Вячеслав Вячеславович Хватов
        Ядерная осень
        ЧАСТЬ 1. ЖАТВА
        'Смотри, как август падает с яблонь.
        Это жатва, это сентябрь.
        Омытый дождем берег птицами отпет.
        Из вереницы траурных дат этот день,
        Только этот день плачет...
        Смотри, как ветры
        Собирают в стаи самых усталых,
        Как поднимают и кружат над распятьем листья,
        Смотри, как лес полыхает и медленно гаснет.
        Это сентябрь.
        Осеннее солнце - гибель - сюрреалист.
        Осеннее солнце - жатва.
        Осеннее солнце листьями падает вниз.
        Весна будет когда-нибудь завтра.
        Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-клюква.
        Как ведьмы-вороны тревожат День Вознесенья.
        Смотри, как в саван туман наряжает озера,
        Как стелет звезды по самой воде поднебесье.
        Смотри, как ветви и тени деревьев ложатся на травы.
        Как кружит души над куполами стон Благовеста,
        Как поминают вином и хлебом, как провожают
        Лето'
        К.Кинчев.
        Глава 1. СЕНТЯБРЬ
        3.09.2026 г. ул. Большая Якиманка, д. 24 'Президент-отель'
        Ключ никак не хотел поворачиваться. Пальцы устали, папка с бумагами так и норовила выскользнуть и последовать за зонтом, который уже валялся на полу.
        Уф. Не сломать бы 'казенное' имущество. Еще попытка. Да уж. И это 'Люкс' в знаменитом 'Президент-Отеле'...
        - Владимир Евгеньевич, - по коридору к нему спешил Дима - внештатный корреспондент журнала 'Наука и жизнь'.
        - Владимир Евгеньевич, я уж как всегда, не обессудьте. Пару минут, не больше.
        Прессу Скворцов не любил, но в Диме Яворском ему нравилось отсутствие жадности до сенсаций и стремление разобраться во всем досконально. Было в нем что-то несвойственное обычным журналистам. Он скорее похож на любознательного стажера, готового часами терпеливо слушать и конспектировать. 'Пара минут' обычно превращалась в многочасовое чаепитие-лекцию. Частенько во время таких 'лекций' Владимиру Евгеньевичу приходили в голову любопытные идеи.
        - Приветствую Дмитрий, - Скворцов, справившись, наконец с непослушным замком, толкнул дверь и подался в сторону Яворского, уронив все-таки при этом папку. Нагнулся за ней.
        - Я слышал, Вы улетаете завтра Вла...
        Мощный взрыв разнес дверь и часть стены, разметав людей по коридору.
        * * *
        - Заноси. Так. Осторожно голову, - доносились сквозь звон в голове, едва различимые слова.
        - Так. Давай сюда. На кушетку. Осторожней.
        - Где Дима? Что же это... - подумал Скворцов. Нет, он, кажется, произнес это вслух. В комнате воцарилась тягостная тишина, прерываемая воем сирены за окном.
        - Нет его. Деревяшка от дверного косяка аккурат в сонную артерию ему... Еще горничная тоже...
        - Лежите, лежите. Вам нельзя вставать. Сейчас я Вам руку обработаю, - подскочила медсестра. В мед. кабинет вошли двое.
        - Вы не в рубашке - вы в бронежилете родились, господин академик, - произнес один из них, представившийся капитаном ФСБ Андреем Смелковым. Вторым оказался лейтенант Алексей Бураков.
        - Знакомому вашему повезло гораздо меньше, да и остальным... А ведь 'гостинец' предназначался именно Вам. Что скажете?
        - Да. Владимир Евгеньевич. Я понимаю, Вам сейчас тяжело, но обстоятельства требуют. Не могли бы Вы предположить - кто бы это мог быть? Кому Вы мешали?
        Н-нет... так сразу... сейчас не скажу. Не знаю, - поморщился Скворцов.
        - Ну ладно. Сейчас мы здесь закончим и отвезем Вас в наш госпиталь на Пехотном. Так будет лучше.
        Скворцов лежал на кушетке, прикрыв глаза. Попытка сесть закончилась головокружением и приступом тошноты. Сильно болела голова. Мысли разбегались.
        Кто? За что? Было ясно только одно - безмятежная, безоблачная жизнь, наполненная интересными встречами, диспутами, поездками - осталась в прошлом. Его не оставят в покое. Ну, отлежится он в госпитале ФСБ, а дальше что? Не предоставят же ему персонального телохранителя? Не велика персона. Или велика? Может то, что случилось как-то связано с тем, чем он занимается, с его работой?
        - Пора, - прервал его размышления Бураков. - пойдем через запасной выход. Береженого бог бережет.
        Они медленно спустились по узким лестничным пролетам, часто останавливаясь - впереди Бураков, держащий руку на расстегнутой кобуре, за ним Скворцов, время от времени опирающийся о стену. В конце процессии шел Смелков, то и дело оборачиваясь. Первым вышел Алексей.
        - Все чисто, - доложил по рации Бураков, внимательно изучив взглядом близлежащий 'парк скульптур' и автостоянку. Быстро, насколько это было возможно, сев в черный 'Ауди', они понеслись по Полянке, в сторону Щукино.
        - По моему нас пасут, - Бураков поправил зеркало заднего вида - я еще на Маховой заметил - думал показалось.
        Они уже подъезжали к концу Тверской. Смелков взял у Алексея рацию, - 'база' - я 'девятый'. Сергей ну-ка пробей мне серебристую 'BMW' номер В 803 МА 97.
        - Ну вот, солидный товарищ - депутат Госдумы Дивовский, - Смелков достал сигарету - или его сынок, на крайний случай. Да и этой 'серебристой' нет нигде. Параноик ты Леша.
        - Будешь тут параноиком, - огрызнулся Бураков - кругом вон что творится - подрывы, убийства, похищения... Да что там, радио стоит только включить, - Алексей потянулся к магнитоле.
        - ...дент сообщает - сегодня в 7 часов утра на юге Московской области, в районе города Чехов был сбит беспилотный летательный аппарат. После падения аппарат самоуничтожился. Представители штаба ПВО и в пресслужбе ФСБ от комментариев отказались. Очевидцы говорят, что...
        - Вот пожалуйста, - Бураков щелкнул магнитолой и обернулся.
        - Ты на дорогу смотри, - Смелков затушил окурок - Это уже второй за неделю. А сколько их еще не замеченных летает. Один... м-м... скажем мой знакомый рассказывал, что засечь их практически не возможно - смазывают их там что ли какой то хренью и замечают их только случайно, ну в общем патрулирующие МИГи. У нас такое тоже есть, но от этого, как говориться, не легче.
        - А зачем их вообще сюда запускают. Со спутников же можно газеты читать, - Бураков нервно барабанил по баранке, глядя на красный свет светофора. Они въезжали на Брестскую.
        - С помощью беспилотников много чего можно, - Смелков достал еще одну сигарету - со спутника например наш с тобой разговор не прослушаешь, нужных снимков не сделаешь. Или, например из установленного на беспилотнике гранатомета можно садануть по любому объекту - по нам, например.
        - Тьфу на тебя Андрей, накаркаешь.
        - Ох, - на заднем сидении, рядом с капитаном, заворочался Скворцов.
        - Вот возьмите Владимир Евгеньевич. Может немного поможет, - Андрей протянул пачку нео-анальгина - под язык положите - растворится.
        - Нет. Спасибо. Мне уже лучше. Медсестра в отеле какой-то укол сделала. Где мы?
        - На Брестской. На Ленинградский проспект выезжаем. Скоро уже. Дальше по Волоколамскому, а там на пехотный... Ну, вот опять пробка.
        - ...кругом вон что творится - подрывы, убийства, похищения... , ...был сбит беспилотный летательный аппарат... , ... из установленного на беспилотнике гранатомета можно садануть по любому объекту... , ...патрулирующие МИГи... - обрывки фраз всплывали откуда-то из глубины подсознания. Скворцов прислонился лбом к прохладному стеклу дверцы.
        - Надо же, он, увлеченный своей работой, и не замечал всего этого. Криминальных новостей Скворцов смотреть не любил, политикой не интересовался. Но почему например он не замечал проносящихся над городом истребителей Да уж. 'Человек с улицы Бассейной' тоже наверное был академиком РАН. Хотя ничего удивительного - он в свои пятьдесят пять лет и женат-то не был ни разу. Работа занимала все свободное и несвободное время, отвоевывая по нескольку часов в сутки, даже у сна.
        - Меня сейчас стошнит, - Скворцов скривился.
        - Час от часу не легче, - Смелков уже открывал дверь со стороны академика, который тут же выбрался из 'Ауди' и сделал несколько шагов в сторону одного из тополей, так щедро высаженных по всей Москве в середине прошлого века. Открыв переднюю дверь и поставив ногу на асфальт, Бураков оглядывался по сторонам. Его взгляд скользил по входу в кафе 'Бизерта', подземному переходу, серебристой 'BMW', и остановился на черном, бездонном жерле РПГ-36, изрыгающем пламя.
        - Ни фига себе... - только и успел сказать лейтенант. Следующие его слова потонули в грохоте взрыва.
        * * *
        3.09.2026 г Поезд " 3742 Москва-Волгоград
        Егор с самого начала не хотел ехать. Муторно было на душе. Обстановка вокруг какая-то не спокойная. Во всем чувствовалась напряженность. Было необычно много пьяных, а трезвые ходили какими-то озлобленными и задерганными. Лететь самолетом он не решился - уж слишком часто те падали в последнее время. Садясь в поезд, он вспомнил, как его отец лет десять назад, вот так же не хотел ехать на дачу - все тянул время. Потом все-таки поехал, пропустив пару переполненных электричек. Последняя из них столкнулась лоб в лоб с товарняком. Оптимизма такие воспоминания не добавили, и всю дорогу до Волгограда он курил прямо в купе - народу в поезде было мало, в купе они с приятелем были одни, да и проводнику было явно не до них - он еле стоял на ногах. Ехали долго, постоянно пропуская какие-то воинские эшелоны с непонятной техникой, укрытой брезентом. Музыку слушать не хотелось. Егор включил ноутбук. Зашел на форум, где обычно шли ожесточенные споры на любые темы - начиная от бесчинств военной хунты в Грузии, съежившейся до пригородов Тбилиси и беспорядков в Риге до контртеррористической операции ВС Украины в Крыму
и оккупации США Венесуэлы. Последний пост там был недельной давности. Бесцельно полчаса побродив по сайтам, Егор захлопнул крышку и вынув вилку из розетки, поставил на подзарядку свой мобильник. Приятель Колька постоянно спал. Сигареты шли одна, за одной. За два дня у Егора 'улетело' 3 пачки. Где-то под Борисоглебском, поезд долго стоял и они с Колькой, открыв дверь, вышли поразмять свои косточки. Поскольку во время стоянки в чистом поле не было и речи о том, чтобы купить пива, семечек или еще чего-нибудь, они бесцельно слонялись вдоль вагонов, когда в небе почти бесшумно появился К-72.
        - Красиво идет, - Егор поймал вертолет на экран мобильника - снято.
        На вокзале до них домотался какой-то не то свидетель Иеговы, не то сатанист - еле отвязались. Ко всему прочему, в какую гостиницу они не совались, везде не было мест - то беженцы какие-то все оккупировали, то конференция уфологов. Выйдя из гостиницы 'Турист', что неподалеку от стадиона 'Ротор', они натолкнулись на расположившихся прямо на газоне спартаковских фанатов. Причем это были, что ни наесть самые настоящие 'Хулс', без всяких шапочек и шарфиков. Изрядно нагруженные пивом и чем-то покрепче, многие из них спали. Другие резались в карты или шумно обсуждали состав на игру. Поскольку Колька был болельщиком 'Спартака', он быстро нашел с ними общий язык, и проблема ночевки была решена - тем более ночи в Волгограде стояли теплые, да и согреться было чем.
        4.09.2026 г. Волгоград В районе стадиона 'Ротор'
        Проснувшись в 8 утра, Егор обнаружил, что Колька уже не спит. Тот сидел со вчерашним прикольным пареньком из Бескудниково, что на Севере Москвы и жевал бутерброд с 'докторской', запивая вчерашним пивом.
        - Накатишь? - Колька зевнул.
        - Не-а, - Егор потер занемевшую шею - Какие планы на сегодня?
        - Да вот, Славик говорит: - тетка тут есть у меня - на улице 'имени меня', на Славской живет в 'двушке'. Можно у нее остановиться. Она недорого возьмет.
        - Далеко?
        - Да не, по Московским меркам недалеко - 10 остановок на метро до 'Гос. университета'.
        - Хех. Метро. Прикольно, - Колька закурил - трамвай под землей ездит. Никак привыкнуть не могу.
        - Ну что погнали? - Егор закинул рюкзак за спину.
        Колька изучал схему - 'Площадь Ильича', 'Комсомольская', 'Пионерская' - гляди, как в Москве. Уже 35 лет как союза нет, а названия остались.
        - Да тут еще площадь Чекистов есть, - ткнул пальцем в схему Славик - а едем в советский район.
        Осторожно двери закрываются. Следующая станция 'Ельшанка'.
        - А вот гляди 'Водоотстой'. Гы-гы-гы...
        Поезд-трамвай остановился. В отсутствии шума идущего 'чуда инженерной мысли' сразу стал отчетливо слышен людской гомон, постепенно сходящий на нет. Только пожилой мужик громко кому-то доказывал - раньше я на свою зарплату 3600 раз на метро проехать мог - по пять то копеек, а теперь сколько? - наконец умолк и он. Только переговоры диспетчеров изредка прерывали покашливание, шелест газет и завывание ветра. Прошло 10 минут. 'Просьба соблюдать спокойствие. Поезд скоро отправиться', - необычным дрожащим голосом произнес машинист. Прошло еще 5 минут.
        - Когда же... - голос Славки оборвал странный, похожий на шум несущегося со скоростью 100 км/час поезда, грохот. Вагон подпрыгнул. Погас свет. Последнее, что увидел Егор - то, как испуганная девушка пытается спихнуть с себя, плюхнувшегося ей на колени Кольку.
        * * *
        3.09.2026 г. Ленинский проспект в районе станции метро 'Аэропорт'
        Скворцова швырнуло взрывной волной о ствол старого тополя. Перевернувшись на спину, краем глаза он заметил горящую факелом 'Ауди' и то, что осталось от Смелкова. Через дорогу, наперерез машинам, казалось даже в припрыжку, к нему бежал хозяин 'BMW', расстегивая пиджак. Еще секунда и у нападавшего в руках появился короткий автомат, похожий на те, что используют спецслужбы. Ужас парализовал академика. Он не двигался с места, заворожено глядя на вороненый ободок дула. Из оцепенения его вывел выстрел. Незнакомец схватился за плечо, выронив автомат и обернувшись на приближающийся звук сирены, побежал в направлении дворов. Встав на четвереньки, Скворцов подполз к окровавленному лейтенанту. Пульса нет. Не сумев разжать еще теплую ладонь с пистолетом, он с трудом поднялся на ноги. Стошнило. Стал собираться народ. Пошатываясь, зачем-то подобрав автомат, побрел к подземному переходу.
        - Скорее сюда. Вон он киллер. Седой. Вон к переходу идет, - Скворцов бросился бежать, Не разбирая дороги, спотыкаясь и расталкивая людей, он несся вдоль домов, пытаясь найти среди витрин, пестрящих рекламой, какую-нибудь подворотню или простенок. Впереди мелькнула буква 'М'. Нащупывая в кармане транспортную карту, Скворцов кубарем скатился по ступенькам, задевая народ.
        - Ка-а-а-зел. Придурок, - неслось вслед. Турникеты, эскалатор - на одном дыхании. 'Аэропорт, Динамо, Белорусская... - направо. Поезда нет. Он стоял на платформе и тяжело дыша, оглядывался по сторонам.
        - Вон еще один. Сейчас о конце света завоет, - девушка вцепилась в локоть своего спутника - давай отойдем подальше.
        Да уж. Видок у меня, наверное - детей можно пугать без грима, - Скворцов оглядел свой помятый, пыльный пиджак, рубашку почти без пуговиц. От ключицы к кадыку - багровая царапина. Из-под порванного рукава выглядывает грязный бинт. Маньяк с безумным взглядом - да и только. Засунув поглубже автомат и запахнув пиджак, он шагнул в подошедший поезд. 'Не прислоняться' - прислонился. Вокруг постепенно образовалось свободное пространство. Косились. Вошедшие на 'Аэропорте', сразу проходили в центр вагона. 'Станция Белорусская. Уважаемые пассажиры, при выходе из вагона просьба не забывать... .
        - Так. Теперь куда? - решение созрело мгновенно. На Делегатскую 11, к Мишке, бывшему однокурснику. Сейчас восемь вечера - должен быть дома. Значит к нему, а там посмотрим.
        Поднявшись на эскалаторе на 'Новослободской', Скворцов заметил четверых ментов. Ближний из них буравил взглядом поток пассажиров. Академик поспешил смешаться с толпой, двигаясь так, чтобы между ним и милицией находился высокий, широкоплечий, стриженный наголо субъект, в кожаной куртке.
        - Эй, ты, ну-ка иди сюда, - из-под козырька фуражки на него смотрели водянистые, ничего не выражающие глаза.
        Скворцов моментально вспотел. Ноги отказывались слушаться. Сделать первый шаг в сторону бесцеремонного сержанта было равносильно самоубийству. Академик почувствовал себя Христом, идущим на Голгофу. Владимир Евгеньевич набрал в легкие воздуха и шагнул, но его опередил затянутый в кожу лысый верзила.
        - А че такое, начальник?
        - Гражданин, ваши документы, - молоденький лейтенант был подчеркнуто вежлив, в отличии от своего подчиненного.
        - Вот, - скинхэд вытащил из кармана видавший виды паспорт.
        Вия, что на него не обращают внимания, Скворцов бочком-бочком выскользнул из метро, едва не получив по лбу массивной входной дверью. Обошлось.
        Пройдя по Краснопролетарской улице и 2-му Щемиловскому переулку и дальше сквозь 'Детский парк', он остановился у подъезда нужного дома. По домофону никто не отвечал.
