Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Шевченко Ирина / Дочь Хранителя : " №03 Наследники Легенд Последняя Легенда " - читать онлайн

Сохранить .
  Ирина Шевченко
        
        Наследники легенд(Последняя легенда)
        Дочь Хранителя #3
        
        Глава 1
        Марони. 1064 г.
        Черная, запряженная лошадьми карета привлекала внимание горожан - мало кто может позволить себе четверку длинногривых нуланских красавиц вместо колченогих ящерок. Но отсутствие гербов и плотно задернутые занавески на окнах не позволяли удовлетворить любопытство. Миновав Торговый город, экипаж остановился у входа в узкий проулок, дверца отворилась, и с подножки, опасливо оглядываясь по сторонам, легко соскочила молодая темноволосая женщина.
        - Жди тут, - велела она кучеру.
        Еще раз бегло осмотревшись, брюнетка юркнула в пустой переулок. Минута - и она уже стояла у двери, на которой красовалась блестящая табличка. "Тэр Д. Ризар, алхимик" - гласила надпись. На стук выглянул мужчина в сером халате. Верхнюю половину его лица скрывали защитные очки с огромными зелеными линзами.
        - Уже? - удивился он, увидев гостью.
        - Вы еще не готовы?
        - Еще немного.
        Женщина прошла вслед за хозяином в просторную комнату и присела у стоявшего в центре круглого стола. Было видно, что она нервничает.
        - Поторопитесь, он уже прибыл.
        - Уверена?
        Алхимик снял очки и протер слезящиеся глаза. Эти глаза, покрасневшие от работы с едкими реактивами, немного портили приятное молодое лицо мага, а на руке виднелся свежий ожог - опыты были опасными.
        - Я послала птичку, - ответила на его вопрос гостья. - Корабль уже в порту.
        - Можешь дать картинку?
        Брюнетка нервно передернула плечами:
        - Теряем время. А впрочем...
        В воздухе над столом повисло неровное окошко. Чародейка сделала несколько пассов, и тэр Ризар смог увидеть заполненную людьми пристань.
        - Ближе можно? И с другой стороны?
        Изображение дернулось - птица, через которую шла трансляция, перелетела на другое место.
        - Так лучше? - спросила магичка. - Звук нужен?
        Алхимик кивнул. Комната тут же наполнилась гамом: люди на пристани приветствовали причалившую шлюпку. Внимание наблюдавших привлек сошедший на берег молодой человек в черном мундире морского офицера. Правый глаз его скрывала бархатная повязка, а каштановые волосы были заплетены на затылке в короткую косичку, повязанную голубой лентой в знак принадлежности к стихии Воды. Он что-то сказал прибывшим с ним морякам и уверенной походкой направился к ожидавшей его в стороне паре.
        - Тэр лейтенант! - улыбнулась ему невысокая светловолосая девушка.
        - Баронесса, - водник поклонился, поцеловал протянутую руку, и обернулся к спутнику дамы: - Барон.
        Высокий мужчина в темной полумаске ответил приветственным кивком.
        - Балаганщики, - прокомментировал увиденное алхимик.
        Словно в ответ на это замечание троица на пристани перестала ломать комедию: мужчины обменялись дружеским рукопожатием, а блондинка порывисто обняла одноглазого и расцеловала в обе щеки.
        - Все, - женщина за столом оборвала связь со своим пернатым шпионом. - Он в Марони. Через полчаса они будут на месте, так что поторопись, нужно успеть раньше их. Хоть в этот раз сделаем все как следует.
        - Не волнуйся, мы почти закончили.
        Через несколько минут они вышли из дома. С алхимиком, сменившим халат на плащ, и его посетительницей была еще одна женщина, несшая небольшой кожаный саквояж. Садясь в экипаж, тэр Ризар хотел взять у нее сумку, но она испуганно отстранилась:
        - Осторожно! Хочешь, чтобы прямо здесь рвануло?
        - Нет, - маг поддержал даму под локоток, помогая взойти на подножку. - Довезем тем, кому это предназначено.
        ***
        - Тэр лейтенант.
        - Баронесса. Барон.
        Мы с Иолларом переглянулись и одновременно рассмеялись. Нервное, наверное. Полученный почти год назад титул до сих пор вызывает подобную реакцию. Нам долго пытались его даровать, мы долго пытались отказаться. На справедливый вопрос "Почему?" нашелся только один ответ: некая безродная саатарка заявила личному магу короля Кармола, что баронство - это мелко, имперцы, мол, за ее голову графство предлагали. Беата хмыкнула, сказала, что можно и графство, и уточнила, когда присылать за моей головой. Пришлось брать, что дают: двадцать лин* болотистой земли, приставку "Ал" к имени и - а зачем еще все это затевалось? - его величество Дистена в качестве сюзерена.
        Зато нам позволили избрать себе герб. Вот на гербе мы и отыгрались. Попечитель геральдического общества предупредил, что нельзя повторять уже имеющиеся гербы, и ни в коем случае нельзя использовать изображения Кармольского Орла, Тарейского Льва или Маронского Волка (отчего-то все решили, что я захочу именно эту зверюшку). Имперский Олень, естественно, тоже не приветствовался. А весь остальной зоопарк был к нашим услугам. Порывшись в альбомах и разобравшись в местной символике, Ил нарисовал герб нового дворянского рода Ал-Хашер, при виде которого Орел, Лев и Волк должны были испытывать жгучее желание повеситься на оленьих рогах.
        - Красавец! - в который раз заметил Сэллер, кивнув на серебристый контурный рисунок на дверце нашего ландо.
        - Красавица, - усмехнулся Ил. - Жена позировала.
        Какая-то дама изумленно округлила глаза, заметив, как тэсс баронесса, ущипнула тэра барона пониже спины. Вот так и роняем престиж кармольского дворянства.
        Но герб хорош. Позировала не я - с трансформацией у меня по-прежнему - но дракона муж нарисовал шикарного. За его спиной виднелись створки Врат, принимаемые всеми за абрис щита, а впереди, внизу - скрещенные клинки Т'арэ. Мы вкладывали свой смысл в эти символы, а местные толмачи расшифровали их как "сила знаний (дракон) превыше силы меча", что тоже вполне устраивало.
        Керы тронулись с места, и повозка покатилась по окутанным вечерними сумерками улицам. В первых числах апреля темнело все еще рано, и когда мы подъехали к дому, в небе уже отчетливо различалась луна и первые звезды.
        Кучер остановил ящерок у ворот и, поскольку служителя на въезде у нас не было, сам соскочил на землю и пошел открывать. Жили мы теперь не там, где раньше. Новое положение обязывало перебраться в Верхний Город, поближе к сильным мира сего, и мы купили небольшой двухэтажный особнячок по соседству с родителями Сэла.
        - Я на минутку заскочу, - предупредил он, - поздороваюсь и к своим сгоняю на часик. Потом вернусь.
        - Если мама отпустит, - поддел его Сумрак.
        - Отпустит. Ей Най поэму на шести листах мелким почерком накатал, пока будет читать, успеем отметить и мой приезд, и ваши успехи.
        Как ни странно, но первыми постороннее присутствие почувствовали ящерки. Керы встревожено зашипели, вытягивая шеи, и испуганно попятились. Лар вызвал один из мечей, я наскоро соорудила защиту.
        - Там, - толкнул меня в бок Буревестник.
        Я сама уже заметила легкое марево у решетки - кто-то прятался за иллюзорным щитом. Но предпринять что-либо мы не успели.
        Тишину прохладного вечера разорвали взрывы.
        По обе стороны от ворот вверх ударили фонтаны пламени. Вслед за огнем взметнулись ввысь столбы разноцветных искр и со свистом взлетели в темное небо яркие ракеты, чтобы с хлопком рассыпаться десятком звезд и медленно опасть на наши головы вместе с мелкой серебряной пылью.
        Зрелище было эффектным и шумным, но, к сожалению, недолгим. Впрочем, устроители фейерверка остались довольны.
        - Получилось! - визжала, размахивая руками, Риска. Серьезная женщина, между прочим - маг-практик четвертой степени.
        - Ура! - орал ее муж, молодой, но уже известный в определенных кругах алхимик Данвей Ризар.
        И даже штатный телепат-консультант королевской службы внутренней безопасности тэсс Милара Дижри радостно подпрыгивала на месте.
        - Нет, ну точно дети! - улыбнулся Сэл, развеивая не посланное в прятавшую ребят иллюзию плетение. - А если бы убил?
        - Я бы стала твоим персональным призраком, Буревестник, - рассмеялась полуэльфка, запрыгивая в ландо прямиком на колени к нашему лейтенанту, чтобы расцеловать. - С возвращением.
        - Отличная штука, - похвалил Дана Иоллар.
        - И, заметь, никакой магии, - добавил тот. - Иначе твоя супруга враз засекла бы.
        Мы совсем забыли о кучере, застывшем у ворот.
        - Шутить изволите, тэры магики? - вздохнул он, возвратившись к повозке, едва переставляя ноги. - А у меня прям сердце оборвалось, и как ухнет...
        - В штаны, судя по его походке, - шепнул мне на ухо муж.
        Но шепот был услышан, и взобравшийся на козлы человек вздрогнул от очередного взрыва, на сей раз - взрыва хохота.
        Злые мы? Ну, а кто сейчас добрый?
        
        лина* - единица измерения площади, приблизительно равна 1,3 га
        Давно мы не собирались все вместе. И сегодня, правда, не все: Алатти уже второй год жила в поместье родителей, Вришка, даром, что графиня, была теперь лекарем при армии, которой командовал ее отец, генерал Тини. Ну а Фертран Ридо и Найар Кантэ всё еще играли в героев далеко на Саатаре. В последний год ребятам удалось отличиться - как раз истек срок их контрактов, и, избавившись от командования сановников Аэрталь, парни прибились к небольшому вольному отряду, защищавшему от имперской агрессии не столько Лар'эллан, сколько разбросанные вокруг него смешанные поселения. Тут-то и получилось проявить таланты: войти в поименный список врагов Империи - это нужно было постараться.
        - Оценили братишку, - хмуро сообщил Сэл.
        - Дорого?
        - Смотря с кем сравнивать.
        Мила ушла первой. Затем Дан с Рисой. Дети уснули, предварительно вымучив из Тина новую длинную сказку, так что и он уже, наверное, спит. А Ил вспомнил, что хотел посмотреть что-то в присланных вчера документах и "на минутку" отлучился в кабинет. Теперь хоть бы к утру оттуда вышел.
        В гостиной остались только мы с Сэлом. Глобальные проблемы обсудили, теперь говорили о личном, наболевшем - о братьях.
        - Виделся с ним?
        - Нет, - покачал головой друг. - Только письма забрал. Они сегодня тут, завтра - там... Как мы когда-то. Помнишь?
        Такое не забывается. Не думала, что когда-нибудь скажу это, да и не скажу вслух, но... хорошее было время.
        - Что Лайс? - не дал мне утонуть в воспоминаниях Буревестник. - Придет?
        - Обещал.
        У меня день рождения через три дня, не пропустит, думаю. Хотя шестилетие Дэви месяц назад мы праздновали без них: у Ласси были экзамены в лицее, у Маризы не получилось переставить лекции, у Лайса что-то еще. Нет, я не обижаюсь - это же не через дорогу перейти и не из домика у залива в город приехать: Врата пройти, потом добираться...
        - Обещал - значит, придет, - уверил Сэл. - Повидаемся. А Лар, что, спать ушел? И не сказал ничего.
        - Сказал, - вздохнула я. - "Сейчас вернусь" сказал. Но можешь не ждать - Беата вчера столько бумаг передала, что он теперь дня на два в них зароется.
        - Беата?
        И тут меня прорвало:
        - Естественно, она! Кто же еще? Заимела себе бесплатного консультанта! "А что вы об этом думаете, тэр Хашер?". И по часу потом обсуждают, что он об этом думает!
        - Как обсуждают?
        - Обычно. В зеркало друг на друга пялятся и одно и то же мусолят: "А если так? , "А если этак?". У нее министерство под боком, магов - не магов, дипломатов-военачальников хоть отбавляй! Так нет, ей еще "мнение со стороны" подавай. А у Сумрака же не голова, а чердак - стряхнул пыль с памяти предков, примерил события тысячелетней давности к нашим реалиям, под действующее законодательство подогнал - и она в экстазе!
        Я еще про расстановку войск молчу. Сейчас битвы с полей переместились в кабинеты, а еще год назад тэсс Беата поражала опытных генералов познаниями в тактике ведения войн. А познания у нее откуда? Все оттуда же! Из милых полуночных разговоров с моим дражайшим супругом.
        - Гал, - остановил меня Сэллер, - если бы я тебя не знал, решил бы, что ты ревнуешь.
        - Ревную? К этой? - я перевела дух. - Может быть, и ревную. Но... не так. Не как к женщине. То есть, она женщина, конечно, и не уродина, но не в этом дело. Я просто ничего в этом не соображаю, Сэл. В том, о чем они говорят. Для меня есть война, есть свои и есть враги. Своих нужно защищать, врагов - убивать. Ну, или в плен брать, или гнать подальше, на худой конец. А вся эта большая политика - не моё.
        - Ну и демоны с ним. Нашла из-за чего переживать.
        Действительно, глупо. Но выговориться захотелось.
        - Иногда мне кажется, что Илу больше подошел бы кто-нибудь вроде Беаты, а не я.
        Выпалила и умолкла, ожидая реакции. Но друг молчал, пришлось продолжить мысль:
        - Я его торможу. Удерживаю возле себя, возле детей, в этом городе. Со своими способностями он ведь мог многого добиться. Стал бы... Да кем угодно стал бы! Ты не представляешь его возможностей. Он сам их, наверное, не представляет. Потому что я не даю ему себя проявить.
        - Возможности? - улыбнулся Сэл. - Ты права - возможностей у него достаточно. А у тебя? Если не ошибаюсь, тому, кому достанется сила Велерины, должен был достаться весь мир. Что ж ты до сих пор не стала местной владычицей?
        - А оно мне надо?
        - С чего ты тогда решила, что ОНО надо ему? Консультирует он время от времени двор, отрабатывает баронский герб, заодно мозгам разминка - пусть так и будет, если его это устраивает.
        - А если не устраивает?
        - Ты так плохо знаешь собственного мужа? Когда это Сумрак делал то, что ему не нравится?
        Никогда. И за примерами далеко ходить не нужно. Месяца два назад у Лары появилось новое развлечение - заплетать папе косички. Почему папе, а не маме, дочка не объяснила. Каждый вечер она вооружалась расческой и по часу истязала Ила, сооружая на его голове самые немыслимые куафюры. Супруг мужественно терпел, отказать любимице в маленьком удовольствии не смел, но когда понял, что это надолго, решил проблему радикальным способом. Подстригся.
        Так что Сэл прав. Иоллар не молчал бы. Или молча сделал бы по-своему.
        - Не забивай голову ерундой, - посоветовал Буревестник, вставая с дивана.
        - Не буду. И спасибо тебе.
        - Не за что. Я пойду. Мама, наверное, не ложится, ждет, когда вернусь.
        Подошла, обняла его, вдыхая въевшийся в китель запах моря.
        - Спасибо. Есть за что.
        - Ну ничего себе! - послышалось притворно-возмущенное от дверей. - Жену ни на минуту оставить нельзя!
        - Не оставляй, - усмехнулся Сэллер, не отстраняясь, а напротив, обнимая меня за талию. - Тем более с тем, кто три месяца провел на корабле в сугубо мужской компании.
        - Но-но, гроза морей! Держи дистанцию! - муж за плечи мягко оттащил меня от приятеля и уже сам заключил в объятия.
        - Не судьба, - вздохнул лейтенант, подмигнув нам обоим. - Пойду искать счастья в другом месте.
        - На завтра планы есть? - поинтересовался у него Ил.
        - Пока нет.
        - Загляни с утра. Есть одна идея.
        Я хотела спросить, что это за идея, когда Сэл ушел. Но Лар возвратился из прихожей - постоянной прислуги в доме не было, гостей впускали-выпускали сами - и, не дав сказать ни слова, прижал к себе, поднимая, отрывая от пола так, что наши лица оказались на одном уровне. Губы соприкоснулись, сначала легонько, словно невзначай, робко и нежно, как в первый раз. Затем жадно, жарко, страстно - как в последний. В глазах потемнело, голова закружилась, а поцелуй не заканчивался бы, если бы мы не вспомнили о том, что нам нужно дышать...
        - Ревнуешь, значит? - не отпуская меня, спросил муж.
        - Ты слышал?
        - Так получилось.
        Спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел, как вспыхнули щеки.
        - А ты не думала, что я тоже могу ревновать, - тихий голос звучал серьезно, ни намека на шутку. - Да, родная. Очень сильно ревновать. Ты рассказываешь Сэлу то, о чем должна была поговорить со мной. Я уже не стою твоего доверия?
        - Ил...
        - Если тебе не нравится, чем я занимаюсь, я пошлю к демонам и Беату, и Дистена, и Аэрталь, если понадобится. А мы уедем куда-нибудь. Хоть на болота, в это убогое баронство, хоть во дворец к шеирскому каффи. Только скажи мне. Скажи, и все будет так, как ты захочешь.
        - Поцелуй меня еще раз.
        Это все, о чем я могу тебя попросить, любимый.
        Потому что дать мне то, что я хочу, не в твоей власти...
        ...Серый камень. Дикий плющ. Под ногами трава зеленым ковром...
        - Отдай то, что взяла...
        Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей...
        - Отдай то, что у тебя есть...
        Каменный стол... Костяной нож...
        - Отдай чужое, вернешь своё...
        ***
        Пять лет назад
        Кармол, округ Энтау, апрель 1059 г.
        Кармольцы отступали. Организованно, без паники отходили вглубь страны. Сквозь ветви высокого густого кустарника, ставшего их временным укрытием, Иоллар видел поднимающийся над полями дым - все, что не удавалось унести и увезти с собой, сжигали, чтобы не досталось имперцам: телеги, временные постройки, тяжелые метательные машины. А из бойцов, по-видимому, остались только они втроем.
        Нужно было догонять своих, но...
        - Лайс! Лайс, ты как?
        - Нормально... всё...
        Если бы. Стрела засела глубоко. То, что не в сердце - хорошо, но ребра раздробило, и, судя по тяжелому прерывистому дыханию и выступившей на губах крови, задето легкое.
        - Идти можешь? - склонился над другом Сумрак.
        - Сейчас... нет. Нужно время. И... Давай так: ты выдернешь болт, я... остановлю кровь, обезболю... и продолжим.
        - Ты вырубишься, если я это сделаю. И истечешь кровью.
        - Лайс, он прав, - подошел Сэл. - Сначала заморозку, чтобы ничего не чувствовать.
        - Нельзя... Если я не буду чувствовать, не пойму, что... что там... Шшш-шек! - кард дотронулся до торчащего из груди древка и скривился от боли. - Дерьмо... дерьмо, а не отряд! Даже... целителя нет...
        - У нас есть целитель, - возразил Лар. - Лучший. Беда в том, что это ты, приятель.
        - Ш-шутник, блин... Тяни уже...
        Знакомая короткая вспышка, волна образов, легкая пульсация открывающегося портала: "Это я! Я! Я!..". Галла всегда так делала, прежде чем выйти - нервы у всех на пределе, не хватало еще, чтоб свои зацепили.
        - Что тут у вас?
        А потом увидела брата:
        - Демоны!
        - Нет... - Эн-Ферро растянул губы в подобии улыбки, - всего лишь... подстреленный кард...
        - Вижу. Значит так: сейчас латаем тебя по-быстрому и уходим. Имперцы получили поддержку с юга. Связи с Аэном нет, город, скорее всего, уже их. Отряд Эжарра перебит...
        Она говорила, а тонкие длинные пальцы ощупывали раненого, перебегая с его вспотевшего лба на шею и ниже, на грудь. Иоллар с запозданием вспомнил, что его жена тоже занималась целительством в Школе, даже в лечебнице работала. Правда, как травница.
        - Два ребра. Легкое, - она вынула из-за голенища нож и аккуратно разрезала ткань одежды вокруг стрелы. - Важные артерии не задеты, но кровь заполняет плевральную полость, поэтому действуем быстро. Лайс, я тебя отключу.
        - Только попро...
        Возражения не принимались.
        - Сэл, достань у меня из сумки бинты. Ил, ты делай то, что и планировал. Но по моей команде. Выдернешь стрелу, я... я расширю рану, откачаю кровь и воздух и уберу осколки кости. Потом собираем его кое-как и уходим. Оклемается, сам себя долечит.
        Она нервничала, и сильно.
        - Гал, может, все-таки в полевой госпиталь его перенесем? - предложил Сэллер.
        - Как? Я не смогу открыть еще один портал. К вам еле пробилась. А оставаться тут нельзя. Вы не заметили, что отстали?
        - Да, но Лайса подстрелили и...
        - Сэл, ты слышал, что я сказала про отряд Эжарра? У них было восемь магов! И их больше нет. Скорее всего, взяли в блокаду, а потом перебили. Если накроют нас... Ил, давай!
        Она за плечи придавила к земле усыпленного чарами Эн-Ферро, а Сумрак с силой рванул стрелу. Сразу же за этим из груди карда с хлюпаньем вырвался высокий фонтанчик крови. Так не должно было быть, но испугаться за друга Лар не успел - понял, что это сделала Галла. Она же не объяснила, как именно очистит рану.
        Магичка накрыла ладонью темную дыру на залитом кровью теле и крепко прижала. Над нервно подрагивающей губой женщины выступили мелкие капельки пота. Зато дыхание раненого избавилось от свистящих хрипов и стало ровнее.
        - Всё, - Галла отняла руку от груди брата. - Дальше пусть сам. Нужно перевязать и дать ему минут пять отлежаться, но не больше... Как вас вообще угораздило?! Чем вы думали?!
        Ловко перекручивая бинты и без видимого труда приподнимая неподвижно лежащего мужчину, она наложила повязки, не переставая при этом возмущаться.
        - Шшш, - Иоллар поднял ее с земли, привлекая к себе. - Не кипятись. Обошлось же? Зато мы взорвали мост. Это задержит их немного. Ну и ряды противника проредили...
        - Проредили они! Вас самих чуть было не проредили! Хорошо еще Лайса не сильно зацепило, а если бы...
        - Всё-всё, - Иоллар крепче сжал пытающуюся вырваться жену. - Больше не будем. Только не рычи, Волчица.
        Но приглушенно рычание донеслось совсем с другой стороны. Не волчица, а... собака? Из-за покрытых липкими молоденькими листочками веток выглядывала длинная морда с ощеренными клыками и горящими животной злобой глазами.
        - Что за дрянь? - не дожидаясь ответа на свой вопрос, Сэл ударил в животное колючей искрой.
        "Собака" взвизгнула и отскочила, скрывшись из вида.
        - Странная тварь, - что-то насторожило Лара, но что, он не понял.
        - Похоже на нежить, - неуверенно сказала Галла, отходя от него и осматриваясь. Маленькая полянка, окруженная кустарником, уже не казалась надежным укрытием.
        - Нужно приводить Лайса в чувства и уходить, - решил Сумрак.
        - Поздно, - севшим голосом произнес Буревестник.
        Галла шепотом выругалась.
        - Что? - Иоллар по очереди посмотрел на обоих.
        - Всё, - выдохнул Сэл. - Не успели.
        Блокада, понял Лар. То, чего так боялись все маги - попасть в окружение и быть лишенными силы. Но окружить их еще не могли, это он тоже понимал. Наверное, засекли источник магического излучения, когда Галла лечила Эн-Ферро, или еще раньше - когда открыла портал. Накрыли блокирующим куполом издали. А значит, можно прорваться - такое ведь уже случалось. К тому же и вражеские колдуны не смогут использовать дар в изолированной зоне - пошлют обычных бойцов. А с ними Сумрак имел все шансы справиться собственными силами...
        - Грррр...
        Вернулась неопознанная зверюшка. Продралась сквозь переплетенные ветки, принюхалась и вдруг бросилась на лежащего без сознания карда.
        Иоллар оказался быстрее - вызвал клинки и одним ударом перерубил зверю хребет.
        - Грррр...
        - Бездна! Что оно такое вообще?
        Оставляя за собой кровавый след, существо, цепляясь за землю передними лапами, ползло к намеченной цели. Быстро ползло.
        - Ил!
        Он ударил снова. И снова. И снова. Отрубленная голова еще несколько секунд злобно скалилась, а в глазах нежити - теперь в этом не сомневались - долго тлел, прежде чем потухнуть навсегда, алчный огонь.
        - Почуяла кровь, - Сэл зарядил арбалет и опустился на одно колено рядом с Лайсом.
        Иоллар с сомнением покачал головой, разгадав его задумку:
        - Думаешь, тут таких много?
        - Грррав!
        Тяжелый болт сбил тварь прямо в прыжке, угодив в глаз. Второй достался такой же "собачке", появившейся следом. Но стрелы их не останавливали. Одну Сумрак пригвоздил к земле мечом, второй срубил голову - этот метод действовал.
        - Тиз'зар не должен потерять силу, - вспомнила Галла.
        Выхватив каменный нож, магичка подобралась к приколотой как бабочка к картону нежити, и всадила обсидиановое лезвие ей под лопатку. Тварь взвыла, запахло паленой шерстью и мясом, и от тела "собаки" пошел дымок. Некроматическое оружие, в отличие от хозяйки, не утратило силы.
        - Дивные зверюшки, - Буревестник снова взвел тетиву. - Посмотрим, как им нравится это.
        - Много у тебя таких? - спросил Лар, заметив, какую стрелу заложил маг.
        - Осталось три. И что-то говорит мне, что их не хватит.
        Стрелы с серебряными наконечниками закончились в следующую же минуту. Еще одной твари Сумрак отрубил лапы, но и после этого она извивалась на земле и рычала до тех пор, пока Галла не упокоила ее тиз'заром. Бросающиеся из кустов создания были похожи друг на друга только в своей иступленной злобе и той жажде крови, с которой они пытались подобраться к Эн-Ферро. В остальном же они были разными: бурые, серые, пегие, крупные и не очень, с хвостами или без, с острыми ушами или висячими. Промелькнула мысль, что когда-то это и впрямь были собаки, бродячая свора разнопородных шавок, превращенных чьими-то стараниями в изощренное орудие убийства. И эта мысль была похожа на правду.
        Значит, за ними не пришлют никаких солдат. Будут только эти зубастые твари. Вспомнился отряд виконта Эжарра, о котором говорила жена...
        - Все равно прорвемся. Будите Лайса и отходите в ту сторону, - Иоллар указал на север, туда, куда отступила армия. - А я задержу собачек.
        - Ил!
        - Не волнуйся. Без голов они не кусаются.
        Приведенный в чувства Эн-Ферро со стоном поднялся и несколько раз с удивлением сморгнул, оглядываясь на звериные трупы.
        - Уходите, - Лар выглянул на дорогу, и увиденное ему не понравилось. - Быстро.
        - А насколько быстрым сможешь быть ты? - Буревестник тоже оценил численность приближающихся тварей. - Пусть Галла с Лайсом уходят, а я останусь с тобой.
        - И я останусь, - заявила Галла.
        - Не обсуждается. Бегом отсюда. Наверняка через парсо или два эта ваша блокада кончается. Выберетесь, дадите знак. А я от зубастиков не пострадаю.
        Его сила не завесила от магии Мира, её источник был в нем самом, в его крови, и Сумрак знал, что при желании выберется. Нужно только дать время друзьям и любимой сделать то же самое.
        - Дьери, не подумай, что я хочу с тобой развестись, но не могла бы ты?..
        Галла поняла, сняла с шеи ожерелье.
        - Чтобы вернул, - предупредила она серьезно.
        - Обязательно.
        Серебряную цепочку он намотал на левую руку, сжал в правой меч и вышел навстречу бегущей своре. Мысленно провел на дороге черту, которую не должна перейти ни одна тварь...
        ***
        Марони, 1064 г.
        Иоллар просил зайти с утра, но лейтенант Канте не отказал себе в удовольствии поспать подольше. Поэтому в доме друзей появился почти к полудню. Дверь ему открыл Тин-Тивилир. Золотистые волосы полудемона были заплетены в дюжину косичек, каждую из которых украшали цветные ленточки или яркие заколки.
        - Эээ... Тин, а что это у тебя?
        - Где? - тот скосил глаза влево, примерно туда, куда указывал палец гостя. - А, это поправимо!
        Под ошалевшим взглядом Сэллера он поймал края распутавшейся ленты и завязал аккуратный бантик.
        - Так лучше?
        - К-хе... Намного.
        - Ты еще не рассказал мне историю своего последнего путешествия, - напомнил тэвк.
        - Это была скучная история, Тин.
        - Жаль, я оставил бутылку сливовицы, чтобы ее послушать.
        - Ну, там было несколько эпизодов...
        Лёгкие и быстрые шаги на лестнице ознаменовали приближение новых действующих лиц.
        - Привет, - махнул рукой Дэви.
        Во второй он держал небольшой лук. Лара, так же как и брат одетая в легкую курточку и шерстяные брючки, тащила колчан со стрелами.
        - Мы идем в сад. Тин учит меня стрелять, - гордо сообщил мальчик.
        - Здорово, - улыбнулся Сэллер. - Тин хороший лучник, ты будешь не хуже. А ты тоже учишься стрелять? - наклонился он к девочке.
        В начале лета малышке должно было исполниться четыре. У нее были вьющиеся каштановые волосы и большие карие глаза - то есть ни на Галлу, ни на Иоллара она не была похожа ни капли. Но, проводя все время с Дэви, Лара непроизвольно копировала его жесты и мимику, и любой, видевший детей вместе ни за что не усомнился бы в том, что они родные брат и сестра.
        На вопрос гостя девчушка не ответила. Нахмурилась, всмотревшись в его лицо, а потом требовательно протянула ладошку:
        - Ракушку!
        Вчера Сэл подарил ей целую корзинку кораллов и перламутровых раковин, собранных у берегов Западного материка. Видимо, Лара решила, что теперь он станет приносить их каждый день.
        - Я же уже давал тебе ракушки. Разве мало?
        - Мало. Еще ракушку.
        Расстраивать девочку не хотелось. Буревестник отвернулся и сплел изящную иллюзию, создав на ладони самую красивую раковину, какую только смог представить. Морок продержится час или два, а потом малышка забудет об игрушке.
        - Держи, - он сделал вид, что вынул подарок из кармана.
        Лара взяла его, повертела в руках и недовольно отбросила в сторону.
        - Плохая ракушка!
        - Нехорошо обманывать маленьких, - строго сказал Дэви, беря сестру за руку и глядя на мага с таким укором, что тому сделалось не по себе.
        - Но... у меня другой ракушки не было, - попытался оправдаться Сэл.
        - Так и сказал бы, - пробурчал мальчик. - Что она, совсем глупая? Пойдем, Лара. Не сердись на него, он так больше не будет.
        Странное дело, но Буревестник в тот момент готов был поклясться, что да, не будет. Никогда-никогда.
        - И ракушку принесет? - подозрительно сощурив глазки, уточнила малышка.
        - Обязательно, - пообещал Сэл.
        - И шоколад, - снисходительно разрешила маленькая принцесса.
        Очевидно, это означало, что он прощен. Сэллер вздохнул с облегчением.
        - Хорошие у тебя дети, - сообщил он Иоллару, входя в кабинет.
        - Я в курсе, - угрюмо кивнул Сумрак. - Мне бы еще друзей таких же. Я тебя просил пораньше зайти?
        Похоже, вся семейка решила высказать ему претензии.
        - Пришел, когда освободился, - проворчал лейтенант.
        - Подушка вцепилась в тебя и не отпускала? - язвительно спросил Лар.
        Все это время он нервно прохаживался из угла в угол, лавируя между столом, двумя креслами, кадкой с декоративным деревцем и большим деревянным глобусом.
        - Ил, что случилось? - не выдержал Буревестник.
        - Мне нужна твоя помощь.
        - Это я уже понял. В чем именно? Плохие новости из столицы?
        - Новости? - Лар непроизвольно бросил взгляд на разложенные на столе бумаги. - Нет. То есть, там не все гладко, но это другое. Важнее. Для меня важнее.
        Он открыл один из ящичков стоящего у окна секретера и вынул металлическую коробочку.
        - Помнишь?
        Внутри лежало что-то похожее на спутавшуюся проволоку, всю в черных окалинах. Сэлу пришлось напрячь память, чтобы узнать эту вещь.
        - Я думал, ты бросил его там.
        - Я же обещал Галле, что верну. Но носить его она уже не сможет.
        Серебряное ожерелье с драконом. Маленькая семейная реликвия, изуродованная кровью нежити четыре... нет, пять лет назад. И все это время Сумрак хранил ее?
        - Ты подумаешь, что это глупость, но я хочу подарить ей другое. Настоящее. И для этого мне нужно попасть на Эльмар.
        - Куда? - Сэл ушам своим не поверил.
        - На Эльмар, - четко повторил Иоллар. - Проведешь меня?
        Оказалось, он все рассчитал.
        - Галла с утра у герцога. Старик сильно сдал в последнее время. Она навещает его один-два раза в длань. Возвратится к обеду и до конца дня будет дома с детьми. Я сказал ей, что хочу пригласить тебя на охоту.
        - И она поверила?
        - В охоту - не очень. А в то, что я хочу вырваться из города на денек и прихватить тебя для компании - да. Но нужно уйти до того, как она вернется. Периодичность попадания Эльмара в "окно" достаточно высокая, время ожидания обычно не более трех часов. Там уже как получится, но я надеюсь, не затянется. Вернемся самое позднее завтра к вечеру.
        - Отличный план, - хмыкнул Проводник. - Я только не понял, каким образом мы попадем в Саел.
        Иоллар протянул ему янтарную подвеску.
        - Знаешь, что с этим делать?
        - Откуда это у тебя? - удивился Сэл.
        - Э-эм... Скажем так, входило в мою оплату за оказанные короне услуги.
        - А что еще входило в эту оплату?
        Молодой человек не рассчитывал на откровенный ответ, но Лар решил расставить все точки:
        - Хочешь знать, зачем я в это ввязался? Хорошо. Во-первых, деньги. Неприятно чувствовать себя иждивенцем жены и ее дяди-дракона. Сейчас у меня свой счет, и средств на нем достаточно, чтобы оплачивать нашу жизнь в Марони. Во-вторых, связи в высочайших кругах. "В-третьих" ты держишь в руках - маленькие безделушки для моих собственных нужд, и никаких вопросов.
        - А в-четвертых?
        Сумрак взглянул исподлобья.
        - Они не дергают Галлу.
        Эта фраза многое объясняла.
        Все-таки Галла - это Галла, просто маг, пусть даже превосходящий всех остальных по силе. В последние годы она как будто отошла от дел, от войн, живет тихой спокойной жизнью в небольшом городе в центре страны, равно далеко и от столицы, и от границ с Империей. И ей никто не мешает, что странно, если вспомнить, с каким упорством Дистен хотел заполучить ее в полное подчинение: подданство, титул... Или баронство даровалось уже не Маронской Волчице в признание прошлых заслуг, а ее мужу, как аванс за будущие?
        - Хотел бы я знать, чем ты занимаешься, - задумчиво растянул Сэллер.
        - Это секретная информация. Но кое-что я мог бы рассказать. По пути на Эльмар.
        - Договорились. Мне нужно предупредить родителей об отлучке. Буду у тебя через полчаса.
        ***
        Они находились в самой дальней части сада, на небольшой, посыпанной песком площадке, которую из-за разросшихся вокруг деревьев не было видно ни из их дома, ни из окон соседних особняков. Сумрак и Галла использовали ее для тренировок. Примерно два года назад Лар начал заниматься фехтованием и с Дэви. А когда драконыш захотел научиться стрелять из лука, отец заказал ему оружие по росту и поставил несколько мишеней у живой изгороди, но согласился с тем, что в этом деле тэвк будет лучшим учителем.
        - Тин, я готов! - прокричал с противоположного края площадки мальчик.
        Полудемон посмотрел на него, потом на его сестру. Лара стояла шагах в десяти от Дэви с двумя яблоками. Одно девочка с сочным хрустом грызла, второе - крупное, с блестящим розовым бочком - лежало у нее на голове.
        Тин-Тивилир задумчиво подергал себя за косичку.
        - Знаешь, драконыш, мне кажется, твоим родителям это не понравилось бы.
        - Но мы ведь им не расскажем, да?
        Резонное замечание.
        - Лара, замри! - скомандовал Дэвигард и спустил тетиву.
        Глава 2
        Простенькая янтарная подвеска, мощнейший магический артефакт мгновенного перемещения со встроенной картой доступных зон. Пользоваться им мог не только маг, но Иоллар предпочел передать "безделушку" Сэлу. Буревестник выверил маршрут и немного сместил точку выхода от заданных координат. На то, чтобы добраться к саелским Вратам не понадобилось и минуты.
        - Погоди, - в последний момент спохватился Сэл. - А если на Эльмаре мы выйдем непонятно где? Там есть внутримирные телепорты на станциях? На Таре, например, нет.
        - На Эльмаре тоже. Но они и не нужны.
        - В смысле?
        - Ты ничего не знаешь о моем Мире, да? - усмехнулся Сумрак.
        - Вообще-то, да. Не знаю, - стушевался Проводник.
        С Мира только недавно был снят карантин, и бывать там ему еще не приходилось. Но можно было путеводители почитать, хотя бы из интереса. А то вон как неудобно получилось.
        - Эльмар - маленький Мир, - пояснил Иоллар. - Наверное, один из самых маленьких в Сопределии. Нет, планета обычная - океаны, четыре материка. Но заселен только один, и тот не полностью. Врат там трое: у эльфов, у орков и в жилище Хранителя, как водится. Замок Сумрака и Радужный Дворец находятся в двух часах езды друг от друга, дом Хранителя - аккурат между ними. Теперь понял?
        - Понял. Странный Мир.
        - Какой есть. Но он не настолько мал, как ты подумал. Просто дворцы правителей на границе, друг к другу ближе, а за ними - обширные территории. Земли Элир, чтобы тебе было понятней, по площади не меньше Каэтарской Империи. Владения Сумрачных орков скромнее, но у нас есть еще колонии на островах. А за Южными скалами живут дети Ург-ха, ночные орки. Что у них, я, честно сказать, не знаю.
        Открытия окна пришлось ждать около часа. Но Иоллар за это время ничего о своих делах с Азгарским двором не рассказал - был сосредоточен на предстоящем посещении родины.
        - И где мы? - спросил Сэл, когда они вышли из Врат в небольшой круглой комнате с куполообразным потолком. - У эльфов или у орков?
        - Ни там, ни там, - шепотом ответил Ил, оглядываясь.
        Значит, в логове дракона, понял Идущий. Кто стал Хранителем Эльмара после Дивера, он тоже забыл поинтересоваться и теперь корил себя за непредусмотрительность.
        - Ну, и чего стоим? - раздался голос из пустоты. - Чаем не пою, автографов не даю. Поздравляю с успешным переходом, и - проваливайте.
        Они с готовностью подчинились, но дойти до двери не успели.
        - Стоять!
        Словно из стены в комнату шагнул высокий рыжеволосый мужчина.
        - Я же вас знаю! - радостно заявил он. - Ты, - тонкий палец с острым ногтем уткнулся в грудь Проводника, - грабишь музеи. А на тебя, - палец изменил направление, - я поставил на ралли в Вернее и проиграл.
        Сэллер громко сглотнул.
        - Вы же говорили, что выиграли, Хранитель Фреймос, - с силой выдавил он.
        - Не в тот раз. В Вернее твой приятель умудрился разбить кар на восьмом круге. И не заговаривай мне зубы, за тобой еще должок, Баклан.
        Иоллар поджал готовые расплыться в улыбке губы.
        - Буревестник, - оскорблено поправил Сэл.
        - Без разницы! Ты смылся, и я лет триста тебя не видел.
        - Да мне всего двадцать шесть!
        - Узко мыслишь, - вздохнул Хранитель. - Масштабнее надо, масштабнее. Есть идеи, как вернуть долг тому, кто спас тебя от прозябания в тюремных застенках Фиана? Ты знаешь, какой участи благодаря мне избежал? Тебе пришлось бы три месяца сортировать кристаллы кварца для промышленных схем в месте, где мясо подают лишь трижды в неделю, а стереовизор в камере показывает всего шесть каналов!
        - Ужас, - согласился Проводник, не обращая внимания на сдавленное хрюканье Сумрака.
        - Вот именно. Поэтому теперь ты обязан совершить нечто...
        Хранитель на несколько секунд увяз в масштабности собственных идей.
        - Придумал! У меня же теперь два легальных Мира: Навгас и Эльмар. А это можно использовать! Он, - кивнул на Лара, - возвращается в спорт, а мы тут, на Эльмаре, даем хорошую рекламу. Что-то вроде: "Наследный принц Долины Роз покоряет железного зверя!". Аборигены ломятся на Навгас, чтобы это увидеть, а ты их проводишь. Стандартная оплата за переход, остальное делим восемьдесят на двадцать. Восемьдесят процентов, естественно, мне. Двадцать - тебе, Проводник.
        - А мне? - поинтересовался Иоллар, заметив, что его не включили в схему дележки.
        - А тебе - слава и народная любовь. Согласны?
        - Нет, - спокойно сказал Сумрак. - Простите, Хранитель, но это плохой план. Боюсь, меня не настолько любят на родине, чтобы обеспечить этому предприятию стабильную прибыль.
        - Ах, да. Я же слышал, - сник медноволосый.
        - Еще раз простите.
        - Да что уж там. Семейные проблемы - дело такое! - дракон вдруг оживился: - Так ты пришел вершить возмездие? И что задумал? Переворот? Революция? Объединение Долины и Сумрачного Края? Раскол? Это, конечно, не мое дело, мне и вмешиваться запрещено, но...
        - Я пришел забрать кое-что из своих вещей, Хранитель. Только и всего.
        - Жаль. А в каком из дворцов? Могу подбросить.
        - Буду вам благодарен. Нам на эльфийскую половину. И моему другу нужен амулет-переводчик.
        - Без проблем.
        Сэл на лету поймал кулон с полупрозрачным зеленым камнем, а в воздухе замерцало окно портала.
        - Спасибо, Хранитель, - Иоллар почтительно поклонился.
        - Не за что.
        Фреймос перевел взгляд на Проводника. В голубых глазах теперь не было огоньков безумного веселья - спокойные, мудрые, настоящие глаза истинного дракона смотрели на человека, и Буревестник почувствовал, как холодок пробежал по спине.
        - Я о тебе помню, - совершенно иным тоном произнес Хранитель. - И ты не забывай... Сэллер.
        Портал вывел на центральную аллею дворцового парка. Впереди, не более чем в двадцати шагах от того места, где оказались друзья, начинались мраморные ступени высокой лестницы, ведущие к огромной белоснежной двери, сзади была кованая решетка ворот, по бокам двумя ровными стенами высились неизвестные Сэлу деревья с узкими листьями и пирамидальными кронами.
        - С ума сойти с этими драконами, - выдохнул Идущий.
        - Не связывайся, - серьезно предупредил Лар. - Никогда. Ни с одним из них.
        Но смотрел Сумрак уже на спускающихся со ступеней стражников. Шесть стройных золотоволосых эльфов в легких, блестящих на солнце доспехах шли к ним: четверо - взявшись за рукояти мечей, двое - чуть наклонив острием вперед длинные пики.
        - Сэл, я - свинья. Мне нужно было оставить тебя на станции или хотя бы предупредить, что мне здесь будут не рады.
        - Да я как бы знаю...
        - Нет, - в руках Иоллара появились мечи-близнецы, - вряд ли ты знаешь, насколько мне будут не рады.
        Он опустил оружие и громко обратился к стражам:
        - Вы знаете, кто я. Уйдите с дороги и останетесь живы.
        - Настолько не рады? - не поверил Сэл.
        В ту же секунду эльфы, вынув мечи, бросились на них.
        Проводник был без оружия - арбалет оставил еще в Саеле, о ноже даже не вспомнил. Магия? Сдерживающее заклинание, которое он направил в нападавших, отчего-то не сработало. То ли Мир реагировал как-то иначе на те плетения, что он освоил на Таре, то ли стражники княжеского дворца были защищены от любых чар.
        Но Сумрак был готов к подобной встрече. Три шага навстречу противникам, чтобы оставить за спиной безоружного товарища - и понеслось. Нет, он не обернулся туманом. Но оставаясь во плоти, действовал настолько быстро, что взгляд Сэллера уловил лишь отдельные фрагменты короткой схватки. Вот клинок Иоллара отбивает меч одного из эльфов, второй - перерубает древко копья, скользит по руке длинноухого. Тот вскрикивает от боли, а один из его товарищей уже хрипит, зажимая ладонью рассеченное горло. Прыжок, легкий, словно у Лара за спиной были крылья, - и перехваченный налету меч сверху вниз ныряет за блестящий нагрудник стража, и так же легко выходит, вырывая из разрубленной артерии фонтан крови. Снова удар - снова труп...
        Лезвие коснулось шеи Идущего в тот же момент, когда на землю упал последний из эльфлв. Сильные пальцы сдавили запястье, выворачивая за спину руку.
        - Я их предупреждал, - с сожалением в голосе произнес Иоллар, оборачиваясь к нему, но тут же застыл, а в зеленых глазах промелькнул укор.
        Буревестник и сам понял, что совершил ошибку, утратив бдительность. Но раскаянием дело не исправить.
        - С возвращением, принц, - холодно поздоровался стоявший у мага за спиной. - Спрячьте оружие и не делайте глупостей.
        Сумрак опустил мечи, но не убрал. Сделал шаг вперед.
        Сэллер поморщился - нож неизвестного царапнул кожу.
        - Остановитесь, принц. Не искушайте судьбу. У нас приказ взять вас под стражу в случае вашего возвращения. Подчинитесь, если вам дорога жизнь вашего друга.
        Под стражу? Сэл лихорадочно просчитывал варианты: тут не знают о пожаре, не знают, что Иоллар уже не тот, каким ушел из этого Мира. Теперь он - Сумрак, его не удержишь в застенках. Если Лара не убьют сразу же... Если его самого не убьют сразу же, как схватят объявленного вне закона наследника, то шансы выбраться велики, а если...
        - Друга? - уголок рта презрительно дернулся, опальный принц сделал еще один шаг. - Это, - острие меча указало на грудь Идущего, на которой висел кулон-переводчик, - всего лишь мой Проводник.
        - Проводник? - эльф за спиной занервничал, сильнее сдавил руку. - Но он все равно нужен вам живым. Иначе, как вы собираетесь уйти?
        - А с чего ты... прости, не помню твоего имени. С чего ты взял, что я собираюсь отсюда уходить? - еще шаг. - Но если ты отпустишь его и сам уйдешь, я тебя не убью. Как тебе мое предложение?
        Ответа не последовало.
        - Зря.
        Сэл не успел даже вскрикнуть, только расширил глаз от удивления и неверия в происходящее. А страх появился в последний миг, когда меч того, кого он считал другом, по рукоять вошел грудь.
        Нож чиркнул по шее, но Сумрак успел перехватить и отвести сжимавшую его руку. Невидимый эльф (ну не орк же?) вдруг навалился на Идущего, и спина стала влажной, но не только от пропитавшего рубашку пота.
        - И его я предупредил.
        Иоллар выдернул меч, и тот, кто стоял позади Буревестника, рухнул на мощенную фигурной плиткой аллею.
        - Предупредил? - Сэллер нащупал дыру в одежде и коснулся вспотевшей кожи дрожащими пальцами. Голос тоже дрожал, грозя сорваться на крик: - А меня ты ни о чем не забыл предупредить?
        - Извини, забыл. Всё случая не было.
        - Это... Это как?
        Сэл знал, что клинки Т'арэ безвредны для Лайса и Галлы, и еще для Тина, кажется, но то, что и он неуязвим для этих мечей стало откровением. Да и способ, которым его в это посвятили, не понравился.
        - Когда тебя ранили, тогда, еще до войны, нужно было как-то снять блокирующий браслет со слезой демона. Пришлось... вот.
        - Ладно. Потом расскажешь, - Буревестник поднял меч убитого стражника. - Нам придется идти по трупам за подарком для твоей жены?
        - Если бы знал, отказался?
        - Да, - честно ответил он.
        - Дальше охраны не будет, если ничего не изменилось за эти годы, - без уверенности произнес Иоллар. - И придворных внутри должно быть немного. Шуметь мы вроде не шумели, так что подкрепление не вызовут...
        - А окна?
        Сэл поднял голову и сам увидел ответ на свой вопрос - окон не было.
        - Странная у вас тут архитектура.
        - Это только по этой стене, она обращена к границе. Привет Сумрачному Краю называется. Идем дальше, или отвести тебя на станцию?
        - Идём, - вздохнул лейтенант. - С папой познакомишь. Его ты тоже собираешься... предупредить?
        - Еще не решил, - угрюмо ответил Лар.
        По беломраморным ступеням они поднялись в высокой двери. Сэл не удержался и потрогал один из странных камней, которыми было облицовано здание. Название "Радужный" дворец вполне оправдывал - блестел и переливался в солнечных лучах, а в шершавых плитах вблизи различались тонкие, как будто металлические прожилки: желтоватые, серебристые, алые, голубые.
        - Золото, серебро, измельченные в пыль самоцветы, - с презрительной ухмылкой пояснил принц. - Тщеславие детей Элир, лелеемое тысячелетиями. Внутрь войдем, еще не такое увидишь.
        Сразу от двери открывался просторный круглый зал, из которого было еще три выхода. Высокие, украшенные лепниной своды поддерживали изящные колонны, вокруг которых обвивались рукотворные лианы с золотыми цветами, а на серебряных с золотыми прожилками листьях блестела бриллиантовая роса. Стоявшие вдоль стен скульптуры были богато украшены. Сэл, не приближаясь к ним, мог поклясться, что волосы у каменных эльфов не золотистые, а именно золотые, а изумрудные глаза в данном случае не метафора. Что уж говорить о кольцах и браслетах, надетых на статуи? По обе стороны от входа на подставках, выточенных из цельных кусков малахита, стояли высокие хрустальные вазы: одна в виде женской фигуры, голову в которой заменял пышный букет живых белых фрезий, вторая - в форме цветка лилии, и были в ней, соответственно, лилии. Последняя на несколько секунд привлекла внимание Иоллара.
        - Чудно, - усмехнулся он. - Напомни мне грохнуть ее, когда будем уходить.
        - Не любишь лилии? - подозрительно уточнил Сэл.
        - Не люблю лжецов и лицемеров, фальшивые вазы и фальшивые натуры. Идем, познакомлю тебя с князем лжи.
        Им не пришлось пересекать зал, Сумрак толкнул мраморную панель слева от двери, та отъехала в сторону и открыла узкий проход. Через десяток шагов потайной коридор привел к уходящей вверх винтовой лестнице.
        - Сэл, послушай меня, - остановил товарища Лар. - Извини, что впутал тебя. И, пожалуйста, что бы там не произошло, не вмешивайся. Это моё дело. Семейное.
        Лестница не вела в личные покои князя Окнира, а выходила в коридор второго этажа. Наверное, ею пользовалась прислуга для удобства. Тут, наверху, тоже было пусто, как и предполагал Иоллар. Значит, дворцовый распорядок за годы его отсутствия не поменялся.
        Эльфов, стоявших на карауле у окованной серебром двери, Сумрак ни о чем предупреждать не стал, налетел из-за угла, синхронно ударил по незащищенным доспехами шеям, тут же спрятал мечи и успел подхватить истекающие кровью тела. Так же молча отволок их к потайной лестнице и сбросил вниз. Буревестник удивленно протер глаз, заметив, как исчезают с пола алые разводы и лужицы. Магия? Чары, поддерживающие дворец в чистоте? Но размышлять над этим времени не было - Иоллар уже распахнул украшенные причудливой чеканкой створки.
        Эльф, сидевший за столом в просторном кабинете, поднял голову. Высокомерное недовольство на его лице мгновенно сменилось страхом. Лица Лара Сэллер, шедший позади, не видел, слышал только голос.
        - Приветствую светлейшего князя.
        Светлейший сжал губы в попытке сохранить лицо.
        Сэл не рассматривал убитых стражников, и не успел сложить представления о внешности местных эльфов, но только увидев князя Ваол, понял, насколько значима была в Сумраке примесь орочьей крови. Эльфы ведь в разных Мирах разные, как и орки. На Таре Иоллар легко сходил за уроженца Леса, а на Эльмаре, рядом со своим отцом, смотрелся грубой подделкой. Окнир с его белоснежной кожей, нежным румянцем и вьющимися золотистыми локонами, окаймлявшими нечеловеческой красоты лицо, выглядел юношей, тогда как его сын, темноволосый, смугловатый, с волевыми и немного резкими чертами - молодым, но уже мужчиной. Фигура у князя была тоньше и изящнее, так что Лар, стройный, но широкоплечий, с развитой мускулатурой, просматривавшейся даже в одежде, казался здоровяком. Да и уши у Сумрака были не такие длинными, лишь острыми и чуть вытянутыми. Единственное, что было общего у этих двоих, - изумрудно-зеленые глаза. Вот глаза-то и выдавали князя: то были глаза далеко не юнца.
        - Приятно знать, что в Долине Роз все по-прежнему, - продолжил Иоллар, приближаясь к столу. - Я так и сказал своему другу: в это время мой дражайший родитель должен быть у себя в кабинете, придумывать, как выжать больше прибыли из подданных или что еще украсть у соседей. Приди мы чуть позже, угодили бы на ежедневную аудиенцию, и кроме ваших стражей, князь, мне пришлось бы убить еще десяток сановников и, возможно, кого-нибудь из просителей. Явись мы к вечеру - попали бы на прием. Трупов было бы еще больше, но можно было бы неплохо подкрепиться. А ночью пришлось бы вынимать вас из постели какой-нибудь красотки. Так что мы удачно зашли.
        - Зачем ты явился? - Окниру удалось замаскировать испуг под возмущение.
        - Посмотреть вам в глаза... отец.
        Князь вздрогнул.
        - И забрать то, что принадлежит мне. Ожерелье матери, - Иоллар рассмеялся. - Только ожерелье. А вы о чем подумали? Что я хочу вашу корону?
        Золотоволосый эльф непонимающе нахмурился, когда Сумрак на непонятном отцу каэрро в цветастых выражениях пояснил, как сильно ему не хочется быть правителем этих мест.
        - Ну, - Лар обошел отца и встал у него за спиной. - Где оно?
        - Я не знаю, - выговорил побледневший князь. - Я не видел его уже много лет.
        - Вы отослали его Триллин, вашей нынешней жене, как я знаю. Пошлите за ней. Хотя... Попросите-ка лучше привести вашего сына.
        - Нет! - эльф затрясся.
        Призрачный клинок лег на его плечо и медленно пополз к шее.
        - Велите привести сюда вашего сына, - отчеканил Сумрак. - Вашего единственного сына, как вы думали до этого дня.
        Он жестом указал Сэллеру отойти от двери и потянулся к лежавшему на краю стола колокольчику. Звона Идущий не услышал, но через минуту в коридоре раздались шаги. Иоллар спрятал меч и положил руку на плечо отца.
        - Здравствуйте, лорд Рэомир, - приветливо улыбнулся он вошедшему. - Рад видеть вас в добром здравии.
        Эльфы Эльмара, похоже, все были стройными, юными и златовласыми. Вот этот лорд, одетый в белоснежную тунику, серые лосины и странные в мужском гардеробе полусапожки с узким вытянутым носком, выглядел для Сэла сущим мальчишкой. Он сперва попятился назад, а после взял себя в руки и ответил такой же улыбкой.
        - Рад вашему возвращению, принц Иоллар.
        - Я ненадолго, - утешил бедолагу Сумрак. - А потому хотелось бы поскорей увидеться со своей дорогой мачехой и братом. Мой отец хотел просить вас позвать их.
        Очевидно, нечто острое уткнулось князю в спину, что он резко приосанился и согласно кивнул.
        - Передайте княгине и принцу Лениру, что я желаю их видеть.
        - Ленир? - прищурился Иоллар, когда дверь закрылась. - Хорошее имя. Так звали моего деда, - пояснил он другу. - Он был великим правителем и заслужил вечную память. И вы решили дать его имя своему наследнику, князь?
        - Я хотел дать это имя своему старшему сыну, - медленно выговорил Окнир. - Но другой его дед решил, что ему лучше взять имя орочьего бога.
        - Он знал, что делает.
        Сын наклонился к отцу, и тот вздрогнул, взглянув в закрывший его лицо туман.
        - Так ты...
        - Я, - ответил туман. - Это долгая история. Но вам стоит знать, что ни стражи, ни маги меня не остановят. А орки, стоит мне перейти Ничейное Поле и позвать их, пойдут за мной, куда бы я их ни повел. Хоть в мертвые земли, хоть в эту Долину, князь. Никто из них не посмеет противиться воле Сумрака.
        - Я знаю, - упавшим голосом произнес Окнир. - Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это.
        Лар убрал с лица туманную маску:
        - Мне ничего от вас не нужно, князь. Только ожерелье моей матери. Без него я не уйду.
        Золото волос, изумруды глаз - вероятно, иного типа внешности для эльмарских эльфов природа этого Мира не предусмотрела. Вошедшая в комнату женщина не выбивалась из канонов. Черное шелковое платье подчеркивало стройность фигуры и белизну кожи, удачно оттеняя длинные, не то искусно завитые, не то от рождения вьющиеся локоны. За руку она вела худенького мальчика лет семи, одетого в легкую голубую тунику. Тонкий обруч из белого металла прижимал к головке ребенка непослушные кудряшки (золотистые, естественно), а зеленые глаза светились любопытством.
        - Леди Триллин, - поклонился Ил. - Точнее - княгиня. Простите, еще не привык к вашему нынешнему титулу.
        Эльфийка не ответила, только крепче сжала ладошку сына.
        - А это, стало быть, мой маленький братец.
        Даже Селу стало неуютно от взгляда, которым Сумрак встретил пришедших, и совсем уж не нравились кровожадные нотки в голосе.
        - Я с удовольствием пообщался бы с вами, - продолжил Лар, - но времени у меня немного. Поэтому ограничимся тем, что вы вернете мне вещь, попавшую к вам по ошибке, княгиня. Венчальное ожерелье Левины Зеол. Ваш супруг говорит, что не знает, где оно. Забывчивость, простительная в его почтенном возрасте. Но вы наверняка обладаете лучшей памятью.
        - Рада видеть вас, принц Иоллар, - женщина взяла себя в руки и заговорила. Такого дивного голоса Сэллер в жизни не слышал, но сейчас в нем звучал затаенный страх. - Я помню ожерелье, о котором вы говорите, но... Прошло уже столько лет, понадобится время, чтобы найти его...
        - Что ж, - Сумрак одарил мачеху улыбкой, от которой та непроизвольно отступила на шаг, - возможно, это и к лучшему.
        Подойдя к эльфийке вплотную и глядя ей прямо в глаза, он сжал ее запястье, заставляя выпустить руку сына, и подвел онемевшую от страха женщину к двери.
        - Мое время ограничено, но оно у меня есть. Ищите. Ваш супруг сейчас присоединится к вам в этих поисках. А я пока получше познакомлюсь с братом. Поверьте, нам будет, о чем поговорить.
        - Не надо... - всхлипнула несчастная.
        - Ищите, Триллин, - Иоллар резко оборвал возможную истерику. - И вы князь, - приглашающий жест в сторону выхода.
        - Я надеюсь, ты не сделаешь того, о чем потом будешь жалеть, сын, - глухо выговорил Окнир.
        - Вы до сих пор считаете меня сыном?
        Эльф застыл в дверях.
        - Между нами случались недоразумения, Иоллар. Но я все-таки твой отец, не забывай об этом.
        - Вы первым забыли об этом, в день, когда отправили ко мне Ромара, - спокойно констатировал Лар.
        - Что с ним стало? - вскинул голову князь.
        - Он умер. Как настоящий воин.
        Сэл знал, что Сумрак сказал правду. Но другое дело, как эта правда будет истолкована его отцом.
        - И еще одно, - с усмешкой бросил Лар. - Мы с другом проголодались, проявите гостеприимство, достойное князя Элир. И не забывайте, что трапезу я разделю с младшим братом. Будет дурно с моей стороны есть самому и не накормить ребенка.
        - Сын!
        - Не стоит, князь, не стоит. Я знаю, на что вы способны. А вам следует знать, на что способен я.
        - Я тоже хотел бы знать, на что ты способен! - возмущенно воскликнул Буревестник, когда Окнир вышел, и в комнате остались они втроем: Сэл, Иоллар и испуганный, ничего не понимающий мальчик.
        Идущий обещал не вмешиваться, но Сумрак, по его мнению, перешел все границы.
        - Эта цацка стоит того, чтобы?..
        - Помолчи, - махнул на него Лар, подходя к маленькому принцу и присаживаясь на корточки. - Ну, давай знакомиться, Ленир. А то твои родители забыли нас друг другу представить. Иоллар.
        Он протянул мальчику ладонь, а его лицо, еще миг назад жесткое и зловещее, приобрело такое дружелюбно-обезоруживающее выражение, что ребенок сморгнул выступившие на глазах слезы и улыбнулся в ответ. Сэллер шепотом выругался: верно Мила говорит об этом типе - непредсказуемый.
        - Ты мой брат? - недоверчиво спросил Ленир. - Говорили, что ты умер. Ты дух?
        Лар скорбно вздохнул, и малыш, осмелев, коснулся протянутой руки.
        - Похож на настоящего.
        - А то. Тебе эта штука на голове не мешает?
        Мальчик смутился.
        - Это малая корона, без нее нельзя выходить к гостям.
        - Знаю. Сам с такой сколько лет мучался. Но я не гость, так что можешь снять.
        Эльфик нерешительно стащил с головы обруч.
        - И я знаю, что еще нельзя, - заговорщически подмигнул ему старший брат. - Нельзя ничего трогать в этой комнате, заступать на ковер и сидеть в том кресле. Но сегодня эти правила отменили.
        - Честно?
        Не дожидаясь ответа, мальчик наступил носком золоченого сандалика на пушистый белый ковер. Гром не грянул, и он радостно улыбнулся. Много ли нужно ребенку для счастья?
        - Посиди за столом, - предложил ему Иоллар. - Можешь потренироваться подписывать бумаги - ты же будущий князь. А в верхнем ящике должна быть печать, ее сегодня тоже можно брать.
        Должно быть, умоститься в отцовском кресле, было тайной мечтой наследника - упрашивать себя он не заставил. А Сумрак, неуловимо изменившись в лице, отвернулся и подошел к высокому витражному окну. Прижался лбом к стеклу.
        - Совсем за маньяка меня держишь? - спросил у приблизившегося друга.
        - Демоны тебя разберут, - досадливо поморщился Сэллер.
        - Это мой брат, Сэл. Я не причиню ему вреда. И этой лживой сволочи, нашему папаше - тоже. Не смогу. Я только что убил девятерых, чья вина заключалась лишь в том, что они честно выполняли долг перед правителем, а этого ублюдка не смогу. Потому что, пойдя против своей крови, стану таким как он. А я и без этого уже...
        - А что такое "подать"? - поинтересовался взобравшийся на стол принц.
        - Налог, - машинально ответил его брат, не внося ясности. - Ты знаешь, не черкай все же эти указы, возьми лучше чистые листы. Не хватает еще мимоходом развалить страну, - пробурчал он при этом себе под нос. - Любишь рисовать? А музыку?
        Сумрак отвлекся, разговорившись с мальчиком, с искренним интересом расспрашивал его о занятиях и увлечениях, заставив Сэла вспомнить о собственном брате и о том решении, которое уже который месяц зрело в его голове, потом снова вернулся к товарищу.
        - Чтобы ты понял: тут, в Долине, своеобразные законы. Без этого мальчишки мой отец - никто. Правитель без наследника - не правитель. А князь уже не так молод, чтобы надеяться на рождение еще одного сына. Поэтому - да, это шантаж. И он сделает все. Но не ради ребенка, ради того, чтобы сохранить власть.
        - А его жена? Ее тебе не жаль? Она неизвестно что сейчас думает. И что, если они так и не найдут ожерелья?
        - Найдут. Это не та вещь, которую можно просто выбросить.
        - А какое ожерелье? - спросил мальчик, прислушивавшийся, как оказалось, к их разговору. Камень-переводчик, висевший у Сэла на шее, водимо, давал достаточно излучения, чтобы маленький эльмарец их понимал.
        - Красивое, - ответил Иоллар. - Серебряное, и на нем дракон нарисован.
        Он подошел к столу, взял чистый лист бумаги и карандаш и наскоро набросал эскиз.
        - Вот такое. Видел когда-нибудь?
        - Да. А зачем оно тебе?
        - Хочу подарить своей жене.
        - У тебя есть жена? - удивился ребенок.
        "Ты уже такой большой?", - слышалось в этом вопросе.
        - Да, есть. И дети: мальчик и девочка. А где ты видел это ожерелье?
        - Не помню.
        - Жаль.
        В дверь постучали. Принесли затребованную Иолларом еду.
        Сумрак все-таки попросил друга проверить блюда на предмет содержания в них ядов или еще каких-нибудь снадобий.
        - Я ничего не чувствую. Но моя сила здесь...
        - Все в порядке с твоей силой, - успокоил Лар. - Если ты о стражах, на них универсальные амулеты. Защищают от любых чар.
        Время ожидания затягивалось. Но Иоллар потратил его с пользой - как и уверял князя, познакомился с братом поближе. Дети Сумрака любили - это Сэл давно заметил, причем не только его дети, все. Вот и эльфеныш не оказался исключением: болтал без умолку, сам расспрашивал обо всем, что приходило в голову. Через час стал счастливым обладателем десятка рисунков, изображающих дивных животных, какие-то, невиданные Сэлом машины и строения - Ил рассказывал о Сопредельи. Рассказывал с грустью: эта прогулка на Эльмар был его единственным переходом с тех пор, как они с Галлой застряли на Таре, и, наверное, станет последним. Лар не будет гулять по другим Мирам, когда его жена заперта в одном, как бы ни хотел, не позволит себе того, чего лишена она. А он этого очень хотел - по глазам было видно, когда говорил с братишкой о чудесах других планет.
        Еще через час маленький Ленир удостоился чести увидеть клинки Т'арэ и опробовать их остроту на оплетшем один из углов комнаты декоративном плюще.
        - Ил, думай, что делаешь! - возмутился Сэллер. - Еще поранится.
        - Никогда. Мы одной крови, эти мечи для него не опасны.
        - Кто знает, сколько в тебе этой крови после пожара осталось.
        - Достаточно, - нахмурился Сумрак. - На отце проверил. Не заметил? Вот и он не заметил.
        - Так ты все-таки...
        - Нет! Просто царапнул по шее. Точнее, попытался. Я же сказал, что не трону его. Пусть живет. Пусть живет и боится.
        А спустя еще час маленький эльф уснул прямо за столом.
        - Дети Элир слишком слабые, - пояснил Лар, заботливо перенося брата на обтянутый кожей диванчик. - Для него это был утомительный день.
        - Для меня тоже, - признался Идущий. - И он еще не закончился.
        За окнами стемнело, пришлось зажечь свечи, а ожерелья так и не принесли.
        - Ты обещал рассказать о своих делах с Азгарским двором, - напомнил Сэл, поняв, что отказываться от ожидания Сумрак пока не намерен.
        - Обещал, но... Ладно, что ты хотел узнать?
        - Чем ты занимаешься.
        - Скажем так, я - независимый консультант по кризисным ситуациям.
        - Ил, кризисные ситуации у нас уже шесть лет. Точнее нельзя?
        - Привести конкретные примеры? Хорошо. Ты помнишь прорыв морской блокады? С чего все началось?
        - Ну... Нам повезло? - Сэл уже сам в это не верил.
        - Начиналось все со шторма. Он бушевал в Лазоревом море три дня. Причины для всех самые, что ни есть, естественные. К утру четвертого в нейтральные воды, где стояли на рейде имперские корабли, вынесло лодку с двумя детьми. Шторм застал их далеко от берега, когда они рыбачили, и мотал три дня, они выжили только чудом. Когда имперцы все же решили спустить шлюпку, предварительно проверив утлое суденышко на наличие скрытых чар, они обнаружили умирающих от голода и обезвоживания подростков - мальчика и девочку лет четырнадцати. Каэрцы оказались не чужды милосердия и взяли детей на борт. Впрочем, уверен, что когда они полностью оклемались бы, участь их ждала незавидная. Девочку-то уж точно. Хотя, это дело вкуса... Но они умерли, несмотря на уход. А спустя длань, на корабле вспыхнула эпидемия. На том судне, что подобрало детей, и еще на трех, посланники с которых поднимались на его борт в течение этого времени. Болезнь привезли в один из портов, но маги и целители быстро с ней разобрались, горожане почти не пострадали, количество смертей среди гражданских не перевалило за сотню. Но в военном госпитале,
куда доставили первых больных с корабля, никто не выжил. Как и в расположенных неподалеку казармах, где жили солдаты, ожидавшие отправки на Саатар. Как тебе такой пример? - Лар с вызовом взглянул на товарища.
        - Неудачный, - не отводя взгляда сказал Сэл. - Еще есть?
        - Найдется. Если ты еще не забыл, у Императора было несколько особых отрядов, сформированных из числа наемников-орков. Дети вулканов воевали за Истмана на Каэтаре, но привлечь их к войне в западных землях ему не удалось. Огненные орки не захотели выступать против Лар'эллана, с которым у них был длительный мир, и заявили о своем нейтралитете. Правда, они не отказывали имперцам в помощи оружием и проводниками, хорошо знавшими Лес. А Аэрталь была вынуждена это терпеть, опасаясь спровоцировать открытое противостояние. Так это и продолжалось бы, если бы однажды в небольшое приграничное селение Огненных не наведался имперский отряд. Они попросили проводников и задержались на ночлег. Ночью, предварительно упившись местным тростниковым самогоном, солдаты Истмана сначала устроили драку с принявшим их на постой хозяином, затем сожгли его дом и отправились гулять по деревне, в которой почти не было взрослых воинов. Убили практически всех мужчин и восемь женщин, одна из которых была женой местного старейшины и дочерью вождя соседнего племени...
        - А утром они ушли, - продолжил Сэллер. - Спустя три дня воины Аэрталь наткнулись на этот отряд в своих землях и принесли оркам их трупы. Союз вождей принял решение объединиться с детьми Леса и отказаться от договоров с Империей. Я знаю эту историю. Но не так как ты, конечно. Кем на самом деле были эти люди?
        - Имперцами, - пожал плечами Лар. - Все кроме одного. А тот один был нашим магом-целителем. Знал, чего не стоит добавлять в спиртное, чтобы не начались галлюцинации и разум не затмила жажда крови. Когда началась резня, у него сдали нервы. Был убит там же... Что к лучшему.
        - Люди Истмана пытались использовать подобный прием, - ничего не выражающим тоном произнес Сэл. - Наняли два десятка опустившихся гитаэлле, чтобы те напали на гномью серебряную шахту, выставив это делом рук лар'элланцев. Но что-то пошло не так, горняки их переловили и узнали, кто на самом деле за этим стоит. Теперь Истман на ножах еще и с гномьими кланами.
        - Я в курсе, - мрачная усмешка Иоллара наводила на неожиданные выводы.
        - Так это были не гитаэлле?!
        - Да нет, они. Только наняли их не имперцы. Все еще хочешь знать, чем я занимаюсь?
        Возможно, на кого-нибудь другого все услышанное произвело бы иное впечатления, но не на Сэллера. Война - это война, дело по-любому грязное. А это - лишь пресловутый принцип меньшего зла в действии. К тому же он был уверен, что Лар намеренно привел именно эти примеры, наверняка в остальном его "консультации" были более тривиальны.
        - Когда закончится война? - спросил Буревестник вместо того, чтобы отвечать на поставленный вопрос.
        - Если все пойдет по плану, то в течение этого года.
        - А если бы ты был на месте Дистена и мог сам принимать решения?
        - Два года назад. Но с большими потерями.
        - Ясно. А, чисто гипотетически, в какой срок ты бы мог стать королем Кармола?
        - Гипотетически? - задумался Иоллар. - За восемь лет. Восемь лет на Кармол. Еще двадцать пять - на захват Империи. После - около тридцати на Лар'эллан. А имея в подчинении Империю и Лес, можно было бы к концу столетия стать владыкой мира.
        - Ты серьезно? - ошалел от точности приведенных цифр Сэллер.
        - Нет, - обезоруживающе улыбнулся Сумрак. - А ты серьезно спрашивал? Если серьезно, - улыбка померкла, - мне это и даром не нужно.
        Мальчик на диване заворочался, и Иоллар обернулся к нему.
        - Придется отложить эту затею. Пригрозить папаше кровавой расправой и пообещать заглянуть через месяц. А Галле в день рождения что-нибудь другое подарю.
        Стоявший за дверью как будто дожидался этих слов - послышался робкий стук.
        - Войдите! - резко, но негромко, чтобы не разбудить брата, бросил Лар.
        Окованная серебром створка бесшумно распахнулась, пропуская княгиню Триллин.
        У эльфийки были красные глаза, а лицо покрывал толстый слой небрежно нанесенных белил. Неизвестно, что она хотела сказать, но, увидев лежащего на софе сына, вскрикнула и бросилась к нему. Сумрак успел поймать ее за руку.
        - Он спит, - прошептал он ей. - Поел, поиграл, а теперь отдыхает.
        Женщина, не поверив, замотала головой, а по щекам потекли слезы.
        - Он спит, - повторил Сумрак, не сводя глаз с ее лица.
        Не отпуская тонкого запястья, достал из кармана платок, стер со щек мачехи слезы вместе с гримом, и закусил губу - на правой щеке княгини краснел кровоподтек. Эльфийка опустила глаза.
        - Я не нашла ожерелья.
        Значит, Окнир нашел виноватого.
        Лар ругнулся и отпустил женщину. Она подбежала к ребенку, порывисто обняла и, конечно же, разбудила. А когда мальчик спросонья радостно затараторил о том, какой чудесный у него был день, и как он здорово играл со своим взрослым братом, не выдержала и разрыдалась.
        - В коридоре есть кто-нибудь или вы пришли одна? - спросил Иоллар, когда она немного успокоилась.
        - Двое стражников.
        - Попросите их позвать вашего мужа.
        Сэл помнил, что Иоллар не собирался причинять вреда отцу, но, глядя сейчас в его глаза, начал в этом сомневаться.
        ***
        Не так он себе это представлял. Без ненужных убийств, без женских слез. Но в какой-то момент злость и жажда мести оказались сильнее разума. Пришло время остановиться.
        Сидящая в обнимку с сыном женщина, прячущая от мальчика заплаканные глаза и нежно перебирающая его спутавшиеся во сне кудряшки, вздрогнула и прижала к себе малыша, когда Сумрак неожиданно приблизился к ним.
        - Леди Триллин, прошу простить меня за то... беспокойство, которое я вам причинил. И хочу заверить, что ни вам, ни вашему сыну ничего не угрожает. И не угрожало...
        Эти слова дались нелегко и прозвучали сухо. Но он сказал. Уже отойдя от нее, вдруг развернулся и добавил то, о чем действительно думал:
        - Я не рассчитываю на ваше понимание. Тот, кто посмел бы отнять у меня моего ребенка, был бы уже мертв, какие бы цели им не двигали.
        - А у вас есть ребенок? - тихо спросила эльфийка.
        - Даже два! - радостно сообщил ей сын, прежде чем Лар успел что-либо ответить. - Мальчик и девочка! У них большой дом и много всего интересного. Только лошадей почти нет, и они катаются на больших ящерицах. Смотри!
        Он спрыгнул на пол, добежал до стола и, подхватив кипу рисунков, вернулся к матери.
        - Вот такие ящерицы!
        Ленир еще что-то рассказывал, шелестела бумага, а Иоллар присел за стол и уткнулся лбом в сцепленные замком пальцы. Сейчас войдет отец. И что он ему скажет? Ярость туманила мысли. Ярость, обида и что-то еще. Возможно, память...
        - Это правда? - поинтересовалась эльфийка, отрывая взгляд от рисунков.
        - Ящерицы? Да, конечно. Удобный транспорт.
        - Я спрашивала о ваших детях.
        Она осмелела, поверив, что он не причинит им зла, а любопытство помогло побороть страх. Простота этого вопроса, звучание ее певучего голоса отвлекали от темных помыслов. Так же как и шуршание неизвестно как очутившегося в руке грифеля по шероховатому листу. Быстрые короткие штрихи, плавные линии - родные, с нежностью хранимые в сердце черты. Ясные глаза под темной челкой, открытая улыбка и острые кончики ушек. И другие - лукавый прищур, носик-кнопочка, копна вьющихся волос и ямочки на пухлых щечках. Он нарисовал бы их с закрытыми глазами. Но сейчас хотелось смотреть, видеть их лица, помнить, что то, что сейчас его окружает, не на самом деле, не навсегда - он не вернулся в прошлое, лишь заглянул ненадолго и скоро уйдет... Только прежде отдаст долги. Карандаш хрустнул, надломившись в ставших каменными пальцах, Лар без слов пододвинул лист подошедшей к столу эльфийке.
        Триллин долго всматривалась то в рисунок, то в его лицо, а после вздохнула:
        - Вы счастливы, принц Иоллар.
        Это было утверждением и вопросом одновременно. Ты счастлив, - говорила она, - ты вырвался отсюда, у тебя чудесные дети и наверняка хорошая, любимая и любящая жена. Так зачем же ты явился сюда, принес смерть и страх и нарушил зыбкое спокойствие этого дома?
        - Вы знали мою мать, леди Триллин?
        - Я... - голос дрогнул - он вновь напугал ее. - Не очень хорошо. Я редко бывала тогда при дворе.
        - Она была чем-то похожа на вас, - Лар взял из стопки чистых листов еще один, потянулся за новым карандашом. - Тоже старалась быть хорошей женой. Тоже делала вид, что ничего не замечает. Так же прощала. Так же радовалась, когда о ее существовании вдруг вспоминали... Но однажды не выдержала и заявила мужу, что уезжает из Долины. Навсегда. Она сделала бы это раньше, но, так же как и вы, переживала за своего ребенка. А к тому времени он уже вырос, ему было семнадцать, и она решила, что теперь он сможет все понять. Он понял. И даже хотел уехать с ней и никогда не возвращаться. Но она не позволила, говорила о долге, об ответственности, о том, что такой поступок приведет к расколу, а может, и к войне. . Она была мудрой женщиной. Но разрешила сыну проводить ее в земли ее отца...
        Сумрак умолк, поглядел на бумагу и перевернул лист рисунком вниз.
        - Если бы я тогда остался во дворце, она и до сих пор была бы жива. Кто-то счел нашу поездку удобным случаем избавиться от наследника, и... Но дальше вы знаете, да?
        Он не ожидал, что Триллин усмотрит какую-то подоплеку в его рассказе, но она отшатнулась, бросила беглый взгляд на сына, что-то рассказывающего подсевшему к нему Проводнику (Иоллар не сомневался, что Сэл прислушивается и к их разговору) и взволнованно зашептала:
        - Я понимаю, что вы подумали. Вы считаете, что род Каэл, как соискатели короны, могли организовать это нападение. Но мой отец и брат никогда бы...
        - Не стоит, княгиня. Возможно, вы правы. А возможно, не знаете всего. Но это уже не важно. Да, будь у меня имя виновного... Впрочем, одно имя у меня есть. Этого не произошло бы, не решись она уехать. А кто вынудил ее к этому, вам известно. Но сейчас я говорил не об этом. Она умирала у меня на руках, а я... Я спросил, что я могу сделать для нее. Я поклялся ей и себе, что сделаю все, о чем бы она ни попросила. А она сняла ожерелье, которое досталось ей от матери, дала мне и сказала, что я должен буду подарить его женщине, с которой решу соединить судьбу. Это единственное, о чем она попросила меня: не о мести, не о прощении - лишь об этом.
        - Значит, вы пришли только из-за ожерелья? - недоверчиво спросила эльфийка.
        - Сначала - да.
        Иоллар поднялся из-за стола и протянул ей перевернутый лист. Грустно усмехнулся, когда она удивленно расширила глаза, взглянув на рисунок, и, смотрясь в него, как в зеркало, коснулась щеки в том месте, где краснело неровное пятно.
        Дверь отворилась без стука - Окнир все еще чувствовал себя полноправным хозяином дворца. Остановился у входа, застав вполне мирную картину: верно, воображение рисовало ему совсем другое. Но Сумрак не стал его разочаровывать.
        - Вы заставили себя ждать, князь, - процедил он сквозь зубы. - А я говорил, что тороплюсь.
        - Твою просьбу оказалось нелегко выполнить, сын. Мы обыскали весь дворец...
        - Я вас предупреждал.
        Лар заметил, как насторожился Сэллер при этих словах.
        - Леди Триллин, попросите кого-нибудь из слуг увести ребенка.
        Нет, он почти не играл, всё было по настоящему - и зловещие нотки в голосе, и появившийся в руке меч.
        - Иоллар...
        Но Лар отвернулся, не дав Окниру договорить.
        - Выведите ребенка, княгиня. И возвращайтесь к нам.
        Улучив момент, наклонился к мальчику и шепнул на ухо:
        - Тебе спать пора, но я еще загляну.
        И уже громко к их общему отцу:
        - Не хотите попрощаться с сыном, князь?
        Эльф спал с лица.
        - Я имел в виду: пожелать ему спокойной ночи, - с жесткой насмешкой протянул Сумрак. - Или за вами до сих пор не водится таких привычек?
        Окнир вдруг отмер, шагнул к ребенку, немного его напугав, и опустился перед ним на колени. Нерешительно, словно впервые - а может, так оно и было - положил на худенькие плечики дрожащие руки.
        - До... доброй ночи... сынок.
        Так же неловко притянул его к себе, чтобы коснулся губами лба, и застыл оторопело, когда детские ручонки обхватили шею.
        - Доброй ночи, отец.
        Триллин, казалось, готова была расплакаться от умиления. Значит, догадка оказалась верна - переизбытком родительских чувств Окнир не страдал ни в прошлом, ни сейчас.
        - Удивительно, не правда, ли? - с неприкрытой издевкой в голосе произнес Лар, когда эльфийка, повинуясь его взгляду, вывела Ленира за дверь. - Оказывается, сын - это не только пропуск в тронный зал. У детей есть чувства. Как правило, добрые и светлые. И они способны дарить этот свет другим... Но одного раза недостаточно, чтобы это понять. А второго шанса у вас уже не будет.
        - Иоллар, я...
        - Вы больше никогда не обнимите сына, - резко и громко оборвал его Сумрак, и вернувшаяся в комнату женщина испуганно отшатнулась, прижавшись к стене. - Никогда не отсчитаете денег наемному убийце. Никогда, - взгляд снова вернулся к Триллин, - не ударите женщину.
        - Ты сможешь убить своего отца? - дрогнувшим голосом спросил Окнир.
        - Нет, князь, - Лар увидел, как эльф побледнел от одной его улыбки. - Я не убью вас. Но и отцом вас не считаю. Назовем наши отношения равноценным обменом: когда-то вы подарили мне жизнь, сегодня я сохраню вам вашу. Но только жизнь. А до этого я говорил о ваших руках...
        Окнир еще непонимающе хмурился, когда Иоллар схватил его плечо и подтащил к столу. Сил эльфа не хватало на сопротивление, и уже через секунду рука его оказалась вытянута вдоль столешницы, а сам он едва стоял, изогнувшись в несуразной позе.
        - Руки, князь, - взмахнул мечом Сумрак. - Без них не обнимешь, не ударишь. Но жить можно.
        - Нет!
        Крик Триллин совпал с ударом, женщина бросилась вперед, но ее перехватил Сэллер, и она обмякла в его объятьях. Окнир тоже был близок к тому, чтобы лишиться сознания.
        - Странно это, - задумчиво повторил Сумрак, отпуская отца, позволяя ему сползти на пол. - Вы можете пойти против своей крови, подсылая убийцу к сыну, а моя кровь не позволяет причинить вам вреда. Вы можете издеваться над своей женой, а она не в силах смотреть на ваши страданья. С чего бы так? Может, это знак?
        Сэл тем временем уложил эльфийку на софу и склонился над ней, приложив ладонь ко лбу. Лар одобрительно кивнул, заметив, как тает темное пятно на ее щеке, а после снова перевел взгляд на отца.
        - Так что вы думаете по этому поводу, князь?
        - Я... я не знаю...
        - Я дам вам время. До утра. Утром вы соберете Совет Долины, и там решится ваша судьба.
        - Хорошо...
        - А до этого у вас есть шанс попросить прощения у своей жены.
        - Да... хорошо...
        Не поднимаясь с ковра, Окнир пополз к еще не пришедшей в себя женщине. Лар схватил его за шиворот и резко поднял, отчего одежда затрещала по швам, развернул к себе лицом.
        - Попросить прощения, а не запугать и заставить притвориться, что все хорошо. Притворяться теперь будете вы - нежным мужем, любящим отцом. Возможно, со временем это войдет у вас в привычку. А в противном случае, я всегда смогу найти другой меч.
        - Всегда? - выдавил князь.
        - Да. Теперь я стану следить за каждым вашим шагом.
        Иоллар выпустил его, отступил, но вдруг резко размахнулся и ударил кулаком в осунувшееся лицо. Окнир упал, а на душе стало чуть легче. Мудрецы говорят, что забвение - лучшая месть, но, видимо, Лар еще не достиг мудрости.
        - Надеюсь, все во дворце предупреждены обо мне и не повторят ошибок тех несчастных, что встретились мне на пути сюда? - спросил он у сплевывающего кровь эльфа.
        Тот кивнул.
        - Прекрасно. Совет Долины, князь, не забудьте. Сэл, пойдем.
        Тихий окрик догнал их уже на выходе.
        - Иоллар! Скажи им... скажи, что я распорядился приготовить вам комнаты.
        Сумрак удивленно приподнял бровь.
        - Очень любезно с вашей стороны, князь, но вы немного ошиблись. Вы приказали приготовить нам лошадей. Ночевать мы будем в другом месте.
        - За подарком пришли, да? - зашипел на ухо Сэллр, когда они вышли, и Лар распорядился насчет коней.
        - Да. Но я решил немного прибраться в родном доме. Ты чем-то недоволен?
        - Твоей страстью к чистоте. Теперь, как я понимаю, нам предстоит наводить порядок в соседней комнате?
        - Правильно понимаешь. Но ты можешь остаться, если хочешь.
        - Ни за что. Во-первых, я неуютно чувствую себя в окружении защищенных амулетами эльфов, а во-вторых, я не прощу себе, если пропущу явление божества своему народу. Если тебе начнут приносить в жертву девственниц, будет, что рассказать потом твоей жене.
        Шутки Сэла не улучшали настроения, но Лар твердо решил не отступать от своих планов. Он заглянул к брату, который не спал, дожидаясь его прихода, пожелал спокойной ночи и обещал, что увидятся утром. Под хмурыми взглядами стражников, скорбевших о погибших товарищах, спустился вниз и остановился у вазы с лилиями.
        - Неизменность, - пробормотал он себе под нос. - Все здесь неизменно уже несколько тысячелетий. Начнем с малого...
        Ваза со звоном разбилась о каменные плиты. Сумрак собрал цветы и вышел за дверь, оставляя растерянным слугам убирать осколки. Лилии он отнес в семейную усыпальницу, положил их на крышку мраморного саркофага, мысленно прося прощения за то, что не может задержаться тут надолго. Ночь коротка, а "уборка" требовала времени.
        Глава 3
        Сэл едва выдерживал эту безумную скачку: Иоллар гнал своего гнедого так, словно за ними мчались все демоны Бездны, а у Проводника недоставало опыта верховой езды на лошадях - на Таре под седлом обычно были керы, быстрые, но не настолько.
        - За теми холмами уже Море, не отставай!
        Но никакого моря Буревестник не увидел. Лишь белый песок под ясными звездами - безжизненная пустошь, посреди которой высилась остроконечная стела, к которой Лар направил коня.
        - А где же море?
        - Это и есть море, - ответил Сумрак. - Море Высохших Слёз. Ты совсем не знаешь моего Мира.
        Сэл был бы рад не знать его еще дольше, но промолчал.
        - Это кладбище, если так тебе будет понятней. Орк может умереть за тысячи лиг отсюда, но его родственник, друг или даже враг принесет сюда его прах. Таков закон.
        Лар спешился и загреб горсть песка.
        - Тут все мои предки, - тонкая струйка просочилась сквозь пальцы, - тут начинается наша земля.
        Он опустился на колени и вынул из кармана маленький мешочек. Пересыпал в ладонь серую пыль.
        - Теперь ты дома, брат, - прошептал он, пуская прах по ветру. - И нет преград между тобой и Сумрачными Чертогами.
        Сэллер смотрел на него, как зачарованный, не веря своей догадке.
        - Это... это Ром? Ты столько лет...
        - Дети Сумрака всегда возвращаются домой, - тоном, пресекающим дальнейшие расспросы, произнес Лар.
        - А иногда и Сумрак приходит к детям своим, - донеслось из тени у подножия стелы.
        Реакция мага была мгновенной - купол защиты и яркий шар света над их головами, чтобы увидеть произнесшего эти слова. Иоллар вскинул руку, призывая товарища воздержаться от дальнейших действий, и медленно поднялся навстречу шагнувшему к ним мужчине.
        - Сумрак никогда не покидает своих детей, Ахенар, - сказал он, узнав орка.
        - Да, - согласился тот. - Но не часто он является к ним во плоти.
        Из этого странного разговора Сэл так и не понял, друг перед ними или враг, и не торопился убрать защиту. Орк остановился на границе охранного круга. Оружия при нем не было, магии не чувствовалось. Одежда тоже мало что могла о нем сказать - свободные темные штаны, длинная черная рубаха с замысловатым орнаментом на рукавах и вороте. Босые ноги утопали в песке. Лицом он чем-то походил на Ромара, но был много старше, в длинных, заплетенных в две косы волосах блестела седина, а клыки выдавались сильней и выступали из-под верхней губы, когда он говорил.
        - Я жду тебя с заката, Иоллар Т'арэ.
        - Разве я звал тебя или сказал, что буду здесь? - спросил Лар, не особо, впрочем, удивившись.
        - Служителям Святилища было знамение, - пожал плечами мужчина. - Было сказано, что Сумрак придет. Часом позже прилетел голубь из долины с известием о твоем возвращении. Несложно было сделать выводы.
        - Ты один оказался таким догадливым?
        Лар махнул рукой - жест, отработанный за годы войны - и Сэл снял защиту и спешился, став чуть позади друга.
        - Нет, не я один, - ответил на заданный ему вопрос орк. - Многие поняли. Но не все подумали о том, куда ты направишься сначала. А я вспомнил, что первым делом ты всегда шел к деду. Разве то, что Владетель Стиар мертв, весомый повод, чтобы менять привычки?
        - Не все заканчивается со смертью.
        - Верно, - кивнул орк. - Мне послышалось, или ты говорил о Ромаре?
        - Нет, Ахенар, слух тебя не обманул. Сын твоего клана вернулся домой. Он принял добрую смерть в бою, так и скажешь его семье.
        - У него не было семьи. Но женщины клана поплачут о нем, а старики поведают о его жизни молодым. Он не будет забыт. Ты убил его?
        - Нет. Я умер раньше, чем он пришел за мной, и избавил его от обязательств. А когда он вернул меня, у нас уже не было повода для боя. Он стал моим братом, вождь Ахенар. Запомни сам и передай вашим старикам, пусть не забудут рассказать об этом своим внукам. А сейчас скажи, зачем ты ждал меня?
        - Разве это не великая честь - первому приветствовать вернувшегося Владетеля?
        Сумрак пристально вгляделся в глаза вождя.
        - Ты плохо подумал обо мне, Ахенар, - заключил он. - Решил, что из-за Рома я стану преследовать тебя и твой клан. Пришел просить о милости.
        - Только для своего народа, - повинился орк. - Я уже не молод, и если бы такая цена тебя устроила...
        - Она не устроила бы меня, - Лар вдел ногу в стремя. - Я не взял бы плату с рода, взрастившего великого воина. Мне нужны жизни трусливых крыс, пославших его. Только их, Ахенар. Не их братьев или сестер, жен или детей, не их стариков - я не стану рубить корни дереву, породившему гнилые плоды. Следующий урожай может быть лучше.
        Он вскочил в седло, и Сэллер последовал его примеру.
        - Ты мудр и милостив, Владетель, - поклонился вождь.
        - И я обалдеваю от твоего напыщенного слога, - шепотом добавил от себя Буревестник, но, встретившись взглядами с другом, понял, что лучше помолчать.
        Сумрак снова не играл, не менял маски - просто у него было много лиц. И еще неизвестно было, какое из них он явит своему народу.
        - Анэ! - выкрикнул Ахенар, хлопнув в ладоши.
        В нескольких шагах от них поднялась на ноги мышастая, сколько хватало света разглядеть, лошадь. Умное животное все это время пролежало на песке, не выдав себя. Седла на ней не было, но орку не понадобилось стремя, чтобы сесть верхом.
        - Народ ждет тебя в Святилище. Пришли все, кто смог. И продолжают идти - вести разносятся быстро.
        - Что ж, это многое упрощает.
        Селлер на миг представил, что именно это упрощает, и поморщился. Но, в конце концов, Лар имел право на месть. Обещал ограничиться заказчиками - уже хорошо. Читать Сумраку лекции он не собирался.
        - Ром говорил тебе, кто его нанял? - спросил он, догнав друга, зажимая в кулаке амулет-переводчик. Ахенар ехал по другую руку от Лара, и Сэл не хотел, чтобы вождь слушал их разговор.
        - Нет. Это было бы против его правил.
        - Но он же сказал о твоем отце?
        - Это другое, - еще больше помрачнел Иоллар. - Князь пошел против своей крови, опозорил себя. У Рома не было оснований заботиться о его имени. А остальных заказчиков я найду, не волнуйся.
        - Устроишь показательную казнь?
        - Тебе не очень нравится то, что я делаю, да?
        - Мне вообще не нравится то, что ты делаешь. Лес рубят - щепки летят?
        - Ты о стражниках моего отца?
        - И о его жене. Заставил ее переживать сначала о ребенке, потом о муже.
        Что-то похожее на раскаянье промелькнуло во взгляде Иоллара.
        - Я видел ее третий раз в жизни, Сэл, и ничего о ней не знал. Она могла оказаться ничем не лучше князя. И жены, и матери бывают разные. А тебе она приглянулась?
        Последняя фраза сопровождалась ухмылкой.
        - С чего ты взял? - удивился Проводник.
        - Ты стащил со стола ее портрет, который я нарисовал.
        - Дурак ты, Сумрак, хоть и бог, - буркнул человек, доставая из кармана сложенный в несколько раз рисунок и передавая его товарищу. - Никогда не оставляй таких портретов в доме, где у тебя есть враги.
        - Сожги, - попросил Лар, возвращая листок, на котором нарисовал своих детей. - И спасибо, я не подумал о таком.
        Ахенар уважительно взглянул в сторону Идущего, когда в его ладони вспыхнуло пламя - заклинание несколько чуждое воднику, но не такое уж сложное, чтобы не освоить.
        - Твой друг шаман из другого Мира? - спросил он у Иоллара.
        - Великий шаман, - без намека на шутку ответил тот.- Но мне не понадобится его помощь в Святилище.
        Намек Буревестник понял.
        - Кто носит сейчас Стальную Корону, Ахенар? - Лар решил подготовиться к встрече с народом.
        - Кангар.
        - И что скажешь о нем?
        - С твоим дедом ему не сравниться, но он достойный правитель.
        - Расскажи о других вождях.
        Оставшуюся дорогу Сумрак расспрашивал орка, выслушивал, запоминал. Сэллер сбился уже на четвертом имени, и все они превратились для него в сплошное "ар-ар-ар". Об этом ему объяснял еще Ромар. "Ар" - от "Лар", общий корень всех мужских имен у Сумрачных орков. А у их соседей эльфов, соответственно, "ир" - от "Элир". Интересно, каково было маленькому принцу Иоллару с его орочьим "ар" в эльфийской Долине? А еще с темными волосами? Черная овца в златорунном стаде. Невесело.
        Направляясь с другом в Святилище Сумрака (с богом в его храм?) Сэл и представлял себе храм - некое здание, оплот культа. Но когда дорога поднялась на холм, с его вершины открылось захватывающее зрелище: посреди широкой равнины, как круги от брошенного в воду камня, расходились кольца огня. В центральном, самом меньшем, но не значит, что маленьком, глаз различал пирамидальную крышу, поддерживаемую массивными колонами. Под ней тоже пылал огонь. И в свете пламени было видно, что все это пространство заполнено орками: мужчины, женщины, дети... Дети? Буревестник дернул задумавшегося о своем Иоллара за рукав:
        - Тут дети. Будешь... при них?
        - Тут нет детей, Сэл. Мальчики, доказавшие, что достойны называться воинами, и девочки, вошедшие в возраст невест. Но я постараюсь... постараюсь, в общем.
        Он спешился, разулся, снял куртку, завязал в нее сапоги и приторочил вещи к седлу.
        - В святилище нельзя идти обутым? - предположил Проводник.
        - Можно, - улыбкой ответил Сумрак. - Но я забочусь, чтоб ты не надорвался, если придется тащить мои вещи.
        Придется, понял Сэл. Но в толпу Лар ступил вполне материальным... эльфом.
        - Что тут делает этот длинноухий ублюдок Элир?! - возмутилась какая-то старуха. Буревестника, человека, проигнорировали.
        - Кошкоглазый смесок! Позор крови! - подхватили другие.
        Длинные уши и зеленые глаза на этой стороне Ничейного поля не любили так же сильно, как темные волосы на той. Наверное, в детстве у него было немного друзей.
        - Это внук Владетеля Стиара, - узнал кто-то, и гомон заметно стих.
        - Я еще никого не убил, - шепотом заметил Лар, ледяной улыбкой разгоняя встречных с пути.
        - Внук Стиара! Истинный наследник! - покатилось от них во все стороны.
        - Иоллар? Лар? Сумрак? - вернулось с удивленным шепотом.
        - Сумрак-Сумрак, - усмехнулся принц.
        - Сумрак! Сумрак! - вновь разошлось по толпе.
        Они были еще далеко от центра, когда высокий мускулистый воин преградил им путь. Обнаженный торс орка, очевидно, натертый каким-то жиром, отливал в свете костров медью, а в руке мужчина сжимал меч.
        - Сумрак не может прийти с грязной кровью Элир! - заявил он.
        - Твоя бабка ублажала заезжих эльфов и понесла от того, чьего имени даже не знала, - спокойно ответил Лар. - А отец до смерти чернил волосы, чтобы скрыть ее позор. Тебе ли говорить со мной о чистоте крови?
        - Лжешь, грязный смесок! - кинулся на него орк.
        Началось, - Сэллер обреченно прикрыл глаз. А открыв, немало удивился: грозный воин лежал на земле, а в его грудь утыкалось острие призрачного клинка.
        - Мои родители сочетались браком в двух храмах по законам своих народов, - раздельно произнес Лар. - Их союз не был бесчестьем, и в моей крови нет грязи. А ты... Пусть глава твоего рода назначит тебе наказание. Но передай ему, что я просил быть снисходительным к твоей глупости.
        Оттолкнув мужчину ногой, Иоллар проследовал дальше.
        - Ну ты даешь! - восхитился Сэллер. - Я думал...
        - Что я убью пьяного дурака за несколько слов? Сэл, они сидят здесь с полудня. Пьют вино и курят всякую дрянь. Еще не такое могут сказать.
        - А его бабка? Откуда ты знал?
        - Понятия не имею. Наверное, я все-таки... бог?
        Продвиженье к центру святилища заняло не менее получаса. Весть о прибытии наследника покойного владетеля разошлась по огненным кругам, но был ли явившийся Сумраком, собравшимся было пока не ясно.
        - Приветствую тебя, Иоллар Т'арэ!
        Как оказалось, алтарь под крышей-пирамидой стоял еще и на возвышении. К сердцу святилища вели ступени, по которым сейчас спускался статный немолодой орк. Длинные волосы мужчины были распушены по плечам, а голову венчала корона - стальной обруч с тремя зубцами впереди.
        - Приветствую тебя, Владетель Кангар, - поклонился в ответ гость.
        - Кто пришел с тобой?
        Сэл вздохнул: ну хоть кто-то за этот безумный день поинтересовался его скромной персоной.
        - Это мой друг и мой Проводник. Зови его Буревестником, Владетель.
        - Значит, вы принесли нам бурю? - пошутил орк, но глаза его не смеялись.
        - Лишь маленький ветерок, Владетель. Он не сломает деревьев в твоем саду, только собьет больные ветви. Они давно прогнили, а у садовника не доходят руки их обрубить.
        - Не завалит ли этими ветвями и садовника?
        - Нет, если он не станет стоять под деревом.
        - Садоводы, блин, - пробормотал себе под нос Сэллер. - И где их так разговаривать учат?
        Шедший все время рядом Ахенар неодобрительно покачал головой.
        - Семь лет назад, - повысил голос Иоллар, - четверо вождей, полагавших, что имеют права на стальную корону, назначили цену за мою жизнь и отправили по моим следам воина, чей прах я принес сегодня к берегам Моря Высохших Слез.
        По толпе прокатился шепот - ближние передавали услышанное дальним. Сумрак намеренно говорил неспеша, давая им такую возможность.
        - Не я оборвал жизнь этого воина, но он пал в бою и не опозорил своего имени. Имя это было Ромар Меч. Запомните его, как запомнили другого Ромара - того, кто кровью своей вернул из тени Владетеля Таскидара. Ибо этот Ромар, так же вернул мне тело, разделив со мной кровь. Пройдя через Пламя, я не был уже Иолларом Т'арэ и тем, за чьей жизнью ушел Ромар, и потому он не нарушил условий договора. Но, обретя вновь тело, я обрел и частицу души себя прежнего. И теперь эта душа взывает о возмездии.
        - Я признаю за тобой твое право, бывший когда-то Иолларом Т'арэ, - возвестил Владетель. - И признаю за тобой силу и власть - над этим местом и всем Сумрачным Краем, от Ничейного Поля до Южных Скал.
        Он преклонил колени и положил к ногам Лара корону.
        - Об этом мы поговорим позже. Когда я накажу своих врагов, ничто не испортит праздник моим друзьям.
        - Тут нет твоих друзей, Иоллар, - выкрикнул один из стоящих у ступеней орк. - А Владетель Кангар, должно быть, лишился рассудка, вдыхая дым от храмовых курильниц. Наши шаманы возвестили нам о пришествии бога, а не о возвращении беспутного мальчишки, явившегося без приглашения.
        - Вот и первый, - тихо вымолвил Лар, медленно разворачиваясь к говорившему. - В твоем саду много гнили, Владетель. Мой дед не простил бы подобных речей в свой адрес. Так ты ждешь бога, Гевар? - спросил он у выступившего вперед мужчины, чьи волосы так же как и у Ахенара были заплетены в две толстые косы. - Думаешь, Сумрак будет милостив к тому, кто хотел обманом получить корону?
        - А ты не обманом ли хочешь ее получить? - выступил еще один вождь. - Ты намеренно пришел в ночь, когда нам было обещано чудо, чтобы обманом уверить нас в том, что ты и есть Сумрак. Хитрость и изворотливость досталась тебе с кровью Элир, сын не будет лучше отца.
        - Хорошо, что ты заговорил о крови, Астар, - усмехнулся Иоллар. - Может, тогда ты вспомнишь и то, что во мне течет так же и кровь Стиара Т'арэ, безо всяких хитростей дающая мне права на корону. Разве не поэтому вы двое были в числе тех, кто заплатил Ромару за мою смерть?
        - Лживый длинноухий ублюдок! Тебе ничем не доказать своих слов! Или ты скажешь, что Ромар Убийца опозорил свое имя, нарушив клятву?
        По рядам прошел гомон. Лар дождался, пока он немного стихнет.
        - Ромар был честен до самой смерти и не назвал мне тех, кто нанял его. Пусть мое знание не ляжет позором на его имя. Потому что это знание дано мне моей силой. А сила моя есть и право!
        А вот теперь началось! Сэл привычно сгреб упавшую на ступени одежду Иоллара - сколько раз уж так бывало - и огляделся в гробовой тишине. Орки, все как один, опускались на колени, склоняя головы, а рядом выросла огромная, в три человеческих роста, тень.
        - Ты по-прежнему веришь в милость бога, Гевар? - спросила тень у застывшего вождя.
        Его товарищ сориентировался быстрее и уже упал на землю ниц лицом.
        - Ты не можешь быть богом! - выкрикнул орк.
        - Дурак, - услышал Сэллер усталый голос Сумрака.
        А спустя миг неверующий орк уже лежал рядом с сообщником и истекал кровью.
        - А ты, Астар, веришь в то, что я могу быть милостив?
        "Хоры тебя знают", - мысленно ответил за вождя Буревестник. Но если он правильно понял настроение Сумрака, тот не желал убивать - устал, или же ему хватило смертей эльфийских стражей. А может, поговорив дорогою с Ахенаром, понял, что орочья половина его "дома" не так уж и нуждается в уборке. Казалось, Лар только и ждет, чтобы орк избавил его от необходимости проливать кровь.
        - Верю! - воскликнул Астар, и Сэл умиротворенно вздохнул. - Верю в милость тою!
        - Я буду милостив, - согласился Сумрак. - Я убью тебя быстро.
        Просвистел по воздуху призрачный клинок. Буревестник снова ошибся. Этот чокнутый божок...
        - Не смей думать обо мне в таком тоне, - злобно прошептал на ухо Лар.
        - Ты?..
        - Да. Наверное, это место так действует. Я их насквозь вижу. И тебя чуть-чуть.
        Пугающая тень снова возвышалась над ним, и Сэл нервно хихикнул, поняв, что говорит с коленом фантомного великана.
        - Не худшая часть тела, - хмыкнул в ответ Лар. - Я пощадил бы первого, но второй заслуживал смерти.
        - А остальные двое?
        Ответить Сумрак не успел - ползком к ним приближался, видимо, третий наниматель Ромара. Вождь - Сэл уже понял, что означают две косы - глухо стукнулся головой о каменную ступеньку.
        - Будь милостив и ко мне, Сумрак, - смиренно попросил он.
        Идущий на всякий случай отступил подальше, боясь загадывать, какой милости ждать в этот раз. Снова мелькнули призрачные клинки и на землю мертвыми змеями упали срубленные с головы орка косы.
        - Ты не достоин быть вождем, Умвар. Но твой род ведет начало от зарождения этого Мира и в нем много славных воинов. Пусть тот из твоих сыновей, которого признают старейшие, займет твое место.
        Сотканный из серого тумана гигант повертел головой.
        - Кто-нибудь еще тут сомневается в моем праве?
        Ответом ему была тишина.
        - Я есть судья и палач, - выдохнула тень. - Примите мой суд и кару.
        Великан мглою опал вниз и растворился в толпе орков. То тут, то там слышались слабые вскрики, где-то заплакала женщина. Сэллер проверил ментальные блоки и с грустью подумал о том, что Сумрак, как не жаль, все же сорвался. Но возможно, если удастся увести его из этого места...
        - Уйдем, не переживай. И не жалей убийц, насильников и заговорщиков. У меня просто нет времени зачитывать обвинение каждому.
        Лар материализовался, Буревестник протянул ему одежду, но тот передернул плечами. Действительно, несолидно будет, если грозный бог пред всем народом начнет натягивать штаны. Да и стесняться вроде бы нечего. Однако Сумрак все же застеснялся, заметив любопытные взгляды толпящихся за спинами вождей женщин, их жен и дочерей, на миг опустил глаза, небрежным жестом выловил из вороха вещей свою рубаху и обвязал ее вокруг пояса.
        - Здесь больше нет моих врагов, - возвестил он.
        - Не знал, что их было так много, - прошептал все так же стоявший на коленях Кангар.
        - Я обещал срубить больные ветви в твоем саду, - громко ответил ему Иоллар. - А не только отомстить за того, кем больше не являюсь.
        Но начал-то с личных недругов, мысленно заметил Сэл, зная, что будет услышан. Хотя, кажется, кого-то упустил. Говорил ведь, четверо вождей.
        - Я сказал, четверо? - пробормотал Лар. - Бездна! Надеюсь, не все такие внимательные.
        Он подозрительно оглядел своих подданных. Судя по удовлетворенному лицу, подобных подсчетов никто из них не проводил. Но Проводник задался целью получить ответ на этот вопрос и продолжал упорно думать о четвертом.
        Сумрак проигнорировал его настойчивость, поднял лежащую на ступенях корону, повертел в руках и неожиданно отломил один из зубцов. Как ему это удалось, он сам, похоже, не понял, но зажал добычу в кулак. Наклонился к орку.
        - Трудно отказаться от мести, неся тьму в себе, - сказал негромко. - Но еще труднее будет сейчас найти другого правителя этому Краю, Владетель Кангар. Тем более, ты осознал свою вину, и я вижу смирение в твоем сердце.
        Сэл опустился на ступени, скомкав оставшуюся в руках одежду Лара, и подумал, что давно пора перестать удивляться ему. Впрочем, Буревестник отметил, что не так уж и удивляется в последнее время.
        - Я не могу принять стальную корону, - развернулся к вождям Сумрак. - Моя судьба теперь не связана с судьбами моего народа, но я хочу оставить его в мире и под надежной рукой. Пять лет назад вы признали над собою власть Кангара. Примете ли вы его и сейчас?
        Он не ждал слов, читая ответ в их мыслях.
        - Вместе с частью Стальной Короны я оставляю себе право на возвращение. Но саму корону, как и власть над этим местом и над этим Краем от Ничейного Поля до Южных Скал я отдаю Кангару и его роду до последнего потомка.
        С этими словами Сумрак вернул венец на голову последнего из вождей, когда-то отправившего за его головой Ромара Убийцу, ставшего для него Ромаром Защитником. Боги вдоволь поиграли его жизнью, став богом сам, Лар продолжил эту игру.
        Глядя, как поднимается с колен вновь провозглашенный Владетель Сумрачного Края, Сэл подумал о том, что они на удивление легко отделались. Все могло затянуться, недовольных вождей могло быть куда больше, как и фанатиков, уверенных, что прародитель орков не может прийти в образе остроухого эльфа. Но обошлось.
        - Сумрак не может покинуть свой Мир, - громко, чтобы быть услышанным, произнес Кангар.
        - Сумрак навсегда останется в крови своих детей, - ответил Иоллар или кто он там теперь. - И однажды вновь изберет род, которому дарует всю свою силу.
        - Разве ты сейчас не избрал этот род, назначив меня преемником? - почтительно, но с напором вопросил Кангар. - Доведи дело до конца, Сумрак, бывший когда-то Иолларом Т'арэ. Даруй свою кровь моему роду, чтобы никто не усомнился в моем праве.
        Буревестник не понял, что означают эти слова, но по лицу Лара догадался, что ничего хорошего. Вот так и прощай врагов.
        Орки вокруг одобрительно загудели, а Проводник поймал на себе недовольный взгляд друга. Тот смотрел на него так, будто бы он, Сэл, был в чем-то виноват. Откуда на ступенях Святилища появилась закутанная в длинную шаль девчушка, он за этими переглядываниями не заметил.
        - Дочь моя, Олурна, - представил Владетель. - Она уже вошла в возраст и готова принять мужчину. Окажи честь ей и всему моему роду.
        Шутка о девственницах явно была неудачной, мысленно признал вину Сэл.
        К сожалению, для окружавших их орков это не было шуткой.
        Лар, а за ним и Сэллер поднялись по ступеням под крышу, туда, где внутри огненного кольца, образованного сосудами с горящим маслом, вместо жертвенника, который ожидал увидеть тут Идущий, обнаружилось подобие жилой комнаты. Перегородки из камыша составляли правильный восьмиугольник, внутри которого каменный пол был устлан циновками. Тут же стоял низкий круглый столик и две слабо чадящие курильницы.
        - Богу приготовили достойное жилище, - сказал Сэл в попытке пошутить.
        - Нет, - отрешенно махнул рукой Сумрак. - Это место для медитаций и молитв. На каждом кругу несколько таких уединенных уголков.
        - И для "окажи ей честь" тут тоже уединяются?
        - Вполне возможно.
        - Ил, да брось ты! Это же не серьезно. Ты же не станешь?..
        - Помолчи. Мне нужно подумать.
        - Да о чем тут думать?! Хотя... Нет, бред. И даже не потому, что ты женат... Кстати, ты еще помнишь о том, что женат? И через день у твоей жены день рождения, а мы пришли сюда за подарком для нее.
        - Сэл, заткнись. И не думай ни о чем, по возможности.
        Буревестник честно старался выполнить эту просьбу, но в голове роились самые разные мысли и не желали оттуда уходить. Лар сам себя загнал в тупик. Приняв разумное на первый взгляд решение, отказавшись от мести и надев корону на голову того, кто, не смотря на прежние ошибки, казался ему достойным претендентом на роль правителя его страны, Лар уже не мог отказаться от своих слов. Что это за бог, который сам не знает, чего хочет? Но каков же наглец этот Кангар! Нет бы, удовольствоваться прощением и великой милостью, так он решил урвать от этого соглашения по максимуму. Может, и без задней мысли, может у них так принято...
        - Да, Сэл. У них так принято. Нет ничего сильнее кровных уз. Нет крови дороже, чем кровь Т'арэ. И Кангар прав - Сумрак должен остаться в этом Мире.
        - И зачем ты только вернулся сюда? - не сказал, но громко подумал Идущий.
        Иоллар пожал плечами:
        - Хотел как лучше...
        А получилось как всегда, сказала бы Галла. Она много чего сказала бы, окажись сейчас здесь.
        - Сэл, выйди, - угрюмо попросил Лар, увидев в мыслях друга свою жену.
        - Как скажешь, боже, - раздраженно бросил Проводник.
        На выходе столкнулся с вождем Ахенаром, несшим тяжелый кубок. Заинтересовавшись, Сэллер остановился за тонкой перегородкой.
        - Я просил шаманов приготовить для тебя это, - сказал орк. - Напиток, дающий силу мужчине. Никто не сомневается в тебе, но...
        - Поставь там, - не дослушал его Иоллар.
        Вождь вышел и покачал головой, заметив притаившегося человека, но ничего не сказал. Буревестник нашел в камышовой стене прореху и несколько минут смотрел на ссутулившуюся обнаженную спину. Затем Лар поднялся и потянулся к принесенной Ахенаром чаше. Идущий сплюнул, и чтобы не столкнуться с товарищем, поспешно спустился по ступеням.
        - Сумрак мудр, - сказал оказавшийся рядом Ахенар.
        - Угу. И милосерден, я помню.
        На друга он старался не смотреть.
        Зато на него смотрели все остальные. Орки, все, сколько их тут было, ждали, что он скажет.
        Лар остановился рядом с Кангаром и его дочерью.
        - Ты прав, Владетель. Кровь моя принадлежит этому Миру. И я наполню ею чашу твоего рода.
        Взволнованный шепот волной отхлынул от центра Святилища, относя к окраинам речь Сумрака. Слишком взволнованный.
        - "Наполню чашу твоего рода"? - обернулся к Ахенару Сэл. - Еще одно иносказание?
        - Нет. Я бы назвал это самоубийством, - опустил голову орк. Кажется, он был готов взять назад слова о мудрости Сумрака.
        Чаша рода оказалась огромным медным тазом с замысловатой чеканкой по краям.
        - Ил, ты придурок! Просто развернись и уйди.
        - Думаешь, это просто? - грустно улыбнулся Лар. - Все немного не так, как ты это видишь, Сэл. Мы не зря сегодня пришли сюда. Я не только отомстил, не только вырезал как собак прячущуюся в толпе мразь. Я установил порядок. И они поверили в него. Род Т'арэ обрел незыблемое право на Стальную Корону именно после возрождения Таскидара, в нас признали потомков бога. Если род нового правителя не получит того же признания, через несколько лет стране грозит раскол. Я поступаю нечестно, Сэл. Я сбегаю из этого Мира. А значит, должен откупиться и дать справедливую цену. Отдать долги - за этим мы пришли сюда. Извини, я не могу объяснить лучше. Это внутри меня. Это Сумрак. Он так решил.
        - Тогда пусть Сумрак хлебнет еще волшебного напитка и окажет честь этой шуганной малолетке. Иоллар будет ни при чем, а Сэллер поклянется никогда об этом не вспоминать.
        - Дело не только в Галле, если ты об этом.
        - А в чем?
        Лар задумался, не зная, как объяснить другу нечто, что для него было давно ясно.
        - Помнишь историю Лайса? - нашелся он. - Похожая ситуация. С одним только преимуществом - современная медицина, избавляющая от моральных дилемм. Так вот, я узнал ее только после возвращения. Он не говорил мне. Знал, что я не пойму, как можно оставить в другом Мире своего сына и вычеркнуть его из жизни. Так что...
        Кровь текла. Сначала - быстро, после - медленнее. Вытянутые руки с рассеченными запястьями Сумрак держал над чашей, а когда на это уже не осталось сил, бросил быстрый взгляд на Проводника.
        "Придурок!" - со злостью и тревогой подумал тот, но подхватил паутинкой чар ослабевшие руки, обернув их мягким воздухом, а заодно и самого Иоллара - распрямил спину, поднял подбородок. Смотрите, орки, какой у вас бог! Дурак, конечно, каких свет не видывал, но тут уж ничего не попишешь.
        Наверное, орки остались довольны, подумалось, когда все закончилось. Какие еще доказательства божественности Сумрака им нужны? С девчонкой, как ни крути, каждый горазд покувыркаться, а миску крови нацедить, а потом самолично поднять и преподнести Владетелю, не расплескав ни капли - это уже не шутки. Да еще и гордо удалиться в конце. Ну а то, что уже поднявшись на верхнюю ступеньку, не в силах удержаться на ногах, рассыпался бледной дымкой - так это еще одно чудо вам напоследок.
        А уже скрывшись от посторонних глаз, устало растянулся на циновках и указал взглядом на кубок с шаманским питьем.
        - Теперь тебя по девочкам потянуло?
        - Он дает силы не только в постели, - утомленным голосом пояснил Лар, сделав несколько глотков. - И не волнуйся, прощаться с жизнью я не собирался, ничего бы со мной не случилось. А к рассвету буду в норме.
        - А что они сделают с кровью?
        - Владетель выпьет, сколько сможет. Остальное отдаст младшим членам рода. Они выпьют, измажут ею лица. Будут петь у огня и праздновать.
        - Это даст им силу?
        - Наверное.
        Интересно, если он отдал им силу вместе с кровью, то может, у него ее уже не осталось, и никакой он теперь не Сумрак, а просто Иоллар, как когда-то?
        - Не дождешься, - усмехнулся этим мыслям Лар.
        - Хоры драные! Как ты это делаешь? На мне защита, и я не последний маг...
        - Маг он, - снова скривил губы Сумрак. - А я - бог.
        Его божественность уже отключился, велев, если сам не проснется, разбудить его на рассвете, а Сэл еще сидел рядом. Обдумывал, уже не боясь быть услышанным, события этого дня. А завтра еще в Долине что-то намечается. Сходили, называется, за подарком. Кто ж знал, что Ил решит тут порядки наводить и с долгами рассчитываться?
        Буревестник уже начинал задремывать, когда услышал шаги и негромкие голоса, как будто женские. С неохотой поднялся на ноги и выглянул наружу.
        Около входа в их уединение стояла девушка-орка. Черные волосы, раскосые черные глаза - как все здесь. Личико миленькое, и небольшие клыки под пухлыми ярко-алыми губами совсем не портят.
        - Вы что-то хотели э... - какие обращения приняты в Сумрачном Краю, Сэл не знал.
        - Ты Проводник из другого Мира? - в лоб спросила девица. - И великий шаман?
        - Вроде того.
        - А еще друг Сумрака.
        - Точно.
        - У нас любят Идущих. Они интересные. А от мужчин из других Миров рождаются сильные дети. А ты еще и шаман. Ты бы оказал мне честь...
        Проводник закашлялся. Ну и запросы тут у них! Но выражение "оказать честь" на будущее запомнил.
        - Извини, но я пока не планирую становиться отцом.
        Девушка ни мало не смутилась.
        - Ничего страшного. Это все равно будет большой честью для нас.
        Слово "это" она выделила особенно и провела острым язычком по губам.
        - Для нас? - озадаченно переспросил Сэл, и тут только заметил в стороне вторую орчаночку. Такую же стройную, гибкую. Она стояла у самого огня, будто стеснялась подойти поближе, но в недвусмысленности взглядов определенно давала фору подруге.
        - Мы приехали на всю ночь, - продолжала та. - Нам повезло и нашлось свободное уединение на крайнем круге...
        - Далековато отсюда, - посочувствовал Буревестник. - Наверное, стоит вас проводить.
        - Конечно, стоит, - улыбнулась девушка.
        Он вернулся внутрь, убедился, что Лар спокойно спит. Потом заглянул в стоящий на столике кубок, в котором оставалось еще чуть меньше половины чудодейственного питья.
        Не пропадать же добру?
        ***
        Проснулся Лар сам. На удивление свежим, бодрым и... спокойным. Сердце билось ровно, мысли были ясными. В душе не осталось злости и обид. Он подумал об отце и не почувствовал ничего, кроме легкой грусти. Вспомнил убитых им ночью и пришел к выводу, что смерть их была достойной, в отличие от жизни. Немного болели перетянутые бинтами запястья, а в ладони до сих пор покоился отломанный от Стальной Короны зубец - маленький осколок его Мира, все, что он унесет отсюда с собой.
        - Мне нужна одежда, подобающая князю Элир, - не поднимаясь, сказал он Кангару, чье присутствие почувствовал за перегородкой. - Пусть приведут лошадей и разбудят моего друга. Найдете его на крайнем круге.
        Можно еще немного поиграть в бога, пользуясь силой, которую дает ему это место. Но недолго, а то так несложно и заиграться, забыться и навсегда раствориться в тени Сумрака Изначального. Таскидар знал об этом, и не приходил в Святилище чаще, чем раз в три луны, когда собирал тут народ на Суд Владетеля.
        - Ты сказал, князю Элир? - заглянул в его уединение Ахенар. - Твой народ не простит тебе этого.
        - Не забывайся, вождь, - беззлобно осадил его Лар. - То, что ты привел меня сюда ночью, может, и сделало тебя первым среди старейшин кланов, но не ровней мне. И не тебе требовать у меня отчета.
        - Прости меня, - смиренно поклонился орк, осознав ошибку.
        - Я отказался от Стальной Короны не ради золотого венца Долины, - успокоил его Иоллар. - А теперь иди.
        Трудно быть богом. Даже его воплощением среди живущих - трудно. Того и гляди, не оправдаешь ожиданий. Но Лар уже не боялся. Сумрак лишь в родном Мире обретал божественную сущность, и после того, как он, Иоллар, уйдет отсюда, унося в себе его силу и знания, Сумрак останется на Эльмаре, растворенный в крови своих детей. И новый род займет место ушедшего рода Т'арэ, получив его благословение и проклятье - призрачные клинки, туманный щит и пророчество смерти в огне одному из сыновей, чтобы орки вновь могли лицезреть своего кумира во плоти.
        Сумрак-бог останется со своим народом.
        Сумрак-Иоллар, отдавший нынче все долги этому Миру, пойдет своею дорогой.
        Но пока еще было время потешиться новыми способностями. Иоллар поднялся с устланного циновками пола, на котором провел ночь - не на ноги, а просто поднялся, зависнув, как был, в горизонтальном положении над поверхностью. Со скрежетом под ним разъехались в стороны каменные плиты, приведенные в движение механизмом, о существовании которого забыли много веков назад, и Лар, перевернувшись в воздухе, головой в низ рухнул в ледяную свежесть подземного источника. Выкупавшись, взлетел вверх, представая перед ошеломленным Кангаром из дыры в полу мокрым, взъерошенным и с блаженной улыбкой до ушей. Впрочем, способ, которым он появился, ни на миг не позволил Владетелю усомниться в том, что он видит все же великого бога, а не легкомысленного мальчишку.
        - Я думаю, тебе подойдет эта одежда, - орк с поклоном протянул вещи. - И лошади уже ждут. Только... Мы не смогли позвать твоего друга. Он - сильный шаман. Никто не может перейти границу, которую он воздвиг вокруг своего уединения.
        - Я разбужу его сам, - махнул Сумрак.
        Одежда из невесомого шелка подошла, как нельзя лучше: свободные штаны и длинная, почти до колен, рубашка без пуговиц и тесемок - белоснежная, с орнаментом из зеленых листьев на рукавах, по подолу и на высоком воротнике-стойке. К этому шел длинный шелковый плащ без рукавов, зеленый и уже с белым орнаментом. Цвета, действительно, были ближе к эльфийским - орочьи кланы предпочитали более темные тона. Но Иоллар знал, что ни один из сыновей Элир не станет носить на себе узор кнатэ - ядовитого плюща - и улыбнулся нечаянному намеку, заключенному в его наряде. С запозданием пожалел о том, что подстригся: художественный вкус подсказывал, что такой штрих, как длинные, распущенные волосы, был бы нелишним в этом образе.
        - Не нужно провожать меня, Владетель Кангар. Но помни, я слежу за тобой, - он показал орку отломленный зубец короны и спустился со ступеней к ожидавшим его лошадям.
        Контур, выставленный Буревестником, перешагнул без проблем - все же на территории Святилища не было силы, превосходящей силу Сумрака. Вошел в маленький тростниковый домик. Судя по всему, кто-то неплохо провел остаток ночи. Лар решил, что получение эстетического удовольствия ни коим образом не повредит его репутации верного мужа, и позволил себе полюбоваться обнаженными телами молоденьких орок, прежде чем легонько пнуть товарища.
        - О, боже... - протянул Сэл, открывая глаз.
        - Да, это я, - скромно отрекомендовался Сумрак. - Вставай, нас ждут в Долине.
        - Тебя ждут, - пробурчал "великий шаман", переворачиваясь на бок.
        - Сэллер, мне не помешает поддержка друга. Поэтому сделай милость, окажи мне честь...
        - Что?! И тебе тоже?! Нееее...
        - Сэл!
        - Ну, что "Сэл"? - человек с неохотой потянулся и сел, пригладил взлохмаченные волосы и поправил повязку. - Ты не в моем вкусе. К тому же, у тебя жена ревнивая..
        Иоллар швырнул в него валявшимся у входа сапогом.
        - Ну, если настаиваешь... - маг критично присмотрелся к приятелю: - В этих шмотках ты миленький.
        Второй сапог Буревестник поймал на лету.
        - Ладно-ладно. Но я никуда не поеду, пока не выкупаюсь и не позавтракаю.
        - Как скажешь.
        Сумрак щелкнул пальцами, обрушивая ледяной водопад на не ожидавшего подобного поворота парня.
        - Так нормально? - заботливо поинтересовался он, не обращая внимания на визжащих девиц. - Теперь одевайся, поешь по дороге.
        Глава 4
        Толстую сырную лепешку Сэллер разве что под микроскопом не изучил. И то лишь потому, что такового под рукой не оказалось: и ногтем поцарапал, и понюхал, и в просвет на солнце долго рассматривал.
        - Ешь, и поедем быстрее, - не выдержал Лар, желая скорей пустить коня в галоп.
        - Сначала объясни, как ты это сделал.
        - Не знаю. Ты хотел есть, я представил первое, что пришло в голову.
        - Так не бывает. С водой понятно: ее легко выкачать из воздуха, формула несложная. Но еда? Маги могут создавать иллюзорную еду - только вкус, а толку ноль. Могут таскать ее откуда-нибудь, это уже труднее - телекинез, телепортация, нужно четко знать, где и что лежит. Еще можно...
        - Сэл, ты уверен, что боги пользуются всеми этими магическими штуками?
        - То есть, это не магия?
        - Нет, не магия.
        - Но у тебя есть сила лишь на землях орков?
        - Да, - нетерпеливо согласился Иоллар.
        - А мы вот-вот подъедем к границе? - Буревестник на всякий случай отодвинул лепешку, вытянув в сторону руку.
        - Мы уже выехали за границы Сумрачного Края. И она не исчезнет, скорее - зачерствеет. Ешь уже! И прекрати думать обо мне всякие гадости!
        - Значит, мысли ты все еще читаешь? - уточнил подозрительно Сэл.
        - Да. Но только по твоей физиономии, - усмехнулся Иоллар. - Всё. Божественная сила осталась в Святилище. А у тебя осталась лепешка, и если ты передумал ее есть - брось, пусть птицы склюют.
        Но Сэллер уже вгрызся в жареное тесто, поглядывая на друга с каким-то странным выражением.
        - Что теперь?
        Проводник медленно дожевал откушенное.
        - Ил, на землях Сумрака у тебя была сила, с которой не сравнится никакое волшебство. Ты мог делать все, что угодно, не слабея при этом и не ощущая откатов.
        - Наверное. Я не совсем разобрался, было мало времени.
        - Ты был всемогущ, - уверенно произнес Сэл.
        - К чему ты это сейчас?
        - К тому... к тому, что ты вот так просто взял и отказался от этого. Вот так просто ушел. Не жалеешь?
        - Было бы о чем, - махнул рукой Лар, заставляя гнедого перейти с неспешного шага на рысь, и вырываясь вперед.
        Но фразу Идущего он успел услышать:
        - Либо ты дурак, либо ты действительно бог, парень.
        "Либо я слишком ценю свободу и себя, таким, какой я есть", - мысленно закончил этот ряд Сумрак, уже не бывший богом. - "К тому же, меня ждут".
        Но ждали его не только на Таре, ждали его и в Радужном Дворце, к которому они с Сэллером добрались спустя полтора часа после того, как покинули древнее Святилище. Новости между соседними державами распространялись быстро: если вчера некий голубь принес оркам весть о возвращении на Эльмар наследного принца Долины Роз, то сегодня какая-то юркая птичка уже известила эльфов о явлении могущественного божества. Иоллар был готов к этому. Даже больше - подобная осведомленность эльфов входила в его планы.
        Аллея была та же, на которой они столкнулись со стражей, но сейчас встреча была иной: эльфы выстроились по обе стороны, пропуская к крыльцу наследника - все-таки законного наследника! - и его друга. Лица их не выражали ничего, кроме сдержанного почтения.
        - Сразу бы так, - пробормотал Лар. Вчерашние убийства теперь казались жестокой ошибкой - злость уснула, некстати разбудив те чувства, о которых нечасто вспоминалось в последние годы войны.
        - Ты не сказал, что собираешься сделать, - напомнил Сэл.
        - Ничего особенного.
        В зале, на входе в который теперь не было ваз с цветами (вторую тоже унесли), их встречал князь с семьей. Окнир, если и был взволнован, ничем этого не показывал. Иоллар холодно кивнул отцу и с удовлетворением отметил, что тот не надел корону, а держит венец из затейливо переплетенных золотых веточек в руке. Ленир следовал его примеру.
        - Это как раз тот случай, когда нужно соблюдать традиции, - улыбнулся Сумрак, надевая серебряный обруч на голову брата, и развернулся к его матери: - Я бы хотел сказать вам несколько слов, леди Триллин, если позволите.
        Эльфийка бросила затравленный взгляд на мужа. Слухи из владений Сумрака дошли и до нее, и теперь она боялась Лара еще больше. Но если вчера ему это было безразлично, сегодня - огорчало.
        - Не волнуйтесь, много времени это не займет.
        Наверняка она никогда не бывала в этой маленькой комнатке с единственным окном, выходившим в сад - это было одно из "служебных" помещений дворца, недостойное посещений членов княжеской фамилии. Тут в шкафах хранилась посуда на смену той, что будет разбита по случайности или в гневе, чистые скатерти и отглаженные занавески. Тут маленький Иоллар прятался, когда не хотел видеть отца, зная, что тот никогда не подумает прийти сюда. И его супруга не пришла бы, не открой Лар перед ней узкую неприметную дверцу.
        - Я хотел бы извиниться перед вами, леди Триллин. Я знаю, я говорил это вчера, но сегодня хочу еще раз попросить прощения за те волнения, что вам пришлось пережить по моей вине.
        - Не стоит...
        - Я еще не закончил, - мягко оборвал он ее возражения, и женщина подняла на него удивленные глаза. - Я хочу извиниться за то, что сделал, и за то, что собираюсь сделать.
        - А что вы собираетесь сделать?
        - Уйти. Уйти с Эльмара, если не навсегда, то очень надолго. Но, как бы странно это не звучало, мне не безразличен этот Мир. И я хотел бы оставить его в надежных руках. Но ради общего благополучия часто приходится чем-то жертвовать. И я собираюсь пожертвовать вами, Триллин.
        - По... пожертвовать мной? - длинные пушистые ресницы задрожали.
        - Да. Я мог бы избавить от новых тревог и вернуть свободу. Мог бы сделать так, чтобы вашего мужа объявили вне закона, и вы никогда больше о нем не услышали бы. Вернулись бы к отцу или остались в столице - на свое усмотрение. Я собирался так сделать еще вчера. Но сейчас понял, что мои обиды и моя мелочная месть не стоят того, чтобы разрушить жизнь целой страны. При всех своих недостатках князь Окнир - лучший правитель для Долины на данный момент. Резкая смена власти или - и того хуже - безвластие спровоцируют беспорядки и смуту. А потому всё останется как есть. По крайней мере, пока. И ваше положение, Триллин. За это я и прошу у вас прощения.
        - Вы странный, - слабо улыбнулась она. - Говорите, что жертвуете мной, тогда как эта жертва принесена давно и не вами. И просите прощения за то, чего не сделаете.
        - Бездействие часто приносит не меньше вреда, чем необдуманные поступки. Но в данном случае я все обдумал. И постараюсь, насколько это будет в моих силах облегчить жизнь вам и вашему сыну. Мне отчего-то показалось важным сказать вам это.
        Он поклонился и, взглядом испросив позволения, взял ее тонкую руку и почтительно поднес к губам.
        - Вы странный, - повторила она. - И мне жаль, что ожерелье так и не нашлось. Но я не забуду о нем. Возможно, удастся отыскать его позже.
        - Буду надеяться на это. А сейчас мне нужно вернуть вас супругу.
        Он отпустил ее ладонь, но нежные пальчики вдруг зацепились, удерживая его руку.
        - Не подумайте обо мне дурно, - на щечках эльфийки вспыхнул нежный румянец, - но когда вы появились вчера и спросили об этом ожерелье, я вспомнила, как оно мне досталось... Мы ведь с вами были помолвлены заочно. И вчера, когда вы так неожиданно вернулись, я подумала о том, что было бы, если...
        - Хотите знать, могли бы вы быть счастливы со мной? - догадался о сути вопроса Лар. - Нет, Триллин. Тогда мы оба были бы несчастны.
        До начала совета он успел поговорить еще и с ее отцом и в целом остался доволен.
        - Лорд Анаэтир Каэл, отец моей мачехи. А это его сын Файнир, - в полголоса объяснял Иоллар Сэллеру, указывая по очереди на собравшихся в большом круглом зале эльфов. - Дом Каэл тоже имеет права на престол, поэтому мой отец и хотел подстраховаться... Подстраховался. Теперь Анаэтир вряд ли станет затевать что-либо против собственного внука. А вон та пожилая пара...
        - Где?
        Конечно, Сэл оценивал возраст присутствующих с точки зрения человека - по внешности. Назвать кого-то здесь пожилым у него бы язык не повернулся.
        - Мужчина и женщина слева от князя, - уточнил Лар. - Сестра моей бабушки - Клеанна Зеол, и ее муж. Дом Зеол правил Долиной до того, как мой дед Ленир собрал Совет и предъявил права на корону. Их род слаб, а единственный потомок мужского пола сидит сейчас рядом с тобой. Поэтому с их стороны тоже я неприятностей не жду.
        - А от остальных?
        В зале, на высоких креслах, расставленных вдоль стен, расселись представители еще пяти семейств. Слово двоих из них не имеет тут особого веса. Чего ожидать от прочих Иоллар не знал, но и не переживал по этому поводу. В случае необходимости можно будет обернуться Сумраком - это у многих способно отбить желание спорить.
        Заметил, что князь не сводит с него настороженных глаз. И то, что он до сих пор не надел корону - положил на невысокий каменный столик рядом со своим креслом-троном. Тем лучше.
        Как и положено, начал Окнир. Полчаса ушло только на приветствия. И это с учетом того, что на закрытых сборах не объявлялись полные титулы участников. А после эльф умолк, не зная о чем, собственно, вести речь - это ведь не он решил созвать Совет. Лар не стал тянуть и взял инициативу в свои руки.
        - Высокие Лорды, - поднялся он. - Леди.
        Леди на подобных мероприятиях присутствовали исключительно для протокола (или для красоты), и обращаться к ним было непринято. Но это было не единственное отступление от традиций, которое решил позволить себе наследный принц. Первым делом он поприветствовал дам, вторым - не собирался затягивать выступление, обойдясь лишь несколькими фразами без иносказаний и недомолвок.
        - Окнир, князь Долины и мой отец, пригласил вас сегодня по моей просьбе. Наши законы позволяют мне выдвигать подобные требования. Как и позволяют с вашего одобрения занять место отца при его жизни и без его на то воли. А потому я спрошу всех присутствующих: согласны ли вы признать меня новым князем Долины Роз по праву рождения и согласно заветам предков?
        Речь получилось настолько короткой, что эльфы онемели от удивления, и никто из них не попытался возразить или ответить на поставленный вопрос. Но то, что случилось в следующую минуту, немало удивило самого Лара. В полной тишине раздался спокойный голос Окнира:
        - В ваших словах нет нужды, Высокие Лорды. И вашего одобрения не требуется для того, чтобы я, законный правитель этих земель, по доброй воле передал власть и объявил преемником своего сына Иоллара.
        Князь поднялся и, взяв в руки корону, приблизился к наследнику. По его лицу трудно было понять, о чем он думает, намереваясь надеть ее на голову сына. Но сделать этого Сумрак не позволил. Мысленно улыбнулся тому, что очередной акт этого фарса, вероятно, добьет бедных Лордов окончательно, принял золотой венец из рук отца и, держа его перед собой, произнес:
        - Великая честь быть правителем этой благодатной земли. И великая ответственность за судьбы ее народа. К сожалению, дела вынуждают меня покинуть Эльмар в самое ближайшее время и на неопределенный срок. И боюсь, что в дальнейшем я так же не смогу пребывать здесь постоянно, чтобы блюсти благоденствие своих подданных. Посему я решил по прошествии времени передать корону своему брату, принцу Лениру, а до того срока, как он войдет в возраст, когда сможет с честью нести бремя власти, управление делами государства я поручаю нашему отцу Лорду Окниру, главе Дома Ваол. Отныне он будет править в Долине от моего имени и от имени принца Ленира до его совершеннолетия, когда я официально передам ему власть вместе с короной. Если по каким-то причинам я не появлюсь здесь в положенный срок, предлагаю считать меня умершим для моего Дома и для этого Мира, а мой брат, как названный преемник вступит в права наследования.
        Иоллар говорил не слишком быстро и во время своей речи наблюдал за тем, как меняются лица присутствующих. Непонимание - вот что читалось сейчас на них.
        Такое же непонимание проявил и Сэл.
