Лучшая Защита Вячеслав Владимирович Шалыгин
        #000 Перед спецгруппой военных разведчиков поставлена задача - во что бы то ни стало найти на планете Айрин оружие массового уничтожения, чтобы оправдать превентивную миротворческую акцию, проводимую правительством Объединенных Наций против одной из своих колоний. Истинные причины маленькой победоносной войны известны, пожалуй, только президенту и госсекретарю. А майору Фирсову и его людям остается только искать ракеты. Даже если их нет и никогда не было. Но слишком хорошо делать свою работу - значит искать неприятностей на свою... голову. То, что находят разведчики, оказывается опаснее самого современного оружия...
        Вячеслав Владимирович Шалыгин
        Лучшая защита
        Основано на реальных событиях
        Пролог
        Капитан Демандгеро сделал шаг назад и полюбовался на свою работу. Замок был расположен достаточно высоко, чтобы до него не дотянулся какой-нибудь случайный путник. Капитан забросил на плечо контейнер с поклажей и направился к выходу из тоннеля. Да, все сделано правильно. В этих горах наследие правителя будет в полной безопасности. И пусть в метрополии сменяются династии, бушуют внутренние войны и льется кровь. Тайник не отыскать ни карленам, ни споленам. Никому, кроме самого Демандгеро. Такова была последняя воля Старца, свергнутого правителя Шевно, и капитан ее исполнил. Теперь он свободен от клятвы и может идти куда угодно. Выбор путей небогат, ведь корабль погиб, но и на этой планете можно вполне прилично устроиться, чтобы провести остаток дней в сытости и удовольствиях. Жаль, пришлось оставить в тайнике оружие и механических помощников. С ними можно было запросто стать правителем этого захолустья. Впрочем, это несложно сделать и без них. Дикий мир, примитивные существа, подчинить их могучей воле избранного богами будет легко. Демандгеро остановился на выходе из тоннеля и глубоко вдохнул чистый
горный воздух. Конечно, здесь скучновато, но опорой для духа послужит надежда. Один шанс из тысячи, однако он вполне реален. Личный маяк настроен на гиперчастоты династии Шевно. Если братья по крови победят, они обязательно придут на помощь. Они разыщут эту затерянную на краю галактики планету. Разыщут и воздадут хвалу храброму отшельнику, сохранившему сокровища. Это обязательно произойдет. Рано или поздно. Пусть через тысячу лет, но произойдет…
        Капитан Демандгеро поправил поклажу и направился вниз по склону, густо поросшему молодыми деревцами…
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
        Старший следователь Генеральной прокуратуры Руперт Ульрих никогда не просыпался так рано. Он и сегодня предпочел бы проваляться в постели до последнего, но будильник был особенно настойчив. Он будто чувствовал, что хозяину не следует залеживаться. А может, и знал это. Ульрих поморщился, пытаясь вспомнить, не давал ли трезвонящему извергу особо ценных указаний насчет сегодняшнего утра. Вроде бы ничего такого. Не до того было. Завалился вчера как обычно, без четверти три и в состоянии слабого алкогольного опьянения. Тьфу, зараза, даже не думается уже по-человечески. Поддатым уснул, пьяненьким в зюзю. Вот так-то лучше. А всякие там
«состояния» пусть катятся к чертям! На работе, господин следователь, на работе
«состояния», а в личной жизни все должно быть без протокола. Иначе совсем сдвинуться можно. И так голова кругом, если еще и дома о проклятых делах думать, обеспечен прямой путь в психушку. Ульрих нехотя откинул одеяло и почесал огромный волосатый живот. Будильник пропищал тревожную мелодию. Это означало, что хозяин уже опаздывает на службу. Руперт оценил выбранную прибором мелодию. Полифония полная, но неубедительная. Звуковых панелей в спальне не было, и приборчик пользовался собственным динамиком. Получалось нечто неопределенное: то ли трансляция симфонического концерта по водосточной трубе, то ли предсмертный вздох выброшенного в окно мультицентра. Руперт представил, как музыкальный блок домашнего компа стремительно уменьшается в размерах, а отсветы из окон нижних этажей делают его полет фрагментарным. Тридцать этажей до асфальта, двадцать, десять… Музыка истошно воет, но с высоты сорок четвертого ее голос уже едва различим. Он даже слабее и тоньше, чем у проклятого будильника. И вот - бац!
        Ульрих перевалился на бок, сел, спустил ноги на пол и нащупал тапку. Разрушительная фантазия его почему-то взбодрила. Правда, не избавила от жажды и головной боли.
        - Но первый кандидат в летчики - это ты, - погрозил он толстым пальцем будильнику.
        Вряд ли тот испугался. Просто замолчал. Хозяин встал, а значит, свою программу приборчик отработал.
        - Выслужился перед начальством? - проворчал Руперт. - Будильник, а туда же. Вот заменю вас всех одним новым компом, будете знать…
        Угроза была формальная. Сменить электронную начинку жилища следовало еще прадеду Руперта, но ему и всем последующим Ульрихам было удобно и так. Какая разница, сколько в доме приборов и подключены ли они к «гипернету», если и без того все работает и вполне соответствует потребностям хозяина? Системный комп-администратор, конечно, ныл и упрашивал Руперта модернизировать берлогу, хотя бы из соображений пожарной безопасности, но Ульрих был глух к его мольбам. Тратить свои кровные на железки? Сумасшедший он, что ли? На выпивку еще куда ни шло, но на новый комп - дудки. Пусть будет отдельный будильник с гнусным характером, дряхлый мажордом с трижды устаревшей программой, кухонный автомат времен освоения Марса, автономный видеомузыкальный центр…
        Последний был особенно дорог. Его еще дед покупал, на заре юности. На распродаже устаревших моделей. Тогда модно было обставляться «под старину». Красивый, серебристый, с настоящими колонками, а не подключенный к каким-то там говорящим стенам. А главное - на кремниевых процессорах. Это вам не биочипы, звук совсем другой. И видеокартинка на плазменном экране - это вам не объемное изображение, из которого всякие рекламные деятели так и тянутся к кошелькам доверчивых обывателей.
«Мы знаем, что вам это не нужно, но как только вы купите эту вещь, то сразу поймете, что просто не могли без нее жить!» И ведь покупаешь. Сильно уж все реально. А если видишь эту гадость на плоском экране - ничего подобного. Не нужно и не понадобится!
        По пути в ванную Руперт на секунду остановился у телевизора и, дыхнув перегаром, любовно протер потускневшую табличку «Сони-Эриксон». Старье безбожное, ну и что? Работает же. А что городской сервер, контролирующий всю электронику в зданиях Стокгольма, не в состоянии наладить коннект с такими вот раритетами, это его проблемы. А штрафы за техническую отсталость «сисадмин» может засунуть себе… … льрих нашарил в аптечке аспирин. Запил таблетку водой из-под крана и мельком взглянул в зеркало. Глаза красноватые и блестят, как маслины. Не проспался. Мешки под глазами, багровый цвет внушительного, мясистого лица и глубокие залысины в седой шевелюре. Для «полтинника», да еще с похмелья, в общем-то, нормально. Еще бы побриться, а то щеки от седой щетины будто солью обсыпаны. А-а, перед кем выделываться? Руперт наклонился над ванной, набрал в пригоршню ледяной воды и плеснул в лицо… …А штрафы этот нудный администратор пусть засунет в свободный разъем, этот, как его… «юэсби», кажется. Или нет, сейчас такие уже не выпускают. Ну, значит, в тот, который выпускают. В самый новый.

«Да, я ретроград. - Руперт вернулся в спальню и принялся неторопливо одеваться. - Ну и что? При моей профессии это полезно. Чем меньше доверяешь, неважно - людям или машинам, тем правильнее выводы. А ошибаться с выводами следователю никак нельзя…»
        В лифте Ульриха, как обычно, атаковал упрямый комп-администратор. Он украсил стеклянные стенки множеством объемных рекламок на одну и ту же тему - новейшие модели мажордомов с мгновенным доступом в любую область гиперсети. Руперт привычно буркнул «прозрачно», и вместо надоевших картинок ему открылся вид на город.
        Сегодня над столицей Земли повисла сплошная облачность. Мелкие капли дождя скользили по стеклу, смазывая очертания кварталов и жилых башен. И все равно вид был предпочтительнее голографических плакатов. Ульрих задумчиво уставился на далекий шпиль Дворца Наций и не отрывал от него взгляда, пока лифт не нырнул в холл. Яркие лампы разорвали серую ткань пасмурного утра, но когда Ульрих миновал стеклянные двери и вышел на площадку перед зданием, ткань сомкнулась вновь. Но теперь она была еще и насквозь промокшей.
        Длинный прозрачный козырек над подъездом защищал от капель дождя, но не препятствовал движению влажного воздуха. Руперт вдохнул полной грудью и махнул стоящему на парковке «Вольво». На огромной пустой площадке машина выглядела сиротливо. Все ее соседки давно разъехались, увозя приличных людей по конторам, и она уже час скучала в одиночестве, ожидая недисциплинированного хозяина.
        Машина включила габариты, послушно въехала под козырек и открыла дверцу. Следователь втиснул грузные телеса на задний диван и буркнул: «Прокуратура». Авто почему-то не послушалось. Ульрих удивленно взглянул на лобовое стекло-экран. На нем высвечивались параметры работы всех систем автомобиля. Руперт никогда не вникал в тонкости, но твердо знал, что неисправные блоки обозначаются красным. Сейчас же все светились зеленым, кроме пиктограммы закрытия дверей. Может, край плаща зацепился? Ульрих выглянул наружу.
        - Простите, господин следователь… - В просвете двери стоял невысокий мужчина в старомодной куртке и светлых джинсах.
        Теперь стало понятно, почему не едет машина. Человек придерживал дверцу рукой. На вид ему не было и сорока, но в темных волосах проступала седина, а глаза были какими-то погасшими, будто у столетнего старца. Руперт уже встречал людей с такими глазами. Но где и когда, он пока не припоминал.
        - Ну? - Ульрих нахмурился.
        - Я поселился здесь только вчера вечером и еще не оформил машину. Вы не подбросите меня в центр?
        - Метро прямо и налево. - Руперт встретился с ним взглядом. - Руку уберите.
        - К сожалению, я и кредитку пока не завел.
        - Вчера родились? - Ульрих вдруг понял, где видел людей с такими глазами. - Сколько отмотал?
        - Извините? - Новый сосед недоуменно поднял брови. - А-а, вы об этом…
        - Об этом. Судя по одежке, не меньше десяти? И что, не насиделся? Если желаешь, могу устроить вторую ходку. Например, за вторжение в частные владения.
        - Простите, господин следователь. - Мужчина убрал руку, и дверца машины закрылась.
        Руперт взглянул в зеркало. Человек стоял на месте, глядя куда-то в пространство. Уходить он не спешил. Да, скорее всего, ему и некуда было идти. После десяти лет отсидки остаются только воспоминания и сомнительные знакомства, обычно приводящие к рецидиву. Хотя этот кадр на закоренелого уголовника не походил. А если присмотреться повнимательнее… Выправка как у военного и прическа… И взгляд этот проклятый! Ни дать ни взять - на смотре стоит, в строю. И словечек жаргонных не понимает. В военной тюрьме, что ли, чалился? Ульрих ткнул в сенсор, и дверца снова открылась.
        - Эй, дембель, а что ты в центре забыл?
        На русское словечко «дембель» мужчина откликнулся охотно. Он смущенно улыбнулся и спрятал руки за спину.
        - Да мне все равно, куда… Я поговорить с вами хотел.
        - Ну, приходи в прокуратуру.
        - Так ведь у меня, кроме «справки о демобилизации», ничего нет. Ни доехать до вас, ни пропуск выписать.
        - Пропуск и по справке можно оформить, - усмехнулся Руперт. - А вот доехать… Ладно, садись, если не брезгуешь в одной машине со следователем ехать.
        - Я не уголовник. - Человек произнес это чуть обиженно. - И зла ни на кого не держу. Наказан я был вполне справедливо. Даже мягко. Будь я судьей, я бы…
        - Двадцать дал вместо десяти? - Следователь недоверчиво ухмыльнулся.
        - Расстрелял бы к чертовой матери. - Военный нервно потер ладони. - Выслушайте меня, пожалуй-ста, господин следователь, прямо сейчас.
        - Что за спешка? - Ульрих приказал машине отправляться. - Десять лет дело терпело. Лицензия кончается?
        - Я… - Человек обернулся и бросил взгляд на подъезд, будто стараясь запомнить, как теперь выглядит его жилище. - Я не хочу появляться в прокуратуре.
        - Это почему? Ты же теперь честный человек.
        - Я - да.
        - Вот как?! - Ульрих удивленно крякнул. - А в Генпрокуратуре, значит, не честные?
        - Не все. У меня есть доказательства, что один из сотрудников вашего ведомства замешан в… заговоре.
        - Ну да, - рассмеялся Руперт. - В заговоре молчания. Чего ж ты ко мне подкатился? Может, я и есть тот негодяй, только хорошо замаскированный?
        - Нет, это не вы.
        - Это почему? - Следователь состроил смешную, по его мнению, физиономию.
        - Я знаю всех подозреваемых поименно. В заговоре участвует как минимум полсотни человек из разных государственных и частных контор.
        Ульрих подавился очередным смешком и вытаращился на соседа. Вообще-то такие погасшие глаза бывают не только у вышедших на свободу. Есть еще одна категория граждан - пациенты дурдома. В прокуратуру частенько приходят подобные типы, и большинство как раз с разоблачениями всевозможных заговоров.
        - Ну-ну, - разочарованно вздохнул Руперт. - И кто из них главный заговорщик?
        - А вот это мне неизвестно. - Военный пожал плечами. - Но я точно знаю, что он использует остальных вслепую. Проблема именно в этом, а не в самом факте заговора.
        - Это как? - Ульрих решил поддерживать беседу, исключительно чтобы не дать мужчине повода сорваться с катушек.
        Пока он бредит, он не опасен. А вот если объявить, что все его умозаключения полнейшая чушь, надломленная психика соседа может не выдержать. В одиночку унимать буйнопомешанного Руперту не улыбалось. Лучше пусть парень выговорится… До прокуратуры ехать недалеко. А там будет видно. Если что, охрана поможет скрутить несчастного и вернуть туда, откуда его явно преждевременно выписали.
        - Никто, кроме этого человека, не знает, кому на самом деле выгодно существование Группы.
        - Группы? И все?
        - Да.
        - Какое-то невпечатляющее название. Давайте назовем ее «Группа Возмездия» или
«Группа Черный Шторм»…
        - Я серьезно, господин следователь. Вы напрасно считаете меня сумасшедшим.
        - Хорошо, будь по-вашему, просто Группа. Но в чем тут криминал? В том, что один заговорщик мутит воду, а остальные верят ему на слово? Он, как заправский сектант, выманивает у соратников деньги на борьбу с коварным противником? И кто этот противник по его версии? Прокуратура здесь каким боком?
        - Я же сказал, кое-кто из вашего ведомства состоит в Группе.
        - Ну и на здоровье! Я, например, тоже состою в группе психоразгрузки. Каждый месяц в первую пятницу хожу на занятия.
        Никуда, конечно, Ульрих не ходил, но собеседника надо было мягко увести в сторону от болезненной темы, и следователь старался, как мог.
        - Вы упорно не хотите мне поверить. Пока Группа сориентирована на ложные цели, она опасна. Она держит под контролем все Нации и планомерно ведет их к полнейшему краху. Но что особенно скверно - члены Группы считают, что действуют во благо государства. Они уверены, что защищают Землю и колонии от происков внешнего врага.
        - Какого это «внешнего»? - Руперт невольно заинтересовался. - Совсем внешнего? Чужих, что ли?
        - Да.
        - Знаешь что, парень… - Ульрих откинулся на спинку и тяжело вздохнул.
        - Лечиться мне поздно, - перебил его военный. - Насчет угрозы инопланетного вторжения - не моя идея. Я отношусь к ней так же, как и все нормальные люди. Но Группа считает иначе. И я уверен, что в этом их убедил главный заговорщик. Ему это по какой-то причине выгодно.
        - Причины ты, конечно, не знаешь, как и настоящего имени злого гения.
        - Пока не знаю. Но у меня достаточно материала, чтобы распутать этот клубок. Не хватает только опыта в расследовании подобных дел.
        - И ты решил обратиться ко мне.
        - Давайте уже определимся, господин Ульрих, мы на «вы» или как бы выпили на брудершафт, - неожиданно заявил сосед.
        - Давай. - Руперт смерил его снисходительным взглядом. - Только сначала представься… брат.
        - Жорж Кювье, бывший лейтенант спецгруппы войсковой разведки.
        - Кювье? - Ульрих прищурился, вспоминая, откуда ему знакома эта фамилия. - Айрин, пятьдесят первый год, не ты там ославился?
        - Я.
        - Тогда ясно, где ты пропадал столько лет. Ну и какой у тебя имеется материал? И откуда?
        - Из надежного источника. А материал… Вот, почитай на досуге.
        Он протянул Ульриху диск:
        - Здесь подробно описаны главные события последнего десятилетия. Необъяснимые происшествия и явные противоречия выделены красным. Для наглядности.
        - Только это?
        - А ты хотел пакет с шестнадцатью пулями?
        Руперт побагровел сильнее обычного. История с жертвами «Стокгольмской расправы» была еще свежа в памяти. Да, собственно, и дело пока не было закрыто. С фальшивыми уликами следователь «пролетел» едва ли не так же крупно, как и Кювье со своим необдуманным дезертирством десять лет назад, но все-таки без особо тяжких последствий. Так… скандал, три месяца кабинетной работы да лишение премии.
        - Ты и об этом тут написал?
        - Не я, мой «источник». Высади меня на перекрестке. Завтра я с тобой свяжусь.
        - Я не успею прочитать.
        - Успеешь. Захватит - не оторвешься, гарантирую.
        Ульрих, не понимая почему, вдруг решил поверить этому Жоржу. По крайней мере, он был намерен дочитать до описания инцидента в Стокгольмском парке. Интересно же узнать, как оценили твою работу со стороны. Правда, неизвестно кто, но это вопрос второй.
        Кювье вышел на перекрестке и сразу смешался с толпой. Ехать до прокуратуры было еще минут десять, и Ульрих не удержался. Вынул из кармана затертый комп и вставил в него диск. Объемный текст, вспыхнувший над компом, был оформлен вполне пристойно, как в голографических книгах, только без иллюстраций.

«Земля атакует. Год 2151…» Руперт усмехнулся. Даже с заголовками. Не иначе, к изданию готовили. Отчего же до сих пор не издали? Ах да, с концовкой не все понятно. Требуется расследовать, выявить истину и наказать виновных. Ну что ж, если не полный бред, можно и попробовать. За половину гонорара. Ульрих скользнул взглядом по начальному абзацу и осекся. На первой же странице упоминались сразу два громких имени. Десять лет назад, в пятьдесят первом, они еще не гремели, зато чуть позже…
        Может, это просто месть Кювье своим обидчикам? В душе следователя затеплилась слабая надежда. Нет, хромая версия. Ведь материал написан не Жоржем. Взять хотя бы недавние события в Стокгольме. Кювье в тот момент еще сидел, значит, точно не его пера опус. Тогда кто это написал и зачем? Неужели и вправду заговор? Но в чем его суть?

«Проклятье! - Машина остановилась у прокуратуры, и Руперт спрятал комп в карман. - Придется действительно прочитать. А там будет видно…»
        ЗЕМЛЯ АТАКУЕТ
        Год 2151-й

1
        Командир «зет-группы» военной разведки майор Фирсов проводил взглядом БРМ, въезжающую в грузовой отсек десантного корабля «Пеликан-1». А если точнее - вплывающую. Новейшие модели бронированных разведмашин оснащались гравиподушками. Проходимость, маневренность, бесшумность - вот только часть преимуществ, которые обеспечивала новая система «шасси». То есть отсутствие шасси. Подобных машин пока не было ни у кого, кроме разведки. В связи с этим обстоятельством обойденные конструкторским вниманием танкисты и транспортники посматривали на разведчиков с легкой завистью. Вот и сейчас рядом с Фирсовым маялся командир одной из танковых рот капитан Сведеборг. Он то и дело вздыхал и бормотал какие-то проклятия на шведском.
        - Будет и на твоей улице праздник, король Густав. - Майор похлопал танкиста по плечу. - Вот закончим кампанию на Айрин, покажем новые «брэмы» в бою, и настанет черед модернизировать твои дур-машины.
        - Я тоже на это надеюсь, Влад, но почему было не оснастить гравиприводом хотя бы роту танков? Почему только твои коробочки?
        - Потому, что все новое доверяется лучшим, - усмехнулся Фирсов.
        - А лучшее - детям и военным, - поддел его швед. - Знаю. У вас, русских, все так. Нелогично, как у женщин. Вот если бы гравиподушки изобрели у нас, в Швеции…
        - Первым делом ими оснастили бы «Вольво». - Влад усмехнулся. - Самые безопасные машины в мире.
        - А что? Разве плохо?
        - Погрузка окончена! - прервал их пикировку космодромный карго-мичман. - Господин майор, проверьте грузовой манифест и распишитесь.
        - А где «пожалуйста»? - буркнул Фирсов, бегло просматривая ведомость.
        - На гражданке, - нахально ответил бригадир погрузчиков. - Соответствует?
        - Вполне. - Майор не обратил внимания на его колкость. Не та обстановка. Да и бессмысленно «строить» весь этот околовоенный люд. Во-первых, не за что: свою работу они выполняют со всем старанием, как бы ни кривились при этом и ни показывали, что дисциплина им по барабану, а во-вторых, напрягов хватало и без того. Война, как-никак, началась. Буквально вчера.
        Фирсов вернул документы мичману и попрощался с Густавом:
        - Свидимся на Айрин.
        - Если удастся, - пожал швед протянутую руку.
        - Если нет, после войны, в офицерском собрании.
        Они разошлись по местам. Майор по медленно складывающейся аппарели поднялся в грузовой отсек корабля, а танкист побрел к ангару, где техники готовили к вылету
«Пеликан-6». Подразделение Сведеборга стояло в очереди на погрузку шестым. После
«зет-группы» фронтовой разведки, трех отрядов спецназа, инженерно-саперного батальона и десантников. Первые пять транспортов везли тех, кто должен был обеспечить и удержать плацдарм, как раз для высадки танковых бригад, ракетно-артиллерийских батарей, дивизий пехоты и эскадрилий штурмовых винтокрылов. Реактивную атмосферную авиацию на вражескую планету предстояло забросить другим кораблям - авианосцам. В отличие от десантных транспортов на поверхность они не садились. Просто входили в стратосферу и, двигаясь на высоте примерно пятидесяти километров, сбрасывали самолеты. Во время показательных учений на Земле выглядело это довольно эффектно. Огромная авиаматка была хорошо видна в обычный полевой бинокль, а особо зоркие могли рассмотреть ее и невооруженным глазом. В момент начала атаки она словно бы рассыпалась на сотни мельчайших серебристых искр, которые, в свою очередь, снизившись до десяти тысяч, выпускали тучу крылатых ракет, после чего заходили на движущиеся цели, наземные и воздушные.
        Как все пройдет на Айрин, предположить было нетрудно. Точно так же. Планета мало чем отличалась от Земли. Те же горы, равнины, океаны. Другие очертания континентов, немного отличные от земных атмосфера и растительно-животный мир, но по большому счету все то же самое. У нее даже имелся примерно похожий на Луну спутник, ворочающий тяжелые приливы в местных слабосоленых морях.
        В общем, никаких неожиданностей нынешняя кампания не сулила. Разведка, ракетно-бомбовое подавление огневых и радарных точек, бункеров и прочих стратегических объектов противника - все это силами орбитальной флотской группировки. Затем точечная бомбардировка военных объектов второго эшелона и подвижных целей - это уже с самолетов. А после - высадка спецназа, десанта и саперов для захвата и укрепления плацдарма. Как только это будет сделано, на полевой космодром опустятся транспорты прочих подразделений и начнется наземная фаза. Все просто и отработано на сотнях учений и в десятках похожих боевых операций.
        Правда, при проведении первой Айринской кампании, десять лет назад, тактика была несколько иной, но тогда и задачи стояли другие. Планета попыталась подмять под себя одну из промышленных зон Кейта - местного астероидного скопления, в световом часе ближе к светилу, и обеспокоенные промышленники обратились к правительству Объединенных Наций Земли с просьбой о помощи. Мощнейшей армии Наций уладить вопрос было несложно. Война с Айрин за рудники Кейта продлилась всего две недели. Захватчики были разбиты, отброшены на свою планету, блокированы на ней и обложены контрибуциями. Как они умудрились собраться с силами и затеять новую авантюру, понять было невозможно. Режим военной блокады и экономических санкций не позволял айринцам закупать новое оружие, а то, что у них осталось после «рудной войны», безнадежно устарело. Идти с такими активами ва-банк было верхом глупости или отчаяния. Или всего вместе.
        Но, видимо, с точки зрения айринцев новая затея не была настолько безнадежной и бессмысленной. Сотрудники Центральной Разведывательной Службы Земли были уверены, что на Айрин готовят очередную агрессию, причем в этот раз не против каких-то промзон или заштатных планет Объединенных Наций, а против самой метрополии. Аналитики разведслужбы в один голос твердили, что на планете есть оружие массового поражения, причем, вероятно, даже термоядерное. Или бактериологическое. Или химическое. Или все вместе. Убедительного и однозначного заключения аналитики так и не дали.
        Хотя, может быть, они не говорили ничего конкретного только на широкой публике. Ведь президент и Совет Представителей их доводам вняли и объявили-таки Айрин войну, а значит, доводы были убедительными. Не может же быть, чтобы такое серьезное и дорогостоящее мероприятие, как военная кампания, началось с бухты-барахты, ради поднятия президентского рейтинга или потому, что затоварились склады с ракетами…
        Фирсов потратил еще полчаса на проверку надежности крепления техники - при входе в атмосферу Айрин корабль могло серьезно тряхнуть - и поднялся из грузового отсека в десантный. Там как раз заканчивали устраиваться в креслах его подчиненные. На языке военных кодов - «зет-группа». Всего полсотни человек. Если смотреть на них, не зная, кто эти люди на самом деле, - ничего особенного. Два взвода бравых вояк. Если присмотреться повнимательнее - два взвода не просто бравых, но еще и опытных вояк. Но даже это заключение было далеко от реального положения вещей. Каждый боец разведгруппы Фирсова был тем самым универсальным солдатом, о котором всегда мечтали генералы всех армий мира. На отбор, обучение и тренировки этих ребят было потрачено примерно столько же денег, сколько на четверть остальной армии. И, надо признать, вложение средств было оправданно. Еще во время первой Айринской войны, когда Фирсов был только сержантом, командиром ударного отделения, «зет-группа» разведки сделала почти половину всей грязной работы и при этом единственная в земной армии не понесла потерь. Да что там говорить, «чистую»
работу тоже выполнила исключительно «зет-группа». Разведчики захватили столько же высших чинов вражеской армии, сколько весь остальной спецназ. А взломав большую часть инфосетей и линий связи Айрин, «зет-группа» добыла столько же секретных документов, кодов и карт, сколько флотская разведка и технические группы сухопутных сил, вместе взятые. В общем, специалисты в команде Фирсова были что надо. Профи во всех отношениях.
        - Влад, когда отправляемся? - подал голос сержант Бойко.
        Он уже устроился в кресле, распихал по штатным креплениям и рундучкам свое снаряжение, оружие и личные вещи, а потому теперь просто глазел по сторонам и отвлекал от дела товарищей. Невысокий, подвижный, будто на шарнирах, он всегда управлялся с текущими делами быстрее всех и никогда не упускал случая потрепаться.
        - Невтерпеж?
        - Типа того. Надоело уже хренотень патриотическую слушать. Куда ни плюнь, всюду репортажи о сборах в поход доблестной армии, бред о том, какие мы хорошие, а враги - плохие, да эта ахинея насчет айринского оружия. Мутит даже.
        - Думаешь, в походе агитации будет меньше?
        - Кто станет агитировать на боевой частоте, ты, что ли? Или Жорж?
        - А что Жорж? - обернулся лейтенант Кювье, замкомандира второго взвода, худощавый белокурый флегматик с печальными голубыми глазами.
        - Ты ж по происхождению айринец?
        - Ну и что?
        - Ничего, я и говорю. - Сержант снова взглянул на Фирсова: - Мы-то с вами отлично знаем, что на Айрин имеется, а чего нет и быть не может.
        - У нас есть приказ, а приказы не обсуждаются, - пожал плечами майор. - К тому же мы не были на родине предков Жоржа десять лет, кто знает, что там произошло? Может, и вправду термояд у них в закромах появился.
        - От сырости, что ли?
        - Да остынь ты, Боек, - вмешался лейтенант Жданов, психолог и главный специалист по работе с агентурой. Внешне, как и положено «агентурщику», ничем не примечательный сероглазый шатен: среднего роста, среднего телосложения, сливающийся с любой толпой на любой планете. В шутку товарищи даже называли его
«человек-невидимка». - Чего доскребся до командира? Есть там гиперракеты с тяжелой начинкой, нет там ракет, нам-то какое дело? Прилетим - разберемся. Если нет ничего, тем лучше для аборигенов.
        - Я уверен, что там ничего нет, - высказался Жорж. - Прошу понять меня правильно, я не из-за происхождения. В прошлую войну оно не мешало мне выполнять свой долг.
        - Никто тебя за пятую колонну и не держит, - успокоил его рядовой Агеев, двухметровый амбал по прозвищу дядя Бум, первейший во всей группе подрывник. - Так же, как ты, многие считают, да только «центральникам» виднее. А может, все дело в политике. Треба окончательно прижучить Айрин, а повода нет. Вот его и высосали из пальца. Нам в этом случае вообще не о чем раздумывать. Так, командир?
        - Так, uncle Бум. - Фирсов бросил рядом со своим креслом огромный мешок с амуницией. - Стратегия и долгосрочные перспективы - занятие для генштаба, а наше дело - фронтовая разведка. Народ, заканчивай возиться! До старта десять минут. По местам!
        - Так-то оно так, - буркнул напоследок Бойко, - да только нас же потом и вздрючат.
        - За что? - удивился Жданов.
        - Если ракеты на Айрин не найдем. Их же нам поручат искать, к бабкам не ходи…
        Идти к бабкам никто и не собирался. Все и так понимали, что сержант прав. Кому, как не суперсолдатам из спецгруппы, искать эти гипотетические ракеты?
        Фирсов задумчиво взглянул в иллюминатор: на Земле их не задраивали бронешторками, давали возможность полюбоваться родной природой…
        Из штаба пока не поступило прямого приказа насчет ракет, но генерал Свенсен перед самым вылетом прозрачно намекнул, что задание у группы будет особо важным и до невозможности трудным. Прав Бойко. Однозначно - найти ракеты. Хоть какие-нибудь. Ржавые, устаревшие, без боеголовок… Лишь бы это были тяжелые стратегические гиперракеты «АС-22» или «Кедр-3М». Что может быть важнее, чем найти оправдание войне? Хотя какие тут могут быть оправдания? Слова, слова… Не стоят они ни единой человеческой жизни.
        В то, что Айрин вновь вышла на тропу войны, Фирсов не верил точно так же, как Бойко или Кювье. Или любой другой солдат из спецгруппы фронтовой разведки. И никакая пропаганда не смогла бы их переубедить. Слишком хорошо они разбирались в таких вещах, как война и ее последствия, и помнили кампанию десятилетней давности, когда от военной мощи Айрин не осталось и следа, а промышленный потенциал был сведен почти к нулю. Какие тут, к дьяволу, гиперракеты? Как их построить, на каких таких заводах? На тех, которые сначала надо восстановить, заново оборудовать и снабдить сырьем? И на какие шиши все это проделывать? На пожертвования нищих граждан?
        Но даже если допустить, что ракеты сохранились в шахтах, до которых так и не сумели добраться разведчики землян, уже к моменту «рудной войны» они простояли на боевом дежурстве лет пятнадцать, и плюс еще десять. В каком они могут быть состоянии без текущей профилактики и обслуживания? Ладно, вовсе беспредельный допуск - они в боевом состоянии. Ну и что? Военная блокада с Айрин до сих пор не снята, поблизости от планеты постоянно дежурит флот международных наблюдателей, значит, любой пуск будет зафиксирован мгновенно. А системы противоракетной обороны Земли легко перехватят любую АС-22 или «Кедр» прямо в гипердрайве. Сто процентов. Ведь это не будет массированным нападением. От силы три-пять устаревших ракет против трех сотен новейших радарных, противоракетных и лучевых комплексов. Трое фермеров с дробовиками против батальона спецназа, вооруженного по последнему слову техники. Причем в чистом поле…
        В общем, толстые белые нитки торчали из всех швов. А еще вся эта подозрительная возня вокруг Айрин ставила под сомнение качество работы той же спецгруппы во время
«рудной войны». Ведь получается, если Айрин готова сражаться, в прошлый раз ее не победили. Обиднее обвинения в липовой победе ничего быть не может.
        По кораблю разлился мелодичный сигнал готовности. Почти как на гражданских лайнерах. Гомон стих, солдаты пристегнулись и откинулись на спинки кресел. Громадина «Пеликана-1» едва заметно вздрогнула и, быстро набирая скорость, пошла по взлетке. В момент отрыва корабль вздрогнул еще раз, затем последовал краткий миг перегрузки, и включился демпфер. Примерно десять минут ничего не происходило, только становилось все легче душе и телу, а после и вовсе наступила невесомость. Но вскоре корабль прыгнул в гипердрайв, и снова вернулась сила тяжести.
«Пеликан-1» прошел сквозь барьер и взял курс на Айрин. Подготовительная фаза войсковой операции «Превентивная мера» началась…

2
        - Я не уверен, что план агрессии сработает, - твердо глядя на президента, заявил генерал Свенсен, назначенный командующим армией вторжения. - В нем не учтен такой существенный момент, как подавление орбитальных оборонительных систем, и очень слабо проработан вопрос противодиверсионных мероприятий. Такое впечатление, что ваши аналитики не рассчитывают на сопротивление противника. Это не самый верный подход. Недооценка врага может нам дорого обойтись. Или я не в курсе каких-то стратегических деталей?
        По голосу генерала было понятно, что вопрос о «стратегических деталях» принципиален.
        - Каких еще деталей? - Президент Парсон взглянул на генерала исподлобья.
        - Например, секретных переговоров и намерения правительства Айрин сдать планету без боя. Дабы избежать конфликта из-за ничего.
        Свенсен, похоже, не верил в то, что Айрин готовит термоядерное нападение на Землю. Так же как не поверили в эту чушь и многие другие. Но правительству отступать было поздно. Война была объявлена.
        Президент Парсон раздраженно отбросил листок с отчетом ЦРС и хмуро взглянул на Свенсена:
        - Из-за ничего? Вам, генерал, следует перечитать данные разведки. Там все сказано. Армия планеты насчитывает до десяти миллионов солдат. Без боя она не сдастся. Техника, вооружение… все у них есть. Так что сопротивление нам будет оказано. И немалое. Но не в космосе, а непосредственно на планете. А если план вас не устраивает, почему вы не вмешались и не исправили его, пока он был в разработке?
        - Разведслужба и отдел планирования Генштаба не в моем ведении, господин президент, - сдержанно ответил генерал. - Я получаю приказы… от вас и выполняю их. Только и всего.
        - Вы планировали операции на основе приказов, когда были командующим армией? - Парсон перевел взгляд на госсекретаря Ричарда Хейли, в прошлом тоже генерала, сменившего мундир на гражданский костюм после первой Айринской войны.
        - Я старался использовать максимально полные разведданные, - ответил госсекретарь. - Уверен, генерал Свенсен несколько упрощает. Военная разведка работала под прикрытием международной инспекции не менее эффективно, нежели ЦРС. Видимо, у генерала просто имеются возражения по поводу тактики, не так ли?
        - Не так. - Свенсен оставался холоден и спокоен, как истинный потомок викингов. - С тактикой все в порядке, а вот цели и задачи выглядят дутыми. Это замечаю не только я. На Айрин не может быть никакого стратегического боезапаса. В подобную
«утку» поверят домохозяйки, но никак не солдаты, особенно прошедшие первую кампанию.
        - Это как-то повлияет на выполнение приказов верховного командования? - делано удивился Хейли.
        - Ни в коем случае. - Генерал взглянул сквозь госсекретаря. - Дисциплина в армии по-прежнему находится на высоком уровне, но я не могу гарантировать достаточный боевой настрой. В прошлый раз все было ясно, мы усмиряли агрессора. Но как мне объяснить солдатам, за что они воюют теперь?
        - А как же теракты позапрошлого года? - резко спросил президент. - Акции
«Комбатос» в Буэнос-Айресе, Мадриде и в колонии Сидония на Марсе унесли семнадцать тысяч жизней.
        - Связь террористов с правительством Айрин не доказана.
        - Они финансировались с Айрин!
        - У президента Лефлера нет лишних средств, да и забот хватает. Ему не до поддержки террористов. Его связь с «Комбатос» не доказана. Господин президент, мы же с вами не перед телекамерами, меня не надо агитировать. Если вы считаете, что атака необходима, я выполню ваш приказ со всей возможной тщательностью. Победу я гарантирую. Но я не могу гарантировать, что найду для вас оправдание.
        - Я не нуждаюсь в оправданиях! - взорвался Парсон. - Просто примите к сведению данные Центральной разведки и проверьте их на месте!
        - Они не подтвердятся, могу сказать это сразу.
        - Вообще-то, я способен найти другого командующего миротворческими силами!
        - Вы президент, - пожал плечами генерал.
        Возникла тягостная пауза. Парсон нервно барабанил пальцами по столу, госсекретарь рассматривал ногти, а Свенсен не мигая смотрел на портрет первого президента Объединенных Наций Земли и Колоний, висящий над креслом президента нынешнего. Наконец Парсон немного успокоился и заявил:
        - Менять командующего в данный момент нецелесообразно. Раз вы готовы исполнять мои приказы со всей тщательностью - исполняйте. В первую очередь приказ о скорейшем обнаружении пусковых шахт. Найдете ракеты, станете героем. Не найдете, так тому и быть, но сделайте все возможное.
        - Задействуйте «зет-группу», - подсказал Хейли. - Ею до сих пор командует полковник Штейнберг?
        - Нет, теперь там распоряжается майор Фирсов.
        - Уже майор? - Хейли прищурился, вспоминая. - В мою бытность, помнится, он был сержантом.
        - Прошло десять лет. Из прежнего состава осталось двадцать пять человек, ровно половина. Фирсов из них наиболее талантлив как командир. От природы.
        - Вот и прекрасно, - подытожил президент. - Пусть группа Фирсова занимается ракетами. И ничем другим. Это тоже приказ.
        - Слушаюсь, господин президент. - Генерал поднялся и, козырнув, вышел из кабинета.
        Чтобы осмыслить приказы, у него было достаточно времени. Переброска войск в систему Айрин только началась. Фактически на рубеже атаки сейчас находилась только та самая группа Фирсова, которой предстояло «заниматься ракетами, и ничем другим». Спецгруппа получила бы это задание и без прямого приказа президента. Свенсен обдумал этот вариант еще накануне, когда провожал в путь первого «Пеликана». Но тогда он не хотел признаваться Фирсову, что так или иначе спецгруппа станет козлом отпущения. Слишком тяжелый груз в этом случае лег бы на погоны генерала. Груз ответственности не только за судьбу лучших солдат Наций, но и за суть и смысл всей войны. Теперь ответственность легла на плечи президента. Чтобы оправдаться перед мировым сообществом, этого Свенсену было вполне достаточно. Оставалось как-то объяснить все Фирсову, а также прочим офицерам и солдатам армии вторжения. Как это сделать - генерал не представлял.
        Свенсену не позволила бы совесть просто приказать майору «найти» ракеты, например, привезя их с собой и спрятав в более-менее подходящих по размеру шахтах. Но реальной альтернативы он не видел. Разведчики из ЦРС подставили президента, тот подставил армию, в том числе генерала, а Свенсен теперь должен был либо все расхлебывать, либо подставлять фигуру помельче, например Влада. Ведь секрет
«найденных» ракет обязательно будет раскрыт, и действующие лица этого фарса попадут под раздачу. Да и если разведчики заявят, что на Айрин ничего опасного не обнаружилось, результат будет тем же, только с несколько большим охватом персоналий.
        Как выйти из этой щекотливой ситуации, генерал не знал. Существовала лишь одна зацепка, да и та довольно слабая. Дело было в том, что ЦРС вряд ли осмелилась бы замахнуться на репутацию главы Наций, не имея веских оснований. Значит, Парсона никто не подставлял. Зачем же он затеял всю эту авантюру? Ответ находился на Айрин, и президент намекнул генералу, чтобы тот не лез там куда не следует и помалкивал, если обнаружит нечто необычное. Вернее, вместо правды говорил всем, что находка, буде она состоится, имеет прямое отношение к гиперракетам. И приказ насчет спецгруппы эту версию только подтверждал. Чем меньше народу будет знать о находке, тем лучше. Что же такое разнюхали «центральные» шпионы на Айрин? Что это за тайна, ради которой стоит рисковать высочайшим положением и добрым именем? И почему нельзя было обойтись силами самой ЦРС, зачем понадобилась полномасштабная агрессия и «зет-группа»?
        Свенсен был уверен, что найдет ответы на эти вопросы, но, к сожалению, лишь высадившись на Айрин. Никак не раньше. То есть еще не скоро. Штаб ударной группировки вылетал «Пеликаном-10» через сутки. Согласно плану вторжения как раз к тому моменту на Айрин должен был развернуться плацдарм.
        Генерал вышел из президентского дворца и неторопливо направился к своей машине. Его тотчас окружили журналисты. Охрана как могла оттесняла назойливую толпу, но наиболее ловкие репортеры все-таки прорвались и забросали Свенсена градом вопросов. Генерал терпеливо выслушал всю эту словесную мешанину и уже у самой машины бросил короткую фразу:
        - Все ответы у пресс-секретаря, майора Баума.
        - Господин генерал, правда ли, что военная разведка уже на Айрин? - не унималась одна журналистка.
        - Все ответы у майора Баума. - Свенсен сел в авто и только тогда сообразил, что голос девушки ему знаком. Он поднял взгляд на высокую, эффектную брюнетку с пронзительно синими глазами и узнал ее. Это была Наталья Томилина, дочь одного из близких друзей генерала. Свенсен коротко кивнул ей, приглашая сесть в машину. Наташа быстро протиснулась между охранниками и устроилась на сиденье напротив генерала.
        Машина тронулась, и репортерская суета тут же улеглась. Все разошлись по своим
«передвижкам». Часть фургончиков с логотипами инфоканалов и гиперсетевых газет двинулась за лимузином генерала, а часть осталась на месте в ожидании комментариев от майора Баума.
        - Каким ветром тебя занесло в Стокгольм? - улыбнулся генерал девушке. - Как дела, как там отец, мама?
        - Все в порядке, дядя Харальд. Отец почти не появляется дома, пропадает на полигоне, гравиподушки испытывает, а мама переехала на дачу, на все лето. Там лучше, чем в городе.
        - Да, ваша дача просто райский уголок, - кивнул генерал. - Давненько я у вас не был. Отец достроил баньку?
        - Год назад приезжали, - улыбнулась Наташа. - А отцу все некогда. Но он обещал нанять строителей.
        - Закончим операцию, обязательно приеду в Москву на недельку-другую.
        - Вы всегда так говорите, а приезжаете только на день.
        - В этот раз точно на неделю приеду. - Генерал рассмеялся. - Как твоя карьера?
        - Если дадите интервью, пойдет в гору. - Наташа лукаво прищурилась.
        Свенсен укоризненно взглянул на девушку и покачал головой:
        - Ну что с тобой делать? Спрашивай. На что смогу, отвечу. Только учти, о ходе операции я пока ничего не могу сказать, о планах командования - тем более, а все остальное уже давно известно.
        - Вы верите, что на Айрин есть ракеты?
        - Вопрос сразу в лоб. - Генерал рассмеялся. - Зачем иначе было объявлять войну?
        - То есть верите?
        - Ната, я же генерал, я выполняю приказы. Верить или не верить я не имею права. Однозначный ответ даст кампания. Если у противника есть оружие массового поражения, мы его найдем и покажем всему миру, но не раньше, чем возьмем Айрин под свой контроль. Так что придется тебе и твоим коллегам набраться терпения.
        - А если неоткуда его набраться? - Наташа вздохнула. - Дядя Харальд, помогите мне получить аккредитацию.
        - Ты хочешь, чтобы Дмитрий меня убил? Как я объясню ему и Ольге, что их дочь затесалась в ряды военных корреспондентов?
        - А вы сделайте вид, что ничего не знали.
        - Наивная. - Свенсен усмехнулся. - Командующий группировкой отвечает за все, даже если не знает деталей. Ничего не получится, извини.
        - Я обещаю, что не выйду за порог фронтового пресс-центра! - Девушка молитвенно сложила руки. - Мне очень нужно попасть на Айрин! Иначе я так и буду всю жизнь торчать на подхвате у Сэма Тернера или Андрея Сомова. Я хочу заработать имя и репутацию, сделать карьеру. Помогите, дядя Харальд. Ведь это не опасно. Пресс-центр будет организован при штабе, ведь так?
        - Так, но на войне нет безопасных мест.
        - Вы считаете, что айринцы смогут оказать настолько серьезное сопротивление? Что они сумеют создать угрозу штабу? Ведь не верите, так ведь?
        - Ната, вопрос закрыт. Ты не полетишь на войну. Если хочешь, я прикажу Бауму информировать тебя в первую очередь, будешь получать самую свежую информацию на полчаса раньше других. Но только здесь, на Земле.
        - Но ведь те, кто прилетит на Айрин, смогут увидеть все своими глазами, без Баума. Их репортажи пойдут в эфир одновременно с моими или даже раньше. В чем же будет мое преимущество?
        - Где тебя высадить? - Свенсен строго посмотрел на девушку.
        - Ну, дядя Харальд!
        - Ты для меня как дочь, Ната, и потому я повторяю - нет. - Генерал поднял руку, показывая, что дальнейший спор не имеет смысла.
        - Я все равно проберусь на Айрин! - Глаза Наташи сверкнули. - Соблазню какого-нибудь военного клерка, и он выпишет мне аккредитацию!
        - Баум проследит, чтобы этого не случилось… Иван, притормози у «Мировых новостей»…
        - Тогда соблазню этого Баума, - насупившись, сказала Наталья.
        Свенсен неожиданно рассмеялся.
        - Ты унаследовала все семейное упрямство. Хорошо, я скажу майору. Будет тебе аккредитация. Но из штаба - ни шагу!
        - Клянусь!
        - И впредь не разбрасывайся обещаниями кого-нибудь соблазнить. Репутация зарабатывается иначе.
        - Не буду. - Наташа опустила глаза и покраснела.
        - Завтра в девять с вещами в приемной Генштаба. - Машина остановилась, и окрыленная Ната выпорхнула наружу.
        Свенсен проводил ее задумчивым взглядом. Возможно, решение взять ее в поход было ошибкой, но чутье подсказывало генералу, что все как раз наоборот, что он поступил верно. В современной войне оружием может стать не только ракета или боевой лазер, но и репортаж нужного содержания. Особенно учитывая, что начавшаяся война тщательно перемешана с политикой.
        - Иван, в штаб…
        Лимузин миновал небоскреб - офис «Мировых новостей» - и покатил к военному космодрому. Штаб группировки уже три дня как располагался прямо на борту
«Пеликана-10»…

3
        Корабль вернулся в обычное пространство чуть дальше местной луны. Ее серебристый диск закрывал сине-белую Айрин почти на треть. Центр системы - желтая звезда G2-АК43 осталась позади и немного справа. В проходящих лучах светила и обрамлении из крупных ярких звезд планета и спутник выглядели красиво. И еще больше напоминали Землю с Луной. На это обстоятельство обратил внимание не только Фирсов.
        - Надо было выйти ближе, так чтобы не видеть спутника, - пробурчал пилот. - Чтобы не было лишних ассоциаций.
        Фирсов молча похлопал пилота по плечу и вернулся в десантный отсек.
        - Стреляют? - тут же объявился неугомонный Бойко.
        - Нет. - Майор сел в кресло. - Всем приготовиться к высадке. Работаем пятерками, зоны высадки обозначены на дисплеях у командиров групп. Время «Ч» минус шестьдесят минут.
        - Неужели вообще никого? - удивился сержант.
        - Заслоны есть, издалека вроде бы правильные и мощные, но, если присмотреться, какие-то они чересчур показушные. Пилоты засекли несколько рейдеров пограничного дозора, но те умчались, как только поняли, что обнаружены.
        - Может, заманивают? - осторожно предположил Кювье.
        - Увидим.
        - Мы им не интересны, - выдвинул свою версию лейтенант Жданов. - Вот дождутся входа в систему главных сил, тогда и ударят. А что сказал штаб? Какой приказ?
        - Тот самый. - Фирсов кивнул в сторону Бойко. - Как и предположил Боек, будем искать ракеты. Плацдарм остается спецназу.
        - Искать будем везде? - обеспокоился Бойко. - Тут, говорят, моря холодные, даже на экваторе. А у меня недавно насморк был.
        - Наша зона посреди континента, там только пара речушек и горы, не волнуйся. Купаться будут пятерки Симонова, Жданова, Картера и Чена. Где наш пятый?
        - Тута я! - Недостающий воин из первой пятерки, рядовой Лопухов, плюхнулся в свое кресло рядом с Агеевым.
        - «Тута», - передразнил его дядя Бум. - Коэффициент интеллекта у человека сто семьдесят с лишним, а все равно крестьянин…
        - А что, крестьяне не люди? - На круглом, простодушном лице Лопухова отразилась легкая обида. - Вот ты городской, а тугодум. Чем ты лучше меня?
        - Я хотя бы «тута» не говорю.
        - А как говоришь, «здеся»? - Рядовой сдержанно рассмеялся.
        Агеев в ответ шутливо ткнул его кулаком в плечо.
        - Хватит трепаться, умники, - с напускной суровостью приказал Жданов, - командир задачу будет ставить.
        - Внимание всем пятеркам, проверка боевой частоты. - Фирсов говорил негромко, но уверенно. - Все слышат?

«Сорок девять», - шепнул боевой компьютер-координатор.
        Это означало, что все сорок девять бойцов ответили на вопрос командира утвердительно. Будь майор сейчас в шлеме, цифра продублировалась бы в виде проекции на прозрачном лицевом щитке-забрале. Чуть выше прицельной сетки, пониже счетчика боезапаса и левее картинки радарного контроля боевой обстановки. Но ни шлемы, ни защитные костюмы разведчики пока не надевали, а потому компьютер нашептывал основные цифры командиру через микроскопическую радиоклипсу на мочке уха.

«Время до посадки сорок три минуты. «Пеликан-1» вышел на ближнюю орбиту Айрин. Оборонительные системы противника отслеживают движение, но подачи мощности на силовые установки орудий не зафиксировано. Ракеты-перехватчики не активированы, рейдеры орбитальной обороны дрейфуют в семнадцати градусах. Вероятность атаки - ноль. В предполагаемой зоне высадки группы один - чисто. В зоне два - обнаружены системы противокосмической обороны, цель не отслеживают. В зоне три - чисто, четыре - обнаружены ПКО морского базирования, вероятность контратаки тридцать процентов. В зоне пять…»
        И так далее. Фирсов выслушал сводку электронного координатора и продолжил:
        - Лекцию компа, надеюсь, слышали все? Обстановка ясна? Предупреждаю, подавлять наземные системы «Пеликан» не будет. Сброс модулей должен пройти незаметно. Если засветитесь при посадке, лучше просто уходите обратно в космос и ждите, когда вас подберут. Поиск вражеских ракетных шахт производить всеми доступными методами, но строго по инструкции. Никакой самодеятельности и новаций. Стандартная процедура. Мы проделывали это не один десяток раз. Времени у нас более чем достаточно - сутки, а особого противодействия со стороны противника или гражданского населения я не предвижу. Не исключены, конечно, вспышки энтузиазма, но как нейтрализовать героев-одиночек, вы знаете не хуже меня. Лучше будет избежать даже таких стычек, но я понимаю, что хотя бы одна пятерка все равно засветится.
        - Обижаешь, командир, - буркнул рядовой Коробков. - Мы ж «зет-группа», а не пехота бестолковая…
        - Поставлю каждому по литру виски, например «Револьвера», и ящик персонально Коробкову, если о нашем присутствии на планете не узнает ни одна живая душа.
        - Вообще не узнает или в ближайшие сутки? - невозмутимо уточнил Коробков.
        - До прибытия штаба.
        - Забились, - согласился Коробков. - На кон ставлю свой «Порш». Не подведите, парни, не оставьте без колес боевого товарища!
        - Коробок, у тебя нет «Порша», - заметил Жданов.
        - И не будет, - добавил Агеев. - Прав командир, если б у нас месяц был на прочесывание, растворились бы, как сахар в речке, а за сутки целый шарик чисто не обыщешь. Так и в инструкции сказано - в сжатые сроки разрешено применять все доступные методы, от скрытого наблюдения до провокаций и разведки боем.
        - Верно, дядя Бум. О любых подозрительных объектах докладывать немедленно. Мой дублер - Крематорий, то есть капитан Прахов. Вопросы?
        По отсеку пролетели смешки. Прахов, чернявый, с тонкими чертами лица и ранней сединой на висках, встал и театрально поклонился. Прозвища были нормальным явлением, и никто на них не обижался, поскольку давались они не просто так, а по делам. Даже если казалось, что они всего лишь производные от фамилии. Так, Коробок, то есть сержант Коробков, специализировался на вождении всех видов транспорта, питая особую слабость к БРМ, на военном языке - «коробочкам». Прозвище Прахова появилось тоже безотносительно к связи праха с крематорием. Когда группа действовала в полном составе, он управлял самоходными системами огневой поддержки. Эти машины использовались там, где требовалось применить тактику «выжженной земли», на языке спецназовцев - «устроить крематорий». Был неформальный позывной и у Фирсова, но применяли его редко, соблюдая хотя бы видимость субординации. Чаще всего его называли просто командиром.
        - Ну, так есть вопросы, рота злых дядек, или нет?
        - А кто дублирует капитана?
        - Лейтенанты. Начиная со Жданова и так далее по количеству годовых нашивок. Но я надеюсь, до Кювье мы не дойдем. Столько боевых потерь Птичкин нам не простит.
        Смешки возобновились. Птичкиным бойцы называли генерала Свенсена, единственного непосредственного начальника «зет-группы», а теперь еще и командующего армией вторжения.
        - А если «айры» нас прижмут, поддержка будет?
        - Нет.
        - Как всегда, - притворно вздохнул Лопухов. - Что за работа?
        - Нормальная работа, - негромко сказал самый опытный боец подразделения, рядовой Клюев. Он служил в спецгруппе семнадцатый год и в свое время даже шефствовал над молодым Фирсовым, но до сих пор оставался «убежденным рядовым». Что, кстати говоря, не имело принципиального значения. Когда дело касалось военных хитростей и мнение Клюева не противоречило приказу, оно считалось своего рода истиной в последней инстанции. - Надо бы первым делом горный район Сен-Поль прочесать. В прошлую заварушку мы там почти не шарили. Если шахты существуют, они там, в горах. Я думаю.
        - Там та-акие дебри! Пока до голых скал доберешься, заблудишься на фиг, - притворно вздохнул Бойко.
        - Вот потому и надо, - веско сказал Клюев.
        - Дед, смотри, одышку заработаешь, по горам-то скакать… - хохотнул Коробок.
        - А я на твоем ослике поеду, - невозмутимо парировал рядовой. - Хоть посмотрю, что это за штука - антиграв.
        - Щас!
        - По плану в районе, близком к Сен-Полю, высаживается первая группа, - задумчиво сказал Фирсов. - Наверное, Дед, ты прав. Этот кряж стоит прочесать получше. Пока менять план не будем, но морским пятеркам приказываю не задерживаться на глубинах. Если пусковые в море, то либо на шельфе, под куполами, либо на плавсредствах. Глубже мили искать бессмысленно. Как только закончите, выдвигайтесь в центр главного континента и заходите на Сен-Поль с юга, юго-востока и запада. Встретимся на плато Трибьюн.
        - Принято, - в унисон ответили капитан Прахов и лейтенант Жданов.
        Симонов, Картер и Чен подтвердили получение приказа короткими «есть». В этот момент снова забормотал комп-координатор.

«Минутная готовность, активирован демпфер, «Пеликан-1» вошел в стратосферу. Высота шестьдесят четыре тысячи, перешел на горизонтальный полет. Пятеркам занять места в модулях».
        - С богом! - Фирсов приподнялся и махнул рукой сразу всем бойцам.
        Ответа он дожидаться не стал. Сел и пристегнулся. В ту же секунду палуба десантного отсека лязгнула, в ней раскрылись узкие щели, и вокруг каждой из десяти пятерок поднялись многослойные борта модулей. Борта вошли в пазы на потолке, и снова послышался лязг. Теперь не под верхней палубой, а где-то глубже. Это сработали замки - расцепляя десантные отсеки и соединяя каждый из них с положенным по спецификации модулем в грузовом трюме.
        Спустя секунду в днище корабля с шипением раскрылся первый люк. Дальше все прошло без лишнего шума. «Пеликан» вышел в расчетную точку, отстрелил первый десантный модуль с подвешенным к брюху контейнером-модулем грузового отсека, задраил люк и помчался дальше. Вторую пятерку он должен был сбросить через пятнадцать минут в четырех тысячах километров от места высадки первой…
        Фирсов не сумел проводить взглядом «Пеликана» - тень корабля мелькнула на фоне солнца неуловимо быстро, но это не имело значения, даже ритуального. Важнее было правильно приземлиться: мягко и скрытно. Вот это имело огромное значение, и не только потому, что гладкое начало операции по всем приметам сулило аналогичный финал. Кроме «военно-народных» примет, Фирсов полагался на элементарный здравый смысл. Если модуль сядет незамеченным, о прибытии разведгруппы в окрестности Сен-Поля - городка, одноименного горному массиву, - не узнает противник, а значит, разведчикам не придется отвлекаться на глупости вроде заметания следов и на всяческие игры в прятки с местной контрразведкой.
        Модуль снизился до стандартной радарной высоты, и автоматика включила на полную мощность все виды маскировки, от генераторов «стелс-волн» до оптических преобразователей. Теперь посадочный челнок нельзя было обнаружить ни визуально, ни приборами. Разве что случайно с ним столкнуться, но никаких летающих объектов поблизости не наблюдалось; местные авиатрассы проходили далеко в стороне.
        Киберпилот уверенно завел модуль на посадку в самый центр дремучего лесного массива, примерно в десяти километрах от городской окраины. Снизившись до сотни метров, он сбросил скорость на ноль и на мгновение завис, будто раздумывая, как бы поаккуратнее протиснуться меж ветвей высоченных хвойных деревьев. Совсем без шума приземлиться ему не удалось. Десяток высохших сучьев все-таки обломились, но в целом посадка вышла чистой.
        - Вот бы сейчас выбраться наружу и сразу бункер найти, - мечтательно вздохнул Бойко. - Целые сутки в запасе! Можно было бы и на солнышке поваляться, и грибы пособирать. Грибная жареха под сметанкой… м-м… верх блаженства!
        - Мечтатель, - фыркнул Агеев, с привычной легкостью облачаясь в боевой костюм. - Жорж, тут грибы произрастают?
        - Не сезон сейчас. - Кювье уже собрался и теперь проверял оружие.
        - Обломись, Боек, с жарехой. Сухпаем обойдешься.
        - Готовы? - Фирсов закрыл щиток шлема.
        - Как пионеры…
        Агеев толкнул в бок замешкавшегося Лопухова. Тот нахлобучил шлем и встал в короткий строй в проходе между креслами.
        - Жорж, смотришь прямо и вверх, Бум, Боек - влево, вправо, Лопух - держишь тылы. Я буду следить за почвой и перспективой.
        - Вряд ли они успели тут растяжек наставить, - заметил Агеев. - Да и перспектива в лесу… спорная.
        - Разговорчики. Если больше комментариев нет, пошли!
        Корма модуля раскрылась двумя створками - вверх и вниз, - и десант спустился по нижней как по пандусу на мягкую хвойную подстилку древнего, почти непроходимого леса. На Айрин снова ступила нога захватчика…

4
        Штурм-крейсер «Адмирал Макаров» дрейфовал на стационарной орбите, методично обстреливая промышленные кварталы столицы Айрин города Браво. Каждый залп тяжелых орудий корабля вызывал в атмосфере явления, похожие на мешанину из молний, полярного сияния и облачных вихрей. Примерно полчаса после каждого залпа город было невозможно рассмотреть из-за клубов дыма и сконденсированных плазменными зарядами облаков. Правда, наведению орудий это не мешало. В боевом охранении штурм-крейсера стояли восемь малых рейдеров и два десятка перехватчиков, но все они бездельничали. Орбитальные заслоны айринцев - дюжина челноков с лазерным оружием, небольшой отряд истребителей и два устаревших фрегата - ушли на ночную сторону планеты и сели в джунглях малого южного континента. Примерное место их посадки отследили контролирующие темное полушарие штурм-крейсеры «Орегон» и
«Прага», но штаб флота пока не отдал приказа бомбить, и «ночная» группировка просто держала карликовые космические силы Айрин под прицелом. Из прочих оборонительных систем на орбите осталось полтора десятка спутников и боевая станция «Аллюр», но орудия на спутниках были разряжены, а станция захвачена десантом с абордажного корабля «Майкоп». Еще двенадцать штурм-крейсеров землян и сопровождение из полутора сотен кораблей меньшего класса заняли позиции над планетой, перекрыв все возможные зоны подлета и старта с ее поверхности. Флот Наций контролировал ближний космос и воздушное пространство Айрин целиком и полностью.
        Впрочем, без нескольких мелких инцидентов все-таки не обошлось. Один из кораблей-авиаматок, войдя в стратосферу для сброса истребителей, отклонился от курса и пролетел в опасной близости от зоны орбитальной бомбардировки. Вследствие этого два самолета погибли под огнем своих: радиопомехи во взбудораженной плазменными зарядами атмосфере расстроили системы навигации, и самолеты столкнулись. Другое происшествие случилось в космосе. Какой-то неопознанный гражданский челнок опасно приблизился к малому рейдеру «Скользящий» и взорвался. Судя по силе взрыва и полученным рейдером повреждениям, челнок был под завязку набит взрывчаткой и металлическими болванками. Сразу после этого командующий флотом отдал приказ сбивать любые подозрительные суда и корабли, но больше ни одного камикадзе в окрестностях Айрин не появилось, и приказ остался невыполненным.
        Последний, третий, мелкий сбой отлаженной программы захвата произошел на поверхности планеты. Едва с плацдарма, обеспеченного спецназом и десантниками, маршем на Браво отправилась первая танковая колонна, в роте капитана Сведеборга обнаружился ренегат. Как выяснила позже военная полиция, командир одного из танков был уроженцем Айрин, потерявшим во время первой войны всех родственников. Как ему удалось записаться в армию и дослужиться до лейтенанта, еще предстояло разобраться армейской прокуратуре. Предатель застрелил водителя и наводчика, сел за рычаги и благополучно умчался в густые леса предгорий кряжа Сен-Гош. Поиски дезертира заняли почти двенадцать часов. Когда вертолетное звено обнаружило танк, он бесстрашно вступил в неравную схватку и даже сбил одну из винтокрылых машин, прежде чем был уничтожен. Спецназ, обследовавший обгорелый остов танка, не нашел в нем трупа переметнувшегося лейтенанта, но больше искать его не стали. Обстановка требовала сосредоточения всех сил на главном направлении.
        В Курьи, втором по величине городе планеты, внезапно завязались серьезные бои. Генерал Свенсен был вынужден разбить силы группировки на два фронта и осадить Курьи. Впрочем, ненадолго. К исходу первых суток операции город полностью перешел под контроль оккупантов, и армия двинулась дальше - на столицу - снова в полном составе, хотя и с приличным разрывом между первой, не участвовавшей в осаде, и второй, уже «понюхавшей плазмы», войсковыми группировками.
        Дальнейшее сопротивление айринцев свелось к мелким стычкам с боевым охранением наступающих земных войск и к редким диверсиям в тылу. Складывалось впечатление, что в задачи аборигенов входит не реальное противодействие захватчикам, а лишь его имитация. С одной стороны, это можно было объяснить тем, что айринцы сознают бесперспективность борьбы с превосходящими силами агрессоров, но с другой - это казалось странным. Почему бы не выбросить в таком случае белый флаг и не решить все проблемы сразу? Зачем нужна эта видимость сопротивления?
        Как бы то ни было, армия вторжения была уже в двадцати километрах от центра Браво. Танковая рота ославившегося капитана Сведеборга только что отбила у президентских гвардейцев столичный космопорт.
        - Снова этот капитан? - выслушав короткий рапорт адъютанта, проронил Свенсен. - Комбат сначала подал на него дисциплинарный рапорт, а теперь дал шанс реабилитироваться?
        - Видимо, так, - согласился адъютант. - Хотя формально Сведеборг ни в чем не виноват. Того лейтенанта прохлопала кадровая служба.
        - Пометьте в очередном приказе - взыскание с капитана снять. Что еще?
        - Небольшая неприятность. Во время штурма космодрома погиб журналист инфоканала
«Сегодня» Майк Карлайл.
        - Гибель человека - это большая, огромная неприятность, - назидательно сказал генерал. - Как это произошло?
        - Нашей вины в этом нет. Все остальные журналисты целы и невредимы, поскольку соблюдали инструкцию и не высовывались из бронемашин, а этот Карлайл пробрался в оперативный тыл наступающего батальона и запрыгнул на броню. Его сбросило взрывом на горящий остов вражеского танка. Перелом позвоночника и множественные ожоги. До госпиталя он не дотянул.
        - Передайте Бауму, чтобы представил все в самом героическом свете, и прикажите закрепить за каждым журналистом по няньке из резерва пехоты… И выдайте им всем по бронежилету.
        - Целая рота выпадет из дела, - с досадой покачал головой адъютант. - Черт бы побрал эту свободу слова.
        - Никуда не деться, - согласно кивнул Свенсен. - И еще… там есть журналистка из
«Мировых новостей», Наталья Томилина.
        - Я как раз о ней хотел доложить, - оживился офицер.
        - Да? - Генерал перевел настороженный взгляд на помощника. - Что она натворила?
        - Пока ничего, но девица определенно ищет неприятностей. Мало того, что ходит в рейды со спецназом, она еще и умудряется брать интервью у айринцев.
        - У пленных?
        - Нет, у местных жителей и даже военных. Ее трижды видели среди обороняющихся в Курьи, и один раз разведка засекла ее в центре Браво.
        - Где она сейчас?
        - Предположительно в Сен-Поле.
        Свенсен скрипнул зубами и снова уставился на карту. Сен-Поль, третий по значимости город Айрин, родина президента Лефлера, располагался на полторы тысячи километров севернее столицы и значился в плане оккупации под номером четыре, после Курьи, Браво и урановых месторождений концерна «Дюпон». То есть войска землян должны были высадиться там не раньше завтрашнего утра. Это означало, что найти и отшлепать непослушную девчонку генерал пока не сможет. И уберечь от опасности тоже. Послать за ней группу спецназа? Все «волки» и «котики» сейчас были заняты в операции по захвату рудников. Вызвать бойцов Фирсова? Майору и его ребятам тем более не до того. До истечения контрольного срока оставалось четыре часа, а никаких пусковых шахт они так и не обнаружили. На успех поисков Свенсен особо и не рассчитывал, но, так или иначе, отвлекать «зет-группу» от основного задания не мог. Личный приказ президента все-таки.
        Четыре часа. Да, надо выждать всего четыре часа. В двенадцать по Гринвичу программа комп-координатора «зет-группы» выдаст заключение, что стандартная процедура поиска исчерпана, и Фирсов получит полную свободу действий. Вот тогда-то и можно будет отправить одну из его пятерок на небольшую прогулку по Сен-Полю. С пользой и для операции «Превентивная мера», и для Натальи. Бойцы Фирсова в любом случае должны будут переключиться с технического поиска на сбор агентурных данных, захват «языков» и наблюдение, так пусть заодно «захватят» и чересчур активную журналистку. Да, так и следует поступить…
        - Выйдет на связь Фирсов, соедините со мной. - Генерал махнул рукой, отпуская адъютанта.
        - Вы, кажется, хотели что-то приказать насчет Томилиной, - напомнил офицер.
        - Нет, ничего. Позже. Все равно пока нам ее не достать. Кстати, что там в Сен-Поле?
        - Практически чисто. Спутниковая разведка наблюдала сосредоточение вооруженных формирований на южной окраине, но это было четырнадцать часов назад. Последние наблюдения никакой активности не выявили.
        - Не выявили? А как же те формирования, разоружились?
        - Возможно, это были резервисты. Увидев, как развиваются события, они могли просто разойтись по домам…
        - Или уйти в леса, - закончил Свенсен. - По предварительным данным разведки, на планете под ружье было поставлено до десяти миллионов солдат. С резервных складов было выведено множество военной техники, но в плен на данный момент попало не больше двадцати тысяч, причем как раз тех немолодых ополченцев, с которых нечего спросить.
        - Мы почти сразу отпускаем их к семьям, продолжать вести хозяйство, - вставил офицер.
        - Вот именно. А трофейная техника и оружие нам достаются только устаревшие. Где вся молодежь и нормальное оружие?
        - Техника и оружие не обновлялись здесь десять лет.
        - Трофеям гораздо больше десяти лет, они были анахронизмом уже в прошлую кампанию. Я спрашивал об оружии не самом современном, но и не таком древнем. Об оружии, которым была оснащена регулярная армия Айрин. И о солдатах этой армии. Против нас воюют исключительно президентские гвардейцы. Ну, еще ополчение создает толпу и видимость массового сопротивления. Где остальные?
        - Да-а, вопрос, - озадачился адъютант.
        - Вот именно.
        - Может быть, они готовятся дать серьезный бой при Сен-Поле, все-таки родина президента, символ…
        - Вряд ли. Но что-то этакое они, несомненно, готовят. Какую-то каверзу.
        - Может, все-таки удар гиперракетами?
        Свенсен поморщился. Офицер развел руками и поднял брови: «просто спросил»…
        - Что бы они ни замышляли и как бы ни шифровались, мы все выясним. Знаете что, дайте мне Фирсова прямо сейчас…

5
        Майор выглядел свежим, будто не носился уже почти сутки по местным городам и весям, а развлекался с перерывами на обед и крепкий сон. Свенсен выслушал рапорт и приветственно кивнул:
        - Что нового?
        - Девяносто шесть процентов программы отработано. Результат нулевой. Осталось прочесать сердце кряжа Сен-Поль. Восемь пятерок уже здесь, идем по спирали к центру, но пока ничего. Сплошные буреломы и непроходимые дебри. Здешние леса - это не подмосковное редколесье. Если б не новые «брэмы», ноги переломали бы при первой же высадке.
        - Сколько делали высадок на сотню квадратов?
        - В соответствии с программой не менее одной. Хотя, честно говоря, ничего подозрительного с воздуха мы не увидели ни разу и высаживались для очистки совести. А здесь вообще ничего не видим. Деревья в три обхвата, и кроны у них такие, что на земле местами снег лежит, хотя по здешнему календарю июнь на носу и широты не самые высокие. Ну а пешком по лесу и ста метров за час не пройти - сплошь завалы да ямы с оврагами. Да еще москиты… зар-разы. Только поднимешь забрало, тучей налетают.
        - Понятно…
        Генерал замялся, что для него было нехарактерно, и Фирсов насторожился. Неужели новая вводная? Или штабные теоретики решили зайти с другого конца? Например, дать
«зет-группе» команду отловить местного президента и выбить из него признание, где он, гад, прячет ракеты. В принципе, идея безнадежная - президент Лефлер бесследно исчез еще за неделю до начала кампании, - но не настолько, насколько безнадежны слепые поиски. Да и вторая фаза как раз такие варианты предполагает. А до начала второй фазы оставалось… меньше трех часов. В самый раз, чтобы продумать и обсудить тактику.
        - Ты как дальше действовать собираешься? - наконец разродился Свенсен.
        - Пойду «в народ». А ребята займутся прочими вариантами. Крематорию и Симонову поручу отлов старших офицеров. Группы Чена, Картера и Жданова займутся технической разведкой, вскроют инфосети, наладят радиоперехват да пошарят в секретных базах данных минобороны и госбезопасности. Айринских.
        - Смотри не перепутай с нашими, - усмехнулся генерал.
        - В наших все давно как родное. - Фирсов тоже улыбнулся. - Две группы продолжат поиск с воздуха, по второму кругу и без этих никчемушных высадок, а группу Белкина запущу в космос, пусть проверят станцию «Аллюр» и лунные ретрансляторы. Если ракеты есть, то либо на орбите, либо на спутнике найдется дублирующий пульт управления пусками.
        - Думаешь? - с сомнением взглянул на Фирсова генерал.
        - Уверен. «Асы» и «Кедры» ведь наши системы, русские. А отечественную технику я знаю достаточно хорошо. Выносной пульт - их стандартная подстраховка. Такой вот расклад.
        - А сам пойдешь в Сен-Поль? - уточнил генерал. - Слушать и мотать на ус?
        - Как обычно. У меня лейтенант Кювье по происхождению айринец. Прикинемся туристами-сочувствующими, их накануне войны сюда много прилетело, потолкаемся, послушаем…
        - Кювье? Я бы на твоем месте был поосторожнее… Слышал, что в роте Сведеборга случилось?
        - За Жоржа я отвечаю головой. Да и айринец он номинальный, такой же, как Генри марсианин. До сегодняшнего дня на родине предков всего разок и побывал. В прошлую кампанию.
        - А у лейтенанта Генри есть родня на Марсе? - удивился Свенсен. - И контрразведка молчит?
        - По материнской линии. Если раскинуть, на четвертую часть он краснопузый. - Майор коротко рассмеялся. - А глава вашей контрразведки тоже с душком, у него бабка была из Сидонии-2, потому он и молчит.
        - Да уж… Но вернемся к Сен-Полю. У меня будет личная просьба, Влад. Когда вдоволь натолкаешься по рынкам и площадям, найди там одну девицу и отправь с кем-нибудь в штаб.
        - Нет проблем, давайте код, заряжу ее в поисковик.
        Генерал набрал на панели код и отправил его Фирсову. В компьютере майора тотчас всплыл подробный файл с фотографиями в различных (пристойных) ракурсах и характеристикой от службы психологического контроля.
        - Журналистка? Красивая… но, видимо, довольно взбалмошная.
        - Там все написано.
        Свенсен вздохнул. Взбалмошная - это точно. Даже характеристику читать необязательно. Будь она покладистой, сидела бы в штабе и строчила репортажи под диктовку Баума.
        - Написано, - Фирсов пробежал взглядом текст, - вижу… Вижу, что с такой характеристикой ей ни за что не дали бы военную аккредитацию. Ваша протеже?
        - Это Димы Томилина дочка.
        - Дмитрия Анатольевича? Как же я сразу-то… написано же: Наталья Дмитриевна, да и похожа.
        Генерал Томилин был куратором «зет-группы» до Свенсена, и Фирсов знал его преотлично, еще со времен первой войны.
        - Верни ее, Влад, даже силой. Иначе Дима нас с тобой живьем закопает.
        - Начнет с вас, - усмехнулся Фирсов.
        - Теперь и ты в курсе, - парировал генерал. - И вообще, что за вольный тон?! А ну, смирно!
        Голос был строгим, но глаза не очень. Фирсов вытянулся в струнку и уставился немигающим взглядом в пространство перед собой. Или внутрь себя. В общем, изобразил нечто исключительно уставное.
        - Сгинь, - приказал Свенсен. - И учти, девчонка - «вырви глаз», в штаб отправляй с кем-нибудь непробиваемым и особо бдительным. Красавчиков, типа твоего Жоржа, или кобелей, вроде Бойко, оставь при себе.
        - Ясно. Агеева пошлю или Клюева. Этим пожилым Иванам Царевичам Василиса Прекрасная уже по барабану - говорящая лягушка интереснее. Честь имею!
        - До связи… …Фирсов переключил канал и быстро уточнил диспозиции пятерок. Все шло по плану. Программа поиска была выполнена на девяносто восемь процентов. Никаких ракетных шахт не обнаружилось и в предгорных лесах Сен-Поля. Но майор не спешил. Он прекрасно знал, что война войной, а «разбор полетов» пройдет в мирной обстановке, и председательствовать там будут не боевые генералы, а военные бюрократы. Знаем, плавали. Если выполнять все пункты боевой программы с предельной точностью, докопаться жирным боровам будет не до чего. Так что спешить не стоит. Сначала обязательные выступления, а уж после - вольная программа. В меру вольная, конечно. Ведь отчитываться придется и за нее тоже. А что поделать? Таковы требования времени. «Прозрачность информации», «цивилизованная война», точечные бомбардировки и «гуманное оружие». Полный бред и лицемерие, но бороться с системой бессмысленно. Да и не майорское это дело.
        Фирсов выбросил из головы все лишние мысли. Пока его делом оставалось выполнение приказа. Найти эти долбаные ракеты. Майор вызвал свою пятерку и «главного агентурщика» Жданова. «Хождение в народ» было его основной специальностью, и согласно инструкциям лейтенант должен был участвовать в таких мероприятиях, хотя бы как координатор. Когда все собрались, Фирсов вкратце обрисовал задачу.
        - Мы с Жоржем отправляемся погулять. В штатском…
        - Мне бы надо пойти, - с осуждением сказал Жданов. - Я же по чужой психологии специалист.
        - Кювье у нас местный, так что я беру его, - ответил Фирсов. - А ты будешь нас консультировать в эфире. Прикрывать будет дядя Бум. Боек, остаешься с транспортом. Лопухов, жди в полной боевой, если что-то пойдет не так, отвлечешь местную контрразведку.
        - Всю?
        - Да.
        Рядовой вздохнул.
        - Пленных брать?
        - Герой, - усмехнулся Агеев.
        - И на десерт… - Майор сбросил на персональные компы бойцов файл Натальи Томилиной. - Эту барышню требуется найти, нежно взять под белы рученьки и отправить в штаб.
        - Вот это фифа! - присвистнул Бойко. - Разрешите, я лично ею займусь!
        - Отставить. Опекать ее будет Агеев.
        - Нет тебе доверия, Боек, - приосанился дядя Бум. - Не тот у тебя к девицам подход.
        - А чего к ним подходить? Упал-отжался - и все дела.
        - Балбес. - Агеев вздохнул. - Балбес и самец-террорист. Ничего святого для тебя нет…
        - Задача понятна, командир, - прервал их пикировку Жданов. - Когда выдвигаемся?
        - Когда комп-координатор закроет поисковую программу. Через два часа. Готовьтесь пока.
        - Насочиняли штабисты дурацких программ да алгоритмов, а мы выполняй, - проворчал Лопухов. - Сами бы хоть раз попробовали с их помощью боевую задачу выполнить, вот бы удивились…
        - Ну и любишь же ты поворчать. - Агеев покачал головой. - Идем, сухпаем разговеемся, а то в животе бурчит. Еще спугнем местную армию непотребными звуками, с кем воевать будем?

6
        Центральный рынок Сен-Поля был приличным настолько, насколько это возможно в небогатом городке на провинциальной и ущемленной в правах планете. Основные павильоны определенно требовали ремонта, но содержались в чистоте, а вспомогательные пластиковые палатки были позаимствованы из комплектов полевых госпиталей, поступавших на протяжении всей блокады в рамках «гуманитарной помощи», и потому были просто в идеальном состоянии. Рынок занимал приличную площадь, но все равно кишмя кишел покупателями, продавцами и прочим околоторговым людом. Затеряться здесь было как дважды два. На какого-то конкретного человека другой конкретный человек обращал внимание, только если первый спрашивал «почем?» и начинал торговаться. Все остальное время никто ни на кого особо не смотрел.
        - Будто супермаркетов им мало, - удивленно пробормотал Кювье. - Не понимаю этих провинциалов. Здесь все то же самое, только без упаковок и голограмм гарантии качества.
        - Рыночная гарантия - торговое место, - пояснил Фирсов. - Попытаешься торговать тухлятиной, недели не продержишься, вылетишь из бизнеса с волчьим билетом, безвозвратно. А упаковки… кому что нравится. Я, например, люблю, когда товар можно выбрать самому, без менеджера за плечом, поторговаться, о погоде посудачить… Совсем другая жизнь, другое настроение, и еда потом кажется вкуснее.
        - Вот именно, что кажется. А сколько времени потеряешь на все эти разговоры… Нет, не для нашего столетия эта традиция. Наш век скоростной, динамичный. Некогда современным людям «изящное питание» культивировать.
        - Ничего ты не понимаешь, - вздохнул майор. - Хотя это как музыка. Например, джангл-тек и классический рок. Каждый слушает то, что нравится, спорить бессмысленно. Но, заметь, рокеры не считаются заскорузлыми ретроградами, тормозящими технический прогресс и динамичное развитие общества.
        - Сдаюсь, - усмехнулся Жорж. - Но все равно рынок - это архаика.
        - Зато какая сладкая! - Фирсов взял с ближайшего лотка сочную, спелую вишенку и, блаженно щурясь, отправил ее в рот.
        - Помыл бы… - скептически заметил Кювье.
        - Не делай такое лицо, никакую дизентерию не подхвачу, - успокоил его майор, сплевывая косточку, - на рынке все стерильно.
        - Ну конечно!
        - Но главное - ты выдаешь себя с потрохами, - негромко добавил Фирсов.
        - Командир, малый комп-координатор обнаружил объект, - вышел на радиосвязь Жданов. - Пол Симсон, согласно нашим разведфайлам, один из «подлежащих задержанию». Будем брать?
        - Нет. Симсон был бухгалтером при Управлении делами президента Лефлера. Ничего ценного он не скажет. Разве что номера счетов в марсианских банках. Так это мы знаем и без него. У нас другие задачи. Девушку не видишь?
        - Не вижу. А у вас как?
        - Пока никак. Народ болтает о чем угодно, только не «об оружии возмездия». Их вообще, похоже, не сильно беспокоит присутствие на планете оккупационной армии.
        - Мне кажется, даже наоборот, не беспокоит, а радует, - добавил Кювье. - Торговля пойдет в гору, и, может быть, международные наблюдатели порекомендуют отменить блокаду. Примерно так тут все думают.
        - Блажен, кто верует, - усмехнулся Жданов. - Не поднесут Лефлера на блюдечке - никто их не помилует, а они, похоже, сдавать своего президента не собираются…
        Лейтенант внезапно сбился и что-то неопределенно промычал. Затем откашлялся и продолжил уже сухим, деловым тоном:
        - Вас засекли. До двух десятков штатских пишут вокруг спираль. Захлопнуть мышеловку им пока мешают палатки и грузовик слева от вас. Но шагов через полста вы окажетесь в зоне досягаемости.
        - Понял. - Фирсов собрался. - Ничего не предпринимай и даже не высовывайся. Раз подкрадываются, значит, боятся. Справимся.
        - Разрешите, Лопуха с Агеевым подтяну поближе.
        - Подтяни, но никаких телодвижений. Еще неизвестно, что тут назревает. Может, и ничего.
        - Есть. - Жданов закрыл канал, но спустя секунду открыл его вновь. - Агеев и Лопух в кольце! Боек не отвечает! Тревога, командир! Обложили нас, гниды.
        - Эфир записывается, - спокойно напомнил майор.
        В минуты обострения обстановки он всегда становился особенно сосредоточенным, спокойным и строгим. Возможно, поэтому его и выбрали из прочих равных претендентов на должность командира спецгруппы.
        Фирсов уже и сам обнаружил агентов местной контрразведки. Они старательно делали вид, что прицениваются к товарам, но Влада их игра не обманула. Да и играли они, если честно, на «троечку». Но было их гораздо больше двух десятков, тут лейтенант Жданов ошибся, и низкое качество маскировки вполне компенсировалось таким серьезным количеством.
        - Жданов, накрывай наш участок рынка низкочастотной сетью, - шепнул майор. - Пусть понервничают.
        Низкочастотные - они же психотронные - генераторы должны были дезориентировать противника, вызвать у него приступ безотчетного страха. Под такой «шумок» уйти из капкана, смешавшись с паникующей толпой, было вполне реально. Но лейтенант Жданов не ответил. Это было уже совсем негоже.
        Агенты сомкнули кольцо и пошли на сближение. Торговцы и покупатели быстро, но без суеты разошлись, и внутри кольца не осталось никого, кроме чужаков. Этот приемчик Фирсов оценил выше. На «четыре с плюсом» или даже на «пять с минусом». Прикрыться было некем и нечем. Для окружения айринцы выбрали идеальное место - ни одного лотка или машины поблизости. Кювье встал спиной к спине Влада и негромко спросил:
        - Ближний бой?
        В общем-то, справиться с тремя десятками человек, даже без оружия, было возможно. Теоретически. Но при условии, что контрразведчики собираются брать лазутчиков живьем. Если же они откроют шквальный огонь без выяснения, кто пожаловал к ним в гости, не приближаясь на расстояние удара, то шансы становились минимальными.
«Танцевать», упреждая выстрелы противника, бойцы спецгруппы умели, но не в прицеле тридцати стволов. Против такой огневой мощи долго не продержаться, а бежать, похоже, некуда.

«Здание рынка, четвертая дверь слева ведет в сквозной коридор, - вдруг ожил комп-координатор «Пеликана-1». Он умудрился отыскать командира и выйти на связь, несмотря на приличную технику постановки помех над Сен-Полем. - Вам следует переместиться на двадцать метров левее…»
        - Поздно перемещаться, - процедил Фирсов, - но все равно, спасибо.
        В этот момент айринцы, как по команде, достали оружие и остановились в десятке шагов от разведчиков. Их кольцо было двойным, агенты стояли в шахматном порядке, прикрывая друг друга. Третью линию оцепления составили пять подруливших машин с открытым верхом. Вместо второго ряда сидений на машинах были установлены турели мощных лазерников.
        Если минутой раньше у майора и мелькали мысли о сопротивлении, теперь они окончательно исчезли. Одно провоцирующее движение - и не спасут никакие боевые навыки. Только мгновенное перемещение в пространстве, вроде телепортации. Но до такой техники армейские инженеры пока не додумались.
        - Замри, - приказал Влад лейтенанту и буквально затылком почувствовал, как тот расслабился.
        - Добро пожаловать на Айрин, майор, - послышалось сзади.
        Влад медленно обернулся. В дверях того самого четвертого выхода из здания рынка стоял улыбающийся человек в гражданской одежде. Улыбка его не была торжествующей или снисходительной. Складывалось впечатление, что он действительно рад пришельцам. Этакий заждавшийся хозяин на пороге гостеприимного дома встречает друзей. Фирсов окинул человека внимательным взглядом, но в памяти не возникло ровным счетом никаких ассоциаций. И это при том, что физиономии руководителей айринской армии и контрразведки в группе «зет» все знали, как свои. Не принадлежал этот айринец и к верхушке политического руководства планеты.
        - «Пеликан», узнать, - едва слышно шепнул Фирсов, почти не раскрывая рта.

«Субъект не опознан, - пришел ответ. - Завожу файл».
        Все это было немного странно. Неужели это простой офицер? Тогда его узнал бы комп. На всех, даже самых незначительных сотрудников вражеских силовых структур, в инфобазе земной разведки имелись хотя бы минимальные данные. Что такое несколько миллионов файлов для современных компьютерных баз? Капля в море. Но комп
«Пеликана» - местный «провайдер» земной военной сети - его не узнал. Кто же это? Доброволец? Но агенты явно ждут его приказа. Секретный религиозный лидер? На Айрин религия не играет особой роли в жизни людей. Тайный богатей, местный мафиозо? Вариант, но при чем тут контрразведка? Единение нации перед лицом внешней угрозы?
        Все эти мысли промелькнули в голове за полсекунды. Дольше держать паузу было невыгодно.
        - Мы не знакомы. - Фирсов окончательно развернулся к собеседнику и почувствовал неприятный холодок в спине. Столько стволов были готовы ее продырявить - вовсе обморозить можно.
        - Верно, - согласился человек. - Но это не имеет значения. У меня есть то, что вы ищете.
        - Вот как? Девушка, брюнетка, глаза синие, на вид около двадцати пяти?
        - Дочь генерала Томилина? - Незнакомец покачал головой. - Нет, ее в Сен-Поле видели последний раз около пяти часов назад. Сейчас она на пути в Джой. Но более конкретных сведений у меня нет, в англо-язычных провинциях планеты мы не всевластны.
        - Мы - это кто?
        - Патриоты южных территорий Айрин.
        - Не слышал о такой партии.
        - Это не партия, а буквальное понятие. Но ведь вы лукавите, майор, вы искали не сбежавшую журналистку. Вам нужны секреты. Могу обменять их на что-нибудь стоящее.
        - На прекращение оккупации? - Влад покачал головой. - Если так, сделки не будет.
        - Зачем же? Оккупация нам выгодна. Ваши солдаты живые люди. Им требуется еда, питье, развлечения. После десяти лет изоляции мы рады встряхнуться и заодно поправить торговые дела. К тому же есть шанс, что собрание представителей снимет с планеты блокаду… Нет, решительно, нам не в чем вас обвинять.
        - Вот как? - Фирсов усмехнулся. - Почему же вы не пошли нам навстречу раньше?
        - Это вопрос не к нам, а к вашим политикам. Возможно, им был нужен образ врага, чтобы оправдывать военные расходы, ведь, кроме Айрин, других «полюсов зла» в колонизированной землянами части Галактики почти не осталось. Так, по мелочи… Или причина в чем-то другом, я не знаю. Политика - грязное дело, мне оно не по душе. Но один закон из ее кодекса я усвоил прочно: если нет противника - создай…
        - Вы говорили о секретах, - перебил его Влад. - Что вы хотите взамен?
        - Права на горные разработки. Наши горы весьма богаты цветными металлами.
        - Конкретно в массиве Сен-Поль?
        - Да. Другие горные кряжи не столь интересны.
        - Я свяжусь с командованием, но прежде мне нужно узнать ваше имя и получить точные данные о предмете сделки. Хочу удостовериться, что мы говорим об одних и тех же секретах.
        - Имя вам ничего не даст. Отчасти оно созвучно с названием моего родного города, но это вряд ли станет зацепкой для аналитиков вашей разведки. Я Поль Лемье. А что касается секретов… Вы же ищете старые пусковые шахты гиперракет, не так ли?
        - Вместе с содержимым.
        - Уверяю вас, они полны содержимым под завязку. Но координаты, по известным причинам, я сообщить вам не смогу. Только в обмен на контракт.
        - Я не думаю, что командование будет против.
        - Да-да, понимаю. - Лемье улыбнулся. - Но для собственного спокойствия я подстрахуюсь. Когда сделка состоится, я отпущу сорок восемь пленных офицеров вашей армии. Если вы попытаетесь меня обмануть…
        - Захват заложников противоречит правилам… - попытался возразить Фирсов, но айринец повысил голос:
        - Заметьте, я отпустил ту журналистку, поскольку не беру заложников! Я беру в плен солдат вражеской армии! К тому же не участвующих в открытых боевых действиях, а орудующих в нашем тылу. То есть диверсантов, тех, на кого правила ведения войны не распространяются. По всем законам я должен их допросить и уничтожить. Но я сохраню им жизнь и даже верну свободу. Что вам еще надо?
        - Нам?
        - Именно так, майор. Вам и всей вашей «зет-группе», временно размещенной в лучших казематах нескольких секретных бункеров по всей Айрин.
        Фирсов потерял дар речи. Элита земной армии в полном составе попала в плен к айринцам?! Бред! Наверняка этот Лемье просто блефует! Набивает себе цену!
        Влад взял себя в руки и как можно спокойнее ответил:
        - Я доложу командованию обо всех нюансах. После того как удостоверюсь, что вы говорите правду.
        - Вот и славно. - Айринец сделал шаг в сторону и жестом пригласил пройти в здание рынка.
        Отказываться не было ни причин, ни желания. Спина уже просто заледенела…

