сарказмом.
        - Это я - ответил я ему в тон.
        - Понятно. Серов меня уже предупредил, что ты штучка ещё та - человек усмехнулся, стал похож на простого пенсионера. Но я знал, что это один из могущественнейших людей страны. Не стоило обольщаться - человек, сорок лет пробывший во власти - что у него должно было остаться человеческого? Но при том при всём - он мне как-то понравился. Вот с первого взгляда понравился, и всё. Он не надувал щёк, не стал вопить что-то вроде: 'Встать, когда с тобой разговаривает подпоруч-чик!'
        Мужчина уселся передо мной на стул, оглянулся на Серова, и мягко сказал:
        - Оставь нас одних. Я хочу с ним просто поговорить.
        Полковник кивнул, и тут же выскользнул за дверь. Мы остались вдвоём.
        - Ты вправду колдун? - серьёзно спросил мужчина - и можешь вернуть молодость?
        - Могу. Колдун. Вернее - маг.
        - А тебе сколько лет? Ты молод, или стар?
        - Мне двадцать с небольшим. Я маг с детства. Мутант.
        - Говорят, ты прибыл из другого мира? Из паралелльного? Это правда?
        - Правда. Чистая правда. У нас магия обычное дело. И у нас на сто лет больше, чем у вас. Примерно на сто.
        - И что там? Как живут люди? Что делается? - интерес мужчины был таким неподдельным, даже жгучим, что я удивился - старик-то молод душой!
        - Живут люди. Советского Союза давно нет. Развалился. Растащили на части - негодяи, которые влезли в руководство республик. Германия объединилась, стала единой. Наши оттуда ушли. Партий у нас не одна - десятки. Во главе России президент, выбираемый народом. Мы живы. Россия жива.
        - Хоть Россия жива, и то хорошо - грустно усмехнулся мужчина и поднял на меня глаза - а ты не помнишь, сколько я прожил? Просто интересно.
        - Не помню. Я плохо учил историю, да никому и не интересны деятели прошлого, руководители правительства страны, которой нет…уж простите за откровенность. У нас дети уже не знают, кто такой Ленин. И Сталин. Что там говорить…
        - Обо мне - усмехнулся человек - ты никому не говори про то, что Советского Союза не будет. Может плохо кончится.
        Он помолчал, и добавил:
        - Интересно будет с тобой поговорить. Жаль, что ты так мало запомнил обо мне.
        - Жаль. Помню только, что вам осталось лет пять - вроде как. Где-то читал. И ещё - что вы делали реформы, но вам не давали их делать. А ещё - что вы единственный были против введения войск в Афганистан. Вот, в общем-то, и всё, что помню о вас.
        - А что там с Афганистаном? - живо заинтересовался человек - с ним случилось, почему войска?
        В семьдесят девятом году Советский Союз должен был ввести войска в Афганистан. В помощь афганскому народу. Вернее - его правительству. Наши оставили там десятки тысяч погибших солдат, советских солдат, кучу денег, и ушли с позором. Всё политбюро поддержало введение войск, в том числе и Брежнев, а вы были против. Единственный.
        - Брежнев…да, Брежнев. Жаль его. Но он тормозил реформы, не давал двигаться вперёд! Задушили, всё задушили! - мужчина так разволновался, что стукнул сухим кулаком по колену. Нам пришлось так поступить. Говорят, ты в тот момент был рядом и каким-то образом спасся.
        - Да, было такое дело - пожал я плечами - ну, так что - будем омолаживаться?
        - Приказ президента - омолодиться. Я ему слишком нужен и он боится меня потерять - пожал плечами человек (А ещё проверяет - что с тобой будет, и не превратишься ли ты в овощ - усмехнулся я про себя)
        Мужчина заметил мою тонкую улыбку, и усмехнулся - похоже, он понял, что я понял.
        - Будем, да. Итак - как это будет выглядеть? Ну - операция эта магическая? Ты будешь плясать с бубном, завывать? Или ещё как-то?
        - Всё будет делаться в три этапа. Буду и завывать. Бубна только не обещаю. Хотя могу после окончания сплясать с бубном - за отдельную плату. И мне придётся взять у вас с поллитра крови. Это совершенно необходимо. В конце процедур, вы будете с телом двадцатилетнего парня, но с лицом, чуть помоложе нынешнего. Только без мешков и брылей. То же самое я хотел сделать с Брежневым, но не успел.
        - Слышал. Потому его и убрали. Ты в этом виноват - косвенно, конечно. Не дай боже он, и его политбюро укрепились бы ещё не несколько десятков лет! Смерть реформам, смерть стране. Ну ладно, сейчас не о том. Ты мне понравился, и я тебе верю. Не требую от тебя всяких магических штучек в подтверждение умения колдовать - мне уже показывали некое, очень интересное кино. Так что, когда начнём?
        - Как будете готовы. Я-то готов. Кровь надо будет взять перед третьим этапом, она не может храниться дольше получаса, теряет свойства, нужные для колдовства. А первый этап я могу проделать прямо сейчас - мне нужна лишь ваша капелька крови. Готовы начать?
        - А что за первый этап? - настороженно спросил мужчина.
        - Это подготовка вашего тела к магическому превращению. Без этого никак - организм изношенный, может не выдержать. Если готовы - давайте, пригласим медсестру, и она вас уколет в палец. Или я могу это сделать, сам. Дело нехитрое. Инструменты - вон они, руки - вот они, приступаем?
        - Приступаем - усмехнулся человек, и протянул мне левую руку.
        Я взял с блестящего подноса острую иглу, предназначенную для втыкания в палец, спирт, протёр палец мужчины и коротко, резко ткнул. Мужчина поморщился - понимаю, сам ненавижу эту процедуру. Тут, в медцентре, мне уже навтыкали в палец. И в вену. По самое не хочу. В наше время отбор делается вакуумным пистолетом. Что, впрочем, не делает процедуру приятной.
        Следом ткнул в палец себе, тоже поморщившись. Иглу менять не стал - мой организм легко справлялся с любой заразой, если таковая была.
        - Прилягте на кушетку. Ботинки можете не снимать. Откройте рот и капните в него каплю крови. И после не пугайтесь - я капну вам моей крови тоже.
        Мужчина слизнул кровь со своего пальца, молча принял каплю моей, и слегка недовольно спросил:
        - Что, всё?
        - Нет. Теперь лежите и не двигайтесь. И не беспокойтесь - я сейчас кое-что сделаю, чтобы нам не помешали…
        На зачистку помещения ушли пять минут. За эти пять минут молнии вычистили все жучки и телекамеры, что стояли в кабинете. Теперь нужно было поторапливаться - оставалось двадцать минут, в течении которых действует смешение крови. Впрочем - можно было и возобновить кровопускание, только зачем? Не люблю эту процедуру. И лишнюю работу.
        Заклинание подчинения. Да, если оно попадает в нехорошие руки - это просто кошмар. Если только представить - весь мир, подчинённый Гитлеру. Но ведь я не Гитлер? Мировое господство…забыть эту хрень! Сейчас только я, и этот старый, усталый человек, лежащий передо мной на кушетке.
        Слова заклинания тяжело падали в пространство. Я видел, как приоткрывалась дверь и в неё заглядывали чьи-то глаза - видимо Серов интересовался, чего это я уничтожил все системы слежения. Есть, есть объяснение - я не могу сосредоточиться, когда на меня смотрят. А ещё…ещё - это моя коммерческая тайна. Не пропрёт? Да и хрен с ними! Пусть я останусь у них в памяти как стяжатель, заботящейся о секретах своей работы. Нельзя, чтобы заклинание подчинения вышло в мир. В этот мир. Конечно, пользоваться им сможет не каждый. Совсем не каждый. Только грифон. Или другой великий маг, такой же, как я. Ну а вдруг? Вдруг родится такой же маг, как я? И он узнает это заклинание, и попытается поработить мир?
        Наконец - закончил. Теперь этот человек, один из самых дельных и нужных стране людей, был моим. До последней капли крови.
        Не переводя дыхания, без паузы, я взялся творить заклинание омоложения.
        Знак Огня, Знак Воды, Знак воздуха - Знаки загорались и гасли в нужной последовательности. Они висели в воздухе, сияя, как неоновые знаки к революционному празднику на улицах Москвы, выглядело это красиво, и страшно. Даже мне. Я вызывал к жизни силы, которыми распоряжался, но которых не понимал. Но разве мы всё понимаем, что делаем в этой жизни? Например - разжигаем костёр - мы понимаем, что такое огонь? Откуда он берётся? А уж такой сакраментальный вопрос - откуда взялись мы все - над ним ломают головы поколения мудрецов. И никто так и не смог прийти ни к какому выводу.
        Процесс пошёл. Лицо мужчины задёргалось, пошло волнами, он застонал и вцепился руками в простыню, покрывающую кушетку. Его буквально били судороги, кости трещали, скрипели, всё тело дёргалось, как в параличе. Слова заклинания падали, Знаки шли чередой, как солдаты в строю.