        - Объясни мне, дураку, что именно ты сделал, - потребовал он уже по дороге к Вратам. - До того, как ты пришел, Кангар правил Сумрачным Краем, а твой отец - Долиной Роз. Ты устроил представление в Святилище, ты собрал Совет Долины, но после всей этой суеты ничего не изменилось: Кангар правит орками, князь Окнир - эльфами.
        - Лорд Окнир, - поправил Сумрак.
        - Есть разница?
        - Да, и существенная. Вместо абсолютной власти мой отец получил ограниченные целым рядом законов права регента. Его дальнейшее благополучие теперь полностью зависит от того, как будет относиться к нему его младший сын, и хотя бы ради этого благополучия он станет стараться заслужить его уважение, если не любовь. А еще он понимает, что я в любой момент могу передумать и вернуться. Для Лорда-регента изменилось многое, и многое ему еще нужно будет изменить. В первую очередь, в своем поведении.
        - А Кангар?
        - Там прямо противоположная ситуация. Права Кангара на Стальную Корону признавали не все, и со временем нашлись бы желающие занять его место. А теперь он - божий избранник, принявший кровь Сумрака. Кто решит связываться? К тому же, я и туда обещал заглядывать, а мои методы орки уже оценили. Теперь понял, что изменилось?
        - Не совсем, но вроде бы да. А с короной что?
        - С короной? - Лар тряхнул небольшой тряпичной сумкой, в которую упаковал старую одежду и княжеский венец. - Корону жене на день рождения подарю. Если лет через двадцать пять-тридцать она ей надоест, отдам Лениру. Если нет, пусть новый князь заказывает себе новый символ власти.
        - И все-таки я что-то упустил, - нахмурился Проводник. - Я чувствую, что ты сделал что-то еще, что-то важное, но не понимаю, что именно.
        И не поймет. Иоллар остановился, обернулся на оставшийся за спиной дворец и улыбнулся. Да, он сделал нечто очень важное. Но не для Долины или Сумрачного Края, не для эльфов или орков - для себя. Он простился с этим Миром и со своим прошлым.
        А вот Мир с ним прощаться не хотел.
        Открывающий, немолодой уже эльф, удивленно расширил глаза, глядя на двоих путешественников, остановившихся прямо в центре светящегося круга. Еще раз проверил правильность наводки "окна" и почесал макушку.
        - Никогда такого не видел.
        - Зато я видел, - под нос себе прогудел Сэл, выталкивая Лара из поля портала. - Ну что, ваша сумрачность, поздравляю с возвращением на родину! Это лучший подарок, который ты мог сделать своей жене!
        - Нет, - затряс головой Иоллар. - Ты думаешь...
        - А ты что думаешь? Эльфо-орко-князе-бог! Кто ж такое чудо отдаст?
        - Я. И с радостью, - заявил появившийся рядом с ними Фреймос. - Было весело, конечно, но хорошего понемножку. Почему не уходите?
        - Мы пытались, Хранитель, - Сумрак закусил губу. - Не пускает.
        - Тебя не пускает?
        - Да, - он сжал кулак и с трудом удержался от того, чтобы ударить со злости по недавно отштукатуренной стене.
        - И откуда такое самомнение? - пожал плечами дракон. - Скромнее нужно быть, юноша, скромнее. Если Врата кого-то не пропускают, это обычно означает, что этот кто-то пытается протащить что-то, чего согласно "Договору о переходах" тащить из Мира в Мир запрещается. Начнем с элементарного. Оружие? Наркотики?
        - Оружие только холодное, оно разрешено, - правила Лар за годы путешествий с Эн-Ферро усвоил неплохо. - Наркотиков нет. Одежда из натуральных тканей, ювелирные украшения - всё из допустимого... Сэл? - чем-то насторожило выражение лица Проводника.
        - Ну-у... Оно как бы и не наркотик...
        Буревестник выложил из кармана небольшой мешочек.
        - Я бы назвал это лекарственным средством из натуральных ингредиентов. Тоже легально. И не надо так на меня смотреть - для Тина прихватил. Вчера в твою божественную честь в Святилище половина орков ее курила. И угощали ещё...
        Иоллар укоризненно покачал головой.
        - Что? - взвился Идущий. - Считаешь, нас из-за этого не пропустило? Демона драного, чтобы так!
        - Не стоит тут о демонах, - Фреймос раскрыл мешочек и принюхался. Тонкие пальцы дракона нырнули внутрь и захватили шепотку растертой в труху травы. - Действительно, лекарство... в каком-то смысле. Только не увлекайся.
        Хранитель затянул тесемки и вернул кисет владельцу.
        - Это не мне, - проворчал тот. - Подарок.
        - Рассказывайте, какие еще подарки несёте, - потребовал медноволосый. - Рабов, вижу, что нет. Гаджетами и трансплантатами разжиться тут не могли. Культурное наследие Мира тоже вроде бы не разворовываете. Может, реликвию какую прихватили по ходу?
        - Какую еще реликвию? - забыв о почтительном тоне, отмахнулся Лар.
        - Вечноцветущую ветвь Элир, например, - вкрадчиво произнес дракон. - Зачем она тебе, а? Признавайся.
        - Ветвь?!
        О вечноцветущей ветви Иоллар только слышал. В древних эльфийских легендах рассказывалось о том, что ветвь Элир дала жизнь этому Миру. Но ведь это были всего лишь сказки, и никто кроме самих эльфов в них не верил.
        - Ветвь-ветвь, - нетерпеливо повторил Фреймос. - Сумку выворачивай, твое высочество. Таможенный досмотр.
        Сумрак, ничего не понимая, подчинился. Действовал, словно сам обкурился прихваченной Сэлом из Святилища травкой - руки, ноги двигались сами по себе, комната вокруг подернулась туманом и расплывалась, а в голове была лишь одна мысль: "Застрял!". Застрял в этом Мире. Может быть, навсегда. А Галла с детьми на Таре, и ей тоже не вырваться. И на помощь этого чудаковатого дракона рассчитывать нечего: болтает о каких-то реликвиях...
        - А корона-то тебе на кой? - удивился Фреймос. - Тоже в подарок?
        - Жене.
        - Она у тебя королева? Принцесса? Актриса? Куда она ее наденет?
        - На голову, - буркнул Лар.
        - Да понятно, что не на ногу, - не заметил грубости дракон. - А ходить в ней куда? На рынок за капустой? К соседке на блины? Не знаю, чем вы там еще на Таре развлекаетесь. Я с твоей супругой не знаком, но кажется мне, ей такой подарок не понравится. Это я к тому, чтобы не переживал, что придется оставить.
        - Корону? Но ведь вы говорили о ветви...
        Хранитель взглянул на него с сочувствием, как на скорбного рассудком.
        - Теперь мне еще объяснять, да? - вздохнул он. - У кого-то из твоих длинноухих предков была извращенная фантазия, а я должен тратить время, рассказывая об этом? Сам не догадаешься? Или в тебе остался только сумрак орков и ни капли эльфийской крови?
        Иоллар взял золотой венец в руки и присмотрелся. А ведь и правда ветвь: один конец обруча, от которого отходят вверх прутики-отростки, толще, другой - совсем тоненький. Как будто настоящую ветку скрутили кольцом, перегнув на одну сторону и причудливо переплетя её молоденькие побеги. Захотелось вдруг расправить ее, выпрямить...
        Золото, конечно, мягкий металл, но не настолько же?
        - Ну вот, - протянул Фреймос, - корону сломал...
        Но Лар его уже не слушал, смотрел как завороженный на чудо в своей руке. Небольшая веточка: золотистая древесина, юная листва, маленькие нежно-розовые цветы.
        - Это как? - пробормотал растеряно.
        - Ты же вроде князь? - подмигнул дракон. - Но все равно не считается - я тебе подсказал. Только тсссс! Не положено. И вообще, если кто спросит, вы меня не видели, я вас - тоже. Меня вообще на Эльмаре не было. Ясно?
        - Ясно, - Иоллар осторожно коснулся пальцами одного из цветочков. По телу прошла волна тепла. - Обалдеть... И любой князь может так?
        - Нет. Только тот, кто знает и верит. Ну и еще какие-то качества нужно иметь. Сам до конца не разобрался, новый же Мир - вникаю пока понемногу, литературку почитываю. Но ты, кажется, спешил? Не буду задерживать. Давай, возвращай, как было, и проваливай, пока еще чего-нибудь не натворил.
        - В корону? - сразу стало тоскливо. - Жалко. Может быть, вы так ее возьмете, Хранитель?
        - Я? Возьму? - выпучил глаза дракон. - А ты меня ни с кем не попутал, князь? Я Хранитель Врат, а не всяких там эльфийских штучек. В корону - и папе.
        Лар с сожалением согнул одну из веточек, но вовремя спохватился:
        - Корону оставлять нельзя. Это отказ от власти, передача... И вообще...
        - Твои проблемы, - Фреймос достал из кармана часы на длинной серебряной цепочке, щелкнул крышкой. - Окно провисит еще полчаса. Если думаешь, что после я буду лично тебе проход открывать - ошибаешься. И что это ты творишь, а?
        Что, Сумрак и сам не понимал, но, поддавшись странному наитию, в глубине души осознавая, какое это кощунство, неожиданно и для дракона, и для самого себя оторвал один из цветочков. А дальше - еще необычнее: аккуратно положив ветвь на стол пред очарованные очи Открывающего-эльфа, потянулся к кармашку сумки и вынул обломок Стальной Короны. Казалось, цветок только этого и ждал. Лишенный родной ветви, сам потянулся к металлическому стержню и мгновенно врос в него. Сталь от этого сделалась живой и мягкой, шевельнулась теплым червячком в ладони, обняла цветок, добавив его лепесткам силы вместе с тонкими серебристо-серым кантом, оттеняющим бархатный пурпур, а вытянувшийся стебелек выпустил длинный остроконечный листик.
        - А вот этого я тебе не говорил, - строго предупредил Хранитель.
        - Значит, если объединить две короны... Хотя есть же еще Ург-ха. Что у них, интересно?
        - Умный мальчик, - сощурился дракон. - Все-таки решил стать властелином Мира?
        - Не в этот раз, Хранитель.
        Отчего-то уверенный, что Врата пропустят, Лар, не спрашивая позволения, приколол цветок к плащу.
        - Не в этот раз, - задумчиво повторил Фреймос. - Или не ты.
        - Или не я, - легко согласился Сумрак.
        - Ну так и чеши отсюда, - вернулся к своей обычной манере дракон, и для пущей убедительности еще раз клацнул крышкой карманных часов. - Только веточку в транспортабельный вид приведи и отдай кому надо. Двадцать пять минут на всё.
        Пришедшая в голову мысль показалась удачной. Иоллар улыбнулся, прикрыл глаза, а пальцы, словно всю жизнь он только этим и занимался, уже сплетали гибкие веточки, от которых расходилось нежное, целительное тепло, бодрящее тело и успокаивающее душу. Вот значит, каково оно - быть князем Элир. А отец, надевая корону, не видел ничего, кроме власти, которую она дает. Стало жаль его немного.
        - Неплохо, - хмыкнул дракон. - Не шедевр, конечно, но терпимо. У меня когда-то целая коллекция была. Боевые, охотничьи, ритуальные. А как звучали! И куда дел? Не помню.
        - К погремушкам положить не могли? - участливо поинтересовался Сэллер.
        - Все может быть, все может быть, - рассеянно пробормотал Фреймос, рассматривая небольшой золоченый рожок.
        Не золотой, а именно золоченый - изящная детская игрушка, не более. Но ребенку это и предназначалось.
        - Сэл, я во дворец, - предупредил Иоллар. - Должен успеть.
        - Да ладно тебе, - с ленцой в голосе остановил дракон. - Еще минутку постой, тут и отдашь.
        Он отошел у дальний угол комнаты, улегся на длинную лавку и прикинулся предметом интерьера. И практически сразу же распахнулась дверь и в помещение влетела запыхавшаяся Триллин, тащившая за руку спотыкающегося сына.
        - Принц Иоллар... Ой, простите, князь, я...
        Сэл тоже решил отойти.
        - Хорошо, что вы еще не ушли. Мы... Я... Я не успела поблагодарить вас... Я не поняла сразу, но брат объяснил, что вы сделали. И для Ленира... Это так...
        - Не стоит, леди Триллин. Ваш сын вряд ли будет мне благодарен, когда поймет, какую обузу я на него взвалил. К счастью, это будет нескоро.
        - А ваш отец... - эльфийка запнулась, не зная, стоит ли продолжать.
        - Да? - видимо, общение с Ветвью окончательно изгнало из его души горечь, и говорить об отце уже не было неприятно.
        - Ваш отец сказал, что горд, что у него такой сын. И что ему жаль, что не он воспитал его таким. Я подумала, вам будет... интересно это услышать.
        Она хотела сказать "приятно", а в последний миг нашла другое слово. Но Лару было уже и не интересно, и не приятно. Окнир не из тех, кто меняется в одночасье, повинуясь знамениям судьбы, и только он сам знает, были ли эти его слова искренними или всего лишь красиво прозвучавшей ложью для окружения бывшего князя. Что-что, а играть на публику он умел. Но не хотелось расстраивать его жену, заговаривая об этом, а потому Лар лишь легко поклонился в ответ и сказал то, что ей хотелось бы слышать:
        - У лорда Окнира есть еще один сын. И шанс избежать прежних ошибок. Думаю, он им воспользуется. А я буду заглядывать иногда, - подмигнул братишке.
        Частых визитов не планировал. Но позаботился о том, чтобы раз в седмицу на Тар поступали отчеты о состоянии дел и в Долине, и в Сумрачном Краю. Стандартная рассылка новостей по почте Идущих это позволяла, и Сэл не отказался ее оформить. А Открывающие (за лишнюю плату, естественно) обещали не полениться на дополнительную, более развернутую информацию. Подслушивать у дверей отцовской спальни, конечно, не станут, но вот пообщаться с тем, кто общался с тем, кто подслушивал - другое дело.
        - Спасибо, - потупилась эльфийка. - Мне так неловко... после всего...
        - Леди Триллин...
        - Мы нашли ваше ожерелье, - выпалила она. - Только... не сердитесь, пожалуйста.
        - Сердиться? - Лар присел на корточки около смущенного длинноухого мальчишки, протягивающего ему бесценное сокровище. - Где-то видел, говоришь?
        Ленир виновато хлюпнул носом.
        - Мне мама много всего отдала. Давно, для игры. И забыла...
        - Для игры? - улыбнулся Иоллар, вспомнив, как сам в таком возрасте выпрашивал у матери блестящие безделушки, чтобы собрать собственную сокровищницу, за которую потом сражались разноцветные деревянные рыцари. - А сразу почему не отдал? Тоже забыл?
        - Нет, - честно признался мальчик. - Ты сказал, что не уйдешь без ожерелья. Вот я и подумал, что не уйдёшь. Но ты же все равно уходишь...
        Не много друзей у маленьких принцев, а старший брат, должно быть, и подавно - мечта.
        - Я еще вернусь, - пообещал Сумрак, принимая из худеньких ручонок серебряную цепь. - А пока - вот. Маленький подарок на память, - он передал Лениру превращенную в рожок Ветвь. - В саду проверишь, должен неплохо звучать. Только сохрани, хорошо? Он тебе еще пригодится.
        - Спасибо, - вместо сына прощебетала Триллин.
        - Не стоит, - еще раз повторил Лар.
        Намереваясь проститься, он взял ее за руку, почтительно, как это и предписывал официальный церемониал, но не успел наклониться, чтобы поцеловать изящные пальчики, как эльфийка быстро обняла его второй рукой, прильнув на миг.
        - Спасибо.
        Мягкие губы неловко ткнулись в щеку, потом скользнули к приоткрывшемуся от удивления рту.
        - Простите...
        Она схватила за руку сына и выскочила наружу.
        - Ох уж эти мне романтичные эльфийские девы пятисот неполных лет, - вывел из ступора насмешливый голос Фреймоса. - И что она в нем нашла? Пришел ведь, нашумел, устроил бойню, до слез довел... Впрочем, кто этих женщин поймет? И чего стоим, кстати? Или ждете, что и я вас чмокну на прощанье? Не дождетесь. Всё. Все довольны, все при подарках... - взгляд дракона наткнулся на скромно стоящего в сторонке Проводника. - Тебя обидели, да? - спросил сочувственно.
        - Спасибо, Хранитель, но я обойдусь и без подарков, - попытался избавиться от ненужного внимания Сэллер.
        - Да ладно уж, не скромничай. Хочешь, сушеную голову подарю? Хорошая голова. Семь таких собираешь - и ты вождь манзу. Потом, правда, могут и твою того... Но это дело случая.
        - Лучше не надо.
        - Жаль. У меня большая коллекция. Была где-то. Еще трещотки есть из гадючьих хвостов. Замечательно трещат. Эти - точно с погремушками. Вот! Выбирай: тебе трещотку или погремушку?
        - Вы мне когда-то часы обещали, - напомнил Буревестник, решив выбрать из всех зол меньшее.
        - Точно? Ну, значит, будут тебе часы. А теперь валите отсюда, пока я добрый.
        ***
        Проводив гостей, дракон присел в деревянное кресло рядом с открывающим и вздохнул.
        - Ушел. А какой князь мог получиться! А какой бог!
        Эльф предпочел отмолчаться.
        - А никакой, - сам себе ответил Хранитель. - Ветер в голове, серьезности - ноль. А вот гонщик был неплохой. Когда-то. А Проводник тебе как?
        Открывающий неопределенно скривился.
        - Зря ты так, приятель, зря, - пожурил его дракон. - Замечательный Проводник. Давно к нему присматриваюсь. Есть идейка одна, но это потом, все потом...
        Он встал, прошелся по пустой комнате, остановился в одном из углов, подумал и щелкнул пальцами. На полу выросла горка битого хрусталя. Фреймос повел над ней рукою, и осколки поднялись в воздух, закружились маленьким вихрем и, выстроившись в нужном порядке, со звоном соприкоснулись, срастаясь между собой. Теперь перед драконом стояла высокая ваза в форме цветка лилии.
        - Не пропадать же добру, - пожал он плечами. - А у меня когда-то целая коллекция была. Не помню, куда дел.
        - Скажите, Хранитель, - заговорил наконец-то эльф, - а что там с объединением корон?
        - Ты хочешь стать властелином Мира? - подозрительно уточнил дракон.
        - В общем-то нет. Просто так спрашиваю, из любопытства.
        - Любопытный, значит? А стихи сочиняешь? Хоть чуть-чуть, два слова в рифму?
        - Ну, если два слова...
        - Видел, рог какой Сумрак слепил? Так вот: берем рог, берем корону орков и лепим из этого пророчество.
        - Какое пророчество?
        - Как какое? - удивился дракон. - Древнее, естественно! Давай, пиши:
        Короной из стали себя увенчав,
        он в рог золотой протрубит...
        Ну и дальше, чтобы "Мир покорит" вписалось. Жезл Ночи Ург-ха только добавь как-нибудь между строк. И рог этот можно обозвать как-нибудь. Рог Вечности, например.
        - И все? - обалдел Открывающий. - Так просто?
        - Просто? А на потертый пергамент скопировать? А в какие-нибудь развалины храма закопать? Хотя у вас можно и в дворцовую библиотеку. Все равно туда никто не ходит. А потом ждать. Долго-долго ждать пришествия героя. Скучно это, очень скучно...
        ***
        Только выйдя из Врат на знакомой станции в Саеле, Иоллар успокоился полностью. Дома. Пусть Тар и не был родным Миром, но ведь не зря говорят, что дом там, где сердце. А его было здесь. И не половинка уже, а все без остатка.
        - Ничего не забыли? - окликнула их женщина-Открывающая, когда они уже направились к дверям. - Или это мне?
        Рядом с порталом сиротливо стоял какой-то узкий высокий шкаф.
        - Это не наше, - сказал Сэл.
        - Уверен? - Иоллар обошел "шкаф" по кругу и уставился на блестящий циферблат размерами со столовое блюдо. - Ты же просил часы?
        - Напольные?!
        - А какие нужны были?
        - Он мне для подводного плаванья обещал, а не это одоробло!
        - И для плаванья можно, - утешил Сумрак. - Один конец веревки привязываешь к ножке, второй - себе на шею.
        - Если еще раз с Фреймосом встречусь, так и сделаю, - со вздохом пообещал Сэллер. - Давай на улицу, что ли, вытащим. А оттуда уже перепрыгнем на твоем янтаре.
        - Заберешь? - не поверил Лар.
        - Естественно. Не каждый же день драконы подарки дарят. Спорим, у него таких целая коллекция, только не помнит, куда положил?
        С этим Иоллар спорить не стал, забросил на спину сумку и ухватился за подарок, про себя ругая приятеля-мага, не освоившего телекинез. Вот Дьери без проблем бы эту бандуру вытащила!
        На улице Галлу вспоминали уже оба.
        - Не пускает! - возмутился Буревестник. - Я в кабинет к тебе хотел, откуда вышли, а она весь дом накрыла.
        - Ну, ты маякни ей как-нибудь, что это мы.
        - А я что, по-твоему, делаю? Не пускает.
        - А куда пускает?
        - Во двор.
        - И то хорошо.
        Супруга встречала разве что не со скалкой, как рисуют на шуточных лубочных картинках, что продаются на ярмарках. Но вид у стоящей на крыльце магички был грозный. Даже клыки, кажется, отрастила для пущей убедительности. У-ух!
        Иоллар счастливо улыбнулся, и она не смогла не улыбнуться в ответ.
        - Красивый какой! - пропела, сбегая по ступенькам, хоть речь готовилась наверняка другая. - Где это тебя так нарядили?
        - Сейчас всё расскажу, - пообещал он, обнимая жену и наклоняясь к ней, чтобы поцеловать.
        Но она вдруг остановила его, упершись ладошкой в грудь, и внимательно всмотрелась в лицо.
        - А это что такое? - пальчик мазнул по приподнятому в улыбке уголку рта. - Помада?
        - Милая...
        - Сейчас ты мне всё расскажешь, - рассерженной кошкой прошипела супруга.
        И снова показала клыки...
        ***
        Нет, я не истеричка. И сцен устраивать не буду. По крайней мере, здесь, на глазах у Сэла. Поэтому вцепилась отросшими когтями в рубашку мужа и утащила в спальню. Не через дверь, естественно, так перепрыгнула. Щелкнула засовом, навесила звуконепроницаемый полог - все это не выпуская из пальцев скользящего шелка незнакомой одежды - и еще раз продемонстрировала клыки:
        - Ну?
        - Расскажу, - улыбнулся Ил. - Кому же, если не тебе? Но история длинная, поэтому, давай, я тебе сразу про помаду объясню, а потом, когда успокоишься, поговорим обо всем остальном. Хорошо?
        И как на него сердиться, когда он так смотрит?
        Но я все равно зла, очень зла. И злиться начала задолго до того, как обнаружила на его щеке след бледно-розового перламутра.
        В охоту я не верила с самого начала, но когда муж сказал, что хочет выбраться в лес с Сэлом, отпустила, не задумываясь. Иоллар засиделся в четырех стенах со мной и с детьми, и я не видела ничего плохого в том, чтобы он немного развеялся. Даже не сильно переживала, когда они не вернулись к ночи. А сегодня, около двух часов назад пришли Лайс с Рошаном, которых какие-то демоны потащили через официальные саелские Врата, где знакомый Открывающий между делом рассказал, кого и куда он вчера отправил. Так же мимоходом Эн-Ферро поинтересовался у меня, с чего это моего благоверного потянуло на родину. Ошибку свою братец понял сразу же, прикусил язык, но было поздно - вытянула из него все, что знал.
        И всё, хорошего настроения как не бывало. Обида, подозрения... зависть. Заперлась в нашей комнате и ревела, как дура. Себя жалела. Его жалела. Вот как получается: не только карьеру порчу, но и жизнь. Привязала его к себе, к детям, к одному Миру. А он теперь сбегает тайком. И, возможно, не в первый раз. Только почему на Эльмар? Кто у него там? Не к отцу же? Или к отцу? Месть, семейные разборки... Еще что-нибудь. Но мне-то можно было сказать? Боялся, что стану отговаривать или буду волноваться за него? Придумала ему сотню обвинений, а потом на каждое обвинение по сотне оправданий...
        Когда услышала, что они возвращаются, в дом решила не пускать - тут дети, повесятся с ходу Лару на шею, и не поговорим нормально. Вышла на крыльцо встречать: когти растопырила, клыками клацнула - недодракон в ярости. Как говорят, картина маслом. Сливочным. Потому что растаяла от одной его улыбки. И почти уже всё забыла...
        А тут эта помада!
        - Рассказывай.
        Я давно его отпустила, а он меня, похоже, и не собирался - стиснул еще сильнее.
        - Знаешь, безумно приятное чувство, когда ты так на меня смотришь, - прошептал он, не смотря на все попытки увернуться, целуя в висок. - Но не хочется, чтобы ревность вошла у тебя в привычку. Просто помада, просто женщина, просто поцеловала. Один раз, на прощанье. Хочешь теперь услышать всю историю?
        Конечно же, хотела. Но еще не удовлетворилась объяснениями по первому пункту.
        - Что за женщина? - спросила серьезно, не глядя ему в лицо, чтобы не попасть под очарование с нежностью смотрящих на меня глаз. - Молодая? Красивая?
        - Лет пятьсот, кажется. Эльфийка.
        Значит, молодая и красивая.
        - Мы были на Эльмаре.
        Признался. И таким тоном, что разом забылись все эльфийки Сопределья.
        Я убрала когти, и стерла с его лица отпечаток чужого поцелуя. Потом втянула клыки, легонько коснулась губами губ и, наверное, на целую минуту выпала из реальности.
        - Уже лучше, - Ил разомкнул объятья и потянулся к переброшенной через плечо сумке. - Не будешь против, если я отдам тебе подарок днем раньше?
        Дыхание перехватило, и слезы навернулись на глаза. Не только от нахлынувших чувств - хотелось о стену биться своей тупой башкой, когда я поняла, зачем он ходил в родной Мир. Ожерелье, то самое, настоящее. Для меня.
        - Извини, что не сказал сразу. Хотел сделать сюрприз.
        Сюрприз удался. Обняла крепко-крепко, прижимая серебряного дракона, вновь обосновавшегося у меня на груди, к белоснежному шелку его рубашки, с наслаждением вдохнула знакомый запах теплой кожи.
        - Люблю тебя...
        А все остальное - суета.
        Хотя... Нет, нужно расспросить его обо всем. Особенно - об этих поцелуях на прощанье!
        Рассказ получился длинный. Мне показалось, Илу необходимо было выговориться. И он верил, что я пойму его. Кто, если не я?
        Вечер в Долине, ночь в Святилище орков, Совет Высочайших Лордов - это всего лишь события. Было и другое: его мысли, его чувства. Его боль, которую он оставил там, хотелось надеяться, что навсегда. Может быть, теперь не будут мучить прошлое и память предков, пройдут приступы головной боли, утихнет ярость Сумрака, и мой муж станет больше походить на того сорвиголову-мальчишку, в которого влюбилась много лет назад беспечная девчонка, какой мне порой отчаянно хочется снова стать.
        Мы лежали на постели, как всегда, когда было о чем поболтать - просто завалились в одежде поверх покрывал, и Ил рассказывал мне о том, что случилось с ним на Эльмаре. Иногда он смотрел на меня, иногда взгляд его уходил куда-то в сторону, но уверена, ни шкафа, ни гобелена на стене он не видел, мыслями возвращаясь в покинутый Мир.
        - А Сэл где в это время был?
        - Со мной, конечно.
        Я в нем и не сомневалась. Небось просидел всю ночь рядом с Сумраком, пока тот восстанавливался после кровавого дара, даже не отдохнул бедняга.
        - Он мне здорово помог, хоть сам и не понял. Знаешь, этакая связь с реальностью. А то заигрался бы в бога...
        - Горе ты моё, а не бог! - я нащупала длинный рубец на его запястье. - Полностью не мог заживить?
        - Ну, я же начинающее божество.
        Обожаю его улыбку, смотрела и смотрела бы. Но закрываю глаза - это уже привычка, иначе голова закружится во время отдачи энергии, чистое целитетельство до сих пор дается с трудом.
        - Или ты хотел их оставить?
        Берусь за другую руку, но та вырывается, обнимает меня, притягивает к широкой груди.
        - Если очень хочется потратить силы, могу предложить другой вариант.
        - Ил! - а пальцы уже скользят по шелку рубашки. - У нас гости в доме... Лайс, Рош... ан...
        - И Сэл. Уверен, им есть, о чем поговорить и без нас, - теплые губы на моей шее, и каждый поцелуй отзывается дрожью во всем теле. - Окажите мне честь, княгиня...
        - Оказать честь?
        - Забудь. Просто скажи, где застежки у этого платья. Иначе...
        Призрачный клинок - идеальное решение. Да это и не самое любимое из моих платьев...
        ***
        - А папа мне подарок принес! - уверенно сообщила Лара.
        - Твой папа сам подарок еще тот, - проворчал Рошан, флегматично размешивая брошенный в чай сахар.
        Напротив него с такой же чашкой сидел в кресле Лайс. Ласси показывал Дэви картинки в принесенной с Юули книжке, умостившись рядом с малышом на большой медвежьей шкуре у камина. Лара периодически перебегала от братьев к взрослым, чтобы поделиться очередным измышлением. А Сэллер не сводил взгляда с циферблата огромных напольных часов, оказавшихся в гостиной баронского особняка не без помощи присутствующего здесь дракона.
        - Ну всё! - решительно поднялся со стула Буревестник. - Нужно ломать дверь. Она его там точно убивает.
        - Меня бы так убивали, - мечтательно растянул Эн-Ферро. - И желательно раза три на день.
        - Здоровья не хватит, - хмыкнул Хранитель. - И сядь ты, Сэл, не мельтеши. Лучше расскажи нормально, чем вы там занимались.
        - Ил спустится, сам расскажет, - упрямо, раз в третий, наверное, ответил Идущий.
        - Ладно, - согласился Рошан. - Тогда играем в молчанку дальше. Если, конечно, глубокоуважаемый магистр Пилаг не соизволит просветить нас, что это за секретные эксперименты проводятся у них на кафедре генетики, из-за которых его жену уже во второй раз не отпускают из института. Тайна на тайне, блин!
        - Я хотел всех дождаться, - развел руками Лайс, - но... Галчонок уже в курсе, я ей сразу сказал, чтоб не обижалась. А Лар от нее узнает. В общем, это не из-за работы. Просто Мари Врата не пропускают...
        - Да ну! - оживился Хранитель.
        - Ну да, - смущенно улыбнулся в ответ Эн-Ферро.
        - И что? - не понял Сэллер.
        - А то! - отмахнулся Рошан. - Сам не знаешь, в каких случаях Врата не пропускают?
        - Когда кто-нибудь пытается протащить что-нибудь, что по "Договору" тащить запрещено, - отчеканил человек.
        Кард с драконом переглянулись и рассмеялись.
        - У Ласси будет сестричка, - нарезая очередной круг, бросила Лара. - Как я, только с хвостиком. А мне папа подарок принес, вот!
        ***
        Встречали нас такими взглядами, словно они тут с голоду умирали, а мы там втихую жареного гуся трескали. Только дети были рады и не высказывали претензий. Нет, Лара была бы не Лара, если бы не спросила о подарке, но Ил нашелся и торжественно вручил ей цветочек из осколков Эльмарских реликвий. Наверное, его, как и меня, позабавила мысль о том, что мировое господство, хотя бы его маленькая часть, будет в руках у этой шустрой малявки. Она тут же воткнула цветок в волосы и умчалась хвастаться Тину. Пусть. Полудемона занимали вещи из иных Миров. Тэвки, единственные на Таре знавшие о существовании Врат и драконов, ценили истории и их вещественные подтверждения из других уголков Сопределья. Так что Тин-Тивилиру повезло с новой семьей - в нашем доме таких историй и вещей было достаточно, и всё ему одному. Он, правда, периодически грозился вернуться на Саатар и осчастливить собратьев необычными рассказами, но будет это, очевидно, еще не скоро: не иначе, ждет, когда Дэви вырастет, и он сможет прихватить "драконыша" с собой.
        Ужин прошел скромно, праздничное застолье предполагалось завтра, в день, когда на свет появилась такая чудесная я. А сегодня все так устали от новостей и переходов, что разошлись спать чуть ли не раньше детей.
        Дождавшись, пока муж уснет, всё-таки поднапряглась и стерла второй шрам - ни к чему ему пожизненное напоминание о несостоявшейся карьере божества с вытекающими отсюда правами на малолетних дочек вождей. А я еще, к этой помаде прицепилась...
        "Царицей соблазняли!", - вспомнилось вдруг, и я тихонько хихикнула, обнимая любимого. И сразу же взгрустнулось: хорошее кино, с удовольствием посмотрела бы. А еще с Илом бы на Навгас сходила - кар напрокат и салат из креветок, как он обещал когда-то. А ему море на Пантэ показала бы...
        Слёзы просились из глаз, и я зажмурилась, чтобы не дать им волю. Ничего, нам и тут хорошо. Главное, что мы вместе. Вот закончится эта война, и будем мы... Что мы будем тут делать? Жить. Сто лет, двести, тысячу. Это так долго - тысяча. Пыталась придумать. чем заняться хотя бы первые лет двадцать, но фантазии хватило только на десять, и я уснула...
        ...Серый камень. Дикий плющ. Под ногами трава зеленым ковром...
        - Отдай то, что взяла...
        Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей...
        - Отдай то, что у тебя есть...
        Каменный стол... Костяной нож...
        - Отдай чужое, вернешь своё... Отдай!
        - Ил! Ил проснись! - было важно сказать ему это сейчас, не дожидаясь утра. - Я поняла, что меня держит.
        - Кто держит? Где? - всполошился спросонья муж.
        - Здесь держит. На Таре. Помнишь, ты сказал, что Врата не пропускали Ветвь, потому что она принадлежит Миру? Так вот, у меня тоже есть то, что принадлежит этому Миру. У меня сила мира, сила Велерины. Если я ее отдам, мы сможем уйти. Мы будем свободными, понимаешь?
        - Отдать? Как ее можно отдать?
        - Не знаю... Точно не знаю. Но мне нужно в ее гробницу. В усыпальницу Велерины, в ту самую, которую все ищут. На Саатар.
        ***
        В последние годы Рошан старался как можно реже общаться с Гвейном на темы, не входящие в общий круг проблем, разбираемых Советом Великого Круга. То есть, не разговаривал с ним о Галле и ее близких. Хранящий Слово лишился возможности наблюдать за ними, но тоже не донимал вопросами, предоставив событиям идти своим чередом.
        Теперь от этих негласных правил пришлось отступить.
        - Она думает, что сможет избавиться от силы? - переспросил старик, выслушав рассказ.
        - Она думает, что ей нужно попасть в усыпальницу Велерины. Считает, что именно это место она видит во снах.
        - Как давно начались эти сны?
        - Около года назад, - припомнил Рошан. - Но повторялись не часто. И Галла не понимала их значения...
        - А теперь, выходит, понимает?
        - Не уверен. Да и само это предположение о том, что можно отдать силу... Ведь это - дар.
        - Вот ты сам и ответил. Дар, подарок. А подарок можно вернуть. Знать бы кому.
        - Ты серьезно?
        Гвейн ненадолго смежил тяжелые веки и выпустил струйки дыма из широких ноздрей.
        - Природа магии и прочих неординарных способностей, которые нередко с магией путают, неоднозначна. Сила может быть свойством крови и не зависеть от внешних условий: Сумрак - яркий тому пример. Но и его сила в некоторых аспектах привязана к конкретному месту. С Фреймосом не встречался? Впрочем, ты же из первых рук новости узнаешь... Так вот, способности Сумрака в его крови и он не теряет их в условиях блокировки внешних магических источников. Сила мага, как правило, черпается извне при наличии соответствующих личных данных. Иначе говоря, маг - это проводник и преобразователь, трансформирующий энергию среды в энергию заклинаний. Он может накапливать ее в себе, но до определенного предела. И именно накопительные способности обычно выступают основным критерием оценки...
        Горбатого могила исправит, как говорят в некоторых Мирах. Но обрывать лекцию невежливым замечанием не пришлось. Сказочнику хватило одного взгляда собеседника, чтобы понять, что он опять увлекся вместо того, чтобы дать короткий исчерпывающий ответ.
        - Хорошо, - зевнул, выдыхая серое облачко. - Чтобы понятней было: ты на своей Земле на чем ездишь? Или пешком передвигаешься?
        - "Форд" недавно купил. А что?
        - Не знаю, что за зверь. Но двигатель внутреннего сгорания? А топливо какое?
        - Бензин. Это продукт перегонки нефти.
        - Спасибо, - едко поблагодарил Хранитель Тара. - Я в курсе. Значит: двигатель, топливный бак, да? А теперь представь, что, не меняя объемов бака, ты залил в него совсем другое топливо. Пусть тоже продукт нефтепереработки. Поедет? На мазуте или на керосине?
        - Вряд ли.
        - Вот и некоторые маги так. Двигатель есть - дар, то есть. Бак - накопитель резерва. А вот топливо им особое нужно. Не в каждом Мире найдешь.
        - Энергетический фон подобных Миров схож, и большинство магов не испытывают трудностей.
        - Большинство - да. Но в твоей девочке сила проснулась именно на Таре. Способности, доставшиеся ей с кровью, в полной мере проявились, получив подпитку из родственной среды. Образовалась некая связь. И вполне вероятно, что именно эта связь и удерживает Галлу на Таре. Это только теория, но, по моему мнению, она не лишена смысла. Что скажешь?
        - Способности у неё проявлялись еще на Земле. Не так явно, конечно. Но мы начали с того, насколько реально избавиться от дара.
        - Вполне реально, - развел крыльями Хранящий Слово. - Такие случаи не редкость. Но поможет ли это уйти из Мира? Не знаю, Рошан, не знаю.
        - Попытка - не пытка, - решил Разрушитель Границ. - Тем более, сны эти. Точно неспроста. В усыпальнице ей побывать нужно, раз уж ее так настойчиво туда зовут. Мало ли какие еще тайны раскроются?
        Гвейн при этих словах нахмурился:
        - Некоторые тайны лучше не ворошить. Но она у тебя упрямая, и решение, как я понял, уже приняла.
        - Да. Я тоже не стал отговаривать. Единственное, в чем хотел помочь: узнать у тебя точное месторасположение этой гробницы. Чтобы ребята не тратили время.
        - Извини, но не подскажу.
        - Гвейн! Я понимаю: невмешательство, но в данном случае...
        - Ничего ты не понимаешь, - махнул лапой дракон. - Усыпальница находится в Сердце Мира. Это Пустоши. Я их не вижу. И никогда там не бывал. Мы ведь только Хранители, помнишь? А Хранители над Мирами не властны - у тех своя жизнь и своя воля...
        - Да будет тебе, сказочник! - с неверием перебил Рошан.
        - Иди ты, - буркнул обижено Гвейн. И уточнил: - В Шамбалу.
        Крыть было нечем. У Миров, действительно, были секреты, которые они не открывали даже Хранителям.
        ***
        Кто мне сейчас был нужен - так это Гайли. Причем не как советник Лар'элланского посольства в Азгаре, а как доктор психологии. У меня появилась навязчивая идея, и это нужно было лечить. А без лечения эта идея крепла во мне с каждым днем.
        В итоге за две длани сложился уже четкий план действий. Жаль, что Рошан не смог узнать точное местонахождение усыпальницы. Но даже так мы рассчитывали потратить на ее поиски не больше двух месяцев.
        - Её искали веками, - предупредил Сэл.
        - Два месяца, - отрезал Иоллар. - Это максимальный срок, на который я согласен оставить детей. Не получится, вернемся в другой раз и начнем там, где еще не были.
        Лайс предлагал забрать малышей с собой на Юули на время нашей отлучки. Шеф говорил, что при помощи Гвейна Врата пропустят и Дэви. Но мы отказались - мурашки по коже от одной мысли, что дети будут в другом Мире. А тут, в Марони, они под присмотром. И под охраной: и герцог, и король не поскупились выделить солдат и магов для этого дела. Ведь для них мы отправляемся на Саатар совсем с другой миссией - Кармолу снова понадобилась помощь Сумрака и Маронской Волчицы: на решающем этапе войны наши бравые вояки умудрились потерять Императора.
        - Мы были уверены, что он в Каэре, - рассказывала в недавнем разговоре Беата. - Сама не знаю, как им удалось скрыть его перемещение на Саатар. Но сведения достоверные, он там. Разведка сообщила, что Истман прибыл в расположение одного из своих полков на границе колониальных земель и Леса, но затем снова ускользнул от нас. Есть информация, что Император с небольшим отрядом отправился вглубь материка...
        Честно? Я была шокирована. Император. С небольшим отрядом. В чужих землях. Бери да дави! И тут же сажай на престол всеми одобренного Растана Третьего, неплохого, кстати, человека (познакомились пару лет назад), но слишком уж зависимого от тетушки Аэрталь и дядюшки Дистена. Но это - уже другой разговор. А сейчас о том как, ну как, вы мне объясните, можно было потерять Истмана? Там повсюду эльфы, там наши войска, посланные во вспоможение по очередному союзному договору после того, как тут на Каэтаре все немного успокоилось. А Император, как ни в чем не бывало, разгуливает по Лесу. С небольшим отрядом, да. Для его поисков организовали несколько групп бойцов и магов. Нам с Ларом предложили поучаствовать в охоте, не особо надеясь на согласие. Но это предложение совпало с нашими планами, и мы, поломавшись для виду, приняли его. От нас не требовали непременного результата, а от отряда сопровождения получилось отказаться, мотивируя это тем, что мы сами наймем кого-нибудь из местных, что мы действительно собирались сделать. Но если бы посчастливилось в ходе нашей экспедиции все-таки повстречаться с
ублюдком, отправившим на костер наставника, я с удовольствием выполнила бы поручение короны и убила эту мразь собственными руками. Я ничего не забыла. К сожалению для многих, а порой и для меня самой, у меня слишком хорошая память.
        - Ты не станешь ничего записывать, тана? - удивился Тин-Тивилир. - Сможешь всё запомнить?
        - Я запишу, - успокоил Лар.
        - Вам нужно сюда, - палец тэвка ткнул в большое серое пятно на карте. - В Пустоши. Но сначала нужно будет пройти земли моих лар'элланских братьев.
        - Нужно ли? - усмехнулась я, намекая на телепортацию.
        - Нужно, - ответил вместо полудемона муж. - Я выяснил: телепортационные каналы эльфы блокируют. Прыжки возможны, но на небольшие расстояния. Поэтому пару дланей можем потерять только в лесу.
        - Ты не говорил. Но все же две длани - не несколько месяцев. А что дальше, Тин?
        - Дальше тоже лес, где-то тут будут холмы и небольшие горы...
        - Погоди! - остановила я. - Какой лес? Какие горы? Это же пустоши. Вот и на карте...
        - На карте ничего нет, тана, потому что те, кто рисует для вас карты, не бывали в этих местах. Там ходят только ta evke, стражи тех мест. Иногда эльфы, иногда люди. Но только иногда. А "Пустоши" означает "пустое место". Но не потому, что там нет ни гор, ни лесов. Пустое место - место, лишенное силы. Туда не ходят маги, тана. Ты будешь первой.
        Я почувствовала, как похолодело все внутри. Пустоши. Место без силы. Маги Каэтара ничего не знают об этом, иначе это было бы во всех учебниках. Эльфы, если и знают, молчат. А тэвков просто не спрашивали - один из них который год живет в нашем доме, а заговорили с ним на эту тему только сегодня.
        - Слёзы демонов, тана. Ты слышала про них. Их собирают на границах Пустошей. Но если эти камушки - слезы, капельки, то Пустоши - это море. Там нет силы, я точно знаю.
        - Милая? - Ил смотрел на меня с тревогой. - Может...
        - Не пойдём? Ну уж нет. И демоны с этой силой. Я все равно собираюсь от нее избавиться.
        Это странно и страшно, сила уже стала частью меня. Но если выбирать между магическим даром и свободой перемещения по Сопределью, выбор будет очевиден. Для меня, по крайней мере. Но в глубине души я надеялась, что можно будет оставить себе маленький кусочек...
        - Хочешь, я пойду с вами? - без особого энтузиазма предложил Тин.
        - Нет. Здесь от тебя больше толку. Я просто не представляю, с кем еще можно было бы оставить наших разбойников. Лучше расскажи всё, что знаешь. А мы уж сами.
        Мы с Сумраком - лучшая команда, какая только может быть. Лучше было бы только с Лайсом и Сэлом, как когда-то. Но Лайсу нужно возвращаться к жене на Юули.
        - Ласси хотел остаться у вас на каникулы. У нас сейчас лето. Но раз вы уходите. .
        - Ну, папа!
        К чему относился возмущенный окрик Эн-Ферро-младшего, сразу было не понять. То ли он, не смотря ни на что, хоте остаться на Таре, то ли не понравилось, что отец назвал его детским именем. Племянничек здорово подрос - пятнадцать лет, как-никак. Какой уж тут "Ласси"? Но в семье, во избежание путаницы, Лайсом его не называли. Тогда он придумал собственную производную от имени Лайсарин - Рин, с конца ("Как у дяди Иоллара - можно Ил, можно Лар"), но к этому Рину еще нужно было привыкнуть...
        - Пусть остается, - предложила я. - Поможет Тину с малышнёй. А ты будешь навещать их почаще.
        Не очень честно с моей стороны подстраховываться таким образом, но Лайс не оставит своего сына без присмотра, а значит - и моих детей тоже. Ласси... то есть Рин неплохо проведет каникулы на Таре, вдали от компьютеров, автотранспортеров и мобильных коммуникаторов, а мы за это время успеем разобраться с делами. Надеюсь, успеем.
        - Я с вами. Во всяком случае, на Саатар.
        Мда... Сэл умеет огорошить.
        - Если, конечно, Лар воспользуется своими связями и способствует моему увольнению в запас. Война официально еще не закончилась, и с этим могут быть проблемы.
        - Ты серьезно?
        Два года назад Сэллер в лепешку готов был расшибиться ради перстня мага и возможности служить во флоте. Хорошо, слава Буревестника сыграла ему на руку. А теперь он отказывается от успешной карьеры. И ради чего?
        - Я давно это решил. Хочу найти Ная.
        - А тебе не кажется, что твой братишка обходится и без няньки?
        Ил еще что-то хотел добавить, но Сэл так глянул, что супруг решил не развивать эту тему.
        - Хорошо, - согласился он. - Пиши рапорт, проблем не будет.
        - А Ная вместе поищем, - предложила я. - Нам все равно нужно будет собрать хотя бы десяток и найти проводников. Может быть, посоветует проверенных ребят, знающих Лес.
        Глава 5
        Тар. Западные Земли. 1064 г.
        С чем трудностей абсолютно не возникло, так это с поисками Ная. Это недобитые имперцы никак не поймают наших неуловимых магов и сулят награду за их головы, а у нас было самое надежное поисковое устройство: проще простого найти одного из близнецов, когда у тебя есть второй. Нить жизни, связавшая их еще до рождения послужила прекрасным указателем. К тому же в штабе откомандированных на Саатар кармольских войск, куда мы переместились из Азгара, нам указали примерное местонахождение небольшого вольного отряда. На всё ушло всего лишь два дня.
        У отважных партизан как раз была передышка перед очередными свершениями. Для отдыха он стали в маленькой людской деревеньке на границах с Лар'элланом. Именно такие поселения больше всего пострадали в этой войне. Бойцы Аэрталь не спешили их защищать, а каэрцы не видели в колонистах соотечественников и не одобряли их дружбы с эльфами, разграбляя жилища и убивая недовольных. Вся надежда была на ополченцев, в ряды которых и затесались по истечении срочного контракта наши друзья. Най, Ферт. Я и не думала, что так соскучилась по этим охламонам, пока, выйдя из очередного портала, не очутилась в парсо от них!
        Местность, в которой мы оказались, была намного ближе к экваториальному поясу, нежели Марони. И если дома мы оставили весну, то здесь встретили лето. Деревня Ясуна, что можно было перевести как Змеиная, утопала в зелени окружавших ее садов, за начинавшими уже золотиться полями темнел лес, слева от дороги, вдоль нее, журчал ручей, а может - маленькая речушка, и в кристально чистой воде отблескивали серебристой чешуей мелкие рыбешки. Пастораль. Белые барашки в синем небе, щебет птиц, впереди уже видно крытые соломой крыши, над некоторыми из которых вьется легкий дымок, обещая сытный обед... Стрела с алым опереньем, воткнувшаяся в утоптанную землю дороги прямо перед нами.
        Ну, здравствуйте.
        - Кармол, - не делая лишних движений (но выставив незримую защиту), представился Сэл. - Друзья.
        На всякий случай он повторил это дважды: на каэрро и на саальге.
        С клена, раскинувшего зеленые лапы ветвей шагах в двадцати впереди по дороге, соскочил худощавый мальчишка с длинным луком и стрелой в зубах. Стрела тут же легла на тетиву и нацелилась в нашу сторону, а стрелок неспешно двинулся навстречу. Коричневая курточка, кожаные лосины, мягкие полусапожки. По мере приближения лучника стало понятно, что это не мальчишка, а девчонка - девушка лет семнадцати, симпатичная: русые волосы до плеч, светлые, то ли серые, то ли голубые глаза. Не эльфийка, не полукровка, но и не совсем человек.
        - Друзья? - насмешливо переспросила она на каэрро с едва уловимым акцентом. - Знаем мы таких друзей.
        Направила стрелу на Сэла, стоявшего чуть впереди нас с Илом, и всмотрелась в его лицо.
        - О, как! - лук тут же оказался за спиной, а стрела нырнула в колчан. - А ведь я тебя точно знаю! Ты - Сэллер Буревестник, брат Ная.
        - Откуда... А, ну да, - друг махнул рукой.
        - Вы похожи, - все-таки ответила девица. - Только у Ная два глаза.
        Хамка.
        - Если он - Буревестник, - лучница обогнула Сэла и направилась ко мне, - значит, ты - Волчица?
        - Кто бы говорил, - скопировала я ее дерзкий тон.
        - Что?
        Давай-давай, хлопни еще пару раз ресничками, девочка.
        - Я ошиблась? - невинно улыбнулась я. - Должно быть, да, и ты оборачиваешься пушистой зайкой, чтобы погрызть морковки. Угадала?
        Девчонка испуганно икнула. Ну, извини, милая, ты первая начала, да не на тех нарвалась.
        - Сэл, кого видишь?
        - Оборотня, - как приговор огласил он.
        Оборотень классический. Некоторые предпочитают оперировать понятиями метаморф или перевертыш. Но это неважно. Главное - что врожденная, а не проклятая. Людская кровь на ней, правда, есть. Но на ком из нас ее нет? Война всё же.
        - Оборотень, - подтвердил Сумрак. Сущности он различает не хуже магов.
        Лучница схватилась за висевший на груди амулет. Видимо, этот кулон должен был защитить ее тайну.
        - У братишки никогда не получались такие вещицы, - разочаровал ее Буревестник, как и я опознавший работу Ная. - Инструментальная магия - дело тонкое. И с чего он взялся ее для тебя мастерить?
        - Потому что он разбудил это, - буркнула девчонка, разворачиваясь к деревне. - Давайте за мной.
        - В смысле? - даже под маской было заметно, как Лар непонимающе свел брови к переносице.
        А на Сэла напал внезапный приступ кашля.
        - Если способность оборачиваться не проявляется в раннем детстве, - начала шепотом объяснять я мужу, - то обычно она просыпается в период полового созревания или же после первой эм... близости.
        - Ясно.
        - Надеюсь, у них это не серьезно, - негромко сказал Сэллер, откашлявшись. - Мама, конечно, намекала, что не прочь стать бабушкой, но, думаю, она хотела внучат, а не волчат.
        - Не волнуйся. Когда у Ная было что-нибудь всерьез?
        Впрочем, я сама не была уверена в своих словах. Я помнила Найара беспечным, шалопутным мальчишкой, но ведь все меняются.
        За так и не представившейся девицей, сделавшейся враз молчаливой, мы прошли почти до околицы и остановились у деревянного навеса, под которым было свалено ароматное сено.
        - Принимайте гостей, - неведомо кому прокричала лучница. - Это к Наю. Брат его.
        Затем, не глядя на нас, она развернулась и потопала обратно к своему клёну.
        - К Наю? - удивленно, смутно знакомым голосом переспросило сено. - Брат?
        Над кипой сухой травы показалась голова: коротко остриженные темные волосы, острые уши, черное от загара лицо. Чуть вытянутые к вискам глаза удивленно расширились, а изо рта, прежде чем тот растянулся в улыбке, вырвалась замысловатая тирада.
        - О чём это он? - спросил у меня Сэллер, не слишком хорошо знавший саальге.
        - Говорит, что рад нас видеть, - перевела я, опуская высказанные нам пожелания противоестественной близости с семью рогатыми демонами.
        - Сэл! Галла! - с грацией укушенной слепнем козы Фертран Ридо перемахнул через гору сена и толстую деревянную перекладину и выскочил на дорогу: без рубашки, в закатанных до колен штанах - демонстрируя такой же, как физиономия, загорелый торс и красные царапины на лодыжках. - Это на самом деле вы?
        - И я, - скромно напомнил о себе Лар.
        - Вот это да! Каким ветром?
        - Ферт, а мы тебя... ни от чего не отвлекли? - с ухмылкой спросил Буревестник, когда с объятьями, рукопожатиями и радостными возгласами было покончено.
        - А? - не понял намека полуголый полуэльф. - А! Тьфу на тебя! Жара жуткая. Потому и... Ну а вы как, надолго к нам?
        - Как получится, - ответил Сэл. - Для начала Ная повидать бы. Проведешь? Или ты на посту?
        - Да, караул. Но больше - почётный. Тут места тихие. К тому же нас там трое.
        Из-под навеса уже выглядывали две любопытные мордахи: насколько я рассмотрела, люди - мальчишки лет двадцати.
        - А не много ли для почетного караула? - задал вопрос Сумрак.
        - Зато не скучно.
        - А девчонка на дереве?
        Мужу, как и мне, показалась подозрительной такая усиленная охрана в якобы спокойном месте.
        - Вель? Не обращайте внимания, - беззаботно отмахнулся Ферт. - Никто ее туда не посылал. Сама влезла. Пусть сидит, раз хочется. Наверное, уши караулит.
        - Какие уши? - переспросила я.
        - Долгая история. Идёмте, к Наю вас провожу.
        - Ридо! - окликнули негодующе из сена. - Решил нас без магической поддержки оставить?
        - Магическая поддержка? - насторожился Сэл. Странно все же для "почётного караула".
        - А квас остужать? - улыбнулся Ферт. - Расслабьтесь вы, тихо тут, тихо. На двадцать парсо вокруг ни одного имперца - руку даю на отсечение.
        За те десять-пятнадцать минут, пока мы шли к дому, где обосновался Най, Фертран успел коротко посвятить нас в некоторые подробности жизни отряда. Всего под командованием некоего Арая, которого ни в коем случае (это было повторено трижды) нельзя называть тэром, собралось около сотни бойцов. Кроме наших шалопаев было еще пятеро магов: трое из нашей же Школы, друг назвал имена, но я таких не припомнила, еще двое - местные, сами учились у практикующих тут чародеев и, как Ферт сказал, во многом уступали тем, кто получил перстни на Каэтаре.
        - Специализация узкая. Плетения однообразные. Мы пытаемся их немного подтянуть, но пока без особых результатов. А вообще, здорово вы нас застали. Парой дней раньше, парой дней позже - искали бы по лесам.
        - Нашли бы, - заверил Сэл. - И много у вас... работы?
        - Достаточно. После того, как кармольцы стали перехватывать имперские суда, начались перебои с поставками продовольствия для их армии. Вот они и пытаются кормиться за счет местных. А еще хуже с йорхе, крысами. Мы так зовем остатки разбитых частей или дезертиров. Они собираются в банды от двадцати до ста человек, обходят кордоны эльфов и теряются в лесу. Общая поисковая сеть передвижения таких малочисленных групп не фиксирует, и эти уроды незамеченными пробираются к людским или смешанным поселениям. Ты же сама отсюда, Гал, должна помнить, как тут живут: тут деревенька, там хуторок. Земли большие, вот народ по ним и разбрелся. А к каждому поселку в десять дворов охрану не приставишь... У нас тут многие как раз из таких поселков. Из тех, к которым помощь вовремя не пришла. Арай сам. Вель... Авелия, вы ее на дороге видели.
        - Авелия? - я вспомнила, как интерпретировали притчу о Каине и Авеле на Таре, популяризировав эти имена и их женские производные.
        - Да, Авелия. Только не нужно её спрашивать, есть ли у нее сестра по имени Каина. Нет у нее сестры. Уже нет. И у многих так. Потому и слава за нами такая. Кровавая сотня - слышали? Из-за того, что если повстречаем имперский отряд или йорхе, живым ни один каэрец не уйдёт. Звереют люди, когда их видят. Своих вспоминают и...
        - Ферт, а твои? - я помнила, что его мать с сёстрами жили в таком же поселке.
        - Мои в Лар'эллане. Я потому на тот наём и подписался, чтобы их в Лес увезти. Был у них зимой. Недолго. А вчера письмо отправил - тут почта вроде исправно работает. Я и вам хотел написать, но...
        - Ладно, - хлопнул его по плечу Сэл, - на словах расскажешь.
        - Конечно. И вы мне. Ну, о себе... о других.
        Беседу решено было отложить, так как мы уже подошли к временному прибежищу Ная, небольшой беленой хатке, где они с Фертом квартировали. Входить в дом не пришлось: Найар Кантэ собственной персоной возлежал в тени дерева, на ветках которого краснели плоды, больше всего напомнившие мне очень крупную черешню. Маг, лениво дирижируя пальцем, несложным заклинанием обрывал ягоды и ловил их ртом. Долго со смаком жевал, обсасывал косточку, а затем через полую тростниковую трубочку отправлял этот снаряд в прикрепленную на дереве мишень - как было понятно с нашего места, какую-то имперскую афишку. Форма мужской одежды в отряде, похоже, была утверждена официально - на парне тоже не было ничего, кроме штанов, только не закатанных, а обрезанных до колен. После прогулки по солнцепеку я ему искренне завидовала. Вспомнилась хамка-лучница, застегнутая наглухо. Может, оборотни по-другому переносят жару? Но думать об этом было некогда: Сэл прижал палец к губам, остановив готового окликнуть Ная полуэльфа, и пользуясь тем, что братишка его не видит услужливо насобирал ему "черешен". Огромный красный ком ягод - пара
ведер набралось бы, не меньше - завис над головой ничего не подозревающего человека. Впрочем, в последний момент Най успел его заметить, но спасаться от града спелых ягод было уже поздно.
        - Ай!.. О!.. Мать!... ... ... ...
        Честно скажу, половины слов я не знала, но догадывалась об их значении.
        - Ферт! Скотина остроухая!
        Полуэльф смущенно развел руками - мол, я тут ни при чем, а вскочивший с земли Найар ошеломленно протер глаза.
        - Мы что вечером пили? - негромко спросил он у товарища, глядя на нас, как на приведения.
        - Молоко, - пожал плечами Фертран.
        - А ты не знаешь, чем тут кормят коров?
        Не лучшая была идея с "черешней" - через минуту мы все были в липком соке, повезло только Лару, которого Най, мало с ним знакомый, обнимать не бросился, ограничившись рукопожатием.
        - Вам будет, о чем поговорить, - сказал Ил братьям. - А мы с Галлой пока сходим к вашему Араю. Ферт, проведёшь?
        - К Араю? А зачем?
        - Мы прибыли в расположение воинской части, должны представиться командиру, - мужа удивило, что пришлось отвечать на этот вопрос.
        - Да? - так же удивился приятель. - Ну, хорошо, провожу.
        Странные у них тут порядки.
        Странность объяснилась, пока мы шли по деревне в дому Арая, который не тэр. По пути нам встречались бойцы вольного отряда, заметно отличавшиеся от селян. Вряд ли кому-нибудь из этих парней и девушек - да, были и девушки - исполнилось тридцать лет. В лучшем случае большинству из них можно было дать двадцать, с натяжкою - двадцать пять. Дети. Кровавая сотня, наводившая ужас на имперцев - кучка детей, защищающих своих родных или ожесточенно мстящих за тех, кого защитить не смогли. Они не имеют представления о дисциплине и субординации, основа их операций - дерзость и смелость, а не тактика и стратегия. Дети.
        - В тебе говорит материнский инстинкт, - усмехнулся Сумрак, когда я шепотом поделилась с ним наблюдениями. - Не дети, а вполне взрослые люди. И нелюди.
        Может быть. Но я отчаянно надеялась, что хотя бы командир Арай окажется взрослым дядькой с богатым боевым опытом. Увы, надежды не оправдались.
        - Арай! Арай, спустись, познакомлю кое с кем!
        Нет, это не шутка: белобрысый мальчишка, влезший на голубятню - предводитель этих неуловимых мстителей. Невысокий, худой, до черноты загоревший, как и его бойцы. Я не дала бы ему и семнадцати. Но со скидкой на мешанную кровь - среди его предков числились эльфы - Араю могло быть уже около тридцати.
        - Что за спешка, Ридо? У нас в гостях королева Аэрталь?
        - Лучше.
        - Дай угадаю, - беловолосый остановился напротив нас. Его глаза, глаза взрослого, многое повидавшего человека, резко контрастирующие со всем обликом, сверкнули лукавым огнём. - Я не ошибусь, предположив, что если сейчас прикажу схватить вас и сдам людям Истмана, награды хватит еще моим внукам, чтобы сыграть свадьбы правнукам?
        - Ошибёшься, - мрачно выговорил Ил. - Если ты только попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, умрешь на месте.
        - Значит, угадал. Сумрак и Маронская Волчица. Пару лет назад видел листовки с вашими портретами. Сумма вознаграждения впечатлила.
        - Лар Ал-Хашер, - представился муж. - Моя жена - Галла. Мы предпочитаем эти имена.
        - Как скажете. Арай, - парень отер о штаны руку и протянул ее Иоллару. - К нам по каким делам?
        - По личным. Решили навестить друзей.
        - Вот так просто: с Каэтара через океан ради встречи с друзьями? Винца попить, былое вспомнить, и назад?
        Нет, он определенно старше, чем выглядит.
        - Хотели найти проводников до Пустошей, - не стал юлить Лар. - А если будет кто-то, кто знает и те места - еще лучше.
        - Другой разговор. Но у меня каждый человек на счету. Впрочем... всё зависит от того, зачем вам понадобилось в Пустоши. Участвуете в большом гоне?
        Кажется, Беата говорила, что это секретная информация. А этот мальчишка, поспорить готова, знал об Истмане.
        - Что за гон? - поинтересовался Ферт.
        - Погуляй, Ридо, - махнул на него командир.
        Субординация тут все-таки соблюдалась, и Ферт поплелся к покосившемуся плетню, с другой стороны которого стояли две молоденькие селяночки, заинтересованно разглядывавшие нас с Ларом. Точнее, только Лара - темная маска будоражит воображение.
        - Так что, вас послали за головой Истмана? Да знаю я, знаю. Наша сотня тоже не просто так по лесам бегает. Связь с Лар'элланом постоянная, обмен информацией, поддержка. Или решили, что мы тут в игрушки играем?
        Сумрак не спешил отвечать. Я тоже молчала.
        - Ладно, - поморщился Арай. - Давайте по-другому. Арвеллан - это мое настоящее имя. Дом Тихой Воды. Законный сын, как ни странно. Пройдете в комнаты - покажу бумаги. Страж Лар'эллана, капитан серебряной пехоты, если вам это о чем-то говорит. Отвечаю на следующий вопрос: здесь я по личному распоряжению королевы. В первые годы мы пустили вопрос с поселенцами на самотек. Результат: сотни разрушенных поселков и тысячи убитых. А еще - такие вот юные мстители. Они не сидели бы, сложа руки, не прятались бы в лесах. А по одиночке их всех давно уже перебили бы. Я нанизал двух перепелок на одну стрелу: не дал им погибнуть и собрал неплохой отряд, который теперь защищает мирных жителей. Понятно?
        - Но почему только молодежь? - не удержалась я.
        Арай-Арвеллан улыбнулся.
        - Посмотрите на меня внимательно, тэсс Галла. Это и будет ответ. Кто пойдет за мальчишкой? Только такие же мальчишки. Кстати, ваши друзья стали настоящей находкой. Я удивился, когда они оставили службу, чтобы присоединиться к нам.
        А я не удивлена. Ферт с Наем - тоже мальчишки. Даже война не заставила их повзрослеть.
        - Обсудим теперь ваши дела, или все же хотите проверить мои слова и взглянуть на документы?
        - Не стоит, - покачал головой Лар. - Где мы можем пообщаться, чтобы нам не помешали?
        Полукровка подмигнул и кивнул на голубятню.
        Глупость несусветная - но мы уже сидим на загаженной почтарями крыше и обсуждаем вопросы государственной важности.
        - У меня был приказ об опознание каждого убитого имперца. Радости мало, скажу я вам. Налетели, порубили в клочья, а я как полудурок ползаю потом среди трупов, сличаю каждую окровавленную морду с портретом государя-императора. Для своих - ищу того ублюдка, который убил мою семью. Странно, конечно, что мне его искать на третий год приспичило, но никто не удивляется - тут у некоторых и похлеще заскоки. Задержитесь до весела, многое увидите.
        - Мы не планировали оставаться больше, чем на два дня, - покачал головой Лар.
        Муж тоже снял рубашку, подставив солнцу обнаженную спину, не обгорел бы. Или не замерз - не имея возможности раздеться, я остудила раскаленный воздух, и кожа сидевшего напротив Арая покрылась мурашками.
        - А придется, - поежился от внезапного холода командир кровавой сотни. - Если хотите хорошего проводника до Пустошей, нужно дождаться Белку. Настоящего имени не знаю, но отец этого рыжего был охотником. Исходил с сыном весь лес да самой Черты. А может, и на ту сторону заглядывал. Еще десяток вам дам, если добровольцы найдутся. Рассказывать им суть дела или нет, решать вам. Маги вам, думаю, не нужны, но если ваши друзья захотят пойти с вами, удерживать не стану.
        А если не захотят, то мы оставим Араю подкрепление в лице Сэллера Буревестника. Он ведь твердо решил не оставлять больше брата. Но пока я не стала сообщать капитану о такой возможности.
        ***
        Лар сказал, что им будет, о чем поговорить - не ошибся. Скорее языки отвалятся, чем кончатся новости, которыми хотелось поделиться. Постепенно подошли к главному.
        - Я ушел с флота.
        Сэл бросил эту фразу будто между прочим, но Най насторожился.
        - Будешь теперь с Галлой и Сумраком?
        - Нет. Если ты не против...
        Он и договорить не успел.
        - Шек! - Найар вскочил на ноги. - Л'лал эва! Я так и знал, Сэллер! Я знал, что наступит день, когда братишка явится на помощь. А ты не подумал спросить, нужна ли мне эта помощь? Най Кантэ, просто Най Кантэ, без красивого прозвища, прекрасно справлялся со всеми проблемами без знаменитого Буревестника! И я многого добился без тебя!
        - Я заметил, - невесело улыбнулся Сэл. - Еще немного и за твою голову будут давать столько же, сколько и за мою. Для тебя это так важно, сравнять цену?
        - Для меня важно не провести всю жизнь в тени брата. Не быть вторым.
        - Что ж, разумное решение. Одиночка никогда не будет вторым. Единственный, он же - первый. А я думал, из нас получилась бы неплохая команда.
        - Извини, братишка, - Най снова присел на траву рядом с ним. - Но я не гожусь в твою команду. Маронская Волчица, Сумрак - вот достойные напарники для тебя. Я свой предел вижу. И моя команда здесь. Я не одиночка. Есть Ферт, есть Моз. Мы неплохо сработались за это время.
        - Еще один маг не помешал бы в любом случае.
        - Да. Скажешь об этом Араю, он возьмет тебя без вопросов. Но если я для тебя не пустое место, не делай этого. Как брата прошу.
        - Бред. Ребячество. Ты не думаешь, что твой эгоизм однажды может стоить кому-то жизни? Кому-то из твоих друзей, тому, кого ты не успеешь прикрыть, но прикрыл бы я, будь рядом?
        - Возможно, - вздохнул Най. - И возможно, я пожалею об отказе. Но когда я потеряю кого-то из своих, я буду знать, что в это же время, только в другом месте, мой брат сумел кого-то спасти. А когда от меня улизнет враг, я буду думать, что где-то Сэл Буревестник накрыл сотню.
        Следующие несколько минут тишину нарушало только негромкое чириканье засевшей в ветвях птицы.
        - Это твое последнее слово? - все-таки уточнил Сэллер.
        - Да.
        - Тогда забудь. Этого предложения не было. Спрошу о другом...
        Он вдруг забыл, о чём говорил. А причина этой забывчивости, премило покраснев, робко поинтересовалась:
        - Я не помешала?
        - Нет-нет, что вы.
        Поспешно поднимаясь на ноги, Сэл с размаху стукнулся головой о толстую ветку. И от этого или еще от чего-то свет вдруг померк. Но оставшегося освещения вполне хватало, чтобы рассмотреть во всех деталях тонкое, слегка вытянутое лицо с аккуратным прямым носиком, может лишь чуть-чуть длинноватым, огромными васильково-синими глазами и губами, яркими и сочными, как те ягоды, что он просыпал на брата. С трудом оторвавшись от созерцания этого лица, обрамленного вьющимися золотистыми локонами, Сэллер успел оценить стройную фигурку под легким сарафаном, и вновь вернулся взглядом к губам. Реакция наблюдалась престранная: чем дольше он смотрел на эти губы, тем сильнее пересыхали его собственные...
        - Я позже зайду, - окончательно смутилась девушка и юркнула обратно в калитку.
        - Заглядывай! - бросил ей вслед Най и дернул за руку застывшего брата. - Так о чем ты хотел спросить?
        - Спросить? А, да, хотел. Кто это?
        - Это? - следующим рывком он вернул Буревестника на траву. - Это Лилэйн. Моя подружка. Только она еще об этом не знает.
        - Демона лысого! - огрызнулся Сэл, не отводя глаза от заборчика, за которым скрылась дивная грёза. - Твоя сидит с луком на дереве у дороги.
        - Сидит? Кто сидит? - не понял Найар, но потом сообразил: - Вель? Ты видел Вель? И она сказала, что она - моя девушка?
        - Разве нет?
        - Нет, - братишка нахмурился. - Придумала себе что-то, а теперь языком чешет почем зря.
        - Скажешь, у вас ничего не было?
        - Было, - еще больше помрачнел Най. - Давно и всего раз. Но ей хватило. Знаешь, она хорошая девчонка, но немножко...
        - Оборотень.
        - Странная. Хотя и оборотень тоже. Сразу заметил? Не получилась, значит, защита.
        - Не получилась. А к чему она вообще? Все же в курсе? Или нет?
        - Это не от своих, свои знают и нормально относятся... почти. А вот если эльфов встретим... Не любят они таких, как она. Не знаю, почему. Убить не убьют, но подлянку какую-нибудь устроят. В прошлый раз вот...
        - Слушай, а Лилэйн тоже в вашем отряде? - перебил Сэл.
        - Да. Но я уже сказал, она со мной.
        Возможно, будь это сказано серьезным тоном, продолжения не последовало бы. Но в голосе брата слышалось подначивание, вызов. И Сэллер его принял.
        - Пусть она сама мне это скажет, - ухмыльнулся в ответ.
        ***
        Сэл устроился у брата, а нам с мужем по распоряжению Арая выделили комнатку в одном из домов в центре деревни. Лар наносил воды, и я с удовольствием выкупалась в большом деревянном корыте, а потом недолго поспала - всё же устала за эти пару дней, а энергетическая подпитка хоть и помогает в дороге, полноценный отдых никогда не заменит.
        Партизаны старались не стеснять принявших их крестьян. В деревне расположилась лишь часть отряда: ночлегом под крышей в обязательном порядке обеспечили командира, всех девушек, которых среди бойцов было двенадцать, магов и раненых в предыдущей операции. Остальные довольствовались тем, что осталось. А кому не нашлось места в домах, стали маленьким лагерем за околицей, на берегу небольшого озерца. Сюда же на общий ужин приходили вечерами и все остальные. Нас тоже пригласили.
        - Трапеза у нас скромная, - извинился Арай. - Не хочется объедать местных, а свои запасы нужно беречь. Потому каша, сыр, хлеб да овощи. Вино есть, но больше пары стаканчиков я ребятам не позволяю. Лучше не расслабляться.
        Каша была кукурузная. Сто лет не ела! Её рассыпали по плошкам и передавали из рук в руки от большого котла. Хлеб, овощи и соленый овечий сыр раскладывали на больших досках, по одной такой доске на импровизированный стол на десять-двенадцать человек. А за вином, если было такое желание, нужно было идти к краю поляны, где под березой сидел на бочке сам командир. Арвеллан поскромничал - не самый скудный ужин. В первые годы войны в Кармоле он показался бы нам роскошью: каша была щедро сдобрена зажаренным на сале луком, сыр свежим, а вино выдержанным - от такого не так скоро захмелеешь, как от молодого, еще не до конца перебродившего, которое холодненьким хлещешь стаканами, не чувствуя крепости, а потом весь следующий день сожалеешь, что не обошелся колодезной водой.
        В отряде все уже знали, кто мы. Смотрели с уважением, но без священного трепета. Заметила пару удивленных взглядов, когда, покончив с едой, собрала пустые тарелки, свою и сидевших рядом парней, чтобы по примеру других вымыть их во впадавшем в озеро ручье. А что они думали? Что я прислугу потребую или буду тратить магический резерв на то, что можно сделать руками?
        Солнце садилось за лиловый лес, загорались первые звёзды и костры на поляне. Кто-то достал гитару... А ведь я соскучилась по походной жизни. Нет, не по боям, не по войне, а по таким вот вечерам. У Лара одно время тоже была гитара, и мы так же отдыхали у костра. Уставали за день, но не могли заставить себя лечь спать сразу же: нужно было посидеть, поговорить, послушать негромкий перебор - почувствовать жизнь и себя живыми...
        К гитаре присоединилась губная гармошка. Звуки музыки нарастали. Застучали ложки. В такт мелодии захлопали в ладоши ставшие широким кругом ребята.
        - Танцы? - удивилась-обрадовалась я.
        - Интереснее, - подмигнул Ферт. - Пошли, посмотришь. А может, и поучаствуешь.
        В музыку влился звон металла. В бликах пламени высоких костров в центе образованного зрителями круга и в самом деле кружилась пара. Но это был не танец. Хотя, это как посмотреть...
        У парня, высокого, темноволосого полуэльфа, одетого в свободные штаны и красную рубаху, был длинный узкий меч и кривой орочий нож. У его партнерши, высокой и стройной девушки с собранными в пучок золотисто-русыми волосами, кинжал и сэрро - лар'элланская сабля с длинным чуть изогнутым клинком и рукоятью в треть длины меча. Когда-то я держала в руках такую. Как по мне, тяжелая, удлиненная рукоять нарушала баланс и создавала ненужный противовес клинку, а маленькая гарда пусть и предотвращала соскальзывание пальцев, но никак не защищала их от меча противника. Но девчонка, похоже, родилась с этой игрушкой. Излишний, по моему мнению, вес рукояти она использовала как дополнительную силу для ускорения вращения, и клинок успевал парировать удары как меча, так и ножа. Кинжалом она воспользовалась лишь один раз: неожиданно для соперника отведя в сторону саблю, приняла удар меча на узкое жало. Клинок полуэльфа соскользнул по лезвию и попался в ловушку загнутых вперед дужек. Затем - изящный поворот кисти, будто бы без особого усилия. Я видела, как ломают таким образом рапиры, но меч парня был крепче, и девушка
лишь отвела его в сторону, следующим приемом оставив противника без ножа (а могла бы и без пальцев!), и приставила острие сэрро к груди полуэльфа. Не будь я наполовину драконом и женой, а по совместительству и ученицей мастера меча, я не успела бы всего этого рассмотреть. Увидела бы только упавший в траву нож и сокрушенную полуулыбку проигравшего. Очевидно, это был не первый их танец, и партнерша всегда вела.
        Недолгое, не более трёх минут представление произвело впечатление. Лар склонил к плечу голову, наблюдая за фехтовальщицей с благосклонностью профессионала. Най отбил ладони, выбивая ритм музыки и звона клинков. Даже Сэл, обычно равнодушный к подобного рода действам, не отводил от девчонки взгляда. И она это заметила: стушевалась вдруг и опустила глаза.
        - Решил пригласить девушку на танец? - поддел друга Сумрак, зная, что тот из всего оружия предпочитает магию и арбалет.
        - Я плохо танцую, - с сожалением вздохнул Сэллер.
        Не так уж и плохо, но мне проигрывает. Видимо, он об этом тоже вспомнил.
        - Гал, а ты как?
        - Давай, - поддержал его Ил. - А то, смотрю, у девочки и напарника достойного нет.
        В его словах слышалось шутливое "Не посрами учителя!".
        - Мой меч в доме остался.
        - Так мы сейчас другой найдём, - предложил кто-то из толпы.
        - Нет. Одна рука - один меч.
        Мой у меня уже семь лет. Тот самый, что Лайс забрал у убитого им в Рваных Пустошах мальчишки, оказавшегося сыном Брайта. Тот самый, который я, познакомившись с Ромаром, полушутя полусерьезно назвала Убийцей. Я прошла с ним Кармольскую войну и не думаю, что теперь мне подойдет другое оружие.
        - Правильно, - одобрительно отозвался Арай. - Один меч - одна рука. Но можно послать кого-нибудь.
        Комната по привычке запечатана охранным заклинанием, и этому кому-нибудь может очень не поздоровиться, если он попробует туда влезть. А самой топать в деревню не хотелось. И еще, как ни стыдно было в этом признаться, я не была уверена, что равна по мастерству этой девчонке.
        - Это Лил, - Арай подозвал фехтовальщицу к нам, чтобы познакомить. - То есть, Лилэйн. Мы тут привыкли сокращать имена.
        Своё он еще как сократил.
        - А это...
        Полуэльф замялся, не зная, как нас представить и Буревестник взял инициативу в свои руки:
        - Галла, Лар. А я - Сэл. Вообще-то - Сэллер, но мы тоже сокращаем имена.
        Дерзкая и отважная в бою, вне круга девушка была совсем другой. На дружелюбие Сэла отозвалась стеснительным бормотанием и уставилась на свои ноги в легких сапожках из мягкой кожи.
        - У тебя здорово выходит, - похвалил её друг.
        Лил оживилась, подняла глаза.
        - А ты... вы...
        Она кивнула в центр круга, но Сэл покачал головой:
        - Готов сдаться без боя.
        - Жалко, - похоже, она не поняла намеков Буревестника. - У нас много хороших бойцов, но мы давно друг друга знаем, и это уже не так интересно.
        - Тряхнуть стариной, что ли, - задумчиво произнес Иоллар.
        Глаза девушки вспыхнули азартом и тревогой: с одной стороны хотелось бы, но с другой... Сам Сумрак ведь, не просто парень в маске. Кармол далеко, но слухами земля полнится.
        Начавшие было расходиться люди вновь образовали плотное кольцо. А музыка стихла.
        - Потанцуем, - решил Лар, и Лил ответила счастливой улыбкой.
        Вот теперь пусть он скажет мне, что тут собрались не дети.
        К сожалению, насладиться зрелищем не удалось: стоило мужу отойти, как Арай начал подавать какие-то странные знаки.
        - Пойдемте со мной, - шепнул он мне, когда я приблизилась. - С вами хотят поговорить.
        Для разговора пришлось возвращаться в спящую деревню.
        - Она связалась со мной под вечер. Просила сообщить, когда можно будет встретиться с вами наедине.
        - Сообщить? Встретиться?
        - У нас, лар'элланцев, свои секреты, - пожал плечами Арвеллан. - Я еще днем говорил вам, что связь постоянная. А для ее величества не составит труда телепортироваться в любое место на этом материке. Кроме Пустошей, естественно.
        После того случая с портретом личных встреч с Аэрталь у меня больше не было. Что же такое произошло, что через столько лет она вдруг решила пообщаться наедине?
        Эльфийка материализовалась в комнате Арая, едва мы туда вошли.
        - Побудь снаружи, Арвеллан, - велела она, без предисловий и приветствий. - Догадываетесь, о чём я хотела поговорить, Галла?
        - Нет, - призналась я.
        - Вы ведь собираетесь искать Истмана?
        Не собираемся, вообще-то.
        - Да. Можете чем-нибудь помочь?
        - Возможно, - она брезгливо провела пальцем по лавке, прежде чем присесть. - Есть сведения, которые мне хотелось бы сохранить в тайне от других поисковых групп, но которыми я могу поделиться с вами. Вы знаете, почему Истман отправился к Пустошам?
        И этот к Пустошам? Ну, тогда догадываюсь.
        - Ищет усыпальницу?
        - Думаю, да. И, наверное, у него есть причины полагать, что он знает, где искать.
        Мне бы его знания.
        - Но он вряд ли знает местонахождение настоящей усыпальницы.
        - Настоящей? - переспросила я, присаживаясь на расшатанную табуретку.
        - Их несколько, - огорошила меня Аэрталь. - Так получилось. Случайно.
        Представляю, какое идиотское у меня лицо, раз уж она так ехидно улыбается.
        - Я вам сейчас объясню, Галла. Дело в том, что Рина... Велерина очень хотела, чтобы ее последний дом был построен в соответствии с ее вкусами. Маленькая слабость, которую она могла себе позволить. Но в то же время ей хотелось спрятать его ото всех. Есть, конечно, крайние методы: например, нанять строителей, отвести их в нужное место, а после выполнения работы избавиться от них. Но Рина слишком ценила жизнь, чтобы отобрать ее у кого бы то ни было без весомых причин. Поэтому первая усыпальница была построена в десяти парсо от нашей столицы. Потом Рина долго составляла какую-то формулу... Дня три, кажется. Какое-то специальное заклинание, которое позволило бы ей воссоздать копию той постройки...
        Матричная проекция. Не думаю, что Велерина знала, как это называется. В матрицу закладывается полная информация обо всех компонентах предмета, а его копия создается посредством обнаружения необходимых реконструкции веществ в пределах действия заклинания и придания им свойств необходимых составляющих. Некоторые маги так создают еду. Да, пусть кто-то удивится, но на Таре есть синтетические продукты. Формула щадящая, и если площадь охвата большая, составляющие будут черпаться равномерно. А если задать маленький участок и попробовать воссоздать свиную тушу, это будет весьма изощренным способом убийства попавших в зону действия людей. Хвала богам, не многие маги способны воспроизвести что-нибудь, что не поместилось бы у них на ладони.
        А Велерина, значит, пыталась отстроить собственную гробницу?
        - Потом она отправилась к Пустошам. Одна. А вернувшись почти через год, рассказала, что по пути несколько раз пыталась проверить, как работает заклинание. Радовалась, что вовремя подумала об этом, так как в формуле была ошибка, и первые результаты были с изъяном. Две такие пробные усыпальницы мы потом отыскали на границах Леса и разрушили, чтобы не будить ни в ком напрасных надежд и алчности, способной разжечь войну. Но кто-то уже пустил слухи, что усыпальницу видели на наших землях, и людям не терпелось до нее добраться. К сожалению и среди моего народа нашлись предатели. Чертежи и рисунки попали к людям, а строение было настолько уникальным, что перепутать его с другим сложно...
        ...Серый камень. Дикий плющ.
        Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей...
        - Я боялась, что Истман решит воспользоваться старыми картами, но когда его войска появились совсем не там, где я ожидала, поняла, что Императору расчищают другую дорогу. Южнее, намного южнее того места, куда рвались его предшественники. Значит, у него иная информация.
        - Но вы все же полагаете, что место расположения истинной усыпальницы ему не известно? Кстати, сколько их всего?
        - Кажется, осталось еще три, помимо настоящей. Одна должна быть совсем разрушена - Рина говорила, что строение было нестабильным. Об остальных двух не знаю. Я бы подумала, что она специально разбросала обманки, но, как я уже говорила, подобные шутки ей были не свойственны. Рина, действительно, экспериментировала и забыла убрать за собой. А в том, что настоящую усыпальницу она спрятала надежно, я уверена. Возможно иллюзии. Возможно, карман. У нее получалось создавать пространственные карманы.
        А вот это - самая плохая новость. Если ты не знаешь точного места входа, попадешь в карман разве что случайно. А на случайности я не надеюсь.
        - А чем мне может помочь то, что вы рассказали? И почему нельзя говорить об этом другим?
        - Почему? Потому что, если кто-то думает, что знает, где находится сила мира, пусть продолжает так думать. Я не хочу новых поисков, не хочу новых войн. Пусть они приходят в пустой склеп и считают, что их уже опередили. Или пусть решат, что всё это старые сказки, которые не стоит принимать на веру, и никогда не было в этом мире волшебницы по имени Велерина. А вам... Вам я рассказала это, так как именно вы Галла можете отыскать истинную гробницу. Но Императора возле нее не найдете. Истман не знает, где настоящая усыпальница - не ищите настоящую. Идите туда, где, по вашему мнению, Рина никогда не остановилась бы для долгого сна. И если сердце позовет вас на север, следуйте на юг.
        Спасибо за совет, но я последую за своим сердцем...
        - Постойте, - спохватилась я. - А кто хоронил Велерину? Должен же был кто-то...
        - Она ушла сама, - покачала головой эльфийка. - Просто ушла. Но я знаю, что она добралась да своего последнего приюта.
        - Откуда вам это знать?
        - У нас был уговор. В тот день, когда Рина запечатала за собой двери усыпальницы, та, первая, что построили мои мастера, рассыпалась прахом...
        ***
        Лар искренне порадовался, что Галла пришла к озеру без меча. Фехтовала Лилэйн великолепно, и хоть он сам учил жену, очень скоро понял, что против Лил та не выстояла бы. А при Галлином сложном характере проигрыш какой-то саатарской девчонке на глазах у толпы, был бы воспринят ею как унижение. Сам он отражал атаки партнерши играючи. Но в отличие от предыдущих боёв, как настоящих, так и тренировочных, эта игра доставляла ему удовольствие. С тех пор, как не стало Ромара, достойных противников ему не встречалось.
        - Я проиграла, - тяжело дыша, произнесла девушка, остановившись.
        - Вовсе нет. Я тебя даже не коснулся.
        - Я проиграла еще в первую минуту. Вы могли... могли, но продолжили бой...
        Игра доставляла ему удовольствие, и он решил растянуть его, вконец измотав бедную девочку. Стало неловко.
        - И тем не менее, ты прекрасно фехтуешь. Кто тебя учил?
        Лар спрятал мечи и пошел вместе с девушкой к тому месту, где оставил жену. Которую, кстати, ни разу не увидел за время поединка. И Арая нет.
        - Один гитаэлле.
        - Твой отец?
        - Нет, просто гитаэлле. Он жил в нашей деревне... с одной женщиной. Пытался учить наших мальчишек. А выучил меня. Его убили, как и других жителей. Он был мечником, а его расстреляли из арбалетов.
        - А ты?
        - Спряталась в погребе. Имперцы торопились и не искали никого специально. Но уцелело только четверо.
        Она рассказывала это как давно заученный текст и не взывала к жалости. Тут такими историями никого не удивишь - у каждого из этих ребят есть своя.
        - Отличный бой, Лил, - подлетел Найар. - Хочешь кваса? Холодный.
        Девушка взяла у мага большую деревянную кружку и сделала несколько глотков. Пока она пила, Иоллар безуспешно пытался отыскать взглядом жену. Как в воду канула!
        Мысль о воде пришлась по вкусу. Он покосился в сторону озера.
        - Тут плавает кто-нибудь, кроме уток? - подразумевалось, купаются ли тут люди.
        - Русалок, водяных и прочей нежити не замечено, - по-своему истолковал вопрос Най.
        - Вот и хорошо. Но если увидишь Галлу, скажи, что я отправился к русалкам, раз уж она меня бросила.
        Сэл составить компанию не пожелал, а других Сумрак с собой не звал. Отошел подальше, нашел отлогий бережок, стащил надоевшую за день маску и уже начал расстегивать рубашку, как вдруг заметил качающееся на темной поверхности озера тело. Женщина лежала вниз лицом. Мертвенно-бледная кожа отражала лунный свет, а вокруг головы расплывался серый ореол волос.
        - Шек!
        Успев стянуть только сапоги, Лар бросился в воду. Утопленница плавала недалеко от берега, и он в несколько сильных гребков преодолел разделявшее их расстояние. Хотел перевернуть ее на спину, но только коснулся холодного плеча, как та вдруг забарахталась... Жива! Сумрак попытался придержать ее, поднять над водой голову... Но тут же осознал свою ошибку - гибкое женское тело не источало людского света. Очень похоже, но не... Нежить (а говорили, русалок здесь нет!) вцепилась в его плечо. Казалось, она хочет вырваться, но на самом деле пыталась утянуть под воду, отчаянно барахтаясь и... Он оттолкнул ее, и русалка пошла на дно. Но это тоже было обманом: резко вынырнув, заглотнув огромным ртом воздух, она снова схватилась за него, задышала прерывисто, бледное, облепленное мокрыми волосами лицо приблизилось... Не медля ни секунды Иоллар вызвал клинок и преодолевая сопротивление воды, ударил... лишь в последний миг увидев живые испуганные глаза.
        Тихий вскрик. Во взгляде - страх. Пальцы разжались, выпуская его рубашку, и девушка обреченно провалилась под воду. Кляня себя на чем свет стоит, Сумрак успел схватить ее за волосы, и поднял над поверхностью. Лишь бы ей не пришло в голову сопротивляться - силы-то хоть отбавляй, если, конечно не потеряла сознание или, не приведи Небо, не... Жива. Загребая одной рукой, Лар поплыл к берегу. Сумрак чувствовал, как растворяется в воде кровь, и надеялся, что успел вовремя сдержать удар и рана несерьезная. Почувствовав дно, поднялся на ноги, прижимая к себе худенькое дрожащее тело...
        - Кх-кх... Мне сказали, ты тут с русалками, а не с оборотнями.
        Для Галлы это выглядело, должно быть, двусмысленно. Или совсем недвусмысленно.
        Но оправдываться не пришлось. Жена всмотрелась в его ношу, а потом встревожено - в лицо.
        - Ил, что тут...
        - Голышом и при луне! - послышалось со стороны высоких камышей.
        Кажется, Най тоже решил искупаться. И с ним еще кто-то. Сумрак набросил на лицо туманную маску. Как же это все глупо, как некстати! А еще и девчонка решила вдруг потерять сознание, и он еле сумел удержать ее, еще крепче прижав к себе.
        Дивная картина: маньяк с маревом вместо лица с обнаженной, истекающей кровью жертвой на руках. И Галла рядом - семейка маньяков. Появившиеся на берегу парни пораженно застыли.
        - Положи ее, аккуратно, - скомандовала жена. - Что тут случилось? Кто ее так, ты видел?
        Он поглядел на Ферта, на Ная, перевел взгляд на неподвижно лежащую девушку и тяжело вздохнул:
        - Я.
        ***
        Оживший ночной кошмар: мой муж сжимает в объятьях обнаженную девицу.
        Но на нём одежда, вымокшая до нитки, а у девицы - кровоточащая рубленая рана на левом боку. Ситуация к сценам ревности ну никак не располагает.
        - Она лежала на воде. Неподвижно. Лицом вниз...
        - Оборотни легко задерживают дыхание на несколько минут.
        - Я знаю, но тогда... Я думал, она утонула, хотел вытащить и, наверное, напугал. Она хлебнула воды, в самом деле начала тонуть, пыталась схватиться за меня...
        Иоллару помощь нужна была не меньше, чем раненой. Лицо скрыто за туманом, но я знала, что он напуган, и видела, как дрожат его руки. Он только что чуть не убил девочку. Ребенка. Да, иначе, чем ребенком, я ее не воспринимала. Повстречай я Ила в свои семнадцать, наш сын сейчас был бы лишь чуть-чуть младше нее.
        Пока, чтобы остановить кровь, я зажала рану, приложив к ней свой шейный платок. Хвала богам, это несерьезно... Не настолько, чтобы оборотень с повышенным болевым порогом и ускоренной генерацией терял сознание.
        - Вель. Авелия, - срывающимся голосом позвал опустившийся на колени Най. - Ты только не это... только не умирай...
        Ну, ради этого, пожалуй, можно и полежать на холодной земле. Но сейчас не время для сантиментов. И нечего троим мужикам пялиться на голую девицу. Хотя, удовольствие на любителя: небольшая грудь, плоский, даже впалый живот и бледная до синевы кожа. Последнее, возможно, просто от холода.
        - Ушли отсюда, - приказным тоном рявкнула я. - Все.
        - Дьёри...
        - Все, Лар. С ней всё в порядке. Будет. Если вы дадите мне сделать мою работу.
        - Гал, я могу помочь.
        - Най! Кто у нас тут целитель? Идите. И подальше. По домам.
        А то ведь еще станут в десяти шагах, вон за теми камышами, например...
        - Хватит прикидываться, они ушли.
        Девушка отрыла глаза и позволила себе сморщиться от боли. Выдержка - обзавидуешься.
        - Мне нужно заняться твоей раной, но предупреждаю сразу: оборотней я никогда не лечила...
        - И не надо, - отвернувшись в сторону, сказала она негромко. - Я сама. Перекинусь, и всё затянется. Только уйди.
        - Ага. Уже разбежалась. А если ты лапы отбросишь?
        - Ничего я...
        - Так, девочка. Вель, или как тебя там. Никуда я не уйду и одну тебя тут не оставлю. Или лежи и не рыпайся, а я попробую залечить рану, или делай по-своему, но под моим присмотром.
        - Под присмотром не буду, - прорычала девчонка, показав небольшие клычки.
        Я с трудом сдержалась, чтобы не ответить тем же, и повторила:
        - Я не уйду.
        Она молчала, зажав рукой рану, а потом, так же не глядя в мою сторону, попросила:
        - Тогда отвернись.
        Это-то было несложно. Но когда за моей спиной раздался приглушенный рык, не смогла сдержать профессионального любопытства. И тут же отвернулась снова - жуткое зрелище. Когда я еще училась в Школе и штудировала учебники, Лайс, знавший всё и обо всём, помогал мне расширить познания. По его словам, трансформация у оборотней в разных Мирах проходила по-разному: одни оборачивались легко и безболезненно, другие чувствовали все метаморфозы своего тела, и ощущения их были далеки от приятных. Оборотням Тара в этом плане не повезло.
        - Можно повернуться? - с тревогой спросила я, когда Авелия затихла.
        - Как хочешь, - сдавленно ответил мне хриплый голос, совсем не похожий на тот, что был у девушки в ее людском облике.
        Молоденькая волчица лежала на берегу и старательно вылизывала бок. Девчонка была просто миленькая, а зверь получился красивейший - густая серая шерсть с бурыми подпалинами, смышленая широколобая морда. Так и захотелось потрепать ее за мохнатое треугольное ухо. Я даже потянулась рукой, но Вель предостерегающе клацнула зубами.
        - Рану хотела посмотреть, - соврала я.
        Волчица подняла на меня раскосые желто-зеленые глаза, а потом демонстративно отвернулась к воде: смотри, мол.
        Авелия не обманула, рана затянулась - остался длинный бледно-розовый рубец, почти незаметный под мехом, а скоро наверняка и он исчезнет, у оборотней, как я читала, шрамы остаются только от серебра, да и то не всегда.
        - В деревню так пойдешь?
        Она помотала головой: то ли ей трудно было говорить в этой ипостаси, то ли стеснялась своего рычащего голоса.
        - А где твоя одежда?
        Волчица осторожно поднялась на ноги, потянулась, несколько раз, словно на пробу, переступила с лапы на лапу и направилась к росшей над озером ветле. Нырнула под висящие до земли ветки. Вернулась она, неся в зубах вещи. Бросила их к моим ногам и мотнула мордой в сторону. Я поняла и отвернулась.
        Любоваться плывшей над озером луной в этот раз пришлось дольше: время на трансформацию, время на то, чтобы дать девушке одеться. Но после все же попросила ее поднять рубаху. Шрам на худеньком девчоночьем теле выглядел хуже, чем на волчьем боку - свежим, едва зарубцевавшимся, казалось, края раны вот-вот разойдутся снова. Да и кожа вокруг покраснела.
        - Завтра ничего не останется, - пробурчала девушка, опуская рубашку. - И не такое было.
        Какое было, я уточнять не стала, она не бравировала - знала, о чем говорит, и я ей верила. Вель вытащила из-под дерева свой лук и колчан со стрелами, одну их которых тут же подцепила пальцами. Странно, что при такой опасливости, уже вошедшей в привычку, девушка позволила напугать себя в воде. Должно быть, глубоко о чем-то задумалась.
        - Давай, провожу тебя до дома.
        - Зачем? - подозрительно зыркнула она на меня. В людском облике глаза у нее, насколько можно было рассмотреть в свете луны, были серыми, но такими же настороженными.
        - Хочу убедиться, что с тобой все в порядке, и ты не потеряешь сознания по дороге.
        - Со мной всё в порядке.
        Я не сочла это отказом и пошла рядом с ней.
        Парни всё же послушались и ушли, мы не встретили их не за камышами, как я думала, ни дальше по дороге - умею я быть убедительной. Хотя, если честно, была уверена, что Ил захочет знать, что с его несостоявшейся жертвой.
        - Мой муж не хотел причинить тебе зла.
        - Я слышала, - Авелия пряталась от меня за упавшими на лицо волосами.
        - Он думал, тебе нужна помощь...
        - Я же сказала, что слышала, - бросила она раздраженно. - Забудь.
        В деревне перегавкивались собаки, но стоило Вель ступить на улицу, как они затихали, успевая издать короткий предупреждающий лай, который подхватывали в соседних дворах - через пять минут над домами повисла абсолютная тишина. Звери чувствовали сильнейшего и предпочитали не нарываться.
        - Я сплю тут, - девушка показала на дом за высоким забором. - Всё, ты меня провела.
        - Зайду с тобой. Хочу глянуть на твой шрам при свете.
        Я намеренно говорила резко, показывая, что я тут старше и главнее, чтобы ей не пришло в голову спорить. А на деле не хотела оставлять ее одну. Показалось, что это будет неправильно, после всего, что с ней сегодня произошло. Хорошо было бы, если бы Вель делила комнату с какой-нибудь подружкой...
        Но нет, не было ни подружки, ни даже комнаты. Дом был большой и небедный: каменный, крытый не соломой, а черепицей, со стекленными окнами. А для постоялицы нашелся лишь приземистый сарайчик в углу двора.
        - Свечек у меня нет, - предупредила девушка.
        - И не нужно, - я впустила в приоткрытую дверь яркий шарик белого света.
        Тесное помещение было в какой-то степени уютным. Пол устлан душистым сеном, постель - то же сено, под старыми потертыми простынями, на окошках под потолком - ветхие занавесочки. Вместо стола покрытый цветастым платком табурет, а на нем, в надтреснутом кувшине, букетик полевых цветов. Ни дать, ни взять - девичья спальня. Стало так тоскливо...
        - Приляг, я посмотрю шрам.
        Девушка послушно растянулась на импровизированной кровати и задрала рубашку. За несколько минут рубец успел стать плотнее и побелел, и припухлость вокруг спала.
        - Всё? Теперь уходи и забирай свой фонарик, я буду спать, - она напоказ зажмурилась. - И скажи своему мужу, что я не приду ночью его убивать, пусть не волнуется.
        - Дурочка, - улыбнулась я. - Если он и волновался, то за тебя. Что ты вообще делала в воде?
        - Плавала.
        - Лицом вниз, изображая утопленницу?
        - А что, нельзя? - она открыла глаза и оскалилась. - Как хочу, так и плаваю.
        Маленькая волчица злилась, и, кажется, я догадывалась почему. Кто-то, вопреки ожиданиям, не задержался, что бы узнать, как она. Похоже, Сэл и впрямь зря беспокоился: если у Ная и было что-то с этой девочкой, то он не придал этому значения. И не заметил, что разбудил в ней не только зверя.
        - Всё, уходи, - повторила Вель.
        Я развернулась к двери, но остановилась, поняв, что смутило меня, едва я сюда вошла: сквозь терпкий аромат трав пробивался совсем другой запашок, еле-еле уловимый, но, тем не менее, неприятный.
        - У тебя тут мышь сдохла. Или крыса.
        - Нет здесь никаких мышей, - девчонка отвернулась к стене, давая понять, что не намерена больше со мной разговаривать.
        - Странно, я думала, у оборотней хороший нюх.
        Источник непонравившегося мне запаха был где-то в углу, там, где стоял накрытый рогожей сундук. Я подошла к нему, взялась за уголок ткани...
        - Не трогай!
        Поздно. Я несколько раз моргнула, убеждаясь, что мне не померещилось, и глубоко вдохнула, прогоняя приступ тошноты. Нет, не от запаха, он едва чувствовался. Но аккуратно разложенные на широкой деревянной крышке человеческие уши - сами по себе хороший повод распрощаться со съеденным за ужином.
        - Их нельзя всё время держать в мешке, преют, - мгновенно оказавшаяся рядом Авелия выдернула из моих негнущихся пальцев рогожку и снова накрыла... это.
        - Ты их... собираешь?
        Прав был Арай, странностей у его бойцов хватает. И у этой конкретной особы их с лихвой.
        - Мне нужно.
        - Для чего?
        Сотня отрезанных ушей. Может, больше. Ожерелья из них делать, что ли? Себе и всем своим друзьям? Правда, не похоже, что у нее так много друзей.
        - Нужно. И... уходи...
        Бред какой-то. Я вдруг подумала о Ларе. Представила, что это моя дочь, повзрослевшая и потерянная, живет деревянном сарайчике под кривой липой, спит на накрытом тряпками сене и хранит рядом с этой убогой постелью страшные сувениры войны. Сердце сжалось, а оставленный на миг без контроля светящийся шарик погас. В воцарившейся темноте слышно было, как шмыгнула носом маленькая лучница.
        - Вель? - я нашарила ее руку, но холодная ладошка тут же вырвалась. - Зачем тебе эти уши?
        Зашуршала сухая трава - девчонка вскарабкалась на лежанку.
        - Вель?
        - Мы жили в лесном поселке, - голос был сухим и бесцветным. - Охотники с семьями, всего пятнадцать дворов. Была одна корова и четыре козы на всех. А еще куры. Керы были: один у старосты, и два общинных тягача - их запрягали в повозку, когда ездили в Галаэ... Отец умер еще за лето до того от моховой лихоманки, а с вдовьей доли жить было не сытно, вот я и стала в лес ходить. Сама, потому что другие охотники меня не брали. Потому что... потому что девчонка. Но мне и без них неплохо было: я тропки знала, следы читать могла. Хватало. В тот день как раз двух зайцев принесла... Принесла, а уже некому. Пока меня не было, пришли имперцы... или йорхе... Йорхе - не только имперцы, всякие бывают, даже проклятые гитаэлле среди них есть. Пришли и убили. Всех. Скот увели. Кур порезали. Мамино колечко забрали, а оно и не золотое было - просто желтенькое... А еще уши отрезали. Всем. У нас остроухи-полукровки были, пять семей. Но они всем отрезали, даже людям. Даже детям...
        Чем дольше она говорила, тем труднее ей было сдерживаться, в голосе то и дело проскакивали плаксивые нотки, совершенно детские. Да и я чувствовала, что из глаз вот-вот потекут слёзы - отвыкла я за последнее время от войны с ее бессмысленной жестокостью, даже слушать тяжело.
        Авелия перевела дух и продолжила:
        - У нас жили хорошие люди, я знаю. После смерти они не пошли во Тьму, их забрали ауры в свои сады. Там хорошо: тепло и не нужно самим добывать еду. Цветут красивые цветы, и играет музыка. И ауры поют. Говорят, нет ничего прекрасней, чем пение ауров... А они там без ушей. Как они будут слушать ауров без ушей? Вот я собираю для них... Собрала. Только теперь нужно вернуться и каждому в могилку положить. Это далеко. Арай сказал, может, к осени в тех местах будем. А уши в мешке преют...
        Снова зажигать свет я не стала: не хотела видеть, как она плачет, не хотела, чтобы она видела, что и у меня глаза на мокром месте.
        - Сейчас кто-нибудь живет в поселке, или все ушли?
        - Ушли. К аурам. Я же тебе сказала, что всех убили. Я их похоронила...
        ...Дождь. Не прекращающийся третий день ливень. Холодно и одежда вымокла. Но вода смывает с трупов кровь, а раскисшую, недавно оттаявшую землю легче ковырять лопатой. Неглубоко - иначе не хватит силенок на всех. А чтобы зверье не разрыло могилы и не добралось до тел, она привозила на тележке камни из обвалившегося забора и крупную глиняную черепицу, что староста купил в Галаэ. Хотел крышу по весне перекрыть... вот и будет ему крыша. И ему, и всем остальным. А еще вспомнила, как собирали старшие покойников и обошла дома. Охотникам - луки или ножи. Их женам - цветные платки или бусы. Детям - игрушки. Маме положила серебряную ложечку, что лежала в тайничке за печкой. Братишке - деревянного петушка, которого отец купил, когда последний раз ездил на ярмарку. А Кае... Каине отдала свои бусы из ракушек. Когда-то у той были такие же - потеряла прошлым летом, когда купалась в реке. Потом просила свои подарить: все равно, мол, охотнице украшения ни к чему, а она бы к синему сарафану надевала...
        Сестру похоронила последней. Долго, как в зеркало, смотрелась в посеревшее личико той, что всегда была рядом - с рождения и даже раньше, еще в материнской утробе. И все не решалась засыпать родное лицо землёй. Каине же и сделала первый подарок. Напавшие на поселок бросили труп одного из своих - крупного, бородатого мужика в мохнатой дохе, которому кто-то из односельчан расколол топором голову. Доху она взяла себе, труп оставила волкам, которые все три дня бродили вокруг поселка, в котором убили всех собак. А уши, кривые и мясистые, отрезала для Каи. Ничего, что они такие некрасивые. Главное, что есть. Ауры приложат их к ее головке и сделают такими же маленькими и хорошенькими, как у нее были раньше. Осталось только найти уши для остальных семидесяти двух человек...
        Холод зимнего дождя еще отзывался дрожью в теле, когда я вынырнула из чужой памяти. Собственный голос тоже показался чужим:
        - Сколько уже прошло?
        - В феврале было два года.
        Глаза привыкли к темноте, и я различала забившийся в угол живой комочек: отважная лучница, свирепая волчица... маленькая девочка, лишившаяся всего и ставшая взрослой в один день. Хотелось присесть с ней рядом... Но жалость - это то, чего она мне никогда не простит.
        - Сколько тебе лет, Вель?
        - Семнадцать. Скоро. Так ты уйдёшь или нет?
        Злость в последних словах показалась неубедительной, но я шагнула к двери и опять остановилась на пороге.
        - Знаешь, не обязательно класть их в могилы. Можно просто сжечь. Как в храмах сжигают дары для богов и усопших. Вы же делали так?
        - У нас не было храма. Даже пятибожика. По праздникам староста выносил из дома лики и ставил на большой стол под яблоней, там и молились. И ничего не сжигали.
        - Я не обманываю. Так будет даже лучше. Если не веришь, спроси у местного мольца.
        К дому, где нас поселили, я не шла - бежала. С ходу бросилась на шею нервно мерявшему шагами двор мужу.
        - Что? Что случилось? Нас Арай позвал, а парни не хотели ему говорить... Что-то с девочкой?
        - Мы вернулись, но вас уже не было, - подошел прятавшийся в тени дерева Най.
        Наверное, и Ферт тут.
        - С ней всё хорошо. Она у себя, спит.
        Надеюсь, ему не придет в голову проведывать ее сейчас. Хотя ему она, возможно, и будет рада.
        А может, ее уже нет в той лачужке - не стала дожидаться утра, связала в узел "подарки", ушла за деревню и разложила большой костер. Сидит, жжет уши убитых врагов и плачет: не так как при мне, тихо размазывая по щекам слезы, а громко, взахлеб, до волчьего воя...
        - С ней правда всё нормально? - переспросил Ил, когда друзья ушли.
        - Конечно нет. Что нормального в ребенке на войне?
        Потом я долго не могла уснуть. Ворочалась, думала о своих детях. О том, как они там без нас. О том, что будет, если наш поход не увенчается результатами, и мы все же останемся в этом раздираемом войнами Мире. О том, что случится, если мы с Ларом вдруг не вернемся домой...
        ***
        Дэви лежал в саду на траве и вприщур смотрел на зависшую над городом тучу. Лара сидела рядом и держала брата за руку.
        - Маме грустно, - сказала она задумчиво. - Будет дождь.
        - Не будет, - мальчик закрыл глаза и крепко сжал маленькую ладошку.
        Две теплые искорки взлетели в грозовую мглу. Два любящих сердечка послали горячий привет той, что так нуждалась в них сейчас: не грусти, не тревожься, мы рядом, мы всегда с тобой... Спи...
        Солнечный лучик пробился сквозь тучи и заплясал на золотых лепестках украшающего каштановые кудряшки цветка.
        - Не будет, - повторил Дэви. - Можем шалаш под вишней построить.
        - Ласси позовём?
        - Нет.
        На Ласси, которого теперь зачем-то нужно было звать Рином, он был обижен. Брат называется! Взял вчера их с Ларой посмотреть старый дом на берегу, но так до него и не довел - свернул на пасеку. Сказал, что меда купить, а сам битый час любезничал за амбаром с рыжей девчонкой, бросив их на растерзание ее болтливой сестре. Потом говорил, что это его подруга детства. Как будто друзей так и положено при встрече тискать. Дэви, может, и маленький, но не дурак. И не нужны ему в шалаше такие братья. А то еще рыжую свою приведет, а их с Ларой отправит мяч катать.
        - Тина позовем, - решил мальчик, поднимаясь.
        Как-то он застукал Тина, когда тот обнимался с приходящей кухаркой, но тэвк же не стал врать, что это его подруга, а просто попросил не говорить маме и папе. И Дэви не сказал. Тин ведь тоже много чего не рассказывает о них с Ларой. Потому что настоящий друг. А значит, может жить в их шалаше.
        ...Две маленькие теплые искорки скоростными метеорами перелетели через океан и яркими звездочками повисли на ночном небе Саатара. Легкий ветерок качнул их, и они покатились вниз, к спящей деревеньке, к маленькому домику, к приоткрытому окошку. Упали на мягкие подушки, запутались в светлых волосах женщины, согнали тревожный туман с лица мужчины. Не грустите, мы рядом, мы всегда с вами. Спите...
        Глава 6
        О ночном происшествии Сэл узнал только утром, когда вернулся в дом, где жил брат.
        - Еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы ты оставался, - полушутя, полусерьезно отметил Най, рассказав о том, что случилось на озере. - Один вечер, и уже девушку у меня увёл.
        - Она не твоя девушка, - напомнил Буревестник.
        Как провел ночь, не распространялся. Да и рассказывать было нечего. Как-то само собой получилось, что отделились от остальных, разговорились. Разговор вышел странный - вроде бы и ни о чём, но такой... душевный, что ли? Как будто всю жизнь были знакомы, потом расстались на день, а вчера снова встретились. Вот так и проговорили почти до утра. И всё...
        Не выспался. А отдыхать уже не было времени: Лар зашел, как и договаривались накануне, чтобы вместе пойти к Араю. Командир обещал поговорить кое с кем из своих ребят и подобрать им сопровождение, но полностью полагаться на полуэльфа Сумрак не хотел: путь неблизкий, и в тех, кто пойдет с ними, он должен был быть уверен.
        - А где Галла?
        - Еще спит, ночь была суматошная, - Иоллар поёжился. - До конца жизни буду чувствовать себя идиотом.
        Сэллер не стал продолжать эту тему, хватило объяснений брата.
        - Она придет позже?
        - Нет, сами разберемся.
        Совсем как когда-то. За бойцов и их действия всегда отвечал Лар. Значит, и обсуждать пришедшую в голову мысль нужно было с ним.
        По дороге к дому Арвеллана маг выбрал момент, чтобы спросить:
        - Как бы ты отнесся, если бы я предложил Лилэйн пойти с нами?
        Иоллар остановился.
        - Странная логика, - его полумаска не скрывала улыбки. - Тебе понравилась девушка, и ты решил предложить ей романтическую прогулку к демону на рога. Дорога в Пустоши опасна. Сами Пустоши еще опаснее.
        - Она тут, знаешь ли, тоже не ромашки на платочках вышивает.
        - И то правда.
        - Так как?
        - Я бы не возражал. Хороший мечник, и к походной жизни привычная. Только... Ладно, поговори с ней, если хочешь.
        Сэл понял, о чём друг промолчал, запнувшись: в команде всегда была только одна женщина - его жена. Но вряд ли, чтоб появление ещё одной стало помехой, Галла хорошо ладит с людьми.
        - А может, ты сам Лил спросишь? Чтобы это не выглядело...
        Долгий испытывающий взгляд из прорезей в темной ткани ощущался едва ли не кожей.
        - Она действительно тебе понравилась?
        - Ну...
        Товарищ покачал головой:
        - Классический случай: не к месту и не ко времени. Хорошо, я спрошу её. Но сначала разберемся с теми, кого позвал Арай.
        Командир Кровавой сотни ожидал их в своём кабинете. То бишь восседал на крыше голубятни, а заметив гостей, махнул рукой, приглашая подняться к нему.
        - Ребята сейчас подойдут. А я пока расскажу, кто есть кто.
        Отдавать кого-либо из своих полуэльфу не хотелось, делал он это скрепя сердце, и, как подумалось Сэллеру, узнавшему от друга о вечерней встрече Галлы, без прямого приказа Аэрталь тут не обошлось. Королева была уверена, что их цель - Император, а для такого дела Арвеллан должен был выделить лучших.
        - Ослаблять отряд не в моих интересах, - Лар'элланский страж, успешно притворяющийся зелёным мальчишкой, задумчиво грыз соломинку, - поэтому дам не больше десятка. Ровно десяток. Считайте Белку, он придет завтра, и Исору. Это его эээ... жена, скажем так. Без нее он не пойдёт, сразу предупреждаю.
        Буревестник заметил, как Лар недовольно поджал губы. Еще одна женщина! Но без проводника никак, придется терпеть.
        - Потом Лони и Мэт Заноза. Вообще-то прозвище подходит к обоим, но Мэт получил его первым. Мальчишки - не подарок, но в команде работать умеют. Отличные следопыты, неплохие мечники, но куда более хорошие арбалетчики. Тикота. Вот, кстати и он, - Арай вынул изо рта соломинку, чтобы указать ею в подошедшего к воротам парня. - Боец.
        Видимо, это слово было исчерпывающей характеристикой для темнокожего (не только из-за загара), темноволосого гиганта. Скорее всего, Тикоте, как и всем здесь, было немногим больше двадцати, но выглядел он лет на десять старше благодаря внушительной комплекции - он был на голову выше совсем не низкого Иоллара и в два раза шире его в плечах.
        - Полуорк. Он один из немногих тут, чья семья жива и в безопасности. Потому и намного спокойнее остальных. И добрее.
        Здоровяк поднял вверх голову и приветствовал сидящих на крыше теплой улыбкой ребенка. Действительно, добряк.
        - Заходи! - крикнул ему Арай. - Сейчас мы спустимся.
        Он понизил голос до шепота и продолжил:
        - Тикота - только так. Имя не сокращается. Это тоже отличает его от других. Не Тик, не Ти, не Кот. Помилуй вас боги, если забудете об этом.
        Сэл оценил мускулатуру бойца и кулаки размером - да и весом, наверное, тоже - с атлетическую гирю, и мысленно дал себе зарок никогда не сокращать его имени.
        Следом за полуорком пришли еще двое: худой нескладный коротышка обритый налысо и пепельноволосый красавчик-полуэльф. Винхерд и Орик, как назвал их командир. Потом - уже отрекомендованные Лони и Мэт, ребята лет двадцати, похожие, как родные братья. Оба русоволосые, коренастые, небритые, в одинаковых серых безрукавках на голое тело, обрезанных по колено штанах и босые. Явились они в компании курчавого брюнета со щегольскими усиками.
        - Эйкен, - кивнул на него Арвеллан. - Отличный мечник. Ничем не хуже Лил. О ней вам, наверное, можно уже не рассказывать?
        Буревестник, сомневаясь, что правильно понял эту фразу, недоверчиво покосился на командира партизан.
        - Да. Она вызвалась идти с вами. Но если возражаете, с радостью оставлю её тут.
        Сумрак сделал вид, что задумался - не для Арая, скорее для Сэла, и тому пришлось незаметно для полуэльфа его ущипнуть, чтобы добиться делано-снисходительного: "Не возражаю". Это известие на пару минут выбило из колеи, и маг пропустил информацию о следующем парне. Услышал только имя - Дуд.
        - Десять, - подвел итог Арай. - Сколько и обещал. Спустимся, пообщаетесь с ребятами. Но я уже уверен, что вам подойдут все. Потому что если не подойдут, замены не будет. Просто вычеркиваем человека из списка.
        Дуд оказался вихрастым лопоухим мальчишкой, долговязым и худым как щепа. Но рукопожатие у него было крепким, а взгляд раскосых карих глаз - недетским. Он пришел практически сразу же за Лил, присевшей рядом с остальными на длинное толстое бревно, заменявшее лавку. Иоллар, прошелся вдоль этого бревна, сверху вниз поглядывая на тех, кого Арай назначил ему в попутчики, и кивнул полуэльфу: подходят. Он неплохо чувствовал людей, но вряд ли, чтобы так сразу разобрался, что представляют из себя эти - просто выбора ему не давали.
        Объяснять собравшимся детали Сумрак не стал, сказал лишь, что идти предстоит далеко, путь может быть опасным, и награды за это не обещают. Говорил он резко и коротко, речь была направлена лишь на одно - сразу показать, кто здесь главный. И Лар с этим прекрасно справился: когда он умолк, новоявленные члены их маленького отряда еще больше напоминали детей, теперь уже изрядно оробевших. Кажется, их напугало неоднократно повторенное слово "дисциплина". Безмятежным оставался только добряк Тикота, очевидно, вообще не знавший о таком понятии.
        Сэл видел, что после вымуштрованных охотников Алеза Марега или гвардейцев герцога Катара разношерстный молодняк в команде Иоллара не радует. Но тот сам отказался от людей, которых предлагала Беата, а отправляться в Пустоши втроём было бы самонадеянным ребячеством, из которого они давно уже выросли. Хотя бы до Черты нужно было сопровождение - телепортационные прыжки предстояло чередовать с пешими переходами, обходя раскинутую эльфами сеть, а в Лесу было всё еще неспокойно. Да и на той стороне, где, как сказал Тин, маги теряют силу, не помешает поддержка тех, кто хорошо владеет другим оружием. Плюс проводник, который, в соответствии с прозвищем, так и представлялся Сэллеру юрким рыжим зверьком с пушистым хвостом... Вот интересно, его самого кто-нибудь представляет птицей?
        Когда мысли сделались глупенькими и путанными Буревестник понял, что засыпает. Он посмотрел на Лил, девушка выглядела бодрой и собранной, словно не она просидела с ним всю ночь, подбрасывая сухие ветки в норовящий потухнуть костерок и болтая о всякой чепухе. Выносливая. Когда-то и он был таким. Но последние годы расслабили. Море, каюта, безделье между вахтами и стычками с имперскими кораблями, заполняемое сном - маг-лейтенант мог себе это позволить... И до сих пор не освоил формулу быстрого восстановления, вечно что-то путал. К Галле сходить, что ли? Или уже на квартиру и нормально выспаться? Но предстояло еще дождаться окончания "собеседования". Он присел на шаткий топчан в тени дерева, в стороне от остальных и наблюдал за тем, как Лар расспрашивает ребят, выясняя, кто что умеет, попутно определяя каждому обязанности. Влипли бедолаги: Сумрак - это вам не пацан Арай. Лар'элланец четко придерживался легенды, не выказывая не вяжущихся с нею знаний и опыта, и не демонстрируя своего старшинства, чем создал себе образ командира, мягко говоря, лояльного. А у Иоллара эти пацаны в кустики отлучаться будут
строго по расписанию. Пацаны... А девушки как же? Сэл опять взглянул на Лилэйн. Ей какие-нибудь поблажки положены, или как? Галла на особом положении. И не по тому, что жена, а потому, что маг. Маги вне правил. Они сами по себе и подчиняются командиру только в том, что касается непосредственно боевых операций. Или даже сами командуют - смотря, на что делается упор, на солдат или на магию. Вот сейчас, к примеру, не в атаку идти, можно махнуть рукой на грозного командира и потопать к себе, отсыпаться. А то получается, постель выделили, а он до нее так и не добрался, сидит тут. Для чего? Для антуража - и только. Дескать, вот вы в какую сказку попали ребята: тут вам и Сумрак, и Буревестник... Только Волчица наша, извините, дрыхнет... Счастливица. Маг прислонился к шершавому стволу и закрыл начавший слезиться глаз. Всего на секундочку.
        А когда открыл, во дворе уже никого не было, кроме сидящей прямо на земле в двух шагах от него девушки.
        - Привет, - улыбнулась Лил.
        На коленях у неё лежала сэрро. Сабля покоилась в ножнах, но рука мечницы сжимала рукоять, а клинок был выдвинут на ширину ладони.
        - Привет. Я что, уснул?
        Вопрос был риторический, и так всё ясно, но она ответила:
        - Да. И мне поручили охранять твой сон. Первое задание - отработка ситуации "Страховка мага на привале".
        - Маг на привале, прежде чем заснуть, сам позаботится о своей безопасности, - машинально отговорился Сэл.
        - Сумрак так и сказал. Поэтому уточнение: страховка мага в условиях энергетической блокады. Я, правда, не знаю, что такое энергетическая блокада, но ведь ты из-за меня не выспался... Прости. Я вчера проспала почти весь день, и ночью уже не хотелось, а вы были только с дороги.
        Она извинялась так, словно сама подошла к нему вечером и принялась нести всякую чушь, лишь бы привлечь внимание, и он чувствовал себя неловко. Да еще и Лар удружил - страховка мага! Шутник хоров. Мог же просто подойти и незаметно разбудить.
        - А где все?
        Девушка пожала плечами:
        - Разошлись. Арай, наверное, на озеро пошел, я видела, он удилище у хозяина взял. И Зэ-Зэ с ним.
        - Кто? - что-то Сэл никакого Зэ-Зэ не помнил.
        - Мэт, - пояснила Лилэйн. - Но его так никто не зовет. Зэ-Зэ - Заноза в Заднице. Или просто Заноза.
        - А, это те двое, - потянулся со сна Сэл.
        Лил негромко рассмеялась.
        - Зэ-Зэ один, а не двое. Второй - Лони. Они с Мэтом из одного посёлка, кажется, какие-то родственники. До войны охотой промышляли, стрелки неплохие, в лесу не заблудятся. Не то, что Эйкен - того за ручку вести нужно. Ведёшь-ведёшь, подводишь к ставшим лагерем йорхе и говоришь: "Там враги". Дальше он уже и сам знает. А в разведку, конечно, отпускать нельзя - потеряется. Он из приморья, в городе рос. Зато фехтованию у настоящего мастера учился...
        Спросонья Сэллер не сразу понял, что она делает, а девушка ненавязчиво, под видом беззаботной болтовни сообщала ему всё, что он прослушал или проспал. Арай представил своих людей вскользь, а со слов Лилэйн уже через полчаса у Буревестника была краткая, но ёмкая информация о каждом члене отряда, о его прошлом, боевых навыках и о том, какую роль в команде предварительно отвел тому или иному бойцу Лар. Жаль, что им не нужен был штабной секретарь - Лил с этой должностью справилась бы прекрасно. Стоило об этом подумать, как она сразу представилась ему в строгом темном платье, с гладко зачесанными волосами, собранными на затылке в тугой узел, и с кожаной папкой в ухоженных белых ручках.
        На деле же руки у Лил были темными от загара, ногти неровно обрезаны (обгрызены?), волосы рассыпались по плечам, а строгое платье заменяли мятая синяя блуза и штаны, когда-то, вероятно, черные, но теперь выцветшие и вылинявшие до грязно-серого. Но и такой она была необыкновенно хороша: скромный наряд подчеркивал фигуру, синее шло к глазам, а золото волос не оставляло нужды в иных драгоценностях. А еще у нее был удивительный голос - хотелось слушать и слушать, а всё, что она говорила, легко откладывалось в памяти. Наверное, потому и пришла в голову эта мысль о секретаре...
        - Ты меня совсем не слушаешь, - обиделась девушка.
        - Да нет же, слушаю. Винхерд на четверть гном, но не любит, когда ему об этом напоминают, - повторил он ее последнюю фразу.
        Этому Винхерду прямая дорога была в кабинет доктора Миоллана. В страхе, что его будут звать гномом, парень ежедневно, даже в полевых условиях, брился (кровь деда давала о себе знать - бороды у этого народа отрастают быстро), а потом дошел до того, что избавился еще и от волос на голове. Интересно, как он будет выкраивать время на тщательное бритьё в жестком путевом графике, который составил Лар?
        Но это было всё же не так интересно, как другое. Дождавшись, когда Лилэйн закончит рассказ, и не найдя обходных путей, спросил прямо:
        - Почему ты решила идти с нами, Лил? Арай сказал, ты сама вызвалась.
        Смутить ее Сэл уже не боялся. Помнил, как ночью, когда уже перешли на "ты", она со смехом объяснила свое поведение в начале знакомства: сначала, зайдя к Наю, растерялась, поняв, что перед ней его брат - легендарный (так и сказала с лукавой улыбкой) Буревестник, а потом переживала, что повела себя как деревенская дурочка, которой он теперь и будет ее считать. Но дурочкой Лилэйн не была, и ее ответ лишний раз это подтвердил.
        - Мне было пятнадцать лет, и война еще не пришла в эти земли, когда я впервые услышала о Маронской Волчице и ее спутниках. Можешь считать, что я иду за детской мечтой: тоже хочу стать частью этих историй. Это один ответ. А второй, - в синих глазах вспыхнул огонек, но тут же спрятался под пушистыми ресницами, - я подумала, что в пути многому могла бы научиться. У Сумрака. Он - лучший из всех, кого я видела. Возможно, из тех, кого не видела, тоже. Теперь можешь выбирать, какой из ответов тебе нравится больше.
        - Я выбрал бы третий. Если бы он был.
        Уголки вишневых губ насмешливо дрогнули, но лицо девушки сохраняло серьезность.
        - Например, мне так сильно понравился некий молодой человек, что я готова была бы идти за ним в Пустоши? - уточнила она.
        - Я бы несколько иначе расставил акценты, - принял ее игру Буревестник. - Но общий смысл именно такой.
        Лилэйн сделала вид, что размышляет над его словами, а после покачала головой:
        - Нет, вряд ли. Даже если бы речь не шла о Пустошах. Я не бегаю за парнями, тэр Сэллер. Обычно всё происходит с точностью наоборот - парни бегают за мной.
        Она забавлялась уже в открытую, и Сэл не сдержал ответной улыбки.
        - Увы, - притворно вздохнул он. - При всем желании не могу принять участия в этой гонке. Боюсь, что это повредит моей репутации легендарного мага. К тому же, подозреваю, что у меня будет слишком много соперников.
        - Среди тех, кто идет с вами, таких нет.
        Сэллер не понял, серьезно она это сказала или в шутку, и не нашелся, как ответить на это заявление. Повисло неловкое молчание, которое нарушила Лилэйн:
        - Ты больше не собираешься спать?
        Если и собирался, то не здесь. Получив отрицательный ответ, девушка поднялась на ноги.
        - Значит, магу на привале больше не нужна страховка.
        - А если магу нужно что-нибудь еще? - он понял, что она собирается уйти и попытался этому помешать.
        Попытка вышла неуклюжей: фраза прозвучала слишком недвусмысленно и развязно.
        - Боец в походе подчиняется командиру, - ровным голосом отчеканила Лил. - А Сумрак не давал распоряжений выполнять пожелания проснувшегося мага.
        Быстрым шагом она пересекла двор, вспугнув выискивающих что-то в пыли голубей, и скрылась за скрипучей калиткой.
        До кровати он всё-таки добрался, по пути отмахнувшись от какой-то невразумительной реплики Ная, сидевшего за столом под оплетенной виноградом аркой в компании Ферта и еще двух мальчишек. Не раздеваясь, рухнул в постель, надеясь, что когда проспится, из головы окончательно выветрятся ненужные и неуместные мысли. Предстояло серьезное дело, и осложнять его проблемами личного характера не хотелось. Да, понравилась. Но как понравилась, так и разонравится...
        - Ну, спасибо! - влетел в комнату Най, непонятно какой мухой укушенный. - Спасибо, братишка! Молодец! Обязательно нужно было унизить меня перед товарищами? Показать, какой ты великий маг, что и к брату не подойдёшь?
        Ничего не понимая, Сэллер сел, поправил сползшую на висок повязку.
        - Пришли ребята, - продолжал разоряться Найар, - местные маги. Мы с Фертом пытаемся натаскать их немного. Я думал ты посидишь с нами, хоть на пару вопросов ответишь... Нет, тебе нужно было ткнуть меня мордой в грязь прямо перед ними!
        Демоны драные! Всего-то ночь не поспал, и уже всех вокруг обидел.
        - Най, извини. Я не понял, что ты меня звал, думал... Задумался...
        - Угу.
        - Да нет, серьезно. Не выспался, вот и...
        - Ой, только не нужно мне рассказывать, как и с кем ты не выспался!
        Буревестник схватился за голову: вот ведь невезуха - куда не кинь, виноват.
        - Я уж не говорю о том, что вы отряд набираете, а мне, мне - своему брату - ты даже не предложил пойти!
        - Что?
        Вместо ответа Найар надулся и обиженно засопел.
        - Я не предложил, потому что ты сказал, что не хочешь, чтобы я оставался с тобой.
        - Вот именно, - брат сменил гнев на милость и присел на краешек постели. Стоять в тесной комнатушке, почти касаясь головой низкого потолка, было неудобно. - Я говорил, что не хочу, чтобы ты оставался со мной в сотне Арая. Но я не говорил, что буду против двухмесячной вылазки за Черту.
        - То есть, если я тебе предложу, ты...
        - Пойду. Два месяца, а потом все вернется на круги своя: ты - на Каэтар, я к ребятам. Думаю, без одного мага такой небольшой срок они продержатся, даже не заметят. Ну, а я... я тоже скучаю по тебе, братишка. К тому же, у нас не было ни одной совместной операции. Может, на деле я окажусь получше расхваленного Буревестника, а?
        Что-то было в этих словах, что-то не свойственное Наю.
        - Ты хочешь пойти из-за Лил? - усмехнулся Сэллер.
        - Из-за Лил?
        Недоумение на лице брата казалось искренним. Интуиция сбоила, как и все остальные чувства - спать, определенно, спать.
        - Она идёт с нами. Лар ее взял, я думал, ты знаешь, - он снова откинулся на подушку и смежил веки. - А ночью мы просто разговаривали, и всё.
        - Ясно, - пробормотал Найар. - А я иду?
        - Идёшь, если хочешь, - улыбнулся сквозь наплывающий сон Сэл. - Утрешь мне нос и покажешь всем, кто из нас настоящий маг. Пустоши - как раз то место, где магическими умениями меряются... А самоучкам своим скажи, я попозже выйду. Часик еще хотя бы...
        А формулу мгновенной энергетической подпитки нужно будет все же у Галлы уточнить и заучить.
        ***
        Проспала я почти до полудня. Уже и не помню, когда вставала так поздно, дома Лара организовывала побудку ровно в восемь утра, как по часам. А может, и по часам, кто эту маленькую вредину знает? Она снилась мне ночью, и Дэви тоже - словно наяву с ними встретилась и успокоилась: все у них хорошо. И у нас хорошо: птички поют за окном, солнышко светит... Слишком ярко светит. Не желая вставать, я отвернулась от открытого во двор окошка и зарылась в простыни - всё равно никаких дел у меня сегодня нет, Ил ушел к Араю, где и без меня разберется, и можно поваляться подольше.
        Но не судьба.
        - Обед проспишь, - проинформировал меня недовольный девчоночий голос.
        Настроение было прекрасным, каким-то по-детски беззаботным, и первое, что захотелось сделать - швырнуть подушкой в забравшегося на подоконник оборотня. Только не поймет же.
        - Доброе... ммм... день.
        Не знаю, как добрым, но жарким этот день определенно был. А Вель снова одета, словно зябнет: плотные брюки, серая рубаха с длинными рукавами и воротничком под горло. И да, в руках, конечно же, лук и стрела, готовая в любой момент лечь на тетиву. А на моё приветствие она отвечать, видимо, не собиралась.
        - Что ты тут делаешь? - поваляться не дадут, нужно вставать.
        - Пришла убивать твоего мужа, - с кривой ухмылкой заявила лучница. - Но бабка сказала, что он уже ушел.
        Я не сразу поняла, что бабкой она назвала хозяйку домика, где нас поселили - женщину лет сорока пяти-пятидесяти, бодрую и чуток суетливую Кассу, которой до "бабки", как по мне, было еще далеко.
        - Больше она ничего не сказала?
        - Сказала, что напекла блинов, но ты будешь есть их уже холодными.
        Почувствовав - не знаю, как - что я сняла защиту, девушка соскочила с окна в комнату и огляделась. На бледном личике отразилось немыслимое разочарование. Что поделать, даже наш собственный дом не блещет обилием "необычностей", чего же ждать от временного жилища? Но меня забавляло ее детское любопытство и, как ни странно, совсем не раздражала бесцеремонность, с которой Авелия изучала помещение, разложенные на стуле вещи и меня саму, сидящую на постели в одном нижнем белье.
        - Как твой шрам?
        - Какой шрам? - вполне достоверно удивилась девчонка. - Нету у меня никаких шрамов.
        Итак, регенерация отличная. А вот манеры оставляют желать лучшего.
        Я вдруг поняла, почему не могу сердиться на неё, и улыбнулась - Вель напоминала меня саму в таком возрасте: наглость, как универсальный рецепт борьбы с юношескими комплексами. Не самый лучший рецепт, но иногда помогает.
        - Так зачем ты всё-таки пришла?
        Она отвернулась, делая вид, что заинтересовалась резьбой на крышке стоящего в углу ларя.
        - Я слышала, вы набираете людей для какого-то похода. Возьмёшь меня с собой?
        Произнесено это было с ленивым безразличием: мол, моё дело предложить, а не согласишься - не расстроюсь, не больно и нужно. Но...
        - Возьму, если объяснишь, зачем тебе это нужно.
        - Мне? - пожала плечами она. - Мне это совсем не нужно. Но я знаю Черту. Мы ходили вдоль нее с отцом. Знаю пару проходов. Даже была на той стороне - там много дичи. Так что могу вам пригодиться.
        Интересно. Выходит, она знает, куда мы идем. Арай что же, растрепал об этом всем своим?
        - У нас уже есть проводник.
        - Белка? - девчонка мельком обернулась через плечо. - Только Белка кроме меня знает те места. Но два проводника лучше, чем один. Да?
        Ох, недоговариваешь ты чего-то, девочка.
        Я мысленно представила себе карту Саатара: Галаэ, неподалеку от которого когда-то жила Вель, почти у Черты, и о том, что маленькая охотница бывала там с отцом, она, вероятно, не врет. Но бескорыстная помощь без тайного умысла казалась мне неубедительной причиной. Уж не на родину ли решила наведаться, пользуясь случаем? Всё-таки решила отнести уши?
        От последней мысли меня передернуло.
        - Так возьмёшь?
        Нет, не на родину. Чего-то другого ей хочется. Может, просто уйти отсюда? От Арая, от его бойцов, от тех, кто ее не понимает, не знает и не хочет знать...
        - Возьму.
        Наверное, нужно было подумать лучше, прежде чем соглашаться, но слово уже сказано.
        - Хорошо, - так, словно я только что уговаривала ее пойти с нами, кивнула девушка. - Пойду собираться. Кстати, ты не обманула про сожжение. Я поговорила с мольцом. Хороший дядька, он тоже сказал, что так будет лучше.
        Ну, хоть сушеные уши мы с собой не потащим.
        Иоллара мое решение не обрадовало.
        - Ты должна была обсудить это со мной, - нахмурился он, узнав, что к отряду присоединился еще один человек. - И с Араем - он сказал, что не даст больше десятка.
        - Сказал? Ил, это же партизаны, ополченцы. Ты что не помнишь, какие у них порядки? Захотел - пришел, захотел - ушел.
        Не совсем так, конечно, но в Кармоле крестьянин, вчера сражавшийся за родную деревеньку, на следующий день мог отложить меч и отправиться пахать и засевать освобожденную от врага землю. Это не регулярная армия - добровольцы, никому ни на что не присягавшие, никому, кроме собственной совести, ничем не обязанные. И Лар'элланец блефовал. Кинь мы общий клич, с нами пошло бы столько людей, сколько захотело бы, удерживать ему их нечем.
        - Всё равно ты не должна была брать её, не поговорив со мной. А мне эта девчонка не нравится.
        - Из-за того, что случилось ночью? Брось, она отходчивая. Это было неприятное недоразумение, и всё обошлось.
        Касса накрыла для нас стол прямо во дворе, в тени большого ореха. Блины, как и грозила Вель, остыли, но вкуса это не портило, в отличие от кислого выражения физиономии мужа, которое и закрывавшая пол лица маска не в силах была скрыть.
        - Нет, это не только из-за этого. Я расспросил о ней Арая. Не на предмет того, чтобы взять с собой, просто полюбопытствовал. Её не любят в отряде.
        - Наверное, поэтому она и хочет уйти, - заметила я.
        - Она странная, Дьёри, - покачал головой Лар. - Дикая, нелюдимая. В бою хороша - этого Арай не отрицал, но я надеюсь, нам не с боями придется прорываться. Люди, которых он дал, годятся для похода, они умеют действовать сообща, неплохо ладят между собой. А эта Авелия... её просто терпят. Ей некуда идти, она вроде бы никому не мешает, даже помогает иногда, но...
        - Ребенок в пятнадцать лет три дня подряд рыл могилы для родных и соседей, хорошо, что она вообще не свихнулась. А они хотят, чтобы после всего она оставалась милой и жизнерадостной девочкой?
        - Тут почти все хоронили родных, - непривычно резко ответил муж. - А мне в отряде ни к чему "ребенок". Мои дети дома, и мне не нужна временная замена в лице девчонки-оборотня. Прости, родная, но мне кажется, материнский инстинкт у тебя перевешивает здравый смысл. Мне тоже её жалко, но рисковать я не хочу.
        Он ласково погладил меня по руке:
        - Для нас ведь это важно? Добраться в Пустоши, найти усыпальницу?
        ...Получить свободу.
        - Важно, - я вздохнула. - Но я уже пообещала ей.
        - Ты пообещала, а я могу отказать. Я - злой и ужасный Сумрак, и я распоряжаюсь людьми в этом походе.
        Возможно, всё еще решилось бы иначе, но после обеда пришел Сэл с братом. Най тоже надумал присоединиться к нам. Чтобы лишний раз убедить меня в своей правоте, Ил рассказал им о Вель.
        - И что думаете? Возьмем?