        - Нельзя. Фу, - из дверей выскочила симпатичная блондинка и увлекаемая ретривером, скрылась за углом. Скворцов вошел. Вызвал лифт.
        - Развели тут собак. Ворюги. Загадили все вокруг, - за ним в лифт вошла старушка - Вы к кому?
        - К Пановым, - назвав первую пришедшую на ум фамилию, он заслонил от правдоискательницы панель и нажал металлическую кнопку с цифрой 9'.
        - А Вам какой?
        - Второй, - Скворцов пожав плечами, нажал на 2'.
        Потрезвонив в дверь 47-ой квартиры добрых три минуты, он уже хотел уходить, раздумывая, что делать дальше, когда заметил щель между дверью и косяком. Обшитая тканью металлическая дверь, была прикрыта не плотно. Чуя недоброе, Скворцов после минутной паузы, толкнул дверь через полу пиджака. Хотя наверное зря такая конспирация. Засветился по полной программе - как минимум двое жильцов его видели. В коридоре пусто.
        - Миша, Настя, - тишина. В комнатах и на кухне - тоже никого. Нет ни следов борьбы, ни крови. Упал в кресло. После всего пережитого на него накатила усталость, и Скворцов провалился в сон.
        * * *
        3.09.2026 г. Москва Шоссе Энтузиастов д. 22
        Катя снова проверила список вещей, уже собранных в сумки.
        - Ничего не забыла? - в комнату вошла ее мама - Давай я тебя проверю. Ты всегда что-нибудь забываешь.
        - Да все уже десять раз проверила мама, - Катя недовольно протянула список.
        - А чайник что не берем? А хлебопечку? А эту... компьютер твой?
        - Мам Костя сказал - налегке, самое необходимое. Остальное там есть.
        - Ага, есть. А хлеб опять этот серый казенный есть? Я печку уже и упаковала. И мясорубку французскую.
        - Ма-а-а-ма! - Катя, выхватив листок со списком, швырнула его на тумбочку - все нужное свое и Костино я с компа на флешку перенесла, а печка, кто ее потащит?
        - Я.
        - А Сумки?
        - Ну ладно. Все вроде уже собрано. Завтра еще раз подумаем - чего брать, чего не брать. Утро вечера мудренее, - Елена Сергеевна ушла к себе.
        Катя задумалась. Все ли она сделала? В школе расчет взяла. Денег немного со счета сняла. Кошек пристроила - потом заберем. За квартиру заплатила за три месяца вперед. Так. Квартира, зверье, машина, дача. Ах да, ключи от дачи, - Катя запихнула связку ключей с брелком - плюшевой коровой в карман сумки-баула. Она немного волновалась, так как не понимала происходящего. В Москве они с Костей жили уже шесть лет, после того как его перевели из Питера. Командировки были не частыми и не долгими. А тут, полгода назад, уехал куда то на Урал и главное не сказал куда. Последний раз, когда у Кости была такая долгая командировка, он вернулся со страшным шрамом на предплечье. В этот раз через две недели звонит и говорит, что его переводят на этот Урал, но к нему пока ехать нельзя. Теперь звонит и говорит - приезжай к нему. Да еще с любимой тещей. Но быстро и налегке.
        * * *
        3.09.2026 г. Москва. Лесопарк 'Покровское-Глебово'
        Все было плохо. Объект не уничтожен. Рукав пиджака, не смотря на то, что он перетянул плечо разорванной рубашкой, все больше набухал от крови. Да еще отцовскую 'BMW' запалил. Автомат с пальцами - в общем кошмар. Его должны подобрать в лесопарке Покровское-Глебово. Так ему сказали, когда он позвонил, сообщив о провале. Темнело. Дивовский старался идти по безлюдным улочкам и переулкам. Подолгу затаившись в кустах, в подворотне или за киоском, он с опаской, постоянно оглядываясь, пересекал широкие улицы и перекрестки.
        - Фа...инг шит, - Дивовский задел за ветку раненым плечом. Он уже на окраине парка.
        Согласившись убрать академика, он не испытывал особого страха. Ему показали как управляться с РПГ-36 Слепень' - это оказалось очень просто. Провели две тренировки в Подмосковье. На территории старого, заброшенного завода, под Воскресенском, Дивовский с удовольствием расстрелял пару брошенных 'двадцать пятых' ВАЗов. Потом пострелял из ПП-110/113 по банкам и наклеенным на стену бумажным мишеням. Он чувствовал себя американским спецназовцем. Дивовского заверили, что сразу после акции, вывезут в штаты, где он будет работать по своей специальности - главой финансового подразделения крупной строительной компании. К тому же, уверяли его: он будет действовать по давно отработанной схеме, до него это делали многие и вообще в Москве, в ближайшее время, будет не до убийства академиков.
        Не то чтобы он мечтал убить именно академика Скворцова, но он ненавидел, как он называл их - этих 'педриотов', с их солдафонскими рожами. Скворцова же он вообще представлял таким скрюченным маньяком-профессором с прической, как у Энштейна, с безумными глазами ковыряющемся с колбочками и сосудами и выращивающего мутантов и 'педриотических' солдат-клонов. Палец так и тянулся к воображаемому курку. Ну ничего скоро всей этой 'кровавой ГЭБне' хана.
        Дивовский, в сгущающихся сумерках, наконец, отыскал, вторую от фигуры каменного тролля, скамейку и усевшись на нее, бережно, как младенца, пристроил правую руку на коленях. Когда уже совсем стемнело, еле шурша гаревым покрытием дорожки, медленно подкатил большой черный внедорожник. Тонированные стекла на передней и задней дверцах опустились одновременно.
        - Олег? Дивовский? - обладатель знакомого голоса посветил фонариком.
        - Да, - Дивовский подался вперед. Несколько едва слышных хлопков и 'Мерседес' поплыл по аллее, оставляя позади несостоявшегося нью-йоркского офис-менеджера, пришитого к скамейке стежками калибра 5,45.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. ул. Делегатская д. 11
        Его разбудил противный писк будильника, стоявшего рядом на тумбочке. Вытянув затекшие ноги, Скворцов отключил 'гада'. На экранчике светились зеленые 6.00. Ниже помельче 04.09.2026.
        - Ничего себе - он проспал больше суток - значительно больше. Хозяев не было. Академика с новой силой захлестнули переживания позавчерашнего дня. ... подрывы, убийства, похищения... , ...сбит беспилотный летательный аппарат... , ...садануть по любому объекту... . Только теперь в его, не замутненной обезболивающим, голове стала складываться мозаика событий последних месяцев. Пропавшая на Памире Московская группа альпинистов, в которой были трое сотрудников его отдела. Сгоревший в 'Тойоте', найденной на Егорьевском шоссе, под Гжелью, начальник его лаборатории. Причем, на второй день следствия у местного РОВД это дело перехватили ФСБэшники. Погребенные вместе со своими семьями под плитами взорвавшегося, якобы от газа, дома, еще семеро его сотрудников. Паранойя? Раньше - может быть да. Теперь - нет.
        Скворцов курил, нервно вышагивая по комнате. Что же ему делать? Его сейчас ищут и вся Московская милиция - как киллера с метро 'Сокол' и неизвестные убийцы - хозяева BMW-шника.
        Так. Берем себя в руки. Сначала закрыть дверь и сдвинуть занавески на окнах. Теперь поесть - желудок болит. Скворцов нашел пельмени, и пока они варились, успел принять душ и переодеться в Мишин спортивный костюм. Что теперь? Бежать? Скрыться? Куда? Может все-таки пойти в ФСБ, на лубянку? Да, наверное. Автомат. Что с ним? - он осторожно взял руки оружие. Отсоединив магазин, взвесил его на ладони. Тяжелый. Наверное, полный. Скворцов в армии не служил и в оружии не разбирался.
        - Да. По улице с этим не погуляешь, - он положил автомат под кровать, предварительно завернув его в свитер.
        - Как добраться до лубянки? В метро лучше не соваться. На такси? Может гаишник остановить. Фоторобот небось уже готов. Ну что же, пойдем пешком, - Скворцов включил компьютер, чтобы загрузить карту Москвы из интернета. На экране появилось сообщение о голосовой почте. Он щелкнул мышкой.
        - Миша уходи. Беги Миша. Я не успею... Меня пытались убить... Я знаю почему... Как всех наших...Уходи... Они ломятся... Они придут и к тебе... - Скворцов узнал голос своего заместителя, Павла Андреевича Скоробогатова.
        - Успел Михаил или нет? Вряд ли - сообщение не 'прочитано'. А телефон? - он поднял трубку. Тишина.
        - Значит телефонный шнур они перерезали, а выделенку - нет. Ему нужно скорее уходить отсюда. Скворцов распечатал фрагмент карты, взял куртку и вышел из квартиры.
        Cбежав по лестнице, предварительно выглянув из подъезда, он быстрым шагом скрылся за углом, не заметив бесшумно подкатившего черного внедорожника 'Мерседес', из которого, тоже не заметив его, вышли двое и направились ко входной двери.
        * * *
        - Ушел гад. Говорил же тебе - оставь кого-нибудь здесь.
        - А кого? У меня все люди заняты. Самому что ли?
        - Да хоть бы и самому. Этот долбанный академик уже третий раз соскакивает. Живчик блин.
        - Да уж. Этот Дивовский тоже хорош. Ничего вам русским доверить нельзя.
        - Да ладно. Ты то из 'Президента' академика тоже упустил, - коротко стриженный качок повернулся к окну.
        - Да. Я плохой, - 'ироничный' достал 'Беретту' Рх4 Storm с глушителем - Но об этом никто не узнает.
        Грузное тело 'критика' мешком осело на пол.
        - Пораскинь мозгами, - 'шутник' засунул пистолет обратно. И уже самому себе - мне еще пенсию по выслуге от департамента получать. А какая тут пенсия? С вами - такими уродами?
        Виктор Борисович Соколов, а иначе 'Сокол' или Говард Макферсон - майор ЦРУ, работал в России уже 7 лет, и в его планы не входило, оставаться здесь навсегда. К тому же он подозревал, что жить здесь скоро будет ох как не комфортно. Собственно говоря, затем он и здесь. Но где же этот не уловимый академик? Его внимание привлек едва слышный шум компьютера. Потревоженный курсором 'мышки' экран, загоревшись, высветил фрагмент карты ЦАО Москвы.
        - На Лубянку побежал. Да совковая закваска еще. Ну что ж. Поиграем в кошки-мышки, - Сокол выдрал шнур из розетки и выстрелив три раза в системный блок, вышел из квартиры, аккуратно закрыв дверь. Минута-другая и 'Мерседес' стирая покрышки сорвался с места.
        - Он должен пойти по Делегатской на Самотечную. Перехвачу его где-то на Цветном бульваре.
        'Мерс' заложив вираж, выехал на Самотечную, оставив позади две 'вдувшиеся' друг в друга лекговушки и перевернувшийся автобус. И это прямо у Центрального управления ГАИ, - сокол ухмыльнулся. Миновав мост и въехав на Цветной, внедорожник сбавил скорость. Соколов всматривался в бесконечную череду лиц пешеходов.
        - Только бы опять не ускользнул неуловимый Джо, - он достал 'Берету' и положил ее рядом на сиденье.
        - А вот и он голубчик. Идет мимо памятника Никулину, у Цирка. Торопимся? - Сокол опустив тонированное стекло, взял пистолет - сейчас определим тебя к остальным, - он прицелился, улучив момент, когда около академика не оказалось народа. И в этот самый момент завыла сирена гражданской обороны. Сокол на мгновение опешил. Вокруг все сразу изменилось. Какие-то люди застыли как вкопанные, открыв рот, какие-то, рванулись в разные стороны. Один старик попятившись, угодил под колеса микроавтобуса 'Volvo'. Водитель, резко вывернув руль, ударил 'Мерседес' сзади. От удара у стрелка дрогнула рука. Хлопок и пуля высекла фонтанчик искр из радиатора бронзового Никулинского автомобиля и вгрызлась в асфальт.
        - Да чтоб тебя, - он прицелился снова. Академик, тем временем, сбитый кем-то с ног, поднялся и побежал. Сокол выстрелил ему вслед три раза. Результат - два пулевых отверстия в рекламном стенде и одно, в спине у какого-то музыканта, так и упавшего, не выпуская своего инструмента из рук.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва Шоссе Энтузиастов д. 22
        Мобильник-будильник как всегда заиграл свою гнусную мелодию. Катя, зевнув, нажала его 'красную' кнопку. Вставать не хотелось. Но самолет не электричка, которая шумит под окном, набирая ход от станции 'Новая', на следующий не сядешь. Потянувшись, она встала с кровати, набрала в чайник воды из-под крана и отправилась в ванную, чистить зубы. Дурацкая щетка с моторчиком хоть и приятно-полезно массировала десны, стоило ее не успеть выключить, вынув изо рта, тут же забрызгивала все вокруг.
        - Ну что? Будешь опять полтора часа все накрашиваться-начесываться? Капуша, - Елена Сергеевна вошла в ванную - у нас времени в обрез. Щелкнул чайник. Катя быстро сделала бутерброды, налила кофе.
        - Эх как же теперь наша псина? - вздохнула Елена Сергеевна.
        - Ничего. Сергей присмотрит.
        - Да нужен он ему.
        - Да ладно. Чего ему пары сосисок жалко, что ли?
        - Я по Боссу буду скучать.
        - Я тоже.
        Пес появился у них на даче два года назад. 'Кавказец', примерно полутора лет, пришел, вернее, приковылял, откуда-то из лесу, с перебитой лапой. Они и привязались к нему, пока лечили. Босс мотался по всем дачам, но ночевать все время приходил к ним. Зимой он обитал у сторожа, но Елена Сергеевна, почти каждую неделю, ездила подкармливать пса.
        В семье Волоховых вообще любили животных. Еще до того, как на даче поселился Босс, Катя хотела завести Ирландского терьера - симпатичное, маленькое создание.
        - Купим девочку, я буду ей бантики завязывать, - она показывала Косте фотки из интернета - она в лоток будет ходить - гулять не надо. Костя был категорически против. Говорил: - 'одно, два домашних животных - друзья-товарищи, три - уже стая'.
        Познакомились они с Костей одиннадцать лет назад, на дне рождении у подруги. Кате сразу понравился крепкий, хорошо сложенный парень невысокого роста, который пытался что-то напевать, мучая расстроенную гитару.
        - Давайте я Вам ее настрою - предложила она.
        - А Вы умеете?
        - А я 'еще и на машинке вышивать могу', - они рассмеялись.
        - Ну, настраивайте товарищ 'Матроскин', - он протянул гитару.
        Самое интересное, что к гитаре он с тех пор так и не притронулся. Да и она, в течении одиннадцати лет, все обещала 'как-нибудь' сыграть ему на пианино, пылящемся в углу.
        Весело замурлыкал очередной хит мобильник.
        - Долго не болтай, не когда, - крикнула вслед, летящей по коридору Кате, Елена Сергеевна.
        - Катя слушай внимательно, - это был Костя - сейчас же берите мамины запасы - сколько унесете и больше ничего, слышишь, это очень серьезно, - уже кричал он - у вас пятнадцать минут. Берите, что я сказал и еще теплые вещи и бегите в метро, обязательно под мостом, - и уже каким-то изменившимся тоном - Я очень люблю тебя. Я тебя обязательно найду.
        Эта последняя фраза. Вернее то, каким тоном он ее сказал... Она поняла - это все серьезно.
        Покидав рис, гречку, муку, консервы из запасов, которые хранила Елена Сергеевна - 'все дорожает', и над которыми все время смеялась Катя, и вывалив в сумку с уже приготовленными в дорогу теплыми вещами, все лекарства, что были в коробке-аптечке, через семь минут они уже выходили из-под арки дома? 26 по шоссе Энтузиастов.
        На улице все было как обычно - народ деловито спешил на работу. Поток пассажиров, только что прибывшей электрички, огибая дом, разделялся на два ручейка. Первый из них исчезал в длинющем лабиринте перехода к метро, у книжного магазина, второй нырял в переход за мостом, напротив Калининского парка, сразу исчезая за стеклянными дверьми. Катя с мамой поспешили туда. Стайка студентов МЭИ дурачилась, лупя друг друга по голове, свернутыми в трубочки Ватманами. Старичок со старушкой ждали на остановке 51-ый автобус, идущий мимо Лефортовского рынка, в сторону поликлиники.
        - Ну мы как дуры премся тут с мешками. Да еще пуховик и пальто напялили. И это в августе месяце, - они прошли под мостом.
        - Я его убью, - Катя бросила сумку на асфальт, и будто обидевшись за мужа, заревела сирена гражданской обороны.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. В районе станции метро 'Авиамоторная'
        - Бежим к киоску, - Андрей потянул Витьку за рукав.
        - Да. Думаешь - самый хитрый, - вырвался тот, - там пройти нельзя, иначе все бы туда ломились. Бежим к метро.
        - Далеко - не успеем, - Андрей махнул рукой, глядя в след, удаляющемуся другу.
        Выбегая из дома, он уже держал в голове вариант с венткиоском и поэтому прихватил, подвернувшийся под руку топор. До метро было четыре автобусные остановки. До венткиоска дворами пятнадцать минут ходу. Андрей добежал за пять. Размахнувшись топором, он сбил замок. В другое время Андрей не решился бы на такое, но не сейчас.
        Честно говоря, он тоже думал, что пройти через венткамеру нельзя.
        Андрей представлял ее себе - как шахту, перекрытую вентилятором с огромными крутящимися лопастями. Но до метро точно не успеть. На самом деле за дверью оказались металлические площадки, соединенные лестницами. Одолев за четыре минуты двадцать пять пролетов, он увидел горизонтально расположенную шахту, состоящую из тех же тюбингов, что и вертикальная. Перед ним была металлическая конструкция с проемом.
        - Наверное, фильтры, - Андрей шагнул вперед, борясь с воздушным потоком, норовившем сбить его с ног. За фильтрами стояли два вентилятора, между которыми находилась закрытая гермодверь...
        - Прав был Витька, - он прислонился к двери, сползая вниз. Свернувшись калачиком на полу, Андрей попытался вспомнить армейские навыки. Открыл рот. Закрыл руками голову. Подбородок к коленкам. Что он мог еще сделать?