        Краем глаза я видел, как кто-то опять приоткрыл входную дверь и заглянул внутрь. Не прерывая процесса (осталось уже немного), не отвлекаясь от пассов, я изловчился, подцепил ногой табурет, стоявший рядом со мной и со всей силы метнул его в дверь. Стул вылетел через приоткрытый проём и похоже, кого-то слегка подбил.
        Так ему и надо! Сучара! Он смеет мешать такому важному, серьёзному колдовству! Одна ошибка - и вместо молодого мужчины, тут может оказаться зародыш человека. Или вообще…но это уже смешно, хотя тоже может быть.
        Наконец, завершающее Слово произнесено. Я замолк вытер обратной стороной руки лоб, покрытый испариной и сел на стул.
        Парень на кушетке недоумённо огляделся, поднёс к глазам руку, и попытался сесть - чуть не упал. Его как пружиной подбросило на лежанке. Ну, это понятно - раньше он был стариком, с ослабленными мышцами, со скрипом в суставах и замедленной реакцией. Теперь - он был цветущим парнем. Розоволицым, худощавым, некрасивым, но обаятельным. Парень улыбнулся, и смущённо сказал:
        - Я до конца не верил. Во мне всё протестует против этого. Всё. Весь мой жизненный опыт. Всё, чему меня учили. Этого просто не может быть!
        - А вас не тому учили - заметил я, протирая лоб ваткой, смоченной в спирте - вас учили что чудес не бывает. Но - смотря что называть чудесами. Ведь нашим предкам полёт в космос был бы чудом, А поди ж ты - летаем! Так и магия. Просто надо привыкнуть, что есть что-то непостижимое, даже если мы и привыкли этим непостижимым управлять.
        - Да. Вы правы. Вы правы - улыбнулся Косыгин - никак не могу привыкнуть к тому, что я не старик. Честно говоря, я принял вас за мошенника, ловко вытягивающего средства из наших спецслужб. Для меня это было развлечением. Но, как вижу - всё получилось. Я так вам благодарен! Я знаю про ваши требования - всё будет выполнено. Сегодня вам перечислят на книжку шестьдесят тысяч рублей. И я вам очень благодарен.
        - Мы ещё не закончили. Нам нужно сделать вам прежнее лицо. Вернее - почти прежнее. Остановимся на варианте примерно сорока пяти лет. Мне нужно ваше фото в этом возрасте. Можно доставить его сюда?
        - Да. Я сейчас распоряжусь - Председатель совета министров СССР встал с кушетки и слегка подпрыгивая при ходьбе, пошёл к двери. Приоткрыл, негромко сказал:
        - Серов, войди.
        В двери показался полковник - мрачнее тучи, со ссадиной на многострадальном лбу (А нехрена подглядывать! Изврат проклятый!). Он внимательно осмотрел кабинет, потом с ног до головы осмотрел Косыгина, и сказал:
        - Какие будут распоряжения…товарищ Косыгин. Я слушаю.
        - Доставьте сюда из моего дома мои фотографии. Все, какие найдёте. Вот записка - он быстро написал что-то на листке, который достал из внутреннего кармана - и поскорее. А нам принесите обед - приличное что-нибудь. Борщ, второе, компот, сок. Вы что будете, Иван?
        - Всё равно. И побольше! - усмехнулся я. После колдовства на меня всегда находил аппетит.
        - Давай, Серов, побольше чего-нибудь. И больше не подглядывай - усмехнулся он - видишь, как оно плохо кончается.
        - Мне нельзя мешать - спокойно пояснил я - жучки и камеры в кабинете уничтожены именно поэтому. Пока я думаю, что за мной подглядывают - существует вероятность допустить ошибку. И тогда вам же тоже не поздоровится. Так что я буду проделывать процедуру уничтожения жучков каждый раз перед началом процедуры.
        Серов неопределённо посмотрел на меня, и исчез, прикрыв дверь, а я остался вместе с молодым Косыгиным.
        Времени у нас было ещё много, до тех пор, пока не привезут фотографии пациента, так что теперь можно был расспросить - что же происходит в стране - на самом деле. Что произошло после переворота, и кто его сделал. И зачем. Председатель не мог отказать мне в рассказе - достаточно прямого приказа, и он выложит всё, что знает. Вот - заодно и проверю, как сработало заклинание…
        Глава 13
        Я почему-то никак не мог начать разговор. Почему? Сам не знаю. Может надо мной довлела личность этого человека? Ведь что ни говори, а ведь он остался в истории. И кстати сказать - неплохо остался. Совсем неплохо. Редко о ком из советских руководителей говорят так хорошо. Впрочем - говорят ли? Спроси школьника - кто такой Косыгин? И что он ответит? Надеюсь - не матом. Школьник нынче пошёл наглый, хамоватый. От них всего можно ожидать. И в самом деле - люди уже не знают, кто такой Ленин, что говорить о каком-то там Косыгине.
        Дед мой - знает. Он и рассказывал мне кое-что о советском времени. Потому я и не такой дуб, как мои сверстники. В этом отношении, по крайней мере. Но это и закономерно - своё время, свои кумиры и свои политические деятели. Жизнь..как бы это сказать…не упростилась, нет. Но стала более приземлённой, менее духовной - может быть. Добыть денег, занять выгодную должность, купить машину и квартиру - вот что занимает головы наших современников. Без денег, за идею - вряд ли кто будет работать. А наши предки работали. И не просто работали, а умирали за идею. Впрочем - может я идеализирую предков? 'Были люди в наше время - богатыри, не вы! ?
        - Извините, как вас по имени-отчеству? - вздохнув, начал я разговор.
        - Алексей Николаевич - мужчина….парень усмешливо взглянул на меня, и я подумал о том, что здесь, вероятно, и вправду это смешно: не знает имени отчества ТАКОГО человека.
        - Алексей Николаевич, расскажите мне, что происходит в стране. Кто начал этот переворот, кто его вдохновитель, и как сейчас обстоят дела.
        Косыгин слегка удивился - такие вопросы, вероятно, он не привык получать вот так, прямо в лоб. Да и вряд кто решился бы задать такие вопросы этому человеку. А ещё - он удивился тому, что не может не отвечать.
        - Вдохновитель, говорите? Андропов, конечно. Кто же ещё - вдохновитель.
        - А зачем он начал мятеж? Он же, насколько я знаю, человек Брежнева? Как же он мог решиться сделать ТАКОЕ?
        - Хмм…чтобы это понять - надо знать Андропова. А я не могу сказать, что знаю его.
        - Как же это так? Вы столько лет его знаете, и…
        - Не знаю. Я работаю. Мне нет дела до политических интриг. Единственное, что меня интересует - работа. Народное хозяйство. Я работал при Сталине, работал при Хрущёве, работал при Брежневе. И сейчас работаю - при Андропове. Но я не знаю этого человека. И никто не знает его до конца. Он скрытен, жесток, бессердечен. Всё, что его интересует - власть. И работа. Друзей у него нет. Близких людей - нет. Что творится в его голове - не знает никто.
        - Ну хорошо. Тогда хотя бы предположение какое-то можете сделать? Почему всё ЭТО началось?
        - Предположение? Хорошо. Вот предположение: Андропов долго, очень долго готовил восхождение на вершины власти. На самую её вершину. И тут - появляетесь вы. И возникла реальная возможность того, что он никогда не взойдёт наверх. И мне кажется - он запаниковал. Как только Брежнев войдёт в разум, он его уберёт. Брежнев был неплохим человеком, но притом - очень умелым интриганом, и он бы не допустил присутствия рядом с собой того, кто может реально претендовать на его место. Внешне - Андропов человек Брежнева. На самом деле - он ничей человек. Сам по себе. Когда Брежнев стал терять разум и власть захватили его прихлебатели, Андропов резко выдвинулся вперёд, и это стало заметно. Если спрашиваете мое мнение - Андропов личность неоднозначная. С одной стороны, он всю свою жизнь служит делу партии, боролся с происками Запада, и с другой - преклоняется перед Западом. Любит джаз. Коллекционирует пластинки Глена Миллера - если знаете, кто это такой. Так что - я мало что могу сказать по личности Андропова. И больше всего меня удивляет то, что я вообще что-то вам говорю. Вы что-то сделали со мной? Почему я так
откровенен с вами и сообщаю так много конфиденциальной информации?
        - Да. Сделал. Я вас омолодил. Настоятельно прошу - никому не слова о том, что вы мне всё это рассказали и о вашем отношении ко мне. Вы чувствуете ко мне приязнь? Не хотите нанести мне вреда, так? Это побочное действие омоложения и я прошу вас молчать об этом, не рассказывать никому. Это может нанести мне вред.
        - Я понимаю - серьёзно кивнул человек - я догадался, что произошло что-то такое, из ряда вон выходящее. Я буду молчать. Вы интересовались тем, как всё это было? Началось с того…
        В дверь постучали и Косыгин замолчал, потом предложил войти. В дверном проёме показались две девушки с подносами - румяные, розовощёкие девахи, на мой взгляд слегка полноватые. Впрочем - для поварих как раз. Кто будет есть у худого повара? Если он сам свою еду не ест, так что говорить о клиентах.