7
        Ответ из штаба пришел ближе к полуночи. Свенсен, скрипя от неудовольствия, как плетеное кресло, признал, что лучший выход - договориться с Лемье.
        - Вообще-то я бы высадил спецназ в этом Сен-Поле да захватил вашего загадочного информатора вместе с подручными, но главнокомандующий считает, что переговоры надежнее.
        - Я тоже так считаю, господин генерал.
        - С каких это пор ты стал политиком, майор? Ты же боевой офицер.
        - В бою важно быстро ориентироваться в обстановке. Сейчас нам выгоднее пойти на компромисс…
        - Но держать спецназ наготове, - добавил генерал.
        - Согласен, хотя для профи, которые сумели захватить всю «зет-группу», уйти от нежелательной встречи с противником не проблема. Важно их не спугнуть. От этого зависит освобождение пленных.
        - Ты уверен, что их освободят?
        - Нет, но пока этот Лемье не сделал ничего такого, чтобы я перестал ему доверять. Да и выбора у нас нет.
        - Ладно. Документы на разработки будут оформлены к утру. Передадим их тебе. Сбросишь на диск и отдашь Лемье, когда… в общем, по собственному усмотрению.
        - Слушаюсь, господин генерал.
        - До связи.
        Фирсов вырубил канал и помассировал веки. Двое суток на стимуляторах. Спать не хотелось, но не привыкшие к таким длительным нагрузкам мышцы век устали, и глаза закрывались сами собой.
        Чтобы отвлечься, майор активизировал голографический экран предоставленного хозяином бункера компа и в сотый раз открыл видеоканал. Сорок восемь сетевых видеокамер. Фирсов вновь перебрал кадры один за другим. Прахов, Валевски, Бойко, Генри, Чен… все были целы и невредимы, но пребывали в довольно мрачном расположении духа. Это нетрудно было прочесть по лицам. Связи с командиром у них не было, но они будто чувствовали, что Фирсов их видит, и поглядывали на зрачок веб-камеры немного виновато. Следующая линия - Лопух, Агеев, Жданов, Коробок… эти сидели скорее всего в другом месте. Стены каземата были сложены из светлого песчаника. Имея нехитрый инструмент, в такой кладке можно было запросто пробить дыру, но… Во-первых, инструмента у пленников не было, а во-вторых, казематы располагались явно под землей. Никаких зарешеченных окон в их стенах не наблюдалось. Картер, Симонов и Белкин содержались и вовсе в какой-то стальной коробке с решетчатыми дверями, за которыми маячили настороженные охранники. Возможно, на каком-нибудь судне или субмарине.
        Определенно, шансов найти сразу всю группу было мало. А значит, следовало договариваться. Фирсов не сомневался в своей правоте, но почему-то все равно раз за разом просматривал видеокадры и пытался найти хоть какую-то зацепку, хоть что-то, от чего можно оттолкнуться в планировании операции по освобождению пленных. Специальные навыки въелись в подкорку. Но каждый раз результат был нулевым. Определить местонахождение ребят не представлялось возможным, а значит, не находилось основы для планирования.
        Единственный, кто был относительно доступен, - Кювье, его точно никуда не увозили, но майор не видел своего подчиненного с момента ареста. Не было кадра об условиях содержания лейтенанта и на видеолинии.
        - Как успехи?
        Дверь камеры раскрылась, и на пороге возник Лемье. Он смело вошел и сел за стол напротив Фирсова. Охрана замерла в коридоре. Правда, дверь осталась открытой, и майора взяли на прицел.
        - Все идет по плану. Документы будут готовы к утру. Штаб передаст их мне, а я вам. Но лишь когда сам окажусь в шахте и увижу гиперракеты, а вы освободите моих людей. Контракты составлены таким образом, что без моей цифровой подписи в силу они не вступят.
        - Разумно. - Лемье кивнул. - Уверен, у вас не будет причин отказать мне в подписании контракта. Я серьезный бизнесмен.
        - Надеюсь. - Фирсов взглянул на айринца с легкой неприязнью. - Меня беспокоит отсутствие кадров о содержании лейтенанта Кювье.
        - О, не волнуйтесь, господин майор, с вашим товарищем все в полнейшем порядке.
        - Я хотел бы с ним поговорить.
        - К сожалению, это невозможно. Там, где он находится, нет средств связи.
        - Вы ставите под угрозу исполнение контракта.
        - Разве вы станете подвергать опасности жизни сорока восьми своих солдат из-за таких пустяков?
        - Если с лейтенантом что-нибудь случилось, это не пустяк. - Фирсов нахмурился. - Это мое последнее слово.
        - Ну-ну, не надо ершиться, майор. Ваш Кювье жив и здоров. Просто его захотели повидать… родственники.
        - Кто?! - Внутри у Влада будто опрокинулась кастрюля с кипятком.
        - Родственники, - спокойно повторил Лемье. - Ведь Жорж айринец.
        - Я вам не верю. В прошлую кампанию никакие родственники его не навещали. И вообще он землянин!
        - В прошлый раз все было иначе. - Лемье развел руками. - К большому сожалению разлученных семей. Ваше подразделение было недоступно для контакта. А теперь все наоборот. Я не мог отказать своим землякам в просьбе повидать заблудшего родича.
        - Если он пострадает, сделки не будет, - твердо заявил Влад.
        - Вы уверены?
        - Абсолютно.
        - Но в этом случае могут погибнуть остальные. - Айринец испытующе взглянул на майора.
        - Мы все одна команда. Любой из них меня поймет.
        - Похвально, - криво усмехнулся Лемье. - Но не переживайте, никто не причинит Кювье никакого вреда. Это действительно простая встреча с родней. Мы здесь все такие сентиментальные…
        Фирсов ему не верил. Он не думал, конечно, что айринцы станут вымещать злость на соотечественнике, сражающемся в рядах оккупантов, но попытаться «промыть мозги» они просто обязаны. Лейтенант «зет-группы» - весьма ценный кадр. И даже если его не удастся склонить к открытому сотрудничеству, вполне реально заронить в его душу зерна сомнений, которые, возможно, дадут всходы, и лет через десять, когда о плене все забудут, у айринцев появится союзник-информатор в самом сердце земной армии.
        Впрочем, Кювье действительно был айринцем только номинально. Вряд ли его тронут душещипательные беседы с «родней» и посулы контрразведчиков.
        Влад представил себя на месте лейтенанта. Фирсов был русским, родился и вырос в Лондоне, служил в Стокгольме, а в России, как и в прочих странах Объединенных Наций, бывал либо на учениях, либо «по делам». Как бы он чувствовал себя, реши, не дай бог, россияне выйти из состава Наций? Ведь тогда их непременно попытались бы приструнить с помощью армии. Выполнил бы Влад Фирсов свой долг, не терзаясь сомнениями и не испытывая сочувствия к братьям по крови? Наверное - да. Прежде всего он был командиром спецгруппы фронтовой разведки, майором армии Объединенных Наций Земли, гражданином планеты и так далее, а уж в десятую очередь - русским. А вообще-то, кто знает…
        - Я понимаю ваши сомнения, - заверил Лемье, - но рекомендую не забивать голову такими пустяками. Если дело выгорит, все ваши люди, в том числе и лейтенант Кювье, окажутся на свободе еще до захода солнца.
        - Пока оно даже не взошло. Вы сообщили моим подчиненным об этой перспективе?
        - Нет. К чему обнадеживать людей, пока нет гарантий?
        - Я же вам сказал, документы будут утром.
        - И я мгновенно оповещу ваших товарищей, что ждать им осталось недолго, - пообещал Лемье, поднимаясь. - Спокойной ночи, майор. Вам следует выспаться. Завтра будет трудный день.
        - Мы пойдем пешком?
        - Утром, - покачал головой айринец. - Все подробности утром… …Утро было совсем не таким, как предыдущий вечер. За ночь ветер пригнал сплошную серую облачность. Воздух заметно остыл, и хотелось накинуть что-нибудь посущественнее легкой рубашки. Но Лемье и десяток его агентов были одеты примерно так же, как Фирсов. Видимо, они не верили в «похолодание», поскольку хорошо разбирались в особенностях погоды на родной планете. А может быть, они просто не хотели светиться. Ведь, глядя на людей в легкой одежде, не подумаешь, что они намерены пойти в лес, да еще и надолго. Единственное, что выдавало их намерения, - обувь. Высокие, но удобные и легкие ботинки на толстой подошве. Владу вручили точно такие же. Отказываться майор не стал. Пешая прогулка требует в первую очередь надежной обуви. А еще каждый агент взял по небольшой сумке, тоже ничем не напоминающей туристский рюкзак. Но Лемье и Фирсов пошли налегке. Что, в общем-то, было выгодно. Чем путь дальше, тем тяжелее любая ноша, даже самая невесомая.
        - Пойдем прямо отсюда или хоть сколько-то проедем на транспорте?
        - Пойдем, - кивнул Лемье. - Вы получили документы?
        Фирсов продемонстрировал диск:
        - Все здесь.
        - В таком случае будьте любезны… вашу гарнитуру…
        Фирсов нехотя отдал ему приборчик связи и карманный комп. Лемье спрятал все в металлическую коробочку, которую сунул в карман. Влад про себя выругался. Радиомаячок был нейтрализован. Оставалось надеяться на визуальное обнаружение. Вот только - кем? Возможно, в Сен-Поль проникли еще какие-нибудь разведгруппы, но в утреннем тумане что-либо разглядеть сложно. Даже с помощью современной техники. Тут нужны особо продвинутые приборы. Например, орбитальные. И это, пожалуй, единственная надежда. Если по выходе из бункера группу не засечет спутник наблюдения, след будет потерян.
        - Теперь можно и в путь. - Лемье указал на длинный коридор. - Вы, майор, пойдете третьим. И будьте, пожалуйста, внимательны, сохраняйте строй.
        - Ходить строем я умею, - отмахнулся Фирсов.
        - Не сомневаюсь…
        Коридор оказался неприлично длинным. У Фирсова даже мелькнула мысль, что первая из обещанных шахт окажется прямо в этом бункере. Внутренний «шагомер» - привычка, выработанная годами тренировок, - уже разменял третью тысячу, когда конвой наконец остановился перед крутой каменной лестницей и лидер группы поднялся к бронированной двери с тяжелыми засовами. Агент сверился с наручным экранчиком, видимо, изучая картинку с наружной камеры, а затем сдвинул засовы и налег на заменяющий дверную ручку рычаг.
        Снаружи оказался самый обычный жилой квартал. Утопающий в сочной зелени, тихий и спокойный. Строй тут же распался, но настолько грамотно, что Влад внутренне поаплодировал. Двое ведущих по-прежнему шли немного впереди и негромко беседовали, как два прогуливающихся приятеля. Рядом с майором двигался Лемье, а позади, отставая на шаг, еще один агент. Двое прогуливались по бокам, еще трое отпустили ядро конвоя на пять шагов, и, наконец, замыкающий следил за тылами метров с тридцати. Десятого агента Влад не видел, но не сомневался, что и он находится где-то поблизости. Скорее всего держит связь с группами прикрытия. В том, что конвой прикрывают две-три похожие группы, сомневаться не приходилось. Служба у Лемье была поставлена прилично.
        Нет, бежать, возникни у майора такое желание, было почти невозможно. Только если на пути попадется засада земного спецназа. Да и то рискованно.
        Но бежать Влад не собирался, а потому сосредоточился на маршруте. Запомнить все детали окружающей обстановки, повороты и переулки, а затем спроецировать свои воспоминания на карту, расшифровать ложные крюки и петли и проложить новый путь - оптимальный - вот что сейчас было главной задачей.
        Но Лемье, как ни странно, почти не петлял. Группа уверенно двигалась к южной окраине города, и единственное, чего не допускали проводники, - выхода на открытую местность. Конвой шел исключительно по густым аллеям, в тени виадуков, под прикрытием различных мостиков, балконов и висящих в воздухе смотровых площадок - развлечения, появившегося на всех планетах с изобретением первых примитивных антигравов. Лемье не хуже Фирсова понимал, что реальным соглядатаем может выступить только спутниковый объектив.
        Пару раз Влад «оступался» и будто бы невзначай выходил из тени, но каждый раз его мягко, но уверенно оттеснял бдительный агент или сам Лемье. Жесткий прессинг закончился, лишь когда конвой миновал городскую окраину и углубился в знаменитые предгорные леса. Здесь можно было «оступаться» сколько угодно, густые кроны хвойных деревьев играли роль непроницаемых зонтов.
        Фирсов поежился. Под сенью гигантских елей было ужасно холодно. Однако никто из проводников, казалось, этого не заметил. Они вышагивали по-прежнему бодро и не дрожали, как пришелец, а даже утирали легкую испарину.
        - Возьмите. - Лемье протянул Владу фляжку. - Согреетесь.
        - Я не пью.
        - Это не спиртное. Это энергетический напиток. Гораздо лучше, чем ваши амфетамины, поскольку сварен исключительно из трав. Он вас взбодрит, и мерзнуть перестанете.
        - Спасибо. - Фирсов сделал пару глотков и вопросительно посмотрел на проводника. Тот кивнул и забрал у майора фляжку.
        - Для начала хватит. Нам еще долго идти.
        - Я все-таки не понимаю, Лемье, почему пешком? - Напиток действительно бодрил и согревал, причем сразу. Айринец не успел спрятать в карман фляжку, а Фирсова уже перестало трясти. - Если вы опасались, что передвижение на машинах засекут детекторы, можно было организовать ездовых животных.
        - Я не опасаюсь, майор. Чего мне бояться? Я же все равно отдаю вам шахты. Ровно через десять часов путь к ним станет секретом Полишинеля. А интересы свои я подстраховал пленными. Нет, дело не в этом. Все гораздо проще. Примерно через три километра начнутся такие места, что ни на машине, ни на лошади не проехать. Даже велосипед с собой не протащить.
        - Понятно. - Фирсов кивнул и сделал про себя пометку - искренность Лемье начала хромать.
        Если айринец не опасался, что путь будет отслежен, зачем он прятался под балконами, пока конвой шел по городу? Стрелять по группе с орбиты никто бы не стал, да и спецназ на перехват не выслал - заложники тому порукой. Но Лемье прятался. Опасался, что его увидят свои, верные исчезнувшему президенту Лефлеру гвардейцы? У айринцев на орбите не осталось ни одного военного спутника, а передачи с гражданских ведутся под жестким контролем землян. Лемье не мог этого не знать. При его-то осведомленности. Кстати сказать - весьма загадочной осведомленности.
        В общем, было второе дно у всего происходящего, определенно было…
        Обещанные проводником дебри начались через пять тысяч семьсот девяносто восемь шагов. Бурелом, совмещенный со скалами, расщелинами и стремительными ручьями, был не самым худшим, что открылось Фирсову в этой чащобе. Корки льда в низинах и толстые, прочные воздушные корни растений-паразитов, обвивающие деревья и валежник, а также коварные, присыпанные хрупкими ветками и хвоей ямы от вывороченных корней - все это тоже не пугало. Хуже всего было то, что сквозь этот кошмар предстояло продираться, двигаясь в гору. Уклон был не меньше тридцати градусов.
        Остановившись, Лемье протянул фляжку, и Влад снова хлебнул айринского «тоника».
        - Юго-западный отрог кряжа Сен-Поль?
        - Верно. - Лемье тоже глотнул. - Сейчас мы пройдем секретной тропой и окажемся перед плато Трибьюн.
        - Странно. Мы кружили над тем плато два часа, даже высаживались, но ничего не нашли.
        - Вы не там искали. Надо было не кружить над плато и уж тем более не высаживаться на него, а сесть где-нибудь здесь и пробиться сквозь бурелом.
        - И в чем разница?
        - В том, что путь отсюда ведет не на Трибьюн, а под него. Плато похоже на стол с парой внутренних ящиков. С крышки стола ящиков не увидать, а вот снизу - можно. Только если преодолеть все эти дебри.
        - Теперь понятно, почему мы не нашли шахты ни в прошлую кампанию, ни сейчас.
        - Считайте, уже нашли. - Лемье махнул рукой лидеру конвоя, и группа закончила привал.
        Все выстроились в колонну по одному и зашагали прямо к непролазной стене бурелома. Вблизи нагромождение опавших ветвей и поваленных деревьев выглядело грандиозным. В высоту оно достигало примерно тридцати-сорока метров. И никаких просветов.
        Фирсов присвистнул. Такое препятствие без спецоборудования было не преодолеть. Да и с оборудованием… разве что запустить горного «крота» и прорыть под засекой тоннель.
        Но ведущий группы никуда зарываться не стал. Он протиснулся между двумя гигантскими корневищами и исчез под толстым - в три обхвата - стволом поваленной ели. Второй агент последовал за ним. Следующим в очереди стоял Влад. Он наклонился и заглянул под ствол. Там обнаружилась яма - как раз по размеру одного из вывороченных корней, а из нее вела траншея, примерно в метр глубиной. Свод траншеи - на метр выше бруствера - составляло хитросплетение веток. Судя по обугленным краям, этот свод вырезали при помощи ручного лазерника. Тайный ход под засекой был прямым, но перспектива терялась в темноте. Означало это одно - бурелом тянулся на многие десятки метров.
        - В полный рост не встать, - смерив Фирсова взглядом, сказал Лемье, - но каких-то восемь километров можно и потерпеть.
        - Восемь километров? - Майор удивленно покачал головой. - В три погибели, да еще в гору?
        - Вы же на службе, не забыли?
        - Я помню и не боюсь трудностей. Для того я и записывался в армию, чтобы переложить часть трудностей Земли на свои плечи.
        - Очень патриотично, - скривился айринец.
        - Не верите?
        - Отчего же? Просто вы не похожи на фанатика, а говорите как заядлый пропагандист.
        - Это часть моей работы. Кроме разведки, я должен уметь убедительно доказывать, что Объединенные Нации - единственная разумная и дееспособная власть в освоенных мирах. Что любой человек - прежде всего землянин, а уж после айринец, марсианин или приемный сын Медеи. И Земля, если потребуется, заставит об этом вспомнить.
        - Земля превыше всего. - Лемье усмехнулся. - Не ваш лозунг?
        - Нет. В оригинале звучало «Германия». Не надо прозрачных намеков. Слабые всегда винят сильных в злоупотреблении этой самой силой.
        - Разве Гитлер не злоупотреблял ею на самом деле?
        - Он - да. Но после него сила применялась чаще всего оправданно. Как раз для того, чтобы не появлялись новые фюреры. Нынешняя операция называется «Превентивная мера» как раз по этой причине.
        - После Второй мировой были Корея, Вьетнам, Афганистан, Ирак, Югославия, снова Ирак и так далее… А в новейшей истории - жестокое подавление Марсианского восстания девяносто седьмого года и уничтожение тысяч голодных бунтовщиков на Гефесте в сто двадцатом, а также разгром отрядов Движения за Независимость на Медее. Разве это были оправданные акции?
        - За то, что происходило в доколониальную эпоху, Нации не несут ответственности. Им в те времена и самим досталось почти до распада. А после падения Североамериканской Демократической Империи и провозглашения Объединенных Наций Земли военные кампании строго контролируются общественностью. Так что превыше всего она, общественность, народ…
        - Хорошо, оставим эту тему. - По лицу Лемье было видно, что слова Фирсова он воспринимает как дополнительную маскировку. Бывалый разведчик в состоянии замаскировать не только тело, но и мысли. Причем не изображая молчаливого болвана, а поддерживая беседу, но ни намеком не выдавая своих истинных намерений и суждений. - Прошу…
        Влад пригнулся и спрыгнул в траншею. По меркам коренных землян Фирсов был среднего роста - сто девяносто пять, но тоннель в буреломе прорубали айринцы и делали это для себя. Среди них люди выше ста восьмидесяти встречались редко. Влад слышал, что все высокие айринцы являются родственниками президента и с обычными гражданами планеты стараются кровь не смешивать. А сам Лефлер не просто высокий и крупный мужчина, но даже выше и плечистее большинства землян. Образ диктатора-полубога? Так или иначе, остальные аборигены ростом не вышли. А поскольку тоннель айринцы рубили для себя, Владу приходилось постоянно пригибаться и поднимать повыше фонарь - чтобы не наткнуться на очередной пропущенный лесорубами, а потому опасно торчащий вниз сучок.
        Через два часа пути у майора начала отказывать спина. Ему мучительно хотелось разогнуться и помассировать ноющую поясницу. А еще гудели ноги, и сильно хотелось пить. Но Лемье не позволял останавливаться и поддерживал такой темп, словно опаздывал на званый вечер. Возможно, проводник боялся закрытых помещений. Или получил какие-то особые сведения от групп прикрытия. Ведь свою аппаратуру связи в металлическую коробку он не прятал.
        Когда свод тоннеля начал наконец просвечивать, у Влада уже подкашивались ноги и вообще не осталось сил. Он даже не заметил, как ведущий выбрался из траншеи и начал разбрасывать ветки, сваленные у отвесной каменной стены. Засека кончилась у подножия высоченных скал.
        Фирсов выбрался из траншеи и упал без сил ничком. Лемье сел рядом. Остальные отправились помогать ведущему.
        - Выдохся, майор? - Проводник снисходительно усмехнулся. - А еще командир
«зет-группы», элита…
        - Это вам, горцам, восемь километров в гору за два часа - пустяк… - Влад перевернулся на спину. - Внутри скалы вход в шахту?
        - Он самый, - согласился Лемье. - Готовьтесь к моменту истины, майор.
        - Всегда готов. - Фирсов закрыл глаза. - Буди, если что…
        - Я бы не советовал…
        Лемье не закончил. Звякнув о скалу, в небо с воем ушел рикошет…
        Влад резко сел. Пулями могли стрелять только местные. В результате военной блокады армия Лефлера была вынуждена снять с консервации все виды вооружений, в том числе и пороховое, времен первых колонистов, прилетевших на Айрин еще на денежки Империи. Значит, Лемье и вправду опасался мести сопланетников за предательство. Фирсов обернулся. Агенты заработали с удвоенным рвением. Теперь ветки летели во все стороны с громким демаскирующим хрустом.
        О скалы звякнуло еще несколько пуль. Влад попытался определить траекторию, но ничего не вышло. Казалось, они летят из нескольких противоположных точек. Фирсов окинул взглядом одеревеневшее море - сверху это выглядело не как стена, а действительно как море бурелома. Где прячутся «вольные стрелки», понять было невозможно. Слишком жуткое нагромождение дров простиралось во все стороны.
        Фирсов спрятался за толстым бревном и взглянул на Лемье. Айринец был встревожен, но не более того. Видимо, он знал, чего на самом деле стоят постреливающие
«ниоткуда» снайперы.
        - В общем-то, не удивительно, - бросил Влад.
        - Вы о чем? - Лемье коротко взглянул на землянина.
        - Об исчезнувшей армии Айрин. Против нас внизу, на равнине, воюет не больше дивизии гвардейцев и несколько тысяч ополченцев. Остальные будто растворились. Уж не в здешних ли чащах-пущах?
        - Возможно. - Айринец приложил к глазам бинокль и сделал вид, что занят поиском стрелков.
        Пули снова щелкнули по скале, но значительно выше человеческого роста. Снайперы были действительно аховые. Или они не имели задачи кого-то подстрелить. Этот вариант Фирсов тоже допускал. Он укладывался в рамки одного глубоко запрятанного и пока бездоказательного подозрения. Влад почти уже был уверен, что вся легенда Лемье - ложь. От первого до последнего слова. Что ему вовсе не нужны контракты с оккупационными властями. Проводник играл в какую-то другую игру. Пока непонятную, но другую.
        Подозрение бродило в мыслях Влада с самого начала, и все происшествия он старался рассматривать еще и с этой позиции - как инсценировку, придуманную Лемье, дабы придать легенде лишний вес.
        Фирсов стряхнул с короткого ежика волос выбитую пулями каменную крошку и вновь обернулся к работающим агентам. Они на обстрел вообще не реагировали. Знали, что это не опасно, или имели стальные нервы? Майор хмыкнул. Все может быть. В свое время полковник Штейнберг учил своих подчиненных, что недооценивать противника означает рано или поздно ему проиграть, и, возможно, главную битву. Этих айринцев сутки назад Фирсов как раз недооценил и теперь невольно «наверстывал упущенное». При ближайшем рассмотрении они оказались очень даже грозными противниками. Главный и убийственный пример - они сумели бесшумно взять всю спецгруппу. И это при условии, что земляне были в десять раз лучше экипированы и работали при мощнейшей технической поддержке с воздуха и с орбиты.
        Агенты смели последние ветви и начали вынимать из скалы крупные куски. Камни вываливались без особого сопротивления, и вскоре открылся достаточно широкий и высокий проход. Ведущий группы что-то буркнул, и Лемье, пригибаясь, отошел к пещере.
        - Майор!
        Влад не заставил себя упрашивать. Так и не высмотрев ни одного снайпера, он покинул свой наблюдательный пункт и нырнул в темный провал.
        Конвой снова построился в колонну и двинулся в глубь пещеры.
        Идти пришлось долго, но под ногами упорно хрустели камни и мелкая скальная крошка. Ровная поверхность никак не начиналась. Фирсов попытался ощупать стены, но до них было слишком далеко. Запахи - в основном сырого камня и застарелой плесени - тоже ни о чем не говорили. Вернее, они говорили о многом, но не оправдывали надежд майора. Он-то все ждал, когда начнется зона рукотворных чудес: скудные автолюминесцентные лампы, работающие без питания до трех десятков лет, отесанные стены и гладкий пол - по-военному окрашенные в защитный цвет, какие-нибудь трафаретные надписи и люки боковых проходов. Но вокруг было темно и сыро, а пол был весь в выбоинах и завален камнями.
        - Лемье, - негромко позвал Влад. - Вы обещали шахты, а это какой-то бесконечный грот. Я не нанимался в спелеологи.
        - Терпение, майор. Еще немного, и мы будем на месте.
        Фирсов хотел отпустить очередное скептическое замечание, но тут ведущий группы остановился, включил мощный фонарь и повернулся направо. Оказалось, что правая стена грота совсем рядом. Агент поднял фонарь повыше, и Влад замер с отвисшей челюстью. Прямо в скалу на высоте примерно трех метров была непонятным образом вмурована толстая квадратная рама. Сторона квадрата составляла примерно полметра, а ширина каждой из частей «рамки» была сантиметров десять. И самое удивительное, что в свете фонаря рама казалась сделанной из чистого золота. Но больше всего Влада поразило внутреннее содержание загадочной «картины». Это был «золотой» отпечаток крупной ладони. Примерно вдвое крупнее ладони Фирсова.
        Ведущий вопросительно взглянул на Лемье. Тот обернулся к Владу:
        - Нам всем высоковато тянуться, а вам будет в самый раз…
        - Тянуться… до чего?
        - Вон до того сенсорного замка. Приложите ладонь, пожалуйста. Иначе дверь не откроется.
        - Какая еще дверь? - Фирсов недоверчиво оглянулся по сторонам.
        - Эта. - Лемье махнул вперед, указывая на сплошную стену, без всяких контуров двери или хотя бы небольшого люка.
        - Я ничего не вижу.
        - Поверьте, дверь тут есть. Нет, если вам трудно, я сам… Анри, подсади…
        - Да ладно. - Влад подошел к «картине» и приложил руку к «золотому» отпечатку. - Говорить ничего не надо? Пароль какой-нибудь…
        - Нет, - усмехнулся Лемье. - Хотя можете сказать: «Сим-сим, откройся».
        - Странный пароль.
        - Зато верный.
        Секунд десять ничего не происходило, а затем передняя стена дрогнула и целиком поехала влево. По мере того как она отъезжала, на потолке открывшегося за ней помещения набирали силу огромные белые лампы. Они мерно пульсировали и, разгораясь, расползались по потолку, будто кляксы светящихся чернил. Когда лампы заняли на потолке все свободное место, освещение достигло максимума.
        Влад опустил взгляд вниз, и у него перехватило дыхание. Он стоял на широком балконе, а внизу, насколько хватает глаз, раскинулась гигантская пещера. В ширину она была тоже огромна - даже на первый взгляд никак не меньше пятисот метров, - но длина просто поражала. Высота помещения тоже не подкачала - балкон находился в десяти метрах от пола и примерно в пяти от потолка. Фирсов обвел зачарованным взглядом все это невероятное пространство и невольно вцепился в каменное ограждение балкона. Поль Лемье, весьма довольный произведенным эффектом, тоже оперся на поручень и многозначительно покосился на майора.
        - А где же гиперракеты? - хрипло спросил Влад.
        - А я не обещал вам ракеты. Я обещал шахты, из-за которых ваши политики развязали войну. И гарантировал, что шахты будут под завязку набиты содержимым. Получайте.
        Фирсов крепко зажмурился, затем потер глаза и снова уставился вниз. Ничего не изменилось. Гигантская пещера со светящимся потолком осталась на месте.
        Так же как и десятки уходящих в бесконечную перспективу стеллажей высотой с двухэтажный дом и шириной примерно в пять метров, на которых поблескивали миллионы аккуратно уложенных цилиндрических слитков желтого металла. Даже издалека и невооруженным глазом было видно, что не меди и не латуни…

8
        Фирсов взял с полки цилиндр и взвесил его в руке. Болванка была размером с кружку, а весила пуда полтора, как гиря в одном из русских спортзалов. Лет двадцать назад подобных заведений было полным-полно в Лондоне. Влад тогда как раз готовился к поступлению в военную академию и частенько наведывался в «качалки». Помнится, даже выигрывал нехитрые призы на небольших региональных турнирах.
        - Золото, не сомневайтесь. - Лемье, наблюдая, как легко землянин вертит тяжелой
«чушкой», выгнул бровь. - Правда, клейма нет, но мы проводили анализ. Девятьсот девяносто пятая проба. С небольшой добавкой меди. А там, у правой стены, три стеллажа с платиной. Слитки прямоугольные, чуть меньше обычного кирпича.
        - Сколько же тут… - Майор поставил болванку обратно.
        - Много. Мы пытались подсчитать, но ничего не получилось. У меня не так много помощников. Эта пещера тянется почти до того места, где Сен-Поль соединяется с хребтом Сен-Гош. Это более пятисот километров. И ни метра стеллажей не пустует. Если мы двинемся вдоль левой стены, примерно через семьдесят километров начнутся камни.
        - Что начнется? - Влад никак не мог прийти в себя.
        - Камни. Ящики размером с дорожный кейс, полные драгоценных камней. В основном это необработанные изумруды и рубины. Но если пойти вдоль третьего слева стеллажа, на том же уровне начинаются алмазы. В одном «кейсе» примерно по три тысячи камешков от трех до семи карат каждый. И так около пяти километров. А дальше снова слитки. Золото, платина, серебро и немного металлов попроще, но тоже редких. Но в основном - золото.
        - Матерь божья… но откуда это все?!
        - Не знаю, - пожал плечами Лемье. - Но я не слышал, чтобы в банках хранились слитки такой конфигурации. Наши официальные изготовители предпочитают отливать золото в формы, похожие на могильные холмики. Что, кстати, символично. Люди, как известно, гибнут за металл…
        Он усмехнулся.
        - Частные добывающие компании?
        - Подпольное хранилище? - Лемье в сомнении поджал губы. - Вы оцените количество! Каким корпорациям под силу добыть такие объемы? И, главное, где они их добыли? Не на Айрин - точно. Тут отродясь не бывало золота. Экспорт планеты до блокады составляли нефть, лес и сжиженный газ, этого у нас полно, а драгметаллы и тем более камни - исключено.
        - А богатства рудников Кейта?
        - Сами подумайте, как бы мы смогли утащить такую прорву золота за три дня? Ведь вы обрушились на нас на четвертые сутки войны. Да и не было на Кейте ничего, кроме железной руды. Даже урана не было.
        - Кстати…
        - Нет, тут ничего тяжелее золота не припрятано. Банк, одним словом. Золотоалмазные резервы. Неизвестно какого государства.
        - Теперь понятно, для чего вам права на горные разработки…
        - Ну… - Лемье добродушно сощурился. - Хотите долю? Называйте цену вашей цифровой подписи, не стесняйтесь. Здесь хватит на всех нас и наших потомков. До сотого колена.
        - На самом деле моя подпись вам не нужна, верно?
        - Почему вы так решили? Контракт с земным правительством откроет широкие перспективы сбыта. Без легальных каналов реализации все это богатство - мертвый груз.
        - Лемье, я, быть может, ничего не смыслю в экономике, зато я неплохо разбираюсь в стратегии и тактике. Вы легализуете это богатство так или иначе.
        - Верно, однако «так» быстрее и надежнее, чем «иначе». Поэтому не ищите сложных объяснений там, где все объясняется предельно просто. Слышали о таком принципе?
        - Лезвие Оккама?
        - Люблю беседовать с офицерами специальных сил. - Лемье улыбнулся. - Образованнейшие люди. Ну, так сколько вам отгрузить?
        - Нисколько. Верните мою аппаратуру связи. Я подпишу контракт после того, как переговорю с начальством.
        - Не пойдет. - Теперь Лемье улыбался чуть укоризненно. - Не хотите брать свою долю - ваше дело. Но вы не вправе менять условия соглашения.
        - Здесь нет гиперракет, а значит, соглашение аннулировано и я задаю новые кондиции. Сначала разговор со штабом, затем подпись.
        - Железный характер. Уважаю.
        Лемье вздохнул и достал из кармана футляр с компом и гарнитурой:
        - Анри проводит вас наверх. Отсюда вам в эфир не выйти. Кстати, сразу после получения санкции штаба можете отдать подписанный контракт Анри, а сами… можете быть свободны.
        - Мои люди…
        - Будут ждать вас в Сен-Поле, у края лесного массива. Не заблудитесь?
        - Я подпишу контракт, когда увижу своих людей.
        - Это не имеет значения, поверьте.
        - Почему я должен вам верить?
        - А почему нет? Вы опасаетесь, что я не отпущу группу? Но что помешает мне отпустить их, а затем убить вас всех в Сен-Поле? Или подкинуть оккупационному начальству дезинформацию о вашем долевом участии в моем прибыльном дельце? Или придумать еще какую-то каверзу? Вариантов масса. Но до сих пор я вас не обманывал. Кое о чем умалчивал, это верно, но не обманывал. Вы искали «casus belli» - причину войны, вы ее нашли. При моем активном содействии. Получилось довольно удачное партнерство. Так зачем я буду все портить?
        Влад ненадолго замолчал, а затем принял решение.
        - Соберите мне вещмешок с образцами и сделайте снимки.
        - Извольте. - Лемье молча просигналил одному из агентов, и тот волоком подтащил к ногам Влада туго набитый солдатский ранец. - А здесь полторы сотни качественных снимков. Все ракурсы.
        Айринец вложил в ладонь Фирсову стандартный чип видеопамяти.
        Влад достал из футляра свой комп и ввел цифровую подпись. Затем вынул из машинки диск и вручил Лемье.
        - Я пока не понимаю, что вы затеяли, - майор внимательно посмотрел проводнику в глаза, - но ваша манера держать открытую стойку мне нравится. Только не ошибитесь. Не то нарветесь на прямой в челюсть и проиграете.
        - Я всего лишь бизнесмен. - Лемье помахал диском. - Правильно оформленный контракт не может быть аннулирован никаким судом или распоряжением военной администрации в течение года. Так гласит ваш закон, а вы помешаны на законности и сохранении лица перед общественностью. К тому же президенту Парсону до зарезу нужны шахты гиперракет. Теперь шахты у него есть. В них нет ракет, но кто об этом узнает? Во всяком случае, пока действует контракт на освоение гор Сен-Поль моей компанией? Взаимная выгода. Я держу в тайне истинное содержимое шахт, ваша администрация не мешает мне «отмывать» золото. Как минимум год нам ничто не угрожает. А после начнутся судебные тяжбы, это еще год… а дальше будет видно. Скорее всего, внимание общественности переключится на другие проблемы, и вопрос «Были на Айрин ракеты или нет?» отпадет за давностью и отсутствием к нему интереса.
        - Гладко.
        - Этот сценарий проверен столетиями. Политика довольно консервативная наука. Она не меняет приемы, если они работают. Удачи вам, майор.
        Влад кивнул, взвалил на спину тяжеленный ранец и потопал к лестнице на балкон.
        Выход из пещеры он тоже нашел без труда. А вот с лазом под засеку пришлось повозиться. Но в конце концов нашелся и он. Фирсов скинул тяжелую ношу на землю и нацепил гарнитуру. Первым делом - связь со штабом. Может, еще прикажут никуда не уходить. Вниз с полным мешком «золота-брильянтов» идти было не так тяжело, а вот возвращаться наверх…
        Фирсов включил комп на поиск волны и уселся за толстым бревном. Снайперы себя не обнаруживали, но мало ли что?
        Несмотря на глушь и горы, связь наладилась довольно быстро - один из уцелевших айринских спутников висел почти над плато Трибьюн. Генерал Свенсен тоже не заставил себя долго будить, хотя час был поздний. Его хмурая физиономия мгновенно появилась на экранчике компа и, к удивлению Фирсова, так и не просветлела. Обычно Свенсен реагировал на Влада положительно, а тут…
        - Что-то случилось? - насторожился майор.
        - После. Сначала докладывай.
        - Я нашел шахты. Вот снимки.
        Фирсов вставил в комп видеочип и отправил его содержимое Свенсену.
        Генерал несколько минут разглядывал снимки, а затем невнятно выругался:
        - Что это за Форт-Нокс, черт побери?!
        - Это пресловутые пусковые шахты гиперракет.
        - Кто тебя надоумил? Этот Лемье? Или сам догадался?
        - Мы искали главный айринский секрет, это он, - уверенно ответил майор.
        - Это какие-то склады крупного филиала Эльдорадо, а не военные шахты. Я посылал тебя не за этим.
        - Но, господин генерал…
        - Мне нужны пусковые гиперракет! - рявкнул Свенсен. - Что непонятного? Пусковые!
        - Но ведь это они и есть!
        - Ты что, от вида несметных сокровищ голову потерял? Я не знаю, что на этих снимках: пещера Али-Бабы и сорока разбойников или подвалы Креза, но не шахты ракет точно!
        - Я не понимаю, разве это не более важно?
        - Важнее всего для солдата выполнить приказ! А ты его не выполнил. Более того, ты вступил в сомнительные переговоры с врагом и поддался на его уловки.
        - Я верен присяге, господин генерал! - взорвался Влад. - А переговоры я вел для того, чтобы выполнить боевую задачу и спасти своих людей!
        - Людей спасти? - Свенсен недобро прищурился. - Сначала сдал их, а затем решил
«спасти»?! Что там у тебя за ранец? Гонорар за цифровую подпись и предательство?!
        - Господин генерал, - побагровел Фирсов, - я попросил бы…
        - Молчать! - Свенсен вдруг покосился вправо, куда-то за пределы картинки на экране. - Возвращайтесь в расположение части, майор. Вас с нетерпением ожидает военная прокуратура. Ее сотрудники жаждут задать вам несколько вопросов. Например, почему элитная спецгруппа в полном составе оказалась в плену, но главное - почему ее неожиданно отпустили…
        - Ребята уже на базе?!
        - Да, на базе. Кроме тебя и Кювье. И это вопрос номер два - куда подевался лейтенант и почему среди мирных жителей распространяются видеокадры с записью обращения бывшего лейтенанта земного спецназа? Знаешь, что он говорит? Он призывает не складывать оружие, а уходить в леса, в партизанскую армию Поля Лемье!
        - Что?! - Внутри у Влада все сжалось.
        - Да-да, горные контракты твоему приятелю были нужны как собаке руль! Он просто хотел выставить нас бессовестными грабителями, позарившимися на богатства Айрин! Если б мы не раскрыли его коварные планы и признали, что вместо ракет в шахтах спрятаны несметные богатства, общественность устроила бы грандиозный скандал, обвинив нас в стяжательстве. Но мы, слава богу, оказались умнее, чем рассчитывал этот партизанский банкир. Мы раскусили его замысел, и, пока не найдутся реальные пусковые, о подземелье Трибьюн не узнает никто… А ракеты мы найдем. Твоя группа и найдет. Иначе уволю всех к чертовой матери!
        - Я убежден, других шахт на Айрин не существует, - упрямо заявил Фирсов.
        - Это твое частное мнение. - Генерал махнул рукой. - Ты больше не командуешь
«зет-группой», я назначил на твое место Крематория - тьфу! - Прахова. Если не хочешь больших неприятностей, бросай свой сидор и топай на базу. Обещаю, что отделаешься домашним арестом и лишением боевой надбавки.
        - А если я докажу, что Лемье прав, а заявление Кювье сфабриковано?
        - Тогда не взыщи. Прокуратура займется вами обоими со всем старанием. А стараться они умеют, ты знаешь. Других-то подвигов им совершать не дано… Давай, Влад, не геройствуй понапрасну. Незачем ломать себе карьеру. Не стоит оно того…
        - Я буду на базе через десять часов.
        - А побыстрее?
        - Я высоко в горах, и передо мной море бурелома. За десять бы управиться.
        - Хорошо. Но опоздаешь хоть на минуту, пойдешь под трибунал. И еще… комп свой выключи. И забудь про него.
        - А если заблужусь? - Фирсов невесело усмехнулся. - В «джипиэс» режиме можно?
        - Нельзя. Все равно тебя контрразведка будет глушить.
        - Ясно. Чтобы я с кем попало не связался.
        - Чтобы глупостей не наделал, - поправил генерал. - Для твоей же пользы стараемся.
        - Сориентироваться напоследок разрешите? Прямо при вас.
        - При мне - разрешаю. Три минуты тебе. Время пошло.
        Влад быстро вывел на экранчик окошко «джипиэс», запустил программу составления схемы незнакомой местности и параллельно незаметно прощупал резервные частоты айринского спутника. По крайней мере один диапазон был свободен и вряд ли поддавался перехвату - земная техника считала такие частоты ненадежными, а потому игнорировала. Фирсов установил связь и запросил у компа соединение с любым журналистом класса «Б» - то есть не айринским, но и не ожидающим подачек от майора Баума при штабе армии вторжения. Таковых в зоне досягаемости не оказалось. Это было скверно. Влад вдруг вспомнил первый разговор с Лемье и расширил поиск - класс
«А», аккредитованный журналист вне зоны оккупации. Например, на англоязычных территориях. Она должна была откликнуться! Просто обязана! Это был не только шанс для Фирсова, но и звездный час для нее, Наташи, отчаянной дочери генерала Томилина, бывшего непосредственного начальника «зет-группы» - «папы», как его звали бойцы.
        Майор взглянул на часы - прошло две минуты. Комп уже давно составил оптимальный маршрут возвращения на базу. Ну где же ты, Наталья?!
        - Фирсов, закругляйся, - проскрипел Свенсен.
        - Почти закончил, - заверил Влад.
        Поверх поискового окошка выплыл вопрос:

«Кто здесь?»

«Фирсов, командир «зет-группы», - быстро набрал майор. - Не включайте аудиорежим! У меня есть серьезная информация. Принимайте снимки. Если заинтересуетесь, будьте на южной окраине Сен-Поля у дома шестьдесят семь по Лесной улице рано утром. Никому не говорите о моем предложении. Никому!»

«Фирсов, у вас проблемы? Почему такая секретность?»

«Проблемы не у меня, а у Земли. Увидите снимки - поймете. Что не поймете, я разъясню…»

«Я заинтригована…»
        Влад сбросил ей файл с видеокадрами и прервал связь. Затем он придал лицу кислое выражение и закрыл окно «джипиэс», снова оказавшись под прицелом хмурого генеральского взгляда.
        - Сориентировался? - Свенсен изучающе взглянул на майора.
        - Да. Можно идти. Правда, темнеет уже…
        - Десять часов, - отрезал генерал. - Время пошло.
        По экрану побежала серая рябь эфирных помех. Теперь комп мог работать только как полезный советчик. В качестве средства связи он больше не годился.
        Фирсов сунул машинку в карман, навьючил поклажу и нырнул в траншею.
        Идти под гору физически было действительно легче, несмотря на оттягивающий плечи ранец. А вот морально - ничуть… …Когда Фирсов был уже глубоко под засекой, из пещеры выглянул помощник Лемье по имени Анри. Он неторопливо подошел к началу траншеи, прислушался, а затем поднял взгляд к кронам ближайших елей. Густые лапы двух деревьев - метрах в ста и в семидесяти от пещеры - шевельнулись, и среди них показались размытые в сумерках белые пятна лиц. Анри молча махнул снайперам, и те почти бесшумно спустились на землю.
        - Затек, - пожаловался один из стрелков. - И жрать охота.
        - Пошли. - Анри направился к пещере. - На сегодня все. Шеф доволен. Говорит, первый акт отыграли, как в «Глобусе», на «отлично».
        - А «Глобус» - это что?
        - Театр такой на Земле, в Англии, кажется.
        - Комедийный?
        - Когда как.
        - Тогда верно шеф сказал. Хотя мне это больше земной цирк напомнило. Московский. С клоунами…

9
        Генерал Свенсен вырубил связь и обернулся к развалившемуся в кресле госсекретарю Хейли.
        - Вы знали о сокровищах?
        - Догадывался. - Хейли поднял стакан с виски и взглянул сквозь янтарную жидкость на свет лампы. - ЦРС искала эти пещеры три года. По слухам, местные жители обнаружили сокровища еще в сорок третьем, спустя год после «рудной войны», но Лефлер не спешил их «обналичивать». Мешала блокада, а делиться он не хотел.
        - И тогда вы нашли того, кто поделится, - Лемье.
        - Да, но без нашей оккупации Лемье не смог бы проникнуть в пещеры, их охраняла специальная дивизия «А», элита айринских войск госбезопасности. Отборные головорезы, преданные Лефлеру, как псы. Лишь когда возникла непосредственная угроза жизни самого президента, дивизия была вынуждена снять охрану с пещер и заняться спасением Лефлера.
        - Получается, Фирсов прав и никаких ракет мы не найдем.
        - Не найдем. - Хейли кивнул и пригубил напиток. - Но искать будем с прежним энтузиазмом, даже интенсивнее. Таковы правила игры. Не мы с вами ее затеяли, не нам и менять правила. Да вы расслабьтесь, генерал. Вся ответственность за тайный этап операции лежит на президенте.
        - Теоретически. А фактически под ударом не Парсон, а я и мои солдаты. Если мы скроем факт обнаружения пещер, а слух об этом просочится в средства массовой информации, я уверен, президент найдет способ свалить все на «коррумпированных военных».
        - Не представляю, как это можно сделать. - Хейли безудержно фальшивил.
        Было понятно, что администрацией Стокгольмского Дворца Наций все варианты развития событий давно учтены и проработаны.
        - Не представляете… - Свенсен уставился в пол. - А что вы намерены делать с… содержимым пещер?
        - Вы бы что сделали?
        - Начал бы вывозить. Раз уж повезло.
        - А вы взгляните на снимки повнимательнее, генерал. Что вы видите?
        Хейли ткнул в клавишу, и перспектива «золотой пещеры» появилась на двухметровом по диагонали экране тактического генеральского компа.
        - Вижу кучу денег. - Свенсен вздохнул. - Большую кучу…
        - Нет, Харальд, это не деньги. Это золотое надгробие всей нашей экономике. Только представьте, что будет, если такая уйма, прорва, такой водопад золота хлынет в закрома наших банков. Сколько будет стоить земной евро или марсианский доллар? Что произойдет с системой ценностей, завязанной на аксиоме, что золото - редкий и дорогой металл, а деньги лишь его условные аналоги? Что станет с нынешним мироустройством?
        - Рухнет все к чертям. - Свенсен нервно потер ладони. - Что же делать?
        - Я уже отправил снимки президенту. Как раз в эту минуту секретное совещание Экономического Совета решает возникшую проблему. Нам с вами остается терпеливо ждать. Хотя… каким бы ни было решение руководства Наций, кое-какие меры следует принять в любом случае. Я бы советовал отправить к пещерам саперную бригаду при поддержке спецназа и авиации. Пусть сделают просеку в буреломе, обеспечат подход к пещерам… А что за техника пойдет по той просеке - решим чуть позже.
        - В любом случае это будут грузовики, - соглашаясь, добавил генерал. - Либо пустые, либо со взрывчаткой…

*** - …Вы понимаете, что я имею полное право вас арестовать?! - Майор Баум хлопнул ладонью по столу.
        Наталью это не испугало. Она изобразила растерянность и наивно похлопала длинными темными ресницами. Ее синие-пресиние глаза были чисты, как у ребенка. Майор смягчился и потер зудящую после шлепка ладонь.
        - Наталья Дмитриевна, это очень опасно. Подумайте о генерале Свенсене, о своих родителях… Зачем вы заставляете их переживать?
        - Я больше не буду, честное слово. - Взгляд Наташи стал немного томным. - Но вы, господин майор, не держите обещаний, что мне остается?
        - Я не держу? Каких обещаний?
        - Вы говорили, что будете информировать меня обо всех новостях в первую очередь, а получается совсем не так. Я узнаю новости одновременно с прочими коллегами.
        - Помилуйте, Наталья Дмитриевна, вас же никогда не бывает на месте! Вы же постоянно пропадаете то на передовой, то во вражеских тылах!
        - Что вы говорите? - почти искренне удивилась Наташа. - А я думала, что тылы выглядят иначе. Что там полно всякой техники, госпиталей и несчастных беженцев…
        - Современная война ведется точечно, избирательно. Мирное население почти не страдает.
        - В таком случае почему это опасно?
        - Потому что вас могут взять в заложники! Вы же с Земли, а все земляне в данный момент для айринцев враги!
        - Да? Я не заметила. По-моему, местные жители очень милые и добрые люди. Я не почувствовала в них никакой враждебности. И уж тем более меня не пытались взять в заложники. Заигрывали - было, но ничего похожего на злой умысел…
        Она кокетливо поправила прическу. Баум тяжело вздохнул. С этой столичной «штучкой» ему было не совладать, майор понял еще в первый день, и чем дальше, тем больше в этом убеждался.
        - Пообещайте мне хотя бы не лезть на передний край. Вы слышали, что случилось с Карлайлом?
        - Да, мне очень жаль Майка, он был славным парнем. Однажды помог мне сделать отличный репортаж о сходе снежных лавин на Старте. Нас тогда едва успели откопать…
        Баум скрипнул зубами. Терпение было на исходе. Эта бесшабашная девица была напрочь лишена чувства опасности. Лечилось такое безнадежное состояние только одним: шальной пулей. Или другим несчастным случаем, да и то не стопроцентно. Если выживет, поваляется в госпитале и снова полезет в пекло. Как покойный Карлайл, упокой господи его душу…
        - Хорошо, Наталья Дмитриевна, только для вас… эксклюзив. Всем остальным я раздам пресс-релизы ровно через час…
        Глаза Наташи заблестели, и она мгновенно превратилась из томной недалекой барышни в цепкую репортершу.
        - Что-то важное или просто текущая сводка?
        - Гвоздь программы, - устало кивнул Баум. - Усилиями нашей доблестной «зет-группы» под командованием капитана Прахова были найдены шахты гиперракет.
        - Тех самых ракет, из-за которых разгорелся этот конфликт? - уточнила Наташа.
        - Именно так.
        - Постойте, разве спецгруппой командует не майор Фирсов?
        - Майор Фирсов был отстранен.
        - По какой причине?
        - По состоянию здоровья.
        - Он получил ранение?
        - Нет, обычная… контузия. Попал под артобстрел вместе с лейтенантом Кювье. Айринцы применяют устаревшее баллистическое оружие и неуправляемые ракеты… Вот ребятам и не повезло.
        - Давно это случилось?
        - Сутки назад. Но главное не в этом. Главное - мы нашли гиперракеты, и все заверения Лефлера в том, что Айрин не имеет тяжелого межпланетного вооружения, опровергнуты.
        - Замечательно! - Наташа хитро взглянула на майора. - Я могу взять интервью у капитана Прахова?
        - Нет. Офицеры спецгруппы выполняют очередное задание командования. Возможно, позже… Не сейчас.
        - А поговорить с Фирсовым или Кювье?
        - Тоже не получится. Они в тяжелом состоянии.
        - Жаль. - Наташа очаровательно улыбнулась. - Благодарю, господин майор, за помощь.
        - Всегда рад.
        Девушка выпорхнула за дверь, и Баум вздохнул с облегчением. Хотя бы час эта перелетная птичка побудет в штабе. И то хорошо…
        Наташа в этот момент запрыгнула в машину с логотипом «Мировых новостей» на капоте и включила комп в режим гиперсвязи.
        - Алло, Ян, это Наташа.
        - А-а, Ната… что нового? - откликнулся редактор военного отдела.
        - Кажется, назревает целая череда сенсаций. Одна громче другой.
        - Не понял. Ты про ту золотую жилу?
        - И про нее тоже. Я встала перед проблемой выбора. Ты рассмотрел снимок?
        - Очень впечатляет. Но без комментариев майора он бесполезен.
        - Вот здесь-то и кроется первая сенсация. По версии пресс-центра оккупационных войск майор Фирсов уже сутки как валяется в госпитале. Без сознания.
        - Кто же выходил с тобой на связь?
        - Либо Баум врет, и Фирсов жив-здоров, но оказался вне закона, либо кто-то действует от его имени. В любом случае это странно. Особенно если связать этот факт со снимком.
        - Да, странно… А что еще?
        - А еще Баум выдал мне карт-бланш. Он досрочно сообщил о том, что «зет-группа» обнаружила шахты с гиперракетами.
        - Вот как?! С этого надо было начинать!
        - Не знаю, не знаю…
        - Ты не веришь Бауму?
        - А ты подумай. Фирсова явно отстранили от командования, да так отстранили, что он вынужден скрываться. И только это случилось, спецгруппа тут же нашла ракеты. Чувствуешь душок?
        - Есть немного. - Ян засомневался. - Действительно, проблема. Если мы не дадим в эфир материал с заявлением Баума и начнем проверять версию с майором, нас опередят конкуренты. Но если мы дадим материал, а на поверку окажется, что это «утка», утонем вместе с администрацией Парсона… Когда Баум обнародует новость?
        - Через час.
        - Как раз в прайм-тайм. Жаль. Не успеем…
        - Да, встреча с Фирсовым назначена на утро. Решай, Ян. Если честно, я не знаю, как лучше поступить.
        - А если тебе встретиться со Свенсеном?
        - Он уехал на передовую, в окрестности Сен-Поля. За час я не обернусь. Да и не скажет генерал ничего, уж поверь. Я его знаю.
        - Может, хотя бы намекнет?
        - Бесполезно. Дядя Харальд крепкий орешек. К тому же он сейчас под сильным давлением. Каждый его шаг контролирует Хейли.
        - Ната! Ян, извини, это срочно!
        В их разговор вклинился другой корреспондент «Мировых новостей», Бен Лазарев. Он работал на левом фланге наступающих войск Земли, но частенько перекрывал центр, помогая Наташе, когда та была вынуждена ненадолго возвращаться в пресс-центр.
        - Слушаю тебя, Веня.
        - Группировка обходит Сен-Поль с юга. И знаешь, что странно? Большая саперная бригада с тяжелой техникой и трелевщиками уходит в горы. Под прикрытием уймы спецназа и штурмовых винтокрылов. Представляешь?
        Наташа замешкалась, потому что лихорадочно соображала. Ян сообразил быстрее.
        - Бен, грузовики с ними есть?
        - Целая колонна!
        - Пустые или груженые?
        - Сейчас попробую рассмотреть… Тенты мешают, но судя по просадке - с грузом…
        - С грузом… Сто к одному, что это не простой груз. Тысяча к одному - взрывчатка! Тогда в шахтах действительно ракеты, - сделал вывод Ян. - Что бы там ни фотографировал Фирсов. Не станут же они взрывать золотишко. В общем, поздравляю, Ната. Премия «Журналист года» твоя. Даем заявление Баума.
        - Погоди! - Наташа нервно пощелкала пальцами. - Не нравится мне это. Если они собираются уничтожить шахты с гиперракетами, почему не пригласят нас? Это же логично - показать всему миру кадры триумфа ЦРС и администрации Парсона, так вовремя остановивших коварного диктатора Лефлера…
        - Может, еще пригласят. Сначала к тем шахтам следует пробиться. В лесах под Сен-Полем сплошные буреломы… В общем, я принял решение, Ната.
        - Ты босс… Но пока не упоминай моего имени в репортаже. Я все-таки попробую связаться с этим беглым майором.
        - Наталья, ты можешь упустить самые пышные лавры в жизни! - В голосе Яна звучал укор.
        - Жертвую их Вене. Лазарев, подпишешь репорт?
        - Я не могу принять такой подарок, Наташа, - смутился Бен. - Я же никогда за него не рассчитаюсь.
        - Не волнуйся, дорого не возьму, только гонорар. - Наталья рассмеялась. - А славу забирай себе.
        - Я твой вечный должник!
        - Ян, ты свидетель. Ну все, мальчики, мне пора. Ждите новой сенсации.
        - Да не иссякнет горючее у твоей метлы, - хохотнул воодушевленный Лазарев. - Ян, дай мне пять минут на подготовку.
        - Дай ему… - Редактор ворчал, но без неудовольствия, скорее для порядка. - Ната тебе и так целый мир подарила. Мало, что ли? Выходим в эфир через тридцать секунд…

10
        Влад осторожно раздвинул ветви кустарника. Перед ним снова был утренний Сен-Поль, но теперь не подернутый мутной дымкой тумана, а светлый и красивый. Аккуратные домики, невысокие живые изгороди, деревья, тротуары, пешеходные мостики, влажное после утренней уборки шоссе, редкие машины и неторопливые ранние прохожие. Городская окраина была будто с картинки. С картинки о счастливой мирной жизни. Поверить, что в двадцати километрах отсюда развернулся фронт, было трудно, почти невозможно. Впрочем, какой там фронт? Просто наступающие оккупационные войска. Их продвижению уже никто не препятствовал. Фирсов не сомневался, что не позже полудня земляне будут в Сен-Поле.
        Майор вздохнул. Земляне… В том числе военная полиция, которая уже четыре часа как получила приказ арестовать бывшего командира «зет-группы» Фирсова по обвинению в предательстве и дезертирстве. Как мог Свенсен так поступить с лучшим офицером спецназа своей армии? А главное - за что? За то, что Фирсов рассказал правду? За то, что майор не вылупился, как оловянный солдатик, в пространство перед собой и не повторил за командиром: «Никаких золотых пещер нет, продолжаю искать шахты гиперракет!» Или вовсе заявить, что пещеры и есть шахты, так, что ли? Но ведь это явная подстава! Только заикнись Фирсов о несуществующих пусковых - его тут же обвинили бы в распространении дезинформации. Куда ни кинь, всюду клин. Получалось, что Свенсен заранее планировал разменять Фирсова, как пешку. Чтобы прикрыть собственную задницу. Вот тебе и «папа». Полковнику Штейнбергу в свое время
«родитель» достался гораздо лучше. Генерал Томилин не подставил бы ни одного бойца, ни за какие коврижки. Жаль, что те времена прошли.
        Фирсов заметил, что в двух кварталах выше по улице остановился фургончик с логотипом «Мировых новостей».

«Хотя, возможно, те времена еще вернутся. Или наступят лучшие…»
        Влад осторожно пробрался вдоль зеленой изгороди к дому номер шестьдесят семь и снова притаился.
        Наталья Томилина была исключительно красива. Влад раньше ее не встречал, только видел на объемных фото и по телевидению, хотя пару раз бывал в гостях у генерала. Девушка остановилась у шестьдесят седьмого дома по Лесной улице и оглянулась.

«Не торчи на виду! Обойди домик вокруг!»
        Наташа будто услышала мысленный приказ Фирсова и пошла по дорожке, огибая домик слева.
        - Стойте, - шепнул майор, когда она поравнялась с его наблюдательным пунктом. - Не смотрите в мою сторону. Сделайте вид, что просто пытаетесь сориентироваться в обстановке.
        Наташа довольно натурально обвела рассеянным взглядом окрестности и потопталась на месте.
        - Фирсов?
        - Это я.
        - Баум сказал, что вы контужены и лежите в госпитале.
        - Такая у Баума служба - говорить, что прикажут. Но я здоров и лежу в данный момент на газоне. Оставьте свой фургончик и ступайте в лес. Видите слева узкую улочку? Она приведет вас к опушке. Там и встретимся.
        - В лесу солдаты, - предупредила Наташа.
        - Я знаю. Но это не опасно. В здешних дебрях расстояние в сто метров уже надежная гарантия. Жду вас в лесу. Идите не спеша, словно прогуливаясь.
        Наташа кивнула и побрела по улочке… -…А Серый Волк побежал к домику бабушки короткой дорогой… - пробормотала она, когда впереди замаячили верхушки вековых елей.
        - Я вас не съем, - прилетел негромкий шепот откуда-то из ближайшего палисадника, - хотя вы и в моем вкусе…
        - Шутить изволите? - Наташа покосилась в ту сторону.
        Заметить майора было невозможно. Он будто бы надел шапку-невидимку.
        Материализовался Фирсов, лишь когда Наташа углубилась в лес настолько, что ее начал пронимать озноб. Во-первых, под сенью высоченных елей в этом сумрачном царстве вывороченных корней и поросших мхом валежин было прохладно, а во-вторых, страшно.
        - Как в сказке. - Наташа с опаской оглянулась по сторонам. - Здесь хищники водятся?
        - Только Серый Волк. - Фирсов указал на мшистый, наполовину ушедший в землю поваленный ствол. - Но сегодня он не голоден. Присаживайтесь.
        - А я вас знаю. - Наташа прищурилась, вспоминая. - Вы были у нас на даче со Штейнбергом и Крематорием… в смысле - с Праховым. Два года назад, кажется.
        - Да, был, но вас я там не видел.
        - Я пришла, когда вы уезжали. Вы прощались с папой, а я как раз входила в дом. Не помните?
        - Теперь - да. Вы, кажется, были чем-то расстроены?
        - Никак не получался репортаж. В то время я принимала работу слишком близко к сердцу.
        - А теперь?
        - Теперь это просто работа. Я привыкла воспринимать ее без лишних эмоций. Есть задачи, есть набор инструментов и приемов для их решения. Например, видеорепортажи или интервью… То, что вы сбросили мне через спутник, - реальные кадры?
        - А вы как думаете?
        - Похоже, что да. Во всяком случае, наши эксперты сказали, что это не монтаж. Где вы сделали эти снимки?
        - Там. - Влад указал большим пальцем за спину. - В горах.
        - В шахтах?
        - Скорее это гигантские пещеры.
        - А вы знаете, что по версии штаба в этих пещерах спрятаны ракеты?
        - Нет, не знаю. Вернее, не знал. И что намерен предпринять штаб?
        - Точно не скажу, но туда, - она повторила жест Фирсова, правда, указала при этом на запад, а не на юг, - отправилась саперная бригада. И колонна тяжело груженных машин. Что вы об этом скажете?
        - Абсурд, - покачал головой майор.
        - Факт, - возразила Наташа.
        - Если вы думаете, что Свенсен решил взорвать пещеры, полные золота, и представить это как уничтожение пресловутых гиперракет, то, я уверен, вы ошибаетесь. Похоронить такое богатство ему никто не позволит.
        - Возможно. Но у медали есть другая сторона. Сейчас правительству крайне невыгодно заявлять, что на Айрин найдены несметные богатства. Ведь это перевернет все с ног на голову. Из превентивного удара по замыслившему недоброе диктатору кампания превратится в поход конквистадоров за сокровищами майя. Вряд ли Парсон заинтересован в таком повороте. Ведь разразится жуткий скандал! А вот если на время прикрыть эту тему, а где-нибудь через годик-другой потихоньку заслать сюда горно-рудную экспедицию…
        - Я вас понял. Теоретически все верно. Мне нечего возразить, но…
        - То есть возразить все-таки «есть чего»?
        - Да. Первое - я не видел, какую взрывчатку повезли машины. Если это обычная саперная «жвачка», Свенсен действительно получил приказ «законсервировать» пещеры под видом уничтожения пусковых шахт. Если же это «молекулярный распылитель», в будущем золото не добыть из Сен-Поля никакими горными машинами.
        - Ничего не могу сказать. - Наташа развела руками. - Я знаю лишь, что в горы ушла колонна заполненных чем-то грузовиков. Если вам это поможет… похоже, что штаб не собирается приглашать на «уни-чтожение» журналистов.
        - Ага, - оживился Фирсов. - Значит, «жвачка»! Ведь в присутствии репортеров
«уничтожать ракеты» пришлось бы молекулярной взрывчаткой, а это правительству невыгодно. Все сходится. Наш президент в действительности никакой не миротворец. Кортес, да и только.
        - Смелое заявление для майора, - улыбнулась Наташа. - Дадите интервью?
        - Нет. Я все еще на службе. Нарушать присягу не стану.
        - Вы присягали лично Парсону или Земле?
        - Нациям, но не пытайтесь втянуть меня в дискуссию о приоритетах. Президент - мой главнокомандующий. Пока он остается таковым, я буду выполнять его приказы. Вот когда он сложит полномочия, тогда я, быть может, выступлю… Да и то если новый главком не прикажет молчать.
        - Но ведь вы нарушили приказ Свенсена. Встретились со мной. Как же ваша присяга?
        - Нарушил. - Влад вздохнул. - Но Свенсен не президент. На него я могу пожаловаться вышестоящему начальству. А вот пожаловаться на Парсона будет некуда. Именно поэтому я встретился с вами. Я уверен, что президент ведет нечестную игру, поскольку знает, что хранится в пещерах, но я не могу пойти против президента…
        - И вы решили дождаться, когда всю черновую работу сделают журналисты, чтобы потом въехать в зал Верховного Суда на белом коне? - резко прервала его Наташа. - Не получится, майор! Вам придется выбирать прямо сейчас: Нации или их зарвавшийся администратор.
        Фирсов упрямо поджал губы и нахмурился.
        - Сначала я удостоверюсь, что наши предположения не пустые фантазии.
        Майор поднялся.
        - Пойдете обратно к шахтам? - заинтересовалась Наташа.
        - Один, - упредил Влад ее просьбу. - Если вам интересно, ждите в Сен-Поле. Или прямо здесь. Встретимся завтра в это же время.
        - Мы могли бы поддерживать связь…
        - Нас обязательно запеленгуют и начнут глушить. В зоне действия военных передатчиков все посторонние разговоры запрещены.
        - Тогда я пойду с вами!
        - Исключено.
        - Влад, за сутки я лопну от любопытства!
        - До завтра.
        Фирсов шагнул за ближайшую ель и исчез. Наташа бросилась было за ним, но майор словно растворился. Ни следов, ни звуков. Девушка немного постояла прислушиваясь, а затем обиженно фыркнула и пошла к опушке.
        Как раз навстречу усиленному патрулю военной полиции.
        - Сударыня! - дорогу ей преградил рослый сержант. - Что вы здесь делаете?
        - Уже все сделала, - дерзко глядя ему в глаза, ответила Наташа.
        Полицейский ничуть не смутился.
        - Эта местность считается зоной боевых действий. У вас есть разрешение здесь находиться?
        - Вот, - Наташа показала карточку аккредитации.
        - Хорошо, - смягчился сержант. - Можете идти, но только в город. В лес возвращаться не советую.
        - А что такое? Волки?
        - По нашим сведениям, поблизости обнаружен крупный отряд партизан, - доверительно понизив голос, сообщил полицейский. - Можете попасть под обстрел. Вам этого хочется?
        - Нет. - Наташа не поверила в «партизан». Да и вообще, сейчас она думала о другом. - Он ушел к шахтам.
        - Кто? - насторожился сержант.
        - Тот, кого вы ищете на самом деле. Майор Фирсов. Он сам мне сказал.
        - Сам?
        - Я пыталась взять у него интервью. Минут пять назад.
        - Благодарю вас, сударыня. - Сержант торопливо связался со своим начальством. Получив какой-то приказ, он молча махнул патрулю рукой.
        Полицейские взяли оружие наперевес и бодро пошли в глубь леса.
        В отличие от Фирсова они не таились и не озирались, а потому следить за ними было совсем не трудно…

***
        Взрывчатка в грузовиках была все-таки «молекулярная». Или и та и другая. Влад пробрался к замыкающему колонну грузовику и заглянул под тент. Контейнеры с
«распылителем». Под завязку. Во втором то же самое. Третий был полупустым. Фирсов увернулся от столкновения с часовым и нырнул в заросли. Куда делась половина контейнеров из третьей машины?
        Он прошел вдоль колонны почти до того места, где свистели турбинами трелевщики. Саперы возились на расчищенной от коряг поляне, устанавливая заряды. Орлы, однако! Неужели они собираются рубить просеку направленными взрывами? Лесорубы-любители… Хотя «распылитель» довольно универсальная штука. Если заряды будут установлены правильно - а в профессионализме саперов сомневаться не приходилось, - то после серии взрывов на километр вперед останется лишь голый, покрытый древесной пылью склон. Тут главное - учесть крутизну горы, чтобы не срыть заодно и скалы. Ничего страшного в этом случае не произойдет, просто древесная пыль смешается с каменной, но энергия взрыва будет потеряна, и просека выйдет короче расчетной.
        Влад прикинул. Полмашины на километр. Всего четыре грузовика из пяти десятков. Остальные сорок шесть разгрузятся у пещеры. И если в них не пластид, прощайте, золотые копи, навек. Такое количество молекулярной взрывчатки не просто завалит вход, а обрушит и стены, и своды. А еще сплавит камень и золото в алмазной твердости конгломерат, и тогда - попробуй их раздели.
        Но все-таки Фирсов не верил, что Свенсен получил приказ уничтожить сокровища. Не укладывалось это в голове. Зачем? Ведь такой приз не отдавался еще ни одной армии в истории! Добровольно уничтожить богатейшую в истории военную добычу! Абсурд!
        Охранение снова «зевнуло», и майор прошмыгнул к третьему от головы колонны грузовику. В нем был все тот же «распылитель», только не в контейнерах, а в транспортировочных ящиках. Все стало понятно.
        Из хвостовых машин взрывчатку брали не потому, что в головных везли что-то иное. Просто для направленных взрывов требовались снаряженные контейнеры, а вот для подрыва пещер, в чем упаковано «ВВ молекулярно-распыляющего действия», не имело значения.
        Влад снова вернулся в заросли. Боевое охранение колонны его так и не обнаружило. Спецназ называется… Впрочем, уровень подготовки командира «зет-группы» и должен быть на порядок выше среднего. Даже уровень рядового бойца спецгруппы - должен, а уж командира-то…
        Фирсов обошел «делянку» и выбрал местечко подальше от предполагаемого места
«прорубки», но так, чтобы в поле зрения оставались и саперы, и колонна, а непрерывно прочесывающий окрестности спецназ не отвлекал от наблюдения.
        Взрывники закончили установку зарядов и вернулись к своим машинам. Влад присмотрелся и вдруг замер. Рядом с одним из саперных бронетранспортеров зависла машина на гравиподушке. Из нее выпрыгнули двое: Жданов и Бойко. Кто остался внутри, Фирсов догадывался. На броне БРМ едва заметно проступал номер «01».
«Коробочка» Коробка. Вот, значит, как… Свенсен не изменил своих планов, даже упустив взбунтовавшегося майора. «Зет-группа» будет подставлена вне зависимости от обстоятельств. Не Фирсов, так Прахов, Жданов и остальные. Они-то сейчас уверены, что зарабатывают реабилитацию за позорный плен, а на самом деле…
        А на самом деле… А что на самом деле? Может, Свенсен прав? Может, действительно лучше похоронить эти сокровища? Может…
        Нет, не «может»! Дело не в золоте. Будет оно доступно или нет - не главное. Главное, что в пещерах нет никаких гиперракет, а других тайников на Айрин не существует. Вот из этого и следует исходить. Возможно, Парсон и его окружение не знали об истинных размерах спрятанного здесь клада, а увидев, испугались, что не потянут таких вливаний в экономику? Только это объяснение и остается. Тогда, выходит, «зет-группе» никакие подставы не грозят? Завалят пещеры, отрапортуют, что пусковые шахты уничтожены вместе с содержимым, и получат по медали. А президент будет переизбран на второй срок.
        А майор Фирсов отсидит десять лет за дезертирство и растворится среди сильно пьющих отставников с «волчьим билетом». Очень милая перспектива…
        Владу стало обидно. В первую очередь он злился на себя. Дернул же черт сбежать! Правдоискатель хренов! Сказал начальник, что бурундук - это такая птичка, отвечай
«так точно» и служи дальше. Что может быть проще? И на шестнадцатом году службы пора бы это усвоить на уровне подсознания. Так ведь нет, сорвался. И теперь предстоит все расхлебывать. А как это сделать - ни малейшего понятия…
        Фирсов хотел от злости сплюнуть, но передумал. В трех шагах от его позиции упал и приготовился к стрельбе спецназовец.
        Влад осторожно выглянул из укрытия. По ту сторону колонны в лесу что-то происходило. Шум пока был неопределенный, но тревожный. Будто бы там, в зарослях, начался массовый турнир по рукопашному бою. Никаких выстрелов «баллистики» или вспышек лазерников, только треск сучьев, негромкие матюги, глухие удары и шелест листвы.
        Фирсов поискал взглядом БРМ Коробкова. Машина висела на прежнем месте и тревожно водила стволом башенного лазерника из стороны в сторону. Целей Коробок не видел, но то, что в чаще не все в порядке, чувствовал не хуже бывшего командира.
        В трех шагах от Влада зашуршало. Майор перевел взгляд. Притаившийся спецназовец коротко ойкнул и уткнулся лбом в хвойную подстилку. Две наряженные в маскхалаты фигуры ловко связали ему руки за спиной и поволокли к колонне. Фирсова эти «лесные братья» не заметили.
        Влад снова сосредоточился на происходящем вокруг колонны. Бронемашины Коробкова на месте уже не было, но другие транспортные средства стояли, где и раньше. А весь личный состав сидел на земле со связанными за спиной руками.

«Уж не та ли это дивизия «А», о которой толковал Свенсен? Так ловко разоружить спецназ… Впрочем, после захвата в плен всей «зет-группы» чему удивляться? Правда, генерал уверен, что Лемье и дивизия «А» по разные стороны баррикад, но школа-то у бойцов Лемье и Лефлера может быть одной и той же. Очень интересно…»
        Дальше стало еще интереснее. Многочисленные лесные призраки разделились на три группы. Одна осталась охранять пленных спецназовцев, вторая взяла под конвой саперов и повела их к спецмашинам, а третья засучила рукава и принялась выгружать из машин взрывчатку. Контейнеры и ящики с «распылителем» просто сгружались сначала на землю, а затем уносились в лес.
        Когда процесс разгрузки подошел примерно к середине, далеко впереди характерно прошипел первый взрыв. Последующие ждать себя не заставили. Очень скоро несколько саперов вернулись и вывели на обочину лесной дороги три машины с не тронутыми
«грузчиками» контейнерами. Фирсов прислушался. На свежевзорванной просеке заработали аппараты продувки. Над лесом поднялось огромное облако древесной пыли. Его почти мгновенно отнесло в сторону ветром, и, когда это случилось, в дело вступили винтокрылы. Они распылили над облаком осаждающий реагент, и пыль мгновенно облепила темно-зеленые лапы высоких елей…
        Авиация так и не поняла, что на земле сменилась власть. Ведь пока действия новых владельцев наземной техники вполне вписывались в изначальный план. Вдалеке прошипели новые взрывы, и авиация погналась за следующей порцией пылевых облаков…
        Фирсов вернулся взглядом к колонне. Лесные воины рубили просеку к шахтам, но при этом явно не желали их взрывать. Кроме трех машин, требуемых для прокладки пути сквозь бурелом, все прочие были освобождены от смертоносного груза, загружены связанными бойцами земной армии и теперь двигались по просеке вверх. Скоро хвост колонны исчез между деревьями, и наступила тишина. Шипящие взрывы «распылителя» раздавались настолько далеко, что услышать их можно было только при очень сильном желании.
        Владу хотелось посмотреть, что будут делать «зеленые», когда проложат путь до самой пещеры, но, немного поразмыслив, майор решил не дергаться. Колонна грузовиков и саперной техники не иголка, ее не спрятать среди скал подножия плато Трибьюн. Пленных укрыть можно - в той же пещере, а машины - нет. Значит, транспорт либо бросят в лесу, либо… используют по назначению. Например, погрузят в машины людей Лефлера и вернутся сюда - другой путь сквозь бурелом вряд ли существовал. А уж отсюда они могут двинуть куда угодно.
        Если же партизанами были бойцы Лемье, то из пещер грузовики вернутся набитыми золотом. И тоже сначала сюда, а после… на какой-нибудь секретный космодром. На Айрин такое количество золота тайно не реализовать.
        Так или иначе, выгоднее всего было ждать ответа прямо здесь. Фирсов взглянул на часы и зевнул. В запасе был как минимум час. Можно было даже вздремнуть…

«…Ловкие партизаны… - подумалось майору. - Одного не учли… Коробок успел смыться. Теперь жди штурмовиков… Так обработают просеку, устанешь ямы объезжать… Обычное дело…»
        Отключился Влад всего минут на десять. Но проснулся он не от гула штурмовиков. По просеке возвращался первый грузовик. Он был настолько тяжело нагружен, что Фирсов не усомнился ни на секунду - «зеленые братья» были из компании Лемье. «Владелец» пещер начал разработку своих «месторождений».
        Штурмовики подоспели, когда мимо Фирсова прокряхтела двенадцатая машина. Майор ожидал, что авиация просто перепашет просеку, - решение было наиболее очевидным, но винтокрылы почему-то поступили иначе. Они влепили прямо в грузовик ракету с
«МР» боеголовкой, и от машины остались только вовремя отскочившие колеса да облако золотистой пыли…
        Влад удивленно хмыкнул и отполз подальше. Раз штурмовики открыли охоту на «золотые караваны», был риск, что сдетонирует упрятанная в кустах взрывчатка. Ведь кто знает, на каком отрезке пути очередная ракета настигнет очередной грузовик?
        Спустя примерно полчаса наземное движение возобновилось, да сразу колонной. Штурмовики тоже не опоздали. Влад терпеливо дождался разгрома и мысленно посочувствовал Лемье. Впрочем, сочувствовать ему было нелепо. Владея таким количеством золота, он мог позволить себе любые издержки. А вот земляне вели себя глупо. Нет чтобы перехватить груз…
        Или они все-таки твердо решили замуровать сокровищницу? Но теперь ее существование вряд ли можно будет сохранить в секрете. Ведь в лесу пропал целый саперный батальон. Вместе с техникой и батальоном спецназа в придачу. Если их начнут искать, не обойтись без прочесывания. А прочесывание - это тысячи глаз и ушей. И это будут глаза и уши не фанатично преданного армии Фирсова, а самых обычных солдат. В прошлом людей разных и необязательно кристально честных…

11
        Наташа встала за деревом и прислушалась. Сначала она решила, что полисмены устроили привал, но командир патруля, тот рослый сержант, вдруг скомандовал «к бою», и полицейские залегли. По спине девушки пробежали мурашки. Неужели по лесу действительно бродили партизаны?
        Наташа осторожно выглянула из-за толстого ствола. Между деревьями мелькали многочисленные силуэты. Они приближались быстро, но поступь их была тяжелой, как будто люди несли непосильную ношу. Девушка присмотрелась повнимательнее. Сумерки сгущались, и ничего определенного увидеть никак не удавалось. Наталья переместилась за другой ствол, но и с этой позиции ничего не увидела.
        - Стой! - приказал сержант непонятно кому. - Бросай это…
        - Что? - донеслось из темноты.
        - Что несешь. - Голос полисмена звучал неуверенно.
        - Ах, это…
        На хвойную подстилку глухо упало что-то тяжелое.
        - Кто такой? Оружие есть?
        - Нет, господин солдат, мирное население…
        - А что в мешке?
        - Так это… можете себе забрать. Только отпустите, ладно?
        - Что значит забрать? - Сержант встал и осторожно подошел к задержанному. - А ну, развяжи.
        Включился фонарь, и в его свете что-то блеснуло. Наташа задержала дыхание. Она уже видела такие штуковины. Точно! На тех снимках, которые ей переслал Фирсов. Только там эти болванки стояли ровными рядами на бесконечных стеллажах.
        - Господин сержант! - донеслось справа. - Тут еще один! Тоже с мешком!
        - Веди его сюда. - Сержант взял в руку цилиндр и удивленно крякнул. - Тяжелая, зараза! Свинец, что ли?
        - По весу - почти, а по цене… - развел руками несун. - Чистое золото. Можете у любого ювелира проверить. Берите, господин сержант, не стесняйтесь. Я еще раздобуду.
        - Где раздобудешь? - заинтересовался полицейский.
        - Так это… там, в горах… В пещере под плато Трибьюн. Там этого золота… вы не поверите… Наверное, миллионы тонн!
        - Ну, ты хватил, - засомневался полицейский. - И все небось уже готовое к употреблению, в слитках?
        - Точно так.
        - У этого торба полегче, - патрульный вытолкнул на свет второго задержанного.
        - Пусть развяжет. - Сержант с явным сожалением бросил слиток обратно в мешок первого несуна.
        - Камешки какие-то, - запустив руку в поклажу второго, сообщил рядовой. - Мать моя! Да это ж… изумруды!
        Он осветил фонариком свою ладонь.
        Сержант сдвинул на затылок каску и утер взмокший лоб.
        - Это вам, - поддакнул первому второй «мирный житель». - Берите, господа солдаты. Чтобы не таскаться по горам.
        - И что, этих камешков там тоже… тонны?
        - Да, но поменьше, конечно, чем золота. А еще там платина есть, тоже в слитках, серебро…
        - И алмазы, - добавил первый. - Правда, до них долго добираться… Погодите, я сейчас…
        Первый задержанный исчез в темноте. Но сержант не обратил на это никакого внимания. Он стоял, ошалело мотая головой. Весь его патруль тоже собрался вокруг двух мешков с немыслимым богатством, напрочь забыв о службе.
        - Пьер! Неси сюда! Не бойся, иди на свет! Господа солдаты хотят посмотреть на алмазы.
        Из темноты вынырнул первый, а с ним еще один гражданский. В руках у нового была перемотанная клейкой лентой стопка плоских ящичков.
        Преданно улыбнувшись обалдевшему сержанту, Пьер вскрыл верхний из ящиков и зачерпнул из него пригоршню камешков.
        - Это… алмазы? - прохрипел сержант.
        - Они самые. Невзрачные на первый взгляд, это верно, но после обработки они станут чистейшими бриллиантами. Я потомственный ювелир, можете мне поверить!
        - Мы, наверное, каких-то местных растений нанюхались… - Командир патруля с надеждой взглянул на одного из подчиненных.
        - Тогда видели бы все разное… А тут… три мешка. С золотом, изумрудами и алмазами… мать их!
        - Ну, мы пойдем? - поинтересовался первый несун.
        - Проваливайте, - вяло махнул рукой сержант.
        - Что делать-то будем? - робко спросил один из патрульных, когда задержанные исчезли в темноте.
        - А черт его знает! - Сержант покосился на коробки. - Надо, наверное, в финчасть отнести…
        - А может… того…
        - Чего «того»? - Командир грозно взглянул на рядового.
        Тот собрался духом и выпалил:
        - Поделим! На шестерых!
        - Нас же пятеро…
        - Вам две части, нам по одной.
        Сержант для вида покашлял, незаметно оглянулся и наконец кивнул.
        - Э-эх, не каждый же день такая пруха!
        Наташа поняла, что полицейские ей больше не проводники, а потому потихоньку обошла стороной занятых дележкой воинов и двинулась дальше самостоятельно, на свой страх и риск.
        Шла она недолго. Через несколько минут в лесу окончательно стемнело, и единственным ориентиром стал уклон. Идти по нему без фонаря было можно, но только чисто теоретически. На практике - первые же шаги обернулись неприятностями. Сначала Наташа запнулась о толстый корень, а затем врезалась в ель. Девушка попыталась идти с вытянутой вперед рукой, но это не спасло ее от падения в яму. Выбравшись из ловушки, Наташа села спиной к какому-то бревну и тяжело вздохнула. На сегодня путешествие, похоже, закончилось.
        - Первый батальон уже в городе… - вдруг донеслось из темноты. - Жак повел свою роту по казино и прочим злачным местам, а Огюст штурмует кабаки.
        - Передай им, пусть не мелочатся, ставки делают сразу горстями. Чтобы у землян челюсти отвисали.
        - Принято, командир…
        Голоса удалились, но тяжелых шагов и потрескивания сучьев меньше не стало. Казалось, что весь лес пустился в пеший поход. Наташа вжалась в хвою. Нет, это, конечно же, не шагающие деревья, что за вздор?! Это люди, но их ужасно много, и все они нагружены чем-то тяжелым. Наташа слышала их негромкие реплики и хриплое дыхание. Двое прошли совсем рядом. Девушка даже почувствовала запах разгоряченных тел и волну тепла. Чтобы не выдать себя, Наташа прикрыла лицо руками и задержала выдох.
        - Только не орать, - шепнул кто-то, прижимая ее руки к лицу еще сильнее.
        Сердце екнуло.
        - Это я, Фирсов…
        Сердце забилось в прежнем ритме. Влад отпустил ее ладони и сел рядом. Наташа прижалась к майору и всхлипнула:
        - Влад, что происходит? Откуда взялись все эти люди?
        - Из леса, вестимо… Это и есть исчезнувшая армия Лефлера. Генерал Свенсен просчитался. Лемье никогда не был в оппозиции к своему президенту. Они тут все заодно.
        - Но зачем они тащат вниз мешки с золотом и драгоценностями?
        - Это не золото, Наташа, это оружие возмездия… Самое безотказное и страшное. Гораздо страшнее, чем вымышленные гиперракеты. Вот увидите, не пройдет и суток, как у Земли не останется ни армии, ни космофлота, ни даже вменяемых граждан. Все ринутся старательствовать в пещерах под Трибьюн. Лефлер нанес нам последний удар, и он окажется пострашнее термоядерной бомбардировки. Он разрушит не какой-то отдельно взятый город на отдельной планете, а сразу все. Весь наш мир. И поделом…
        - Это… безумие надо остановить!
        - Как? Люди не смогут устоять против такого соблазна. А взорвать проклятые пещеры уже некому. Саперная колонна перехвачена солдатами Лефлера.
        - Тогда надо воззвать к разуму! Не может быть, чтобы наши люди, покорители космических расстояний и далеких планет, вдруг опустились до уровня примитивных грабителей из Средневековья!
        - Наивная девочка, - усмехнулся майор. - Наши покорители космоса никогда выше этого уровня и не поднимались. Технологии, наука, хитроумные изобретения - это все плоды технического прогресса. А морально мы как были, так и остаемся дикарями. За многие века существования нынешней цивилизации мы поднялись от лука охотника и деревянного плуга землепашца до межзвездного космолета и клонирования, но система ценностей осталась прежней. Золото и его условные эквиваленты: кредиты, деньги, драгоценные камни… И ты хочешь призвать народ одуматься и не богатеть? Кто тебя послушает?
        - Я все равно попробую!
        - Пробуй, - согласился Влад. - Идем, выведу тебя в Сен-Поль…
        - Идемте. - Наташа решительно встала. - Вот увидите, люди одумаются! Они лучше, чем вы себе представляете!
        - Увижу, если оставишь мне свой комп.
        - Забирайте… И смотрите мои репорты!
        - Обязательно. - Влад смущенно покашлял. - Я всегда их смотрю…

***
        В пресс-центре было пусто. Наташа заглянула в конференц-зал, затем в столовую, в пару кабинетов военной администрации… Никого. Только из канцелярии, где обычно сидел Баум, доносились возбужденные голоса. Наташа приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Майор, багровый от напряжения, что-то втолковывал корреспонденту
«Военного обозрения».
        - Говорите что угодно, лейтенант! Только знайте, я ничего не подпишу!
        - Здрасте. - Наташа вошла и удивленно уставилась на Баума.
        Тот поправил сбившийся галстук и кивком указал на кресло:
        - Вернулись? Вовремя…
        - Что произошло, господин майор, где все?
        Наташа проводила взглядом военного корреспондента. На лице лейтенанта появилось выражение огромного облегчения, и он стрелой вылетел из кабинета.
        - А вы не знаете? - Баум с трудом сдерживал раздражение.
        - Нет.
        - Все в Сен-Поле, где ж еще?
        - Я что-то пропустила? Вы пригласили журналистов на торжественное уничтожение ракет?
        - Может, хватит издеваться?! - не выдержал майор. - Будто вы не в курсе, что на самом деле найдено в горах!
        - Так это правда? - еще больше «удивилась» Наталья. - А я думала, это трюк пропагандистской машины Лефлера.
        - Правда… - Баум тяжело откинулся на спинку кресла. - Все ваши коллеги давно в пещерах. Ведут прямые репортажи.
        Он щелкнул по клавише компа, и на стене-экране появилось изображение. Не кто иной, как Веня Лазарев стоял на широком каменном балконе и скороговоркой пояснял, что за пейзаж раскинулся позади него: -…Немыслимые запасы золота в слитках, россыпи изумрудов и алмазов! Километры и километры стеллажей с платиной и серебром! Вы сами видите, дорогие друзья, что я ничуть не преувеличиваю. В горах Сен-Поль спрятаны несметные сокровища! Оккупационные власти до сих пор отказываются давать какие-либо комментарии, но вывод очевиден: секрет Айрин раскрыт! Военным не удалось спрятать от общественности эти сокровища, взорвав вход в пресловутые
«шахты гиперракет». Теперь богатство планеты доступно народу! Рядом со мной стоит владелец годичного контракта на горные разработки в данной местности Поль Лемье. Он согласился дать эксклюзивное интервью «Мировым новостям»… Господин Лемье, вы не препятствуете свободному доступу всех желающих на свою законную территорию. Почему? Что это за расточительная филантропия?
        - Взгляните вокруг, уважаемый, - усмехнулся Лемье. - Разве я обеднею, если мои соотечественники и гости Айрин возьмут на память несколько сувениров.
        - Надо заметить, это очень дорогостоящие «сувениры», да и «гости» прилетели на Айрин с оружием. Разве это вас не смущает?
        - Нисколько. Никто не входит сюда вооруженным. Зачем, если золота хватает на всех? Эти сокровища призваны примирить наши планеты. По-моему, так и получается. Разве нет?
        - Но я слышал, в лесу вокруг пещер стоит оцепление?
        - Ничего подобного. Леса патрулируют обычные полицейские, но лишь для того, чтобы наши гости не пытались отнять друг у друга дары этих пещер. У некоторых людей, знаете ли, имеются такие наклонности… Пользуясь случаем, я приглашаю всех желающих полюбоваться этим чудом и призываю не обижать тех, кто здесь уже побывал. Лучше придите сюда и возьмите сами, сколько вам надо.
        - А если надо больше, чем можно унести за один раз?
        - Приходите еще. - Лемье широко улыбнулся. - Мы будем только рады…
        Баум выключил видеосистему.
        - Вот так…
        - Кошмар! - Наташа удрученно покачала головой. - Это золото нас погубит!
        - Уже погубило, - махнул рукой майор. - Масштабы дезертирства таковы, что Свенсен был вынужден объявить недельный отпуск всем «героям-освободителям Айрин в связи с успешным окончанием боевых действий». Иначе большую часть армии вторжения пришлось бы отдать под трибунал. Но и оставшиеся в строю солдаты и офицеры тоже не безгрешны. Половина из них принимает подношения прямо на постах, а остальные - наиболее совестливые - прикрываются меновой торговлей. Местные жители покупают у них сигареты по слитку золота за штуку. Так что гребут все. Начальство вопит, но втихую тоже сколачивает капиталы. Наверное, один Свенсен не тащит. Заперся в кабинете и пьет.
        - А Хейли? Почему он ничего не предпринимает?
        - А что он может сделать? Армия и флот деморализованы, ему не на кого опереться. Да и не очень-то он этого хочет, как я заметил. Три часа назад его личный рейдер стартовал к Земле, а сам госсекретарь остался и вызвал из метрополии четыре грузовых судна.
        - У меня нет слов!
        - У меня тоже, - кивнул Баум. - Хотите выпить?
        - Хочу…
        Майор достал из холодильника бутылку популярного в армии виски «Револьвер» и два пластиковых стаканчика с загодя замороженным на дне льдом. Выпили по-имперски, не чокаясь и без тоста.
        - Космодромы перегружены, - отставив стакан, продолжал Баум. - Уже сейчас на них садится втрое больше кораблей, чем взлетает. И это на блокированную планету!
        - Но ведь Свенсен объявил, что боевые действия окончены…
        - А кто такой Свенсен? Генерал, командующий операцией. Приказ должен поступить от президента, но Парсону не до того. Его сейчас пинают все, кому не лень. В Экономическом Совете поднялся страшный вой. Палата Представителей собирается устроить президенту самый громкий импичмент в мировой истории. И они устроят, сомневаться не приходится. Народ на Земле и в Колониях в шоке. Фондовые и валютные рынки трещат по швам… В общем, «полная победа», то есть полный крах.
        - Наверное, надо объяснить всем, что это неправильно. - Порция виски придала Наташе смелости и решительного настроя. - Я сделаю репортаж о том, что разграбление пещер приведет Нации к упадку!
        - Все это и так понимают, но устоять перед искушением просто нет сил… Просто нет сил… - Баум налил еще и выпил залпом.
        - Но что-то же нужно делать!
        - Мой вам совет: набивайте сумку «сувенирами» и отправляйтесь домой. Пока это возможно. Очень скоро все корабли и суда будут зафрахтованы старателями, и билеты до Земли станут жутким дефицитом.
        - Нет! Я останусь и буду бороться. Разум должен взять верх над алчностью! И я этого добьюсь!
        - Ваше право. - Майор приложился к бутылке прямо из горлышка.
        Наталья вышла из пресс-центра и остановилась перед фургончиком. Что делать дальше, она не знала. Отправиться в пещеры и по пути придумать изобличительный репортаж? Кто его будет смотреть? Аудитория наверняка занята сборами в поход за халявным богатством. Разве что Фирсов посмотрит…
        Фирсов! Майор специальных сил. Он же наверняка готовился к подобным ситуациям. Это не расклеившийся Баум и даже не Свенсен - стратег без армии. Фирсов практик, опытный диверсант-разведчик. Вот кто должен знать, что делать!
        Она включила бортовой комп и нашла нужную волну.
        - Влад, вы здесь?
        - Слушаю, Ната.
        - Я еду к вам!
        - Снова будешь требовать интервью?
        - Нет! Привезу вам индульгенцию. Только сначала скажите, вы готовы исправить ситуацию с Трибьюн?
        - Радикально?
        - Да.
        - Вполне.
        - Тогда ждите на нашем месте. Я только заскочу к Свенсену…

12
        - …Это вы во всем виноваты! Только вы, генерал! - президент Парсон был в ярости. - Какого дьявола вы медлили с подрывом шахт?! Почему золото попало в Сен-Поль?! Как вы это объясните?!
        - Господин президент, в лесах скрывались превосходящие силы противника. Разведка не сумела вовремя это обнаружить, и саперная колонна попала в засаду.
        - Разведка виновата?! А кто отвечает за армию вторжения и ее разведку, не вы?!
        - Своей вины я не отрицаю. Но если бы на меня не давил Хейли и я не отстранил бы от дел «зет-группу», все наверняка пошло бы иначе…
        - «Бы»! - Президент скривился. - Сплошные «бы». Вы не справились со своей миссией, генерал! И нечего сваливать вину на Хейли! Никто не заставлял вас отстранять командира «зет-группы» от командования. Это было только ваше решение. Ошибочное решение, импульсивное и неоправданное! И вот из-за этого импульса все полетело к чертям! Вся кампания, все долгосрочные планы, все Нации, в конце концов! Вы хотя бы в общих чертах представляете, что натворили?!
        - Надо было предупредить меня о содержимом этих «шахт». - Свенсен наклонил голову, будто собирался забодать собеседника. - Назначить крайнего - это вполне по-военному, только на этот раз не сработает. Слишком все круто обернулось. Достанется и мне, и вам.
        - Свои «лавры» я никому и не сватаю!
        - Так в чем дело?
        - В том, что, если вы не исправите ситуацию, я устрою вам самую позорную отставку в военной истории! Делайте что хотите, но к исходу суток все ценности должны быть возвращены в шахты под Сен-Полем, а затем уничтожены! Навсегда! Это приказ, генерал, и попробуйте его не выполнить!
        - Слушаюсь, господин главком. - Свенсен выключил связь и рывком расстегнул воротник.
        Исправить ситуацию! Вернуть и уничтожить! Из Стокгольмского дворца легко приказывать. А попробовал бы этот индюк обуздать свихнувшуюся орду бывших солдат и остановить паломничество старателей, эту лавину кораблей, горной техники, грузового транспорта и пеших рудокопов с большими рюкзаками. Как мог Свенсен выполнить приказ, если отвезти взрывчатку, выгнать из шахт всех грабителей, а затем взорвать «золотые пещеры» было попросту некому! А вернуть награбленное - и вовсе нереальный прожект. Остановить-то невозможно, какое уж тут возвращение? Никакая военная полиция или спецназ с такой задачей не справятся. Да они и не возьмутся. Им некогда. Тоже набивают карманы. Вот был бы в строю Фирсов… не вернуть, но хотя бы прекратить грабеж он бы сумел. Но Влад исчез, и «зет-группа» тоже растворилась в мутном людском потоке кладоискателей… Проклятое золото! Проклятый мир!
        Генерал был на грани. Еще немного, и рука сама потянулась бы к пистолету, но Свенсену помешал настойчивый стук в дверь.
        - Я занят! - рявкнул генерал.
        - Дядя Харальд, это я…
        Свенсен меньше всего хотел, чтобы Наташа видела его в таком плачевном состоянии, но отказать ей не мог. К тому же лицо красивой девушки, пожалуй, лучшее, что можно увидеть перед уходом в «последнюю атаку».
        - Заходи. Чего тебе?
        - Дядя Харальд, я хотела серьезно поговорить…
        - Я сейчас не готов, девочка моя, к серьезным беседам.
        - Это важно! Я насчет пещер…
        - Нынче важнее пещер только их содержимое. - Свенсен горько усмехнулся. - Сенсация столетия.
        - Я знаю, кто может все исправить.
        - Да? - Генерал взглянул на журналистку заинтересованно, но недоверчиво. - И кто же этот Робин Гуд?
        - Фирсов.
        - Ну конечно, - усмехнулся Свенсен. - Самый честный офицер во всей армии, которым прикрылся трусливый генерал. Продолжаешь лепить сенсации?
        - Я уверена, он вас простит.
        - Да ну?! - Генерал хмыкнул. - Даже не знаю, что сказать! Такое счастье! Майор Фирсов простит своего оступившегося начальника… Какой драматический поворот. Я не нуждаюсь в его прощении, Ната! Я генерал, и это дает мне право распоряжаться судьбами подчиненных так, как этого требует оперативная обстановка! Ты выросла в семье военного, должна бы это знать!
        - Ну хорошо, не он вас простит, а вы его, так годится?
        - Не понимаю тебя.
        - Он взорвет пещеры, а вы вернете его на службу. С повышением. Это по уставу?
        - Взорвет? Он готов похоронить такие сокровища?
        - Он честнейший человек! Ему не нужны никакие богатства. Смысл всей его жизни в служении Нациям… Соглашайтесь, дядя Харальд! Он справится, и все вернется в свою колею.
        - Даже если он не справится, я ничего не потеряю, - пробормотал погрузившийся в раздумье Свенсен.
        - Цинично, но верно, - вздохнула Наташа. - Только Фирсов все сделает как надо. Я уверена. Он спасет нас всех.
        - Всех спасет только бог… - Генерал встал. - Хорошо. У тебя есть связь с майором?
        - В каком смысле? А-а… коннект? Да, из машины.
        - Идем…

*** - …Вот такой будет боевая задача, майор, - закончил Свенсен.
        В глаза Фирсову он смотрел так, будто не было никаких «отстранений» и никакой вины генерал за собой не чувствовал. Влада это не особо покоробило, он никогда не питал иллюзий насчет порядочности армейского начальства. Командир всегда прав - какая тут может быть рефлексия? Хотя намекнуть, что сожалеет, Свенсен все-таки мог. Звезды с погон не осыплются.
        - Задача понятна, господин генерал, приступаю к выполнению.
        Влад вырубил связь. К выполнению… И какими средствами? Где взять «распылитель», Фирсов знал. В случае чего можно будет перетащить его даже на плечах. Вот только на чьих? Лемье и его «зеленые» вряд ли помогут, земные старатели - тем более, а одному не справиться. Если только раздобыть грузовик. Работенка будет каторжная - загрузить-разгрузить, да еще так, чтобы не помешала айринская полиция, - но это более реально, чем набрать команду носильщиков. Впрочем, тоже не факт, что реально. На пятисоткилометровый грот потребуется уйма сверхмощной взрывчатки… машин сто. Другой вариант - заложить десяток ядерных фугасов. До золотого кризиса такой вариант Свенсеном даже не рассматривался, любое применение ядерного оружия грозило обернуться жутким скандалом, но теперь-то скандал и так бушует вовсю. Куда уж круче? Под шумок никто и не обратит внимания, чем заплавили пещеры -
«распылителем» или ядерным взрывом. Ну, «позвенят» горы Сен-Поль несколько столетий, ничего страшного.
        Свенсен, в принципе, на это и намекнул. Сказал: «Так запаять пещеры, чтобы десять тысяч лет это проклятое золото было не отрыть!» Молекулярная взрывчатка, конечно, делала доступ к сокровищам максимально трудным, но не невозможным. А вот радиация полностью исключала его добычу. Поэтому и надо взорвать фугасы. И не один большой термояд, а несколько мелких ядерных. От них «грязи» больше, и продержится она как раз десяток тысячелетий. Надежнее изолировать проклятое богатство просто невозможно.
        А главное, пять-шесть пехотных зарядов - по одному на сотню километров тоннеля - может увезти на одной машине один человек. И затащить их в пещеру под силу одиночке. Влад осекся… Затащить… А дальше? Как разнести их по всему гроту? Сколько потребуется дней и сил, чтобы сделать пять забегов с ядерной миной за плечами. Причем забегов не марафонских, а кроме первого - гораздо длиннее. Снова неувязка. Был бы транспорт… Но какой транспорт протиснется в тоннель, ведущий в пещеру, а после еще и спустится по десятиметровой лестнице с каменного балкона? Разве что велосипед. Максимум - можно стащить мотоцикл или мотороллер. Но на такой технике за раз можно увезти один заряд, всего получится пять рейсов. Долго!
        К тому же для начала потребуется очистить помещение от старателей. Сплошные вводные, и пока ни одного решения. Нужны еще хотя бы две пары рук и приличный транспорт, желательно военный, с установками психотронного воздействия на борту. Такой, как новые БРМ фронтовой разведки… Да, «коробочки» подойдут идеально. У них и оружие, и аппаратура для «распугивания противника», и лестницы их гравиподушкам нипочем. А еще не помешает, чтобы за джойстиками в них сидели ребята из спецгруппы. Вот тогда будет полный порядок. Только где теперь искать спецгруппу или хотя бы одну из БРМ?
        - Идет тактическое планирование?
        Влад резко обернулся и расплылся в неуверенной улыбке:
        - Как ты подкрался?
        - Твоя школа. - Кювье спрыгнул с поваленной ели и подошел. - Господин майор, лейтенант Кювье для выполнения любых задач прибыл!
        - Рад тебя видеть. - Влад обнял товарища и похлопал его по спине. - Где ты пропадал?
        - Это долгая история, командир. Но вкратце: сначала меня пытались слегка перевербовать, затем банально обрабатывали психошокерами, а под занавес плюнули и отпустили. Я сначала удивился, но, когда выбрался из каземата, понял, что в моих услугах Айрин действительно больше не нуждается. Шахты, как я понял, нашлись, но в них совсем не то, что мы искали?
        - Не то. - Влад хмыкнул и протянул лейтенанту комп. - Вот, полистай открытки с видами…
        - А у тебя что? - Кювье уставился на обзорное фото. - Ни фига себе! И все злато-серебро? И далеко тянется?
        - На пятьсот километров.
        - Обалдеть! - Он вернул комп. - Так что у тебя и где все наши?
        - У меня история еще длиннее. После расскажу. А ребята почти в порядке… будут, если мы их вовремя найдем. Но прежде всего - боевая задача. Надо завалить этот грот так, чтобы никто не добрался до клада лет девятьсот, а лучше - девять тысяч.
        - Молекулярная взрывчатка, - не задумываясь сказал Кювье. - А не жалко такие сокровища зарывать?
        - Знал бы ты, что творится на биржах… Еще сутки - и крах. Натуральный обмен и меновая торговля. Тебе хочется получать жалованье консервами и мешками с сахаром?
        - А-а… тогда все верно. Столько финансов…
        - Вот именно. Так что взрывать надо. Без сомнений. Только не «распылителем», а фугасами.
        - А Свенсен разрешит? Вой же поднимется. Ядерное оружие запрещено.
        - Громче уже не взвоют. Где добыть фугасы, мы с тобой знаем. Надо только найти транспорт. Лучше всего нашу БРМ, а еще лучше - две.
        - Одна стоит на приколе у временного штаба посреди Сен-Поля, видел своими глазами. Две другие где-то в лесах.
        - Отлично! Идем!
        - Стой, командир. Надо найти кого-то еще. Если айринцы пронюхают, что мы затеяли, пощады нам не будет. А воевать вдвоем против всей армии Лефлера - это… не лучшая мысль. Ты же знаешь, как они подготовлены.
        - Теперь знаю. Но мы не будем воевать. Мы их обманем. Они нас - мы их. Все по-честному.
        - Честный обман - это как раз по нашей специальности. - Кювье рассмеялся. - Я готов.
        - Я тоже готова, - из-за дерева появилась запыхавшаяся Наташа. - Я ничего не пропустила?
        - Пресса? - Кювье поморщился.
        - Это выгодная пресса, - улыбнулся Фирсов. - И лишняя пара рук.
        - Штатские обычно все портят, - усомнился Кювье.
        - Стрелять я умею не хуже любого военного, - парировала Наташа.
        - Сейчас это не главное.
        - Да ладно тебе, Жорж, - вмешался Фирсов. - Я думаю, Наташа нам пригодится. Тем более что у нас с ней один «папа».
        - Вот как? Ваша фамилия Фирсова, сударыня?
        - Нет, сударь, Томилина.
        Кювье хлопнул себя ладонью по лбу:
        - Ну конечно! А я-то думаю, где вас видел?! Это все меняет… Эх, нам бы еще Агеева!
        - Справимся. - Влад махнул рукой в сторону Сен-Поля. - Вперед…

***
        Охрана вокруг временного штаба оккупационных войск была жидкая. Видимость, а не охрана. У часовых в глазах цифры так и мелькали, как в окошках непрерывно работающих калькуляторов, и на происходящее вокруг солдаты почти не обращали внимания. Лишь у модулей резервных складов Фирсова и Нату окликнул изнывающий от жары часовой, но после того, как майор назвал свой код и комп часового выдал
«допуск ноль», воин потерял к гостям всякий интерес. Он свернул за угол склада и склонился над туго набитым мешком. Груз был явно неподъемный, и часовой уже два часа мучился вопросом, как упереть свое богатство в более укромное местечко?
        Электронные замки и системы охраны были неподкупны, но «индульгенция» от Свенсена сработала безотказно. На дисплее замка высветилось «доступ разрешен». Роботы-погрузчики тоже не задавали лишних вопросов. Они послушно вынесли пять ранцев с ядерными фугасами малой мощности - «всего-то» в три килотонны каждый - и сложили их у ворот выдачи боеприпасов. Оставалась еще одна формальность, и мины можно было грузить в БРМ.
        Фирсов набрал секретный код на терминале контроля и замер. Если «допуска ноль» для выдачи фугасов окажется недостаточно, вся операция закончится, не начавшись. Медлительный комп охранной системы гудел долгих две секунды, но в конце концов сдался. Ворота открылись.
        Влад мысленно прокричал «ура!» и выглянул наружу. Бронемашины все еще не было. Неужели Кювье не смог ее завести? Невероятно. Лейтенант разбирался в технике не хуже других бойцов спецгруппы. Майор заглянул за угол. Вот он! БРМ, грациозно скользя в полуметре от земли, обогнула склад и подрулила к воротам.
        - Кормой подъезжай!
        Кювье выполнил приказ. В корме раскрылись створки десантного люка.
        Фугасы были не тяжелыми, килограммов по сорок, и погрузить их не составило труда. Кювье быстро вернулся на водительское место, а Фирсов подсадил в машину Наталью.
        - А не опасно ехать рядом с этими штуковинами?
        - Не бойся, никакого излучения, - заверил майор.
        - А вы где поедете?
        - А господин майор никуда не поедет! - неожиданно донеслось со стороны штаба.
        Фирсов мгновенно оценил обстановку. Десять бойцов с тяжелым оружием под предводительством Лемье стояли в двух десятках шагов слева. Еще столько же справа. Если нырнуть в БРМ и рвануть с места в карьер, уйти вполне реально. Броня выдержит огонь, а догнать гравимашину по силам только винтокрылу. Но у Лемье вряд ли имелись под рукой такие аппараты. Влад приготовился прыгнуть внутрь БРМ, как вдруг створки люка закрылись, и машина плавно отъехала, открывая Фирсова всем ветрам. Вернее - лазерным целеуказателям. Такой подставы от Кювье Влад не ожидал. Сначала он даже подумал, что это неуместная шутка, но в следующую секунду понял - Жорж сыграл «джокера».
        - Ой, что случилось? - с издевкой спросил Лемье. - Снова прокол, майор? Ну что за полоса невезения?! Как мичманский погон - ни одного просвета!
        - Хватит валять дурака, Лемье. Чего вам еще надо?
        - Мне? - Айринец удивленно поднял брови. - Мне-то ничего. У меня уже все есть. Теперь даже ядерные фугасы… для самообороны. А вот чего добиваетесь вы, майор? Хотите, чтобы последнее слово осталось за Землей?
        - Я хочу уберечь человеческие миры от катастрофы.
        - Как благородно, - ухмыльнулся Лемье. - Поздно, конечно, хватились, но все равно похвальный порыв. Жаль, неудачный. Впрочем, и хорошо, что неудачный. А иначе вы могли бы стать изгоем во всех человеческих мирах и до смерти скитались бы по задворкам. И после смерти вашим именем люди еще долго называли бы худших из врагов. Знаете, почему? Потому что вы лишили бы их счастья.
        - Ваше золото их погубит.
        - Возможно. Но умрут они счастливыми. И не вам решать, что для них благо, а что зло. Вы кто, бог? Пророк?
        Солдаты Лемье образовали полукруг. Почти как тогда на рынке. Не хватало только второй линии из машин с турельными лазерниками. Их роль выполняла БРМ. Ее огневая башенка развернулась назад, и зрачок пушки уставился на Фирсова. Действительно, черная полоса. Второй раз за трое суток не больного и не раненого майора спецназа прижимали к стенке. И на этот раз, похоже, долго церемониться Лемье не станет. Влад приготовился «танцевать». Двадцать стволов плюс пушка - придется попотеть, но просто гордо подставлять грудь под вражеские выстрелы Фирсов не собирался.
        - Верно, я не пророк. Но сделаю, что в моих силах…
        - Уже не успеете. Вы оставались единственным опасным противником. Но теперь все кончено. - Лемье взмахнул рукой. - Огонь!
        Влад напрягся, но залпа не последовало. Бойцы сначала попятились, а затем бросились врассыпную. Все, кроме Лемье. Он замер, словно изваяние, и уставился ненавидящим взглядом на Фирсова. Майор собрался было воспользоваться моментом и рвануть за угол - осмыслить странное поведение врагов можно было и позже, - но неожиданно ощутил волну необъяснимого ужаса. Нет, это не был страх приговоренного к расстрелу. Это было нечто другое, иррациональное, животное. Фирсову захотелось бежать, не разбирая дороги и вопя на все предгорья. И лишь отчетливое ощущение узнавания охватившей его волны удержало майора на месте. А если честно - почти парализовало. Не на самом деле, нет, но Влад точно знал, что побороть внушенные эмоции можно, только оставаясь полностью неподвижным. Так было на тренировках, так получилось и сейчас. Да, это определенно был психотронный генератор. «Кошмарная флейта», как называли его бойцы спецгруппы, или коротко - «дудка».
        Вот только кто играл на этой низкочастотной «флейте»? Кювье? Нет, башенка потеряла прицел, а значит, лейтенант тоже замер, борясь с «искусственным ужасом».
        Справа в поле зрения показалась какая-то темная масса, но Влад боялся даже покоситься в ту сторону. Полная неподвижность! Иначе нервное расстройство и конец миссии. С первой тушей поравнялась вторая. Грузовики? Едва слышный гул гибридных движков и подсвист электроприводов… Танки!
        Психотронная волна пошла на убыль… Фирсов покосился вправо. Точно танки! И на броню первого выползают сразу две знакомые личности: Сведеборг и Коробков… Волна ушла окончательно.
        - Господин майор, держите его! - Коробок спрыгнул на землю и взмахнул рукой.
        Влад обернулся. Лемье на месте не было.
        - Ушел, поганец! - Коробок расплылся в улыбке. - Ну и ладно, далеко все равно не уйдет. Здравия желаю!
        - Влад, привет! - помахал с брони Сведеборг. - Мне показалось или в тебя целилась твоя же «коро-бочка»?
        Фирсов незаметно подал знак Коробкову, и тот мгновенно запрыгнул в БРМ через верхний люк.
        - Все в порядке, Густав! Спасибо за помощь. Кстати, если ты не занят, приглашаю на прогулку. От имени Свенсена.
        - От такого предложения грех отказываться. Только в моей роте теперь всего два танка. Вернее, танков больше, но только двое бессребреников. Я и мой заместитель. Ну еще твой Коробков. Уникальный тип. Я его спрашиваю, ты почему не в горах? С твоим-то транспортом можно вывезти уйму золота прямо из пещеры! А он мне отвечает: если бы там была распродажа новых «Поршей», побежал бы первым, а больше меня ничего не интересует. Потом перевернулся на другой бок и ну дальше дрыхнуть. Где ты набрал таких лежебок?
        - Конкретно этого - в Сибири.
        - А-а, тогда понятно, - рассмеялся капитан. - Когда выступаем?
        - В ближайшее время. - Фирсов заглянул в машину. - Надо кое-что уладить.
        - Я пока проверю ворота и свяжусь со штурмовиками, пусть причешут дорогу к просеке.
        - Неужели кто-то еще летает?
        - Конечно. Ведь это летуны заметили, как ты грузишь фугасы и как тебе пытаются помешать аборигены. Мы сразу поняли, что к чему. Пилоты с тобой солидарны. Я тоже.
        - Сознательные?
        - Только я, - усмехнулся Сведеборг. - А они просто умные и более-менее хапнувшие. Теперь они понимают, что с каждым часом и поднятым на поверхность слитком их капитал обесценивается, а потому готовы выполнить любой радикальный приказ.
        - Передай им, пусть возьмут тяжелые ракеты. Пробиваться к пещерам придется с боем.
        - О, это дело! - Капитан кивнул и спустился внутрь танка.
        Фирсов забрался в БРМ и сел напротив связанного Кювье. Коробок успел вовремя - лейтенант еще не пришел в себя после психотронной атаки. Влад взглянул на Наташу - она была в норме, если не брать во внимание, что ее изрядно трясло и она смущенно ерзала в десантном кресле.
        - Туалет в штабном модуле, - подсказал Влад. - Не бойтесь, в штабе сейчас никого не осталось. Мы вас подождем.
        Девушка выпрыгнула из БРМ и, отбросив стеснение, побежала к штабу.
        Фирсов обернулся к лейтенанту:
        - Чего нам ждать, Кювье?
        Жорж опустил взгляд и помотал головой:
        - Вы не пройдете…
        - Как же быть?
        - Отказаться…
        - Ты меня знаешь.
        - Тогда надо идти в Сен-Гош.
        - Зачем?
        - Там вас не ждут.
        - Ну и что? Нас нигде особо не ждут. Даже дома.
        - Ты не понял. Там второй вход в пещеру…