        * * *
        Первые две остановки Витька бежал легко. Недалеко от третьей, ему стало сводить ноги. Пробежав еще немного, он остановился, пытаясь отдышаться. Вокруг бежали, толкались, падали, вставали, снова бежали, обезумевшие люди. Высоко под облаками летело звено МИГов. Витька задрал голову, провожая их взглядом, когда его ослепило нестерпимо яркая вспышка. Поэтому он уже не видел, как, кувыркаясь, падали самолеты, как метались горящие факелами люди, и рушился на проезжую часть башенный кран. Он не видел ядерного гриба, стремительно растущего на северо-западе Москвы, где-то ближе к Химкам, от которого катилась волна, все сметающая на своем пути, и в близи от которого испарялись, в мгновение ока, сотни тысяч людей. Это были счастливчики - из тех, кто оказался в этот момент на улице - остальных ждала долгая и мучительная смерть.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. Начало ул. 'Нижегородской'.
        Инспектор ГАИ Топоров, скучая, помахивал жезлом-фонариком. Свою обычную норму - триста евро, он уже собрал, благо место у него было 'хлебное'. Нерадивые водилы выезжая с 'шоссе Фрезер' на 'Нижегородскую', то и дело разворачивались в 'неположенном' месте, в сторону области - а он тут как тут. К девяти часам, устав стричь купоны, Топоров с нетерпением ждал конца смены, когда с 'шоссе Фрезер' на бешенной скорости выскочила огромная туша 'Хаммера', сверкая синей мигалкой. Он застыл с поднятым ко рту свистком, не веря своим глазам, на которых, протараненный черным 'Хаммером' в район бензобака патрульный 'Форд', охваченный пламенем, сползал в кювет. Он так и стоял, секунд сорок, пока взволнованный голос по рации не прохрипел - 'внимание. Всем постам. Сигнал 'Атом'. Все в укрытие... Повторять не потребовалось, он уже бежал через дорогу к толстяку, дрожащие руки которого не справлялись с ключом в замке 'Фольксвагена'.
        - Конфискую - Топоров попытался отнять ключи.
        - Да пошел ты...
        - Пшел вон, - он выстрелил в лоб 'грубияну' из 'Грача', - некогда мне, - 'Фольксваген' с визгом сорвался с места.
        Топоров умело лавировал между 'Тойотами' и Лендроверами', 'Рено' и 'Мерседесами', с ничего не подозревающими водителями. Уже у Таганской площади, обогнув груду искореженных иномарок, организованную видимо все тем же 'Хаммером', стоящим неподалеку, врезался в толпу у спуска в метро 'Марксистская'. Он выбил лобовое стекло двумя ногами и пробежав по капоту, сиганул с бортика вниз, в толпу.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. Верхний вестибюль станции метро 'Авиамоторная'
        Всклокоченный станционный работник милиции подобно швейцару, угодливо открывал стеклянную дверь перед каждым входящим.
        - Скоро его снесут вместе с дверьми, - Они поспешили на эскалатор.
        Второй милиционер, с белым как мел лицом, нервно курил прямо в вестибюле станции, устремив блуждающий взгляд сквозь толпу, поднимающуюся на верх. Третий, с мегафоном в руках,
        пытался завернуть эту толпу обратно вниз.
        Елена Сергеевна вцепилась в резиновый поручень эскалатора. В молодости, вот так же зайдя в вестибюль 'Авиамоторной' она буквально столкнулась с выбегающими окровавленными людьми - жертвами той давней трагедии. И с тех пор каждая поездка на механической ленте для нее давалась не просто. Сверху послышались крики, потом выстрелы. Ей не хотелось даже думать о том, что там сейчас происходит. Они с Катей успели дойти до середины платформы, когда белоснежный свод потолка попытался стряхнуть с себя, тут же погасшие люстры. И уже в свете ламп аварийного освещения, падающего на перепуганные лица спасенных, мимо них пронесся худощавый мужичок с криком - я успел, я успел. Они после меня закрыли. Я успел... Он еще долго что-то бормотал, сидя у глухой стены под крыльями-моторами. Обхватив руками колени, он раскачивался туда-сюда, туда-сюда.
        Елена Сергеевна и Катя расположились у второй колонны от этой стены, со стороны пути 'от центра'. 'От центра' вместо поездов шли люди. На станции их уже скопилось порядочно, а они все шли и шли. Скоро на платформе не осталось сидячих мест. То есть, поскольку люди сидели везде, мест не осталось вообще. Новоприбывшие оставались стоять на путях. Воцарилась тишина, какая бывает, когда поезд вдруг остановится в тоннеле между станциями.
        - Где начальник станции? - первый, вышедший из коллективного транса, уже пробирался к служебным помещениям.
        - Капитан второго ранга Борисов, - представился он, преградившему ему дорогу лейтенанту - где мне найти начальника станции? - тот только махнул рукой в направлении диспетчерской.
        В маленькой комнатке, загроможденной щитами, пультами и экранами, между сейфом и монитором, сидел маленький человек с посеревшим лицом. Не обращая внимания на вошедшего, он раскачивался, обхватив голову руками.
        - Да у вас тут прямо, как на командном, на моем 'Петре Великом', - попытался разрядить обстановку Борисов. Находящийся в трансе начальник станции, не реагировал.
        - Так лейтенант. Сколько здесь ваших?
        - Пятеро.
        - Давай зови всех сюда и принеси мегафон.
        - Как тебя зовут? - это уже к диспетчеру.
        - Алексей.
        - Хорошо Леша. Давай-ка свяжемся с другими станциями, пока все это ваше хозяйство работает.
        - Старший лейтенант Белобородов, - представился один из троих вошедших в диспетчерскую милиционеров, покосившись на начальника станции.
        Проведя короткое совещание, Борисов вышел на платформу.
        - Внимание. Сотрудники правоохранительных органов, министерства обороны и МЧС, а так же медицинские работники, подойдите в штаб гражданской обороны к кабинету начальника станции.
        Таковых оказалось неожиданно много. Через полчаса был сформирован сам штаб, а так же медицинская бригада, в которой в большинстве были медики из 'Бурденко', и разношерстный отряд по поддержанию правопорядка. После переговоров с другими, ставшими в одночасье бомбоубежищами, станциями, стала складываться не веселая картина. Вообще не отвечали около 25-ти станций, отделенных от центра открытыми перегонами и мостами. Еще не выходили на связь 'Сходненская', 'Планерная', 'Речной вокзал', 'Водный стадион' и 'Южная', а связь с 'Пражской' пропала после того, как в трубке послышались крики и выстрелы.
        - Наверное стрельбой в воздух как у нас, там не обошлось, - Борисов встал.
        - Белобородов возьми побольше людей и дуй наверх через шлюз, - Алексей покажет. Мед. бригада уже там. Организуешь переноску раненых в давке в служебные помещения - там есть что-то типа бункера. Да. Сколько у нас стволов?
        - Три АК-112, два 'Грача', два 'Стечкина'.
        - М-м-м семь... Николаев, Дворников, заступаете охранять спец. средства в бункере. Через четыре часа вас сменят. Скрыльников - бери остальных и размещай женщин с детьми и стариков по поездам и лучшим 'служебкам', - Борисов закурил. Ему предстояло самое трудное - продовольственный вопрос.
        - М-да, 'отнять и поделить'. Но первым делом... Сергеев, - подошел лейтенант - вы с Епифановым сейчас пойдете в 'бункер', на склад и возьмете рюкзаки, дозиметры и противогазы.. Николаева я предупредил. Задача такая - в переходе у стеклянных дверей есть 'хлебный' и еще один продуктовый ларек. Обследуете внешние гермозатворы, возьмете продукты и сразу вниз - еще двое невменяемых, - Борисов посмотрел на начальника станции - мне не нужны.
        - Даю вам на все полчаса. Идите через машинный зал, чтобы не мешать мед. бригаде.
        Они спустились вниз через люк, который находился недалеко от гермозатвора, прошли через шлюз, в небольшое помещение, куда спускали раненых через такой же люк, находящийся перед эскалаторами. Прижимаясь к стене, лейтенант и его напарник миновали суетящихся медиков и вошли в натяжную станцию эскалаторов. Там они поднялись по бетонным ступеням наверх, в машинный зал. Из него, по коридору к лестнице. опять наверх в вестибюль.
        За стеклянными дверьми действительно стояли два не тронутых ларька - 'хлебный' и обычный продуктовый. Хотя 'продуктовый' - сильно сказано. Кофе сигареты, кола, чипсы. Самое лучшее, что там было - супы, картофельное пюре и вермишель в пакетиках и баночках. 'Просто добавь воды... .
        Сергеев огляделся. В свете аварийных ламп, отсеченная гермозатворами часть перехода, выглядело зловеще.
        - Надо быстрее убираться отсюда, - он поежился. Наверное газетный киоск и палатку с косметикой посмотрим потом.
        - Ты к левой 'герме' - я к правой, - шагнув к гермозатвору, Сергеев услышал сначала слабые, а потом все более сильные, звуки ударов металла о металл... Из-за гермозатвора!
        * * *
        7.09.2026 г. Волгоград. Платформа станции метро 'Ельшанка'
        - Ну вот, я и говорю - если щас выйти и пойти по Слесарной в сторону центра, минут через десять управление МЧС областного будет. Тока мужиков дождаться надо, - дед Игнат уже в который раз поскреб ложкой, дурно пахнущую консервную банку.
        - Да там, наверняка, и сейчас уже мало чего осталось, а подождем еще - так вообще хрен чего там будет, - Егор посмотрел на Кольку, - Сгоняем?
        - Я и город совсем не знаю. Да и нога вот еще болит, - Колька отвернулся.
        - Славка?
        - Да запросто. Только чего-нибудь теплого надо надыбать, а то Макарыч говорил - ветрюльник там и холодрыга.
        Первым, приоткрыв толстую металлическую дверь служебного входа, вышел Егор. В промозглом сером сумраке жалобно завывающий ветер, гнал обрывки бумаги, листья и другой мусор, туда же, куда неслись низкие свинцовые облака, туда же куда нужно было идти и им - в сторону центра.
        - Хорошо, - Славик поднял ворот взятой напрокат у 'метрошника' телаги - хоть в рожу дуть не будет.
        Они побежали трусцой, подгоняемые в спину ветром, в сторону, где должно было находиться управление МЧС.
        - Как думаешь, много схватим? - Славик прибавил ходу.
        - Хрен его знает. Смотря чем и где шарахнули. Горело вокруг вроде не много. А вот ветер...
        - Шарахнули наверняка по 'Баррикадам' - там 'Титан' 'Тополя' и 'Искандеры' делал, а это километрах в двадцати от сюда - в Краснооктябрьском районе. Ну и по в/ч в области где-то... - они подбежали к четырехэтажному зданию с настежь открытыми входными дверьми.
        - У-у блин, - Славик пнул дверь.
        - Погоди, - Егор поднял валявшуюся неподалеку фомку - может, еще чего осталось.
        На первых двух этажах ничего не было. На третьем они переоделись в МЧСовскую форму и на половину набили, найденные здесь же рюкзаки: картами Волгограда, Волгоградской области и России, литературой и канцелярской хренью. На четвертом этаже все, кроме карт, пришлось выкинуть, чтобы в рюкзаки вместилось несколько дозиметров, пара лишних противогазов, какой то, то ли фильтр, то ли опреснитель для воды, бинокли, фонарики, с запасными батарейками и прочая подобная мелочь. Но самым ценным - 'Нетадоном', они заполнили едва ли не половину здоровых армейских рюкзаков. Все это они нашли в трех, еще не взломанных до них, металлических шкафах.
        - Интересно, почему их не взломали? - Славка привязывал поверх рюкзаков, скрученные в трубочку костюмы противохимической или противорадиационной защиты.
        - Наверное, не успели, - Егор показал на пулевые отверстия в двери и выбоины в стене - и мы смываемся, щас только замерю, - он расчехлил дозиметр.
        - Сколько?
        - восемьдесят рентген у окна, в шкафах пятнадцать.
        - Значит шмотки 'чистые', - они вышли из комнаты и побежали вниз по лестнице.
        Когда они подходили к 'Ельшанке', принесенный ветром звук длинной автоматной очереди, заставил плюхнуться их в образовавшуюся у бордюра кучу мусора. И вовремя. Из-за угла павильона выскочила девушка, за ней парень, тут же срезанный следующей очередью.
        - Патронов у них немеряно, - Егор и Славик уже отползали за деревья, когда догнав девушку двое в камуфляже, потащили ее за волосы обратно в павильон 'Ельшанки'.
        - Что будем делать, - Славик сел, прислоняясь спиной к столбу с оборванными проводами.
        - Избавимся от лишнего барахла. Оно теперь им, - Егор кивнул в сторону станции метро - не понадобится. Потом пойдем в район где фонит поменьше, найдем жратвы, залезем в дом и переночуем. А дальше видно будет.
        Изучив карту, они решили идти в направлении Кировского района и дальше. Часть Слесарной и Самарскую прошли в быстром темпе, постоянно оглядываясь, будто ждали выстрела в спину. При выходе из зеленой зоны из-за Славика стали идти медленнее, а на Люберецкой он, сорвав противогаз, рухнул на жухлую газонную траву.
        - Одень - наберешься, - Егор, сбросив рюкзак, достал упаковку с 'нетадоном'.
        - Слушай, Егор. Здесь написано, что он действует тое суток, а здесь уже меньше пятидесяти рентген, - Славик поморщился от укола - давай в кировском заночуем.
        - Здесь меньше пятидесяти, а дальше больше ста. Хрен его знает как облако шло, - Егор сделал укол и себе.
        - Я в этих взрывах не разбираюсь, но слышал, что бывают воздушные, при которых гриба и облака с осадками не бывает - Славик натянул противогаз.
        Через час они подходили к супермаркету на Кирова, пополнив перед этим запас лекарств в аптеке " 20, на которую они вышли со стороны улицы Никитина. Как и следовало ожидать, в зале магазина все было перевернуто. Не разграбленное, безнадежно испорчено.
        - Сверху сливки - снизу плутоний, - Егор пнул ногой коробку с йогуртами.
        - Это уже пятый магазин и все тоже са... - Славик поскользнувшись на залитом сметаной полу завалился на полки со вздувшимися пакетами кефира и молока.
        - Гляди, - сидящий на полу он показывал пальцем, трясущемуся от смеха Егору, на открывшийся за рухнувшими молочно-кефирными штабелями, двустворчатый люк в полу.
        Им предстояла нелегкая задача - оставить в правильной пропорции продукты, лекарства, снаряжение в том количестве, которое они смогут унести. Но еще сложнее было решить - что делать дальше? Куда идти? После того как случилось ЭТО, обычные, мирные люди разделились на тех, кто 'успел' и тех, кто 'не успел'. 'Не успевших' было больше, они были озлоблены на тех, других. Перевес был на их стороне. Они первыми добрались до продуктовых запасов и армейских складов. Но их число сокращалось - они умирали. 'Успевших' тоже становилось все меньше - их убивали, зачищая от них немногочисленные бомбоубежища. Держалось только метро. Неделю. До сегодняшнего дня. По крайней мере 'Ельшанку' - точно вырезали.
        - Знаешь. Мы пойдем в Москву, - Егор ложкой мешал кашу, булькающую на костре, разведенном здесь же, в подвале - тут нас точно грохнут рано или поздно, а там мож какая-то власть сохранилась, да и родные вдруг живы?
        - Так не дойдем - оружие надо, - Славик уплетал один за одним крекеры.
        - По дороге поищем. А что сидеть и ждать пока эти 'зомби' нас найдут?
        - Куда двинем? - они развернули карту.
        Пока решили выбираться по западной окраине Советского района Волгограда, через Городищенский район, к Гумраку, к трассе Е 119 М 6.
        - Давай посмотрим, что в МЧС натырили, - Славик подтянул к себе рюкзак - та-а-ак 'Фильтрующий противогаз ГП -27(27В) предназначен для защиты органов дыхания, лица и глаз человека от... - понятно. 'Прибор ДБГ- 34Т измеряет мощность эквивалентной и экспозиционной дозы фонового излучения. Прибор позволяет проводить контроль при наличии фонового нейтронного излучения... , 'Прибор МГК - 05 предназначен для измерения эквивалентной дозы и мощности эквивалентной дозы непрерывного рентгеновского и гамма-излучения, а также потока бета- частиц. Характеристики - Профессиональный многофункциональный компактный дозиметр для контроля радиационной обстановки с автономным и стационарным питанием... , 'Комплект индивидуальных дозиметров ИД-6... В состав комплекта входят: 10 дозиметров ИД-6; зарядное устройство ЗД-24; футляр со штативом на 10 гнезд; техническая документация... Зарядка дозиметров производится от зарядного устройства ЗД-24. Принцип работы зарядного устройства основан на следующем: при вращении ручки по часовой стрелке рычажный механизм создает давление на пьезоэлементы... - слушай, давай эти ИД-6
оставим - ручку крутишь - они заряжаются и электричества не надо.
        - Хорошо, а патроны от противогазов все возьмем. У этих гражданских, их только на 6 часов хватает - это те не армейские.
        - Дежурю первый, - Славик достал нож, взятый из хозяйственного отдела супермаркета - какое никакое оружие.
        Второй раз смененный за ночь Егор, уже проваливался в бездонную темноту сна, когда его товарищ по несчастью растолкал его, прижав указательный палец к губам. Скрипнула дверца люка.
        - Да куда тебе еще, твою мать. Не унесем больше.
        - Да? Ладно. И хрен с ним. Ну, на всякий... - по металлическим ступенькам запрыгало - звяк, звяк.
        - Ложись, - они бросились на пол.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. Нижний вестибюль станции метро 'Цветной бульвар'
        Сокол обвел взглядом нижний вестибюль 'Цветного бульвара'. Мрачные, растерянные лица резко контрастировали с веселенькими цветными панно из 'прошлой' жизни. Скворцова не было видно. Он и не рассчитывал обнаружить его здесь. Наверняка академик уже шагает по тоннелю. Вот только в какую сторону? Апатия овладевала Соколом. Они подставили его под УДАР, бросили здесь подыхать. Но в глубине души он рассчитывал вернуться. Куда? Как? Он не знал, но вернуться, не выполнив последнего задания, он не мог.