        - Вот, как вы заказали! - из-за спин девушек появился Серов. Он подозрительно осмотрел нас, потом спросил, пока девушки расставляли обед на столе:
        - Может ещё что-то?
        - Нет. Как только привезут фотографии, сразу ко мне.
        - И с фотографиями - ещё - опытную медсестру - добавил я - ту,которая не боится крови. И предупреждаю, настоятельно - когда я буду работать, чтобы мне никто не помешал.
        - Я прослежу - кивнул Серов, дождался, когда слегка испуганные официантки вышли, и вышел следом за ними, пожелав приятного аппетита.
        Я проследил за ним взглядом, потом спросил:
        - Что он за человек? Вы его знаете?
        - Человек Андропова. Таинственная личность. Работал где-то в восточных странах, сам из разведки. Говорят - постиг какие-то восточные таинства. Руководит отделом паранормальных явлений лет пять. Личность непонятная, как и его начальник. Слышал, что очень жесток, а ещё - что он непобедим в рукопашном бою. Якобы ему передал секреты какой-то монах. Но это так - беллетристика. Сказки.
        - Магия - тоже была сказками, пока не пришла в этот мир - задумчиво ответил я - Серов странная личность, да. Ну да ладно. Так как начался этот мятеж, и какое участие в нём приняли вы?
        - Никакого. Все знают - я не участвую ни в каких политических дрязгах. Я работаю. Но я поддержал Андропова. Его водворение в качестве президента даёт мне надежду на то, что мои реформы будут осуществлены. Кстати - это я дал ему совет назваться 'президентом' СССР. Этот пост как бы знаменует собой начало реформ, начало перемен. И я очень, очень надеюсь, что они состоятся. Теперь нет тех, кто тормозил развитие - половина политбюро или расстреляно, или сидит в изоляторе. Хватит коррупции, хватит местечковщины! При Брежневе занимали места не по деловым качествам, а по тому - приехал ли ты с днепропетровщины, или нет. Больше такого не будет. Чего не отнимешь у Юрия Владимировича - это того, что он никогда не взял ни единой копейки себе лично. Невероятно скромен в быту. Просто аскет. Сейчас начались чистки в партийном аппарате, в государственных структурах. Всех, кто замазан в коррупции - убирают. Всех. Кого-то прямо на месте. Кого-то под суд. Все, все давно на карандаше. Давно бы сместили, посадили, если бы не крыша наверху. Жаль, жаль Леонида Ильича…но если честно - он развёл такой бардак! Заслуженное
наказание. И Суслов - вот ортодокс! Ближайший соратник Брежнева, правая рука. Фанатик, не видящий дальше своего носа. Теперь так не будет. Теперь всё пойдёт как надо.
        - И что - без эксцессов на местах? Неужели никто не протестует?
        - А с какой стати? Кто это посмеет протестовать? КГБ и армия у нас в руках - Устинов нас поддержал. Щёлоков застрелился.
        - Сам?
        - Говорят - сам. Из охотничьего ружья. Идёт чистка МВД, разбираются все случаи нарушения правопорядка, допущенные милиционерами. Созданы дисциплинарные комиссии, уволено не менее пятидесяти процентов личного состава подразделений. Может быть и перехлёст, конечно, но слишком много жалоб от граждан на деятельность милиции. Впору её переименовать в полицию. Слишком замарано звание 'милиционер'.
        - Не поможет - усмехнулся я - у нас уже сделали. И что? Зарплату подняли, пропустили через фильтры профпригодности. Результат? Никакого. Кто-то и вправду работает, а кто-то собирает мзду с ларьков. Было так, и будет. Менталитет, похоже, такой. Я сам полицейский..теперь бывший. Правда работал недолго, меньше года. Всякий народ у нас - кто-то и вправду ищет преступников, а кто-то откровенно ворует, или обирает людей. Всяко бывает.
        - Не могу себе представить, что от Союза остался один обрубок - Россия - усмехнулся Косыгин - как можно было растащить такую громадную страну! Уму непостижимо.
        - Всё постижимо - тоже усмехнулся я - ради денег, чего только не делали? А тут - БОЛЬШИЕ деньги. Гигантские. Да за них… Ваше поколение, руководство страны допустило одну, самую главную, громадную ошибку.
        - Ну-ка, ну-ка, какую же? - улыбнулся Косыгин - как видит нашу деятельность будущее поколение, расскажите!
        - Катастрофической ошибкой было разделение страны по национальному признаку. Катастрофической! Представьте себе, что Америка разделена на этнические группы - вот тут живут негры, тут мексиканцы, тут китайцы - что было бы? А было бы очень плохо. Как у нас. Страна развалилась на мелкие государства. Белоруссия. Украина.. Азербайджан. Казахстан. Все, все те, кто были нам родными, близкими, стали вмиг чужими. И оказалось, что мы всегда были агрессорами, оккупантами. Вы можете себе, хоть на миг представить, чтобы Россия вела войну с Грузией?
        - Что, и ТАКОЕ было? - лицо Косыгина стало неподвижным и бледным, как гипсовая маска.
        - Было. Оказывается, Россия всегда была оккупантом, угнетающим грузинский народ.
        - И это после грузина, который правил СССР? - усмехнулся мой собеседник и положил ложку на стол - мдааа…похоже стоит многое пересмотреть. Вы обязательно должны рассказать об этом Юрию Владимировичу. Заверяю вас - он не останется равнодушным. Впрочем - кто бы остался равнодушным, услышав такое? И что теперь с кавказскими республиками?
        - Нет их, республик - невозмутимо ответил я, засовывая в рот кусок бифштекса.
        - Как нет? А куда делись?
        - У нас была катастрофа, после которой Магия и вошла в мир. Упал гигантский метеорит. И после этого проснулся Кавказ. Сотни вулканов, землетрясения - Кавказ теперь гряда огнедышащих вулканов. Нет Грузии, Чечни, Абхазии. Нет всех, кто жил в этих горах. Оставшиеся в живых растворились в других народах - где-то образовали свои диаспоры и пока сопротивляются ассимиляции. Другие растворились бесследно, даже языка не осталось. После катастрофы очень много людей погибло. По всему миру.
        - А как думаете - у нас метеорит тоже упадёт?
        - Неизвестно. Может да, а может и нет. Насколько я уже выяснил - параллельные миры не совсем идентичны. На некоторых этапах возникает какой-то фактор, и история этих миров начинает идти другим путём. Отличным от нашего.
        - А наш мир…насколько он соответствует прошлому вашего мира?
        - Не знаю. Я ведь не знаю вашего мира в достаточной степени, и не знаю истории нашего мира. Я не историк. Я всего лишь парень двадцати с небольшим лет, волею судьбы заброшенный чёрт-те-куда. И пытающийся выжить, сохранить свою жизнь, и жизнь своих близких. Вот и всё.
        - Но вы ведь можете, например, слетать в свой мир и принести оттуда какие-то книги по истории. Можете?
        - Нет. Я могу лишь запомнить. И то, что я запомнил - рассказать. Ничего материального принести из моего мира я не могу. Только своё тело. Или тела своих спутников, тех, что меня касаются.
        Косыгин аккуратно вытер губы, положил ложку на стол и стал помешивать чай в стакане. Я усмехнулся про себя - чай в стеклянных стаканах и серебряных подстаканниках - откуда пошла эта мода? Но она мне нравилась. Единственное место, где такая традиция сохранилась, это поезда дальнего следования. И мне с детства нравилось пить чай из стаканов с подстаканниками. Ассоциация с дальним путешествием, чем-то хорошим…курортом, например. Забавно.
        - А можно попросить вас вернуться - на время - в ваш мир, и постараться запомнить как можно больше фактов из этого столетнего периода?
        - А что именно? Вернуться, конечно, можно. Нет проблем. Но я не знаю точно, что вас интересует, а информации слишком много. Слишком.
        - Нет проблем. Мы разделим интересующие меня вопросы на группы. Вначале вы узнаете информацию по одной группе, передадите мне. Потом по другой. Потом по третьей. Конечно, конечно всё будет оплачено, не сомневайтесь! (Он понял мою гримасу на лице неправильно, и я усмехнулся - не в деньгах дело…) Мы оформим это как расходы на исследовательские работы, и всё. Впрочем - это не ваша забота, как мы их оформим. Если вам так нужны деньги - вы их получите. Столько, сколько нужно. Государство щедро платит тем, кто заботится о его благосостоянии. Тем, кто важен для страны. Тем же учёным, к примеру.
        - Я не смогу принести чертежи какого-то оружия - если вы это имели в виду. Надеюсь вы не думаете, что чертежи ракетных комплексов выложены во всемирную паутину? Впрочем - вру. Кое-что и выложено. Но я всё равно не смогу запомнить и перенести на бумагу.
