Говорю от имени мертвых Сергей Геннадьевич Шангин
        Иной мир #1
        Желание обладать экстрасенсорными способностями часто приводит к большим проблемам. Не имея дара, но желая заработать на доверии людей, человек становится мошенником, наловчившись изображать из себя медиума или целителя, дурача людей и получая за это деньги.
        Гораздо хуже, когда способности проявляются на самом деле. Даже получая с их помощью большие деньги, не каждый сможет стать богатым и счастливым. Способность - это не только дар, но и испытание. Нашему герою «повезло» получить способность соединять два мира, позволяя живым общаться с умершими.
        Доброе дело, приносящее хорошие деньги, неожиданно превращает жизнь героя и близких ему людей в кошмар, ввергая их в водоворот событий, связанных с криминалом, властью и политическими баталиями.
        Сергей Шангин
        ГОВОРЮ ОТ ИМЕНИ МЁРТВЫХ
        Нет ничего невозможного в этой жизни, как нет этого и в иной, потому что всё невозможное таится в нашем страхе совершить ошибку.
        Я знаю, что вода мокрая и прохладная, а луг, разогретый солнцем, пахнет разнотравьем. Можно сидеть на стуле, потому что он твёрдый и устойчивый. Если меня ударят по морде, будет не просто обидно, но больно. Пока я помню это, моя жизнь продолжается даже после смерти! Настоящая смерть наступает, когда ты забываешь о том, из чего состоит жизнь!
        ГОВОРЮ ОТ ИМЕНИ МЁРТВЫХ
        НИКТО
        - Чо, пацан, гони мобилу! Ну, ты чо, как не родной? Давай-давай, шевели крабами, людям нужно срочно позвонить!
        Господи, ну я же не хотел здесь идти, что меня понесло пойти дворами? Всегда хожу по освещённым улицам, а тут, как назло, решил сократить дорогу - неожиданно приспичило, видно съел что-то не то в кафе.
        - У меня нет мобилы, - жалобно проблеял я, понимая, что отмазка не сработает. - На работе оставил, забыл телефон, - оправдывался я, с обречённостью ожидая, что сейчас начнут бить.
        Противный липкий страх мешал думать, ноги подкашивались, в животе и без того возмущённом непонятной едой, готова была рвануть бомба. Я представил, как буду стоять перед ними совершенно обделавшийся, противно пахнущий, а они начнут ржать и толкать меня из стороны в сторону. В носу стало сыро, потекли сопли, и навернулась слеза от неимоверной жалости к себе.
        - Мобилы нет, гони бабло! Чувак, за всё в жизни надо платить, ты понял? Давай-давай, не тяни кота в длинный ящик! Чо, помочь надо?
        - Нет-нет, деньги у меня есть… немного… осталось тут, - я торопливо выгреб из кармана смятые купюры и мелочь, какие-то монетки попадали на асфальт и разбежались со звоном в стороны.
        - Ну, вот, сразу видно, человек с понятиями, - довольно заржали гопники, забирая все деньги из моей потной ладони. - Да ты это, не обделайся, в натуре, братан! Мы же добрые, когда к нам с уважением!
        Мелко семеня, униженно пригнув голову, ожидая в любой момент пинка или затрещины, я выбирался из их окружения, пропахшего вонючим табаком, перегаром, нечищеными зубами и наглостью волчьей стаи, против которой никто не решится выступить. А уж такой, как я стопроцентно!
        Не разбирая дороги, шмыгая носом и утирая слёзы, я торопливо шагал к дому, с тоской понимая, что оставил у гопников пакет с ужином. Придётся приготовить яичницу с хлебом, потому что даже колбаса в доме закончилась, а я так и не удосужился сделать запасы на будущее.
        Будущее? Какое у тебя будущее, Миша?
        Должность, к которой я так стремился, давала мне важные преимущества - не ходить каждый день на работу, не отчитываться постоянно перед начальством, если задания исполняются в срок и с высоким качеством, получать хорошие деньги, тратить которые практически некуда. Пока на плите жарился ужин, я критически осматривал в большом бабушкином зеркале нескладную фигуру старшего аналитика крупного холдинга. В двадцать пять лет любой на моём месте может гордиться столь быстрым карьерным ростом, если бы не многочисленные «но».
        Почему? Почему, обладая столь великолепным умом, я не могу иметь спортивную подтянутую фигуру, быть красавцем, от одного взгляда на которого любая девушка готова на всё? Кто посмотрит на эту оплывшую фигуру, едва удерживающую собственный вес? Какой секс с этим недоразумением, боящимся даже улыбнуться девушке? Чёрт, сейчас ещё и ужин сгорит!
        Надо срочно худеть, - мысленно втолковывал я сам себе, поедая подгоревшую яичницу, - записаться в тренажерный зал, прокачать мышцы, чтобы пресс кубиками. Пора перестать пить литрами Кока-Колу и жрать чипсы упаковками. Стань мужиком, возьми и с сегодняшнего, нет, с завтрашнего дня займись здоровым образом жизни. Пробежки по утрам, зарядка с гантелями, бассейн, тренажёрный зал три раза в неделю.
        Представляя, как окружающие девчонки не сводят глаз с молодого атлета, увеличивающего с каждым подходом вес на тренажёрах, я чуть не подавился коркой. Ага, вот только ты это обещал себе уже не раз, но так и не зашёл хотя бы для приличия в спортзал. Сидишь себе днями и ночами за компьютером, решая очередные задачки начальства, да чатишься под разными никами в соцсетях, где ты действительно крут, как Рэмбо, резок в суждениях, скор на расправу. Это всё, на что ты, Миша, способен! И пора уже в этом признаться хотя бы самому себе, если для всех прочих ты ещё как-то пытаешься выглядеть прилично.
        Попробуй для начала выложить свою фотку в профилях, а не того красавчика, за которого тебя все принимают. Тогда станет понятно, кто ты есть на самом деле - будут с тобой, прыщавым, разговаривать так же активно, как и прежде, значит, всем важен именно ты сам, иначе можешь сказать спасибо фотке незнакомца. Но ты ведь этого не сделаешь никогда! Не захочешь потерять круг общения, позволяющий тебе чувствовать себя крутым. Без этого, даже при крутой должности и хорошем счёте в банке, ты никто и звать тебя никак! Хотя, деньги многое меняют в жизни, особенно в восприятии тебя девушками!
        НИ С ЧЕМ
        Утро началось со звонка - меня приглашали на работу, причём весьма срочно. Или работа важная или одно из двух. Я не планировал никаких перемещений на ближайшую неделю. Работы навалили более чем достаточно, вся из разряда срочно, важно и нужно вчера. Холдинг планировал выход на рынок с новыми товарами, а рынок сбыта выглядел крайне агрессивным по отношению к новым игрокам. Нужно нащупать именно нашу нишу, чтобы прорваться к потенциальным клиентам, не ущемляя на первых порах прочих поставщиков.
        Основные черты решения уже складывались из разрозненных кирпичиков в более или менее цельную картину, но для серьёзного доклада данных явно маловато. Зачем дёргать меня посреди столь важного процесса? Неужто, нельзя отложить на время, когда я сам явлюсь в заранее оговорённый срок? Звонок не поднимал настроение: нервировал и крайне раздражал. Он заставлял меня вылезти из норки на свет божий, подставляясь под многочисленные опасности реального мира.
        Терпеть не могу, когда нужно без веской причины контактировать с миром, людьми, такими непредсказуемыми, изменчивыми, агрессивными, несущими в себе массу проблем для себя и окружающих. Гораздо проще работать с фактами, цифрами, извлечёнными из интернета, анализировать их, находя невидимые другим связи и аналогии. Мне доставляло удовольствие побеждать не силой мышц, а остротой ума и воображения. Здесь я король, победитель, мастер!
        А какая-то Марья Ивановна звонит мне и скрипучим голосом буквально приказывает явиться незамедлительно в отдел кадров, чтобы подписать какой-то чёртов приказ. Они там все с ума сошли? Что они, вообще, о себе думают?
        С этими мыслями, добравшись до офиса и с трудом удерживая себя от немедленного побега, я вошёл в отдел кадров.
        - Здравствуйте, Михаил Григорьевич, хорошо, что зашли, - язвительно приветствовала меня наша кадровичка.
        Мы с ней встречались лишь раз или два, но ни одна из встреч не оставила в душе ничего положительного. Вреднейшая особа, совершенно бездушная, говорящая языком приказов и инструкций. Распишитесь здесь, прочитайте тут, принесите справку о состоянии здоровья! Я ведь не кладовщик и не офис-менеджер, вы имеете дело с уникальной личностью, способной в потоке несвязанных данных нащупать закономерность и выдать единственно правильный ответ. Ах, это вас не интересует? Хорошо, зачем вызвали? Расписаться в документах? Не могли подождать? Хорошо! Где нужно подпись поставить? Здесь, здесь и здесь? Постойте, а что это?
        Как уволен? Почему? Без отработки и по взаимному соглашению сторон? Нет, постойте, здесь ошибка! Я ни с кем, ни о чём не договаривался и никаких заявлений не подавал. Ах, только что расписался? Но я же… иначе уволят по статье? Понял. А деньги? Перевели на карту ещё вчера? Спасибо.
        Выкинули, как собаку! За что? Ни малейших нареканий, всегда только положительные отзывы по всем моим оценкам. Где я прокололся, что сделал не так? В прошлом месяце был один заказик странный, но никто даже слова не сказал! Почему никто не позвал, не спросил, не поговорил? Ну, да, сам не люблю общаться, но это не повод поступать таким образом. Меня просто поставили перед фактом, как какую-то уборщицу!
        Радостный солнечный день на выходе из офиса явно насмехался надо мной. Довольные собой люди весело пробегали мимо, даже не пытаясь спросить, почему на мне лица нет. Словно я надел костюм человека-невидимки, растворился, перестал отражаться в зеркалах. Эй, люди, ау-у-у, я здесь! Почему шёпотом? А как иначе?
        - Привет, Мишка, - ударив меня по плечу, наш сисадмин Петька Кораблёв уже тряс мне руку. - Слышал новость? Банк «Святогор» лопнул! Блин, с утра весь офис на ушах, там же наши деньги! Ты как сам?
        - Да я, это… вот… в кадры ходил… - сказанное Петькой медленно доходило до сознания.
        Как лопнул? А мои деньги? Там во вкладе копились уже не первый год деньги на крутую тачку, были мечты, что она серьёзно поднимет мой статус среди девчонок. И что теперь, как их вытащить из лопнувшего банка? Хорошо, что вчера снял все деньги с карты, собираясь купить крутой велик. Теперь это мой спасательный круг на неопределённый срок.
        - Говорят, ты заявление подал, уволиться решил? Так это на твоё место директорскую дочку берут? Ничего себе фифа, фигуристая, но явно мозгов ни на грош. Крутое место нашёл?
        - Нет ещё, искать буду. - то есть моё место понадобилось кому-то и его легко освободили, отправив меня пинком под зад на улицу.
        - Если чего накопаешь, черкни, а то обрыдло тут пахать за такие деньги. Ну, бывай, побегу смотреть, что там с банком, может как-то вернут нам наши кровные?
        Был Петька и пропал, оставив наедине с грустными мыслями о совершенно беспросветном будущем. Есть на белом свете один человечек, который мне всегда рад, по крайней мере без проблем составляет компанию в бар или кино.
        - Алло, Ира? Привет! Слушай, давай встретимся сегодня! Как зачем? Ах, ты уже знаешь про «Святогор» и увольнение? И что? И ничего? Что значит всё?
        Блин, трубку бросила. А говорила, что любит. Как-то всё некстати. Всего несколько часов назад я был на вершине успеха и вдруг в одночасье всё рухнуло. Что-то не так с кармой? Пересчитал деньги в кармане - на счастливое и безбедное будущее явно маловато, пенсионеры относительно меня сейчас выглядят Крезами и Рокфеллерами. Но главная проблема не в этом - придётся искать работу! Самому! Ведь в этот холдинг меня приняли по протекции - у дедушки там работал друг, который и протолкнул меня в аналитический отдел. Ни дедушки, ни друга давно уже нет. Теперь всё сам!
        Да пропади оно всё пропадом! Это что там такое? Бар «Надежда»? Самое то для человека, который решил напиться и забыться!
        ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ
        Как бы прозаично это не прозвучало, но моя жизнь изменилась, когда я понял, что сны, пугающие меня каждую ночь с определённого времени, не фантазия, не кошмар, и не галлюцинация. Люди, приходящие во сне, ничего не требовали, ни о чём не просили, и ни в чём меня не обвиняли. Они просто стояли, у едва заметного светового барьера, и смотрели, стараясь поймать мой взгляд. Поначалу с интересом, потом с недоумением, а через неделю уже с раздражением я смотрел на них и хотел лишь одного - уснуть без снов.
        Редко кто задумывается о последствиях того, что делает, если процесс интересен, увлекателен или приятен. Столкнувшись с реальностью, набив шишек, обнаружив несоответствие реального желаемому, люди находят массу виновников произошедшего с ними несчастья, стараясь не замечать, что лишь они сами, в большинстве случаев, источник собственных проблем.
        Меня трудно назвать исключением из правила. Желание стать особенной личностью, жажда славы, признания, всенародной любви, если так будет сказано достаточно скромно, сыграли со мной злую шутку. Очень надеюсь, это не повторится, хотя и говорят, дурак - это надолго, если не навсегда.
        Всё началось с того, что я решил освоить нечто суперское, надеясь стать круче всех. Это стало навязчивой идеей - мне отчаянно нужно подняться над всеми этими гопниками, постоянно обирающими меня, продавщицами, не скрывающими, что обсчитывают каждый раз, полицейскими, косо поглядывающими на одиноко бредущую нескладную фигуру. Имея дар, умение, способность, я стану им неподвластен, они начнут меня не просто уважать, а тупо бояться, потому что я. Ну, в общем, для начала нужно что-то получить!
        Недолго думая, начал читать всё подряд, связанное с экстремальными способностями. Достаточно быстро понял, что в большинстве своём, это пустой трёп и желание получить лайки, потому что авторы никак не хотели переходить к практике, тем более, никто из них не стремился показать собственные способности в той области силы, которой якобы владел. Каждый требовал ему верить на слово и заниматься непрерывными практиками по постижению великой истины, придуманной ими на основе такой же лабуды, «творчески» переписанной у других мошенников.
        Пришлось в буквальном смысле «изобретать велосипед», то есть искать собственный путь в непознанное. По вечерам перед сном я обычно вгонял себя в трансовое состояние, прослушивая соответствующую шаманскую музыку, прокачивая дыхание, а затем начинал тщательно «тужиться», пытаясь пробудить в глубине себя те самые тайные силы. Я совершенно искренне верил, что достаточно лишь подобрать ключик к тайнам подсознания, нащупать дверь, ведущую к древним и хорошо забытым знаниям, как тайное станет явным.
        Третий глаз, главный аргумент любого экстрасенса, напрочь отказывался сотрудничать. В темноте я видел лишь мрак, нарушаемый вспышками в глазах, характерными для случайных возбуждений глазного нерва. И как тут стать экстрасенсом, когда самое главное не работает? Никак! Или как-то иначе, без третьего глаза, используя данные природой от рождения два глаза и мозги.
        Мне хотелось получить способности читать мысли, телепортироваться, двигать предметы силой мысли или левитировать. Я был не прочь научиться видеть призраков, разговаривать с умершими, исцелять или предсказывать будущее. Меня устраивало всё или хоть что-нибудь, хоть самая малая, но способность! Вот только скрытые возможности организма спали крепким, если не летаргическим сном.
        Поискам магических секретов отчаянно мешали соседи, живущие простой жизнью, заключающейся в постоянных попойках и пьяных разборках, гремящих музыкой, включённой на всю катушку, как днём, так и ночью. Лёжа без сна тёмной ночью, я представлял, как вышибаю к чёрту их двери, обрываю провода на усилителе, магнитофоне, телевизоре, а их самих выкидываю с балкона в темноту, чтобы они уже больше никогда-никогда не вернулись обратно. Но время шло, соседи оставались верны традициям, а я терзался несбыточными мечтами.
        Много времени потратил на попытки выхода души из тела, столь красочно описанные в широко известной книге Реймонда Моуди «Жизнь после смерти». В состоянии предсна, ожидая волшебных вибраций, я всеми силами заставлял своё астральное тело вырваться из пут реального, и отправиться в самостоятельное путешествие. Из самых эпических подвигов, которые стояли в плане после успешного освоения этой практики, было посещение Луны и получение однозначного ответа на вопрос - были американцы на Луне или нет?
        Всё было тщетно, я просыпался уставший от сна, совершенно измотанный и с головной болью. Ничего интересного от этих глупых занятий во мне не обнаруживалось. Я стал раздражительным, грубым в общении, меня постоянно клонило в сон, да ещё и выскочили многочисленные болячки, решив, что я поставил крест на собственном иммунитете. Продолжение самоистязания однозначно привело бы в психбольницу. Но однажды мне начали сниться действительно странные сны.
        Как только я решил поставить точку в экспериментах с сознанием и перестать копаться в мозгах, когда в первый раз просто лёг спать без всяких желаний что-то получить от сна, впервые пришли эти видения. В тот день меня уволили с работы, банк, в котором хранились все деньги, лопнул и я первый раз в жизни напился вдрызг в баре, решив послать лесом все проблемы. Затем едва не подрался в баре с каким-то бродягой, непонятным чудом оказался дома и, не раздеваясь, завалился спать.
        Усталость и алкоголь придавили меня к постели, тело налилось невероятной тяжестью, я уснул, как убитый. Но вдруг на фоне антрацитовой темноты появилось неяркое свечение - поначалу точка, затем светящееся марево. Поначалу я не обратил на это внимания, но затем за свечением увидел людей, целенаправленно идущих ко мне. Они приближались к свету и останавливались, не в силах преодолеть тонкий световой барьер.
        Почему-то я совершенно точно знал, что никого из них уже нет в живых. Тем не менее это не были зомби или страшные покойники, выглядели они совершенно обычными людьми, если бы не одно «но» - они безмолвно стояли и смотрели, стараясь поймать мой взгляд. Стоило на кого-то из них посмотреть более пристально, как он тотчас же приближался к барьеру вплотную и протягивал руку, но у меня не было ни малейшего желания здороваться ни с кем из них.
        Проснувшись, я лишь посмеялся над увиденным, посчитав это остаточными явлениями издевательства над собственным организмом или следствием выпитого накануне. К тому же я отлично выспался, а это железно доказывало, что сон был вполне обычным. Но на следующую ночь я был абсолютно трезв, а сон повторился в точности. Правда, на этот раз никто не шёл к барьеру - они все уже ждали меня там. И их явно стало больше.
        Даже просто посоветоваться о произошедшем во сне было не с кем - родителей я потерял ещё в раннем детстве, воспитывавшие меня дед с бабкой померли, оставив в наследство эту квартиру. На работе дружеских связей так и не завёл, тем более что работа аналитика позволяла сидеть дома, периодически отчитываясь о результатах. Никто не лез в мою жизнь и мне это нравилось. Минусом было то, что в трудную минуту никто не придёт на помощь или просто не выслушает, чтобы хотя бы посочувствовать. А сейчас и вовсе не с кем поговорить, даже Ирка, которую я считал своей девушкой, послала меня подальше.
        Оставалось использовать на полную катушку то, чему меня учили и в чём я всегда был силен - аналитика! Просто нужно понять, что со мной происходит, эффект повторяется, его можно исследовать, постепенно накапливая полезные данные, которые помогут сделать правильные выводы, если, если раньше я не сойду с ума.
        НЕ БЫЛО СЧАСТЬЯ, ТАК НЕСЧАСТЬЕ ПОМОГЛО
        Попытка понять причину появления навязчивых снов закончилась провалом. Пришлось признать очевидное - я не знаю, почему мне снятся именно такие сны. В моём арсенале развлечений нет ни фильмов, ни игр, ни книг про покойников и зомби, я не увлекаюсь всякой ерундой вроде поисков призраков, среди моих родственников, предположительно, нет колдунов или ведьм. Неужели я окончательно доконал себя попытками докопаться до незнаемого?
        - Семьсот рублей, - прервала мои рассуждения продавщица. - Карта или наличные?
        - А почему семьсот, - вяло запротестовал я, помня, что по ценникам выходило на сто рублей меньше.
        Деньги таяли быстрее, чем я рассчитывал, мелкие подработки приносили столь же малый доход, а работать приходилось много, тупо рисуя сайты за копейки. Каждый рубль на счету!
        - А там цены неправильно выставлены, - нагло улыбаясь, сообщила продавщица. - Платить будем или я охрану зову? Покупают, сами не знают что, а потом права качают!
        Конечно, я заплатил, куда деваться? Там охранник, он не будет долго разбираться, чёрт с ними, - пыхтел я под нос, заставляя уняться внутреннее раздражение.
        И так всегда! Меня постоянно обсчитывают! На лбу написано, что ли - его можно обсчитывать! И ведь не в одном магазине, везде, в каждом, куда не придёшь, обязательно обсчитают и смотрят вот также нагло и с усмешкой - а что ты нам сделаешь? А вот сделаю! Вот получу суперскую способность, тогда пожалеете, будете в ногах валяться, прощения просить, а я ни за что не прощу! Проблема лишь в том, что никаких способностей нет даже в проекте.
        Сны, точнее, их безмолвные жители, продолжали мучить меня каждую ночь. Хуже того, стоило случайно задремать за работой, как они тотчас выстраивались рядами, пробуждая во мне муки совести, словно я один мог что-то сделать для них, но по какой-то прихоти не могу, или не хочу этого. Люди менялись, кто-то настойчиво прорывался в первые ряды, некоторые бесследно исчезали, но их не становилось меньше. Создавалось ощущение, что где-то висит реклама нового шоу «Поговори с Михаилом!», привлекающая всё больше зрителей или участников. Одна проблема - главный участник не собирается выступать, но это уже проблемы организаторов.
        Навязчивые сновидения с повторяющимся в деталях сюжетом вгоняли меня в панический ужас. Пора было подумать о визите к психиатру, но тогда прощай водительские права - кто допустит до вождения откровенного психа? А я как раз собирался на медицинскую комиссию. В двадцать пять лет кажется, что справка намного важнее каких-то проблем в голове, да и чего можно ждать от человека, не имеющего за спиной жизненного опыта, живущего будущим, а не нынешним днём.
        Мне бы призадуматься в тот момент, а не то ли это самое, чего ты так отчаянно добивался, парень? Но нет, я самонадеянно решил, что усталость довела меня до ручки, а измотанный мозг мстит хозяину неприятными снами. Нужно лишь немного отдохнуть и всё наладится, - убеждал я сам себя, глотая снотворное на ночь. Ещё немного и я бы точно пошёл к психиатру, но уже с проблемой, а не за справкой на водительские права.
        Всё изменилось, когда во сне я стал свидетелем страшного дорожно-транспортного происшествия. На пешеходном переходе пьяный водитель сбил маленькую девочку. Насмерть. Она выбежала на дорогу, когда зелёный свет горел уверенно ровно, разрешая людям безопасно пересечь кусочек асфальта, отданный во власть диких моторов. Водитель нарушил все мыслимые и немыслимые правила, ему было наплевать, он даже и не понял, что совершил, так как ещё несколько десятков метров тащил за собой уже мёртвую девочку, зацепившуюся ранцем за выступ днища.
        Яркое полуденное солнце весело играло в кровавокрасной полосе на асфальте. Летний ветерок бодро гонял обрывки детского платья. Молоденькие липы, высаженные вдоль дороги, всё так же беззаботно шелестели зелёными листочками. Мир вокруг совершенно не изменился, кроме того, что одним человеком, маленьким человечком стало меньше на этом свете.
        Мать сразу потеряла сознание и потом, очнувшись, едва не сошла с ума от горя. Её кровиночка, её девочка в одно мгновение перестала жить. Потом в газетах, в интернете много писали про тот случай, были фото из зала суда, где огласили приговор водителю-убийце - пять лет лишения свободы в колонии общего режима. Кто-то помог ему получить справку, что случившееся стало результатом микроинсульта. Суд присоединил справку к делу, тем не менее срок дали. А девочку похоронили.
        Сон показал мне то, что однажды я увидел наяву, став невольным свидетелем этой драмы. Перед самым столкновением девочка пыталась спасти плюшевого медведя, с которым, по всей видимости, не расставалась никогда. Она высоко подкинула его в воздух, и он прилетел мне прямо в руки. Никто его не забрал, а просто выбросить показалось дико.
        Я сразу узнал её, как только она появилась в этой немой очереди. В том же платьишке, с тем же ранцем и медведем: плюшевым, с оторванным ухом, светлобежевым. Тем самым, которого она в момент удара пыталась спасти.
        - Привет, как тебя зовут, девочка? - спросил я, глядя ей прямо в глаза.
        Почему я так сделал? Ведь никогда до этого у меня не возникало желания как-то обращаться к людям из сновидений, а тут сразу знакомиться кинулся. Скорее всего, сработало воспоминание о той страшной аварии в связке со знакомыми образами - размяк, расслабился, решился сломать стереотип молчания.
        Она радостно улыбнулась, широко распахнув голубые глаза, потом молча протянула мне руку, словно предлагая поздороваться. Моя рука беспрепятственно преодолела голубую преграду, я осторожно взял её маленькую хрупкую ладошку в свою ладонь, и в тот же момент услышал голос девочки.
        - Я хочу поговорить с мамой! - тихо попросила она. - Она переживает, и я не могу покинуть этот мир. Здесь неуютно, холодно, одиноко. Помоги поговорить с мамой, пожалуйста, - в её голосе не было боли, страдания или злости. Она просила сделать ей одолжение, словно речь шла о месте в трамвае.
        - Как мне её найти? - глупый вопрос, но ничего лучше в голову не пришло.
        Можно ведь заглянуть в интернет, там наверняка масса информации о том происшествии. Там же есть фамилия её мамы, потом можно.
        - Улица Ленина, дом пятнадцать, квартира двадцать шесть, - так действительно проще, она ведь не совсем маленькая, знает, где живёт, точнее, жила, ну, не важно. - Завьялова Светлана Васильевна - это моя мама. Скажи, что мне нужно с ней поговорить. Это важно.
        С ума сойти. Ничего себе сны пошли. И как мне к этому отнестись? Шизоидный синдром? Сильное переживание, долгое сидение в интернете и бац, сработали защитные механизмы - организм намекает, что таким путём я скоро попаду в психушку. Даже, если это правда, как я смогу пригласить её маму в свой сон? Это же бред!
        - Тебе нужно просто взять меня и её за руку. У тебя есть способность. Ты можешь это делать. Чтобы с кем-то из нас поговорить, просто посмотри ему в глаза и протяни руку!
        Она что, мысли мои читает что ли? Я же ничего не говорил вслух!
        - Я слышу всё, что ты говоришь и думаешь, - улыбнувшись, ответила она. - Если захочешь, сможешь делать то же самое. Но ты ещё не готов к этому. Не бойся, мне некому об этом рассказать, - рассмеялась девочка.
        Она говорила настолько по-взрослому, что я моментально поверил в сказанное. Хотя меня несколько смущало, что она, будучи практически покойницей, вот так спокойно рассуждает, мило улыбается и даже смеётся, словно с ней ничего не случилось вовсе. Как будто она обычная живая девочка, а не плод моих сновидений. Кстати, а как же сон? Я ведь не могу спать и делать то, что нужно, общаться с живыми, чёрт, как-то странно звучит, да, с живыми и мёртвыми людьми. Если я заснул, то могу общаться только с этими, а проснувшись, только с теми. Замкнутый круг!
        - Тебе нужно просто закрыть глаза и немного расслабиться, словно засыпаешь, - в её голосе чувствовалась едва заметная ирония, будто эти знания должны были быть мне знакомы с детства, но по лености, беспечности или невнимательности я не подготовился к важному уроку. Двоечник, в общем.
        - Ты думаешь, она мне поверит? Представь, она открывает дверь и совершенно незнакомый человек нагло заявляет, что он может помочь ей поговорить со своей погибшей дочерью. Первое, что она сделает, спустит меня с лестницы, а потом вызовет полицию.
        Я чувствовал некоторую неловкость, называя девочку погибшей, но факт оставался фактом и чудес на свете не бывает. То, что я могу с ней разговаривать, не делает её более живой. Это понятно любому человеку, любому нормальному человеку. Или её мама из числа таких же ненормальных? Или она от горя с ума сошла, чтобы поверить мне на слово?
        - Ты скажешь ей, что в тот день мы шли записываться в бальную студию, но забыли балетки дома. Она тогда очень расстроилась, но не было времени возвращаться, нас ждали на собеседование. Об этом никто не знает, кроме меня и мамы. Она тебе поверит.
        Проснувшись, я всеми возможными способами оттягивал время принятия решения. Это всего лишь сон, - говорил я себе. - Если из-за каждого сна бегать по городу, выпучив глаза, не хватит времени на работу. Ну, сильный сон, не забывающийся, и что с того? Что указывает на реальность в нём происходящего? Ничто, кроме того самого плюшевого мишки.
        Не сумев убедить себя в нереальности сна, приняв, решим идти в любом случае, я, тем не менее тянул время, надеясь, что проблема решится сама собой. То находилось «очень срочное дело», вдруг нужно было позвонить для разрешения «очень важного вопроса», то ещё что-то из разряда дел, не делавшихся месяцами и вдруг ставшими жутко неотложными. Когда закончился последний аргумент «она может быть на работе», часы показывали семь часов вечера. Можно было сказать себе «уже слишком поздно для визита к одинокой женщине», но, вздохнув, я решил, что это проявление трусости, слабости и, вообще, не по-мужски.
        - И с чего ты решил, что она одинокая? - бормотал я, опасаясь увидеть в открытых дверях здоровенного брутального мужика. - Не она, так мужик её спустит тебя с лестницы, да ещё и фингал под глаз поставит, - мне казалось, что под глазом уже отчаянно болит, но я продолжил путь, чувствуя себя, если не героем, то хотя бы Христом, тащившим собственный крест на Голгофу.
        До самого последнего момента мне казалось, что я совершаю глупость, следуя указаниям, полученным во сне. Тем не менее, с каким-то ослиным упрямством я подошёл к тому самому дому, поднялся на нужный этаж и завис, не решаясь нажать на кнопку звонка. Вот сейчас откроется дверь и выяснится, что здесь живёт совершенно другая семья. Или даже, если там живёт именно мама той девочки, она ни за что мне не поверит, потому что нормальные люди не верят в идиотские глупости. Если она ударит меня, думая, что я таким образом пытаюсь взять интервью для какой-нибудь газетенки, я её пойму.
        - З-з-здравствуйте, - не сразу смог произнести я элементарное приветствие, - это квартира двадцать шесть?
        Девушка, открывшая дверь, смотрела на меня, как на явного идиота. Это понятно - человек спрашивает номер квартиры, хотя он отчётливо виден на двери.
        - Тут живёт Завьялова Светлана Васильевна? - поспешил уточнить я, пока у меня перед носом не захлопнули дверь.
        - И что? Вам что нужно? Опять лабуду про истинного бога начнёте нести? - в её голосе не слышалось ни капли приветливости. - Быстро сказал, чего хотел и свалил!
        В чём-то я её понимаю, эти свидетели Иеговы, кого хочешь достанут своими россказнями, в кого нужно верить, а в кого нет. И ведь вцепляются, как клещ в собаку, не отцепишься, не сбросишь. Ходят по двое, пока один отдыхает, второй песню заводит. В квартиру впусти, напои, да накорми, истинному богу пожертвуй денег, а то и квартиру отпиши.
        - С-с-светлана В-в-васильевна, я по другому д-д-делу, - странно, но раньше я как-то не заикался. - У меня послание от вашей дочери, - выпалил я решительно и зажмурился, ожидая немедленного удара по лицу.
        - Чего? Ты пьяный, что ли? Или обкурился, гад? Моя дочь, моя Машка год, как погибла, а ты, мразь. - она задохнулась от возмущения, готовая захлопнуть дверь.
        - Вы тогда забыли балетки, но не стали возвращаться, чтобы не опоздать на собеседование, - в отчаянии выкрикнул я.
        Почему-то мне стало отчаянно важно донести слова этой девочки до её мамы, хотя я до конца и не верил в историю, произошедшую во сне, но что-то внутри сопротивлялось и заставляло идти до конца - ты должен, Миша, сделай это, не отступай, не сдавайся!
        Сбиваясь, начиная сначала, я наскоро пересказал Светлане Васильевне сон, особенно упирая на то, что девочка назвала этот адрес, её имя и отчество, а также рассказала про то, о чём никто другой в принципе не мог знать.
        Она поверила. Не сразу, но поверила и даже согласилась на маленький эксперимент. Она смотрела на меня как на бога, спустившегося с небес на землю, услышавшего её молитвы и просьбы. В её взгляде было столько надежды на чудо, что я испугался - это страшно, когда, пообещав, не можешь выполнить желаемого. Кого интересуют причины твоей немочи? Обещал, обнадёжил - делай! А вдруг не получится? Да, скорее всего, не получится, ведь я никогда такого не делал, повёлся на слова девочки из сна, дурачок. Но отступать некуда!
        В обычной двухкомнатной квартире стояла полная тишина, я бы сказал мёртвая, но с некоторых пор это слово перестало мне нравиться. Свет из прихожей слегка освещал зал и стол в углу с детскими рисунками, учебниками, тетрадками. Ничего не поменялось здесь с того времени, как девочка погибла. Даже маленькие розовые тапочки остались в прихожей, словно ждали возвращения хозяйки. Я попросил хозяйку квартиры задёрнуть шторы, мы присели на диван и я начал пробовать соединить души девочки и её мамы.
        Поначалу ничего не получалось. Девушка хлюпала носом, постоянно дёргала меня за руку, словно подталкивая - скорей, скорей же! В конце концов я попросил её в достаточно грубой форме перестать сопливить, заткнуться и отпустить мою руку, чтобы не мешать сеансу. Даже после этого ничего хорошего не получилось. Я сам чертовски нервничал, поэтому никак не мог расслабиться, меня бил мандраж, и всё больше накрывало чувство безысходности: я обманщик, это был всего лишь сон, глупый сон, долгий, нудный, тяжёлый сон…
        Щёлк! В какой-то момент мантра про сон действительно вызвала состояние близкое к лёгкой дрёме. Этого оказалось достаточно, чтобы вновь увидеть девочку, уже тянущую мне руку. Я чуть не заорал от радости, но вовремя сдержался. Стараясь не выйти из состояния полудрёмы, протянул руку девочке и, когда она коснулась меня, схватил ладонь её матери.
        Чё-ё-ё-рт, ничего себе фокусы! Через меня словно ток пропустили в тысячи вольт. Мне показалось, что сейчас я сдохну, но ощущение, слава богу, было кратковременным. Они заговорили.
        Девочка разговаривала с мамой так, словно она всё это время была живой и никуда не уходила. Она уговаривала маму перестать переживать из-за неё, потому что иначе ей придётся до конца маминых дней оставаться в этом мире. Маша рассказывала маме, что там далеко есть сказочный мир, где жить очень хорошо и куда ей давно пора отправляться. А мама говорила и говорила, как она любит свою доченьку, как она переживает из-за её смерти, что готова лишить себя жизни, потому что она потеряла для неё вкус и смысл.
        Они разговаривали долго. Я и не заметил, как по-настоящему уснул, потеряв нить разговора. А когда проснулся, обнаружил себя спящим на диване в чужой квартире. Кто-то заботливо снял с меня ботинки, уложил поудобнее и накрыл пледом. На кухне горел свет, звенела посуда. За окном занимался рассвет. В голове звенела пустота, и полностью отсутствовало понимание, где я и как тут оказался. Хотя, что-то начало вспоминаться.
        - Завтракать будешь, Миша? - спросила Светлана Васильевна, заметив, что я приподнялся на диване.
        Мы уже на ты? Откуда она знает как меня зовут, я ведь так и не представился вчера?
        - У тебя из штанов паспорт выпал, - пояснила она, словно прочитав мои мысли, - из интереса полистала, ты уж извини.
        Из штанов? Господи, да я же лежу под одеялом практически голый! У нас был секс? Почему я ничего не помню? Но, если мы перешли на ты.
        - Миша, ты вчера уснул так крепко, что я не смогла тебя разбудить. Ну, не водой же поливать! Уложила баиньки, не хотела, чтобы вещи помялись, пришлось тебя немного раздеть, - с некоторым ехидством в голосе сообщила хозяйка квартиры. - На твою честь не покушалась, можешь быть совершенно спокоен, - она фыркнула, словно вспомнив нечто смешное.
        Блин, я как-то не так представлял себя в обществе красивой девушки, да ещё без штанов. Нужно было месяц назад начинать качать железо!
        - Ты завтракать будешь или нет, - теряя терпение, спросила Светлана Васильевна.
        Светлана Васильевна? Света! Ненамного старше меня, мы практически ровесники. Она стояла в проёме двери, ярко освещённая, видимая чётко, как на картине. Стройная, по-спортивному подтянутая фигурка, привлекающие взгляд женственные округлости, вызывающие в душе и ниже неясное томление и возбуждение. Тёмные круги под глазами от бессонной ночи совершенно не портили её красоты. Она смотрела на меня с такой лаской и любовью, что я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого мама будит в школу.
        - Буду. Света!
        Что-то невероятно горячее моментально растопило в душе внутреннюю ледяную дамбу, которой я так тщательно отгораживался от мира, защищая маленький плацдарм своего личного пространства. В сердце появились странные, пока ещё малопонятные мне чувства - нежность, желание любить и быть любимым. Мне хотелось взлететь высоко в небо и принести в этот дом кусочек солнца, чтобы оно сияло, разгоняя тени в углах. Я чувствовал себя Атлантом, способным удержать хрустальный свод над головой Светланы, защищающий её от всех бед на земле!
        Я рванулся из постели, стараясь сделать это красиво, но запутался в одеяле и свалился мешком на пол. Светлана со смехом отвернулась, рукой указав на стул в изголовье, где были аккуратно повешены рубашка и штаны, а также носки. Сопя под нос, расстраиваясь без меры от собственной неловкости в столь ответственный момент, оделся и, слегка приземлив высокие чувства, поплёлся на кухню, чувствуя некую неловкость оттого, что красивая, но малознакомая, чужая, по сути, девушка раздевала меня почти догола.
        Завтрак развеял все сомнения, я чувствовал себя значительно лучше и комфортнее. Впервые в чужом доме в обществе малознакомой девушки я чувствовал себя легко и уютно. Мне совершенно не хотелось покидать этот островок счастья. Вот только быстрые, цепкие, оценивающие взгляды Светланы несколько тревожили моё самолюбие. Вспоминая себя в зеркале, я не мог отделаться от ощущения, что она хочет сказать мне что-то, но не решается. А в её доброжелательном «Давай, положу ещё кусочек!» подтекстом звучит «Тебе нужно похудеть, Миша!»
        КООПЕРАТИВ «НАДЕЖДА» ИЛИ ДУРАК УЧИТСЯ ТОЛЬКО НА СВОИХ ОШИБКАХ
        Мы проговорили со Светланой целый день, её интересовало всё: кто я по жизни, как докатился до жизни такой, мои мысли по поводу того или этого, что умею делать, какие планы на жизнь. Ещё никто не слушал меня с таким искренне заинтересованным выражением лица, выспрашивая подробности о различных случаях, со мной произошедших. Складывалось впечатление, что она Колумб, открывший Америку и кинувшийся с энтузиазмом её обследовать вдоль и поперёк.
        Казалось, девушка обрела новую жизнь, поговорив с дочкой, погибшей более года тому назад. Светлане снова хотелось жить, но, главное, ей хотелось сделать что-нибудь для меня, а я от этого дико смущался, не зная, куда девать руки и спрятать глаза. Вообще не особо люблю разговаривать с людьми, а похвалы в свой адрес выслушиваю с чувством огромной неловкости.
        Тем более от молодой, красивой девушки, сидящей ко мне вплотную на диване. Она не была замужем, воспитывала дочку одна, сейчас всей душой и телом тянется ко мне, а у меня всё в душе переворачивается. Я моментально влюбился, пьянея от её голоса, частенько не понимая сказанного, желания и фантазии напрочь блокировали сознание.
        Скорее всего, женщины обладают особым даром чувствовать подобное состояние мужчины. Светлана неожиданно прекратила говорить, пристально посмотрела мне в глаза, а потом поцеловала в губы. Я едва не потерял сознание - такого в моей жизни ещё не было. И того, что случилось дальше тоже.
        Произошедшее ночью открыло для меня дверь в новую, незнакомую до этой поры таинственную часть жизни. Светлане доставляло удовольствие быть моим проводником в этом романтическом путешествии. Взяв на себя инициативу, она доказала, что я не просто умный мальчик с креативным мышлением, но и мужик, имеющий всё необходимое для сексуальных игр. Для меня всё было внове, интересно, маняще, я готов был заниматься этим всю ночь и Светлана не возражала.
        Ощущение безграничного восторга, счастья, нежности переполняло меня, когда, проснувшись утром, я любовался обнажённой Светланой, скинувшей во сне с себя одеяло. Мишка, кричал я сам себе, ты герой! Кто бы мог подумать, что ты, Мишка, окажешься в одной постели с такой красоткой? Никто! И ты сам в первую очередь! Я склонился к Светлане и нежно, боясь разбудить, поцеловал в губы.
        - Ты кто? - в её широко распахнутых глазах плескался неподдельный ужас.
        Она схватила одеяло и быстро укрылась, явно не понимая, с кем оказалась в одной постели и почему мы голые.
        - Я Миша!
        Она, что забыла, с кем провела ночь? Или в темноте я не выглядел столь ужасно? Раскатал губу, размечтался, что вот оно счастье - тебя кто-то полюбил! А она даже не помнит меня?
        - Ах, Миша, - она смахнула прядку со лба, посмотрела на меня более осмысленно и спокойно. - И что? Я что-то ещё должна? Мне кажется, мы в расчёте!
        В расчёте? Так она расплатилась со мной за то, что я подарил ей встречу с дочкой? Денег нет, так возьмите, чем богаты? Прочь, бежать! Путаясь в одеяле, ненавидя себя за неповоротливость, оделся и рванул в прихожую, едва не врезавшись в дверной косяк. Неудачник, лох, разносчик пиццы!
        Не знаю, в чём провинился разносчик пиццы, но я представил, как он спешит выполнить заказ, его ждут с нетерпением, расплачиваются с ним, предвкушая удовольствие, а он снова уходит в темноту и слякоть, никому не нужный, всеми тотчас же забытый. Чего изволите? Получите и распишитесь!
        - Миша, ты чего, влюбился что ли? - голос Светланы ударил мне в спину, пронзив не сердце, нет, а всё тот же желудок.
        Знакомое ощущение неуверенности в собственном организме, слабость в коленках и страх, что вот-вот начнётся что-то ещё более ужасное. Что я должен ответить на этот вопрос?
        - Да, влюбился!
        В моём голосе бурлило столько обиды и отчаяния, что Светлана попрочнее запахнулась в одеяло. Она стояла на пороге спальни и смотрела на меня недоверчиво, как на брачного афериста, вознамерившегося через постель отобрать у неё имущество и деньги.
        - Иди сюда, дурачок! - приказала она ласково, но властно. - Извини, малыш, не поверила! Думала, ты, как все мужики - оказал услугу и захотел немедленной оплаты, - призналась она. - Мне несложно, тем более что живу одна, когда ещё с мужиком повезёт. А ты влюбился, чудо моё! Дай я тебя поцелую!
        Мы снова оказались в постели, но лишь лежали рядом, крепко обнявшись - взрослый ребёнок и его первая любовь. Какое-то непонятное чувство раскрывалось, скидывая прочные покровы, наполняя жизнь новым смыслом, новыми ожиданиями. В книгах любовь описывают по-разному, но только сейчас я понял, что это такое и насколько полно она может занимать всего тебя.
        В этот момент мне было совершенно безразлично, как я выгляжу, могу ли пробежать стометровку за семь секунд или поднять стокилограммовую штангу. Меня любит самая прекрасная девушка на свете, я люблю самую красивую девушку на всей Земле! Но в тренажёрный зал нужно будет записаться обязательно! Завтра. Если будут деньги.

* * *
        Моя жизнь наполнилась новым смыслом, а у Светланы появилась масса новых грандиозных идей. Вдохновившись собственным примером, она предложила помочь и другим людям, оказавшимся в таких же сложных ситуациях.
        - Ты представляешь, сколько людей хотело бы хоть немного поговорить с теми, кто неожиданно ушёл из их жизни? Они не успели сказать им самое важное, им нужно сказать, что они их любят, убедиться, что уходящие не держат на них обид. И это очень важно, а ты это можешь для них сделать!
        - Сотни, тысячи, миллионы людей хотят этого! Ты моей смерти хочешь? - уже орал я, наслушавшись проповедей о необходимости нести счастье людям, жертвуя собой.
        Тысячи лет люди просто умирают и с ними прощаются обычным образом - отпевают в церкви, поминают, посещают могилки. И всё было нормально, спокойно, привычно. Как только они узнают о такой возможности, начнётся сумасшедший дом! Очереди, давка, гвалт недовольных, горы мусора, мордобой и всё это ради того, чтобы минуточку поговорить с умершими людьми?
        - Постой, Миша, можно всё организовать, - Светка умоляюще смотрела мне в глаза, молитвенно сложив руки, - вспомни, в очереди к Ванге ничего такого не было! Привлечём власти, в конце концов, это же доброе дело! Нужно помогать людям, Мишенька, как ты не поймёшь, миленький?
        - Мне лично это зачем? Я что Махатма Ганди или мать Мария? Люди живут спокойно, никто не знает, что такое возможно, кроме меня и тебя, а ты хочешь рассказать об этом всем?
        Люди, мужчины, женщины, толпы людей, с которыми нужно разговаривать, общаться, выслушивать их и что-то отвечать. Это не для меня! Нет, нет и нет, это не моё! Один раз не считается! Я не подписывался творить счастье для миллионов людей, меня попросила одна девочка, и я ей помог - на этом всё! Не желаю больше разговоров с покойниками, я терпеть не могу покойников!
        В сознании рождались картинки одна ужаснее другой, где я сижу в позе йога, а длинная очередь, скрывающаяся за горизонтом, шагает и шагает мимо. Люди прикасаются ко мне на некоторое время, моё тело вздрагивает от удара током, затем следующий, следующий и так до бесконечности. Параллельно с ними мимо едут катафалки с открытыми гробами, лежащие в них приветствуют меня и радостно улыбаются.
        Картинка дорисовалась проводами, отходящими от меня, разбегающимися по столбам в разные стороны. Чтобы ток не пропадал попусту, кем-то было решено направить его в единую энергосеть. И вот уже гудят заводы и фабрики, в дома граждан приходит бесплатное электричество, создаваемое святым Михаилом, блин!
        - Я не святой и не апостол, чтобы творить чудеса! Мне, вообще-то, нужно работать, деньги зарабатывать, чтобы жить, есть и пить. И никому не обязан ничего делать. Не хочу, не буду, отстань от меня, выкинь из головы эти бредовые идеи!
        Она приводила в пример людей, пожертвовавших собой совершенно бескорыстно ради помощи людям. Откуда в её голове скопилось столько ненужных фактов, сказать сложно, но я стоял насмерть, как панфиловец перед немецкими танками. Нет, вообще, мне хотелось быть героем. А кому не хочется в двадцать пять лет совершить что-то героическое? Но таким героем я быть не хотел. Вот категорически не хотел и баста!
        - Ну, и дурак! - она даже обиделась, но ненадолго. - Хорошо, ты не святой, тебе нужно зарабатывать на жизнь, так зарабатывай! Просто назначь плату за сеанс, час, минуту и зарабатывай! Представляешь, сколько сможешь заработать на этом? Да, деньги - это зло, но люди готовы отдать последнее, чтобы хоть немного поговорить с теми, кого внезапно потеряли, по кому отчаянно скучают. Пойми, балда, в этом нет ничего противоестественного! У тебя есть дар, твой дар важен людям, они готовы платить - что в этом плохого? В конце концов, если тебя как-то смущает, что мы берём за это деньги, можно часть денег жертвовать детским домам, больницам, школам.
        Она меня убедила. Светка кого хочешь убедит. Через месяц, в течение которого я тренировался входить в нужное состояние при различных условиях, то есть фактически бездельничал, Светка арендовала офис в центре города, оформила документы на создание кооператива «Надежда» с видом деятельности «предоставление консультационных услуг неограниченного профиля».
        Затем, как это делает каждый, уважающий себя продавец услуг, разместила объявление в местных газетах. Объявление было простым и понятным, хотя и звучало довольно глупо: «Гарантирую разговор с вашими родственниками, покинувшими этот мир. Дорого!». Далее телефон и адрес офиса. Ничего лучше нам в голову не пришло, но именно простота оказалась верным решением.
        На последнем слове настоял я, хотя Светлана предлагала вариант «за умеренную плату».
        - Ты представляешь, сколько народа ринется в наш офис, если это будет стоить недорого? Смерти моей хочешь? - раздражённо орал я, черкая очередной вариант объявления. - Пусть у нас будет один клиент в день, но это будет дорого и окупит все затраты!
        Один клиент в день меня категорически устраивал, учитывая врождённое нежелание общаться с кем бы то ни было даже ради денег. Оптимально было бы вообще не встречаться с клиентами, предоставляя услугу по интернету, но я слабо представлял, как такое можно сделать в реальности.
        - А как же те, у кого горе, но нет денег на твоё «дорого»? - язвительно осведомилась она, словно я уже прилюдно дал обет помочь всем страждущим. - Или только богатеньким будешь помогать? Не слишком ли ты озабочен самим собой и своим благополучием? Тебе дан дар свыше, а ты коробчишь, как мелкий лавочник, тьфу на тебя, - обиделась Светка.
        И всё-таки, я отстоял это «дорого», пообещав в порядке благотворительности принимать совершенно бесплатно тех, кто не был способен заплатить требуемую сумму. На некоторое время Светка отступила, и мы перешли в режим ожидания, глядя на молчащий телефон поначалу вопросительно, потом укоризненно, а затем с чувством глубокой ненависти - мы оказываем миру сказочную услугу, а это, похоже, никого вообще не волнует - похоронили и забыли!
        К концу дня мы готовы были плюнуть на затею и вернуться к своим прежним занятиям - я к скучной работе аналитика в самой захудалой конторе, а Светка в школу, к своим непоседам. Было неимоверно жаль напрасно потраченного времени, нервов, убитых при увольнении с работы, наших глупых надежд на великое служение людям. Мы должны были стать новыми мессиями, несущими свет всем, кто в нём нуждается, а стали попрошайками, сидящими у входа в храм в ожидании жалкого подаяния.
        - А я тебе сразу сказал, что это всё глупости, - ворчал я, подводя дебет с кредитом.
        - Всякое новое дело требует времени и терпения, - Светка поджимала обиженно губки и отворачивалась, делая вид, что её чрезвычайно интересно, как именно дорожные рабочие в очередной раз ломают асфальт во дворе нашего офиса.
        Прошедший месяц серьёзно облегчил наши карманы. За всё пришлось платить. Наши, точнее, Светкины финансы ощутимо пели романсы, подобно мартовским котам - противно и заунывно, словно намекая, что благие намерения ведут сами знаете куда. Заснули мы в состоянии тоски и безнадёги, хотя прошёл всего один день с момента выхода нашего объявления.
        На следующий день прозвучал один звонок. Через неделю телефон не переставал звонить ни днём, ни ночью. Через месяц, не по своей воле, мы исчезли из города и начали усиленно прятаться от людей.
        Если голубой мечтой в начале нашей предпринимательской деятельности было построить мир всеобщего счастья, то в конце мы скатились к полному отрицанию понятия «человек разумный» в применении к большинству окружающих нас людей. Да, они были бесконфликтными, работящими, компанейскими, но всё это не выходило за пределы их квартиры, дачи, гаража, кабинета. Мы считали, что добро может изменить мир, но мир упорно отказывался изменяться, поглощая все наши благие намерения без остатка и видимых следов. Бежать как можно дальше и спрятаться от всех!
        Проще сказать, чем сделать. Выражение «забивать гвозди микроскопом» я познал на себе, став инструментом в руках тех, кому важнее всего в этом мире деньги и власть. Если ты или твой дар помогут им получить побольше того и другого, они используют тебя на полную катушку, выжмут досуха, как половую тряпку, и выбросят на обочину жизни, нимало не заботясь о тех высоких материях, с которыми ты связывал свой дар.
        Когда ты решишь уйти от них, откажешься исполнять их прихоти, они используют против тебя и близких тебе людей все мерзости, на которые способны циничные, бездушные люди. Бороться с ними можно лишь с помощью подобных им, но для этого нужно стать таким же, как они.
        Корабль спущен на воду, все замерли - поплывёт или сразу пойдёт камнем ко дну? Как поплывёт - величественно и мощно или кое-как, рывками, опасаясь большой воды? Устоит ли в шторм, справится ли капитан со своими задачами? Первое плавание - испытание всего и всех на прочность. Поддерживая друг друга словами о том, что нам всё по плечу, мы сильные, наша миссия важна для людей, мы отчаянно трусили, мало представляя, как именно всё будет происходить в реальности.
        Первого клиента мы ждали с особым нетерпением и страхом. Одно дело дружеские отношения, совершенно другое - деньги. Если ты берёшь плату, будь любезен предоставлять товар только высшего качества. По крайней мере, мы так по наивности считали. Как оно выйдет в реальности, можно проверить только на практике и единственный случай здесь уверенности не придаёт.
        На деле всё оказалось проще и прозаичнее. Соединение проходило без проблем, достаточно было представить нужный образ, как из толпы заупокойных душ выныривал нужный кандидат. Где бы он ни был, в нужный момент его притягивало ко мне с неимоверной силой, заставляло пробиваться сквозь толпу ожидающих своей очереди. Поначалу это было интересно, потом забавно, затем приелось - нужного собеседника достаточно было просто «позвать».
        Единственно, к чему я не мог привыкнуть - это к разряду энергии, проходящий через тело. Да и как человек может привыкнуть к электрическому стулу? Страшно, неприятно, но деньги! Деньги текли вдохновляющим ручейком - кооператив «Надежда» уверенно двигался к своему айсбергу, как «Титаник», пассажиры которого до самого последнего момента были уверены, что их жизнь сказка и будет длиться долго.
        Мы работали на износ, но результаты впечатляли, можно было уже подумать о расширении бизнеса, найме сотрудников, да и покупках для себя любимых. К тому же мы со Светланой собрались пожениться, как только выкроим время выбраться в ЗАГС. Но пока что очередь к «говорящему с мёртвыми» была расписана на месяц вперёд и никак не желала уменьшаться.
        ТЫ ИДИЙЁТ, МОЙША!
        Когда в мой кабинет вплыла дородная дама преклонных лет, я приготовился выслушать уже набившую оскомины историю о нежно любимом и скоропостижно скончавшемся муже.
        - Скажите, молодой человек, вы, таки, действительно можете дать мне поговорить с моим мужем, хотя он помер четырнадцать лет тому назад? - одновременно деловито и недоверчиво поинтересовалась посетительница.
        - Давность смерти значения не имеет, - успокоил я её, - но. - театральная пауза должна была заставить посетителя уважать мастера, - многое зависит от вашего мужа. Если он не захочет с вами говорить.
        - Кто не захочет? Мойша? А кто его будет спрашивать? Где тут трубка, по которой мы будем разговаривать? - она озабоченно покрутила носом по кабинету и подозрительно нахмурилась. - Надеюсь, что это не дурацкая шутка! Роза Ицхаковна никогда не заплатит деньги мошеннику!
        - Роза Ицхаковна, вы присядьте и успокойтесь. Для разговора не требуется техника. Проводником буду я. Сейчас немного помолчите и дайте мне фотографию вашего мужа, ведь вы её принесли?
        На самом деле в фотографии не было необходимости, я уже выловил в толпе сухонького старичка-еврея, который терпеливо ждал, когда его благоверная успокоится.
        - А вы не слишком молоды для столь деликатного дела? - она держала фотографию в руке, не решаясь передать мне. - Поймите меня правильно, молодой человек, сейчас такое время, все хотят денег, но никто не даёт за них годный товар. Вы были на нашем рынке? За мои кровные вдовьи деньги они постоянно пытаются всучить мне, - она взмахнула фотографией, подчёркивая особенность момента, - всякую ерунду, умершую своей смертью и не попавшую на собственные похороны.
        - Послушайте, Роза Ицхаковна, я не собираюсь морочить вам голову, у меня всё просто.
        - Молодой человек, я вдова! Четырнадцать лет тому назад, день в день, мой драгоценный муж покинул меня, даже не озаботившись, как я буду жить без него… на какие средства? Каждый день, я беру в руки эту фотографию и проливаю над ней слёзы. Это была такая трагедия - в один момент я осталась без средств к существованию! Вы меня понимаете?
        - Простите, может быть, мы начнём сеанс? Время идёт, - мне не терпелось поскорее начать работу, чтобы избавиться от потока слов.
        - Я могу на вас рассчитывать, молодой человек? Вы же не обманете бедную вдову? - по тому, как она уже в который раз подчеркнула «бедную», я понял, что гонорар придётся вырывать из её цепких рук в буквальном смысле этого слова.
        - Давайте договоримся на берегу, Роза Ицхаковна, чтобы не было непонимания, - я постарался сесть как можно прямее и строго сдвинул брови, надеясь таким образом приструнить вдову. - С моей стороны обеспечение возможности вашего общения с безвременно усопшим мужем. Всё, что вы скажете при этом, умрёт во мне. Но это всё, что я вам обещаю. Улучшить ваше материальное положение, увы, не смогу!
        Вдова просверлила во мне тяжёлым взглядом дырку, тяжко вздохнула и, словно отдавая бесплатно бесценный предмет старины, протянула пожелтевшую фотографию. По всей видимости, в их доме не очень любили тратить деньги на всякую ерунду - на фотографии молодые Роза и Мойша были совершенно счастливы. Ещё бы, ведь это был день их свадьбы.
        - Как вы думаете, молодой человек, он придёт?
        - Да он уже здесь, можете говорить!
        Взяв их за руки, я открыл канал связи.
        - Мойша, здравствуй! - без тени печали или радости в голосе деловито обратилась жена к мужу.
        - Зай гезунд, Розочка, рад тебя видеть, солнце моё! Как твоё здоровье? Как твоя сестра в Жмеринке, всё также страдает, что ты не подарила ей отрез на платье?
        - Авадэ, не морочь мне голову, Мойша! Я знаю, что ты всю жизнь копил деньги, чтобы я не знала проблем, если ты вдруг помрёшь! И что? Ты там, я тут и сижу, как дура, без денег! Мойша, где ты дел наши деньги?
        - Розочка, но я же оставил всё накопленное на самом видном месте. Открой шкафчик на кухне, там в сахарнице, в сахарном песке мешочек с камушками и золотом. Как можно было не найти это всё за четырнадцать лет, Роза? Я удивляюсь за тебя!
        - Мойша, ты идийёт! У меня же диабэт! Какого чёрта я полезу в банку с сахаром? Чтоб ты сдох, старый дурак! Ах, ты уже сдох? Чтоб ты там жил, как я тут свожу концы с концами. Чтоб тебе там было так хорошо, как я про тебя думала все эти годы! Ты идийёт, Мойша!
        - Розочка, но ведь на то и был расчёт, чтобы накопленное не потратилось раньше времени, - оправдывался муж. - Вспомни эти безумные траты - каждый год новые туфли! Твоему племяннику Яше дай денег на поездку в Москву, твоей сестре нужно сделать новые зубы, твоей маме срочно понадобилось поправить здоровье на юге. Розочка, они бы нас разорили, по миру пустили!
        - Так ты, подлец, эксплуатировал мою болезнь, чтобы разрушить мои мечты? - она выдернула из рукава платочек и приложила к мгновенно промокшим глазам. - Ты прятал от меня деньги, Мойша! Как ты мог? Это же близкие люди! Вот, доберусь до тебя, мало не покажется!
        - Розочка, таки я уже начинаю готовиться к нашей встрече? Ты была у врача и получила плохой анализ? Только не говори, что он обещал тебе долгую жизнь!
        - Таки да! - с чувством превосходства ответила Роза Ицхаковна. - Мучайся один, раз тебе было так противно общаться с моими близкими! Шломиэль!
        Роза Ицхаковна возмущённо отдёрнула от меня руку, долго копалась в старом кошельке, затем не спеша, словно сомневаясь, вытащила две пятисотенные купюры и с королевским достоинством положила их мне на стол.
        - Сдачи не надо!
        - Роза Ицхаковна, какая сдача? - я не на шутку возмутился. - Сеанс стоит пять тысяч!
        - Даже так? - она посмотрела на меня, как на врага народа, как на вора, запустившего руку по локоть в кошелёк вдовы. - Таки вы настаиваете? Хорошо!
        С видом оскорблённой невинности она вытащила из обширного лифчика скатанные рулончиком купюры, затем долго отсчитывала, постоянно сбиваясь и начиная с самого начала, сторублёвками ещё тысячу. Просить о большем я не посмел - как можно обижать вдову, получившую горестное известие, что четырнадцать лет она прожила рядом с сокровищами, о которых заботливый супруг не успел, а может и не хотел, ничего сообщить.
        Как говорится, деньги я хоть и не все получил, но осадочек остался. Нельзя сказать, что этот случай выбил меня из колеи или поколебал веру в человечество. Дело житейское, хотя в большинстве случаев люди испытывают совсем другие чувства к покинувшим их родственникам. Исключение подтверждает правило, сказал я себе и выкинул из головы Розу Ицхаковну с её незадачливым мужем, тем более что рабочий день продолжался, а очереди не было видно конца. Не хватало только проводов, уносящих вдаль халявное электричество.
        Да, кстати, нужно обязательно проверить сахарницу на своей квартире! Вдруг мой дедушка тоже хранил там сбережения, а я и не знаю!
        БЫТЬ НА БАЗАРЕ, НЕ ЗНАЧИТ СЛЕДИТЬ ЗА БАЗАРОМ
        Периодически к нам заглядывали с визитами «дружбы» представители разного рода надзорных ведомств, которых интересовало, как у нас обстоят дела с пожарной безопасностью, тараканами, наличием наркотиков и наркоманов, общим состоянием оргпреступности в отдельно взятом кабинете и прочей ерундой. Естественно, что они хотели всего лишь на халяву поболтать с кем-то из родственников или знакомых, рассматривая сам процесс, как своего рода развлечение.
        Поначалу мы их пугались и соглашались, но со временем и сами научились кусаться, тем более, что контингент наш рос в классе, как дрожжевое тесто, оставленное в тепле. Достаточно было намекнуть вышестоящему начальнику на нелояльность его подчинённых, как их бурный поток моментально исчезал, словно его никогда и не было. Не исполнять же волю самого начальства мы не рисковали, себе дороже выйдет.
        На первых порах мы со Светланой успевали за всем следить сами, но со временем поняли - так дальше нельзя. Клиенты идут разные, не все представляют себе, что, собственно говоря, их ждёт в кабинете доктора. Одно слово сказать «поговорить», другое - реально услышать голос того, кто совершенно определённо умер.
        Столкнувшись несколько раз с проблемами, мы решили взять на работу хотя бы медсестру, чтобы измерять давление и пульс перед сеансом, задавать некоторые вопросы о состоянии здоровья и заставлять клиента подписывать специальную форму, в которой он снимает с нас ответственность за любые проблемы со здоровьем во время сеанса.
        С каждым днём я всё больше привыкал к необходимости общаться с людьми. Оказалось, что это не так сложно, как мне казалось: они такие же, как я, просто у них другие заботы, отличающиеся от моих взгляды на жизнь, в большинстве своём они существенно старше меня.
        Светка принудительно гоняла меня в тренажёрку, рассчитывая вылепить из моей «глины» приличную фигуру. Я наделся халявить на занятих в качалке, но Светка так обаяла нашего тренера, что он от меня не отходил ни на шаг. Кто бы мог подумать, что обычная работа с людьми требует и хорошей физической подготовки, без этого к концу дня чувствуешь себя выжатым как лимон. А вкупе с тренажёрным залом и побитым десятком дуболомов.
        С первых дней оплата производилась по факту, мы рассудили, что раз тариф повремённый, необходимую сумму к оплате мы узнаем только после сеанса. Но некоторые ушлые клиенты заявляли, что они не получили того, что ждали, услуга их не устроила и платить категорически отказывались. Мы тратили своё время, а денег не получали.
        Став умнее, решили брать предоплату за десять минут сеанса, которая не возвращается ни при каких условиях. Сам для себя решай, если сеанс очень важен, плати, хочешь развлечься - иди мимо. Если кого-то что-то не устраивает, и он хочет забрать деньги силой, его остужает наш охранник.
        Теперь у нас работало с десяток помощников. Людям нужно было раздеться, попить чайку в ожидании приёма, получить предварительные консультации и рекомендации. Кто-то должен был элементарно мыть полы и чинить сантехнику. Мы становились серьёзной организацией, готовящейся к превращению в концерн, синдикат или ещё во что-то, звучащее также солидно и таинственно. Но…
        Однажды вечером, когда приёмные часы близились к финалу, в кабинет зашёл неприметный невысокий мужчина неопределённого возраста. Из карточки, открытой на моём компьютере, следовало, что посетителя зовут, э-э-э, как же его зовут? В графе ФИО зияла пустота. Я разозлился, поджал губы, мысленно произнося проклятия в адрес нерадивого сотрудника, не посчитавшего нужным спросить посетителя, как его зовут. Мы не паспортная служба, не банк, нам не требуется документ, но я должен как-то обращаться к сидящему передо мной человеку!
        - Не кипишуй, мил человек, всё путём! - остановил извержение моего внутреннего гневного вулкана тихий, но властный голос посетителя. - Можешь звать меня. Степан Егорович, к примеру. Сойдёт?
        Я кивнул, понимая, что выгляжу глупо в его глазах.
        - Мне бы с человечком кое-что перетереть. Сделаешь? Фотку покажу, погоняло назову, что надо скажу, ты только дай парой слов перекинуться. Ага?
        - Он давно умер? - стараясь усмирить внутреннее беспокойство, для порядка спросил я.
        - Умер? Не знаю. Может, и не умер вовсе. Если живой, то не сделаешь ничего?
        - Нет. Пока живой никак. Я только с теми, ну, которые, того. умерли. Специфика.
        - А ты попробуй, вдруг, да помер, сучара! - мужчина хищно скривил губу. - Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а я его пожалел, отпустил. Зря, как теперь выходит. Значит, так, смотри сюда, но сильно не вникай - тут фото в разных видах, тут погоняло и фамилия начальная. Давай, парень, давай, дело важное!
        Куда подевались многодневные тренировки и Светкина психологическая подготовка с установкой на стрессоустойчивость? Вот опять, столкнулся с изнанкой жизни, и снова знакомое состояние - бледная немочь. Дверь далеко, не убежать, не спрятаться, делай, что сказано, Миша, авось пронесёт!
        С контрагентом была некая странность. Не то, чтобы я его не видел, но он постоянно исчезал из виду, никак не получалось схватить его за руку. И не жаждал он встречи со мной, а совсем наоборот - прятался за прочими, пригибался, упирался в них, чтобы не проскочить в первый ряд. Я «тянул» его изо всех сил, то ослабляя силу притяжения, то резко дёргая, словно подсекал рыбу. Наконец, мне удалось вцепиться в него.
        - Руку, - прохрипел я мужику, чувствуя, что надолго моих сил не хватит.
        Тот без слов, словно только и ждал этого, жёстко защемил мою ладонь, разве что не ломая мне пальцы.
        - Больно ведь, блин! Не нужно так жать! - взвизгнул я. - Мне достаточно простое касание, чёрт бы вас подрал с вашим Клещом. Один хватается, другой вырывается, - ворчал я, налаживая прочный контакт в ожидании волшебного момента соединения.
        Но не тут-то было. Нечто невообразимо мощное тащило моего покойного контрагента обратно, буквально отрывая мне руку, ещё чуть-чуть и он уйдёт. В голове звучали какие-то странные обрывки фраз «разряд, ещё разряд, адреналин в сердце, да не кубик, колите сразу три, все, отмучился». В тот же момент противоток исчез. Похоже, пациент был между жизнью и смертью. Кто знает, рассуждал я уже потом, не я ли в стремлении удержать контакт, заставил его умереть? Хотя, с точки зрения живых, туда ему и дорога - большой подонок был при жизни, но от всех обвинений умудрился отвертеться. Теперь точка.
        - Задавайте вопросы, у вас мало времени.
        - А ты это, не можешь уши закрыть? Нет? Ага, понятно! Но ты понял, если что, в общем, я предупредил.
        Следи за базаром, парень, чтобы потом лишнего не сболтнуть!
        Чего здесь не понять? Достаточно внятно предупредили, что ничего хорошего впереди не будет, но и отказываться поздно. Хотел денег - получи!
        - Клещ, где камушки, братан? Тебе уже всё равно, а пацаны реально не поняли, как ты мог ссучиться? Неужто, хочешь, чтобы мы к твоей Нинке и пацану её в гости заглянули? Ты это, не бери на себя лишнего - где камушки, Клещ?
        Сказать, что я испугался, значит, ничего не сказать. Меня охватил ужас от осознания, что стал свидетелем преступной сделки, после которой меня вполне могут отправить к тем, с кем я столь охотно общаюсь. И сбежать не получится, пришьют на месте, выпотрошат, заставят всё узнать у Клеща. Если буду говорить, что он молчит, лучше мне не станет. Ситуация патовая, точнее, сильно минусовая. Вот зачем я в это сунулся? Денег и славы захотелось? А зачем они тебе мёртвому и холодному?
        - Да ты не гоношись, Клещ, никого не обидим, Нинке с пацаном долю малую откинем, нам не в падлу. Ты только хорошенько подумай, прежде чем снова ныкаться, у нас ведь теперь есть способ до тебя дотянуться, я прав, парень?
        Я лишь моргнул глазами в знак согласия, стараясь удержать контакт до полного признания Клеща. Молчанка затянулась.
        - Ты, эта, парень, можешь его как-нибудь подопнуть? Я понимаю, он уже дохлый, ему терять нечего, неужто Нинки не жалко? Или хочет, чтоб она к нему тоже птичкой порхнула? Так ты, эта, Клещ, подумай, сразу она умрёт или помучается? А пацан её? Его ведь на её глазах сперва, а потом уже с ней будем миловаться, пока не помрёт. Думаешь, она тебе на шею кинется после этого? Ты, эта, подумай, Клещ! Я могу завтра подойти, время терпит, но немного! Завтра не ответишь, прощай Нинка с пацаном. Так что делать будем, Клещ?
        Клещ уже не пытался спрятаться или вырваться. По выражению его лица чувствовалось, он перебирает массу вариантов решения проблемы, но ни один из них его не устраивает. Вот зачем ему после смерти те камушки? И не дурак же он отдавать их той самой Нинке, понимает, к ней первой придут, если что. Спрятаны где-то они в надёжном месте и хотелось Клещу превратить их в красивую жизнь, но вышло всё по-другому. И не заметно, чтобы беспокоила его судьба Нинки с пацаном, ни разу даже не напрягся, когда этот самый Степан Егорович про них говорил, по барабану ему, что с ними будет.
        - Камушки, Седой, я по разным местам заныкал на всякий случай. Так что будем договариваться по шагам. Я тебя знаю, ты меня знаешь, поэтому подстраховаться никогда не вредно.
        - Как скажешь, Клещ, как скажешь, по шагам, так по шагам, - явно оживился Седой. - С чего начнём? Где первая нычка?
        - Да у тебя в пиджаке, Седой, под подкладкой, - Клещ захихикал, явно довольный своей выдумкой. - Помнишь, ты просил костюм в химчистку сдать? Ну, вот тогда я камушки в подкладку и зашил - с правой стороны прямо под карманом. Там пять камушков.
        Седой завертелся ужом, пытаясь левой рукой дотянуться до правой части костюма.
        - Да, не крутись ты, Седой, как уж на сковородке, там они, потом вытащишь, мне смысла нет тухлый порожняк гнать! Посмотрим, как слово держишь. Нинке деньжат подкинешь, сколько не жалко, а я проверю. Нынче я много чего могу. Пожадничаешь, ничего больше не получишь! Понятно сказал, Седой?
        - Чего не понять, Клещ, сделаем, не обидим, всё по понятиям будет! Только и ты уговор держи, завтра приду, продолжим базар за камушки. Нам чужого не надо, но за своё любого порвём, ты же знаешь, Клещ!
        - Знаю-знаю, Седой, можешь не расписывать. Только за те камушки ещё одна просьбочка, махонькая, не сильно потратишься, а мне приятно будет, Седой! Сходи в церковь, поставь за мой упокой свечку и закажи молебен за отпущение грехов раба божьего Ефима. Не Клеща, а Ефима, имя у меня есть, Седой, по нему меня бог знает. Сходишь?
        - Чего же не сходить, чай ботинки не истопчу, нынче же и забегу! Всё будет ништяк, Клещ! Бывай! - Седой отпустил мою руку, крайне довольный разговором.
        Без малейших потуг с моей стороны кинул на стол пачку тысячерублёвых купюр, и собрался было уходить, но неожиданная мысль заставила его остановиться.
        - Скажи, мил человек, в чём засада, что я за него свечку поставлю и молебен закажу? Не может быть, чтобы Клещ что-то делал так просто!
        Я сглотнул, не зная, как ответить. Резоны Клеща понятны - пока Седой его не отпустит, он не сможет уйти на тот свет. Свечка и молебен - те самые ключики, открывающие дорогу. Клещ, несомненно, хитрован ещё тот, за малую долю камушков решает все свои проблемы, и плевать ему на Нинку с пацаном.
        Первая часть уговора была не более, чем отвлекающим манёвром. Если на весы положить деньги для Нинки и свечку в церкви, то деньги, несомненно, перетянут, на это и сделан расчёт. Но Седой не тот человек, который поведётся, как лох, он повсюду чует измену и засаду, это я в нём с ходу прочитал, научился кое-чему за это время.
        - Ты, мил человек, не молчи, правду говори! - Седой не возвысил голос, не вытащил из кармана финку, но в его ровном тоне звучало столько скрытой угрозы, что молчать, а тем более врать не захотелось. - Я здесь и живой, а он там и уже совсем не страшный. Тебе живых бояться надо, мил человек, они страшнее покойников. С покойниками всё проще - не обманут, не предадут, не украдут, лишнего не возьмут, с твоей женщиной не переспят, ангелы, да и только. А вот живые - это проблема. Так в чём засада, мил человек?
        - Уйти он хочет, - неохотно признался я. - Вы же ему грехи отпустите, то есть разрешите уйти на тот свет, а оттуда мне уже до него не достучаться. Я могу говорить только с теми, кто ещё здесь, кого что-то или кто-то держит, не отпускает, не даёт уйти.
        - Вот же, крыса, - выматерился Седой. - Ну, ты, мил человек, правильно сделал, что сказал, зачтётся, я доброго дела не забуду! - по мне, так лучше бы он вообще забыл, как меня зовут, и где я нахожусь. - А ему молчок, договорились? - я кивнул.
        А что мне оставалось делать? Не в милицию же бежать по такому вопросу - спасите, помогите, тут покойник с бандитом бриллианты делят, а я за свою жизнь опасаюсь. Меня же самого в камеру и закроют, а потом в психушку отправят, которая по мне, похоже, давно скучает.
        НЕ БЫВАЕТ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ, БЫВАЮТ НЕПРАВИЛЬНЫЕ ПЧЕЛЫ
        После такой встряски работать я уже не мог, поэтому приём на этот вечер отменил полностью, пообещав, что завтра начну пораньше и отработаю всех, чей сеанс сорвался. Ничего, подождут, никуда их покойнички не денутся, тут живых бояться нужно.
        Светлана потребовала объяснить, что происходит и не отступила, пока я не выложил всё в деталях. Думала она недолго, решение приняла быстро:
        - Пусть всё идёт, как идёт! С этой проблемой нужно переспать, а там видно будет.
        Переспать со Светкой я всегда готов, а вот с проблемой, да ещё с такой, в постель ложиться не хочется. Замучаешься, а не уснёшь до утра, будешь ворочаться, придумывая ужастики один другого страшнее. До сей поры я как-то старался избегать негативной части жизни, зная о ней исключительно из кино. Встретившись с преступником лицом к лицу, понял, что кино всё врёт, в жизни многое проще и страшнее, а главное непредсказуемее.
        Тем не менее, благодаря Светке, а точнее, её любовным битвам, я уснул, как младенец, умудрившись до утра ни разу не проснуться. Утро подарило верный ответ на мучивший меня вопрос - Светка права, пусть всё идёт, как идёт. В конце концов, ну, не убьёт же он нас! Мы ему ещё пригодимся, нужно просто придерживаться определённых правил и это, как он там сказал - следить за базаром, чтобы чего лишнего кому не надо не ляпнуть. Дрессировщики в цирке к хищникам в клетку входят, голову им в пасть суют, а мне-то всего лишь помочь двум людям найти общий язык.
        Отдаст Клещ этому бандиту алмазы и сгинет на веки вечные в аду, как и его подельник когда-нибудь. Все люди смертны, на всё воля Божья! К тому же, как бы противно это не было мне и Светке, услуги подобного рода могут понадобиться им и впоследствии, а быть нужным, значит, долго жить.
        Светка, явившаяся из кухни в спальню в моей рубашке на голое тело, заявила безапелляционно, что я супер, что я гений и, вообще, потрясный мужик! С таким утверждениями я категорически согласился, поэтому выпрыгнул из постели голодным тигром, крепко чмокнул любимую в губы и потащил на кухню, чувствуя неимоверное желание проглотить если не мамонта, то существенную его часть.
        - Здравствуйте, Мария Степановна, - я постарался придать голосу уверенность, солидность, доброжелательность, но вышло существенно проще, словно с учительницей в классе поздоровался. - Вы присаживайтесь вот сюда, пожалуйста! Как ваше здоровье, как сердце, не хотите измерить давление?
        Её вид меня пугал - худая серая тень в чёрном, казалось, дунь ветерок и несчастную женщину унесёт прочь. Вдруг во время сеанса помрёт от переживаний: сердце не выдержит или удар хватит? Что делать, как объяснить, почему пациент неожиданно умер?
        - Вы, доктор, не смотрите, что плохо выгляжу, я жилистая, сдюжу, - успокоила она сдрейфившего «доктора». - Мне бы с детками ещё разок увидеться, не успела им слово доброе сказать на прощание, слишком быстро всё случилось. Они же ко мне ехали, спешили, а тут дождь и этот «Камаз». А у меня пироги на столе остывают. Я в окошко выглядываю, да ругаю их последними словами, что опаздывают к матери, а то и вовсе про меня забыли.
        Мария Степановна рассказывала печальную историю гибели семьи, изредка прикладывая платочек к глазам. Я не торопил её, хотя вся семья уже стояла у барьера, ожидая своей очереди. Там за дверью кто-то начал возмущаться, что время нарушают, что всем нужно быстрее, но Светлана быстро утихомирила смутьянов, пригрозив вовсе прекратить приём.
        - Мария Степановна, они ждут, - я осторожно взял её невесомую ладошку и протянул руку за барьер. - Говорите, о времени не думайте!
        Несмотря на то что мы установили повременную оплату, я принял решение не брать денег со старушки даже если она их будет предлагать. Мне казалось кощунством брать плату с таких людей в минуту прощания.
        А они говорили и говорили - старушка, её сын и невестка, два внука близнеца лет десяти от роду и девочка годом их старше.
        Понимаю, что это выглядит абсурдом, когда живой человек разговаривает с теми, кто уже умер. Разве можно наговориться за несколько минут, даже часов, когда прожита огромная жизнь? Тем не менее у каждого человека остаётся в душе некая невысказанность, затаённая до особого часа, который не всегда наступает. Люди уходят, а мы продолжаем жить, терзаясь, что не сказали им этих самых важных слов.
        Нужно это нам самим или тем, кто ушёл? Кому это важнее? Не уверен, но по себе знаю, на душе становится легче, когда можешь сказать те самые потаённые слова самым дорогим для тебя людям. Именно поэтому Марии Степановне отдали столько времени, сколько ей понадобилось.
        В этот вечер приёма больше не было.
        ПОТАЙНАЯ ЛОВУШКА
        Следующий день ничем, кроме погоды, не отличался от множества предыдущих. С утра пошёл мелкий противный дождик, намекая, что так будет весь день. Похолодало не по-июльски, захотелось горячего чая, горящего камина и мягкого дивана, а не работы, которой никогда не будет конца. Говорят, что если твоё увлечение стало смыслом жизни, ты никогда больше не будешь ходить на работу. Но как назвать то, чем я занимаюсь вот уже больше двух недель?
        Поначалу я действительно увлёкся, но теперь сеансы уже становятся всё больше рутиной, зарабатыванием денег, отбытием повинности, чем увлечением. Поэтому, на мой взгляд, я хожу на работу, поэтому так и хочется её прогулять в такую погоду. Но кто мне позволит? Работай, Миша! Тем более что день приближается к обеду - заветному времени для каждого работяги.
        Светлана, остановив собиравшегося вбежать в кабинет очередника, вошла и закрыла дверь.
        - Миша, тебя в полицию вызывают, - она смотрела на меня с удивлением и подозрением. - Ты что-то натворил? Говори немедленно, я вся на нервах!
        - Перепутали, наверное, - отмахнулся я, но вдруг вспомнил о вчерашнем телефонном звонке. - Это по другому делу! Забыл совсем, что они звонили.
        - Что значит забыл? По какому делу? Почему я не знаю? - застрочила она. - Это же не кошелёк потерять, тут в полицию вызывают, - с каким-то трагизмом в голосе произнесла Светка.
        - Слушай, не нагоняй волну, всё в порядке, им нужна помощь, просто помощь, меня вызывают как эксперта.
        Я рассказал, что вчера во время прогулки, когда я стараюсь быть совершенно один, зазвонил мой, по забывчивости не выключенный, мобильный. Если не отключаться хотя бы на время от всех проблем, внутренняя душевная батарейка быстро садится. Поэтому при любых обстоятельствах два раза в день я ухожу в парк и гуляю, наслаждаясь ветром, солнцем, тишиной и покоем. Находясь в лёгком трансе, я не сразу понял, кто звонит и что ему от меня нужно.
        Позвонивший представился капитаном уголовного розыска, уточнил, с кем он разговаривает и попросил подойти к ним в отдел в тот же день, как можно срочнее - им нужна моя помощь, как эксперта.
        Звонок мне не понравился, тем более, что мы только что, буквально вчера отбили очередной наплыв желающих именно из этой государевой службы, позвонив их начальнику напрямую. И вот опять, да не на приём напрашиваются, а уже к себе вызывают. Это ли не наглость?
        Сделав вид, что буквально счастлив от сделанного предложения, вежливо отказался, сославшись на плотный график приёма. Потом сбросил звонок, выключил телефон и выкинул из головы этот разговор. Но они не унимаются, а дело серьёзное - это не телефонный разговор, за неявку по повестке могут и арестовать.
        - Нужно идти, Миша, это не игрушки!
        Спорить со Светкой, настроенной столь решительно, я не стал, тем более что позвонили с поста охраны - меня ожидает машина. Нетрудно догадаться, какая именно машина и куда она меня повезёт.
        - Как думаешь, сколько мне дадут? - пошутил я и едва не схлопотал журналом по голове.
        - Сам дурак и шутки у тебя дурацкие, - заявила Светка, сменив гнев на милость и смахивая с моей рубашки невидимые пылинки. - Ты там это, веди себя скромно, спокойно, со всем соглашайся. Главное, вернись домой - я тебя буду ждать!
        Она так крепко прижалась ко мне всем телом, что я совершенно точно понял, если не вернусь вовремя, взорвёт райотдел, расстреляет весь личный состав, раскидает СИЗО по кирпичикам, лишь бы спасти милого. В такие моменты со Светкой спорить опасно. Пообещав вернуться, чмокнув её в губы, отправился в путь, чувствуя себя если не Христом, то супергероем точно - вот что значит любовь ближнего.