        - Академик из Сибири на восток и пойдет. - Сокол спрыгнул на пути. у правого тоннеля к 'Чеховской' - самая длинная, не выходящая на поверхность, линия - желтая. По кольцу он не пойдет - по 'сиреневой' короче. Но если даже и по кольцу - перехвачу на 'Марксистской'. - он обошел, встретившийся через сто метров, поезд, продвигаясь почти на ощупь. Как там 'найти черную кошку в темной комнате... .
        - Давай сыграем, - вывел его из задумчивого состояния голос, обладатель которого размахивал перед носом Сокола шахматной доской, громыхая ей как погремушкой.
        - На кону вечный бой... Бесцветная мгла знает все ходы... поторопись и ты не успеешь... - попятившись от завывающего 'шахматиста', Сокол достал нож.
        - Не стоит, он безобидный, - на пальцы, сжимающие рукоятку, легла ладонь - Спецназ?
        - Бывший, - он, отметив за спиной 'любопытного филантропа' еще двоих, убрал правой рукой свой НРС-8 в ножны, одновременно засовывая левой под подкладку, только что свинченный глушитель от 'береты'.
        - Бывшей спецуры не бывает, - филантроп хлопнул его по плечу - на 'Полянку идешь?
        - А что?
        - Осторожный. Мы там все договорились встретиться если ЭТО, - филантроп вздохнул - произойдет. Ты не знал?
        - Сами мы не местные, - попытался отшутиться Сокол.
        - Откуда?
        - Из Питера, - он освежил в памяти свою 'легенду'.
        - Пойдешь с нами, - то ли приказал, то ли спросил филантроп.
        Сокол задумался. С одной стороны рушились его оперативные планы, с другой, где гарантия, что академик пошел к 'Новогиреево'? А пребывание среди спецназовцев давало необходимую мобильность, прикрытие и легальное ношение оружия. Хотя оружие, как он подозревал, легально носить будут все.
        - Пошли.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. Вентиляционная камера в районе станции метро 'Авиамоторная'
        Андрей открыл глаза. Тихо и темно. Он щелкнул зажигалкой, осветив ей гермодверь.
        - Надо же, - дуя на обожженные пальцы левой руки, правой, он нажал какой-то выключатель, замеченный им справа от двери. Аварийная лампочка освещала только пятачок между вентиляторами, Со всех сторон, куда не проникали ее лучи, будто беря его в клещи, медленно надвигалась тьма. Андрей почувствовал себя одиноким и беззащитным. Толща земли над головой, казалось, вот-вот раздавит его. Быть может он - единственный кому удалось выжить... Пока.
        В углу что-то промелькнуло.
        А-а-а - не выдержав напряжения, Андрей швырнул в ту сторону, попавшийся под руку камень и в отчаянии рванул гермодверь за ручку. Ее пятидесятисантиметровая туша неожиданно легко, хоть и со скипом поддалась, открывая перед ним, слабо освещенный проход между еще одной парой фильтров, стоящих за вентиляторами. Далее, уже совсем еле различимый, виднелся угол поворота горизонтальной вентшахты. Андрей, потянув за небольшой штурвал, закрыл за собой гермодверь. Он повернул штурвал два раза и, перехватив поудобней топор, двинулся вперед. За поворотом был довольно длинный тоннель все из тех же не больших тюбингов, что и сама вентшахта, заканчивающийся небольшим лазом, забранным в решетку, с которой Андрею пришлось изрядно повозиться.
        Расправившись с упрямой металлоконструкцией, он нырнул в лаз. По спине пробежал холодок. Ноги предательски подогнулись. Он находился в середине тоннеля между станциями. Не смотря на то, что он догадывался - поезда встали, как и вентиляторы в шахте, ощущение того, что сейчас из-за поворота выскочит поезд, не покидало его. Андрей повернулся на право, неуверенно пошел, держась ближе к кабелям. Он двигался медленно, с остановками, во время которых давал остывать зажигалке.
        Черт, - он больно ударился локтем обожженной, пять минут назад выброшенной зажигалкой, руки. Вытянув руки вперед, Андрей нащупал холодный металл метровагона. Часы у него были обычные, без подсветки. Поэтому Андрей не знал, сколько времени он шел. Поезд остался далеко позади. Сильно болела ушибленная нога. Он собирался уже сесть прямо на рельсы, когда впереди забрезжил свет.
        * * *
        18.09.2026 г. Башкирия. 20 километров западнее п. Кулмас.
        Шедшая впереди колонны ИМР-6М, поведя пулеметами, остановилась, дожидаясь БМПТ-3, в которой Волохов, приникший к тепловизору, внимательно изучал окрестности.
        Теперь впереди шла инженерная машина разграждения с двумя мощными ножами-тралами. За ней БМПТ-3. За то, что она была напичкана ракетно-гранатометно-пулеметными комплексами, ее называли - комбайном по убийству живой силы или 'терминатор-3 . Потом шла уцелевшая БМП-5. На пересеченной местности и в городской черте колонна останавливалась и вперед выдвигалась пешая разведгуппа. Четверо, из оставшихся шестнадцати человек уже побывала в разведке и с учетом того, что местность была все еще сильно заражена, а 'нетадон' можно колоть только раз в два месяца - скоро пешая 'прогулочка' предстояла и ему. А ведь еще нужно сделать вылазку за соляркой - БМПэшка с топливом накрылась медным тазом и оставшегося им хватит километров на четыреста пятьдесят.
        Они изменили тактику, после того как потеряли две единицы бронетехники из пяти. Дорого обошлась им самоуверенность. Уже через десять километров от Белорецка, возле Азикеево, они были обстреляны неизвестными из легкого стрелкового оружия. Потом мост через малый Инзер взлетел на воздух, увлекая за собой Т-102. А БМП-5 сгорела перед Кулмасом. Два РПГшника, засевшие в придорожных развалинах, были сметены термитными гранатами со всех шести комплексов Волоховского БМПТ-3. Но потерять десять процентов личного состава и почти половину бронетехники, уже через сто пятьдесят километров от Убежища, было немыслимо. Они были готовы к чему угодно, но такое... Волохов был подавлен. Причем не столько тем, что потерял технику и людей, сколько тем, что он увидел за пределами Убежища. Нет, конечно, он не ожидал увидеть безоблачного синего неба над сверкающими белизной домиками, разбросанными тут и там, среди изумрудных полей. Нет, все как по учебнику - шквальный ветер гнал низкие свинцовые облака, роняющие кислотно-фонящий снегодождь на мутные потоки рек и ощетинившиеся обвяленными штырями берез рощи. Косяки
бумажного мусора и какого-то обгоревшего тряпья кочевали не только на юг, а запеченные, прямо на грядках и ветках, плоды, так никогда и не будут сняты. Другой урожай собирала 'ядерная осень', пройдясь световым, ударным, тепловым и нейтронным гребешками своей дьявольской жнейки. Те, кого не коснулась эта страшная 'жатва', кого в первые дни не 'окучила' в подвалах ударная волна, не сожгла, как дачники сжигают сорную траву, световая, не 'скосили' нейтроны и гамма-лучи, продолжали 'молотить' друг друга своими 'молотилками' разного калибра, подсекать друг друга 'серпами' кинжалов, финок и кортиков, за кусок незараженного хлеба, за глоток чистой воды, за место под 'солнцем' аварийной лампочки бункера. Но и большинство из них, не задумываясь об этом, 'зрели', подобно дарам природы поздних сортов, чтобы потом, через недели или месяцы, все равно, корчась в судорогах лучевой болезни, упасть к ногам этой 'ядерной осени'.
        Принявший на себя всю ту ненависть 'уцелевших' за месяц, минувший с ТОГО МОМЕНТА, Волохов никак не мог отмахнуться от стоявшего перед глазами видения - тощие, с бледной, покрытой язвами, кожей, в клочьях, бывших когда то летней одеждой, с воспаленными, красными глазами, люди копошатся в развалинах и как по команде, обернувшись на урчание их моторов, начинают швырять в колонну камнями, изрыгая неслышные бойцам проклятия. А одна женщина с растрепанными волосами, подняв высоко над головой мертвое тело годовалого ребенка, бросает его на броню Волоховского БМПТ.
        * * *
        4.09.2026 г. Москва. Тоннель в районе станции метро 'Цветной бульвар'.
        Первым желанием Скворцова, после того как его глаза привыкли к полумраку, было броситься бежать дальше, куда глаза глядят. Он так и сделал. Пробежав метров триста по темному тоннелю, как потом оказалось в сторону 'Менделеевской', академик наткнулся на стоящий, темной махиной, поезд. Задыхаясь, он прислонился к прохладному металлу вагона. Ему все равно. Он устал. Устал чувствовать себя зайцем, на которого охотятся уже третий день. У него уже было столько возможностей погибнуть... Сейчас или позже - какая разница. Нахлынувшая усталость приглушила и без того уже мизерное чувство опасности. Скворцов сполз на холодный бетон.
        - Что нам делать? - детский голос из вагона вывел его из оцепенения.
        - Наверное надо идти на станцию, - неуверенно ответили ему.
        - Страшно!
        - Здесь тоже страшно, - из проема открытых автоматических дверей высунулась девчачья голова.
        - Гош, пойдем.
        - Осторожно - здесь высоко, - Скворцов вытянул в сторону
        девочки руку, пытаясь не дать той упасть.
        - Кто Вы?
        - Не бойтесь, я не кусаюсь. А вы здесь как одни оказались?
        - Мы с дядей Сашей в цирк ехали, а потом свет погас, поезд остановился и дядя Саша куда-то потерялся.
        - Ага потерялся, - подумал Скворцов - сбежал сволочь, - и уже вслух - Ну пошли на станцию - вашего дядю искать.
        Дядю они так и не нашли - видимо человек он энергичный - далеко убежал, и забота о Маше и Гоше (так звали его новых знакомых) помогла Скворцову в первые дни не сойти с ума от всего пережитого.
        Как говорил Начальник станции 'Цветной бульвар', он же начальник местного штаба ГО, - 'чтобы у людей не поехала крыша - их надо чем-то занять'.
        Вот и занимались все - кто чем. Одни бесцельно блуждали, изучая бесчисленные служебные и технические помещения, другие проводили время в разговорах о том 'кто виноват' и 'что делать'.
        Скворцов тоже сначала вдоволь наговорившись, отправился изучать окрестности с пареньком из метроперсонала, с которым познакомился на второй день. Он узнал, что помимо самой станции и двух тоннелей в районе 'Цветного' существует еще масса тупиков, 'отводных' и 'опорных' тоннелей, рабочих стволов и подходов к ним, созданных при строительстве станции, а так же тоннельно дренажные камеры(ТДК), сан. узлы, вент. камеры, пункты технического обслуживания поездов (ПТО) и много еще чего.
        Потом он присоединился к людям, которые занимались 'хозяйственными' делами - таскали воду из скважины, заготавливали 'дрова' из всего, что может гореть, в промежутках попивая, получивший название 'цветной', так называемый 'чай', а попросту кипяток, который, он не сомневался, где-то был и чаем 'По-павелецки' и 'По-ясеневски'. Словом шевелился. Но в эти первые три голодных дня были и такие, кто не разделял оптимизма Скворцова. Оставив попытки сначала уговорить, а потом заставить начальника станции, открыть гермодвери и выпустить их наружу, они ушли по тоннелю, в надежде просочиться где-нибудь на поверхность. Таких было довольно таки много. К концу третьего дня ушло больше половины. Может кому-то из них и удалось выбраться, судя по тому что потом он увидел - к их несчастью.
        * * *
        8.09.2026 г. Волгоград. Ул. Кирова д. 20.
        Что-то тяжелое не давало ему шелохнуться. После нескольких безуспешных попыток он нащупал свободной рукой ножку то ли стола, то ли шкафа. Рывок и это 'что-то' подъехало к нему. Стол. Егор вытянул руку сильнее, нащупав изогнутую буквой 'u' трубу радиатора отопления. Еще рывок, еще и медленно, но верно, ему удалось освободить сначала вторую руку, а затем и все остальное. Отдышавшись, он ощупал себя. Вспоротые на плече костюм хим. защиты и свитер слиплись от запекшейся крови. Егор не сразу найдя свой рюкзак, достал из него фонарик. Луч, разрезав пыльную темень подвала, выхватил, чуть не похоронившую его под собой,
        металлическую махину стеллажа, и отразился в мертвых глазах паренька, уже успевшего стать его другом. Наскоро перевязав себя, Егор взял из рюкзака Славика только несколько дополнительных патронов к противогазу, нож и пару консервных банок и поднялся наверх.
        Сверившись с картой, он двинулся в сторону Гумрака, по окраине Волгограда. Бесконечная завеса из облаков, как разведчика укрывшая солнце, не позволяла определить время суток. Часы на мобильном показывали 9:17. Егор продвигался медленно. И так маленькие, да еще и запотевающие окуляры противогаза, ограничивали обзор Волгоградской 'зеленки'. Внутри него росло, поскребывая будто ногтем по стеклу, тоскливое чувство уязвимости.
        - Да, безоружному здесь делать нечего. Но где же его взять-то, оружие? Ему - москвичу в Волгограде? Да и все оружейные магазины и арсеналы в/ч наверняка уже оприходовали вчерашние ночные 'гости'.
        На улице Рутковского Егору пришлось сорок минут пролежать в канаве - мордой в грязь, пока мародеры грузили на 'Урал' извлеченную из утробы ресторана провизию. А ближе к вечеру, когда он раздумывал где б ему переночевать, минуя погнутый дорожный указатель, с обшкварившимся 'Кр. Пахарь', по нему саданули из 'калаша'. Хорошо издалека. Наверное для острастки. Скатившийся со страху кубарем в кювет, Егор опять отметил для себя немеряное количество патронов у этих отморозков. Уже затемно он набрел на какой-то подвальчик, спрятавшийся в торце двухэтажного дома, со стороны внутреннего двора. Долго возился с замком и, наконец, одолев ржавый механизм, зашел в пахнувшее затхлостью пристанище крыс и тараканов. И удачно так зашел. Пнув ногой, подвернувшееся мерзкое животное, которое с писком бросилось прочь и матюкнувшись про себя, Егор сделал это еще раз, но уже от радостного удивления, когда луч его фонарика уперся в штабеля из коробок с 'Кэмелом', 'Данхилом' и 'Мальборо'. Еще бы, мрачная перспектива - стать трезвенником-язвенником, бросившим еще и курить, его не прельщала. А не курил он уже пятый день. Это
было тяжело. Кто знает - тот поймет. Вообще то Егор курил только 'Яву', но 'дареному коню... .
        Проверив не фонит ли его драгоценная находка, он с дозиметром в руках, обошел весь небольшой подвальчик, не обнаружив больше ничего полезного. Видимо это был или склад или перевалочная база местного табачного бонзы. Запершись на засов, и наскоро перекусив, разогретыми на МЧСовском патроне-горелке, консервами, он весь оставшийся вечер потрошил импортное курево и плотно утрамбовывал табачное ассорти в вещмешок, переделанный из чехла из под какого то прибора. Покачав за лямку довольно увесистый переносной вариант табачного ларька, Егор довольный собой, устроился в углу за нагроможденными коробками из под сигарет и впервые за несколько дней безмятежно заснул.
        * * *
        8.09.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'
        В отличии от 'Площади Ильича', с 'Авиамоторной не ушел никто. Хлебная и продуктовые палатки, так удачно оказавшиеся в пределах пространства, отсеченного от внешнего мира гермозатворами, а так же кое-какие продукты, прихваченные с собой торговцами с 'Лефортовского' рынка, позволили протянуть 'местному населению' до той поры, когда стало можно относительно безопасно для здоровья, совершать вылазки наверх. Правда, это касалось только радиации.
        Вообще к Азербайджанцам, составляющим подавляющее большинство торговцев, даже после добровольно-принудительного изъятия продуктов, относились хорошо - по крайней мере до тех пор, пока эти продукты не кончились. Что было для них, привыкших к другим реалиям, сильно непривычно. У 'Авиамоторцев' даже спустя пять дней, все еще был хоть и жидкий но настоящий чай, а в рационе станционных спецслужб, еще и кофе. Куда девались все подарки судьбы на 'Ильича' - неизвестно. Только те первые беженцы оттуда, которых еще пустили, рассказывали, что еды там не стало уде на второй день. И это при том, что, и народу там было меньше, и на одну продуктовую палатку больше.
        Первая группа поисковиков - все те же Сергеев и Епифанов, уже знакомым маршрутом вышли к машинному залу но, пройдя по коридору, уже не стали подниматься в вестибюль с турникетами, а двинулись дальше по коридору и, проникнув сначала через маленькое помещеньице с гермодверями в комнатку, похожую на дворницкую, заставленную метлами, скребками и лопатами, вышли через обычную дверь в переход, прямо к внешней стороне гермозатвора. Стараясь не смотреть на начинающие вздуваться трупы, обосновавшиеся повсюду: и у 'гермы', и на ступенях, Епифанов передернул плечами.
        - Не сцы, - у Сергеева, у самого подкатил ком к горлу - прорвемся, - они поднялись по ступенькам и пробираясь через вереницу, врезавшихся друг в друга автомашин, двинулись в сторону 'Калининского' парка. Вход в него был перегорожен, 'сошедшей с курса', фурой, из которой со стороны водителя свешивалось его, этого водителя, тело. Над самой фурой, было видно, уже 'поработали' мародеры. Повсюду валялись разорванные коробки из-под, когда-то свежемороженой рыбы. Хорошо противогазы мешали 'насладиться' ароматом ее остатков.
        - Да. Чует моя задница - хрен мы чего на этом рынке найдем, - Епифанов поправил автомат на плече. Какие будут указания, командир?
        - Прошвырнемся по палаткам, а там посмотрим, - Сергеев почесал резиновый затылок.
        Как и ожидалось, ничего кроме разгромленных ларьков, в которых вперемешку с остатками продуктов валялись граждане, как говорится, с признаками насильственной смерти, они не обнаружили. Зато обнаружили их.