        - Что такое всемирная паутина? - не понял Косыгин - куда выложено?
        - Как бы это объяснить…это миллионы, десятки и сотни миллионов компьютеров, объединённые по всему миру через средства связи. Они обмениваются информацией, и оттуда можно взять всё, что угодно. Если доступ открыт, конечно. И там есть всё, что угодно. Называется эта штука 'интернет'. У нас каждый ребёнок может, при желании, поговорить с любым человеком в любом конце света, если тот находится у такого же компьютера. И никакой магии в этом нет. Ни-ка-кой. Только изобретения учёных.
        - Мдаа…чувствую, нам придётся многому учиться - усмехнулся председатель совета министров, то есть, фактически - премьер этой страны.
        - Многому. Очень многому. И надеюсь, я смогу вам помочь.
        Косыгин задумался, потом неожиданно спросил:
        - А зачем вам это нужно? Деньги? Мы вам дадим их сколько угодно, но зачем они вам? При вашем могуществе? Почему вы остаётесь здесь, а не улетаете в другую страну, например - США? Там - простор для богачей. Весь мир перед вами. Почему именно здесь?
        - Почему? Я скажу почему. Я русский. И хочу помочь своей России. А ещё - хочу, чтобы мне было здесь комфортно. Мне, и моим жёнам, моим друзьям. И если для этого нужно, чтобы страна процветала - и я это сделаю. Надо будет оружие, чертежи - постараюсь их добыть. Надо будет средства связи - найду их чертежи. Надо будет предостеречь вас от ошибок - это сделаю. Не собираюсь диктовать вам - как управлять страной. Я не умею этого делать - управлять страной. Дилетантство - это плохо. НО! Я знаю как НЕ надо. Знаю, что будет, если сделать так-то, и так-то. Вообще - для меня пример - это Китай. В нашей время эта страна стала чуть ли не могущественней США. Знаете почему?
        - Почему? - глаза Косыгина блестели, и видно было, что он наслаждается нашим разговором. Он практик, технарь, реформатор - а какому реформатору не хочется узнать - что было бы, если бы его реформы прошли? Что было бы, если бы не задушили, если бы не выкручивали руки? И вот он - источник информации, жуёт пирожок и запивает из стакана с серебряным подстаканником. Разве это не интересно?
        - Они ничего не ломали. Не разрушали. Они взяли всё лучшее из всех строев, что есть в мире, и назвали это 'социализм'. У них есть миллиардеры, и никто не говорит, что они враги народа и что у них нетрудовые доходы. Но страной правит коммунистическая партия, ведётся плановое народное хозяйство, и они процветают. И размножаются. Невероятно размножаются! Каждый второй на Земле - китаец. Когда мы, русские, еле-еле восстанавливаем свою численность. Превышение рождаемости над умиранием очень невелико. Скоро, очень скоро, весь мир будет желтокожим.
        - Вы обязательно должны рассказать мне обо всём, обязательно! - невозмутимый и спокойный Косыгин был возбуждён, глаза его блестели, и он, видно было, с трудом удерживался чтобы не вскочить с места - это то, что я хотел! Мои реформы должны были привести к подобному результату! Если бы мне дали их сделать…
        - Надеюсь, у вас всё получится - усмехнулся я - помогу, всем, чем можно.
        - А всё-таки, откровенность за откровенность, зачем вам столько денег? - блеснул глазами Косыгин - вот не поверю, что вы такой стяжатель! Раньше бы поверил, а теперь - нет. Итак?
        - Нууу…деньги всегда пригодятся. Ну ладно - вы меня раскрыли. У нас считается - подозрителен человек, который не хочет денег. Ему трудно верить. Он опасен. Мне хотелось, чтобы вы мне верили, чтобы не опасались. Я ведь и вправду хочу помочь стране. И боялся, что вы мне не поверите.
        - Мдаа…как всё у вас там, в вашем мире…запущено! Вы сами подумайте над вашими словами - человек, который не алчет денег, который заботится о своей стране, не достоин доверия! Что сделали со страной, что сделали…
        - Вась, ты как? С тобой всё нормально? - Василиса заглянула мне в лицо, и я поднял на неё глаза - устал?
        - Физически - нет. Душевно устал. Сложная работа была. (Ещё бы! Особенно последний этап - изменение внешности. Самый трудоёмкий и сложный. Пока крови нацедили, пока эликсир сделал…) Как-нибудь потом расскажу - я перевёл взгляд на затылки водителя и охранника - вы чего без меня делали?
        - Серов отвёл нас в лабораторию, и заставлял творить заклинания. А ещё - расспрашивал наших ребят, что у них с руками.
        - А они что сказали?
        - Что поранились, когда тренировались в рукопашном бое. Похоже - не поверил. Кстати - Петя с ним попробовал биться на ринге, мы смотрели. Он выдержал минуту. Серов его хвалил.
        - За что хвалил? Всего минуту? Даже раунда не продержался.
        - Другие, как он сказал, выдерживают секунд десять. Ты расспроси Петю - он тебе расскажет. Со стороны было видно, что Серов до него даже не дотрагивался, но Петя падал. Как нарочно поддавался. Только не поддавался - я видела, как он растерялся и злился. И ещё - этот Серов странный какой-то. Он и дрался странно - никаких стоек, никаких передвижений - вот стоит, а потом руки вытянул, ррраз! И Петя на полу. Петя бьёт, и попасть не может. Всё время по воздуху. И лицо у полковника, как у статуи, будто неживой. Даже страшно.
        - А ты тоже заклинания творила, неужели?
        - Ага! Так весело! Они притащили всякие штуки, Машуля копалась в них, выбирала - она заказывала. Делала шарики огненные, платок летающий сделала - говорит, ты ей рассказал заклинание. Пришлось сходить в туалет, пописать на него. А ещё - виски для нас искали, пропитку делать. Еле нашли! Откуда-то привезли, целый час ждали. Весело было.
        - Ага, весело. Вань, ты знаешь - у меня всё лучше и лучше получается. А заклинания, что ты мне сказал, вспоминаются прямо-таки на-раз! Сама не ожидала!
        - У тебя память улучшилась. Маги много заклинаний знают, и память у них отменная. Иначе как бы они работали? Если только ноут с собой таскать…ноут с собой, ноут с собой…как же мне это обстряпать? Как обстряпать, а?
        - Чего обстряпать? - не поняла Маша
        - Не обращай внимания. Это я так, мысли кое-какие свои озвучил. Потом всё. Слушайте, девчонки, что мы всё из дома - в бункер. Из бункера - домой. Может погуляем? По набережной пройдёмся? Когда это мы погуляем по Москве 1976 года?
        - Вань, ну его, а? - зевнула Маша - может домой? Дождь там хлыщет, мерзость такая… учше дома поваляемся.
        - Всё бы тебе валяться, Машка! - недовольно буркнула Василиса - сразу видно - старушка! А я хочу в ресторан! Потанцевать!
        - Да ты, небось, и танцевать-то не умеешь, пигалица! - парировала Маша - сама-то, само-то кто, знаешь? Зародыш человеческий!
        - Я - зародыш?! Ах ты!
        - Тихо все! - прикрикнул я на сварливых баб - ополоумели совсем! Хоть чужих бы постеснялись! Тьфу! Маш - ну эта, школьница, невыдержанная, но ты-то?
        - А пусть язычок придерживает! - угрюмо сказала Маша - что хочет, то и ляпнет, дурища!
        - Я - дурища?! А ты? Ты?
        - Ну-ка перестаньте! Позорите меня! Василис, ты чего несёшь? Какая она старушка? Она не старше тебя биологическим возрастом, а то ещё и помоложе! И надо ещё посмотреть тогда, кто из вас старушка.
        - Раньше ты всегда был за меня, что бы ни было - поджала губы Василиса - а теперь, когда она появилась, да ещё и с животом - ты меня не защищаешь.
        - О боже! Я обеих вас защищаю! От вас же самих! Бабский коллектив - это клубок змей, точно. Если больше одной бабы в доме - хорошего мало. Это точно. Сидите, и молчите. Дайте мне подумать. Трещите, как сороки…старушки.
        - Тьфу! Как не стыдно! - голоса справа и слева поносили меня за коварное нападение, а я отключился, и воспринимал их звук, как журчание ручья, или шелест ветвей деревьев - пусть себе несут хрень. Главное, чтобы не передрались.
        А думал я вот о чём: не всё я сказал Косыгину. Был один способ доставить в наш мир материальные объекты. Но…непростой. Очень непростой. И объекты должны быть небольшие. Стоит опробовать это дело. Вот только…ну ладно - детали я потом обдумаю. Потом. Когда потом? Когда попаду на 'ту сторону'. В мой мир.
        - Остановитесь где-нибудь и сберкассы! Надо денег снять, а то уже не на что продукты покупать.