        Я уже по лицу Ная видела ответ, но первым высказался Сэллер:
        - Не стоит. Оборотень с латентным психозом...
        Общение с Гайли кое-кому пошло на пользу. Того гляди, у нас еще один доктор психологии объявится! Как же меня бесят эти умники!
        Найар, никогда не слышавший о латентном психозе и кассаэл, на котором Проводник произнес не существующий в тарской медицине термин, закусил губу.
        - Она хорошая, - пробормотал он, опуская глаза. - Но с собой брать не нужно. У нас ведь людей хватает...
        Лучше бы вообще молчал.
        Я осталась в меньшинстве. Не откладывая в долгий ящик, Ил сам сходил к Авелии. Вернулся растерянный, удивленный. Сказал, что она молча его выслушала и без споров согласилась. Извинения за ночное происшествие проигнорировала, и теперь муж чувствовал себя еще больше виноватым.
        Я тоже. Но, хвала богам, до самого ухода из Ясуны девочку я не видела.
        Вернувшийся из дозора Белка был высоким широкоплечим мужиком. Именно мужиком - хоть Арай и сказал, что ему не больше двадцати пяти, казался он куда старше. Может, из-за густой рыжей бороды, или из-за глубокой морщины, залегшей между бровей. А может, из-за не свойственной многим в его возрасте серьезности и степенности. Говорил он коротко, вопросы задавал только по существу.
        - Баню, отосплюсь и завтра пойдём, - бросил он в ответ на вопрос Лара, сколько времени понадобиться ему на отдых. - Выходим на рассвете.
        - В лесу холодно, не так как тут, - добавила Исора. - Вещи теплые берите, одеяла. Еду я проверю и скажу, кто что понесет. Воды запасайте на раз, чтобы лишнего не тащить - ручьев до самой Черты хватает.
        Жена проводника в противовес ему была маленькой, щупленькой, но такой же обстоятельной. Внешне мне она напомнила обезьянку. Страшненькая, чего уж греха таить: черные глазки, короткие, не прикрывающие даже шею, черные волосы, смуглая кожа, маленький вздернутый носик и большой рот. Фигура у нее тоже была не ахти - мальчишечья, угловатая. Но Белка глядел на нее с обожанием и уважением, так, что даже мне, не обиженной супружеским вниманием, стало немного завидно.
        К Ясуне от побережья я пробила телепорт без особых проблем, деревня не попадала в зону перекрытия, а потому решено было начать с прыжка. Мы с Сэлом "прозвонили" окрестности, и, как назло, прямо на своем пути нащупали один из барьеров эльфийской сети. Получалось сэкономить всего день-полтора, а потом нужно будет идти до следующего открытого участка. Хотелось верить, что переход не затянется.
        - Нормальное место, - кивнул проводник, когда я показала на карте примерную точку выхода. - Чисто, тропы хорошие. Быстро пойдём, людей-то немного.
        Немного. Я, Лар и Сэл - старая команда, отлично сработавшаяся в Кармольскую войну. Возможно, за последние два года я и отошла от дел, но думаю, в случае опасности не подведу. Пока будет возможность использовать магию. Это же относится к Буревестнику и его брату. А за Чертой полагаться придется на другое оружие. Нет, я совсем не умаляю и наших способностей: Сэл неплохой арбалетчик, и я меч не для красоты ношу, Най... Най тоже наверняка что-то умеет. Но лишенные дара мы, маги, все же слишком уязвимы. Помню блокады и ту гнетущую опустошенность, что их сопровождает - одно это ослабит нас. А сила Сумрака не зависит от внешней энергетики, и я надеюсь, Пустоши никак не повлияют на его способности. Нелишними будут и идущие с нами люди.
        Термин "люди" на войне в какой-то степени универсален. Солдат, боевая единица, человек. Даже если это не совсем так. Вот Тикота - полуорк. Мне он нравится, наверное, больше остальных. Импонирует его спокойствие и дружелюбие. Сказать, что он виртуозно владеет мечом или прекрасный стрелок? Не думаю. Берет мышечной массой и грубой силой. Но вне битв он совсем не груб: темнокожий, мускулистый, с жестким ежиком черных волос и добродушной улыбкой, не сходящей с полных губ, прячущих небольшие острые клыки, он напоминает мне ребенка - очень большого ребенка, просто огромного, но такого милого.
        Нельзя было назвать человеком и Орика. С кровью отца-лар'элланца он заполучил острые уши, голубые миндалевидные глаза, пепельные волосы с толикой лесного серебра и пожизненное избавление от необходимости бриться. Включала ли наследственность талант лучника, или парень постиг это уменье самостоятельно, неизвестно. Но я была с Ларом на тренировочных стрельбах и могла с уверенностью сказать, что Арай отдал нам одного из лучших своих стрелков.
        Винхерд - ходячее скопление всевозможных мальчишеских комплексов - тоже не был истинным представителем людской расы. И главный его комплекс проистекал как раз отсюда. Казалось бы, ерунда, но... Впрочем, как авторитетно заметил Иоллар, бывает и хуже. А парнишка был неплохим арбалетчиком и, по словам Арая, незаменим в разведке и скрытой слежке. Следить мы вроде бы ни за кем не собирались, но вдруг понадобится?
        Все остальные члены нашего маленького отряда были людьми. Конечно, с учетом того, что они саатарцы, руку не положу за то, что среди их предков не было ни одного эльфа, орка или гнома, но если и были, то поколений десять назад, не меньше. Лилэйн и Эйкен - мечники. Из них могла бы получиться интересная пара, они смотрелись эффектно вместе: оба высокие, стройные, он - жгучий брюнет, с внешностью земного латиноамериканца и манерами тарского аристократа, она - золотоволосая красавица, еще достаточно юная и неискушенная, но уже начинающая осознавать, что ее красота может быть оружием не хуже сэрро. Только никакой романтикой между этими двумя и не пахло - друзья по оружию и вечные соперники в искусстве фехтования. Рядом с ними Сумраку суждено вновь почувствовать себя богом, на этот раз богом меча - с таким восхищением они смотрели на него.
        Но Лар вообще умеет производить впечатление на простых смертных. И не всегда хорошее. За два дня сборов он уже нагнал страху на мальчишек. Дуд, некрасивый и нескладный паренек, открыто нервничал в его присутствии. Большие оттопыренные уши краснели, изъеденное оспинами лицо, напротив, бледнело, а лоб под белесой челкой покрывала испарина. Командир слишком резко начал знакомство, забыв о моих словах, что все они тут - дети. Причем дети сложные и ранимые. К чему было тыкать парня носом в то, что он не блещет никакими особыми талантами? Чего он вообще ждал? Арай и так дал если не самых лучших ребят, то проверенных - это точно. После Лар смягчился, но первое впечатление уже успело закрепиться, и Дуд старался лишний раз не попадаться ему на глаза. Не стремились привлечь к себе внимание Сумрака и Лони с Мэтом. Молодые следопыты, с детства жившие охотой, были хорошими стрелками и сносно владели мечом, но удостоились показательной взбучки за зубоскальство и якобы проявленное к старшему, то бишь, к моему дражайшему супругу, неуважение.
        В общем, компания у нас подобралась пестрая, чтоб не сказать - странная. Но будучи неисправимой оптимисткой, я все же верила, что за время пути, узнав друг друга получше, мы сумеем найти общий язык, сработаемся, а может быть, даже подружимся. Ведь впереди почти два месяца.
        Отсчет пошёл...
        ***
        По обычаям Древнего Леса в дальний путь не провожают. Не прощаются и не желают удачи, чтобы словами не спугнуть капризную фортуну.
        Арай чтил эти обычаи, и все его люди знали об этом и не удивились, когда командир не вышел из дома, чтобы проститься с маленьким отрядом, на рассвете покидавшим Ясуну. Но если бы даже не глупое эльфийское суеверие, он не смог бы этого сделать.
        Когда Галла Ал-Хашер, известная по обе стороны Синего Предела как Маронская Волчица, вычерчивала в воздухе какие-то знаки, чтобы затем ее спутники один за другим исчезли в окне телепорта, Арвеллан из Дома Тихой Воды, известный своим боевым товарищам и своим врагам как полукровка Арай, лежал на дощатом полу скромного деревенского дома в луже собственной крови. Глаза полуэльфа были открыты, а на мальчишеском лице застыло удивление.
        - Помнишь, как мы встретились, Арай?
        - Конечно, помню.
        - А помнишь, как мы встретились в самый первый раз?
        Его найдут к обеду. Через час отыщется и сын хозяина, местный дурачок, не умеющий связать и двух слов. Перепачканный чужой кровью, он будет сидеть за сараями и с идиотским смешком втыкать нож с бурыми пятнами на лезвии в маленькую мишень - разложенную на земле неровным кругом серебряную цепочку со звездой-оберегом, не сумевшей защитить хозяина от смерти. Парня изобьют до полусмерти, но не казнят - не найдется того, кто сможет оборвать жизнь этого убогого.
        А утром следующего дня Кровавая Сотня, оставшаяся без командира, уйдет из Ясуны, долгое время бывшей их опорным пунктом, навсегда. При сборах недосчитаются еще одного человека, но только вздохнут с облегчением. Всё равно эта девчонка никому не нравилась...
        ***
        Магистр Брунис, проживший всю жизнь в городах, а последние двадцать лет практически не покидавший Каэрский дворец, не любил леса. Но этот лес просто ненавидел. Неправильный он был, странный. Чародей не раз сверялся с картой: в Восточных Землах в этих широтах уже влажные джунгли Рейланы, населенные хищными тварями, змеями и дикарями-людоедами. Здесь же был просто лес. Или так - Лес. Дубы, березы, ели... Еще какие-то деревья, названий которых маг не знал, но встречал у себя на родине. Были тут и никогда им не виданные - с гладкими, словно отлитыми из металла, серебристыми стволами и широкими, острыми как бритва листьями. Но тут не было уходящих в небо пальм и длинных лиан с прочными стеблями и толстыми кожистыми листьями, какие он видел в дворцовой оранжерее. Не было тут даже островерхих кипарисов, растущих в тепле оставшегося за океаном Каэра. Это всё эльфы, думал Брунис. Они тут всё извратили, они и их непонятная магия. Создали этот лес, в котором человек чувствовал себя чужаком, находящимся под постоянным надзором тысячи незримых глаз - за каждым кустом мерещились дикие звери или притаившиеся там
остроухие убийцы.
        Жуткий лес закончился внезапно. Враждебная чаща вдруг оборвалась, и путникам открылась широкая зеленая равнина, залитая солнцем. Но через несколько парсо дорога увела на безжизненный скалистый кряж, где они и встретили закат, среди холодных камней, похожих на могильные плиты.
        Две длани назад из Кинкалле, городка расположенного в пятидесяти парсо от восточного побережья Саатара и занятого, тогда еще занятого имперскими войсками, вышел отряд из сорока человек. Тридцать четыре бойца, пять магов и никем не узнанный Император. Теперь от этого отряда осталась ровно половина: сам Истман, восемнадцать бойцов, и всего один маг.
        Одного из чародеев потеряли там же, где оставили полтора десятка солдат - в проклятом эльфийском лесу. На четвертый день пути, с трудом нащупав прорехи в Лар'элланской сети перехвата, проложили телепортационный канал и тут же на выходе столкнулись с бандой каких-то головорезов. Что особенно неприятно, не эльфов, не местных отщепенцев - на многих из тех людей была изношенная форма каэрской армии и переговаривались они между собой на знакомом диалекте центральных провинций. Дезертиры, предавшие родину и товарищей. Саатарцы зовут таких крысами, йорхе. И эти крысы, прежде чем с ними расправились, умудрились перебить половину элитного отряда и добраться до мага.
        Но к смерти еще троих магистров ни враги, ни бандиты, ни стихия, буйствовавшая тут время от времени, отношения не имели. Императору требовалась сила - иначе этот задохлик не выдержал бы и десятой части пути. Но ему и не пришлось бы идти так далеко, будь у Бруниса карта. Истман оказался не таким уж дураком - карта была, но она хранилась в его памяти, и влезть в эту память у придворного колдуна не было никакой возможности. Нельзя было так же выпытать дорогу силой, на этот счет Император, порядком поднаторевший в использовании краденого дара, тоже подстраховался, решив, что лучше умрет, чем поделится своей тайной, о чем и предупредил личного мага. Проверять слова повелителя тот не рискнул.
        Каждое утро Истман составлял маршрут. От сих до сих - на дневной переход, не более. Куда повернут завтра, знал только он. А Брунис знал, что как только Истман окажется достаточно близко к усыпальнице, ему не нужен будет и последний оставшийся в живых волшебник. Неинтересен будет и исход развязанной им войны, и те редкие донесения, которые императорский маг, расходуя драгоценный резерв, принимал по телепатической связи.
        Но покуда правитель еще читал то, что написано на листочках желтого картона, которые приносил ему чародей.
        - Надо же, - хохотнул он, пробежав глазами последнее донесение. - По нашему следу пустили собак. Даже больше - волков. Маронская Волчица почтила эти земли своим присутствием. А с нею и Сумрак, конечно же. И Буревестник. Дети - кажется, так назвали вы их когда-то, магистр?
        По мнению Бруниса, таких детей нужно было давить еще в колыбели. Эти трое, начавшие с наглой вылазки в Каэр в день казни кармольцев, за годы войны стоили имперцам немало крови. Когда-то одно упоминание о любом из них способно было вывести Императора из себя, теперь же он забавлялся, посмеивался над своими врагами. Кривил бледные губы и, наверное, уже представлял, что сделает с ними, когда в его руках окажется сила мира. А значит, усыпальница уже близко.
        - Одиннадцатое мая, деревня Ясуна, - проговорил задумчиво Истман. - Ясуна. Змеиная? О, сейчас там точно всё кишит змеями! Жаль, что у наших людей на той стороне Леса недостаточно сил, чтобы уничтожить это кубло.
        Название деревни всплыло из донесений какого-то шпиона в Лар'эллане. Да, длинноухие, как оказалось, тоже любили золото, и агенты Империи были даже в окружении королевы Аэрталь. Но скоро в них тоже не будет нужды. когда помешанный на мировом господстве человечишка получит желаемое, ни в чем уже не будет нужды.
        Во что же превратится мир отданный безумцу?
        Брунис частенько задумывался об этом. Нет, мир волновал его мало, куда меньше собственной жизни. Но и этому мало тревожившему его миру он мог предложить нечто получше, чем хаос всевластия Истмана. Он мог предложить ему себя. Вот так скромно и без затей. Он навёл бы порядок на Каэтаре, закончил бы войну в Западных Землях, раз и навсегда избавившись от длинноухих уродов. Он не плодил бы смуты и беззакония, а дал бы людям новый закон.
        Такая цель могла даже сойти за благородную, и у немолодого, немногословного мага, семь лет простоявшего по правую руку полоумного мальчишки было всё для ее осуществления. Затуманенных жаждой власти и дурманом краденой силы мозгов Истмана не хватило на то, чтобы предположить, что Брунис не станет покорно дожидаться конца, а попробует опередить его. А колдун с самого начала пути был на шаг впереди: это его люди, лично отобранные им гвардейцы, шли рядом с ними всё это время, а когда утомленный переходом Император засыпал, маг "прощупывал" окрестности на много парсо вокруг, остерегаясь сюрпризов и стараясь первым отыскать то, к чему так стремился Истман. Вот и сегодня, пока правитель предавался мечтам, в красках представляя себе смерть ненавистной магички-полукровки и ее друзей, Брунис уединился в маленькой палатке и по установившейся привычке пустил вперед щуп... И едва не закричал от радости, когда посланный им поисковый луч наткнулся на древнее строение, излучавшее такую же древнюю силу. Оно было еще далеко, в двухстах парсо, если не больше. Но это было ОНО!
        Слишком просто всё вышло, нереально просто. Маг не видел на пути преград и опасностей, и одно это вызывало подозрения. Отдав несколько распоряжений охраняющим лагерь солдатам, он поспешил к Императору, чтобы в его словах или поступках отыскать подтверждение или опровержение своих догадок. Увы, его величество уже изволили почивать.
        Но утро дало точный ответ.
        Истман долго изучал карту, искоса поглядывая то на мага, то на стоявших вокруг людей. Потом отметил какую-то точку, как показалось Брунису, наобум.
        - Мне нужно поговорить с вами, магистр, - сказал он после недолгого раздумья и скрылся в своем шатре.
        Бородач прошел за ним. Стоило немалых усилий, чтобы не рассмеяться, видя как этот умалишенный, возомнивший себя гением, сосредоточенно перебирает разложенные на складном походном столике бумаги, надеясь, что чародей не заметит, как он попутно шарит рукой в складках плаща.
        - Не это ищете, ваше величество? - маг вынул из-за спины костяной нож.
        Истман побледнел, но остался стоять на месте.
        - Ты не сможешь им пользоваться, - выговорил он тихо. - Он служит только мне.
        - Я знаю, - улыбнулся Брунис. - Но я и не собираюсь им пользоваться. Мне хватает собственного дара, а скоро...
        Он прервался на полуслове, а Император, кажется, не заметил этого "скоро". Как завороженный Истман смотрел на нож, долгие годы поивший его чужой силой. В голубых глазах разгорались искорки безумия.
        - Отдай мне его. Если он тебе не нужен, отдай!
        - Конечно же.
        Истман протянул руку, сделал шаг вперед...
        И не пришлось расходовать бесценный дар. Убийца магов, древний нож, много лет бывший любимой игрушкой и незаменимым наркотиком для своего хозяина, вошел в его грудь легко, как в теплое масло. Наверное, такой финал был закономерен: ведь этот нож убивал Императора день за днем с тех самых пор, как тот впервые опробовал его.
        - Ты хорошо начал, - склонился над недвижимым телом колдун. - Но плохо кончил.
        И собственный дар - не игрушка для слабаков. Он коварен и непредсказуем, и уже не одного глупца свел в могилу. Так что говорить о ворованном?
        На миг Брунис усомнился, а сможет ли он сам, достигнув цели, достойно пережить обретение чужой силы, силы Велерины, силы мира. Но семь лет - слишком долгий путь, чтобы повернуть назад.
        - Уходим, - приказал он ожидавшим его людям.
        На оставшийся в шатре труп было жаль даже крошечной искры для погребального костра. А на этих камнях, как говорили, живут граки - мелкие степные волки. И им тоже нужно что-то есть...
        Глава 7
        Начиналось всё неплохо. Вышли на сухое ровное пространство между деревьев, что в густом лесу можно считать удачей. Очень скоро нашли охотничью тропку, ведущую как раз в нужном нам направлении, и шли по ней несколько часов в абсолютном молчании, прерываемом лишь редкими предупреждениями идущего впереди Белки, которые передавали по цепочке: "Яма слева", "Корни", "Плющ". Последнее не мешало бы уточнить. Не все поняли, что об обычном плюще проводник предупреждать не стал бы. Но узнали мы об этом только тогда, когда Эйкен уже расчесал до крови вздувшиеся на руке волдыри.
        - Нужно только промыть, а раздражение я сниму.
        Я проговорила это скороговоркой, видя, что еще немного, и в снятии раздражения будет нуждаться мой муж. Мелочь - городской парень, за полтора года жизни в лесах так к ним и не привыкший, а Сумрак уже начинает злиться. То ли еще будет.
        К сожалению, идти предстояло долго: как ни старалась, я не смогла найти чистого участка для открытия следующего прохода. Лар'элланская сеть перехвата, представлявшая собой переплетение направленных лучей, рвущих ткань порталов, здесь была особенно плотной. Мы надеялись, что прореха вскоре отыщется, а пока я незаметно, как могла, подпитывала силы шагающих друг за другом людей - так до вечера успеем больше протопать. Места, как и говорил Белка, тут были спокойные (Арай со товарищи неплохо потрудились, зачищая их от разрозненных частей имперцев и бандитов), и я не особо беспокоилась, хоть охранный щит и удерживала... Щит, подпитка, эльфийская сеть - все это в совокупности дало предсказуемый эффект: я снова переоценила собственные силы. Если Велерина и обладала неисчерпаемым резервом, то я унаследовала не все её способности и к тому времени, как пробивающееся сквозь зелень ветвей солнце зависло в зените, устала обходить овраги и переступать путающиеся под ногами корни.
        - Лар, нам не пора сделать привал? - поинтересовался шедший за мной Сэллер, от которого не укрылись мои манипуляции.
        - Можем пройти еще пару парсо, - подал голос уже не чешущийся Эйкен. - Я иду.
        Я иду! Наверное, по нему, как по человеку, слабо приспособленному к пешим переходам в лесистой местности, ориентировались в подобных ситуациях Арвеллан и его команда, и парень отрапортовал по привычке. Только вот он не знал, благодаря чему или кому так резво вышагивает уже пять часов к ряду. Я разорвала энергетические каналы, и в течение пятнадцати минут отряд значительно сбавил темп.
        - Тут скоро ручей, - донеслось от Белки.
        У ручья и остановились.
        - Думал, будет хуже, - признался Иоллар. - Но идём хорошо.
        Чтобы измотать Сумрака извилистого пути и тяжеленного баула с одеялами и провизией было мало.
        - Жене спасибо скажи, - сдал меня Сэл.
        За этой фразой последовал "разбор полетов", шепотом и под любопытными взглядами рассевшихся вокруг людей, и перераспределение обязанностей, о котором мы не подумали на выходе: Сэл с Наем взяли на себя щиты и обзор территории, а за мной оставили подпитку, при условии, что я уменьшу отдачу энергии. О том, что бодрое продвижение лесными тропами было следствием чар, прочим членам отряда не сообщали - пусть относят его на счет собственных сил и не теряют уверенности.
        На привале костров не разводили, едой обошлись готовой: хлеб, сыр, вареное мясо и яйца. На радостное сообщение вернувшегося из кустиков Винхерда, что он набрел на грибную полянку, Лар отреагировал резким поворотом головы и долгим взглядом сквозь прорези в маске, и парень без слов понял, что грибов в нашем рационе не предвидится.
        - Ну и пусть бы набрал, - негромко сказала я мужу. - Вечером сварили бы.
        - И это был бы наш последний ужин, - парировал супруг.
        - Зря ты так. Ребята выросли в лесу, съедобный гриб от поганки отличат.
        Сама я в грибах не очень разбиралась. Но при помощи несложного заклинания определилась бы, что годится в пищу, а что лучше выкинуть. Эйкен на свою беду способностями мага не обладал. Отлучившись по нужде, он вернулся с пригоршней ягод и, очевидно наученный горьким опытом, поинтересовался у Лони, можно ли их есть.
        - Конечно, нет! - выпучил глаза тот.
        А через минуту уже исчез за теми же кустами, из-за которых недавно вышел незадачливый мечник. Выброшенные Эйкеном ягоды при ближайшем рассмотрении оказались голубикой, которая у нас в Марони созревает не раньше августа. Но этот лес вообще был необычным. Люди, в том числе и многие мои знакомые маги, полагали, что своеобразность местного климата, растительного и животного мира является следствием эльфийских чар: дескать, пришедшие с севера, от подножья Драконьего Гребня эльфы преобразовали природные условия в соответствии со своими вкусами. Тин-Тивилир говорил о влиянии энергетически мёртвой зоны Пустошей на весь континент. Как обстояли дела на самом деле, точно не знал никто, но факт оставался фактом: тропическая жара сместилась на юг материка, туда, где в прямом смысле на вулканах жили Огненные Орки, холод отступил на Льды их Снежных собратьев, селившимся на Гребне гномам повезло с привычно умеренным климатом, а эльфам достался такой вот Лес. И никто не жаловался.
        - А тут вода вкуснее, - заметил Орик, выливая на землю содержимое своей фляги, чтобы наполнить ее из ручья.
        - Это я поспособствовал, - "сознался" Мэт, демонстративно поправляя штаны.
        Будь это правдой, парень отхватил бы по полной. А так полуэльф лишь вяло отмахнулся от его слов. Шутника такая реакция не устроила, и он решил переключиться на других членов отряда. Белка и его жена о чем-то шептались с Илом, присев подальше от остальных и развернув на земле карту, близнецы отошли, чтобы "прозвонить" окрестности, Лони, наверное, объедался лесными ягодами, а ко мне, сидевшей у журчащей воды, впитывая живую силу этого места, у парня не хватило бы наглости подойти. Но людей у ручья оставалось достаточно, и объект для подтрунивания скоро нашелся.
        - Лил, а у тебя сабля острая?
        - Хочешь проверить? - усмехнулась девушка.
        - Не, мне не надо. Я о Вине забочусь. У него, видно, бритва затупилась. Впереди меня ж топает, а я гляжу, как-то лысина уже не так отсвечивает, тускло, щетина мешает. Так может ты его того, побреешь? Поможешь гномику...
        Лилэйн покосилась на машинально погладившего голову Винхерда и укоризненно покачала головой.
        - Я бы тебе помогла, Зэ-Зэ. Небось трудно жить, когда язык во рту не помещается? Так я б укоротила.
        - А за "гномика" можно и в морду получить, - хмуро предупредил квартерон.
        Было понятно, что пикировка эта для них привычна, и Иоллар, обернувшийся на миг, не посчитал нужным вмешиваться. Верно. Не молчать же ребятам всю дорогу?
        Не придав значения угрозе Винхерда, Мэт прошел мимо него и шлепнулся на траву рядом с Лил.
        - Язык, говоришь, длинный? - он высунул означенный орган и, сведя глаза к переносице, попытался его рассмотреть. - А девчонкам нравится. Проверить не хочешь?
        Он потянулся к ней, делая вид, что хочет поцеловать.
        - На слово поверю, - отстранилась Лил.
        - Совсем не нравлюсь? - состроил обиженную мордаху парень. - А если я вот так сделаю?
        Он прикрыл ладонью один глаз. Не знаю, что это означало, но девушка вспыхнула, а ее рука потянулась к лежащей рядом сэрро.
        - Не нарывайся, Зэ-Зэ, - процедила она сквозь зубы.
        Наверное, это было что-то новенькое, и на такой ответ Мэт не рассчитывал.
        - Тебе прям не угодишь, - пробормотал он, резво вскочив на ноги, чтобы ретироваться на другой край полянки, где сидел, подставив лицо солнцу, здоровяк Тикота.
        Лилэйн огляделась, а я, как назло, не успела отвести взгляд, и девушка поняла, что я наблюдала этот странный диалог.
        - Заноза, - кивнула она в сторону Мэта, как будто оправдываясь, и тут же потупилась, взглянув на что-то поверх моей головы.
        Я обернулась: у красного ствола неизвестного мне дерева стоял Сэл. В одной руке он держал разряженный арбалет, в другой - какую-то птицу, темную, крупную и мертвую.
        - Не сдержался, - пояснил он в ответ на моё удивление. - Вечером зажарим.
        - Сам его и потащишь, - поднялся с земли Лар. - Собирайтесь, двигаемся дальше. Если телепортироваться не получится, к ночи нужно дойти до реки.
        - Не бьют их сейчас, - сообщил Сэллеру рассмотревший его добычу Мэт. - Токуют они в мае. А девкам так вообще положено лис да куниц носить - пушного зверя. Но у вас, видать, порядки другие... Пойду, Лони позову.
        Беззаботная радость на лице Буревестника сменилась растерянностью. А я еле удержалась, чтобы не обернуться на Лил, наверняка слышавшую это замечание. М-да, интересное у нас путешествие получится, если я не ошиблась в выводах. Но этот Мэт, действительно, заноза!
        ***
        К реке Лифити, Звенящей, вышли, как и рассчитывал Иоллар, вечером. Время и силы еще оставались, но переправляться в сумерках не стали. Тем более, Белка сказал, что противоположный берег, высокий и глинистый, весь в оврагах и рытвинах, а на этом нашлось удобное место для стоянки. Разбили палатки, разожгли костёр.
        - Завтра откроем портал, - уверила Галла. - Не может сеть быть такой плотной.
        Сумрак в этих магических штучках не разбирался, а жене привык доверять.
        - Как ты? - спросил, обнимая за плечи присевшую у воды женщину.
        - В порядке. Искупаться бы.
        - Не нужно. Темнеет, и течение неизвестно какое. Кстати, идеи насчет переправы есть? Если нет, Белка говорит, что брод в паре парсо выше.
        - Сэл у нас по воде спец, придумает что-нибудь. Или Най. Пусть лучше Най, а? - попросила она. - Мне кажется, ему будет приятно показать, на что он способен.
        И в этом вся его Дьёри. Наю, видите ли, будет приятно.
        - Сэлу я доверяю, - не согласился и не отказался Лар. - А его брата едва знаю.
        - Тогда об остальных и спрашивать боюсь, - улыбнулась жена. - А нам с ними еще не один день идти.
        - А что остальные? - задумался на мгновенье Сумрак. - Нормальная в целом команда. Правда, с твоей помощью шли, и не поймёшь, кто на что горазд. Эйкен, думаю, сразу выдохся бы. Тикота - с его массой долго темп не выдержишь. Дуд...
        - Не придирайся к мальчику, на него я почти не тратилась. Честно.
        - Присмотрела себе очередного любимчика?
        - Когда это у меня были любимчики? - удивилась Галла.
        - Раньше никогда.
        Он вспомнил девчонку-оборотня, оставшуюся в Ясуне, но не стал ничего говорить. Хоть и радовался, что жена легко уступила его решению. И с теми, кого взяли, возможны сложности. Эйкен этот - дитя цивилизации. Как может взрослый мужчина и хороший воин быть настолько не приспособленным? Горожанин не понимал и не любил лес, а лес отвечал ему взаимностью. Не считая того, что мечник ожегся о ядовитый плющ, он еще дважды падал, спотыкаясь о корни, один раз зацепился волосами за колючую ветку, которая еще немного и расцарапала бы ему лицо, провалился ногой в чью-то нору - и это лишь в первый день! Как он продержался с Араем полтора года без подпитывающего силой и залечивающего мелкие раны мага? Дуд... Сумрак поморщился, подумав о лопоухом: тут в целом без претензий, но Галла так опекала "мальчика", что у Лара подсознательно возникало ощущение, что он ведет с собой сопливого несмышлёныша. Но и Эйкен, и Дуд были в общем-то неплохи и предвзятого отношения не заслуживали. Если кого и следовало поучить, так это доставшего всех своими поддёвками Мэта. Но Заноза, как ни странно, командиру нравился. Пришлось
притормозить парня пару раз, и шуточки у него были грубоватые, но в наблюдательности охотнику не откажешь - Сэла, вон, в раз раскусил.
        Еще одна проблема, кстати. Чего в походе недоставало, так это страстей в духе бульварного романа. А Сэллер сам не знает, чего хочет. Сначала сам просил взять Лил, а теперь даже не подходит к ней.
        - О чем задумался?
        - О разном, - Лар присел рядом с женой.
        - Скучаешь по малышам?
        - Да, - честно ответил он.
        - И я. А если мы не успеем за два месяца?
        - Значит, будем искать дольше. Я предупредил Тина и Лайса. И с Рошаном поговорил. Если к сентябрю от нас не будет вестей, он уведет детей с Тара. А Тин обещал, что отправится на наши поиски.
        - Но ты сказал...
        - Да, - Иоллар коснулся губами виска жены, - два месяца. Это оптимальный срок, и я планирую в него уложиться. По крайней мере, выбраться обратно с Пустошей и передать весточку в Марони. Но лучше быть готовыми к неожиданностям.
        - Лучше было бы, если бы ты предупреждал меня о своих планах, - надулась Галла. - Тогда бы у меня была хотя бы иллюзия, что это наши общие планы.
        - Конечно, общие. У нас всё общее...
        Естественно, супруга обиделась, и у него тут же возникли не лишенные приятностей идеи, как искупить вину. Но она вдруг замерла, словно прислушиваясь к чему-то вдалеке.
        - У нас гости.
        Сразу же за ее словами от костра донесся памятный еще по Кармолу короткий свист - Буревестник тоже почуял чужаков.
        ***
        Птицу, похожую на глухаря, но названную Белкой как-то иначе, Сэл отдал жене проводника. Исора споро ее ощипала, выпотрошила и разрезала, сказав, что целиком над костром такую крупную не изжаришь. Обещала стушить в котле с салом. Мага эти подробности уже не занимали. Чаще вспоминались слова Мэта-Занозы, о том, что девушкам в подарок охотники носят пушнину. Нет, мыслей тут же отправиться добывать лису не возникло. Но неужели Зэ-Зэ заметил? Он же и не смотрит на неё. Лишь иногда, когда никто не видит, даже она сама - мельком, будто невзначай...
        - Снова любуешься красоткой Лилэйн? - неслышно подкрался Най.
        Значит, они всё-таки видят. Наверное, посмеиваются над ним. И она тоже.
        - Почему бы тебе просто не подойти к ней? Вы с первого дня неплохо поладили...
        - Это не такая девушка, братишка.
        Принцип классификации "такая - не такая" объяснил когда-то Лар. За бутылкой сухого тарейского у неохочего до подобных тем Сумрака вдруг развязался язык, и если принять на веру всё, что он рассказал тогда, встреча с "не такой" девушкой сулила массу неприятностей в виде затяжных отношений, взаимных обязательств, а после - свадьбы или грандиозного скандала в случае разрыва. Сэллер готов был отдать второй глаз за то, что все эти беды ему ни к чему, и, как мог, избегал тех, кто мог принести их в его жизнь.
        - Тогда я подойду, - подмигнул Найар.
        Иоллар с Галлой пошли к реке, Тикота, Орик и Дуд, первые, кому выпал жребий, дежурили на подступах к лагерю, а остальные собрались у костра. Напоследок хлопнув брата по плечу Най присоединился к сидевшим у огня: что-то сказал Винхерду, одной фразой отбрил острослова Мэта, отодвинул Лони и уже сидел рядом с Лил. Нашептывал ей что-то на ушко, пока Исора не приметила бездельника и не всучила ему какой-то мешочек.
        - Давай, тэр чародей, потрудись, если от ужина не отказываешься.
        Особого почтения к действительному магу жена Белки не испытывала, относилась к нему как к прочим. А может, и подтрунивала, потому что Най, заглянув в торбу, скривился так, словно ему поручили копаться в свиной требухе. Приблизившись, Сэл увидел, что вызвало такую реакцию - двумя пальцами брат брезгливо держал картофелину.
        - Вот, взяла немного, - пояснила Исора. - Как раз в кулеш покрошить. Давай уж я сама, горюшко.
        Но Лил уже успела перехватить злосчастный корнеплод.
        - Поберегите свои нежные ручки, тэсс, - пальцы соприкоснулись на миг, когда он взял у неё картофелину.
        Не глядя на девушку, словно мысли его всецело занимал предстоящий ужин, Сэллер вынул из-за пояса нож и пододвинул к себе мешочек с остальной картошкой. Он не видел лиц окружавших его людей, но хорошо представлял себе их удивление, когда острое лезвие принялось снимать кожуру тонкой, закручивающейся в серпантин лентой. Отчего-то подобных умений не ждут от легендарного Буревестника.
        - Ловко, - похвалила Лилэйн. - Я так не умею.
        - Просто у тебя ножик слишком длинный, - кивнул на сэрро Мэт. - Так что там дальше, Вин?
        Похоже, до того как маг подошел, бритоголовый развлекал друзей какими-то рассказами.
        - А ничего дальше. Убила она их всех. По-хорошему сначала хотела, а они не послушали. Тогда она призвала того, кого зовут пожирателем душ...
        История немного отличалась от той, свидетелем которой был Сэллер. Потому что рассказывалось в ней не о том, что произошло шесть лет назад на берегах Волнавы, а о том, что давным-давно случилось тут, на Саатаре. И героиней этого рассказа была не Галла Ал-Хашер, а Велерина.
        - Да вы что? - Лони обвел взглядом товарищей. - Это же старая сказка. Притом не самая интересная. Лично мне больше нравится про Велерину и золотой молот гномов. Или про Повелителя Времени.
        - Про Повелителя Времени - точно сказка, - усмехнулась, помешивавшая жаркое Исора. - А про остальное не скажи. Говорят, так и было.
        Сэл никогда не слышал о Повелителе Времени, жители Западных Земель знали больше историй о величайшей чародейке Тара, как правдивых, так и вымышленных. А о Пожирателе, если б спросили, мог рассказать. Но никто его ни о чем не спрашивал. Только Эйкен поинтересовался, когда он управился с последней картофелиной:
        - А это нужно? Ну, как-то связано с магией?
        Чудак.
        - Естественно, - с самым честным видом ответил он.
        - А как?
        - Понимаешь ли, приятель, всё дело в том, что, вопреки всеобщему мнению, все маги, как это ни странно...
        Вспомнился наставник, магистр Багур, сопровождавший ответ на любой вопрос такими растянутыми вступлениями.
        - ...тоже любят поесть.
        Заржали, подражая герцогским жеребцам Мэт и Лони, и сквозь их смех, наверное, только он услышал тихий голос Лил:
        - А что еще любят маги?
        Но вместо того, чтобы сказать ей что-то на это, он цыкнул на хохочущих парней.
        - Тихо! Най, щиты.
        Галла должна была почувствовать. А если нет, Лар поймет. Сунул два пальца в рот и негромко свистнул.
        Высылать разведку не пришлось. Вспыхнули один за другим факела - незваные гости освещали себе дорогу.
        - Кто старший? - остановился на границе защиты черноволосый эльф.
        - Я, - выступил вперед Иоллар.
        - Назови себя, человек.
        - Я не человек.
        "Будто по ушам не видно", - подумал Сэл.
        - Назови себя, не человек, - раздраженно поправил лар'элланец. От этого красавчика в сверкающей кольчуге и длинным мечом с украшенной самоцветами рукоятью на расшитой золотом перевязи тянуло таким высокомерием, что Буревестнику так и хотелось сбить с него спесь каким-нибудь плетением.
        - Лар Ал-Хашер, - представился командир маленького отряда. - А это мои друзья.
        Эльф обернулся к стоящему позади него воину, такому же длинноухому и черноволосому. Что-то спросил у него на саальге, выслушал ответ и усмехнулся.
        - Я слышал об одном Ларе Ал-Хашер. Еще его называют карающим Сумраком Восточных Земель.
        - Просто Сумраком.
        - И что же ты, просто Сумрак, забыл в нашем благословенном Лесу?
        - Иду своей дорогой. На Восток.
        - Тут нет твоих дорог. И дороги, и деревья, и эта река принадлежат нам. Это наша земля.
        - А я слышал, что это земли королевы Аэрталь, - сохраняя почтительный тон, возразил Иоллар. - И она позволяет ходить по ним своим друзьям.
        Эльфы снова зашептались. Лар'элланцев было много, в темноте было сложно сосчитать, но никак не меньше полусотни. Они обступили их плотным кольцом, держась на отдалении, а эти двое - командир и, очевидно, его правая рука - вышли для переговоров. То, что встретившиеся у реки люди не враги, эльфы уже поняли - с врагами не разговаривали бы, но и уйти и оставить в покое не собирались. А чего хотели, непонятно.
        - Друзья Повелительницы Леса не прячут лиц под масками, - заявил, посовещавшись с помощником, высокомерный эльф. - Открой лицо.
        - Я не делал этого и в присутствии самой королевы. Не сделаю и сейчас. А если вы слышали обо мне, должны знать, что этот спор может стоить вам жизни.
        Лар говорил спокойно, но в сдержанном голосе уже звенел металл.
        - Слышал, - скривился лар'элланец. - Но ты не слышал обо мне, Сумрак. Это ведь твоя жена? - он кивнул на Галлу. - Та, которую зовут Белой Волчицей Марони? Спроси у неё, смогу ли я разрушить вашу защиту и убить её и других твоих спутников.
        "Сможет", - пронеслось в голове у Сэла. - "Сила этого места подчиняется ему".
        - Не сможет, - с вызовом возразила Галла. - Если не хочет потерять всех своих воинов.
        - Очень самоуверенно. Но мне дороги мои воины, и я не стану рисковать их жизнями, пусть даже этот риск весьма маловероятен. Но... насколько Лар Ал-Хашер ценит своих бойцов? Это ведь твой боец, Сумрак?
        Двое эльфов выволокли на освещенное факелами пространство парня с заломленными за спину руками. Дуд. Один из тех, кто должен был охранять лагерь.
        - Если ты не откроешь лица, он умрет.
        - Ил, пожалуйста. Он не блефует, - прошептала на кассаэл Галла.
        Сэллер был того же мнения. И мальчишка не виноват, что попался - человеку нечего противопоставить эльфам, когда тех больше и они на своей земле. И когда с ними такой маг.
        - Открой лицо, - повторил лар'элланский чародей.
        Иоллар стянул маску, но эльф увидел лишь туман.
        - Это не твоё лицо, Сумрак.
        Дуд замычал, когда к его тощей шее с нервно дергающимся кадыком прижалось широкое лезвие ножа.
        - Лицо. Без марева и иллюзий. Я почувствую, если ты попытаешься меня обмануть.
        Да кто же он такой, этот наглый маг? И чего ждет Лар? Неужели хочет, чтобы парня, действительно, убили?
        Серая дымка медленно растаяла, открывая горящие гневом глаза и плотно сжатые губы.
        - Другое дело, - усмехнулся эльф.
        Он махнул рукой, и державшие Дуда толкнули парня в сторону друзей. Оступившись, он упал на колени, а поднимаясь, встретился взглядом со своим командиром и задрожал как осиновый лист. Только бы Сумрак не сорвался после на нем.
        - Мы остановимся на ночь неподалеку, - предупредил лар'элланец. - Но вряд ли еще встретимся.
        Он отвернулся и пошел прочь, нарочито громко переговариваясь со своим товарищем на саальге, и разобравший их разговор Иоллар до хруста сжал кулаки.
        - Сволочь, - бросила в спину эльфу Галла.
        - Они просто поспорили между собой, что этот, с мечом, заставит Сумрака открыть лицо, - шепотом перевела подошедшая к Буревестнику Лил. - А зачем... Зачем ему маска?
        Она смотрела на Лара, решившего, что прятаться уже поздно. Остальные тоже. Буревестник обернулся к брату: вдруг не узнает? Но Най никогда на память не жаловался.
        - Ну вы и... - выдавил он.
        Сумрак предупреждающе поднял руку:
        - Не здесь.
        Он отшвырнул в сторону смятую в кулаке маску:
        - Хоть какая-то радость - от тряпки этой избавился. И хватит уже на меня глазеть! Кто у костра? Мясо горит. Дозорные - на позиции. Лони, пойдёшь вместо... этого.
        - Лар...
        - Что? - Иоллар резко повернулся к жене. - Не обижу я твоего мальчика, не волнуйся. Но и в караул не поставлю. Сегодня, по крайней мере.
        Он произнёс это на кассаэл, но Дуд догадался, что речь о нем. Замер, ссутулился. На приблизившегося командира боялся глаза поднять.
        - Я что, такой страшный без маски? - едко поинтересовался у него Сумрак. - Ужинать и спать - это приказ. И я ни в чём тебя не обвиняю... Но надеюсь, подобного не повторится.
        Принесли же хоры этих эльфов! И ведь встретятся еще, что бы этот заносчивый тип в кольчуге не говорил - было у Сэла такое предчувствие.
        И предчувствие себя оправдало.
        Но сначала было объяснение с Наем, беспокойный сон и серое утро. Выбравшись из палатки, Сэллер по колено провалился в туман. От реки тянуло сыростью, едва тлеющий костер не грел озябших ладоней, а суставы ломило после ночевки на брошенном на землю одеяле. Да, совсем раскис. Раньше вот...
        - Иди-ка сюда, - дернула за руку Галла. - Что с тобой такое, Сэл?
        - Не знаю. Отвык, наверное, от всего этого, расслабился.
        Подруга с сомнением покачала головой. Потом коснулась ладонью лба, и по телу прошла дрожь от переданного заряда.
        - Утренний кофе, - улыбнулась она.
        Кофе Буревестник однажды пробовал и понять не мог, что Галла и Лайс в нём находят - ему напиток, даже изрядно подслащенный, не понравился.
        - Я поговорила с Ларом, пусть Най займется переправой.
        Братец держался бодрячком: стоянки в деревнях, на одной из которых удалось его застать, для партизан были редкостью, и спать на земле ему было не привыкать.
        - Сделаю, - улыбнулся он довольно, узнав о первом поручении Сумрака. - Позавтракаем и перейдём, как посуху.
        На завтрак был хлеб, сыр и то, что осталось от ужина. Удовольствие сомнительное, но и его умудрились испортить.
        - Снова гости, - поморщилась Галла.
        Лар криво усмехнулся, поняв о каких гостях речь:
        - И что они захотят увидеть на этот раз?
        Но явившийся от лагеря лар'элланцев гонец не требовал ничего показывать. Когда дежуривший в это утро Мэт подвел его к костру, эльф коротко кивнул, никому конкретно, и отыскал глазами Сумрака.
        - Мой Лорд спрашивает, все ли ваши люди на месте.
        Говорил эльф на каэрро, но с очень сильным акцентом.
        Иоллар даже оглядываться не стал - знал, что все тут. Но утвердительный ответ давать не торопился.
        - Как думаете, в чём подвох? - спросил он на языке драконов.
        Сэл и Галла, единственные, кто мог понять этот вопрос, переглянулись.
        - Поймали какого-то человека, - предположил Идущий.
        - Нас должно это заботить? - за эти слова Сумрак удостоился укоризненного взгляда от супруги.
        - Нужно хотя бы узнать, что это за человек, - сказала она. - К тому же, Арай знает, где приблизительно мы находимся, и мог послать кого-нибудь за нами. Мало ли, что случилось?
        - Арай? И как бы его посланник нас догнал? Как в сказке - птицей летел, зверем бежал?
        Что-то в собственных словах заставило Иоллара задуматься
        - Зверем, - повторил он, а лицо без маски приобрело недоброе выражение.
        Сэллер еще не понял, что к чему, но Галла, кажется, догадалась, что на уме у ее мужа, и обеспокоено схватила его за руку.
        - Ты думаешь?..
        - Надеюсь, я ошибаюсь, - растянул Сумрак. - В противном случае, кому-то не поздоровится.
        Он поднялся на ноги и подошел к эльфу. Тому хватило одного взгляда на барона Ал-Хашер, чтобы сбросить со смазливой физиономии маску высокомерного безразличия и испуганно попятиться.
        - Я хочу поговорить с твоим Лордом.
        - Меня просили только задать вопрос и получить на него ответ.
        - Я передам ответ лично.
        Он обернулся к ничего не понимающим людям.
        - Сворачивайте здесь всё и к моему возвращению будьте готовы идти дальше.
        ***
        Чего Иоллар не хотел, так это того, чтобы его предположение оказалось правдой. Но сложившаяся в голове картинка была на удивление целой: если кто-то и мог нагнать телепортировавшийся от Ясуны, а затем продвигавшийся пешком отряд, так это девчонка-оборотень, перекинувшись волком. Но вряд ли, чтобы она это делала по поручению командира. И с отказом смирилась слишком легко - небось, еще тогда решила, что всё равно увяжется с ними. Только потакать её странностям у Сумрака никакого желания не было. Но к эльфам пошел. Во-первых, проверить свою версию. Во-вторых, если он всё же окажется прав, нужно будет забрать девчонку у лар'элланцев. Галла могла и не знать, но он, бывая на Саатаре задолго до встречи с ней, еще с Лайсом, слышал, как относятся жители Леса к оборотням. Они считали метаморфов животными, причем животными неправильными, ошибкой или насмешкой богов, а значит, достойными если не смерти, то кары за свою противоестественность. Пусть такого мнения придерживались и не все эльфы, в отношении вчерашнего визитёра Лар не сомневался - тот и людей не слишком жаловал. А девчонка, как ни крути, всего
лишь девчонка, и если попалась по глупости этому заносчивому Лорду, нужно ее вытащить. Вытащить, потом отходить ремнем по тощему заду и отправить или обратно к Араю, или к хорам, лишь бы убиралась подальше.
        Устроились эльфы с шиком: в десяти минутах ходьбы, вверх по течению от того места, где остановился со своими ребятами Лар, на зеленом лугу пестрели и переливались на солнце шелком высокие шатры - четыре образовывали ровный квадрат, пятый, роскошный, кричаще-алый, стоял в центре. По всему периметру лагерь обегала живая изгородь, очевидно, выращенная тут за какой-то час лар'элланским магом. Густые, аккуратненькие кусты вымахали по грудь взрослому мужчине, а в тех местах, где они расходились, образовывая проходы, стояли навытяжку длинноухие воины в блестящих, будто бы никогда не знавших битв, дождей и пыли дорог, кольчугах.
        Лорд, чьего имени Ил до сих пор не знал, был так любезен, что, узнав о его приходе, приказал проводить гостя в свои временные апартаменты и сам вышел навстречу. При свете дня его лицо показалось Иоллару смутно знакомым, но еще более неприятным.
        - Значит, ты всё-таки потерял кого-то, Сумрак, - сделал выводы эльф.
        - Нет. Я думаю, что не успел кого-то встретить, - спокойно возразил Лар.
        - А теперь хочешь забрать... это?
        Уже по одному тону черноволосого Иоллар понял, что не ошибся.
        - Да.
        - Жаль. У дочери моего друга праздник рождения в конце этого месяца, я думал порадовать девочку зверюшкой.
        Сумрак не испытывал симпатии к Авелии, но после этих слов захотелось съездить кулаком по самодовольной морде лар'элланца.
        - Оно там, - эльф распахнул перед ним вход в шатер.
        Внутри было прохладно и пахло цветами. Слишком сильно пахло для обычной ароматизации жилья, так, словно хозяин пытался заглушить все другие запахи. Тут была какая-то мебель: кажется, походная кровать, стол, громоздкие сундуки и еще что-то, но Лар не рассматривал убранство и не задумывался, как всё это сюда доставили, если он не видел у эльфов ни керов, ни лошадей. Взгляд, бегло обшарив шатер на предмет опасности, остановился на девушке, сидевшей в центре, между трех воткнутых в землю дубовых веток. Видимо, не в силах перейти обозначенную этим треугольником границу, она подтянула к подбородку колени, сжалась, пытаясь спрятать свою наготу, а пробивавшееся сквозь ткань солнце красило ее бледную кожу зловещими алыми разводами. Когда они вошли, Вель на миг подняла лицо, и Иоллар заметил размазанную под носом и по подбородку кровь. Маловероятным было, чтобы эльф бил её, Лорд не стал бы марать руки об оборотня. Значит, было что-то другое. Что именно, Сумрак узнал, когда спросил где её одежда.
        - А зачем ей одежда? - удивился черноволосый. - Можно же сделать проще.
        Палец, на котором блеснула золотая печатка, начертив в воздухе круг, указал на девушку, а с губ Лесного колдуна слетел невнятный шепот. В тот же миг Авелию приподняло над землей и растянуло в струну, чтобы тут же с силой толкнуть обратно. Она вскрикнула, ударившись спиной, а потом уже жалобно заскулила, пытаясь подняться. Но следующий пасс эльфа вынудил ее перекатиться на живот, встать на четвереньки, опираясь на скрюченные когтистые пальцы, и выгнуть стремительно обрастающую шерстью спину. Измазанное кровью лицо начало вытягиваться в звериную морду, и это, по-видимому, причиняло девушке особо сильную боль.
        Зрелище было жутким, но не смотреть, отвернуться означало бы показать слабость. Не вмешаться - поставить себя в один ряд с этим длинноухим извергом. А вмешайся, и никто не даст гарантий, что у лар'элланского мага не найдется заклятья против Сумрака. Но Лар рискнул, крепко перехватил запястье эльфа и заставил опустить руку.
        - Хватит. Я забираю своего человека.
        Последнее слово он выделил.
        Чародей брезгливо потряс пальцами, словно прикосновение Иоллара оставило грязь на белоснежной манжете его рубашки, и скривился.
        - Забирай, - выплюнул он. - И тот хлам, что твоя зверюшка, - эльф тоже расставил акценты, - тащила с собой.
        Отведя глаза от приходящей в себя девушки, к которой медленно возвращался ее человеческий облик, Иоллар посмотрел туда, куда кивнул пожелавший остаться безымянным Лорд, и с удивлением узнал лук Авелии. Вместе с колчаном, набитым стрелами, он был прикреплен к небольшой кожаной сумке длинными плетенными ремешками. Приподняв вещи Вель, Сумрак увидел, что ремни по бокам от сумки обвисают двумя петлями. Должно быть, при должной сноровке и немного помучавшись, волчица могла вдеть в них лапы и забросить поклажу на спину. Упертая, однако, девчонка - бежать через лес два дня, да еще и с неудобным грузом!
        Сунув в петли руку, Лар закинул лук и сумку на плечо и склонился над тяжело дышащей девушкой. Не спрашивая позволения, выдернул из земли ветки и отшвырнул подальше.
        - Она ведь сказала вам, куда идёт? - не удержался он от вопроса. - Но вы всё равно задержали её.
        - Да, - пожал плечами эльф. - Мне не нравятся оборотни.
        - Но вы послали ко мне. А сейчас отпускаете её.
        - К чему мне проблемы с теми, кому благоволит ее величество Аэрталь?
        В ответе лар'элланца слышалась насмешка. Опасаясь, что он передумает, Иоллар не стал мешкать и поднял девушку на руки. Она захныкала и попыталась оттолкнуть от себя незнакомого эльфа (он сам в этот миг в кои веки вспомнил, что выглядит, как эльф), а потом, измотанная насильственными трансформациями, неизвестно сколько раз уже повторёнными, все же выпустила когти и впилась ими в его плечо.
        - Уймись, - стиснув зубы от боли, прошипел Лар. - Я свой.
        Вель уткнулась окровавленным лицом ему в грудь, благо рубаха темная, и потянула носом, принюхиваясь.
        - Сумрак...
        - Зверюга, - пробормотал Иоллар, вынося её из шатра.
        Судя по тому, как обмякло и вдруг потяжелело худенькое тельце в его руках, девушка потеряла сознание. Накатило ощущение дежавю.
        - Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку.
        Один из стоявших у прохода в живой изгороди эльф презрительно усмехнулся, заметив Сумрака с его ношей, и тот не сдержался. Призрачный клинок коснулся незащищенной шеи стража, в то время как Лар придерживал девушку одной рукой.
        - Тебя что-то развеселило?
        Ухмылка сменилась испугом пополам с удивлением, а тонкую длинную царапину Иоллар счел достаточной компенсацией. Обернулся напоследок на мага. Тот стоял у шатра, сложив на груди руки, смотрел, словно сквозь него, думая о своём.
        Отойдя от стоянки эльфов, в свой лагерь Лар не спешил, свернул к реке, всмотрелся в течение у берега, прикинул в уме глубину, и бросил девчонку в воду. Нет, если и было желание её утопить, делать это сейчас он не собирался. Напротив, приготовился, если что, вытянуть ее на поверхность. Но Вель пришла в себя, забарахталась на мели, а после села на дно так, что над водой осталась лишь голова, дрожащие плечи да острые коленки.
        - Отмывайся и одевайся, - велел он отворачиваясь. - У тебя две минуты.
        Что делать с девчонкой потом, он еще не решил. Оставить здесь? Пойдет за ними или опять попадется эльфам.
        - Возьмёшь меня с собой? - несмело спросила она.
        - Пока да.
        Приведёт в лагерь и спросит мнения остальных. Вель не любят в отряде. Может, когда она услышит ото всех, что они против её компании, отстанет? Но двое будут за неё. Во-первых, Галла. А во-вторых, тот, кто сообщил девчонке, где их искать.
        Удивительно, но девушка умудрилась впихнуть в свою сумку даже лёгкие сапожки, не говоря уже о штанах, рубахе и коротенькой темной курточке. Нашлось место и для широкого ремня, и для небольшого ножа в кожаных ножнах, зато в "багаж", очевидно, не влезла лента, чтобы подвязать растрепанные волосы, и они падали на лицо, когда она шла рядом с Сумраком маленькими перебежками, пытаясь подстроиться под его широкий шаг. Создавалось впечатление, что Вель прячется под этими лохмами.
        - Можно я дальше с вами пойду? - пролепетала она, когда до ждущих на берегу людей было уже рукой подать.
        - Я тебе еще в Ясуне ответил.
        Авелия остановилась и жалобно шмыгнула носом.
        - Это потому, что я оборотень?
        - Нет.
        - Да, - вздохнула она. - А ты эльф. Я же не знала, что ты эльф. А вы все... все...
        Должно быть, это единственное логичное объяснение, которое она нашла его отказу. Не скажешь же: ты мне просто не нравишься, и я не хочу видеть тебя каждый день, чтобы не вспоминать, каким дураком был тогда на озере?
        - Я - не эльф, - ответил он резко. - И не забывай, кто тебя вытащил.
        - Лучше бы оставил, если с собой не берешь, - девушка уныло поплелась за ним.
        Ожидаемой поддержки в отряде Иоллар не нашел. Встретили Авелию без радости, но и гнать не торопились. Ждали его решения.
        - Для начала я хочу знать, кто из вас рассказал этой... этому недоразумению, где нас искать.
        У Лара было три варианта. Или Най ходил проститься с бывшей подружкой и сболтнул лишнего, или кто-то из женщин, просто так, потому что женщины. Ответ стал для него неожиданностью.
        - Да тут такое дело, - почесал бороду Белка, - что выходит, я рассказал. Вы место на карте показали, самая чаща, а я тут и бывал-то от силы раза два. А Вель по весне еще всё тут избегала. Тропками, пусть и звериными, всё ж легче идти, чем напролом. Вот я и спросил у неё. Подсказала.
        - Подсказала? - Иоллар сам себе удивился, зацепившись за это, как за оправдание присутствия девчонки в отряде. Не хотелось быть приравненным к длинноухому мучителю-магу. Или еще что-то. - Дальше тоже может подсказать?
        - Могу! - вместо проводника ответила девчонка, которой кто-то уже всучил ломоть хлеба, а потому говорила она с набитым ртом, спешно жуя и глотая между словами. - Я хорошо лес знаю, правда, Белк? Он скажет. Мы вообще раньше вместе в дозоры ходили. Ну, пока Иска ревновать не начала...
        - Чего? - возмутилась Исора. - Кто к тебе, замухрышке, ревновать будет? И ходила бы себе, я тебя гнала, что ли?
        - Не-а. Смотрела только вот так, - Вель проглотила остатки еды и состроила злобную мордочку.
        Получилось даже похоже на жену проводника, только та сейчас еще и покраснела. Кто-то хихикнул. А ведь не настолько её и не любят. Сама, наверное, всех шарахается, а была бы поближе к людям - глядишь, и отношение изменилось бы.
        - Хватит, - Лар оборвал возможную женскую перебранку, впрочем, достаточно беззлобную. - Белка, прямо спрашиваю: будет от неё толк, или только лишний рот и обуза?
        - Толк-то он, конечно, будет, - рыжий опасливо покосился на жену, - но...
        - Ясно. Значит, пойдет с нами. Если у кого-то есть возражения, говорите сейчас, чтобы потом эту тему больше не поднимать.
        Возражений, таких, чтоб можно было высказать словами, а не взглядами или ухмылками, ни у кого не нашлось.
        - Да пусть идет, конечно, - высказалась за всех Исора.
        Видимо, так же как Лару не хотелось закрепить за собой репутацию эльфа-оборотнененавистника, ей не хотелось прослыть ревнивой женой.
        ***
        Считается, что у эльфов нет достаточно сильных магов. Это не так. Они есть, но их очень мало. Когда-то было трое, теперь - лишь двое. И их могущества не хватает на то, чтобы справиться со всеми проблемами в родном Лесу.
        - Я ждала тебя раньше, Лестеллан, - королева Аэрталь поднялась навстречу гостю.
        Рядом стояли сановники, и её величество не могла позволить себе большего, чем церемонно протянуть руку для поцелуя.
        - Прости, задержали непредвиденные обстоятельства в пути.
        Мужчина поклонился, коснулся губами изящных пальцев. Длинные, ничем не поддерживаемые волосы упали вниз смоляным блестящим водопадом, скрыв лицо.
        "Нужно поговорить, разгони всех".
        "Не могу, еще полчаса. Подожди".
        "Не задерживайся".
        - Наверное, ты устал с дороги? Не стану утомлять тебя нашими делами.
        - Благодарю. Лорды. Леди.
        Раскланявшись с присутствующими, маг покинул зал, прошел по анфиладе и свернул в неприметную дверку. Узкий пустой коридор привел на увитую виноградом террасу. Тут он опустился в плетенное кресло, прикрыл глаза и стал ждать. Тянулось время... Время было не в его власти - он управлял пространством. Хоть эти два понятия порой были неразрывны. Сегодня ему удалось сократить дорогу, в сотни раз сложив извилистую ленту, и быль в Лар'эллане уже к полудню, а не через полмесяца - именно столько понадобилось бы не обладающему его даром путешественнику. В остальном же время было ему неподвластно. Оставались шатры, умеющие вместить в себя полк гвардейцев, дорожные сундуки, которые можно было носить в кармане и тронный зал размерами с крестьянское поле внутри небольшого по своим внешним размерам дворца.
        - Лест, - нежные ладони подошедшей сзади женщины обняли за шею, теплые губы коснулись щеки.- Я так волновалась.
        - Напрасно, - улыбнулся он, не выпуская тонкой руки, заставляя эльфийку обойти кресло и сесть ему на колени, чтобы он мог поцеловать её в лоб. - Что может со мной случиться?
        - Ты слишком самоуверен. Узнал что-нибудь?
        - К сожалению, нет. Полгода прошло впустую. Искажение еще ощущается, но чем вызвано и на что направлено, я не знаю. Спать не могу, думая, что же он всё-таки изменил.
        - Ты же говорил, что это что-то малозначимое. Его силы теперь не хватит на многое.
        - Да. Но один маленький камушек способен вызвать лавину. И это не дает мне покоя.
        - А Истман? - Аэрталь встала и расправила складки платья. - Не наткнулся на него в своем путешествии?
        - Увы, - развел руками мужчина. - Но я не думаю, что это станет проблемой. Каэрцы коронуют Растана Третьего, а об этом сумасшедшем забудут, как о страшном сне.
        - Ты всегда был далек от политики, братец, - вздохнула королева. - Пройдет год, второй, и у нового Императора появятся недоброжелатели. Хочешь, чтобы они отыскали свергнутого правителя и начали войну, прикрываясь его именем? Это люди. Сегодня они отказались от него, а завтра захотят использовать снова. А тебе стоило бы позаботиться о благополучии своего правнука. А еще не мешало бы встречаться с ним чаще. Родная кровь - для тебя это ничего не значит?
        - Очень сильно разбавленная кровь, - поморщился эльф. - Моя дочь связалась с человеком, её дочери, мои внучки, сделали не лучший выбор, а теперь мои правнуки..
        - Теперь твой правнук взойдет на престол Каэтарской Империи, и возможно это хотя бы на несколько веков остановит бесконечные войны.
        Аэрталь произнесла все это назидательным тоном умной старшей сестры, которой она и была для Лестеллана, а уже после спохватилась, вспомнив его слова:
        - Внучки? Ты нашел Витану? И где она? Как?..
        - Она умерла, - на лицо мужчины набежала тень. - В эту войну. И если хочешь сказать, что в этом есть и моя вина, то лучше помолчи. Мне еще нужно будет сообщить дочери, все упреки я выслушаю от неё. А родная кровь много значит для меня, Талли. Витана выбрала не того мужчину, но я смирился бы с её выбором... со временем...
        Время. Его всегда не хватает. И он ничего не может изменить.
        - Ты сказал "правнуки". У нее были дети?
        - Да. Но не будем сейчас об этом.
        Маг провел ладонью по лбу, словно разглаживая тревожные морщины, и улыбнулся, посмотрев на сестру:
        - Рассказать, что задержало меня в дороге? Одна очень интересная встреча... почти случайная. Я видел наследницу Рины и её мужа.
        - Да? - оживилась эльфийка. - Они уже в Пустошах?
        - Даже близко не подошли. Мне кажется, им мешает наша сеть, нужно бы подвинуть немного. А ты, правда, никогда не видела Сумрака без маски?
        - Нет. Говорят у него ужасный шрам и...
        - Богатая фантазия, - рассмеялся Лестеллан. - Очень милый мальчик. Эльф или полукровка, но не человеческий смесок. Я бы даже предположил, что в нем есть что-то от тэвков, если бы не знал, что у стражей Пустошей не может быть детей. Прости, я не сдержал любопытства и вынудил его открыть лицо. В следующий раз, впрочем, связываться с ним не стану. Трудно понять, чего от него можно ждать. А его жена...
        - Она похожа на Рину, да? - улыбнулась своим воспоминаниям Аэрталь.
        - Да. Но у Рины были глаза загнанной лани. А у этой взгляд сытой тигрицы.
        - Ты поэт.
        - Нет. Просто не нашел другого сравнения. Сытый хищник остается хищником. В нем нет злобы, но он убьет, не задумываясь, если ты посягнешь на его территорию или подойдешь слишком близко к его детёнышу.
        - Их дети под надежной охраной, - заметила королева. - А если вдруг они не вернутся из Пустошей, я сделаю всё, чтобы забрать малышей в Лар'эллан. Наследие Рины не должно достаться людям.
        - Ты всё продумала, сестричка. Но не предупредила Галлу Ал-Хашер, с чем она может столкнуться за чертой.
        - Она здесь, чтобы найти Истмана.
        - Это она так думает. А ты, как и я, надеешься, что она найдет не только этого никчемного человека, но и Башню, и доведет до конца то, что ты не позволила сделать Рине. И мы сможем жить спокойно.
        - Нет, - Аэрталь покачала головой. - Я ничего не говорила ей про Башню, она ничего не знает, просто ищет Истмана. И я не могу... не могу желать зла своему брату.
        Маг поднялся, подошел к сестре, мягко приподнял пальцами опущенный подбородок, вынуждая взглянуть в свои глаза.
        - У тебя давно уже только один брат, Талли. И ничего уже не изменить.
        Время назад не повернуть. Не им.
        Глава 8
        Он не знал, сколько пролежал так: с закрытыми глазами, на холодной земле, влажной от его крови, в мёртвой тишине. Но знал, почему всё еще жив. Нож. Кольцо. Нож брал его силу и отдавал в кольцо. Кольцо наполняло ею кровь и поило нож. Нож возвращал силу кольцу.
        Нож - кольцо - нож. Скоро этому придет конец. Кровь, медленно, но вытекает из тела, и ножу скоро нечего будет пить. Он умрет от жажды. Он - это нож. А без ножа умрет и он. Он - это Истман. Тот, кто еще вчера был правителем могущественнейшей державы Тара. А завтра должен был получить весь мир...
        - Ба! Ба!!!
        Только что была тишина, а теперь этот крик. Зачем?
        - Ба, тут мертвяк!
        - Что? Какой мертвяк? Илот заступник!
        И шершавые пальцы мерзкими змеями по лицу.
        - Живой вроде.
        - Ба, а кто это?
        - Не знаю, милый. Но, видишь, лагерь тут был. Имперцы, думаю, стояли. Они его и... Ты пойди пока, погуляй. А я гляну, чем помочь можно.
        Шорох удаляющихся шагов. Чужие руки на груди. Боль...
        - Ты потерпи, мил человек. Сейчас поправим тебя.
        Крик застрял в пересохшем горле, не прорвался сквозь онемевшие губы. Нет! Только не нож! Оставь! Без ножа он умрет сразу же, без ножа не будет силы...
        Сила. Чужая, живая. Горячее прикосновение, запах трав. Зуд и жжение, но уже не боль. Жар, а потом сразу холод, будто кто-то приложил к ране лёд.
        - Гожусь, значит, еще на что-то, - долетает из далека задумчивое. - А ты поспи, болезный, поспи. На вот, подарочек тебе, - в ладонь легла знакомая рукоять. - Внукам хвастать будешь. Хороший нож - сердца не коснулся, жизнь твою взять не захотел. Может, еще послужит тебе.
        Послужит. Еще как послужит.
        - Спи.
        И снова тишина...
        Её звали Ольгери. Сама назвалась, когда в очередной раз поправляла повязки и поила его из тыквенной фляги.
        - А хочешь, Ольей зови, или Герой. Людям так привычней.
        Впервые открыв глаза он ожидал увидеть старуху, а увидел женщину лет сорока, худощавую, смуглую и черноволосую полуэльфку в поношенном сером платье и рваном переднике, карманы которого топорщились, набитые всевозможной дрянью - какими-то корешками, листиками. Наверное, и в её сумке было то же самое. Травница. Магичка. Первая жертва для вернувшегося к хозяину ножа. Но Истман не торопился: пусть сначала долечит его, потом восстановит свою силу, чтобы её не оказалось слишком мало, и он сумел дойти... Куда? Куда ему теперь идти? К усыпальнице? Брунис, должно быть, уже добрался до неё, получил кость...
        - Ну чего ты? Тише, тише.
        Хотелось выть, а с губ сорвался лишь хрип.
        - На вот, попей. Мне бы ещё покормить тебя как-то, совсем ведь обессилишь.
        Есть. Мысли о еде гнали все остальные - забывался ублюдок Брунис, забывалась несбыточная мечта о силе мира. А эта растрепанная ведьма не могла предложить ничего, кроме горького травяного отвара, от которого желудок сводило еще больше, и сухарей. Сухарей! Как он станет их грызть, если даже рта открыть не может?
        - Придумаем что-нибудь.
        Женщина с хрустом надкусила сухую горбушку, неспеша разжевала, а после вынула изо рта бурую кашицу и поднесла к его губам.
        - Так вот попробуй.
        Он брезгливо отвернулся, но хлебный запах щекотал ноздри, заставляя ворочаться всё внутри, и спустя миг бывший Император, словно щенок, облизывал измазанные жидкой тюрькой пальцы.
        - Будет дело, - улыбнулась колдунья.
        В мятой кружке она замочила целый сухарь, за неимением ложки раздавила пальцами и так же, из рук, покормила.
        - Хватит тебе пока, нельзя больше. Спи.
        Потом, просыпаясь, Истман думал, сумеет ли он, забрав себе её силу, сам научиться вот так засыпать, проваливаться в умиротворенное тепло, тонуть в светлом облаке и не видеть снов. А открывая глаза, радоваться, ощущая себя живым.
        - Нельзя тут дальше оставаться. Не ровен час, вернутся те, что тебя... Дальше пойдём. Мы с Сайли веток наломаем, волокуши сделаем. До Кургана дотащим тебя кое-как, а там и Черта близко. Может отлыгаешь к тому времени, сам и решишь: с нами пойдёшь или домой вернёшься. Есть-то у тебя тот дом? Ждёт кто?
        Дом? Дворец в Каэре? Вряд ли... Не ждут. А если и ждут, то со страхом, с опаской. И ему тоже страшно туда возвращаться. Вдруг там уже Брунис?
        - У многих из нас так, - вздохнула женщина, когда он отвел глаза. - Ни дома, ни семьи. А всё война проклятущая, и Император этот, чтоб его хоры во Тьму утащили! А ты что дрожишь? Знобит? Давай-ка я тебя чем укутаю? Эти-то побросали тут всё, торопились, видать. Баул вон с вещами кинули. Я глянула, тебе в самую пору будут, как отойдёшь - рубахи там, штаны, плащ имеется...
        А книга? Он открыл рот, чтобы спросить о книге, но не сумел выдавить и слова.
        "Сила мира", тот самый потрепанный фолиант, с которого всё начиналось. Брунис не забрал его, Истман увидел книгу, когда Ольгери с внуком, таким же худым и темноволосым мальчишкой лет десяти, вернулись, таща за собой широкие еловые лапы. Травница решила сделать еще отвара в дорогу и разложила костерок под маленьким походным котлом. Чтобы сырой хворост скорее разгорелся, она вырывала из книги потертые страницы и, сминая, подбрасывала в огонь. Истман промычал что-то, протестующее поднял руку... И опустил, закрыв наполнившиеся слезами глаза. Гори оно всё синим пламенем!
        Отца Истман не помнил, тот умер, когда мальчику было три года. Говорили, что от дурной болезни, которой его наградила одна из многочисленных любовниц. Мать - Исиль, принцесса Анвейская, младшая сестра Императора Растана - надела траурный наряд и покинула столицу. Пока её сын рос под присмотром многочисленных нянек, привыкшая к светской роскоши женщина медленно угасала в провинции, изредка собирая благотворительные вечера и раздаривая состояние ушлым храмовникам, чтобы купить немало нагрешившему при жизни супругу пропуск в сады ауров.
        Всё изменилось в один день. Престарелый магистр Эмарен, долгие годы бывший личным магом их семейства, не вышел к завтраку. А к обеду в доме уже появился новый маг, молодой, обходительный. Целитель - на это делался упор в те времена. Истману, которому тогда уже исполнилось десять, он поначалу понравился: не игнорировал, как другие взрослые, всегда был готов ответить на вопросы. Даже развлекал мальчишку нехитрыми иллюзиями и волшебными историями, на какое-то время став единственным в поместье другом. Уже потом Истман услыхал от кого-то из слуг селянскую поговорку "Хочешь подоить корову, подружись с её теленком". Когда корова, то бишь принцесса Исиль, достаточно приблизила к себе любителя снимать сливки с чужого молока, открыв ему доступ и к своему счету в банке, и в свою спальню, телёнок потерял для него интерес. Придворный маг, как и прежде, прилежно исполнял добровольно взятые на себя обязанности заниматься с ребенком письмом и арифметикой, а потом и географией и историей - прочих учителей Истман, от природы замкнутый и застенчивый, побаивался - но всё больше тяготился этими занятиями, вскользь
намекая ученику, что при его непроходимой глупости сидение над книгами - пустая трата времени. Даже сумел убедить в этом Исиль.
        - Но ему же нужно образование! Он - принц! У брата нет своих детей, и в последнем письме Растан писал мне, что хотел бы видеть моего сына при дворе. Я подозреваю, как возможного наследника...
        Это в корне меняло дело. Ссориться с будущим правителем чародею было ни к чему. На горизонте замаячили заманчивые перспективы жизни в Каэрском дворце и титул личного мага Императора.
        - Тебе нужен маг. Без мага не обойтись. Тем более при тех скудных знаниях, которые способен впитать твой мозг. Ты ведь уже взрослый, Истман, и не обидишься, если я скажу, что ты не очень умён. В этом нет твоей вины. Я же целитель, я вижу, что в детстве ты часто болел и не получал должного ухода... Сейчас этого уже не исправить.
        Он и не стремился исправлять. Когда мальчик в очередной раз слег в постель, этот прощелыга заявил его матери, что не стоит тратить магическую силу на лечение - пусть организм справляется сам, ведь это всего лишь простуда. И Исиль с ним согласилась. За те полгода, что он жил в их доме она привыкла во всём с ним соглашаться.
        - Тебе не скучно, милый? - спросила она мучимого жаром ребенка. - Может, принести игрушки? Или книгу?
        Всё же принцесса надеялась, что сын примется за учёбу.
        - Книгу, - кивнул он, немало её удивив.
        За два месяца до своего одиннадцатилетия Истман принял первое серьёзное решение - он во чтобы то не стало будет умным и не позволит всяким там магам насмехаться над ним. Но мать принесла совсем не ту книгу, не по истории, и не задачник по арифметике - она принесла какие-то сказки, сборник старых легенд, записанных чудаком по имени Блюмас Риэй. "Сила мира" - история деревенской девчонки, ставшей могущественнейшей чародейкой Тара...
        Она оказалась крепкой, эта Ольгери, худой, но жилистой. Покряхтела немного, поохала, но кое-как перетащила его на связанные еловые ветки. Наклонялась так близко, прижималась, обдавая запахом хвои и трав. Так близко, что лишь руку подними, сделай одно движение, и костяной нож войдет ей под рёбра, а кольцо наполнит его тело пьянящей силой...
        - Да что ж тебя трусит всего-то? Вроде и жар уже спал. На, попей еще немного, да пойдём.
        Усилием воли Истман разжал державшие нож пальцы и припал к фляге. Скулы сводило, но не от терпкого отвара, а от неутолимой этим питьём жажды. Хотелось - до дрожи, до боли в вспотевших висках - вновь пропустить сквозь себя чужой дар, ощутить мимолетное могущество, жечь, крушить, метать молнии и огненные шары... Но не сейчас. Сейчас рано. Колдунья сильно потратилась на его исцеление, в глубоких карих глазах виделась усталость, а на веках лежали синие тени. Пусть отойдет, наберется сил. А он подождёт.
        - Ба, а зачем нам его тащить? - громко, не таясь, спросил Сайли. - Какой с него толк?
        - А что, непременно толк должен быть? - даже не открывая глаз, Истман знал, что травница усмехается. - Тогда съедим его, как совсем оголодаем.
        - Фуууу...
        - Что, не станешь есть?
        - Не стану. Тощий он, и воняет - аж жуть! Ходит же под себя, как дитё.
        - Он и есть сейчас дитё. А вот поправится...
        - Тогда и съедим, - зашелся заливистым смехом мальчишка.
        Тот, кто еще совсем недавно был Императором Истманом, непроизвольно улыбнулся. Лишь на мгновенье приподнялись уголки растрескавшихся губ, и случайную улыбку сменила презрительная ухмылка: еще посмотрим, кто кого сожрёт, хорёк. Еще посмотрим.
        - Ну, пособите, боги-заступники.
        Вздрогнула земля, поплыли над головой зеленые ветки.
        - Вот... до ручья сейчас дойдём, - с придыханием сказала тащившая его волоком Ольгери. - Вымыть тебя надо бы. А то и правда провонял уже весь. Скоро дойдём... А пока - спи...
        Император Растан был высоким статным мужчиной с русыми волосами, которые он заплетал в недлинную косичку, и добрыми голубыми глазами. Истману говорили, что он похож на дядю - и нос тот же, и лоб. Только вот глаза другие. Тоже голубые, но совсем не добрые, дикие, настороженные.
        - Сущий зверёныш, - шептали за его спиной.
        Мальчик, встретивший свой четырнадцатый день рождения при Каэрском дворе, куда недавно перебрались они с матерью, часами просиживал у зеркала, пытаясь что-то сделать с этими глазами. Учился смотреть так же, как дядя, чтобы взгляд располагал к себе, а не отталкивал - так писали в книгах, посвященных искусству переговоров и поведению в обществе. Он много уже прочел книг к тому времени: и по истории, и по географии, даже по алхимии и травоведению - всё, что попадало ему в руки, штудировал от корки до корки. Однажды прочел интимный женский роман, который нашел в комнате матери. Многие сцены в нем вызывали гадливость, но и будили любопытство: кое-чего он не понял, и следующей книгой стал толстый иллюстрированный справочник по анатомии.
        Но любимым чтением была, как и прежде, она - "Сила мира". Страницы поистрепались, потёрлась обложка, но Истман не желал расставаться с книгой, изменившей его жизнь. Особенно после того, как узнал, что подобных книг сохранилось всего четыре, а Блюмас Риэй был не только собирателем народных сказаний, но и магистром седьмой, наивысшей степени, посвятившим последние годы своей жизни поискам усыпальницы легендарной волшебницы. "Кто кость мою возьмёт, тому и силой моей владеть. А вместе с тем и всем миром" - эти слова чародейки не шли из головы, пробуждая фантазии... Глупые фантазии, как сказал личный маг и любовник его матери.
        - Считается, что силу Велерины может получить только маг, - говорил он с пренебрежением, так как не верил ни в одну из этих легенд.
        - А простой человек может стать магом?
        - Стать? При всём моём почтении, ваше высочество, - теперь он при каждом удобном случае высказывал своё почтение, - дар даётся нам от рождения, и никак иначе.
        Показывать своё превосходство он тоже не забывал. "Я - маг, и уже одним этим лучше тебя" - кричал каждый его жест. - "И даже если ты станешь Императором, тебе не обойтись без меня". И лишь иногда в его глазах проскакивало тревожно: "Ты ведь не возьмёшь другого чародея?". Целитель, чьё имя потом Истман забудет, раз и навсегда вычеркнув из своей памяти, вновь притворялся его лучшим другом, вновь отвечал на вопросы, рассказывал истории и занимался с ним, не оставляя работы прочим учителям. Он хотел стать его единственным товарищам и советником. Но поздно - мальчик повзрослел, и в его планах не было места для этого изворотливого типа.
        Тем более, не так уж он был и умён, не так много знал. Дар давался не только от рождения, об этом вскользь упоминалось в "Силе мира". Там же приводилось и имя некроманта, создавшего уникальный по своему действию нож - что-то похожее на тиз'зар мастера Смерти, но обладавшего несколько иными свойствами. И о ноже, и о его свойствах Истман узнал, проведя немало часов в пыльном дворцовом книгохранилище, отыскав всеми забытые записки мастера Илоя, того самого некроманта, придумавшего, как отобрать у Велерины то, чем она не желала делиться по доброй воле. Но он не смог отыскать чародейку на Саатаре и вернулся в Восточные Земли лишь с этими записками. А глупые люди бросили бесценные знания в пыльный подвал, в тот раздел, где хранились мифы и сказки.
        Но эти люди, невзирая на свою глупость, смогли сохранить изготовленный магом нож. Он лежал в императорской сокровищнице, но не как бесценный артефакт, а как историческая находка - образец "дремучести" волшебников прошлого. Присутствовало и заключение по этой находке авторитетных ученых. "В ходе опытов, произведенных над плененными при подавлении Уэбского мятежа и приговоренными к смерти магами, было установлено, что данное оружие не обладает ни одним из предписываемых ему свойств. Кроме того, предмет не является даже магическим, проводимые специальной комиссией измерения в различных условиях, в том числе и при искусственно обогащенном поле, не позволили зафиксировать какого-либо излучении...". Почтенные магистры, ставившие эти опыты, невнимательно читали заметки создателя ножа - он и не должен был излучать магию, иначе Велерина почувствовала бы угрозу. А что до свойств: как же вы, тэры экспериментаторы, хотели получить чужую силу без кольца?
        Старый костяной нож Истман купил в лавке старьёвщика, когда удалось избавиться от охраны и улизнуть в город. Той же ночью он подменил им нож из сокровищницы. Кольцо он тоже купил - простенькое, серебряное. Оставалось провести ритуал. Нужна была жертва...
        Ручей, о котором говорила Ольгери, оказался не так уж и близко. В путь они двинулись на рассвете, а когда Истман открыл глаза, солнце стояло уже высоко. Колдунья сидела неподалёку, тяжело дыша и опустив в воду руки.
        - Тяжелый ты, - заглянул в лицо Сайли. - Бабуля совсем умаялась. И я тоже.
        - Пустое, - махнула на внука женщина. - Ты молодой, часок отдохнуть - хватит. Особенно, если вон туда по бережку пройдёшь.
        - А что там, ба?
        - Лещина. Орех силу даёт. Набери, сколько сможешь - не все ж нам сухари грызть.
        Упрашивать мальчишку не пришлось. Дождавшись, пока он скроется за кустами, травница подошла и, приподняв за плечи, подтащила раненого к ручью.
        - Ну и пусть погуляет пока. А мы тут с тобой управимся.
        Истман отвернулся и зажмурился - он делал так всякий раз, когда колдунья стягивала с него штаны. Но в этот раз она взялась и за рубаху, попросту срезала с него грязную, пропитавшуюся потом и кровью ткань вместе с повязками
        - Стесняешься? Ну и напрасно. Глупости всё это. А я для глупостей уже старая. Ты на лицо-то не гляди, побольше мне лет, чем сразу видится. Может, кровь отцовская годы сбавляет, может, дар молодит. А может, оттого это, что в кармане сижу, в большой мир хожу редко. А ты давай, ежели дела какие... Ну, отойду я, отойду, раз смущаю.
        Тело уже немного слушалось, удалось даже повернуться на бок и приподняться на локте. Но это стоило ему всех сил - после опять упал на спину, кожей чувствуя каждую веточку или камушек под собой. Снова закрыл глаза, когда вернулась Ольгери, и зябко поежился, чувствуя как по телу скользит намоченная в ручье тряпка.
        - Я за свою жизнь, знаешь, сколько детей перемыла? Что своих, что чужих. Чужие-то, дали боги, живы ещё. А мои... Сайли один остался - дочкин младшенький. Второй год уж со мной. А время-то смутное. Нам бы за Чертой пересидеть - так не сидится. Пустое там место, такое пустое, что аж страх берет. Другие живут себе и горя не знают, а мне не усидеть. И дети мои такими были - всех, как одного в большой мир потянуло... А тут война эта. Вот и осталось двое нас. Ходим туда-сюда, хоть и боязно. Так надо ведь. Трав насобираем, кореньев каких. Оно-то и на той стороне растёт, да только пустое, как и само место - нет в тамошних травах ни силы, ни пользы, а отсюда принесёшь, еще на полгода сгодятся. А в этот раз тебя вот подобрали, дело доброе сделали - в другой раз зачтется.
        Она еще что-то говорила, но утомлённый мозг отказывался воспринимать неиссякаемый поток слов. Только в самом конце, когда колдунья уже натягивала на него "брошенные" вещи, донеслось, и то не с первого раза:
        - Звать тебя как, спрашиваю. И не притворяйся, будто всё ещё говорить не можешь, отпустить уже должно было. Ну?
        - Аиссс... - вырвалось с шипением из горла. А потом уже хрипло, но чётко: - Лим.
        Отчего на ум пришло именно это имя, он сам не знал.
        Лимом звали щенка, которого подарил ему дядя. Даже не подарил - отдал за ненадобностью.
        Император держал псарню, разводил легавых. За породой усиленно следили, были даже специально приставленные к этому маги. Но иногда случался брак. Вот как с Лимом. Все щенки из помета как на подбор, в мать, а у этого и лапы коротки, и хвост не так как-то в бублик закручивается, и уши, что те лопухи. Да и мастью не вышел - все крапчато-серые, а этот с непонятно откуда взявшейся желтизной, словно пух цыплячий к морде прилип.
        - Топить его сразу, ваше величество, - предложил брезгливо державший щенка псарь.
        Растан кивнул, но тут заметил, как побледнел вдруг племянник, которого он взял в тот день с собой.
        - Жалко?
        - Жалко, - признался Истман. - Маленький такой. Хорошенький.
        - Маленькие, они все хорошенькие, а после не знаешь, кто тебе в глотку вцепится, - произнес Император, думая явно не о собаках. - Но этого, если хочешь, оставим. Только себе возьмёшь, тут он мне ни к чему.
        Щенок не заставил забыть о планах, но давал от них отвлечься. Малыш требовал заботы и внимания, в течение нескольких следующих месяцев не оставляя лишних минут для чтения или изучения старых карт. С ним нужно было подолгу гулять в заброшенной части дворцового парка, там, куда не совались прохаживавшиеся по аллеям придворные, чтобы, не приведите боги, никто из знатных тэров и тэсс не вступил в оставленную псом кучу. Нужно было купать его, чтобы после таких прогулок он не пачкал ковров и простыней, когда по своему обыкновению вскарабкивался на постель к хозяину и укладывался в ногах.
        Благодаря Лиму удалось найти место для проведения ритуала - там, где они гуляли каждый день, была небольшая лужайка, скрытая кустарником и заросшая высокой травой. Траву Истман вырвал с корнем, расчищенную землю тщательно утоптав, приготовив будущий жертвенник. Не без помощи щенка отыскалась и жертва. Была в свите матери одна фрейлина: толстая, уродливая, с противным визгливым голосом. Принца она безмерно нервировала. А Лиму не нравилась её кошка, которой было позволено разгуливать по коридорам отведенных принцессе Исиль апартаментов. Кошка была такая же жирная, как и хозяйка, и так же покачивалась из стороны в сторону при ходьбе. И её не было жалко.
        Время ритуала было рассчитано идеально. Пришлось повозиться с астрономическими картами, но удалось вычислить благоприятное расположение светил с точностью до пяти минут. Дождаться, когда часы пробьют полночь, отсчитать еще полчаса, и можно начинать. Кошку он подманил привязанным к нитке куском ветчины, схватил за шкирку и сунул в наволочку за неимением мешка. Выбрался через окно, чтобы не проходить мимо охранявших входы и выходы гвардейцев, и перелез через забор в парк. Там добежал до намеченной лужайки и вынул костяной нож с надетым на рукоять кольцом. Сверяясь со срисованным из старой книги образцом, вычертил этим ножом сложный рисунок на земле, а в положенный час развязал края наволочки и вытащил мерзко орущее и изворачивающееся животное. От истошного "Мяу!" закладывало уши, а потому совсем не страшным казалось ткнуть это пушистое недоразумение ножом в откормленное брюхо - заодно и заткнется. Но когда он уже собирался это сделать, из кустов с громким лаем выскочил Лим и бросился на кошку. От неожиданности Истман, должно быть ослабил хватку, и жирная тварь, до крови расцарапав ему руку,
вырвалась и с неожиданной для неё прытью влезла на дерево. Щенок полаял еще немного, пару раз обежал вокруг ствола и вернулся к растерянно сидящему на земле хозяину. Преданно лизнул расцарапанное запястье... Времени уже не оставалось. Истман ждал этого дня полгода, а теперь предстояло прождать ещё год до того, как звёзды и планеты вновь выстроятся в нужном порядке. Целый год, в течение которого придется терпеть пренебрежение придворных и завуалированные насмешки фаворита матери. Лим завилял хвостом и запрыгал вокруг, зовя то ли гулять, то ли возвратиться в дом, ткнулся влажным носом в опущенную ладонь...
        Нет, год - это слишком долго. Истман почесал щенка за ухом, не сдержавшись, поднял на руки и прижал к груди так сильно, что Лим жалобно заскулил, но после лизнул лицо хозяина, снимая шершавым языком покатившуюся по щеке слезу...
        Нож легко вошел в маленькое тельце и так же легко вышел. Щенок громко взвизгнул, а стоящий на коленях человек тихо завыл. Но всё же довел обряд до конца. Потом стянул с рукоятки и надел на безымянный палец кольцо, затер следы на земле и отнес труп пса к старому колодцу. Кажется еще говорил о чем-то с мертвой собакой, прежде чем сбросить её вниз.
        У фонтана он умылся, привел, насколько это было возможно, в порядок одежду, прополоскал рот, чтоб избавиться от гадкого привкуса, и старался не думать о том, что всё это, может быть, зря, что книги врут, а легенда о силе мира - всего лишь глупая старая сказка.
        - Ваше высочество! Где вы были? Ваша матушка места себе не находит!
        Судьба давала шанс организовать проверку немедленно - на пустой алее, освещаемой яркой луной, его встречал ненавистный материн маг.
        - О, боги! - картинно заломил руки пригретый доверчивой принцессой лжец. - Вас кто-то обидел? Вы плакали? А это у вас на рукаве - кровь? Во имя всего святого, что случилось?
        - Я убил Лима.
        - Что? - решил, что ослышался, чародей.
        - Я. Убил. Своего. Пса. И всё из-за тебя, урод! Из-за тебя!
        Непростой это был нож. Не потребовалось усилий, чтобы вогнать его по рукоять в грудь целителя. А кольцо вдруг впилось в палец раскаленными иглами, и по телу прошел жар.
        Истман готовился к этому дню, читал магические трактаты, запоминал рисунки плетений, заклинания и жесты, чтобы знать, что делать, когда получит желанную силу. Одна из книжных формул пришлась кстати, и воссоздав её с третьего раза он распылил труп мага. Его никогда не найдут.
        - Истман, милый, где ты был так поздно?
        - В парке, матушка. Мой щенок убежал, и я пытался его найти. Но...
        - Не расстраивайся, дорогой, это же собака. Погуляет и вернется. Весна странно действует на животных. Кошка тэсс Алис сегодня тоже сбежала. Два часа не могли её отыскать, а недавно она, как ни в чём не бывало, появилась в малой гостиной. И Лим вернется, вот увидишь.
        Через три дня кошка фрейлины снова пропала. Навсегда...
        Ночью он смог подняться. Встал на четвереньки и, сжимая в руке нож, пополз к тому месту, где спали колдунья с внуком. Хватит, пора. Не было уже сил терпеть её трескотню, и все эти унизительные процедуры. Не было сил сдерживать дрожь в теле и бороться с выжигающим нутро желанием. Время пришло. Сейчас. Пусть на несколько часов, пусть даже на несколько минут, но силы, которую он отберет у ведьмы хватит на то, чтобы унять эту жажду. А потом он пойдёт дальше, найдёт еще кого-нибудь. А потом ещё. И ещё...
        Жизнь давно уже разделена напополам: либо он слаб и беспомощен, мучимый иссушающими тело и мозг желаниями, либо могуществен и пьян от разлившегося в крови чужого дара. И второе куда приятнее первого, а третьего не дано.
        Ольгери лежала на боку, положив под голову сумку и прижимая к себе свернувшегося продрогшим котенком внука. Отшвырнуть мальчишку и вогнать нож её в сердце... Но Истман вдруг подумал, что мальчик тоже может нести в себе частичку дара. Небольшую, но сейчас каждая капелька пригодится, даже самая маленькая. Не было силы для замаха, но нож легко скользнул между ребер, а вторая рука мужчины зажала ребенку рот - лишняя мера предосторожности, Сайли не издал ни звука, только дернулся, всего раз, и затих. Но Истман не почувствовал ничего. Мальчишка был пустышкой. Он оттолкнул его, перевернув на живот, заворочалась Ольгери и, наверное, уже готова была открыть глаза, когда Убийца Магов вошел в её грудь. Женщина всхлипнула, затряслось в предсмертной судороге тело... Истман вздрогнул. Ничего, он ничего не почувствовал, ни жара чужой силы, ни знакомого чувства всевластия и вседозволенности - ничего.
        - Что-то не так, ваше величество? - усмехнулся возникший рядом Брунис. - Ножечек не помогает? Силы не даёт? И не даст. Потому что вся сила теперь моя! Моя!
        Маг расхохотался, и от этого смеха взорвались болью виски и поплыли радужные круги перед глазами, прежде чем на Истмана рухнула тьма.
        - И что тебе не лежалось? - мокрая тряпка шмякнулась на лоб. - Позвал бы, если нужно чего было, у меня сон чуткий.
        Колдунья. Живая и невредимая. Снова бубнит что-то себе под нос, снова поит горькими травами... Как же хорошо! А ночью... Ночью был просто кошмарный сон. И Брунис, и его слова о силе. Не может она вся принадлежать ему, даже если он добрался до костей Велерины. У Ольгери есть. А значит и у него, у Истмана, будет. Немного попозже будет, когда окрепнет и не станет терять сознание, проползши каких-то три гиара.
        - Не будет дела, - вздохнула травница. - Квелый совсем. Эдак до самой Черты тащить тебя придётся. Давай-ка мы вот что... Да брось ты дрянь эту!
        Цепкие сильные пальцы вырвали из руки заветный нож и отбросили в сторону.
        - Зря я тебе его дала, - перебила Ольгери возмущенное мычание. - На недобрую память. От такой памяти злоба одна, сны тревожные. Забывать нужно. Забвение - вот лучшая месть.
        - Чем лучшая? - прохрипел Истман, не сводя глаз с упавшего в траву оружия.
        - Для тебя лучше, для души твоей, для спокойствия.
        Спокойней было бы видеть Бруниса с ножом в груди. А прежде самому вогнать этот нож по самую рукоять и отобрать у предателя его силу.
        - Лежи, не дёргайся. Поглядим, что еще смогу.
        От её ладоней пошло мягкое, умиротворяющее тепло. Глаза закрылись сами собой, а сознание приготовилось провалиться в светлый сон. Но сиплый кашель женщины вернул в реальность. Она побледнела, как-то разом осунулась, постарела будто на десять лет, отдав ему свою силу. Отдав. Сама.
        Истман сел, отметив, что уже почти не чувствует боли. С удивлением поглядел на колдунью. Нет, он видел немало магов-целителей, некоторые из них творили истинные чудеса, возвращая больных едва не из-за грани, но то была их работа. Они получали за это деньги и немалые, получали почет среди своих и славу среди простых смертных. Но просто так? Ради чужого, незнакомого человека? Зачем?
        - Зачем ты это делаешь? - не удержался он от того, чтобы спросить. Ведь завтра, возможно, её уже не будет в живых, и он никогда не узнает. - Зачем делишься силой?
        - А для чего же она ещё? - Ольгери с трудом поднялась и, пошатываясь, дошла до тенистого дерева. Присела, прислонившись спиной к широкому стволу. - Дар затем боги дают, чтоб другим помогать. А иначе, какой в нём прок?
        Власть. Богатство. А ещё - огонь в крови, лёгкость в каждом движении, жажда жизни...
        - Отдохну чуток, и дальше пойдём, - выдохнула травница, прикрывая глаза. - А ты съешь там чего-нибудь, да воды во фляги набери.
        Поесть. Он знал, что в сумке у колдуньи лишь сухари да орехи, что набрал вчера Сайли, но думал об этой скудной пище с удовольствием, а желудок требовательно урчал. Только сначала Истман поднял свой нож. День-два, и целительница снова окрепнет, и можно будет отобрать у неё то, чему она не знает цены и не видит другого применения, кроме как тратить на каждого встречного.
        Сайли с недовольной физиономией смотрел, как он жует уже третий сухарь, макая твердый хлеб прямо в ручей, чтобы можно было разжевать.
        - Все запасы наши сожрёшь, - буркнул он. - Пойдём после, хоть лещины еще наберём.
        - Сам пойдёшь, - добродушно отмахнулся мужчина.
        Он процедил это сквозь зубы, но все же обродушно, потому что за один лишь подобный взгляд на Императора мальчишке полагалась порка, а за слова и за тон, которым они были сказаны, он уже лишился бы языка. Сайли поглядел на человека, на задремавшую бабушку, а потом показал Истману сложенные непонятным знаком пальцы, наверняка что-то неприличное. Но бывший Император спустил и это, обратив внимание на другое:
        - Разве орехи собирают не осенью? - удивился он запоздало.
        Мальчуган свёл глаза в одну точку и покрутил пальцем у виска.
        - В других краях осенью, - улыбнулась сквозь дрёму Ольгери. - А у нас, как найдут, так и собирают. Ты из приморья, небось, Лим?
        - Из приморья, - согласился он.
        В вынужденном бездействии и безмолвии были свои плюсы: никто ни о чем не расспрашивал, и не нужно было ничего делать. Теперь посыплются вопросы, а колдунья надаёт заданий. И придётся выполнять, чтобы она ничего не заподозрила раньше времени.
        Но опасения оказались напрасными. Ольгери ни о чём больше не спрашивала, Сайли сам набрал лещины и каких-то кислых ягод, и к полудню они снова двинулись в путь. Куда идут, Истман не интересовался - ему, кроме как с ними, идти пока было некуда. Боль уже почти отпустила, и голова была ясной. Только нож за поясом порой напоминал о себе, рука сама по себе тянулась к нему, а по телу пробегала дрожь. Тогда мужчина до крови закусывал губу или впивался ногтями в ладонь - не сейчас, пока еще рано. Ночью. А лучше завтра, когда она отоспится и не будет уже такой бледной и немощной. Завтра.
        Утром он ждал, чтобы травница по своему обыкновению услала куда-нибудь мальчишку: за водой, за ягодами, за вонючими прелыми листьями - куда угодно, лишь бы он ушел. Не потому, что не хотел делать это при ребенке, нет - не хотел слышать его крика или плача. Не хотел, чтобы колдунья набросилась на него, если Сайли первым подвернётся под нож, ведь от тех крох, что могут быть в его крови, Истман тоже отказываться не собирался. Но Ольгери, как назло, не отпускала внука ни на шаг. А еще была непривычно серьезна и сосредоточена. Он не сразу заметил это, даже когда, дав время едва перекусить, она подняла их, чтобы идти дальше.
        - Ближе держишь, - шепнула травница, когда он отошел чуть в сторону.
        Ближе. Кровь пульсировала в висках и в пальцах, сжимавших костяной нож. Ближе, еще ближе, совсем близко...
        - Беги!
        Оставался лишь взмах и удар, когда Ольгери неожиданно толкнула его в спину и побежала сама. Мужчина споткнулся, выронил нож, упал на колени, а в уши заложило от пронзительного визга мальчишки:
        - Беги! Лим, беги!
        Почудилось, или действительно шевельнулись кусты - он не стал рассматривать. Подобрал Убийцу магов и что было сил припустил вслед за травницей и её внуком. Вновь оступился, но успел выставить вперед руки и в кровь разодрал ладонь.
        - На вот, рану обмотай, - запыхавшаяся женщина протянула ему какую-то тряпку. - Они кровь чуют.
        - Кто - они? - спросил Истман, но ответа не дождался, снова пришлось бежать.
        А лес вокруг уже ожил. И вместе с тем будто бы умер. Солнце за кронами деревьев померкло, ветер стал резким, пронизывающим, а шорох листвы - зловещим. То тут, то там что-то мелькало, мерещились светящиеся глаза или слышался низкий утробный рык.
        - Тени, - ответил вместо бабки Сайли. - На Черту вышли.
        - Тени на черту вышли?
        Ольгери сделала знак остановиться, и Истман перевел дух.
        - Мы на Черту вышли, - пояснил мальчишка. - А тени живут тут. Только они обычно смирные. Мы с бабулей часто туда-сюда ходим...
        Целительница шикнула на внука, не дав договорить.
        В мёртвой тишине Истману показалось, что он услышал хлопанье крыльев огромной птицы. Даже представил, как эта птица сбивает его налету, впивается в плечи длинными когтями-крючьями...
        - Идём.
        Человек вздрогнул, хоть его коснулась не птичья лапа, а худая женская рука. Нож больше не звал, а если и звал, разум оказался сильнее: нельзя, твердил он, не теперь. Без колдуньи не выбраться из этого странного и страшного места - после.
        Они уже не бежали. Неведомые тени всё так же рыскали по кустам, рычали, подвывали, хлопали крыльями и сверкали глазами, но полуэльфка шла спокойно, словно зная, что они уже не опасны.
        - Разбудил их кто-то, - тихо сказала она. - Может, охотник какой забрёл. А на Черте нельзя кровь лить. Отец мой говорил: даже думать о таком не смей.
        Даже думать. Истман почувствовал, как похолодело всё внутри - он ведь думал! Неужели он разбудил этих прячущихся в лесном сумраке чудищ? И что было бы, если бы он сделал то, что собирался?
        - Не отставай, - шепнула Ольгери. - Тут тропа узкая, след в след иди.
        Тропа была не просто узкой - её вообще не было: кусты, обвисшие до земли ветки, вымахавшая по пояс трава. Целительница продиралась сквозь всё это, следом шагал её внук, а за ними, тяжело дыша и припадая на ушибленную ногу ковылял бывший правитель Каэтарской Империи. Через несколько минут женщина резко взяла вправо, и Истман увидел её в просвете между деревьев. Забыв о том, что колдунья велела идти строго за ней, он решил нагнать её по прямой. Тем более, не придется сдирать руки о колючие ветки выросшего прямо на пути шиповника. Мужчина свернул в сторону, сделал несколько шагов... но Ольгери вдруг исчезла из поля зрения. Да и деревья впереди были теперь как будто другие, не те, среди которых мелькнуло несколько мгновений назад её серое платье.
        - Э-эй, - позвал он негромко, опасаясь, что на этот зов явятся тени.
        Но и теней здесь, кажется, не было - лес как лес: зелень, птицы поют, и солнце над головой прежнее, яркое, теплое.
        - Эй! Кто-нибудь!
        От его крика всполошилась стайка пичуг, да дятел где-то неподалеку на несколько секунд прервал свою бодрую дробь. И всё.
        - Эй! Где вы?! - голос от страха срывался на визг. - Эй!
        - Сказала же, за мной иди, - проговорила укоризненно появившаяся рядом Ольгери. - Теперь только время потеряем.
        Она взяла его за руку и повела, как ребенка. Опять под ветвями, сквозь колючий кустарник, по скользкой траве. Небо над головами вновь потемнело, светило превратилось в тусклое белое блюдце, и смолк птичий гам.
        - Черта это, - объясняла колдунья, как маленькому, вцепившемуся в её пальцы человеку. - Тут не везде пройдёшь. Неужто не слыхал никогда?
        Он слышал. Даже читал когда-то. Только не думал, что всё оно будет так в реальности. Лес разделился: часть его осталась в лучах полуденного солнца, другая - ушла во тьму, населенную пугающими тенями. По светлому лесу, как писали в тех книгах, что не вспомнились вовремя, можно было бродить часами, но так и не найти дороги на ту сторону - все тропы в нём вели обратно. А через другой, мрачный, не любящий чужаков и не терпящий пролитой крови, переходили в Пустоши те, кто знал тайные пути. Ольгери знала, а потому Истман больше не отставал от неё не на шаг и не сразу отпустил её руку, когда она хотела её отнять, уже выйдя к старому, расщепленному надвое дереву, у которого оставила внука.
        - Заплутал? - пробурчал при виде его мальчишка. - Другой раз бросим тебя.
        Хорёк! В душе шевельнулась злоба... а под ближайшим кустом заворочалась тень. Потянувшаяся к ножу рука мелко затряслась.
        - Никого мы не бросим, - успокаивающе улыбнулась целительница. - До кармана доведём, не бойся. Пересидишь там немного, рану как следует залечишь. А там, ежели захочешь, назад тебя выведу. Всё равно через месяц-другой идти надо будет, мы ж то и не собрали толком ничего - тебя только нашли.
        - Ото ж, - сердито стрельнул глазами-угольками Сайли. - Подбираем всяких.
        Трудно было не думать о кровопролитии, когда малец сам напрашивался. Но Истман сдержался, чтобы в голову не лезли опасные мысли, как больной в бреду, называл про себя всё, что видел на своём пути. Ветка. Ветка. Дерево. Куст. Ветка...
        Глаза привыкли к полумраку, и яркий солнечный свет резанул по ним болью, заставив зажмуриться. Стали слышны птицы и мягкий шорох листьев. Ветерок сделался тёплым и ласковым.
        - Вот и перебрались, - улыбнулась Ольгери. - Сейчас до речушки дойдём, отдохнём немного.
        - Долго идти?
        - Час. Может, два.
        Долго. Очень долго. Он и так выжидал больше, чем нужно.
        - Посидеть хочешь? - по-своему поняла его остановку женщина. - Утомился? Ну, ты передохни маленько. На вот, пожуй.
        Она подала ему мятый зеленый листик, и Истман машинально потянул его в рот. Листик был кислым.
        - Передохни, - повторила колдунья. - А то и парсо не пройдёшь.
        - Пройду, - нож уже в руке, а голос перешел на змеиный шепот. - С твоей силой пройду.
        Шаг, еще шаг. Сейчас, пока она ничего не поняла, пока еще удивленно щурится, вглядываясь в его лицо. Сейчас...
        - Да откуда ж тут сила, в Пустошах? Нет её здесь. Совсем нет. Ни у меня, ни у земли. Сам разве не чувствуешь, что за место? Хорошо, если не чувствуешь...
        Сайли с самого начала не понравился этот человек, а теперь еще и напугал. Захохотал вдруг, как ненормальный, а потом упал на землю и задрожал, а безумный смех перешел в плач. Страшно было - страшнее, чем с тенями - смотреть, как он катается по сырой траве и воет, будто какой-то зверь.
        - Чего это с ним, ба? - спросил мальчик, из-за спины травницы глядя, как мужчину трясёт и ломает в корчах.
        - Кто его знает. Может, падучая у него. А может, место так действует. Переждать нужно, попустит.
        Окончательно он пришел в себя лишь на закате. Сел, огляделся, молча принял из рук целительницы тыквенную флягу. Не спрашиваясь, выпил почти всю воду, а остатки плеснул себе в заросшее серой щетиной лицо и растёр пятерней.
        - Так как тебя лучше звать? - хриплым, но уже похожим на человеческий голосом спросил он у женщины. - Олья? Гера?
        ***
        К усыпальнице ведомый бывшим императорским магом отряд вышел на четвертые сутки. Древнее строение, имитировавшее замок в миниатюре, пряталось в чаще разросшегося за века леса. Стены из серого камня оплел плющ, на маленьких башенках свили гнезда птицы. Удивительно, но нижний ряд окон остался нетронутым - не разбилось ни одного витража, но что они изображали, понять было трудно, и из-за слоя грязи на стёклах, и из-за того, что сами картины были какими-то странными, и взгляд не мог уловить собранного из разноцветных осколков образа. Верхние окна, длинные и узкие, были похожи на бойницы - в них тоже устроились пернатые жильцы.
        - Внутрь никому не входить, - приказал Брунис капитану гвардейцев.
        - Мы так не договаривались, - покачал головой человек, которому обещали отдать гробницу на разграбление.
        - Думаете, это будет так просто? - жестко усмехнулся маг. - Хотите рискнуть своими жизнями?
        Внутри могли быть ловушки, как магические, так и механические. Гвардеец вспомнил об этом и продолжать спор не стал.
        Но поначалу всё действительно оказалось просто. Широкая двустворчатая дверь без скрипа распахнулась, стоило потянуть за кольцо, а посланный вперед щуп не уловил никакой опасности. Выломав толстую палку, магистр Брунис простучал ею каменные плиты пола сразу у входа. Ничего не произошло. Продолжая таким манером проверять устойчивость перекрытий и удерживая готовый отразить чары щит, чародей шагнул внутрь. Он не рассматривал убранство склепа не похожего на склеп, не любовался фресками на стенах и каменными цветами, облепившими изящные арки. Маг просто шел к центру усыпальницы, туда, где, по его мнению, должен был стоять гроб умершей давным-давно чародейки.
        Но гроба не было. Разве что его должно было заменить вытесанное из белого камня ложе. Только и оно пустовало. Неужели кто-то побывал здесь раньше? Быть не может! Тогда бы о новом носителе силы мира уже узнали бы. Или он затаился где-то в эльфийском Лесу и тратит волей случая доставшееся ему могущество на удовлетворение скучных потребностей обывателя? От одной подобной мысли Брунису сделалось нехорошо. Как же такое возможно? Как? Все его стремления, все мечты должны развеяться прахом лишь оттого, что его опередил какой-то никчемный бродяга, неизвестно как забредший в эти забытые богами, людьми и эльфами края? Нет! Наверняка останки чародейки еще где-то здесь. В подполье, или в какой-то укромной нише. Или в одной из миниатюрных башенок... Рассеянно скользивший по стенам взгляд мага привлекли какие-то каракули, не вписывавшиеся в общее оформление. Подойдя поближе, он разобрал две строчки выцарапанных рун из саальге.
        - Нам можно входить, магистр? - прокричал от двери гвардеец.
        - Входите, - бросил Брунис, силясь разобрать надпись.
        В рунной грамоте эльфов он был несилён. Еще будучи учеником магической Школы пытался учить язык длинноухих, но не особо преуспел в этом. Раздался какой-то треск - люди выламывали из стен золоченые куски лепнины, срывали серебряные рожки-подсвечники. Ценного тут было немного, но каждый хотел унести из этого места хотя бы крашеный камень.
        - Проба, - с трудом вспомнил колдун одну из рун. - Проба или попытка. Попытка три. Не хорошо... Держать вес... Бред какой-то. Нехорошо держит вес. Дрожать... почва? Колебания почвы? Шуметь, стучать...
        Скудных знаний хватило, чтобы более менее восстановить смысл написанного. Третья попытка, строение нестабильно при колебаниях почвы и звуковых колебаниях - похоже, кто-то писал именно об этом. Рядом гвардейцы с грохотом выбили ведущую в одну из башен дверь. Вот он - шум.
        - Остановитесь! Наружу все!
        Крик Бруниса стал последней каплей. Вздрогнули, оседая, стены и на мага, успевшего поднять над собой прочный щит, обрушился расписанный под небо с барашками облаков и яркой радугой потолок...
        Глава 9
        Най не подвёл, и реку мы перешли без проблем. Противоположный берег, вопреки словам Белки, был не так уж и плох. Да, растрескавшаяся глинистая земля, да, глубокие борозды оврагов. Но чуть подальше, у молодого березняка вполне можно было разбить лагерь, переправившись еще с вечера, и избежать неприятной встречи с эльфийским магом. Но тогда и Вель не встретили бы.
        Пока шли, сначала через холмистую долину, потом - снова по лесу, подыскивая место для следующего прыжка, я приглядывалась к девушке, пытаясь понять, что же заставило её бежать за нами от самой Ясуны, и никаких логичных объяснений этому поступку не нашла. Впрочем, для Вель, наверное, "мне так хочется" - уже причина. А еще - один молодой маг, на которого она временами косится украдкой. Может, тут собака зарыта? Тогда девочку жаль. Что бы между ними ни было, для Ная это не просто в прошлом, а будто бы и не существовало: ни разу не заметила, чтобы он заговорил с ней или хотя бы посмотрел в её сторону. А вот его брат в тайных взглядах преуспел. После шуточек Занозы я стала замечать, как друг смотрит на Лил. И она на него.
        - Детство, - пробурчал идущий рядом муж, как и я, заметивший эти переглядывания.
        - Точно, - улыбнулась я, вспомнив, как так же вздыхала по нему тайком, даже не догадываясь о том, что мои чувства взаимны. - А ты знаешь, что в большинстве Миров воспитание и традиции не позволяют женщине первой проявлять инициативу? А мужчины отчего-то... тормозят.
        - Я знаю, что у нас впереди долгий и, возможно, опасный путь. А наш лучший маг, утратил бдительность и витает в облаках. И одного мечника мы, считай, потеряли.
        Лара это, действительно, беспокоило.
        - Погоди-ка. Разве не я наш лучший маг? И зачем нам другие мечники, когда есть ты?
        - Тогда за какими демонами мы эту толпу собрали?- спросил муж раздраженно.
        Утренняя встреча с высокомерным черноволосым лар'элланцем испортила Иоллару настроение на весь день. Всё было не то и не так: Эйкен снова споткнулся, Мэт и Лони слишком громко переговаривались, а Дуд путался под ногами. Лично я не заметила, чтобы он "путался", но Ил с самого начала к нему придирался, а после того, как пришлось снять маску (хоть Дуд и не был виноват, это всё эльфы) особенно. Я пыталась объяснить любимому, что такая предвзятость не делает ему чести, но он отмахнулся и в который раз помянул материнский инстинкт. Решила не говорить с ним больше об этом, только накручу лишний раз.
        Во время привала, пока я сканировала местность, Иоллар о чём-то недолго говорил с Лил, а потом ушел с ней с полянки, где сидели остальные. Вот и хорошо, пускай пар выпустит.
        - Пойдём, посмотрим? - предложила я Сэлу.
        - Зачем? - смутился он.
        - Ну-у... Может, я ревную? - подмигнула я.
        Наблюдать урок фехтования в мои планы не входило. Привела Буревестника, усадила в сторонке, на старом, поваленном ураганом дереве, чтобы он мог открыто наблюдать за понравившейся девушкой, посчитала доброе дело выполненным и пошла совершать следующее.
        Авелия со мной говорить не пожелала. Завалилась под кустом и сделала вид, что спит. Решила поболтать с Дудом, чтоб парень не переживал из-за Лара, объяснить, что тот совсем не такой деспот и самодур, просто обстоятельства сложились не лучшим образом, но это чудо лопоухое начало мямлить что-то о том, что сам виноват, и правильно Сумрак его шпыняет. Даже исправиться торжественно поклялся. Сразу начала понимать мужа и сочувствовать Араю: как он управлялся с этим сборищем, где каждый боец идёт в комплекте со своими тараканами? По всем законам такой отряд распался бы самое большее через месяц, а сотня Арвеллана успешно противодействовала имперцам и бандитам несколько лет. Тайные навыки лар'элланской педагогики? Надеюсь, мы их тоже как-нибудь освоим, иначе, цитирую: за какими демонами мы эту толпу собрали?
        Но открытых конфликтов не было, и приказы командира выполнялись. Часа к трём пополудни получилось пробить портал, сэкономив три дня пути, а к вечеру еще один. Во второй раз перепрыгнули не так далеко, но еще денёк выиграли. Если и дальше двигаться такими темпами, за длань дойдём до Черты. Тин отметил на карте несколько проходов, и по счастью, один из них знал Белка, туда и решено было отправиться. Мы как раз обсуждали это после ужина, развернув у костра карту, когда Вель соизволила заговорить.
        - У Кургана ещё проход есть, к нему ближе.
        - Это где? - заинтересовался Иоллар.
        - Тут, - показал на карте Белка. - Слышал я про этот проход, но сам не ходил. Так что и вас не поведу.
        - Я поведу, - пожала плечами Авелия. - Я там всё знаю.
        Это место не входило в число тех, что показывал тэвк. Да и проводником у нас был всё-таки Белка, и доверия к серьёзному немногословному следопыту было больше, чем к непредсказуемой девчонке.
        - Нет, - спокойно возразил ей Лар. - Пойдём, как планировали.
        - Ладно, - без эмоций согласилась она. - Ты - командир.
        Вопрос можно было счесть закрытым, но тут в поддержку прохода у Кургана высказался ещё один человек.
        - Я тоже этот путь знаю, - сказала неожиданно Лилэйн. - Ходила как-то. Там тропа приметная, а самое главное - из тени не выходить. Меньше, чем за час, перейти можно.
        Странно. Считается, что в Пустоши народ не рвется, даже к Черте стараются близко не подходить, а из нашего сопровождения трое побывали на той стороне.
        - Ты тоже, Лил? - посмотрел в её сторону Иоллар. Другие могли и не заметить, но я-то его хорошо знаю - что-то в словах девушки показалось ему подозрительным. И он объяснил, что: - Белка и Вель - охотники, за Черту ходили за дичью. А ты?
        - Она - охотница? - хмыкнула недалеко отошедшая Авелия. - И за Чертой была? Тогда я - эльфийская принцесса.
        Фехтовальщица одарила оборотня презрительным взглядом.
        - Что ж ты в Лар'эллане не сидишь, принцесса? Придворные на шлейф наступают? Или на хвост? Была я в Пустошах. Один раз с отцом и братьями. Путник оттуда к нам приходил, рассказывал, что там древние храмы заброшенные стоят. Про проход говорил. Любопытно стало.
        - Ага, - отреагировала глумливой ухмылкой Вель. - Так ты еще и храмы грабила? Слыхала я, что народ на юге разбоем живёт. Потому, что уже забыли, как рыбу ловить и зверя бить.
        - Могу вспомнить, - Лил демонстративно взялась за рукоять сэрро. - И одному зверю не поздоровится.
        - Хватит, - прервал их перепалку Лар. - Так что, есть там храмы?
        - Не знаю, - опустила глаза Лилэйн. - Мы не далеко отошли, заблудиться боялись. Да и жутко там как-то. Вроде всё как у нас, но не так. И пусть Белка ведёт, - закончила она, бросив уничижительный взгляд в сторону Авелии.
        - А это и не обсуждается, - закончил разговор Иоллар.
        Потом мы отошли с ним подальше от остальных, и муж со скорбным вздохом уткнулся носом в мою макушку.
        - Вот поэтому в отряде может быть только одна женщина, - выдал он. - Еще раз устроят что-то в этом духе, отправлю обратно. Обеих. И вообще, зря девчонку взял. Ты не знаешь, оборотни они все ревнивые?
        - Женщины все ревнивые, - уточнила я. - Только при чем тут ревность? Лилэйн нравится Сэл, а Авели, если я всё правильно поняла, Най.
        - Угу. А на кого заглядывается Най? Вот тебе и ответ. Не поход будет, а балаган с любовной пьеской.
        В балагане оно всё же веселей, а в походе только лишние проблемы. Попробовала отвлечь мужа разговорами непосредственно о дороге, но он снова нахмурился, задумавшись о своём.
        - Ты обратила внимание на то, где этот проход, о котором они говорили?
        - Да. Отсюда по прямой, действительно, ближе. Боюсь, что по мере приближения к Черте телепортироваться станет сложнее, и если бы Белка знал то место, предпочла бы двигаться туда. Там и дорога, если верить карте, лучше.
        - А он ведет нас в чащу. Теряем время.
        - Он ведёт нас тем путём, который знает сам. Ты же не доверишь роль проводника Авелии?
        - И не думал. Только... Бездна! Уже забыл, что хотел сказать.
        Оно и не удивительно. До сих пор от встречи с тем эльфом отойти не может.
        Перед сном Исора предложила заварить всем чай на травах, и я, пользуясь случаем, накапала в кружку мужа пустырника из собственных припасов.
        ***
        На ночь снова остановились у воды, на этот раз у широкого лесного ручья. Сэлу это нравилось. В засушливых землях водник чувствовал себя неуютно, а поблизости от живого воплощения дружественной стихии и самочувствие и настроение были заметно лучше.
        Сумрак распределил дежурства, но дозорных в лес не отправлял, удовлетворился сигнальным контуром, который установила на подступах к маленькому лагерю его жена. Часовым, сменяя друг друга, оставалось лишь подбрасывать дрова в костёр. Первым, немного демонстративно, Лар поставил Дуда - видать, давал парню шанс реабилитироваться за прокол с эльфами. Мальчишка просиял, и на пару часов превратился в абстрактную скульптуру, вроде тех, что Сэл видел на Ино: глаза-уши-абралет - идеальный образ охранника. Как бы при таком рвении не пристрелил кого-нибудь, кому среди ночи приспичит отлучиться по нужде.
        Сам Сэл тоже планировал отойти. Но прямо сейчас и по другим причинам. После той неудачно закончившейся беседы еще в Ясуне поговорить с Лил случая не было. Теперь, увидев, что девушка, прихватив саблю, скрылась за деревьями (тренироваться что ли собралась в темноте?), он осторожно пошел за ней.
        Но оказалось, Лилэйн тоже кое-кого преследовала.
        - Так что ты там тявкала? - услышал Буревестник ее рассерженный голос. - Кого это разбойниками назвала, а?
        Несложное заклинание ночного зрения, и аккуратно раздвинув ветви, он ясно увидел Лил. Остриё сэрро было направлено в грудь девчонки-оборотня, непонятно зачем ушедшей сюда от лагеря. Но Вель не выглядела испуганной. Присмотревшись, Сэл увидел, что у той охотничий нож, причём держала она его обратным хватом и так, что длинный широкий клинок полностью скрывался рукой, невидимый для собеседницы (противницы?). Вот сейчас пригнется, уйдёт влево, выпрямится и ударит мечницу в бок. Картинка нарисовалась в мгновенье, но вмешаться Сэл не успел.
        - Не я сказала, - усмехнулась Вель, свободной рукой отводя в сторону саблю, брезгливо, словно жабу за лапку, взявшись за лезвие двумя пальцами. - Ты сказала про храмы. Что ещё можно было подумать?
        - А ты как будто думаешь! Ляпаешь первое, что в голову придёт.
        - Правда глаза режет? - противным голоском произнесла оборотень.
        Недаром Сэллеру эта девица сразу не понравилась.
        - Правда?! - усиленное зрение позволило заметить, как покраснела от возмущения Лил. - Ты же это не только обо мне сказала, обо всей моей семье! Об отце, о братьях. А они...
        Девушка снова замахнулась сэрро, и Вель изменилась в лице, но совсем не от страха.
        - Извини, - тихо сказала она. - Я, действительно, не подумала.
        В воцарившейся вслед за этим тишине Буревестник боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя.
        - Ладно, - сабля скользнула в ножны. - В следующий раз не болтай лишнего, и всё.
        - Не буду, - намеренно сначала продемонстрировав нож, Авелия заткнула его за пояс.
        Лил понимающе приподняла бровь и, как показалось Сэлу, улыбнулась. Сделала вид, что собирается уйти, но потом вдруг обернулась через плечо и бросила как бы невзначай:
        - И чтобы больше не было проблем: он мне не нужен.
        - Кто? - растерянно потупилась Вель.
        - Най твой, кто ещё.
        В этот момент Сэллер вдруг вспомнил, что подслушивать нехорошо, и попытался сплести какое-нибудь заклинание, которое позволило бы ему бесшумно уйти. Но нужная формула, как назло, совершенно вылетела из головы.
        - Он не мой, - пробурчала Авелия, но тут же ощерилась: - Будто я не вижу, как он на тебя смотрит.
        - Смешная ты. Он смотрит, а я виновата? Сказала же, он меня не интересует.
        - А кто интересует? - прищурилась девчонка. - Одноглазый этот?
        Вот стукнуть бы её чем-нибудь!
        - У него имя есть, - обиделась Лил.
        Заклинание вспомнилось, но применять его расхотелось. Может, он не подслушивает, а собирает важную информацию?
        - Ага, - хихикнула в ответ на замечание Вель. - Сэл - в лужу сел.
        Всё-таки хорошо, что она большую часть времени молчит. А то кажется, что не того в отряде Занозой назвали.
        - Сэллер, - улыбнулась Лилэйн, не обращая внимания на насмешку.
        - Аааа... Сэллер, - с той же гаденькой интонацией протянула оборотниха. Хорошо, хоть рифму не нашла. - Бу-ре-вест-ник! Птичка, да?
        - Ну почему ты такая? - насупилась Лилэйн. - Он милый, внимательный. И совсем не чванливый, хоть такой знаменитый.
        - А еще хозяйственный, перекладывает вещи в своём мешке травами, чтоб не залежались. Тимьян, мелисса. У меня мама так делала. И запах потом такой приятный. И различимый. Даже в лесу.
        Сердце остановилась, а наглая девица уже смотрела прямо на него, и в прищуренных глазах светились зеленые огоньки. А самое плохое, что Лил развернулась в направлении её взгляда, и выражение лица девушки не предвещало ничего хорошего. Бежать было поздно.
        - Подслушиваешь? - рассержено выкрикнула она, обнаружив его укрытие.
        - Нет. Гнёздышко себе в кустах вьёт, - хихикнула мелкая зараза. - Птичка.
        Испортив всё, что только можно было испортить, Авелия, видимо, посчитала, что вечер удался, и что-то насвистывая, пошла в сторону лагеря, оставив их вдвоём. Он, конечно, хотел уединиться с Лил, но не при таких обстоятельствах.
        - Я случайно тут... Точнее, не случайно, думал поговорить с тобой...
        Щёки Лилэйн всё ещё пылали гневным румянцем.
        - Извини, это не специально вышло. Я увидел вас, показалось, что вы ссоритесь, а потом... То, что ты сказала этой... Вель, правда? Ну, что тебе не нравится Най, потому что...
        - Нет, - резко оборвала его девушка. - Я хотела успокоить Авелию. На самом деле мне очень нравится твой брат. Можешь ему это передать.
        С Наем они делили палатку, но передавать ему Сэл ничего не стал. И настроение, вопреки всему, было отличнейшее.
        ***
        Иоллар растолкал меня на рассвете, когда все ещё спали.
        - Пошли, прогуляемся? - предложил он.
        Прозвучало это так странно, что я даже для приличия не возмущалась.
        - Пошли. А куда?
        - В лес, подальше. Покараулишь.
        - Кого?
        - Меня.
        У костра сидел Винхерд, закутанный в одеяло и с арбалетом. Он попытался вскочить, увидев командира, но Лар отмахнулся и за руку потащил меня куда-то вверх по течению ручья.
        - Тут мысль одна в голову пришла, проверить хочу.
        Для проверки ему понадобилось обернуться туманом и растечься по влажной от росы траве. А мне оставалось только собрать его одежду и, как он сказал, караулить: никто из ребят ещё не видел моего супруга в этой ипостаси, а если путешествие пройдёт без проблем, то и не увидит. Я тоже наблюдала его таким впервые. Сумрак то витал над землёй лёгкой дымкой, то собирался в плотное облако и несколько раз менял форму, представая передо мной попеременно призрачной мужской фигурой, волком и каким-то неведомым чудищем, а потом долго носился у воды маленьким смерчем. Продолжалось это сумасшествие минут пять.
        - Фух, - громко выдохнул он, материализуясь, и тут же поёжился от утреннего холода.
        - И что это было? - я протянула ему рубашку.
        - Сейчас объясню, - пообещал он, клацая зубами.
        Я создала вокруг нас наполненную тёплым воздухом сферу. На всякий случай - звуконепроницаемую.
        - Тебе не показалось, что я странно себя веду? - спросил муж, одеваясь.
        - Очень даже показалось. Потому я и хочу объяснений.
        - Я не об этом. Раньше. Сссс... с момента выхода из Ясуны, третий день, получается. А может, это еще в деревне началось.
        - Что - это?
        - Не знаю. Я нервничаю, злюсь на всех подряд по поводу и без. Тебя это не удивило?
        - Не сильно. Я тебя разным видела.
        - Бедненькая моя, - Лар чмокнул меня в нос, - сколько же ты со мной натерпелась! Но сейчас было совсем странное. Какой-то постоянный раздражающий фактор. И всё время хотелось обернуться сумраком. Я давно заметил, это - что-то вроде защитной реакции. Решил, что не стоит бороться с желаниями собственного организма.
        - И что? Полегчало?
        - Вроде бы, да. Вернёмся, и если мне не захочется тут же убить кого-нибудь, Эйкена или Дуда, например, то, значит, всё в порядке.
        Словно осведомлённый о намеченном эксперименте, Дуд стал первым, кого мы встретили, подходя к лагерю.
        - Доброе утро, - шокировал его дружелюбной улыбкой Сумрак.
        Парень задрожал, и не только от холода, и поспешил скрыться в кустах.
        - Вот, - констатировал муж. - Работает.
        Знать бы еще, что работает, и как.
        Мы отсутствовали недолго, но этого хватило, чтобы Винхерд, во время своего дежурства успевший сбрить едва проклюнувшуюся щетину и до блеска отполировать круглый череп, разбудил остальных. А как же - командир-то уже встал. Проснувшийся лагерь гудел, как пчелиный улей, даже не верилось, что нас всего четырнадцать: люди сновали туда-сюда, носили воду, о чём-то переговаривались. Мэт и Лони успели даже собрать палатку, каким-то чудом вытряхнув из неё Тикоту, делившего с ними ночлег, и здоровяк сидел теперь прямо на земле в позе медитирующего монаха, прикрыв глаза и подняв к небу безмятежное лицо. Кажется, таким образом он пытался досмотреть прерванный сон. А Исора уже возилась у костра.
        И посреди этой размеренной походной суеты с видом великомученика стоял, пошатываясь, наш Буревестник и безуспешно пытался собрать в хвостик растрепавшиеся за ночь волосы. Но делать это одной рукой было неудобно, а вторая у Сэллера была занята - он, не переставая, тёр ею припухший глаз. Если я и не обратила внимания на раздражительность Лара, потому что за годы жизни с ним, действительно, видала мужа всяким, то странности, происходящие с другом, отметила.
        - Ил, ты помнишь, чтобы Сэл когда-нибудь уставал или не высыпался?
        Он обернулся ко мне, и по лицу стало понятно, что мысли у нас сошлись. Интересные, однако, дела тут творятся: один психует по каждой мелочи, второму ночи для сна не хватает. Может, и со мной что не так? Я вспомнила всё, что случилось с момента нашего прибытия на Саатар, и никаких странностей за собой не обнаружила. Но с опозданием пробудившаяся интуиция подсказывала, что источник произошедших с мужчинами негативных перемен один, и он далек от естественного.
        Развивать эту мысль я продолжила, утащив мужа и приятеля в густой ельник гиарах в ста от нашей стоянки и установив защиту от подслушивания.
        - Я думаю, на вас навели какое-то заклятье, - сообщила я, еще раз взвесив все факты.
        - Чушь, - вяло опротестовал мои слова Сэл. - Я бы почувствовал чужие чары. Ты бы почувствовала.
        - А если это эльфийские чары? Как много мы с тобой знаем о магии Леса? Вот ты того колдуна сразу раскусил, или только, когда он открылся?
        - Прятать дар все могут. Это не доказательство.
        - Доказательство? Хорошо, будет тебе доказательство. Несколько лет назад мы с Илом были в Азгаре на приёме в честь визита Аэрталь. Она вошла в зал и очаровала каждого. Даже меня, пока я не догадалась, что это воздействие, и не перенастроила защиту. А на Лара её фокусы никакого впечатления не произвели. Сумрак не поддается ментальному воздействию. Но то был кратковременный эпизод. А теперь представь, - я обернулась к мужу, - что такое воздействие будут применять к тебе постоянно. Станет это раздражающим фактором, о котором ты говорил?
        - Не знаю, - ответил он. - Но твоё объяснение кажется логичным. А с Сэлом что тогда?
        - А у Сэла парочка ментальных щитов, о которых он сам, наверное, не помнит. Маги такого уровня ставят защиту почти подсознательно, да, Буревестник? А когда на эту защиту что-то давит, например, некие чары, пытающиеся её обойти или прорвать, она пытается сама себя поддерживать, оттягивая энергию у организма. Ты ведь не подключаешь щиты сознания напрямую к внешнему источнику?
        Друг задумался. Закрыл глаз, видимо, производя внутреннюю ревизию и проверяя защиту.
        - А знаешь, - начал нерешительно, - что-то похожее есть. Но явных следов воздействия я не вижу.
        - Тогда, на приёме, я тоже ничего не заметила. Единственный выход - глобализировать щиты, а перед этим обрубить все внешние связи.
        - Но так мы не отследим источник, - возразил Сэллер.
        - Я и сейчас не могу его отследить.
        - Считаешь, это Аэрталь? - недобро сощурился Иоллар.
        - Вряд ли, - у меня были другие мысли на этот счёт. - Я не знаю всех её способностей, но поддерживать чары на расстоянии тяжело. Скорее, кто-то из отряда. Думаю, её величество решила перестраховаться, и Арай по её указке отправил с нами соглядатая. Чистокровных эльфов тут нет, а мага-полукровку мы с Сэлом распознали бы. Тем более, что я еще до выхода проверила каждого. Да и чары, как я говорила, по способу воздействия похожи на эльфийские. Значит, остаётся какой-нибудь артефакт. Некая вещичка, которую человек Аэрталь держит при себе. Воздействие постоянное, но как бы скользящее, ненавязчивое. Ухудшение самочувствия - это побочный эффект. Если проводить параллели, я сказала бы, что это что-то вроде коррекции восприятия.
        В отличие от Буревестника муж последних слов не понял, пришлось объяснять:
        - Артефакт корректирует наше отношение к своему владельцу. Вызывает симпатию или равнодушие. В зависимости от того, какого эффекта этот человек хочет добиться. Аэрталь на приёме вызывала восторг и преклонение. Хорошо, что ты этого не ощутил. Её агенту такое внимание ни к чему. Он может пользоваться чарами, чтобы втереться в доверие, стать нам лучшим другом. Или наоборот - прикинуться серой мышкой, о которой мы лишний раз и не вспомним.
        - Зачем такие сложности? - пожал плечами Ил. - Мы всё равно взяли всех, кого рекомендовал Арай. То-то он так жестко ставил условия: замен не будет и всё такое. Специально, чтобы мы ни от кого не отказались. Точно, шпиона всунул! Но раз уже всунул, к чему эти магические заморочки, которые, к тому же не действуют?
        На это у меня был ответ:
        - Человек Аэрталь не знает, действуют чары или нет. Он просто тягает с собой какую-то эльфийскую безделушку и пребывает в абсолютной уверенности, что она работает, потому что ему так сказали. Кстати, не хочу вас огорчать, но до сегодняшнего дня она и могла работать - слишком явно вы ощущали её действие. Так что с вами...
        - Или с тобой, - перебил меня Сэл. - У тебя никакой ответной реакции не наблюдалось. Значит, не исключено, что твои щиты просто пропустили заклинание. Ты ведь сама сказала, что тогда с Аэрталь тебя сразу накрыло.
        А ведь он прав!
        Иоллар отшатнулся в сторону, когда меня вдруг охватило холодное голубое пламя. Очищение заняло не более двух секунд.
        - Предупреждать надо, - укорил муж, успевший вызвать меч.
        - Здорово, - оценил "фокус" водник. - И как? Чувствуешь, что твоё отношение к кому-нибудь изменилось?
        - Например, к одному тощему оборотню или долговязому лопоухому недоразумению по имени Дуд? - с ехидством, не подходящим к ситуации, зато вполне свойственным моему ненаглядному, уточнил Ил.
        - Нет, - в том же тоне ответила я. - Материнский инстинкт на месте.
        - Значит, этих двоих вычёркиваем, - поддержал шутку Сэллер.
        - Никого не вычёркиваем, - уже серьёзно продолжил Сумрак. - Нужно вычислить этого шпиона и отослать к хозяйке с приветом. Хотя... я всё больше уважаю Аэрталь. Хитрая стерва.
        Насколько я помню, до сегодняшнего дня такого комплимента от него удостаивалась только Беата.
        - Как может выглядеть эта штука?
        - Обычно, что-то из металла или камня, - ответил Иоллару Сэл. - Кольцо, медальон. Пуговица или пряжка.
        - Что угодно, - констатировала я неутешительный факт. - И боюсь, я эту вещь не распознаю: с эльфийскими амулетами мне работать не приходилось, а если это что-то заряжала лично королева, шансов ноль.
        Вот интересно, если эльфийские чары такие сильные, отчего какие-то людишки постоянно притесняют Лар'эллан? И почему эльфы так ценят выучившихся на Каэтаре полукровок? И почему вообще так много этих самых полукровок?
        Не связанные с нашим разговором вопросы всплывали в голове сами собой. Вдруг показалось, что в ответах на них скрыто что-то важное. Но ответов не было. Да и проблема сейчас решалась другая. Понятно, что Аэрталь не хотела нам навредить, и её желание держать ситуацию под контролем тоже было естественным. Но, во-первых, шпион - это всегда неприятно. А во-вторых, не попытается ли королева вмешаться, когда каким-то образом узнает от своего человека, что мы ищем совсем не Императора? Не хочется сюрпризов. Наша экспедиция и без того странная: оставили дома детей, сорвались на другой конец света, рассчитываем за несколько месяцев добраться до усыпальницы, которую люди веками найти не могли, и надеемся, что после этого Врата выпустят меня с Тара только потому, что я видела какие-то бредовые сны.
        - Милая, всё хорошо? - обеспокоенно спросил муж.
        - Да. Задумалась. Знаешь, заклинание очищения неплохо проясняет мозги, нужно бы повторять почаще.
        Но мы ведь уже тут? А попытка, как говорят, не пытка. Правда, разные случаи бывают, но хочется надеяться на лучшее.
        - Никому ничего не говорим, - огласил план действий Лар. - Кроме Ная, естественно, - опередил он возражения Сэла. - Не думаю, что Аэрталь успела его завербовать. Наблюдаем, отмечаем всё необычное...
        Необычное мы заметили сразу же, вернувшись на место стоянки. Палатки убрали, Исора заканчивала готовку, а вокруг уже собрались в ожидании завтрака остальные. Только чуть поодаль сидели, словно добрые подружки, две девушки. Устроившись за спиной Вель, Лилэйн ловко сплетала обычно висевшие нечесаными лохмами волосы лучницы в аккуратную тугую косичку, при этом что-то тихонько рассказывая.
        - И как это понимать? - удивленно спросил у меня Иоллар.
        Мужчина. Что с него возьмёшь?
        - Кажется, девочки нашли общий язык и поделили мальчиков.
        - А мальчики не возражают?
        - А кто их спрашивает?
        Лил закончила с причёской, завязала получившуюся косичку голубой лентой и поднялась с травы, чтобы обойти Авелию и оценить результат.
        - Совсем другое дело. Теперь ты просто красавица.
        Сидевшие у костра парни как по команде обернулись, чтобы посмотреть на красавицу. А Исора умильно прижала к щекам ладони:
        - Ой, какая хорошенькая сразу стала! Прям куколка, когда личико открытое!
        - Главное, рот держи закрытым, - ни с того, ни с сего влез Сэл. - Ещё лучше будет.