13
        Лес в предгорьях Сен-Гоша был не таким монументальным, а главное - почти безлюдным. Все здесь дышало тишиной и покоем. Влад открыл верхний люк и глотнул свежего, пронизанного экзотическими ароматами воздуха. В этом лесу было хорошо и комфортно. Как будто забрался после тяжелого дня в теплую пенную ванну.
        Фирсов представил, что сейчас творится на просеке в горах Сен-Поль. Два танка из роты Сведеборга, БРМ с одним лишь Коробком на борту и четыре штурмовика пробиваются к пещерам. Или уже не пробиваются, а маневрируют. Капитан Сведеборг - опытный вояка, он сориентируется по обстановке, что лучше сделать. Да и задача у него на самом деле - не пробиться к «золотому» гроту, а всего лишь создать видимость и отвлечь на себя максимум внимания противника.
        Все ради того, чтобы БРМ с Фирсовым, Наташей и связанным Кювье на борту смог незамеченным уйти из города и доставить в Сен-Гош пять ядерных фугасов.
        Если делать предварительные выводы из факта, что «коробочку» Фирсова до сих пор никто не перехватил, отвлекающий маневр группе прикрытия удался. Теперь дело было за Владом. Вернее - за Кювье. Раскаивается лейтенант в своем предательстве или нет, понять было трудно, но пока он вел себя как образцовый военнопленный. На вопросы отвечал по существу и дорогу показывал исправно.
        - Откуда ты узнал о втором выходе?
        Под днищем БРМ уже начал подниматься склон северо-восточного отрога. По заверению Кювье это был как раз свод пещеры. Фирсов вспомнил слова Лемье и мысленно согласился с лейтенантом. Этот отрог плавно переходил в юго-западный скальный массив Сен-Поля. Все совпадало.
        - Я заметил некоторые характерные признаки еще во время первого этапа поисков. Но тогда я решил, что мне показалось. А после я подслушал несколько разговоров и подсмотрел одну секретную передачу. Она велась из этих лесов. Видишь вон те деревья, они будто бы облиты стеарином? Это «восковая сосна». Она растет только здесь.
        - Значит, точное место ты не знаешь?
        - Почему же? Знаю. Вход под огромным скальным выступом. Он нависает над устьем пещеры будто козырек. Сверху кажется, что этот козырек лежит на земле, но на самом деле он метра три не доходит до поверхности склона. Поэтому с воздуха вход не обнаружить. А снизу к нему не подобраться, потому что на пути повстречаются пять порогов - этаких гигантских каменных ступеней, усыпанных острыми камнями. При хорошем уровне подготовки и с приличным альпснаряжением взобраться на эти ступени вполне реально, а вот пройти по полям острых как ножи камней… Одно неверное движение - тут же растянешься в полный рост и превратишься в фарш.
        - Для настоящих энтузиастов это не проблема.
        - Конечно. Особенно если в их распоряжении имеется БРМ на гравиподушке.
        - Так точно…
        Проблем во время «восхождения» действительно не возникло. Уже у самого козырька Влад выглянул из машины и бросил взгляд назад. Гигантские, покрытые мхом и редкими деревцами уступы сверху выглядели грандиозно. Пять ступеней-террас по сто метров высотой и несколько километров по протяженности. На них действительно могли взобраться только особо терпеливые и отчаянные - сочетание редкое.
        Обещанный лейтенантом каменный козырек был почти идеальной формы. Полукруглый, он нависал над просторным гротом, из которого начинался широкий тоннель. БРМ проходила впритирку, но все-таки проходила. Влад остановил машину и проверил темное жерло тоннеля эхосканом и тепловыми уловителями. Путь был свободен. Можно ехать.
        Фирсов уже почти решился, но тут сработала интуиция. Он и сам не успел сообразить - почему, но вдруг включил реверс, и машина рывком сдала назад и затем убралась из просвета тоннеля. Спустя четверть секунды из тоннеля вырвался целый сноп тонких лучей. Энергия их была такова, что от нагромождения камней у края первого уступа не осталось и следа. Окажись на пути этого пучка БРМ, ее не спасла бы никакая броня.
        Влад активизировал тепловые противотанковые ракеты. Пуск!
        В глубине тоннеля глухо ухнуло, Фирсов бросил машину вперед и резко назад. На провокацию никто не ответил. Тогда майор выпустил гравизонд - миниатюрное, с хоккейную шайбу, летающее разведустройство с многоцелевой телекамерой - и сосредоточился на управлении. Зонд прошел до того места, где взорвались ракеты, и передал на пульт изображение покореженных останков залповой лазерной системы. Они дымились почти у самой торцевой стены-двери, той, что теоретически должна была отъехать влево после нажатия на сенсорный замок. Майор рассмотрел пол и увидел контуры подъемной платформы. Система поднялась на ней прямо из земли. Фирсов вернулся к самой установке. Было понятно, что система полностью автоматическая, что была она закована в приличную броню, и, если бы Влад выбрал ракету полегче, ничего бы у него не вышло. Но что особенно странно - конструкция пушки Фирсову была абсолютно незнакома. Камера зонда повернулась вправо-влево. «Сенсорный замок» здесь располагался примерно на той же высоте, только слева, а не справа, как в Сен-Поле. Майор отвел зонд ближе к козырьку, внимательно осматривая стены и пол
тоннеля в поисках скрытых дверей или ниш, в которых могли прятаться еще какие-нибудь сюрпризы. Вроде бы ничего подозрительного не было.
        Тогда Фирсов снова завел БРМ в грот и притормозил. Интуиция молчала. Видимо, заградительная система была представлена лишь одной установкой. Не густо. Впрочем, тот, кто монтировал здесь оборонительную систему, вряд ли рассчитывал на серьезное столкновение. Что могли принести с собой скалолазы? Гранатомет? Разве что древний сорокамиллиметровый. Но этим оружием пушку было не взять, а с более тяжелым оружием по местным скалам не полазаешь.
        Машина медленно пошла по тоннелю. Влад задержал дыхание. Десять метров, двадцать, пятьдесят… Вот уже и замок. Майор открыл люк и осторожно высунулся из БРМ. Тишина… Он приложил руку к сенсору. Стена впереди дрогнула и поползла вправо. Здешний вход в пещеру был зеркальным отражением первого.
        Фирсов вывел БРМ на балкон. И лестница здесь спускалась не слева, а справа. А вот стеллажи те же. И золотом заполнены так же. Машина легко скользнула вниз и остановилась в начале центрального прохода между стеллажами.
        - Мы в пещере? - шепнула Наталья. - Это… золото?!
        - Да, - кивнул Влад. - Хочешь взять слиток на память?
        - Н-нет, - не слишком уверенно сказала девушка. - Разве что сделать пару кадров…
        - У тебя будет такая возможность, - заверил Фирсов. - Пока я устанавливаю заряды.
        Он раскрыл кормовой люк и выбрался из машины. Наташа выпрыгнула следом за ним и сразу же взялась за рабочий комп, водя его объективом по сторонам. При этом она что-то надиктовывала, негромко, но с явным изумлением. Фирсов усмехнулся и вытянул из десантного отсека первый ранец. По расчетам боевого компа, на установку каждого заряда отводилось десять минут. Затем следовало с определенной скоростью двигаться к точке следующей закладки, десять минут на установку нового таймера - и снова в путь. И так пять раз. Синхронность подрыва была тоже гарантирована. Заряды должны были сработать по радиосигналу от последней мины. Или по команде с фирсовского компа. Или при попытке их дезактивировать - Влад ввел программу обязательного подрыва, то есть разрядить адские машинки не мог даже он сам. Все просто. «Золотые пещеры» были обречены.
        - Послушайте, Влад, а если вам не удастся выпроводить из пещер всех старателей?
        - Тем хуже для них.
        - Но ведь… это граждане Наций. Мирные граждане.
        - Я постараюсь избежать потерь, но вряд ли смогу заставить тех, кто основательно упрется.
        - Вы готовы взять на себя такую ответственность?
        - Ната, это интервью?
        - Я не записываю.
        - В таком случае я отвечу. Вся ответственность действительно будет лежать на мне. Только не за жизни свихнувшихся старателей, которые останутся погибать в море расплавленного золота, а за существование Объединенных Наций. Если я не справлюсь и не запечатаю эти пещеры раз и навсегда, им не устоять…
        - Командир, у тебя проблемы! - вдруг крикнул из машины Кювье. - До десятка легких машин типа «багги» с турельными лазерниками мчится по центральному коридору. Дистанция пять километров. И я подозреваю, что это еще не все.
        - Черт! - Фирсов в два прыжка оказался в БРМ.
        На боевом экране действительно были видны цели, и комп бронемашины просчитывал варианты боестолкновения. Фирсов перевел его в режим «автоматическое принятие решений» и вытащил из ниши в полу резервный комплект - тяжелый лазерник и переносную ракетную установку «Наган» с шестью «МР»-ракетами в барабане.
        - Наташа, поднимись на борт!
        - А это… надежно?
        - Против станковых лазерников броня выдержит. Лезь в машину, тебе говорят! Если что, БРМ уйдет из пещеры и доставит тебя в безопасное место.
        - А вы?
        - А я выберусь пешком, за меня не беспокойся. Кювье, к машине!
        - Я не буду сражаться. - Лейтенант вылез из БРМ. - Ни на твоей, ни на той стороне.
        - Этого я и хочу. - Фирсов указал на левый стеллаж. - Убери с нижней полки часть болванок, сделай для себя нишу и сиди, как мышь. Отпустить тебя я не могу, но и погибнуть не дам.
        Влад снял с Кювье наручники.
        - Спасибо, командир.
        - И не вздумай сбежать…
        Фирсов взглянул на близкий край правого стеллажа, затем на балкон - первый заряд он решил установить практически в самом начале пещеры - как чувствовал! Влад подхватил резервный комплект и побежал к лестнице.
        Когда он поднялся на балкон, машины были видны уже и невооруженным глазом. Десяток темных точек неслись из далекой перспективы центрального коридора. Влад сместился вправо. По второму от центра проходу ехала еще более внушительная кавалькада. Машины были такие же - рама, сиденья, мотор и здоровенные колеса, - как раз для езды по тоннелям да лестницам. Машин насчитал Фирсов почти тридцать штук, и на каждой тяжелый лучемет и четверо солдат. Майор дошел до правого края балкона. Во втором коридоре обнаружились всего две машины, а в третьем проходе было пусто. Тогда Влад сместился влево. Первый от центра коридор был пуст, второй тоже, а вот по третьему бежали… - черт возьми, они действительно бежали! - какие-то металлические болваны. Десятка три шагающих роботов! Фирсов даже протер глаза, настолько невероятной показалась ему эта картина. Открытая конструкция, как у тех багги, две трехсуставных ноги, тело с пушкой на шарнирной подвеске, выносные поворотные консоли-»руки» и приплюснутая башенка - вроде «головы». Таких странных роботов Влад не видел даже в кино, и уж точно ничего подобного не было на
вооружении у современных армий. Да и у армий прошлых времен таких солдат не бывало. Так что откопать этих роботов на каких-нибудь заброшенных имперских складах айринцы не могли. Сделали сами? Фирсов вспомнил заградительную установку в гроте - явно того же производства. Местного? Похоже, что так. А если так… то… мысль сначала забуксовала, но довольно скоро выползла на ровную дорогу…
        Если так, то есть вероятность, что разведчики ЦРС были все-таки правы! Боевые роботы являлись убедительным доказательством, что на Айрин ведутся военные разработки. Так почему бы заодно и не гиперракет?
        А что, если «золотая лихорадка» - прикрытие более глобальных планов? Что, если она была неизбежна вне зависимости от того, начала бы Земля эту войну или нет? Ведь еще неделя, и Объединенные Нации будут парализованы, и тогда ничто не помешает Лефлеру прорвать блокаду, а затем вывести на орбиты всех освоенных планет корабли с термоядерным оружием на борту. Все это могло быть спланировано давно, и атака землян лишь ускорила процесс, спровоцировала Лефлера досрочно начать свою операцию
«Золотой хаос».
        А иначе к чему айринцам было устраивать всю эту буффонаду? Не для того же, чтоб просто поглумиться над рухнувшими Нациями? Цель должна быть более практичной. Например - возрождение Империи. Только теперь не Североамериканской Демократической, а обычной, авторитарной. Империи Айрин во главе с императором Лефлером Первым.
        Очень может быть… Однако теория позже.
        Влад вернулся к оперативной обстановке.
        Итак, с «центральными» машинами справится БРМ. Встречный бой в узком коридоре с десятком незащищенных багги комп бронемашины выиграет однозначно. Затем его надо будет отвести под балкон и развернуть влево - пусть сражается с противником равной весовой категории, с роботами. Самому же Фирсову следовало атаковать машины в двух правых коридорах.
        Шесть ракет и полный энергопакет в лучемете. Не густо. Даже с учетом выгодной позиции - с балкона машины были как на ладони, а Влада защищало толстое каменное ограждение. Но три десятка турельных лазерников раздолбят укрытие в пыль за пять минут. А если у айринцев найдутся переносные ракеты, то и того быстрее. Да еще роботы эти… Кто знает, насколько они сильны? Если даже вдвое или втрое слабее БРМ, их слишком много. Одна надежда, что «коробочка» окажется сообразительнее и проворнее; маневр в бою - главное преимущество.
        В общем, неопределенность была полная. Но отступать Фирсов не собирался. Во-первых, не той он был закалки, а во-вторых, таймер первой мины был пущен. Не бросать же дело на полпути.
        Комп тревожно запищал, и Влад вывел на экранчик картинку с оставленного в гроте зонда. На скалистый уступ прямо перед козырьком садились четыре штурмовых винтокрыла. Это были обычные земные «Камы», но, судя по опознавательным знакам, вовсе не из армии вторжения. Машины приземлились, и из их тесных десантных отсеков начали выпрыгивать айринские солдаты. Ситуация осложнялась.
        Вот если бы наглухо задраить вход… Влад поискал взглядом внутренний сенсор. Нет, изнутри дверь-стена не закрывалась, только снаружи, тем сенсором. Влепить шесть ракет подряд в потолок и обрушить тоннель? Тогда нечем будет угостить «нижнюю» группировку.
        Десант с винтокрылов двинулся по тоннелю. Надо было срочно принимать решение. Две подряд в тоннель! Взрывы встряхнули зонд, но передача не прервалась. Передовая группа десанта была уничтожена - Фирсов повел «один-ноль», - но тоннель выдержал. Крепкие здесь скалы, не то что песчаник в Сен-Поле. Пожалуй, они могли выдержать и не такое потрясение. Что лишний раз доказывало правоту майора. Молекулярной взрывчаткой пещеры было не завалить. Только фугасами.
        А вот обрушить стеллажи можно и «распылителем»! Влад перевел прицел на второй правый проход и выпустил еще две ракеты. Метрах в семистах впереди третий от центра стеллаж накренился влево, и золотые слитки посыпались в проход. Кавалькада багги притормозила, но не остановилась. Машины были подготовлены еще и не к таким вариантам. Независимая подвеска с большим запасом свободного хода и специальные колеса позволили им успешно перебраться через дымящийся завал и продолжить путь. Но теперь они мчались не как движущиеся мишени, а как наступающая мобильная группа. Турельные лучеметы открыли шквальный огонь по балкону, и Влад был вынужден отползти далеко влево. Счет сравнялся.
        Фирсов проверил обстановку на левом фланге. Комп БРМ принял примерно такое же решение, но не пожалел тяжелой ракеты, а потому завал в центральном коридоре получился гораздо выше. К тому же машина выбрала лучший момент - она дождалась, когда багги подъедут поближе и откроют огонь, а затем влепила ракету в стеллаж прямо над ними. Шесть из десяти машин оказались погребены под завалом, а остальные отрезаны. Влад не сомневался, что в конце концов они вскарабкаются на кучу слитков, но вряд ли скоро.
        Так же решил и комп бронемашины. БРМ сдала назад и развернулась влево. Туда, откуда как раз появились первые роботы. Фирсов замер. Первой выстрелила бронемашина. Лидера шагающих броневичков разнесло в клочья первым же выстрелом башенной пушки. По полу пещеры глухо брякнула бронированная орудийная шар-подвеска. Консоли и ноги робота разлетелись в разные стороны. Куда подевалась его башня, Влад даже и не понял. Второму роботу досталось не так сильно, он успел сдать назад, под прикрытие стеллажа, и ему лишь оторвало правую оружейную подвеску. Третий мгновенно сориентировался в ситуации, и с его консолей сорвались сразу четыре ракеты. Башенка БРМ коротко дернулась вправо-влево и огрызнулась четырьмя короткими импульсами. Таким простеньким приемом бронемашину было не взять. Ракеты взорвались на середине пути, сбросив с края стеллажа на пол несколько сотен слитков.
        Бронемашина ударила последней ракетой и обрушила стеллаж, за которым спрятались роботы. Скорее всего, авангард механических бойцов погиб, но вряд ли они прятались на этом пятачке всей группой. И перелезть через завал шагающим машинам было даже проще, чем колесным. Так что «команда Фирсова» пока просто выиграла время.
        Влад снова вызвал зонд. Второй отряд десанта уже добрался до места гибели первого. Шли айринцы осторожно, тщательно изучая пол и стены в поисках мин-ловушек.
        Майор приготовил «Наган». В нем оставалось всего две ракеты, но для десанта этого должно было хватить. А с машинами - они подъехали уже почти вплотную и продолжали поливать балкон из лазерников - так вот с багги предстояло разбираться как-то иначе.
        Влад ввел в комп новый приказ. Прибор связался с аналогичным в БРМ, и бронемашина развернулась вправо. Багги тут же снизили интенсивность обстрела и завязали перестрелку с бронемашиной. Теперь БРМ была вынуждена отслеживать сразу три группы целей, но для кибермозга машины это был далеко не предел. Одно было плохо: в боекомплекте остались только легкие ракеты, а лишь ими и лазерным оружием вести эффективный бой было трудно. Вернее - долго. И этот цейтнот становился главным противником Фирсова. Чем дольше он возился с охраной пещер, тем меньше у него оставалось шансов выполнить миссию, ведь со стороны Сен-Поля к айринцам уже наверняка выдвинулось более существенное подкрепление.
        А Владу подкрепления ждать было неоткуда. Разве что штурмовики прилетят да Коробок приедет. Танки Сведеборга слишком медлительны, да и не одолеть им местных уступов.

«Коробочка» внизу почти покончила с правой группировкой - машины были уничтожены, остались только несколько солдат, которых взял на себя Фирсов, - и снова развернулась влево. Первые роботы перелезли через золотой завал…
        Перестрелка возобновилась. Майор скрипнул зубами. Время! Оно утекало, как вода в песок! Надо было срочно что-то предпринять. Иначе тут можно было проторчать до второго пришествия.
        Прорваться по свободному коридору? Опасно. Роботы вполне могут поступить так же, как и бронемашина, - влепить несколько ракет в стеллажи и обрушить их на
«коробочку»…
        А что, если… рвануть прямо поверх стеллажей? Просвет между их верхушками и потолком в среднем составлял около трех метров - для бронемашины в самый раз… Нет, не годится. Антиграв - штука хорошая, но в этом случае у БРМ откроется брюхо. Снизу влепить в него ракету будет очень просто, и башенная пушка не сможет ее перехватить. Башня-то сверху.
        Решение никак не приходило. Влад в очередной раз проверил «внешний» обзор. Ничего. Зонд молчал. Скорее всего, десантники его обнаружили и расстреляли. Медлить было нельзя. Влад сел спиной к каменному ограждению балкона и поднял ракетный «Наган»…
        В эту минуту из тоннеля донеслись три или четыре мощных взрыва, а затем еще десяток взрывов послабее.
        Эта музыка Фирсова обнадежила. Он включил комп на прием и сунул в ухо горошину боевого приемопередатчика. -…И что характерно, ничего не боятся. Показываешь им
«ружо», а они знай себе гребут золотишко. Невменяемые, одним словом… Командир, если слышишь, не стреляй. Свои.
        - Слышу тебя, Крематорий. Где вы задержались?
        - Пытались порядок на том конце пещер навести, да все без толку. А потом Коробок нас разыскал. Ситуацию обрисовал. Вот мы и прилетели попутным штурмовым авиатранспортом. А «коробочки» модулями с «Пеликана» сюда забросили.
        - Кто с тобой? Все?
        - Ну… не так чтобы все…
        - Но основные всегда на месте, - подал голос Жданов.
        - Основной теперь я, - вмешался Агеев. - Командир, ты правильно фугасы закладываешь, по схеме?
        - Какая схема? - Фирсов рассмеялся. - Ядерные мины…
        - Ну и что? Во всем должен быть порядок, - рассудительно ответил дядя Бум. - Вот у Клюева спроси…
        - Надо «дудки» врубать, прямо отсюда. - Клюев первым оказался на балконе и уселся за ограждением рядом с Владом. - Некоторые из старателей уже совсем близко… Здравия желаю.
        - Привет, Дед. - Фирсов радостно хлопнул рядового по плечу. - Хорошо бы сразу по нескольким коридорам двинуть.
        - Ну и двинем, - слева присел Крематорий. - Мы ж теперь на трех «коробочках». Психотронные генераторы на всех трех стоят. Охватим «зоной страха» весь поперечник и «выдавим» народ на свежий воздух, всех до единого, не сомневайся.
        - Тогда сгоняйте машины вниз, - махнул рукой Влад. - Прежде чем двинемся в путь, надо роботов добить.
        - Роботов? - удивился Прахов. - Что-то новенькое… И как они в бою?
        - Вполне, - указал за спину Влад. - Можешь сам посмотреть.
        - Я после… запись посмотрю, - усмехнулся Крематорий и скомандовал: - Коробок, Жданов, пошли вперед! «Ноль первому» на помощь. А то он скоро перегреется…

14

«…- Я знаю, что с точки зрения землянина, офицера, мой поступок не имеет оправданий. Я нарушил присягу. Я не прошу меня простить. Но, если вам действительно интересно понять мотивы, попробуйте встать на мое место.
        - На место айринца?
        - Не обязательно. Вот вы москвичка, но работаете в «Мировых новостях» в Стокгольме. Кто вы в первую очередь: гражданка Объединенных Наций или русская?
        - Для меня это не имеет значения.
        - Верно. Потому что на вашу родину никто не нападает. А случись такая неприятность, начни авиация доблестной армии Наций бомбить Москву, на чьей вы будете стороне?
        - Честно говоря, не знаю… Но ведь вы даже не бывали на Айрин до первой кампании. И в ту войну вы сражались на стороне Наций.
        - «Рудная война» была справедливой. Мы усмиряли распоясавшегося диктатора. А нынешний кризис был спровоцирован правительством Земли. Агрессия прикрывалась заведомой ложью.
        - Но вы же не знали заранее, правда это или ложь?
        - Не знал, пока не высадился на Айрин. Здесь все стало ясно, и я принял единственно возможное решение - ушел в сторону.
        - В сторону? То есть заняли нейтральную позицию? Как же вы объясните инцидент на складе ядерных боеприпасов? Вы помогали айринцам схватить Фирсова. И это им почти удалось.
        - Почти - не считается, сударыня. Позже я помог Фирсову найти второй вход в пещеры.
        - Это тоже не считается, ведь вы знали, что там есть охрана и в одиночку майору не пробиться.
        - Нет, я этого не знал. Но в любом случае одно компенсировало другое, и в дальнейшем я сохранял полный нейтралитет.
        - В знак протеста?
        - Если угодно…
        - Как вы думаете, оценит ли вашу позицию трибунал?
        - Это не имеет значения. Я готов к любому приговору.
        - Даже к расстрелу? Ведь вы совершили свои… проступки в военное время, и судить вас будут по его законам.
        - Я готов.
        - А вы уверены, что вторжение на Айрин было действительно несправедливым, что Лефлер и в самом деле не готовился нанести удар по Земле?
        - Абсолютно.
        - Как же вы объясните находки спецгруппы? Фирсов утверждает, что боевые роботы - это новые разработки военных инженеров Лефлера, а значит, они вполне могли заниматься и конструированием гиперракет.
        - Это не доказано. Роботы - полевое оружие. Его разработка не запрещена даже Лефлеру. Гиперракеты - совсем другое дело, это оружие стратегическое. Но мы так и не нашли ни самих ракет, ни признаков, что их изготавливали.
        - Как же вы объясните устроенную айринским правительством «золотую провокацию»? Неужели это была самодостаточная акция и не подразумевалось, что за ней последует военный удар по Нациям?
        - Спросите у Лефлера. Но лично я так не думаю…»
        Майор Фирсов выключил запись интервью. Зря Жорж это сделал. Поспешил с выводами. Слишком горяч этот пирог на самом деле, чтобы глотать его многослойные куски неостывшими. Влад пока не был уверен, что до конца разобрался в ситуации, но твердо знал - выводы делать рано. Пока можно оперировать лишь догадками, а это дело для прессы. Вот для Наташи, например. Она получила свою сенсацию, да не одну. Кадры записи боя с роботами и закладки фугасов, дрогнувшие от подземных взрывов горы Сен-Гош и Сен-Поль, кадры бесконечного людского моря перепуганных старателей и жестоких схваток «вернувшихся из отпуска» солдат Объединенных Наций с айринскими партизанами. Кадры восстановления мало-мальского порядка на планете и многочисленные интервью…
        Эта беседа с бывшим лейтенантом спецгруппы Жоржем Кювье была последней в списке сенсаций. Наташа, конечно, хотела бы взять еще несколько интервью: у отставного генерала Свенсена и временного военного коменданта Айрин майора Фирсова, но первый улетел на Землю, а второй никак не мог выкроить для встречи хотя бы полчаса. Слишком много было у него важных дел.
        Пришлось Наташе ограничиться беседой с Кювье и мимолетным интервью с госсекретарем Хейли. Она сумела пробиться к нему, как раз когда он вышел из здания Временной комендатуры и, бросив журналистам: «Все вопросы теперь к майору Фирсову», направился к машине.
        Влад выбрал в компе файл этого интервью и щелкнул по клавише.

«…- Кем уполномочен майор? - вцепилась в рукав Хейли Наташа.
        - А-а, это вы? - Госсекретарь недовольно высвободил руку. - Наслышан о ваших подвигах… Фирсова уполномочили президент и Совет Наций.
        - Почему именно его?
        - Он единственный офицер, реально контролирующий обстановку. Его авторитет в войсках чрезвычайно высок.
        - А может быть, вы просто хотите иметь на Айрин человека, рука у которого не дрогнет, если выяснится, что не все лазейки в «золотые подвалы» закрыты?
        - Заметьте, вы сами ответили на ваш вопрос.
        - Так да или нет?
        - Мне нечего вам сказать.
        - Последний вопрос, господин госсекретарь! Говорят, на закрытом слушании в Совете Наций президент признался, что о «золотозапасе Лефлера» было известно сразу, насчет ракет было полное заведомое вранье и первоначальным намерением было - захватить сокровища. Но, оценив масштабы такого «вливания» в экономику, эксперты ужаснулись и посоветовали закрыть к ним доступ. Даже не частично, а полностью, чтобы не было соблазна. Но к тому моменту уже началась «золотая лихорадка» и ситуация вышла из-под контроля… Это правда?
        - Никаких комментариев…»
        Фирсов остановил запись. Все верно. И неверно одновременно. Как бы ни старались журналисты и заседатели в Совете, истины им не узнать, пока не найдется Лефлер. Вот кто мог пролить свет на реальное положение вещей. Либо он, либо… Поль Лемье. Причем последний для дознавателей даже предпочтительнее. Вот тогда-то можно будет сказать определенно, насколько справедливой была эта война. Влад не мог объяснить почему, но чувствовал, что это именно так.
        - Командир! - В дверь заглянул лейтенант Жданов. - Разрешите?
        - Что?
        - У нас все готово. Рябчик спекся.
        - Неужели нашли?!
        - А то?! Хватит нам в плен попадать да глупостями заниматься. Реабилитируем себя по полной программе. С нами пойдете или сюда его доставить?
        - Я бы пошел, - Фирсов с досадой стукнул по столу. - Да на виду я. Сорву всю операцию к черту!
        - Я то же самое хотел сказать, - улыбнулся лейтенант. - Да и поздно уже.
        - Это как? - Фирсов замер.
        - А так. - Жданов распахнул дверь и сделал шаг в сторону. - Получайте. Так сказать, из первых рук.
        Майор вскочил и уставился на «владельца» самого недоступного в мире богатства, господина Поля Лемье.
        - Наконец-то, - выдохнул Фирсов. - Заждался вас, господин резидент…
        Поль Лемье окинул взглядом помещение и кивнул Фирсову.
        - Для дилетантов ваши люди не так уж и плохи. - Он с иронией взглянул на Жданова.
        Тот остался невозмутимым, словно реплика пленного к нему не относилась. Лемье прошел и без приглашения уселся в кресло напротив стола коменданта.
        - Уважение к противнику - одно из главных достоинств настоящего солдата. - Фирсов тоже сел и многозначительно взглянул на Жданова.
        Тот неторопливо ретировался. Ему явно хотелось присутствовать на допросе. Ведь эта процедура была по его специальности. Но Фирсов решил провести ее самостоятельно. Тому имелись основания. Лемье мог сказать нечто особенное, но исключительно тет-а-тет.
        - Надеюсь, вы не возьмете на себя утомительную роль дознавателя? - Лемье сложил руки на груди. - Я не намерен откровенничать.
        - Ваше право, - кивнул Влад. - Нет, допроса не будет. Но, раз уж вы здесь, я хотел бы прояснить некоторые моменты наших с вами взаимоотношений.
        - Только то, что действительно касается нас, не более.
        - Кто разработал эту морально разлагающую стратегию «золотого бума»?
        - Вы подозреваете, что я?
        - Нет, извините за прямоту, но вы больше похожи на тактика. Я допускаю, что вы детально продумали практическую реализацию замысла, но идея не ваша. Чья? Лефлера?
        - Это не имеет значения. Идея была чертовски хороша, и мы почти добились ее воплощения в жизнь. Наше военное искусство оказалась гораздо эффективнее агрессивной земной стратегии, и сыграно все было почти идеально. Я понимаю, что вы вправе возразить - «но у вас ничего не вышло!» Однако теперь мы имеем богатый опыт, и в следующий раз все ошибки будут учтены.
        - Вы надеетесь взять реванш?
        - Пусть это буду не я, а кто-то другой. Опыт есть опыт. Это не черты характера, живущие и умирающие с каждым отдельным человеком. Его можно передавать. Будущие стратеги учтут наши промахи и спланируют операцию идеально. Им будет легче, чем нам, и это гарантия успеха. Согласитесь, мы и сейчас действовали почти безупречно.
        - Согласен. Подозрительно было только слабое сопротивление и исчезновение вполне боеспособной армии с театра военных действий.
        - Меня тоже беспокоил этот момент, но Лефлер настаивал на минимизации потерь. Пришлось пойти ему навстречу.
        - Вы говорите так, будто сами были готовы пожертвовать половиной соотечественников.
        - Для того чтобы выиграть войну - да. Ведь в этом случае вы ни за что не пробились бы в пещеры.
        - Возможно. - Фирсов задумчиво взглянул на Лемье. Тот предпочитал смотреть перед собой. - Лично у меня остался один вопрос…
        Айринец сфокусировал равнодушный взгляд на коменданте:
        - Какой?
        - Откуда на Айрин столько драгоценностей и что будет, если - или когда - за ними вернутся хозяева?
        Лемье усмехнулся:
        - Поэтому вы и назвали меня «резидентом»?
        - Да. Я считаю, что вы, и только вы имели право распоряжаться сокровищами Сен-Поля, а Лефлер был для вас всего лишь ширмой, добровольным помощником, зациклившимся на мести Земле, а потому легко попавшим в ваши сети. На кого вы работали в действительности, господин Лемье? Кому было выгодно экономически разрушить Объединенные Нации, перед тем как нанести по ним главный удар?
        - Кому угодно, тому же Лефлеру. - Айринец отвел взгляд.
        - Это ложь. У президента Айрин не было достаточного военного потенциала. Айринцы сильны в пехотном строю, с этим не поспоришь, но в космосе армия Лефлера крайне уязвима. Даже десятая часть нашего флота способна разгромить и блокировать флот Айрин на планете. А значит, никакой экспансии от Лефлера ожидать не приходилось. Но «золотой» подготовительный этап все же развернулся. По вашей инициативе. Кому вы расчищали путь, Лемье?
        - Теперь это неважно, - сдался айринец. - Можете собой гордиться. Момент упущен, а значит, продолжения не последует… Пока не последует. Это все, что я могу сказать.
        - Уверен, дознаватели в Центральной военной тюрьме найдут способы добиться от вас большего.
        - Я не боюсь, майор. И не пытайтесь меня запугать. Боевому офицеру не идет роль следователя военной прокуратуры. Не то у вас воспитание.
        - Не буду, - усмехнулся Влад. - Однако получается, что оправдание земной агрессии против Айрин все же есть? Пособничество правительства Лефлера внешнему врагу?
        - Только не спешите докладывать о нем начальству. - Лемье ответил снисходительной улыбочкой. - Я буду все отрицать. Против меня вообще нет никаких конкретных улик. Не пройдет и года, как я окажусь на свободе.
        - В этом я сильно сомневаюсь. - Влад нажал кнопку, и в дверях появился конвой. - Прощайте, Лемье.
        Арестованный поднялся и заложил руки за спину. Щелкнули наручники, и конвоир ненавязчиво подтолкнул айринца к дверям. Уже у порога Лемье обернулся и встретился взглядом с Фирсовым:
        - Было приятно сражаться с таким врагом, как вы, майор. Ведь если подумать, мы были не только в равных весовых категориях, но и служили на похожих должностях. Вы командир спецгруппы разведки армии Наций, я - старший офицер примерно такого же подразделения в своей армии. Жаль, не удастся продолжить. Пока.
        - Да, - кивнул Влад. - Не удастся. И не пока, а никогда. Вы свое отвоевали.
        - Нет, - рассмеялся Лемье. - Это лишь пауза в моей карьере. А вот вы… Вы на переднем крае, но вряд ли вам будет везти бесконечно. Ведь этот кризис - только начало…
        Арестованного увели, и Фирсов остался один на один со своими мыслями. Лемье был кем-то вроде него, только в армии противника… Это верно. И все-таки в чьей армии? В армии, созданной кем-то из колониальных бонз? Но откуда у них столько золота? Да и зачем колониям покушаться на власть метрополии? Они и так неплохо живут. Крупные межпланетные компании, вроде Галактической Корпорации «Райх» или концерна
«Сатурн», тоже вряд ли посмели бы замахнуться на Объединенные Нации. К тому же падение существующего режима им не выгодно, ведь при всех недостатках он гарантирует стабильность рынков. С Лефлером тем более все ясно… Но тогда в чьей армии служил Лемье?
        Все-таки надо было оставить Жданова. Может быть, он сумел бы добиться от пленника большего? Психолог же. Но теперь-то поздно. Теперь остается лишь гадать. И, как ни крути, из всех возможных предположений наиболее вероятным представляется одно…
        Влад открыл окошко и взглянул на звезды. До скольких из них добрались люди? До трех сотен. И сколько нашли хотя бы частично пригодных для жизни планет? Десятка два. И почувствовали себя единственными и неповторимыми Покорителями Вселенной. Глупо.
        Конечно, никто никогда и не думал, что вся эта звездная бесконечность необитаема, но слишком уж люди зациклились на своих внутренних проблемах, чтобы внимательно посмотреть вокруг. Посмотреть и понять главное…
        Понять, что мы чертовски не одиноки в обманчивом мраке космоса. И те, кто там притаился, гораздо ближе, чем нам бы того хотелось. А главное - они уже готовы выйти на свет. С оружием в руках…
        Фирсов сжал кулаки. «Ну что ж, теперь и мы будем к этому готовы! Разведка боем оказалась полезной для обеих сторон. И неважно, под каким соусом будет подана следующая акция и что это будет - новая разведка, диверсия или начало вторжения… Что бы то ни было, теперь мы готовы!»
        Он понимал, что для реальной готовности одного возвышенного настроя мало, и пока не совсем ясно представлял себе, как сумеет выполнить свою клятву, но знал, что сделает все от него зависящее. Если потребуется, он прибегнет к любым ухищрениям, пробьет любые бюрократические стены, но армия больше не будет участвовать в грязных играх. Она станет реальной силой, противостоящей внешней агрессии. Фирсов и его группа сделают это… пусть даже ценой передела государственного устройства.
        Мысль была крамольной, но Влад допускал и такое. Объединенные Нации времен Парсона и его предшественников канули в Лету вместе с айринским золотом. Теперь требовалось выстроить новое государственное здание. Но кто займется строительством, а главное - каким воспользуется «проектом»? Это зависело от расторопности и воли как раз тех, кто политически не обанкротился во время кризиса. Например, Влада Фирсова, Наташи Томилиной, капитана Сведеборга и офицеров
«зет-группы». И если эта партия победит, никаким врагам - будь это чужаки или доморощенные смутьяны - не поставить Землю на колени…
        Вот такие ставки. Есть к чему стремиться…
        Влад закрыл окно. В его пластиковой рамке звезды были словно отметки в экране боевого компа. Просто целями для атаки…
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ
        Посетитель мялся у дверей, что-то нечленораздельно мыча. Ульрих дочитал до точки и закрыл проекцию. Первый документ был интересным, но ничего неожиданного в себе не содержал. Айринский скандал изучался прокуратурой со всех сторон, и одни только текстовые материалы этого дела заняли на сервере триста сорок гигабайт. Плюс видеосвидетельства и звуковые файлы, еще сотня терабайт. И спецхранилище все десять лет после войны больше походило на филиал национального банка, чем на кладовую вещдоков. Генеральный прокурор запретил сдавать конфискованные у старателей и солдат ценности в Гохран. Почему - никто не знал, да и не интересовался.
        В общем, ничто из прочитанного новостью не стало. Просто очередной «свежий» взгляд на известные события. Взгляд с претензией на оригинальность и непредвзятость оценок, но и только. А последние размышления Фирсова и вовсе выглядели неубедительно. Если это не домыслы, как их добыл безымянный автор? Телепат он, что ли? Есть, конечно, вариант, что эту документальную повесть написал сам Фирсов. Только - ему это надо? Еще Фирсов мог поделиться с автором своими мыслями. Почему нет? Но тогда возникает вопрос - чем же впоследствии насолил Фирсов этому автору, да еще так, что тот решил обвинить майора в заговоре? Пока неясно. Впрочем, и документ лишь первый. Возможно, дальше станет понятно. Но дочитывать, похоже, придется дома.
        Ульрих перевел взгляд на посетителя. Видок у того был аховый. Бродяга не бродяга, но и респектабельным человеком назвать его было трудно. Практически невозможно. Еще один «демобилизованный»?
        - По какому вопросу? - спросил Руперт строго.
        - Я… у меня… вот. - Посетитель торопливо включил карманный комп.
        Голограмма повестки возникла у края стола, и Ульриху не составило труда рассмотреть документ во всех деталях. Выглядел он как настоящий, даже цифровая подпись следователя была верной, вот только Руперт был готов поклясться, что ничего подобного не отправлял.
        - Видимо, произошел какой-то сбой, - проворчал он.
        - Как это сбой? - заволновался человек. - Адресовано мне, и ваша подпись… вот тут. Или не ваша?
        - Моя, - нехотя согласился Ульрих.
        - Ну вот! Какой же тут сбой? Вы хотите сказать, что я напрасно бросил дела и прилетел сюда? Даже не переоделся…
        Руперт молча уставился на посетителя. И этот нервный. Как утро началось, так весь день и пройдет. Не переоделся он, надо же. А есть во что?
        - И откуда вы прилетели… не переодевшись? - с легкой иронией спросил Ульрих.
        - Как это… А куда вы отправляли мне повестку?
        - Это был не я.
        - Ну хорошо, не вы, куда отправляли повестку?
        - Это вы «не у меня» и спрашивайте. До свидания.
        - Нет, погодите, господин следователь! А кто компенсирует мне затраты на перелет и как я оправдаюсь перед начальством?!
        - Вам выдадут настоящую повестку. Обратитесь в канцелярию.
        - А что я скажу по сути дела?! Зачем меня вызы-вали?!
        - А что написано в этой липе?
        - Дело номер… да вы сами посмотрите…
        Он снова включил комп. Ульрих и в первый раз обратил внимание на странный номер дела, но тогда он уже догадался, что повестка липовая, а потому не стал вникать в подробности. Теперь же… Руперт включил звуковую отсечку, чтобы посетитель не слышал лишнего, и повернулся к интеркому. Следователь в соседнем кабинете оторвался от «увлекательного» занятия - написания какой-то справки - и вопросительно взглянул на коллегу.
        - Джонс, у тебя свежее дело под каким номером проходит?
        - У меня триста семнадцатое в работе. Но самое свежее у Оксаны - триста двадцать первое. Я только что в канцелярии проверял. Только ты лучше сам туда загляни. Вдруг кто-то уже взял следующий номер. А что у тебя наметилось, опять пули?
        Он заговорщицки подмигнул.
        - Пошел ты, - буркнул Ульрих, обрубая связь.
        Он снова обернулся к посетителю. Голограмма повестки все еще висела над столом. Руперт выключил отсечку и уставился на номер дела. Последние цифры, те, что после дроби, были как раз очередными: три, два, два. Шутник, отправивший эту фальшивку, или угадал, или хорошо знал текущую нумерацию дел. Может, кто-то из канцелярии развлекается? Маловероятно. Там сидят солидные дамы, абсолютно лишенные чувства юмора. Ульрих еще раз проверил подпись и взглянул на дату. Черт знает что! Подпись точная, дата вчерашняя. Неужели провалы в памяти начались? Да нет, вчера и не пил почти.
        - Садитесь. - Следователь указал на стул у стены. - Рассказывайте.
        - О чем? - Человек уже не волновался, только недоумевал.
        - Кто вы, откуда прилетели, почему в таком виде… все рассказывайте.
        - Меня зовут Слободан Марич, я прилетел с Медеи, а мой вид… Это чтобы не выделяться среди местных жителей… я имею в виду медеанцев, конечно.
        - Бедновато живут колонисты, - хмыкнул Ульрих.
        - А что вы хотите, Пояс Освоения! - Слободан развел руками. - Да еще контингент там… Раньше же туда ссылали. Работящих людей крайне мало. Крупный бизнес туда даже не суется. Мелкие предприниматели, случается, рискуют, но для становления приличной экономики этого недостаточно.
        - А турбизнес? Я слышал, там климат хороший.
        - Что вы! Ограбят однозначно! Эти каторжане… Они же больше ничего не умеют.
        - Ну а вы как там оказались?
        - Я ведущий специалист отдела освоения новых рынков Корпорации «Райх». - Слободан приосанился. - Мы всегда на переднем крае, даже если трудно.
        - Да? - Ульрих покосился на экран своего компа.
        Там высветилось подтверждение. Потрепанный посетитель не врал. И это было вдвойне странно. Солидный специалист крупнейшей корпорации бросает все дела, срывается с места и летит на Землю, даже не переодевшись. Повестка в Генеральную прокуратуру, конечно, не приглашение на слет любителей авокадо, не отмахнешься, но и сломя голову мчаться необязательно.
        - Работы, наверное, полно?
        - Еще бы, - вздохнул Слободан. - До этого пять лет на Терции работали, так там аборигены были совсем дикие, на зверей похожи. И ничего, управились. А здесь вроде бы и люди нормальные, но вся работа до сих пор на начальном этапе. Второй год бьемся.
        - Это да, с людьми поладить иногда сложнее, чем с дикими животными, - посочувствовал Ульрих. - Не пойму только, если вы столь ответственный сотрудник, почему так опрометчиво поступили? Не перезвонили, не уточнили предварительно, кто и зачем вас вызывает.
        - Я уточнял! Я с девушкой какой-то разговаривал. Она все подтвердила.
        - С какой девушкой? - заинтересовался Руперт. - Она представилась?
        - Нет… но… - Слободан растерянно похлопал глазами. - В компе номер должен был остаться, вот… Где же он?
        - Номер был таким же липовым, как и повестка, я думаю, - сказал Ульрих. - Не ищите, наверняка не найдете. Вы ей звонили или она вам?
        - Я не помню, кажется я, или она… А-а, вспомнил, к повестке комментарий прилагался. Там так и было сказано - по всем вопросам обращаться по такому-то номеру. Ну, я и обратился. Получается, все-таки я ей позвонил. Девушка сказала, что следует прибыть немедленно и в интересах дела никому не говорить о повестке. И вообще - прибыть скрытно. Так и сказала - «немедленно и скрытно». Ну, я и сел в личный рейдер, в чем был.
        - Комментарий вы, конечно, стерли?
        - Так ведь… собственно… Ну да, раз номера в компе нет, получается, стер. К сожалению.
        - Так-так. - Ульрих, фальшивя, выстучал пальцами на столешнице болеро. - Похоже, дело серьезное. Сами как думаете, зачем вас ко мне подослали?
        - Подослали?! - возмутился было Слободан, но Ульрих его прервал:
        - Я фигурально выражаюсь. Зачем вас обманули и заставили прилететь сюда?
        - Не знаю. Даже ни одной мысли.
        - Может быть, у вас какая-то информация имеется, например, о незаконных делишках на Медее?
        - Нет, что вы! В смысле, конечно, за год накопилось немало всякого, но тут есть один нюанс… На Медее законными делами только мы и занимаемся, а все остальные - сплошь криминалом промышляют. Без исключений.
        - Н-да… - Руперт почесал кончик носа. - Такой объем даже Генеральной прокуратуре не потянуть. Посадить жителей целой планеты - это не с горки съехать. К тому же они там и так в ссылке.
        - Так вы от обратного идите, - предложил Слободан, но тут же осекся. - Простите, что лезу с дилетантскими советами, но… может, вам девушку поискать? Номер-то начинался с кода Земли, я точно помню. И даже региональный код был стокгольмским.
        - В Стокгольме двадцать миллионов жителей, и как минимум четверть из них девушки и молодые женщины.
        - Тогда я не знаю. - Посетитель покосился на дверь и после долгой паузы спросил: - Я пойду?
        - У меня нет причин вас задерживать.
        - А вы дадите мне справку? Ну, что я был у вас, а не шлялся по казино…
        - Справку? - Ульриха вдруг осенило. - Справку… Послушайте, Марич, вы, случайно, не знакомы с господином Кювье?
        - Кювье? Нет, не знаком.
        - Подумайте хорошенько. Вспомните своих знакомых десятилетней давности. Жорж Кювье.
        - Почему именно десятилетней? Я тогда еще в университете учился…
        - В студенческие годы обычно легко сходишься с множеством людей.
        - Наверное, обычно так и происходит. - Слободан замялся. - Но у меня все было иначе. Почти никаких друзей. Так, несколько знакомых. И Кювье среди них точно не было.
        Продолжать разговор было бессмысленно. Ульрих жестом предложил Слободану включить комп на прием. Получив настоящую, уже подтвержденную повестку, ведущий специалист
«Райха» откланялся.
        Проводив посетителя мрачным взглядом, следователь поставил локти на стол, подпер подбородок кулаками и надолго задумался. Несуществующее дело под номером 322 имело все шансы стать объективной реальностью. Оснований для его открытия было маловато, но в практике Руперта случались и более странные вещи. Например, однажды он зацепился за факт того, что некий полисмен неточно описал свидетеля происшествия. Впоследствии выяснилось, что полицейский врет, и Ульриху удалось раскрутить дело о коррупции. Что-то в этом роде наклевывалось и сейчас. Шуточки с вызовом свидетелей непонятно какого происшествия, неизвестные девицы, косящие под сотрудниц Генпрокуратуры, Кювье этот, с теорией заговора и опусами фиг знает чьего сочинения… Связи между этими фактами пока никакой, но запашок схожий. Жареным пахнет. Жареным… Между прочим, не мешало бы перекусить и грамм сто для смазки извилин дернуть. Время как раз обеденное.
        Руперт решительно поднялся и направился к двери. На полпути он остановился и, немного поколебавшись, вернулся за компом. Теперь в нем было целых три улики: опус, запись беседы со Слободаном и липовая повестка. Бросать такую ценную информацию без присмотра не следовало. Даже в запертом кабинете на пятом этаже святилища правосудия.
        В коридоре Ульрих столкнулся с обитателями соседних кабинетов: Генри Джонсом, Ланой Крафт и Оксаной Троицкой. Они тоже направлялись в ресторан.
        - Ну и как твое новое дело, закрутилось? - поинтересовался Джонс.
        - Да так, - махнул рукой Ульрих. - Нельзя начинать дела на пустой желудок.
        - Ульрих! - вдруг ожила ближайшая звуковая панель длинного коридора.
        - Я! - Руперт от неожиданности замер как вкопанный, и приотставшие Лана и Оксана воткнулись носами в его необъятную спину.
        - Почему до сих пор не зарегистрировали дело? - строго спросила стенка голосом госпожи Ольсен, заведующей канцелярией. - Никаких обедов, пока не покончите с формальностями!
        - Да какие формальности?! - возмутился Руперт. - Какое еще дело?!
        - Триста двадцать второе. Немедленно исправьтесь, иначе я доложу начальству о вашей недисциплинированности.
        Стена умолкла.
        - Госпожа Ольсен покинула здание! - с торжественной насмешкой сказал Джонс. - Обломался с обедом?
        - Дел-то на пять минут, - буркнул Ульрих. - Черт знает что творится. Кстати, вопрос: вчера никто повесток от моего имени не рассылал?
        Он взглянул на женщин. Лана пожала плечами, а Оксана выгнула бровь.
        - Ну, нет так нет, пойду сдаваться.
        - Так ты же не начинал еще, - вызывая лифт, проронил Джонс. - Что будешь регистрировать?
        - Найду чего. Все не съедайте там без меня.
        Он вздохнул, развернулся и побрел в сторону канцелярии. Странности сыпались как град - не увернуться. Ну, ладно Кювье и шутка с повесткой, но госпожа Ольсен тут каким боком? Или все же это она вытащила с Медеи Слободана и зарезервировала номер
«322» для Ульриха? Ну и денек. Кругом просто какая-то психопатология. Да и у самого состояние обалдения с полной потерей адекватного восприятия реальности. И это лишь обед. Что же будет под вечер?
        Вечера ждать не пришлось. Очередная странность поджидала Руперта в конце коридора. Дверь в канцелярию была заперта, а на вежливый вопрос следователя, нельзя ли увидеть госпожу Ольсен, электронный замок ответил, что все на обеде. Ульрих тихо выругался. Это было уже слишком. Он приложил руку к идентификационной панели замка и вызвал отдел охраны.
        - Дежурный, - невнятно, видимо, сквозь набитый рот, произнес абонент.
        Ульрих сглотнул слюну. В желудке заурчало.
        - Глотай давай и слушай, - недовольно сказал он. - Что-то у нас с главным компьютером не в порядке.
        - Мм, - проглотил дежурный. - А до конца обеда подождать нельзя?
        - Для особо голодных повторяю - компьютер шалит. Главный. Вы бы там проверили его на предмет взлома.
        - Шутишь? - Охранник хмыкнул. - Взлом… Не проспался, что ли?
        - А хочешь, я прямо к Симонову обращусь?
        - Эй, Ульрих, погоди! - Дежурный засуетился, поскольку отлично знал, что за Рупертом не заржавеет. И генпрокурор влепит оплеуху не следователю, а начальнику охраны. А тот дежурному. За игнорирование тревожного сигнала, пусть даже он окажется ложным. - Ты толком объясни, что произошло? А лучше спустись к нам, чего линию занимать?
        - А что у вас на обед?
        - Пирожки.
        - Пирожки? С чем?
        - С мясом и с капустой…
        - Ладно, иду.
        Выслушав Ульриха, дежурный недоверчиво покачал головой, но все-таки придвинулся вместе с креслом к пульту и запустил тест. Пока главный комп искал следы взлома, Руперт успел уничтожить весь запас пирожков. Желудок перестал урчать, но теперь Ульриху страшно хотелось запить съеденное чем-нибудь покрепче традиционной ресторанной минералки. Комп выдал вердикт, и Руперт недовольно поморщился:
        - Конечно, признается он, что лопухнулся, держи карман шире.
        - Ульрих, это машина, а не подозреваемый, - укоризненно сказал дежурный. - Ей можно верить.
        - Верить нельзя никому. - Руперт махнул рукой. - И ты ее покрываешь из соображений профессиональной солидарности!
        - Да что с тобой сегодня? - удивился офицер. - Переутомился? Может, тебе выходной взять? Выспаться.
        - Ты кто, доктор, что ли? - фыркнул Ульрих. - Еще валерьянки мне пропиши. Говорю тебе, был вызов из канцелярии, был! Можешь у Джонса спросить или у Ланы с Оксаной. Все слышали! И повестку фальшивую кто-то посылал. За моей подписью, между прочим.
        - Ну поковыряюсь я, обещаю, ты только не волнуйся так. - Охранник сочувственно взглянул на Руперта. - Если есть дырка - найду обязательно.
        - Сообщить не забудь, - буркнул Ульрих, покидая отдел безопасности.
        Обеденное время еще не закончилось, но аппетит пропал. Осталась только жажда, и, поскольку в ресторане не наливали, Ульрих был вынужден отправиться обратно на пятый этаж. В кабинете у него была припрятана фляжка с отличным шотландским виски.
        Он уже входил в кабинет, когда дверь дальше по коридору открылась и из нее вышел… Генри!
        Ульрих даже не успел удивиться, насколько быстро управился коллега с обедом, как Джонс заметил его и подмигнул:
        - Тоже засиделся?
        - В смысле? - Руперт удивленно колыхнул третьим подбородком.
        - Ну, на заднице, в кресле, - Генри усмехнулся. - Я думал, ты давно уже лопаешь.
        - А ты?
        - Что я? Я закрываю кабинет и бегу вниз, пока там не все подмели.
        - В смысле? Ты разве еще не обедал?
        - В смысле, в смысле… - Джонс усмехнулся. - Ну, ты идешь?
        - Я… нет. - Ульрих поспешно вошел к себе и плотно закрыл дверь.
        Немного подумав, он приказал замку закрыться и сообщать всем, кроме самого Симонова, что его нет на месте. Едва замок пискнул, подтверждая, что принял приказ к исполнению, в дверь постучали.

«Господина Ульриха нет на месте. Придите позже».

«Ну вот, а дежурный говорил, что машины врать не умеют. Еще как умеют…»
        Руперт вынул из тайника фляжку и сделал большой глоток. Напиток смыл привкус пирожков и почти сразу же улучшил настроение. Жаль, ненадолго. После второго глотка потянуло на размышления, и ничего хорошего из этого не вышло. Случай с Генри несчастного Ульриха просто доконал. Ведь получалось, что охранник был прав и все дело в переутомлении.

«Но ведь это было! Черт побери! И Лана там была, и Оксана! И от госпожи Ольсен распоряжение… Все же слышали! Может, Джонс что-то другое имел в виду? Ну, издевался, например, как обычно. Вроде как провоцировал второй раз на обед сходить, на лишний вес намекал…»
        Руперт сделал еще один глоток и встряхнул фляжку. Булькнуло солидно. Осталось не меньше половины. Хоть что-то приятное все-таки есть в этой жизни.

«А что, вполне мог пошутить, клоун недоделанный. Это у него как ритуал. Хоть раз в день, но обязательно кого-нибудь разыграет…»
        Вывод успокоил. Было, конечно, обидно, что попался на очередную подначку Генри, но хотя бы с ума не сошел, и то хорошо.
        Четвертый глоток окончательно прояснил восприятие, но рабочего настроя не прибавил.

«А иди оно все!..» Ульрих вынул из кармана комп и вызвал текстовый файл. Раз уж не работается, так хотя бы почитать. Кто знает, может, окажется, что это и есть работа.

«Приз для победителей. Год 2154-й…» И тут заголовок. Ну-ну…
        Примерно на десятой странице Ульриха бросило в жар. А после сороковой он снова приложился к фляжке. Зачем кто-то вызывал в прокуратуру Слободана Марича, стало ясно как день…
        ПРИЗ ДЛЯ ПОБЕДИТЕЛЕЙ
        Год 2154-й

1
        - Господин директор, разрешите представить агента Климко, - сказал старший офицер.
        Директор Центральной Разведывательной Службы придирчиво осмотрел двоих вошедших агентов и кивком указал на кресла:
        - Садитесь.
        Посетители сели и почтительно уставились на высокое начальство. Аудиенция у самого директора была редким событием даже для старшего офицера, а что уж говорить о рядовом агенте. Несмотря на неплохую профессиональную подготовку, оба изрядно волновались.
        - Надеюсь, вас ввели в курс дела, агент Климко?
        - Так точно, господин директор.
        - Это очень сложное задание, агент. Вы абсолютно уверены, что готовы?
        - Да. - Голос Климко был тверд.
        - Хорошо. Если возникнут сомнения, лучше сойдите с дистанции в самом начале, чтобы мы успели внедрить кого-то еще. Времени у нас крайне мало, и мы не сможем потратить на подготовку нового разведчика ни одной лишней минуты. Это существенно осложнит его задачу. Как говорят военные - простора для маневра практически нет.
        - Я справлюсь, господин директор. Мое экономическое образование и опыт работы позволят пройти конкурсные испытания.
        - Ну-ну. - Директор перевел взгляд на старшего офицера. - Есть что добавить?
        - Агент Климко не подведет. Ручаюсь.
        - В таком случае перейдем непосредственно к теме. - Директор указал на поверхность столика между гостевыми креслами.
        Над ним вспыхнула голографическая проекция текста. Фоном для текста служили посильные компьютеру видеофрагменты. Некоторые куски текста - не слишком аллегоричные - машина иллюстрировала объемными образами. Так текст легче воспринимался и лучше закреплялся в памяти. Естественно, если имеешь навык работы с такими «комиксами».
        - Историческая справка? - Климко уже доводилось читать подобные файлы. - Я знаю о Галактической Корпорации «Райх» гораздо больше, чем здесь изложено.
        - Не сомневаюсь, но еще я уверен, что вам неизвестно главное. Прочтите последний абзац. Его вы видите в первый и последний раз. Из всех прочих справок он изъят. Не правда ли, занятно?
        - Да-а… - В голосе агента Климко звучали нотки сомнения. - Если это подтвержденная информация, корпоративное руководство ходит по лезвию ножа.
        - Верно. Но это как раз не достоверная информация, а выводы наших аналитиков. И вам предстоит их подтвердить либо опровергнуть. Для этого вы внедритесь в Корпорацию и поработаете на ее благо годик-другой. Или меньше… по обстоятельствам.
        - Или больше, - вырвалось у агента.
        - Возможно и такое. Но взгляните на даты.
        - Да, вижу. Если корпоративные правила не изменились, у нас в запасе полгода.
        - Совершенно верно, агент. На все про все у вас шесть месяцев. Внедриться, прижиться и выведать главный секрет. Полгода напряженной работы под прикрытием. Подумайте хорошенько. Это довольно нервная работенка.
        - У меня есть опыт такой работы.
        - Провокация торгового кризиса на Ганимеде, - вставил старший офицер, - работа агента Климко.
        - Неплохой опыт, - согласился директор. - Только торговые кланы Ганимеда не брали с вас расписки. А в Галактической Корпорации это непременное условие. И поверьте, это вполне законно, а значит, связывает нас по рукам и ногам. Если ситуация обострится, мы не сумеем прийти вам на помощь, агент.
        - Расписка?
        - Да. Это весьма хитроумно составленный документ, но, если выразить его суть в двух словах, вы распишетесь в том, что целиком и полностью принадлежите «Райху». Грубо говоря, с потрохами.
        - И это точно законно?
        - Вполне. Ведь вы подпишете бумагу добровольно.
        - А если я захочу уволиться?
        - Вам выдадут волчий билет. Влияние Корпорации в Галактике огромно. Можете быть уверены, вас больше никто не возьмет на работу. Разве что поденщиком в фермерское хозяйство на Медее. Или еще в какой-нибудь дыре.
        - Не волнуйтесь, на ЦРС влияние «Райха» не распространяется, - заметив, как вытянулось лицо Климко, поспешил сказать старший офицер.
        - Но лишь в случае успешного выполнения задания, - добавил директор.
        Лицо агента вытянулось еще больше.
        - Неужели из Корпорации никто не уходит? Без этого… билета.
        - Бывает и такое. Но никто из уволившихся не признается, как это им удалось. Видимо, бывшие работодатели выплачивают хорошее выходное пособие, как приз за молчание.
        - Вот вам еще один шанс.
        - Спасибо. - Лицо Климко приняло нормальные очертания.
        - Не передумали?
        - Нет.
        - В таком случае с богом. Сегодня последний инструктаж, а завтра первое собеседование в офисе компании «Симпсон, Браун и Клаус», это главное юридическое подразделение Корпорации. Они занимаются подбором кадров…

2
        Победителей конкурса было десять. Из тысячи девятисот претендентов до финального испытания до-шли семьдесят четыре, а выдержали его десять. Они-то и летели сейчас на небольшом комфортабельном корабле класса «Тирин» на планету Рур, где вот уже почти сто лет располагался офис главной промышленной Корпорации Галактики. Десять новых сотрудников, новых звеньев могущественной цепи «Райха», крепко связывающей многочисленные части галактической экономики. Чувствовать себя важной составляющей такого великого и сильного целого было крайне приятно. Корпоративный дух воодушевлял и бодрил, он действовал будто знаменитый айринский энергетический напиток, как стимулятор, подталкивающий к грандиозным свершениям.
        Когда на зависших напротив кресел голоэкранах появился сам президент Корпорации Роб Вирхов, пассажирам лайнера стало окончательно ясно - свершилось! Лица неофитов вполне соответствовали торжественности момента. Они слушали приветствие президента с максимальной серьезностью и с пониманием всей степени ответственности, ложащейся отныне на их плечи.
        Да, это было воистину величайшим моментом в их жизни. Сам Вирхов, пожилой, морщинистый, но все еще статный и уверенный, благословлял новичков, обращаясь к каждому по имени и находя особые слова, будто знал всех с пеленок:
        - Ты, Мак, был неповторим! Твой математический анализ функций Эллиота-Гурвича меня покорил. А ты, Слободан, просто превзошел моего ведущего консультанта, когда построил такой замечательный график изменения торговых соотношений!.. Я уже не говорю о твоей теории экономического бэкдрафта, Виктор…
        Никто не питал иллюзий - это был обычный психологический трюк, обязательный к применению во всех уважающих себя фирмах, но до чего же приятный! Если у кого-то и оставались сомнения относительно избранного пути, они просто обязаны были развеяться. «Мы лучшие из лучших» - вот что думалось в эту минуту.
        Воодушевление достигало пика, корпоративный энтузиазм вгонял в состояние, граничащее с экстазом, и этот взрыв эмоций начисто стирал проклятые сомнения.
        А ведь они действительно были. Были, черт возьми! Единственный раз, перед самой посадкой в «Тирин», но шевельнулись трусливые мыслишки. Кое-кто даже пробормотал их вслух. Произошло это, когда только что принятые в Корпорацию специалисты давали расписки. Торжественно, как молодые врачи дают древнюю клятву Гиппократа. Но в отличие от клятвы, исполнение которой напрямую зависит от совестливости врача, расписка имела еще и юридическую силу.
        Это и пугало новичков. Ведь среди строчек формального, напыщенного текста клятвы в верности Галактической Корпорации «Райх» и ее идеалам четко прослеживался еще один, скрытый смысл. Человек, подписавший документ, отныне был не волен распоряжаться своей жизнью. Нет, его гражданские свободы ничем не ограничивались, но пользоваться ими он мог лишь с разрешения Корпорации. Добровольная кабала в обмен на огромные деньжищи и твердые социальные гарантии. Хотя кто живет иначе? И все-таки…
        Почему расписка, а не привычный трудовой контракт? И что означает формулировка
«доверительное распоряжение жизнью сотрудника»? Жизнью, как процессом активной трудовой деятельности, вплоть до пенсии, или… в физиологическом смысле? Нет, никто не подумал, что за особо тяжкие провинности в Корпорации принято убивать на месте, но все же… какая-то подозрительная формулировка.
        Таковы были сомнения, которые улетучились сразу после приветствия президента. Ведь если хорошенько вдуматься - глупая рефлексия, вот чем были эти мыслишки. Даже этот толстый и нудный тип в очках, как его… Слободан, в конце концов перестал трястись и кусать губы, сожалея, что так опрометчиво подмахнул расписку.
        Рик Хант снисходительно усмехнулся. Этот очкарик наверняка засядет в бухгалтерии. Только там ему и место. Да и половине других тоже. Что за лица, боже мой!
        Вот, например, этот коротко стриженный, мускулистый ветеран непонятно какой войны. Как он вообще сюда попал? По протекции Генштаба? Неужели у него хватило мозгов выдержать все теоретические испытания? Ну никак не возможно поверить, что он хоть что-то смыслит в экономике и менеджменте. Ломать головой кирпичи и брать штурмом вражеские бункеры - вот его призвание, а все туда же, в элиту общества - в менеджеры Корпорации! Нонсенс!
        А эти девицы. Ну, та, слева, еще ладно. Строгий костюм, такая же пристойная гладкая прическа, почти никакого макияжа, холодный взгляд… Настоящая деловая женщина. Ледяная бизнесвумен. Калькулятор с грудью, да и то плоской. Биокомпьютер без эмоций, но с женскими очертаниями бедер. Грымза, одним словом. Такая куда хочешь пробьется. Больше-то заняться ей нечем. Другие о любви мечтают, мужиков сортируют - от кого дети здоровее да симпатичнее могут получиться, а как надоест сортировать, замуж начинают выходить, рожать и так далее. В общем, находят себе занятие по душе. А этой ничего такого не надо, вот и сублимирует нерастраченную сексуальную энергию, вкладывает всю себя в работу.
        Хант брезгливо поморщился. А ведь если ее переодеть, подкрасить да растопить в глазах ледышки… Нет, столько огня не добыть даже из мартена.
        Вот вторая - полная противоположность. Она даже не кокетничает пока ни с кем, а уже волнует. Уже абсолютно ясно, чего ей надо от жизни, и почти понятно, как она этого намерена добиваться. И как раз наоборот - непонятно, как она сумела применить этот свой метод, чтобы попасть в десятку лучших. Ну одного экзаменатора можно совратить, ну двух. Но ведь их было десятка три, и четверть - женщины. Всех никак не охватить. К тому же многие испытания были письменными, анонимными и проверялись широкой комиссией. Неужели в этой симпатичной головенке и вправду есть проблески мысли? Со стороны посмотреть - откуда? Но все может быть, чего уж там. Следует быть объективным или хотя бы снисходительным. Особенно к прекрасному полу… особенно на полу перед камином… Рик ухмыльнулся, но тут же одернул себя: «Вы отпрыск благороднейшего марсианского семейства, сэр! Будьте джентльменом, когда думаете о даме… скабрезничайте тактично…»
        Продолжая ухмыляться пошлым мыслишкам, Хант скользнул взглядом по остальным. Решительно не за что зацепиться. Один крупнее прочих, даже крупнее и, наверное, сильнее «ветерана», но его мышцы не мускулатура бойца. Просто парень злоупотребляет тренажерами. Другой пялится по сторонам не менее нахально, чем Хант. Наверное, тоже «джентльмен». По виду не марсианин, но избалованных молодых аристократов, промотавших наследство и вынужденных искать непыльную работенку, хватало на любой планете. Этот скорее всего с Земли. Или со спутников… Нет, определенно с Земли. Вон как смотрит. Взгляд первого по праву рождения. Патриция. Все вокруг дерьмо, а он пуп Галактики. Педераст… Все они там, на голубой планете, голубые… Вот куда он сейчас смотрит? Эта блондинка наклонилась так, что через декольте ее можно разглядеть до кружевных трусов, а он? Отводит взгляд! Вежливый! Делает вид, что голубых кровей. Гомик однозначно…
        Ну и все. Остальные трое - типичные университетские прыщи. Возможно, умные, кто спорит, но карьеры им не видать. За крутую карьеру надо сражаться. Надо грызть глотки, а не научный гранит. Нужно делать ставки и играть. Фортуна любит смелых и энергичных. А рутина и кропотливый труд - удел тюфяков. Ничего им не добиться. Потому что они идут в обход горы. А на нее надо подниматься. Да с умом. Не зависая на дурацких альпинистских веревках и замерзая от ледяного ветра, а элегантно зафрахтовав флайер. Сел, рычаг на себя - вершина, рычаг вниз - противоположное подножие. Снова на себя - следующий пик… Так, и только так.
        - Извините, сударь, вы Хант? - уставился на Рика «голубой».
        - Мы знакомы? - Рик высокомерно взглянул на землянина. - Я редко бываю на Земле.
        - Нас представили друг другу на Марсе. Помните прием у Харельсона?
        - Какой по счету? - Хант чуть скривил губы.
        - По случаю вступления его в должность губернатора Олимпии… Второго вступления.
        - Да, да, этот скучный раут… Они все одинаковы, простите, господин…
        - Добровский. Эужен Добровский.
        - Как же, как же, теперь припоминаю. Ваш род происходит от таких знаменитых аристократов, как советник Дмитрий Добровский и живописец Алекс Анри? Не так ли?
        - Верно, сэр, это мои предки, хотя наш род гораздо древнее.
        - Простите, Эужен… или проще будет называть вас Евгений? Для вас это не станет оскорблением? Не слишком плебейское имя?
        - Это допустимо.
        - Ах, этот аристократический штиль. - Хант улыбнулся с откровенной издевкой. -
«Допустимо»! Как куртуазно это звучит!
        - Рик, а вам не кажется, что вы чересчур… критичны, - вылезая из глубокого кресла, как забродившее тесто из формы, подал голос пухлый очкарик Слободан.
        - Для вас, милейший, я мистер Хант, прошу запомнить, - бросил Рик.
        Слободан покраснел и снова втянулся в кресло. -…Психологический тест Райнера… проверка территории… - послышалось из угла, где сидели трое «прыщей». -…Выявление лидеров… типичный прием…
        - Эй, вы там не обо мне говорите? - заинтересовался Хант, приподнимаясь. - А ну, повторите погромче!
        - Сядьте, Хант, и не провоцируйте конфликт, - мягко приказал Добровский.
        - Конфликт?! - удивился Рик. - Неужели вы приняли мое дружелюбное поведение за провокацию? Вы перетрудились, Юджин! Испытания выжали из вас все соки, и вы больше не в силах адекватно оценивать обстановку. Советую вам, пока не поздно, разорвать контракт!
        - Сядь, - твердо приказал невозмутимый до сих пор «крупный». - Или я тебя усажу.
        - О-о! - Хант округлил глаза. - Конечно, мой могучий хозяин! Слушаю и повинуюсь.
        Он сел и тем самым лишил «качка» морального права и дальше оказывать поддержку оппозиции.
        - Что вы разошлись, Хант? - недовольно спросил один из «прыщей», тот самый Мак, с которого начал свою речь Вирхов. - Потерпите четыре часа. Прибудем на Рур и разбежимся по разным офисам. Скорее всего никогда больше не встретимся. Корпорация - довольно крупное предприятие. Зачем вы тратите энергию? Она пригодится вам для того, чтобы утвердиться на новом рабочем месте.
        - Не учите меня жизни, господин математик, и не пытайтесь разгрызть то, что вам не по зубам, - Хант удостоил Мака лишь мимолетного взгляда. - Вам все равно не понять.
        - Пусть потренируется… А то форму потеряет, - бросил, не глядя на Рика, еще один из троицы.
        - Все по Фрейду… - заметил последний. - Здесь же дамы, вот он и распустил хвост…
        - Прямо-таки источник прозорливости у нас открылся! - Хант недобро улыбнулся, но взгляд его невольно скользнул в сторону женщин.

«Снежная королева», скучая, смотрела видеопрограмму, кружевная блондинка тоже не проявляла к Ханту особого интереса, она косилась на «ветерана». Взгляд Рика переместился на «военного» и остановился. Ханту вдруг расхотелось продолжать эту дешевую эскападу и вообще что-либо говорить. Стриженый смотрел не враждебно, но твердо. А еще так, словно читал марсианского аристократишку как бульварную голокнигу, со всеми дурацкими компьютерными иллюстрациями, бездарными стихоподобными эпиграфами и пошлыми сносками. Хант почувствовал себя беззащитным и прозрачным, как склянка с анализами. И мгновенно возненавидел странного «ветерана» гораздо больше, чем амбициозного, но вполне понятного Добровского. За этот кинжальный взгляд и за то, как на него посматривала блондинка…
        Поскольку нарушитель спокойствия угомонился, после недолгой паузы беседа возобновилась, но теперь вели ее все, кроме Ханта и молчаливого «ветерана». Блондинке Оксане уделили особое внимание одновременно Добровский и «качок» по имени Виктор, а толстяку Слободану даже удалось непонятным образом разговорить
«ледяную мисс Синий Чулок». На самом деле ее звали Инга. Рику оставалось лишь молча слушать их заумные разговоры и поскрипывать зубами.
        - Когда-то я бредил карьерой капитана вот такого корабля, - признался Добровскому Виктор. - Представлял себя суровым космическим волком, в белоснежной униформе и с загадочным прищуром. Даже тренировался перед зеркалом.
        Землянин снисходительно улыбнулся:
        - Теперь вы добились большего, мой друг. Я слышал, «Райх» создает новый отдел, а это означает новые возможности.
        - Я тоже слышал, - оживился Слободан. - А вы не знаете, чем он будет заниматься, господин Добровский?
        - Можете звать меня Эужен, - покосившись на Ханта, разрешил землянин. - По слухам, это будет отдел освоения новых рынков. На сверхдальних колониях.
        - Непростая работенка, - покачал головой Виктор.
        - Все зависит от материального обеспечения экспедиций и размера оплаты сотрудников. Уверен, и то и другое будет на высоте. А раз так, не о чем беспокоиться.
        - Но ведь, кроме бытовых неудобств и технических трудностей, на новых планетах полно других проблем. Там практически нет легитимной власти, - сказал Слободан. - Мы можем попасть в щекотливую ситуацию. Даже невольно стать заложниками.
        - Если это будем мы, - вмешался Мак. - Вероятность невелика. На месте руководства
«Райха» я бы набирал в новый отдел проверенных и специально подготовленных людей.
        - Возможно, такие есть и среди нас. - Добровский выразительно взглянул на молчаливого «ветерана».
        Он до сих пор не представился и вообще не произнес ни слова.
        Двое улыбчивых стюардов разнесли напитки. Хант взял двойную порцию виски.
        Новый отдел… Неплохой трамплин для быстрой карьеры. Особенно если он действительно займется распространением влияния Корпорации на новые территории. В отдаленных колониях всегда наживались самые крупные и «быстрые» деньги. Жаль, нет собственного стартового капитала. А под доброе имя ссуды в марсианских банках давно уже не дают. Придется изобретать-импровизировать под эгидой «Райха» и за их счет. Тоже, в общем-то, неплохо. Главное - не жадничать, тогда и не погоришь…
        - А вы, Оксана, на чем специализируетесь? - Добровский томно заглянул в глаза соседке.
        - Кадры и нормирование труда. - Блондинка очаровательно улыбнулась.
        - В Корпорации у вас будет масса работы.
        - Это меня не пугает.
        - У вас большой практический опыт?
        - Да, Эужен, я несколько лет работала в филиале «Сатурна плюс» на Титане. Это тоже крупная компания, хотя до «Райха» ей, безусловно, далеко.
        - Разумеется, - улыбнулся Добровский.
        Хант фыркнул и уставился в черноту за иллюминатором. «Разумеется», «безусловно»… Плебеи! Они могут вывернуться наизнанку, но никогда не станут благороднее, чем им дано от рождения. Не прыгнуть им выше генотипа. И пусть они освоят все тонкости изящной словесности, но и в этом случае их происхождение обязательно вылезет наружу. Безусловно. Например, как сейчас, когда они вставили в свою речь эти напыщенные «псевдоаристократизмы», хотя можно было обойтись простыми словами. Это и есть главное отличие истинного аристократа от простолюдина: чувство меры и утонченность. А иначе можешь хватать с неба звезды, но своим в светском обществе тебе не стать…
        Рик вздохнул и снова взглянул на звезды… Снова? Нет, тут что-то не то. Минуту назад за иллюминатором не было звезд. Только беспросветная чернота гиперхода. А теперь… Каррамба! Их были миллиарды, как и положено в обычном космосе! А еще неподалеку светилась обширная газовая туманность. Что это за сектор? Хант не особо разбирался в астронавигации, но школьные уроки помнил неплохо. И все же сейчас знаний явно не хватало.
        Рик обернулся и подозвал стюарда:
        - У нас все в порядке?
        - Да, сэр, полет проходит в штатном режиме. Через два часа сорок минут мы будем на орбите Рура.
        - Вы уверены?
        - Абсолютно.
        - Я хочу поговорить с капитаном!
        - В этом нет необходимости, сэр. Я вполне способен ответить на любые вопросы.
        - В таком случае ответьте, - повысил голос Хант, - что это за иллюминатором?!
        - Звезды, сэр, - невозмутимо сказал стюард.
        - Разве мы не должны идти в режиме гиперхода до самого Рура?!
        - Необязательно, сэр. Если это предписано программой, корабль может выходить в обычное пространство для текущей калибровки тестовых сигналов.
        - Что за бред вы несете?! Какая калибровка?! Или вы думаете, я впервые вышел в космос?
        - Нет, сэр, я уверен, не впервые.
        - У меня имеется любительская лицензия судоводителя, и в эксплуатации космолетов я кое-что смыслю. Зачем мы вышли в обычное пространство? На корабле возникли неполадки?
        - Прошу вас, сэр, успокойтесь. Я сейчас свяжусь с капитаном.
        - Я сам с ним свяжусь! Проводите меня!
        - К сожалению, вход пассажиров в рубку запрещен. - Стюард пока сохранял выдержку, но учтивость ему больше не давалась.
        - В таком случае пригласите его сюда!
        - Хант, уймись! - рявкнул Виктор. - Или ты думаешь, что капитан космофлота разбирается в устройстве корабля хуже любителя?
        - Ой, простите, что оскорбил вашу детскую мечту, - ухмыльнулся Рик. - Немедленно зовите капитана, стюард!
        Космонавт медленно удалился.
        Хант откинулся на спинку, но после того, как еще раз взглянул в иллюминатор, снова заерзал:
        - Нет, вы мне все-таки скажите, что это?!
        Теперь на звезды за бортом уставились все пассажиры, даже «ветеран». Крошечный участок видимого пространства был закрыт резко очерченной, правильной тенью. Примерно посередине, в плоскости, совпадающей с горизонталью «Тирина», тень была перечеркнута цепочкой рубиновых огней. Они мигали в строго определенной последовательности.
        - Код Морзе, сигнал «Роджер», - впервые за весь полет открыл рот «ветеран». Голос у него был спокойный и глубокий. Как у оперного баритона или привыкшего громко и зычно отдавать команды офицера.
        - Что еще за код?! - нервно спросил Хант.
        - Семафор. Точка - тире. Прицельными лазерами малой мощности.

«Ветеран» замолчал, будто читая посылаемые тенью сигналы.
        - Значит, это еще один корабль? - сделал вывод Добровский. - Военный?
        - Ну, раз у него есть прицельные лазеры… - Виктор взглянул на «ветерана». - А что означает этот сигнал… «Роджер»? Я знаю, что у марсианских военных этим словом подтверждают прием радиосообщения.
        - Не думаю, что наш капитан что-то им сообщил, - вмешался Слободан. Он утер трясущейся рукой испарину и добавил: - Я боюсь предполагать такие дикие вещи, но…
        Почти все обернулись к Слободану.
        - Рожайте! - рявкнул Хант.
        - В древности… «Роджером», «Веселым Роджером», называли… пиратский флаг…
        - Fuck! - вполне достойно марсианского джентльмена выругался Рик.
        - Хант, здесь дамы, - одернул его Добровский.
        - Да идите вы!.. Стюард, черт побери, почему молчит капитан?!
        - Простите, господа, возникла непредвиденная ситуация, - вдруг прозвучал уверенный голос, видимо, капитана. Пассажиры невольно подняли взгляды к потолку. Звуковые панели внутренней обшивки снова незаметно дрогнули. - Наш космолет подвергся нападению неопознанного космического корабля. Злоумышленники применили дистанционные блокираторы гипердрайва и теперь требуют лечь в дрейф.
        - То есть убежать мы не можем?!
        - Нет, мистер Хант. Выбор у нас небогатый: принять бой или сдаться.
        - Но ведь «Тирин» не военный корабль!
        - Он оборудован двумя бортовыми пушками.
        - И все?!
        - А чего вам еще?
        - Ну… ракеты, какие-нибудь приспособления, вроде этих… блокираторов…
        - Нет, мистер Хант. Только две пушки. И я намерен принять вызов.
        - Но это же самоубийство!
        - Самоубийство - сдаться, - твердо закончил капитан.
        - Я протестую! - Хант вскочил с кресла. - Вы должны считаться с мнением пассажиров! Мы такие же, как вы, сотрудники Корпорации, капитан! Мы имеем право…
        - Ничего мы не имеем, - оборвал его Добровский. - На корабле единственный представитель власти - капитан. А то, что мы сотрудники «Райха», как раз и делает сдачу в плен невозможной.
        - Но почему?!
        - Помните расписку?
        - При чем здесь расписка?!
        - Пираты потребуют у Корпорации огромный выкуп за наши жизни. Согласно расписке мы обязаны избавить «Райх» от таких неудобств.
        - Это… невозможно!
        - Вы сгущаете краски, Добровский, - поддержал Ханта перепуганный Слободан. - Если руководство сочтет, что корабль, десять новичков и трое космонавтов имеют для Корпорации ценность, нас выкупят…
        - А если нет?
        В этот момент «Тирин» начал маневр, и на иллюминаторы снаружи опустились бронешторки.
        - Сейчас все выяснится, - буркнул Виктор. - Надеюсь, кроме брони, эта посудина имеет еще и силовое поле.
        - Оно поможет лишь наполовину, - негромко сказал Добровский. - Против лазеров и плазмитов оно эффективно, но гиперракеты прошьют поле как бумагу.
        - Вы уверены?
        - Когда-то давно я интересовался этой темой. Среди юношей моего круга было модно мечтать об офицерской карьере. Но потом началась война с Айрин, разразился
«Золотой кризис», и престиж профессии упал…
        Неожиданно «Тирин» вздрогнул и мигнул внутренним освещением.
        - Кажется, в нас попали, - пробормотал Добровский.
        - Все сядьте в кресла и пристегнитесь! - Из рубки выглянул один из стюардов. - Держите наготове кислородные маски! Ожидается жесткая посадка!
        - Посадка?! - с надеждой переспросил Хант. - А куда?
        - Под нами планета Терция. Мы сядем на один из ее островов.
        - Дикое местечко, - заметил Виктор. - Я слышал о нем. Сплошь океан и острова. Никаких континентов. А на островах непроходимые джунгли, которые кишат хищниками. Крупными хищниками…
        - Сейчас не о зверье следует беспокоиться, - сквозь зубы процедил Хант. - Сейчас главное - сесть…

«Тирин» вздрогнул еще раз, будто врезался во что-то плотное и вязкое, а затем начал стремительно падать. Это можно было почувствовать по охватившей тело невесомости. Хант мысленно считал секунды. Если ускорение свободного падения на Терции примерно такое же, как на Земле, то жить пассажирам шикарного космолета оставалось секунд тридцать… Два-дцать… десять… Корабль взвыл посадочными двигателями, но их мощности хватило, лишь чтобы смягчить удар. Хант зажмурился и пригнул голову…
        В следующую секунду послышался грохот, и неодолимая сила бросила Рика сначала вперед, натянув его телом ремни безопасности, а затем назад, припечатав Ханта затылком к подголовнику кресла. Подголовник был мягким, но от нокаута это не спасло. Рик провалился в сумеречное забытье…

3
        Голова гудела, как медный колокол. Виктор Попов отстегнул ремень, прижал к лицу кислородную маску и сделал пару глубоких вдохов. Соображать стало легче. В салоне было темно, не работало даже аварийное освещение, и пахло едким дымом. Срочно на воздух! Если он, конечно, есть за бортом. Вероятность того, что «Тирин» прошел мимо острова и упал в океан, была довольно велика. Но задохнуться в разбитом корабле ничуть не лучше, чем утонуть. Разница в том, что внутри корабля вероятность смерти была стопроцентной, а снаружи - пятьдесят на пятьдесят: вода или джунгли.
        Виктор попытался пройти между креслами, но запнулся обо что-то мягкое. Он наклонился и пошарил рукой. Кто-то из пассажиров. Разбираться, кто это, было некогда. Попов взвалил бесчувственное тело на плечо и пошел к шлюзу. Внутренние створки были раскрыты, а за иллюминатором наружного люка царила темнота. Как на большой глубине. Неужели конец?!
        Попов прильнул к иллюминатору. Черт, это же бронешторка! Но как узнать, что там снаружи?
        - Не стой, задохнемся, - прохрипел кто-то сзади.
        - А если мы упали в воду?
        - Нет, мы на земле… - Голос принадлежал Ханту. - Я был в рубке, там шторки открылись. Лес кругом… Дави на рычаг!
        Виктор налег на аварийный рычаг, и люк подался сначала всей плоскостью наружу, а затем вправо. Прямо из-под ног Попова с шипением высунулся язык похожего на детскую горку трапа. До земли было меньше, чем рассчитывали конструкторы, и трап лег полого. Виктор опустил на скользкий «язык» свою ношу - к особой радости Попова, это была Оксана - и развернулся к Ханту:
        - Надо вытащить остальных!
        - Езжай вниз, будешь принимать и оттаскивать.
        - Лучше ты, оттащить легче, чем вытащить.
        - А-а, ну давай. - Хант прыгнул на трап и съехал вниз.
        Виктор вернулся в салон. Свет из открытого люка помог ему сориентироваться и понять, что дело плохо. Дым становился все гуще. Валил он из хвостовой части корабля. Спасали бесчувственных пассажиров кислородные маски и то, что дым стелился поверху, выше подголовников. Попов отстегнул ближайшего пассажира, им оказался Слободан. После Оксаны вес значительный, но Виктор его взял. Когда он вернулся в салон снова, навстречу ему уже выбирались Добровский и Мак. Они никого не выносили, поскольку сами едва держались на ногах и отчаянно кашляли. Их маски остались на креслах.
        - Скорее! На трап! - скомандовал Попов, подталкивая их к выходу.
        Они послушно съехали вниз, где их встретил Хант. Он усадил громко кашляющих пассажиров рядом с начинающей приходить в себя Оксаной и крикнул:
        - Ингу доставай!
        - Кого получится, - буркнул Виктор и вернулся в салон.
        Ингу ему передал с рук на руки безымянный «военный», как его назвал про себя Попов. Он был в плотно застегнутой маске и вообще выглядел бодрым и собранным. Остальных они вынесли так же, как Ингу, передавая по короткой цепочке, чтобы не толкаться в проходах.
        - Я в рубку, - глухо сказал «военный», - жди здесь.
        Виктор, по неопытности плохо застегнувший маску, закашлялся от едкого дыма и кивнул.

«Военный» появился из рубки спустя несколько секунд. В руках у него были два тяжелых ящика с оранжевыми надписями: «аварийный комплект ь 1» и «ь 2». Он передал ящики Попову и пояснил:
        - Кабина всмятку… все трое… готовы…
        Он развернулся, собираясь вернуться в рубку.
        - Надо уходить! - попытался остановить его Виктор. - Огонь уже в салоне!
        - Уходи. - «Военный» снова исчез в рубке.
        Попов съехал по трапу на землю и бросил тяжелые ящики. Дым валил из люка густыми зеленоватыми клубами.
        - Конец «ветерану», - процедил сквозь зубы Хант. - Даже познакомиться не успели.
        Виктор растерянно смотрел на люк, все еще не веря, что человека, с которым он разговаривал пять секунд назад, больше нет. Внутри корабля что-то ухнуло, и из люка вырвались языки пламени. Да, сомнений не осталось, «военный» погиб. Спрашивается, ради чего? Зачем он вернулся, если в рубке было некого спасать?
        Ответ Попов получил по прошествии минуты. Через высокий земляной вал, образовавшийся вокруг зарывшегося в землю, а по большей части смятого носа корабля, тяжело перевалил черный от сажи «военный». С собой он нес еще два ящика из аварийного комплекта. Виктор заметил, что номера на них другие - «3» и «4».
        - Теперь порядок, - прохрипел «военный», складывая ношу на землю. - Почти…
        Он снял маску и окинул взглядом остальных.
        - Мы уж думали… все… - Виктор прикрылся ладонью от жара горящего корабля. - Надо уходить отсюда, пока что-нибудь не взорвалось.
        - Реакторы я заглушил, - громко сообщил Хант. - Рефлекс сработал. Это первое правило эксплуатации космолетов. Хоть больших, хоть малых, любительских.
        - Ты молодец… - рассеянно сказал Попов и взглянул на Добровского. - Эужен, вы в норме?
        - Более или менее, - прокашлял землянин. - Дыма наглотался…
        - Мне кажется, Мак сильно пострадал, - сказал «военный». - Его ремни были плохо застегнуты.
        - Нет, он вышел сам, вместе со мной, - возразил Добровский, оборачиваясь к Маку.
        Тот был белее полотна и держался за живот.
        - Давайте я посмотрю, - предложила очнувшаяся наконец-то Оксана. Она выглядела почти так же неплохо, как Хант, - им досталось меньше, чем другим. - Похоже, сломаны ребра…
        - Это не смертельно, - бодро сказал Рик. - Если вы смыслите в оказании первой помощи, осмотрите, пожалуйста, и остальных…
        - Я не врач, но… - Оксана поднялась и подошла к тем, кого «военный» и Виктор выносили последними.
        Во время полета Попов успел узнать, что одного из них зовут Гербертом, а второго Рамиресом, правда, непонятно, имя это или фамилия. Они отчаянно кашляли, Герберта вырвало. Но главное - все были живы. В сторонке прополоскало и Слободана, но за ним поухаживала Инга. Она даже пожертвовала несчастному товарищу шелковый платок.
        Космолет горел уже вовсю, потрескивая обшивкой и выстреливая из люка крупными искрами. Находиться рядом с ним было нестерпимо. Волей-неволей пришлось перебраться подальше, что среди непролазных джунглей оказалось не так-то просто.
        Когда жар горящего корабля отрезали первые деревья, Хант бросил тяжеленный ящик с номером «4» и невнятно выругался:
        - Что за тяжесть?! Пальцы сами разгибаются. Что в нем, запасные стержни для реактора?!
        - Это провиант. - «Военный» поставил свой ящик рядом. - Привал. Ветер в другую сторону, огонь уйдет туда… можно отдышаться.
        - Что это вы командуете?! - возмутился Хант.
        Виктор поставил два оставшихся ящика в ряд с первыми и тяжело вздохнул. Нет, он не устал. Если б не дым, вся эта беготня его вообще бы не утомила. А вот Рик невыносим.
        - Он констатирует факт, мистер Хант, а вы…
        - Что я? - Рик упер руки в бока. - Я отсиживался в кустах и потому лишился права голоса?
        - А-а… - Попов раздраженно махнул рукой. - Пустозвон.
        - Господа, сейчас не время… - прокашлял Добровский. - Мы должны решить, что делать дальше.
        Дальше… Виктор оглянулся. В джунглях не было ни единого просвета. Деревья, опутанные лианами, стена кустарников ближе к земле и густые сети паутины сверху. Дневной свет, смешанный с дымом, едва пробивался сквозь все это зеленое безобразие. Отблесков местного солнца почти не видно. А между тем до вечера еще далеко. Во всяком случае, там, где дым не мешал солнечным лучам, тени были короткими.
        - У нас имеется аварийный комплект, давайте посмотрим, что в нем, - предложил Виктор. - Наверняка там есть маяк или гиперпередатчик.
        - Давайте. - Хант ухватил ящик с номером «один«и откинул его замки.
        Герметичная крышка пшикнула и съехала набок. Ящик оказался плотно набит коробочками примерно того же фасона, что и он сам. Только надписи на них были не такими загадочными: «Аптечка», «Рыболовные снасти, все размеры», «Горелки, 4 шт.»,
«Фонари, 10 шт.», «Палатки, 2 по 5 м.», «Спальные мешки, 10 шт.», «Посуда нерж., 1 компл., на 10 перс.», «Средства от москитов»… и так далее. Бегло осмотрев содержимое, Хант потерял к ящику всякий интерес. Он определенно искал что-то другое.
        Но второй ящик вскрывал Добровский, а третий - Виктор. Поэтому энтузиазм Рика заметно угас. Оставался лишь чемодан номер четыре. Хант открыл его и уставился на коробочки с кулинарными пояснениями.
        - Оксана, Инга, это по вашей части…
        - А это… даже не знаю, по чьей, - Попов жестом подозвал Добровского. - Взгляните, Эужен…
        - Ого! - Землянин переадресовал вопрос «военному». - Вы, случайно, не разбираетесь?
        - Разбираюсь, - кивнул тот. - Конструкция древняя, но надежная и практичная. Пороховая винтовка «хеклер-кох». Сорок восемь выстрелов в разовом магазине. Запасного боекомплекта… нет. А это абордажные кинжалы. Вполне можно использовать как мачете. Чтобы прорубаться сквозь джунгли.
        - Как раз по десять единиц. - Виктор взглянул на Добровского: - Что скажете, сударь?
        - Я бы воздержался, - как всегда полуфразой ответил землянин. - Мало ли что. Мы все на взводе…
        - Джунгли Терции славятся обилием фауны. В том числе хищной. - Виктор в сомнении потер крепкий затылок. - Может быть, держать один… «хеклер» наготове?
        - Не будем усложнять, - возразил Добровский. - Винтовки готовы к бою, достать их мы всегда успеем.
        Он взглянул на Ханта и поднял руку, предупреждая его протест:
        - Так будет лучше!
        Виктор выразил согласие кивком. «Военный» пожал плечами и негромко сказал:
        - Кинжалы все равно придется достать. Без них мы не сделаем и шагу.
        - Вот и хватит. - Добровский обернулся к Виктору: - Голубчик, раздайте мачете мужчинам… кроме Мака и… вам самому кинжал тоже не потребуется. Вы будете хранителем арсенала, если не возражаете.
        - Вьючным хранителем, - съязвил Хант.
        - А два ящика полегче понесут женщины. - Землянин обвел торжествующим взглядом товарищей по несчастью.
        Он был весьма горд своим талантом к справедливому руководству. Рик, естественно, был против, но «военный» придержал его за рукав и обратился к землянину:
        - Евгений, во втором ящике снаряжение.
        - Ну и что? - Добровского передернуло от звуков собственного имени. (А между тем никто не сомневался, что по паспорту он никакой не Эужен, что это сплошной аристократический выпендреж.) - Там есть рюкзаки, противомоскитные комбинезоны и удобные разгрузочные жилеты. Мы можем распределить груз равномерно. В противном случае через несколько километров марша группа будет вынуждена разделиться сначала надвое: на уставших и не очень, а затем натрое - уставшие, не очень и полумертвые. Когда мы разделимся на три группки, нас сожрут.
        - Проверяли на себе? - раздраженно спросил Добровский.

«Военный» промолчал, а Попов вздохнул. Эужен выглядел предпочтительно лишь на фоне Ханта. На самом деле он был таким же непробиваемым снобом, как и марсианин. Но все-таки плебейская жилка пока пульсировала, и Виктор считал командиром именно землянина. Как раз потому, что он аристократ и землянин. Глупо, наверное. Особенно в джунглях. Но за час этого не изжить.
        - Правильно! - встрял Хант. - Надо экипироваться и все поделить. Не в офисе заседаем, если вы, Юджин, до сих пор не заметили. Тут другие законы. Кругом… ау-у! Слышите ответ?
        - Вам бы на Бродвее играть, - фыркнул Добровский, делая шаг в сторону от второго ящика. - Разбирайтесь. Я впервые вижу эти… рюкзаки-жилеты…

«Военный» привлек к делу остальных, и примерно через час бывшие пассажиры догорающего за кустами лайнера были одеты в тонкие, но отлично предохраняющие от москитов комбинезоны с сетчатыми капюшонами и разгрузочные жилеты, в многочисленные кармашки которых поместились разные мелочи. Прочее содержимое ящиков распределилось по рюкзакам или было прицеплено на пояса, как, к примеру, ножи. Из ручной клади остался лишь ящик с винтовками - примерно пятнадцать кило мертвого груза. «Военный» приладил к нему широкий ремень, и Виктор удобно повесил
«арсенал» на плечо. Его рюкзак достался Герберту. Мешок Мака подхватил «военный».
        Из всего груза бесхозным оставался лишь самый ценный предмет - универсальный приемопередатчик. Добровский и Хант все не могли придумать, как с ним поступить. Доверить ценную вещицу сопернику было выше их сил, а тащить эту штуковину на себе ни тому ни другому не хотелось. Портативность портативностью, но это был не имплант-коммуникатор размером с просяное зернышко, обеспечивающий с Земли или Марса связь с любым абонентом в освоенной части Галактики. Там, на столичных планетах, нанотехнологии считались жизненной прозой, но лишь потому, что вокруг было много мощных ретрансляторов. А вот на дикой Терции, на орбите которой нет даже спутников, любое автономное средство связи становилось «вещью в себе», а потому имело и размер, и вес. Да немалый. А что поделать? Ведь без «т-генератора» не выйти в гиперэфир. Не хватит мощности. А даже самый компактный «ТГ-12» весил пять кило. Это же не просто батарейка, а тритиевый энергоблок в миниатюре! Плюс антенна, плюс металлопластовый корпус и молекулярная электроника, еще граммов двести.
        Итого: пять с лишним килограммов и неизвестно сколько километров пути. Не далее как к вечеру символ власти придется либо бросить, либо уступить. Это понимали оба претендента. Но уступать ни тот ни другой не хотел.
        - Давайте понесу я, - обреченно предложил Слободан, косясь на Ингу.
        За неимением в активе подвигов он чувствовал себя перед ней неловко. Оба аристократа согласились почти одновременно. Рыхлый очкарик был оптимальным кандидатом, поскольку ну никак не мог претендовать на лидерство. Вот если бы рацией попытался завладеть «военный»… Но тот к тихой борьбе за власть был абсолютно равнодушен. Возможно, потому, что прекрасно понимал ситуацию. Или просто не хотел тащить лишнюю тяжесть.
        - Отлично! - навьючив Слободана, заявил Добровский. - Теперь осталось решить, куда мы пойдем. Какие будут мнения?
        - Для начала подальше отсюда и поближе к воде, - высказался Виктор. - Желательно - пресной.
        - Хорошо, - одобрил землянин.

«Военный» незаметно для Эужена наклонился к Ханту и что-то ему шепнул. Тот снисходительно хмыкнул и заявил:
        - В первую очередь нам следует выяснить главное - придут ли к нам на помощь? Если нет, разумно искать воду и вообще более приличное место для лагеря. Если да, от космолета лучше не удаляться, это хороший ориентир для спасателей. Так что вы рано упаковали рацию, Слободан…
        - А если передачу запеленгуют пираты? Вы уверены, что они считают нас погибшими и не будут искать?
        - Надо просто грамотно выйти в эфир - сначала ничего не передавать, а только слушать. Если пиратов поблизости нет, пошлем «сос»…
        - Что пошлем? Ах да, вы же у нас космояхтсмен…
        - Именно так, сэр… Слободан, дайте сюда прибор, я покажу, как это делается.
        Хант торжествовал. Все-таки он взял верх над этим земным снобом из древнего рода Добровских. Виктор поставил свой оружейный ящик и сел верхом. Поход откладывался.
        Развернуть антенну и настроить приемопередатчик было несложно. Рик управился довольно быстро. Некоторое время он с умным видом перебирал частоты, а затем вдруг напрягся и прибавил громкости.

«…Вижу дым…» - донеслось из динамика.
        Все замерли. Пока было неясно, кто говорит, и оставалась призрачная надежда, что это не пираты, а кто-нибудь более дружелюбный. Ведь должен же был капитан «Тирина» подать сигнал бедствия или как-то сообщить о нападении диспетчерам Корпорации. Просто обязан был сообщить! Попов поерзал на своем ящике.