        - Сделаем! - кивнул водитель и через десять минут он уже припарковался у искомого объекта. Охранник пошёл со мной, что оказалось очень удобно. Он тут же пошёл к заведующей сберкассой и она через минуту вылетела из кабинета, вытаращив глаза. Побежала в кассу - деньги я получил буквально за пять минут. Тридцать тысяч. Пока хватит. А там ещё сниму. Посмотрел - на сберкнижке больше миллиона…очуметь - по нынешним меркам я богатей. Просто Билл Гейтс. Заведующая провожала нас удивлённым взглядом, и наверное долго гадала - кого же она сподобилась увидеть?
        По дороге заехали в какой-то дорогой магазин, и девчонки убежали набирать продуктов, забыв о своих распрях.
        Моё мнение, что многие женщины устраивают свары на ровном месте только из-за того, что им скучно. Вот нечего делать - и давай скандалить. А займи их приятной деятельностью - покупкой обнов, или чего-то вкусненького, или сексом - и сразу куда все дрязги деваются. Но это лично моё мнение, и оно может отличаться от мнения редакции. Так вроде пишут в журналах?
        Дома нас ждал сюрприз - всё убрано, всё постирано. Две женщины ожидают нас у порога, а также прибор саксонского фарфора на три персоны (Маша покупала - денег встал, однако) на столе (Серёга и Пётр отправились на разграбление города и поиск тёплой компании, сказав, что они уже засохли без баб. Я не протестовал. Только подумал, что надо бы сделать четыре штуки магических зеркал. По крайней мере - попробовать это сделать. Совсем хреново без связи.).
        Женщины за сорок, страшненькие, но довольно уютные - приятные славянские лица, небольшой акцент - вместо 'Г' на 'Х' - или казачки, или хохлушки. Что тоже хорошо. Украинки хорошо готовят, особенно борщ. А я борщ люблю. Одна представилась Светой, другая Ольгой. Сказали, что будут приходить в шесть утра, а уходить в восемь вечера. По очереди. Через день. Или через два. Как нам удобнее. Нам было наплевать, когда и как они уходят и приходят - главное, чтобы дома прибрано и нас ждал обед и ужин. А также завтрак. О чём мы им и сообщили.
        Я попытался узнать - что мы им будем платить, и нам заявили, что платить ничего не надо - они получают зарплату. Откуда получают - тут уже спрашивать было не нужно. Ясно. Шпионы. Теперь держись - навтыкают жучков где можно, и где нельзя. Теперь только в ухо шептать, да и то - могут подслушать, демоны.
        Впрочем - когда женщины ушли, я всё равно провёл 'обряд экзорцизма', и минут десять сосредоточенно выжигал жучки во всех местах. Надеюсь - выжег. Вот только всё равно говорить откровенно пока было нельзя. Почему? Ну вот выжег я жучки в квартире, да. А что стоит знающим людям просверлить дырку над нашей спальней, оставив лишь тонкую перегородку между микрофоном и комнатой, и подслушать, как мы там пыхтим? Ну ладно пыхтим - пусть подавятся нашим пыхтением, так мы ещё имеем привычку в постели обсуждать животрепещущие проблемы нашей жизни. Ну как муж и жена - улягутся, позанимаются сексом, и давай говорить о разном. Или в кухне, за едой.
        Кухня вообще является придумкой совка, как я понял. В ней, как следует из воспоминаний тех, кто жил при совке, обсуждались основные проблемы тогдашней жизни. В общем - пока я не утрясу вопрос с высшим руководством на сто процентов - говорить громко в этой квартире нельзя. Впрочем - и после того, как утрясу - тоже. Мало ли какой ретивый гэбэшник найдётся - запишет наши разговоры, и…результат непредсказуем.
        После ужина мои дамы нацелились в душ, но я придержал их, и сообщил пренеприятное известие:
        - Я сейчас улетаю.
        - Ку-да? Без нас?! - возопила Василиса - не пущу! Только со мной!
        - Вань, ну ты чего, куда ты? - вторила Маша и уцепилась за вторую руку.
        - Мне нужно слетать в наше время. Кое-что выяснить, и сразу назад. Я не задержусь больше пяти минут, так что не волнуйтесь. Минут через пять я появлюсь! (Умолчал, что могу пробыть в нашем времени хоть сто лет, но вернусь - в любое время после того, как отсюда отбыл. Раньше - не могу. Позже - пожалуйста)
        Через полчаса уговоров, доказываний, переговоров, слёз и обвинений меня в чёрствости, мы сошлись на том, что я вернусь как можно быстрее, а ещё поведу их в Большой театр, ресторан (дважды!), в кино, и покатаю по Москве-реке на катере. Это уже Василиса, чтобы закрепить победу. Я быстренько на всё согласился, и мои дамы расселись за столом, чтобы наблюдать, как я отлетаю.
        Лететь я решил прямо из квартиры. Уверен, что в наше время этот дом есть. Его не сломали. Так что я вряд ли окажусь замурованным в стене новостройки. Или же сверну себе шею, падая с высоты второго этажа.
        Выйдя на середину квартиры, я переместился.
        Кружение, мрак, звёзды, легкий приступ тошноты - всё, как обычно. В глаза резанул яркий свет…и вот - я стою на паркетном полу.
        Оглянулся - и обмер. Я стою в чём-то вроде офиса - стеклянные перегородки, столы, а за ними несколько девушек, с вытаращенными глазами и раскрытыми ртами. Ну, это и понятно - не каждый день к ним в офис влетает неизвестно откуда здоровенный, совершенно голый парень. Со стороны, вероятно, это выглядело очень забавно. Но не мне судить…
        - Это что такое! Кто его пустил?! Откуда взялся этот изврат?! - передо мной возник молодой человек лет тридцати, важный, в галстуке и бежевой рубашке. Его толстые розовые щёки подрагивали от возмущения, а полные губы напоминали вареники. Ростом он был практически с меня, но гораздо тяжелее - килограмм на тридцать, как минимум. Жира.
        Мой знакомый называл таких людей 'пумпонами' - не знаю почему. Но это название им отлично подходило - офисный планктон, начальник отдела или чего-то там такого, ставленник папеньки, или дяди. Раздувает щёки от своей важности, значимости, а сам пустой, как барабан.
        - Семён Валентиныч! А вы бы и вывели его отсюда - послышался со стороны насмешливый девичий голос - а то он нас смущает своими…габаритами, отвлекает от работы, навевает грешные мысли! Как можно работать, когда перед тобой голый мужчина в боевой готовности?
        Все девицы в отделе стали радостно смеяться, а те, кто ещё не присоединился к осмотру мое персоны, вскочили со своих мест и тоже занялись этим приятным делом, тараща глаза и весело присвистывая. Лишь бы не работать. Скучно, понимаешь ли. А тут хоть какое-то развлечение.
        'Пумпон' попытался схватить меня за руку, и ему это даже удалось, только через секунду он полетел по воздуху вдоль коридора и шлёпнулся на пол, как громадная бежевая жаба. И тут же возопил:
        - Охрану! Вызовите охрану! Нападение на банк! Охрану!
        Я поморщился, помахал своим почитательницам ладонью, как незабвенный Леонид Ильич, и вызвал из головы заклинание перемещения - пора было опробовать его действие. Оно было коротким, всего из пяти слов, но…это было заклинание высшего, максимального уровня. И у меня были сомнения, что я смогу его активировать.
        Смог. Протянутая нить между исходной точкой, и пунктом назначения, серебристое зеркало, повисшее в воздухе передо мной - и я бросаюсь в него, оставляя за спиной крики 'пумпона', топот бегущей охраны, и тоскливые взгляды офис-менеджеров, девиц, утонувших в тине офиса неизвестного мне банка. (Как потом оказалось - 'Промстройсервисбанк' - какой-то карманный банчок одного из олигархов)
        Переход я не ощутил. Вот только что я пересёк зеркальную границу, и тут же - пыльный пустырь, загаженный собаками и добрыми жителями города. Я - возле своего дома. На пустыре. Как обычно - без штанов и чёткого плана, что делать дальше. Впрочем - нет. Сколько я уже не видел родителей? Не пора ли их навестить?
        Заклинание иллюзии - новое лицо, спортивный костюм. Почему спортивный? А чёрт его знает. Легче изобразить. Не надо продумывать детали штанов, брюк - костюм в обтяжку и кроссовки. По дорожке, следить, чтобы не наступить в собачье дерьмо. Тьфу, противно! Наблюдатель со стороны видит на мне кроссовки, а на самом-то деле я шлёпаю по дорожкам босиком! Ужасно. И опасно. Стёкла и мусор на каждом шагу.
        Вот и родной подъезд. Опять какая-то сука баллончиком написала на стене: 'Здесь живут п…сы'. Ну что за твари! Уже три пятна рядом, на стене - были такие же надписи. Время от времени кто-то развлекается. Заводской район - что вы хотели? И ничего не меняется десятки лет. Чертовщина какая-то. Резервация.