        Мне показалось, что будь сейчас у Вель в руках лук, Буревестник получил бы стрелу.
        Выступили сразу после завтрака, и уже через час удалось открыть портал. Потом опять пришлось продираться через лес. Тропы на этом участке были только звериные, и Белка с разрешения Лара уступил роль проводника Авелии. Обрадованная, что её услуги пригодились, без проблем преодолевавшая препятствия девушка-оборотень задала отряду такой темп, что мне снова пришлось задействовать общую энергетическую подпитку, иначе все выдохлись бы уже через полчаса. При этом я не переставала думать о шпионе среди нас, пытаясь, за неимением прямых улик, отыскать ответ при помощи логики. Ха! Я и логика. Опасная смесь. Но можно попробовать. Было бы неплохо знать, какое именно действие должны были оказывать на нас те чары. Стоп! Только ли на нас? Вряд ли заклинание направлено на кого-то конкретно, как и в случае с Аэрталь на балу в Азгаре, это должно было быть круговое излучение. Значит, под воздействие попали все. И отношение к разыскиваемому нами человеку у всех членов отряда одинаковое. Но вот незадача - тут к каждому определенное отношение и уже давно. Начать с Белки. Его уважают. Все. Его жену уважают и
побаиваются. Тоже все. Мэт - заноза. Для всех. Тикота - безотказный добряк. Для всех. Лил всем нравится. Вель всем не нравится. Над Дудом все насмехаются. Эйкен - чудак из приморья, если дело не доходит до драки. Винхерд - бритоголовый чудак, и из-за этого дело может дойти до драки. Лони - подпевала Мэта и заноза номер два. Орик... Орик - подозреваемый номер один.
        Мысль пришла так неожиданно, что я резко стала посреди тропы, и шедший сзади Дуд едва не сбил меня с ног.
        - Прости, споткнулась, - извинилась я первой, пока мальчишка сам не принялся оправдываться. Вот ведь неуверенность ходячая!
        Значит, Орик. Во-первых, полуэльф. А королева часто в своих играх делает ставки на полукровок. Во-вторых, совершенно не бросается в глаза. Его как будто нет. Ни в пути, ни на привале его не видно. Не на это ли рассчитана его защита? Но ведь на меня чары не подействовали, а я всё равно не обращаю на Орика внимания. Или подействовали и даже очищение не помогло? Вряд ли. Тогда что-то не сходится.
        Ладно, пойдём от обратного. Если считать, что на меня заклинание не подействовало, нужно искать того, к кому я отношусь не так, как остальные. Вель? Ну, с первого взгляда она и мне не понравилась. Только потом, когда узнала её историю, пожалела девочку. Но если предположить, что это она, то... получается полный бред. Что это за коррекция в сторону негативного отношения? Какой от неё толк? И да, Вель не была в числе тех, кого подсунул нам Арай. Значит, её сразу можно исключить.
        Кто следующий? Дуд? Ну, тут тоже непонятное воздействие получается. Недотёпа-неумёха. Хотя и подозрительно, что Арвеллан отправил с нами этакое чудо наряду с лучшими своими людьми.
        К кому я еще отношусь не так, как другие? Лил? В смысле, что парни с неё глаз не сводят, а я... Я - не парень, вот! Но в целом, девушка мне нравится. Хотела и её вычеркнуть, но тут подумалось, что воздействие амулета всё же может быть избирательным, и рассчитано исключительно на мужчин. А на Лилэйн даже Белка временами заглядывается. Хотя, с другой стороны, вполне нормальная реакция, когда есть на что посмотреть, да еще и при отсутствии какой-либо конкуренции.
        Неизвестно, сколько бы я еще так размышляла, перебирая в уме варианты, если бы Сэл, удерживавший щиты не дал сигнал остановиться.
        - Впереди люди. Много, человек тридцать.
        - Охотники такими толпами не ходят, - заметил Белка. - Имперцы или йорхе. В этом районе видели банды.
        - Может, беженцы-переселенцы? - предположила Лил.
        Женщины даже на войне предпочитают верить в лучшее.
        - Стоят лагерем у воды, - переключившись на внешний сканер, сказала я. - Десятка три, как и сказал Сэл. Ещё около двадцати человек разрозненными точками вокруг. И вряд ли это переселенцы. Слишком много оружия. Женщин и детей нет. Если не ополченцы из местных, то бандиты.
        - Скорее всего, бандиты, - согласился Лар. - Можем попробовать обойти. А можем попутно сделать доброе дело.
        Все высказались за "доброе дело", единогласно.
        План был прост, а потому хорош. Основной удар брал на себя Сумрак. Будь мы на открытой местности, этим всё ограничилось бы - полсотни противников, не имеющих магической поддержки, для Лара ерунда. Но сейчас он мог гарантированно расправиться лишь с теми, кто отдыхал на поляне. Те, что бродили вокруг, и те немногие, что успеют сбежать, когда в их лагере появится вооруженная призрачными клинками тень, оставались на нас. Даже Иоллару сложно будет отыскать среди деревьев каждого поодиночке. Поэтому было решено пропустить его вперед, заодно, чтобы убедился, что это, действительно бандиты, а самим рассредоточиться и обойти противника с тыла и взять в кольцо. Нас было немного, но три мага на одиннадцать человек - достаточно для подобной операции, в Кармоле мы такими силами сотни громили. Я, Сэл и Най удержим контур, чтобы йорхе не разбежались по лесу, и при поддержке своих бойцов добьём тех, кого не настигнет Лар. А сделав доброе дело, можно будет двигаться дальше.
        Мешки и сумки сбросили в кусты и накрыли ветками.
        - Сказку о Сумраке все слышали? - вместо предупреждения спросил муж. - Так вот, это не сказка.
        Он туманом выскользнул из одежды. В первый раз это всегда производит впечатление. Во второй, впрочем, тоже. Не обращая внимания на отвисшие челюсти и удивлённо хлопающие глаза, я собрала в тугой узел его вещи, связала шнуровкой и перебросила через плечо сапоги. Всё, как в старые, недобрые времена.
        Он вернулся спустя полминуты, подтвердить, что это не беженцы и не союзники, и частично материализовавшись раздал последние указания.
        - Сэл, на вас с Наем фланги, Галла держит центр. Всем остальным: работают маги, вы страхуете. В бой без необходимости не вступать. И без самодеятельности, лишние потери нам ни к чему.
        В тот момент я была уверена, что потерь не будет.
        ***
        Сумрак дымкой стелился по траве, легко просачивался сквозь сплетение колючих веток, перелетал неглубокие овраги. Бандиты выбрали удобное место для стоянки: небольшая поляна с бьющим из-под земли ключом в самой гуще леса. Выставили дозорных по периметру так, чтобы никто не подобрался к ним незамеченным, и оставили себе пути к отступлению - несколько троп уводили еще дальше в чащу, туда, где, согласно карте, начиналось большое болото, наверняка хорошо знакомое разбойникам, но гибельное для новичков в этой местности. Поэтому Лар и не стал нападать сразу: не поднимая шума, миновал нескольких караульных, оставив их товарищам, и обошел вражеский лагерь со стороны топей. Теперь, если и побегут, то не сюда.
        Остановившись, выждал ещё несколько минут, давая ребятам время рассредоточиться и окружить поляну. Главное, чтобы не выдали себя раньше времени. Прислушался: всё спокойно, негромкие голоса бандитов, птичья возня. Птица и послужила сигналом - за сотни парсо от морского побережья, в небе над зелёным лесом кружил буревестник. Бойцы на позиции. Пора.
        Не вызывая мечей, Иоллар материализовался за спиной первого дозорного, одним резким движением свернул человеку шею и аккуратно уложил труп на землю. Его товарищ, стоявший всего в пяти шагах, даже не обернулся, а через миг уже лежал с разрубленным горлом. Еще двух охранников Лар убил, уже не заботясь о тишине - один даже успел вскрикнуть. Но шансов уйти у людей на поляне всё рано не было. Серый вихрь ворвался в лагерь, пронёсся между сидевших маленькими группками бандитов. Мелькали клинки, лилась кровь, крики страха и боли наполнили воздух. Но чужая смерть уже не была игрой. После Эльмара всё стало иначе. По-настоящему. Сумрак убивал, но убивал лишь потому, что так было нужно. Несколько болтов со свистом прошили дрожащий туман, и огромный дымчатый зверь бросился на арбалетчиков, когтями-клинками разрывая плоть. В грудь, в живот, в шею... Он старался действовать быстро, не дать напуганным его появлением людям, укрыться за деревьями, где преследовать их станет сложнее. Но и со стороны леса уже слышался шум - в дело вступили солдаты и маги. Продолжая разить врагов одного за другим, Лар заметил
короткую вспышку огня где-то справа. Потом - грозовую молнию, ударившую с ясного неба слева от стоянки йорхе. Огонь - это наверняка Галла. Молния - что-то новенькое, должно быть, Най. Сэл в бою использовал менее эффектные, но не менее эффективные ледяные копья. Но работа останется и для бойцов. Убедившись, что на поляне остались только трупы, Сумрак скользнул сквозь густой кустарник в чащу и тут же увидел двух ломившихся напролом, через колючие ветки людей. Один из них будто что-то почувствовал, обернулся и поднял арбалет. Но выстрелить не успел, Лар оказался быстрее. Настигать его приятеля нужды не было, когда Иоллар закончил с первым, второй уже лежал ничком, а между лопаток торчала длинная стрела с приметным пёстрым опереньем - Орик постарался. Но самого лучника Сумрак не заметил, недаром Арай нахваливал таланты своих людей в маскировке.
        Эйкен этими талантами не обладал, но одного бандита тоже уложил, а теперь стоял, подняв вверх меч и настороженно оглядываясь в ожидании следующего. Только в этой части огороженного кольцом сдерживающих прорыв чар, врагов уже не осталось. Сумрак поспешил дальше, но всюду находил лишь трупы. Криков тоже не было слышно - лишь короткий условный свист то с одной стороны, то с другой: чисто, чисто.
        Что ж, неплохо сработали. Чётко и быстро. Основное время ушло на то, чтобы люди обступили лагерь, а маги раскинули сеть. Сам бой занял не более двадцати минут.
        Лар отыскал жену, удостоверился, что рядом никого больше нет, и принял нормальный облик. Тут же наколол обо что-то ступню.
        - Быстро справились, - подтвердила его выводы Галла, отдавая одежду.
        - Да. Объявляй сбор в центре, там и родничок есть. Грязновато, правда.
        - Ничего, приберёмся.
        Выйдя на поляну она сразу же взялась за "уборку": земля вздрогнула, а во все стороны от магички прокатились горячие волны, превращая в прах валяющиеся повсюду трупы.
        - Совсем силы не бережёшь, - упрекнул её выходящий с противоположной стороны Сэл.
        - На проход хватит, - улыбнулась чародейка. - Кажется, отсюда можно будет перепрыгнуть. Не очень далеко, но пятьдесят парсо сделаем. А это Най штормовое устроил?
        - Угу. Еще один за резервом не следит. Представляю, как там всё раскурочило.
        - А мне понравилось, - с восхищением в голосе произнёс Лони. - Пару деревьев сожгло, правда. И зайца зажарило. Честно, сам видел - под кустом лежит. Может, его схарчить можно? Так я сбегаю!
        - Сбегай, - ухмыльнулся Мэт. - Там ещё парочка запеченных йорхе, можешь и их притащить. На всех мяса хватит.
        Иоллар с улыбкой наблюдал, как собирается на поляне его отряд, выдержавший первый совместный бой. Отличные ребята. Сработаются. Теперь, избавившись от вызванного чужим воздействием раздражения, он не испытывал ни к кому из них негативных эмоций. Эйкен вот отличился. Да и недотёпа Дуд, видимо, тоже - недаром ведь вытирает пучком травы лезвие лёгкого узкого меча. Кстати, рассказать бы ему, как за оружием следить. Пусть хоть на Эйкена посмотрит, как тот обращается со своим клинком, или на Лил...
        - Дьёри, а где Лил?
        - Белка! - растеряно выкрикнула застывшая в центре поляны Исора. - Кто Белку видел?
        - Демоны! - побледнел Сэл. - Он был с моей стороны. И Лил тоже.
        В лес бросились все. Мчались напролом, не замечая кустарника, не выискивая троп. Первым нашли проводника. Он лежал на дне неглубокого оврага, широко раскинув руки и вперив в небо невидящий взгляд. Под распахнутой курткой расплылось по льняной рубахе тёмное пятно, а когда-то рыжая борода стала красной - напавший на него не удовлетворился одним ударом и, свалив, перерезал горло. Рядом валялся разряженный арбалет.
        Лилэйн лежала шагах в двадцати от проводника. Ничком, вытянув над головой руку с саблей. На серой земле рядом с ней чернела вязкая лужица. Опасаясь худшего, Иоллар прижал пальцы к её шее и радостно выдохнул, уловив слабое биение пульса.
        - Дьёри! - позвал он жену.
        Осторожно перевернул девушку, несильно похлопал по холодной щеке. Она приоткрыла помутневшие глаза, узнала.
        - Сумрак, - голос был едва различим, а губы кривились от боли. - Я пропустила удар... бесчестный... из кустов... не считается...
        - Не считается, - кивнул ей Лар.
        Лил успела это услышать, прежде чем опять потеряла сознание.
        Подоспевшая магичка разорвала её рубаху: через левый бок тянулась длинная глубокая рана. Выглядела она жутко, но Галла, накрыла её ладонями, останавливая кровь, ощупала разошедшиеся края и успокоила:
        - Потеряла много крови, но рана не опасная. Лил повезло, что сразу отключилась. Дёрнулась, и её бы добили... как Белку.
        Над трупом проводника беззвучно рыдала Исора. Смуглое лицо женщины потемнело ещё больше и как будто застыло, превратившись в скорбную маску. В стороне, нервно покусывая сжатые в кулак пальцы стоял Сэл.
        - Они были с моего края, - пробормотал он, заметив Иоллара. - Это я виноват.
        - Нет, - покачал головой Сумрак. - Я виноват. Мы могли сделать это сами, как в Энтау. Вы с Галлой заперли бы их, а я перебил по одному. Потеряли бы время, но не людей. А я решил посмотреть, на что они способны. Так что...
        - Никто не виноват.
        Лар не сразу понял, что этот серьёзный уверенный голос принадлежит незаметно приблизившемуся к ним лопоухому мальчишке.
        - Никто не виноват, - повторил Дуд. - Это война. Арай назвал бы операцию успешной: один наш за полсотни крыс. Мы спасли немало жизней сегодня.
        Он подошел к плачущей над мужем женщине.
        - Пойдём, Иса. Найдём Белке место для последнего дома. Я видел красивый дуб тут неподалёку.
        Арвеллан не обманул, он, действительно, дал им лучших. Эти ребята, которым едва перевалило за двадцать, были во многом лучше опытных, убеленных сединами воинов. Они умели действовать сообща, умели убивать и умирать достойно. Умели прощаться и прощать. И каждый из них совсем не то, что кажется на первый взгляд.
        Глава 10
        Дуд нашёл действительно красивое место: стоявший особняком от других деревьев величественный дуб нависал над текущим по извилистому оврагу ручьём. Тут, у ручья, у дуба, и похоронили проводника. Обошлись без прощальных речей, слова были уже ни к чему.
        Затем Галла смогла пробить портал, но не туда, куда планировала изначально. В свободной от лар'элланской сети зоне отыскала на карте деревню, по слухам, обитаемую, и открыла проход прямо к ней. Деревня оказалась не только заселённой, но и неплохо застрахованной от незваных гостей: жителей защищал высокий частокол, а над единственными ведущими внутрь воротами дежурили на вышках вооруженные арбалетами караульные. Гостей встретили настороженно, пускать внутрь наотрез отказались, а для острастки пообещали "наделать дыр", если не уберутся, и плевать, что у них и без того кто-то ранен. Но гости попались настойчивые. Лар и Галла, не сговариваясь и даже не переглянувшись, оказались за оградой: он - сумраком, она - открыв портал и сразу же встав за спиною дозорного, после чего ворота открыли, а оружие спрятали. А заодно и детей, и коз, и гулявших до этого по улочкам гусей - на всякий случай.
        В деревне отыскался гостиный дом, в мирное время, очевидно, процветавший, так как в этом месте сходилось несколько торговых путей, а теперь превратившийся в убогую рюмочную, где работал только едальный, а точнее, питейный зал на первом этаже. Но для прибывших открыли и привели в порядок комнаты на втором, увидев серебро (баронесса Ал-Хашер не мелочилась), пообещали баню и нормальный ужин, а пока предложили вина и солёного козьего сыра.
        Сэллер присел за стол к Наю, Мэту и Лони, послушал их рассказы о погибшем товарище и выпил стакан прокисшего виноградного сока, который здесь называли вином, за то, чтобы Белка не скучал в светлых садах ауров. А на самом деле ждал: Галла хотела ещё раз осмотреть рану Лил, проверить? как идёт запущенная при помощи заклинания исцеления регенерация, и, возможно, уже снять повязку. А потом девушку можно будет навестить. Просто посидеть рядом с её кроватью в маленькой комнатке наверху, поболтать о какой-нибудь ерунде.
        А пока слушал рассуждения парней о случившемся:
        - Расслабились они оба, - высказал свою версию Най. - Им участок тихий достался, в нашу же сторону большая часть крыс ломанулась, вот они и расслабились. А какая-то тварь затаилась в кустах, и...
        - Не, вряд ли, - покачал головой Лони. - Лил - да, есть малёха. Даже не заметила, что её поджидают. А Белка стрелу пустить успел. Самострел его видел? Разряжен. Значит, выстрелил.
        - И не попал? - спросил с сомнением Найар. - Белка? Когда такое было? Скорее, к нему тоже со спины подобрались. Он развернулся в последний момент и получил ножом в живот. Крикнул или на помощь пытался позвать. Тут ему горло и перерезали, чтоб не шумел.
        - А самострел? - не отставал Лони.
        - Может, когда упал, крючок от удара сорвался? А может, Белка уже раненый его спустил. Палец дрогнул, ну и...
        - У Белки бы не дрогнул, - молчавший до этого Заноза снова разлил по стаканам мутно-розовую кислятину. - Подстрелил он того гада. Ранил, точно. А тот на него бросился и горло перерезал. Я так думаю.
        - Кто его знает, как оно на самом деле было?
        - Я знаю, - самоуверенно заявил Мэт. - Вот!
        Парень вытащил из-за пазухи и положил на стол толстую арбалетную стрелку.
        - Белкин болт. Вишь, насечки? В ручье нашёл, на камнях чуть ниже застрял. Если бы Белка случайно крючок спустил, со своего места в ручей не угодил бы, там вода под кручей течёт. Значит, подошел кто-то к ручью, болт выдернул, рану промыл. И дальше пошёл. Может, усатый тот, что на Винхерда вышел. Помнишь, лысый сказал, что пробирался один, тоже кустами? Но у Вина уши - чтоб у меня такие были! - за сто гиаров зайца в траве услышит. Два болта в ту крысу на слух всадил! Я потом трупак видел. Жаль, не догадался поглядеть, была в нём третья дырка, или нет.
        - А смысл? - поморщился Найар. - Не ушёл тот гад, что Белку убил, это главное. Галла кольцо держала, там и муха не вылетела бы. Если он у Вина каким-то чудом проскочил, то на Сэла нарвался. А в братишкиных покойничках я б лишних дырок не искал.
        - Ну ты нашёл, что за столом вспомнить, - Лони попытался изобразить брезгливость, одновременно запихивая в рот кусок присоленного хлеба.
        - Так к столу как раз, - заржал Мэт. - Мясцо!
        Верно Дуд сказал, это война. В мирное время потерять товарища - трагедия. На войне - обычное дело. Похоронили, помянули, и снова можно шутить и смеяться. Ведь можешь не успеть, и завтра хоронить будут уже тебя.
        Впрочем, Зэ-Зэ быстро посерьёзнел, опять взяв в руку болт и упрятав его под безрукавку:
        - Остальные Иска забрала, вместе с арбалетом. А этот себе оставлю. Встретимся ещё раз с имперцами или с йорхе, пошлю им подарочек. От Белки.
        Вспомнились мечи Ромара. Те самые, которые лежат в кабинете Лара ещё одной семейной реликвией и семейной легендой. Почему никому не пришло в голову взять их себе, пока в Кармоле ещё шли бои, чтобы клинки Убийцы продолжали сражаться вместо него?
        Но Сэл недолго думал об этом - увидел спустившуюся в общий зал Галлу. Подруга сама отыскала его взглядом и с лёгкой улыбкой кивнула, отвечая на немой вопрос. Чародейка выглядела утомлённой, наверняка потратила немало сил на то, чтобы уже утром Лил была на ногах. Не потому, что хочет, чтобы девушка осталась в отряде, это самой Лилэйн решать, а потому, что не может по-другому, такая уж она. А сила? Сила скоро к ней вернётся. Проходя мимо, Буревестник благодарно пожал её ладонь и получил ещё одну улыбку, теплую и лукавую, несмотря на усталость в глазах.
        Наверное, в мирное время, эта деревня, названия которой Сэллер, если и слышал, то не запомнил, процветала. На развилке трёх дорог устраивали шумные торги, люди приезжали издалека и надолго, а потому и гостиный дом построили такой большой. А вот комнаты в нём, напротив, были маленькие - коморка с окошком, в которой помещалась кровать или две, узкий шкаф да небольшой столик. Зато таких комнаток было штук двадцать, и по обе стороны тёмного коридора тянулись одинаковые, выкрашенные грязно-коричневой краской двери. За какой из них поселили Лилэйн, Сэл помнил, сам же занёс девушку на руках вверх по узкой лестнице, где не развернуться было с носилками. Сейчас дверь комнаты Лил была приоткрыта и молодой человек остановился, услышав голоса - кто-то его уже опередил.
        - ...Нет, Вель, не видела.
        А, это та наглая девица. Принесли же её хоры!
        - Сама не знаю, как так получилось. Удар, боль... Дальше не помню ничего.
        Лил говорила негромко, но в голосе уже не было слабости и страдальческих ноток. Оборотниха же была верна себе: та же беспардонность, даже невзирая на обстоятельства.
        - Ясно, - бросила она небрежно. - Бывает. Тикоту тоже зацепило, и Дуд стрелу словил.
        - Как они? - забеспокоилась раненая.
        - В порядке. Там царапины, парни и магам не показывались. Спиртом залили, само заживёт. У нас ведь и не такое бывало.
        Она словно укоряла Лилэйн за то, что той понадобилась помощь целителя.
        - Ладно, я пойду. А то тут к тебе уже... прилетели.
        Демоны! Снова унюхала!
        Сэллер прижался к стене, пропуская мелкую язву, и отвернулся, не выдержав её не по-доброму насмешливого, колючего взгляда, в котором вновь почудились зелёные искорки.
        - Всё шпионишь, птичка?
        - Иди ты, - пробормотал он чуть слышно.
        В ответ девчонка скороговоркой высказала то же пожелание, но на местном наречии и с указанием точного пункта назначения. Зараза! И как только брат мог с ней связаться? Хорошо, что одумался.
        Маг провёл ладонью по лицу, сгоняя с него неприязненную гримасу и шагнул в комнату Лил. Девушка лежала на узкой кровати, у маленького окошка с мутными, наскоро протёртыми суетливой хозяйкой стёклами. Увидев его она улыбнулась, а потом, наверное, вспомнив, чем закончилась их встреча вечером, поспешно отвернулась к стене. Но улыбка, насколько он мог заметить, осталась, и к ней добавился лёгкий румянец на ещё недавно бледных щеках.
        - Как ты?
        - Спасибо, уже лучше. Галла сказала, что скоро можно будет встать.
        - Галла знает, что говорит. Она же у нас целительница.
        - Да? - удивлённо обернулась Лилэйн.
        - Да. Травница.
        - Шутишь? - надулась девушка.
        - И да, и нет. Шутка, конечно, но в ней нет ни слова лжи. До войны Галла преподавала "Травы и зелья" в Маронской Школе, а после занятий дежурила в тамошней лечебнице.
        - А Сумрак?
        - Тоже был учителем. Фехтования.
        - А ты?
        - Просто мальчишкой, наверное.
        Девушка заворочалась, и он не сразу сообразил, что она отодвигается к стенке, освобождая для него место на краешке постели.
        - Расскажешь? Интересно, каким ты был раньше.
        - Ничего интересного. Но если хочешь, расскажу.
        Он присел рядом. Что рассказывать не знал: не привык говорить о себе, и никаких забавных историй времени беспечной юности, как назло, не припомнилось.
        - Так каким же ты был? - повторила Лилэйн.
        - Не знаю. Таким же, кажется. Только брился реже и стригся чаще. А ещё у меня было два глаза. Но с девушками, тем не менее, жутко не везло.
        - А сейчас везёт?
        Её улыбка развеяла последние сомнения.
        - Может быть, ты мне скажешь?
        Он лишь немного подался вперёд, наклонившись к её лицу, а затем тонкая рука обвила его шею и потянула вниз, к приоткрывшимся навстречу губам.
        Но из всех законов, людских и божеских, неукоснительно соблюдается только один - тот самый, что Галла называет законом подлости. И в данном случае этот закон гласил, что в комнату просто обязан кто-то войти.
        - Вот это я понимаю, постельный режим, - натянуто-беззаботно усмехнулся от дверей Най. - Лил, я тебе бульона принёс, Галла велела. Попей, пока горячий.
        Он прошел в комнатку, чтобы поставить на столик у кровати парующую кружку, по пути "нечаянно" наступив брату на ногу.
        - А потом, она сказала, тебе нужно поспать, - дополнил злорадно.
        Такое ребячество смешило, а не злило. Сэл ласково погладил девушку по покрасневшей щёчке.
        - Галлу нужно слушаться. Отдыхай, а я попозже загляну.
        Объясняться с Наем не хотелось. Да и объяснять было нечего, не дурак, сам всё понял. Сидеть на постоялом дворе тоже желания не было. Решил пройтись по деревне, осмотреться, что за место, что за люди.
        Место было самое обыкновенное - небольшое и неновое поселение, обнесённое высоким частоколом. Широкие, хорошо утоптанные улицы и добротные деревянные дома, прятавшиеся каждый за своим забором. И люди были, как люди. Уже разузнали всё о прибывших, осмелели. Те немногие, кого он встречал, или приветливо улыбались, или равнодушно отворачивались. Сэллер прошел до самых въездных ворот, на которых уже сменились караульные, а потом развернулся и, думая о своём, светлом и радостном, не заметил, как прошагал по прямой дороге до другого конца деревни. Тут столпилась у бревенчатой стены чумазая ребятня. Мальчишки о чём-то оживлённо спорили, прыгали, карабкались друг на друга, очевидно, пытаясь перелезть через высоченную ограду.
        - А что это у вас тут? - заинтересовался маг.
        Увидев незнакомца, малышня тут же бросилась врассыпную. Остался один - худенький пацанёнок лет семи с копной соломенных волос и любопытными синими глазёнками.
        - Мы на речку хотели, - сообщил он доверительно. - Речка там.
        - И часто так лазите?
        - Не-а. Тётенька перелезла, а мы за ней.
        - Тётенька?
        Сразу представилась дородная деревенская баба в широком сарафане и цветастом платке, карабкающаяся по гладко обтесанным брёвнам.
        - Ага, тётенька. Говорит: речка у вас должна быть. Мы ей сказали, что там она, тётенька и перелезла. Быстро так. Ну и мы за ней. Только не получается.
        - И не получится, - рассеянно пробормотал Буревестник, рассматривая свежие царапины на темной древесине. - Сперва нужно когти отрастить, как у тётеньки. Или научиться делать как дяденька.
        Прикинув высоту ограды, он оттолкнулся ногами от земли, на миг завис в воздухе, стабилизируя формулу левитации, и перелетел через частокол.
        Речушку он почувствовал сразу. За минуту отыскал на ней и место, облюбованное подозрительной "тётенькой". Помня о прежних ошибках, зашёл с подветренной стороны.
        Авелия, очевидно, успела искупаться и постирать рубашку, а теперь напялила её на голое тело и ходила туда-сюда по бережку, ожидая пока одежда высохнет под ещё тёплыми лучами клонившегося к закату солнца. Притаившемуся в тростнике парню стало неловко. Снова вышло, что он за ней шпионит, а дело ведь обычное - видела речку на карте, решила искупаться. Да, не нравилась ему эта девица, только неприязнь и подозрительность не оправдывали того, что он, как какой-то извращенец, подсматривает, как она вышагивает у воды в едва достающей до середины тощих бедер рубахе, мокрой и просвечивающейся. Нужно было уходить. Пусть себе сохнет, прохаживается тут и бормочет под нос что-то бессвязное, зажав в кулаке висевший на длинной цепочке медальон...
        Медальон! Отступивший уже назад маг резко остановился. Бедная-несчастная девочка, сиротка-оборванка из охотничьего посёлка - владелица изящной серебряной побрякушки? Уж не из-за этой ли штуки он не высыпается и мучается головной болью с того самого дня, как встретил эту особу на дороге?
        - Как водичка? - вышел он на берег у неё за спиной.
        Девушка замерла, но всего лишь на миг.
        - Тёплая, - сообщила равнодушным тоном, не обернувшись.
        - В бане теплее была бы. Что не дождалась?
        - Ждать не люблю.
        - Понимаю. Сам такой.
        Сэл ждал, что она повернётся, и он сумеет получше рассмотреть висевшее у нее на шее украшение, но Вель по-прежнему стояла к нему спиной. А когда он сам обошел её, медальона не увидел - успела спрятать под рубашку, но влажная ткань, облепившая тело, выдавала его очертания.
        - На что пялишься, птичка?
        - На цацку твою... Больше не на что.
        Буревестник перехватил замахнувшуюся на него ладонь. Затем и вторую. Но оборотни намного сильнее обычных людей, и эта девчонка в драке могла справиться, наверное, и с великаном Тикотой. Пришлось задействовать дар, чтобы хоть немного её угомонить. Пальцами одной руки удалось сдавить оба её запястья, а второй - поддеть цепочку и вытащить из-за ворота медальон.
        - Эльфийское серебро? - уточнил он едко.
        - Я не ношу серебра, - прорычала Вель. - Не люблю.
        Сказки, что оборотни не переносят серебра, но это, действительно, был совсем другой металл, и наверняка не дорогой. Пожалуй, девчонка из небогатой семьи могла позволить себе такое украшение. Однако это не заставило отказаться от подозрений.
        - Всё равно штучка эльфийская. Листики вот, руны.
        - Ррруны! - она клацнула зубами, показав удлинившиеся клыки. - Это местный язык, саальге. На нём говорят не только эльфы.
        - И что же тут написано?
        - Что ты придурок!
        Он сам не понял, на что нажал, что крышка медальона со щелчком откинулась, открывая взгляду лаковую миниатюру - портрет женщины, может матери, а может бабушки злобно сопящей девчонки. Семейное сходство угадывалось, несмотря на то, что портрет, как и сам медальон, не был мастерским шедевром, а был именно тем, чем и должен быть - простенькой безделушкой, как раз по карману среднему саатарскому обывателю.
        Глупо вышло. Сэл отпустил руки девушки, и едва освободившись, Вель с размаху ударила его по щеке. Ладно бы ладонью, пощёчину он стерпел бы и, возможно, даже согласился бы с тем, что она заслужена. Но по лицу, раздирая кожу, прошлись острые когти. Боль была настолько сильной, что он вскрикнул, и зажмурился, сдерживая слёзы.
        А когда зажал кровоточившие царапины платком и огляделся, Авелии на берегу уже не было.
        Ругая сам себя и проклиная хорову оборотниху, Сэллер вернулся в деревню, добрался до гостиного дома, спешно миновал общий зал, в котором уже накрывали к ужину столы, и поднялся в комнату, где поселили их с братом. Най лежал на кровати и смотрел в розовый от лучей закатного солнца потолок. На Сэллера взглянул мельком и тут же отвернулся, не заметив прижатого к щеке окровавленного платка.
        Буревестник одной рукой порылся в сумке, вынул чехол с бритвенными принадлежностями и извлёк оттуда маленькое зеркальце. С опаской оторвал от лица ткань и отшатнулся - от здорового глаза и почти до подбородка тянулись багровые борозды. Бездна! Говорили, что следы от зубов и когтей оборотня остаются на всю жизнь. Достав флакон с одеколоном, плеснул его на чистый платок и приложил к щеке. Кожу обожгло так, что выть хотелось, а Най, почувствовавший запах, с мрачной усмешкой поинтересовался со своего места:
        - На свиданье собираешься?
        - Только оттуда, - стиснув зубы выдавил Сэл. - Что б её, дрянь!
        Брат сел на постели и с непониманием уставился на его изуродованное лицо.
        - Где это... Кто?
        - Вель твоя ненаглядная!
        Хвала богам, царапины начали затягиваться. Но если у самого не получится, придётся Галлу просить, а ему этого не хотелось. Начнутся расспросы, и в итоге он окажется виноватым, а не эта девчонка, к которой подруга по непонятным причинам благоволит.
        У Ная тоже появились вопросы, и Сэллер не таясь всё ему рассказал. И о том, что ему показалось странным, что девчонка сбежала за ограду, и о том, что заподозрил в ней шпионку Аэрталь, увидев медальон с рунами.
        - Вель? Шпионка? Ещё и эльфийская? Извини, братишка, но я думал, ты умнее. Она же оборотень! Эльфы терпеть их не могут.
        - Отличное прикрытие, - парировал Сэл. - Никто не заподозрит. И не все эльфы относятся к оборотням одинаково.
        - Возможно. Но Вель относится одинаково ко всем эльфам.
        Комната уже погрузилась в сумерки, и Буревестнику пришлось создать искусственную подсветку, чтобы оценить результаты собственного целитетельства. Эта сторона дара давалась хуже, чем привычные стихийные заклинания, но сегодня он, кажется, сделал всё верно. Остались только тонкие белые полосы на загорелой коже, еще немного, исчезнут и они.
        - Помнишь, ты меня спрашивал про защиту, которую я сделал Авелии? - негромко продолжал тем временем Най. - Мол, к чему она, если все знают? Так вот - от эльфов хотел её закрыть. Попалась она им осенью. Ушли в дозор вдвоём с Гаем - был у нас такой следопыт - и встретили отряд Лар'элланских лучников. Те их обступили, а какой-то хмырь ушастый, главный у них, говорит: ты, мол, парень, иди себе, а девчонку я забираю. И что бы Гай им сделал? Ничего. Возвратился один, рассказал, как было. Мы думали, Вель уже не увидим. Слухи ведь всякие ходят: и про зверинцы в Лесу, где таких, как она держат, и про... разное, в общем, болтают... А она вернулась через длань. То ли сбежала, то ли они сами её отпустили. Что было, так никому и не рассказала. Знаю только, что плакала она тогда всё время. Заберётся куда-нибудь, где думает, её никто не увидит, ревёт и повторяет: "Ненавижу эльфов, ненавижу эльфов". А ты говоришь, шпионка.
        - Н-да, - Сэл потер полностью заживлённую щёку, - грустно. Но вернулась же? Живая, невредимая?
        - Живая, - жестко ответил брат. - А вот про невредимую не скажу. Трудно определить, когда на ней шрамов не остаётся.
        Сэллер не любил обижать людей, тем более, незаслуженно. Но даже после рассказа Ная виноватым перед Авелией себя не чувствовал. И совсем не из-за того, что девчонка по-своему уже отомстила, разодрав ему лицо. Что-то с ней было не так. Определённо.
        - В общем, не лезь к ней со своими дурацкими подозрениями, - подвёл итог своему рассказу Найар. - Она... хорошая.
        - Конечно. Ты это с первого дня твердишь, как заведённый. Только если она такая хорошая, что ж ты сам от нее шарахаешься, как от прокаженной? Уже два дня даже посмотреть в её сторону боишься. А когда в Ясуне решали, брать её или нет, что сказал? Выходит, в печёнках уже сидит у тебя эта хорошая?
        В тесной комнатушке с двумя кроватями, между которыми чудом втиснулся стол, светился под потолком созданный Сэллером белый шар, и в магическом свете лицо брата вдруг показалось Буревестнику каким-то бледным. Или он действительно побледнел после его слов?
        - Так что с ней не так?
        - С ней? - Най на миг отвёл глаза. - С ней всё так. И не нужно говорить о том, чего не знаешь.
        - Не буду. Мне не доставляет удовольствия говорить о твоей чокнутой подружке. Я собирался зайти к Лил, - Сэл ещё раз взглянул на себя в зеркало, а затем убрал его у чехол. - Насчёт неё, надеюсь, ничего объяснять не нужно?
        - Кроме того, почему ты решил и здесь перейти мне дорогу? - грустно усмехнулся брат. - Не объясняй. Должно быть, это просто вошло у тебя в привычку.
        - Это у тебя вошло в привычку постоянно в чём-то меня обвинять, Най. Если ты не понял, то мне, действительно, нравится эта девушка. Может быть, больше, чем нравится.
        - Больше? Да ты знаком с ней всего длань!
        - Разве это зависит от срока? Лил мне нравится. А для тебя она - всего лишь одна из многих, очередная отметка в списке личных побед. Была бы. И не говори, что это не так. К тому же, зачем тебе Лил, когда у тебя есть такая хорошая Авелия?
        Получилось резко, но он сказал ему то, что думал. Сэллер встал, развеял ненужное уже заклинание, вновь погружая комнату в полумрак, и направился к двери. Несколько шагов по коридору, и он забудет о безумии сегодняшнего дня. А если Лил уже встала с постели, можно будет погулять с ней немного. Хотя бы просто спуститься во двор и посидеть на скамейке под липой.
        - Вель спасла мне жизнь.
        - Что? - до него не сразу дошел смысл услышанного.
        - Вель спасла мне жизнь, - глухо повторил Най. - Если бы не она, меня здесь сейчас не было бы. Вспомни об этом, когда решишь прицепиться к ней с очередной глупостью.
        Сэл так и замер, взявшись за дверную ручку. А потом медленно развернулся к брату.
        - Знаешь, тогда я вообще ничего не понимаю. Она спасла тебе жизнь, у вас был роман...
        - Да не было у нас никакого романа!
        Под потолок снова взмыл шар света, но Най смёл его одним резким пассом.
        - Сядь. Если не очень спешишь, конечно.
        Когда-то они были больше, чем братьями - они были лучшими друзьями. Между ними не существовало секретов и недомолвок. Так было до тех пор, пока Сэл не ощутил зов Врат. Вместе с даром Идущего он получил первые тайны, которые не мог разделить с Наем, и с каждым годом этих тайн становилось всё больше и больше. Брат не мог не почувствовать этого, и тоже замкнулся, просто в отместку. А потом началась война..
        - Это было почти год назад, в начале лета. Мы схлестнулись с имперцами. Не с бандами, не с остатками разбитой части, а с крупным отрядом каэрской пехоты... Нет, не так. Не с того начал. Прошлой весной у нас с Фертом закончился срок контракта, и нужно было решать, остаёмся мы в лар'элланской армии или возвращаемся в Кармол. Дома война уже вроде утихла, смысла в возвращении не было, но с другой стороны и у эльфов порядки - не каждый выдержит. На счастье узнали про Арая и его сотню. Ребята отчаянные, крушат врага, где только встретят, а магов им не хватает. Вот мы и решили к ним податься. Освоились буквально за пару дланей. Ты же видел, как у нас? Всё просто, все свои. Освоились, в паре дел поучаствовали - себя показали, так сказать... А спустя еще длань или две Вель появилась. Сама пришла. Об Арае и его ребятах слухи гуляют, так что многие приходят, кому по лесам прятаться надоело. Вот и Авелия так пришла. Бледная, тощая, перепуганная. Она почти год сама в лесу прожила. Дичь себе на пропитание отстреливала, и имперцев по одиночке. Потом, наверное, о нашей сотне где-то услышала. В общем, взял её
Арай, а девчонка дикая совсем, шугается всего, лук из рук не выпускает, того и гляди, подстрелит кого-нибудь. Не помню, с чего началось. Пожалел её, наверное: она же всё одна и одна. Раз к своему столу позвал, второй. Иллюзию какую-то слепил, чтоб хоть улыбнулась. Книжку для неё нашел. Даже не ожидал, а она грамотная оказалась, и на каэрро, и на саальге читает, орчий понимает немного... В общем, подружились с ней, что ли. А через месяц та стычка... На настоящих бойцов нарвались, не на отребье какое-то. Отрезали мой десяток, ребят перебили... не смог я всех закрыть. У имперцев тоже маги были. Когда поняли, что и я не прост, блокажу поставили. Маленький контур, на полпарсо, наверное. Но мне одному много ли надо? Заперли и солдат пустили...
        Най умолк ненадолго, перевёл дух и подолжил:
        - Пустили солдат, а из меня без магии боец, сам понимаешь... Меч из ножен вынул. Не отобьюсь, думаю, так хоть умру с мечом в руках. А они окружают. Полтора десятка, наверное, на меня одного. Мысли... Да никаких мыслей. Даже о тебе с родителями не вспомнил. Просто стоял как дурак и ждал, когда меня убьют. А потом смотрю, один упал, второй, третий... Все мечники шли, а на них град стрел, как будто наших человек пять на деревьях засело. Только вижу, из одного места бьют. Так и не понял, кто это, пока Вель на землю не спрыгнула. Одна стрела на тетиве, другая в зубах... Она быстрая. Тогда ещё не знали, что она оборотень, но всё равно быстрее её никого не было. Перестреляла их всех, даже на десять шагов не подпустила. Вот так вот, братишка... Только это ещё не конец. Вель стрелы собрала, стала рядом, и ждём оба, что дальше будет. А дальше - крики, шум... Чувствую, блокаду сняли. Прислушался, уже только свои вокруг. И я живой. Живой, демоны б меня драли! И как будто самогонки стакан опрокинул, как пьяный стал. Хорошо, весело. Вель рядом стоит, улыбается. Сгрёб её на радостях в охапку, спасительницу
свою... Шек! - парень, что есть силы, стукнул кулаком по столу. - Говорю же, как пьяный был. А она... хоть бы сказала... хоть бы ударила меня, дурака, закричала бы...
        Он замолчал, и стали слышны шаги в коридоре и голоса в обеденном зале.
        - Ну, давай, скажи мне, кто я после этого. Скажи. Молчишь? Ну и ладно. Сам знаю.
        Звенели тарелки. Кто-то, громко стуча каблуками, сбегал вниз по лестнице...
        - Дальше что?
        - Дальше? Дальше к своим вернулись. А ночью ей плохо стало: горит вся, мечется, кровь носом пошла... Хорошо, в посёлке тогда стояли, а там старуха-ведунья была. Та сразу распознала, в чём дело, трав каких-то принесла, вроде успокоительного, ещё чего-то... Только всё равно три дня её в первый раз ломало, пока перекинулась. Потом вроде полегче стало... А я... Поговорил я с ней. Так, мол, и так, хорошая ты девчонка Вель, по гроб жизни тебе обязан, а всё остальное забудь, прости, считай ошибкой, больше не повторится... Чушь такую молол, что сейчас и не повторю. А она послушала, кивнула. Забудем, говорит. Не повторится, так не повторится. И всё. Только смотреть стала так... Смотрит и смотрит, и смотрит... Я как-то не выдержал - тоже после боя было - наорал на неё, назвал, кажется, как-то... Вроде бы перестала. А так - вроде и нет... Демоны! Что мне теперь, жениться на ней, что ли? Или в петлю лезть? А? Вот ты умный, скажи, что я должен делать?
        - Не знаю. Ничего. Может, время пройдёт...
        - Да, точно. Время. А может, я вообще с тобой в Кармол вернусь. Домой. А всё это останется здесь, на Саатаре. Да, братишка? Только пока мы тут, и пока она тут, не трогай её, не цепляйся, не лезь с этими бредовыми подозрениями, пожалуйста. Странная она, не спорю. Но тут все со странностями. А Вель, она...
        - Хорошая, я помню.
        Лил спала. Сэллер постоял немного в дверях её комнаты, глядя на безмятежное лицо в тусклом свете горевшей на окошке свечи, и спустился вниз. Есть не хотелось, но присед за стол к Лару.
        - Исора с нами дальше не пойдёт, - сообщил Сумрак. - Она не отказывается, но я не вижу в этом смысла. Иса ведь шла только из-за Белки. К тому же, не в том она сейчас состоянии, чтобы продолжать путь. А Лил уже почти в норме и, если захочет, останется с нами. Ты не говорил с ней?
        - Об этом - нет.
        - Спроси завтра. Сейчас Галла дала ей что-то, так что до утра не проснётся.
        - А, теперь ясно.
        - Что, свидание тебе сорвали? - улыбнулся друг. - Ничего, успеешь ещё. Мы тут ещё на день задержимся, нужно будет маршрут пересмотреть. Белки нет, а по его карте, не зная местности, я идти не рискну. Проводник нужен. Выбор небольшой, так что Авелия поведёт. Лес она вроде неплохо знает. Да и вообще без этой мути эльфийской в голове посмотрел на неё - нормальная вроде девчонка. Зелёная только совсем, вот и взбрыкивает иногда. Я в семнадцать лет и не такое учудить мог. Так что думаю, и с ней нормально дойдём. А ты как считаешь?
        - Дойдём, - кивнул Буревестник.
        ***
        Лар'эллан. Королевский дворец.
        Однажды всё изменится. Всё и без того изменяется, то внезапно, то постепенно, но однажды всё изменится окончательно и бесповоротно. Старый порядок уступит место новому, но к лучшему ли будут такие перемены или же это станет началом конца, Лестеллан уже не узнает - всё изменится в тот день, когда он, последний из первых, покинет этот мир. Время неумолимо, оно не знает пощады. Однажды он уйдёт вслед за Талли - ей и в этом суждено быть первой - а вместе с ними уйдёт и сила древних, оставив лишь жалкие крохи в разбавленной алой жижей крови их потомков. Точнее, сейчас уже только его потомков, детей самого страшно проклятия из всех - проклятия временем. Он пытался бороться с ним, и был жестоко наказан за свою самонадеянность.
        - Это ваша жена?
        - Да.
        Тейнала. Серебристые локоны, голубые глаза, нежный бархат кожи... Теперь остался лишь этот портрет. Он хотел воспротивиться Судьбе, хотел, чтобы во что бы то ни стало его кровь и сила осталась жить в детях Леса. Потому и женился на ней - дочери верного Дома, прекрасной и нелюбимой...
        - Она умерла при родах.
        - Но разве...
        - Да, у нас тоже бывает так.
        Редко, но бывает. Особенно тогда, когда Судьба хочет подать кому-то знак: не стоит играть в запрещённые игры и пытаться обмануть ту, что обмануть невозможно - всё будет так, как должно быть.
        - А это ваша дочь? Вы похожи.
        Аленти. Действительно, похожа на него и совсем ничего не унаследовала от матери: черные глаза, блестящие черные волосы, гордые, а для кого-то, наверное, надменные черты. Но она не стала спорить с предназначением и со своим сердцем. Должно быть, потому и жива до сих пор, а когда-то даже была счастлива.
        - А это?
        - Моя внучка.
        Женщина непонимающе нахмурилась. Ну конечно же. Она ведь видела сегодня на приёме Лайнери, мать будущего Императора Растана Третьего. А Витана не похожа на сестру, хоть у них и был один отец.
        - Это моя младшая внучка. С ней вы не знакомы. И уже не познакомитесь. Она вышла замуж и ушла с мужем за пределы Лар'эллана. Это было ещё до войны. А теперь места, где они жили, нет даже на карте.
        Он помнил о ней. Что бы ни думала Талли, помнил всегда. Родная кровь. Проклятая кровь. Нужно было найти её, вернуть. Но он был слишком зол на то, что она ослушалась его когда-то, отвергла предложение достойного сына Леса и сбежала с этим мальчишкой. Судьба сыграла с ними жестокую шутку: ведь Лестеллан сам запретил своим стражам убить его, пожалел, привел в дом своей дочери. Решил, что стоит попробовать исправить ошибки прошлого, но не смог пройти этот путь до конца. Зато это сделала Витана. А он теперь будет чувствовать свою вину перед ними обоими до самого последнего дня.
        - Поэтому вы и называете это проклятьем? Я вас понимаю... Хотя, нет, не понимаю. Я - человек, и никогда не узнаю, каково это пережить своих внуков, правнуков, их детей...
        - Завидую вам, тэсс Беата.
        - Так странно это слышать. Обычно люди завидуют эльфам, и именно потому, что их жизнь намного длиннее нашей. Большинство считают это благом.
        - Но не вы.
        - Не я.
        Лестеллану нравилась эта женщина. По людским меркам достаточно красивая, а для него, в первую очередь, умная, расчетливая и жесткая. Но последние два качества были лишь следствием первого. При том положении, что она занимает, нельзя иначе. Король Дистен, сегодня впервые посетивший эльфийскую столицу с небольшой свитой, так представил своего мага: "Единственный человек, которому я могу всецело доверять", и доверие это Беата, как может, старается оправдывать. В какой-то момент Лесту отчаянно захотелось влезть в её мысли и узнать, действительно ли он заинтересовал её хоть сколько-нибудь, или флирт на банкете, вино, которого она, по собственному признанию, выпила слишком много (а на самом деле выливала в вазон с орхидеями, думая, что он не видит) и в итоге приход сюда, в его апартаменты, служили лишь одной цели - выведать у брата королевы что-нибудь, еще не известное ей о планах Аэрталь. В этом случае Беату ждало разочарование, он никогда не интересовался политикой и не вмешивался в дела сестры. Впрочем, магичка пока и не предпринимала попыток расспросить о чём-нибудь, кроме его семьи, портреты членов
которой украшали стены просторной круглой комнаты, за высокими окнами которой уже разлилась ночь.
        - А это?
        Рядом с портретом Витаны висел ещё один. Он заказал его совсем недавно. Художник писал его по памяти, до этого лишь единожды видев того, кого ему предстоит изобразить. Лестеллан коснулся пальцами нарисованной руки, так, словно бы хотел пожать её.
        - Я уже прадед, тэсс, как вы знаете. Но Растан не единственный, кто может называть меня так.
        Женщина всмотрелась в портрет, потом в его лицо.
        - Удивительно, как вы похожи. Не внешне, хотя, наверное, можно отыскать какие-то черты, но взгляд... Возможно, это от вина...
        Нет, не от вина. Художник - настоящий мастер, истинный видящий. Сумел разглядеть и запечатлеть то, что не каждому дано уловить в облике обычного, казалось бы, человека. Не только взгляд. Его сила. То, чего нет у Растана, и, вероятно, не будет и у его детей, то, во что Лест сам уже не верил: его дар сумел пробудиться в многократно разбавленной крови ребёнка Витаны - недавно он убедился в это воочию.
        - Значит, все ваши внуки и правнуки... люди? О, простите мою бестактность!
        - Не стоит извиняться. Да, они в большей степени именно люди. В этом моё персональное проклятье. Проклятье временем.
        - Временем?
        - Да. Его всегда не хватает. Особенно тогда, когда жизнь тех, кого ты любишь, так коротка. Ни моя дочь, ни мои внучки не избрали себе в мужья сыновей Леса. А Растану никогда не позволят взять в жены эльфийку. Моя Кровь растворится в слабой людской крови, и род угаснет.
        Он не один отмечен этим роком. То, что он для себя назвал проклятием времени, Талли зовет наказанием любовью. Отчего-то всё чаще и чаще дети Леса тянутся к людям. И королева считает, что это оттого, что человеческие жизни так быстротечны - ведь никто не может любить так же страстно, как тот, у кого для этого только короткие годы, и никого нельзя любить так же сильно, как того, кого ты можешь вскорости потерять.
        - Впрочем, что мы всё о моей семье? Можем поговорить и о вашей. Я заметил, что герцог Тарейский прибыл без своего мага. Надеюсь, не проблемы со здоровьем задержали вашего отца в Кармоле?
        - Нет, у него всё хорошо. Но его величество решил, что чем меньше будет магов..
        Тем большее доверие он продемонстрирует принимающей стороне. Потому и взял лишь Беату. Магичка не сказала всего этого лишь потому, что, начав отвечать, вдруг запнулась и с удивлением воззрилась на собеседника.
        - Да, я знаю, что Мастер Салзар ваш отец. Я многое о вас знаю. Знаю, во сколько вы просыпаетесь, какие пирожные заказываете к чаю, какие книги читаете, где гуляете и с кем встречаетесь. Вы удивлены? Разве это не обычное дело в ваших кругах, знать всё о ком-либо, еще прежде встречи с ним?
        - В наших - да, - другая бы устроила скандал или, ещё хуже, истерику, Беата же лишь понимающе усмехнулась. - Шпионаж, сбор информации, как о врагах, так и о союзниках. В политике без этого не обойтись. Но мне сказали, что Лорд Лестеллан далёк от государственных дел. Значит, наша разведка работает хуже вашей.
        - Так и представляю, как завтра вы уволите всё представительство и пришлёте в Лар'эллан новых послов, - рассмеялся он. - Не делайте этого, прошу. К ним уже привыкли, и с работой своей они справляются. Я, действительно, не интересуюсь политикой и редко бываю в столице. Я заинтересовался исключительно вами. После того, как нас представили друг другу, я поддался соблазну и попросил у сестры всё, что удалось собрать о вас. Простите, но как иначе мне было узнать, могу ли я позволить себе эту встречу? Ведь ходят слухи, что вы и ваш король...
        - Ваши шпионы умудрились забраться даже в мою постель? - это был вопрос уже не политика, а оскорбленной женщины.
        Лестеллан улыбнулся:
        - Увы. Ни одному из них не выпало такое счастье. Как впрочем, и его величеству. А сплетни, как я понял, дело ваших же рук. Действительно, как может уважающий себя монарх обойтись без фаворитки? И ваша особа на этой почётной должности отпугивает прочих соискательниц.
        - Дистен - верный муж. У высшей аристократии это отчего-то не в почете. А вы на удивление быстро делаете правильные выводы. Её величество многое теряет, отказавшись от своего брата, как от советника и мага при дворе. А ведь вас называют сильнейшим магом Лар'эллана после королевы.
        Наконец-то. Вот она себя и выдала. Он не интересовал её как политик, потому что он не политик, и ей не нужна была случайная интрижка с эльфийским принцем. Ей хотелось поближе пообщаться с магом Леса. С сильнейшим магом Леса. Разведка Кармола, действительно, работала прекрасно.
        - Поверьте, тэсс, мне просто льстят, - усмехнулся он. - Кого же назвать сильнейшим, как не брата Правительницы? Я посредственный маг. Стихийник, если пользоваться привычной вам классификацией. Наверное, универсал, но предпочитаю работать с воздухом. Впрочем, левитацию так и не освоил. Временами балуюсь пространственными иллюзиями, а чаще занимаюсь тем же, чем и большинство из нас.
        Эльф сделал паузу, и женщина заинтересованно подалась вперед.
        - И чем же?
        - Выращиваю цветы. Нет-нет, это совсем не шутка. Я действительно выращиваю цветы. Взгляните.
        Он за руку подвел её к маленькому фонтанчику в центре комнаты, журчание которого ненавязчиво вплеталось в их разговор. Вокруг рукотворного водопада расставлены были растения в простых глиняных горшках.
        - Вы тактично промолчали о том, что подобный "огород" не украшает моих апартаментов. Но эти цветы здесь вовсе не для красоты. Вот этот, - он указал на небольшой кустик с крупными круглыми листьями, покрытыми пушистыми ворсинками, - два раза в год даёт плоды, сок которых мгновенно заживляет раны. Правда, поверхностные и не очень глубокие. Этот, - Лест привлек внимание магички к стелящемуся по полу плющу, - напротив, оставляет ожоги и язвы, и даже соком его соседа их не заживить. А вот эти чудные цветы - вовсе не лилии, хоть и очень похожи. Их нектар...
        Внезапно ему в голову пришла мысль, по началу показавшаяся нелепой, но...
        - Может быть присядем? - спросил он, еще раз взглянув на белоснежные лепестки.
        У одного из окон, разделенные изящным круглым столиком, стояли удобные мягкие кресла. Он проводил к ним гостью, а сам прошел к противоположной стене, открыл спрятанный в ней шкаф и достал бутылку легкого розового вина и бокалы. Она ведь сама хочет знать? Что ж, пусть узнает. А потом пусть скажет, нужны ли ей эти знания.
        - Так что же это за цветы?
        - Расскажу вам чуть позже. Растения ведь интересуют вас в последнюю очередь, не так ли? Вам интересна магия Леса. Истинная магия, во всех своих проявлениях. Об этом вы хотели поговорить? Думали, не выдам ли я случайно какой-нибудь ужасный эльфийский секрет.
        - Я...
        - Не нужно. Не лгите. Не меняйте того впечатление, которое сложилось у меня о вас, пусть даже оно ложное. Я открою вам секрет. Но он действительно ужасный. Для моего народа, по крайней мере. Магии Леса не существует, Беата.
        - Что?
        - Магии Леса не существует. Её больше нет. У нас есть маги, но их сила ничем не отличается от силы волшебников-людей, кроме того, что она во много раз слабее. А той магии, о которой слагали легенды, уже нет. И ваши шпионы не обманули. Я на самом деле сильнейший маг Лар'эллана. И не после моей сестры. Просто сильнейший. А Талли... Талли прекрасна. Очаровательна. Пожалуй, это всё, на что осталось её сил. Хотя иногда у неё получается кое-что, и это даёт надежду...
        - Сидэ Лестеллан, я не понимаю, о чем вы...
        - Конечно же, вы не понимаете. Чтобы вы поняли, я должен начать с самого начала.
        Она всё ещё не верила. Он видел это по её глазам.
        - Как вы думаете, сколько мне лет?
        - Я... мне...
        - Вам не докладывали, - улыбнулся он грустно. - И в этом нет ничего удивительного. Никто и никогда не скажет вам этого. Даже я. Я просто не помню точного количества прожитых мною лет. Знаю только, что я лет на семь младше своей сестры и на века старше всех остальных из своего народа. Я знаю разницу в годах с Аэрталь, потому что запомнил её смеющейся девочкой, что носила цветы из леса, вплетала их в мои волосы, а потом пела песни нежным, волшебным голосом, от которого замирали ветра и прекращались дожди. Я не помню матери, но я помню Талли, которая ловила пушистые облака и лепила из них забавных крылатых лошадок, которые уносили нас в небо. Её, меня и Тэри. Тэриана, нашего брата, о котором вам тоже ничего неизвестно. Он был старше меня и младше Талли. Никогда и ни в чем не мог обойти сестру, зато во всём превосходил меня. В играх, в учёбе, в силе дара. Меня никогда это не огорчало, ведь сила в нашем роду давалась по старшинству, и Талли еще с рождения суждена была нелёгкая доля правительницы, а нам с Тэрианом роль её защитников и помощников. Но нашей сестре не нужна была помощь, она прекрасно
справлялась со всем сама, предоставив нам полную свободу. Но если меня это радовало, то Тэриана огорчало. Среди сыновей нашего народа он был первым во всём, а рядом с Аэрталь всегда оставался вторым. Но он любил сестру не меньше, чем она его. Тэри не скрывал своей... зависти, пусть будет так, но не держал в сердце злобы. Он просто хотел быть первым, хотел стать лучше Талли, сильнее её. Я наслаждался праздностью в Лесу, а он превратил свою жизнь в изнуряющую науку, с каждым годом овладевая новыми искусствами и умениями. Но то, что требовало от него усилий, давалось Аэрталь без труда и намного лучше. Он так и оставался вторым. Об этом можно долго рассказывать, вспоминать каждый случай, каждое его поражение. Но даже это не объяснит, как он стал тем, кем стал... Наверное, виной всему люди. Те, что жили в Восточных Землях задолго до вас. Мы, эльфы, никогда не стремились узнать, что там, за Синим Пределом. Нам хватало нашего Леса, гор, морей и рек. Мы знали о низкорослом народе, поселившемся на Гребне Уснувшего Дракона. Знали об орках, живущих на юге и о тех их собратьях, что когда-то давно ушли на северные
льды. Но мы не знали людей. Они пришли внезапно. Причалили на своих кораблях к нашим берегам, посрамили великанов-орков, победив их силой хитрости и оружия, растлили трудяг-гномов блеском золота. А нам они показали обратную сторону силы. Не той, что мы знали, созидающей и исцеляющей, а другой - разрушающей всё вокруг. Нам трудно было противостоять этой силе, но мы смогли дать отпор. Мы отстояли свои земли, одолели врагов, а в некоторых из людей приобрели и друзей. Это была наша первая война, и тогда Талли считала, что она станет последней. Слишком велики были жертвы с обеих сторон, она была уверена, что никто не захочет, чтобы это повторилось. Жаль, моя добрая и мудрая сестра не учла одного: жизнь людей коротка. На смену им приходят другие, те кто уже не помнит о пролитой крови и не жалеет о сделанных ошибках. А еще она не заметила, как изменился Тэриан после встречи с людьми. Я тоже не видел этого. А наш брат наконец-то нашел то, в чем сможет превзойти правительницу Леса. Не в созидании, так в разрушении. Да, тэсс Беата. Наш брат был первым из моего народа, кто изменил самой сути нашей исконной
магии. Но и чары людей он постичь не мог, взял за основу лишь их главный принцип - разрушение, а всё остальное придумал сам. Каждому из нас помимо самой силы от рождения дан был один особый дар, отличный от талантов других. Талли могла управлять чужими помыслами. Во многом именно благодаря этому её дару мы и выиграли ту, самую первую, войну. Мне дано было изменять пространство. А Тэри подчинялось время. Опасный дар. Самый опасный из тех, что только могут быть. Он никогда не злоупотреблял им. Лишь останавливал ненадолго бег минут или ускорял его, когда это требовалось. Но он никогда не пытался извратить природу времени и повернуть его вспять. Никогда до тех пор, пока не избрал разрушение своим оружием. Скажите, Беата, что вы станете делать, если захотите уничтожить вековой дуб? Сожжете его? Развеете? Заставите древесину обратиться в труху? А Тэри мог вернуться в то время, когда этот дуб был крошечным ростком и вырвать его с корнем. Для него такое решение было самым простым, ведь оно не требовало усилий - это был его врожденный дар. Но любые магические действия требуют отдачи энергии. А вы знаете,
откуда мы, эльфы, берем энергию?
        Женщина рассеянно кивнула.
        - Конечно же, вы знаете. Наша сила в жизни вокруг. Почти так же, как и вы, мы черпаем энергию из окружающего нас мира, с той лишь разницей, что наша магия - я говорю об исконной, созидающей - после возвращает заимствованную силу. Земле, воде, воздуху - Лесу, взрастившему нас. А вы, люди, сжигаете всё без остатка, и тут же тянетесь за новой порцией. Когда Тэри пошел по проторенному вами пути, он стал действовать так же. Отбирать, ничего не давая взамен. Мы не сразу это поняли. Но однажды всего за одну ночь в самом сердце Саатара выросла огромная башня. Башня вне Времени, как назвал её мой брат. Он вернулся на несколько лет назад и заложил первый камень, чтобы утром удивить этим строением нас сестрой. Но мы не удивились. Мы испугались. Лес вокруг Башни был мертв. Время, которое Тэри пролистал назад, а после вернул, выпило это место. Мёртвый лес на сто шагов вокруг. Вроде бы всё, как и прежде: трава, деревья, ручьи... И ни толики силы. Она осталась в прошлом, там, где Тэриан начал строительство своей Башни... Мне так кажется. А точнее не мог сказать даже он. Он и не пытался найти объяснения, просто
махнул рукой, сказал, что это незначительный побочный эффект, и вскоре земля вновь напитается магией... Возможно, если бы он остановил свои опыты, так и случилось бы. Но он был удовлетворен результатами и решил продолжать. Он влил свой дар в созданную им Башню, превратив её в мощнейший артефакт, при помощи которого изменял ход времени, а вместе с ним и реальность. А мы с Талли, связанные с ним узами кровного родства, чувствовали, каждое подобное изменение, но ничего не могли поделать. Сестра пыталась говорить с ним, пыталась убедить его в том, что подобные эксперименты губительны для Леса, а значит, и для его детей, но он не послушал. Тэри увидел совсем другое в её словах. Он увидел, что королева напугана, и сделал вывод, что она боится его. Его, Тэрриана, Повелителя Времени. И, наверное, ему показалось, что он наконец-то нашел то, в чём сможет превзойти Аэрталь. Тогда как раз вспыхнула новая война. С людьми, конечно же. И Тэри сказал нам, что избавит народ Леса от этой напасти раз и навсегда. Ему не нужно было что-либо нам объяснять, мы поняли и так: он собирался вернуть время на несколько
тысячелетий назад, туда, где людей было ещё мало и все они были слабы, и уничтожить этот народ. Талли не могла ему этого позволить. Не потому, что ей было жаль людей, хотя и это, наверное, она не могла позволить Тэриану уйти так далеко назад, потому, что в отличие от него понимала, сколько силы это выпьет из нашего мира. Несколько лет отобрали магию у участка леса, размерами с дворцовый сад. Несколько веков оставили бы без неё половину Западных Земель. А несколько тысячелетий... Продолжите сами, тэсс Беата. Вы же умная женщина.
        Умная, понимающая, умеющая слушать. И сохранившая под маской жесткости и беспристрастности чувствительное сердце - это видно по её глазам, в которых уже не осталось ни недоверия к его рассказу, ни любопытства. Теперь она и сама не рада, что слышит это, и жалеет о том, что он решил поделиться с нею своими тайнами.
        - Да, у эльфов было оружие, навсегда избавившее бы их от людской зависти и злобы и подарившее бы мир. Но слишком дорого пришлось бы за это отдать. Мы решили, что лучше уж будем гибнуть на войне, чем жить в мертвом мире... если вообще возможна такая жизнь.
        - А ваш брат? - в первый раз с начала его рассказа заговорила магичка. - Неужели он не думал об этом? Не понимал?
        - Не думал. Не понимал. Сейчас мне кажется, что эти переходы и жизнь в Башне, стоявшей вне времён, лишили его разума. Талли тоже думала так, но она считала, что всё еще можно исправить. Вернуть Тэриана. Отрезать его от губительного дара... Ведь он почти перестал использовать другие стороны силы, только свой особый дар. Я часто думал потом, зачем боги наделили его этой способностью? Они же боги, они не могли не знать, сколько соблазнов возникнет перед ним? Впрочем... Как вы поняли, раз уж вы сидите здесь, тогда Тэрриана удалось остановить. Не имея возможности лишить его данного от рождения дара, Талли решила, что будет достаточно лишить его энергии. Ограничить его доступ к силе мира, к силе Леса. Я помогал ей тогда. Башню Тэри, без которой он не мог уже вмешаться в ход времени, и мертвые земли вокруг неё я заключил в карман. Вам известно, что это, ведь ваши маги тоже преуспели в этом: воруешь кусочек пространства у поля, чуть ниже делаешь гору, чуть выше морское дно... Это как складки на ткани - одну разглаживаешь, а другая становится глубже. Я сделал такую складку в пространстве и спрятал в неё
Башню. А Талли поставила заслон, отрезав карман от внешнего мира и его силы. Мы считали, что это может образумить брата, и не подумали, что после такого он станет видеть в нас врагов. Но именно так и произошло. Он снова не понял. Он решил, что мы ополчились против него, и начал строить планы возмездия. Он покинул Башню и вернулся к семье, но лишь для того, чтобы ложью убедить сестру снять ограничения. А потом... Потом он решил сделать то, к чему бессознательно стремился всё это время. Избавиться от Аэрталь. Стать первым, как всегда хотел. И чтобы больше никто не мешал ему в этих чудовищных опытах. Но у него никогда не хватило бы сил, чтобы победить королеву Леса. Зато он мог легко справиться с маленькой Талли, с той, что пела нам песни и катала на облачных лошадках... Я поздно разгадал его замыслы. Слишком поздно. Тогда, когда они стали уже очевидны. Тэриан отсчитывал века назад, а Башня уничтожила жизнь на сотни парсо вокруг...
        - Пустоши, - вздохнула Беата.
        Действительно, умная женщина.
        - Да, Пустоши. Мёртвые пустоши. Даже не такие, какими знают их сейчас - намного, намного хуже. Выжженная, безжизненная земля, высохшие реки, черные, рассыпающиеся от одного прикосновения стволы деревьев... А ещё зло. Тьма. Иначе и не могло быть, ведь на земли лишенные Света всегда приходит Тьма. Я видел, как слабеет Талли, по мере того, как Тэриан приближался во времени к тому дню, когда её не станет, и он по праву старшинства займёт Лар'элланский престол. Нельзя было этого допустить. У Тэри были годы в распоряжении, а у нас - лишь мгновенья. И мы сделали то единственное, что могли. Когда перед Аэрталь разверзлась Бездна, готовая поглотить её в тот миг, когда где-то, в нашем далеком прошлом, Тэриан оборвет жизнь беззащитного ребёнка, сестра обратилась к обитателям темных глубин. И получила ответ. Триста демонов запретного круга, те, к кому из страха не взывают даже ваши заклинатели, предложили свою помощь. Демонам ведь тоже многое подвластно. Кроме жизни. Они попросили жизнь для себя в обмен на жизнь нашего мира.
        - И жизнь вашей сестры.
        Всё-таки она человек. Иногда это так грустно...
        - Поверьте, собственная жизнь - это последнее, о чём Талли думала, заключая договор с теми, кого впоследствии назвали ta evke. Стражами. Вы ведь не знали, откуда пошло это название? Теперь знаете. Демоны остановили и вернули в привычное русло время. Мёртвые земли они оградили нестираемой Чертой, влив в неё собственную Тьму и породив тени. А то, что осталось, живет теперь в трёхстах детях Леса, которых мы отдали в уплату того долга. Они не помнят ничего этого. Сами тэвки. Перерождение отняло их память. Осталась лишь легенда, о каком-то враге эльфов... Враге. Принц Леса стал врагом своего народа и своей земли. Мой брат.
        - Он... погиб?
        - Нет. Он жив. Демоны заточили его в его же Башне. Он до сих пор там. А однажды даже сумел выйти... Но это уже другая история. А та закончилась, когда появилась Черта и три сотни младенцев, помнящих о своей сути, но не помнящих о своей прежней жизни. Талли боялась, что многие эльфы не простят того, что по вине нашего брата они отдали потусторонним сущностям тела своих детей, а потому использовала свой дар управлять мыслями и лишила народ Леса памяти о том дне. Осталась всё та же легенда. Воспоминания о страшном враге.
        - И никто не задавал вопросов, что же это за враг?
        - Задавали. Но скоро поверили, что никто не сможет на них ответить. Это только убедило их в том, насколько велика была опасность, которой им удалось избежать. Мы получили новых братьев и сестер в лице перерожденных. А своего брата мы с Талли потеряли навсегда.
        - Вы сказали, что у её величества... - Беата запнулась, поняв, как неуместно звучат сейчас всякие титулы, - у вашей сестры не осталось больше силы. Она истратила её на то, чтобы стереть память своему народу?
        - Нет. Изменение памяти многого стоило ей, но не отобрало всего. Свою силу моя сестра истратила на то, чтобы исправить совершенное Терианом и вернуть Пустошам жизнь. Ей это удалось. Теперь там снова текут реки и цветут цветы. Но вернуть тем землям магию она не смогла.
        - Вы говорили, что когда-то вашему брату удалось выйти.
        - Да. И я говорил, что это совсем другая история. История человеческой волшебницы. Легенда о Велерине и Повелителе Времени. Возможно, вы даже слышали её. Слышали, я по вашим глазам вижу. А значит, не стану повторяться - она почти что полностью правдива. Рина смогла восстановить разрушенную защиту и вновь заперла Тэри в его Башне силою своей крови. Она могла бы убить его тогда, но Талли не позволила. Она... она всё еще любит его, хоть и понимает, что того Тэриана, каким он был когда-то, больше нет. А тот, кто живет сейчас в Башне, спрятанной посреди пустошей, уже не наш брат. Чары демонов слабеют, и он получил возможность снова влиять на этот мир. А мы с Талли, как и прежде чувствуем, когда он пытается изменить время. Редко, но что-то ему удается. И тогда Черта сдвигается. Почти незаметно, на несколько шагов, но...
        - А если он освободится? - женщина в ужасе расширила глаза.
        - Это будет концом. Для всех, для всего мира. Теперь вы понимаете, почему я не интересуюсь политикой и войнами? Потому, что есть вещи важнее мира между людьми и эльфами, и страшнее, чем любая война.
        - Вы ищете способы...
        - Убить своего брата? Точнее, того, кто когда-то им был? Да. И я нашел его. Я нашел того, кто сумеет войти в Башню, куда нам с сестрой нет хода, и доведет до конца то, что не сделала когда-то Рина...
        Лестеллан так долго молчал, столько веков держал всё в себе, что теперь испытывал физическое облегчение, изливая душу перед этой, еще утром незнакомой женщиной. Он открыл ей ложность людского толкования пророчества о кости чародейки. Насладился ею удивлением, когда Беата узнала, что уже несколько лет лично знакома с наследницей Велерины. Рассказал о том, как почти год назад они с Талли снова почувствовали колебания времени и решили, что нужно положить этому конец. Пусть сейчас Аэрталь отказывается от тех слов, пусть говорит, что не может желать зла брату, но ведь она сделала что-то, чтобы привлечь Галлу Ал-Хашер на Саатар. Позвала её, использовала остатки дара, чтобы внушить какие-то мысли, которые должны были заставить чародейку прийти в Пустоши. А он, Лест, позаботился о том, чтобы её привели к Башне. Возможно, окольными путями, но её уже ведут.
        - Но почему бы просто не сказать ей? Я знаю Галлу, она никогда не отказала бы, если бы могла...
        - А я не знаю Галлу, - покачал он головой. - Я только знаю о Галле. Человек, чья жизнь имеет видимый предел. Она станет рисковать ею из-за того, что когда-нибудь, возможно, тогда, когда даже могилы её правнуков будут забыты, мир умрет? Я же не сказал, что это случится завтра? А вы, люди, живете лишь настоящим и не думаете о том, что оставите грядущим поколениям.
        - Неправда! Если вы так уверены в этом, зачем рассказали всё мне, человеку? Зачем?
        - Вы мне понравились, - улыбнулся эльф. - Мне показалось, что вы сумеете понять. Ведь трудно столько времени молчать, иногда хочется и выговориться. Просто выговориться. Впрочем, предлагаю закончить этот разговор и вернуться к прерванной теме.
        - Вы думаете, после всего услышанного я смогу...
        - Сможете. Я же смогу. Выпейте вина, не зря же я достал его.
        Лест наполнил бокалы и протянул один из них Беате.
        - Попробуйте. Оно годится не только на поливку орхидей.
        Женщина смущенно потупилась и поднесла бокал к губам. Он подождал, пока она сделает глоток и замрёт, прикрыв веки. Поднялся, забрал бутылку и бокалы, снова отнес их в потайной шкафчик и вернулся к своей гостье.
        - Так что же это за цветы? - спросила она, открывая глаза. - Вы начали что-то говорить про нектар.
        - Да, его используют для изготовления одного интересного снадобья. Любой, кто попробовал его, забывает обо всём, что происходило в последние полчаса. При любой концентрации и в любых дозах - только полчаса. Но действует на всех без исключения, даже на магов.
        - Не может быть, - заявила чародейка уверено.
        - Хотите проверить?
        - О, нет! - рассмеялась она. - Да и вообще, меня мало занимают растения и их свойства. Расскажите мне лучше о своей работе с пространством. Вы назвали это иллюзией, но тронный зал отнюдь не иллюзорен. Я была поражена, увидев такое великолепие.
        - Ну, это совсем не сложно. Если хотите, я мог бы даже показать. За этой дверью коридор, ведущий в мою спальню. Обычно мне хватает нескольких секунд, чтобы дойти туда, но могу сделать так, что мы доберемся только к утру.
        - К утру? - в мановение ока она вдруг снова превратилась в легкомысленную кокетку. - Это любопытно, конечно. Но такое долгое путешествие не входило в мои планы.
        - В мои тоже, - усмехнулся в ответ эльф.
        Золотистый луч скользнул по подушке, по рассыпавшимся по ней медовым прядям, коснулся прикрытых век спящей, и Лестеллан осторожно выбрался из постели, чтобы поправить неплотно задернутые шторы. Но не успел: маленький вестник наступившего утра добился своего - женщина поморщилась, отвернулась от окна, путаясь в простынях, и открыла глаза. Огляделась и улыбнулась, заметив стоящего у окна эльфа.
        - Завтра это будет в моём досье? - спросила она, сладко потягиваясь.
        - Тебе бы это польстило? Тогда могу устроить.
        Беата промурлыкала что-то себе под нос, а Лест, поняв, что спать она уже не собирается, раздвинул шторы и распахнул окно в сад, впуская в комнату солнечный свет и птичье пение.
        - Меня окружают эльфы, - улыбнулась женщина. - Даже не знаю, который из них нравится мне больше. Наверное, всё же тот, который одет.
        Мужчина не сразу понял шутку, но после заметил, что она смотрит на портрет в неглубокой нише, тот, который она не могла заметить ночью. На нём в полный рост был изображен он сам, в торжественном наряде из черного и белого шелка, с волосами, переплетенными серебряными лентами и с обнаженной саблей в руках.
        - Конечно же, тот получше, - поддержал он, присаживаясь на постель. - Он ведь еще на пару тысяч лет моложе.
        - Пара тысяч? Эта картина такая старая?
        - Я ещё старее.
        - Нет, я не об этом, - Беата встала, завернувшись в покрывало, и подошла к портрету. - Выглядит так, будто нарисовано вчера. Краски не выцвели, холст в безупречном состоянии.
        - Ты же сама не захотела слушать о свойствах наших растений. Но если предпочитаешь одетых эльфов, это легко исправить. Где-то в шкафу должно быть это самое платье. Оно тоже неплохо сохранилось.
        - А где-то в оружейной - этот самый меч?
        - Это сэрро. Нет, её нет в оружейной. Уже нет. Отдал её сво... Отдал. Но можно найти похожую.
        Глава 11
        Сэрро лежала на полу у кровати. Опусти руку, и пальцы коснутся шершавой рукояти. Одно движение, и клинок легко выскользнет из ножен, готовый встретить врага. На всё - секунда, не больше.
        Лилэйн дотронулась до сабли, погладила, словно живую. Спи. Сегодня не время для битв, сегодня можно и отдохнуть. Девушка и сама не спешила покидать постель, хоть и чувствовала себя прекрасно. Отбросила покрывало, задрала рубаху и долго рассматривала свой живот, силясь разглядеть шрам. Ничего. Только гладкая кожа, тронутая лёгким загаром - в Ясуне удавалось полежать на берегу озерца, подставив солнцу обнаженное тело. И плевать, что парни подсматривали. В жизни и так не слишком много радостей, чтобы отказывать себе в подобных мелочах из-за парочки наглых юнцов. Тем более, в её жизни, которая вот уже год, как ей не принадлежала.
        Перевернувшись на бок, Лил потянулась за сэрро и положила оружие рядом с собой - так привычнее. Спокойнее и думается легче. А подумать было о чём. Кое-что пошло совсем не так, как она представляла вначале. И виновата в этом она сама: сплоховала, позволила себя ранить. А из-за этого тщательно продуманный план грозил сорваться - её могли просто оставить в этой деревне, на этом убогом постоялом дворе. Но теперь, когда от раны не осталось и следа, девушка немного успокоилась. Ещё день, и она сможет продолжать путь вместе со всеми. Пересечет Черту, а там уже придумает, как довести порученное до конца. Обязательно придумает - слишком многое на кону, и нельзя допускать новых ошибок.
        Полежав так, в обнимку с верной сэрро, ещё немного, Лилэйн решила, что нужно вставать. Остальные, наверное, уже проснулись, и скоро к ней зайдет Галла или Сэл. Пусть увидят её уже на ногах, пусть убедятся, что она в состоянии идти дальше. Девушка умылась у стоявшей в уголочке бадейки с водой, причесалась, надела приготовленные с вечера чистые вещи. С трудом поборола соблазн прицепить к поясу саблю. А то еще будет выглядеть как эта перепуганная дурочка Вель, которая повсюду таскается со своим луком. Небось и спит с ним... Лил поглядела на лежащую на одеяле сэрро и хмыкнула - что ж, в этом они, действительно, похожи. Убрала саблю под кровать, ограничившись кинжалом. Совсем без оружия она чувствовала себя неуютно, так было и раньше, задолго до того, как ей достался эльфийский клинок. С самого детства её учили держать в руках меч. Пусть не такой меч, но тут важнее, кто учил. Это потом, когда она получила сэрро и усвоила жестокую науку мечников Леса, появилась сказка о безвестном гитаэлле на тот случай, если найдется знаток, который заинтересуется её саблей и техникой фехтования. А первые уроки
маленькой Лил давал её отец. И он был хорошим мечником, что бы ни говорили всякие там эльфы, кем бы они ни были...
        В дверь постучали, и девушка улыбнулась, отвлекаясь от мыслей о прошлом. Вряд ли Галла стала бы стучать - значит, это Сэллер. Вот, кстати, ещё одно, чему не было места в первоначальных планах. Но жизнь, в самом деле, слишком невесёлая штука, чтобы отказывать себе в случайном счастье.
        - Ты уже встала?
        - Рассчитывал застать меня в постели?
        Или немедленно вернуть туда, судя по жару поцелуя. Только столь быстрая капитуляция была бы против правил Лилэйн. Ну и что, что он - знаменитый маг? Ещё неизвестно, кем он будет, когда всё закончится. И кем будет она. Может... может, даже принцессой? Со своим замком и слугами, а её внимания будут жаждать тысячи благородных юношей, и знаменитых магов среди них будет никак не меньше сотни. Она часто развлекала себя подобными мыслями, чтобы не думать о том, насколько всё серьезно, и что ждёт её в случае неудачи. А еще, представляя себя в богатом платье с маленькой алмазной диадемой на голове, как у дамы на одной из картин в жилище у. . у того эльфа, Лил проще было разыгрывать гордую недотрогу - ведь девчонка из лесной глуши давно растаяла бы в этих нежных руках, а Лилэйн нашла в себе силы отстраниться и даже состроила недовольную мину:
        - Колючий, - пояснила она. - И... дверь открыта.
        Вот про дверь дама с диадемой наверняка промолчала бы. А так вышло совсем не убедительно, не как у принцессы. Девушка отвернулась к стене, чтобы скрыть смущение, но там, на стене, оказалось мутное зеркальце в растрескавшейся деревянной раме, и она опустила глаза, чтобы не видеть, как горит на щеках румянец. И что это за напасть - чуть что, и кровь приливает к щекам?
        - Лил, - молодой человек обнял её за плечи, - я понимаю, как всё это выглядит..
        Точнее, не понимаю. Сумасшествие какое-то, наваждение. Мы знакомы всего несколько дней, а впереди длинный путь и, наверное, всему этому сейчас не время, но... Ты же пойдёшь с нами дальше?
        - Пойду.
        Она поторопилась с ответом и развернулась слишком резко, но Сэллер принял это на свой счет и ответил счастливой улыбкой.
        - Значит, разберемся, да?
        - Разберёмся...
        Демоны драные! Как это, должно быть, сложно - быть принцессой!
        Она додумывала эту мысль уже за завтраком, сидя за одним столом с коротышкой Винхердом, который в отличие от некоторых никогда не забывал побриться, и Авелией. Квартерон жевал молча, а Вель что-то тихо бубнила себе под нос, ложкой выводя на остывшей и застывшей каше какие-то загогулины. Очевидно, уже с утра была не в духе - даже на Ная своего обожаемого не покосилась ни разу.
        - Давай я тебе волосы заплету? - предложила Лил как обычно растрёпанной девчонке.
        - Не надо. Мне так лучше.
        - А вот Исора вчера сказала, что лучше с косой.
        Самой Исоры в обеденном зале не было. И хорошо - при ней, наверное, и кусок в горло не полез бы. Лилэйн представила её сидящей напротив, ссутулившуюся с покрасневшими от слёз глазами, обведёнными скорбными тенями, и поёжилась.
        - А хочешь, на речку сходим? - снова обратилась она к Авелии, чтобы прогнать ненужные мысли, отбивающие аппетит. - Мне сказали, тут недалеко, за оградой сразу.
        - На речку не пойду, - громко, почти на весь зал, отказалась лучница. - Вчера уже была. Там полудурки всякие в камышах прячутся. Мало того, что подглядывают, так ещё и кидаются как кобели оголодавшие.
        - А потом драпают так, что пятки сверкают, - продолжил со своего места Зэ-Зэ. - Когда разглядят, на какое счастье позарились.
        - Потом скулят и морду от крови оттирают, - Вель выпустила когти и со скрежетом провела ими по столешнице.
        Да, не повезло тому бедолаге, который вчера нарвался на оборотня.
        - Злая ты, Вель, - посетовал Мэт. - Вдруг это твоя судьба была? Когда ещё дождёшься, чтоб на тебя мужик из кустов набросился?
        Девушка всё так же вычерчивала на каше какие-то линии и даже не обернулась на эту поддёвку. Лишь пробормотала так, что кроме Лил вряд ли кто-то услышал:
        - Из кустов-то бросаются. Только после - снова в кусты.
        Странная она. И не съела ни ложки: размазала пшенку по тарелке, отодвинула в сторону и поднялась.
        - Ладно. Твоей дорогой пойдём.
        Фраза была адресована сидевшему в углу Сумраку. Командир кивнул и зашептал что-то жене, а Лилэйн насторожилась: что значит "твоей дорогой"? Всё так удачно складывалось, Вель наверняка повела бы отряд через проход у Кургана, она сама так сказала. А теперь что же?
        Девушка заставила себя доесть политую луковой поджаркой кашу, дожевала черствый хлеб и неспеша встала из-за стола.
        - Лил, ты в порядке? - обеспокоенно спросила Галла. - Ничего не болит?
        Взгляды всех присутствующих тут же устремились в её сторону.
        - Нет, всё хорошо.
        Она улыбнулась, подтверждая свои слова, но улыбка вышла вымученной и растерянной.
        - Тебе нужно ещё отдохнуть, - заключила магичка.
        - Да. Я пойду, наверное. Полежу ещё немного.
        В коридоре второго этажа она остановилась, не зная, за какой из дверей искать Авелию. Ткнулась в одну, в другую, третью. За четверной обнаружилась влезшая на подоконник Вель. Увидев Лилэйн, она стерла ладонью то, что выписывала пальцем на пыльном стекле и спрыгнула на пол.
        - Чего?
        - Я... давай всё-таки причешу тебя? Действительно красиво, когда волосы убраны.
        - Давай, - без энтузиазма согласилась лучница. Думала она, как и Лил, явно не о причёске.
        - Ты какая-то невесёлая сегодня...
        Что за чушь? Можно подумать, она когда-нибудь бывает весёлой. Но Лилэйн продолжала болтать такую же ерунду, разбирая на пряди спутавшиеся волосы, пока не улучила момент, чтобы спросить:
        - А что ты о дороге говорила? Мы не мимо Кургана пойдём?
        - Нет. У Сумрака карта с проходами, этого на ней нет. Предлагает пойти южнее. А что?
        - Ну, я думала, тебе к тому удобнее привести будет.
        - Мне всё равно. Куда скажут, туда и приведу. А проходы все одинаковые. Держись тени, не заблудишься.
        - Это точно. Но всё равно Сумрак странно себя ведет. Чем его тот проход не устроил? Ну и что, что его на карте нет? Мало ли, кто ему эту карту рисовал.
        - Он командир, - равнодушно сказала Вель. - Как решил, так и будет.
        Не станет спорить. А жаль, могла бы. У Сумрака выбора нет: Мэт и Лони, хоть и охотники, эту часть леса не знают, и на той стороне никогда не бывали, об остальных и говорить нечего. А Вель, как назло, на диво покладистая, даже не заартачилась, не настояла на своём. И выходит, что всё зря.
        - Ай!
        Лилэйн не заметила, как слишком туго стянула норовившие выскользнуть из пальцев пряди.
        - Извини.
        Всё зря. Эта мысль не шла у неё из головы. Она старалась, честно старалась, а тот эльф - она всегда звала его про себя "тот эльф", а не так как он велел себя называть - скажет, что она не справилась. Но это же не она виновата, а он сам. Мог бы получше всё продумать, раз такой умный. А то легко приказать: "Приведи", не уточнив, как именно она должна это сделать.
        Узнав у Авелии точное место прохода, к которому та собирается вести отряд, Лил опять спустилась в общий зал, уже опустевший, и загребла из очага пригоршню золы. Затем пошла в свою комнату, достала из сумки карту, раздобытую в одной из вылазок Кровавой Сотни, и расстелила её на столе, перевернув некрашеной стороной вверх. Достала из-под кровати сэрро. Широкие ножны сабли были окованы металлом. Одна полоска появилась тут совсем недавно. Она и отличалась от других - шероховатая, с каким-то затейливым рельефом. Девушка обмазала её золой, а потом аккуратно приложила ножны к бумаге сначала одной, а потом другой стороной. Вгляделась в отпечатавшийся рисунок. Карта Пустошей. Такой ни у кого нет. Лилэйн склонилась над ней, составляя новый план...
        Обновление от 18.08.11.
        ***
        На завтрак была каша. Я не очень люблю сытные трапезы по утрам, лучше бы просто чай с булочкой (кофе и круассаны, как порою подсказывает зловредная память), но сегодня, задумавшись, не заметила, как расправилась с немаленькой порцией. Даже подливу машинально вымакала.
        - Что-то не так? Дьёри, я же вижу.
        - Да нет. Всё в порядке.
        Муж поглядел с укором. Умеет он.
        - Не знаю, - призналась я. - Чем дальше, тем больше эта идея с походом кажется полной несуразицей. Пойди туда, не знаю куда... Детей бросили.
        - Никого мы не бросили. Они с Тинном, Лайс заходит, Рошан присматривает. А насчет похода...
        - Бред, да?
        - Есть немного.
        - И почему ты меня сразу не отговорил? - вздохнула я.
        - Во-первых, бесполезно, - улыбнулся Ил. - А во-вторых, я верю в твою интуицию, в вещие сны, и даже иногда верю драконам. А Рошан сказал, что идея не лишена смысла. К тому же, мы должны хотя бы попробовать.
        - Значит, продолжаем?
        - Обязательно.
        Лар вселял в меня уверенность и в то же время вносил сумятицу в наши планы. Вчера вечером, уже поговорив с Авелией, вдруг всё поменял и решил переходить Черту совсем не в том месте, куда Вель хотела нас отвести. Отчего-то ему не давало покоя то, что Тин не указал этот проход на карте.
        - Может, он это специально, - предположил муж. - Ты же его знаешь.
        Тэвк, конечно, экземпляр еще тот. Столько лет живет с нами, порой ведет себя и разговаривает с окружающими как обычный человек или эльф, а временами я с ума схожу от его словесных выкрутасов. Например, в беседе он вполне может опустить какие-то известные ему факты лишь по той причине, что его об этом напрямую не спрашивали. Поэтому правильная постановка вопросов вещь в общении с Тином не последняя. А я как раз в этом не сильна. Попросила его отметить места, в которых можно пересечь Черту, но не уточнила, что все места. И непонятно, какими принципами он руководствовался. Может, правда, выбрал самые безопасные. А может, отталкивался от числа. Семь набралось, и хватит. Теперь уже не поймёшь. Но Иоллар предпочел перестраховаться. Сначала узнал у меня, не чувствую ли я непреодолимого желания пойти по какому-то конкретному пути (сказал же, что в интуицию мою верит), а когда я ничего вразумительного не ответила, выбрал ближайший.
        А с утра пораньше осчастливил своим решением Вель. Теперь девушка, уже настроившаяся идти знакомой дорогой, угрюмо ковырялась в тарелке, периодически одаривая моего супруга недобрыми взглядами.
        - Ладно. Твоей дорогой пойдём, - объявила она наконец.
        - Я думал, спорить будет, - шепнул мне удивленно Лар.
        Я, если честно, тоже была в этом уверена. Обошлось. Но с этим волчонком не все так просто - не знаешь, чего от нее ждать в следующий момент. Может, ещё покажет зубки.
        Но в настоящее время меня больше беспокоила Лилэйн. Рана уже полностью затянулась, но выглядела девушка неважно. Искусственно ускоренная регенерация может иметь побочные эффекты, и я до сих пор не осилила всех премудростей целительства, чтобы быть уверенной в том, что в данном случае удалось их избежать. А Лил собиралась идти с нами - Сэл сообщил, не скрывая довольной улыбки. Хоть для кого-то это предприятие обещало быть успешным.
        А для кого-то оно уже закончилось.
        - Нужно обсудить, как быть с Исорой.
        После завтрака Ил позвал нас с Сэлом и Наем во двор. Тут, под деревом стояла потемневшая от времени деревянная скамейка, и можно было поговорить, не опасаясь, что кто-то из ребят услышит.
        - Дальше ей идти смысла не вижу, - продолжил Иоллар, когда мы расселись. - Да и настроение в отряде с ней будет соответствующее. Ревущие женщины никого не вдохновляют.
        Люблю его. Но иногда придушить хочется. За подобный тон и льдинки в глазах. Сумрак, демоны б его...
        - Но и одну оставить не могу. Нужен хотя бы ещё один человек, с которым она вернулась бы к Араю. Идти ведь ей, как я понял, больше некуда.
        - Кого предлагаешь? - спросил Сэллер.
        - Лар'элланского соглядатая. Убьем двух зайцев.
        - Ты знаешь, кто это? - встрепенулся друг.
        - Доподлинно - нет. Но подозреваю кое-кого.
        - Орик, - назвала я своего кандидата.
        - Орик, - кивнул муж. - Полуэльф - раз, а старушка Аэрталь консервативна. В глаза не бросается - два. Когда думает, что его не видят, что-то записывает в маленький блокнотик и прячет за голенище. Ночью влез к нему сумраком, нашел эти записи, но ничего не разобрал - не саальге, не каэрро - какая-то непонятная система знаков.
        - Имеет при себе как минимум два предмета, излучающих силу, - дополнила я. - Похожи на обереги, но не уверена.
        Жаль, но не могу его просканировать. Влезть в его мысли у меня вряд ли получилось бы, я не чтец, но хотя бы общий фон. Или вызвать на откровенность. Но не выходит. Когда-то Беата говорила что-то о том, что Лар'эллан держит на своих землях своеобразную монополию на ментальные воздействия, теперь я в этом убедилась: сам Лес блокировал любые поползновения подобного рода.
        - Сэл, Най, что думаете? - обратился Ил к близнецам.
        - Хм... У братишки другая версия была, - усмехнулся Найар.
        - Да? - заинтересовалась я.
        - Нет, - отрезал Сэл. - Орик подходит по всем признакам. А с Исорой все равно кого-то оставить надо.
        - Най? Ты же его лучше знаешь.
        - Да не знаю я его. Он всегда такой - тихий, неприметный. Демоны разберут, чем живёт. Но лучник отличный. В этом смысле жалко.
        - Ничего, - успокоил Сумрак. - Обойдемся.
        Не откладывая, он поговорил с полуэльфом. Никаких обвинений, естественно, не предъявлял, воспользовался благовидным предлогом: нужно проводить пережившую тяжелую потерю женщину. На вопрос Орика, почему выбрали именно его, даже не спросив, не вызовется ли кто добровольно, Лар ответил, что остановился на том, кто, по его мнению, способен в одиночку защитить Ису и не заблудится по дороге.
        - Не Эйкена же посылать, - был его последний аргумент.
        Но лучник с решением начальства не особо и спорил. С Сумраком бесполезно - это, кажется, все ещё в первый день усвоили.
        Потом мы с Ларом всё же сходили на речку, о которой говорила утром Лил, а после обеда явился деревенский староста и пригласил на специально для нас организованную у него на подворье распродажу. У поселян скопился кой-какой хлам, и они решили избавиться от него, а заодно заработать - небось, хозяин постоялого двора растрепал, что мы сыплем деньгами направо и налево.
        Пошли. Посмотрели. Я даже купила себе шерстяные носки. Не знаю, зачем они мне летом, но уж больно жалостливый взгляд был у бабульки, которая их продавала.
        - Хор-рошие носочки, - прокомментировал обновку муж. - Серебрушку не глядя бросила. Их теперь только дома на стенку повесить и любоваться.
        Ну, я же говорю, жалко стало старушку.
        А вот Най прибарахлился по-настоящему. Пока его брат со скучающим видом перебирал ножи (ничего стоящего, смотрела), тот купил себе новый ремень, флягу и вещевой мешок, из которого, когда уже вернулись в гостиный дом, вытащил две совершенно одинаковые куртки из прочной темной ткани, подбитые мехом.
        - Одна - мне, вторая - тебе, - обрадовал он Сэла.
        - Детство вспомнил? - скривился Буревестник. - Когда нам мама одинаковые костюмчики заказывала?
        - Они не одинаковые, - утешил Найар. - У твоей на спине заплатка!
        - Зачем только деньги тратил?
        - Так разное о Пустошах говорят. Вроде бы и погода там другая или меняется часто.
        Я попыталась вспомнить, говорил ли что-то похожее Тин. Кажется, нет, но он вполне мог упустить этот момент.
        - Ил, а вдруг там, действительно, холоднее?
        - Так у тебя ж носочки есть.
        И брюзжащим тоном скупердяя-мещанина, смешно сморщив нос и заставляя меня улыбнуться, на миг забыв о проблемах:
        - Серебрушка! Целая серебрушка! Так ведь и по миру пойдём!
        ***
        Пламя свечи болью лизнуло протянутую к нему руку. Неприятно, но иначе нельзя. Только так можно разбудить скрытое. Золото в волосах, серебро на ладони, древние руны, полные только ей одной понятного смысла.
        - Помни, кто ты есть.
        - Я помню...
        Новый план потребовал времени и сил. Нужно было всё взвесить, рассчитать, свериться с картой. Но теперь она готова.
        - У тебя получится, - послышалось издалека. - В тебе моя кровь. В тебе моя сила. Ты - последняя принцесса Древнего Леса.
        - Лесная принцесса, - повторила она с улыбкой.
        Да какая уж там...
        Но получится. Обязательно получится.
        ***
        Все дни пути стояла солнечная погода, но это утро выдалось хмурым.
        Почти таким же хмурым, как Вель.
        - Двинулись, что ли? - покосилась она на Сумрака.
        - Веди.
        Идти планировалось недалеко и не по лесу - впереди, сколько видно было, простиралась зеленая холмистая равнина, через которую тянулась как раз в нужную нам сторону широкая, хорошо утоптанная дорога, и проводник на ней был вроде бы и не нужен. Но Авелия, видимо, вживалась в роль. Отломала от росшего у обочины дерева толстую ветку (я снова поразилась скрытой в хрупком девчоночьем теле силе - оборотень, одним словом), сделала себе посох и, опираясь на него, зашагала впереди отряда. Хорошо хоть не так быстро, как тогда по лесу, и на ходу даже удавалось поговорить.
        - Вот, посмотри, - Лар протянул мне маленькую книжечку.
        - Что это?
        - У Орика вытащил. Если мы не ошиблись, незачем эльфам читать его донесения.
        Я пролистала несколько страничек, но не разобрала ни одного символа. Чем-то похоже на саальге, но если читать эти закорючки как руны эльфийского языка, получалась полная белиберда. Может потом разберусь, а пока сунула блокнотик в сумку.
        Шли не гуськом, как по чащобе, а парами-тройками. Лишь Авелия впереди в гордом одиночестве. Потом Винхерд с Тикотой. Не могла смотреть на них без улыбки: коротышка-квартерон и гигант-полуорк рядом смотрелись забавно. За ними, громко переговариваясь, Мэт и Лони. Следом - Эйкен и Лил, обсуждавшие, как я расслышала, технику ближнего боя, и Дуд, молча прислушивавшийся к их разговору. Потом уже мы с Иолларом, а за нами - Сэл с Наем. Я немного удивилась, что Лилэйн шагает на отдалении в окружении двух парней, а не рядом с нашим Буревестником, но решила, что ребята на время похода договорились своих стремительно сложившихся отношений не афишировать.
        Часа через полтора небо над нами совсем потемнело, и на дорогу упали первые капли дождя, грозившего перерасти в ливень. Хорошо, что свободное от Лар'элланской сети место было уже не за горами, а всего лишь за холмами - нащупала чистый участок в паре парсо от нас. И пока над головами грозно ворочались тяжелые тучи, изредка вспыхивавшие отблесками молний, мы свернули с дороги и напрямик, перебираясь через маленькие овражки, огибая молоденькие рощицы и перепрыгивая ручейки, которых тут оказалось видимо-невидимо, успели добраться до точки перехода до того, как разразилась гроза.
        А там, куда мы перепрыгнули было светло и солнечно.
        - И где мы? - спросила угрюмо Вель.
        - В лесу, - пожала плечами я.
        На маленькой полянке, в окружении уходящих под облака сосен. Такие, кажется, у нас называли корабельными: прямой ствол, а ветки и зеленая хвоя - высоко-высоко над землей.
        - По карте, - уточнила Авелия.
        Я показала ей место выхода. При таком масштабе заложенная в расчет телепортации погрешность до пятисот гиаров была не принципиальна.
        - Туда, - девушка посохом указала направление.
        Иногда меня жутко бесит её "разговорчивость".
        На смену сосновому бору с редкими кустиками и мягкой, усыпанной старой хвоей землей, где мы без проблем обходили янтарные столбы голых стволов, пришел густой лиственный лес со знакомыми колючками, низко повисшими ветвями и трудно проходимыми зарослями. Вель отыскала какое-то подобие тропы и резво рванула вперёд. Создавалось впечатление, что по чащобам она ходит увереннее, чем по ровным дорогам. Но её запала хватило всего на час.
        - Так где мы, говоришь? - обернулась она ко мне, выйдя на более менее свободное пространство.
        - Я же тебе...
        Но что-то, действительно, было не так.
        - Сэл?
        Пусть лучше он это сделает - я плохо помнила формулу, а Буревестнику на флоте наверняка приходилось часто ею пользоваться.
        Друг развернул карту. Порылся в сумке и достал оттуда маленькую коробочку с нитками и иголками. Запасливый. А я, кажется, забыла о таком. Но теперь знаю, у кого попросить в случае необходимости.
        Одну из игл Сэл подбросил над картой, и она висела в воздухе, пока он сплетал заклинание поиска, а затем воткнулась в бумагу, показывая наше местонахождения.
        - Уверен? - опешила я.
        - Проверь.
        Нет, я не сомневалась в его способностях, но...
        - Вот и я смотрю, места не те, - проворчала Авелия.
        - Может, это из-за сети? - сама у себя спросила я.
        Бред какой-то. Я не могла ошибиться при открытии канала: что-что, а телепортация - мой конёк, и ещё не случалось, чтобы ошиблась на сто парсо. На сто! Или даже больше.
        - Ну и? - нетерпеливо дернулась Вель. - Куда дальше?
        - Подожди, - отстранил её от карты Лар. - Сейчас разберёмся.
        Совсем недалеко от того места, куда вонзилась игла, маленькой черной точкой значился Курган, к которому мы идти не собирались.
        - И не пойдём, - решил Сумрак. - Сможешь открыть портал туда, куда планировали изначально?
        - Попробую.
        Уверенности я почему-то не чувствовала.
        Еще один переход и... снова сосны.
        - О! Черничка опять. Зелёная жалко.
        Мэт быстро сник под моим злобным взглядом. Я тоже в прошлый раз эти кустики приметила. Зеленая, да.
        - Гал, может, сеть траекторию канала искажает? - высказал мысль Сэллер.
        - Ничего она не искажает, я бы почувствовала.
        Буревестник опять достал карту и иглу.
        - Не искажает, - пробормотал он, ещё раз использовав "навигатор".
        Ерунда какая-то. Вышли там, где надо. Я же говорила, что никогда не ошибаюсь. А потом, выходит, мы за час протопали расстояние в сто парсо? Бред...
        - Вель, давай теперь по какой-нибудь другой дороге, - велел Лар.
        - Тут дорог нет, - мрачно сообщила она.
        - В другую сторону. И не прирекайся.
        - Как скажешь, - буркнула она равнодушно.
        Демоны, что же всё-таки творится с этим лесом?
        Я оглядела всех членов нашего маленького отряда, словно в ком-то из них и скрывалась причина странных перемещений. Впрочем, ничего нельзя исключать... Но никто из ребят подозрительным мне не показался. Тикота невозмутим как всегда. Вин озадаченно чешет бритую макушку. Мэт и Лони еще не потеряли охоты обмениваться шуточками по каждому поводу. Дуд что-то шепчет успокаивающее Эйкену - мечник не испытывает радости от повторения прогулки. Лил... Я на миг задержала на ней взгляд: бледная, как будто чем-то взволнована... Я тоже взволнована! Бездна! Я больше, чем взволнована!
        Вель повела нас по другому пути. По крайней мере, вот этого ручейка я в прошлый раз не видела, и ёлочки этой кособокой. Снова час пробирались какой-то волчьей тропкой (по запаху она их находит, что ли?) и снова Авелия неожиданно затормозила.
        - Эвла с-са шек!
        Нет, она не только узнавала или не узнавала места, она ещё и чувствовала. В этот раз я тоже ощутила какое-то лёгкое колебание, словно воздух вздрогнул. А Авелия замерла и поморщилась, как от боли. Нам ещё в Школе рассказывали, что оборотни острее воспринимают любые искажения фона, как природные, так и магические. Чувствуют перемены погоды. Чужую волшбу... Ведь неспроста же нас так носит? Странно только, что я никаких чар не чувствую.
        - Ничего не понимаю, - Сэллер покачал головой, кивнув на карту.
        - Мы там же? - поняла я.
        - Почти.
        - А бывает ещё, леший водит, - подал голос Лони.
        - По сто парсо крюк? - не поддержал приятеля Зэ-Зэ. - Чушь!
        - Настойчивый леший, - задумчиво проговорил Лар. - И ведёт как раз к Кургану. К чему бы это, а, Вель?
        Девушка выдержала его подозрительный взгляд, утерла со лба пот и скривила в усмешке побелевшие губы:
        - Сейчас перекинусь и побегу спросить, - пообещала она.
        - Она тут ни при чём, - одёрнула я мужа. - Возможно, местная аномалия.
        - Эльфы, - брезгливо бросила Авелия.
        В этом я была склонна с ней согласиться. Но мы не менее настойчивые, чем этот эльфийский леший.
        - Попробуем перепрыгнуть в другое место.
        Ещё один портал. Теперь уже не сосняк, а густая дубрава. Солнце прячется в тёмной листве. Опять идём за бормочущей какие-то проклятья девчонкой по узким извилистым тропам... Но на этот раз Вель не выругалась - её просто скрутило посреди тропы, и долго рвало желчью (снова ничего не съела за завтраком).
        - Ил, нужно передохнуть. Ты же видишь, как она переносит эти скачки?
        Остальные ничего не чувствовали. Ни я, ни Сэл с Наем, ни Сумрак. В какой-то момент лёгкое подрагивание воздуха - и всё.
        - Тут вода близко, - сообщил, прислушавшись к себе, Буревестник. - Можно устроить привал.
        От помощи Авелия отказалась. Самостоятельно доковыляла в указанном Сэлом направлении до широкого ручья, опустилась на корточки, чтобы умыться... и тут же с плеском ушла под воду, оскользнувшись на мокрой траве. Ручей оказался не только широким, но и глубоким.
        - Шек!
        Реакция у Сумрака оказалась лучше, чем у прочих (что и не удивительно), и через секунду он уже стоял по пояс в воде, держа на руках безвольно обмякшее тело нашей проводницы.
        - Нет, ну это уже ни в какие рамки, - пробурчал он, выбираясь на берег и недовольно поглядывая на свою ношу. - Какой раз уже...
        Оглядевшись по сторонам - некоторые из ребят даже понять не успели, что произошло - Лар выцепил взглядом Ная.
        - Дарю.
        Парень едва успел подставить руки и чуть не упал, принимая "подарок". А мне опять захотелось стукнуть мужа чем-нибудь тяжелым.
        Но с Вель всё было не так уж плохо. Я не сталкивалась до неё с оборотнями, но если оценивать общее состояние, ей нужен был только отдых. И купание оказалось кстати. Девушку уложили на траву, подсунув под голову чью-то свернутую валиком куртку, я, как смогла, просушила её вымокшую одежду и привела охотницу в чувства. Авелия приоткрыла глаза, снова закрыла и негромко, но с яркой интонацией проговорила недлинную речь.
        - На каком это языке? - заинтересовался стоявший рядом Сэл.
        - На саальге. Но переводить не проси.
        Половины слов я сама не поняла, но о смысле догадывалась. А следующую фразу, прежде чем снова отключиться, девушка произнесла четко и ясно, на каэрро:
        - Хорова эльфячая магия. Хоровы эльфы. Ненавижу...
        ***
        На какое-то время общее внимание оказалось прикованным к Вель, но когда она уснула, все разошлись: кто-то пошел собирать хворост для костра, кто-то уже вынимал из сумок припасы. Лил склонилась к ручью и опустила в него дрожавшие от напряжения руки. Зачерпнула воды и плеснула в горящее лицо. Краем уха ей удалось услышать обрывок разговора Сумрака с женой - они решили не тратить больше время и идти к Кургану.
        Девушка с облегчением вздохнула. Удача на её стороне. Теперь не нужно больше нервничать и придумывать новые способы. Она сама не поняла, как всё получилось, но главное - результат. Можно успокоиться и не волноваться хотя бы до Черты. Расслабиться. По губам скользнула улыбка, а взгляд уже выискивал того, с кем можно было бы провести отпущенное на отдых время.
        Сэллер стоял рядом с Авелией и сосредоточенно разглядывал спящую девушку.
        - Любуешься? - Лилэйн ревниво поджала губки.
        - Угу.
        Ей не понравился его тон. Отрешенный какой-то, равнодушный. Неужели он...
        - Извини, - маг остановил её, когда она уже хотела отойти к Эйкену. - Обдумывал кое-что. Показалось.
        - Что показалось?
        - Да так, ерунда.
        Лил заметила глумливую улыбку Зэ-Зэ, когда Сэл, взяв её за руку, повел к краю маленькой полянки, в тень краснолистного клена.
        - Так что там с нашей Вель?
        - Ничего. Отоспится и будет как новенькая, - поморщился молодой человек. - Оборотни выносливые.
        - А что показалось?
        - Правда, интересно?
        - Я любознательная.
        - Показалось, что её накрыло откатом. Ну, это маги так говорят - откат. Возвратная энергия любого заклинания, негатив. Обычно направлена на самого чародея, но маги закрываются или ставят щит-отражатель, и тогда возвратное излучение поглощается окружающей средой. А если маг сплоховал, может зацепить окружающих его людей... В общем, я подумал, что оборотень должен сильнее реагировать на такие вещи, и если это откат, то Вель накрыло бы первой. Это скучно, прости... Да, прости, я...
        Девушка растеряно захлопала ресницами, когда он вскочил на ноги и направился к своим друзьям, очевидно, делиться пришедшей в голову мыслью. Ну решил же уже, что показалось! Почему бы не остановиться на этом?
        Пересев поближе к Дуду (и к Галле с Сумраком), Лил вся превратилась в слух.
        - Похоже, да, - соглашалась чародейка, попутно переплетая растрепавшуюся косу. - Но не оно. Ты чувствовал постороннее воздействие? Вот и я нет. Значит, это магия места. Или другой вариант - среди нас эльфийский маг.
        Сумрак хмыкнул.
        - Или эльф идёт за нами, - предположил Най.
        - Вёл через три портала? Нет, не думаю. Пространственное искажение. Возможно, какая-то старая ловушка. Можно попробовать её обойти, но нужно будет сдвинуться парсо на двести хотя бы. Вернуться в ту деревню и перепрыгнуть в другом направлении, потом пройти ещё немного...
        Они это серьёзно? За гулким взволнованным стуком собственного сердца Лилэйн на несколько секунд перестала различать прочие звуки.
        - А отсюда? - спросил Сумрак.
        - А отсюда, похоже, все дороги ведут к Кургану.
        - Как будто нас загоняют в западню, - угрюмо произнес командир. - Как думаешь, эта зверюшка не могла намеренно нас водить?
        Сердитый шепот. Кажется, чародейке не нравилось, что её муж так пренебрежительно отзывается о Вель.
        - Да ладно, я просто предположил. Она же рвалась сюда.
        - Не рвалась, а предложила известный ей путь. И, кстати, я тоже предлагаю не тратить время, а пойти через Курган. Мы же уже обсудили это?
        Дальше Лил уже не слушала. Сумрак, конечно, командир, но в данном случае девушка была уверена в том, что он уступит мнению жены.
        Потом, когда уже пообедали и разошлись кто куда (Авелия еще спала, и время привала затягивалось), Лилэйн удалось ненадолго уединиться с Сэлом. Короткий разговор, мимолётный поцелуй - так мало. Но на что еще можно рассчитывать сейчас? Вот когда всё закончится...
        ***
        Лестеллану не нравилась жизнь во дворце. Сопровождавшее всю долгую жизнь одиночество чувствовалось тут особенно сильно. Но сейчас это одиночество было нарушено громким возгласом влетевшей в комнату сестры:
        - Лест! Ты здесь?
        Испуг. Удивление. Он знал, чем это вызвано, и улыбнулся в ответ.
        - Да, я здесь.
        - Но я же... Я же чувствовала. Там, на западе, почти у Черты...
        - У неё получилось, - кивнул он, не скрывая гордости. - Огромная пространственная петля, причём повторённая трижды! И ей это удалось.
        Аэрталь замерла, пытаясь осознать смысл его слов.
        - Это моя девочка, Талли. Дочка Витаны. Это её ты почувствовала на границах Леса.
        - Она...
        - Да. У неё есть моя сила. В мешаной, слабой крови проснулась древняя сила.
        Целый спектр чувств отразился на лице королевы: удивление, радость, упрек... гнев.
        - Лест! Ты... ты отправил её к Черте? Ты послал ребёнка?
        - Она уже не ребенок, Талли, - возразил он мягко. - Рейнали - взрослая и умная девушка. И сама согласилась помочь, когда я рассказал ей всё.
        - О, боги, Лест! Чем она может помочь?
        - Например, сейчас она ведет наследницу Рины к Башне.
        Эльфийке необходимо было присесть. Она огляделась, но не найдя другого места, опустилась на низкую софу рядом с братом. Позволила мужчине обнять себя и спрятала лицо у него на груди.
        - Ты же не думала, что я пущу всё на самотёк, моя нерешительная сестрёнка? - Лест ласково погладил серебристые волосы. - Да, я знаю. Мы ведь всегда чувствуем друг друга. Даже Тэри слышим до сих пор. Наши чары слишком уникальны, чтобы спутать их с чем-нибудь ещё. И я знаю, что после того, как год назад мы заметили, что тот, кто был когда-то нашим братом, снова вмешался в реальность, ты использовала свой дар, чтобы позвать Галлу Ал-Хашер на Саатар. Но как обычно не довела дело до конца.
        - Я просто бросила ей зов, - вздохнула женщина. - Мысль. Сон. Я не знаю, какие формы он принял в её сознании. Она была слишком далеко, и пробиться через её щиты так трудно... Я думала, что она придёт, а потом...
        - А потом всё должен был решить случай? Это глупо Талли.
        - Я попросила Арая взять тех мальчишек. Решила, что она будет искать друзей на Саатаре и придёт к ним.
        - А если бы нет? Впрочем, у тебя везде свои люди. Люди, эльфы, полуэльфы. С ними ведь идет твой посланник? Тот лучник-полукровка? Я видел его, когда стретился с Галлой и Сумраком у Лифити.
        - Нет, - покачала головой Аэрталь. - Я не знаю о ком ты.
        - Не обманывай. Ты не могла никого не послать.
        - Я послала, - призналась королева. - Но не полукровку. Решила, что это будет слишком явно. Но мой человек всего лишь наблюдатель. А как тебе удалось отправить с Галлой свою правнучку?
        - Не поверишь, - невесело усмехнулся эльф. - Тут всё вышло совершенно случайно. Рейнали в любом случае встретила бы их. Или они её. Но не пришлось ничего придумывать. Она тоже была у твоего Арая. Я слишком поздно нашел её, когда Витана и другие её дети были уже мертвы, а девочка осталась одна. Я хотел забрать её, привезти сюда, но... Ты бы поняла, если бы видела её тогда, Талли. В ней жило лишь одно желание - мстить. Это не наша кровь. Это кровь её деда, кровь её отца. Но иногда эта кровь сильнее. И я не стал с этим спорить. Даже не открылся ей сразу. Рассказал об Арае и его отряде, чтобы она хотя бы не была одна. А потом... я до сих пор не уверен, что она простила меня за то, как я обошелся с её родителями. За то, что не нашел их, не уберег их самих и их детей от этой войны. Я сам себя не могу простить за это, но Рейнали добрая девочка...
        - И ты отправил её в Пустоши.
        - Да. Я не видел иного выхода. Только она сможет провести Галлу к Башне.
        - Она расскажет ей?
        - Не сразу. Потом. Когда они будут совсем близко. Сейчас я не очень доверяю человеческой волшебнице. Сегодня Рейнали привела их на поле Сур. Завтра они будут у Кургана...
        Аэрталь вздрогнула при этом слове.
        - ...а перейдя именно там, они волей-неволей дойдут до кармана. Не в болота же пойдут? И не в мёртвый лес.
        - Твоя правнучка знает, как попасть в карман? Ты водил её туда?
        - Нет, конечно же. У нас не было на это времени. Но разве той, что повелевает Пространством, нужны двери? Она со всем справится, Талли. И если в Галле Ал-Хашер есть хотя бы толика той любви к миру и его обитателям, что была в Рине, она поймет. А если нет - даже ты не сможешь убедить её. Но Рейнали говорит, что она добрая. Лечила её рану...
        - Рану? - встрепенулась Аэрталь.
        - В этом была моя вина. Я отвлёк девочку. Иногда я зову её, но не всегда вовремя. Это уже в прошлом. Зато она лучше узнала ту, что зовут Волчицей Марони. Ведь если верить слухам, Галла Ал-Хашер жестока и опасна, и сеет смерть, не зная сомнений. Но слухи часто лгут. Даже её муж, Сумрак, не настолько кровожаден, как о нём говорят. Представляешь, явился ко мне спасать едва знакомую девчонку-оборотня. А ведь мог просто бросить.
        - От чего спасать? - не поняла эльфийка.
        - Ну, я же беспощадный убийца оборотней, - усмехнулся маг. - Разве ты не знала?
        ***
        Легкий ветерок врывается в приятную полудрему, донося звуки чужого голоса.
        - Рейнали...
        - Это не моё имя.
        - Твоё, маленькая принцесса. У многих детей смешанной крови два имени. Это дала тебе мать.
        - А мне нравится то, что дал мне отец.
        Она любила отца. Он научил её всему, что она умеет.
        - Не всему. Кое-что пришло к тебе и с моей кровью. Расскажи мне, как всё получилось. Ты не устала? Не было боли? Слабости?
        - Нет.
        - Ты умница. Я знал, что ты со всем справишься. Завтра вы уже будете за Чертой, и там ты не сможешь меня слышать. Поэтому, если есть, что сказать, говори сейчас.
        - Нечего...
        - Не хочешь. И не признаешься, как ты устала сегодня. И не рассказываешь, чем ты расстроена эти дни. Но я же чувствую. Поговори со мной. Мы ведь не чужие, я - твой прадед...
        Становится смешно, но она сдерживается, чтобы не расхохотаться. Прадед! Дед! У дедов седые волосы, длинные бороды и добрые морщинистые лица, а не лоснящиеся черные волосы и безупречные черты юноши.
        - А если я выпью сок мертвого дерева, сморщусь и поседею, ты будешь говорить со мной, маленькая принцесса?
        Она представляет всё это, и заливается смехом, но только не вслух, а в своей голове, там, где ведёт эти странные беседы. Он бывает забавным...
        - Расскажи, что тебя тревожит?
        Ну, слушай.
        - Я плохая, - вздыхает она мысленно. - Очень плохая. Я боялась использовать силу, и надеялась, что всё решиться как-нибудь иначе. А потом мы встретили тех йорхе, Белку убили... И я подумала, что это удача, что теперь они пойдут куда нужно и так. А Белка был хорошим. И у него была жена. А я так подумала... Это плохо?
        - Да. Но хуже было бы, если бы ты сама решила убить своего товарища, чтобы облегчить себе путь.
        Она? Убить? Белку? Да как этот эльф смеет так о ней думать!
        - Не сердись. Я не думаю о тебе этого, я знаю, что ты никогда бы так не поступила.
        Не поступила бы. Она убивала, но убивала врагов и никогда не подняла бы руку на того, кого считала другом. Даже ради самой благородной цели.
        - Ты права, Рейнали. Ничто не может оправдать предательство.
        - Но сейчас я веду Галлу к Башне обманом...
        - Это разные вещи. Ты только приведёшь её туда. А выбор она сделает сама. Такой обман можно простить.
        - А если она не простит?
        - Для тебя это важно?
        - Да. Она хорошая.
        И она подруга одного парня, который...
        - Парня?
        Демоны драные! Даже думать нельзя!
        - Рей...
        До встречи, дедуля. Пожелай мне удачи...
***
        Вель проспала два часа, а после даже пообедала. Я сама проследила, чтобы в этот раз она поела, но всё же не была уверена, что девушка достаточно восстановилась и может продолжать путь в том же темпе. Лар придерживался такого же мнения, а потому до вечера мы прошли совсем немного. На ночевку стали ещё засветло, когда нашли подходящее место - большую светлую поляну. Пушистые ёлочки, окружавшие её аккуратным кольцом, и выложенное камнями в виде чаши углубление, в которое стекала вода из бившего из-под земли ключа в центре этого ровного круга, наводили на мысль о рукотворности этого места. Но кто, когда и зачем его сделал, никто из отряда, включая приведшую нас сюда Авелию, не знал, а мы и не особо задавались этим вопросом: сегодня случились и намного более странные вещи.
        - Охотничий сход тут в мирное время собирали, но полянка задолго до того была, - вот и всё, что смогла рассказать Вель.
        И добавила, подумав:
        - Эльфы, наверное, сделали.
        Судя по тому, что об эльфах на этот раз отозвалась без злобы - отошла уже полностью.
        Пока бойцы ставили палатки, разжигали костер и спорили об ужине (обойтись имеющимися припасами или попытать удачи и попробовать добыть свежей дичи), их командир сидел под деревом с планшетом. Наверное, ребята думали, что он занят составлением планов или прокладывает по карте маршрут, а я, даже не приближаясь, лишь по быстрым движениям карандаша, по взгляду Ила, по тому, как он иногда закусывает губу, улыбается или хмурится, могла с уверенностью сказать: Сумрак рисует. За дни похода у него набралась уже солидная стопка листов - грифельные наброски, пейзажи вперемешку с портретами всех членов нашего маленького отряда. Для истории не хватало только изображения самого художника, но себя Лар рисовал с неохотой и лишь по моим настойчивым просьбам. Причем обязательно какой-нибудь размытой тенью или серым облачком, и толку от таких рисунков было немного. Зато всех остальных - просто здорово!
        Сейчас вот заканчивал портрет Лил. Я покрутила головой в поисках оригинала, но на поляне девушки не обнаружила. Повертелась еще немного, убедилась, что Сэл тоже отсутствует, многозначительно улыбнулась сама себе, отогнала парочку неуместных мыслей о твердой земле и сырой траве (с чего бы это?) и присела рядом с мужем.
        - Замечательно!
        Я не сказала "красиво". Красиво, потому что сама Лилэйн хороша собой, и её портрет не мог получиться другим. А вот замечательно - в самую точку. Сумрак многое замечает, чего не видят другие. Пока он не нарисовал, я не обращала внимания на то, каким вдруг жестким и решительным становится взгляд у мечницы, на загадочную полуулыбку, которая появляется порой на её лице. И ни тени той застенчивости, с которой она встретила нас в первый день.
        Просмотрела другие рисунки. Тикота и впрямь напоминал монаха. Буддистского. Круглое, умиротворенное лицо, прикрытые веки и благостная улыбка. Эйкен, несмотря на усы и бородку, - мальчишка, неуверенный в себе и отчаянно храбрящийся перед своими товарищами. Вин - эдакий хитрый мышонок, о каких говорят "себе на уме". Мэт и Лони на портретах похожи друг на друга ещё больше, чем в жизни - простые и настоящие, насмешники и задиры, но при этом хорошие ребята. Вель удостоилась чести быть изображенной дважды. Первый рисунок - больше шарж. Жутковатый, правда: волосы косыми прядями падают на лицо, злобно прищуренные глаза, оскаленные клыки - не дайте боги, ночью присниться. На втором - задумчивая девчонка. Аккуратный носик, по детски припухшие губы, а взгляд - будто в себя, и не догадаешься, что у нее в голове. Дуд даже симпатичным получился, поймал Ил момент: улыбка, добрый прищур. Ушки опять же торчат так умильно.
        - А вот этот не получается, - сокрушенно пожаловался муж так, словно его художества были главной целью нашего путешествия.
        Най. Короткая стрижка, белозубая улыбка. Черты переданы с фотографической точностью, но всё равно не похож. Я несколько минут смотрела на портрет, пока не поняла, что же с ним не так.
        - Дорисуй волосы до плеч и повязку на правый глаз - будет Сэл, - посоветовала я.
        Сумрак нахмурился, но быстро сообразил, о чем я. Рисуя больше по памяти, чем с натуры, Ил наделил портретного Найара мимикой его брата, которого знал намного лучше.
        - Халтура, - обозвал неудачный набросок муж, небрежно смял лист и отбросил себе за спину. - Потом ещё попробую.
        Огляделся воровато и заговорщически предложил:
        - Сообразим на троих?
        В другой день мне показалось бы это странным. Но не сегодня.
        - Можно.
        Повод ведь серьёзный. Хотя, с другой стороны, триста восемь лет - дата не круглая.
        ***
        Хорошо, когда тебя жалеют. Не дергают, не отправляют за водой или за ветками для костра, не заставляют разделывать зайца. Мэт его пристрелил - пусть он и занимается.
        Авелия сидела у родника, в том месте, куда ещё пробивались сквозь ветви деревьев лучи готового вот-вот опуститься за лес солнца. Грелась. Наблюдала. Отдыхала. Хорошо, когда все считают тебя слабой. В глубине души знают, что это не так, но верят в первую очередь своим глазам. А глаза видят бледную худенькую девушку, болезненную и уставшую. Она, действительно, устала. Но это не мешало ей быть начеку. Слушать. Смотреть.
        Обычная походная суета. Но нужно увидеть главное. Главное! А не бросать унылые взгляды туда, где... Хватит!
        Вель одернула себя и снова сосредоточилась на разговоре Галлы и Сумрака. Голоса слышны, но говорят они между собой на каком-то странном языке. Или даже на нескольких: иногда переходят на каэрро, и тогда можно понять отдельные слова, но чаще шепчутся на незнакомом наречии. Рассматривают что-то, улыбаются. С такими лицами не говорят о делах, но мало ли... Похоже, изучают карту. Арай носил карту в таком же кожаном планшете. И карты тоже, игральные. Доставал на привалах. Её никогда не звали. А позвали, не пошла бы.
        Но сейчас посмотрела бы, что у них там. Вдруг, что важное? Ей же надо знать.
        Смятый лист отлетел в кусты. Вель выбрала момент, поднялась неспеша, будто ей нужно отлучиться. Оступилась по ходу, нагнулась, отбрасывая с дороги подвернувшуюся под ноги ветку - и вот уже выброшенный Ларом листочек у неё в рукаве. Еще десяток шагов, отойти подальше в ельник, и можно будет посмотреть, что там. Вдруг, карта или... Развернула и застыла удивлённо. Улыбнулась. Потом сердито нахмурилась: мять-то зачем? Присела и аккуратно разгладила листочек на коленке, бережно сложила и спрятала под куртку, ближе к учащенно забившемуся сердцу.
        Рука задела висящий на груди медальон. Оглядевшись и уверившись, что поблизости никого нет, девушка сняла цепочку и, опустившись на колени, положила медальон на землю перед собой. Сосредоточившись, повела ладонью над крышкой. В этот раз всё вышло легче: слетел, как шелуха, налет иллюзии, неразличимой даже прославленным Каэтарским магом, и руны на серебряной крышечке вспыхнули, отражая заблудившийся в ветках лучик.
        - Хорова эльфячая магия, - усмехнулась Вель, в который раз удивляясь происходящему и самой себе.
        Она посидела еще недолго, рассматривая портрет, спрятанный под чарами, и тот, другой, вновь достав его из кармашка, а потом вернулась к остальным.
        Хорошо, когда тебя считают всего лишь странной девчонкой.
        Или не очень? Най даже не взглянул на неё, хоть и прошел всего в паре шагов. Присел рядом с Буревестником у палатки командира, хлебнул из предложенной фляги. Нюх оборотня позволил уловить в сотне прочих ароматов терпкий запах настоянных на спирту трав. Потом ещё говорили о чем-то. Кажется, Галла сказала, что у её брата сегодня день рождения...
        ***
        Лайсарину Эн-Ферро-младшему, которого теперь нужно было называть Рином, но которого все домашние по привычке звали Ласси, нравилось на Таре. Не смотря на отсутствие элементарных благ цивилизации, жизнь в Марони имела свои плюсы. Хотя и минусов тоже хватало. К последним в первую очередь он относил зловредных малявок, с которыми ему нужно было возиться. Правда, хлопот они обычно не доставляли, но раздражали порой неимоверно: малышня же, а гонору сколько! То Дэви заявит категорически, что не желает с ним разговаривать, то Лара устроит скандал, что он без спроса передвинул какие-то её игрушки. Кошмар! Нужно быть чокнутым демоном, чтобы считать их милыми детьми и умиляться каждой проделке. Но Рин ни чокнутым, ни демоном не был.
        - Убрали здесь всё, быстро!
        Сегодня с самого утра он пытался навести в гостиной хотя бы подобие порядка. С отцом договаривались, что тот отметит свой день рождения с мамой, на Юули, а потом придет к нему. Может, выберутся куда-нибудь вдвоём. По-мужски. Но встречать-то его тут. А малявки устроили бедлам. И Тин сидит с довольной физиономией, как будто так и надо.
        - Я кому сказал?! У вас что, своих комнат нету?
        - Будешь кричать, укушу, - пообещала Лара, на миг отвлекаясь от раскладывания по полу маленьких разноцветных коробочек от конфет. Подползла на четвереньках и клацнула зубами у самой ноги. - Иди сам в комнату!
        Коробочки она выставляла от камина к двери в коридор кривой линией. Называлось это в их с братцем странных играх чертой. Рядом с креслом, обозначая собой гору, валялось скомканное одеяло, а немного левее в домике, построенном из нагроможденных друг на друга книг (видела бы тетя Галла!), лежала в старой калоше маленькая фарфоровая куколка. Называлось это склепом... нет, усыпальницей, вроде. И это дети в такое играют! Жуть. Вот у него были нормальные, мирные игры: мастерил что-то, конструировал. Домик для котенка однажды сам сделал.
        - Помнишь, Туман?
        Туман уже давно вымахал в огромного пушистого кота и важно возлежал в кресле над горой-одеялом. Возня вокруг его, как и тэвка, совсем не беспокоила. Ни упокоенные в калошах куклы, ни реки из голубых лент, ни озера-блюдца, наполненные настоящей водой... Ласси наступил на одно нечаянно и теперь ходил в мокром носке. Но это мелочи - можно же было и в "лес" угодить, вот это было бы куда хуже.
        - Это называется чеснок, - с видом профессора пояснил Дэви.
        - Но есть нельзя, - строго предупредила Лара.
        Умники! Рин и сам знал, как это называется. Отец показывал эти штуки, когда еще воевал. Их разбрасывали на пути вражеской пехоты или керов. Только из какого чулана мелюзга выволокла целый ящик этих колючек?
        - Соберете вы тут всё или нет?!
        Хотелось топнуть ногой, но... чеснок, да.
        - Соберём, - кивнул Дэви.
        - Будет чисто-чисто, - поддакнула его сестра.
        - Поздно.
        Хлопнула входная дверь, и из прихожей донесся знакомый голос:
        - Ждут меня тут или нет?
        - Ждут, конечно! - прокричал в ответ Ласси и пошел навстречу, не забывая глядеть под ноги. Придется встречать отца в этом... лесу!
        - А почему не вижу радости? - поинтересовался новоприбывший, не удовлетворившись "взрослым" рукопожатием, обнимая сына, бывшего с ним уже почти одного роста.
        - Сейчас поймёшь, - пробурчал тот. - Только не пугайся, тут и не такое бывает.
        Неужели все дети такие? Вот у него скоро тоже будет сестра, и что, дом превратится в минное поле, по которому лишний раз пройти страшно?
        - Лааайс!!! - Дэви с криком повис у гостя на шее.
        Ещё одна мелочь, которая раздражала Рина. Родители Дэви всегда были для него тетей Галлой и дядей Иолларом, а его мама и папа для этих малявок - просто Лайсом и Маризой. И всех это устраивало.
        - С днем рождения!
        Он был так сердит, что даже забыл поздравить отца, и первой это сделала Лара, протягивая карду перевязанную красной лентой коробку.
        - Спасибо, солнышко. И что у нас там?
        Внутри, как и ожидалось, оказалась целая стопка рисунков. Понять без комментариев, кто на них изображен, было невозможно. Но отец сделал вид, что безмерно рад этому ужасу.
        - А это от меня.
        Нож был отличный. Парень потратил на него почти все свои сбережения. Но именинник принял подарок без восторгов. И посмотрел как-то грустно. Ещё и вздохнул:
        - Взрослый ты у меня совсем.
        Как будто это плохо. Лучше было бы, если б он дарил ему разноцветные каракули и рассыпал под ногами всякую дрянь?
        Только подумав об этом, Ласси удивленно огляделся. В комнате было чисто. Чисто-чисто, как обещала Лара.
        - Мы убрали, - улыбнулась она, будто прочитав его мысли.
        Когда? За те две минуты, что он пробыл с отцом в коридоре? Рин протер глаза и еще раз оглянулся - нет, это не обман зрения. Но как?!
        - Что-то не так? - заметил его беспокойство отец.
        - Нет. Уже так. Просто...
        - Мы его с собой играть не берем, - наябедничал не к месту Дэви. - Он секреты хранить не умет.
        Ах, так!
        - Умею. Еще как умею.
        - Посмотрим, - прищурился мелкий.
        "Посмотрим", - сам себе сказал Рин. Задавшись целью, во чтобы то ни стало разгадать тайны братца, он не стал спорить, когда отец отказался от его предложения сходить куда-нибудь в трактир.
        - Вина я тебе и тут налью, - обещал он. - От стаканчика сухого вреда не будет. А по девочкам, извини, я пас.
        Поужинали впятером. Потом папа говорил о чем-то с Тинном, спровадив детей (Ласси забыл обидеться, когда его причислили к детям), а затем, за неимением других развлечений, предложил сыграть в карты.
        - Я с вами! - потребовала сестренка.
        Из-за нее пришлось играть в самую простую игру - "Верю - не верю".
        - Зато играем честно, - утешил отец.
        Карды не читаемы, полудемону тоже в мозги не влезешь. Дэви - драконыш. Лара... Ларв вроде бы человек, но тетя Гала чего-то там намудрила, и теперь в мысли этой малявки ход закрыт.
        - Я не хочу играть, - Дэви уселся с блокнотом в кресле. Никак собрался осчастливить их очередным шедевром.
        - Как знаешь.
        Рин сдал карты и сам начал:
        - Маг огня, - карту рубашкой вверх пододвинул сидевшей слева Ларе.
        - Верю, - не задумываясь, ответила малявка.
        Пришлось забирать себе.
        - Храм, - уже на втором круге.
        - Не верю.
        Снова угадала.
        Оставшись в проигрыше три партии подряд, парень объявил игру неинтересной.
        - Пап, карды точно не читаются?
        - Точно, - улыбнулся тот. - Просто детям часто везет. А есть еще такая штука, как интуиция.
        - Наверное.
        Поняв, что играть уже не собираются, Лара утащила карты на кресло к брату. Разложила на подлокотнике.
        - Воин, меч вниз.
        - Дорога, - отозвался Дэви.
        - Темный маг.
        - Сама знаешь.
        - Сама знаю, - насупилась малышка. - Птица. Белая.
        - Голубка. Это друг.
        - Змея. Опять змея. Плохая, плохая, плохая!
        Девочка разорвала карту, смела все остальные на пол и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.
        - Ей спать пора, - успокоил встревожившегося Эн-Ферро Тин. - И за родителями скучает. Пойду, уложу её. И тебе, драконыш, время отправляться в постель.
        Рин проводил взглядом братишку и взявшего его за руку тэвка и поднялся.
        - Спокойной ночи пожелаю, - сказал он отцу.
        В коридоре второго этажа было темно, свет горел только в комнате Лары, куда вошли Тин-Тивилир с мальчиком.
        - Так, дети, - услышал Рин строгий голос полудемона. - Вы ничего не хотите мне рассказать?
        Парень решил, что это удобный момент.
        - И мне! - потребовал он, входя в спальню сестры.
        А в следующий момент схватился рукой за дверь, чтобы не упасть: Лара, обхватив руками колени, сидела... в воздухе над кроватью.
        - Это только когда она волнуется, - хмуро объяснил Дэви. - Сейчас успокоится и опустится. Что, теперь захотел с нами играть?
        Веселенькие у них, должно быть, игры.
        Рин кивнул, закрыл за собой дверь и приготовился слушать правила.
        Глава 12
        Время летело незаметно. Сначала он считал дни: три - на то, чтобы добраться до кармана, еще два - чтобы дойти до деревушки в десяток дворов, затем длань, если не больше, чтобы привыкнуть к здешнему укладу, познакомиться с людьми, научиться говорить с ними. А самое главное - войти в новый, непривычный ритм жизни, до поры припрятав в глубине души все прежние стремления. Нелегко было убедить себя в том, что прошлое осталось за Чертой, перестать слышать настойчивый шепоток ножа и чувствовать пульсацию врезавшегося в кожу кольца. Но он справился. Кажется, справился. По крайней мере, весь последний месяц прожил. Как мышь под веником - Олья так сказала.
        - Вышел бы куда.
        - Куда?
        - Да хоть на двор.
        Вне дома ему не нравилось. Неуютно было под давящим стеклянным небом, на котором никогда не появлялось ни солнца, ни звёзд. Днем мутный голубоватый купол дарил рассеянный свет, ночью все вокруг погружалось в непроглядную тьму. К этому, пожалуй, он привыкал дольше всего. И именно здесь, в кармане, полюбил дожди. Тогда небо затягивали настоящие тучи, делая его знакомым, обычным.
        - Из-за времени всё, - поясняла в первые дни травница. - Иначе тут время идёт. Во всех Пустошах иначе, а тут - и подавно. Потому и под колпаком будто, и непонятно, что там снаружи - зима, лето ли. Всё равно ведь тут по-другому всё. Но обвыклись люди как-то. Живут.
        Живут, и уже очень давно. Ольгери не знала, кто и когда первым отыскал вход в карман - огромное по площади пространство, вырванное у "большого мира". Не знала и того, по чьей воле создано это странное убежище. Но кто-то нашел сюда дорогу, по которой потом пришли остальные. В основном люди. Прятались тут от бушующих за Чертой войн, приводили семьи, друзей.