* * *
        Погода, словно поддерживая меня морально, изменилась в лучшую сторону. Поднявшийся ветер разогнал серые облака, горячее июльское солнце моментально высушило асфальт, на улицах стало больше красивых девушек и женщин, но ничего из этого не радовало молодого экстрасенса, не ожидавшего от вызова в полицию ничего хорошего. Могли просто повод найти, чтобы добиться своего, - бубнил я под нос, хмуро глядя на улыбающихся, радующихся лету пешеходов.
        В кабинете меня ждал молодой сотрудник уголовного розыска, сообщивший, что капитан Удальцов сейчас у начальства и просил его подождать.
        - Чай, кофе? - любезно предложил сотрудник. - Только без сахара, получка завтра, а сахар кончился.
        - Спасибо, не надо, - отказался я, чувствуя, что никакой чай в меня сейчас не полезет. - А по какому делу меня вызвали, что-то случилось, я что-то нарушил?
        - Да что вы, - отмахнулся сотрудник. - Меня, кстати, Николаем зовут, а вас Михаил Григорьевич, если не ошибаюсь.
        - Можно просто Михаил. Миша, - поправился я, не чувствуя себя пока полноценным Михаилом Григорьевичем.
        - Говорят, что вы можете типа с мёртвыми разговаривать? - в глазах Николая горел неподдельный интерес. - Они же померли, как с ними разговаривать? Типа душа, да?
        - Типа да, - коротко ответил я, вовсе не успокоенный словами сотрудника. - Так что от меня нужно капитану Удальцову? Хотя бы в общих чертах, если можно, - попросил я, надеясь как-то подготовиться к разговору со следователем.
        - Не могу, Миша, - развёл руками Николай, - капитан приказал без него тему не начинать. Он у нас знаешь, какой строгий? Жуть! Его все бандиты на районе боятся за принципиальность. Если накосячил, Петрович мигом за шкварник и в СИЗО. Ещё никто от него не уходил домой, только на зону. Да ты, то есть вы не дрейфи, э-э-э, не бойтесь - это же он с бандюками так, а вы эксперт! - быстро уточнил Николай, заметив, как вытянулось моё лицо во время живописания судьбы личностей, попавших в кабинет Петровича.
        - Спасибо, успокоил, - я тяжело вздохнул. - Можно на ты, так проще.
        Кабинет следователя действовал на меня угнетающе. Давили стены, угрожая схлопнуться и раздавить, как комара. Телефон угрожающе звонил и звонил, а Николай даже не собирался на него отвечать, полностью поглощённый разговором с интересной личностью, то есть со мной. В коридоре слышались матюки задержанных и окрики охранников, их сопровождающих. Десятки людей ходили, топали, пробегали по коридору, громко хлопая дверями, словно в коридоре шла ожесточённая перестрелка. А потом и вовсе раздалась настоящая автоматная очередь за окном.
        - Неужто завёл? - удивился Николай и кинулся к окну. - Серёга, ну, как наш козлик, поживёт ещё?
        Я хотел было кинуться к бестолковому Николаю, чтобы спасти его от верной смерти, как стрельба сменилась на всё более уверенное, хотя и достаточно громкое пыхтение автомобильного двигателя.
        - Да, чего ему сделается? - отозвался, видимо, Серёга. - Он же железный! Сейчас карбюратор подрегулирую и катайся, как на новом!
        - Вот же мужик, золотые руки, - кинулся было рассказывать мне Николай историю про мастера, как дверь распахнулась, и в кабинет вошёл невысокий, средних лет мужчина в обычном костюме, без пистолета, с обычной бумажной папкой на завязочках под мышкой.
        Коротко стриженный, скуластый, он смотрел на меня прищурившись, словно прицеливался или оценивал ситуацию.
        - Товарищ капитан, задержанный… э-э-э, приглашённый эксперт прибыл, - поспешил доложиться Николай.
        - Прибыл, значит? - капитан сел за стол, движением руки предложил мне снова сесть и начал внимательно оглядывать, словно экспонат в музее. - Любопытно, а я вас себе по-другому представлял, - признался он. - Документы при себе?
        - Документы? В смысле паспорт?
        - Ну, да, документы, - капитан смотрел с нескрываемой усмешкой, - паспорт тоже сгодится. Должен же я знать, с кем разговариваю, - он взял паспорт, раскрыл и внимательно сверил фотографию с моей физиономией.
        Затем, забавно шевеля губами, прочитал, кто и когда выдал документ, перелистнул на страничку с пропиской, заглянул в раздел, связанный с жёнами и детьми.
        - Не женаты, значит? Занятие у вас серьёзное, ответственное, а ни жены, ни детей, словно собираетесь в любой момент сбежать от обманутых клиентов.
        - Я никого не обманываю, - понятно, что капитан меня подначивает, но всё равно обидно, когда говорят такое. - Люди получают то, за чем приходят. Ещё никто не сказал, что его обманули. Или кто-то накатал жалобу?
        - Да, шучу я, успокойтесь, Михаил Григорьевич, - капитан протянул мне паспорт. - Никаких жалоб, исключительно отзывы в самых восхитительных тонах, поэтому мы к вам и обратились за помощью. Человек пропал, девочка семи лет: вышла из школы и пропала по дороге домой. Это произошло позавчера. Точнее пропало три ребёнка, но данные по остальным потеряшкам поступили только сегодня утром. Розыски ничего не дают, свидетелей нет, подозреваемых тоже. Вы наша последняя надежда, Михаил Григорьевич.
        Ничего себе, прямо обухом по лбу. Сижу как на иголках, переживаю, строю из себя узника совести, а тут горе вселенское - дети пропали. Представляю, как переживают родители.
        - Постойте, товарищ капитан.
        - Леонид Петрович, - поправил капитан, - так будет проще.
        - Вы же понимаете, Леонид Петрович, что я могу. моя специфика. если я смогу с ними поговорить, значит.
        - Мы понимаем, и всё же, - капитан явно решил идти до конца, - даже в этом случае вы, я надеюсь, сможете поговорить с детьми. Это так?
        Я кивнул, отчаянно надеясь, что ни с кем из них мне не придётся разговаривать таким способом. Как угодно, только не так.
        - Посмотрите, здесь их фотографии, имена, фамилии. Фотографии их родителей, одноклассников, друзей. Вот протокол опроса родителей в день исчезновения, во что были одеты, что имели при себе, какие причёски, бантики и прочее. Что ещё нужно? Мы постараемся предоставить всё возможное, только не разочаруйте нас, Михаил Григорьевич. Очень вас прошу!
        До боли в глазах я всматривался в фотографии, пытаясь вызвать на разговор тех, кого со вчерашнего дня безуспешно искали родители, друзья и знакомые, полиция. Я вглядывался в ряды, выстроившихся призрачных гостей, до последнего надеясь не увидеть среди них именно этих детей. Ничего! Хорошо это или плохо? Как сказать. Если я их не вижу, значит, они ещё живы! Это здорово и есть повод для оптимизма. Только что я скажу капитану Удальцову и этому молодому лейтенанту Николаю, смотрящему на меня, как на бога? Они просто разочаруются - очередной мошенник!
        - Что, Михаил Григорьевич, не получается? - без тени сарказма, словно заранее зная результат, устало поинтересовался капитан. - Но мы должны были проверить и эту ниточку, сами понимаете.
        Ничего себе, он успокаивает меня, хотя на его месте я бы выгнал меня с треском, и на весь белый свет расписал, что он народ дурит за большие деньги. А он меня. Стоп! Это кто?
        - Вот ваша повестка, - капитан быстро черкнулся в бумажке и протянул её мне. - Мы вас больше не задерживаем. Это покажете на выходе.
        - Да подождите вы со своей бумажкой, - я раздражённо отмахнулся. - Как тебя зовут, - обратился я к незнакомой девочке, настойчиво ловившей мой взгляд.
        - Меня? - удивился лейтенант. - Я же говорил.
        - Тихо ты, - оборвал его капитан, - не с тобой разговаривают.
        - Катя Грибова, - радостно отозвалась девочка, поймав мою руку. - Дяденька, а вы можете отправить меня туда? - она махнула тонкой ручкой куда-то вверх. - Мне здесь скучно и страшно. Они приходят и уходят, а я остаюсь.
        - Капитан, кто такая Катя Грибова, лет десяти, примерно?
        - Дай минутку, Миша, - капитан кинулся что-то набирать в компьютере. Имя ему явно ничего не сказало.
        - Катенька, я обязательно тебе помогу, мне только нужно узнать, кто держит тебя здесь?
        - Лена, Саша и Лариса, - быстро ответила Катя. - Они пошли меня искать, и попали в ловушку, - она спешила рассказать всё самое важное, словно её поезд вот-вот должен был отойти от перрона.
        - Катя Грибова, ученица интерната, родителей нет, пропала полгода назад. Все решили, что утонула, но тела так и не нашли. Дело закрыли за отсутствием улик и состава преступления. Девочка из соседнего района, поэтому в нашу серию не попала, - быстро отчитался капитан. - Что ещё, Миша? Они живы?
        - Катя, где они сейчас?
        - Там же, где и я, - удивилась моей непонятливости девочка. - Я же сказала, они попались в ловушку. Это в подвале нашего интерната. Я им как-то рассказала, что под нашим интернатом подвал старинного замка, там есть сокровища, и я их обязательно найду. А потом куплю себе папу и маму, - у Кати задрожали губы, она всхлипнула, но плакать не стала. - Я ведь понимаю, родителей не купишь, но мне так хотелось, чтобы у меня были родители, как у всех.
        - Они живы? Девочки живы? - спросил я для очистки совести, точно зная ответ, ведь никого из них я пока не видел перед внутренним взором. Но это пока…
        - Да, живы, но у них нет воды и еды, если им не помочь, они скоро умрут и. мы будем снова вместе, - она так обрадовалась своему открытию, что даже не заметила грустного факта - для этого девочкам нужно умереть.
        - Катя, девочек нужно спасти, им ещё рано умирать и только ты можешь нам в этом помочь! Сделаешь? Расскажи, где их искать?
        - Нет, - девочка неожиданно расплакалась, - я не помогу вам, вы заберёте их у меня, а я одна, я совсем одна, я всегда одна. Пусть они придут ко мне, им ведь совсем немного осталось, ещё чуть-чуть подождать и они будут со мной. Я не скажу вам ничего, отпустите меня, мне больно, - захныкала девочка, размазывая свободной рукой слезы по лицу.
        - Миша, что там у вас происходит? Помощь нужна? - вмешался капитан, чувствуя, что дело идёт не совсем туда, куда бы хотелось.
        - Нужна, - признался я, не зная, как убедить девочку спасти подружек. - Возьмите меня за руку и закройте глаза, вы сможете поговорить с Катей, но она не хочет нам помогать, потому что девочки вот-вот умрут и присоединятся к ней. Понимаете, капитан?
        Он не стал раздумывать, тотчас же сделав требуемое.
        - Катя, девочка моя, послушай! Меня зовут Леонид Петрович, я капитан полиции и веду дело о пропаже этих трёх девочек. Дома не спят родители, думающие о самом страшном. Весь город сейчас ждёт, вернутся девочки домой или нет? Вы обязательно встретитесь, но позже, девочка моя, немного позже! Я это точно знаю, ты можешь мне верить. Я был там, где сейчас ты, правда совсем недолго, и встретил своего старого друга, погибшего за много лет до этого. Друзья всегда встречаются, сколько бы лет ни длилась разлука.
        Катя перестала плакать, в её огромных глазах светилась надежда. Она слушала капитана, не замечая, что всё сильнее сжимает мою ладонь. Она заговорила сразу, как капитан замолчал.
        - В спортзале, в раздевалке для девочек, в стенном шкафу одна панель на стене сдвигается. Но не так просто, нужно нажать на три шишечки одновременно - две справа на уровне моей головы и одна слева. Их почти не видно, но у меня была картинка, я её нашла в старой коробке на чердаке интерната. Там за панелью есть лестница, по ней спускаешься и открываешь дверь. Она открывается только в одну сторону, это ловушка для дураков. Они сейчас там. Потому что я им дала тогда перерисованную картинку, дура!
        - Ты не дура, Катюша, - поспешил успокоить её капитан, - ты большая умница! Мы спасём девочек и Михаил Григорьевич поможет тебе отправиться в лучший из миров. Мы обязательно расскажем девочкам, кто их спас, ты можешь в это верить, даю тебе слово, как друг, - капитан сжал мою руку, словно передал это рукопожатие девочке. - Мы побежим их спасать, Катюша, и потом вернёмся к тебе!
        - Михаил Григорьевич, вы останетесь здесь или с нами? - капитан лихорадочно собирался, торопясь на место пропажи девочек.
        - Конечно, с вами, да и Катя тоже. Так, Катя? - спросил я у девочки, не сомневаясь в ответе.
        - Конечно, вы ведь ни за что не найдёте те нужные шишечки, их триста лет никто не мог найти, а я нашла.
        Девочки были едва живы, когда их вынесли из подвала на руках и загрузили в машины «Скорой помощи». Мы проехали до больницы - мне хотелось в точности знать, что с девочками будет всё в порядке, а капитан надеялся взять показания, если врачи пустят в палату.
        - Поймите, - уговаривал он врача, - я не могу ждать, когда они придут в себя полностью. А вдруг в этом замешан какой-нибудь маньяк и завтра пропадёт ещё несколько девочек, вы готовы взять на себя ответственность за их жизни?
        - Позвольте, - отбивался врач, поправляя постоянно сползающие очки, - но они же сказали, что сами по своей воле пришли в этот подвал. Какие маньяки, что вы наговариваете ужасов?
        - Вы не понимаете, доктор, - упорствовал капитан, - зачастую жертвы не могут или не хотят признаться, что стали жертвами преступника. Ведь им может оказаться кто-то им хорошо знакомый, иногда даже близкий родственник или учитель. Они будут говорить всё, что угодно из опасения, что он снова может проделать с ними те ужасы, которые им пришлось испытать. Я должен поговорить с ними немедленно и не стоит препятствовать мне в исполнении служебного долга. Скажите, они могут разговаривать?
        Доктор кивнул, не в силах противостоять напору капитана Удальцова. Я мог лишь посочувствовать доктору, но позиция капитана мне казалась более правильной - нужно убедиться, что никто больше не пострадает.
        - Он пойдёт со мной, это наш эксперт! - безапелляционно заявил капитан и пригласил меня следовать за ним в палату.
        Девочки выглядели существенно бодрее, чем час назад - тёплые одеяла, горячий бульон и сладкий чай наполнили их хрупкие тельца жизнью.
        Капитан с разрешения сидящих в палате родителей задавал им вопросы, они, перебивая друг друга, отвечали, а я смотрел на Катю Грибову, стоящую по ту сторону барьера с немым вопросом в глазах. Я взял её за руку, чтобы ей не было так одиноко.
        - С ними всё будет хорошо? - немного грустно спросила она, разглядывая девочек, лежащих в больничных кроватках.
        Я молча кивнул, чтобы не отвлекать капитана и детей от беседы.
        - Мне грустно, - пожаловалась Катя, - они меня не отпускают, а здесь у меня никого нет. Вы можете мне помочь, дяденька?
        Конечно могу, вот только нужно как-то объяснить девочкам, кто их спас на самом деле и почему этот человек сейчас мучается. Хорошо в сказках, там с самого начала понятно, что всё происходящее - вымысел. Можно погрустить, даже поплакать, а то и посмеяться, чтобы потом, закрыв книжку, забыть даже самую страшную сказку.
        Родители, конечно же, не поверили моим словам, но не смогли отказать тому, кто спас их детей. Свою маленькую сказку я решил сделать доброй, рассказав как можно более просто о том, кто и как на самом деле помог нам их спасти. Если девочки и не поняли что-то из рассказа, это не беда, но они охотно включились в игру, согласившись отпустить Катю с тем условием, что когда-то, через много-много лет, все вместе встретятся снова.
        Видимо там, куда спешила уйти Катя, было по-настоящему хорошо, потому что она сильно обрадовалась словам девочек и собралась уже убегать, как к ней подошли мужчина и женщина. Они взяли её за свободную руку, и я невольно подслушал их разговор.
        Муж и жена стали жертвой несчастного случая, их маленький ребёнок остался на попечении бабушки. С ними простились, отпели, проводили честь по чести, но страшная тоска по малышу не отпускала их из этого мира. Познакомившись с Катей, узнав её историю, они попросили её стать их дочкой в ином мире. Катя согласилась.
        - А ведь и правда, сокровища дали мне родителей? - рассмеялась она напоследок, отпустив мою руку.
        Они уходили прочь, в туманную даль, становясь всё мельче и туманнее, пока неожиданная вспышка ослепительного пламени не стёрла их из этого мира. Точнее, из иного мира, ведь наш мир все они покинули давно.
        - Не плачь, эксперт, - капитан толкнул меня локтём, - родители смотрят.
        Вот ничего себе, я разнюнился, как девчонка, хотя, кто знает, как бы другой вёл себя на моём месте. И, всё-таки, мечты сбываются, не здесь, так в другом мире точно!
        - Леонид Петрович, а как звали вашего друга? - спросил я, решив при случае предложить им поговорить ещё раз, если друг ещё был в зоне доступности.
        - Какого друга? - удивился капитан.
        - Ну, погибшего, - подсказал я запамятовавшему капитану, - о котором вы Кате говорили.
        - Да, не было никакого друга, - легко отмахнулся капитан. - Надо же было как-то её уговорить сотрудничать, вот и придумал. В нашей работе нужно импровизировать на ходу, иначе никак, - он ободряющее похлопал меня по плечу и ушёл.
        А я остался с чувством недоумения и разочарования - ведь я, как и Катя, поверил ему! Нельзя так шутить даже для дела! А с виду человек приличный. Или ты, Миша, ещё не научился разбираться в людях?

* * *
        Мелкая ложь капитана не смогла испортить хорошего настроения - девочек спасли и во многом, благодаря мне и моему дару. Значит, всё это не зря, есть какой-то толк, какая-то польза людям, кроме разговоров с покойниками за деньги.
        В приподнятом настроении, купив по дороге букет цветов, я возвратился прямиком домой - приём давно закончился. Светлана заставила всё рассказать в подробностях, а некоторые моменты и по несколько раз, переживая за девочек и окончательно расплакавшись в финале истории о Кате, нашедшей там в ином мире родителей.
        Хорошо быть частным предприятием: хочешь - работаешь, надоело - отдыхаешь. И мы решили устроить себе маленький отпуск. Наше предприятие не работало больше недели. За это время некоторые клиенты отказались от записи, объяснив, что уже отпустили умерших сами, просто поговорив с ними, как с живыми, прочитав молитву, поставив свечку в церкви. Оказывается, существует масса возможностей, не обращаясь к различного рода шарлатанам, по-человечески проститься с теми, кого любишь даже после их смерти.
        Очередь существенно проредилась, услуга перестала казаться экзотической, к тому же в городе, как грибы после дождя, появились во множестве «последователи», быстро понявшие, что на этом можно легко и просто «срубить бабла». Их шоу проходило несколько не так, как у меня, но «за умеренную плату», что вполне устраивало многих людей, не имевших в кармане больших денег.
        Конкуренция должна снижать цену на услуги и повышать их качество, так говорит закон свободного рынка, но для мира шарлатанов этот закон неприменим. Здесь правит антураж, непонятность, заумность, причудливость, вычурность самого прорицателя и процесса оказания услуги. На сознание клиента действуют хрустальными шарами, чучелами сов, оскаленными черепами, магическими пентаграммами и прочей ерундой, подробно описанной во многих книгах и сериалах про магию.
        Мой кабинет был прост, аскетически пуст и мало похож на то, место, где живёт волшебство. Клиентов с каждым днём становилось всё меньше. Меня это радовало возможностью вернуться к прежней спокойной жизни, Светлану расстраивало до невозможности. Весь её мир, созданный после последнего разговора с дочерью, рушился, грозя возвращением прежних серых будней.
        Несмотря на успех операции по спасению девочек, силовые ведомства не спешили обращаться ко мне за помощью, рассудив, скорее всего, что инициатива капитана Удальцова не более, чем авантюра. Их практичность меня радовала - не хватало ещё стать штатной ищейкой и допрашивать покойников, выясняя обстоятельства их гибели. Капитан также пропал из вида, хотя мы иногда пересекались на улице с его молодым помощником Николаем. Тот по-прежнему при виде меня радовался, интересовался делами и жалел, что сам такого не умеет.
        ПОРУЧЕНИЕ С ТОГО СВЕТА
        Слово «Дорого!» начало, наконец, работать на нас. Несмотря на небольшое количество клиентов, денежный ручеёк не ослабевал. При этом работы стало на порядок меньше, появилось время для себя, мы почувствовали, что такое богатая жизнь.
        С самого начала нашего предприятия договорились, существенную часть дохода тратить на благотворительность. Что ни говори, а дар пришёл не сам собой, по какой-то причине я был избран, чтобы нести людям покой. Не ямы копаю, не деревья валю, просто соединяю два мира, получая за это большие деньги. Был бы шарлатаном, спал бы спокойно, а тут совесть встаёт в полный рост - можешь помочь людям, помогай.
        Хорошо, что у Светки масса подружек, завязанных в социальной сфере. Найти среди них одну, доподлинно знающую, куда применить свалившиеся с неба деньги, не составило труда. Наталья сразу расписала список первоочередников, второй круг и кому что перепадёт. Каждый месяц деньги под её руководством перетекали на счета детских домов, больниц, школ, чтобы спасать самое дорогое, что есть в нашей жизни - здоровье, образование, да и просто счастье детей.
        Главным условием, которое было жёстко выставлено Наталье - анонимность и отчётность. Нечего делать из благотворительности рекламу, но деньги требуют учёта. Не сказать чтобы мы не доверяли Светкиной подруге - человек она с чистой душой, - но нужно точно знать, работают деньги в правильном направлении или просто тратятся директорами детских учреждений на свои нужды.
        Однажды ночью, уснув после возвращения из дорогого ресторана и утомившись в любовных играх, я впервые за много недель вновь увидел навязчивый сон. С той поры, как началось моё активное сотрудничество с миром иным, сны прекратились, словно кто-то по доброй воле дал мне возможность полноценно отдыхать после дневных трудов. И тут снова! Плотная толпа жаждущих встречи смотрела на меня не то чтобы неодобрительно, но с явным недовольством, как на нерадивого хозяина, совершенно забросившего собственное стадо.
        Сквозь толпу кто-то, подобно ледоколу, стремительно прорывался в первый ряд, толкаясь, пихаясь, а порой и просто отбрасывая со своего пути любое препятствие. Наконец, он вынырнул у барьера - ну и рожа, таким лицом детей пугать, а этот в дорогом костюме, с золотыми часами, совершенно уверенный в собственном великолепии и превосходстве.
        Отряхнув полы пиджака и поправив дорогой галстук, он требовательным движением пальцев буквально приказал мне - иди сюда! Не подойдите, пожалуйста, не будете ли вы столь любезны, не соблаговолите ли, сударь, а подь сюды, парень! Единственно ради любопытства, понимая, что он мне ничего не может сделать, я согласился поговорить с ним и протянул руку.
        - Это, малец, с утречка мотанись в городскую управу, звякни там Лопуху, в смысле Лопухову Степану Самуиловичу, чтобы зайчиком бежал к тебе. Мне с ним кое-что перетереть нужно. Телефон запиши, да скажи, что Меняйло звонил… в смысле, блин, позвал. И это, без него не приходи, понял?
        - Слышь ты, Меняйло, а не хочешь пойти пешим эротическим маршрутом? - я откровенно разозлился от такого неприкрытого хамства. - Помер, значит, все твои дела закончились, понятно выражаюсь? - я попытался высвободить руку, но Меняйло явно не собирался со мной расставаться.
        - Слышь ты, хрен с горы, не поможешь, так я через другого человечка до Лопуха достучусь. Думаешь, ты один такой что ли? Войны хочешь, падла? Будет тебе война! Думаешь, помер мэр, так он уже пыль под ногами?
        Блин, точно, как я забыл эту фамилию, которая в последние несколько месяцев не слезала с первых полос местных газет. Мэр нашего города, Меняйло Игорь Иванович, обвинённый в коррупции, краже бюджетных средств, организации преступного сообщества и даже в заказных убийствах. Был убит киллером прямо возле здания мэрии совсем недавно. И недели не прошло. Нового мэра пока не выбрали, кто-то временно исполняет его обязанности.
        Конечно, я представлял, как могут общаться представители этого мира с простым народом, но, чтобы именно так, как-то не верилось. Всё-таки власть, должен служить образцом людям, давать пример, показывать, как должны жить и работать чиновники высокого ранга. А тут бандит какой-то в натуральном выражении. Чем больше я знакомлюсь с людьми в ходе своих «разговоров», тем меньше уважения к ним испытываю. Представляю, что думают о людях хирурги и патологоанатомы.
        - Слышь, парень, давай без обид, - сменил тактику мэр, - сам понимаешь, не каждый день вот так расстреливают и хоронят. Весь на нервах, а там проблем накопилось. Без меня однозначно не решат или решат плохо. Понимаешь, парень, для города плохо! Мне-то сейчас ничего уже не нужно, это я точно понял - с собой в могилу богатства не унесёшь, а вот за дело обидно. Вытащи мне Лопухова, край как надо! Тебе несложно, а городу польза, - он откровенно давил на мою сознательность, справедливо полагая, что обычный человек не способен отказать другому, если дело касается пользы для людей.
        - И что я ему должен сказать, чтобы он мне поверил? - спросил я, памятуя историю с Машей. - Думаете, я вот так позвоню, приглашу его поговорить с убиенным начальником, и он сразу прибежит на всё готовый? Нужен ключ, то, что знаете только вы и он, чтобы он мне поверил и согласился.
        Мэр явно озадачился. В его планы не входило делиться со мной какой бы то ни было информацией, а тут вынь и положь малознакомому человеку практически компромат. Меня несколько смущало, что он даже не удосужился озаботиться при этом, как они со своим подельником будут разговаривать о сокровенном в моём присутствии. Мало мне Седого, теперь ещё мэр на голову свалился. И что интересно, по сути и тот и другой бандиты, один вынужден прятаться, другой всегда на виду, но оба грабят народ.
        - Назовёшь ему вот эти цифры, - он продиктовал числовую последовательность, - он сразу поймёт. И телефон запиши, всё равно тебя к нему не пустят, а по этому телефону он всегда отзывается, потому что его знаю только я и его любовница.
        Проснулся с дикой головной болью, безо всякого желания работать, а когда обнаружил рядом с кроватью листок с криво нацарапанными цифрами, потерял всяческий интерес к жизни. До последнего надеялся, что ночной кошмар всего лишь сон.
        Седой появился неожиданно. Я уже, грешным делом, решил, что он бросил эту затею, поняв, что Клещ никогда не расскажет ему обо всех заначках с камушками. В конце концов, существует масса других способов узнать требуемое. Опросить подельников Клеща, выяснить, где он бывал, что делал, с кем общался, сузить круг подозреваемых и мест хранения, провести обыски. Но, по всей видимости, у Седого были свои резоны продолжить начатое, тем более, что в это направление уже вложены деньги.
        Как и в прошлый раз, он пришёл ближе к вечеру, словно дожидался отсутствия людей.
        - Что, Седой, нашёл камушки? - с кривой ухмылкой поинтересовался Клещ. - Видел-видел, что Нинке кинул кусок. За это спасибо! Но свечки в храме Божьем не дождался. Что-то не так? Или ты словам этого пацана поверил? Так это порожняк, он сам в этом ничего не петрит, так по ушам ездит, лохам сказки рассказывает. Тут всё по-другому, Седой, да скоро сам узнаешь, - он заржал, довольный своей шуткой.
        - А рисковать не будем, - без тени улыбки ответил Седой. - Твои слова против его слов, а тебе никогда веры не было. Ты же соврёшь и у попа на исповеди, так ведь? Так что у нас со второй заначкой, Клещ? Время идёт, я всё делаю, как ты сказал, пора вторую заначку вскрывать.
        Клещу явно не понравились слова Седого. План у него был, знать бы какой, но читать мысли покойников я пока не научился. Кстати говоря, кроме как Маша, никто другой и моих мыслей прочитать не мог. Видать, с Машей случай особый вышел или она сама была непростой девочкой.
        Что задумал Клещ? Чего он добивается, зачем время тянет? Он же понимает, что Седой в любой момент может его Нинку с мальцом порешить, если не получит желаемого. Тут явно что-то нечисто, Клещ что-то задумал, но для реализации его плана нужно время. И потом он снова сможет воспользоваться заныканными камушками сам? Реинкарнация что ли? Он в это серьёзно верит? Или действительно есть ещё кто-то такой же как я, умеющий не только разговаривать, но и возвращать эти души в наш реальный мир, помещая их в чужое тело? Жуть! Или его развели, как последнего лоха, пообещав это за долю малую от сокровищ?
        - Пока свечку не поставишь и молебен не закажешь, никакой второй заначки, - отрезал Клещ. - Был уговор, ты его не выполнил, о чём тогда базар? Пацан сказал, пацан сделал или теперь всё по-другому?
        - А ты мне предъявы не кидай, не твой фарт нынче, - не сдавался Седой, - не будет второй заначки, сам знаешь, что дальше. Ты же не дурак, Клещ, какой смысл упираться? Тебе эти камушки уже ни к чему, всё, спёкся, ласты склеил, к чему народ смущать? Мы же можем и проклясть, если что, ты же нас знаешь.
        - Да мне ваши проклятья, тьфу - растереть и забыть, - Клещ скривил губу и действительно сплюнул. - Мне и свечки твои по барабану, Седой, но был уговор. Хочешь с Нинкой рассчитаться? Твоё дело, тогда вообще никакого разговора не получится, и сделке кранты. Что у тебя, кроме Нинки и её пацана, есть? Да ничего, Седой! Что ты меня на голый понт берёшь, как лоха на вокзале? Хочешь нормального дела, исполняй уговоры! Будем дальше разговаривать или ты всё понял, Седой?
        Клещ явно пёр буром, надеясь, что Седому камни важнее возможности уесть пусть и мёртвого уже Клеща убийством его бабы с мальцом. Тупиковая ситуация - чем можно досадить покойнику? Да ничем, если не знаешь, как тот мир устроен. А как это узнать? Да просто - помирай и узнавай! Блин, надеюсь, что я это не вслух сказал!
        - Вот что я тебе скажу, Клещ, гопником ты был, гопником и помер, - не поддался на развод Седой. - Нинка нам твоя не нужна, чисто по понятиям помогли, как-никак вдова нашего покойного товарища. Ты никого не сдал, косяков за тобой особых не было, так что всё по понятиям, брат. Но с камушками это ты зря, палку можно долго гнуть, да только она может и сломаться. Ты это, жди гонца!
        Седой ухмыльнулся каким-то своим мыслям и отпустил мою руку. Клещ, недолго думая, тотчас же свинтил. А в моей душе затаился страх - Седой явно думал также, как я. И гонца он пошлёт, и разговаривать с ним мне придётся. Вот только я этого не хочу категорически.
        - Деньги возьми, доктор! - Седой протянул пачку пятитысячных купюр, явно рассчитывая меня удивить. - Работка у тебя скоро намечается, ты уж не подведи - дело важное, общество ждёт результатов, не могу я их обмануть, на ножи поставят. Такой вот расклад, доктор! Меня на ножи и того, кто не помог тоже, - он с улыбкой смотрел мне в глаза, явно довольный результатом. - Деньги-то спрячь, ни к чему им светиться, деньги любят тишину и темноту, почти как покойники.
        После его ухода я никак не мог взять себя в руки. Дико хотелось напиться до чёртиков и забыться, хотя, кого я обманываю? Ну, забудусь на один вечер, от этого Седой и его планы никуда не денутся. А может закрыть лавочку и сказать, что потерял способности? Думаешь, Седой поверит? Ага, сперва пришьёт, потом поверит. Тоска! Засада!
        Меняйло успел как-то пробиться к своим подельникам или это случайность, никак не связанная со вчерашним ночным разговором?
        - Вам объяснят при встрече, - уже гораздо суше ответил женский голос. - Вас ждут сегодня в четырнадцать часов! - информация звучала, как приказ, подлежащий неукоснительному исполнению. - Просьба не опаздывать, у Степана Самуиловича плотный график.
        Голос не стал ждать моего ответа, по всей видимости, там, откуда звонили, привыкли к беспрекословному подчинению. Кстати, а Степан Самуилович не Лопухов ли? Интересное совпадение! И что меня там ждёт?
        На какое-то время мысли о предстоящей встрече отошли на второй план, потому что в кабинет ввалилась толпа гопников, которую Светлана при всём желании не смогла бы остановить, а охрана явно не решилась им перечить.
        - Чо, в натуре, можешь бакланить с мертвяками, пацан? - главный тотчас же развалился в кресле для клиентов, закурил и осмотрелся, выпуская дым в потолок. - Прикольно у тебя тут, - оценил он увиденное. - Нам бы с корешом перетереть за жизнь, сделаешь? Да ты не боись, мы нормальных пацанов не трогаем, - он с ухмылкой на лице оглядел свою кампанию, которая с готовностью заржала, поддерживая приколы главаря. - Если с нами по-хорошему и мы шоколадные, усёк, пацан? Чо молчишь, немой что ли?
        Есть же охрана, можно вызвать полицию, но по-прежнему, как и раньше тело охватило противное оцепенение, как у кролика перед удавом. Не в тёмной подворотне, не в глухом тупике, в собственном офисе я сидел и отчаянно боялся за свою жизнь, хотя ничего страшного ей пока не угрожало.
        - Здесь не курят, - слегка справившись с волнением, предупредил я и демонстративно открыл форточку. - Плохо сказывается на результате, может вообще ничего не получиться.
        Слова звучали всё более уверенно и жёстко, сказывались многочисленные сеансы, да и занятия в тренажёрке придавали сил не только в физическом плане.
        - Понял-понял, - гопник подскочил, суетливо огляделся в поисках пепельницы, но не найдя ничего подходящего, ткнул бычок в землю фикуса. - Нам результат нужен, без базара, пацан! Как скажешь!
        - И в кабинете может находиться только один из вас, остальные в коридор, а лучше на улицу, чтобы клиентов не распугать, - я говорил строго и жёстко, ставя ультиматум.
        Храбрости мне, как ни странно, придавал белый халат, фонендоскоп и слово «доктор», к которому я за это короткое время успел привыкнуть, считая себя настоящим доктором человеческих душ.
        Гомоня и матерясь вполголоса, гопники вывалились из кабинета и, насколько я успел увидеть прежде, чем дверь снова закрылась, потопали действительно на улицу. Видать дело того стоило, раз они подчинялись приказам обычного терпилы, как обычно назывались ими люди, подлежащие наезду.
        - Что нужно? Коротко и точно, моё время стоит денег, которые вы, как я понял, платить не собираетесь. Поэтому решаем вопрос быстро, и я продолжаю работу - там сидят люди, которые мне готовы заплатить, в отличие от вас.
        Меня откровенно несло, я чувствовал небывалый драйв, раздражение накачивало адреналином, заставляя действовать и говорить резко, решительно, не опасаясь никого и ничего. Но на главаря гопников это, как ни странно, не подействовало.
        - Так я, пацан, по этому вопросу как раз и пришёл, - он улыбался широко, чувствовал себя хорошо и привычно. - Делиться нужно, пацан! Ты работаешь на моей земле, а я с этого ничего не имею. Обидно, сам понимаешь! Ты деньги гребёшь лопатой, а пацанам выпить не на что, хавчик купить не могут, без курева сидят - это ж не по-пацански, да? Цены твои я знаю, очередь твою вижу, цифры складывать умею. Значит, секи сюда - в конце дня будет прибегать мой засланец, ты ему долю малую в кулёчке будешь отдавать. Всего за десять процентов мы решаем все твои проблемы, пацан, заживёшь, как у Христа за пазухой. По рукам?
        Что-то произошло в душе в этот момент, что-то хрустнуло и поломалось, под давлением страшной обиды - я несу людям добро, трачу себя, свою жизненную силу, здоровье, чтобы помочь им справиться с утратой, а тут приходят какие-то непонятные личности и лезут в чистый храм грязными лапами.
        - Братуха, да ты не дрейфь, все будем в шоколаде, - неправильно истолковал выражение моего лица гопник и схватил меня за руку, стремясь закрепить соглашение.
        Обычно в момент соединения двух миров меня поражает высоковольтный разряд тока, а тут огромной силы заряд впился в гопника, заставив его выгнуться дугой. Я не заметил, как совершенно непроизвольно нырнул рукой за барьер, войдя в соприкосновение с иным миром. При этом я никого конкретно не зацепил, но моя рука черпала энергию из барьера, щедро вливая её в виде электрического разряда в тело врага.
        Да, именно врага, это враг всего того, что для меня было и будет свято всегда. Враг будет разбит, победа будет за нами! А вот так не хочешь, сволочь? Десять процентов? А хочешь, врублю все сто? А помнишь, сколько раз твоя компания унижала меня по дороге с работы? За всё получишь, сволочь!
        Если бы не Светка, я бы его точно убил - у меня сорвало не только тормоза, но и крышу. Какая-то звериная жестокость не давала остановиться, заставляла бить ещё и ещё электрическими разрядами по врагу, превращая его в бессловесную, тупо скулящую о пощаде, биомассу.
        - Миша, отпусти его, - кричала Светка, отталкивая гопника ногами, а меня оттаскивая в другую сторону. - Ты же его убьёшь! Отпусти ради всего святого, Миша!
        Он уползал, мелко трясясь всем телом, жалко поскуливая и подволакивая ногу. Из его по-идиотски приоткрытого рта стекала струйкой слюна, но он этого не замечал, спеша как можно быстрее покинуть кабинет.
        - Выпей вот это, быстро и до дна, - приказала Светка, что-то налив в стаканчик. - Тебе нужно успокоиться, я отменю приём, мы поедем домой, и ты ляжешь спать!
        Светку явно напугало произошедшее, но выше всякого испуга в её голосе звучала забота обо мне, желание защитить меня от всех опасностей, спрятать в безопасном месте. Выпитое мне явно помогло. Судя по запаху - обычная валерьянка, но в ударной дозе, как раз то, что сейчас и нужно. Нервишки ни к чёрту, а ведь всего двадцать пять лет, что будет к тридцати? Умом тронешься, доктор? И что это было сейчас? Как я это сделал?
        - Миша, а что это было? - эхом отозвалась Светлана. - Чего он так корчился, словно ты ему на болевую точку нажал?
        Я честно признался, что сам ничего не понимаю, нужно подумать, что это всё стресс виноват, был не в себе и, вообще, может быть, больше никогда не повторится. Но мой жалкий лепет её не убедил, хотя приставать с этим вопросом больше не стала, опасаясь повторного срыва.
        - Давай сделаем перерыв на полчасика, попьём чайку, посидим в тишине и продолжим работу, - предложил я альтернативный план моего спасения. - Клиенты ведь не виноваты, что такие уроды ходят по свету. К тому же, мне к двум часам нужно в мэрию, приказано явиться, - я улыбнулся как можно более беззаботно, всем своим видом показывая, что опасности миновали, наступил штиль, светит ясное солнце, и птички мило щебечут на ветвях цветущих деревьев.
        - Ну-ну, - скептически подытожила Светка мою маленькую мелодраму, - ты хозяин, тебе виднее.
        - В смысле хозяин?
        - Хозяин своих неприятностей, - пояснила Светлана, явно недовольная моим решением. - Не хочешь отдыхать, твоё дело, но тогда уж давай без таких вот срывов, если можешь, конечно.
        Я пожал плечами. Не зная причин, сложно управлять последствиями. Валерьянка начала действовать, но в таком состоянии вести приём я действительно не смог. К радости Светки, согласился отдохнуть тут же в кабинете на диванчике.

* * *
        Странное дело, но после драки с гопником я чувствовал себя необычайно хорошо. Точнее говоря, несмотря на то, что само событие оставило в душе чувство гадливости и омерзения, мои ощущения говорили совершенно о другом. Мне было хорошо, кайфово, меня не тошнило и не срывало днище.
        Забыл упомянуть, что негативным фактором общения с иным миром, проявившимся спустя несколько дней с начала массовых приёмов, оказалась неадекватная реакция организма. Поначалу этого не было, но по мере нарастания количества клиентов я начал замечать странные вещи - иногда во время сеанса меня начинало подташнивать, в другой раз появлялись резкие позывы на понос. Я терпел, относя это на усталость, но скоро всё выросло до космических масштабов.
        Чтобы не компрометировать себя перед клиентами, мы ввели в практику присутствие Светланы на сеансе. Если я вдруг задирал голову, она тотчас прерывала сеанс и уводила клиента прочь из кабинета, давая мне возможность добежать до туалетной комнаты. Казалось, что в организме уже ничего не должно было остаться, но меня выворачивало наизнанку всё чаще и всё болезненнее с каждым сеансом. К концу дня я чувствовал себя не лучше больного раком, проходящего курс химиотерапии, разве что волосы не выпадали.
        Принимаемые противорвотные и противодиарейные таблетки лишь временно смягчали реакцию организма. Мы увеличивали паузы между сеансами, чтобы в перерывах я мог восстановить силы. Ввели обязательные длинные перерывы, во время которых я гулял в парке, черпая энергию из природы. Слушал целительные мантры, пытался медитировать, принимал на ночь снотворное, чтобы лучше восстановиться к утру.
        Всё это давало временный эффект, уменьшающийся с каждым следующим сеансом. Остро встал вопрос - не пора ли завязывать? Но очередь была расписана на месяц вперёд и многие внесли предоплату. Совесть не позволяла отказать людям, которые настроились на встречу со своими умершими родственниками. А организм был вполне согласен послать всё и всех подальше ради выживания!
        И вот сейчас, потратив на какого-то гопника мегатонны внутренней энергии, я чувствовал необычайный прилив сил! Почему? Неужто обычное высвобождение чувств, свободное излияние злости, жажда насилия могут дать столько энергии измотанному организму? Может быть, мне пора завести в кабинете резиновый тренажёр в форме человека для того, чтобы дубасить его в паузах между сеансами, вымещая накопившееся раздражение?
        Психологи говорят, что причина большинства наших недомоганий - невозможность сброса негативных эмоций. День за днём мы копим в себе раздражение, недовольство, обиды, не имея возможности или опасаясь их высказать. И они начинают грызть нас изнутри, порождая подобные реакции организма. Но какие обиды у меня могли быть к обычным людям, заплатившим большие деньги за десятиминутный сеанс? Никаких! Тогда откуда такая реакция? И почему сейчас мне хорошо?
        Восстановив шаг за шагом всё, что происходило в кабинете, и прогнав это на несколько раз, я вспомнил тот самый момент, ускользнувший от меня при первых попытках анализа - барьер! Я не просто так запустил руку в барьер, в этот момент я ни с кем за барьером не контактировал, моей целью был сам барьер, а точнее, та энергия, которая в нём находилась.
        Не знаю, кто или что подсказали мне эту возможность, но я снова, лёжа на диванчике, запустил руку в барьер, чувствуя, как потоки живительной энергии наполняют каждую клеточку организма, изгоняя прежнее состояние душевной и физической депрессии. Зарядившись от барьера, я чувствовал себя готовым на полёт к Луне и обратно даже без помощи космических кораблей! Боже, что это за волшебная субстанция? С одной стороны, она отделяет наши миры непроницаемой стеной, с другой - даёт безграничную энергию тому, кто с ней работает! И почему мне никто не сказал об этом раньше?
        Совсем недавно я бы упёрся и ни за что не вошёл без очереди, но сейчас меня это совершенно не волновало.
        - Михаил Григорьевич, дорогой вы наш! Рад, что почтили визитом, - невысокого роста бодрый крепыш в идеально отглаженном костюме спешил мне навстречу, встав для этого из роскошного кресла мэра. - Наслышаны о вас, слухом земля полнится, - одной рукой он пожимал мою руку, а другой похлопывал по плечу, словно собираясь вколотить в дубовый паркет.
        Интересно, это такой модный тренд украшать кабинеты руководителей книжными шкафами, заполненными книгами по принципам ландшафтного дизайна - цвет к цвету, корешок к корешку, и явно их не касалась рука человека. А эти столы? Уверен, что инкрустация из чистого золота, судя по крутизне отделки и полировки. Им бы в кабинете царя стоять, а не у чиновника средней руки, но поди ж ты - великие мысли рождаются исключительно за сверхдорогими столами.
        - Чай, кофе или чего-нибудь покрепче? - любезно поинтересовался Степан Самуилович, предусмотрительно не отпуская секретаршу.
        - Спасибо, не надо, - в этом кабинете я чувствовал себя скованно и неловко, не хватало ещё опрокинуть чашку или подавиться чаем. - Если можно, сразу о деле, - попросил я, надеясь удрать из опасного места поскорее.
        - Вот, Людочка, наш человек - дело превыше всего! Свободна! - движением руки, словно выметая сор из избы, он указал секретарше на дверь.
        Некоторое время мы поиграли в гляделки, пытаясь победить в соревновании, кто шире и благожелательнее улыбнётся. Признаюсь честно, тут я проиграл сразу - так улыбаться у меня не получится никогда, да и мои зубы вряд ли можно показывать все и сразу, стоматолог зарыдал бы, увидев их.
        - Михаил Григорьевич, сразу к делу, как вы и просили. Скоро праздник и мы решили сделать нашим ветеранам небольшой подарок. Не всем, это выходит за рамки выделенного бюджета, но ежегодно в торжественном зале мэрии мы собираем ветеранов, которых награждаем чем-нибудь, и вручаем подарки. Это естественно, ведь эти люди не жалея жизни и здоровья, ковали победу на фронте и в тылу, - бодренько вещал исполняющий обязанности мэра, стараясь увлечь меня зажигательным вступлением.
        Но я никак не мог забыть ночного обещания бывшего мэра, устроить мне весёлую жизнь и смешать с грязью. Ну, давай, мысленно подначивал я Лопухова, начинай избиение младенца!
        - Так вот о подарках, - мэр перешёл к деловой части беседы, - мы решили дать им возможность пообщаться, если так можно выразиться, с их ушедшими в мир иной товарищами, чтобы как-то поддержать наших ветеранов. Мы материалисты, но верим, что в мире есть много необъяснимого. К тому же есть отзывы проверенных товарищей о вашей работе. Вот мы и решили, так сказать, таким образом, от лица администрации города отблагодарить наших ветеранов. Как вам, Михаил Григорьевич, наша идея?
        - Извините, Степан Самуилович, не совсем понял, как стыкуются два понятия - администрация решила, а я работаю? В чём заключается ваш подарок? Или это что-то вроде субботника? Вы же знаете, моё время стоит денег, причём денег немалых.
        - Михаил Григорьевич, всё знаем, всё учтено, смета согласована, деньги выделены. Мы же с пониманием, каждая работа должна быть оплачена по достоинству. Пятьсот рублей с человека, всего триста пятьдесят человек, итого сто семьдесят пять тысяч рублей за одно выступление. Согласитесь, Михаил Григорьевич, хорошие деньги!
        Он меня за дурака принимает или за полного идиота? Вопрос не в деньгах, ради этих людей я и бесплатно поработаю. Но это же больше суток непрерывной работы! Они как себе это представляют? Старики и старушки будут по десять часов ждать своей очереди?
        - Вам нужно будет всего лишь выйти на сцену, что-то там, как вы умеете, покашпировать, старички чего-то там увидят, с кем-то там поговорят в своё удовольствие и по домам. Как вам идея, Михаил Григорьевич?
        - Извините, я так не работаю, - нужно отказываться и чем скорее, тем лучше, - у меня индивидуальный метод. Я работаю с каждым клиентом строго индивидуально! Это даже не обсуждается. И я не умею, как вы выразились, кашпировать - это не по адресу! Вы понимаете, что всё это глупость? - в запале произнёс я, поздно осознав, что ляпнул явно лишнее.
        Они тут, затейники от бюджета, что-то придумали, уже как-то попилили суммы, пообещав мне малую часть того, что фактически уйдёт на мероприятие, а точнее в их карманы, а я нагло так заявляю, что всё это глупость! Ну не гад ли я после этого?
        - Молодой человек, выбирайте выражения, вы не дома на кухне, не с женой разговариваете, - побагровев от возмущения, взорвался Лопухов. - Сказано покашпировать, значит, будешь кашпировать, сосунок! Тебе со всем уважением подкат сделали, прогнулись перед тобой, уважаемые люди прогнулись, а ты. ты. да я тебя.
        Сейчас взорвётся, а кому ошмётки со стен собирать, - подумал я и выпалил в страдальца последовательностью цифр, которую, как оказалось, запомнил насмерть.
        Степан Самуилович словно подавился, замолчал, не в силах сказать ни слова и смотрел на меня, выпучив глаза, как на ожившего покойника. Пауза затянулась, нужно было спасать ситуацию, пока этого недомэра удар не хватил на рабочем месте.
        - Игорь Иванович передаёт вам привет и хотел бы переговорить по важному делу, - негромко, боясь спугнуть установившуюся тишину, произнёс я со значением.
        - Игорь… Иванович? - не сразу выговорил чиновник ещё совсем недавно столь привычные для него имя и отчество непосредственного начальника.
        - Игорь Иванович, - подтвердил я. - Лично и сугубо, - мне зачем-то захотелось схохмить, но шутка до цели не дошла, будучи воспринятой в буквальном смысле.
        - И как же нам переговорить? Он же там, - Лопухов ткнул пальцем в потолок, - а мы здесь. Он предлагает мне тоже. того?
        - Вы, вообще, знаете принципы моей работы? - возмутился я. - Приглашаете, говорите, что всё изучили, а сами глупости всякие городите! Я вас просто соединю, как два телефона и всё - говорите себе, сколько влезет, но тарификация поминутная. А деньги ветеранам так отдайте, и не по пятьсот рублей - это же насмешка над теми, кто за вас жизнь отдавал. Вот прямо сейчас при мне подпишите распоряжение об установлении справедливой суммы подарка для каждого ветерана ко дню Победы и разговаривайте со своим бывшим начальником сколько угодно! Или я пошёл?
        - Сидите-сидите, куда же вы? А сколько же это справедливое будет в цифрах? Тысячу рублей, две тысячи?! - в его голосе звучало неподдельное недоверие к им же названной сумме.
        - Мелко плаваете! В размере ежемесячного вознаграждения мэра этого города, к примеру.
        - С ума сошли? Представляете, сколько получает мэр? А помножить это на всех стариков, которым пора на кладбище? Куда им такие деньги, побойтесь бога!
        - Вот они, эти старики, когда-то воевали, под пулями в бой шли, на танки с гранатами бросались, спали в промороженных окопах, были ранены и не раз, а сегодня вы их подвиг оценили в пятьсот рублей. А что такого героического сделал мэр, получающий столь высокий оклад? Ну, назовите, хоть что-то! Ничего, кроме распила бюджета и всего того, что ему вменили наши СМИ. Надо делиться, Степан Самуилович, иначе никак, в смысле не будет вам никакой задушевной беседы с Игорем Ивановичем.
        Меня откровенно злили подобные люди, на словах радеющие за народ, а на деле обирающие его всеми возможными способами. Была бы их воля, этих ветеранов давно бы похоронили всех разом, чтобы не маячили немым укором перед окнами их кабинетов, загородных домов и роскошных автомобилей. Ещё и подарки им делай, пенсии плати, о здоровье заботься хотя бы для виду, а где деньги взять, если всё давно украдено на семь кругов? От таких мразей, хоть шерсти клок и то будет прок, реальная польза для стариков.
        - Хорошо, твоя взяла, парень, но давай без этого шапкозакидательства и робингудства - городской бюджет не резиновый. Скажем, по двадцать пять тысяч в виде единовременного пособия! По рукам?
        Вспомнив, чем это «по рукам» закончилось для гопника, я предпочёл кивнуть головой, но потребовал немедленно напечатать соответствующее распоряжение и завизировать его личной подписью Лопухова. После того, как всё необходимое было сделано, предложил ему закрыть кабинет и перейти в комнату отдыха, чтобы в приватной обстановке начать разговор. Тем более что Игорь Иванович уже в буквальном смысле этого слова землю копытом рыл, требуя немедленно включить канал связи.
        - Какого хрена ты пошёл на поводу у этого оболтуса? - обрушился он на своего зама, как только я соединил их. - Богатым стал, из своего кармана заплатишь? Завтра они вдвое попросят, опять будешь платить?
        Меняйло предусмотрительно вцепился в мою руку мёртвой хваткой, справедливо полагая, что мне не понравится то, что он будет говорить.
        - Игорь Иванович, вы же сами ему пароль сказали, что я должен был делать, если это ваше доверенное лицо? - взмолился Лопухов, побелев от ужаса.
        Что не говори, но общение с покойниками для нормального человека - большой стресс. Сколько раз всё это наблюдал, столько раз удивлялся. Ведь знают, куда и зачем идут, а каждый раз впадают в ступор, словно и не верили в реальность того, за что деньги платили. Привыкли к шарлатанам и чревовещанию, надеялись, что будет небольшое цирковое представление за их деньги, хотели свою душеньку успокоить, что покойный против них ничего за душой не держит, а тут бац и прямой разговор с тем самым покойником от первого лица, так сказать.
        - Пароль ему сказали, он и поплыл сразу, - не унимался Меняйло, - ты за базаром следи, а не за паролем! Вот скажи, дурень, я бы стал так деньгами раскидываться попусту? Нет! И ты думаешь, что моё доверенное лицо, моё настоящее доверенное лицо стало бы так делать? Да ты глупее, чем я о тебе думал, Лопух!
        - Так, граждане, будете препираться и меня оскорблять, прерву беседу на самом интересном месте, - меня так и подмывало проверить в действии трюк с электрическим ударом. Тем более что и кандидатура подходящая, хотя последствия могут быть печальными как для него, так и для меня.
        - А ты бы, вообще, заткнулся и уши закрыл, пока мы о делах разговариваем. Тебе это знать не нужно, понятно сказано?
        Без лишних слов я отпустил руку Лопухова, прервав их милую беседу.
        - Ты. ты чего делаешь? Ты зачем связь прервал? Да я тебя. ты у меня.
        Он ещё минут пять разорялся, обещая обрушить на мою голову все кары господни и чиновничьи, но я молчал, пропуская сказанное мимо ушей. Собака лает, караван идёт, а счётчик тикает, как в такси - клиент может никуда не ехать, но сел в машину, плати за всё потраченное на тебя время.
        - Ладно, - сдался Меняйло, - твоя взяла, беру свои слова обратно. Извини, был неправ. Продолжим разговор?
        Также молча я взял его зама за руку. За двадцать пять минут разговора я столько узнал о грязной подноготной реальной жизни мэрии, что стал всерьёз опасаться за свою жизнь. С такими секретами или дружат до гроба, или гроб выходит сразу, как покинешь этот гостеприимный кабинет. Что-то мне стало везти на обещания убить меня за чужие тайны.
        Как-то иначе я представлял себе, да и Светлана рисовала совсем иной образ спасителя человечества. Может быть, она была права, настаивая на словах в объявлении «по приемлемой цене». Чем дороже клиенты, тем опаснее их тайны. Чем могут грозить маленькие тайны простого человека? Да ничем! Это жизнь! А вот там, где большие деньги, жизнью не пахнет - в большинстве своём там пахнет разложением и смертью.
        Из мэрии я вышел, победив в схватке за достоинство ветеранов, но с ещё меньшей верой в человека разумного. И ведь эти люди говорят о боге, носят напоказ кресты на шее, регулярно посещают церковь и даже чего-то там бормочут под нос, словно молятся. А на самом деле сводят дебет с кредитом, кто кому и сколько должен.
        Нужно с этим срочно что-то делать, но киллеров на всех не хватит, тут нужен особый дар, которым я пока не обладаю. Они ведь даже не скрывают того, что делают со всеми нами. Грабят в открытую, распродают всеобщее достояние по дешёвке, лишь бы себе в карман получить ещё денежек. Когда же вы насытитесь, когда же вы лопнете от жадности? Видать никогда, так как не было пока ни одного примера подобного.
        ГОНЦЫ ДЬЯВОЛА
        Погружённый в мрачные размышления, я едва не упал в открытый колодец. Чья-то рука успела остановить меня, жёстко схватив за плечо. Не очень понимая, что происходит, я обернулся в раздражении, готовый отматерить человека, спасшего мне жизнь.
        - Вот это история, - радостно улыбаясь, на меня смотрел капитан Удальцов. - Как раз к вам направлялся, а тут вы собственной персоной. Кстати, вы бы в стороночку отошли, а то в колодец свалитесь!
        Я вздрогнул, осознав, что лишь полшага отделяют меня от тёмной пасти канализационного коллектора, свалившись в который, можно умереть не только от ушибов и переломов, но и от адских миазмов. Пока я переживал по поводу возможных передряг в жизни, капитан успел подозвать какого-то таджика и приказал ему охранять колодец, пока не прибудут коммунальщики.
        - Михаил Григорьевич, не буду отнимать вашего времени, давайте поговорим по дороге, раз уж вы идёте пешком.
        Я не стал отказывать капитану, тем более что он только что спас меня. Выслушать его - естественная форма благодарности.
        - Тут такое дело, не знаю даже как бы вам об этом сказать, да и вы совершенно справедливо можете мне отказать - это ваше право. Но тут без вас никак.
        - Опять дети пропали? - обеспокоился я, готовый ринуться на помощь немедленно.
        - Нет-нет, с детьми всё в порядке, это совершенно другая история. История странная, неприятная, но с вашей помощью, надеюсь, мы в ней разберёмся.
        - А в чём дело-то?
        - Понимаете, сегодня утром ко мне привели человека. Мелкий воришка, по кличке Сивый, балуется наркотиками, гоп-стопом не брезгует и с нашим братом полицейским никоим образом общаться не хочет. На путь исправления такие обычно не встают, радуясь свободе в небольших перерывах между отсидками. И тут сам, по собственной воле прибежал сдаваться, просит спрятать его в камере одиночке.
        - И я каким боком в этой истории замешан, Леонид Петрович?
        - Пока никаким, Михаил Григорьевич, дальше будет более интересно. Он рассказал мне, а я всё записал в протокол, что вчера вечером некто Седой предложил ему сделку - он получает большую сумму, которую может в течение недели потратить по своему желанию. Причём сумма, скажу я вам, действительно большая, от таких денег мало кто сможет отказаться. А через неделю его должны убить.
        - Ужасная история, прямо триллер какой-то, но всё равно не вижу интереса для себя лично, - с трудом изобразив искреннее недоумение, признался я.
        Упоминание Седого, а также обещание скорой смерти Сивого, мне сказали многое. По всей видимости, это тот самый гонец, которого Седой должен был отправить в мир иной с особым поручением. И о поручении нетрудно догадаться - ему нужны точные сведения о том, чем можно зацепить Клеща за живое.
        - Видите ли, Михаил Григорьевич, его не просто так должны были убить, - поспешил подтвердить мои догадки капитан, - а с его помощью добраться до другого персонажа, о котором наш Сивый пока ничего не знает, но он совершенно точно уже в мире ином. И вот тут самое интересное - они планируют после смерти Сивого с ним общаться. И я подумал, а кто им в этом поможет?
        - Постойте, в городе два десятка салонов оказывают точно такую же услугу. Ваш Седой может пойти в любой из них, почему вы ко мне обратились?
        - Михаил Григорьевич, вы единственный, кто реально делает то, о чём говорит. Поверьте мне на слово, я лично обошёл все эти салоны и попросил их дать мне поговорить с моей умершей бабкой Агафьей. И знаете, что произошло?
        - У них ничего не получилось?
        - Отнюдь, - капитан улыбнулся, - всё получилось. Я поговорил со своей бабкой Агафьей двадцатью разными способами, но знаете, в чём прикол?
        - В чём?
        - У меня нет никакой бабки Агафьи, ни живой, ни мёртвой. Понимаете, куда я клоню? Это шарлатаны, обычные шарлатаны, получающие деньги за обман граждан. Думаете, Седой не проверил их так же, как я? Поэтому только вы или ещё кто-то, кого мы пока не знаем, кто не афиширует своих способностей, интересен Седому, - рассуждал капитан вслух.
        Последнее предположение дало мне надежду выкрутиться, хотя грядущая встреча с Седым не радовала. Если бы в городе был ещё один такой же, как я, мы бы обязательно пересеклись - городок небольшой, слухи распространяются быстро, давно бы уже кто-то проговорился, что у другого цены ниже или выше. Нет никакого другого, Седой придёт ко мне. И капитан придёт.
        - Я ведь вас, Михаил Григорьевич, предупредить хотел - будьте осторожны с этим Седым. Личность в городе известная, ходит в авторитетах, ему человека убить, как вам в кино сходить. В просьбах ему не отказывайте, делайте всё, что скажет, но потом, пожалуйста, не сочтите за труд позвонить мне. Очень надеюсь, нам удастся вас защитить и Седого прижать.
        - Но вы же взяли его человека, чего мне теперь опасаться?
        - Седой не отступится от своего. Не этот, так другой кандидат всегда найдётся. Мало ли народу по тёмным подворотням, да блат-хатам ошивается? Он обязательно придёт, а вот зачем - это нам шибко любопытно. Он ведь по мелочам не разменивается, к тому же специально для этого человека убьёт. По всему видать, дело чрезвычайно важное для него и безотлагательное, какая-то тайна на тот свет ушла, и он её хочет вытащить.
        Нет, я кино смотрю и детективы читаю, но всегда относился с некоторым пренебрежением и недоверием к сценам, где бравый следак с ходу даёт полный расклад по самому преступлению и его участникам, едва ознакомившись с уликами. А тут в прямом эфире человек, ещё вчера твёрдо убеждённый, что того света не существует, раскручивает дело с перспективой его проработки именно там. Умереть не встать! Дожились! Так и до сумеречного патруля недалеко!
        Я достаточно твёрдым тоном пообещал обязательно связаться с капитаном, как только Седой выйдет на меня со специфической просьбой. На том мы и распрощались. Муки совести царапали душу противными кошками, ведь я совершенно точно знал, что именно задумал Седой и ради чего он это затеял. Но будет ли лучше для меня и Светланы, если обо всём этом узнает наша доблестная полиция?
        Задумавшись о мрачном будущем, я совершенно автоматически шагал в сторону офиса, радуясь, что есть возможность подумать над вариантами развития событий и способах выхода из них. Хотя, какие тут выходы? Куда ни кинь, всюду клин - нужно выбирать меньшее из зол, чтобы появилось время на более качественное решение всех проблем. Какое? Да, улететь к чёрту куда-нибудь на Таити! Или ещё куда подальше от наших родных бандитских пенатов. Потому что здесь нас точно прикончат раньше или позже. Вариантов нет.
        Обстоятельства складываются таким образом, что каждый день приближает нас к неизбежной развязке. Меня совершенно точно - я непосредственный участник всех событий и разговоров. Светлану вместе со мной, потому что всем известно - между мужем и женой секретов быть не может. Пусть мы ещё официально не расписаны, но кого это волнует. Чем меньше народу знает правду, тем спокойнее живётся владельцам секретов. Я даже не уверен, кто первый начнёт от меня избавляться - Седой или Лопухов?
        Пискнул телефон, я остановился прочитать SMS, и это спасло мне жизнь. Прямо перед моим носом пролетел кирпич и разбился вдребезги у ног, больно ударив осколками. Если бы не SMS, удар пришёлся бы точно по кумполу, и результат оказался бы на радость великолепным, если отчитываться перед заказчиком.
        Инстинктивно отпрыгнув к стене здания, я осторожно посмотрел вверх, надеясь увидеть ловкача, сбросившего кирпич. На крыше никто не маячил. Одно из двух - смылся или случайность. Хотелось бы надеяться на второе, ведь ни Седой, ни Лопухов с Меняйлой пока не достигли желаемого. Для них я единственная ниточка, ведущая в тот мир. Или не единственная? Ведь Клещ на что-то надеется!
        Переведя дух, я побежал дальше, стараясь держаться поближе к зданию - так сложнее будет в меня попасть. Я не параноик, но, если тебя хотят убить, это ужасно нервирует. Где-то я эту фразу уже слышал, и тогда, помнится, она показалась смешной, а сейчас мне точно не до смеха.
        Посвящать Светлану во всё, случившееся в мэрии, а тем более о разговоре с капитаном не стал. Ни к чему нервировать попусту, тем более что общую тактику и стратегию мы уже совместно выработали. Буду следовать намеченному курсу и будь, что будет, авось кривая вывезет.

* * *
        Перед кабинетом было непривычно пусто. Одинокий посетитель проводил меня изучающим взглядом, не сделав попыток обратиться ко мне или пройти в кабинет.
        - Что в мэрии? - дежурно поинтересовалась Светка, копаясь от безделья в Одноклассниках.
        - Что там может быть интересного? Хотят за наш счёт осчастливить всех страждущих, - деланно равнодушно отмахнулся я. - Что там за кадр сидит в коридоре? Клиент или просто заблудился?
        - Тебя спрашивал, но не записался, сказал, что дождётся.
        - Странный какой-то, тебе не показалось?
        - Ну, есть немного, - согласилась Светка, не отрывая взгляда от экрана. - Теперь в таких шляпах уже никто не ходит, не модно.
        - При чём тут шляпы? Ты можешь вынырнуть из своего интернета? Он давно там сидит? - видимо, в моём голосе звучало нехарактерное раздражение, потому что Светка тотчас повернулась всем телом и впилась в меня взглядом.
        - Опять поругался? А можно было вежливо отказаться? Нет? Ну, тогда нечего срывать свою злость на мне, не муж, между прочим, - уколола она. - Замуж возьмёшь, тогда хоть бей, а пока мы партнёры… по бизнесу, - уточнила Светка. - Тебя какая муха укусила? Сидит себе и сидит, может, он стесняется?
        В этот момент в дверь кабинета постучали.
        - Войдите, - хором крикнули мы и укоризненно посмотрели друг на друга.
        В кабинет вошёл тот самый парень, что ожидал меня в коридоре.
        - Здравствуйте! Принимаете сегодня, Михаил Григорьевич?
        - Принимаю, конечно, - без особой теплоты в голосе ответил я. - Заполните карту посетителя и проходите в мой кабинет. Цены вы знаете?
        - Да-да, я в курсе, а можно без карты? Нет? Не вопрос, сейчас заполню, - он сел за стол к Светлане, а я вошёл в свой кабинет полный смутных подозрений, что это непростой клиент.
        Помурыжив клиента минут пять, дав мне возможность прийти в себя, Светлана впустила его в мой кабинет.
        - Итак, с кем бы вы хотели поговорить?
        - С вами, коллега, - без церемоний выпалил гость. - Давно хотел познакомиться, поделиться секретами мастерства, так сказать, да всё времени не было. Ну, вы меня понимаете? Клиентов много, трудно вырваться для простых посиделок, - он улыбался приветливо, но взгляд оставался колючим и испытующим.
        Он как радаром меня прощупывал, словно в душу заглядывал, пытаясь вызнать всё ему необходимое. Страх вползал в душу, мешал думать здраво, мысли путались, ещё немного и я впаду. чёрт, да он же меня зомбирует! Я встряхнулся, закрыл глаза и, глубоко вдохнув, резко выдохнул, не думая, какое это может произвести впечатление на сидящего передо мной гостя.
        Неосознанно сунул руку в барьер и тотчас почувствовал, как в меня потекла живительная энергия, разгоняющая холод и страх. Я взбодрился - хочешь драки, будет тебе драка! Сейчас подкоплю энергии и шарахну так, что дорогу сюда забудешь, гад!
        - Однако, - искренне восхитился агрессор, словно любуясь моими действиями. - Вот так я пока не умею! И как вы этому научились? Медитация, тайные знания, случайно?
        - Вам что нужно, уважаемый? - довольно грубо прервал я поток его бестактных вопросов. - Здесь не школа и не клуб по интересам. Хотите получить услугу по прейскуранту? Давайте работать. Нет? Скатертью дорога!
        - Послушайте, Михаил Григорьевич, ну, зачем нам ссориться? Неужто клиентов мало на двоих экстрасенсов? Народ мрёт, как мухи по осени, работы нам выше крыши и ещё останется тем шарлатанам, что косят под нас с вами. Я же от чистой души, с чистыми помыслами. Вот я раньше про вас не слышал, и вдруг вы открываете дело, мои клиенты бегут к вам, слухи самые разнообразные по городу ходят, захотелось, знаете ли, чисто познакомиться. Кстати, сегодня клиентов у вас больше не будет. Я там перед входом в здание небольшой отворот повесил, ну, вы знаете - магический ритуал такой. Простенько, но, как ни странно, действенно - раз, и все проходят мимо. Очень помогает, знаете ли, в борьбе с конкурентами.
        - Это угроза?
        - Да вы что, Михаил Григорьевич, какие угрозы? Я же сказал - мне клиентов хватает, я не жадный. Просто, чтобы не мешали нам общаться. А ваш простой и потерю клиентов я компенсирую. Сколько скажете, столько и заплачу! Лады?
        Значит, второй есть. Радоваться этому или печалиться, пока не решил. Но стоит выяснить, что он умеет такого, чего я не умею. Вдруг и в самом деле он хороший мужик? Чему-то у него научусь полезному, может, и ему что-то новенькое расскажу? Что я теряю, в конце концов, от этого разговора?
        Вот только какое-то странное ощущение в голове, как-то мутит от всего этого разговора, мысли странные в голову лезут, словно и ненужные, словно бы и не ко времени. стоп, он в моих мозгах ковыряется?
        Вся накопленная через барьер энергия вспухла голубым шаром внутри головы, создавая непреодолимый ни для кого барьер, подобный тому, который не пускает души усопших в наш мир.
        - Пардон, привычка, не удержался, - посетитель гаденько ухмыльнулся, пытаясь скрыть разочарование от неудачной попытки прочесть чужие мысли. - Есть, знаете ли, такая прискорбная страсть, как вижу нового человека, так и хочется узнать, чем он на самом деле дышит, не держит ли против меня что-то, - он нервно потирал руки, облизывал губы, морщился.
        И было отчего, ведь я, действуя по наитию, выпустил из созданного барьера колючие иглы в его сторону, вцепился в сознание и сейчас активно отбирал жизненную энергию. Как это получилось, ума не приложу, но я совершенно точно знал, что и как нужно делать и к какому результату это приведёт.
        Через пять минут, в течение которых гость всеми силами пытался уйти из-под моего контроля, я знал о нём всё или всё из того, что мне показалось интересным и полезным.
        С раннего детства, нахватавшись магических ритуалов от бабки, считавшейся в их деревне ведьмой, он промышлял на первых порах самостоятельной жизни тем же: отворот, приворот, снятие венца безбрачия, снятие порчи, не брезговал и порчей, так как за всё платили деньги, которых постоянно не хватало.
        Но на достигнутом не остановился, постоянно пытался искать новые направления и однажды ему открылась способность, похожая на мою - он вышел на контакт с иным миром. Вот только соединять представителей обоих миров напрямую у него не получалось, приходилось выступать в роли телефонистки, передавая вопросы и ответы.
        Чтение мыслей было его хобби, тут он не врал, действительно болезненное пристрастие к содержимому чужих мозгов сродни подглядыванию в замочную скважину. Он не стеснялся копаться в мозгах клиентов, пока они беседовали с усопшими родственниками. Без этого он уже не мог, чтение мыслей стало для него наркотиком, ни от чего другого он не получал такого драйва.
        Общение с иным миром и его обитателями давали ещё больший прилив адреналина, ведь он искал среди случайных собеседников тех, у кого мог позаимствовать что-то полезное для себя. Любую информацию можно использовать, если уметь её извлекать и анализировать. Душа, потерявшаяся в первые дни после упокоения тела, самый благодарный материал - расскажет всё, что знает, был бы слушатель, а он времени для этого не жалел. Копил кубышку знаний, чтобы превратить её в сундук золота.
        И однажды на него вышел Клещ, уже побывавший на первой беседе с Седым. Узнав, какими способностями обладает экстрасенс, Клещ напрямую поинтересовался, сможет ли тот вернуть его обратно в мир живых, пообещав хорошо заплатить за это. Для поддержания интереса сдал Панкрату, так звали моего гостя, самую малую нычку, в которой хранилось всего два камушка. Панкрат наживку заглотнул, дал обещание всё сделать и ринулся искать способ, надеясь быстро освоить, сулящий большие барыши процесс реинкарнации.
        Пробные возвращения прошли неудачно - кандидаты на переселение душ попросту сходили с ума, новая душа не могла адаптироваться, а старую в ходе процесса уже уничтожили. Но Панкрат не терял надежды на успех, тем более что подопытного материала, бомжей, было предостаточно - бутылка водки и очередной герой готов к полёту.
        Оказавшись в очередном тупике, Панкрат начал систематический обход всех, имеющих отношение к общению с миром иным. Точно также, как капитан, но своими способами, он быстро отбраковал всех шарлатанов - я остался напоследок. Удача буквально подмигнула ему зелёным глазом и вдруг такой облом, его скрутили и выжимают последние капли жизненных сил.
        К моему счастью, Меняйло пока на Панкрата не вышел, а то моя значимость для него в тот же момент стала бы равна нулю. Они с Панкратом два сапога пара, быстро бы нашли общий интерес и не стали мучиться в поисках консенсуса. Одно радовало - процесс реинкарнации пока ему недоступен, поэтому Клещ будет тянуть время, надеясь воспользоваться плодами своей кражи в реальной жизни. Реинкарнация - это покруче смены документов или пластической операции, новая личность с полной историей и пропиской, никто не найдёт, ни от кого не нужно прятаться.
        - Отпусти, - прохрипел Панкрат, - иначе я сдохну!
        Он действительно выглядел неважно. Куда подевался пышущий здоровьем, уверенный в себе и даже наглый мужчина в самом расцвете сил, пришедший покорять и порабощать конкурента? В кресле корчился, с трудом дыша, позеленевший, с искажённым лицом почти покойник, по недоразумению оказавшийся в моём кабинете, а не в морге.
        Я отпустил его, втянул иглы, но не убрал защиту, готовый в любой момент ударить на поражение. В душе не было жалости к этому человеку. Да и человеком его можно было назвать с большой натяжкой - существо, по недоразумению владеющее способностями. Указав на дверь, я не встал, чтобы проводить его мимо Светланы - сейчас он больше думал о том, как бы забраться в нору и отдышаться, чем о мести и нападении.
        - И каляки-маляки свои от входа забери, а то я ведь повторить могу, - пригрозил я.
        С такими нужно вести себя жёстко, иначе будут гадить, надеясь на слабину. Панкрат с готовностью закивал головёнкой, трясущимися руками с трудом открыл дверь кабинета, как мог быстро пробежал до выхода и скрылся.
        О происшедшем пришлось рассказать Светлане, хотя и здесь не обошлось без купюр - обычный наезд на конкурента, получил в лоб и удрал. Будем надеяться, что не вернётся, хотя подгадить может. Где-то так выглядела сокращённая версия эпохальной битвы экстрасенсов. Вам может показаться, что я преувеличиваю, но для меня визит Панкрата был своеобразной Курской дугой и проиграть в этой битве я не мог. Ситуация осложняется, как её разруливать понятия не имею, да и посоветоваться не с кем. Чёрт, жил ведь спокойно, куда тебя понесло, придурок? Какие тебе способности понадобились? Ну, получил ты их, счастлив?
        То ли Панкрат свой отворот не убрал, то ли его последействие осталось, но в тот день больше никто не потревожил покой нашего брутального офиса супермегапупермага, разговаривающего с мёртвыми. И, слава богу, можно закрыться пораньше, отдохнуть на полную катушку, отдав должное еде и любви! Или сперва любви, а потом еде? А, ладно, дома решим! Нужно научиться радоваться тому, что есть, а не жить ожиданием грядущих проблем. Делу время, потехе час, как говорили люди ещё с той поры, когда «время» и «час» были синонимами.
        Уснули мы в счастливом неведении, что судьба уже приготовила нам массу самых разнообразных и неприятных сюрпризов, которые сделают весь наш следующий день праздником неожиданных открытий и похудения кубышки. За всё нужно платить, в том числе и за право делать людям добро! Кстати, за последнее в нашей стране требуется платить особенно много - услуга опасная, её предоставление может вызывать в клиентах резонные вопросы, а почему те, кто за это получает деньги от государства, не делают то же самое бесплатно?

* * *
        Пока Светлана героически отражала набеги чиновников различных ведомств, снова озаботившихся нашей благонадёжностью, я закрылся в кабинете и занялся исследованием собственных способностей, неожиданно проявившихся вчера.
        Возможность черпать энергию из иного мира для собственных нужд, способность создавать защиту и атаковать, используя ту же самую энергию, чтение мыслей. Кстати, о последнем говорила Машенька при самой первой нашей встрече, а я ей не поверил, посчитав, что подобное доступно только тем, кто уже за барьером.
        Балда, так ты и был в этот момент за барьером, ты же совал зачем-то туда руку, что-то там тебе было нужно. Ну, хорошо, это можно попробовать в следующий раз на каком-нибудь добровольце, хотя. что-то мне слабо верится, что кто-то согласится на вторжение в своё сознание добровольно. Вот скажи я Светлане, что могу читать её мысли и как долго мы пробудем вместе? И не хочу я знать, что она думает, это всё равно, что подглядывать в туалете - противно, отвратительно, гадко. Хорошо, значит, не на добровольце, а на жертве! Да таких кругом полно, мне ведь не нужно окунаться в их сознание на полную глубину, всего лишь понять - могу или нет?
        Кстати, что они там так расшумелись в приёмной? Никогда не слышал, чтобы Светлана так орала, да ещё такими словами!
        - Вы мне ещё под юбку загляните! Что вам показать, где вы ещё не были? Вы сами ваше распоряжение, по которому сюда пришли, покажите! Что значит, нет с собой? А где ваше удостоверение? В другом пиджаке оставили? А почему вы не в форме? Вам положено выходить на объекты в форме! Да, я это точно знаю! Телефон вашего начальника, быстро! Что значит зачем? А я ему сейчас позвоню и спрошу, что вы тут делаете, в курсе ли он, чем вы тут занимаетесь?
        Они меня даже не заметили. Светлана метала громы и молнии, плешивый мужичок стоял набычившись и требовал показать ему ещё что-то, иначе он составит протокол. Отличный кандидат!
        Повторяем упражнение. Рука в барьер, направляем лучик в голову кандидата и… регулируем громкость, пока не оглохли. Оказывается, мысли тоже могут быть громкими.
        Среди скрываемого внутри мата и обещаний немедленно поставить точку на деятельности нашего кооператива обнаружилась интересная деталь - Панкрат, звонящий этому чиновнику и просящий оказать ему услугу. Вот же сволочь, а я по простоте своей решил, что достаточно его проучил, надолго хватит. Ан нет, быстро оклемался и ринулся в атаку. Получай, фашист, гранату! Упражнение номер два - лучик из читающего превращается в жалящий, чиновник внезапно умолкает, морщится, хватается за голову и оседает на стул, хватая воздух, как рыба, попавшая на воздух.
        - Вам нехорошо? - испугалась Светка, решившая, что это её стараниями здоровье настырного чиновника неожиданно ухудшилось. - Водички, корвалол, но-шпу?
        - Да, оставь ты его, - вмешался я, втянув жалящие лучики. - Видишь, товарищу уже лучше, он уже уходит. Правда? И Панкрату привет передавайте, скажите, ещё раз так сделает, я его в асфальт закатаю. Да-да, именно так и передайте! Портфельчик забыли и шляпу!
        Светка озадаченно переводила взгляд с позорно убегающего чиновника на меня и обратно, чувствуя, что без моего вмешательства тут точно не обошлось.
        - Я что-то не знаю о тебе? - она сцепила пальцы, в её голосе звучал металл. - Мы вроде договорились не врать друг другу!
        Правда? Не помню, но на всякий случай поверю, потому что спорить со Светкой в таком состоянии себе дороже. Излагаем сильно укороченный вариант легенды о возможности воздействия, связываем его с уже известным инцидентом, произошедшим с гопником, а затем и с Панкратом. Радуемся, получаем свою порцию аплодисментов!
        - Хреново, - грустно резюмировала Светка не вполне характерным для себя словом. - Господи, за что нам это? Мы же добрые, зачем нас испытывать на вшивость? Вот скажи мне, Миша, кого мы в этом мире обидели, кому дорогу перешли, за что на нас всё это падает с неба?
        При последних словах я инстинктивно кинул взгляд вверх и поёжился, вспомнив ужас, охвативший меня сразу после падения кирпича.
        - Много кому, - неохотно признался я. - Конкуренты не дремлют. Услуга уже востребована, рынок создан, клиент готов, настала пора убрать лишних. Нам этим заниматься некогда, да мы и не будем, потому что добрые. А они будут, потому что хотят денег, денег и ещё раз денег. И доброты в них ноль!
        По утрам Светка, накормив меня завтраком и убедившись, что я не надену светлые носки к тёмным брюкам, убегала в офис - к приходу доктора всё должно сиять чистотой, свежестью, порядком. Персоналу надлежит занимать позиции, согласно штатного расписания, быть мобилизованным и мотивированным к долгому трудовому дню. Без командира в большом хозяйстве сложно, а Светка - тот ещё командир, сказывается педагогический опыт. равный среди равных, никто. И это очень важно, почувствовать себя песчинкой на огромном пляже, каплей в океане, листочком в лесу. Поэтому с утра мне можно неспешно идти в офис, даже при огромной очереди, уже ждущей моего появления. Почти бог, но, скорее, раб чужих желаний.
        Мне разрешалось ещё немного поваляться на диване, а потом неспешно пошагать в офис. Утренний променад - лучшее средство для плавного пробуждения и настроя на работу. Ты один в потоке людей, спешащих на работу.
        Никто тебя не окликает, никому ты не нужен, безликий, равный среди равных, никто. И это очень важно, почувствовать себя песчинкой на огромном пляже, каплей в океане, листочком в лесу. Поэтому с утра мне можно неспешно идти в офис, даже при огромной очереди, уже ждущей моего появления. Почти бог, но, скорее, раб чужих желаний.
        В это утро воздух был особенно свеж и чист, ночная гроза промыла его до кристальной прозрачности и насытила озоном. Я с удовольствием дышал полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом. Главное в такие моменты не столкнуться с кем-нибудь или не споткнуться обо что-то.
        - Чо, доктор, вот и встретились снова! - услышал я до боли знакомый голос.
        Обернувшись, ещё не веря ушам, увидел недавно поверженного гопника - он и его компашка быстро окружили меня, явно намереваясь отомстить за недавнее унижение их главаря.
        Даже не думая, черпнул энергию из барьера и кинул её щедрым веером в окруживших меня отморозков. Никакого эффекта!
        - Что, Михаил Григорьевич, не получается?
        Господи, и этот здесь? Панкрат? Скорее всего, они сговорились и заранее подготовились - Панкрат каким-то образом блокировал мои способности, а гопникам предоставлялась возможность тупо замесить меня кулаками, ногами и обрезками арматуры, наличие которых они не скрывали. Каждый получал своё, а мне предлагали по-быстрому перейти в мир тех, с кем я так успешно разговаривал.
        В такой ситуации выражение «хреново» не совсем точно отражает масштаб проблемы. Делать нечего, будем отбиваться, чем бог послал. В конце концов, зря я, что ли, ходил два месяца в карате в третьем классе? Давно, правда, но мастерство не пропьёшь! Ха! Ча! Я встал в стойку, чем сильно рассмешил пацанов. В животе стало совсем противно, не хотелось помирать вот так бесславно от рук каких-то ублюдков в такой день, но вариантов, похоже, не предвиделось.
        - Это что тут происходит? - услышал я знакомый голос.
        С противоположной стороны улицы к нам спешил Николай, одетый не в форму, а в обычный спортивный костюм. Это и подвело гопников, принявших его за борзого прохожего, которого нужно проучить по-быстрому.
        - Чо, парниша, жить надоело? Хиляй мимо, пока цел! Ты чо, не понял, убогий?
        Николай не стал ввязываться в разговоры, с ходу ударив первого набежавшего ребром ботинка под коленную чашечку, а второму всадив кулак в кадык. Третий, заскулив, упал и свернулся калачиком от жёсткого удара ногой в солнечное сплетение. Остальные отпрянули назад, смелые лишь против беззащитных.
        Панкрат, решивший поддержать отморозков, отвлёкся от меня, начал что-то бормотать под нос, намереваясь, по всей видимости, применить какое-то быстродействующее заклинание. Это стало его роковой ошибкой, я оказался на свободе и тотчас же запустил в него самый мощный заряд энергии, какой смог собрать за это краткое мгновение.
        Хлоп, Панкрат почувствовал удар, но устоял. Попятился, выстраивая уже защиту, а не нападение, помня, что я могу с ним сделать, дай мне возможность. А затем и вовсе позорно сбежал, оставив подельников на произвол судьбы.
        - Спасибо, Коля, - я благодарно пожал его мужественную руку. - А теперь не мешай, я тут разберусь с подонками по-своему.
        Уложить их мордами в асфальт и заставить прочувствовать все муки ада теперь было достаточно легко. Энергия лилась потоком из барьера, выстреливая остро жалящими иглами в катающихся и визжащих от боли хулиганов. Но мне их было не жалко - пусть на себе прочувствуют всё то, чем они щедро одаряли окружающих. Я бы их точно убил, слепая ярость переполняла меня, отключая всякое чувство жалости. Но в какой-то момент что-то ударило меня в голову. С тылу подобрались, сволочи - мелькнула прощальная догадка.