        Набрал код, хотел войти…вернулся назад. Оглянулся по сторонам - вроде никого нет. Заклинание очищения…ррраз! Пятна исчезли, осыпались, надпись тоже. Вместо тёмных пятен - светлое пятно на фоне грязной стены. Махнул рукой - сойдёт. Опять набрал код подъезда - дверь слегка подумала, потом всё-таки открылась с противным хрипом из динамика: 'Добро пожаловать!' Какой болван это сделал? Может я не хочу, чтобы дверь вопила мне каждый раз 'Добро пожаловать'? Каждый раз, когда открывал эту чёртову дверь - думал об этом. Ну - почти каждый раз.
        Поднялся на четвёртый этаж - знакомая дверь, стальная, с глазком телекамеры. Площадка для электронного ключа - забылся и хлопнул себя по голому боку - ключ искал. Посмеялся. Протянул руку к площадке звонка, и остановил на полпути - интересно - родители дома? Что я им сейчас скажу? Незнакомый человек звонит в дверь, в довольно криминальном районе - что им от меня ожидать? Если отец дома, он сразу откроет, если мать - будет долго расспрашивать, что и как. Ну, вперёд!
        За толстой звуконепроницаемой дверью ничего не слыхать. Может дома никого нет? А кто мешает мне попасть прямо в квартиру, заклинанием? Но это как стрельба из пушки по воробьям. Впрочем - а почему и не сделать? Чем я лимитирован? Только своим мозгом.
        Пока размышлял, колебался, строил аргументы и тут же их разрушал - загорелся экран на двери, и строгий мамин голос спросил:
        - Кого вам, молодой человек?!
        - Открывай - сказал я, и голос мой сорвался в хрипоту.
        - Что значит - открывай?! - сердито ответила моя строгая мама, и хотела ещё что-то добавить, когда я ещё раз повторил:
        - Мам, открывай.
        - Что?! Вася?! Как?! Сейчас, сейчас!
        - Дверь открылась, и я поскорее скользнул внутрь квартиры - на лестнице у второго этажа слышались чьи-то голоса, и мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня у дверей нашей квартиры.
        - Вась, это точно ты? - спросила мама, комкая в руках передник.
        - Мам, да я, я! Только не пугайся - во-первых это иллюзия, а во-вторых, под иллюзией изменённое лицо. Что-то вроде пластической хирургии. Ты должна понимать, что почём. А папа где?
        - В ванной сидит! Он сейчас в отпуске, так что тут он. Сынок! Наконец-то! Ты откуда? Что с тобой? Где твоя девушка…или жена? Где ты был всё это время? - мать обняла меня, вздрогнула, погладив по плечу - ты чего, раздетый?
        - Раздетый. Мне надо будет мою одежду, но прежде в ванную. Я босиком с пустыря пришёл.
        - Босиком?! Да там стёкла, зараза всякая! Эй, отец, вылезай скорее, тут Вася пришёл! Ему ванная нужна!
        За дверями ванной завозились, и через пару минут миру явилась голова моего папы, известного в городе автослесаря, почти мага автомобильных дел:
        - Точно что ли, или ты прикалываешься?
        - Что значит прикалываешься? Вася пришёл! И вообще - такие слова говорить нехорошо! Сколько раз тебе об этом говорила!
        - Сто пятьсот раз. А я говорил, и буду говорить - задумчиво сказал отец, рассматривая незнакомого парня. Потом его лицо просветлело, и он, подмигнув, спросил:
        - Иллюзия?
        - Не только иллюзия, пап. Пришлось и лицо переделывать - иначе автоматические сканеры считают и вызовут ментов. Так что - теперь я сам на себя не похож.
        - Плохо. Вернёшь лицо назад? Ну, когда всё кончится?
        - Верну…наверное. Сейчас не до того.
        - Вась, как я тебя звал в первом классе?
        - Васисуалий. И мне это не нравилось. Я пожаловался маме и она тебя ругала. Но ты всё равно звал.
        - Вроде наш, а, мать?
        - Наш, наш - я что, Васю не узнаю? Сердце матери чует…
        - Тьфу! Не говори при мне эту хрень! Сердце матери…бе бе бе…чушь это всё!
        - Вот как был ты пэтэушник, грубятина, так им и остался! Предлагал мне Лёшка Суров выйти за него - отказалась! А он моряк, весь в аксельбантах, красавчик! И на что поменяла?
        - На мужчину. Настоящего мужчину. А твой Лёха, кстати, спился! Вон, у магазина тусуется твой моряк! Копейки стреляет у прохожих! А я деньги зарабатываю, меня уважают…
        Ну, понеслось. Эту песню я слышал уже не раз, и не два. Мать вспоминает тех, кто когда-то предлагал ей руку и сердце, а отец сосредоточенно обгаживает всех мерзких претендентов, отвергнутых моей популярной мамой.
        Кстати сказать - в молодости она была очень, очень красива. Вероятно, я в неё пошёл. Потому что отец корявый, кряжистый, хоть и высокий. Руки узловатые, ладони - как лопаты. Впрочем - такие же у меня, чем он всегда гордился. А вот физиономией, слава богу, я в мать пошёл. Этот курносый нос и тяжёлые надбровия мне не достались. Отец б очень сильный человек - раз он на спор поднял машину за передок - самую тяжёлую часть. И выиграл ящик пива. Мать узнала - скандал был невероятный. 'Если бы ты, дурак, сорвал бы спину, или ещё чего повредил - кто кормил бы Ваську?! Заделал мне ребёнка, и развлекается, как идиот! На мою учительскую зарплату ребёнка не поднять, особенно при инвалиде придурке муже! Ты понимаешь, что творишь?!…' Ну и так далее. Полный набор. Отец только посмеивался и подначивал : 'Ух ты, здорово сказанула! Вот как преподаватели изящной словесности нынче выражаются! И скрывала такие способности?'
        Надо сказать, что отец не был никаким пэтэушником, скорее - наоборот. Окончил автодорожную академию и был инженером. Но предпочитал работать автослесарем. Заработки больше. Он был классным автослесарем по иномаркам, и предпочитал, чтобы над ним было как можно меньше начальников.
        - Вы тут ругайтесь пока, я пойду душ приму. Да и одеться мне надо.
        - Ты ж одетый? - не понял отец.
        - Он в иллюзию одет! - торжествующе сказала мать, намекая на то, что отец такой болван и ничего не знает о сыне - ты не забыл, что наш сын маг?
        - Не забыл - хмыкнул папаня - сынок, мойся, и ужинать. Кстати - у меня там пару бутылок пива холодного есть, попьём. И ты расскажешь, что с тобой случилось за это время. И кстати - где твоя миленькая подружка? Или жена…хорошая девушка. Если бы не я не любил твою сварливую мать, я бы на такой женился - ух, какая она красотка!
        Я прошёл к себе в комнату, залез в шкаф, набрал белья, выбрал штаны, рубаху, и поплёлся в ванную, смывать следы похода по загаженным дорожкам лесопарка. Мать уже приготовила мне полотенце, и я заперся в ванной, с усмешкой слушая, как за дверью препираются мои родители. Они любили друг друга, так что эти мелкие скандальчики ничего не значили. Только бодрили их. Подозреваю, что этаким способом они пробуждали в себе поутихшую страсть - говорят, что после скандалов супруги очень сладко примиряются в постели. Так-то мои родители были ещё совсем не старыми - какие-то сорок пять лет, свежачок!
        Задумался - омолаживаю каких-то совершенно чужих людей - какого чёрта я своих родителей не могу омолодить? И бабку с дедом? Уж они-то заслужили это дело гораздо больше, чем любой другой человек в любом из миров - они произвели МЕНЯ, а важнее этого ничего нет. По крайней мере для меня.
        - Орнития гурода! - есть, готово. Стою в первозданном виде. Посмотрел в зеркало - и похож не прежнюю физиономию, и непохож. Как-то раньше не задумывался - вот приду я к своим родителям, и…а что 'И'? Как они меня узнают?
        Узнали. По голосу…и чего там мать насчёт сердца? Похоже, что они что-то подобное и ожидали. Всё-таки молодцы у меня родители. Впрочем - а что, у других совсем плохие? Тоже бы начали защищать своих чад и прятать их под кроватью, укрывая от зоркого ока закона. Мы же не американцы какие-нибудь. Американская мать сейчас стояла бы передо мной и уговаривала сдаться властям, мол, 'Они же тебя хотят помочь!'. Ага. Помочь. Отправиться на тот свет.
        Хорошенько намылился, вымылся как следует. Всё знакомо, всё родное. Хорошо всё-таки дома. Дома? Задумался - а ГДЕ сейчас мой дом? Тут? Или там, где мои жёны, мои друзья? Честно говоря, я уже так привык жить в 1976 году, что вернуться сюда насовсем мне как-то уже и не хочется. Почему? Да ясно почему: там я великий маг, прогрессор, уважаемая и важная личность. А кто я здесь? Гонимый властью преступник, негодяй, маньяк. Есть разница?
        - О! Вот и он, наш блудный сын! Мамаша, ты зарезала тучного тельца?