        Странно было, что по ту сторону теней мало кто знал об этом месте.
        - Ничего странного, - пожимала плечами целительница. - Схрон это. Кто ж станет про свой схрон каждому встречному рассказывать? А случайному человеку сюда попасть трудно. Помнишь, какими путями шли? Сам нашел бы?
        Сам - вряд ли. Истман помнил лишь молоденькую рощицу, тянувшуюся вдоль ручья. А потом яркая летняя зелень сменилась пожухлой осенней листвой, а ручей пропал.
        Да, здесь была осень. Время, как и говорила Олья, шло тут иначе. Быстрее.
        - Иной раз уходить отсюда боюсь, - признавалась она. - Всё думаю, вернусь, а никого из знакомых уж и в живых нет. Но теперь успокоилось как будто. Раньше, старики рассказывали, на день только выйдешь, а тут уж двадцать лет пролетело. А сейчас вроде как час за день идёт. Я крайний раз на две длани выходила. Так, когда собиралась, Майка, Ланкина дочка, в колыбельке была ещё. А сейчас, гляди-ка, бегает уже.
        Майкой, Майей, звали соседскую девчушку. Ей было, наверное, чуть больше года. Действительно, бегала. Часто падала, и тогда унылую тишину разбивал надрывный детский плач. Сначала это раздражало. Потом привык. Однажды даже вышел из дома посмотреть, откуда шум. Заметил, поднял на вытянутой руке зареванного ребенка и долго с любопытством рассматривал ряженое в цветастое платьишко существо - детей он прежде встречал нечасто, особенно таких мелких. Посмотрел и бережно опустил на землю. Бережно, потому что людей, может, и не любил, но это ему человеком не показалось - зверенком каким-то, которого можно погладить, пожалеть. С рук покормить.
        Тогда и познакомился с Ланой - матерью этого странного создания - молодой, розовощекой, статной. Она с простодушным любопытством таращила на чужака голубые, как и её сарафан, глазища и грызла в смущении кончик рыжей косы. Разговора не вышло, говорить с неотесанной селянкой бывшему правителю Каэтарской Империи было не о чем. Но ночью в общинном амбаре спину кололо сено, и руки тискали теплую женскую грудь...
        - Дело-то обычное, - не глядя на него, говорила поутру Олья. - Баба она молодая, истосковалась по мужику. Только ты не думай себе, не свободная она. Муж есть, на крови с ним венчалась. Сейчас за Черту ушел. По-здешнему, давно уже, еще как она с Майкой ходила. А по-тамошнему... может, месяц всего прошел. Вернётся. Так что ты... не надейся шибко, вот что.
        - Следишь за мной, что ли?
        - Нужно больно. Кто ты мне, чтоб я за тобой следила? Да и не маленький, чай. Предупредила только. Потому как мужик Ланкин вернется, её, дурёху, поколотит для порядку да забудет - им ещё дитё растить. А тебе как бы шею не свернул - бугай он здоровый.
        Жалела. И это было самое странное. Страннее стеклянного неба и бегущего вне всяких законов времени. Действительно, кто он ей, что вылечила, привела сюда, а теперь еще и опекает? Никто. Только лишняя обуза. Дармоед.
        Деревенские так и говорили:
        - Что, Олья, снова сама за хворостом пойдёшь? Дармоед твой зад от лавки оторвать не сподобится?
        - А и пойду! - смеялась травница. - Сколько мне того хворосту нужно? Вдвоём с Сайли сходим. А Лиму пока нельзя тяжелого носить. Вот заживёт рана полностью, он мне тогда яблоню срубит. Третий год как усохла - вот и будут на зиму дрова.
        Рана зажила давно. Остался маленький белый шрам на груди. Ольгери прекрасно об этом знала, но о помощи по-прежнему не просила. Сама ходила за околицу в сбросивший листву лесок за хворостом. Сама таскала тяжелые вязанки, растапливала печь, ставила на огонь воду и шла доить уродливую козу со спиленными рогами. Часть молока отливала и ставила в холод - потом делала сыр, который складывала в бочку с крутым рассолом. Часть разливала по глиняным кружкам ему и Сайли.
        - Тебе расти ещё, - говорила она внуку. - А тебе, - поворачивалась к "дармоеду", - поправляться нужно. А то остались кожа да кости.
        Преувеличивала, конечно. Он уже достаточно окреп, и стал таким же, как прежде. Почти. На стене в общей комнате приземистого домика Ольи висело зеркало - круглое стеклышко с лущащейся амальгамой. Иногда Истман подходил к нему и подолгу вглядывался в незнакомое лицо. Таким его не узнали бы даже старые... друзья? Какие друзья? Откуда? Но не узнали бы. Волосы отросли, дланями не сбриваемая щетина превратилась в бороду, глубже стали морщины. Вещи из его же сундука, сшитые лучшими портными из дорогого сукна, быстро потеряли вид в этой глуши, и теперь, в потрепанной одежде он мало чем отличался от местных мужиков. Особенно в кроличьей душегрейке и вязаной, побитой молью шапочке, что достала из старого ларя Олья. Особенно с топором в руках.
        Да, яблоню он всё же срубил. Помучился, но справился. Не потому, что надоело чувствовать себя иждивенцем - не напрашивался же - а потому, что в доме стало холодно, и нужно было чем-то топить большую, сложенную из камня печь.
        - Распилить теперь надо, - Сайли впервые взглянул на постояльца с одобрением. - Только пилы у нас нету.
        - У меня есть, - отозвалась от своего крыльца Лана. - Зашел бы, сосед, я б дала...
        Её муж пока не вернулся, и можно было зайти. Заодно и пилу взял.
        - Расскажи мне про карман.
        Там, за Чертой, прошло всего несколько дней. Тут он, по собственным подсчетам, прожил уже почти два месяца.
        - Так рассказывала ж уже, - удивилась Олья.
        - Рассказывала. Но я... не в себе как будто был. Не запомнилось.
        - Не в себе? Все тут сперва такие. Но отпустило же? Обвыкся?
        - Обвыкся.
        Хочешь жить, и не к такому привыкнешь. Небо без солнца - ерунда в сравнении с оставшимися в "большом мире" врагами. Часто Истман жалел о том, что время в кармане идет быстрее, чем снаружи. Лучше бы наоборот. Тогда пересидел бы какой-нибудь год или два, вышел, и не застал бы уже в живых ни Бруниса, ни других, кто мог бы опознать в нем бывшего Императора. И тогда можно было бы начинать все сначала.
        Но с другой стороны - как? Нож он так же носил с собой. Правда, теперь приучил себя оставлять его в шкафу перед сном, а не класть под подушку. А еще не испытывал уже непреодолимого желания пустить оружие в дело. Здесь, впервые за долгие годы, пришла в голову мысль о тщетности всех его попыток заполучить чужую силу: она все равно вытекала из него, как вода из дырявой бочки. Дарила минутную эйфорию и таяла без следа. А тело и разум, ощутив её мощь, требовали новой порции. Но зачем? На что он потратил украденный дар? Что сделал? Не для других - всё это россказни блаженных и храмовников, что нужно жить для кого-то - что он сделал для самого себя? У него была Империя, была власть, было богатство. Он жил в роскошном дворце, а не в этой кособокой халупе, в которой ему отвели похожую на чулан комнатушку, ел изысканные блюда, а не пустую кашу и твердый, пересоленный сыр, и в его постели сменяли друг друга первые придворные красавицы. Нужно было лишиться всего, чтобы понять, как много у него было. А он отказался от всего, что имел, ради глупой призрачной мечты. Всё нож - свёл с ума, подчинил себе его волю.
Истман злился на него, проклинал день, когда дал оружию жизнь и порой вздрагивал, когда к нему обращались, называя вспомнившимся в бреду именем...
        - Лим, - Ольгери толкнула задумавшегося мужчину в плечо. - Так что рассказать-то?
        Сайли уже cпал, в печи потрескивали яблоневые дрова, а за маленьким слюдяным окошком, закрытым плотными ставнями, лежал выпавший недавно снег, неразличимый сейчас в упавшей на землю беззвездной ночи.
        - Всё.
        Ему нужно было узнать как можно больше, чтобы решить, что делать дальше. Но Олья могла объяснить немного. Карман, по ее словам, был большим. Никто специально не мерил, но размеры были под стать какой-нибудь Имперской провинции, если вспомнить, как долго они добирались сюда от входа, и принять на веру слова, что до другого входа идти пешком не меньше длани. Травница знала еще об одной деревне вроде этой и о большом поселении, которое тут называли Городом.
        - Много ж народу за всё время пришло. А кто-то и народился тут. Сказывают, ещё хутора есть. А в Городе торги идут. Наши весной и осенью туда ездят. Осенью репу везут, лук, грибы сушеные. Весной - шерсть. Овец держат, видел же? Деньги тут ходят разные. И имперские гуляют, и местные - на чеканку не смотрят. Но пуще мену признают. Наши сукно из Города везут, соль, мёд. Можно жить.
        - А управляет всем этим кто?
        - Так сами люди и управляют. У нас в деревне, может, и я управляю, - пошутила женщина. - Не станут слушать, некому будет их хвори лечить, кости вправлять да чирьи мазать. А может, и Фаска управляет - кроме него никто спирту не гонит. А в Городе, конечно, другие порядки. Там управа специальная, вроде народного суда. Собираются раз в месяц и рядят, какие дома строить, какие дороги мостить. Город-то большой.
        - Очень большой?
        - Домов двести, говорят.
        Истман отвернулся, чтобы скрыть от травницы усмешку: большой, а как же! В Империи самые захудалые деревни больше.
        - Так всё общиной и решают?
        - Так и решают. А ты в Город, что ль, податься решил?
        - Нет.
        Если и были мысли, теперь убедился, что там ему делать нечего.
        - А то ещё замок есть. Граф там живет. Какой он на самом деле граф, никто не знает, но батюшка его так назвался, когда в замке осел. В порядок там всё привел, хозяйство, говорят, большое поднял. Так граф этот - сам себе управитель.
        Значит, сумел кто-то и тут устроиться.
        Но Истмана подобная судьба не прельщала. Хозяйство - земля, огороды, овцы, торги и мены. Напрягать мозги, подстраивая всё, что узнал когда-то об экономике, под местные уклады, чтобы стать владельцем символического домена, назваться громким титулом, построить дом за каменным забором, который обзовут замком, и до конца жизни смотреть на мутный купол мертвого неба? Нет, это не его путь.
        Но и умереть от старости в этом странном месте, тогда как на родине пройдет всего пара лет, не входило в его планы.
        - Расскажи ещё, - попросил он целительницу.
        - Так нечего уже, - развела она руками. - Всё, что знала, сказала.
        - Расскажи... Расскажи, отчего ты такая, - вырвалось само собой. - Такая... добрая?
        Последнее слово упорно не желало быть произнесенным, но другого он подобрать не сумел.
        - А какой мне быть? - в тусклом свете единственной свечки, стоявшей между ними на грубо сколоченном столе, вдруг видна стала каждая морщинка на ее лице.
        - Как все.
        - А все, что, недобрые?
        - Все не тратят силу на первого встречного, не приводят чужаков в свой дом, не делятся с ними последним...
        - Значит, хорошо, что меня встретил, а не еще кого, - улыбнулась женщина, так и не ответив на его вопрос.
        Ответ, правдивый или нет, Истман узнал спустя два дня от Фаски, плюгавого рябого мужичка, к которому Олья послала его за спиртом для настоек, дав на мену бидон козьего молока и мешочек трав.
        - Ты не обижай её, парень, - словно только и ждал удобного случая, чтобы сказать это, Фаска. - Хорошая она, но беззащитная, как дитя малое. Заклятая потому что.
        - Как это - заклятая?
        Самогонщик плеснул в чарки своего продукта, разбавил на глаз водой и кивнул покупателю на скамью.
        - Весел сегодня, - сообщил он. - Сами боги отдохнуть велят. Боги твою Олью и закляли. Семь лет уж прошло по-нашему, когда мужики с той стороны вернулись, да рассказали, что имперцы уже почти до самой Черты дошли. И что хутор спалили, где сын её с семьёй жил. Хороший был парень, дар имел, как и мать, да не захотел его в кармане держать - в большой мир пошел, целителем там, говорили, знатным стал. А от огня дар его не уберёг. Поплакала Олья, да кинулась других своих детей искать, они ж все четверо вслед за братом из кармана ушли. И к кому не кинется, только могилы находит. Одного Сайли вот привела. Утешение, да только слабое. Месяц после она сама не своя была, а в конце не выдержала, на кладбище пошла, где молельня стоит, и давай перед богами причитать. Заберите, говорит, меня из этого мира, чтобы я больше зла его не видела. Только сказала, как молния с неба ударила, и прямо в неё. Думали, всё, услыхали пресветлые молитву, к себе прибрать решили. Но глядим - живая. И по сей день живет, не хворает. А вот зла, как сама просила, с того дня и не видит. Совсем. А когда человек зла не видит, его всякий
обидеть может. Вот я и говорю... Выпьем, что ли?
        На сказку похоже. Но ведь, правда, зла Олья не замечает. В нем же не заметила? Смотрела прямо на него, нож в руках видела, но так и не поняла, что к чему. И боги тут, возможно, ни при чем - тронулась рассудком от горя.
        Выпив ещё чарку, он поделился этой мыслью с Фаской. Точнее - не поделился, а просто высказал её вслух.
        - Не, парень. Полоумных я видал - не сравнить. Еще и Олья тут не жила, как к нам один чудак забрел. Магиком назвался. Говорил, с самого Каэтара приплыл, чтобы, значит, усыпальницу Велеринину найти. А магикам в Пустошах делать нечего - ломает их тут нещадно, силу тянет место. Такие, как Олья, - одно дело, а взаправдешные магики - другое. Вот у него точно крыша съехала, не поправить: всё рассказывал, что он вроде как эту самую усыпальницу за Чертой видел уже, да только пустую. И знак в ней нашел... Еще по одной? Знак в ней нашел, что таких склепов вроде как три штуки имеется. Мол, специально их Велерина понаставила, чтоб народ путать. А настоящая где-то в Пустошах спрятана...
        Истман залпом выпил еще не разбавленный спирт и даже не поперхнулся. Хозяин посмотрел с уважением.
        - А где та, пустая, стояла, не рассказывал?
        - Рассказывал, - мужичок долил горючего. - У болот каких-то, чуток не доходя. Речушка там какая-то. Змеюка, кажется. Столько лет минуло, а я запомнил - название забавное.
        - Змеюшка.
        - А может, и Змеюшка. Еще по одной?
        - Нет, пойду уже. Олья ждет.
        Между хибаркой травницы и домом Ланы намело большой сугроб. Сайли трамбовал его с утра лопатой, а теперь соседка в маленьких салазках катала с получившейся горки укутанную в одеяло дочку.
        - Давно гуляем, - улыбнулась она, заметив мужчину. - Скоро и в дом пора, чайку горячего попить с малинкой, чтоб простуда не пристала. Могу и тебя напоить. Майку спать уложу...
        Женщина умолкла, наткнувшись на незнакомую ухмылку.
        - Береги малину, - посоветовал Истман. - Муж вернется, чем угощать будешь?
        Но к вечеру все же зашел. Занес серебряную булавку с жемчужной головкой, найденную в прихваченных Ольей с места стоянки вещах. Майке. Пусть.
        Ольгери давно жаловалась, что трав в последний раз припасла мало, и не раз повторяла, что скоро придется снова идти за Черту. Обычно Истман пропускал её слова мимо ушей, но теперь сам завел разговор на эту тему.
        Травница поглядела внимательно, нахмурилась, даже вздохнула чуть слышно.
        - Назад, стало быть, хочешь? - спросила прямо.
        - Хочу, - не стал юлить он.
        Первая мысль была другой: "Усыпальница! Она здесь, в Пустошах! Я найду её!". Но вернувшийся не так давно рассудок задавил этот безумный вопль в зародыше. Где - здесь? Как найдёшь? Бред. Детская мечта. Навязчивая идея, от которой нежданно исцелили Пустоши и стеклянный купол неба над карманом. Придворный целитель принцессы Итиль, его первый друг, его первый враг и первая жертва костяного ножа был прав: магом нужно родиться, а сила мира - сказка для наивных дураков, убивающих себя в мертвых землях ради призрачной иллюзии абсолютной власти. Истману больше не нужна была эта иллюзия. Он хотел реальной власти. Той, которая у него уже была.
        Брунис наверняка дошел до ложной усыпальницы, понял ошибку и, видимо, отыскал указания на месторасположение настоящей гробницы. Теперь продолжит поиски за Чертой. А тут его ждет то же, что и других магов до него - слабость, безумие пустоты, смерть. Отчего Истман был так уверен в том, что бородач не повернет назад? Да оттого, что тот не сможет возвратиться в Каэр без своего Императора. Без него он никто. А вот Император вполне может вернуться. И найти себе нового мага.
        Конечно, это будет нелегко. Его враги, наверное, уже списали его со счетов, а может, успели короновать нового правителя - того самого дядюшкиного ублюдка, о котором всё чаще вспоминали в последнее время. Но ничего. Ничего. Он пробился однажды, справится и теперь. Найдет верных людей, не ему верных, таких, наверное, вообще нет - верных человеческой крови, тех, кто не рад будет видеть своим сюзереном выродка длинноухой девки. Обратится к тем, кому смена власти грозит потерей титулов и земель, полученных в ходе последней войны. Память уже диктовала нужные имена, а мозг составлял последовательный план действий. Демоны с ней, с усыпальницей! К хорам старые сказки!
        Нужно только вернуться на Каэтар. Как? Истман долго думал об этом и к своему сожалению пришел к выводу, что снова придется воспользоваться ножом. Теперь это его пугало. Но если нечасто, если только по мере необходимости... Справлялся же он прежде? Мог обуздать жажду? Значит, справится и сейчас. Только вернется в Империю, займет свое место в тронном зале Каэрского дворца. А потом уничтожит нож... или спрячет. Потом...
        - Ну, раз уж хочешь, - снова вздохнула Ольгери, - тогда выведу.
        И добавила тихо:
        - А говорил, не ждет никто.
        "Не ждут, - усмехнулся про себя Истман. - Сюрприз будет".
        - Собраться надобно, - продолжила, глядя в сторону, травница. - Сухарей насушить, козу к соседям пристроить. Дом заколотить. Выстынет же, пока нас не будет.
        Голос женщины жалобно дрожал, отвлекая Истмана от мыслей и планов. А ему-то что до её дома? У него там целая Империя "выстыла", пока он бродил по саатарским лесам.
        - Прогреешь, когда вернёшься, - бросил он.
        - Прогрею, - грустным эхом отозвалась травница.
        Засуетилась, зашарила по шкафам и полкам, словно немедленно собиралась в путь. Бормотала что-то себе под нос, загибала пальцы, что-то подсчитывая.
        Раздражала.
        - Выстынет, - повторила уверенно, в конце концов усевшись за стол напротив него. - А дров совсем мало осталось.
        Вот прицепилась, дура!
        - Может, у соседей одолжусь...
        Истман не стал выслушивать её причитания. Надел душегрейку и вышел за дверь. На холоде и думается легче, и бабы слезливые над ухом не гудят. Да и пройтись, ноги размять, не мешало бы. Топор в сенях взял зачем-то...
        ***
        Теперь это была настоящая усыпальница - под руинами осталось девять человек, ровно половина отряда. Остальные всё еще молились богам, благодаря за спасение. Как будто это боги подняли над их головами укрывший от обломков щит.
        - За святотатство наказаны, - лепетал один из гвардейцев. - Дурное дело - склепы грабить.
        Спохватился, придурок. Ну-ну.
        - Долю погибших разделим на оставшихся в живых, - громко, чтобы услышали все, сообщил он попавшему в число счастливчиков капитану.
        Как и предполагалось, ропот стих.
        - Возвращаемся?
        - Нет. Идем дальше.
        Магу удалось сохранить не только жизни бойцов, но еще и обломок стены с каракулями, и теперь он знал, куда идти.
        - В Пустоши.
        О Пустошах ходила дурная слава, но Брунис не верил в эти россказни. Говорили, что там нет источников силы, а Черта не позволяет дотянуться к тем, что снаружи. Говорили, что маги там слабеют, отдавая проклятому месту весь свой резерв и собственную жизненную энергию. Много чего говорили. Но бывший императорский чародей считал это все хорошо продуманной ложью длинноухих. Ведь если все так и есть, как бы жила в Пустошах Велерина? А есть документальные свидетельства её длительного пребывания там. И если в землях за Чертой нет магии, как она смогла перетащить туда свою усыпальницу?
        Да, он разобрался в заметках на стене, в рунах, формулах и корявом наброске карты. Понял, каким образом строился этот странный склеп. И даже сделал предположение о причинах нестабильности сооружения: повышенная влажность от близлежащих болот и колебания фона из-за близости древнего кладбища. Все знают о поле Сур: когда-то тут полегло не меньше сорока тысяч людей и эльфов, в том числе и от темных чар, а трупы закопали кое-как и место не очистили. Не такой уж умной была легендарная Велерина, раз выбрала заведомо неблагоприятный участок. Но какой сильной! Кто бы еще мог создать такую объемную матрицу?
        И скоро эта сила будет принадлежать ему.
        Сравнив наброски со стены с картой местности, Брунис нашел приблизительное место прохода, сверил свои расчеты с оставшимися от покойного Императора бумагами и сократил погрешность до пол парсо. Оставалось выйти к Кургану, а дальше дар подскажет дорогу.
        ***
        Первое, что Истман почувствовал, это даже не тепло (они снова вернулись в лето), не свежее дыхание ветра, не запах трав. Вырвавшись за пределы кармана, он вдруг ощутил, насколько огромен этот мир. Просто лежал на земле, смотрел в небо, не затянутое мутной пленкой, и щурился, как никогда прежде, радуясь яркому солнцу.
        Сайли покрутил у виска пальцем, но мужчине было все равно.
        - Дети этого не чувствуют, - сказала присевшая рядом Олья. - Для них это как игра: Пустоши - не Пустоши, карман - не карман. А взрослому человеку, да, хорошо наружу вырваться. Ты погоди, ещё за Черту выйдешь, землю целовать станешь.
        Теплую одежду она припрятала в кустах и забросала ветками. Вряд ли та ей понадобится, когда пойдет назад. Длань тут - почти полгода там, придет уже весной, а то и к лету. Будет тащить свою потрепанную доху и тулупчик внука по блекло-зеленым лугам кармана...
        - Почему ты все время возвращаешься? Осталась бы там, в большом мире.
        - Спокойнее в кармане. Да и привыкла я уже. Есть в этом своя радость, уходить и возвращаться.
        - Как от тесной обуви, - усмехнулся Истман.
        - Какая ж радость в тесной обуви? - простодушно удивилась целительница.
        - В обуви - никакой. Радость, когда её снимаешь.
        Дорога обратно разительно отличалась от пути в карман. Тогда, только попав в Пустоши, он ощущал гнетущую тяжесть и едва переставлял ноги. Сейчас, покинув карман, шел легко и быстро. "А за Чертой я, должно быть, смогу летать", - думал он с улыбкой.
        Даже на ночь не хотелось останавливаться. Не хотелось есть. Не хотелось спать.
        И он не спал. Лежал на разложенном у костра плаще и смотрел на звезды, которых так не хватало на мертвом небе над кособоким домишкой Ольгери. Хорошо.
        - Просто за Черту спешишь или торопишься к кому, Лим? - голос женщины был похож на эту ночь, таким же теплым и тихим.
        - Просто. Торопиться не к кому.
        - А был кто? Жена, дети?
        - Нет. Не было.
        - Успеешь ещё. Молодой. Сорока ведь еще нет, да?
        - Да.
        Тридцать три. Вся жизнь впереди, как говорят. Вернет себе трон, наведет порядок в Империи, а там можно будет и жениться. Еще в первые годы войны советники намекали, что неплохо бы заключить союз с какой-нибудь соседней державой таким образом. Счел неуместной глупостью. А нужно было. Жена, наследник - сейчас бы на его стороне был бы еще какой-нибудь королёк или князь, защищающий не только его, но и интересы своего внука. Было бы, к кому обратиться за помощью, попросить армию...
        - А родители? Братья, сестры?
        - Родители умерли. Давно. Братьев и сестер нет.
        Странно, что она решила расспросить его об этом только сейчас. Может, знала, что раньше не ответил бы? А теперь что уж - можно и поговорить, раз не спится.
        - Значит, не к кому тебе идти?
        Трещал костер, звенели цикады, на небе серебряным блюдцем висела луна...
        - Вот и оставался бы. Ну и что, что карман? И к карману люди привыкают. Обжился бы. Может, дом у нас себе справил бы. Может, в Город подался бы. Парень ты не ленивый и, что ученый, видно - голова у тебя работает. А коли голова работает, то и рукам дело найдется. Не пропал бы у нас. А там девку бы какую за себя взял, много их там, то ты никого, кроме Ланки, не видел, а как выбрался бы в Город...
        - Хватит!
        Сайли вздрогнул во сне от его окрика. А он просто испугался. В своих рассказах Олья будто рисовала картины, живые, яркие... не лишенные привлекательности. И от этого становилось страшно. Страшно было думать о том, чтобы жить под небом без солнца, в бревенчатом доме с деревенской девкой, похожей на рыжую Ланку, что стала бы рожать ему детей, похожих на Майку, доила бы безрогую козу, делала кислый сыр, а к праздникам покупала бы у Фаски спирт...
        - Хватит, - попросил он уже тише. - Спать пора.
        С утра настроение было заметно хуже, дорога сделалась тяжелей. Останавливался он теперь чаще, как будто специально оттягивал выход к черте. Потом спохватывался, ругал себя и опять переходил на быстрый уверенный шаг. Но вскоре снова останавливался, придумывая очередной предлог.
        - Не нужно тебе туда, - в лоб заявила Олья на одном из таких привалов. - Не выйдет из этого хорошего.
        Он вздрогнул, восприняв эти слова, как пророчество.
        - Не ходи. Страшно мне за тебя.
        - Вот заладила! Страшно! Скажи, что дрова колоть некому будет.
        - Да какие уж там дрова, - грустно улыбнулась женщина. - На тебя ж смотреть жалко, как ты топор берёшь. Небось до кармана и в руках не держал никогда. Молодой ты, неприспособленный, жизни не знаешь.
        Жалеет. Ну не дура ли?
        - Не пропаду, - буркнул он.
        Нужно было идти дальше, а не слушать этот бред, но Истман отчего-то не торопился. Порылся в сумке, в которую он бросил более менее целые вещи для дороги, а Олья наложила сухарей, головку козьего сыра и каких-то душистых травок. Вынул маленький узелок. Когда полуэльфка тащила его от брошенного имперского лагеря, не поленилась прихватить кое-что из его одежды. А костюмы Императора кое в чем выгодно отличаются от нарядов простолюдинов.
        - На вот, - он швырнул целительнице срезанные бесполезных тряпок пуговицы. Всего две - остальные самому нужны. - Это серебро. Решишь за Чертой остаться, пригодится. А вернешься, дашь тем, кто в Город поедет. Пусть выменяют тебе за него чего-нибудь... сама решишь, чего. Спрячь пока.
        Потом, когда уже пошли, подозвал к себе Сайли и велел пацану присмотреть, чтобы бабка не отдала кому-нибудь подарок. А то она такая, с неё станется.
        В этот раз Истман даже не заметил, как миновал Черту. Наверное, оттого, что он не думал ни об убийствах, ни о крови, а в голове путались бредовые мысли, тени проигнорировали идущих по сумрачным тропам людей - он не заметил ни одной. Хотя, честно сказать, и не высматривал.
        А там, на другой стороне, просто захлебнулся льющейся отовсюду жизнью. Права была травница. Землю целовать, конечно, не стал, но простоял не меньше пяти минут на одном месте, с идиотской улыбкой любуясь раскинувшимся впереди лесом, слушая пение птиц и шелест листьев. Всё это было и там, за Чертой, и лес, и птицы, но здесь оно было... было... Истман не смог подобрать слов. Но если потом кто-нибудь однажды спросит у Каэрского Императора, был ли он когда-нибудь по-настоящему счастлив, он с уверенностью сможет сказать: да, был, в первые минуты после того, как вернулся из Пустошей.
        - Давай, - нарочито равнодушно сказал он Ольгери, - иди, куда тебе там. А я сам уже.
        - Тут до Кургана одна дорога. Если только лесом напролом не попрешь.
        Пришлось топать рядом и дальше. Можно было вырваться вперед или, наоборот, отстать, но глупо как-то выходило.
        Через полчаса целительница вдруг остановилась, что-то почуяв. Предупреждающе махнула рукой, но опоздала: навстречу им уже вывернула из-за крутого поворота люди. Не много, человек десять, но все при оружии. А самое плохое - Истман узнал этих людей. По крайней мере, одного из них - высокого грузного бородача с коротким мечом на поясе и толстой серебряной цепью на груди.
        - Постой, - он придержал Олью за руку и оттянул к обочине, почти в самые кусты. - Пусть пройдут.
        Истман поздно осознал свой просчет. Время в кармане бежало быстрей. Брунис, как он и ожидал, нашел ложную усыпальницу и знаки и отправился в Пустоши на поиски настоящей. Но случилось это не два месяца назад, и даже не длань. Тут, в большом мире, прошло всего несколько дней.
        - Пусть пройдут.
        Солдаты вскинули арбалеты, но скорее по привычке. Вряд ли бородатый селянин, каким теперь выглядел бывший Император, женщина в бедном платье и прижавшийся к ней мальчишка могли вызвать подозрения. Истман опустил глаза, чтобы не выдать себя взглядом.
        Но он забыл еще кое-что. Магу не нужно зрение, чтобы узнать. Брунис замер, даже на расстоянии было видно, как удивленно приподнялись густые брови, а потом воздух вокруг сделался похожим на вязкую смолу, превращаясь в ловушку.
        - Что ж ты за тварь такая не убиваемая?!
        Но ему не нужен был ответ на этот вопрос. И Истман живым ему был не нужен. На ладони мага зажглась багровая искра, но за миг до того, как она полетела к своей цели, зазвенело в ушах, будто лопнула, натянувшись, стальная струна, разорвались невидимые путы, и толкнуло в плечо:
        - Беги!
        Сзади был густой лес - беги, не останавливайся. Повезёт, не найдут.
        А впереди, медленно, словно в дурном сне, опускалась на землю черноволосая полуэльфка. Но прежде падали вниз тяжелые алые капли...
        - Ба-а-а!!! Гады вы! Гады! - и вперед, оскалившимся волчонком на застывших на дороге людей.
        Просто дрогнула рука непонятно чего испугавшегося солдата. Просвистел арбалетный болт. А в отряд набирали лучших - такие не промахиваются.
        Истман сам не понял, откуда взялся в руке костяной нож, когда успел вытащить из-за пояса. Не знал, зачем рванул, как и Сайли, вперёд. Глупо.
        Следующая огненная искра ударила в грудь, сбила с ног, выжгла кровавую дыру...
        - Не сдох ещё?
        Не сдох. Но ты подойди поближе, подойди... Не хочет - не дурак. Сейчас ударит ещё раз со стороны...
        Из последних сил человек поднялся на локте и резко выбросил вперёд руку. Пролетев по воздуху, костяной нож вонзился в живот мага. Бородач взвыл, схватился за рукоять...
        Истман знал, что сейчас будет. Брунис выдернет нож, с силой швырнет обратно, и костяное лезвие воткнется в плечо. А потом маг сожжет его дотла, чтобы наверняка. Он знал это так, словно всё уже случилось...
        Но пока... пока нож пил силу колдуна, а кольцо наполняло ею тело лежавшего на земле человека. Несколько мгновений вседозволенности...
        - Ах ты ж...
        И нож уже летит в обратном направлении. Один удар сердца, и всё закончится.
        Для всех, решил Истман, собирая в комок вырванные у мага искры дара. И гори оно всё... синим пламенем!
        Как же жаль, что уже ничего не исправить, не изменить, не повернуть время вспять...
        Сначала в плоть вонзилось костяное лезвие. Затем он ослеп от яркой вспышки.
        А потом наступила тьма.
        Первые мгновенья она была густой и непроглядной, как ночь в кармане. Тянулись минуты, часы, может быть, даже годы, а вокруг не было ничего, кроме этой всепоглощающей тьмы. Но затем где-то вдалеке забрезжил неяркий свет. Он приближался, постепенно заполняя собою черную пустоту, и пустота уже переставала быть таковой, превращаясь во что-то... Что-то твердое под ним - наверное, пол. Вверху - потолок. Если повернуть голову влево, можно увидеть округлую каменную стену. А если вправо...
        Это был эльф. Блестящие золотом волосы, большие голубые глаза, чуть вытянутые к вискам, острые уши. Невероятной, даже для эльфа, красоты лицо и ледяная улыбка.
        - Кажется, ты что-то сказал о Времени?
        Внизу, под ним, действительно, был пол, холодные мраморные плиты. Вверху - потолок в разноцветных разводах. А в большом круглом зале без мебели и каких-либо украшений помимо него находился лишь этот странный эльф. Волосы длинноухого волнами стекали по плечам и спине, обтянутой ярко-синим шелком. На нём было что-то вроде платья с длинными, прячущими кисти рук, рукавами и широким подолом. А на ногах сандалии - переплетение кожаных ремешков и золотых цепочек, позвякивающих при каждом шаге.
        - Я умер?
        Расхаживающий по залу эльф резко обернулся:
        - Я похож на пресветлого аура?
        Скорее уж на демона. Его красота ужасала сильнее любого уродства, а слова, казалось бы, безобидные, сочились ядом.
        - Нет. Ты не умер. Уже не умер. Пока.
        Истман ничего не понял из этого ответа. Сел. Провел рукой по груди. Ни раны, ни боли, рубаха цела...
        - Где я?
        - У меня. Но если тебе тут не нравится, можешь вернуться.
        - Куда?
        - Обратно.
        Лесная дорога. Брунис. Огонь. Смерть.
        - Нет, мне здесь... нравится. Но как я...
        - Попал сюда? - эльфа раздражала медлительность его вопросов. - Я забрал. Ты сказал или подумал, что неплохо было бы повернуть время впять, а когда кто-нибудь хочет, - он приблизился, присел на корточки и заглянул в глаза, - когда кто-нибудь действительно хочет изменить время, я слышу это и могу...
        - Помочь?
        Незнакомец поднялся, обдал холодом взгляда.
        - Вмешаться. Я могу вмешаться. И то, лишь в том случае, если эта просьба прозвучала в Пустошах или неподалеку от Черты. Ты позвал, я услышал, вытащил тебя, и теперь ты...
        Пауза затянулась всего на секунду, но Истман успел представить себе все муки Бездны.
        - Мой гость, - закончил эльф. - Назовём это так. Ты можешь жить здесь. Есть, пить, брать всё, что тебе понравится. Будешь разговаривать со мной, рассказывать обо всём, что ты знаешь, что когда-нибудь видел сам или слышал от других. Если мне понравится говорить с тобой, мы, может быть, даже подружимся. Если нет...
        Что-то подсказывало Истману, что с этим странным эльфом лучше не ссориться.
        - Начнем немедленно, - решил длинноухий. - Присаживайся.
        Там, куда он указал рукой, появился маленький круглый столик и два плетеных кресла. Человек осторожно поднялся с пола и проследовал к ним.
        - Садись-садись, - поторопил эльф. - У тебя есть вопросы, у меня есть вопросы. Договоримся так: я отвечаю на один твой вопрос, а ты отвечаешь на мой. И так до тех пор, пока вопросы не кончатся.
        - Зачем?
        - Твой первый вопрос, - отметил хозяин. - Отвечаю: это - игра. Мне скучно, и я придумал себе такое развлечение. Теперь мой вопрос. Что это?
        Из длинного рукава вынырнул костяной нож и лёг на стол.
        - Это нож, - ответил мужчина.
        - Я вижу. Как он работает?
        - Это уже второй вопрос. А сейчас моя очередь.
        На мгновенье эльф замер, на красивом лице промелькнуло недовольство, непонимание, а потом эти эмоции стерлись жесткой усмешкой.
        - А ты интересный человек, - заявил он. - Я не люблю людей, но ты мне нравишься. Хорошо. Твой вопрос.
        - Со мной были женщина и ребенок. Что ними случилось?
        - Они умерли. Ты же это видел. Все умерли. Маг убил твою спутницу, а ты убил мага и его людей. И я хочу знать, как тебе это удалось. Это мой следующий вопрос. Как?
        - Я сжег их магией.
        - Но...
        - Теперь мой вопрос.
        Истман понимал, что играет с огнем. Но он также понимал, что иначе с этим странным эльфом нельзя. Просто ответив на все его вопросы, он станет неинтересен. А когда он станет неинтересен, станет и не нужен.
        - Как вам удалось вытащить меня сюда?
        - Силой своего дара, - остроухий, похоже, решил воспользоваться его же уловкой и не давать конкретных ответов. - Хочешь вина?
        - Да. Снова моя очередь.
        Эльф звонко рассмеялся:
        - Ты определенно мне нравишься.
        На столе появилась бутылка из темного стекла и два изящных бокала. Хозяин разлил вино.
        - Давай, спрашивай.
        У прозрачного алого напитка был удивительный вкус, насыщенный, но в то же время лёгкий, с яркими цветочными нотками, словно в вино добавили сладкий нектар дурманящих лилий. Бывшему Императору никогда не доводилось пробовать ничего подобного, и он на несколько секунд отвлекся от беседы, отпивая понемногу, ненадолго задерживая вино во рту, а потом, прикрыв глаза, наслаждался послевкусием. На ум пришло, что это, возможно, какое-то одуряющее средство, которое заставит его сейчас рассказать как на духу всё, что захочет узнать длинноухий, но отказаться от удовольствия эта мысль не заставила.
        - В чём заключается ваш дар, сидэ...
        - Тэриан. Лорд Тэриан - так вернее. А мой дар...
        Истман спрятал в бороде улыбку и откинулся на спинку кресла. "А ведь я мог бы стать неплохим дипломатом", - сказал он сам себе. Эльф, сам того не заметив, давал ответ сразу на два вопроса. Во-первых, назвал своё имя. А во-вторых:
        - Мой дар заключается в способности управлять Временем.
        Временем?
        Недоумение на лице человека заставило мага улыбнуться:
        - Знаешь, я буду даже так любезен, что попытаюсь тебе это объяснить. Я управляю Временем. Меняю его. Замедляю, останавливаю, поворачиваю вспять... Точнее, мог всё это когда-то. Сейчас мой дар действует лишь в пределах этой Башни. И там, где меня призовут. Если, конечно, это будет не слишком далеко отсюда. Сейчас я не могу вмешиваться в реальность по своему желанию. Но, обращаясь ко мне, человек, эльф, орк... Кто еще живет в этот мире? Любой открывает мне доступ к своей судьбе. Но лишь тогда, когда у него есть всего одна альтернатива - смерть. И повлиять на судьбу этого зовущего я могу лишь одним способом - забрав его сюда. В момент твоей смерти я остановил время, немного отмотал назад, и вот ты, живой и невредимый пьешь здесь вино, тогда как там, за пределами Башни для всех ты уже мертв. Я понятно объяснил?.. О, демоны!
        Да-да, Истман уже не скрывал усмешки: эльф снова упустил свое право спрашивать.
        - Не очень, - ответил мужчина на случайный вопрос.
        Он, действительно, не понял, как манипуляции со временем могли привести его сюда, в то время как где-то рассыпалось прахом его тело. Но сейчас его больше интересовало другое:
        - Я смогу вернуться в большой мир?
        - Возможно, - ответил Тэриан уклончиво. - Когда-нибудь.
        Истман сник.
        - Теперь мой вопрос. Слушай внимательно. Я почувствовал, что кто-то зовет меня. Да, любая просьба об изменении времени воспринимается Башней как зов. А ты очень сильно хотел вернуть потерянные годы. И меня это заинтересовало. Я решил посмотреть, что ты за человек. Проследить твою судьбу, твою жизнь. Но как я уже говорил, сила моя сейчас ограничена. Я могу проникать в прошлое лишь на год назад или чуть больше. Я узнал кто ты есть, Император Истман, узнал, чем ты занимался всё это время. А ещё меня заинтересовала вот эта вещица, - он кивнул на нож. - Я видел, как ты убивал им магов и получал после этого их силу. Но я так и не понял, как он действует. Это и есть мой вопрос, человек. И советую тебе ответить на него честно и подробно. Что нужно сделать с этим ножом, чтобы получить чужую силу?
        - Убить им мага.
        - Я же сказал, подробно! - гневно выкрикнул эльф.
        Кресло под Истманом исчезло, и он упал вниз, больно ударившись о мраморный пол и расплескав вино. Но бокал не выпустил. А тот вдруг обернулся шипящей змеёй и попытался вцепиться ему в руку. Мужчина отшвырнул ядовитую тварь и хотел подняться, когда обутая в золоченый сандалий нога с силой ударила в грудь, наступая и прижимая к холодным плитам.
        - Это моя игра, - с интонациями давешней змеи прошипел эльф. - И я меняю правила. Говори. Как ты вытягивал силы из магов? Что для этого нужно?
        - Нож, - выдавил Истман. - Нужно убить им мага. Нож заберет силу и отдаст...
        О кольце он сказать не успел.
        - Значит, так просто? - эльф убрал ногу и отошел в сторону. - Всего лишь убить? Дарос!
        Истман поднялся и увидел рядом с Тэрианом невысокого мужчину средних лет в камзоле моды, наверное, позапрошлого века, в раздутых полосатых панталонах и ярко-красных чулках. Непонятно откуда появившийся в помещении без окон и дверей мужчина был обут в нелепые туфли с загнутыми вверх носками.
        - Это Дарос, - представил его эльф. - Каэтарский маг.
        - Дарос, да. Дарос, - лицо человека не выражало ничего.
        - Расскажи нашему гостю, зачем ты прибыл на Саатар, Дарос.
        - Я искал усыпальницу Велерины, - бесцветным голосом сообщил маг.
        - Знакомая история, да? - усмехнулся Тэриан. - Я знаю много таких. Дарос прибыл в Пустоши лет двести назад. Имел несчастье поссориться с тэвком. В последний момент, конечно же, раскаялся в этом поступке и страстно возжелал вернуть потерянное время. С тех пор живет здесь. Да, Дарос?
        - Дарос, да. Дарос.
        - Он слишком часто смотрел в окно, - поморщился эльф. - Это странно действует на людей. Но он и до этого меня раздражал. Нужно вонзить и не выдергивать, да?
        Человек кивнул, понимая, что сейчас будет.
        - Посмотрим.
        Тэриан, словно в тряпичную куклу, воткнул нож в мага, и тот замертво упал на пол. Истман ощутил как пошло от кольца тепло. Только тепло.
        Эльф не почувствовал ничего.
        - Бесполезно, - он пнул ногой распростертое перед ним тело. - Не тут. Не в Пустошах, не в Башне. Ни у кого, кроме меня нет здесь силы. И ты бесполезен, - обернулся он к Истману. - Но можешь остаться.
        Длинноухий наклонился и выдернул из трупа нож.
        - Это я тоже оставлю. Возможно, потом пригодится. А теперь иди.
        - Куда?
        - Куда хочешь. Если мне снова захочется поговорить с тобой или ещё что-нибудь, - вряд ли он случайно взглянул при этих словах на мёртвого мага, - я сам тебя найду. Ступай.
        Истман обернулся в поисках двери, через которую он мог бы покинуть этот чудной зал, но в сплошном кольце серой каменной кладки не было ни единого проема.
        - Как?..
        Спрашивать было не у кого - эльф исчез. А вместе ним и труп. Мужчина сел просто на пол, обхватил руками колени. Закрыл глаза. "Это сон, - подумалось ему. - Какой-то бред". Время, Башня, эльф в платье, волшебное вино и непонятный разговор. А может, бред начался еще раньше, и не было пути через Пустоши, Черты, встречи с Брунисом, смерти Ольи? Может, он перебрал вчера спирта у Фаски и спит сейчас на деревянном топчане под стеганным одеялом, и в соседней комнате дремлет на лавке травница, а на печи ворочается Сайли...
        - Проснись, - произнёс над ухом женский голос.
        Хвала богам, это, действительно, сон.
        - Проснись, тут нельзя спать.
        Истман открыл глаза и поднял голову. Рядом стояла эльфийка в простом голубом платье. Пепельные волосы девушки были заплетены в обычную косу, как у какой-нибудь селянки, раскосые голубые глаза смотрели с любопытством. Да и вся она, в отличие от "дружелюбного" хозяина, выглядела настоящей. Живой. И значит, это ему не приснилось.
        - Тут нельзя спать, - повторила незнакомка. - Пойдем, я покажу тебе свободную комнату.
        Она протянула ему руку и помогла подняться на ноги. Не выпуская ладони, повела туда, где, как он успел заметить, в полу еже открылся проход.
        Вниз вела крутая металлическая лестница. Спустившись по ней, Истман оказался в узком закругленном коридоре. С одной стороны был ряд одинаковых дверей из светлого дерева, с другой, по внешней стене Башни, тянулись высокие темные окна.
        У одного такого окна стоял, вглядываясь во тьму, стройный темноволосый юноша лет семнадцати. На идущих мимо он не обратил никакого внимания, а провожатая Истмана попросту обогнула молодого человека, слегка задев плечом, словно он был какой-то мебелью.
        - Хочешь продержаться подольше, не смотри в окно, - бросила она, обернувшись через плечо. - Или станешь таким же.
        На губах юноши застыла бессмысленная, но как будто счастливая улыбка. То же безумное счастье читалось и в больших карих глазах.
        - А что там, за окном? - спросил Истман.
        - Твоё прошлое. С рождения и до самой смерти. Любой день, любой час. Можно увидеть своих друзей, любимых, лучшие моменты... Всё, что только захочешь. Но если будешь делать это слишком часто, рискуешь лишиться рассудка.
        - Я не буду этого делать, - пообещал человек. - В моем прошлом мало хороших моментов.
        - Зачем же ты хотел вернуть его? Ты ведь хотел повернуть время вспять, как и все мы, раз оказался здесь. Зачем повторять жизнь, в которой не было ничего хорошего?
        - Возможно, чтобы прожить её по-другому?
        Эльфийку звали Мириаль, но она разрешила обращаться к ней просто Мири. По её словам она жила в Башне уже около пятидесяти лет: пыталась покончить собой после измены возлюбленного, выпила яд и в предсмертном бреду мечтала о возвращении счастливых дней.
        - Много здесь таких? - поинтересовался мужчина.
        - Дур, смешивающих вытяжку болиголова с розовым вином? - усмехнулась девушка. - Вряд ли. Но других немало. Несколько дней назад я насчитала семь людей, девять эльфов, двух полукровок и одного орка. Но за это время многое могло измениться. Время - самое странное, что есть в Башне. Однажды я разговорилась с одним молодым человеком, мы сидели в комнате с фонтаном - потом покажу, где это - пили вино, а мне понадобилось отлучиться ненадолго. На обратном пути меня отвлекли, я задержалась на несколько часов и решила, что меня уже не ждут. Потом долго искала своего собеседника, чтобы продолжить разговор, но он как в воду канул. Здесь такое случается, и я не удивилась. Но спустя месяц снова зашла в комнату с фонтаном и увидела его, сидящего за столиком, на котором стояли наши бокалы, и лежало надкушенное мной яблоко. Он уверял, что меня не было не более пяти минут.
        - Да, удивительно.
        - Или нет, - пожала плечами Мири. - Если вспомнить, кто такой Лорд Тэриан. Он же Повелитель Времени, тот самый, из легенды.
        - Из какой?
        - Ты не знаешь? Не местный?
        - Нет. Я из Восточных Земель.
        Подумал и добавил с вызовом:
        - Я - Истман, правитель Каэтарской Империи. Прибыл на Саатар во время последней войны наших держав.
        Эльфийка смерила долгим взглядом и вновь передернула плечами:
        - Какая теперь разница? Сейчас ты не Император, а игрушка господина Башни, как и все здесь. И даже если ты убивал моих собратьев голыми руками, я буду приходить к тебе, чтобы поговорить. Пока с тобой можно будет говорить.
        - Пока?
        - Не хочу загадывать, но обычно все гости Лорда Тэриана теряют рассудок. Начинают смотреть в окно или сводят себя с ума мыслями о том, что всё это нереально. Как правило, это начинается уже через год. Тогда с ними уже не поговоришь.
        - А зачем тебе эти разговоры?
        - Затем же, зачем и Тэриану. Это не секрет, я предупреждаю каждого новичка. Нужно жить настоящим, общаться с живыми и пореже смотреть в окно. Тогда еще можно продержаться. Ты думаешь, для чего Повелителю Времени тратить силы, которых у него и так немного, и вмешиваться в наши судьбы? Он ведь заперт тут очень давно. Недостатка в еде и питье нет, но этого мало. Ему нужны зрители, слуги, собеседники, любовницы...
        - Любовницы? - Истман окинул девушку недвусмысленным взглядом.
        - Мы не станем этого обсуждать, - предупредила она спокойно. - Я говорила о том, что Тэриан сошел бы с ума, не будь тут нас. И я пытаюсь продержаться, используя этот же способ - иллюзию нормальной жизни в нормальном обществе.
        - Сама догадалась?
        - Нет. Мне рассказал об этом человек, встретивший меня в мой первый день здесь. На тот момент он был пленником Башни уже более века.
        - И где он сейчас?
        - Наверное, смотрит в окно, - с грустной улыбкой ответила Мири. - Но я планирую протянуть дольше.
        Мириаль вела его чередой коридоров, залов и лестниц. По пути им еще несколько раз встречали смотрящие в окна, сначала эльф, чьё лицо было изуродовано десятком шрамов, словно кто-то нарезал на лоскутки кожу, потом - миловидная человеческая девушка. Счастливые, отрешенные безумцы.
        - Будешь жить здесь, - эльфийка остановилась у одной из дверей. - Там есть ванна и все необходимое. В шкафу одежда. На столе всегда еда и вино. Если понадобится что-то, чего нет в комнате, просто походи по Башне - оно обязательно найдётся. Живых искать сложнее. Но со мной ты ещё встретишься. И с Лордом Тэрианом тоже. Ты - новенький и на какое-то время станешь его любимой игрушкой. Не перечь ему ни в чем, если хочешь жить.
        - Разве это жизнь?
        - А тебе понравилось умирать, Истман? - она резко вскинула голову. - То-то же. К тому же есть надежда однажды выйти отсюда... Шансов нет, а надежда есть.
        Комната ничем кроме размеров не уступала той, в которой он жил в своем каэрском дворце: широкая постель, мягкий свет из подвешенных на золоченых цепочках стеклянных шаров, дорогие ковры. В шкафу отыскалась одежда, всё от домашнего халата до парадного костюма, за маленькой дверцей ванна, а в ней - зеркало и бритва. Влезть в теплую воду и перерезать запястье, как это сделала мать, когда поняла, что её любовник к ней уже не вернется. Но ему, действительно, не понравилось умирать. Побрился, выкупался, надел удобную широкую рубаху, штаны и мягкие комнатные туфли. Съел два сочных персика. Ощущение нереальности не оставляло.
        Огляделся и понял, чего не заметил сразу: в комнате не было окон. Ну, конечно, она же внутри Башни, а окна только на внешней стене. Необычные окна. Мири не говорила, что в них совсем нельзя смотреть, предупреждала, что не стоит делать этого часто. Так почему бы не проверить? Не убедиться еще раз в реальности этого кошмара?
        Истман вышел в коридор. Окно располагалось как раз напротив его двери - разноцветные стекла в мелких деревянных переборках. Он дернул за ручку, и створки легко распахнулись. Снаружи была темнота. Мужчина протянул ладонь и наткнулся на упругую стену воздуха - темнота была осязаемой и плотной. Значит, любой день, любой час? Он попытался вспомнить какой-нибудь приятный момент из своего прошлого, когда был счастлив. Может, день коронации?
        От неожиданности он отступил назад: перед ним вдруг возник тронный зал Императорского дворца в Каэре. На троне - он сам. Вокруг лебезящие придворные. Заискивающие улыбки и хищные взгляды, страх и ненависть, осторожное презрение, откровенные насмешки - почему тогда он не заметил всего этого? Справа от молодого Императора Брунис: на лице застыла маска почтения, а глаза ровным счетом ничего не выражают. Вот кто всегда умел притворяться.
        Истману стало неприятно смотреть на это. Нет, это не счастливое воспоминание. Он закрыл окно.
        - Похвально, - за спиной стоял Лорд Тэриан. - Хотя я и не знаю, что ты там увидел. Раньше я мог проследить жизнь любого до самого рождения. Теперь - лишь год до попадания сюда. Обидно. Но, думаю, ты не откажешься рассказать мне о том, чего я не увидел. Вчера мы не договорили.
        - Вчера?
        - Вчера или позавчера, - эльф равнодушно повел рукой. - Я успел два раз поспать и трижды поесть. Время - странная штука. Советую ориентироваться на то, что за Чертой. А там прошло не более часа, и ветер ещё не успел развеять твой пепел.
        Человека передернуло от этих слов, а длинноухий рассмеялся так, словно это была его лучшая шутка.
        - Пойдем, расскажешь мне то, чего я не смог увидеть.
        Место, куда привел его Тэриан, напоминало пещеру: каменные своды, полумрак, десяток журчащих ручьев, стекающих с разных сторон в круглое углубление в центре. Тут не было ни кресел, ни даже скамьи, пришлось усесться прямо на камни и долго, пока во рту не пересохло, рассказывать о своей жизни, отвечая на каждый вопрос эльфа. Истман не боялся, что того разозлит факт развязанной им войны и убийства соплеменников. Похоже, все чувства, кроме любопытства, были Тэриану чужды.
        - Ты дурак, - заключил эльф, дав ему небольшую передышку. - У тебя были деньги и свобода, ты хотел отправиться на Саатар, чтобы найти усыпальницу, и потратил годы на ненужные войны? Зачем?
        - Мне нужно было расчистить себе дорогу в Лесу...
        - Расчистить? От кого? Кто бы тебе помешал? Приплыл бы на Саатар как принц Империи, привез бы своих людей, нанял бы тут проводников. Моя дорогая сестра сама выделила бы тебе отряд сопровождения, и два десятка лучших лар'элланских бойцов следили бы за тем, чтоб и волос с твоей головы не упал.
        - Ваша сестра? - удивился Истман.
        - Аэрталь, - скривился Тэриан. - Слышал о такой? Но это моя история, а мы сейчас разбираем твою. Разве Лар'эллан враждует с людьми? Разве твоему народу запрещено передвигаться по нашему лесу? Вас ведь впустили даже в наши священные города! Так зачем тебе понадобилась эта война?
        - Аэрталь - ваша сестра? - услышанное не укладывалось в голове.
        - К сожалению. Но ты так и не объяснил, зачем начал войну. Зачем тебе понадобилось никчемное окраинное королевство? Зачем нужно было убивать предшественника, который и так собирался передать тебе власть?
        - Я хотел сохранить земли короны, а он отдавал Кармол, - попытался объяснить Истман.
        - Люди, - презрительно бросил Тэриан. - Вам всего мало. Земель, власти. Но все равно это было глупо. Тебе ведь нужна была усыпальница? Так и шел бы к ней.
        - Сомневаюсь, что королева Аэрталь позволила бы мне это.
        - Ты дурак, - снова вздохнул эльф. - Ей безразлично, кто ищет этот склеп. Хотите подыхать в Пустошах? Идите и подыхайте. Но вам, людям, если вы чего-то хотите, обязательно нужно взять это силой. Иначе вы не умеете. Я же сказал тебе, что Аэрталь лично позаботилась бы о том, чтобы Каэрский принц путешествовал по её землям с комфортом. А когда ты добрался бы до усыпальницы, невинно похлопала бы ресничками и сказала, что знать не знает, отчего сила мира не далась тебе в руки.
        - Потому, что усыпальница не настоящая.
        - Потому, что ты дурак, - в третий раз заявил Тэриан.- Все вы, люди, видите лишь то, что желаете видеть. Ruoi essa, tela essa. Так сказала Рина. Да, если ты не знал, её звали просто Рина. Безродная крестьянка, и имя у нее было такое же простое. Vi elle Rina её стали называть только тут, на Саатаре. Vi elle - сестра эльфов, это ведь так просто! Но вы не видите. Вы, люди, решили, что невежественные селяне, не видевшие ничего дальше своего надела, могли дать своей дочери такое вычурное имя? Нет, я начинаю верить, что все ваше племя - шутка Мигула. Говорят, что когда бог скучал, он нарядил двух обезьян в платья и научил разговаривать. А научить думать не посчитал нужным. Ruoi essa, tela essa! Я и так сказал тебе больше, чем нужно. Теперь ты скажи мне, что это значит.
        - Моя кость, моя кровь, - повторил Истман на каэрро. - Кость и кровь...
        Боги! Как же глуп он был! Он и те, кто был до него. Тэриан прав, люди видят лишь то, что хотят увидеть. Они хотели получить силу мира и придумали для себя призрачный способ это сделать.
        - Велерина говорила о своем прямом наследнике?
        - А ты небезнадежен, - усмехнулся Тэриан. - Я уже был заперт здесь, когда появилась эта сказка, но знаю, что поначалу Аэрталь пыталась её опровергнуть. Но люди - им же нужно убедиться, проверить, расковырять сгнивший труп, обвешаться амулетами из костей - только тогда они поверят, что не стоит искать скрытый умысел в простых словах.
        Всё оказалось ещё хуже, чем Истман себе представлял. Вся его прошлая жизнь - сплошная бессмыслица. А нынешняя - это даже не жизнь. И он сам - всего лишь говорящая обезьяна при боге Башни...
        Он закрыл глаза, а открыв их, увидел, что они уже в другом помещении, в таком же круглом зале, как тот, где встретил его Лорд, но тот был пуст, а здесь была мебель, несколько хаотично расставленных кресел, этажерка с книгами и маленькие столики с разложенными на них яствами. Пребывая в растерянности близкой к отчаянью, бывший Император взял гроздь винограда и, отщипывая по ягодке, неторопливо побрел вдоль стены, на которой висели большие яркие портреты.
        - Кто-то хранит изображения любимых, а я окружил себя ненавистными лицами, - произнес эльф. - Это дает мне цель. А цель позволяет жить.
        С одной из картин на Истмана глядела королева Аэрталь. На другой он увидел черноволосого эльфа с длинной саблей в руке. На третьей - снова Аэрталь. На четвертой - парочка эльфийских детей - девочка и мальчик, оседлавшие белоснежную крылатую лошадку. Чем могли не угодить хозяину дети?
        Человек молча шел по этой странной галерее, пока не остановился перед портретом женщины, показавшейся ему знакомой. Присмотрелся. Действительно, она. Лично не встречались, но изображение, передаваемое с донесениями армейскими магами, Истман помнил хорошо. Сходство с портретом было не идеальным, но образ достаточно узнаваемым.
        - Что скажешь? - поинтересовался эльф. - О картинах, о целях, о ненависти?
        - Не знаю, - человек всмотрелся в открытое юное лицо. - Теперь, наверное, ничего. У меня нет больше целей. И нет ничего, за что бы я мог ненавидеть кого-нибудь. Даже её.
        - А за что тебе ненавидеть её? - удивился Тэриан.
        - Он разгромила мою армию, убила многих из моих магов, - в словах не было ничего, кроме равнодушия. - Она отобрала у меня победу в Кармольской войне...
        - Она?! Как... О ком ты говоришь сейчас?
        - О ней, - Истман кивнул на портрет, уже понимая, что его не может быть в этой Башне. - О Галле Ал-Хашер.
        Ответом стало долгое молчание. Затем эльф радостно рассмеялся, расхохотался почти до слёз.
        - Я знал, что ты небесполезен! Знал! Ruoi essa, tela essa. Ты понял? Ruoi essa! Она жива, твоя Галла, победительница армий? Сильная чародейка? Управляет всеми стихиями? Прекрасно! Просто великолепно!
        Человек терпеливо дождался, пока у Тэриана пройдет непонятный приступ веселости.
        - Я не знаю никакой Галлы, - с улыбкой, от которой по коже пробегали мурашки, произнес наконец эльф. - А это портрет той, кого вы называете Велериной. Ruoi essa! Что и требовалось доказать! А теперь скажи мне, где её найти.
        - Я... я не знаю...
        - Где мне её найти?!
        Неведомая сила вжала Истмана в стену, а на шею сдавили тонкие пальцы с длинными отполированными ногтями.
        - Мне нужно знать, где она. Не сейчас - ты этого не скажешь. Любое место, любой день, но не дольше, чем год назад. Ты понял вопрос?
        Человек захрипел, и пальцы немного разжались.
        - Время. Место.
        - Она здесь... я слышал. На Саатаре.
        - Конкретнее. У меня не хватит сил, чтобы обшарить в поисках нее Лес. Но хватит, чтобы выбить из твоей головы тот студень, что вы, люди, принимаете за мозги. Место. День. Время.
        - Не... знаю...
        Во рту появился неприятный привкус, а в глазах потемнело. Умирать во второй раз было страшно.
        - Место. День. Время, - продолжал твердить эльф.
        Она на Саатаре, Истман помнил. Накануне того дня, как Брунис пытался убить его, он получил донесение: Маронская Волчица на Саатаре. Там была дата. Там было указано место, какая-то деревня, что-то связанное со змеями...
        - Ясуна... - выдавил он на последнем дыхании. - Ясуна...
        Хищная хватка на горле ослабла.
        - Во... восьмое мая...
        - Хорошо, - ласково улыбнулся Лорд, не отпуская шеи. - Теперь назови точное время.
        Время? Откуда ему знать время? Но дышать хотелось безумно...
        - Полдень, - выпалил Исман наобум, а в следующий миг, освобожденный, сползал по стене, судорожно глотая воздух.
        - Я же говорил, что мы подружимся, - рассмеялся Тэриан. - Ясуна. Восьмое мая. Полдень. Посмотрим.
        Пленник не помнил, чтобы в зале было окно, но оно было. И Повелитель Времени уже вглядывался во тьму.
        - Подойди, - велел он человеку. - Это она?
        Приблизившись Истман смог видеть бысокий бревенчатый дом, голубятню рядом с ним, и умостившуюся на крыше троицу.
        - Она. Я и сам вижу, - протянул удовлетворенно Тэриан. - Мужчина в маске, рядом с нею - кто это?
        - Лар Ал-Хашер, её муж. Сумрак.
        - Сумрак. Так правильно. Он опасен. Древний дух в смертном теле, я и не знал, что такие ещё ходят по этой земле. А третий?
        - Не знаю, - с опаской ответил Истман, присмотревшись к светловолосому мальчишке-полуэльфу.
        - Сейчас узнаем, - усмехнулся эльф. - Он нам нужен. Я не могу проследить путь чародейки или её мужа: их сила - их защита. А этот полукровка нам поможет.
        - Поможет в чем? - осмелился спросить человек.
        - Поможет мне освободиться. Ты разве не слышал эту историю? Распрекрасная подруга моей сестры и возлюбленная моего братца наложила печать крови на эту Башню, и с тех пор я пленник в собственном доме. Есть еще чары демонов, но они уже не могут удерживать меня, я научился влиять на мир и отсюда. Вытащил же я тебя? Но мне мало радости управлять миром, оставаясь узником. К тому же, выйдя, я скорее сотру Черту. А выйти я смогу только когда та, в ком течет кровь Велерины, сломает печать. Теперь понял? Мне нужна эта женщина. Здесь. И кто-то должен привести её. Слышишь, они собираются куда-то? Кажется, на твои поиски. Забавно. По-моему, это удобный случай. Набирают отряд.
        - Еще десяток вам дам, если добровольцы найдутся, - услышал Истман слова беловолосого.
        - Десяток, - повторил Тэриан. - А что, если в этом десятке будет кто-то, кто приведет чародейку к Башне? Она ведь не знает Пустошей. Пусть с ней пойдет кто-то, кому она будет доверять, кто не вызовет подозрений... Что скажешь?
        - Как вы это сделаете?
        - Я уже это сделал! - заявил эльф. - Это ведь прошлое, ты забыл? Восьмое мая. А сегодня уже шестнадцатое.
        Восемь дней. Истман вздохнул: всего восемь дней, а столько всего уже случилось с ним.
        - Нужно поискать кого-нибудь из окружения этого... Арая. Его зовут Арай. Или послать кого-нибудь к нему. Пусть будет в Ясуне, когда наследница появится там. Пусть пойдет добровольцем в Пустоши.
        Человек не понимал ни слова, а Тэриан продолжал вглядываться в сменяющиеся за окном картины.
        - Вот оно!
        Взмах меча, и окровавленное тело падает в траву.
        - Красиво, - мерзко усмехнулся эльф. - Повторить?
        И снова: удар, кровь, труп.
        - Кто это? - Истман спрашивал об убитой девушке, полукровку с мечом он узнал.
        - Маленькая лесная разбойница, - пожал плечами эльф. - Ты же сам начал эту войну, а в смутное время лес просто кишит такими. А Арай, или Арвелан, как называют его в Доме Тихой Воды, как раз и занимается тем, что избавляет землю от подобных крыс. Неплохо справляется, как ты заметил. Посмотрим еще раз?
        Человек отвел взгляд.
        - А знаешь, что самое главное? - продолжил Лорд. - Она зовет. Она думает о том, что сделала бы с этим белобрысым, если бы у нее было побольше времени. Думаю, стоит дать ей шанс. Она молода, сильна, вынослива. Если через несколько дней после своей смерти она появится у Арая, он не узнает её. Возьмет в свой отряд. А когда придет время, она встретит чародейку и приведет её сюда. Кто станет подозревать в чем-то милую юную девушку? Правда... она не такая уж милая...
        Эльф отвернулся от окна и смотрел теперь в другую сторону. Туда, где на каменном полу уже лежала недавняя жертва. Так вот, как это происходит. Но ведь там, за окном остался её труп! В голове не укладывается...
        Истман все еще пытался найти разумное объяснение происходящему, когда девушка пришла в себя, вскрикнула и резко села. Из-под грязных спутавшихся волос на мужчин смотрели глаза маленького, но злого хищника. Тэриан улыбнулся ей. Почти по-отечески.
        - Я... я что, умерла?
        Видимо, все задают этот вопрос, просыпаясь в Башне.
        - Да, - спокойно ответил эльф. - Хочешь посмотреть на того, кто тебя убил? Иди сюда. Взгляни. Его зовут Арай. Кажется, ты жалела о том, что у тебя слишком мало времени. Что бы ты сделала, будь его у тебя больше?
        - Перерезала бы ему глотку!
        - Это осуществимо. Но сейчас ты еще очень слаба. Поживи здесь немного. Я научу тебя сражаться, чтобы ты смогла отомстить, а ты окажешь мне небольшую ответную услугу. Договорились? Вот и хорошо. Сейчас я проведу тебя в комнату. У тебя никогда не было такой роскошной комнаты, тебе понравится. А когда ты отдохнешь, начнем твою подготовку...
        - Где мой нож? - прорычала дикарка.
        - Тот кривой кусок железа? Зачем он тебе? Выбери себе новое оружие.
        Зал, недавно бывший семейной галереей, превратился в оружейную. Мечи, луки, арбалеты - глаза разбегались.
        - Выбери то, что тебе по душе. А когда ты будешь готова, я верну тебя обратно..
        - Вернете? - воскликнул Истман. - Вы сможете вернуть её?
        - Конечно.
        - Но... Но почему тогда вы не вернете меня? Меня или кого-нибудь, кто живет тут уже давно?
        - Какая мне от этого выгода? Нет, друг мой... Ты же мой друг? А друг никогда не бросит друга страдать одного в заточении, ведь так? Прекрасный выбор!
        Последние слова относились уже к девушке.
        Истман заметил открывшийся в полу проход. Ему позволяли уйти, и он не стал пренебрегать такой возможностью. Мысли путались. Хотелось то плакать, то зайтись в истерическом хохоте. Все-таки слишком много событий для одного дня. Он долго плутал по коридорам, пока не нашел свою комнату. Открыл дверь и подумал о бритве в ванной...
        - О, как хорошо, что я тебя встретил!
        У окна стоял Тэриан. Неужели он не даст ему и часа, чтобы отдохнуть?
        - Давно не виделись, - улыбнулся эльф. - Как живешь?
        - Я... я только что расстался с вами наверху. Вы вытащили из большого мира девушку и...
        - Девушку? Забавно. Говоришь, это было только что? А я провозился с этой растяпой не меньше трех лет. Время странная штука, да? Кстати, с Араем она уже разобралась. Перерезала горло, как и обещала. Думаю, и другие обещания сдержит. В случае успеха её ждёт щедрая награда. И мучительная и многократная смерть, если не справится. Она будет очень стараться. А какую награду хотел бы получить ты? Ты ведь помог мне тогда... сегодня, я имею в виду. Так чего же ты хочешь?
        - Я?
        Ванна. Бритва. Покой.
        - Может быть... выйти отсюда?
        - Когда чародейка сломает печать - конечно же. А кроме этого? Не стесняйся, проси всё, что пожелаешь. Не знаешь? Ну так я подумал за тебя. Смотри, - эльф показал ему костяной нож. - Вот твоя награда. Чародейка откроет Башню и будет мне не нужна. Ты сможешь забрать себе её силу. Я знаю, что это не навсегда. Но это же сила мира, сила Велерины - её хватит надолго.
        - Спасибо, - равнодушно произнес человек. - Это достойная награда.
        - Я знал, что тебе понравится. Можешь заходить ко мне иногда, узнавать, как продвигается дело. Мне скучно смотреть в окно одному. И мне кажется, - он понизил голос, - это стало действовать и на меня. Представляешь? Я вернул девчонку, и это вызвало колебания реальности. Тогда моя сестра позвала на Саатар Галлу Ал-Хашер. Я знаю, я почувствовал её чары, мы всегда слышим друг друга. И братец мой рыщет у самой Черты - заметил его буквально вчера. Но сейчас не об этом. Получается, что Аэрталь использовала свой дар уже после того, как я использовал свой. Но я не посылал бы никого к Араю, если бы Галла не была восьмого мая в Ясуне... А она не была бы там, если бы я никого не послал, и этого не услышала бы Талли. Как такое может быть? Не понимаю... Это всё окна. Они сводят с ума, я говорил тебе. Лучше даже не смотри.
        Когда он ушел, Истман отворил окно рядом со своей комнатой.
        В зеленой траве дворцового сада бегал забавный криволапый щенок...
        Глава13
        Это был необычный лес. Точнее, еще более необычный, чем тот, по которому мы шли до этого. Я чувствовала это, тиз'зар чувствовал это. Смерть, боль, страдания - чужие эмоции, потускневшие со временем, но не угасшие насовсем. Всё разъяснилось, когда Вель сказала, что мы идём по полю Сур.
        - Поле?! Это поле?! - возмутился Эйкен, пытаясь отцепиться от очередной впившейся в одежду колючки. - Тогда в лес меня не ведите!
        С утра Авелия предложила на выбор две дороги. Одна, в самом деле, была дорогой, в мирное время ею пользовались торговцы и путешественники. А вторая позволяла сэкономить полдня, и именно по ней мы пошли, к неудовольствию мечника-горожанина.
        - Раньше было поле, - пояснил Эйкену Тикота. Полуорк легко освободил товарища из растительной ловушки, просто приподняв за плечи, вытащив из куста, и поставил на тропу перед собой. - Большое поле было. И битва, говорят, тут была славная.
        Не бывает славных битв. И эта не была исключением.
        О сражении на поле Сур я узнала задолго до того, как магистр Триар, преподававший у нас историю, рассказал об этом на своем уроке. Еще только добираясь в Кармолл, мы с Лайсом провели несколько дней в Мискане, городе на юге Империи. Знакомя с местными достопримечательностями, Лайс показал мне необычайной красоты белокаменную арку работы лар'элланских мастеров, сделанной ими для одного имперского герцога в память о его сыне, погибшем на Саатаре. Человек заслужил признательность детей Леса тем, что вместе со своей возлюбленной, эльфийской принцессой, попытался остановить кровопролитие на поле Сур. Как гласила легенда они встали между двумя воинствами. В прямом смысле встали и были убиты не желавшими примирения противниками. История меня заинтересовала. Красиво. Грустно. Несколько романтично-глупо. Тогда это показалось мне сказкой, да и в "принцессу" не верилось - во всех преданиях фигурируют исключительно принцессы, а если подумать, такого их количества и в целом Мире не набралось бы.
        Но совсем иначе древняя легенда предстала после знакомства с материалами королевского архива в Азгаре. Как оказалось, в истории, многократно пересказанной в стихах и прозе, было совсем не много вымысла. Упоминался в документах и сын герцога Лира - Эдмон, капитан имперской пехоты. И его невеста, а по некоторым не подлежащим проверке сведениям - жена, самая настоящая лар'элланская принцесса. И не простая принцесса. У эльфов главы Домов и их дети носят титулы принцев или принцесс, но героиня этой истории не была принцессой Дома. Она была принцессой Леса. Последней принцессой Леса. Эннатиаль - единственная дочь и наследница королевы Аэрталь - вот какое сокровище отхватил себе сын имперского герцога. И они, действительно, встали между двумя враждующими армиями, но не беззащитными идиотами, как писали историки и поэты: эльфийка удерживала щиты, закрывая эльфов от людей, а людей от эльфов. Если верить старым записям, она была не менее сильным магом, чем её мать. И лар'элланцы подчинились воле наследницы Лесного престола, они были готовы простить захватчикам вторжение на свои земли и заключить перемирие.
А вот люди... "Смерть предателю и его девке!", - со слов участников тех событий, этот крик разнесся по рядам имперской армии. Смерть! Солдаты ринулись в атаку, а маги, объединившись, сплели заклинание, разбившее в дребезги щит Эннатиаль. После её смерти у эльфов не осталось миролюбия, а у людей его и не было. По разным данным в тот день погибло от сорока до сорока пяти тысяч бойцов, имперцев и лар'элланцев. А закончилась бойня тем, чего и пыталась добиться наследная принцесса Леса - перемирием, продолжавшимся без малого двести лет. Но "вечным", как было объявлено, этот мир, к сожалению, не стал.
        А у королевы Аэрталь, как я знаю, больше не было детей. Или ей уже не дано было их иметь, или, потеряв давным-давно любимого мужа, она так и не встретила мужчину, от которого могла бы родить ребенка, или просто боится потерять своё дитя снова. Для матери не может быть ничего хуже, независимо от того, четыре года твоей дочери или четыре века...
        Ларе будет четыре через месяц. Мы так и не узнали точно, когда именно она родилась. Но это и не важно. Днем рождения дочери мы считаем тот, в который она появилась в нашем доме и в нашей жизни - двадцать третье августа. К этому времени мы уже должны вернуться в Марони. А если наше мероприятие не полный бред, как мне всё чаще кажется, то, возможно, отметим день рождения малышки уже в каком-нибудь другом мире.
        - ...А над их могилой, принцессы и капитана этого, курган насыпали, - продолжал рассказывать Эйкену Тикота. - Высоченный. На поклон многие ходили. Потом поселок там стал, Курганом и назвали. Теперь нет уже поселка, а Курган так и есть...
        К Кургану мы вышли часам к пяти вечера. До Черты оставалось совсем немного, и я рассчитывала, что ночь мы проведем уже на той стороне. Но Вель заявила, что не поведет отряд до утра.
        - Почему?
        - Перейдёшь, тогда поймешь. Может, даже спасибо скажешь за лишний вечер здесь.
        Как-то зловеще это прозвучало, но я сразу ей поверила. Тин предупреждал: пустая земля, земля без магии. Это как в блокаду попасть. Так что торопиться, правда, не стоило.
        - А зачем мы тогда дорогу срезали? - вскипел Эйкен.
        - Чтоб ты отдохнул подольше, - невозмутимо ответила Авелия и, бросив на землю сумку, завалилась под ближайшим кустом и закрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.
        - Я ещё командир? - шепотом спросил у меня муж.
        - Командир-командир, - уверила я любимого. - Командуй разбить лагерь.
        А лучше - дай отбой. Погуляли и хватит. Домой хочу, к детям. И силу отдавать жалко. И в Пустоши идти страшно. И вообще...
        - Милая?
        - Подождём до утра. Одна ночь ничего не изменит.
        Пока ребята ставили палатки, собирали хворост для костра и раскладывали припасы, я присела рядом с Авелией.
        - Ничего не хочешь рассказать?
        Девушка неспеша поднялась, села и посмотрела на меня. Спокойный, уверенный взгляд, только в глубине глаз на миг вспыхнули зеленые огоньки.
        - Ты о чем?
        - О Черте, конечно. Мы идем первый раз, многого не знаем.
        - Вот и не знайте пока, - Вель снова растянулась на траве. - Крепче спать будете.
        Этого я не стерпела и ущипнула её за запястье. И едва успела отдернуть руку, когда по воздуху ударили мгновенно вытянувшиеся когти.
        - Не делай так, - с тем же спокойствием и с небольшим опозданием предупредила Вель. - Могу и ответить. Рассказать, как перейти Черту?
        - Да.
        - Ты знаешь, что вообще это такое?
        - Теоретически.
        - Из книжек, - заключила девушка, снова поднявшись.
        - Не только. У нас есть знакомый тэвк, он рассказывал. Черта - это фантомная граница. Прости, ты, наверное, не знаешь о фантомах...
        - Знаю, - усмехнулась она. - Теоретически. Да, Черта - это фантомная граница, нагромождение иллюзий. Если попытаться перейти её в неположенном месте, пространственные и зрительные иллюзии вызовут ощущение, что ты непрерывно идёшь вперед, в то время как ты будешь бродить кругами, но так и не переступишь грань. Везде, кроме нескольких мест, Черта непереходима. Пространство в зонах перехода смещено, и создается эффект наложения, из-за чего тропы как бы погружены в сумерки. Иди по сумеречному лесу и попадешь на другую сторону - это всем известно.
        Я онемела от удивления. Во-первых, речь для Вель была необычайно длинной. Во-вторых, я не ожидала от нее таких слов. Иллюзии, смещенное пространство, эффект наложения - все это научные термины, которых семнадцатилетней девчонке из глубинки знать попросту не полагалось.
        - Мне Най раньше книжки давал. Ну, какие у него были...
        Я расслабленно выдохнула. Конечно же, книжки! А то уже не знала, что и думать. Авелия и без внезапно обнаружившихся познаний особа странная.
        - ...Теперь расскажу, как сама понимаю, и как мне когда-то рассказывали. Черта - это стена морока. В нескольких местах через морок есть ходы. Но их стерегут тени. Тени - не иллюзии, это точно. Они охранники. Следят за тем, чтобы из Пустошей не вырвалось зло. Они так задуманы, кажется. Но на деле им все равно, куда идет зло, оттуда или туда. Не пустят в любом случае. А злом они считают всё, что связано со смертью. Охотники, кто на ту сторону ходил, предупреждали, что недавно убитую дичь через Черту лучше не носить - тени на кровь кидаются. Завернуть нужно хорошо. А вообще обычно только шкуры добывали, мыли их хорошенько, солью засыпали и так переправляли. На раны тоже тени бросаются, но не так сильно. А еще - мысли читают. Если человек что-то плохое задумал, сразу почуют. Или если в прошлом убил кого-то.
        Она испытующе смотрела мне в глаза, пока до меня доходил смысл услышанного.
        - Вель! - я наконец поняла. - Но мы же все...
        - Вот и я об этом, - проворчала Авелия. - Только тени кидаются, если все время об этом думать. Черту надо переходить с лёгким сердцем. Что бы ты ни сделал когда-то, забудь. Нужно быть уверенным, что ты поступил правильно, не раскаиваться, не волноваться. Мне говорили, что даже преступники сбегали в Пустоши. Такие, что по ним веревка не один год тосковала, а все равно проходили.
        - Тогда и говорить никому не стоит, - решила я.
        - Значит, не скажем.
        Девушка встала на ноги, потянулась и, ни слова не добавив, направилась в заросли.
        - Ты куда? - опешила я.
        - Подальше. Хоть посплю, пока у тебя новых вопросов не появилось.
        ***
        Авелия, действительно, нуждалась в отдыхе. Местность, по которой сегодня шли, она помнила плохо, пришлось вести отряд, опираясь на чутьё и инстинкты, и несколько раз девушка чуть не сбилась с пути. И от вчерашнего еще не отошла. Но признаваться в слабости не хотелось.
        Углубившись в лес так, чтобы не было слышно голосов из лагеря, она присмотрела старый дуб с густой пушистой кроной, влезла на него и устроилась на толстой ветке, положив на колени лук. Привычка спать на деревьях, в недосягаемости для хищников, и четырехлапых, и двуногих, появилась во времена вынужденно-самостоятельной жизни, и Вель уже не боялась сорваться. Прислонилась спиной к стволу и закрыла глаза.
        Обычно она отключалась мгновенно, но сейчас голова была переполнена мыслями, а внутри все клокотало от волнения: вчера она ничем себя не выдала, а сегодня дважды чуть было не раскрылась. В первый раз, когда Галла спросила, не хочет ли она ей что-нибудь рассказать. Прозвучало так, словно чародейка обо всем знает, и стоило невероятных усилий сохранить спокойствие. Но, испугавшись, она совершила ошибку, продемонстрировав неожиданные знания о природе Черты. Хорошо, что Най, действительно, несколько раз разрешал ей читать свои книги по магическим наукам - просто так, от скуки, другого чтива ведь не было - и если Галла спросит, он это подтвердит.
        Немного успокоившись, Авелия уже начала дремать, когда слух уловил шорох чьих-то шагов. "Хворост собирают. Или Сумрак послал дозорных", - решила она. Ни то, ни другое её не беспокоило - лишь бы не шумели. Но к звукам шагов добавились негромкие голоса:
        - ...хотел поговорить с тобой...
        Вель поморщилась: этого только тут не хватало! Буревестник. Птичка, эвла са шек! Вот кто почти с самого первого дня осложняет ей жизнь.
        - О чём?
        И Лил. Так и вьётся вокруг. Что она в нем нашла?
        - О тебе. Обо мне...
        Первым желанием Вель было крикнуть им, что они тут не одни - пусть топают подальше, там любезничают и не мешают спать уставшим оборотням. Но потом передумала. Одноглазому, выходит, можно за ней следить, а ей за ним - нет? И вдруг узнает что-нибудь интересное? Или хоть посмеётся над этими голубками от души.
        - Лил, послушай, пожалуйста...
        Авелия осторожно перевернулась и растянулась на ветке лицом вниз, но из-за густой листвы все равно почти ничего не было видно, парочка стояла не под самим деревом, а чуть дальше.
        - Помнишь, я говорил, что сам не понимаю и... это сложно. И это было так неожиданно - ни одна девушка никогда не нравилась мне так же сильно как ты, чтобы вдруг и сразу... Я долго думал и решил... В общем, я хотел тебе сказать...
        "Выходи за меня замуж", - мысленно закончила сбивчивую речь Авелия, не забыв скривиться, как от клюквы.
        - ...ничего из этого не выйдет.
        Неизвестно, как восприняла это Лилэйн, а Вель от неожиданности чуть было не сорвалась с ветки.
        - Извини.
        - Но... почему?
        "Не спрашивай, - мысленно посоветовала Авелия. - Развернись и уйди". Лил никогда ей не нравилась, но в данной ситуации мечницу было жалко. Из женской солидарности, наверное.
        - Я... Я - это я, Лил. У меня непростая и немного странная жизнь, и женщинам в ней отводится совсем немного места. Ты действительно мне понравилась, а потому я не хотел бы тебя обидеть. И обманывать, притворяясь, что испытываю к тебе что-то большее, чем обычный интерес...
        - Притворяясь?!
        - Я объяснил, как сумел.
        "Честно, по крайней мере", - отметила про себя Вель.
        - Поначалу мне показалось, что это что-то... Что-то. Но сейчас вижу, что всё не так.
        - Мы могли бы хотя бы попробовать, - робко предложила девушка.
        Лучница на дереве брезгливо поморщилась: глупо и ни капли гордости. Красотка Лилэйн и правда втюрилась?
        - Не надо, Лил. Я вряд ли изменюсь, прости. Да и обстоятельства не располагают. Этот поход очень важен для моих друзей, и я не хочу осложнять его, примешивая к общим делам свои личные проблемы. И да, если ты считаешь, что мы не сможем идти дальше вместе из-за того, что было...
        - А что было? Ну, поцеловались пару раз... Бывает.
        Кажется, она даже пожала плечами, но равнодушия в голосе, в чем так преуспела Вель, у неё не получилось.
        - Я пойду.
        "А я наконец-то посплю", - вздохнула Авелия. А то шастают тут всякие.
        Лёжа на ветке, она видела, как уходит Лил - медленно, очевидно, надеясь, что её сейчас окликнут. Зря надеется.
        А парни сами не знают, чего хотят! Этот хоть сразу всё разъяснил. Может, даже специально: если что-то у них потом и будет, всегда сможет после сказать, что предупреждал, что рассчитывать на любовь до гроба не стоит, и сама знала, на что соглашается. Он же умный - у таких все заранее продумано.
        Только отчего этот умник не уберется куда-нибудь? Сел на пенёк и сидит.
        Сидит, сидит... О! Теперь ещё и колдует что-то. Воздух наполнился едва ощутимым, но характерным запахом водной магии - грозовая свежесть, роса на траве, морской бриз. Рискуя свалиться с дерева, Вель подползла к тонкому концу ветки и аккуратно раздвинула мешающие обзору листья. Человек, сидевший на пне спиной к ней, водил перед собой руками, скатывая огромную прозрачную каплю. Никаких водоемов поблизости не было, но Авелия знала, что вода есть повсюду, в воздухе, в земле, в растениях, и сейчас маг выкачивал её... непонятно зачем. Непонятно и любопытно.
        К магии у девушки был свой интерес. Она даже о сне забыла, силясь разглядеть как можно больше. Старалась запомнить пассы, уловить колебания силы. Вот он собрал воду - тугой, вибрирующий изнутри шар. Раскрутил в воздухе. Отвел руку, как для удара, и резким толчком послал вперед десяток ледяных стрел. Вель прикрыла веки, пытаясь восстановить перед внутренним взором все то, что происходило в промежутке времени, за который висящая над землей капля размерами с немаленький арбуз обернулась тонкими звенящими иглами, и разочарованно вздохнула: слишком быстро. А попросить повторить помедленнее... Нет, не она. Не его. И вообще, шёл бы он уже.
        Не уходит. И не шумит вроде, но и не уснешь, пока ветер носит отзвуки его чар.
        Девушка решила, что будет лучше самой уйти с приглянувшегося магу места и, пока он был занят созданием очередного водяного шара, перебралась по ветвям на другую, скрытую от человека массивным стволом сторону дуба и тихо соскользнула на землю.
        Сделала несколько шагов и застыла, услышав, как хрустнула ветка. Но не под её ногой - кто-то пришел от лагеря.
        - А, вот ты где.
        Най! Сердце бешено заколотилось, а стук его отдавался в висках. Но Вель нашла в себе силы отступить и вновь укрыться за толстым стволом.
        - Я Лил встретил, и она меня послала...
        - Ко мне?
        - Нет, просто послала. Очень далеко. Погрызлись, что ли?
        - Поговорили.
        - Интересный, должно быть, получился разговор, раз у неё такое настроение и глаза на мокром месте.
        - Нормальный разговор. Расставили все на свои места. Я на Саатар по делу прибыл, если помнишь, а не романы заводить.
        - А как же "она мне больше чем нравится"?
        - Не больше, - Авелия явственно представила, как поморщился маг. - Я эти дни был немного не в себе: усталость, непонятные чары ... Совпало как-то странно...
        - Угу. Совпало. Я заметил. Говорю тебе, что девушка мне нравится, и ты бросаешься её у меня отбивать. Убедился, что и здесь меня обставил, и тут же потерял интерес, да?
        - Снова за свое? - резко спросил Буревестник. - Я надеялся, что ты повзрослел хоть немного. Но тебе же удобнее видеть причину всех своих неудач во мне. Прости за прямоту, но шансов с Лил у тебя все равно не было. Девушки не воспринимают серьезно неуравновешенных и неуверенных в себе юнцов.
        - А ты у нас большой знаток в таких вопросах, да? Между прочим, я нравлюсь девушкам!
        Притаившаяся за деревом лучница покачала головой: одноглазый прав - Най иногда ведет себя как мальчишка, так же ерничает и бахвалится.
        - Каким девушкам? - в голосе Сэллера слышалась насмешка. - Если речь о Вель, то разочарую тебя, братишка. Она бегает за тобой только потому, что ей с детства твердили, что первый мужчина, независимо от того, как он этим первым стал, - это навсегда. Знаешь, как в деревнях девок учат?
        Дурное дело - подслушивать. Не знаешь, что услышишь. Девушка стиснула зубы, а рука непроизвольно потянулась к ножу.
        - Хотя это, смотря в каких деревнях, и кто учит, - продолжил поучать Найара брат. - Если мамаша ушлой была, то могла и другой совет дать. Мол, хочешь парня захомутать - сразу падай на спину - женится, никуда не денется. Может, ей просто замуж сходить захотелось? Такой вариант не рассматривал?
        Най молчал, а для Вель это стало последней каплей. Выйдя из своего укрытия, девушка твердым шагом приблизилась к магу и встала у него за спиной.
        - Кричи громче, - произнесла она глухо. - Еще не все слышали, какая я дрянь.
        Одноглазый обернулся и тут же получил пощечину, в которую Авелия вложила всю свою злость. Удар был такой силы, что он еле удержался на ногах. Несколько секунд смотрел на неё, а потом неожиданно произнес:
        - Спасибо.
        Вель ошалело отшатнулась.
        - Могла бы и когтями, - пояснил маг, прижав ладонь к горящей щеке, и обернулся к замершему в стороне Наю. - Еще кое-что: если кто-то оскорбляет при тебе девушку, пусть даже этот кто-то - твой брат, дай ему в морду. Не жди, пока девушка сделает это сама.
        Сказав это, он пошел к лагерю, оставив их с Найаром вдвоем рядом с дубом, так и не ставшим для Авелии спальней.
        - Вель, ты... ты, не думай, он ничего такого не имел в виду. И никогда бы не сказал, если бы знал, что ты можешь услышать. Это он меня... воспитывает.
        - Уже поняла, - лучница отвела глаза. - Ну, усваивай науку. Не буду мешать.
        Узкая тропка вела в обход лагеря. От густых кустов боярышника доносились тихие всхлипывания. Наверное, Лил спряталась тут от всех. Сидит, ревёт - точно втрескалась по уши.
        "А я не буду плакать", - сказала себе Вель. Вытянула над головой руку, второй сжав висевший на груди медальон, и позвала к себе, собирая в тяжелую тучу, редкие облачка. Раньше у неё никогда этого не получалось, но сейчас ей очень хотелось, чтобы пошел дождь. Девушка подняла к небу лицо, и первые упавшие вниз капли потекли по щекам вместо слёз...
        ***
        Дождь начался внезапно. Еще несколько минут назад ничто не предвещало ненастья, небо, слегка розоватое от скатившегося к горизонту солнца, было чистым, и лишь кое-где проплывали невесомые полупрозрачные облака. А потом вдруг поднялся ветер и пригнал неизвестно откуда темную тучу, зависшую точно над лагерем.
        Поскольку завтра нас ждали Пустоши, я не видела смысла беречь резерв и подняла над палатками прозрачный купол зонта. Вода стекала по нему, делая мир за пределами защитной полусферы нечетким и мутным, а внутри, в тепле и тишине, горел костер и готовился ужин.
        - Я отозвал дозорных, - сказал Ил. - Нечего ребятам мокнуть.
        - Правильно. Вряд ли в этих местах можно встретить врагов. Но контур я выставила на всякий случай.
        - На ночь дежурных оставлю. Чтоб не расслаблялись.
        - Ты - командир.
        - Уже сомневаюсь. А ты говоришь прямо как эта девчонка. Где она, кстати?
        Вель не было. Многие разбрелись с места стоянки, но когда хлынул дождь, вернулись. Дуд с Тикотой, Винхерд. Мэт и Лони, которых Сумрак отправил обойти периметр. Потом Най, с ходу влезший в свою палатку. За ним - Лил, вымокшая до нитки и сидящая теперь у костра. Подсушить её, что ли? Я думала, Сэл позаботится о подруге, но Буревестник, похоже, и не взглянул в её сторону - уселся рядом с Эйкеном, разговаривают о чем-то.
        А Авелии нет. Но я о ней не беспокоилась. Из всего отряда она казалась наиболее приспособленной к походу: сильная, выносливая, местность знает. И вообще много чего знает, если задуматься. Семнадцатилетняя девушка из охотничьего поселка, следопыт, лучница, свободно говорит и читает на нескольких языках (на двух - точно), оперирует в разговоре понятиями из теории магии. Я между делом поинтересовалась у Ная, книги он ей давал. Но одно дело - прочесть, а совсем другое - понять прочитанное. Что еще странного о Вель? Необычная для привыкшего к походной жизни человека чистоплотность. Может, она и редко причесывается, но зато купается при каждом удобном случае, всегда чистит зубы и следит за ногтями. Гигиена оборотня? Я бы сказала, воспитание, но... Маленькая охотница с манерами девушки из высшего общества? Впрочем, манеры как раз оставляют желать лучшего. Но при случае стоит расспросить Вель, кем были её родители, и всегда ли они жили в том поселке - может, тут разгадка?
        А может, в моей паранойе, обострившейся после вчерашних блужданий, когда неведомая сила водила нас кругами, всякий раз разворачивая к Кургану. Да, больше всего было похоже на то, что мы угодили в пространственную аномалию, но о подобных "провалах", как правило, наслышаны, и та же Вель, бывавшая тут не раз, должна была об этом знать. Поэтому либо петля появилась тут недавно, либо имело место постороннее вмешательство. Или же Вель о петле знала и намеренно водила нас по ней, чтобы выйти к Кургану, как и планировала изначально... И потом пролежать пластом несколько часов? Не вяжется что-то. С чего бы ей идти на такие жертвы? Нет, тут другое. А все в отряде отнеслись к этому так спокойно, словно сталкиваются с подобным каждый день. Тут-то и проснулась паранойя. А еще - необъяснимая уверенность в том, что идти нам нужно именно этой дорогой.
        Я погрузилась в размышления и совсем забыла, что собиралась помочь Лилэйн с промокшей одеждой - у костра она высохнет еще не скоро, а девушка явственно дрожит. Не хватало, чтоб простуду подхватила.
        - Подсушить? - я присела рядом, тут же активируя несложное плетение.
        - Спасибо, - не глядя на меня, поблагодарила Лил.
        - Что-то случилось?
        - Нет. Всё... хорошо.
        Последнее слово далось ей с трудом, а в глазах заблестели слёзы. Не давая мне возможности продолжить расспросы, девушка поднялась и скрылась в разбитой у старой ели палатке, которую отвели им с Авелией. Но Вель всегда спала под открытым небом, довольствуясь брошенным на землю одеялом, а палатка оставалась Лилэйн. И, кажется, она сбежала туда, чтобы пореветь в гордом одиночестве.
        Я, конечно, уважаю приватность и право каждого на страдания, но не тогда, когда речь идет о членах нашего отряда. Не для того я её лечила, чтобы теперь она потеряла боеспособность из-за каких-то личных проблем... Ну, ладно, признаюсь: жалко её стало. И любопытно, что же все-таки стряслось, и не заслужил ли кое-кто, чтобы ему засветили в единственный глаз.
        - Лил, - я на четвереньках вползла в темноту. - Лил, у тебя все в порядке?
        Интуиция подсказала, что нелишним будет поставить звуконепроницаемый полог, что я и сделала за миг до того, как сидевшая на полу девушка порывисто бросилась мне на шею, разразившись горестными рыданиями.
        - Ну, не надо. Ты это...
        Да, утешительница из меня ещё та.
        - Что стряслось?
        - Говорит, у него жизнь сложная... ыыы... А у меня не сложная, да?.. И мне, что, раньше парни не... ыыы... но оно мне надо, когда кругом война? А он... ыыы... А я думала... ыыы... А он теперь... А мне что?.. Ыыыыыыы...
        И прочая бессвязная тарабарщина, обрушившаяся на меня с потоком слёз. Я с трудом разбирала отдельные фразы, но этого хватило, чтобы сложить белее менее четкую картину.
        Видимо, дело было так: Лил долго не замечала знаков внимания со стороны окружавших её мужчин, считая, что на войне романтике не место, а потом, встретив Сэла, дала слабину. И всё было бы хорошо, если бы мысли о неуместности их отношений вдруг не посетили нашего Буревестника, и он, как порядочный человек, не поставил её в известность о результатах своих умозаключений. Бездна! Не понимаю я этих мужчин. Особенно порядочных.
        - Не плачь, - я ласково погладила девушку по волосам, - не нужно. Вот увидишь, он сам потом пожалеет.
        - Ыыыы...
        - А может, он прав, а? Зачем тебе эти сложности? Скоро война закончится, не нужно будет по лесам прятаться. Встретишь нормального парня...
        - А-аыыы!
        Зря я это сказала.
        Полог отодвинулся, пропуская внутрь скупой свет лесного вечера и новое действующее лицо.
        - Пойди, по физиономии ему врежь, легче станет.
        - Ыыыы...
        - Вель, что ты тут делаешь?
        - Сплю я тут, - ответила мне вползшая в палатку девушка, больно ткнув чем-то в бок. Луком своим, наверное. - Должна же я хоть где-то выспаться? А ты, Лил, не реви. На кой он тебе такой сдался? Хам, дурак. К тому же, урод одноглазый.
        - Да что ты вообще понимаешь?! - завопила Лилэйн и, едва не опрокинув меня, вылетела из палатки.
        - Понимаю, что теперь тут будет тихо и просторно, - заявила Авелия, укладываясь. - Хотя бы какое-то время.
        Злюка и эгоистка. Наверняка, если я тут задержусь, услышу что-нибудь "доброе" и в свой адрес.
        Не стала искушать судьбу и вылезла из палатки. Лил у костра не было, но поскольку дождь уже закончился, о том, что она вымокнет, я не переживала. Были еще варианты "повесится", "утопится" или "зарежется", но я решила, что до этого не дойдет. Поревет еще немного и вернется. В самом худшем случае в Пустоши мы пойдем без неё.
        Сэл разговаривал уже с Илом. Выбрав момент, я вклинилась в их негромкую беседу.
        - Сэллер, можно тебя на минуточку?
        - Присаживайся, - муж уступил мне место на одеяле. - А я гляну, что у нас с ужином.
        Он пошел к костру, а Буревестник обреченно вздохнул, когда я уселась рядом.
        - Ругать будете, тэсс баронесса?
        - С чего ты взял?
        - Назвала меня полным именем, зло прищурилась и хрустнула пальцами - три самых верных признака, что я впал в немилость. А до этого ты разговаривала с Лилэйн. Гал, я тебя очень обижу, если скажу, что это не твое дело?
        - Не очень. В принципе, это и так не моё дело.
        - Хорошо. А то я сегодня только тем и занимаюсь, что обижаю девушек. Лил на меня злится?
        - Нет. Она просто расстроена.
        - А Вель?
        - Причем тут Вель? - удивилась я.
        - Да так. В общем, если ты хотела узнать, что у меня с Лилэйн, говорю: ничего. И вряд ли что-нибудь будет. Да, она мне понравилась. Такая, знаешь, мальчишеская влюбленность. Внезапная и бессмысленная. Я помню, на первом курсе также в одну девчонку втрескался. Тоже с первого взгляда и, как тогда казалось, на всю жизнь. Но потом узнал её поближе, познакомился с её парнем. Трезво оценил ситуацию со стороны... В общем, сижу теперь рядом с ней и не испытываю ни малейшего желания воспользоваться отсутствием её мужа и поцеловать, например...
        - Сэл!
        - Гал, тут похожая ситуация. Моя жизнь в последние годы - это бои на суше, бои на море и время от времени переходы в другие Миры. Женщины в поле зрения появляются эпизодически, а после бесследно исчезают. А здесь: мирная деревня посреди войны, ночь у костра. Романтика. Потом идем вместе, знаешь, что пару месяцев точно не расстанетесь. А если подумать...
        - И ты подумал? Ясно.
        Настоящие чувства, как по мне, лишают возможности думать о чем либо, кроме как о том, взаимны ли они. А Сэл провел анализ ситуации. И даже неважно, к каким результатам пришел. Скорее всего, влюбленность развеялась уже в процессе осмысливания.
        - Я из-за этого объяснения с Лил психанул немного. На Ная сорвался. Я же на Саатар из-за него приехал, а получается...
        - Разберетесь. Вы же братья.
        К тому времени, как сварилась каша, и запекся подстреленный Винхердом гусь, все успокоилось. Сэл с Наем помирились (по крайней мере, сидели за ужином рядом), Лил уже не ревела. А завтра мы будем в Пустошах, и ребятам станет не до этих глупостей.
        Ночью мне снился сон. Снился зелёный сад: цвели прекрасные цветы, шелестели листвой деревья. Вдали виднелся какой-то дом, и к нему, утопая по щиколотку в изумрудно-зеленой траве, шла девушка. Я видела её со спины: собранные в аккуратную прическу локоны, изящная длинная шея, обнаженная спина в глубоком вырезе платья. Черный шелк оттенял алебастровую белизну кожи, а в русых волосах золотом отливало солнце. Она показалась мне смутно знакомой, словно я уже встречала её, но... не такой.
        Всего лишь на миг я отвела взгляд, а когда вновь взглянула на девушку, рядом с ней уже мужчина: высокий, широкоплечий, с длинными черными волосами. По-моему, эльф. Он держал свою спутницу за руку, а ветер доносил до меня обрывки их разговора:
        - Мне нравится видеть тебя такой, Рейнали.
        - Это не моё имя, - голос девушки тоже казался знакомым. - И это не я. Прическа, платье...
        - Разве так трудно сделать прическу и сшить платье? Это ты. Будешь однажды такой. Если захочешь вернуться, жить со мной или со своей бабушкой. Хотя, наверное, лучше со мной. Тебе ведь многому еще нужно научиться. А внешность - всего лишь отражение твоей сути, маленькая принцесса. И я повторю: мне нравится видеть тебя такой. Взгляни и скажи, неужели это хуже того, какой тебя видят сейчас?
        Перед ними выросло зеркало, девушка смотрелась в него, а я отступила на шаг, чтобы поймать её отражение, и почувствовала, что проваливаюсь в бездонную дыру. Страха не было - я с самого начала понимала, что это сон. А последнее, что я увидела - строгий укоризненный взгляд обернувшегося ко мне эльфа.
        Странный сон. Черноволосый эльф - тот самый, которого мы встретили несколько дней назад. Принцесса, чьего лица я так и не рассмотрела. Принцесса, не признающая своего имени. Рейнали. Что-то было в этом. Что-то...
        Я перевернулась на другой бок, обняла мужа и снова уснула.
        ***
        В зеркале - незнакомая девушка: украшенная жемчугами прическа, облегающее фигуру платье. Ей и нравился, и не нравился этот образ. Но сказать она ничего не успела - зеркало исчезло, а пальцы эльфа сдавили запястье.
        - Что случилось?
        - За нами подсматривали, - говорит он, оглядываясь. - Но уже все в порядке. Что скажешь на мое предложение?
        - Ты пришел, чтобы попросить меня поселиться в Лар'эллане?
        - Да. Мне кажется там твое место, маленькая принцесса.
        Её место? Вряд ли. Эльфы никогда не примут такую принцессу.
        - Не думай об этом. Или думай иначе: возможно ты - та, кто сумеет вернуть мир в Лес и прекратить склоки между его детьми. Ведь народ твоего отца тоже родился под сенью священных деревьев, просто сейчас многие уже не помнят об этом. Но у тебя еще будет время, чтобы подумать о том, что делать, когда всё закончится. Я пришел потому, что в прошлом разговоре ты сказала что-то о каком-то парне...
        Она опускает глаза:
        - Я не сказала.
        - Но подумала. Это серьезно?
        - Не знаю. Мне казалось, что да. Но сегодня...
        - Он обидел тебя?
        - Нет. Я просто взглянула на все с другой стороны. Но я не хочу об этом говорить. Расскажи мне лучше о Черте. Ещё раз. Завтра будет сложный день.
        - Ты справишься, я уверен. И ты уже знаешь всё, что нужно. А я хотел бы просто поговорить с тобой. Я думал, что теперь у нас не скоро появится такой шанс, вы ведь должны были уже быть в Пустошах...
        - Сердишься, что мы до сих пор не там?
        - Ни в коем случае, - улыбается он. - Я рад, что у нас выдалась ещё одна встреча, и мы сможем поговорить. О чем угодно, но не о делах.
        - И не о том парне, - предупреждает она строго.
        - И не о том парне, - соглашается он.
        Да, он не так уж плох. Хоть и эльф. Может быть, она даже примет его предложение и поселится в Лар'эллане. Потом...
        Глава 14
        Башня - это хуже, чем тюрьма. В тюрьме заключенные хотя бы знают, что живы. Обитатели Башни были лишены этого знания. Существование тут для кого-то из них превращалось в бесконечную череду однообразных дней, и окна, в которых можно было вернуться в счастливые моменты своего прошлого, становились единственной отдушиной. Для кого-то пребывание в обители Повелителя Времени напоминало непрерывно вращающийся калейдоскоп нереальных событий, единственным отдыхом от которых опять же были окна.
        Истман знал, что слаб духом, помнил, как не устоял перед властью ножа, а потому старался оградить себя от нового наркотика. И не так много радости было в его прошлой жизни, чтобы подолгу смотреть в окно.
        Но сейчас это не зависело от его желания. Лорд Тэриан пригласил к себе нового "друга", чтобы похвастать успехами своей лазутчицы.
        - Видишь, вот она - наша девочка.
        - Она? - Истман помнил грязную дикарку на полу круглого зала, но девушка за окном мало чем её напоминала.
        - Она, - протянул эльф удовлетворенно. - Я же говорил, что Арай её не узнает? Пришлось потрудиться, чтобы превратить её в это. Красавица, не правда ли?
        - Не правда, - абсолютно машинально брякнул в ответ бывший Император.
        Не лишена привлекательности, но не в его вкусе. Хотя, уместно ли здесь о вкусах?
        - О, да, - рассмеялся Тэриан. - Ты же предпочитаешь чистокровных эльфиек. Глаза-сапфиры и лунное серебро в волосах.
        Мири заходила всего два раза, но от Повелителя не укрылось и это.
        - Мы просто разговаривали, - сказал Истман.
        - Я знаю. Как знаю и то, о чем ты думаешь, когда смотришь на неё.
        Он ни о чем не думал. Ни о чем таком - положение узника и игрушки при властелине Башни не располагало к подобным мыслям. Но спорить с Лордом человек не стал.
        - Она не для тебя. Может быть, потом. Завтра... Или лет через двести. Но ты - мой друг, и мне не хотелось бы, чтобы ты скучал, проводя ночи в одиночестве. Никто не любит быть один. Кстати, и наша девочка не исключение. Влюбилась... Или думает, что влюбилась. Без взаимности, как я понял. Но это и не важно. Люди часто совершают глупости ради тех, кого любят, но о нашей разбойнице я не волнуюсь. Она не предаст. И даже не потому, что боится наказания. Скорее, не захочет отказаться от награды. Она корыстна, расчетлива. Она впитала это с кровью отца. Он не научил её толком читать и писать, пришлось заняться этим лично, но он научил её видеть выгоду и не останавливаться на пути к своей цели. А самым коротким путем оказалось убийство себе подобных. Убей и отбери еду, одежду, деньги - мертвецам все это не нужно. Ты же не думал, что Арай казнил невинную овечку? Нет, к шестнадцати годам за ней было уже столько трупов, что не каждый матерый разбойник может похвастать таким количеством. Она и сейчас не брезгует решать вопросы с помощью оружия. И делает это с умом. Никто её не заподозрил, ей по-прежнему
доверяют... Но я отвлёкся. Я ведь обещал тебе решить проблему одиноких ночей?
        - Но мне не...
        - Не скромничай! - отмахнулся эльф. - Ты же не откажешься принять мой подарок? Майя, подойди!
        Истман, как всегда, не заметил, когда и откуда она появилась здесь. Девушка. А вернее даже - девочка. Невысокая, полненькая. Милое, простое лицо потомственной селянки. Темно русые волосы заплетены в две толстые косы. И немного нелепо смотрится на ней бальное платье из лилового атласа, и совсем не к месту бриллиантовая заколка у виска. А в глазах - обычная для обитателей Башни отрешенность.
        - Нравится? - Тэриан взял девочку за руку и заставил покрутиться на месте. - Она твоя. Можешь даже не благодарить.
        - Она же...
        - Толстушка? Прости, но все претензии к её родителям.
        - Она - ребёнок! - выпалил Истман.
        - Да? - Лорд удивленно приподнял бровь. - Ей было двенадцать или тринадцать, когда она попала сюда. С тех пор за Чертой прошло уже лет пятьдесят. Она скорее старуха. Да и солдат твоего деда, Растана Первого, её возраст не остановил. Они неплохо развлеклись, прежде чем сбросить её в колодец. Их было немало, тех солдат, у малышки богатый опыт. А кое-чему она научилась уже здесь.
        - Но...
        - Хочешь сказать, что ты недоволен моим подарком? - нахмурился эльф.
        - Нет, Лорд. Я доволен. И я благодарен вам.
        Меньше всего Истману хотелось разозлить его.
        - Я же сказал, что можешь не благодарить. Забирай её, и убирайтесь отсюда.
        Что-то было мерзкое в том, чтобы держать мягкую пухлую ладошку. Истман разжал пальцы, как только они покинули апартаменты Повелителя. Но девочка, словно привязанная, шла за ним до дверей его комнаты. Наверное, тоже боялась ослушаться приказа. А может, ей было уже всё равно.
        - Ты хочешь есть? - спросил он её, впустив внутрь.
        - Нет, - голос у нее был такой же, как и взгляд - отрешенный.
        - Тебя звать Майей, да? Я знаю одну девочку с таким именем, она ещё совсем маленькая...
        - Она вырастет, и за ней придут.
        - Не говори так.
        Он отвернулся от своего подарка, прошел к столу и налил вина. Только себе. Выпил залпом, не чувствуя вкуса. А когда опять посмотрел на девочку, она уже стояла у постели в одном белье, а платье валялось на полу.
        - Подожди, - остановил он её, когда рука потянулась к кружевным завязкам.
        - Мне не снимать это?
        - Нет. Не надо.
        - Мне остаться стоять или лечь?
        - Лу... лучше ляг.
        Она послушно откинула одеяло и легла. Прошло минут пять, прежде чем она осмелилась спросить снова:
        - Что мне делать теперь?
        Истман выпил еще вина, решительно подошел к ней, накрыл одеялом по самый подбородок и велел:
        - Спи.
        Окно в коридоре манило. Хотелось вернуться в детство, пробежаться по траве вслед за весело тявкающим щенком. Хотелось взглянуть на маленькую Майку, чей дом в кармане никогда не найдут имперские солдаты. Или заглянуть в избушку Ольгери и увидеть их с Сайли живыми и мирно спящими, как и девочка на его кровати.
        А можно было посетить дворец в Каэре, посмотреть, как умирает, пронзенный костяным ножом, очередной маг, вспомнить, каково это быть сильным, независимым и ни к кому не испытывать жалости. Тут это стало бы спасением.
        - Итак, она тебе не понравилась.
        От испуга человек забыл, что нужно дышать: рядом с постелью, склонившись над спящим ребенком, стоял Лорд Тэриан.
        - Сказал бы сразу, я не стал бы навязывать её тебе. Подарил бы трубку. Ты куришь? Нет? Никогда не поздно научиться. Говорят, курильщики меньше живут, но смерть от табачной чахотки в этой Башне тебе не грозит. Тут умирают, лишь когда я этого захочу.
        Эльф огляделся, остановил взгляд на серебряном подсвечнике, подошел к нему, загасил свечи и аккуратно, одну за другой, вынул все семь и сложил рядышком на столе. Взвесил канделябр в руке и возвратился с ним к кровати. Даже если бы Истман понял, что собирается сделать Тэриан, он не сумел бы ему помешать.
        Замах. Удар. Хруст, от которого к горлу подкатил спазм... Девочка не успела даже вскрикнуть.
        - Вот так это происходит, - спокойно сообщил Повелитель Времени.
        Углом простыни он протер подсвечник, вернул его на стол и принялся методично втыкать на место свечи.
        - Зачем? - выдохнул Истман, поборов тошноту и не в силах смотреть ни на эльфа, ни на размозженную головку на шелковой подушке.
        - А что еще оставалось? - пожал плечами Тэриан. - Мне она надоела, тебе она не нужна. Мне жаль тратить запасы Башни на бесполезного жильца. И не переживай, через минуту тут будет чисто. Выйди в коридор, закрой дверь, а потом снова открой.
        Ночь Истман провёл в кресле. И следующую тоже. Минул почти месяц, когда он смог заставить себя лечь в постель. Целый месяц.
        А Лорд Тэриан сказал, что за Чертой не прошло и часа, и Галла Ал-Хашер со своими спутниками, в числе которых была посланная Повелителем Времени обманщица и убийца, еще не перешла Черту.
        ***
        Утро было прохладным, но ясным. О вчерашнем дожде напоминала только влажная земля вокруг лагеря, а на синем небе не было ни облачка.
        - Выдвигаемся сразу после завтрака, - скомандовал Лар.
        - Не сразу. Поговорить нужно.
        Вот мне интересно, Вель намеренно ставит Сумрака в такое положение? Пользуется тем, что кроме неё никто не знает дороги, и перечит при каждом удобном случае.
        - Поговорим за едой. Или по дороге, - осадил её Ил.
        - Как скажешь.
        Даже не знаю, что раздражает меня сильнее, её пререкания или её покорность.
        Разговор она откладывать не стала - бесцеремонно втиснулась между нами со своей плошкой и, очевидно, намеренно набив полный рот каши, начала:
        - Надо обсудить, как через Черту пойдем. Как по обычному лесу не получится. Большими группами там не ходят, тени чувствуют, окружают. Кто-то и запаниковать может. Самое лучшее - человека по три переходить. По четыре еще терпимо. Разделиться нужно.
        - Вчера об этом могла сказать? - нахмурился Лар.
        - А смысл? Что, долго на тройки-четверки разбиться?
        Пришлось все-таки задержаться после завтрака и выслушать план перехода, который предлагала Авелия:
        - Разбиваемся на четверки. Я иду первой, за мной - Галла, Сумрак и Эйкен.
        - Почему именно мы? - поинтересовалась я.
        - Потому, что моя задача - в первую очередь перевести вас двоих. А Эйкена прицепом - со мной хоть не заблудится. Понятно объясняю? Значит, потом, минуты через две, за нами идет следующая четверка: ведет Зэ-Зэ, с ним Лони, Дуд и Най. Мэт ведёт, потому что следопыт хороший, я ему метки оставлю - разберется. Лони и Най страхуют Дуда. Это ясно? Последнюю четверку ведет Лил. Она была тут, и, кроме меня, вообще единственный человек, переходивший Черту. Не потеряется. С ней Тикота и Вин. Он, - девушка ткнула пальцем в Сэла, - замыкающий.
        - Почему он - замыкающий? - снова спросила я.
        - Его не жалко, - совершенно серьезно ответила Вель.
        Выдержала паузу и, не меняя тона, пояснила:
        - Черта - это ещё не Пустоши. Немного, но колдовать там можно. Пройдёт большая толпа людей. Подтянется много теней. Чего от них ждать, я вам не скажу, но тем, кто пойдет крайними, будет сложнее. Потому и нужен сильный маг замыкающим, чтобы сумел их шугануть, если что.
        - Так и я могу пойти, - вызвался Най.
        - Я сказала, сильный маг, - повторила Авелия с нажимом, глядя прямо на него.
        Найар не выдержал и пристыжено опустил глаза - маленькая месть обиженной девочки. Кажется, она впервые позволила себе это. Если войдет во вкус, парню не поздоровится.
        - Как вам мой план?
        - Хороший, - неожиданно для меня похвалил Сумрак. - И бойцов распределила нормально, даже менять не стану. У тебя в роду военных не было?
        - Были.
        - Заметно. Один вопрос. Лил, ты как, выведешь людей, не заблудишься?
        - Выведу, - обещала Лилэйн уверенно. - Я хорошо дорогу помню. А если еще и метки будут...
        - Да, что за метки-то? - спохватился Лони.
        - Не пропустишь, - усмехнулась Вель. - Там сумрачно, знаете же, серое всё. А я синие ленточки на ветки цеплять буду каждые пять шагов, издали увидите.
        - Где ты их столько возьмешь?
        - Так нарвала уже - с лихвой хватит.
        Авелия запустила в сумку руку и вынула жменю ярко-синих лоскутков.
        - Из чего нарвала? - Сэл округлил единственный глаз. - Из моей рубашки, что у костра сохла?
        - Это твоя была? - невозмутимо переспросила Вель, словно не видела его вчера в этой рубахе. - А я думала - Мэта. Так и спросила у него, мол, можно я синюю рубашку порву. Да, Мэт?
        - Точно, спросила, - осклабился Зэ-Зэ. - А я говорю: рви, мне не жалко. Чего жалеть, когда она не моя?
        Рыбак рыбака видит издалека. Кажется, у Авелии появился верный друг в отряде. То-то остальным будет радости от этой дружбы!
        - Если хочешь, я могу попробовать её обратно сшить, - примирительно предложила Буревестнику девушка. - Будешь потом носить, меня вспоминать.
        - К хорам такую память, - пробормотал тот и громко добавил: - Спасибо, не стоит. Мне для дела рубашки не жаль.
        - Всё? - строго спросил у обоих Сумрак. - Представление закончено? Тогда сворачиваем лагерь, и в путь.
        Уж не знаю, чем Сэл это заслужил, но ради него Вель даже причесалась и заплела косичку, повязав её одной из ленточек. Она шла впереди, и подпрыгивающий в такт пружинистым шагам синий бантик действовал на идущего рядом с нами Сэллера как красная тряпка на быка.
        Через полчаса друг не выдержал. Мы шли по ровной, хорошо утоптанной дороге (к вящей радости Эйкена), и Сэл вырвался вперёд и поравнялся с девушкой. Иоллар нахмурился, ожидая скандала, но ничего подобного не произошло. Буревестник сказал что-то. Мне послышалось, что прозвучало "извини". Авелия передернула плечами, отмахнулась, но после тоже произнесла несколько слов, после чего я четко разобрала искреннее "спасибо" Сэла.
        Это было любопытно, и я обязательно расспросила бы одного из них, в чем дело, но Вель вдруг остановилась, а Сэллер, обернувшись к нам, поднял руку. Но я сама уже почувствовала отзвуки чужой магии и запах смерти.
        На дороге перед нами темнело выжженное пятно - практически ровный круг гиаров двадцать в диаметре.
        - Что это? - спросил меня муж.
        - Порченое место, - прошептал Винхерд, хватаясь за висящий на груди оберег.
        Только паники сейчас не хватало!
        - Не порченое, - сказала я громко. - Всего лишь место, где использовали магию.
        - Странное плетение, - заметил, подойдя к нам, Сэл. - Не могу разобрать, что это было.
        - Никаких плетений, - я покачала головой. - Чистая энергия. Мощный выброс. Судя по всему, ушел весь резерв. Последний удар - маг не экранировался.
        - А можно нормальным языком? - попросил Лар.
        - Можно. Какой-то маг убил тут около десяти человек. Высвободил всю имеющуюся у него силу и сжег всех, попавших в радиус выброса. Включая самого себя. Видимо, ситуация была безвыходной.
        Ни обгорелых тел, ни остатков одежды или оружия - ничего. Кусты и деревья у дороги обуглились и осыпались грудами золы. А о количества убитых говорили лишь небольшие более темные на общем фоне пятна. На войне я видела такое однажды.
        - Я просканировал окрестности, - доложил Буревестник. - Чисто.
        - Это случилось вчера или даже позавчера. Те, кто выжил, могли уже далеко уйти. Но мне кажется, что не выжил никто.
        - Идём дальше?
        - Да, - кивнула я мужу.
        Война ещё не закончилась, к сожалению, и люди гибнут. Но сейчас у нас своя дорога.
        И эта дорога упиралась в стену леса.
        Авелия отыскала узкую тропку между деревьев, на миг скрылась в зарослях, а вернувшись, сообщила, что это и есть проход, и можно идти.
        - Делаем так, как говорила Вель, - напомнил всем Иоллар. - Сначала идём мы, потом, через две-три минуты, группа Мэта, последней - Лил. Встретимся на той стороне.
        - Держитесь тени, - предупредила проводница. - Не выходите на свет, как бы ни хотелось.
        Она развернулась к лесу и небрежно бросила через плечо:
        - Если вдруг кто-то потеряется, остальным продолжать путь. За отставшим я вернусь. Найду по запаху. Особенно тебя, Вин, ты за парсо воняешь мылом. Или тебя, Лони, ты ж вообще не знаешь, что это такое.
        Вель и обещала ребятам поддержку, и подбадривала грубоватыми шутками. Молодец. Кто-то хихикнул.
        - А меня? - выкрикнул в спину проводнице Зэ-Зэ.
        Я ожидала очередной шпильки, но девушка вдруг развернулась, быстро подошла к Мэту, обняла за шею и под обалдевшими взглядами (я тоже чуток ошалела) поцеловала парня в губы.
        - Теперь найду, - уверила она его, потершись носом о колючую щеку.
        Девочка пошла в разнос. Может, у нее так нервное напряжение выходит?
        - Эээ... Вель! - Мэт опомнился, когда она уже подошла к деревьям. - Ты ж это... смотри. Я ж ведь и специально потеряюсь. Полянку позеленей найду...
        - Я тебе потеряюсь! - прорычал Най и потупился, когда все обернулись к нему. - Ты нас ведешь, не забыл? - добавил тише.
        - Пошли? - махнула нам с Ларом Авелия.
        - Пошли.
        Мы обговорили всё ещё с вечера. Теперь - не отступать. Глупая затея, да. Но было чувство, что путешествие не пройдет впустую. Может, хоть Императора встретим и избавим от него этот мир - тоже неплохой результат. Тем более, именно этого от нас и ждут. А потом - назад, к детям.
        Я намеренно не стала говорить Илу о словах Вель, что нельзя сожалеть о прошлых грехах. Это же как "не думайте о белой обезьяне". Пусть просто идёт. А сама, чтобы избавиться от ненужных мыслей, вспоминала Дэви и Лару: их милые мордашки и забавные проделки. Думала, что купить им в подарок, когда вернемся. Хотя мама и папа, которые больше не станут оставлять их так надолго, будут для малышей лучшим подарком.
        Авелия шла впереди, за ней, как она и велела, на расстоянии трёх шагов - я. За мной Эйкен, а последним Иоллар. Я готовилась к чему-то жуткому, но видела только странный серый лес, серое небо с тусклым солнцем и шагавшую впереди девушку, время от времени останавливавшуюся, чтобы повязать на веточку клочок рубашки Сэла. Стало смешно: представила, как он будет злиться, когда поёдет по отмеченной синими ленточками тропе. Ему нравилась эта рубашка, напоминала о флоте, где синий был отличительным цветом магов-водников. Но, наверное, заслужил.
        А еще тут создавался какой-то необычный оптический эффект: иногда мне казалось, что идущая передо мной Вель светится. Начну присматриваться - ничего подобного. Взгляну мельком - светится.
        Так я и шла, думая о детях, посмеиваясь над Сэлом и развлекаясь, под разными углами рассматривая проводницу. Светится. Не светится. Светится. Не светится...
        Внезапно лес закончился, а с ним и хорошее настроение. Вдруг навалилась немыслимая тяжесть, словно небо упало на плечи. Ноги подкосились, и если бы не подбежавший вовремя Ил, я упала бы.
        - Дьёри, что с тобой?
        Я не знала, что.
        - Это - Пустоши, - прозвучал над ухом уставший голос Вель. - Пусть полежит немного. Скоро должно пройти.
        Земля, на которую опустил меня муж, казалось, вытягивает из меня силы. Я физически ощущала, как она сосет энергию, и магический резерв, и саму жизнь. Теперь понятно, почему Тин говорил, что маги тут не ходят. Наверное, в Пустошах они способны только ползать.
        Через несколько минут из леса появилась группа Мэта. Похоже было, что переход дался ребятам труднее, чем нам. Выглядели они измотанными. Но Най, в отличие от меня, не рухнул как подкошенный, а осторожно присел на траву.
        Ещё минут через десять мы дождались Лил с остальными.
        - Как перешли? - спросил Сумрак у запыхавшейся девушки.
        - Без проблем, - нарочито бодро отрапортовала она.
        Не поднимаясь, я искала взглядом Сэла, чтобы проследить, как он отреагирует на выход в Пустоши. Искала и не находила. Наверное, я так и не поняла бы, не услышь мрачную шуточку Авелии.
        - Без проблем, - повторила она за Лилэйн. - Молодец, Лил. От своей проблемы ты, кажется, избавилась.
        Говорила она тихо, но услышали все.
        Лил растерянно захлопала длинными ресницами, а после со стоном опустилась на землю. Най - наоборот (и откуда силы взялись?) вскочил на ноги. Иоллар крепко сжал мою руку, помогая сесть. А у меня отчего-то не возникло совершенно никаких эмоций. Словно так и должно быть - ни волнения, ни плохого предчувствия. Это же Сэл, с ним не может ничего случиться.
        - Не думала я, что он так... - Вель закусила губу.
        Она поднялась, оглядела всех, словно в них скрывалась причина случившегося. Задержала пристальный взгляд на Лил:
        - Где он отстал?
        - Я не знаю, - всхлипнула та. - Там были тени, мы побежали...
        - Вин?
        Квартерон покачал головой.
        - Тик?
        Тикота. Арай предупреждал: только полное имя и не иначе. Но сейчас полуорк никак не отреагировал на такое сокращение.
        - Он шел за мной. Сначала я оглядывался. Потом перестал. После расколотого тополя я его не видел.
        Я не обратила внимания ни на какой расколотый тополь, но Вель поняла, о чем говорил здоровяк, кивнула.
        - В той стороне, - махнула рукой, - в пол парсо отсюда есть ручей. Удобное место для стоянки. Когда придете в себя, двигайтесь туда. Там и встретимся.
        - Я с тобой! - шагнул к девушке Най.
        - И я! - подхватилась Лил.
        Авелия проигнорировала эти выкрики и развернулась к Сумраку:
        - За тех, кто решит пойти со мной, я не ручаюсь. И не гарантирую, что они вернутся.
        - Никто не пойдёт.
        Лар обернулся к ребятам.
        - Это приказ.
        - Плевал я на твои приказы! - взорвался Най. - Это мой брат!
        - Твоего брата не обрадует, если с тобой что-нибудь случится.
        Я ровным счетом ничего не понимала. Нужно было организовать поиски, и если бы у меня оставались силы, я бы обязательно пошла. А в том, что Иоллар не оставит Сэла, не сомневалась ни секунды. Но муж отправлял Вель одну. Точнее, она шла одна, как и обещала, а Ил ни слова не сказал против.
        - Ты мне веришь? - спросил он в ответ на мой немой вопрос. - А я верю ей.
        Возможно, это странно, но я тоже ей верила. Да и все остальные, и Най, и Лил, как бы не рвались обратно в сумрачный лес, выглядели слишком слабыми для этого и, мне кажется, побаивались возвращаться туда, оставляя решение проблемы Авелии, которая уже забросила на плечо сумку. Лук и колчан она, подумав, оставила Сумраку.
        - От оружия там нет толку. Но поаккуратнее с ним - это... Это не простой лук... для меня. И ещё одно, - она присела, понизила голос и огляделась, убеждаясь, что никто, кроме меня и Лара её не слышит. - Я не знаю, что там случилось. И не исключено, что тени... Они могли уже выпить его. Если это так, мне принести тело?
        Меня должны были напугать эти слова, но сердце продолжало биться ровно.
        - Он жив, - произнёс Лар твёрдо.
        - Надеюсь, - пробормотала Авелия, опуская глаза.
        А мои глаза закрывались, и я ничего не могла с этим поделать...
        - Это Пустоши, Сумрак, - словно издалека прозвучал голос Вель. - Людям тяжело здесь. Но они скоро привыкнут. Когда отойдут, веди их к ручью.
        - Я помню.
        Из всего отряда только эти двое не ощущали давящего неба и того, как тянет силы пустая земля. Одна возвращается на Черту, второй остается с нами. Всё правильно, так и должно быть. А мы отдохнём немного, привыкнем и пойдём к ручью, куда Вель приведёт Сэла. Обязательно приведёт. Это же Сэл, с ним не может ничего случиться..
        ***
        - Ну, чего смотрите? Да, я вернулась. Куда надо, туда и иду.
        Девушка шла по окутанному сумраком лесу, бормоча короткие отрывистые фразы. Иди она по улице, прохожие наверняка сочли бы её сумасшедшей и посмеялись бы над убогой. Но тут не было праздных прохожих, а тем, кому адресовались её слова, было не до смеха - они спешили убраться подальше, чтобы не обжечься излучаемым хрупкой фигуркой светом. Не боялись, теням неведом страх, но и остановить путницу не решались.
        В первый раз отец взял Вель с собой за Черту, когда девочке было десять. Там, где они жили, дети рано взрослеют, и сродни древнему обычаю было пойти на охоту с сыном, когда тому минет семь зим. Но у Айрена Волка прежде сына родились две дочери. Каина - маленький нежный цветочек, ласковая и улыбчивая девочка, характером пошедшая в мать. И Авелия - шустрый любопытный волчонок, который уже за полгода до своего семилетия вернулся домой с первой добычей. Дети охотников взрослеют быстро, а дети оборотней ещё быстрей. Но и тех и других родители побоятся вести в Пустоши. Айрен не побоялся. Теперь Вель понимала: отец ещё тогда видел, что дочь получила не только его силу. Знал ли он всё, что известно ей сейчас? Вряд ли. Просто доверился чутью. Взял её за руку и перешел на ту сторону, впервые не ощутив тревоги и пристального внимания теней.
        Сегодня точно так же за нею шли Галла, Сумрак и Эйкен, который точно не удержался бы на тропе, иди он с кем-нибудь другим. Полегче было и четверке Мэта - они были сразу за ними, а Вель ещё и подстраховала Зэ-Зэ, оставив на нём свой след. Лил пришлось труднее всех. Но она уже ходила через Черту. Авелия специально расспросила её заранее, убедилась, что та не приврала. Потом поставила с нею Вина и Тикоту - не Эйкена же, не растяпу Дуда, а опытных бойцов! И для страховки - сильного мага... Хоры бы его побрали!
        Увы. Побрали его не хоры, а тени. Она уже не надеялась, что он просто свернул с тропы и вышел из сумрака прохода, все было намного серьезнее. Об этом шептались мороки между собой.
        Вель уже успела отругать себя за мелочную мстительность, поставившую под удар столь важное дело. Но кто же знал, что он окажется таким слабаком? И всё равно... Нужно было удовлетвориться рубашкой.
        - Да, ищу, - пробормотала она. - Угу, нужен. Демона драного он мне нужен... Нужен, говорю!
        К расщепленному тополю идти не пришлось. Тени сгустились раньше, сбились в густой комок тьмы. Явно неспроста.
        Авелия набрала в грудь воздуха.
        - Мне нужен человек, которого вы забрали, - произнесла она четко.
        Если бы и темные охранники Пустошей могли отвечать так же ясно. Девушка слышала невнятный шепот сотни голосов, тихий шелест, глухой стон. Но смогла разобрать главное.
        - Он наш. Наш. Наш. Нашшшш...
        Они уже не расступались перед ней. Их было достаточно много, чтобы противостоять её свету, ставшему слабым и тусклым.
        - Пропустите, - потребовала Вель. Голос предательски задрожал. - Пропустите! Вы должны подчиниться! У меня есть право. Право крови.
        Тени засуетились, заворочались, чуть рассеявшись, сделавшись более прозрачными. Но не ушли, опять зашептали-зашелестели, эхом повторяя её последнее слово:
        - Крови. Крови. Крови...
        Авелия понимала, что это означает.
        - Ну, птичка, - процедила она, вынимая нож, - теперь ты одной рубашкой не отделаешься.
        Стиснула зубы и провела лезвием по ладони.
        Кровь потекла, но ни одна капля не упала на землю - тени подхватывали их налету, наполняясь силой, растраченной за века пребывания в этом мире. Её было слишком мало, чтобы насытить охранявших пределы, но это была особенная сила, особенная кровь...
        - Хватит, - тихо попросила Вель, чувствуя, как слабеет. - Хватит, оставьте и мне немного.
        Тени заворчали, и недовольно, и благодарно, расступаясь перед ней. Девушка вынула из сумки несколько синих лоскутов и сдавила в ладони, зажимая порез. Убедилась, что путь свободен, и шагнула вперед.
        Одноглазый сидел в центре маленькой полянки. Ему повезло - он сумел уйти от теней в светлый лес. Но вырваться из кольца не смог. Наверное, отбивался он теней какими-то чарами, но когда его силы иссякли бы, темные без труда заполнили бы это пространство и выпили бы жизненную энергию пленника. По их законам он был виновен, а наказание они признавали лишь одно - смерть.
        - А, это ты, - скривился он, заметив девушку.
        - Я, - ей трудно было стоять, и Вель села подальше от сверлившего её недобрым взглядом мага.
        Но он сам поднялся и подошел, зависнув над ней, как высматривающая добычу птица, имя которой ему дали.
        - И зачем явилась?
        - Один остолоп отстал от отряда. Пришлось возвращаться за ним.
        - Да? - он присел на корточки перед ней. - А разве в твои планы не входило оставить меня тут? У меня было время подумать, Вель. Ты же не по доброте душевной рассказала мне, о чём нельзя думать на Черте. Знала, что после твоих слов я при всем старании только об этом и буду думать, да? А я ещё благодарил. Действительно, остолоп!
        - Я думала, ты сильнее. Тени попугали бы тебя. Пальнул бы по ним светом, пробежался бы. Навернулся бы пару раз на корягах...
        - Дура! А то, что я был там не один? Остальные хоть дошли?
        - Да.
        - И то хорошо. Но какая же ты всё-таки... Мало было извинений? - он увидел зажатые в кулаке лоскутки, подцепил края и резко дернул. - И этого было мало?
        Авелия тихо вскрикнула от боли, а одноглазый уставился на испачканные кровью полоски ткани в своей руке.
        - Это... ты...
        - Порезалась, - буркнула она в ответ. - Поэтому сразу идти нельзя. Тени чувствуют кровь.
        Она, действительно, опасалась, что они снова набросятся на неё и выпьют всё без остатка. Данная ей сила не сравнится с силою первых, и её может не хватить на то, чтобы остановить темных стражей.
        - Так что, придётся ждать, пока рана затянется?
        - Не придётся. Перекинусь.
        - Ну так... давай.
        - Не могу, - девушка закрыла глаза и откинулась на спину. - Пока не могу, я устала. И тебе пока нельзя в сумерки. Ты ещё думаешь о прошлом.
        - Попробуй тут не думать.
        - Думай. Но думай по-другому. Даже если ты душил младенцев в колыбели, думай, что был прав, когда делал это.
        - Ты ненормальная! - Вель услышала, что он сел рядом. - Не душил я никаких младенцев!
        - И о чем же ты думал, что тени кинулись на тебя?
        Он не ответил. Конечно, зачем ей знать, какие грехи скрываются в прошлом великих магов! Колдун недоделанный! Даже не подумал предложить ей помощь, тут же еще можно использовать дар!
        - Мой дед был имперским офицером, - сказала она, не открывая глаз и будто бы ни к кому не обращаясь. - Приплыл на Саатар в одну из прошлых войн. Встретил здесь бабушку... Я никогда его не видела, но знаю, что в Империи у него остались братья и сестры. Мама говорила, что её отец был пятым ребенком в семье, но не младшим. Всего их было восемь. Так вот, всякий раз, убивая имперского солдата, я думала, а что, если это какой-нибудь мой родственник? Троюродный брат, дядя... Это ведь большой грех в глазах богов - пролить родную кровь. Но я всегда вспоминала о том, что если бы я этого не сделала, тот солдат убивал бы моих друзей, знакомых, просто невинных людей. Защита невинных - благое дело. А ради благого дела можно и грех на себя взять.
        Вель давно это для себя решила и давно сама себя простила. А вот как бабушка могла простить деда, до сих пор не понимала. Он же был врагом, она должна была его ненавидеть. А она полюбила. И принцесса Эннатиаль полюбила когда-то капитана Эдмона, а он тоже был врагом - вчера у Кургана Авелия вспоминала их историю, услышанную в детстве от мамы, и думала о том, какая всё-таки странная штука эта любовь...
        - Ты это серьезно? - неожиданно рассмеялся маг. - Серьезно, каждый раз вспоминаешь о своей имперской родне?
        Она открыла глаза и посмотрела на него с удивлением. А что в этом смешного?
        - Да-а, - протянул Буревестник. - Тараканов у тебя в голове ещё больше, чем я предполагал.
        Вель села и задумчиво почесала макушку. Подтянула к глазам не попавшую в косичку короткую русую прядь и пожала плечами. На голове могут завестись вши или блохи. Но тараканы?!
        Одноглазый снова расхохотался:
        - Не на голове. В голове. Тараканы. Странности, странные мысли. Так говорят.
        - А, ясно. У меня тараканы. Тогда у тебя тоже. И твои тараканы привели тебя сюда.
        Он сразу перестал ухмыляться. Посерьёзнел. Отвернулся в сторону и начал тем же тоном, что и она до того, словно говорил с пустотой:
        - Однажды я убил человека. Это был первый человек, которого я убил. Он не был моим врагом. Наоборот. Я уважал его, хоть и не был с ним очень близко знаком. Его многие уважали, ценили. Он был хорошим человеком. Хорошим магом. Хорошим наставником. Я убил его не потому, что желал ему зла, а потому, что не видел другого способа спасти его от мучительной смерти. Но иногда я думаю, всё ли я тогда сделал, чтобы избежать этого. Может, был другой выход? Может, я что-то упустил? Я вспомнил об этом после того, как ты сказала, что на Черте нельзя сожалеть о прошлых смертях. Но одного случая, наверное, было бы мало, чтобы привлечь такое количество теней. Были ещё. Были люди, которых я лично не убивал, но которые умерли по моей вине. Нил. Тоже маг. Он прибыл из другого... другой страны, это была не его война. Но он остался с нами. Я должен был страховать его в одном деле, но опоздал. От Нила и его ребят осталось только пятно, как то, что мы видели сегодня на дороге. Ещё Вар...
        А потом он говорит, что это у неё в голове расплодились вредные насекомые. Свои бы мозги почаще проветривал! Может, и теней бы нормально прошел. Тем ведь всё равно, виновен ты на самом деле или нет, они не судят - приговор себе человек выносит сам в своём сердце. Они лишь приводят его в исполнение. А послушаешь Буревестника, так все жертвы Кармольской войны на его совести.
        - Да уж, - нахмурилась девушка, - теперь понятно, чего тени к тебе прицепились. Такого преступника ещё поискать надо. Тебе что, трудно было в десяток мест сразу успеть, всех друзей спасти, а всех врагов убить? А пожары потушить? Ураганы усмирить? А заодно урожайность на полях поднять и надои у коров увеличить?