* * *
        - Кувалдин, тебя кто просил отправлять его в нокаут? - услышал я, как сквозь вату, знакомый голос. - Нельзя было поделикатнее? Это же эксперт, единственный в своём роде специалист, а ты его кулаком по башке, как гопника последнего. Тебе было сказано защитить, а не угрохать!
        - Товарищ капитан, он же не в себе был, - оправдывался Николай. - Я и кричал, и остановить пытался, а он на меня так зыркнул, что ежу понятно - ему сейчас всё по барабану, он бы их убил точно. А нам зачем восемь трупов на участке? И его под суд отправят за преднамеренное убийство! Ищи-свищи потом этого эксперта, закатают лес валить лет на десять.
        - Вот моли бога, Коля, чтобы он оклемался и без последствий! Потеряет свой дар, мало не покажется, - выговаривал Леонид Петрович, - знаю я этих предпринимателей, за копейку удавятся.
        Пришлось сделать вид, что я только что очнулся и не слышал сказанного в мой адрес.
        - Где я? - главное не переиграть. - Леонид Петрович? Коля? А эти где?
        - Вот, Леонид Петрович, я же говорил, что ничего с ним не сделается, крепкий парень! - Николай кинулся ко мне. - Как себя чувствуешь, Миша? Ты это, извини, что я тебя немного того, - он потёр кулак.
        - Видать, было за что, - смиренно ответил я, стараясь поменьше трясти головой.
        - Эти в камере, рады до жо. в смысле, что живы остались, но идут в полный отказ - мол, чисто прикололись, никто не подстрекал и никакой арматуры не было. Заявление писать будешь?
        - А надо?
        - По уму надо, но сейчас они точно хвост прижмут и растворятся, а у нас конец квартала, сам понимаешь - статистика захромает, - пояснил Леонид Петрович. - Нет, ну, ежели на принцип пойти, то я могу им вкатить статью за нападение на сотрудника полиции, но дело в том, что они могут заявить, что защищали тебя, то есть вас, Михаил Григорьевич, когда полицейский начал вас избивать. Такой вот казус может получиться.
        - Ну, тогда я ничего не пишу? - снова уточнил я, чувствуя, что пользы от моего заявления не будет, а маеты не оберёшься.
        - На том и остановимся, - обрадовался капитан. - Суток на пятнадцать я их закрою за хулиганку, они к этому привычные и выступать не станут. А там что-нибудь придумаем.
        - А с Панкратом что делать?
        - С каким Панкратом? - капитан вопросительно посмотрел на Николая, а тот лишь пожал плечами в недоумении.
        - Ну, там ещё мужик был в такой необычной шляпе ковбойской. Неужто не видел? - не поверил я.
        Не заметить Панкрата было попросту невозможно, он не скрывался, стоял в открытую совсем рядом с местом драки.
        - Не было там никого, - уверенно ответил Николай. - У меня глаз-алмаз, я картинку чётко секу, если бы мужик был, я бы его срисовал.
        Надо же, выходит Панкрат ещё и глаз от себя отвёл, чтобы подстраховаться. Опасный противник, с таким нужно держать ухо востро, чтобы не помереть раньше времени.
        Расстались мы с мужиками тепло, но одна фраза капитана никак не давала мне покоя «тебе было приказано защитить». Так Николай там не просто так появился? Он меня должен был постоянно охранять или капитан подозревал что-то подобное? Да ну, как он мог такое подозревать? Хотя при слове «Панкрат» он явно вздрогнул, словно это имя ему было знакомо.
        Чертовщина какая-то, паранойя сплошная, нужно срочно менять мировоззрение, люди жизнью рисковали, о тебе заботились, а ты даже их спешишь во враги записать. Леонид Петрович был прав - удары по голове даром не проходят!
        ЗДРАВСТВУЙ, МАША!
        Светлана постоянно вспоминала о погибшей дочке. Без плача и слёз, душевно, словно она и не умерла, а просто уехала в деревню к бабушке и вот-вот должна вернуться домой. Видимо, это было очень важно для них обоих - поговорить. Сколько невысказанного мы тянем за собой по жизни, не имея возможности вернуться чуть раньше того страшного момента, чтобы сказать простое «Я тебя люблю!», а не «Ты опять не выключила свет в спальне!»
        Мне казалось, что я знаю Машу не то что с детства, а практически с момента зачатия, столько подробностей из её жизни было мне рассказано. Светлана варила суп и говорила, что Маша любила побольше морковки, стирала вещи и неожиданно вспоминала, что Маше к лицу было платьишко с ромашками, мы просто гуляли по улице и оказывалось, что Маша любила гулять именно в этом парке.
        Понятное дело, что родители никогда не забывают своих детей, как бы далеко они не находились и что бы их не разделяло. Даже смерть не сможет разлучить родителей с детьми - они живут в их памяти, в оставшихся вещах, домах, дорогах. У меня не было детей, но порой мне казалось, что Маша была и моим ребёнком тоже.
        Повторно пытаясь попасть на работу, я быстрым шагом нёсся по улице, навёрстывая упущенное время. Переживая за клиентов, которые сейчас укоризненно смотрят на часы и думают про меня всякую нехорошую ерунду, я едва не наступил на лапу собаке, лежащей в тенёчке у стены дома. Небольшая, чёрная, как смоль, похожая на большую лохматую щётку для обуви, она буквально распласталась на асфальте, тяжело дыша и высунув язык. Рядом с ней на корточках сидела маленькая девочка в цветастом платьишке и двумя аккуратными косичками, гладила по лохматой голове и что-то негромко говорила.
        Увидев меня, девочка сперва заругалась на неуклюжего дядьку, а потом вдруг сообразила, что я могу ей в чём-то помочь.
        - Дяденька, собачке плохо, ей нужен доктор! - она смотрела на меня снизу вверх и говорила таким жалобным тоном, что мне захотелось немедленно превратиться в Айболита. - Если никто-никто ей не поможет, она умрёт, как наша бабушка.
        Девочка всхлипнула, видимо, вспомнив бабушку. Мне бесконечно жаль и девочку, и её бабушку, и эту собаку, но я спешу на работу. Меня там ждут! Куда я собаку дену? К тому же этих бродячих собак в городе тысячи, тут люди живут хуже собак, а я буду с собаками бегать по ветеринарам.
        - Ну, что ты, маленькая? Она не умрёт, скоро придёт её хозяин и обязательно заберёт домой. Видишь, собачка просто не хочет уходить с этого места, она кого-то здесь ждёт. Представляешь, что случится, если мы её заберём и хозяин её никогда не найдёт? - я старался говорить убедительно, но девочка смотрела на меня с недоверием и явной неприязнью.
        Ещё немного и я бы уговорил себя, твёрдо ответив девочке, что умирают все, с этим ничего не поделаешь, а девочке нужно идти домой. Но что-то непонятное тревожило меня, не отпускало, не позволяло уйти от этой трагической сцены прочь. То ли искренние чувства девочки, то ли укоризненный взгляд собаки, словно говорящей - ты же не такой, как все!
        Интуитивно я выпустил «читающий» лучик, пытаясь понять или успокоить девочку, но случайно угодил им в собаку. Та вздрогнула и повернула голову, словно стараясь помочь мне. Никогда раньше я даже не пытался «прочитать» животных, хотя это могло быть интересно и прикольно. Видимо, приколов мне в жизни хватало, а «читать» я научился относительно недавно.
        Господи, что это? Собака смотрела пристально, ожидая от меня решительных действий, а мне казалось, что я схожу с ума - на какое-то мгновение я увидел в сознании собаки Машу. Именно такой, как она пришла в мой сон тогда, в первый раз - она смотрела и улыбалась. Девочка, а не собака. Картинка дёрнулась и пропала. Потому что я ошалел от увиденного. Пришлось срочно и уже целенаправленно повторить эксперимент.
        - Привет, Маша! - я потрепал собаку по кудлатой голове. - Пойдём домой!
        И потом уже добавил для девочки, смотревшей на меня с нескрываемым интересом и удивлением. Только что я был откровенно против этой собаки, а тут выясняется, что я знаю, как её зовут, и даже собираюсь забрать домой.
        - Сразу не узнал, - оправдывался я, - у соседей с месяц назад пропала такая собака!
        Девочка прощально махала нам вслед, немного печалясь, что собачка уже уходит, и одновременно радуясь, что у неё снова будет дом и хозяин. А самое главное, что она не умрёт, как бабушка.
        Я уже совершенно отчётливо видел Машу, хотя и не мог ни о чём её спросить. Чтение мыслей собаки давало образы, эмоции, состояние, но никак не то, что свойственно человеку - слова, мысли. О причинах можно только догадываться, я ведь ненастоящий сварщик, только учусь.
        - Ты специально назвал собаку именем моей дочки? - спросила Светка неприязненно. - Нельзя было как-то по-другому? И зачем ты её притащил? Она же вот-вот сдохнет!
        - А как мне называть твою дочку, Шариком, что ли? Если я чётко вижу в этой собаке твою Машу, значит, в ней есть душа твоей дочери. Ты же не так давно сама распиналась на тему реинкарнации и смеялась, что было бы прикольно в следующей жизни стать коровой или деревом. И не выражайся так, она всё слышит, между прочим.
        Представив, что думают о нас посетители, ждущие очереди по ту сторону двери, я решил прекратить споры. Верит, не верит, какая разница?
        - Значит так, Светлана Васильевна, - тоном строгого начальника начал я, - сейчас берёте нашего водителя и эту собаку, едете домой, по пути заезжаете к ветеринарам, чтобы посмотрели животное, покупаете всё, что они скажут. Собаку помыть, расчесать, накормить, спать уложить! Вечером приду, всё проверю, и продолжим разговоры за жизнь! Обойдусь временно своими силами, как-нибудь Олечку поставлю на приём, - не хватало ещё выслушивать доводы, почему всё, выше сказанное, невозможно. - Всё, Светлана Васильевна, берите Машу и шуруйте по маршруту!
        - Ну, ты и гад, - не удержалась уколоть на прощание Светка, - посмотрим вечером, как крутиться будешь на сковороде вместо котлет!
        Крутанувшись так, что юбка взлетела вверх вспугнутой птицей, Светка возмущённой фурией вылетела из кабинета. Естественно, что ничем хорошим это мне не светило, но делать нечего - вопросы нужно решать, а не размазывать манную кашу по тарелке.
        Выкинув из головы отложенные проблемы, отправился решать проблемы с приёмом. Кто-то должен собирать первичную информацию с клиента, настраивать его определённым образом, чтобы доктор не тратил драгоценное время на мелочи. Хотя, я сильно сомневаюсь, что Олечка настроит посетителя, особенно мужскую его часть на нужный для сеанса лад.
        ДЕНЬГИ ПОРТЯТ ЧЕЛОВЕКА
        Олечка, конечно же, не лучший кандидат на место человека, вступающего в первую беседу с клиентом - слишком молода для подобных разговоров, слишком наивна, никакого жизненного опыта, при этом желания подцепить жениха из числа богатеньких посетителей сверх меры, но других кандидатов просто нет. Мы хоть и набрали штат сотрудников, но по самому минимуму, чтобы не утонуть в кадровых проблемах.
        Не уборщицу же ставить на приём, клиенты её часто видят со шваброй, могут подумать, что у нас совсем плохо дела идут, доверие потеряем. Пусть у неё два высших образования и стихи наизусть шпарит, но для общения она категорически не годится - слишком критически настроена к жизни. Зато чистота её конёк - всё блестит и сияет в офисе, ни одной пылинки нигде, хоть сейчас операцию проводи, потому что стерильность полная.
        Заступив на пост, Олечка первым делом проверила боевую раскраску, тщательно нарисовала макияж, и, отшлифовав ногти прямо в присутствии непосредственного начальника, радостно крикнула «Следующий!», забыв, что есть соответствующая кнопка, зажигающая световое табло, а также то, что начальник всё ещё стоит перед ней, не в силах оторвать взгляд от глубокого выреза декольте. Блин, с этой Олечкой о работе забудешь.
        Следующий посетитель выглядел откровенно странно. Его дорогой костюм был помят и в пятнах чего-то жирного, галстук перекошен, а когда-то безупречно белая рубаха выглядела старой серой тряпкой. Он явно был чем-то подавлен, никак не решался озвучить заказ, мялся и теребил платок не первой свежести.
        - Извините, но время идёт, - пришлось напомнить нерешительному товарищу, - вы напрасно тратите ваши деньги.
        - У меня необычная просьба, - наконец выдавил он и вздрогнул, словно испугавшись собственного голоса.
        - К нам с обычными просьбами не ходят, - приветливо улыбнулся я, стараясь настроить посетителя на более деловой лад. - Вы говорите, у нас, как у доктора - полная тайна всего, что скажете, гарантируется.
        - Я устал, доктор, - он шмыгнул носом, словно маленький ребёнок, и даже попытался зареветь в голос.
        Он случайно не перепутал заведения? Тут явно психиатрический случай, вряд ли я смогу ему помочь.
        - Нет-нет, я не псих, поверьте, - он схватил меня за руку и заглянул в глаза. - Мне не даёт жизни призрак!
        - Вы с ним знакомы?
        - С кем? С призраком? Нет, конечно, - как-то не очень уверенно ответил он, отводя в сторону глаза. - В церковь ходил, молебен заказывал, бабке платил, - перечислял он, дёргая меня за рукав халата, - ничего не помогает. Только попытаюсь уснуть, как он приходит и воет-воет, посудой гремит, собаку пугает. Доктор, сделайте что-нибудь!
        - Если вы не знаете, кто это, я ничем не смогу вам помочь, - ответил я, как можно строже. - Я разговариваю с теми, кто умер, но только в том случае, когда клиент знает, с кем он хочет говорить. Представляете, сколько их там, по ту сторону жизни? Миллионы!
        - Что же мне делать, доктор? Я же скоро с ума сойду или жизни себя лишу! Вот прямо здесь и покончу с собой! - закричал он фальцетом и вытащил из внутреннего кармана большой кухонный нож.
        Надо бы рамку металлоискателя поставить, - мелькнула мысль, - не хватало ещё помереть в расцвете лет от такого вот психа.
        - Стойте! - заорал я, выпучив глаза. - Немедленно положите нож и сядьте!
        Псих послушно уронил нож на стол и сел болванчиком в кресло, хлопая глазами, как кукла.
        - Теперь с самого начала и подробно - когда или после чего это у вас началось? Ничего не пропускайте, не врите! Как на исповеди!
        Он сглотнул, пожевал губами, тяжело вздохнул и начал рассказывать, иногда замирая, словно воспоминания были для него неприятными.
        - Понимаете, работаю коллектором, это, в смысле, долги выбиваю, когда заёмщик не может вернуть кому-то деньги, - пояснил он, увидев вопрос в моих глазах. - Всё было как обычно, поступил заказ, мы начали звонить по всем доступным телефонам, пытались разговаривать с заёмщиком по-хорошему - он утверждал, что долг обязательно вернёт, но сейчас ему нужно вылечить жену.
        Обычно мы даём клиенту возможность решить вопрос мирно, но здесь просрочка составила больше полугода, кредитор настаивал на решительном воздействии, вплоть до описи имущества или продажи квартиры.
        Мы начали давить сильнее, известили всех соседей, что в их подъезде живёт злостный неплательщик. Сообщили ему на работу, позвонили родителям и даже в школу, где учились их дети. Пару раз пригрозили расправой, когда он возвращался вечером домой с работы.
        Денег не было, поэтому мы выставили его квартиру на продажу, подделав документы - у нас есть свой человек в регистрационной палате. В тот день, когда к ним пришли покупатели, а с ними я в качестве продавца, они хоронили жену. Покупатель едва не ушёл, увидев такое, но мне удалось его убедить, что это явление временное - пока оформим документы, эти люди отсюда съедут.
        И тогда он… он… он мне сказал… что отомстит так, что я жить не захочу, как он сейчас. Тогда я посмеялся над этим неудачником и ушёл, а на следующий день узнал, что этот должник повесился, не оставив записки.
        Квартиру продали, долг вернули, детей выселили к родственникам. Но в ту же ночь меня начали мучить кошмары и так уже два месяца, доктор! Вы думаете, это он приходит? А как же мне от него избавиться? Помогите, доктор, я заплачу любые деньги, нет сил моих терпеть такое!
        И откуда такие берутся на белом свете? - думал я, слушая его исповедь. Ему бы умереть, не родившись, а он живёт в своё удовольствие и многих людей довёл буквально до смерти, чтобы жить ещё лучше. То там, то сям пишут про этих коллекторов и их разнузданную, никем не контролируемую войну с собственным народом, официально разрешённый вид насилия над человеком, который виновен лишь в том, что взял деньги в долг.
        Холёные, сытые, на дорогих машинах, уверенные в своём праве брать любого человека за горло и выбивать из него деньги любыми способами. Они считают это работой, но, по сути, это такой же бандитизм, рэкет, грабёж, только с молчаливого согласия государства. Они там, в тёплых и уютных кабинетах, бесконечно рассуждают о необходимости ограничения прав коллекторов. Но делают это столь неспешно, а предлагаемые ими меры выглядят столь мелкими, что коллекторы продолжают считать себя защищёнными от всех проблем, связанных с законом.
        Когда он с подельниками выбивал деньги у человека, попавшего в безвыходное положение, ему было абсолютно наплевать, может он это сделать или нет, что будет с этим человеком, его женой и детьми. Ничего личного, только бизнес - этот людоедский девиз принимался ими за основу безоговорочно. Он никого не жалел, но теперь, когда прижало его, побежал искать защиты - ему вдруг стало страшно.
        Я уже видел там за барьером человека, о котором рассказывал коллектор - худой, высокий, мрачный мужчина лет сорока пяти от рождения. Он смотрел на меня пристально, но не делал попыток приблизиться и поговорить. Скорее всего, его притянула сюда жертва - тот самый коллектор, из-за которого он покончил жизнь самоубийством.
        Говорят, самоубийцы никогда не попадут в мир конечного назначения, где души всех усопших находят последний приют. Что с ним будет? Он ведь осознанно выбрал именно такой путь, надеясь достать коллектора единственно возможным для него способом. Откуда он знал о такой возможности? Или кто-то ему помог стать посмертным мстителем? Я так мало знаю об этом, хотя и выгляжу в глазах клиентов самым крутым экспертом по иному миру. Но сейчас это неважно, главное - наказать эту мразь так, чтобы его земная жизнь превратилась в ад. А что для подобных ему самое болезненное?
        - Слушайте меня внимательно, - прервал я горячечный бред коллектора. - Сделаете так, как я скажу, иначе будете страдать вечно. Точнее, до самой смерти.
        В глазах коллектора вспыхнул огонёк надежды, но вместе с тем мужчина за барьером сжал кулаки и нахмурился.
        - Вы найдёте его детей и купите для них квартиры. По одной трёхкомнатной квартире на каждого, оформленной именно на них.
        - Но это же. - попытался возразить клиент, мысленно подсчитывая сумму, которую он потеряет при этом.
        - Я разрешал вам говорить? Это не всё. На каждого ребёнка оформите в банке депозит по пять миллионов рублей, чтобы проценты по депозиту перечислялись на их банковские карты. Кстати, их тоже оформите детям за свой счёт.
        - Да где я столько денег возьму? - взвыл коллектор.
        - А что вы ответили их отцу, когда он говорил, что у него сейчас нет денег? Продашь машину, квартиру, дачу, вот деньги и наберёшь! - я перешёл на «ты», не считая больше нужным выкать этому подонку.
        Могу понять, что не все должники добросовестно относятся к своим обязательствам вовремя вернуть занятое. Сам не один раз тупо забывал сделать это, но деньги у меня были, поэтому проблем не возникало. А как чувствует себя человек, честно рассчитывавший вернуть долг вовремя и с процентами, но потерявший работу, вынужденный тратить огромные деньги на лечение близких? Неужели нельзя найти какое-то решение, устраивающее обе стороны? По-человечески войти в положение! Не все же люди сволочи, не стоит с ними обращаться по-скотски, как это обычно принято у коллекторов.
        - А жить я где буду? - он смотрел на меня, тупо выпучив глаза, пытаясь сообразить, зачем он меня вообще слушает. - У меня же ничего не останется!
        - Жизнь останется! Этого мало?
        - Да, на хрена мне такая жизнь?
        - Так удавись и все проблемы, зачем ко мне пришёл? Иди снова к батюшке, к бабкам, к другим экстрасенсам - их нынче, как грязи в городе. Чего ты ко мне припёрся?
        - Так никто не помогает, только деньги берут, - признался он, - а о вас народ говорит, что вы всё можете. А давайте я вам заплачу, миллион… нет, два миллиона? - в его воспалённом воображении, по всей видимости, родилась какая-то очень хитрая схема, в которой он проблему решит кардинально и денег потратит совсем немного. - Зачем нам связываться с какими-то там детьми? Да вы их знать не знаете, какое вам до них дело?
        - Ты не дослушал, - снова оборвал я его. - Родственникам за каждого ребёнка заплатишь по миллиону рублей, сразу, наличными, в руки и никаких расписок. Делаешь, что я сказал и отчитываешься. Если его, - я мотнул головой куда-то в сторону, - всё устроит, он уйдёт. Попробуешь схитрить, он тебя точно доведёт до психушки. Всё понял?
        Коллектор хмуро кивнул, зло поджав губы.
        - Оплата сеанса по двойному тарифу, если не забыл ещё, - напомнил я, злорадно наблюдая, как упоминание о деньгах, убегающих из его кармана, кривит лицо душегуба.
        Пришло время пообщаться с мужчиной, всё это время хмуро наблюдавшим за нашей беседой.
        - Считаете, деньги могут вернуть моим детям родителей и счастье в жизни? - нервно спросил он, поигрывая желваками. - Думаете, деньги решают любые проблемы? Не-е-е-т, я его всё равно доведу до психушки, он у меня сам себя жизни лишит, сволочь! Я хочу, чтобы Ленка с Ванькой точно знали - он в гробу за все свои преступления!
        - И дальше что? - стараясь не втягиваться в эмоции, спросил я. - Ляжет он в гроб, узнают ваши дети, что смерть их родителей отомщена, а что дальше? Смогут ваши родители выучить их, дать им достойное образование, да просто обуть, одеть, накормить достаточно? Сколько там их пенсия?
        Мужчина молчал.
        - Для таких людей самая страшная кара - лишиться всех денег. Вы даже представить не можете, что для них значат деньги, они за деньги мать родную продадут, ради денег в огонь прыгнут. Да он после этого и без вас с ума сойдёт, потому что снова ему всё это не заработать, не украсть, не награбить. Он станет никому ненужным, потому что пользы от него ноль. Если что-то пойдёт не так, как я сказал, поправлю своими руками - это я вам могу обещать твёрдо.
        - Хорошо, - с трудом согласился мужчина, - пусть будет по-вашему, но я буду присматривать и за ним и за вами, потому что никому не верю больше, - отрезал он и ушёл, оставив меня размышлять о смысле жизни.
        Рядом с ним не было жены, ушедшей из жизни, если я всё правильно понял, месяца два тому назад. Скорее всего, она уже давно в том мире, а ему светит навечно застрять в этом, влача свой век унылым призраком. Не хотел бы я такой судьбы, хотя и не знаю даже, а что там в том мире, куда ушла его жена. Действительно там лучше или это все враки? Мы точно уходим куда-то ещё или.
        Включив табло «Ожидайте», и на всякий случай продублировав Олечке голосом своё желание немного отдохнуть, я зашёл в туалетную комнату, чтобы умыть лицо холодной водой. Вода смывала негатив, унося в слив все гадости, прилипшие за время разговора с коллектором. Я смотрел на отражение в зеркале и с грустью думал, что совсем не выгляжу двадцатипятилетним молодым человеком. Эти скорбные складки в уголках глаз, привычно нахмуренные брови, отсутствие даже намёка на улыбку - да это же старик лет шестидесяти не меньше.
        Хотел суперспособностей, Миша, получай полной лоханью. Но плати за это собственной жизнью! Может, ну их всех к чёрту? Денег достаточно, в любой момент можно собрать вещи и умотать на другой край света, чтобы забыть эти кошмары. Предложить Светке? Блин, там же Машка! М-да, пока рано убегать, есть несделанные дела на этом краю света. Вот только справишься ли ты, Миша, с ними один, деликатно не подпуская к ним тех, кто готов тебе помочь?

* * *
        Рабочий день близился к завершению. Отсутствие посетителя дольше обычного обеспокоило меня, и я нажал кнопку коммуникатора.
        - Оля, что там у нас с клиентами? Почему никто не заходит?
        - А никого нет больше, Михаил Григорьевич, - простодушно ответила Олечка. - Все, кто был по записи, уже прошли.
        - А сказать не судьба была? - к концу дня я становлюсь явно более раздражительным.
        - Виновата, Михаил Григорьевич, сейчас зайду, - быстро прощебетала наша простушка и бросила трубку.
        Не прошло и десяти секунд, как двери кабинета распахнулись, и на пороге явилась Олечка. Не вошла, а именно явилась, эффектно подавая себя каждым шагом. Пройдя три шага от двери до моего стола походкой манекенщицы, она не плюхнулась на стул, а склонилась к столу.
        - Михаил Григорьевич, я виновата! - с придыханием, призывно взмахивая наращёнными ресницами и явно демонстрируя содержимое весьма открытого декольте, произнесла Олечка. - Накажите меня по всей строгости, я приму от вас любое наказание!
        Говоря это, она расстёгивала пуговки блузки, обнажаясь всё больше и больше, её губы тянулись ко мне, всем телом она пела одну песню - иди ко мне, возьми меня.
        Я с большим трудом скинул с себя колдовские чары, чувствуя, ещё мгновение и мы сплетёмся прямо посреди кабинета в жарком соитии, наплевав, что сюда может неожиданно войти посетитель или, не дай бог, Светка.
        - Ольга Никитична, что вы себе позволяете? - рявкнул я, стараясь справиться с волнением в низу живота. - Немедленно приведите себя в порядок и отправляйтесь домой!
        Олечка разочарованно хмыкнула, дёрнула плечиком, маняще колыхнув при этом грудью и, демонстративно не отворачиваясь, медленно застегнула пуговички блузки. И ушла той же походкой, словно говоря - я ухожу, но это лишь на время, скоро ты будешь мой!
        Вот же Олечка, вот чертовка, а изображала из себя такую простушку. Откровенно говоря, формально я мужик свободный, в паспорте штампа нет, а то, что сейчас у нас близкие отношения со Светкой, так в нынешнее время это совершенно ничего не значит. Сегодня с одной, завтра с другой - успешный мужчина имеет право получать лучшее от жизни. А уж Олечка однозначно считала себя намного более подходящей для такого, как я. Она моложе, фигуристее, раскованнее - столько плюсов и не она в постели с боссом, это же явно несправедливо!
        И что с ней делать? Уволить? Так отец её, наш офисный мастер на все руки Никита Иванович, просил пристроить доченьку, чтобы не болталась без дела, и в какую дурную историю не вляпалась. Как говорится, была бы грязь, свинья найдётся.
        А ты тоже хорош, ещё вчера ни на какую девушку бы просто не посмотрел, а они тебя в упор не видели. Теперь вырос, Мишаня, заматерел, фигурку подкачал, металл в голосе появился, да и в кармане избыток денег - самое время заводить любовниц, да прожигать жизнь по кабакам. Так обычно нынче и происходит с предпринимателями, насколько мне известно из интернета, но я из другого теста!
        Нужно позвонить Светке, предупредить, что вернусь пораньше - ей в радость, да и куплю чего по дороге, если будет заказ от моей любимой женщины. Единственной! как устроен тот мир. Ну, а с кем это можно обсудить, как не с теми, кто там живёт? Общаясь ежедневно с парой сотен душ иного мира, я как-то не завёл близких знакомств, моментально выбрасывая из памяти их лица, да и сами разговоры - ни к чему память засорять.
        Вспомнился тот мужчина, которому я пообещал проследить за судьбой его детей. Нам ведь всё равно нужно будет ещё встречаться, да и не раз. Почему бы не начать прямо сейчас?
        Он пришёл не сразу, хотя я очень настойчиво звал его. Обычно достаточно намёка, чтобы нужная душа оказалась в первых рядах жаждущих встречи с близкими. А тут тишина, точнее отсутствие респондента, говоря по-научному. Пришлось усилить призыв, опустив в барьер обе руки. Словно нехотя, без особой спешки, по-прежнему хмурый он вышел из толпы, и молча встал передо мной.
        - Извините, мы с вами как-то даже не познакомились, а ведь мне нужно будет разыскать ваших детей и родителей, чтобы проследить за процессом, - мотивировал я срочность обращения. - Надеюсь, не отвлёк от важных дел?
        - Нет, не отвлекли, - в его голосе не было обиды или раздражения, он просто ответил на вопрос. - Меня зовут Курбатов Павел Васильевич. Родители живут на улице Краснознамённой в доме номер шесть. Это свой дом, там квартир нет.
        Я медленно, старательно записал информацию, мучительно думая, как перескочить на нужную мне тему.
        - Вы никуда не торопитесь, Павел Васильевич?
        - Ещё вопросы? Задавайте, мне некуда спешить, тут, знаете ли, особых дел нет. Да и желания чем бы то ни было заниматься тоже нет.
        - Вам удобно вот так стоять? Не затрудняет? А то я сижу, вы стоите.
        - Мне без разницы, Михаил Григорьевич, я ведь всего лишь облачко энергии. Ни массы, ни материальности. Не утруждайте себя заботой обо мне, спрашивайте.
        - Вот вы говорите, что в вас нет материальности, а как же звенящая посуда в квартире коллектора, стуки в дверь, завывания? Или ему это всё казалось со страху?
        - Даже не знаю, что вам и ответить, Михаил Григорьевич, не в себе был, просто очень хотелось его чем-нибудь достать, а уж как получилось, так получилось.
        - Понятно, - вздохнул я, не получив ничего полезного из этой информации. - А как, вообще, там живётся в этом мире, как он устроен, что вы чувствуете, чего ждёте? Я ведь совершенно ничего не знаю об этой стороне жизни, - честно признался я, решив больше не скрывать интереса.
        - Как устроен, не скажу. Вам этого никто не расскажет. Представьте себе огромный вокзал, в нём толпа, все могут лишь задавать вопросы. Каждый точно знает, что ему нужно куда-то ехать, но куда именно не помнит и не имеет билета. К тому же поезда ходят, как им заблагорассудится, зачастую пролетая мимо или останавливаясь лишь на краткое мгновение. Никому ни до кого нет дела. Казалось бы, помер и должен наступить вечный покой, а начинается сплошная суета и маета. Вот как-то так. А вы с какой целью интересуетесь, Михаил Григорьевич?
        - Мысли всякие тревожат, Павел Васильевич. Чем больше с этим миром общаюсь, тем чаще ловлю себя на мысли, что ничего не понимаю в жизни. Вот, к примеру, куда из вашего мира уходит душа? Не может же она вечно тут болтаться, есть, наверное, какой-то рай или ад, как пишут в разных священных книгах. Или враки всё это?
        - Я ведь тоже небольшой эксперт по этому миру, - в первый раз улыбнулся мой собеседник, - всего-то два месяца тут маюсь. Но скажу честно, это хуже ада, хотя и лучше той жизни, в какой я жил последнее время. И при этом я бы всё отдал, чтобы вернуться в жизнь. Глупо с моей стороны было повеситься. Вот вам говорю, что так отомстил этой мрази, а по сути сдался, кинул на произвол судьбы детей, оставил их без отеческой поддержки. И чем я лучше той сволочи? Да ничем, точно такой же, только о себе думал!
        - Вы же понимаете, жизнь заново не проживёшь, что сделано, то сделано, нужно жить будущим, каким бы оно ни было. Вот сейчас мы с вами совершенно точно знаем, у человека есть душа, она не умирает вместе с телом, хотя можем только догадываться, что с ней будет дальше. Вы что-нибудь слышали о реинкарнации?
        - Читал, при жизни, а здесь нет. По сути, вы первый, с кем разговариваю после… смерти. Вот чёрт, никак не могу привыкнуть к тому, что умер. Там на кладбище в гробу гниёт моё тело, а я тут разговариваю с вами, словно ничего не случилось. Забавно выходит. И, кстати, у меня к вам встречный вопрос, Михаил Григорьевич. Когда у моих детей появятся деньги, вы сможете нас соединить для разговора?
        Он замолчал, боясь услышать отказ. Странный человек, причём тут деньги?
        - Павел Васильевич, я могу устроить вам встречу хоть сейчас, но как к этому отнесутся ваши родители и сами дети? Вы же понимаете, у них определённые взгляды на этот сложный вопрос. Мои клиенты в большинстве своём люди почтенного возраста, относящиеся с пониманием к вопросу смерти. У меня не было ни одного клиента моложе пятидесяти лет. Никогда не пытался это анализировать, но думаю, вашим детям эта идея не понравится. Хотя могу ошибаться. Обещаю подумать над этим, но начать рекомендую с родителей - они жизнь прожили, им будет легче принять мысль, что они могут с вами поговорить после вашей смерти. Хорошо?
        - Хорошо, - он согласился сразу, видимо, тоже не один раз размышлял на ту же тему и пришёл к тем же выводам. - Со своей стороны обещаю узнать, что смогу про реинкарнацию, раз уж этот вопрос вас интересует.
        - Вот за это, Павел Васильевич, буду благодарен, очень важный и очень срочный вопрос лично для меня! Не совсем для меня, - тотчас смущённо поправился я, чувствуя двусмысленность фразы.
        СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ
        Дом встретил странной тишиной. Домом я давно называл квартиру Светланы, потому что с момента нашей первой встречи жил там безвылазно, забрав из своей квартиры лишь самое необходимое.
        В большой комнате горел свет. На диване, поджав ноги, сидела Светлана с книжкой, а собака спала, положив кудлатую чёрную голову ей на колени. Светка молча прижала палец к губам, мол не шуми, и продолжила читать, поглаживая собаку по голове.
        Идиллия, блин, а мне теперь голодным спать ложиться? Может быть, мне всё это показалось с перепугу? После удара в челюсть и не такие чудеса можно увидеть. Сама же выступала против того, что я рассказывал, а теперь не шуми? Тут, вообще-то я экстрасенс, это меня нужно на колени укладывать и за ушком чесать!
        Собака, словно подслушав мои мысленные терзания, приподняла голову, внимательно оглядела гостя и, сладко зевнув, решительно спрыгнула на пол. Она чувствовала себя значительно бодрее, чем утром, тесное общение со Светланой пошло ей на пользу.
        - Машка, фу! - прикрикнула Светка и осеклась. - В смысле, не приставай к Мише!
        Но собака, пропустив мимо ушей Светкины слова, подошла ко мне вплотную и, забавно повернув голову набок, уставилась на меня.
        - Машка, кому сказано? Место! Тьфу ты, совсем запуталась с вами! Вернись на диван и не приставай к дяде Мише!
        - Слушай, если это просто собака, то почему ей нельзя пообщаться со своим спасителем? Всё-таки я её спас, забрав с улицы, согласна? Да-да, ты тоже много для этого сделала, - спешно добавил я, увидев праведный гнев на лице Светки.
        - Если это реинкарнация Маши, тем более, нам есть, о чём поговорить, ведь я почти её папа. Маша, хочешь, чтобы я стал твоим папой?
        - Гав! Гав-гав-гав! - залаяла Машка, умильно тряся бородатой головой, словно и в самом деле соглашаясь на моё предложение.
        - Так, если кто-то сейчас не вернётся на диван, другой не получит ужин, - поставила ультиматум Светлана. - Развели тут.
        Машка послушно убежала на диван, но взглядом не выпускала меня из вида, словно напоминая - разговор не закончен. Эх, знал бы прикуп, жил бы в Сочи, а пока у меня на руках только шестёрки и ни одного козыря. Тысячу лет все пишут про реинкарнацию. Реинкарнация то, реинкаранция сё, а как фактически происходит процесс, ни малейших сведений. Сказочники, блин. Неужто никому не пришло в голову за тысячу лет написать хотя бы краткое руководство по этому важному аспекту человеческой жизни? Найдёт ли Павел Васильевич нужную информацию или придётся к Панкрату идти с поклоном?
        - И чего молчим? - голос Светланы ворвался в мои неспешные рассуждения совершенно неожиданно.
        Я с удовольствием поглощал картошку и котлеты, пил чай, не замечая, что всё это время не проронил ни словечка, словно не замечая терпеливого ожидания Светки.
        - Я тут сижу, как в пещере, вожусь с Машкой, жду тебя с нетерпением, когда ты принесёшь весточку, как нам дальше жить, а он сидит и молчит! - возмущалась она, а Машка в её поддержку гавкнула с дивана.
        Союз подневольных женщин против тирана-мужика.
        - Слушай, пока информации практически ноль, но..., - я остановил движением ладони грозящий обрушиться на меня поток возмущения, - есть сведения, что процесс, в принципе, возможен. Нужно узнать детали, подробности и для этого я попросил одного сегодняшнего знакомого немного поспрашивать там у них об этой реинкарнации. Обещал сообщить сразу, как что-то нароет, - бодро улыбаясь, я завершил доклад.
        - Это всё? - недоверчиво уточнила Светлана. - Ничего больше не хочешь мне рассказать?
        - Вроде ничего, - не очень уверенно ответил я, прикидывая, не обладает ли Светка даром телепатии, и не прочитала ли она сейчас в моей башке ту сцену с Олечкой.
        - Тогда пойдём спать, а то я умаялась сегодня бегать по ветеринарам и наводить гигиену нашей красавице, - Светка потянулась и совершенно спокойно потащила меня в спальню.
        Никогда Штирлиц не был так близок к провалу, вспомнился некстати старый анекдот. Будем надеяться, ночь пройдёт без снов или хотя бы сны будут спокойными.
        Мне вручили новенький поводок, объяснили куда идти и через сколько возвращаться, с кем не встречаться и чего опасаться, а также.
        - По-моему, у тебя там что-то горит, - соврал я, чтобы не уснуть снова в прихожей, окунувшись с головой в поток заботливых слов Светки.
        Естественно, это же очень важное событие - её девочка в первый раз идёт в туалет не дома, а на улице. Во-первых, потому что никто пока не доказал, что это не собака, а во-вторых, все собаки делают это на улице, кем бы они не были.
        Недолгая прогулка с Машкой оставила в моей душе неизгладимое впечатление. Собака, а не Машка, интересовалась абсолютно всем - её манили запахи, другие собаки, проходящие кошки, летящие голуби. Другие собаки, точнее кобели, весьма активно интересовались моей Машкой, точнее собакой, делая ей совершенно неприличные предложения. Представляя себе, что при этом видит Машка, я просто зверел и отгонял назойливых кобелей палкой.
        На площадке для выгула собак к нам привязалась какая-то тётка с похожей на Машку собакой, но явно другого пола.
        - Какая у вас хорошенькая собачка, - похвалила она Машку. - Такая чистенькая, ухоженная, просто лапочка. Сколько лет?
        Хм, а я откуда знаю, сколько лет собаке? Я в таких вопросах совершенно не разбираюсь.
        - Три года, - ляпнул я совершенно наобум.
        - Послушайте, у меня к вам деловое предложение, давайте их повяжем с моим Ральфом, а щенков поделим поровну. Наш Ральф медалист, призёр нескольких выставок, у него чистейшая родословная, щенки будут пользоваться спросом, я вас уверяю!
        - Да она ещё маленькая, - возмутился я, представив Машку в обнимку с этим породистым медалистом, уже делающим призывную стойку. - Нам ещё рано!
        - Помилуйте, как рано? Три года девочке! Если сейчас не родит, будет болеть! Оно вам надо?
        Я категорически отказался от сделки по случке Машки с породистым кобелём и буквально на тросе утащил собаку от призывно виляющего хвостом Ральфа. Теперь я стал лучше понимать опасения Светки за будущее своей дочки.
        Домой я вернулся совершенно мокрый и измотанный. Нужно срочно возвращать Машку в человеческое тело, иначе у неё сформируется совершенно не детский взгляд на действительность.
        Собака, совершенно довольная прогулкой, лопала свою еду из большой миски, а я проглотил завтрак, не чувствуя вкуса и в кои-то веки, отправился на работу вместе со Светкой. Что-то в последнее время мне всё больше хотелось быть под её заботливой защитой, вдруг присутствие любимой женщины как-то отведёт от меня всю ту чертовщину, что стала слишком плотно сваливаться на молодую голову начинающего экстрасенса.
        ГОСПОДИ, СПАСИ ДУШУ МОЮ ГРЕШНУЮ
        В голосе капитана Удальцова, позвонившего мне в офис прямо с утра, не было привычной заботливой теплоты, свойственной владельцам породистых собак, гордящихся их особенными, исключительными способностями и тем, что они принадлежат именно им, а не кому-то другому. Именно так с некоторых пор я стал воспринимать его заботу обо мне.
        - Не хочу портить вам настроение с утра, Михаил Григорьевич, но не могу оставлять вас в неведении - сегодня утром Сивый обнаружен в камере повешенным.
        - Вы же должны были держать его в одиночке!
        - Именно так, в одиночке и повесился на простыни. Сам или нет, будем разбираться, но главное - гонец пошёл, ждите Седого.
        - Может, мне уехать? - противно заныло в животе от ожиданий скорых неприятностей.
        - Это ваше решение, Михаил Григорьевич, но куда вы уедете? Они вас из-под земли достанут, у них сеть осведомителей покруче нашей будет, - вкрадчиво произнёс капитан, явно толкая меня в нужную для себя сторону.
        Для него поимка Седого с поличным - отличный результат, возможность получить премию, звание, должность. А мне что с этого? Придут подельники и того. где будет в этот момент капитан? Хотя, Миша, ты же не сосунок какой-нибудь, окстись, ты же боевой колдун шестого уровня, одним движением пальца заставляющий взвыть от боли любого противника! Ага, а они сзади из пистолета или кирпичом с крыши, - подсказывал унылые варианты мой внутренний пессимист.
        - Хорошо, буду ждать, - покорно согласился я, не видя альтернативы. - А что мне делать, когда он получит нужную информацию? Ведь тогда я стану для него лишним свидетелем! - вопрос не лишённый резонов, застал капитана врасплох.
        По всей видимости, в его оперативных разработках было всё, за исключением спасения какого-то мага. Да и чего думать за мага? Он и сам себя спасёт! Маги они такие, маги они ого-го-го! Да, но мы тоже из костей и мяса, нам тоже жить хочется, как и всем вам!
        - Знаете, а я тоже приду вместе с ним, - предложил капитан, - ну, не в ваш кабинет, а так, в очереди посижу. Он мою физиономию знает, рисковать не будет. Поэтому в данный конкретный момент вы в полной безопасности, а там я за вами ноги пущу, - пообещал он.
        - Какие ноги? - метафора была не из моего лексикона.
        - Кувалдина, к примеру. Он парень способный, по такой теме уже работал, так что будете, как за каменной стеной, Михаил Григорьевич, - пообещал капитан, но мне от этого лучше на душе не стало.
        - Скажите, Леонид Петрович, зачем вы всё это делаете для меня? - вопрос был неожиданным для меня самого, а капитана точно застал врасплох.
        - Как почему? - он помолчал, то ли не зная, как ответить, то ли формулируя правильный ответ. - Вы потенциальный ключевой свидетель против Седого, это раз. Только с вашей помощью мы сможем узнать, что он задумал и, возможно, предотвратить преступление, а, быть может, и взять Седого с поличным, это два. Мне кажется, что это веская причина позаботиться о вашей безопасности, Михаил Григорьевич. А почему вы спрашиваете? Не доверяете нам?
        - Сам не знаю, - честно признался я, чувствуя неловкость момента, - захотелось спросить. Хорошо, Леонид Петрович, спасибо вам и будем работать!
        Я повесил трубку, но неуверенность, внезапно поселившаяся в душе, никак не хотела уходить. С одной стороны, это здорово, что мой дар пригождается следователям в поисках людей и раскрытии преступлений. Но почему этим пользуется только Леонид Петрович? Сотням человек могли бы пригодиться такие способности, но все они совершенно равнодушны ко мне и моему дару, кроме Удальцова.
        Может быть, он самый прогрессивный, самый раскованный в плане использования любых самых абсурдных по мнению обычного человека приёмов ведения следствия? Но это не характерно для такой консервативной системы, как полиция. К тому же показания покойников к делу не пришьёшь.
        Вполне вероятно, это чистое совпадение - он вышел на меня практически одновременно с Седым. Хотя Меняйло взял меня в работу в то же самое время, но он покойник, ему положено по профилю, так сказать. А из живых только два, нет - три совпадения: Седой, Удальцов и Панкрат. К тому же Удальцов просил меня не писать заявления на гопников, хотя вполне логично было их посадить на полную катушку. Откуда такая жалостливость к отморозкам, которые явно собирались меня убить? Не в сговоре ли он с Панкратом?
        Тьфу, так и с ума можно сойти от подозрительности, скоро от каждого слова начну шарахаться, явные признаки паранойи. Надо быть позитивнее, пора перестать думать о людях всякую ерунду.
        События последних дней явно отразились на мне. Появление новых способностей, лавинообразный поток событий, угрожающих мне лично и всем нам, общение с Панкратом, копавшимся в моих мозгах, как в собственном сундуке - всё это создало нервозную обстановку, заставляющую пребывать в постоянном напряжении, присматриваться к людям, окружающей обстановке, к самому себе.
        Вот и сегодня с клиентами явно что-то не так. Возможно, раньше я попросту не обращал на это внимание, автоматически соединяя их с требуемыми абонентами по ту сторону барьера. Но сейчас в полутьме кабинета я начал видеть какое-то тусклое сияние, окружающее почти каждого посетителя. Сияние имело разный цвет: у кого-то едва заметное, у другого явно выраженное, меняющее окраску при смене эмоционального состояния клиента.
        Аура? Вполне возможно, что ко всему прочему я получил возможность видеть энергетическую составляющую человека, его оболочку, по состоянию которой можно узнать о человеке и его здоровье многое. Можно добавить в прайс строчку «Исследование ауры» и уподобиться прочим шарлатанам, лечащих людей по ауре, но понятия не имеющих, как устроено человеческое тело.
        Хотя, справедливости ради, можно сказать, что они там чего-то исправляют прямо в той же ауре. И эта энергоинформационная оболочка уже сама посылает нужные сигналы организму, подгоняя его под здоровый образ, созданный целителем. Круто, но я понятия не имею, что и как там править, чтобы не отправить человека на тот свет.
        Интернет утверждает, аура - неотъемлемая составляющая человека. У всего живого, да и не живого есть своя аура, потому что по сути своей материальное - это один вариантов существования информационных полей, одно из их воплощений, можно сказать конденсат этих полей. На более тонких уровнях его сопровождает ещё несколько уровней полей, часть из них посвящённые видят, как ауру. В общем, аура должна быть и точка!
        Весь день я посвятил экспериментам с аурой, задавая посетителям провокационные вопросы или наоборот тщательно успокаивая. Мне было интересно, от чего зависят внешние признаки ауры, что на неё влияет. Но один вопрос не давал покоя - почему у некоторых людей той самой ауры нет? Если она обязательный атрибут, без которого человек не может жить в принципе, почему некоторые спокойно живут, не имея её вовсе?
        Может быть, она есть, но очень слабая? Я просто не могу её заметить в силу незначительности свечения? Но один факт напрочь отметал такое предположение - каким-то образом, я не просто видел ауру человека, во мне возникало ощущение присутствия чего-то очень знакомого, если аура, даже самая слабая, у человека была. А вот с отдельными личностями складывалось ощущение пустоты.
        Кстати сказать, в таких случаях и сеанса у нас толком не получалось. Не происходило стыковки клиента с его абонентом, как я не напрягался. Приходилось выступать в роли говорящего посредника, пересказывая собеседникам слова, сказанные другим. Клиенты явно были недовольны оказанной услугой, будучи наслышанными, как другие запросто напрямую разговаривают со своими родственниками. Да и я сам испытывал чувство неловкости, компенсируя его снижением оплаты вдвое, чтобы не мучили угрызения совести.
        В конце дня в кабинет вошёл батюшка - самый настоящий: осанистый, с большой окладистой бородой, с массивным крестом поверх рясы. Мне показалось, что он ошибся дверью, но батюшка, не найдя в кабинете красного угла с иконами, разочаровано поджал губы, мелко перекрестился и сел в кресло. На компьютере светилась карточка клиента, подтверждающая духовный сан посетителя. Ничего себе фокусы - он же должен меня считать порождением дьявола и насылать анафему, а вместо этого на приём записывается.
        - Слушаю вас, батюшка, - с большим интересом в голосе встретил я необычного гостя. - Чем могу помочь?
        Аура гостя не светилась вообще, но я не обратил на это внимания, утонув в исходящих от него волнах покоя, смирения, благости. Хотелось закрыть глаза и уснуть тихим сном, забыв обо всех проблемах этого злого мира.
        - Мне, сын мой, помогать не в чем, мне Бог помогает, - негромко ответил батюшка. - Пришёл спросить, в чём я могу тебе помочь, сын мой? Наслышан о делах твоих и способностях, не буду брать грех на душу, скажу, как есть - впечатлён! Хоть и деньги берёшь за работу свою, но людям помогаешь, стало быть, есть в том промысел Божий!
        Он снова перекрестился, упомянув Бога в разговоре.
        - Вижу смятение в тебе, сомнения тебя мучают, нет в тебе спокойствия и благости, столь необходимой всем нам. Пусть это и не по правилам, но готов выслушать твою исповедь и отпустить грехи, ежели буде в том надобность, - голос батюшки звучал ровно, округло, внушал доверие и желание открыться.
        Но паранойя последних дней не позволила сделать это, напротив - я насторожился, напрягся, как кот, почуявший опасность, прижал уши, прищурился. Непонятная подоплёка виделась мне в каждом слове батюшки, в каждом его жесте, в самой манере говорить. Неспроста, ой, неспроста церковь мной заинтересовалась, почуяли конкурента за обладание умами и душами людскими. Какие там правила?
        Да они сейчас всей Епархией должны были бы на меня навалиться, затравить, ославить, прихожанам сказок про меня нарасказывать, чтобы народ мимо моего офиса пробегал со скоростью звука. Что вы мне, батюшка, уши трёте про помощь и отпущение грехов? Кто без греха, тому не в чем каяться!
        Подумал и сам же скривился, вспомнив Седого, заодно и Олечку, к которой, пусть и мимолётно испытал вполне конкретное влечение с далеко идущими последствиями. Ну, грешен, и что из этого? Каяться не собираюсь!
        - Есть во мне надежда, что и ты не оставишь церковь нашу без помощи. Как я к тебе пришёл со смирением и желанием помочь, так и ты от щедрот своих толику малую пожертвуй Богу, чтобы шире могли нести мы слово его и веру его в люди. От тебя не убавится, а вместе мы и преумножим плоды трудов твоих, - с воодушевлением излагал батюшка бизнес-план нашей совместной деятельности на их благо.
        - Э-э-э, не понял, батюшка, с каких пор я задолжал Богу и церкви? Как-то до сих пор всё своими руками делал, помощники в очередь не стояли, защитников не видел, когда нас тут все закрыть хотели по разным поводам. А теперь я ещё и вам должен?
        - Не мне, сын мой, а Богу! - он со значением воздел палец в небо. - Мы все ему должны от рождения до смерти за милость его, за помощь в делах, за спасение души нашей грешной! - в голосе батюшке начал звенеть металл. - Твой дар не на пустом месте родился, отец наш небесный явил милость, наградив тебя! Ты можешь отблагодарить его пожертвованием нашей церкви, всё зачтётся на Страшном Суде!
        - Извините, батюшка, но я лучше пожертвую деньги вполне конкретным людям, которые в них нуждаются, чем отдам неведомо куда непонятно зачем. Может и это зачтётся мне на Страшном Суде, хотя у меня есть большие сомнения в его существовании!
        Мне стало даже весело. И что с меня взять-то? Атеист и безбожник, разговаривающий с мёртвыми - это же прямая конкуренция той самой церкви, только и рассказывающий, что лишь они могут замолвить Богу словечко за всех упокоенных, во спасение их души. Хочешь что-то передать туда? Пиши записку, клади денежку и иди с миром - мы отправим по назначению, помолимся за грешников Ивана, Петра и прочих.
        Вот ведь ухарь, вот ведь пройдоха - увидел курицу, несущую золотые яйца, и тут, как тут, дайте мне тоже, ведь я сын Божий. А ты, как та сорока детям говорила, дрова колол, воду носил, печку топил? Нет? Тогда иди мимо, добрый человек, Бог подаст!
        - Пойми, сын мой, человек смертен и грешен, а душа его вечна и безгрешна. Но ей искупать вечно грехи наши плотские, вот о чём подумай! О душе своей подумай! Люди тебе верят, идут к тебе, а ты им голову морочишь видениями всякими бесовскими, будто бы с душами покойных родственников разговариваешь. Грех это, грех!
        Ишь ты, как заговорил? Только что это был промысел Божий, а тут сразу видения бесовские. Быстро перековался, прямо в воздухе переобулся.
        - В чём грех-то, батюшка? Ну, могу я это делать, в чём проблема? Они же сами видят своих родственников, сами с ними разговаривают, я не чревовещаю и картинок на стену не показываю. Всё честно, батюшка! Есть у меня дар, его и использую.
        - Чем ты их охмуряешь, чем окуриваешь, какие порошки или таблетки подсовываешь, что у них такие видения появляются? Говори, бесовское отродье! - не выдержал батюшка. - Я тебя на чистую воду выведу, лишу покаяния, вечно будешь страдать в геенне огненной за грехи свои тяжкие!
        Батюшка начинал меня раздражать, но воспитанный в уважении к старшим, я не мог попросту выгнать его из кабинета, нужен был повод. По привычке, в поисках защиты сунул руку в барьер, чтобы немного подзарядить серьёзно подсевшие от этого разговора внутренние батарейки. Из-за барьера тотчас ко мне устремился мужчина и вцепился в протянутую мной руку.
        - Вы его спросите о судьбе Ерохина Андрея Ивановича и семьи его, - потребовал он, взглядом прожигая в батюшке дыру. - Пусть расскажет, что стало с ними, когда по его наущению мы отдали церкви безвозмездно квартиру и все сбережения, чтобы спасти умирающую от рака дочку.
        Не считает ли он грехом, что жена моя после этого слегла, а потом, не оправившись от удара, умерла вскорости. Да и мне незачем стало жить на этом свете - запил я тяжко. Сгорел от пьянки, но никто ко мне не пришёл и душеспасительных бесед не вёл, потому что квартира после моей смерти отходила церкви.
        О какой душе может говорить этот бездушный человек? - Андрей Иванович потрясал кулаками, а многие из тех, что стояли за его спиной, согласно кивали головами. - Кого он собирается спасать, если в нём самом нет ни грамма души? Оборотень в сутане! Так и передайте отцу Дмитрию, что вор он и лжец бездушный!
        Мне казалось, что батюшка, как служитель самого Бога, не мог не услышать пламенной речи своего хулителя, тем не менее он продолжал пребывать в неведении, рассказывая мне избранные псалмы из Святого писания, угрожающие всяческими карами грешникам и отступникам.
        И тогда во мне пробудилось осознание - а не душа ли то светится в человеке, не она ли освещает ему жизнь? Не может душа говорить с живым человеком, точнее чужая душа не может, но душа с душой всегда договорятся. Потому и не могу я соединить некоторых посетителей с душами их абонентов, что не с кем соединять - у вызывающей стороны неисправен или полностью отсутствует «абонентский комплект» в виде души.
        - Скажите, отец Дмитрий, - я довольно бесцеремонно прервал проповедь святоши, чтобы расставить точки над i, - вам что-нибудь говорит фамилия «Ерохин»? Если быть точным, то Ерохин Андрей Иванович. Вы не расскажете мне, отец Дмитрий, что стало с ним самим и его семьёй? Как и чем вы помогли его дочери, а также кому отошла их квартира и сбережения после их смерти?
        - Это было всё добровольно, добровольные пожертвования, - неожиданно засуетился батюшка. - Я молился перед господом нашим Богом за дарование здоровья дочери его Даше, а потом и за спасение её души, - глазки его забегали, он неожиданно вспотел и задышал тяжело, натужно, словно только что тяжёлый шкаф на пятый этаж в одиночку поднял. - Господь дал, Господь взял, на всё воля Господня!
        Он быстро суетливо крестился, зажав в левой руке массивный золотой крест, словно ища в нём опоры и защиты.
        - А разве служение Богу не должно быть бескорыстным, отец Дмитрий? Зачем вы заставили оформить дарственную на квартиру Ерохина и его семьи на себя? Это по-божески?
        - Тьфу на тебя, тьфу три раза, отродье бесовское! - батюшка подскочил из кресла, словно его шилом укололи в мягкое место. - Проклинаю тебя и дело твоё дьявольское на веки веков! Чтоб тебе в аду гореть, чёртово семя!
        Он подхватил рясу и буквально выбежал из кабинета, оставив сильный запах ладана, дорогого дезодоранта и модного мужского парфюма, столь не свойственного служителям Господа. Но поблагодарить я его должен - он открыл мне глаза на природу свечения! Да, и Андрею Ивановичу спасибо, что навёл на мысль. Я обернулся к барьеру, но там было непривычно пусто. Не знаю, по какой причине, все души исчезли, словно спрятались от чего-то неприятного, будто испытали дискомфорт от присутствия существа со столь негативной энергетикой.
        Теперь я точно знаю, в ком есть душа, а в ком её нет! Вот только что мне даёт это знание? Я ведь не батюшка, грехи не отпускаю.
        Справедливости ради нужно сказать, потом мы со Светкой специально объехали, работающие в нашем городе церкви, мечети, синагоги, потому что событие с батюшкой не давало мне лично покоя. Как же так? Он, человек, заботящийся о душе человеческой, сам той души не имеет и по сути своей не может быть пастырем людям.
        Результат меня удивил - наличие или отсутствие души в человеке никоим образом не было связано с его человеческими качествами. Даже не имея души, многие вели себя весьма душевно, были заботливы и внимательны к людям, чувствовалась искренность их помыслов. С другой стороны, некоторые из тех, у кого душа точно имелась, относились к своим обязанностям формально, заботясь больше о себе, чем о людях.
        Не важно, есть в человеке душа или нет, важно, какая суть у человека, какая сердцевина. Одно обидно - человек по всем статьям хороший, а души не имеет, то есть все его качества умрут вместе с ним, не получив шанса на последующее воплощение их в новой жизни. Не знаю, всю ли память вырубает в момент воплощения или только образную её часть, но хочется надеяться, что характер человека как-то передаётся в будущее. Если есть, с чем его передать!
        СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ В ИНТЕРЬЕРЕ ОМОНа
        Вечер прошёл в уютной атмосфере тихого семейного счастья. Светка, явно не поверившая моим словам о реинкарнации Маши в собаку, тем не менее вела себя так, словно это произошло на самом деле. Просто на всякий случай, а вдруг я не вру. Меня это вполне устраивало, хотя я не был согласен с тем, что выгуливать Машку чисто мужское занятие. Светке, видите ли, психологически сложно видеть, как собака, которую я считаю воплощением Маши, делает свои дела чисто по-собачьи.
        Ладно, по крайней мере, эти прогулки позволяют отвлечься от работы и подумать о главном - что такое реинкарнация, как нам Машку переселить в человека? И главный вопрос - где мы возьмём этого человека? Пока я пребывал в эйфории, что вот-вот совершу настоящее чудо и верну матери ребёнка, вопрос о теле торчал на задворках сознания. Но сейчас он актуален как никогда.
        Машка не Клещ, не будешь же её переселять в бомжа. Да и с человеческой точки зрения убийство чужой души в процессе вселения - это тоже убийство! Как бы ты ни делал вид, что фактически при этом никто не погибает, нет тела - нет дела, но ты же знаешь, что душа существует.
        Одно дело, когда она отправляется в мир иной, где её жизнь продолжается тем или иным образом. Другое, когда её просто убивают, лишая возможности жить вечно. Хотя, согласись, всё это со слов Панкрата, верить которому, себя не уважать. Вот с чего он взял, что душа погибает в процессе вселения другой души? Может она каким-то образом меняется местами? Вот сейчас в собаке одновременно живёт и душа собаки и Машкина душа.
        Блин, а есть ли душа у собаки, кошки, коровы? Вдруг душа живёт и имеет смысл только для человека? Как объяснить, что Машка сейчас фактически в этой собаке, но та от такого соседства не стала умнее и сообразительнее - обычная собака, не лучше и не хуже прочих. А то, что имеет привычку лежать на диване со Светкой, так это естественная благодарность животного к тому, кто спас его жизнь.
        И получается, дружок, что ты ещё меньше, чем Светка веришь в реинкарнацию. Глюки, видения, визуализация желаний и не более того. Нафантазировал себе чёрт знает что, и ходит гордый, как индюк.
        - Фу, Машка, выплюни эту дрянь! Я кому сказал?
        Чувствуя, что мозги начинают плавиться от неразрешимых загадок, принял решение устроить семейный совет в Филях. Пусть и Светка сделает вклад в будущее собственной дочери, не всё же мне мозгами скрипеть без пользы. Можно, конечно, обратиться к хорошему батюшке, с душой относящемуся к тому, во что верит, но как ему рассказать о таком?
        - Ты, наконец, собрался сделать мне предложение? - с иронией поинтересовалась она. - Я уж думала, никогда не решишься.
        - Предложение я сделаю, сейчас речь не об этом, - отмахнулся я, несколько раздражённый её шутками, когда на повестке дня столь серьёзный вопрос, как судьба её дочери. - Ты, вообще, хоть что-то думала на тему, как нам Машку вернуть в человечье обличие?
        - А мне чего думать, у нас же ты экстрасенс, - она перестала улыбаться и отвернулась.
        Блин, всякий раз мой язык чешет не знамо что, а я потом отдувайся. Знал же, для неё наша свадьба очень важный, может быть, самый важный вопрос, а взял и отмахнулся. Теперь надуется и никакого разговора не получится.
        - Свет, ну Свет, - я перебрался на спинку дивана и поцеловал её в шейку. - Ну, глупость сказал, прости дурака! Просто не хотел, чтобы предложение прозвучало вот так прозаически, без особой обстановки. Вообще-то, я на завтра нам столик заказал в ресторане, - при этих словах Светка явно подобрела, чуть больше повернув ко мне ушко.
        Кстати, не забыть это и на самом деле сделать завтра утром, а то выйдет совсем плохо. И кольцо, нужно купить кольцо! Блин, всё в спешке, словно кто-то мешал заняться этим раньше.
        - Понимаешь, меня судьба Машки волнует, хочется как-то поскорей её вернуть, а мыслей дельных нет в голове. Вот решил с тобой посоветоваться, ты же у нас голова!
        - Скажешь тоже, - уже совершенно другим тоном ответила Светка, - так, иногда, если знаю, тогда помогу. Ну, спрашивай, раз уж решил посоветоваться!
        Фу-у-у, прямо Сцилла и Харибда, как меж двух огней прошмыгнул, не обгорев, буквально в игольное ушко пролез, не ободравшись, ай, да Миша, ай да..
        - Понимаешь, когда я в точности буду знать, как совершить реинкарнацию, нам понадобится тело, в которое мы вселим душу Машки. Следишь за мыслью? - Светка кивнула, явно не понимая в чём проблема. - Вот сейчас у меня, у тебя, практически у каждого человека есть в теле душа, то есть место занято.
        - А что значит «практически у каждого»?
        - Во-о-о-т, на этом я и хотел заострить вопрос - тело и душа не всегда существуют вместе. Человек вполне может обходиться без души, правда при этом, как говорят в разных религиях, его опыт умирает вместе с ним. Ну, да не суть важно, я сейчас не об этом.
        То есть, в принципе, можно найти подходящую кандидатуру для реинкарнации, но… Как бы тебе это сказать? Вот видишь Машку? - собака приоткрыла глаз, услышав, что её зовут. - Не дочку, а собаку, - уточнил я. - Там, внутри есть душа Машки, но какой нам от этого прок? Она просто заперта в этом теле, как в тюрьме и освободится только после того, как. ну, ты поняла.
        - Ты хочешь сказать, что реинкарнация души в другого человека, имеющего душу, не сделает его другим человеком, то есть из одной тюрьмы мы переселим её в другую?
        - Как-то так, милая, - грустно признался я. - Ведь во всех учениях пишут, что душа вселяется в человека на четвёртый месяц после рождения. И это чистая книга, у неё нет никакого опыта жизни, её можно написать с чистого листа или.
        - Продолжить с нужного места писать уже существующую книгу? Главное, чтобы у кандидата не было души, и он нам понравился? Я правильно поняла, что ты предлагаешь украсть ребёнка из детдома?
        - Типун тебе на язык, - обиделся теперь уже я, - ты меня за кого принимаешь? Не украсть, а удочерить на вполне законных основаниях. Мы с тобой поженимся, деньги и квартира у нас есть - чем мы не подходящая семья для приёмного ребёнка?
        - Так надо срочно жениться! Что же ты всё тянешь, болван, - разозлилась Светка. - Рестораны, цветы, кольца! Завтра, паспорта в зубы и бежим в ЗАГС, а потом как-нибудь отметим это эпохальное событие. Или ты ещё не готов, милый?
        - Да, вообще, без проблем, любимая! В ЗАГС, так в ЗАГС! Хотя…
        - Всё, закончим на мажорной ноте наш научный диспут, - долгим поцелуем она оборвала мои возражения и мы, оставив Машку дрыхнуть на диване, поспешили в спальню.
        Ночь совсем короткая, а ещё столько нужно успеть! И выспаться тоже, кстати!

* * *
        Несмотря на бурные любовные ласки Светки, мне не спалось. Она уснула практически сразу, довольная всем выше всякой меры, а я, как дурак, лежал без сна, мучимый сомнениями. Почему у Панкрата не получилась реинкарнация? При каждом опыте на выходе он получал полного дебила, умеющего лишь слюни пускать, да ходить под себя. Как дитё малое, блин!
        Стоп! Не в этом ли ключ проблемы? Как ребёнок! В каком-то из множества учений о реинкарнации души было написано, что в момент воплощения у неё выключается память о прежних жизнях, чтобы накопление опыта начиналось с нуля. И что получается? Панкрат, чтоб ему в Аду гореть, убивает душу реципиента, потом толкает в него душу клиента, и в этот момент отключается память - перед нами вполне одушевлённый взрослый ребёнок, которому придётся всему в жизни учиться с азов.
        Если всё так, как я думаю, у нас нет шансов возвратить в жизнь Машу со всеми её воспоминаниями. Точно также нет смысла вселять её душу в уже сформировавшегося ребёнка её возраста. Нас интересует новорождённый до 4-х месяцев, оставленный в роддоме, или до года, но без души.
        Как-то цинично всё звучит и грубо, когда речь идёт о живых людях, тем более о детях. Но согласитесь, что никто при этом не страдает, ведь не о пересадке органов идёт речь - в пустое хранилище вселяется живая душа.
        Да, согласен, есть моральный аспект - ребёнок мог получить от Провидения другую душу, а мы берём на себя роль Бога, вселяя ту, которая нам лично важнее. Но мы не ангелы, мы обычные люди со всеми, свойственными представителям нашего рода пристрастиями и оговорками.
        И всё же остаётся огромная проблема - душу Маши мы переселим в человека, но это уже будет не Маша, как бы того нам не хотелось. Или есть варианты? Рождаются же раз в сто лет гении, с малых лет тянущие ручки к пианино, рисующие гениальные картины, с ходу решающие сложнейшие задачки, словно кто-то сразу вложил в них огромные стартовые знания. Ребёнок неосознанно пользуется ими, стартуя не с нуля, а с высокого пьедестала. То есть иногда выключатель не срабатывает?
        Ну, естественно, как в любой сложной системе, сбои просто обязаны происходить. Вопрос лишь в том, что служит причиной сбоев? В чём тут заслуга родителей, а в чём природы или Провидения? Можем ли мы, точнее я, воспроизвести этот сбой принудительно и стабильно? Конечно, можем, только дайте лабораторию, тысячу добровольцев и полную индульгенцию от закона. Нет? Тогда не вариант, нужно собирать знания отовсюду, где они есть. В отличие от Панкрата у меня есть только один шанс, я не могу и не хочу использовать живых людей для экспериментов.
        Кстати, куда запропастился господин Курбатов? Неужто так сложно собрать информацию и доложить? Хм, как-то ты быстро почувствовал себя барином-хозяином, Мишечка! Спи, давай, утро вечера мудренее.

* * *
        На работу мы почти не опоздали. Светке удалось уговорить очередь молодожёнов, похоже, занявших очередь в ЗАГС с ночи, что нам край как нужно срочно попасть первыми в заветные двери, а то. как я услышал мельком «второй раз мне этого козла не уговорить жениться». Это кого она козлом назвала? Чувствуя, как начинает вскипать обида, собрался было развернуться и уйти, но тут меня схватили за руку и под одобрительный рокот будущих невест втянули в двери ЗАГСа.
        На этом чудеса не закончились. Светка сунула регистраторше коробку конфет, та, лишь заглянув в неё, улетела ракетой и притащила сразу всё необходимое для регистрации. Через пятнадцать минут мы стали законными мужем и женой, о чём была сделана запись в шаманской. то есть в книге регистрации браков.
        Всю торжественность момента испортил звонок Олечки, перепуганным голосом предупредившей, что нас тут ждут с ОМОНом какие-то люди, что все клиенты разбежались, а сотрудников не выпускают из офиса.
        В принципе, этого и следовало ожидать, осталось только выяснить, кто именно на этот раз решил нас ущучить - Лопухов или Панкрат? И когда тут заниматься спасением души Машки?

* * *
        В офисе шло активное изъятие документов и компьютеров. Следователь молча показал нам постановление об обыске и предложил добровольно сообщить обо всём незаконном, что может быть в нашем офисе, включая наркотики и оружие. На вопрос, чем мы обязаны столь странному визиту, был дан неопределённый ответ, что «есть информация из заслуживающих доверия источников, к нам поступили заявления граждан».
        Медлить нельзя, они тут рассовали столько всякой пакости за время нашего отсутствия, что посадят в лёгкую лет на двадцать. Запустив в следователя считывающий лучик, первым делом определил нычки с компроматом - м-да, полный фарш, как говорят некоторые мои новые знакомые.
        В бачке унитаза завёрнутый в полиэтиленовый пакет пистолет, в моём столе крупный пакет с белым порошком, на книжной полке стоит муляж книжки с тайником, в котором спрятаны какие-то драгоценности россыпью, явно краденые. То есть хранение незарегистрированного оружия, за которым явно есть неприятный след, хранение и распространение наркотиков в особо крупных размерах, хранение и сбыт краденого.
        И кто у нас за всем этим стоит? Ничего себе - сам господин мэр! Принудить к безоговорочному сотрудничеству? Любыми способами и немедленно?
        А сейчас что? Понятые будут радостно подтверждать изъятие улик? А вот хрен вам, а не улики, господа хорошие! Давайте для начала вы все тут хорошенько так устанете от трудов праведных!
        Я выбросил пучок лучиков во все стороны, вцепился в жертвы и начал откачивать ускоренными темпами энергию, стараясь не переборщить - не хватало ещё кого-нибудь до смерти заморить. Народу явно стало не до меня. Бойцы ОМОНа буквально повалились на стулья для клиентов, с трудом дыша под весом бронежилетов и оружия. Только что бодрые, как попугаи, понятые, сильно поскучнели, схватились за поясницу и прислонились к стеночке, с тоской глядя, что свободных мест в приёмной больше нет. Следователь смотрел на меня испуганно, явно сообразив, кто является причиной их неожиданного недомогания.
        - Как я понимаю, - с вежливой улыбкой начал я, - вы, господин майор, хотели провести обыск. Приступайте, я совершенно не против. Но, хотел бы сказать, что у меня по всему офису развешаны камеры, в том числе и в туалете, исключительно для безопасности.
        Если никто не возражает, я сейчас в присутствии понятых проиграю записи, чтобы убедиться в отсутствии противоправных действий со стороны присутствующих здесь лиц во время нашего отсутствия в офисе.
        Кстати, совершенно не лишним будет пригласить представителя прокуратуры и журналистов. Последним увиденное будет весьма интересно. Согласны со мной, господин майор?
        Ну, вы хоть кивните для приличия, что же вы всё сидите и мычите нечленораздельно?
        - Миша, ты чего творишь? - прошипела мне прямо в ухо явно напуганная всем происходящим Светка. - Опять ты за свои штучки? Прекрати немедленно, пока нас не арестовали вовсе!
        - Не поверишь, они для этого и пришли - арестовать нас, - с холодным спокойствием пояснил я Светлане. - А чтобы ничего не сорвалось, подкинули нам несколько сюрпризов, осталось только как-нибудь откатать на них наши пальчики. Кивните, майор, а то станет совсем плохо!
        Майор кивнул, явно задыхаясь, не в силах сделать вдох. Пришлось немного отпустить поводок, он мне нужен бодрый, как птица Говорун.
        - Так что, майор, зовём журналистов, смотрим кино? - тот отчаянно замотал головой, явно не желая огласки происходящего. - Не любим мы кино, не нравится нам с журналистами общаться, ай-яй-яй, майор, как же так? Ведь нужно выводить на чистую воду торговцев смертью, такой удачный случай, а вы против, как так? Сами не понимаете? Бывает!
        - Чего ты хочешь? - прохрипел майор. - Мы же тебя всё равно достанем!
        - Вот-вот, именно этого я и не хочу, чтобы кто-то меня доставал, а по-хорошему вы и господин Лопухов не понимаете.
        Я попросил Светку надеть хирургические перчатки из аптечки, затем забрать пакет из бачка в туалете, из моего стола и книжку с тайником. Всё это было аккуратно распихано по карманам майора, отчего он стал похож на эдакого неуклюжего и забавного медвежонка, старающегося отогнать противных пчёл.
        - А сейчас, майор, ты возьмёшь бумагу и ручку и напишешь собственноручное признание в том, что здесь сейчас творилось и по чьему указанию. И как ты получил санкцию на обыск в обход прокуратуры и суда. Пиши или будет хуже!
        Майор, скрипнув зубами, не заставил себя долго упрашивать - своя рубашка ближе к телу, даже когда она давит на тебя бетонной плитой и не даёт дышать.
        Он расписался на каждом листе, потом расписались понятые, оставив свои паспортные данные. Бойцов ОМОНа я напрягать не стал - люди подневольные, им приказали, они исполняют. Никто не попытался повторить попытку моего захвата, когда я вернул им силы. Ушли как можно быстрее, словно черти за ними гнались. Майор на ходу кому-то звонил, и я знал совершенно точно кому. Хорошо быть телепатом, чёрт побери!

* * *
        Спасибо сотрудникам, никто не подал заявление об увольнении после происшествия. Более того, на меня смотрели с уважением и опаской, как на какого-то монстра-спасителя. Вроде как и спас всех от гибели неминучей, а родней и ближе от этого не стал, потому что непонятно никому произошедшее в нашей приёмной. представлений и ожиданий. А тут пришли те, кому всё дозволено и ушли с позором, испугавшись какого-то пацана до смерти. Тут ненароком задумаешься, а ведь прав был батюшка, когда орал, что бесовское он отродье, тут же явно чёрная магия!
        Не любят люди непонятки, всё происходящее с ними и вокруг них должно укладываться в рамки их представлений и ожиданий. А тут пришли те, кому всё дозволено и ушли с позором, испугавшись какого-то пацана до смерти. Тут ненароком задумаешься, а ведь прав был батюшка, когда орал, что бесовское он отродье, тут же явно чёрная магия!
        Ну, кому объяснишь, что всё это простая физика, закон сохранения энергии - если в одном месте энергии прибавилось, значит, где-то её убавилось. А чем человек от обычной лампочки отличается с точки зрения энергии? Да ничем! Нет энергии, лампочка замигала, а то и вовсе потухла. В чём с ними соглашусь, страшновато быть рядом с человеком, который в любой момент может выключить тебя, как лампочку.
        - Алло, Кузнецов, слушаю вас, Степан Самуилович! - даже без телепатических напрягов я чувствовал по голосу Лопухова степень его бешенства. - И не нужно на меня орать, господин мэр! - рявкнул я, когда он сделал паузу, набирая воздух для следующего выпада. - Ещё раз такое повторится и вы у меня оба, вместе с майором пойдёте по этапу. Доступно выражаюсь, господин мэр?
        Лопухов попытался что-то сказать, но явно смешался, выпав из привычной парадигмы «всесильный хозяин - бессловесный раб». Вот уж действительно, очень редко даже самый хороший заместитель сможет стать похожим на своего босса, усевшись в его кресло.
        - Часы приёма знаете, будет нужда в моих услугах, обращайтесь, но предварительно запишитесь на приём. Я не собираюсь ради вас двигать клиентов, у меня все равны.
        Повесив трубку, я грустно посмотрел на заплаканную Светку. Мы сидели одни в моём рабочем кабинете и могли позволить себе расслабиться. У Светки потекла тушь, она размазала помаду, растрепала волосы и была похожа больше на огородное пугало, чем на жену владельца солидной фирмы.
        Аккуратно вытерев салфеткой потёки и разводы на её милом личике, я крепко обнял свою теперь уже жену и нежно погладил по голове, целуя в макушку.
        - Всё пройдёт, и это тоже пройдёт, - шептал я, вселяя в неё бодрость и осторожно подзаряжая её душевные батарейки, пострадавшие от встречи с посланцами мэра. - Мы их научим Родину любить и людей уважать!
        - Думаешь это возможно? - недоверчиво спросила Светка.
        - Думаю, нет, но попытаться нужно, - со вздохом признался я.
        Кстати говоря, у майора была душа, как бы странно это не прозвучало. И я почему-то не завидовал тому опыту, который ей придётся нести дальше в Вечность. Неужели даже такая мерзость кому-то может пригодиться в будущем? Или всё это просто копится, как навоз на грядках прошлого, чтобы вырастить что-то полезное в будущем?

* * *
        Праздничное настроение, навеянное утренней регистрацией брака, улетело прочь. И погода, как сговорившись с настроением, резко ухудшилась - похолодало, небо затянуло серыми облаками, заморосил мелкий, противный дождик. В такие моменты больше всего хочется спрятаться где-нибудь в уютном домике, сесть у горящего камина и замереть, глядя на огонь.то время жить в городе, посреди каменных джунглей, дыша бензиновым смогом и просыпаясь под грохот взлетающих самолётов. Здравствуй, город, прощай свобода!
        Языки пламени завораживают, подмигивают, манят куда-то, выстреливая искрами и дымом. Дом наполняется запахами и треском горящих поленьев. И на сотни вёрст вокруг нет никого, только этот огонь и самые близкие тебе люди.
        Жаль, что нет у нас пока такого дома с камином,затерянного в бескрайних просторах. Придётся ещё какое-
        ТЫ ИХ В ДВЕРЬ ОНИ В ОКНО
        Никакой работы в этот день, в принципе, быть не могло. Пока ставили обратно компьютеры, разбирали по шкафам и папкам документы, делали уборку в офисе, день и пролетел. Предоставив сотрудникам под управлением Светланы решать хозяйственные вопросы, я заперся в кабинете и приказал меня не беспокоить ни под каким соусом - Чапай думать будет!
        Ситуация вокруг меня начала стремительно накаляться. Ежу понятно, что Лопухов найдёт способ наехать ещё не раз, потому что его не устраивает моё свободное положение и необходимость подчинения моим условиям для разговоров с бывшим боссом. Дела их связывают самые грязные, но можно предположить, что в прошлом разговоре я не узнал и малой толики их, потому что доверить подобное чужим ушам вряд ли возможно. Им нужно решить важные для себя лично проблемы, но как это сделать, не делясь со мной секретами?
        Меняйло, вообще, попал в переплёт, неожиданно отправившись на тот свет. Если судить по тому, что мне стало известно, он очень тщательно прятал «заработанные» деньги по банковским ячейкам, а также в офшорах, надеясь воспользоваться всем этим, когда покинет пост мэра. Даже семья была не в курсе всех богатств, довольствуясь «крохами» с барского стола в виде загородных домов, престижных машин, множества шуб и щедрого денежного содержания. Но сейчас, когда Меняйло погиб, все его деньги могут попросту сгнить, не принеся ни малейшей пользы семье.
        Не мог он довериться в этом вопросе никому, кроме Лопухова, так как их связывало многое, от чего многих людей убивают вообще без вопросов. Но и Лопухову он не мог довериться полностью, зная его способность украсть при малейшей возможности, если никто не помешает. А чем ему мог мешать мёртвый Меняйло? Ничем! Кроме информации, которую он вполне может слить через медиума, то есть через меня.
        Сделает это Меняйло или нет - не самое главное, важно, что существует возможность такого варианта развития событий. И тогда уже я буду держать Лопухова на крючке. Именно поэтому ему нужен очень жёсткий ошейник и короткий поводок для меня. Лучший поводок - страх, по крайней мере, так считают люди, подобные Лопухову и Меняйло. Именно поэтому они будут бить по самому больному - по близким в первую очередь. Чёрт! Почему самые важные мысли приходят последними? В офисе тишина - все, включая Светлану, отправились по домам, предоставив Чапаю, то есть мне, думать о будущем. И пока я тут думы думаю, они могут взять в оборот Светку!
        Вот кого я не ожидал увидеть в своём доме, так это Панкрата. Эта мразь рассказывала анекдоты, а Светка была абсолютна довольна этим общением! Или она уже забыла, что он пытался сотворить со мной? Ах, да, я же не говорил ей про вторую нашу встречу - пожалел её нервы.
        Панкрат увидел меня и даже не подавился, не сделал попытки вскочить, не испугался и не удивился. Создавалось впечатление, что это я сам пригласил его в гости на пироги почаёвничать. А не слишком ли большая наглость для такого подонка, как Панкрат?
        - Миша, а мы тебя заждались, - искренне обрадовалась Светка моему появлению.
        Собака не обращала на Панкрата ровным счётом никакого внимания, спокойно дрыхла на диване, словно не она должна была защищать дом от всякого рода злодеев. Тут твою мать пытаются… охмурить, запудрить мозги, переманить в свой стан, настроить против меня. а она дрыхнет себе.
        - Заждались? - возмущение переполняло меня, грозя сорвать крышу.
        - Михаил Григорьевич, я с миром! - Панкрат шутейно закрылся руками, словно спасаясь от моего удара. - За одного битого двух небитых дают! Повоевали и хватит, давайте уже зароем топор войны!
        При этих словах Светка прыснула в кулачок, вспомнив, видать, недавно рассказанный по этому поводу анекдот. Мне, если честно, хотелось зарыть топор вместе с самим Панкратом, но не будешь же говорить этого при Светлане. Знать бы, что задумал Панкрат, в какую хитрую игру решил поиграть, явившись в наш дом? Можно выгнать без объяснения причин, потом рассказать всю подноготную про Панкрата обидевшейся Светлане, только что это даёт?
        - Ну, давай зароем, - согласился я.
        В любом случае враг в непосредственной близости менее опасен, чем скрывающийся в темноте и подворотнях. Я снял пальто, разулся и прошёл к столу.
        - Я ведь что сказать хотел, Михаил Григорьевич? - Панкрат откусил кусочек торта и отхлебнул чаю. - С вашими проблемами я знаком, да и Светлана Васильевна мне рассказала про визит ОМОНа. Я готов вам помочь их решить в обмен на вашу помощь и содействие в одном деликатном вопросе.
        Моя защита была настороже, полная блокировка сознания от доступа извне, никакой возможности прочитать мысли, любая попытка атаковать на энергетическом уровне обречена на провал - барьер готов отдать мне энергию в любом объёме.
        - Не уверен, что Светлане. Васильевне будет интересен наш разговор, - пришлось напрячься, так как обычно я применяю такую форму обращения лишь в случае ссоры.
        - Отчего же? - деланно удивился Панкрат. - её это касается в первую очередь. Знаю я вас, вы же, как только она уйдёт, кинетесь меня в капусту крошить - вон как закрылись, прямо ёжик неприветливый. Но вы поймите, Михаил Григорьевич, это бесполезно.
        Он мило улыбнулся, посмотрел на Светку, и та схватилась за горло, не в силах дышать. Ах, ты сволочь! Пришлось схватить её за руку, мощным броском энергии скинуть удавку с горла и тотчас же выстроить круговую защиту для меня, Светки и Машки, спокойно дрыхнувшей на диване. Светка закашлялась, со страхом глядя на продолжающего мило улыбаться Панкрата.
        - Браво, Михаил Григорьевич, браво - он шутовски захлопал в ладоши, - ай, молодец! Мне у вас учиться, учиться и ещё раз учиться, как говорили классики! Ну, защитили вы себя, свою жену, собаку от меня, но вам не защитить всех, кто вас окружает. Что скажут люди, если в вашем подъезде начнут каждый день хоронить по покойнику? А люди будут говорить, что вы колдун и навели порчу на весь дом, потому что людям подскажут правильную мысль. Вы же знаете, Светлана, как у нас слухи распространяются - чиркнул спичкой, и нет тайги!
        Ярость мешала думать спокойно, не помогая ничем в сложившейся ситуации. Он явно защищён и знает об этом, я создал непробиваемый барьер, но мне совершенно нечего противопоставить его шантажу. И как только земля носит таких уродов?
        Решение пришло неожиданное и простое - сделав вид, что хочу отломить кусочек торта, взял вилку в руку, а затем быстрым движением приставил её к горлу Панкрата.
        - Ну, попробуй меня остановить, - предложил я, глядя ему в глаза.
        Вилка упёрлась настолько сильно, что ещё чуть, и она проткнёт ему сонную артерию.
        - Может, обойдёмся одним трупом? Соседям скажем, что ты в порыве сумасшествия сам себе нанёс смертельное ранение, а потом выпрыгнул из окна. Этаж тут девятый, гарантия смерти полная. Как тебе альтернативы, Панкрат?
        - У меня связи, - прохрипел он, опасливо косясь на мою руку, справедливо опасаясь, что я не выдержу и сделаю то, чего хочу больше всего на свете, - тебе не поверят… получишь срок за убийство… убери вилку…
        - Ну, отсижу, зато ты точно сдохнешь, - отмёл я возражения этой мрази. - Запомни, тварь, если ты только подумаешь что-то сделать, я тебя уничтожу. А чтобы ты не надумал мне мстить, оставлю тебе метку-прилипалу.
        Не понимаю откуда, но я совершенно точно знал, как оставить в человеке специальный знак, отметку, прилипалу, которая срабатывает при определённых условиях. Вполне вероятно, что почерпнул из глубоких подвалов сознания Панкрата именно сейчас, когда страх близкой смерти резко ослабил его защиту. Прилипала обладала важным свойством - её трудно защитить, закрыть, заэкранировать, она сияла как мощный маяк. При этом воздействовать на неё или убрать вовсе мог только тот, кто поставил.
        Я не стал мудрить, установив базовый запрет на нанесение вреда мне, Светлане или Машке. Главное, что в любой момент, находясь на любом расстоянии, я могу активировать прилипалу, уничтожив Панкрата, точнее, очистив его сознание до нуля. И он это знает!
        - Ты свободен, но сам понимаешь, если торт как-то нам повредит, первым умрёшь ты сам, - я убрал вилку, спокойно сел и, налив чаю, отрезал большой кусок торта.
        Аппетит проснулся просто зверский, а торт выглядел вполне аппетитным. К тому же я не ужинал, много нервничал и сильно думал, а сладкое полезно для мозгов, по крайней мере многие в этом совершенно уверены.
        Панкрат осторожно пробрался в прихожую, быстро обулся и выскользнул за дверь. Тишину нарушали моё чавканье и сопенье Машки на диване, пропустившей всё самое интересное.

* * *
        Седой появился, как обычно, внезапно. Вошёл в кабинет, как к себе домой, молча уселся в кресло для посетителей и застыл в ожидании. Из какого-то ребяческого протеста я сделал вид, что так оно и должно быть, продолжив заниматься прежним делом. книги попытались украсть или вырвать из них нужные страницы, руководство библиотеки вынуждено было принять драконовские меры ко всем читателям.
        В предыдущие два дня, как ни странно, свободные от наездов, звонков с угрозами и попыток меня убить, я назначил себе облегчённый график, сократив приём до четырёх часов. Всё остальное время посвятил читальному залу нашей областной публичной библиотеке, а точнее её специальному разделу - старинных книг.
        Такие книги выдавались через сложную процедуру, читать их можно было только в специальной комнате под постоянным видеонаблюдением. После того как некоторые книги попытались украсть или вырвать из них нужныестраницы,руководствобиблиотекивынужденобылопринять драконовские меры ко всем читателям.
        Меня это не смущало, главное - найти ответы на мучившие меня вопросы. Несмотря на то что многочисленные тексты зачастую противоречили друг другу, повторяя одно и то же под разными соусами, я рассчитывал на то, что где-то на пересечении многих изложений окажется устойчивый островок правды. Сказка ложь, но в ней намёк - добрым молодцам урок! Узнать бы, какой из намёков послужит мне полезным уроком.
        В большинстве своём рассказчики в подробностях описывали смысл реинкарнации, предшествующие ей события, всё, что происходило потом, но вот сам процесс как-то постоянно упускался из вида. Словно это было само собой разумеющимся - есть душа и вот она воплотилась в тело человека. А как это произошло, что для этого было сделано, кто или что это сделало? Молчок, тишина, пробел в рассказе - тайна страшная или сами не знают.
        Вполне допускаю, что те, кто этой тайной владеет, не нуждаются в её распространении. Секрет передаётся достойным из рук в руки, минуя посредников, пытающихся заработать на знании, им не принадлежащем. За два дня я умудрился прочитать, точнее просмотреть наискосок все книги из хранилища, так и не найдя в них даже намёка на ответ. Теперь вся надежда на интернет, хотя в огромных мусорных завалах этой всемирной помойки любой секрет утонет без следа.
        А тут ещё Седой сидит мрачным вороном, иногда поглядывая на часы. Пусть сидит, он же платит хорошо, значит, имеет право. Вип клиент, блин. Какое время, такие и випы.
        Искоса поглядываю на бандита и думаю, а что мне мешает избавиться от него навсегда? Спасибо Панкрату, есть надёжное средство - метка-прилипала. Поставил, определил время срабатывания, и никто не свяжет смерть Седого конкретно со мной.
        И вообще, нужно брать шире - пройтись по городу, почистить его от криминальных личностей, зарвавшихся чиновников, которые не дают людям жить. Всего-то работы - найти и проштамповать, за месяц город освободится от грязи, задышит полной грудью, как после очищающего дождя.
        Думаю, что большинство жителей города меня бы поддержало в этом благородном деле, потому что реально надоело смотреть на безнаказанность разного рода гопников, зажравшихся бизнесменов и чиновников, считающих народ быдлом, а город своей личной кормушкой и стойлом.
        Хотя, поддержать - не исполнить. Легко кому-то говорить «Иди и убей!», но это он, а не ты, будет держать в руках оружие, он прольёт кровь, на него ляжет карма убийцы, с какими бы благородными намерениями он это не сделал.
        Странно, у того же Седого даже вопроса бы не возникло, случись ему нужда от меня избавиться - вынет ножик и прирежет, или удавкой задушит прямо здесь. Потому что ему так комфортнее жить будет. И спать будет спокойно, и карма его не беспокоит.
        А я вот не могу, хоть режь меня - не могу и всё! С другой стороны, несколько раз я был готов убить, но помешали. То есть не так уж далеко я ушёл от Седого.
        Зазвонил телефон. Я посмотрел на свой - молчит, да и выключен он. Седой не спеша достал трубку, выслушал говорящего, сказал «Погнали!» и повернулся ко мне. сверхурочно. Время прижимает, нельзя больше ждать. Вызывай всех по очереди, как записано.
        Список представлял собой табличку, в которой были указаны номер по порядку, дата, затем кличка, следом за ней настоящие имя, фамилия и отчество. Подобно карточному шулеру Седой, словно из воздуха, извлёк стопку фотографий, пронумерованных с обратной стороны. Первым в списке стоял Сивый, а дата указывала на тот день, когда капитан сообщил мне о его самоубийстве в камере. С остальными стало понятнее - даты двигались в сторону сегодняшнего дня, последний «гонец», как я понимаю, «ушёл» сегодня. По всей видимости, известия о его «старте» и ждал Седой.
        Восемь человек вот так просто были убиты, потому что кому-то очень нужно получить обратно свои камушки. А я сижу тут и рассуждаю, как с моральной точки зрения выглядит убийство подобных тварей, не будет ли нанесён вред моей карме? Спроси наших солдат, которые громили фашистов, можно ли было их убивать? Да они даже постановки вопроса не поймут - а как иначе очистить землю от этих извергов?
        Хмуро посмотрев на Седого, окончательно решив без метки его сегодня не отпускать, я позвонил Светке и предупредил, что на сегодня приём закончен, все свободны и она, в том числе, может идти домой. Буду поздно, у меня всё в порядке! На последнем поставил акцент, так как Светка тотчас постаралась впасть в истерику.
        Из восьмерых посланников обнаружил только последнего. Куда подевались остальные, выяснить не удалось - их просто не было и всё. Оставшийся поначалу долго жаловался на жизнь, точнее на то, что Седой напрасно его замочил, а тем более пытал, что он никаких дел с Клещом давно уже не имел и ничего про его дела не знает. Клеща он пока не нашёл.
        Из сказанного я сделал вывод, что Седой двинул именно тем путём, о котором я подумал, то есть начал сбор информации обо всём, что делал, где был, с кем встречался Клещ, и начал с его бывших подельников. Сперва пытал, потом приканчивал, но предупреждал, что и на том свете до них доберётся, чтобы получить информацию о Клеще.
        Все они получили одно и то же задание - найти Клеща, рассказать, что Седой убирает одного за другим всех, кто знает Клеща, пытаясь узнать, где камушки. Но не стоит говорить, что они имеют отдельное задание стучать про Клеща Седому, когда тот выйдет на связь.
        Вряд ли их души столь быстро удрали на тот свет, слишком много за ними грязных дел, слишком много людей постоянно поминают их нехорошим словом, не давая их душам уйти в мир последнего пристанища. И, тем не менее, их нет. Вывод? Клещ избавился от них единственным доступным ему образом - Панкрат отправил их обратно в наш мир, полностью очистив им память. Он хоть и не понимает пока, что именно делает, но результат его устраивает. К тому же это дополнительный материал для опытов.
        Ставлю сто против одного, что последний гонец исчезнет сразу же, как только найдёт Клеща.
        - Значит так, слушай сюда, босяк, - Седому надоело нытьё вора. - Затеряйся в толпе, сейчас сюда придёт Клещ. Встречаться с ним не нужно, просто пошныряй вокруг да около, понюхай, чем дышит, с кем ходит, о чём говорит. Не светись, иначе тебе крышка. Если ты, дурак, не понял, то всех остальных, посланных до тебя, Клещ убрал. Увидит тебя, будет то же самое.
        Не представляю, как именно этот гонец будет прятаться, не светиться, слушать, потому что не знаю практически ничего о том мире. Так и не выбрал времени поговорить с Курбатовым, был бы сейчас более подкованным в теме. Но это не моя проблема, пусть творят всё что угодно, лишь бы не в этом мире.
        - Зови Клеща, - приказал Седой, явно недовольный результатами заброски «десанта».
        Клещ не показывал никаких чувств при встрече с Седым - он не волновался, не пытался спорить или оправдываться, слушал Седого без интереса, будучи связанным моим вызовом. И Седого это злило, прямо бесило, судя по тому, как он периодически сжимал мою ладонь.
        Честно говоря, Седой особо и не напирал, раздражаясь больше по поводу откровенно хамского поведения Клеща, чем по сути им сказанного. Обычный спектакль - одному нужно привязать хвост к жертве, другой уже не испытывает никакого интереса ни ко мне, ни к Седому, имея прочные отношения с другим медиумом.
        Разговор закончился ничем, если не считать пущенного, по мнению Седого, хвоста за Клещом и пачки денег, оставленной Седым на моём столе.
        ВОТ ТЕ, БАБУШКА, И ЮРЬЕВ ДЕНЬ
        Говорят, что за мгновение до смерти перед внутренним взором человека пролетает вся жизнь. Враки! Я не мог оторвать взгляд от плавно надвигающегося на меня, как в замедленной съёмке, маршрутного такси, решившего проскочить на красный свет, чтобы первым забрать пассажиров с остановки. Казалось, что за это долгое-долгое время я досконально изучил все царапины на бампере, трещины на лобовом стекле, совершенно безумный взгляд водителя, ещё только осознающего, что прямо сейчас он станет преступником. А потом, бац, удар, мгновенная вспышка боли и темнота.
        На мгновение темнота скрыла от меня происходящее, но достаточно скоро я увидел себя со стороны, лежащим на асфальте частично под машиной. Вокруг сразу же собрались люди, кто-то померил пульс на шее и закричал «Доктора! Вызывайте скорую, он ещё жив!» Сразу несколько человек кинулись звонить, приводя, скорее всего, диспетчеров в дикое раздражение - все называли один и тот же адрес, рассказывали об аварии и требовали немедленно доктора.
        Несмотря на весь трагизм ситуации и тот факт, что там на асфальте валяюсь именно я, во мне не было никаких чувств по поводу случившегося. Тело телом, а я. душа. Душа? Ничего себе фокусы! Ещё немного, баланс на грани жизни и смерти качнётся в пользу последней, и я стану в общий ряд с теми, с кем так долго разговаривал.
        Теперь я бестелесное создание, могу летать, куда захочу, жить вечно, но почему-то это не вызывает радости, хотя, когда-то было моей мечтой. Ты же мечтал научиться выходить из тела? Вышел? Наслаждайся! Но нет, какая-то неясная тоска не давала покоя, что-то тянуло к распластавшемуся на асфальте телу, заставляло вглядываться в него, заглядывать в глаза людям.
        Интересные дела, Господи: пока все суетятся и вызывают врачей, тот человек, что щупал мой пульс, осторожно, стараясь делать это незаметно, обыскивал мои карманы, явно пытаясь найти кошелёк и телефон.
        - Ты что делаешь, гад? - возмутился мужчина, стоявший к моему телу ближе других, заметив суету воришки.
        - Эта, типа телефон ищу, - практически не соврал тот, - нужно же родственникам позвонить, а то и не узнают даже, что с ним случилось.
        Врёт, как поёт, моментальная реакция, но в этом он совершенно прав - увезут в больничку, вещи сдадут на хранение, а Светка потом ищи, куда суженый пропал. Решит ещё, что сбежал от проблем подальше. Сейчас мне наплевать, что будет с телефоном, кошельком, да и с самим собой - я уже свободен от всех забот этого мира. Но вдруг меня оживят? Тогда всё станет сразу актуальным и важным! Поэтому не трожь кошелёк, и телефон на место верни, как дозвонишься до Светки. Хорошо, хоть, что буквально вчера я переименовал её контакт в телефоне со «Светка» на «жена» - захотелось каких-то перемен в жизни. И они наступили в полный рост, в переменах я по самое не балуй, изменилось всё, но не так, как я мечтал.
        Мир вокруг стал каким-то мозаичным. Обычная картинка мира сменялась на полную пустоту, в которой я парил в полном одиночестве, затем появлялся мир, с парящими рядом со мной подобными мне созданиями, но не было ни людей, ни зданий, ни машин. Неожиданно всё это совмещалось в жуткую смесь звуков, цветов, выловить из которой что-то осмысленное было совершенно невозможно, и тотчас же я возвращался в привычный мир. Если бы это происходило со мной при жизни, меня бы точно вырвало, но что может произойти с бесплотной душой?
        Единственно, что я чувствовал неразрывную связь со своим телом - меня буквально тащило за ним следом, когда санитары подняли тело на носилки, затолкнули их в машину, и та понеслась по городу в ближайшую больницу. Крайне смущённый всем происходящим, я начал испытывать чувство, похожее на жалость к своему бездыханному телу, в которое втыкали иглы капельниц, шприцев с какими-то лекарствами.
        - Петрович, давай жми на полную, - крикнул врач водителю, - мы его теряем! Тут реанимация нужна срочно!
        - А я что, вертолёт что ли? Куда быстрее? Сам же видишь, ни одна сволочь дороги не уступит, хотя видят, что с мигалкой еду! - ругался водитель, пытаясь лавировать между машинами, водители которых совершенно игнорировали машину «Скорой помощи», спеша по своим особо важным делам.
        Неожиданно нашу машину обогнал и подрезал по встречной полосе большой чёрный джип, создав ещё больший беспорядок на дороге. Теперь при всём желании водитель Скорой не мог даже вырулить на встречную полосу, чтобы там с включённой сиреной и мигалкой прорваться ближе к больнице.
        Водитель в досаде нажал кнопку спецсигнала, джип даже не дёрнулся, зато из него выскочил водитель в чёрной кожанке, подбежал к двери нашего водителя и, рванув её на себя, ударил его кулаком в плечо. Поток отборного мата, выражающего раздражение чрезвычайно важного человека тем, что кто-то смеет его беспокоить, залил машину. Водитель в растерянности отодвинулся подальше, а на помощь ему ринулся врач, обежав машину с другой стороны.
        Но не тут-то было, сильный удар ноги отправил его корчиться на асфальт, а хозяин жизни, решивший продолжить разборки с нашим водителем, полез в машину. К счастью, водители соседних машин, увидев такой беспредел, рванули на помощь - громилу оттащили, врезали несколько хороших ударов в челюсть и добавили пинками по упавшему телу, сообразившему, что сейчас его будут убивать. Наш народ может позволить себе небольшое хамство на дороге, но беспредел в отношении «Скорой помощи» не простит никому.
        Тотчас же все на дороге нас «заметили» и машины начали стремительно уходить с полосы, открывая нам «зелёную улицу». Лежащий водитель, почувствовав, что к нему потеряли интерес, почти на четвереньках ринулся в машину. Просто из интереса я нырнул следом, чтобы посмотреть, кто же так спешит, чтобы не уступать дорогу машине, спешащей спасти чью-то жизнь.
        Интересное дело - я ожидал увидеть зажравшегося борова, а в машине сидела худая женщина в строгом костюме. Она звонила по телефону, называя номер нашей «Скорой помощи» и требуя наказать примерно всех, кто в ней находился. Жаль, что у меня нет сейчас способностей или есть? На какое-то мгновение я почувствовал барьер, успел черпнуть энергии и выпустить в дамочку жалящий луч.
        - Виктор, Ви. кто-о-о-р, мне плохо-о-о-о, - захрипела, потом заверещала женщина. - Вызывай скорую, что ты сидишь истуканом?
        - Так, когда же они доедут по таким пробкам? - озадаченно спросил тот, кто только что создал реальную проблему точно такой же машине.
        - Я же умру-у-у-у, - стонала дамочка, явно переоценивая степень опасности. - Сделай что-нибудь, Виктор! За что я плачу тебе столько денег?
        - Ну, точно не за лечение, - пробормотал водитель себе под нос, - сейчас, Валентина Матвеевна, дам вам обезболивающего из аптечки, - предложил он уже гораздо громче.
        - Пошёл ты к чёрту со своим обезболивающим! Вот как нужна «Скорая помощь», её не дождёшься, а когда мне на работу срочно нужно, лезут, как тараканы из щелей! - возмущалась дамочка.
        Научит ли её это хоть чему-то? Вряд ли, таких только могила исправит, да и то ненадолго!