        - Да. Жарковато тут было, - Епифанов в который уже раз хотел сплюнуть, что в противогазе в принципе делать не рекомендуется - средние века.
        - Сейчас еще жарче будет - лейтенант кивнул в сторону вооруженной дрекольем толпы, которая неслась перепрыгивая через поваленные прилавки под полуразрушенной крышей крытой части рынка. Путь назад тоже был отрезан вторым отрядом 'московских гуннов' и они рванули по единственно возможному пути - в сторону когда-то красивого, похожего на зеленый бочонок 'Атлантики' "3, а теперь всего ощетинившегося зеленоватыми зубьями осколков, зданию администрации ЮВАО. Бежать в полной амуниции было нелегко и расстояние между поисковиками и их преследователями стремительно сокращалось. Вперед из толпы выдвинулся высокий брюнет, с развивающейся на ветру длинной шевелюрой, и метнул в беглецов заостренной арматурой, бывшей наверное когда-то частью ограды. Самопальное копье пролетело в каких-то сантиметрах от Сергеева и раскрошив лобовое стекло 'Тойоты', воткнулось в спинку переднего сидения. Не став ждать более удачной попытки, уже вооружившегося новой арматуриной, новоявленного Атиллы, лейтенант развернулся и переведя 'Калашников' в режим одиночного огня, между двумя тяжелыми вздохами, нажал на спусковой крючок.
Пуля, прошив грудь вождя рядом с почему-то надетым на голое тело, галстуком (наверное символом его неограниченной власти), задела еще кого-то.
        - Получил 'интелегент вшивый', - Сергеев развернулся и бросился бежать, не дожидаясь аплодисментов восхищенной публики.
        Толпа на секунду-другую приостановилась и с яростным ревом устремилась за ними.
        Они с Епифановым уже подбегали к зданию администрации, когда 'новые варвары' предъявили аргумент посерьезнее куска забора. Но первым выстрелом из охотничьей двустволки, они лишь выбили крошку из стены над головами поисковиков, а звук второго те слушали, уже стоя в простенке первого этажа.
        Слышь Епифаныч, они похоже нас уже ждали, - Сергеев никак не мог отдышаться - грамотно так на этих с ружьем гнали. Малость не рассчитали.
        - Ага. Свежатинки им захотелось видать. Тухлятина пятидневная не устраивает.
        Не. До людоедства, думаю, еще не дошло. Зуб у них на нас 'подземных' имеется. За то, что успели, - за окном опять бухнуло.
        - Лохи, - Епифанов махнул рукой.
        - Пошли отсюда, пока эти 'лохи' не покромсали нас на 'бифштексы из молодых бычков', - Сергеев, хрустя битым стеклом, двинулся к коридору. И вовремя. В стену, рядом с тем местом, где он только что стоял, ударилось нечто, напоминающее 'коктейль Молотова'. Вокруг все заполыхало. Побежав по коридору, они выбрали единственно верный путь - вниз по лестнице, за железную дверь подвала, которая слоноподобно взвыв ржавыми петлями, закрылась за ними, разрубив пополам последний лучик света. Епифанов зажег получасовой хим. фонарь ХИС-30.
        - 'Ну и рожа у тебя Шарапов', - Сергеев ткнул в бок напарника, который, отдуваясь, снимал противогаз - в темноте светиться. И фонаря не надо.
        - На себя посмотри. Куда дальше?
        - Туда, - лейтенант показал на приоткрытую дверь, за которой виднелись кухонные принадлежности - может пожрать чего найдем. И они нашли. Войдя через дверь, оказавшуюся потом аварийным выходом, из подсобок столовой администрации, и убедившись в небольшом количество рентген в округе, они принялись набивать рюкзаки 'долгоиграющими' продуктами.
        - Зря противогазы сняли, - поморщился от вони Сергеев.
        - Ты как знаешь, а я в этом наморднике просто охреневаю. Уж лучше так, - Епифанов отшвырнул вздувшуюся банку с горошком.
        - Тут человек пятнадцать-двадцать надо, чтоб вынести все - Борисов будет рад.
        - Погоди. До него еще нужно добраться.
        - А чего. До ночи досидим, а там в темноте рванем, - Епифанов терзал очерствевшую в камень булочку.
        - А у меня другое предложение, - лейтенант поднялся - сейчас спустимся ниже. Видел на лестнице - там еще два этажа вниз? И по каким-нибудь коллекторам смоемся.
        Они блуждали по подземным коммуникациям уже полтора часа. Сергеев время от времени подсвечивал хим. фонарем ХИС-180 дозиметр, вшитый в рукав бушлата.
        - Этот поворот тоже занеси, - сержант в который раз поднес фонарь к планшету с нарисованным планом подземелья.
        - Да на кой че... Ого! - Епифанов уставился на штурвал гермодвери и в ту же секунду растянулся на бетоном полу, спотыкнувшись о что-то мягкое. Луч фонаря скользнул по, забрызганной кровью, рубашке, галстуку и остановился на том, что, еще дней пять назад, было лицом тутошнего клерка. Рядом лежала девушка.
        - Я ее помню. Каждый день мимо меня проходила. Я все никак не решался познакомиться, - Епифанов с размаху ударил кулаком в стеклянную поверхность с надписью ПК. Один из осколков полоснул по ладони, не подающей признаков жизни, девушки. Она застонала. Пока Епифанов приводил в чувство воскресшую, Сергеев попытался открыть гермодверь. Штурвал не поддавался. Обыскав убиенного, он нашел план здания администрации, где на втором подземном уровне была обозначена и эта гермуха.
        - Наверное, этот, - он направил фонарик в сторону трупа - привел народ сюда, а как открыть не знал - вот его и порешили, может даже этот Атилла недоделанный постарался.
        - Поверху мы ее живой не донесем. Надо герму как-то открывать, - Сергеев снова налег на штурвал.
        - Как ее откроешь-то? Наверняка с той стороны закрыта.
        - Давай вдвоем попробуем - может, просто заржавела? - лейтенант, подойдя к пожарному щиту, потянул на себя металлический топорик, непонятно зачем, висящий внутри щита на двух скобах.
        - Ого! - они уставились на панель с какими-то кнопками, которая оказалась под дверцей с ручкой-топориком. Нажав на кнопку пуск Сергеев наблюдал, как плавно пошла в сторону мощная гермодверь, а Епифанов уже взвалив на плечо узницу подземелья, заносил ее в открывшуюся шлюзовую камеру.
        * * *
        19.09.2026 г. Башкирия. 15 километров южнее с. Константиновка
        Через тепловизор Волохов наблюдал, как разведгруппа удаляется в сторону очередной военной части. Это была уже четвертая в/ч на их пути. Первые две были разграблены до основания, как и пара автобаз, а на подходе к третьей, по ним открыли такой шквальный огонь, что возникшую арифметическую задачку (сколько боеприпасов нужно потратить, чтобы может быть, добыть столько-то литров горючки) Волохов решил однозначно - на фиг. Он даже не злился на этих из 121-й мотострелковой. Слишком свежи были воспоминания о том, что произошло с одним из бункеров пусковых комплексов ПРО (Противоракетной обороны - авт.) их Убежища.
        Через несколько часов после УДАРА на связь не вышли два из восьми ПК ПРО Убежища. Их все-таки накрыло. Досталось и самому Убежищу. Несмотря на трехсотметровую глубину, после прямого попадания, в результате тектонических подвижек были повреждены подземные резервуары с топливом. Авиационный керосин вытек весь, а диз. топлива осталась 2/5. Поэтому семь МИГ-41, девять МИ-42, пять К-72 не стали даже расконсервировать, а из очень даже приличного парка бронетехники и автотранспорта, подготовили около двадцати машин - в основном для эвакуации уцелевших ПК ПРО и рейдов по добыче горючки. Через пять дней, когда уже было принято решение об эвакуации, не вышел на связь еще один бункер ПК ПРО. К нему и отправился Волохов.
        Открытая настежь массивная бронированная дверь, сразу дала понять - что-то произошло.
        То, что бой был коротким, но жестоким, Волохову было ясно из положения тел и количеству трупов нападавших - восемь на каждого защитника бункера. И это при том, что нападение было внезапным.
        Не найдя никого живого ни в командном пункте, ни в жилых отсеках, Волохов и еще два бойца вошли в хозблок. Кровавая цепочка следов босых ног вела к закрытой двери подсобки. На стук и призывы открыть никто не реагировал.
        - Совсем ты мне аккумулятор посадишь - ныл водитель, пока один из бойцов орудовал резаком, вскрывая металлическую дверь подсобки.
        Через пятнадцать минут Волохов уже читал, накарябанную слабеющей рукой лейтенанта Скоблякова, записку. В ней тот успел написать о том, что на третий день Капитан Ситников приказал открыть дверь, просящим оказать медицинскую помощь, местным жителям и те ворвавшись открыли огонь из автоматов по не ожидавшему такого гарнизону.
        '... я тяжело ранен в живот и скоро умру... , - почерк Скоблякова становился все неразборчивей - ... и жалею о том, что никогда уже не увижу... - записка обрывалась. Волохов сжав кулаки, вышел в шлюзовую камеру.
        * * *
        11.09.2026 г Волгоградская область п. Катлубань
        Explorer на любой щелчок по строчке в избранном выдавал 'невозможно отобразить страницу'. С мобильником - та же история. Егор откинулся на спинку переднего сидения 'Порше', обнаруженного им в гараже, под одним из коттеджей в Котлубани. Электронная начинка машины, стоявшей в подземном гараже, не сгорела от ЭМИ (Электо-магнитный импульс, образующийся в результате ядерного взрыва, развивает огромную мощность (100 000 МВт) за короткий промежуток времени и выводит из строя всю электронику, находящуюся на поверхности - авт.) и он заведя ее, зарядил через прикуриватель, сначала мобильник, а потом и ноутбук. Но лучше бы Егор этого не делал. Какая-то отчаянная тоска, нестерпимое чувство одиночества, охватило его. Только теперь он ощутил - весь привычный мир рухнул. Ни одна живая душа не выходила на связь. Теперь ни его познания в программировании, в экономике, в банковской сфере, ни вообще все его 'неоконченное высшее', не имели значения. Важно было лишь то, насколько быстро ему удастся найти хоть какое-то оружие, насколько хватит продуктов и патронов в от противогаза.
        Кстати. Чем дальше он уходил на север от Волгограда - тем меньше становился фон. Очень соблазнительной была мысль, сесть в 'Порше' и рвануть по трассе, и гнать настолько далеко - насколько хватит бензина. Хрюкать противогазом задолбало. Но от мысли этой Егор отказался, вспомнив то, как его обстреляли при выходе на шоссе и разбросанные возле раскуроченных легковушек по всей трассе, трупы тех, кто забыл - тише едешь (идешь), дальше будешь. Так что пойдет он дальше, по целине, рощицами и овражками, заходя в поселки только для того, чтобы набрать воды или найти подвальчик для ночлега. Эх еще бы ПНВ найти б. А то не ровен час наткнется в темноте на кого-нибудь вроде тех бандюганов, захвативших Ельшанку, казавшуюся такой безопасной.
        Егор вздохнул и, хлопнув дверцей 'Порше', поднялся из гаража в дом, прихватив с собой маленький рюкзачок, набитый продуктами, найденными в хозяйском гараже. Там он обнаружил квашенную капусту, соленые огурцы и грибы и что особенно порадовало - здоровенный окорок. Так что, вчера вечером он устроил себе 'праздник живота' и сегодня с утра чувствовал себя хреново.
        Переступив через подоконник, Егор вышел через окно и, крадясь вдоль кустов, покинул гостеприимное подворье тем же путем, которым и пришел. Взобравшись по поленнице на двухметровый кирпичный забор, спрыгнул, стараясь не зацепиться за оборвавшуюся колючку, по которой взбирался вчера, набросив на нее чехол от стоявшего неподалеку 'Нисана'. Перекатившись он залег в малиннике. Выждав полчаса, он двинулся к опушке соснового бора, находящегося к северо-западу от Котлубани. Шикарные двух-трехэтажные коттеджи и простенькие домики таращились выбитыми глазницами окон, ветер дорывал афишу с анонсом концерта очередного клона известной столичной поп-группы 'Мораторий', противно скрипел петушок-флюгер, на проломленной ондулиновой крыше небольшого местного аналога 'макдональдса'. Кругом ни души. Но Егору от чего-то казалось, что за ним кто-то наблюдает. Еще раз оглянувшись по сторонам, он ускорил шаг, чтобы быстрее покинуть это неприветливое место, которое сначала ему так понравилось.
        * * *
        14.09.2026 г. Москва. Станция метро 'Цветной бульвар'.
        - Да уж. Натерпелся ты, Евгеньич, дай боже, - начальник станции 'Цветной бульвар' пододвинул, упрямо отказывающемуся Скворцову, кружку с настоящим чаем - пей, пей - я твоим ребятам еще отсыплю. Слава богу, наш поисковый отряд нас худо-бедно снабжает. Вчера вон на 1-ом Самотечном на продуктовый подвальчик с чистыми харчами наткнулись.
        -'Наткнулись', - Скворцов отхлебнул дымящийся чай - я слышал, это ГАИшная заначка была. Теперь уж точно нашим наверху прохода не дадут.
        - Да они итак не дают после того, как Гусаров со своей компанией у них из под носа-то, из самого центрального здания Гаишного, часть арсенала увели. Хотя благодаря этим 'калашам' щас и держим их на расстоянии. Но все равно оружия маловато. Это хорошо, что ты про тот автомат-то вспомнил, Евгеньич. Сейчас каждый ствол, каждый патрон на счету, - начальник дунул в 'черноморину' и сплющив ее бумажный мундштук замер с поднесенной к папиросе горящей спичкой.
        - А помочь-то я тебе - помогу. Сейчас мужики вернуться, перекусят и кто-нить тебя до 'Авиамоторной' проводит. Там верховодит толковый мужик - морской офицер. Живут они, по нашим временам, очень даже неплохо. Так что, с твоими Гошей и Машей тебе там полегче будет. Помощником там у Борисова этого, значит, мой старинный приятель. Думаю, он в твое положение войдет, и примут тебя там нормально, не сомневайся.
        - Все байки рассказываешь, Петрович, - в дежурку ввалились усталые, но довольные поисковики.
        - Ну, по вашим рожам вижу, что удачно, рассказывайте теперь вы, свои байки.
        - Да Петрович, удачно. И автомат забрали, - Гусаров весело помахал ПП-110, и харчами разжились и лекарств в стоматологическом университете прихватили кой-каких.
        - Но-но-но-но-но-но. Ты мне Гусаров смори, чтоб без наркоты.
        - Да не боись у-шеф. Все будет как надо - опись, протокол, сдал-принял, отпечатки пальцев, - закосил под Папанова, Гусаров.
        - А харчи откуда?
        - Понимаешь Петрович. Эти ГАИшники бывшие то ли водку жрут все время, то ли совсем хреново им - только мышей совсем не ловят. Поначалу всех дикарей своими стволами распугали, а теперь затихарились совсем чего-то. Вот и получается - ни они, ни дикари по округе не шарятся и харчи чистые в подвальчиках кое где еще надыбать можно.
        - Слушай Евгеньич, - напарник Гусарова подмигнул Скворцову - а по адресу твоему, мы кроме ствола еще и жмурика нашли не первой свежести, с черепушкой дырявой.
        - Это не ты случайно завалил его, академик? - хихикнул Гусаров - гляди тихий такой - а туда же.
        Скворцов побледнел - значит после него на Делегатской еще кто-то был и этого 'кого-то', может быть приняли за него и проломили голову.
        - Когда пойдем? - он встал, отодвинув пустую кружку.
        - Ну, пока иди, собирайся, а через часик Гусаров вон к тебе подойдет, - Петрович дунул в очередную 'Беломорину'.
        - А 'Беломора' нет Петрович. Остались сигареты 'Друг', - Гусаров заржал, протягивая начальнику блок сигарет 'Капитан Блек'.
        - Е-к-л-м-н. наслушаются фильмов и сыпят афоризьмами, - Петрович поморщился, нюхая сигарету из распечатанной пачки - а что, когда Севостьянов - наша ходячая фильмотека, тебе 'Рэмбо' перескажет, пойдешь ГАИшников с двух рук мочить? Учти, у нас стока патронов нету. И вообще, что я с этой шоколадной гадостью делать буду? Ты б Гусаров еще бабских, тонких притащил.
        - Приспичит, Петрович, и солому курить будешь...
        - Петрович, - в дежурку вошел один из его замов - там к тебе из ГБР (группа быстрого реагирования - авт.) с 'Полянки' пришли, я их к тебе в кабинет отвел.
        - Здравствуйте, здравствуйте, - Петрович был рад ГБРовцам - уж очень они помогли шугануть ГАИшников, когда те совсем было, перекрыли кислород всем обитателям 'Цветного бульвара', 'Менделеевской', 'Новослободской', 'Трубной', 'Достоевской' и 'Площади Суворова'.
        - Разрешите представиться, - крепко сбитый, смуглый спецназовец, протянул руку - майор ГБР Виктор Борисович Соколов.
        * * *
        20.09.2026 г. Башкирия. 3 километра восточнее с Асаново.
        Уже скрылась за горизонтом последняя дымящаяся крыша, разоренного Асаново. Волохов в задумчивости глядел на дорогу. Даже если им удастся добыть солярки, с той скоростью, с которой они продвигались, в Москве их караван появится, самое раннее, через месяц. А ведь задача была поставлена - самое позднее - 1 октября прибыть на место и следовать инструкциям подполковника Брунькова, который молчал как партизан и на все вопросы 'что дальше? , отвечал - 'потом узнаешь'.