        - Зарезала, зарезала - банку говяжьей тушёнки. Садись, сынок, я картошки нажарила с тушенкой, пока ты там мылся. Истощал как…а плечи-то, плечи какие стали! Как у отца! Только он на обезьяну похож, а ты - богатырь!
        - Чегой-то на обезьяну? - слегка обиделся папаня - вот, обидит походя, и даже не заметит. Не разговариваю с тобой. Давай сынок, хряпнем с тобой по стаканчику пивка за твоё прибытие.
        - Приучай, приучай ребёнка к выпивке! Потом будет у магазина деньги стрелять, как твой друган Лёха!
        - Во-первых, как я понял из твоей предыдущей речи - Лёха твой друган. Аксельбанты там где-то навешал, на выступающие части тела. А во-вторых - Василий уже не ребёнок, а мужчина! Вон, плечи-то шире, чем у отца! Жена где-то у него там есть… сть? Есть, ага. Вот! Кстати, ну-ка давай потягаемся с тобой на руках - сможешь меня положить? А то, может тебе и вправду ещё рано пиво пить, как мать говорит!
        - Ну что творишь, что творишь?! Поломаешь ведь ребёнка! Прекрати сейчас же, порвёшь ему руку, лишенец!
        Отец взгромоздил свою лапищу на стол - рука у него и вправду впечатляющей. Громадная ладонь, мышцы перевили руку, как канаты. Подозреваю, что у него происходила мутация в лешего, но остановилась на каком-то этапе, и он не оброс, как положено добропорядочным лешим. То есть - сила лешего, и фигура похожая на фигуру леших, а вот волос, как на них, нет. Вернее - шерсти.
        Мать тоже мутировала - в детстве - слабенькая нимфа. В школе это ей сильно помогало работать - справиться с школьными детьми-отморозками без специального умения совершенно нереально. По крайней мере на мой взгляд. Вот откуда у неё было столько поклонников - нимфы отличались любвеобилием, и не было отбоя от желающих продолжить свой род с зеленоватым созданием. Впрочем - если не приглядываться, и не заметишь, что она нимфа - волосы красит, а замаскировать зеленоватый цвет кожи нет никаких проблем - модно купить любые тональные кремы, в том числе иллюзорные. Сейчас по визору беспрерывно крутят рекламу всех этих чудо-средств. Иногда я думал - вот так познакомишься с красоткой, окажешься с ней в постели, а утром действие чудодейственных иллюзорных кремов закончится, и ты проснёшься в постели с жабой. Так и импотентом стать недолго.
        Впрочем - всё наша жизнь иллюзия. Какая разница, что ты спал с жабой, если видел перед собой красотку? Тебе же было хорошо, так что нечего переживать. Это моё мнение.
        - Ни фига себе! Это как это так? - отец смотрел на свою руку, прижатую к столу. Я даже почти не напрягся, положив первого силача микрорайона. А может и города.
        - Тренировки, здоровый образ жизни, отсутствие дурных привычек - невозмутимо пояснил я - следовал указаниям мамы - надевал шерстяные носки и тёплые подштанники (А ещё - выкапывался из могилы, куда меня закопали менты! - чуть не добавил я. Но опомнился. Не надо родителям знать такие подробности моей непутёвой жизни. Зачем им переживать?)
        - Шутник! - проворчал отец, потирая руку, а мать радостно засмеялась:
        - Умыл тебя сынок? Так-то! Будет меня кому на старости лет защитить!
        - От кого? От твоих поклонников, что ли? Представляешь, сынок, до сих пор к ней мужики клеются! Ну хоть метлой отгоняй! Узнаю чего - прибью, вместе с хахалем, слыхала? (Опять начали! Вечерняя разминка - матери нравится, что папахен, типа, ревнует, а он изображает из себя ревнивого самца. И все довольны. Кстати сказать - мать до сих пор красавица, это точно. Не все тридцатилетние так выглядят, как она. Ну что сказать - нимфа есть нимфа)
        - Ну тебя - в этот раз мать не повелась на отцовские бредни - сын сидит за столом, а ты ерунду какую-то несёшь. Пусть расскажет, что с ним было, где пропадал. И где его девушка. Я так надеялась, что понянчу внуков…
        - Понянчишь, мам. Скоро у тебя будет внук. Или внучка. Беременна жена. Только жена моя далеко отсюда, очень далеко.
        - Где? В Москве?
        - В Москве. Только не в этой Москве… - я вздохнул, и начал свой рассказ. Рассказывать пришлось долго - родители перебивали вопросами, и я терпеливо на них отвечал. Даже на самые глупые. Например: 'Ты перешёл в мусульманскую веру?! Ты не радикальный исламист?!', или: 'Хо-хо-хо! Молодец, сынок! Моя кровь! А ты как с ними спишь - по очереди, или сразу?!' Понятно - кто тут чего спрашивал.
        Конечно, рассказал не всё. Многое оставил за кадром. Политические дела, страшные дела - вроде закапывания меня живём. Постарался выстроить некую версию событий, не углубляясь в подробности. Зачем моим родителям знать лишнего? И всё равно, даже с сокращениями, рассказал вылился в полуторачасовую балладу - 'Хождение за три мира'
        После того, как я закончил рассказ, родители долго молчали, а потом отец, без обычного ёрничества и игру в 'простого парня', сказал:
        - Потрясающе. Если бы я услышал это откуда-то со стороны, сказал бы - весело врёт парень. Но тебе я верю. Ты никогда не умел врать, как следует.
        Он потёр выпуклый лоб, зажмурился, и с сожалением добавил:
        - Ты понимаешь, в какой опасности находишься? И все мы - вместе с тобой? Понимаешь, ага. Так как ты думаешь всё разрулить? Есть соображения?
        - Есть. Не вмешиваться ни во что. Уйти в другой мир, и вытащить туда всех вас. Вы моя ахиллесова пята. Впрочем - если вас до сих пор не тронули, значит понимают, что если я возьмусь за них как следует - полетят клочки шкуры. И многим не поздоровится. Лучше вас не трогать. (Это я нарочно - для тех, кто мог сейчас сидеть и слушать наши разговоры. А что их на 90 процентов слушают - я как-то и не сомневался. Сам бы я точно поставил прослушку в квартире родителей объекта. А спецслужбы, что, глупее меня?)
        - Не вмешиваться, говоришь? Мне не хочется никуда лететь. Меня тут всё устраивает. У меня любимая жена, хорошая работа, друзья, какой-никакой авторитет - тут вся моя жизнь! Что я не видел в 1976 году? Не хочу туда. Даже если буду есть и пить на золоте. Кусок мяса не станет вкуснее, если его положить на золотую тарелку, а в могилу с собой ничего не заберёшь. Надо как-то порешать с твоими делами тут. А не думал обратиться напрямую к Самому? А что - если ты можешь перемещаться в пространстве - слетать, да и объяснить ситуацию!
        - Ты хочешь, чтобы его пристрелили в кабинете президента? - раздражённо вмешалась мать - как только он появится в кабинете - тут же начнут стрелять. Вспомни прошлогодний случай, когда какой-то придурок прорвался к президенту на встрече с выпускниками университета! Тут же уложили снайперы. Потом оказалось - он обвязан взрывчаткой. Вот тебе и 'порешать'! Порешат. Как пить дать - порешат.
        - Нет - ну а что делать-то? Что делать? - рассердился отец - есть какие-то другие предложения?
        - Улетать ему надо. Туда, к своим жёнам. И нам всем вместе. Вместе с ним. Как-то нехорошо здесь стало…чую, что добром это всё не кончится.
        - Эй, эй, ты перестань, придержи свои предсказания! Ты чего там увидела?!
        Надо сказать, что моя мама иногда выдавал предсказания, и очень даже качественные, на уровне высших магов. Эту специализацию она не развивала, но могла увидеть, что поездка на рыбалку закончится какой-нибудь пакостью, типа аварии на дороге, или утопления лодки в местном водоёме. Проверено. Так что к её словам стоило относиться с большим вниманием…
        - Вижу - неприятности, если Вася останется здесь. Вижу неприятности для нас, если мы останемся здесь. Какие? Не знаю. Но много беспокойства, проблем, хлопот и опасность - большая опасность для нас всех. Всё. Больше ничего.
        - И чего напредсказывала?! - хмыкнул отец - я и так тебе могу сказать, что будут неприятности. Ты лучше сказала бы, чем они закончатся. Что толку от твоего кликушества?
        - Да ну тебя! - махнула рукой мать - я тебе что, предсказательница? Я учительница! Можешь предсказать лучше - давай, дерзай. Пока что только чушь несёшь, да отправляешь сына в пекло! Сынок - не слушай его. Лети себе к жёнам, и не сомневайся. Как тут всё утихнет - прилетишь за нами. Может и нас омолодишь…будем молодые, шустрые! Впрочем - папаня твой и так излишне шустрый…
        - Ты о чём? - подозрительно спросил отец - о вчерашней бабе, что ли? Да это по работе было! Чего пристала-то?! Она хотела, чтобы я поремонтировал её машинку, с выездом, платит хорошо. Два дня уже кровь пьёт и пьёт! Видишь, сынок, мамка на старости лет спятила - кому я нужен?!