* * *
        Честно скажу, хотя я и не испытывал характерных для человека чувств по отношению к собственному телу, мне хотелось увидеть его живым и здоровым. С детства такое привычное, оно лежало на носилках без признаков жизни. Прозвучит глупо, но оно казалось мне милым домом, тёплым и уютным, из которого меня выгнали на мороз, в темноту, и я чувствовал себя совершенно одиноким, беззащитным, никому не нужным.
        Санитары подхватили носилки, перебросили тело на каталку, придерживая капельницу, бегом закатили в реанимацию, где и сдали местным эскулапам. Те без особых церемоний раздели меня догола, подключили к какому-то телевизору, который сразу же погнал по экрану разные диаграммы, бодро уверяющие, что пациент скорее жив, чем мёртв.
        В то же самое время врач осматривал моё бессознательное тело, словно музейный экспонат, присланный для оценки, и быстро диктовал молоденькой медсестре, явно чувствующей себя не в своей тарелке при виде окровавленного тела:
        - Так! Пиши! Давай-давай-давай! Шевелись! Сочетанная травма… ушиб мягких тканей… ага - области таза слева. Ну, тут, пожалуй, всё… Кости, слава богу, целы… Закрытая черепно-мозговая травма… ушиб и сотрясение головного мозга. Черепушка, похоже, цела! Рентген закажи! Головы и таза! Ну и лёгких заодно… А тут ещё по мелочам - обширные мацерации и гематомы лица, шеи, рук… Скальпированная рана волосистой части головы… А! Ну и шок, конечно! Как без него?
        - Доктор, какой шок? - возмутилась медсестра. - Он же без сознания?
        - Молодая ты ещё, неопытная, - отмахнулся врач, - подрастёшь, поймёшь. Вот не напишешь, что он в шоковом состоянии, а пациент кони двинет. Вызовут тебя на летальную комиссию, посмотрят пристально через пенсне и спросят, как так вышло, что пациент, которому, судя по вашему диагнозу ещё жить да жить, помер? А ты им - вы не учитываете шоковое состояние! Бац, ты в дамки, пациент в морг и все довольны! Такая вот проза жизни, Людочка. Ты к нам откуда перевелась? Из неврологии? Ну-ну, честно скажу - зря!
        Медсестра быстро писала на листочке всё, продиктованное врачом, стараясь не смотреть в сторону моего голого тела. А врач и прочие чувствовали себя совершенно комфортно, выполняя привычную работу.
        Дальше мне лучше было бы не смотреть, но какое-то болезненное любопытство не давало возможности отвести взгляд от своего распростёртого без признаков жизни тела, покрытого синяками и кровоподтёками. Врачи и медсёстры носились вокруг, как электроны вокруг ядра. Их действия были чёткими, быстрыми, но мне даже смотреть на всё это было противно. Вставили в глотку какой-то шланг, назвав его по-космически «желудочный зонд», космонавты блин. Потом воткнули в самое дорогое для меня и тщательно оберегаемое трубочку - мочевой катетер, а в вену другой и тотчас соединили его с капельницей.
        Из болтовни студентов-практикантов уяснил, что теперь для них нет ничего более важного, как выяснять, сколько в меня влилось и сколько из меня вылилось, иначе можно вообще насмерть залечить этими капельницами. Для кого-то переживания, кому-то рутина - каждому своё.
        Дуракам везёт, тут не поспоришь. Другой бы сразу помер, а у меня крохотный, но шанс есть. Нормальный человек лежит себе тихо, смирно, не вникая в ситуацию, а я лезу во все дыры, подсматриваю, подслушиваю, проявляя живейший интерес ко всему происходящему. Тебе оно зачем? Что из этого будет тебе полезно в жизни, если выживешь, конечно? Не знаю, но так уж вышло - суждено мне, дурню, всю историю своего происшествия запомнить в подробностях.
        Лежу я, точнее, моё тело, бревно бревном - голый, весь в проводах и трубках, как искусственный человек. Дышу сам, уже плюс. И ещё пять таких же гавриков, кто голый, кто накрытый одеялком. Но, как я понял, не из приличия, а чтобы взглядом не цепляться постоянно за их многочисленные травмы. Зрелище вообще не для слабонервных, а медсестра дежурная тут сидит постоянно, периодически обходя пациентов.
        Сердце работает, дыхание, хотя и слабое присутствует, капельницы гонят в кровь какие-то лекарства, то есть процесс идёт. Мне бы радоваться - легко отделался, а в душе обида: нет ощущения того, что называется в книгах и кино «борьба за жизнь пациента». Как-то всё незатейливо, слишком просто - тут человек при смерти, а куда все разбежались? Эй, ау-у-у, не проходите мимо, забегите, посмотрите, как мои дела!
        Но никому я не интересен, потому что приборы показывают стабильную, хотя и не очень приятную картинку. Обе медсестры вместе с санитарами пьют чай в сестринской, глядя телевизор или травя анекдоты. Врачи решают домашние проблемы, изредка поглядывая на лежащие стопками истории болезни пациентов.
        А сами пациенты лежат, дышат, кто сам, кто по приборам, гонят кровь по сосудистому руслу, отправляют естественные надобности, предоставленные себе и Богу, которому, судя по их состоянию, тоже некогда определиться с их судьбой. В реанимации закон суровый - пошёл пациент на улучшение, переводим в терапию, вошёл в штопор, применяем всё возможное, боремся с Богом до последнего и отправляем в морг, если битва проиграна. Сейчас практически ничто не может повлиять на мою судьбу, кроме…
        Крик Светки, рвущейся в закрытое на все засовы отделение реанимации, услышал бы даже мёртвый. Она требовала немедленно провести её в палату к мужу, а дежурный врач героически отбивался, пытаясь пилочкой для ногтей остановить тяжёлый танк.
        - Гражданочка, в какую палату? Вы откуда прилетели? Тут вам не здесь! Сюда вообще не положено заходить! Вы нам инфекцию занести хотите? - орал дежурный врач, нимало не заботясь о том, как на его крики реагируют пациенты.
        Да и как они могут реагировать? Они и живыми-то считаются условно, потому что так показывают приборы. В дикие времена их давно бы закопали, чтобы не тратить на них время, еду, силы. А тут цивилизация или почти, потому что приборы, капельницы, весь медицинский персонал практически в шаговой доступности. Запищат приборы, значит, с пациентом проблемы, кто-то прибежит - капельницу поменяет, отскочивший электрод обратно прилепит, а понадобится и вызовет всю кавалерию по экстренной связи.
        Светка потребовала для меня отдельной палаты, самого лучшего оборудования и круглосуточной сиделки, сунув денег всем, кому только можно. Такое впечатление, что она только что ограбила банк и пытается по-быстрому куда-то пристроить добычу, пока её не взяли, висящие на хвосте копы.
        От денег никто не отказывался, принимали с благодарностью, клятвенно обещали немедленно исполнить всё, что пожелает великая, самая любящая жена самого драгоценного пациента, но дальше порога отделения так и не пустили. Нельзя и всё! Если хотите, можете ночевать в пустующей палате для выздоравливающих, но толку от этого никакого - вы всё равно ничем мужу не поможете, только будете отнимать время у персонала.
        И пусть никто даже с места не сдвинулся куда-то меня перевести, я всё равно испытал чувство огромной нежности к Светке. Никаких претензий к персоналу, кто я такой, чтобы что-то от них требовать? Им лучше знать, как обращаться с такими, как я!
        Света, спасибо тебе, жена дорогая! Вернусь в жизнь, скажу все самые ласковые слова, подарю любые самые дорогие подарки, исполню каждое твоё сокровенное желание, выполню. эй, что это? Куда меня понесло? Моё тело здесь, куда я лечу? Света-а-а-а-а!

* * *
        Меня тащило, как на тросе по чёрному тоннелю в сторону какого-то яркого света. Это всё?! Так ведь и пишут - тоннель, свет в конце и, собственно говоря, конец! Эх, видать, не выдержал молодой организм встречи с маршруткой, оборвалась жизнь в самом начале, как там говорят в некрологах - он промелькнул яркой звездой на небосклоне жизни. Сейчас встретимся с ангелами, да архангелами, оденем белую сорочку и пойдём со всеми прочими пить амброзию, да гулять по цветущим лугам.
        Или, с учётом проклятия батюшки, окунёмся по самые ноздри в кипящую смолу, чтобы вечно там жариться во искупление грехов моих тяжких. При любом исходе земные проблемы меня больше волновать не должны. Лети, Миша, себе ровно, готовься к трудным вопросам, прикидывай, на сколько нагрешил за свои двадцать пять лет. Жизнь вспоминай, потому что потом, как говорят, обо всём забудешь напрочь, очистившись от тяжких воспоминаний. Всё, свет в глаза, окружает со всех сторон и.
        - Здравствуйте, Михаил Григорьевич, а я вас обыскался, - кинулся мне навстречу Курбатов.
        - Павел Васильевич, вы здесь как? - заорал я, испуганный несоответствием ожидаемого и увиденного. - Где я?
        - Там же, где и я, - с некоторым удивлением ответил Курбатов.
        - Как вы меня напугали, Павел Васильевич, - дрожащим голосом признался я. - Я же думал, всё, кранты, сейчас перед Богом предстану, а тут вы! Нет, я, конечно, рад вас видеть, просто момент такой неудачный.
        - Экспериментируете? - с уважением покачал головой Курбатов. - Вы теперь и так можете? Так я вам больше не нужен?
        - Какие к чёрту эксперименты? Маршрутка меня сбила, - признался я грустно, - сейчас в реанимации, поэтому душа временно на особом положении. Просьба к вам, Павел Васильевич, если есть, что рассказать, говорите, а то мне как-то тревожно - далеко от тела, вдруг чего, а меня нет.
        - Неприятно, - посочувствовал Курбатов. - Хорошо, только самую суть. Тут всё сложно и просто одновременно. В точности узнать не удалось, поэтому перескажу слухи - народ приходит, уходит, кто-то задерживается, поэтому наш мир слухами только и полон.
        Вот скажу я вам, пойди и узнай, как работает ядерный реактор? Да, вам всё расскажут и покажут, любые формулы и чертежи дадут, а что в сухом остатке - такая большая штуковина, у-у-у-у-у, а потом раз и электричество. Вот так приблизительно и про реинкарнацию.
        Души появляются в ином мире, мечутся бестолково или пребывают в прострации. Затем у них, словно появляется некий смысл существования, какая-то цель, им самим до конца неведомая. Со слов Курбатова их начинает куда-то тянуть, манить, какая-то неясная тоска появляется, ожидание чего-то. Потом раз и нет души, только что была и вся вышла! Куда? А Бог её знает!
        Опять же по слухам, у души всего два пути в ином мире, но это по слухам, потому что экспертов в этой области в ином мире тоже нет. Первый путь - душа отправляется в некое пристанище, место, где она может пребывать вечно, не заботясь более ни о чём. Про это место ходит много слухов, оно кажется самым желанным, как Чёрное море для северных оленеводов, хотя никто оттуда, как из отпуска, не возвращался. А может и возвращался, иначе, откуда бы слухи появились? Только круговорот душ в ином мире такой, что редко с кем можешь два раза встретиться - разносит души в разные стороны постоянно.
        Другой путь - обратно в наш мир, то есть та самая реинкарнация, хотя никто этого слова там не знает. Ушёл вниз - это про наш мир, вверх - пристанище. Сам процесс моментальный - вспышка и нет души, сиди, гадай, куда улетела - вверх или вниз?
        Никто не знает точно, но слухи утверждают, что вот так мотаться душа между иным миром и нижним может бесконечно, пока что-то особенное не случится. Опять же понять, что именно нужно совершить, чтобы в верхний мир попасть, сказать некому - пришедшие из нижнего мира предыдущих жизней не помнят совершенно, могут рассказать только о том, что было в этой жизни. Потом вжик и пропал, а куда опять непонятно, поэтому данных много, а выводов сделать некому.
        Но Панкрат как-то втаскивал души принудительно в наш мир - это факт! Хотя обойти отключение памяти не смог - это тоже факт. Возможно, процесс перехода, реинкарнации, воплощения - это вполне формализованная технологическая процедура, одним из этапов которой является как раз отключение памяти.
        Любопытно, кто всё это придумал, настроил, поддерживает тысячи и миллионы лет в исправном состоянии? Бог? Интересно, а кто или что такое Бог? Откуда у него все эти знания? Хотя, соглашусь, это вопрос из области бесконечности, ответа на который не знает никто.
        Павел Васильевич рассказывал и рассказывал, явно соскучившись по собеседнику, а меня уже тянуло куда-то с непреодолимой силой. Мне и слова не сказать, не попрощаться, не поблагодарить Курбатова за труды, потому что спелёнат по рукам и ногам, чувствую себя не более, чем коконом, уже лечу куда-то в темноту к очередному свету.
        Из тучи мыслей мотыльком в пламени свечи бьётся одна - только бы не помереть окончательно!
        На какое-то мгновение меня окутало призрачное сияние, в котором я тотчас же узнал барьер, поток живительной энергии наполнил до самой последней клеточки, почувствовав неимоверное свербение в носу, я оглушительно чихнул!
        - Убираем желудочный зонд! Да, не дёргайте вы так, не из бочки вытаскиваете, живой человек! - ругался врач неведомо на кого.
        Странно, но я ничего не видел, слышал, как через вату, зато отлично чувствовал, как из меня, из самых глубин что-то вытягивают похожее на длинный шланг. Хотелось отрыгнуть это, но желудок и пищевод делали лишь жалкие попытки, не в силах что-то изменить.
        Отчаянно заныло всё тело разом, словно в него вцепились тысячи игл или острых зубов, захотелось пить, как будто не пил сто лет, но сказать об этом не получалось, так как губы отказывались подчиняться.
        - Ишь ты, выкарабкался, - удивился врач, - а я ему уже направление в морг выписывал, хотел нашим «потрошителям» работки подкинуть, - дежурно пошутил он.
        Мне захотелось увидеть всё происходящее своими глазами, но возможность видеть со стороны куда-то пропала, сменившись обычными для живого человека слухом и зрением. Живого?! Значит, я живой!!!
        - Людочка, переводите пациента в интенсивную терапию, нечего ему тут койку занимать, - в сухом приказном тоне врача звучало, тем не менее, удовольствие от победы в споре со смертью.
        Мы ещё поживём, мы ещё… что это меня в сон клонит?
        - Пусть пока поспит, - слова врача звучали всё тише и тише, как медленно гаснущий свет в театре, - ни к чему силы тратить на борьбу с ощущениями. И обезболивающего добавь, ему сейчас всё это не помешает с таким букетом ранений.
        - Сделаем, Виктор Васильевич! - бодро отвечала Людочка. - А куда его? В третью или в шестую?
        - Людочка, солнышко, ты его жену помнишь? Ну, так чего спрашиваешь? В первую, в отдельную! И чтобы всё по высшему классу, а то ведь сожрёт с дерьмом! И как всё сделаешь, позвони ей, пусть приедет - сейчас можно. И душевности побольше, всё-таки человек. с деньгами!
        ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
        Снотворного явно не пожалели. Когда я открыл глаза, в палате чувствовалось присутствие Светки в каждом уголке, пахло едой, мёдом и её духами. Сама она сладко спала на диванчике рядом с моей кроватью. Не хотелось её будить, но организм требовал своего, отчаянно трезвоня, что необходимо срочно избавиться от разного рода внутреннего содержимого. Попытка самостоятельно добраться до туалета привела к тому, что я с грохотом свалился на пол, утянув за собой клеёнку со стола, уставленного тарелками, банками, стаканами.
        На шум прибежала медсестра. Светка подскочила и, спросонок не разобравшись, накинулась на неё с упрёками. Потом они объединёнными усилиями дотащили меня до унитаза и по моей настоятельной просьбе оставили в одиночестве, убедившись, что я крепко держусь за поручень.
        Весьма неприятно чувствовать себя беспомощным, какой-то удар по самолюбию - ты мужик, тебе двадцать пять лет, а тебя, как дитя малое, на горшок усаживают и с ложечки кормят. Нужно срочно набираться сил! Легко сказать, а как? Снова подпитаться от барьера? Пробовал - чувствуешь себя значительно бодрее, но сил мышцам это не добавляет, тут только зарядка, обычная физическая зарядка, никакой магии.
        - Господи, Мишечка, как же я напугалась, когда мне позвонили, - жаловалась Светка, кормя меня кашей. - Они же толком ничего сказать не могут, говорят, сбила машина, лежит без сознания, повезли в больницу. В какую больницу, в каком состоянии? Пока все больницы обзвонила, пока тебя разыскала, а эти громилы меня к тебе не пускают. Твердят, как попугаи - нельзя, да нельзя! Кому нельзя? Мне нельзя? А кому тогда можно? Медсестричке этой грудастой?
        Честно говоря, я как-то не обращал внимания на подробности телосложения медперсонала, пребывая в состоянии души. Видать, душам это всё как-то фиолетово, им другое интересно, более приземлённое или наоборот - возвышенное. Не знаю, не успел опыта нахвататься, слишком быстро вернулся к жизни.
        - Я уж думала, что никогда тебя больше не увижу, - Светка заплакала и, прекратив моё кормление, полезла за платком в сумку. - Ты почему по сторонам не смотришь, когда дорогу переходишь? Я уж подумала, что на мне проклятье какое-то - терять близких на пешеходном переходе!
        - Так там же светофор зелёный был и пешеходный переход, все пошли и я пошёл, - оправдывался я, чувствуя себя ужасно виноватым за то, что меня сбила машина.
        - Ты знаешь, Мишечка, по статистике ещё ни один светофор не сбил ни одного пешехода? На машины нужно смотреть, а не на светофоры! Ешь давай, - приказала она, забыв, что сама же прекратила меня кормить.
        Она вытерла салфеткой потёки каши и поднесла к моему рту стакан с компотом.
        - Ты не представляешь, сколько народу здесь побывало за эти два дня, как тебя перевели в палату. Сам мэр приходил зачем-то. Он вообще-то приезжал в больницу, познакомиться с её работой, как потом по телевизору сказали, но по пути зашёл и к тебе. Поинтересовался прогнозом, пообещал помочь больнице всем необходимым и ушёл.
        Потом тот тип неприятный заходил, ну ты помнишь его, который по камушкам, - понизив голос до шёпота, уточнила она. - Посидел, поспрашивал что да как, не дождался твоего пробуждения и тоже ушёл. Кто его знает, чего он приходил? Как думаешь, это не по его указке тебя того?
        Я отрицательно помотал головой, едва не расплескав компот.
        - Нет, точно не он. Скорее всего, случайность. Им всем я нужен живой и здоровый. По крайней мере, пока их дела решаю.
        - Да, ещё капитан из уголовного розыска забегал. Я думала, он хочет тебя допросить по делу о ДТП, а он тоже, лишь о здоровье спросил. Странный какой-то, вопросы странные задавал, по сторонам оглядывался, словно что-то искал.
        Удальцов? А этому что понадобилось? Или узнал про визит Седого и сеанс с поиском его гонцов? А что в палате искал? Я же не наркоторговец, чтобы в палате товар хранить, и не шпион, чтобы за мной слежку устанавливать с видеокамерами.
        - Ты выходила из палаты, пока он был здесь?
        - Выходила, - вспомнила Светлана, - мама позвонила, не стала тебя беспокоить разговорами. А он как-то остался. Но это всего на пять минут. А что?
        - Не знаю, беспокоит что-то, а что не могу понять, - признался я. - Ему-то я с какого перепугу понадобился? Мимо проходил, решил зайти проведать старого друга? Так мы, в общем-то, знакомы всего ничего.
        Моя подозрительность стремительно набирала обороты, слишком много неприятных личностей вдруг озаботились состоянием моего здоровья. В их число неожиданно для меня самого попал и капитан Удальцов. Что-то в его поведении мне уже давно не нравилось, но чётко сформулировать никак не мог.
        У меня создавалось стойкое убеждение, что капитан, интересуясь Седым, совершенно точно знает о его поисках. Является ли это служебным заданием или личной инициативой капитана, сказать сложно. Оставался единственный способ, хотя мне он и не нравился, понять друг мне капитан или враг. Без прямого проникновения в мозги капитана, трудно будет ему дальше доверять. При следующем визите нужно будет его обязательно просканировать - так правильнее в смысле безопасности для всех нас.
        - Ладно, Свет, не бери в голову, это у меня от лекарств крышу сносит, всего уже бояться начинаю, - успокоил я жену, стараясь говорить бодро и уверенно, как и полагается мужу-защитнику.
        Не хватало ещё и её вовлечь в мои гонки с препятствиями по дороге всеобщей подозрительности. Нужно срочно вставать на ноги и как можно быстрее заканчивать эти неприятные разборки. Не знаю как, но пока они тут все с ума сходят по алмазам, мне жизни не будет.

* * *
        Проснувшись, я не увидел рядом с собой Светланы. Вместо неё в палате суетилась незнакомая мне медсестра, прибирая на столе и расставляя какие-то склянки с лекарствами. Я осторожно кашлянул, привлекая её внимание.
        - Проснулись, Михаил Григорьевич? - радостно откликнулась девушка. - Я позову доктора!
        - Постойте, а где моя жена?
        - Она уехала домой, там что-то с её мамой, - продолжая улыбаться, уверенно ответила медсестра.
        Да, она вчера говорила, что звонила мама, вполне вероятно, они о чём-то договорились, а я даже не удосужился спросить, скотина бесчувственная. Нужно ей позвонить срочно, ещё обидится!
        - Девушка, а где мой телефон? Мне позвонить нужно. Он обычно на столе лежал, - подсказал я. - Вы его никуда не убирали?
        - Телефон? - не очень искренне удивилась медсестра, отводя взгляд в сторону. - Не видела, скорее всего, ваша жена его захватила с собой. случайно, так бывает, - в её словах не было ни капли правды, осталось понять, зачем она мне врёт. - Я позову доктора, - быстро сказала она и выбежала из палаты.
        Вместо доктора в палату вошёл капитан Удальцов. Молча подошёл ко мне и вколол что-то прямо в шею из небольшого шприц-тюбика. Я почувствовал, что меня куда-то понесло, сознание спуталось, но при этом осталось кристально чистым. Образы наползали друг на друга, случайные воспоминания всплывали абсолютно не к месту, со мной творилась явная чертовщина. Попытки зачерпнуть энергии из барьера и подключиться к капитану окончились полным крахом - я ничего не мог из того, чем владел совсем недавно.
        - Здравствуйте, Михаил Григорьевич, рад, что вы живы и относительно здоровы, - он, как ни в чём не бывало, устроился на стуле рядом с моей кроватью и продолжил разговор. - Вы уж извините, время поджимает, не до политесов и разговоров по душам. Буду прямолинеен - мне нужна полная информация о том, что вы обсуждали с Седым и Клещом относительно алмазов.
        Всё-таки я был прав, он не тот, за кого себя выдаёт. Интересно, Николай из его своры или просто вместе работают?
        - Чтобы вам думалось продуктивнее, должен сказать, что Светлана Васильевна сейчас как раз в той самой комнате, где были девочки. Надеюсь, с памятью у вас всё в порядке - если будете упорствовать, убивать её никто не будет, про неё просто забудут.
        Мне бы хотя бы на мгновение вернуть силу, я бы успел убить его на месте, но Светка останется там навсегда, ведь никто, кроме меня и капитана не знает точного расположения двери и способа её открывания.
        - Я вас понимаю, Михаил Григорьевич, но дело в том, что тот психотропный препарат, что я ввёл, не даёт вам шансов промолчать - вы будете говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Я буду задавать вопросы, а вы чётко и подробно на них отвечать. Итак, о чём вы разговаривали с Седым, что его интересует?
        Удальцов был совершенно прав, сопротивляться я не мог, сознание помимо моей воли выталкивало нужные воспоминания и слова лились потоком. Впрочем, какую пользу это могло принести капитану, если в его приказе отсутствовал самый важный фрагмент, делающий мои слова неполными - он забыл про понятие «всю правду»! То есть, я мог совершенно спокойно, даже находясь под действием препарата, умолчать о том, чего даже Седой не знает. Это меня немного радовало.
        Получив желаемое, капитан выключил диктофон и задумался.
        - Ну, что же, выглядит вполне правдоподобно, Михаил Григорьевич, - он явно был доволен услышанным, - но у меня для вас ещё один маленький сюрприз, которому, надеюсь, вы будете рады.
        Он приоткрыл дверь и коротко кинул «Заходи!». В палату вошёл Панкрат. Выглядел он не очень уверенно, справедливо опасаясь, что своими действиями может спровоцировать прилипалу.
        - Миша, я тут ни причём, это всё он, - поспешил откреститься от происходящего Панкрат, - ты же понимаешь, я к тебе никак и никогда!
        - Да, вот, кстати, - оживился капитан, явно понимающий о чём идёт речь, - нужно убрать эту метку-прилипалу с нашего общего друга, она очень мешает работе! Это нужно сделать, Михаил Григорьевич, иначе. ну, вы понимаете, о чём я говорю?
        - Не могу, - не скрывая радости, ответил я, - ваш препарат меня полностью блокирует. Можете у него спросить, если не верите. Отвечать на вопросы - да, что-то делать - нет. Удалите препарат, и я попробую что-то сделать, если получится, конечно, - честно предупредил я, понимая, что даже установка прилипалы не была моей заслугой.
        Панкрат быстро кивал головой, подтверждая сказанное мной. Капитан недоверчиво поглядывал на нас обоих, не зная кому верить.
        - Вы же понимаете, Михаил Григорьевич, что любые ваши попытки как-то повлиять на наших сотрудников, на меня или нашего эксперта Панкрата, закончатся плачевно для вашей супруги. Поэтому, давайте не играть в героя - это вообще не ваша игра, но вы нам можете быть полезны, а мы будем вам признательны. Очень надеюсь на понимание и содействие! И бежать тоже не пытайтесь - здесь четвёртый этаж, за дверью хорошо обученные и физически крепкие ребята при оружии, имеющие приказ стрелять на поражение. Мы вернёмся утром и продолжим наш разговор!
        Они ушли, оставив меня в ужасном состоянии. Препарат продолжал действовать, мешая думать здраво. Мысли толкались, как пассажиры в электричке, не давая сосредоточиться на самом важном - как спасти Светлану и убраться подальше от этого кошмара? Даже сон не принёс покоя, продолжая мучить ужасными сценами смерти близких мне людей.
        Едва я оделся и обулся, как мне накинули непрозрачный мешок на голову и куда-то повели. Рядом со мной тащили ещё кого-то, судя по голосу, моего лечащего врача, дежурившего именно сегодня. Действие препарата не выветрилось до конца, я более чётко воспринимал действительность, но не мог использовать ни одной из своих возможностей для противодействия или хотя бы выяснения причин нашего похищения.
        Нас затолкали в машину, хлопнули двери, и мы куда-то помчались. Полная неизвестность, молчание, машина, мотыляющася из стороны в сторону на кочках и колдобинах - что происходит? Очередная попытка надавить на психику, заставить работать с Панкратом? Да, чёрт с вами, я готов работать на кого угодно, только отпустите нас со Светланой! И зачем им врач? Нет, это не Удальцов, ведь они расправились с его людьми!
        - Заводите их в дом, - услышал я голос Седого, - снимайте балахоны. Добро пожаловать, Михаил Григорьевич в новые хоромы, не побрезгуйте нашим угощением!
        Мы с доктором стояли посреди просторной, ярко освещённой комнаты, щурясь и моргая.
        - Доктор, подготовьте новую палату для Михаила Григорьевича и постарайтесь, как можно быстрее очистить его от всякой дряни.
        Крепкие помощники Седого, взяв врача под руки, увели в другую комнату.
        - Да вы присаживайтесь, Михаил Григорьевич, в ногах правды нет, - Седой указал на диван. - Можете прилечь, если чувствуете слабость. Нам без вас никак, так что отдыхайте, набирайтесь сил, требуйте всё, что нужно и за работу.
        Он был необычайно заботлив, мало походя на того хищника, который приходил ко мне на сеансы.
        - Мне нужна моя жена, здесь и сейчас, живой и здоровой - как можно твёрже заявил я.
        - А без бабы никак? Если срочно надо, мы подкатим любую, - он хитро прищурился.
        - Не бабу, а мою жену, её похитили, - пояснил я. - Я расскажу, где её прячут, нужно забрать и привести сюда, всё остальное не важно!
        - Давай, рисуй, сделаем, - без малейших колебаний согласился Седой, - надо, значит, надо. Охраны там много?
        - Про охрану не знаю, только место. И вот тут смотрите внимательно, чтобы открыть дверь в подвал нужно одновременно нажать вот эти выступы. И главное - не попасть в ловушку.
        - Хитро!
        - И ещё, капитан знает, что я тоже знаю, где моя жена, поэтому будет вас ждать. Он же не дурак, понимает, что я ни на кого работать не буду, пока моя жена в беде.
        - Так и мы не пальцем деланые, железо имеется, мозги тоже. Ты не смотри, парень, что урки, многие тут в горячих точках побывали до этого, винторез в руках держать умеют.
        Потом помолчал и продолжил.
        - Засада там конкретная была, парень, ты был прав - ждали нас. Хорошо, что подстраховались и своего снайпера на крышу посадили. Но наших двоих они отправили на тот свет, пока мы до подвала добрались. Жена твоя в надёжном месте, можешь начинать работать, как мозги почистишь. За неё не переживай! Всё сделаешь путём, уйдёте оба, куда захотите.
        - Так не пойдёт, жена должна быть со мной, - упёрся я, понимая, что Седой, вытащив Светку из лап Удальцова, сделал её своей заложницей. - Иначе никакой работы!
        - Это ты девке своей будешь условия выставлять, а здесь я банкую, - жёстко осадил Седой. - Ничего с ней не сделается, а мне так спокойнее. Доктора позову, пусть новую капельницу поставит, чтобы мозги быстрей заработали. Нету времени, парень, собачиться!

* * *
        Последнего гонца Седого я не нашёл. От слова совсем. Причина лично мне была понятна, но как об этом сказать Седому? С другой стороны, если не скажешь, он продолжит убивать людей, пытаясь добраться до Клеща. И не факт, что это будут лишь его подельники.
        - Ты, Мишаня, не молчи, своим молчанием ты всем нам могилу копаешь, - не выдержал Седой. - Что там с гонцом? Проблемы?
        - Да… проблемы… нет его уже… - слова давались мне с трудом, я так и не решил, что и как сказать Седому, чтобы не попасть в ещё большую засаду.
        - И почему его нет, Мишаня? По глазам вижу, знаешь причину, не тяни резину, колись, парень, - в голосе Седого звенела уверенность взявшей след гончей. - Смысла нет молчать и телиться, давай расклад, парень!
        - Их всех выводят из игры, как только они выходят на Клеща, - признался я. - Кроме меня есть ещё один экстрасенс, который может разговаривать с душами. Зовут Панкрат, работает с Удальцовым и Лопуховым. На него вышел Клещ. Они договорились в обмен на ваши камни вытащить Клеща с того света.
        - И давно ты это знаешь? - недобро прищурился Седой. - Лады, потом разберёмся, сейчас по делу. Как они избавляются от моих пацанов?
        - Возвращают обратно в наш мир.
        - Так просто? - не поверил Седой. - В чём проблема вытащить Клеща, почему тянут?
        - Не всё так просто, - уточнил я, - при вытаскивании у них отключается память. До нуля отключается, на выходе полные идиоты. Клещ рисковать не будет, пока Панкрат не научится выводить чисто.
        - Поэтому им нужен ты?
        - Так думают они, но я не умею того, что умеет Панкрат, точнее, я этого не пробовал.
        - Что мешает? Религия? Принципы? Ну, один-то раз можно и попробовать, так, Мишаня? Нам бы только Клеща вытащить, а там, хоть всю жизнь не греши! - Седой явно повеселел.
        - Пробовать нельзя, можно только наверняка, если не хотите угробить своего человека.
        - Тут ты прав, идиот нам не в масть, он должен в точности помнить, куда камешки спрятал. Чего хочешь, что нужно, чтобы вытащить эту суку на свет белый?
        - Для начала мою собаку!
        - Какую собаку, Мишаня? Я тебе потом хоть сто собак куплю, не тяни резину!
        - Мне нужна именно моя собака, это важно для вашего дела, - упёрся я, понимая, что другого удобного случая не будет.
        Машка там одна в квартире, с ней может случиться всё что угодно. Если квартиру вскроют, её могут отправить в приют или просто прибить, чтобы не мешалась. В конце концов я могу сейчас требовать любые, самые абсурдные вещи, ведь никто не знает, в чём именно заключается процесс реинкарнации. С другой стороны, я не вру, потому что именно Машка больше всех других нуждается в той самой реинкарнации и должна быть рядом, как только у меня получится этот процесс.
        - Хорошо, парень, если не врёшь, сделаем, но это в последний раз, когда я иду у тебя на поводу. Из-за твоей бабы двоих моих парней завалили.
        Седой вышел в большую комнату, подозвал одного из подельников и приказал вытащить из нашей квартиры собаку, но не светиться и никого не подставлять.
        - За собаку головой отвечаешь, Серый! Если ещё кого из наших завалят, я тебя лично задушу! Научитесь головой думать, а не буром переть!
        Наступило томительное ожидание. Сознание моё было совершенно чистым, благодаря волшебному составу, влитому в меня доктором. Барьер сиял, как начищенный пятак, готовый к немедленному сотрудничеству. Я черпал из него энергию, заполняя себя до отказа, готовясь к не очень понятной для меня работе.
        Самое время поразмыслить, что делать дальше, но не мешает соломки подстелить, а то ведь опять скажет, что время тяну.
        - Нужен кандидат, на котором будем проводить испытание и ещё один для финальной пересадки.
        Седой встрепенулся.
        - Вот это правильно сказал, вовремя, Мишаня! А то я чуть не рехнулся, думая, как ты будешь это делать, в кого этих покойничков вселять? Не в моих же парней! И что за человечки нужны, какие-то особые?
        - Любые люди, лишь бы не померли сразу после сеанса. К тому же с первым, возможно, придётся работать несколько раз, пока не добьёмся уверенного результата.
        Боже мой, я чувствовал себя доктором Менгеле, рассуждая на темы экспериментов над живыми людьми. И пусть я не вскрываю их скальпелем, не испытываю на них воздействие холода или низких давлений, но у этих людей я отбираю самое важное - их душу.
        Ладно, душевные терзания оставим на потом, теперь нужны добровольцы с того света. И они должны понимать, на что идут, когда соглашаются попробовать. Думаю, что желающих будет тьма, вопрос, как к ним обратиться, с кого начать?
        - Слышь, Мишаня, а тебе ведь и покойнички нужны для экспериментов, - вклинился в мои мысли Седой. - Там два моих пацана прямо сейчас парятся, если получится их вытащить, буду в долгу.
        - Нормально, - согласился я.
        Хороший вариант, ведь я к ним никаких чувств не испытываю.
        - Но сами понимаете, с первого раза может не получиться. И они фактически начнут жизнь с нуля во взрослом теле, то есть закончат новую жизнь маразматиками.
        - И ладно, они же всё равно покойники, - без тени сожаления откликнулся Седой. - Два раза не помрут.
        - Ишь ты, быстро они, - удивился Седой. - Ночь на дворе, когда всё успели? Видать, мы им конкретно планы поломали, раз такой шухер подняли. Хвоста не привели?
        - Кроме этого, - бандит кивнул на Машку, - вроде нет. Тихо на улице, вообще никого нет, как вымерли все.
        - Ладно, всем спать, - приказал Седой, - завтра работать будем, пока не посинеем.
        Машка мигом прыгнула ко мне под бок, мелко дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, тихонько поскулила и уснула, согревая меня живым теплом. Пора и мне спать!
        ИНОГДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
        Обычно собака старалась быть ближе к Светлане и никогда не спала со мной рядом. Скорее всего, томящаяся внутри собаки Машка тянулась к матери. Даже будучи скованной внутри чужого сознания, она как-то умудрялась управлять собакой, заставляя её делать то, что ей самой было нужно. Согласитесь, женщины кем угодно могут управлять, а уж простой собакой вообще не проблема.
        Сон мне снился самый необычный, если так можно сказать о человеке, постоянно общающемся с покойниками. Мы шагали втроём: я, Светлана и Маша, по изумрудно-зелёной траве навстречу рассвету. Нам было весело, хотелось скорее добраться до какого-то особенного заветного места, где нас ждал долгожданный сюрприз. Над головой распростёрлось безграничное лазурное небо, причудливо украшенное лёгкими белыми облачками, весело бегущими к неведомым нам берегам и странам.
        Неожиданно всё вокруг задрожало, с неба посыпался густой колючий холодный снег, Светлана внезапно пропала, а Маша повернулась и отчаянно закричала мне: «Миша, спаси меня!»
        Вздрогнув, я тотчас проснулся - собака больше не дрожала, едва заметно дышала и уже начала остывать. Чёрт побери, сейчас же Машкина душа снова уйдёт туда! Нужно срочно что-то делать!
        Барьер отозвался моментально, стоило протянуть к нему руку. Напрягая все силы, я звал Машу, кричал, орал, вопил, надеясь, что она ещё не ушла далеко. Лишь бы отозвалась, молил я, лишь бы не ушла туда наверх!
        - Гав-гав-вау-у-у, - собачий лай и завывание прозвучали буквально у меня над ухом.
        Обернувшись, я увидел Машу, стоящую на четвереньках и лающую в мою сторону. Вот она задрала заднюю ногу и весьма привычно почесала себя за ухом, как это обычно делают собаки.
        Думай, Миша, думай, нет времени удивляться! Душа Маши попала в собаку, у неё отключилась память о её человеческой сущности и она начала учиться с нуля собачьим радостям. То есть это Машка, но с собачьей сущностью. Но это Машка! Так, вспоминаем, как это делал Панкрат? И наплевать, что её душа опять забудет всё - этого как раз не жалко.
        Создаём канал между душой и реципиентом… а кто у нас реципиент? В такие моменты откровенно тупеешь, слишком быстро нужно принимать ответственные решения. Кроме тебя, Миша, тут никого нет, так что тащи её в себя!
        Но как же тогда со мной? Да, никак! Панкрат же сперва удалял душу из реципиента, а потом подсаживал ему другую. Мне этого делать не требуется, я всего лишь временное пристанище для Машкиной души. Если уж я помру, то ей тогда точно нечего ловить на этом свете, так что сейчас для неё это самое лучшее убежище.
        Зацепляем душу, раскрываем оболочку ауры, втягиваем её в себя под защиту, захлопываем ауру. Всё! Дело сделано!
        - А-а-ав, гав, вау-у-у-у, гав-гав-гав, - радостно скулила собака в образе Машки, снова оказавшись в тепле и уюте.
        Вот и хорошо, вот и ладненько, по крайней мере, ты попробовал на себе, что значит втянуть душу. Как всякий честный и ответственный естествоиспытатель, ты просто обязан был так поступить, потому что никто и никогда не расскажет, каково это - принимать в себя чужую душу. Стоп! А почему она гавкает? Она же должна была всё забыть! Почему не сработал выключатель? Что я сделал не так? Или, что я сделал не так, как Панкрат?
        Давай медленно и по шагам прокрутим картинку перемещения. Устанавливаю канал, раскрываю свою ауру. Нет-нет, чуть раньше, что-то было раньше не так, как у Панкрата! Точно! Душа Машки находилась по эту сторону барьера, она как бы даже не умирала, то есть не пересекала барьер! А это означает, что именно барьер запускает выключатель, когда душа переходит из иного мира в наш мир, то есть возвращается.
        А ну-ка ещё медленнее, буквально по миллиметрам, чтобы не спугнуть догадку. Если душа перемещается из тела в тело, не покидая нашего мира, она ничего не забывает. Таким образом, обладая способностью перемещать душу в чужое тело, можно, по сути, жить вечно. Нужно лишь избавиться от химеры совести, потому что душу тела, в которое будешь переселяться, придётся выгонять прочь. И это выглядит с точки зрения двух миров, как смерть той особи, чью душу выгнали. Говоря простыми словами - это убийство. И вечная жизнь, это постоянное убийство других людей, подходящих тебе по возрасту, здоровью, полу и телосложению.
        Так, забрался в философские бредни, а время летит, скоро утро. Как мне решить задачу транспортировки души из-за барьера, чтобы он не оказал своего пагубного на неё воздействия? Чем защитить, как спрятать, замаскировать, протащить контрабандой?
        Вспомни, как Панкрат разговаривает с тем миром? Ведь не так, как ты, он совершенно точно ничего не знает про барьер, он даже не подозревает о его существовании. В основе его связи с иным миром обычный колдовской ритуал, устанавливающий временный канал между инициатором и тем миром. Он ведь даже не видит их, ему доступен только голос. И втягивает он души напрямую из иного мира сразу в жертву.
        У меня другой способ - я погружаюсь за барьер, частично, только руку, но погружаюсь! Часть меня находится там, а значит. я могу открыть канал за барьером, моя аура может раскрыться там, став надёжным зонтиком для души, переходящей в этот мир. Эврика! Мишка, ты гений! Не зря пошёл в аналитики! Класс! Половину задачи решили, теперь следующий шаг.
        Тянем-потянем, вытянуть не можем! Теперь осталось отправить душу по назначению, то есть в другое тело. Но в том теле уже есть душа, поэтому импортируемая станет на задний план. Своё тело так просто с душой не расстанется, по себе знаю - стоит только намекнуть, что жизнь возвращается, как тотчас же примчится, метеором прилетит! Но! Какое-то время души нет в теле, если оно находится в состоянии между жизнью и смертью. Тут без доктора не обойтись, это совершенно точно не получится ни у кого из нас. Ведь человек должен реально оказаться на пороге смерти, а потом гарантированно вернуться к жизни. Это вам не за папиросами в ларёк смотаться, тут квалификация нужна многолетняя!
        Один важный вопрос мучил меня неразрешённостью - каждый раз я считаю аксиомой, что личность и знания человека неразрывно связаны с душой. Более того, когда моё тело лежало без сознания, душа получала знания, вернувшиеся вместе с ней в тело. Всё правильно, но как быть с теми, в ком нет души? Ты как-то легко объяснил себе, что жизненный опыт таких людей не передаётся дальше и всё! Но это лишь часть ответа. Если в такое тело вселить другую душу, что произойдёт с сознанием человека?
        Он отлично жил без души и вдруг гости в дом. Душа, имеющая собственный жизненный опыт и знания, полностью заместит то, что знал и умел человек до этого? И после ухода этой души, к нему вернутся разом прежние знания и умения? Прямо доктор Джекилл и мистер Хайд какой-то получается! Тогда вполне понятны как вселения бесов, как и их изгнание. Многое становится понятным в той же психиатрии, но самый важный для нас со Светланой вопрос остаётся открытым - как с точки этики выглядит наше желание вселить в кого-то душу Маши? Голова кругом идёт, стоит задуматься над этим вопросом.
        Спать, ещё немного, хотя бы часок, но поспать. Слишком много мыслей и событий произошло за эту ночь, а сколько ещё произойдёт дальше? Одному Богу известно.

* * *
        Утро действительно началось бурно. Седому позвонили, и он явно остался недоволен состоявшимся разговором. Его бойцы повытаскивали оружие, распределились по окнам и замерли, готовые в любой момент к бою. Вся эта суета с оружием действовала на нервы и не вдохновляла на подвиги. Но где-то там сейчас находилась Светка и мне её нужно спасти во что бы то ни стало.
        Если быть точным, я знал, где именно Седой её держит. По отношению к нему и его подельникам у меня не было никаких моральных обязательств. Может быть, они и считают себя моими спасителями, но по сути они ничем не лучше тех же Удальцова, Панкрата, Лопухова. Деньги! На первом плане деньги! Это главное в их жизни, ради них они готовы жертвовать чужими жизнями, не особенно заморачиваясь на муки совести.
        Знать-то я знал, да что с того? Даже убив их всех, я не доберусь до Светки - меня повяжет первый же постовой полицейский. Не удивлюсь, если Удальцов отдал приказ стрелять на поражение при моём обнаружении, ведь он со слов Панкрата знает мои возможности. Без Седого меня съедят быстро и с потрохами, а с Седым медленно и растягивая удовольствие. Пока приходится выбирать из двух зол ту, которая обещает более долгое время жизни.
        - Что скажешь, Мишаня? Когда можем начинать? - поинтересовался Седой, едва я появился в проёме двери. - Кипиш тут у нас завертелся не маленький, лютуют менты, гребут всех подряд. Нас ищут и скоро найдут, поэтому поспешать нужно, парень, пока кто-то не раскололся. Там в сенцах мужичок сидит, пока одного привели, потом ещё будет, если успеют. Ты, давай, делай, что надо, пока тишина за окошком. Серый, - крикнул он подельнику, - веди этого шулера.
        Субъект, которого Серый выволок из сеней в дом, не вписывался в определение «мужичок» - был роста выше среднего, крепок телом, приятен лицом, прямо излучал уверенность в себе, но при этом отчаянно трусил, даже не скрывая этого.
        - Вы не бойтесь, - поспешил я успокоить жертву, - никто вас убивать не собирается. Нам нужна ваша помощь в одном важном эксперименте. Скажем так, у нас есть весьма эффективный препарат, купленный за большие деньги, но нужно понять, как он действует. Вы понимаете меня? - я врал и не краснел, потому что мне было совершенно наплевать на то, что станется с этим мужичком.
        Внутренний мир шулера по кличке Валет был грязен и тёмен: катала, мошенник на доверии, брачный аферист, он разорил многих, испортил жизнь ещё большему количеству человек, а многие мечтали найти его и удавить собственными руками за разрушение всех их надежд. Если и помрёт случайно, не жалко, туда ему и дорога. А вот пускать в это чудное тело быков Седого глупо.
        - Вы пока тут посидите, нам нужно кое-что обсудить с доктором, - улыбаясь в тридцать два зуба, извинился я перед шулером за необходимость отлучиться.
        Седой пошёл со мной и я не возражал - в этом разговоре никаких секретов нет, ведь суть не в том, что сделает доктор, секрет скрыт от всех, поэтому можно говорить открыто обо всём, что может сделать только врач.
        - Для начала общие фразы, чтобы был понятен наш план. Виктор Васильевич, пожалуйста, не удивляйтесь моим словам, я буду говорить странные вещи, но так вам будет понятнее моя цель.
        Итак, там в гостиной сидит человек. Ваша задача - перевести его в пограничное состояние, но так, чтобы он был готов в любой момент вернуться к нам. Если для этого требуются какие-то особые препараты, только скажите, а лучше напишите - всё доставят максимально быстро.
        Уточню, что ни у меня, ни у вас, ни у этого человека нет вариантов, - Седой кивнул, подтверждая сказанное мной.
        Виктор Васильевич мрачнел с каждым сказанным мной словом, происходящее ему не нравилось с самого начала, но там он хоть как-то формально выполнял роль именно врача, заботящегося о жизни пациента в экстремальных условиях. Он был верен клятве Гиппократа, хотя и находился среди бандитов. А сейчас ему предлагалось своими руками ставить эксперименты над живым человеком!
        - Очень советую, отключите эмоции, забудьте о том, что это противозаконно и противоречит вашим моральным принципам. Вы же не убиваете этого человека, всего лишь небольшое путешествие к границе между жизнью и смертью. Как только я всё сделаю, вы его возвращаете обратно! Все остаются живы и здоровы! Вариантов нет, Виктор Васильевич!
        Он нехотя согласился, и, тяжко вздохнув, опустился на стул.
        - Это про вашу часть работы. Теперь зачем мы всё это делаем? Если вам об этом не сказали раньше, говорю сейчас - у меня есть дар, я могу разговаривать с теми людьми, которые находятся в ином мире, то есть фактически с покойниками, но это звучит грубо. Ведь покойник - это мёртвое тело, которое закопают в землю или сожгут в печи, а там в ином мире пребывает его душа, ждущая своей судьбы. Именно с ними я могу разговаривать. Если бы время позволило, я бы показал вам всё это на живом примере, но.
        - Времени нет, Мишаня! - Седому явно не нравилось моё многословие. - Сокращай лекцию, тут тебе не университет! Доктор, задачу понял?
        - Да. конечно. чего же тут не понять. я согласен. только нужны вот эти препараты и шприцы. Я вот тут всё написал, пусть привезут, - доктор явно был не в своей тарелке, как бы не расклеился вовсе, без него мой план летит к чёрту.
        - Ты это, док, делай всё, что он сказал. Если клиент склеит ласты, я с тебя живого шкуру спущу! Ты меня понял, лепила? - Седой явно был настроен никого не жалеть в преддверии главного сражения.
        - Тогда мне бы ещё монитор, хоть какой-то, - поспешил добавить врач, явно впечатлённый перспективами, нарисованными Седым.
        - Какой ещё монитор? Компьютер что ли?
        - Нет-нет, это такое устройство в больницах, на нём показывают сразу пульс, давление, работу сердца и тому подобное. Пациент будет в пограничном состоянии, я не смогу контролировать процесс, не имея приборов.
        - И где я тебе его возьму? Больницу ограблю что ли? Нас и так уже с собаками ищут по всему городу!
        - В машинах «Скорой помощи» есть похожие, - неуверенно предложил врач, явно ценящий собственную жизнь выше проблем бригады скорой. - Только аккуратно, со всеми проводами, чтобы ничего не порвали при демонтаже, - умолял он, представляя, как громилы Седого с корнем вырывают ценное оборудование из машины.
        - Надо, значит, сделаем, - согласился Седой. - Но ты меня понял? - на всякий случай угрожающе рыкнул он на сжавшегося от страха врача. - Если что, я тебя.
        - Я бы попросил не давить на специалиста, - сердито произнёс я, обращаясь к Седому, - сейчас я решаю, кто и что делает, или можете всё делать сами.
        - Ладно, не бузи, парень, но покороче, сам ведь знаешь, что там в городе творится, - понизил тон Седой, понимая, что без меня ему точно ничего не светит. - Вы тут договаривайте, а я пошлю ребят за лекарствами и этим вашим. монитором, блин.
        Он вышел, и мы вздохнули свободнее.
        - Михаил Григорьевич, мы можем убежать, - почти шёпотом предложил доктор, - там, в комнате, где вы лежали, есть выход во двор. Его так не видно, он за вешалкой спрятан, как бы потайной выход. Им явно давно не пользовались, но замка на нём нет, можно в суматохе удрать, а потом вызвать полицию, чтобы их всех тут накрыли.
        - Виктор Васильевич, боюсь, вас не обрадуют мои слова, но меня точно также, как и Седого, ищет полиция. И жену мою ищут, такие вот дела. Всё, что вы прочитаете в ориентировках, наклеенных на каждом столбе - ложь от первого до последнего слова, но это написано теми самыми полицейскими, которых вы хотите позвать на помощь. И они даже думать не будут, что со мной делать, если увидят - точно убьют.
        Сейчас у меня лишь один союзник, да и то временный - это Седой. Боюсь, что, сделав работу, которую он от меня ждёт, я стану лишним, как и вы. Впрочем, как и моя жена, которую он сейчас держит в заложниках. Как видите, ситуация не то, чтобы сложная, она вообще тупиковая, а нужно как-то из неё выруливать к свету. И желательно максимально живыми.
        - Так что вы должны сделать, зачем нужен этот человек?
        - Мне нужно вытащить с того света человека, который украл у этих подонков нечто весьма ценное. Пока что не было ни одного удачного опыта в этом направлении, но у меня появилась идея, которую нам и поможет проверить этот человек. Ваша задача, Виктор Васильевич, держать его в устойчивом состоянии близком к смерти, чтобы душа отделилась от тела.
        Можете мне верить, сам совсем недавно был в таком состоянии и всё знаю из личного опыта. Мне нужно временно свободное от души тело, как площадка для парковки другой души. Главная проблема - душа, пришедшая из иного мира, не должна потерять память. Именно над этим мы и будем работать.
        Добавлю, чтобы вы меня лучше понимали, Виктор Васильевич, - в этом деле у меня личный интерес, но он никоим образом не связан с тем, что так интересно бандитам. В случае удачи, мы с вами спасаем жизни двум хорошим людям - моей жене и дочери!
        Доктор согласился, хотя по его дикому взгляду можно было смело сказать - диагноз он мне поставил однозначный. Но с сумасшедшими не спорят, если жизнь дорога, конечно. Лучше сделать вид, что им веришь, а потом сбежать при первой возможности.
        - Виктор Васильевич, вы не обижайтесь, но побега не получится, я в этом сейчас не заинтересован. Поэтому про потайной выход Седой будет знать.
        Врач явно проклял в душе свою откровенность, но не показал вида и ушёл готовить рабочую зону для эксперимента.
        Мне тоже не мешало бы немного расслабиться и настроиться на работу - ошибок быть не должно. Я попросил Седого обеспечить мне полный покой хотя бы на полчаса и улёгся на диван в спальне. Едва глаза закрылись, барьер снова засветился ярким пламенем, заставляя зажмуривать закрытые глаза.
        - Михаил Григорьевич, это я, не пугайтесь, - сперва мне показалось, что я сплю и разговариваю с Курбатовым, о котором совершенно забыл. - Вы тут обо мне вспомнили, вот я и явился. Дело есть?
        А ведь точно, совершенно не осознавая, я подумал, что тело карточного шулера просто создано для такого, как Курбатов. Если уж и вытаскивать кого с того света, то не быков Седого, а Павла Васильевича, которого дома ждут дети.

* * *
        Одна голова хорошо, а вдвоём веселее, есть с кем посоветоваться, зная, что этот человек тебя точно не продаст. И даже не потому, что все земные проблемы для него позади, а лишь по складу души и наличию совести.
        - Дело точно есть, Павел Васильевич! Это вы удачно забежали на огонёк, - искренне обрадовался я. - У нас тут намечается невероятное мероприятие, а помощников кот наплакал. Подручных много, но верить никому не могу - такие вот дела.
        - Чем смогу, помогу, - сразу согласился Курбатов. - Только какой из меня помощник? Если бы вживую, тогда вспомнил бы молодость, я же в спезназе служил, все горячие точки прошёл, при необходимости могу такого наворотить, что страшно будет. А сейчас я хуже раненного, - с досадой сплюнул он.
        - Именно об этом, Павел Васильевич, я и хотел с вами поговорить. Хочу предложить вам возвращение в жизнь, согласны?
        - Это шутка такая? - нахмурился Курбатов, настроенный до этого весьма доброжелательно. - Хотя, вам можно шутить, вы ведь особенный, не то, что мы тут.
        - Какие шутки, Павел Васильевич? Реальность, но есть большой риск, что ничего не получится. Для меня, как и для вас это первый опыт подобного рода. Понимаете, ситуация безвыходная и не разрешить её я не могу, под угрозой жизнь моих близких. Если вы согласны, нужно будет стать испытателем новой технологии переселения души в живое тело. Сразу скажу, все предыдущие опыты, не мной проведённые, закончились провалом - на выходе получался идиот. Но у меня есть другая технология и я очень надеюсь, она даст нужный результат.
        Курбатов слушал очень внимательно, ни разу не перебив, впитывал каждое слово. Мне его трудно понять, ведь не я сейчас стою по ту сторону жизни, не мне обещают новую жизнь или небытие идиота. Что для него лучше - дальше пребывать в этом состоянии, надеясь на то, что судьба даст второй шанс, или согласиться на сомнительное предложение дилетанта?
        - Я согласен, Михаил Григорьевич! Что нужно делать?
        - Отлично, - решение Курбатова словно камень с души скинуло, сразу стало легче и веселее, - пока ничего, но будьте постоянно рядом. Первые эксперименты я проведу не с вами, мне нужно проверить кое-что раньше, чем начнём ваше перемещение.
        - Михаил Григорьевич, маленький вопрос можно? - я кивнул, понимая, какой именно вопрос мучает сейчас Курбатова. - Что за тело, откуда оно возьмётся, это тоже доброволец?
        - Честно скажу, это не должно вас заботить никоим образом, Павел Васильевич. Понимаете, сейчас в силу обстоятельств я работаю на бандитов. Тело, точнее человека, предоставили они. Могу вам сказать однозначно, что с физической точки зрения - это идеальный вариант, а с моральной - полный урод. Его смерть, а для него это будет именно смерть, никого не расстроит. Скажем так, своим телом он отдаёт долг обществу. Ответ устраивает?
        - Да, хорошо, я согласен, - задумавшись на мгновение, ответил Курбатов. - Делайте, Михаил Григорьевич, я буду рядом.

* * *
        Одной проблемой меньше, одним союзником больше, минус на плюс дал два плюса. Как говорится, жених согласен, родители невесты согласны, осталось уговорить невесту. Нужно как по нотам разыграть спектакль под названием «Неудачное возвращение блудных быков».
        Дальше отступать некуда и времени, действительно, мало. Если не начать сейчас, можно опоздать навсегда. Как только Удальцов вычислит логово Седого, а он это сделает, вопрос времени - нас накроют сразу и церемониться не будут.
        Честно говоря, Седой предоставил мне уникальный шанс проверить на практике возможность реинкарнации души без потери ей памяти о предыдущей жизни. Я могу экспериментировать только в том случае, когда есть соответствующие условия. Самому мне их не создать и никто из нормальных людей мне в этом не поможет. Я должен вернуть Машку обратно и к чёрту моральные терзания. Скажем так, ради науки допустимы любые отступления от нравственности, кроме прямого убийства человека. Но формально я никого не убиваю, поэтому к чёрту сомнения и с Богом вперёд!
        - Мишаня, там тебя доктор зовёт, - достаточно вежливо потревожил меня Седой, - говорит, у него всё готово, можно приступать. Ты как сам-то, готов к подвигам? - ухмыльнулся он, глядя на мои попытки встать с дивана.
        Ни к чему ему знать, что я в отличной физической форме, пусть продолжает считать меня доходягой немощным, неспособным сбежать или напасть на кого-то. Слабый человек безопасен по определению, разве что может какой фокус выбросить, но не станет, потому что жена в заложниках, потому что духом слаб.
        - Я готов, помогите перебраться в палату к телу, - попросил я, вживаясь в роль инвалида.
        Инстинктивно я не хотел видеть в том, что лежало привязанным к кровати, ничего, кроме тела. Что-то вроде лабораторного материала, не имеющего ни имени, ни истории жизни, ни права называться человеком. Это просто тело! И я имею право ради будущего всех хороших людей делать с ним всё, что нужно.
        - Он пока просто спит, - негромко, словно опасаясь разбудить пациента, сообщил доктор. - Как только скажете, я начну вводить его в пограничное состояние.
        - Дайте мне минуту и можете начинать, Виктор Васильевич.
        Седой устроился тут же, спрятавшись в тени, чтобы не мешать своим видом процессу. Отбросив всё лишнее, я сосредоточился на главном, даже Машка перестала скулить, поняв, что сейчас будет нечто важное. Начинать всё равно нужно с быков, их не жалко и, как говорит сам Седой, им два раза не помереть.
        Самое главное, чтобы результаты проверки технологии не стали заметны, пока я не завершил весь эксперимент, переселив в тело Курбатова. Тут большую роль играет доктор, который должен чётко по моей команде вводить тело в кому и выводить из неё. Начинаем процесс.
        - Доктор, доложите состояние. тела, - попросил я негромко, запнувшись на определении объекта, лежащего без сознания в кровати.
        - Препараты начинают действовать, пульс снижается, дыхание останавливается, всё. он в пограничном состоянии, но держать его так смогу недолго, - предупредил он, - иначе мы его потеряем навсегда.
        Я кивнул, стараясь не потерять концентрации. Позвав одного из быков Седого, взял его за руку. Второй рукой подключил к общей «системе» тело. Душа шулера нехотя, лениво, ещё не веря, что осталась одна в этом мире, начала выходить из тела, оглядываться по сторонам в поисках выхода, затем устремилась к барьеру, но споткнулась о созданное мной препятствие и замерла, не понимая, что делать дальше. Временно изолирую душу в энергетическом коконе, чтобы не смылась куда подальше.
        Раскрываю собственную ауру за барьером, создаю безопасный канал, тяну душу быка на себя и толкаю её в свободное тело. Щёлк, есть контакт, запускаем проверку!
        - Возвращайте его, доктор!
        Монитор запищал, реагируя на изменение состояния пациента: пульс начал ускоряться, давление быстро нарастало, пациент активно задышал и готов вот-вот очнуться. Душа шулера рванулась изо всех сил к оживающему телу, но споткнулась о выставленный мной барьер. Потерпи, не до тебя пока!
        Быстро щупаем сознание новой пары душа-тело, запускаем считывающий луч, проверяем, что есть в его памяти? Пустота, тишина, полная стерильность. Почему? Что сделал не так? Чего в супе не хватает? Ага, души не хватает! Машка пришла в меня одушевленного, а не пустого!
        Что делать с этим балластом в теле? Толкать обратно нет смысла, он уже пустой и бесполезный. Оставлять не стоит, ни к чему лишние проблемы с непонятным будущим. Попробуем растворить, как это делал Панкрат, но более технологично, если так можно сказать. Вытягиваем душу быка из тела и выпускаем её в барьер, превращая в чистую энергию. Хоть какая-то польза от таких вредных созданий.
        - Доктор, когда сможете снова ввести тело в кому?
        - В любой момент.
        Так, минуточку, нужно для начала вернуть душу шулера в его тело. Раскрываю кокон и душа, почувствовавшая возвращение родного тела к жизни, моментом возвращается в милый дом.
        - Делайте!
        - Пациент в коме, у вас есть три минуты, - предупредил он.
        Теперь действуем быстрее, не ждём, пока душа снова решит удалиться, она нам нужна. Тянем второго быка в канал, принудительно вталкиваем его в тело, подвигая в сторону основную душу.
        - Возвращайте!
        Теперь главное - не пропустить момент и вырубить тело до его активации. Есть контакт! Вижу два отдельных сознания, пытающихся побороть друг друга. И в том и в другом есть полная память о своей бессмысленной жизни. Никто не хочет сдаваться, если им не помочь, они загрызут друг друга. Даю небольшой бросок энергии в душу шулера, лишая её возможности противодействия. Сознание быка тотчас же оказывается на самом верху и тело готово заорать от радости, понимая, что его душа вернулась с того света.
        Седой, видя метания тела, дёргающегося в конвульсиях на кровати, весь напрягся, вытянулся в сторону кровати, внимательно следит за происходящим.
        Всё, главное я узнал, теперь рубим хвосты - мощный энергетический удар по душе быка, стопорим её, втягиваем обратно и распыляем в барьере.
        - Доктор, успокойте пациента, но пока не вырубайте, мне нужно передохнуть, - попросил я. - Ваши добровольцы закончились, не хватило одного шага. Могу использовать любую душу, имеющуюся под рукой для финального эксперимента, - сообщил я Седому, демонстрируя, что он остаётся главным в нашем спектакле.
        - Чего спрашиваешь? Делай, раз надо, - коротко ответил тот, захваченный процессом и уверенный, что он буквально в шаге от успеха.
        Ещё несколько минут и он сможет своими руками взять за горло живого Клеща, которому придётся рассказать всё, если не хочет тотчас же, но гораздо мучительнее, отправиться обратно на тот свет. Его можно понять, но простить нельзя - он взял в заложники самого дорогого для меня человека, угрожая её жизни!
        Ваш выход, Павел Васильевич, поспешите на сцену! Он и сам это понял, молча шагнув вперёд и протянув руку.
        - Надеюсь, сейчас всё получится, - сказал я больше для него, чем для Седого, желая подбодрить Курбатова. - Давайте, доктор!
        - Это в последний раз, - предупредил врач, - он больше не выдержит таких перегрузок. Ещё одно погружение в кому его убьёт!
        - Другого найдём, - сплюнул, зло ощерившись, Седой. - Давай, доктор, не жалей дровишек!
        Нервы напряжены, как струна, сейчас я не имею права на ошибку, всё должно пройти как по нотам. Но вдруг, в самый критический момент, когда тело стремительно скатывалось в кому, за окном прозвучал голос, усиленный мегафоном: «Дом окружён спецназом, предлагаем сдаться без сопротивления! В случае неподчинения будем открывать огонь на поражение! Сдавайтесь, другого выхода у вас нет!»
        Удальцов, гад, вычислил нас! Не мог он ещё пару часиков поваландаться, пока мы всё тут закончим? Сейчас всех повяжут и другой возможности у нас не будет!
        - Седой, мне нужно три минуты, чтобы закончить процесс! - умоляюще прохрипел я, стараясь удержать душу шулера на месте, чтобы не испортить перемещение.
        - Три минуты, Мишаня, потом уходим! Ты и доктор, а этого бросаем здесь!
        - Нет, этот пойдёт с нами, он мне ещё нужен для анализа, - отрезал я и тотчас же отключился от ситуации в доме.
        Седой отдал приказ держаться до последнего. Раздались выстрелы, пули, разбивая оконные стёкла, с визгом влетали в комнаты, врезались в деревянные стены, разбивая посуду в буфете и рамки с фотографиями на стенах.
        Стараясь не отвлекаться, я скрупулёзно повторял последний удачный эксперимент, придерживая душу шулера и вталкивая в то же самое тело Курбатова. Как только мои анализаторы почувствовали перемещение без потерь, я сильным толчком выгнал душу шулера прочь и растворил её в барьере. Да простит Господь все мои прегрешения!
        - Доктор, быстро возвращайте его обратно и накачивайте стимуляторами, чтобы он мог двигаться как можно активнее. Нам сейчас понадобится быстро бегать, а тащить его на загривке не хочется.
        Под действием стимуляторов Курбатов, теперь уже не тело, а Павел Васильевич начал быстрое возвращение к жизни. Уже отцепленный от кровати, но подключённый к монитору, он подскочил и начал ошалело оглядываться по сторонам, не веря до конца в случившееся. Считывающий лучик быстро сканировал его сознание - память есть, на всю глубину, похоже, без потерь и провалов, насколько я мог судить по целостным картинам из детских воспоминаний.
        - Я жив? Это я? - он смотрел на свои руки и ноги, вертел руками в воздухе, ощупывал лицо, спешил подбежать к зеркалу, чтобы увидеть своё новое лицо.
        - Сидите, - одёрнул его врач. - Стимуляторы ещё не начали действовать полностью, вы можете потерять сознание! У нас есть ещё целая минута, давайте её использовать на пользу себе, а не во вред, - доктор сильно нервничал, вздрагивая всякий раз, когда пули пролетали слишком близко от нас.
        В комнату вбежал Седой с пистолетом в руках.
        - Готовы? Руки в ноги и уходим, - приказал он, с нетерпением ожидая, пока Курбатов натянет брюки, рубашку и пиджак. - Зачем он тебе? Проверил и ладно, давай его прямо сейчас грохнем, чтобы он нас не тормозил.
        Курбатов дёрнулся было, но решил не реагировать и быстро закончил одеваться. Его слегка пошатывало, хотя в целом он выглядел достаточно бодро. Мне собирать было нечего - всё своё ношу с собой, включая Машку. Доктор схватил сумку с препаратами и шприцами, с сожалением посмотрел на монитор. Седой кивком указал на ту самую вешалку, за которой, по словам доктора, находилась потайная дверь.
        - Там дверь в подпол, дальше уходим через пролаз к речке. Неудобно, но другого варианта нет, кому не нравится, может оставаться! К тебе, Мишаня, это не относится.

* * *
        Лаз оказался узким и грязным, мы с трудом продрались сквозь него, выпав на берег небольшой речки. Над нами карнизом нависал поросший кустарником берег. Если не знаешь, что тут можно пройти, не замочив ног, никогда не догадаешься. Кое-как умывшись и отряхнув грязь, чтобы не выглядеть абсолютными бомжами, потопали в указанном Седым направлении. Сам он, не доверяя никому из нас, шёл сзади, держа наготове взведённый пистолет.
        После звонка Седого через некоторое время нас подобрала крытая Газелька, гружёная ящиками с помидорами. За ящиками было оборудовано удобное лежбище для таких, как мы. Видать, у Седого нередко возникали подобные ситуации, когда требовалось скрытно пройти посты ГИБДД и ДПС, переправляя людей, находящихся в розыске, в безопасное место.
        На новом месте мы оказались не скоро, Седой перестраховывался, старался уйти подальше от места, где нас накрыла полиция. Хорошо, хоть мы не забрались в совершенную глухомань, откуда без броду не найдёшь ходу. Небольшой, но уютный посёлок неподалёку от города я узнал сразу. Когда-то мы часто проезжали через него, отправляясь с компаниями на озёра.
        Дом, в котором мы разместились, был намного комфортабельнее предыдущего и больше походил на временно оставленное жильё приличной семьи, чем на бандитский притон. Хотя, в конце концов, бандиты - тоже люди, у них есть семьи, дети, родители. Это вполне может быть дом одного из них, а дети с мамочкой как раз отдыхают на тёплых пляжах вдали от родины.
        Охраны на этот раз было существенно меньше, но вот оружия Седой не пожалел. Не было разве что установки Град, в остальном он словно к маленькой победоносной войне готовился. Неужто так много алмазов увёл Клещ, что ради них можно убить столько народу? Как вообще можно класть на весы судьбы какие-то мёртвые камни и жизнь человека? Но эти люди могут! Такие, как Седой, Лопухов, Удальцов, Панкрат - совершенно разные, занимающиеся абсолютно разными делами, но имеющие одну главную общую черту - жажду наживы в чистом виде.
        Об этом я как-то не подумал, мне представлялось, что бандиты соберутся вокруг меня всем скопом, а я как ударю по ним залпом и уложу всех разом, а потом. М-да, проблемка!
        - Может быть, их как-то заставить всех собраться в одном месте? - сделал я слабую попытку разработки тактического плана.
        - Думаете, Седой, не оставит кого-то на всякий случай? На дурака не похож, поэтому всех нам точно не собрать. А вы можете как-то управлять людьми? Ну, как в кино показывают, - подсказал он.
        - Нет, такое пока не освоил и, честно говоря, как-то не собирался этому учиться, - признался я.
        - Попробовать не хотите? Могу выступить испытуемым, если нужно.
        К сожалению, никакие попытки подчинить Курбатова чужой воле, не привели к успеху. Он даже не почувствовал моих мысленных телодвижений, как бы я не напрягался.
        - Тогда старый дедовский способ, - сделал вывод Курбатов, - будем мочить в сортире. Точнее, сперва вы тех, кого видите, мочите, а я на подхвате. С каждым шагом у нас будет всё больше оружия и меньше врагов. Не думаю, что они решатся открывать стрельбу в помещении, тем более что вас они будут беречь до последнего.
        - А ведь это идея, Павел Васильевич! Вы возьмёте меня в заложники!

* * *
        Седой вбежал в нашу комнату, готовый убить любого, кто покушается на жизнь и здоровье самого ценного для него на этот момент человека. горлу. - Кровью захлебнётся, если сейчас же не дадите оружие, денег и машину!
        - Убью, если не отпустите меня, убью этого гада! - вдохновенно орал Курбатов, приставив нож к моему горлу. - Кровью захлебнётся, если сейчас же не дадите оружие, денег и машину!
        - Всё дадим, всё тебе будет, парень, - приговаривал Седой, успокаивающе потряхивая вытянутыми руками. - Вот видишь, кладу пистолет, сейчас деньги принесут. Сколько тебе нужно? Миллион? Два миллиона?
        - Ногой ко мне толкни, - закричал снова Курбатов, разворачивая меня всякий раз так, чтобы никто не мог выстрелить в него, не попав в меня.
        Седой толкнул пистолет, но тот прилетел таким образом, что взять его, не убрав хотя бы на мгновение нож от моего горла, было нельзя.
        - Издеваешься, сука, - истерично взвизгнул Павел Васильевич и нажал на нож так, что я почувствовал, как по коже побежала струйка крови.
        Как бы он не заигрался, мелькнула опасливая мысль, ещё немного и он меня точно отправит на тот свет. А я и сказать ничего не могу, я ведь заложник!
        Комната постепенно наполнялась людьми, которые, как по команде расходились хитрым образом так, что в какой-то момент Курбатов не смог бы больше прикрываться мной. Дальше рисковать нельзя, они могут начать стрельбу, тем более что у некоторых накручены глушители на стволы.
        Запоминаю цели, делаю глубокий вдох и одновременно набираю энергии из барьера. Удар! Такое ощущение, что в голове кто-то ударил тяжёлым боталом по массивному колоколу - голова буквально раскалывается от боли, в глазах всё плывёт и двоится. Боевики дрогнули, схватились за голову, ошарашенно водят глазами, не понимая причины происходящего, но они вполне живы и могут стрелять.
        Плевать на боль, быстро накачиваю следующую порцию, удар! Людей словно скручивает невидимая сила, они складываются пополам от боли и падают без сознания, стукаясь об пол, как мешки с зерном. Чьи-то пистолеты из-за конвульсивных подёргиваний пальцев успевают не прицельно выстрелить. Хлопки едва слышны, но снизу спешит подмога - Седой точно не дурак, оставил резерв на всякий случай. Едва их макушки мелькают над поверхностью пола, их настигает такой же силы удар.
        Ещё одного такого залпа я не выдержу, неимоверная слабость валит теперь уже меня с ног, сознание туманится, приходиться прикладывать неимоверные усилия, чтобы не уйти в темноту раньше времени. Никто не знает, сколько ещё бойцов в запасе у Седого.
        - Ложитесь и не двигайтесь, - приказал Курбатов мне и врачу, и так забившемуся в самый глухой угол от страха. - Михаил Григорьевич, вы в порядке?
        Я кивнул, стараясь успокоить Курбатова и не выглядеть слишком мёртвым. Павел Васильевич кувыркнулся к ближайшему бандиту, вытащил из его пальцев пистолет, быстро проверил обойму и осторожно приблизился к лестнице, постоянно оглядываясь по сторонам.
        - Вроде, чисто, но кто-то мог остаться на улице, хотя это оставим на потом, - Курбатов действовал по-военному чётко. - Сперва, зафиксируем тех, кто выжил после вашей атомной атаки, Михаил Григорьевич, - он улыбнулся своей шутке. - Доктор, давайте уже работать, хватит отсиживаться. Ваша задача отделить трупы от живых, а мы с вами, Михаил Григорьевич, будем их стреножить любыми подручными средствами. Не хватало ещё, чтобы они тут неожиданно повыскакивали нам в тыл.
        Слава богу, связывать никого не понадобилось, так как живых не оказалось вовсе. В моём состоянии полутрупа любое физическое действие выглядит совершенно невозможным. Может, с точки зрения нормального человека моя радость по поводу тотального вымирания бандитов кажется дикостью, но по мне это вполне хорошо.
        Нужно как-то научиться дозировать уровень воздействия, я превращался в серийного маньяка, и это мне переставало нравиться. Зато есть возможность немного отдышаться, подзарядиться медленно от барьера, восстановить силы. Залповые поглощения и сброс энергии оказались для меня слишком тяжёлым испытанием.
        У Седого в кармане оказалась рация. Курбатов, рассудив, что она настроена на общий канал для всех, кто охраняет дом, нажал кнопку вызова и неразборчиво буркнул в микрофон «Все в дом, быстро!». Осталось подождать и уложить тех, кто остался вне поля нашего зрения. Никто не пришёл, не переспросил - видимо, здесь были все.
        Немного отдыхаем и переходим ко второй части операции «Пауки в банке». Не забыть спросить у Курбатова, где он взял нож, которым угрожал меня убить?

* * *
        Мудрить не стали, позвонили на телефон дежурного ГУВД и сообщили, что по такому-то адресу были замечены лица, указанные в ориентировках, расклеенных на столбах. И добавили, что у них оружие, а с ними ещё несколько человек и все при оружии. В общем, нагнали жути, как сказал Курбатов, чтобы не машину ДПС прислали разобраться, а как минимум пару автобусов ОМОНа.
        Дальше колдовал Курбатов, аккуратно раскладывая трупы возле окон, пристраивая рядом с каждым автомат или пистолет. Мы спустились в гараж, чтобы убраться из дома, как только он закончит настраивать свою адскую систему.
        По его задумке, при малейшей попытке проникновения в дом, начинают стрелять в воздух автоматы, спусковые крючки которых сдвигаются верёвками, привязанными к грузам. Грузы падают от любого сотрясения - дверь сдвинули, в окно ударили, свето-шумовую гранату кинули.
        Как только кто-то вломится в центральную дверь, сработают гранаты на втором этаже, превращая «защитников» в фарш. Объяснение простое - не захотели сдаваться, решили себя подорвать. Поступок не характерный для обычных бандитов, но это вопросы к психологам, а не к ОМОНу, который действовал строго по инструкции.
        СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ - ЗАБОТА САМИХ УТОПАЮЩИХ
        Когда прозвучали взрывы, мы были уже далеко от посёлка, на подъезде к городу. Счастливо проскочив пост ДПС на въезде, добрались до нужного адреса, где держали Светлану. Начиналась одна из самых сложных частей операции - освобождение заложников. Те, кто её охраняют, за железной дверью, которую открывать на стук никому не будут. Вламываться нельзя, Светлану сразу убьют. Нужно как-то выманить их из квартиры хотя бы на минуту, чтобы нейтрализовать любым способом.
        Во избежание утечки информации врача мы пока не отпустили. Ничего, пусть потерпит, как-нибудь потом компенсируем ему переживания, если всё пройдёт хорошо.
        Курбатов предложил не усложнять и действовать в лоб. Есть телефон Седого, в нём последние исходящие звонки. Он наверняка звонил охранникам, чтобы удостовериться, что Светлана под контролем. Кто из них те самые охранники, сказать сложно, но вряд ли он звонил им всем по очереди, скорее всего, есть кто-то главный, с кем он и разговаривал.
        Посылаем SMS с текстом «Подъехал к подъезду. Выводите. Буду забирать!» и тупо ждём у двери так, чтобы они нас не сразу срисовали. Из окна видно, что машина Седого стоит у подъезда, машину они знают, SMS пришла с его телефона. Почему не позвонил, почему SMS? Так это можно и потом спросить, а пока… Тем более, что у главного не спрашивают, а исполняют.
        Первая половина рабочего дня, большая часть народа на работе, остальные пока ещё не определились с планами на жаркий полдень. На улице безлюдно, что весьма способствует нашим планам. Да и Седой явно выбирал район потише, спасибо ему, покойничку, за помощь.
        Чтобы доктор не сбежал, пристегнули его наручниками к сиденью. Я остался на площадке ниже по лестнице, чтобы в нужный момент, словно поднимаясь вверх, увидеть бандитов и нанести удар. Курбатов занял позицию этажом выше - зачастую судьбу многих сражений решает удар с тыла. Магия магией, а в некоторых случаях удар кулака надёжнее. Телефон сразу после отправки SMS отключили, не стоит испытывать судьбу обратными звонками.
        За дверью послышалась возня, сдавленный визг Светланы, сопротивляющейся охранникам, затем шум замка и, наконец, звук открывающейся двери.
        Зачерпнув энергии и приготовившись к атаке, я зашагал навстречу бандитам. Светлана выглядела явно заторможенной и не могла идти самостоятельно, её поддерживали под руки охранники, изображая пьяную компанию, возвращающуюся с вечеринки. Из общей картины выбивалась блондинка, идущая следом за ними. Судя по тому, что других дверей не открывалось, она явно была из их компании.
        Не определившись с её ролью, испытывая врождённое чувство уважение к женщине, я нанёс удар по бандитам, готовясь подхватить Светлану, как только они начнут падать. Но ничего не произошло, они продолжили идти, как шли, а у блондинки расширились глаза от удивления - она явно что-то почувствовала. Более того, меня самого неожиданно ударило с такой силой, что я свалился на пол, не в силах двинуть ни ногой, ни рукой.
        - Это экстрасенс, - крикнула она бандитам, - кончайте с ним, пока я его держу!
        Что-то невидимое, неосязаемое опутывало меня, словно паутина. Сознание путалось, дыхание сбивалось. И самое страшное, что сейчас во мне для надёжности сделают дырку, чтобы я уже совершенно точно не мог ничем им помешать.
        За спиной блондинки мелькнула серая тень, и раздался глухой удар - девушка отлетела к стене и, ударившись головой, медленно сползла на ступеньки. Свобода вернулась за мгновение до выстрела, и мой удар достиг цели. Пуля просвистела над головой, рикошетом ушла в сторону, плеснув в лицо бетонной крошкой.
        - Живой? - крикнул Курбатов, проверяя пульс у блондинки.
        Пока живой и это не может не радовать. Да и пистолет с глушителем - никто не выбежит на площадку, посмотреть, что случилось, никто не кинется звонить в полицию. Глушитель - это хорошо, это правильно.
        Мне он казался честнейшим человеком, профессионалом, идеалом, в общем. Какой тут компромат?
        - Плохо! Физически нам с ним сложно бороться, у него в распоряжении силовики, административный ресурс в лице мэра, а мы никто и звать нас никак. Даже, если предположить, что мы убиваем Удальцова. я сказал предположим, - остановил он моё возмущение, - есть люди, которые продолжат его дело, потому что остаётся крыша.
        - Я могу воздействовать физически, но нужен визуальный контакт.
        - Видел я ваше воздействие, - ухмыльнулся Курбатов, - та же снайперская винтовка, только массового поражения.
        - Можно действовать тоньше, я могу отбирать жизненную силу так, что человек будет чувствовать себя всё хуже и хуже, не понимая причины.
        - Вам сейчас светиться нельзя! Как вы на визуальный контакт выйдете? Разве что повторить фокус со звонками случайных свидетелей? Но вот вы его увидели, воздействовали, его увезли на «Скорой помощи», что дальше?
        - Можно просто выкачать из него всё, что он знает про преступные схемы, в которых замешан сам, его подельники и кураторы сверху. Мысли я тоже читать научился, кстати говоря, но Светлане об этом лучше не знать, - сообщил я, понизив голос до шёпота.
        - И что это нам даёт? Да, знаем, но это не тот компромат, которым можно убедить суд. Ничего вещественного, ничего документального, только слова человека, находящегося в федеральном розыске.
        - А зачем нам убеждать суд? Мы его что, сажать собрались? Нам это надо? Достаточно припугнуть, сообщить некоторые факты, убедить, что этот компромат есть в материальном виде и поставить ультиматум. Как такой вариант?
        - Вариант хороший, но, судя по вашим словам, капитан - калач тёртый и словам не поверит. Потребует что-то предъявить в виде документов. Попробовать можно, но так мы сразу раскрываем карты, да ещё и светимся.
        Несмотря на сомнения, решили действовать именно так, потому что других вариантов просто не приходило в голову.