«…Посадочный модуль один, снижайтесь к месту крушения…»

«…Вас понял, кэп… Иду на посадку…»

«…Посадочный модуль два, прочешите биосканами местность вокруг «Тирина»…»

«…Уже начал, кэп… Слишком много крупных помех… Джунгли кишат зверьем…»

«…Используйте датчики движения и тепловизор… Передайте картинку сюда… Комп
«Дампира» отсортирует человеческие контуры… если они обнаружатся…»
        - «Дампир»… - тихо охнул Слободан. - Это… в древности… был такой знаменитый пират! Мы пропали!
        - Хант, выключите рацию! - громко прошипел Добровский.
        - Погодите! - Рик взмахнул рукой.

«…Кэп… похоже, я их вижу… они рядом с «Тирином»… Десять экземпляров…»

«…Модуль один, высаживайте группу захвата… Модуль два, отследите, куда они побегут, если успеют, и высаживайте группу перехвата… «Дампир» будет ждать на обычном месте…»
        Хант выключил рацию, быстро сложил антенну и повесил рацию на шею трясущемуся Слободану.
        - Вот теперь мы знаем достаточно, сэр! - рыкнул он в адрес Добровского.
        - Уходим! - Землянин на выпад не отреагировал. - Ну что вы замерли?! Уходим же!
        - Куда? - спокойно спросил «военный». - Вы же слышали. Они следят за нами с воздуха. Куда бы мы ни направились, вторая группа высадится у нас на пути.
        - И что вы предлагаете? Сдаться и выполнить условия расписки?
        - Я предлагаю дать им отпор. Этот «Дампир» не военный корабль. Все его оборудование и вооружение нештатное. Скорее всего, это судно-разведчик класса
«Буря». На нем имеется два посадочных модуля, и на борт он может взять не более двадцати человек, включая членов экипажа. Если мы используем фактор внезапности, мы можем отбить у них охоту к преследованию.
        - Но нас только десять! - возмутился Добровский. - Минус две женщины и один раненый. Как мы сумеем отбиться от двадцати вооруженных головорезов?!
        - Вокруг джунгли, сударь, непролазные и полные хищников. Это практически уравнивает наши шансы. Но лишь в том случае, если мы будем постоянно находиться поблизости от врага. На расстоянии прицельного выстрела. Как только мы побежим и, не дай бог, оторвемся, пираты пустят в ход авиацию, а против нее оружия у нас нет.
        - Ерунда! - уверенно сказал землянин. - Джунгли защитят нас и от авиации. Взгляните, какие густые кроны.
        - Сверху так не кажется, уверяю вас.
        - Но мы не солдаты! Мы не обучены воевать. Нет и еще раз нет. Нам следует уйти как можно дальше от места крушения и затеряться в джунглях. В конце концов им надоест нас искать, и тогда мы спокойно выйдем в гиперэфир. Я настаиваю, это оптимальное решение… Хант, вы со мной согласны?
        - Не во всем, - скривился Рик, - но другого выхода я тоже пока не вижу.
        - Хотя бы раздайте винтовки, - спокойно посоветовал «военный», обращаясь непосредственно к Виктору.
        Тот вопросительно взглянул на Добровского. Землянин кивнул. Все быстро разобрали оружие. На лицах некоторых появилось воодушевление, но лишь «военный» взял оружие так, словно это была привычная вещь. Остальные держали винтовки как попало, и почти никто не понимал, что с ними делать.
        - Повесьте на плечо, - посоветовал Попов сразу всем. - А когда потребуется, направьте стволом… вот этой трубкой… на противника и нажмите указательным пальцем на эту кнопку.
        - На какую? - заинтересовалась Оксана, направляя оружие точно в живот Герберту.
        - Осторожно! - крикнул Виктор. - Смотрите, куда целитесь!
        - А что? Ой, простите… Ну ладно, я потом…
        - «Простите», - едва слышно фыркнул Хант. - А вы говорите «отпор»…
        Он выразительно взглянул на «военного» и шагнул к зеленой стене зарослей. Несколько раз взмахнув ножом, он удовлетворенно хмыкнул и жестом подозвал остальных:
        - Идите за мной. Будем менять ведущего каждые пять минут.
        Все потянулись гуськом за ловко орудующим мачете Хантом. Виктор хотел пойти замыкающим, но его пропустил «военный». Он сверился с каким-то приборчиком - по виду карманным компом военного образца - и зашагал последним.
        - Что там у вас, если не секрет? - поинтересовался Виктор.
        - Карта.
        - Карта Терции? Неужели она существует?
        - Нет. Я только что начал ее составлять. Первый ориентир - остов «Тирина». Когда дойдем до побережья или реки, начнет вырисовываться примерный ландшафт. А когда мы обнаружим третий заметный ориентир, составится план целого сектора. Так постепенно и набросаем карту.
        - Вы думаете, мы застряли здесь надолго?
        - А вы думаете иначе?
        - Не хотелось бы. Припасов у нас дня на три. А подножный корм - это как-то… чересчур экзотично.
        - В лесах полно дичи, а в море рыбы. Не пропадем.
        - Кстати сказать, о дичи. Вы когда-нибудь видели местных хищников?
        - Я впервые на Терции. Но, судя по звукам, они довольно крупные.
        - Я смотрел фильм о зооэкспедициях Белова. Он привез отсюда целую коллекцию зверей, и, представляете, почти все хищные либо всеядные! Никаких травоядных. Как они тут все уживаются, я не представляю.
        - Скоро узнаем.
        - Мне бы вашу выдержку.
        - Вы и со своей неплохо выглядите. Не чета Слободану.
        - Его не в чем винить. Он простой человек. Городской обыватель. Наверное, и на пикник никогда не выезжал, а тут сначала крушение, а потом джунгли.
        - Я его и не виню. Он действительно трясется, но держится. Это делает ему честь. Пока. Просто он первый кандидат. К сожалению, таковы правила игры.
        - Какой игры?
        - На выживание…

4
        О, эти джунгли! Кровавые мозоли от мачете, рой москитов, завывания диких зверей, цепляющиеся за одежду растения и душная атмосфера. В том числе и психологическая. Выскочка Хант постоянно пытается поддеть, Слободан ноет, а раненый Мак идет все медленнее, серьезно задерживая группу. Его попеременно тащат на себе Виктор и тот безымянный «офицер». Или не офицер, но на первый взгляд спутник похож на военного. Странно, почему он до сих пор никому не представился? Подозрительный тип. Разбирается в оружии и методике выживания, но в то же время прошел теоретические испытания с довольно высоким общим баллом. Добровскому удалось случайно заглянуть в файл пассажирской ведомости. Имени «офицера» он не запомнил - что-то вроде Владимира или Виталия, в общем, русский, - но личный код его начинался с двух восьмерок. Насколько знал Добровский, больше девяноста шести баллов из ста возможных не набирал никто. Порогом зачисления в ряды сотрудников Корпорации считалось число семьдесят. Ближе всех к этому сомнительному порогу был Хант, он осилил семьдесят два. Сам Эужен набрал восемьдесят девять, что несомненно говорило
о его солидном преимуществе перед марсианским выскочкой.
        Добровский сменил Рамиреса и взмахнул кинжалом. Заточка этих тяжелых ножей была преотличной, даже толстые ветки перерубались легко и непринужденно, однако плечи все равно скоро заныли, а на ладонях вздулись волдыри. Слишком уж непривычное было дело. Похоже, не страдали только Виктор и «офицер». (Как же его все-таки зовут? Ну что за память?!) Виктор, поскольку привык к тренажерам, а этот бывший военный… наверное, тоже умел работать руками. В отличие от остальных, поголовно теоретиков.
        Добровский вздохнул. За что такое невезение? Ведь мог бы спокойно сидеть у себя в кабинете. Размышлял бы об экстраполяции влияния Борхеса на современную так называемую элиткультуру и вертел в холеных пальцах запотевший стакан с двадцатилетним виски. Спокойно и расслабленно. Нет же, дернул черт пойти на собеседование в Корпорацию. Что хотел этим доказать и кому? Себе? Выходит, так. Больше некому. Ведь для всех остальных мотивы поступка далеко не бедного аристократа Эужена Добровского так и остались непонятными. Подобные выходки считались эксцентричными и бессмысленными. Ну, стало тебе скучно - купи яхту и летай по Галактике, ищи новые планеты. Или играй на скачках, или займись коллекционированием раритетных машин… Что угодно, но зачем же работать?! Если б они только знали истинную подоплеку его поступка!..
        Но и те, кто знал правду, всего лишь сочувствовали бедняжке Эужену. Помогать не спешил никто, поскольку эти «близкие друзья» были в курсе, что вернуть долг Эужен не сможет, пожалуй, никогда. У Добровских основные капиталы были вложены в прибыльные фирмы, но заправлять их деятельностью полагалось наследнику, то есть старшему из детей. Ему же доставались и три четверти доходов, а все остальные жили на четверть. И ладно, если бы все остальные были в единственном лице. Нет, кроме наследника, папаша наплодил еще семерых, из которых Эужен был самым младшим. Седьмая часть от четверти. Нет, если не играть и не пускать пыль в глаза, жить на такие деньги было нетрудно. Но… как можно не пускать пыль, вращаясь в светском обществе? Абсурд! Все ведь на этом и держалось! В этом был смысл жизни…
        Что мог предпринять Добровский-младший в щекотливой ситуации перманентного личного дефолта? Либо раздобыть деньги, либо сменить круг общения, что абсолютно неприемлемо. А как найти деньги, оставаясь светским бездельником? Играть? Вариант. Если выигрываешь. А если нет?
        Эужен отогнал неприятные воспоминания. Это была роковая ошибка. Не следовало связываться с этим Голицыным. Сиятельный потомок древнейшего рода оказался самым настоящим шулером. Всего месяц общения за карточным столом, и он вытянул у Добровского все деньги и драгоценности, а после вогнал в немыслимые долги…
        Результат этого трагического падения налицо. Джунгли и мачете в руке. Судьба упорно не желала дать Эужену второй шанс.
        Добровский сменил руку. Рубить левой получалось хуже, но правая уже просто не двигалась.
        - Это вам не в гольф играть, Юджин, - проскрипел за спиной Хант. - Не хотите объявить привал?
        - Нет, - хрипло выдохнул Добровский, - мы слишком мало прошли…
        - Мак уже не может идти. Да и женщины устали.
        Эужен бросил через плечо короткий взгляд. Следом за Риком шла Оксана. Дамский угодник… Зарабатывает очки, проявляя благородство… Хочет показать себя истинным джентльменом. Фанфарон марсианский…
        Добровский остановился и утер со лба пот:
        - Привал!
        Оксана, тяжело вздохнув, села на землю. Рядом с ней опустилась молчаливая Инга и пыхтящий, как паровоз, Слободан. Рамирес оперся о ближайшее дерево и наклонился, пытаясь отдышаться. Виктор и «офицер» сбросили рюкзаки и улеглись прямо на тропе. Герберт и Мак появились в поле зрения лишь по прошествии нескольких минут. Раненый математик был бледнее смерти. Его лоб покрывали крупные капли пота, а дыхание было частым и прерывистым.
        - По-моему, у него что-то с легкими, - шепнул Герберт, усаживаясь поблизости от Добровского. - В таком темпе долго не протянет.
        - Что же нам, его бросить теперь? - вылез Хант.
        - Надо соорудить носилки, - решил Эужен.
        - Да, надо, - согласился Герберт, но с места не сдвинулся.
        Не откликнулись на идею землянина и остальные. Мак обвел всех мутным взглядом и вымученно улыбнулся.
        - Вы… идите… а я сдамся… - отрывисто просипел он.
        - Еще чего, - неискренне возмутился Хант.
        - Вряд ли вас возьмут в плен, - негромко заметил «офицер». - Скорее всего просто добьют.
        На узкой просеке воцарилась тишина. Только Слободан негромко всхлипнул.
        - Давайте проверим эфир, - нашелся Рик. - Вдруг они отстали?
        Не дожидаясь чьего-либо одобрения, он стянул с шеи Слободана рацию и включил ее в режиме приема. Пираты молчали.
        - Вот видите! - обрадовался Хант.
        - Послушайте еще, - посоветовал «офицер». - Они могли сменить частоту. Обычный тактический прием.
        - Они же пираты, а не коммандос, - буркнул Рик, но сменил настройки.

«…Просека утоптана… След свежий…»

«…На «Тирине» нет аварийного комплекта, будьте осторожны…»

«…Вряд ли кто-то из этих умников держал в руках винтовку…»

«…Раз в год и палка стреляет, не лезьте на рожон…»

«…Что с перехватом?»

«…Слишком густые джунгли, модулю некуда сесть. Выдавливайте их на побережье, там и возьмем…»

«…Принято, кэп, сейчас шугнем куропаточек, мигом вылетят на бережок…»
        Эфир умолк. Хант выключил рацию и уставился на Добровского:
        - Получается, мы идем в нужном пиратам направлении?
        - Теперь мы можем его изменить.
        - И что это даст? Отсрочку? Сколько еще мы сумеем пройти, километр, два?
        - У вас есть предложения?
        - Нам следует разделиться на две группы и пойти в разные стороны. Это собьет их со следа.
        - Они просто тоже разделятся, - покачал головой Добровский.
        - Вы же слышали, они знают, что мы вооружены. Скорее они попытаются взять нас по частям. Сначала одну группу, затем другую. Пока они будут охотиться на одних, другие сумеют уйти и затеряться. Шансы у вторых увеличиваются ровно в два раза.
        - Допустим. Но что будет с первыми?
        - Если они продержатся, то тоже сумеют уйти.
        - А у кого останется рация?
        - Это может решить жребий.
        В этот момент «офицер» сел и откашлялся:
        - Господа, вы оба заблуждаетесь. Разделяться нельзя ни в коем случае. Пока преследующей нас группе неоткуда ждать подкрепления, мы должны дать бой. Это наш единственный шанс. А разделившись, мы усложним задачу только себе, но никак не пиратам.
        - Снова вы за свое? - Хант поморщился. - Ни-кто не горит желанием вечно скитаться по этим джунглям, но это хотя бы даст нам шанс выжить. А вступать в перестрелку с профессиональными головорезами - гарантированное самоубийство!
        - Самоубийство - полагаться на случай. Если пираты не разделятся, если они потеряют след второй группы, если не догонят первую… Нельзя ставить жизнь на
«если».
        - Если с умом, то можно! - Рик обернулся к Эужену: - Вы согласны сыграть?
        Добровский замешкался. До сих пор игры были его слабым местом. Любые игры. И не было никаких признаков, что игра, которую предложил Хант, закончится победой. Но… этот «офицер» предлагал еще более опасный вариант. А третьего просто не было. Либо блеф и попытка проскочить на мизере, либо карты на стол и никакого прикупа… Эужен вздохнул.
        - Доставайте монету, Хант. Одна группа пойдет со мной, другая с вами. Осталось решить, кто заберет рацию.
        - Я не пойду, - вдруг заявил «офицер».
        - Да ладно вам! - Рик махнул рукой. - Не глупите. В одиночку вам не выжить.
        - Если никто не задержит погоню, шансов не будет ни у одной из ваших групп, сколько ни делитесь.
        - Это, конечно, благородный жест…
        - Это не жест, а крайняя необходимость. - «Офицер» неожиданно встал и поднял винтовку. - И не пытайтесь меня остановить.
        Он направил оружие на Ханта, который потянулся было к своей винтовке.
        - Да и черт с вами! - Рик убрал руку. - Упрямый осел!
        - Зря вы так, - провожая взглядом пробирающегося в глубь зарослей «офицера», сказал Виктор, - он ради нас рискует.
        - Но это же очевидная глупость!
        - А если нет? Если он действительно всех спасет?
        - Оставьте и меня, - слабо попросил Мак. - Я ему помогу…
        - Ну нет, - ответил Герберт. - Теперь у нас появится реальный шанс. Так что вам придется еще немного потерпеть. Господин Хант, я и Мак с вами!
        - Мы… тоже… - взглянув на Ингу, полувопросительно сказал Слободан.
        Изрядно подтаявшая в духоте джунглей ледяная цаца молча кивнула.
        - Ну что ж, нас получается меньше, - Добровский взглянул на Виктора, а затем на Оксану и Рамиреса, - а значит…
        - Ничего это не значит, - перебил его Хант. - Рация ставится на жеребьевку! Вот монета.
        - Давненько не видел металлических денег, - недовольно пробурчал Эужен. - Ваш талисман?
        - Нет, нашлась в аварийном комплекте.
        - Как предусмотрительно. Неужели ее положили туда именно на такой случай?
        - Какой цинизм, - вздохнул Слободан.
        - Да просто обронил кто-нибудь из упаковщиков, - успокоил его Виктор. - Господа, пусть бросает кто-нибудь… непредвзятый.
        - Оксана, будьте любезны… Земля будет орлом, а Марс решкой. Не возражаете, Юджин?
        - Я возражаю лишь против коверканья моего имени на марсианский лад.
        - О\'кей, Евгений. Оксана, милочка, чего же вы ждете?
        Серебряный марсианский доллар взлетел вверх, кувыркнулся и упал на ладонь Оксане.
        - Решка, - сообщила она и показала раскрытую ладонь ближе всех стоящему Виктору.
        Попов поднял взгляд на Добровского и кивнул. Эужен перенес очередную пощечину Фортуны стойко. Он молча указал на Рамиреса, а затем махнул влево, перпендикулярно прежнему направлению просеки. Рамирес безропотно подчинился.
        - Вот и славно. - Хант отнял у Оксаны монету. - До встречи, друзья мои. Если все пройдет гладко, назначаю ее здесь же, через два дня… Э-э… Герберт, приступайте, я сам поведу Мака…

***
…После расставания прошло больше трех часов, когда Добровский понял, что новая просека серьезно забирает вправо. Главной причиной был уклон. Почва под ногами стала неровной, будто склон горы. Перепад высот был незначительным, но все равно левее было выше, и каждый, кто вставал на место ведущего, «сползал» вправо. Так было недалеко и до полного круга.
        Эужен проверил свою амуницию и нашел в одном из кармашков «разгрузки» маленький магнитный компас. Как же он раньше-то?..
        Добровский остановился, окинул крышечку прибора и повертелся на месте. Как пользоваться этой вещицей, он знал только теоретически, но был уверен, что это несложно… Единственное упущение - свериться с компасом надо было раньше, еще на развилке.
        - Бесполезно, - тяжело выдохнул Виктор. - Я уже пробовал. С магнитными полюсами тут какая-то беда. Они то ли постоянно смещаются, то ли их больше, чем положено.
        - Разве такое возможно?
        - Не знаю, - помотал головой Попов. - Только не действуют здесь земные компасы. Да и какая нам разница, куда идти? Лишь бы не оказаться на открытой местности.
        Добровский раздраженно зашвырнул вещицу в кусты.
        - Тогда пойдем вниз. Чувствуете уклон?
        - Раньше чувствовал, а сейчас он вроде бы уже кончился. Опять ровно.
        - И джунгли снова гуще становятся, - подал голос Рамирес. - Я было обрадовался, а теперь…
        - Отступать некуда, - уверенно заявил Эужен. - Вперед!
        Он с энтузиазмом великого полководца атаковал заросли и вдруг… вывалился на узкую просеку. Следом протиснулся Виктор.
        - Что это?
        - Я… не знаю… - Добровский растерялся. - Какая-то тропинка…
        - Да это же наша просека!
        - Мы заблудились? - испуганно спросила Оксана.
        - То-то снова чащоба пошла, - осенило Рамиреса. - А я гадал… И что будем делать?
        - Для начала отдохнем. - Добровский устало сел, но тут же вскочил на ноги.
        Где-то совсем рядом прозвучал выстрел. Никто до сих пор не слышал выстрелов из порохового оружия, но сейчас все подумали об одном и том же. Слишком нехарактерным был этот хлопок для разноголосого гама джунглей. Все застыли в ожидании следующего выстрела или даже целой серии… то есть очереди, но ничего подобного не повторилось.
        - Я посмотрю, что там, - шепотом вызвался Рамирес.
        Он снял с плеча винтовку, сдвинул флажок предохранителя и осторожно двинулся по тропе. Шагов через десять он исчез меж зеленых зарослей. Добровский прислушался. Шаги разведчика заглушал шелест листвы. Прошло несколько напряженных минут, а затем прозвучали новые выстрелы. Один, другой, короткая очередь…
        - Сюда! - донесся издалека вопль Рамиреса.
        Почти в унисон ему по джунглям прокатился басовитый рык. Снова бахнул выстрел, и рык оборвался. Правда, и Рамирес больше не звал.
        Виктор схватил винтовку и побежал по тропе. Следом бросилась Оксана. Добровский был вынужден присоединиться.
        - Рамирес! - добежав примерно до того места, откуда звучали выстрелы, крикнул Попов. - Рам…
        Он проглотил крик и уставился на тропу. Поперек нее лежала винтовка с порванным посередине ремнем. Толстый кожаный винтовочный ремень выглядел так, будто лопнул, не выдержав тяжести оружия. Но «хеклер» весил полтора килограмма, и такая версия была вряд ли жизнеспособна. Виктор присел над оружием, а Добровский придержал за плечо Оксану и осторожно прошел вперед. Шагов через десять дальше по тропе трава и кусты были обильно политы темно-красной жидкостью. Эужен поднял взгляд. Крупные капли забрызгали даже листья деревьев на высоте в человеческий рост. Одна из капель стекла по широкому листу и упала Эужену на плечо. Он смазал ее пальцем и понюхал. Запах был едва уловим, но не особенно обнадеживал. Это определенно была не роса. Подошел Виктор.
        - На ружье кровь… Я не знаю чья, может быть, зверя… Того, который рычал, а потом перестал…
        - Где же в таком случае Рамирес?
        - Может, где-то в кустах? - Попов оглянулся по сторонам.
        В одном месте заросли действительно были примяты. Он заглянул в кусты, но тут же отпрянул. На вопросительный взгляд Добровского он ответил кивком. Эужен тоже заглянул в просвет между густыми ветками и содрогнулся. Хищники унесли несговорчивую жертву по частям. Видимо, выбрали то, что пришлось им особенно по вкусу. Голову Рамиреса, рюкзак и кисть судорожно вцепившейся в лямку руки они оставили на месте.
        Добровский с трудом подавил рвотный позыв и сделал шаг назад.
        - Я не понимаю, - выдавил из себя не менее удрученный Виктор. - Почему звери напали? Ведь раньше такого не случалось. И чей был первый выстрел?
        - Рамирес… погиб? - тихо спросила Оксана.
        Эужен ответил ей коротким кивком.
        - Я думаю, что хищники не смели нападать, пока мы были вместе, а как только увидели одиночную жертву…
        - Это возможно, - перебил его Попов, - но ведь кто-то выстрелил еще до того, как Рамирес ушел вперед.
        - Вы считаете, ловушка? - Добровский обеспокоенно обернулся. - В таком случае мы сейчас в не меньшей опасности! Идемте назад!
        - Погодите, - остановил его Виктор. - Я не думаю, что это ловушка пиратов, но звери тоже не подарок. Нам надо найти того, кто стрелял первым. Вдруг он еще жив?
        - А если это пират?
        - Не думаю.
        - Кто же тогда?
        - Тот, кого мы бросили.
        - Э-э… наш героический «офицер»?
        - Да. Если он нуждается в помощи, мы обязаны сделать все возможное.
        - Никому мы не обязаны! Это была его личная инициатива!
        - Эужен, простите, но сейчас вы напоминаете мистера Ханта.
        Добровский осекся. Если даже покладистый и добродушный Виктор заговорил в таком тоне, значит, Эужен действительно перегнул… Глупо жертвовать авторитетом по пустякам, а глупцом земной аристократ себя не считал.
        - Хорошо, давайте пройдем по тропе… метров двести. Первый выстрел был не тише последующих, значит, стрелок, кто бы он ни был, где-то рядом.
        Виктор кивнул и двинулся по тропе. Оксана пошла за ним. Идти последней ей было страшно. Добровскому ничего не оставалось, как великодушно пропустить даму вперед и тайно мучиться от ледяного страха, ползущего по спине. Он буквально чувствовал, как из зарослей на него смотрят тысячи голодных глаз. Они уже распробовали вкус человечины, но еще они узнали, что этот новый зверь умеет убивать на расстоянии, а потому пока затаились. До поры до времени. Но своего они не упустят. Ведь в этом вся их жизнь. Либо обедаешь ты, либо обедают тобой. И так ежедневно. Закон джунглей. Хоть земных, хоть терцианских…
        Попов впереди остановился и присел на корточки. И это не сулило ничего хорошего. Эужен увидел, как поднялись плечи Оксаны, как подогнулись ее колени, и понял, что она сейчас закричит. Он приготовился к оглушительному воплю или визгу, но девушка лишь сдавленно застонала, оттолкнула Виктора с дороги и бросилась вперед по тропе. Добровский метнулся за ней, но остановился и растерянно взглянул на Виктора, который от толчка упал на четвереньки. Прямо перед ним лежало тело Мака. Не тронутое хищниками, но безжизненное. В руках математик сжимал винтовку, ствол которой упирался ему под нижнюю челюсть. Попов встал на колени, взял труп за голову и немного притянул к себе. На затылке зияло выходное отверстие. Пуля вышибла Маку все его ученые мозги…
        Слабак…
        Эужен удивился циничности последней мысли. Все эти передряги не располагали к романтике, но все же… Он мысленно поклялся больше не думать о людях плохо и тут же сформулировал новую мысль. Мак, возможно, и не хотел себя убивать. Его заставили сделать это те, кто его здесь бросил. Проклятый Хант! Дешевый трепач! Вот чего стоят все его громкие слова: «Никого не оставим! Все за одного!» Марсианское быдло!
        - Возьмите. - Виктор высвободил из пальцев Мака винтовку, вынул из нее магазин и протянул его Добровскому.
        - Нам следует вернуться и взять патроны из ружья Рамиреса, - очнулся Эужен.
        - Я это уже сделал. - Попов хлопнул по карману брюк. - Теперь надо догнать Оксану. Иначе очень скоро нас останется только двое.
        - Да-да, конечно, - торопливо согласился Добровский и быстро пошел за Виктором… … римерно через сотню шагов они нашли еще одну винтовку. Крови на ней не было, а счетчик боезапаса показывал «48». Попов внимательно обследовал траву и кусты, но ничего подозрительного не нашел.
        - Похоже, она просто бросила винтовку и пошла дальше…
        - Тогда не все потеряно, - с облегчением сказал Добровский, и они побежали по узкой просеке… прорубленной группой Ханта…

***
…А примерно час спустя на развилку, где когда-то расстались группы Эужена и Рика, вышли девять одетых в камуфляж бойцов. Все они были сильно обозлены, а один еще и легко ранен.
        - Вот, значит, как… - рыкнул лидер отряда. - Запутать нас решили, чумазлы городские… Хорнет, проверь следы… Август, за тылом следи, не верти башкой, не то оторву на хрен!
        - Справа следов больше, - сообщил Хорнет.
        - Значит, пойдем туда. И смотрите по сторонам, обезьяны! Если появится новый стрелок, кто первым его уложит, получит приз от капитана.
        - Как бы их стрелки сами все призы не заполучили, - буркнул один из пиратов. - Первый-то троих наших до полной негодности просверлил и Керка вон зацепил слегка…
        - Молчать! Сам все знаю. Дальше сделаем так: Боб, Керк, пойдете налево, связь держать постоянно. Как только выйдете на Жуткую Плешь, сразу вызывайте второй модуль. Без поддержки к беглым не суйтесь. Кто знает, сколько их куда умотало. Может, пополам…
        - Вправо больше, - оскорбился следопыт Хорнет.
        - Нас придержал вообще один. А сколько мы его обкуривали, пока не прищучили? Полдня на него потратили! Мало?! То-то… Все, кончай базар, остальные за мной! Разошлись!..

5
        Тропинка с каждым шагом становилась все уже, а противные липкие сети паутины все гуще. Оксана с отвращением стерла с лица обрывки паучьих тенет. Можно было набросить на голову сетчатый капюшон, но девушке казалось, что в нем она непременно задохнется. И, уж конечно, испортит остатки прически. Пока что на голове сохранялась хотя бы видимость порядка, чего не сказать о макияже и тем более о мыслях. В них был полный сумбур. Леденящий ужас не отпускал, и даже страшная усталость не могла выдавить его из души. Хотелось упасть и затаиться, отдохнуть хотя бы несколько минут. Ноги уже едва передвигались, а дыхание было частым и болезненным, но Оксана продолжала идти. Не из упрямства и не от избытка силы воли. Ей было страшно, и поэтому ничто не могло ее остановить.
        Из зарослей то и дело доносились пугающие звуки и подозрительные шорохи, кто-то угрожающе рычал, сопел и трещал сухими ветками. В кронах деревьев и переплетении лиан кричали птицы или мелкие звери. Некоторые из воздушных корней вдруг оживали и тянулись к Оксане, покачивая плоскими змеиными головками. Из густых пологов паутины то и дело спускались на тонких нитях огромные мохнатые пауки, а под ногами хрустели разнообразные жуки и какие-то личинки…
        Все это было невыносимо. Пожалуй, даже хуже, чем оказаться запертой в горящем космолете. Почти так же плохо, как сутки обходиться без ванны и не иметь возможности остричь сразу два сломанных ногтя.
        Боже, как же это было глупо - попасть в такие ужасные условия!
        Пот со лба скатился по векам, и Оксана не успела его вовремя стереть. Глаза защипало, навернулись слезы. Ну вот, теперь макияж поплывет окончательно. Девушка по привычке потянулась за зеркальцем, но сумочки на плече не было. Только этот ужасный тяжелый рюкзак за плечами и ружье…
        О ужас! Где же ружье?! Как можно было его потерять?!
        А впрочем, какая разница? Все равно непонятно, как им пользоваться. Да и не станут пираты стрелять в красивую молодую женщину. Не совсем же они нелюди. Обычные мужики. Им улыбнешься, построишь глазки, они и растают. Хотя могут и не растаять. Сорвут комбинезон, завалят на траву… В животе потеплело, а затем все резко оборвалось… Фу-у… Какая гадость!.. Ложиться голой спиной на этих жуков и на противные личинки… Оксана передернула плечиками. Но главное, чтобы потом не бросили, взяли на свой корабль…
        Она вздохнула. По поводу благородства современных мужчин она давно уже не обольщалась. Они и цивильные-то все как один проходимцы и хамы, а уж пираты… Когда эти самцы чувствуют безнаказанность, им в голову лезут такие ужасные мысли!.. Групповое изнасилование в самых извращенных формах может оказаться далеко не худшей их фантазией. А обстановка для фантазирования самая подходящая: дикая планета, полные вены адреналина, беззащитная девушка…
        Оксане стало себя ужасно жалко. Нет уж, лучше выйти к своим. Правда, они либо тюфяки, как Слободан, либо попугаи, как этот Хант, но хотя бы не опасны для жизни. Максимум, чего от них можно ожидать, - навязчивых домогательств, но с этим Оксана давно научилась справляться. В крайнем случае можно будет и уступить. Одному-двум тактичным джентльменам - это не целому экипажу озверелых наемников, не затруднит…
        Ах, зачем побежала?! С Добровским и Виктором было так надежно. Но возвращаться на то ужасное место… ни за что! Может быть, остановиться и подождать, когда они догонят? А если это будут не они, а пираты? Нет, надо идти. Надо догнать Ханта. Он так откровенно поглядывал… Если намекнуть на возможность романа, точно не бросит. И хотя он попугай, выжить с ним в этих джунглях реальнее, чем с другими. Ну, может, за исключением Виктора или того… настоящего мужчины, который так благородно остался у развилки, чтобы задержать пиратов. Оксана снова вздохнула. Да, с тем безымянным спутником она бы чувствовала себя абсолютно спокойно, но его, наверное, нет в живых. Очень жаль… Остаются Виктор и Хант. Первый моложе и гораздо симпатичнее, но пока он где-то потерялся, и нет гарантии, что найдется, а Хант…
        Лес вокруг начал редеть, и вскоре просека исчезла. Оксана растерянно оглянулась. Заросли стали прозрачными настолько, что сквозь них можно было проходить не вырубая кусты. Девушка попыталась найти хоть какие-то следы, сломанные ветки или примятую траву, но ничего не нашла. Группа Ханта словно испарилась с этого места. Оксана почувствовала, как к горлу подступил ком, а из глаз немедленно брызнули слезы.
        Это было несправедливо! Натерпеться такого страха, так вымотаться - и все зря?! Проклятая планета!
        - Что ж вы так убиваетесь? - донеслось из-за кустов. - Идите сюда…
        Оксана всхлипнула еще пару раз и утерла слезы. Но с места не сдвинулась.
        - Не бойтесь, это я, Герберт. - Из чащи действительно выглянул Герберт.
        У Оксаны вырвался вздох облегчения.
        - А где остальные?
        - Хант, Инга и Слободан недалеко, в лагере…
        - В лагере?
        - Импровизированном. А я тут дежурю на всякий случай. А ваши где?
        - А-а… А мои… отстали. Они там нашли… Мак застрелился.
        Герберт отвел потемневший взгляд:
        - Да, к сожалению, мы не успели его остановить.
        Оксана ему не поверила. Слишком он был напряжен, и голос дрожал, как у пойманного с поличным преступника. Не закоренелого, а вот именно такого, впервые в жизни согрешившего. Да и потом, даже Оксане было ясно, что группа Ханта ушла гораздо раньше, чем прозвучал тот одиночный выстрел, на звук которого отправился несчастный Рамирес.
        - А Рамиреса сожрали звери, - печально добавила Оксана.
        - Вот это да! - оживился Герберт. Было видно, что он рад смене темы, хотя радоваться было совершенно нечему. - Какая трагическая нелепость!
        - Их тут очень много. Рамирес стрелял и, кажется, убил одного, но его все равно съели…
        - Кошмар! Идемте, я провожу вас в лагерь…
        - Я сама, а вы лучше встретьте Добровского и Виктора. Они скоро должны прийти.
        - Хорошо. Тогда идите во-он туда, видите просвет? Вот на него и ориентируйтесь. Там будет овраг и на дне ручей. Спуститесь к нему и пройдите немного вниз по течению.
        - По течению - это куда стекает или откуда вытекает?
        Герберт ухмыльнулся, как обычно это делают мужчины, если считают вопрос женщины глупым, но не настолько, чтобы рявкнуть в ответ какую-нибудь гадость.
        - Вниз - это куда стекает. Бросьте в воду щепочку и идите за ней.
        И он снова ухмыльнулся. Мужлан. Неужели так трудно понять, что не все на свете понимают некоторые условности одинаково? «Вниз по течению…» Как будто можно идти вверх «по» течению и вниз - «против» него!
        Оксана в отместку не одарила Герберта даже намеком на дежурную улыбку и пошла к просвету между высокими деревьями… …Лагерь расположился в двух десятках метров от ручья, там, где овраг расширялся и становился неглубоким. Состоял лагерь всего из одной надувной палатки. Перед ее входом Хант старательно разводил костер, а Инга, что-то ему негромко объясняя, распаковывала пищевые концентраты. Слободан своего присутствия ничем не выдавал, но, наверное, и он был где-то неподалеку.
        - Здравствуйте, - сбрасывая на землю рюкзак, сказала Оксана. - Обед готовите?
        Хант поднял взгляд и расплылся в учтивой улыбке:
        - Вы как раз вовремя, сударыня. Вдвоем вам с Ингой будет веселее. И еда приготовится быстрее.
        - Вы предлагаете мне сесть на кастрюлю?
        - Зачем? - озадачился Рик.
        - Быстрее, чем положено, вода не закипит, так что со мной или без меня еда приготовится одинаково медленно, - пояснила Оксана. - А что касается веселья… В общем, готовить я не умею.
        - Ясно, - Хант выгнул одну бровь. - И что же вы умеете?
        - Работать экономистом или кадровиком. И отдыхать…
        Она приняла полусидячее положение, прислонившись к дутой стенке палатки, и прикрыла глаза. Усталость, казалось, выворачивала суставы и заливала бетоном натруженные мышцы, а последствия стресса делали нервную систему недоступной никаким раздражителям. Даже язвительным вопросам Ханта.
        - Вам придется многому научиться в этих джунглях. Кто знает, может быть, это наш первый и последний ужин в более-менее цивильных условиях и с привычными продуктами.
        Ах ты, сукин сын, не угомонишься?! Оксана почувствовала, как под натиском адреналина усталость отступает. Ну, получай!
        - Вы привыкли к концентратам? - Она открыла один глаз. - Разве аристократы на Марсе не имеют подсобных хозяйств?
        Оксана четыре года проработала на Тритоне и повидала множество людей с разных планет, а потому точно знала, с кем и о чем следует разговаривать. Или наоборот - не следует. Упоминание о том, что на Марсе - бесплодном и пока плохо поддающемся терраформированию - даже верхушка общества вынуждена питаться привозными продуктами, почему-то страшно раздражало всех уроженцев красной планеты. В причинах этого феномена Оксана так и не разобралась, но использовала этот приемчик с неизменным успехом. Вот и сейчас Хант покраснел и мгновенно сменил тему:
        - Кстати, почему вы одна?
        - Как раз некстати. - Оксана встала, медленно расстегнула комбинезон и в изящном намеке на танец сбросила его на землю.
        Хант, похоже, не знал, что еще там, у горящего «Тирина», надевая комбинезон, она сняла платье. Во всяком случае, сейчас он смотрел на Оксану с неподдельным изумлением. И вряд ли он изумлялся дороговизне ее нижнего белья…
        Рыбка проглотила наживку по самые жабры. Можно было подсекать…
        Оксана грациозно пошла к ручью. Мягко, слегка приподнимаясь на носочках и ставя ножку так, чтобы бедра чуть покачивались: упруго и волнующе. Хант проводил ее долгим взглядом и нервно сглотнул.
        А когда Оксана - стройная, посвежевшая, вся в мелких капельках воды, словно Афродита, - вернулась к палатке, глаза Рика светились как два ксеноновых фонаря.
        Чего нельзя было сказать о глазах Инги. В них свирепствовала ледяная метель. Такие взгляды были Оксане также хорошо знакомы. Жгучая - но не горячая, а обжигающая, как заполярный мороз, - ревность бушевала в глазах этой молчаливой девицы. Оксана отвернулась, пряча ухмылку. Ничего тебе не светит, милая! Вон, забирай Слободана. Только он тебе по зубам. А такие, как Рик Хант, - добыча для хищниц…
        Мысленный образ «женщины-хищницы» вызвал ассоциации с бродившим по джунглям зверьем. Неприятные воспоминания о несчастье с Рамиресом нахлынули и сбили с боевого настроя. Но главное Оксана уже сделала: Хант забыл об Инге, а потому продолжать флирт было не обязательно. Тайм-аут…
        Из кустов выбрался смущенный Слободан. Он поздоровался с Оксаной и поковылял к ручью. Мыть руки перед едой. Образцовый горожанин.
        - И все-таки, Оксана… - Голос Ханта от возбуждения стал сочным и чуть хрипловатым. Он снова покраснел, откашлялся и продолжил: - Где ваши спутники?
        - Рамиреса больше нет, - она печально вздохнула, потупилась и словно невзначай провела язычком по губам, - а Юджин с Виктором где-то бродят… Герберт обещал их встретить и проводить сюда… если они появятся.
        Хант смотрел на нее во все глаза. Трюк с язычком удался на все сто, а «Юджин» вместо «Эужена» окончательно убедил Рика, что «ему светит», да еще как!
        Инга была тоже не слепой. Она еще раз сверкнула взглядом, затем поджала губы и принялась разводить в котелке над костром концентраты.
        - В разогревающейся упаковке еда вкуснее, - вздохнул присевший рядом с ней Слободан. - И ждать не надо… дернул за колечко, и она горячая.
        - Слишком мало места в аварийном контейнере, чтобы запихивать туда цельные продукты, да и хранятся они недолго, - авторитетно заявил Хант, косясь на Оксану.
        Она чуть округлила глаза, демонстрируя, что не устает удивляться тонкому уму и эрудированности своего избранника. Хант напыжился.
        Наивный попугайчик… Вернее - красноперый карасик. Он заплывал все дальше и погружался все глубже…
        Теперь не бросит ни за что. Осталось только правильно рассчитать момент пылкого ночного свидания и сделать так, чтобы после него Рик обязательно захотел еще раз испытать неземное блаженство. Вот такая наука - любовь. Не сложнее экономики, а правит мирами гораздо эффективнее. Хотя в данном случае это и не любовь вовсе. Так, один из приемов выживания…
        И, слава богу, приемов необязательных! Оксана привстала, вглядываясь в фигуры, мелькающие в неровных просветах между кустами. Трое… Они дошли! Герберт вел к лагерю Добровского и Виктора.
        - Всем привет, - пробурчал Эужен, сверля взглядом Ханта.
        - А-а… вы как раз к ужину, - вяло ответствовал Рик. - Что вы так смотрите? Недовольны, что я оказался прав?
        - Если вы о том, что пираты отстали, я доволен, - резко бросил землянин. - А вот ваши методы… не слишком ли высока цена этой передышки?
        - Бросьте, Юджин, - махнул рукой Хант. - В джунглях все по дешевке. И жизнь, и смерть. Каждый из нас может стать жертвой этой распродажи.
        - Вы редкостный мерзавец. - Добровский потеребил ремень винтовки, но не более того.
        Хант в сторону оружия даже не взглянул. Напрягшийся было Виктор вновь расслабился и присел рядом с Оксаной:
        - Испугалась?
        - Да, прости, это было глупо. - Она заглянула Попову в глаза.
        Заглянула так, как нужно для «запального эффекта», но Виктор почему-то не вспыхнул. Он дружески погладил ее по плечу и встал, чтобы снять рюкзак и амуницию. Оксана озадачилась. Неужели не заметил? Или он из редкой породы женатых однолюбов? Или у него необычный вкус? Есть же сдвинутые, которые любят уродин, например, таких, как Инга. Или он вообще… А что, накачанный молодой парень, холеный, деликатный, землянин… вполне может оказаться любителем себе подобных. Что же получается, все-таки Хант, без альтернативы?
        Оксана тихонько вздохнула. Ну что ж, Хант, значит, Хант. Придется ему подыгрывать.
        - В том, что случилось, нет ничьей вины. - Оксана строго взглянула на Добровского. - Ничьей, кроме пиратов.
        - Бросить раненого товарища в лесу… - начал было Эужен, но девушка его перебила:
        - То же, что и отпустить товарища одного в разведку! Если бы мы пошли за Рамиресом сразу, не дожидаясь, когда он позовет на помощь, он мог остаться в живых. Да и на помощь мы отправились не после призыва, а лишь когда все стихло!
        - Вы обвиняете меня в трусости, сударыня?! - Глаза Добровского сузились от праведного гнева.
        - Я уже сказала, во всех наших несчастьях виноваты пираты, и никто другой…
        - Давайте перекусим, - вмешался Виктор. - Иначе передеремся… Инга, как у нас с ужином?
        - Все готово. - Голос у Инги звучал приятно.
        Даже странно - почему? Оксана думала, что эта канцелярская мышь будет пищать или, наоборот, скрипеть ближе к мужскому диапазону, а она говорила глубоким, весьма чувственным голосом - если не видеть, почти как у киношной секс-бомбы. Это, конечно, ничего не меняло, но наводило на мысли, что соперница не так проста, как прикидывается. А следовательно - опасна…
        - Дальше нам лучше идти вместе, - пробурчал Добровский.
        - Бесспорно, - проронил Хант, принимая из рук Инги миску с разогретым концентратом.
        На вид это была густая желтоватая каша, вроде манной или пшенной, но пахла еда аппетитно. На некоторое время разговоры угасли, а когда продолжились, тон стал более миролюбивым.
        - Не думаю, что мы получили значительную фору, - задумчиво изрек Эужен, бросая в кружку с горячей водой две таблетки подряд: растворимого кофе и заменителя сахара.
        - Минимум - два часа, - уверенно заявил Рик. - Перед вашим приходом я проверял эфир. Пираты докладывали на корабль, что обнаружили развилку. Двое пошли по вашим следам, а остальные сюда. Идти им приказано осторожно… В общем, два часа с запасом.
        - Если только это не радиоигра, - скептически заметил Попов. - Они знают, что у нас есть рация и мы можем их подслушать.
        - Все возможно, но хотя бы короткий отдых нам необходим. Надо обдумать дальнейший маршрут.
        - А если снова уйти в чащу? - предложил Добровский. - Чтобы со второго модуля не высадилась группа перехвата.
        - С одной стороны, это верная тактика, но с другой - просека в чащобе - отличный ориентир для пиратов, - возразил Хант. - Лучше идти по редколесью, растянувшись цепью. Так следы будут незаметнее.
        - Согласен. - Эужен отхлебнул кофе. - И куда мы пойдем?
        - Логично пойти по ручью, чтобы добраться до какой-нибудь реки, а там соорудить плот и сплавиться…
        - Куда?
        - Ну-у… до реки побольше или прямо до моря…
        - И что там?
        - Какого дьявола вы пристали, Юджин?! Я не знаю, что там. Может быть, нам повезет, и мы найдем укрытие в прибрежных скалах. Какой-нибудь грот…
        - А если на берегу не окажется скал? Мы будем как на ладони.
        - Тогда вернемся в лес. Все равно у нас нет выбора! Сидеть на месте и ждать помощи бессмысленно. Скорее мы дождемся смерти!
        - Можно все-таки попробовать выйти в гипер-эфир, - предложил беспокойный Слободан. - Выйти, послать сигнал бедствия и сразу в путь.
        - Это ничего не даст. - Рик положил руку на передатчик. - Сигнал гиперпередатчика чересчур узко направлен. Чтобы появился шанс быть услышанными, нам потребуется выйти в эфир неоднократно. Например, с получасовым интервалом. Причем из одной точки. Тогда за счет вращения планеты наши призывы разлетятся в разные концы Галактики.
        - С Галактикой вы загнули, - сказал Виктор. - Мощности этой игрушки едва ли хватит, чтобы отправить короткое сообщение в ближайшую систему. Это же аварийный передатчик, а не нейтронная звезда.
        - Сканеры станции «Нью Маринер» улавливают даже реликтовое излучение, а уж в гиперэфире они отслеживают предельно слабые потоки.
        - Вы знаете, в какой стороне Марс? Чтобы «Нью Маринер» перехватил наш сигнал, потребуется точно прицелиться.
        - Дождемся ночи, и я вам все скажу, - пообещал Хант. - С Терции наш рукав Галактики должен выглядеть примерно так же, как с Деа. Эта планета отсюда недалеко. А карту звездного неба Деа я примерно помню, приходилось бывать там по делам.
        - Господа! - Из кустов выскочил возбужденный Герберт. Он не участвовал в разговоре, поскольку сразу после ужина снова отправился в дозор. - Кто-то идет!
        - Два часа?! - взревел Добровский. - Хант, вы снова нас подставили!
        - Почему это снова?! - Рик бросился к палатке, но сворачивать ее не было времени. - Хватайте оружие и рюкзаки! Бежим вдоль ручья!
        - А как же посуда… и еда? - Инга растерянно взглянула на разложенные концентраты.
        - Обойдемся! - Хант сунул ей в руки рюкзак. - Это не последние наши припасы. Да и дичи в лесу полно… Живее!
        Через минуту в лагере стало пусто.
        Вышедший из леса человек с недоумением окинул взглядом беспорядок, оставшийся после панического бегства, и присел у непотушенного костра. Вода в котелке была еще горячей, а одна из мисок наполнена концентратом. Человек налил себе кружку кипятка, кинул в нее сразу три таблетки кофе, выпил, затем бросил кружку на землю и сделал пару шагов в ту сторону, куда убежали перепуганные «туристы». Осмотревшись, он склонился над свежим следом и негромко пробормотал:
        - В цепь развернулись? Сообразительные… Но все равно это бесполезно…
        Он поправил на плече винтовку и зашагал по самым четким следам. Судя по глубине, это могли быть отпечатки ног Слободана. Хотя размер был больше, чем у толстяка. Скорее всего следы оставил Виктор… А чуть правее - легкие и миниатюрные - Инги или Оксаны… А вон там, слева, еще четыре пары…
        Следопыт остановился. Беглецы наверняка бросились наутек из-за него. Значит, лучше дать им время успокоиться. Бдительность они теперь вряд ли ослабят, но это уже вопрос десятый. В следующий раз человек был намерен приблизиться к их лагерю не крадучись, а в полный рост…

6

«…Как мне все это надоело, - бросая плетку, сказал маркиз де Сад, - хочется чего-нибудь светлого, возвышенного. Например, какой-нибудь массовой оргии с извращениями…» Слободан горько вздохнул и угрюмо взглянул на Рика. Этот изверг опять навьючил несчастного бухгалтера. Причем вручил ему рюкзак с самыми тяжелыми пакетами, а на шею снова повесил рацию. Да еще эта неудобная винтовка на длинном ремне… А сам мистер Хант идет налегке. Из его рюкзака большая часть продуктов, палатка и посуда остались в брошенном лагере. И никому нет дела до этой вопиющей несправедливости! Даже Инге, доброй и прекрасной женщине, к которой так тяготело мягкое сердце Слободана. Но ее понять можно: длинный и трудный путь да еще приготовление ужина вместо отдыха, - кто выдержит? А как понять этого задаваку из Марсианской Олимпии? Что он о себе возомнил? Командир нашелся…
        Один Эужен его и сдерживает да Виктор, как графитовый стержень в допотопном реакторе, ситуацию стабилизирует, взорваться не дает. А иначе, наверное, этот Хант давно бы всех побросал, как Мака. А что, за таким не заржавеет. Душегуб! За километр видно. Для него люди - пыль. Не мешает - не заметил, мешает - стер… Бросит кого угодно и глазом не моргнет. Даже Ингу. Единственный, кто имеет шанс выжить в его компании, вернее, единственная - это Оксана. Вон как вьется вокруг него. А он самодовольно кивает и всякие знаки внимания ей оказывает. Первый джентльмен терцианских джунглей и его леди… парочка… Оба «оторви и брось». С такими попробуй оступись. Не он пристрелит, так она подкрадется и ножиком по горлу…
        Слободан протяжно вздохнул. Тяжкие мысли, тяжелый груз, трудный путь по каменистой пойме ручья - все это делало жизнь невыносимой. И хуже всего, что впереди не видно никакого просвета. Вернее… просвет виднелся, но не фигуральный, а обычный, между деревьями.
        - Берег! - возвращаясь, крикнул вечный дозорный Герберт.
        - Река? - уточнил Хант.
        - Нет, большая вода! До горизонта!
        - Как скверно, - протянул Добровский. - А укрытий никаких не заметил?
        - Есть! Есть укрытия! - Герберт радостно заулыбался. - Вправо целая гряда тянется. Скалы и в воде, и на берегу. Похоже, там и гротов полно. А подступы к ним как на ладони - широченный пляж. Настоящая крепость! Только в одном месте лес близко подходит, но там он редкий.
        - Просто какое-то извинение за неудобства, - усмехнулся Рик.
        - От кого? - недопонял Добровский.
        - От Фортуны.
        - Она никогда не извиняется. Ей некогда. Приходится все время крутить колесо…
        - Только не начинайте снова ваши аристократические состязания в изящном словоблудии, - поморщился Виктор. - Надоело. Идемте лучше в крепость. Сил больше нет скитаться!
        Слободан мысленно поаплодировал. Вот и Виктор не вынес этих моральных истязаний. А ведь вначале он смотрел на обоих с уважением. На Добровского с большим, но и Ханту он перечил, лишь когда тот зарывался.
        Группа гуськом вышла на покрытый крупной галькой пляж и направилась к скалам. Они действительно были высокими и внушительными. На их вершины дружно гадили стаи белокрылых птиц, видимо, местных чаек, а о подножие утесов с грохотом разбивались тяжелые волны терцианского океана. После жаркой духоты джунглей здесь дышалось прекрасно. Свежий морской воздух и легкий ветерок взбодрили и даже как-то незаметно улучшили настроение.
        Когда путники достигли скал, Герберт и Виктор сбросили рюкзаки и разошлись в разные стороны вдоль гряды, выискивая место для подъема. Повезло Виктору. Он нашел почти идеальную пологую расщелину, по которой группа поднялась метров на десять выше уровня моря и вышла на просторную площадку перед уютным гротом. Вход в пещеру был обращен в сторону леса, а потому грохота волн здесь почти не было слышно. В то же время увидеть новый лагерь снизу или из джунглей было затруднительно - мешала скала, торчащая напротив грота, как одинокий старческий зуб.
        - Там будет наблюдательный пункт, - обращаясь к Герберту, заявил Хант. - Сумеешь взобраться?
        - Если мы не потеряли альпинистский комплект.
        - Здесь он, - простонал Слободан, сбрасывая с натруженных плеч рюкзак. - Веревка, какие-то острые железки с дырками и пистолет…
        - Без проблем, - обрадовался Герберт. - Через полчаса будет обзор!
        - Возьми. - Виктор вынул из кармана «разгрузки» небольшой электронный бинокль. -
«Зум»-увеличение от двух до ста раз. Зеленая кнопка - ночной режим, красная - тепловизор.
        - Ну а мы начнем устраиваться, - потер руки Добровский. - Виктор, вы не могли бы найти столь же удобный спуск прямо отсюда к морю? Я, знаете ли, неплохой рыбак. Концентраты на исходе, надо подумать о свежих продуктах.
        - Постараюсь, - кивнул Попов.
        - Слободан, - перехватил инициативу Хант (кто бы сомневался, что он выскочит?), - ставьте палатку прямо в гроте.
        - А вы? - осмелился спросить Слободан.
        - А я займусь другими делами, - ответил Рик, строго глядя на бухгалтера.
        Слободан поник и отправился в грот. Места там было достаточно. Грот имел форму крышки устричной раковины. Дальний свод постепенно понижался, и там, где он соединялся с полом пещеры, было совсем темно. Слободан волоком подтащил рюкзак к правой стене и вынул из него компактный сверток. Когда Хант ставил первую палатку, там, у ручья, бухгалтер отсутствовал, прихватило живот. Поэтому сейчас Слободан углубился в чтение приклеенной к свертку инструкции. Подумать и внимательно прочитать инструкцию, прежде чем что-либо сделать, еще в раннем детстве научила Слободана мама. С тех пор он ни разу не отступил от этого золотого правила. Наверное, поэтому и добился неплохих результатов, попал в десятку победителей конкурса. Чем это обернулось, вопрос следующий, но подход-то к проблеме был верным.
        Слободан прочел инструкцию второй раз, выделил главные моменты, отметил про себя, что составители не в ладах со стилистикой, и приступил к выполнению. По пунктам.
«Снять с изделия чехол…» Готово. «Вставить штекер нагнетателя в муфту изделия, рисунок А». Сделано. «Нажать на колпачок нагнетателя до упора, рисунок Б». Следовало написать: «вдавить колпачок до упора» или «нажать до щелчка»… Ну ладно, пусть это останется на совести сочинителей инструкции. Нажал. Что дальше? Палатка не надувалась. Слободан обеспокоился и прочел инструкцию еще раз. Все сделано в точности по-написанному. Неужели неисправен нагнетатель? Вот всегда так! У какого-нибудь Ханта, наверняка даже не взглянувшего на инструкцию, все вышло бы с первого раза, а у Слободана очередной прокол. Что же делать?
        На упрямый сверток упала еще одна тень. За плечом кто-то присел. В сумраке пещеры боковое зрение работало не слишком хорошо, и Слободан не понял, кто это, а обернуться он не мог. Наверняка сейчас на лице бухгалтера было написано, что он растерян. А вдруг это Инга? Признаться ей, что не в состоянии справиться даже с таким простеньким заданием, было никак невозможно. Ведь Слободан надеялся, что внимание с ее стороны может перерасти в нечто большее. Особенно когда они вернутся в цивилизованный мир и она увидит, насколько Слободан хороший работник и примерный гражданин. А как будет рада мама! Она давно ждет, когда сын заведет семью. Инга ей наверняка понравится. Вот на что надеялся скромный бухгалтер Корпорации - пока в самом укромном уголке души, но все же надеялся, - и тут такая глупая оплошность! Из-за дурацкой палатки все может сорваться! Настроение снова упало. Слободан раздраженно схватил нагнетатель и вдавил проклятый колпачок сразу двумя пальцами, до щелчка… в суставах. Приборчик зашипел, и - о, чудо! - палатка мгновенно надулась.
        Чтобы не получить тугим бортом надувного домика по носу, Слободан был вынужден отпрянуть, и в ту же секунду позади, там, где сидел неизвестный зритель, раздался оглушительный нечеловеческий вой. Бухгалтер втянул голову в плечи и резко обернулся. В просвете входа мелькнула большая черная тень, и снаружи послышались женские вопли.
        Слободан бросился было к палатке, но тут же сообразил, что в надувном домике он будет как тот поросенок из сказки, и метнулся к выходу. Это было нелогично, ведь страшная тень выскочила наружу, но отвечающий за логику участок мозговой коры от страха выключился, и Слободан просто бросился к свету. В темном гроте могли прятаться и другие тени!
        Снаружи творился какой-то кавардак. Женщины визжали, Хант и Добровский, смешно приседая, выискивали кого-то среди скал, глядя через прицелы винтовок. Герберт висел на веревках примерно на середине пути к верхушке «наблюдательного зуба» и, чертыхаясь, дергался, как марионетка. От неожиданности он, видимо, сорвался и запутался. Слободан нашел взглядом Виктора. Тот карабкался на крышу грота по левому склону.
        - Что это… было? - с трудом ворочая пересохшим языком, спросил Слободан.
        - Это вы нам скажите! - не отрывая взгляда от скал, процедил Хант. - Вы что, его не заметили, когда вошли?
        - Нет… там темно…
        - Какая-то здоровенная горилла, - пояснил Добровский. - Только зубы у нее… поострее и побольше и когти на лапах, как ножи.
        - Никто не пострадал?
        - Если не считать стресса, все в порядке. - Хант опустил винтовку. - Скорее всего зверь уже не вернется… Виктор, спускайтесь! По скалам этот парень лазает гораздо лучше вас!
        - Я видел, куда он ускакал! - крикнул сверху Виктор. - Позже надо будет проверить. Если там есть еще один грот, он нам пригодится.
        - Да-да, конечно, только позже. - Хант махнул рукой. - Спускайтесь! Хотя постойте! Раз уж вы сейчас выше всех, взгляните вокруг… Ничего подозрительного не видите?
        - Солнце садится. - Виктор повертел головой. - В лесу кто-то бродит… кусты шевелятся…
        - Да? - насторожился Хант. - Люди?
        - Слишком беспорядочно для людей… - Виктор сел и съехал по гладкому боку скалы. - Ничего особенного. С таким противником мы справимся, главное - не подпускать его слишком близко… как это сделал Рамирес.
        - Хищники?! - ужаснулась Оксана.
        - Да, но не так уж много. Сотни две.
        - Сколько? - Глаза у Ханта вылезли на лоб.
        - Приблизительно, - добавил Попов. - Может, больше. А чего вы хотели? Нас распробовали, мистер Хант, и мы пришлись по вкусу…
        Слободан почувствовал, как подгибаются колени. Двести голодных тигров против горстки людей! У людей есть оружие, но, боже мой, двести! И кто из людей умеет стрелять? Кто хоть раз охотился на тигра? Даже на уток! Виктор да Герберт? Аристократы тоже могли увлекаться чем-то подобным, но ни тот ни другой до сих пор об охотничьих трофеях не заикались, а возможность прихвастнуть была. Какой настоящий охотник упустит подобный случай? Но они промолчали, значит, не охотники. Остаются двое… Наверное, хватит, если это лесное зверье не умеет лазать по скалам, как та пещерная горилла. А если умеет?
        Слободан окончательно расстроился. Только что-то начало налаживаться, и вот, пожалуйста, снова неприятности. Не пираты, так хищники. Определенно Эужен был прав, Фортуна не извиняется, она просто крутит свое колесо, раскатывая им человеческие судьбы до толщины сусального золота и… тоньше. У кого от рождения был запас побольше, того раскатывают долго. А если родился с запасом толщиной в евромонету, то и жить тебе всего ничего.
        Бухгалтер шмыгнул носом. Тридцать лет - ужасно мало, чтобы погибать… А ведь мама так боялась отпускать его из дома. Она и в детстве никуда его не отпускала без крошечной видеомухи над макушкой. Эта назойливая электронная зуделка летала за Слободанчиком повсюду и транслировала интерактивный репортаж о его жизни на мамин карманный комп днем и ночью. Стыдно сказать, даже из туалета.
        Мама смилостивилась, лишь когда Слободан, по ее мнению, достиг совершеннолетия - двадцати пяти. Она даже признала справедливость жалоб сына на то, что постоянно жужжащая неподалеку муха стала одной из причин, по которым его сторонились девушки. Мама не хотела, чтобы сын заполучил комплекс и прожил до старости холостяком. Однажды она торжественно посадила видеомуху в футляр и спрятала в ящик комода до лучших времен. То есть до рождения внуков…
        А на следующий день над макушкой Слободана уже летала новейшая на тот момент разработка - видеошайба на антигравитационной подушке. Конверсионная новинка, попавшая в свободную продажу после первой Айринской войны. Новый шпион не жужжал и летал от Слободана на приличном расстоянии, а потому молодой бухгалтер лишь укоризненно взглянул на маму, повздыхал и смирился. И так продолжалось вплоть до конкурса…
        А потом Слободан неожиданно для себя победил и улетел на Рур. Мама поняла, что ошиблась, разрешив сыну попробовать силы в конкурсе, но было поздно. Стальная хватка Корпорации оказалась сильнее маминой железной воли. «Райх» грубо вырвал Слободана из привычного мира и зашвырнул в направлении Рура, то есть бог знает куда. Родительская опека закончилась навсегда…
        Растроганный воспоминаниями, бухгалтер поднял к небу тоскливый взгляд и оторопел. Нет, ему не могло почудиться! Слишком хорошо он знал, как выглядит видеошайба на фоне лазурного неба. Ее могли не заметить другие, но только не Слободан, выросший под присмотром мухи и проживший всю «самостоятельную» жизнь под наблюдением шайбы. Это была именно она - видеошайба, а если говорить на языке военных - разведзонд!
        - Ха-ант, - простонал бухгалтер. - За нами следят!
        - Кто? Где? - Рик завертел головой. - Я никого не вижу. Откуда?
        - Сверху. - Слободан выпрямил палец-сосиску, украдкой показывая на небо. - Там летает разведзонд…
        - Как вы догадались? Вы что, его увидели?
        - А вы не ошиблись? - вмешался Добровский.
        - Нет… У меня был такой… дома.
        - Нас обнаружили. - Хант скрипнул зубами. - И теперь нам не уйти. Мы в двойном кольце: хищников и пиратов.
        - Не забывайте, что хищники не примут чьей-либо стороны, - возразил Добровский. - С одной точки зрения, они наши враги, но с другой - они полезны, поскольку удержат пиратов от штурма.
        - Эх, Юджин, Юджин, - криво ухмыльнулся Хант. - В отличие от пиратов у наших диких
«друзей» нет посадочных модулей, которые могут летать как над джунглями, так и над океаном. Если десант высадится в воду и нападет со стороны моря, «союзники» нас не спасут. А еще учтите, что челнок с «Дампира» может сесть прямо сюда…
        Он потопал каблуком по скале. Что и говорить, площадка перед гротом была в самый раз для посадки модуля. Добровский даже не стал спорить.
        - Все равно у нас нет выхода, - спокойно сказал Виктор. - Раз пираты нас нашли, надо разворачивать приемопередатчик и выходить в гиперэфир. Будем каждый час посылать сигналы и ждать.
        - А если Слободан ошибся?
        - Я не ошибся, - всхлипнул бухгалтер.
        - Тогда несите рацию, - вздохнул Хант. - Что нам остается?.. …До наступления темноты Хант вышел в гипер-эфир трижды. Ответа он не получил ни разу. На немедленный ответ никто особо не надеялся, но к началу каждого сеанса у передатчика собиралась вся группа. Все сидели и напряженно слушали шипение динамика. Ко времени четвертого сеанса Оксана задремала в палатке, Герберт остался на «зубе», а Инга и Слободан уселись на теплом камне у входа в грот. Рядом с Хантом были только Эужен и Виктор.
        - Начните с проверки пиратских частот, - предложил Добровский. - Что-то их давно не было слышно.
        - Я проверил, - отмахнулся Рик. - Тишина.
        - Странно, - задумчиво сказал Попов.
        - Может, их всех сожрали звери?
        - Не думаю. Эти флибустьеры сами кого хочешь сожрут и не подавятся. Что-то они замыслили…
        - Незаметно им не подкрасться, - беспечно сказал Хант. - Только на модуле. Но с этим ничего не поделаешь, а потому тревожиться не имеет смысла.
        - Нет, прямо сюда они не сядут. Они же знают, что мы вооружены.
        - Тогда вообще не о чем волноваться.
        - Если бы так, Хант, если бы так… - Виктор вытянул шею и взглянул в просвет тропы-ущелья. - Вы ничего не слышали?
        - Только шипение. - Рик легонько хлопнул по корпусу рации.
        - Нет, я не о том. - Попов подошел к устью расщелины. - Как будто кто-то крадется.
        - Пираты?! - шепотом спросил Эужен, снимая с плеча винтовку.
        - Не знаю. - Виктор прижался к скале и направил оружие вниз. - Эй, кто идет?! Отвечайте, или буду стрелять!
        Шорох внизу прекратился.
        Рядом с Виктором встал Добровский, а Хант жестом приказал Слободану унести рацию в грот и приготовил оружие к стрельбе, оставаясь позади Попова и Эужена.
        Слободан упаковал передатчик и торжественно вручил его Инге. Она кивнула и ушла в укрытие. В сумерках было плохо видно, но Слободану показалось, что она взглянула на смелого приятеля с уважением. Вот так! Не только Хант может быть таким… Таким… заметным и уважаемым. Слободан вдруг отчетливо понял, чего ему не хватало всю жизнь. Нет, не самостоятельности или финансового благополучия, и даже не любви прекрасной дамы - хотя это казалось главной и неразрешимой проблемой. Ему не хватало капельки элементарного уважения. В первую очередь от близких, а во вторую - от окружающих. Его опекали, холили, иногда хвалили за успехи в работе и даже выписывали премии, но никто никогда его не уважал. Даже мама. А без уважения извне не было и самоуважения. И только по этой причине он вырос полным тюфяком. Кто знает, удастся ли выбраться с этой жуткой планеты и что случится потом, но одно Слободан отныне знал точно - жить как прежде он уже не будет. Он заставит всех относиться к нему с уважением. Пусть даже это обойдется недешево, ведь известно, что гордость - это бритва для кошелька, но, видит небо, он пойдет и на
эту жертву!
        Слободан решительно поднял винтовку и встал в просвете расщелины.
        - Не мельтеши! - шепотом приказал Виктор. - Лучше карабкайся на скалу слева от грота. Будешь прикрывать фланг.
        - Хорошо. - Бухгалтер внутренне возликовал.
        Вот первый, пока слабый, но отчетливый проблеск уважения. Ему разрешили встать в строй. Не отправили в тыл с утешительным заданием «охранять женщин и имущество», а доверили целый фланг!
        Слободан вскарабкался на скалу и залег меж камней. На фланге было темно и неуютно. Усилившийся ветер и шум близких джунглей смешивали все звуки, и расслышать что-либо подозрительное было невозможно. Разве что цокот копыт. Но хищники не имели копыт, да и пираты ходили пешком, а не гарцевали на конях. Слободан до слез всматривался в непроглядную темноту, но не видел ничего. Ни отсветов пиратских фонариков, ни блеска звериных глаз. Да, это было поистине испытанием для настоящего мужчины! Слободан сурово нахмурился и поправил сползшие очки.
«Используй интуицию, воин Вселенной! Смотри разумом!» Слободан повел стволом винтовки вправо-влево. Интуиция промолчала. Неужели Виктор ошибся и этот участок не опасен? Или он намеренно отослал сюда слабохарактерного и потому бесполезного бухгалтера? Слободан почувствовал приступ обиды. Нет, не может быть, чтобы только-только зародившееся в душе самоуважение так вот сразу потерпело фиаско. Не должно этого быть!
        Слободан стиснул зубы, и в ту же минуту в расщелине поднялся страшный вой. Его было слышно даже сквозь шум усилившегося ветра. Внизу застучали выстрелы, раздались крики, снова выстрелы… Слободан обернулся. Ему был виден только верхний край собственной скалы и «наблюдательный зуб». С верхушки «зуба» сверкали частые вспышки. Это стрелял Герберт. Все уже были в бою, кроме Слободана. Но раз Виктор приказал, надо охранять фланг! И это не трусость… наверное, не трусость…
        Слободан снова развернулся лицом к темноте за краем скалы и вдруг увидел, как над этим самым краем поднимается едва различимый силуэт. Голова, плечи, две руки… Силуэт был огромным, и голова у него была какой-то неправильной формы: с массивными теменными буграми и впадиной между ними, что придавало черепу форму стилизованного сердца. Пещерная горилла?!
        Слободан почувствовал, как взмокли ладони и затрепетало сердце. Он невольно подался назад, но тут вспомнил, что стоит, а точнее, лежит на посту и что в руках у него настоящее боевое оружие. Он сдвинул флажок предохранителя и нажал на спуск.

«Хеклер» коротко ткнулся в плечо и плюнул в силуэт короткой очередью. Горилла взмахнула руками и, почти по-человечески вскрикнув, упала вниз. Слободан не мог поверить… Он застрелил громадное чудовище! Попал с первого выстрела! Он победил эту жуткую тварь!
        Он снова обернулся, словно надеясь, что хотя бы Герберт видел момент его триумфа, но темнота была непроглядной. На небе собрались тучи, и ночь над Терцией теперь могла соперничать с чернотой гиперхода.
        Выстрелы внизу прекратились так же неожиданно, как и начались. Зажегся свет. Бухгалтер воспринял это как сигнал отбоя и пополз вниз, на лагерную площадку. Источника света Слободан не видел, но отблески помогли ему рассмотреть дорогу обратно.
        Фонарь зажег Виктор. Он поставил его на огромный валун справа от грота, а сам с помощью Ханта и Герберта пытался сдвинуть с места камень поменьше. Слободан наконец сполз на площадку и бросился помогать товарищам.
        - Еще немного, - натужно подбодрил Попов.
        Камень сдвинулся и медленно покатился к расщелине. Он был значительно меньше устья, но больше, чем просвет расщелины в пяти метрах ниже площадки.
        - Ну… еще… еще… Осталось совсем чуть-чуть!
        Камень прошел устье и с грохотом покатился вниз. Как и ожидалось, застрял он точно на середине подъема.
        - Теперь они… хотя бы сплошным потоком… переть не будут, - с трудом восстанавливая дыхание, сказал Виктор.
        - Внизу вроде тихо, - сказал Герберт, приложив к глазам бинокль. - Кажется, они отошли в лес.
        - Ага! - обрадовался Хант. - Обломали зубы!
        - Это ненадолго. - Виктор взглянул на Слободана: - Как ты?
        - Я… нормально… Я там кого-то подстрелил. Кажется, гориллу. Она залезла на скалу, а тут я…
        - Молодец, - серьезно сказал Виктор. - Если честно, я не думал, что там кто-то появится, слишком высокая отвесная стена. Но вариант с пещерными мартышками не исключал… Слышали, Хант? Выходит, у этих зверей есть понятие о тактическом взаимодействии. Те, кто не умеет карабкаться по скалам, отвлекают наше внимание, а обезьяны заходят с тыла.
        - Абсурд, - фыркнул Рик. - Это же звери! Какие у них понятия?! Инстинкты, да и только.
        - Как знать. - Попов повернулся на каблуках. - А где Эужен? Герберт, ты его не видишь?
        - Нет…
        Герберт взобрался на ближайший камень и осмотрел площадку сначала без прибора, а затем при помощи ночного визора.
        - Заберусь опять на «зуб»… может, он там?
        - Вы в пещеру загляните, - усмехнулся Хант. - Сидит, наверное, в палатке и трясется.
        - Я посмотрю, - вызвался Слободан.
        Добровского в пещере не было. В палатке тоже. Там, прижавшись друг к другу, сидели Инга и Оксана. Слободан взял из палатки запасной фонарик, ободряюще им улыбнулся и продолжил осмотр грота. Эужена не было нигде.
        То же сообщил и спустившийся с «зуба» Герберт.
        - Не может быть! - пораженный ужасной догадкой, охнул Слободан.
        - Тут такая свалка была, что все может быть, - мрачно возразил Попов. - А ну, посвети!
        Слободан вытянул руку с фонариком, направив луч на закупоривший расщелину камень. Виктор спустился на пару метров вниз и, присев, осмотрел, а затем обшарил дно.
        - Здесь кровь, - сообщил он, понюхав пальцы, - но по запаху не определить, чья.
        Он спустился еще немного, снова присел, затем подобрался к каменной «пробке», нагнулся, что-то поднял и пошел обратно.
        - Ну?! - нетерпеливо спросил его Хант.
        - Вот. - Виктор протянул ему какую-то вещицу.
        Слободан направил луч фонаря на ладонь Ханта и обмер. На ней лежал маленький золотой крестик с обрывком цепочки…
        Хант помолчал и передал то, что осталось от Эужена, конечно же, Слободану:
        - Похорони…
        Слободан вспомнил данную себе клятву, но отказался от мысли встать в позу. Пусть это будет последнее поручение в роли мальчика на побегушках. Начинать борьбу за самоуважение в такие трагические минуты было кощунственно. Ведь и Эужен заслуживал, чтобы его уважали. Тем более после героической ги-бели.
        Слободан бережно взял крестик и поискал подходящее место. Кругом был сплошной камень. Немного поразмыслив, он решил, что для таких останков подойдет любая трещина. А затем надо найти булыжник потяжелее и просто поставить его сверху. И обязательно написать: «Эужен Добровский, землянин, погиб в бою». Или: «…при освоении Терции». Пока неважно. Сначала погребение.
        Трещина нашлась быстро, подходящий надгробный камень тоже, выбор был богатый. Слободан обернулся в надежде, что на похороны соберется вся группа, но пришла только Инга. Герберт снова залез на свой наблюдательный пункт, Хант стоял в дозоре у тропинки, а Виктор проверял обстановку по периметру. Где была Оксана, Слободан не знал. Может быть, даже спала. Ну и пусть. В конце концов, неуважение к другим обернется для нее тем же самым.
        Слободан торжественно опустил в трещину цепочку, а затем взял крестик… Каким-то странным был этот крестик… Бухгалтер замешкался. Он жестом попросил Ингу посветить и поднес вещицу к самому фонарю.
        - Не понимаю…
        - Чего? - удивилась Инга.
        - Где перекладинка? И ноги у человека…
        - Ты о чем?
        - Видишь, здесь рельефное изображение распятого человека?
        - Да, это Христос…
        - У этого рельефа ноги есть до колен, а дальше нет… И перекладинки внизу нет. У православных крестики всегда с такой дополнительной штучкой…
        - Да, странно… низ кулона будто бы отломлен.
        - И вот здесь как будто окалина, видишь, край ровный, словно чем-то срезан? Чем-то вроде… пули.
        - Что ты хочешь сказать?
        - Пока ничего. - Слободан обернулся и задумчиво посмотрел на Рика.
        Инга проследила за его взглядом.
        - Это невозможно! - прошептала она, зачарованно глядя в спину Ханту.
        - Ну почему? Очень удобный был момент. - Слободан сунул крестик в один из многочисленных кармашков «разгрузки» и придвинул камень.
        Инга снова повернулась к бухгалтеру:
        - Будет лучше, если мы промолчим! Пусть крестик лежит под этим камнем вечно. Иначе рядом могут оказаться и наши медальоны.
        - Это верно, - Слободан сначала хотел сказать, что крестик лежит вовсе не под камнем, но почему-то передумал. - Он гораздо опаснее, чем казался до сих пор. Лучше промолчим…

7
        Деревья на скалах не росли. На них вообще ничего не было, кроме птичьего помета. Но мистера Ханта это не волновало. Он требовал завтрак.
        Инга вздохнула. Требование было абсолютно справедливым, но как разогреть остатки концентрата и вскипятить воду? Никаких газовых горелок или электроплиток в аварийном комплекте не было. Только зажигалка и пакеты со всякой бытовой мелочовкой. Инга украдкой вздохнула. Пока эта Оксана не положила глаз на Рика, все было не так плохо, но теперь Хант перестал обращаться с Ингой как с женщиной, низведя ее в ранг кухонного автомата.
        Негодяй. Как раз такие недалекие хамы обычно идут наоборот - очень далеко. Не успеешь оглянуться, как подпись Ханта начнет мелькать на важных документах, а потом его фамилия окажется и в списках совета директоров. Инга знала немало подобных случаев. Все, на что способны мужчины вроде Ханта, - командовать. Попробуй выйди за такого. Будешь жить как в военном лагере.
        И все-таки он притягивает, как магнит. И от этого такое томление в груди, просто невыносимо. Нет, ни о каком романе не может быть и речи, а уж тем более невозможно… ЭТО! Только после официальной регистрации. Но… Ничего серьезного с Хантом получиться не может. Вот с пухленьким Слободаном - запросто, но какой из него муж? Он даже никаких чувств не вызывает, кроме сострадания.
        А вот Рик… Он такой… яркий, такой… Сексуальный… О боже, разве можно думать на такие темы?! Инга невольно свела бедра и сильно их сжала. По телу пробежала короткая нервная волна. Стало чуточку легче, но предосудительные мысли ее не покинули. Более того, они трансформировались в отчетливые фантазии. В них обнаженный Рик сжимал Ингу в страстных объятиях и нашептывал ей невероятно красивые слова. Жаль, что они не запоминались, поскольку Инга была почти невменяема от счастья и вожделения. Все это происходило на супружеском ложе, вокруг которого были красиво расставлены белоснежные фарфоровые вазоны с букетами цветов. Занавески широкого окна слегка развевал теплый ароматный ветерок, а за матовым стеклом дверцы платяного шкафа проступали контуры аккуратно повешенного туда подвенечного платья…
        Инга поняла, что задержала дыхание. Она выдохнула и крепко зажмурилась, отгоняя наваждение. Раньше ее фантазии ограничивались венчанием. Представить себе, что будет дальше, она не смела. Но раньше у нее не было конкретного кандидата. А теперь он появился. Этот деспот, негодяй, утонченный убийца, абсолютно непригодный на роль идеального мужа… и такой желанный!
        Ледяная броня классического воспитания под напором кипящей страсти плавилась и потрескивала. Инга просто не находила себе места от бушующих в душе эмоций. С академической точки зрения все это легко объяснялось чисто гормональными причинами. Ведь за тридцать два года не иметь ни единой возможности выплеснуть наружу свои страсти - это… не физиологично. Инга все прекрасно понимала, но пойти против сложившегося жизненного стереотипа, против накрепко вмороженных в подсознание норм воспитания она не могла.
        Видит бог, она не раз пыталась устроить свою жизнь. Ведь Инга была недурна собой, умна и даже умела быть веселой и обаятельной. Но все мужчины, едва познакомившись, тут же исчезали. Даже самые на первый взгляд приличные и серьезные. Не самые приличные иногда пытались развить успех и затащить Ингу в постель, но, получив решительный отказ, исчезали тоже. Девушка так и не смогла понять, в чем была причина такого странного поведения кавалеров. Может быть, им не нравилась ее откровенность и твердая жизненная позиция? Может, не следовало на первом же свидании заводить речь о замужестве? Но для чего тогда знакомиться?! Неужели только для удовлетворения инстинктов? Ведь люди отличаются от животных именно тем, что предпочитают инстинктам разум. Именно в этом заключается смысл их существования, на этом базисе строится общество… А они… все эти несостоявшиеся ухажеры… вели себя как та пещерная горилла.
        На глаза Инге навернулись слезы. Правда, очень скоро они высохли.
        - Может, порыться в рюкзаках?
        - Что? - Инга отбросила грустные мысли и обернулась.
        Снова строгая и сдержанная, как и подобает приличной девушке.
        - Я говорю, не расстраивайтесь, - ободряюще улыбнулся Слободан. - Давайте поищем в мешках. Не может быть, чтобы в аварийном комплекте не оказалось какого-нибудь топлива.
        - Оно могло остаться в рюкзаках тех… кого с нами больше нет.
        - Но проверить же нетрудно. Где мешок Эужена?
        - Он в палатке… Но там спит Оксана.
        - Я потихоньку, - заверил Слободан.
        Все-таки он умудрился чем-то брякнуть, но обошлось без воплей. За гориллу его Оксана не приняла, хотя в темноте вполне могла бы. Габариты очень упитанного Слободана были не меньше.
        - Я нашел! - радостным шепотом сообщил он, выползая из палатки. - Я же говорил! Вот таблетки сухого горючего. Одной хватает на час, а тепловой энергии они выделяют… тут не написано точно… Сказано, что достаточно, чтобы вскипятить пять литров за минуту, представляете?
        Он дочитал инструкцию до точки, затем перечитал заново и протянул пакет Инге. Она установила единственный оставшийся котелок на треножник, положила под него таблетку горючего и щелкнула зажигалкой. Таблетка занялась, некоторое время горела слабо, но затем вспыхнула синим пламенем, и вода в котелке тут же начала издавать характерные звуки. Спустя минуту она действительно вскипела.
        Инга забыла о Слободане и принялась готовить завтрак. Хант будет удивлен. И, может быть, наконец-то поймет, что изнеженная Оксана - это всего лишь игрушка, которая всегда будет такой вот… куклой, а настоящая, верная и практичная спутница жизни из нее не получится. И тогда он прозреет…
        Где-то глубоко в сознании снова брякнули свадебные колокольчики, но томления в груди больше не было. Когда есть чем заняться - не до глупых мечтаний. Это Инга знала со времен прыщавого отрочества, когда непристойные мысли посетили ее впервые. В те годы она спасалась тем, что усаживалась на жесткую вращающуюся табуреточку и, крепко сжав колени, со страстью музицировала на фортепиано. Позже выручали книги, которые она читала, лежа в горячей бурлящей ванне, и конные прогулки. А с началом трудовой карьеры - сама работа. За трудолюбие Ингу ценило начальство, но упрекали подруги и сторонились мужчины.
        Впрочем, почему шарахались мужчины, Инга достоверно так и не выяснила…
        Первым к завтраку успел, конечно же, Слободан. Он торопливо проглотил свою порцию, с сожалением покосился на котелок и, многословно поблагодарив Ингу, отправился менять на посту Виктора.
        - Если получится, я все-таки шепну ему пару слов, - заговорщически наклонившись к девушке, сказал он.
        - Не надо! - Инга разволновалась. - Мы же решили, что это останется тайной!
        - Разве это нас обезопасит? - Слободан покачал головой. - Я долго думал. Только если у Ханта отберут винтовку и мы все начнем следить за ним, как за арестованным, только в этом случае можно будет чувствовать себя в безопасности.
        - Слободан, неужели вы не понимаете! Сейчас не время для разбирательств. Вокруг полно хищников и бродят пираты. Арестовав Ханта, мы ослабим нашу оборону.
        - Пусть это решает Виктор. - Бухгалтер был неумолим, что удивляло и тревожило.
        А если он действительно убедит Попова и Герберта в том, что Хант готов выстрелить им в спину? Тогда все покатится кувырком!
        Инга не стала больше спорить. Она дождалась, когда Слободан уйдет, а сама взяла миску с концентратом и направилась к посту, где дежурил Рик. Теперь-то он точно обратит на нее внимание…
        До поста она не дошла. Хант и Виктор слезли с каменной стены, и теперь оба уселись посреди площадки. В неверном предрассветном сумраке их фигуры казались парой оживших валунов, которые, сгорбившись, склонились над камнем помельче. Пытаются настроить рацию, догадалась Инга. Значит, бухгалтер не успел ничего шепнуть Виктору. Ну что ж, это откладывало момент истины, а если постараться, его можно было и вовсе предотвратить. Инга поискала взглядом Слободана. Бухгалтера было не разглядеть среди серых скальных выступов. Вот и пусть там сидит. Нечего баламутить народ.
        Инга подошла к передатчику поближе и прислушалась.
        - Они не прекратили погоню, - сказал Хант. - Просто модуль вернулся для ремонта корабля, а наиболее опытные следопыты продолжают поиск. Судя по радиоперехвату, их не меньше десятка.
        - Придется нам подготовиться к осаде. - Виктор взглянул на свою винтовку. - Правда, у нас мало боеприпасов, но, если хорошенько постараться, пару атак мы отобьем.
        - Они могут вернуть посадочный челнок и применить его тяжелое оружие. Теперь модулю ничто не помешает прицелиться.
        - Можно уйти дальше по гряде.
        - Это ничего не даст. Разведзонд сообщит пиратам, куда мы ушли.
        - А если снова скрыться в джунглях?
        - Нельзя. Мы не пройдем и двух шагов, как нас сожрут.
        - Тогда нам остается… сражаться до конца.
        - Или сдаться. - Хант поморщился. - Давайте выйдем на связь с «Дампиром» и обсудим с ними условия. Возможно, все уладится.
        - Это не лучший вариант, - не согласился Виктор.
        - Если мы вступим в бой, вариантов вообще не останется.
        - Предлагаю подвесить все эти вопросы в воздухе, - упрямо заявил Попов. - Хотя бы до утра.
        - Какой смысл? Утром вернется модуль с подкреплением, и тогда мы не сможем говорить с ними на равных.
        - Мы и сейчас не можем. На их стороне явное преимущество. Поэтому они и не торопятся.
        С «наблюдательного зуба» свесился Герберт.
        - Хант! На краю леса какое-то движение!
        - Снова звери? - Рик запрокинул голову.
        - Нет! Такое впечатление, что кто-то подбирается короткими перебежками. Кусты дергаются… как будто в шахматном порядке…
        - Я наверх. - Попов решительно встал. - Вам достается тропа. Удержите?
        - Не беспокойтесь, - криво улыбнулся Хант. - И все-таки рекомендую вам подумать насчет сдачи.
        - Подумаю, - пообещал Виктор и полез на скалу справа от грота.
        Инга снова попыталась высмотреть Слободана. Рассвет наконец-то прорвал завесу ночи, и она увидела бухгалтера. Он сидел на левой стене. Значит, до Виктора ему было не добраться.
        Хант, прежде чем отправиться к устью расщелины, вопросительно взглянул на Ингу.
        - Я принесла вам завтрак, - проворковала она.
        - А-а, это хорошо. - Рик взял миску. - Война войной, а калории нужны всегда.
        - А еще я хотела сказать… - Инга замялась.
        - Да? - Хант взглянул на нее без интереса. - У меня мало времени.
        - Это важно… - Инга потупилась. - Прежде чем… похоронить то, что осталось от Добровского…
        - Ну-ну, - подбодрил Хант. В его глазах мелькнула тень.
        - Слободан обратил внимание на то, что крестик… кулон… он был сломан.
        - Ну и что?
        - Слободан подозревает, что… часть крестика срезана… пулей.
        - Что? - Рик едва заметно вздрогнул. - Какое интересное заявление.
        - Он пока ничего не заявлял. Просто я стояла рядом и слышала, как он рассуждал на эту тему.
        - Когда минует очередной кризис, я обязательно поговорю со Слободаном, - подчеркнуто деловым тоном пообещал Хант. - Мы разберемся в этом странном обстоятельстве. Крестик у него?
        - Нет, под тем камнем…
        - Хорошо. Спасибо, Инга.
        - Хант! Они приближаются! - громко шепнул сверху Герберт.
        Рик торопливо вернул Инге миску с концентратом и занял позицию у тропы. Инга отнесла остывшую «кашу» в грот, взяла винтовку и села у входа. На всякий случай. Немного подумав, она встала и заглянула в палатку, чтобы разбудить Оксану, но той на месте не оказалось. Инга выглянула из пещеры и осмотрелась. Оксаны на площадке не было, но более странным казалось то, что на месте нет и Ханта. Инга осторожно вышла и на цыпочках пробралась к тому месту, где лежал «могильный» камень. Как и предполагала Инга, он был сдвинут в сторону.
        Девушка приблизилась к левой стене. Там, где обосновался Слободан, теперь виднелись сразу три силуэта. Разговаривали они шепотом, но различить слова было можно. А еще можно было понять, что беседа проходит в очень недружелюбном тоне.
        - Спрячьте нож, Хант, или я продырявлю вам затылок!
        Инга обомлела. Позади Рика стоял Виктор. Это был именно его полушепот.
        - Сэр, вы в своем уме? - медленно обернувшись, поинтересовался Рик. - Что это на вас нашло?
        - Ничего особенного. Просто я предупреждаю, что второй раз фокус, как с Эуженом, у вас не пройдет. Я знаю, зачем вы сюда поднялись. Чтобы устранить свидетеля!
        - Ничего подобного! Как вам только в голову могло прийти!
        - Слободан, что у вас есть на Ханта? - спросил Виктор, не сводя глаз с Рика.
        - Я не уверен, но мне кажется…
        - Вот видите, он не уверен! - возмутился Хант. - Ему кажется! А вы тычете стволом мне в затылок!
        - Помолчите! - Виктор угрожающе поднял оружие. - Слободан, продолжайте!
        Продолжить бухгалтеру не удалось. На верхушке «зуба» что-то оглушительно взорвалось, и вниз посыпалась щебенка. Все трое скатились на площадку и бросились в грот. Виктор попутно грубо схватил и рывком забросил на плечо застывшую от неожиданности Ингу.
        Второй взрыв разнес камень, которым была «закупорена» тропа.
        Третий отколол и обрушил часть каменного козырька над входом в грот.
        Как только это случилось, Виктор подхватил рацию и заорал:
        - Все за мной!
        Слободан и Инга подчинились, а Хант остался на месте. Виктор не стал его уговаривать. Он только резко бросил:
        - Останетесь - умрете!
        Рик ухмыльнулся и, бравируя, положил на плечо винтовку.
        Виктор подтолкнул Ингу к выходу и сразу за условным порогом грота толкнул ее влево. Там неожиданно обнаружилась узкая длинная щель. Протиснуться в нее можно было только боком. А Слободану - только максимально втянув живот. Тем не менее все трое успешно миновали этот узкий коридорчик и очутились в длинной расщелине вроде той, что вела снизу на покинутую площадку. Только эта узкая тропа шла горизонтально, и вывела она к новому гроту - просторному и длинному, из которого открывалось множество тоннелей. В новом убежище их ждала Оксана.
        - А где Хант? - первым делом спросила она.
        - Прикрывает отход, - буркнул Виктор. - Никуда не денется, придет.
        - А он знает о тропе? - засомневалась Инга.
        - Конечно. Мы вместе ее обследовали еще вчера вечером. Просто тогда мы опасались, что в новом гроте спряталась та горилла.
        - Ночью я ее застрелил, - не без гордости напомнил Слободан.
        - Вот потому мы здесь.
        - Но там, на площадке, у приемника, вы говорили, что, сколько бы мы ни прятались среди скал, это ничего не даст. - Инга нервно сцепила руки.
        - Так говорил Хант. Я считаю иначе.
        - Но Рик был прав! Взгляните, что там творится!
        - Ничего особенного. Взрывы - это артподготовка, - терпеливо пояснил Виктор. - Модуль вернулся и теперь обстреливает наше убежище. Когда он там все хорошенько утрамбует, пираты пойдут на штурм. Вот тут-то мы и ударим им в тыл.
        - Кто - мы? Вы и Слободан? Из нас с Оксаной вряд ли выйдут хорошие бойцы.
        - Еще Герберт, - неуверенно предположил Попов.
        - Вы думаете, он выжил? Первый же взрыв разнес его наблюдательный пункт вдребезги! Нет, Виктор, я думаю, нам лучше сделать так, как предлагал Рик.
        - Сдаться - означает погибнуть.
        - Откуда вы знаете? Хант считает иначе. Почему вы уверены, что он не прав?
        - Потому что такие, как он, думают только о себе. Я подозреваю, что у Рика есть кое-какие козыри в рукаве и он надеется их предъявить. Но, уверяю вас, нам от этого не станет легче.
        - Вы наговариваете на Рика!
        - Неужели? - Попов строго взглянул на Слободана. - Вам есть что возразить Инге?
        - Нет, - вздохнул Слободан.
        - Но почему?!
        - Я не уверен, что мои подозрения обоснованны. - Бухгалтер печально взглянул на Ингу.
        Это был благородный жест. Глупый, но благородный. Инга его оценила по достоинству, хотя и не поняла, какая от этого польза самому Слободану. Он наверняка уже понял, что избранницу больше интересует Хант, и хотя бы из ревности бухгалтер должен был выложить Виктору все как на духу. Но он зачем-то выгораживал соперника. Непонятно… Хотел показать, что благороднее Рика, и подчеркнуть, что Инга его недооценила? Бедный, наивный толстячок…
        - Ладно. - Виктор хмуро взглянул на Оксану: - Вы тоже готовы рискнуть и сдаться этим головорезам?
        - Я… не знаю. - Взгляд девушки заметался по лицам товарищей. - Мне кажется, здесь можно спрятаться, но… не знаю…
        В этот момент откуда-то снаружи донеслись странное шипение и тонкий, протяжный свист. Виктор вдруг схватил за плечи Оксану и толкнул ее на Ингу.
        - Ложись! - заорал он Слободану.
        Бухгалтер повалился рядом с девушками, как большой мешок. Сам Виктор опоздал ровно на полсекунды.
        У входа громыхнул оглушительный взрыв, и в ушах у Инги зазвенело.
        Когда отшуршал выбитый взрывом из скал щебень и осела пыль, Инга столкнула с себя Оксану и попыталась сесть. Голова кружилась, но в конце концов сесть удалось. Отряхивая пыль, села и Оксана. Затем послышалось фырканье Слободана, и вскоре он тоже поднялся. Неподвижным оставался лишь Виктор.
        Слободан был ближе всех к Попову. Он присел рядом с Виктором и потрогал его за плечо. Попов негромко застонал.
        - У него вся спина в крови! - испуганно прошептал бухгалтер.
        - Раны поверхностные, но их очень много, - осмотрев спину Виктора, сказала Оксана. - Посекло камнями. А еще он, наверное, крепко ударился головой… Надо перевязать.
        - Чем? - Слободан растерянно оглянулся. - Аптечка осталась в гроте.
        - Я принесу, - вызвалась Инга. - А вы пока оттащите его поглубже в пещеру. Здесь оставаться опасно.
        - Давайте я схожу! - Слободан встал.
        - Нет. - Инга решительно направилась к выходу. - Я не такая заметная мишень. Да и уговорить Рика у меня шансов больше. Теперь он обязан к нам присоединиться.
        - Я пойду с вами! - с вызовом заявила Оксана.
        - Вы не можете бросить раненого.
        - А вы?
        - Я не умею оказывать первую помощь.
        Оксана встретилась с ней взглядом. И напрасно. Инга точно знала, как следует смотреть на строптивых девиц. Так, как делала ее бабушка, самый строгий учитель математики на всем восточном побережье. Взгляд Оксаны погас, и она потупилась.
        Протиснуться в щель было по-прежнему нетрудно. Взрывы не повредили «черный ход». Но уже почти у самой площадки Инга остановилась и немного сдала назад.
        Перед входом в грот стоял Хант и мирно беседовал с несколькими вооруженными мужчинами!
        Инга затаила дыхание и прислушалась. -…Слышь, марсианин, кто предложил погундосить, я, что ли? Ну и чего ты тогда торгуешься?
        Один из пиратов навис над Хантом.
        - Да, начать переговоры предложил я, - спокойно ответил Рик. - Но без меня легко вам их не взять. Потеряете как минимум двоих, а то и больше. Патронов у них мало, но для короткого боя хватит.
        - И че, все там снайперы?
        - Двое - точно.
        - Ну, лады, говори свои условия.
        - Я ухожу с рацией, и вы меня не ищете. Вот и все условия.
        - А чего ты с нами-то не хочешь? Боишься, что мы тебя кокнем? Тут ведь тебе долго придется сидеть, если останешься. Аварийным передатчиком много не насигналишь.
        - Ничего, я всегда мечтал провести отпуск в джунглях.
        - Так затянуться может отпуск-то, - усмехнулся пират.
        - Вы же свяжетесь с Корпорацией, чтобы потребовать выкуп, так? А сотрудники Службы безопасности «Райха» обязательно поинтересуются, где и как вы схватили заложников. И прилетят сюда, чтобы удостовериться.
        - Так мы можем сказать, что взяли «Тирин» на абордаж. Прямо в космосе.
        - Нет. Тогда вас попросят вернуть и корабль. Или хотя бы показать его. А он уже сгорел. Врать вам невыгодно.
        - Ладно, уболтал. Говори, где остальные, как к ним незаметно подобраться, и можешь быть свободен.
        - Я свяжусь с вами по радио, когда уйду на безопасное расстояние.
        - Ну-ну, - ухмыльнулся пират. - А ты хитрец. Только знаешь что, хитрец, мы терпеливые, но не до бесконечности. А что, если мы тебя сейчас прибьем гвоздями к этой скале и слегка попытаем?
        - Я очень чувствителен к боли. Мгновенно теряю сознание. Так что пытать меня бессмысленно.
        Главарь снова ухмыльнулся и задумчиво взглянул прямо на щель, в которой затаилась Инга. Девушка почувствовала, что становится холоднее скалы.
        - Ладно, марсианин. Разоружаешь свою гвардию и выводишь сюда. А сам смываешься, если успеешь. Это мое крайнее слово. Понял?
        - Согласен. Более того, они выйдут прямо на пляж.
        - Лады. - Пират подмигнул своим спутникам. - Заодно и позагораем.
        Пираты дружно заржали.
        Инга в панике заработала коленями и локтями, с громким шорохом выбираясь из щели обратно на вторую тропу. То, что она услышала, было ужасно! Хант действительно оказался подлецом! Ах, зачем она остановила Слободана?! Надо было все рассказать Виктору еще ночью. Но теперь было поздно. Теперь ничего не изменить. Хант сдаст всю группу в обмен на свою жалкую жизнь.
        На тропе Инга несколько раз споткнулась, подвернула ногу и доковыляла до пещеры, сильно хромая.
        - Ну что там? - обернулся Слободан.
        - Нам конец, - опускаясь на землю, устало сказала Инга.
        - Неверно, - появляясь в пещере следом за ней, сказал Хант.
        В руках он держал винтовку.
        - Рик, не делайте этого! - взмолилась Инга.
        - Не делать чего? Чего вы боитесь?
        - Не отдавайте нас этим… душегубам.
        - Не волнуйтесь вы так. - Хант фальшиво улыбнулся. - Я заключил с пиратами вполне приемлемое соглашение. Они никому не причинят вреда. Просто обменяют вас на некоторую сумму… вовсе не крупную. Корпорации такой выкуп по силам.
        - Вас?! - тихо спросила Оксана. - А вас?
        - И меня, - торопливо исправился Рик. - Нас всех.
        - Вы лжете, Хант! - Слободан потянулся за винтовкой, но Рик предупреждающе навел на него оружие.
        - Не дергайтесь, мистер! Всем встать!
        Никто не пошевелился. Тогда Хант поднял винтовку и выстрелил в темноту ближайшего тоннеля. Выстрел был гулким, а его эхо еще долго носилось под сводами пещеры.
        Первой поднялась Инга. Она обреченно вздохнула и посмотрела на Оксану. Та тоже нехотя поднялась. Слободан встал последним.
        - Бухгалтер, Инга, берите Попова под руки.
        - Он… без сознания.
        - Ничего не желаю слышать! Оксана, помогайте им!
        - Мы не протиснем его в щель.
        - Это ваши проблемы! Если вы не в состоянии его нести, я могу избавить вас от такой необходимости. - Он навел оружие на Виктора. - Избавить?
        - Нет! - Оксана первой подошла к Попову. - Только разрешите его сначала перевязать.
        - Некогда! Или несете, или я его…
        - Несем, - вздохнул Слободан и помог Оксане поднять тяжеленного землянина…
        Дальше все происходило как в кошмарном дневном полусне. Перед самой щелью Виктор пришел в себя, но, едва его запихнули в узкий коридорчик, он ударился спиной о скалу и снова обмяк. Как его удалось протащить через лазейку, Инга толком не поняла.
        А затем была перепаханная взрывами площадка и окровавленная куча тряпья - все, что осталось от Герберта. Инга постаралась миновать жуткое место побыстрее.
        Вниз по тропе идти было немного легче. Виктор снова пришел в себя и начал перебирать ногами. А внизу, на узкой полосе гальки, отделяющей скалы от леса, их ждал конвой из десятка грязных, потных, ухмыляющихся наемников.
        Сначала пираты вели себя спокойно. Их главарь приказал перевязать раненого и принести из посадочного модуля носилки. Женщинам и Слободану он приказал сесть и не двигаться. Они подчинились. У Инги даже мелькнула мысль, что все закончилось не так уж плохо, но на самом деле ничто еще не закончилось.
        Пятеро пиратов вдруг сорвались с места и побежали наверх. Минут через десять они вернулись, ведя с собой покорного и унылого Ханта.
        - Слышь, марсианин, я передумал, - недобро ухмыляясь, сказал главарь. - За такую гниду, как ты, много не взять - кому ты нужен? - но все равно навар. Да и рация чего-то стоит.
        - Это нечестно, - обиженно буркнул Рик.
        - Кто бы говорил. - Главарь сплюнул на ботинки Ханту. - Или ты хочешь сказать, что военную хитрость замышлял? Сначала хотел усыпить нашу бдительность, а после отбить своих спутников?
        - Ну-у… - Рик неопределенно пожал плечами.
        - Ай, какой герой! - рассмеялся главарь. - Признайся, герой, перед кем из этих сучек хвост распускаешь? А? Перед блондинкой или брюнеткой? Чего молчишь? С какой нам начать? Может, монету кинем? Где она у тебя?
        Он похлопал Рика по карманам.
        - Откуда вы… узнали? - Лицо у Ханта вытянулось.
        - Мы про вас много чего знаем. - Главарь выудил монету и повертел ее в пальцах. - Не ошибся я. Надо было с кем-нибудь на бутылку рома забиться. Смотри, Август, какая штучка.
        Он бросил серебряный доллар одному из подручных. Тот тоже его повертел и хмыкнул.
        - Ставлю брюнетку на решку, - заявил пират и подбросил доллар в воздух.
        Поймав, он прихлопнул его ладонью сверху и протянул сложенные руки еще одному наемнику.
        - Орел, - буркнул тот. - На нее же.
        - Я первый, - хохотнул Август и раскрыл ладони.
        Проигравший пират сграбастал монету.
        - Так она ж с двух сторон одинаковая! Фальшивка! Август, ты сжульничал!
        - Хорнет, брэк, - приказал главарь. - Если невтерпеж, вали блондинку.
        Оксана неожиданно вскочила и бросилась в сторону леса. Вслед ей полетели свист и гогот. Хорнет и еще один пират бросились за ней.
        - Скромная, видать! - крикнул Август. - Хочет, чтобы не прилюдно, а в кустиках! Сделай ее, Хорнет! А я не из стеснительных… А ты, голуба?
        Глаза Инги расширились от ужаса. Пират схватил ее за плечи и бросил на землю. Попытавшийся было кинуться на врага Слободан получил в лицо ногой - с разворота, как в кино - и растянулся на гальке в полный рост…
        Ингу от страха просто парализовало. Она не сопротивлялась, когда Август срывал с нее одежду, когда раздвигал ей ноги и когда входил в нее. Она не чувствовала боли или стыда. В ее голове билась всего одна мысль - неужели все это происходит на самом деле?! Когда Августа сменил другой наемник, Инга мутным от слез взглядом попыталась найти Ханта. Напротив Рика стоял пират с оружием на изготовку, но Хант и не думал бросаться на помощь Инге или Оксане, как это попытался сделать Слободан. Рик просто сидел, понуро опустив голову, и лишь иногда вздрагивал. Но не оттого, что, раскаиваясь, рыдал. Нет, просто рядом трое пиратов, в ожидании своей очереди к Инге, развлекались тем, что пинали Слободана. Не сильно, чтобы не забить бухгалтера насмерть, но методично. Из-под ног у них летели мелкие камешки, которые иногда попадали в Ханта. Вот он и вздрагивал…
        Второй пират содрогнулся и, удовлетворенно выдохнув, сполз с Инги… С третьим она испытала даже нечто вроде удовольствия, но после пришла боль и нахлынуло отчаяние. Боль была жгучей, а отчаяние бесконечным, как Вселенная…

8
        - Куда ж ты так торопишься?
        Оксана запнулась и почувствовала сильный удар в спину. Земля резко приблизилась, и девушка уткнулась лицом в траву. Это был конец. Хриплое дыхание пирата раздавалось прямо над ухом. Наемник оттянул капюшон ее комбинезона и начал вспарывать одежду - от ворота вниз. Кожи коснулась прохладная сталь, и Оксана замерла. Весь мир вдруг словно застыл. Подвижным был лишь ветер. Он шумел листвой и басовито гудел в струнах лиан…
        Трава прямо перед глазами, треск разрезаемой ткани и ветер. И сопение усевшегося на нее верхом пирата. Больше для девушки не существовало ни звуков, ни образов.
        Наверное, поэтому она не услышала шагов и возни где-то позади. Лишь когда исчезла вдавливающая в траву тяжесть, Оксана очнулась и медленно села.
        Комбинезон расползся, и спине стало прохладно. Девушка обернулась и вздрогнула. Догнавший ее пират больше не сопел. Он лежал ничком, и его ноги конвульсивно подергивались. Из затылка наемника торчал тяжелый армейский нож. Второй пират лежал на боку, неестественно запрокинув голову назад, и тоже не дышал.
        А между ними стоял… Оксана подняла взгляд и поморгала, чтобы прогнать хлынувшие из глаз слезы. Это был он… Он протянул девушке руку и помог подняться.
        - Идем, - сказал «военный». - Надо уйти в чащу, пока остальные не отправились искать этих двоих.
        - Да. - Оксана сделала шаг, но ее ноги подкосились, и она едва не упала.