        - Кому-нибудь, да нужен - саркастически парировала мама - то-то она таким сладким голоском с тобой разговаривала! Смотри у меня…шустрый!
        - Всё, дорогие родители. Пойду-ка я немного посплю - сообщил я пренеприятное известие - а вы тут пока поскандальте. Только потише, ладно? Мне надо немного поспать, и подумать.
        - Иди, иди, сынок. Постель я перестелила, бельё свежее. Отдохни. Подумай, как и что. А я пока с отцом тут поговорю.
        Лежать на своей постели было как-то даже и непривычно…сколько я не был дома? Охх… авно. Очень давно. Ощущение такое, как будто я вернулся из долгого, очень долгого путешествия.
        В комнате мало что изменилось. Впрочем - а что могло измениться? По часам этого мира я отсутствовал всего ничего, пару месяцев. Или того меньше? А по моим часам - почти два года. За эти два года пережито и понято столько, что иные не переживают за всю свою жизнь. От простого парня, который работал в полиции, вырасти до советника премьера гигантского государства - это ли не карьера? Конечно, на прежнее место работы я уже не вернусь. Никогда. Это понятно. Но встретиться со своими бывшими коллегами не отказался бы. Как там поживает Семёныч? А мой заклятый друг Петька? А Коля?
        Закрыл глаза, и вздохнул - всё надо забыть. Это слабость. Думать нужно о будущем. Итак - что я должен сделать в ближайшее время? То, что мне отсюда, из моего мира придётся свалить - это само собой. Только вот когда, и что я должен сделать? Мамахен зря говорить не будет - чем больше времени я тут остаюсь, тем больше опасность - и не для меня - я трудноубиваем. Для них, для моих близких.
        Ладно. Хватит рефлексирования. Давай рассуждать разумно: есть некая спецслужба, подчиняющаяся исключительно президенту. Где найти на неё управу? У президента, где же ещё. Но как к нему попасть, и так, чтобы меня не грохнули в первую же секунду? Принять обличье кого-то, кто ему близок? Или самого президента? Если бы всё было так просто, толпы террористов под ликом членов правительства или президентского совета ломились бы в кабинеты высших руководителей. Но этого не происходит. Почему? Да не работают заклинанию иллюзии в Кремле и других значимых местах. Там всё пронизано защитными заклинаниями, плюс распыляют магический спрей, уничтожающий иллюзию. Появиться перед президентом, возникнуть из ниоткуда означает верную смерть. Не будут разбираться, кто ты и откуда, сразу замочат. Это мать верно сказала. Ну так что, что тогда? Что делать?
        Так и не придя ни к какому выводу, я уснул. Время было послеобеденное, день-деньской, но это - здесь. По меркам паралельного мира, сейчас была глубокая ночь, а у меня сегодня был очень тяжёлый день. Так что уснул я быстро и незаметно, как провалился в тёмную прорубь.
        Сколько проспал, не знаю. Проснулся от ощущения, что в комнате кто-то есть. Тут же напрягся, готовый вскочить, открыл глаза, и…мама.
        - Проснулся? Сынок, неприятности. Одевайся скорее. Тебе нужно улетать. Там папа через дверь ведёт переговоры - какие-то люди хотят войти, тебя требуют. Похоже - началось.
        Лицо матери было грустным, как будто она видела в будущем - чем всё это может закончиться. Скорее всего - видела. Хуже всего, когда видишь, знаешь, и не можешь предотвратить. Лучше тогда вообще не знать…
        Я вскочил, натянул штаны, рубаху, кроссовки, и готовый к любым неожиданностям, бросился к входной двери.
        - А по какому праву? Мало ли, что вы там скажете! А если я сейчас назовусь императором всея Руси - вы мне поверите?
        - Так откройте - будет вам прокурорская бумага! Как вы её увидите, если дверь закрыта?
        - Так и увижу! Вы к двери поднесите, я и посмотрю! - упорствовал отец, оттягивая время - так…и что? Не вижу - что здесь написано?
        - Ну хватит уже. Даём вам пять минут, потом ломаем двери. Мы знаем, что ваш сын сейчас в квартире. Пусть выходит и сдаётся, иначе пострадают все.
        За дверями настало молчание, и мне показалось, что в воздухе как будто раздалось тиканье огромных часов. Отец беспомощно оглянулся на меня, и шепнул:
        - Вскроют. Двери не выдержат, само собой. Улетай, сынок. Мы всегда с тобой, и с нами ничего не случится, не бойся. Потом за нами прилетишь, если что.
        - Я сдамся.
        - Смысл? Какой смысл?! - нахмурился отец.
        - Пусть эти твари мне предъявят обвинение. Доведу до суда. Сейчас по закону на подготовку материалов в суд даётся всего месяц. Они обязаны всё обстряпать за это время. Ну а на суде посмотрим, как и что…
        - Они не дадут тебе дожить до суда - прозорливо ответил отец - ясно, что обвинение шито белыми нитками! Тебя убьют.
        - Меня не так легко убить. Главное, чтобы не убили сейчас, при задержании. Звони в полицию, вызывай наряды, и как можно больше. Скажи - в дверь кто-то ломится, непонятно кто. Они в штатском?
        - Не могу понять - там их куча целая. В штатском и в камуфляже. А сейчас непонятно, кто есть кто. Камуфляж и бандиты могут нацепить. Сейчас позвоню, вызову полицию… Эй, там, за дверью! Дайте нам ещё пятнадцать минут, мы обдумаем! Слушай, сынок, они что, не знают, что ты можешь перемещаться в другой мир? Чего они так ломятся? Ты бы уже свалил, и всё!
        - Высота, пап. Мы на четвёртом этаже, перемещусь - брякнусь с высоты четвёртого этажа. Они это знают. Думают, что я побоюсь башку сломать. Потому и лезут. Типа - припёрли в ловушке. Звони, пап, время!
        Ждать полицию пришлось недолго. Через несколько минут заорали сирены полицейских машин - штук десять сразу приехало, и в подъезд забежали полицейские наряды с автоматами - мать смотрела через окно кухни. На лестнице начался шум, крики, потом всё утихло, и у дверей появился участковый Самойлов. Он постоял у экрана, затем негромко сказал:
        - Василий, сдавайся! Это из фээсбэ люди. Так что не бандиты, будь спокоен (Ни фига себе спокоен! Да лучше бы бандиты! С этими бы я знал как поступить) Сдавайся, тебе гарантируют жизнь.
        - Вот теперь можно и выходить - шепнул я отцу. Он обнял меня, потом обняла мать, залив горячими слезами рубашку. Я похлопал её по спине, вырвался из объятий, и слегка хриплым голосом крикнул:
        - Пусть отойдут от двери - я выхожу, сдаюсь! И пусть никакой стрельбы и маски-шоу, я безоружен! Всё записывается, так что и не надейтесь меня грохнуть!
        Отец кивнул головой, ещё раз похлопал меня по плечу, и отодвинул здоровенный стальной засов. Электроника электроникой, магия магией, но лучше старого доброго стального запора ничто не может лучше запереть дверь. Отец никогда ничего не пускал на самотёк…
        Эпилог
        В камере хорошо думается. Ленин, вроде как, в камере чего-то там писал, заедая чернильницами? Ну я не Ленин, и слава богу. Терпеть не могу питаться чернильницами. Сейчас бы бутербродик с балычком из осетрины! Слюни аж потекли. А запить ледяным пивом. Может свалить отсюда? Неделю уже держат в одиночке. Никуда не вызывают, ничего не говорят - вероятно, это что-то вроде психологического давления. Да я монал ваши давления! Меня не так давили!
        Ничего…отосплюсь, отлежусь…никто не мешает. Сокамерников ко мне в камеру не суют. И славно. Никто не мешает думать. Только вот на разум ничего не приходит - чего они тянут? Почему не вызывают? Так - успокоиться! Раз так делают, значит неспроста. Спроста они ничего не делают. Такой соблазн - взять, и улететь отсюда к чёртовой матери! И правда - какого чёрта я тут сижу? Не пора ли…
        Лязгание запоров, грохот двери.
        - Кольцов, на выход! Руки за спину! Пошёл!
        Наконец-то. Пора и разобраться с нынешними делами. По крайней мере - узнаю. Кто так на меня ополчился. Узнаю ли? Узнаю. Хватит бегать. Пора показать им, кто такой Вася Кольцов. Только без трупов, Вася, только без трупов. Но это уж как придётся! Нечего было меня трогать…и мою жену.
        Зря я что ли, сдавался? В любой момент мог ускользнуть, просто легко. Раз плюнуть. Но мне нужно было попасть к тем, кто так алчет моей гибели. Или ареста. Тогда я по цепочке дойду до верха. Вот теперь и начнём продвигаться. А если вызвал простой следователь? Вряд ли. Скорее всего - это ОНИ. Так что теперь и поговорим.
        Конец второй книги.