        Он был уверен, что Катя с Еленой Сергеевной успели добраться до метро, но вот, что там дальше? Дела в Москве творились непонятные. Еще до того, как накрылась связь, стало известно, что самолет с Президентом, вылетающий из Сочи, уничтожен, а министр обороны отрезан на дальнем востоке, всю ответственность за обороноспособность страны взял на себя нач. Генштаба. Затем из Раменок поступила туманная информация о том, что бразды управления выжившими взял в свои руки премьер-мнистр Сладков. В ответ на вопрос о характере и масштабах разрушений в Москве, об управляемости округами, о состоянии в стране вообще - передавалось что-то вроде 'выясняется', 'над этим вопросом работают' и все в том же духе. После анализа сеансов радиосвязи с округами по всей стране, стало ясно, что она представляет собой шахматную доску, с черными 'клетками' изуродованных взрывами областей и белыми - мест, где не было стратегических объектов, или куда не упали, сбитые где-то раньше БГ (боеголовка баллистической ракеты - авт.) с мегатоннами смерти. Но ЭМИ, похоже, накрыл всю территорию - от Калининграда до Находки. Ни одна наземная
радиостанция не отвечала. Работали только малочисленные подземные.
        Через две недели, под невнятные объяснения из Раменок о 'экономии энергии', не вышел на связь бункер с командным комплексом РВСН в Одинцово-10, а на следующий день пропала связь и с КП ЦУП военно-космичесими силами в Голицино-2.
        Но Волохов подозревал, что вовсе не это было главной причиной их экспедиции.
        - С одной стороны ты мне нужен здесь, - генерал-майор Подомацкий задумчиво смотрел на карту - сам понимаешь, работы у нас будет много. Нужно восполнить запасы топлива, взять под контроль комбинаты 'Росрезерва', определиться с ближайшими в/ч - уж больно много там серьезных вещей на складах. Попади это в руки знающим людям, - Подомацкий откинулся на спинку кожаного кресла - и у нас будут бо-о-ольшие проблемы с восстановлением порядка.
        В кабинете командующего 'Убежищем' повисла гнетущая тишина, разбавленная тиканьем доисторических настенных часов, которые перестал выпускать задолго до начала строительства первой очереди этого 'Убежища'.
        - 'Нумизмат' или, как его там, 'антиквар' наш генерал - пронеслись в голове у Волохова, несоответствующие серьезности момента, мысли.
        - То, что предстоит сделать тебе и твоим ребятам, Майор, - слова Подомацкого вернули его к реальности - одним словом, без этого вся наша возня здесь потеряет всякий смысл.
        Генерал-майор опять подошел к карте и нажав что-то на панели пульта, стал вычерчивать маршрут на цветном полотне, выехавшей карты европейской части России, лазерной указкой.
        - Если все пройдет удачно - в Москве будете восемнадцатого - двадцатого. Крайний срок - первое октября, - Подомацкий подойдя к столу, поднял трубку внутренней связи.
        - Ну вот, транспорт готов, - и уже неожиданно мягко, каким-то потеплевшим тоном - понимаешь Костя, все кто вернется, выполнив задание, да и кто не вернется, мое мнение, достойны 'Героя России'. Ну, давай. Полтора часа на сборы. Удачи.
        - Герой, герой, - Волохов поправил бронешлем - когда он шел тогда на прием к Подомацкому, был готов минимум к неделе 'губы', держа в уме тот звонок по мобильному Кате, от внешних ворот шахты грузового лифта авиационного ангара. Он тогда в нарушение всех инструкций и устава, узнав об УДАРЕ, бросился звонить жене. Подомацкому это конечно было известно. Не зря, провожая его генерал-майор сказал - знаю, твоя жена в Москве и жива. Еще и поэтому едешь ты... И вот теперь он - командир группы дальней разведки, майор Волохов, наматывает на гусеницы километры башкирских дорог, поднимая клубы радиоактивной пыли.
        Уфу они обошли с юга - слишком высок там был уровень, но уже при въезде в Асаново, радиация была более-менее в норме. Вот только само Асаново... Здесь видимо хорошо укрепились. Но штурмовавшие их видимо те самые 'знающие люди', применили те самые 'серьезные вещи'. Дымящиеся останки южной окраины Асанова, которые словно потоптал огнедышащий дракон 'Смерча', обдали жаром, высунувшихся посмотреть на это, разведчиков. А на месте базы по ремонту сельхозтехники, где Волохов рассчитывал раздобыть хоть немного горючки, они обнаружили лишь горы перемолотого бетона и кирпича. Здесь наверняка находился основной опорный пункт обороняющихся.
        Отметив маркером еще пятнадцать километров пройденных колонной сегодня, он высунулся из люка и махнул шедшей сзади БМПэшке. Подбежал Назаренко.
        - Все. Ночуем вон в той балке. Завтра свернем к Каптаево. Там авиаполк МЧС базировался. Может, повезет.
        В проступающей белизне стволов березовой опушки, с чудом уцелевшей листвой, угадывалось наступающее утро. Шумевший в ушах, нескончаемый ветер, заглушал все звуки сентябрьского утреннего леса. В ту секунду, когда углу монитора ПУ ПТУР 5:59 округлилось до 6:00, из ниоткуда возник, запыхавшийся лейтенант Самарин.
        - Ты что как на пожар? - Волохов неодобрительно посмотрел на бойца - а если с ходу в бой, какой из тебя сейчас на хрен стрелок?
        - Да их прям щас надо брать тепленькими, товарищ майор. Двоих на КПП, сонных, мы уже сняли, а еще один по северной стене ходит - с ним вообще без проблем.
        - Сняли?
        - Да глушанули только, товарищ майор.
        - У-у, гляди у меня, - Волохов погрозил кулаком.
        Подсеченный горе-часовой, упав со стены на спину, не то что вскрикнуть, заговорить смог только через пять минут, восстановив сбитое дыхание. А заговорив, сообщил как и что, и через полчаса Волохов уже пил какой-то морковный чай с полковником МЧС Селезневым, в который раз извиняясь за его 'слегка помятых' подчиненных.
        - Как же так, полковник? Не поверю, что не знаешь, что вокруг твориться.
        - Знать-то знаю, но что я могу сделать-то. У нас на сорок человек - восемнадцать стволов, из которых всего семь 'калашей', да и те 'укороты'. Чуть что - прячемся в бункере.
        - Ну так 'чуть что' не спрятались же. Нет. Или охрану периметра организуй нормально, или носа из бункера не высовывай. Ну ладно, подскажу тебе как и что и 'Курган' с Т-102 оставлю в обмен на соляру. Мои ребята помогут установить его куда надо, пристрелять... Хотя судя по тому, что в Асаново видели, 'Курган' тебе может не пригодиться.
        - А что там?
        Волохов только махнул рукой.
        - Понятно. 'Больше в деревне никто не живет...
        - Керосина тут у тебя, полковник, завались, - глядя на кислую физиономию Селезнева, он решил сменить тему - только мне он без надобности, - майор сделал пометку на карте, с комментарием - а вот раз у ваших УАЗов, Уралов и прочих вездеходов вся электрика погорела, то всю горючку я забираю.
        Неожиданно в полковнике МЧС обнаружилась деловая жилка - несколько сотен литров солярки за один 'Курган'? Давай, ты мне два 'Кургана' и один гранатомет, а я тебе половину горючки и харчей.
        - Ну ты и жук. Чувствую, скоро здесь будет филиал Черкизовского рынка. Нет. 'Курган' и 'Пламя' мне нужны самому - мне еще до Москвы пробиваться. Да и харчи себе оставь, - он с сомнением посмотрел на чай неопределенного цвета и запаха - уж с этим у нас в дороге проблем не намечается, - Волохов подошел к окну - а насчет солярки - уговорил, оставлю тебе даже больше половины. Передумал я бомбу на колесах - заправщик за собой таскать. Любой дедок с берданкой нам большой 'бум' устроит, - он стряхнул пепел в уцелевший горшок, черноземное содержимое которого, в перемешку с битым стеклом, хрустело под ногами.
        - Кстати. И 'калашами' можешь вооружить свое войско. Километра два налево по трассе, в кювете 'ЗИЛ' лежит, перевернутый. Там этого добра полно. Армейские, с подствольниками и причиндалы к ним, - и уже выходя - да, водилу и еще одного там похорони. Нам некогда было - к тебе торопились.
        Селезнев, казалось, отсутствовал в комнате. Словно с небес свалившиеся 'диверсанты', так лихо скрутившие его охрану и оказавшиеся в результате какими-то там спецназовцами, своим предложением обменять оружие на топливо, сдвинули гору мутной безнадеги и безысходности, открыв бескрайние горизонты 'натурального обмена' или 'его величества бартера', если угодно. Теперь нарисовались цели и приоритеты. Внутри полковника словно заскрежетал механизмами виртуальный кассовый аппарат, сквозь щелчки которого еле доносился голос Волохова. Тот неуверенный, что его последние слова дошли до полковника, напомнил о погибших на трассе 'срочниках' еще раз.
        - А. Что? Хорошо. Все сделаем. Похороним. Сафонов, - Селезнев высунулся в окно - гости заправились? 'Курган' установили? Тогда сажай к ним двадцать человек на броню. - и обернувшись к майору - не возражаешь?
        - Да нет.
        - Этот далеко пойдет. - Волохов спускался по лестнице - если не грохнут в ближайшее время и если с 'крышей' повезет. - он отметил словечки, бывшие в ходу в начале века, которых было уже давненько не слыхать - без 'крыши' полковник вряд ли долго протянет. А что? Местность в округ вроде 'чистая', без радиации и разрушений нет. Население по округе не шариться, сидит по домам, запасы доедает, а крупных хищников такая мелочь МЧСовская не интересует пока. Вон. Даже зилок, набитый оружием, три недели на трассе валяется.
        Выйдя из потрепанной двухэтажки МЧСовской конторы, он направился к своей БМПТ - Сотников заводи, хорош клопов давить.
        - У меня товарищ майор, клопы только на броне катаются, я с ними строго. - крышка люка захлопнувшись, подвела черту под намечающейся дискуссией о тяжелом быте домашних паразитов.
        * * *
        22.09.2026 г. Москва. Тоннель в районе станции метро 'Площадь Ильича'.
        - А вот еще анекдот значит. Приходит Абрам к Моне в бункер и говорит - можно я побалуюсь с твоей Сарой?
        - Да можно, чего уж там. Она там, на верхнем ярусе, на нарах.
        Через полчаса Абрам возвращается.
        - Ну как? - спрашивает Моня.
        - Да ничего. Классно. Только забрался я на нее и чувствую - холодная она какая-то.
        - Да она и при жизни была холодна.
        - Уха-ха-ха, у-хи-хи-хи.
        - А вот еще...
        - Тихо, - Топоров замер - да тихо вы. Там кто-то шастает.
        - Тебе кажется - ты и крестись. Иди и посмотри короче.
        - Ну и пойду.
        - Топай, топай. Так вот - идет наркоман по тоннелю...
        Бывший инспектор ГАИ, расстегнув кобуру, медленно пошел в то место, где минуту назад что-то шебуршалось, а двое юмористов продолжали травить анекдоты. Помотавшись по тоннелю туда-сюда, заглянув в сбойку между двумя рабочими тоннелями, Топоров вернулся назад, но тех двоих как ветром сдуло.
        - Вот блин уроды. Я что тут должен один за них отдуваться? Нет уж, - и он быстро зашагал в направлении 'Площади Ильича', надеясь застать начальника станции еще трезвым.
        Поднявшись на платформу, на которой было не продохнуть от тут и там дымящихся костров, Топоров одно за другим обошел беспорядочно разбросанные становища, в надежде найти сбежавших из дозора. Так ни кого и не обнаружив, ввалился в кабинет к начальнику станции. Тот был мертвецки пьян. У-у скотина, - Топоров развернувшись, побрел в более-менее чистый ПТО, где жили семейные и не так воняло станционной бомжатиной.
        - Да все мы теперь бомжи, - он завернулся в какое-то тряпье, принесенное с ТЦ 'Рогожская застава'. От голода под ложечкой уже не сосало. Было еще хуже. Его тошнило и в кишках словно перекатывались чугунные шары.
        - Завтра с утра пойду наверх, найду пожрать че нить, - зевая, сказал сам себе в слух. Запихнув поглубже кобуру с 'Грачем', Топоров еще какое-то время что-то бормотал, постепенно уступая остатки контроля над сознанием надвигающейся тяжелой пелене сна, которая придавила его почище десятков метров над головой.
        - 'На голодный желудок спать вредно', - красная точка в конце красных букв этой фразы, бегущей электронной строки над дверью вагона, буравила его лоб. Топоров потер ладонью чуть выше переносицы.
        - 'На голодный желудок спать вредно', - не унималась бегущая строка. Он затравленно огляделся. Пассажиры с каменными лицами сидели-стояли, уставившись, казалось, немигающими взглядами в однообразную вереницу кабелей за окнами, не замечая немых воплей подземного Минздрава.
        - 'На голодный желудок спать вредно', - поезд бесшумно вплывал на станцию. Еще сквозь стекла не открывшихся дверей, Топоров увидел знакомые отблески костров и суетящиеся на их фоне фигуры местных синяков. Двери открылись. Пахнуло гарью и кислятиной. Никто не выходил. Ему тоже не хотелось окунаться в смрад станционного бомжатника и покидать вагон с пускай какими-то не живыми, но аккуратно одетыми, цивильными попутчиками.
        Поезд тронулся. Платформа покачиваясь, исчезала позади. Меткой лазерного прицела треклятая точка жгла лоб.
        - 'На голодный желудок спать вредно', - Топоров дергал за полу пиджака респектабельного владельца солидного кожаного портфеля.
        - Э-э-э, - ноль реакции. И девушка в наушниках не желала взглянуть на бегущую строку.
        Поезд снова вкатывался на 'Площадь Ильича'. Двери открылись, и опять никто не вышел. Тронулись, набирая скорость. За стеклом промелькнули служебные помещения.
        - Да что ж он, гад, по кругу ездит - инспектор задохнулся от негодования.
        - 'На голодный желудок спать вредно', - Он рванул в сторону кабины машиниста, расталкивая полуманекены - щас я те покажу, что вредно, что полезно.
        Дверь в кабину отворилась неожиданно легко, а он уже был готов ее штурмовать. Уцепившись за плечо, Топоров рывком развернул машиниста. Блики хилых костерков приближающейся станции отразились в стеклянных глазах толстяка, еще не давно так не желавшего расставаться со своим 'Фольксвагеном'.
        - ...при выходе из вагонов просьба не оставлять свои вещи... , - напомнил, молчавший до этого металлический голос из динамиков.
        Толстяк, улыбаясь, вынул из отверстия во лбу короткую, сантиметра три, опиленную с двух сторон, веточку-затычку, с так же опиленным, маленьким сучком и вложил ее в руку Топорова. По переносице потекла тонкая, алая струйка. Инспектор рванулся из кабины и спотыкнувшись, полетел между вагоном и платформой 'Площадь Ильича'.
        И-е-ых - воздух со свистом ворвался в его легкие. Как из катапульты, Топорова вышвырнуло из мокрого, от пота, тряпья. Тяжело дыша, он побрел в сторону станции, волоча намотавшиеся на ногу лоскуты. Гермодверь обводного шлюза он прошел на автомате, даже не оставив дремавшему на посту два положенных патрона. Впрочем их, кажется, уже давно никто не оставлял. Наверху, у эскалаторов в нерешительности топтались еще двое 'ходоков'. Видимо 'три' было критическим числом, придававшим храбрости, и новоявленная поисковая группа отправилась на промысел. Топоров шел впереди, пытаясь вспомнить сколько у его 'Грача' патронов в обойме. То ему это казалось важным, то неважным.
        - На, - тот, что постарше сунул ему одну из двух пластмассовых пятилитровых канистр.
        - За спиртягой идем. Там у 'Серпа' товарняк стоит. Есть цистерны с техническим.
        Когда они плелись по трамвайным путям, Топоров боковым зрением уловил мелькание камуфляжа за цепочкой дохлых трамваев по ту сторону площади. Раньше того, как ветер донес до него характерный звук работающего 'калаша', пули разошлись веером над их головами. Брякнулись на асфальт. Бзиньк, первая из новой очереди, срезала огрызок стекла, остальные четыре впились в облицованную керамогранитом стену 'Ростикса'. На голову посыпался дождь из осколков. Те двое поползли обратно к метро - гады. Та-та-та. Один вдруг задергался, вытянул одну ногу, вторую поджав к животу, из под которого медленно расплывалось темное пятно. За трамваями радостная суета, оживление. Второй пополз быстрее. Топоров воспользовавшись тем, что внимание камуфляжных сосредоточилось на том, кто подсунул ему канистру, попятился раком. Уронил пистолет. Тут же подобрал. Стрелять или не стрелять? Какой там - руки тряслись крупной дрожью. Дополз до угла и со всех ног в проем двери сэконд-хенда. Показалось, сзади топот, выстрелы и пронзительный вой того, кто остался на площади.
        Путаясь в вешалках со шмотками, не обращая внимания на изрезанные, зубцами стекол, руки и колени, прыгнул в окно. Вот они - вагоны. Оглянулся, никого. Залег в одном из углов, за мешками с цементом, накрывшись мешковиной. Сердце тук-тук. Кажется слышно даже в Перово.
        Пролежав до темноты, Топоров вылез и двинулся вдоль состава. На дне вагона-бункера, поползав на карачках, наскреб в фирменный пакет из закусочной семян, то ли овса, то ли пшеницы вперемешку с шелухой. Оказывается, все это время он не выпускал из рук канистру. Нашел канистру со спиртом. Уже выйдя окольными путями к метро, Топоров ощутил запах спирта, одновременно почувствовав, как жжет, стекающая по изодранной ноге, огненная жидкость. И точно - в канистре дырка. Но одна.
        - На излете - пронеслось в мозгу. И все равно противный холодок внизу живота и подгибающиеся ноги. В первый раз в жизни в него стреляли и пуля прошла так близко. Хлебнул из горла. Обожгло. Лихорадочно соображая, чем бы заткнуть пробоину, инспектор пошарил по карманам и остановился как вкопанный, рассматривая на ладони короткую, сантиметра три, опиленную с двух сторон, веточку-затычку, с так же опиленным, маленьким сучком.
        В трансе, вогнав ее в пулевое отверстие в канистре, Топоров зашагал вниз по ступеням.
        Его не удивляло отсутствие людей на посту. Его сегодня уже ничего не удивляло.