«Военный» подхватил ее на руки и легко понес в глубь леса.
        Успокоилась девушка не скоро, но «военный» нес ее до тех пор, пока она не перестала рыдать. Когда же всхлипывания прекратились, он поставил ее на ноги, утер ей слезы и, прижав к груди, погладил по волосам.
        - Все позади…
        - Это было так… ужасно… Они схватили всех… Хант всех выдал.
        - Я знаю. - «Военный» отцепил от пояса фляжку. - Попей.
        Оксана сделала несколько глотков и немного успокоилась.
        - Почему вы не пришли раньше?
        - Не мог. Я был далеко отсюда.
        - Они хотят продать наших Корпорации.
        - «Райх» не выкупает сотрудников. Ведь мы поставили подписи на расписках. Наших товарищей продадут не Корпорации, а на невольничьем рынке.
        - На невольничьем рынке? - ужаснулась Оксана. - Разве кто-то еще использует рабов?
        - Конечно. Многие колонисты на новых планетах охотно покупают дешевую рабсилу. Кроме того, на рынке постоянно пасутся дилеры подпольных клон-компаний и агенты порностудий. Первым невольники нужны как сырье, источник донорских органов. Они выдают органы рабов за клонированные и делают на этом неплохие деньги…
        - Но чужеродные органы плохо приживаются…
        - Компании-то подпольные, им претензий не предъявишь. Ну и кое-какую подготовку к пересадке они проводят, да и дешевле их продукция в три раза, чем реально клонированная, а сроки ожидания короче.
        - А студии…
        - А на студиях рабов накачивают наркотиками и эксплуатируют их тела. Заканчивается это стопроцентной смертью. Либо от передозировки, либо во время съемок, потому что так записано в сценарии.
        - Кошмар… Бедные ребята… Хант это заслужил, но Виктор, Инга, Слободан… они же хорошие люди, за что им такие испытания?
        - Мы их вытащим.
        - Мы?! Вы считаете, что способны их спасти?
        - Вас же спас.
        - Послушайте… простите, я до сих пор не знаю вашего имени.
        - Владимир.
        - Послушайте, Владимир, я больше не хочу туда! - Она махнула рукой в сторону
«пляжа». - Как бы вы меня ни убеждали, я туда не вернусь!
        - От вас этого и не требуется. Просто идите за мной и делайте только то, что я прикажу.
        - А мы не можем просто вернуться в лагерь на скалах и подождать?
        - Чего? Когда нас съедят звери?
        Глаза Оксаны расширились, и она оглянулась.
        - Они близко?
        - Они всегда рядом, - спокойно ответил Владимир. - Но это не простые звери. Они гораздо умнее, чем хищники на Земле или Деа. Я бы даже назвал их не хищниками, а дикарями. Разумными, но пока примитивными аборигенами. У них довольно четкая общественная иерархия и есть зачатки понятия о тактике. А еще они никогда не вмешиваются в чужие сражения. Они просто ждут. Вот сейчас, я уверен, они доедают тех двоих и радуются легкой добыче. Это несомненно говорит о том, что они умны.
        - Но ведь это делает нас абсолютно беззащитными!
        - Ничего подобного. За мной они следят уже сутки, но ни разу даже не попытались напасть. И не потому, что помнят случай с Рамиресом, когда погиб их сородич. Я для них вроде гончей. Загоняю опасную дичь, обезвреживаю ее и отдаю охотникам, не оставляя себе ни кусочка. Пока так происходит, они меня не тронут. Вас тоже, если будете держаться поблизости.
        - Почему вы так думаете, я же не умею… обезвреживать пиратов?
        - Аборигены видели, как я ликвидировал тех двоих. Вы теперь в их понимании мое орудие охоты, приманка.
        - А если вы ошибаетесь и они думают иначе? Не только насчет меня, а вообще.
        - Пока все шло именно так. Не вижу причин рассматривать иные версии.
        В кустах что-то хрустнуло, но едва Владимир бросил в ту сторону взгляд, послышалось шуршание и мягкие шаги. Постепенно они удалились и стихли, смешавшись с прочим наполняющим джунгли шумом.
        - Вот видите, они здесь, но не нападают… Идемте.
        - Куда?
        - Не очень далеко. Часа два пути. К «Дампиру».
        - Что? Прямо в осиное гнездо?!
        - Именно так. Надо убираться с этой планеты. Здесь интересно, но все хорошо в разумных пределах.
        - Убираться? На «Дампире»?
        - А разве на Терции есть другие космолеты?
        - Но ведь на нем полно пиратов!
        - Пятеро. Плюс семь, которые вернутся на челноке незадолго до нас.
        - И вы всех… устраните?
        - Постараюсь.
        - А если они улетят раньше, чем мы придем?
        - Нет. На починку потребуется еще как минимум шесть часов.
        - «Дампир» сломался?
        - Есть немного. - Владимир усмехнулся. - Не отставайте… …Они вышли на опушку примерно через три часа. Владимир приказал лечь, и Оксана подчинилась, хотя трава кишела всякими насекомыми.

«Дампир» стоял в каких-то ста метрах, занимая примерно треть заболоченной пустоши, непонятно как образовавшейся посреди джунглей. Издалека космолет выглядел целым. И оба посадочных модуля были на месте. Но улетать корабль пока явно не собирался. Трое наемников лазали по обшивке в его хвостовой части, позвякивая инструментами и негромко переругиваясь.
        В десяти шагах от главного люка стояла клетка примерно полутора метров в высоту, не более метра в ширину и около двух по длине. Внутри сидели Хант и Слободан. Виктор лежал головой на коленях у бухгалтера. Инги с ними не было.
        Владимир осторожно тронул Оксану за плечо и указал влево. Там росло одинокое дерево, к стволу которого была прикручена веревка. Второй ее конец терялся в траве, но догадаться, кто к нему привязан, было нетрудно.
        Владимир вручил Оксане винтовку и указал на главный шлюз.
        - Если кто-то появится, стреляйте…
        - Я не очень меткий стрелок.
        - Главное - попадите в просвет люка. Взгляните в прицел, видите крестик? Старайтесь совместить его с центром шлюза. Корректируйте прицел после каждого выстрела.
        - Я постараюсь… А вы?
        - А я… - он достал нож и еще какой-то предмет, похожий на оружие, только гораздо меньше винтовки, - освобожу пленников. Если что-то пойдет не так, уходите подальше в лес.
        Владимир отполз назад и исчез. Потянулись минуты ожидания. Через четверть часа Оксана забеспокоилась, но вдруг до нее дошло, что по обшивке «Дампира» никто не разгуливает и не бренчит ключами. И внизу, у левой опорной штанги, нет пирамидки из трех винтовок. Пока она рассматривала хвост космолета, шлюз открылся, и наружу выбрался покачивающийся наемник. Оксана попыталась прицелиться, но пират скрылся из поля зрения и снова появился лишь у одинокого дерева. Пират встал примерно там, где в траву уходила веревка, и расстегнул штаны. Оксана почувствовала приступ отвращения и негодования. Она навела крестик прицела на спину пирата, но нажать на спуск не смогла. Оксана понимала, что еще несколько секунд, и будет поздно, пират ляжет, и его будет не достать, но выстрелить не могла. Стрелять человеку в спину было выше ее сил.
        Наемник не лег. Он что-то сказал, обращаясь к привязанной Инге, и справил малую нужду. Возможно, прямо на пленницу. Застегнув штаны, он пьяно хохотнул и отправился обратно в корабль.
        Оксана стиснула зубы и снова навела оружие на шлюз, а сама невооруженным глазом взглянула на клетку. Она была пуста! У Владимира все получилось!
        Вскоре рядом с девушкой неуклюже плюхнулся Слободан. На него было страшно смотреть - все лицо сплошной синяк, один глаз заплыл, но бухгалтер все равно выглядел достойно и очень воинственно. Виктора притащил на себе Хант. Оксана заметила, что винтовки были только у Слободана и Попова.
        Виктор с негромким вздохом лег с другой стороны от Оксаны и вымученно улыбнулся:
        - Еще повоюем…
        - Как вы?
        - Нормально… Стрелять смогу.
        На Ханта Оксана даже не взглянула. Он угрюмо взглянул на девушку и залег подальше от троицы. Вид у него был вовсе не как у раскаявшегося человека. Скорее он выглядел несправедливо обиженным.
        - А где Володя?
        - Кто? «Офицер»? Он там. - Виктор указал на одинокое дерево.
        Веревки на дереве уже не было.
        Прошло еще три минуты, и рядом с Риком Владимир уложил истерзанную Ингу. Она была избита почти как Слободан, и на ней не было никакой одежды. И пахло от нее… Оксана почувствовала запах даже на таком расстоянии. Но Инга была в сознании и отвечала на какие-то тихие вопросы Владимира без задержек. «Военный» ткнул Ханта стволом оружия, и тот нехотя разделся. Володя помог Инге натянуть его комбинезон - было видно, что ей больно совершать даже самые мелкие движения, - и вручил ей нож. Затем все той же веревкой Владимир связал Ханту руки за спиной и привязал второй конец троса к ближайшему дереву.
        - Теперь слушайте внимательно. - Владимир присел рядом с товарищами. - Виктор, будешь держать шлюз. Стреляй не экономя. Слободан, подойдешь слева, но не слишком близко, чтобы не попасть под огонь Виктора. Заляжешь вон в тех кустах и будешь поливать оттуда. Оксана, подползешь к клетке. От нее хорошо виден погрузочный люк. Если они попытаются выскочить через него - отрежешь. И не сомневайся, представь, что это не люди, а голографические мишени.
        - Я постараюсь…
        - Инга останется стеречь Ханта. Если все ясно, по местам!
        Слободан и Оксана поползли к своим позициям, а Владимир дал еще какое-то указание Попову и уполз прямо к «Дампиру», но не к шлюзу, а куда-то в сторону кабины… … лободан только успел улечься на новом месте, как из корабля посыпались враги. Они были пьяны, но все равно опасны. С позиции Виктора тотчас сверкнули подряд несколько выстрелов. Двое пиратов упали навзничь, еще трое разбежались в стороны, залегли и открыли ответный огонь. Слободан хорошо видел правого, а потому поторопился, не стал тщательно прицеливаться и в результате промазал. Наемник проворно перекатился под прикрытие носовой опорной штанги и начал почем зря палить над головой Слободана. Бухгалтер вжался в землю, отполз назад и вдруг неожиданно для себя проделал тот же трюк, что и пират, - откатился влево, снова выполз на позицию и, тщательно прицелившись, выстрелил. Пират уронил голову на руки и затих. Воодушевленный успехом Слободан перекатился еще раз и с новой позиции засек еще одного пирата. Под огневым прикрытием товарищей тот выпрыгнул из шлюза и пополз к лесу с явным намерением зайти Виктору во фланг. Слободану вспомнилось
ночное сражение. Тогда он тоже оборонял фланг, и у него это неплохо получилось. Бухгалтер навел оружие на голову пирата и выстрелил. Наемник прижался к земле, но не обмяк. Спустя секунду он вдруг рывком подался вперед и исчез в какой-то ложбинке. Слободан растерялся. Теперь враг знал, где сидит второй стрелок, и, возможно, отложил свои планы насчет Виктора. И это означало, что дуэль с пиратом предстоит не Попову, а бухгалтеру.
        Слободан поискал взглядом укрытие. Ничего надежного поблизости не нашлось. Только трухлявые останки поваленного дерева. Он заполз за бревно и притаился.
        Если пират и приближался, делал он это абсолютно бесшумно. Слободан переборол страх и выглянул из укрытия. Наемник стоял на одном колене, буквально в трех шагах от бухгалтера, напряженно всматриваясь в заросли - там шевелился кто-то крупный, габаритами никак не меньше человека. Пират медленно поднял винтовку и прицелился.
        Напасть сейчас было бы идеальным вариантом, но оружие Слободана смотрело совсем в другую сторону. Да и сидел он неудобно для прыжка на спину врагу. Однако упустить момент означало погибнуть. Как только пират поймет, что в кустах ворочается вовсе не человек, он продолжит поиск, найдет своего бывшего пленника… И тогда…
        Ну нет! Слободан с диким воплем вскочил и, подняв винтовку над головой будто дубину, бросился на врага. Проклятый трухлявый ствол больно ударил по голеням, и бухгалтер рухнул, придавливая своей массой пирата к земле. Наемник выронил оружие, но замешательство его продлилось недолго. Слободан прижал свою винтовку к его горлу и начал душить, а враг тем временем дотянулся до ножен на бедре.
        Это случилось одновременно. Пират ударил ножом, а Слободан резко, используя всю свою массу, навалился на винтовку. Раздался хруст, и наемник затих.
        Это спасло Слободана от больших неприятностей. Он перевалился на спину и прижал руку к животу. Между пальцами текла теплая кровь… …Тем временем двое залегших у шлюза пиратов нещадно жгли из своих легких лазерников позицию Виктора. Попов, как мог, отвечал, но дым от горящей травы и ветвей не давал ему прицелиться, а отползти Виктор не мог.
        - Они заходят справа! - вдруг заорал из кустов Хант.
        Виктор, кашляя, неуклюже развернулся вправо, но никаких пиратов там не увидел, хотя ветер сносил дым в другую сторону, и обзору ничто не мешало.
        - Их двое! Они…
        Крик Ханта неожиданно оборвался и сменился хрипом. Попов все же нашел в себе силы и прополз немного в том направлении, где Владимир оставил Рика и Ингу. На дереве болтался обрывок веревки, но Ханта и девушки там не было.
        До Виктора вдруг дошло, что Хант мог кричать вовсе не ему. Попов скрипнул зубами и негромко выругался. Если Рик предупреждал пиратов, то под ударом оказывались Инга и Оксана. Больше справа зайти было некому.
        Попов выполз из кустов на открытое место и увидел клетку. Двое наемников стреляли по ней, поочередно высовываясь из грузового люка. Оксана отвечала им неприцельными очередями. Виктор собрал волю в кулак и приподнялся. Боль в раненой спине была обжигающей, но он выдержал. В этот момент винтовка Оксаны умолкла и из люка высунулись сразу двое пиратов. Попов задержал дыхание, прицелился и послал им навстречу серию импульсов. Один из врагов скатился на землю и больше не встал, а второй отпрянул. Силы оставили Виктора, голова закружилась, и он упал в траву. Рядом кто-то присел и высвободил из его ослабевших рук винтовку. Кто поднял его лазерник, Попов не знал, но молился, чтобы это не был Хант… …Инга сделала пару шагов. Идти было больно, но Инге было уже плевать и на боль, и на саму смерть. Все, что ее все еще волновало, - месть. Отомстить, а там и умереть не страшно.
        После того как стихли выстрелы «хеклера» Оксаны, бой стал почти бесшумным. О том, что он продолжается, свидетельствовал лишь треск горящих веток и крики. На подкашивающихся ногах Инга подошла к шлюзу и опустилась на колени. Поднятый ею лазерник Виктора смотрел точно в центр люка. Некоторое время никто не появлялся, а затем на короткий трап шагнул страшно бледный наемник. Инга его узнала. Это был ее
«первый», Август. Палец сам прижал кнопку, и лишь секундой позже Инга поняла, что это было лишним. Август был мертв еще до того, как лазерный луч выжег ему сердце. Тело пирата рухнуло к ногам Инги, и она увидела зияющую в затылке наемника дыру.
        - Не стреляй! - крикнул из шлюза Владимир.
        Инга выронила винтовку и медленно осела.
        Владимир спрыгнул на землю и поддержал ее, не давая упасть.
        - Где Хант? - Он заглянул ей в глаза.
        - Он… хотел предупредить пиратов… Он кричал…
        Владимир поискал взглядом нож, который оставил Инге для самозащиты. В ножнах на ремне ее комбинезона клинка не было. Владимир подхватил девушку на руки и отнес внутрь космолета.
        Затем он вернулся на поляну и разыскал Оксану. Она сидела неподалеку от клетки, зажав руками уши, и всхлипывала.
        - Ты можешь идти?
        - Я… да… - Она встала.
        - Поднимайся на борт и помоги Инге. Я отнес ее во второй салон. Там есть аптечка и душ. Справишься?
        - Да. - Оксана утерла слезы. - Все кончено? Мы их всех убили?
        - Не всех. Четверо бойцов и капитан связаны и заперты в трюме.
        - А наши?
        - Пока не знаю… Иди, а я их найду.
        Оксана, стараясь не смотреть на лежащие у шлюза тела, поднялась на борт, а Володя продолжил поиски уцелевших товарищей. В лес он вошел слева от бывшей позиции Виктора и почти сразу наткнулся на Ханта.
        Над телом Рика сидели три зверя. Владимир впервые получил возможность рассмотреть хищников вблизи. Это были крупные, похожие на помесь льва и обезьяны существа с сильными узловатыми лапами и крупными головами. Глядя на Володю, звери недобро скалились, но он был уверен, что нападать они не станут. Стараясь не обращать внимания на их клыки, он подошел к телу и присел.
        - Я только заберу свое. - Володя медленно потянулся к торчащему из груди Ханта кинжалу.
        Звери негромко зарычали, но с места не двинулись.
        Володя выдернул нож, выпрямился и сделал несколько шагов назад. «Обезьяны» подались вперед и встали между Владимиром и своей «законной» добычей. Человек снова попятился, и звери потеряли к нему интерес.
        Владимир отошел в сторону, немного постоял в раздумье, а затем размахнулся и забросил нож в самый центр болотца. Болотная жижа чавкнула и навсегда похоронила все воспоминания о Рике Ханте.
        Володя вытер руки о широкие листья кустарника и прошел вдоль опушки до позиции Попова. Там он осмотрелся, определил по примятой траве, куда тот уполз, и нашел его почти рядом с клеткой. Виктор был жив и даже в сознании, но не мог ни двигаться, ни позвать на помощь. Он лишь слабо улыбнулся.
        - Давай-ка напрягись, атлет. - Володя присел и указал большим пальцем за спину. - Сможешь взобраться на закорки?
        - Постараюсь, - выдохнул Попов.
        Его Владимир сгрузил в первом салоне космолета, уж больно Виктор был тяжел.
        - Добро пожаловать… на борт, - утирая пот, сказал Володя. - Оксана, как дела?!
        - Все нормально…
        Оксана выглянула из второго салона. Она уже успела умыться и завязать волосы в хвостик.
        - Остался только Слободан, - сообщил Володя и снова выбрался из корабля.
        Слободана он нашел как раз вовремя. Два крупных зверя - абсолютно непохожие на предыдущих - уже принюхивались к раненому.
        - Владимир! - простонал бухгалтер. - Они хотят меня съесть! Они… один уже лизнул меня в бок! Я ранен!
        - Брысь! - Володя направил на зверей оружие. Те заворчали, но отошли. - Ничего, Слободан, от таких ран еще никто не умирал.
        - Вы точно знаете?
        - По собственному опыту… Вы извините, но вас мне придется тащить волоком.
        - Я могу идти, - неуверенно сказал Слободан.
        - Хватит подвигов, дружище, - улыбнулся Владимир. - Пока хватит… Вы и так сделали невозможное.
        - Вы серьезно? - вдруг спросил бухгалтер, приподнимаясь на локте.
        В его глазах светилась такая надежда, что Володя тут же забыл об усмешке, которую вызвал наивный вопрос. Он встретился со Слободаном взглядом и предельно искренне ответил:
        - Еще как… …Когда «Дампир» прыгнул в гиперпространство, в рубку неслышно вошла Оксана. В салоне ей делать пока было нечего. После душа и нескольких инъекций Инга уснула, а перевязанные Виктор и Слободан начали вялую беседу о смысле жизни. Оксане тема была неинтересна, и она решила проведать Владимира.
        Он был увлечен просмотром какого-то видеосюжета, и девушка уже хотела уйти, но тут ее заинтересовали кадры, мелькающие в отдельном окошке на экране навигационного пульта.
        Это был вид сверху на скалы, среди которых совсем недавно пряталась группа невольных туристов. А в верхнем левом уголке окошка светилась надпись: «Трансляция записи». Надо понимать, запись транслировалась не с Терции, а с борта корабля куда-то еще. Оксана разглядела на записи Ханта и Виктора, сидящих у приемника, затем увидела Ингу, Слободана… Смотреть на это было тяжело, и она отвернулась. Володе все это не так близко, а вот ей…
        Оксана бесшумно вышла из рубки и вернулась в первый салон. Мужчины уже угомонились и задремали. Оксана села в кресло и прикрыла глаза.
        Перед внутренним взором мелькали бесконечные зеленые заросли, трава и обрывки громадных полотнищ паутины. На тонкой прозрачной ниточке откуда-то сверху спустился крупный мохнатый паук. Его лапы заканчивались страшными острыми когтями. Он ловко кувыркнулся и повернул голову в сторону Оксаны. Девушка застыла в немом изумлении. У паука была миниатюрная человеческая голова с лицом Ханта. Оксана попятилась и закричала…
        - Оксана, проснись…
        Она открыла глаза и уставилась на Владимира:
        - Что?! А, это вы… извините. Мне приснился… кошмар.
        - Все хорошо… Мы вышли из прыжка. Прямо по курсу Рур…

9
        Главный офис Галактической Корпорации «Райх» был огромен. Он состоял из комплекса зданий, связанных между собой закрытыми переходами, прозрачными транспортными трубами-виадуками, системой подземных коммуникаций и тоннелей для экспрессов. Занимал этот город-офис площадь в несколько тысяч квадратных километров. По любым меркам это был настоящий мегаполис, но в отличие от жилых гигантов на Земле офис
«Райха» оставался исключительно деловым центром, и ничем иным. Проживали сотрудники Корпорации за его пределами в аккуратных домиках, выстроенных вокруг так называемых культурно-бытовых центров. На рабочие места простых людей привозили тысячи экспрессов, скользящих по монорельсам со сверхзвуковой скоростью, а менеджеров высшего звена доставляли на самолетах.
        На первый взгляд это казалось нерациональным - тратить на дорогу по часу, а то и больше, но Корпорация имела на все собственный взгляд. По устоявшимся за сто лет понятиям жить в многоквартирных городских коробках сотрудники такой солидной фирмы просто не имели права. Утопающий в зелени, напичканный всеми электронными благами двухэтажный коттедж с бассейном и уютным двориком - вот был тот минимум, с которого начинали все без исключения новички. И чем выше они поднимались в иерархии многочисленных отделов Корпорации, тем солиднее становились их жилища и шире возможности. Начальники отделов, как правило, предпочитали монументальные замки на Золотом Мысе - безумно далеко от главного офиса - и прилетали на службу в собственных суборбитальных челноках. Летали они через космос не только потому, что это было престижно. Неблизкий путь маленькие личные космолеты преодолевали гораздо быстрее атмосферных аэробусов, которыми пользовались ведущие специалисты и менеджеры.
        Группу «Тирина», как успели прозвать в Корпорации отважных «покорителей Терции», временно разместили в реабилитационном центре при клинике Директората на том самом Золотом Мысе. Это была большая честь.
        Вот только когда пришла пора лететь в главный офис на вручение распределительных карт, всем, кроме Владимира, стало не по себе. Слишком уж личный космолет начальника кадрового отдела напоминал безвременно сгоревший в терцианских джунглях
«Тирин».
        Всю дорогу до офиса бывшие товарищи по несчастью молчали. Лишь когда машина заходила на посадку, Слободан негромко охнул. И было от чего. Космолет садился не на привычную взлетную полосу на земле, а прямо на крышу одного из административных зданий.
        - Не бойтесь, Слободан, эта машина способна садиться и взлетать вертикально, - успокоил его Владимир.
        Челнок действительно на несколько секунд завис, а затем мягко опустился на посадочную площадку.
        Гул турбин стих довольно быстро, и почти сразу подали трап. Обычный, со ступеньками, не надувной.
        Безукоризненно одетые служащие внутренней охраны проводили прибывших к лифту, и один из них отправился вместе с группой.
        Лифт, вопреки ожиданиям, поехал вниз не сразу. Сначала он помчался куда-то вправо, затем выбрал нужную шахту и нырнул в нее, как бильярдный шар в лузу. Цифры на табло исчезли, а затем появились вновь, но теперь число было не трехзначным. Лифт замедлил ход и наконец остановился на этаже 27.

«Снизу или сверху? - подумалось Оксане. - Наверное, все-таки снизу. Ведь сверху в офис прибывает гораздо меньше народу».
        Дверцы раскрылись, и делегацию встретила молодящаяся женщина. Радушно улыбаясь, она провела гостей в просторную приемную и жестом попросила подождать.
        Церемонии, церемонии… Виктор взглянул на Ингу. Ей бы такая работа подошла. После лечения она снова стала замкнутой, с ледяным взглядом, но теперь в нем была еще и толика какой-то бесконечной тоски. Возможно, это со временем пройдет, но пока Инга смотрела так, будто у нее не осталось ни единой причины, чтобы жить, и делать это ее заставляла только железная дисциплина, прочный каркас которой оказался в состоянии выдержать все удары молота насилия…
        Слободан был горд. Его пригласили на прием к одному из влиятельнейших людей в Корпорации. Начальник кадрового отдела считался вторым человеком в «Райхе» после самого Вирхова. Мыслимое ли дело?! И неважно, что, не случись этого ужасного инцидента с «Тирином», ничего подобного не произошло бы вовек. Любая случайность на самом деле - это реализовавшаяся закономерность, просто не всегда отчетливо видны ее корни…
        Женщина-секретарь появилась вновь и пригласила «господ сотрудников пройти к господину начальнику». Когда все вошли в кабинет, она указала каждому его место и вышла.
        Начальник кадрового отдела господин Вильямс вошел через смежную дверь. Высокий, подтянутый, с немного скучным лицом, даже когда улыбался. Но в целом начальник производил вполне приятное впечатление. Он вежливо со всеми поздоровался, справился о самочувствии и первых впечатлениях от Рура, а затем перешел к делу.
        - Итак, господа, вы все приняты на работу. Вы были приняты еще до того, как сели в
«Тирин», но теперь мы сразу назначим вас на более высокие должности, чем прочих новичков. Таков ваш приз за победу в главном отборочном испытании - приз за пережитое на Терции.
        - Осмелюсь заметить, испытание Терцией не было указано в контракте, - сказал Владимир.
        - Верно. - Начальник с интересом взглянул на «военного».
        - Но вы упомянули о нем так, будто все это было затеей Корпорации.
        - Ну что вы, господин Жданов. Это было роковое стечение обстоятельств. Однако оно принесло не только вред, но и пользу… Вы в курсе, насколько значительной является должность начальника отдела Корпорации?
        - Таких людей, я слышал, называют «один на миллион».
        - Именно так, Владимир. Хотя во многих отделах гораздо меньше сотрудников. Но если взять общую численность служащих «Райха» и разделить на количество начальников, получится примерно такая цифра. В соответствии с положением в иерархии Корпорации формируется и общественный статус любого из начальников, а также его благосостояние. Так вот, волна набора новых сотрудников, на гребне которой оказались вы и ваши, к сожалению, погибшие товарищи, была обусловлена необходимостью создать новый отдел. После соответствующего обучения вы все должны были занять в нем определенные посты, и вот тут-то крылась основная сложность. Кто-то должен был стать его начальником. И не случись трагедии с «Тирином», мы могли бы сделать неверный выбор. Но теперь нам все предельно ясно…
        - Разве нельзя было назначить начальника из более опытных сотрудников? - удивился Виктор.
        - Нет, господин Попов. Бывалые люди приносят с собой опыт с прежних мест, а для нового отдела такой опыт был бы не только бесполезен, но даже вреден. У такого начальника не оказалось бы той остроты восприятия, как у любого из вас. Попросту говоря, он был бы пресыщенным и расслабившимся профессионалом, который точно знает, что в этой жизни возможно, а что нет, и потому не способен прыгнуть выше головы. Хотя бы с перепуга. Кроме того, вместе с опытом он мог принести массу ненужного хлама вроде никчемных традиций, принятых на прежнем месте, и отживших свой век методов работы. Говоря проще, реальный прорыв требует свежих сил. Эта аксиома верна не только для военной стратегии, но и для любого вида мирного бизнеса. Начальником отдела станет один из вас. А дополнительные знания вы сможете приобрести и без подсказок опытных сотрудников. Да и методик по новой теме пока просто не существует, их вам предстоит вырабатывать самостоятельно. Кто способен помочь в такой ситуации? Никто.
        - И чем же будет заниматься новый отдел? - с подозрением глядя на Вильямса, спросил Владимир.
        - Отчасти его задачи перекликаются с тем, что вам пришлось пережить, - развел руками начальник. - Так уж вышло… Я же сказал, что в джунглях Терции вы приобрели ровно столько, сколько и потеряли… Вы будете представлять интересы Корпорации в новых сверхдальних колониях. На Грации, Данае, Натали, Марте и… Терции…
        - Нет! - вырвалось у Оксаны. - Извините, господин начальник, но я не готова возвращаться на Терцию!
        - Мы предвидели такую реакцию, сударыня, и готовы пойти вам навстречу, даже вернуть расписку, что полностью освободит вас от всех обязательств перед «Райхом». Но прежде подумайте… в иерархии Корпорации вы сразу же станете ведущим специалистом или даже менеджером. Ни в одной компании Галактики вы не сделаете такой карьеры за всю жизнь.
        Оксана испуганно помотала головой, но промолчала.
        - Подумайте, - удовлетворенно повторил Вильямс.
        - Значит, Оксана отпадает, - пробормотал Виктор.
        - Что? - не расслышал Вильямс.
        - Ничего, просто размышляю, кого из нас вы видите начальником нового отдела.
        - А вы как считаете? - Кадровик испытующе взглянул на Попова.
        - Какая разница? - усмехнулся тот. - Назначаете-то вы.
        - Правильно, - покивал Вильямс. - Но прежде мы должны закончить с первым вопросом: все ли согласны заняться такой тяжелой и опасной работой? Оксана подумает… Вы, Слободан, что скажете?
        - Я… - Слободан украдкой вытер пот с верхней губы, - согласен.
        - Отлично. Я в вас не ошибся, хотя многие твердили, что вы не годитесь.
        Бухгалтер приосанился.
        - Инга. - Начальник изучающе взглянул на девушку. - Вам, вероятно, будет трудно на это решиться…
        - Я согласна, - ровным тоном ответила Инга.
        - Вы удивительно сильная женщина. - Вильямс слегка поклонился. - Виктор?
        - Конечно согласен. - Попов качнул головой. - После Терции бояться нечего…
        - Вот как? -…кроме Терции, - закончил Виктор.
        - Занятная мысль. - Начальник взглянул на Владимира: - Вам есть что сказать, господин Жданов?
        - Есть. - Володя положил на стол диск. - Взгляните на эту запись.
        - Это необходимо сделать прямо сейчас?
        - Так точно. Хотя вы можете и не смотреть. Но при условии, что выполните несколько требований нашего нового отдела.
        - Интересно, интересно. - Вильямс взял диск и подкинул на ладони, как монетку. - Продолжайте, пожалуйста.
        - Первое: наши ставки будут ровно втрое выше, чем у других сотрудников того же ранга. Погибать, так хоть знать, за что. Второе: за нашим отделом будет закреплена усиленная группа Службы безопасности, и на все деловые мероприятия мы будем летать только с таким эскортом. И третье: новых сотрудников мы будем подбирать себе сами.
        - Последний пункт - покушение на мою власть, - улыбнулся начальник, - но я понял, что вы имеете в виду. Все условия разумны и выполнимы. Осталось сделать главное… представить начальника вашего отдела. Совет Директоров и лично президент Вирхов были единодушны… им станете…
        Он обвел взглядом всех присутствующих, задержал его на Владимире и вдруг вернулся к Попову: -…им станете вы, господин Попов!
        Виктор покраснел и поджал губы, Оксана тихо охнула, Инга отрицательно покачала головой, а Слободан потупился и сцепил пальцы. Невозмутимым остался лишь Жданов.
        - Это несправедливо, - выдавил из себя Виктор. - Главную роль во всем этом испытании сыграл Володя…
        - Ваша честность и чувство справедливости выше всяких похвал, - спокойно заметил кадровик. - Потому мы и назначили вас начальником отдела. По сути, вы теперь можете говорить со мной на равных.
        - И скажу! - Попов сверкнул глазами. - На новых территориях мало быть сильным и смелым. Нужно еще хоть что-нибудь смыслить в тактике выживания и психологии! И не только в человеческой. Спросите у меня, как я буду общаться с аборигенами на той же Терции, и я лишь разведу руками. А Володя сумел понять их образ мышления за сутки! И нас он спас благодаря тому, что умеет выживать сам.
        - Разве вы не научились этому у господина Жданова?
        - Я лишь начал постигать азы!
        - Отлично, Виктор. Из вас получится прекрасный руководитель. Вы требовательны не только к другим, но и к себе. А что до приемов выживания и психологии, в том числе и ксенопсихологии, мы вас подучим…
        - Я…
        Вильямс прервал Попова властным жестом. Формально Виктор стал равным, но на деле Вильямс был все же «равнее».
        - Господа, не смею вас больше задерживать! Оксана, вам на размышление сутки… Господина Жданова прошу остаться.
        Когда сотрудники оказались в приемной, Попов не выдержал и негромко выругался.
        - Не надо, Виктор, - его плеча коснулась Инга. - Все справедливо.
        - Инга, вспомни, это же был он! Там, на развилке и на поляне перед космолетом! Он сделал то, чего не смог бы никто из нас!
        - Ты не понял. - Инга вдруг улыбнулась. - Володя просто из другой группы.
        - Ты думаешь, что он… что его… отправили с нами специально?! Так, значит, эта катастрофа все-таки была преднамеренной?!
        - Ребята, очнитесь! - вмешался Слободан. - Кто в здравом уме будет жертвовать целым «Тирином» ради единственного теста на выживание? Это абсурд!
        - Другого объяснения я не нахожу, - сказала Инга.
        - Но если так… это чудовищно! - Оксана прикрыла рот ладонью.
        - Так или иначе, теперь это в прошлом, - твердо заявил Попов. - У «Райха» жесткая и даже жестокая политика, но именно поэтому он всегда впереди.
        - Нет, я, наверное, так не смогу. - Оксана вздохнула.
        - Подумай, тебе же дали время. - Попов обнял ее за плечи. - Без тебя мы не команда…
        - Я подумаю. - Оксана кивнула и пошла к лифту первой.
        За ней отправились и все сотрудники нового отдела… …Оставшись с Владимиром наедине, Вильямс не проронил ни слова. Он просто встал, подошел к двери в смежное помещение и приглашающе кивнул.
        Жданов поднялся и прошел в соседний зал.
        Помещение мало чем походило на официальный кабинет начальника отдела кадров. Больше всего оно смахивало на комнату для отдыха и неспешных размышлений. Громадный аквариум в половину левой стены, высокий потолок из дымчатого стекла, сплошное тонированное окно вместо стены справа, в правом же переднем углу миниатюрный зимний сад с тропическими растениями и трехметровый искусственный водопад, казалось, продолжающий втекающую прямо в окно небесную реку… Стену позади украшали стеллажи с сотнями старинных книг, а стена напротив была единым экраном. Из мебели в зале стояло несколько роскошных кожаных диванов, пара кресел и низенький резной столик с фиолетовым зрачком голопроектора посередине.
        В одном из кресел сидел седой, статный президент Галактической Корпорации «Райх» Роб Вирхов. Он с интересом оглядел Жданова, что называется, с головы до ног.
        - Здравствуйте, Владимир, - указал на кресло Вирхов, - присаживайтесь… Вильямс, спасибо.
        Кадровик поклонился и вышел. Жданов почти не сомневался, что недалеко - в комнату, из которой все происходящее в кабинете будет и видно и слышно.
        - Мое почтение, господин президент.
        - Да-да… почтение, - кивнул Вирхов. - То, что мне оказывают вот уже три десятка лет. А ведь до три-дцати пяти я о нем и не мечтал… Знаете, почему? Впрочем, об этом позже… Как вам Корпорация?
        - Впечатляет. Особенно то, что такой могучий организм живет и движется вперед без заминок и сбоев.
        Последняя проверка? Жданов незаметно поискал взглядом камеры слежения. Если они здесь и были, то замаскировали их отлично.
        - Да, в основу «Райха» были заложены верные принципы. Поэтому он успешно работает вот уже более ста лет. Вы знакомы с историей фирмы?
        - Конечно. Корпорацию основал Герхард Кристиан, это случилось в начале прошлого века…
        - Тогда она еще не была Галактической. - Вирхов помолчал. - Но сейчас нас интересуют не этапы становления, а методы руководства и некоторые нюансы внутренней политики. Думаю, нет смысла напоминать, что наш разговор строго конфиденциален? Ни-что из сказанного здесь не может стать достоянием общественности.
        - Я понимаю, господин президент.
        - Отлично, Владимир. В противном случае мне пришлось бы вас убить. - Он улыбнулся. - Шучу, конечно…
        Жданов сделал вид, что тоже воспринимает угрозу как шутку, хотя на самом деле он был уверен в ее однозначности. Шутить в «Райхе» было не принято. Одни только расписки чего стоили.
        - Итак, руководство… Со стороны кажется, что оно построено по традиционной схеме. Пирамида управления: начиная от президента и Совета Директоров, ниже начальники отделов, менеджеры, ведущие специалисты, сотрудники и персонал низшего звена. Плюс Служба безопасности и фирмы-сателлиты, вроде юридических контор и множества компаний, контрольными пакетами акций которых владеет Корпорация. Все, как принято в деловом мире вот уже триста лет, но… По воле незабвенного господина Кристиана именно верхушка пирамиды имеет тщательно скрываемую от общественности особенность. И это принципиальное отличие…
        Он взял паузу, взглядом предлагая Жданову выдвинуть свою версию «отличия».
        - Это касается… поста президента? - предположил Владимир.
        - Верно. - Роб развернулся вместе с креслом к экрану. - Взгляните… Видите закономерность?
        На громадном экране появился короткий список. Жданов внимательно его прочел, но отрицательно покачал головой:
        - К сожалению, нет. Как я понимаю, это список всех президентов, краткие биографические справки, годы жизни и периоды, в которые они возглавляли «Райх»… Но я не вижу закономерности.
        - Присмотритесь повнимательнее.
        - Все заступали на пост в довольно молодом возрасте: от тридцати до сорока пяти, - после двух минут изучения вывел Жданов. - Больше ничего. Управляли Корпорацией все по-разному - от двух до тридцати лет подряд, прожили после выхода на пенсию тоже разные сроки… Нет, больше ничего не вижу.
        - Я вам помогу. Обратите внимание на их биографии. Особенно на периоды, предшествующие президентству.
        - Тоже очень разные судьбы. Никакой закономерности.
        - Вот тут вы не правы. - Вирхов снисходительно улыбнулся. - Как раз в этом она и заключается. Согласно завещанию Кристиана ни один из президентов не был сотрудником «Райха» до вступления в должность. Грубо говоря, все они люди со стороны!
        - Действительно… - Жданов немного растерялся. - Странно…
        - Ничего подобного, - покачал головой Роб. - В этом весь секрет. Чтобы стать хорошим главой такой финансово-промышленной империи, требуется быть не исключительным финансистом, и не промышленником, и даже не талантливым администратором, а мудрым руководителем. Упрощая - не вникать во все вопросы, а с максимальной эффективностью распределять их среди тех, кто способен все решить. Задача президента - не знать в мельчайших деталях, как работает Корпорация, а чувствовать ее… Вы верно сказали - это единый организм, и у него есть все положенные части. Если брать управление, то кора головного мозга и все пять чувств - это Совет Директоров и начальники отделов, но есть и шестое чувство, без которого не поймать удачу, - президент. Интуиция живого создания по имени Корпорация. Чем тоньше президент чувствует глобальную экономическую ситуацию, чем дальновиднее его стратегия, тем равномернее процесс развития фирмы. И для этого не требуется быть хорошим специалистом во всех областях. Нужно быть талантливым стратегом и стойким бойцом… Вот такими людьми и были все наши президенты, начиная с самого Герхарда
Кристиана.
        - Возможно, это рациональный подход, - согласился Жданов. - Но… как найти такого человека? Ведь чтобы понять, насколько он подходит на роль президента, следует понаблюдать за ним в обстановке, близкой к будущей работе, не так ли?
        - Не совсем. Но это и вовсе секретная информация. Ее полагается передавать только от президента к президенту, после вступления нового главы «Райха» в должность. Пока просто поверьте мне на слово, Кристиан разработал совершенную методику тестирования, и все выбранные в соответствии с его заветами кандидаты полностью оправдали возложенные на них надежды. Все до единого…
        - Почему же не все управляли «Райхом» столько, сколько вы?
        - А вот как раз чтобы не прослеживались чересчур явные закономерности, - Вирхов рассмеялся. - Все очень просто, Владимир.
        - Да, - Жданов тоже усмехнулся. - Просто. Есть такой принцип: если решение, пришедшее в результате долгих и трудных размышлений, не кажется досадно очевидным, значит, оно неверно. Тут как раз все очевидно.
        - Поэтому мы боготворим Кристиана и не пытаемся пересмотреть его заветы. Зачем, если они гениально просты и эффективно работают?
        - Но у каждого президента могут быть свои взгляды на стратегию. Фактически с приходом нового руководителя в Корпорации должна происходить небольшая революция.
        - Новый президент привносит лишь новые методики, а они не способны подорвать устои. Не тот у них калибр. А для глубоких преобразований не хватит полномочий даже у главы «Райха». Устав Корпорации неприкосновенен. Это тоже одно из предвидений Кристиана.
        - А вы не допускаете варианта с «оборотнем»? Что, если ваш кандидат окажется шпионом конкурентов или специальных служб?
        - Риск есть, но здесь следует учитывать психологию и условия работы президента. Никакой шпион не сумеет навредить Корпорации, поскольку принятие стратегических решений - слишком очевидное поле деятельности. Он не сможет, например, начать экономическую войну с одними соперниками, чтобы угодить другим конкурентам
«Райха», если на то не будет веских оснований. А вот спланировать общую стратегию захвата рынков - его святая обязанность. Вы думаете, если план будет нереальным, это ускользнет от взора Совета? Никогда. Утверждение таких вопросов - компетенция Совета Директоров. Ведь именно директорату предстоит воплощать их в жизнь.
        Так что… шпион на таком посту будет связан по рукам и ногам, и ему не останется ничего, кроме честного служения Корпорации вплоть до пенсии либо до реализации его глобальной идеи. Хансону на это хватило двух лет, и он преспокойно ушел на заслуженный отдых в сорок, обеспечив себя и семью до конца дней. Клюге воплощал в жизнь свою идею двенадцать лет. Ваш покорный слуга трудился над очередным планом более двадцати! И только теперь пришла пора подвести итоги.
        Следующий президент придаст Корпорации новый импульс - перед ним будут стоять задачи по расширению сферы ее влияния, по продвижению наших товаров, предприятий и услуг на рынки новых колоний. Сколько на это потребуется времени, не берусь гадать, но, когда задача будет выполнена, наступит время передать бразды правления новому «человеку ниоткуда». Не по наследству, а именно так - выбрав лучшего сначала по уму и жизнестойкости, а затем по прозорливости и хитрости. Поскольку только такие «голодные тигры» способны продолжать агрессивную наступательную политику, вести Корпорацию к новым победам. И еще это не дает развиваться балласту клановости и местничества, ведь люди со стороны ценят себе подобных и набирают команду - а затем и преемника - не по принадлежности к высшему обществу, а по деловым качествам… Впрочем, как я и сказал, методики выбора кандидата вы изучите позже…
        - Я? - Владимир ждал этой фразы на протяжении всего разговора, но, когда она прозвучала, все равно почувствовал себя слегка оглушенным.
        - А вы еще не поняли? Или боялись в это поверить? - Роб похлопал его по руке. - Вы, вы, господин Жданов. Зачем бы я иначе тут распинался?
        - Но… это так неожиданно…
        - Ну и что? Главный шанс в жизни всегда выпадает неожиданно. Если выпадает вообще. Так что удивляться нечему.
        - А я-то гадал… зачем все эти тесты… с «Тирином», с пиратами, с Вильямсом… Но какая связь между стратегией управления и тактикой выживания?
        - Прямая. И там, и там, чтобы выстоять, требуется особая жизненная мудрость, твердость духа и прозорливость. Я и сам так занял пост много лет назад. Прошел все тесты, а затем «случайно» оказался один на один с космическим штормом в гибнущем пассажирском лайнере…
        - Который повредили сотрудники Службы безопасности «Райха»?
        - Было дело, - усмехнулся Вирхов. - Но об этом никто так и не догадался. Мне тогда пришлось не слаще, чем вам на Терции. В замкнутом пространстве боролся за выживание… И с людьми, и с обстоятельствами…
        - И эти жестокие игры тоже завещаны Кристианом?
        - Не спешите, Владимир, вы все прочтете в инструкции, когда вступите в должность. Но если вас мучает совесть, могу успокоить - пираты были натуральные. Участие сотрудников Службы безопасности в этой истории свелось к тому, что они под видом злобных конкурентов наняли капитана этих корсаров, вместе с его корытом, якобы желая мелко насолить «Райху». Сделано все было чисто, следов никаких, уверяю вас. И совесть ваша чиста - все погибшие пираты были негодяями.
        - А как же Хант, Добровский, Рамирес, Герберт? Как же издевательства и унижения, которые вынесли остальные?
        Вирхов подался вперед и тяжело взглянул на Владимира:
        - А когда вы будете планировать перераспределение финансовых потоков и смещение промышленных акцентов, сколько будет сломано судеб? «Райх» потому и развивается, господин президент, что идет к глобальной цели, не задумываясь о мелочах. Рефлексия тут неуместна. Таковы непоколебимые законы большого бизнеса.
        - Видимо, я плохо подхожу для такой работы. - Жданов выдержал его взгляд.
        - Ничуть. Вы умны - это показали результаты теоретических конкурсов на отборочном этапе. Вам не занимать жизнестойкости - выжили в одиночку на дикой планете да еще спасли товарищей. У вас есть прозорливость - ведь вы догадались поискать компрометирующие Корпорацию записи разведзонда и сбросить их в надежное место по гиперсвязи. Грамотный ход…
        Жданов немного покраснел. Вирхов был прав.
        - Я не знал, чем все закончится, и решил подстраховаться…
        - Понимаю. В наше время полностью доверять нельзя никому. Даже близким родственникам. - Спрятав ухмылку, Роб пошарил в кармане и положил на столик диск с записью. - Это был отличный козырь. Только не следовало его предъявлять Вильямсу. Ну и, наконец, вы быстро уловили, что от вас требуется, и я уверен - уже имеете зачатки концепции дальнейшего развития «Райха». Я доволен. Корпорация будет в надежных руках, а значит, и я сам, как акционер, на старости лет не останусь без дивидендов.
        Он рассмеялся и протянул руку:
        - Согласны?
        Жданов ответил рукопожатием:
        - Да…
        - Вот и славно. Напоследок совет: будете назначать себе жалованье, не скромничайте. Неважно, что об этом подумает директор Центральной Разведывательной Службы. Нехорошо, конечно, когда подчиненный зарабатывает больше начальника, но тут уж ничего не поделать. Пусть директор ЦРС считает, что вы чересчур вошли в роль. А «Райху» выгодно, чтобы он считал именно так… - Вирхов взял многозначительную паузу, а затем взглянул на Жданова чуточку иронично. - И больше ни о чем не волнуйтесь, ваше шпионское прошлое, как, впрочем, вообще все прошлое, осталось… далеко за кормой. Так далеко, что и не увидеть. А впереди целый океан возможностей. Так неужели вы поплывете назад?
        - Назад пути нет, - хрипловато согласился Жданов. - Где расположены мои апартаменты?..

10
        - Господин директор, агент Климко, - сказал заместитель.
        Директор Центральной Разведывательной Службы выключил личный комп и снял старомодные очки. На его лице были видны отчетливые следы усталости: он заметно осунулся, а под глазами легли тени. Это было неудивительно, ведь в последнюю неделю ему удавалось поспать не более трех часов в сутки. Главная секретная операция столетия началась…
        - Приглашайте…
        И снова, как почти полгода назад, бывший старший офицер, а теперь уже заместитель директора, и агент сели в кресла напротив главы ЦРС.
        - Я ознакомился с отчетом, агент, - сказал директор.
        По голосу было не определить, доволен он проделанной Климко работой или нет. Затянувшуюся паузу тоже можно было истолковать как угодно. Агент незаметно поерзал.
        - Вы сделали все, что могли. Я удовлетворен.
        Он снова замолчал, но теперь смотрел не в стол, а на агента. Для Климко это означало приглашение к беседе.
        - Я думаю, целесообразно использовать меня и на завершающем этапе…
        - На каком завершающем этапе? - удивился директор.
        Удивился он искренне, что вызвало у Климко немалое замешательство.
        - Но ведь собранные мной доказательства позволяют немедленно начать уголовное преследование руководителей Корпорации… и даже арестовать их… всех.
        - Руководителей «Райха»? - директор улыбнулся.
        - Конечно. В первую очередь Вирхова. Ведь эта трагедия с «Тирином», катастрофа… это явная инсценировка.
        - Видимо, вы до сих пор не совсем ясно представляете себе, кто такой Вирхов и что такое «Райх». - Директор взглянул на заместителя: - Картер, поясните.
        - Они неприкосновенны, агент, - сказал Картер. - Вам по молодости подобные выводы простительны, хотя за полгода это следовало бы понять.
        На губах Климко появилась недоверчивая улыбка.
        - Но наша Служба призвана следить за безопасностью государства. Разве «Райх» не наносит ей непоправимый вред? Внутренняя политика Корпорации бессердечна и жестока… Начиная с расписок и заканчивая этими жуткими испытаниями.
        - Внутренняя политика частных компаний - их дело, - ответил директор. - Арестовывать Вирхова за недоказуемые перегибы в кадровом вопросе - безнадежное занятие.
        - Недоказуемые перегибы?! Но, господин директор, погибли люди!
        - Это был несчастный случай. И кстати сказать, появление в секторе Терции пиратов - наша прямая недоработка. Так что придраться не к чему. Вашего отчета, к сожалению, будет недостаточно. И хватит об этом.
        - Разрешите мне воспользоваться предложением Вильямса и продолжить работу. Я постараюсь добыть более весомые доказательства. Это будет нетрудно. Корпорация нарушает закон сплошь и рядом!
        - Не горячитесь, Климко, - мягко сказал Картер. - Нельзя поступать столь прямолинейно. Наша Служба реально авторитетна потому, что никогда не делает поспешных выводов, а действует исподволь, корректно и разумно.
        - Я понимаю. - На лице Климко было написано категорическое несогласие со скользкой политикой ЦРС.
        - Вот и прекрасно, - резюмировал директор. - С этой минуты вы отозваны с задания. Заместитель директора Картер лично проследит, чтобы вам были выплачены все причитающиеся надбавки и… как вы смотрите на то, чтобы перейти с полевой работы на кабинетную? У меня есть для вас неплохое задание. Не совсем по вашему профилю, зато в столице и никакого риска. Будете работать в приличном учреждении и, что особенно приятно, с разрешения его руководителя. Станете его глазами и ушами в коллективе.
        - Шпионить за сотрудниками? Ничего не скажешь, благородная работа.
        - Полно вам, агент Климко. Работа как работа. Кроме того, вы можете не сдавать в финчасть компенсацию от «Райха»…
        Было понятно, что премия и новое задание - это не награда за боевые заслуги, а плата за молчание. Но выхода у Климко все равно не оставалось. Агента вдруг осенило.
        - Мой отзыв не означает, что операция закончена?
        - Вам лучше этого не знать и вообще забыть обо всем, что с вами произошло в последние полгода. Считайте, что этих месяцев не было.
        Считать, что ничего не было? Жаль, директора не было на Терции, например когда лагерь на скалах начал обстреливать модуль с «Дампира» или когда горели джунгли во время последнего боя. Впрочем, ничего уже не изменить. Остается лишь стиснуть зубы и согласиться.
        - Слушаюсь, господин директор. - Климко пришлось кивнуть.
        - Вот и отлично. Картер, распорядитесь о переводе агента в Стокгольм. Я подпишу приказ утром. Вы свободны, госпожа старший офицер-аналитик… …Оксана Климко вышла из кабинета директора, обуреваемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, ей было не в чем себя упрекнуть. Она собрала максимально полные данные - насколько это было возможно - и даже приложила к отчету неопровержимые улики, коими являлись кадры, снятые разведзондом в джунглях, а также записи переговоров капитана
«Дампира» с заказчиками преступления. Все это она успела скопировать с диска, припрятанного на черный день Ждановым, когда команда с «Тирина» проходила курс реабилитации в клинике на Руре. Но директор, руководствуясь некими стратегическими соображениями, похоронил весь ее труд.
        Наверное, так действительно было нужно. Что знала Оксана об операции ЦРС против
«Райха»? Лишь малую толику правды. И все равно было чуточку обидно. Не за то, что материал полугода работы пошел в архив, нет. Обижалась Оксана Климко на то, что ей не доверили хотя бы крупицу правдивой информации. Конечно, чем меньше знаешь, тем дольше живешь, особенно если эти знания относятся к галактической безопасности, но…
        Оксана спустилась в вестибюль и уже направлялась к служебной парковке, как вдруг боковым зрением уловила появившиеся на большом информационном мониторе кадры репортажа. Вступление было обычным для выпуска ежечасных новостей, а вот титры заставили Климко резко обернуться.
        Прямой репортаж транслировался с Рура. Титры под чертой гласили: «…церемония вступления в должность нового президента Галактической Корпорации «Райх» Владимира Жданова…»
        Оксана замерла. Операция не закончилась! Она была в самом начале! Ну конечно! Володя Жданов… бывший военный разведчик из знаменитой «зет-группы» Фирсова, почему-то расформированной после второй Айринской войны. Офицер подразделения, в котором каждый боец стоил не только взвода простых солдат, как профессионал своего ратного дела, но запросто заменил бы еще и десяток специалистов самых разных гражданских специальностей. Например, экономистов и политиков. Правда, ходили слухи, что спецгруппу вовсе не расформировали, а просто окончательно засекретили… Но появление Жданова на экране говорило о несостоятельности этих сплетен.
        Как же Оксана раньше не сообразила?! Ведь это так просто. Жданов и… старший офицер, а теперь уже замдиректора Картер! Бывший офицер той же «зет-группы». Вот все окончательно и состыковалось. Куда могли пойти профессионалы такого уровня, если не в секретные агенты ЦРС?! И куда Служба могла внедрить этих людей, если не в самые важные экономические и политические структуры Галактики?
        Ну конечно же, конечно! И если пойти дальше… Кажется, в группе Фирсова было пятьдесят человек… А что, если Жданов и Картер только «первые ласточки»? От такого вывода у Оксаны захватило дух. Что будет, если все пятьдесят займут ключевые посты в политике и экономике? Агент Климко покачала головой. А впрочем, хуже не будет, это точно. Во всяком случае, «Райх» перестанет устраивать свои изуверские испытания для новичков - уже польза…
        Ну, вот и та самая «крупица правды», которой не хватало Оксане, чтобы почувствовать удовлетворение. Значит, все было не зря. Она подстраховала Володю, и он пошел дальше. Галактика может спать спокойно, «Райх», а может, скоро и все Нации в надежных руках.
        Оксана улыбнулась и послала изображению нового хозяина Корпорации воздушный поцелуй…
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
        Когда Ульрих дочитал вторую часть документа, за окнами уже стемнело, и в здании прокуратуры остались только охранники. Смена была ночная, и насчет взлома новый дежурный ничего ответить не смог. «По смене не передавали». Руперт даже не стал возмущаться. Какой спрос с «ночников»? А вот начальнику охраны завтра выдастся тяжелый день. Ульрих недобро усмехнулся. Прямо к Симонову! С утра, даже не заходя в свой кабинет. Попляшут тогда охраннички, и компьютер поискрит, железяка безмозглая. У них тут хакеры под носом орудуют, а они не чешутся.
        Руперт открыл дверцу своего «Вольво» и, буркнув: «Добрый вечер», уселся в машину. Приветствие адресовалось Жоржу Кювье, который как ни в чем не бывало сидел на переднем кресле.
        - Мы же договорились встретиться завтра. - Ульрих поворочался, устраиваясь поудобнее.
        - Боюсь, завтра не получится. - Кювье развернул кресло, чтобы сидеть лицом к лицу с Рупертом. - Скорее всего, мне придется уехать из города. За мной следят.
        - Кто?
        - Не знаю. Может быть, и Группа.
        - Ты просто отвык от большого города. Здесь полно любопытных, хотя большинству плевать, что творится вокруг.
        - Я способен отличить слежку от простого любопытства.
        - Ладно, понял. Допустим, за тобой наблюдают. Но почему ты решил, что это Группа, а не полицейские из отдела надзора и профилактики?
        - Я освобожден не условно-досрочно. - Жорж взглянул на следователя исподлобья. - Я полностью рассчитался по долгам перед обществом и теперь такой же гражданин, как ты. Поражение в некоторых правах не в счет. Мне отказано только в праве избирать и носить оружие. О частной жизни в судебном постановлении ничего не написано.
        - Хорошо, не закипай. Лучше давай ближе к теме. Что у тебя?
        - Все то же. Ты прочитал документы?
        - Два. У меня и без них было полно работы.
        - Хотя бы так. Значит, ты уже в курсе замыслов Фирсова и знаешь о, мягко говоря, странной внутренней политике «Райха»?
        - Ну. Только не понимаю, что в этом такого? То, что Фирсов включился в борьбу за светлое будущее Галактики, не преступление. Нормальная практика, когда люди решают что-то изменить и становятся политиками. Вот если бы он сколотил бандитскую группировку и начал взрывать вокзалы или захватывать заложников, это было бы наказуемо, а так…
        - А так он расставил на ключевые посты своих людей и взял в заложники все Нации. - Кювье горько усмехнулся. - «Убей одного - и ты преступник, убей миллион - и ты большой политик». Так?
        - Нет. Цитата неточная. К тому же Фирсов никого не убивает. Он старается во благо, а ты пытаешься его грязью облить. Старые обиды покоя не дают?
        - Просто он еще не приступил к главному этапу своего замысла! Но учти, Руперт, когда он начнет, сопротивляться будет поздно. Вспомни «Райх»: вот модель нашего будущего! Фирсов и Жданов создадут новую Империю, в которой все будут жить по волчьим законам. Глотки друг другу перегрызать и по головам наверх пробиваться. Неужели ты этого до сих пор не понял?
        - Не вижу оснований для таких выводов, - пожал плечами Ульрих. - Насколько я знаю,
«Райх» применял свои сомнительные методы подбора кадров и «расписки» до того, как Жданов стал его президентом. В последнее время лично я ни о чем подобном не слышал.
        - Ты слепец, Руперт! - Жорж подался вперед и перешел на громкий шепот: - Я понимаю, пока не прочтешь все, ты мне не поверишь, но времени нет. Поэтому просто выслушай меня и вспомни наш разговор, когда будешь принимать окончательное решение. Почему я обратился именно к тебе, а не пошел в ЦРС, полицию или Службу охраны? Да потому, что люди Группы везде! Они почти всемогущи. Но в то же время они охотятся на призраков. Их заблуждения смертельно опасны. А если они не заблуждаются, если их цель - установление диктатуры, то это опасно вдвойне!
        - Все равно, ты меня не убедил. - Ульрих отрицательно покачал головой. - Но даже если ты прав, что мы можем сделать? Нужны улики и свидетели, где ты их найдешь? Слободан и его товарищи не пойдут против «Райха», а бывшего военного преступника Кювье никто не станет слушать.
        - Свидетели есть. Например, автор документов.
        - Кто он?
        - Я же сказал - раскрыть его имя я пока не могу. Но… имеются и другие.
        - Кто? Дай мне хотя бы одну зацепку, иначе ничего не получится.
        - Ты с ним знаком. Это Олег Сполохов.
        - Знаком? Что-то не припомню такого.
        - Доктор из Центральной больницы. Патолого-анатом.
        - А-а… - Ульрих поморщился. - Теперь вспомнил. Что он знает?
        - Он сам расскажет. Свяжись с ним. Но сначала прочти третий документ. И если тебя не убедят показания этого доктора, я больше не стану тебе докучать… Останови, где посветлее, я выйду.
        - Ночь на дворе, куда ты собрался? Поехали уже домой.
        - Не волнуйся, не пропаду. А дома мне лучше не появляться. Завтра утром я тебе позвоню.
        Руперт приказал машине остановиться напротив супермаркета. Освещение было достаточным, чтобы успокоить Кювье. Бывший лейтенант внимательно осмотрел парковку, пару раз оглянулся на проезжающие машины и наконец вышел.
        Ульрих обреченно вздохнул. Вечер под стать дню. Никакого покоя с этим Жоржем и его теориями. Руперт неодобрительно посмотрел вслед офицеру и уже собрался скомандовать машине ехать дальше, но слова застряли в глотке.
        Кювье дернулся, будто его ударили в спину, и сделал пару торопливых шагов к супермаркету. Затем он остановился и медленно осел на асфальт. Следователь почти подсознательно понял, что произошло. Несмотря на кабинетный характер работы, он не однажды видел, как гибнут люди под огнем лазерников.
        Ульрих быстро, насколько это было возможно при его весе, выбрался из «Вольво» и бросился к Жоржу. О том, что невидимый снайпер может выстрелить еще раз, например, пожелав убрать заодно и свидетеля, Руперт не подумал. Такие мысли пришли позже, а сейчас…
        Лейтенант лежал, неудобно подогнув ногу, и смотрел остекленевшими глазами прямо перед собой. Руперт опустился на колени и потянул носом. Пахло горелой тканью и запекшейся плотью. Ульрих осмотрел спину Кювье. Куртка была прожжена в области сердца. Судя по размеру дыры, стреляли из лазерника высокой мощности. Руперт обернулся. Примерную траекторию вычислить было несложно, но это ничего не давало. В предполагаемом направлении было полно удобных для снайпера позиций. Напротив супермаркета через проспект, частично перекрывая друг друга, возвышались сразу три небоскреба. Из мощной снайперской винтовки преступник мог стрелять откуда угодно, хоть из окна ближнего здания, хоть с крыши наиболее удаленного. Ульрих негромко выругался и достал комп. Его звонок в полицию оказался не первым. Автоматическая система общественной безопасности уже подала сигнал на единый сервер экстренных служб.
        - Место засекли? - поинтересовался Руперт, наблюдая, как из подлетевшей «Скорой» выпрыгивает медицинская бригада.
        - Крыша представительства компании «Гибсон и Гловер». Охранники уже поднимаются туда, но вряд ли они найдут что-то, кроме винтовки. Камеры наблюдения никого не видят.
        - «Гибсон и Гловер»? Что это за компания, марсианская?
        - Нет, дочерняя фирма «Райха». Выпускает специальное оружие.
        - Ясно. Все материалы по делу пересылать мне на комп, предупредите своих следователей. - Ульрих дал отбой.

«Закрутилось, - подумал Руперт, - теперь не захочешь, а придется лезть во все это дерьмо. Черт побери этого Жоржа! То есть упокой, господи, его душу, конечно. И все равно, Кювье был большой сволочью. Не мог другого честного и неподкупного найти, что ли? Расхлебывай теперь, Руперт, давись просроченной дрянью…»
        Чтобы унять чрезмерное раздражение, Ульрих заглянул в винный отдел супермаркета и прикупил большую бутылку виски «Револьвер». Обычно он употреблял другие сорта, но сегодня решил попробовать любимый напиток военных. То ли потому, что стало интересно, то ли в память о Кювье. Глоток виски, сделанный из горлышка, прямо на пороге магазина, немного унял возбуждение. Вкус у «Револьвера» был вполне приличным. И мыслительную деятельность напиток стимулировал не хуже любимого «Джей Би». А поразмыслить было о чем.
        Например, о том, что Кювье не случайно попросил остановить именно здесь. Возможно, тут у него была назначена какая-то встреча. Но визави не пришел на нее, поскольку
«случайно» забрел в офис компании «Гибсон и Гловер» и поднялся на его крышу. С винтовкой в чемодане. Почему он поступил именно так? Ну, если опираться на теорию заговора, Жорж вполне мог переоценить свои силы и вызвать кого-то из бесчестных заговорщиков на откровенную беседу. Глупо, конечно, даже для слабого в вопросах шантажа военного, но возможно.
        Впрочем, есть и другой вариант: кто-то следил за Кювье, увидел, что тот встречается с Ульрихом, а затем поинтересовался, чем занимается в рабочее время следователь. Выяснив, что Ульрих читает секретные документы и встречается с потенциальными свидетелями, вроде Слободана Марича, негодяй принял решение обрубить Руперту концы.
        Да, эта версия получше. Если постараться, к ней можно прикрутить и взлом компа в прокуратуре, и слежку… Вот только как объяснить, что, выбрав случайное место для остановки, Ульрих «угадал» место засады?
        Следователь сделал еще глоток. Да элементарно! Никакой засады не было. Был вертолет или флайер, который незаметно летел за «Вольво» Руперта от самой прокуратуры. Потому и на крыше никого нет. Вертолет завис над ложной позицией, снайпер выстрелил, и винтокрылая машина умчалась в неизвестном направлении.
        Руперт снова вынул из кармана комп, но на смену мысли сообщить о догадке полицейским пришли более важные размышления.
        До вертолета копы и сами додумаются. А Ульриху следовало подумать о том, что, если вторая версия верна, значит, заговор реально существует и в прокуратуре действительно сидит «крот» заговорщиков. И он в курсе дел Руперта. Это сужает круг подозреваемых, но не настолько, чтобы уверенно назвать имя. Кто это может быть? Джонс, Лана, Ольсен или Оксана? Или Сам?! Ведь он тоже бывший военный, как Фирсов, и если Кювье прав…
        Нет, стоп. Нельзя принимать за основу такие сырые версии. Надо подумать еще. Подумать в спокойной обстановке, перед антикварным телевизором и со стаканчиком в руке, а не хлебая на ходу из бутылки. Так будет правильнее. К тому же пока слишком мало информации, пусть даже сомнительно-художественной.
        Ульрих сделал еще глоток. Домой, читать дальше. А там будет видно…
        НИКТО, КРОМЕ НАС
        Год 2161-й

1
        - У меня важная встреча, перезвоните позже…
        Советник Президента Объединенных Наций выключил комп и обернулся к двоим посетителям, расположившимся за круглым столом.
        - На чем мы остановились?
        - На «Майнерсе», - подсказал начальник Военной разведки. - Довольно крупная софт-компания, специализируется на деловых программах и обучающих играх, штаб-квартира расположена на Хроносе-2, это во внешнем секторе Пояса Освоения.
        - Вернее, нас интересует не сама компания, а ее торговый представитель… некто Малинин… - сказал директор Центральной Разведывательной Службы.
        - Что он натворил? Вскрыл какие-нибудь секретные базы данных?
        - Этого мы пока не знаем, но возможно и такое. Слишком уж ловко он ушел из поля зрения нашей технической службы. Но хуже всего другое. По нашим сведениям, он развернул через гиперсеть активный сбыт новой программы. Судя по рекламным обещаниям, это безобидная программа оптимизации бизнеса, но…
        - На самом деле отмычка для взлома банковских серверов? - предположил советник.
        - В том-то и дело, что мы не знаем. Малинин, будем называть его так, довольно хитер. Он умудрился не попасть в силки, расставленные технарями моего ведомства, и не продал ни одной программы никому из наших подставных лиц.
        - Интересно… как это ему удалось?
        - Видимо, он хорошо ориентируется в гиперсети, а еще… следит за нами изнутри.
        - Все-таки взлом?
        - Косвенно его успехи эту версию подтверждают. Поэтому мы и заинтересовались торговцем. Но больше всего лично меня беспокоит то, что никто из покупателей не пожелал делиться с нами информацией о сути приобретенных программ. Согласитесь, это настораживает.
        - Согласен. Хотя в наше время такая скрытность стала нормой. Никто не желает делиться секретами бизнеса. В общем-то, правильно… Ну а что говорят агенты?
        - В фирмах, контактировавших с Малининым, нет наших агентов.
        - Еще один примечательный фактик, - заметил начальник Военной разведки. - Так и набирается…
        - И все же пока я не вижу весомых поводов для беспокойства, - усомнился советник. - Сколько продано программных пакетов?
        - По нашим предположениям, всего пять, но взгляните на адреса и реквизиты покупателей. - Директор ЦРС включил свой комп, и над ним развернулась объемная голографическая проекция. Сквозь макет освоенной части Галактики тянулась пульсирующая красная ниточка с пятью нанизанными на нее бусинками. - Торговый маршрут довольно интересный: Земля, Марс, Тритон, Юнкер и Деа…
        - Главные торгово-промышленные центры Солнечной и Колоний. - Советник кивнул. - Вполне укладывается в версию об оптимизации бизнеса. На этих планетах сосредоточен мощный экономический потенциал и конкурентная борьба между фирмами идет не на жизнь, а на смерть.
        - Верно, а теперь взгляните на реквизиты. Без пояснений не увидеть, в чем тут подвох, но, если проверить в базах Министерства экономики и налогов, получится, что это промежуточные компании, которые используются более крупными для разного рода финансовых махинаций и картельных сделок.
        - То есть выяснить, кто стал истинным покупателем программ, невозможно?
        - Да, практически невозможно.
        - Но реально ли определить хотя бы с половинной долей вероятности, насколько пересекаются интересы покупателей с интересами наших фирм? В чем бы то ни было, пусть в сущих мелочах.
        - Реально. И не с половинной долей, а почти уверенно. Даже близко нет, не пересекаются и не стыкуются.
        - Через сеть не узнать, агентов в фирмах-покупателях нет, через деловых партнеров тоже не разнюхать. Что же это за новинка? - Советник задумался. - Неужели никаких мыслей?
        - Есть вариант, но на уровне китайского гадания. - Директор провел пальцем сквозь голограмму над компом. - Поскольку «Майнерс» создает не только деловые, но и массовые программы, новый продукт может быть чем-то средним, этакой обучающей игрой-»стратегией» для менеджеров высшего звена.
        - Может быть, - согласился генерал от разведки, - но мне, например, непонятно - почему такая скрытность? Почему этот Малинин не желает иметь дел с нашими посредниками? Что, если он вовсе и не представитель этого «Майнерса», а просто прикрывается известной маркой?
        - А меня больше беспокоит другое, - советник кивком указал на плавающий над компом голографический список фирм-покупателей. - Почему все эти ниточки не ведут ни к одному нашему клубку? Ведь у подконтрольных Группе компаний тоже есть такие вот вспомогательные подразделения, не так ли? И они взаимодействуют с множеством других фирм, которые в свою очередь тоже не в вакууме работают, и тем не менее… Есть продавец, есть продукт, есть спрос. Торговля в сетевом универмаге идет, а мы будто стоим на улице за бронестеклом витрины и все видим, но ничего не можем ни потрогать, ни услышать, ни купить… А если под видом программ этот Малинин раздает руководства по терроризму или торгует крадеными государственными секретами? Раз он способен влезть в наши базы, ему все по плечу.
        - Вот поэтому я и поднял вопрос, - согласился директор ЦРС. - Полбеды, если он продает секреты внутренним врагам, но мы-то знаем, что есть еще и враг внешний.
        - Малинина надо брать, - сделал вывод начальник Военной разведки.
        - Легко сказать, - покачал головой директор. - Сначала его надо найти, а, имея лишь позывные в гиперсети, искать торговца - дохлый номер. К тому же, почуяв опасность, он затаился. Он может сидеть сейчас где угодно, на любой из тридцати освоенных планет или на одном из пяти десятков обитаемых спутников, или прятаться на какой-то из сотен космических станций. Кроме того, он вполне может скрываться вне освоенной зоны. А это миллиарды звездных систем. В межпланетную информационную гиперсеть может выйти кто угодно и откуда угодно, были бы технические возможности.
        - Что же предпринять? - разволновался военный. - Не сидеть же сложа руки и ожидая, когда заработают эти загадочные программы? А вдруг это действительно сборники диверсионных алгоритмов?
        - Я больше склоняюсь к мысли о торговле государственными секретами, - возразил советник. - Подставные фирмы вполне укладываются в схему такого бизнеса. Но ждать нам действительно нечего. Кем бы ни был этот Малинин и чем бы он ни торговал, нам следует его поймать.
        - Как? - Директор округлил глаза и развел руками.
        - На жирную, сочную и абсолютно достоверную наживку. Если Малинин охотник за секретами, он не устоит. Если террорист или агент внешних врагов - тем более.
        - И что это будет за наживка?
        - Вот. - Советник включил свой комп, и в воздухе повисло объемное изображение.
        - Рисково. - Директор ЦРС нервно сглотнул. - Но гениально. Я уже почти вижу, как все устроить.
        - Потому я и продвинул тебя на эту должность, - усмехнулся советник. - А ты, генерал, готовься к заварушке.
        - Думаете, будет?
        - Не думаю, а чувствую, но это почти то же самое. Интуиция меня редко подводит. Практически никогда не подводила. Действуйте…

2
        Игорь Савельев не хотел идти на собрание. Дома срочных дел у него не было, но какое-то неприятное предчувствие будто бы удерживало Игоря на месте. Савельев остановился у крыльца старинного трехэтажного особняка и тяжело вздохнул. Нет, все-таки войти придется. Иначе завтра будет не о чем поговорить со Стеллой. Она и так невысокого мнения о товарище по оппозиционной партии «Свобода и право», а уж если он станет отлынивать от участия в сходках и митингах, их отношения могут и вовсе рассыпаться в прах. А Игорю так хотелось, чтобы Стелла хоть на минуту забыла о политике и взглянула вокруг незамутненным взором красивой двадцатилетней девушки, а не пламенного борца за светлое будущее. А точнее - взглянула не вокруг, а именно на Савельева. Чем он был плох, если не брать в расчет его политическую инертность? Образованный, симпатичный, спортивный, из приличной, далеко не бедной семьи…
        Игорь решился и постучал в дверь.
        Ему открыли после тщательного изучения через архаичный оптический глазок. Конспираторы… Кого боятся? Не индустриальные века, никакие партии и собрания не запрещены. Но, если не будет ореола романтики, если не писать слово «Оппозиция» с заглавной буквы и не нагнетать атмосферу таинственности, никто в этом заплесневелом особняке и не соберется. Все спокойно отправятся в турне по ночным клубам или завалятся в кресла перед компами и утонут в пучине гиперсетевых информационных морей. Савельев шагнул через порог и проследовал за многозначительно хмурящимся привратником - в коже, длинные волосы собраны в
«хвост», дымящаяся трубка в зубах - в зал для собраний.
        В зале обстановка была довольно скучной. Пять рядов кресел, стол президиума и коричневые жалюзи на окнах. Полумрак разбавляли тусклые лампы по углам. Если б не голограмма над компьютером, здесь было бы и вовсе мрачно. Игорь изучил объемную картинку и удивленно хмыкнул. Что-то новенькое. Не традиционная для собраний фантазия в стиле «хард» - какой-нибудь окровавленный шипасто-бронированный монстр с боевым топором в руках, а вполне приличная заставка незнакомой Савельеву программы. То ли игровой, то ли обучающей. Цвета и плавающие символы заставки завораживали. На секунду Савельеву показалось, что он погружается в мягкую обволакивающую субстанцию, которая полностью подчиняет его неведомой, но исключительно важной цели. Это было похоже на гипноз, которым психоаналитики однажды пытались лечить его от высотобоязни. Тогда у них ничего не вышло, Игорь оказался абсолютно устойчив к гипнозу. Психоаналитики развели руками и сослались на индивидуальные особенности организма юного пациента, против которых наука бессильна. Пришлось родителям отказаться от затеи. Вот и сейчас Савельев немного постоял, пялясь на
заставку, затем усилием воли вышел из странного оцепенения и направился к полупустому партеру.
        Народу сегодня было немного. Человек десять. В президиуме за красным пластиковым столом сидели Стелла и Явор…
        Она была, как всегда, прекрасна. Гладко зачесанные светлые волосы, строгие зеленые глаза, идеальные черты лица… Одета девушка была в блузку с глубоким вырезом и, кажется, в джинсовые шорты или юбку. Нет, вряд ли Стелла наденет юбку. В такие дискриминирующие шмотки пусть рядятся старухи… В декольте можно было рассмотреть верхний край цветной голографической татуировки: что-то вроде букета, обвитого двумя змеями. Головки змей смотрели в разные стороны, их чешуя переливалась, создавая иллюзию объема, а дыхание Стеллы заставляло змей совершать движения. В такт волнообразным покачиваниям змеиных головок колыхался и букет. Его центральный цветок заканчивался примерно на уровне яремной ямки, между ключицами. Игорь представил, где располагается нижний край букета и как скользкие хвосты змей обвиваются вокруг упругих грудей Стеллы. Заманчиво…
        Явор, как и полагалось у «свободников», был одет в кожаные штаны и куртку на голое тело. Застегивать ее он не любил и всегда ходил, гордо выпятив волосатый живот. Он вообще был мохнатый, как обезьяна. Вечно не чесанная борода, волосы, схваченные на затылке в «хвост», глубокие залысины и масленые глазки дополняли этот портрет безумного бунтаря, причем не сказать, что дополняли до совершенства. Скорее наоборот. Но без Явора не было бы партии, а потому все преданные борцы его боготворили.
        Все, кроме Игоря, которому очень сильно не нравилось, что лидер откровенно ухлестывает за Стеллой и повсюду таскает ее с собой. Не мог найти другую фаворитку, что ли? Вон их сколько бывает на митингах… Даже сейчас этот гиббон сидит и заглядывает ей за пазуху. Савельев ревниво покосился на Стеллу. А ей, похоже, это льстит. Наивная девочка! Нашла бога! Он же самый обыкновенный психопат. Наиграется в политику и пошлет все подальше вместе с обманутыми товарищами. И фавориток всех пошлет. И будет всем очень больно и обидно…
        Игорь уселся в третьем ряду. Впереди расположились какие-то напомаженные мальчики, слева обнялась парочка, а в ряду позади томно поглаживали друг друга по коленкам две разморенные девицы. Такая вот партия… Идеологически - полный сброд. Только первый ряд занимали шесть или семь парней - настоящих борцов за свободу - крепких, коротко стриженных и одетых в черную рабочую униформу. Кулаки активистов то и дело взмывали вверх, а глотки издавали какие-то грозные звуки. Так ядро партии выражало восхищение очередным идеологическим штампом.
        Стелла что-то говорила, но Савельев не слушал. Сначала он думал о том, что раньше, буквально вчера, присутствие людей из первого ряда напрочь исключало появление в зале типов, обосновавшихся на галерке. Бритоголовые могли запросто избить до полусмерти любого из воркующих во втором ряду мальчиков и даже не побрезговали бы наладить пинка «розовым» девочкам с четвертого, но теперь все изменилось. Почему - никто не знал. Похоже, и сам Явор не понимал причин такого перемирия. В редкие минуты, когда его взгляд отрывался от прелестей Стеллы, он смотрел в зал с легким недоумением, но не более того. Он словно бы думал: «Да-а… собрание сегодня явно подкачало… ну да ладно, народ, он и есть народ, сгодится любая масть: и голубая, и розовая… главное - заседаем, а значит, существуем…»
        Стелла выдала очередной лозунг, бритоголовые вскинули пудовые кулачищи, а на лице Явора появилась гримаса легкой усталости. Игорь уже изучил повадки лидера и понял, что наступила пора кульминации собрания. Сейчас будет толкать речь Вождь. Стелла смены выражения на лице Явора видеть не могла, и он не без удовольствия остановил ее, положив волосатую лапу ей на бедро. Девушка запнулась и перевела полный обожания взгляд на лидера.
        Савельев скрипнул зубами. На Игоря она так никогда не смотрела, и дыхание так восторженно не задерживала, и соски ее грудей не твердели и не проступали сквозь тонкую ткань блузки от его прикосновения. Да попробуй Савельев вот так положить руку ей на колено, точно схлопотал бы по шее, какие уж тут твердеющие соски? -… ерла все клево заяснила, - хрипло сказал Явор. - Кочумаем мы, товарищи, к свободе пока вслепую и без буста, но это не от хилости нашей, а потому, что ссыклявая общественность власти пятки полирует и в копчики всяких министров чмокает…
        Бритые дружно поддакнули, но все остальные восприняли вступление без энтузиазма. Явор с сомнением взглянул на второй ряд. Игорь про себя усмехнулся. Аудитория подобралась сложная. Обычным уличным трепом сегодня Явору было не отделаться. Стелла тоже почувствовала замешательство вождя и с тревогой посмотрела в зал. Взгляд ее остановился на Савельеве и тут же прояснился. Хотя бы один свой человек на собрании был, и это придавало Стелле уверенность, что все будет нормально. Может, новых членов партия сегодня и не приобретет, но мероприятие пройдет на должном уровне. Девушка наклонилась к Явору и что-то коротко шепнула. Волосатый кивнул и неожиданно перешел на иной сленг:
        - Но инертность широких масс нас не испугает! В программе нашей партии четко прописаны необходимые меры по разогреву общественного мнения и привлечению народа на сторону здоровой оппозиции!
        - Чего это он сказал? - в паузе спросил один бритый у другого.
        - Знает, как праально бузить… ну, типа, против власти. - Второй ударил кулаком в ладонь.
        - А-а…
        - А разве обществу так уж необходима оппозиция? - невыносимо манерничая, спросил один из мальчиков со второго ряда.
        - Посудите сами, - ни на секунду не задумавшись, отреагировал Явор. - К власти приходят неотесанные грубияны…
        Первый ряд заржал. -…Глобализация экономики приобретает угрожающие масштабы, - продолжил Явор, обращаясь ко второму ряду. - Причем происходит это стараниями корпораций, работающих преимущественно на военно-промышленный комплекс. Кроме того, усиливаются общественные позиции военных, оборонный бюджет раздувается, средства массовой информации попадают под пресс несвободы, уже почти цензуры. Налицо все признаки надвигающегося тоталитаризма…
        - Лихо чешет, - одобрительно буркнул какой-то из бритых. - А по виду вроде конкретный пидор…
        Одна из дам в последнем ряду сладостно вздохнула. Видимо, ее впечатлила угроза тоталитаризма. Игорь с тоской взглянул на Стеллу. Такая девчонка пропадает! Занесла же нелегкая ее в этот гадючник…
        Савельев увидел вдруг прямо-таки с хрустальной ясностью, что делать ему здесь больше нечего. И никогда не было у него тут дел. Стелла жила всем этим бредом вовсе не потому, что верила в свободу и право. Она просто была без ума от этого лысого борова, вот и вся любовь…
        Игорь неожиданно для себя поднялся и пошел к выходу. Он спиной чувствовал, с какой жгучей ненавистью смотрит ему вслед Стелла, но почему-то его это больше не трогало. Как-то враз оборвалось все и сгорело… Бывает ли такое? Кто знает? А может, просто изначально не было ничего, никаких высоких чувств? Что он любил в этой свихнувшейся девице? Обвитые татушными змеями упругие груди и чарующий взгляд? А ведь больше он ничего не видел. Какая она на самом деле, он не знал. Даже толком поговорить с ней было некогда. Все время высокие слова о партии и борьбе, но это разве разговоры?
        Савельев миновал привратника, даже не взглянув в его сторону. Выйдя на крыльцо, он немного постоял, а когда понял, что парень не спешит запирать за ним дверь, обернулся… и похолодел.
        Привратник действительно больше никуда не спешил. Он сидел у левой стены прихожей, широко раскинув ноги и свесив голову на грудь. Савельеву бросились в глаза протертые почти до дыр подошвы его остроносых ботинок и вытекающая из левой кожаной штанины струйка темно-красной жидкости. Погасшая трубка валялась рядом. Игорь, остолбенев, смотрел, как вязкая жидкость растекается по прихожей, огибает напольную вазу с давно увядшим фикусом и, собираясь в ручеек, стремится к порогу.
        Из транса его вывел сильный толчок в спину. Савельев попытался оглянуться, но его ударили еще раз, гораздо больнее, и прижали к стене чем-то твердым, наверное, полицейской дубинкой.
        - Руки на стену, ноги на ширину плеч! - заорал кто-то в ухо и снова ударил, на этот раз в область правой почки.
        Ощущение было не из приятных.
        - Я здесь случайно… - промямлил Игорь.
        - Молчать! В участке расскажешь!
        - Я ни в чем не виноват! Я требую адвоката! Мой отец юрист! Я Савельев… мой отец - старший партнер в компании «Мельбурн»!
        - Сержант, отпустите этого сосунка!
        Игорь почувствовал свободу. Он наконец-то обернулся и увидел, как в особняк врываются вооруженные люди в форме спецотряда полиции. Их было не так уж много, человек десять, но даже шестеро бритоголовых вряд ли были способны оказать им сопротивление. Савельев взглянул на машины. Три фургончика, но почему-то без
«мигалок». Просто черные, с глухими бортами без окон. Спецоперация? Вот ведь вляпался! А как же Стелла?!
        - Господин офицер. - Игорь поискал взглядом того, кто приказал его освободить. - Там девушка с татуировкой на груди… она тоже тут случайно!
        - Ну да, - недобро ухмыльнулся офицер. - Вали отсюда, золотой мальчик.
        - Господин офицер!
        - Убирайся, я сказал, не то пожалеешь…
        - Но эта девушка… ее зовут Стелла, она была со мной! Что с ней будет?
        - Ничего с ней не будет. Посидит пару часов в участке, заполнит формуляр и пойдет домой. Все, проваливай…
        - А в каком участке она…
        Офицер скрипнул зубами и отвернулся. Его подчиненные вытолкали Игоря за огороженную территорию, и Савельеву ничего не оставалось, как уйти подальше. Он честно топтался за углом до самого отъезда группы захвата, но, когда сообразил, что без такси за машинами ему не проследить, было уже поздно. Киберкеб честно покружил в окрестностях особняка примерно полчаса, но черные фургоны словно растворились. Игорь напоследок проехал мимо проклятого дома, с удивлением отметил про себя, что дверь осталась распахнутой настежь, и в конце концов дал такси команду отвезти его домой… …Спал Савельев в эту ночь отвратительно, а когда проснулся, первым делом плюхнулся в кресло и приказал компу выдать все ссылки на криминальные новости столицы.
        То, что он увидел, лишило его дара речи примерно на час. Когда же Игорь немного пришел в себя, он первым делом нырнул в гиперсеть и вызвал прямой канал газеты
«Галактика сегодня». Той самой, которая первой сообщила о найденном в парке массовом захоронении неизвестных лиц…
        - Смотрю и слушаю. - Сотрудник редакции криминальной хроники был явно не в настроении.
        - Я знаю, кто эти люди в лесу… - выпалил Игорь.
        - Какие люди? - не сразу сообразил газетчик.
        - Эти шестнадцать трупов в парке…
        - Знаете? - В голосе сотрудника прозвучало сомнение, а взгляд заледенел.
        - Да, - тихо сказал Савельев и кивнул. - И знаю, как они погибли… Я был поблизости…

3
        В офисе генерального прокурора Объединенных Наций Земли было тихо. Но не потому, что дела шли своим чередом, а наоборот. Тишина здесь стояла напряженная, даже чуточку зловещая. Все огромное здание прокуратуры в одночасье превратилось в накачанную электричеством лейденскую банку. Почти никто из сотрудников не обсуждал события минувшего дня и не решался делать прогнозы. Слишком уж невероятным было то, о чем трубили сетевые издания и сплетничали обыватели - уже не только на Земле, но и на всех планетах Наций.
        Шутка ли - шестнадцать активистов оппозиционной партии стали жертвами полицейского произвола. Да не просто произвола, а настоящего преступления. Одно дело - задержать неблагонадежных граждан, помариновать их пару часов в участке и отпустить, и совсем другое - расправиться с ними без суда и следствия. Такого не позволяли себе даже карательные отряды Империи во времена Большого Корейского кризиса сто пятьдесят лет назад. А в те времена и антиправительственных партий было больше, и методы борьбы за справедливость оппозиционеры выбирали откровенно жесткие - теракты и массовые погромы. Но даже тогда вооруженные миротворцы всего лишь сгоняли бунтовщиков на стадионы, где обрабатывали водометами и психотронным оружием малой мощности.
        Допустить, что при нынешнем довольно гуманном и политически корректном режиме может случиться нечто подобное «Стокгольмской расправе» - как успели окрестить инцидент газетчики, не мог никто. И все же это случилось. Факт есть факт. Шок от происшествия был, наверное, сродни прострации, охватившей всю планету (в те времена у Земли еще не было колоний) после хрестоматийных событий «Черного сентября», с которых, собственно, и началось становление Империи. С тех пор прошло много лет. Оставив после себя неприятные, но туманные воспоминания и колонию на Марсе, ушла в небытие Североамериканская Демократическая Империя. Минули тяжелые годы взросления Объединенных Наций, и даже успел подзабыться Айринский кризис. Жизнь вошла в колею, и вдруг такое… Почему, зачем и кому это было нужно?
        Сотрудники прокуратуры не гадали о причинах, они привыкли опираться на достоверные факты и расследовать, а не гадать. Вот только никаких фактов, кроме шестнадцати трупов и показаний одного уцелевшего, у них не было. Да и показания были спорными. Некий гражданин пожелал остаться неизвестным и вместо свидетельских показаний дал интервью заштатному до последнего дня таблоиду: непонятно откуда вещавшим
«Галактическим новостям» или как-то еще… ах да… «Галактике сегодня».
        А других очевидцев не нашлось. Вот и приходилось действовать вслепую и почти без поддержки. Ведь свидетель обвинял полицию, а значит, ее участие в следствии исключалось. Вся надежда на собственных следователей и активно подключившихся к делу агентов ЦРС.
        На таком тягостном фоне шумное появление старшего следователя Ульриха выглядело кощунством. Но унять громко топающего, сопящего и кроющего последними словами всех и вся двухметрового толстяка было практически невозможно. Единственный не дрогнувший под натиском следователя человек был одновременно последней линией обороны от нежелательного вмешательства. Случилось это перед самым кабинетом генерального прокурора.
        - Туда нельзя! - категорически заявила секретарь главного обвинителя всех Наций во всех грехах, как его в шутку называли сотрудники.
        В приемном зале шло экстренное совещание с участием директора ЦРС и начальника Управления полиции.
        - Стоять-бояться! - проревел Ульрих. - Мне можно!
        Секретарша ничуть не испугалась:
        - Никому нельзя!
        - У меня свежак!
        Девица потянула носом и поморщилась:
        - Это я чувствую.
        - У меня новости по делу о расправе! - громовым басом уточнил следователь. - Не заставляй меня вышвыривать красивых девушек из окон!
        - Я сейчас охрану позову! - Секретарша, конечно, не поверила в угрозу, но все равно немного стушевалась. - Сядьте в кресло и ожидайте!
        - Немедленно доложи Симонову! - продолжал бушевать Ульрих. - Если не доложишь, он тебя сего-дня же уволит! Ко всем чертям уволит, несмотря ни на какие таланты и особые сверхурочные заслуги!
        - На что это вы намекаете?! - Девица возмущенно зарделась.
        - А есть что скрывать? - с профессиональным подозрением поинтересовался следователь и оглушительно расхохотался. - Докладывай обо мне шефу, или я, пока буду тут ожидать, вытяну всю твою подноготную, клянусь Фемидой, честное слово!
        От глубокого обморока секретаршу спас сигнал интеркома.
        - Ольга, что там за шум?
        - Марк Станиславович, к вам Ульрих рвется. Он грозит меня в окно выкинуть. Я не хочу.
        Несмотря на тяжелую обстановку, генеральный прокурор юмор оценил. Он вообще никогда не терял присутствия духа и любил, чтобы подчиненные воспринимали события с долей иронии, даже в разгар самых тяжелых кризисов. Будучи женщиной неглупой и опытной, Ольга это прекрасно поняла еще в первую неделю работы в офисе.
        - Ульрих, тронешь девочку хоть пальцем, лично надаю по шее. Что у тебя?
        - Свежак, господин прокурор! Прямо из морга!
        - Какой оттуда может быть свежак? - усмехнулся Симонов.
        - А еще я родню потерпевших опросил, та-акие факты всплыли!
        - Заходи…
        В зале заседали трое. Без круглого стола, просто в креслах у имитации камина. Генеральный прокурор Симонов с интересом взглянул на следователя и указал ему на четвертое кресло, в точности как у других. Такая демократичность высокого начальства теоретически должна была подкупать, но Ульриха сейчас меньше всего волновали благосклонные жесты. Да и не жест это был вовсе. Не тот человек был прокурор, чтобы разводить церемонии, следователь это прекрасно знал и уважал начальство за реальную, не показушную демократичность. Причем гораздо сильнее, чем за профессиональные качества. Как раз о них следователь был невысокого мнения. Но генеральный не был «коренным» сотрудником, начинал карьеру он в армии, и ему было простительно.
        Ульрих уселся в кресло, пробурчал «здравствуйте» в ответ на кивок второго заседателя - это был Картер, директор ЦРС - и с интересом уставился на третьего. С интересом, потому что следователя крайне занимало, что он сейчас чувствует и о чем размышляет, уставившись на голографический огонь? Начальник Управления полиции Белкин, казалось, не замечал появления Ульриха, полностью погрузившись в тяжкие раздумья.
        - Вещай, - разрешил Симонов. - Что они тебе рассказали?
        - Покойники?
        - Родственники.
        - А-а… я хотел с морга начать.
        - Ну, давай так.
        - Вот.
        Ульрих порылся в кармане и достал пакет с чем-то тяжелым. Он подбросил пакет на ладони, и «что-то» в нем брякнуло.
        - Копилку у ребенка отнял?
        - Это пули, господин прокурор. Шестнадцать штук.
        - Пули?
        - Да, сорок четвертый калибр порохового оружия. Эксперты-оружейники говорят - редкая штука… Извлечены из тел погибших. Вернее, из их черепов. Так что все сходится.
        - Ты намекаешь на спецоружие? Белкин, твои группы захвата пользуются пороховиками сорок четвертого?
        - Вообще-то положено пользоваться девятимиллиметровыми, но есть, конечно, особые энтузиасты. - Начальник полиции угрюмо взглянул на Ульриха, а затем на Симонова. - Только их немного. Лазерники удобнее и надежнее.
        - Но ведь по конвенции тридцать второго года городская полиция обязана соблюдать нормы безопасности и пользоваться только бесшумным пороховым оружием останавливающего действия! - запротестовал следователь. - Насколько я понимаю, чем крупнее калибр, тем действие более… останавливающее, и как раз поэтому его используют ваши спецназовцы. Правильно?
        - Нет, неправильно, - возразил Белкин. - Ваши уловки оставьте для допросов. Во-первых, спецгруппам разрешено пользоваться армейскими лазерными винтовками, микроволновыми пушками, нервно-паралитическим газом и психотронными излучателями. Электрошокеры, водометы, пороховики и слезоточивый газ - удел обычных полицейских. Во-вторых, сорок четвертый калибр в прошлом частенько изготавливался под «магнум» - патрон гораздо мощнее обычного. Но даже и стандартный патрон этого калибра - редкостная сволочь. Ни о каком «останавливающем» действии не может быть и речи. Такое оружие убивает наповал с самыми разрушительными внешними проявлениями. Вы не могли вынуть шестнадцать пуль из черепов пострадавших. После такой изуверской казни - всех на колени и с близкого расстояния по пуле в затылок - у них и черепов-то не должно было остаться. Разнесло бы как глиняные горшки.
        - Ульрих! - Симонов кивнул, соглашаясь с начальником полиции, и строго посмотрел на следователя. - Ты сам вынимал пули?
        - Я же не патологоанатом. - Толстяк обиженно засопел. - Но у меня нет причин не верить коронерам! Они и заключения мне в комп сбросили. Прямо с больничного сервера. Все шестнадцать как на подбор; причина смерти - огнестрельное пулевое ранение в затылочную область головы. Может, у этих полицейских патроны не «магнум» были, а, наоборот, какие-нибудь нестандартные, ослабленные?
        - Короткобойные, - подсказал Симонов.
        - Ну, - снова оживился Ульрих. - Вот и застряли пули в башках!
        - У полицейских все одинаковое, штатное, - раздраженно бросил Белкин. - Подстава это. Кто подписывал заключения?
        - Эксперты и директор клиники.
        - Ну так побеседуйте с этим директором. И с прозекторами побеседуйте, которые непосредственно вскрытия делали!
        - В лесу побеседовать? - не сдержался Ульрих.
        Секундой позже он понял, что не прав, и взглянул на Белкина исподлобья. Начальник полиции перенес оскорбление достойно. Он лишь многозначительно взглянул на Симонова. Тот огорченно поморщился и покачал головой:
        - Старший следователь Ульрих, ваше поведение недопустимо.
        - Виноват, господин прокурор, признаю и прошу меня простить. - Он взглянул на Белкина. - Извините, господин начальник, такой уж скверный характер.
        Полицейский вяло шевельнул рукой - «да ладно» - и снова уставился в камин. Ульрих вновь воспрянул духом.
        - Ну ладно, с пулями пока не все понятно - проверю, но родственников я сам опрашивал! За достоверность ручаюсь. Кроме одного, всех опознали.
        - Кроме кого?
        - Ну, если опираться на данные из гиперсети, это был партийный лидер. Этот, как его… Явор!
        - Самый обычный горлопан, - заметил Картер. - В его досье даже ни одного приличного подвига нет, сплошь мелочовка. И вообще эта «Свобода и право» никуда не годилась. Сборище лентяев. Партия называется. Любители пива и то более организованны и политически весомы.
        - Ну да, лентяев, - Ульрих усмехнулся. - А что еще интересного знает ЦРС об этой партии?
        - Интересного? - Картер пожал плечами. - Около тысячи членов, примерно сотня - бойцы. Но все вместе редко собираются. Лентяи и есть. В активе десяток мелких стычек с полицией на митингах объединенной Оппозиции и антиглобалистов. Конкретной политической программы нет и в помине, главный лозунг - «Против власти за свободу».
        - Анархисты, - вывел Ульрих.
        - Не совсем. Власть им не по душе только нынешняя. Как бы. А если копнуть, внутри своей банды ограничения свободы они признают и развивают. Например, поборы под видом взносов, запрет на посещение некоторых общественных заведений и мероприятий, принудительное участие в «партийных оргиях» - особенно для молоденьких неофиток, преследования людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией…
        - Вот! - прервал его следователь. - Я ждал именно этих слов! Родственники шестерых погибших утверждали, что их близкие имели как раз такую ориентацию! И вот поэтому я никак не могу взять в толк, каким ветром занесло четверых геев и пару лесбиянок на собрание бритоголовых? Как случилось, что их всех уложили в одну братскую могилу? Злая шутка конкурирующей банд-партии?
        - Скорее попытка задеть за живое максимально широкие слои населения, - возразил Картер. - Посудите сами, полицейский произвол, направленный против неудобных членов общества. Возмутится даже воинствующий гетеросексуал.
        - Но зачем? Кому это выгодно? Где мотив?
        - Можно только гадать.
        - А если без гаданий, у нас остается первый вопрос следователя Ульриха - как? - высказался Симонов. - Как случилось, что они сидели в том особняке и, судя по всему, мирно разводили демагогию?
        - Это еще сложнее понять, чем мотив преступления, - не отрывая взгляд от огня, вздохнул Белкин. - Ясно одно - у Наций появился новый враг, наглый и коварный. Ничуть не слабее прежних. И если не прихлопнуть его сразу, он в покое нас не оставит, а чего доброго, и вовсе взорвет ситуацию.
        - Ну, на это ему придется потратить слишком много времени и сил, - усомнился Картер.
        - А ты знаешь, сколько их у него припасено? Нет? И я не знаю. Но если учесть, как он ловко подставил полицию, подсунул газетчикам свидетеля и взбудоражил общественное мнение, с силами у врага все в порядке. Вопрос - сколько мы дадим ему времени?
        - Я понял, на что ты намекаешь. Мы отрабатываем все зацепки. Только, боюсь, пока противник не нанесет новый удар, мы его не вычислим.
        - Это как так?! Вы что же, будете спокойно сидеть и ждать новых трупов?! - возмутился Ульрих.
        Все его огромное тело напружинилось и перестало походить на большой курдюк с салом под виски-соусом. Симонова поза подчиненного ничуть не впечатлила. Он невозмутимо взглянул на следователя:
        - Спокойно сидеть нам не дадут. На завтра назначено заседание Специальной комиссии при Совете Наций, там нас пропесочат всех троих, а сегодня придется отбиваться от возмущенной прессы - правда, только нашему главному полицейскому… Ну и все такое прочее. Так что спокойной жизни не предвидится. А что касается новых трупов… ЦРС и полиция переходят на усиленный вариант несения службы. Белкин, я правильно выразился?
        - Правильно, Марк, правильно. Только не даст ничего эта мера. Второй удар будет не здесь.
        - Какие мы проницательные! - усмехнулся прокурор. - А где?
        - Не знаю, но мой опыт подсказывает, что не здесь, не в Стокгольме. Даже не на Земле.
        - А если опыт устарел?
        - Нет. Тактика терроризма неизменна уже триста лет. И знаешь, почему? Потому что эффективно работает и без всяких там новаций…