        - Иди ты. Я же серьезно.
        - И я не шучу. Если ты бог, не отлынивай от обязанностей, твори добро. А если человек... кончай дурью маяться. И отвернись.
        - Что?
        - Отвернись говорю. Или пять медяков выкладывай - Эйкен говорил, что в борделях на побережье девицы столько берут за то, чтоб мужики глазели, как они под музыку оголяются.
        - Под какую музыку? - вконец обалдел одноглазый.
        - М-да... Нет музыки. Но не расстраивайся, я напою что-нибудь.
        Пока до него дошло, она успела стянуть сапоги.
        ***
        И с чего это он решил перед ней выговориться? Странно. Особенно, если вспомнить, по чьей вине застрял здесь, и какие планы строил на их следующую встречу. Всё припомнил бы: и синие ленточки на ветвях вдоль тропы, и "дружеский" совет, после того, как он уже извинился. Маленькая мстительная дрянь! И додумалась ведь! Придушить готов был. А потом взял и рассказал ей всё, как на духу выложил.
        Но легче стало. И злость на девчонку прошла, и сомнения прошлого отпустили.
        Как-то так повелось, что ему и поговорить было не с кем. То есть, было, но не о таком, не о себе, не о своих сложностях. Почему-то проблемы друзей всегда казались серьезнее, и это ему выпадала роль внимательного слушателя, советчика и утешителя. А самому рассказать...
        Да и не о чем было рассказывать, как оказалось. Сам себя послушал и удивился, какими нелепыми были все его терзания. А фраза Вель о боге и человеке расставила всё на свои места. Сказано это было с издёвкой, но он задумался над смыслом её слов. Даже шутку о раздевании не сразу понял. Пять красненьких! Вспомнил её вышагивающей по речному бережку в мокрой рубахе и мысленно сбавил цену до двух. И то - за старания.
        За спиной послышалось какое-то невнятное мычание.
        - Уже поёшь, да? - усмехнулся он.
        Мычание превратилось в сдавленный стон.
        Сэл встревожено обернулся - лишь на миг - и вздрогнул, увидев горящие ядовитой зеленью глаза, оскаленные клыки и лицо, обезображенное трансформацией и болью.
        Несколько минут тишины. Звук, какой бывает, когда собака чешет лапой за ухом. А потом - негромкое, недовольное рычание.
        - Вель? - Буревестник взглянул через плечо.
        В двух шагах от него каталась по земле волчица, смешно перебирая в воздухе задними лапами. А передние она пыталась вдеть в лямки сумки. Одну уже всунула, а теперь, перевернувшись на спину, пыталась второй подцепить плетеный кожаный ремешок, но тот то и дело срывался.
        - Я возьму.
        Зверь угрожающе клацнул зубами, когда он протянул руку, и продолжил попытки. Пришлось подождать еще пару минут. Упрямая кожаная петля продолжала соскальзывать.
        - Я понесу, - повторил Сэл свое предложение.
        Волчица перевернулась, встала на лапы, взглянула исподлобья и снисходительно кивнула.
        - Не террряйся, - прорычала она, когда он забросил её и свои сумки на плечо и поднял с травы арбалет.
        Возвращаться в пасмурный лес не хотелось, но другого пути не было. Первой пошла Вель, ступила в мрак теней, и Буревестнику показалось, что они отпрянули в стороны, когда она сердито рыкнула. А еще показалось, что серая шерсть отсвечивает в сумерках серебром. Он двинулся следом. Помня, насколько обманчива эта тропа, Буревестник старался идти за проводницей след в след и держаться в её темпе, сначала неспешном, а затем постепенно ускоряющемся. Последнюю минуту она почти бежала, будто спешила скорее вырваться на свет. Так, не сбавляя шага, и вылетела на широкую, согретую солнцем поляну. А он за ней. Прошел еще немного и почувствовал, как закружилась голова, а тело наполнилось тяжестью. Медленно опустился на колени, сбрасывая на землю поклажу. В паре гиаров от него упала, тяжело дыша, волчица.
        Это было хуже, чем блокада. Полная опустошенность. Сэл думал, что долго еще не встанет, но хватило не более получаса, чтобы прийти в себя. С Авелией, кажется, было хуже. Она мелко дрожала, как от холода, по морде от закрытых глаз протянулись две влажные борозды, а когда он подошел и осторожно потрепал её за ухо, у оборотня не было даже сил зарычать на него (а она обязательно это сделала бы, будь в порядке).
        - Вель, ты как?
        Волчица приоткрыла глаза, слабо повела мордой в сторону. Он не понял.
        - Отверррниссс... Надо. Назад.
        Надо, так надо.
        Сквозь редкий подлесок он видел голое поле впереди и пытался определить, где сейчас его друзья. Думал, что встретит их сразу же, но на поляне не было даже следов их пребывания тут.
        - Вель, а где все?
        Снова какие-то её штучки?
        Чтобы услышать ответ, пришлось ждать, пока она перекинется.
        - Мы вышли немного не там, где остальные, - тихо сказала девушка. - Но они всё равно уже ушли к ручью. Будем там... скоро... Сейчас я только немножко отдохну, посплю...
        - А давай...
        Она уже лежала на траве, подложив под голову сумку.
        - Давай, ты потом отдохнёшь, когда дойдём, а?
        - Давай, - согласилась она, закрывая глаза.
        - Вель!
        - Сейчас.
        Авелия махнула на него рукой, и он увидел незаживший порез на её ладони.
        - Разве рана не должна была затянуться полностью?
        - Должна... Не получилось что-то.
        Она опять дрожала, а голос был едва слышен.
        - Тебе плохо? Что случилось?
        - Нормально. Отдохну и... пойдём... Най волнуется.
        Кто о чём! Но братишка точно волнуется, и задерживаться не хотелось. А Авелия мало была похожа на человека, который скоро сможет идти.
        - Я могу тебе чем-то помочь?
        - Да. Поймай мне птичку. Или зайчика.
        Сперва он принял эти слова за бред, но потом вспомнил, что читал об оборотнях. Для скорейшего восстановления им нужно было сырое мясо. Или просто свежая кровь.
        - Поймать? А подстрелить можно?
        - Иа-м...
        Вроде бы это означало "да".
        Сэл зарядил арбалет. Потерял почти час, но не увидел в окружавшем их леске даже ворон. Интересно, она стала бы есть ворону?
        Он отогнал глупую мысль и присел рядом с девушкой. Внешне за это время она не изменилась - была такой же бледной и также вздрагивала. Плохо дело. Этот отдых грозил затянуться до темноты, а там и на ночь. А Най с друзьями могут не выдержать и пойти искать их. Разминутся. Или того хуже - кто-то из ребят может сунуться в проход, куда без Авелии, как он уже понял, лучше не ходить. А раз Авелия тут, лежит и не шевелится, случиться может всё, что угодно.
        - Вель, - позвал он тихо. - Вель, скажи, куда идти? А я тебя понесу, а?
        Сам понял, насколько это нереально. Ну пронесет он её сто гиаров, ну двести. А потом будут валяться полуживыми уже оба. И где, демоны их дери, эти птички-зайчики?!
        Правда, в книгах писали, что лучше всего подходит человеческая кровь... Но людей в округе тоже не было. Кроме него.
        - Ну, не дайте боги, эти книжки врут, и я начну обрастать шерстью.
        Сэллер почесал уже порядком заросшую щеку и вытащил из-за голенища нож. Сделал небольшой надрез на запястье и поднёс руку ко рту спящей. Кровь капнула на посеревшие губы, Вель непроизвольно облизалась и улыбнулась. Ещё немного...
        Вытянувшиеся клыки вцепились в запястье, боль молнией пронзила руку до самого плеча, и Сэл почувствовал, как оборотень жадно сосет из него кровь. Сделалось жутко. Он попробовал вырваться, но она вцепилась в него еще и когтями.
        - Вель!
        Только после его окрика девушка открыла глаза и тут же отпустила его, вскочила на четвереньки и начала медленно отползать назад, глядя на него со дикой злостью.
        Вот сейчас прыгнет, как зверь, и вцепится уже в глотку.
        - Дурррак, - она рукавом стёрла кровь с губ. - Какой ты... Думаешь, умный, да? Гордишься собой? Ненавижу!
        - Вель...
        - Ненавижу тебя!
        В книжках писали ещё кое-что. Правда, научных доказательств не приводилось, но говорилось, что человек, напоивший оборотня своей кровью, становится для него неприкасаемым. Кажется, это было в разделе мифов, что-то вроде "Как приручить оборотня".
        - Ненавижу, - всхлипнула обиженно Авелия. - Я же... я...
        Она смотрела, как затягивается рана на её ладони, а он зажимал порезанное и прокушенное запястье, думая, что она вряд ли поверит в то, что он даже не вспомнил ни о каком приручении, а просто хотел помочь. Даже не пытался оправдаться. Молча взял у неё чудом не разорванный рукав от своей же рубашки, который Вель, вынула из сумки и протянула ему, глядя куда-то в сторону, обвязал им рану.
        За все время, пока шли (жертва не была напрасной, шагала Вель бодренько), она заговорила с ним лишь раз, когда на дороге встретился большой камень с высеченными на нем рунами. Девушка подошла к нему, провела пальцем по выемкам и улыбнулась.
        - Что это? - заинтересовался Буревестник.
        - Приветствие путникам, - ответила она, забыв про свою обиду. - Пожелание доброго пути и удачи. Хороший знак.
        - Это на саальге?
        - Не совсем. Звучание то же, а письменность другая, ею пользовались в старые времена. В современном саальге руны означают определенные созвучия, и из них складываются слова. А тут: одна руна - одно слово. А иногда и какое-нибудь устойчивое выражение из нескольких слов. Это и проще, и нет. Писать меньше, но символов нужно запомнить намного-намного больше. Этой письменностью пользуются иногда торговцы в учете товаров - им удобно. Аптекари. Но вообще учат только для того, чтобы читать древние книги.
        - А ты где научилась?
        Тут она, видимо вспомнила, что всё еще на него злится:
        - Не твоё дело!
        - Мне просто интересно, ты же росла в охотничьем посёлке...
        - По-твоему, в поселках живет одно тупое быдло? - вскипела девушка. - Дураки и невежды, не умеющие ни читать, ни писать?
        - Не на древних же языках...
        Но она уже топала далеко впереди, и вопрос остался без ответа.
        А через час уже вышли к стоянке. Сэл выслушал радостные возгласы, поморщился от крепкого рукопожатия брата и даже позволил Лил, пользуясь случаем, повиснуть у себя на шее.
        - В порядке? - подошел бесшумно Сумрак. - С рукой что?
        - Да так, ободрал немного.
        - До вечера время есть, ребята отошли, и, если ты в норме, можем сделать ещё пару парсо.
        Спросить, как чувствует себя Вель, Лар почему-то не подумал. Правильно, она же оборотень. А оборотни выносливые - надо будет, еще и всю поклажу на неё скинут.
        - Сэл. Что молчишь?
        - Нет. Не стоит. Отдохнем до утра, а потом решим куда дальше.
        - Хорошо. Голодный? Мэт дорогой косулю подстрелил. Уже освежевал её, но пока изжарится, можешь супчика похлебать. Тэсс баронесса самолично варила.
        - Ага. Хорошо.
        У них, значит, целая косуля. А он даже ворону не нашел.
        Да и с приручением оборотня как-то не вышло.
        Выстирал в ручье рубаху, развесил у костра и сидел рядом, пока не подсохла. А то мало ли, а у него их всего две осталось.
        Глава 15
        Он всегда следил за ней, тот эльф. Весь этот год наблюдал за каждым её шагом, слышал каждое слово - она это знала. Но лишь тут, в Пустошах, они могли поговорить.
        - Неплохо, девочка, очень неплохо.
        - Я старалась... Повелитель.
        - Врёшь. Тебе почти ничего не пришлось делать. Разве что - убить предыдущего проводника...
        Он говорит так, словно ей это ничего не стоило.
        - Он ранил меня, а мог и убить! - выкрикивает она в ночное небо.
        - О, нет, - смеётся он в ответ. - Ты не можешь умереть, пока я так не решу.
        Он силён, этот эльф, а скоро станет ещё сильнее, и лучше с ним не спорить. Тогда он не забудет о том, что это она помогла ему вернуть могущество. Но есть один вопрос, который она не может ему не задать.
        - Если это так важно для вас, почему вы не поможете мне? Почему не подскажете, что и как делать? Вдруг что-нибудь пойдёт не так?
        - Пусть. Я придумаю другой план. И найду другого помощника. У меня много времени, в отличие от тебя.
        Да, для него это важно. Но для него это ещё и игра. А она - фишка, которую всегда можно заменить.
        Только она этого не позволит.
        - Я доведу это дело до конца, Повелитель. Даже без ваших подсказок.
        - Тогда я тоже что-нибудь придумаю, чтобы поощрить твою настойчивость, - в заполнившем ночной воздух голосе слышится усмешка. - Как насчет того мальчишки? Того, который сейчас даже не замечает тебя? Ты ведь ещё не потеряла к нему интерес?
        - Я...
        - Подумай. Если захочешь, он будет твоим. Никто не заставит его полюбить тебя искренне, но есть чары, есть зелья... Или он может стать твоим рабом. Согласись, это заслуженная кара за то, что он пренебрег тобой.
        - Я подумаю, повелитель.
        Да, она всё еще хотела, чтобы он принадлежал ей. Но, может быть, ей не понадобится в этом помощь сумасшедшего эльфа.
        ***
        Первый день в Пустошах прошел впустую. Такой вот каламбур. Мы совсем недалеко ушли от Черты, позади ещё виднелся лес, а перед нами лежала широкая равнина.
        - Если верить карте, на севере за теми холмами начинаются топи. А на юге - тоже лес.
        - Мёртвый лес, - уточнила сидевшая напротив Иоллара Вель. - Туда ходить не стоит. Вам не понравится.
        - Болота мы тоже не очень любим.
        Если бы спросили меня, я малодушно предложила бы повернуть назад - слишком тяжело переносила эту пустоту: голова гудела, в теле ощущалась тяжесть, а мысли путались.
        Впрочем, не только мне здесь не нравилось.
        - Тоска, - уныло протянул Мэт. - Хоть вешайся.
        - Вешаться не хочу, - вздохнул Лони. - А вот напиться - в самый раз.
        С утра мы рассказали ребятам о цели своего путешествия, все же они заслуживали знать, ради чего мучаются. Правда, преподнесли им официальную версию причин нашего пребывания тут: ищем Императора. На какое-то время это добавило отряду энтузиазма, но после завтрака все опять сникли.
        - А мне сны какие-то дурацкие снились, - пожаловался Эйкен. - Даже рассказывать не хочу.
        - Не рассказывай, - попросил Дуд. - Своих хватило.
        Сидевший между ними Тикота поёжился. При его комплекции это выглядело забавно. Точнее, выглядело бы забавно в другом месте и в другое время.
        - Я слышал о Пустошах, - сказал он. - Говорят, если ты слаб духом, можешь потерять тут самого себя.
        - Среди нас нет слабых духом, - резко прервал его Сумрак. - И терять мы никого не будем. А хандра скоро пройдёт. Да, Вель?
        - Да. Трудно только первые дни.
        Она подумала немного и добавила:
        - Я тоже всякое слышала. Бывает, видения случаются или голоса. Но потом, когда привыкаешь, всё проходит.
        - Голоса, да, - задумчиво произнёс Винхерд. - Кто-то ходит ночью на берег ручья и разговаривает с ветром. И ветер ему отвечает.
        Авелия, да и все мы подозрительно уставились на квартерона.
        - Ну, бывает же, - пожал он плечами.
        - Бывает, - хмуро кивнула Вель. - Лечится кулаком в морду или стаканом водки.
        - Да? - удивился Зэ-Зэ. - А у меня как раз после этого и бывают голоса - если по башке стукнут или водки выпил. Только стакана мало. Помню, по малолетству, лет четырнадцать мне было, нашел бутыль, что батя от мамки принычил, и приложился хорошенько. Какие потом видения были. А уж голоса! Эльфийка примерещилась. Голосистая. Голо... систая... Чуть не женился.
        - И что помешало? - заинтересовался Най.
        - Батя. Схватил за шкварник и давай в бочку с водой макать. Рано тебе, говорит, сына, жениться. И спирт жрать рано.
        Продержимся. С шуточками Мэта и "кулаком в морду" от Вель потерять себя никому из ребят не грозит. А за ужином можно будет по стопке настойки каждому налить, чтобы сны не тревожили.
        - Задача у нас непростая, - продолжил Лар, когда стихли смешки. - Искать человека в Пустошах то же, что иголку в стогу сена. Но нам нужно обследовать насколько получится большую территорию. Карта, очень условная, но есть. Есть места, куда Истман не сунулся бы, и мы не пойдём: болота и мёртвый лес. Поэтому пока продолжаем двигаться на запад.
        На запад. А потом, может, интуиция проснется и подскажет дальнейшее направление. Или мы случайно наткнемся на усыпальницу. Или вернемся домой ни с чем. Действительно, иголка в стогу...
        - Гал, можно тебя спросить кое о чем? - подошел Сэл, когда мы уже собирали вещи и готовились продолжать путь. - Ты же всегда лучше меня училась и помнишь больше. Я тут об оборотнях вспоминал недавно...
        - И с чего бы это? - усмехнулась я.
        - Раньше не нужно было, ни одного же оборотня рядом. А теперь пытаюсь припомнить, что про них в книжках писали, но как-то не очень - одни обрывки всплывают. Помню, про приручение что-то читал. Типа, напоить оборотня своей кровью и...
        - Сэл, а может, попробуешь с ней просто поговорить? Уж не знаю, за что она тебя невзлюбила, но приручение - это уж слишком. К тому же вряд ли получится.
        - Я вообще-то просто из любопытства спросил, - обиделся на моё предположение друг. - Помню, что читал, но не помню, о чем конкретно. Теперь из головы не выходит.
        Ясно. У меня тоже так бывает. Ходишь потом, мучаешься, как будто в жизни ничего важнее нет, чем вспомнить, что ж там было в этой книжке, или как соседскую собаку звали, или еще какую-нибудь ерунду.
        - Рассказывали нам про приручение, - сжалилась я над Буревестником, - только это не из основного курса, а из мифологии. Кажется, нужно дать оборотню крови и спросить его имя.
        - Имя? Даже если ты его знаешь?
        - Вроде бы у оборотней два имени. Одно имя у человека, другое - у зверя. Звериное имя знает только сам оборотень, но если он выпил твоей крови, то должен честно ответить на вопрос. После этого между оборотнем и человеком устанавливается какая-то связь... Вообще-то я тоже не очень хорошо эту тему помню. Там было только обязательное условие: или оборотень сам должен согласиться принять кровь человека, или он должен быть ранен или при смерти, и нуждаться в этой крови. В противном случае хоть всю твою кровь вылакает, и ничего не произойдёт. Поэтому я и сказала, что приручить Вель таким способом у тебя не получится.
        - Нужно оно мне! - махнул рукой Сэл.
        - Давай я твою рану гляну? - предложила я, увидев бинты на запястье.
        - Не стоит, я только повязку сменил. Заживёт.
        - Плохо без магии, да?
        - Терпимо.
        Терпимо. Но изменилось буквально всё. Даже сумки теперь казались тяжелее. А нам ещё идти и идти.
        Путь лежал через долину. Лес, который Вель назвала мёртвым, виднелся слева, далеко на горизонте. Болота, что отметил для нас на карте Тин, были где-то справа, то есть - на юге. А мы шли на запад.
        Если бы не гнетущая пустота, вытеснившая все остальные чувства, можно было бы наслаждаться умеренно-тёплым днём, свежим ветерком и видами нетронутой дикой природы, чья красота, наверное, не оставила бы меня равнодушной, будь мы сейчас по ту сторону Черты. Трава была зеленой, небо - голубым, редкие рощицы, живописно раскиданные по бескрайнему волнистому ковру цветущей долины махровой вышивкой, шелестели молодой листвой и манили тенью. Но всё это не радовало ни взгляд, ни сердце. Алые маки напоминали о пятнах крови, по-особенному горько пахла полынь, и даже птичий щебет будил тревожные мысли.
        Шли молча. Тут можно было не таиться, как в лесах на той стороне, где не исключено было нарваться на врага, но никто не решался произнести ни слова.
        - Ил, поговори со мной, - попросила я мужа. - Расскажи что-нибудь.
        На ходу это нелегко, да и тяжесть поклажи вынуждает беречь дыхание, но я не могла больше терпеть тишину. А Сумрак, если не обманывает, давления Пустошей не чувствует.
        - Что рассказать? - улыбнулся он ободряюще.
        Его голос звучал ровно, значит, свернутая в заплечный мешок палатка и одеяла, действительно, не такой уж большой груз для него.
        - Что хочешь.
        - Рассказать, куда мы пойдём, когда это закончится? - спросил он, переходя на кассаэл.
        - На Навгас?
        - Не угадала. На Навгас пойдём, но после. Сначала мы пойдём на Хилу. В Пианские горы. Выберем самый сложный маршрут. Мне кажется, после этого похода мы пройдем его без труда.
        - Меня возьмете? - поинтересовался Сэл.
        - Нет, - твердо заявил Иоллар. - Хоть раз за столько лет я могу куда-нибудь сводить жену, чтобы ты не увязался следом?
        - Так ты её по таким интересным местам водишь, то на войну, то в Пустоши. Как я могу устоять?
        Я заметила, что остальные ребята с любопытством прислушиваются к нашему разговору. Прислушиваются, и ничего не понимают. Видимо, чтоб им было не так обидно, Дуд тоже решил поговорить с товарищами. Да-да, наш обычно молчаливый Дуд.
        - Мне рассказывали, парень один в Пустоши пошел и пропал. Полгода о нём ни слуху, ни духу. А потом вернулся домой. С женой и тремя детьми. И сам будто лет на двадцать постарел - его мать еле узнала. Говорил, что долго-долго в каком-то городе жил, там и женился, и детьми обзавелся. Сам удивлялся, что в родной деревне за это время и года не прошло.
        - И что б это значило? - нахмурился Эйкен.
        - А то, что гиблое место эти Пустоши, - назидательно поднял вверх палец Лони. - Задержишься тут на месяцок, а потом тебя и мать родная не узнает, и три спиногрыза на горбу сидят.
        Шутку никто не поддержал.
        - Это всё Повелитель Времени, - серьёзно сказал Мэт. - Он такие штуки откалывать мастак.
        - Сказки это, - отмахнулся Лони.
        - Может, и сказки. Но я тоже истории вроде дудовой слыхал. Крутит кто-то время в Пустошах. Кто, как не Повелитель?
        - Ученые думают, что это такие провалы, - начал нерешительно Най.
        - Много твои ученые знают, - поморщился Зэ-Зэ. - Посмотрел я вчера, как вас, магов, тут плющит. Понял, отчего вы сразу назад бежите. Небось перейдёт один такой ученый Черту, полежит на травке, отдышится и назад ползёт. А потом книженцию сочиняет, как он в Пустоши ходил, какие дива видал, и какие там есть провалы.
        Мэт хоть парень деревенский, но в уме ему не откажешь. Готова с ним согласиться, что основная часть трудов о природе Пустошей писалась именно таким образом. Но поскольку таких трудов совсем немного, можно сделать вывод, что не все маги готовы пойти на откровенную ложь ради сочинения очередного трактата. Или же было очень мало магов, рискнувших сунуться за Черту.
        - Ты всех под одну гребенку не равняй, - насупился Найар. - Мы-то идём.
        - Вот и иди себе. И не рассказывай, чего не знаешь. Провалы у него! А мне бабка о Повелителе рассказывала.
        - Так просвети нас, - попросила я. - Хоть будем знать, о чем речь.
        И идти веселее.
        - Нууу... Давно это было. Жил в одном поселке у Черты парень. И пришла ему пора жениться. Выбрал девку из соседских, ловкую, работящую, собой не уродину. Свадьбу справили, как положено: браги наварили, гостей позвали, музыкантов наняли. Одна беда - напился молодой на радостях так, что пришлось дружкам его на руках до постели нести. А супруге его новоявленной ничего не осталось, как рядом прилечь да в подушку поплакать. Обидно ведь - первая ночь. Может, девка всю жизнь этого ждала? Раньше ведь оно как было: до свадьбы ни-ни. Поутру в доказательство, говорят, простынь за окно вывешивали. Это сейчас... Но я не об этом. Уснул он, значит. А поутру проснулся и удивился: ни похмелье не мучит, ни жажда, как обычно с перепою бывает - как огурчик!
        - Зелёный и в пупырышках? - не сдержалась я.
        - Нет, - серьезно продолжил Мэт. - Трезвый натурально, как ведунья над ним пошептала. Дай, думает, порадую молодую жену и сам порадуюсь. Простыню, опять же, соседям предъявить надобно со следами. Но только глядит он, а жены-то рядом и нет. Решил, что встала уже, пошел по хате искать. Нет её нигде. Ни жены его, ни подарков, что родичи принесли. С вечера, точно помнил, в общей комнате от мешков да коробок пройти нельзя было, а теперь пусто. Вот, думает, зловредная баба, обиделась, небось, забрала всё и к отцу-матери сбежала. Вроде как и вернуть надо, а вроде и стыдно за ней идти - сам ведь в первую ночь опозорился, с мужским делом не справился. Решил, само как-нибудь наладится. Девка-то была отходчивая, подуется-подуется и назад прибежит. Сел у окошко, ждет, когда ж его суприжница явится. Когда смотрит: идут его друзья, а с ними музыканты, потешники, несут хлебы неразломленные, катят бочки закупоренные. В аккурат, как вчера было. А ему говорят: "Чего это ты, жених, не причесан, не одет? Или забыл, что у тебя свадьба сегодня?". Парень сперва задумался, а после обрадовался. Решил, что всё это сон ему
был со знамением: мол, не хочешь в первую ночь осрамиться, не пей лишку. Всю свадьбу молодцом держался, три чарки всего выпил. Но как лег в постель с молодой женой, так и сморил его сон. А с утра сызнова всё повторилось. Тут уж задумался парень. Пошел к колдуну местному, разузнать, может, сглазил его кто, может, девку он себе выбрал порченую какую. Поглядел колдун на него, головой покачал. Нет, говорит, на тебе никакой порчи, и на девку не наговаривай, а что да как - не разъясню. Выше это, говорит, моего понимания. В общем, женился парень в третий раз. А потом и в четвертый. А в пятый - не захотел. Собрал узелок, да рванул с самого утра подальше из родного посёлка. Идёт по дороге, а навстречу ему мужик корову ведет. Купи, говорит, у меня корову. А деньги потом вместе в корчме пропьем. Парень удивился, а мужик ему объясняет: "Всё равно мне этих денег не видать. Седьмой раз продаю тварь эту рогатую, а поутру она снова под окном стоит и мычит. Проклятый, видать, я". Тогда парень ему свою историю рассказал. И сообразили они, что одна у них беда. Бросил мужик свою корову, пошел с новым товарищем лучшей
жизни искать, коли правды найти не получится.
        - А вечером они заснули, и проснулись каждый у себя дома: один в день свадьбы, а второй с коровой под окном, - шепнул мне Буревестник. - Так должно было быть, если это временная петля.
        - Это сказка, Сэл. В сказках по-всякому бывает.
        Рассказчик на время наших перешептываний умолк, остановился, поправил сумку, одарил нас укоризненным взглядом (перебивают тут всякие) и продолжил:
        - Долго они шли. Еще троих встретили. У одного дядьки теща умерла - десять раз гроб тащил, десять раз зарывал. А с утра она на кухне его встречает: "Угостись блинчиками, зятек дорогой". Тут неровен час сам помрёшь. У бабы хата горела. Тоже раз десять. Тушить умаялась. А третий, которого встретили, сам топиться хотел. Жизнь ему, значит, опостылела. Раз утопился, второй - а всё с утра в свое постели просыпается. На третий раз уж повесился...
        - Настойчивый какой, - хихикнула Лил. - А если бы перестал ерундой маяться? Вдруг это ему знак был, что не нужно жизнь свою губить? И остальным тоже: тому жениться не надо, тому - корову продавать...
        - Шибко умная, да? - надулся Зэ-Зэ. - Не знаки то были, а чары Повелителя Времени. Но они про то позже узнали. А сначала Велерину повстречали. Все знают, что она часто по лесным деревням и поселкам разъезжала, людям помогала, болезни лечила, от нежити заслоны ставила. Рассказали они чародейке о своих бедах. А она на них посмотрела, руками поводила, в глаза каждому заглянула...
        - Поверхностное ментальное сканирование, - негромко сказал Сэл. - А может, и глубокое.
        - Я ни так, ни так не умею, - вздохнула я.
        - В общем, посмотрела она на них и поняла, что насланы на них чары откуда-то из Пустошей. Не волнуйтесь, говорит, люди добрые, ступайте по домам, а я разберусь, что за колдун или нечисть покоя вам не дает. Но те не послушали - дома-то всё сызнова начнется - с чародейкой за черту пошли. Долго шли...
        - Три дня и три ночи, - вспомнила я земные сказки.
        - Нет. Дольше. Две длани, кажется. А к началу третьей повстречали они того самого колдуна, что своими чарами время назад возвращал. Люди, те сразу ничего не поняли, потому как был тот колдун видом - чистый эльф. А вот Велерина сразу его темную душу разглядела и к ответу призвала. Так мол и так, зачем... кх-кх... Зачем, говорит, добрых людей мучишь. Хм...
        Мэт запыхался, рассказывая на ходу. Но историю хотелось дослушать, а потому мы остановились посреди дороги... Точнее, не было тут никакой дороги - просто остановились, дали Зэ-Зэ отдышаться, и он продолжил:
        - Прикинулся тот эльф-не эльф добреньким. Я, говорит, зла никому не желал, мне бы только за Черту перейти, и вернётся всё, как было. И давай Велерину упрашивать, ему помочь. Мол, если выведет она его из Пустошей, то исполнит он любое её желание: время вспять повернёт и так сделает, что никто из её друзей не умрёт, а никто из врагов - не родится. Но не поддалась чародейка искушению. Поняла она, что нельзя время вспять поворачивать, а от малого добра большое зло может случиться. Нет, говорит, нельзя этого делать. Может, и не родится какой злодей, но и дети его не родятся, а от гнилого семени тоже добрые плоды случаются. Пусть идет всё своим чередом. Разозлился колдун, набросился на чародейку. Решил, если не добром, так силой от нее помощи добьётся. А не помощи, так силу её отберёт и с силою этой Черту одолеет. И завязался между ними бой. Бились они...
        - Три дня и три ночи, - опять не сдержалась я.
        - Нет. Меньше. Но несколько часов - точно. Поначалу колдун побеждал. Потом Велерина верх взяла, и хотела уже его убить, как появилась вдруг Лесная Фея.
        - Кто?
        - Лесная Фея. Чародейка из Леса. Добрая.
        - А, ясно.
        - В общем, пришла Лесная Фея и говорит Велерине: "Не убивай его. Хоть и много он зла совершил, но он мой брат. Если он умрет, не выдержит моё сердце, потому что я люблю его, каким бы он ни был". Жаль стало Велерине добрую Фею, не стала она убивать её злого брата, а заперла его там, где не мог он уже никому вредить и время вертеть. А люди, что с чародейкой в Пустоши ходили, по домам возвратились. Один женился, второй корову продал...
        - Третий от тёщи раз и навсегда избавился, - хихикнул Эйкен.
        - А четвертый наконец-то утопился, - с присущим ей "оптимизмом" в голосе закончила Вель. - Идём дальше, или еще кто-нибудь сказку расскажет?
        А мне понравилось. Конечно, непонятно, чем этот повелитель такой злодей, вроде не убил никого - так, с временем побаловался. Хотя, если глубже смотреть, как Велерина, то да, дело серьезное. А еще неясно, что это за Фея такая, первый раз про нее слышу. И концовка сжатая. А в целом - неплохо. Можно будет детям рассказать, они такие истории любят.
        И мы сами немного развеялись. К полудню вышли к небольшому озерку и остановились тут, как и планировали: отдохнуть, искупаться, вещи простирнуть. Потом, конечно, придется ждать, пока они просохнут, но в отсутствии магии солнце и ветер с этой задачей справятся, и часа через три-четыре можно будет продолжать путь в никуда.
        ***
        Впервые вода была просто водою. В ней не ощущалось родственной силы. Теперь она просто смывала с тела пот и грязь, а не обнимала его как когда-то, нежно и страстно. На ум пришло сравнение с мертвой любовницей, и Сэллер поморщился, ощутив себя извращенцем, ласкающим холодный труп. Нырнул в последний раз, отбросил назад мокрые волосы и выбрался на берег.
        - Жуть, да? - спросил брат.
        - Да.
        Най не выдержал первым. Наскоро обмылся, брезгливо кривясь, и выскочил из воды, пустой, как и всё здесь. Теперь сидел на песке. Его каштановые волосы, выгоревшие на саатарском солнце, а потому бывшие светлее, чем у брата, топорщились смешным ёжиком, и Сэл, глядя на него, пожалел, что не подстригся ещё в Марони - его шевелюра высохнет не скоро.
        - Не злишься, что я тебя сюда притащил?
        - Злюсь? - удивился Найар. - Я же сам напросился, чего теперь злиться? Разве что - на самого себя. Ничего, продержимся. А потом вернемся и настоящую книгу про Пустоши напишем.
        - Точно.
        И мышцы тянуло. Слабаком Буревестник не был, но такие привычные для прочих людей вещи, как усталость, тяжесть, трудная дорога, он, благодаря своему дару, обычно не замечал, и сейчас даже незначительная ломота в спине и ногах ужасно раздражала. А ещё хотелось спать - разморило на солнце после нескольких часов ходьбы.
        Сэл откинулся на спину и закрыл глаза. "Если засну, Най разбудит, - решил он. - А если и Най заснёт, то кто-нибудь из ребят придёт, чтобы позвать обедать. А если все заснут...". Что случится, если все заснут, он додумать не успел, сознание уже провалилось в тёплый морок путаных сновидений: таинственный Повелитель Времени, прекрасная Лесная Фея, Велерина... или Галла - попробуй разбери, когда они так похожи. Из тумана появилась серая волчица с луком в зубах, он спросил, как её зовут, но она ощерилась и послала его к хорам. А потом вдруг сменила ипостась, превратившись в девчонку в мокрой рубашке, какой он запомнил её тогда у реки, сказала, что все эльфийские руны гласят, что он придурок, и пообещала перегрызть горло, оскалила клыки, резко подскочила к нему и... поцеловала.
        - Вель, ты с ума сошла? - пробормотал он, отстраняясь.
        - Вель здесь нет, - вздохнуло над головой золотое солнце. - Извини, но это всего лишь я.
        - Лил?!
        Он вскочил, оглядываясь: то, что Вель тут не было, это ясно, а вот куда делся Най? Осознал, что сидит на песке голый, и потянулся за своими вещами, чтобы хотя бы прикрыться.
        - Прости, я не хотела тебя пугать.
        Лилэйн сидела рядом. Мокрые волосы девушки были заплетены в толстую косу, а влажная рубашка смотрелась на ней куда лучше, чем на тощих оборотнях.
        - Я заснул... Что ты тут делаешь?
        - Прости, - снова извинилась она. - Я случайно... Нет. Я искала тебя. Эти Пустоши... Мне плохо, Сэл. Плохо и одиноко, и мы с тобой так...
        Она не находила слов и перешла к действиям: дрожащая ладошка погладила щеку, пальчик с нежностью провел по не скрытому повязкой шраму на веке, а губы прильнули к его губам.
        - Лил, не нужно.
        Она казалась такой же пустой как вода. Красота, с первого взгляда запавшая в душу, теперь не трогала. Ласковый взгляд, еще несколько дней назад согревавший и будивший восторженные мечты, натыкался на стену безразличия, становясь печальным. Печаль не вызывала даже сочувствия...
        - Не нужно.
        - Тебе не нужно, - она отвела глаза.
        - И тебе тоже, Лил. Это ни к чему не приведёт. Я думал...
        - Я тоже думала, Сэл. Последние дни я только то и делаю, что думаю. И мне кажется, что-то не так. Так не бывает. Ты слишком резко изменился. В один миг. Как будто тебя заколдовали...
        Он скептически хмыкнул.
        - Как будто подменили!
        - Нет, Лил. Прости, но я такой и есть. А ты найдёшь себе лучше.
        Резко? Да. Но так было с самого начала. Резко влюбился и резко охладел. Если так смотреть, то это не странность, а закономерность.
        Когда она ушла, точнее, убежала, развернувшись, вставая, так, что кончик косы больно хлестнул по щеке, Селлер смог одеться и постарался выбросить этот разговор из головы. Вышло это без труда - раны под влажной повязкой зудели и отвлекали от ненужных мыслей. Сэл смотал бинты и всмотрелся в темные, припухшие отметины на запястье: одна от его ножа, четыре от острых клыков неблагодарного оборотня. Ранки едва затянулись, а при нажатии еще сочились сукровицей - порез чуть меньше, а следы укуса заживут, видимо, еще нескоро.
        - Спросить, что ли, как её зовут? - сам себе предложил он, накладывая чистую повязку. - Хуже ведь всё равно не будет. Или будет?
        Если сделать это, Авелия уже никогда не поверит, что он дал ей кровь без какой-либо задней мысли. А если сделать, и легенды не врут, она уже не сможет причинить ему вреда, и сегодняшний сон не станет реальностью. Сон до поцелуя, изначально бывшего нереальным, тот сон, где она обещала перегрызть ему горло.
        - Ерунда, - отмахнулся он от этой мысли.
        Но пошел почему-то не к месту стоянки. Ноги сами несли в другую сторону, мимо ив, полощущих в озере длинные косы, мимо качающих тяжелыми головками камышей...
        Авелия, полностью одетая, сидела, прислонившись к толстому белому стволу тополя и чертила ножом какие-то знаки на земле, и только упавшие на лицо влажные русые пряди говорили о том, что она недавно выбралась из воды.
        - Как дела? - спросил он.
        Наверное, это был самый глупый вопрос, который можно было задать в такой ситуации, но ничего другого на ум не пришло.
        - Хорошо, - ответила она, затирая ногой свои каракули. - Было. Пока ты не появился. Что надо?
        - Вель, а что ты скажешь, если я спрошу, как тебя зовут? - в лоб поинтересовался он, тут же подумав, что идея плохая, а нож сейчас полетит в его сторону. Даже зажмурился.
        Девушка поднялась с земли, отряхнула штаны и презрительно сплюнула себе под ноги.
        - А я почти поверила в бескорыстных магов. Можешь спросить, птичка. Я ничего тебе не скажу. Имя волку дает стая. А моя стая погибла до того, как зверь проснулся. Придется тебе покупать себе ручную зверюшку на рынке, на меня не рассчитывай.
        - Жаль. В смысле, мне жаль, что так случилось с твоей семьёй, - сконфузился он. - А имя... Извини. Я не очень верю в эти сказки, просто представлялось что-то красивое и со значением. Вроде "убивающая взглядом". Сейчас у тебя именно такой вид - подошло бы. И на саальге, уверен, звучит неплохо. Переведёшь?
        - Тэлута...
        - Действительно, непло... Вель!
        Она побледнела, пошатнулась, но устояла на ногах, схватившись за дерево. А когда он подскочил к ней, в глазах оборотня, оправдывая придуманное им имя, пылала ярость.
        - Что с тобой?
        - Ты придурок, - произнесла она, отдышавшись. - Или ты самая подлая тварь из всех, кого я только видела.
        - Но что я?..
        - Значит, придурок, - заключила она по его непониманию. - Ты только что дал имя зверю. А это ещё хуже, чем просто спросить его. Но не обольщайся, птичка. У меня много имен. А чтобы подчинить оборотня, нужно знать их все. Волчица теперь тебя не тронет. Но я не только волчица.
        Стоя рядом с ней, Сэл подумал, что волчица Тэлута, может быть, и не будет возражать, а вот девушке, всех имен которой он не знает, очень не понравится, если он сейчас её поцелует. Мысль была настолько дикой, что он испугался, вспомнив слова Лил. "Как будто тебя заколдовали". Теперь это не казалось глупостью. Но от Вель объяснений ждать не приходилось - она оттолкнула его с дороги, подхватила свой лук, забросила за спину колчан и исчезла за камышами.
        Вернувшись к товарищам, Буревестник напрочь забыл, что хотел отчитать брата за то, что тот бросил его одного у озера, и сразу кинулся к Галле, возившейся у костра. Видимо, лишившись возможности помогать отряду магией, подруга взяла на себя обязанности поддерживать силы бойцов едой.
        - Ты вовремя, - улыбнулась она. - Обед готов, теперь едоков по берегу собираем. Уже всех позвали, сейчас только Мэт Винхерда найдёт, приведёт и подкрепимся.
        - Гал, я ещё одну штуку хотел спросить. Тоже про оборотней. Ты не помнишь, у них магия есть?
        - Бывает. Маги-перевертыши, слышал о таких?
        - Я не о том, не об обычной магии. То, что оборотень может быть магом, я знаю.
        "И такую магию я почувствовал бы", - добавил мысленно.
        - Я имею в виду, есть ли у оборотней какие-то специфические чары? У всех оборотней, даже не магов. Может, они умеют как-то воздействовать на людей? Ну, я не знаю, приворот там или ещё что-то в этом роде...
        - Сэллер, - строго сказала тэсс баронесса, - прекрати заниматься ерундой. Думаешь, я не понимаю к чему эти вопросы? Хватит уже подозревать девочку во всех смертных грехах. Нет, я никогда не слышала, чтобы оборотни применяли чары воздействия. И что бы ни произошло между Вель и твоим братом, я уверена, что она его не привораживала.
        - Да, конечно. Извини.
        Рука под бинтом уже не просто чесалась - горела. Хотелось снять повязку и скрести кожу ногтями, пока она не слезет. Продолжалось это минут пять. Потом зуд неожиданно прошел, но Сэл к тому времени уже наполовину размотал бинт. Сняв его полностью, несколько раз удивленно моргнул и по очереди ткнул пальцем пять белых точек-шрамов. Чудо? Вряд ли. Как и то, что одна разгневанная особа объяснит ему поросходящее, а не наделает новых дырок.
        От путаных мыслей отвлек прибежавший к стоянке Мэт. Парень был белее мела.
        - Я нашел Вина, - выпалил он. - Там...
        Что-то подсказывало, что на обед квартерон не придёт.
        ***
        Иоллар не разрешил мне на это смотреть. Но от ребят я знала, что случилось с Вином. Сразу после того, как расположились у озера, он взял зеркальце и бритвенные принадлежности и ушел подальше, чтобы никто ему не помешал. Побрился, умылся. А потом перерезал себе горло...
        - Пустоши сводят с ума, - пробормотал Най.
        Парни похоронили его там же. Лопаты не было, ножами и мечами кое-как расковыряли землю, выгребая её из ямы руками, а сверху обложили могилу камнями.
        - Не уверен, что он сам это сделал, - сказал задумчиво Лар.
        Мы вчетвером, я, он, Сэл и Най, сидели в стороне от остальных, и Сумрак подозрительно косился на ребят у костра.
        - С ума по-разному сходят. Кто-то перерезает горло себе, кто-то - другу.
        - Брось, - покачал головой Сэл. - Вин с утра был не в себе. Помнишь, что он сказал про разговоры с ветром? И потом по дороге выглядел каким-то странным, бормотал себе что-то под нос, ухмылялся. Мало ли, что ему тот ветер нашептал?
        - Всё равно нужно проверить, где были остальные. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что они тут ни при чем.
        - Как ты проверишь, когда все по берегу разбрелись?
        - Мэт, Лони и Эйкен ходили купаться вместе, а потом вернулись сюда, - начала перечислять я. - Тикота ушел с Дудом, но вернулся чуть раньше. На пару минут. Дуд за это время разве что в кустики успел бы отлучиться.
        Я собиралась искупаться после обеда и со стоянки не уходила, занимаясь едой. Потому кто, когда и с кем ушел, видела.
        - А Вель и Лил? Они тоже вместе ходили?
        Логично было предположить, что девушки пойдут купаться вместе. Но не эти девушки.
        - Вель ушла первой. Лил после. Может, потом на берегу и встретились. Не знаю.
        - Я видел обеих, - сообщил Сэл. - Но на этой стороне, там, где ивы. А Вина нашли на той.
        - Долго ли переплыть или оббежать по берегу? - Ил теперь переводил взгляд с Авелии на Лилэйн, определив для себя главных подозреваемых.
        - Знаешь, - я успокаивающе погладила мужа по плечу, - мне кажется, они не выглядят сумасшедшими.
        Лил была расстроена, Вель - задумчива. Для обеих это нормальная реакция на случившееся. А психа, мне кажется, я распознала бы. Правда, сразу не обратила внимания на странности Винхерда, но они-то были. Так может, не будем мучить себя и ребят подозрениями?
        - Хорошо, - согласился Сумрак. - Но бдительность не терять. Дежурство парами, следить за собой и друг за другом. Обо всём подозрительном тут же докладывать. Мысли, сны, странные желания... Сэл, ты что-то хотел сказать?
        - Нет. Я так... Думаю, нужно всем об этом сказать. Установить жесткий порядок. А ещё пообедать. Или уже поужинать? Я так понимаю, дальше мы сегодня уже не пойдём.
        - Хорошо. Пойдем, поговорим с ребятами. Милая, займешься едой?
        Разливая по мискам суп, я то и дело расплескивала его на землю - так сильно дрожали руки. Боги пресветлые, куда нас занесло? Зачем? Пустое место, гиблое место...
        Наскоро перекусив, я также быстро выкупалась, а возвратившись полезла в свои запасы за успокоительным. Руки ещё тряслись, и, видимо, я накапала немного... или много больше, чем нужно было, и через несколько минут почувствовала, как начинают слипаться глаза. Ну и пусть. Лучше уж поспать, чем терзать себя раздумьями. Палатки ещё не ставили, и я завалилась прямо на траве. Через время почувствовала как кто-то (муж любимый - кто же ещё?) перенес меня куда-то и уложил на одеяло. А вторым укрыл, потому что под вечер было прохладно. И я уснула...
        Сначала мне ничего не снилось. И это было здорово.
        А потом пришла она. Села рядом и взяла за руку.
        - Галла, проснись, пожалуйста. Мне нужно с тобой поговорить.
        Поскольку это был сон, я решила не открывать глаза. Тем более что узнала гостью по голосу: Рейнали - принцесса из другого сна.
        - Проснись, я знаю, что ты меня слышишь. Это очень серьезно. Мне нужна твоя помощь.
        - Как я могу помочь без своей силы? - пробормотала я, переворачиваясь на другой бок.
        Принцессы должны сниться восторженным юношам. Почему эта приходит ко мне?
        - У тебя есть сила, - сказала она мне. - У Велерины была сила в Пустошах. Она же смогла победить Повелителя Времени? А значит, и у тебя есть сила. Тебе только нужно найти источник. Мне проще, у нас с Тэрианом одна кровь, я могу дотянуться до Башни. Но много брать нельзя, иначе он меня почувствует. Поэтому тебе я не помогу. Ты сама справишься, я знаю. А потом мы поговорим. Когда ты будешь готова... И когда перестанешь улыбаться как блаженная.
        Разве я виновата, что мне привиделись ёжики? Целая стая ёжиков - штук сто, не меньше. Они шли цепочкой друг за другом, и у каждого на иголки был нанизан гриб или яблоко - как на детских картинках. Раз ёжик, два ёжик, три ёжик...
        - Спи. Но постарайся не забыть то, что я тебе сказала. Галла, - она потрясла меня за плечо, - ты меня понимаешь? Ты слышишь, что я говорю? Ты узнаёшь меня?
        - Да, - прошептала я, продолжая между делом считать ёжиков, - ты - принцесса. Иди, ищи своего принца и не мешай мне, а то я собьюсь со счета.
        - Мне сейчас немножко не до принцев, - вздохнула она. - И не везет мне с ними. Но ты спи, потом поговорим. Только не забудь про силу, пожалуйста. Это важно. И еще одно: я не знаю, захочешь ли ты пойти со мной... Но если не захочешь, я пойду одна. У меня мало сил, но я попробую. Нужно остановить его, пока не поздно.
        И как его остановить, когда он такой быстрый? Вон как бежит со своим яблоком, боится, что отберку. Дурашка, я же яблоки не люблю! А может, принцесса любит?
        - Хочешь яблоко? - спросила я у неё.
        - Хочу, - ответила она голосом моего мужа. - А у тебя есть?
        - У ёжика есть, - сообщила я, обнимая его за шею. - Но он не отдаст. Жадина.
        - Дьёри, милая, а что ты пила?
        Это был страшный секрет, и я его не выдала.
        ***
        - Чего ты хочешь, Вин?
        Кто-то ходит ночью на берег ручья и разговаривает с ветром. И вода ему отвечает.
        Она поняла, для кого были сказаны эти слова. Винхерд умеет двигаться бесшумно, а о его слухе в сотне ходили байки. Нужно было быть осмотрительней, отлучаясь ночью из лагеря, но теперь уже поздно сожалеть.
        - Почему ты решила, что я чего-то хочу?
        - Не юли, гномик. Ты мог сдать меня ещё за завтраком.
        Что он слышал? Что она должна привести чародейку в Башню? Что она убила Белку? Должен был рассказать Сумраку в любом случае. Но не сделал этого.
        - Я давно наблюдаю за тобой, с того дня, как ты появилась у нас. Ты ничего не делаешь просто так. И я слышал, что тебе обещали хорошую награду.
        А, вот оно что. Гномья кровь дает о себе знать. Бороду можно сбрить, а побороть наследственную алчность намного труднее.
        - Я поняла, Вин. Поговорим на следующем привале. Станем у озера. Отойди от остальных, подальше. Ты давно не брился, а на берегу можно будет найти для этого укромное местечко...
        ...Ты ведь остался доволен наградой, гномик?
        Глава 16
        В последние дни у Аэрталь было немало дел: официальный визит Кармольского монарха, неофициальные переговоры с Имперской верхушкой. Законы требовали присутствия королевы на военных советах и гражданских разбирательствах, на празднованиях всех более или менее важных дат в Высоких Домах Леса и на церемонии принятия присяги, на открытии нового университета и в лечебнице, куда, хоть и реже, но всё ещё доставляли раненых в боях.
        На решение "семейных" проблем времени не оставалось. Но их решение от неё и не зависело. Оставалось ждать и надеяться. На что? На лучшее. Она затруднялась сказать, что в сложившейся ситуации будет лучшим, и лучшим для кого, но надеялась. .
        - Я собираюсь вернуться к себе, - без предисловий заявил пришедший к ней после очередного совета брат.
        - Бросаешь меня?
        Лестеллан удивленно приподнял бровь.
        Конечно же, он и раньше не любил жить в столице, тяготился дворцовым распорядком и этикетом, предпочитая свой дом на севере королевства, но сейчас ей хотелось, чтобы он побыл с ней, пока все не закончится.
        - Хорошо. Я останусь, - улыбнулся он, словно прочел мысли сестры. - Но не проси меня вникать во все, чем ты занимаешься. Мне слишком поздно становиться политиком.
        Аэрталь и не нужна была его помощь - пока всё шло строго по плану. Имперцы устали от войн и уже готовы были принять нового правителя, объявив Истмана убийцей и узурпатором. Это было делом не одного дня и даже не одного года: заручившись поддержкой каэрской аристократии и нескольких наиболее весомых в Империи магов, Лар'эллан и Кармол проводили ежедневную кропотливую работу, подготавливая условия для будущего переворота, по возможности быстрого и бескровного. Среди дворян, мещан, селян и военных уже давно ходили слухи о существовании законного наследника Растана, и чем больше люди были недовольны Истманом, тем сильнее они склонялись к мысли, что сын прежнего Императора (хоть он и на четверть эльф) будет лучшим правителем, чем тот, кто втравил страну в бесконечную войну. А общественное мнение - фактор немаловажный. В совокупности с одобрением высшей аристократии, храмовников и магов это должно было обеспечить скорое восхождение на престол Императора Растана Третьего.
        - Смерть Истмана избавила бы нас от многих проблем, - начала королева вопреки просьбе брата. - Война еще продолжается, и не только на бумаге. Новый правитель мог бы остановить всё это в один день.
        - Он отсутствует уже достаточно долго. Что мешает сообщить, что он погиб?
        - А если он вернется?
        - Объявить самозванцем. Найди нескольких людей, имеющих вес и определенную репутацию в каэрской армии. Пусть подтвердят, что видели его смерть. Ты ведь...
        Эльфийка понимала, о чем он не решается спросить.
        - Моих сил хватит, если ты об этом. Они будут уверены, что видели труп Истмана и сами его похоронили.
        А человеческие маги никогда не определят чужого воздействия на их память, людям не распознать дара последних из первых. И она сделает так, даже если сожжет этот дар дотла - оставшихся крох всё равно не сберечь, а за мир и счастье своего народа можно рискнуть и большим.
        - Ты прав, Лест. Стоит попробовать. А Истмана рано или поздно найдут. Будем надеяться, что рано...
        О том, что тревожило их обоих больше, чем войны и политика вслух не говорили.
        Вечером того же дня вместе с прочими донесениями, Аэрталь с запозданием получила известие о смерти капитана Арвеллана, командира небольшого, но хорошо себя зарекомендовавшего партизанского отряда. К многочисленным обязанностям добавилась ещё одна: сообщить Лорду Дома Тихой Воды о гибели внука.
        - Кто теперь командует сотней? - спросила королева принесшего недобрую весть гонца.
        - Некий Фертран Ридо. Как я понял, он - один из немногих, у кого есть опыт службы в регулярной армии. К тому же - маг. Но решение о его командовании неокончательное...
        - Есть другие кандидаты?
        - Нет. Но молодой человек несколько... побаивается ответственности, я думаю.
        "Не человек, а полуэльф, - мысленно поправила Аэрталь, многое знавшая о тэре Ридо. - Действительно, неплохой маг, хорошо показал себя на службе... Правда, имел дисциплинарные взыскания, но в таком возрасте...".
        - Переговорите с ним ещё раз, - приказала она своему посыльному. - Объясните, что сейчас не время для юношеской скромности. Я не хочу потерять этот отряд - организуемые ими диверсии и собираемые разведданные для нас важны. А еще передайте новому командиру ту информацию, что пришла от союзников: кармольцы оттеснили остатки имперской армии за Вайетти, отрезав от морского побережья, а в дубравах за рекой их встретят наши лучники. Но помощь бойцов, знающих местность и привыкших сражаться в лесах, не помешает. Можете упомянуть, что союзными войсками командует генерал Тини. Тэр Ридо, как я знаю, учился вместе с его дочерью, и, возможно, знаком c генералом. А если нет - познакомятся.
        ***
        Остаток ночи я провела без снов. Ни принцесс, ни ёжиков. И всё равно не выспалась.
        Еле-еле выползла из палатки и насилу поднялась на ноги, чтобы тут же споткнуться. Хорошо, Ил был рядом: в последний момент успел поймать меня за шиворот и несколько секунд удерживал так, убеждаясь, что я уже полностью проснулась и падать больше не собираюсь.
        - Не нравишься ты мне, - вздохнул он. - Хочешь, вернёмся?
        - Нет, - замотала я головой. - Скоро пройдёт. Просто магам на адаптацию больше времени нужно.
        Живой иллюстрацией моих слов сидел у костерка закутанный в одеяло Най, бледный и осунувшийся. Видно, что тоже не отдохнул за ночь. А Сэл ещё и не встал, наверное.
        - Кто? Сэл? - удивился муж. - Поднялся раньше всех. Искупался. Кажется, озеро пару раз переплыл. Сейчас отошел куда-то.
        Ну, даёт! То он спит на ходу, когда остальные чувствуют себя прекрасно, то рекорды по плаванью ставит, тогда как я и хожу-то с трудом. Может, разгадал секрет Пустошей, нашел лазейку? И принцесса сказала, что тут можно отыскать источник... Стоп! Будем верить на слово галлюцинаторным девицам? Хотя сон явно не простой и уже второй раз она мне является - стоит задуматься. И про Велерину правду сказала. Не знаю, как там с Повелителем Времени было и было ли вообще, легенда всё-таки, а вот то, что моя генетическая бабушка умудрилась активировать в Пустошах матричное заклинание и воссоздать собственную усыпальницу - факт. Так что нужно расспросить Буревестника, откуда взялись силы на ранние побудки и плаванье в ледяной, как я убедилась во время умывания, воде.
        Увы, возвратившийся в лагерь друг не смог ничего объяснить. Да, неплохо себя чувствует. Да, искупался. Да, прогулялся. А откуда силы, понятия не имеет. И даром, как и я, пользоваться не может.
        Значит, привык быстрее нас с Наем - вот и весь ответ.
        - А рука как? - я заметила, что он снял бинты.
        - Нормально. Я ж говорил - там царапина была.
        За завтраком Сэл с таким удовольствием уплетал подгоревшую кашу и холодное мясо, словно ничего вкуснее в жизни не ел, и это тоже показалось мне странным. Но разгадать эти странности мне не судилось. А вот не воспользоваться ситуацией было бы глупо, и когда, собравшись, мы снова двинулись в путь, уставшая и сонная я сбагрила бодрому и всем довольному Сэллеру одну из своих сумок.
        ***
        Ответить на вопросы Галлы Буревестник мог. Но, во-первых, был уверен, что ответ подруге не понравится, а во-вторых, знал, что ей лично это никак не поможет. Еще было "в-третьих": прежде чем что-либо кому-либо говорить, следовало самому до конца разобраться в происходящем. Он пытался поговорить с Авелией, но объяснений не получил.
        - Я не знаю, как это работает, - сердито прошипела она, когда он перехватил её после завтрака. - Отец мало успел мне рассказать. Только про кровь и про имя.
        Неопределенность немного пугала. Что, если у всего этого есть и обратная сторона, и за то, что он не чувствует усталости и не валится с ног, как другие, придется платить? Чем? Об этом он старался не думать.
        Двигаться дальше решили в том же направлении - строго на запад. Дорога пролегала по сравнительно ровной местности, но через несколько часов люди начали уставать. Буревестник видел, как хмурится Лар, очевидно прикидывая, как много они успеют пройти такими темпами, но в конце концов Сумрак все же скомандовал привал.
        Все тут же обессилено попадали на траву.
        - Нужно пересмотреть поклажу, - предложил Сэл. - У нас одна лишняя палатка - это точно. И еще кучу всякого хлама тащим. Най! Выбрось к хорам эти куртки. Кому они нужны в такую жару?
        Брат тащил мешок с купленными по случаю неплохими, но сейчас совершенно бесполезными тёплыми вещами. У остальных наверняка тоже есть какой-нибудь ненужный груз.
        - Правильно, - поддержал Лар. - Оставить только самое необходимое. Остальное, если хотите, можете закопать. Нет - бросайте так, расходы по возвращении возмещу.
        Пока ребята рылись в мешках и сумках, прикидывая, от чего можно было бы избавиться, Вель, шагавшая налегке, подошла к командиру и сказала ему что-то шепотом, кивнув в сторону видневшегося невдалеке лесочка. Сэллер расслышал слово "мясо". Иоллар чуть заметно кивнул.
        - Я с тобой, - подскочил понявший о чем речь Зэ-Зэ.
        Девушка равнодушно пожала плечами:
        - Пошли.
        Кажется, Мэт серьезно рассчитывал на продолжение того поцелуя, а Вель уже и думать об этом забыла.
        - Не обломится ему ничего, - ухмыльнулся Най, глядя вслед удаляющимся стрелкам.
        - Ревнуешь? - без насмешки спросил у брата Сэл.
        - Нет.
        - А мне показалось...
        - Тебе показалось. Я был бы рад, если бы у нее появился кто-то. Так было бы лучше. И ей, и мне. Но Заноза - не вариант.
        Люди отдыхали, уйдя в тень росших прямо посреди поля деревьев: двух старых мощных дубов и смотрящегося рядом с ними неловким подростком молоденького клена. Сидели или лежали на траве, дожидались возвращения охотников. Сэллер тоже присел, хоть совсем не устал и готов был пройти ещё несколько парсо. От нечего делать смотрел вокруг и на какое-то время отвлекся, невольно залюбовавшись расположившейся неподалеку Лилэйн. "Ну не дурак ли я?" - закрались в душу сомнения. Действительно, что не так? Вот она - живая, настоящая, прекрасная, как аури на храмовой фреске - и в первые дни он с ума по ней сходил. А потом, видимо, сошел окончательно, раз сам отказался от всего этого. Сидел бы сейчас рядом с ней. . Девушка будто почувствовала, что он наблюдает за ней, и резко обернулась. Почти минуту они смотрели друг на друга, пока она не отвела взгляд. Ничего. Сердце билось ровно, никаких эмоций - пустота.
        Сэллер поднялся на ноги и подошел к друзьям. Галла выглядела совсем плохо: раскрасневшееся во время ходьбы лицо теперь побледнело, дыхание было тяжелым. Она растянулась на траве, положив голову на колени мужу, и закрыла глаза, может быть, даже задремала. Иоллар одной рукой лаcково поглаживал её по волосам, а во второй держал маленькую книжечку - блокнот Орика, в котором он так и не смог разобрать ни единого символа.
        Сэл вспомнил эти закорючки, а потом другие, чем-то на них похожие - те, что видел на придорожном камне.
        - Позволишь? - он протянул руку и взял у друга блокнот.
        Действительно, похожи.
        Ничего не объяснив Лару, вернулся к своей сумке, достал тетрадь и карандаш, пролистал книжечку и наобум выписал из середины непонятного текста две строчки. Вырванный из тетради лист сложил вчетверо и сунул в карман, блокнот Орика вернул Иоллару.
        - Потом расскажу.
        Если будет, что рассказывать.
        Полчаса просто просидел на земле, уткнувшись головой в колени. Пытался привести в порядок путающиеся мысли. Зацепился за одну, смутную, ускользающую - даже не мысль, а чувство, предчувствие.
        - Надо пройти еще немного, - обратился к Сумраку. - Туда, за холм. Там есть вода.
        - Откуда ты знаешь?
        - Это же вода...
        Галла открыла глаза и поднялась, с сомнением всматриваясь в его лицо.
        - Уверен? Ты же сказал, что не можешь использовать дар.
        - Не могу. Но вода там есть.
        Поймал на себе ещё пару подозрительных взглядов: Дуд, Эйкен. Най - то, что брат смотрит, ощущал буквально затылком. Наверное, стоило промолчать, но он знал, что нужно идти.
        - А ребята? Мэт, Авелия?
        - Вель найдёт, - произнес он уверенно.
        Даже больше, она сразу пойдёт туда, отыщет, как и он её у озера - не по следам, не по запаху - просто будет знать, куда идти.
        Наткнулся на ещё один взгляд, теперь уже не просто подозрительный, а ревниво-обиженный. Лил. А ему не всё ли равно, что она думает? И это совсем не то. Другое. А что, он сам пока не понял, но свои выгоду в этом определенно были.
        Оставив под деревьями лишнюю кладь, в том числе и купленные Наем куртки, направились в указанном им направлении. Через полчаса уже обогнули холм и увидели пышные заросли боярышника. Высокий кустарник плотным кольцом окружал маленькую полянку, в центре которой бил из-под земли холодный ключ. Сэллер зачерпнул в ладони воду, такую же пустую, лишенную силы, но уже не мертвую, будто бы спящую, и улыбнулся. Всё не так уж безнадёжно.
        - Хорошее место, - одобрил Лар.
        А Галла подошла вплотную и негромко, так что никто, кроме него не услышал, просила:
        - Ничего не хочешь объяснить?
        Буревестник виновато развел руками:
        - Извини. Сам не знаю, как это вышло.
        - Источник, - пробормотала подруга. - Нужно найти источник, и я тоже так смогу. И ещё лучше.
        Сейчас она казалась расстроенной маленькой девочкой, но Сэл знал, что кто-кто, а Галла обязательно справится с ситуацией и во всем разберется. Возможно, у неё и на его вопросы нашлись бы ответы, но хотел разгадать все загадки сам.
        Вскоре после того как разложили костер, вернулись охотники. Авелия несла двух зайцев, Мэт - здоровенную птицу, вроде той, что Сэл подстрелил в самом начале пути. На щеке парня красовался свежий кровоподтек.
        - Ветку не заметил, - пояснил он с фальшивой улыбкой.
        "Конечно, ветку, - усмехнулся мысленно Сэллер. - А могла ведь и когтями эта... ветка".
        Вель оставила лук и колчан рядом с Галлой и Ларом - с её стороны это было, видимо, знаком высочайшего доверия - вынула что-то из своей сумки и отошла с полянки, укрывшись в зеленых зарослях, прихватив с собой добытую дичь. Правильно, тушки же надо освежевать. Стало любопытно, да и поговорить нужно было, но Буревестник не рискнул привлечь к себе лишнее внимание и пойти за девушкой сразу же. Выждал какое-то время, а потом неспеша побрел через кусты, сделав небольшой крюк.
        Устроилась охотница у ручейка. Одна тушка, уже без шкурки, еще болталась на сучке, подвешенная за задние лапы. Вторая лежала на траве, наполовину выпотрошенная.
        - Что надо? - девушка вперила в него недобрый взгляд, на секунду прервав своё занятие.
        - Да так... Хотел попросить тебя прочесть кое-что.
        - Угу. Сейчас всё брошу и пойду читать, - она подняла к лицу окровавленные руки.
        - Ну, может потом.
        Авелия поглядела на листок, что он комкал в руках, хмыкнула. Не отводя от него зло сощуренных глаз, облизала ладонь. На губах осталась кровь. Вдруг захотелось попробовать на вкус. И кровь, и губы... Ещё одно странное желание, заставившее до хруста сжать пальцы, ногтями впиваясь в ладонь. Боль отрезвляла.
        - Там положи, - смилостивилась волчица, кивнув на свою курточку, брошенную в стороне. - После гляну.
        - Хорошо.
        Сэл присел у куртки, намереваясь вложить листок в рукав или в карман, чтобы его не сдуло ветром, но тут заметил другую бумагу, выглядывающую из маленького кармашка в подкладке. Любопытство заставило вынуть бережно сложенный листочек.
        - Не лезь! - гневно окрикнула Вель.
        Но он успел развернуть рисунок.
        - Положи на место.
        Он послушно сложил неведомо как оказавшийся у этой девчонки портрет брата, сунул его обратно в кармашек. Листочек с символами из записной книжки Орика вложил в другой карман.
        - Теперь уходи, - попросила она.
        - Да, сейчас. Только... Най - балбес, - выпалил Сэллер неожиданно для самого себя.
        - У вас это, видимо, семейное, - грустно усмехнулась Авелия. - Но это ничего не меняет. Для меня.
        - Почему?
        - Ты никогда не слышал, что волки выбирают пару раз и на всю жизнь?
        - Понятно. Извини.
        Сэл уже дошел до кустов за её спиной, но вдруг развернулся и тихо спросил:
        - А ты разве выбирала?
        По тому, как вздрогнули её плечи, он понял, что Вель услышала. Но ответа на свой вопрос не получил.
        - Наш поход превратился в короткие переходы от стоянки к стоянке, - пожаловался Сумрак, когда Сэл возвратился к остальным. - Боюсь, мы успеем пройти немного. И Галле тут плохо. Если за день-два ничего не изменится, возвращаемся.
        - Мы можем вернуть отряд и пойти сами, - высказал предложение Сэллер. - Пусть ждут нас с той стороны Черты, а мы поищем усыпальницу. Если найдем, придем за Галлой.
        - Обсудим. Потом. Возможно, завтра всё будет иначе.
        ***
        Марони.
        Так же сильно, как перед этим он ждал прихода отца, Рин теперь хотел, чтобы тот поскорее вернулся на Юули. И дня не прошло, чтобы парень не сказал, как он волнуется за маму, оставшуюся в другом Мире, или не завел разговор о работе Лайса-старшего. Возымело ли это действие, или просто вышел срок, который магистр Эн-Ферро отвел себе на то, чтобы навестить сына и племянников, но одним прекрасным утром Проводник собрал вещи и объявил о своем уходе.
        - Жаль, - вздохнул для приличия Рин.
        - Что поделаешь, надо. Мама скучает, наверное. И по тебе тоже. Со мной вернуться не надумал?
        - Можно было бы... Но мелким совсем грустно станет. Пока каникулы - с ними побуду. Мне же тренироваться нужно, с детьми возиться, да?
        - Точно, - улыбнулся отец. - Ты у меня молодец, здорово с ними управляешься.
        "Это ещё кто с кем управляется", - подумал юноша, вспоминая вечерние посиделки в комнате одного из малышей. Те сейчас стояли у стеночки, как и положено благовоспитанным детишкам, и ждали своей очереди проститься с дядей. Когда пришло время - точнее, когда пришел Рошан - чмокнули каждый Лайса в щеку и попросили приходить почаще.
        - А деда не обнимите? - надулся дракон. - Я думал, Лайса проведу и к вам вернусь на чай, подарков приготовил. А мне тут и не рады.
        - Рады-рады! - бросилась ему на шею Лара. - Возвращайся обязательно! И ананасов принеси, много-много!
        - Зачем тебе ананасы? - поинтересовался Рин, когда Проводник и Хранитель покинули дом через портал.
        - Что бы он точно с Тара ушел, - ответил за сестру Дэви. - Тут же ананасы не растут, на Пантэ за ними пойдёт или на Землю.
        - Всё равно ж вернется.
        - Не вернется, - мрачно произнесла девочка. - Да, Дэви?
        - Да. Я все двери закрыл. Чтоб они нам не мешали.
        - Как закрыл? - опешил юный кард.
        - Крепко. А как - не знаю. Я ещё маленький такое знать.
        Рин успел убедиться, что малыши в самом деле не понимают природы своей магии, просто делают, что хотят, и им это непостижимым образом удается. Теперь вот они решили, что должны помочь родителям избежать какой-то огромной опасности, и отговаривать их ни Тин-Тивилир, ни Рин не осмелились. Они же малявки бестолковые - разозлятся и между делом по стене размажут. К тому же тете Галле и дяде Лару действительно грозит беда - Лара вряд ли ошибается, у нее c предсказаниями накладок еще ни разу не было. Да и план у них общими усилиями неплохой получился - должно сработать. Жаль только Рину роль досталась не самая интересная: сидеть дома и создавать иллюзию того, что все обитатели особняка на месте. Но иллюзии - тоже дело непростое. Если справится, то осенью в Храме новую степень без проблем защитит, а отец за это обещал мотоцикл подарить. Или даже машину.
        Хотя машина - ерунда. Вот на настоящем драконе покататься...
        - Покатаешься, - пообещала Лара. - Когда вернемся.
        Вот так и разбиваются непреложные истины. Карды не читаемы - а как же!
        - А теперь у нас крыша поехала, - усмехнулся парень, глядя, как раздвигается потолок, пропуская наружу огромного черного дракона, тут же растворившегося в звездном небе над Марони.
        ***
        Авелия вернулась с разделанными зайцами, молча бросила мясо у костра и наклонилась к роднику, чтобы вымыть руки. Мельком и как-то странно взглянула на Сэла, но сразу же отвернулась. Он ждал, что она сама подойдет и скажет, смогла ли разобрать оставленные им каракули, но девушка присела в стороне, высыпала перед собой стрелы из колчана и сделала вид, что проверяет наконечники и оперенье.
        Пришлось напомнить о просьбе.
        - Ты еще не смотрела?..
        - Смотрела, - прошептала она, не поднимая головы. - Мне понравилось, но...
        - Понравилось? - удивился Сэл.
        - Да. Не шедевр, конечно, но, честно, понравилось. Я вообще стихи люблю. Только ты больше мне такого не пиши, ладно? Пожалуйста. Может, у тебя шутки такие, но это не очень смешно...
        Пообещав больше никогда не писать ничего подобного, Буревестник поспешно ретировался в кусты, подальше от всех, споткнулся, шлепнулся на зад, закрыл лицо руками и зашелся в беззвучном хохоте. Успокоился, только услыхав чьи-то шаги.
        - С тобой все в порядке? - спросил обеспокоенно Сумрак.
        - Да. Нормально.
        - Похоже на истерику.
        - У тебя она тоже сейчас начнется. Похоже, мы не того парня приняли за шпиона Аэрталь. Знаешь, что Орик записывал в свой блокнот? Стихи.
        - Какие стихи? - не понял Лар.
        - Судя по всему, любовные. Я списал несколько строк и попросил Вель перевести. Да, она знает этот язык, тут, в Пустошах, дорожный указатель был или типа того с такими же карлючками, она с ходу прочитала. В общем, стихи это. Не шедевр, но девушкам нравится.
        - Да-а... - протянул Иоллар усаживаясь рядом. - Прям неудобно стало - труд всей жизни у поэта украл. Нужно бы вернуть при случае. Но кто сказал, что шпион не может писать стихов? Может, мы и не ошиблись. А если ошиблись, теперь без разницы: связи с Лар'элланом нет, магии нет. Неприятно, конечно, но терпимо. И повода для смеха не вижу.
        - Не обращай внимания, - хихикнул Сэл. - Это у меня нервное. Сейчас пройдет.
        ***
        Темнота за окном сменилась солнечным днем. Зеленое поле. Рваные раны оврагов. Редкий кустарник.
        Истман с равнодушием смотрел на бредущих по Пустошам людей. Даже на светловолосую чародейку, тут уже чародейкой не являющуюся. Даже на ее мужа, которого впервые видел без маски. Сразу, правда, кольнула досада: эльф! Эльф, эльфёныш - ужасный и беспощадный Сумрак, наводивший ужас на его армию - смазливый длинноухий мальчишка! А потом отпустило. Сейчас-то какая разница?
        Только заметил:
        - Медленно идут. Мы всего два дня до кармана добирались.
        - Ты налегке шел, - ответил на это Тэриан. - К тому же у них маги.
        Истман многое узнал за время проведенное в Башне и теперь не нуждался в уточнениях. Маги переносят пребывание в Пустошах тяжелее, чем обычные люди. Лишенное силы место тянет из них энергию, земля как будто сама пытается восстановиться за счет наделенных даром пришельцев. А ещё бывший Император знал, кто отобрал у этой земли силу. Лорд Тэриан. Повелитель Времени. Повелитель Пустошей. Построенная им Башня, словно гигантский накопитель, впитала в себя всю магию на много парсо вокруг, а теперь отдавала её своему хозяину. Только ему. Истман помнил зловещий смех эльфа, когда тот рассказывал о попытках своей сестры оживить обведенные Чертой земли. Она почти дотла сожгла свой дар, а нужно было просто разрушить это жуткое строение. Но Аэрталь не почувствовала заключенной в Башне силы. А ведь не соверши она этой ошибки... Впрочем, к чему гадать?
        - Но ты прав, - вглядевшись в путников, продолжил хозяин с рассеянной улыбкой. - Медленно. И неизвестно куда свернут.
        К этой улыбке Истман уже привык. "Не жди ничего хорошего", - говорила она.
        - Ты любишь охоту? - спросил Тэриан.
        - Нет, - с тех пор, как он попал в Башню, бывший правитель Империи говорил только правду.
        - Я тоже. Наверное, это у меня в крови. Эльфы не любят охотиться, не любят убивать. Делают это только из необходимости. Когда возникает нужда в свежем мясе, сын Леса берет лук и отправляется в звериную чащу. Выслеживает животное - ни в коем случае не детёныша - и убивает его, быстро, не причиняя лишних мучений. Но однажды я видел, как охотятся люди. Они собираются огромными толпами, трубят в рога, орут во всю глотку. Собаками гонят несчастного зверя до тех пор, пока тот не выбьется из сил, для того, чтобы какой-то щуплый дворянчик, не умеющий держать в руках ни лук, ни пику, добил бедолагу. Хорошо, если с третьей попытки. Но... в этом что-то есть. Знаешь, животных мне по-прежнему жалко, а вот людей... Предлагаю устроить гон. По вашим традициям. Наши гости немного пробегутся, как раз до нужного нам места...
        Заманить чародейку в карман. Загнать, если будет нужно. Конечно же, Повелитель не рассчитывал только лишь на свою посланницу, у него были и другие варианты. Ведь в этой игре нет правил.
        - Я говорил тебе, в чем заключается общий дар всех эльфийских магов? Им послушна жизнь. Всё живое в этом мире: трава, деревья, насекомые, звери... Даже люди иногда - вы ведь тоже звери, друг мой. Но звери хитрые и жестокие. Поэтому я выберу кого-нибудь менее хищного...
        Он был пленником, но тут, внутри Башни, был всемогущ. В Пустошах, по эту сторону Черты - просто силен. За Чертой - властен лишь над теми, кто сам давал ему эту власть, призывая утраченное Время. Когда он выйдет из Башни и сотрет Черту, он станет хозяином мира.
        Порой Истман страстно мечтал о том, чтобы не дожить до этого часа. Но он знал, что не может умереть, пока Лорд Тэриан не позволит.
        - Налей себе вина и наслаждайся зрелищем, друг мой.
        Человек наполнил бокал, сел в кресло напротив окна и закрыл глаза.
        ***
        Они бежали с юга. С той стороны, где у самого горизонта темнела кромка мертвого леса. Я не сразу поняла, что за серая туча ползет по земле в нашу сторону, только насторожилась, когда Лар подтолкнул меня в спину, заставляя ускорить шаг.
        - Волки.
        Вель застыла, всматриваясь в приближающуюся стаю. Говорят, обычный волк никогда не станет связываться с волком-оборотнем, но по тому, как побледнела девушка, было видно, что она не очень в это верит. Слишком их много, слишком целенаправленно бегут - словно оголодали в своем лесу, а теперь почуяли запах добычи.
        - Бегом! - скомандовал Иоллар.
        - Догонят же... Всё равно догонят, - на бегу бормотал Эйкен.
        - Прикрою.
        Я остановилась, посмотрела на мужа. Он уже вызвал клинки. Скорость и сила Сумрака против сотни свирепых хищников. Нет, не справится один.
        - Я останусь, - Сэл взвел тетиву.
        - И я, - поддержал Мэт.
        - И я, - Лил обнажила саблю.
        Солнце вспыхнуло на острие сэрро, и я прикрыла глаза, ослепленная яркими бликами. А когда снова взглянула в сторону волков, показалось, что они не приблизились, а напротив - стали дальше, хоть и мчали со всех ног, не меняя направления.
        - Что это? - растерялся заметивший то же Ил.
        - Наш шанс, - выкрикнула Авелия. - Это Пустоши, тут такое бывает. Бежим!
        - Куда?
        - За тот холм, там река, воду они не перейдут!
        Почему? Почему волки не перейдут воду? Я не понимала этого, но бежала вместе со всеми...
        - Ты видел это? Нет, ты видел? Растянутое пространство! И во рту такой мерзкий привкус, будто сейчас стошнит - меня всегда тошнит от одной только мысли о моем дорогом братце. Но его ведь тут нет. Тогда - кто? Кто? Впрочем, так даже интересней. А сюрпризы для наших гостей еще не закончились...
        Пустоши восстали против нас. Даже редкие деревья, встречавшиеся на пути, враждебно топорщили ветки, зловеще шелестя листвой. Даже камни, больно врезавшиеся в подошвы сапог, казалось, специально бросались под ноги, щетинясь острыми гранями.
        Еще одна стая, на этот раз птичья, застлала небо над нашими головами. Воронье. Враз потемнело, а горластые пернатые твари, подражая охотничьим соколам, с громким карканьем кидались вниз, били крыльями и впивались когтистыми лапами в волосы. Я неслась, закрыв глаза руками, не разбирая дороги. Вокруг слышались проклятья. Кто-то стрелял по птицам, сбив нескольких на подлете. Остальные, как и я, лишь отмахивались.
        - На холм, скорее!
        И без окриков Иоллара мы бежали так быстро, как только могли. Спотыкались, падали, отмахивались от очередного крылатого врага, вытирали кровь с расцарапанных лиц и снова бежали. Вороны не отставали. На самой вершине холма, где, как назло, не росло ни единого деревца, мы были отличной мишенью и черные птицы кидались с удвоенным остервенением.
        - Демоны! - Лони разрядил арбалет в темную тучу, а потом поймал одну из подлетевших ворон за крыло и с силой ударил о землю.
        Еще нескольких разрубили прямо над моей головой призрачные клинки. Но смерть их не пугала.
        - Хоровы твари! - Сэл прикрыл ладонью единственный глаз.
        Я увидела, как он вскинул руку - знакомое движение, тут абсолютно бесполезное - покачала головой, заодно сбрасывая с волос прилипшие перья... Вспышка колючего света отбросила птиц в разные стороны. Ещё одна.
        Но как?!!
        - Сэл ты...
        Громкий крик справа заглушил моё невнятное бормотание. Эйкен. Снова упал. К нему привычно бросился Тикота, но Вель преградила здоровяку путь. Она склонилась над лежащим на земле мечником, протянула руку и тут же резко выпрямилась, отшвырнув в сторону серую извивающуюся ленту.
        - Назад! Все назад! Вниз, туда!
        Трава за её спиной шевелилась.
        - Змеи!
        Лил наотмашь ударила саблей, срубив приподнявшуюся над блеклыми цветочками пастушьей сумки голову. А остальные просто ринулись туда, куда указывала Авелия. Вниз, по крутому склону холма, через колючий кустарник.
        - А Эйкен? - я уже знала ответ, но не могла не спросить.
        Вель отрицательно покачала головой.
        - Вниз.
        Сильный тычок в спину. Спотыкаюсь, качусь по траве, по камням, кубарем влетаю в облепившие эту сторону холма кусты и падаю. Лицом в снег...
        ***
        - Что, демоны всех раздери, тут происходит? - возмущенно вскричал Лорд Тэриан. - Что происходит, ты мне скажи.
        - Не знаю, - лицо Истмана выражало искреннее недоумение. - А что не так? Они в кармане, как вы того и хотели.
        - Но как они там оказались? Они должны были пройти дальше, за овраг, за ручей..
        Хотя...
        Эльф успокоился, задумался.
        - Да, конечно же. Тот, кто управляет пространством, не станет искать дверей. Но кто? Кто из них? Кого я упустил, не разглядел? Нужно разобраться, обязательно разобраться... Вполне возможно, скоро мне придется принимать у себя родственника. Очень близкого родственника, судя по степени силы. И не надо гадать, какой подарок приготовить для братца.
        Он снова улыбнулся своей мерзкой улыбкой и закончил.
        - Голова. Красиво упакованная. Можно на золотом блюде с цветами и фруктами. Думаю, Лест будет рад. Нужно же мне будет хоть как-то скрасить последние минуты его жизни?
        Несколько секунд Повелитель Времени вглядывался в лица сидевших посреди пустынного белого поля людей, будто пытался тут же определить свою будущую жертву. После досадливо поморщился.
        - Потом, - решил он. - А этот одноглазый? Ты видел, что он сделал? Тут! В Пустошах! Кто он вообще такой?
        Сэллер Кантэ. Сэллер Буревестник. Империя давала за него лишь немногим меньше, чем за Маронскую Волчицу или её мужа.
        - Понятия не имею, - пожал плечами Истман. - Впервые его вижу.
        Отчего-то эта маленькая ложь доставила ему удовольствие. А то, что Тэриан поверил в неё, зародило в душе какую-то смутную надежду.
        ***
        Последней появилась Вель. Как и все мы, просто вывалилась из дыры над землей, ойкнула, приложившись спиной о присыпанную снегом кочку, но сразу вскочила на ноги. Огляделась, но, как мне показалось, не по сторонам, а смотрела, все ли здесь. К сожалению не все. Эйкен остался в цветущем лете. Навсегда.
        - Где мы? - сурово спросил у девушки Иоллар.
        - Не знаю.
        - Мы шли туда, куда ты сказала. И там, кстати, не было реки.
        - Там была река, Сумрак. Сразу под холмом. Хотя я уже ни в чём не уверена. Это же Пустоши.
        - Хоры знают, что тут творится, - пробормотал Сэл, набирая пригоршню снега и размазывая его по исцарапанному лицу. - И хоры знают, где мы сейчас.
        Снежная пустыня. Странное мутно серое небо без солнца.
        - Это карман, - неожиданно сказал Дуд.
        Если он что-нибудь говорит, это всегда неожиданно.
        - Я слышал, что в Пустошах есть такие места.
        - Да, - кивнула я, - это похоже на карман. Но почему снег?
        От холода уже зуб на зуб не попадал. Лар скинул вещмешок и вытащил одеяло. Набросил его мне на плечи, тут же стало теплее. Ребята не замешкались и последовали его примеру.
        - Ваше, - буркнула Вель, бросая перед близнецами сначала одну, потом другую куртку. Те самые, что мы оставили утром за несколько парсо отсюда... Точнее, за несколько парсо от того места, где мы провалились в карман. - Можете не благодарить.
        - Но откуда? Как? - встрепенулся Сэл. - У тебя же сумка...
        Сумка, по внешнему виду, не способна была вместить и одной куртки.
        - Сумка, да, - поморщилась Авелия. - Такая вот сумка. Охотничья. От отца осталась.
        Най, хотевший уже одеться, вдруг усовестился и протянул свою куртку зябко переступающей с ноги на ногу Лил. Сэл взглянул на Вель, но та демонстративно отвернулась, и друг предложил куртку мне. Я с удовольствием всунула руки в тёплые меховые рукава, отдав ему одеяло.
        - Надо костер разжечь, - сказал Мэт.
        - Надо идти, - ответила ему Авелия. - Туда.
        - Откуда ты знаешь, куда идти? - Лар ухватил её за руку. - Ты же никогда тут не была? Или была?
        - Не была. Но я не слепая. И не глухая. Там дым. И собаки лают.
        - Действительно, - согласился Иоллар. - Но я уверен, что ты чего-то недоговариваешь.
        Она хотела что-то сказать, но вместо этого устало закатила глаза и плашмя рухнула на снег. Это произошло так быстро, что никто из нас не успел ничего понять.
        - Оригинальный способ уйти от разговора, - усмехнулся Ил, наклоняясь к упавшей девушке, но усмешка быстро сменилась растерянностью. - Галла! Милая, подойди.
        Я сразу увидела, что его насторожило, но, увы, поделать ничего не могла. Вспомнила, как Вель вот так же склонилась над Эйкеном, а после отбросила в сторону серую степную гадюку. Тогда я подумала, что Авелия схватила змею. А оказалось, всё было наоборот.
        Ил приподнял её и, мне удалось стянуть с опухшей руки лучницы рукав тоненькой курточки, рубашку я, не церемонясь, разорвала.
        - Нужно жгут наложить, - голос Сэла дрожал от холода. - Яд отсосать...
        - Поздно.
        Рука потемнела уже до плеча, яд распространился по телу. Она и так долго держалась.
        - Я сам хотел подойти, - тихо вздохнул за моей спиной Тикота, - а она опередила...
        Боги пресветлые! Зачем мы только взяли с собой этих ребят? Чтобы они один за другим умирали у нас на глазах? А Вель... Я с самого начала относилась к ней не так, как к остальным, и сейчас была близка к тому, чтобы разрыдаться.
        - Нет, - решительно отодвинул меня в сторону Сэл. - Если она до сих пор не умерла, значит, и сейчас не умрет. Нужно отнести её туда, к людям. Может, у них есть какие-то средства...
        Вряд ли. Но стоило хотя бы попытаться.
        - Да, - подхватил Най. - Надо её в одеяло завернуть.
        - А я понесу, - вызвался полуорк.
        Когда он уже поднимал её с земли, спеленатую как младенца, Вель открыла глаза, среди окружавших её людей нашарила мутным взглядом Ная и слабо улыбнулась:
        - Ничего... Я же оборотень... Пройдёт...
        Я не была в этом уверена. Но очень хотела верить.
        Глава 17
        Это было необыкновенное место, даже для Пустошей. Мутное небо напоминало стеклянный колпак, но не было видно, где он касается земли. Когда-то я видела пространственный карман, но тот был создан в помещении и представлял собой некую тайную комнату. Здесь же совсем другое. А ещё снег. Словно время в этом месте идет не так, как во всем остальном Мире. Время... Повелитель Времени... Древние легенды... Принцесса из сновидений... Магия...
        Магия!
        - Сэл, - я приблизилась к другу, шагающему рядом с Тикотой. - Я хотела спросить...
        - Как у меня получилось выставить отражатель? - нахмурился он. - Не знаю. По привычке сплел заклинание, а оно сработало.
        - А источник? Ты должен был чувствовать источник. И вообще ты какой-то странный в последнее время. Подозрительный.
        - Точно! - вспылил он вдруг. - Подозрительный! Ты меня раскусила! Меня призвали силы Тьмы, и теперь я служу им в обмен на то, что не падаю с ног, как все вы!
        Будто в подтверждение его слов несший Авелию здоровяк споткнулся.
        - Я возьму её, Тик, - Сэллер протянул руки. - Отдохни.
        Буревестник второй после Вель позволил себе сократить имя полуорка, а тот, как и в прошлый раз, совсем на это не отреагировал. Обстоятельства не располагали к мелким склокам.
        - Сэл, извини, я не хотела сказать ничего такого...
        - Ты тоже прости. Я не знаю, откуда у меня силы, и ничем не могу тебе помочь.
        Придется искать источник самой. Так и сказала загадочная принцесса из моих снов. Она верила, что я справлюсь.
        - Помнишь, Аэрталь говорила, что усыпальница может быть спрятана в кармане? - на кассаэл спросил муж. - Что если нам случайно повезло?
        Он оптимист, мой любимый. Рассчитывает, что мы за два месяца найдем то, что до нас искали веками. Верит в случайное везение. Но, с другой стороны, вся наша с ним жизнь - череда случайностей, счастливых и не очень. И до недавнего времени нам по-большему везло. До недавнего времени... Тут, на Саатаре, даже не принимая участия в военных действиях, мы уже потеряли троих. Белку в ненужной стычке с бандой разбойников и мародеров. Винхерда - из-за безумия мертвых Пустошей. Теперь вот Эйкена, в странной схватке с сошедшим с ума зверьем. Если мы лишимся и Вель, я твердо уверую в то, что удача отвернулась от нас.
        - Может и повезло, - через силу улыбнулась я Иоллару. Не хотелось, чтобы ему передалось мое настроение. - Меня сейчас больше волнуют те, к кому мы идем. Что это за люди? И люди ли? Если они будут настроены враждебно, сможем мы дать им отпор?
        - Сможем. Но я думаю, не придется. Посмотри.
        Вдали уже виднелись крыши небольшого поселения. Маленькие домики, всего пять или шесть. Невысокие заборчики. Из труб тонкими струйками поднимается к застывшему небу дымок. Рядом с хуторком явно различались аккуратно размежеванные участки - видимо, огороды. За строениями - деревья - скорее всего сад. Обычный крестьянский поселочек. Только бы они тут говорили на одном из известных нам языков и не отказали в приюте.
        - Ах ты ж тварь! - выкрикнул громко Мэт.
        Я обернулась на голос - охотник уже заряжал арбалет. Там, куда он его направил, стоял, настороженно припадая к земле, крупный волк. Миг, и стрела угодила бы в зверя, но Лар, только что шедший рядом, успел подскочить к Зэ-Зэ и в последний момент отвести оружие. Болт просвистел в нескольких гиарах от волка и утонул в снегу.
        - Это не простой волк, - негромко пояснил Иоллар. - Никому не стрелять. Пока.
        Он знает, что говорит. Даже в Пустошах Сумрак не утратил своих способностей различать сущности.
        - Это - оборотень? - осенило меня.
        - Похоже, - ответил он неуверенно.
        Волк с полминуты присматривался к нам, а потом неспеша, но уже и не осторожничая, приблизился. Обнюхал встреченного первым Дуда (лопоухий замер и затаил дыхание), потом - едва не убившего его Мэта. Фыркнул, как мне показалось, презрительно, и направился к Сэллеру, державшему на руках Вель. Принюхался и сердито зарычал. Может, ему не понравилось, что другой оборотень зашел на его территорию?
        - Она наш друг, - тихо сказал Сэл. - Не мы обидели её. Это змея, змея её укусила. Ей нужна помощь.
        Он осторожно присел со своей ношей и позволил волку взглянуть в лицо девушки. Зверь почти по-человечески покачал головой. Затем прорычал что-то и, отбежав на несколько шагов в сторону, вновь обернулся к нам.
        - Хорошо, - кивнул Буревестник, поднимаясь и следуя за ним. - Спасибо.
        - Сэл, что ты делаешь? - опешила я, глядя то на друга, шагающего за незнакомым волком, как сомнамбула, то на домики у горизонта, от которых хотел увести нас этот странный зверь.
        - Он сказал, чтобы мы шли с ним. Там помогут.
        - Он? Сказал? Да он просто рычал!
        - Гал, поверь мне, он зовет нас с собой и обещает помощь. И он не обманывает.
        Бред! Я еще раз с тоской посмотрела на поселок вдалеке. Счастье было так близко. Но не судьба. Мы же верим на слово... на рык каждому встречному волку!
        - Я тоже думаю, что мы должны пойти с ним, - поддержал приятеля Лар. - Если там есть ещё оборотни, то, возможно, они сумеют помочь Вель. Всё-таки оборотни.
        Что ж, зерно рациональности в его доводах имелось. А одного маленького зернышка порою вполне достаточно, чтобы склонить чашу весов... Что-то меня не ко времени на философские мысли прорвало. Нервы, всё нервы.
        - Ладно. Идем за волком. Надеюсь, нас пригласят на обед.
        - Надеюсь, не в качестве главного блюда, - мрачно дополнил Мэт.
        Повезло нам с командой - ребята безропотно и бесстрашно следуют туда, куда ведет их командир. Кажется, хоть к демону на рога, и то пойдут.
        Но в этот раз топать так далеко не пришлось. Минут через десять на горизонте показался замок. Да, самый настоящий замок. Только небольшой. Несколько строений укрылись внутри очерченного каменными стенами квадрата, каждый угол которого венчала узкая башенка с плоской крышей. Рва, земляного вала или еще каких-либо укреплений вокруг не наблюдалось. Ворота самые обычные, деревянные, хотя я и не исключала, что за ними может быть кованая решетка...
        Я вдруг поняла, что вижу в мельчайших деталях сооружение, до которого нам как минимум полчаса топать. Вот оно! Мои способности возвраща... Не успела подумать, как замок смазался в сплошное темное пятно. Шек! Нужно меньше размышлять об этом, меньше анализировать. Расслабиться и позволить инстинктам руководить чувствами и действиями. Вот как Сэл - машинально, не задумываясь, создал плетение, и оно сработало. И у меня так получится, обязательно получится.
        До самого замка я старалась не думать о силе и источнике, но, как и следовало ожидать, только об этом и думала. Шла, прокручивала в голове со школы знакомые формулы, пыталась пробиться сквозь толщу грязного стекла, заменявшего тут небо, старалась нащупать границы кармана, а то и дотянуться до самой Черты. В общем, развлекалась, как могла: толку никакого, зато почти не заметила, как преодолела отделявшее нас от замка расстояние.
        Когда добрались, волк нырнул под ворота, а минуту спустя они заскрипели, открываясь.
        Стоявшие впереди Мэт, Лони и Най по привычке держали наизготовку арбалеты, но увидев вышедших навстречу безоружных людей, смущенно опустили оружие.
        - Ох ты ж, скока вас! - схватился за голову кряжистый бородатый мужичок в куцей овечьей безрукавке. - Заходите, заходите. Замерзли, небось?
        - Туда идите, - махнул рукой второй, молодой, худой и безбородый. - К хозяйскому крыльцу. Сказали графу о вас ужо.
        Говорили они, как и многие люди тут, на Саатаре, на каэрро, исконном человеческом наречии, с характерным для Западных Земель акцентом, и изредка вставляя слова на саальге. Типичный суржик.
        Через небольшой двор, по которому шныряли суетливые куры и степенно прогуливались важные индюки и забавные мохноногие утки, мы пошли к высокому крыльцу центральной и самой прилично выглядевшей постройки. Другие, обшарпанные и обветшалые - склады и сараи. А это - графские апартаменты. Вспомнила свое болотное баронство и не сдержала улыбки.
        А по ступеням навстречу нам уже спускался высокий мужчина лет пятидесяти, статный и широкоплечий. У него были глубокие синие глаза; короткие, посеребренные сединой, а оттого казавшиеся серыми как волчья шерсть волосы и такая же борода. Даже лишенная своего дара я ощущала в нем дикую звериную мощь. Если бы не это, он показался бы мне заурядным обывателем: скромная одежда - теплый, в нескольких местах залатанный плащ наброшен поверх простой холщевой рубахи, а на ногах потертые кожаные штаны и мягкие комнатные туфли; такие же простые манеры.
        - Здравствуйте. Я - Винсо Лиар. А это мой сын, Талим.
        Только услыхав эти слова, произнесенные спокойным, словно убаюкивающим голосом, я обратила внимание на шедшего чуть позади хозяина юношу лет шестнадцати. Вьющиеся темно-русые волосы до плеч, тонкое, нежное как у девушки лицо. Одет он был так же неброско, как и отец.
        - Второй мой сын, Дир, встретил вас в поле. Он сказал, у вас раненый. Я могу взглянуть?
        Граф спрашивал, а сам уже подошел вплотную к Сэлу. Откинул с лица Вель упавшие на взмокший лоб волосы, провел рукой по щеке.
        - Бедная девочка. Нужно уложить её. У нас имеются травы и снадобья из-за Черты, но применять их уже поздно. Теперь нужно только ждать, пока её кровь сама изгонит яд. Дня хватит, я думаю.
        - С ней всё будет хорошо? - недоверчиво спросил Сэл.
        - Да, конечно. Я ещё не слышал об оборотне, умершем от укуса здешних змей. Это Пустоши, молодой человек. Даже яд гадюк тут не так ядовит, как мог бы быть... Талим!
        Юноша молча подбежал и легко принял у Сэллера девушку. При внешней хрупкости он обладал недюжинной силой.
        Вель заворочалась у него на руках и, наверное, очнулась, так как хозяин замка наклонился к ней и зашептал успокаивающе:
        - Всё в порядке, ты у друзей. Я - Винсо Лиар...
        - Авелия Ниатти... - услышала я её слабый голос.
        Ниатти. Красиво звучит.
        - Ниатти, - задумчиво повторил граф.
        - Ниатти? - удивленно пробормотал кто-то за моей спиной.
        - Проходите, проходите же, - спохватился тэр Винсо, приглашая нас внутрь. - Я велю нагреть воды, приготовить комнаты и ужин для вас. Мы не ждали гостей, но...
        Напряжение последних часов дало о себе знать и всё, что происходило потом, я помню смутно. Помню темные коридоры. Помню комнату с широкой постелью, уютную и хорошо прогретую. Помню глубокое деревянное корыто с теплой, пахнущей травами водой, в которой я лежала, закрыв глаза, пока не уснула по-настоящему.
        Сильные родные руки вынули меня, обернули пушистым полотенцем и уложили на что-то мягкое. Что подавали на ужин, я так и не узнала.
        ***
        Внутреннее убранство замка не соответствовало внешней ветхости: чистые просторные помещения, добротная мебель, неплохая вентиляция и хорошо продуманная система отопления - от одного камина благодаря широким грубам прогревались две-три смежные комнаты.
        - Мы сами не поняли, как попали сюда, - рассказывал Иоллар графу Винсо. - Шли по Пустошам третий день, все было нормально, но примерно в два-три часа пополудни начали происходить странные вещи...
        Пока кухарка расставляла тарелки на длинном, накрытом белоснежной хрустящей скатертью столе, Сумрак, не таясь, поведал хозяину о неожиданном нападении животных, гибели одного из своих товарищей и поспешном бегстве отряда, в результате которого они оказались в кармане.
        - Случайно попали? - переспросил тэр Лиар. - Что ж, такое иногда бывает. Но мне кажется невероятным, чтобы десять человек, друг за другом, прошли в один и тот же проход. Где, вы говорите, вышли?
        - В поле, около двух парсо отсюда.
        Граф нахмурился.
        - Никогда не слышал, что в том месте есть вход. А я неплохо знаю карман.
        - Давно здесь живете?
        - Да. Это место нашел еще мой отец. За Чертой таким как мы тогда было небезопасно. Решили пересидеть тут. А после привыкли. К тому же хозяйство, люди. Мы ведь в ответе за тех, кто доверился нам? Вот и живем. Тут совсем не так плохо, как кажется на первый взгляд. А главное - здесь нет войн и смут. Те, кто прятался в кармане от зла, не принесет его в свой новый дом. Народ мирный, терпимый к чужим недостаткам вроде длинных ушей или способности оборачиваться зверем. В большом мире это редкость.
        - Понимаю. Но и за Чертой вы бываете. Когда я представился, мне показалось, что вы не впервые слышите мое имя.
        - Не впервые, - согласился оборотень. - Новости приходят регулярно. С охотниками, с добытчиками. Сами порой выходим. О вас и вашей супруге я слыхал лет десять назад, но на память не жалуюсь и...
        - Десять лет? - удивился Сумрак.
        - Ах, да, - граф улыбнулся. - Об этом стоило рассказать сразу же. Время в кармане идет несколько иначе. Быстрее, я бы сказал. Год тут - это две-три длани снаружи. Точной закономерности ещё никто не вывел. Но сезоны более-менее соответствуют общим представлениям о временах года, и продолжительность суток не слишком отличается, а потому первые поселенцы даже составили календарь. Сейчас у нас март. В этом году он холодный - весна затяжная. Но лето обещает быть жарким.
        - Март?
        - Да. Двадцать первое число, почин. Год у нас здесь чуть короче, потому в марте тридцать дней, в апреле - двадцать пять, а в мае - двадцать. Летнее тепло длится долго, поэтому все месяца, как и положено, по тридцать дней. А вот осень короче... Впрочем, я после дам вам наши календари, разберетесь. Но мне кажется, вас больше заинтересовали бы карты.
        - А они есть? - оживился Иоллар.
        - Естественно. Карман давно изучен, все поселения отмечены.
        "Никаких древних усыпальниц нет", - закончил мысленно Лар.
        - Зайдите ко мне после ужина, - предложил хозяин. - А ещё лучше, завтра. Сейчас вам надо отдохнуть, а с утра, на свежую голову, поговорим.
        В столовую вышли не все. Галла уже уснула. Тикота сразу же по приходу успел подкрепиться на кухне и, видимо, тоже уже отсыпался. И Сэла не было. Граф с сыновьями не пожелали составить компанию, а потому ужинали всемером. В полном молчании. Даже Мэт не рискнул нарушить тишину.
        На столе в стеклянных графинах стояло вино, но к нему не прикасались до разрешения командира.
        - Можно, - кивнул он. - Нужно.
        Нужно помянуть погибшего друга и просто расслабиться. В любом случае выйти получится не завтра и не послезавтра, и после разговора с графом не пугала задержка в кармане и на целый месяц - ведь потеряют в итоге не больше дня. Лишь бы не быть в тягость хлебосольным хозяевам. Но и этот вопрос Сумрак предварительно решил. Деньги тут были не в большом ходу, но все же ценились. Граф не стал ломаться, как девица на смотринах, и от небольшого вознаграждения в золоте не отказался. Взамен предложил помочь с новой одеждой и снаряжением. Иоллар планировал до того как выбраться все же обследовать карман - шанс на успех есть всегда.
        ***
        Авелия приоткрыла глаза и улыбнулась. Сэл успел поймать эту улыбку, прежде чем девушка неприязненно поморщилась и снова смежила веки. Наверное, сначала, увидев в профиль, приняла его за Ная, а когда сидевший на краешке постели парень обернулся, поняла свою ошибку.
        - Вы ели что-нибудь? - участливо поинтересовался заглянувший в комнату граф.
        - Да, Талим принес мне бульон. Спасибо.
        - Вам нужно беречь силы, они ей ещё понадобятся.
        - Вы... видите это?
        - Вижу, слышу, чувствую, - улыбнулся хозяин. - До вас я встречал лишь одного руа, но знаю, что не ошибся.
        - Руа?
        - Руа - человек волка. Нэри - волк человека. Такие союзы давно уже редкость, люди и изменяющиеся перестали доверять друг другу. Вы с Авелией, должно быть, очень близки?
        Вопрос не содержал никакой подоплеки, но Сэл все равно смутился.
        - Нет, - признался он. - Мы недавно знакомы, и всё это вышло случайно...
        - Случайно? - граф нахмурился, а его взгляд, лишь миг назад по-отечески теплый, стал холодным и подозрительным.
        - Да. Так получилось, и я не хотел ничего плохого, я не думал...
        - Пойдёмте со мной, - велел тэр Винсо. - Поговорим в другом месте.
        "Сейчас он тоже решит, что я из тех, кто мечтает завести себе ручного оборотня, и перегрызет мне глотку, чтоб другим неповадно было", - отрешенно думал Буревестник, идя по темному коридору за хозяином замка. Миновав скрипучую железную дверь, прошли по узкой открытой галерее, обдуваемой холодным ночным ветром, поднялись по винтовой лестнице.
        - Входите.
        Очевидно, это был кабинет графа или замковая библиотека - просторная, ярко освещенная сотней свечей комната, стены которой облепили высокие шкафы с книгами и свитками. В углу жарко горел камин, а в кресле у очага сидел темноволосый парень в синем бархатном халате и листал толстенный фолиант.
        - Дир, оставь нас, - попросил тэр Винсо.
        Сэллер с любопытством взглянул на молодого оборотня, которого видел до этого волком, а тот с таким же интересом посмотрел на гостя.
        - Но, отец...
        - После познакомитесь, - оборвал его граф. - И книгу положи, она нам понадобится.
        Дир озадаченно почесал заросшую темной щетиной щеку и виновато развел руками, не сводя с Сэла таких же синих, как у отца, глаз, как бы говоря: "Что поделаешь, приятель? Старших нужно слушаться". Или он так и сказал?
        - Присядьте, молодой человек, - сказал граф, когда его сын вышел за дверь. - Чувствую, нам предстоит долгий разговор.
        "По крайней мере, меня выслушают", - подумал маг, устраиваясь в кресле.
        - Рассказывайте. Каким образом вам удалось провести ше-тан "случайно", как вы выразились? Когда это было и как?
        - Это произошло три дня назад. Мы шли через Черту, и Вель... Авелия, поранилась и потеряла много сил в тенях, не могла идти дальше. Тогда я вспомнил, что оборотням для восстановления нужна кровь...
        - Да, нужна, - отрывисто подтвердил хозяин. - Но зачем было давать свою?
        - Так там больше никого не было, - пожал плечами Буревестник, - ни птиц, ни зверей - я искал.
        - Но вы спросили имя.
        - Я... я дал его ей. Так получилось. Тоже случайно.
        С минуту они просто смотрели друг на друга, человек волка, ставший таким по воле шутницы-судьбы, и волк, давно уже не доверяющий людям.
        - Хорошо, - оборвал молчание оборотень. - Я поверю вам и своему чутью, а оно говорит мне, что вы не лжете. Хоть такое количество случайностей и кажется мне подозрительным. И ещё: вы сказали, что дали ей имя, то есть её семья не сделала этого, я правильно понял?
        - Родители Вель погибли до того, как в ней проснулись способности оборачиваться - она так сказала.
        - Жаль.
        - Вы знали её семью? - предположил Сэл. - Мне показалось, вы вспомнили имя, когда она назвалась.
        - Не совсем знал. Слышал. И вы, наверное, слышали, что когда-то изменяющихся было намного больше в этих землях, и они жили независимо от людей и эльфов свободными кланами. Клан Лиар распался много столетий назад, мы разбрелись по Саатару, многие погибли, остальные потерялись. Мой отец осел тут, в кармане. А клан Ниатти просуществовал намного дольше. Но их постигла более печальная участь. Это был сильный и богатый клан, его глава тоже имел графский титул и замок на границе с Лесом, а так же обширные плодородные земли. Видимо, богатство их и погубило. Люди, мирно соседствовавшие с изменяющимися долгие века, обвинили их в убийстве нескольких девушек из поселка поблизости. Замок был взят обманом, а все его обитатели, включая детей, убиты. Позже выяснилось, что никто никаких девушек не убивал. Люди придумали это, как предлог для нападения, чтоб завладеть имуществом и землями Ниатти. И им это удалось. Из всего клана спасся только племянник старого графа, от него и узнали, что там произошло. Новость разнеслась быстро и достигла даже Пустошей - мы стараемся следить за жизнью собратьев, а гибель целого
рода - не то событие, которое можно было бы обойти вниманием. Так что, да, я кое-что знаю о семье вашей нэри. Это произошло около двадцати лет назад по времени за Чертой. Значит, Авелия - дочь того единственного уцелевшего Ниатти. А если её семья погибла, как вы говорите, то она последняя из клана. Это грустно, но, к сожалению, уже обыденно в нашей жизни, в жизни оборотней.
        Он умолк, и только следующий вопрос Сэллера вывел его из задумчивости:
        - Вы сказали, глава клана Ниатти носил титул графа, как и вы? Значит, вы...
        - Глава клана? - усмехнулся тэр Винсо. - Нет. Над кем мне главенствовать? Но мой дед был им. Он и его предки собрали все эти книги, знания о природе изменяющихся. Думаю, люди, а особенно маги, многое отдали бы за то, чтобы заполучить их. Вы тоже, как вижу, заинтересовались. Но вам-то я дам почитать одну книгу. В ней как раз описывается ше-тан и его последствия. После встречи с вами Дир сразу же вспомнил о ней. Возьмите.
        Сэл с радостью вцепился в кожаную обложку, но заглянув под нее, разочарованно вздохнул.
        - Это саальге?
        - Вы не знаете этого языка?
        - Говорю... немного. Но читать не могу. Может быть, вы объясните мне кое-что на словах? Буду вам признателен.
        - Ну, раз другого выхода нет. Спрашивайте.
        - Как это работает? В чем суть при... суть этой связи?
        - Приручения, вы хотели сказать? - скривился хозяин. - Да, это слово часто используют люди. Потому что ше-тан, обряд во время которого человек добровольно отдает кровь, а изменяющийся её принимает, впоследствии не позволяет нэри причинить вреда своему руа, а в чем-то и делает послушными. Я слышал о случаях, когда оборотней намеренно доводили до такого состояния, когда они уже не могли отказаться от крови, чтобы превратить их в рабов. Но изначально смысл такого объединения иной. Ше-тан всегда основывался на доверии, на принципе взаимопомощи. Человек давал волку свою кровь, а волк делился с человеком силою. Мы ведь сильнее вас, людей. Так почему бы не помочь тому, кому ты веришь, или тому, кто спас тебя в трудную минуту? И если руа не станет злоупотреблять чужой силой, нэри ничего не грозит. В противном случае, человек сожжет своего волка или очень сильно навредит ему, лишив способностей к восстановлению в нужный момент. Как вы сегодня. Да-да, яд здешних змей не должен был так сказаться на Авелии. Меня самого не раз кусали степные гадюки, и ничего кроме легкого недомогания, проходящего за час, я не
ощущал. Значит, ей не хватило сил, чтобы вовремя справиться с угрозой.
        Под укоризненным взглядом тэра Винсо Сэл вспомнил, как ему удалось использовать магию и отогнать ворон. А это, должно быть, отняло у Вель немало энергии. Именно у Вель, потому что он сам должен был быть сейчас таким же как Най или Галла - выжатым до предела, с резервом даже не нулевым, а минусовым.
        - Это вышло...
        - Случайно, - хмыкнул граф. - Я уже понял, что иначе у вас не получается. Но впредь будьте осторожней, тэр Сэллер, если не хотите ей зла.
        - Не хочу. И может быть можно отменить все это? Разорвать связь?
        - Не думаю, что это возможно. Во всяком случае, в записках моих предков нет таких сведений. Знаю, что иногда ше-тан дает более крепкую связь, и тогда уже нэри может брать силы у своего руа, если это необходимо. Это в какой-то степени уравнивает обе стороны. Но полностью разорвать узы не получится. Разве что у вас. Случайно.
        - Понятно. А в чем именно проявляется у человека заимствованная сила? Ускоренная регенерация? Выносливость? Скорость?
        - Всё вами перечисленное. Вдобавок обостряются зрение, слух и обоняние. Не до уровня зверя, но видеть и слышать вы должны получше некоторых людей. Это основное, пожалуй. Если есть ещё что-то, то это сугубо индивидуально.
        - Магия?
        - Что?
        - Может ли нэри давать руа магическую энергию? Служить источником?
        Граф сосредоточенно сморщил лоб, а после зашуршал сухими страницами.
        - Да, - сказал он, найдя нужное место в книге. - Считается, что может. Но это случай крайне редкий. Тут написано, что для этого оба должны быть магами и иметь одинаковую стихийную принадлежность.
        Теперь уже задумался Сэллер. Глубоко задумался.
        - Кстати, из-за магов среди нас, вы так мало знаете об изменяющихся, - продолжал граф. - Маги-перевертыши, как вы их называете, хранят секреты своего народа. Подчищают, если нужно там, где наследили неаккуратные собратья.
        - Видимо, за скрытность вас и не любят, - неуклюже, все еще размышляя о своем, пошутил Буревестник.
        - Не только за это, - серьезно ответил тэр Винсо. - Люди не любят нас за то, что мы сильнее, меньше болеем и дольше живем. А эльфы считают, что мы переводим их кровь.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Кем будет ребенок эльфа и человека? Полуэльфом. Кем будет ребенок эльфа и орка? Полуэльфом. Только страшненьким. Кем будет ребенок эльфа и гнома? Ходячим анекдотом, естественно. Но и полуэльфом тоже. А вот кем будет ребенок эльфа и оборотня? Тут никаких "полу", молодой человек. Нельзя быть полуоборотнем, а значит и полуэльфом такого смеска не назовут. Я знаю, потому что среди моих предков были эльфы. Но за всю долгую жизнь никто не назвал ни моего отца, ни меня полукровкой. Оборотень - это оборотень. Целиком и полностью.
        - Наверное, это совсем не плохо.
        - Я тоже так думаю.
        - А скажите, граф... У меня еще вопрос по поводу этого ше-тан. Он несколько... ммм... В общем, я хотел узнать, не провоцирует ли установившаяся связь каких-либо фантазий, желаний?
        - О чем вы? - оборотень поглядел с непониманием и вдруг рассмеялся. - Помилуйте, тэр Сэллер. Вы видите молодую красивую девушку и хотите еще каких-то объяснений своим чувствам? Нет. Говорю вам с полной уверенностью, ше-тан не предполагает ничего подобного.
        - Я не совсем о чувствах, - смутился Сэл.
        - Конечно же, - продолжал улыбаться тэр Винсо. - Никаких чувств. Еще вопросы?
        - Только один, - Буревестник отвел за ухо лезшую в глаз прядь. - Кто вас стрижет?
        Наверное, как "своей" граф выделил Авелии лучшую комнату из гостевых. В этом Сэл убедился, войдя в каморку, которую отвели ему. Тут было тесновато, в четырех стенах, на одной из которых чернело ничем не занавешенное окошко, едва-едва помещались кровать, стол и широкий шкаф. Очага тоже не было - тепло шло от одной из стен. Наю досталась комнатушка не лучше. Сэллер полагал, что брат уже спит, но, заглянув, обнаружил, что тот и постель не разобрал. И где его носит?
        Долго топтался в коридоре у двери Вель, думая, стоит ли заходить или подождать до завтра, но все же решился. Там и обнаружил пропавшего родственника. В который раз за последние дни удивился собственным чувствам: заскреблось в душе что-то нехорошее, когда увидел брата на полу у её постели, а потом отпустило - Най пришел не к девушке, его интересовала её сумка.
        - Иди сюда, - шепотом подозвал он Сэла. - Глянь, какая штука. Я в неё дров напихал, поднять уже не получается, а еще место осталось.
        - Лучше бы в камин дров подбросил. И какого ты в чужих вещах роешься? Разгружай давай.
        - А может оставить? Представь, она утром проснется, захочет взять...
        - Най, ты идиот? Другого времени для шуточек не нашел?
        Брат смутился, подтащил сумку к камину и принялся выкладывать дрова.
        - Всё равно вещь интересная, - пробормотал он. - Как думаешь, откуда она у неё?
        - Сказала же, от отца досталась.
        - Ну да. Только странно, что даже в Пустошах работает. У меня все амулеты сдохли, а этой - ничего. И не чувствовалось от неё никакой силы. Отчего так?
        - Потому, что сила не людская, - негромко, косясь на спящую девушку, предположил Сэл. - Возможно, эльфы делали. Ты много об их магии знаешь?
        "И в Вель никто мага не почувствовал, - думал он между тем. - Почему? Магов-перевертышей я встречал. Дар в них заметен, почти как и у людей. Специально прятала? Или тут тоже магия не человеческая? Эльфийская? Тогда получается, что Вель... Нет, ерунда. Какая из неё эльфийка? Даже на полукровку не похожа. Хотя, если вспомнить, что граф говорил, может, в оборотне эльфийскую кровь не так просто распознать? Либо ты оборотень, либо...".
        - А ты чего к ней зачастил? - оторвал от размышлений Най. - С Лил не вышло, так ты замену присмотрел?
        - Нет, пришел, как и ты, с сумкой поиграть, - с нарастающей злостью прошипел Буревестник. - Думал шкаф в неё всунуть, чтоб Вель уже наверняка не подняла. А заодно и сапоги б её к полу прибил. Развлекаться, так на полную катушку, да, братишка? А просто узнать, как себя чувствует раненый товарищ, которому ты, может быть, жизнью обязан, - это не для нас.
        - Ну ты... Я узнал. Пришел, а она спит. И сумка рядом. Да и вообще, она же сама сказала, что ничего с ней не станется. В смысле, обойдется всё... И чего ты на меня накинулся?
        - Чего? - от шепота уже саднило горло. - Сейчас объясню чего. Сюда глянь.
        Курточка Вель висела тут же, на стуле. Сэл вынул из кармашка многократно сложенный листок и протянул брату.
        - И что это за каракули? - непонимающе нахмурился Най, поднеся бумагу к свету.
        - Что? А, нет, другой листок. Вот. Никого не напоминает?
        - Откуда это у неё? И к чему ты мне...
        - А к тому, что нужно иметь уважение к чужим чувствам. Хотя бы немного. А не демонстрировать так откровенно, что тебе на неё наплевать.
        - Мне наплевать? Да ты знаешь, что? Иди... Иди вон к Лил. Расскажи, как ты уважаешь её чувства!
        Спасибо, хоть дверью не хлопнул. Но не стоило заводить с ним этот разговор, всё равно ведь ничего не понял.
        Сэл аккуратно вложил в кармашек Авелии листочек со стихами из блокнота Орика. Не выкинула же! Жаль, неизвестно, что там написано. Хотел вернуть на место и портрет брата, но... скомкал со злостью и бросил в камин. Не попал. Выругался шепотом и вышел из комнаты, забыв, зачем приходил.
        ***
        Девушка дождалась, когда закроется с тихим скрипом дверь и вокруг воцарится полная тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием дров в очаге. Открыла глаза и села на постели. Хотелось плакать, но она держалась. Пока не заметила на полу смятый листок. Вскочила, подняла, бережно разгладила... И залилась слезами.
        В это же время другая девушка лежала на кровати в своей комнате и тихонечко всхлипывала, уткнувшись в подушку.
        Каждая из них оплакивала своё, сокровенное и несбывшееся. Каждая понимала, что для этих чувств и для этих слез сейчас не время и не место, и на кон поставлено несоизмеримо большее. Но разве сердце когда-нибудь слушалось голоса разума?
        И если у одной из них ещё была надежда на то, что потом, когда все закончится, её могущественный покровитель сдержит обещание, и пусть обманом, но она получит желаемое, то у второй не было даже уверенности в том, что для неё это "потом" наступит. Она зашла слишком далеко и теперь проклинала тот день, когда по юношеской горячности предложила свою помощь. Что мешало ей притвориться, будто это всё её не касается, забыть о рассказах прадеда и жить, надеясь, что за её недолгий век ничего страшного не случится? Может, это кровь предков. Может, ответственность, которую с рождения воспитывали в ней родители. А может осознание того, что это будет главным поступком в её никчемной и никому не нужной жизни. Никому-никому не нужной... И чем больше она так думала, тем сильнее плакала. Это продолжалось до тех пор, пока слезы не иссякли, и она не уснула...
        ***
        Иоллару не спалось. Он долго лежал в кровати, прислушиваясь к ровному дыханию жены, но сон не шел, а потому мужчина поднялся, снова оделся и вышел из комнаты. Бродить по чужому жилищу было неловко, хоть он и знал, что хозяева ночуют в другом крыле здания, и он ничем их не потревожит. Поэтому дошел лишь до высокого окна в конце коридора. Протер запотевшее стекло и, прижавшись к нему лбом, с минуту рассматривал пустой тускло освещенный двор, думая, мог бы он отказаться от целого мира и жить в закрытом кармане, как граф Лиар. Размышления много времени не заняли - решил, что не смог бы, однозначно. А вот прожить до конца своих дней в одном Мире, пожалуй сумел бы. Это на тот случай, если вся эта затея с усыпальницей не увенчается успехом. Неплохой ведь, в принципе, Мир...
        Звук шагов прервал его размышления.
        - Дуд? - удивился он, обернувшись.
        Единственный масляный фонарь, висевший на стене, давал мало света, но его хватило, чтобы разглядеть лицо парня - выглядел лопоухий так, словно его застали на месте преступления.
        - Я это... выйти...
        - Не туда свернул, - усмехнулся Сумрак.
        - Не запомнил ещё, где тут что...
        Обычная ситуация, правдоподобное объяснение - не придерешься. Демоны с ним, мало ли чего шастает.
        - А я решил, ты кое-кого проведать собрался, - машинально бросил Иоллар, заметив, у чьей двери остановился парень.
        - Нет, я... это...
        - Действительно, собирался?
        Дуд промычал что-то непонятное. То ли: да, собирался. То ли: нет, просто мимо проходил. И чего так теряться? Понравилась девчонка, что ли? Или...
        - А ну-ка, иди сюда, - отозвал Лар парня подальше от комнат, чтобы голоса никого не потревожили. - Вспомнил, что хотел спросить. Когда Вель графу представилась, мне показалось, что тебе это имя знакомо.
        - Мне?
        - Тебе-тебе. Вид у тебя был больно удивленный, а ещё и повторил за ней это "Ниатти".
        - Я?
        - Дураком прикидываешься? - разозлился Сумрак.
        - Ничего я не прикидываюсь, - бегло затараторил Дуд. - Ну, да слышал раньше. Про Ниатти все в Лар'эллане знают. Клан такой был. Перебили их, лет двадцать назад, а последний из рода у эльфов одно время жил.
        - У эльфов? Оборотень?
        Иоллар знал, что мальчишка его побаивается, и сейчас, видимо, с испугу сболтнул лишнее. И не только об оборотне.
        - Так говорят, - сказал он неуверенно. - Но вроде недолго жил. Подлечили его, он и ушел.
        - Видать, красиво ушел, - ухмыльнулся Лар, - раз его до сих пор в Лесу помнят. Только ты, Дуд, к Лар'эллану каким боком? Ты же, кажется, в предгорье жил, от границ Леса далеко. По крайней мере, Арай мне именно такую сказку рассказывал.
        - П-почему сказку? - парень оторопело попятился назад.
        - Потому, что складно получалось, - Сумрак крепко сжал плечо Дуда, лишая того возможности к бегству. - Только одного я долго не мог понять: зачем Арай вместе с девятью хорошо подготовленными бойцами всунул мне растяпу, от которого в отряде никакого толку. Но теперь, кажется, догадался.
        Продолжать разговор в коридоре не стоило. Лар огляделся, вспомнил нужную дверь, подтащил к ней и не думавшего сопротивляться парня и втолкнул в темную комнату.
        - Просыпайся, гроза морей, - толкнул он в бок спящего друга. - Я к тебе в гости лар'элланского шпиона привел.
        - И на кой он мне сдался? - проворчал, поднимаясь, Сэллер. - Что мне с ним делать?
        - Держать, естественно. Пока я буду загонять ему под ногти раскаленные иглы.
        Сэл нашарил на столе спички, зажег свечу, натянул лежавшую тут же повязку и только тогда повернулся к гостям.
        - Завязывал бы ты со своими шуточками, Лар, - сказал он, взглянув на белого как мел Дуда.
        Порылся в лежавшей на стуле сумке, вынул флягу и протянул её "шпиону":
        - Глотни, полегчает. И рассказывай уже, давай, коротко и только основное. А то я спать хочу.
        Парень отхлебнул из фляги, поморщился.
        - Да нечего, если честно, рассказывать, - начал он.
        Если ему верить - а на то, что он врет, было не похоже - рассказывать Дуду, действительно, было нечего. Да, он жил одно время в Лар'эллане, куда привезли выживших из его поселка. Детьми занималась лично её величество Аэрталь. Слушая эту историю, Иоллар вспомнил другую: когда-то жена рассказывала ему об агенте, которого Гайли послал в маронскую Школу. Тот тоже вырос у эльфов. Метод вербовки у лар'элланцев был проверенный и эффективный. А ещё говорят, люди не знают, что такое благодарность. Интересно, сколько таких, жизнью обязанных длинноухим спасителям, за долгие годы втерлись в доверие правителям человеческих государств, высшим магам и армейским генералам? И все ли они являются только сторонними наблюдателями?
        - И толку с такого шпиона? - зевнул Сэл, когда лопоухий закончил. - Прямой связи не поддерживал, каких либо конкретных указаний не получал. Иди, мол, парень, куда поведут, вернешься - расскажешь, как оно там.
        - Может не договаривает чего-то? - протянул задумчиво Сумрак, ковыряя столешницу выдернутым из стены гвоздем. - По-другому как-нибудь поспрашивать?
        Дуд громко сглотнул и затряс головой:
        - Я всё сказал, честно. Просто посмотреть просили. И присмотреть... Ну, чтоб с вами ничего не случилось.
        Ил не сдержался и рассмеялся.
        - Тебе за нами присмотреть? И как же ты нас спасать в случае беды собирался, герой?
        - Никак. Мне делать ничего не надо, только с вами идти. Я... этот... Талисман я! Удачу приношу. Её величество так сказала.
        - Не слишком нам помогла твоя удача, - посерьезнел Иоллар. - Уже троих лишились. Вель только чудом не потеряли. Кстати, к ней ты зачем шел?
        - Просто. Проведать. Ну и любопытно стало, имеет она какое-то отношение к тому Ниатти или нет.
        - К какому тому? - заинтересовался Сэл, и пришлось заново выслушивать байки об оборотне, жившем у эльфов.
        - Так что мы с этим чудом решим? - спросил у друга Лар, видя, что тот задумался о чем-то своем.
        - А что решать? Не бросишь же его неизвестно где? Пусть идет с нами, как и шел. Выберемся из Пустошей, там и решим, с чем его к Аэрталь отпускать. А пока, может, спать ляжем, а? Не знаю, как вы, а я отдохнул бы.
        - Правда, не бросите? - вскочил с табурета Дуд.
        - Правда, - вздохнул Лар. - Совесть же потом замучает. Да и нельзя нам без тебя. Ты ж у нас талисман!
        Глава 18
        Мир Драконов
        Такого не случалось за всю историю Великого Круга - Хранитель оказался не властен над Вратами своего Мира.
        - Это мальчик, больше некому. Мальчик...
        Вот уже несколько дней Гвейн не произносил других слов. Дракон лежал на высоком плоском камне, заменявшем ему кресло, вытянув шею и безвольно опустив крылья, а поблекшие глаза неотрывно смотрели в зеркало, но не видели ничего, кроме густого тумана.
        - Нужно что-то решать, - вздохнул со своего места Алан. - Наверняка на Таре сейчас чьи-нибудь Идущие. Или кто-то решит попасть туда, а Врата не пропустят. Появятся вопросы.
        - Я не могу вскрыть проходы, - покачал головой Рошан. - Даже я. Значит, никто не сможет.
        Разрушитель пребывал сейчас в людском обличье, а потому его вид сильнее выдавал волнение и тревогу - человеческое лицо, бледное и усталое, не может скрыть тех чувств, что прятались под чешуйчатыми мордами его коллег. А возможно, его эмоции просто были сильнее, чем у них всех вместе взятых - в закрытом Мире остались те, кого он давно уже считал своей семьей.
        - Мне кажется, Алан говорил о другом, - подала голос Джайла. - Нужно придумать правдоподобное объяснение сложившейся ситуации для младших Хранителей. И сделать объявление прежде, чем они начнут задавать вопросы. Например, можно сказать, что Врата на Таре нестабильны, не держат точку выхода, а потому пришлось заблокировать их до устранения неполадок.
        - Согласно договору, следует предупреждать о подобных мероприятиях заранее, - возразил Палач.
        - Да. Но мы скажем, что это экстренный случай, и уже были пострадавшие.
        - Пострадавшие?
        - Эн-Ферро подтвердит, - кивнул Рошан. - Он как раз был одним из последних, ушедших с Тара. Лайса многие знают, ему поверят.
        - И он - кард, - добавила Селаста. - Если не поверят, то и не проверят.
        Пока это был единственный разумный выход.
        - Я объявлю общий сбор, - поняв, что обсуждение закончено, Алан пошел к выходу.
        - А я подготовлю объявление, - предложила Джайла. - Тебе останется только зачитать его, Гвей. Гвейн! Ты слышишь, о чем мы говорим?
        - Я? Да, слышу. Объявление... Какая разница? Пусть будет объявление...
        Когда Видящая Суть ушла, а Гвейн вновь погрузился в созерцание марева, скрывшего от него Тар, Селаста приняла человеческий облик и тихо подошла к присевшему в стороне Рошану.
        - Пойдем домой? - нежная ладонь коснулась сжатых в кулак пальцев.
        - Домой? - дракон удивленно взглянул на девушку.
        - К тебе домой. Или ко мне, если хочешь.
        Ещё год назад это было бы нормальным, обычным. Но сейчас...
        - Зачем ты это делаешь, Селаста? К чему эти игры? Однажды ты уже пришла ко мне домой... на три года. И ничего не вышло.
        - Ты слишком легко от меня отказался.
        - Да? А мне помнится, это ты меня бросила.
        - Я - женщина, - сказала она так, словно это всё объясняло.
        Наверное, странно было сейчас, при всей серьезности возникших на Таре проблем, обсуждать прошлое. Но может, все дело в том, что прошлым это для него еще не стало? Рошан хотел что-то сказать, но его отвлек шепот Гвейна.
        - Мальчик. Это всё - мальчик. Он знает, он чувствует... Он сердит на меня и никогда не простит...
        Старый дракон попытался подняться, но лапы подогнулись, и он рухнул на пол с каменного постамента...
        - Это сердце, - сказала Джайла, когда старика перенесли в его логово и оставили под присмотром лекарей. - И с драконами такое случается.
        "И у драконов есть сердце", - услышал Рошан в её словах.
        - С ним всё будет хорошо, - уверила его переговорившая с врачами Селаста. - Мы можем идти.
        - Куда?
        Это был не совсем тот вопрос, который он хотел ей задать, но девушка поняла.
        - Мне мало знать, что я нужна тебе. Иногда я хочу это слышать. И если я говорю, что мы не пара, можно хотя бы попытаться доказать мне обратное, а не кивать с удрученным видом.
        И всё? Она оставила его из-за подобной ерунды, вычеркнув из их жизни почти год?
        - Если, конечно, я нужна тебе...
        В голове крутились красивые слова... Избитые книжные фразы, который с таким трудом даются героям любовных романов, но от которых буквально впадают в экстаз героини. Если верить авторам, конечно. А Рошан этой братии не слишком доверял. Поэтому он просто взял девушку за руку и повторил то, что она сказала ему в Зале Совета:
        - Пойдем домой?
        Вроде бы для начала неплохо.
        ***
        За завтраком в графской столовой собралось человек двадцать - как понял Сэл, все обитатели замка, кроме тех, что были заняты работой. Ели за одним столом, и семья хозяина, и челядь, и гости. Только Вель не вышла, хоть Буревестник и знал, что ей уже намного лучше. Нет, не заходил больше. Просто знал.
        - Тэр Винсо хотел показать мне какие-то карты, - шепнул на ухо Лар. - Сходим, посмотрим?
        - А сам не разберешься?
        Ответ прозвучал резковато, но после того, как Иоллар вломился к нему среди ночи, можно было и похлеще высказаться. И вообще, что за дурацкая привычка всюду таскать его с собой?
        - Как знаешь, - удивленно-обиженно протянул Сумрак, но спрашивать ни о чем не стал.
        Граф что-то говорил о торгах, о городе, о каком-то сборном обозе, но Сэл почти ничего не понял, да и не прислушивался особо. Быстро доел, поблагодарил и встал из-за стола.
        У двери Авелии на мгновенье остановился, пытаясь привести в порядок мысли, но ничего не вышло. Махнул рукой и решительно вошел в комнату.
        - Стучать тебя не учили?
        Девушка сидела на полу у очага с книгой, которую вечером показывал ему тэр Лиар.
        - Можно? - с запозданием спросил Сэллер.
        - Если скажу, что нельзя, уйдёшь?
        Вместо ответа он закрыл за собой дверь.
        - Я говорил вчера с графом.
        - Я знаю.
        Только сейчас он обратил внимание на перемены в её облике: вместо привычных штанов и рубахи - платье из синего бархата, с широкими рукавами и высоким воротничком, обшитым белым кружевом. А волосы заплетены в косичку и повязаны ленточкой из его рубашки. Тоже синей.
        - Это Талим принес, - Вель опустила глаза. - Его матери. Она умерла несколько лет назад, а вещи остались. Граф сказал, что я могу их забрать, если мне подойдет.
        - По-моему, подошло...
        Сэл облизал пересохшие губы. Безумно хотелось пить. Он помнил, что видел тут вчера графин с водою, но найдя его - тот стоял на столике у кровати - и наполнив стакан, сделал только глоток, а потом резко окрикнул девушку, заставляя повернуться:
        - Вель! Лови!
        Миг, и выплеснутая из стакана вода растекается по её лицу. Авелия даже руки не выставила, а ведь это старая шутка, и водник увернулся бы без проблем.
        - Ты... Ты... - девушка вскочила на ноги. - За что?
        Он подавил в себе желание тут же извиниться и усмехнулся:
        - Считаешь, не за что? Тогда объясню: за ложь, за ложь и еще раз за ложь. И не делай проблему из ерунды - любой маг Воды уже высушил бы и себя, и одежду, а не стоял бы тут мокрой курицей.
        - Конечно! - взвилась Вель. - Сейчас только вспомню, чему меня учили в Школе магии! Ой, нет. Не вспомню. Представляешь, меня не учили в Школе. Сама не знаю, как так получилось. Может, потому, что на Саатаре нет Школ? Но в этом, наверное, тоже я виновата? Как и в том, что в поселке, где я жила, не было даже знахарки, не говоря о нормальном маге!
        - Спасибо, что хотя бы не отрицаешь того, что у тебя есть сила.
        - Да разве бы я посмела, повелитель? - язвительно ввернула девушка.
        - Ладно, не заводись, - сказал он примирительно. - И не надо... Давай, высушу тебя.
        Маг поднял руку, собирая в ладонь воду с её лица и платья, а после аккуратно опустил большую колеблющуюся каплю обратно в стакан.
        - Как ты это сделал?
        - С твоей помощью, разумеется. Сам же я тут - полный ноль.
        - Нет, я не об этом. Как?
        Она забыла и об обиде, и о злости, осталось только любопытство.
        - Просто выбрал воду. Можно было воспользоваться Воздухом и Огнем и высушить теплым потоком, но это чужие стихии, и мне проще так.
        - Трудно научиться такому?
        - Не очень. А ты, действительно, ничего не умеешь?
        - Умею, - она смущенно потупилась. - Я могу дождь вызвать. Точнее, у меня получилось... однажды... А еще воду нахожу везде. Как ты.
        - Дождь? Дождь - это сложнее. Значит, и остальное получится. Смотри.
        Он вновь вынул из стакана водяной шарик, покатал его на ладони, чуть приплюснул пальцем, заставив завибрировать, и протянул девушке. Но уже не круглой каплей, а маленьким прозрачным лягушонком.
        - Ой...
        - Держи, не бойся.
        - А если я его уроню?
        - Не уронишь. Дай руку.
        Вель подставила ладошку, и лягушонок перепрыгнул к ней.
        - Теперь просто держи. Представь, что он настоящий, живой.
        - Он живой, - прошептала Авелия. - Конечно, живой. Как вода.
        - Да, как Вода, - кивнул Сэл, обрывая связь со своим твореньем.
        А прозрачный лягушонок остался сидеть на ладони у Вель.
        - Такой хорошенький, - она аккуратно погладила его пальчиком. - Ма-аленький...
        - Потому что воды мало, - пробормотал Буревестник. - А если больше взять, можно такую жабу сде... лать...
        Он понимал, что несет околесицу, но, глядя на её улыбку, не мог остановиться. Да, она улыбалась. Впервые за все время, что он знал её.
        Сэл шел сюда, чтобы поговорить. Расспросить, разузнать, уличить в обмане, выведать, что за странная, никем не опознанная сила в ней прячется, и придумать, как можно использовать это в дальнейшем. А теперь просто стоял и любовался девушкой, которую как будто впервые увидел. А когда Вель, убедившись, что капелька-лягушонок уже не растает, подняла на него полные детского восторга глаза, не сдержался - обхватил ладонями её лицо, притянул к себе и впился губами в эту счастливую улыбку...
        И всё. Свет померк. Но закружилась голова не от поцелуя. Может быть, только в первый миг. А потом с сильным ударом маленькой ручки шмякнулся об висок и растекся по щеке лягушонок. Следующий удар, уже кулаком, пришелся в живот.
        - Ненавижу!
        - Ты всех ненавидишь, если тебя послушать, - покачал он головой, морщась от боли и отступая к стене под её полным злости взглядом. Тэлута. Сейчас иначе не назовешь.
        - Не всех. Тебя. Ненавижу!
        Кажется, нэри не может причинить вреда своему руа? Или может? Маг пригнулся, и метивший в его голову стакан разбился о стену.
        - Убью!
        Подсвечник она швырнуть не успела - в дверь постучали.
        - Кто там?
        С одной стороны Сэлу повезло - вошедший в комнату его не заметил. С другой - не очень: распахнувшаяся дверь, за которой он оказался, буквально вдавила его в стену.
        - У тебя всё в порядке? - услышал он голос брата. - Я слышал шум.
        - В порядке. Прибраться решила.
        - Ясно. А я тебе поесть принес. Ты на завтрак не пришла, вот я...
        - Спасибо, но я не голодна.
        Она сама захлопнула дверь, а потом долго смотрела на нее, закусив губу и, видимо, не понимая, как так получилось, что она только что выставила вон мужчину своей мечты, в кои веки решившего её навестить. Но виновник этого недоразумения нашелся быстро, и пришлось все же уворачиваться от тяжелого канделябра.
        - Ненавижу...
        Истратив последний метательный заряд, девушка отошла к окну и заплакала. И эти слезы поразили его не меньше, чем до этого улыбка. Он видел, как вздрагивают её плечи, слышал тихие всхлипывания, но не решился приблизиться. Просто запомнил её такой. Настоящей.
        Днем они больше не виделись. Сэл все-таки сходил с Сумраком к графу, полистал карты. Лар нашел какую-то затертую точку на одном из старых планов, не повторяющуюся на новых, и предложил проверить тот район. Буревестник без энтузиазма поддержал. Потом зашел к Галле. Подруга снова просила припомнить в подробностях, что именно он сделал, чтобы отогнать птиц. Ответил, как и прежде: не знаю, не помню, оно само получилось.