        Еле тлеющий костер освещал только три первых буквы 'П Л О...
        - Да. Плохи мои дела, - Топоров помешивал кашу, напоминающую клейстер, время от времени брызгая спиртом, на не хотевшие гореть, отсыревшие обломки мебели.
        Здесь на спирт пожрать не выменяешь. На халяву - да, составят компанию. Четыре литра уйдут влет.
        - Ох, - он до сиих пор жалел, что не остался на 'Марксистской', одновременно понимая, что оставаться ему, после наезда на толпу, было нельзя - замочили б. А так, там ребятки устроились серьезно - лучше, чем на 'Авиамоторной'. Он изо всей силы пнул булькающий котелок, который, подняв клубы пепла, с грохотом, поскакал по платформе. Подхватив канистру, Топоров направился к Южному тоннелю, в сторону 'Авиамоторной'.
        * * *
        22.09.2026 г. Волгоградская область. Иловлинский район. 5 километров к северу от с Краснодонское.
        Не смотря на то, что небо было по-прежнему затянуто серыми облаками, вокруг царила атмосфера солнечного летнего дня. По крайней мере это было первое, что пришло Егору в голову, едва он открыл глаза. Он не сразу догадался, почему. Ветер! Его не было! Беспощадный, забирающийся за шиворот, постоянно, день ото дня, гудящий в ушах, швыряющий в лицо пыль, мусор и ледяную крошку, осточертевший за целый месяц ветер, исчез. Будто кончилась солярка у генератора, питающего небесную вентиляцию.
        Он наслаждался тишиной, лежа в неподвижных зарослях травы. Закурив, проводил взглядом, медленно закручивающиеся в спираль, струйки ароматного дыма. Идиллия была нарушена пробирающим до костей, протяжным воем, который не мог принадлежать ни человеку, ни животному. Июньское настроение испарилось без следа. Быстро собравшись, Егор чуть ли не бегом пересек поляну, приютившего его леса, (выживающего - как и все теперь в этом мире), расположенного севернее Краснодонского, и зашагал в сторону Песчанки. Непривычная тишина звенела в ушах, оттеняя как то по особому каждый звук, придавая ему необычные, для последних недель, свойства. Поэтому он долго не обращал внимания, топая по опушке, на что-то постороннее, встроившееся в монотонный хруст листвы под ногами. Но со временем его слух, потихоньку адаптировавшийся к новым условиям, стал улавливать какое-то, едва заметное подхрустывание. Остановился, с резким разворотом на 180'.
        - хр-хр-хр, - и никого. Стало возвращаться ощущение чьего-то незримого присутствия, посетившее его еще в Котлубани. Прибавил шагу.
        Рыжая, раздолбанная грунтовка выгибаясь на косогоре, дальним плечом своего коромысла, упиралась в покрытые плесенью трещин, когда то зеленые ворота с надписью В/Ч " 011735. Приоткрытая пасть потенциальной мышеловки не соблазнила Егора возможным наличием 'нарезного' сыра. Решив поступить как 'умный', он обошел в/ч по периметру и обнаружив традиционную для всех режимных объектов 'народную тропу', которая как известно никогда не зарастает, проник на территорию, оказавшись между бетонным забором и каким-то массивным сооружением. Это были ангары с мертвой бронетехникой. Пробираясь между обшарпанной бетонной стеной и сваленными в кучу остатками ящиков различной величины, он увидел их.
        Группа основательно загорелых мужиков сосредоточенно и молча занималась своим делом. Привязав к бамперу грузовика толстый трос, сквозь пролом в стене бывшей котельной они враскачку выдергивали огромный металлический котел. Зрелище потрясающее. Егор бочком, бочком, чуть пригибаясь, чтобы можно было сразу стартовать в сторону пролома в заборе, миновал старателей, отделенных от него грудами распотрошенной тары, раздрызгаными уралами и задравшими в небо хоботы орудийных стволов, танками. Он, увидев мародерствующий народ, хотел было повернуть назад.
        - Если уж дело до котла дошло - делать здесь нечего. Но его внимание привлек разбитый ящик с раскрывшимися цинками. Они валялись у раскрытой двери здания, прилепившегося к дальней стороне забора. Земля возле ящика была густо усеяна новенькими
        патронами 5,45.
        - Может и акаэмки не все подмели?
        Количество перебитого и переломанного внутри превзошло все ожидания. Чтобы пробраться по коридору, обвешанному рюкзаком, сумками и подсумками, Егору пришлось проявить чудеса эквилибристики. Но оно того стоило. Нет, оружия он не нашел, если таковым не считать ракетницу с десятью зарядами. Зато его запасы пополнила армейская аптечка, или заныканая кем-то за приваленным шкафом, или незамеченная, несколько новых патронов к противогазу, две дымовухи и еще всякая мелочь, типа не промокающих спичек, взрывпакетов, патронов-горелок и даже две свето-шумовые гранаты.
        Услышав какое-то шебуршание в конце коридора, Егор метнулся в комнату напротив. Окна там выходили в сторону, противоположную той, где копошились мародеры. Стараясь не шуметь, он осторожно перешагивал, еле видимые в полумраке предметы. Все шло удачно и он уже был недалеко от окна, когда под тяжестью здоровенного лба с тридцатью - тридцатью пятью килограммами груза, треснула доска и теряющий равновесие, Егор как за соломинку, схватился за чернеющий в углу огромный стеллаж. Сбитая из грубых досок, конструкция, пошатнулась, сбрасывая с себя наверняка надоевшие за много лет тюки и коробки. В два прыжка он оказался у окна и взлетев на подоконник, кубарем скатился по, так удачно оказавшейся с той стороны, горке матрацев. Бегущий во весь опор к кустам боярышника, он не видел как из упавшего с потревоженного стеллажа, ящика, веером выскальзывали тяжелые, снаряженные рожки и со стуком ударившийся прикладом о пол, замер, укоризненно глядя в спину несостоявшегося хозяина вороненым глазком прицела - один из нескольких десятков стареньких АК-74.
        Глава 2. ОКТЯБРЬ
        3.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'
        - Ну, как там она? - Сашка Епифанов уже минут двадцать околачивался возле мед. сан. части.
        - Да нормально все с Твоей, расслабься. Ее сейчас как раз Зеленовский осматривает, а он в Бурденко зав. Кафедрой был - это тебе Епифаныч, не хухры мухры, - дежурный врач перестав что-то писать в своем гроссбухе, прикрутил ободок хим. фонаря, превратив и без того загадочную полутьму 'приемной' подземного филиала Бурденко, в окончательный ремейк любимой детской забавы - сидение с фонариком под одеялом.
        - Нормально, - проворчал Сашка.
        Знал он этих медиков. Все у них нормально. Не схватила Ленка тогда в здании администрации дозу - и нормально, а то, что она уже три недели в лихорадке лежала, то, приходя в сознание, то отключаясь, то, что температура прыгала под сорок - это нормально? Хотя последние два дня ей было действительно лучше - температура спала, появился аппетит.
        - Ну, я наверное не дождусь - нам выходить через полчаса, - Епифанов повесил автомат на плечо - ты Димыч знаешь че, передай Моей вот это, - он протянул дежурному врачу сверток с шоколадкой, выменянной у 'таганских' поисковиков на две 'сигналки' (СМ - не боевая сигнальная мина - авт.) - а я побежал, - Сашка пряча карандаш, добавил к свертку записку и выскользнул из приемной.
        - Беги, беги. Ромео. Доставим твою любовную почту, - Дима, хохотнув, убрал сверток в ящик стола и подвинувшись поближе к хим. фонарю, пристроенному на стене, раскрыл какой-то толстый медицинский талмуд.
        Еще когда они поднимались по эскалатору, Сашка Епифанов отметил у себя какой-то нехороший мандраж - типа дрожи в коленках. Из-за чего это? Может это из-за подсознательного желания сберечь себя, для Нее? Ведь он чувствовал теперь ответственность, как бы это не громко было сказано, за любимого (он только сейчас это понял) человека. Или из-за предчувствия чего-то нехорошего?
        Им предстояло идти 'собирать урожай'. Так теперь называли сбор оружия в городе рядом с многочисленными мертвяками, которое те растащили в первые дни из оружеек брошенных отделений милиции, казарм и складов в/ч. Трупов вокруг было порядочно. Одна часть выжившего народа, отсидевшись в подвалах, рванула доживать свой короткий век, прочь из Москвы, другая часть громила легкодоступные магазины с 'грязными' продуктами и шмотками. Этакий пир во время чумы. Один раз Сашка Епифанов своими глазами видел шикарно накрытую поляну в находящемся неподалеку казино, с десятком 'двухсотых', лежащих вокруг столов с деликатесами, между карточных столиков, возле рулетки, среди кучи пачек с рублями и долларами. Один даже сидел на табурете возле стойки бара, уронив голову в поваленные бутылки 'Джонни Уокер'.
        Когда мародерский угар прошел, и мало кому стало, мало чего есть, началась война всех против всех, с формированием стай, банд, племен и чего-то вроде того. Хотя были и исключения. Некоторые крупные группировки, образовавшиеся, скорее всего на основе 'трудовых коллективов' и сохранившие свой состав в первые три дня, обитали в каких-нибудь заводских бункерах, в которых наверняка и пережили ЭТО. Такие компании для них были особенно опасны. Здоровье членов этих банд конечно было подорвано - на несколько десятков человек имелось как правило семь - восемь стареньких противогазов (может быть был и 'нетодон'), но держались они довольно долго и основным их занятием, помимо добычи пропитания, была охота на поисковиков. Нет, нападало на них конечно все, что двигалось, но отряды 'заводских упырей' устраивали им засады, ставили растяжки у выходов на поверхность и даже пытались проникнуть вниз - пока правда безуспешно.
        Кстати о 'Нетодоне'. Колоть его можно только раз в два месяца. И Епифанов видел тех, кто делал это гораздо чаще, чуть ли не каждый день. Димыч описал ему признаки передоза. И вот эти 'нетодонщики' с синюшными лицами и вывалившимися языками, встречались поисковикам с ног до головы обвешанные трофеями, там, где их застигало внезапное удушье. На одного из них, 'свежего', они наткнулись уже на Красноказарменном. Бедняга тащил откуда-то куда-то аж три АК-74, два цинка к ним, пять РГД-8, коробку того самого 'нетодона' и еще всякую мелочь. Из еды с ним было, слава богу 'чистые' шесть пачек чая, десять пачек крекеров, шоколад и раздувшиеся банки с томатной пастой.
        И ведь был горе-мародер в противогазе, который, содранный во время конвульсий, валялся рядом.
        Щеглова и Самохина с добром сразу отправили обратно. Ходка начиналась удачно. Вчетвером они двинулись дальше по Красноказарменному и свернули во дворы. Обследуя подвальчик за подвальчиком, заходили и в квартиры, в основном на трех-четырех нижних этажах. Выше идти не было смысла - стекла, как правило там по вышибало полностью и не жильцов, склеивших ласты, не 'чистых' трофеев, там не было. Иногда попадались 'проспавшие' ЭТО, либо фаталисты-пофигисты, никуда не захотевшие бежать (царствие им небесное).
        Промотавшись больше двух часов, поисковики не нашли ничего ценного. Только в одной квартире наткнулись на отца семейства, видимо, обнаружившего по возвращении своих домашних мертвыми. С дыркой во лбу, он сидел в кресле. 'Remington 870MCS' с двумя обоймами и коробкой патронов валялось рядом на полу. Епифанов повесил ружье на плечо и, не глядя друг другу в глаза, они вышли на лестничную клетку.
        Группа Сергеева дошла до перекрестка с улицей Лефортовский Вал. В двух угловых домах по восточной стороне стекла сохранились по седьмой этаж. На каждый шаг улица отзывалась звонким эхом, отражавшимся многократно от мертвых домов, ставших братскими могилами еще недавно терзавших 'макдональдсы' и 'Ростиксы', вскрывающих никому в общем-то ненужные банковские сейфы, обладателей многочисленных безжизненных смартфонов, ноутбуков, навороченных дорогих мобильников и ничего так и не заснявших видеокамер.
        Тут и там время от времени в молчаливом вальсе кружилась разноцветная листва, угодившая в воздушные воронки. Внезапно подхваченная порывом ветра, покатилась газета от ТОГО САМОГО числа.
        В тот момент, когда Сашка присев, разглядел ...орт-экспре... . ...Результаты турнира дублеров. Ростов - Зенит 1:2... , по асфальту брошенными на полированный стол игральными костяшками, застучали пули. Упали. Бешено завращав башкой на все 360 ', он заметил возле дома " 11, на пустом уже месте, облачко порохового дыма. Снова взметнулись фонтанчики асфальтовой крошки. Пули легли уже ближе.
        - С глушаками и позиции меняют, - сквозь зубы процедил Сергеев.
        - Похоже это не наши друзья из 'общества трудовые резервы', - Сашка перекатился за столб - что-то посерьезнее.
        И точно. Сергеев в монокуляр успел разглядеть на одной из метнувшихся к подъезду фигур, новенький армейский противогаз последней модификации.
        - Андрюха отходим обратно по Красноказарменной. Там один с СВД к подъезду ломанулся, щас он нас быстро определит, - Сергеев бросил наискосок через улицу 'дымовуху' (Дымовая шашка - авт.).
        Группа, укрывшись наползающим дымовым занавесом, поспешила покинуть место намечающейся уличной театральной постановки под рабочим названием - 'Избиение младенцев'. Но не тут-то было. Позади, через забитый раздолбанными машинами участок улицы, между домами " 15 и " 14, отрезая им пути к отступлению, одновременно на Энергетический и Красноказарменный проезд, перебежками двигалась еще одна группа камуфляжных, вооруженных серьезными аргументами, в виде 'Роя' и РПГ-36. Нырнув в единственно свободный проем возле дома " 12, они угодили в ловко организованную ловушку. Вокруг громоздились какие-то нежилого вида строения, примыкающие вплотную друг к другу или соединенные трехметровым забором-стеной. Первым сориентировался Сергеев, махнув рукой в сторону заброшенной церкви. И правда, это было наилучшим вариантом. Проемы сводчатых окон первого этажа заложены армированной кладкой, а окна второго убраны мелкой решеткой - гранату хрен закинешь. И со входом им повезло. Чугунные двустворчатые ворота закрывались на засов. Отдышались.
        - Эй, 'морлоки' недоделанные - вылазь, а то щас рванем стену и поджарим всех вас тут, как цыплят табака, - за стеной захихикали.
        - Надо было б - давно так и сделали, да и стену в два-три кирпича - это ж чем рвать-то надо? - Сергеев потер переносицу указательным пальцем.
        - Слышь мужики, не ссы, - прошептал он - они или под 'дурачка', на пятнадцать 7,62-ых нас разменять надеются или живыми хотят взять. Сидим дальше, не рыпаемся. Продаваться - так за дорого.
        На улице затихли. Совещаются?
        - Епифанов дуй на второй, послушай что там. И осторожно там, не высовывайся - из 'роя' или РПГ садануть могут.
        Вернувшийся через пятнадцать минут Сашка, нового ничего не сообщил.
        - Ну раз уж нас тут могут грохнуть, да и время, как я понимаю, у нас есть, - лейтенант закурил - давайте что ли знакомиться получше.
        - То есть?
        - Да расскажите о себе, - Сергеев выпустил облако дыма - вот мы с Епифанычем на Авиамоторке ментами служили, так теперь там и застряли, а ты Андрюх?
        - А я в Бурденко на процедуры ехал, - Андрей потянулся к Сергеевскому 'Пэл Мэлу' - а так в Крыму по контракту воевал.
        - Да?
        - Да ничего особенного - колонны сопровождали, аэродром в Яйле и базу в Балаклаве охраняли. Да и духи там уже особо не выеживаются, с тех пор, как им под Судаком на 'Соколе' баню устроили. А когда наши 'дельфины' турецкий сторожевик рванули, им совсем кисло стало.
        - Понятно теперь - откуда ты у нас такой подкованный. Гляди Андрюха - ты еще всеми нами командовать будешь.
        - Ну а ты Серег, - Епифанов затянулся.
        - А я чего? - Петренко ухмыльнулся - я на 'говнососке' работал.
        - ???
        - Видал такие по ночам ездят - говно из биосортиров выкачивают?
        - Во блин.
        - Ну вот. В ТУ ночь мы чинились долго, до семи утра. Потом говно из пяти последних 'обьектов' забрали, стоим значит, в канализацию сливаем, вдруг сирена. До метро далеко - ну мы в колодец этот канализационный и прыгнули. Долго потом по коллекторам блуждали. Напарник мой, Шурик, делся куда-то, а я по каким то ходам прошел и во вспомогательный тоннель у Авиамоторной и вывалился.
        - Слышь, командир, а что за 'морлоки' такие? - Андрей потушил окурок.
        - Почем я знаю.
        - Это у Уэллса, в 'Машине времени' рабы подземные такие были, - пояснил Серега-ассинезатор.
        - Тс-с. Епифанов, Сашка, - Сергеев прикрыл рот ладонью - сползай еще, глянь что там. Че то суета там какая-то.
        Сашка подполз к небольшому окошку на втором этаже.
        - Кх-х-х, пш-ш-ш - зашипела рация.
        - Понял товарищ генерал. Так точно. Идем - застучали каблуки, зашуршала листва.
        - Мухлюют или на самом деле ушли? - Сергеев почесал подбородок - в любом случае патронов в противогазах у нас только на 2 часа. Значит максимум через полтора двинем потихоньку.
        Через час, когда поползавший по крыше Епифанов, доложил, что камуфляжных в округе не наблюдается, первым из ворот метнулся бывший Крымский контрактник. После пары бросков-залеганий он устроился прикрывать остальных за одним из бетонных блоков, наваленных неподалеку. Все было тихо. Уже через сорок минут Сергеев отпустив бойцов, докладывался Борисову.
        Борисов мерил шагами пространство тесного кабинета начальника станции.
        - Это ж что у нас вытанцовывается? Какие-то спецслужбы, устраивающие засаду на 'крупную рыбу', наткнулись на нас. Так, так... Мы для них мелочь значит? - капитан резко развернулся. В напряженной тишине отчетливо слышался скрип Борисовских ботинок.