4
        В голове шумело, в животе булькало и урчало, а руки отчетливо дрожали. Состояние было, что и говорить, не очень. Муторное. Или, как выражался директор клиники:
«состояние нестояния». Хотя дрожание рук не имело принципиального значения. Клиентам было безразлично, ровный в них сделают разрез или не очень. Вот не пропустить какую-нибудь посмертную особенность было важно, и, чтобы этого избежать, требовалось сконцентрироваться, а руки… ерунда.
        Доктор Олег Сполохов мельком взглянул на свое отражение в лоснящемся боку биксы с иглами и шовным материалом. Зеркал в прозекторских по понятным причинам не было. Выраженная небритость и мешки под красными глазами выдавали его задолго до того, как можно было бы заметить дрожь в руках. Если нагрянет куратор морга, не миновать нагоняя. И вряд ли он примет в расчет возраст и молодецкую удаль патологоанатома, прогудевшего в компании двух чрезвычайно раскованных подружек до пяти утра. Мужская солидарность дело хорошее, но существует лишь в кино, да и то при отсутствии зависти.
        Сполохов себя одернул. Нет, все не так. Брюзжать вынуждает похмелье и недосыпание. Она существует, солидарность, но… Если бы куратор и сам развлекался прошедшей ночью, договориться было б легче легкого, но этот сухощавый желчный старичок уже вряд ли способен на подвиги. А значит - влетит однозначно…
        Эх, сейчас бы под капельницу с чем-нибудь освежающим, хотя бы с классическим гемодезом. Один флакон, и ты как огурчик. Да только Нинка, сестра из процедурного кабинета, что в отделении терапии, сегодня точно опоздает. Или вовсе не придет. Это же с ней Сполохов всю ночь кувыркался. С ней и Люсей, доктором-интерном из реанимации. Так что спасти некому…
        - Эй, мертвяк, хочешь, шепну чего? - В «холодную» заглянул долговязый, вечно страждущий халявного спирта врач-функционалист Ригельман.
        - Таки налить? - язвительно поинтересовался Сполохов.
        - Отчего нет?
        - Возьми там, в шкафчике… только одну мензурку!
        - Ша, прозектор, Моня норму знает.
        Он разыскал мерный стаканчик, протер краем зеленоватой форменной рубахи и плеснул в него из склянки. Запил он водой из-под крана.
        - Какая тайна? - нетерпеливо спросил Сполохов.
        Он и сам был не прочь принять на грудь, но боялся, что тогда его уж точно развезет.
        - Выглядишь, будто с Нинкой всю ночь барахтался, - неодобрительно сказал разговевшийся Моня. - Не бережешь ты себя, Олежек. Лучше бы дернул на ночь сто грамм да выспался как следует. Смотри, вон осунулся. И глазки как у вареного омарчика, прям хоть закусывай тобой…
        - Разберусь, - отмахнулся Олег. - Ты тайну хотел раскрыть. Давай, а то у меня клиентка остывает.
        - Ничего, ниже комнатной температуры не остынет. Хотя, конечно, заставлять женщину ждать… пусть и не совсем живую… нехорошо. А тайна такая: сидит сейчас в кабинете у директора клиники здоровенный следователь из Генеральной прокуратуры и страшно ругается. Не буду пересказывать дословно… - он приподнял простыню, которой была укрыта «клиентка» Сполохова, и поклонился, - особенно при дамах, но смысл его ругани сводится к следующему: очень этот следователь сомневается, что твои вчерашние заключения достоверны.
        - Как так? Сомневается, что эти шестнадцать несчастных мертвы?
        - Я так понял, что его не устраивает причина смерти.
        - Пулевые в голову, - пожал плечами Сполохов, - вход-выход, раневой канал, каша вместо мозгов, сорок четвертый или сорок пятый калибр, все честь по чести. Что тут может не устраивать?
        - Не знаю, - развел руками Ригельман, - что услышал, то и передаю.
        - Странно. Это все?
        - Вроде бы да. А-а, нет, он еще что-то про пули говорил. Что-то вроде «почему их шестнадцать?».
        - А сколько должно быть, если дырок тоже шестнадцать? Хотя, постой, у него что, пули есть?
        - А у тебя их не было?
        - Нет, конечно. Я же говорю: входное и выходное отверстие было в каждом случае. Навылет. Я так и в заключениях указал. Собственно пуль я не нашел.
        - Значит, он сам их отковырял.
        - Где? В парке? А я слышал, что трупы туда привезли откуда-то еще, что не там убивали.
        - Ну, знаешь, тут я и вовсе - пас. Это ты по долгу службы с полицией общаешься, тебе виднее, а мое дело помогать ближним, тебе в том числе. Еще налью?
        - Мне скоро срезы нечем будет фиксировать… вылакал уже полбанки.
        - Бессердечный ты человек! Только с трупами вежливый да с Нинкой ласковый! А с остальными - камень бездушный!
        - Тише ты!
        - А что? Думаешь, никто про вас с Нинкой не знает? - Моня рассмеялся. - Да она при одном упоминании твоего имени так глазки закатывает, что любой дурак догадается. Даже до меня доперло.
        - Ладно, за самокритичность налью… И сам, пожалуй, здоровье поправлю… А лучше… знаешь что, Моня, закрывай свою лавочку, идем в нормальных условиях жахнем.
        - Ну, меня-то никто не пасет, завотделением в отпуске, а если тебя твой
«моргенштерн» хватится? Вполне возможный вариант, с учетом присутствия в клинике этого следователя.
        - И черт с ними! - Сполохов стянул перчатки и бросил их в корзину. - Идем…
        - Смотри, объявят тебя в розыск… - Ригельман с сожалением покосился на банку со спиртом. - К тому же я на мели.
        - Угощаю. - Сполохов подтолкнул его к двери. - Все равно в таком состоянии ни дела, ни работы. Только прятаться. Так почему не в баре?
        - Уважаю, - признался Моня. - Идем… …Настроение улучшилось гораздо раньше, чем прекратил бунтовать организм. Полумера, но хотя бы так. Сполохов заказал еще по одной и наконец начал воспринимать слова Мони. Тот уже полчаса развивал пространную теорию о вселенском заговоре. -…И вот ты мне скажи, как человек, всегда зрящий в самую суть, как патологоанатом, откуда эта странная общность методик?
        - Ты о чем? Прости, я задумался…
        - Я о власти, Олежек. Когда Нациями командовали бюрократы вроде Парсона, все было понятно. Есть крупные корпорации, есть их интересы, и вся политика завязана на лоббировании. То одни верх возьмут, то другие. Президент и премьер крутятся меж двух, а то и трех огней и находят компромиссы. Обычное дело. А что теперь? Вроде бы те же корпорации, те же структуры власти, но где конкурентная борьба? Они же все пляшут под одну дудку!
        - Моня, тебе своих проблем мало? С чего ты вдруг в политику ударился?
        - Ничего не вдруг, я всегда был социально активен. Это тебе все по барабану, а я смотрю и вижу. Это, знаешь ли, тоже почти талант.
        - При отсутствии прочих, - поддел Сполохов.
        - Пусть так. - Ригельман выпил и поморщился. Закусывать он снова не стал.
        - Все равно не понимаю, что тебе не нравится. Ну, нет противоречий у власти и частного капитала. Чем плохо? Стабильность же.
        - Тоталитарная стабильность - вот в чем дефект!
        - А-а… понял, это Стокгольмский скандал тебя вдохновил. Я, пока с этими потерпевшими работал, тоже многого по сети наслушался. На девятом не выдержал, вырубил комп. Все об одном и том же бубнят: жесткость решений, закручивание дисциплинарных гаек… Но ведь это государство, Моня, дисциплинарная структура. Чего оно будет стоить, если не сможет жестко контролировать ситуацию в Галактике?
        - Но это не оправдывает репрессии!
        - А ты уверен, что в случившемся виновата полиция?
        - Пока этого никто не опроверг. Да и если опровергнет, вспомни Айринский кризис. Тогда команда Парсона тоже убеждала народ, что война необходима, а как все обернулось? Вместо оружия массового поражения обнаружились неимоверные запасы золота. Вместо превентивного удара по опасному диктатору - секретный поход на Эльдорадо. Какое доверие после этого их словам?
        - Сейчас у Наций другое правительство.
        - Но народ-то практически тот же. Даже одного поколения с тех пор не сменилось. Как не верили Дворцу, так и не будут верить. Особенно если нынешние правители станут повторять ошибки давешних.
        - Возможно, ты и прав.
        - Еще бы!
        Ригельман украдкой посмотрел по сторонам и вынул из кармана свой комп. Еще раз оглянувшись, он положил машинку на стол и жестом предложил Олегу сделать то же. Сполохов удивленно взглянул на приятеля, но выполнил его просьбу.
        - Что там у тебя?
        - Увидишь, - пообещал Моня, включая оба приборчика. - Есть коннект… Сейчас не смотри, дома полюбуешься.
        - Что ты мне сбросил? Надеюсь, не вирус?
        - Список! - шепотом ответил доктор. - Я работал над ним почти год! На досуге скользил по ссылкам в гиперсети и анализировал…
        - Вот почему ты диссертацию никак не закончишь, - усмехнулся Олег. - Тебе надо было на политолога учиться, а не на врача.
        - Так уж в семье принято, - вздохнул Ригельман. - Врачи, юристы и музыканты. Четвертого не дано.
        - А в общих чертах, что за список?
        - «Список Моральных Двойников-Сатрапов» - так я его назвал. Там почти сотня фамилий. Все занимаются разными делами: политикой, бизнесом, служат в силовых структурах и государственных учреждениях, на высших должностях, естественно, но все как один придерживаются принципа «железной руки». Понимаешь?
        - Смутно.
        - Дисциплина, неподкупность и упрямство, особенно в исполнении законов.
        - Разве плохо?
        - Ну вот, опять ты тормозишь! Я же не даю оценок - плохо или замечательно, - я указываю на закономерности и очень странную схожесть методов руководства! Один пример: президент «Райха» Жданов во всех публичных выступлениях говорит почти теми же словами и проповедует ту же мораль, что и наш главный полисмен Белкин. Разве это нормально? Президент Галактической Корпорации и полицейский - будто два брата-близнеца. По внутреннему содержанию, я имею в виду.
        - Может, они состоят в одной партии? Как это называется… в «партии власти»?
        - Вот именно, Олежек, вот именно! - Моня радостно подпрыгнул на стуле. - Партия, объединяющая олигархов, силовиков и высших политиков! Но, заметь, не желающая заявлять о своем существовании публично! Заговор! И помяни мое слово, в конце концов обязательно выяснится, что Стокгольмская расправа имеет к этому заговору прямое отношение! Я не берусь утверждать, что полицию на «свободников» натравили эти высокопоставленные заговорщики, все может быть совсем не так, но связь есть!
        - Ну ты даешь! - Сполохов покачал головой. - Слушай, а мне ты этот список зачем сбросил? Мне же все равно, кто и чем занимается там, наверху. Лучше бы написал статью да отправил ее во «Времена» или в «Мировые новости». Серьезные издания, они быстро бы разобрались в ситуации, и, если ты прав, могло б закрутиться прибыльное дельце. Кроме того, карьера политолога была бы у тебя в кармане. Я-то тебе зачем?
        - Если честно, для моральной поддержки, Олег. Ты единственный, кому я доверяю. Если ты прочтешь список и скажешь, что это бред, я без колебаний сотру все файлы и решительно похерю год кропотливого труда. Если нет, я смело пойду в «Эм Эн», клянусь!
        - Ну, раз так… А раньше ты почему молчал? Я, глядишь, помог бы тебе чем-нибудь.
        - Просто до вчерашнего вечера я не был уверен. А как только случилась эта трагедия в парке… Но вот тут как раз есть еще одно опасение. Если мой список окажется стопроцентно верным, я могу стать мишенью! Ведь это страшная тайна, и, возможно, те люди погибли из-за нее! Ну, или из-за чего-то, с ней связанного…
        - Сукин сын, - вяло усмехнулся Олег. - Сначала втянул меня, а теперь предупреждаешь?
        - Я думал, ты мне друг! - всерьез обиделся Ригельман.
        - Ладно, не дуйся, шучу. Конечно, я тебе друг. Если что, ляжем на стол рядом. Ты хочешь, чтобы тебя вскрывал Ногин или сам «моргенштерн»?
        - Типун тебе на язык!
        - Согласен, зашивают оба небрежно, после их работы у покойников никакого эстетического вида. Укажем в завещаниях Пастухова. Он парень аккуратный.
        - Мертвяк ты бесчувственный, Олежек. Одно слово - прозектор!
        - Ладно, Моня, мне, похоже, хватит… Пойду завалюсь спать. Утром договорим, хорошо?
        - Но ты, если до утра не продрыхнешь, список мой прочти, пожалуйста!
        - Постараюсь… …Проспать до утра Сполохов был бы рад, но ему не дали. В три часа ночи позвонил сам куратор морга. Олега всегда забавляло корявое название этой должности, но стоило шефу изложить суть проблемы, доктору стало не до веселья.
        - Приезжай. Срочно.
        - Три ночи, Карл, что за спешка?
        - Здесь прокуратура и новый труп. По той же схеме.
        - О чем вы? По какой схеме? С пулевым в голову?
        - Да. И еще…
        Шеф взял долгую паузу, нарушить которую Олег почему-то не решался. Неприятное предчувствие окатило его внутренности холодной волной.
        - Это Ригельман… - наконец выдавил куратор.
        Внутри у Сполохова все оборвалось. Он вскочил с кровати и начал лихорадочно одеваться. Руки снова дрожали, но теперь не с перепоя…

5
        Первая леди Объединенных Наций, а по совместительству главный редактор «Мировых новостей» Наталья Томилина была женщиной на удивление молодой и красивой. Отправляя запрос, Сполохов был уверен в двух вещах: что если ему и ответят, то, во-первых, это будет какой-нибудь мелкий служащий, а никак не главный редактор. И если уж редактор - женщина, это обязательно должна быть энергичная старая грымза, пробившаяся на теплое местечко всеми правдами и неправдами. Ожидания не оправдались, и Олег немного растерялся. А если честно, растерялся совершенно. До сумбура в мыслях и неспособности четко сформулировать суть проблемы.
        - Я хотел поговорить… у меня есть материал. Не мой, моего друга. Он погиб. Я не уверен, но мне кажется, его смерть как-то связана со списком.
        - С материалом? - уловила Томилина, несмотря на бестолковость объяснений.
        - Да, с ним. Вы посмотрите?
        - Конечно, док. Только у меня есть встречная просьба. Ведь это вы проводили вскрытие жертв Стокгольмского инцидента? Как насчет интервью?
        - Я… но прокуратура взяла с меня подписку о неразглашении…
        - Отлично. Мы и не будем касаться деталей следствия. Вы просто выскажете личные впечатления и предположения, а в конце вскользь упомянете следователей, которые брали с вас такую подписку. Годится?
        - Не знаю, мне надо подумать.
        - Конечно. - Наталья очаровательно улыбнулась. - Сбрасывайте ваш материал.
        Сполохов уже рассмотрел ее более внимательно, но первое впечатление от этого не испортилось. Ей было не больше тридцати пяти, и она знала себе цену. И цена эта была чрезвычайно высокой. А потому выглядела Наталья классно. Именно так. Олег в подобных вопросах разбирался досконально. Ее шарм и потрясающая красота обезоруживали. Они заставили Сполохова испытать давно забытое ощущение благоговейного трепета. Как у романтично настроенного школьника…
        Пока он изучал внешность редакторши, она успела пробежать взглядом список и сделать некие выводы. Ни выражение лица, ни интонации не изменились, но выданное Томилиной резюме Олега крайне огорчило.
        - Не годится.
        - Но почему?! Я уверен, что между Стокгольмской расправой, гибелью моего друга и этим списком существует связь!
        - А я не уверена. В списке фигурируют фамилии весьма влиятельных и уважаемых людей. Бездоказательно обвинять их в чем бы то ни было - абсурдно. Кроме того, это опасно.
        - Но я не обвиняю, я только указываю на связь…
        - Я уверена, никакой связи нет.
        - Послушайте, Наталья… Дмитриевна, моего друга убили сразу после того, как он сбросил этот список в мой комп! Убили из того же оружия, что и тех людей в парке. И вы не видите связи?!
        - Этого мало, господин Сполохов. На одном сходстве оружия версии не построить.
        - А факт странной предусмотрительности моего товарища? Возможно, он чувствовал, что за ним следят.
        - Это тоже не доказательство. Он пересылал файл по сети?
        - В том-то и дело, что нет! Он сбросил его напрямую через инфрапорт. Об этом мог узнать только тот, кто за ним следил. Вживую, понимаете? Сидел неподалеку, слушал нашу беседу и видел, что мы делаем.
        - Всего лишь версия.
        - Следователь Генеральной прокуратуры Ульрих, требуя отдать ему пулю, давил на доктора Пастухова, который делал вскрытие. Но в теле моего товарища пули не было. Она прошла навылет, так же как и в шестнадцати предыдущих случаях.
        - Которые… вели вы или Ногин?
        - С теми несчастными мы работали всей бригадой, а сейчас… погибший был моим другом… я не смог… вернее, не захотел…
        - Понимаю. - Наталья сочувственно взглянула на Олега.
        - Однако в заключениях по «стокгольмским трупам» было написано, что пули найдены. Понимаете?
        - Но вы в заключениях этого не указывали? - заинтересовалась Наталья.
        - Вот именно. Не знаю, что писали другие, но в себе я уверен. Я отправлял заключения на больничный сервер в одном виде, а оттуда они уходили уже
«дополненными». Но с моей подписью. Ульрих мне не верит и грозится завести дело о фальсификации улик.
        - Постойте, а сами пули у него имеются?
        - Не знаю. Наверное, да, раз он так со всем этим носится.
        - Вот видите, стоило спуститься с небес на землю, появился реальный материал. Его мы с удовольствием возьмем в производство. Я распоряжусь, чтобы темой занялся сам Фредериксен. Это наш лучший кримрепортер, вы, наверное, о нем слышали.
        - Кто о нем не слышал? - Сполохов вздохнул. - Но это не то, чего я хотел.
        - Как знать? Никогда нельзя быть уверенным, куда выведет тропинка. Ханс приедет ближе к вечеру. Вы будете в клинике?
        - Да, сегодня я дежурю. До свидания.
        - Всего хорошего, доктор…
        Олег выключил комп и помотал головой, будто отгоняя наваждение. Эта обаятельная редакторша обошлась с ним как добрая тетушка с наивным племянничком. Приласкала, вручила конфетку и отпустила погулять. Лишь бы не хныкал под дверью их с дядюшкой спальни и не подслушивал то, чего ему слышать пока не положено. Обидно!
        Сам не зная зачем, Сполохов встал с дивана, подошел к двери и выглянул в коридор. Поблизости от ординаторской не было ни одного живого. Олег запер дверь и заблокировал замок изнутри. После этого он вернулся к своему компу и снова вывел список. Комп лежал у доктора на колене, и потому голопроекция текста повисла в метре от пола. Фамилии и первые имена. Вот и вся информация. Никаких пометок или комментариев. Моня почему-то думал, что в комментариях этот документ не нуждается. Для Ригельмана, возможно, так и было, но «социально неактивному» Олегу большинство фамилий ни о чем не говорило. И порядок их размещения тоже оставался загадкой. Почему не по алфавиту? Может, Ригельман расположил их по высоте занимаемой должности? Нетрудно проверить…
        - Ссылки по первой фамилии, - приказал Сполохов.
        Комп послушно выдал удобный объемный макет первой из ста шести оболочек. Олег присвистнул. Сто шесть голостраниц по сорок ссылок на каждой. Он повертел головой, выбирая наиболее интересные отправные точки, разбросанные по внутренней поверхности условной полусферы проекции. Пожалуй, вот эта слева, на «десять часов», прояснит ситуацию лучше других. Итак… Владислав Фирсов, советник президента по вопросам экономики и обороны. Черт возьми! Да это же фактически второй человек в Галактике! Вот почему он лидер списка. Монин хит-парад действительно был составлен с размахом. Но какая связь между советником и, например, вторым фигурантом, Георгием Праховым?.. Так, посмотрим… Начальник Управления военной разведки. Тоже солидно. Ага, советник же по вопросам обороны, а этот Прахов как раз военный. Связь? Безусловно, только ничего не значащая. Вот если третий… Нет, третий, как и следовало ожидать, никакой не военачальник и не промышленник от ВПК. Это Джон Картер, директор ЦРС, а четвертый - генеральный прокурор Симонов, а пятый - ославившийся глава земной полиции Белкин, и шестой тоже попал в список лишь потому,
что у него серьезная должность - председатель Марсианского Совета Олаф Генри, наполовину швед, наполовину марсианин. Может быть, седьмой фигурант отчасти подозрителен - это Жданов, президент Корпорации «Райх», крупнейшего производителя чего угодно, в том числе и оружия, но все равно, ни в какую теорию заговора такая статистика не укладывается. Правительственный куратор ВПК, генерал и промышленник, производящий оружие, просто обязаны изредка пересекаться, и это вовсе не означает, что между ними существует тайный сговор.
        Наверное, все-таки Томилина права, и Моня, светлая ему память, напрасно мнил себя аналитиком. Скорее его политологической музой была обычная «шиза«, появившаяся на фоне беспробудной лени и злоупо-требления алкоголем.
        Дальше в списке шли фигуры помельче, и разброс в родах деятельности стал просто кричащим. На восемьдесят шестой позиции стоял даже некто Бойко, директор компании
«Сфера», основного предприятия коммунального хозяйства на Тритоне. Заговорщик называется! С личной гвардией из мусорщиков-сантехников наготове…
        Нет, как ни печально, Ригельман был не прав. Люди как люди. Может быть, они и жесткие управленцы, но это не повод обвинять их в принадлежности к одному тайному клану. Олег убрал ссылки и оставил только список.
        Но все же… Как объяснить, что Моня погиб и что его убили из порохового оружия? Почему сразу после того, как он решился обнародовать этот проклятый список? Или Сполохов пошел по пути погибшего друга в попытках обнаружить связь там, где ее нет?
        Олег оставил в покое комп и, заложив руки за спину, прошелся по ординаторской. Какая-то мысль крутилась в голове, но доктор никак не мог ее ухватить. Он подошел к окошку и задумчиво взглянул в просвет между двумя высокими корпусами напротив. Сразу за зданиями начинался тот самый парк, где нашли погибших «свободников», только его противоположная окраина. До места захоронения отсюда было километров сто пятьдесят. Не близко. И кстати сказать, с той стороны лесного массива, в Упсала, северном районе столицы, тоже есть аккредитованная кримлаборатория. Могли бы произвести вскрытия и там. Сполохов ухватился за несоответствие. Почему тела привезли именно сюда? Центральным клиникам Стокгольма больше доверия, чем периферийным? Ерунда. Ровно столько же. Тогда почему? Может, потому, что кое у кого есть доступ к серверу именно этой клиники и вследствие этого «кое-кто» имел возможность подделать заключения патологоанатомов? Но неужели Ульрих не заинтересовался этим фактом, не нашел противоречий? Хотя, если он убежден, что заключения изначально содержали упоминания о пулях, ему и не требовалось ничего искать. В
отличие от доктора Сполохова, уже почти обвиняемого по делу о подтасовке улик…
        - Комп, связь с больничным сервером, запрос доступа к архиву морга… - резко обернувшись, приказал Олег.
        Компьютер выдал объемную заставку страницы-оболочки архива, и в ту же секунду над ухом Сполохова что-то негромко звякнуло. Доктор почувствовал, как его кольнуло в шею. Несильно, будто ужалил комар. Доктор провел рукой сзади по шее и нащупал тоненькую иголочку. Он удивленно обернулся к окошку, одновременно пытаясь вытащить
«занозу», но успел увидеть лишь миллиметровую дырочку в стекле. В следующую секунду свет померк, и Олег без сознания свалился на пол…

*** - Здравствуй, Ната, проходи. - Советник Фирсов был искренне рад незапланированному визиту. - Где ты пропадала целый месяц?
        - Неужели вы скучали по мне, советник? - Наташа лукаво улыбнулась и прошла в гостиную. - Ты один?
        - Если не считать охраны и вездесущих систем слежения, - усмехнулся Влад. - Никакой личной жизни, никакого права на шалости.
        - Ну, в нашем случае это непринципиально, адюльтер с Первой Леди дорого обошелся бы даже тебе. - Наталья расположилась в удобном кресле. - Хотя это, конечно, свинство - лишать человека права на одиночество.
        Фирсов молча развел руками:
        - Кофе?
        - И сигарету.
        - Ната, это вредно. Президент будет недоволен.
        - Ну, ты же ему не скажешь?
        - Если не спросит. С президентом Лазаревым я стараюсь быть предельно честным.
        - Шантажируешь меня? - Наташа рассмеялась. - Хорошо, просто кофе.
        Влад бросил короткий взгляд на дверь, и на пороге тотчас появился охранник с подносом. Расставив чашки и налив кофе, он бесшумно удалился.
        - Надеюсь, ты зашла просто так? - пригубив напиток, спросил Фирсов.
        - Конечно. - Наталья сделала пару глотков. - Как ты произрастаешь? По-прежнему работаешь без выходных?
        - Ты хотела пригласить меня на субботнюю прогулку?
        - Тебе не надоело ежедневное общение с Веней?
        - Мы могли бы погулять вдвоем.
        - Лазарев не поймет. - Наташа покачала головой. - У меня тоже нет от него секретов…
        Она выразительно посмотрела на советника. Предельная честность Фирсова и Наташи перед президентом была все-таки относительной. Они ничего не скрывали, во всем ему помогали и всегда его поддерживали, но Бен Лазарев был не в курсе их главного секрета - Группы. Нет, он знал, что Группа существует, но считал ее закрытым клубом бывших военных, созданным исключительно для того, чтобы в круговороте гражданских дел не терять дружеские связи между однополчанами. Он, конечно, понимал, что это связи не только дружеские, но и полезные, однако президенту никогда не приходило в голову поразмыслить над главным. Над тем, что все члены
«закрытого клуба» дуют в одинаковые дудки. Хотя, может быть, он и размышлял, но не увидел в этом ничего предосудительного. Все-таки люди прошли одну жизненную школу, были сплоченной командой, стоит ли удивляться, что они применяют похожие методы руководства в своих фирмах, конторах и службах? И уж тем более неудивителен единый по сути метод продвижения к цели.
        Возможно, Лазарев так и думал. Точно этого не знала даже Наташа - главный агент Группы в свите Президента Объединенных Наций, но, если судить по отношению главы Наций к Фирсову и к сотне его протеже (численность Группы медленно, но верно увеличивалась), так оно и было. В конце концов, Лазарев и сам занял пост благодаря советнику. Пристало ли марионетке задумываться о действиях кукловода? Лазарев знал главное - Фирсов не обманет и не подведет. Этого президенту было достаточно. А каким образом советник обеспечит порядок и процветание государства - вопрос второй. Главное, чтобы законно и во благо…
        - Но все-таки. - Фирсов внимательно взглянул на гостью. - Что у тебя за дело?
        - Ты прав, есть одна проблема. - Наташа поставила чашку. - Сегодня со мной связался один молодой человек. Он предлагал мне изобличительные материалы по Группе.
        - Вот как? - Влад неопределенно хмыкнул. Удивила его новость или нет, понять было трудно. - Какие материалы?
        - Пока только список. Почти полный. Без меня и Баума.
        - И какое обоснование?
        - Никакого. Просто список. Он что-то говорил о схожести методов руководства перечисленных лиц, но, по-моему, не был уверен в своих словах.
        - Почему же это тебя взволновало?
        Фирсов определенно не был обеспокоен. Это Наташу немного удивило.
        - А тебя это не волнует? Если список попадет в руки кому-то более сообразительному, чем этот парень, вся наша конспирация может рухнуть. Разразится скандал.
        - Мы практически безупречны. Какие основания для скандала?
        - Да один факт существования Группы - уже повод. Поверь мне, никто не станет разбираться в наших целях и задачах. Журналисты понавесят ярлыков и заклюют. Масонская ложа, заговор олигархов, политическая секта… Что ты им ответишь?
        - Если дойдет до объяснений, скажу правду. - Фирсов встал и прошелся по гостиной, заложив руки за спину. - Но ты не волнуйся, до этого не дойдет.
        - Какую правду ты им скажешь? Про угрозу нападения чужих? - не унималась Наташа.
        - Я знаю, что ты не веришь в реальность угрозы, но она существует. - Влад пожал плечами.
        - Не верю, - кивнула Наташа. - Потому что она реальна лишь для тебя. Это твое твердое убеждение. А я привыкла называть фактами более осязаемые вещи. У тебя же нет ничего материального, только вера.
        - У меня есть сокровища Айрин, записи допросов Лемье и кадры боя с роботами в той пещере, ты его уже забыла?
        - Я помню, но эксперты так и не пришли к однозначному выводу. То, что эти роботы сделаны чужими, до сих пор не доказано.
        - Не пойму, Ната, к чему ты клонишь? Что мы напрасно тратим время и силы, укрепляя государство и повышая боеспособность армии?
        - Мы руководствуемся ложными мотивами.
        - Ну и пусть, - усмехнулся Влад. - Нападет внешний враг или нет, неважно. Мы сделаем Нации крепким государством. Разве плохо? А если большая армия не пригодится - сократим ее. Лишние вооружения поставим на консервацию. Хорошее оружие устаревает медленно. Так что ложные мотивы тут ни при чем. Да их и не существует на самом деле. Сильные Нации, стабильность и уверенность в будущем - вот наша цель. А нападут ли чужаки - вопрос скорее прикладной. Если ориентироваться на внутреннего врага, следует перенести акценты на производство стрелкового оружия и электронной техники для контрразведки и антитеррора, если же враг придет извне - следует добавить в госзаказ еще и тяжелые вооружения.
        - Но эти же деньги можно потратить иначе! Например, на социальную сферу.
        - Можно. Но оборона прежде всего. В этом вопросе лучше перестраховаться.
        - Перестраховаться за счет социальной сферы, за счет стариков и детей?
        - А они чем-то обделены?
        - Нет, но…
        - Ната, я понимаю, что, перераспределив средства, мы завоюем лишние голоса избирателей и все такое, но чужие реально существуют. Можешь не верить, но это так. И я не допущу, чтобы мы оказались на поле боя с голыми руками.
        - Ты самый безнадежный упрямец из всех, кого я встречала! - Наташа вздохнула.
        - Ты в зеркало давно смотрела? - Фирсов рассмеялся. - Выкинь все из головы. Никакие списки Группу не разоблачат, мы этого не допустим. А что касается чужих… возможно, ты очень скоро убедишься, что я прав. Есть у меня такое предчувствие.
        - Интуиция? - Наташа недоверчиво взглянула на советника.
        - А что? Разве это не полноправное чувство?
        - Полноправное, только обманчивое.
        - Ничего подобного. Им просто надо уметь пользоваться. Как оружием. Кто-то не выбьет в тире и двух очков, а кто-то загонит все пули в десятку. При чем тут винтовка?
        Влад снова усмехнулся. Наташе оставалось только поджать губы и нехотя согласиться. Чтобы не заканчивать беседу на минорной ноте, Фирсов взял гостью под локоток и проводил в зимний сад. Вчера туда завезли новые растения и поставили большой аквариум.
        - Если не выгорает прогулка, хотя бы так отвлечься. - Советник обнял Наташу за плечи. - Надеюсь, это Бен поймет?
        - Если не задержимся в каких-нибудь подозрительно густых зарослях, - грустно улыбнулась Наташа. - Ого, какие у тебя тут рыбки! Вот эта, с усами, как называется? Красивая…
        Больше о делах они не говорили. Просто бродили среди экзотических растений и неторопливо беседовали о мелочах. Они будто чувствовали, что затишье близится к концу. Затишье перед бурей…

6
        Председателя Марсианского Совета Олафа Генри разбудил настойчивый звуковой сигнал компа. Несколько секунд Генри соображал, откуда доносится мелодия, затем узнал ее - это был отрывок из модного соникла «Урбания» - и лишь в следующее мгновение понял, что это вызов. Вообще-то в три ночи беспокоить председателя было неприлично. Видимо, случилось нечто особенное. Олаф нехотя сел и спустил ноги на пол. Только бы не что-нибудь подобное Стокгольмскому инциденту. Все прочее - ерунда.
        Пока комп звонил, сохранялась надежда, что все обойдется, и председателю страшно хотелось потянуть эти мгновения. Возможно, последние мгновения спокойной жизни. Впрочем, если событие уже состоялось - ничего не изменишь, как ни тяни. Фирсов предупреждал, что главные и наиболее вероятные цели для атаки, кроме Земли, - Марс, Юнкер, Тритон и Деа, значит, так оно и будет. Марс, понятно, второй. Точно по списку освоения. Обычно Влад не ошибался. А значит, этот ночной звонок и есть тот сигнал, которого вот уже двое суток напряженно ждали все посвященные.
        Олаф натянул легкий спортивный комбинезон и откашлялся.
        - Генри на связи.
        - Господин председатель! Простите за вторжение! Экстренный случай!
        Над прибором возникло объемное изображение Джастина, секретаря Совета. Он был не просто встревожен, а страшно расстроен. Видимо, событие, поднявшее его среди ночи, было не каким-то несчастным случаем. Генри догадывался, чем оно было, но пока лишь в общих чертах.
        - Говорите толком, Джастин. Что произошло?
        - Это страшная трагедия, господин председатель… Час назад в своем особняке застрелен депутат Совета Вульфсон! Подробностей я пока не знаю, но убит не только он, но и все, кто был в доме. Его жена, экономка и двое детей! Все застрелены из полицейского порохового оружия!
        - А говорили, не знаете подробностей. - Генри отвернулся и полез в шкаф за более подходящей одеждой.
        - Очень похоже на стокгольмский почерк. - Джастин явно повторил чьи-то слова.
        - Это вам полицейские сказали? - Олаф быстро переоделся и вышел из спальни.
        Связь с Джастином не прервалась, поскольку Генри сунул комп в карман. Секретарь Совета теперь будто бы шел рядом с председателем. Для полной иллюзии не хватало, чтобы голографическое изображение переставляло ноги, а не стояло навытяжку, как приучил всех Генри.
        - Да, господин председатель, следствие контролирует сам начальник полиции. С Земли уже вылетели агенты главного бюро ЦРС.
        - А наше отделение ЦРС не справится с дознанием?
        - Это инициатива землян. Мы их не вызывали. Уведомление подписано самим Картером.
        - Ладно, бог с ними, лишний патрон в кармане не помеха. Что еще?
        - Я распорядился не пускать на место происшествия журналистов, но, похоже, это не так просто. Я стою в гостиной дома Вульфсона и вижу настоящее столпотворение за полицейским кордоном. Все ужасно возбуждены…
        - Начальник полиции с вами?
        - Он наверху, вместе с криминалистами.
        - Передайте ему мое распоряжение - немедленно вызвать к дому спецотряд и связаться со штабом Национальной гвардии, пусть будут готовы к усмирению толпы.
        - Вы думаете, возможны беспорядки? - испуганно спросил Джастин.
        - Нет, не думаю, но мы должны предусмотреть любое развитие событий. Я подъеду через десять минут к запасному входу. Встречайте…
        Генри сел в машину и, когда она, поднявшись на гравиподушке, помчалась к дому депутата, набрал код связи с Дворцом Наций на Земле.
        Фирсов выслушал сообщение молча.
        - Что мне делать, Влад? - спросил Генри.
        - Ты знаешь, - ответил советник. - Твоя задача - локализовать очаг нестабильности. Любыми средствами. Подключай все свои связи, бросай в бой все резервы. Нужен один сильный удар. Пусть для обывателей он и будет выглядеть как перестраховка, поверь, иначе нельзя.
        - Ты думаешь, это остановит противника?
        - Нет, это отпугнет его от Марса. Нам необходимо выманить врага на открытую местность. Пока он прикрывается мирными жителями, мы почти бессильны.
        - Террористы не воюют в поле.
        - Террористы - нет, а захватчики - да. Рано или поздно им приходится выходить на прямую видимость. Наша задача - вынудить их сделать это как можно раньше. Действуй, Генри. Ты меня никогда не подводил, надеюсь, так будет и сейчас.
        - Я отобью любую атаку, Влад.
        - Будет здорово.
        - Обещаю… …Оставшиеся семь минут пути Олаф потратил на раздачу ценных указаний самым разным специальным службам и секретным агентствам Марса. Председателя Совета понимали с полуслова. Особенно когда это слово было «неограниченный». Далее следовало в зависимости от потребностей нанимаемого: «доступ к секретным базам данных», «банковский кредит», «срок лицензии» и так далее. К моменту прибытия Олафа в дом Вульфсона продались все, кто до сегодняшнего дня не был куплен правительством и лично председателем Генри. Отныне на всем Марсе не осталось ни одного квадратного дюйма поверхности, не контролируемого людьми председателя. Если убийцы-провокаторы еще не улетели с планеты, они попали в мышеловку… …Начальник марсианской полиции комиссар Рипли - грузный, но энергичный и в условиях марсианской гравитации весьма подвижный - встречал председателя у задней двери особняка. Секретарь Джастин маячил в просвете коридора. Вид у обоих был деловой и сосредоточенный. От растерянности секретаря не осталось и следа, а полицейский, похоже, и вовсе не умел сомневаться. Как любой марсианин, он был уверен, что всегда и
во всем прав, хорошо знает свою работу и сумеет разрешить любую проблему. Эта вера в собственную исключительность досталась коренным жителям планеты в наследство от Империи, вместе с поныне формально действующим статусом Имперского доминиона. Звучало это громоздко и противоречиво - доминион СДИ, ассоциированный в состав Объединенных Наций Земли, но не более, чем название самой давно исчезнувшей метрополии. Ведь Северо-американская Империя упорно величала себя Демократической. Абсурдное сочетание, но марсиане им по-прежнему гордились и вели себя как истинные подданные великой державы.
        Генри, на три четверти землянин, был равнодушен ко всем этим играм в имперское самосознание, но никогда не пытался кого-либо переубедить. Отчасти национальная гордость марсиан была ему на руку. Эту особенность можно было успешно использовать в политических целях.
        - Проклятый рассадник, - вместо приветствия утробно пробурчал Рипли.
        Генри прекрасно понял, что он имел в виду. Полицейский намекал на то, что преступление в этом доме - дело рук земных террористов.
        - Меня интересуют мотив и орудие убийства, - не реагируя на его реплику, заявил Олаф.
        - Мотив известный, сэр, - пожал плечами комиссар. - Это же был Вульфсон! Но я не могу ограничиваться лишь «заказной» версией. Как варианты: маньяк и терроризм. Но все-таки на первое место я бы поставил политическую подоплеку.
        И этот намек был председателю Совета предельно ясен. Депутат от Либерально-Патриотической партии Марса Джад Вульфсон стоял на твердых националистических позициях. «Марсиане - высшая раса, красная планета превыше всего, Империя должна возродиться на Марсе, который является ее прямым наследником, а в перспективе новое государство должно будет выйти из состава Объединенных Наций». За такие взгляды его уважали на родной планете и, мягко говоря, не любили на Земле. Хотя на самом деле никто не воспринимал Вульфсона всерьез.
        Кому выгодно убийство этого пустозвона-популиста? Почему это сделано с особой жестокостью, при чем тут его семья? Для пущего эффекта? Или все-таки поработал маньяк?
        - Оружие нашли?
        - В телах и стенах застряли пули. Гильз нет, их преступники для вида собрали. Но тщательный скан-лазерный анализ показал места, где падали гильзы, а баллистическая экспертиза это подтвердила.
        - Преступников было несколько?
        - Да, сэр. Трое вошли в дом, еще двое контролировали вход и заднюю дверь с улицы.
        - Значит, маньяк отпадает, - без сожаления отбросил Генри наиболее слабую версию. - Что говорят баллистики о пулях?
        - Производство «Армз индастриз». - Рипли что-то вынул из кармана и протянул председателю. - Один в один.
        Генри повертел в пальцах девятимиллиметровый патрон. Укороченная версия классического патрона «парабеллум». Так называемый короткобойный. Выпускается и используется только на Марсе. В условиях Земли энергии такого патрона было бы недостаточно. Здесь же ее хватало с лихвой. Для обеспечения и дальности выстрела, и убойной силы.
        - Не стыкуется, - нахмурился Олаф. - В Стокгольме использовали сорок четвертый, предположительно «магнум».
        - И после этого пришлось подбрасывать следствию пули, - снисходительно усмехнулся Рипли. - Террористы просто учли свои ошибки. Используй они земное оружие, да, не дай бог, сорок четвертый с патроном «магнум», пули прошили бы не только людей, но и стены и, образно говоря, ушли бы на орбиту. А убийцам требовалось оставить четкие, неопровержимые улики. Они изо всех сил стараются скомпрометировать полицию и власть. Меня и вас, сэр, в первую очередь.
        - Серьезные выводы. Категоричные. Даже чересчур категоричные.
        - Я не первый год служу в полиции, - заносчиво ответил комиссар. - И ведь мы не на Земле. Условности и формальные процедуры для нас не так важны, как истина. Или вы иного мнения, сэр?
        - Возможно, вы правы, но попрошу соблюдать все тонкости и атрибуты следственных мероприятий, комиссар. Нам нельзя ошибиться ни в одной мелочи. Ведь за этим делом наблюдают не только марсиане, за ним следит вся Галактика. Я уже не говорю о пристальном внимании Генеральной прокуратуры.
        - Конечно, сэр. Все будет сделано в строгом соответствии с правилами.
        Генри кивнул и перевел взгляд на Джастина.
        - Господин секретарь, как развиваются взаимоотношения с прессой?
        - Они меня достали, - устало вздохнул Джастин. - О, простите, сэр, вырвалось! Такое впечатление, что им неважно, что я говорю. Они используют меня как немую заставку. Я просто торчу перед камерами и раскрываю рот, а в эфир идет текст, состоящий целиком из их собственных комментариев. Да вы послушайте сами, сэр! Включите любой канал, по всем передают одно и то же…
        Генри прошел в просторный холл и осмотрелся. На столике у камина лежал хозяйский комп, а перед ним стоял молодой полисмен с сержантскими нашивками и неторопливо перебирал каналы. Звук был приглушен.
        - Громче, - приказал председатель, усаживаясь в глубокое кресло.
        Сержант торопливо провел рукой над подвижной голограммой и вытянулся в струнку. Звук стал громким, и в его воспроизведение включились динамические панели всех стен комнаты. Эффект присутствия был полным. Олаф будто окунулся в гущу окружившей дом толпы, а репортер инфоканала МК-10, казалось, обращался непосредственно к председателю:

«…Полиция предполагает, что это маньяк, ЦРС - что это провокация сепаратистов, однако есть и другие версии. По мнению соратников депутата Вульфсона, цитирую:
«Это не что иное, как расправа нового режима, представителем которого на Марсе стал пробившийся на пост председателя Совета «полукровка» Олаф Генри». Соглашаться или нет с мнением активистов Либерально-Патриотической партии, решать вам, уважаемые сограждане, но посудите сами… Сначала была страшная и жестокая расправа над политсоветом земной партии «Свобода и право», теперь мы стали свидетелями устранения лидера другой «неудобной» правительству партии. Что это, если не начало планомерной борьбы власти с инакомыслием? Мало того, что Совет Объединенных Наций принял ряд драконовских постановлений и законов, теперь полиции отдан прямой приказ об уничтожении оппозиции. Трудно в этой ситуации не согласиться с либерал-патриотами, на Галактику надвигается самая настоящая диктатура…»
        - Переключи, - поморщился Генри.
        - Да везде один и тот же бред, сэр, - осмелился сказать полисмен, переключая канал.

«…Известно, что Олаф Генри занял свой пост исключительно при поддержке директората марсианской промышленной корпорации «Армз индастриз». В материалах наших корреспондентов мы неоднократно рассказывали о предвыборных технологиях и ухищрениях, предпринятых командой Генри, а также о тесной личной дружбе председателя и Джона Баума, президента этой самой «Армз индастриз»…»
        - Они все уверены, что это начало репрессий, и готовы сожрать нас вместе с дубинками, - сказал вставший в дверях Рипли. - Я перевел полицию на казарменное положение, сэр. Все патрули на улицах. Национальная гвардия ждет приказа.
        - Пока не время, - покачал Олаф головой. - Армия на улицах - это крайняя мера. Последствия такого шага будут необратимы. Подождем. Что нового конкретно по теме?
        - Пока ничего. Сигналы поступают из самых разных мест, даже с обратной стороны планеты, но ничего конкретного.
        - Разве инопланетные преступники могли так хорошо спрятаться? - удивился Джастин.
        Его вопрос смешался с новым отрывком из репортажа:

«…Этот Генри занял свой пост исключительно при поддержке земного правительства и крупных компаний, таких, как «Армз индастриз» и «Марс», наших главных продуктовых импортеров. Не будь у него таких друзей, как мистер Баум и мистер Валевски…»
        Генри раздраженно махнул рукой сержанту, и тот мгновенно выключил комп. Олаф обернулся к Джастину:
        - Повторите, что вы сказали, секретарь!
        Джастин испуганно похлопал белесыми ресницами и неуверенно улыбнулся. От резкого тона председателя ему стало не по себе.
        - Я только хотел сказать…
        - Повторите дословно, - отрезал Генри.
        Только теперь до секретаря дошло, что интонации в голосе шефа были не угрожающими, а требовательными.
        - Как инопланетные преступники могли настолько хорошо спрятаться? - Джастин бросил умоляющий взгляд на Рипли.
        Тот подумал несколько секунд и пришел на помощь.
        - Если эти люди земляне, их было бы нетрудно отличить от местных жителей. Кроме того, никто не предоставил бы им убежище, даже враги Вульфсона. Однако прочесывание местности до сих пор не дало результата…
        - И не только прочесывание! - Генри поднял указательный палец. - Все технические службы планеты сейчас задействованы в поисках злоумышленников.
        - Это может означать, что преступники улетели с Марса или…
        - Или это не земляне, - закончил Олаф. - Все элементарно.
        - Марсиане бы этого не сделали!
        - Однако факты говорят об обратном. - Генри задумчиво взглянул на притихшего в углу комнаты сержанта. Присутствие столь высокого начальства заставляло полисмена вести себя тише воды. - Сержант, выйдите, пожалуйста, и проследите, чтобы нас не беспокоили.
        Полисмен испарился.
        - Взгляните правде в глаза, Рипли. Поиски результата не дали - почему? Уж не потому ли, что преступников ищут не там и не те, кто сумеет их найти?
        - Мои люди…
        - Ваши люди под подозрением!
        - Сэр, при всем уважении…
        - Не лицемерьте, Рипли. Вы, коренной марсианин, никогда не станете уважать
«полукровку», да еще ставленника Земли. Но сейчас я не намерен ссориться по пустякам. Я хочу найти истину. Вы же цените ее превыше всего, не так ли? Что мы имеем? Неуловимые злодеи, определенно местного происхождения, и местное же оружие, причем полицейского образца.
        - Провокация! - рявкнул багровый от гнева Рипли. - Тщательно спланированная и совершенная провокация! Иных версий быть не может!
        - Может, комиссар, - вздохнул Генри. - Постойте, не кипятитесь! Я не верю, что это сделали ваши люди. Это сделал кто-то другой, но я не исключаю, что сделал он это их руками.
        - Это невозможно, - просипел Рипли, расстегивая воротник мундира.
        - Господин председатель! - В комнату снова заглянул сержант. - Простите, сэр, срочное сообщение для господина комиссара… и для вас, сэр! Я не хотел вас отвлекать, но…
        - Что, от кого? - Рипли взглянул на полисмена так, что тот невольно втянул голову в плечи.
        - От капитана Дина из шестого участка центрального округа!
        - Комп, дай центр, шестой участок полиции! - рыкнул комиссар.
        В углу комнаты тотчас возник голообраз невысокого сухощавого капитана. Он определенно нервничал, это было заметно по тому, как дергается его левое веко и как он теребит застежку кобуры. Он не один был этой ночью на взводе, но все-таки…
        - Что? - Рипли уставился на подчиненного, как удав на кролика.
        - Новое происшествие, сэр. Расстреляны двое заместителей Вульфсона. Неизвестные ворвались в штаб-квартиру Либеральной партии и открыли огонь из… - капитан запнулся. - Из полицейских пистолетов.
        Комиссар покачнулся и сел в кресло рядом с Генри. Джастин мгновенно метнулся к бару и вернулся с бутылкой «Джека Дэниелса» и тремя стаканами.
        - Вот вам и доказательство моей правоты. - Олаф принял от секретаря наполненный на треть стакан. - Мог ли кто-то незаметно пробраться в штаб, вокруг которого полно журналистов, полиции и зевак?
        - Не обязательно, - прохрипел Рипли и залпом выпил свое виски.
        - Что не обязательно? - удивился Генри. - Вы думаете, рядом со штабом осиротевших либералов не было ни одного любопытного? Комп, повтори последний просмотренный репортаж.

«…Этот Генри занял свой пост исключительно при поддержке земного правительства и крупных компаний, таких, как «Армз индастриз» и «Марс», наших главных продуктовых импортеров. Не будь у него таких друзей…»
        - Стоп-кадр. - Председатель указал стаканом на плавающий над головой репортера диск с логотипом инфоканала «Либеральный Марс». - Вывести задний план. «Зум» плюс три.
        Изображение репортера исчезло, осталось только здание, на фоне которого он стоял. Это, без сомнений, был особняк, в котором разместилась штаб-квартира патриотов. И, кроме «исчезнувшего» корреспондента, вокруг дома толпилось множество самого разного народа.
        - Комп, сделай анализ кадра. Проведи общий антропометрический осмотр. Есть ли среди людей в кадре предположительно немарсиане?

«Вероятность 0,1%», - высветилось на переднем плане.
        - «Зум» плюс десять. Крупный план крыльца и входной двери, - приказал Генри. - Вычлени из общего уличного шума звуки, идущие непосредственно из дома.
        Весь объем изображения заняли стоящие плечом к плечу полисмены. Лица у них были отрешенные. Аврал их будто бы и не волновал. Просто стояли в ночном оцеплении, вместо того чтобы спать по домам. Обычное дело. А те, кто маячил в холле особняка, - их было хорошо видно сквозь стеклянные двери - вели себя еще более странно. Они все как один стояли, повернув головы в сторону лифтов, и держали руки на кобурах. Что касается звуков, то их двери не пропускали.
        - На восемь секунд назад, «зум» плюс один, сделай анализ колебаний стекол в окнах… Джастин, где обычно сидели помощники Вульфсона?
        - На втором этаже, в левом крыле… - Секретарь пораженно смотрел на Генри. Впрочем, не только он, но и Рипли.
        Оба марсианина никогда не сомневались в эрудиции и разносторонней развитости председателя, но они и представить не могли, что он умеет вытворять с компами такие вещи.
        Стеновые панели дрогнули, и в холле раздались четыре глухих выстрела. Бдительный сержант тут же очутился на пороге.
        - Все в порядке, - успокоил его Генри и отпустил повелительным жестом.
        - Невероятно! - изумился Джастин. - А заглянуть внутрь нельзя?
        - Можно, но, если мы не получим санкцию суда, это вряд ли одобрит прокуратура.
        - Если узнает, - тихо сказал Рипли.
        - Торопливость может стоить нам всем карьеры. Вы действительно этого хотите?
        - Да…
        - Смотрите. - Олаф вынул из кармана свой комп и ввел секретный код, а затем переадресовал сигнал на стационарный компьютер Вульфсона - у того был более мощный проектор.
        Орбита спутника Агентства Промышленной Безопасности проходила намного западнее, но именно это позволяло его плавающим объективам заглядывать в окна, поворачиваясь под любым углом к поверхности планеты. Кадры были сняты четырнадцать минут назад.
        Четверо человек, одетых в полицейскую униформу, целились в сидящих за столом помощников Вульфсона из штатных «кольтов-М», разработанных под короткобойный патрон типа «марсиэн»…
        Генри разделил трехмерную проекцию надвое и добавил в правую часть кадра уличный вид из репортажа «Либерального Марса». Затем он «заморозил» эту двойную картинку и взглянул на Рипли и Джастина:
        - А теперь момент истины, господа. Я синхронизировал записи до сотых долей секунды и включил звуковые дорожки. Если мы услышим не четыре, а восемь или, к примеру, двенадцать выстрелов, значит, что-то тут не так. Если же звуки с обеих записей со-льются…
        Он шевельнул пальцем, и в комнате снова прозвучали выстрелы. Четыре…
        - Мне нужны лица этих… оборотней, - скрипнув зубами, процедил комиссар.
        - Проще простого, - заверил Олаф. - Только они не оборотни, Рипли, они такие же жертвы, как и помощники Вульфсона, как сам депутат и его семья…
        - Да чьи жертвы, черт возьми?! О чем вы толкуете… сэр?
        - Скоро узнаем. А пока давайте-ка переедем в более надежное место… …Утром Марс облетела новая тревожная весть: исчез Харрис, директор инфоканала «Либеральный Марс». А к полудню в адрес Марсианского Совета на имя О. Генри пришла посылка. О ее содержимом сотрудникам правительственного учреждения сообщено не было, но они все равно узнали и мгновенно выболтали жуткую тайну журналистам. Страшная новость похоронила все надежды на урегулирование ситуации. В посылке оказалось два предмета: полицейский «кольт-М» и голова несчастного Харриса…
        К трем часам пополудни резиденция Совета оказалась в осаде возмущенной толпы, а к половине четвертого во все крупные населенные пункты Марса были введены подразделения Национальной гвардии…

7
        Сполохова привел в чувство безотчетный страх. Доктор был не робкого десятка, но у нахлынувшего ощущения не было ничего общего с обычным испугом. Олегу казалось, что он боится не чего-то конкретного, а сразу всего на свете, включая самого себя. А еще ему казалось, что, как только он пошевелится, страх многократно усилится и придавит его к холодному полу нереальной, но ужасно тяжелой плитой.
        Сполохов не ведал, сколько продлилось это издевательство, но в конце концов неприятное чувство исчезло так же резко, как и появилось, и что более важно - ушло оно бесследно. В общем-то, ничего удивительного, ведь кошмар не имел конкретного воплощения, какой-нибудь жуткой «иллюстрации», и остаться в подсознании было нечему. Доктор осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.
        Он сидел у стены в полутемной комнате с маленьким окошком. Стены были серыми, как и пол, - прямо-таки тюремная камера, но решетки на окне не оказалось. И дверь была обычная, пластиковая. Больше всего комната походила на подсобку, где уборщики хранят свои орудия труда. Для полноты картины не хватало ведер со швабрами или машин-поломоев. В работе? Возможно. И то, что это действительно подсобка, только в каком-нибудь другом крыле клиники, тоже возможно. Инвентарную комнатку морга Сполохов узнал бы сразу, кроме поломоев, там хранился его личный гравибайк. По выходным Олег иногда катался в парке. Но здесь не было полок, а уж тем более гравибайков. Вообще ничего…
        Олег поднялся, немного постоял, придерживаясь за стену, и, когда прошло легкое головокружение, постучал в дверь. Никто не ответил. Сполохов постучал сильнее. Дверь вдруг едва ощутимо дрогнула, но не потому, что начала открываться, а потому, что верхний слой ее покрытия был звуковоспроизводящим, как и панели потолка.
        - Ваше имя? - равнодушно спросил низкий, явно синтезированный голос.
        Олег невольно взглянул вверх, затем на дверь. Беседовать с дверью было так же глупо, как и с потолком, но куда-то смотреть было необходимо. Доктор выбрал дверь.
        - Сполохов Олег.
        - На кого вы работаете?
        - На… себя. - Он удивленно хмыкнул. - Или вы интересуетесь, кто мой начальник? Доктор Карл Густавсон, куратор морга при седьмой клинике Центрального округа Стокгольма.
        - Где вы взяли список?
        - Какой список? - удивился Олег.
        В глазах полыхнула молния, а по телу пробежала такая сильная судорога, что Сполохов, как подкошенный, свалился на пол. В следующие несколько минут его корежило под воздействием самой широкой гаммы неприятных ощущений: начиная с голода и холода до невыносимого жара и жуткой мигрени. Под занавес по ушам врезал мощный звуковой удар, и на короткое мгновение снова нахлынул безотчетный страх. После того как все закончилось, доктор вспомнил и список, и связанные с ним происшествия.
        - Где вы взяли список? - равнодушно повторил голос.
        - Психотронный генератор применяете? - Олег опять поднялся на ноги, хотя дрожь в коленях этому определенно мешала. - Читал, но не думал, что придется испробовать на себе…
        - Где вы взяли список?
        - Чего заладил? Моня дал. Ригельман. Мир его праху.
        - Для чего предназначен список?
        - Почитай, может, поймешь…
        Свет, голод, зной-холод, шум-тишина, а затем уже традиционный приступ страха. На этот раз Сполохов решил не вставать, только сел, чтобы в следующий раз - не дай бог - не набить новую шишку. Он потер ушибленный лоб и вздохнул. Геройство обходилось недешево. А зачем взялся геройствовать? Не собирался же. Будто заставляет кто… Странно.
        - Для чего предназначен…
        - Ну не знаю я! - перебил его Олег.
        Голос все равно закончил вопрос, из чего можно было сделать вывод, что беседу ведет не человек, а комп.
        - Отвяжитесь, а? - попросил Сполохов, прекрасно понимая, что компу на его просьбу на… искрить. - Не знаю я ничего про этот список. И не понимаю в нем ничего. Просто фамилии это. Из гиперсети Моня их надергал и увязать пытался. Да не успел.
        - На кого вы работаете?
        - Я же сказал…
        - Для чего предназначен список?
        - Сломался, что ли? Заело?
        Вспышка, а дальше боль. Выворачивающая наизнанку, жгучая, во всем теле. И снова страх. Но теперь приступ был сильным и продолжительным.
        - На кого вы работаете?..
        Сполохов решил больше не садиться. Он прикрыл глаза и расслабился. Ну и пусть пытают, гады! По-человечески бы поговорили, может, и договорились бы до чего, а так… Они еще не знают доктора Сполохова, скоты! Его нельзя сломать, можно только разозлить!
        - Для чего предназначен список?..
        - Шли бы вы все…
        Боль… страх… жуткий холод…
        После пятого или шестого «сеанса» психопыток Олег был готов рассказать все, что знал и не знал, но его, как назло, перестали спрашивать. Видимо, даже компу надоело тратить время на тупого, упрямого докторишку, и он решил Сполохова добить. Следующий удар по нервам был особенно сильным, хотя за секунду до этого Олегу казалось, что сильнее боли не бывает.
        Дальше все происходило как в тумане. Дверь открылась, и в комнатку вошли двое. Сполохов попытался приподнять голову, но сил почти не осталось. Один из вошедших присел над доктором и посветил маленьким фонариком в глаз.
        - Живой пока… Ну и что с ним делать?
        - Психотропами уколем, а там видно будет. Если действительно чистый, пусть шеф решает, куда его… Хотя я примерно представляю - куда.
        - А может, просто прикончим, чтоб не возиться?
        - Поздно. Волна ушла. Да и зачем патроны тратить? Пусть послужит напоследок.
        - Ну, не знаю. - Тип с фонариком встал и несильно пнул Сполохова в бок. - Что-то чутье у меня обострилось. Не доверяю я этому трупорезу. Слишком круто для простого очкарика он держался.
        - Сейчас выясним. - Второй занял его место и закатал Олегу рукав.
        В предплечье что-то кольнуло, и туман начал сгущаться, а затем поплыл против часовой стрелки.
        - На кого работаешь, доктор? - похлопав Олега по щеке, спросил тюремщик.
        Врать не было сил. Да и если бы они еще оставались, Сполохов просто не помнил, как это делается. Он облизнул пересохшие губы и ответил:
        - Я в клинике… в морге… патологоанатомом… работаю.
        - Ясно… - Экзекутор обернулся к товарищу: - Ну, что скажешь?
        Тот не ответил, а склонился над доктором и прорычал:
        - Список откуда взял? Зачем он тебе?
        - Моня… дал… А я хотел его в «Мировые новости»… отнести, но там не взяли… сказали, что это… бессмыслица… Я потом проверил… и тоже так решил…
        - Врет, сука, - скрипнул зубами тот, что хвалился чутьем. - По морде его гнусной вижу - врет!
        - «Под химией» не врут, - отрезал второй. - Пошли отсюда, пусть полиграф его дальше крутит, у него терпения больше, он электронный…
        - Поимеет он машину, вот увидишь!
        - Да ты что, вообще чокнулся с чутьем своим?! Чего ты на него взъелся? Тебя в детстве доктора обидели, что ли? Как можно «под химией» обмануть полиграф? Думай что говоришь, телепат хренов…
        - Все равно я шефу доложу, что он мне не нравится. Чтобы меня рядом с тобой к стенке не поставили, когда этот доктор хазу легавым сдаст.
        - Хватит тебе каркать!
        Дверь закрылась, и Сполохов остался наедине с говорящим туманом. Белая клубящаяся субстанция укутывала его душным одеялом, но не позволяла уснуть, монотонно задавая однотипные вопросы. Олег отвечал медленно и обстоятельно. И казалось, что эта странная беседа продлится вечно…

***
        Во второй раз очнулся Сполохов в комнате гораздо больших размеров. Это была и не комната вовсе, а самый настоящий бункер: с высокими сводчатыми потолками, узкими щелями бойниц в толстых стенах и широкими скамейками по кругу. Сидел Олег на одной из таких скамеек, прислонившись спиной к стене и свесив голову на грудь. Именно поэтому первым делом он обнаружил, что одет вовсе не в привычное зеленоватое хирургическое белье, а в самый настоящий боевой костюм.
        Открытие было потрясающим. Сполохов даже на секунду зажмурился и помотал головой. Наваждение не исчезло. Металлопластовые, с титановыми вставками, противолучевые доспехи поверх радиозащитного комбинезона, тяжелые ботинки и винтовка на коленях. Боевой шлем со встроенными фильтрами валялся на полу у самых ног.
        - Сполохов, особое приглашение требуется?! - рявкнул кто-то над самым ухом. - Кто приказал разбрасывать снаряжение?!
        Олег поднял взгляд и непонимающе уставился на склонившегося над ним воина. Он был экипирован в те же доспехи, только винтовка висела у него на плече, а шлем был прицеплен к поясу. Лицо у бойца было квадратное и суровое, со лба на скулу спускался старый шрам. Сполохов оценил работу хирургов на троечку. Шили явно в полевых условиях и скорее всего круглыми иглами для кишечных швов. Олег мог сделать все гораздо лучше: взял бы нормальные иглы и наложил бы аккуратный внутрикожный шовчик…
        - Чего завис?! - снова прорычал воин. - Давай врубайся!
        - Во что? - Сполохов поднял шлем и растерянно взглянул на сидящих вдоль стен солдат.
        Всего на лавках разместилось человек двадцать. Все в полной боевой выкладке, но только пять или шесть солдат выглядели профессиональными вояками. Все остальные озирались почти так же растерянно, как и Олег. Может быть, они тоже недавно очнулись? Непонятно…
        - Когда говоришь со старшим, надо добавлять «господин» и звание, понятно?!
        - Да…
        - Не «да», молекула, а «так точно» и «господин сержант»! Ясно?!
        - Так точно… господин сержант. Только я не военнообязанный.
        - Молчать, организм! Говорить будешь, когда тебя спросят! А тебя не спросят, будь уверен! Понятно? Чего молчишь, рядовой?
        - Вы же сказали, что меня не спросят.
        - Умничаешь, морда цивильная?! - Сержант зло прищурился.
        В его руке непонятно откуда появился длинный предмет, похожий на отломленную от допотопного радиоприемника телескопическую антенну. Сержант ткнул Олега в шею, и того ударило током. Приятного было мало.
        - Так точно, господин сержант! - выпалил он.
        - Что «так точно»?!
        - Все так, господин сержант! - невольно начиная орать громче командира, ответил Сполохов. - Абсолютно точно!
        С дальнего края левой скамейки послышались смешки.
        - Кому тут весело, обезьяны?! - отвлекся буйный начальник.
        Солдаты притихли.
        - Рядовой Сполохов, поскольку ты пока не в себе, объявляю предупреждение! - Сержант забыл про Олега и указал шокером на крайнего слева. - Рядовой Лютер, встать!
        Со скамейки поднялся худой прыщавый юноша. Его тонкая шея торчала из доспехов, как соломинка из стакана с коктейлем. Он близоруко прищурился и, немного подумав, ответил:
        - Есть! В смысле - я!
        - Ты что же, вошь нестроевая, в цирк пришел? Клоуна увидел?!
        - Никак нет, господин сержант!
        - Сесть! Кто там еще хихикал, будто барышня на посиделках?! Предупреждаю всех, девочки, здесь вам не там! Не на гражданке! И в киберстрелялку-бродилку мы играть не будем! Тут все по-настоящему! Полигон, вашу мать, а не парк аттракционов! Ефрейтор Граббе, повторите учебно-боевую задачу взвода!
        Ефрейтор сидел справа. Был он таким же внушительным, как сержант, и производил впечатление опытного солдата. Он резко встал, выпрямился и окинул строгим взглядом остальных бойцов. Олег мельком посмотрел на сержанта. Тот был явно доволен выправкой и уверенностью Граббе, хотя взгляд сержанта оставался стеклянным и медленно плыл вдоль скамеек, не останавливаясь ни на ком из солдат.
        - Вводная командования, - объявил ефрейтор скрипучим баритоном. - Учебно-боевая задача максимальной сложности. Приближена к реальной боевой задаче на девяносто процентов. Взводу приказано захватить позиции врага после ядерной бомбарди-ровки…
        - Ну и вводная, - вырвалось у Сполохова. - После такой артподготовки или позиций не останется, или захватывать их будет незачем, лучше обойти сторонкой…
        Разряд электрокнута не стал неожиданностью. Олег невольно схватился за шею и скрипнул зубами.
        - Ты, рядовой, гляжу, не врубаешься, - пробасил сержант. - Не сообразишь никак, куда попал. А мне сказали, ты доктор, умный вроде как…
        - Я умный, господин сержант, - процедил Олег, враждебно глядя на воина, - только не сообразительный.
        - Тормоз, - перевел на свой язык сержант. - Ничего, когда припекать начнет, сразу научишься соображать. Быстрее боевого компа будешь задачки решать: куда перебежать, куда откатиться да в кого выстрелить… Ефрейтор, продолжайте!
        - Наш взвод идет в качестве разведгруппы авангарда атакующих войск. Это значит, что поддержки с флангов не будет. В четырех километрах позади нас движется заградительный отряд, поэтому отступление невозможно.
        - Господин сержант, разрешите уточнить, что значит заградительный отряд? - снова встрял Сполохов.
        - Это, доктор, взвод вроде нашего, - недобро усмехнулся сержант, - только на спецмашинах, защищенных от радиации, и задача у него попроще, чем у нас. А конкретно - при помощи дальнобойных снайперских винтовок и радиоуправляемых зарядов, спрятанных где-то в наших доспехах, помочь нам захватить вражеские позиции.
        - Не понимаю, при чем тут заряды? Если отступим, нас взорвут?
        - А говорил, не соображаешь, - скривился командир. - Мы - штрафной взвод, доктор. И отступать нам не положено. Или вперед, или на тот свет. Что, в общем-то, одно и то же. Вот так.
        - Но… за что? Почему? - Олег растерянно похлопал глазами. - Что это за полигон?
        - Вопросы после, - снова став суровым, отрезал сержант. - То, что задача учебная, ничего не значит. Ядерные взрывы будут реальными, снайперы в заградотряде будут стрелять по трусам на поражение, а врага изобразит другой штрафной взвод. Выход один - захватить позиции и укрыться от радиации во вражеском бункере.
        - Абсурд! - возмущенно выпалил Олег. - Я не верю, что наши военные могут проводить такие жестокие учения! Здесь что-то не так!
        Сержант снова поднял шокер, но в последний момент передумал:
        - Ну-ну, давай говори. Что тут не так? Рекрутеры сказали, что ты у нас мастер раскрывать заговоры в высших сферах.
        Сполохов раскрыл было рот, чтобы выдать пространную речь о том, что во власти, в том числе и военной, что-то пошло наперекос, но вдруг вспомнил «туманный» допрос в серой «подсобке» и промолчал. Сержант явно провоцировал его. Зачем-то ему было нужно, чтобы Олег в запале выдал некое откровение.
        - Не понимаю, о чем вы, господин сержант. - Сполохов упрямо поджал губы.
        - Другое дело, - негромко буркнул сержант.
        Такая реакция командира удивила Олега еще больше, чем неуклюжая попытка начать откровенный разговор. Чем дальше в лес, тем больше странностей…
        Пока Сполохов удивлялся, ефрейтор закончил излагать боевую задачу, а сержант объявил минутную готовность.
        Бойцы надели шлемы, проверили плотность подгонки снаряжения и активировали винтовки. Все эти манипуляции были непривычными, но Олег смотрел на Граббе и все повторял за ним, а потому уложился в срок. Когда приготовления были окончены, сержант Таран - как было написано сзади на его шлеме, в одну строчку с группой крови и резус-фактором - подошел к тяжелой бронедвери и положил руку в толстой перчатке на рычаг механического замка.
        - Включить связь! К бою!

«Уровень радиации на поверхности триста рентген, - мурлыкнул боевой комп-координатор. - Дверь разблокирована».
        Насколько помнил Сполохов институтский курс радиологии, для «смерти под лучом» триста рентген было мало, но, если при таком фоне задержаться минут на двадцать, да еще поползать в пыли, не помогут никакие доспехи.
        Сержант Таран навалился на рычаг, и дверь подалась наружу. Штрафной взвод поднял винтовки стволами вверх и двинулся на выход… …Атака по выжженной земле была похожа на дурной сон. Позиции врага находились в каких-то пятистах метрах от бункера, но были это не окопы, как ожидал Сполохов, а цепь приземистых бетонных куполов, из бойниц которых палили почем зря тяжелые лазерники. В их мощных лучах горела не только земля и поднятая взводом пыль, но, казалось, полыхал даже воздух. Рассыпавшиеся в цепь штрафники то и дело падали, вставали, короткими перебежками продвигались на несколько метров вперед, снова падали, перекатывались вправо или влево, переползали под прикрытие любых самых незначительных неровностей почвы и опять вставали, перебегали, падали…
        Слева от Олега рухнул близорукий Лютер. Когда ефрейтор Граббе скомандовал ему
«вперед», рядовой даже не пошевелился. Сполохов приподнял голову и взглянул на Лютера. Он был жив, но выполнить команду не мог. У него не осталось сил. Граббе выругался и повторил приказ. В эту минуту несколько вражеских выстрелов вздыбили почву перед самым носом у Лютера, и он начал отползать.
        - Лютер, куда?! - крикнул Олег. - Вперед! Прыгай вперед и вправо, там траншея!
        Лютер его не услышал или не захотел услышать. Он бросил винтовку и продолжал пятиться, будто рак. Скоро он оказался метрах в десяти-пятнадцати позади примерной линии взвода, и Олег понял, почему фамилии солдат были написаны не на груди или передней поверхности шлемов, а сзади. Голова Лютера дернулась, и он уткнулся забралом в радиоактивную пыль. В затылочной пластине шлема чернела круглая обугленная дыра. Заградотряд действительно существовал, и праздновать труса было так же смертельно опасно, как идти в эту безумную атаку.
        - Сполохов, вперед! - приказал Граббе.
        Олег поднялся и в один прыжок преодолел расстояние до неглубокой траншеи. Задерживаться в месте приземления он не стал. Ров вел примерно в сторону вражеских укреплений, и Сполохов двинулся по нему на четвереньках. Он почти добрался до основания одного из бетонных дотов противника, когда впереди громыхнуло, и в лицо Олегу ударила тугая взрывная волна. Сполохова отбросило назад, и он упал навзничь, приложившись затылком о бруствер. В глазах на мгновенье потемнело, но шлем спас от больших неприятностей. Приходя в себя, Олег уныло взглянул в серое небо. Сквозь завесу пепла и пыли проступали два небольших светящихся круга. Спутники или местные солнца? Интересно, что это за планета? Явно далекая, хотя трудно сказать наверняка.
        - Доктор, не спать! - раздался искаженный помехами голос Тарана. - Радиометры зашкаливают! Еще пять минут - и кранты!
        Олег поднялся и, пошатываясь, бросился вперед. Траншея закончилась перед покореженным люком. Кто его взорвал, Сполохов так и не понял. Может, и сержант. Олег навалился на крышку, она со страшным скрежетом подалась на несколько сантиметров вправо и застряла. Кто-то пришел ему на помощь, затем в поле зрения появились еще две пары рук, и крышка уступила натиску, вовсе слетев с креплений. Сполохов поначалу удивился, но потом вспомнил, что рассказывали в мобилизационном департаменте об устройстве боевого костюма. Это было на обязательных ежегодных лекциях для неслуживших мужчин призывного возраста. Кроме защитной, у костюма была еще одна функция - вспомогательная. Он автоматически включал сервоусилители или, наоборот, гравикомпенсаторы, в зависимости от потребностей владельца. На планетах с повышенной гравитацией или когда требовалось «подналечь», срабатывали усилители. На «легких» планетах комп костюма включал компенсаторы и ослаблял эффект от мышечных усилий, чтобы солдат не подпрыгивал и не шагал шире, чем требуется. На этой планете гравитация была почти такой же, как на Земле, но бойцам позарез
требовалось попасть в бункер, к тому же они устали от полевой акробатики, и комп-координатор дал всем костюмам команду включить «усиление».
        Внутренний люк входа в бункер располагался на двадцать шагов дальше по коридору. Его было хорошо видно, но еще Олег успел рассмотреть две угловатые тени по бокам от люка. Сполохов интуитивно отпрянул, уходя из просвета, и в ту же секунду два мощных импульса ударили точно в грудь замешкавшемуся воину, тому, который первым вызвался помочь Олегу разобраться с неподатливым наружным люком. Бронепластины на груди солдата взорвались, и на забрало Сполохову брызнула черная, кипящая кровь. Олег в полной растерянности вжался в бетонную стену справа от люка. Как стрелять из-за угла, он себе не представлял. Выставить в просвет коридора винтовку и поливать, пока не кончится батарея? А если не попадешь? Или если враги прицелятся и ответят? Остаться без руки ему не хотелось. Но и раздумывать долго тоже было нельзя. И дело не в снайперах из заградотряда. Радиометр - его пиктограмма была спроецирована на внутреннюю поверхность забрала - уже давно показывал, что Олег получил критическую дозу облучения и без немедленного приема лекарства очень скоро загнется.
        - Сколько их там?! - Сержант Таран съехал на пятой точке с бруствера и вжался в стену слева от люка.
        - Двое! Только они какие-то… не такие, как мы. Больше. Может, в усиленной броне?
        - Молодец, наблюдательный, - похвалил сержант.
        Он поднял с земли кусок отвалившейся от доспехов погибшего солдата титановой пластины, потер ее о бедро и буквально на две секунды выставил в просвет люка. Новые выстрелы из глубины коридора ушли по траншее и вспороли землю метрах в сорока, там, где ров слегка изгибался влево.
        - Роботы, кибермать их так-растак! - заявил сержант. - Граббе, ракету с наведением на процессор компьютера! Координатор, выруби шлемы и отключись сам на десять секунд!
        Ефрейтор тут же появился на бруствере прямо над Тараном. В руках он держал небольшой угловатый ящик счетверенной ракетной установки. Сержант дал отмашку и что-то сказал. Олег не слышал его команды, комп-координатор наступающего взвода отключил радиосвязь, и на десять секунд солдаты «оглохли» и «онемели». Ракета с боеголовкой, хитро наводящейся исключительно на работающие микропроцессоры, нырнула в коридор, и землю сотряс взрыв. Из люка вырвался мощный фонтан пыли и щебня. Несколько секунд спустя, когда пыль немного осела, а связь восстановилась, Олег услышал голос Тарана:
        - Сполохов, вперед!
        Олег выставил перед собой винтовку, стиснул зубы и, обмирая от страха, бросился в коридор.
        От роботов остались только две кучки покореженных железок, а внутренний люк повело восьмеркой, как алюминиевую плошку в руках забавляющегося силача. С этим люком Сполохов (а если точнее - сервоусилители его костюма) справился в одиночку.
        За внутренней дверью никого не было. Наверх, непосредственно в бункер, вела короткая лестница. Олег взлетел по ней в два прыжка и, оказавшись наверху, крутанулся волчком.
        Никого. Никаких вражеских штрафников. Лишь примитивный комп, управляющий автоматическими лазерниками, которые по-прежнему тупо жгли смертоносными лучами пустое поле. Сполохов осмотрелся повнимательнее. Похоже, и не было тут никаких солдат, если не считать двух роботов-охранников у входа.
        - Доктор, лечи! - вваливаясь следом, рявкнул сержант. - Граббе, бери всех, кроме дока, задраивайте вход пеной! Кто у нас программист?
        - Я, господин сержант!
        Между ефрейтором и Тараном протиснулся невысокий боец. Он снял шлем и плюхнулся в жесткое кресло перед компом бункера.
        - Выруби лазерники и сделай так, чтобы впредь они подчинялись только нашему координатору. Справишься?
        - Так точно! Раз плюнуть!
        Олег тем временем уже вскрыл здоровенный жестяной ящик с красным крестом на крышке и вывалил его содержимое на пол. Нужного лекарства в нем было в избытке. Сполохов быстро стянул перчатки, опустил руку как можно ниже и воткнул иглу шприц-тюбика во вздувшуюся на тыльной стороне кисти вену. Вторую дозу он ввел почти так же ловко.
        - Давай. - Сержант сел на край перевернутого медицинского ящика и попытался подтянуть повыше рукав. - Тоже две дозы.
        - Не надо, я так…
        - Лихо ты колешь. А в досье написано, что ты этот… как его… трупы вскрываешь, короче.
        - Последние два года. А до того я в службе спасения работал.
        - А чего перешел?
        - Колол лихо, - буркнул Олег.
        - Темное прошлое? - усмехнулся сержант. - Ладно, не рассказывай. У всех есть свои скелеты в подвале. Как думаешь, выживем?
        - Надо еще дезактивацию брони провести, - уклонился от прогноза Олег. - И как воздушные фильтры в этом бункере работают - тоже вопрос.
        - Это как раз неважно, - устало покачал головой Таран. - Долго мы тут не задержимся. У командования на наш счет явно другие планы.
        - Тогда подохнем. - Сполохов нахмурился. - Еще одна такая пробежка - и никакие лекарства не помогут.
        - Значит, подохнем, - эхом повторил сержант.
        Как показалось Олегу, со скрытым удовлетворением…

8
        В резиденции главы Тритона было тепло и не так душно, как на улицах города. И вовсе не потому, что пять верхних этажей здания поднимались над поверхностью планеты. Никаких преимуществ это не давало. Азотная атмосфера на Тритоне была крайне разреженной и весьма прохладной. Крохи солнечного света, что доходили в такую даль, не нагревали ее выше минус двухсот сорока градусов. С расстояния в тридцать астрономических единиц Солнце освещало Нептун и его спутник в девятьсот раз слабее, чем Землю, шутка ли?
        На поверхности Тритона, конечно, были местечки, где вулканическая активность разогревала «воздух» до более или менее приличных температур, во всяком случае, выброшенные в атмосферу фонтаны азота не вымерзали, но для «парникового эффекта» активности гейзеров Южного полюса явно не хватало. Тем более не могло быть речи о дыхании на поверхности холодного спутника. Проекты преобразования атмосферы и вывода на орбиту искусственного «солнца» существовали пока лишь виртуально. Тем не менее спутник Нептуна планомерно осваивался и обживался, ведь наряду с Титаном при Сатурне, а также юпитерианскими Ганимедом и Каллисто это была почти приличная по физическим характеристикам планета. Пусть здесь было жутко холодно, темно и неуютно, зато в Солнечной.

«Зато», конечно, весьма сомнительное, ведь в эпоху гиперперелетов расстояние от Солнца до планеты больше не имело принципиального значения, но престиж - понятие иррациональное и никак не соотносится с логикой. Иметь офис в Солнечной, пусть и на задворках вроде Тритона, было престижно, а если есть спрос, почему бы не организовать предложение?
        Первыми почуяли выгоду две горно-добывающие компании, с незапамятных времен разрабатывавшие остатки угля и руды на юге Восточной Европы. Они быстренько снарядили несколько экспедиций и основали на Тритоне два поселения. Вгрызаться в мерзлую почву горнякам было не привыкать. Буквально за пять лет неподалеку от экваториальных морей из метанового льда они построили два поселка, наладили работу и вывезли с планеты несколько миллионов тонн полезных ископаемых. Еще через пять лет бизнес стал процветающим, а поселки получили статус городов. Назвали их рудокопы без изысков, привычными земными именами: Харьков-Т и Николаев-2. По мере того как прибыли добывающих компаний росли, Тритон становился все более оживленным местечком. А уж когда на нем открылись филиалы нескольких крупных торговых компаний, а Галактическая Корпорация «Райх» построила четыре гигантских перерабатывающих комбината и один литейный завод, всем Нациям стало окончательно ясно - у далекой холодной планеты есть будущее.
        Так и пошло. Марсианский концерн «Спейс шаттл» открыл на Тритоне два современных космодрома - грузовой и пассажирский - и построил на планете сборочный конвейер. Его дочерняя фирма «Ангар-19» смонтировала на орбите ремонтные доки, а другой марсианский гигант, «Армз индастриз», обеспечил их заказами на сто лет вперед - в доках теперь постоянно ремонтировались старые корабли военного флота и строились новые.
        Затем в разросшихся городах стали появляться целые кварталы финансовых учреждений и даже филиалы некоторых бирж, и вскоре Харьков превратился в самый натуральный бизнес-центр периферии, а Николаев - в промышленный город-гигант. По колониальным меркам, конечно.
        И вот теперь над всем этим благополучием нависла реальная угроза. Спутник Нептуна мог остаться без тепла, воды и кислорода из-за кризиса внутри Планетарной жилищно-эксплуатационной компании «Сфера», фактического монополиста на рынке услуг жизнеобеспечения…
        - Шутки в сторону, господин президент, - новый директор «Сферы» Павел Бойко указал на толстое обогреваемое стекло, за которым синело мертвое море метанового льда. - В таком климате эксплуатационный кризис может стать губительным. Граждане Тритона вам этого не простят.
        - А я тут при чем? - Президент Пасюк ухмыльнулся в пшеничные усы. - Ваша «Сфера», вы и разбирайтесь.
        - А кто тут президент? - Бойко подавил зевок. Вялые переговоры длились уже третий час. Пасюк определенно ждал от нового директора «делового предложения», проще говоря, «калыма», а Бойко никак не сдавался. - Если вы не вмешаетесь, население…
        - Чихал я на всех, - перебил его президент. - Компании работают, деловые районы снабжаются воздухом и теплом без перебоев. А населению не привыкать. Ваш предшественник никогда не баловал граждан. Цены на коммунальные услуги выросли за последние два года на пятьдесят процентов, а качество обслуживания снизилось раза в три. Все уже смирились.
        - Но раньше никто не задыхался. Не думаю, что люди обрадуются такой перспективе.
        - Решайте вопрос с директором Лейбой, - упрямо сказал Пасюк. - Больше мне нечего вам сказать.
        - Бывший директор «Сферы» Лейба, - подчеркнул Бойко, - больше не имеет права решать какие бы то ни было вопросы. Все, что ему осталось, - собрать личные вещи и покинуть офис фирмы. А он упорствует и даже забаррикадировался в пятом блоке. Разве это законно?
        - Я не могу вмешиваться во внутренние дела частных предприятий. - Президент притворно вздохнул. - Ваши же друзья с Земли и возьмут меня за мягкое место, если такое случится.
        - Но я обращаюсь к вам как раз от имени предприятия. Отправьте ОМОН в пятый блок, пусть вытурят этого Лейбу. Я даже оплачу сверхурочные. Действия бывшего директора неправомерны. По решению суда «Сфера» была выставлена на торги и куплена «Райхом». Лейба больше не директор.
        - Он подал апелляцию, - возразил Пасюк. - Так что пока дело о банкротстве не закрыто. И, честно говоря, я не уверен, что «Райх» его выиграет. Несмотря на его бо-ольшие возможности. В том числе финансовые…
        Президент хитро взглянул на Бойко. Тот не моргнул глазом. Взятки в его бюджете не были учтены. Вернее, кое-какой фонд существовал, но не безразмерный, да и новая негласная политика Наций требовала строго соблюдать букву закона. Конечно, за пару лет коррупцию было не изжить, но к этому следовало стремиться. Особенно представителям Группы.
        Президент Тритона ничего не знал ни о Группе, ни о ее внутренних установках и по-прежнему упорно вытягивал у Бойко взятку. Будь должность этого борова чуть пониже, Павло давно бы заехал ему в сальную физиономию и заставил подписать не только распоряжение очистить пятый блок производственных помещений «Сферы» посредством введения туда ОМОНа, но и указ об объявлении этого дня ежегодным праздником. Но Пасюк являлся законно избранным президентом, и приходилось терпеливо бодаться.
        - А если о подробностях конфликта раструбит пресса? Представляете, какой поднимется шум, когда инфоканалы узнают, что Лейба выплатил охране тройное жалованье, чтобы удержать главный блок стратегического предприятия? Ведь это центральные цеха климатических регуляторов, а также синтезаторов воды и воздуха для жилых районов. Общественный резонанс будет неслабый. Я уверен, что вам не избежать неудобных вопросов.
        - А я обвиню во всем вас, - невозмутимо ответил президент. - Ведь на самом деле все упирается в вашу несговорчивость и… финансовую недальновидность.
        Он снова хитро улыбнулся.
        - «Финансовая недальновидность» - это что? Отказ во взятке должностному лицу? - Бойко все-таки начал закипать. Лет десять назад это случилось бы гораздо раньше, но со временем выдержка укрепилась. И все же не на сто процентов. Будь на месте Павла, например, Клюев или дядя Бум, у них бы хватило терпения хоть на трое суток переговоров… но эти люди занимали свои места, а на Тритон Группа отправила именно Бойко. Значит, ему следовало взять себя в руки. - Давайте говорить откровенно, господин президент. Платить вам наличными за моральную поддержку я не намерен. Если вы не хотите поступить, как того требует закон, я буду вынужден задействовать не только прессу, но и Конституционный суд, а заодно и Генеральную прокуратуру.
        Президента едва не вспучило от возмущения. За попытку тронуть независимость Тритона и собственное высокое положение он был готов пустить нахального коммунальщика на кровяную колбасу.
        - Попробуйте, - зло прошипел он. - Увидим, что из этого получится.
        - Ничего хорошего, - почти спокойно сказал Бойко.
        - Не вижу смысла продолжать нашу беседу, господин формальный директор «Сферы»! Ни я, ни милицейское начальство не станем вмешиваться в ваш сугубо внутренний конфликт. Но учтите, если нормальное снабжение жилых кварталов воздухом и теплом не возобновится к утру, я буду вынужден применить жесткие меры и данной мне народом властью…
        - Реквизировать «Сферу», - закончил за него Павел. - Понимаю. Только вряд ли это у вас получится. Галактическая Корпорация «Райх», частью которой теперь является моя компания, не допустит ущемления своих интересов. Вы знакомы с президентом Ждановым? Нет? Познакомитесь. И уверяю, вам это знакомство не сулит ничего хорошего.
        - Вы мне угрожаете?!
        - Да. - Бойко теперь уже абсолютно спокойно взглянул на Пасюка. - Один опрометчивый приказ ваших милицейских генералов - и закрутятся такие жернова, что от вашей местечковой солидарности не останется и следа. А вас самого сотрут в мелкую пыль.
        - Может, Нации еще и войска на Тритон введут по вашей просьбе? - не слишком уверенно усмехнулся президент.
        - Запросто. - Бойко поднялся с кресла и невежливо потянулся. - Засиделся я у вас, господин Пасюк. А меня еще в пятом блоке ждут… журналисты. Всего хорошего.
        - Будьте здоровы, если получится. - Пасюк бросил на Павла уничтожающий взгляд. - Когда людям трудно дышать, они плохо управляемы. Так что смотрите там, в пятом блоке, по сторонам. Не ровен час, током ударит или кирпич на голову упадет.
        - Надену каску. - Бойко кивнул. - До встречи в суде Совета Наций, господин пока еще президент Тритона…

***
        Когда Бойко спускался в лифте и с гордо поднятой головой покидал резиденцию, ему никто не докучал. Даже никто не косился и не шептал вслед гадостей. Зато стоило ему сесть в машину и отправиться в сторону пятого блока - огромной промышленной зоны на юго-востоке Николаева, - на хвост его гравилимузину тут же упало милицейское авто. Наглость была беспардонная. Павел даже мысленно поаплодировал. Этот Пасюк думал, что особый статус Тритона и удаленность от метрополии делают его реально независимым. Как мог этот усатый идиот просидеть в президентском кресле четыре года и даже переизбраться на второй срок?
        Павел усмехнулся. Демократия дело хорошее, но ведь совесть тоже надо иметь. Если независимость понимать как произвольное толкование общегалактических законов, недолго и до развала Наций. Чего, кстати сказать, и добивается притаившийся внешний враг. Некоторые из руководителей старой закалки, ставшие профессиональными функционерами еще при президенте Парсоне, до сих пор не поняли, что наступили новые времена. Что дикая, бесконтрольная - почти анархическая - свобода и безнаказанность остались в прошлом.
        Теперь все будет по-честному: заработал - получи. А уж что ты заработал - твои проблемы. Если поощрение - молодец, если взыскание - сам виноват. И никаких поблажек. Все равны перед законом и обществом. Хоть дворник на Медее, хоть президент на Земле. Глава Тритона не исключение. Отвечать он будет по самой полной программе. А если - не дай бог - кто-нибудь действительно пострадает от нехватки воздуха и тепла, этот боров обязательно сядет на диету. Питаясь тюремной похлебкой, он наверняка задумается и поймет, что был не прав. И как сказал классик - его пример станет наукой другим. Так постепенно и придут в чувство бюрократы паршивые…
        Кто сказал, что горстка людей ничего не может в мировом масштабе? Главное - вычислить и занять стратегически выгодные позиции. А лучшего стратега, чем командир Группы, у Наций не было. Потому все и получалось. Не без шероховатостей, вроде этого глупого бунта смещенного руководства «Сферы» или неприятностей в Стокгольме и на Марсе, но все равно получалось…
        Что же касается подоплеки последних неприятностей, в этом деле еще предстоит хорошенько разобраться. Возможно, это вовсе не издержки внедрения нового порядка, а самые настоящие провокации тайного врага. На вечерней «летучке» Группы такие мысли уже прозвучали. Пока просто не хватало весомых доказательств. Но они обязательно появятся, и тогда - прячьтесь, гады любой масти, мы идем искать!
        Павел удовлетворенно потер озябшие за время аудиенции руки. Мысли грели и вдохновляли. В любом деле первейшее условие - настрой. Пять минут аутотренинга, и ты в боевом режиме.
        - Господин директор, - обернулся водитель, - нас прижимают.
        - Далеко до предприятия? - Бойко не особенно обеспокоился.
        - Еще пара кварталов, но другой дороги туда нет.
        - Тогда просто наддай.
        Лимузин прибавил, но две милицейские машины перекрыли дорогу, и пришлось остановиться.
        Пока неторопливый милиционер выбирался из своего авто и вразвалочку шел к директорской машине, Бойко успел подключить свой комп к местной инфосети и проверить дорожную обстановку на оставшемся участке пути и перед воротами промзоны. Последние сто метров подъезда к пятому блоку были забаррикадированы, и по ту сторону заграждений притаилась вооруженная охрана. Милицейское оцепление тоже было на месте, но вели себя стражи порядка довольно спокойно. Они запросто беседовали с охранниками и не проявляли по отношению к ним никакой враждебности. Кому сочувствует милиция, было понятно без комментариев.
        Патрульный подошел к лимузину и постучал в тонированное стекло, причем не водительское, а напротив Бойко. Стекло опустилось все-таки водительское.
        - Проблемы? - вежливо спросил шофер.
        - Дальше нельзя. - Милиционер нехотя обернулся. - Забастовка.
        - Мы как раз по этому вопросу. - Водитель указал на значок «Сферы», прикрепленный в углу ветрового стекла.
        - Потому и нельзя. - Мент сплюнул жвачку. Некультурно, прямо на асфальт.
        Сердце истинного коммунальщика Бойко дрогнуло. Он открыл дверцу, выбрался из машины и, не глядя на милиционера, приказал водителю:
        - Стой здесь, я прогуляюсь.
        - Может, не стоит в одиночку-то? - тихо спросил водитель.
        Бойко в ответ лишь ободряюще улыбнулся и похлопал его по плечу.
        - Куда это? - Мент попытался преградить путь директору.
        - Ты лучше жвачку подними, еще прилипнет кто. - Бойко прошел мимо законника, будто того и не было на дороге.
        Водитель удивленно уставился на внезапно согнувшегося пополам милиционера. Он побагровел и жадно хватал ртом воздух. Одна рука его была зажата между ног, а второй он шарил по асфальту. Что произошло, было нетрудно догадаться, но шофер мог поклясться на полиграфе, что не видел момента удара, просто не успел его уловить.
        Новый директор «Сферы» проявил себя с неожиданной стороны. Хотя он с самого начала показался водителю очень непростым типом. Взять хотя бы, как он обошелся с рядовыми сотрудниками. Уволил только лизоблюдов, словно видел людей насквозь и точно знал, кто чего стоит. Сам водитель опасался увольнения больше других, ведь он почти три года возил Лейбу. Было вполне логично предположить, что он стал доверенным лицом директора. Нет, на самом деле ничего подобного не случилось, слишком уж Лейба был высокомерен, чтобы замечать какого-то там водителя, но опасение дело привязчивое. Шофер даже не хотел идти на собеседование и уже начал подыскивать новую работу. Однако сотрудники все же уговорили его попытать счастья. Бойко с минуту посверлил водителя взглядом, задал всего три вопроса и продлил контракт. Получилось просто и очень внушительно. А теперь он показал, что не только умный руководитель, но и настоящий мужик.
        Шофер проникся к новому начальнику еще большим уважением. С таким дела точно пойдут в гору. А еще, поговаривают, у него серьезные связи на Земле и по всей Галактике…
        - Левее пошарь, - подсказал пыхтящему менту проникшийся корпоративной гордостью водитель. - Пора бы уже усвоить, что мусорить нехорошо…
        - Думаете… вам… все можно? - прохрипел законник, с трудом распрямляясь. - Ничего… еще посмотрим… вернется ли твой начальник… Тогда и поговорим.
        Он снова сплюнул и поковылял к своей машине.
        Скажи он это пять минут назад, шофер бы обеспокоился. Но теперь он почему-то был уверен, что кризис в «Сфере» близится к благополучному разрешению. Еще час, от силы два, и все закончится… …Проникнуть за баррикады было проще простого. Воинственно настроенные охранники на самом деле оказались толстопузыми лентяями. Оказанная милицией моральная поддержка и вследствие этого уверенность в том, что ничего страшного произойти не может, расслабили их до полной потери бдительности.
        Павел беспрепятственно миновал ворота и оказался в распределительном цехе. Здесь стояли воздушные нагнетатели, а если пойти по широкому коридору направо, можно было попасть в диспетчерский зал. Это подсказал всеведущий боевой комп, с которым Бойко не расставался еще с тех времен, когда Группа решала совсем иные задачи.
        С помощью того же приборчика Бойко заблокировал, а затем переориентировал следящие камеры цеха. После мелькнувшей на мониторах помехи охрана пятого блока снова уставилась на обычные картинки, но теперь на них при всем желании нельзя было увидеть тайно проникшего в свою вотчину нового директора.
        В диспетчерском зале дежурили пять инженеров и сам упорно сопротивляющийся отставке Лейба. Прежде чем войти, Бойко внимательно осмотрел помещение сквозь стеклянные двери и оценил состояние забастовщиков. Все шестеро были измотаны и напряжены. Особенно скверно выглядел бывший директор. На его потном лице плавала неуверенная полуулыбка, а маленькие глазки были затянуты поволокой. Он нервно расхаживал перед большим контрольным экраном и что-то бормотал себе под нос. При этом он периодически грозил кому-то невидимому кулаком и передергивал плечами, будто от нервной судороги.
        В целом, несмотря на внушительные габариты, он выглядел неопасным. В первую очередь потому, что, без сомнений, был слабо вменяем. Чтобы его «переубедить», требовалось просто тихо подойти сзади и неожиданно хлопнуть по плечу. А затем, пока он борется с испугом и растерянностью, мгновенно атаковать его по болевым точкам, выключив руки и ноги. Главное - не перестараться и вовремя подвинуть кресло. Иначе, чего доброго, грохнется на пол, выплачивай потом компенсацию за производственную травму.
        С инженерами еще проще. Лишив их руководства, Бойко, не пошевелив и пальцем, автоматически одерживал победу сразу над всеми пятерыми.
        Павел ткнул в изображение замка на дисплее своего компа, и толстые стеклянные двери бесшумно раскрылись. Бойко сделал шаг внутрь зала и снова включил замок, но теперь в режиме «авторизованный доступ».
        Зал теперь был полностью отрезан от внешнего мира, но инженеры ничего не заметили. Они были заняты своей работой. Молодцы. Автоматика цеха явно устарела, и без пристального инженерного внимания тут было не справиться. Сто к одному, что этот жлоб Лейба разворовал все вложенные в модернизацию денежные средства, и теперь работники были вынуждены пахать как проклятые за сущие гроши.
        Потому и пошла «Сфера» с молотка, что при таком руководстве, кроме долгов, ничего не заработаешь. А ведь это было практически монопольное и потенциально весьма прибыльное предприятие. Куда смотрели акционеры? Почему не возмутился никто из персонала? А вообще-то, если поразмыслить, все очевидно. Акционеры получали завышенные дивиденды, тупо добивая основной капитал фирмы, а сотрудники держались за рабочие места. Худо-бедно, но работа здесь давала средства к существованию. Оказаться на улице никому не хотелось, ведь найти приличную работу на Тритоне было не так-то просто.