        После обеда ходил с Диром и Талимом осматривать замок. Похоже, оборотни признавали его за своего, но другим ничего не рассказывали.
        - Отец хочет предложить Авелии остаться у нас, - сообщил ему доверительно старший из братьев. - Всё-таки лучше стаей держаться. Как думаешь, согласится?
        Не согласилась. Об этом тоже рассказал Дир, но уже после ужина.
        - Сказала, завтра с вами уйдёт.
        Завтра?
        - Мы что, уже завтра уходим? - спросил он у Лара, подкараулив того в коридоре.
        - А ты чем слушал? Тэр Винсо предложил погостить до Чародейкиной ночи, говорил, что в замок должен прийти обоз торговцев, идущий в город, и можно двинуться с ними. Но это же почти две длани. Так что завтра с утра выйдем. А ты ложись уже, отоспись перед дорогой. Обещаю этой ночью не будить. А то не дали прошлую поспать, так ты весь день сам не свой.
        Совета Сэл послушался. Но сон не шел. Маг долго ворочался в постели, пока не понял, что ждёт. Чего? Может быть, вот этого?
        Скрипнула дверь, легкая тень заскользила по комнате, застыла рядом, помялась нерешительно, но потом все же опустилась на краешек кровати.
        - Научи меня.
        - Подсвечник захватила?
        - Нет. Взяла кое-что получше, - в плечо ткнулось острие ножа. - Если только посмеешь...
        - Не посмею. Зажги свечу, там, на столе.
        На ней было то же синее платье. И та же ленточка в волосах. Синий - цвет Воды. Должно быть, потому он ей так к лицу.
        - Иди сюда. Сядь.
        - А вода?..
        - Вода есть, поверь. Она повсюду. Нужно только видеть...
        ***
        С вечера Ил предупредил ребят, чтобы были готовы выйти сразу после завтрака. Встреча с графом-оборотнем оказалась для нас настоящей удачей: мало того, что получили приют на пару дней, так еще и разжились теплой одеждой и картами. Теперь можно было продолжать путь. Планировали до темноты дойти к старой мельнице, где, по словам тэра Винсо, можно было переночевать (обитатели кармана использовали её как перевалочный пункт), а к вечеру следующего дня прийти в Город. Граф сказал, что там можно будет найти проводника, который отведет к выходу из кармана, а Иоллар хотел попутно осмотреть какое-то заинтересовавшее его на картах место.
        В общем, дальнейший маршрут был распланирован буквально по часам, а потому я очень удивилась, проснувшись утром и увидев своего мужа как ни в чем не бывало сидящего в кресле у окна с книгой, взятой накануне из графской библиотеки, тогда как он, по идее, должен был уже руководить сборами.
        - Ещё очень рано? - предположила я, оторвав голову от подушки.
        - Скорее поздно. Заспались вы, тэсс баронесса, почти полдень.
        - Но...
        - Почему не спешим? Посмотри в окно, поймёшь.
        За окном валил снег. Точно помню, что из нашей комнаты было видно замковую стену и одну из башенок, но сейчас их было не разглядеть за белой пеленой.
        - У них тут действительно март?
        - Говорят, да, - развел руками Ил. - Но, кажется, граф сам уже не уверен. В любом случае сегодня выйти не получится. Да и завтра не рискну.
        - И что предлагаешь?
        - Воспользоваться приглашением тэра Винсо и погостить у них до конца месяца.
        Да, хозяин говорил, что к Чародейкиной ночи (тут этот праздник тоже отмечается) в замок должен прийти обоз: три-четыре повозки жители соседних хуторов собирают для поездки в Город, везут что-то на продажу, или скорее на обмен, а по пути заезжают сюда. Граф сразу предлагал дождаться их и вместе отправиться дальше, но не хотелось терять время.
        - Не волнуйся, - успокоил меня Лар. - Даже если мы задержимся на месяц, за пределами кармана пройдет не больше дня.
        - Знаю. Но всё-таки...
        Всё-таки для нас это будет целый месяц. А я уже сто раз успела пожалеть об этом путешествии, не принесшем пока ничего, кроме смертей троих из сопровождавших нас ребят. Я винила себя в случившемся, скучала по детям и отчаянно хотела домой. Но что-то останавливало. Что-то говорило, что мы должны пройти этот путь до конца...
        Раз уж решено было задержаться в замке, нужно было искать, чем заняться - граф, конечно, добрый человек, в смысле оборотень, но десяток иждивенцев в доме никого не обрадует. Припасы наверняка ограничены, а золото, которое Лар ему отдал, еще только предстояло обменять на продукты. Надо было хоть чем-то помочь хозяевам, чтобы они не пожалели о том, что вообще пустили нас на порог. Для мужчин работа нашлась быстро, нам с Лил и Вель тоже было к чему руки приложить: на той же кухне лишние руки не помешали бы - ну-ка попробуй еды на такую толпу наготовить, а после посуду перемыть. Но сначала я хотела еще раз, без спешки переговорить с Дудом. Вот уж кого я ни разу не заподозрила в шпионаже. А зря, как выяснилось. Теперь стоило разобраться, зачем всё-таки Аэрталь всучила нам этот "талисман".
        Но его еще стоило найти. Во дворе, который Мэт, Лони и Мирка, тот самый бородатый мужичок, что впустил нас в замок, расчищали от снега, вооружившись деревянными лопатами, парня не было. В подвале, откуда Тикота с двумя местными вытаскивал корзины с углем - тоже. Вряд ли стоило искать Дуда в компании Сумрака - он к нему теперь и на десять шагов лишний раз не подойдет. А где же тогда?
        Отыскался лопоухий неожиданно и в неожиданном месте. Я уже отчаялась его найти и решила отложить разговор. Пошла в свою... точнее, в комнату, которую выделили нам с мужем, чтобы оставить теплый плащ и пойти, как и планировала на кухню, где уже готовился обед, но идя по коридору, услышала голоса из комнаты Вель. Судя по тону, кто-то очень нуждался в помощи.
        - Убью, если еще раз ко мне сунешься! И будешь лишнее болтать, тоже убью. Понял?
        На самом деле не такая уж она и злая. Просто эмоциональная. "Убью", "ненавижу", "чтоб ты сдох" - обычные для нее слова, и означают они лишь то, что Авелия не в духе, а не то, что она действительно желает кому-то смерти.
        Хотя зачем же за горло хватать?
        - Вель!
        Девушка разжала пальцы и выпустила припертого к стенке Дуда. Обернулась ко мне.
        - Что?
        - У вас какие-то проблемы?
        - У меня - нет, - ответила она невозмутимо.
        Парень так же, вдоль стеночки, пробрался к двери, а когда я отошла в сторону, вылетел из комнаты, я и сказать ничего не успела.
        - Что случилось? - спросила я у Вель.
        - Ничего. Разобрались уже.
        В чем разобрались? Неясно. Но мне дали понять, что обсуждать это происшествие со мной не намерены. Или то, что девушка демонстративно развернулась ко мне спиной, означало что-то другое?
        Осталось только пожать плечами и выйти.
        Из-за приоткрытой двери другой комнаты тоже слышались голоса. Вернее, один голос, что-то жалобно бормочущий. Решила заглянуть и сюда...
        ***
        Лил не нравилось в кармане. Другие как будто не замечали, как тут тесно, душно, даже несмотря на холод. Смеялись, разговаривали, строили планы. А Лилэйн просто задыхалась здесь. Но никто не обращал на это внимания. Впервые на неё не обращали внимания! И хоры драные со всеми остальными, но Сэл... Почему? Почему так вдруг? Что изменилось? Она?
        Девушка вгляделась в висевшее на стене зеркало - нет, она не изменилась. Тогда отчего всё стало так плохо?
        Она сама не поняла, как случилось так, что затеянная ею игра перестала быть просто игрой, а мимолетная симпатия превратилась во что-то большее. И зачем? Чтобы она теперь страдала вместо того, чтобы думать о деле, о самом важном деле в её жизни? Где справедливость?
        А ещё это платье...
        Утром она так ему обрадовалась, а теперь готова была в клочья разорвать!
        Вчера граф подарил Вель целую кучу разноцветных тряпок. Девчонка тут же нацепила что-то синее и явилась в таком виде в столовую. У всех челюсти отвисли. Авелия в платье - само по себе зрелище невероятное. Но это платье ей ещё и шло! Как на нее смотрели...
        А сегодня, когда стало ясно, что никуда они не пойдут, Вель притащила ей одно из платьев. Бросила на кровать, пробормотала что-то насчет того, что оно для нее длинное, а ей, Лил, должно быть в самый раз, и ушла. А Лилэйн стояла и затаив дыхание смотрела на переливающийся розовый шелк, блестящие пуговки, кружева и оборки. Представляла, как придет в этом великолепии на обед, и теперь уже с нее не будут сводить глаз мужчины... Размечталась! Забыла, кто сделал ей этот подарок. Разве от Вель можно ожидать чего-нибудь хорошего?
        Платье было потрясающее. Роскошное. Красивейшее. Пока лежало на постели. Надетое оно напоминало бесформенный ворох розового тряпья. Если на нее и будут смотреть, то только как на шута. Осталось щеки свеклой нарумянить и бубенчики в волосы вплести.
        Девушка как раз собиралась стянуть это безобразие, когда в дверь постучали.
        - Можно?
        На пороге стояла Галла. Хорошо, что не кто-нибудь из парней. Не он...
        - Ой, какая прелесть! - всплеснула руками чародейка.
        Насмехается?
        - Помочь со шнуровкой?
        Лилэйн рассеянно кивнула.
        Галла обошла ее со спины, расправила ткань на плечах и что-то перекрутила на поясе.
        - Не туго?
        Так вот в чем дело! Нужно было только утянуть наряд по фигуре. Теперь совсем другой вид! Именно такой, как и должен быть. Юбка немного мятая, но этого почти незаметно.
        - Красота! - согласилась с её мыслями магичка. - Только зря ты его сейчас надела. Мы же собирались на кухне помочь. Вдруг испачкаешь?
        - Я аккуратненько, - как маленькая пообещала Лил, не желая снимать обновку.
        - Как хочешь.
        Чародейка прошлась по её комнате до окна и обратно. Заметила лежащую у кровати сэрро и без спросу подняла саблю.
        - Интересное оружие. Давно хотела спросить, откуда она у тебя?
        - Подарили, - тихо ответила Лил.
        - Твой учитель?
        - Да, - сказала она честно.
        Не хотелось, чтобы расспросы продолжились. И не хотелось, чтобы Галла и дальше разглядывала сэрро. На рукояти были высечены руны, указывавшие на бывшего владельца сабли. Если чародейка сумеет их прочесть, может что-то заподозрить. А ей не стоило ничего знать. Пока.
        - Пойдем на кухню? - беззаботно поинтересовалась Лил, беря из рук гостьи оружие и пряча под кровать.
        - Пойдем.
        На кухне Лилэйн пришлось чистить лук. Из глаз катились слезы, но настроение было отличное - она ждала момента, когда все соберутся за столом, а она выйдет к ним. Возьмет у старухи кухарки поднос и будет расставлять возле каждого тарелки с супом. Может, невзначай заденет кого-нибудь... Ну, чтобы наверняка заметил.
        Конечно же заметил. Он же одноглазый, а не совсем слепой! Прекрасно все заметил! И её, и платье. И даже больше.
        - Лил...
        Она как раз наклонилась, чтобы поставить перед ним тарелку, и вздрогнула от тихого, ласкового шепота.
        - Лил, у тебя тут пятнышко на рукаве. Томат, наверное. Лучше сразу замыть...
        Захотелось вылить суп ему на голову. Но она сдержалась. Впереди ведь ещё ужин.
        На ужин Буревестника ждало специальное блюдо - баранина с перцем. Нет, баранину ели все, а вот жгучий красный перец каким-то образом оказался только в одной тарелке.
        - Чурбан бесчувственный! - всхлипнула девушка, наблюдая, как маг, словно ни в чем не бывало, жует мясо, задумавшись о чем-то своем.
        Совсем бесчувственный. Будто заколдованный. Околдованный...
        ***
        Авелию Сэл перехватил на галерее - наверное, она шла в библиотеку, а может быть, просто гуляла.
        - Чего надо? - в своей обычной манере буркнула девушка, когда он преградил ей путь.
        - Хотел за ужин поблагодарить, - усмехнулся Буревестник. - Мясо - пальчики оближешь. Жаль, перца маловато.
        - Галле пожалуйся, - пожала плечами Вель. - Она мясом занималась. Я только хлеб резала. К хлебу претензий нет? Тогда пропусти.
        Похоже, не врет. Может, действительно, случайно с перцем вышло? Ну, сыпанула Галла лишку. Или графская кухарка - вон у нее, у старой, как руки трясутся, вполне могла перечницу лишних пару раз тряхнуть. А поначалу и в самом деле выглядело как одна из шуточек Вель. Он даже возмущаться не стал за столом, чтобы не доставлять вредительнице удовольствия. А оказывается, она и ни при чем.
        - А куда идешь? - поинтересовался он, уступая дорогу.
        - Тебе какое дело?
        - Обязательно грубить?
        - А обязательно постоянно шпионить за мной? Иду к тэру Винсо. Хотела еще кое-что взять почитать.
        - А потом... зайдешь?
        - Нет.
        Не глядя на него, девушка сделала несколько шагов, но, видимо, все же решила объясниться и развернулась, не дойдя до ведущей на лестницу двери:
        - Я думаю, что теперь сама разберусь. Буду пробовать понемножку. А приходить... Приходить не буду. Еще увидит кто-нибудь, не так поймет...
        Наверное, она была права.
        Сэл вернулся к себе в комнату и прилег на кровать, зная, что сегодня ночью его уже никто не побеспокоит, и можно будет выспаться. Но удовольствия подобные мысли отчего-то не доставили. С мыслями вообще творилось что-то странное. Раньше он знал, что, хорошенько подумав, всему можно найти объяснения, хоть странному поведению птиц над заливом, когда имперцы сумели провести сквозь охранные чары шхуну-невидимку, хоть своим внезапным пылким чувствам к Лил, от которых теперь не осталось и следа. Но сейчас чем дольше он думал, тем больше запутывался в собственных рассуждениях.
        - Не спишь? - без стука ввалился в комнату Лар.
        - Как видишь, - вздохнул Сэллер, понимая, что от этого гостя не отделаться. - Привел еще одного шпиона?
        - Тут бы с уже имеющимся разобраться, - опустился на табурет Сумрак. - Только что с Галлой еще раз с ним поговорили - та же ерунда: ничего не знаю, ничего не поручали. Спросил про заклятье - помнишь ту странную штуку, от которой тебя в сон клонило? - отнекивается. Правда, Галла говорит, что он мог и сам не знать, а Аэрталь и без его ведома чары навесила бы. Реально? Да вроде и думать больше не на кого.
        - Больше не на кого, - поспешно подтвердил Буревестник.
        Слишком поспешно. Иоллар подозрительно вгляделся в лицо сидящего напротив друга.
        - Аэрталь могла заклясть Дуда так, что он ничего не заметил бы, - медленно пояснил Сэл. - Галла знает, что говорит. Она в этом лучше других разбирается.
        - Я знаю. И зашел, в общем-то, не о Дуде поговорить.
        - А о чем?
        - О тебе. Странный ты какой-то в последнее время. Скрытный, молчаливый.
        - А обычно я такой болтун! - усмехнулся маг.
        - Обычно нам с тобой всегда было о чем поговорить, - серьезно парировал Лар. - И не только о делах.
        - Хорошо. Давай поговорим. Рассказывай.
        - Что? - растерялся Иоллар.
        - А мне откуда знать? Это же ты хотел поговорить. Вот и говори.
        - То есть, тебе мне сказать нечего? - нахмурился Сумрак, поднимаясь.
        - Абсолютно.
        "Извини, но я ничего тебе не расскажу, - думал Сэл, провожая взглядом обиженного недоверием товарища. - У меня ведь может быть своя маленькая тайна? Моя тайна. Моя нэри. Моя...".
        Моя.
        Ему понравилось это слово, и он повторил его мысленно. Может быть десять раз. Может быть - сто. А может, повторял бы до самого утра, если бы в дверь тихонько не постучали.
        - Да?! - вскочил парень.
        Воображение уже рисовало входящую в комнату гостью...
        - Можно? - как-то робко просунулся в приоткрывшуюся дверь Най. - Я ненадолго, только поговорить хотел.
        Ещё один.
        - Ну, заходи. Рассказывай.
        На Найара этот прием, к сожалению не подействовал. Он помялся немного, прошелся между кроватью и столом, всколыхнув пламя свечей, и со вздохом присел на постель рядом с Сэлом.
        - Я посоветоваться с тобой хотел. Как с братом.
        Буревестник тут же устыдился своих намерений спровадить незваного гостя.
        - Рассказывай, - повторил он уже другим тоном.
        - Да тут такое дело... Это насчет Вель. Ты же сам говорил, что нужно ценить, да и вообще... Короче, я подумал, вдруг мне в жизни вообще ничего больше не светит. А Вель, она хорошая и не уродина какая-нибудь, ну и ко мне вроде как... Сам знаешь, да? Вот я и решил, чего теряться. Лучше, может, уже никого и не найду...
        - Подожди, - перебил Сэл бессвязный поток фраз. - Если ты хотел спросить мое мнение, то...
        - Да, хотел, - кивнул Най. - Я к ней вчера два раза пытался подойти, а она сердитая какая-то. В первый раз вообще дверь перед носом захлопнула. Наверное, нельзя так резко. Нужно как-то постепенно... Ухаживать, что ли. Демоны драные! Ты знаешь, когда я в последний раз за девушкой ухаживал? Тут же война, на все эти глупости времени нет. Сговорились по быстрому, не сговорились - вот и вся романтика. Но сейчас-то время есть. Мы ж тут больше чем на длань застряли, до самой Чародейкиной ночи. Я расспросил местных, её тут так же как у нас празднуют: с кострами, с танцами. Ну, и право чародейки, конечно, есть. В общем, по-любому она меня выберет. Или никого. Но у меня время есть, чтоб наверняка меня. Хочу для начала ей подарок сделать. Вот смотри.
        Он выложил перед братом два кулона на длинных цепочках.
        - Трофеи. Накопители. Тут от них все равно никакого толку, а этот вообще почти выдохшийся. Но как украшение сойдут. Это - золото и хрусталь. А это - серебро. Но тут камень красивее. Не изумруд, но тоже зелененький такой. Жаль при свечах плохо видно. Вот я насчет этого и хотел посоветоваться: какой лучше подарить?
        - Никакой, - хмуро ответил Сэл. - Снова задуришь девчонке голову, а потом опять бросишь?
        - Я что так и сказал? Нет. Я сказал, что хочу попытаться наладить отношения с девушкой. А вот если не получится... Но попробовать-то можно? Мне ведь по сути многого не нужно. Да и не светит. Я ж не какой-нибудь там знаменитый Буревестник, мне красавицы на шею не вешаются. Поэтому буду довольствоваться тем, что есть.
        - Пойди и слово в слово ей это повтори, - предложил Сэллер. - Думаю, она оценит комплимент.
        - Ей я найду, что сказать. А сейчас с тобой поговорить хотел. Жаль, что не получилось. Но спасибо, что хоть дураком снова не назвал. А с подарком сам определюсь. Думаю, золотой подойдет. Доброй ночи, братишка.
        Буревестник остановил брата уже в дверях.
        - Не золотой. Лучше - с зеленым камнем. Ей под глаза подойдет.
        - Так у нее ж глаза вроде...эээ... голубые?
        - Серые. Но сразу после трансформации и когда злится - зеленые.
        - Да? Наверное я просто внимания не обращал.
        - Наверное.
        - Спасибо.
        - Не за что.
        После его ухода Сэл долго пытался себя убедить, что поступил правильно. Авелии ведь нравится Най? Вот и пусть она будет с ним. Пусть получит то, о чем давно мечтает. Пусть будет счастлива и улыбается, как тогда, держа на ладошке водного лягушонка...
        - Ну уж нет! - вскочил он с кровати. - Демона тебе лысого, а не Чародейкину ночь! Прости, братишка, но в этом деле каждый сам за себя.
        Он боялся, что Сумрак уже спит, но, как оказалось, они с Галлой были в гостиной вместе с графом и его младшим сыном. Пили чай и о чем-то разговаривали.
        - Лар, можно тебя на минутку, - подозвал друга Сэллер.
        Тот отставил чашку на маленький столик и вышел в коридор.
        - Извини, что тебя не позвали, - сказал Иоллар, закрыв за собой дверь. - Я решил, что ты уже отдыхаешь.
        - Что-то серьезное?
        - Да нет, просто болтаем. О разном.
        - А я по делу. Ты хотел поговорить, а я тебя выставил. Извини. Это всё Пустоши, видимо. А в кармане еще хуже. И Галла это чувствует, я думаю.
        - Чувствует, - угрюмо кивнул Лар. - Но сделать с этим мы ничего не можем.
        - Можем. Можем постараться выбраться отсюда поскорее.
        - Я не против. Уже сегодня вышли бы, если б не снег.
        - А если его больше не будет? Все равно будем ждать до конца месяца?
        - Так решили ж уже.
        - Ты решил. А я против.
        - И что предлагаешь?
        - Подождать еще день, и если снега не будет - выходить.
        Сумрак задумался.
        - Хорошо, - решил он наконец. - Давай переждем еще два дня. Если погода успокоится, на третий выйдем.
        "Не будет больше никакого снега", - мысленно усмехнулся Сэл.
        Он вернулся в свою комнату, разобрал постель, разделся и влез под одеяло. Вот и всё. Где-нибудь в лесу или в чистом поле никто и не вспомнит про эту Чародейкину ночь. Мелочь, но... Нет, не приятно. Просто мелочь.
        А вот то, что дверь тихонько скрипнула, и кто-то осторожно прокрался в комнату - совсем другое дело.
        - Спишь?
        - Нет. Тебя жду.
        - Я же сказала, что не приду.
        - Но пришла же.
        - Я в библиотеке одну книгу нашла, но не совсем разобралась...
        Книга оказалась старинным сборником заклинаний. Были там и простейшие формулы, были и такие, о которых Сэл сам никогда не слышал. Написана она была на каэрро, и это радовало. В отличие от прозрачного зеленого камешка на длинной серебряной цепочке, которого Вель несколько раз будто невзначай касалась рукой.
        - Интересная книга, - пробурчал Сэл, не сводя глаз с этого камня. - Но за одну ночь её не разобрать.
        - Но мы ведь тут надолго? Если я тебе не слишком надоедаю, то...
        - Не надоедаешь. Давай самое легкое посмотрим, а потом видно будет.
        Может и пойдет снег. Кто его знает?
        ***
        - Она не для тебя, - сказал когда-то лорд Тэриан. - Может быть, потом, лет через двести.
        "Наверное, двести лет уже прошло, - думал Истман. - Или даже целая тысяча...".
        Он давно потерял счет времени. В зеркале по-прежнему отражалось еще довольно-таки молодое худощавое лицо, то гладковыбритое, то заросшее густой щетиной, с мелкими морщинками вокруг усталых глаз древнего старца, прожившего не одну жизнь.
        Мири пришла вчера, если это было вчера, а не год назад, и осталась на ночь, тянувшуюся целую вечность, но закончившуюся еще до того, как свечи на столе догорели. Ими управляла не страсть - желание вырваться из-под гнета чужой воли, нарушить установленные для них запреты. Маленький акт неповиновения, доставивший обоим больше удовольствия, чем сама близость. А мысли о расплате тут же подернуло туманом равнодушия: какая кара может быть страшнее той, что их уже постигла?
        Потом была тишина. Теплые сонные объятья, поцелуи, каждый как последний. После - вино. Лучшее вино, которое Истман когда-либо пил. "Нужно было угодить сюда, в Башню, чтобы попробовать этот божественный напиток", - пришло вдруг в голову. Нужно было умереть, чтобы понять, что такое настоящая жизнь, и стать пленником, чтобы сейчас на краткий миг ощутить себя свободным.
        - Башня пустеет, - глядя в сторону, тихо произнесла Мириаль. - Я не вижу многих знакомых уже несколько дней. И думаю, уже не увижу.
        - О чем ты?
        - Тэриан. Он избавляется от гостей.
        - Как? Зачем?
        - Зачем? Затем, что каждый из нас отнимает у этого места силу. Еда, напитки, сами наши жизни - все это тянет энергию Башни. А как... - эльфийка горько усмехнулась. - Я видела однажды, как лорд Тэриан поступает с надоевшими ему постояльцами. Ему ведь достаточно вернуть нас туда, где мы уже мертвы, но он никогда этого не делает. Он убивает снова. Наверное, это еще одно его развлечение.
        Мужчина крепко сжал тонкую ладонь, поднес к губам, согревая дыханием.
        - Не бойся. С тобой этого не случится.
        - Не случится. Я не стану ждать.
        - Что ты собралась делать? - в голосе женщины звучала мрачная решимость, и это не на шутку встревожило Истмана - ведь Мири была, наверное, единственным его другом тут. Тут и вообще...
        - Я уже сделала, - улыбнулась она ласково. Нежные пальчики вырвались из его ладони и пробежались по встрепанным волосам. - Помнишь, я говорила, что если тебе что-то понадобится в Башне, то нужно только хорошенько поискать, и оно обязательно найдется? Я искала два дня... Мне кажется, что два дня. И нашла. В маленькой комнате без окон, в которой стоит мандариновое деревце. Он стоял на столике в углу. Флакончик из зеленого стекла с темной жидкостью, пахнущей жженым сахаром. Я боюсь ножей, боюсь крови и боли, а яд... Я уже пробовала однажды - это почти не больно.
        - Не нужно, пожалуйста.
        - Поздно. Я же сказала, что всё уже сделала. Яд был в вине. Не волнуйся, - она заметила его взволнованный взгляд, но не правильно его поняла, - только в моем бокале. Я не знаю, как он действует, но надеюсь, что быстро.
        - Мири...
        - Прости, что я пришла умирать к тебе. Мне не хотелось оставаться одной. Одной очень страшно. Прости.
        - Не прощу, - прошептал он, прижимая к себе обмякшее тело. - Никогда не прощу.
        Ни этой ночи, ни пустого флакончика из темно-зеленого стекла, выпавшего из безвольно разжавшейся руки, в котором не осталось ни капли - только привкус жженного сахара на еще теплых губах, слишком мало, чтобы освободить и его.
        - Уже вторая женщина умирает в этой постели, - раздался за спиной ненавистный голос. - Не находишь это странным?
        - Верни её, - не оборачиваясь попросил человек. Даже не попросил - потребовал. - Верни, ты же можешь это.
        - Не могу, - спокойно отозвался Повелитель Времени. - Во всем есть свои правила и свои ограничения. Тот, кто умер в Башне, умер навсегда.
        - Но ты же говорил, что никто не умрет тут, пока ты этого не захочешь!
        - Да. Но с чего ты взял, что я не желал её смерти? Лживая вероломная тварь. Думаешь, я буду жалеть о ней? Ничуть. И тебе не стоит.
        - У меня просто не будет для этого времени, - предположил Истман, бережно опуская на подушки тело эльфийки.
        - О, нет! Времени у тебя будет предостаточно, - рассмеялся Тэриан. - Я же не такой, как эта маленькая потаскушка, я не обманываю своих друзей. А ты по-прежнему мой друг. Правда, ты тоже обманул меня, но на первый раз я это прощаю. К тому же, кто будет моим другом, если не ты? В Башне никого больше не осталось. Но скоро у нас будет новая гостья. Молодая, красивая, сильная. И после того, как она снимет печать, я отдам её тебе, как и обещал. Хочешь, сделай её своей любовницей, если тебе так нужна женщина. Хочешь, воспользуйся ножом и отбери её дар, чтобы вернуть себе свою Империю. Всё, что захочешь, друг мой.
        Повелитель Времени готовился принимать у себя наследницу Велерины. Поэтому он избавлялся от жителей Башни - берег силы для встречи с чародейкой. Значит, он не уверен в себе, боится не справиться с нею.
        - Как она попадет в Башню? - пересилив себя, спокойно спросил Истман. - Тоже через смерть?
        - Нет, конечно. Это слишком рискованно. Кто даст гарантии, что в последний миг она станет думать о том, чтобы повернуть время вспять? Нет, она придет сюда сама, по собственной воле. Если бы ты не развлекался тут с красавицей Мириаль, а пришел ко мне, слышал бы мою беседу с нашей маленькой посланницей. У Маронской Волчицы тоже есть слабости, на этих слабостях мы и сыграем.
        - У этой женщины нет слабостей, - не скрывая злорадства в голосе произнес человек.
        - Есть-есть, - снисходительно сообщил хозяин. - Одна большая слабость по имени Лар Ал-Хашер. Ради своего дорогого мужа она придет не только в Башню, она и к демонам в Бездну за ним явится. Поверь мне, друг мой, когда дело касается любви, даже самые умные женщины превращаются в одержимых дур. Кстати, о дурах: избавься от этой падали, пока она не провоняла тебе всю комнату. Ты знаешь, как это сделать. Выйди, закрой дверь и снова открой. А хочешь - найди себе другую комнату, их тут теперь предостаточно.
        ***
        - Надеюсь, в этот раз нас никто не подслушает? Не стоит множить трупы вокруг себя.
        - Я одна, Повелитель. Никто не услышит.
        - Это хорошо. Но, тем не менее, не станем затягивать разговор. Слушай и запоминай. Из замка вы направитесь в Город. Это не противоречит моим планам и даже облегчает тебе задачу. Когда будете на месте, я скажу тебе, как разыскать там старуху-травницу, которая приторговывает целебными снадобьями. Придешь к ней и купишь самое действенное средство от бессонницы.
        - Снотворное? Но зачем?
        - Затем, что в сознании Сумрак тебе не по зубам, малышка. И в любой миг может раствориться туманом. А мне он нужен материальным и недвижимым. А еще - живым. Какое-то время.
        Глава 19
        Мир Драконов
        Врачи говорили, что с Гвейном все в порядке, но по одному только его виду Рошан так не сказал бы. Начать с того, что он застал его в человеческом обличии. Хранящий Слово предпочитал другой образ - образ величественного и сильного дракона, и то, что он предстал перед ним в виде больного немощного старика, настораживало.
        А первые же слова заставили еще больше усомниться в его здоровье, не столько физическом, сколько в душевном:
        - Я хочу, чтобы ты стал Хранителем моих Миров, Рошан. В первую очередь - Тара.
        Лишь в одном случае дракон может обратиться с подобной просьбой к другому дракону - когда он чувствует приближение смерти. Но Рошан видел, что время Гвейна еще не пришло, и это предложение его озадачило.
        - Ты должен принять у меня Тар, - повторил старик. - Иначе мы можем потерять этот Мир. Мальчик не откроет Врата мне. Он не любит меня.
        - Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, пока Тар закрыт, - Разрушитель Границ не хотел спорить с больным, а перенастройка Врат под нового Хранителя - при жизни прежнего процесс долгий и кропотливый - действительно требовала присутствия обоих в Мире.
        - Просто согласись. Я думаю, он почувствует это. И, надеюсь, откроет. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадал целый Мир, Открывающие и Идущие.
        Это было похоже на горячечный бред, но глаза старейшины были разумны и печальны.
        - Может быть, объяснишься, Гвейн?
        Дракон вздохнул и поманил посетителя вглубь своего логова.
        - Объяснюсь.
        Обиталище Хранящего Слово не отличалось оригинальностью. Как и многие его соплеменники он жил в огромной пещере, не обремененной архитектурными изысками и мебелью - много ли удобств требуется чешуйчатому ящеру. Но другая часть жилища, дверь в которую располагалась между массивными колонами, поддерживавшими высокие своды, была предназначена для пребывания там в людской ипостаси. Как ни крути, но с теми же книгами удобнее управляться руками, а не когтистыми лапами, а некоторые драконы так и вовсе предпочитали свой человеческий облик и жили исключительно в этой половине.
        - Входи, - старик пропустил Рошана в большую светлую комнату.
        Наверняка немногие удостаивались чести попасть сюда. Под потолком медленно кружились светящиеся шары, и в помещении было светло как днем. Гость окинул взглядом книжные полки, каменный стол, удобные плетенные кресла и удивленно воззрился на висевший на дальней стене портрет. Никем не останавливаемый, пересек комнату, чтобы поближе рассмотреть изображение молодой женщины в богато украшенном драгоценными камнями платье, с вплетенными в светло-русые волосы нитями жемчуга.
        - Её звали Дэрия, - тихо сказал подошедший сзади Гвейн. - С неё всё и началось.
        - Дочь Велерины? - вспомнил Рошан. Именно кровь Дэрии использовал Кадм, чтобы воссоздать мать Галлы.
        - Да. Дочь Велерины. Но от матери она ничего кроме внешности не унаследовала. А вот от отца... Присядь, это будет долгая история.
        Они устроились в креслах напротив портрета, так, словно все трое принимали участие в беседе. Хозяин материализовал на маленьком столике бутыль вина и два бокала, и Рошан, никогда раньше не видевший Гвейна пьющим что-либо помимо воды, даже не удивился.
        - Дэрия, - голосом полным тоски протянул старик. - Ей было около семнадцати, когда Врата позвали её. Девочке пришлось обходить кордоны эльфов, прятаться в лесах... Представляешь, как тяжело скрыться от нянек и добраться до станции, когда твоя мать - сильнейшая чародейка обоих материков и подруга королевы Леса? Велерина чуть было не начала войну со всем миром, когда её дочь пропала. Армия Лар'эллана была мобилизована на её поиски, подозревали, что её похитили имперцы или гномы... Никогда у меня не было таких проблемных Идущих. Я даже хотел прибегнуть к экстренным мерам, и стереть информацию о ней из памяти живущих. Но, во-первых, это было бы нелегко - среди них были сильные маги: Велерина, Аэрталь, её брат. А во-вторых, Дэрия очень любила мать, и если бы та её забыла, очень огорчилась бы. А мне не хотелось её огорчать. Ничем.
        Эти слова и тон, которым они были произнесены, удивляли, но прерывать рассказ гость не стал. А Гвейн отпил вина, поморщился и продолжил:
        - Потом все уладилось. Конечно, она не могла ничего рассказать Велерине, но и та была непроста. Прочла мысли или ещё что-нибудь. Поняла, что запретами и уговорами только навредит дочери, и смирилась с её отлучками. Даже придумала для своих друзей эльфов какую-то историю, чтобы и они не удивлялись и не паниковали всякий раз, как девушка пропадала из дворца. А пропадала она часто. Дэрия была любознательной, даже любопытной. Никогда подолгу не задерживалась в одном Мире, спешила увидеть и узнать как можно больше. И всегда с радостью делилась своими открытиями. Мы подолгу разговаривали с ней, встречаясь на какой-нибудь станции... Да, Рошан, разговаривали. Тогда я еще общался со своими Идущими. А с ней... Это было давно. Я был уже не молод, но еще и не так стар как теперь. Но все же слишком стар для этого удивительного существа. Я осознавал это, и даже не пытался нарушить дистанцию. Мы были просто друзьями. Я радовался каждой минуте, проведенной в её обществе, а ей интересно было общаться с драконом, который мог ответить на её многочисленные вопросы. Но потом она встретила другого дракона.
Познакомилась с ним в чьем-то чужом Мире. Я уже вошел в Совет Великого Круга, а этот сопляк не был и Хранителем! Праздно шатающийся из Мира в Мир юнец. Но он ей понравился. А что ещё хуже, и она ему тоже. Все свое время вне Тара Дэрия стала проводить с ним, а я перестал быть нужен даже как собеседник. Это было... - дракон зажмурился, как от боли, - это было... горько. Обидно. И мне казалось, что он не стоит её.
        Он умолк и, казалось, не собирается рассказывать дальше.
        - На этом ведь не закончилось? - не выдержал долгой паузы Рошан.
        - Должно было закончиться. Но я не позволил. Я не ищу себе оправданий, и не прошу прощения. Я просто сделал, что сделал. И хоть нарушил этим немало законов, тогда законы меня не интересовали.
        - И что же ты сделал?
        - Я разлучил их. Его заставил забыть о ней навсегда. Да, это серьезное преступление, я осознаю это и осознавал тогда, но я стер её из его памяти.
        - А она его тоже забыла?
        - Нет. Она прожила с ним еще три месяца во дворце на Энии, там и был написан этот портрет. Не смотри на меня так. Да, ты все правильно понял: небольшая модуляция облика, немного иллюзий, легкое проникновение в её память, чтобы быть в курсе всех их прежних бесед. Естественно, обман не продлился бы долго. Она всё равно чувствовала, что что-то не так. Не поняла бы, конечно же, но просто ушла бы, ведь я не был тем, кого она любила. Но раньше, чем это произошло, случилось другое. Я ждал, что она вот-вот скажет, что нам нужно расстаться, а Дэрия сообщила мне, что ждет ребенка...
        В этот раз молчание затянулось минут на пять. И снова его нарушил Рошан:
        - И что ты сделал? - в глубине души он уже знал ответ, но надеялся, что ошибся.
        - То, что тогда считал правильным, - глухо отозвался Гвейн. - Я ведь уже был старейшиной, я знал о пророчестве и боялся его, как и все.
        - А ещё боялся, что Совету станет известно о твоих играх с чужой памятью и чужим обликом.
        - Нет! Это волновало меня в последнюю очередь! Я хотел спасти свой народ и все Сопределье от предсказанной беды - вот, что мною руководило!
        - А концы в воду? Или в огонь? Да, Гвейн? Ты ведь мог избавиться только от ребенка, но и Дэрия, как я понял, тоже не вернулась домой.
        - Не вернулась. Но я не хотел этого. Так вышло. Связь с плодом оказалась слишком крепкой, а у меня не было специальных познаний. Я многого не знал тогда. Не знал, каким образом появился на Таре человек изначальной крови, и закрыл Мир для драконов, боясь, что кто-нибудь из них встретит такую же как Дэрия, и история повторится. После я нашел сведения о её отце, затерявшемся на дорогах Сопределья страже, и понял, что она была единственной, но запрет не снял. На тот момент мне уже удалось полностью расшифровать пророчество, и я понял, какую ошибку совершил..
        - Ошибку? - вознегодовал Рошан - Ты убил собственного ребенка и женщину, которую любил, и называешь это ошибкой?
        - Я был старейшиной! - повысил голос старик. - Хранителем! Я дал клятву оберегать Врата и Пути, оставленные нам Владыками, и у меня не было права на собственные чувства!
        - Не было права на чувства? Жаль, что ты не вспомнил об этом раньше.
        - Жаль. Но я попытался всё исправить. И мне это удалось.
        - А цена? Сколько жизней легло в основу твоей удачи? Кадм, Дивер - всего лишь твои пешки. Кир. Он был бы жив, не повстречайся спустя тысячелетия с воссозданной копией Дэрии.
        - Нет, Рошан, - покачал головой Первый в Совете. - Тут нет моей вины. Это была его судьба. Можно даже сказать, что мои преступления подарили ему века жизни. Он повзрослел, стал Хранителем, встретился и подружился с тобой, нашел Эн-Ферро - возможно, все это было предрешено, как и моя роль в этой истории. Не мой ребенок должен был стать воплощением древнего предсказания, а для Кира тогда еще было не время...
        - Не понимаю, о чем ты.
        - А кто, ты думаешь, был тем мальчишкой, в которого влюбилась моя Дэрия? - горько усмехнулся старик. - Судьбу не обмануть, не стоит даже пытаться. Она все равно расставит всё по своим местам. И если у меня было предназначение, я его выполнил. Теперь осталось лишь достойно отойти от дел. У меня есть время, чтобы найти того, кто займет моё место в Совете, если лет через десять-двадцать в существовании Совета всё еще будет смысл. А ты должен принять мои Миры. Дэви любит тебя, он тебе доверяет. Если Тар станет твоим, он снова его откроет, я думаю.
        - А если нет?
        - Значит, так нужно, - смиренно склонил голову Гвейн. - Мальчик не может ошибаться в своих решениях, а мы не можем противиться ему.
        ***
        Когда костер стал потухать, Тин-Тивилир подбросил хвороста. Замерзнуть им не грозило, ночь была теплой, но не хотелось сидеть в темноте. К тому же неподалеку бродили волки, он слышал их негромкие завывания, и хоть Дэви сказал, что близко звери не подойдут, тэвк не чувствовал себя в безопасности.
        Лара уже уснула, а её брат всё еще сидел, подтянув к подбородку коленки, и смотрел на огонь. О чем он думал, непонятно.
        - Не знаешь, куда дальше? - спросил у мальчика Тин.
        - Знаю... Но не совсем. Они где-то рядом, я чувствую. Мы чувствуем. Но нужно найти вход. Надо успеть вовремя. Не слишком поздно. Но и не слишком рано.
        - Как это?
        - Вовремя, - повторил драконыш. - В нужное время. Тогда мы будем знать, что делать потом. Если появимся рано, нарушим ход событий. Если поздно... Я не хочу говорить, что случится, если мы опоздаем.
        - Иногда я тебя не понимаю.
        - Иногда я сам себя не понимаю, - вздохнул мальчик.
        Он нанизал на прутик кусочек хлеба и протянул его к костру.
        - Тин, у тебя были родители?
        - Родители? - задумался тэвк. - Не совсем. Были мужчина и женщина, которые заботились обо мне, пока мое новое тело не окрепло. Но они понимали, что я уже не их ребенок.
        - Их это огорчало?
        - Я не помню. Но, наверное, да. А почему ты спрашиваешь об этом, драконыш?
        - Мне не хочется, чтобы мама и папа расстраивались из-за меня.
        - Но ведь ты - их сын?
        - Да. Конечно же, я - их сын. Но бывает, мне кажется, что я - это не только я.
        - А кто же ещё?
        - Пока не знаю.
        ***
        - Най!
        Где? Сэл обернулся, но брата не увидел - только Галлу, выглянувшую из своей комнаты, и теперь глядящую на него с улыбкой.
        - Обозналась, - сказала она. - Богатым будешь.
        Из-за стрижки, наверное. Давно собирался и только сегодня решился. Странно, но старухе Маржори, совмещавшей в замке обязанности кухарки и парикмахерши, трясущиеся руки ни капли не мешали - стрижка получилась вполне аккуратной, хоть поначалу он и боялся, что в придачу к отсутствующему глазу лишится ещё и уха. Но теперь шея мерзла.
        - Зайди, - поманила к себе подруга, - разговор есть.
        Комната у Галлы и Лара была побольше и поуютнее чем та, в которой жил он. Даже кресло имелось. В нем Сэллер и расположился.
        - Как у тебя дела? - спросила Галла, словно они не виделись несколько дней.
        Дела у него были не очень. Всё ещё больше запуталось: и отношения с братом, и отношения с Вель (если странные ночные встречи можно отнести к категории "отношения").
        - Нормально, - ответил он.
        - А с магией как?
        - Никак, - выдержал он подозрительный взгляд.
        - Жаль. И у меня никак. Хоть чувствовать себя лучше стала, но всё равно будто не хватает чего-то.
        - Это Пустоши, - пожал плечами водник.
        В последнее время такой ответ стал универсальным. Если что-то не так - это Пустоши, - одно слово, объясняющее всё.
        - Да, но Велерина могла использовать тут силу. Значит, и я должна это уметь.
        - Гал, я...
        - Естественно, ты мне ничем не поможешь, - отмахнулась она. - Ну, получилось у тебя каким-то образом плетение - и демоны с ним. Я тебя для другого звала. Смотрю, граф к тебе как-то по-особенному расположен. Тоже не спрашиваю, почему - оборотни они вообще, как погляжу странные. Думала, только наша Вель такая, но и эти не лучше: сплошь секреты у них, тайны тайные. Даже книги нормально посмотреть не дают - с одной полки можно брать, с другой нельзя. А я как раз на той, с которой нельзя, одну интересную книжицу присмотрела...
        - Хочешь, чтобы я попросил её у тэра Винсо?
        - Да.
        - Попробую. А что за книга?
        - "Знаменитые семейства Саатара" или что-то в этом роде. Я только теснение на переплете видела. Но если это то, что я думаю, то в этом сборнике должны быть сведения о многих родах и Домах Лар'эллана.
        - Рассчитываешь найти информацию о Велерине?
        - Нет, - Галла смущенно опустила глаза. - Глупость, наверное, но я хочу узнать про одну Лар'элланскую принцессу. Может быть, её не существует, или она еще не родилась, когда этот справочник составляли. Но попытаться-то можно?
        - А откуда ты вообще о ней узнала?
        - Она мне снится.
        Если бы это сказал кто-нибудь другой, Сэл рассмеялся бы в ответ, но галлины сны - это совсем другое. Например, один из них привел их на Саатар.
        - Хорошо. Я спрошу у графа.
        - Спасибо. Только не забудь, а то времени мало осталось. Завтра обоз должен прийти, а через два дня выходим.
        Время и в самом деле пролетело быстро. Снег последние два дня не шел, но покидать замок, когда вот-вот должен был прийти обоз, Иоллар счел неразумным. И хочешь - не хочешь, от празднования Чародейкиной ночи теперь не отвертишься. А она ему нужна, эта ночь? Тут бы грядущую пережить.
        - Не спишь?
        Уже бы что-нибудь другое спросила для разнообразия.
        - Сплю.
        Весь день делает вид, будто они едва знакомы, а ночью является, как к себе домой, со своими книжками и расспросами. Смотрит на него, словно на говорящее пособие, а не на человека, и ничего не замечает. Или притворяется, что не замечает.
        - Ты мне обещал рассказать...
        - Вель, я действительно сплю. Разбирайся сама, ты же умная. На кой я тебе сдался?
        Правильно, пусть уходит. Все равно ничего не выйдет. Может и сам виноват: довольствовался малым, тогда как другой на его месте... Впрочем, другой и на своем месте времени зря не терял - братишка к Авелии раз десять на день заглядывал. И находил же всякий раз повод! А Сэл даже слов не нашел. Да и не искал: вон, одной уже наговорил больше, чем нужно, и что из этого вышло? Ничего.
        Не ушла. Напротив - направилась к столу, по-хозяйски чиркнула спичкой и обернулась к нему, сидящему на постели поверх покрывала полностью одетым.
        - Спишь, значит?
        - Уходи. Пожалуйста.
        - Что-то случилось? - спросила она обеспокоено. - Заболел?
        - Видимо, да.
        - Нет, - задумчиво покачала головой девушка. - Не заболел. Я бы почувствовала. Нэри чувствует все, что происходит с руа. Так в той книге написано.
        - Всё-всё? - с жесткой усмешкой Сэл поднялся и шагнул ей навстречу, отчего Авелия попятилась назад. - Вранье! Если бы это было так, ты не рискнула бы приходить сюда среди ночи.
        - Я тебя не боюсь, - прошептала Вель, хоть весь её вид говорил обратное: оказавшись прижатой к стене, она зажмурилась и опустила голову.
        - Не боишься? - не сдержавшись, он коснулся пальцами её щеки. - А зря.
        Рука скользнула ниже, по обнаженной шее к тугой шнуровке на груди... Наткнувшись на амулет на серебряной цепочке, Сэллер отдернул ладонь, будто ожегся. В голове прояснилось.
        - Красивый камень, - пробормотал он, отворачиваясь. - Подходит... к твоим глазам...
        Маг отошел к окну, освобождая девушке проход к двери. Пусть уходит. И чем скорее, тем лучше.
        - Ты это уже говорил, - негромко сказала Авелия.
        - Разве? - переспросил он отстраненно.
        - Да. Тогда. Най ведь даже не вспомнил, какого они у меня цвета. Я не хотела подслушивать, шла к тебе с той книгой...
        - И много услышала?
        - Достаточно. И про "буду довольствоваться тем, что есть, пока ничего лучше не подвернется", если ты об этом. Ничего. Это неважно.
        - Неправда, - Сэл резко обернулся. - Никогда не поверю, что для тебя неважно, как он к тебе относится.
        - Пусть хоть так, - передернула плечами девушка.
        - Глупо.
        - А я глупая, - с вызовом выпалила она. - Дура. Давай, скажи мне это. А заодно скажи, почему я должна отказываться от всего? Ради чего? Ради тебя? А чем ты лучше Ная? Что ты вообще...
        - Всё, - Буревестник выставил вперед руку, останавливая поток сбивчивых фраз, - я понял. Ты права, поступай так, как считаешь нужным. И я ничем не лучше, в этом ты тоже права. А если сравнивать с Наем, то даже хуже. У вас с ним много общего: вы оба готовы довольствоваться малым. Но ты же еще и влюблена в него, да? И если не ошибаюсь, это на всю жизнь. Ты же сама так сказала, волки выбирают пару на всю жизнь. А ты уверена, что выбирала. Хотя, знаешь, я назвал бы это несколько иначе..
        - Заткнись, - прорычала девушка.
        - Сейчас-сейчас. Только закончу. Кажется, я еще что-то упустил. О, точно! Самое главное: у него два глаза! Теперь всё.
        Вновь отвернувшись к темному окну, он не видел, как она ушла. Слышал только, как скрипнула дверь и стихли, удаляясь, легкие шаги...
        ***
        У Сэла были все основания счесть меня сумасшедшей, но даже если и так, вслух он ничего не сказал, а на следующий день принес книгу.
        - Будешь искать свою принцессу? - скептически хмыкнул муж, когда я с толстенным фолиантом устроилась на кровати.
        - Попробую, вдруг получится. Тем более, тут и портреты кое-где есть.
        - Ты же говорила, что не видела её лица.
        Её, к сожалению, не видела. А вот кое-кого...
        - Ил, смотри-ка.
        - Сукин сын, - процедил Сумрак сквозь зубы, заглянув в книгу.
        - Ну, зачем же ты так об особе королевской крови? - в шутку пожурила его я. - Лорд Лестеллан, родной брат её величества Аэрталь, королевы Леса.
        - То-то мне его морда знакомой показалась, - недобро прищурился Лар. - Но ничего, еще встретимся.
        - Только специально встречи с ним не ищи, хорошо? Слышала я об этом Лестеллане - говорят, сильнейший маг Леса после Аэрталь. Да и тогда он не блефовал, при желании как мошкару растер и не поморщился бы. К тому же теперь с ним ссориться равносильно разжиганию межнационального конфликта: брат правительницы Лар'эллана, прадед будущего Каэрского Императора.
        - Хорошо устроился урод. И хватит уже на него любоваться, ты ж вроде принцессу искала, а не этого.
        - Ревнуешь? А что - красивый мужчина, при власти, наделен даром, не беден...
        - Милая, - с угрозой протянул супруг, - мне не очень нравятся подобные шутки.
        - Угу. Как самому с эльмарскими княгинями целоваться, так пожалуйста. А бедной женщине и помечтать нельзя. Но я не на лорда любуюсь, а семейство его изучаю. "Свою" принцессу я тоже с ним в первый раз видела. Вполне может быть, что родственница. Он - принц, она - принцесса. Логично?
        - Логично. И что, много у него родни?
        - Не очень. Жена много лет назад умерла. Дочь вышла замуж за каэрского дворянина, генерала имперской армии, кстати. Родила двоих детей. Старшая дочь Лайнери - супруга покойного Императора Растана Второго... Слушай, занятная книжица! Их брак ведь держали в тайне, а оборотни, стало быть, были в курсе?
        - Ну, они такие, - пожал плечами Ил. - О Растане Третьем тут тоже есть?
        - Ага. Без "третьего". Просто: сын Растан, такого-то года. Но, кажется, это последняя запись о рождении по этому семейству.
        - И никаких принцесс?
        - Никаких. У Лайнери больше детей не было, как я знаю, но у лорда Лестеллана есть еще одна внучка, Витана. Тут написано, что она была помолвлена с каким-то лордом Дома Тихой Воды. Тиа... Триа... неразборчиво. Пометка сделана двадцать четыре года назад, то есть, они вполне могли пожениться и родить дочь по имени Рейнали. Это если она действительно состоит в родстве с Лестелланом. Но если вспомнить, что я видела их вместе...
        - Может, она его подружка?
        - Нет, - заявила я уверенно. - Он говорил с ней ласково, но не так. Скорее, как с любимым ребенком.
        - Тогда точно правнучка.
        Я внимательно посмотрела на пристроившегося рядом мужа - не смеется.
        - Спасибо, - поблагодарила я.
        - За что?
        - За то, что не считаешь все это моими чудачествами.
        - Считаю, - улыбнулся он. - Но к твоим чудачествам у меня особое отношение. Пролистаем книгу до конца? Вдруг твоя принцесса найдется в какой-нибудь другой семье?
        Изучали мы эльфийские родословные еще часа три, но нашли только одну Рейнали - не принцессу, а леди одного из младших Домов, к тому же умершую почти триста лет назад. Нет, моя Рейнали на труп ничем не походила.
        - С чего ты вообще вздумала её искать?
        - Я-а... - снова остается надеяться, что меня не примут за помешанную, - я волнуюсь за неё. Она говорила, что ей нужна моя помощь, и что мне надо вернуть свою силу, найти источник. А если я не справлюсь, она пойдет сама. И мне кажется, что тогда с ней случится что-то плохое.
        - Куда пойдет? Что случится?
        - Не знаю. Но это важно... наверное...
        К обеду, как и ожидали, пришел в замок обоз. Всего пять подвод: три - запряженные керами-тягачами, две - кряжистыми мохноногими лошадками, вроде тех, что разводят у нас Северном в предгорье. Крестьяне везли на обмен и на продажу мясо, птицу, шерсть, пряжу... еще что-то - я этим не особо интересовалась. Зато заметила, что наряду с товаром селяне тащили дочерей. Никак у них тут и ярмарки невест проводят. Или - зачем до города тянуть? - можно попытаться и графских сыновей захомутать. Да и сам тэр Винсо хоть и в годах, но мужчина представительный. При хозяйстве опять же, как у нас на земле говорили, материально и жильем обеспечен. И без вредных привычек, как я заметила.
        Приезжих расселили по свободным комнатам, телеги - какие разгрузили, какие так груженными и загнали под широкий, крытый соломой навес. Лошадей и керов выпрягли и отвели на задний двор, в керсо. Я наблюдала за всей этой суетой, стоя на крыльце - погода после недавних снегопадов была замечательная, и сидеть в помещении не хотелось.
        - Одна подвода завтра уйдет, - сообщил вернувшийся после разговора с обозниками Иоллар. - Хотят выслать кого-то вперед к старой мельнице, там же следующую ночь стоять, место приготовить надо. И ещё кто-то с соседнего хутора туда подтянется, чтобы вместе в город идти. Я бы тоже пару ребят вперед отправил, но не хочется им праздник портить.
        - А если будут добровольцы? - спросили из-за моей спины.
        Я обернулась и увидела зябко кутающуюся в плащ Авелию.
        - Хочешь пойти? - недоверчиво уточнил Лар.
        - Могла бы, - пожала она плечами.
        - А Чародейкина ночь?
        - Пьянка? Танцы? - поморщилась девушка. - Не люблю я это дело. Лучше уж прогуляться.
        ***
        Сначала Сэл хотел прикинуться больным и всю следующую ночь, когда обитатели замка и гости будут отмечать этот нелепый, непонятно чему посвященный праздник, не выходить из своей комнаты. Но когда вместе с Диром принимали обоз и устраивали на постой прибывших, нашлось другое решение.
        - Торговцы завтра отряжают одну подводу к мельнице, стоянку подготовить, - сказал он Лару, заглянув к нему перед ужином. - Может, и от нас кого послать? Я бы пошел, если ты не против.
        Сумрак удивленно приподнял брови:
        - Тоже танцы не любишь?
        - Не очень. А в каком смысле "тоже"?
        - Да вообще-то Вель уже вызвалась идти, даже с обозниками успела переговорить..
        Эй, ты куда?
        - Я? Ну, я это... спрошу у неё, что и как.
        Запала хватило только на то, чтобы дойти до её двери, резко распахнуть и влететь в комнату.
        - Никак не научишься стучаться?
        Авелия сидела на кровати и аккуратно укладывала в свою чудесную сумку приготовленные для похода вещи. Исподлобья взглянула на гостя, но тут же отвернулась и продолжила свое занятие.
        - Уходишь? - Сэллер подошел и остановился рядом, глядя на девушку сверху вниз. - А как же право чародейки и прочее запланированное счастье?
        - Планы поменялись, - бросила она, не отвлекаясь от сборов.
        - И давно?
        - Тебе какое дело?
        - Мне? Да мне вообще-то без разницы.
        - Вот и проваливай.
        - Сейчас. Только... - Сэл огляделся, затем взял девушку за руку, рывком заставил подняться на ноги и подтащил её к столу. - Держи.
        - С ума сошел? - Вель удивленно поглядела сначала на подсвечник, который он ей всучил, а потом на самого парня. - Зачем он мне?
        - Может быть, пригодится, - сказал маг, прежде чем притянуть её к себе и поцеловать.
        Авелия действительно сначала замахнулась канделябром, но потом медленно опустила руку, а второй, свободной, обняла его за шею, отвечая на поцелуй.
        И почему кому-то обязательно нужно ломиться в дверь именно сейчас?
        - Обсудили? - предварительно постучав, в комнату заглянула Галла. Посмотрела на отшатнувшегося к окну Сэла, на Вель застывшую посреди комнаты с подсвечником в руке, пожала плечами, видимо решив, что у всех свои странности и продолжила, обращаясь к другу. - А может, останешься, а? Кое-кому будет не хватать тебя следующей ночью.
        Она хитро подмигнула и закончила театральным шепотом:
        - Ну не даром же Лил столько возилась с платьем?
        - А ты куда-то собирался? - возвращая подсвечник на стол, поинтересовалась Авелия.
        - Еду завтра с тобой, - заявил он. - Мы же только что об этом говорили.
        - А, ну да... Но там же платье...
        - У тебя тоже платье, и не одно, - заметил Сэл. - Так что если охота остаться и поплясать у костров - пожалуйста. Я и сам справлюсь.
        - Я подумаю, - пообещала Авелия, вновь принимаясь за сборы.
        Галла перевела непонимающий взгляд с одного на другого, но потом вспомнила, зачем собственно пришла:
        - Сэл, тебя Лар хотел видеть. Зайдешь?
        - Да, сейчас.
        Переговорив еще раз с Иолларом и встретившись с людьми, завтра с утра собиравшимися выехать вперед обоза, возвращаться к Вель не стал. Заглянул к Наю, сообщил, что уезжает и на праздник в замке не останется. После, как бы между прочим, сказал, что и Авелия тоже собирается - хотел понаблюдать за реакцией брата и вздохнул облегченно, не заметив особого огорчения. Конечно, тут же два воза девиц привезли, скучать не будет!
        От Ная пошел к себе - нужно было еще собрать вещи. И привести в порядок мысли не мешало бы. Первое получилось, а второму помешала, очевидно, взявшая с него пример и без стука ворвавшаяся Авелия.
        - Я зову дождь, - выпалила она с порога.
        - Ты уже говорила, - произнес он растерянно.
        - Ты не понял. Зовущая дождь. Это третье имя.
        - Зачем? - опешил Сэл. - Я же не спрашивал...
        Наверняка она ждала от него не этого. Постояла еще с полминуты в дверях, переминаясь с ноги на ногу под его непонимающим взглядом, развернулась и вышла.
        "И сколько это еще может продолжаться?" - Буревестник швырнул в угол собранную сумку. Что, так и будут ходить друг за другом, ничего толком не высказав? А с другой стороны, что ещё говорить?
        - Не скажешь после, что перепутала братьев? - спросил он, спустя несколько минут входя в её комнату.
        - Наверное, перепутала, - Вель робко приблизилась и остановилась в шаге от него. - Но сейчас, кажется, разобралась.
        В коридоре ходили и переговаривались люди. В любой момент кто-то из них мог постучать в дверь, чтобы позвать на ужин, что-нибудь узнать или спросить. Лар или Най могли заглянуть к нему, а не найдя, отправиться искать. Как всегда - не место и не время. Может быть когда-нибудь потом...
        - Я не знаю, что будет потом, - прошептала Авелия, пряча лицо у него на груди. - И будет ли это "потом"?
        ...О них не вспомнили. А если и вспомнили, не искали. Ни перед ужином, ни после.
        - А зачем ты сделал снег?
        Её голова лежала у него на плече, и он ласково гладил растрепавшиеся русые волосы, отливавшие золотом в неярком свете единственной не потухшей свечи.
        - Ты догадалась?
        - Конечно. Ты ведь тратишь на чары мои силы. Так зачем?
        - Хотел, чтобы мы никуда не шли, остались в замке.
        - Зачем?
        - За этим, - улыбнулся он, целуя свою нэри.
        Но было еще кое-что, что не давало ему покоя. Он должен был проверить.
        Когда Вель уснула, осторожно пробрался к её приготовленной на завтра сумке, вытащил лежавшую сверху курточку и заглянул во внутренний кармашек. Оба листочка на месте. Один со стихами, перевода которых он не знал до сих пор. А второй... Поборов желание тут же швырнуть его в камин, Сэл развернул рисунок и улыбнулся: с тех пор, как он в последний раз его видел, парень на портрете обзавелся черной, видимо, углем наведенной повязкой на правом глазу.
        ***
        Есть ли разница между любимой игрушкой и игрушкой единственной? Есть, и немалая. Это Истман в полной мере ощутил на себе. Когда в Башне не стало других обитателей, жизнь человека, и до того опостылевшая, превратилась в кошмарный сон, и проснуться не было ни единого шанса.
        Теперь Териан требовал, чтобы он находился при нем неотлучно. Смотрел вместе с ним в окно, за которым мелькали незнакомые места и лица, и выслушивал напоминающие горячечный бред речи.
        - Почему я их не вижу? - с детской обидой в голосе удивлялся Повелитель Времени. - Что это за игры? Магия? Это магия?
        Истман в ответ пожимал плечами - он понятия не имел, что мешает эльфу рассмотреть остановившихся в замке путников. Но помеха была, даже связаться со своей посланницей Тэриану удавалось не всегда. И ею, кстати, он тоже был недоволен.
        - Почему ты не остановил меня, когда я решил отправить туда женщину? - высказывал он своему "другу". - Она же все испортит! О чем она думает, ты знаешь? И чем она думает? Помнишь, я говорил тебе об одержимых дурах?
        Любовь. Истман вряд ли знал, что это такое, но, если верить тому, что говорят, она толкает людей на странные поступки. А иногда вмешивается в самые скрупулезные расчеты. Кажется, это как раз тот случай.
        - Нет, - тряс золотовласой головой эльф, - она не посмеет ослушаться. Она сделает все, как надо. Но подстраховаться не мешало бы. К тому же... Да, женщина - это определенно плохо. Она слабее физически, а ей ведь нужно будет... Но я знаю, что делать. Я знаю!
        Тогда он надолго оставил своего пленника в покое. А когда Истман вновь встретился с ним, лорд Тэриан приветствовал его довольной улыбкой:
        - Я отправил к нашей девочке помощника, - сообщил он.
        Снова нашел какого-то умирающего, сокрушавшегося о потерянном времени. Снова оживил его и вернул в мир. Растратил силы, но, судя по всему не жалеет об этом.
        - Он поможет ей с подготовкой. А если эта маленькая дрянь решит своевольничать - поставит её на место. Или займет её место, зависит от обстоятельств.
        Глава 20
        Снег сошел несколько дней назад, и земля успела просохнуть, так что двигался обоз достаточно быстро. К заброшенной мельнице вышли затемно - последний час ориентировались на далекий свет разложенных у высокого каменного забора костров.
        Строение было старое, даже древнее, но добротное. Уже не один век простояло и обещало еще лет пятьсот простоять. Удивительно, но сохранились и деревянные ворота и мельничное колесо, вросшее теперь в землю там, где когда-то протекала вращавшая его река. А вот крыша, к сожалению, прогнила.
        - Это севелстил, королевский дуб, - пояснил Сэл. - Из него и укрепления строили, не хуже каменных. А крыша и полы из обычного дерева. Были. Теперь, считай, что нет. Но все равно лучше, чем в чистом поле ночевать. Правда, тут за зиму совы обжились. Мы разогнали вроде бы, но по ночам они возвращаются иногда. По привычке, наверное.
        В свое время это было богатое хозяйство. Забор, а точнее - высокая каменная стена огораживала саму мельницу и длинные постройки, видимо, бывшие когда-то складами. Чуть в стороне стоял дом на высокой подклети, там, наверное, жил мельник c семьей. Здания образовывали закрытый внутренний двор, куда завели повозки. Керов и лошадей отвели к кормушкам под ветхим навесом, а людям предстояло ночевать в доме без окон и с обвалившейся крышей.
        - Не столичная гостиница, но до утра не замерзнем, - пообещал Иоллару Буревестник. - Проверено.
        За три дня он изучил тут уже все и теперь рассказывал об обстановке другу. Но что странно, не поинтересовался, почему обоз так задержался в замке, словно затянувшееся ожидание совсем не было ему в тягость.
        - Всё селяне эти хоровы, - сам пожаловался товарищу Лар. - После Чародейкиной ночи отсыпались, естественно. А на следующий день у них, видите ли, ось на одной из подвод треснула. Время тянули плуты - понравилось на графских харчах. В итоге только сегодня с утра выехали. Так что без обид, я тут ни при чем.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся Сэл, - какие могут быть обиды? Добрались, и здорово. А сам праздник как? Хорошо погуляли?
        - Праздник был бы неплох, - усмехнулся Сумрак. - Если бы только моей жене не пришлось полночи утешать твою брошенную подружку.
        - Кого?
        - Лилэйн. Помнишь такую? Но ты тоже молодец. Герой! От девчонки сбежал. Танцы он не любит! И как я сразу не догадался?
        Они стояли у вновь закрывшихся за въехавшим во двор обозом воротами, подальше от снующих между кострами и повозками людей, но Сэллер все равно огляделся так, будто опасался, что их подслушают. А убедившись, что поблизости ни души, с улыбкой покачал головой:
        - Ты и сейчас ни о чем не догадался, Ил. Не от девчонки сбежал, а с девчонкой сбежал.
        Иоллару понадобилось время, чтобы понять смысл услышанного.
        - Это ты про... - протянул он недоверчиво, но улыбка друга отметала все сомнения. - Ты и Вель? Но...
        - Да. Все немного запутанно, но так и есть. Только пока - никому.
        - Хорошо, - ошарашено кивнул Лар. - Демоны драные! Я три дня нервничал, как он тут, а у него, оказывается... Шек! Ну, я понимаю, Лил. Но Вель, она же...
        - Что она? - насупился Сэл.
        - Она... ну, не знаю, - смутился Сумрак, хотевший ляпнуть что-то нелестное то ли об оборотнях, то ли о наглых деревенских замухрышках. - Мелкая, что ли. Девчонка совсем.
        - Ей семнадцать. В следующем месяце. Не маленькая. Да и я не такой уж старик, если ты об этом.
        - Ладно, не обижайся. И она не маленькая, и ты не старик. И вообще, это твоя личная жизнь... Бездна! У меня с Ясуны такое ощущение, что мы на Саатар пришли твою личную жизнь устраивать. Хотя изначально планы вроде бы другие были, нет?
        - Ил, я тебе как другу рассказываю, а ты с насмешками своими.
        - Прости, больше не буду. И где твоя счастливая избранница? Что-то я её, как приехали, не видел.
        - Здесь была, - Буревестник обвел взглядом двор. - Вон же она.
        Иоллар повернулся туда, куда указал маг, и увидел сидящую у костра волчицу.
        - А почему... так? - удивился он.
        - Ей так спать теплее, - пожал плечами Сэл. - И мне, кстати, тоже.
        - В смысле, спать? - опешил Лар.
        Сэллер постучал кулаком по лбу:
        - Спать - это спать. А не то, что подсказывает тебе твоя больная фантазия.
        - Ну, у тебя тоже фантазия - будь здоров. Я еще Эльмар и Святилище не забыл.
        - А теперь забудь, - в голосе Буревестника угрожающе зазвенел металл. - И не вздумай вспоминать при ней ничего подобного.
        Иоллар внимательно поглядел на друга и только сейчас окончательно понял, что все это не шутка.
        - Хочешь сказать, у вас это серьезно?
        - Мы еще ничего не обсуждали, но я хочу забрать её в Марони.
        - Понятно.
        Нет, Сумраку однозначно ничего не было понятно. Поведение друга казалось, по меньшей мере, странным. Но по его настрою видно было, что спорить или пытаться в чем-то убедить бесполезно.
        - А это кто? - резко спросил Сэл, кивнув в сторону своей новой подруги.
        Подруги... Не вязалось это слово со злобно оскалившейся на подошедшего к ней человека волчицей.
        - Что за мужик? - недобро прищурил единственный глаз маг. - Кажется, его с обозом не было.
        Высокий бородатый мужчина в длинном теплом плаще уже отошел от Авелии, шутливо погрозив ей пальцем.
        - Охотник, - сказал Лар. - По пути встретился. Тоже в Город идет. Шкуры несет на продажу, барсучий жир, еще какую-то ерунду. Да не нервничай ты так. Наверное, думал, что обычный волк среди людей трется, удивился, но теперь понял, что к чему. Лучше покажи наши апартаменты.
        Апартаменты оказались не люкс. На ночь устраивались в домах. Несколько комнат были расчищены от хлама, прямо посреди них разложили костры, дым от которых уходил в дыры в крыше, а вокруг огня на мешках, тюках и скатках из собственной одежды располагались люди. Было если не уютно, то хотя бы тепло.
        - В Кармоле и хуже бывало, - напомнила Галла. - Сэл тут три ночи провел, и ничего, выглядит вполне довольным.
        - Сэл бы тут и месяц просидел, еще довольнее был бы, - проворчал Сумрак.
        - О чем ты?
        - Да так... Спи. Завтра будем уже в городе, найдем проводника до выхода, посмотрим то место на севере, и уходим из этого кармана. Как тут только люди живут?
        - Хорошо живут. Тихо, мирно... скучно...
        ***
        Три дня прошли незаметно. За друзей Сэл не беспокоился, тем более что люди, с которыми они приехали на мельницу, сразу предположили, что обоз задержится в замке - знали, что говорили. Но и тут скучно не было: к ночи, той самой, Чародейкиной, прибыла еще одна телега с расположенного неподалеку хутора. Хуторские готовили на продажу сыр, но и вина привезли, и закусок, так что праздник, пусть не так, как в замке, но отметили. Даже танцы были - под губную гармошку и с тем, что на восьмерых мужчин приходилось всего две женщины, Вель и толстая, в три обхвата, жена одного из хуторян - но было весело. Потом лесочек неподалеку приметили, на охоту вдвоем ходили. Вернулись без добычи: набрели на одного зайца, облезлого по весне, тощего, и жалко стало, и смешно - кусок хлеба, что с собой брали, под кустом для ушастого оставили и ушли. Зато...
        Сэллер тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Пора было укладываться спать. С утра в путь, и все по новой: дорога, дорога. Куда - непонятно. А Вель сегодня уляжется где-нибудь в стороне, сама. Не так как в эти ночи - под боком, согревая своим теплом, иногда во сне тычась в щеку влажным носом. Уютно так. И спокойно. И, по сути, неважно, в какой она ипостаси, главное, что рядом. Маг поискал взглядом волчицу. Не нашел и отчего-то встревожился. Вышел из дома, куда только-только вошел во двор, огляделся и заметил на противоположной стороне, там, где стояли совсем заброшенные склады, проскочившую в черный проем двери тень.
        Когда он вошел внутрь, Авелия уже сидела на корточках, громко и тяжело дыша. Сквозь выбитые окна в помещение попадал свет от горевших во дворе костров, и в этом неровном свете она, с прилипшими к взмокшему лбу волосами, со вздрагивающими от холода плечиками, казалась такой маленькой, такой беззащитной. Несложное плетение - и девушку окутало облачко тепла.
        - Так лучше?
        Вель вздрогнула, сжалась, пытаясь прикрыть свою наготу, не понимая, что сейчас она для него самая прекрасная женщина в мире. Во всех Мирах. Потянулась к принесенной с собой сумке.
        - Зачем? - спросил Сэл, имея в виду ее превращение.
        Она поняла:
        - Смотрят все как-то... Пусть так.
        - Кто смотрит? Что за глупости?
        Девушка уже накинула рубашку, но продолжить одеваться он ей не дал. Подошел, обнял.
        - Что случилось? Ты из-за этого охотника?
        - Какого охотника? - не поняла Вель.
        - Тот мужик в плаще, что во дворе к тебе подходил. Чего он хотел?
        - А, этот... Ничего. За ухом почесать.
        - Еще раз сунется, я сам его почешу, - пообещал Сэллер. - И за ухом, и промеж глаз.
        - Злой ты, - Авелия приподнялась на цыпочки и шутливо куснула его за ухо. - Пусти, мне одеться нужно.
        - Не нужно, - руки скользнули под тонкую ткань рубахи.
        - Сумасшедший. А если кто-нибудь увидит?
        - Тут темно, и мы одни...
        Он ошибся. Было не так уж темно. И за ними наблюдали. Внимательно наблюдали.
        ***
        Собирались выехать на рассвете. Но тут не было рассветов. Мутное небо, забывшее, как выглядит солнце, становилось сначала серым, потом светло-серым. В особо ясные дни - молочно-белым.
        Но этот день был обыкновенно-серым.
        Серое небо. Серые голые деревья. Черная земля.
        Вереница телег. Колеса скрипят: скрип-скрип, скрип-скрип. Качаются над черной землей свесившиеся с повозки ноги - хорошо. Потом снова придется идти, уступив место кому-нибудь другому. Людей много, повозок всего семь. Скрип-скрип, скрип-скрип...
        - Дура-девка. Прав лорд, все испортишь.
        Он появился вчера. Назвался Барслаем. Не старый - на вид лет сорок. Высокий, короткие черные волосы, черная борода, тонкий белый шрам под левым глазом. Тот эльф решил перестраховаться и прислал ей помощника.
        - Ничего не испорчу, - отвечает она одними губами, даже не глядя на шагающего рядом с телегой мужчину.
        - Испортишь. Не о том думаешь. Взглядом скоро дыру в своем глазастике протрешь. Убрать его, что ли, чтоб не мешал дело делать?
        Тут уже посмотрела. Так посмотрела!
        - Только посмей.
        А в ответ глумливая улыбка. Пришлось уточнить:
        - С теми, кто мне мешает, я привыкла разбираться сама.
        ***
        Вечером четвертого апреля (по местному календарю, естественно) мы прибыли в место, тут называемое Городом. Наверное, когда-то здесь и был город. Или какая-то древняя крепость. Сохранились остатки стены и две высокие башни: одна каменная (в её окнах кое-где горел свет), вторая - деревянная, с пустыми черными бойницами. Камень и дерево - непонятно, почему так. Может быть, строили в разное время. А может, перестраивали: было деревянное, меняли на каменное.
        За стеной начинался сам Город, такой же странный. Было видно, что некоторые дома новые, а некоторые переделаны из каких-то древних строений. Например, к стене из белого камня пристроился кирпич или саман, с одной стороны здания большие окна, с другой - маленькие, на изящных колоннах держится соломенная крыша... В общем, занятная архитектура. Но любоваться ею желания не было. Хотелось отдохнуть: выкупаться и выспаться в нормальной постели - нам пообещали все это по пути, сказали, что тут есть гостиный дом для заезжих торговцев, да и жители охотно пускают на постой. Я боялась, что для такой оравы попросту не найдется места, но голова обоза успокоил, сказав, что сами они в гостиницу не поедут, а станут с телегами прямо на ярмарочной площади.
        - Нам-то что? Распродадимся и сразу по домам.
        - Там и вымоемся, - с усмешкой шепотом закончил за него Лар.
        В войну мы и сами могли дланями не менять одежды, ночуя, где придется и если придется, но мирная жизнь разбаловала, и мне хватило ночи на мельнице. Спать в шубе (ею я разжилась в замке) - удовольствие еще то!
        Но обитателей кармана такие мелочи, кажется, не волновали, и гостиный дом, даже по меркам Кармола вполне приличный, со своей кухней, обеденной залой и двумя десятками неплохо обустроенных комнат, пустовал. А потому хозяин этого убыточного, судя по всему, заведения, несмотря на поздний час, принял нас с радостью. Разбудил домочадцев (они же - прислуга): жену, дочь лет пятнадцати и двух сыновей, мальчишек, одному из которых было около двенадцати, а второму на год-два меньше - и в течение часа нас устроили, накормили и нагрели воды для купания. Впрочем, с купанием я погорячилась. Но даже просто обмыться над небольшой деревянной бадейкой казалось счастьем.
        Узнав, что расплачиваться мы будем деньгами, хозяин погрустнел, прикинул что-то в уме и заломил цену, по которой за Четой, наверное, можно было полностью купить такую гостиницу. Хвала богам, золото у нас еще оставалось. Но когда я наобум предложила мужику кое-что из своих целительских запасов, тот просиял и за банку заживляющей мази и два мешочка трав, от простуды и успокоительных, снизил плату в два раза. Знала бы, побольше всего прихватила бы.
        Утром мы с Илом отправились к градоправителю. Тэр Винсо советовал обращаться сразу к нему, а не искать случайных провожатых.
        Ратушей тут служила та самая уцелевшая каменная башня на въезде в город. Правда, градоправителя мы в ней не нашли. Худой плюгавенький мужичок в потертом сюртучке, как я поняла, тоже не последнее лицо в городской управе, посоветовал поискать его на ярмарке. Тэр Грай, так звали градоправителя, там то ли делал запасы для дома, то ли взимал налоги с торгующих, а может, совмещал эти два занятия. Так или иначе, пришлось топать на рынок, а там спрашивать торговцев и покупателей, не видали ли они местное начальство - вроде как человек в городе известный, знать должны.
        Ярмарке было далеко до тех, на которых мы ходили в Марони, но для здешних она наверняка казалась огромной. Помимо тех крестьян, с которыми мы сюда прибыли, были еще приезжие, разложившие свой товар прямо на повозках, и, очевидно, местные торговцы, занимавшие длинные деревянные прилавки.
        - Барслай? Ты, что ли?
        Я обернулась на этот возглас и не ошиблась - адресовался он тому охотнику, что вчера пристал к нашему обозу. И правда тут все друг друга знают.
        - А говорили, ты в ту зиму утоп. Под лед, мол, ушел и не нашли...
        - Кто говорил? - охотник заметил меня, но тут же отвернулся. - Ерунду болтают. В большой мир я ходил, на промысел. Вот, добыл кое-чего. Глянь, может, что возьмешь?
        - Ил, - я дернула мужа за рукав, - а этот Барслай выход из кармана знает. Может, нужно было его спросить?
        - Тут многие знают, - пожал плечами Иоллар. - Но не многие поведут. Да и не нравится мне этот мужик.
        - Чем?
        - А демоны его знают. Просто не нравится. Но он тоже в гостинице остановился, так что, если других кандидатов в проводники не будет, всегда успеем с ним договориться.
        Но другие кандидаты нашлись.
        У повозки с тяжелыми винными бочками отыскался градоправитель, седовласый, гладковыбритый мужчина лет пятидесяти в добротном плаще, увлекшийся беседой с торговцем и дегустацией товара. Оторвался он от этого занятия неохотно, но обязанности есть обязанности, и, вкусив последний предложенный сорт (что-то мутно-желтое с кислым запахом), тэр Грай повел нас для разговора обратно в башню. Наверное, счел, что говорить о делах на улице будет несолидно.
        - Случайно, значит, к нам? - вопросил он, усевшись за стол в своем кабинете.
        Стол был обычный обеденный, а не письменный, да и сам кабинет напоминал больше холостяцкую гостиную: минимум мебели, максимум пустых бутылок и грязная тарелка на подоконнике, в которой то ли уснул, то ли умер большой рыжий таракан.
        - Случайно, - подтвердил Иоллар.
        - А теперь, значит, назад хотите? Понимаю. Только дело это деликатное. Мы ж то ведь тут все свои, живем тихо, никого не трогаем. И нас не трогают. Потому как не знают про нас-то. А вы, как за Черту выйдете, возьмете, да расскажете кому. А мы-то ведь неплохо живем, хозяйства держим, скот... А народ-то разный...
        - Понимаю, - серьезно сказал Сумрак. - Боитесь, что разбойников на вас наведем?
        - Ну, разные-то люди...
        - Мы не помним, какой дорогой сюда пришли. Возможно, это вообще была какая-то аномалия, так как граф Лиар сказал нам, что прохода в том месте, откуда мы появились, нет. А еще он сказал, что существуют проходы, являющиеся только выходами из кармана. То есть, если нас выведут через один из них, вернуться той же дорогой мы не сможем. Мне кажется, это будет хорошим залогом вашей безопасности.
        Градоправитель задумался. Мне показалось, что над значением слова "аномалия".
        - Согласен, - кивнул он наконец. - Но работа для проводника сложная. Во-первых, самый ближний из таких выходов отсюда в двух днях пути. Во-вторых, ему вас вывести, а самому потом круг делать, чтобы назад вернуться - не всякий согласится. Но я человечка знаю, за хорошую плату пойдет. Только он сейчас из города ушел, рыбачит он тут на озере. Через три дня обещался...
        - Подходит, - оборвал его Ил. - Мы все равно хотели еще кое-куда наведаться. Кстати, может, вы подскажете, тут недалеко, на север парсо пятнадцать-двадцать есть что-нибудь? Какой-нибудь поселок? Просто строение?
        - Поселок? Поселка точно нет. А строение... Много их тут. И храмы разрушенные, и просто дома. Мы ж ведь сами, точнее предки наши, на таких развалинах строились. А вам к чему?
        - Любопытствуем просто.
        Мужа заинтересовало обозначение на древних картах, которого на современных уже почему-то не было. Я не верила, что это может быть усыпальница, о ней знали бы. Но был очень маленький шанс, что мы имеем дело с внутренним карманом, карманом в кармане, образованным для усиления защиты, и эту возможность стоило проверить.
        - Ну, любопытствуйте, - добродушно разрешил тэр Грай. - Погоды хорошие, можно и прогуляться.
        - А что у вас во второй башне? - спросила я, пользуясь позволением любопытствовать.
        Деревянную постройку было хорошо видно из окна за спиной градоправителя.
        - Ничего, - ответил он. - Непригодна для использования. Сейчас и двери заколотили, а то мало ли что.
        - Она же вроде из селве... - Лар забыл недавно услышанное слово, - из королевского дуба?
        - Только стены. А внутри прогнило уже все. Раньше мальчишки лазали часто, потому и заколотили от греха подальше. Так все равно ведь лазают. Летом спалим, наверное. Разобрать тоже можно, дерево хорошее... Но спалить, оно быстрей будет.
        Хорошие тут все-таки люди. Простые, бесхитростные. Если бы не безмагическая пустота, можно было бы приезжать сюда время от времени на отдых. А вот жить - увольте. Действительно, скучно.
        ***
        Город Сэлу не понравился. Рынок скоро наскучил, кривые, кое-как мощеные улочки, застроенные странными домами, наводили уныние, как и мутное небо над головой. Най звал заглянуть в какой-то погребок-кабачок, о котором ему рассказали обозники, был бы удобный случай поговорить, но Сэллер не решился. С братом и так все было сложно. Сейчас наверняка опять скажет, что все это только ему назло, что предупреждал насчет Вель, а "великий Буревестник" снова решил увести у него девушку. Скажет и не вспомнит, как и с кем провел Чародейкину ночь, о чем вчера просил Авелии "ни-ни". Нет, нужно было объяснить ему так, что бы он сразу понял. Но как объяснить, Сэл и сам не знал, потому что сам не до конца еще разобрался в собственных чувствах и поступках. А потому бродил полдня по Городу, избегая Ная и малодушно мечтая о том, чтобы все разрешилось само собой.
        К обеду Сэллер возвратился в гостиницу. Выслушал полушутливые упреки Иоллара по поводу того, что не захотел пойти с ним к градоправителю, узнал планы на завтра, перекусил и пошел в комнату, которую делил с братом. За окном уже темнело, а Най все еще не вернулся из того кабака, куда отправился с Мэтом и Лони. К Вель зайти казалось неудобным - девушку поселили вместе с Лил, а с той встречаться не хотелось. Казалось, и не было почти ничего между ними, но чувство вины, усугубляемое ее печальными взглядами и вздохами, не проходило.
        Авелия заглянула сама. Будто между делом толкнула незапертую дверь, проходя мимо, тихо и равнодушно бросила:
        - Ты сам?
        А получив утвердительный ответ, неслышно проскользнула в комнату.
        - Нужно поговорить.
        - Да, я тоже хотел...
        Но сначала - поцелуй. И, кажется, они немного увлеклись, так как ни один не услышал, как открылась дверь. Что ж, Сэл сам хотел, чтобы все само собой решилось и не пришлось ничего объяснять брату - так и случилось.
        Най застыл на пороге, потом все же шагнул в комнату, глядя на них с удивлением, словно не верил собственным глазам. Наверное, совершенно механически расстегнул куртку, снял и даже повесил на крючок у входа, а затем снова уставился на никуда не исчезнувшую и даже рук не разнявшую парочку.
        - Вот так вот, да? - спросил он с обидой. По голосу чувствовалось, что парень немного пьян. - Ну, ладно.
        - Най, погоди...
        - Я пойду. Не буду мешать. А вы это... продолжайте...
        Он сорвал с крючка куртку и выскочил в коридор.
        - Демоны! - Сэл выбежал следом, но тут же возвратился. - Быстро бегает. Вель, ты извини...
        - Я понимаю.
        - Пойду за ним. Постараюсь все объяснить.
        Буревестник стянул с гвоздя свою куртку и с удивлением похлопал по раздутому карману.
        - Он, кажется, одежду перепутал.
        В кармане обнаружилась резная деревянная шкатулочка. Сэл откинул крышку, и зазвучала негромкая, немного фальшивая, но приятная мелодия.
        - Наверное, это тебе, - сказал он Авелии. Стало еще хуже - он и правда почувствовал себя предателем.
        - Какая разница?
        - Ну... он и ты. Я не знаю, Вель. Все это как-то неправильно.
        - Да? И давно это стало таким?
        - Прости, я не то хотел сказать. Но он мой брат...
        - А вчера он им не был? - вспылила она. - Или позавчера?
        - Вель...
        - Сначала сам разберись, чего ты хочешь, - тихо сказала девушка, выходя из комнаты.
        Почувствовал себя дважды предателем.
        Ная он нашел в том же кабачке, куда не пошел с ним днем. Брат растерянно рылся в карманах, пытаясь отыскать кошелек, а кабатчик медленно тянул к себе по стойке уже наполненный вином стакан - нечем платить, обойдешься.
        - Сколько стоит, уважаемый? - Сэл перехватил толстую волосатую руку.
        - Ежели в деньгах... - хозяин назвал цену небольшого бочонка.
        - Еще один наполни, - Буревестник бросил на стойку серебро. - Пошли, - обратился он к брату. - В сторонке посидим.
        Вино было не ахти.
        - Гадость, - поморщился Сэл.
        - Виноград должен зреть под солнцем, - глядя прямо перед собой, произнес Най. - А какое тут солнце? Вот и получается такая бурда... И давно вы?..
        - Да. И нет. С замка... А может, еще от Черты.
        - Теперь понятно.
        - Что понятно?
        - Всё.
        Най залпом допил вино и посмотрел на брата:
        - Сразу не мог сказать?
        - Хотел, но...
        - Ладно, не оправдывайся. Но это сейчас. А потом? Ты же вернешься в Кармол. А она?
        - Хочу взять её с собой.
        Он часто думал об этом. В Марони Школа, а Вель надо учиться, у нее сильный дар, и его нужно развивать. А ему нужно, чтобы она была рядом.
        - Понятно, - снова кивнул Най. - Это правильно... Просто неожиданно немного.
        Того, чего опасался Сэл, упреков, полудетских обид, к которым он привык в последнее время, не было.
        - Она хорошая, - помолчав немного, сказал брат. - И я, наверное, даже рад.
        - Правда?
        - Да, - усмехнулся он. - Только сам этого пока не понял. Но всему свое время. Ты точно решил насчет Кармола?
        - Да.
        - Хорошо. Тогда не сильно расстроишься. Давно хотел сказать: я туда не вернусь. Нет, приезжать, конечно, буду. К родителям. К тебе... к вам. Но останусь на Саатаре. Теперь у меня есть еще один повод.
        - Най!
        - Нет, правда, так будет лучше. Ты сам подумай.
        - Давай потом об этом поговорим?
        - Да, верно. Всё потом. Возьмешь еще этой кислятины? У тебя два кошелька, а у меня ни одного. А я пока выйду...
        Покупка еще двух стаканов местной гадости практически полностью опустошила оба кошелька. Сэл отнес вино на столик и стал дожидаться брата. Все вышло не так уж и плохо, а Най, если и сердился, то лишь за то, что он сразу не рассказал ему всего.
        Наверное, очень сердился - прошло уже около получаса, а он все еще не возвращался.
        Сэл уже выпил свое вино и собирался идти разыскивать брата, когда в погребок влетел взъерошенный мужичок в потрепанном тулупчике.
        - Эй, Ран, - заикаясь, обратился он к кабатчику, - у тебя там парень на заднем дворе...
        - Какой парень? - недовольно проворчал толстяк.
        - Да он это...
        Оттолкнув замершего на ступеньках человека, Сэллер выскочил на улицу. Темно, тихо. Страшно...
        ***
        От тех, кто ей мешает, она привыкла избавляться сама.
        А он теперь превратился в проблему.
        Разве у него не было шанса все исправить? Разве она не ждала? Не прощала отказов и пренебрежения? А теперь поздно. Она так решила.
        И случай подвернулся удобный: вечер в незнакомом городе, темные улицы, освещаемые лишь кое-где льющимся из окошек слабым светом, небо без звезд. Дошла за ним до винного погребка, долго пряталась в тени на противоположной стороне улицы. Дождалась, чтобы он вышел. Нетвердая походка, размашистые движения...
        Сомневалась ровно секунду, уже стоя у него за спиной.
        - Ты сам виноват...
        Прости. Прощай. Нож между лопаток... Больше ты не будешь помехой.
        Хотела уйти, но не удержалась от того, чтобы в последний раз не взглянуть в его лицо. Выдернула нож, перевернула на спину тело... И вздрогнула наткнувшись на невидящий взгляд широко распахнутых словно от удивления глаз...
        ***
        - Я хочу домой.
        Я действительно очень хочу домой. Было глупостью оставить детей и примчаться на Саатар ради призрачной надежды обрести свободу. Что меня вело? Интуиция? Сны? Бред. Все это просто бред, нелепые фантазии. И из-за этих фантазий погибли хорошие ребята. Белка. Винхерд. Эйкен.
        А вот теперь Най. Только из-за меня, из-за моей глупости он оказался здесь. А значит, из-за меня и погиб. Тут, в кармане, далеко от смут и войны... Боги пресветлые, до чего же нелепо!
        - Я никуда не уйду, пока не найду того, кто это сделал.
        Сэл. Он тоже винит себя. Жалеет о том, что решил позвать с собой брата.
        - Мы все останемся, - говорит Лар, и никто не возражает.
        - Найдем, конечно...
        Тэр Грай. Пародия на бургомистра. Он даже не знает, что делать: последнее убийство у них было три года назад - пьяный кузнец не рассчитал удар и отправил к праотцам своего собутыльника, допил сивуху и сам пошел сдаваться. Сейчас совсем другой случай.
        - Поспрашивать надо, может, кто что видел...
        Умерших в кармане не хоронят. Сжигают. Говорят, так повелось еще с тех пор, когда в Пустошах свирепствовали создания Тьмы - любое мертвое тело могло стать пристанищем злобной сущности, и их попросту не оставляли. Но в данном случае так даже лучше... Хотя какое теперь может быть лучше? Просто Сэл сможет забрать прах брата домой...
        А сейчас нам нужно увести самого Сэла отсюда. Костер давно потух, а он все стоит, пошатываясь от слабости после бессонной ночи, после пережитой, но еще неосознанной до конца потери.
        - Пойдем, - Ил берет его за руку, совсем как ребенка, и ведет в сторону города, а мы все идем следом.
        - Я никуда не уйду, пока не найду эту мразь...
        - Найдешь. Но не здесь, Сэл. И не сейчас. Тебе нужно отдохнуть.
        Нам всем нужно отдохнуть. Я и сама чувствую, как слипаются припухшие от слез глаза. Я устала и, несмотря на всю горечь и боль, я очень хочу спать. Но еще больше я хочу домой.
        ***
        - Доигралась? Теперь они будут начеку.
        - Сгинь.
        - Ты ходила к травнице?
        - Исчезни, Барслай. Я сама знаю, что мне делать.
        - Собираешься к своему глазастику? Утешить?
        - Тебе понравилось умирать, Барслай? Нет? Тогда отвали. Я скажу, когда мне понадобится твоя помощь.
        Это её дело, только её. И она сама доведет его до конца. Но сначала...
        ***
        Маленькая деревянная шкатулка. Грубоватая работа: несложная резьба, простенькая мелодия. Внутри только ключик. От чего? Он сообразил, только когда музыка закончилась. Конечно, тут же нет магии. Механизм нужно заводить. Потом открываешь крышку, спускаешь пружину...
        Най ничего не сказал, но наверняка купил её для Вель.
        Вель. Если бы не она, если бы вчера все так глупо не получилось, Най никуда не сорвался бы из гостиницы и был бы сейчас жив...
        Нет, она ни при чем. Он сам виноват. Не решился объяснить брату все сразу. А поговорили бы с утра...
        Авелия вошла без стука. Рядом с ним не присела. На кровать Ная - тоже. Умостилась на подоконнике. Сидела, обхватив руками колени, молча смотрела на него. Ждала чего-то.
        Снова мелькнула мысль, что не окажись её тут вчера, всё сложилось бы иначе. И сейчас она тут не нужна. Совсем.
        - Вель, уйди. Пожалуйста.
        Мягко, неслышно как кошка, соскочила на пол и пошла к двери. Ни слова.
        Только на выходе обернулась:
        - Если тебе что-нибудь будет нужно...
        - Мне ничего не нужно! Просто уйди! Оставь меня в покое! - он осознавал, что это похоже на истерику, но не мог сдержаться, лишь немного понизил голос: - Уходи. Тебе все равно не понять.
        - Ты думаешь? - горечь в словах, горечь во взгляде.
        - Вель...
        Но дверь уже закрылась.
        А ведь вряд ли кто-нибудь понял бы его так, как она. Но собственное горе застило разум. Вель, Авелия - это имя традиционно дают той из близняшек, что рождается второй. А первую должны были звать Каина... Да, она понимала. Она все понимает, а значит, еще вернется.
        Он не думал, что это сейчас возможно, но он все же уснул. А когда проснулся, за окном уже стемнело.
        Сэл прислушался. Где-то вдалеке кто-то переговаривался, но слов было не разобрать. Несколько раз в коридоре звучали шаги - все мимо. О нем как будто забыли. И только потом, спустя почти час, дверь осторожно приоткрыли.
        - Вель?
        - Нет. Она ушла. А я принесла тебе чай.
        - Спасибо, Лил.
        - Не за что. Выпей, пока горячий.
        - Да, хорошо. А Вель? Где она?
        - Я зажгу свечи, ты не против?
        Ему нравилось и так, в темноте, но Сэл промолчал. Глотнул обжигающе-горячего чая с терпким привкусом незнакомых трав. Пустой желудок отозвался урчанием. Отпил еще немного.
        - Вель ушла, - Лилэйн зажгла свечи и остановилась у стола. - Мы не спрашивали, куда. Это... Я понимаю, как тебе сейчас плохо, но ей тоже нелегко. Мне кажется, она действительно любила твоего брата. Я помню, как в отряде посмеивались над ней, мужчины видят это совсем иначе, но...
        - Лил, прости, но я хотел бы побыть один.
        - Конечно.
        Девушка вышла, бросив на него последний сочувственный взгляд.
        Вышла, но отчего-то не шла у него из головы. Вспомнилась их первая встреча в Ясуне, и то, как после сидели всю ночь у костра, разговаривая обо всем на свете, и то, как он вносил её раненую на второй этаж гостиного дома в деревеньке, названия которой так и не запомнил, и как потом... Парень сдавил руками пульсирующие виски: неправильные это были мысли. Неуместные. Ненужные. Но... Почему у них все так вышло? Что случилось тогда? И отчего все вдруг вспомнилось сейчас?
        Снова скрипнула дверь.
        - Извини, я совсем забыла спросить: может быть, ты есть хочешь? Или ещё что-нибудь?
        Она остановилась совсем близко. Такая красивая. Такая...
        - Сэл?
        Присела на корточки у кровати, обхватила руками его ладони.
        - Я не знаю, что еще могу для тебя сделать. И мне... мне так жаль...
        Она потянулась и обняла его за плечи - простой дружеский жест, но тепло её кожи обжигало, мягкие волосы коснулись лица, а губы оказались так близко...
        Сначала упала на пол чашка, которую он отставил на краешек стола. Не разбилась, лишь недопитый чай растекся по темным доскам. А потом распахнулась дверь.
        - Ты не...
        Лил отпрянула в сторону, а Сэл сразу и не понял, отчего. Посмотрел на неё, на вошедшего в комнату Лара. Медленно поднялся и лишь тогда заметил промелькнувшую за спиной у Сумрака тень. Может быть, показалось. А может быть, и нет.
        Лилэйн опрометью бросилась в коридор, а Иоллар присел рядом.
        - Это была Вель? - просто так, чтобы знать наверняка, спросил Буревестник у друга.
        - Да, - хмуро кивнул тот.
        - Ну и демоны с ней, - сказал, и словно камень с души упал.
        А ведь и верно: откуда она вдруг взялась? И с чего он решил, что она ему нравится? Да и когда, собственно, он это решил, если его интересовала только Лил?
        - Сэл, ты в порядке?
        - Если не считать того, что вчера убили моего брата, то да. Я в полном порядке.
        - Ужинать будешь?
        - Нет. А уже так поздно?
        - Да. Новостей, извини, пока никаких. Но в городе каждого человека знают, из приезжих только торговцы, и те наперечет. Так что найдем, обещаю.
        - Найду, - жестко поправил Сэл.
        Все посторонние мысли мигом выветрились из головы. Хотя... кое-что он, кажется, понял. Не до конца, но уже почти-почти догадался. Обдумать только на свежую голову. А для этого нужно выспаться как следует.
        ***
        Ужин прошел в гробовом молчании. Иоллар пристально и с любопытством следил за Лил, но та не поднимала головы от тарелки. Авелия за стол не села: схватила кусок хлеба и ушла в свою комнату. А комната-то у них с Лилэйн одна на двоих. Сэл чудит, то ли с горя, то ли просто от дури (хоть таковой за ним прежде не водилось), а чем это обернется, не думает. Как бы еще одного убийства не было.
        - Я спать, - шепнула, зевая, Галла. -День суматошный, на ногах уже не держусь. А ты?
        - Ложись. Я чуть попозже подойду.
        Глаза слипались, после горячего да после стакана вина совсем разморило, но нужно было с ребятами переговорить, обсудить планы на завтра.
        Проговорили недолго. Долго Лар не выдержал бы - все-таки и у его выносливости есть предел. Поднялся из-за стола, пожелал всем доброй ночи и поднялся наверх. Ноги уже едва слушались.
        На последней ступеньке он споткнулся и упал бы, если бы кто-то не подхватил под руку.
        - Эка тебя развезло, парень!
        Словно из тумана выплыла ухмыляющаяся физиономия давешнего попутчика. Барслай, кажется. Охотник.
        - А ну давай-ка к окну подойдешь. Свежим воздухом подышишь, авось полегчает.
        Иоллар слабо отмахнулся, но идея показалась не такой уж плохой.
        Охотник прислонил его к стене, а сам отворил скрипучие створки небольшого окошка.
        - А ну-ка обопрись...
        Сумрак уперся руками в подоконник и выглянул на двор. Темнота, как говорят, хоть глаза выколи. Хотя чего их колоть, когда они и так закрываются?
        - Парень, эй, парень...
        Голос охотника сначала еще доносился издалека, а потом его заглушил шум прибоя.
        - Там сено внизу, не убьешься, - странная фраза - последняя, которую Лар разобрал.
        Затем был короткий полет, удар, но не сильный, недолгая тряска. Он хотел уже проснуться, но руку вдруг обожгла немыслимая боль, а сознание из наполненного расплывчатыми видениями сна сорвалось в глухую тьму.
        ***
        Сэл проснулся на рассвете. По крайней мере тусклое серое небо за окном очень напоминало здешний рассвет.
        Голова была ясной, но мысли, её наполнившие, парню не понравились.
        - Боги пресветлые, - прошептал он, вцепившись в волосы.
        Хотел еще что-то сказать, но внимание привлек валяющийся на полу конверт.
        ***
        Ила я с вечера так и не дождалась. Уснула еще до того, как он пришел в комнату. Проснувшись, тоже мужа не обнаружила. Зато заметила на столе небольшой бумажный сверток, перевязанный синей лентой. Как будто подарок.
        Какой подарок? Кому? Зачем?
        А потом сообразила: здесь, в кармане, сегодня седьмое апреля! Получается, у меня день рождения.
        Нет. Не получается. День рождения у меня только два месяца назад был, для кармана пришлось бы пересчитывать все даты на местный календарь. Но Лар любит делать подарки, ему только повод дай. Время, конечно, не подходящее, но все равно приятно.
        К свертку прилагалась записка. Я пробежала её глазами, и улыбка тут же померкла. Почерк был не Ила. А содержание...
        Закусив губу, я развернула бумагу, а затем и плотную ткань. Глаза наполнились слезами, а сердце... Сердце на миг остановилось, а потом сорвалось в бешеный галоп. Что же это такое? Кто? Зачем?
        Ни колец. Ни браслета. Ни единого шрамика, по которому можно было бы опознать..
        У Сумрака ведь не остается шрамов. Но они и не нужны, я и так узнала бы... Коснулась холодных посеревших пальцев, еще вчера гладивших мои волосы... Желудок скрутило, и меня стошнило прямо на пол у постели. А потом, оттерев простыней лицо, я все же разрыдалась, уткнувшись в подушку, чтобы никто не услышал. Нельзя, чтобы кто-то узнал.
        "Во дворе стоит кер с синей попоной. Он для тебя. В седельной сумке карта с подробными указаниями. У тебя есть три часа, чтобы добраться до места. И учти, мы наблюдаем за тобой. Задержишься в гостинице - будешь получать своего мужа по частям. Через час пришлем тебе вторую руку. Через два - голову. Скажешь кому-нибудь или даже просто подмигнешь - получишь его язык и глаза. А решишь бросить его и сбежать, умрете оба. Помни, где ты. Помни, что тут ты никто. Но если сделаешь все как надо, получишь его живым и невредимым. Почти невредимым".
        Выбора у меня не было. Только надежда... Очень слабая надежда. И уверенность, что о детях будет кому позаботится.
        Простите меня, мои маленькие. Я люблю вас. Мы с папой оба вас очень-очень любим.
        ***
        Она слышала, как скрипнула дверь и шаги в коридоре. Потом видела, как села на кера и выехала со двора чародейка. Все шло строго по плану.
        Но она внесла в него некоторые коррективы. Лично для себя.
        Во-первых, эта девица. Она и раньше ей не нравилась, но теперь, когда она посмела... И в комнату вернулась так неосмотрительно. Даже не подумала, чем обернется для нее такое соседство. Смелая? Дерзкая? Нет, просто дура.
        Нужно было уходить тихо, а если эта девка заорет - маловероятно, но вдруг успеет вскрикнуть - кто-нибудь может услышать. Значит, надо сделать все аккуратно.
        Она подошла к своей кровати, взяла тяжелую, набитую низкосортным пухом и перьями подушку и приблизилась к спящей. Не на того парня глаз положила, милая!
        Подушка накрыла лицо, а она надавила сверху всем телом. Девушка на кровати забилась, замахала руками, попыталась вцепиться в запястья и вырваться... Но продолжалось это недолго. Вскоре она затихла, дернувшись еще пару раз на последок. Но подушка оставалась на ее лице еще минуты две - чтобы наверняка. И потом она ее не убрала. Не хотелось видеть перекошенную посиневшую физиономию.
        Сама виновата. Да, и эта тоже сама виновата - не нужно было становиться у нее на пути.
        А теперь можно и уходить.
        ***
        В записке говорилось, что его будут ждать в заколоченной башне. В заколоченной, значит в деревянной, сразу за городом. Неизвестный с корявым почерком обещал рассказать, что и кого видел в ту ночь, когда убили Ная. Просил за свою информацию три золотых и флягу или карманный нож. Такая плата наводила на мысль о каком-нибудь мальчишке. Но и ловушку Сэл не исключал, потому решил обсудить все с Иолларом.
        Но ни друга, ни его жены в комнате не нашел. А времени оставалось совсем мало - встречу назначили до звонов в честь Саны Всемилостивой - не больше часа. А к башне нужно было еще добраться.
        "Сам разберусь", - решил Буревестник, пряча под курткой арбалет.
        К месту встречи он пришел вовремя, но никого там не нашел. Походил кругами. Подергал заколоченную дверь. Та неожиданно поддалась - оказалось, что доски, закрывавшие вход, прибиты только в самой двери, а гвозди, крепившие их к лутке, аккуратно вытащены.
        - Есть кто? - Сэл осторожно заглянул внутрь.
        Ответом ему стала тишина.
        Наверное, все же записку писал мальчишка. А потом испугался и не пришел.
        - Гуляешь? - раздался за спиной знакомый голос.
        Сэллер не видел, когда и откуда она подошла. Обернулся и пораженно застыл.
        - Что ты...
        - Хорошо, что ты пришел, милый, - улыбнулась девушка. - Заходи, не стесняйся.
        Спорить было бы глупо. И арбалет он не успел бы поднять, когда в грудь уже уткнулось острие сэрро.
        ***
        - Дура! Какая же она идиотка! Решила все сделать по-своему! - лорд Тэриан нервно мерял шагами пространство перед окном, в которое только что с интересом смотрел. - А мне бы так не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось!
        - Вы волнуетесь за девушку? - удивился наблюдавший за эльфом со стороны Истман.
        - За девушку? - скривился Повелитель Времени. - На кой она мне? Я говорю о сабле! Это - сэрро моего брата, последний подарок, который он мне сделал! Впрочем. . Демоны с этой саблей и с самим Лестелланом! Думаю, он не обидится, если узнает, что я её потерял. А ты пойди, переоденься что ли, побрейся. Скоро у нас будет гостья.
        Глава 21
        Удар застал его врасплох. Едва шагнул в полумрак башни, как на голову обрушилось что-то тяжелое. Времени, которое Сэл пробыл без сознания, хватило на то, чтобы его связали, намертво примотав в сидячем положении к стулу. "И откуда тут стул?", - промелькнуло в затуманенном сознании. Но факт оставался фактом: щиколотки привязаны к ножкам, руки скручены сзади за спинкой - только поэтому и не падает. Во рту кляп, а раскалывающаяся от боли голова обмотана какой-то тряпкой, может, просто накинули сверху мешок - так или иначе ничего не рассмотреть. Почему? Кто?
        Ответом на последний вопрос откуда-то слева послышался негромкий голос:
        - ...через час нужно дать снова.
        Лил. Вспомнились и ее жесткая улыбка, и направленное на него оружие. Но ударила его не она.
        - А он не окочурится от этой дряни? - раздался еще один голос, на это раз мужской.
        - Главное, чтобы не очнулся. У меня нет желания умирать снова.
        - Не понравилось? - спросил мужчина. В смутно знакомом голосе слышалась насмешка.
        - Можно подумать, тебе это пришлось по вкусу, Барслай.
        Барслай. Сэл уже слышал это имя. Точно! Тот самый охотник, что пристал к обозу после замка. Тащил с собой шкуры и звериный жир. Наверное, это он его ударил. Но зачем? И что это за странный разговор?
        - Кстати, как тебя убили?
        - С чего ты взяла, что меня убили? Реку переходил по льду, вот и... А сама?
        - Да тоже случайно вышло. Шла, споткнулась, упала... На меч. Два раза.
        - Имперцы? Я был за Чертой, слыхал, что там твориться.
        - Нет, не имперцы. Белобрысая длинноухая сволочь по имени Арай. Друг наших друзей... ныне покойный.
        - А ты непростая девочка, - в словах охотника звучало опасливое уважение. - Чем раньше занималась?
        - Почти, как и ты, - Сэл явственно представлял усмешку Лилэйн, - охотой. Шкурки со зверюшек снимала. С двуногих. Прибыльный промысел, особенно в сезон. Но потом появился Арай со своими дружками... Впрочем, это уже дело прошлое. Я разобралась с ублюдком, хоть мне и пришлось выжидать почти год. Это была часть моей награды. Остальное получу после.
        - Остальное? - переспросил озадаченно мужчина.
        - А на какую цену подписался ты, Барслай?
        - Разве жизнь - это мало? - пробурчал охотник, и его собеседница рассмеялась.
        - Жизнь? Просто жизнь? О, это совсем немало! Но жизнь прежняя - нет, это теперь не для меня. Я хочу получить больше, намного больше.
        "Я сплю, - решил Сэл. - И мне снится какой-то бред".
        Он затряс головой, чтобы проснуться, и разговор стих.
        - Смотри-ка, оклемался, - произнес мужчина. - Я так и не понял, на кой он тебе.
        - Это тоже часть моей награды.
        Сэллер услышал её шаги, а потом девушка резким движением сдернула с его головы мешок. Стало ненамного светлее, но в первый миг он непроизвольно зажмурился.
        - С пробуждением, - ласковая улыбка Лил еще сильнее уверила его в нереальности происходящего. - Веревки не слишком давят?
        Он промычал что-то в ответ, не слишком выбирая слова - с кляпом во рту результат все равно один.
        - Мне кажется, ты чем-то недоволен, - нахмурилась Лилэйн. - Так лучше?
        Она вытащила мешавшую говорить тряпку, попутно проведя рукой по волосам. Сэл брезгливо отстранился.
        - Что все это значит, Лил?
        - Что "это", милый? - фальшиво удивилась она. - То, что ты здесь и связан? Ну, тебя так непросто удержать, что я решилась на крайние меры.
        Смешок Барслая заставил повернуться в его сторону, и Буревестник увидел за спиной сидящего на табурете охотника, лежащее у стены тело. В полумраке было не разобрать, кто это, но Сэл узнал высокий кожаный сапог с металлической пряжкой.
        - Лар? - пробормотал он ошарашено. - Что вы?..
        - Не волнуйся, - Лил обошла со спины и положила руки ему на плечи. - Он всего лишь спит. Пока. А дальше - как получится. Но, скорее всего, уже не проснется. Еще немного, и он будет не нужен. Что? Тебя это тревожит? Не переживай, пара капель одной интересной настойки, и ты забудешь обо всем. Помнишь, как это было вчера? - последние слова она прошептала ему на ухо. - Только ты и я, и никаких ненужных мыслей.
        Влажные губы скользнули по щеке. Бред. Определенно, бред.
        - Что тут происходит? - повторил он, стараясь сохранить спокойствие и рассудок.
        - А ты еще не понял? - девушка вновь встала перед ним. - Игра закончена. Все. Мы тихо сидим тут час, а может быть, два. День, если понадобится - это неважно. Потом получаем приказ, избавляемся от твоего приятеля и уходим.
        - Чей приказ?
        - Интересно? - усмехнулась Лил. - Узнаешь, если будешь себя хорошо вести.
        - Ты и так разболтала ему слишком много, - недовольно подал голос Барслай.
        - А какая разница? - резко развернулась к охотнику Лилэйн. - Что он сделает? Остановит меня? Помешает мне перерезать его дружку горло?
        Она вынула из-за пояса нож и задумчиво повертела в руках.
        - Знаешь, - обратилась к Сэлу, - у каждого, наверное, есть любимый способ убийства. Пробуешь разные, с разным оружием, но возвращаешься к нему. Я привыкла к ножу с детства. Меч был слишком велик, а нож... А про горло отец подсказал. Главное - дотянуться. Зато наверняка.
        - И многих ты так убила? - спросил Буревестник, пока она с ухмылкой примерялась к его шее.
        - Я не считала, - пожала плечами Лил. - Но немало. Помнишь Арая? Он так забавно булькал... мразь. А вот с Белкой я не рассчитала: он высокий, пришлось бить сначала в живот. Словила болт...
        - Белка? Зачем? - непонимающе затряс головой маг.
        - Сам виноват, - равнодушно бросила Лил. - Нужно было сразу идти к Кургану, я ему предлагала. И Вин сам нарвался. Нечего шляться по ночам и подслушивать чужие разговоры. Или ты думаешь, я такая кровожадная и убиваю всех подряд?
        Селлер не знал, что ему думать. Он все еще чувствовал себя внутри кошмарного сна, причем чужого, так как проснуться никак не получалось. Зажмурился и спросил наобум:
        - А Най?
        - Най? - нахмурилась Лил. - Действительно, нехорошо получилось.
        Буревестник стиснул зубы.
        - Но тут ты виноват, - как ни в чем не бывало продолжила девушка. - Я вышла из гостиницы следом за тобой. Дошла до того кабака и стала ждать, когда ты выйдешь. Я же не знала, что и Най там. Он вышел, а я решила, что это ты. Со спины вас не различить. К тому же я точно помнила, что это у тебя на куртке была та дурацкая заплатка...
        - Тварь.
        Она как будто не услышала его.
        - Но видишь, как все хорошо обернулось? Ты жив, и я решила, что это знак. Может, судьба дает нам еще один шанс?
        - Шанс? - Сэл поднял на нее затуманенный от навернувшихся слез взгляд. - Опоишь меня как вчера и будешь счастлива?
        - А почему бы и нет? - удивленно переспросила Лил. - Разве ты оставил мне выбор? Все ведь так хорошо начиналось, я понравилась тебе, ты понравился мне... Ты действительно мне понравился Сэллер. Я внесла тебя в свои планы на будущее. А я очень не люблю менять планы.
        - Ты собиралась меня убить.
        - Это было мимолетное желание. К тому же, мне кажется, что ты уже наказан. Да, наказан. И теперь я не считаю, что напрасно убила твоего брата. Впрочем, он все равно был неудачником...
        - Заткнись.
        - А разве это не так? Даже такая дурочка как Вель поняла это и, когда представилась возможность, переключилась на другого братца. Я видела вас на мельнице, - Лилэйн брезгливо скривилась. - Знаешь, я понимаю её, она выбрала лучшее. Но ты? Как ты мог променять меня на эту мелкую зверюшку?
        - Не понимаешь? - внутри него вскипала злоба. Сэл уже осознал, что это не сон, и мозг теперь лихорадочно работал, пытаясь собрать воедино все то, что он тут услышал и то, что случилось намного раньше. - Если не понимаешь, я тебе объясню. Ты мне никогда не нравилась, Лил. Я бы и в сторону твою не глянул, если бы не чары, которые ты на себя навесила. Они привлекали к тебе, располагали к тебе людей. А я просидел с тобой у костра всю ночь, и меня накрыло по полной. Но потом я избавился от заклятья, а через время пропала и иллюзия чувств к тебе. Их не было. Их просто не могло быть. Ты пустая, как земли в Пустошах. Тебя просто нет.
        - Не смей так говорить!
        - Да, Лил, тебя нет. Ты сама говорила, что Арай убил тебя. И сейчас я в это верю. Ты - ходячий труп. Зомби, и даже еще хуже. А Вель... Тебе никогда не стать такой, как она. Она - настоящая. Она - живая.
        - Живая? - Лилэйн вдруг расхохоталась, и от ее смеха по спине поползли мурашки. - Вель живая? Не хочу тебя расстраивать... Хотя, нет, хочу. Очень хочу. Так вот, твоей дорогой зверюшки больше нет. Я придушила ее собственными руками. Что скажешь теперь?
        ***
        Под широкими лапами кера чавкала весенняя грязь, нарисованная от руки карта расплывалась перед глазами, слезы текли по щекам. Вопросы "кто?" и "зачем?" утонули в этих слезах и в единственном оставшемся желании - успеть. По странному стечению обстоятельств путь мой лежал туда же, где мы планировали побывать еще вчера и побывали бы обязательно, останься Най жив. Совпадение? В них я давно не верю. Но сейчас мозг отказывался что-либо анализировать. Только бы успеть, только б успеть!
        Мне дали всего три часа. Но как определить время под этим небом без солнца? А внутренние часы уже дали сбой. Все чувства молчали. Не было обычной уверенности, что и в этот раз обойдется, но и предчувствия неминуемой беды тоже не было. Мне оставалось лишь верить...
        Когда приблизительно половина пути осталась позади, сверток с жутким "подарком", который я прижимала к груди, не зная, как поступить - не выбросить же и не похоронить (последняя мысль и вовсе вселяла ужас) - этот сверток вдруг сделался легким и мягким, а из-под бумаги и тряпок вырвался и растаял сизый дымок, пахнув мне в лицо гарью с едва уловимым ароматом хвои. Это происшествие обрадовало и наполнило сердце надеждой. Главное - найти его! А рука... Что там рука? Одно время у Лара вообще не было тела, но он сумел вернуться ко мне. И ногу ему тогда, пять лет назад, до кости сожгли имперские маги, а сейчас даже шрамов нет. Главное, найти его, пока он еще жив.
        Я встряхнулась, утерла слезы и быстрее погнала кера. Миновала молодой соснячок, отмеченные на карте развалины, доехала до развилки и пустила ящерку по заброшенной, давно не видевшей путников дороге. А примерно через полчаса, когда, согласно карте, до конечной точки оставалось не более пол парсо, поняла, что еду в никуда - впереди, сколько видно было, стелилась безжизненная степь.
        - Спокойно, - сказала я себе и вздрогнула, услышав собственный голос - спокойствия в нем как раз и не было.
        Кер тревожно зашипел.
        - Спокойно, - повторила я снова. - Ил видел на старых картах какое-то строение. Значит... Сумрак ведь не лишился своих способностей в Пустошах? Значит, чутье тоже осталось при нем. Его заинтересовало это место, и тут должно что-то быть. Это все неспроста...
        "Неспроста! - нервно хихикнула мысленно. - Дура ты, Галчонок. Дурой была и дурой осталась. Твоему мужу отрубили руку - это уж точно неспроста! А сначала его умудрились как-то поймать. Поймать Сумрака! Кто способен на такое? И не боишься ли ты связываться с ними?".
        - Боюсь, - признала вслух. - Боюсь, но не отступлю.
        Ила я больше не потеряю.
        Кер с неохотой слушался поводьев, медленно переставляя лапы, брел туда, куда звала карта - в неглубокую ложбинку, по дну которой протекал мутный ручей. Лар не мог ошибиться, что-то тут было. А я еще тогда предположила, что: еще один тайник, карман в кармане - кто-то усиленно прятал нечто от посторонних глаз, сначала в большом кармане, а потом, когда его заселили люди, возвел еще одну защиту внутри. Несколько гиаров по влажной скользкой земле, и я узнаю, что именно.
        ***
        - Молчишь?
        Сэл почувствовал, как перехватило дыхание, отвел взгляд, чтобы не видеть ухмыляющегося лица наклонившейся к нему девушки.
        - Врешь, - прошептал он еле слышно.
        Сначала Най, теперь Вель... Несказанное, несделанное, несбывшееся камнем давило на сердце, и было странно, что то еще бьется...
        - Не грусти, - пропел над ухом ненавистный голосок, - скоро для тебя это станет неважно.
        Пользуясь тем, что он связан, Лил нахально уселась парню на колени, лицом к лицу, положив на плечи руки и крепко обхватив ногами. Тонкие пальцы пробежались по шее, вцепились в его волосы на затылке и потянули вниз, заставляя поднять голову и взглянуть на нее. Сэл подчинился. В тусклом свете идеальные черты девушки вдруг подернулись рябью, как отражение в воде, и вместо гордой красавицы Буревестник увидел грязную дикарку: сальные волосы, расцарапанная щека, злые бегающие глазки мелкого, но хищного звереныша. Миг, и все стало как прежде. Но Сэл знал, что теперь запомнит ее именно такой.
        Он стерпел, когда губ коснулись теплые, но все равно неживые губы. Отстранился насколько было возможно и заставил себя усмехнуться:
        - Вель не ошиблась насчет тебя и твоей семьи, да? Тогда, когда говорила о тех, кто живет разбоем?
        - Точно, - глумливо скривилась Лил. - Носом чуяла. Все вынюхивала что-то, путалась под ногами... Хорошо, что никто не воспринимал ее намеков всерьез. А теперь уже без разницы. Но тебе, наверное, просто приятно о ней поговорить, милый? Что ж, я не против. Хочешь, расскажу, как придушила эту маленькую дрянь? Как она дергалась и пыталась вырваться?
        Душу обдало холодом... а ладонь кольнула теплая искорка...
        - Кажется, она даже хотела что-то сказать перед смертью, - продолжала издеваться Лилэйн. - Может быть, привет тебе передать...
        Жар в руках рос вместе с гневом...
        - ...но я не расслышала. Подушка помешала.
        Лед, пришедший на смену жару, жег не хуже огня. Сила, напоенная злостью, заполнила каждую клеточку лишенного возможности двигаться тела, гулко стучала в висках. Но последние слова он расслышал.
        - Какая подушка?
        Напитавшиеся влагой веревки заледенели...
        - Подушка, которой я ее придушила?
        - Подушка?
        ...заледенели. Стали твердыми и хрупкими...
        - Ты?.. - из горла вырвался сиплый смех. - Ты? Ее? Подушкой?
        Смех перерос в истерический хохот, и Лил испуганно сползла с него.
        - Ты чего?
        - Умом тронулся, - подал голос Барслай.
        Охотника Сэллер не услышал - только негромкий хруст и звон, с которым рассыпались путы.
        - Сэл, ты что?
        Лилэйн подалась вперед, и в ту же секунду маг сдавил ее шею освободившейся от веревок рукой.
        - Нельзя душить оборотней подушкой... милая, - прошипел он в побледневшее лицо, сильнее сжимая пальцы. - Я сейчас тебе покажу, как надо было.
        Накопившаяся ярость нашла выход, девушка захрипела и бессильно замахала руками, пытаясь схватиться за него.
        - Пусти её! - резко велели со стороны. - Пусти, а не то...
        Маг обернулся и увидел, как Барслай занес нож над лежащим на полу Иолларом.
        - Зря ты так, - покачал Сэл головой.
        Выполняя приказ, он с силой отшвырнул от себя Лил, так, что та пролетела несколько гиаров и гулко стукнулась о стену. Но стоило охотнику отвести руку с оружием, как ударившая ему в грудь молния отбросила человека назад. Над его неподвижным телом поднялся легкий дымок, а помещение заполнил тошнотворный запах горелого мяса. Буревестник жестко усмехнулся, стряхнув с пальцев остатки лиловых искр, но в следующую минуту уже обеспокоено склонился над другом.
        - Демоны драные! - выругался он, взглянув в посеревшее лицо и заметив обмотанную окровавленной тряпкой культю. - Убью мразь!
        Лилэйн уже успела не только подняться, но и дотянуться до своей сэрро. Сузившиеся глаза горели злобной решимостью, когда она, обнажив клинок, шагнула навстречу, но Сэллер не собирался давать ей возможность приблизиться. Он чувствовал, что силы осталось немного, но сумел собрать крохи для парализующего заклинания - при всем желании убивать Лил сейчас было нельзя, пусть сначала объяснит, что тут происходит. Сэл позволил мечнице сделать еще несколько плавных, крадущихся шагов и бросил в нее сеть. Но плетение неожиданно разбилось об отточенное лезвие выставленной вперед сабли. Не ожидавший подобного маг растерялся, и Лилэйн воспользовалась его замешательством, чтобы перейти к решительным действиям. Она в мановение ока преодолела разделявшее их небольшое расстояние, клинок просвистел по воздуху, и Буревестнику едва удалось уйти из-под удара, в последний момент пригнувшись и отступив. Чтобы отразить следующую атаку он использовал подвернувшийся под руку стул, тот самый к которому недавно был привязан. Перехватив его за спинку, ножками вперед, парень встретил новое нападение. Стул оказался прочнее, чем
можно было подумать. Сэл едва не выронил его из рук, настолько сильны были наносимые Лил удары, но старое дерево их выдержало. Однако маг понимал, что долго этот странный поединок продолжаться не может. Он видел мечницу в бою и не имел иллюзий насчет того, что сумел бы справиться с ней, даже будь у него сейчас нормальное оружие. А потому, отбив стулом, который уже лишился одной из ножек, очередной удар, Сэл сплел еще одно заклинание и направил его на девушку. Но, как и в первый раз, плетение не причинило ей вреда.
        - Как ты это делаешь, Лил? - тяжело дыша, спросил он, надеясь отвлечь ее и выиграть время.
        Задумка удалась: Лилэйн отвела в сторону уже занесенную для удара саблю, взглянула на него, прижатого к стене, и усмехнулась.
        - Любопытно? - протянула она с издевкой. Ярость мечницы уступила желанию поиграть со своей жертвой. - Я расскажу. Это все сэрро, - девушка любовно погладила клинок, - все она. Пока эта сабля со мной, никакая магия мне не страшна.
        Сэллер уже понял, что оружие играет тут не последнюю роль, но никакой силы в сабле не чувствовал. Но он и раньше не понимал всех свойств эльфийских артефактов.
        - Интересно, откуда она у тебя.
        - Подарили. Раньше она принадлежала одному лар'элланскому принцу. А теперь - моя. Это залог. У того принца была не только сэрро. Еще у него есть замок, драгоценности, слуги. Но скоро Лорд Лестеллан умрет, и все это тоже станет моим. Очень-очень скоро. И ты должен был стать моим, Сэл. Мы были бы так счастливы... Но ты сам отказался от этого!
        Последние слова Лил стали началом новой атаки. Только теперь она уже с ним не играла. Первый же обрушившийся на многострадальный стул удар отозвался дрожью в руках. Затем девушка свободной рукой перехватила ножку стула и резко рванула на себя, в то же время замахиваясь саблей, чтобы уколоть в бок. Сэлу ничего не оставалось кроме как выпустить спасительный предмет мебели и уклониться от удара. Но будучи зажат в угол, избежать следующего он не смог бы. Лилэйн с силой отшвырнула стул в сторону, а острие сэрро ощутимо кольнуло парня в грудь.
        - Вот и все, милый, - в голосе Лил промелькнуло что-то похожее на искреннюю грусть. - Пора заканчивать.
        - Давай, - устало согласился он.
        - А ты даже сейчас ни о чем не жалеешь? Не жалеешь, что променял меня на эту облезшую шавку?
        - Не жалею. Ничуть.
        - Что ж, ты сам виноват...
        Сэл планировал встретить смерть достойно, так, как учил когда-то Ромар, пусть побежденным, но не сломленным. Но в последний миг малодушно зажмурился.
        Он ждал удара целую вечность. Чувства были обострены до предела, и обрушившейся на башню тишине Сэллер слышал, как копошатся на лестнице крысы. После еще один звук, похожий на сдавленный стон. Сразу же за этим - негромкий хруст. А затем что-то тяжелое упало на пол рядом с ним. Он ждал удара целую вечность, но вряд ли прошло больше секунды к тому моменту, как он снова открыл глаз и удивленно сморгнул.
        - Вель?
        Это действительно была она. Их разделяли лишь пара гиаров и тело на полу. Лилэйн, по-прежнему сжимая сэрро, лежала на боку, голова девушки была неестественно вывернута к плечу, глаза закрыты.
        - Вель, - счастливо выдохнул Сэл, откинувшись на стену.
        Он понял, что она жива, когда почувствовал прилив силы, но увидеть воочию, убедиться, что это так, было куда приятнее.
        Но девушка, казалось, не разделяла его радости.
        - Я всегда знала, что в сказках, где рыцари спасают принцесс, есть какой-то подвох, - проворчала она недовольно. - Теперь поняла. В жизни все совсем наоборот.
        - Жизнь вообще странная штука, - Буревестник перешагнул труп мечницы, но Авелия уже отошла в сторону, не позволив даже притронуться к себе.
        - Забирай Сумрака, и уходим отсюда. В другом месте о жизни поговорим.
        Здравая мысль, но тон, которым она была высказана, Сэлу не понравился. Он внимательно посмотрел на девушку. На миг их взгляды встретились, но Вель тут же отвела глаза. Отвернулась, шагнула к лежащей рядом с мертвым охотником сумке и вывернула на пол ее содержимое. Брезгливо отшвырнула ногой связку волчьих ушей, затем наклонилась за флягой, открыла, понюхала и снова швырнула на пол. По доскам растеклась темная лужица.
        - Забирай Лара, - повторила она, не обернувшись. - После этой дряни он не скоро очнется.
        Сейчас она уже не была похожа на девчонку, встретившую их на окраине Ясуны. И на ту Вель, которую, как Буревестник думал, он узнал в последние дни. Незнакомая, жесткая и решительная, и вряд ли кто-то в отряде вообще ее знал.
        - Ты тоже... участвуешь в этом? - догадался он.
        - О чем ты?
        Сэллер сам не понимал, о чем, но не сомневался, что Авелии это известно.
        - Ты тоже в игре, - уже не спросил, а сказал он. - Только на другой стороне.
        - Это не игра, - тот же незнакомый тон. - К сожалению. Так ты возьмешь Лара или хочешь, чтобы я его понесла?
        - Сначала расскажи мне всё, - Сэллер резко дернул девушку за руку, разворачивая лицом к себе.
        Вель поморщилась, то ли от боли, то ли от недовольства, сердито зыркнула на мага, но тут же отвлеклась на что-то за его спиной. Промелькнувшее во взгляде удивление сменилось злостью.
        - Замечательно, - процедила она сквозь зубы.
        Сэл услышал позади какой-то шорох, но оглянуться не успел - Авелия с силой оттолкнула его в сторону, и он, от неожиданности не успев сориентироваться, споткнулся и упал на колени рядом с Сумраком и трупом Барслая.
        - Что ж тебе дохлой не лежится-то? - услышал он непонятно к кому обращенный вопрос подруги.
        - Беру пример с тебя.
        От звука этого голоса Буревестника прошиб пот. В мгновенье он вскочил на ноги и обернулся.
        Лилэйн стояла, небрежно поигрывая сэрро. Услышав его удивленный вздох, медленно повернула к нему голову, с хрустом вправляя позвонки, и усмехнулась:
        - Мы еще не закончили, милый.
        - Не суйся, - предупреждающе бросила ему Вель. - Это между нами, девочками. Сами разберемся, да, Лил?
        Сэл не видел, откуда в ее руке появился широкий охотничий нож, но почувствовал, как быстрым ручейком перетекает к девушке его сила. "Иногда ше-тан дает более крепкую связь, - говорил тэр Винсо, - и тогда уже нэри может брать силы у своего руа". Наверное, при других обстоятельствах Сэллер этому порадовался бы.
        ***
        - Пора заканчивать этот балаган, - негромко произнес Лорд Тэриан, глядя в окно, за которым, сверля друг друга полными ненависти взглядами, стояли две девушки. - Давай, малышка. Ты сама заварила эту кашу, теперь расхлебывай. Избавься от обоих.
        Лилэйн подняла сэрро: острие на уровне глаз - змея перед броском. Все, как он учил её. Потратив на дикарку из леса немало сил и времени, Лорд проникся к ней подобием сентиментальных чувств. В противном случае она так и осталась бы трупом на дощатом полу.
        Взгляд эльфа скользнул по недвижимому телу охотника.
        - А этот уже не нужен. Дальше сама справишься.
        Он присел в кресло, взял со столика бокал с вином и приготовился насладиться зрелищем. Бой обещал быть недолгим, но интересным. Оборотень уже показала себя: сильная, ловкая, живучая. А как она пробралась в башню! Повелитель Времени пропустил этот момент, наблюдая сцену до появления девчонки в полглаза, а потом, когда та вдруг возникла за спиной его подопечной и одним движением тощих ручонок свернула ей шею, ничего не успел предпринять и даже, стыдно признаться, растерялся. Но теперь фигуры снова расставлены на доске, и исход партии предопределен. У волчьего отродья нет шансов. Но бороться девчонка будет до последней капли крови, и Тэриан хотел на это посмотреть - маленькое развлечение перед решающей схваткой.
        - Начинай, - шепнул он.
        Словно услышав эту команду, Лил ринулась вперед, нанося сопернице стремительный удар, и...
        - Демоны!
        Повелитель Времени вскочил на ноги. Бокал выпал из разжавшихся пальцев, и осколки со звоном разлетелись по мраморному полу.
        - Быть этого не может!
        Мечница за окном, стиснув зубы, зажимала рукой рану на плече: маленькая волчица вместо того, чтобы уклониться от предназначенного ей удара или отвести его, приняв клинок на нож, просто переместилась - не перепрыгнула, а именно переместилась - в сторону, и только по случайности ее удар пришелся в плечо, а не в грудь подопечной Тэриана. А сам эльф уловил отзвук знакомой силы.
        - Спутаться с волчьим отродьем, - пробормотал он, приходя в себя. - Ты не перестаешь меня удивлять, братишка.
        Исход боя был предрешен. Но не тот исход, в котором Тэриан был уверен минуту назад.
        Секунда, и Лилэйн опомнилась: перехватила сэрро здоровой рукой и замахнулась снова, неловко, слишком быстро, но не в этом проблема - там, где только что стояла девчонка-оборотень, уже никого не было, и клинок вспорол воздух. Еще один замах...
        - Поиграли, и хватит.
        Оказавшись позади мечницы, волчица одной рукой вцепилась ей в волосы, запрокидывая назад голову, а второй прижала к шее широкое лезвие.
        - Ножом по горлу, да, Лил? Ты ведь так делаешь?
        Тэриан поймал затравленный взгляд своей посланницы - умирать всегда страшно, даже если прошел через это не раз. Он мог бы вмешаться, но сейчас не видел в этом смысла.
        - Еще увидимся, - успел пообещать он, прежде чем хлынула с бульканьем кровь.
        Безжизненное тело рухнуло к ногам победительницы.
        - Это за Арая. И за Белку. И за Ная.
        Оборотень отерла о рукав нож и сунула его в чехол на бедре. Ее взгляд пылал дикой зеленью, как бывает у изменяющихся на пороге трансформации или в приступе ярости, но Повелитель Времени вздрогнул, увидев сквозь эту зелень спокойную решимость антрацитовых глаз Лестеллана. Сила первых, сила родной крови теперь не могла утаиться от него под личиной оборотня.
        Эльф подошел к окну и протянул руку, касаясь вязкого марева реальности. Девушка поморщилась, ощутив чужое присутствие, но ее отвлек стоявший в стороне одноглазый маг.
        - Кто ты? - спросил он, глядя на нее, словно в первый раз.
        Тэриан счел это удобным моментом, чтобы вступить в разговор.
        - Мне тоже интересно, кто ты, дитя, - сказал он, зная, что теперь его услышат на той стороне.
        Он не ошибся: девушка насторожено замерла, а ее приятель напротив принялся озираться вокруг.
        - Так кто ты... Авелия?
        - Можешь звать меня Рейнали, - тихо, но четко произнесла волчица. - И я та, что скоро доберется до тебя.
        - Ищешь встречи? - усмехнулся эльф. - Прекрасно. Я буду рад повидать кого-то из родни.
        - Договорились, - буркнула девчонка, поднимая с пола сэрро.
        - Договорились, - подтвердил Тэриан. - Только, когда будешь умирать, не забудь подумать, как много ты еще не успела сделать. Тогда обязательно увидимся.
        ...Башню давно собирались спалить. Уже сложили на первом этаже хворост и полили маслом. Повелителю Времени не потребовалось тратить слишком много сил, чтобы висевший над лестницей фонарь сорвался вниз, и пламя перескочило на сухие ветки. Конечно, можно выпрыгнуть из окна, с высоты почти в тридцать гиаров, но это слишком даже для оборотня. Зато быстрее...
        ***
        Пламя занялось мгновенно. Откуда-то снизу пыхнуло жаром, что-то с грохотом обвалилось, а затем запылала с угрожающим треском ветхая деревянная лестница. Не прошло и минуты, а башня уже наполнилась удушливым дымом, валившим из ведущего к выходу люка, сочившимся через щели в полу. Слишком быстро, словно время, в обход всех законов природы, многократно ускорило бег.
        - Бери Лара, и уходим! - прокричала Авелия, и ее голос перекрыл тот, чужой и пугающий, что до сих пор стоял у Сэла в ушах.
        - Куда?
        Вниз не спуститься. Сил на плетение, способное затушить огонь, у него не было, а Вель не могла или не хотела делиться.
        - На крышу!
        Это был единственный путь. Но не выход.
        Взвалив на плечо Иоллара, Сэл начал подъем. С безвольным и тяжелым телом это давалось нелегко, и хорошо, что идти было не долго - они и так находились почти на самом верху.
        На плоскую крышу, огражденную невысоким бортиком, Вель выбралась первой и помогла втянуть Сумрака. Поднявшийся вслед за ними Буревестник увидел ее уже стоящей на самом краю, задумчиво вглядывавшейся в далекую землю. Сабля Лил в ее руке слабо светилась, а по клинку пробегали, вспыхивая, незнакомые символы.
        - Зачем ты взяла ее сэрро? - спросил он первое, что пришло в голову, хоть вопросов было куда больше.
        - Она не ее, - коротко ответила девушка.
        Без особой надежды Сэллер похлопал друга по щекам. Потом проверил пульс. Лар был жив. Но вот надолго ли? Впрочем, возможно, что он переживет еще один пожар. А вот они с Авелией? Или как там её...
        - Рейнали, да?
        - Зовущая дождь, я тебе говорила.
        - А чего не говорила?
        Она посмотрела на него долгим внимательным взглядом и тряхнула головой, отбрасывая назад упавшие на лицо волосы.
        - Помнишь сказку о Повелителе Времени? - бледные губы скривились в горькой усмешке. - Так вот: это не сказка. Он существует. И все это, - она кивнула на Лара, - его рук дело.
        - Но зачем?
        - Наследница Велерины.. Только она может убить его. Наверное, Тэриан решил сделать первый ход и избавиться от угрозы. Или...
        Вель замолчала и нахмурилась.
        - Или - что?
        - Он знал. С самого начала знал, - девушка не отвечала, а словно рассуждала вслух. - Он послал Лил, и она вела вас... Я думала, что веду я, а на самом деле - она...
        - Вела куда? К кому?!
        Буревестнику надоели эти недомолвки. Дым вырвался наружу и теперь с каждым вдохом наполнял грудь, в которой уже клокотала ярость.
        - Говори! - он угрожающе замахнулся, сделав шаг, и остановился - острие эльфийской сабли взметнулось к его лицу.
        - Велерина запечатала Башню Времени своей кровью. Значит, наследница, в чьих жилах течет та же кровь, может сломать печать и выпустить его. А если он выйдет...
        Вель опустила сэрро. Сквозь дым Сэл видел ее глаза, наполнившиеся невыносимой тоской.
        - Ты же владеешь левитацией? Сможешь спуститься вместе с Сумраком?
        - Не знаю, - пробормотал он, забывая про злость. - Сил мало...
        - С моими должно хватить.
        - Но... Как же ты?
        - А у меня назначена встреча, - сказала она тихо.
        - Встреча? Какая встреча? Вель, не будь дурой!