* * *
        Курбатов, отойдя от дома пару кварталов, позвонил из таксофона в ГУВД, узнал прямой телефон Удальцова и грубо, в лоб предложил обменять нашу свободу на компромат, имеющийся в нашем распоряжении.
        Капитан от встречи категорически отказался, хорошо помня рассказ Николая о том, как я расправился с гопниками. Проявляя чрезвычайную осторожность, он предложил вариант обмена через «почтовый ящик» или посредника.
        Нам такие длинные варианты категорически не нравились - в квартире два связанных здоровенных лба, которых нужно кормить, поить и на горшок водить, а также баба-экстрасенс под постоянным действием психотропов из запасов доктора. Да и сам доктор при малейшей возможности смоется, потому что ему камера в СИЗО кажется намного комфортнее общения со сборищем психов.
        Светлана пришла в себя, в деталях выспросила всё, что прошло мимо неё, и впала в глубокую задумчивость. В её жизни никогда не было столько смертоносных событий, да ещё в столь короткий отрезок времени. Мы все чувствовали себя пассажирами поезда летящего под откос с высокого моста. Если не найдём способ выскочить из него, рухнем вместе с вагонами в реку.
        - Скорей бы с этими уродами разделаться, да детей повидать! Господи, как же я по ним скучаю, - с чувством произнёс у меня за спиной Курбатов.
        - Повидаетесь ещё, - успокоил я его, не оборачиваясь, - не думаю, что это надолго.
        - Вы о чём, Михаил Григорьевич?
        - О ваших детях, - удивился я, - а вы о чём?
        - Вы что, влезли мне в мозги? - возмутился Павел Васильевич. - Ну, знаете ли, не ожидал от вас такого!
        - В смысле влез? - я развернулся к нему, полный недоумения. - Вы сами сказали, что хотите быстрее разделаться…
        - Я ничего не говорил, я подумал это, - жёстко ответил Курбатов, напрочь отметая предположение об озвученных надеждах на будущее.
        - И я не читал ваших мыслей, - растерянно признался я, - слова прозвучали так, словно вы их говорили вслух.
        - Что-то новенькое? - насторожился Курбатов. - Вы можете сказать, как и почему это у вас получилось?
        Пришлось задуматься. Считывающий лучик - это мы проходили, непонятно как работает, но этим я пользоваться умею. Могу ударить жалящим лучом, черпая энергию из барьера. Могу забрать энергию у человека и скинуть её в барьер при необходимости. А тут спонтанное чтение мыслей безо всяких лучиков.
        Как-то ни разу мне в голову не приходил вопрос, каким образом я могу устанавливать контакт между двумя мирами? Как я слышу то, что говорят души? У них ведь нет ни рта, ни языка, ни гортани, ни лёгких, без которых сама речь, в принципе, невозможна. И они меня как-то понимают, хотя при этом я не произношу ни слова. Да и как я могу говорить, находясь в глубоком сне?
        Раньше, чтобы прочитать мысли другого человека, мне нужно было дотронуться до него считывающим лучиком. Для чего? Мысли Курбатова я прочитал без него. Почему?
        Если проанализировать все случаи чтения мыслей посредством луча, можно сделать вывод, что это были люди, с которыми я раньше никак не встречался. Чем от них отличается Курбатов? Посредством меня прошёл через барьер? А если попробовать. ого, работает, я слышу Лопухова, как самого себя!
        Ага, с Панкратом не работает, это можно объяснить - сам себя он всегда защитит от любого проникновения извне, а вот на других бесплатно работать не будет. Роза Ицхаковна - вай, не надо так громко хаять это платье, вы же всё равно его купите, соглашайтесь уже!
        - Кажется, я понял, Павел Васильевич! Думаю, что могу слышать мысли любого человека, на любом расстоянии, если был с ним в контакте, в смысле в том самом контакте.
        - Тогда почему вы только сейчас начали меня слышать, а не там, на первой базе Седого сразу после моего возвращения? Это ведь произошло только сейчас, - уточнил он.
        Действительно, как это я не сопоставил такие простые факты? По сути, я бы давно уже погиб под массой подобных соединений, но это произошло только сейчас. Совпадение по времени? Способности раскрываются постепенно, сейчас пришёл черёд подобной способности или за естественным ходом событий лежат совсем другие побуждающие факторы?
        - Помните тот удар, которым я положил боевиков Седого? Тогда у меня чуть крыша не съехала. Вполне может быть, что это как-то на меня подействовало. Все мои новые способности появлялись как раз, когда я активно использовал энергию барьера. Почему сейчас, а не тогда? Может время нужно?
        - А она не может быть причиной? - неожиданно спросила Светлана, которая, как оказалось, внимательно слушала нас всё это время. - Она экстрасенс, ты был под её воздействием, сам сказал, что оно было сильным. Ну, это как вариант, можно остановиться и на том, что после удара в доме Седого всё началось, - согласилась она.
        - А что? Нормальная такая, рабочая идея, - похвалил Курбатов Светлану, - новый человек, сильное воздействие и сразу что-то новое заработало. Очень даже верю в нечто подобное.
        Меня удивило, что Светлана так легко приняла факт моих способностей читать чужие мысли. На мой взгляд, её это должно было сильно напрягать. Кому понравится, когда твой муж в любой момент может прочитать твои мысли? Хотя, кто её знает, может всё ещё впереди?
        - Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять… - она язвительно улыбалась, но губы её были неподвижны.
        - Слышу, - признался я. - Но есть одна странность, которую трудно объяснить логически. Я контактировал с сотнями людей, сейчас в моей голове должна быть каша из кучи самых разных мыслей, а я слышу только тех, о ком думаю или только тех, кто рядом со мной. Да, ещё тех, кто говорит всякие гадости для меня, - уточнил я специально для Светки.
        - Пи-и-и-ть, - неожиданно простонала блондинка, - дайте воды-ы-ы!
        Как оказалось, доктор всё это время сидел, распустив уши, и слушал наш весьма интересный разговор, оставив без внимания подопечных из числа особо опасных.
        - Доктор, вы чем заняты? - разозлился я, вспомнив свои ощущения от атаки этой ведьмы. - Колите ей следующую дозу, пока она нас тут всех не уделала!
        - Сейчас-сейчас, - засуетился доктор.
        Он никак не мог найти в сумке ампулу и шприц, руки у него тряслись, он не попадал иглой в узкое горлышко ампулы, чтобы набрать препарат.
        - Дайте воды, что вам жалко? - застонала блондинка. - И не колите мне эту гадость, меня от неё тошнит, блин!
        - Дайте ей воды, Павел Васильевич, а потом, доктор, вколите ей дозу. Тошнит её, видите ли, - во мне всё кипело от возмущения. - А как меня убить собиралась, забыла?
        - Я тебя только остановила!
        - Чтобы что? Мимо пройти? Кто им приказал меня убить? И что бы вы сделали с ней, когда на улице не нашли Седого? Тоже в расход?
        Ведьма молчала, Курбатов поил её, доктор возился со шприцом, а в моей голове звучало чёткое обращение:
        - Слушай, давай начнём с нуля! Мы же оба экстрасенсы, чего нам делить? Урок поняла, признаю свои ошибки, готова подчиняться - мир?
        - Не верю, - также мысленно ответил я, понимая, с кем разговариваю. - Ты с ними пошла по собственной воле, значит, была готова убивать. Признайся, тебе нравится убивать? Ты же чувствуешь себя выше всех этих людишек!
        - Глупости, книжек начитался. Однажды я повелась на деньги, меня подставили, потом пришлось отрабатывать, попала ещё конкретнее. Даже, захочу сбежать, Седой меня везде достанет!
        - Седого больше нет, он мёртв, - не имея привычки разговаривать мысленно, я начал говорить обычным образом.
        - Врёшь? Он при мне несколько раз устраивал свои похороны, чтобы уйти от проблем, следы запутать. Сам видел его труп?
        - Не только видел, я его и убил.
        - Так многие говорили, а потом он возвращался и убивал всех, кто был против него.
        - Извини, забыл отрезать уши или снять скальп, чтобы доказать тебе его смерть.
        - Если разрешишь заглянуть тебе в мозги, я сама это увижу, - словно о сущей безделице мимоходом спросила блондинка, не обратив внимания, что также, как и я, говорит вслух. - Буду паинькой, - пообещала она, соблазнительно улыбаясь.
        - Сейчас морду расцарапаю и будешь красным матрасиком, - вклинилась в нашу беседу Светка. - Тебе сказано помер, значит, помер!
        - Придётся поверить на слово, потому что никуда я тебя пускать не собираюсь, даже не мечтай! - в моём ответе блондинка тоже не почувствовала теплоты и на время отстала.
        Теперь стали понятнее причины и источники новых возможностей. Контакт души с душой, а иначе не назовёшь то, чем я занимаюсь, в любом случае несёт новые знания. Если при этом происходит выброс большого количества энергии, а под удар попадает кто-то владеющий неизвестным мне даром или способностями, они притягиваются и ко мне, как магнитом.
        От Панкрата я научился управлять перемещением душ и ставить метки-прилипалы, решив, что попросту прочитал об этом в его памяти. Теперь от этой чуды подцепил способность слышать мысли других людей, не прибегая к помощи читающего лучика. Пусть со своими ограничениями, но это намного шире тех возможностей, что были у меня до этого.
        - Тебя как зовут?
        - Алиса.
        - Ты уж извини, Алиса, но не могу держать у себя в тылу такую, как ты - пока и без тебя проблем выше крыши. Так что придётся потерпеть временные неудобства. Доктор, хватит делать вид, что вас это не касается, делайте укол!
        - Подожди, я про Удальцова много чего могу рассказать!
        - Стоп, доктор, не спешите, - я схватил доктора за руку со шприцем. - Говори!
        - Развяжи, руки болят, - попросила она жалобно. - Да, не сделаю я вам ничего!
        - Павел Васильевич, развяжите её, послушаем, что знает.
        Алиса уселась поудобнее, размяла затёкшие запястья, быстро осмотрелась, видимо, не теряя надежды как-то прошмыгнуть и смыться, но не решилась, явно не представляя, что может наша компашка.
        - Удальцов меня давно завербовал, ещё когда я девочкой-студенточкой была и балдела от травы, - вспоминать ей было неприятно. - Тогда же меня и взяли на дискотеке, подсунули пакетик героина, рассказали большую сказку про моё печальное будущее на зоне и как его можно исправить правильным поведением.
        Он тогда ещё в лейтенантах ходил и работал обычным участковым, но очень хотел вырваться в большие начальники. Ему до зарезу нужно было какое-нибудь громкое дело, вот он и решил расширить круг информаторов за счёт таких, как я.
        У меня тогда и талантов особых не было, что-то чувствовала, немного слышала, как-то могла влиять на поведение других людей, если что-то очень нужно было. Экзамены так сдавала: беру любой билет и сразу кладу обратно, а у препода полное впечатление, что я всё ответила на пятёрку. Все думали, что я с ними сплю и даже старыми бабами не брезгую, разочаровывать не стала.
        В общем, совершенно случайно узнала о большой поставке кокса, передала Удальцову, он всё это дело накрыл в одиночку, получил звание капитана и его перевели в опера сразу начальником отдела. При этом он сдал только половину товара, а остаток начал толкать через нас же. Если кому-то не нравилось, ему делали внушение, после выхода из больницы работали все.
        Как-то по-пьяни проговорилась о способностях. Он сразу просёк тему, спросил, чем может помочь, чтобы их усилить, предложил помощь знакомого экстрасенса. Я с ним встречалась только раз, мразь редкостная, зовут Панкратом, мы с ним чуть не подрались, но после встречи с ним у меня способности резко пошли в гору.
        - Ты же могла с такими способностями уйти от Удальцова! Что бы он тебе сделал?
        - Дырку в башке бы сделал, а так ничего - я же всемогущая ведьма, - криво улыбнулась Алиса. - Куда я уйду? У него на меня досье толщиной с амбарную книгу, вмиг закатает в тундру оленей пасти. В общем, решил он меня Седому подсунуть, чтобы знать о нём всё, а при случае и шлёпнуть, если будет сильно мешать.
        - Так, это всё лирика о твоей трудной, полной приключений жизни, - прервал я длинный монолог Алисы, - что по Удальцову конкретно? Чем его можно взять за жабры так, чтобы вздохнуть не мог?
        - Таких, как он волнуют только три вещи: власть, деньги и товар. Он хочет подняться выше, для этого нужны деньги, чтобы их получить, нужно толкнуть товар. А товар лежит в надёжном месте ещё с тех времён.
        - Звучит красиво, а что конкретно? - включился в разговор Курбатов. - Есть адрес? Схема охраны, сигнализация, ловушки? Что ты знаешь точно, а о чём только догадываешься? И самое важное - ты можешь читать Удальцова?
        - Нет, сейчас не могу, - с сожалением призналась Алиса. - Панкрат поставил ему какую-то защиту, он сейчас недоступен ни для кого. Ну, по крайней мере, я его не слышу.
        Мы переглянулись, наш план с получением компромата на Удальцова от него самого рассыпался, как песочный замок. А как всё красиво выглядело!
        - Удальцов хитрый и осторожный, как волк. Никто и никогда о нём ничего достоверно не знает. Мест у него несколько, он никогда не хранит все яйца в одной корзине. Мне известно три, но есть ли сейчас там товар, сказать не могу.
        - Охрана, сигнализация?
        - Это банки, в смысле коммерческие банки с депозитными ячейками. Он просто кладёт в ячейку глухо запаянные пакеты с коксом, расфасованные на небольшие партии. Я успела засечь только три ячейки в разных банках, пока он не закрылся от меня. Так, на всякий случай, вдруг понадобится чем-то откупиться от Седого.
        - Хреново, - поморщился Курбатов, - банк нам штурмом не взять. Забываем про это. Всё равно, даже сообщи мы об этих ячейках в полицию, там не будет ничего об Удальцове. Он или не сам забирает, или ячейка оформлена на другого человека, или ещё что-то в том же духе.
        - Почему забываем? Есть идея, но она сработает только при одном условии - Алиса играет на нашей стороне.
        Все, включая Алису, смотрели на меня с недоумением.
        - Поясняю! Если Алиса сможет убедить работников банка, что вы, Павел Васильевич, именно тот человек, который приходит обычно за содержимым ячейки, а потом попросит их открыть ячейку своими ключами, мы сможем забрать всё содержимое ячейки. Проделаем это со всеми ячейками и тем самым получим предмет для торга с Удальцовым.
        - Отличный план, - обрадовалась Светка, с восхищением глядя на гениального мужа. - А как мы зайдём в банк, если нас ищет весь город? Без тебя Павлу Васильевичу её не удержать, поэтому, скорее всего, она просто смоется, нарисовав ему картинку, что он сам очень захотел её отпустить. Так ведь, Алиса?
        - Всё равно есть выход, - упирался я, не желая сдавать такую отличную идею. - Помнишь, как с Панкратом? - Светлана задумалась. - Уверен, что здесь тоже сработает!
        - Ну-у-у-у, если как с Панкратом, тогда в принципе идея рабочая, тогда и Курбатов справится, - согласилась Светка.
        Павел Васильевич с Алисой озадаченно переглянулись, не понимая, о чём идёт речь. А мы не спешили озвучивать дальнейший план во избежание противодействия Алисы.
        - Давайте думать дальше из расчёта, что нам удалось удачно нагреть Удальцова. Что это нам даёт? Будет он с нами торговаться или плюнет на всё это с высокой колокольни, зная, что мы не сможем ему навредить самим фактом наличия товара?

* * *
        Как мы не прикидывали, выходило, что Удальцову выгоднее расстаться с товаром, чем засветить себя или своих людей. Хуже того, мы вполне можем сами засветиться, ведь в наше время не так трудно отследить людей, выходящих из банка, по многочисленным камерам наблюдения, развешанным над магазинами, установленным в банкоматах.
        Зная внешность, приметы, одежду, нетрудно опросить людей во дворах для сужения круга поиска. Займёт много времени, но, при желании и наличии достаточного ресурса, они быстро нас локализуют до подъезда конкретного дома. А там счёт пойдёт на минуты, да и нам никуда не деться. Возьмут нас с кучей кокса и пойдём мы по этапу, если доживём до суда.
        Нужно нечто абсолютно безбашенное, чему трудно противодействовать, настолько возмущающее общественность, что проще нас объявить национальными героями, чем самому встрять в это болото. К примеру,отставка мэра! При правильном подходе Удальцову общественность, что проще нас объявить национальными героями, чем самому встрять в это болото. К примеру, отставка мэра! При правильном подходе Удальцову прикажут всё сделать быстро и забыть о нашем существовании. Поэтому целью становится Лопухов, к тому же, его я слышу, как «Радио Маяк» - чётко, громко, эмоционально.
        ГРАБЬ НАГРАБЛЕННОЕ
        Лопухов явно был не в духе. Расстроенный каким-то чрезвычайно важным для себя разговором, он мысленно переживал его, раз за разом рассматривая под разными углами в поисках скрытых опасностей и возможностей.
        - Не может он предоставить мне доступ к ячейке мэра, смотри, как заговорил! Бояться перестал? Думает, что нет Игоря Ивановича в живых и теперь ему сам чёрт не страшен?
        - Должен пройти срок вступления в наследство, - передразнил он собеседника, - к тому же ячейка оформлена на другое имя.
        - И что с этого? Ты кто такой, чтобы мне перечить? Теперь я мэр, я хозяин в этом городе! Одно моё слово и твой грёбаный банк закроют завтра же! Срок вступления ему подавай! А срок на зоне получить не хочешь? Или, думаешь, мне Игорь Иванович про твои делишки ничего не рассказывал?
        Между мыслями не было вторичного шума, скорее всего, мои способности не включали одновременное подключение к его органам чувств, я не мог вместе с ним слышать, видеть, чувствовать. Без этого картинка была неполной, но нужно научиться радоваться тому, что есть, проявляя уважение к судьбе.
        - Вот как работать с такими сволочными людишками? Нужно всех менять, всех, гнать к чёрту прежних, что в рот Игорю Ивановичу смотрели и своих ставить.
        - Как же мне до тех документов добраться? А заводик-то сладенький такой, аж слюни бегут. И бумажки уже все оформлены, нужно только имя владельца вписать. Ай, Игорь Иванович, ай, молодец, как всё славненько оформил и вовремя помер!
        Лопухов примолк на мгновение, на фоне тишины промелькнули полустёртые, тщательно спрятанные воспоминания, как он трясущимися руками передаёт деньги человеку, который обещает убрать. Меняйло!!! Ничего себе серпентарий друзей! А тот ему все свои дела доверяет.
        - Алмазики, алмазики, алмазики мои, - мурлыкал он мысленно, - добудем из сейфа бумажечки, заберём заводик себе и потекут денежки в мои карманчики, потекут алмазики в мои карманчики.
        - А пока нужно этому Бургману указать на его место и заставить открыть ячейку. Так-так-так, где это у меня записано? Ага, банк «Возрождение», ячейка за номером сто двадцать шесть на имя Власова Ильи Спиридоновича. Код на замке три-два-пять-девять-девять. Завтра сам лично к нему подъеду, такие вопросы по телефону не решаются!
        - Эх, Степан Самуилович, великий ты стал человек! И всё ведь своими руками, вот этими руками! Захотел сесть в этот кабинет, сел! Захотел иметь секретаршу Меняйло, имеешь! Кстати, а ведь не имею, а всего лишь даю работу! Мур-мур-мур, бонжур, амур, даёшь лямур! Надо проверить Людочку на верность новым идеалам, а не согласится, так другую посажу, посговорчивее! Та-а-а-к, где тут у нас волшебная кнопочка?

* * *
        Я отключился из чувства брезгливости, не хватало ещё присутствовать при плотских утехах нового мэра, считающего себя полноправным хозяином всего и всех в этом городе. Тем более что очень важную информацию я получил, можно с ней поработать. Пока Лопухов мысленно ругался с банкиром, мне вспомнился тот самый разговор Меняйло с Лопуховым, где он рассказывал ему о многих тайнах, включая и эту ячейку. Тогда мне эта информация была без надобности, я чувствовал себя чрезвычайно некомфортно в той беседе, и старался не вникать в её суть. Оказалось, зря!
        Насколько я понял, в ячейке находятся чрезвычайно важные для Лопухова документы на покупку нашего местного завода по переработке алмазов. Именно тот завод, из-за которого, как все считали, его и убили. И хотя причина была совершенно в другом, интерес к заводу перешёл к наследнику кабинета и должности.
        - Так, народ, есть идея! Теперь всё зависит от вас, Павел Васильевич и от Алисы.
        Замолчав на некоторое время, я установил метку-прилипалу Алисе. Та поёжилась, явно чувствуя странные ощущения, посмотрела на меня, но промолчала, не пытаясь даже мысленно задавать вопросы.
        - Итак! Алиса и Павел Васильевич прямо сейчас идут в банк «Возрождение». Вы, Павел Васильевич, на время становитесь Власовым Ильёй Спиридоновичем, вас будет интересовать ячейка за номером сто двадцать шесть. Запишите код на замке - три-два-пять-девять-девять.
        - Алиса, за тобой всё прикрытие операции. Пусть любой, с кем Павел Васильевич будет контактировать в банке воспринимает его именно, как Власова. Вы должны добраться до сейфа и выгрести из него всё содержимое без остатка. Несёте сюда, но не напрямую, покрутитесь по городу как можно дальше. Машина, пешком, дворы, и снова машина, маршрутка, дворы. Чтобы они как можно дольше пытались нас найти. Нам нужно время - пока они вычисляют нашу лёжку, мы успеем прочитать бумаги и нанести удар.
        Алиса явно что-то задумала, Курбатов искоса поглядывал на неё, не веря, что она будет следовать плану.
        - Чтобы вас ничто не отвлекало от работы, скажу главное. Это касается тебя, Алиса. Извини, но безопасность превыше всего. Верить твоим словам мы не можем, для этого нет оснований. Скорее всего, ты сделаешь ноги, как только окажешься за пределами квартиры. Павел Васильевич тебя вряд ли догонит и это нас сильно подведёт, - я сделал многозначительную паузу, чтобы присутствующие, особенно Алиса, слушали как можно более внимательно. - Поэтому, я установил тебе метку-прилипалу. Есть в арсенале Панкрата такая колдовская штучка. Ты можешь в неё не верить, но знай, как только ты нарушишь условия, её ограничивающие, твой мозг очистится до нуля. То же самое произойдёт, если мне в твоём поведении что-то не понравится.
        - Ах, ты сволочь! Ты не имел права такое со мной делать, я с вами по чесноку, - Алиса готова была броситься на меня с кулаками.
        Она вдруг остановилась, зажмурилась и сосредоточилась. На всякий случай я установил защитные барьеры, но ничего страшного не произошло - она копалась в себе, пытаясь избавиться от метки.
        - Алиса, даже не думай! Убрать метку может только тот, кто её поставил. Делай всё так, как договорились, возвращайся с удачей и без хвоста, делаем дело, и я снимаю метку. Свободу и доверие нужно заслужить, Алиса!
        - Да ты кто такой, чтобы условия мне ставить? - не успокоилась Алиса. - Я вот сейчас прыгну из окна и все ваши планы в прах!
        - Миша, она прыгнет, - всполошилась Светка.
        - Прыгай, - совершенно равнодушно предложил я. - С тобой или без тебя мы всё равно найдём способ избавиться от опеки Удальцова и Лопухова. С нами ты можешь получить то же самое, без нас только смерть. Выбирай, но прямо сейчас, нет времени выслушивать твои истерики.
        Она сделала попытку рвануться к окну, но замерла, не сделав и шага. Пожевала губы, сплюнула и согласилась.
        - Чёрт с вами, но ты мне лично даёшь гарантию, что я получу полную свободу от Удальцова! Даёшь?
        - Честное слово! Могу пожать руку, если тебе так будет спокойнее, - предложил я без всякой задней мысли.
        - Хочу! - дерзко, с вызовом глядя на Светку, ответила Алиса.
        Рукопожатие было цепким, она словно боялась сделать следующий шаг в неизвестность, её пальцы сомкнулись накрепко, не желая меня отпускать. Её мысли были открыты для меня, и никто кроме нас двоих об этом не знал сейчас.
        - Она недостойна тебя! Мы с тобой созданы друг для друга, как никто другой на белом свете! Разве ты не понимаешь этого? Я, может, тебя всю жизнь ждала, верила, что есть такой, как ты. Чёрт с ней с меткой, я бы и так за тебя жизнь отдала, только брось её!
        - Ты ошибаешься, Алиса! Дело не в том, кто кого достоин - я её люблю и это главное. Но соглашусь с тобой - никто нас не поймёт лучше, чем мы сами. Вопрос закрыт, Алиса!
        - Она тебя никогда не поймёт, с каждым днём вы будете всё дальше и дальше друг от друга, потому что вам не о чем будет даже поговорить. Ты начнёшь рассказывать о чудесах магии, а она тебя перебьёт и попросит подать соль. Потом ты начнёшь искать таких же, как ты сам, чтобы разделить внутреннюю боль и радость с теми, кто тебя понимает. Но ты же знаешь, проще найти иголку в стоге сена, чем подобных нам.
        - Алиса, не буду спорить, пусть будет всё, как будет, это моё решение и мне за него отвечать! Мы можем быть друзьями, если захочешь, когда всё это закончится, и ты получишь долгожданную свободу.
        - Я подумаю!
        Могло показаться, что мы разговаривали целую вечность, но для всех окружающих промелькнуло мгновение. Никто даже не обратил внимания на наш «разговор». Я был непреклонен в разговоре с Алисой, но понимал, что она права, как никто другой - не имеющий дара, способности, исключительности, не сможет даже приблизительно понять, что это такое. Ты можешь описывать ему в деталях, в подробностях, с чувством всё, тобой пережитое, но тот, кто не был на войне, не поймёт, насколько это ужасно, потому что для него она всегда будет киношной войной, понарошку, ведь всегда можно встать и уйти из кинозала. А куда идти нам? С кем поговорить? Кому излить душу?

* * *
        Полтора часа, прошедшие с момента ухода нашей маленькой спецгруппы на задание, показались вечностью. Светка съела все конфеты, которые нашла в шкафу, но продолжала нервничать и задавать риторические вопросы: «Ну, что они так долго? Ну, когда же они вернутся? А вдруг их схватили? Как нам узнать, что с ними всё в порядке?»
        - Я не гадалка и не прорицатель, - в сотый раз приходилось повторять одну и ту же фразу, так как моих слов она совершенно не слушала. - Сядь и успокойся, иначе я сам сойду с ума, слушая тебя! Если через два часа не появятся, будем уходить в другое место. Загримируемся, переоденемся и дворами-огородами, в лес, к партизанам.
        - Каким ещё партизанам?
        - К лесным, конечно, я других не знаю!
        - Глупости! Ну, что они так долго?
        - Слушай, сама посчитай - до банка на такси минут пятнадцать, там добраться до ячейки не меньше часа, потом по городу помотаться из одного конца в другой - время нужно. Всего полтора часа прошло, они будут здесь с минуты на минуту.
        В замке двери повернулся ключ. Мы замерли. Наши вернулись или за дверями враг? Если их схватили, могли расколоть, по крайней мере Алисе ничто не мешает назвать адрес этой квартиры, прилипала настроена на другое.
        Кивком указав Светлане на спальню, я встал в прихожей, приготовившись ударить всей мощью в случае опасности, закрыть амбразуру грудью, как…
        - Успокойся, Матросов, свои! - прозвучал в голове насмешливый голос Алисы.
        В открывшемся проёме двери появились довольные, но запыхавшиеся Курбатов с Алисой. Выражение их лиц внезапно изменилось, они смотрели на что-то, находящееся за моей спиной. Я медленно обернулся, недоумевая о причинах их растерянности.
        - Начальник, я сверну ей шею, если ты хоть что-то против нас сделаешь, - предупредил бандит, держащий перед собой живым щитом Светлану.
        Его руки обхватили её нежную шею, готовые немедленно исполнить угрозу. Второй бандит маячил за его спиной, помахивая столовыми ножами, про которые мы совершенно не подумали. Видимо, им каким-то образом удалось развязать верёвки, пока мы занимались разработкой планов и доктор… Кстати, а где доктор? Мы совершенно забыли о нём, поручив ему следить за бандитами. Если они освободились, значит, доктору каюк.
        - Чего хотите? - вместо меня спросил Курбатов. - Не делайте глупостей, иначе вам точно не жить! - предупредил он.
        - Алиса, ты чего там стоишь, дура? - крикнул второй бандит. - Бегом сюда!
        - Ага, разбежалась, - ответила та, не двинувшись с места.
        Тёмные жёсткие пальцы в татуировках на нежной шее Светланы гипнотизировали меня, вводили в какой-то транс, мешающий думать разумно. Можно ударить по бандитам всей мощью энергии барьера, но это приведёт к смерти Светланы, сжатой в конвульсиях этой гориллы.
        Я чувствовал, как ненависть к бандиту начинает переполнять меня, застилая глаза какой-то зелёной пеленой, сквозь которую сами бандиты стали похожи на зелёные, пляшущие под потоками воздуха туманные фигуры. Зелёный огонь повторял контуры их тел в точности, клубясь и перетекая только в их пределах. Я представил, как пальцы бандита медленно разгибаются, руки уходят в стороны, отталкивают Светлану вперёд, а потом вцепляются в горло своего хозяина. Всеми клеточками, каждым закоулком души я желал только этого.
        Неожиданно Светлана вскрикнула и упала вперёд в мою сторону, а бандит свалился на пол, пытаясь вырваться из смертельного душащего захвата собственных рук. Он боролся с самим собой, но никак не мог победить в этой схватке. Подняв взгляд ко второму бандиту, я заставил его воткнуть нож себе в сердце. Через минуту на полу спальни лежало два трупа с полными признаками самоубийства.
        Зелёная пелена спала с глаз, мне открылось поле боя с двумя мёртвыми бандитами. В углу комнаты лежал, неловко подвернув под себя руку, доктор - ему как-то свернули шею. По всей видимости, сперва убрали доктора, потом развязали себя и решили напасть при первой возможности. Скорее всего, это произошло ещё до ухода Курбатова с Алисой, потому что в той тишине, которая установилась после, им бы не удалось ничего сделать. Другой вопрос - почему они не напали раньше? И ещё один важный вопрос - от кого я получил дар управлять другими людьми?

* * *
        Оценив ситуацию и наше со Светланой состояние, Курбатов принял командование на себя, отправив всех на кухню пить горячий чай и приходить в чувство. Трупы он затащил в спальню и закрыл дверь, открыв настежь окно, чтобы в квартире меньше воняло - на дворе июль, солнце печёт, как в пекле. Неизвестно, сколько мы ещё здесь пробудем, но совершенно точно, через некоторое время амбре тут будет стоять специфическое. Правда, даже просто находиться рядом с покойниками, не видя их, было мучительно страшно. Ко всему в жизни нужна привычка. Тот же следователь, изо дня в день занимающийся убийствами, воспринимает их не более, как объекты для протокола и экспертизы. Но мы обычные люди, для нас смерть - это событие вселенского масштаба!
        И это говорит человек, профессионально общающийся с такими же покойниками на протяжении почти месяца. Хотя, в отличие от похоронных дел мастеров, мои клиенты души усопших, а не их бренные тела. Душа чиста по определению, в ней нет всех присущих телу недостатков, это чистая энергия, организованная определённым образом, несущая в себе информацию. А тело? Биомашина, задачей которой является поддержание процессов жизнедеятельности тела: найди добычу, накорми тело, найди пещеру и разведи огонь, согрей тело, найди партнёра и размножайся. Именно эту биомашину кладут в гроб и закапывают в землю, а душа отправляется дальше, очистившись от земной скверны.
        Романтично, блин, вот только тот же Клещ ни от какой скверны не очистился, всё также надеется кого-то объегорить, схимичить, обманом вернуться обратно в мир живых, чтобы снова предаться плотским утехам. Видать, кто-то отчаянно умный придумал очищать память душам при воплощении в тело. Ни к чему им прежний опыт, оставь его и живи с нуля! Душа - штучный продукт ручной выделки, таким добром не разбрасываются понапрасну. Обнулил банк оперативных данных, сбросив их в недоступный текущему сознанию архив, и живи себе душа дальше, неси новый опыт в улей вселенского знания. А кому тот «мёд» несут «пчёлки», то нам не ведомо!

* * *
        Успокоившись, мы расположились там же на кухне для оценки добытых из ячейки сокровищ. Папки с бумагами, несколько чёрных, наглухо запаянных пакетов, пачки рублей, долларов, евро. В пакетах оказались готовые ювелирные украшения, необработанные алмазы, золотой песок и самородки. Меняйло готовился к весьма богатой жизни в самое ближайшее время, но не дотянул - подвёл заместитель.
        В папках материал был поразнообразнее. Грубо их можно было разделить на три типа. К первой категории относился компромат на тех, кто мог чем-то угрожать бывшему мэру. Если бегло пробежаться по лицам и фамилиям, к их числу относились не только откровенные враги, но и нынешние друзья, подчинённые и вышестоящие руководители. Мэр собирал материалы по крупицам, подшивая всё, чем можно было при необходимости прижать неугодного человечка, чтобы он работал по указке Меняйло и принимал решения в его пользу.
        Данные другого типа относились к денежным делам самого мэра, включая расписки тех, кому он давал деньги - приручал, брал на крючок, подсаживал на халявные деньги, покупал благосклонность вышестоящих и более сильных в надежде когда-нибудь шантажировать их этими записями.
        Третья группа стояла особняком. Тут Меняйло держал бумаги на всю недвижимость, которой владел. Что-то находилось весьма далеко не только от нашего города, но и в другой стране. Но многие объекты были весьма знакомы. Завод по выпуску тротуарной плитки и бордюров, которыми тот же мэр обязал всех в городе за их счёт облагородить тротуары. Бетонный завод, оставшийся без конкурентов, благодаря усилиям команды мэра, единственный поставщик бетона для всех строек города. И, наконец, документы о приобретении в собственность завода по переработке и огранке алмазов.
        С таким товаром можно и поторговаться, это не предположениями и догадками фарцевать, тут материал убойный. Если хотя бы часть этого слить в прессу, скандал разразится вселенский.
        С необработанными алмазами вообще разговор особый. Откуда они у Меняйло? Явно не из алмазного фонда и не с официальных приисков. Кто-то накапливал у него алмазы, идущие с приисков по подпольным каналам с тем расчётом, что после покупки завода их превратят в сортовой товар, имеющий на порядок более высокую цену.
        Не такие ли алмазы украл Клещ? Знал ли Меняйло о той пропаже или эта партия до него даже не дошла? В любом случае, если бандиты узнают, что исчезли и эти алмазы, Лопухову точно крышка. Нужно ли его жалеть? Его нет, а вот себя да! Нужно грамотно распорядиться попавшими в наши руки сокровищами. И по возможности сделать это как можно быстрее, пока трупы не начали вонять.

* * *
        Вспомнив лихие студенческие годы, я с помощью смартфона Седого соорудил цепочку доставки наших сообщений адресатам из нескольких десятков анонимных прокси-серверов, многие из которых находились в весьма экзотических странах, откуда при всём желании информацию получить затруднительно. Информация с серверов понадобится, если кто-то решит размотать клубок в обратную сторону и добраться до отправителя.
        Предосторожность, может быть, излишняя, ведь телефон не наш, но зачем светить себя через местного провайдера интернета, позволив запеленговать по базовым станциям? Когда речь идёт о безопасности близких тебе людей, никакая предосторожность не будет излишней.
        Алиса со своего смартфона нашла публичные адреса почтовых ящиков мэрии и ГУВД. Курбатов просеял весь массив документов, отобрав и сфотографировав несколько листков из разных категорий. Фото делались с таким расчётом, чтобы при прочтении лицом, не знающем, о чём идёт речь, информация не показалась ему интересной. На чистых листах бумаги, прикрывающих «лишнюю информации», печатными буквами было написано, кому ЭТО нужно передать.
        Ласточками полетели письма, открывающие нам дорогу к нормальной жизни. Летите, птички, клюйте гадов прямо в то место, которым они думают и принимают решения. Некогда нам ждать, торопите их, подгоняйте!
        Созданный только что почтовый ящик на американском сервере хакеры могли ломать, хоть всю жизнь. Ещё в студенческие годы мы целой командой ради прикола пытались взламывать на таких серверах ящики друг друга. Удачи были единичными, да и те больше случайными, чем мастерскими.
        Особенностью хостинга, на котором я создал наш «Ящик Пандоры», была возможность отслеживания активности обращения к нему: сколько раз были попытки входа, сколько удачных и сколько неудачных, но всё это только для владельца ящика.
        Хостинг я выбрал не абы как, а по особой причине. В ту же пору мы обнаружили на нём уязвимость, не устранённую до сих пор. Она позволяла получить доступ ко всему серверу с правами администратора. Что-то нас тогда остановило от попытки повеселиться с их серверами, а потом всё забылось, так как в жизни оказалось много других, не менее интересных дел.
        Войдя админом, я обнаружил интересную статистику - кто-то весьма настойчиво взламывал наш ящик, а также атаковал и весь сервер в целом, шаг за шагом приближаясь к бреши в его защите. Эх, вспомним молодость, поправим код, чтобы не светиться голой задницей на весь мир. Едва я закончил штопать дыру, как статистика принесла информацию, что только что кто-то целенаправленно пытался воспользоваться именно этой самой дырой. Тут случайностей быть не может, подключили кого-то из моих старых знакомых. Почему он не стал входить сразу, не знаю, может быть тоже вспомнил, с кем он когда-то ломал голову над той же задачкой, а также кого сейчас ищет весь город.
        Сервера разве что не звенели под ударами разветвлённой многоуровневой атаки на все сервисы, но спасибо компании хостера - левый трафик успешно сливался на сторону, позволяя пользователям спокойно работать.
        Наши бумажки явно дошли по адресу, но противник решил для начала попробовать поиграть мускулами. Ждём, пока выдохнется и решиться на переговоры.
        Сообщение не заслуживает даже самого малого ответа. Ждём дальше, они понимают, что мы можем выдать гораздо больше информации и уже не им.
        Кстати, а как там наш Лопухов, какие мысли бродят в его голове по поводу полученных писем?
        Лопухов попеременно впадал то в ярость, то в прострацию. Несколько раз мысленно повторив фразу директора банка о том, что владелец ячейки забрал всё содержимое, он начинал страдать, опасаясь немыслимых бед, а затем придумывать всевозможные кары, которые он обрушит на головы неведомых врагов.
        Особенно его ставил в тупик сам факт того, что информация, известная только ему, по поводу ячейки и кода замка, оказалась в руках неизвестных лиц. И эти негодяи знали, на кого оформлена ячейка, они сумели ввести в заблуждение нескольких сотрудников банка, которые позволили им войти в хранилище, открыть ячейку, забрать содержимое и беспрепятственно покинуть банк.
        Удальцов, которому Лопухов позвонил сразу, как только обнаружил пропажу содержимого ячейки, поинтересовался, что там могло быть. Но тот ответил уклончиво - всякое, разное, возможно неприятное для многих из нас. А потом позвонил уже сам Удальцов и, едва сдерживая ярость, поинтересовался, не компромат ли лежал в той ячейке?
        Лопухов, грустно разглядывавший лежащие на столе распечатки нескольких разных фотографий, полученных по электронной почте на его имя, ответил: «В том числе!» А затем попросил Удальцова оказать ему услугу - найти того, кто это сделал.
        Последней мыслью, которую мне удалось услышать в голове Лопухова было: «Панкрат? А этому что нужно?» Скорее всего, тот обнаружил «утечку» и закрыл мозги Лопухова для прослушки.
        Чёрт с ним, главное, что нам удалось разворошить муравейник!

* * *
        Ещё через полчаса пришло сразу два сообщения - одно от капитана, другое от Лопухова, который даже не удосужился замаскировать свою переписку. Люди подобного рода испытывают к технике священный трепет, рассматривая её, как абсолютно непостижимую материю. Поэтому, освоив любую малость, следуют ей по жизни, опасаясь новыми знаниями вытолкнуть существующие.
        Капитан: «Сообщите ваши условия!»
        Лопухов: «Верните мои документы! Что вам нужно? Не смейте их кому-то показывать или делать копии! Отвечайте немедленно!»
        Так, один созрел, другому ещё нужно подумать, он явно не понимает, что в подобной ситуации не он командует, его задача договариваться, а не требовать.
        Капитану от Ящика Пандоры: «Отзовите распоряжение о федеральном розыске Кузнецова Михаила и Завьяловой Светланы. Обеспечьте информационное сопровождение причины отзыва, возвращающее им доброе имя. После того как информация об этом появится в газетах, на телевидении и в интернете, можно продолжить переговоры».
        Капитан: «Какие гарантии, что документы, которыми вы владеете, будут переданы мне или уничтожены?»
        Капитану от Ящика Пандоры: «Гарантий никаких, кроме нашего честного слова!»
        Наступила тишина. Алиса сканировала интернет на предмет нужной нам информации.

* * *
        Лопухов созрел быстро. То ли Панкрат его надоумил, то ли сам сообразил, но следующее письмо было в совершенно другом тоне.
        Лопухов: «Всё, что находилось в той ячейке, принадлежит мне и только мне! Даже не пытайтесь вести переговоры ещё с кем-то, иначе переговоров вообще не будет. Назовите свои условия обмена всё на всё. Вы отдаёте мне, что было в ячейке, я делаю то, что вы скажете! В разумных пределах, естественно!»
        Судя по обилию восклицательных знаков, Лопухов в действительности был готов на всё, если это не затрагивало его лично. Нужно будет заплатить, заплатит из бюджета города, найдёт способ. Скажем кого-то убить, прикажет и грохнут, лишь бы он получил необходимое.
        Вряд ли он даже частично знает, что именно находилось в ячейке, догадываясь лишь по реакции Удальцова, разнообразию полученных им лично фотографий и со слов Меняйло, что материалы там самые убойные. И всё перевешивает алмазный завод, владельцем которого буквально сегодня уже мог бы стать Лопухов, если бы не отложил визит в банк.
        Нужно ли хоть что-то передавать этим паукам? Пусть делают то, что им будет сказано, а потом их можно тупо кинуть, как они сами это делали не раз.
        Ждём новых предложений и думаем, думаем, думаем, потому что на дворе лето, самый полдень, скоро в квартире будет не продохнуть от ароматов трёх разлагающихся трупов.

* * *
        Запасов продуктов в холодильнике хватило бы на неделю, поэтому в еде мы могли себе не отказывать. Но особым аппетитом никто не страдал, поэтому обошлись пельменями и бутербродами. Не до разносолов, быть бы живу.
        - Я ведь хотел детишек повидать, - с тоской в голосе произнёс Курбатов. - Думал, вернусь домой, расскажу родителям правду обо всём, что со мной произошло, дети и так поверят - они меня в любом обличие узнают. И заживём мы новой жизнью, начнём всё с нуля, с чистого листа. А оно вон как вышло - снова на войне, конца и краю не видно.
        - Павел Васильевич, это не ваша война, - поспешил я с ответом, чувствуя в его словах невысказанный упрёк в свой адрес, - вы в любой момент можете уйти. Вас никто не держит и никто не ищет - вы чисты перед законом, - горячо подчеркнул я последние слова.
        - А совесть куда девать, Михаил Григорьевич? Вы меня с того света вытащили, а я вас в бою брошу и пойду своими личными делами заниматься? Да, лучше бы тогда я там остался, чем всю жизнь стыдиться. Куда я пойду? Сперва нужно этот бой закончить! Правильно, Алиса?
        - Да, согласна, - эхом отозвалась девушка. - Думаете, мне хотелось вот так всю жизнь прожить? Я ведь совсем о другом мечтала, у меня мальчик любимый был, мы будущее вместе рисовали, потом раз и закрутило-завертело, раскидало нас в разные стороны. Он вверх полетел - учёба, карьера, выгодная женитьба. Я вниз - тусовки, наркотики, способности, бандиты, Удальцов. Если сейчас смогу из этого болота выбраться, то я с вами до конца!
        Пискнул сигнал электронной почты.
        Капитан: «Свою часть уговора выполнил, проверяйте. Жду ответных действий!»
        Подделать сообщения в интернете несложно, сами так не раз делали, размещая на весьма известных сайтах фейковые сообщения. А вот подделать официальный приказ в базе документов ГУВД - гораздо сложнее. Всё это время, пока мы ждали ответов наших «тигров», я упорно ломал сервера полиции, добираясь до базы данных с приказами и распоряжениями.
        Несмотря на публичные заявления силовиков о повышении защищённости своих ресурсов и готовности к кибервойнам, взломать их оказалось не очень сложным. То ли зарплаты у них маленькие для программистов и админов, то ли ленивые там все донельзя, но не закрыть самые известные дыры в безопасности линуксовых серверов - это надо постараться.
        Создавалось впечатление, что все их роутеры, программировались одним человеком, использовавшим для удобства одни и те же логины и пароли на все сервисы. Взломав любой ресурс, ты получаешь доступ ко всему сразу. Боже, ты явно хранишь эту контору, раз её до сих пор никто не хакнул по самое не хочу. Или кому-то это выгодно!
        Мы в очередной раз убедились, что Удальцов не дурак. Он здраво рассудил, что мы явно не сможем отследить газеты, которые выйдут только завтра, вряд ли будем щёлкать каналами телевизора в поисках мимолётных сюжетов, которые легко пропустить, и основные усилия сосредоточим на интернете.
        На многих популярных сайтах действительно появились публикации, в которых говорилось, что недавно опубликованная информация о том, что указанные лица причастны к убийствам и находятся в федеральном розыске, при проверке оказалась основанной на ложных сведениях. Настоящие преступники обнаружены и задержаны, но при задержании были убиты. На фотографиях мы узнали кадры из дома, где оставили бригаду Седого и его самого «отбиваться» от спецназа.
        Вот только приказа по ГУВД об отмене федерального розыска в отношении указанных лиц я не нашёл, как ни пытался шерстить базу по разным критериям. Естественно, будь Удальцов хоть семи пядей во лбу, откуда ему знать, что их сервера для хакера, как проходной двор? Печалька вышла, Удальцов! Грязно играешь!
        Капитану от Ящика Пандоры: «Фейк не засчитан! При повторении подобного все материалы пойдут в СМИ, службу собственной безопасности, в социальные сети! Не советуем с нами играть!»
        ВЫ ЖЕ ПОМЕРЛИ, УВАЖАЕМЫЙ
        Наше бурное обсуждение подлости Удальцова было прервано звонком в дверь. Мы озадаченно переглянулись - кто может сюда звонить? Не откроешь, не узнаешь!
        - Павел Васильевич, вы из всех нас наиболее представительный и наименее засвеченный, вам и карты в руки, - предложил я. - Если какая опасность, уходите в сторону, мы с Алисой ударим разом.
        Когда «войска» расположились на позициях, а «тылы» спрятались в ванной, Курбатов открыл дверь, даже не делая попыток посмотреть в глазок или спросить «Кто там?» Какой смысл? Если это случайный гость, перепутавший этаж, подъезд или дом, он с извинениями уйдёт прочь. Враг в любом случае постарается проникнуть в квартиру через дверь или окна.
        Моё положение позволяло видеть дверь и входящего в неё таким образом, что сам я оставался практически невидимым. В проёме двери стоял незнакомый мужчина лет пятидесяти, с совершенно обычной внешностью, но прилично одетый. Он смотрел на Курбатова с улыбкой человека, совершенно точно знающего, куда и зачем он пришёл, хотя и несколько удивлённого личностью встречающего.
        - Позволите войти? - поинтересовался гость, явно собираясь войти в квартиру при любых условиях.
        Мне крайне не нравилась его рука в кармане лёгкой куртки - там вполне мог находиться пистолет, нож или кастет. Слишком уж уверен он в себе и своих возможностях.
        - А вы кто, собственно? - даже не сделав для виду шага в сторону, поинтересовался Курбатов.
        - Собственно, я - Седой, и тут должны были быть мои ребятки, но, как я понимаю, произошла рокировочка. Мы так и будем стоять у всех на виду или я войду?
        Седой?! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Единственной альтернативой для Седого был Панкрат, но он не знал и не умел делать то, что проделал я с Курбатовым! Вполне допускаю, Седой в ином мире нашёл способ прижать Клеща так, что тот раскололся, сдав Седому Панкрата и свои надежды на скорое возвращение в мир живых.
        Почему я не слышу его? Ведь он должен быть для меня открытым, я держал его за руку во время наших сеансов! Снова Панкрат? Отключил Лопухова, сразу обезопасил Седого и не подкопаешься - эти действия напрямую не вредят ни мне, ни Светлане, поэтому прилипала чувствует себя совершенно спокойно.
        - Впустите его и закройте дверь, - приказал я, держа наготове полный запас энергии, подтягивая зелёную пелену до состояния предготовности. - Проходим все на кухню.
        Алиса распахнула дверь кухни, Светлана вышла из ванной и присоединилась к ней, мы с Курбатовым прошли в кухню. Седой или человек, выдающий себя за него, остался на пороге кухни, внимательно нас оглядывая.
        - Как я погляжу все в сборе, - прищурившись, подвёл он итог. - А мои мальчики?
        Я кивнул на спальню.
        - Живы?
        - Нет, - коротко ответил я, - почему мы должны верить, что вы Седой?
        - Ну, хотя бы потому, что я знаю всех присутствующих. Привет, Алиса! - он помахал ей рукой. - Ты как, в плену или на их стороне?
        - Пока не поняла, - неохотно ответила Алиса, зыркнув на меня возмущённым и одновременно испуганным взглядом.
        Её можно понять, ведь я железно обещал, что Седой мёртв, а тут заявляется какой-то хрен и говорит, что он Седой.
        - Это, как я понимаю, наш воскресший покойничек из твоего, Мишаня, эксперимента. С женой твоей я, так сказать, знаком, ну а с тобой, Мишаня, мы вели много задушевных разговоров про камушки и Клеща. Ещё вопросы?
        Сомнений, что перед нами Седой в другой личине, нет, оставался вопрос к мастеру, вернувшему его с того света. Как или с помощью чего он это сделал?
        - И это, Мишаня, да и Алиса, так, на всякий случай, если вдруг решите со мной что-то сотворить, как с теми ребятками, предупреждаю сразу - в двух соседних подъездах установлены мощные взрывные устройства. Стоит мне отпустить вот эту кнопочку и мои ребятки их взорвут, - он вытащил руку из кармана и продемонстрировал прибор с моргающим светодиодом.
        Большой палец сильно прижимал красную кнопку - последний привет мертвеца, так их, кажется, называют.
        - Не стоит проявлять насилие, попробуем договориться, тем более, как я вижу, у вас есть всё, что мне нужно, - он с весьма довольным видом кивнул на кухонный стол, где до сих пор лежали раскрытые папки и пакеты.
        Седой сделал шаг к столу, явно намереваясь ознакомиться подробнее с увиденным.
        - Стой, где стоишь, - предупредил я жёстко. - Может быть, Панкрат тебя и защитил всем, чем мог, но с той поры утекло много воды. Я могу проделать с тобой такое, что тебе очень не понравится.
        - К примеру? Ты помнишь про кнопку? - Седой выглядел явно озадаченным, хотя и старался делать вид, что все козыри на его стороне.
        - К примеру, я могу не просто забрать твою душу, но распылить её полностью. Никаких вторых шансов, Седой, никакой Панкрат никогда не вернёт снова. Ты станешь просто ничем!
        - Впечатляет, - согласился он, - а это? - он кивнул на кнопку. - Как я понимаю, потом мне типа каюк, и кнопку я точно удержать не смогу. Так ведь? - в голосе его звучало торжество очень хитрого человека.
        - Ну, почему же не сможешь? Это как подойти к вопросу, - мой ответ явно озадачил Седого, считающего, что он всё предусмотрел.
        Зелёная пелена включила иное зрение, душа Седого трепыхалась передо мной совершенно открытая и беззащитная. Панкрат, озаботившись прикрыть ему мозги, не мог предположить, что в моих силах творить нечто, о чём он даже не подозревает.
        По моей команде Седой ещё сильнее нажал на кнопку, затем широко развёл руки в стороны и застыл, не в силах сдвинуться с места. Он крутил головой, пытался закричать, напрягал мышцы, надеясь отпустить кнопку, но всё было тщетно - я полностью перехватил управление его телом.
        - Павел Васильевич, возьмите скотч и крепко примотайте его пальцы к этой штуковине. Скотча не жалейте, делайте так, чтобы он ни при каких условиях не смог убрать палец с кнопки.
        Как только Курбатов обезопасил «кнопку мертвеца», мы на совесть связали Седого и усадили на стул, для надёжности привязав ещё и к нему.
        - Рассказывай, Седой, а мы подумаем, что с тобой делать дальше. Если найдём свой интерес в твоих предложениях, останешься жив, иначе отправишься в никуда. Понятно выражаюсь? - я практически не врал, не договаривая, что жить он останется лишь до той поры, пока мы выбираемся из опасной зоны.
        Таким, как Седой нет места на Земле, их нужно гасить в зародыше, убивать саму возможность жизни для таких нелюдей. Тем более что Панкрат сейчас может наладить целый поток подобных отморозков, имеющих деньги и желающих вернуться в наш мир, чтобы продолжить жить по своим воровским законам.
        Заключив всех присутствующих, включая Седого в непробиваемый кокон ментальной защиты, я приготовился слушать. Панкрат за это время чему-то научился. Кто знает, вдруг Седого использовали в тёмную, просто запустив к нам в логово в качестве куклы с глазами и ушами - сидит сейчас Панкрат в уютном кабинете, пьёт кофе и слушает, смотрит всё, что здесь происходит. И вдруг, бац, и нет картинки - хулиганы антенну срезали! А может и не слушает, но предосторожность лишней не бывает.
        - Надо было тебя сразу убить, как только мне сказали, что ты Удальцову стучишь, - в голосе Седого звучало сожаление о не сделанном вовремя убийстве. - Пожалел гадюку, пригрел на груди, понадеялся перековать в свою. Первый раз со мной такое, Алиса, и в последний - больше не пожалею. Для начала по кругу пущу, а потом заставлю собственные кишки жрать! - распалялся Седой.
        Пришлось заткнуть ему рот. Обычным кляпом. Не могу же я всё время использовать магию, не колдун я в шестом поколении, не Мерлин всемогущий - обычный человек, по чистой случайности получивший необычные способности. Почему-то принято считать, что, имея дар, сразу становишься таким крутым и всемогущим, что можешь вершить судьбы мира. На самом деле всё гораздо хуже, если видишь ситуацию изнутри.
        Это всё равно, что дать новичку прочитать брошюру «Научись управлять самолётом» и сразу усадить в кабину здоровенного Боинга, заполненного до отказа пассажирами. Все, кроме тебя самого, считают, что в кресле опытный пилот, а ты затравленно смотришь на приборы и понимаешь, обратной дороги нет - под тобой десять тысяч метров высоты, а где-то впереди аэродром посадки.
        - Думаю, уходить действительно пора, - поддержал девушек Курбатов, - здесь нам точно ничего не светит. Но уходить по-умному, а не удирать, как зайцы.
        - Через чердак и по крышам? - попробовал догадаться я.
        - Нет, круче, со спецэфектами и массовкой, - загадочно улыбнулся Курбатов. - Что мы имеем? В соседних подъездах, если этот не врёт, установлены взрывные устройства. А это что? А это, друзья мои, терроризм, не меньше! Поэтому предоставим государству заниматься своим делом, а именно - эвакуацией граждан из опасной зоны.
        - Так нас ведь сразу срисуют, - воспротивился я.
        - Это только начало балета, дальше будет огненное шоу, а именно - пожар в отдельно взятой квартире, в которой, кстати говоря, потом найдут всю эту компанию.
        - Но сперва нас должны начать эвакуировать пожарные, а потом уже ломиться в эту квартиру, иначе сразу же всех и повяжут, как подозреваемых в групповом убийстве, - выразила сомнение Алиса.
        - Логично, - похвалил её Курбатов. - Поэтому для начала запалим матрас на последнем этаже и вызовем пожарных. Как только услышим сирены, набираем ФСБ и сообщаем о заложенных взрывных устройствах. Тут такой кипиш поднимется, что его ребяткам станет не до нас, самим бы смыться. Тем более что хозяин молчит, как рыба.
        - Я правильно понимаю, - вмешалась Светлана, - что мы должны смешаться с людьми, покидающими дом и убраться подальше отсюда?
        - Совершенно правильно, - подтвердил Курбатов, - именно смешаться. А сейчас занимаемся уборкой - берём в руки спиртовые салфетки, надеваем перчатки и тщательно вытираем все поверхности, до которых могли коснуться. Наших следов тут быть не должно!
        - А с этим что делать? - кивнув в сторону Седого, брезгливо спросила Алиса.
        - Твои предложения? - мне стало интересно, какое она примет решение.
        - Убрать! - жёстко ответила Алиса. - Я должна точно знать, что он окончательно сдох!
        - Как скажешь, - легко согласился я. - Но сделаем по-моему. Убьём его душу! Уверяю тебя, этого вполне достаточно. Без души тело станет пустым, хотя справедливости ради стоило бы вернуть его владельцу.
        Неожиданно мелькнувшая мысль заставила меня задуматься о вариантах исхода.
        - Кстати, хорошая идея, заодно и восторжествует справедливость. Итак, уточняю, чтобы потом кто-то не сказал, что он думал иначе. В это тело, я возвращаю бывшего владельца, если эта душа ещё существует. Душу Седого распыляю на чистую энергию. Кто против?
        Все молча кивнули.
        - Тогда дайте мне минуточку!
        Седой задёргался, пытаясь освободиться, когда я взял его за руку. Но это меня не остановило. Не было внутри ни капли жалости к этому подонку, с такой лёгкостью отправлявшему на тот свет людей ради денег.
        Бывшая душа нашлась сразу, она с тоской и надеждой смотрела на меня, чувствуя себя обманутой и брошенной. Будь рядом и жди, - мысленно приказал я душе, а сам сосредоточился на подготовке площадки.
        В отсутствии помощи врача пошёл на эксперимент - просто начал забирать жизненную силу тела до тех пор, пока оно не решило, что ему пришли кранты. Как душа Седого не цеплялась за тело, как не пыталась остаться в его спасительной капсуле, тело отторгало душу, по полной программе готовясь к смерти.
        Пошло разделение души и тела, сдерживаем душу Седого, она ещё не исполнила своей роли, и вталкиваем душу хозяина. Вот теперь, Седой, прощай навсегда! Я захватил его душу и швырнул в барьер, с каким-то мстительным удовольствием наблюдая медленный распад мечущегося в ужасе подонка.
        Теперь возвращаем тело к жизни. Проверяем сознание и память - была семья, дети, потом начал спиваться, из дома выгнали, бомжевал и тут попал на глаза Панкрату. Странное ощущение раздвоения, словно всё это я читаю одновременно из двух, быстро сближающихся, источников. Ещё мгновение и ощущение пропало - источник остался один. Чертовщина какая-то, нужно потом, когда будет возможность, подумать над этим.
        По крайней мере память есть, пациент может продолжать жить прежней жизнью или начать заново, если решит одуматься. Всё ж таки получил второй шанс в жизни! К тому же отмыли, подстригли, приодели. Сейчас ещё денег дадим, и сам решай, что тебе дальше в жизни делать!
        - Как процесс, - осторожно поинтересовалась Алиса.
        - Можешь его прочитать для надёжности, если мне не веришь.
        - Я верю, но всё равно прочитаю, - упёрлась Алиса. - Да, Седого там нет, - признала она спустя минуту. - Если он снова объявится, я застрелюсь!
        - Так, мальчики-девочки, пока вы тут друг другу в любви объясняетесь, у меня идея в голову пришла, - вклинился Курбатов. - Те пацаны, что сейчас ждут отмашки Седого, знают его именно в этой личине. Так? Если этот товарищ нам немного подыграет, спасём много жизней - мы ведь до конца не уверены, что у них нет приказа взрывать заряды, если Седой, к примеру, не выйдет через час из квартиры.
        - Для начала неплохо было бы его развязать и вынуть кляп, - предложила Светлана. - Иначе он сейчас задохнётся от радости.
        - И хорошо бы избавить его от «кнопки мертвеца», - напомнил Курбатов, приглядываясь, как удобнее это сделать, не прибегая к членовредительству. фамилии, ни клички - знающий вспомнит, а другим знать не положено. Ничего страшного, будем общаться обезличено.
        Собрав всё необходимое в сумку, ещё раз согласовали детали многоступенчатого плана. На первом этапе Семён Петрович звонит подельникам, предупреждая, что сейчас выходит. Затем он и Алиса идут на улицу, где Алисе придётся их нейтрализовать.
        Отпустив нашего воскрешённого, Алиса с телефоном остаётся на улице, наблюдать за обстановкой и даёт отмашку, когда нам начинать выход, чтобы максимально затеряться с толпой. Дополнительно сообщает нам, что можно переходить к нашей части спектакля. Дальше всё по ранее утверждённому сценарию.
        - А можно грамм сто для храбрости? - попросил Семён Петрович, когда мы несколько раз прорепетировав с ним короткую фразу, готовы были набрать номер.
        - Нет, - почти в один голос рявкнули присутствующие, представив, как он заплетающимся голосом будет говорить в трубку.
        - Нет, так нет, - смирился он, потом выдохнул, словно в самом деле выпил водки, и чётко, уверенно, хорошо поставленным голосом театрального актёра произнёс: «Сворачивайтесь! Я выхожу с девкой! Собираемся у гаражей!»
        Едва он нажал на кнопку отбоя, как в комнате раздались аплодисменты - в нём явно умер великий актёр, хотя бы и эпизодических ролей. Говорят, что приближение смерти заставляет человека по-другому взглянуть на жизнь. А как он меняется, вернувшись с того света? и начать жизнь с чистого листа? Нужно же как-то помочь в этом благом деле, тем более что сейчас нам это вполне по силам.

* * *
        Мы тепло попрощались с Семёном Петровичем, щедро оплатив его небольшой спектакль и следующую финальную сцену. Вдруг человек решит вернуться в семьюи начать жизнь с чистого листа? Нужно же как-то помочь в этом благом деле, тем более что сейчас нам это вполне по силам,строго-настрого запретив им разговаривать с подельниками Седого, с тяжёлой душой закрыли за ними дверь. Из окна было хорошо видно, как мужчина с девушкой вышли из нашего подъезда и не спеша направились в сторону гаражей, расположенных здесь же во дворах. От компании на детской площадке отделился парень в короткой чёрной кожаной куртке и двинулся в том же направлении. Откуда-то сбоку, скорее всего от магазина к ним поспешил присоединиться второй в такой же точно куртке.
        - Как в дешёвом боевике, блин, - чертыхнулся Курбатов. - Они специально все одинаково одеваются?
        - Да пусть они хоть в пингвинов наряжаются, лишь бы Алиска не подвела, - в голосе Светланы звучала тревога.
        Нам сверху всё было видно, как на ладони, но для всех находящихся во дворе наши актёры уже скрылись за гаражами. Парни почти догнали «хозяина», когда Алиса развернулась и посмотрела на них. В тот же момент оба упали, как подкошенные. Мне казалось, что я чувствую всё, что сейчас досталось им от Алисы. Семён Петрович сделал ещё несколько шагов, прежде чем заметил отсутствие спутницы. Он обернулся окликнуть её, увидел происходящее и, испугавшись, шарахнулся в сторону. Едва не упал на траву, потом мелко перекрестился и пустился наутёк.
        Алиса посмотрела ему вслед, махнула рукой и отправилась на детскую площадку, слившись с компанией, в которой только что сидел один из боевиков Седого. Правильно, мысленно похвалил я её решение, не стоит светиться, сидя в одиночестве. А так Алиса - девчонка компанейская, может кого угодно настроить на положительное к себе отношение. Ведьма, всё-таки!

* * *
        Теперь немного грязной работы. Пока Светлана по третьему разу зачищает водкой все поверхности, мы поливаем той же водкой старый матрас, обнаруженный на антресолях. Теперь нужно по-быстрому закинуть его на последний этаж и поджечь для создания дымового эффекта. Будем очень надеяться, что эффект ограничится дымом и не принесёт жильцам больших проблем.
        Пока Курбатов пристраивал дымовушку и поджигал её, я звонил в МЧС и весьма взволнованным голосом рассказывал, что тут пожар, тут дым валит, там люди и всякую ерунду для пущего эффекта, чтобы не забыли в спешке вызвать машины «Скорой помощи». Мне могло показаться, но где-то совсем недалеко от нас уже явственно гудели сирены.
        Теперь ФСБ. С этими сложнее, потому что они первым делом будут пробивать данные о том, откуда звонили, кто владелец телефона и, даже отправив специалистов по разминированию, вцепятся в след, локализовав звонившего до дома, по крайней мере. Чем это нам грозит? Это нам грозит плотным оцеплением, из которого ещё нужно выбраться лицам, находящимся в федеральном розыске.
        Отправить через интернет по привычной цепочке прокси-серверов? Сочтут розыгрышем, начнут время тянуть, присылать людей для формальной проверки - нас это категорически не устраивает, нет у нас времени на их разборки. Ладно, действуем по самому простому варианту - звоним отсюда, но с разных телефонов. Да и в чём проблема-то? Звонят ведь обеспокоенные граждане, увидавшие что-то подозрительное! Сами ведь во всех передачах по телевизору талдычите, что нужно сообщать!
        Кстати, а почему только обеспокоенные граждане? Если уж терроризм, то нужно всё мутить по-взрослому! Даёшь угрозы и политические требования! Кто там у нас нынче в тюрьме сидит из борцов «за правду»? Ага, есть такие личности - вот вы и станете прямо сейчас флагом «борцов с ненавистным режимом»!
        Для начала обеспокоенные граждане.
        - Аллё, аллё, дайте мне ФСБ! - у Светки отлично получалось пародировать женщину в возрасте близком к пенсионному. - Аллё, это ФСБ, не обманываете? - понизив голос до шёпота, подозрительно спросила «пенсионерка». - У нас тут какие-то люди странные в подвал какие-то мешки таскают, а у одного упаковка порвалась и там какие-то провода, лампочки мыргают! Чаво мыргают? А я откель знаю, сами говорили, звоните, ежели что увидите! Может они бомбу хотят в наш дом заложить, а мне ещё пожить хочется! Ты не смейся, давай, а адрес пиши, - Светка вошла в образ, костерила собеседника на чём свет стоит, обещая ему всякими карами, если с домом что случится. - И не надо мне перезванивать, ишь моду взяли, я на незнакомые звонки не отвечаю! И вообче телефон выключу, чтобы меня эти террористы не запеленговали!
        Вот это правильно, нечего им обратно звонить, нарвавшись на совсем другой голос. Выключаем телефон. Пошёл второй «обеспокоенный гражданин».
        - Здравствуйте, я тут картину интересную наблюдаю, вдруг это как-то с терроризмом связано. У нас в подвале неделю как ремонт закончили, а тут снова машина подъезжает, и начинают мешки выгружать вроде как с цементом. Только какой цемент, если ремонта нет? И люди не из нашего ЖЭКа, странные какие-то, всё по сторонам оглядываются. Мешков восемь перенесли. Уже уехали. Час назад. А мне как-то неспокойно. Вы бы проверили, вдруг, что не так? Как меня зовут? А вам зачем? Вам надо, вы и проверяйте, а я вообще в самом крайнем подъезде живу, ежели там что грохнет, нас точно не достанет.
        Выключаем и этот телефон. Конечно, если проанализировать два подряд поступивших звонка, покажется странным, что люди озаботились почти в одно и то же время, спустя час после того, как машины, вызвавшие их подозрения, уехали. С другой стороны, бывает и так, что, посудачив на скамейке о том о сём, люди расходятся, и тут им в голову одновременно приходит одна и та же мысль. Не думаю, что там, в ФСБ и МЧС, будут глубоко анализировать звонки. Для них главное - быстро отреагировать на сообщения граждан. Если даже это всего лишь бред сивой кобылы, выезд зачтётся, как учение по вопросу террористической угрозы.
        А вот теперь главное блюдо, в бой идут собственно «террористы». Тут уже анализ напрочь отключат, заработают совсем другие механизмы, закрутится сценарий, прописанный в наставлениях и правилах противодействия, забегают люди, понесутся машины.
        - Алло, слушай меня внимательно и не перебивай! Наши братья томятся безвинно в ваших тюрьмах под надуманным предлогом! Они виновны лишь в том, что взяли на себя смелость говорить правду о прогнившем режиме, о необходимости борьбы с ним всеми доступными людям способами! Если их не отпустят на свободу в течение суток, мы взорвём один из домов в этом городе вместе со всеми его жителями! Их смерть, их кровь будет на вашей совести! Записывай имена наших братьев!
        Курбатов продиктовал список людей, информацию о которых я только что вытащил из интернета. Мне было совершенно безразлично, за что они боролись, по какой причине их посадили, как на них скажется мой звонок. Судя по комментариям, благородством характера они не отличались, с лёгкостью вписываясь в любую заваруху против действующей власти, если это щедро оплачивалось. Пусть хотя бы ненадолго послужат благородному делу бесплатно.
        Операция «Спасение утопающих» входила в завершающую фазу - во дворе уже не протолкнуться от машин. Пожарные разматывали шланги и вбегали в подъезд, врачи «Скорой помощи» выдёргивали из машин каталки, готовясь принимать пострадавших. Воя сиренами, во двор втискивалась машина с надписью «Разминирование», следом за ней пара чёрных микроавтобусов без опознавательных знаков, из которой, как горох вылетели люди в камуфляже и масках, распределяясь по периметру двора.
        Накаркал, теперь нужно будет как-то выбираться из оцепления!
        С ВЕЩАМИ НА ВЫХОД
        Пожарные, взбегая по лестнице, стучали и звонили в двери, требуя, чтобы жильцы срочно покидали квартиры и выходили во двор во избежание удушья от дыма, уже ощущаемого даже в нашей квартире.
        - Давайте прямо сейчас, - скомандовала Алиса по телефону. - Народу уже достаточно, можно вписываться в толпу.
        Для безопасности измазав лица чёрным кремом для обуви, словно выбиравшиеся из самой гущи пожара, мы выбежали из квартиры, захлопнув её на замок. Пусть пока постоит, а там вскроют, начнут разбираться, но без нас, уже без нас.
        Курбатов с сумкой, я в обнимку со Светланой, накинув на головы покрывала, старательно кашляя и изображая удушье, выбежали прямо в заботливо распахнутые руки медиков, потащивших нас к машине.
        - Давайте сюда, - командовал врач, - берите маску, дышите, дышите, вам нужно очистить лёгкие!
        - Доктор, вас вон там зовут, есть пострадавшие, - услышали мы голос Алисы, пробравшейся сквозь оцепление к нам. - Что стоите? Бегите на помощь доктору, - добавила она специально для водителя и фельдшера.
        - Ты что тут делаешь? - накинулся я на неё, как только мы остались без посторонних. - Кто будет отслеживать ситуацию снаружи?
        - Миша, какое снаружи? - отмахнулась Алиса, постоянно оглядываясь по сторонам. - Удальцов здесь! Вы не пройдёте через оцепление даже в такой боевой раскраске, они тут как гончие во всех вцепляются, словно что-то знают наверняка.
        - У нас только один вариант, - быстро принял решение Курбатов, - уходим на скорой. Алиса, убеди доктора, что нам нужно срочно везти пострадавших в больницу. Михаил и Светлана в машину - вы пострадавшие. Я за руль - меня ваш Удальцов точно не знает. Доктор рядом со мной.
        Алиса моментально обволокла колдовскими чарами подбежавшего в недоумении доктора. Он посмотрел на нас туманным взглядом, строго скомандовал «В машину! Сестра, вколите им обезболивающего!», и залез на место рядом с водителем, принимая как данность, что на этом месте сидит Курбатов.
        Машина, подавая краткие сигналы суетящимся под колёсами жителям, полицейским, пожарным и спецназовцам, осторожно пробиралась к выезду со двора. Ещё тридцать метров и мы на свободе! открыть машину. А вы не суетитесь, дело на пару минут, никто за это время не помрёт, посмотрим и поедете, - он говорил спокойно, уверенно.
        - Алиса, запускай своё колдовство на полную катушку, а я буду использовать, что смогу, - лучше бы они нас просто так отпустили, не хочется бить по нормальным, ни в чём не виноватым людям, за исключением капитана, конечно.
        Мне слабо верилось, что Алисе удастся отвести Удальцову глаз, поэтому быстро накачивал себя энергией барьера и поднимал зелёную завесу. Если других вариантов нет, будем прорываться любым образом, что бы они тут ни придумывали!
        - Капитан, не суйтесь в машину, он точно там, - закричал Панкрат. - Он только и ждёт, когда вы покажетесь ему на глаза!
        И этот здесь! Куда ж без него? Видать акции Панкрата резко выросли, раз он входит без стука в кабинет мэра, возвращает с того света людей, в открытую сотрудничает с Удальцовым. Не нападая напрямую на нас со Светланой, он делает всё, чтобы Удальцов или Седой до нас добрались. Прилипала спит спокойно, но Панкрат, видимо, забыл, что она может подчиняться прямым приказам хозяина. Ты сам выбрал свою судьбу, Панкрат, прощай!
        Команда, посланная прилипале, осталась без ответа. Я повторил ещё и ещё раз, уже понимая, что ему удалось меня перехитрить. Он не может избавиться от прилипалы, но никто не мешает ему найти способ её экранировать, защитив от любых воздействий извне. Соблюдая правила игры, он может жить совершенно спокойно, но ещё спокойнее ему станет, когда кто-нибудь расправится со мной окончательно.
        Глядя на происходящее практически с пола машины, я увидел в зеркало, как сержант подошёл к двери машины и взялся за ручку.
        - Защита не сработает, уходим, Павел Васильевич! - закричал я.
        Курбатов, имеющий военную привычку сперва делать, потом спрашивать, резко нажал на газ, и машина рванула прочь со двора. Никто не решился стрелять нам вслед, да и погоню организовать затруднительно - пока выберешься со двора, наш след уже простынет. Но не стоит недооценивать Удальцова, он уже прямо сейчас раздаёт указания постовым и ДПС о задержании нашей машины и всех, кто в ней находится. Мы притормозили лишь раз, чтобы высадить доктора, никак не понимавшего, как он оказался в одной машине с совершенно незнакомыми ему людьми.

* * *
        Курбатов не стал рисковать и вскоре ушёл с главной дороги на второстепенную, покружил по дворам, выбрался в частный сектор. Потом и вовсе загнал машину на территорию заброшенного завода, поставив её таким образом, чтобы не привлекать лишних взглядов.
        - Что делать будем? - первой нарушила общее молчание Светлана. - Жить в машине останемся или у кого-то есть варианты?
        - Я могла бы пригласить вас к себе домой, но сами понимаете, Удальцов там поставит засаду, - первой откликнулась Алиса.
        - Есть вариант, - отозвался Курбатов, изучавший до этого чей-то паспорт. - Мне тут в наследство от предыдущего владельца досталась его одежда. В ней документы и ключи от квартиры, если я правильно понимаю. Нам дико повезёт, если штамп с адресом регистрации соответствует ключам в кармане.
        - Кто пойдёт проверять? - неуверенно спросила Светлана. - Кроме вас, Павел Васильевич некому, а вдруг с вами что-то случится, что с нами будет?
        - Да, что со мной может случиться? - обезоруживающе улыбнулся Курбатов. - Обещаю на рожон не лезть, при первой опасности удирать со всех ног. Если серьёзно, то вы остаётесь в компании двух сильнейших колдунов, они что-нибудь придумают в любом случае!
        - Я с вами, - сообщила Алиса, как непреложный факт. - Моя помощь не помешает, особенно, если ваш предшественник уже не живёт по прописке. Что вы будете тогда говорить? Завернули по привычке? А как узнать, где вы теперь живёте? То-то же, я вам пригожусь, Павел Васильевич! А здесь и Миша справится.
        Возразить нечего, поэтому попрощались и расстались. Хотя Павел Васильевич не согласился с моим мнением, но я всучил им сумку, убедив, что в их руках она будет находиться в большей безопасности, чем здесь в машине. Кто знает, что будет дальше? Ищут меня и Светлану, поэтому козыри нужно убирать подальше. На всякий случай. Если всё пройдёт хорошо, проще будет добраться до квартиры без сумки, чем привлекать внимание её наличием.
        Договорились использовать связь лишь в случае необходимости. Не использовавшийся для связи со спецслужбами телефон Седого отдали Паше с Алисой, а свой выключили, чтобы не засветиться. Включая его каждые пятнадцать минут, мы вполне можем получить SMS с информацией о ходе разведывательной миссии, а большего нам и не надо. С другой стороны, телефон Седого лучше держать включённым.
        В конце концов мои аргументы их убедили. Они отправились испытывать судьбу, мы остались ждать. И я бы не сказал, что из этого сложнее или тяжелее.
        - Скажи, Миша, ты жалеешь, что ввязался во всё это? Ну, я имею в виду во всю эту историю с помощью людям, - тихо спросила Светлана, словно опасаясь, что нас кто-то может услышать.
        Сложный вопрос, я неоднократно задавал его сам себе, но никогда не мог дать однозначного ответа.
        - И да, и нет, - признался я. - Если бы тогда я остановился в самом начале, сейчас жил бы себе спокойно, размеренно, обыденно, как живут все нормальные люди. Встретил бы девчонку, женился, завёл детей, потом тихо умер и закончил историю жизни. И не сожалею, потому что тогда бы не встретил тебя.
        - И я рада, что ты тогда не остановился, - призналась Светлана. - Мне так хорошо с тобой, словно я тебя всю жизнь знала. Мы же выберемся из всего этого, обязательно выберемся и будем жить долго, очень долго. И у нас обязательно будут дети, да?
        - Да! И Машка тоже будет, нужно только придумать, как это сделать.
        - Спасибо, Миша!
        - За что? За всё это? - удивился я, окинув взглядом салон скорой.
        - За всё вот это, балда, - она ткнула пальцем в область сердца, - знаешь, как там сейчас тепло и радостно?
        Не отвечая, боясь спугнуть тихую радость, опустившуюся на наши плечи, я нежно прижал Светку к груди и замер, гладя её по волосам и целуя в макушку. Где-то внутри меня голосом бабушки кто-то тихо напевал колыбельную, баюкал, успокаивал, погружал в тихий и спокойный сон.
        - Так то вчера, а нынче я как огурец, только башка гудит, - открестился Колян. - Слышь, Вован, а в таких тачках небось спиртик водится? Давай, проверим!
        - Ты чо, сбрендил? А вдруг там кто есть? Может доктор с сестричкой потрахаться остановились?
        - И чо? Тогда они нам по жизни должны, чтобы мы их не заложили!
        - Эй, есть тут кто? Открывай давай, а то колёса проколем! Дай опохмелиться! - они вдохновенно стучали в двери машины, явно рассчитывая, что находящиеся внутри их дико испугаются.
        Ну, вы сами нарвались, парни!
        - Миша, может, не надо? - занервничала Светка. - Ты же не знаешь, сколько их там?
        - А мне без разницы!
        Злость переполняла меня, мешая думать здраво. Вот же сволочи, ну что за твари такие? Чем вам машина мешает? Лишь бы нажраться!
        Резко распахнув двери, я прыгнул вперёд и уже приготовился ударить жалящими лучами по бомжам, как что-то жёсткое и холодное упёрлось в затылок. Не видя противника, не могу атаковать - стоящий за моей спиной это знает в точности.
        - Михаил Григорьевич, главное не дёргайтесь и не поворачивайтесь, - предупредил капитан Удальцов. - На понимание: если вы что-то решите предпринять, я успею один раз выстрелить вам в затылок, и второе - живым вы лично мне не нужны, поэтому я выстрелю, если почувствую вашу нелояльность.
        - Как вы меня нашли? - глупо подставился на эту маленькую сценку, но не с вертолёта же они нас искали, не из космоса.
        - Не вижу причин скрывать правду, - довольный собой отозвался капитан. - Поставив Панкрату прилипалу, вы решили, что обезопасили себя со всех сторон. Так вот, Михаил Григорьевич, должен вас огорчить - прилипала всегда ориентирована на хозяина. Ну, вы меня уже поняли?
        Чёрт, ничего такого я, естественно, не знал. Воспользовался полузабытыми способностями Панкрата, не особо вдаваясь в подробности. А дьявол, как известно, кроется в мелочах.
        Ситуация отвратительная, надо признаться, что нас, точнее меня, сделали, как сосунка, хотя я уже возомнил себя не меньше, чем пророком и великим магом. Прямо передо мной лыбятся довольные «актёры», получившие за свой маленький спектакль по бутылке водки, которую тут же и начинают пить прямо из горлышка. За спиной вне зоны поражения капитан с пистолетом у затылка. В машине совершенно беззащитная Светлана, которую я обещал защитить от всех неприятностей этого мира. Скоро вернутся Паша с Алисой и попадут в уже готовые силки, как куропатки.
        - Михаил Григорьевич, не будем тянуть время, - тон капитана стал более деловым, - мне нужен тот компромат, которым вы угрожали мне и мэру. Ну, и, по возможности, всё, что было в той проклятой ячейке. Вам это уже без надобности, а нам спокойнее.
        - Какие у меня гарантии?
        - Никаких, - честно ответил капитан. - Пока работаете на нас, вы живёте и мы даже не будем искать ни вашу жену, ни подельников.
        - А меня не нужно искать, капитан, - голос Светланы прозвучал столь неожиданно, что мы с капитаном непроизвольно вздрогнули. - И не нужно лишних телодвижений, капитан! Оба шприца, которые я воткнула вам в шею, заряжены адреналином. При любом раскладе, если вы не волшебник, конечно, я успею хотя бы один из них выжать до донышка. Сердце взорвётся как граната! Опустите пистолет, капитан, и отбросьте его в сторону.
        - Какие у меня гарантии? - капитан явно не ожидал нападения, считая, что в машине я в одиночестве. - Я опущу пистолет, а вы вколете мне эту гадость!
        - Не меряйте по себе, капитан, - брезгливо отозвалась Светлана. - Гарантий никаких, пока сотрудничаете с нами, вы живы! Узнаёте текст и автора?
        Ситуация патовая, если не учитывать состояние женщины, защищающей семью - тут логика отсутствует. Другой на месте Удальцова бы стал давить на то, что он в любой момент выстрелит и лучше бы Светлане не рисковать жизнью мужа, но этот многое в жизни повидал, знает, с кем имеет дело.
        - Всё-всё, сдаюсь, - немедленно согласился капитан. - Вот смотрите, медленно отвожу пистолет в сторону, и отбрасываю-у-у-у…
        Почувствовав движение воздуха за спиной, я быстро развернулся. Капитан, выпучив глаза, покраснев, как рак, схватился за сердце и упал на землю. Светлана была близка к тому же состоянию - она побледнела, никак не могла вдохнуть, в руках её остались два пустых шприца с опущенными до упора толкателями.
        - Тихо-тихо, всё закончилось, милая, присядь на ступеньку, ты всё сделала правильно, - успокаивал я её, как мог, отлично понимая, что случившееся шокировало Светлану. - Тебе надо успокоиться и нам нужно уходить, пока сюда не прибыла вся кавалерия.
        Капитан лежал, так и не выпустив пистолета из рук. Он явно рассчитывал на быстроту реакции и на то, что Светлана не осмелится сделать задуманное. Слава богу, у неё хватило решимости вколоть ему адреналин, иначе сейчас тут валялись бы два наших трупа.
        Бомжи исчезли сразу, словно их ветром сдуло. Пусть они не очень любят полицию, но на этот раз вполне могут и сообщить, куда следует. Чисто из опасения, что в случившемся могут обвинить их. Ведь отпечатков на машине предостаточно. Бомж - не обязательно дурак, жизнь учит их быстро реагировать на опасности, потому что никто не встанет на их защиту. Для общества бомж - не человек, что-то вроде животного, имеющего человеческий образ. Общество сторонится их, а они платят ему той же монетой - ненавидят, гадят, воруют. И в любых ситуациях ищут возможность быть полезными тем, кто имеет силу. Заложат, к бабке не ходи.
        Энергией барьера я подкачивал Светлану, успокаивал её, говорил ласковые слова, убеждал, что другого выхода не было. А на душе становилось всё более пакостно. Куда мы катимся? Ещё вчера мы могли с полным правом называть себя приличными людьми, добрыми, человечными, заботливыми, миролюбивыми. А сегодня за нами горы трупов. Можно сколько угодно говорить, что мы всего лишь защищались, что иначе нас самих бы убили, но это примут там, в обществе людей. Душа с этим не согласится, потому что с её точки зрения все мы убийцы.
        - Ты как? Идти можешь? - осторожно спросил я у Светланы. - Здесь оставаться опасно, давай хотя бы сменим позицию.
        - Давай, - голос её был слабым, но решительным, - не хочу объяснять, как погиб капитан. Да и нам никто не поверит.
        Отбросив сомнения, мы нашли спирт и быстро, но тщательно обработали все поверхности, к которым могли прикоснуться. Шприцы забрали с собой, чтобы выкинуть подальше от места трагедии. Спрятавшись в соседнем корпусе, отправили ребятам SMS, предупредив, что возвращаться к машине нельзя. Ответных SMS пока не было, нужно ждать и верить, что с ними всё в порядке, что ничего не случилось, что Алиса нас не предаст, имея на руках сумку с деньгами и компроматом, который можно продать за огромные деньги. Будем верить и ждать, а пока нужно хотя бы немного отдохнуть, чтобы совсем не сойти с ума от переживаний.

* * *
        Светлана молча толкнула меня в плечо. Смотри-ка, не заметил, как уснул, а ещё говорят, что некоторым не спится от переживаний. Несмотря на большое расстояние от нашей лёжки до места столкновения с Удальцовым, явственно слышались крики полицейских и лай собак. Ого! Нас тут с собаками искать собираются? Это уже серьёзно! Хотя, а ты на что надеялся? Убит офицер полиции, тут сейчас весь город на уши поставят, чтобы нас найти. А если они узнают, кто именно его убил, нас найдут и расстреляют два раза.
        - Давай уходить, - шёпотом предложила Светлана. - Сейчас они собак пустят и нам каюк. А так мы можем машину остановить, уехать подальше.
        В принципе, предложение вполне здравое, вот только собачки уже уверенно взяли след и рванули прямиком в сторону нашего корпуса. Будь мы африканскими спринтерами, нам всё равно не убежать от собак, нужно сдаваться или…
        Собак я вижу! А это значит. Эй, зелёная пелена, посмотрим, как ты умеешь работать с животными? Колышущиеся при движении зелёные тени стремительно приближались. Осторожно прикасаюсь к двум, стелющимся к земле, вынюхивающим наш след - самым опасным и самым замечательным животным. Нет, вас я убивать не собираюсь, потому что в отличие от людей, вы просто делаете свою работу. Вас я совсем немного поправлю.
        Чувствуете, след повёл вас в сторону? Во-о-он туда, прямо к открытому канализационному коллектору. Ага, умнички, тут, прямо здесь след теряется, точнее, ведёт именно туда, в коллектор. Скорее всего, ваши проводники думают сейчас, что подозреваемые ушли именно этим путём, чтобы вынырнуть где-нибудь далеко от этого места.
        Вот сообщают начальству по рации, собирается целый консилиум, слышны грозные окрики и приказы, но желающих лезть в дерьмо не находится, а собаки категорически не желают продолжать поиски. Ещё бы, им сейчас кажется, что именно здесь их накормят, да ещё как хорошо, как вкусно! Ишь ты, аж лают на своих проводников, мол, обещал, корми! А те не понимают, одёргивают собачек, бьют по морде поводками.
        Вот теперь, когда им всем есть, чем заняться, самое время и нам делать ноги, бежать подальше от этого места, стараясь не привлекать внимания к своим личностям.

* * *
        Выбравшись на городские улицы, мы остановили первого попавшегося водителя и договорились, что он отвезёт нас на городской рынок. В его суете и сумятице можно слона спрятать и никто на него внимания не обратит, пока он на ногу не наступит кому-нибудь. Заодно и гардероб обновим, не стоит светиться в той же одежде, в которой нас сейчас будут искать по показаниям бомжей.
        Не помешает купить парочку телефонов с уже оплаченными SIM-картами. Не знаю, работает ли до сих пор тот ларёк, где мы лет пять назад покупали телефоны для своих хакерских целей, но попробовать не мешает. Нужна чистая связь, без неё мы как без рук. От нашей разведки до сих пор ни слуху ни духу, а нам срочно нужно куда-то упасть, чтобы не светиться на улицах.
        Гостиницы и мотели не подходят - обязательно спросят документы для регистрации гостей. Да и наверняка у них под стойкой прилеплены наши портреты фас и профиль, как широко разыскиваемых преступников. Торчать в кинотеатрах тоже не хочется - нервы на пределе, какие тут киношные страсти, своих хватает выше крыши.
        Нужны квартиры с посуточной оплатой, там точно никто ничего не спрашивает, плати деньги и делай свои дела, пока денег хватает. Не думаю, что задержимся там надолго, но запас в таком деле не помешает. Покупаем газеты, читаем объявления, созваниваемся, выбираем. Через полчаса мы уже на квартире, в пакетах, купленные на рынке свежие продукты - нужно хорошо поесть и отдохнуть.
        Заодно не помешает разобраться, куда там и каким образом тянет прилипалу? Пока этот вопрос не решён, мы можем бегать до бесконечности. Сейчас у Панкрата нет такого человека, как Удальцов, ему понадобится время, чтобы наладить отношения с Лопуховым, а тому найти человечка, не задающего лишних вопросов, чтобы отправить его по нашему следу. Вот только теперь я буду настороже, ведь не только прилипала стремится к хозяину, но и хозяин, как я понимаю, может чувствовать свою прилипалу. И самое важное - чтобы прилипала взяла след, Панкрат должен снять с неё экранировку. Ну, что же, поиграем в «кто быстрее выстрелит», ковбой?
        РАЗ КОВБОЙ, ДВА КОВБОЙ
        Светлана сразу отправилась спать, заявив, что, если кому-то мало бутербродов, он может приготовить себе любое изысканное блюдо, но без неё. Вполне с ней согласен, не то время, чтобы вдумчиво нарубать ингредиенты сборной солянки, обойдёмся колбасой, хлебом и чаем. Тем более что часики тикают не в нашу пользу. Пока мы тут уплетаем колбасу, Панкрат копытом землю роет в поисках силовой поддержки.
        Итак, я остался один, самое время покопаться в памяти, вспомнить, что там ещё Панкрат знал о прилипале такого, чего я не уловил в самом начале. Тянет её, видишь ли, прямо как кота на сметану. Ага, вот оно! Тогда давай с тобой поближе познакомимся, запустим, так сказать, прямой мост и подождём соединения.
        К счастью, не требовалось ничего особенного для её отслеживания, взводился определённый маячок внутри сознания, который чувствует направление и расстояние до прилипалы. Чем ближе, там сильнее звук - бип-бип-бип, как сигналы первого спутника Земли, или что-то подобное, но совершенно чётко слышимое.
        Пару раз мне удалось услышать бипер, но, честно говоря, я не был к этому готов. Пока напрягся, пока собрался, сигнал снова ушёл за экран. Ищет Панкрат, принюхивается, пусть и не знает о моих планах, всё равно бережётся. Бережённого, как известно, бог хранит, а тут точно сам дьявол руку приложил.
        Теперь всё, не отвлекаемся, готовимся захлопнуть ловушку, да и прихлопнуть крысу. Но очень хочется узнать перед этим, как ему удалось вытащить Седого с того света? Наверняка существует масса способов сделать это, ведь сказки, которые служат нам намёком, рассказывают о живой и мёртвой воде, чёрной и белой магии, решениях богов, поворотах судьбы…
        Меня разбудил отчаянный лай! Кто? Где? Что случилось? Я уснул? Кто лает? Ах, Машка лает! А что случилось-то, чего панику поднимаем? Тебя же не нужно теперь выгуливать или ты по привычке?
        Бип-бип-бип - сигнал гудел набатом, бил по башке кувалдой, прилипала где-то совсем рядом и Панкрат явно спешит использовать время моего сна себе на пользу. Вдох, резкий выдох, очищаем сознание, втягиваем энергию, заряжаем батареи под крышку, атака!
        Я буквально видел, как из меня вырвался мощный луч энергии и полетел в направлении, откуда стремительно приближался сигнал бипера. Вот луч упирается в прилипалу, растекается по ней, разбегается по всему телу того, на кого она посажена. Раз-раз-раз, включилось зрение, слух, ощущения, мысли - не мои, Панкрата! Я теперь Панкрат, всё подчиняется мне без каких-либо ограничений. Круто! Сильно удивлюсь, если Панкрат знает такое о прилипале.
        Где мы? Ага, приближаемся ко двору дома, в котором мы сейчас скрываемся. И кто с нами? Ух, ты, не мелочимся, теперь играем практически в открытую. Человек тридцать в полной броне с автоматами бегут за Панкратом, как на привязи, повторяя все его движения. Оно и понятно, убит офицер полиции, задействованы все уровни власти, никого не нужно уговаривать - дело чести! Преступники должны быть пойманы и обезврежены! А ничего, что тот офицер полиции по уши в дерьме?
        Так, отложим на потом морали на тему совести! Давай-ка, Панкрат, присядем и обсудим дела наши грешные, тёмные, неприятные. Ишь ты, а он чувствует, что им кто-то управляет, но не может понять, кто именно. Да и как, если сейчас я он и есть, как увидеть самого себя? Садись, Панкрат, не дёргайся, подождут хлопцы!
        - Я его потерял, - вынужденно признался Панкрат. - Да, не светитесь вы тут, как слоны на площади, прижмитесь к стенам. Они же могут нас из окна увидеть!
        Вот ведь какая неприятность - не хочет, а говорит, не желает, а садится, не по своей воле, а начинает вспоминать всё, что связано с Седым и его возвращением в мир живых.
        - Слышь, ты чего уселся? - вмешался командир. - Сам же говорил, что они где-то близко! Уйдут сволочи!
        - Сказано, потерял, значит, ждём, пока картинка появится, - резко ответил я голосом Панкрата. - Хочешь, можешь сам дальше бежать, если знаешь куда!
        Недовольный командир не посмел спорить, видать Панкрат заимел высокий статус, раз ему подчиняются, как генералу.
        - Миша, ты чего? - сонно поинтересовалась Светлана, не понимая, с кем я могу разговаривать в таком тоне.
        - Спи, я сейчас занят немного, - как можно тише успокоил я её, чтобы Панкрат, целиком завязанный на меня, не удивил спецов подобными словами.
        Светка отрубилась, даже не дослушав, усталость и стресс давали знать себя. Сейчас хоть пули над головой свищи, не проснётся. Спи, Света, спи, сейчас мне нужен полный покой и самоконтроль, не могу я Панкрата отпустить.
        Картинка, развёрнутая в памяти Панкрата, выглядела страшно. Как в фильме ужасов - в тёмной комнате, освещённой лишь горящими чёрными свечами, совершался какой-то магический обряд. На длинном столе лежал обнажённый мужчина, привязанный за руки и за ноги в позе звезды. Панкрат заунывным голосом читал какие-то малопонятные заклинания на незнакомом языке, изредка заглядывая в толстую книгу. По мере чтения он делал быстрые уколы острым кинжалом в различные части тела, заставляя человека корчиться от страшной боли.
        Истязаемый не мог кричать, ему мешал кляп во рту, но в его широко открытых глазах бурлил страх смерти. Голос Панкрата всё повышался и повышался, он достиг пика экзальтации, и в этот момент колдун вонзил кинжал в область сердца. Человек выгнулся от смертельной боли и тотчас же поник. Не прекращая бормотать заклинания, Панкрат начал поливать раны каким-то неприятно пахнущим снадобьем. Затем сильно ударил кулаком в грудину, как это делают иногда для запуска остановившегося сердца. Тело подпрыгнуло от удара, но тотчас же безвольно упало обратно.
        - Чёрт, - выругался Панкрат, устало утирая пот со лба. - Уже третий и никакого толка! Что я делаю не так? Эй, давайте следующего!
        - Шеф, последний остался, - недовольно бубнили помощники, затаскивая в комнату голого, трясущегося от страха, человека. - Мы уже всех бомжей в округе распугали, придётся выезжать в район.
        - Да хоть на Луну, мне какое дело, откуда вы их берёте? Вам платят, вы доставляете! Проблемы? - Панкрат был в ярости и не знал на ком её сорвать.
        - Не-не, шеф, никаких проблем, - замахали руками помощники, скинув мёртвое тело со стола и бухнув на него новое.
        - Что вы со мной будете делать? - срывающимся фальцетом закричал человек, увидев мёртвые обезображенные тела. - Я не хочу, отпустите, у меня дети, семья, меня нельзя убивать, - плакал и умолял человек.
        Вот это да, похоже, с ним у Панкрата всё получится - это же Семён Петрович! Колдун заставляет его выпить какое-то снадобье, отчего бомж быстро успокаивается, впадая в какое-то пограничное состояние. Далее следует тот же ритуал.
        Скорее всего, Седой через Клеща вышел на Панкрата, рассказал ему всё, что знал про мои эксперименты, заострив внимание на том моменте, что мне понадобилось довести тело кандидата сперва до смерти, а потом резко вернуть к жизни. Из рассказов бабки-ведьмы или из других источников Панкрат нашёл подходящие ритуалы, и теперь пробует их на живых людях, не считаясь с количеством жертв. Ещё бы, ведь впереди счастливая и богатая жизнь, нужно лишь оказать одну маленькую услугу важному человеку. А бомжи? Кто их считает? Одним меньше, одним больше - это же не люди!
        Финальный удар кулака в грудину привёл тело Семёна Петровича в дикий резонанс, оно начало трястись всё быстрее и сильнее, мотать головой, пытаться вырваться из удерживающих его пут. Панкрат с интересом наблюдал за произведённым эффектом. Дикие конвульсии тела прекратились неожиданно, Семён Петрович некоторое время полежал неподвижно, затем поднял голову и начал что-то мычать сквозь кляп.
        - Ну-ка, ну-ка, послушаем, что нам скажет это тело? - Панкрат выдернул кляп изо рта тела.
        - Всё-о-о-о, развязывай меня, Панкрат! Это я, Седой, у тебя получилось! - заорал теперь уже Седой, вселившийся в тело бомжа.
        - Хм-м-м, нужно утрясти маленький вопрос, уважаемый, пока вы ещё в таком интересном положении, - Панкрат не спешил развязывать Седого.
        - Какие вопросы, Панкрат? Мы же всё перетёрли до того! Ты меня за фраера держишь? - возмутился Седой.
        - Это было там, вы были в стеснённом положении, могли сказать всё, что угодно. Давайте снова о том же самом - что я буду с этого иметь?
        - Два миллиона долларов, Панкрат! Полный чемодан бабла! Тебе мало?
        - Расходы, уважаемый, пришлось использовать много материала, поэтому два с половиной будет лучше, - улыбаясь, предложил Панкрат. - И ваше слово честного вора, что со мной ничего не будет после этого, конечно!
        - Быкуешь, Панкрат, - покачал головой Седой. - Твоя маза, ты банкуешь. Хорошо, два с половиной ляма зелени и ты чист передо мной, слово вора!
        - Вот и славненько, - Панкрат светился от удовольствия, предчувствуя запах денег и богатства, - добро пожаловать на этот свет, уважаемый! Осторожно, не наступите, тут у нас немного не убрано, спешили, знаете ли, - тараторил он, разрезая путы, удерживающие Седого.
        Понятно, почему он так зол на меня. Раз он начал с Седого, значит, Клеща уже нет. Седого тоже нет, вытаскивать его снова - дело хлопотное. Удальцов погиб - алмазов не будет. Лопухов жмот, из него всё нужно клещами вытаскивать. Если бы он взял меня с содержимым ячейки, всё снова вернулось на круги своя - власть, деньги! Но сейчас он опять в западне! Есть отчего прийти в уныние.
        Сколько же ты народу погубил, Панкрат? Как ответ на мой вопрос к барьеру начали подтягиваться бывшие люди, их становилось всё больше и больше, а мне всё страшнее и страшнее. Не-е-е-т, просто убить тебя мало, ты должен помучиться за всех них, получить столько боли и страданий здесь, при жизни, чтобы захотел умереть, а не мог.
        Что-то непонятное управляло мной в этот момент, потому что сам я не мог до такого додуматься, такое мне ни за что не пришло бы в голову, хотя всё сделанное с Панкратом я одобрил безоговорочно. Из его сознания первым делом были удалены все знания о магии, он стал обычным человеком. А затем от каждой погубленной им души был протянут тонкий связующий лучик к отдельным частям его тела. Загубленные души могли в любое время по своему желанию посылать в канал импульсы энергии, вызывающие в теле Панкрата острую, жгущую, терзающую боль.
        И они тотчас же сделали это.
        Схлопнув прилипалу, я едва успел унести ноги из его тела, уже при жизни испытывающего адские мучения. Он выл, орал, рвал на себе одежду, пытался содрать собственную кожу, чтобы добраться до источников боли, остановить её, заглушить. Но сотни и сотни незримых призрачных кинжалов раз за разом втыкались в тело бывшего колдуна, не давая ему прийти в себя.
        Спецназовцы отпрянули в сторону, не понимая, что происходит с их проводником. Затем по команде схватили его, прижали к земле и сковали наручниками. Вызванная психиатрическая скорая увезла того, кто должен был привести спецназ к цели. Операция, обещавшая успех и награды всем её участникам, провалилась с треском.
        Осталось решить вопрос с федеральным розыском, и можно жить дальше. И лучше действительно жить подальше от этих мест, где осталось столько неприятных воспоминаний.
        МАТ В ТРИ ХОДА ПРИ ИГРЕ В ДУРАКА
        Из всех игроков на доске остался лишь Лопухов. Сумел так быстро собрать команду для нашей поимки, сумеет ради собственной выгоды решить и обратную задачу. Ради себя любимого наши чиновники могут выполнить любые кульбиты. Хоть с места, не вставая, назад в три оборота, признают чёрное белым, зелёное горячим, а бандита честным человеком. Не будет греха, если поработают немного на благо человечества.
        Осталось сделать последний, очень надеюсь, шаг и объяснить господину Лопухову его задачу и выгоду. Можно сделать всё это здесь и сейчас, но все материалы у ребят, нужно нам, наконец, встретиться. Включённый телефон выдал долгожданную информацию: «Квартиру нашли. Приезжайте по адресу пр. Космонавтов, 14-126».
        Решили не дожидаться следующего удара, а действовать на опережение. Нужно как можно быстрее сделать ответный шаг, чтобы у Лопухова не осталось времени для манёвра. Он может попытаться отловить нас, но под угрозой потери поста или алмазного завода будет вынужден подчиниться нашим требованиям. Нужно срочно ехать к ребятам и разворачивать компьютерные батареи в сторону противника.