«Да-а, болото досталось еще то…»
        Бойко сделал все, как и планировал. Лейба плюхнулся в кресло и изумленно выпучил глазенки на Павла:
        - Вы?!
        - Я, - не стал отрицать Бойко. - А вы сомневались, что я приду?
        - Я вызываю охрану! - взвизгнул Лейба.
        - Вам бы поросят в кукольном театре озвучивать. - Павел поморщился. - Чего визжите? Не придет охрана. Не надейтесь.
        - Вы их…
        - Съел, - усмехнулся Бойко. - Что еще вам рассказать? Поддержки задыхающейся общественности вам тоже не будет. Вас на Тритоне, мягко говоря, не любят. А купленные Пасюком журналисты пока не в курсе, что я на территории. Какие у вас еще козыри? ОМОН и личная дружба с президентом? Это козырные шестерки, с ними фарта не добыть. У меня весь цвет в рукаве. Если вопросов больше нет, выметайтесь и не мешайте мне работать!
        - Это произвол… - прохныкал Лейба. - Дело о банкротстве еще не закрыто. Я ног не чувствую! Вы меня покалечили! Я подам на вас в суд!
        - Хватит причитать, не на поминках, - отмахнулся Павел, с интересом рассматривая заставку на главном экране. - Что это за программа? Насколько я понимаю, к управлению производством она отношения не имеет. Играете тут, что ли?
        Он взглянул на оторвавшихся от своих занятий инженеров. Смотрели они безучастно, будто и не удивлялись смене власти. Это Бойко заинтриговало даже больше, чем странная заставка на мониторе. Профессиональным чутьем он уловил «запах жареного». В зале происходило нечто странное. Полусумасшедший менеджер и пять зомбиподобных инженеров - есть о чем задуматься.
        - Ты! - Павел указал пальцем на ближайшего работника. - Иди сюда!
        Тот покорно встал и подошел к Бойко. Глаза инженера были стеклянными, губы плотно сжаты, а руки сцеплены перед собой. Футболист в «стенке», да и только. Причем в ожидании штрафного пушечным ядром.
        - Слышишь меня? - разглядывая «зомби», спросил Павел.
        Инженер кивнул.
        - Что это на главном экране?
        Инженер пожал плечами.
        - Иди на место. - Бойко махнул рукой и вернулся к Лейбе. - Ну, тогда вы поведайте, что там, на мониторе, за хренотень?
        - Я вам ничего не скажу! - выпалил экс-директор. - Палач!
        Павел озадаченно покачал головой и снова обратился к своему компьютеру:
        - Комп, голосовой ввод-ответ. Сканируй программу в управляющем процессоре пятого блока.
        - Программа самоликвидировалась, - бесстрастно ответил комп.
        - А заставка? Что по ней можно определить?
        - Предположительно программа имела отношение к психовоздействию. Точнее определить нельзя.
        - И то хлеб… с маслом, - удовлетворенно хмыкнул Бойко, поворачиваясь к Лейбе. - Теперь все стыкуется. Хотя подозреваю, ты, директор, все равно бы возмущался и зубы скалил. Только до захвата дело бы не дошло. Так?
        - Я буду говорить только с президентом «Райха»!
        - Нужен ты ему! - фыркнул Павел. - А вот со следователями и уголовным судьей ты наговоришься вволю. Гарантирую.
        - Это произвол! - Голос Лейбы сорвался, и он всхлипнул. - Я не виноват! Я не хочу в тюрьму! Это все он… это Малинин!
        - Так, уже лучше, - заинтересовался Бойко. - Кто такой этот Малинин?
        - Менеджер из «Майнерса»! Это его программа… Мне Пасюк порекомендовал… Я сейчас даже и не знаю, как все случилось… Это затмение какое-то… Я не виноват!
        - Ну ладно, не ной. - Бойко похлопал его по плечу. - Будешь откровенен, обойдемся штрафом и сроком условно. Только смотри у меня! Выворачиваться наизнанку до самых пяток. Чтобы ни капли вранья и вся правда до последней мелочи!
        - Клянусь! - горячо заверил Лейба.
        Бойко его клятве не поверил, но это сейчас не имело значения. Павел набрал секретный код и отошел от бывшего директора подальше.
        - На связи, - буркнул абонент. - Что у тебя?
        - Джонни, я на месте. Передаю тебе запись. Мой комп утверждает, что это программа зомбирования.
        - Ну, ты задвинул, Боек, - усмехнулся Джон Картер. - Чтобы кого-то зомбировать, надо его для начала убить. А у тебя, я вижу, в наличии пятеро вполне живых мужичков. Заторможенные, это да. А Лейба твой и вовсе в порядке.
        - Ты меня дрючишь, что ли? - негромко возмутился Павел. - Прекрасно же понял, о чем я! Программа психовоздействия, приобретена у Малинина из «Майнерса» и, похоже, стала здесь, на Тритоне, до чертиков популярной. Ты разве не за этим призраком гоняешься?
        - За этим, - теперь уже серьезно согласился директор ЦРС. - Только у тебя нет ничего, кроме заставки. Ни самой программы, ни Малинина, ни его логова.
        - А «Майнерс»?
        - Мы его уже проверили. Все чисто. Малинин у них работал, но бесследно исчез около трех месяцев назад. Этому есть уйма свидетелей и фактических доказательств.
        - Значит, пустышка? - огорчился Бойко.
        - Ну почему? Теперь мы примерно знаем, чего ожидать в оставшихся двух случаях. Ведь было продано пять пакетов. Остались Юнкер и Деа…
        - Тогда еще не так обидно. - Павел смущенно почесал в затылке.
        - Ты молодец, Боек, хорошая работа. Осталось подчистить промышленные сети твоего Тритона от остатков этой психопрограммы - и будет порядок. Но деталями технари займутся, ты можешь голову не греть. Удачи тебе на новом месте… сержант.
        - И тебе, братишка…

9
        Бункер не был изолированным убежищем. После короткого обследования выяснилось, что из него ведут три тоннеля, входящие в разветвленную сеть подземных коммуникаций. Теоретически можно было запросто пройти по ним до какой-нибудь соседней огневой точки и захватить ее, не высовывая носа на поверхность. С учетом трехсот рентген снаружи лишний раз появляться в поле было невыгодно, и подземное наступление представлялась Олегу наиболее разумным вариантом. Однако сержант Таран был настроен скептически:
        - Никаких «других» штрафников тут нет и не было, а значит, и в остальных бункерах оборону держат роботы. Против них наши винтовки все равно что фонарики против тигров. А ракет у нас всего семь штук.
        - Командование на связи, - произнес комп-координатор.
        Таран приказал ему отключить все приемники, кроме своего и приемника ефрейтора Граббе. Когда сеанс связи закончился, бывалые воины многозначительно переглянулись.
        - Наступаем дальше? - предположил Сполохов.
        - Ну, - кивнул сержант. - Второй уровень - пробиться в штаб. Это где-то в восточном секторе укреплений. И как полагается в приличной киберстрелялке, врагов будет больше, враги будут злее… Кр-ролиководы херовы!
        - Вы о ком? - удивился Олег. - И кто кролики? Мы?
        - Ну, - хмыкнул Таран. - Подопытные.
        - Ах вот в чем дело. - Сполохов нахмурился. - И что на нас испытывают?
        - Кто их знает? Может, роботов этих, а может, новое лекарство от лучевой болезни. Смотри, какие мы все бодрые после трехсот рентген. Ни тебе тошноты, ни слабости. В любом случае выжмут из нас все, что можно и нельзя.
        - И никакого приза?
        - Ты о чем?
        - Ну, за что нас амнистируют? Какой стимул?
        - Без понятия. Пока что наш стимул - надежда. А как оно обернется, увидим. Если нет шансов, так хотя бы время потянем, на часок дольше проживем.
        - Слабое утешение.
        - Какое есть. - Сержант тяжело поднялся с ящика и подошел к программисту. - Что у тебя… - Он поискал взглядом шлем бойца, чтобы прочесть фамилию. - Рядовой Дэвис? Марсианин, что ли?
        - Так точно, сэр! Полный порядок, сэр! Я развернул лучеметы в сторону двух соседних бункеров. Мне пыталась помешать защитная программа, но я справился, даже не отключая местный компьютер от общей боевой сети.
        - Молодец, красный. Так держать!
        - Еще один момент, господин сержант. - Дэвис благодарно взглянул на Тарана. Похвала, она и есть похвала, даже от такого солдафона. - Роботы управляются другой сетью. Ее сервер никак не связан с главным управляющим процессором этих бункеров.
        - Выходит, пробившись в штаб и уничтожив оборонную сеть, мы останемся против роботов с голым членом? Хитро нас подставляют. Только не на тех нарвались… Отличная работа, рядовой!
        Сержант хлопнул марсианина по спине. Если б не доспехи, перелом позвоночника Дэвису был бы обеспечен.
        - Но ведь лучеметы нельзя развернуть внутрь, мы все равно будем… слабо вооружены против роботов, - заметил Олег.
        - А это уровень номер три, - ухмыльнулся Таран. - Военная хитрость называется. Чтобы найти штабной бункер, не обязательно лезть в подвалы. Драться с этими железяками в замкнутом пространстве лоб в лоб - чистое самоубийство. Мы поступим иначе… Дэвис, сможешь вычислить штаб, не отходя от компа?
        - Система какая-то странная, - засомневался марсианин. - Ни о чем подобном никогда даже не слышал. Но раз получилось переподчинить компы пушек, найду и сервер. Только время потребуется.
        - Это запросто. Граббе, лично садись на лазерники. Чтоб ни одна скотина снаружи не подобралась - ни живая, ни механическая.
        - Есть!
        - Вы трое… и вот ты, Петровский?
        - Петровичев, господин сержант.
        - Будешь старшим. Доверяю тебе ракетную установку. Спуститесь вниз, на развилку коридоров, и смотрите по сторонам, чтобы никакая скотина не подобралась к нам и снизу. Ясно?
        - Так точно!
        - Остальным пока отдыхать. - Он окинул отеческим взглядом «остальных» - еще семь человек, включая Олега.
        Для взвода «нестроевых вшей» потери после атаки на укрепленный район были минимальными - шестеро из двадцати, и сержант смотрел на своих подчиненных, кроме прочего, с уважением. И вряд ли это кому-то не нравилось; все люди, все хотят признания своих заслуг. Пусть и не пангалактического, а лишь от сержанта Тарана.
        - Господин сержант, можно спросить? - обратился Сполохов, усевшись на ящик рядом с Дэвисом и нависшим над ним Тараном.
        - Можно козу на возу, - пробурчал сержант. - В армии полагается говорить
«разрешите». Спрашивай.
        - Я никогда не слышал, чтобы в войсках разрабатывали и испытывали боевых роботов, вы раньше с ними сталкивались?
        - Сегодня в первый раз, - признался Таран. - Но слыхать слыхал. Правда, давно. Вроде бы на Айрин с ними разведка воевала. Но куда делись трофеи, если они были, никто не знает.
        - Может, сюда?
        - Все возможно, - пожал плечами командир. - Хотя ребята говорили, что всех роботов тогда в «стратегических» пещерах заплавили. Вместе с айринскими богатствами.
        - Но если местные роботы не с Айрин, тогда откуда? В смысле - кто их производит? И почему их испытывают на нас? Наловили бы бандитов с пиратами да и тренировались бы на них. Ведь это нелогично - готовить свою армию к войне с ней же самой.
        - Это если своя армия, - задумчиво изрек сержант.
        - Вы хотите сказать, что мы не на военном полигоне? Это тренировочный городок чьей-то частной армии или какого-нибудь тайного бандитского государства? Но как же приказы командования?
        Олег указал пальцем в потолок.
        - А вот так. - Таран постучал по шлему. - Через комп-координатор.
        - Так вы что же, начальство не видели никогда?
        - А когда мне было с ним видеться. - Сержант понизил голос почти до шепота. - Я же сюда тоже в отключке попал… Нет, сначала меня завербовали, все честь по чести. Рекрутеры были самые обычные, ничего подозрительного, а потом вдруг темнота, открываю глаза - бункер. Когда все вводные компа прослушал, понял - попал, как кур в ощип, а деваться-то некуда. По бункеру прошелся, по отсекам, а они полные таких же, как я, чурок бесчувственных. Растолкал сначала Граббе, потом остальных… Тебя, правда, нам в последний момент подбросили, но все так быстро произошло, что мы и сообразить ничего не успели, а уж тем более - как-то отреагировать. Люк в полу раскрылся, тебя забросили, люк захлопнулся… Такая вот история.
        Таран удрученно вздохнул, но тут же вспомнил, что он командир и «удручаться» ему не полагается. Он выпрямился и ободряюще хлопнул Олега по плечу:
        - Ничего, прорвемся!
        - И каким образом вы собираетесь прорываться? Я имею в виду буквальный смысл. Как мы попадем в штабной бункер? Ведь вы сами сказали - чем ближе к цели, тем больше будет роботов.
        - А еще я сказал, что на рожон мы не полезем. Мы пойдем поверху. Если точно знать, какой из дотов нам нужен, и не блуждать, большой дозы не схватим.
        - Но роботы… они ведь тоже могут выбраться из подвалов…
        - А персональный хакер нам на что? - Таран ухмыльнулся. - Он тут останется и будет этих злоскрипучих роботов из их же пушек отстреливать. Так что не киксуй, док, теперь огневой перевес на нашей стороне.
        - Есть! - подтвердил Дэвис уверенность сержанта. - Нет, ну все-таки странная система! Но не на того напали! Есть штаб, сэр! Вот маршрут…
        - Что я говорил? - Командир расплылся в улыбке. - Внимание, взвод, построение через пять минут в полной боевой!.. …Финт удался на все сто… ну, или не меньше чем на все девяносто. Пока взвод бежал к штабу, на его пути не возникло ни одного серьезного препятствия. Вернее, препятствия возникали - в виде бронированных, обвешанных оружием чудовищ, но электронно-механические монстры не успевали выстрелить. Тяжелые лазерники бункеров отлично перекрывали всю окружающую местность и дружно расстреливали любое чудо военной техники, стоило ему выбраться из подвального люка.
        Только непосредственно у капонира, ведущего к бронедвери штаба, бойцам Тарана пришлось поработать самостоятельно. Сначала ефрейтор Граббе израсходовал четыре ракеты на три вырулившие из-за бункера гусеничные машины, а затем Петровичев совместно с тем же Граббе уничтожил здоровенную, с вагон городского автоэкспресса, лязгающую сороконожку.
        Вид у механической твари был самый неприятный. По десять пар каких-то «щупальцев» под металлическим брюхом плюс столько же на спине и гибкое, состоящее из хитро сочлененных бронепластин тело. Головы у робота не было, только шаровая орудийная подвеска, обеспечивавшая сороконожке возможность почти кругового обстрела. Тварь появилась буквально из-под земли. Просто откопала сама себя верхними «щупальцами» и почти сразу набросилась на ближайшего штрафника. Она даже не стала стрелять, просто подмяла его под себя и прошлась по нему десятком «ног».
        Первая ракета не причинила вреда этому чудищу, поскольку Петровичев не выставил программу наведения на микропроцессор и пальнул как из примитивного гранатомета, наудачу. Естественно, он промазал. Сороконожка же оказалась сообразительнее рядового и, не обращая внимания на остальных воинов, мгновенно бросилась в атаку на незадачливого ракетчика. Спас Петровичева ефрейтор Граббе. Он выхватил ракетную установку из рук окаменевшего бойца и влепил две оставшиеся ракеты точно в цель. Поскольку выставлять наведение у Граббе тоже не было времени, ракеты взорвали не все жизненно важные узлы, и механический червяк «сдох» неохотно. Но все же сдох.
        Последний робот оказался крупнее прочих, и от лучей бункерных лазерников он был надежно укрыт земляным валом. Когда первый солдат спрыгнул в широкую наклонную траншею, робот развернулся в его направлении всем корпусом. Из бронированного тела монстра выдвинулись две подвески с легкими ракетами, а в голове-башенке раскрылись лобовые пластины, и вперед выехал ствол пушки. Поспешивший солдат неловко плюхнулся на землю, но было поздно. Выстрел башенной пушки оказался не лазерным. Олег не разбирался в особенностях современного вооружения, но почему-то решил, что пушка робота плюнула плазмой. Наверное, потому, что от попавшего под выстрел воина остался лишь небольшой спекшийся кусок пластика, металла и плоти. Зрелище было страшноватое.
        Олег упал на бруствер и прицелился. Беспорядочная стрельба штрафников ничуть не вредила роботу, от винтовочных лучей на броне механического бойца оставались только едва заметные черные точки.
        С подвесок робота сорвались ракеты, и стенки капонира дрогнули, а затем начали оползать. Сполохов вжался в землю и с ужасом ощутил, что бруствер под его животом сам по себе плывет вперед и вниз. Спустя секунду доктор уже лежал на дне траншеи, в паре метров от останков изжарившегося в потоке плазмы солдата. Без сомнения, Олег был на очереди. От этой ужасной мысли Сполохову стало невыносимо холодно и страшно, но эта комбинация ощущений его не парализовала, а, наоборот, заставила мобилизоваться. Доктор откатился как можно дальше в сторону и выставил вперед винтовку. Палец сам придавил спусковой крючок, и на крошечном дисплее оружия замелькали красные цифры обратного отсчета. Заряд стремительно кончался, а робот как ни в чем не бывало стоял на трехсуставных ногах и биться в агонии не собирался. Примерно на пятой секунде пребывания в траншее Олег осознал, что робот продолжает плеваться плазмой и пускать ракеты, но целится куда-то выше бруствера. Видимо, процессор машины рассортировал врагов по степени опасности и оставил Сполохова «на закуску». Доктор прекратил стрелять и полез по осыпи наверх.
        Перевалившись через бруствер и отбежав подальше от опасного капонира, он наконец-то понял, в чем дело. В воздухе маневрировали пять машин весьма необычной формы. Они ничем не напоминали обычные армейские винтокрылы или бронемашины на гравиподушках, но в их военном назначении сомневаться не приходилось. Их корпуса в форме приплюснутых и немного изогнутых, «горбатых» капель выдерживали редкие прямые попадания плазменных зарядов и ракет за счет окутавшего летающие машины силового поля. Маневрировали аппараты легко и грациозно, а отвечали короткими залпами сразу четырех курсовых пушек, тоже не лазерных и не баллистических. Правда, и на ослепительную раскаленную плазму изрыгаемая орудиями гадость не походила. Это была какая-то серая крупнозернистая субстанция. Летели странные заряды не очень быстро, но площадь поражения была внушительной. Как из огромного помойного ведра. Первые «помойные» выстрелы превратили землю перед роботом в плотный, блестящий антрацит, а часть серых брызг попала роботу на «ноги». Он мягко осел на землю, но продолжил стрелять. Следующий залп летающих машин, лишь слегка задев,
буквально растворил его башню и уничтожил ракетные подвески, а третий - расплавил бронированный корпус. По завершении экзекуции от грозного робота остались только три сообщающиеся лужи непостижимым образом растворенной брони.
«Серая муть» оказалась вполне грозным оружием.
        Расправившись с роботом, «самолеты» перестроились и зависли, будто бы выискивая новые цели.
        Олег на мгновение обмер. А что, если этим дестроерам по барабану, в кого стрелять, лишь бы хорошенько испытать свои орудия? Машины немного повисели над полем боя и вдруг стремительно набрали высоту. Несколько секунд - и от них остались одни воспоминания.
        - Вперед! - заорал Таран.
        Солдаты посыпались в траншею и бросились к бронедвери. Взламывать ее не пришлось, о доступе внутрь штаба дистанционно позаботился Дэвис. В шлюзовом коридоре никаких роботов, слава богу, не оказалось. Вскоре весь взвод ввалился в бункер, и люки по команде оператора-марсианина задраились.
        Бункер оказался побольше предыдущего. Под руководством Граббе солдаты бегло осмотрели все помещения и только после этого немного расслабились. Напряжение частично ушло, оставив после себя сугубо индивидуальные реакции. Рядового Петровичева одолел насморк, он как заведенный шмыгал носом, кто-то из ребят давился зевотой, а Олег, как обычно, пытался унять дрожь в руках. Спокойными выглядели лишь ефрейтор Граббе и Таран. Но что творилось у них в душе - еще тот вопрос. Ведь сержант признался, что с роботами ему воевать пока не доводилось. А тут сразу столько… и ходячие, и ездящие, и летающие.
        - Ефрейтор…
        Сержант Таран больше ничего не сказал, просто протянул Граббе руку. Тот кивнул -
«спасибо, рад стараться» - и ответил рукопожатием.
        - Ты, док, тоже силен, не струхнул. - Сержант обвел взглядом остальных. - Все молодцы! Вторая атака, и опять минимальные потери, я вами горжусь! С таким ополчением воевать не страшно и не зазорно.
        - Особенно с Петровичевым, - хмыкнул кто-то из солдат.
        Послышались беззлобные смешки.
        - Ты бы попробовал попасть, когда такая махина на тебя надвигается. - Петровичев обиженно шмыгнул носом.
        - Вот, уже есть что обсудить, - удовлетворенно заметил сержант, обращаясь к Граббе. - Сутки повоюют и вообще привыкнут, а через двое в ритм войдут, и тогда только держись.
        - Они уже не меньше чем ветераны. - Граббе улыбнулся, обнажив крупные, крепко сжатые зубы.
        Олегу эта улыбка напомнила оскал черепа, но неприятной не показалась. И вообще чем дальше, тем больше ему нравились эти простые и надежные люди. Они не лицемерили, не искали легкой наживы или персональной выгоды. Они жили и умирали. И то и другое они делали достойно. И больше им ничего не было нужно ни от жизни, ни от смерти, только сохранить собственное достоинство.
        Да и «ополченцы» уже не выглядели перепуганными обывателями, которые невесть как попали в жуткую переделку. Несколько часов жестокой борьбы изменили их до неузнаваемости. Причем, как ни странно, в лучшую сторону. По крайней мере Олег чувствовал себя именно так. Он будто очистился от чего-то наносного, ненужного…
        Сполохов уже привычно сел рядом с Тараном. Потихоньку внутри взвода начал формироваться «офицерский костяк». Командир, его заместитель Граббе и доктор. Плюс Петровичев в роли взводного старшины. Люди, без которых взводу не быть боеспособным подразделением.
        - Господин сержант… - начал было Олег, но Таран поморщился и махнул рукой. Смысл жеста был понятен: «формальности в сторону». Сполохов кивнул. - Вокруг летающих роботов было силовое поле?
        - Похоже, что так. - Сержант потер подбородок. - Только не спрашивай, велись ли в армии такие разработки и чем стреляли эти самолеты, я такого никогда не видел и ни о чем подобном даже не слыхал.
        - Ладно, но почему они нам помогли?
        - Может, Дэвис постарался? - наконец-то разжал зубы Граббе.
        - Я на связи! - тут же откликнулся марсианин. - Нет, летающие роботы в моем арсенале не значились. Я думаю, они просто проходят параллельные испытания. Торопится почему-то командование…
        Мысль была интересной. Трое «офицеров» переглянулись.
        - Что-то они на связь не выходят. Штаб-то мы захватили. Пора уже новую вводную нам давать.
        - Отдохнуть дают, - предположил Сполохов. - Кстати сказать, я бы попил и перекусил.
        - Да, не мешало бы, - согласился Граббе.
        - Если найдем что-то. - Сержант указал на двери вспомогательных помещений. - Петровичев! Назначаю тебя дежурным по кухне. Пошарь там, в кладовых…
        - Вам следует продолжать наступление, - неожиданно проскрипел комп-координатор в непривычной тональности.
        Олег насторожился. Остальные воины тоже замерли, прислушиваясь.
        - Командование, - одними губами шепнул Таран, затем кашлянул и добавил с нормальной громкостью: - Штабной бункер взят, и теперь у нас привал. Имеем мы право немного отдохнуть?
        - Нет. Продолжайте наступление. Цель - главный управляющий компьютер робопехоты и авиации. Задача - найти его и нарушить взаимодействие робопехотных подразделений.
        - Чтобы друг в друга стреляли, как та авиация? - уточнил сержант.
        - Только дезорганизовать. Приступайте.
        - Экономите, - усмехнулся Таран, - это правильно. Не ровен час наши прилетят, задницы вам надрать, так нечем ответить будет.
        Командование оставило реплику сержанта без комментариев, а вот Олега она заинтересовала.
        - Думаешь, все-таки не наши тут распоряжаются?
        - Думаю, нет. Слишком непонятно они себя ведут, не по-военному и вообще не по-людски… Или тут всем компы распоряжаются, или нелюди какие-нибудь.
        - Пришельцы, что ли? - Сполохов недоверчиво усмехнулся. - Ты серьезно?
        - Ну. - Таран загадочно покосился на ефрейтора Граббе.
        Олег был готов поклясться, что на секунду их лица приобрели особое выражение, как у людей, посвященных в некую профессиональную тайну. Обычно такие гримасы означали, что человек глубоко верит в нечто недоказуемое и потому настолько же глубоко заблуждается.
        Впрочем, чем Галактика не шутит? Особенно если присмотреться к ней повнимательнее…

10
        Экстренное совещание Колоний затягивалось. Представители пятнадцати планет, двадцати двух крупных поселений на планетарных спутниках, девяти космических городов и множества станций заседали в Народной Палате планеты Юнкер уже пять часов, но до сих пор не смогли сформулировать главную мысль постановления. Она должна была выразить негативное отношение Колоний к инертности Наций, но в то же время звучать достаточно корректно. Чтобы у центральной власти не было повода обвинить Колонии в сепаратизме. Впрочем, если говорить откровенно, вряд ли Стокгольм как-то отреагирует даже на самый жесткий вариант постановления. Собрание не имело официального статуса, поскольку проходило не в Совете Наций на Земле, а в Народной Палате Юнкера и на нем не присутствовали официальные лица. Никого из верховного правительства и даже просто с Земли или Марса. Только колонисты.
        И все-таки, хотя совещание не имело высокого статуса, депутаты здесь собрались достаточно представительные. Были колониальные чиновники, крупные бизнесмены, представители силовых структур и даже сам президент Юнкера. Он и председательствовал. И вопрос обсуждался важный - положение в Галактике. Скандал на Земле, волнения на Марсе и кризис на Тритоне были слишком серьезными потрясениями, чтобы не обращать на них внимания. Так что, возможно, мероприятие было вовсе не таким бесполезным, как его пытались представить репортеры центральных инфоканалов. Правда, Колонии и раньше практиковали совещания, подобные сегодняшнему, если требовалось выработать единую позицию в споре с метрополией или со всеми центральными планетами. И никогда из этого не выходило ничего путного. Это понимали и заседающие, и наблюдатели, но всех их будто кто-то загипнотизировал.
        Они рассуждали, увязали в дискуссиях, принимали и отвергали поправки к постановлению и снова начинали странную, тягучую полемику. Представители планет Пояса Освоения сопротивлялись какой-то там резкой фразе в тексте коммюнике, а депутаты Юнкера, Марты и Деа на формулировке настаивали. Затем они незаметно менялись ролями, находили еще какой-то спорный момент и заходили на новый круг дебатов. Так и спорили с пеной у рта уже пятый час подряд, и казалось, что совещание будет тянуться до скончания времен…
        Офицер правительственной охраны обер-лейтенант Бреймаер тоскливо взглянул на объемные цифры, плавающие над входом в здание Народной Палаты. Что поделать, события в Солнечной настолько встревожили общественность, что Колонии не имели права оставаться безучастными к охватившему Нации кризису. В первую очередь был заинтересован в адекватной реакции на происходящее хозяин Юнкера. Его авторитет на периферии неуклонно рос, и упускать случай заработать лишние очки в бесконечной политической гонке он просто не имел права. Представительность собрания лишний раз доказывала, что президент Юнкера на коне и прекрасно контролирует ситуацию не только на своей планете, но и в большинстве провинций. Естественно, в рамках разумного, не покушаясь на власть Президента Объединенных Наций, даже наоборот, всемерно помогая ему и Стокгольмскому дворцу. Помогая сбросить с плеч груз мелких, сугубо колониальных забот.
        Конечно, сам факт нынешнего совещания практически опровергал теорию о лояльности провинциалов и лично главы Юнкера. Но ведь встреча была неофициальной. На ней было полно региональных депутатов и всякой прессы, но статуса-то у нее никакого не было. Просто встреча неопределенного формата. Ничего особенного.
        Вот только для охраны это была лишняя работа в любом случае, независимо от формата…
        Бреймаер продолжил обход и заглянул в дежурную комнату. Все офицеры были на месте, а мониторы следящей системы работали исправно. Обер-лейтенант пробормотал в комп точное время инспекции и двинулся дальше.
        Дальше на пути был холл пресс-центра, в котором толпились галдящие журналисты. Их было непозволительно много. Они стояли и сидели где попало, а от летающих камер, сопровождающих каждого из них, потолок выглядел больным. «Сыпь» из прилепившихся телешайбочек покрывала его едва ли не полностью. Бесшабашная репортерская братия вела себя раскованно и ничуть не заботилась о том, что гомон может помешать работе совещания. Нет, на самом деле он не мешал, ведь зал заседаний находился тремя этажами выше, но ведь теоретически-то мог! Кроме того, такое столпотворение противоречило нормативам безопасности. Случись аврал, они все побегут в одни двери и мало того, что намнут друг другу бока, так еще затопчут тех, кто непредусмотрительно уселся прямо на пол. Что за люди? Никакого понятия о порядке и осторожности. Беспечность, пограничная с преступной небрежностью. Ох уж эти вольные граждане Наций…
        Бреймаер неодобрительно поморщился, одернул безупречно сидящий строгий костюм, будто это была военная форма, и решительно двинулся через холл.
        - Герр офицер, есть ли новости? - тут же подскочил к обер-лейтенанту какой-то вертлявый репортер в мятых джинсах и обтягивающей футболке.
        Бреймаер смерил его холодным взглядом, задержался на серьге в мочке правого уха, затем на трехдневной щетине и наконец произнес:
        - Nein.
        - Будет ли совещание голосовать за внеочередной созыв Ассамблеи Объединенных Наций?
        - Нет.
        - А планируется ли поставить в Совете Наций вопрос о недоверии президенту и центральному правительству?
        - Нет.
        Бреймаер обошел назойливого журналиста и двинулся дальше сквозь толпу.
        - Но господин Бергер говорил, что обязательно вынесет эти вопросы на обсуждение Совещания, вы можете прокомментировать его заявление?
        Обер-лейтенант не ответил. Он был занят. Он работал. Смотрел по сторонам и анализировал. Привычка сформировалась давно и прочно въелась в подсознание. Даже гуляя по выходным с семьей в парке или сидя в кафе, он разглядывал лица и давал окружающим короткие характеристики, которые в основном касались благонадежности… Этот может быть опасен, поскольку давно находится в депрессии - видимо, неприятности на работе, и его лучше отправить домой. Тот не опасен и никогда не будет, и даже если он слишком резко выхватит нечто из внутреннего кармана, скорее всего это окажется носовой платок. И так далее… Бреймаеру нравились такие физиономические упражнения. А поскольку на работе ими полагалось заниматься непрерывно, офицер готов был пропадать на службе круглосуточно. Вот и сейчас…
        Этот говорливый хлюпик в джинсах, если копнуть, распоследний неврастеник, таких лучше держать под контролем. А вон тот коренастый - ничего, уравновешен и не агрессивен, значит, пусть живет. Девица в красном опасна лишь для себя самой, наверняка постоянно нарывается на сомнительные приключения. А вон та дама в бежевых брюках и белой кофточке внешне безобидна, но вполне может сделать какую-нибудь глупость. Но тоже в рамках… Реально опасен тип в черном, вон как прижался к стене, но никакого оружия у него нет, видно без рентгена. И беседует с ним довольно известная личность, Кислов, журналист из «Солнца». Значит, «черный» тоже репортер, возможно, перспективный, и непосредственной угрозы не представляет… А вот чем он занимается в свободное время, стоило бы выяснить. Если носится ночами голым по общественному парку или исповедует культ Вуду, будет неудивительно…
        Взгляд скользнул по троице мирно беседующих журналистов с Медеи и вдруг сам собой вернулся к крайнему слева. Он что, в парике? Или у него такие волосы на самом деле? Очень подозрительно. И стоит он так, будто чего-то ждет… Чего? Понятно, что все тут в ожидании, когда представители сорвут глотки и наконец примут коммюнике, но этот субъект ждет чего-то другого…
        Бреймаер уже хотел изменить маршрут и подойти к лохматой личности поговорить, но тут субъект сорвался с места и пулей бросился к открывшейся двери туалета. Вот чего он ждал с таким нетерпением! Обер-лейтенант расслабился и продолжил обход.
        Дальше начиналась анфилада просторных залов, в архитектурной схеме обозначенная как Дорога Звезд. Потолки в залах были стеклянные, а сориентирована анфилада была таким образом, что в ясные ночи казалось, будто действительно идешь по четко обозначенной дороге, и яркие звездные скопления над головой играют роль осветительных фонарей - местный рукав Млечного Пути тянулся по небу Юнкера строгой прямой полосой. Обер-лейтенанту здесь нравилось. В первую очередь ему импонировала строгость звездного ордера, во вторую - интерьер самих залов.
        Первый украшало висящее на стенах средневековое оружие и расставленные по углам рыцарские доспехи. Говорят, некоторые из них были настоящими. Сердце истинного тевтонского риттера не могло не трепетать при виде этого боевого наследия великих предков.
        Второй зал был до потолка увешан картинами древних художников, вернее - их современными полиграфическими копиями, но все равно штуковинами довольно необычными и занятными. Для человека, выросшего в мире объемных изображений, факт превращения двухмерного холста в трехмерную иллюзию (всего-то с помощью масляных красок) был непостижимым, а потому завораживающим.
        Третий зал украшали пасторальные гобелены. Здесь Бреймаер обычно не задерживался. Зато в четвертом он нередко останавливался и торчал в нарушение графика обхода долгие минуты. Этот зал был посвящен освоению Галактики. Голографические макеты кораблей, объемные ролики из жизни первопроходцев, предметы обихода, снаряжение и оружие… такого не увидеть нигде в гиперсети или в объемных фильмах, и даже в знаменитом Марсианском Музее Человечества не было таких грандиозных залов…
        Пятый и шестой он почти пробегал, чтобы сократить отставание, в них рассказывалось о сугубо специальных вещах - об успехах колониальной науки и промышленности, офицеру охраны это было неинтересно.
        Седьмой, последний зал был посвящен современному искусству, а в этом Бреймаер разбирался и вовсе из рук вон плохо. Ну разве что не упускал случая поглазеть на обнаженную натуру. Но чем отличаются голые бабы на голографических картинах великих художников от примерно таких же порномоделей в гиперсети, обер-лейтенант не понимал. Тем, что не заняты делом, а, приняв красивую позу, томно смотрят в пространство?
        Офицер подмигнул безучастной русалке с картины Томаса Мюллера и вышел из седьмого зала анфилады в просторный внутренний дворик. Крыша над двориком тоже была стеклянной, но гораздо выше и прозрачнее, чем везде. Здесь располагалась оранжерея, и крыша была сделана из кварцевого стекла, чтобы не задерживать ультрафиолет. В обеденный перерыв тут частенько собирались молоденькие секретарши из многочисленных приемных Народной Палаты и разнообразные помощники депутатов, администраторы и свободные от смены охранники. Бреймаер и сам был не прочь поболтаться по оранжерее. Молодые красивые лица, непринужденные беседы… Прямо посреди уголка искусственных джунглей располагалась и закусочная, где подавали отменные сосиски и настоящее баварское пиво. В последнем обер-лейтенант был уверен на сто процентов. Пиво для нужд народных избранников привозилось непосредственно с Земли. К оружию, футболу, машинам и пиву на Юнкере относились крайне серьезно. А помноженная на традиционную дисциплинированность граждан, эта серьезность делала планету образцом порядка и стабильности.
        Сегодня оазис был оккупирован гостями с других планет. Непривычно… Бреймаер потянул носом. В связи с затянувшимся совещанием перекусить ему до сих пор так и не удалось, некогда. Можно было, конечно, взять пару сосисок и, по-марсиански положив их меж двух мягких булочек, перекусить на ходу, но это было против служебных правил, да и не принято на Юнкере.
        Ведь еда - это не просто восполнение энергетических затрат, она должна доставлять удовольствие. Сесть, неторопливо выпить кружечку пива, съесть строго отмеренную порцию сосисок с гарниром, пожевать для профилактики кариеса резинку, сплюнуть ее в специальную урну… И все под приятный разговор с кем-нибудь из сотрудников. Затем рассчитаться, оставив ровно марку чаевых, и уйти - обязательно неспешно, чтобы суетой не сбивать обеденный ритм окружающим. На все про все не менее получаса. Вот это правильно, в строгом соответствии с традициями.
        Гости не чтили местных традиций. Они галдели, пересаживались из-за одного столика за другой, были неумеренны в еде и питье и даже приблизительно не соблюдали ритма. Какое наслаждение от еды можно получить в таком бедламе? Бреймаер осуждающе качнул головой - слишком много народу, чтобы обеспечить привычный порядок, чересчур много - и двинулся дальше. Настроение, на голодный желудок и так неважное, испортилось окончательно. Не к добру это все. Совещание - дело нужное, но работать в таком бардаке практически невозможно. Свободный доступ в Палату каких угодно журналистов и дозволение бродить, где им вздумается, были ошибочными решениями. В служебные помещения, конечно, никаких репортеров никто не пустит, но, чтобы, например, грамотно заложить бомбу, необязательно проникать на реакторный уровень подвала. Достаточно спуститься на парковку.
        Обер-лейтенант остановился у лифта. Его маршрут предписывал далее отправиться как раз на паркинг. Войдя в лифт, он мельком взглянул на экран личного компа. Там согласно программе поддержки обхода высветились время прохождения очередной контрольной точки - перед лифтом - и обзорная картинка парковки. На первый взгляд все было нормально. Хотя… кажется, вон тот «Мерседес» лишний. Кого-то из гостей? Обычно в той зоне паркуются исключительно сотрудники, но ведь недисциплинированные гости могли не обратить внимания на разметку и написанные на полу номера машин, за которыми были закреплены эти места. Да, без сомнений, «Мерседес» стоял на том месте, где обычно причаливал «БМВ» господина Гросса, директора канцелярии. Это место пустовало уже две недели, видимо, герр Гросс находился в отпуске, вот его и занял кто-то из гостей. Объяснение немного успокоило Бреймаера, но полностью не удовлетворило. Выйдя из лифта, он первым делом направился к подозрительной машине.
        Номера на «Мерседесе» были местные - белые с черными цифрами, а не красные дипломатические и не желтые - «для иностранцев». Бреймаер потянул за ручку. Дверь заблокирована. Непорядок. Любой местный житель знал, что на территории Палаты запирать машины категорически запрещено, как раз на случай, если их вздумает проверить охрана. Что же получается, местный, а машину запер? Вряд ли честный гражданин совершил бы нечто подобное - фактически умышленный административный проступок. Бреймаер снова забеспокоился. Он ввел номер машины в комп.
        Прибор задумался на целых две секунды и лишь после этой изнуряющей паузы выдал результат. Номер был фальшивым!
        Бреймаер автоматически ткнул в пиктограмму «тревога», а затем вызвал координатора охраны, подполковника Торстена:
        - Обнаружена машина. Подозреваю ситуацию «бис».
        - Ничего не предпринимайте, обер-лейтенант! - строго приказал начальник. - Саперы прибудут ровно через минуту.
        Бреймаер щелкнул каблуками. Связь он оставил в режиме ожидания и занял комп другой проблемой. Приказ ничего не предпринимать относился непосредственно к находке, но не запрещал офицеру продолжать выполнение прочих обязанностей. Обер-лейтенант включил сканер компа и перебрал его основные режимы: молекулярный уловитель, дактилоскоп, биодатчик, тепловизор, радиометр, флюоскоп и электроимпульсный трансивер. Когда прибыли саперы, обер-лейтенант уже знал почти все, что было необходимо. Он сбросил информацию в комп командира группы, а сам снова вышел на связь с Торстеном:
        - Машина набита взрывчаткой. Предлагаю начать эвакуацию.
        - Какой установлен детонатор?
        - Электронный, многоконтурный. Связан с десятью датчиками. Учтены все известные методы обезвреживания. Это мои предварительные выводы. Более точно сказать ничего не могу, саперы еще не закончили обследование.
        - Подождем, - невозмутимо сказал координатор. - Вы, обер-лейтенант, пока подумайте, каким может быть активирующий сигнал, если, конечно, запрограммирован именно он, а не взрыв по таймеру.
        - Я уверен, что должна быть некая связь с совещанием. Например, взрыв произойдет, когда представители наконец-то примут коммюнике. Передатчик сигнала может быть связан с одной из кнопок для голосования или с главным компьютером Палаты.
        - Логичная версия, - нахмурился подполковник. - Черт возьми!
        Последняя реплика стала для Бреймаера полной неожиданностью. Обычно Торстен ничего подобного себе не позволял. Означать это могло лишь то, что обер-лейтенант попал в точку и на комп начальника пришло некое подтверждение правоты офицера.
        - Последние новости, господин подполковник? - поинтересовался обер-лейтенант.
        - Да, - Торстен нервно улыбнулся, - видимо, последние… Я получил рапорт от начальника наружной охраны. На «Мерседесе» со взрывчаткой полчаса назад приехал сам министр труда.
        - Невероятно! - изумился Бреймаер.
        - И это не все. Охранники уверяют, что он был не в себе. Твердил, как заведенный, что сегодняшнее коммюнике станет самым громким заявлением в истории Колоний. Так что, видимо, вы правы, обер-лейтенант.
        - Следует немедленно отменить голосование!
        - Поздно, Бреймаер, оно уже идет. Остались считаные секунды.
        Офицер оцепенел. Страшная мысль никак не укладывалась в голове. Секунды? Несколько коротких мгновений - и все… небытие? Вечное и безвозвратное…
        - Господин обер-лейтенант, я установил тип взрывчатки, это «молекулярный распылитель», - бодро сказал не слышавший разговора с Торстеном командир саперов. - Не найди вы эту машину, мог получиться «большой бум». От Палаты осталась бы одна воронка. И от двадцати близлежащих кварталов тоже. Мощность заряда не меньше ста тонн в тротиловом эквиваленте.
        - Вы можете обезвредить эту мину?
        - Ну, так вот сразу… нет.
        - Понятно. - Бреймаер перевел стеклянный взгляд на экран компа и включил доступ к внутренней системе Палаты.
        Голосование уже закончилось. На миг в сознании офицера промелькнула надежда, что взрыва не будет, что свихнувшийся министр труда просто бредил, но тут до Бреймаера дошло, что коммюнике просто еще не отправлено в гиперсеть, а подрывникам зачем-то нужно, чтобы это произошло. Скорее всего, чтобы взрыв выглядел как месть Наций взбунтовавшимся Колониям. Увесистый подзатыльник за попытку вообразить себя независимыми государствами. Обер-лейтенант стиснул зубы.
        Судьба подарила еще несколько секунд жизни, и снова появилась надежда: а вдруг Торстен смог убедить их не отправлять коммюнике или главный техник успел отключить компьютер Палаты от сети…
        - Коммюнике нашего совещания опубликовано! - отнимая палец от кнопки, торжественно заявил президент Юнкера.
        Бреймаер швырнул комп на пол.
        Взрыва он не услышал. Была только ослепительная вспышка…

***
…Начальник отделения ЦРС на Юнкере Клаус Ремер вышел из конференц-зала главного офиса Службы и утер лоб платком. Такого воя журналисты не поднимали со времен Айринской войны. Тем более здесь, на самой благополучной планете периферии. Наиболее каверзным был вопрос, знали или нет власти о готовящемся теракте, и если да, почему не предотвратили? Как им было объяснить, что враг хитер и непредсказуем? Что ЦРС ожидала от него новой пальбы из порохового оружия или какой-нибудь похожей провокации, призванной скомпрометировать власть и полицию, но никак не взрыва, да еще такого мощного. Под завалами в Народной Палате погибло не меньше трех тысяч человек, причем процентов сорок из них были инопланетными гражданами. По этой причине скандал разгорался даже более грандиозный, чем галактический резонанс после волнений на Марсе. Плюс ко всему не меньше трети погибших были журналистами. На профессиональный взгляд бывалого агента, в их лице общество потеряло далеко не лучших представителей, но вслух эту мысль Ремер, конечно, не высказывал. Хотя очень хотелось, особенно когда некоторые из репортеров заходились в
истерике и начинали брызгать слюной, делая упор именно на это обстоятельство: «По вашей вине Галактика лишилась самых светлых умов!» Клаус невольно фыркнул. Самые светлые умы! Самые возмутительные и неуправляемые журналюги, вот кто они были, прости, господи…
        - На космодром, - приказал начальник, усаживаясь в машину.
        Пока СМИ завывали на все голоса, а полиция Юнкера бессильно тыкалась в ложные версии и консультировалась по гиперсвязи со специалистами на Земле, Центральная Разведывательная Служба работала в поте лица. Был арестован министр труда, на которого указал один из выживших сотрудников внешней охраны, был проведен обыск в его офисе и нескольких компаниях… Даже обнаружилась ниточка, ведущая к заказчикам преступления! Правда, ниточка тонкая и ненадежная - в одной из связанных с министром труда фирм техническая служба обнаружила кое-какие улики, указывающие на то, что в компах фирмы была установлена программа от «Майнерса». Когда технари влезли во внутреннюю сеть фирмы, программа самоликвидировалась, но факт ее присутствия говорил о «стокгольмском следе». А это уже был серьезный фактический материал, во всяком случае, пища для размышлений.
        В общем, доложить прилетающей с Земли инспекции было о чем. Не успехи, конечно, но уже результаты. А если учесть, что развалины Палаты еще дымятся, то оперативность работы местного отделения ЦРС даже заслуживала похвалы. Нет, ничего подобного Ремер не ждал, ведь сначала он заслуживал крепкого нагоняя за то, что прохлопал террористов. Но, быть может, впечатление от действий службы после взрыва хотя бы частично компенсирует вину за его «непредотвращение»?
        Машина подрулила к «ВИП»-терминалу космопорта, и Ремер отбросил предположения. Сейчас все станет ясно. Если не уволят сразу, значит, не так страшен черт…
        Интересно, кто прилетает? Заместитель директора Первушин или начальник оперативного отдела Лурье? Или, может, сам Картер? А что, такой крупный теракт, может и сам прилететь…
        Вежливый администратор проводил высокого гостя в зал прибытия - огромный стеклянный купол с видом на космодром - и указал на самую дальнюю посадочную площадку:
        - Корабли запросили отдельное место для посадки.
        - Ну да, - кивнул Ремер, - как и полагается… Постойте! Корабли? Не один корабль, а несколько?
        - Да, точное количество прибывающих космолетов я не знаю, но диспетчеры отменили все взлеты, а транспортная служба убирает с площадок лишнюю технику и закатывает в ангары все борта отмененных рейсов.
        - Странно. - Клаус растерянно взглянул в небо. - К чему такая осторожность? Зачем нужен усиленный эскорт? После трагедии в Палате улицы и так кишат патрулями, а космодром взят в тройное кольцо полиции и бундесвера.
        - Не могу знать, герр начальник.
        Нехорошие предчувствия снова вцепились холодными пальцами во внутренности. Ремер нервно сглотнул и хотел было достать комп, чтобы выяснить подробности у диспетчеров, но тут в небе начали разгораться точки снижающихся кораблей. Их было действительно чересчур много. Вряд ли на всех хватит пассажирских площадок, некоторым из земных гостей определенно придется сесть на грузовой космодром и даже на вспомогательные военные площадки… …Последние космолеты еще заходили на посадку, а Ремер уже стоял у начала стыковочного коридора и пытался рассмотреть гостей, появившихся на другом конце гофрированной трубы. Они стояли на движущейся дорожке, не суетясь и не пытаясь пойти по неторопливо ползущему тротуару, чтобы сэкономить пять секунд. Начальник прищурился. Нет, он никого не узнавал, и вообще это не были сотрудники ЦРС. Слишком прямо они стояли. Даже на Юнкере агенты и полицейские не держали спины так ровно и не поворачивали головы настолько четко, будто в строю. Подобной выправкой могли похвастаться только профессиональные вояки…
        Делегация приблизилась, четко, «с левой ноги», сошла с дорожки и выстроилась в безупречное каре. Точно напротив Ремера встал непомерно огромный генерал со значком саперных войск на груди. Вообще-то генералы не носили знаков принадлежности к родам войск, но этот почему-то его не снял.
        - Это не простая цацка, это почетный знак, - заметив его взгляд, пробасил гигант. - Потому и не снимаю… Генерал-майор Агеев.
        - Начальник отделения ЦРС на Юнкере Ремер, - немного смутившись, ответил Клаус. - Я думал, что прибудет группа антитеррора ЦРС…
        - А прибыл флот с десантом и военными саперами. - Генерал Агеев хмуро кивнул. - Я уполномочен ввести на Юнкере военное положение. Временно. Пока не уляжется шум и вы не придете в себя.
        - Но мы и сами могли справиться! Земле незачем было так… реагировать! Ведь здесь не Тритон и не Марс, наши граждане вполне разумны и дисциплинированны!
        - Знаю. В армии ваших соотечественников полно, и все добросовестные служаки. Но приказ верховного главнокомандующего однозначен: взять ситуацию на Юнкере под контроль и не уходить отсюда вплоть до полной стабилизации обстановки.
        - Но она стабильна!
        - Ты что, начальник, русского языка не понимаешь? Ну, так я могу и на немецкий перейти. - Агеев дружелюбно ткнул пальцем в грудь Ремеру. Тот едва не опрокинулся навзничь. - Das ist приказ Президента Объединенных Наций! Понял теперь? И для твоей службы вводная имеется. Ты сообщения в компе давно проверял? Глянь, там тебе от Картера должно быть письмецо.
        Клаус достал комп и проверил поступившие письменные сообщения. Приказ из штаб-квартиры ЦРС действительно уже пришел. В нем коротко и ясно говорилось, что вплоть до особого распоряжения на Юнкере будет командовать этот самый генерал Агеев, а отделение ЦРС обязано оказывать ему и его подчиненным всемерную поддержку. Ремер поднял изумленный взгляд на генерала:
        - Но ведь это… фактически… оккупация!
        - Мы одно государство, - невозмутимо возразил Агеев. - Так что это просто передислокация. Кстати сказать, бундесвер отведите. Еще, чего доброго, не поймем друг друга. И прикажи своим орлам подготовить к передаче следователям военной прокуратуры все материалы по взрыву. Раз уж на Юнкере военное положение, и взрыв будут расследовать военные. Логично же?
        - Журналисты будут в экстазе, - угрюмо кивнув, пробормотал Ремер.
        - Ну вот и займись. Ты тут отвечаешь за государственную безопасность и порядок в общественном сознании или кто?
        - Я…
        Клаус немного оправился от потрясения и даже взбодрился. Увольнять его не собирались, а эта неформальная оккупация - дело временное. Неделя-две от силы. Потом все войдет в колею, и Ремер снова станет полновластным начальником отделения ЦРС. Но! Не просто одним из многих «отделенцев», а хорошо известным в Стокгольме! Так что где были минусы, там нашлись и плюсы. Говорят же, что для резкого взлета карьеры самое подходящее время - переломное. Приняв решение, Ремер просиял и засочился лояльностью.
        - Приму все необходимые меры, господин генерал.
        - Вот и лады. - Агеев пожал ему руку и двинулся к выходу из терминала, куда уже подогнали пару бронемашин на гравиподушках.

«Вот так, - подумалось Клаусу, - неформальное Совещание обернулось незаметной оккупацией. Ловко эти земляне воспользовались моментом. Будет нам урок. А не рой другому яму…»

11
        Сержант Таран задумчиво потер лоб и что-то невнятно пробубнил.
        - Нет, сэр. - Дэвис кивком указал на голопроекцию над компом. - Ниже уровня подземных тоннелей ничего нет и быть не может. Слой нормального грунта всего в пятнадцать метров толщиной. А дальше сплошная гранитная плита. Ее, пожалуй, не расплавить даже той серой дрянью, которой плевались «самолеты». Толщина у нее, если верить компу, около километра. Очень мощный материковый щит. А глубже раскаленные недра начинаются. Никаких стратегических шахт поблизости нет, я уверен.
        - Нет, - эхом повторил Таран. - Где же тогда они спрятали этот треклятый компьютер?
        - Вариант один: где-то должен быть отдельный дот. Но через эту сеть на него не выйти. Только живой поиск. Другого способа я не вижу.
        Марсианин неожиданно покачнулся и едва не ткнулся лбом в сенсорный экранчик компа. Таран едва успел придержать его за плечи:
        - Эй, парень, ты чего?!
        Рядовой Дэвис поднял покрасневшие глаза на сержанта и вымученно улыбнулся:
        - Виноват, сэр… Плывет все… Попить бы. И пожевать чего-нибудь.
        - Держи. - Таран протянул ему пластиковую бутылку из обнаруженных Петровичевым запасов.
        Ко всеобщему сожалению, сухпайков или консервированных продуктов в бункерах не оказалось. Только вода и лекарства. Но и то хорошо.
        Олег воспользовался паузой в напряженной работе программиста и провел беглый осмотр. Дэвис не участвовал во второй атаке, но марсианский организм был слабее земного, в том числе и в плане устойчивости к радиации. Когда имперские колонисты осваивали Марс и приспосабливали его атмосферу к человеческим потребностям, они позаботились о мощном озоновом слое. С тех пор выросло не одно поколение коренных марсиан, не представляющих себе, что такое естественный радиационный фон даже в тысячную долю рентгена. Поэтому как ни хороши были лекарства, а Дэвису становилось все хуже. Сполохов уже ввел ему вторую дозу, но рядового все равно тошнило и лихорадило.
        Примерно так же скверно чувствовали себя еще двое ребят. Как выяснил доктор, оба были с периферии. Один с «легкого» и приятного Старта, а другой из космического городка Эйзен, что мерз где-то на траверзе Плутона-Харона. Справиться с местной гравитацией их мышцам помогали боевые костюмы, но, если смотреть на вещи реально, все технические ухищрения были бесполезны. Страдающий от перегрузки организм не взбодрить никакими сервоусилителями. Правда, парень с Эйзена маялся лишь от непомерной тяжести, к радиации он был как раз более устойчив, чем уроженцы планет.
        - Ты отдохни, - сочувственно взглянул на Дэвиса сержант. - Не к спеху этот главный компьютер искать. Ничего нам долбаное командование не сделает. Отдохнешь, лекарство подействует, тогда и продолжишь.
        - Боюсь, как бы вообще не зависнуть. - Марсианин отрицательно покачал головой. - Лучше уж я сначала его найду, а после отдохну. Чтоб вас не подвести…
        - Сюда бы гравикамеру, - вздохнул Олег. - Хотя бы перегрузку снять.
        - Где ее взять? Разве что ванну в ящике устроить. Во сколько раз тело в воде легчает? В пять, что ли? Марсианину было б самое то…
        - Воды не хватит, - буркнул Граббе. - Три бутылки на всех осталось.
        - Да я теоретически…
        Сполохов окинул товарищей взглядом. Шли вторые сутки пребывания на полигоне, и люди были страшно измотаны. Без еды, с минимальным запасом воды и на грани обострения лучевой болезни, солдаты поддерживали себя в боевом состоянии только усилием воли. «Пока дышу - надеюсь», - вспомнил Олег фразу из институтского курса латыни. Посреди ядерного полигона надежда была чем-то неуместным, но, кроме нее, у солдат не оставалось и вовсе ничего. Ни прошлого, ни настоящего… Только недалекое безрадостное будущее - смерть среди радиоактивных холмов.
        Доктор вдруг ощутил приближение дельной мысли. Она крутилась где-то в околонаучной плоскости. Во сколько раз погруженное в воду тело становится легче? Все зависит от плотности самой воды, но в любом случае в ней будет не так тяжело, а еще… А еще… если объем воды будет достаточно велик, то… То что? То она смоет радиоактивную пыль, значит, доза облучения снизится. А если погрузиться в воду поглубже, ее слой защитит от нейтронного излучения и серьезно уменьшит «гамма-нагрузку»… А если бы вот такой герметичный бункер, со стенами из баритобетона и свинца, располагался под слоем воды метров в сто, никакой радиации можно было и вовсе не опасаться… Вот же оно, «яблочко»!
        - Главный бункер командования в море, - невольно произнес Сполохов. - Где-нибудь на границе шельфа и приличных глубин, в зоне досягаемости подводных лодок. Думаю, и компьютер там же.
        Таран и Граббе одновременно уставились на доктора. Сначала их взгляды были пустыми и мутными, но постепенно просветлели, и в них промелькнула досада - «как же мы сами не додумались?!»
        - Ну точно. - Таран хлопнул себя по темени. - А я мучился, почему не все тут стыкуется… Ведь тебя к нам в первый бункер люди забросили, не роботы, я хорошо их рассмотрел. Но если так, им где-то прятаться надо, желательно подальше от радиации…
        - И у командования голос слишком противный для синтетического, - вставил Граббе.
        - Ну, - усмехнулся Таран. - Молодец, доктор, соображаешь, хоть и не военный.
        Теперь пришла пора усмехнуться Сполохову.
        - Дэвис, ты еще с нами? - Сержант потормошил марсианина за плечо.
        Тот слабо кивнул, и его пальцы пробежали по сенсорной пластине. Комп сформировал голографическую схему ближайшего побережья. До него было около ста километров по прямой.
        - База не должна быть слишком далеко, - подсказал Олег, - миль двадцать в море. А вдоль берега - километров тридцать. Такая вот площадь зоны поиска. Получается не больше восьми-девяти сотен квадратных километров.
        - Приличный участок, - с сомнением сказал ефрейтор Граббе. - Как нам прочесать такую площадь?
        - Надо разыскать исправный блок управления каким-нибудь роботом, включить его и запеленговать сигнал, - совсем уже слабо сказал Дэвис. - Но я, кажется, уже не смогу…
        Он мягко сполз с жесткого стула на пол. Граббе легко поднял его на руки и отнес к стене, на импровизированное ложе из пластиковых коробок, найденных хозяйственным Петровичевым и его «дневальными» в соседнем бункере.
        - Выкарабкается? - с надеждой спросил Таран у Олега.
        Сполохов лишь молча пожал плечами. Скорее всего, марсианину ничего не светило, но
«каркать» Олег не любил. Смерть в подсказках не нуждается. Жизнь - тем более. Как сговорятся, так и будет.
        Сержант поискал взглядом, кого послать на поиски исправного процессора, но все ребята спали вповалку, сбившись в одном углу.
        - Сам пойду, - решил он, поднимаясь. - Ефрейтор…
        - Я с тобой. - Граббе выпрямился и твердо взглянул на командира. - Одному нельзя.
        - Ладно. - Сержант обернулся к Сполохову: - Док, на тебя хозяйство оставляем. Если не вернемся, ты уж постарайся что-нибудь придумать. Лучше всего добраться до моря. Пешком, конечно, не получится, сто километров вам не пройти, но… В общем, я на тебя надеюсь.
        - А я надеюсь, что вы вернетесь, - серьезно ответил Олег. - Я не командир, а доктор, нечего на меня свои обязанности сваливать.
        - Да я бы не против. - Таран кисло улыбнулся и надел шлем. Голос его зазвучал глухо. - Только наверняка снайперы до сих пор за поляной следят.
        - А вы не высовывайтесь. Ползите сразу к «сороконожке». Ей же по процессору не попали.
        Олег кивком указал на Граббе. Воины снова переглянулись.
        - Я ж говорю - голова! - хохотнул Таран.
        Судя по тому, как они повеселели, успех вылазке был обеспечен… …Вернулись разведчики примерно через полчаса. Граббе разложил на столике рядом с компом десяток вырванных «с мясом» электронных блоков, а сержант тем временем растолкал Дэвиса. Марсианин был совсем плох, но пока еще соображал и сразу понял, что от него требуется. Он уверенно выбрал один из десяти блоков и пояснил, как привести его в рабочее состояние. После этого Дэвис благополучно потерял сознание, и выполнять его инструкции пришлось лично Тарану.
        - Сейчас поглядим. - Сержант врубил комп. - Ага… «обнаружено новое устройство»… конечно, согласовать… Так… А-а, черт! Дэвис, это не блок управления, это какой-то сопроцессор, причем заблокированный специальным кодом!
        Марсианин не отреагировал. Сполохов прощупал его пульс - слабый, почти нитевидный - и, подняв взгляд на сержанта, отрицательно качнул головой. Таран поморщился и махнул рукой: «подойди».
        - Надо включить программу дешифровки. - Олег склонился над компом и ткнул в пару нужных окошек. - Вот так. Когда машина снимет кодировку, дайте ей команду
«активировать».
        - И что произойдет?
        - Не знаю. Увидим.
        - А если эта штука - самоликвидатор?
        - Червяк же не взорвался, а штучка эта исправна, как видишь. Значит, это что-то другое.
        И снова Олег оказался прав. Минут через десять компьютер взломал код, и Таран ввел команду активации непонятного блока. Еще несколько минут ничего не происходило, а затем на объемном дисплее зажглась надпись.
        Ее можно было принять за причудливый орнамент, но и трое «офицеров», и проснувшийся Петровичев, которого привлекли в качестве «независимого эксперта», были уверены, что это именно надпись.
        - Еще бы понять, что эти иероглифы означают. - Таран привычно почесал в затылке. - Доктор, что думаешь?
        - Никаких версий. Но логично предположить, что наш комп сумеет перевести. Ведь, несмотря на отсутствие связи между оборонительной сетью и той, что управляла роботами, они оказались совместимы. Значит, пользуются сходными программами и языками. Дай задание машине, что мы теряем?
        - Ничего, - согласился сержант.
        Еще несколько минут он сражался с непонятливым компом, но все-таки заставил его сообразить, чего требуется упрямому человеку. Перевод машина сделала на марсианский, но хотя бы так. Он оказался на удивление прост.
        - Welcome a board? - Таран удивленно взглянул на Олега. - В каком смысле?
        - Вряд ли в переносном. - Сполохов указал на Петровичева. - Пусть проверит обстановку снаружи.
        - Ты думаешь, что… - Сержант обернулся к рядовому: - Выгляни наружу.
        - Что искать?
        - Думаю, ты сам сообразишь.
        Петровичев недоуменно поднял брови, но больше ничего не спросил. Он надел шлем и скрылся в шлюзе. Вернулся он примерно через пять секунд. Возбужденный, а потому очень шумный.
        - Господин сержант, там этот стоит… самолет! - заорал он с порога. - Прямо у капонира! Наружный люк у него раскрыт. И над люком зеленая лампочка мигает!
        - Вот тебе и самоликвидатор. - Таран удивленно взглянул на приборчик. - Как же так? Наземные роботы против самолетов воевали, а тут что-то вроде взаимодействия получается.
        - Потому и был этот блок неактивным. Ведь по условиям учений они по разные стороны линии фронта стояли. - Олег решительно надел шлем. - Но будь уверен, если потребуется, они в одну линию построятся, и тогда только держись. Ну, мы идем?
        - Куда? Ты что, предлагаешь забраться внутрь этого летающего робота? И что дальше?
        - Полетим на нем к морю, что же еще?
        - А кто им будет управлять?!
        - Ты и будешь. С помощью этого вот компа.
        Сполохов сгреб со столика компьютер вместе с присоединенным к нему согласующим блоком. Таран неуверенно взглянул на Граббе.
        - Я - «за». - Ефрейтор тоже поднялся. - Объявлять подъем?
        - Объявляй, - сержант махнул рукой. - Где наша не пропадала?
        Прошло еще несколько минут, и семь озирающихся спросонья солдат расселись на полу в тесном десантном отсеке самолета, а «офицеры» и Петровичев осматривали закоулки летающего робота. Что главный отсек является именно десантным, решил Граббе. На взгляд Олега, перевозить внутри машины людей не предусматривалось. Так же как не было предусмотрено кресел для пилотов и вообще ручного управления. Едва бойцы поднялись на борт, закрылся наружный люк, стало абсолютно темно, и самолет взмыл в небо с приличным ускорением. Перегрузка была небольшой, но все равно неприятной.
        - Сполохов, ну и куда тут подключаться?
        - Не знаю, сержант, Дэвиса надо будить.
        - Я не уверен, но… - подал голос Петровичев, - по-моему, он не дышит!
        - Проклятье! - на удивление сдержанно выругался Таран. - Придется искать вслепую.
        - Шлем же в режиме ночного видения с ИК-подсветкой работает, - сказал
«прямолинейно-буквальный» Граббе.
        - Да я о другом. Непонятно даже, есть ли тут порты, чтобы наш комп к самолетному киберпилоту подключить. А уж об управлении этой штукой вообще нечего говорить! Дернул черт вас послушать!
        - Что ты нервничаешь? - негромко спросил Граббе. - Подчиненных пугаешь… Негоже так командиру реагировать. Летим же. Когда прилетим, тогда и будем реагировать… по обстановке. А пока - не о чем волноваться.
        - Ты прав. - Таран быстро справился с приступом беспокойства и снова стал прежним уверенным ветераном.
        Олегу - единственному, кто слышал их беседу, - стало окончательно ясно, что эти двое попали сюда, на полигон, далеко не случайно. Слишком они были рассудительны для тупых служак. А Таран иногда еще и сомневался. И это сержант линейных частей! Наверное, он по каким-то соображениям ушел из армии, а найти себя в новой жизни так и не сумел, вот и подписался на эту авантюру. Мотивы Граббе понять было сложнее, но вряд ли они принципиально отличались от мотивов сержанта.
        Гораздо интереснее было узнать, как сюда попали остальные. Дэвис, Петровичев, те двое, со Старта и Эйзена, и прочие. Ведь ясно, что они никогда не держали в руках винтовок и были специалистами в областях, далеких от обороны в любых ее проявлениях. Надо будет выяснить. Позже. Например, когда получится выбраться с этого проклятого полигона. Или «если получится»… Нет, все-таки «когда»! Не может быть, чтобы все закончилось здесь, на неизвестной планете, среди радиоактивных развалин! Жизнь же только началась! Сполохов стиснул зубы. Ему так хотелось верить в это «когда», что он был готов принять желаемое за действительное, даже понимая, что это самообман…
        Самолет резко пошел на снижение. Это Олег определил по охватившему его ощущению свободного падения. Длилось пике недолго. На смену ему снова пришли перегрузки, только связанные с торможением, и полет замедлился. Теперь робот двигался не так быстро, и Сполохову почему-то подумалось, что машина вполне могла нырнуть в море.
        Поделиться своими соображениями с Тараном он не успел. Самолет замер на месте, чуть дрогнул, и по полу десантного отсека пробежала едва различимая волна вибрации. Похоже, что полет закончился. Наступил момент истины.
        Граббе поднял винтовку и подвинулся к люку. Когда тот раскрылся, ефрейтор осторожно выглянул наружу и тотчас отпрянул.
        - Что там? - не включая передатчик, шепнул Таран.
        - Роботы, - процедил Граббе. - Здоровенные, как тот, которого самолеты уделали. И десяток помельче. Сюда идут.
        - Мелкие идут или большие?
        - Kleine… Мелкие, но их все равно из винтовок не пробить.
        Снаружи самолета заквакала корабельная сирена, и прогремел усиленный мегафонами голос:
        - Пассажиры авиадестроера, выбросить оружие в люк и выйти с поднятыми руками!
        Голос был человеческим, не синтезированным, но на голос «командования» не походил.
        - Па-ашел ты! - крикнул Таран.
        - Сопротивление бессмысленно, - ответил «мегафон». Он пару секунд помолчал и добавил уже не так громогласно: - Учения окончены, сержант Таран.
        Примерно минуту в «грузопассажирском» отсеке самолета царила полнейшая тишина, а затем сержант нехотя произнес:
        - Придется поверить.
        - Надеюсь, мы победили? - буркнул Граббе, швыряя в просвет люка винтовку.
        - Морально. - Таран отправил свое оружие следом.
        Спускаться по короткому трапу с поднятыми руками, под прицелом оружия двух десятков механических чудищ, было до жути неприятно. Олег шел третьим, и ему казалось, что он видит сквозь шлем с надписью «Граббе», как шевелятся волосы на затылке ефрейтора.
        Но ничего страшного не случилось. Последние двое вынесли тело Дэвиса, и остатки взвода выстроились в одну шеренгу. Вдоль строя проехал маленький робот на пневмоходу - он замерил уровень радиации, - а затем сверху на команду полилась пена. Солдаты мгновенно превратились в двенадцать пышных сугробов. Прошло несколько секунд, и хлынул искусственный ливень. Когда он смыл пену, маленький робот проехал в обратном направлении. Видимо, результаты дезактивации его не удовлетворили, и цикл обработки повторился. Робот прокатился вдоль строя в третий раз и уехал с глаз долой. Теперь заработали мощные вентиляторы, и очищенная броня костюмов начала стремительно высыхать.
        Олег воспользовался моментом и осмотрелся. Помещение было довольно просторным - куполообразный потолок, с которого лилась пена и вода, находился метрах в пятнадцати над головой. Но реально помещение не имело формы полусферы, это можно было определить по тому, что диаметр круглого зала, где приземлился авиадестроер, был гораздо больше три-дцати метров. Кроме роботов и пленников, здесь не было ничего и никого. В четырех местах у основания свода угадывались контуры герметичных двустворчатых дверей, а в полу темнели четыре круга, похожие на площадки подъемных платформ, и две метровые в диаметре решетки, куда сливалась вода после обработки вновь прибывших.
        Вентиляторы угомонились, и к солдатам подъехал еще один мини-робот. Он протянул гибкий манипулятор Тарану и довольно понятным движением механической клешни предложил сержанту что-то взять. Таран осторожно протянул руку, и на ладонь ему упала крупная прозрачная пилюля. Сержант немного поколебался, но решился и забросил пилюлю в рот. Робот двинулся дальше, раздавая лекарство (а может, и яд) остальным. Выполнив свою часть работы, он умчался туда же, куда и радиометрист.
        Далее наступила пауза минут в десять. К исходу этого короткого «карантина» Олег почувствовал себя намного лучше. Пилюля оказалась лекарством. Это обнадеживало. А когда неподвижные роботы у одного из выходов расступились, надежда просто расцвела и запахла. Створки дверей разъехались, и «мегафон» опять ожил.
        - Справа по одному, прямо, шагом марш!
        Таран усмехнулся и пошел первым.
        За дверями оказалось подряд три просторных шлюза, за последним из которых открылось помещение примерно того же размера, что и «помывочная», но более светлое и богатое в плане интерьера. Кроме неизменных боевых роботов по окружности, здесь стояли кресла, столики для компов и даже какие-то конструкции - то ли стеллажи, то ли гимнастический уголок. Но главное - здесь были люди. Без оружия и не проявляющие никаких признаков враждебности. Они смотрели на солдат с любопытством и отчасти с уважением. Олег взбодрился окончательно. Если не приз, то амнистия подневольным бойцам определенно светила.
        - Добро пожаловать. - Навстречу столпившимся у порога солдатам вышел седой, но статный и внушительный человек.
        Олег поймал себя на мысли, что не чувствует к человеку антипатии. Седой улыбался и вообще мгновенно располагал к себе, хотя Сполохов прекрасно понимал, что это и есть злой гений, заставивший команду Тарана пройти тяжелое испытание полигоном.
        Встречающий взглянул на сержанта. Тот нехотя козырнул:
        - Командир взвода сержант Таран.
        - Вольно, сержант. Я Поль Лемье, лидер Галактического Сопротивления.
        - Сопротивления кому? - осторожно спросил Таран.
        - Неофашистской диктатуре, - просто ответил Лемье. - А вы разве не замечали ее приближения? По моим сведениям, вас вынудили уйти из армии именно за неприятие новых политических веяний. Не так ли?
        - Скорее за то, что я имел собственный взгляд на эти веяния, а военным не положено интересоваться политикой. - Таран покраснел и опустил взгляд.
        - Ущемление свободы совести - один из признаков тоталитаризма. - Лемье кивнул и перевел взгляд на Граббе. - Не так ли, ефрейтор?
        - Я не интересовался политикой. - Граббе уставился перед собой.
        - Но вас все равно уволили. Почему?
        - Не ваше дело.
        - Не хотите говорить - не буду настаивать. Мне и так все известно. Так же как известно о подозрениях и некоем секретном списке господина Сполохова.
        Он с дружеской улыбкой взглянул на Олега.
        - Это не мои подозрения… - попытался объяснить доктор.
        - Легенду я знаю! - перебил его Лемье. - Дабы обезопасить себя, вы свалили все на друга, погибшего в результате полицейского произвола. Но не волнуйтесь, здесь вас за это никто не упрекнет и взгляды ваши крамольными не назовет. Ваш список на самом деле феноменально точен! Очень тонкая аналитическая работа, доктор, поздравляю. И хочу побеседовать с вами на эту тему более подробно, не откажите, пожалуйста.
        - Я… не знаю… - Олег растерялся.
        Получалось, что вся эта передряга началась с Мониного списка? Кто бы мог подумать? Хотя не просто же так Олега пытали в серой «подсобке». Но если они добились правды, зачем было тащить Сполохова на полигон и о чем сейчас толкует этот Лемье? Ведь и «под химией», и на полиграфе Олег клялся, что не имеет к составлению списка никакого отношения. Неужели его принимают за суперагента, которому под силу обмануть полиграф, да еще будучи под кайфом? Бред какой-то!
        - Чего вы не знаете? Что во все сферы власти и отрасли экономики незаметно внедряются агенты тайной фашистской организации? Что правительство покорно идет у них на поводу? Что силовые министерства закручивают гайки, стремясь превратить Объединенные Нации в полицейское государство? Что подавляются демократические свободы?
        - Меня тоже мало волнует политика…
        - Но ваш список - свидетельство обратного, доктор. Вы составили его практически интуитивно, но если вы не остановитесь, то легко сопоставите, что все фигуранты исповедуют не только единый стиль управления и одинаковую идеологию, но имеют весьма примечательную биографию. Смею утверждать, все они вышли из одной среды. Но оставлю вам возможность прийти к главному открытию самостоятельно. Здесь у вас будет достаточно времени, чтобы закончить свою трудную, но необходимую всем честным людям аналитическую работу.
        Олег прикусил язык. Вот так! Из огня да в полымя. Полигон пройден, но до свободы по-прежнему как до конца Вселенной…
        - Все остальные также были не в восторге от режима. - Лемье окинул взглядом удивленных солдат. - По этой причине я и собрал всех вас здесь.
        - Сначала вы собрали нас на полигоне, - хмурясь, сказал Таран. - В качестве подопытных кроликов. И восемь… вернее, девять из нас с него не ушли. Как это понимать?
        - Как вступительный взнос. - Лемье опять улыбнулся, но теперь не так радушно, скорее снисходительно. - Вы принесли пользу нашей организации - помогли испытать новые виды вооружений, а заодно выдержали экзамен. И теперь я предлагаю вам стать полноправными участниками Сопротивления. По ту сторону баррикад у вас нет будущего. А здесь дело и благородная цель: освобождение Наций от диктатуры. Что скажете, сержант?
        Таран промолчал. Казалось, он задумался над предложением Лемье, но Олег почему-то был уверен, что сержант просто подбирает слова помягче. Насколько Сполохов его изучил, Таран был не способен пойти против своих. Он мог занять нейтральную позицию, но предать - вряд ли. И Граббе, пожалуй, тоже. Что же касается остальных… предполагать было трудно.
        Зато абсолютно ясно стало другое. В штрафном взводе собрали специалистов различных профилей, чтобы решить сразу две проблемы: испытать новые виды вооружений и отработать тактические приемы на людях, неплохо соображающих, но которых никто не будет искать, поскольку они властям поперек горла. Ну, и если выживут, их можно будет привлечь на свою сторону. Что этот лидер Сопротивления и пытался сейчас сделать. Почему именно такой подбор? Почему не военные? Наверное, Лемье считал, что с гражданскими будет проще договориться. А из какого специалиста - военного или гражданского - делать бойца Сопротивления, при правильном подходе непринципиально. Тактически все верно, испытание было жесткое, но оно того стоило.
        И все же Лемье не учел главного психологического нюанса: люди, даже обиженные властью, не обязательно готовы идти против нее с оружием в руках. Даже при условии, что им будут предоставлены убедительные гарантии победы.
        Олег вспомнил слова Тарана о странном, «нечеловеческом» поведении «командования». Может быть, сержант угадал? То, что этот Лемье выглядит как человек, еще ничего не значит. Он может быть просто посредником, агентом каких-нибудь чужаков. Тогда игнорирование психологических моментов вполне объяснимо. И по той же причине можно быть уверенным, что победы этим подспудным захватчикам не видать как своих ушей.
        - А разрешите вопрос, господин Лемье, - вдохновившись патриотической мыслью, Олег осмелел, - откуда у вас роботы и эта планета-полигон, кто так круто финансирует Сопротивление?
        - Фирмы и организации, пока не захваченные неофашистами. - Лемье кротко вздохнул. - Таких компаний мало, и они зачастую проигрывают в конкурентной борьбе гигантам вроде «Райха», но до начала активного сопротивления они продержатся, я уверен… - Он перевел взгляд на комвзвода: - Так каким будет ваш ответ, сержант Таран?
        Сержант откашлялся и неопределенно кивнул:
        - Все это похоже на правду. Меня в свое время задвинули в самый дальний гарнизон с понижением в звании именно за антифашистские высказывания. Я считал, что Галактика идет к тоталитаризму, а наша армия перелицовывается на манер вермахта. Только я не виню в своих неприятностях никого, кроме себя. И вступать в чужую армию я не готов. Я не предатель.
        Лемье печально вздохнул:
        - В таком случае мне придется выставить вас за дверь, в смысле - за шлюз. Если вы еще не догадались, наш стратегический пункт находится под водой на глубине ста сорока метров.
        - Как раз догадались, - горделиво усмехнулся Таран. - И об этом, и о многом другом. Вы вообще наделали массу ошибок, Лемье. Будь у меня взвод настоящих солдат, а не два десятка ополченцев, мы пришли бы сюда гораздо раньше и совершенно неожиданно для вас.
        - Я ценю вашу выдержку. - Седой подал знак, и сзади к сержанту подошел здоровенный робот. - Прощайте, сержант.
        Олег затаил дыхание. Похоже, Тарану предстояло заплатить за преданность Нациям собственной жизнью.
        Краем глаза Сполохов заметил, как сжались кулаки Граббе и как напряглись остальные солдаты. Еще мгновение, и могло случиться непоправимое. Одиннадцать невооруженных людей против взвода боевых роботов - это был не лучший расклад. Но и жертвовать сержантом - тоже не выход. Требовалось срочно что-то придумать…

12
        Дождь над Люйшунем, столицей планеты, не утихал. Природа, казалось, извинялась за долгое засушливое лето. Ван Чен, главный министр Колонии Деа, кивком указал за окно.
        - Вот моя первоочередная задача: наладить на планете нормальный климатический контроль. А то прямо как на Земле в старые времена: то засуха, то наводнение. Сплошные убытки. Но переговоры с «Метеогардом» снова зашли в тупик, и я никак не могу нащупать верный подход. Все-таки министр из меня никудышный.
        - Не наговаривай на себя, - пригубив чай, возразил Картер. - Ты был одним из лучших тактиков группы, неужели не справишься с этими цивильными упрямцами?
        - Справлюсь, но это будет стоить мне не одной сотни седых волос.
        - Ну пора бы уже, для приличия, заиметь немного серебра на висках. А то, смотри, двадцать лет тебя знаю, а ты все как замороженный. Даже подозрительно, может, эликсир какой принимаешь?
        - Только этот. - Чен налил ему еще зеленого чая. - Значит, пятый удар будет здесь, на Деа? Ты уверен?
        - На сто процентов. - Картер отставил чашку. - К сожалению.
        - Эти программы «зомбирования» действительно так опасны?
        - Во-первых, психобработки, - смеясь, поправил директор ЦРС. - Ими же не мертвых обрабатывают, а живых, при чем тут зомби?
        - Ну, психобработки, - Чен вздохнул. - До чего техника дошла. Раньше нам такое и не снилось. Максимум - психотронные генераторы. Распугали врага - и дело с концом, а теперь гляди-ка… Запустил в гиперсеть программу и управляй народом с расстояния в сто светолет.
        - Пока все не настолько скверно. Программа довольно сложная и громоздкая, в простое послание ее не втиснешь, противнику приходится маскировать ее под всякие бизнес-игры и продавать пакетами, но, если не остановить разработчиков сейчас, на этапе первых испытаний, они доведут продукт до совершенства. Вот тогда-то и наступят черные деньки. Представь, что будет, если усовершенствованный вариант станет по объему не больше типовой рекламной рассылки?
        - Все сойдут с ума, как на Марсе или Тритоне.
        - Хуже, господин министр, если противник захочет, то все полезут на баррикады. А он захочет, сомнений нет.
        - Влад думает, что это снова те… с Айрин?
        - Я тоже так думаю. - Картер кивнул. - Тот же размах, да и больше просто некому.
        - Тогда вариантов нет, надо их остановить. Но как найти их логово?
        - Для начала следует предотвратить пятый «взрыв».
        - Взрыв?! - обеспокоился Чен. - Как на Юнкере?
        - Точно не знаю, - признался директор ЦРС. - Но не волнуйся, местное отделение моей Службы в полной боевой готовности. Так вот запросто проникнуть в общественное место и заложить мину мы врагу не позволим.
        - Даже если это будет взрыв на окраине… - Чен в сомнении покачал головой. - Ты же знаешь, как перенаселен Люйшунь, да и другие города на Деа. У тебя есть конкретные зацепки?
        - Есть, потому я и гоняю с тобой чаи. Понимаешь, Ваня, надо мне получить санкцию на проверку одной подозрительной конторы, но прямых улик у меня почти нет. Разве что ее возня с главным свидетелем по стокгольмскому делу, но тут очень трудно что-либо доказать, а тем более инкриминировать. И все же…
        - Очередной шаг по пути подавления свободы слова? - Чен криво улыбнулся. - Будет скандал.
        - Одним больше… - Картер махнул рукой. - Но иного выхода я не вижу. Сам же знаешь, что лучшая защита…
        - Нападение, - закончил министр. - Знаю. Если ты найдешь в конторе неопровержимые доказательства вины сотрудников, принцип сработает, а если нет?
        - Тогда придется подать в отставку. - Директор откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.
        - Ты серьезно?! - изумился Чен.
        - Нет, конечно, - усмехнулся Картер. - Кто меня отпустит?
        - А Фирсов в курсе твоей… инициативы?
        - Влад всегда в курсе всего. - Директор подался вперед. - Ну не за что мне больше потянуть! Нет другой ниточки, понимаешь? Нет и не будет, а удар последует с минуты на минуту. По твоей вотчине ударят, министр!
        - Да понял я, понял. - Чен взглянул на потолок. - Пусть будет так, Джонни. Только постарайся без трупов с пороховыми отметинами, хорошо?
        - Это не наш почерк, - серьезно ответил Картер. - С помощью таких выкрутасов гады ползучие Костю Белкина и Генри подставить пытались.
        - И у них это получилось, - вздохнул Чен. - Так недалеко до разоблачения всей Группы.
        - Мы же не заговорщики, а единомышленники, чего нас разоблачать? - Директор ЦРС ободряюще улыбнулся. - Выше голову, министр. Наше дело правое, за нами Земля и Колонии.
        - Очень патриотично, - фыркнул Чен. - Еще скажи «никто, кроме нас».
        - Тоже неплохо звучит. - Картер поднялся. - Не хочешь со мной?
        - А ты что же, сам на этот обыск поедешь?! Засветишься - даже Влад не поможет.
        - Я нутром чую - беспроигрышный вариант.
        - Не-ет, Джонни, - снова забеспокоился Чен, - так не пойдет. У тебя надежных людей мало? Если найдут компромат, тогда и езжай, а пока посиди у меня. Еще чайку выпей. Для алиби. Командовать ты и отсюда можешь. Где твой комп? Доставай…
        Картер немного поколебался и сел обратно в кресло:
        - Да, наверное, ты прав, мудрый Гаутама.
        - Ты мне льстишь. - Чен сам активировал комп и взглянул на директора. - Какой адрес?
        - «Галактика сегодня».
        - Ни разу не слышал о таком канале.
        - Никто не слышал, это и занятно… - Картер на секунду отвлекся и пробурчал что-то в свой комп. - А потом некий юноша по имени Игорь Савельев взял да и обратился к ним за помощью. Почему именно к ним - он объяснить так и не смог. Просто набрал адрес, будто кто-то подсказал.
        - Так ты все-таки разыскал этого свидетеля?
        - С трудом. А позже выяснилось, что офис этой конторы находится здесь и пятый пакет - а по хронологии на самом деле первый - был продан тоже кому-то с Деа.
        - Совпадение?
        - Не слишком ли удачное?
        Над компом возникло изображение типичного офисного интерьера. Народу в конторе было как селедок в банке, и все изображали бурную деятельность. Реально работать в таком кавардаке было практически невозможно. Скорее всего только сотрудники студии за стеклянной перегородкой и трудились, а остальные производили впечатление на начальство. Картер указал на информокошко под изображением. Там плыли графики и диаграммы в сопровождении текстовых блоков. Общий смысл информсопровождения сводился к тому, что все плохо и Нации на грани развала. И ответственность за это лежит на власти и верных ей олигархах. В общем-то, насчет связи первых и вторых они угадывали, а вот на ком лежит вина…
        - Общественное мнение против нас, - заметил Чен. - И негодование таких вот инфоканалов только раздувает конфликт. А когда твои ребята разворошат это осиное гнездо, негодования будет и вовсе хоть отбавляй.
        - Поздно. - Картер коротко взглянул на свой комп. - Осталось три минуты. А что касается массовой истерии, я согласен, что тут на девяносто процентов заслуга инфоканалов. В частности, этого. И знаешь, почему они не успокаиваются? Потому что никто не может с ними поговорить. Они наотрез отказываются контактировать с властями.
        - И ты решил, что они-то и получили пятую программу? - догадался Чен. - Программа находится во внутренней сети офиса «Галактики сегодня»?
        - Сейчас узнаем. - Директор поднял руку, призывая министра к молчанию. - Группа захвата, вперед!
        Изображение в компе на мгновение исчезло, затем вновь появилось, но уже без графического «подвала» и пометки «прямой эфир» в верхнем углу. Теперь передачу транслировал служебный канал, причем исключительно на компы министра и Картера.
        Пока группа захвата занималась «укладкой» задержанных, а техники выуживали из компов полезную информацию, директор ЦРС лично попытался отследить уходящие в гиперсеть сообщения, в его машинке имелась соответствующая программа. Пока ничего подозрительного он не обнаружил, сигнала «СОС» никто не подал, и это означало, что захват стал полной неожиданностью и предупредить пресловутого Малинина или его сообщников репортеры не успели. Начало операции обнадеживало.
        И все-таки это не гарантировало успеха, поскольку враги могли держать руку на пульсе и без обратной связи. В этом случае отслеживать надо было подозрительные входящие сообщения, но что толку? Сигналом к самоликвидации программы психовоздействия мог оказаться любой из гигабайтов циркулирующей в гиперсети информации.
        Над компом Картера появилось полупрозрачное изображение одного из агентов:
        - Одна гипнозаставка в наличии, господин директор…
        - Чтоб они провалились! - с досадой сказал Картер. - Но улика имеется? Уже дело. Крутите всех по полной программе. Вдруг что-то расскажут.
        - Они тут все невменяемые, - засомневался агент.
        - Как и везде. - Картер вздохнул. - Ну, хоть не взорвали ничего.
        - Господин директор, тут что-то непонятное… - вдруг оживился агент. - Послание на ваше имя. Но без картинки. И вообще не голосовое, а письменное. Странное…
        - Сбрасывай!
        Послание было кратким. Картер вывел его проекцию и взглянул на Чена. Тот прочел текст и приложил указательный палец к плечу. Директор понял его прекрасно: «надо доложить майору». То есть советнику Фирсову.
        Связаться с Владом по экстренной линии было проще простого. Единственное, что мешало, - разница во времени. В Стокгольме была глубокая ночь. Но Фирсов не спал. Он взглянул на абонентов и приветственно кивнул:
        - Как дела?
        - На пять, - Картер улыбнулся. - С минусом.
        - Деа отстояли?
        - Это да. А еще получили вот это…
        Он сбросил текст послания Фирсову. Тот чуть прищурился и прочел вслух:
        - «Имею честь уведомить вас, что намерен поставить в охватившем Нации кризисе точку. В ближайшее время будет обнародован список вашей секретной Группы. Напротив фамилий большинства фигурантов будут проставлены воинские звания и годы службы каждого фигуранта в спецподразделении военной разведки времен Айринской войны - в так называемой зет-группе под командованием майора Фирсова. Не думаю, что вам удастся мне помешать, а потому не тратьте силы понапрасну. Они вам еще пригодятся. Ведь это по-прежнему только начало…»
        - Подписи не хватает, - заметил Картер.
        - В свое время о том, что Айринский кризис лишь начало тайной войны, мне заявлял небезызвестный вражеский резидент Лемье, - задумчиво сказал Фирсов. - Помните, как быстро и бесследно он исчез сразу после того, как его оправдал международный трибунал? Не удивлюсь, если это снова он. Но на этот раз мы прихлопнем его окончательно.
        - Как? - удивился Чен. - Где мы его найдем?
        - Есть способ, - сказал Фирсов.
        - А если мы не успеем его найти? - Министр разволновался. - Если он действительно опубликует список в гиперсети?! В Галактике точно начнется смута, и никто не помешает этому Лемье повернуть дело, как выгодно его хозяевам!
        - Ты предлагаешь лично сесть за компы и погнать по гиперсети, обшаривая все закоулки? - Картер похлопал товарища по плечу. - Расслабься, Ваня, все учтено.
        Чен недоверчиво взглянул на товарища, а затем на Фирсова:
        - Что вы задумали?
        - Прости, что не сказали раньше. - Влад вздохнул. - Это мы с Картером и с Крематорием придумали. Сепаратно. А потом молчали, чтоб не сглазить.
        - Так я вам и поверил, - обиженно сказал министр. - Ну да неважно, я прощу, а остальные? Группа всегда была единым организмом, что же случилось сейчас? Почему такое недоверие?
        - Ван, успокойся! - строго сказал Фирсов. - Никакого недоверия нет и в помине! Просто люди, настолько легко манипулирующие гиперсетью и взламывающие секретные базы, наверняка способны подслушать и наши внутренние переговоры. С Праховым и Джонни мы беседовали лично, а с остальными ребятами только по служебному каналу гиперсети. Поэтому мы и не могли раскрыть вам всем свою задумку. Чтобы не сорвать операцию. Но мы же еще в армии договорились, что никто не может поступить вопреки интересам Группы, а потому решение даже одного из нас - это решение всех. Так что обиды тут неуместны.
        - Ладно, верю, - сдался Чен. - Только Картер уже три часа у меня сидит, весь чай выхлебал, а до сих пор о секретной операции ни словом не обмолвился.
        - Джонни, расскажи этому гундосу все как на духу. - Влад шутливо поморщился. - Только сделай это по пути на базу Группы. Объявляю общий сбор.
        - Неужели план сработал? - обрадовался Картер.
        - Конечно. И теперь нам следует обсудить результаты. При личной встрече.
        - Будем через два часа!
        - А дождь над Люйшунем лил слезы по вкусному обеду… - Чен вздохнул. - Нет, на голодный желудок даже стихи не получаются… Джонни, у тебя на корабле все тот же бездарный киберкок?
        - Нет, живого буду с собой возить! Я же не китайский премьер-министр! Ничего, не похудеем…
        Он рассмеялся и подтолкнул товарища к выходу…

***
        Группа не собиралась в полном составе больше года. Влад обвел взглядом боевых товарищей и почувствовал, как внутри поднимается теплая волна. Наконец-то снова вместе!
        С этими людьми он прошел не одно тяжелое испытание и давно уже полагался на них, как на себя. В те времена, когда Группа обозначалась как спецподразделение «Z» Управления военной разведки, они сражались плечом к плечу на фронте реальном, теперь они сражались на других фронтах, невидимых, но всегда за один и тот же принцип - безопасность Земли важнее всего. Пусть это идеализм - посвящать жизнь настолько неопределенным целям, но лучшие солдаты Галактики просто не могли жить иначе.
        И, как ни странно, поэтому они преуспели в реализации своего главного плана - в подготовке Наций к встрече с реальным внешним врагом. И укрепление дисциплины в Галактике вовсе не означало, что в ее жизни наступает «коричневая полоса». Как бы ни стенали инфоканалы и демократические партии, враг приближался не виртуально, а на самом деле, и подготовка к генеральному сражению требовала некоторых жертв.
        Нынешний кризис лишь укрепил Фирсова и его товарищей в уверенности - враг уже близко, он постоянно ищет слабые места в обороне землян, испытывает их защиту на прочность.