        - Снова обзываешься, - улыбнулась она грустно. - Тэриан будет ждать, ты же слышал. Думаю, он не обманет. Только умирать немного страшно...
        - Нет! Должен быть другой выход. Ты же как-то пробралась в башню? И до этого...
        Сэл вспомнил, как кружил по лесу отряд, раз за разом выходя на дорогу к Кургану. Он не ошибся тогда - это все-таки был откат, только поразил он не случайно подвернувшегося оборотня, а создававшего плетения мага, слишком неопытного, чтобы закрыться, но достаточно сильного, чтобы трижды свернуть пространство. Вспомнил волчью стаю, вдруг оказавшуюся далеко от выбившихся из силы людей. А ведь это было уже в Пустошах, и она смогла! Вспомнил короткую схватку с Лил, с которой не прошло и получаса. И если сейчас у Вель получится...
        - Извини, - она покачала головой, разгадав его мысли. - Моих сил не хватит. Да они и не мои. Я тянула их из Башни - мы же с Тэрианом родня, можно было брать понемногу. Но теперь он знает, кто я, и, кажется, отрезал мне путь к источнику. Осталось немного, но для искажения пространства этого недостаточно. А тебе на левитацию должно хватить. Вниз же спускаться легче, чем взлетать?
        - Вель...
        В голове все перемешалось: Повелитель Времени, две башни, одна из которых сейчас горит, а вторая больше не дает сил, Сумрак с отрубленной рукой и Галла, наследница великой Велерины, что должно было быть тайной, но оказалось известно и Авелии-Рейнали, и какому-то Тэриану. Единственное, что Сэл понимал, так это то, что его обманули. Что все связанное с Вель с самого начала и до конца было ложью.
        - Это - единственный выход, - не отводя глаз от его лица, девушка попятилась к краю крыши, с каждым шажком растворяясь в дыму. - А вам с Ларом нужно уходить отсюда. Уходить из кармана и из Пустошей, вы все равно ничем не поможете.
        - Вель, не надо.
        - Если я найду Галлу, - не слушая его, продолжила она, - то может быть у нас получится его остановить. Или я сделаю это сама...
        - Авелия, не смей!
        Так кричат на детей, но девушка, только что взобравшаяся на ограждение, давно уже не была ребенком.
        - ...А если ничего не выйдет... - она пошатнулась, на миг отвела взгляд. - Если ты знаешь какой-нибудь другой мир, то лучше тебе оказаться там. Потому что, если ничего не выйдет, в этом уже нечего будет делать...
        Конечно, ей было невдомек, что Сэл знает другой Мир, множество Миров - эта фраза была предупреждением. И прощанием. Внезапно налетевший ветер разогнал дым, открыв взору тоненькую фигурку, бледное лицо и блестящие от слез глаза. Это длилось лишь миг, а потом она оттолкнулась ногами от хлипкого бортика и исчезла в вновь набежавшем дыму.
        Ей назначили встречу, Вель верила в это. Сэллер больше ни во что не верил.
        Да и чему верить? Слуху, сквозь треск горящего дерева уловившему знакомый голос, тогда как той, кому он должен принадлежать, уже не могло быть в живых? Зрению, сквозь серую завесу гари показывающему ему немыслимые картины? Верно, все это галлюцинации: и крик Авели, зовущей его, и широкими взмахами крыльев медленно взмывший над тем местом, где она стояла мгновенье назад, величественный черный дракон...
        - Эй, так и будешь столбом стоять, Буревестник?
        И этого голоса он не мог тут слышать, как и не должен был видеть сидевшего верхом на драконе мужчину.
        - Руку давай! - плод фантазий воспаленного сознания, выглядевший один в один как оставшийся в Марони тэвк, только грязный и изрядно потрепанный, обхватив ногами чешуйчатую шею зависшего над крышей ящера, свесился вниз, протягивая ладонь. - Скорей, пока тут все не завалилось!
        - Сэл!
        Маг обернулся на голос и увидел рвущуюся из огромной когтистой лапы девушку. Слишком настоящую, слишком живую...
        - Сэллер, эвла са шек! Вытащи меня! Пусти, ящерица хорова!
        Да, слишком живую, чтобы продолжать считать происходящее бредом.
        - Вот, поймали по пути, - объяснил Тин-Тивилир, помогая парню усесться позади себя. - Но если скажешь, выбросим. Пусть летит, куда летела.
        - Не надо, - дрожащим от волнения голосом попросил Сэл, вцепившись в плечо приятеля. - И там Лар...
        - Жив?
        - Да, но...
        - Значит, успели, - удовлетворенно кивнул полудемон. - Держись крепче, сейчас через границу кармана лететь, трясет сильно...
        ***
        Она сделала это, она прыгнула. Он видел это, а потом вдруг все пропало.
        Лорд Тэриан растерянно смотрел в окно.
        А из окна на него смотрела темнота.
        Неизвестность...
        Глава 22
        Черные драконьи крылья рвали пелену искаженного пространства, куполообразное небо кармана сменилось живой синевой, а внизу замелькали зеленые деревья. Они пробились в лето.
        - Во второй раз легче прошли, - заметил Тин. - Когда за вами летели, сильно потрепало.
        Дракон завис над землей и осторожно опустил на траву свою добычу. Сначала девушку, которая тут же отбежала в сторону и замерла в ожидании. Потом мужчину, все еще бывшего без сознания.
        Вслед за тэвком Сэл соскользнул вниз по гладкой чешуе. Посмотрел на Авелию, ответившую сердитым взглядом, и решил отложить разговор на потом. Подошел к Иоллару. Дракон, казалось, полностью копировал его действия. Обернулся к Вель, фыркнул, выпустив из ноздрей струйки дыма, потянулся к Сумраку и несколько раз ткнулся мордой ему в живот. Лизнул лицо.
        - Откуда у тебя это... это чудо? - шепотом спросил полудемона Сэллер.
        - А у тебя откуда? - вопросом на вопрос ответил тот, глядя на решившую приблизиться к ним девушку.
        - Здравствуй, страж, - тихо поприветствовала его Вель. Было видно, что она испугана, но старается держаться с достоинством. - Это твой зверь?
        - Здравствуй, ше'эллана, - учтиво поклонился тэвк. - Это не зверь, это дракон. Может быть, ты слышала о них. И он не мой. Скорее это я его.
        - Вы знакомы? - удивился Буревестник.
        - Нет, - отрывисто бросила Вель.
        Ответ Тина был длиннее, но не сказать, что понятнее:
        - Мы никогда прежде не встречались, но всякий, в ком течет кровь первых владык Леса, узнает стража Пустошей. И всякий страж узнает того, чья кровь привела его в этот мир.
        Казалось, что Авелию чем-то испугали эти слова. Она с тревогой взглянула на Сэла, а потом, словно смирившись с неизбежным, махнула рукой и уселась на траву прямо там, где стояла, с любопытством рассматривая дракона.
        Тот тем временем продолжал толкать и облизывать Иоллара. Такая настойчивость принесла плоды: мужчина пошевелился и открыл глаза. Несколько секунд он всматривался в оскалившуюся в подобии довольной улыбки морду, затем ткнул указательным пальцем в драконий нос.
        - Накажу обоих, - произнес он слабым, но строгим голосом. - Месяц без сладкого. И никаких ярмарок...
        Сказав это, Лар опять отключился.
        - Он бредит, - неуверенно предположил Сэллер.
        - Ты думаешь? - вздохнул Тин-Тивилир. - А мне кажется, все-таки накажет. Только не их, а меня.
        - Ты о чем... о ком?
        - Сумрак видит не глазами, он видит сердцем и чувствует сущность. А уж своих собственных детей он узнает в любом обличье.
        - Каких де... тей...
        Сэл ошеломленно потер глаз: грозный черный дракон повернулся к нему и подмигнул. А потом еще и язык показал.
        - А какие у Сумрака дети? - пожал плечами полудемон. - Я знаю только двоих.
        Массивная фигура крылатого ящера таяла на глазах, превращаясь в искрящийся туман. А из этого тумана, когда он стал совсем прозрачным, полетели кубарем на траву два ярких комочка. Прокатились по земле, встали, отряхнулись и шагнули навстречу из почти уже полностью развеявшейся дымки.
        - Видишь, - тэвк поочередно указал пальцем на мальчика и на девочку. - Полдракона и еще полдракона. А вместе получается целый дракон.
        - Угу, получается...
        Сил удивляться уже не было. Сил вообще не осталось, и Буревестник присел на землю неподалеку от Вель.
        - А я думала, я непонятно кто, - услышал он ее растерянное бормотание.
        - Не льсти себе, Рейнали, - усмехнулся жестко, разом припомнив всю ее ложь. - И не таких видели.
        Лара остановилась рядом с отцом, опустилась на колени, обняла и что-то зашептала на ухо. А Дэви приблизился к Сэллеру и по-взрослому протянул руку. Маг с чувством пожал маленькую ладошку.
        - Здравствуй, драконыш, - теперь он понял, какой смысл вкладывал в это прозвище Тин.
        - Здравствуй, Сэл, - серьезно ответил мальчик. Затем повернулся к Авелии: - Спасибо, что помогла пройти границу кармана. Нам самим было тяжело, а с тобой лучше получилось.
        - Еще лучше было бы, если бы она всю дорогу не кусалась! - обиженно выкрикнула со стороны Лара.
        Сэллер представил, как Вель, болтаясь в воздухе, выпустила клыки и вгрызлась в державшую ее драконью лапу, и рассмеялся:
        - Да, что-что, а кусаться она умеет. Кусаться, царапаться и врать.
        Последнюю фразу произнес без улыбки.
        Дэви укоризненно покачал головой, тоже совсем по-взрослому, а девушка вскочила, как ошпаренная, хотела сказать в ответ какую-то колкость, но стиснула зубы и просто отошла. Сэл тоже встал, но пошел не за Вель, а туда, где, поддерживаемый дочерью, уже поднимался на ноги Иоллар.
        ***
        Сумрак слушал не перебивая. Кое-что он и так уже знал - зелье, мертвым сном сковавшее тело, не отключало сознание, и за время недолгого плена удалось собрать и даже проанализировать какую-то информацию. Пробелы сейчас заполняла Авелия.
        Ее рассказ больше походил на короткий, но емкий рапорт. Вот уж где проявилась наследственность - внучка боевого генерала Империи как-никак. А еще - правнучка Лар'элланского принца и кузина будущего Императора. Или уже нынешнего? За время их похода за Синим Пределом многое могло измениться.
        - А хорош у тебя дед, - стараясь не думать сейчас о Галле, усмехнулся Лар. - Цель оправдывает средства, да?
        Девушка поняла, опустила глаза.
        - Нет, он правда хороший, - прошептала чуть слышно. - И он ничего не делал. Это была обычная трансформация, и без всяких чар смотреть не очень-то... А он только над землей меня приподнял. Немножко...
        - А твоя одежда?
        - Ты меня и до этого голой видел, - без тени смущения пожала плечами Вель. - А одежда порвалась бы. И как потом объяснять, откуда у меня запасная? Сумку показывать не хотелось. К тому же не для тебя спектакль готовили.
        Ясно. Ждали, что он придет с женой. Галле девчонка сразу понравилась, а после представления в шатре эльфа взяла бы "бедняжку" без раздумий. Да он и сам недолго сомневался. И не задумался тогда ни на минутку, не догадался все взвесить, сопоставить. Взять хотя бы расстояние, которое Авелия преодолела, чтобы их нагнать: теперь уже ясно, что и волком не успела бы. А вот со способностью искажать пространство - запросто. Но тогда о таком и не думалось. Оборотень - кто знает, чего от нее ждать?
        - Сразу почему не сказала?
        Едва придя в себя, Иоллар думал, что убьет девчонку. Ну не убьет, так точно схватит оставшейся рукой за тощую шейку, сожмет чуть не до хруста и выдавит все, что та знает. А потом убьет. Но что-то отрезвило. Может быть спокойное, сосредоточенное лицо сына, на миг озарившееся улыбкой, когда их глаза встретились. Может то, что в руке, которой нужно было схватить и сжать, лежала теплая ладошка дочери. Или собственный разум, после эльмарского Святилища не отягощенный властью Сумрака Изначального, велел взять себя в руки и трезво все рассудить. А еще - сама Авелия. Когда, решив оставить на потом объяснения с Тином и детьми и отодвинув с дороги спешившего к нему Сэла, Лар направился к ней, безошибочно определив, что сейчас главное, девушка поднялась с земли и посмотрела на него. Не исподлобья, как обычно, не сквозь упавшую на глаза челку. Взглянула решительно и гордо, враз представ перед мужчиной не малолетней лесной оборванкой, а взрослой и уверенной в своей правоте женщиной. Истиной принцессой древней крови. Взгляд, каким она его одарила, невозможно сыграть. Такому нельзя научиться. С этой силой и с
этой волей рождаются.
        С ними же и умирают.
        И Лар почти знал ответ на свой вопрос.
        - Дед не доверял человеческой волшебнице, - с расстановкой произнесла девушка. - Людской век недолгий, многие не заботятся о том, что случится, когда их, возможно, уже не будет. Галла могла отказаться, если бы у нее был выбор.
        Значит, она хотела использовать его Дьери вслепую, не оставив выбора? Столкнуть их с Тэрианом, отрезав пути к отступлению? Сумрака взбесило бы такое объяснение. А Иоллар только головой покачал.
        - Мне не интересно мнение твоего деда, Вель. Почему ты ничего не объяснила с самого начала?
        - Мне нужно было убедиться, что твоя жена найдет свою силу в Пустошах. Но этого не произошло. А значит, и смысла вас втягивать не было.
        "Если я не справлюсь, она пойдет сама, - говорила Галла, еще не зная, о ком речь. - И мне кажется, что тогда с ней случится что-то плохое". Так и было бы. Но Повелитель Времени сам организовал встречу, и теперь они пойдут вместе.
        - Я хотела вас увести, - призналась Вель. - Еще из замка графа.
        Могла ведь. Заблудились бы, как бывало, и вышли из кармана, так же как попали в него, ничего не поняв.
        - И что случилось, что передумала?
        Впрочем, и дураку ясно, что случилось. Вот он случился, Сэллер Буревестник. Сидит в стороне, молча слушает, а на нее и не взглянет. Захотелось девчонке от жизни счастья урвать. Напоследок.
        Но такая разве признается?
        - Мне... подучиться нужно было. Как раз случай представился...
        Что-то громко хрустнуло. Оказалось - сухая ветка, которую Сэл вертел в руках.
        - Пойду, воду поищу, - хрипло сказал маг, поднимаясь на ноги. - А вы тут... говорите.
        Тема для разговоров оставалась только одна: что делать дальше. А перед этим Иоллар должен был выяснить все с тэвком и детьми, притихшими рядышком. Но он откладывал расспросы - способности Дэви и Лары пугали, а ему хотелось по-прежнему видеть в них просто своих малышей.
        Авелия, сидевшая на расстоянии вытянутой руки, вдруг резко придвинулась к нему, и уткнулась лбом в плечо. При этом задела обмотанный тряпкой обрубок руки, и Сумрак закусил губу от боли. Потом осторожно погладил растрепавшиеся русые волосы. С уходом Сэла гордая эльфийская принцесса куда-то подевалась, уступив место знакомой девчонке. Только и та девчонка никогда не плакала. Жмурилась, что есть силы, шмыгала покрасневшим носом, но не позволила упасть ни одной слезинке.
        Правда, что ли, удочерить? Ненадолго. И сразу - замуж.
        - Он же не дурак, - сказал ей Лар, не зная как утешить, чтобы не обидеть жалостью, - поймет, отойдет. Отношения тяжело начинать со лжи.
        - Я ему не врала, - прошептала Авелия. - Просто не говорила всего.
        - Когда-то я тоже думал, что это - разные вещи, - он вспомнил, как начиналось у них с Галлой.
        - И что ты сделал, чтобы все исправить?
        - Ничего, - признался он. - Я умер.
        И тут же пожалел о своей честности. Вель отстранилась, открыла глаза.
        - Можно и так, - сказала она серьезно.
        "Думать мне больше не о чем, как об этих идиотах! - ругал себя Лар. - Сами разберутся".
        Но об "идиотах" думать было проще. Потому что если не думать о них и их таких смешных с высоты собственного жизненного опыта проблемах, нужно было что-то предпринимать. Что-то делать, куда-то идти. Но с головой, из которой еще не совсем выветрился дурман сонного зелья, и с болевшей рукой, точнее - с тем что от нее осталось, на решительные действия Сумрак был неспособен. Нужно было все обдумать, обсудить с товарищами и... И с детьми, наверное, тоже.
        - Без них вам не справиться, - отголоском его собственных мыслей прозвучал голос Тина. - У дракона сила, которой нет ни у кого.
        - А этот дракон?.. Я привык к странностям, но не настолько.
        Дэви ничего не хотел объяснять. Схватил Вель за руку и отвел в сторону. Лара побежала за ними. Теперь все трое искали что-то в траве.
        - Много силы для одного маленького ребенка, - Тин-Тивилир словно из воздуха вынул неизменную трубку и кисет. Чиркнул спичкой. - Очень много силы. Думаю, поэтому он её разделил. Часть силы осталась у драконыша. Часть силы взяла маленькая Омстлира. Они много знают, много умеют. Но очень мало понимают.
        - Они - дети, - вздохнул Иоллар.
        Дэви, по-видимому, нашел то, что искал. Поднял что-то с земли и отдал Авелии. Сумрак узнал сэрро Лил.
        - Один Древний, одна ше'эллана, один тэвк и один дракон, - подсчитывал тем временем полудемон. - У нас хорошие шансы.
        - И Сэл, - добавил Лар.
        - Сэл не пойдет, - твердо заявила, приблизившись, Вель.
        - Тебя забыл спросить, - огрызнулся "вовремя" вернувшийся Буревестник.
        - Меня забыл спросить! - резко осадил его Сумрак, понимая и разделяя чувства девушки. - Вернешься в карман и уведешь ребят. Это большее, что ты можешь сделать.
        - Возвращаться не нужно, - Авелия демонстративно развернулась к Лару, говоря исключительно с ним. - Пусть встретит их на выходе из кармана, и вместе выбираются из Пустошей. Парни ушли из Города. А с учетом разницы во времени должны уже проходить границу.
        - Ушли? - насупил брови Иоллар. - Сами? Без приказа?
        - Приказ был, - пояснила девушка. - Мой. Дуд присягнул на верность Лесу, и он знает, кто я. Принцессу Лар'эллана он не ослушается.
        - А остальные? - засомневался Лар.
        - А для остальных это твой приказ, - обезоруживающе улыбнулась Вель.
        - Я пойду с вами, - влез в разговор Сэл. - Я так решил, и точка! Развелось тут командующих!
        - За какими демонами ты нам сдался? - взорвалась Вель, перемежая слова эльфийскими ругательствами. - Какой с тебя прок? Только мешать будешь!
        - Так я вам уже мешаю, ваше высочество?
        - Идиоты, - констатировал Лар, оборачиваясь туманом. Нужно было попробовать восстановить руку.
        ***
        Перехода я не ощутила. Просто в одно мгновенье свет померк, и вместо пустоты впереди замаячили в густых сумерках очертания высокой башни. Кер задрожал и попятился, чувствовалось, что ему страшно, и я не стала мучить бедное животное. Спешилась и отпустила ездового. Возможно, инстинкты помогут ему отыскать выход из этого "внутреннего" кармана. А у меня дорога одна - вперед.
        Башня была огромная. Основание широченное, а верхушка тонула в мутном темном небе. Ни дверей, ни окон я не видела. В поисках входа пришлось обойти строение по кругу. У стен разросся колючий кустарник, и я изодрала одежду и расцарапала в кровь руки, пока добралась до небольшой деревянной дверки. Дверь была заперта, хоть на ней и не было ни висячего замка, ни скважины для ключа. И совершенно непонятно было, как ее открыть и попасть внутрь. Ломать что ли?
        Я толкнула раз, второй. Что есть силы налегла плечом... Без толку. Уперлась ладонями...
        И вдруг из-под пальцев брызнул свет, неяркие тонкие лучики. Я испуганно отняла руки от дерева, и свет погас. Постояв немного, раздумывая над этим феноменом, осторожно приложила одну ладонь к двери - ничего. Приложила вторую - снова свет, только теперь тусклый-тусклый.
        Вот оно что! Догадка пришла внезапно: на одной из ладоней, той самой, что вызывала свечение, красовалась недавно полученная царапина. Но кровь уже свернулась - оттого и свет все слабее. Я достала тиз'зар и чиркнула по руке. Ох! Всякий раз зарекаюсь так делать... Свежая кровь впитывалась в дерево, а по двери растекался сотканный из солнечных лучей рисунок. Руны и символы были мне неизвестны, но само плетение казалось знакомым. Наверное, если бы я сама взялась накладывать печать, создала бы что-то подобное.
        Велерина? Возможно. Тогда, если это печать крови, я могу пройти. И дверь для этого открывать не обязательно. Стараясь не замечать окованных железом досок, я сосредоточилась на рисунке. Смотрела не моргая, пока глаза не наполнились слезами, а яркие росчерки запечатывавшего вход заклинания не слились в одно большое пятно света. И когда уже ничего, кроме этого света, не видела, шагнула вперед.
        Свет стал не таким ярким, но не пропал. Я перевела дыхание, надолго зажмурилась и опять открыла глаза. Округлое помещение, в котором я оказалась, действительно, было хорошо освещено. Просторный зал без окон и мебели, каменные стены, каменный пол. Под потолком зависли шары-светильники.
        - Здравствуйте, - раздалось у меня за спиной.
        Я непроизвольно вздрогнула, ведь секунду назад поклясться могла, что я тут одна.
        - Здравствуйте, - повторил негромкий мужской голос.
        - Здравствуйте.
        Обернувшись я увидела перед собой человека лет тридцати - тридцати пяти. Он смотрел на меня безо всякой враждебности, лишь с легким любопытством, а по-большему, как мне показалось, ему было безразлично, как я сюда попала и что делаю - такая отрешенность была в усталых голубых глазах.
        - Я тут не хозяин, - предупредил он мои расспросы. - Только встречаю гостей. Гостей всегда должен кто-то встречать. Раньше это делала Мири, но она... её больше нет. Я остался один. А гостей встречать нужно, неправда ли?
        - Конечно, - согласилась я.
        - Хотите вина? - поинтересовался мужчина. - Спешить вам все равно некуда, тут нет времени. Зато вино отличное. Выпейте.
        Столика с запотевшей откупоренной бутылкой и двумя бокалами я тоже сразу не заметила.
        - Не нужно удивляться, - равнодушно сказал встречающий. - Тут много странностей, и если каждой удивляться... К тому же, это и не странность. Башня так устроена, что в ней можно найти абсолютно все. Мири так говорила. Она сама искала и нашла...
        - Я тоже ищу. Мужчину. Своего мужа. Он...
        - Я не знаю, где он, - покачал головой человек. - Об этом поговорите с хозяином. А пока просто выпейте вина.
        Пить - это последнее, чего мне сейчас хотелось, но я пригубила бокал. Напиток расхваливали не зря, и я неспеша допила до дна.
        - Я налью вам еще, - предложил мужчина.
        Мне показалось, я уже где-то его видела, но никак не могла вспомнить, где. Среднего роста, худощавый, русоволосый. Внешность неброская, но приятная, если бы только не отстраненный пустой взгляд.
        - Скажите, мы с вами раньше не встречались? - спросила я, когда он протянул мне заново наполненный бокал.
        - Нет. Но вы могли видеть мои портреты, так же, как и я - ваши.
        - Портреты?
        - Я - Истман, - представился он. - Истман, Император... Был когда-то. Или до сих пор есть?
        - Кто вы? - переспросила я ошарашено.
        - Истман, - пожал плечами он. - Хотите меня убить?
        - Наверное, - пробормотала я, разом вспомнив наставника, Велта, Ромара и всех тех, кого мы потеряли за долгие годы войны.
        - Был бы вам премного благодарен, - поклонился Император. - Но, боюсь, пока не получится. Сначала вам нужно встретиться с хозяином.
        - Тогда не будем откладывать, - я залпом допила вино. - Ведите.
        Странное это было место.
        Мы шли по закругляющемуся коридору, мимо темных окон и закрытых дверей, ни разу никуда не спустившись и не поднявшись. По всем законам природы это означало, что мы просто ходим кругами, но законы природы в этом месте, как я уже поняла, не действовали.
        - Где мы? - спросила я у человека, назвавшегося Истманом.
        - Нигде, - безразлично произнес он. - И никогда...
        Коридор не желал заканчиваться.
        - Вы уверены, что мы идем в правильном направлении?
        Взгляд зацепился за юный побег розы в широком глиняном горшке, примостившийся у стены. Молодая листва, розоватые веточки. На горшке - длинная трещина в форме молнии.
        - Я знаю, что нужно идти, - ответил мне провожатый, не сбавляя шага. - И тогда мы придем куда хотим. Но, наверное, я не очень хочу встречаться с хозяином. А вы?
        - Мне нужно его увидеть. Вы... Должно быть, вы не туда идете.
        - Хорошо, - безропотно согласился мужчина. - Пойдем другой дорогой.
        Он попросту развернулся и двинулся в обратную сторону. Я - за ним.
        ...С увядшего розового куста облетали последние потемневшие лепестки. Горшок с трещиной-молнией покрылся пылью...
        Башня нигде. Башня никогда.
        Посреди бесконечного коридора вдруг выросла резная дверь.
        Истман, если это действительно был он, остановился, пропуская меня вперед.
        Замедлив шаг лишь на миг, я распахнула невесомые створки и очутилась в пустом округлом зале. С развешанных по стенам полотен на меня глядели люди и эльфы. Незнакомые и знакомые. Обойдя помещение по кругу, я узнала королеву Аэрталь, ее брата, надменного черноволосого мага, ненадолго задержалась у портрета Велерины и остановилась у картины, на которой маленькие эльфы, девочка и мальчик, играют с крылатой лошадкой. Кто-то меняется с возрастом, а кого-то не так уж сложно узнать на детских портретах.
        - Тут не хватает еще одного ребенка, ведь так? - приведший меня сюда человек остался за дверью, но мой вопрос был обращен не к нему.
        Лесная Фея, когда-то не позволившая Велерине убить своего брата, была весьма непредусмотрительна... И при встрече я ей это припомню.
        - Мне всегда было сложно рисовать самого себя, - негромко сказали за моей спиной. - Да и зачем, когда можно взглянуть в зеркало?
        Длинные золотистые волосы, голубые льдинки глаз. Эльф стоял, небрежно опершись о маленький столик, которого минуту назад тут не было, как и его самого.
        - Вы нарисовали все эти картины?
        - У меня для этого достаточно времени, - усмехнулся он. - Хочешь взглянуть на последнюю работу?
        Яркие, еще не высохшие краски. Карминовые губы, серо-голубые глаза. Отблескивают золотом собранные в изящную прическу волосы, а бледную кожу оттеняет черный шелк открытого платья.
        - Несколько отличается от оригинала, - критически оценил свое творение эльф. - Но я увидел ее именно такой.
        Я тоже видела ее такой. Во сне.
        - Рейнали...
        Странно, но я почти не удивилась. Словно догадывалась обо всем с самого начала. Но с этой скрытной принцессой мне будет, о чем поговорить! Если выберусь...
        - Знаете, мой муж тоже любит рисовать, - начала я нерешительно, и эльф расхохотался над этой грубой уловкой.
        - Ему ведь хватит для этого одной руки? - спросил он, отсмеявшись.
        - Думаю, да.
        Не хотелось повышать голос, угрожать и требовать, не хотелось с кулаками наброситься на хозяина, а точнее - пленника странной башни. Не тот случай.
        Фрагменты мозаики, несколько раз перемешавшись, легли, как надо, и я уже знала, зачем я тут.
        - Хочешь послушать сказку? - вдруг предложил эльф.
        - О Велерине и Повелителе Времени? Я слышала ее совсем недавно.
        - Нет, - он покачал головой. - Это будет другая история.
        Каждое его слово - минута жизни для Лара. А может, и год. Или век... Пусть говорит.
        - Тебе никогда не казалось странным, что дети Леса так не похожи друг на друга? В волосах одних сияет золото, у других - лунное серебро. Третьи черноглазы и черноволосы. Разве столь сильные отличия могли проявиться в народе, зародившемся под одним солнцем? Нет. Первые эльфы пришли на Тар из других миров. Из трех разных миров. Эта легенда потерялась в веках, но я помню. И мне известно наверняка, что это правда: отец говорил мне, а он знал об этом как никто, ведь это он привел их сюда...
        Рассказчик искал недоверия в моем взгляде, а нашел лишь улыбку и продолжил с легким удивлением в голосе:
        - Он привел на Тар три рода светорожденных, и из каждого рода взял себе жену. Может, по очереди, а может, и сразу трех. Я знаю только, что каждая из них родила ему ребенка. И знаю, что ни одна не пережила этих родов. Мы были первыми детьми, родившимися в этом мире. Первыми, кто принял и разделил его силу. Талли, я и Лест. Лестеллан. Маленький подлиза. Любимчик Аэрталь. Когда наш отец... Знаешь, кем был наш отец? Я думаю, он был богом. Кто, как не бог, мог пройти границы миров?
        А я думаю, он был Проводником. Но вслух ничего не сказала.
        - Он был богом, а бог не может жить среди своего народа. И однажды он ушел. Талли была уже взрослой, и могла позаботиться о нас... Она была...
        На секунду мне показалось, что сейчас случится то самое, то, чему я так и не придумала названия, и меня накроет волной чужих воспоминаний. Всего лишь секунду его голос был живым и искренним, наполненным чувствами. К сестре, к брату, к бросившему их отцу...
        - Впрочем, о чем это я? - оборвал он сам себя. - Это ведь уже не важно. Ни то, откуда мы пришли. Ни то, куда уйдем. Мы - первые, вот о чем я хотел сказать. Сильнейшие. Дети забытого бога. Может быть, сами боги. И это - вся сказка...
        Я обернулась на картину и так и осталась стоять, чувствуя, что снова осталась одна.
        Через минуту скрипнула дверь.
        - Лорд Тэриан хочет выйти отсюда, - сказал человек, считавший себя Каэрским Императором. - Хочет, чтобы вы открыли ему дверь и вывели за Черту. Если вы так не сделаете, он убьет вашего мужа.
        - А если сделаю, мир станет похож на эту башню.
        - Да, - не спорил он. - Хотите еще вина?
        ***
        Утраченная конечность формировалась с трудом, с болью. Для нее не хватало сил, не хватало клочков тумана, на которые рассыпалось его тело. Но нужно было постараться. Вырвать немного, вернуть сначала абрис, наполнить зыбкий контур материей. Вспомнить, каково это иметь пальцы. Каково шевелить ими, касаться струн, перебирать волосы любимой, гладить нежную щечку дочери...
        Восстановление заняло время, и на это время Сумрак выпал из реальности, не видя и не слыша ничего вокруг.
        Короткое возвращение в мир ознаменовалось обрывками чужой беседы. Все еще пребывая в туманной ипостаси, стелясь по траве, он прислушался к знакомым голосам и мысленно улыбнулся. Он не знал, с чего начался этот разговор и кто его начал, но порадовался его спокойному течению и теплоте отдельных фраз. Прислушиваться не стал, снова сосредоточившись на руке...
        - Он перехватил меня в лесу. Отослал парня, с которым мы вышли на разведку, а меня привел в свой дом.
        - Най рассказывал. Говорил, ты плакала тогда, когда вернулась. Проклинала эльфов.
        - Было дело, - невесело усмехнулась Вель. - Мама никогда не говорила, что ушла из-за него. Он сам признался, что практически выгнал их с отцом. Если бы не это, они сейчас были бы в Лар'эллане, были бы живы.
        - До сих пор на него злишься?
        - Не злюсь... Обижаюсь, наверное. А злится он на себя сам. Даже жаль его. Мама была его любимой внучкой, и сама его любила - она мне говорила. А он дал мне вот что.
        Этот медальон Сэл уже видел. Но стоило Авелии коснуться крышки, как скромная безделушка превратилась в ювелирный шедевр.
        - Все-таки серебро, - улыбнулся он, вспоминая, как набросился на нее тогда у реки.
        И портрет внутри теперь был другим. Эмалевая миниатюра, с невероятной точностью прорисованные черты, живые краски.
        - Эльфийская работа. Иллюзию дед наводил, даже в Пустошах держится. И сумку он делал. Тоже работает. Такие вещи только эльфы могут. Замыкают источник внутри, и связь никогда не обрывается.
        - Ты похожа на мать, - в другой раз Буревестник заинтересовался бы спецификой эльфийских артефактов, но не сейчас.
        - Нет, - девушка покачала головой. - Кая была похожа. Очень. Это она была маленькой принцессой, а я... Я всегда была волчонком. Но теперь осталась только я.
        Авелия закрыла медальон и спрятала его под рубашку.
        - Ты не должен идти в Башню, - вернулась она к тому, с чего начала этот разговор. - Не потому что мешаешь мне, а потому...
        - Вель, я не дурак. Я понимаю. Но и ты понимаешь, что не пойти я не могу. Да и сгожусь хоть на что-нибудь.
        Спорить она не стала. Позволила обнять себя, потерлась щекой о колючую щетину.
        - Я тебе не говорил, хотел после. Но вдруг... Поедешь со мной в Марони? Там есть Школа, ты могла бы учиться, а я...
        Девушка медленно отстранилась. Посмотрела задумчиво и грустно.
        - Извини. Я не могу тебе ничего обещать.
        - Почему?
        - Я уже дала слишком много обещаний. И есть вещи важнее учебы и даже важнее... нас...
        Лар растянулся на траве и смотрел на небо. Рука пекла огнем. Но она была. Тонкая кисть со скрюченными пальцами, с морщинистой серой кожей и мягкими розовыми ногтями. Ничего, это временно.
        Прислушался к негромкому разговору присевшей неподалеку парочки, удовлетворенно кивнул. Нет времени на обиды. Жизнь слишком коротка, особенно человеческая, и у этих двоих нет в запасе веков и тысячелетий. Может быть, у них и лишнего дня нет.
        - Есть предложения? - спросил он, одевшись и подойдя поближе.
        - Во-первых, нужно дать знать Галле, что ты уже не в плену и жив, - сказала Вель. - Это развяжет ей руки. Но в Башне любой из нас может стать заложником.
        - А кто такой заложник? - наморщила носик Лара. Тин и дети не замедлили присоединиться к военному совету.
        Дэви зашептал ей что-то на ухо, и девочка нахмурилась.
        - Нас не поймают. Папу - тоже. Вель может менять пространство, когда будет внутри. Остаются Тин и Сэл, - Сумрак с трудом узнавал в этом рассудительном малыше своего сына, и от этого становилось немного не по себе.
        Но мальчик был прав.
        - Тин, ты ведь не любишь войны? - обернулся Лар к тэвку.
        - Когда это не мои войны - да. Но пока ты возвращал себе руку, ше'эллана рассказала мне одну старую историю. Ты же знаешь, как я люблю истории?
        - Сэл?
        - Я иду, и это не обсуждается. Если попадусь - забудьте, делайте то, что должны.
        - Да, Сумрак, - поддержал Тин-Тивилир. - Я хотел сказать то же самое. Мне будет страшно умирать, но я получил жизнь за обещание избавить этот мир от зла Башни, и если не смогу помочь, без сожалений отдам то, чего не заслужил.
        - Это все-таки его Башня и его сила, - заговорила Вель. - И если я не смогу... Я найду способ избавить вас от необходимости выбора.
        - Значит, в Башню? - Иоллар обвел взглядом свою маленькую армию.
        - В Башню, - подтвердила Лара, беря за руку брата.
        - Мне уже понравилось летать на драконе, - сообщил тэвк.
        Авелия подняла земли сэрро прадеда, огляделась и вдруг схватила Сэллера за рукав.
        - Демоны драные, что это?
        Буревестник обернулся туда, куда был направлен встревоженный взгляд, и в следующий миг тяжелая рукоять сабли с силой ударила его в затылок.
        - Прости.
        Вель опустилась на колени рядом с парнем, перевернула на спину, коснулась губами лба. Подумав, сняла с шеи медальон и вложила в его ладонь.
        - В Башню, - сказала она уверенно, оборачиваясь к ошарашенной этим происшествием компании.
        Глава 23 окончание
        Эния
        В этом Мире Гвейна Рошан еще не бывал: тут, как и на Таре, действовал запрет на вход для драконов, и нарушать его у Разрушителя Границ не было причин. Сегодня старик сам привел его сюда.
        - Здесь это было.
        Нереальной красоты дворец из белого с отливом в голубой камня, словно его построили из осколков облаков: такой же воздушный и зыбкий. Яркая зелень сада резко контрастировала с казавшимися невесомыми стенами. Узкие витые башенки упирались в небо длинными шпилями, высокие окна отражали солнечный свет, а черепица на крыше отливала перламутром, будто чешуя гигантского карпа. Воистину сказочное место... было когда-то. Теперь тут витал дух пустоты и уныния.
        Первый в Совете с тоской взглянул на дворец, но повел гостя в другую сторону, прочь от затейливой решетки ворот, уже покрывшейся ржавчиной. Свернул на тропинку, уходившую под утес, туда, где шумело теплое море, прихрамывая и тяжело дыша, прошел по мокрым от набегавших волн камням к входу в укромный грот.
        Темный проем, как легчайшим пологом, был занавешен защитными чарами. Гвейн коснулся рукой невидимых штор, открывая проход. Внутри хлопнул в ладоши, зажигая под гулкими сводами отнюдь не магический свет, а десяток люминесцентных ламп. Обширное пространство грота было когда-то облагорожено, маленький ручеек отведен в искусственное русло, и вода теперь наполняла неглубокий бассейн у стены, радом с которым расположилась удобная скамья. В центре пещеры, на прямоугольном, гладко обтесанном камне, стоял какой-то стеклянный ящик, а от него тянулись к сверкающему пульту десятки гибких трубочек.
        Подойдя поближе, Рошан растерянно застыл. Наверное, такое мог придумать лишь тот, кого называли сказочником.
        - В той норе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный... - это было первое, что вспомнилось.
        Под толщей защитного стекла, или скорее - пластика, лежала молодая женщина. Половину лица закрывала кислородная маска, к венам на обнаженных руках по пластиковым трубкам подавалась какая-то розоватая жидкость, более толстая трубка, частично скрытая белой простыней и прикрепленная где-то в области брюшины - наверное, полостной катетер, и к телу в разных местах были прикреплены электроды.
        - Насос вентилирует легкие, - бесцветным голосом начал Гвейн. - Электрические импульсы стимулируют работу сердца и мышечный тонус, чтобы предотвратить атрофию. Внутривенно вводится питательный состав... Метаболизм замедлен, как при коматозном состоянии...
        - Но зачем?!
        - Я не хотел ее убить. Только ребенка. Но ты же знаешь, как эти дети цепляются за жизнь? Ты сам видел. Они отбирают эту жизнь у своих матерей.
        - Но тело? Зачем? Ты же понимаешь, что она мертва.
        - Она мертва, - отрешенно признал старик. - А тело живо. Даже мозг. Но он пуст, как кристалл со стертой записью. Реагирует на раздражители, принимает сигналы рецепторов. Но рефлексов, даже простейших, нет. Это - просто оболочка.
        - Зачем? - снова повторил Рошан, пытаясь сосчитать, сколько веков пролежало тут не живое и не мертвое тело Дэрии.
        - Я пытался ее спасти. А потом... Потом просто не смог отключить оборудование. Думал, может быть, после. Когда Кадм вернул бы ее, и эта оболочка стала бы уже не нужна. Я дал ему ее кровь...
        - Почему бы тебе не сделать этого сейчас?
        - Не знаю. Наверное, я просто не смогу этого. Потому и привел тебя сюда. Об этом месте никто больше не знает. Когда меня не станет... похорони ее. Но только когда меня не станет. И, Рошан...
        - Что?
        - Как ты думаешь, клоны наследуют души оригиналов? Я к тому, что если Кир встретился в Запредельи со своей Ольгой, есть ли у меня шанс встретиться с моей Дэрией? Хотя... вряд ли она будет мне рада...
        ***
        Тин-Тивилир проворно взобрался по опущенному крылу и устроился в основании драконьей шеи. Сумрак застыл в нерешительности: странно было думать, что не он, как бывало, подхватит на руки своих малышей, а теперь они станут нести его. Почувствовав его неуверенность, дракон подцепил Иоллара лапой и забросил себе за спину. Сгруппировавшись в последний момент, тот сумел не упасть и удержаться позади тэвка. Авелия решительно ухватилась за предложенную полудемоном руку и через секунду уже сидела между мужчинами. Мельком обернулась туда, где в траве лежал еще не пришедший в себя Сэл.
        - Он поймет, - Лар положил руку на плечо девушки, - и простит.
        - Если будет, кого, - закончила она тихо.
        Дракон оттолкнулся от земли и взмыл ввысь. Седоки не испытывали страха: какая-то сила надежно удерживала их во время полета, не позволяя упасть, а широкие крылья шевелились легко и плавно, не доставляя неудобств, словно летел дракон не за счет этих взмахов, а благодаря все той же неведомой силе.
        Солнце Пустошей в последний раз ослепило яркой вспышкой и пропало за куполом кармана. Прорыва в этот раз Сумрак не почувствовал - только то, как напряглась, выпрямив спину и высоко подняв голову, сидевшая впереди Вель. "Только бы не опоздать", - пульсировало в висках. "Успеем, - раздался в голове негромкий голос сына. - Там, куда мы собираемся, нет времени". Лар не удивился этому и даже не вспомнил о том, что его мысли недоступны магам, еще в первый миг, когда увидел дракона, поняв, что его дети - не просто какие-то там маги. "Главное - найти маму, - продолжил Дэви. - Маму и Повелителя Времени. Он будет прятать ее и прятаться сам". "От меня не спрячется", - со злостью подумал Сумрак. Сын не ответил. Но спустя минуту молчания подала голос Лара: "Будь с ним осторожнее, папочка. Он не такой, как другие. Ты таких еще не встречал. И наверное... наверное у тебя не получится его убить". "А у кого получится?". "У нас с Дэви получилось бы. Но мы не сможем...". "Почему?".
        - Потому что они дети, - произнес укоризненно Тин, и Иоллар понял, что и тэвк и Авелия слышали эту мысленную беседу. - Дети не должны убивать. Тана справится с древним Лордом, если найдет свою силу.
        - И я попробую, - вставила Вель.
        "Сейчас мы будем в Башне, - сказал Дэви. - Это трудно, но постарайтесь держаться вместе".
        - Хорошо, - Лар даже взял Авелию за руку.
        А в следующий миг почувствовал, как в сгустившемся мраке холодные пальцы девушки выскользнули из его ладони. Пространство сжалось, и он сам не понял, как оказался в узком коридоре с каменными стенами.
        - Дэви? Лара?
        Тут не было даже эха - звуки, казалось, увязали в воздухе.
        - Ну ладно.
        Не позволяя себе поддаться панике, хотел обернуться туманом, чтобы разведать это странное место, и с ужасом осознал, что впервые за долгие годы оказался заперт внутри собственного тела...
        ***
        Авелия огляделась: пустой круглый зал, ни дверей, ни окон. Каменный пол и такой же потолок - переверни вверх дном, и ничего не изменится.
        - Эй, - выкрикнула негромко девушка. - Есть тут кто-нибудь?
        - Я есть, не бойся.
        Лара, которую она не сразу заметила в полумраке, сидела на полу, поджав под себя ноги.
        - Я и не боюсь, - Вель подошла к стене и принялась ощупывать кладку.
        - Боишься, - вздохнула девочка. - Я тоже боюсь. И я никого больше не слышу, даже тебя.
        - Не слышишь? А, ты об... этом, - Авелия не смогла подобрать слов, но поняла, что имелось в виду. - Ничего странного. Точнее, все странное - это же Башня. Но выход-то тут должен быть! Дверь какая-нибудь...
        - Зачем тебе дверь?
        - Чтобы выйти. Или войти куда-нибудь... в другое место...
        - Я спрашиваю, - терпеливо повторила Лара, - зачем тебе дверь?
        Вель замерла, осознав подоплеку вопроса, прислушалась к себе.
        - Действительно, - по губам скользнула улыбка, - зачем она мне?
        Сила тут была повсюду, казалось, что ею напоены сами стены. Сила чужая, непослушная, но ведь и нужно всего немного. Девушка глубоко вдохнула и медленно выдохнула, вместе с воздухом пропуская через себя энергию Башни - тех крох, что задержатся, будет достаточно. Сосредоточилась, протянула руки к шершавым камням, легко коснулась их кончиками пальцев и резким движением развела в стороны, открывая перед собой...
        - Вель! - она сидела на берегу ручья, болтая в воде босыми ногами. - Чего так долго? Я уже думала за тобой идти.
        - За мной? - девушка сглотнула мешавший дышать комок. - Ты?
        - Ну, иди скорей! Принесла?
        - Ч-что?
        - Как что? Вишни. Ты же за вишнями ходила. Или опять замечталась и забыла все?
        Авелия опустила глаза и увидела в своей руке туесок, полные тугих спелых ягод. Достала одну и раздавила между пальцев. Брызнул сок.
        - Неси скорей! Что ты спишь на ходу?
        - Сплю, - пробормотала Вель. Сок был настоящий, кисло-сладкий, ароматный. - Сплю...
        И вперед, сбивая о камни босые ноги, обжигаясь крапивой, через ручей, поднимая над водой тысячу брызг.
        - Кая! - вишни покатились в траву. - Кая! Мне... мне такой сон приснился... Ужасный...
        - Когда приснился? - сестра вырвалась из нежданных объятий, обхватила ладонями горящее лицо, всмотрелась, как в зеркало. - Сейчас приснился? Ты что, на ходу спишь?
        - Ага, - радостно кивнула Авелия, размазывая по щекам слезы и вишневый сок.
        - Вот чудачка, - улыбнулась Каина. - Ушла на минутку, вернулась через час... И вишни вот рассыпала.
        - Я соберу!
        Сердце разрывалось от счастья. Это был сон. Просто дурной сон!
        ***
        Скажи мне кто-нибудь еще вчера, что я, как ни в чем не бывало, буду попивать винцо в компании Истмана, не то что не поверила бы, а и прибить могла бы за одно подобное предположение. Но сейчас ничего другого мне не оставалось: легкое опьянение примиряло с нереальной реальностью этого места.
        - Понятия не имею, где он, - человек пожал плечами в ответ на мой вопрос об Иолларе. - Может, в Башне, а может, и нет. Живых тут искать трудно, Мири так говорила. Вещи легче. Вино. Еду. Вы хотите есть?
        - Нет, спасибо. Лучше расскажите мне о Повелителе. Вы сказали, что он хочет выйти отсюда, но сам он ни о чем таком не заговаривал. Мне это кажется странным.
        - Лорду Тэриану некуда спешить.
        Верю. Но наверняка есть что-то еще. Хозяин выжидает и в чем-то рискует: я не пленница тут и могу пройти печать. Но он знает, что без Лара я никуда не уйду, и позволяет мне ходить по коридорам, есть, пить и общаться с выжившим из ума правителем Империи. В том, что передо мной действительно Истман я убедилась, получив ответ на несколько невзначай заданных вопросов, но убить его немедля желания не возникло - тот Император, которого я ненавидела, уже был мертв.
        - Расскажите мне о нем, - повторила я свою просьбу. - Неважно, что.
        - Неважно? Ну... он - эльф. И он брат королевы эльфов. Он ее очень любит, мне кажется. Поэтому, когда выйдет отсюда, он убьет ее быстро. А вот брата он не любит вовсе. И потому тот еще долго будет жить и смотреть, как умирают те, кто ему дорог...
        Будничный тон, которым были произнесены эти слова, многократно усиливал их жуткий смысл.
        - ...Лорд Тэриан хочет прислать ему голову на блюде с фруктами. Голову, он говорил, той девушки, у которой есть сила его брата. С фруктами. Фрукты он любит, а брата - нет.
        - Для такой нелюбви есть причины?
        - Вы видели картину? С лошадкой? Мне кажется, в детстве брат не давал ему кататься на этой лошадке. Детские обиды - это серьезно, уж поверьте, я-то знаю... А еще Велерина.
        - Что Велерина?
        - Брат Лорда Тэриана был в нее влюблен, как я слышал. Но женился на другой, на эльфийке, хотел сохранить чистоту крови. Повелитель еще тогда решил убить ее, чтобы отомстить брату. За лошадку. И за то, что тот запер его в кармане. Но Велерина оказалась сильнее, и теперь он еще больше злится на брата...
        Какой-то шум в коридоре прервал его рассказ. Дверь со стуком распахнулась и в комнату, смешно перебирая лапами, влетел маленький вислоухий щенок. Присел рядом с Истманом и радостно призывно залаял.
        Мужчина отреагировал странно: вздрогнул и сжался, со страхом глядя на безобидное животное.
        - Тебя нет, - пробормотал он. - Тебя нет.
        Щенок опроверг эти слова звонким лаем.
        - Я убил тебя... Я помню, убил! Убил!
        Истман вскочил с кресла и бросился к двери. Щенок озадаченно поскреб за ухом и начал медленно растворяться в воздухе.
        - Я понял, что он сделал, - прошептал вернувшийся из коридора человек. - Он открыл все окна. И теперь они льются сюда, как вода...
        - Они?
        - Воспоминания.
        Щенок снова обрел плотность и радостно завилял хвостом. Истман потянулся к нему, как мне показалось, погладить, но тут же опомнился и одернул руку.
        - Худой-то какой, только кожа да кости...
        У входа стояла женщина лет сорока и с материнской нежностью смотрела на Императора.
        - Ел-то ты когда крайний раз?
        - Воспоминания, - человек зажмурился и закрыл руками уши. - Они льются из окон. Нужно закрыть, нужно сделать что-нибудь. Сделайте что-нибудь!
        Последнюю фразу он уже прокричал. Я встала и шагнула к двери, еще не зная, что можно противопоставить ожившим теням чужой памяти. На всякий случай достала тиз'зар. Он режет любые чары, возможно, и с мороками справится.
        - Мне не нравится твой нож, чародейка, - негромко сказали со стороны. - И не нравится, что ты ходишь с ним к мертвым...
        Боги пресветлые! А если... если это все же не мороки?
        - Она права, принцесса. Зачем тебе нож, когда у тебя есть добрый меч? И зачем ходить к мертвым, когда хватает живых?
        ***
        Тэриан не знал, как они попали в Башню, но почувствовал, едва они оказались внутри. Все они. Девушка-оборотень, излучавшая отблески силы Лестеллана. Сумрак - древний дух, заточенный в смертном теле. И ненавистный демон, один из тех, кто воздвиг Черту, отрезав его от всего мира.
        Волчица уже попала в плен прошлого, и, возможно, этого хватит, чтобы избавиться от нее. Но двое других, тэвк и муж чародейки, не поддались призракам. Перерожденные не хранят воспоминаний о прожитых веках, их память рождает лишь зыбкие тени, и тэвк шел теперь сквозь эти тени, спокойно и уверенно. С Сумраком другое дело: тот поначалу чуть было не поверил своим глазам, заметив что-то или кого-то, но после, Тэриан видел, смежил веки и сделал несколько шагов, ведомый не чувствами, а чутьем, и мороки, чью нереальность он осознал, его оставили.
        Даже наследница Велерины и та попала под власть иллюзий, хоть Лорд и не тешил себя надеждой, что это надолго, а проклятый демон и тот, другой, уже сумевший каким-то чудом возвратить себе руку, разгадали обман Башни.
        - Нужно избавляться от них, пока это можно сделать по одному. Кто первый? Тэвк? Сумрак? Это отнимет силы, а их и так не хватает... Пусть будет девчонка. Да, девчонка - она слабее и уже утратила бдительность. Она - первая.
        ***
        Кая одну за другой бросала в рот вишни и тут же выплевывала косточки прямо в ручей. А Вель долго катала ягоду во рту, а после так же долго обсасывала косточку, чтобы пульнуть ее в широкий лист лопуха, росшего на противоположном берегу. Тот был уже весь в дырках, а вишни все не заканчивались.
        - Как думаешь, мама мне разрешит ее серьги на танцы надеть? - Каина размазала по губам густой темный сок и теперь любовалась своим отражением в маленьком зеркальце. - На один же вечер всего.
        На завтра на ярмарку собирались в Галаэ, думали, задержаться на пару деньков. Авелия хотела наконечники для стрел купить, а Кая дождаться не могла, чтоб пойти на вечерницы - у нее было много знакомых среди тамошних девушек. Да и парни вниманием не обделяли.
        - А чем тебе твои не нравятся?
        В ушках Каи блестели маленькие жемчужины. В ушках... Вель поморщилась: снова голова разболелась ни с того, ни с сего.
        - Скажешь тоже! - махнула рукой сестра. - Мамины же красивущие! Представь, я их надену под синее платье. А бусы эти оставлю.
        Коснулась рукой ожерелья из витых перламутровых раковин, и Авелия почувствовала, как снова заломило виски. Бусы. Отец привез прошлым летом из приморья и ей, и Каине. Только...
        - Кая, - все вокруг смазалось на миг, расплылось, а после вновь обрело четкость: луг, ручей, их дом на околице поселка в окружении разросшихся вишен... - Кая, ты же их в реке потеряла. Купаться ходили, и не сняла, а я ныряла потом, ныряла...
        - Вот чудачка, - зашлась негромким смехом сестра. - Ну точно чудачка! Ты же мне свои отдала. Сама отдала. Не помнишь уже?
        - Помню.
        ...Дождь третий день без перерыва, холодно, и одежда вымокла насквозь. Разоренные дома в стороне, а здесь - невысокие холмики. Брюзга староста, заносчивые охотники, не желавшие брать с собой лес девчонку-недоростка, их жены, их дети... А свои особнячком: мама, братишка - рядышком-рядышком, Айри же еще такой маленький, ему без мамы нельзя. И еще одна могилка, пока не холмик - яма, которую никак не решиться засыпать землей. Кая...
        И потом она долго не могла смотреться в зеркало...
        - Кая, - Вель протянула руку и коснулась сестры, поймав мгновенье, пока та еще была осязаемой и живой.
        Сквозь слезы бросила взгляд на домик под вишнями, пусть издали, но увидела их всех: маму, Айри, разложившего на крылечке свои игрушки, и отца, Айрена-волка, которого еще за год до того, как в поселок нагрянули йорхе, унесла болотная лихорадка.
        - Снова уйдешь? - Каина стала уже прозрачным маревом, и сквозь грустную улыбку можно было рассмотреть каменную кладку серых стен. - Иди...
        Лара все так же сидела на полу, но теперь по щекам девочки текли слезы.
        - Я думала, они тебя заберут, - всхлипнула она. - Я звала тебя, звала...
        - Все хорошо, - Авелия погладила малышку по волосам. - Они меня отпустили. Или я их.
        Тени прошлого не ушли совсем, они все еще были здесь, но уже не пытались увести из реальности. Еще можно было рассмотреть сидевшую у ручья девушку и поселок за ее спиной. Неподалеку от Лары сидел на каменных плитах Белка, отлаживал свой арбалет. Опершись на стену, стоял чуть поодаль Най. Он улыбнулся, махнул рукой, но Вель не стала подходить. А у обозначившейся вдруг двери с длинным мечом взамен потерянной сэрро замерла Лил.
        - Странно, по тебе я вроде и не скучала.
        - Зато я соскучилась.
        В последний миг осознав, что перед ней не морок, Авелия увернулась от удара, прокатилась по полу и подхватила саблю деда.
        - Рассмешить меня напоследок решила, зверюшка? С чего это ты за меч схватилась кривыми-то ручонками?
        Кривыми не кривыми, но первый удар она отбила. И второй. На третий "перепрыгнула", но вышло слишком медленно, Лил успела развернуться, и клинок сэрро жалобно и бессильно звякнул о сталь ее новой игрушки.
        - Знаешь, что плохо, Вель? - забавлялась мечница, легко отражая новую атаку. - Что у тебя всего одна голова. Повелитель хочет сделать подарок брату, а я не отказалась бы порадовать Сэла. Кстати, все еще не решила, что стану с ним делать.
        Еще один разрыв пространства отнял практически все силы, которые удалось вытянуть из Башни. Но оставалась еще сила волка, и Авелия теперь вкладывала ее в каждый удар, пытаясь взять не мастерством, так сокрушительной мощью зверя. Лилэйн это не остановило - на грубую силу она отвечала скоростью и ловкостью приемов.
        - А это у нас кто? - Лил заметила сжавшуюся в комочек Лару. - Еще одна сестричка, которую тебе не терпится похоронить?
        Вель шагнула в сторону, без слов загородив собой девочку.
        Мечница приняла это как вызов. Теперь все ее удары были направлены на то, чтобы оттеснить соперницу и добраться до притихшей малышки, и Авелия едва успевала перехватывать в полете стальное жало меча. Слева, справа, слева... Лил уже не целила в нее, только в Лару, обходя то с одной, то с другой стороны, а Вель оставалось лишь вовремя угадать, куда в этот раз будет направлен удар...
        Клинок, метивший в испуганную девочку, жавшуюся к ее ногам, вдруг изменил направление, и Вель вскрикнула, выронив саблю и прижав к животу руки.
        - Ты открылась, - словно извиняясь, пожала плечами Лил.
        Из-под пальцев текла кровь.
        - Будем заканчивать? - со странным сожалением в голосе спросила мечница. - И... не волнуйся за мелкую, мне она не нужна.
        По-прежнему зажимая рану, Авелия попятилась к стене, уперлась в нее спиной и медленно сползла на пол, оставляя на камнях широкую алую полосу.
        Лил неспеша приблизилась, занесла над головой меч. Но ударить не успела. Мощная волна воздуха оттолкнула ее в сторону и сбила с ног - Лара наконец-то смогла поймать в ладошку ускользающую силу этого места.
        - А ты у нас не простая девочка, да? - скривилась Лилэйн, поднимаясь.
        Малышка попробовала толкнуть ее снова, но слабый порыв ветра лишь взметнул вверх волосы мечницы. А в следующую секунду та вздрогнула от раздавшегося за спиной голоса:
        - Конечно, она не простая. Это же моя дочь.
        Иоллар не мог оборачиваться здесь туманом, но клинки рода все еще были при нем. Короткая стремительная атака, и Лил, при всем своем мастерстве не успевавшая отражать удары мечей-близнецов, рухнула на пол.
        - Папа! - Лара бросилась к нему.
        - Все хорошо, милая, - Сумрак поднял дочь на руки, поцеловал мокрую от слез щечку. - Только побудь пока там, в сторонке.
        Нужно было закончить с Лилэйн.
        - Не надо, - прохрипела девушка. Клинки Т'арэ распороли ей плечо, а на боку была такая же рана, как она сама себе нанесла когда-то, чтобы скрыть след от болта Белки. - Пожалуйста, Сумрак... Я не хочу умирать.
        - Тебе-то что, Лил? Через минуту, небось, снова бегать будешь.
        - Не буду... Кто умер в Башне, умер навсегда...
        - Надеюсь на это.
        Меч вошел ей в грудь и тут же выскользнул вместе с последним вздохом.
        - Иди сюда, солнышко, - позвал он Лару, убрав клинки.
        - Папочка, - малышка шмыгнула носом. - Я так испугалась. И ничего не успела сделать. Башня не дает. И Дэви далеко, я его почти не слышу...
        Вель была еще жива. Встретила его вымученной улыбкой:
        - Видишь, как...
        - Ничего, - он пожал ставшую ледяной ладошку, - отойдешь немного, перекинешься - даже шрама не останется.
        Обернулся к дочери.
        - Сможешь ей помочь?
        - Не знаю... Нет. Без Дэви не смогу. И Башня мешает, она слушает только Лорда.
        - Пока он жив.
        - Да. А потом можно будет попробовать. Но ей совсем-совсем плохо.
        - Значит, не будем терять времени.
        Он подал девочке руку, но та замотала головой.
        - Иди. Я тут посижу, чтобы они ее не забрали.
        ...Кая присела с другой стороны, взяла за руку.
        ***
        Нет, они не мороки. Не совсем мороки. Тут, в этом странном месте, где стерта черта между прошлым и настоящим, они реальны и осязаемы, и возможно, даже хранят частички себя прежних. Гелана. Улыбка соблазнительницы и глаза ребенка. Ромар привычно спокоен и немногословен, но каждое слово - маленькое откровение. Как горько и радостно было вновь увидеть их, говорить с ними, балансируя на грани здравого смысла, и все же отыскать в себе силы, чтобы не сорваться. Удержаться, позволив им обернуться бесплотными тенями.
        - Это не совсем иллюзии, - эхом моих мыслей прозвучали слова хозяина Башни. - Ты же понимаешь? Сюда приходят лишь те, кого еще можно вернуть. Ты же хочешь вернуть своих друзей?
        - Какой ценой? - обернулась я к нему.
        - Уместно ли торговаться? - эльф махнул рукой, словно отгонял надоедливую мошкару от своего лица, и призраки исчезли. - Больше никто не предложит тебе подобного. Вернуть друзей, исправить ошибки. Спасти невинных и покарать врагов. Это ведь достойные цели?
        Я промолчала.
        - Подумай. Ты сможешь, например, избежать недавней войны. А цена? Что ж... - Тэриан взглянул на Истмана: тот больше не жмурился, но и не видел, казалось, ничего вокруг. - Вот он будет ценой. Вернись в прошлое и убей его до того, как он развяжет войну. Одна никчемная жизнь взамен тысяч спасенных.
        - Так просто?
        - После того, как я выйду из Башни, не останется ничего невозможного.
        - Неужели? - от моей усмешки Лорда передернуло. - Значит, я могу вернуться в прошлое и убить вас до того, как Башня будет построена. Это тоже спасло бы немало жизней. Но с другой стороны, если Башня не будет построена, как я вернусь в прошлое? Или вы сами? Отправитесь в далекое детство и убьете сестру. Затем брата. Будете правителем Леса. Но у короля Тэриана уже не останется причин строить Башню. А если он ее и построит, то станет ли затем возвращаться в прошлое, чтобы убить тех, кого уже и так нет? А если не станет, то как же тогда они умрут? И если они не умрут...
        - Хватит! - заорал эльф. - Прекрати! Ты специально говоришь так, чтобы меня запутать! Не хочешь спасти погибших друзей, подумай о тех, кто еще жив. Тебе нужен твой муж? Нужен?
        - Да.
        - Тогда ты знаешь, что делать. И мы не будем играть со временем. Решим все в настоящем.
        - Я хочу его увидеть. Убедиться, что он жив.
        - Он жив. Но придется поверить мне на слово.
        - Он в Башне?
        - Нет.
        - Да! - раздался от входа звонкий голосок, и я вздрогнула от неожиданности. Медленно развернулась к двери.
        - Дэви, солнышко...
        - С кем ты говоришь? - нахмурился Повелитель Времени.
        - Папа тут. Мы все тут: я, Лара, Тин. Авелия еще.
        Теперь я точно брежу...
        - Куда ты смотришь?
        Эльф непонимающе глядел то на меня, то на Дэви... Точнее, туда, где стоял Дэви, которого я видела и которого тут, несомненно, не было.
        - А ты на что уставился? - закричал он на Истмана.
        Это подействовало как пощечина. Если Истман заметил моего сына, то у меня не галлюцинации.
        - Он нас не видит и не чувствует, - улыбнулся мой малыш. - Меня и Лару. Но больше ничего не получается - Башня мешает. Я думал, будет легче.
        - На что ты смотришь?! - Тэриан схватил бывшего Императора за грудки и оторвал от кресла.
        И тут Истман меня удивил.
        - В Башне много странных видений, - ответил он невозмутимо. - Вам ли не знать.
        Эльф отшвырнул его к стене и направился ко мне.
        - Так тебе нужен твой муж?
        - Да. Но мы продолжим разговор, когда я его увижу.
        Лорд поднял руку, и я рефлекторно вжала голову в плечи, но удара не последовало.
        - Хорошо, - процедил он. - Мы продолжим разговор.
        - Теперь он будет искать папу, - нахмурился Дэви после его ухода.
        - Нашего папу нелегко будет найти, - я прижала сыночка к себе. Лишь на миг и тут же отстранилась: Повелитель Времени следит за нами, не стоит давать ему повод для подозрений. Главное, мои детки для него невидимы, а выяснять, как они тут оказались, будем потом. Хотя сомневаюсь, что после случившегося я смогу достойно провести воспитательную беседу.
        - Все не так просто, - Дэви с ногами влез в кресло, в котором недавно сидел Истман. - Все очень не просто.
        - Вы с Ларой можете уйти отсюда?
        - Да. Но мы теперь не сможем забрать остальных.
        - Ничего, малыш. Главное, чтобы с вами все было хорошо. А мы что-нибудь придумаем.
        Велерина смогла отыскать силу в Пустошах. Но Велерина не была в Башне.
        - Придумаем, - мой сын, такой маленький и в то же время такой взрослый, погладил меня по руке. - Решение есть всегда.
        Хлопнула дверь - Истман вышел из комнаты.
        ***
        Вернуться на много лет назад. Убить Талли. Убить Леста. Остаться единственным правителем Лар'эллана. Вернее, это маленький Тэри станет королем. А что будет с большим Тэри? Как это работает? Он забудет все? Проснется в королевском дворце, окруженный славой и почестями? Будет подписывать указы, устраивать приемы, вести войны с суетливыми людишками... Приходить в древний склеп и тосковать по своей семье - ведь маленький Тэри совсем не хотел потерять их. Он будет вспоминать проделки Леста и облачных лошадок Талли и проклинать их убийцу. Самого себя проклинать...
        Лорд Тэриан остервенело тряхнул головой. Нет, чародейка права. Такие игры не доведут до добра. Почему он не думал об этом раньше? Удалось бы избежать заточения. Но с другой стороны, если бы не случилось того, что случилось, Талли сохранила бы свою силу, а он так и остался бы вторым и никогда не смог бы ее победить. Зато теперь он справится с ней легко. И с ней, и с Лестом. Разрушит Черту, и весь мир будет к его услугам. И не нужно отматывать время на тысячелетия, достаточно года. Или месяца. Да что уж там, иногда и секунды хватает. Он будет неуязвим, непредсказуем, всегда на шаг впереди своих соперников. Но будут ли у него соперники, когда не станет Аэрталь? Кого он будет ненавидеть, если убьет Леста?
        Жизнь грозила утратить смысл.
        - Ты хочешь выйти отсюда, или нет? - спросил он у своего отражения.
        - Хочу, - ответил сам себе.
        Сначала выйти, а уж после решить, что делать дальше.
        ***
        С пробуждения, если это можно так назвать, прошло около получаса, и Сэл успокоился. Он уже не бесился, не выкрикивал в пустоту проклятья и не пинал безвинные камни. Присел, перевел дух. Ну, Авелия, ну и... принцесса! Вспомнил, как она, уже когда он сказал, что пойдет с ними, зачем-то принялась объяснять, как найти выход из кармана, чтобы встретить ребят. Еще тогда, значит, решила.
        И Лар тоже хорош! Не помешал ей. Бросил.
        Нет, он их понимал, конечно. Чем бы он помог? Может, даже обузой стал бы. Сумрак прав, и как командир, и как друг. И Вель тоже права, как... как Вель. Он и сам на их месте поступил бы так же... Ох! - нащупал шишку на затылке. Ну, может, не так же, может, другое что-нибудь придумал бы...
        Но ныть и жалеть себя было не в характере Буревестника. Отдохнув еще немного и убедившись, что Авелия не перестаралась со своим "последним аргументом", голова не кружится и он может идти, направился к месту выхода. Встретить Дуда и оставшихся от выделенного Араем десятка парней - единственное, чем он сейчас мог помочь. А друзья справятся и без него. У них же дракон. И наследница властителей Леса, управляющая пространством. И Сумрак, неуловимый в своей туманной ипостаси... хотя было ведь пару раз, но в этот - обойдется. И с ними тэвк... Непонятно, зачем им тэвк. Дэви же сказал, что Тин тоже будет уязвим в Башне. Почему Лар его не вырубил?
        Ничего, он с него потом спросит. С них со всех. Вот только вернутся, он им все припомнит.
        А они обязательно вернутся. С ними же еще Галла, наследница Велерины. Вель сказала, что только она может справиться с Повелителем Времени. А когда было, чтобы Галла с чем-нибудь не справилась?
        Уже вечерело, когда из неглубокой ложбинки один за другим выбрались запыхавшиеся парни. Первым Мэт, за ним Тикота, Лони, а после уже Дуд.
        - Ух, хорошо! - Зэ-Зэ стащил с себя ненужную на этой стороне теплую куртку. - Знаю, что Пустоши, а все ж хорошо! Лони, а давай-ка сюда ту бутылку, что ты с самого города тащишь, отметим возвращение под синее небо.
        - Отставить бутылку, - не замеченный до этого Буревестник поднялся с травы, заставив всю четверку вздрогнуть и схватиться за оружие.
        - Ты откуда тут? - удивился Мэт.
        - Оттуда, откуда и вы.
        - А, ну да. А остальные где?
        - Скоро будут.
        Такой ответ чем-то взбудоражил парней.
        - Нашли его, да? - загорелся Лони. - Истмана?
        Сэл вовремя вспомнил, чем объяснили для остальных поход в Пустоши и сдержанно кивнул.
        - И? Как они... ну, это...
        - Вернутся, узнаешь.
        - А ты почему не пошел? - спросил недоуменно Заноза.
        - Потому что приказы командира не обсуждаются, - Сэллер коснулся шишки. - Еще вопросы?
        - Да нет, странно просто. Девчонок взяли, а тебя - нет.
        - Взяли только Авелию, - Сэл решил сразу расставить все по местам. - От оборотня в этом деле будет больше толку.
        - А Лил?
        - А Лил работала на... имперцев.
        - Лил? На имперцев? - круглое лицо Тикоты вытянулось от изумления. - И где она сейчас?
        - Угадай, - зло усмехнулся Буревестник.
        На несколько минут воцарилось неуютное молчание.
        - Знаете, - заговорил первым Мэт, - а мне она никогда не нравилась. Нет, так-то, конечно, очень даже, но было в ней что-то не то. Вот как яблоко червивое. Или паслен: сразу раскусишь - сладкий, а пожуешь, так горечь прет...
        - Доставай уже свою бутылку, - не выдержал Сэл. - И что там у вас еще из провизии. Тут на ночь станем.
        Когда разложили костер, к нему подошел Дуд.
        - Вот, я из гостиного дома забрал, - лопоухий протянул магу сумку и его арбалет. - Там еще куртки были, но она сказала не брать.
        - Спасибо.
        Среди вещей обнаружилась купленная Наем в последний день музыкальная шкатулка. От фальшивой мелодии делалось тоскливо. А после и вовсе заныло в груди, обдало холодом, кольнуло стремительной болью и... отпустило.
        Он знал, что это значило.
        ***
        Если бы кто-нибудь спросил его, Тин-Тивилир не смог бы сказать, сколько уже он бродит по изогнутым коридорам Башни. Возможно, час. А возможно, год. Хотя, если бы год, он давно уже проголодался бы. А так хотелось только пить. Несколько раз он встречал на пути маленькие фонтанчики, запотевшие бутылки, кувшины с водой, даже видел десяток наполненных чашек, стоявших рядком на круглом столике, но побоялся пробовать что-либо в этом месте.
        - Ты недоволен гостеприимством моего дома, демон? - услышал он позади себя и резко развернулся.
        Лук был в руках, стрела на тетиве... только мишени не нашлось.
        - Думал, это будет так просто? - рассмеялся невидимка. - Когда-то понадобилось триста таких как ты, чтобы справиться со мной. Но нет, не таких: тогда у вас не было смертных тел, и вы не были так уязвимы.
        - А ты и тогда был трусом и прятался под защитой Башни, - бросил в пустоту тэвк.
        - Так значит, это ложь, что перерожденные ничего не помнят? Или силы моей сестры иссякли, и она больше не может держать мир в неведении?
        - Или ты просто глуп, - в том же тоне продолжил Тин-Тивилир. - Я высказал предположение и не ошибся. Ты не только глуп, ты еще и труслив. И был таким всегда.
        - Сможешь повторить мне это в лицо?
        - Как только увижу, - пообещал полудемон.
        - Скоро...
        ***
        Когда дверь открылась и за спиной раздались легкие шаги, Истман даже не удивился. Неспешно повернулся к гостю, взглянул с интересом.
        - Ты хотел со мной поговорить? - темноволосый мальчик с острыми ушками полукровки и пронзительным взглядом серых, слишком разумных для такого малыша глаз умостился на пуф рядом с кроватью.
        - Как ты узнал?
        Ребенок пожал плечами.
        - Я хотел спросить, кто ты, - человек продолжал рассматривать своего гостя. - Ты демон? Бог? Кто ты, что даже хозяин Башни не имеет над тобой власти?
        - Я пришел за своей мамой, - ответил тот просто. - И я не такой сильный, как ты думаешь. Здесь сила есть только у Лорда.
        - Его сила не безгранична, - зачем-то сказал Истман.
        - Знаю. Но я пока не вижу ее границ. Может быть, ты сумеешь мне помочь?
        - Зачем мне это делать?
        - Просто так.
        - Просто так? - рассмеялся бывший Император. - Хочешь, чтобы я помог тебе просто так?
        - Да, - сказал мальчик. - Добро делают просто так. Это для зла нужна причина.
        - Я не делаю добра.
        - Тогда я пойду.
        - Погоди, - встрепенулся Истман. - Поговори со мной. Тут нужно с кем-нибудь говорить, иначе сойдешь с ума.
        - Мне нужно вернуться к маме, - извинился малыш. - И мне не нравится твоя комната. Скоро тут будет смерть.
        - Смерть? - он и не думал, что это все еще может его напугать.
        - Да. Сюда придет девочка. А потом - красивая женщина. И они обе умрут.
        - Ты ошибся, - человек покачал головой. - Все это уже было, и они уже умерли.
        - Было, будет... - мальчик прикрыл веки, глядя, казалось, внутрь самого себя. - Для тебя было. А для этой комнаты только будет. Когда ты выходишь и закрываешь дверь, она возвращается в тот день, когда ты впервые вошел сюда. Поэтому тут всегда чисто, стоит свежая еда и цветы. И сюда еще не приходили те, кого уже нет.
        - Значит... Значит, если я останусь тут и не стану больше выходить, я могу дождаться их? Ту девочку и ту женщину, о которых ты говорил? Или... дождусь того, что в эту комнату войду я сам?
        - Нет. Себя ты не увидишь. Ты только один, и в прошлом, и в настоящем. И их ты не дождешься. Не сможешь высидеть так долго без еды и питья. Возможно, Лорд смог бы, ускорив время.
        - Выходит, он обманул меня, - пробормотал Истман. - Он мог дождаться ее и сделать так, чтобы она не умерла.
        - Нет. Даже он не смог бы. Мне тяжело объяснить, но в прошлом или в будущем это уже случилось, они умерли. А тот, кто умер в Башне, умер навсегда. Во всех временах. Но увидеть их еще можно. Только зачем?
        Мальчик поднялся.
        - Мне надо к маме. И мне жаль, что ты не делаешь добра. Мне кажется, ты не плохой человек.
        - Я? Не плохой? - спросил Истман у тишины, оставшись один.
        Тишина не ответила.
        Глава 24
        Тот, кто попадал в Башню, пройдя через смерть, всецело был во власти Повелителя Времени. Он мог отыскать любого и одним незначительным усилием воли вернуть его в небытие. Но сейчас приходилось иметь дело с живыми, неизвестно как сюда попавшими и наверняка опасными. Сумрак убил последнюю остававшуюся у Тэриана помощницу, на Истмана, совершенно выжившего из ума, надежды не было, а выступить лично против незваных гостей Лорд опасался. Перерожденные устойчивы к стихийной магии, на них, как выяснилось, не действуют иллюзии и ловушки времени, и сами владеют силой, с которой ему еще сталкиваться не приходилось. Но чего ждать от Сумрака, эльф и вовсе не знал, а потому начать решил все же с тэвка.
        ***
        Не думать о воде не получалось. Теперь она была повсюду: чаши, кувшины, фонтаны, текущие прямо по каменным стенам струйки, скапливающиеся в лужицы на полу...
        - По-прежнему игнорируешь доброту Башни, демон?
        - В Башне не может быть ничего доброго, - Тин-Тивилир облизал пересохшие губы.
        - Наверное, стоило бросить тебя здесь и дождаться, пока ты умрешь от жажды. Но я не привык полагаться на изменчивую судьбу.
        Эльф появился неожиданно. Вернее, это стало бы неожиданностью, но Тин-Тивилир каждую секунду был готов к встрече. Пущенная без раздумий стрела вспыхнула ярким пламенем и рассыпалась пеплом, не достигнув цели. Лорд рассмеялся:
        - Мне кажется, я знаю, кем ты был до того, как обрел это смертное тело. Демоном гордыни - так много в тебе самоуверенности. Думал, меня так просто убить?
        - Я знаю, кем ты был до того, как стал пленником темных стражей, - тэвк не отбросил, а бережно положил на пол бесполезное оружие. - И знаю, что ты сам уже убил себя прежнего.
        Стены зашевелились, но он не обращал внимания на проделки Башни: иллюзии и ловушки времени не могли его остановить. Взглянул на стоявшего в проходе Лорда, позволив Тьме смотреть через себя. Эльф изменился в лице, заметив, как синева его глаз сменяется чернотой ночи, но не отступил. Безмолвное противостояние длилось несколько секунд, а затем Повелитель Времени опять усмехнулся:
        - Это ты убил себя прежнего, сменив сущность, данную Бездной, на это подобие жизни. Я боялся, что в тебе остались силы. Но эти жалкие потуги способны разве что вызвать мигрень.
        Он сделал что-то, Тин-Тивилир не понял, что именно, но что бы это ни было, оно причинило тэвку не больше вреда, чем эльфу его заклятье.
        - Это становится забавным, - пробормотал хозяин. - Этак мы простоим тут до скончания веков. Пожалуй, я мог бы убить тебя, потратив чуть больше сил Башни, но сейчас мне дорога каждая капля. Поступим проще.
        Тин-Тивилир не видел, откуда в руке Лорда, прежде чем он бросился на него, взялся меч, но и тот не заметил, как полудемон выхватил из-под плаща свой, чтобы отразить удар.
        - Надо же, - от неожиданности эльф отступил. - Я думал, твой народ не любит сталь и предпочитает стрелы.
        - Я давно уже не живу со своим народом.
        Ромар Убийца умел быть убедительным, особенно, когда говорил о мечах. Он же давал побратиму первые уроки. Но тэвк не обольщался по поводу своих способностей. Он даже не был уверен в том, что эта схватка, исход которой уже предрешен, поможет его друзьям выиграть время. Время в Башне подчинялось только хозяину.
        ***
        В далеком детстве я зачитывалась мифами и легендами. Одни истории уже забылись, а другие могла хоть сейчас повторить наизусть. Например, о проклятом богами Тантале. Вспомнилось, когда я сама оказалась в такой же ситуации, как низвергнутый в Аид царь. Вокруг меня разливалась сила, но стоило протянуть руку, как она ускользала, и не удавалось зачерпнуть ни песчинки. И да, я тоже чувствовала себя в аду.
        Но в этом аду у меня была маленькая радость. Дэви сидел у моих ног прямо на полу. Нормальная мать не позволила бы своему ребенку рассиживаться на холодных каменных плитах, но... Наверное, это не тот ребенок, которому можно делать подобные мелочные замечания. Не уверена, что смогу теперь видеть в нем просто своего малыша. И это пугало больше всего. Больше Башни, больше ее хозяина, даже больше мыслей о том, во что превратится этот мир, если Тэриан найдет способ заставить меня снять печать. А ведь этот способ есть. Я знаю, как надо поступить, но не уверена что смогу это сделать. Чего стоит какой-то мир, всего один мир, когда на другой чаше весов нечто несоизмеримо большее для меня?
        Ил где-то тут, совсем близко, так близко, что кажется, я уже почти чувствую его... Но и это чувство ускользает от меня, как и сила Башни.
        - У тебя получится, - Дэви обхватил ручонками мои ноги, ткнулся лбом в колени. - Я знаю, что получится.
        Так мы и сидели, я в кресле, он на полу. Может, минуту. Может, час. От бесплодных попыток найти источник меня отвлек приход Истмана. Человек прошмыгнул в приоткрывшуюся дверь, воровато огляделся и прошептал скороговоркой, глядя на Дэви:
        - Я вспомнил, что вам поможет, - я встрепенулась при этих словах, а в душе затеплилась надежда. - В Башне можно найти все, что угодно. Нужно только очень хотеть и хорошо искать.
        Помнится, что-то подобное он уже говорил.
        - Я очень хочу найти свою силу, - вздохнула я. - Но, видимо, плохо ищу.
        Император озадаченно потер лоб.
        - Может, в Башне можно найти не все, а только то, что в ней есть? Или было когда-то. Или будет. А твоей силы тут нет. Тут есть сила Повелителя. Можешь попробовать взять ее.
        Помог, ничего не скажешь. И чего я ждала от умалишенного?
        - Да-да, - продолжал бормотать он, оставляя комнату. - Нужно искать. Сила есть только у Повелителя, значит, нужно искать...
        ***
        Казалось, можно вечность блуждать по пустынным коридорам, но Иоллар нащупал путеводную ниточку и шел теперь уверенно, хоть Башня и пыталась его запутать, открывая не те двери и запирая нужные. Иногда ему еще встречались мороки, смотрели с грустью, порой пытались заговорить, но он не поддавался обману.
        А иногда к нему обращался сам хозяин.
        - Остановись, смертный! - угрожающе провыл он в первый раз.
        - От смертного слышу, - огрызнулся Сумрак, и невидимый Повелитель не нашелся с ответом.
        В следующий раз Лорд решил учесть прошлые ошибки и начал с вежливого приветствия.
        - Тебя не утомил путь, Сумрак? Присядь, отдохни, выпей вина. Твоей жене, к слову, понравилось здешнее вино.
        - Только тронь ее, и ты пожалеешь о том, что тебя не убила Велерина, - пообещал Лар.
        - Что ты, что ты, - засмеялся хозяин, - конечно же, я и пальцем к ней не прикоснусь. До поры, - льющийся отовсюду голос сделался жестким. - Но если ты выкинешь какую-нибудь глупость, я буду резать ее на кусочки. Твоя жена ведь не умеет отращивать себе новые руки? Или умеет? Стоит попробовать...
        Иоллар понимал, что пока это всего лишь пустые угрозы, и промолчал.
        - Что ты такое, Сумрак? - не унимался любопытный голос. - Ты быстр в бою, ты способен растворять свое тело и собирать его заново, твои мечи являются частью тебя - это то, что я знаю. Но ведь мне известно не все. Тебя можно убить магией? Нет, прости. Наверное, это нетактичный вопрос. А ты сам владеешь магией?.. Нет, снова не то. Даже если и так, в Башне это тебе не поможет. Да постой ты!
        Перед Ларом с грохотом захлопнулась дверь.
        - Постой. Я, кажется, нашел нужный вопрос. Тебе дороги твои друзья, Сумрак?
        От сквозивших в этих словах зловещих ноток по коже прошел неприятный холодок.
        - Выгляни в окно.
        - Зачем?
        - Выгляни, - повторил хозяин. - Увидишь тех, кого ты бросил в Пустошах. Разве ты не несешь ответственности за своих людей, Лар Ал-Хашер? Разве их смерть не останется на твоей совести? И разве один из них тебе не друг?
        Не было сил противиться замешанному на тревоге любопытству, и Иоллар распахнул окно. Непроглядная темень сменилась мирной картиной летнего вечера: раскаленное солнце застыло у горизонта, ветерок колышет траву и пламя костра, у которого сидят пятеро. Пятеро, еще не знающие о том, что смерть уже следит за ними, ощерив клыки.
        - Ты уже видел такое, Сумрак. Помнишь? Волки, воронье, змеи. А эти дур... скажем так, весьма недальновидные молодые люди даже не подумали отметить место входа в карман. И девчонки Леста с ними сейчас нет. Им не убежать, Сумрак. Не спрятаться. Стрел не хватит, а руки скоро устанут и не удержат мечей...
        - Я уже понял, - глухо выговорил Лар. - Чего ты хочешь в обмен на их жизни?
        - Нет, ты не понял, - рассмеялся Повелитель. - Я уже потратил немало сил, чтобы разбудить обитателей мертвого леса, а я не привык тратить силы впустую. Эти люди - не товар для мены. Прими их гибель как подтверждение серьезности моих намерений.
        Последнее, что видел Иоллар, - это как вскочил на ноги Мэт, заметивший мчащихся к ним волков, а после небо заслонила черная воронья стая, и мир за окном вновь погрузился во тьму.
        - Но если ты хочешь меняться, мне есть, что тебе предложить.
        Голос Лорда теперь звучал у него за спиной, и Лар неторопливо развернулся, готовый в любой момент вынуть клинки. В десяти шагах от него стоял Тин. А позади него - эльф. Они были похожи, словно родные братья: оба золотоволосые и синеглазые. Но брат не прячется за брата, приставив ему к горлу нож. Лоб тэвка пересекал длинный багровый рубец, по лицу расплывались бурые потеки, плащ он где-то потерял, а рубаха была в крови.
        Мечи Т'арэ сами собой возникли в руках, а скулы свело болью - так крепко он стиснул зубы.
        ***
        Он волновался зря. Угроза, как говорят людишки, не стоила и выеденного яйца. Может быть, там, за Чертой или хотя бы вне стен Башни, они и были сильны и опасны, но здесь превратились в ничто. Демон, который больше не демон, и Сумрак, который уже не мог оборачиваться сумраком. Тэриан чувствовал, что тот не способен сейчас раствориться туманом: чтобы не быть разорванным между прошлым и будущим он вынужден был оставаться цельным. И это делало его уязвимым, так же, как и его привязанности.
        - Прости, Лар, - хрипло заговорил тэвк.
        - Ничего, Тин. Ничего, все обойдется, - при всем старании он не мог скрыть дрожи в голосе. - Обойдется.
        - Тебе он нужен? - спросил Повелитель.
        Сумрак кивнул.
        - Тогда у меня есть несколько условий...
        - Помнишь, о чем мы говорили, собираясь сюда? - перебил его демон.
        - Все обойдется, Тин, - повторил Сумрак.
        - Может, теперь послушаете меня? - напомнил о себе Лорд.
        - Послушай его, Тин. Послушай, - Лар Ал-Хашер был раздавлен. Он был жалок, и Тэриан досадовал на себя за минуты страха перед этим ничтожеством. - Я не хочу больше никого терять. Ромара уже нет. Сэла... - он закусил губу, эта потеря была слишком свежа, чтобы говорить о ней, храня спокойствие, - Сэла тоже. Вель при смерти, или уже...
        - Маленькая ше'эллана сказала тогда хорошие слова, - произнес демон. - Выбор может быть неправильным. Делай то, что должен.
        - Он будет делать то, что я скажу, - прошипел Повелитель в ухо пленника. - А ты заткнись, тварь. Так ты готов меня выслушать, Сумрак?
        Муж чародейки поднял на него горящий ненавистью взгляд, но не успел ничего ответить - снова заговорил тэвк.
        - Ты наслышан о моем народе, Лорд, - сказал он, обращаясь в этот раз к самому хозяину, - но знаешь ли ты самое главное о нас?
        - Я знаю, что вы боитесь возвращения в Бездну после смерти. И если ты еще раз меня перебьешь, отправишься туда немедленно.
        - Нет, - угроза не подействовала на перерожденного, - главное то, что мы всегда верны своему слову.
        Разозлившись, Тэриан сильнее прижал нож к шее демона, но тот, казалось, этого и ждал: резко рванулся вперед и в сторону. Отточенное лезвие впилось в плоть, что-то булькнуло, брызнула кровь, и отяжелевшее тело завалилось к ногам эльфа. Дернулось еще раз и застыло.
        Повелитель Времени ошеломленно глядел на свою руку, все еще сжимавшую нож, влажную и липкую от чужой крови, на мертвого тэвка и не понимал, что случилось. Как он мог? Зачем? ...И что это за отвратительный звук?
        С трудом оторвав взгляд от бездыханного тела, Тэриан увидел Сумрака. Тот шел к нему. Молча, медленно, подняв один из мечей над головой, направив острие в лицо Лорда. Вторая его рука была опущена, и клинок с мерзким скрежетом царапал камень пола.
        - Хорошо, - согласился эльф, - мы не будем больше говорить.
        В Башне было немало оружия. Повелитель выбрал длинный узкий меч и кинжал. Наверное, Сумрак успел заметить это до того, как атаковал.
        Первый его удар был стремительным и дерзким: один из мечей метил в лицо, второй - в живот. Тэриан отразил оба. Верхний просто отбил, отведя в сторону руку соперника, а другой попытался выкрутить, поймав загнутыми вперед дужками кинжала, но Сумрак сумел вырваться из захвата.
        В нешироком коридоре не было места для маневров, и Лорд отступил, открыв за спиной дверь в пустой зал без мебели и окон. Лар Ал-Хашер последовал за ним. Присел на миг у тела тэвка, не сводя глаз с ожидающего его Повелителя, опустил руку в собравшуюся уже лужицу крови и, по-прежнему глядя лишь на своего врага, провел этой рукой по лицу, от лба и до подбородка, оставляя на коже багряные полосы. Был ли это какой-нибудь ритуал, или нет, но эльфа передернуло от этого зрелища.
        Мягкой походкой хищника Сумрак вошел в зал. Один из мечей он использовал для защиты, закрыв корпус, второй поднял на уровень лица, отведя назад локоть. Его атака в этот раз была предсказуемой: укол в шею, сверху вниз. Тэриан легко ушел в сторону, мечом парируя клинок противника, а кинжалом попытался ударить того в открывшийся бок, но встретил сталь второго клинка. Сумрак, перехватив один меч обратным хватом, попробовал зайти ему за спину, но эльф отшагнул назад, и тут же сделал выпад, метя в живот...
        Атака, отход, глухая оборона, снова атака. Снова встретились со звоном клинки, и Тэриан, не удовольствовавшись парированным ударом, шагнул вперед, перенося вес на выставленную ногу и что есть мочи давя на меч соперника, стараясь увести его в сторону. Но Сумрак, не вступая в противостояние, резко отступил и хозяин Башни, увлекаемый тяжестью собственного тела, пролетел несколько шагов и тут же взвыл от боли: меч противника наискось рассек спину. Рана была неглубокой, и не потребовалось много сил, чтобы остановить кровь и стянуть края, но воодушевленный успехом Сумрак вновь атаковал, не дав и маленькой передышки.
        Он был хорош, смертный бог, носивший в своей крови сталь, но Повелитель Времени оттачивал свой талант мечника тысячелетиями, чтобы достойно противостоять такому сопернику. Однако исход этой схватки решало не мастерство, а скорость и выносливость. Тэриан знал об этом, а муж чародейки - нет. Скорость - одно из понятий времени, а время в Башне подчинялось только хозяину.
        Наступление, отход, неожиданные приемы, несколько незначительных ран у каждого из противников. Наконец Лар Ал-Хашер начал уставать. Его движения сделались смазанными, а атаки утратили напор, и эльф перехватил инициативу в поединке. Теперь он наносил удар за ударом, не давая противнику опомниться. Вот уже один из мечей Сумрака попал в капкан кинжальных дужек, и, вывернув кисть, Тэриан вырвал оружие у соперника. Впрочем, спустя мгновенье меч к нему возвратился, но принять оборонительную стойку Сумрак не успел. Брат королевы Леса бросился вперед, меч кольнул бедро, оставляя неглубокую рану, а кинжал полоснул по плечу: убивать недруга немедленно не входило в планы Лорда. Круговым движением Тэриан отбил последовавший за этим удар Лара, вновь "поймал" в ловушку и вырвал, отшвырнув далеко в сторону, второй клинок. В своем упорстве Сумрак готов был идти до конца, но эльф ему этого не позволил. Решив, что уже достаточно измотал его, Повелитель Времени рискнул воспользоваться резервом Башни, короткой вспышкой ослепил врага и, с помощью магии увеличив тяжесть своего меча, ударил Сумрака в висок
набалдашником. Лар закачался, но упасть ему не позволили: клинок Тэриана по рукоять вошел в грудь, а эльф, навалившись всем телом, протолкал его еще несколько шагов, приперев к дверной створке, и последним резким ударом вогнал сталь в дерево.
        Он стоял рядом до тех пор, пока Сумрак с настойчивостью смертника пытался вырваться, превозмогая боль и захлебываясь кровью. Стоял, когда тот уже потерял сознание и безвольной куклой повис пришпиленный к покачивающейся створке. Считал падающие на пол тяжелые алые капли. После, подумав, прошел в коридор. Остановился у тела тэвка и легким движением ладони отправил труп в центр пустого зала. Теперь все.
        ***
        Моим танталовым мукам не видно было конца. Надежда сменялась отчаяньем, а отчаянье - новой надеждой. Казалось, вот-вот все получится... и ничего не получалось.
        Не знаю, сколько времени я провела в бесцельных поисках, когда Дэви, перебравшийся теперь в кресло, внезапно замер в одной позе, а после вскочил и прежде, чем я успела что-нибудь сказать, выбежал из комнаты. Обеспокоенная этим, я забыла о попытках призвать силу, думая, что могло так его встревожить. От нехорошего предчувствия похолодело внутри, а на лбу выступила испарина.
        Приоткрылась дверь, и я, решив, что это вернулся сын, кинулась навстречу и еле успела затормозить, узнав вошедшего.
        - Ты хотела видеть своего мужа, - со зловещей усмешкой произнес Повелитель Времени. - Идем.
        Он шел вслед за мной по длинному коридору, тычками подгоняя меня вперед. Довел до открытой двери и практически втолкнул в большую круглую комнату. Там на полу стоял на коленях Дэви, и я зажала ладонью рот, чтобы не закричать, когда узнала того, кого малыш ласково гладил по темным от крови волосам. Сын поднял на меня полные слез глаза, а потом, сглотнув, указал взглядом мне за спину. Я обернулась как раз в тот момент, когда Тэриан закрывал дверь, с обратной стороны которой...
        ...И все-таки закричала.
        - Я не думал, что будет так плохо, - услышала я срывающийся на плач голос Дэви. - Я думал, мы справимся...
        - Он еще жив, - сказал эльф, не позволив мне приблизиться к Лару. - И будет жить столько, сколько я захочу. И будет умирать и терпеть боль столько, сколько ты будешь упрямиться. Ты знаешь, как это прекратить. Сломай печать. Выведи меня за Черту. А после можете убираться на Каэтар. Меня не интересуют Восточные земли людей. И вы оба, - он брезгливо скривился, - мне не интересны.
        Я ведь не знала о нем ничего, кроме детской сказки, рассказанной Мэтом-Занозой. Он мог заманить меня обманом, а не угрозами. Мог прикинуться невинной жертвой, и я наверняка поверила бы и выпустила это чудовище на свободу. Но Тэриан сразу раскрыл свою сущность. Он ничего не добивается добром, он разрушает все, к чему прикасается, будь то сила земли или чужая жизнь. И его место в этой Башне... Нет, его место в аду! И я отправила бы его туда, будь у меня хоть толика моей силы.
        Дэви подошел ко мне и встал рядом, все еще невидимый для Лорда. В руке сынишки появился длинный, чуть изогнутый меч. Всего один, но все же он - сын своего отца.
        Я покачала головой: нет, солнышко, это не поможет. Мне не одолеть в бою того, кто победил даже Сумрака. Но в моей власти удержать его в Башне. Не выпустить, а потом, возможно, даже усилить печать своей кровью. Я хочу жить. Боги пресветлые, как же я хочу жить! Но если этот сумасшедший, мнящий себя богом и сыном бога, выйдет отсюда, я все равно погибну, так же как и этот мир...
        - Дэви, малыш, - быстро заговорила я на кассаэл. - Забирай Лару, и уходите отсюда. Идите к Вратам, к любым. Позовите Рошана...
        Эльф нахмурился, а потом ударил кулаком по воздуху, и меня отшвырнуло в сторону. От удара головой, сначала о стену, а после о каменный пол, потемнело в глазах, но я удержалась в сознании.
        - Уходите, - прошептала я, зная, что сын услышит. - Дед... Рошан вас заберет... Иди, родной... Но если однажды встретишь королеву Аэрталь, передай ей, какая она все-таки с-су... нехорошая женщина...
        ***
        Повелитель Времени неспешно пересек зал и остановился рядом с лежавшей на полу женщиной. Она еще что-то шептала на непонятном ему языке, но даже если это было какое-то заклинание, оно не действовало. У отродья Велерины не было сил в его Башне. Все они были бессильны против него, и демон, и Сумрак. О девчонке Леста и говорить нечего.
        - Ну? - он легонько толкнул Галлу ногой. - Мужа ты увидела. Друга, - он кивнул на труп тэвка, - тоже. Еще одного твой друг, того одноглазого колдуна, сейчас рвут на клочки волки Пустошей. Или уже разорвали - их ведь много и они очень голодные..
        Женщина зажмурилась и тихонько заскулила. Ему понравилось чувствовать ее страдания, и эльф продолжил:
        - Твоя подруга-оборотень истекает кровью. Она жива лишь потому, что я пока не решил, чем порадую дорогого брата. Не знаю, что лучше: последний вздох или голова на блюде. Но она все равно умрет. Все твои друзья умирают, ты не заметила? Может, стоит это остановить? Иначе следующим моим предложением будет уже не жизнь, а быстрая смерть. И ты будешь умолять о ней.
        Она все же взглянула на него и скривилась в презрительной усмешке, пряча за ней свой страх.
        - Ты будешь умолять, - пообещал он. - Не для себя, для него.
        Тэриан знал, чего она боится больше смерти, и позволил ей ощутить немного той боли, которой он накажет Сумрака за ее упрямство. Она застонала и закусила губу, чтобы не закричать. По дрожащему подбородку потекла тонкая красная струйка.
        Эльф наклонился, снял пальцем кровавую каплю, поднес к своему лицу. Принюхался, а после гадливо отер об одежды руку.
        - Ты не Рина, что бы ты о себе не возомнила. Рина черпала силы из сердца мира, даже тут, даже в Пустошах. Она, единственная из людей, смогла овладеть магией Леса и даже перенять силу первых. Лест научил ее создавать карманы, Талли - внушать любовь, а сражаясь со мной, она переманила на свою сторону само Время, - Тэриан вдруг испытал странное разочарование от беспомощности своей пленницы, вспомнив схватку с чародейкой, на века заперевшей его в Башне. - Рина была настоящим врагом, а ты - всего лишь досадная помеха. В тебе нет ее силы. Но в тебе ее кровь, и мне этого достаточно. Я буду выдавливать из тебя эту кровь по капле, пока не сломаю печать...
        Лорд прервал свою речь, заметив вошедшего в зал человека.
        - А тебе что здесь надо?
        - Мири сказала, что если искать, то обязательно найдешь, - улыбнулся тот, приближаясь. - А сила в Башне есть только у вас. Поэтому я решил искать. Я же знал, что он тут.
        - Что ты лопочешь, идиот? - раздраженно поморщился эльф.
        - Я говорю, что нашел нож, Лорд Тэриан.
        - Что? Зачем он мне?
        - Не вам, - Истман подошел уже вплотную и поднял на хозяина чистые до пустоты глаза. - Мне.
        Последнее, что видел Повелитель Времени, - это рукоять засевшего в груди костяного ножа.
        ***
        Истман чувствовал, как чужая сила заполняет все его существо. Сила, с какой он прежде не сталкивался, сила, о которой когда-то мог лишь мечтать. Время от времени тело его сотрясали мелкие судороги, и эта дрожь приносила ни с чем не сравнимое удовольствие. Жизнь, дар, власть... Увы, теперь он знал, что это всего лишь иллюзии. Свобода? А это даже не иллюзия - это мечта.
        Голова кружилась от наплыва энергии, и он подумал о мягком кресле с высокой спинкой и удобными подлокотниками...
        - Спасибо, - прохрипела, поднявшаяся с пола чародейка.
        - Не надо, - попросил он тихо, - помолчи. Не мешай мне сейчас.
        Кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Оно появилось в центре зала, и Истман сел в него, блаженно потягиваясь. Пусть это будет лишь миг, всего лишь миг, но он насладится этим мигом сполна.
        Он не видел, как Галла бросилась к мужу, как пыталась выдернуть пришпиливший его к двери меч. Не видел, как Сумрак, на миг став легкой тенью, сам завалился на пол, оставив на месте вбитый в дерево клинок. Не видел ребенка, присевшего рядом с отцом, положив ладони ему на грудь.
        Очнулся от сладостного забытья, лишь услышав заданный глухим мужским голосом вопрос:
        - Кто это?
        Открыл глаза и увидел Сумрака. Тот едва держался на ногах, но уже ощетинился клинками.
        - Бывший Император, - ответила ему жена. - И, видимо... новый Лорд Башни.
        Она еще что-то негромко говорила Сумраку на ухо, отчего тот убрал оружие, и злость во взгляде сменилась настороженным любопытством.
        Потом к креслу приблизился мальчик, тот самый. В руках у него теперь был меч.
        - Хочешь меня убить? - спросил у него человек.
        - Если бы я мог убивать, я убил бы его, - ребенок кивнул на труп Тэриана.
        - А ты не можешь? - удивился Истман.
        - Нет.
        - Почему?
        - Потому что не должен. Я... я должен беречь жизнь. Любую.
        - И меня ты поэтому не убьешь?
        - Нет. Не поэтому. Ты не плохой человек, я уже говорил. К тому же... - мальчик не закончил, лишь посмотрел с тоской и вздохнул. Но Истман и сам знал.
        - Уходите, - сказал он. - Идите, пока есть время.
        Чародейка и ее муж взглянули на него с непониманием.
        - Я не маг, - попытался объяснить он. - Чужая сила не задерживается во мне надолго. Скоро она оставит меня, и тогда я умру, - прозвучало это безо всякого сожаления. - Умру, потому что уже умер однажды. А когда это случится, умрет и Башня. Ведь теперь я ее хозяин. Хотите остаться здесь навсегда?
        Сумрак все еще глядел с недоверием, но чародейка, кажется, поняла.
        - Да, нужно идти, - кивнула она и тут же спохватилась. - А где Лара? О, боги, Вель!
        Она бросилась прочь из зала, а за нею поспешили Сумрак и мальчик. Истман задержался ненадолго у трупа Лорда Тэриана, перевернул его ногой, заглянул в застывшее лицо, а потом сделал так, что эльф рассыпался прахом. И эльф, и нож в его груди. От них обоих одни беды.
        В помещении был еще один мертвый эльф. Но Истман решил, что этот ему ничем не мешает, и, оставив его лежать на полу, пошел вслед за странным мальчиком. Он уже знал, где его найдет.
        ***
        Лара, моя маленькая дочечка, сидела рядом с Авелией, сжимала в ладошках ее руку и плакала. И от этого разрывалось сердце.
        - Сможешь что-нибудь сделать? - спросил Иоллар.
        - Нет.
        Башня уже не давила, но дотянуться к источнику по-прежнему не позволяла.
        - Дэви?
        - Он может помочь, - сын кивнул на подошедшего к нам Истмана.
        - Ты забыл, - покачал головой тот, - я никому не помогаю просто так и вообще не делаю добра.
        Он присел рядом с девушкой, положил ладонь ей на лоб.
        - Но я могу сделать зло, если хочешь. Это ведь зло, нарушить чужие планы? А Лорд Тэриан желал ее смерти, чтобы досадить брату.
        - Да, - произнес Дэви серьезно. - Это будет хорошее зло.
        - Я не могу ее исцелить, - предупредил человек. - Башня не может. Но я могу попробовать отправить ее в то время, когда она еще не была ранена, сохранить тело невредимым, а потом снова вернуть сюда... Правда, странно звучит?
        - Это поможет? - не обращая внимания на странности, спросил Лар.
        Истман пожал плечами.
        - Поможет, - ответил вместо него Дэви.
        На миг зарябил воздух, или мне только показалось, но больше я ничего не почувствовала. Вель лежала на полу в той же позе, слегка подогнув колени и прижав к животу руку. Ее одежда все еще была в крови, и на полу под ней так же растекалась темная лужица. Наверное, у него не вышло.
        Но Лара отчего-то улыбнулась.
        - Я сказал, что восстановлю ее тело, - устало проговорил новый хозяин Башни. - Или вам важно было еще и отчистить одежду?
        Присев рядом с Вель я нащупала ровный пульс, но разбудить девушку не получилось. Очевидно, перенос требовал восполнения сил, или еще что-нибудь подобное. Но главное, что она жива.
        - Гал, - муж до боли сжал мой локоть. - Сэл...
        - Я знаю.
        - Может быть, он?.. - Лар с надеждой перевел взгляд на Истмана.
        - Я не делаю добра, - усмехнулся тот. - И не делаю зла без причин. Зло без причин ведь будет добром, да? А еще я не делаю зла, в котором нет смысла. Зло без смысла - это уже глупость.
        Он подошел к Дэви и наклонился, заглядывая ему в глаза.
        - Так думаешь, их можно дождаться? - он будто продолжал прерванный разговор.
        - Придется потратить много сил, - ответил малыш.
        - Ничего. Все равно мне больше не на что их тратить. Разве что...
        Я чувствовала, что должна еще что-то сказать ему, о чем-то расспросить, но не смогла даже окликнуть. А он, не глядя больше в нашу сторону, пошел вперед по длинному узкому коридору и в какое-то мгновенье просто исчез из вида, затерявшись во времени. И там, где он сейчас, нас уже не было. Или еще не было. Или никогда не будет.
        - Нужно уходить, - напомнил Дэви.
        Сумрак осторожно поднял Вель.
        - Вот так вытащишь один раз оборотня из озера, потом всю жизнь и носишь, - вяло пошутил он.
        Я взяла за руки детей.
        - Куда идти? - спросила у них.
        - Просто идти, - пожал плечами сын.
        - Да, просто идти, - повторила за ним Лара.
        ***
        Далеко от Черты, в самом сердце Леса, королева Аэрталь плакала, спрятав голову на груди брата. Теперь уже единственного своего брата. Лестеллан гладил ее по волосам и шептал бесполезные утешения, не признаваясь в том, что и сам ощущает эту гнетущую пустоту.
        Вдруг оба они одновременно умолкли и замерли, словно прислушиваясь к чему-то.
        - Ты почувствовал это? - Аэрталь встревожено схватила мужчину за руку. - Почувствовал?
        - Да.
        - Он... Он снова что-то изменил? Но как?
        - Не знаю, Талли, - покачал головой маг. - И не знаю, он ли. Это совсем не похоже на Тэри. Я не чувствую ненависти.
        - Может быть... - в заплаканных глазах королевы зажглась надежда. - Может?..
        Лест прислушался и покачал головой.
        - Нет, его больше нет. И Башни. И знаешь, мне кажется, Пустошей тоже скоро не будет.
        - Как скоро мы сможем туда добраться? - Аэрталь решительно утерла слезы.
        - Через час, - обещал он. - Я сожгу все силы, но мы будем там через час.
        ***
        Мальчик не обманул. Если закрыться в комнате и ускорить течение времени, можно увидеть всех, однажды сюда заглянувших. Кроме себя, потому что он и так тут, и Лорда Тэриана, которого нет теперь нигде, ведь у Башни может быть только один хозяин.
        Он отматывал время, и надеялся, что ему хватит оставшихся после уже совершенного сил.
        Первой, как и тогда, пришла Майя, милая толстушка с пустыми глазенками. Истман усадил девочку за стол, придвинул блюдо с бисквитами и фруктами. Даже налил ей вина, два или три бокала, отчего на пухленьких щечках вспыхнул румянец, а в отрешенных глазах затеплились живые огоньки.
        Потом появилась Мири.
        Он поднялся ей навстречу, а она, как и в тот раз, обняла его. Но теперь это не стало для него неожиданностью. Руки скользнули по шелку платья, по спине, к точеной талии и ниже... к маленькому кармашку.
        - Отдай!
        - Нет, - он зажал в кулаке флакончик из темного стекла.
        - Отдай, пожалуйста, - на глаза Мириаль навернулись слезы. - Прошу тебя. Ты не понимаешь, я уже не могу, я устала. Я не хочу целыми днями пялиться в окно и пускать слюни...
        - Я понимаю, - улыбнулся он. - Я тоже устал. Но скоро все закончится. И это, - он на миг разжал кулак, - не понадобится, поверь. Просто посиди тут, с нами.
        - С вами? - Мири только заметила девочку.
        - Да. Посиди, выпей.
        Он протянул ей бокал, эльфийка тут же отхлебнула приличный глоток и закашлялась.
        - Что это?!
        - Ой, прости, перепутал. Это мой. Самогон. Похожий гонит один мужичок в кармане.
        - Му-жи-чок? - удивленно повторила Мири.
        - Да. Мужичок, - подтвердил Истман, присаживаясь рядом с ней к столу. - Его зовут Фаска, и у него выходит отличнейший самогон. Кстати, дамы, я рассказывал вам, как однажды жил в кармане?
        Времени оставалось совсем чуть-чуть, но на эту историю должно было хватить...
        Глава 25
        В конце тоннеля, как и положено, был свет. Зловещий, кроваво-багряный...
        - Все хорошо, - улыбнулась мне Лара. - Это же просто солнышко садится. Вечер уже.
        Знать бы еще, вечер какого дня. Мне казалось, что я "гостила" у Повелителя Времени целую вечность. И, наверное, так оно и было, потому что ощущала я себя древней старухой.
        - Мы уже не в кармане? - огляделся Ил. Вель до сих пор спала у него на руках.
        - В кармане, - я узнала дорогу, по которой добиралась до Башни. - Но временного заслона больше нет. Теперь тут обычное небо. И лето.
        Представляю удивление людей, в считанные минуты перенесшиеся из холодной весны в июньский зной.
        - А еще... - я несмело повела рукой, - мне кажется, в эти земли возвращается сила.
        Пока еще тонкие ниточки, слабые ручейки, но постепенно они заполнят здешнюю пустоту.
        - Тогда, может быть, придумаешь, как нам добраться до города? - спросил муж. - Не ночевать же в поле с детьми.
        - А как вы сюда попали? - спросила я запоздало.
        - На драконе прилетели, - без намека на шутку ответил Лар.
        - Вы идете? - прокричал Дэви, убежавший вперед вместе с сестрой. - Давайте, скорее.
        И он, и Лара снова сделались похожими на обычных детей. Да они и были детьми, пусть не слабыми, не беззащитными, но все же еще очень маленькими. Особенно для той огромной силы, которую я теперь ощущала в них.
        - Им можно нас видеть? - спросила дочка, когда мы с Сумраком подошли поближе.
        - Кому? - нахмурился Иоллар.
        - Им, - Лара кивнула в пустоту. - Вашим друзьям.
        - Кому? - переспросила теперь уже я.
        Перед глазами пошли яркие круги, а земля и закатное небо несколько раз поменялись местами.
        - Мама, прячься! - Дэви дернул меня за руку, и я совершенно автоматически выставила универсальный щит.
        Это было просто запредельно здорово! После дней изматывающего бессилия в Пустошах, после Башни снова почувствовать в себе искру дара и непередаваемую радость от того, как разбивается о твою защиту чужое плетение. А в следующий миг эта радость накрыла меня с головой, и, убрав защиту, я кинулась на шею атаковавшему нас магу.
        - Сэл! Живой...
        Но он попросту отодвинул меня в сторону и метнулся к Сумраку.
        - Что с ней?
        - Уже ничего, - муж осторожно передал другу девушку. - Только никак не проснется.
        - Но почему? - Сэллер легко встряхнул Вель, но она даже не заворочалась.
        - А я знаю? - Лар устало присел на траву. За его спиной, гиарах в двадцати горел костер, у которого топтались, не решаясь к нам подойти, парни. - Она же принцесса. А их поцелуями будить положено. Попробуй.
        К моему удивлению Сэл воспринял шутку Сумрака как прямое руководство к действию. Авелия, правда, не проснулась, но Буревестнику заметно полегчало.
        - К костру ее отнесу.
        Ничего не понимая, я присела рядом с мужем.
        - Я опять что-то пропустила?
        - Угу. И, похоже, у него это серьезно.
        - А у нее?
        - Судя по силе удара, - непонятно усмехнулся Лар, - тоже.
        Сэл уложил Авелию на расстеленное Занозой одеяло, а вторым укрыл. И ему было наплевать, что остальным теперь придется сидеть прямо на земле.
        - Расскажете? - спросил он, когда мы с Илом кое-как разместились у костра, над которым булькал котелок с кашей.
        Я поглядела на суетящихся у огня рабят.
        - Потом.
        - Но вы его прикончили? - не сдержался Мэт. - Эту тварь Истмана?
        - Он мертв, - ответила я коротко и немного резко. Не хотелось сейчас продолжать эту тему.
        - Вы тут как? - перехватил инициативу Сумрак. - Как от зверья отбились?
        - Мы и не отбивались, - пробормотал как будто виновато Лони.
        Зэ-Зэ отвернулся, а Тикота уставился в землю.
        - Это Дуд, - негромко сказал Сэл, и я только сейчас обратила внимание на то, что лопоухого у костра не было.
        - Дуд? - не поверил Лар, с самого начала не воспринимавший мальчишку всерьез. - Как?
        - Помнишь, он говорил, что он - наш талисман? Ну, вот...
        Буревестник рассказывал коротко, только по существу. Тут прошло немногим больше часа с тех пор, как на них снова набросились волки и вороны. Бежать парни даже не пытались, готовились отбиваться от хищников, хоть и понимали, что это бесполезно.
        - А он вдруг говорит: "Держитесь за мной и закройте глаза". И пошел прямо на них. Я думал, он умом тронулся. Жмуриться, естественно, не стал... Чуть не ослеп в результате. Вспышка, и все. Вороны, волки, змеи - все замертво попадали. Кто уцелел - в лес, наверное, удрали и вряд ли вернутся.
        - И воздух горячий стал, - дополнил негромко Лони. - А на душе так сделалось хорошо и в то же время плохо, так тоскливо, что напиться тянет, и тут же радостно. .
        - На любовь похоже, - сказал Тикота. И добавил, смущаясь: - Я-то знаю...
        - Разве от любви звери дохнут? - скривился недоверчиво Мэт.
        - От любви и люди дохнут, - мрачно ответил Сэл.
        - А с Дудом что? - спросила я, продолжая надеяться на чудо.
        - Он же талисман, - невесело улыбнулся друг. - Разовый амулет. Сама знаешь, что с ними случается. Если и остался пепел, мы его не нашли.
        - Любовь, - повторила я в задумчивости, - Аэрталь. Накачала мальчишку по самые его оттопыренные уши, а о том, чем это ему грозит, рассказать забыла. Она вообще, как я погляжу, женщина забывчивая. Нам вот тоже кое-чего не сказала...
        - Нет, Гал, - покачал головой Сэллер. - Он знал. Я глаза его в тот момент видел и теперь вряд ли забуду.
        Пока готовился нехитрый походный ужин, Сэл отозвал нас Иолларом в сторону:
        - Сами-то как? Как справились? Вель где зацепило? И где Тин, где дети?
        - Мы здесь, - проявилась из темноты Лара. - Не надо, чтобы они нас видели.
        - Спать вы как будете, маленькие? - спохватилась я.
        - Дэви придумает, - успокоила меня дочурка. - Он все-все может придумать.
        - А Тин?
        Сэл поглядел на Сумрака, тот опустил голову.
        - Как? - коротко спросил понявший все Сэллер.
        - Быстро.
        Ему не хотелось сейчас говорить об этом. Да и мне тоже. Хорошо, что подбежал от костра Лони, махнул рукой:
        - Там Вель, кажется, проснулась.
        Когда мы подошли, она уже сидела, закутавшись в одеяло. Едва скользнула по нам с Ларом взглядом цепким настороженным взглядом и задержалась на Сэле. Усмехнулась.
        - Я тебя знаю.
        - Это здорово, - улыбнулся он в ответ.
        - ...Ты - брат Ная. Вы похожи. Только у него два глаза.
        Буревестник застыл, всего на шаг не дойдя до нее, а Вель, зябко поежившись, повернулась к Занозе.
        - Мэт, чем меня так приложило? И где мы?
        Тот, не зная, что ответить, посмотрел на нас с Ларом.
        - Наверное, дело не в том, где, - нахмурилась я. - А в том - когда. Помнишь, какой сегодня день? Год, месяц, число?
        Год она назвала верный. А вот с остальным не угадала.
        - Двадцатое... двадцать первое апреля, да?
        Мы пришли в Ясуну в начале мая...
        Я не могла даже представить себе, что почувствовал Сэл, когда понял, что эта девочка только что впервые в жизни его увидела.
        Для разговора отошли от костра, присели в стороне. Огня не разжигали, хватало луны и звезд. Авелия спрашивала, я отвечала, иногда что-то добавлял Лар, иногда - Сэл. Я не знала, кого из них мне было больше жаль: Вель, заново переживающую потери последних двух месяцев, или Буревестника, упрямо не глядевшего в ее сторону. Мне и самой было странно и грустно от того, что мы теперь совсем чужие, и для нее не было ни того, едва не окончившегося трагедией, купания в озере у Ясуны, ни нашего последующего разговора. Она еще не сожгла собранные в боях уши для погибших родных и соседей и не простилась с ужасами прошлого. Еще не похоронила Белку, с которым, одним из немногих, была дружна в отряде. Не сплела тройную пространственную петлю, из-за которой мы несколько часов бродили по лесу. Не вела нас через Черту, разгоняя тени своим светом и развешивая на ветках обрывки синей рубашки Сэла...
        Когда она открыла глаза, для нее еще был жив Най и те чувства, что она к нему питала.
        Но все же это была наша маленькая волчица. Минимум вопросов, минимум эмоций. Только горькая улыбка в самом конце моего рассказа:
        - Значит, Башни больше нет? Это было бы хорошим воспоминанием...
        Конечно, я не могла заполнить все пробелы ее памяти. Я и сама пока многого не знала и слишком устала, чтобы расспрашивать мужа. Главное, все плохое кончилось. А с остальным разберемся.
        - Мы все тебе очень обязаны, Вель.
        - Можете начать рассчитываться прямо сейчас. Выпить есть что-нибудь?
        За все время, о котором она теперь не помнила, я не видела, чтобы Авелия пила. Может, лишь немного вина. А сейчас она плеснула из бутылки, отобранной Сумраком у Зэ-Зэ, в гнутую походную кружку настоянного на травах самогона и выпила залпом, даже не закашлявшись. Налила еще.
        - Не нужно, - Сэл встал и отобрал у нее кружку. Хлебнул сам. - Тебе еще гостей встречать.
        В отличие от него, я эльфов сразу не почувствовала. Фразу о гостях поняла, лишь когда в десятке шагов от костра, где остались Мэт с ребятами, вспыхнули яркие факелы, и, рассекая пространство, появились из пустоты Аэрталь с братцем в окружении десятка стражей.
        - Я ищу свою внучку, - громко, так что и мы со своего места услышали, произнес черноволосый маг.
        Вель поморщилась и за неимением кружки глотнула горючей настойки прямо из горлышка. Лар поднялся и пошел навстречу прибывшим. Оставалось надеяться, у Сумрака хватит выдержки, но на всякий случай я пошла следом.
        - Ваше величество, - муж поклонился Аэрталь. - Ваше... высочество, я полагаю? Простите, что не выказываю должной радости. Рассчитывал хотя бы недолго отдохнуть от встреч с вашим семейством, последняя мне очень не понравилась.
        - Не забывайтесь, барон, - процедил эльф. - Мне приходилось убивать и за меньшую дерзость.
        - Хватит, Лест, - устало вымолвила Аэрталь, прежде чем Лар придумал достойный ответ. - Мы могли бы просто поговорить?
        - Да, - согласился ее брат, переходя к более миролюбивому тону. - Но я хочу увидеть Рейнали.
        - А Авелия не подойдет? - спросила из-за наших спин Вель.
        В свете факелов было видно, как она бледна, и темнело на рубашке пятно засохшей крови.
        Лестеллан обеспокоенно подался вперед, враз перестав напоминать памятник высокомерию, с порывистостью, не вязавшейся с первым производимым им впечатлением, обнял девушку, и что-то бегло скомандовав кому-то из свиты. Через секунду лар'элланский страж, опустившись на одно колено, уже протягивал Авелии плащ из темно-зеленого шелка. Набросив его на плечи, Вель оглянулась на застывших неподалеку ребят, с которыми больше года провела в сотне Арая.
        - И чего вытаращились? - буркнула она, плотнее укутываясь в ткань. - Эльфийских принцесс никогда не видели?
        Да, как бы там ни было, это наша Вель.
        Мне хотелось уединиться с мужем и детьми, чье незримое присутствие я ощущала все это время, но пришлось принять приглашение королевы.
        В несколько минут эльфы разбили лагерь. Принц Лестеллан, очевидно, потратил немало сил на то, чтобы внутренний объем цветастого шатра в несколько раз превосходил внешние контуры, да и мебель, плетеные кресла, столик и софу, не считая пары сундуков и горы провизии, протащили явно не без использования пространственных искажений. Для меня было странно, что в такой момент лар'элланский маг озаботился бытом, но членам королевской семьи, должно быть, полагалось путешествовать с комфортом.
        Пока не возникло недоразумений, я сразу же объяснила Аэрталь и ее брату, что произошло с Вель. Лицо Лорда Лестеллана вытянулось и застыло скорбной маской, а королева кивнула, что-то припоминая.
        - Тэри тоже делал так, - выговорила она задумчиво. - Еще до того, как... У него не было целительского дара, или он не хотел им пользоваться, а с временем выходило проще. Сохраняя тело в пространстве, он возвращал его на день или на год назад. Наверное, мог бы и старика превратить в младенца. Но это никогда не затрагивало сознания.
        - Лорд Тэриан совершенствовал свой дар тысячелетиями. Наверное, глупо было бы ожидать таких же умений от человека, получившего этот дар в один миг. Но главное, Вель жива.
        Даже при обоюдном старании нормальной беседы не вышло. Мы с Ларом все же были слишком злы за обман и попытку использовать нас вслепую, а Аэрталь, казалось, еще не определилась, рада ли она избавлению мира от угрозы Башни, или скорбит по брату.
        - Скажите, он... страдал? - спросила она у меня, когда разговор разделился: мы с ней остались у стола, Лестеллан в стороне обсуждал что-то с Иолларом и Вель, а Сэл вообще ушел, предпочтя лар'элланским лакомствам сваренную на костре пустую кашу.
        - Думаю, тот Тэриан, которого вы знали, был мертв задолго до нашего прихода, - сказала ей я. - А тварь, пришедшая ему на смену, умерла незаслуженно легко и быстро.
        Королева надолго умолкла, и я не поняла, удовлетворил ли ее подобный ответ.
        - Теперь вы меня понимаете? - заговорила она спустя время. - Понимаете, что есть вещи страшнее, чем война, и важнее, чем перемирие?
        - Возможно. Но я еще не научилась отделять всеобщее благо от личного. Этот поход стоил нескольких жизней. Мы потеряли друга в Башне. И возможно, этого не случилось бы, расскажи вы обо всем сразу.
        - Жертвы неизбежны. И я теряла многих и многое. Но у меня есть долг перед этим миром, а все остальное...
        Нужно быть королевой Леса, прожившей многие тысячелетия, видевшей бессчетное количество войн и смертей, чтобы понять весь смысл недосказанной фразы. Но кое-что было ясно и так. Кто знал о Повелителе Времени? Кто помнил Пустоши до того, как из этой земли ушла сила? Кто, если даже сами тэвки понятия не имели, догадывался, какому врагу обязаны своим появлением на Таре перерожденные демоны? И неизвестно, сколько еще подобных секретов хранит память вечно юной эльфийки. Но не дайте боги нам вновь оказаться впутанными в дело спасения мира. В конце концов, Миров много, а семья у меня одна.
        ***
        Выйдя из шатра, Лестеллан прислушался к звукам ночи. Звенели цикады, трещал разложенный людьми костер, стучали по мискам ложки и звучали время от времени негромкие голоса. Того, кого он искал у огня не было. Земля, веками слывшая пустой, теперь возвращала себе силу, и по легким отголоскам дара Лорд отыскал человеческого мага. Тот ушел довольно далеко от лагеря и сидел теперь у скудного ручья, опустив ладонь в воду: играл с проснувшейся в Пустошах дружественной стихией, или просто задумался, мимо воли потянувшись к чему-то родственному. Эльф переступил через ручей и присел на противоположном берегу, отделенный от одноглазого извилистой бегущей лентой.
        - Она ведь забыла не только Башню, да?
        Маг вздрогнул, бросил на него испуганный взгляд застигнутого врасплох.
        - Видящий увидит, - улыбнулся Лестеллан его растерянности. - Знающий поймет.
        Человек продолжал молчать.
        - Возможно, это и к лучшему. Рейнали вернется в Лар'эллан, и ее не будут мучить пустые сожаления.
        - Пустые?! - вода опасно вздыбилась.
        - Все сожаления пусты, - миролюбиво изрек эльф. - А она - ше'эллана, наследница дара первых, единственная на сегодняшний день. И ее долг сохранить этот дар в детях Леса.
        Он не стал объяснять, что это значит: людской маг не выглядел недалеким и наверняка понял все еще до того, как он заговорил об этом.
        - Вы уверенны, что этот дар нужно хранить? - спросил человек вместо ожидаемых возмущений. - Повелитель Времени обескровил обширные земли, любовь Аэрталь убивает, а ваш с Вель дар может достаться тому, кто вывернет этот мир наизнанку. Возможно, когда-то ваши способности были нужны Лесу, но теперь я не вижу в них смысла.
        - То, что ты чего-то не видишь, еще не означает, что этого нет. Но я и не требую от тебя понимания. Рейнали понимает, и это главное. В людях этого нет. Во многих эльфах, к сожалению, уже тоже. Дети Леса стали мелочны и суетливы, уподобившись вам. Они живут сегодняшним днем, мечтают о минутном счастье. Но есть нечто большее и не в пример важное. И моя внучка знает об этом. Она сама решила идти в Башню, узнав, что ни я, ни сестра не сможем приблизиться к Тэриану, и она осознавала, что может не вернуться. Даже больше: она была уверена, что не вернется. Как много людей поступило бы так же?
        - Откуда вам знать? Вы ведь не делитесь с людьми секретами своего семейства.
        - Дело не только в семье, - эльф сделал вид, что не заметил поддевки. - Существует немало проблем в этом мире, до которых вам, людям, нет никакого дела. А мы не можем притвориться, будто не видим их, и не можем отказаться от своего долга перед принявшим нас Лесом и взрастившей этот Лес землей.
        - Вель - оборотень, - сменил тему человек. - Что ждет ее в Лар'эллане?
        - Мирная жизнь, и все полагающиеся принцессе крови привилегии. Изменяющиеся, как и мы, дети Леса. Долгое время мой народ несправедливо к ним относился, полагая, что связь с изменяющимися порочит наши души и грязнит кровь. Но Рейнали и ее дар - прямые доказательства ошибочности подобный суждений, и это еще одна причина, по которой она должна остаться в Лар'эллане. Она - надежда на то, что два соседствующие тысячелетиями народа наконец-то придут к миру и взаимопониманию.
        Маг долго смотрел на Лорда своим единственным глазом, отражавший свет луны, а после с грустной усмешкой спросил:
        - Там, в Лесу, ее ждет хоть что-нибудь, кроме обязанностей? Послушать, так она всем в этом мире должна, кроме себя самой. Вы представляете, чего требуете от нее?
        - Как ни странно, - размеренно выговорил Лестеллан, - но да. Представляю. И судьба не дала мне шанса забыть то, от чего пришлось отказаться.
        Он поднялся.
        - Я сказал все, что хотел. Хорошо подумай, человек, стоит ли что-либо менять. У тебя есть время до утра, и я не стану чинить препятствий, на что бы ты ни отважился. Но я знаю Рейнали...
        - Так хорошо знаете, что называете ее именем, которое она не любит?
        - И это я знаю, - спокойно кивнул эльф. - Но Авелии больше нет. Она умерла два года назад, когда хоронила свою семью. Воскресла и вновь умерла этим днем в Башне. Я не позволю, чтобы она оживала и умирала вновь. Теперь будет только Рейнали. Если конечно, ты не решишь вернуть Авелию для того, чтобы убить ее еще раз. Оставь все как есть, если действительно желаешь ей добра.
        ***
        Лар'элланский маг ушел, а в душе поселился холод. Он выпустил его наружу, и ручей под его ладонью остекленел. Пальцы вмерзли в лед.
        Сэл понимал, что принц Лестеллан в самом деле желал добра своей внучке, а в какой-то степени и ему. Эльф знал, что говорит: она давно все решила. Сама сказала ему об этом.
        - Я не могу тебе ничего обещать. Я уже дала слишком много обещаний.
        И разве сам он мог ей что-нибудь обещать? Что? Что он защитит ее от войны? Сделает так, что ей не придется больше умирать и убивать? Или хотя бы, что он всегда будет рядом?
        Буревестник с силой, ободрав до крови кожу, вырвал руку из ледяного плена. Смотрел, как горячие капли плавят замерзшую воду. Думал. Приняв решений, тряхнул пальцами, заживляя царапины, освободил ото льда ручей.
        ***
        Мужчины ушли, каждый по каким-то своим делам, и в шатре остались я, Арталь и Авелия. Но девичника не вышло: попросту не знали, о чем еще можно говорить.
        - Ай! - Вель вдруг уронила бокал. Несколько раз сжала и разжала пальцы.
        - Что случилось? - забеспокоилась королева.
        - Не знаю, - девушка удивленно смотрела на руку. - Как будто... Нет, ничего. Наверное, просто устала.
        - Конечно, милая, - Аэрталь улыбнулась так, как умеют улыбаться лишь добрые бабушки, что при ее цветущей молодости смотрелось странно, но отнюдь не фальшиво. - Я велю приготовить тебе постель.
        - Не нужно, я...
        Что она хотела сказать? Что пойдет ночевать к костру, к парням? Наверное, это было бы слишком, даже для Вель.
        Воспользовавшись начавшимися во временных королевских покоях приготовлениями ко сну, я простилась и покинула обманчиво просторный шатер. Авелия вышла следом.
        - Так странно, что я совсем ничего не помню, - сказала она. - Ищу какие-то вещи и не нахожу. У меня был лук. Отец сделал, давно. Нож...
        - Где нож, не скажу, - подошел к нам Сэл, - а твой лук Дуд принес из кармана. У Мэта спроси.
        - Спасибо, - кивнула девушка. - Спрошу.
        Я подумала, что неплохо было бы их оставить вдвоем, но тут вышел из темноты Лорд Лестеллан, остановился в нескольких шагах, не приближаясь, но и не уходя, и я тоже решила задержаться. На всякий случай.
        - А еще... - начала Вель, но Буревестник не дал ей договорить.
        - Держи, - он протянул ей какую-то шкатулку. - Най купил в кармане. Хотел тебе подарить.
        - Най? - она недоверчиво потянулась к резной коробочке. - Мне?
        - Да, тебе.
        Вель откинула крышку, и зазвучала музыка, такая же фальшивая, как улыбка Сэллера.
        - Я еще про медальон хотела спросить, - Авелия захлопнула шкатулку. - Вы не знаете? Я его весь год не снимала даже, а теперь его нет.
        - Не знаю, - ответила я.
        - Понятия не имею, - стопроцентно соврал Буревестник.
        - Я пойду тогда, у ребят поспрашиваю. И лук заберу заодно.
        - Сэл, что ты делаешь? - спросила я у друга, когда она направилась к костру.
        - То, что должен.
        Наблюдавший эту сцену со стороны Лестеллан кивнул. Не радостно, не удовлетворенно - просто кивнул.
        - Я думала, когда мы выберемся из Башни, сумасшествие закончится, - жалобно выдавила я, уткнувшись в плечо Сумрака.
        Мы ушли от костра достаточно далеко, чтобы никто ничего не увидел и не услышал. Расстелили на траве одеяло.
        - Дэви, Лара, - позвала я так, как дома звала их к завтраку.
        Сначала появилась малышка, а за ней и сынок. Шел, понурившись, словно знал, о чем я хочу расспросить.
        - Зачем ты это сделал, малыш? - я усадила его рядом, обняла. - Ты же мог вылечить Вель как папу. Зачем ты сказал, чтобы он помог ей? Чтобы вмешался во время?
        - Так было нужно, - ответил он, не поднимая глаз.
        - Но зачем, милый? Ты же видишь, как теперь всё...
        - Не ругайся на Дэви, - встала на защиту брата дочурка. - Он знает, как надо!
        Маленькие мои, любимые. Все-то они знают! И ведь знают же... Я сгребла обоих в охапку, а Лар обнял нас всех.
        - Я же не ругаюсь, - целовала я замызганные мордашки: носики, лобики, щечки. - И не собиралась ругаться. И не буду.
        - Честно не будешь? - отстранившись посмотрел на меня сын. - Что бы я ни сделал?
        - А что ты сделал? - насторожился Сумрак.
        Дети переглянулись.
        - Милый, скажи, - прошептала я вкрадчиво. - Я не буду ругаться. И папа - тоже.
        - Не буду, - пообещал Иоллар: понимает, что все равно бесполезно.
        Дэви вжал голову в плечи зажмурился и скороговоркой выдал:
        - Я забрал с собой Тина.
        - Что? - одновременно воскликнули мы с Ларом.
        - Забрал Тина, - повторил сыночек.
        - И... где же он? - спросила я ошарашено.
        - Тут, - малыш коснулся своего лба. - И тут, - положил руку на грудь. - Со мной.
        Мы пораженно умолкли, не зная, что тут можно сказать.
        - Он не хотел уходить, - продолжил Дэви. - Боялся. А мне совсем не тяжело его поносить немножко. Тин же меня носил, когда я был маленький. Теперь наоборот.
        - И как он... там? - выдавил из себя Ил.
        - Сейчас он спит. У него была такая долгая жизнь, что он сам не знал, как устал. А сейчас может отдохнуть. А когда проснется, будет рассказывать мне сказки.
        Сын был счастлив, но я, при всей любви к Тин-Тивиллиру этого счастья не разделяла.
        - Дэви, солнышко, пойми, Тин - демон. Он... Я даже не знаю... Он может тебе навредить. Нечаянно, конечно. Я знаю, как он тебя любит, но...
        - Не бойся, мамочка, - сын обнял меня за шею. - Он мне совсем не помешает. И ничего не сделает. Это же Тин. Он будет рассказывать мне разные истории, а я носить его, чтоб ему не пришлось уходить в Бездну. А потом, когда я подрасту, буду еще немножко курить для него - он сказал, что ему не хватает трубки.
        - Ну, уж нет! - возмутилась я, отрывая от себя ребенка и удерживая его на вытянутых руках. - Дэвигард, ты должен пообещать мне, что никогда не будешь курить!
        - Ну, ма-ам...
        - Нет! Никогда!
        Демон в голове - какие мелочи. Чем бы дитя ни тешилось... лишь бы не курило.
***
        Утро для уснувшего у костра Сэла началось с голосов, один из которых он теперь мечтал никогда уже не слышать. Поднялся, подтянул сползшую за ночь повязку.
        Мэт что-то горячо доказывал Авелии... Рейнали. Теперь это имя шло ей больше: волосы собраны, голубое атласное платье, на открытой шее вместо потерянного медальона - нитка жемчуга. Принцесса. Вряд ли предусмотрительность Лорда Лестеллана заходила так далеко, но с даром управления пространством наверное ничего не стоит подогнать по фигуре один из нарядов королевы. Сэллер думал об этом и прочей подобной ерунде, и не сразу понял, что уже минуту, как не отводит от девушки взгляда. Хорошо, что она не заметила.
        - О, Буревестник! - обрадовался его пробуждению Заноза. - Ну хоть ты подтверди высочеству, что она меня у Черты поцеловала, а то не верит.
        - С чего мне было это делать? - недоумевала Вель.
        - Да кто ж вас, принцесс, разберет?
        Кажется, Зэ-Зэ по старой памяти схлопотал подзатыльник за свое ерничество, но Буревестник этого не видел: ушел искать Лара и Галлу.
        Иоллар обнаружился у шатра эльфов: вполне мирно обсуждал что-то с Лестелланом.
        - ...В кармане живет немало людей, - услышал маг, подойдя поближе. - Из-за резкой смены сезонов год обещает быть для них голодным. Поля остались не засеянными, овощей и фруктов не будет. Неизвестно, как отреагирует на такой сдвиг скот, и не будет ли мора...
        Кто подумал об этом, кроме него? Наверное, и обитатели кармана еще не сообразили, чем грозит им внезапное потепление. Но Сумрак - это Сумрак. Память предков и собственные таланты прирожденного правителя. Может, зря он не помышляет всерьез о том, чтобы завоевать мир? Мир мог бы остаться доволен.
        - И что вы предлагаете?
        - В какой-то степени ответственность за случившееся несет ваша семья. А значит, Лар'эллан.
        - От ответственности я не отказываюсь, - не спорил эльф. - Но не знаю, чем можно было бы помочь. Бесплатная доставка продовольствия будет выглядеть странно, как для подданных Леса, так и для жителей этих мест.
        - Эти места, как вы выразились, изначально принадлежали Лар'эллану, и эти люди тоже его подданные. А о бесплатных поставках речи не идет. В кармане привыкли к оплате натурой, деньги там не так ценятся, и у многих имеются незадействованные средства. Город, я думаю, найдет золото или серебро для закупки продуктов и зерна. Деревень там немного и несколько ярмарок спасли бы положение. Кроме того Вель... принцесса Рейнали провела несколько дней в замке графа Винсо. Она не помнит, но граф и его сыновья - изменяющиеся, они хорошо нас принимали, и ее высочество могла бы оказать небольшую ответную услугу...
        Дослушивать, что могла бы сделать ее высочество, Сэллер не стал.
        Заметил Галлу. Подошел.
        - Как дети?
        Подруга вздохнула. Оно и понятно: при таких-то одаренных малышах. Но тему развивать не стала:
        - Хорошо. И думаю, хуже не будет, если дальше они пойдут с нами.
        - Дальше?
        - Конечно. Нас... хм... немного отвлекли, но мы-то еще помним, зачем пришли на Саатар.
        - Станете искать усыпальницу?
        - Да. Тем более теперь, когда Пустоши уже не Пустоши, это будет проще... Постой-ка, - она схватила его за рукав. - Что значит, "станете"? А ты?..
        - Я? Я - куда-нибудь... Вон, с ребятами пойду. На побережье еще воюют, может, пригожусь.
        - Сэл, - Галла укоризненно покачала головой. - Зачем?
        - Сам пока не решил. Думал, вернуться в Марони. Рассказать родителям о Нае. Но ведь пока они не знают, он для них живой. Пусть побудет так. Потом... Потом разберусь.
        - Пойдете с Аэрталь? - она не стала отговаривать. - Было бы быстрее.
        - Нет. С ней не пойду, - ответил он, подразумевая совсем не королеву. - Сами доберемся.
        Прошелся к давешнему ручью, умылся. Когда уже возвращался, прямо перед ним появилась ниоткуда Лара.
        - Вот, - протянула она ладошку. - Ракушка. Не бойся, она настоящая.
        Золотистая витая раковина была теплой, и от этого тепла становилось легче на сердце.
        - Спасибо, - сказал он, но девочки рядом уже не было.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к