* * *
        Добравшись до квартиры, указанной в SMS, первым делом отправили Курбатова с Алисой на закупку компьютерной техники. Нужно парочку, а лучше четыре хороших ноутбука, роутер для соединения всего этого в сеть, несколько радиомодемов от разных провайдеров, приличный сканер. Денег предостаточно, воевать, так с размахом.
        Соединение железа в некое подобие сети, закачка нужных программ и распределение ролей заняло пару часов. За это время все дико проголодались, тем более что давно уже никто нормально не ел, всё на бегу, всё всухомятку. Женщины отправились на кухню, а мы с Курбатовым начали набрасывать план фронтальных охватов, ударов «танковыми» клиньями, внесению паники и разброда в глубоком тылу противника.
        - Михаил Григорьевич.
        - Паша, может, упростим и перейдём на ты? - предложил я. - С этими именами отчествами мы до Нового года провозимся.
        - Замётано, - согласился Курбатов. - Тогда, Миша, предлагаю не выдумывать велосипед, а тупо слить компромат в СМИ. Ну, а потом заявить, что нас именно из-за этих материалов пытались сделать виновными в том, к чему мы отношения не имеем.
        - Это, Паша, конечно, круто и, главное, просто - бухнул камень в воду и жди, когда волна над головой пройдёт. Вопрос - а кто нас будет публиковать? Ты же представляешь, какой убойный материал в этих бумагах? Там же вся верхушка крест накрест повязана с криминалом, коррупцией, хищениями. Не получится пустой выстрел?
        - Ну, кто-то опубликует! - не сдавался Курбатов.
        - Кто-то из тех, кому нечего терять, потому что их никто не читает. Извини, Паша, но это нам не подходит.
        - И что тогда? Опять слать подмётные письма Лопухову? Ждать, когда в нём совесть проснётся или он по-настоящему напугается? Не дождёмся, он тёртый калач, быстро сориентируется и найдёт виноватых, которых и обвинит во всех своих проблемах.
        - Знаешь, соглашусь, тоже не способ, но есть такая пословица - не так страшен чёрт, как его малютка. В нашем случае чёрт - это весь материал, а малютка - намёки, разбросанные в разные стороны. Вспомни, как носороги метят свою территорию - на бегу хвостом разбрызгивают в разные стороны жидкий помёт.
        - Предлагаешь издали закидать их дерьмом? Так они к этому привычные, даже не заметят.
        - А мы не по газетам разбрасывать будем, тут точно всё бесполезно, что слону дробина. Мы в компетентные органы писать будем и просить проверить факты. Они, естественно, начнут стучать Лопухову и не смогут игнорировать сам факт поступления материалов. И партию его не забудем, он же у нас глубоко партийный человек, соответственно без партии на месте долго не удержится.
        Курбатов согласился с моими доводами, но один вопрос мне хотелось разрешить прямо сейчас, пока женщины заняты на кухне.
        - Слушай, Паша, а откуда ты нож взял, которым мне угрожал там в доме Седого? Ведь у тебя его не было, я это точно знаю!
        - Нож? Стянул у какого-то боевика, пока нас в дом заводили, - Курбатов вспоминал недавнее событие с некоторым недоумением. - Сам не понимаю, руки так легко выдернули нож, как карту из рукава, словно всю жизнь тренировался карты кидать.
        - Карты? - догадка маячила на горизонте, манила, обещала раскрытие всех секретов, но тотчас убегала, как только я пытался к ней подобраться ближе.
        - Карты, - подтвердил Курбатов и пошевелил пальцами, словно они сейчас были у него в руках. - Не поверишь, Миша, такое ощущение, что хоть сейчас готов сыграть в любую карточную игру с любым противником и совершенно точно знаю, как именно буду шустрить с картами. А ведь кроме как в дурачка подкидного никогда ни во что не играл.
        Душу Валета я совершенно точно скинул в барьер. При возвращении души Семёна Петровича в собственное тело я видел две практически синхронные сближающиеся картинки. Сближалось тело и душа, своё тело и своя душа, две картинки! Вот оно! Если я всё правильно понимаю, то можно объяснить, как живут люди, не имеющие души. И что такое - нормальное воплощение, а что аномальное.
        Человек вполне разумен по собственной природе, он самодостаточен с точки зрения владения разумом и жизненным опытом. Душа, воплотившаяся естественным образом в новорождённого ребёнка, является его точной прижизненной копией, остающейся после смерти носителем опыта и знаний человека. Кому-то всё это очень нужно, иначе бы душа вообще не появилась в нашем мире. Передав накопленное, душа отправляется в следующий путь, очищаясь для более эффективного и независимого накопления опыта.
        Если воплощение происходит в более позднем возрасте, неизбежен конфликт чужой души и уже сформировавшегося сознания. В зависимости от зрелости, силы воли, жизненного опыта человека, он может подавить полностью агрессора, использовать его опыт, если таковой находится, или подавляется сам, подчиняясь воплощённой душе. Игры разума, игра разумов, война разума и души.
        И сейчас Курбатов, заняв место души шулера, играет первую скрипку в их дуэте, но, при необходимости, может использовать весь арсенал знаний и умений шулера. Важно лишь, чтобы Валет не завладел им!
        В мою задачу входило построение безопасных цепочек, Алиса и Светлана искали публичные почтовые ящики различных ведомств.
        - Слушайте, ребята, а вам не страшно? - голос Светланы среди сосредоточенной тишины прозвучал неожиданно громко. - Вот мы сейчас запустим всё это во внешний мир, а вдруг нас вычислят? Вот пусть будет хотя бы миллионная доля вероятности, что такое произойдёт, - добавила она, увидев возмущение на моём лице, - что тогда будет?
        - Конкретнее сказать нельзя? - спросила Алиса, которой вопрос явно не понравился.
        - Сейчас у нас всё это есть, - она обвела рукой содержимое ячейки, разложенное на большом столе, - если нас накроют, всё это окажется у них. И нам каюк!
        - Я правильно понимаю, что ты предлагаешь от этого избавиться? - спросил Курбатов.
        Светлана кивнула.
        - В принципе, вполне логично, - тотчас же согласился он. - Сканы у нас есть, фотографии сделаны, оригиналы лучше убрать подальше.
        - Банковская ячейка? Камера хранения на вокзале? - перечислила варианты Алиса.
        - А давайте поступим, как Клещ! - предложила Светлана. - Рассуём по разным местам, просто так, на всякий случай, чтобы не светить всё сразу.
        - Тогда так, Паша и Алиса, на вас снова представительские функции. Но у меня нет желания контактировать с людьми, поэтому предлагаю что-то обезличенное - камеры хранения на автовокзалах и железнодорожном вокзале. Вот вам адрес ящика, который мы не будем нигде светить, туда будете скидывать сообщения, что, где лежит и под каким кодом. Договорились?
        - Ты предлагаешь хранить алмазы в камере хранения? - удивилась Алиса. - А вдруг сопрут?
        - И что? У тебя есть на них планы? Куда мы их сунем, кому продадим? Да нас только за то, что мы их покажем, в землю закопают так, что с собаками не найдут, - взорвался я.
        Чёртовы алмазы, как они меня достали! Из-за них все наши наполеоновские планы пошли коту под хвост. Была бы моя воля, я бы их вообще выбросил в реку, пусть ими рыбы питаются и рыбаков радуют неожиданными находками. Сколько народу уже погибло из-за этих стекляшек.
        - Да, просто как-то непривычно, - призналась Алиса.
        - Люди такие вещи в банковских сейфах хранят, под надёжной охраной, а мы в камеру хранения на вокзале. Но ты прав, нам с этих алмазов только геморрой.
        - Всё, мальчики-девочки, давайте фасуйте всё по отдельным пакетам, чтобы не суетиться у камеры хранения и шуруйте на задание. Дело срочное, важное, мы ждём и без вас отправку материалов не начнём.

* * *
        Пока «хранители сокровищ» распихивали всю эту дрянь по вокзалам, мы со Светланой писали, черкали, заново переписывали письма с обращением в компетентные органы. Прямо в духе лучших времён стукачей-стахановцев.
        «Уважаемый, имярек! Хотим обратить ваше внимание на странные факты, связанные с деятельностью мэра нашего города… чтобы не быть голословными, прилагаем некоторые документы, проливающие свет на вышеуказанные события. С искренним уважением, озабоченные граждане нашего города!»
        А дальше скан одного-двух документов.
        И скан первой страницы договора купли-продажи предприятия с «замазанными» данными об участниках сделки, датах и суммах. Ни к чему нашим уважаемым СМИ знать, что в договоре эти позиции пока пустые, зато со стороны завода все подписи и печати стоят. Как и нотариальное заверение самой сделки, которой по факту пока нет.
        А это разбросаем по соцсетям и форумам, посвящённым драгоценным камням.
        «Предлагаю к продаже необработанные алмазы от половины до десяти карат. Предложения присылать на email. Количество ограничено!»
        Пусть забегают, как тараканы по раскалённой сковородке, пусть попляшут. Лопухов явно в курсе, что у Меняйло был запас необработанных камней, которые он планировал после завершения сделки с заводом, огранить и продать по существенно более высокой цене. Страх и жадность - два отлично мотивирующих фактора.
        Прошло не больше пятнадцати-двадцати минут с момента отправки последнего сообщения, как Лопухов уже отвечал на первый звонок. Беспокоил мэра прокурор города - человек, отвечающий за соблюдение буквы Закона любым человеком. О его словах можно было только догадываться, так как мне были слышны лишь те мысли Лопухова, которые проговаривались им в разговоре.
        - Кто звонит? Прокурор города? И что ему нужно? Только со мной лично? Ну, соединяй, раз лично.
        - Да, узнал! Какие проблемы? Кто написал? Что значит - не знаю? И ты поверил? Кто видел это, кроме тебя? На общий ящик пришло? Пришли мне копию этого письма! Что значит, не могу? Тебе напомнить, как ты стал прокурором города? Так-то лучше! Кто там у тебя на привязи есть? Ну, вот ему и дай задание аккуратно закрыть вопрос. Да! Закрыть! А ты, как думал? Следствие начать? Если ещё что-то будет, звони сразу!
        - Что, Людочка? Из следственного комитета? Егоров? И опять лично? Соединяй!
        - Алло, слушаю! Что значит злой? Ты меня ещё злым не видел. Какие материалы? По электронной почте? Мне перешли немедленно! Кто ещё знает? Что значит все? У тебя там проходной двор, что ли? А меня не интересуют твои проблемы, мне своих хватает! А ты, Егоров, из себя борца с режимом не строй, напомнить, как на охоте мужика случайного за медведя принял? Материал из общего доступа убрать! Всё!
        - Людочка, чаю мне принеси! Кто звонил? Редактор? А чего не соединила? Ах, да, разговаривал! Ну, соедини с ним, вдруг, что-то важное.
        - Слушаю, Валерий Валерьевич! Чем обязан? Опять интервью взять хотите? Нет? Анонимка пришла? О чём? О заводе? Да, что вы говорите? А можно полюбопытствовать, что именно пишут? Уже отправили? Какой вы молодец, Валерий Валерьевич! Не зря я вас рекомендовал на эту должность, не зря! Ну, вы это, в пределах общей суеты, обсудите темку - мол, бандиты всякие наезжают на завод, но всё в порядке, мы народное добро никому не отдадим, самим нужно, ха-ха-ха! И вам не кашлять, Валерий Валерьевич! Держите меня в курсе!
        - Опять?! А, нет, это мобильный. Привет, Вовчик, чо за кипиш? Где? Кто? А выяснить? Никак? Ну, дык напиши, что хочешь купить! Ты, баран, должен был это уже сделать, а не с вопросами ко мне обращаться. Притащи мне его живым, я хочу знать, кто моими камушками банчить решил! Всё, кончай базарить, не грузи меня проблемами, как баржу утюгами!
        Мысли Лопухова забегали, как куры в курятнике при появлении лисы. Самое время напомнить о нашем существовании и переходе к фазе переговоров.
        - Что, Людочка?! Кто на этот раз?! Никто? Почту посмотреть? Понял!
        Поток отборного мата явно указал на то, что наше послание дошло до адресата. Нам угрожали всяческого рода сексуальными извращениями, отрыванием конечностей, лишением жизни и тому подобными нелицеприятными последствиями влезания не в своё дело. Наконец бурный поток иссяк, в голове Лопухова возникла зияющая брешь - он совершенно точно не знал, что предпринять. В таких случаях лучше не загонять крысу, а точнее кабана в угол, лучше предложить варианты на выбор, это направляет мысли оппонента в правильное русло, конструктивное.
        Ответ на следующее письмо мы получили практически сразу: «Обмен всё на всё!» Теперь мяч застрял на нашей стороне, не мешает обдумать, что под этим подразумевает мэр, не отмеченный в честных сделках. Как нам получить твёрдые гарантии, что о нас все забыли? Забыли. о нас. все. почему так хочется спать? Спать.

* * *
        Меня разбудили ударами по щекам. Пытаюсь открыть глаза - не получается, мешает чёрная повязка. Голова болит, как с глубокого похмелья. Руки связаны за спиной. Чёрт возьми, что со мной? Что с нами?
        - Серый, гля, этот очухался, - набатом прогремел чей-то голос над ухом. - Морщится, чмо! А как наших пацанов мочить, не морщился, гнида?
        Судя по характерному разговору - бандиты. Не удивлюсь, если мы опять пересеклись с Седым или его подельниками, тем более, что кличка Серый мне знакома. Да и он меня точно знает. Получается, что в том доме не все погибли, этот или эти точно ушли.
        - Чо там с остальными пассажирами? Они мне все живыми нужны, просёк, Ляма?
        - Чо непонятного, Серый? Мы же аккуратно! Уже дрыгаются, сейчас гундеть начнут. Может, им пока кляпы затолкать в пасть?
        - Погодь с кляпами, они сейчас по приходу ни бе, ни ме сказать не смогут, я этот газ по себе знаю, - ответил Серый. - А вот этот мне срочно нужен, дай ему нашатыря нюхнуть, чтоб взбодрился.
        Так вот оно что! Пока мы там готовились к победе над Лопуховым, бандиты нас вычислили и усыпили газом. Интересно, а эти-то нас как нашли.
        - Серый, а ты говорил, что они крутые, - заржал Ляма. - А чо они на хату к Валету припёрлись? Они нас вообще за кого держат, Серый?
        - Завязывай вопросами грузить, Ляма! - рявкнул Серый. - Спасибо скажи, что на эту поляну упали, а то бы искали по всему городу с собаками.
        Противный запах аммиака ударил в нос, я закашлялся, замотал головой, пытаясь отогнать его от себя.
        - Всё, Серый, клиент готов!
        Меня посадили, но повязку с глаз снимать не стали.
        - Значит так, Мишаня, - явно стараясь произвести впечатление, грозно начал Серый, - ты нам сдаёшь камушки, которыми собрался банчить, а мы тебя отпускаем вполне живым. Надумаешь упираться, есть твои подельники. Расклад понял?
        - Чего тут не понять, - прохрипел я. - Дайте воды, в глотке пересохло, в башке трещит.
        - Сперва ты нам что-то даёшь, потом сам что-то получаешь, - ухмыльнулся Серый, явно насмотревшийся боевиков.
        - Ага, только сперва вы даёте воды, а потом я буду с вами разговаривать. И запомни, Серый, нет меня - нет твоих камушков! Расклад понял?
        - Ах, ты, сука, - взвился Ляма, готовый, видимо, ударить меня за такую наглость.
        - Отвянь, баклан, не твой базар, - остановил его Серый. - Принеси воды и дай ему. Он мне живой нужен. Пока нужен.
        Глаза завязаны, нет визуального контакта, нельзя ударить по гадам во всю мощь привычным оружием. Ну, что за невезуха? Нас явно никто не собирается отпускать. Во-первых, мы свидетели, а во-вторых, нужно поквитаться за пацанов - это святое. И действительно, весьма глупо с нашей стороны было упасть на квартиру Валета, которого вся блатная шелупонь знает. Думали по верхам, а ударили в нас по низам.
        В губы ткнулась кружка с водой, её грубо наклонили так, что вода полилась по подбородку, закапала на брюки. Я жадно начал глотать - никогда раньше не чувствовал, что вода может быть такой вкусной. С каждым глотком в меня вливались силы, просветлялось сознание, прибавлялось ума.
        Дали мальчику по башке и сразу соображалка отключилась. А попробовать? А проверить? А подумать, в конце концов? К примеру.
        Ляма отдёрнул кружку и вылил остаток воды мне на голову.
        - Ты, чо, баран, делаешь? - заорал Серый.
        - Прикинь, Серый, чёрт попутал, - перетрусил Ляма. - Пацанов вспомнил, они сейчас холодные в земле лежат, а я эту падлу с ложечки кормлю!
        На самом деле я достал из запасников зелёную занавесь, вспомнив, что при этом глаза мне, собственно говоря, и не нужны. Видел я каким-то другим странным образом - не людей, а лишь их энергетические слепки, в точности повторяющие тела, но колышущиеся при этом, как листва на ветру. Если я вижу их, значит, могу управлять ими, а это значит… эврика!
        В комнате трое бандитов. Один, судя по характерному положению пальцев, с пистолетом наготове за моей спиной - подстраховка, если вдруг начну себя вести странно. Прямо передо мной Ляма, чуть поодаль Серый.
        Ребята лежат вповалку, скорее всего живы, раз я вижу их здесь, а не за барьером. За стеной, в соседней квартире пара активно занимается любовью, в квартире над нами пусто, по лестнице кто-то поднимается медленно, с остановками - видать, лифт не работает. Где-то далеко внизу под нами по улице течёт сплошной поток зелёных теней - жизнь бурлит, а в этой квартире собирается остановиться навечно, если так и будем сидеть, ничего не предпринимая.
        - Ляма, хватай вон ту бабу и сдирай с неё трусы, - приказал Серый. - Можешь жарить её, сколько хочешь, а я послушаю, что этот крутой перец скажет.
        - Я это, я быстренько, - мигом засуетился обрадованный Ляма. - Иди ко мне, сладкая! Ух ты, какая фифа!
        Ну, вы сами напросились, сволочи! Начинаем спектакль.
        Камень, ножницы, бумага.
        Оружие опаснее всего, он выстрелит сразу, как только что-то пойдёт не так. Ляма занят, это страшно, ужасно, но, как бы не звучало цинично, отодвигает степень его опасности на задний план. Поэтому следующим пойдёт Серый, чтобы не свернул мне шею, увидев странное происшествие с бугаём за моей спиной.
        Блокируем бугая с пистолетом - с размаха рукояткой пистолета себе же в висок. Хрясь, шмяк - тело упало на пол. Будем надеяться, что жив, надоело оставлять за собой вереницу трупов.
        Серый по привычной схеме начинает сам себя душить. Суета, грохот посуды, шум упавшего тела - минус два.
        А вот ты, Ляма, мне нужен живой и здоровый, у тебя ещё масса интересной работы. Поправил на женщине одежду, встал! Стой прямо, руки по швам, подбородок выше, слушай внимательно.
        - Ляма, будешь делать всё, что скажу, оставлю в живых. Кивни, если понял! И учти, повязка мне не мешает, я всё прекрасно вижу колдовским зрением, - обязательно нагнать жути, чем тупее человек, тем легче он реагирует на всякие мистификации. - И это я заставляю тебя сейчас стоять по стойке смирно. Снова кивни, - я разговаривал с Лямой спокойно, мягко, как с маленьким ребёнком, заставляя его чувствовать неимоверную дистанцию между нами.
        - Подойди ко мне, Ляма! Встань на колени и медленно, осторожно развязывай мне руки! Очень медленно, чтобы я постоянно видел, что ты делаешь, - в моём голосе появился металл гипнотизёра, я буквально вгонял его в транс, убивая в нём даже малое желание противиться чужой воле. - Малейшее неправильное движение и я сверну тебе шею, как Серому.
        Пришлось на время снять контроль с Лямы, надеясь, что он уже и так достаточно напуган, чтобы дёргаться понапрасну. Серый пришёл в себя, видать мало я его придушил, нужно добавить. Беда только в том, что сейчас он слаб и не сможет повторить тот же фокус. Но кто мешает блокировать саму возможность дышать? Серый задёргался на полу, схватился за горло, захрипел и снова упал без сознания.
        - Не надо, дяденька, не надо, я всё сделаю, как скажете, - бормотал Ляма, судя по сильному запаху мочи, явно обделавшийся от увиденного. - Только не убивайте меня, дяденька!
        - Развязывай, баклан! - рявкнул я.
        Освободив руки, я содрал опостылевшую повязку с глаз.
        - Пульс померяй у Серого, - приказал я Ляме, чтобы чем-то занять его, пока буду освобождать остальных.
        Ну и урод, скажу я вам! Почему люди, столь гнусной наружности обязательно идут в бандиты? Это закон природы или неизбежность нашего общества, принудительно фильтрующего людей по внешности, по одёжке, по доходу? Стоит тебе одеться соответствующим образом и при любой внешности и счёте в банке тебя начнут принимать за своего в высшем обществе.
        - Тащи сюда нашатырь, - гонял я Ляму не хуже Серого.
        А тот и рад стараться, высунув язык, исполняет приказы, лишь бы выжить, не попасть под санкции колдуна, только что уложившего двух самых страшных для него властелинов мира.
        Мне кажется, до конца жизни я буду вспоминать с содроганием запах аммиака, но зато он действует безоговорочно на людей, находящихся в прострации. Через пять минут мои друзья, прочихавшись и отругавшись всеми известными им ругательствами, вернулись в мир чувствующих и соображающих людей. Статус-кво, блин, плюс два полутрупа и один гопник, возомнивший себя крутым бандитом. Очень надеюсь, что Серый пока ещё жив, потому что мне нужно точно знать, связан он с Лопуховым или действовал по собственной инициативе.

* * *
        Не доверяя столь ответственное дело Ляме, вдвоём с Курбатовым надёжно связал наших мучителей. Бугай был жив, но в глубокой отключке. Серый быстро приходил в себя. Ляма сидел тихо, как мышь.
        Сканирование мозгов Серого показало, тот действовал по собственной инициативе. Наслушавшись рассказов Седого, обещавшего братве богатую жизнь, если удастся фокус с возвращением Клеща с того света, Серый уже тогда задумал прикончить всех лишних, не собираясь ни с кем делиться поживой. Счастливо избежав смерти на первой базе Седого, он ринулся искать его, но узнал, что всех, в том числе и самого Седого кто-то замочил весьма странным образом.
        Моментально сообразив, что так мог поступить только тот самый чудик, которого Седой подписал вытаскивать Клеща, он сколотил бригаду и начал поиски. Про эту квартиру они вспомнили в самую последнюю очередь, полагая, что только полный идиот сунется на хату Валета, о которой знают все.
        Осталось решить, что с ними делать. Суетиться в городе не стоит, мы всё ещё в федеральном розыске. Все дела нужно закончить здесь и сегодня. Поэтому снова придётся терпеть присутствие рядом бандитов. Одно радует - у меня монополия на общение с иным миром, поэтому у Лопухова нет возможности узнать, что именно было в ячейке Меняйло. Понятие «всё на всё» продолжает оставаться весьма условным. Мы сами решим, что нужно нам и чем готовы ха это заплатить, где-то так и будет выглядеть ваше «всё на всё».
        Что-то я как-то подустал бегать, как заяц по полю, спасаясь от невидимых охотников. Точнее, охотников-то я как раз знаю, но действуют они чужими руками, подло, используя своё положение и власть, принуждая нормальных людей творить тёмные дела. Как разорвать этот порочный круг, как заставить их заткнуться и спрятаться?
        Если я решу угрожать публикацией компромата или уничтожением договора на покупку завода, меня можно принудить к любому соглашению, атакуя близких мне людей. И даже не обязательно близких, ведь я нормальный человек, который под угрозой гибели других людей пожертвует собой и отдаст всё, что угодно.
        Чем я могу их прижать таким, от чего у них нет защиты, что для них страшнее смерти? Не знаю, но будем есть слона по кускам, иначе нам с ним не справиться никогда!

* * *
        От предложения «всё и сразу» мы отказались категорически. Начнём с того, что висит пудовой гирей на шее, лишая нас возможности перемещения - убрать из федерального розыска, превратить фейки в официальные новости, провести по каналам ГУВД и прокуратуры.
        Лопухову за всё это был обещан договор на покупку завода. Жирно? А сколько стоит ваша личная свобода? Договор всегда можно опротестовать, если выяснятся обстоятельства, порочащие контрагента, превращающие его в недобросовестного покупателя, скрывшего от продавца существенные условия сделки. К тому же завод продавался по слишком низкой цене, никак не соответствующей рыночной стоимости подобного промышленного объекта. И деньги в результате продажи поступали на странный счёт, при проверке которого выяснилось бы, что покупатель заплатил самому себе. Но самым неприятным обстоятельством для Лопухова был факт недобросовестной приватизации завода, когда-то входившего в госреестр предприятий, не подлежащих приватизации.
        Это и были те «мелочи», которые позволили нам с лёгким сердцем кинуть кость Лопухову. Пусть пока порадуется, почувствует себя хозяином положения, представит, что он сможет отыграться на нас позже, как только мы окажемся в открытом доступе. Пусть радуется, а пока нужно проверять, проверять и проверять всё, сказанное Лопуховым на десять раз.
        «Косточка» оказалась сахарной, Лопухов завёлся с пол-оборота, развив невиданную активность. В приказном порядке он отдавал распоряжения прокуратуре, ГУВД, редактору городской газеты, местному телевидению. Помощники тащили к нему на согласование пресс-релизы, тексты приказов и распоряжений, программу выступлений лично его перед жителями города в телепрограмме «Вечерние новости».
        А ещё говорят, что наши чиновники ленивы и неповоротливы - поучились бы у нашего мэра! Эту бы энергию да в мирное русло, да на пользу городу, а не своему карману, хотя в данном случае он помогает и городу тоже, спасая честь отдельных его жителей. Паша прошёлся по улице в районе отделений полиции и ГУВД - листовки с нашими ориентировками исчезли, будто корова языком слизала. Добрый знак, такое не подделаешь, для этого нужны конкретные приказы и вполне реальные исполнители, которым будет трудно объяснить перемену отношения, если всё это спектакль в нашу честь.
        В вечерних газетах вышли пространные статьи о работе наших смелых оперов, раскрывших банду, промышлявшую грабежами и разбоями. Как выяснилось из публикаций, в ходе одной из операций смертью героя погиб один из опытнейших сотрудников капитан Удальцов. Тоже хорошо, трудно такое отыграть обратно - если погиб в борьбе с бандитами, значит, мы тут совершенно ни при чём. Тем более что тут же увеличенным шрифтом, выделено жирным «В РЕЗУЛЬТАТЕ ВЫЯВЛЕНИЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА С РАЗЫСКИВАЕМЫХ РАНЕЕ - и наши фамилии, правда, не в алфавитном порядке - . СНИМАЮТСЯ ВСЕ ОБВИНЕНИЯ».
        Выпуск «Вечерних новостей» показал Лопухова в цвете и красках, как заботливого хозяина города, свято помнящего, что жители города должны жить спокойно и не бояться ходить по вечерам.
        На этот раз базы данных ГУВД и прокуратуры с первого запроса отозвались свежеиспечёнными приказами о снятии с нас постановления о федеральном розыске и закрытии в отношении нас всякого производства в связи с отсутствием фактов и состава преступления. Приятно, чёрт возьми, почувствовать себя свободным человеком!
        Чтобы не светить наш способ хранения «секретных материалов», отправили Пашу сделать доставку «подарка» прямиком «юбиляру». По крайней мере, так была замотивирована для сотрудников агентства «Весёлый ёжик» весёлая процедура вручения подарка. Мы им даже текст приготовили, чтобы всё выглядело сверхдостоверно. Не забыв упомянуть пушкинские строчки про белочек, которые грызут золотые орешки, в которых ядра чистый изумруд.
        Посылка дошла до Лопухова в прямом и переносном смыслах. Радовался он, как ребёнок, получивший на день рождения долгожданный велосипед. Но ещё больше он был доволен тем, что теперь у него развязаны руки и можно открыть сезон охоты на нас с использованием тех же людей, которые помогли ему в устранении Меняйло. На всякий случай не мешает уточнить их координаты, но это уже по возможности, а пока в ход идёт тяжёлая кавалерия. государственных органов, задачей которых является борьба с коррупцией. Не обошли вниманием и СМИ федерального уровня, выбрав из них не только любимчиков власти, но и явных оппозиционеров. Сформировали сотни мест хранения информации в интернете, чтобы процесс её «выкорчёвывания» отнял у противника слишком много времени.
        Ровно через час скрипты, разбросанные по сотням серверов, начали массированную рассылку документов, убивающих на корню репутацию Лопухова, превращающие его из успешного и преуспевающего чиновника в подследственного, вынужденного оправдываться перед всеми. Теперь ему совершенно точно будет не до нас.
        Хотя бы некоторое время, пока мы залижем раны, придём в себя и постараемся оказаться как можно дальше от этого города. Пусть Лопухов и его приспешники борются с ветряными мельницами, не отвлекаясь на поиски вариантов нашего физического устранения. Вопрос времени, но есть надежда, что мы успеем смыться, пока он подтянет киллеров.
        - Разбегаемся? - подвёл итог наших трудов Курбатов.
        - Пожалуй, да! - согласились мы со Светланой.
        - Мне будет вас не хватать, - призналась Алиса. - А что, Паша, возьмёшь меня в жёны?
        - Вот не поверишь, возьму, - улыбнулся вечно хмурый Курбатов. - Детям ты понравишься, родители тебя примут, а я к тебе уже как-то привык.
        - Привык? - обиделась Алиса. - И это всё?
        - Ну, а ты чего хотела? Для любви времени маловато было, присмотреться нужно, пожить бок о бок, а там видно будет. Не хочешь, не обижусь, но был бы рад, если согласишься стать моей женой. Если честно, мне одному как-то страшно домой возвращаться, - признался он.
        - Эй, а с нами как? - подал голос Серый. - Развяжите нас и валите, мы за вами бегать не будем, зуб даю, - говорил он убедительно, но по его взгляду было видно, что он порвёт нас, как Тузик грелку, стоит получить такую возможность.
        Мы переглянулись. В такой светлый момент жизни никого не хочется убивать, но что прикажете делать с этими отморозками? Зачищать с подсадкой чужой души - позорная жизнь для этой души. Стереть память - где гарантии, что я умею это делать хорошо? Сунуть им алмазы в карманы и вызвать полицию? Ага, алмазы исчезнут, как роса при первых лучах солнца, а наши красавчики, пообещав полицейским ещё столько же, выйдут на свободу быстрее, чем мы успеем добраться до вокзала. Остаётся только убить! Но не хочу я это делать, чёрт бы их всех побрал!
        - Дяденька, не убивайте нас! - заскулил Ляма, весьма точно истолковавший мой тяжёлый взгляд и наше общее молчание. - Мы всё забудем, уедем в другой город, только не убивайте, дяденька, - скулил он в отчаянии.
        - А чего мы страдаем? - подал голос Курбатов. - Оставим их, как есть. Если судьба на их стороне, они развяжутся и выберутся. В противном случае тихо сдохнут сами. И мы тут совершенно не причём, правда, Серый?
        Вот, что прикажете делать с ними? Там, за дверью этой квартиры наша свобода, а тут тёмное прошлое, мешающее идти в светлое будущее. Но сможем ли мы счастливо жить в том будущем, зная, что своими руками отправили на тот свет беззащитных людей? Да, сейчас они именно беззащитные, потому что крепко связаны. И никаким образом не сумеют освободиться от пут, если им в этом не помочь. То есть по факту умрут здесь и это будет на нашей совести.
        Хотя есть вариант, озвученный Лямой: «Мы всё забудем!» Сами они точно не сумеют, нужно им помочь в этом благом деле. Была не была, попробую зачистить, убрать из их жизни всякое упоминание не только о нас, но и об алмазах. Во-первых, повязки на глаза. Во-вторых, собрать всё наше оборудование и подготовиться на выход. В-третьих, делим сокровища Меняйло приблизительно поровну, нет времени на точный счёт. Всё остальное, что спрятано в камерах хранения, пусть лежит дальше.
        А теперь пожалуйте на обрезание памяти. Ничего не было, ничего не помните, вы нас не знаете, нас никогда не было, всё забыто на два месяца назад!
        - Алиса, просканируй их, - попросил я, не надеясь на себя. - Что они помнят о нас и об алмазах?
        - Ничего, - подтвердила после небольшой заминки Алиса. - Они даже не понимают, где находятся сейчас и что с ними происходит.
        - Хорошо! Ты выходи к ребятам, а я им немного прыти поубавлю, чтобы не рванули за нами сразу, как развяжу.
        После ухода Алисы я отобрал у них столько энергии, что они едва могли ползать. Потом развязал, оставил дверь открытой и с чистой совестью ушёл прочь. И меня нисколько не заботило, что с ними будет дальше. Главное, что их нет в нашей жизни, в их жизни никогда не было нас.
        Мы расстались у подъезда. Крепко обнялись с Пашей и Алисой. И Светка не ревновала меня к ней, хотя Алиса демонстративно слишком уж пылко прижималась ко мне всем телом. Мы жили будущим, надеясь, что завтра всё вокруг станет прежним, тихим, милым, простым. Они ушли в одну сторону, мы в другую. Ещё долго я слышал Алису, напевающую мысленно песенку про глупую Ассоль, так и не дождавшуюся своего капитана. Они давно скрылись из виду, но голос Алисы не ослабевал - и это понятно, ведь тогда я держал её за руку!
        ПОРА ОТДОХНУТЬ ИЛИ ИГРА ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
        Опасность почувствовал на подходе к дому. Как-то противно засосало под ложечкой, что-то не пускало, заставляло повернуть назад, пойти другой дорогой и в другую сторону.
        - Давай отдохнём, - предложил я Светлане, кивнув на скамейку. - Что-то я сегодня убегался, - пришлось соврать, чтобы выглядело убедительно.
        Нужно разобраться с чувствами, в последнее время они меня редко подводят, а сейчас не услышать их, значит, прогневать Бога. Что или кто не даёт мне идти домой? Какая опасность там ждёт? Неужто Лопухов успел отреагировать и киллер уже на позиции? Но я достаточно плотно слушаю его мысли, ему точно не до нас пока.
        Закрыв глаза, дышу ровно и глубоко, стараюсь подавить внутреннее беспокойство, мешающее думать и анализировать. Сперва факты, потом страхи! Расслабившись, я непроизвольно перешёл в состояние контакта с иным миром. Увиденное меня удивило - у барьера стояла возбуждённая толпа душ, буквально требующих моего внимания. Многих я узнал сразу, это мои бывшие клиенты, но что им всем от меня нужно именно сейчас? Нельзя ли подождать до более удачного времени?
        Словно подслушав мои мысли, толпа взволновалась ещё больше. Пришлось прислушаться к гласу народа и выслушать хотя бы одного представителя, пока они тут скамейку не опрокинули. Скажем, вот Ерохин, раз уж стоит в первом ряду.
        - Андрей Иванович, что случилось? По какому поводу собрание?
        - По вашему поводу, Михаил Григорьевич, по вашему, - обрадовался Ерохин, схватив меня за руку. - Ждут вас на квартире, нельзя туда идти. Народ очень беспокоится за вашу жизнь, поэтому совместными усилиями пытаемся до вас докричаться.
        - Понятно, Андрей Иванович! А кто ждёт, сколько их, чем вооружены?
        - Много, Михаил Григорьевич! Двое в квартире, оба с оружием. Один в подъезде, этажом выше, спустится, как только войдёте в квартиру, чтобы отрезать путь к отступлению. И снайпер на крыше дома напротив подъезда - если получится, будет стрелять на поражение.
        - И кого же я так достал? Лопухов?
        - Нет, кто-то другой, Михаил Григорьевич, мы их не знаем. Их никто не знает, а народа тут много собралось, которые за вас переживают.
        Говорят, что много наших солдат погибло уже после Победы. Великое чувство окончания войны настолько переполняло их, что они забывали об элементарной безопасности. Вот и мы, победив, казалось бы, супостатов, расслабились.
        - Алиса, слышишь меня? - не мешает дать сигнал друзьям.
        - Уже соскучился? - хихикнула чертовка. - А что дальше будет? Сниться начну! Ох, Миша, зря ты отказал мне в любви!
        О чём я и говорю, победа куражит, настраивает на лирический лад, забыты проблемы, хочется простых радостей жизни. Не о том думаешь, Алиса!
        - За нас кто-то сильно взялся, - недовольным тоном сообщил я, сделав вид, что не понял намёков. - Их никто не знает, меня предупредили души тех, с кем я контактировал. Вас никто не знает из наших врагов, но будь настороже!
        - Ты за меня переживаешь или за Пашу? - не удержалась от шпильки Алиса. - Ладно, задачу поняла, буду посматривать по сторонам и Пашку предупрежу, он ведь у нас спец по таким делам. Что-то ему передать?
        - Только то, что я сказал, если будет нужда, я с тобой свяжусь обязательно! И это, Алиса, будь осторожна! Где я ещё такую красивую ведьму найду?
        - И чему ты улыбаешься, Мишечка? - поинтересовалась Светлана язвительно. - Сидим тут, мёрзнем, а он мечтает и улыбается! Алиску вспомнил, небось?
        Ну, кто сказал, что женская интуиция - это миф для слабонервных мужей? Ведь абсолютно в точку, и не вспомнил, а разговаривал! Но не признаешься же в этом.
        - Меня предупредили, что на квартиру нам нельзя, там гости и пришли они не с тортиком.
        - Господи, неужто опять? - всхлипнула Светка. - Там ведь документы, вещи! Куда мы без них? А кто тебя предупредил? - неожиданно насторожилась она.
        - Души, те души, с которыми я общался до недавнего времени. Они вдруг озаботились моим здоровьем и процветанием, - попытался пошутить я. - В общем, это они заставили нас остановится здесь. Как именно, не знаю, я с этим пока ещё не сталкивался, но они это сделали. Поэтому мы всё ещё живы. В этот раз нас никто похищать не собирается, они пришли нас ликвидировать!
        Какой смысл лгать любимому человеку, если это вполне могут быть ваши последние минутки. Были киллеры там, теперь и по окрестностям могут прошвырнуться, озаботившись нашим длительным отсутствием.
        - Опять на квартиру? У нас ведь проплачено сразу на неделю вперёд! - очень кстати вспомнила Светка. - Ребятам нужно сообщить! - она потянулась за телефоном.
        - Не нужно, я уже предупредил. Но с квартирой проблема - ключи мы оставили на столике в прихожей, когда уходили. Мы ведь не собирались возвращаться, чёрт возьми!
        В последнее время я стал слишком часто поминать чёрта, но кто ещё может так усердно портить нам жизнь, кроме него? Не Бог же на нас прогневался и наслал свои кары!
        - Господи, когда же всё это закончится? - восклицание Светланы было столь громким, что нами заинтересовались лениво фланирующие полицейские, не обращавшие до этого внимания ровным счётом ни на кого.
        - Документики предъявите, - махнув ладонью у фуражки, потребовал подошедший сержант.
        - Мы что-то нарушили?
        - Обычная практика, проверяем документы у всех, - сержанту не понравилось, что мы не кинулись сразу же рыться по карманам.
        - У них почему не проверили? - с явным раздражением в голосе, спросила Светка, кивнув на весёлую компанию, распивающую пиво на детской площадке. - Или мы похожи на бандитов?
        - Невыполнение законных требований представителей власти. - начал сержант с довольной улыбкой на лице, чувствуя, что сейчас он имеет полное право сделать с нами всё, что его душе угодно.
        - Сержант, вот по-честному скажи, заняться больше нечем, скучно? Тебе же показали на настоящее безобразие, почему не реагируешь? - видимо в моём голосе прозвучала явная угроза, потому что сержант отпрянул и расстегнул кобуру. - Ты так ни черта и не понял, сержант?
        - Миша, не надо, - жалобно попросила Светка, - мальчики сами уйдут! Правда, мальчики?
        - Семёнов, вызывай ППС, будем оформлять за угрозы сотрудникам полиции, - он почти вытащил пистолет из кобуры, когда я отобрал у него все силы.
        - То-ва-а-а-рищ се-е-е-ррр-жант, - захрипел Семёнов, оседая на траву, - не могу-у-у-у!
        - Что-о-о-о за фиг-ня-а-а-а, - вторил сипло сержант, падая следом.
        - Вам же русским по белому было сказано - займитесь делом! Вам это на лбу нужно написать или как ещё?
        Хотелось просто спрятаться куда-нибудь, чтобы уснуть и забыть весь кошмар последних дней, стряхнуть его с себя, как пыль, смыть под струями горячей воды, выдирая минуту за минутой из памяти всё пережитое. Сидели тихо, никого не трогали, что вам надо?
        - Что, сержант, хреново? Какие предложения? Вы нас не знаете и уходите прочь? Кивни три раза, а то не понять! Ладно, свободны, но в другой раз семь раз подумай, стоит ли к приличным людям приставать без нужды! И особо обращаю твоё внимание, сержант, вон там на детской площадке работа для тебя и напарника. Мы посидим здесь и посмотрим, а вы будете исполнять свой долг! Всё понятно, сержант? Семёнов, тебе всё понятно?
        Получив с лихвой обратно жизненную силу, сержант подскочил на месте, как резиновый мячик. Собрался было удрать, но вспомнил приказ и, поправив форму, кивком головы указал напарнику на детскую площадку. Мы не стали дожидаться исхода, ушли в другой двор - вопрос с ночёвкой оставался открытым.

* * *
        - Послушайте, Ерохин, а вы можете заглянуть в квартиру ещё по одному адресу? Вас это не затруднит? - странно, что я не подумал о собственной квартире, впав в прострацию из-за того, что кто-то страшный и ужасный устроил засаду для нас на квартире Светланы.
        - Без проблем, адрес подскажите и немного направьте, если буду блуждать. Мы же город видим немного иначе, чем при жизни - нет чёткости, да и указатели с названиями улиц и номеров домов прочитать сложно. Отсюда, вообще, всё иначе выглядит, - несколько погрустнев, признался Ерохин.
        - Как же я вас направлю? - предложение Андрея Ивановича меня озадачило.
        - Как бы это понятнее сказать? - озаботился Ерохин. - Вот вы, к примеру, всегда в том месте, где находится тело. А ваша душа может, в принципе, путешествовать сама по себе, но вы её чувствуете при этом. Также и с теми душами, которые уже не привязаны к телу - вы можете со мной сцепиться, а я буду для вас транслировать всё, что вижу и слышу. Как-то так.
        - А я это умею?
        - Кто ж вас знает, Михаил Григорьевич? - улыбнулся Ерохин. - Я об этом в книжках когда-то читал. Если люди такое пишут, значит, кто-то так пробовал, дыма без огня не бывает.
        - Миша, холодно, долго будем тут сидеть?
        - Минутку, Светик, сейчас мой товарищ сгоняет по-быстрому, проверит мою квартиру - они же про неё могут и не знать.
        - Хорошо бы, - поёжилась от холода Светлана, - хочется под тёплое одеяло и спать, спать, спать. Мне кажется, я смогу проспать трое суток, - она так сладко зевнула, что у меня самого челюсти свело.
        - Хорошо, давай минутку помолчим, мне нужно сопроводить товарища в разведку!
        Выпустив лучик, я воткнул его в барьер - луч прошёл, как горячий нож в масло. Понятное дело - они же одной природы, чего им не принимать друг друга. Теперь привязываем лучик к Ерохину! А как? Это же не верёвка, его двойным морским не прихватишь, он же лучик!
        - Давайте его сюда, - скомандовал Андрей Иванович, с интересом наблюдая за моими манипуляциями. - Давайте проверять, открывайте канал, делайте там что-нибудь!
        Нет, ну, почему все считают, что прямо родился со всеми этими штучками в голове? Чего открывать, как проверять, с чем соединять? До этого лучики могли считывать и жалить. Но это касалось исключительно живых людей! А как подключиться к бесплотной душе?
        Стоп, Миша, не тупи! Ты же сам недавно сделал это открытие - душа это точный слепок сознания человека, значит, всё делаем в точности также. Также как. с прилипалой? Да! По сути, прилипала - это разъём для подключения внешних устройств с активной подсветкой и защитой «свой-чужой». Принудительный разъём, а тут никого принуждать не нужно - подключайся и растекайся!
        Именно так - лучик вошёл в энергетическую оболочку души Ерохина и начал стремительно растекаться по ней, передавая мне всё больше и больше той информации, которой владел Андрей Иванович.
        - Полетели! Прямо по улице и на первом повороте направо, - командовал я, словно управляя такси. - Здесь до конца улицы и налево.
        - Михаил Григорьевич, можно не командовать, - подсказал Ерохин, - вы же сами можете всё делать! Просто используйте меня временно, словно это вы сами!
        Ну, да, правильно, как же я сам не додумался, идиот! Дело пошло быстрее, ещё несколько секунд и я влетел в свой двор, плавно облетел все подворотни, крыши, заглянул в квартиры напротив и тщательно обнюхал собственную квартиру, заглянув в каждый уголок. Чисто! Можно двигаться домой!
        - Спасибо, Андрей Иванович! Мы баиньки, а завтра видно будет, что делать с теми гостями!

* * *
        Хорошо, что я по жизни никогда не расстаюсь с ключами от квартиры - так бабушка с дедушкой приучили, сам помирай, а ключи не теряй! Купив самое необходимое в маленьком круглосуточном магазине, мы наскоро перекусили и упали в кровать - тело и дух требовали отдыха от всех проблем. Уже через час я понял, что уснуть не получается категорически. Светка спала, как дитя малое, сладко посапывая и причмокивая во сне. А мне сон не шёл ни в какую, как я не старался зажмуриваться, считать овец или дышать глубоко и равномерно.
        Покоя не давал сам факт засады на квартире Светки, но ещё более странно выглядело невероятное событие с воздействием иного мира на живого человека. По сути, они каким-то образом, собравшись вместе, объединив энергию, смогли пробиться через барьер и донести до меня пусть неясную и расплывчатую, но информацию. Им удалось остановить меня, заставить задуматься, самому выйти на прямой контакт. Как?
        Если вспомнить слова Курбатова, души не отличаются организованностью, слаженностью или коллективным устройством своего мира - каждый сам за себя, погружён исключительно в свои проблемы, ожидая неминуемого исхода. А тут объединились и действовали сообща! Барьер обладает просто чудовищной энергетикой, но им удалось его превозмочь!
        То, что для меня было всего лишь оказанием услуги, для них нечто большее, чрезвычайно важное, главнее даже исхода. Права была Светлана, ой, права - я зациклен только на себе, а мыслить нужно более широко, глобально, в масштабах Вечности! Кто знает, вдруг это первый или очень редкий случай подобного рода? И мне посчастливилось стать связующим звеном между нашими мирами! Не миром мёртвых и живых, а между миром душ, связанных с телом и миром свободных душ. Они постоянно рядом друг с другом, но не могут ни поговорить, ни увидеть толком друг друга.
        Представляете, что чувствует человек, который видит своих родных через толстое и прочное стекло? День за днём, месяц за месяцем, год за годом, не имея возможности достучаться до них, отправить малую весточку - я тут, всё хорошо, живите счастливо, мои дорогие! И вдруг появляется подобный мне, открывающий форточку между мирами, позволяющую увидеть, услышать, поговорить! А если со мной что-то случится? Всё! Крах всех надежд и никакого будущего! Поневоле сплотишься ради спасения меня от всякой напасти. И получается, что я не просто медиум, а важный винтик в сверхсложном механизме, без которого тот работает не так, бесчеловечно, не по-людски, что ли.
        Сон пришёл, как спасение, как награда за правильный ответ в сложной викторине. Никаких видений во сне, никаких волнений, просто сон.
        - Кто здесь? - отбросив попытки использовать магию, громко спросил я.
        - Вы главное не напрягайтесь, Михаил Григорьевич, никто не собирается с вами воевать, - ответил негромкий голос прямо в моей голове. - Мы ждали вас на другой квартире, но вы, по всей видимости, нас разглядели. Пришлось проявить сообразительность и использовать некоторые связи для ваших поисков. И, отвечая на ваш невысказанный вопрос, скажу - в вашей квартире никого нет, мы поняли, что это вам неприятно.
        - Вы - это кто? И что вам нужно? - если оппонент предпочитает мысленный разговор, значит, пойдём по этому пути.
        - Если бы вы, Михаил Григорьевич, не отправили материалы в верха, мы бы и не подозревали о вашем существовании, - уклонившись от прямого ответа, сообщил гость. - Но нам стало любопытно, что вы умеете, какими способностями обладаете?
        - Я не собираюсь перед вами отчитываться, пока не узнаю, кто вы и что вам нужно, - отрезал я, автоматически укрепляя защиту и обрезая канал мысленного доступа.
        Буквально через минуту в двери деликатно постучались. Делать нечего, эти не отступятся, пока не решат свои вопросы полностью. Судя по арсеналу, бороться с ними сложно, если вообще возможно. Но, не попробовав блюда, не поймёшь вкуса. Придётся открывать и разговаривать. А что у нас со Светланой?
        - Ты уже проснулся? А почему я не слышала?
        Со Светланой у нас всё в порядке, они пока деликатны донельзя, хотя по-вчерашнему этого не скажешь.
        - У нас гости, дорогая, я проведу их в гостиную, а ты приготовь нам чая или кофе, в общем, что найдёшь в шкафу.
        - Что за гости? Твои старые знакомые? - не придала значения моему встрёпанному виду Светлана.
        - Хуже, но пока не разобрался насколько.
        В двух словах рассказал о только что состоявшемся разговоре и своих планах. Светлана примолкла и озаботилась.
        - Опять удирать?
        - Не знаю, солнце, будем решать проблемы по мере поступления. Нас не убили сразу, значит, я им нужен для чего-то. Поговорим, посмотрим, пойдёт всё криво, попробуем удрать. Нам ведь не привыкать? - пошутил я, поцеловал в губы и, натянув джинсы и футболку, пошёл открывать незваному гостю.

* * *
        Человека, стоящего перед дверью, я совершенно точно не знал. Тем не менее он приветливо улыбался и даже протягивал руку.
        - Проходите, - отказавшись от рукопожатия, я указал на гостиную.
        - Меня можно называть Иваном Ивановичем, - любезно сообщил посетитель, сделав вид, что не заметил моего хамства. - Ко мне это не имеет ни малейшего отношения, но вам так будет удобнее.
        Все вопросы были заданы ранее, я просто сидел и смотрел на него в ожидании ответов, старательно поддерживая наиболее высокий уровень защиты от любых проникновений извне.
        - Хорошо, Михаил Григорьевич, вижу, что любезной беседы у нас не выходит, - Иван Иванович убрал с лица дежурную улыбку и стал серьёзен, как банкир на переговорах. - Вы обладаете определёнными способностями, мы даже составили небольшой реестрик, сопоставив известные нам факты их проявления. На наш взгляд вам пора выходить на другой уровень. Что вы забыли здесь, в этом маленьком провинциальном городке? Вы не устали бороться с ветряными мельницами? Энергию, потраченную вами на защиту от посягательств местных бандитов и чиновников, можно было использовать гораздо эффективнее и полезнее для вас лично.
        - Давайте сразу перейдём к резюме, - попросил я, понимая, что таким образом он может говорить часами. - Что вам от меня нужно?
        - Я представляю интересы определённых влиятельных людей, готовых весьма щедро платить вам за услуги, находящиеся в пределах ваших возможностей. Более того, мы готовы развить ваши способности, как для нашего, так и для вашего блага.
        Слишком всё красиво, чтобы быть правдой. За последнее время мои способности пригодились такому большому количеству негодяев, что я бы с удовольствием от них отказался ради общего блага.
        - Услуги услугам рознь! Чего конкретно вы от меня хотите? Что я могу такого, чем не владеете вы?
        Судя по тому, как он вторгся в моё пространство, способностей ему не занимать. И занимается он этим не первый месяц, как я, и даже не первый год - сразу видно, тёртый калач. Чем я, обнаруживший в себе способности меньше месяца назад и не научившийся ими толком пользоваться, могу быть ему полезным?
        - Прыгать по крышам, стрелять из снайперской винтовки или устранять конкурентов магическим путём вам не потребуется, - успокоил Иван Иванович. - Вы обладаете исключительной, я бы даже сказал выдающейся способностью возвращать к жизни тех, кто покинул нас, казалось бы навсегда. Именно эта способность важна людям, интересы которых я представляю.
        - И для этого вы организовали засаду на квартире Светланы?
        - Вы неверно истолковали факты, Михаил Григорьевич, - улыбнулся Иван Иванович. - Обычное оперативное прикрытие. На всякий случай. Вдруг кто-то захочет нам с вами помешать? Должен вас предупредить, что и сейчас мы с вами точно также прикрыты.
        Я закрыл глаза, позвал Ерохина и метнулся через подъезд на улицу. Не врёт - в подъезде два охранника, напротив подъезда на лавочке один читает газету, и на чердаке напротив из окошка высовывается ствол винтовки с оптическим прицелом. Сейчас мы как раз в гостиной, снайпер нас видит, как на ладони.
        - Убедились? - с довольным видом осведомился гость. - Видите, я совершенно открыт перед вами, но… читать себя не дам, - он улыбнулся. - Эти секреты могут стоить головы не только мне, но и вам. И вашей супруге, кстати говоря, ведь никто не может быть уверен, что вы не поделитесь с ней тем, что узнаете.
        Странное дело, по всей видимости, он в точности знает, что я могу дистанционно осматривать окрестности, хотя этому я научился только вчера. Следовательно, для него это не секрет, а обычная практика? Чего я упираюсь? Вдруг это действительно шанс использовать свои таланты с большей пользой?
        - Не буду испытывать вашего терпения, Михаил Григорьевич, тем более что ваша супруга уже устала ждать на кухне с чаем и бутербродами. Ничего криминального, всё в рамках закона, оплата в размерах, которые назначаете вы. Добавлю, что они согласны на любые ваши условия, у меня есть полномочия это подтвердить сразу.
        - Света, неси чай, - позвал я жену, понимая, что сейчас она дико волнуется, не зная, что происходит в гостиной.
        - Должен вам сказать, что ни у кого к вам нет никаких вопросов, вы можете совершенно спокойно жить и работать, как это было до приснопамятных событий, - гость говорил, поглядывая на Светлану, которая с натянутой улыбкой расставляла чашки и тарелки с бутербродами на столе. - Более того, вы можете отложить принятие решения до удобного вам времени. Вот моя визитка, в ней телефон, по которому вы сможете связаться со мной в любое время суток.
        - То есть я могу ничего не делать, жить прежней жизнью, не покидая этого города и не испытывая никаких проблем? - с явным вызовом поинтересовался я.
        - В принципе, да, - как-то неопределённо покрутил головой Иван Иванович. - Но вы же понимаете, люди такого уровня от своих идей так просто не отказываются. Так или иначе, они найдут способ убедить вас работать на них. Если где-то было принято решение, оно обязательно будет выполнено, и мы с вами никак, подчёркиваю, Михаил Григорьевич, никак не сможем на это повлиять. Мы лишь маленькие винтики в большой игре.
        В его голосе прозвучала явная угроза, намёк, что думать мне разрешается в строго ограниченных рамках - когда приступать и сколько получать за работу? Любые другие варианты решения неизбежно повлекут за собой силовые методы. Люди, на каком бы уровне они ни находились, мало отличаются методами принуждения к сотрудничеству, имея для этого власть и деньги.
        - Нам, - подчеркнув это, сказал я, - нужно подумать! Не смею вас задерживать, Иван Иванович!
        - Конечно, подумайте, Михаил Григорьевич, посоветуйтесь со Светланой. Можете даже друзей позвать, если нужно получить их согласие. Мы готовы и им подобрать работу по профилю!
        Иван Иванович явно не считал нужным скрывать, что знает о нас гораздо больше, чем мы думаем. Тем не менее, вопрос оставался открытым - откуда у него подобные сведения, если Курбатов и Алиса нигде и никак с нами не связаны? Ответить можно только в том случае, если считать, что у Ивана Ивановича есть свидетели, находящиеся в том мире. Вот они могли многое рассказать, если знать, у кого спрашивать. Или у них существуют и другие технологии?
        - И не сочтите за назойливость, но за вами будут приглядывать мои люди. На всякий случай, чтобы ничего не случилось с вами случайно или по чьему-то глупому капризу. Вы умудрились разозлить в этом городе очень много влиятельных людей. Да, им было сказано, что вы фигура неприкосновенная, но сами знаете, как у нас бывает - в лицо улыбаются, а за спиной нож держат.

* * *
        После ухода Ивана Ивановича я рассказал всё в подробностях Светлане, и мы действительно задумались. С друзьями нужно посоветоваться, но стоит ли их светить при сложившихся обстоятельствах? Пусть Иваны Ивановичи знают об их существовании, но все остальные в этом городе понятия не имеют, что мы с ними как-то связаны. За нас было сказано слово, про них и лапоть не звенел. Использовать обычные каналы связи, значит, подставить их по полной. Пусть они и не плюшевые зайчики, смогут за себя постоять, но у Курбатова семья, которую можно использовать для оказания давления.
        - Алиса, не спишь? - кинул я клич через наше «подпространство».
        - Не с кем, - моментально отозвалась Алиса. - Что-то случилось? Ты весь прямо горишь, неужто влюбился?
        - Ага, любовь до гроба выходит, а гроб сразу после свадьбы намечается!
        - Совсем плохо?
        - Да, не знаю пока, - честно признался я. - Человек приходил, предлагал много денег и работу по профилю - покойников с того света возвращать. Настойчиво рекомендовал согласиться.
        - А я чем могу помочь?
        - Он и про вас знает, такие вот дела!
        - Нужно собраться?
        - Хорошо бы, а то получается, что мы с тобой тэт-а-тэт болтаем, воркуем как голубки, не очень похоже на совещание в Филях, - пошутил я.
        - Я правильно понимаю, что за вами хвост?
        - Правильно! А откуда. Алиса, мы так не договаривались!
        - Видеонаблюдение в туалетах установлено исключительно в интересах вашей безопасности, - рассмеялась Алиса. - Да по тому, как ты говоришь, слепому понятно - вас пасут.
        - Короче, Алиса, переговори с Курбатовым, он в этих делах побольше нашего петрит. Как что надумаете, сообщай!
        Интересная штука телепатическая связь - вроде как говорили долго и много, а в реальности пролетело несколько секунд. При таком способе воспринимается какой-то иной слой общения - более образный, компактный, чёткий. Словами это описывается долго и нудно, а в мыслеобразе, как полёт пули - вжик и полчаса бурных разговоров в голове!
        - Всё, поговорили, - подвёл я итог нашей беседы для Светланы, - они будут думать.
        - А мы будем думать? Ты сам, что думаешь по этому поводу? Вдруг, это на самом деле шанс зажить нормально и никого не бояться?
        - Не нравится он мне, мутный какой-то. Вроде выгодное предложение делает, а сам намекает, что при случае есть чем наказать. Ты не подумала, откуда он о нас с тобой узнал? Как он про Курбатова и Алису догадался? Если нас с тобой он мог срисовать по слухам в городе, то про них никто и ничего не знает. Из живых!
        - Ну, ты же сам сказал, что у него такие же способности, как у тебя, - жалобно ответила Светлана. - Залез туда, поспрашивал, ему рассказали.
        - Вот выйди на улицу и спроси у первого встречного или у сотни первых встречных, кто такой Курбатов? Чтобы тебе ответили, нужно знать, у кого спрашивать! А он всё в точности знает, словно вместе с нами бегал повсюду, - терпеливо, стараясь не нагнетать обстановку, объяснял я очевидные вещи.
        - И что теперь делать?
        - Гулять! Мы идём гулять! Имеем полное право! Заодно посмотрим, как выглядит его индульгенция на практике. Надоело прятаться, возьмём столько свободы, сколько сможем себе позволить!
        - Ты меня пугаешь, - недоверчиво улыбнулась Светлана.
        - Сам боюсь, - подмигнул я, сунув в нагрудный карман визитку нашего злого гения.
        ИГРА НА СЛАБО
        Выйдя на главную улицу, мы шагали, радуясь летнему солнцу, ветерку и чувству безопасности, о котором забыли за последние несколько дней.
        Пообедав в самом дорогом ресторане, я подозвал официанта и предупредил его, что платить за обед мы не собираемся ни при какой погоде. Официант изменился в лице и убежал сообщить ужасную новость управляющему. Тот прибыл с солидным подкреплением в виде двух охранников, настроенных весьма решительно.
        - Прошу прощения, господа, вы чем-то недовольны? Вас не устроили наши блюда, вино или обслуживание? - достаточно учтиво осведомился управляющий.
        - Что вы? Всё по высшему классу! С удовольствием зайдём к вам ещё и не один раз, - улыбаясь, пообещал я. - Но платить мы отказываемся!
        - В таком случае я вынужден буду вызвать полицию и подать заявление в суд о возмещении ущерба, - явно теряя терпение, уже более резко произнёс управляющий.
        В его кармане неожиданно запищал телефон. Он нервно скинул звонок, но телефон не унимался, требуя к себе внимания владельца.
        - Да! - резко, не скрывая раздражения, ответил управляющий. - Кто это говорит? Что значит, не имеет значения? Ах, счёт уже оплачен? Минуточку… Фёдор, быстро сбегай на кассу, проверь оплату счёта. Хм, действительно оплачен. да. да. конечно. как скажете. спасибо!
        Выражение лица и настроение управляющего стремительно менялось из агрессивного в подобострастно угодливое. Не знаю, сколько заплатил наш куратор, но сумма оказалась вполне достаточной для усмирения бунта на корабле.
        - Очень рады вам… всегда… заходите… будем вас ждать, господа! - он разве что не кланялся нам до пола, пытаясь выказать неземное уважение.
        Светлана засмеялась и мы лёгкой походкой вышли из ресторана, оставив в недоумении других посетителей, а в особенности охрану и официанта, которым управляющий не успел сообщить новости, потому что сам не отошёл от услышанного.
        - Теперь в банк, - решительно заявила Светлана. - Нужно проверить, как там наши денежки! Не стащили ли их за время всех этих событий?
        Не знаю, может быть, у Светланы тоже есть свой дар, но в банке перед нами развели руками, сообщив, что наши счета, во-первых, пусты, а во-вторых, заморожены. И напрочь отказались сообщить, на основании чего всё это было сделано. Самое время проверить действенность визитки.
        - Иван Иванович?
        - Да, Михаил Григорьевич, слушаю вас! - в голосе нашего куратора не было раздражения, складывалось впечатление, что он создан для нас и всё его время безраздельно принадлежит нам. - Проблемы?
        - А вы не в курсе?
        - Мы стараемся не лезть туда, куда не следует. Тем более, читать ваши мысли. Поэтому буду признателен, если сообщите суть проблемы.
        - Мы в банке «Возрождение», нас уверяют, что по чьему-то распоряжению с наших счетов выведены деньги, а счёта заморожены, - рассказывал я, фантазируя, какие сейчас закрутятся шестерёнки для разрешения этой проблемы.
        Служащий банка отказался далее обсуждать возникшие затруднения, а немедленной реакции нашего визави так и не последовало. Пришлось выйти в общий зал и присесть на диванчик в ожидании чудес, которые не могли не состояться. Прошло не менее пятнадцати минут, прежде чем к нам выбежал сам директор банка и увёл в свой кабинет, повторяя на ходу, что вышло досадное недоразумение, которое немедленно устранят.
        - Вы знаете, чертовщина какая-то, честное слово, - рассказывал директор, отводя при этом глаза в сторону, - то какие-то люди приходят и выносят содержимое банковской ячейки, то вот с вашими счетами какой-то казус. Но мы разберёмся и накажем виновных, не сомневайтесь!
        Мы выпили вкусного коллекционного вина, закусив его жутко дорогим сыром, послушали байки на банковскую тему и пару в меру пикантных анекдотов, пока на столе управляющего не зазвонил телефон.
        - Да. всё в порядке?… Уволить! И этого тоже уволить! Немедленно! - директор был неумолим, ведь в его кабинете сидели очень важные клиенты. - Немедленно мне в кабинет выписку по счёту!
        Мы с интересом ознакомились с выпиской, остаток был весьма похож на те цифры, которые запомнились по последнему отчёту. Но, гулять, так гулять!
        - Извините, я не понял, что это за цифры? Где мои деньги? Тут и половины нет от того, что лежало на счёте несколько дней тому назад! Вы меня за идиота безмозглого держите, - вдохновенно орал я, упиваясь возможностью унизить того, кто привык безнаказанно делать подобное в отношении других. - Если прямо сейчас на счёте не появится вот такая сумма, мы с вами встретимся в суде!
        Глупости, конечно, несусветные! Какой суд? Любой аудит покажет, что я тупо наехал на банк, воспользовавшись своим положением супер ценного клиента, находящегося под протекцией сами знаете кого. Но деньги на счёте появились и это были вполне реальные деньги, которые можно было снять немедленно!
        Постояв немного на крыльце банка, полюбовавшись городом, лежащим у наших ног, мы решили двинуть по магазинам, потому что душа женщины может успокоиться только там, а Светкина душа нуждалась в массированной шопотерапии. Я стоически переносил пытку бутиками, салонами, магазинчиками, стараясь как можно естественнее и бодрее произносить одну и ту же фразу «Тебе это очень идёт!» Владельцев магазинов мы решили не тиранить, они в каком-то смысле своим трудом зарабатывают каждую копеечку, хотя и накручивают на любой товар двести, а то и триста процентов от оригинальной цены.
        На выходе из магазина Светка совершенно преобразилась, в ней не осталось ни капельки той мрачности, озабоченности, ожидания нападения, подозрительности, накопленных в избытке за последнее время. Она лучилась счастьем и добротой, в ней плескался океан энергии, и она не нуждалась в сторонней помощи для подзарядки батареек. Сейчас она сама кого хочешь зарядит так, что будет светиться как лампочка.
        - В такси не садитесь, мы сейчас к вам подъедем на зелёном тонированном «Опеле», - раздался в голове голос Алисы. - И нет, не читала, прилипала привела сюда.
        - Понял, топаем, - телеграфировал я.
        - Дорогая, с таким количеством покупок я напрочь отказываюсь идти до дома пешком! Сейчас поймаю такси, - как можно беззаботнее сообщил я и ринулся навстречу указанной машине.
        - Шеф, подбросишь до улицы Космонавтов? - поинтересовался я у Курбатова, сидящего за рулём с видом закоренелого бомбилы.
        - Эй, ты куда лезешь, брат? Тут очередь, дарагой! - кинулся к Курбатову водитель другой машины, явно ожидающий клиентов, выходящих из магазина.
        - Слушай, клиент захотел, клиент выбрал, тебе чего надо, дорогой? - резко ответил Паша.
        - Сейчас фары разобьём и посмотрим, кого выберет клиент, - начал в открытую угрожать кавказец, чувствуя поддержку подходящих товарищей.
        - Ты чего столбом стоишь? - зашипела из машины Алиса. - Хватай Светку, покупки и прыгай в машину! Не хватало нам ещё с этими подраться.
        Курбатов выскочил из машины с монтировкой в руках.
        - Ты кому тут собрался фары бить, урод? Да я тебе самому сейчас всю тачку в металлолом уделаю!
        Конфликт водителей привлёк стражей порядка, явно кормящихся с этих таксистов, работающих в районе на постоянной основе. К нам резко подрулила машина ППС, мирно стоящая до этого у киоска с шаурмой.
        - Так, кто тут нарушает? Вы, товарищи, идите, к вам вопросов нет, работайте, - лейтенант покровительственно махнул рукой кавказцам. - А вот к вам, гражданин, у нас масса вопросов, и для начала документики извольте показать! И монтировочку положите обратно в машину, чтобы ненароком не спровоцировать нас на применение оружия.
        - Слушай, лейтенант, ты же сам всё видел, - полез выяснять отношения Курбатов, - они первые начали, я только защищался. Ты посмотри, сколько их и как я могу на них всех напасть?
        - Разберёмся, гражданин, проедем в отделение и разберёмся, - он довольно улыбался, явно прикидывая, сколько слупит за свои услуги с тех, кого и так крышует.
        - Какое отделение, лейтенант? У меня пассажиры ждут? - возмутился Курбатов.
        - Пассажиры? Какие пассажиры? Так вы и пассажиров возите? А лицензия с собой? Нет лицензии? Та-а-а-к, нарушаем, значит?
        - Сколько? Давай на месте урегулируем, лейтенант, - сменил тактику Курбатов. - Все мы люди, всем пить-есть нужно, я же понимаю, готов войти в положение. Сколько?
        - Так ты мне взятку предлагаешь? Интересно! Сержант, слышал? А вы, граждане, слышали, как этот водитель мне предлагал взятку?
        Мы отрицательно завертели головами.
        - Вот оно как? Не хотите содействовать органам? Понимаю, поэтому тоже проедете с нами для выяснения!
        Чёрт, Паша с Алиской придумали идеальный план, как нас незаметно выдернуть из толпы и поговорить, не привлекая внимания. Теперь мы на виду у всего города светимся, как новогодняя ёлка на радость всем нашим хвостам. Придётся снова кланяться Ивану Ивановичу, блин!
        Я не успел вытащить телефон, как у лейтенанта пискнула рация.
        - Лейтенант Кузякин слушает!
        Не знаю, что ему сказали в рацию, но вид его менялся столь быстро, что я стал опасаться за сохранность кожи лица и зубов. Улыбка столь быстро перевернулась в опавший полумесяц, что кожа явно не успевала за ней, рискуя оказаться в тисках резко захлопнувшейся челюсти. Лейтенант вытянулся по стойке смирно, отдал неизвестно кому честь и рявкнул «Есть, товарищ полковник!»
        Затем молча отбежал к кавказцам, уже готовящимся отпраздновать маленькую победу, и что-то весьма эмоционально им высказал. От услышанного те моментально разбежались по машинам, и свалили прочь от греха подальше. Лейтенант побежал к нам, на ходу угодливо улыбаясь и шмыгая носом, как нашкодивший двоечник. Он цыкнул на ничего не понимающего сержанта, вернул Курбатову права и начал пространно извиняться за причинённые неудобства.
        - Вы, эта, извините, был неправ, доброго пути!
        - Так я вам ничего не должен? - удивился Паша внезапным переменам в поведении лейтенанта.
        - Что вы, что вы? Это мы вам должны, - от его угодливой улыбки можно было ослепнуть, - оберегать вас должны от всякой швали! Вы обращайтесь, если что, господин Валетов, всегда рад! - он начал как-то странно кланяться и задом удаляться к машине, спеша поскорее исчезнуть.
        - Чего это с ним? - спросил удивлённый Курбатов, явно ничего не понимая в происходящем. - Это ты его подлечил, Миша?
        - Нет, Паша, это именно то, о чём я говорил Алисе, - тяжко вздохнув, ответил я. - Поехали, что ли? Пока нас тут все местные не срисовали. А от тех, похоже, нам не оторваться, блин!
        Нас ни на мгновение не выпускают из вида, а сейчас весьма демонстративно показали, что под их крылом мы можем делать вообще всё что угодно - их крыша никогда не протечёт. Осталось решить, хотим ли мы жить под такой крышей?
        - Почему нет? Кому я мешаю?
        - Мешаешь? Кто сказал, что ты мешаешь? Ты не делишься, а это уже проблема! Если все перестанут делиться, как жить тем, кто работать не привык? Ты похоронный бизнес представляешь?
        - Немного. Знаю, что там конкуренция крутая.
        - Конкуренция! Дерёвня! Там не конкуренция, там жёсткая бойня за территории и клиентов. Ты ещё не помер, а к тебе уже летят пять-шесть машин, получившие сигналы-наводки от врачей, медсестёр, полицейских, пожарников, МЧС и тому подобное. Ты ещё живой, а тебя уже в клочья рвут, кто первый тебя похоронит. А тут совсем новая, никем не поделённая поляна! Ты просто не дотянул до бойни, Миша!
        В словах Алисы было столько убедительной простоты, что я зябко поёжился, представляя, что со всеми нами было бы, скажем, через пару месяцев. Пахали бы денно и нощно за копейки, радуясь, что живы, а вокруг нас плодились бы конторы по предоставлению наших услуг.
        - Ну, ты тоже жути не нагоняй на ребят, - включился Курбатов. - Всегда есть возможность найти правильную крышу, чтобы платить одному, а не всем. Но в чём-то Алиса права - если продаваться, то задорого и по возможности без криминала. Здесь у вас все плюсы сходятся.
        - Представляю, что они с нами могут сделать, если мы откажемся, - разволновалась Светлана. - Вон как перед ними все на цыпочках бегают, угодить стараются. Тут не захочешь, а согласишься. Они же нам специально всё это продемонстрировали, как на выставке, смотрите, что мы умеем!
        Эхма, куда ни кинь, всюду клин! Сколько овечкой не прикидывайся, а в лес тянет! С волками жить, по-волчьи выть!
        - Как я понимаю, все согласны, что единственный вариант - прыгнуть в пасть самому большому тигру? Хорошо, убедили, я согласен! Света, ты как?
        - Я как ты, - просто ответила жена.
        - Вы, ребята, с нами?
        - Нет, Миша, я здесь останусь, с детьми, родителями, я им нужен!
        - А я с Пашей остаюсь, - решительно ответила Алиса. - Куда он без меня?
        Все облегчённо вздохнули и чудом не врезались в грузовик на встречной полосе. Чёрт, нельзя отвлекаться от управления машиной, даже продавая душу дьяволу!

* * *
        Мы расстались у нашего дома, обнявшись на прощание и не опасаясь больше никого из тех, кто мог иметь к нам претензии в прошлой жизни. Теперь нам море по колено. Если друзья окажутся в беде, у меня есть возможность им помочь. В конце концов, я могу сделать их безопасность одним из условий сотрудничества с конторой Ивана Ивановича.
        Он пришёл ближе к вечеру.
        - Это хорошая новость, Михаил Григорьевич, вы приняли правильное решение, - с чувством удовлетворения сообщил Иван Иванович, не скрывая радости. - Желательно выехать прямо сейчас. Вещи по минимуму, только самое необходимое, всё остальное можно получить на месте - проблем со снабжением у нас нет. Нас ждёт самолёт на военном аэродроме, борт зарезервирован исключительно для нас с вами.
        С каждым сказанным им словом мой страх рос всё больше и больше. Куда нас понесло? Не по Сеньке шапка, не со свиным рылом в калашный ряд, всяк сверчок знай свой шесток! А мы явно перепрыгнули сразу кучу уровней и рангов, угодив на самую вершину пирамиды власти. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать! Целый самолёт исключительно для нас!
        - Куда летим? В Москву? - поинтересовался я скорее для порядка.
        - Нет, - улыбнулся Иван Иванович загадочно, - но близко. С Москвой нас ничто не должно связывать, и видеть там вас до поры до времени не должны, Михаил Григорьевич! Пока поживёте за городом, в живописной местности - лес, река, пруд. Рыбалка, если хотите. Работать будете там, а клиенты прибудут несколько позже, как только мы уладим некоторые формальности. Служба наша секретная, но всё должно быть по закону! - подчеркнул он.
        Собирались мы недолго, не дольше часа, да и то большую часть этого времени Светка выбирала, какие наряды взять, а какие оставить. Ровное гудение моторов самолёта совершенно усыпило меня.
        НОВЫЙ УРОВЕНЬ ИЛИ ГЛУБЖЕ В БОЛОТО
        Иван Иванович говорил на удивление вкрадчиво, думая над каждым сказанным словом, стараясь не менять интонации и не ставить акцентов, словно тем самым мог раскрыть мне самую страшную тайну.
        - Ваша работа, Михаил Григорьевич, будет весьма ответственной и секретной в силу того, что ваши клиенты публичные люди. Вы, естественно, будете с ними общаться напрямую, но это должно быть тайной для всех, включая и вашу супругу, естественно. Более того, вы не имеете права рассказывать ничего из того, что стало вам известно, никому из ваших клиентов, какой бы высокий пост он ни занимал. Вы меня услышали? Ни-ко-му!
        - Конечно услышал! Я постараюсь!
        - Михаил Григорьевич, никаких «постараюсь», только «я так и сделаю»! Здесь без вариантов, мы все заложники секретности, поэтому давайте сразу усвоим - делаете в точности, как сказано, никаких вариаций или фантазий. В точности!
        - Хорошо. Я понял. Так и сделаю!
        Иван Иванович сделал паузу, словно не решаясь перейти к следующему этапу моего посвящения.
        - Я был с вами не совсем откровенен, когда в предварительном разговоре рассказывал о необходимости возвращения неких лиц с того света. Все ваши клиенты живы и здоровы, но. Во-первых, они не вечны. Во-вторых, связаны некоторыми жёсткими условиями, нарушать которые не могут. В этих случаях с вашей помощью мы будем делать их перемещение в другие тела, заранее подготовленные.
        - А как же морально-этические вопросы? То, что вы называете телом, живой человек!
        - Это вас не должно волновать совершенно, Михаил Григорьевич! Всё продумано до мелочей, никто не будет возражать, всё делается по обоюдному согласию. Если хотите, можете каждого кандидата просканировать перед началом процедуры. Видите, мы с вами абсолютно честны!
        - Хорошо, убедили, но я всё-таки просканирую с вашего разрешения, - проклятые моральные принципы топорщились, как иглы дикобраза, мешая рационально думать и принимать решения.
        - Да-да, без проблем, но в некоторых случаях мы будем это блокировать. Видите ли, иногда вам нужно будет менять их местами, - дал новые вводные Иван Иванович. - Сами понимаете, что никто не позволит вам узнать их секреты. Вы меня понимаете?
        - Конечно, полностью согласен, лишние тайны мне ни к чему, - поспешил подтвердить я полную лояльность проекту.
        Попробуй тут не подтвердить, когда обратной дороги уже нет. Сидим в этом загородном поместье, как павлины в золотой клетке - ходи, куда захочешь, но в пределах поместья. Вокруг трёхметровые заборы, повсюду камеры и охраны не меньше батальона, как на стратегическом объекте. Чёрт, мы вполне можем находиться как раз на одном из таких объектов, замаскированных под поместье. А под нами ещё сорок этажей различных помещений, как в фильмах ужасов. Бр-р-р, аж мороз по коже, как представил такую жуть!
        - Вашу работу будут контролировать, здесь без вариантов, прошу нас понять - слишком важные люди станут вашими клиентами. Мы должны быть уверены, что процесс идёт в правильном направлении и с ними ничего не случится.
        - Я согласен, хотя не очень понимаю, как они это будут делать, не владея моей технологией?
        - У нас свои методы, Михаил Григорьевич, - уклонился от прямого ответа куратор.
        В принципе, ничего нового я не услышал, но обмен, то есть взаимное перемещение душ между двумя телами - это для меня пока терра инкогнита. Базовым принципом, на котором основана моя технология возвращения души с того света, является наличие души в теле, иначе происходит обнуление памяти. Панкрат долго бился, но получилось у него только, когда он пошёл по тому же пути, хотя и своим варварским способом. Можно вытащить одну душу и пихнуть её в приёмное тело, но что делать с той душой, которую в этот момент придётся вытолкнуть?
        - Есть проблема, Иван Иванович, - признался я, понимая, что в момент выполнения задачи не решённых вопросов быть не должно. - Вы не говорили про обмен, когда мы с вами договаривались.
        - Это что-то меняет? - удивился куратор. - Объясните!
        - Я не умею этого делать, не всё так просто, как кажется. По моей технологии один из пары останется полным идиотом.
        - М-да, это, действительно проблема, - он явно был озабочен, так как основная масса моей работы, по всей видимости, как раз в этом и должна была заключаться. - Ваши предложения!
        - Нужно экспериментировать, чтобы всё прошло гладко.
        - Людей предоставим, - с облегчением улыбнулся Иван Иванович, решив, что это вообще не проблема. - Что-то ещё?
        - Нужны не только люди, нужны и добровольцы оттуда, - несколько смущаясь, сообщил я. - Причём не просто добровольцы, а камикадзе, потому что их судьба может быть печальной. Вплоть до полного распыления.
        - Вам ведь без разницы, как я понимаю, качество этих душ? Всякого рода преступники сгодятся для опытов?
        - Подождите, вы их отстреливать собираетесь что ли? - возмутился я.
        - Михаил Григорьевич, ну, что вы каждый раз видите в нас эдаких кровожадных монстров? - куратор явно веселился. - Запросим списки ГУФСИН на предмет ушедших в мир иной по любым причинам преступников и все дела.
        - Если можно, то не по всем, а по тем, кто был осуждён по тяжёлым статьям, а с остальными пусть Бог разбирается, - зная нашу систему правосудия, не удивлюсь, увидев в списке совершенно невиновных людей.
        - Без проблем, Иван Иванович, как скажете, - развёл руками куратор. - Сегодня к вечеру всё будет готово, как почувствуете желание, можете приступать к работе. У нас есть три дня, Михаил Григорьевич, нужно уложиться.
        Наплевав на договорённости, я попытался прощупать местное население читающими лучиками. Солдаты охраны поголовно имели жёсткую ментальную блокировку на проникновение извне - это понятно, иначе любой экстрасенс вмиг получит информацию обо всей системе безопасности. С обслугой было сложнее - их память читалась легко, это тоже объяснимо - гражданские служащие, но в этом сознании отсутствовали целые блоки. Складывалось впечатление, что они неизвестно как получили профессиональные знания, а потом их жизнь началась сразу в этом поместье - ни детства, ни юности, никаких воспоминания о жизни вне поместья. Они даже не представляют, что где-то существует ещё жизнь помимо этого места. Жуть какая-то!