«Ну да ничего, десять лет назад справились с Золотым кризисом на Айрин, не уступим и сейчас».
        Влад улыбнулся вошедшей в стратегический зал секретной базы Наташе Томилиной. После войны к Группе присоединилось еще много надежных людей, например Наташа, журналистка «Мировых новостей», и отставной майор Баум, бывший глава пресс-центра на оккупированной Айрин. Из той истории они вы-шли с незапятнанной репутацией, как и Фирсов, и почти вся его команда, а потому стали одними из первых, кого в соответствии с тайным Планом Защиты Влад начал продвигать «наверх». Уже в те времена авторитет молодого советника был чрезвычайно высок, и протекция Фирсова фактически считалась приказом. Если бы Влад захотел баллотироваться на пост Президента Объединенных Наций, скорее всего, ему бы это удалось, но… За четыре года правления государство было не перестроить, даже за восемь не управиться, и потому Фирсов выбрал для себя роль советника, «серого кардинала».
        Выбор оказался правильным. Прошло уже десятилетие, и все три сменившихся за это время президента слушались Фирсова во всем, даже не пытаясь оспорить его авторитет. Объяснялось это просто. Первым был Хейли - человек, слишком многим обязанный Владу, второй - вообще его бывший соратник Густав Сведеборг, а к моменту, когда Нации избрали третьего, Фирсов уже расставил своих бывших подчиненных (а в рамках секретной Группы так ими и оставшихся) на самые важные посты в государственных и экономических структурах.
        Сколько пришлось для этого сделать - страшно вспоминать. Чего стоило одно продвижение Володи Жданова на пост главы крупнейшей в Галактике корпорации «Райх»! Но все сложилось удачно, и третий президент волей-неволей был вынужден признать, что советник Фирсов - его правая рука во всех делах. Да и не очень-то он, этот новый президент, сопротивлялся. Влад усмехнулся. Ведь новым хозяином Стокгольмского Дворца стал не кто иной, как Бен Лазарев, бывший военный репортер и супруг нынешнего директора «Мировых новостей» Наташи Томилиной. И основная заслуга в том, что президент Наций настолько доверяет бессменному советнику, принадлежала именно его «половине», это точно…
        - Ну что ж, друзья мои, - когда все расселись, начал Фирсов, - совещание будет кратким, поскольку времени у нас в обрез. Враг нанес очередной удар. Мы до сих пор не знаем, чужие это или нет, но это и неважно. В любом случае ясно, что они опасны. Они просачиваются в освоенную Нациями часть Галактики и постоянно ищут способы дезорганизовать государство и разрушить экономику. Со времен Золотого Айринского кризиса ничего грандиозного им сотворить не удалось, поскольку мы были начеку. Но, быть может, они просто копили силы для главного удара. Я не знаю, является ли нынешний кризис - я предлагаю называть его Программным - главным ударом противника, но наш ответ должен быть адекватным и полностью исключающим повторение нынешней ситуации. Никакие попытки врага подорвать стабильность в Нациях не пройдут, это понятно, ведь Галактика под контролем Группы. Но если не начать активный поиск главной базы противника и подготовку контрудара, урон от кризиса может оказаться довольно серьезным. Мы с Картером и Праховым предприняли определенные усилия, о которых не все пока знают, а потому первое слово Джону.
        Картер поднялся с кресла.
        - Я начну с оперативных итогов. Несмотря на профилактику - а выявлено и арестовано уже больше трех сотен подручных Лемье, в том числе и провокаторы, устроившие стокгольмскую резню…
        - Значит, программа Малинина была ни при чем? - поинтересовался Жданов.
        - При помощи программы агенты Лемье подготовили к закланию жертв, а полицию изобразили сами. Но на Марсе, Олаф, все было иначе. Там программа психовоздействия столкнула с катушек настоящих копов. К сожалению. Враг вообще ни разу не повторился в этих акциях. Потому и трудно было принять адекватные меры предосторожности… Так вот, продолжу, как бы мы ни старались, агентура врага все равно лезет непрерывно. Без активных мероприятий по моему ведомству не обойтись. Контрудар я предлагаю начать с очистки нашего жизненного пространства от внедрившейся вражеской агентуры.
        - Аресты, допросы и так далее - это, конечно, хорошо, - с сомнением сказал Клюев - самый мудрый рядовой «зет-группы», а ныне вице-спикер Совета Наций, - но важнее завершить дело Малинина-Лемье, у которого имеется возможность толкать через сеть программы психовоздействия.
        - Я как раз хотел к этому перейти…
        - Постойте! - вмешалась Наталья. - Какие еще аресты и зачистки? Вы что, не видите, как взвинчена общественность? Даже солидные издания все чаще позволяют себе не слишком одобрительно отзываться о новом режиме и склоняются к осуждению его полувоенных методов правления и политики закручивания гаек. Нам следует действовать тоньше, сначала перестроить общественное сознание, а затем уже проводить активные операции. Иначе даже победа над врагом правительству не зачтется, как в свое время не зачли команде Парсона победу над Лефлером на Айрин.
        - Ну, там-то никакой победы и не было, - пробурчал Агеев.
        - Наташа, мы же сейчас о другом говорим, - мягко сказал Жданов. - Враг атакует, и тут уж не до того, как ты выглядишь со стороны, в живых бы остаться да позиции удержать. От нас требуется нанести один решительный удар, и вопрос будет закрыт. А тогда уж и твоим коллегам слово, пусть доносят до общественности правду. Весть о победе отчего не донести? Всем будет приятно. Правильно?
        - Ты переворачиваешь все с ног на голову! - возразила Наталья.
        - Отставить дискуссию, - прервал их спор Фирсов. - Картер обрисовал оперативную обстановку, но не успел сказать главного… о нашем небольшом фокусе. Прахов, заканчивай вместо Джонни. В трех словах.
        - Пора переходить к плану «Д»… - Начальник Военной разведки едва заметно улыбнулся. - Ну а если чуть подробнее, у нас появилась возможность не только прихлопнуть Лемье и разгромить его главную базу в пространстве Наций, но и выяснить, где находятся другие планеты или даже метрополия противника. И если все сложится удачно, в день «Д» можно будет поразить врага сразу в самое сердце.
        - Лучшая защита - нападение… - негромко подытожил Чен.
        - Вот именно, - согласился Прахов. - Особенно в данном конкретном случае…

*** - Влад, нам надо поговорить! - Наталья решительно прошла и села прямо посреди кабинета на жесткий стул для посетителей.
        - Ната, всегда готов. - Фирсов сдержанно улыбнулся. - Только по существу и недолго, дел по горло.
        - По существу. - Наташа осталась серьезной. - Твой План Защиты никуда не годится!
        - Что тебе в нем не понравилось?
        - Разве ты не видишь, что он содержит в себе мину замедленного действия? Возможно, враг только и ждет, когда Группа окончательно закрутит гайки! Если это так, случится катастрофа!
        - Ну, ты хотя бы уже не споришь, что враг реален. - Фирсов усмехнулся.
        - Да, он реален. - Наталья кивнула. - Только я по-прежнему не верю, что это чужие. В остальном ты был прав. Однако, повторяю, нам нельзя перегибать палку. Противник нас провоцирует! Неужели тебе до сих пор неясно? Его удар направлен против Группы, а не против Наций. Он хочет, чтобы мы переиграли самих себя. Он знает все о наших возможностях и пытается использовать их против нас самих.
        - Прислушайся к тому, что ты говоришь, Ната. - Советник огорченно вздохнул. - Если ты права хотя бы на треть, получается, врага следует искать не вовне, не за пределами Наций, а внутри государства, более того, внутри Группы. Ведь, кроме наших, никто не знает, какими возможностями мы обладаем. Но это бред, я ручаюсь за каждого. Что же касается перегибания палки - выхода нет. Или мы сохраняем в государстве порядок, пусть и при помощи армии, или проигрываем битву до ее начала.
        - Да, возможно, ты выиграешь войну, но ты проиграешь мир! Еще один инцидент, вроде оккупации Юнкера, и люди разочаруются в правительстве так же, как десять лет назад разочаровались в кабинете Парсона.
        - Больше не будет никаких инцидентов, ты разве не слышала? Мы накроем плацдарм, а затем атакуем логово и уничтожим врага, кем бы он ни был.
        - По-твоему, бомбардировка не инцидент? Или ты хочешь сказать, что логово расположено на необитаемой планете?
        - Конечно.
        - А вот я думаю, что это какая-то из планет Наций.
        - Чужие не станут обустраивать логово бок о бок с людьми…
        - Вот! Вот твоя главная ошибка! Ты упрямо называешь врагов чужими! А если это земляне? Если это какая-нибудь тайная организация вроде нашей Группы, только со знаком «минус», и окажется, что ее база расположена, например, на Марсе или Земле? Как ты поступишь в этом случае? Ты готов бомбить Москву?
        - Почему сразу Москву? - Фирсов нахмурился. - Ты знаешь, однажды я об этом думал…
        - И до чего додумался?
        - Если это будет необходимо Нациям… - Влад осекся. - Черт возьми, не знаю. Наверное, я никогда не смогу ответить на этот вопрос.
        - Если только мое предположение не материализуется, - добавила Наташа. - А у него имеются все шансы.
        - Нет. - Фирсов снова обрел уверенность. - Нам противостоят чужие. Их логово расположено где-то вне территории Наций. И не сбивай меня с боевого настроя, Ната.
        - Я просто пытаюсь заставить тебя мыслить критично! Подумай хорошенько. Я считаю, что тайная террористическая организация во сто раз правдоподобнее нашествия чужаков. Врага надо искать внутри!
        Фирсов вздохнул, как человек, которому уже осточертело растолковывать упрямому ребенку, почему слово «парашют» пишется не так, как слышится.
        - Ната, если ты объяснишь мне всего одну вещь, я сделаю, как ты скажешь. Что угодно сделаю, без возражений. Согласна?
        - Да. - Наташа уверенно кивнула. - Спрашивай.
        - Откуда в пещерах на Айрин взялось больше триллиона тонн золота в одинаковых цилиндрических слитках?
        - Это… это были муляжи!
        - В спецхранилище Генпрокуратуры до сих пор лежит полста тонн «муляжей». Все слитки обследованы и пронумерованы. Девятьсот девяносто пятая проба, с небольшой добавкой меди. Образцы взяты нашими же ребятами из пятидесяти различных точек по всей пещере. Ты не веришь Жданову? Он лично руководил погрузкой конфискованных у старателей слитков и отбором образцов в пещере.
        - Я верю, но…
        - Но? То есть сомневаешься? Тогда просто объясни мне, откуда взялась эта прорва золота в пещерах, где двадцать лет назад не было ничего, кроме сталактитов и сталагмитов?
        - И это твой главный аргумент в пользу тайного нашествия чужаков? - Наташа упрямо покачала головой.
        - Да. А что тебя не устраивает?
        - А то, Влад, что и пришельцам было бы не под силу натаскать такую кучу. Причем скрытно. А если они это сумели, если они настолько могущественны, зачем им размениваться на провокации вроде Золотого кризиса или нынешних фокусов с программным зомбированием? Они могли бы уничтожить Нации одним ударом еще десять лет назад. Во всяком случае, не допустили бы уничтожения золотозапаса тогда и не дали бы обнаружить себя сейчас. Почему же они этого не сделали?
        - Это мы спросим у чужаков, когда поймаем.
        - Нет, - Наташа вдруг обрела уверенность. - Влад, я только сейчас поняла… Какие же мы… дураки!
        - Да? - Фирсов усмехнулся. - И что ты поняла?
        - Я поняла, что права на все сто! Погоди, не перебивай! Лучше скажи, почему твой неведомый враг до сих пор не нанес удар? Да потому, что никаких пришельцев нет!
        - Ната…
        - Не перебивай, ну, пожалуйста! - взмолилась Наташа. - Дослушай! Пещеры были набиты свинцом, за исключением нижних, самых доступных полок. Спроси у Володи, откуда он брал образцы! Наверняка не тянулся. Брал наугад, но с нижних стеллажей!
«Золотая пещера» была грандиозной мистификацией! Я уверена, если не ты, то кто-нибудь другой точно взорвал бы эти пещеры. Может быть, и сам Лемье! Ты просто всех опередил и невольно подыграл врагу!
        - Ну, это уж слишком!
        - Я же не обвиняю тебя! Мы все думали, что так будет лучше. Никто не мог предположить, что наши действия просчитаны врагом на три хода вперед. Нам тогда и в голову не могло прийти, что наши реальные противники добивались вовсе не финансового кризиса, что им был нужен кризис власти! Они хотели привести на смену Парсону военных, причем именно твою Группу, советник. И знаешь, почему? Это ужасно, но другого объяснения я не нахожу… Главный вражеский резидент вовсе не знаменитый Поль Лемье, а один из наших! Он добьется установления в Нациях жесткой военной диктатуры, а затем устроит в Группе «внутренний переворот» и займет твое место. Загребет твоими руками весь жар, а потом спокойно сядет в кресло диктатора!
        - Ната, это бред!
        - Подумай сам! Трезво и без эмоций. Подумай, Влад!
        Во взгляде Фирсова промелькнула неуверенность. Он немного помолчал и глухо произнес:
        - Возможно, ты права. Я поразмыслю над этой версией. Но пока ничего менять не стану. Флот на пути к логову. Если я отдам приказ вернуться, меня не поймут… Я бы не понял.
        - В этом я с тобой согласна. - Наташа участливо взяла его за руку. - Теперь придется идти до конца. Но обещай мне, что будешь внимателен. Чем ближе к финалу, тем выше риск получить нож в спину.
        - Да, - невесело усмехнулся Влад, - если ты права насчет «крота» в Группе, такой риск есть. Получить нож в спину от своего будет смертельно обидно…

13
        Сполохов не мог придумать ровным счетом ничего. А время шло. Олег уже начал сжимать кулаки по примеру Граббе и мысленно простился с жизнью, но тут ситуация в корне изменилась. Робот отпустил сержанта, а Лемье на секунду уставился в пространство. Затем его лицо приобрело крайне озабоченное выражение, и он, забыв о пленниках, торопливо удалился. Следом за ним утопали прочь и роботы. Не прошло и минуты, как потрепанный «взвод лабораторных кроликов» остался предоставленным самому себе. Все это было настолько неожиданно, что никто даже не успел удивиться. Все просто молча застыли, боясь поверить в благополучный исход.
        - Врал этот Поль насчет Сопротивления, - нарушил молчание Таран. - Такое обеспечение даже «Райху» не потянуть, а не то что мелким компаниям. Хуже тут дело, гораздо хуже…
        - Чужие? - иронично спросил Олег.
        - Напрасно ты осклабился, - пробурчал сержант. - Других вариантов я не вижу.
        - Scheise! - Граббе резко обернулся и указал на потолок.
        - К шлюзам! - заорал Таран, прежде чем солдаты поняли, почему ругается ефрейтор.
        Тройной шлюз не был заблокирован, и, когда створки внутренних дверей начали закрываться, Сполохов все-таки не совладал с любопытством и обернулся. Наблюдательный Граббе был прав. Ситуация складывалась дерьмовая. С потолка покинутого взводом купола через раскрывшийся кингстон лилась морская вода. Что-то заставило Лемье не просто спешно покинуть свой подводный штаб, но и ликвидировать его. Что? Неужели, как и предсказывал Таран, на планету-полигон прилетел кто-то, способный надрать роботам механические задницы? Это был удачный поворот событий, вот только как теперь отсюда выбраться?
        Энергоснабжение пока не прекратилось, и створки шлюза сработали, но, когда бойцы вошли в помывочный отсек, обнаружилось, что и там по пояс воды. Она точно так же лилась с потолка гремящим водопадом, и уровень ее рос с каждой секундой.
        - Надеть шлемы! Загерметизировать костюмы! - надрывая глотку, заорал сержант. - На запястье кнопка принудительной активации усилителей! Рядом кнопка…
        Его крик оборвался - вода скрыла солдат с головой, но почти сразу включилась радиосвязь:
        - Рядом кнопка выравнивания давления и подводного режима фильтров! Все нажали?! Не молчите!
        - Подводный режим - это как жабры, что ли? - выполнив все указания командира, спросил Олег.
        - Да. Граббе…
        - На связи.
        - Петровичев!
        - Здесь!
        Дальнейшая перекличка выявила, что взвод уменьшился еще на одного бойца. Таран скрипнул зубами так, что это услышали все выжившие.
        - В таком режиме мы продержимся примерно час, - справившись с эмоциями, сказал Таран. - Но все-таки наши костюмы - это не глубоководные скафандры. Лучше бы нам за это время медленно всплыть. Каким-то образом…
        - Еще лучше - быстро, - заметил Олег. - Оттолкнуться посильнее - и вперед… в смысле - наверх.
        - А про кессонную болезнь ты разве не слышал, доктор? Костюмы держат сейчас внутри три атмосферы, а вокруг все десять, и, чтобы компенсировать перепад давления, нам потребуется не меньше двух часов медленного, с остановками, подъема. Иначе закипим.
        - Не подумал, - признался Сполохов. - Получается, не укладываемся? А может, обойдется? Всплывем, включим фильтры в режим усиленной подачи кислорода, глядишь, и прорвемся… Три атмосферы не слишком опасное давление.
        - Если не придумаем ничего получше, рискнем, - согласился Таран, озираясь.
        Свет немного помигал и погас. Вода полностью затопила штаб «Сопротивления», и, хотя была чистой, видно в ней было плохо. Слишком темно стало под обесточенным куполом. Ночные визоры в такой среде были почти бесполезны, а нашлемные фонари светили только на десять шагов. Но хотя бы так.
        Олег оглянулся. Солдаты старались плавать рядом с командиром. Таран же включил магниты на подошвах и приклеился к одной из решеток, в которые при «помывке» сливалась пена. В неровном плавающем строю кого-то не хватало. Сполохов обеспокоенно повертел головой и увидел, как из зеленоватой мглы выплывает светящаяся точка. Ага, Граббе уже сплавал на разведку!
        Ефрейтор вплыл в круг света от командирского фонаря и отрицательно провел рукой перед шлемом. Похоже, он пытался найти доставивший группу самолет, и попытка закончилась неудачей. Ну и что теперь? Всплывать?
        Олегу стало неуютно. Он не очень верил в свою затею с заменой полноценной декомпрессии интенсивным вдыханием кислорода. Погибнуть от какой-то кессонной болезни после стольких испытаний было глупо и обидно.
        Но выхода, похоже, не оставалось.
        Таран пришел к такому же выводу. Он недвусмысленно ткнул указательным пальцем вверх и подкрепил жест коротким приказом:
        - Граббе первый, Петровичев замыкающий, по одному, пошли!
        - А там акул нет? - с опаской спросил Петровичев.
        Почему-то его вопрос всех рассмешил. Не сказать, что настроение улучшилось, но частично всеобщее напряжение снизилось. Ефрейтор сильно оттолкнулся от пола и живой торпедой устремился к зияющему кингстону…
        А когда солдаты всплыли на поверхность довольно спокойного моря, выяснилось, что никаких фокусов с фильтрами вытворять не требуется. Рядом с ними на легкой волне покачивался модульный челнок с надписью: «ВС ОН Земли» - а чуть ниже -
«Пеликан-101/Модуль 3». И герб.
        Олег с облегчением вздохнул. Свои…
        В корме модуля раскрылся широкий люк, и Сполохов забрался внутрь одновременно с Граббе. Они помогли влезть на борт остальным, и Олег без сил рухнул в десантное кресло. Сервоусилители дело хорошее, но полностью мышцы они не заменяли, а если учесть слабость в результате суточного голодания и скудного питьевого режима…
        - Ну, вы и дельфины! - Из рубки выбрался пилот. - Что, прямо со дна поднимались?
        - Так точно, Гоша, - тяжело дыша, ответил Таран. - Где вы пропадали? Я уже подумал, что маяк не работает.
        - Работает во как! - Пилот Гоша показал большой палец (почему-то ефрейтору Граббе) и похлопал по плечу Сполохова: - Ты как, доктор, в порядке?
        - Откуда ты знаешь, что я доктор? - удивился Олег. - Таран, что происходит?
        - Да так… - усмехнулся сержант. - Ты расслабься, док, теперь все будет нормально. Спецназ уже, наверное, перещелкал всех этих роботов вместе с Лемье. Так, Гоша?
        Пилот тоже расплылся в улыбке:
        - Вообще-то не положено…
        Он сделал шаг назад, заглянул в кабину и что-то там включил. В шлеме тотчас зазвучал стандартный синтезированный голос комп-координатора - он проскрипел что-то о начале второй фазы операции, а затем несколько человеческих голосов коротко обсудили текущую обстановку: -…Планету они уделали до полусмерти. Не свое, вот и не жалко…
        - Да-а, после таких учений… А представь, если б они все это на обитаемой планете применили? Мои техники трофейный самолет осматривают, говорят, чтобы разобраться, чем у него пушки стреляют, год потребуется.
        - А мои бойцы робота завалили с плазмитом в башке. И с десяток бронированных червяков задавили - живучих, как плесень! - у них, представь, вместо одного четыре процессора установлено, для надежности.
        - Да, это не то, что Фирсову на Айрин досталось… Будь там такие роботы…
        Пилот сменил частоту. -…Спецназ обшарил всю подводную базу, господин полковник! Никаких признаков потайного отсека. Куда делся объект, выяснить не удалось.
        - В таком случае взрывайте логово, майор.
        - Есть… -…Хованский!
        Пилот едва не подпрыгнул. Он засуетился и снова щелкнул чем-то в кабине. После чего поднял взгляд к потолку и ответил:
        - Я, господин полковник!
        - Хватит гостей развлекать. Освободи канал. Куратор на связи! С капитаном поговорить желает.
        Услышав знакомое слово, Олег заинтересованно вытянул шею. В армии тоже были кураторы? Занятно.
        - Куратор? - Он вопросительно взглянул на сержанта.
        - Единственный непосредственный начальник спецгруппы военной разведки, - пояснил Таран. - Генерал-полковник Прахов. В народе - Крематорий.
        - А с кем он поговорить хочет?
        - Тсс… - Сержант поднял руку. - На связи, господин генерал!
        В проеме двери в кабину возник голографический образ плечистого, седеющего, но не старого офицера. Для генерала он выглядел даже чересчур молодо.
        - Отличная работа, капитан, - пробасил Прахов. - И Граббе молодец.
        - Да мы-то что? - Таран переглянулся с ефрейтором и, как всегда, усмехнулся. - Это все наш доктор.
        Олег удивленно уставился на сержанта-капитана. Он ничего не понимал и чем дальше, тем меньше надеялся что-либо понять. Во всяком случае, в обозримом будущем.
        - Да, доктор сработал на все сто, - согласился Прахов. - Проверка на месте подтвердила, что изначально и мы, и ЦРС не ошиблись. Засветить доктора со списком было верным ходом. Лемье пожадничал, позарился на список и раскрыл свое присутствие. Через гиперсеть его вычислить было трудно, а вот найти эту планету по маяку - легче легкого.
        - Постойте, - не по уставу вмешался Сполохов. - Я, что ли, маяк?!
        - Не ты, а с тобой, - снисходительно пояснил Таран. - Список - это на самом деле приманка. Этакая шпионская уловка, с помощью которой мы на эту планету и пробрались. Если бы не ты, не найти нам вражью базу вовек. Когда рекрутеры Лемье тебя схватили, а затем решили отправить на полигон, мы с Граббе подсуетились и тоже записались в штрафной взвод. Так все и состыковалось.
        - Значит, вы не отставные солдаты?
        - Самые что ни на есть действующие, из спецгруппы «Z-2» военной разведки.
        - Но зачем было подставлять именно меня? И как вы допустили, чтобы эти… рекрутеры убили Моню?!
        - Тебя мы ввели в игру, потому что только ты мог пройти испытание «правдосказом» и полиграфом. Тебе же и на самом деле было нечего скрывать. А что касается Ригельмана… Ты вскрытие делал?
        - Нет… я… отказался.
        - Ну вот. - Таран хлопнул доктора по плечу. - Чтобы придать ситуации максимум достоверности, надо было сделать вид, что из-за списка кое-кто готов пойти на крайние меры. И мы сделали вид, что на них пошли.
        - Так Моня жив?!
        - Еще как. Хлещет спирт в медчасти у нас на секретной базе.
        - Получается, вы разыграли все так, будто на него покушались те же, кто учинил Стокгольмскую расправу? Но зачем?
        - Для достоверности, господин дотошный следователь, я же сказал, - терпеливо ответил Таран. - Сам посуди, если кто-то желает скрыть правду, что может быть лучше, чем свалить вину на противника? Думаю, просочившееся в прессу заключение, что Моню грохнули так же, как и людей в лесу, окончательно убедило Лемье в важности списка. С его точки зрения, все выглядело вполне логично: политолог-самоучка составил список, фигуранты этого документа попытались его остановить, но так, чтобы на них не пало подозрение, однако тут всплыл ты с дубликатом секретного манускрипта. Пока заговорщики не прихлопнули и второго свидетеля, рекрутеры Лемье взяли его под свое крыло. Вместе с документом. Но ты им чем-то не понравился. Лемье решил, что ты слишком крепкий орешек и тебя следует
«колоть», предварительно хорошенько измотав. Вот он и привез тебя на этот полигон. А заодно и нас. Меня и киберефрейтора Граббе.
        - Кибер… ефрейтора?!
        - Ну а кто, ты думаешь, смог бы пронести в тыл врага гипермаяк? И в каком месте, если нас в карантинной зоне догола раздевали? Только такой вот комбайн. - Таран толкнул Граббе в бок, но тот даже не шевельнулся. - Все эти вражеские роботы в сравнении с нашим бравым ефрейтором - архаика. Как паровозы рядом с космолетом…
        - Значит, шансов у Лемье не было, - невольно продолжил Олег.
        - Отчего же не было? Были. Если б он напал внезапно и в ближайшее время. Ведь у нас таких биоэлектронных шедевров, как Граббе, пока единицы. До серийного выпуска еще довольно далеко. И авиадестроеров не было, до сегодняшнего дня. В этом вопросе Лемье нас обскакал.
        Олег украдкой покосился на Граббе. Тот заметил его взгляд и улыбнулся, как обычно, не разжимая зубов. Но, даже несмотря на странную манеру улыбаться, он был удивительно похож на человека.
        - Не стесняйся, разглядывай, - произнес ефрейтор. - Мне даже приятно побыть немного объектом внимания специалиста. Можешь профессиональный совет дать, если хочешь. Я учту.
        - Когда улыбаешься, зубы немного разжимай, - нашелся Олег.
        - Так? - Граббе расплылся в более человеческой улыбке.
        - Да, так гораздо лучше.
        - Спасибо, док. А то я ночами не спал, думал: почему девки шарахаются? - В голосе Граббе угадывалась ирония.
        Олег удивленно взглянул на Тарана. Но тот сделал этакое невинное лицо, вроде бы он здесь ни при чем и Граббе выучился неуклюже шутить самостоятельно, без подсказок от боевых товарищей.
        - Но, погодите… - вернулся Сполохов к первоначальной теме, - откуда вы знали, что Лемье привезет меня на полигон? Ведь он мог и не подумать, что я «крепкий орешек». Мог просто и дальше накачивать меня наркотиками, а выяснив, что ничего особенного я не знаю, выбросить на улицу. Так?
        - Не совсем. - Таран взглянул на изображение Прахова.
        Генерал почесал кончик носа и нехотя кивнул:
        - Расскажи.
        - Вообще-то, Ригельман мог обратиться к любому, друзей в клинике у него было много, но наши психологи указали на тебя. Тому были две взаимосвязанные причины: во-первых, ты из породы людей, которые под ударами не гнутся и не рассыпаются, будто песочные домики, а лишь твердеют. Проще говоря, характер у тебя сильный. И второе - Лемье и его хозяева в человеческой психологии абсолютные нули. А потому твое поведение просто не могло их не заинтриговать. Вспомни психотронные пытки. Ведь ты их выдержал, а никакой специальной подготовки у тебя не было. Что мог подумать Лемье? Только что ты особо засекреченный агент. Разве он мог после этого тебя отпустить? Нет, ему страшно захотелось расколоть суперагента и добыть более значимую, нежели список, информацию. Вот он и привез тебя на эту планету. А на хвосте и нас притащил.
        - Значит, это вы во всем виноваты. - Сполохов скривился. - Компенсация будет?
        - Медаль, - пообещал Прахов. - Денег не проси.
        - И не собирался. Вы мне работу нормальную дайте, а медаль можете себе повесить, если еще есть куда.
        - Нахал, - спокойно сказал Прахов. - Ты у нас анатом?
        - Вроде того.
        - Найдем тебе работу. В лаборатории военной биомеханики.
        Олег взглядом указал на Граббе, и генерал в ответ кивнул. Вариант был вполне приемлемый. Работать над созданием таких чудо-солдат было, наверное, крайне интересно. Во всяком случае, уж точно интереснее, чем возиться с трупами. Сполохов протянул руку Прахову, потом опомнился и вместо него пожал руку Тарану.
        - Согласен.
        - Вот и ладно. - Генерал взглянул куда-то за кадр. - Иду!.. Ну все, ребята, мне пора… А вы пока отдыхайте. Земля вами гордится.
        Сполохов усмехнулся: сколько патетики всего в трех словах! Ох уж эти военные…
        - Так, значит, за Лемье все-таки стоят чужаки? - торопливо спросил он.
        - Это пока не доказано, док. - Генерал еще немного задержался в кадре. - Рабочая версия, так сказать. Но кто они конкретно - неважно. Главное, что мы научились их бить не только в открытом поле, но и в диверсионной войне. Надеюсь, это лишний раз убедит противника, что наша часть Галактики под контролем и, если потребуется, мы отразим любую внешнюю агрессию. Все, отдыхайте, заслужили…
        Голограмма исчезла, и Олег откинулся на спинку кресла. Галактика под контролем… Под чьим? Людей из списка? Перед лицом внешней угрозы это, наверное, правильно. Или нет? Ведь так действительно недалеко до тоталитаризма, о котором распространялся Моня, а там… А вообще-то какая разница, что «там»?! Хоть конституционная монархия, с принцами на Марсе и Великим Князем на Земле. Почему бы и нет? Сейчас Сполохова это волновало меньше всего. Ему хотелось просто забыться и отдохнуть. И чтобы больше никаких приключений. Хотя бы сутки. Пусть военные занимаются своими делами, спасают Галактику и Нации, а доктор Сполохов заслужил краткосрочный отпуск! Олег прикрыл глаза, но задремать не смог. Черт возьми, а ведь теперь все стало далеко не так просто. Теперь он военный доктор! И заботы армии стали и его личными заботами. Вот ведь угораздило! Олег опять открыл глаза и покосился на Тарана. Тот уловил его взгляд и мимикой изобразил полное понимание навалившихся на Сполохова моральных проблем.
        - Так и живем, док. - Капитан вздохнул, но вовсе не печально. - А если не мы, то кто?
        - Никто… - Олег снова закрыл глаза. - Никто, кроме нас…

***
        Майор Таран вошел в рубку разведывательно-десантного корабля «Кайман-414» в сопровождении вахтенного офицера.
        - Ну, показывай. - Таран уселся в свободное кресло перед главным экраном. - Что за аврал после двух недель затишья?
        - Вот. - Офицер указал на нижнюю часть трехметрового по диагонали экрана. - Видите след? Такая белая полоска… Комп ее специально выделил. А теперь взгляните на реконструкцию…
        Белая полоска на усыпанном звездами фоне увеличилась, и на одном ее конце появился знакомый майору контур рукотворного объекта.
        - Очертаниями напоминает трофейный авиадестроер.
        - Верно. - Вахтенный приказал компу обозначить габариты объекта. - Только раз в десять крупнее. Стартовал с планеты двенадцать минут назад в обход всех наших локаторов и заградительных систем. Если б не новый гиперрадарный комплекс, мы бы его не заметили. Силовое поле вокруг объекта превращает его почти в невидимку.
        - Почти, - подчеркнул Таран. - Начальству доложили?
        - Конечно. Непосредственно Прахову. Он приказал следить за объектом с максимально возможного расстояния и ничего не предпринимать вплоть до особого распоряжения. Как думаете, это те, кого мы тут две недели пасли?
        - Сто к одному. - Майор удовлетворенно потер ладони. - Думал отсидеться и незаметно слинять? Не на тех нарвался, господин Лемье!
        - «Кайман», на связи база, - включился прямой канал. - Ответьте Первому.
        - Слушаю, - ответил Таран.
        - День «Д», майор, - голос Первого - генерала Прахова - был торжественным. - Начальная фаза контрудара - разведка. Ложись в кильватер этому призраку, да смотри не спугни!
        - Есть! - Таран резко поднялся с кресла. - Не спугну!
        - «Пеликан-101» пойдет за тобой на дистанции в два стандартных прыжка. Ну а остальные… не заставят себя ждать. Обнаружишь вражескую цитадель - не геройствуй. Брать ее - дело флота и десанта. А «зет-группа» нам еще пригодится…
        - Все понял, господин генерал. Разрешите выполнять?
        - Действуй.
        Таран обернулся к пилоту и молча махнул рукой. Тот запрыгнул в кресло и чуть севшим от волнения голосом приказал:
        - «Кайман», захват цели! Режим скрытого преследования! Вперед!
        Майор Таран сложил руки за спиной и замер напротив экрана. Загадочные звезды в нем были настолько далеки, что движение корабля, разгоняющегося до скорости гиперпрыжка, было практически незаметным. Но очень скоро «Кайман» прыгнет, и тогда все эти, казалось бы, недосягаемые звезды станут близкими и доступными…
        Как мишени на экране боевого компа. Просто целями для контратаки…
        ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
        Как и в случае с дневным посетителем, звонок раздался именно в тот момент, когда Ульрих дочитывал последний абзац третьего документа. Но в отличие от Слободана Марича абонент представился сразу. Да и если бы не представился… Первую леди знал в лицо каждый. Даже равнодушный к гиперсети и светским новостям Ульрих.
        - Здравствуйте, старший следователь Ульрих, я Наталья Томилина, директор «Мировых новостей».
        После приветствия Наталья некоторое время внимательно разглядывала Руперта, но не потому, что ждала ответа. Как показалось Ульриху, она просто изучала его, словно бы пытаясь понять, насколько много тот знает по некой закрытой теме.
        - Здравствуйте, Наталья Дмитриевна. - Руперт на секунду растерялся. В свете последних событий можно было ожидать еще и не такого поворота, но все равно было как-то неуютно. Пока страсти разгорались где-то на страницах условно документальных повестей, все казалось далеким и не имеющим отношения к окружающей действительности. Теперь же, в третий раз за день, встретившись лицом к лицу с одним из героев, Ульрих окончательно запутался и больше не понимал, где кончается беллетристика и начинается реальная жизнь. Но главное, он не понимал - что делать?
        - Чему обязан?
        - Я вас отвлекла, вы что-то читали?
        - Да… Но я закончил.
        - Интересно было?
        - Да, но… - Ульрих насторожился. - Вы же не за этим позвонили? Не для того, чтобы выяснить, чем я занимаюсь на досуге?
        - Нет, не за этим, - согласилась Наталья. - Я знаю, что вы читали. Это я отдала Кювье материалы по делу.
        - Ваш подарок стоил ему жизни, - заметил Руперт.
        - Я знаю. Мне очень жаль Жоржа, но его смерть лишь подтверждает мою теорию, надеюсь, вы не пропустили сцену нашего с Фирсовым разговора после совещания Группы?
        - Я ничего не пропускал. Вы не верите в чужих, считаете, что надо искать тайную террористическую организацию.
        - Правильно. Вы со мной не согласны?
        - Согласен. Только… мой опыт подсказывает, что невозможно более десяти лет скрывать такую серьезную конспиративную сеть. Особенно трудно было бы это сделать в последние годы, после того как свои посты заняли Симонов и Картер. Да и Белкин еще та ищейка. У них опыт профессиональных разведчиков плюс отличное чутье, интуиция, если угодно.
        - Да, этому их специально учили. Особые тренировки позволили им расширить возможности как традиционных органов чувств, так и интуиции.
        - Об этом вы не написали.
        - Автор документов не я.
        - Не вы? И к началу расследования меня не вы подталкивали, и фальшивые повестки не вы посылали?
        - Нет, я лишь снабдила автора необходимой информацией. А повестки… это делали мои помощники.
        - Например, следователь Троицкая?
        - Почему вы так решили?
        - Просто выяснил ее девичью фамилию и сопоставил факты.
        - Что тут сказать? Вы настоящий профессионал.
        - Ладно, насчет меня вопрос второй. А почему вы не опубликовали документы в своем издании или не переслали нам, зачем было превращать достоверные факты в беллетристику?
        - Это слишком сложный и очень личный вопрос…
        - Такой же, как «бомбить Москву»?
        - Примерно. Я уверена, что Фирсов заблуждается, пытаясь искать врага там, где его нет, но я не могу открыто высказать свое мнение. Слишком непредсказуемые последствия это будет иметь для Группы. А все они мои друзья.
        - Тяжелый выбор: друзья или Нации. - Ульрих сказал это совершенно серьезно.
        - Да, хотя я могу преувеличивать серьезность ситуации.
        - Вряд ли. Армия нашла полигон и отправилась на поиски логова, значит, угроза реальна, вот только с чьей стороны?
        - Вот именно. Я уверена, что с таким вооружением внутренний враг гораздо опаснее внешнего. Ведь он может применить оружие в любой точке нашего пространства, а чужим для этого потребуется сначала проникнуть в Нации. Помните, я говорила Владу во время последней встречи, что всем может заправлять один из нас? Если это верно, то наступило время удара в спину. Фирсову и всем остальным.
        - Почему вы так решили?
        - Мои личные источники вышли на след противостоящей нам команды. Если поторопиться, можно предотвратить катастрофу, убедив Фирсова бросить все силы на реальный фронт, а не бомбить отвлекающие цели вроде полигонов и фальшивого логова.
        - Фальшивого?
        - У меня уже есть копии первых отчетов группы майора Тарана. Поверьте, враг снова всех обманул.
        - Я могу взглянуть на эти отчеты?
        - Они в работе. У автора предыдущих документов. Но если вы свяжетесь с ним, он не откажет вам в содействии.
        - Как же я с ним свяжусь, если не знаю его имени?
        - Я не могу произнести имя вслух, гиперсеть слишком прозрачна. Я не хочу, чтобы моего друга постигла участь лейтенанта Кювье. Но если вы проанализируете последние события, то легко догадаетесь, кто этот человек.
        - Хорошо, попробую догадаться. Но вернемся к теме. Значит, я понадобился для того, чтобы добыть факты по этой… антигруппе? Она как-нибудь называется? Или это тоже опасно произносить вслух?
        - Опасно, но лишь для меня и вас. Если вы готовы рискнуть…
        - Это моя работа, - не колеблясь заявил Ульрих.
        - Она называется «Каин»…
        - «Каин»? - Ульрих задумался. - Уже что-то. Но этого мало.
        - Я…
        Связь неожиданно прервалась. Руперт попытался ее восстановить, но комп Томилиной принципиально не отвечал. Следователь выругался и оставил тщетные попытки.
        Вообще-то было странно, что могло случиться? Поломка? Вряд ли. Блокировка? Тоже. Неужели «Каин» отреагировал? Вот это более реально. Хотя в гиперсети столько дублирующих систем, что никакому «Каину» не перекрыть канал так внезапно и наглухо. Тем более не «хакнуть» с лета президентскую связь. Подслушать при достаточной подготовке можно, а перекрыть…
        Что же получается, «перекрыли» не связь, а самого абонента? Но как? Похитили, что ли? Или вообще… того… Недаром же Наталья предупреждала об опасности.
        Черт! Нет, убивать ее никто бы не стал. Ни «Каин», ни «крот» в Группе. Не тот у них класс, чтобы так примитивно действовать. Ведь любое преступление - это привлечение внимания властей, а подполью оно ни к чему. Похищение, конечно, тоже наказуемо, но оставляет простор для маневра. Вернул заложника, и разошлись. А когда возвращать уже некого, остается только идти ва-банк, на штыки, а это гарантированный конец игры. В общем, нет никакого резона устранять Наталью Дмитриевну. Одни хлопоты и неприятности. Значит, временно изолировали…
        Вот, наверное, Служба охраны президента офигела. Руперт усмехнулся. Прошляпили первую леди! Хотя иронизировать тут не над чем. Если этот «Каин» настолько крут, что может умыкнуть даже такую особу, относиться к нему следует очень серьезно. А уж если с ним сотрудничает кто-то из Группы, тем более не до смеха.
        Ульрих проверил общий канал. Служба президентской охраны пока никакой тревоги не объявила. Ну что ж, придется им помочь. Заодно будет чем попрекнуть, если потребуется. Руперт вызвал сервер общественной безопасности и запустил часовую программу поиска гражданки Томилиной. Если к исходу шестидесятой минуты она не проявит себя, например, рассчитавшись в каком-нибудь заведении или пройдя мимо уличной камеры, СОБу придется объявить тревогу. Если до того ее не объявит президентская охрана.
        Покончив с выполнением гражданского и служебного долга, Ульрих кряхтя поднялся с дивана и прошел в спальню. Там он выдвинул ящик комода и запустил руку под стопку белья.

«Придется вмешаться в события. - Руперт взвесил на ладони отцовский пороховой
«Штайр». - Раз по-шла такая пьянка…»
        Он сунул пистолет в карман и вернулся в гостиную. Ну а теперь план действий и кандидатуры. Ульрих налил треть стакана виски, но подумал и отставил напиток. Не тот случай. Это дело будет разумнее раскручивать «на сухую». Шутка ли, в первой строке подозреваемых Симонов и Картер. Это тебе не полицейских за взятки сажать…
        Руперт прошелся по комнате. Пожалуй, первым пунктом в плане действий должна стоять встреча с неизвестным приятелем Томилиной. Ведь у летописца имеются недостающие кусочки мозаики. Значит, сначала он. А уж после можно принять решение, с кем из Группы и о чем беседовать. А главное - как. Нажимать на них, невзначай упоминая номер уголовного дела, или, наоборот, просить поддержки. Ну и формат дела тоже определится лишь после того, как на руках окажутся все свидетельства и улики.
        Кто же все-таки этот секретный литератор? «Проанализируйте последние события…» Событий за последние сутки накопилось столько, что устанешь анализировать. Началось со знакомства с Кювье, затем Марич прилетел, аж с Медеи. Потом Кювье погиб, событие не самое приятное. Чтобы хоть как-то успокоиться, пришлось уйти с головой в чтение… Нет, никакого следа летописца не видно. Что еще проанализировать? Сами документы? Там тоже нет намеков на авторство, если Томилина имела в виду, что автор - одно из действующих лиц. Народу фигурирует уйма, но, кроме самой Натальи да президента Лазарева, ни одного из пишущей братии. Но этих двоих можно исключить. И если их исключить, остается… Никого и не остается. Впрочем, это ничего не значит. Таланты у людей могут быть и скрытыми. Вон, половина генералов, выйдя в отставку, садится за мемуары… Может, это кто-то из Группы или отставников, вроде того же Свенсена? Нет, «дядя Харальд» вряд ли стал бы теребить такие неприятные воспоминания, а членам Группы не до того. Кто же тогда этот писарь? Знаменитый репортер Фредериксен? Возможно. Кто еще? Какого еще препаратора
человеческих душ могла привлечь к делу Наталья Дмитриевна? Препаратора душ… как цинично обозвал. Причем не вивисектором, а именно патологоанатомом… Вроде как намекнул, что людей с живой, открытой душой на свете уже и не осталось. Может, тоже в литераторы податься? Хе-хе… Детективы писать, без отрыва от основной работы… Бывшие репортеры, военные, патологоанатом, детективы… Что-то есть в этом ряду ассоциаций. Вот только - что?..
        Ульрих вдруг остановился посреди комнаты и щелкнул пальцами. Никакой это не Фредериксен! Не стал бы он описывать, как мужики млеют перед Томилиной. Ведь всем известно, что он недолюбливает редакторшу, поскольку давно метит на ее место. А кто стал бы? А тот, кто это на самом деле пережил! Душа просила излить впечатления, чтоб не лопнуть от избытка эмоций, вот он и выплеснул… литератор-самородок в белом халате. И в прозекторском фартуке. Действительно, стоило логически поразмыслить, и все прояснилось. Руперт взял со стола комп и ввел в поисковое окно данные Олега Сполохова. Затем дал «отбой» и вызвал закрытый сервер Министерства обороны. Только бы не затребовали какой-нибудь дурацкий код! Прошло несколько томительных секунд, и сервер ответил. Полномочий старшего следователя Генпрокуратуры оказалось достаточно. Ульрих снова ввел запрос на Сполохова, и комп выдал номер служебного видеоканала. Руперт облегченно выдохнул. Теперь еще на месте бы его застать, вояку новоиспеченного.
        Как обычно и бывает, в десять вечера Сполохова на рабочем месте не оказалось. А личный номер Олега комп отказывался давать Ульриху наотрез. Только по предъявлении судебного ордера. Руперт выругался и оставил машинку в покое. Ждать до утра? Вот ведь наказание. Можно же и свихнуться от нетерпения.
        В дверь тихонько постучали, и Ульрих, еще не зная точно, кто стоит за дверью, почему-то решил, что сумасшествие отменяется. Он бросил взгляд на экранчик видеоглазка и хмыкнул. Идентификация гостя не составила для мажордома особого труда. По нижнему краю экрана пробежала строка с именем и фамилией. Проницательность сегодня была на уровне. Весьма гордый собой, Руперт не спеша побрел в прихожую.
        - Иду, иду, господин Сполохов! - крикнул он, набрасывая просторную рубаху, чтобы скрыть оттопыренный пистолетом карман. - Только тапки надену…
        Замерший у двери Сполохов был несколько озадачен теплым приемом, но быстро справился с растерянностью:
        - Вы Ульрих?
        - Он самый. А ты Сполохов, я угадал?
        - Да.
        - Как тебя сюда занесло?
        - Наталья Дмитриевна… Позвонила и сказала, чтобы я ехал к вам. И чтобы свежие материалы прихватил.
        - Отчеты Тарана? По логову Лемье?
        - Да, они… то есть их…
        - А зачем тебе сюда приезжать, она не сказала?
        - Нет.
        - Ладно, заходи, будем разбираться.
        - В чем разбираться? Я… как-то не совсем понимаю, что происходит?
        - В этом ты не одинок, - Ульрих коротко рассмеялся. - Я, если честно, вообще ничего не понимаю. Но у меня к такому состоянию давно иммунитет образовался. При нашей работе это норма. Сначала сидишь, смотришь на улики - полный пень, потом начинаешь мозговать - потихоньку проясняется дело, а там и до полного прозрения рукой подать.
        - А вы кто по специальности?
        - А я следователь.
        - Извините.
        - Ну, твоей-то вины в этом нет. - Руперт снова хохотнул и похлопал Олега по плечу. - Давай, давай, проходи.
        - И на каком вы этапе? - Сполохов прошел в квартиру и оглянулся по сторонам, будто пытаясь убедиться, что хозяин действительно следователь. Что конкретно его убедило, понять было трудно. Может, древний телевизор или общая холостяцкая необустроенность, но Сполохов как-то сразу успокоился и даже продвинулся дальше прихожей. - Томилина сказала, вы прочитали все мои… документы.
        - Ага, прочитал.
        - Помогло?
        - Вообще-то не очень. Но коли ты здесь, я думаю, дело пойдет на лад. Располагайся, где нравится. Хочешь, вот на диван падай.
        Он сбросил с дивана скомканный плед, а сам плюхнулся в потертое кресло со скрипучей спинкой.
        - А Наталья Дмитриевна не приедет? - вдруг снова забеспокоился Олег.
        - А ее, похоже, пора в розыск объявлять, - посерьезнел Ульрих. - Аккурат перед твоим приходом я с ней беседовал-беседовал, как вдруг - раз! - и оборвался коннект. Да так наглухо оборвался, что и не восстановился больше.
        - Разве такое бывает? - Сполохов недоверчиво взглянул на Руперта.
        - Бывает, если не связь блокировать, а самого абонента.
        - Неужели «Каин»?!
        - Что ты про него знаешь? - принял охотничью стойку Ульрих. - В твоих опусах о нем ни слова.
        - Это самая свежая информация. Наталья Дмитриевна мне напоследок сказала, что скоро передаст новые материалы. По «Каину». И добавила, что это настоящая бомба.
        - Все может быть, - Ульрих кивнул на его чуть топорщащийся внутренний карман. - Большой отчет?
        - Нет, десяток страниц всего.
        - Ну, давай, быстренько пролистаем - и за дело.
        - За какое?
        - Ну как же, а Наталью спасать? И заговорщиков пора бы уже на чистую воду вывести.
        - Вы верите, что она права насчет «Каина»?
        - А ты согласен с Фирсовым?
        - Я видел боевых роботов и авиадестроеры своими глазами. Не очень-то они похожи на человеческие изобретения.
        - Если тебя послушать, получается, что, задумай какой-нибудь инопланетянин составить о нас представление, например по нашим авто, он бы решил, что мы похожи на черепах, вместо конечностей у нас колеса, во рту полно светящихся зубов, а глаз один. Во весь лоб.
        - Это верно… - Сполохов рассмеялся. - Сдаюсь. И все-таки версию с чужаками я полностью не отвергаю.
        - Ну и я не отвергаю. - Ульрих открыл файл. - Если хочешь, там, на столе, виски.
        - Вам налить?
        Руперт поколебался несколько секунд и твердо ответил:
        - Нет. Пока…
        ОТКРЫТЫЙ ФИНАЛ
        Год 2161-й

1

«…Приказ начальника - закон для подчиненного. И нарушение приказа самое серьезное из воинских преступлений. Ты можешь думать что угодно, иметь хоть сотню особых мнений, но, если они противоречат приказу, их правомерность ничтожна. Выполни задание, а после размышляй, кто был ближе к истине - ты или начальство. Самодеятельность - первый враг дисциплины, а значит, и устава - фундамента армии и залога ее побед…
        Майор Таран в очередной раз обозвал себя последними словами. Дернул черт высадиться на этой планете! Прахов ведь ясно сказал - только проследить и вызвать главные силы. Нет же, решил, что умнее генерала. Самонадеянный болван! Теперь сиди, жди, когда флотские навигаторы проложат курс и вытащат из капкана.
        А капкан получился медвежий. Без «лома» в виде ударной эскадры флота не разжать. Разведгруппу Тарана обложили со всех сторон. А началось вроде бы неплохо. Проследили за кораблем, предположительно самого Лемье, до места посадки на планете-логове. Это оказалась центаврианская Медея. (Кто бы мог подумать? Ведь совсем под боком! Ближайшая соседка!) Высадились незаметно, у самой окраины космодрома большой военной базы. Внутрь проникли тоже относительно легко, почти без шума. Вскрыли местную охранную сеть, нашли в плане помещений стратегический зал и жилые отсеки для командного состава. Но когда попытались в них пробраться, неожиданно сработала сигнализация, опустились бронированные переборки, и разведчики оказались запертыми в ремонтном блоке. Просто и со вкусом. И что дальше - непонятно. Уже три часа отряд сидел в ангаре, заставленном полуразобранными машинами и роботами. И никаких тебе штурмов или ультиматумов. Просто изолировали и забыли.
        - По воздуховодам отсюда не выбраться - узкие, - доложил ефрейтор Граббе. - А двери тут как в сейфе. Резать бесполезно, а взрывать - сами же без ушей останемся.
        - Остается только ждать, - заключил Таран. - Не вечно же они будут нас мариновать?
        - Вопрос спорный. Могут и как бы забыть о нашем существовании. Ничего ценного в этом отсеке нет. Подождут месяц-другой и тогда откроют. Или подачу воздуха остановят.
        В этот момент доносившийся со стороны отдушин ровный механический гул стих.
        - Накаркал, - шепнул Таран.
        - А могут еще газ пустить, - невозмутимо продолжил ефрейтор.
        - Молчи лучше!
        - Не будь суеверным, командир. Мои слова ничего не значат. У противника и своих мозгов предостаточно, чтобы сообразить, как с нами бороться.
        - В таком случае надо действовать.
        - Как?
        - Взрывать.
        - В этой коробке? Чтобы выставить дверь, придется заложить приличный заряд. Взрывная волна будет неслабой. Даже если закладывать направленный. Контузия - это минимум, что нам грозит. Ты когда-нибудь дрался, будучи в нокауте?
        Воздуховоды снова загудели, но индивидуальные боевые компы выдали звуковые сигналы химической опасности и загерметизировали костюмы. Видимо, «воздух» оказался
«несвежим».
        - Судя по спектру анализатора, нам предлагается подышать парами чего-то вроде цианида, - сверяясь с приборчиком, сообщил Граббе. - Как я и предположил ранее.
        - И что ты теперь предлагаешь?! - вскипел Таран. - По-прежнему сидеть и ждать у моря погоды?!
        - Сидеть и ждать, - Граббе кивнул. - Флот подойдет не позже полудня. Нас вытащат из этой консервной банки. Не волнуйся.
        - Вот веселья-то будет, - усмехнулся майор. - Разведка в собственном соку. На всю армию ославимся.
        - После захвата планеты-полигона мы в «авторитете», долго смеяться никто не станет.
        - Утешил. - Таран указал на стальной пол. - А вниз ты не заглядывал, никаких люков или колодцев тут нет?
        - Есть один, только он затоплен под горловину и вода в нем стоячая. На слив не походит. Наверное, технический резервуар.
        - Или это слив, но забитый, - вдруг сказал один из подошедших к командирам бойцов. - Мы проверили эхосканом. Форма у резервуара необычная. Не как у цистерны. Больше походит на трубу с решетками вместо торцевых заслонок. Господин майор, разрешите туда спуститься.
        - А ты уверен, что фильтры сумеют выделить из этой параши хоть какой-то кислород? Это тебе не в открытом море плескаться.
        - Тут дел-то на пять минут. Можно вообще не дышать. Разрешите?
        Майор взглянул на Граббе. Тот развел руками:
        - От цианида фильтры тоже скоро накроются. До полудня можем и не дотянуть. Решай, командир.
        - Ладно, проследи за этими водолазами. - Таран коротко махнул рукой. - Не взрывать же тут все, на самом деле. И так…
        Закончить фразу майору помешало короткое, но сильное землетрясение. Кто-то из солдат не удержался на ногах, а тех, кто собирался спуститься в колодец, окатило волной его подозрительного содержимого. С грохотом рухнул стеллаж с инструментами и разнокалиберными запчастями. Таран оттолкнул ногой подкатившуюся цилиндрическую деталь.
        - Отойти к дверям!
        Второй и третий толчки были практически той же силы и последовали с интервалом в три секунды.
        - Это бомбардировка, - определил Граббе. - Если не просигналим, нас завалят тут вместе с противником.
        - Ну так сигналь! - Таран увернулся от свалившейся с потолка вентиляционной решетки.
        - Из стального ящика?
        - На гиперчастоты выходи!
        - Обесточится главный контур, - бесстрастно сказал Граббе.
        В переводе на нормальный язык это означало, что киберефрейтор потеряет как минимум половину своей силы и скорости. А еще станет медленнее соображать. В боевой ситуации для киборга такое техническое состояние означало верную гибель. Таран знал это не хуже самого Граббе. Он было засомневался, но очередная серия взрывов заставила его принять решение.
        - Сигналь! Мы тебя вытащим.
        - Я и сам смогу выйти, но в бою пользы от меня не будет.
        Помещение наполнилось душераздирающим скрежетом. Потолок в дальнем углу просел, а стены начали сминаться. Не коснулась деформация лишь стены, к которой прижались разведчики: мешали усиленные рамы вокруг бронедверей.
        - Подтверждаю приказ!
        Граббе замер. Еще три взрыва встряхнули помещение с прежней силой, но следующая серия прогремела слабее.
        - Господин майор, дверь! - выкрикнул один из бойцов.
        Таран обернулся. Рама все-таки не выдержала. Дверь повело, и ее бронированная туша легко срезала правые и нижние засовы. В образовавшуюся щель с трудом, но все-таки возможно было протиснуться человеку.
        - Слева по одному, пошли! - крикнул майор. - Овчинников, отвечаешь за Граббе!

«Обесточенный» киберефрейтор действительно мог передвигаться и реагировал на приказы, но делал это как допотопная электронная игрушка: медленно, будто бы мучительно просчитывая каждое движение.
        Выбравшись из ловушки, разведчики попали в новый капкан. Коридор был сильно задымлен и частично завален грудами мусора и камней. Кое-где приходилось передвигаться даже ползком, протискиваясь в узкие щели между вершиной завала и потолком. Поскольку Граббе план помещений отслеживать не мог, это пришлось делать Тарану. Миновав очередной завал, майор сверился с картой. Ее проекция возникла на внутренней поверхности лицевого щитка боевого шлема. Местонахождение группы обозначалось красным кружком. Судя по карте, разведчики находились на перекрестке. Слева и впереди коридоры были тупиковыми, а справа шла анфилада из пяти больших комнат, затем еще один короткий коридор и… выход на поверхность. Но Тарана это не воодушевило. По данным боевого компа, во второй от разведчиков комнате находилось до двух десятков солдат противника. Преимущество не такое уж серьезное - двадцать против десяти разведчиков, но лишь в случае, если удастся застигнуть их врасплох. А вот если они перехватили сигнал гиперпередатчика и устроили засаду… Идти в лобовую через одну узкую дверь - вариант атаки, подразумевающий серьезные
потери. У атакующих.
        - Противник во второй комнате! Атакуем с ходу! Непрерывный огонь, вход стартовым прыжком и сразу откат. Первые номера влево, вторые вправо. Овчинников, Граббе - прикрываете! Вперед!
        Разведчики открыли первую дверь и… тут их постигло первое разочарование. Стены между комнатой номер один и комнатой номер два уже практически не существовало. Для компа территориально противник оставался во втором помещении, но громадные прорехи в стене позволяли ему отлично видеть атакующих.
        - Вперед! - Таран прыгнул первым и быстро откатился вправо.
        Над головой зашипело, и по шлему застучали смешанные с щебнем куски окалины, выбитые импульсами из стальных потолочных балок. Граббе и Овчинников энергию не экономили, но противник не залег, а открыл ответный огонь. Бойцы Тарана ловко прыгали и откатывались под прикрытие всевозможных каменных обломков и покореженных металлоконструкций, но двое из разведчиков все-таки погибли. Один не успел откатиться, а второго роковой импульс настиг еще в полете. Вряд ли это говорило о квалификации противника, в сплошном дыму прицелиться было невозможно. Просто врагов было много, и мертвых зон в секторе обстрела практически не осталось. Майор включил эхоскан. Ближайший пролом был прямо перед ним. Таран вынул из подсумка ручную гранату и зашвырнул во вторую комнату.
        Ответ противника не заставил себя ждать. Огонь усилился, и тоже полетели гранаты.
«Атака с ходу» сорвалась, и теперь самым разумным было отступить. Иначе очень скоро от разведгруппы могли остаться лишь воспоминания.
        - Отходим! Прикрытие, выше прицел!
        - Враг в тылу! - доложил Овчинников. - Нельзя нам сюда отходить!
        - Командир, прорывайтесь, - медленно процедил Граббе. - По левому коридору приближаются гвардейцы и боевые роботы. Это личный отряд Лемье. С ними нам не справиться.
        - Лемье тоже там? - насторожился Таран.
        - Да. Он снова пытается улизнуть. Мы оказались в удачном месте.
        - Значит, здесь и останемся. Он не должен уйти.
        - Доверь это мне. Уходите. Поднимай ребят в атаку, прорывайтесь. А я отправлю бомберам код «505».
        - Решено. - На этот раз Таран не стал раздумывать. Он лишь огорченно вздохнул: - Прощай, Граббе. Ты сражался как настоящий… человек.
        - Спасибо, командир…
        Майор вынул две оставшиеся гранаты и скомандовал:
        - Приготовиться к атаке. Гранатами… огонь!.. …Флагман разведэскадры «Адмирал Сорокин» висел на гражданской орбите, точно над разгромленной базой. Его чувствительные сканеры прощупывали и каждый сантиметр поверхности, и любые подозрительные пустоты глубже метра под ней. Аппаратура электронного перехвата тоже не скучала, но выудить из компов секретной вражеской базы удалось немного. После предварительной бомбардировки все они работали, хотя и в аварийном режиме, но потом вдруг разом отключились и больше не подавали никаких признаков активности.
        - Группа Тарана на борту, господин генерал! - доложил адъютант.
        - Давай сюда майора.
        Таран, как оказалось, был уже здесь. Он протиснулся в тесноватый тактический отсек и замер перед Праховым, как провинившийся школьник перед директором.
        - Доигрался? - Генерал просверлил Тарана суровым взглядом. - Какие потери?
        - Четверо двухсотых, вместе с Граббе. Двое раненых. Легко.
        - Легко, - фыркнул Прахов. - То есть шестеро. И это называется «зет-группа»? Позор на мои седины!
        Таран развел руками. Вообще-то он ждал выволочки за нарушение приказа. Нельзя сказать, что отчитываться за потери было легче, но все-таки… Прахов, видимо, заметил, что майор слегка расслабился.
        - Ответишь по всей строгости! И за потери, и за нарушение приказа. Понял меня?
        - Так точно!
        - Но это по возвращении, а сейчас докладывай.
        - В соответствии с приказом моя группа на борту рейдера «Кайман-414» выдвинулась…
        - Стоп. Это в рапорте опишешь. В красках. А сейчас конкретно мне скажи: что вы там нашли и почему рвануло, как в Хиросиме?
        - Граббе просигналил кодом «505» - вызвал огонь на себя…
        - Это я понимаю. И причину уже знаю - Лемье был у него на прямой наводке. Правильно ефрейтор поступил. Но объясни мне, Таран, почему взорвалось так, будто там пороховой склад был? Мы ведь обычной «МР»-ракетой гвозданули. Одной-единственной. А посмотри, что от целой базы осталось, - даже не руины, а пустое место.
        - Думаю, система самоликвидации сработала. Одновременно со взрывом нашей ракеты.
        - Да? Зачем, интересно узнать? Чтоб не хлопотать насчет похорон Лемье?
        - Или скрыть что-то. Оружие или секретные данные.
        - Похоже на правду. - Прахов задумался. - Поняли вороги, что дело табак, да и ушли красиво. Заодно и беззаветную преданность делу продемонстрировали… фанатики долбаные! Но кое-что мы все-таки успели скачать.
        - Важные сведения?
        - Не то чтобы сведения, скорее подтверждение собственной правоты, но это тоже полезно для боевого духа… И знаешь, майор, что мне сейчас подумалось? Не сами они себя ликвидировали. Не тот фрукт Лемье, чтобы героически погибнуть, когда вполне возможно сбежать или, на худой конец, сдаться. Нет. Тут у него промашка вышла. Помогли ему «самоликвидироваться». Как пить дать, помогли.
        - Кто?
        - Откуда я знаю? Кто-то, кого Лемье считал своим, надежным.
        - Хотите сказать, его бы и без Граббе уничтожили? Зря ефрейтор огонь на себя вызвал?
        - Не смей так говорить! Даже думать не смей! Граббе - герой. Все правильно сделал. Неизвестно, как бы оно обернулось, не отрежь он этому Лемье путь на поверхность.
        Он погрозил майору кулаком.
        - Все, отдыхай пока.
        - До трибунала? - Таран взглянул на генерала исподлобья.
        - Ты, майор, вроде бы взрослый человек, а вопросы задаешь… - Прахов поморщился. - Иди приводи себя в порядок. Завтра еще тот денек предстоит. Думаешь, разгромили базу - и конец? Это только начало. Еще побегаем по этой Медее… и постреляем. Помяни мое слово…»

2
        - Фирсов об этом знает? - закрыв окно документа, задумчиво спросил Ульрих.
        - О том, что Лемье убит? - Сполохов уже немного освоился в холостяцком жилище Руперта и даже раздобыл чистый стакан. Ульрих указал взглядом на бутылку, и Олег плеснул ему виски. - Наверняка знает. Он все знает. Такая у него работа.
        - Тогда дело близится к развязке. А как вас угораздило стать личным библиографом Томилиной?
        - А чем еще заниматься в свободное время? Старые связи я разорвал, новые друзья постоянно в рейдах или по госпиталям… Вот я и попробовал описать свои недавние приключения на полигоне. Однажды поступил срочный вызов, и я забыл выключить комп. А тут начальник лаборатории. Я думал, нагоняй устроит, а он посоветовал показать кому-нибудь… Ну, я и обратился к Наталье Дмитриевне, других специалистов по этому вопросу я не знал. Ей понравилось. А потом она дала мне материал и предложила обработать. Так и закрутилось. Единственное, чего мне до сих пор не хватает, - ну, чтобы внятный конец был в книге. Желательно счастливый.
        - Будет. - Ульрих с сожалением взглянул на бутылку, затем на свой стакан, но удержался. - Допивай, и поехали.
        - Куда?
        - Как это куда? - неискренне удивился Руперт. - За внятной концовкой. Материал для нее как раз сейчас формируется… тут… - Он неопределенно помахал руками над головой. - И там.
        Он закончил жестикулировать, вытянув руку в сторону окна. За ним в далекой и влажной ночной перспективе светились башни Дворца Наций…

***
        Сполохов впервые попал во Дворец Объединенных Наций. Впечатления от грандиозного сооружения были самыми яркими. Видеть башни-небоскребы правительственного комплекса издалека и войти в них было так же неравнозначно, как смотреть на небо и летать в нем. Внутри все было совсем не так, как показывали по гиперсети. Только очутившись в крыле, где размещались кабинеты администрации президента, Сполохов сообразил, что Ульрих провел его не тем путем, которым во дворец проникали журналисты. В лабиринтах многочисленных коридоров, залов и уровней следователь чувствовал себя абсолютно уверенно. Казалось, ему не был нужен ни электронный гид, голограмма которого неотступно следовала за посетителями, ни живой проводник в лице офицера Службы охраны.
        - В былые времена я тут разве что не ночевал, - доверительно шепнул Ульрих. - Еще при Парсоне. Одно секретное дело раскручивал.
        - Раскрутили? - рассеянно озираясь, спросил Олег.
        - Ну. - Руперт усмехнулся. - А потом чуть с работы не вылетел. В этих коридорах свои законы.
        - Даже сейчас?
        - А что изменилось? Власть, она и есть власть. Больше свободы - меньше свободы, честнее - подлее, справедливее - несправедливее. Вот и все различия. Принципы-то одни.
        - А вы скептик.
        - Нет, доктор, я реалист. - Ульрих снова хмыкнул. - Старый и толстый. От избытка опыта и углеводов в рационе.
        Офицер охраны остановился перед высокими двустворчатыми дверями.
        - Повернитесь к сканеру, господа.
        Посетители привычно взглянули на сканер. Физиономические данные, рисунок сетчатки, биограмма… Обычный набор. Им пользовались все системы безопасности. Двери раскрылись, и гости прошли в уютный холл.
        - Теперь подождите здесь. - Офицер указал на кожаный диван и несколько удобных кресел.
        Ульрих тут же уселся в одно из них. Ждать пришлось не меньше получаса. Сполохов даже начал беспокоиться, но Руперт был невозмутим:
        - Расслабься, доктор. Мы же не за милостыней пришли. Дело-то государственной важности. Примет, никуда не денется…
        Принять гостей советник действительно не отказался, но времени на аудиенцию отвел самый минимум. Он выглядел уставшим и крайне расстроенным.
        - Говорите конкретно, Ульрих, что у вас есть по похищению Томилиной?
        - Все-таки похищение? - Следователь нахмурился. - Я до последнего момента надеялся на лучшее. И что, с какими-нибудь требованиями никто не объявлялся?
        - Нет. И, думаю, уже не объявится. К сожалению.
        - Напрасно вы так, господин советник. Рано о самом худшем думать. Времени-то прошло всего ничего.
        - Значит, конкретных фактов у вас нет? В таком случае, господа…
        - Нет, погодите! Извините, господин советник, на самом деле у нас с доктором Сполоховым кое-что имеется. Но это касается всей вашей Группы.
        - Да? - Фирсов поднял одну бровь. - Что вы знаете о Группе?
        Влад не стал делать вид, что никакой Группы не существует, и это Ульриха воодушевило.
        - Вы слышали о «Каине»? О противостоящей вам организации.
        - Откуда вы взяли эти сведения?
        - Их дала Томилина. И не только их. Еще она передала нам материалы по Айринскому кризису и прочим операциям Группы. Мы с доктором в курсе всех дел, даже приватных разговоров. Например, ваших с Натальей Дмитриевной. О внешнем и внутреннем противнике и ее подозрениях, что в Группе есть «крот», а «золотые пещеры» - фикция.
        - Отлично. - Фирсов откинулся на спинку кресла и помассировал веки. - Если это правда, вы должны понимать, насколько осложнилась ситуация в последние дни. Мы окончательно разгромили организацию Лемье и уничтожили главаря, но, видимо, Ната была права, и на самом деле нам противостоит иной, более хитрый и лучше замаскированный враг.
        - Внутренний, - согласился Руперт. - Именно он устранил Лемье и похитил Томилину. Все потому, что они подобрались вплотную и могли разоблачить врага в любой момент. Наталья Дмитриевна действительно вышла на «Каина», и ее теория о предателе в Группе верна. Так?
        - Да, - устало кивнул Фирсов. - И враг своего добился. Мы потеряли все нити, ведущие к нему и его организации.
        - Разрешите высказаться, - вмешался Сполохов. - Я думаю, все не так плохо. Работая над материалами Томилиной, я не раз задумывался о мотивах и тактике Лемье и его союзников. После провала авантюры с «золотыми пещерами» Лемье решил отомстить вам, господин советник. Но сделал это очень тонко, используя Группу как инструмент для достижения своих целей. Он воспользовался ситуацией, чтобы извлечь выгоду из поражения. Сначала было внедрение Группы во власть, затем программный кризис, чтобы подтолкнуть Группу к установлению диктатуры. А впо-следствии предполагался внутренний переворот в Группе и замещение вас человеком «Каина». Понимаете, о чем я? Лемье и организация «Каин» могут быть частями целого. Потому-то, отрубив одну голову Змею Горынычу, вы не убили его, а лишь заставили пойти ва-банк. Ну и сама Томилина постаралась.
        - Получается, след нужно искать в логове Лемье? - сообразил Ульрих.
        - Логова больше не существует, - огорченно сказал Фирсов. - Никаких следов среди руин мы не отыщем. «Каин» хорошо позаботился о том, чтобы мы не смогли его найти.
        - А кто принимал решение уничтожить логово? - поинтересовался Руперт. - Вы и Прахов? Или это было коллегиальное решение Группы?
        - Решение принималось на месте… Но… Нет, я не верю, что Прахов предатель!
        - Никто этого пока не утверждает, - сказал Сполохов. - Но враг реален, он внутри Группы, и Лемье был с ним как-то связан… Ульрих, мне кажется, это по вашей части.
        - Что - это?
        - Решение логических задач с переменными неизвестными.
        - Ну-у… - Руперт сцепил руки на животе. - Думаю, для начала следовало бы еще раз проверить имеющиеся у нас на руках достоверные улики. Но для этого мне потребуется подключить к делу еще двух-трех специалистов.
        - Я не хочу огласки, - заметил Фирсов.
        - Ее не будет, - уверенно сказал Ульрих. - Я ручаюсь за своих людей.
        - Я за своих тоже ручался, - возразил советник. - Что из этого вышло, вы знаете.
        - Тем не менее, - твердо сказал Руперт. - Никому из Группы мы о нашем расследовании не сообщим, даже Симонову. Вы сможете это устроить, господин советник?
        - Я отправлю его на Медею. Проинспектировать следственные группы военной прокуратуры.
        - Отлично. И всех остальных распустите по местам. Пусть думают, что уничтожение Лемье и есть конец противостояния. Надеюсь, о «Каине» вы пока никому не сказали?
        - Нет, это было наше с Натальей предположение. На обсуждение Группы мы его не выносили.
        - Как говорят в Азии, «очень прекрасно». - Ульрих удовлетворенно почмокал. - И сами возьмите краткосрочный отпуск. Пусть у врага создастся полная иллюзия безопасности.
        - Он не поверит! - горячо возразил Сполохов. - Пока не найдена Наталья Дмитриевна, господину советнику нельзя никуда уходить! Такое пренебрежительное отношение советника к судьбе члена Группы может насторожить «Каина».
        - Ничего подобного. - Ульрих взглянул на Олега снисходительно. - Не переживай ты так. Я понимаю, госпожа Томилина женщина, за которую стоит поволноваться… - он подмигнул Сполохову, - но именно несвоевременный отпуск советника обеспечит ее безопасность. «Каин» поймет, что ему брошена перчатка, что господин Фирсов провоцирует его на активные действия. И он примет вызов, уверяю вас. Что может быть удобнее, если желаешь занять место руководителя Группы и остаться вне подозрений? Фирсов в отпуске, значит, волен идти, ехать, лететь куда угодно и… не вернуться из своего отпуска по самой банальной причине: автокатастрофа, снежная лавина, шальной метеорит. Чисто и без свидетелей. На самом же деле это будет тот самый нож в спину, о котором предупреждала Томилина. Лично у меня сомнений нет,
«Каин» обязательно пригласит господина советника в укромное местечко для обмена.
        - И Томилина станет предметом сделки?
        - Ну да. Наталья Дмитриевна против Владислава Константиновича. - Ульрих испытующе взглянул на Фирсова. - Вы готовы к такому варианту, господин советник?
        - А вы сомневаетесь? Конечно, готов.
        - Вот и отлично! - Ульрих потер ладони. - Давно я не ставил «спектакли»! Но прежде нам следует хорошенько подготовиться. Ведь идти на обмен лучше, имея в голове ясное представление о противнике и наиболее вероятный прогноз событий. Дайте мне сутки, господа.
        - Жду вас завтра в это же время, господин Ульрих, - согласился Фирсов. - А вас, доктор, я попрошу остаться. Для вас у меня будет задание по специальности.
        - По какой из них? - Олег едва заметно усмехнулся.
        - Увидите…

3
        - Дамы и господа следователи, советник президента Фирсов готов вас принять.
        Офицер-провожатый был тем же, что и вчера. Ульрих пропустил вперед Лану и Оксану, погримасничал с Джонсом, изображая учтивость, но в конце концов оттеснил Генри и прошел за дамами первым.
        Фирсов сегодня выглядел гораздо лучше, чем вчера. Он был свеж, собран и деловит. Кроме него, в кабинете оказался и Сполохов. Он поздоровался с Ульрихом, Джонсом и раскланялся с женщинами. При этом особое внимание он обратил почему-то на Оксану. Руперт ухмыльнулся. Доктор был неплохим парнем, но по части женского пола явно слабоват. Впрочем, для мужчины это простительная слабость. В списке недостатков ее можно поместить где-то между рыбалкой и футболом. Уж лучше, чем страсть к выпивке или излишняя горячность.
        - Итак, что у вас? - сразу приступил к делу Фирсов.
        - Все мои коллеги действовали независимо, выбрав одно конкретное направление, - начал Ульрих. - Позвольте каждому изложить результаты, а после я резюмирую. Если в этом будет необходимость.
        - Пожалуйста.
        - Начнем… с Ланы. - Руперт кивнул девушке. - Давай, красавица, режь правду-матку.
        Лана поморщилась. Она включила свой комп и активировала сразу несколько виртуальных «окон».
        - Я проверила главную версию следствия по делу об убийстве Жоржа Кювье. Вот результаты экспертизы, показания свидетелей и охранников компании «Гибсон и Гловер». А здесь записи систем безопасности… Реальные записи, а не те, что фигурируют в деле.
        - Конкретизируй, мы верим, что все аргументировано, - подтолкнул Ульрих.
        - Извольте. Никакого вертолета не было, Кювье убили, стреляя с крыши «Гибсон и Гловер». Но Служба безопасности здания получила приказ «ничего и никого на крыше не найти». А чуть позже кто-то подменил записи.
        - Откуда же вы взяли реальные кадры? - поинтересовался Фирсов.
        Лана взглянула на Руперта, и тот кивнул.
        - Дело в том, что следователь Ульрих имеет привычку перестраховываться…
        - Осторожничать! - поправил Руперт. - Руководствуясь большим жизненным опытом.
        - Осторожно перестраховываться, - с язвительной интонацией «исправилась» Лана. - Как только ему показалось, что вокруг происходит нечто… необычное, он тут же подал заявку в отдел физической защиты. За ним тотчас установили спутниковое наблюдение. Реальные кадры происшествия я получила от защитников. Вот эта запись… Видите человека на крыше «Гибсон и Гловер»? А рядом с ним на штативе…
        - «Кронверк-18», самонаводящаяся стрелковая лазерная установка. - Фирсов без труда опознал оружие. - Применяется для уничтожения живых целей с особо дальних дистанций. Управляется с радиопульта либо автономной программой. Неудивительно, что его не распознала городская система общественной безопасности. Это оружие походит на что угодно, только не на винтовку.
        - На старинную видеокамеру больше всего смахивает, - согласился Ульрих. - У деда такая была.
        - Человек, установивший «камеру», опознан компьютером. Это замначальника службы безопасности все той же «Гибсон и Гловер». А спустя пять минут после происшествия он же снял «Кронверк» со штатива и спрятал среди различной электроники на складе запчастей в подвале.
        - Исполнители выявлены, - заметил Руперт.
        - Этого мало. - Фирсов покачал головой.
        - Разрешите, я продолжу, - с осуждением глядя на Ульриха, сказала госпожа Крафт. - Естественно, на этом я не остановилась. Я проверила документы компании и кадровые представления на сотрудников ее СБ. Выяснились две подозрительные вещи. Во-первых, компания является дочерней фирмой «Райха».
        - Это не секрет, - вставил Фирсов.
        - Да, это не секрет. И странно не это. На личных делах охранников «Гибсон и Гловер» стоит виза начальника СБ «Райха», вот что меня заинтересовало. Ведь если продолжить цепочку рассуждений, получится, что Кювье был «заказан»… «Райхом».
        Фирсов промолчал. Он лишь хмуро взглянул на Ульриха. Тот снова оживился:
        - Спасибо, Лана. Следующий господин Джонс. Генри, прошу…
        - Я тоже работал с записями, но уже касающимися непосредственно похищения госпожи Томилиной. Служба охраны президента, конечно, была не в восторге от вмешательства Генпрокуратуры… Но суть не в этом. Вот эти кадры…
        - Почти ничего не видно, - изучив мельтешение объемных теней, сказал советник. - Непонятно даже, сколько их было.
        - Это не совсем так. Их было четверо. Более того, после тщательного исследования записей и обработки их на новейшем оборудовании мне удалось идентифицировать одного из похитителей. Это некто Павел Крюк, человек, работавший в охране одного из бывших президентов «Райха», а если конкретнее - Вирхова. После смены руководства корпорации Крюк подался в предприниматели. И знаете, где он открыл свое дело? На Медее! Официально тут все чисто. Медея активно осваивается «Райхом», там даже экс-президент Вирхов обосновался после отставки… Прошу обратить на этот факт особое внимание… А бывшим сотрудникам корпорации, если они вдруг изъявляют желание поселиться на этой планете, выплачивается хорошее пособие и дается приличный кредит. Но господин Крюк поступил некрасиво. Он вдруг бросил свое дело, снял со счетов казенные денежки и переселился на Землю. И что самое смешное, не понес за это никакого наказания. Получается, «Райх» простил ему и обман, и долги. Не странно ли?
        - Вывод один - все эти телодвижения Крюк совершал с санкции СБ «Райха», - подытожил Ульрих, выразительно глядя на Фирсова. - А теперь моя очередь. У меня нет ролика, но я думаю, что простые логические рассуждения тоже имеют определенную ценность. Вспомните, господин советник, кто из членов Группы постоянно мелькал в ключевых местах во время Айринской операции?
        - Все были на виду.
        - Хорошо, тогда вспомните, кто позволил господину Лемье вас поймать? А когда потребовалось, кто каким-то чудесным образом отловил самого Лемье? Кто пытался схитрить, взорвав пещеры обычной взрывчаткой? Кто, не сумев сохранить богатства Айрин, убедил вас назначить его на другой «золотой фронт» - так сказать, корпоративный?
        - Жданов?! - Фирсов заметно побледнел. - Это… невероятно… Он один из моих лучших бойцов!
        - К сожалению, господин советник, бойцы - это понятие военно-прикладное. В мирной жизни они зачастую совсем другие люди. Вон, на доктора взгляните. Яркий пример. Правда, в отличие от Жданова, положительный.
        Советник взглянул на Сполохова немного растерянно.
        - А теперь сопоставьте факты, - продолжил Ульрих. - Служба безопасности «Райха» подчиняется непосредственно президенту корпорации, но в темных делишках участвуют не только ее штатные сотрудники, но и те, кто якобы ушел на заслуженный отдых вместе с Вирховым. Логово Лемье было на Медее, планете, фактически принадлежащей тому же «Райху». Плюс - там живет его бывший президент. Наконец, на Айрин Лемье и Жданов действовали по разные стороны баррикад, но пытались добиться одного - завалить Нации дешевым золотом. У вас не возникает мысли о едином координационном центре всех этих событий?
        - «Каин»?
        - Вот именно. - Ульрих щелкнул пальцами-сосисками. - Видите, все сходится.
        - И кто из них «Каин» - Жданов или Лемье?
        - Я думаю, ни тот и ни другой. Вспомните Павла Крюка. Ведь он вышел в отставку еще до вступления Жданова в должность президента корпорации.
        - Вирхов?
        - Скорее всего.
        - Постойте, Ульрих, но, если вы правы, получается, что Жданов был знаком с Вирховым задолго до испытаний на Терции и даже до Айрин. Что он действовал на Айрин по указке с Рура!
        - Верно, господин советник. И Лемье с Вирховым познакомились еще до войны. Более того, оба «крота» завербованы президентом Вирховым не только до Айринской, но даже еще до «рудной кампании». В «Райхе» неплохо просчитали ситуацию и направили агентов в самые важные точки двух полюсов - одного к Лефлеру, другого к нам. Но Жданов оказался полезнее, чем Лемье, который, проиграв партию с планетой-полигоном, окончательно дискредитировал себя в глазах «Каина». Мало того, он еще и Медею засветил. А ведь там располагался не только штаб его армии. Где-то там проживает и сам господин Роб «Каин» Вирхов. Вот и разменяли подельнички господина Лемье, как в свое время он сам разменял Кювье.
        - Черт! Ульрих, теперь я понимаю, почему вас однажды едва не огрели стулом прямо в коридоре Дворца Наций. Такая отчаянная смелость в построении версий вредна для здоровья.
        - Собираетесь меня уволить?
        - Пока нет, но если вы хоть на йоту ошиблись… - Фирсов перевел взгляд на Оксану. - Ну, добивайте, сударыня.
        - А вот следователь Троицкая, в нашей ситуации - «адвокат дьявола», так сказать, - вновь предвосхитил события Ульрих. - При всей стройности и логичности выводов Натальи Дмитриевны есть одна мелочь, в которой госпожа Томилина ошиблась. И мы оказались бессильны доказать обратное. Наталья предполагала, что «золотые пещеры» - имитация, искусно сделанный муляж, что они заполнены реальным золотом максимум на одну десятитысячную…
        Он взял эффектную паузу и жестом предложил Оксане закончить.
        - Но это не так. - Следователь Троицкая под пристальным взглядом Фирсова ничуть не смутилась. - Я изучила отчеты десятилетней давности и осмотрела сами слитки. Не все, конечно, но достаточно, чтобы сделать выводы. Так вот, слитки, изъятые у старателей, не могли быть сняты исключительно с нижних полок. Они стояли на тех самых стеллажах, которые опрокинули вы, советник, чтобы преградить путь наступающим роботам. Помните тот бой?
        - Я-то помню, а вы откуда о нем знаете? - Фирсов усмехнулся.
        - Из отчетов. - Оксана вывела на передний план соответствующее окошко. - Так вот, царапины и характерные дефекты на слитках подтверждают, что они были похищены именно с того участка пещер, уже после закладки там фугаса. Старатели дождались, когда вы двинетесь дальше, в направлении сектора Сен-Поль, и вынесли сколько успели. Так что, возможно, в дальнейшем Жданов и отбирал пробы исключительно с нижних полок, но в хранилище вещдоков попала и сотня слитков с верхних стеллажей знаменитой пещеры.
        - Ложка меда в бочке дегтя. - Влад покачал головой. - Пусть золота там было много, что это меняет?
        - В деле «Каина» - ничего, - согласился Ульрих. - Конкретно к появлению золота под горами Сен-Поль «Райх» непричастен. Он даже в открытии этой жилы не участвовал. Просто пронюхал о «месторождении» и решил прибрать его к рукам. Но, осознав, что прожевать такое количество золотишка ему не по зубам, Вирхов решил использовать его иначе. Для развала Наций и установления мирового господства отдельно взятой корпорации.
        - Стоп. Все это я уже понял. - Фирсов поднял руку ладонью вперед. - Главный вопрос вам, Оксана, - откуда золото?
        - Трудно сказать однозначно. - Девушка вывела новую справку. - Вот взгляните. По данным анализа, слитки были выплавлены примерно за десять миллионов лет до Айринского Золотого кризиса.
        - Ого! Серьезно, - вырвалось у Сполохова. - Наследие ушедших цивилизаций?
        - Или наши приборы сбивает с толку необычный спектр их излучения, - закончила Оксана. - Это какой-то неизвестный вид радиации… Ученые только руками разводят.
        - Тем более загадочно, - заупрямился Олег. - Возраст десять миллионов, и «звенят» не по-нашему. Получается, что это не просто наследие древних, но еще и чужих древних.
        - Не «старые и звенят», а «старые или звенят», - поправила Оксана. - Одно из двух. Либо это наследие древних, либо тайник чужаков, из миров, где существует такой вид радиации.
        - Откуда вы знаете, каким был радиационный фон на Айрин десять миллионов лет назад? Может быть, как раз таким!
        - Ой, не путайте меня, доктор. - Оксана страдальчески выгнула брови и покачала головой. - Я и без вас запутаюсь.
        - Пусть бывшие хозяева клада будут древними, но не очень. И чужими, но похожими на людей, - предложил Ульрих. - Сейчас важно не это.
        - Но почему раньше-то в пещерах ничего не находили? - Фирсов скептически прищурился. - Ульрих, ваш ход.
        - Ну-у… допустим, золото там было давно. Тысячу лет, например. Или две. А зарыла его загадочная и бесследно исчезнувшая цивилизация, - Руперт кивнул Сполохову, - но раньше тоннели вели в другие гроты. А куда надо их пробили подручные Лемье. Или тряхнуло. В горах ведь часто бывают землетрясения. Вот и открылись сокровища непонятно чьих предков всему честно?му народу. По-моему, так.
        - Так или иначе, с золотом вопрос не горит, - подвел итоги Фирсов. - Главное, что мы выяснили, кто есть «Каин» и его подручные. Одного мы исключили. Самого «Каина» на Медее сейчас блокирует армия. Остался Жданов. И это означает… что я лечу на Рур!
        - Владислав Константиныч. - Ульрих насупился. - Предупреждаю, это ошибка. Жданову и Вирхову только этого и надо. Странствующий неизвестно где да еще в одиночку советник для заговорщиков - идеальный вариант. Чтобы грохнуть. Даже меняться ни на кого не надо. Просто чпок - и готово…
        - Я все понимаю, Руперт, но это не бравада, а трезвое решение. Я намерен спасти Наташу, чего бы это ни стоило. Это во-первых. А во-вторых, пора уже покончить с кризисами. Если честно, я от них устал.
        - В таком случае, - Ульрих встал и торжественно взглянул на советника, - я категорически навязываюсь вам в спутники!

4
        - Господин президент, корабль советника Фирсова вышел на орбиту Рура и запросил посадку.
        Жданов оторвал взгляд от документов и удивленно взглянул на секретаря:
        - Разве Фирсов не на Марте? Он же в отпуске.
        - Ошибки нет. - Секретарь взволнованно потер ладони. - Это его корабль. На борту трое членов экипажа, сам советник и один сопровождающий.
        Жданов откинулся на спинку кресла. На губах президента «Райха» играла полуулыбка. Он немного подумал и, приняв какое-то решение, несильно хлопнул ладонью по столу.
        - Значит, так тому и быть. Пусть диспетчеры посадят корабль на космодроме
«Кайзерплац». А я поручу Вильямсу организовать торжественную встречу. С почетным караулом и так далее. Он задержит Фирсова.
        - А что сказать о вас?
        - Скажите, что я… улетел на Юнкер. Нет, лучше на Терцию, инспектировать поселения на острове Добровского. И перевезите нашу гостью в другое место. Подальше от любопытных глаз.
        Секретарь направился к выходу, но у самых дверей Жданов его окликнул:
        - От Вирхова новостей нет?
        - Нет, господин президент, войска до сих пор не сняли с Медеи блокаду. Вся гиперсвязь пока в их руках.
        - Это плохо… Ладно. Пригласите господина Вильямса.
        - Слушаюсь.
        Главный кадровик «Райха» прибыл ровно через минуту.
        - Похоже, что проект «Каин» под угрозой, господин Вильямс. Фирсов нас вычислил. - Жданов задумчиво взглянул на кадровика. - Иначе советник не прилетел бы сюда так внезапно. Утешает то, что он явился без сопровождения. Это значит, что он не стал делиться своими сомнениями с кем-то из членов Группы. В противном случае с ним прилетела бы вся ее верхушка. Но господин советник как был, так и остался идеалистом. Он желает поговорить один на один. Как мужчина с мужчиной.
        Жданов усмехнулся.
        - Мы можем этим воспользоваться. - Начальник кадровой, а заодно и охранной службы
«Райха» оставался невозмутимым. - По всем полетным картам корабль Фирсова сейчас должен лететь к Марте. То, что он изменил курс, не зарегистрировано ни на одном навигационном сервере. Если он неудачно приземлится…
        - Мы рискуем навлечь на себя подозрения.
        - Стереть лишние записи в диспетчерских базах данных - не проблема. Никто не докажет, что Фирсов прилетал сюда. Все будет выглядеть как рядовой случай исчезновения в глубинах космоса. В них ежедневно гибнут какие-нибудь корабли. Такова цена освоения вселенной.
        - А диспетчеры Земли и Марты не смогут нам возразить?
        - Земля зарегистрировала маршрут 412 прямиком на Марту, но в зоне ответственности башен Марты корабль не появился, так что им тоже будет нечего предъявить. Беспроигрышное дело. Дадим кораблю проводку на второй, скрытый от глаз наблюдателей уровень космодрома, встретим там советника и арестуем. А дальше - дело техники. В наших подвалах вытянуть из него все, что он успел узнать о
«Каине», будет легче легкого.
        - Нет, это лишнее. В подвалы доставьте экипаж и сопровождающего. Кто он, не выяснили?
        - Пока нет.
        - Уверен, он тоже в курсе дел. Вот его и допросите. А Фирсова следует уничтожить на месте. Он слишком опасен.
        - У нас достаточно опытных и хорошо вооруженных людей, чтобы его арестовать, - попытался возразить Вильямс.
        - Думать так - самообман, Вильямс. - Жданов вздохнул. - Фирсову все ваши люди как пуле бумага. Делайте, что я сказал… …Первым по трапу спустился пилот. Он поздоровался с представителем СБ и бросил беглый взгляд на почетный караул. Затем кивком приветствовал стоящего почему-то на приличном удалении главного кадровика
«Райха» господина Вильямса и махнул рукой, подавая знак инженеру корабля. Тот исчез в проеме люка, уступая дорогу Фирсову. Советник спустился неторопливо, пожал руку службисту и, приветливо улыбаясь, пошел навстречу Вильямсу. Кадровик тоже сделал пару шагов, но вдруг остановился и, не сводя взгляда с Фирсова, подал кому-то условный знак.
        Бойцы в черной униформе и масках появились будто из-под земли. Они мгновенно уложили на землю и связали пилота и ворвались в корабль.
        Советник успел только удивленно обернуться. Стоявший у трапа сотрудник Службы безопасности выстрелил Фирсову прямо в лицо, а когда советник упал, сделал еще два выстрела в затылок.
        - Вы с ума тут посходили, что ли?! - проорал сопровождающий, когда его вытянули из корабля. - Вы за это ответите…
        Увидев лежащего в луже темной крови советника, он осекся и обмяк. Когда его проводили мимо Вильямса, он поднял на кадровика полный ненависти взгляд и прохрипел:
        - Вы все мертвецы…
        - После вас, - Вильямс чуть поклонился, - господин… э-э…
        - Сполохов. Доктор Сполохов. С удовольствием проведу вскрытие вашего трупа, господин…
        - Вильямс. - Кадровик рассмеялся. - До встречи в анатомичке, господин доктор-мечтатель…

5
        - Все прошло как по маслу. - Вильямс уселся в кресло перед рабочим столом президента. - Он не успел ничего понять.
        Жданов поднял на него внимательный взгляд:
        - И не сопротивлялся?
        - Нет. Все произошло слишком быстро. Стрелок стоял у него за спиной. Как только начался захват корабля, он продырявил советнику голову.
        - Странно.
        - Я же говорил, наши люди тоже кое-чего стоят.
        - Вы не понимаете, Вильямс. - Жданов обогнул стол и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. - Слишком все просто. Фирсов был лучшим бойцом из всех, кого я знал. И вдруг погиб от руки какого-то рядового охранника… Что-то тут нечисто. Вскрытие провели?
        - Пока нет, но…
        Президент остановился и повернулся к кадровику:
        - Так проведите немедленно!
        - Верно мыслишь, лейтенант Жданов.
        Жданов замер. Вильямс видел, как расширяются его зрачки, делая серые глаза Владимира черными. Президент «Райха» медленно обернулся.
        На пороге кабинета стоял Фирсов и его сопровождающий, грузный тип с неприятной ухмылкой на багровой физиономии.
        - На том корабле был мой биоэлектронный дублер. - Советник окинул взглядом кабинет. - Даже не дублер, а так, голем, ходячее внешнее подобие. Кукла, проще говоря. Его сопровождающий, доктор Сполохов, как раз над этим проектом и работает в одном секретном учреждении.
        - Ты все-таки пришел… - Жданов медленно расцепил руки и сложил их на груди.
        - Правильно, Володя, никаких резких движений. Садись напротив своего халдея. Поговорим.
        - Кругом полно охраны, Влад. Как ты собираешься отсюда уйти?
        - Теоретически - как и пришел. - Фирсов прошел и сел в кресло за столом президента. - Но уходить я не собираюсь. Я намерен устроить в «Райхе» небольшой внутренний переворот. Что ты думаешь о перспективах национализации этого учреждения?
        - Тебя не поймут.
        - Все зависит от того, как я это преподнесу. Хорошо, не национализация, а всего лишь перераспределение акций и внешнее управление. Как бы то ни было, твоему
«Райху» конец. С этой минуты он становится нормальной компанией, с типовым уставом. И жить он будет по общепринятым нормам, а не по собственным сомнительным законам. Серпентарий закрыт на переучет гадюк и сдачу яда государству. А главный проект последнего десятилетия, так называемый «Каин», признан убыточным. Понял меня?
        - Нет. Ни о каком «Каине» я даже не слышал.
        - Неужели? - Фирсов взглянул на своего сопровождающего. - Ульрих, может быть, я что-то путаю? Мне ведь сегодня голову прострелили. Трижды.
        - Нет, для мертвеца вы мыслите вполне ясно и последовательно, - ответил Руперт с напускной серьезностью. - «Райх» и «Каин» - близнецы-братья, это факт… - Он вдруг ткнул толстым пальцем в сторону декоративного ручья, текущего вдоль передней стены и обрывающегося небольшим водопадом перед окном. - Господин Жданов, какой идиот спроектировал этот водопад? Он же льется наружу! Прямо на головы гражданам!
        - Водопад? При чем тут… - Жданов растерялся.
        - Ульрих, не отвлекайтесь. - Строгость в голосе Фирсова была тоже неубедительной. - Здесь все сплошная иллюзия. Водопад за окно не льется, не переживайте.
        - Иллюзия, это вы верно сказали, - продолжил издеваться Ульрих. - И то, что господин Жданов верный и преданный член Группы и что он честный бизнесмен, - обман. Даже его лояльность Нациям и то вранье. На самом деле он оборотень, заговорщик и предатель. А еще главный обвиняемый в деле о покушении на жизнь советника Президента Объединенных Наций. По марсианским законам - электрический стул ему светит, не меньше. А по земным - пожизненное без права на помилование.
        - Пока меня никто не обвинял! - Жданов привстал с кресла. - И вообще все ваши слова - ложь!
        - Сидеть, - негромко приказал Фирсов. - Говоришь начистоту - сохраняешь лицо хотя бы перед потомками. Уйдешь как офицер. Будешь юлить - позор и тюремная гниль тебе светят.
        Жданов поднял взгляд. Влад был предельно серьезен. И помощи президенту «Райха», похоже, ждать было неоткуда. Вся охрана странным образом испарилась и на экстренный вызов специального перстня-маячка не отвечала. Владимир прекратил сигналить и положил руки на подлокотники кресла.
        Вильямс, в отличие от шефа, серьезности ситуации до конца не понимал. В его представлении советник и этот толстяк-сопровождающий были по-прежнему в руках
«Райха» и особой опасности не представляли. Было, конечно, странно, что они настолько легко и незаметно прилетели на Рур, а затем проникли в резиденцию директората. Но это не давало им никаких преимуществ. Стоит лишь дотянуться до дублирующей кнопки вызова охраны… С перстнем Жданова что-то случилось, но кнопку, старую добрую кнопку, заблокировать не так-то просто. Это же не радиомаячок, а сигнальная система с гиперпередатчиком. Только дотянуться…
        Вильямс покосился на декоративную лесенку, переброшенную через средний порог водопада. Первая ступенька, низенькая, в общем-то лишняя, на которую никто никогда не наступает…
        - Если честно, я не удивлен, что все так обернулось, - сказал Жданов. - Но и не сожалею. Я должен был попытаться. Должен был сделать последний ход. Физически уничтожить тебя и поставить Президента Наций перед выбором: решать проблемы самому или сдаться на милость «Каину», который за счет авторитета и богатства «Райха» сумеет удержать связи, созданные Группой, и восстановить порядок в Нациях.
        - И для надежности ты похитил Наташу, - вставил Фирсов.
        - Не я, а группа неизвестных, - поправил Жданов. - Ната до сих пор не знает, где находится и кто ее похитители. Но ей ничего не угрожает. Я бы освободил ее, как только стал новым советником Лазарева.
        - А ты в курсе, что именно она вычислила, кто скрывается под маской «Каина»?
        - Она считает, что это Вирхов. Я вне подозрений.
        - Ошибочка, господин президент, - проронил Ульрих. - Наталья Дмитриевна не настолько наивна.
        - Да? - Жданов недоверчиво взглянул на следователя. - Если так, тем хуже для нее.
        - Уже нет. - Руперт вынул из кармана комп и кого-то вызвал. - Что там у тебя, Джонс? Хорошо… А на Медее? Отлично… Вот и все, гражданин Жданов. Ваш сообщник Вирхов задержан отрядом майора войсковой разведки Тарана и передан следователям Генеральной прокуратуры. А Наталья Томилина обнаружена в камере на семнадцатом уровне этого здания, кстати, по соседству с доктором Сполоховым. Сейчас они беседуют со следователем Троицкой - помните такую? В девичестве - Климко. Так вот, все они сейчас расположились на борту рейдера оперативной группы ЦРС. Так что комедия, как говорится, «финита».
        Жданов опустил взгляд и стиснул зубы. Вильямс же сдаваться не собирался. Он неожиданно вскочил с кресла и с юношеской прытью бросился к водопаду. Фирсов явно не успевал его перехватить, броситься наперерез мешал стол. Зато Ульрих сидел почти на пути у кадровика. Руперт выставил ногу и, не вставая с кресла, подался вперед, занося над головой тяжелый кулак. Вильямс запнулся и получил дополнительный толчок в спину. Ускорения хватило, чтобы незадачливый кадровик не только снес перила декоративного мостика, но и пролетел гораздо дальше. Он врезался в окно напротив водопада и обрушил на себя всю массу большого тонированного стекла.
        - Голова чугунная, что ли? - буркнул Ульрих, поднимаясь с кресла. - А-а… это он перильцами окошко расхрястал… Эй, летчик, живой?
        Вильямс не шевелился. Его тело почти полностью перекрыло слив, и вода медленно поднялась выше положенного уровня, а затем полилась за окно.
        - Весь фэн-шуй испортил, - вздохнув, сказал Ульрих. - Нельзя, чтоб вода из жилища вытекала, денег не будет.
        Он вернулся в кресло. Фирсов и Жданов все это время неотрывно следили друг за другом. Когда стало понятно, что Вильямс до заветной кнопки так и не дотянулся, напряжение немного спало.
        - Хотел кавалерию вызвать? - поинтересовался Влад. - Так все равно ничего бы не вышло. Рур под контролем армии и специальных отрядов ЦРС.
        - Все учел? - криво усмехнулся Жданов.
        - Еще бы, - пробасил вошедший в кабинет генерал Агеев. - А ты думал, если мы Медею зачищаем да граждан Юнкера охраняем, то всем скопом там торчим? Что тут за шум, командир?
        - У господина Вильямса сдали нервы. Располагайся, дядя Бум… И остальные заходите.
        В кабинет один за другим вошли Прахов, Картер, Генри, Бойко и еще десяток членов Группы.
        - Выездная коллегия? - Жданов попытался придать лицу ироничное выражение. Получилось не очень. Нервно и неубедительно.
        - Давай рассказывай, - занимая освободившееся кресло напротив Жданова, мрачно предложил Прахов.
        - Чтобы тебе было легче спустить курок?
        - Там увидим.
        - Что ты хочешь услышать? Историю о том, как мои родители погибли в авиакатастрофе и как меня учили и воспитывали в специальном интернате Службы безопасности
«Райха»? Как мне поменяли биографию и как я завербовался в армию Наций? Как дослужился до права попасть в «зет-группу»… Это и все, что произошло после, было лишь ничтожной частью грандиозного плана «Каин». А сам план был частью
«президентской задачи» Вирхова - сделать «Райх» корпорацией-государством. И не в необозримом будущем, а в минимальный срок. Когда Вирхов узнал о сокровищах Айрин, он понял, что задача вполне выполнима.
        - Вот с этого места поподробнее, - прервал его Фирсов. - Откуда Вирхов узнал о сокровищах и как они вообще были обнаружены?
        - Он узнал об этом от Лемье, который и нашел золото после того, как в горах из-за бомбежек еще в «рудную войну» случилось землетрясение. Президент Лефлер тогда прятался в дебрях предгорий Сен-Поль, а Лемье служил у него военным советником. В поисках более надежного убежища для Лефлера разведчики Лемье наткнулись на новые тоннели. А когда Лефлер понял, насколько мощное оружие оказалось в его руках, он решил отомстить Нациям сразу за все обиды. Лемье от его имени вышел на Вирхова и предложил свалить Нации, после чего подчинить Галактику «Четвертому Райху».
        - Лемье действовал от имени Лефлера, который задумал отомстить за «рудную войну»? - с сомнением переспросил Влад. - Почему айринцы обратились к «Райху», а не довели дело до победного конца самостоятельно? Зачем такие сложности?
        - Нет, здесь все как раз просто. Лемье был таким же воспитанником «Райха», как и я. Его забросили на Айрин, когда стало понятно, что эта планета рано или поздно взбунтуется. Забросили как обычного шпиона.
        - Как тебя на Землю? - уточнил Прахов.
        - Нет, я был заброшен уже в рамках проекта «Каин». Я имел конкретное задание… Что же касается «сложностей», Лемье и убедил Лефлера действовать через подставных лиц, чтобы в случае провала операции не попасть под раздачу.
        - Ну да, гладко, - с сомнением хмыкнул Ульрих. - История прямо как конфетка.
        - Критика позже, - приструнил его Фирсов. - Жданов, продолжай.
        - Вирхов сделал вид, что подумал и согласился, а затем слил в ЦРС дезинформацию насчет «гиперракет». Остальное вы знаете. Роб почти осуществил замысел на практике. Только не учел «фактор Фирсова». По плану в случае возникновения осложнений взорвать пещеры должен был я. Причем не так, как это сделал ты, Влад, а обычной взрывчаткой - только завалить вход. Когда дело пошло не так, Вирхов хотел отказаться от плана, но Лемье убедил его, что не все потеряно, и даже наоборот. Пришлось менять план на ходу, и я стал новым президентом «Райха». А экс-президент Вирхов осел на Медее и принялся руководить «Каином» оттуда. Затем Лемье подтвердил репутацию первооткрывателя и нашел почти пригодную для жизни планету. Там на деньги «Райха» были построены военные лаборатории и полигон, где разрабатывались и испытывались новые виды оружия.
        - Ты хочешь сказать, что технологии, использованные в боевых роботах и авиадестроерах, разработали инженеры Лемье? - усомнился Прахов.
        - Я не вникал в тонкости. А что, сложные технологии?
        - Не только сложные, но еще и ранее неизвестные.
        - Я не знаю, где он их добыл. Может быть, и разработал. Судя по объемам вложений в этот полигон, деньги Лемье не экономил. Так что ничего удивительного. Там же создавалось и новейшее программное обеспечение… То самое, зомбирующее. Вот, собственно, и все…
        - Ну да, - снова встрял Ульрих. - Все, да не все. Уж простите, господа, но, как старый следователь, не могу не подметить одну существенную деталь - мы так и не поймали Лефлера. Бывший владелец несметных сокровищ - единственный, кто остался на свободе. И гвардию его толком не выловили…
        - Это тут при чем? - не понял Агеев. - Лефлер в данной ситуации оказался таким же козлом… отпущения, как, например, президент Парсон и его команда.
        - Ладно, если так, - Руперт покачал головой. - Но мне почему-то думается, что его роль не столь ничтожна. Возьмите тех же роботов. Ведь впервые вы с ними столкнулись не на полигоне, а еще на Айрин, десять лет назад. Получается, Лемье не первый взялся разрабатывать продвинутые технологии. Их придумали инженеры Лефлера, еще в те времена. Так? Но тут же возникает вопрос - на какие шиши? Ведь Айрин после «рудной войны» прозябала в блокаде. Даже обнаружив золото, айринцы не могли его потратить. Сидели в дырявых штанах на куче сокровищ. И это только первый из вопросов. Навскидку, так сказать. Так что с душком дельце. И пока Лефлера не поймаете, душок не выветрится.
        - Мы учтем ваше мнение, господин Ульрих, - пообещал Картер. - Найдем Лефлера, это вопрос времени.
        - Ну, тогда… - Ульрих изобразил, что застегивает наручники.
        - Да. Вот и все, - задумчиво повторил Влад слова Жданова. - Действительно, все.
        Он поднялся из-за стола и оправил костюм, будто это была военная форма.
        - Предательство не может быть оправдано, лейтенант Жданов, но в данном случае… Все, что мы можем сделать… не для тебя, а для человека, который сражался с нами в одном строю, - это уйти. Прощай, Володя.
        Он бросил короткий взгляд на недоумевающего Ульриха и вышел из кабинета. Следователь выбрался из глубокого кресла и, то и дело оглядываясь, побрел следом. При этом он бормотал что-то о законе, аресте и суде. В дверях Ульрих даже остановился и попытался высказаться. Но шедший следом Бойко взял Руперта под локоть и вытолкал из кабинета. Следователю так и не удалось произнести пламенную речь о необходимости соблюдения законов Наций. Остальные члены Группы покинули помещение молча. В кабинете задержался лишь Агеев.
        Он вынул из кармана старинный револьвер и положил его на столик перед Ждановым…
        Тяжелые двери превратили звук выстрела в несерьезный хлопок.
        - Все, выхожу в отставку! - высвободив локоть из клешней Бойко, громогласно заявил Ульрих. - Черт знает что творится! Правосудие называется! Так скоро до военно-полевых троек докатимся! Вернусь на Землю, всех сдам! С потрохами сдам! Устанете по судам таскаться, мстители хреновы!
        - Ульрих! - Фирсов строго взглянул на следователя.
        - Чего изволите, господин диктатор?! - с вызовом откликнулся Руперт.
        - Спасибо.
        Ульрих сначала опешил, а затем побагровел сильнее обычного, но не от злости, а от понимания, что все его выкрики и грозные заявления абсолютно бессмысленны. То, что произошло за дверями злополучного кабинета, было противозаконно, но иначе эта история завершиться просто не могла.
        - А-а, идите вы все… - Он с досадой махнул рукой и, развернувшись, поплелся к лифтам…
        Эпилог
        Спешить было некуда. Разве что прогуляться по свежему снежку, пока не стемнело. Зимой это случается быстро. Сегодня с утра Стокгольм выглядел как новогодняя игрушка. Унылые серые дожди остались за тонкой ледяной чертой наступившей зимы. Снега было пока немного, но вполне достаточно, чтобы стало понятно, какое время года вступило в свои права. Теплый юго-западный ветер картину немного смазывал, но снег все равно лежал и таять не собирался. «Вот и наступила стабильность».
        Старший следователь Ульрих поежился и, зевнув, отошел от окна. Чем заняться в выходной старому холостяку? Выпить освежающего и завалиться на диван? Нет. Руперт твердо решил, что пора сбрасывать вес и, возможно, даже заняться спортом. А там, глядишь, и хозяйку подыскать в дом. Ульрих вздохнул. Возраст уже, конечно, не самый романтический, но и не преклонный. Надо же кому-то, в конце концов, завещать всю эту рухлядь, когда придет время. Руперт покосился на телевизор, затем на бар и сглотнул вязкую слюну. Выпить хотелось страшно, но он удержался. Лучше заняться уборкой. Включить музыкальный канал и в ритме танца…
        Он включил телевизор, тяжело опустился на колени и отыскал под диваном гофрированный шланг пылесоса. Воткнув его в ближайшее гнездо на стене, Руперт поднялся с коленей и, фыркая, принялся «разрабатывать» толстенные залежи пыли. Сначала под окном, потом перед телевизором… Да, хозяйка бы не помешала. Например, Галя с тридцатого. Очень приличная женщина, не скандальная, добрая и достаточно молодая, чтобы не просто… это самое… а еще и наследника на свет произвести.
        Прочь! Прочь, шальные мысли! Лучше о глобальном подумать, о важном. Например, о благополучно замятом дельце «Группы Защиты», как окрестили его в кулуарах Генпрокуратуры. Хотя чего о нем думать? Пусть это будет на совести Симонова и прочих высокопоставленных деятелей. Все стабилизировалось, и хорошо. Фирсов по-прежнему советник, а заодно внешний управляющий «Райха». Симонов тоже на посту, равно как Белкин, Картер и другие. Вот и ладно… Конечно, получилось забавно, по сути «Каин» добился своего, только не «Райх» стал корпоративным государством, а Объединенные Нации стали крупнейшей корпорацией. Единственное, что так и не прояснилось, - настоящая роль Лефлера. Хотя, может, и не было никакой «настоящей роли»?
        Ульрих переместился в кухню. Там пыли было поменьше, зато в мойке высилась гора посуды. Галя, на помощь! Нет, Галя, отставить. Следователь Ульрих, взять себя в руки! Ради первого вечера при свечах можно поднапрячься и сделать все самому. Даже ужин приготовить. Руперт заглянул в холодильник. «От тоски мышь повесилась». Ульрих закрыл пустой рефрижератор и в очередной раз вздохнул. Придется заказать готовый ужин в «Красном драконе». Влетит в копеечку, зато они сами и стол накроют, и вина к блюдам правильно подберут. Вот ведь штука эта любовь: вроде бы всего-то эмоция, а денег на нее уходит как на средиземноморский круиз… Кстати, неплохая мысль. Галя, конечно, и без этих сложностей согласится на совместное проживание, но романтика… Или можно на Марту слетать. Далековато, зато к романтике еще и экзотика…
        Как только женщины управляются с этим домашним хозяйством, будь оно неладно?! Моешь эту посуду, моешь, а она все не кончается. Тяжелая у них судьба. Лучше уж на работе сутками пропадать. Хотя тут тоже оговорочка должна быть. Смотря какая работа. Если как у Фирсова - лучше во всем доме посуду перемыть. Это ж какая нагрузка на психику! Какая нервотрепка! Целыми сутками только и думай за все Нации. Обеспечивай им стабильность. Да еще на всякие версии энергию мозговую трать. То тебе заговор, то липовая угроза вторжения чужих. И ведь неважно, что она липовая. Угроза есть угроза. Возникла - реагируй. Реальная - отбивайся, липовая - практикуйся. Пригодится. Не от чужих отбиваться, так от «Каина» или Лефлера… до сих пор не найденного. Оно ведь неважно, кто полезет и откуда. Хорошего в любом случае мало…
        Руперт наконец расправился с посудой. А ведь Галя посудомоечную машину затребует - как пить дать. И мажордома заставит сменить. Снова расходы. Пожалуй, полет на Марту отменяется. Обойдемся Кипром. Да так и лучше. Безопаснее, по крайней мере, чем в дальнем космосе. Никаких тебе метеоритов или угроз от Лефлера… Хранителя непонятно чьих ценностей… человека-невидимки… Ульрих вдруг замер, пораженный неожиданной мыслью. Золото непонятно чьих предков и Лефлер - человек-загадка! А что, если Лефлер - это не человек, а на самом деле чужак? Разведчик-наблюдатель, который не смог вывезти наследное золотишко, а потому решил прямо на месте его и пристроить. Мысль была сырой и необоснованной, но ведь Ульрих тем и славился. Он умел выдумывать и раскручивать самые нелепые на первый взгляд версии. И зачастую оказывался прав… Но если так, то выходит, что именно Вирхов с его агентами плясали под дудку Лефлера, а не наоборот. Что именно президент Айрин затеял все эти операции-махинации! Вот так вывод!
        Ульрих постоял в раздумье еще несколько минут, а затем вынул из кармана комп. Даже если Фирсов по-шлет подальше, сообщить ему о новой версии Ульрих был обязан. Или хватит уже смешить народ? Дело закрыто, вероятность, что Лефлер и вправду чужой, - один к миллиарду, а золото… А что золото? Его тоже уже не добудешь, и предков, которые его зарыли, не воскресишь.
        Руперт спрятал комп в карман и продолжил хлопотать по хозяйству, но тут из телевизора донеслись фанфары экстренного выпуска новостей. В последнее время такое случалось нередко, но Ульрих все равно заинтересовался. В основном потому, что это оправдывало преждевременный перерыв в домашних делах. Он оставил хлопоты и с удовольствием завалился на диван.
        То, что он увидел и услышал, повергло его в глубокий шок. Суровый обычно диктор выглядел абсолютно растерянным, а текст поражал сумбурностью. Складывалось впечатление, что его составитель слабо соображал, что происходит и какими словами это описать.

«…Как стало известно из близких к генеральному штабу источников, в Пояс Освоения вторглись значительные силы неизвестного противника. Кто этот противник на самом деле, военные не уточняют. На вопросы наших корреспондентов, могут ли это быть чужие, прямого ответа пресс-служба Генерального штаба не дает. Все, что нам известно на этот час: кораблей противника было около сотни, а их класс и принадлежность не поддаются определению. Разведка флота Наций сумела засечь их приближение, а потому располагала точными данными о точке выхода врага из гипердрайва. Наш флот ждал их именно в том месте, где они собирались прорваться. А конкретнее - на орбите Айрин, откуда одновременно пытались вырваться остатки гвардейских подразделений бывшего президента планеты Лефлера. Нет сомнений, что так долго скрывавшиеся на Айрин сепаратисты хотели соединиться с чужими. Но это им не удалось. По некоторым данным, из окружения вырвался только рейдер самого Лефлера. Враг тут же отступил. Наш флот начал преследование…»
        Руперт нервно сглотнул. Во рту стало сухо, как в Сахаре. Выходит, Фирсов был прав?
«Каин» «Каином», а внешняя угроза все-таки существовала, причем всегда?
        Вот тебе и Лефлер, вот тебе и чужие… И следователь Ульрих - непризнанный гений дедукции и криминалистики. Есть чем гордиться…
        Руперт нашарил пульт и вдавил кнопку. Телевизор замолчал, наступившая тишина привела Ульриха в чувство. Он, кряхтя, поднялся с дивана, подошел к бару и, тяжело вздохнув, достал из него бутылку виски.