* * *
        Первые же эксперименты подтвердили мои догадки - прямой обмен невозможен. Требовалась многоходовка с последовательным замещением временными душами образовывающихся вакансий. При этом в обязательном порядке необходимо поддерживать энергетику со спадом к смерти и возвращением к жизни. Если молодое тело достаточно хорошо выдерживает подобные нагрузки, то для человека в возрасте они могут оказаться губительными.
        С другой стороны, здесь у меня практически безграничные возможности, доступ к любым препаратам, оборудованию, врачам. Это не в избе с ворованным монитором и под обстрелом, здесь любой каприз исполнят на самом высоком уровне, главное - знать, чего хочешь.
        Начав эксперименты с попыток всё держать под контролем лично, я быстро понял, что не могу с необходимой скоростью управлять сразу четырьмя душами и двумя телами, одновременно контролируя, чтобы кто-то при этом не умер - не робот я! Нужны помощники, толковые, знающие, профессиональные!
        Во время выполнения обмена не будет возможности остановиться и подумать, всё должно быть многократно отрепетировано, доведено до полного автоматизма, каждый участник процесса обязан досконально знать свою роль.
        Итак, два тела, у каждого - своя душа. Для начала нужно произвести «отстыковку» обеих душ и держать их на привязи. Для отстыковки погрузить каждое тело в предсмертное состояние. Рабочие души нервно курят в сторонке, на столах два практически трупа. Вбрасываем в тела временные души простым перетаскиванием, не заморачиваясь на создание канала в барьере - они всё равно очистятся, попав в пустое тело. Теперь по очереди толкаем души в тела предназначения, тут главное - не перепутать, и выводим тело из комы. Перед переходом к следующему телу не забываем выталкивать в барьер отработанный «шлак». Проверяем результат. В случае неудачи всё стираем и начинаем заново.
        В принципе, для эксперимента не требуется использовать всякий раз новые тела, можно инициировать освободившиеся следующими кандидатами, но через канал, потому что для нормального обмена требуется полноценное тело. По крайней мере сейчас делается именно так, а другого способа я не знаю.
        Уточнённые списки всего необходимого я отправил Ивану Ивановичу с горничной, а мы отправились на речку ловить рыбу - в таких местах должна быть отличная рыбалка! Вспомнилась старая комедия «Бриллиантовая рука» и сцена про рыбалку на Чёрных камнях. Насаживал нам кто-то живую рыбу на крючки или нет, сказать не могу, но рыба клевала, как оглашенная, словно никогда червяка не видела!
        Время на рыбалке летит незаметно, созерцание колышущегося на поверхности реки поплавка сродни медитации. Впадаешь в особое состояние единения с мирозданием, мысли обретают объём, прозрачность, чёткость. Казалось бы, неразрешимые вопросы решаются легко и просто. Сама природа заряжает энергией, наполняя душу светлой радостью.
        Обмен, обмен, обмен! Как тебя упростить? Можно ли сделать всё быстро и легко, как это показывают в кино? Зачем вообще душа в том теле, куда нужно поместить новую душу? Почему при воплощении в опустевшее тело гостевая душа очищается? В чём причина? Вспомни ещё раз тот момент, когда Семён Петрович возвращался в собственное тело после временной оккупации его Седым. Тот самый момент, когда душа и тело снова встретились после разлуки.
        Именно особый вид раздвоенной души, а на деле родной души и готового её принять тела кардинально отличался от всех опытов по подселению в тело чужих душ. К чужой душе тело не готовилось, не ждало, оно было для него полной неожиданностью. Поэтому требовалось время на адаптацию к новому для неё телу. И. привыканию тела к новой для него душе!
        - Подсекай, - закричала Светка, заметив, что я не реагирую на резкие движения поплавка и согнутую в дугу удочку. - Тяни, тащи, разиня, сейчас я его голубчика сачком подберу.
        Чёрт бы побрал эту рыбалку! Куда нам эту рыбу девать? Солить её что ли? И так кормят, как на убой! Вот, какая была мысль до того, как Светка заорала? А виновница моего микросклероза радовалась как ребёнок, чуть ли не целуясь со здоровенным карасём. Блин, напугала мужа до чёртиков и радуется, как ни в чём не бывало! Так ведь можно и лапти откинуть.
        Шок. неожиданность. испуг. страх. опасность. агрессия. убить врага! Вот! Именно это происходит, когда чужая душа неожиданно оказывается в пустом теле. Если на момент воплощения в теле есть душа, она служит компенсатором, защитой, принимает на себя первичный шок, ведь тело слишком молодо и у него нет тысячелетней истории, как у души. Убрал душу раньше времени, напугал тело чужой душой, оно и реагирует на самом примитивном уровне, то есть запускает механизм очистки агрессора. Говоря ему, живи, но без всего того, что для меня опасно. И неважно, опасно ли это на самом деле. Не имеет значения, гений или дегенерат воплощается в пустое тело - они входят непрошенными гостями, вламываются грубо, вышибая двери и окна. Нет времени разбираться, огонь из всех орудий!
        - Мишка, да что ты как деревянный? - продолжала веселиться Светка. - Смотри, какой красавец! Сфоткай меня с ним на память, выложу. Блин, нам же нельзя! Ну, просто так сфоткай, будет, что в старости вспомнить!
        Будет ли у нас старость с такими знакомыми? Захотят ли они оставить в живых тех, кто знает столь опасные секреты? Пока мы нужны, мы живы, а на большее и загадывать не стоит. Как-нибудь выкрутимся, чего-нибудь придумаем, авось пронесёт!
        - Миша, ты не уснул? Эй, алло, ты ещё со мной? Фоткать будем или как?
        Было бы ещё чем фотографировать, всё, имеющее отношение к связи, изъято сразу в самолёте - телефоны, смартфоны, планшеты, ноутбуки. Так положено на секретных объектах и все объяснения. Получите после окончания работы! Ага, получим, как же, так сразу и поверили, что нас отсюда выпустят как-то иначе, кроме как в гробу. А то и вовсе кремируют, просто так, на всякий случай, вдруг воскреснем? С этими магами, экстрасенсами лучше перебдеть, чем недобдеть - кол им осиновый в сердце, пулю серебряную в голову, сжечь дотла, а пепел развеять, предварительно вымочив в святой воде!
        - Слушай, пойдём домой, - отмахнулся я с каким-то отчаяньем в голосе. - И выброси ты эту рыбу обратно в речку, пусть себе живёт дальше!

* * *
        К вечеру того же дня в комнате, больше похожей на палату реанимации крупной клиники, оборудовали всё необходимое для следующего эксперимента. Мне представили медперсонал - двух докторов, трёх медсестёр и пару санитаров. Осталось самому облачиться в похожую одежду, и начинаем вскрытие пациентов на камеру. Иван Иванович предупредил, что они всего лишь технический персонал, не имеющий допуска к тайне. Поэтому необходимо строго дозировать информацию.
        На столах уложены два испытуемых, жёстко зафиксированы, облеплены датчиками, подключены к мониторам. Столы и кресло между ними расположены так, что я комфортно могу взять пациентов за руки при проведении сеанса обмена. Всё круто, всё как в кино! Пациенты сродни персоналу, знают лишь это место, хотя и с разных сторон. Скорее всего, они могли выдать мне двух абсолютно идентичных клонов, но с разными образцами работать удобнее - легче отличать одного от другого при переброске. Рассуждаю холодно, отстранённо, будто передо мной не люди, а муляжи из плоти и крови. Но иначе нельзя, если начну их жалеть, можно сразу бросать задуманное. Есть факт - они согласились на это эксперимент добровольно, хлипкий, но факт, на этом и остановимся!
        - Краткая инструкция перед началом работы, чтобы мы одинаково понимали суть происходящего.
        Без этого никак, иначе они происходящее воспримут неправильно и начнут делать привычные действия, возвращая пациента к жизни, когда он должен быть на грани смерти. Легко сказать - «проведи инструктаж», вот только на меня смотрят немолодые, умудрённые опытом специалисты самого высокого уровня, а у меня за спиной лишь технический университет, да работа аналитика. Но нельзя пасовать, они должны чётко понимать, кто здесь главный.
        - Мы с вами участвуем в эксперименте, включая тех, кто сейчас лежит на этих столах. Они дали согласие на всё, что будет происходить с ними в ходе эксперимента. Ваша задача - выполнять мои указания в том виде, как вы их услышали и ничего не делать без указания, что бы вы ни увидели. Если пациенты начнут умирать, вы не будете их спасать, пока я этого не разрешу. Когда прикажу вернуть их к жизни, вы сделаете для этого всё возможное и невозможное.
        Небольшая пауза, чтобы сказанное дошло до сознания. Их этому не учили, их рефлексы заточены на спасение жизни, в них тонны человечности и человеколюбия, но всё это сейчас будет мешать.
        - В процессе эксперимента пациенты могут вести себя неадекватно, воспринимайте это спокойно. Контроль за их внутренним состоянием на мне, я буду управлять их жизнью и смертью. Не важно каким образом, просто примите на веру, всё происходит не само по себе. Вопросы?
        - Если пациенты умрут? - один из докторов сдёрнул очки с носа и начал усиленно протирать кристально чистые стёкла. - На ком будет ответственность? Как это будет оформляться?
        - Если пациенты умрут, нам доставят других пациентов, - стараясь быть совершенно спокойным, ответил я. - Никаких оформлений, никакой ответственности, всё это осталось там за забором. О том, что вы участвуете в этих экспериментах, никто и никогда не узнает, что бы тут не происходило. И вы об этом никому не расскажете, потому что подписали соответствующие бумаги перед тем, как заключили этот контракт. Ещё вопросы. Нет? Тогда приступаем!
        Поудобнее устроившись в кресле, беру пациентов за руки и пытаюсь резко отобрать из них жизненную энергию - результат нулевой! Ничего себе начало! Почему? Да потому что доцент тупой! Энергия должна куда-то стекать, для этого я всегда использовал барьер, поэтому одну руку пациенту, другую куда надо и повторяем отбор энергии.
        Мониторы взвизгнули, показав предсмертное состояние испытуемого. Весь персонал, моментально забыв только что прочитанную лекцию, дружно ринулся спасать умирающего. Возвращаю энергию, показатели также быстро нормализуются, как и упали до этого.
        - Это была проверка, как вы поняли сказанное, - пояснил я. - Постарайтесь изменить точку зрения: вы не в больнице, перед вами не пострадавшие в аварии и не смертельно больные. Это совершенно здоровые физически и психически люди, принявшие осознанное решение участвовать в эксперименте. Они осведомлены обо всех связанных с этим рисках, поэтому не пытайтесь их спасать без приказа.
        С виноватым видом все дружно закивали головами. Надеюсь, одного урока будет достаточно, иначе они могут напортачить в самый неподходящий момент. Итак, идём по классической схеме, раз ничего путного в голову пока не пришло.
        Тупые без подсказки не работают, а дуракам и подсказка не помогает. Рук у меня две, ногами работать не умею. Как держать двух пациентов под контролем и одновременно быть в контакте с барьером? Даже с учетом того, что мне безразлична судьба душ, пришедших из-за барьера, всё равно не хватает рук! Придётся стать жонглёром.
        По очереди опускаем уровень энергетики пациентов настолько, чтобы они были вполне живы, но не дёргались в процессе. Одна рука постоянно в барьере, второй работаю с пациентами. Цепляю душу из списка на заклание и вытаскиваю её грубо из-за барьера - пусть зануляется, для эксперимента это значения не имеет. Вталкиваю в первое тело.
        Переключаюсь на второго пациента, стараюсь быстро выполнить ту же операцию, но душа за барьером срывается с захвата, словно чувствует дальнейшую судьбу. Срочно вылавливаю следующего кандидата, тащу через барьер и вталкиваю во второе тело. Теряются драгоценные секунды.
        В это время первый пациент приходит в дикое возбуждение. Если бы не жёсткие захваты, он давно бы свалился со стола. Переключаюсь на него, чтобы два дерущихся насмерть сознания не убили друг друга. Быстро понижаю уровень энергии до состояния комы, персонал напрягся, но держат себя в руках - молодцы, команды спасать не было. Началось разделение и исход, но одновременное обоих душ сразу. Вот только это мало похоже на мирную демонстрацию или прогулку под луной. Пустышка и душа продолжают яростную драку друг с другом, заставляя тело биться в конвульсиях, хотя по всем приборам оно практически труп.
        Пока они дерутся, но не выходят из тела, хватаю второго пациента и кидаю его в кому, чтобы запустить процесс исхода. Действие очень своевременное, потому что и этот пациент уже в процессе диких конвульсий. Перекос времени нарастает с каждой операцией. Если у первого пациента души уже практически отстыковались, то у второго исход только начинается. Плевать на его конвульсии, будь крепким парень, а мы прыгаем к первому, чтобы не потерять время. Его пустышку загоняем обратно в тело, душу приклеиваем энергетическим пузырём к барьеру, чтобы не удрала, куда не следует.
        Так, бегом ко второму, пока он не помер по-настоящему, пустышку обратно в тело, душу с ходу в… блин, с ходу не получится - лепим пузырём к барьеру. Время, время, не хватает времени!
        - Показатели падают слишком быстро, оба пациента на грани смерти, - стараясь не выказывать растущего беспокойства, сообщают врачи.
        Не отпуская второе тело, тащим душу первого и вгоняем её до щелчка в новый дом. Заливаем ему в баки поток энергии. Пинком под зад вытуриваем пустышку и сливаем её в барьер.
        - Этого возвращайте к жизни! - указываю на второго и тотчас переключаюсь на первого.
        Холодно, совсем холодно, пустота и мрак - пациент умер. Я не успел! Его душа печально кружится в силовом коконе, явно не понимая, почему её не отпускают в иной мир. Пустышка тупо болтается рядом.
        Вряд ли подобная технология удовлетворит взыскательного клиента, но пока другой нет. Нужно что-то менять, никто не согласится играть в русскую рулетку.
        - Пациент умер, - констатирует врач.
        - Пробуйте реанимировать, - в отчаянии требую я, не желая смириться с потерей жизни человека.
        Бригада накидывается на пациента, вкатывает прямо в сердце адреналин, проводит массаж сердца, включает искусственную вентиляцию лёгких. Всё бесполезно, катастрофическая потеря жизненной силы и это мой просчёт, это моя ошибка!
        Второму повезло больше, он уже дышит и даже открыл глаза, а вот первого накрывают простынкой с головой. Вижу, как у второго расширяются глаза от ужаса - он успевает увидеть самого себя мёртвым! Врагу такого не пожелаю, тем не менее он жив, а его напарник мёртв. Можно считать эксперимент провалившимся.
        Отпускаю душу, разрывая блокирующий кокон, она тотчас же втягивается за барьер. Провожаю её взглядом - может быть, мы ещё встретимся. Может быть. На душе тоскливо и противно!
        - Вы же говорили про три дня!
        - Один прошёл, один в резерве, остаётся всего один. Если завтра вы не предоставите надёжный вариант решения, придётся искать другие возможности. Но честно скажу, у нас их нет на текущий момент. Как это ни печально, но в данном случае ставка была сделана на одного человека - на вас. За вашу результативность я отвечаю головой, постарайтесь меня не подвести.
        Он говорил негромко, не пытаясь взять меня авторитетом или запугать. Я испытывал даже не страх, а какой-то стыд, что не оправдал доверия, на меня понадеялись и напрасно. Так в школе бывало, когда учительница вызовет своего любимого ученика к доске, надеясь, что он поразит класс познаниями, а любимчик, как назло, засиделся вечером за компьютером и напрочь забыл про уроки. Стыдно, Миша, садись, два!
        Полночи ворочался без сна, мешая спать Светлане, не подозревающей даже, что именно произошло, но переживающей не меньше меня. Как изменить процесс, что я делаю лишнего, как всё успеть за меньшее время? Проснулся с больной головой, не имея ни малейшего понятия, что делать. Завтракали в полной тишине, потом извинился перед Светкой, ушёл в лабораторию, выгнал всех и уселся думать.
        Раз за разом прокручивал каждый шаг, прикидывая, как ловчее, быстрее сделать в следующий раз, но всё отчётливее понимал, что есть системная ошибка, которую постоянно упускаю в своих рассуждениях.
        А если изменить технологию? Вспомни задачу про перевозку волка, козы и капусты! Нам ведь важно, чтобы, когда новая душа будет входить в чужое тело, там была прокладка безопасности в виде пустышки? А также важно минимизировать время их совместного нахождения в теле. Можно заранее подготовить площадку, убрав души из тела в пузыри, потом загнать пустышки, тотчас же вкачать энергию, чтобы сократить время пребывания пациента в коматозном состоянии, быстро впихнуть нужную душу, вытолкнув сразу пустышку, затем ту же операцию проделать со вторым пациентом. Первого уже вытаскивает его бригада медиков, и буквально через несколько секунд я отдаю второго другой бригаде.
        Просматриваем весь сценарий ещё раз, считаем секунды, прикидываем, как мне удобнее расположиться возле пациентов, а теперь ещё раз с учётом набора негативных факторов. И для надёжности ещё раз сто, пока на зубах не заскрипит. Должно получиться!

* * *
        По моей команде готовят вторую партию пациентов, оставшегося в живых использовать нельзя, да он и сам не согласится. Я бы на его месте послал всех подальше, но что сделал он, мне неизвестно. У медиков состояние близкое к панике, они ожидают повторения вчерашнего, тем более что им совершенно непонятно каким образом и зачем я это делаю. На их взгляд я - новое оружие, испытанию которого они помогают. А все мои переживания по поводу смерти одного из пациентов всего лишь результат хорошей актёрской подготовки. Тем не менее, они готовы к работе, ведь контракт оплачен весьма солидно, уйти сейчас, значит, потерять солидный кусок светлого будущего.
        Сидя между столами с подготовленными к эксперименту пациентами, никак не мог унять дрожь в коленках - а вдруг не получится? Сейчас это молодые, крепкие парни с большим будущим, а через пять минут, в случае моей ошибки, материал для вскрытия.
        - Поехали, - тихо сказал я больше для себя, чем для бригады.
        Всё получилось с первого раза. Не поверив себе, на пять раз просканировал обоих пациентов, а врачи протестировали все возможные жизненные показатели. Полное замещение при нулевых потерях, вся процедура заняла меньше минуты. Решив, что ребята крепкие, а один успех не показатель, я с небольшими перерывами повторил ту же операцию ещё десять раз, сократив в итоге время обмена до двадцати секунд.
        Попутно выяснил, что незачем вгонять пациента в жёсткую кому, достаточно вызвать шоковое состояние, при котором, как говорится, душа вон. Так оно и происходило на самом деле - душа оказалась весьма пугливым созданием. С другой стороны, можно предположить, что создателю этого уникального творения важно было получить без потерь накопленный душой опыт. Поэтому он заложил правило - есть угроза жизни, уходи немедленно! Минует угроза, можно и вернуться.
        Продолжив эксперименты после обеда с другими пациентами, потребовав для статистики сразу несколько пар, я выяснил, что не все души склонны следовать правилу создателя, оставаясь с телом практически до смертного часа. Души у каждого разные, но такими они не приходят к человеку, а воспитываются в процессе жизни. Ведь изначально воплощённая душа пуста и безлика, чему она может научить человека? Поэтому грех сваливать на душу собственные недостатки, лучше посмотреть в зеркало и увидеть причину преследующих тебя по жизни проблем.
        В отличном настроении доложил куратору о полной готовности к работе и обрадовал Светлану возможностью делать всё, что душе угодно до завтрашнего вечера. Повеселились мы на славу, хотя, если честно, не хватало компании. Такое ощущение, что мы проводим время на необитаемом острове - хорошо, приятно, сытно, но как-то одиноко. От такого веселья даже Машка развылась!
        Хорошо, что тогда я не догадался запросить отчёты участников эксперимента, чтобы узнать, что они чувствовали, когда происходил обмен душами. Эйфория от победы, желание выслужиться перед Иваном Ивановичем, побыстрее перейти к реальной работе - всё это отодвинуло желание покопаться в деталях на задний план. Для грядущего эксперимента это было очень правильно - прочитай я те отчёты, ничего бы дальше делать не стал.
        Ну, не знал я, что каждое переселение души для человека, как маленькая смерть. Вы пробовали за час с небольшим умирать и возрождаться раз двадцать? Нет? И не советую! Психика может не выдержать.

* * *
        День главного испытания наступил неожиданно. Хотя мы чётко знали, именно завтра всё и произойдёт, сознание упрямо отодвигало это событие во времени так далеко, что казалось впереди ещё целый месяц беззаботной жизни. Светлана крепко обняла меня на прощание, поцеловала и даже всплакнула, словно на фронт провожая.
        - Ты чего? Там работы на полчаса вместе со всеми приседаниями и разговорами. Не успеешь соскучиться, как вернусь.
        - Не знаю, душа не на месте, - призналась она. - Как-то всё слишком хорошо, кажется, раз и закончится.
        - Это ты зря, - поспешил я успокоить её, целуя в заплаканные глаза, - мы им нужны не на раз и не на два. У них на меня большие планы, так что всё будет хо-ро-шо! Да?
        Мы расстались, но её слова оставили во мне разгорающуюся искорку сомнения - действительно, как долго мы будем им нужны? Нет ли уже на примете следующих кандидатов в одноразовые герои? Если я узнаю слишком опасную тайну, а я её неизбежно узнаю, проще меня закопать, чем убеждать держать всё в секрете. Как заставить экстрасенса подчиняться приказам? Он сам кого хочешь заставит!
        Два вооружённых охранника на входе в лабораторию пропустили меня только после личного разрешения Ивана Ивановича, выскочившего на шум.
        - Безобразие, - возмущался я. - Это моя лаборатория и меня же в неё не пускают!
        - Михаил Григорьевич, успокойтесь, это обычные меры безопасности. У нас гости, о которых никто и ничего знать не должен. Поэтому мы приняли повышенные меры секретности. Вам ведь не помешают маски на лицах пациентов?
        - Мне нет, а вот врачам могут и помешать, - продолжая злиться, резко ответил я.
        - Они сказали, что их всё устраивает, - с улыбкой ответил Иван Иванович. - Я буду присутствовать на сеансе, и это не обсуждается.
        Да хоть хор Пятницкого с собой посадите, - мысленно буркнул я. - Что мне ваши маски, если я всё равно их увижу, как только они покинут тело? Уф-ф-ф-ф, нужно успокоиться, не хватало ещё сорвать сеанс из-за нервозности главного исполнителя. Маски защищают врачей - им точно не стоит знать лишнего, их скоро отпустят домой, а вот с нами вопрос открытый.
        Так, вижу изменения. Столы более комфортабельные, слева и справа от моего кресла непрозрачные экраны с прорезями для рук, пациенты зафиксированы, но не так жёстко, как предыдущие добровольцы. В остальном всё выглядит обычно и привычно, хотя у левого, более тучного и явно более пожилого пациента давление высоковато, а пульс частит - волнуется бедолага. Как бы дуба не дал в процессе обмена! Начнём с более молодого, это минимизирует нагрузку на старичка. Кто знает, как долго парнишка будет расставаться с душой, а старичок при первой опасности отпустит свою.
        - Михаил Григорьевич, воздержитесь от контроля их памяти по завершении процедуры, это я беру на себя, - предупредил Иван Иванович вполголоса, склонившись к моему уху, чтобы никто более этого странного приказа не услышал.
        Понятно, а я-то надеялся узнать, что за пациенты оказались сегодня в моих руках. Жаль, конечно, с другой стороны, любопытная кошка живёт интересно, но недолго, не буду её уподобляться.
        Врачебные бригады выглядели гораздо бодрее и увереннее, чем после первого сеанса. Многократный успех изменённой технологии вышиб из них страх. Им предстояла достаточно примитивная процедура активного восстановления пациента после глубокой потери сознания, как вывод из наркоза. Если бы не обстановка всеобщей секретности и особой важности, они бы не удержались от весёлых шуточек и анекдотов. Но сейчас все строги, как на приёме у английской королевы.
        Понеслась душа в рай!
        Как ни странно, но именно молодой начал активно расставаться с душой при первых признаках угрозы жизни - трусоват оказался. А вот старик боролся, как медведь, до последнего бился за единство души и тела. Я аж вспотел от страха, что мне так и не удастся их разделить, когда неожиданно он сдался, исчерпав запас жизненных сил. Вот теперь действуем так быстро, как только можно.
        Выдёргиваем прокладку и вколачиваем её в старика. Даём заряд энергии для подъёма общей бодрости тела и возвращения к жизни. Тотчас же прыгаем к молодому, ставим прокладку, вливаем энергию и втаскиваем за шиворот душу старика, одновременно давая пинка прокладке. Ещё энергии под завязку.
        - Он ваш, вытаскивайте!
        Прыжком к старику, хватаем душу молодого, втискиваем в тело и сразу же выталкиваем прокладку, нимало не заботясь о том, что с ней будет дальше - тупо нет времени. Заливаем энергией с избытком, чтобы компенсировать все возможные потери в процессе подавления жизненной функции.
        - Принимайте пациента!
        Бригады одна за другой отчитываются о состоянии пациентов - ни малейшей проблемы, без сучка и задоринки, как на показательных выступлениях за минимальное время, перекрыв собственный рекорд на пять секунд.
        Иван Иванович концентрируется, входя в контакт с сознанием пациентов, поворачивая голову то к одному, то к другому.
        - У нас проблема, Михаил Григорьевич, - в его словах слышится тревога.
        Так и знал, что у старика не хватит здоровья на обмен, но почему куратор зовёт меня к молодому, и выгоняет всех из лаборатории, заставляя увезти с собой именно старика? Он ещё раз прислушивается к сознанию оставшегося пациента, странно наклоняя при этом голову, словно проникает на большую или меньшую глубину, заглядывая в его память то с одной, то с другой стороны.
        - Не могу понять, в чём проблема, но я вижу два сознания, хотя исходное и сильно подавлено. В чём проблема, как думаете?
        - Мне можно заглянуть?
        Он кивает молча, не теряя контакта с пациентом. Беру парня за руку и начинаю детальный осмотр стыков и соединений. Куратор прав - второе сознание светится, слабо, но присутствует, внося разброд в мысли пациента. Начинаю приближать отдельные участки, вглядываюсь, напрягая внутреннее зрение и, наконец, вижу проблему - один из стыков подмаргивает красным. Тело отторгло в этом месте чужое сознание, удерживая последний плацдарм неприкосновенным. Скорее всего, это из-за спешки - тело не успело успокоиться, получив прокладку, в этом месте остаточное возбуждение оказалось слишком большим, нарушив стык.
        Не знаю, как такое лечить, но вариантов нет - нужно пробовать. Оборачиваю «вражеский плацдарм» небольшим локальным энергетическим коконом, изолирую его от чужой души. Мягкими толчками вкатываю небольшие дозы энергии в поражённый участок, словно поглаживаю кота за ушком. Спи, моя радость, усни! Усни, усни, усни! Красные огни начинают гаснуть, возбуждение и страх уходят, замещаясь мягким голубоватым свечением. Осторожно уменьшаю размер кокона, сплющивая его над проблемной зоной, уменьшая зазор между чужой душой и телом. Ещё чуть-чуть, потихо-о-о-о-ньку, убираем защиту и наблюдаем плотное соединение двух сущностей.
        - Сканируйте снова, - устало отвалился я в кресле, - должно получиться!
        Минута показалась мне вечностью.
        - Михаил Григорьевич, вы гений! - Иван Иванович был откровенно восхищён. - А ведь я грешным делом решил, всё пропало, - признался он.
        - Дырочку готовить? - пошутил я.
        - Дырочку? - не понял Иван Иванович.
        - Для ордена, - пришлось уточнить, чтобы не опошлить момент.
        - Можно, - довольно засмеялся куратор, - будет вам орден!
        За ужином Иван Иванович был необычайно говорлив, поднимая тосты за мой талант и наше светлое будущее. Он торжественно вручил мне выписку с открытого на меня счёта и продемонстрировал Светлане число в графе «исходящий остаток». Сумма существенно превосходила всё то, что мы заработали за предыдущий период. Один сеанс и мы уже богаты, а что будет дальше?
        Светлана радовалась за меня, не очень понимая, что такого великого произошло. По правилам игры я не мог, да и не хотел рассказывать её ничего о своей работе. Тем более что в любой момент любезный Иван Иванович может прочитать сознание Светланы, узнав всё, о чём я мог проболтаться. Тем не менее, за столом было весело.
        Я не стал омрачать праздник, хотя на душе кошки скребли - несколько проблем тревожили меня со всё возрастающей силой.
        Подавление мятежного «плацдарма» тела снова подняло тот же самый вопрос - почему воплощение души в неодушевлённое тело приводит к её очищению? Иван Иванович не заметил или сделал вид, что не заметил, но у нашего пациента в проблемной области произошли явные нарушения - он частично потерял память. Её можно восстановить в дальнейшем обычным путём, но факт остаётся - на участке противодействия шёл процесс очистки вторгшегося чужого сознания.
        В дальнейшем имеет смысл увеличить время привыкания тела к смене души, поддерживая его контакт с прокладкой. Нужно провести ряд целенаправленных экспериментов именно для ответа на вопрос - как тело привыкает к смене души? Но другой вопрос лишал меня всякого желания дальше заниматься этой темой в принципе.
        Сканируя с разрешения куратора сознание пациента, я не мог не прочитать его память. Кроме того, работая с проблемным участком, я зацепил и память тела - «плацдарм» открыл доступ ко всему, что помнил пациент до внедрения в него чужой души. Картинка вырисовывалась премерзкая. Выбравшись из болота, мы прямиком попали в другое - более глубокое, вязкое и вонючее.
        Увидев пациентов в первый раз, я решил, что кто-то решил применить возможность обмена для продления жизни - душа старика переселяется в молодое тело по взаимному согласию и за хорошие деньги. Но полученная при сканировании информация открыла истинное содержание сделки.
        Губернатор крупного региона, впавший в немилость Президента по причине череды коррупционных скандалов, но по сути своей, являющийся бессменным членом команды, должен был покинуть пост. Без вариантов, потому что в регионе росло возмущение, пресса уже напрямую увязывала проворовавшегося губернатора с покровительством на самом верху. Было принято решение в порядке исключения не назначать нового губернатора, а провести «всенародные выборы», закрепив нового кандидата «решением народа».
        К этому моменту одним из наиболее вероятных кандидатов на победу в выборах стал одиозный политик, постоянно выступавший в оппозиции к действующему губернатору и публично призывавший к его отставке. Он появился из пустоты, стремительно набирая рейтинг громкими заявлениями, открытым противоборством с губернатором, в ходе которого верные власти полицейские раз за разом арестовывали молодого политика, но с той же регулярностью отпускали. На спасение политика всякий раз прибывал известный и очень дорогой адвокат в сопровождении журналистов и телевидения.
        Никто и не подозревал, что вся программа новой звезды политического небосклона региона оплачивается из кармана действующего губернатора. Что за каждый удар полицейской дубинки, за каждое оскорбление прокурора в суде было щедро заплачено. Губернатор готовил себе смену очень тщательно, даже не зная о существовании возможности обмена душ. Иногда карманный политик значит для бизнеса больше, чем прямой доступ к власти.
        Опросы показали неизбежность победы молодого и отставку действующего губернатора. Всё шло по заранее намеченному сценарию, пока к губернатору не поступили сведения, что новый претендент, придя к власти, первым делом разорвёт все соглашения. Циничный и жёсткий, он готов был делать всё что угодно для продвижения на самый верх власти, предавая кого угодно по пути. Губернатор поспешил обсудить проблему на самом верху власти, справедливо полагая, что они заинтересованы в нём не меньше, чем он в них.
        К этому моменту куратор уже сообщил в секретную службу о наличии возможности обмена душ, вызвав поначалу смех, затем серьёзную озабоченность, и лишь потом первые планы. Так как губернатор подлежал безусловному спасению, именно ему и предложили стать первопроходцем новейшей суперсекретной технологии, умолчав, что сама технология является всего лишь экспериментом.
        Губернатор согласился не раздумывая. Идущего ему на смену поставили перед простым выбором - смерть или обмен. Никогда не отличавшийся смелостью, идущий в бой против одного только с сотней помощников за спиной, он выбрал жизнь, надеясь урвать хоть что-то от богатств губернатора, попав на его место. Наивный, он не подозревал, что губернатору давно уже ничего не принадлежало, кроме того, что на нём было надето.
        Завтра народ выберет молодого за его «желание бороться с властью за их счастье». И, как обычно, прогадает, потому что на том уровне выбирать не из кого. Но чисто психологически все останутся довольны результатом «честных» выборов, а также тому, что прежнего губернатора с позором выгонят в отставку. Но главного не знает никто, кроме самого губернатора - через неделю после выборов он, точнее его старое, изношенное тело скоропостижно скончается от сердечного приступа. И никто не узнает причины этого трагического случая, потому что препарат из растворившейся к этому времени капсулы, введённой заранее в мышцы, распадётся без следа.
        Такая вот жуткая правда жизни, в которой нам теперь предстоит вариться постоянно. Если первый натурный эксперимент покажет действенность технологии в практике политических интриг, заказы повалят, как из рога изобилия. Мой счёт будет пухнуть, как на дрожжах, но, как говорил герой фильма про Шурика: «В твоём доме будет играть музыка, но ты её не услышишь!».

* * *
        Светлана удалилась в спальню, признавшись, что выпила слишком много. Мы остались с куратором за столом. После недолгой паузы он начал разговор.
        - Вы же правильно понимаете, что полученная вами в ходе эксперимента информация не просто секретная, а совершенно секретная?
        - И если я её разглашу, то меня того… и жену мою… и детей моих до седьмого колена.
        - До детей ваших седьмого колена мы не дотянемся при всём желании, - усмехнулся куратор, - а в остальном вы совершенно правы. Вы никогда не задумывались, откуда у вас появился дар? Вы же не верите в Бога, поэтому должны были искать рациональное объяснение, но не нашли! Правильно?
        - Правильно, - признался я, - не нашёл. А вы знаете?
        - Не просто знаем, мы его и создали, Михаил Григорьевич! Я вижу, что вы до сих пор меня не узнали, хотя мы с вами раньше встречались. Но тогда на мне были очки, я был в белом халате, и мы с вами снимали энцефалограмму. Вспомнили? Вы ещё были очень недовольны внеплановым медосмотром.
        Точно! С самого начала мне казалось, что я где-то видел этот прищуренный, как у Ленина на картинах взгляд, но всякий раз мысль уходила раньше, чем я успевал её додумать до конца.
        - Мы тогда обнаружили вашу активность в поисках возможности получения дара, вы были столь настойчивы, что мне поручили проверить принципиальную возможность вашей активации. Способности у вас присутствовали, хотя какие именно тогда понять было сложно. И мы с вами встретились второй раз, но уже в баре - без очков, с бородой, в джинсовой куртке и синяком под глазом. Вспомнили?
        Ещё бы не вспомнить, мы тогда чуть не подрались, но нас разняли. Он ушёл, я допил пиво и поплёлся домой, полный депрессии и мрачных мыслей. Именно этой ночью я увидел свой первый сон.
        - Инициация производится особым препаратом, который вы получили через пиво. Его действие, между нами говоря, мало изучено. В тысяче случаев он не оказывает вообще никакого действия, но в одном даёт неожиданный результат. При этом в девяти случаях из десяти люди сходят с ума, не понимая, что с ними происходит. Вы оказались крепким орешком, поэтому сейчас вы с нами, а не в психбольнице.
        - И этот ваш препарат порождает подобных мне?
        - Как вам сказать? Он не действует избирательно. Если представить себе принцип исследований на синхрофазотронах, то, как шутят сами физики, мы разбиваем дорогие часы вдребезги молотком, а по разлетающимся во все стороны обломкам пытаемся узнать, как они были устроены. Препарат лишь помогает раскрыться тем способностям, которые в человеке заложены от рождения. На вас он подействовал таким образом, это показалось нам интересным и перспективным.
        - Вы хотите сказать, что…
        - Да, мы отслеживали вашу деятельность и результаты постоянно. Как только вы дозрели, а ситуация вокруг вас накалилась, было принято решение о вашей эвакуации и использовании в проектах более высокого порядка.
        - И если бы я не согласился.
        - Мы бы нашли способ вас убедить, - мило улыбаясь, сообщил куратор.
        - А это не опасно ставить на одну лошадь?
        - Почему вы решили, что вы один в своём роде? Ещё товарищ Сталин сказал - незаменимых людей нет! Но на сегодняшний момент вы лучший, это я могу заявить со всей ответственностью.
        - Мне не нравится то, чем я занимаюсь, и вы об этом наверняка знаете.
        - Знаю, но у вас нет другого выхода, ведь вам нужно как-то решить проблему с дочкой. Я прав?
        Чёрт побери, а это он откуда знает?
        - Я же сказал, мы за вами присматривали, в том числе и таким образом. Мы знаем, что в вас сейчас по сути две души, одна из них дочь Светланы. Знаем, что вы не видите пока способа вернуть её к жизни, потому что вам мешают морально-этические ограничения. Но мы можем решить эту задачу своими способами, предоставив вам нужный материал, не противоречащий вашим нормам морали.
        - Можете?
        - Можем, но мы знаем, что у вас нет пока решения вопроса в принципе, поэтому вы точно так же заинтересованы в нас, как мы нуждаемся в ваших услугах. Посмотрите на сделанное сегодня с другой точки зрения, откиньте мещанский узколобый взгляд на мир. Поймите, что самое важное в жизни государства - это стабильность, основой которой служит вертикаль власти. Начнёт колыхаться вертикаль, рухнет стабильность, в государстве начнётся хаос. Вас это не пугает?
        - Но согласитесь, что разгул коррупции, чиновничий произвол достигли просто невиданных масштабов. Неужто это нормально?
        - Дело не в коррупции, как таковой, - поморщился Иван Иванович, - в масштабах страны это мелочи. Она существовала во все времена! Думаете, её не было при Сталине? Ещё как была, но это не делали предметом всеобщего обсуждения - враг народа, к стенке и все дела. Кому надо, поймёт, кого не касается, живёт своей счастливой жизнью. С моей точки зрения, гласность пробудила монстра, который сожрал остатки свободы. Всеобщая болтливость и безнаказанность - вот, что разрушает государства и уничтожает народы. А коррупция, она же в природе человека - быть при хлебе и себе куска не оторвать?
        - Тогда почему бы не узаконить коррупцию? Не ввести налог на взятки? Если это не противоречит человеческой природе, так разрешите её законодательно, установите нормы, правила, ставки налогов, контролирующие органы и тому подобное.
        - А вы знаете, Михаил Григорьевич, такие мыслишки периодически всплывают среди наших законодателей, но пока стесняются что ли, - куратора развеселило моё предложение. - Но, согласитесь, это вне рамок решаемых нами задач! Давайте выпьем за вас, вашу гениальность и наш общий успех! И пора на боковую, а то я как-то перенервничал сегодня!

* * *
        А я-то считаю себя венцом Творения, эдакой жемчужиной, исключительным бриллиантом на фоне обычных людей, не обладающих способностями. Горжусь собой, надуваюсь, как индюк от гордости и важности. Но может ли лабораторная крыса гордиться достижениями и способностями, если всё это следствие препаратов и экспериментов людей, бесстрастно подвергающих тысячи и тысячи подобных тебе крыс различным опасностям, чтобы убедиться в своих идеях, предположениях. экспериментальные образцы. Эту серию мы отработали, закажите ещё партию крыс и измените условия эксперимента! Человечество не может ждать!
        Умрёт одна, сто или тысяча крыс, какая разница? Главное - получить новое, полезное для человечества знание, лекарство, способность. Можно даже сфотографироваться с самой выдающейся крысой перед тем, как отправить её в топку, где утилизируются
        Всё, крыса, хватит заниматься самоедством! Пора спать! Тебя ждут великие дела и вкусная кормёжка!
        ПОБЕГ ИЗ РАЯ
        Утром нас никто не разбудил, не побеспокоил, не вызвал срочно на работу - про нас словно забыли. Завтрак ждал на столе, чистая выглаженная одежда висела на вешалках, вычищенная до блеска обувь приглашала на прогулку. И тишина. И никого. Надеюсь, тут хоть кто-то остался?
        Мы перетащили тарелки и стаканы на веранду, с которой открывался великолепный вид на утренний пруд. Ветра практически не было, изредка зеркальная гладь воды подёргивалась рябью. Ярко-голубое небо казалось бесконечным, а утреннее солнце безукоризненно чистым и свежим, словно те же люди, что почистили нашу одежду, заботливо протёрли и его чистой тряпочкой. Утренняя свежесть пьянила, как молодое вино. Мы пили чай и наслаждались покоем.
        - Думаешь, они нас отпустят? - негромко, словно опасаясь прослушки, спросила Светлана.
        - Не знаю, - честно признался я. - Но даже самые крутые шпионы не живут до конца своих дней в железных клетках. Некоторые вон за границу убегают, книги пишут.
        - Ну, они-то шпионы, им не привыкать бегать, а я, как вспомню наши приключения, так сразу жутко становится. Столько раз были на волосок от смерти, но каждый раз верили, что можем спастись, убежать, спрятаться. Не поверишь, здесь такого ощущения нет - от них не убежать при всём желании.
        - Люди годами живут в подобных поместьях и не жалуются. Ты же слышала Ивана Ивановича - я лучший, значит, ещё поживём, - подбодрил я её.
        - Интересно, как там наши? Как у Курбатова с детками, приняли ли они Алису? Здесь, конечно, хорошо, но без друзей скучно. И твой Иван Иванович другом вряд ли когда-то станет.
        - Слушай, хватить хандрить! Давай наберём фруктов и пойдём на пруд купаться. Ты же мечтала о таком отпуске, помнишь? Чтобы только ты и я!
        Плюнув на все проблемы, мы загорали, купались, отдыхали на пруду. В конце концов имеем право, заслужили, заработали. Странно лишь, что обычно несколько назойливая обслуга сегодня напрочь забыла про нас, словно получив приказ, не беспокоить героев труда. Не сказать, что их отсутствие напрягало, но любые перемены в последнее время мы трактовали, как проблемы. Хотя, если подумать, мы на совершенно секретном объекте, под охраной - что тут может случиться? Ничего! Поэтому пора научиться жить без забот, доверив их специально обученным людям.
        - О чём думаешь? - спросила Светлана, лёжа в шезлонге под зонтиком.
        - О тебе, - шутливо ответил я.
        - А серьёзно?
        - Не нравится мне всё это!
        - Тишина или вообще?
        - Не нравятся ожидаемые перспективы, и то, что меня загоняют туда столь старательно. Последний эксперимент был пробным шаром, потом они поставят это на поток, и я не знаю, когда они решат нас убрать. С каждым разом я знаю всё больше тайн, которые мне не нужны!
        - Может через речку и в леса? - предложила Светлана.
        - Думаешь, они это не продумали? Сомневаюсь.
        - Ты заметил, что охраны сегодня нет? Вообще нет!
        - Заметил. Может у них сегодня смена караула? Те уехали, а новые пока не встали на посты, - мои слова звучали явно не убедительно.
        Но что я мог ещё сказать? Вчера мы поменяли души старого губернатора и молодого политика, идущего ему на смену. Фактически, это преступление, но одобренное на самом верху. Завтра они войдут во вкус и даже трудно представить, какие идеи придут в их больной разум. Хотите нашего шпиона внедрить во вражескую среду? Нет проблем! На полчасика их человек пропадает и вот он уже в той же личине, но абсолютно наш со всеми потрохами.
        Большой чиновник попал в опалу и его нужно осудить? Да без проблем! И под суд уходит совершенно невиновный человек в теле гнилого чиновника, а тот в его теле совершает фантастический карьерный скачок, усаживаясь в ещё не остывшее кресло. Власть, только власть и ничего более! Интересы государства превыше всего! Вопрос лишь в том, что с этого момента люди, имеющие доступ к технологии и становятся государством.
        День стремительно перетекал в вечер. Поужинав тем, что сами же и приготовили, отправились на мостки любоваться спокойствием водной глади, расслабляться, забывая о трудных вопросах и неудобных ответах. Завтрашний день принесёт новые заботы, придётся принимать их такими, как есть, не имея возможности что-то изменить. В конце концов люди ко всему привыкают. Кто-то живёт вольной жизнью, кого-то запирают в «шарашках» ради блага страны. Вот и будем думать, что делаем нечто полезное для народа, чтобы не свихнуться от мук совести. Думать вообще вредно, думалку могут отстрелить!
        - Отдыхаете?
        Иван Иванович появился совершенно неожиданно, как чёртик из коробочки. То ли подкрался незаметно, или мы слишком погрузились в собственные переживания и не заметили его приближения.
        - Пора собираться, есть срочное дело, - улыбка на его лице выглядела весьма натянутой, он явно был чем-то сильно озабочен. - Пойдёмте в дом, нам нужно собираться и уходить. Срочно!
        Ничего себе фокусы - мы тут готовимся жизнь прожить взаперти в этой уютной тюрьме, а нам уже указывают на выход. Мол, пошли вон, освободите места, господа хорошие!
        - Что-то случилось? - обеспокоилась Светка.
        - Неважно, просто идите в дом, - смахнув улыбку с лица, жёстко приказал куратор.
        Приказы не обсуждаются, тем более что мы здесь себя особо хозяевами и не чувствовали - приживалки, не более того. Сказано бежать, будем бежать, скажут обедать, будем. кстати, не пора ли перекусить?
        Переступив порог дома и тщательно закрыв двери, Иван Иванович набрал на пульте, которого раньше мы не видели, некий код и на окна опустились маркизы, отрезав нас от солнечного света. Автоматически загорелись лампы освещения.
        - Берёте только самое необходимое, время на сборы десять минут, - скомандовал он, уже не скрывая озабоченности.
        Выяснять причины - терять время, если куратор считает, что нам нужно спешить, лучше так и делать, потому что жизнь важнее причин, по которым её можно потерять. Хватаем документы, деньги, оставшиеся от прошлой эскапады, на всякий случай куртку. Одеваемся как для лесного путешествия, не очень представляя, что нас ждёт дальше. Очевидно, что не прогулка по лужайке, раз уж все двери на замок.
        - Можете сказать, что произошло, - спрашиваю, пока мы спешно спускаемся в подвал дома.
        - Интриги, политические игры, конкурентная борьба, - отрывисто поясняет куратор на ходу. - Наши успехи стали предметом борьбы между группировками.
        - И что, уходим через канализацию? - с сарказмом поинтересовался я.
        - Зачем? Это же спецобъект, со всеми удобствами - на машине, - ответил куратор, ухмыльнувшись неведомо чему.
        Через подвал попали в длинный коридор со множеством дверей, закрывающихся за нашими спинами. В конце пути нас действительно ждала машина, но со специфической надписью «Водоотведение и канализация».
        - Дальше придётся немного потерпеть, другого пути сейчас нет. Натягивайте эти костюмы, вещи в прорезиненные мешки и прочно завязывайте, на голову шлемы. У вас автономный костюм, кислорода хватит часа на четыре, нам нужно от силы полчаса, чтобы выйти из опасной зоны. Одевайтесь, залезайте и не особенно приглядывайтесь к содержимому - именно оно сейчас спасёт наши жизни. В случае опасности погружаетесь с головой!
        Вот так всегда - кто-то из грязи в князи, а кому-то из князей прямиком в дерьмо, да ещё с головой. Мне бы сейчас вернуться немного назад в прошлое, дать бы самому себе по башке, чтобы выбить дурь и жить спокойно. Но история, блин, не терпит сослагательного наклонения. Короче, что в воду упало, то пропало!
        Дважды нашу машину останавливали, допрашивали водителя, открывали люк и даже светили фонарём, пытаясь что-то разглядеть в смрадных глубинах. Терпения хватало секунд на пятнадцать, потом люк с грохотом захлопывался и мы следовали дальше под удаляющийся мат в адрес тех, кто приказал проверять все машины без исключения.
        Прошло гораздо больше, чем полчаса, но, наконец, машина остановилась и в открытый люк крикнули «Вылезай, приехали!» Мы оказались на берегу реки! Если вы с головы до ног в дерьме, тогда вам станет понятно, какое это наслаждение окунуться с головой в прозрачную чистую воду, уносящую с течением всё, что забилось в каждую складочку прорезиненного костюма.
        Водитель стоял возле машины, и вид его был крайне странный - словно статуя с застывшим взглядом. Он совершенно не реагировал ни на ветер, ни на солнце, тупо ожидая окончания наших водных процедур.
        - Водитель левый, он под внушением, - пояснил Иван Иванович, заметив, что я бросаю любопытные взгляды в сторону машины. - Он не запомнит ни нас, ни этой поездки. Его маршрут вполне обычный, поэтому ни у кого подозрений вызвать не может. Сейчас я отправлю его дальше, и мы перейдём ко второй фазе операции спасения.
        Река - удивительное творение природы! Нескончаемые потоки чистой воды, бегущие тысячи километров через всю страну - это идеальные транспортные артерии, а в некоторых частях страны и единственный способ добраться из точки А в точку Б. Летом по воде, зимой по льду. Сейчас мы сплавляемся на катамаране, заботливо припрятанном именно в том месте, где расстались с машиной.
        Благодать! Красота-то какая вокруг! Райское местечко, если не вспоминать, что сейчас по нашему следу несутся сотни обученных спецов.
        - К берегу! Гребём все разом, быстро-быстро, - заорал куратор, хватаясь за весло. - Вертолёт, мать иху!
        Совершенно выдохнувшись, мы успели загнать катамаран под свисающие с берега плакучие ивы раньше, чем вертолёт вылетел из-за излучины реки. Послышался звук, похожий на стрёкот швейной машинки, и вокруг нас вода забурлила от множества попаданий. Перестраховываются - все укромные места не посмотришь, но на всякий случай стоит обстрелять. То есть приказа «брать живыми» нет, это как-то не радует. Неприятно быть ценной игрушкой, меняющей хозяев, но ещё неприятнее, когда твоя ценность равна нулю и стоит задача уничтожить игрушку.
        - Честно говоря, я в затруднении, - признался куратор. - Очень надеялся, что в этом направлении они пойдут в последнюю очередь и просчитался. Рекой мы дальше передвигаться не можем, а пешком триста километров по тайге не пройдём. Хуже всего, мы не знаем, куда направлены поисковые отряды.
        Посмотреть не проблема, вспомнилось, как мы с Ерохиным лихо обследовали окрестности, работая в паре. Но что это нам даёт? Узнаем мы, куда они направлены, как это нам поможет преодолеть триста километров? Сапогов-скороходом у нас нет, ковра-самолёта тоже. хотя. а что это только что улетело дальше по реке? Чем не ковёр-самолёт? Если выбирать не из чего, бери первое, что под руку попало, вдруг это волшебная палочка?
        - Есть предложение, Иван Иванович, но я так никогда не делал. Понадобится ваша помощь. Если всё получится, будет у нас личный вертолёт, - пообещал я, очень надеясь на удачу.
        Что-то подсказывало, задуманное мне вполне по силам. Нужно-то всего ничего - захватить управление вертолётом, вернуть его к нам, посадить, а потом, выбросив команду, отправиться к тому месту, где, по словам куратора, есть надёжное убежище.
        - Андрей Иванович! - позвал я старого знакомого. - Есть работа!
        Зацепиться за душу Ерохина и воспарить над рекой не представило труда - сделав что-то однажды, я с лёгкостью повторял то же самое. Сложнее было организовать проникающее взаимодействие с Иваном Ивановичем. Формально это как разговор - с одной стороны куратор, с другой Ерохин. Но Ивану Ивановичу нужно пройти по этой связующей ниточке, как канатоходцу над пропастью, чтобы стать нашим оружием.
        Обнаружить вертолёт не составило труда, он летел строго по руслу реки, в поисках любых средств передвижения, на которых могут удирать беглецы. Теперь самое сложное - Иван Иванович должен применить способность внушения дистанционно, через канал связи с Ерохиным. Медленно, очень медленно пилот начал подчиняться мысленным указаниям куратора, развернув птичку в обратную сторону.
        Вертолёт сильно качнулся из стороны в сторону, стрелок и наблюдатель вывалились за борт, но один из них повис на страховочном поясе, явно будучи более других озабоченным собственной безопасностью. Пилот зафиксировал управление, встал со своего места и обрезал ножом страховку, делая всё это с совершенно бесстрастным выражением лица.
        Ребята тренированные, выплывут, вода тёплая, а течение не шибко сильное. Как-нибудь справятся, тем более что поисковые отряды идут в их сторону. Соглашусь с Иваном Ивановичем, нам сейчас не до человеколюбия, себя бы спасти! Пилота придётся использовать по назначению, никто из нас понятия не имеет, как управлять подобной машиной.
        Прибыв в место назначения, первым делом стёрли маршрут из навигатора вертолёта и отправили пилота по извилистому маршруту перпендикулярно вектору подлёта к убежищу. Пусть потом вычисляют по расходу топлива, где он мог сбросить пассажиров - армии не хватит нас разыскать по таким расплывчатым данным. Очень надеюсь на способности Ивана Ивановича делать долговременное внушение, никто не знает, сколько пилот будет выполнять поручение и когда к нему вернётся свобода. Одно известно совершенно точно, несколько последних часов жизни для него потеряны навсегда, вычеркнуты из памяти. Даже под препаратами он не сможет объяснить, что заставило его сбросить товарищей в воду и куда-то улететь. Хоть что-то хорошее во всей этой дурной истории с побегом, можем чувствовать себя в относительной безопасности!

* * *
        В отличие от предыдущего места нашего пребывания убежище оказалось совершенно безлюдным. Обнаружить его с воздуха, если не знаешь точно координаты, практически невозможно - раскинувшаяся над ним маскировочная сеть из жёсткого и прочного материала, имитировала голую сопку, поросшую редким кустарником. Мелкие зверьки даже бегали по ней, подтверждая внешнему наблюдателю естественность происхождения «сопки».
        Собственно убежище размещалось под землёй, имело несколько этажей, автономное электропитание, подачу воды из скважины. И огромный запас продуктов! Не знаю, на кого оно рассчитано, но несколько десятков человек тут могли вполне комфортно прожить пару лет. Не удивлюсь, если в дополнение ко всему тут есть хранилище кислорода и системы очистки воздуха, забираемого извне. Уж очень всё это походит на бункер последнего дня для лиц, особо приближённых к вершине власти.
        Сколько таких бункеров раскидано по стране, можно лишь гадать, на данный момент для нас важно лишь, что мы в безопасности, причём абсолютной. Потому что перекрытие выдержит прямое попадание ядерной бомбы, хотя и не устоит от специальных бомб, предназначенных как раз для проникновения в подобные убежища. Но тратить их для того, чтобы устранить одного-двух никому не известных людей, никто не станет.
        - Долго мы тут пробудем? - спросила Светлана после сытного ужина. - Нам устраиваться основательно или утром снова в дорогу?
        - Пока не сообщат, что делать дальше, сидим здесь, - пожав плечами, ответил Иван Иванович.
        - Сообщат? - меня удивил ответ куратора. - Здесь работает телефон? Если нет, то радиостанцию легко запеленговать! Это безопасно?
        - Нет, телефоны в тайге не работают, во-вторых, радиосвязь всякая бывает, сейчас не прошлый век, а самое главное, что вся связь здесь, - с ироничной улыбкой он постучал пальцем по лбу. - Всё безопасно, отдыхайте, устраивайтесь, как вам удобно, счёт за гостиницу никто не выставит.
        Превратив стандартный отсек в подобие уютного семейного гнёздышка, мы завалились спать. Не в первый раз завидую Светлане, что бы не происходило, она моментально засыпает, если для этого есть возможность. А я лежу полный мыслей и переживаний, думаю всякие гадости и страдаю от невозможности как-то повлиять на бытие во вселенском масштабе. Размышляя о странностях ушедшего дня, я споткнулся о смысл, сказанного куратором.
        Интересно получается - на предыдущей базе не было никакой возможности ментальной связи, мои попытки связаться с Алисой закончились провалом. Что-то окружало поместье со всех сторон огромным куполом, препятствуя проникновению через него любых мыслей. Сейчас Иван Иванович ждёт именно ментальный приказ, значит.
        - Алиса, ты меня слышишь? - что было сил мысленно «заорал» я, даже не представляя, на какое расстояние хватит моей энергии.
        - Сдурел? Зачем так орать? Ты, вообще, знаешь, который сейчас час, идиот? - в голосе не проснувшейся Алисы не было теплоты и нежности.
        Хотя, честно говоря, если у вас спящего заорут дико над самым ухом, что вы сделаете с шутником? Поэтому вполне справедливое определение в мой адрес.
        - Уф, извини, не был уверен, что ты меня услышишь, - радуясь, как щенок появлению хозяина, ответил я. - Кстати, а сколько у вас времени?
        - Полночь уже, а что?
        - У нас тут только темнеть начало, стало быть, разница часа в два-три в сторону Москвы. Где-то на Урале, скорее всего. Как вы там? Как Курбатов? Как дети? Как ты?
        - Блин, дай хоть глаза продрать, Миша! - взмолилась Алиска. - Такой сон снился шикарный, словно лечу я на вертолёте над тайгой - красотища! И тут ты врываешься!
        - Алиска, это не сон, ты зацепилась за меня во сне, это мы как раз летели на вертолёте и над тайгой, - пояснил я. - Так что ты почти в курсе наших приключений.
        Естественно, я не стал уточнять, снился ли ей сон про плавание в дерьме, пусть он останется для неё всего лишь сном, а не событием, которое она всю жизнь потом будет связывать с нами. Посмотрите на людей рядом с вами, представьте, что они были по уши в этой ароматной субстанции, захочется сразу отодвинуться подальше? Вот-вот!
        - Ну, как я понимаю, вы живы и здоровы, - уточнила она, отчаянно зевая.
        - Да, хотя всё это может быть ненадолго.
        - Опять в переплёт попали? - тотчас же озаботилась она. - Чем можем помочь? Если нужно, я Курбатова разбужу, нечего ему дрыхнуть тут под боком без толку!
        Приятно слышать, что кому-то ты мил не за свои способности, но чем они могут сейчас помочь? Разве что свечку в храме поставить за здоровье рабов божьих Михаила и Светланы.
        - Пусть спит, - милостиво разрешил я, - у нас сейчас всё спокойно. О нас заботится государство, - видимо, я сказал это слишком иронично.
        - Надеюсь, вы не тюрьме? - иногда нужно думать, когда шутишь, тем более с непроснувшейся женщиной.
        - Нет, но свидания нам точно запрещены, - поспешил оправдаться я. - Мы тут выбрались на федеральный уровень, поэтому проблемы выросли вместе с нами. Сидим в убежище, ждём неизвестно чего. Барин придёт, барин всё разрулит, а пока сидим под землёй в каком-то бункере.
        - Интересное у вас повышение по службе с заглублением под землю, - усмехнулась Алиса. - Если надумаешь чего, связывайся. Ты же знаешь, я поддержу любой кипиш, если он касается тебя.
        Почти признание в любви, хотя, оно так и есть. Но мы же договорились - друзья и ничего больше!
        - Хорошо, Алиска! Спасибо за моральную поддержку! Паше передавай привет, как проснётся! Если в твою светлую голову придут умные мысли, делись - обсудим!
        Не знаю, как это «разорвать телепатический канал»? Трубку не положишь, кнопку отбоя не нажмёшь, просто перестаёшь прислушиваться что ли, как бы отвлекаешься от одного разговора и сосредотачиваешься на другом. Может быть потом, в будущем, которое, надеюсь, у нас будет, меня научат этому простому искусству, но пока я чувствовал Алису так, словно она была совсем рядом. Без слов, без эмоций, без образов - только ощущение постоянной связи. Не зря же она видела во сне то, что происходило с нами наяву. Пусть не сразу, не час в час, её канал тоже не работает на постоянную связь - уснула, ослабли внешние раздражители, поймала мою волну и начала считывать самые сильные переживания, воспринимая их, как сон. Хитрая штука - телепатия!
        Разговор с Алисой не принёс успокоения, только ещё больше разбередил душу. Терпеть ненавижу пассивно сидеть, не имея полной информации о ситуации. Мозг аналитика - это печка, которую топят фактами, а отдаёт она «тепло», то есть полезные выводы. Иногда, казалось бы, совершенно не связанные между собой факты и события, собранные воедино и подвергнутые препарированию опытным аналитиком, могут дать совершенно непредсказуемые выводы. Хотя, верно и обратное, сколько дурака не корми фактами, он будет тупо следовать установкам, полученным извне.
        - Андрей Иванович, можно вас ещё побеспокоить?
        - Михаил Григорьевич, вы совершенно точно не отрываете меня от работы, - тотчас отозвался Ерохин.
        - Полетаем?
        - Не могу не согласиться, - пошутил он, явно довольный сделанным предложением.
        По всей видимости, скука иного мира - это самый страшный ад для души, не получившей воплощения. Заняться нечем, напиться нельзя, да и перекусить от нечего делать не получится - пребывай себе в прострации, ожидая вызова иных сил.
        Облёт решил произвести по расширяющейся спирали, чтобы максимально охватить окрестности, не пропустив ничего важного. Хотелось определиться, где мы находимся, а для этого вполне подойдут указатели на дорогах, которые ещё нужно отыскать.
        Первым обнаружился вертолёт, рухнувший в тайгу километров за тридцать от нашего убежища. Судя по отсутствию следов пламени, он тупо выработал запас топлива и упал отвесно вниз. Мне лично даже в голову не пришло поинтересоваться, сколько там горючки в баках, да и не смыслю я ничего в его приборах. Иван Иванович, вполне вероятно, был слишком озабочен контролем пилота, чтобы заморачиваться на такие вопросы. Мы и только мы виноваты в его гибели. Хотя, справедливости ради нужно сказать, что перед этим они вполне активно старались убить нас. Так что ему просто не повезло.
        Другое дело, что такая техника обязательно имеет «чёрный ящик» с маячком, по которому его будут искать. Так что вопрос нескольких часов, когда поисковая бригада поймает сигнал, и спецы прибудут на место. Сколько-то времени им понадобится на расшифровку записей «чёрного ящика», но и ежу понятно, что после этого восстановить на карте его маршрут дело пары минут. Включая и посадку, которая точно укажет, где именно мы прячемся, как свиньи в берлоге. Тридцать километров по ночной тайге - это не прогулка по бульвару, нам не успеть погасить сигнал. Поэтому спать снова не получится, нужно будить куратора, пусть решает вопрос по своим каналам, если кто-то заинтересован в нас по-прежнему.
        Продолжаю раскручивать спираль, удивляясь, сколь огромной может быть безлюдная тайга в этих краях. В моих представлениях Урал - край сплошных заводов, шахт, горящих мартеновских и доменных печей, громыхающих прокатных станов, денно и нощно кующих щит Родины. А тут безбрежное море нетронутых лесов, гор, рек и озёр. Ага, первые вехи цивилизации!!! Ура! И что это? Хм, мирно спящая зона с однотипными бараками, окружённая забором и колючей проволокой. На вышках не спят охранники, изредка пошаривая прожекторами по контрольно-следовой полосе и баракам. Цивилизация, блин!
        С другой стороны, зона - это дороги, связь, люди, то есть помереть не дадут, но и свободы не дождёшься. И кто знает, кому они подчиняются, в чью властную группировку входят их начальники, какой они получат приказ относительно нас? Нам сейчас дикая тайга намного безопаснее цивилизации. С медведем мы поладим, а вот с волками в чиновничьих шкурах вряд ли. У них свой интерес и не в словах, а в денежном выражении - кто платит, тот и музыку заказывает.
        Так, а это что такое летит? Не по нашу ли душу?
        Четыре военных вертолёта стремительно неслись мне навстречу, направляясь в сторону точки падения машины, на которой мы спаслись от погони. Накаркал, пора срочно будить всех и снова готовиться к побегу. Правда, на этот раз в нашем распоряжении нет даже ассенизационной бочки. Никогда бы не подумал, что меня может расстроить подобный факт.

* * *
        Растолкав ничего не понимающую Светку, отправился будить куратора.
        - Хорошо, что вы уже встали, - обрадовался он, - не хотел вас будить, но нам пора.
        Не мне одному не спится по ночам, этот тоже сидит за столом с кружкой кофе, что-то разглядывая на карте.
        - Там вертолёты летят в нашу сторону, они могли засечь маяк «чёрного ящика» упавшего вертолёта, - поспешил поделиться я свежими сведениями. - Да, кстати, он упал километрах в тридцати отсюда. Топливо закончилось, скорее всего.
        - Чёрт, не подумал об этом, - куратор даже расстроился немного, но не надолго. - Вертолёты летят за нами, поэтому собирайтесь и уходим на точку посадки.
        В кают-компанию вошла заспанная зевающая Светка, щурясь от яркого света.
        - Поесть-то хоть успеем?
        - Вряд ли, - не стал обнадёживать куратор. - Быстро оправиться, умыться, нарубить бутербродов. Одевайтесь в эти комбезы и обязательно маски на лицо. Вас никто не должен видеть и тем более опознать!
        Через полчаса мы были готовы к отправке хоть на Луну, главное, чтобы бутербродов хватило. Говорят, что боевая обстановка мобилизует человека, делает более собранным, подтянутым, быстрым, но мне больше всего на свете хотелось забраться в ещё большую глушь и забиться в берлогу месяца на два-три, чтобы забыть напрочь про всю эту суету с переселением душ.
        - Где, вы говорите, находится вертолёт? - куратор пригласил меня к карте. - Мы вот здесь!
        Прикинув контуры лесных массивов, я достаточно быстро нашёл характерный скальный массив, возле которого свалилась машина.
        - Хорошо, о нём позаботятся, а мы с вами уходим на точку подскока, - сообщил он после небольшой паузы. - Придётся пару километров пробежаться по тайге, но тропа есть, - успокоил он.
        - Почему нельзя забрать прямо отсюда?
        - Потому что нельзя, потому что этого объекта нет ни для кого. Мы просто люди, которых забросили в тайгу со спецзаданием. Теперь нас забирают.
        - Зачем столько машин? Достаточно было одного борта!
        - Все полетим разными бортами, для безопасности, - осторожно пояснил куратор, проверяя нашу реакцию.
        - Вы можете хоть пешком идти, а мы со Светланой летим одним бортом и точка, иначе я с места не сдвинусь, - наотрез отказался я.
        Опять игра в заложников, как же они примитивно устроены, что бандиты, что представители самой высокой власти - человеком можно управлять, если есть стимул. Лучший стимул - заложник!
        - Хорошо, Михаил Григорьевич, вы полетите одним бортом, но не рекомендую в дальнейшем проверять степень нашей лояльности к вам, - в коротком мысленном сеансе связи он, похоже, получил разгоняй за слабое подчинение контингента. - Ещё раз подчеркну, вы лучший, но только на текущий момент, и вы не один с такими возможностями.
        Да пусть его хоть вовсе уволят, мне лично это совершенно безразлично. Лучший вариант для нас со Светланой - исчезнуть по пути и раствориться на просторах России, получив новые документы. Но пока это лишь мечты, грозящие стать неисполнимыми. Наверняка после этого происшествия будет усилен контроль и охрана. Слишком высокие ставки в игре, для которой мы всего лишь пешки. К тому же он обещал помочь с вопросом реинкарнации Машки. Пусть я буду сто раз чистоплюй, но иногда своя рубашка действительно ближе к телу.
        Тропа оказалась звериной, но это всё равно лучше, чем переть через бурелом. Хорошо хоть вещей минимум, не требуется тащить рюкзаки со снаряжением и едой на неделю, как бывало в походах. Можно сказать, пешая прогулка, если бы не постоянное ощущение опасности, возникшее, как только я увидел те вертолёты. Теперь сказано, что это наши, их можно не бояться, они наша защита, а тревога не проходит, словно есть нечто, напрямую с ними связанное, угрожающее нашей жизни.
        На большой поляне расположились три вертолёта, четвёртый, по всей видимости, сразу ушёл на поиски «чёрного ящика». Никто не кинулся нам навстречу, как это показывают в кино. Иван Иванович махнул нам садиться в средний, но меня не пускала к нему некая странная сила - не хочу идти и всё тут!
        - Мы полетим на этом, - указал я на стоящий справа.
        Куратор что-то прикинул в голове или с кем-то посоветовался и решил лететь с нами. Странные люди, то по одному садитесь, то всем скопом в одной машине. Темнят, чёрт бы их побрал!
        Гул моторов с трудом пробивался сквозь глушители шлемофонов, но мощная вибрация пробирала до костей. Это не та птичка, на которой мы удирали от преследования, явно боевая машина для серьёзных задач. Если машины такого класса отправляют, чтобы забрать трёх человек, значит, дела швах - без боя не прорвёмся.
        Отключившись от реальности, я снова позвал Ерохина, чтобы полететь немного вперёд. Если нас ждёт неприятность, то она однозначно скрыта на земле. Для стрельбы по быстро летящей цели понадобится хотя бы минимум чистого пространства - заметить цель, навести ракету, выстрелить. Дальше ракета сама начнёт преследование цели, но кто-то должен её запустить. И этот кто-то сейчас ждёт нас!
        С какой скоростью летают души? Не скажу, не знаю, но вертолёты мы обогнали моментально. Я, как непоседливый малыш, нарезал зигзаги перед строем грозных боевых машин, стараясь не выпустить из виду человека с пусковой установкой. Пару раз мне даже почудилось, что нечто подобное мелькнуло среди ветвей, но это оказывалось гнездо или просто густые ветки.
        Впереди прогалина, чувство тревоги нарастает, как штормовая волна, там что-то есть. Блин, не просто есть, а сразу шесть, нет восемь человек с пусковыми установками. Ещё минута и мы будем на прицеле!
        - Мы справимся с восемью ракетами? - ору в микрофон, надеясь, что пилот не будет переспрашивать.
        - Справимся! Где цели?
        - Прямо по курсу на прогалине, - не знаю, как позиционировать их точнее.
        Любопытство толкает меня вперёд к пилоту, смотрю, как на экране одна за другой появляются отметки «Цель. Облучение. Дальность…» И не восемь, а все десять, то есть двоих я просмотрел. Никто не спешит отстреливать тепловые ловушки, как это показывают в кино, никто не торопится готовить ракеты к пуску. Даже пушки не находятся на изготовке.
        Цели окрашиваются красным и меняется подсказка «Цель. Пуск. Захват. Дальность.». Почему никто ничего не делает, если по нам выпущено десять ракет? Всем известно, что такие ракеты чрезвычайно сложно обмануть, они ведут цель не только по тепловому следу, но и ещё по двум каналам - визуальному и радиоканалу. От них не спрятаться, не улететь, только расстреливать или молиться.
        Пилот командует остальной паре «Включить РЭБ!» и тотчас же отщёлкивает у себя на панели соответствующий тумблер. С ракетами явно что-то происходит - они начинают метаться, непрерывно меняя курс, словно наши огромные машины неожиданно превратились в воробышков и шмыгнули под защиту веток столетних кедров. Вертолёты, не меняя курса, улетают прочь от опасного места, а за нашими спинами хаотично взрываются смертоносные изделия, потерявшие след и надежду вновь поймать нас за время работы ракетного двигателя.
        - Что-то такое мы и ожидали, - признался Иван Иванович, - но спасибо, что указали место. Это существенно облегчило работу нашим пилотам. Теперь вы понимаете, что мы не просто так хотели лететь разными бортами?
        - Понимаю, но мы со Светланой всегда будем вместе! - несколько пафосно, но от души ответил я.
        - Кстати, если это потешит ваше самолюбие, все десять ракет были нацелены в тот вертолёт, в который вы отказались садиться. Не подскажете, в чём секрет?
        - Не подскажу, сам не знаю, - уклонился я от прямого ответа. - Было дурное предчувствие! Сейчас его нет!
        Тревога пропала, на душе полегчало, кто-то или что-то, предупреждающее меня, успокоилось. Мне казалось, что я знаю, кто это был. Ведь именно они не пустили меня тогда на квартиру, где Иван Иванович устроил засаду. Пусть они не знали о целях его визита, но они тревожились обо мне, и эта тревога передалась мне тогда точно так же! Не ожидал, если честно, столь трогательной заботы от тех, кого уже и на свете нет.
        Расчувствовавшись и едва не всплакнув от благодарности, я пропустил существенное изменение ситуации. Наш вертолёт стремительно набирал скорость и высоту, уходя от двух других наших же машин, пытающихся сбить его тараном. Учитывая сходные характеристики, у них это может получиться. Что за канитель опять, не могли же пилотов подменить прямо в полёте!
        - Захват! Их захватили с земли! - орал куратор, прижавшись вплотную к пилоту. - Я держу экран для нашего пилота, а ты давай к любому другому со своим напарником, как будешь готов, я подключусь!
        Ёшкин кот, да когда же у вас для нас сюрпризы закончатся? Ерохи-и-и-и-н! И снова в бой, снова несёмся, как угорелые, садимся на хвост одному из бортов и якоримся прямо у головы пилота. Нет, тут не до Ивана Ивановича, если он отпустит наш борт, нам всем хана. Так, строим свою защиту! Беру энергию по максимуму и вливаю её тонкой струйкой по каналу, связывающему меня с Ерохиным. Блин, как медленно-то! Всё равно, что сравнивать интернет по древнему модему с оптоволокном - мегатонны энергии пытаются протиснуться в иголочное ушко, норовя взорвать его к ядрёной фене. А взрывать нам не нужно, нам этот канал жизненно важен, как блокадному Ленинграду Дорога жизни. Секунды кажутся вечностью, но шаг за шагом я отвоёвываю пространство около пилота, отжимая чьё-то мечущееся в поисках прорех чужое сознание. Врезать бы тебе сейчас, да не до этого!
        Есть! Вертолёт резко меняет курс, уходя в сторону. Пилот ошалело смотрит на картинку перед собой, не понимая, что происходит в небе. С кем бороться, кто враг?
        - Скажите пилоту, что борт 373 свободен, пусть выходит с ним на связь!
        Так, как же нам спасти следующий борт, не могу же я разорваться! Кто-то должен держать барьер, пока мы с Ерохиным рванём дальше.
        - Михаил Григорьевич, народ готов помочь!
        Слова Андрея Ивановича звучат для меня неожиданно - какой ещё народ, крыша поехала? Народ в поле пашет!
        - Наш народ, Михаил Григорьевич, за барьером, - уточнил Ерохин.
        Ого, я не ожидал такой толпы, но что с ней делать, если честно не знаю. Как они будут делать ЭТО?
        - Ложные цели, Михаил Григорьевич, возьмите столько душ, сколько нужно, чтобы создать вокруг пилота ложные цели. Пусть они атакуют их, пока мы будем работать со вторым вертолётом.
        Ничего себе креатив! И кто тут экстрасенс? Аналитик хренов! Это ты должен был догадаться до такого простого и изящного решения! Но дарёному призраку на ауру не смотрят!
        Пробиваю канал в барьере и втягиваю через ауру души, выпуская их в этом мире. Им некомфортно, они жмутся, как от мороза или обжигающей жары, но одна за другой встают на защиту сознания пилота, создавая вокруг него непробиваемый кокон.
        Не знаю, что с ними будет в этом мире, закончим бой, разберёмся, а пока, имея на этой стороне канала накопленный запас энергии, бросаю всю её на защиту другого пилота, стремительно догоняющего наш борт и уже стреляющего из пушки по нему. Пока броня держит, нужно спешить. Блок! Стрельба прекращается, пилот в полном ступоре, но наработанные рефлексы заставляют его автоматически уклониться от столкновения с нашим вертолётом.
        - Борт 731 разблокирован! Передайте пилоту, всё под нашим контролем, Иван Иванович!
        Теперь держать, держать и ещё раз держать, пока не выйдем из зоны нападения невидимых нам экстрасенсов. Не верю, что они могут работать без ограничения по дальности, элементарно не смогут отслеживать цель. Более того, если бы умели, не было бы ракет по курсу. Враг выстроил эшелонированную линию препятствий, но мы должны прорваться во что бы то ни стало! Удары по блокировке всё слабее и реже, они нас теряют, всё! Мы снова победили!
        Можно освобождать защитников борта 373, пока им не вышел полный кердык в нашем негостеприимном мире. Довольные собой возвращаемся с Ерохиным на плацдарм, прикрываемый душами. Ничего себе - да тут Сталинград! Тончайшие, еле видимые остатки душ продолжают держать оборону, не понимая, что атака закончилась. Сплачиваются, облепляя пилота всё ближе и ближе, латая дыры за счёт сужения фронта сдерживания. Но ни шагу назад, ни одного прорыва врага к самому главному - к сознанию пилота! Они, как защитники дома Павлова, которые продолжали бой, потеряв зрение, ноги, зная лишь, что враг там и по нему нужно вести огонь, чтобы враг не прошёл. Их уже не спасти! Одна за другой души гасли и исчезали, оставляя мне на память хрустальный звон.
        Теперь, когда я слышу звон хрусталя, мне всякий раз вспоминается это самопожертвование вечных душ ради бренного тела человека. Они знали, на что шли! Так говорят, когда хотят принизить героизм шедших на смертный бой. Да, они знали, но кроме этого они понимали, что за их спиной Родина, которую нужно защищать даже ценой своей жизни.
        КРАЙНИЙ ПРЕДЕЛ
        После посадки на небольшой военный аэродром нас пересадили в глухо-тонированные микроавтобусы и куда-то повезли. Я плохо разбираюсь в других городах, но трудно не узнать Москву. Мой рейтинг растёт не по дням, а по часам - то мы прячемся на секретных базах, то нас везут прямиком в столицу. Видимо, наш новый клиент не может мотаться слишком далеко, поэтому инструменты подвозят поближе, хотя это и на порядок опаснее, судя по тем событиям, что приключились с нами в полёте.
        Какой-то жутко закрытый институт, перемещение по коридорам и этажам строго по пропускам. Если нет допуска, твой пропуск не откроет следующую дверь. Комфортабельное жильё, но без изысков. Кормят вкусно, но им далеко до поваров поместья. Людей практически не видим, а для них мы некто в масках - общение строго запрещено. Поддавшись всеобщей паранойе, даже Светлана не задаёт вопросов, погрузившись в журналы и телевизор.
        Хоть какой-то прок от близости к столице - получай новости из первых рук, будь в курсе, насыщайся ими по самые ноздри, пропитывайся всеобщим страхом и ненавистью к ближнему. Хоть бы что-то полезное было в тех новостях!
        Куратор появился на третий день с утра, сразу после завтрака. Подтянутый, переполненный важностью поручения, спешащий погрузить меня в новое задание сверхвысокой важности. А как вы хотели? Я же суперэкстрасенс, потому мне и самые горячие морковки, опасные для здоровья и жизни. Мы уединились в лаборатории.
        - Надеюсь, Михаил Григорьевич, вам не нужно объяснять, что сейчас никакие ультиматумы с вашей стороны неприемлемы?
        Он правильно истолковал моё молчание и продолжил постановку задачи.
        - Сразу скажу, задача имеет статус совершенно секретной и сверхважной. Вам будет предоставлено всё, что угодно: любые ресурсы, любые возможности для экспериментов, но сроки у нас чрезвычайно сжатые. И никакие, даже самые мелкие ошибки, огрехи недопустимы. Только идеальный результат. Поэтому прошу вас максимально протестировать вашу методику ещё десять, двадцать, сто раз! Даже при положительном результате продолжайте набирать статистику, отрабатывайте технологию. Пока есть время, вы должны выложиться на полную!
        - А потом?
        - Потом будет работа, - не понял вопроса куратор.
        - Я имею в виду, что будет потом, когда я сделаю эту работу?
        - Ах, это? Потом будут деньги, радости жизни и новая работа, - несколько фальшиво улыбаясь, бодро ответил Иван Иванович. - Михаил Григорьевич, вам всего двадцать пять лет, откуда такой пессимистический взгляд на жизнь? Живите проще - вы нужны людям, нужны очень важным людям, ваши услуги эксклюзивны и вряд ли даже в отдалённом будущем найдутся такие уникумы, как вы. Наши специалисты вообще не верили в подобную удачу, а тут такой подарок судьбы. Перестаньте придумывать всякие глупости и за работу!
        - Мухтар постарается, - грустно пошутил я, отлично понимая, что из меня великий актёр не получится.
        Все эмоции на поверхности.
        - Вот и хорошо, - подвёл куратор черту под приятной беседой. - Теперь о главном!
        Иван Иванович изо всех сил старался избегать прямых отсылок к приметам будущего клиента, хотя сделать это было чрезвычайно сложно. На этот раз задача стояла не в подмене кандидата на выборах, выбор был предопределён. Проблема заключалась в здоровье клиента - операция несла высокую вероятность смерти пациента прямо на столе, поэтому никто не решался взять на себя такую ответственность.
        Было принято решение подобрать идеального двойника, имеющего хорошие физические показатели. При необходимости ему могли сделать небольшую пластику для увеличения сходства. Более того, кандидат должен был быть моложе, чтобы у клиента появился стратегический запас по времени жизни. Объяснить перемены несложно - нынче звёзды шоу-бизнеса каждый день удивляют поклонников неожиданной молодостью, полученной на столе пластических хирургов.
        При столь большом количестве требований на выходе всего один кандидат, которого сейчас тренируют по полной программе, заключив с ним контракт на работу двойником. Вот так, вроде всё честно и открыто - там, где есть опасность для самой персоны, идёт двойник и принимает предназначенное ему. Выживет, хорошо, нет, до этого момента будет жить круто, хотя и скрытно.
        Двойник - обоюдоострое оружие. При необходимости противник может устранить саму персону, а двойника заставить занять его место и действовать под их контролем. Говорят, что в истории с Петром Первым много неясных моментов. Уехал обучаться корабельному ремеслу один человек, а вернулся обратно другой - существенно более взрослый, плохо говорящий по-русски, ненавидящий всё русское. Так что в политике не впервой использовать двойников для подмен на самом высоком уровне.
        Шансов на повторение опыта никаких, найти замену «запоротому» образцу они не смогут. Дай бог, если сумею вернуть обратно без потерь душу клиента в случае неудачи, но такого прокола мне явно не простят.
        - Мне нужно обследовать кандидата и это не обсуждается, как вы понимаете, - жёсткие условия требуют жёстких действий.
        Естественно, что все старания куратора скрыть до часа «Ч» истинное лицо клиента, тем самым умножаются на ноль. Трудно не узнать по двойнику, кто будет клиентом. Интересно, а что думал куратор по этому поводу, неужто он представлял себе возможность анонимной тренировки? По нему не скажешь, что дурак, должен был просчитать варианты, но бывают сбои и у самых предусмотрительных людей - элементарно не подумал, что защищать от меня нужно обе стороны.
        Прежде чем начать эксперименты, мне нужно изучить пациента, а лучше обоих пациентов вдоль и поперёк. Тогда можно подобрать похожие аналоги, на которых буду тестировать технологию. Или тренируйтесь на мотоцикле, а теперь берите в ремонт самолёт? Понятно, что все люди, в принципе, одинаковые, но даже медики перед проведением операции собирают массу анализов, выясняют предысторию пациента - где жил, чем болел, чем лечился, какие травмы были и как давно? То есть им можно собирать информацию о реальном пациенте, а мне нет?
        - Очень надеюсь, Михаил Григорьевич, что вы осознаёте последствия своих запросов? - тяжко вздохнул куратор.
        Я бы с удовольствием его пожалел, понимая, с кем ему придётся общаться по этому поводу. Но как-то мне себя и Светлану больше жалко, а он уже большой мальчик, много в жизни повидавший - как-нибудь разберётся. В конце концов, это его работа - вести переговоры с заказчиком.

* * *
        Кандидат пришёл в лабораторию в маске. Он её, похоже, вообще не снимал нигде, потому что раз или два мы с ним пересекались в коридорах. Пусть так, для работы это не важно, на качестве работы это никак не скажется. Если быть точным, то ни на какой работе это абсолютно сказаться не может - у него не было души, от слова вообще. Варианта «отказаться», как я понял, не предусмотрено, поэтому придётся мудрить и химичить с материалом подобного рода.
        - На сегодня всё, - с улыбкой попрощался я с кандидатом.
        - Так быстро? - удивился он странно знакомым голосом.
        - Это всего лишь знакомство, - ещё более вежливо улыбнулся я, мечтая поскорее расстаться с ним и приступить к работе.
        - До свидания, - с лёгким недоумением в голосе попрощался кандидат.
        Интересно, под какой легендой его отправили ко мне? Доктор, психолог, кадровик? Чего он ждал от нашей встречи и в чём именно был разочарован? Неважно! Стоит ли тратить на это время?
        - Мне нужно сделать отбор кандидатов из массы готовых к экспериментам, - сообщил я куратору, как только кандидат вышел из лаборатории. - Если среди них не найдётся подходящих, придётся набирать ещё.
        Через полчаса передо мной в коридоре выстроились в ряд около сотни добровольцев. Явно не интеллигенты, коротко стриженые, крепкие, уверенно чувствующие себя в камуфляже. На моё счастье, у пятнадцати человек напрочь отсутствовала душа. Они получили белые жетоны - странно высокая статистика бездушных. Интересно, это особенность именно военных людей или мне просто повезло с кандидатами? Ещё столько же получили красные. Остальных отпустил, не став объяснять куратору принцип отбора - так надо.
        Теперь лабораторные стенды, но для начала не мешало бы перекусить и подумать - задача нетривиальная, решения я не знаю. Поэтому на данный момент это проблема, а не задача, и нужно нащупать хотя бы направление, не угрохав при этом ни одного человека.
        Не чувствуя вкуса еды, я раз за разом перебирал в памяти всё, что накопилось за это время. Каждое событие отличалось от такого же похожего какой-то мелочью, деталью, особенностью. Именно это заставляло меня каждый раз менять технику, подбирать ключики к решению возникающих проблем. Но зачастую я действовал при этом примитивно, грубо, без оглядки на последствия, потому что за спиной дышали голодные волки, а у виска свистели пули. Это мобилизует, но не способствует шлифовке технологий.
        Итак, у кандидата нет души. Мне нечего обменивать, то есть я ничего у него не могу забрать и, точно так же, ничего не могу поместить в него - нет стыковочного узла. Отрывая душу с насиженного места, я всякий раз наблюдал этот пылающий алыми точками раздражения особый ментальный орган, выступающий связующим звеном между телом и душой.
        В прошлый раз, когда шла операция обмена для губернатора, я пропустил небольшой участочек этого узла и получил «ожог» сознания клиента, частичную потерю памяти. Но там был активный стыковочный узел, он сопротивлялся, примирялся, успокаивался и срастался с чужой душой, подчиняясь её воле. В данном случае стыковаться не с чем или нужно как-то этот узел активировать для начала.
        Знать бы ещё, как это сделать? Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что! Итак, задача номер раз - определиться с местом расположения стыковочного узла. Скорее всего, он имеет чёткие анатомические привязки, раз уж душа точно знает, как ей расположиться в теле. Поэтому первая серия экспериментов с теми добровольцами, у которых душа есть. Отрываем душу и ставим на место, следующий, следующий, повторяем по кругу и ведём статистику. Но для этой работы используем тех, кто не попал ни в один из списков.

* * *
        - Рядовой Рябинин по вашему приказанию прибыл, - отрапортовал первый пациент.
        Блин, совсем пацан, года на два младше меня, куда суётся, что им наобещали такого, что они полезли не глядя?
        - Отставить, давай по-простому! Как зовут?
        - Александр, товарищ… Саша, - смутился Рябинин.
        - Ты здесь как оказался?
        - Отбор кандидатов для миссии на Марс, - опять сорвался на доклад Александр.
        - Срочник?
        - Никак нет, отслужил и вот предложили всем желающим пройти испытания, - смущённо переминался с ноги на ногу Рябинин. - А чего? Классно, всегда мечтал в космос слетать!
        - Так это же полёт в один конец, ты в курсе? Обратной дороги не будет!
        - Ничего! В кино показывали, что там жить можно, а чего надо мы для картошки сколько угодно наделаем, - улыбнулся он.
        А они затейники, выдумщики, креативные охотнички за головами - на Марс, блин! Почему не на Юпитер? Ладно, по крайней мере, буду знать, кем себя изображать, а они будут воспринимать всё происходящее, как испытание.
        - Давай, Рябинин, устраивайся поудобнее на столе. Ботинки можешь не снимать. И я тебя пристегну на всякий случай, чтобы не свалился, если что. Хорошо?
        Рядовой послушно кивнул и мигом оказался на столе по стойке смирно. Пристёгиваем, подключаем к монитору для крутости, отключаемся и погружаемся в контроль состояния.
        - Просто лежи и дыши глубоко и ровно. С помощью приборов я буду управлять твоим состоянием, ты будешь чувствовать тошноту, боль, но терпи, солдат, космонавтом будешь.
        Барьер нам в помощь, начинаем работать. Плавно нагнетаю энергию и без спешки тяну душу от тела прочь. Упирается, сопротивляется, не хочет уходить. Мотается как бельё на ветру под моими ударами, а ни в какую не отрывается. Ничего себе фокусы! Оно и правильно, я ведь так никогда не делал, раньше душа сама собой уходила, когда тело доходило до грани. Не хочется доводить дело до такого состояния. А если иначе?
        Есть некая точка, вокруг которой, мотается душа, цепляясь за тело. Нагнетаем энергию в это место, размазываем её в тончайший блин, прощупываем душу в этом месте тщательно, медленно, миллиметр за миллиметром. Упс, что-то похожее на щелчок, перепад энергии или её состояния. Вверх-вниз, ещё медленнее, есть позиция. Сжимаем блин, уплотняем его до предела, увеличиваем давление в этой области, словно вбивая клин. Р-р-р-разрыв!
        Солдатик застонал от боли, заёрзал на столе, наплевав на все желания попасть в отряд космонавтов. Терпи, Рябинин, дальше будет лучше!
        Вижу зону расстыковки - не совсем чисто, с ошмётками души, но попал довольно точно. Обратнообратно, лепим на место, пока не началась клиника. Во-о-о-т, успокоился! Отдохни, а я пока подберусь поближе, взгляну пристальнее на это местечко. Уже и душа пристыковалась, а стыковочный узел горит алым пламенем, никак не может успокоиться.
        Так, делаем паузу, пора сделать опрос пациента - что чувствовал, как самочувствие? По виду явно ошарашен, но старается казаться героем.
        - Так, рядовой Рябинин, сейчас по порядку, что чувствовал, какой степени были ощущения, как именно ты это чувствовал, была ли чёткая локализация боли? Не спеши, подумай и начинай, - я старался не мямлить, понимая, что в этих стенах он ожидает чётких приказов, а не переживаний за его здоровье.
        Там за дверью ещё несколько сотен таких же, как он, а отобрать по слухам должны только десятерых. Невольно задумаешься, что сказать, а о чём умолчать перед испытующим взглядом практически ровесника, но наделённого властью и правом выбирать.
        - Поначалу всё нормально было, - вспоминал он, словно это происходило неделю назад, - потом начала болеть голова и появились странные вспышки в глазах. Голова разболелась так, что чуть не сдох, ой, простите.
        - Ничего, говори!
        - Дальше я даже не понял, что произошло, словно в глазах всё раздвоилось и затошнило. Я уж думал, что сейчас вырвет, но прошло, и перестала болеть голова. Почти, перестала, - он осторожно потёр затылок.
        - Болит? Где примерно?
        - В затылке, но как-то внутри, - прислушавшись к себе, сообщил Александр. - Уже проходит, - поспешил добавить он, решив, что за такие признания его точно спишут.
        - На сегодня всё, ты молодец, Саша! Иди, отдыхай и пригласи следующего!
        К концу дня меня уже самого тошнило от одной мысли, что снова придётся делать это. Зато многое стало более понятым. По крайней мере, отрывать душу у живого человека, не находящегося под наркозом, чрезвычайно болезненно. Это вызывает сильную реакцию организма вплоть до шокового состояния. Двоих пациентов натурально пришлось откачивать после потери сознания. Но теперь я точно знал, где искать узел стыковки, хотя понятия не имел, как его активировать.
        Когда-то я всерьёз увлекался тем, что такое мозг и как он устроен. Читал книги, изучал анатомические атласы, зубрил названия выпуклостей и впадин, отдельных частей и долей. Область, в которой локализовался стык, в анатомии называют шишковидным телом или эпифизом. Функции его мало изучены, но отвечает оно в том числе и за сон. А сон, как известно, это маленькая смерть. Кто знает, зачем нам нужен сон? Кто-то говорит, что для того, чтобы мозг отдохнул и переработал накопленную за день информацию. Некоторые утверждают, что во время сна происходит лучшее насыщение мозга кислородом, и он активнее очищается от вредных веществ. Другие же считают, что в эти часы мозг общается с Богом. Я за последний вариант, но на месте Бога у меня некий высший разум или большая копилка, с которой мозг и должен обменяться локальным опытом.
        Как бы получить доступ в эту практически безграничную книгу мудрости, чтобы не бегать с шаманским бубном, уподобляясь дикарям? Это всё лирика и философия, а практика говорит, что нужно искать способ разбудить в этой таинственной железе свойства стыка, не убив пациента извержением лишних гормонов. чем могу помочь в такой ситуации, учитывая завесу секретности нашего проекта.
        - Так, скучаем? - в нашу комнату без приглашения буквально ворвался куратор, облачённый в элегантный фрак, белоснежную манишку и ярко-красную бабочку. - Вас ждут наряды и костюмы, бегом примерять, облачаться, накрашиваться - мы идём на бал! Бал-маскарад, господа, - ехидно улыбнулся он. - Поэтому не забудьте маски, но не те рабочие, а обычные праздничные маски.
        У Светки заблестели глаза от предвкушения праздника. Ещё бы - в гардеробной неведомо откуда и когда появилось несколько роскошных вечерних платьев, разнообразные туфли, украшения и самая изысканная косметика. На туалетном столике, на специальных держателях на выбор предлагались чрезвычайно дорогие украшения. Через час непрерывного шуршания, щебета, охов и ахов передо мной появилась настоящая королева, кокетливо прикрывающая лицо маской лисички.
        Со мной всё гораздо проще - подошло по размеру, застегнулось, не жмёт? И порядок! Все идут на бал! Пусть это не дворцовый зал, а большой актовый, зато звучала живая музыка, красивые пары танцевали старинные танцы, вокруг нас разговаривали на разных языках, словно мы находились в иностранном посольстве. Молодые гусары, в которых я без труда узнал своих добровольцев, лихо приглашали дам на танец и кружили их, кружили, пусть не очень умело, зато чрезвычайно азартно.
        Официанты в костюмах старинных слуг разносили гостям шампанское и закуски, а все желающие могли передохнуть и отведать яств за столами или в небольших кабинетах, уединившись от общей суеты и шума. Давненько я так не веселился, может быть с последнего корпоратива, который был пару лет тому назад. Уставшие, но дико довольные мы вернулись в свои комнаты, готовые разоблачиться и упасть в объятия сна. Но, увидев друг друга обнажёнными, окунулись в океан страсти, осознав, что давненько не отдавали должное этому занятию.
        Проснулись ближе к обеду, и никто даже не подумал разбудить нас пораньше, поторопить на работу, попенять нам за опоздание. Лошадь можно гнать до предела, но потом она упадёт и не встанет, сколько ты её ни толкай. Наши хозяева к своей скотинке относятся заботливо - скакать ещё долго, нужно скотинку холить и лелеять. Хотя работу никто не отменял!
        Светка получила на свой планшет кучу фотографий с праздника и с головой ушла в их изучение, сравнивая собственные украшения и платья с прочими. Это дело может занимать женщин многие часы, и они от этого не устают, в отличие от мужиков, звереющих уже в самом начале экзекуции под названием «А посмотри ещё вот это!»

* * *
        Прежде чем переходить ко второй серии экспериментов, я попросил Ивана Ивановича организовать мне консультацию с врачами, специализирующимися на головном мозге. Не хотелось неприятных последствий от грубого вторжения в столь тонкие материи. Одно дело манипулировать с душой - она, всё ж таки, вторичный элемент жизни человека. Другое - напрямую воздействовать на само тело, ничего не понимая во взаимодействии его различных составляющих. Тот же эпифиз, ранее называемый из-за своей специфической формы шишковидной железой, может продуцировать столь разнообразные коктейли гормонов, что стоит хотя бы для порядка послушать о том, что уже известно медицине в его отношении.
        Запомнил я немного, но понял главное - будь осторожен как сапёр, любой неверный шаг и пациент может уснуть навеки или умереть от счастья в прямом смысле этого слова. Последовательность, осторожность, шаг вперёд - два назад, врачебный контроль. Последнее в обязательном порядке, тут могут и не успеть добежать, если я промахнусь и накосячу.
        Сразу предупредил всех, сидящих перед кабинетом - никаких имён и званий, молча зашёл, занял своё место и выслушал вводную инструкцию. Отчитался по окончании и ушёл, ни с кем не общаясь! Не хватало мне ещё перекрёстного опыления знаниями, каждый должен быть чистым перед началом эксперимента, чтобы не пришлось разгребать наслоения ложных знаний и ожиданий.
        Поначалу неудачи следовали одна за другой. Пациенты не выходили из палаты, их вывозили на каталках - живых, но без сознания. Хорошо, что сообразили использовать запасной выход, ведущий прямиком в палату интенсивной реабилитации, а то представляю состояние добровольцев, наблюдающих, как одного за другим их товарищей вывозят ногами вперёд.
        Отчаявшись, я решил изменить сценарий - не углубляться внутрь проклятой железы, полной опасных сюрпризов, а совсем наоборот, начать расширять сферу исследования. Кто сказал, что в том месте, значит в этой железе? С чего ты, идиот, решил, что стыковочному узлу вообще нужно материальное тело? Нет, скорее всего, оно, конечно, нужно, но не напрямую, не в лоб!
        То, что я искал, обнаружилось именно вокруг железы, в хитро сотканных сетях нейронов, связанных в отличие от всех прочих не аксонами, а практически оболочками клеток. Уплотнение, которое я считал препятствием, оказалось усыплённой, закукленной, заторможенной формой или состоянием стыковочного узла. При возбуждении этой области она вспыхивала едва различимыми искорками, не спеша раскрыть себя, не имея привычки делать это, попросту не умея создавать прочные соединения с кем-то ещё, кроме как с родственными ей внутренними структурами мозга.
        Раскачивание этой области последовательным наращиванием энергетических воздействий сказывалось положительно - у пациента начинала болеть голова в точности, как у тех добровольцев, на которых я испытывал отрыв души от стыковочного узла.
        Прогнав всех оставшихся пациентов через предварительную активацию, я отправился думать дальше, предварительно оставив заявку Ивану Ивановичу на список тех, кого можно безболезненно, без ущерба для моей совести использовать в дальнейших экспериментах со стороны иного мира. Мне снова понадобились души преступников, да простит Творец мои прегрешения и гордыню!

* * *
        Иван Иванович отреагировал быстрее, чем я предполагал. Кандидатов предостаточно, работай, не хочу - есть, где разгуляться пытливому исследователю.
        - Как ваши исследования, Михаил Григорьевич?
        - Пока лишь предварительные результаты, но подвижки есть, - уклончиво ответил я.
        - В чём проблема? Вы ведь уже работали по такой же теме, в чём отличие? - не отступал Иван Иванович. - Надеюсь, это не саботаж? - он улыбнулся, словно сказанное было шуткой.
        Но в его тоне звучало плохо скрываемое раздражение. Естественно, любому начальнику важно знать, над чем работают его подчинённые и как идут дела. Он завязан на обязательства и сроки, а работники, тужась от важности, тянут время, действуя по принципу - сделаешь эту работу, дадут другую. Ещё хуже, когда начальник начинает понимать, что его тупо водят за нос, имитируя работу и результаты, выдавая желаемое за действительное, получая при этом большую зарплату.
        Ко мне это не относится никаким боком - я работаю не за деньги, потому что вряд ли их когда-то увижу. Я заинтересован в этих результатах не меньше его самого, и он это должен понимать. А не говорю, потому что нет смысла обсуждать то, чему нет объяснения человеческими словами. Показать не могу, рассказать тоже - поэтому принимайте на веру, господин куратор.
        - Если вам нужна показуха с непредсказуемым результатом, можно начинать, хоть завтра, - моё предложение ему явно не понравилось. - Хотите результат с гарантией - терпите. Отличие есть и существенное - у вашего кандидата, подчёркиваю единственного кандидата, нет души. Поэтому на текущий момент он непригоден для обмена!
        Иван Иванович сглотнул внезапно выступившую слюну, передёрнулся всем телом и схватился за платок, чтобы утереть пот со лба.
        - Что значит непригоден? Насколько непригоден?
        - Сейчас появился путь, возможный путь, - мне стало его жалко, - сегодня я научился инициировать область, отвечающую за контакт с душой.
        - Фу-у-у, вы меня напугали, Михаил Григорьевич, - признался куратор и схватился за графин с водой. - Я уж подумал, что нам конец, - произнёс он, большими глотками выпив воду из гранёного стакана.
        - Это ещё не всё, Иван Иванович, - добавил я, понимая, что информированный начальник проще воспримет задержки с исполнением задания.
        - Вы уже говорите всё и сразу, чёрт бы вас побрал, - впервые за время нашего знакомства взорвался куратор. - Что вы цедите по капле?
        - Вы же не хотите, чтобы приёмное тело подавило принимаемую душу? Не хотите! Но пока по моим предположениям тело, не имеющее души, обладает мощным иммунитетом к другой душе. То есть оно вполне сможет её подавить на корню. Хуже того, если вспомните последнюю операцию, обратите внимание на то, что даже небольшой кусочек раздражённой области стыковки отрицательно воздействовал на приёмную душу. Поэтому у меня есть необходимость ещё в серии экспериментов, чтобы окончательно отработать методику безопасной замены, точнее внедрения души в подобное тело. Я понятно выражаюсь?
        - Да, я понял, извините за эмоциональный срыв, Михаил Григорьевич, сроки поджимают, ответственность большая, а тут даже выпить нельзя - сухой закон, пока не завершится операция!
        - Я правильно понимаю, что потом мы можем напиться от души? - подмигнув, поинтересовался я.
        - Если всё пройдёт, как задумано, будете пить самые изысканные вина! - с явным облегчением улыбнулся куратор.
        Мы расстались, а я продолжал отвечать сам себе на тот же самый вопрос - мне нужны надёжные результаты этой методики, потому что наиболее важный для нас со Светланой человек ждёт, когда я научусь делать подобное чудо. Ведь Машка сможет переселиться только в тело, никогда не имевшее души - через это я никогда не смогу переступить.
        Этот человек до сих пор здесь, он всё так же участвует в этом проекте и прекрасно осведомлён, где располагаемся я и Светлана, которую можно использовать как наживку. В любой момент этот человек может инициировать покушение на меня и одному Богу известно, в чём это выразится. Уверен, что в подобных случаях никто не ограничивается единичным агентом - нужен надёжный результат.
        Мне подсыплют яду в еду или питьё? Отравят уколом при случайном соприкосновении в коридоре? Устроят масштабный налёт или попросту взорвут нас всех, наплевав на сопутствующие жертвы? Судя по масштабам подготовки и количеству охраны, игра стоит любых жертв. На мой взгляд, речь идёт о ключевых фигурах государства и их разборках. Как не крути, а у нас практически нет шансов выжить ни при каких раскладах.
        Тем не менее, я мыслю, значит, существую, поэтому иди работать, философ, и забудь на время про все проблемы, кроме той, что мешает тебе переселить душу в тело, не имеющее души.
        Начинаем эксперименты с добровольцами, у которых нет души. Первый пошёл! Инициируем стыковочный узел слабыми импульсами энергии, «подогреваем» его до ровного розового цвета, пусть слегка «поволнуется», вспомнит, для чего был создан. Наверняка где-то в глубинах памяти хранится предназначение этого образования, нужно только расшевелить связи, ведущие от него в эти тайники.
        Теперь цепляем первого кандидата из иного мира, зануляя его сразу при переходе барьера - мне пока не нужны цельные души, важен прецедент контакта. Плавно подводим душу к зоне эпифиза и делаем попытку стыковки. Резкий всплеск всех показателей, аритмия, пульс под двести, давление растёт сумасшедшими темпами, тело извивается в конвульсиях, пациент хочет кричать и не может - дыхательный спазм. Стоп, назад, убираем душу из зоны стыковки! Оцениваем поверхность зоны! Ярко-алая, пылающая протуберанцами выбросов, крайне агрессивная, готовая убить всё инородное, что находится в непосредственной близости. Но при этом отмечаю точечные, едва заметные островки голубой энергии. Контакт был, связи начали образовываться, но при такой атаке тело может не выдержать. Этим пациентом пусть займутся в реабилитации, ему нужно хорошенько отдохнуть, чтобы восстановиться.
        Следующий доброволец! Меняем технику, точнее возвращаемся к истокам. Как и раньше инициируем узел, выполняем разминку. Отбираем энергию пациента, подводя его к критической точке. Если я правильно понимаю, узел должен начать раскрываться, даже выполняя пустую работу - ему некого отпускать, но это заложено в его базовой программе! Ни черта подобного! Глухо, как в танке! Хорошо, чёрт бы тебя побрал, инициируем принудительно до розового каления и подводим душу.
        Должен сработать инстинкт втягивания при обратном движении к жизни. Накачиваю энергией тело, стабилизирую пациента, подвожу душу как можно ближе и жду - потянет или нет? Не тянет, от слова совсем не тянет! Да и зачем телу чужой мопед? Но были же островки контакта, были! А это идея! Нельзя силой, попробуем лаской. Убираем отработанный материал в барьер, восстанавливаем тело и отпускаем пациента. Пусть отдыхает.
        Следующий! Повторяем предварительные работы, и в состоянии комы силой втыкаем душу в узел, затем быстро убираем. Всплеск, шок, агрессия. Ещё раз то же самое - прикосновение и моментальный откат. На поверхности стыка всё больше голубых точек. Продолжаем набрасывать кусочки души, как штукатур смесь на стену. Кинули, разгладили, ещё и отдохнули, давая возможность стыку привыкнуть к неизбежности контакта. Всё происходит в ментальном поле, но я вспотел как шахтёр в забое. Алые точки практически погашены, плотно сажаем душу и начинаем возвращать пациента к жизни. Пять секунд - полёт нормальный, десять секунд - параметры в норме! Дыхание, пульс, давление стаб ильны - пациент скорее жив, чем мёртв. Нет конвульсий, нет отторжения, они сцепились напрочь! Проверяем состояние души - то, чего я и опасался, она приняла весь опыт тела, как идеальная копировочная матрица. У этого тела теперь есть душа, но она целиком и полностью принадлежит этому телу!
        В принципе, можно так и оставить, ведь я ничего не теряю, да и пациенту не на что жаловаться - он совершенно бесплатно получил возможность жить вечно, передавая опыт своей личной жизни через поколения. Ему ничем не грозит предыдущий опыт импортированной души, ведь она пришла совершенно чистой, стерильной. Поэтому просто отпускаем его, пусть побудет в карантине, нужно понять динамику во времени. Совершенствовать пока нечего, двигаемся вперёд, сколько можно, чтобы понять правильность сделанных шагов. Если в конце пути будет свет, пройдём ещё раз, это несложно.
        Теперь самый важный эксперимент - нужно заставить тело подчиниться импортируемой душе, я должен заставить тело забыть себя. Чем это опасно? Ага, тем самым - пациент станет полным дебилом, ведь у него нет запасной копии памяти! Упс! А ведь это подсказка для идиотов! Что ты сейчас сделал? Ты как раз и создал ту самую точную копию памяти тела, при помощи которой можно будет вернуть человеку его жизнь и опыт. Уфф, пристрелите меня, мозги кипят!

* * *
        Чтобы не терять времени, в тот же вечер отработал вариант создания копий памяти тела. Затребовал нашего «золотого телёнка», чтобы провести профилактику и предварительную инициацию стыка. Пусть мало-помалу привыкает, нечего прохлаждаться в комфортабельных номерах. Кстати, сразу сделаем ему копию, чтобы набиралась ума-разума. Он нам нужен живой, здоровый и в своём уме до поры до времени.
        Давай, голубчик, на стол, ложись поудобнее, закрывай глазки и отправляемся в путешествие по загробной жизни. Спи, моя радость, усни! Отрабатываем серию, формируем стык, готовый к посадке, откидываем измусоленную душу в барьер, берём свеженькую, чистенькую и стыкуем с ходу. Плавно возвращаем к жизни! Пошёл обратный отсчёт - десять, девять, восемь… Вижу, как бригада медиков на глазах седеет, понимая, что в случае неудачи их всех порвут на куски. Но пациент жив, здоров и активно сливает память в новенький магнитофон, уверенно сидящий на стыковочном узле. Всё на сегодня, потому что информация, полученная в ходе этого сеанса просто убийственная.
        В принципе, я подозревал нечто подобное, но предполагать и знать - разные состояния. То, что мы со Светкой по наивности считали божьим даром, используется в дьявольских целях без малейших сомнений. Всё что угодно, лишь бы получить нужный результат. Я не политик, никогда не понимал политику, но и не вникал особо в вопрос - а что такое политика? То, что мы считали отвлечёнными разговорами, оказалось весьма практической и чрезвычайно грязной работой, для которой не существует понятия «личность», только «цель».
        Справедливость, демократия, право выбора, законы - это на потеху тем, кто наивно полагает, что всё выше перечисленное реально существует. Нас постоянно разводят, подсовывая возможность за что-то бороться, чему-то противостоять, чувствовать собственную значимость или наоборот никчёмность. Нас наполняют чувствами, как воздушный шарик гелием, чтобы мы могли оторваться от тех материй, которые действительно важны для жизни. Занимая нас различного рода шоу, маскируют истинную природу событий и вещей, заставляют верить, что мы можем что-то изменить, объединившись, организовавшись, решившись на что-то.
        И нам подсовывают возможности изменения, создают для нас объединения, придумывают решения, за которые мы отчаянно бьёмся, не понимая, что всё давным-давно решено и поделено. А скажи нам кто-то это прямо в глаза, мы на него обидимся, отвернёмся и продолжим делать то же самое, свято веря, что творим добро и поступаем по совести. Мы нуждаемся в смысле жизни, без него нам не выжить, не принять окружающую действительность, как норму, как заведённый издавна порядок вещей. И нам дают духовные скрепы, пинками гонят в церкви и мечети, заманивают на многочисленные тренинги и выступления гуру, однозначно прикоснувшихся к истокам истины.
        Ничего этого не было в сознании кандидата на замещение, он представлял из себя обычного наивного агнца на заклание, верящего, что вот-вот наступит его звёздный час, и он пойдёт под светом прожекторов и вспышками сотен блицев по красной ковровой дорожке, исполняя роль самого могущественного человека в государстве. Он каждый день репетировал его манеру говорить, походку, наклон головы во время беседы, много ходил в таких же костюмах и такой же обуви, чтобы тело привыкало к ним, как ко второй коже. Он даже не подозревал, что хозяин, заменивший его в ближайшем будущем, будет всё это знать досконально и ему не потребуется долго привыкать носить новое, более молодое тело.
        Мы работаем, чтобы у вас был смысл жить! Не помню, кто так сказал, но он явно говорил о чём-то другом! И финальная точка в этом победном ралли по пересадке душ будет жирной и красной. Никуда мы отсюда не выйдем, и деньги нам совершенно точно никогда не понадобятся, сколько бы их не «перечисляли» на наш «счёт».

* * *
        Вернувшись в номер, я наскоро перекусил и потащил супругу в ванну.
        - Миша, ну, мне сегодня нельзя, - упиралась она изо всех сил. - У меня эти, ну, красные дни.
        - Да хоть зелёные, - устало отозвался я, открывая воду на всю катушку. - Очень надеюсь, что камер они тут не навтыкали!
        - Так ты не за этим? - разочарованно протянула Светка.
        Вот и пойми после этого женщин, то ей нельзя, а сейчас обидится, что я как раз этим и не собирался заниматься. Ладно, не до лирики.
        - Послушай, Светик, у меня неприятные новости, поэтому соберись и молча выслушай до конца, - она послушно кивнула. - Сегодня узнал, на кого мы работаем и это для нас, как приговор. Не могу сказать больше, потому что куратор угрожал периодически читать твои мысли. Хотя в этой ситуации нам уже без разницы. Наш клиент сам. - я молча ткнул пальцем в потолок. - Против него работает его ближайшее окружение, именно они хотели нас уничтожить в поместье, потом в вертолётах. Они пойдут до конца, потому что моя работа сделает его. снова сильным и здоровым. Нас уберут в любом случае - те или эти, без разницы. Поэтому, как только у нас появится вариант, действуй без вопросов - будем удирать изо всех сил.
        - Сколько можно, Миша? Ну, чем мы провинились перед Богом? - она заплакала. - Хотели ведь творить добро, делать людей счастливее, а вместо этого бегаем, как крысы по лабиринту!
        Что я мог ей ответить, если сам давно и безуспешно ищу ответ на тот же вопрос?
        - Сейчас важно найти способ вернуть Машку, - поглаживаю по голове, мягко, но настойчиво уговариваю потерпеть, - пока есть возможность экспериментировать в идеальных условиях, нужно это использовать. Надеюсь, мы успеем всё сделать, а потом найдём способ вырваться из мышеловки.
        Светка, тяжко вздохнув, промолчала, только ещё крепче обняла меня, словно только так могла избавиться от всех проблем. Вот бы сейчас ковёр-самолет и рвануть из этой золотой клетки на свободу куда подальше, где нет ничего и никого, где никто не знает ни нас, ни моих способностей. Спрятаться в человеческом муравейнике, зажить обычной жизнью простого человека, не беря на себя миссию Бога. Плодить детей, сажать деревья, строить дом - вот, что по-настоящему важно в нашей жизни, а всё остальное от желания превзойти Господа в силе и знании. Нужны ли ему конкуренты, Миша?

* * *
        Пока Светлана спит, забывшись тревожным сном, самое время обследовать нашу комфортабельную тюрьму. кто никогда не жил в Москве, без разницы, что и где находится - без провожатого не обойтись.
        Нет, я не собираюсь, натянув чулок на голову, тайно пробираться по коридорам, обходя посты охраны, как ниндзя. У нас есть отработанный приём полётов во сне и наяву в паре с Ерохиным.
        - Полетаем, Андрей Иванович?
        Окунаюсь в его зрительное поле, плавно взмываю над кроватью, бросив прощальный взгляд на Светланку, быстро ныряю на улицу - совершим обзорный облёт здания. Нужно понять, как будем уходить, если дело дойдёт до этого. Если я правильно понимаю, это Москварека, там шпиль МГУ, с высоты в отдалении можно разобрать звёзды Кремля. В целом понятно, хотя для того,
        Теперь само здание. Ничего себе громадина! В периметре не меньше километра, этажей тридцать, кто видел Пентагон, тот поймёт замысел создателей этой громадины. Внутри периметра, закрытого зданием, находится обширная зона со своим зимним парком, имитацией речки, а также бассейн с подогревом, судя по исходящему от него пару.
        Ныряем обратно в здание, пролетаем по нашему этажу, оценивая на ходу систему защиты. Отмечаем, где камеры, датчики движения, посты охраны, двери с электронными замками. Всё серьёзно, рассчитано на полную блокировку любого вторжения извне, а также неконтролируемого перемещения внутри здания.
        И как нам отсюда выбираться? Оптимально на вертолёте с бронёй, как у танка, но где его взять?
        Реально - найти резервные пути эвакуации, открытые для любого в случае экстренной ситуации. Не станут же они поджаривать людей в случае пожара лишь по той причине, что их пропуск не соответствует уровню допуска. Или станут? Вопрос неоднозначный!
        Вентиляция! Во всех фильмах герой обязательно удирает или пробирается на жутко засекреченный объект по вентиляции, где обычно никто ничего не устанавливает. Фишка такая - везде собаки и пулемёты, а в вентиляции полная свобода перемещения. И в шахтах лифта! Угу! Тут не кино - повсюду камеры и датчики, мышь не проскочит, не то, что человек.
        Возвращаемся на исходную и отпускаем Ерохина. Нужно обмозговать ситуацию, не впадая в истерику. Пока что над нами не каплет и никто не собирается отправлять нас в бассейн с крокодилами. Мы нужные сотрудники, здоровье и жизнь которых ценны в масштабах государства. Звучит, как музыка, но как-то не приносит успокоения.
        Спать, немедленно спать, как говорил Ленин на слова часового, что тот уже трое суток ничего не ел.

* * *
        Сон мне приснился очень странный. На первый взгляд, привычный барьер и толпа обитателей иного мира, ожидающая моей аудиенции. Единственно, что никто из них в принципе не стремился к общению со мной. Да и сам я, обычно располагающийся прямо перед барьером, был в этот раз поодаль в роли стороннего наблюдателя, не принимающего участия в событиях.
        Хуже того, не я решал, что мне видеть, как мне это видеть и когда сменить кадр. Кто-то целенаправленно показывал мне некий демонстрационный ролик. При этом объекты, участвующие в фильме, показывались в отрыве от общего антуража, который как-то скрадывался мглой, оставляя для просмотра только важные фрагменты.
        Обычный дом, обычная квартира на третьем этаже пятиэтажки, без изысков, всё просто и небогато. На кровати, накрывшись одеялом, лежит человек, он спит, просто спит - это не лабораторный образец, потому что действие происходит в совершенно обычной квартире. От барьера отрывается всплеск энергии, летит замедленно в сторону человека. По мере приближения к цели камера расширяет фокус, приближая человека и область стыка. Мне показывают стык, спокойно спящий стык человека, не имеющего души. Это интересно! Обучалка? И кто меня обучает?
        Энергия ударяет в стык, заставляя его проснуться, раскрыться навстречу агрессору, активировать защиту. Это мы проходили, что дальше? Камера слегка наклоняется, чтобы я увидел стартовавшую от барьера душу, удар, жёсткий удар, посадка сразу в ноль и ожидаемый всплеск активности стыка. Тотальное уничтожение, душа-агрессор сгорает в огне противодействия, тает, как снег под лучами жаркого солнца и в этот момент в стык, практически исчерпавший энергию, врубается следующая душа, используя останки предыдущей в качестве изолирующей прокладки.
        Эвона как! Я её глажу, убаюкиваю, уговариваю, подстилаю соломки, а тут в лоб - атака, наезд, изматывание противника и снова жёсткая посадка. И что, чем этот метод лучше моего? Для человека происходящее занимает не более нескольких миллисекунд, это специально для меня кто-то замедлил настолько, что я вижу детали происходящего. Человек, подвергшийся атаке, вздрагивает, просыпается, резко садится на кровати. Оглядывается по сторонам и, заметив телефон, берёт его, чтобы позвонить.
        Сказать, что я ни слова не понял из сказанного им, значит, ничего не сказать. Это вообще не имело отношения к человеческому языку - какой-то набор щёлкающих и свистящих звуков, больше подходящий птицам или рептилиям. Словно подтверждая мои догадки, камера берёт крупным планом душу, захватившую тело человека - и это точно не имеет к людям, да и ни к чему земному никакого отношения.
        В этот момент случается странное - человек, точнее оборотень в его теле вздрагивает всем телом, хватается за голову, пытается закричать, но не может, и падает без чувств на пол. Наезд «камеры» показывает чистый стык, дожигающий остатки души агрессора. Слабо разборчивый голос за кадром говорит «Память в норме!»
        Режиссёр фильма делает обратный откат, демонстрируя детали, на которые я не обратил внимания раньше. На самом деле я вижу два барьера: один привычный голубой, другой бледно-красный. Жертвы для смертельной атаки на активную зону стыка выхватываются из голубой зоны, душа будущего хозяина тела прибывает из красной. Если в своей земной зоне иного мира я вижу привычных мне людей, то в той, агрессивно настроенной красной зоне, мельтешат, подобно термитам или муравьям души странных, непривычных взгляду созданий.
        Камера отъезжает назад, показывая общую картину: тысячи голубых и красных молний звездопадом, невидимым простому человеческому взгляду, падают на Землю. Невероятный по размеру сгусток энергии наползает из космоса на нашу голубую планету, угрожая полностью захватить её, используя наши тела, как адаптированные к местным условиям носители душ. На фоне всей планеты это пока выглядит метеорным потоком, а не сплошным дождём, они пытаются захватить тело и подавить его, подчинить себе. Пока только тех, в ком нет души!
        И они действуют в точности по тому сценарию, который я нащупал в экспериментах, разве что, развив их в более жёсткой манере, превратив инструмент воплощения в оружие. Плохо, отвратительно работающее оружие, но они не могут ждать! По какой-то причине им необходимо срочно решить проблему отторжения телом чужой души, иначе произойдёт нечто совершенно ужасное. Для них, не для нас!
        К этому сценарию я шёл всё это время, мучительно выбирая путь, преследуемый врагами, подталкиваемый соратниками. Соратниками? Именно куратор нашёл меня, как потенциального кандидата, он же активировал меня для проверки, какую способность я смогу получить. Именно благодаря ему, я оказался сперва в поместье, а затем в этом институте, чтобы решить проблему, важную для пришельцев. И я успешно решаю эту задачу, обещая выдать готовое решение со дня на день.
        Камера показывает мне самого себя, крепко спящего в обнимку с женой в комфортной кровати. Неприятный, пугающий звук разрушает сон, заставляя вскочить из постели и схватиться за каминные щипцы, до сей поры стоящие без применения возле неработающего камина. Звонил внутренний телефон.

* * *
        Мозг, взбудораженный странным сном, плохо реагировал на призывы телефона, хотя на экране ясно было видно, звонит Иван Иванович.
        - Сожалею, что разбудил, Михаил Григорьевич, но у нас срочная работа, не терпящая отлагательства.
        - Сейчас приду в лабораторию, - буркнул я, пытаясь связать происходящее во сне со срочным вызовом куратора.
        Путаясь в штанинах и рукавах, раз за разом прокручивал кадры фильма, не понимая, кто мог послать мне такой сон. Это явно не химера памяти и не галлюцинация на фоне напряжённой работы. Мне специально в деталях показали, как нечто неземное оккупирует Землю, используя бреши в нашей защите, невидимые простому человеку.
        Бездуховность, бездушность, продал душу дьяволу - слова, малопонятные в современном мире. Больше некие символы, игра понятий из далёких времён, в которых душа стояла на первом месте среди всех богатств мира. Шагая по коридорам, я вспоминал события прошлого, молитвы, в которых люди просили Господа оберечь их души, спасти их души, не дать их душам сгинуть.
        Мне не давала покоя мысль, что они начали действовать именно сейчас, когда я нащупал стык души и тела, научился активировать спящий стык и соединять его с душой. Ни раньше, ни позже, а именно сейчас. Почему?
        - Михаил Григорьевич, где вас носит так долго? - ворчал куратор, помогая санитарам расположить на столе незнакомое мне тело. - Я же сказал, работа срочная!
        - Извините, в армии не служил, - довольно резко отозвался я, не понимая, что срочного в этой работе, если по всем признакам наш пациент полный дебил.
        Они решили сэкономить и продолжить опыты на пациентах психиатрических клиник? Тоже вариант, эти люди уже никому не нужны, о них никто не спросит, сами они совершенно беззащитны и бесправны. В общем, делай с ними всё, что хочешь, никто ничего не предъявит.
        Ринувшись поправить ногу пациента, падающую со стола, я специально ударил куратора локтём в висок, хотя со стороны это выглядело, как полная случайность. Потеряв сознание, Иван Иванович кулём свалился на пол. К нему подбежали медики, оттерев меня в сторону - важный человек, промедление опасно последствиями для всех. Меня же интересовал единственный момент, до которого куратор, находящийся в сознании, никого и никогда бы не допустил.
        Его аура была красной, он один из них.
        Получается, что всё это время они искали человека, обладающего исключительными способностями, который помог бы им раскрыть секрет стыковки чужой души в тело, не имеющее души. И они его нашли, отследили, вовремя эвакуировали, дали возможность провести дальнейшие эксперименты в нужном направлении, а когда информации стало достаточно, начали массированное вторжение. Но поспешили, самонадеянно решив, что остальное доделают сами.
        - Что вы делаете? Кто так делает? - я растолкал врачей и схватил куратора за руку.
        Главное успеть, пока он не пришёл в себя. Вряд ли мне удастся провернуть это дельце, когда он взбодрится. Быстро ставим прилипалу, активируем на запрет нанесения вреда любому человеку. Сразу же подключаемся к прилипале и якорим её, не светясь на его мониторах. Даём немного энергии для подъёма жизненных сил. Теперь от души бьём по щекам, потому что есть за что! Надо бы вообще убить, но пока он единственный мой проводник в их царстве.
        - Нашатырь давайте! - заорал я и отошёл в сторонку. Сейчас он очнётся, я это отчётливо чувствую. Сиди тихо, Миша, будь серой тенью под носом у грозного и безжалостного кота. Поиграем в кошки-мышки на выживание, посмотрим, кто кого!
        Застонал, потрогал голову, посмотрел на меня с недоумением - что это было?
        - Простите, Иван Иванович, споткнулся, - изображаем саму невинность, но защитные барьеры на максимум. Тук-тук в нашу дверь злые силы, а дома нет никого!
        - Чёрт, так ведь и убить можно, Михаил Григорьевич, - недовольно ворчит куратор, а я слышу внутренний голос того существа, что прячется под его личиной.
        Щелчки, шипение и свист. Давно заброшен, глубоко законспирирован, привык разговаривать в любой обстановке на человеческом языке. Но в глубине сознания он был и остаётся врагом, разведчиком, лазутчиком, ищущим бреши в нашей защите. А я его невольный помощник! Как бычка на верёвочке повели и пошёл, повёлся на сладкую конфетку в виде дара, дурачок!
        Ладно, потом будем плакаться, да каяться, сейчас нужно действовать, не привлекая внимания противника и не раскрывая ему лишних сведений. Эх, сюда бы Пашу с Алиской!
        - А что мешает? - чёрт, едва успел выскочить из сознания куратора, не хватало ещё, чтобы он услышал голос Алиски. - Ты же знаешь, мы всегда рядом! Кстати, ты ведь можешь слышать Пашу, если ещё не забыл об этом, а я буду транслировать ему только твои слова для сокращения трафика.
        - Ребята, дело дрянь! - признался я, чисто для вида тщательно проверяя и перепроверяя крепления на теле пациента. - Алиса, прими картинку, расскажи Паше, что увидишь, а кратко поясню - меня использовали, чтобы организовать этот прорыв.
        - Миша, ты же не хочешь сказать… - Алиса с трудом подбирала слова, боясь признать очевидное.
        - Хочу, Алиса! Я не знаю, кто мне прислал эти образы, но наш куратор во всём этом участвует на стороне противника. Давно участвует и я не первый в его проекте. Тебе повезло, у тебя не появилось именно этого дара, а то бы и тебя утащил в свою мышеловку.
        - Миша, давай точнее, что нужно сделать, чтобы всё это остановить? - мысли Курбатова были по-военному чёткими и резкими, он готов был немедленно кинуться в атаку, если поступит приказ.
        - Кабы я знал, Паша, - горестно признался я. - Нужно закрыть пробои в нашем барьере, закрыть его для них, чтобы они начали гробить свои души. Их это не остановит, но хотя бы вдвое уменьшит численность потенциальных агентов. Беру это на себя! А вот тебе, Алиса, придётся поискать родственные души, нам понадобятся все, кого сможем собрать. Но перед тем, как посвящать кого-то в наш план, бери его за руку, а я буду сканировать - не хватало подцепить заразу.
        - Миша, можем мы организовать что-то вроде диверсионной работы на их территории?
        - Слабо себе это представляю, если честно, - засомневался я. - Это же не наземная операция, не самолёт и не ракета в космосе, они в такой зоне, где любые привычные нам методы ведения войны бесполезны. Но нужно думать, как их прижучить там, в их гнезде, чтобы им стало не до нас.
        Иван Иванович наконец окончательно пришёл в себя и тотчас же принялся командовать, разгоняя лишних людей и ставя мне оперативную задачу.
        - К сожалению, Михаил Григорьевич, операцию нужно будет провести уже завтра утром, поэтому я позволил себе выдернуть вас из постели. Вы должны довести до конца эксперимент с подавлением тела, принимающего душу, иначе всё, над чем мы работали, ставится под сомнение.
        - Пациент у нас сегодня, мягко говоря, специфический, - поморщился я для порядка, изображая приверженца научности и чистоты эксперимента. - Не повредит общей картинке? Всё ж таки клиент самого высокого уровня, а мы на куклах безмозглых эксперименты ставим, - ворчал я, кидая пробный шар в ворота куратора.
        - Ничего, нам ведь важно выяснить, как подавить сознание тела? Проще начать с тех, у кого оно и так на самом низком уровне, - нисколько не встревожившись, терпеливо пояснил Иван Иванович. - Получится на этом, перейдём на ступеньку выше, до утра времени много, надеюсь, успеем!
        Его бы энтузиазм, да в мирное русло, а в этом случае инициатива не просто вредна, но жестоко наказуема. Иди-ка, Иван Иванович, отдохни малость! Не отвлекай мастера от работы, не крутись под ногами, не вынюхивай, где не следует. Давай-ка заберём у тебя излишки энергии, чтобы ты себя не таким бодрячком чувствовал, а списал на последствия травмы. Вот-вот, головка бо-бо?
        - Что-то я расклеился совсем, - посетовал куратор, присаживаясь на кушетку и держась за голову. - Некстати вы, Михаил Григорьевич, споткнулись, ой, некстати, - жаловался он, морщась от неприятных ощущений во всём теле.
        Кому некстати, а кому в самый раз. Психбольниц и наркодиспансеров у нас в стране сотни, на постоянном содержании там десятки, а то и сотни тысяч пациентов. Сегодня больной, завтра совершенно здоровый, но мозги работают против нас. Идеальные тела, минимум проблем, готовые солдаты для расчистки пути идущей следом армии. Среди властных элит нередки случаи слабоумия, таких пациентов держат в закрытых и очень дорогих клиниках. А тут чудо - пациент не просто пошёл на поправку, а полностью реабилитировался. И куда он пойдёт? Домой он пойдёт! К своим элитным родственничкам, нести культур-мультур в элитные массы, то есть продвигать внедрённых агентов всё выше и выше.
        Принимать нужные законы, пристраивать своих людей, отодвигать или ликвидировать всех, кто может помешать победоносному движению армии захватчика на стремительно освобождающиеся плацдармы. Создавать клиники по принудительному лечению «отклонения в психике» связанного с отрицанием идей новой власти.
        Одно дело видеть подобное в кино и ухмыляться глупости главного героя, никак не уразумеющего в отличие от тебя, кушающего поп-корн, где у этих проклятых инопланетян «кнопка». Совсем иначе это выглядит в жизни, твоей жизни.
        - Михаил Григорьевич, вы работать собираетесь? - проскрипел сдавленным голосом куратор, о существовании которого я уже напрочь забыл. - Что вы всё вокруг него ходите? Займитесь делом, время убегает!
        - Да-да, как скажете, Иван Иванович, задумался немного, - покаялся я, планируя, как удобнее изобразить работу, чтобы внешне выглядело похоже на продолжение эксперимента.
        Как-то они меня считывают, моментально получая информацию о ходе экспериментов. Не зря, ой, не зря куратор постоянно торчит в лаборатории, прикрываясь необходимостью контроля важного для государства эксперимента. Не он ли тот самый транслятор технологий? Но сейчас хрен тебе, а не сладкая морковка - эксперимент у нас секретный, поэтому от врагов нужно закрываться нещадно и всеми средствами! Правильно, господин куратор?
        Молчит, волком смотрит, но молчит. Так, что тут у нас? Совершенно инертное мясо, грубо говоря. Пусть себе полежит, а мы пока займёмся осмотром изгороди, то есть барьера. Никогда не задумывался, почему у меня получается работать с ним, а у Панкрата нет - самое время озаботиться. Барьер, барьер, где ты кончаешься? Почему ты ко мне всегда одним боком? А не поворотишься ли, как изба Бабы Яги к лесу задом, а ко мне передом? Нет! Сам, всё сам!
        Полетели, Андрей Иванович? Это что за ерунда такая? Кто тут «муфточек» навтыкал? Это не мои доморощенные «руку сунул и черпай», а вполне стационарные приспособления для работы с барьером, точнее, для его преодоления без затраты энергии. Ну-ка, попробуем вас на зубок! Вот никогда не было так и снова началось, как говорил покойный ныне премьер Черномырдин. А энергию как качать, если я там, а глаза мои здесь? Нет, таким путём мы не пойдём, так до морковкиного заговения будем телепаться с дырками.
        Быстрая инспекция и общее понимание - что есть барьер? Ничего себе махина! Жизни не хватит его облететь, громадина безразмерная, охватившая практически весь земной шарик. Но кое-где дырявая в силу неизвестных мне законов. Не в том смысле дырявая, что утекает энергия или души, а как бы естественные продухи в сплошной оболочке. Вот в такую «щель» и прошмыгнула чужая «капсула». В этом районе и насверлила дырок, как рыбак во льду. Видать по всему, не в первый раз подобным занимаются.
        А что же сам барьер, неужто не заложено в нём сопротивление подобным действиям? Не год и не два существует, за миллионы лет мог бы и озаботиться самовосстановлением. Но это опять вопрос к Вечности, которой без разницы, что мы о ней думаем. Давай-ка, Миша, сам кумекай, как лучше сделать.
        Итак, смотрим там, а работаем с барьером здесь, где прямой контакт. Первое, что пришло в голову - забираем максимум энергии из барьера, формируем на поверхности узкий канал, прилепленный к нему, подводим его к «муфте». Заливаем муфту энергией, плавим её стеночки, рвём в клочья чуждые структуры. Есть, залатали! Ура! Осталось ещё миллиона полтора-два и работа сделана. Нет, то, что сделано не за один день и даже год, вряд ли можно заштопать таким образом за час.
        Так, пора изображать оживляж трупа - ударяем энергией по нашему пациенту, пусть немного подвигается, ему полезно, а главное совершенно безопасно. И думаем, господин аналитик, голова нужна не только, чтобы в неё есть! Энергия залепила дырку, но сейчас барьер совершенно равнодушен к этим проколам, словно их вообще для него не существует. Стоили мне плеснуть в дырку «бензинчика», как барьер тотчас же подключился к её уничтожению.
        Нужны помощники, много помощников, которые толкнут эту самую энергию во все дырки разом. Пусть помаленьку, но «подсветят» барьеру, что в нём не так. Запустят его собственный механизм самоисцеления.
        Слегка «подогреваем» стык у пациента, имитируем бурную деятельность и большую заботу о результатах эксперимента. Ого! Как он моментально раскрывается и совсем не страшный, готовый к любому сотрудничеству - бери и пользуйся! Это даже хуже, чем я предполагал.
        - Михаил Григорьевич, - в самый неподходящий момент куратор решил встрять в работу, - отвлекитесь на минуточку!
        С нескрываемым раздражением и выражением крайнего неудовольствия я развернулся к Ивану Ивановичу. Он стоял метрах в пяти от меня, рядом с ним два крепких охранника держали за руки Светку. Третий приставил к её голове пистолет.
        - На мой взгляд, вы сильно отвлеклись от основной задачи, - выговаривал куратор, покачиваясь на каблуках. - Если вы решили, что у нас свобода и демократия, должен вас огорчить - ничего подобного нет и в помине. Вы делаете то, что я вам приказал, а я сохраняю жизнь вам и вашей жене. Надеюсь, русский язык вы понимаете без переводчика? Не нужно изображать деятельность, не нужно отвлекаться на всякую ерунду, делайте всё строго по плану и вам сохранят жизнь. Наверное, - не удержался от иронии, воткнул шпильку в самое больное место, гад.
        Это не гопники в подворотне и не бандиты, но старое забытое чувство абсолютной безысходности заполнило сознание, как в уже забытые, казалось бы, времена. Я снова один - неповоротливый, неуклюжий, бессильный и слабый против наглых и беспринципных тварей. В животе кавардак, в коленках слабость, сознание мутится и всё застилает зелёная мгла.
        Идиот! Не стой бревном, там твою любимую держат под прицелом! Умри, а её спаси! Хотя, умирать ты не имеешь права, они доведут это дело до конца и захватят всех, если ты ничего не сделаешь! Мамочка, зачем ты родила меня на свет?
        Странность! В их зелёных образах есть странность, отличающая от точно таких же, но обычных человеческих существ. От каждого вверх тянется ниточка, энергетический жгутик, постоянная связь со своим коконом. И это логично, ведь они тут временно, у них нет возможности фланировать между столетиями из кокона в тело и обратно, они тут в состоянии десанта, постоянной неопределённости. Без постоянной связи с центром, без подпитки, без координации им не совладать с превосходящим их противником.
        Как я сразу не догадался взглянуть под таким углом на всех, кто находится в здании? Дебил лежит не на столе, он как раз рядом с ним изображает очень умного и крутого экстрасенса, не сообразившего сложить два и два. Куратор и охранники действуют заодно, не удивлюсь, если всё здание под их контролем. Ещё более не удивлюсь, если они заранее запланировали организовать именно здесь базу высадки десанта.
        - Михаил Григорьевич, не заставляйте нас делать Светлане больно! - прикрикнул куратор, нервничая от того, что я не реагирую должным образом на угрозу. - Немедленно приступайте к работе!
        - Уберите пистолет от моей жены, - с трудом произнёс я. - Или будете делать всё сами!
        По моей команде Ерохин собирал фанатов сборной «Говорим с мёртвыми» и ставил им задачу. Души тотчас же разлетались голубыми пчёлками на позиции, готовые начать действовать по команде. Параллельно я втягивал и втягивал энергию барьера, наполняя ей не только себя, но и огромный пузырь, прилепленный непосредственно к барьеру.
        Куратор мотнул головой, и охранник опустил пистолет. В тот же момент поток энергии сверхтонким разящим диском растёкся над поверхностью планеты, рассекая все существующие связи десанта с базой. Для его поддержки пришлось включить на полную катушку способности - каждая клеточка впитывала энергию барьера и тотчас же бросала её в диск, помогая его стремительному растеканию. По команде Ерохина души ринулись в прорехи, инициируя реакцию барьера.
        Сознание отказывалось воспринимать миллиарды реакций организма на пропуск гигантских объёмов энергии. Зрение металось между зеленью и обычным видом. Из последних сил стараясь не отпускать из-под контроля расширения диска, я добивал охранников и куратора, ударял вспышками энергии по приближающимся к дверям лаборатории красноватым аурам врагов.
        С тоской понимая, что не под силу мне удержать эту прорву энергии, вот-вот сам взорвусь и сдуюсь, как шарик, толкал и толкал всё, что мог в диск, не позволяя ему схлопнуться. Сейчас у них паника, полная неразбериха, потеря ориентации. Вполне реально, что большинство агентов именно сейчас будет вытеснено исходными сознаниями, уничтожена неожиданно пробудившимися стыками. Держать фронт, не умирать, не сдаваться!
        Вдруг что-то белое мелькнуло хвостом перед глазами и через дикие матюки вперемешку с заботливыми «Жив, Мишка? Сейчас помогу! Паша, давай!» в бой ринулась Алиска, «перепрыгнув» через нашу связь. Словно плиту бетонную сняли с груди, удалось вдохнуть по-человечески, увидеть мир вокруг в нормальных цветах. И в ненормальных тоже! Вот оживу, выскажу Алиске всё, что думаю по поводу самодеятельности. Сцепившись в единое кольцо вокруг моего ментального центра, восемь полупрозрачных образов экстрасенсов, включая Алиску и Пашу, транслировали гигантские потоки энергии в диск, охвативший всю Землю сияющей радужной плёнкой. Барьер трясло от неимоверных потрясений, он отчаянно сопротивлялся отбору энергии, не понимая, что происходит, почему нарушен многотысячелетний баланс и порядок.
        Вражеский кокон атаковал наш диск не менее мощно, но с каждой минутой сила его атак стремительно сокращалась. Одна за другой гасли красные метки в здании, скорее всего, это происходило по всей планете. Молчание. Несколько минут и ни одной атаки. Враг исчерпал ресурс или ждёт ошибки с нашей стороны? Ребят много, но они уже на грани срыва - стоят бледные, пот рекой, глаза бешеные.
        И всё-таки я не успеваю - дверь лаборатории вышибает взрывом, из дыма сверкают лучики лазерных прицелов, гремят выстрелы и пули втыкаются в тело горячими кинжалами, отбрасывая меня назад. Светлана бросается ко мне, невзирая на смертельную опасность, падает рядом, как санитарка на поле боя и кричит, надеясь отогнать смерть, уже распахнувшую тёмные крыла над моим остывающим телом.
        - Миша-а-а-а-а, просни-и-и-ись, Миша-а-а-а!
        Она толкает меня, трясёт, как мешок картошки, орёт мне в уши, лупит по щекам.
        - Да, проснись ты, ирод! Что же ты так орёшь!
        Совершенно очумевший вскакиваю и ничего не могу понять - где лаборатория, где взрывы, пули, мёртвые охранники? Почему мы в спальне? И зачем Светка трясёт меня?
        - Чёрт бы тебя побрал, Мишка! Ты же меня до смерти напугал своими криками! Что тебе там приснилось такое?
        Приснилось? То есть всё это, включая сон про нападение красноголовых, мне приснилось? Нет, ну сон, понятно, но получается, что проснувшись после того сна, я вовсе и не проснулся, плавно перескочив в другой сон.
        - Чертовщина какая-то, - виновато признался я, - приснился бред полный, даже рассказывать не хочу. Сильно кричал?
        - Да вообще, будто тебя там на кусочки резали, гад ты эдакий! - она толкнула меня несильно кулаком, уже мало-помалу отходя от потрясения. - И чего ты там всё Алису звал? Эротические фантазии с садомазо?
        - Лучше бы садомазо, чем такое, - криво улыбнулся я, вспоминая приснившееся.
        Обычно сны я забываю быстро, стоит только сказать пару слов, зевнуть и всё - сон распадается на несвязанные фрагменты, теряет всякий смысл и забывается абсолютно. На этот раз сон можно было прокручивать, как фильм в любую сторону, замедляя или полностью останавливая воспроизведение - я помнил каждую деталь: зримо, выпукло, до селезёнки, по которой били вполне реальные горячие пули. Казалось, тронь сейчас те места и почувствуешь след от заросшего шрама.
        - Ну, хоть намекни, что снилось, - потребовала Светка, снова устроившись на постели. - Чем так можно напугать нашего великого победителя всех и всего? Да, не дуйся ты, шучу!
        Без особых эмоций, пропуская целыми блоками, в общих чертах я обрисовал первичный сон, потом то, что произошло позже.
        - Понимаешь, я ведь поверил, что всё происходит в реальности! Там после первого сна я реально проснулся и меня разбудил телефон!
        - Какой телефон? - во взгляде Светки было столько скепсиса, что и дурак догадается - никаких телефонов здесь нет, не было и не будет.
        Здесь всё делается лично! Нет телефона, значит, всё действительно происходило во сне. Игры с подсознанием даром не проходят, иллюзии могут полностью заместить реальный мир, превратив бывшего экстрасенса в обычного психа. Кстати, никаких каминов здесь тоже нет, даже декоративных, как и каминных щипцов. Нужно расслабиться и выкинуть из головы всякую чушь, чтобы успеть хотя бы малость поспать нормальным человеческим сном.

* * *
        До утра, словно удовлетворившись содеянным, подсознание мирно спало, милостиво разрешив хозяину прийти в себя после ночного спектакля. Утром никто не стучал в двери, требуя немедленно и чрезвычайно срочно продолжить эксперименты. Мы спокойно позавтракали, отдав должное кофе и свежеиспечённым круассанам. Солнце наполняло нашу уютную гостиную ласковым теплом, играя яркими бликами на полированных дубовых панелях, свидетелях тех времён, когда в этих стенах жили академики и профессора, решая задачи мирового масштаба.
        Нежно обнявшись и расцеловавшись, мы расстались, отправившись каждый на свой пост: я в лабораторию, Светка к журналам и телевизору. В доме всё хорошо и на душе спокойно. Я не спеша прогуливался по коридору, совершенно по-иному воспринимая всё, ранее казавшееся опасным - обычное, нужное, функциональное. Датчики, камеры, двери с электронными замками, суровая и неразговорчивая охрана, стерегущая наш покой - это нормально, правильно, продумано! Так положено, ведь это секретный объект, а мы - государственная тайна, которую нужно охранять, не жалея средств и времени, да и самой жизни подчас.
        Заложив руку за борт пиджака, я вышагивал с видом Наполеона, обозревающего завоёванные владения, находящиеся в моей власти, принадлежащие исключительно мне. Совершенно непроизвольно включив зелёную завесу, я остановился перед очередным постом как вкопанный - колышущиеся в охранниках розовые, мало похожие на человеческие, души имели чётко видимый канатик, уходящий куда-то вверх.
        Потряс головой, зажмурив глаза, сильно ущипнул себя за руку, досчитал до десяти и снова посмотрел - всё в порядке! Тьфу, показалось! А ведь чуть не рванул по коридору обратно спасать Светку! Вот был бы скандал! Навстречу шагал приветливо улыбающийся Иван Иванович.
        - Михаил Григорьевич, а вы ранняя пташка! Думал, потревожу ваш сон, а вы вижу, уже спешите на работу - похвально! Всё в порядке? Вид у вас какой-то встревоженный? Проблемы?
        - Ерунда, сон дурной, - честно признался, не уточнив, что именно снилось. - Действуем по плану?
        - Практически, но с небольшой поправкой. Наши эксперты решили, что работа с полнофункциональным телом по вашей программе не эффективна. Выгоднее начать первичные эксперименты на представителях с пониженной сознательной составляющей.
        Это сон? Какие эксперты? В чём эксперты? Под пониженной сознательной составляющей, если я правильно понимаю, он подразумевает дебилов?
        - Михаил Григорьевич, это действительно поможет вам отработать технологию при меньшем сопротивлении объекта, поверьте экспертам на слово.
        Куратор старался говорить убедительно, демонстрируя более заботу обо мне и результатах работы, чем о чьих-то ещё интересах. При этом он странно морщился, усиленно моргал и несколько раз потёр глаза, словно что-то мешало ему смотреть нормально. Одно дело, если бы он держал пальцы у губ, это однозначно доказывало бы, что сказанное им ложь и ему самому неприятно это говорить. Но глаза! Ему неприятно видеть меня?
        - Взять его, - с перекосившимся от ярости лицом крикнул куратор охранникам, указывая куда-то за их спины.
        Мальчик лет четырнадцати прижался в угол и, выставив руки перед собой, пытался… заново выстроить защитный барьер. Зелёное зрение давало прекрасный обзор любых энергетических объектов - очередной удар со стороны Ивана Ивановича разметал щит мальчика в клочья, следующий удар может стать для него смертельным. Совершенно непроизвольно я кинул в остатки экрана огромную порцию энергии из барьера, создав непреодолимое препятствие для атак куратора. Мальчик посмотрел на меня с большим удивлением и исчез, словно его и не было вовсе.
        - Что вы наделали? - орал Иван Иванович, наседая на меня. - Вы понимаете, что это вражеский лазутчик, которому вы, Михаил Григорьевич, помогли сбежать?
        - Для меня это просто мальчик, которого вы, Иван Иванович, собирались хладнокровно убить, - парировал я, с удивлением обнаружив способность противостоять подобным наездам. - Они бы не успели его схватить ни при каком раскладе, и вы это прекрасно знали! Я не собираюсь участвовать в убийстве детей!
        - Вы что-то не понимаете, Михаил Григорьевич, - с угрозой в голосе произнёс куратор, - это не мальчик, это враг, который только что собирался вас убить. Или вы этого не увидели? Если бы я не ударил первым, вы сейчас оказались бы на том свете, можете в этом не сомневаться!
        - Почему вы так решили? - запальчиво спросил я. - Пусть у него есть способности, но он не похож на убийцу!
        - То есть ему топора или автомата в руках не хватало? У него есть способности, вам этого мало? Вы думаете, от кого мы спасались в поместье, кто нас атаковал в вертолётах? Их много и они против нас, против страны!
        - Не верю! Зачем им нас убивать? Что мы такого ужасного творим, что по нам нужно стрелять ракетами и привлекать кучу экстрасенсов для охоты?
        - Всё зависит от точки зрения, Михаил Григорьевич, - поморщился, как от зубной боли куратор. - И пойдёмте в лабораторию, что мы тут на виду у всех перепалку устроили?
        Он цепко ухватил меня под локоток и потащил за собой, нимало не смущаясь неуместности собственного поведения. Что я ему - провинившийся второгодник, что ли?
        - Для нас это задача государственной важности, от нашей работы зависит судьба государства, а для них какие-то абстрактные истины вроде демократии, свободы, открытости. От чего свободы? От долга перед Родиной? Какой открытости? Секретные архивы всем открыть на полный доступ? Это же анархисты, прости Господи, им государство разрушить в радость! Они ради этого мать родную убьют!
        Зря он про анархистов сказку повёл, к его несчастью совсем недавно этой темой интересовался. Не такие уж они и плохие люди были, да и цель их была не разрушить государство, а создать общество на основе взаимного доверия и уважения, где никто ни над кем не стоит в роли управителя. Фактически тот же коммунизм, только сразу. Такая же утопия, но привлекла в свои ряды много людей, решивших, что, став анархистами, они могут делать всё что угодно. В том числе убивать тех, кто не согласен с их идеями. Даже самые светлые идеи могут превратиться в собственную противоположность, если их реализуют люди с чёрными душами.
        - Решайте свои задачи там, за пределами лаборатории, а здесь я не дам никого убивать, если только он не будет явно угрожать чьей-то жизни, - отрезал я. - Хотите отстранить от экспериментов, делайте это или позвольте работать дальше!
        - Кто ж вас отстранит, уникальный вы наш? Некем вас заменить, к сожалению, - недовольно отозвался Иван Иванович, скривившись, словно лимоном закусил.
        - Кто это? - перевёл я тему на работу, пытаясь избавиться от дежавю.
        На столе лежало грузное тело, и сканирование показывало его полную дебильность, или, как это было названо политкорректно «пониженную сознательную активность». Это я в будущее заглянул в том сне? Или в параллельную реальность?
        - Ваш новый пациент, я вам о нём говорил, как раз перед тем, как нас прервали.
        Сканирование в зелёном диапазоне не выявило странностей у охранников, теперь постоянно дежурящих в лаборатории, ни у самого куратора. Всё, как обычно, человечно и без дурацких шнурков в небо. Что я могу проверить прямо сейчас? Правильно, пробежаться, точнее пролететь вдоль по барьеру!
        - Работаем, - демонстрируя согласие и смирение, спокойно ответил я, устраиваясь рядом с пациентом.
        Отправляйся, братец, пока в крепкий сон, чтобы не мешаться, а мы с Ерохиным немного полетаем в голубых небесах.
        Нет, нет и нет! Ничего нет, никаких «муфточек», «продухов» в барьере, вражеских капсул, набитых странными тварями. Всё стерильно и спокойно! Но про дебила на столе сон угадал полностью. Как такое может быть? Прочитал случайно в мыслях куратора? Так он всегда держит себя под полным контролем - не то, что мысль, эмоция лишняя не выскочит сама по себе без приказа. Тогда просто догадался, мысли совпали с его экспертами. Какими экспертами? Кто, кроме меня, может что-то сказать по этой теме, да ещё столь авторитетно? Хорошо, не имея возможности получить ответы, подождём и действительно поработаем с материалом.
        Следуем сценарию сна, но не вырубаем куратора, раз он не представляет опасности. Активируем стык, пошло раскрытие, заполыхали тревожно посадочные огни. Вот только нет в них никакой тревоги, мягко переливаются алыми всполохами, как раскалённые угли в печке - заходи, кто хочешь на огонёк.
        Хорошо, пробуем посадку с ходу, раз уж такая благость выпала. Тащим душу, без особых церемоний сажаем на стык и даём энергию телу для пробуждения. Интересно-то как! Это же идеальный вариант - мгновенное прирастание, словно всю жизнь только этого и ждали. Ещё энергии для бодрости и включаем сканирование - есть некоторые выплески отторжения, но в микродозах, которыми можно пренебречь. Тело, как губка, активно поглощает память воплощённой души. Не прошло и минуты, а мы уже имеем полный клон в активной фазе, даже сверхактивной, судя по попыткам вырваться из удерживающих захватов.
        Нет, брат, шалишь, нам хулиганов не надо, мы сами хулиганы! Отбираем энергию до состояния раскрытия стыка - отпускай, не твоё, давай-давай, ему обратно пора на тот свет! Ничего себе сюрпризы - не сдаётся, держится как влитая, я бы сказал, как родная. А так? Входим в кому!
        - Михаил Григорьевич, так мы его потеряем скоро, - явно тревожась за судьбу опытного образца, подключается куратор. - У вас всё нормально или он не выдержал?
        - У нас всё по плану, бригаде быть готовой к реанимации объекта по моей команде, - стараясь не терять настроя, почти шёпотом ответил я.
        Тут такие эпохальные события происходят, а они лезут со всякой ерундой. Отпускает, сдалась! Пошла расстыковка, смотрим во все глаза, удивляемся - стык полыхает голубым, как будто расстаётся с родной душой. Та-а-ак, любопытно! А теперь отведём её подальше и оживим тело.
        - Реанимируйте его, - киваю на лежащего трупом пациента и одновременно толкаю энергию, чтобы запустить процесс возвращения к жизни.
        Ничего себе тяга! Сейчас тело без ракетоносителя в космос уйдёт вместе со столом и куском бетонного перекрытия. Это его не от судорог колбасит, это тело к душе просится, а я не пускаю, держу четырьмя руками, жду, что получится. Ожил, глазами захлопал, оглядывается по сторонам, не верит увиденному, пытается вырваться и ему это удаётся, как ни странно для всех окружающих!
        - Кто закреплял пациента? - кричит Иван Иванович, зайцем отпрыгивая в сторону от сорвавшегося со стола буйного пациента. - Стопорите его! - кричит он охране, совершенно не используя собственный потенциал, с таким удовольствием обкатанный на мальчишке.
        Пусть ловят, не суть важно, главное успеть просканировать красавчика, пока не пристрелили. Кидаю в него считывающий лучик, зацепляю, чтобы не отслеживать и читаю память. Ого! Матёрый убийца, ни перед чем не остановится! Ой, мамочки, он же нас тут всех поубивает!
        Выстрел, ещё и ещё! Пациент падает замертво рядом с куратором, теперь уже по-настоящему, без дураков и магии - все пули попали в цель: две в голову, одна в сердце.
        - Уберите его, - вставая с пола и отряхиваясь, приказал Иван Иванович. - Что это было, Михаил Григорьевич? Почему он сорвался? Как такое могло получиться?
        - Мне было интересно, как он себя поведёт, - с улыбкой честно признался я. - Понимаете, Иван Иванович, ваши эксперты были совершенно правы. Это вариант, но мне всё равно нужен ещё один нормальный кандидат для проведения финальных тестов. Вы ведь не сможете вашего «золотого телёнка» превратить во что-то подобное? Нет? Поэтому будем экспериментировать! И мне не должно быть жалко этого пациента, поэтому постарайтесь найти что-то из разряда «приговорён к смертной казни».
        - Это мы сделаем, не проблема, но вы должны мне прямо сейчас рассказать в подробностях, что произошло во время эксперимента, - приказал куратор, явно не получив от меня нужной информации через прямое считывание.
        И не получишь, не на того напал.
        - Сейчас это совершенно не важно! - отрезал я, надеясь прекратить бесполезный разговор.
        - А я так не думаю, - упёрся куратор. - Извольте выполнять приказ.
        - Я правильно понимаю, что вы любым способом заставите меня рассказать вам об этом? - непонятное упрямство прямо распирало меня. - Жену приведёте, пистолет ей к голове приставите, так? Вам это сейчас зачем, Иван Иванович? Мы ведь ещё не подошли к решению поставленной задачи, да?
        Он молчал, но по подёргивающемуся уголку губ была видна крайняя степень его раздражения.
        - Я ведь не дурак и не романтик, Иван Иванович. Отлично понимаю, что со мной будет, когда ваши эксперты получат недостающую часть пазла. Раньше у вас всё считывалось без проблем, а сегодня сбой, так?
        Если кто видел быка на корриде, когда пикадоры уже изрядно раздразнили его острыми пиками, а перед носом начинает танцевать тореадор с красной тряпкой, тот поймёт, в каком состоянии находился куратор, выслушивая мои откровения.
        - Это моя страховка, Иван Иванович, и Светланина тоже, кстати говоря, потому что вы ничего ей не сделаете, пока не получите то, что для вас так важно.
        - Вы явно переоцениваете свою значимость, Михаил Григорьевич, - прошипел куратор. - Того, что мы знаем, уже достаточно, чтобы обойтись без вас!
        - Да что вы говорите? - улыбнулся я, не чувствуя прежнего страха в душе. - Вот он я, хватайте меня и приступайте к работе на моём месте! Что-то не вижу энтузиазма, Иван Иванович!
        Идём на абордаж, борт к борту, кидаем крючья и прыгаем на головы врагам с обнажёнными саблями. Никаких компромиссов, один из двух должен умереть, но. противник выбрасывает белый флаг и покорно сдаётся на милость победителя.
        - Что мы опять собачимся, Михаил Григорьевич? - неожиданно расслабился и широко примиряющее улыбнулся куратор. - Вы меня извините, сорвался, вышел из себя, когда этот дебил напал.
        - Конечно, Иван Иванович, я всё понимаю, - демонстрирую мировую и даже пожимаю крепко протянутую ладонь куратора, одновременно проверяя, насколько хорошо закрепилась прилипала.
        В тот момент, когда пациент пытался здесь всех убить, в защите куратора произошёл сбой. Ну, не железный он Феликс, есть в нём что-то человеческое, включая элементарный страх за свою жизнь, отключающий, хотя бы на мгновение, разумное поведение. В том числе и по этой причине я не стал стопорить буяна, хотя он был полностью в моей власти, имея точно такую же прилипалу. Именно я помог ему разобраться с защёлками и направить в нужную сторону яростную энергию. Его не могли не убить, но он мне и не был больше нужен. Тем более, что по приговору его как раз должны были расстрелять. Не это тело, а то, в кого он превратился, соединившись с душой прирождённого убийцы.
        - Пока вы готовите следующего пациента, я, с вашего разрешения, отдохну у себя, по супруге соскучился, - совершенно нагло объявил я.
        А что? Гулять, так гулять!

* * *
        Светка, естественно, обрадовалась неурочному появлению любимого муженька, ожидая меня не раньше вечера. Кинулась кипятить чайник, доставать сладости, накрывать на стол. А я отправился в ванную, чтобы смыть негативные эмоции, накопившиеся за столь бурное утро. Дверь ещё не захлопнулась до конца, а в дальнем углу уже появилось радужное сияние, практически моментально превратившееся во всё того же мальчика. На этот раз я достаточно чётко разглядел в его руке огненный шар, готовый к немедленному использованию.
        - Почему ты мне помог? - он не спешил использовать оружие, а я почему-то даже не пытался выставить барьер.
        - Ты поступил бы иначе?
        - Ты помогаешь врагу, значит, ты тоже враг, - твёрдо ответил мальчик. - Ты должен был меня убить, но не сделал этого! Почему?
        - Я не убийца! Достаточно веское объяснение? - мне становилось несколько не по себе от тона, которым он задавал вопросы.
        Прямо партизан, допрашивающий пленного фашиста. Я не фашист, а вот кем возомнил себя он, нужно выяснить.
        - Миша, ты там надолго застрял? - Светке явно не терпелось услышать последние новости.
        - Потерпи минутку! - ответил я, чтобы выиграть время. - Ты, вообще, кто? - вопрос был обращён к мальчику. - Почему я враг? Что я делаю такого, что вы считаете недопустимым? И кому я помогаю? По моим данным я работаю на правительство, разве нет? Или вы как раз враги этому правительству?
        - Ты дурак или прикидываешься? - он смотрел на меня с явным недоверием. - Вспомни сон! О чём там говорилось?
        - Я проверил, ничего такого здесь нет! - упёрся я.
        - А кто тебе сказал, что это было про ваш мир?
        Ничего себе заявления! Нет-нет, парень явно со способностями, но с фантастикой ему точно нужно завязывать. Начитаются с детства всякой ерунды, наиграются в непонятные игры и сносит крышу даже таким вот неординарным личностям.
        - Я другого мира не знаю, мальчик!
        - Там мы проиграли, нашего мира больше нет, мы должны спасти ваш мир от них, а ты работаешь на пришельцев, готовишь им условия для вторжения, - гневно ответил мальчик. - Ещё немного и они получат то, что хотят! Ты сам увидел сегодня, как они идут к цели. Сейчас их очень мало, но это самые сильные охотники. Если их не убить, не остановить, не разрушить всё, что им помогает, вашему миру не жить - они его сожрут очень быстро!
        - Мне нужно подумать, мальчик!
        - Зови меня Иром, а это амулет для связи, - он подал мне металлический кружок, ажурно сплетённый из чёрных ниточек. - Достаточно приложить к нему руку, и я приду к тебе, где бы ты ни находился. Думай, Михай, думай, но быстро! У вас не так много времени!
        Странно, я не почувствовал его ладони, когда забирал амулет. Да и сам он казался больше духом, чем человеком из плоти и крови. Но кругляш был вполне материален, удобно устроился в ладони.
        - Ты можешь нас отсюда вытащить? - если он может так спокойно перемещаться в пространстве, что мешает ему помочь нам.
        - Пока нет, для этого нужно несколько магов, а их ещё нужно убедить, что ты не враг. Словам они не поверят, им нужны дела и факты. Если ты на самом деле хочешь спасти людей, делай для этого всё возможное.
        Он растаял также неожиданно, как появился.

* * *
        Подставив голову под струю холодной воды, я с наслаждением ощущал, как текущие струи забирают с собой всю грязь, злость, раздражение, оставляя мне спокойствие, свет, жизнь.
        - Ну, что там у вас на фронтах? - Светка смотрела с таким любопытством, что грех не рассказать ей, хотя бы в общих чертах.
        - Знаешь, Светик, нас ждут большие перемены и довольно скоро, - завершил я небольшой коллаж по утренним событиям. - Абсолютно не знаю, как это будет происходить, но будь начеку.
        - Есть, капитан! А как этот чек будет выглядеть? - пошутила она, не очень поверив моим мрачным прогнозам. - Я его сразу узнаю? Может, освежим образ по-быстренькому? - она потянулась ко мне с плутовским огоньком в глазах.
        Грех её винить, ведь сегодня утром я сам был полон всепрощения и понимания. Но и не до секса, когда в голове всякие гадости.
        - Давай на потом отложим, ни сил, ни желания, если честно, - признался я, надеясь на понимание и прощение.
        - А вдруг, это в последний раз? - она явно была настроена довести задуманное до конца. - Сам тут жути нагоняет, а я должна сидеть и как дура быть начеку.
        Если Светке что-то нужно, можно сдаваться сразу, чтобы не тратить понапрасну время - честно скажу, что интуитивно она была права, потому что заряжать себя энергией барьера, всё равно, что жить под землёй без солнечного света. Из апартаментов я выходил новым человеком, энергичным, отдохнувшим, готовым свернуть горы, ради тех, кто мне дорог.

* * *
        Самый важный эксперимент, по крайней мере для меня и Светки, но его результаты не должны стать их достоянием. Сегодня мне нужно выяснить, как заставить тело, никогда не имевшее души, но имеющее полноценное сознание, подчиниться чужой душе гарантированно и бесповоротно. Как вариант - довести пациента до состояния полного дебилизма, то есть зачистить его сознание, тогда плавно переходим на уже решённую задачу о превращении людей с пониженной сознательной составляющей в полноценных представителей общества.
        Проблема в том, что я не знаю, как заставить тело отказаться от своего сознания. Для обычного тела проблемы вообще нет - убираем душу, ставим нулевую и получаем на выходе полного идиота, точнее младенца, если быть корректным в определениях. В любом случае такой вариант идеален для дальнейшего воплощения души будущего хозяина тела. Но в данном случае тело имеет иммунитет к любым внешним душам, соглашаясь с ними сотрудничать только по варианту копирования.
        В принципе, имея в наличии подходящее тело девочки, имеющей подходящий возраст и числящуюся по ведомству психов, можно хоть сегодня перегнать Машку в мир живых. Хотя не время и не место, самим бы ноги унести, а тут ещё ребёнок малолетний будет. Знаем, можем, но всё потом.
        Поэтому вопрос вопросов, а что нас тут держит? Каждый следующий шаг помогает им в захвате нашей планеты. Зачем продолжать в таком случае? Хотя, ты как-то быстро принимаешь решения, Миша. Куратор рассказывает, насколько важна решаемая задача в масштабе государства и ты радостно вперёд штанов бежишь исполнять. Приснился сон и ты уже готов следовать ему, потому что тебе кажется, что он пророческий. Видишь, что в реальности у куратора и охранников нет никаких признаков красных аур, опять весь в сомнениях. Приходит мальчишка, рассказывает сказку, суёт в руки железку, и ты весь на измене.
        Пора бы уже как-то научиться принимать собственные решения, проверять всё самому, не полагаясь ни на чьи слова. Только то, что знаешь сам, что проверил сам, чему веришь на сто процентов, должно определять твоё поведение. Если принял решение, следуй ему, а не болтайся как мочало на ветру! Как проверить? Ты же маг, экстрасенс, в твоих руках сам куратор, подключиться к которому при наличии прилипалы дело желания. А это, что за новости?
        - Иван Иванович, объясните! - в моём голосе звучало явное возмущение наличием в лаборатории посторонних лиц.
        - Почему я вам, Михаил Григорьевич, должен что-то объяснять? - невозмутимо ответил куратор, делая вид, что изменения в составе участников никак не касаются утренней перепалки. - Это наши эксперты, они будут отслеживать весь процесс, раз уж вы решили сделать из этого тайну. Вы не забыли, на кого работаете? Здесь я имею право задавать вопросы, а вы имеете право отвечать. Нет?
        Даже так? Зашёл со слонов? Решил поставить перед фактом? Формально у меня нет причин ему отказывать, тут его право на все сто процентов - он работодатель, я наёмный работник. Одна проблема - работник владеет уникальными знаниями, которые нельзя воспроизвести, даже зная всё о сути действий. Для этого нужен тот, кто владеет таким же даром и в той же степени. А вы кто, господа?
        Ага, закрыты бронёй с ног до головы, не прошибаемы, как тяжёлые рыцари, уверены в себе дальше некуда - пой, Миша, мы будем ноты и слова записывать. А как вы на более тонком уровне смотритесь? Вау, знакомая картина - сплошная пелена, как в день первой встречи с куратором. Угу, а если вас немного подвинуть?
        Забираю энергию из барьера и создаю точку в районе рабочего стола, теперь расширяем сферу таким образом, что моя рабочая зона целиком внутри этой сферы. Не нравится? Ну, уж извините - мне работать нужно, а лишние в этом месте только мешают процессу. Смогу ли я контролировать рабочий процесс, когда часть сознания и сил направлена на защиту? Сомневаюсь! Но не я первый это начал!
        - Михаил Григорьевич, вы мешаете работать нашим экспертам, - заволновался куратор.
        - Чем именно? - невинно осведомился я.
        - Они не могут получить доступ к рабочим данным, вы не имеете права этого делать, - он злился, понимая, что придумка не сработала.
        - Об этом мы с вами, Иван Иванович, уже разговаривали утром, - напомнил я, ещё больше разозлив куратора. - Я делаю то, о чём мы с вами договорились, а вы не мешаете мне этим заниматься. Будем спорить или разрешим господам уйти?
        Осторожно, на мягких лапках, двигаясь буквально по миллиметру, я пробрался во внутреннее логово Ивана Ивановича, чтобы понять, чем он дышит именно сейчас, что его волнует. Чёрт бы его побрал - сплошной клёкот, шипенье и щёлканье вместо простого русского мата. Ир был прав, а я остолоп. Никакого двойника по причине болезни самого главного лица в государстве им не нужно. Цель проста, как три рубля мелочью - когда двойник будет готов к воплощению с гарантией доминирования чужой души, его инициируют, а оригинал устранят физически.
        Ты вляпался, Миша, в государственный заговор, а точнее в антигосударственный, если принять, что они не имеют никакого отношения к нам людям вообще. Где-то там, в других государствах такие же Иваны Ивановичи творят нечто подобное, чтобы занять все ключевые посты, изменить политику глобально, начать экспансию с вершины пирамиды власти, обеспечив массированную высадку основных сил в короткое время. Им действительно некогда ждать, у них нет той подпитки, на которой основана стабильность нашей голубой планеты разума. Если в ближайшие дни не удастся переломить ситуацию, их ждёт полный распад. Так что терять этим пришлым точно нечего.
        - Они никуда не уйдут, Михаил Григорьевич. А вы будете делать то, что вам сказано, иначе всё пойдёт именно так, как вы сами же и описали! Заводите её, - приказал он охране.
        В тот же момент двери распахнулись, и охранники ввели Светлану: двое держали её за руки, третий приставил пистолет к голове. Судя по царапинам на лицах охранников, она явно отбивалась, когда её забирали из наших апартаментов. Хотите войны? Вы её получите!
        Где тут у тебя кнопка, гад ползучий? Не скрывая больше своего присутствия, беру куратора под полный контроль, чтобы понял, кто в доме хозяин.
        - Дайте пистолет, - командует он охраннику.
        Тот смотрит недоверчиво, но отказать не решается. Куратор снимает с предохранителя, привычным движением передёргивает затвор, а затем с ходу, не задумываясь ни разу, делает несколько выстрелов в сторону экспертов. Снайпер, да и только! Каждый получает пулю, кто в ногу, кто в руку - не смертельно, но сейчас им будет чем заняться, кроме как мешать мне.
        - Отпустите её, - Иван Иванович указывает пистолетом на Светлану. - Сам с ней разберусь, а вы пошли вон отсюда.
        Видно, что он пытается сопротивляться, кривит губы, слегка заикается, но охранники подчиняются. А что им делать, когда на их глазах начальник совершенно спокойно расстреливает несколько человек. Чёрт с ним, пусть сам разбирается со своими проблемами!
        Дверь закрылась. А теперь положи пистолет и иди ко мне, будем договариваться о дальнейших действиях! Думал, ты здесь хозяин, а что сейчас? Да, а что сейчас? Что у нас там, на тонком уровне? Мама родная! Наивный чукотский парень ты, Миша! Тут же наверняка стоят камеры! По коридорам стекаются потоки… красных теней… и жгутики. и сам куратор теперь выглядит иначе. Тебя провели, натянув личины, замаскировав то, что видеть тебе не положено или вредно. А ты опять повёлся!
        - Алиса-а-а-а, отзови-и-и-сь! - ору, как оглашенный, - ты где-е-е-е?
        - Тут я, любуюсь твоими проблемами, - отзывается белокурая бестия, отсвечивая действительно рядом со мной бестелесной туманной проекцией.
        С ней Паша и ещё четверо незнакомых мне людей: три парня и одна девушка. Действуя по уже знакомой схеме, они выстраиваются в круг, используя меня, как средоточие силы. Я хватаю Светку и втаскиваю её в круг. Следом бью изо всех сил в прилипалу куратора, расставаясь с ним навсегда. Потоки энергии струятся из голубого барьера, распадаясь на реки по числу участников. Тончайший круг энергии стремительно расширяется, обрубая всё больше вражеских ниточек, разрывая вражеские линии коммуникаций.
        Есть ещё одна важная задача, с которой могу справиться только я - это двойник! Может быть, не моё дело и специально обученные люди сделают всё необходимое для его изоляции. Но сейчас он угроза нашему государству, возможность для врага использовать его в любой момент. Как его достать?
        Ты же можешь его слышать! Что слышит он сейчас? О чём думает, с кем разговаривает?
        - Куда вы меня тащите? Что случилось? Почему я должен спускаться в подвал? На нас напали?
        Ага, его прячут, он важен, нужно спешить, пока его не вывели в зону, недоступную для меня или кого бы то ни было ещё. Подвал? Значит, сейчас он должен быть в лифте! Андрей Иванович, вы мне срочно нужны! Нет, не получается, не вырваться, не переключиться - без меня поток энергии иссякнет, рухнет вся атака!
        - Михаил Григорьевич, наши готовы помочь, - Ерохин напоминает про битву за вертолёт. - Ставьте задачу!
        - Андрей Иванович, этот человек сейчас в каком-то из лифтов здания, - я отправляю образ двойника. - Его легко узнает любой, умерший не ранее двухтысячного года. Сразу скажу, что это не он - это двойник. Мне нужно знать, где он сейчас.
        - Уже делаем! - отозвался Ерохин.
        Трудно держать канал энергии, отбивать атаки охранников, прущих потоком со всех этажей, и разговаривать с Ерохиным.
        - Есть! Нашли! По отношению к вашему положению, он в левом крыле, лифт номер шестнадцать, остановлен между пятым и четвёртым этажами. Там проход в задней стенке лифта, коридор, они уходят. С двойником два охранника и ещё какие-то гражданские.
        И что это нам даёт? Знаю я, где он, но что я могу с ним сделать? Ир! Медальон! Ты обещал помочь!
        - Михай, что нужно сделать? - он возник тотчас, как я сжал его знак в ладони. - Говори, мы поможем!
        Кратко описал ему местонахождение таинственного прохода и попросил сделать так, чтобы никто не мог использовать этого человека в тех целях, для которых он был приготовлен.
        - Говори точнее, прими решение, мы не можем делать абстрактные дела, - Ир говорил не по-детски жёстко.
        - Его нужно убить, это будет во благо всем!
        - Мы сделаем это, Михай! А вы продолжайте биться за своё будущее!
        Он исчез столь же стремительно, как появился, а в атаках противника произошёл качественный скачок. Невероятной мощности поток красной энергии впился в наш диск и начал крошить его на куски, пожирая выбрасываемую нами энергию, как голодная акула куски мяса. Барьер сопротивлялся, осознавая, что скоро может наступить критический момент - он не сможет удержать собственное поле. Взять энергию больше негде.
        Кто-то начал транслировать мне картинку. Коридор, удаляющиеся люди, в центре знакомый мне двойник - шагает, пугливо озираясь, растеряв моментально весь лоск и царственную уверенность, которые оттачивал несколько месяцев. Когда на кону собственная шкура, не каждый сможет встретить это с достоинством и уж совершенно не тот, кого готовили быть практически царём.
        Перед ними вспыхивает сияющая сфера, в которой появляется Ир с горящим сгустком энергии в руке. Не раздумывая, он кидает её в двойника, но гражданские моментально выстраивают оборону, отражая атаку. Мальчик бросает огненные шары один за другим, заставляя защитников тратить на оборону все силы и внимание. При этом каждый шар летит так, словно сам решает, как именно и куда ему нужно попасть. Шарики нападают на защиту экстрасенсов, заставляя их отчаянно нервничать, ошибаться.
        Неожиданно защита переходит в атаку - в сферу Ира одна за другой ударяют несколько красных молний, разнося её вдребезги. Следующий залп поражает и самого мальчика, заставляя его или образ распасться на миллионы мельчайших гаснущих лоскутков пламени. В тот же момент в спину охране, магам и двойнику впивается поток пламени.
        Мне показывают мальчишек, стоящих за спиной корчащихся в огне людей. Я понимаю, что Ира больше нет, он погиб, отвлекая на себя основной огонь и силы противника.
        - Запомни это, Михай! - неизвестный мне голос звучит прямо в голове. - Они погибли ради того, чтобы выжил ваш род. Они тоже были людьми, пока их не захватили, не сделали другими. Это война, но за каждую смерть, нужно отплатить тысячами жизнями. Не забывай их и Ира!
        Шум схватки снова ворвался в сознание, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Пока я был вне боя, иные успели прорваться в лабораторию и сейчас их сдерживала лишь Алиска, не замечающая боли от прокушенной губы. Если не сделать что-то прямо сейчас, они нас ликвидируют физически, точнее пристрелят меня, а вся конструкция разрушится в тот же момент. Нам не справиться, их слишком много!
        - Михаил Григорьевич, вы забыли о нас, - снова напомнил Ерохин. - Просто впустите к ним в тело добровольцев, и мы устроим бой прямо в их логове!
        Мне бы неделю на эксперименты, тишину лаборатории и сотню добровольцев, но как реализовать то, о чём говорит Ерохин, если такого в моей практике ещё не было? Я вижу, как по поверхности барьера пошла рябь, в тот же момент внутри меня зазвучал безликий голос, лишённый оттенков, эмоций, чувств.
        - Получи этот дар, избранный!
        Всего несколько слов, но всего меня пронзило странное незнакомое чувство безграничности, словно в один и тот же миг я находился сразу в миллионах мест сразу. Моё «я» превратилось в миллионы самостоятельных «я», слившихся с незнакомыми мне душами. Нечто подобное я испытывал от полётов с Ерохиным, но сейчас во мне были мириады Ерохиных и я мог делать с их помощью всё что угодно. Мог даже то, что не получалось ранее - передавать через этот клон энергию барьера также легко, словно был в полном контакте с ним.
        Каждый мой солдат видел мир тем же зелёным зрением, мгновенно находя противника. Промедление смерти подобно - удар всеми силами! Каждый солдат, ринувшийся в бой по моей команде, уносил частичку меня, забирая жизненную силу гораздо быстрее, чем её мог дать барьер. Да и сам барьер стремительно истончался, тратя энергию огромными порциями. Битва не на жизнь, а насмерть, никаких компромиссов, никаких перемирий или передышек. Бой до смерти одного из противников.
        Моё «я» выполняло работу в миллионах мест сразу, обеспечивая душам проникновение в тело, захваченное врагом. И тотчас же начиналась маленькое Бородино в отдельно взятом человеке, которого бросало то в жар, то в холод, давление скакало от гипервысокого до отчаянно низкого, мышцы скручивало судорогами, а сам он отчаянно страдал от неимоверной боли.
        И миллионы этих схваток происходили во мне, заставляя отчаянно пожалеть о том, что когда-то родился на свет. Неимоверная, адская боль разрывала меня на части, я умирал там, где противники довели тело до смерти, и возрождался, где красные с позором ретировались. Лишь в редких случаях красным удавалось одержать победу, да и то на краткое мгновение - следующий доброволец кидался в схватку.
        Держать фронт, даёшь огня по врагу, не отступать и не сдаваться. мрак наползал, сознание отключалось, тело, израненное миллионами сражений, отказывалось подчиняться.
        Свет! Я вижу свет - яркий, белый свет, несущий освобождение, радость! Нет больше боли, нет страданий, нет битвы, нет… ничего нет! Только свет и я, висящий в потоках белого света. Вот и всё! Очень надеюсь, что мы победили или хотя бы серьёзно дали врагу по рогам. Меня не учили быть воином и защищать Родину, мне всегда отчаянно не хватало друзей, я хотел сделать нечто такое, что бы стало значимым для других людей. И пусть они даже не узнают, что произошло сегодня в нашем мире, всё равно, главное, что мы попытались их спасти. Мы! Нас очень много! Нас миллионы и теперь я один из многих! Мы всегда придём на помощь, если найдётся тот, кто сможет нас призвать, кто сможет с нами поговорить!
        Свет! Нестерпимо яркий свет! И. нашатырь?!
        - Он очнулся, уберите ватку! Миша, Миша, открой глаза, всё закончилось, не умирай, - голос Светланы долетал до сознания, как сквозь вату.
        - Держим его, держим, добавьте кубик адреналина в вену для бодрости, - незнакомый голос был полон решимости спасти мою жизнь во что бы то ни стало.
        С огромным трудом удалось разодрать слипшиеся от пота веки, зрение отчаянно не желало фокусироваться, окружающее оставалось расплывчатым и непонятным. Но самое главное я видел совершенно определённо - мы всё ещё в лаборатории, надо мной склонилась заплаканная Светка и врач. Здорово, конечно, умереть героем, но жить в любом качестве тоже неплохо.
        ПОСЛЕСЛОВИЕ
        Ничего из того, что произошло с нами за эти дни, я не собираюсь забывать. Какие-то события до сих пор приносят мне боль и, по-хорошему, надо бы от них избавиться. Но именно благодаря этим событиям мы прошли трудный путь от желаний к пониманию. Нам хотелось изменить мир и попутно заработать на этом благом деле, но мы забыли, что мир был создан задолго до нашего появления на свет, и будет существовать ещё много миллионов лет после нашей смерти.
        Точнее после смерти этого тела. Сегодня я ещё больше вижу, как несправедливо устроен мир, но не мне решать, каким ему быть. Люди, день за днём обустраивая жизнь вокруг себя, принимают решения, прокладывают дорогу в будущее, камушек за камушком вкладывая в общий путь. Дорога извилиста и непредсказуема, но тот, кто хочет разом изменить её, наивно полагая, что знает истину, обречён на непонимание и одиночество.
        Скоро у нас будет ребёнок. Свой ребёнок, родившийся обычным путём, ставший плодом нашей любви. И мы совершенно точно знаем, чья в нём будет душа. Да, Машка придёт в этот мир чистой, не помнящей ничего из прошлой жизни, но это будет её душа, и она будет в нашем доме.
        Я вижу вокруг себя множество людей, которых судьба несправедливо наказала, лишив возможности продолжения себя в вечности. Речь не о размножении, продолжающем линию тела. Душа - точный слепок нашей жизни, всех наших переживаний, радостей и горестей, счастливых открытий и горестных откровений, живёт вечно, передавая этот бесценный опыт в копилку вечных знаний. В моих силах подарить такому человеку душу, нарушив естественный ход вещей.
        Может быть, я не прав! Вполне вероятно, что так делать нельзя! Ведь я не Бог, а обычный человек, полный сомнений и заблуждений. Но я считаю, что человек имеет право делать то, что позволяет его дар. Кто знает, вдруг, таким образом Творец даёт нам возможность поучаствовать в ежедневном творении всего сущего.
        Мы, экстрасенсы, живём среди вас! Нас не отличить от обычных людей, ведь мы точно так же ходим на работу, получаем зарплату, смотрим телевизор и стоим в очередях. У нас точно такие же семьи, в которых растут дети. Разве что мы видим и можем чуточку больше обычного человека, используя дар по собственному разумению.
        Мы не Боги, мы далеко не боги и даже не ангелы. Не стоит заблуждаться в отношении нас. Помните главное правило жизни - живи так, чтобы душа не страдала! Если с ней что-то не так, оглянись по сторонам! Вдруг рядом с тобой есть человек, умеющий поговорить с душой на её языке?