        - Это твоей группе Сергеев еще о-о-очень повезло. Видимо отвлекло их что-то. Даже если не нужны вы им были - свидетелей такие люди обычно не оставляют. Весь вопрос в другом. Откуда они здесь взялись? Если это Раменковцы - то что их здесь, так далеко, интересует? Да же если предположить, что Д-6 параллельная 'Шоссе Энтузиастов' действительно существует и сообщается с Калининской веткой, то все равно не понятно - зачем, как минимум двум группам, полностью упакованным - РПГ, 'роем', РПК, СВД и прочими прибамбасами, тащиться через всю Москву?
        Вопрос повис в воздухе.
        - Может это как-то связано с событиями на 'Ильича'? - зам. Борисова по кадрам открыл блокнот - я тут проанализировал всю информацию, поступавшую с 'Ильича' с самого начала. Получается, основная масса народа от них ушла в первую неделю. И мы и на 'Марксистской' их завернули, и они ушли наверх. Потом 'Ильичевцы' даже организовали что-то навроде блокпостов с дежурством и поисковые отряды. Но вот что интересно - челноки стали доносить до нас слухи, что народ там, никуда не собирающийся, стал пропадать. Причем в основном мужики. Вот и Топоров, ну тот вчерашний - я тебе товарищ капитан говорил о нем, рассказывал, что прям с блокпоста, двое сгинули.
        - Ну все ясно, что ничего не ясно. Будем думать. А пока Сан Саныч, - Борисов повернулся к командиру сводного поискового отряда Лескову - по проспектам не гулять, по двое с поклажей, как сегодня Щеглов с Самохиным, не ходить. Погорелов пошли человека к ГБРровцам на 'Полянку', если не согласятся помочь, так может хоть расскажут чего. Сергеев собирай себе людей в разведгруппу. Надо пощупать, понаблюдать за этими 'головорезами' камуфлированными. Все, все свободны.
        - Не нравиться мне этот Топоров, - Андрей рубанул рукой воздух - скользкий какой-то тип.
        - Ну нравиться - не нравиться, заладил. Вон твой тезка из Крыма не ноет. И ты сам же в поисковики напросился, - Сергеев достал спичку - будете в отряде вместо нас с Епифанычем пока, а там посмотрим.
        - Андрюха прав, - 'Крым' перекатывал патроны от автомата на ладони - как с тем кому не доверяешь наверх ходить?
        - Ну где я вам другого возьму? - Сергеев развел руками - у этого и ходка не одна и армейское прошлое и даже боестолкновение с камуфляжными в активе, а нам даже желторотых студентов, - он посмотрел на Андрея, - брать приходиться. Все, разговор окончен. Марш к Пахомычу экипироваться.
        Андрей шел к бывшей тоннельно-дренажной камере, где теперь обустроился народ. Радостное возбуждение последних дней, вызванное возможным его зачислением в поисковый отряд, сменилась тихой злостью. Нашли напарничка блин.
        Топоров не понравился ему сразу. От него исходила какая-то необъяснимая, впитываемая всеми порами кожи, волна. Какая-то угроза что ли. Словами это не объяснить. Еще на Катю зыркнул гад, своими масляными глазками. Вот Катя - совсем другое дело. Когда он в первый раз ее увидел - в ТДК, казалось, сразу стало светлее. Да и сейчас - так же. От нее будто лучи какие-то светлые - во все стороны расходятся.
        Андрей как-то сразу прилепился к ней. Все время они проводили втроем. Он, Катя и Елена Сергеевна. Первую неделю они жили в вагоне, куда сразу пошли, хотя другие люди долго отказывались расселяться. Словно не веря в произошедшее, народ оставался на платформе, будто ожидая, когда закончится эта, чья-то глупая шутка или учения, и их, открыв гермозатвор, выпустят на верх.
        Андрею все время хотелось что-нибудь сделать для Кати. То он бегал менять несколько мерок гречки из сделанной Еленой Сергеевной, под сидением вагона, заначки, на патроны-горелки, то таскал воду от скважины, то сколачивал нары уже в ТДК. В общем 'попал' парень. Только вот досада - она-то относилась к нему, как к одному из своих учеников - даром что учительница. И все Костя, да Костя. Костя появится, и то-то скажет. Костя вот это и это, так-то сделает. В общем, говорит придет муж, раз обещал и точка.
        Андрей как-то для себя отодвинул будущего конкурента в сторону и успокоился на этот счет. А теперь еще вот Топоров появился. И главное Катя, чего-то общается с ним, смеется. Не чувствует что ли? Андрей пнул, попавшуюся под'горячую ногу', крысу так, что та пискнув, улетела вперед метров на двадцать и поправив съезжающий с плеча автомат, прибавил шагу.
        * * *
        5.10.2026 г. Башкирия. 4 километра к востоку от п. Исмаилово.
        Сработавшая противотанковая мина лишь подняла ножи-тралы ИМР, погасившие собой взрывную волну, а вот радиоуправляемый фугас, заложенный на обочине, взорвавшись, заставил буквально подпрыгнуть бронемашину. Тут же сработало еще два фугаса сзади, тряхнув БМПэшку. Пулеметный, ракетный комплексы и ПТУР БМПТ, независимо друг от друга, тот час стали работать по многочисленным, засеченным благодаря тепловизору, целям. Справа группа целей-точек - до взвода пехоты, сразу превратилась в начиненный свинцом фарш - спаренные 12,7 миллиметровые пулеметы не оставили им шансов. Слева осколочные гранаты АГСов тоже посекли все живое, не пощадив и молодой ельник.
        - Под 'серебрянкой' отлеживались гады, - Сотников чуть высунувшись из люка, опасливо оглядывался по сторонам.
        Убитых и раненых у них не было, если не считать двоих оглушенных из экипажа ИМР, а вот сама инженерная машина разграждения была повреждена.
        - Твою мать, - Волохов с силой швырнул окурок о землю - ну и народ. Как работать - никто ничего не умеет и не хочет, одни гастарбайтеры на иностранной технике пашут, как воевать - тут все мастера. Работники ножа и топора бляха-муха. И главное на какой-то сраной опушке, какого-то гребанного леса, - он вскочил на броню - по машина-а-ам.
        Таким образом, из пяти вышедших единиц бронетехники, через три недели к Исмаилово подходило только две - да и двигались они черепашьим темпом.
        Волохов покосился на Брунькова. Не дергается - значит либо Подомацкий заложился на дорогу с приличным запасом, либо их миссия не так уж важна... А что если в Москву была послана не только его группа? Волохов закурил.
        - Константин, - Бруньков поморщился.
        - Извини, - Майор открыв люк, вылез наружу.
        Косая морось так и норовила пробраться Самарину за шиворот. Эта мелкая водяная мерзость уже третий день падала с неба и иногда подгоняемая ветром, летела горизонтально. Будто кто-то огромный там наверху постоянно плевал тебе в лицо. Мол, копошись, не копошись ты там внизу мелочь людская - презираю тебя, тьфу. Ну, хоть противогаз надевай. Он поежился. Выходить из теплого, сухого, наполненного запахом свежесваренной каши, нутра БМПшки, не хотелось. Но вот они уже топают по обочине полу размытой грунтовки, поглядывая по сторонам.
        - Слышь, Самара. В такую погоду последний мародер свою задницу на улицу не выгонит.
        - Жрать в любую погоду хочется. Гляди, гляди Ерохин, если жить охота.
        Показалось Исмаилово. Сквозь дымчатую пелену подобия дождя на них таращились своими слепыми глазницами, сожженные кем-то домики. Подходя к третьему из них, Самарин заметил тонкую струйку дыма, робко пробивающую себе дорогу среди пыльной кисеи дождя. Ерохин перекатившись и заняв позицию по левую сторону от окна, достал РГДшку. Самарин сделал знак напарнику не спешить. Он разжевав ловко извлеченную от куда-то из многочисленных кармашков, жвачку, прикрепил с ее помощью к кончику РПКшного ствола, похожее на велосипедное, зеркальце.
        Осмотрел, таким образом, внутренности комнаты и махнул Ерохину рукой. Тот осторожно переступил подоконник, подсвечивая себе фонариком. В углу, у внешней стены дымился костерок, на котором коптились, нанизанные на пруток, неопределенного вида фрукты-овощи. Рядом лежал ворох тряпья. Приближаясь к костру, Самарин успел разглядеть в прыгающем свете фонаря, как из-под солдатского одеяла появилась маленькая ручонка, повернула самодельный шампур и убралась обратно. Быстрым движением левой руки он отдернул одеяло, тут же ухватив правой, попытавшегося прокусить толстую кожу перчатки, мальчишку. Тому на вид было лет семь-восемь. Хотя как это можно определить, глядя на щупленькое, чумазое тельце найденыша?
        - С пополнением, - Волохов покосился на мальчугана, уплетавшего за обе щеки кашу с тушенкой.
        - Зовут-то как?
        - Михой. Фу блин. Полтора часа его кололи - как зовут. Теперь вот думаем, стоит ли дальше расспрашивать насчет того, кто спалил и че было.
        - Так. Доедайте и по машинам. Вперед пойдут Рассказов и Мурыгин, - Волохов развернулся и полез на БМПТ.
        Дождь наконец-то кончился и. найденный позавчера в Исмаилово Миха, сидя на броне заглушенной БМПэшки, разглядывал в Волоховский бинокль опушку не пожеванного и не сожженного, как в других местах, леса, когда со стороны Урузаева донеслись звуки выстрелов. Бухнула граната подствольника. Потом посильнее бухнула РГДшка. Заговорил 'Курган'. Запихав Миху в люк, Самарин сел к ЗУшке. БМПэшка рванула с обочины, забрасывая комьями грязи домик из пулеметных гильз, только что построенный найденышем. Волохов уже активизировал автоматику самонаведения 'Рыси' и, высматривая в тепловизионном прицеле цель, держал пальцы на кнопках панели. 'Курган' без остановки молотил с колокольни местной церкви. Или минарета. В тепловизоре слабо угадывались контуры высокого строения. Пошла ракета. Гулко ухнуло, и пулемет захлебнулся. Отметив для себя местоположение залегших Строгова и Мамонтова, он дал залп из всех четырех АГ-27Д по скоплению обороняющихся 'солдат удачи'.
        Характерный звук гранат объемного взрыва эхом отразился в расположенной слева балке. Такие штучки не оставляли никаких шансов любителям пострелять из укрытия по проезжающей технике. Подавив разрозненные очаги сопротивления, БМПТ подкатила к овражку, где залегли разведчики. Там уже стояли Самарин, Ерохин, Назаренко и Мурыгин со снятыми бронешлемами. Строгов - совсем еще молодой пацан. Вот и осталось их четырнадцать, из двадцати, негритят, отправившихся месяц назад в Москву.
        * * *
        10.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Полянка'
        Мутная, свинцовая депрессия, у него, сменилась выжигающей нутро, яростью. Сначала Сокол преследовал академика по инерции, как сомкнувший челюсти бульдог. Он не мог, да и не хотел их разжимать. Теперь совсем другое дело - появился азарт. И вот, обуреваемый этим охотничьим азартом, Сокол искал возможность развязать себе руки, добровольно затянутые им, узлами ГБРовских обязанностей. Стальная дисциплина в ГБР не предполагала свободного блуждания по тоннелям метро. Он ждал. И вот сегодня посыльный с 'Авиамоторной' упросил его начальство послать бойцов на зачистку Лефортово. Хотя кто кого там зачищать будет - еще вопрос. По всей Москве выжившие свидетели (а это как понял Сокол - редкость) сообщали о таинственных, по самое никуда, экипированных 'неуловимых мстителей'. После появления этих 'призраков особого назначения' в окрестностях какой либо станции - сначала пропадали несколько поисковых групп, а потом начинали исчезать и люди на самих станциях.
        Мероприятие на 'Авиамоторной' запланировано на завтра, а сегодня он возвращался со 'сбора урожая' почти пустой. Пол цинка 5,45 и рожок от РПК, плюс десять патронов от противогаза - вся добыча на двоих. Они заходили гораздо дальше, чем это могли позволить себе обычные поисковики. Сейчас Сокол, вернее Сок с Березой, возвращались с того берега Москвы-реки. Соколову-Макферсону сначала хотели дать позывной 'Сокол', но он настоял на варианте 'Сок' - мол так короче. Обычно ГБРовцы с полянки таскали со сто сорок седьмой автобазы генштаба, что на Зубовском бульваре, харчи. Там находились провиантские склады, до которых не успели добраться аборигены. Но в этот раз их кинули на 'урожай'.
        Сок и Береза (Березовый сок ржали бойцы) благополучно миновали Крымский мост и пересекали 'Парк скульптур'. Внутри него все закипало. Мало того, что ходка 'неурожайная', так еще этот Береза всю дорогу поносил американцев ('пиндосов' - так он называл соотечественников Сокола). Ему тоже было что ответить. Из-за этих неподдающихся демократии варваров, он вынужден торчать в этой гнилой норе метро, отравленной радиацией Москвы. Тогда как его сослуживцы наверняка уже нежатся на побережье Флориды. И этот Петрович с 'Цветного'... Сколько же он провозился, прежде чем тот, умирая, после того как Сокол 'освежил' его память двойной дозой 'сыворотки правды', рассказал о том, куда ушел гребанный академик.
        - Ну ничего, вы русские скоты еще мне сапоги будете лизать, - он остановился, почувствовав на себе гневный взгляд огромного Дзержинского и не выдержав пальнул с одной руки тому в голову. Не успели еще высеченные искры на глазах изумленного Березы исчезнуть в жухлой листве, как с Крымского моста шарахнул РПГ - их преследовали. Граната угодила аккурат в ноги Феликсу и основатель ВЧК, будто не желая откладывать унизительную процедуру лобзания американских сапог на потом, завалился на пятящегося Сокола, буквально впечатав его ступни своим исполинским лбом в парковый газон.
        * * *
        12.10.2026 г. Волгоградская область. Михайловский район. п. Рогожин
        - Ты еще раз подумай Егор, - старик подбросил дров в нутро буржуйки, жадно заглатывающее одно за одним поленья, - до Москвы дойдешь или нет - неизвестно, а у нас: чистый лес, грибы, ягоды, рыба, опять же дичинка всякая, орехи, - он хитро прищурился - девок полным полно. Выберешь себе нескольких и корми, одевай, пользуйся, - бывший агроном, а теперь старейшина какого-то местного племени, провел рукой по Егоровскому бицепсу.
        - Щас еще в зубы посмотрит, - вяло возникла в сознании, словно напечатанная белым на черном, вереница букв, из которых сложилась эта мысль. Возникла и, закрутившись телеграфной лентой, ссыпалась вниз.
        - Не-а, - раздирая рот, сквозь зевоту упрямо ответил Егор и мягко провалился в уютную темень сна.
        В лучистых отблесках едва колышащейся в ведре колодезной воды, терялись последние остатки тревоги. К запаху свежескошенной травы примешивался аромат поджариваемого неподалеку кабанчика. Сидя на лавке из свежеструганных досок, он смущенно разглядывал, мелькающих в хороводе, симпатичных, всех как одна, стройных девушек. Те подмигивали и улыбались ему. Егор посмотрел на курлыкающего в гнезде над избой, длинноногого аиста, а опустив глаза, увидел сидящих на подобии деревянного трона, смеющихся отца и мать. Отца и мать, отца и мать...
        Егор чихнул и, потянувшись к носу правой рукой, обнаружил на запястьях стальные браслеты наручников. За стеной беззаботно засмеялись, заглушая монотонные удары топора. Приподнявшись, он приник к узкой щели между досками стены сарая.
        Кабанчика действительно жарили и девки были - только не в сарафанах и кокошниках, а в телогрейках и бушлатах, вероятно 'реквизированных' на ближайшем войсковом складе. Вместо аиста под крышей дома, напротив ворот торчал ствол старенького КПВ. С этой огневой замечательно простреливалась единственная дорога, идущая через пролесок к огороженной двухметровым бетонным забором территории бывшего пионерского лагеря. А на деревянном троне восседал вчерашний старик, руководивший суетливой сортировкой свежепринесенного хабара.
        - Чего же ты подмешал мне вчера, шаман недострелянный, - Егор окинул взглядом темный сарай, в надежде найти чем открыть замок наручников. В голове до сиих пор шумело. Он вспомнил вчерашний чаек на травках. Чабрец, имбирь, еще чего-то. Ну дед. А вот и оно. Егор сомкнув две части наручников на шляпе гвоздя, выдрал его из издающих гнилостный запах, досок. Провозившись полчаса, он уже почти открыл замок, когда под дверью завозились и оттолкнув угодливо открывшего перед ним дверь мужичка, в сарай вошел вчерашний старичок-лесовичок.
        Когда Егор помог ему вытащить съехавшую в канаву телегу и собрал свалившиеся с нее тюки и коробки, старик предложил ему поужинать в единственном более-менее сохранившемся здании в деревне - местной каталажке. Рассмеявшись, он согласился. Зажаренная на вертеле перепелка, красное Токайское и судак, запеченный в глине - такого Егор не пробовал и до ЭТОГО. Старик оказался компанейским, весь вечер рассказывал байки из прошлой жизни и о нынешнем бытии его деревни, вернее общины. Говорил легко, не 'грузил'. И молодой человек почти заглотил наживку. Так по крайней мере показалось старику. Но Глебыч перестарался, когда он со свойственным жителям периферии жаром, стал чихвостить Москву. По лицу Егора было видно, что стариковские аргументы для него, Москвича, оборачиваются контраргументами. Когда Глебыч заметил, что перегнул палку, было уже поздно, и тогда появился тот самый чаек на замечательных травках.
        Вошедший в сарай дед, ничем не напоминал недавнего собутыльника-собеседника. Из-под всклокоченных бровей со стальным блеском прожигали насквозь, препарируя по частям, маленькие, колючие глазки. В голосе, не особо и громком, тоже чувствовалась сталь. Егор поежился.
        - Ну Егорушка, не захотел ты вчера по-хорошему - придется поговорить с тобой сегодня по другому. Дам я тебе еще один шанс. Посиди, подумай до вечера. Но скажу - многое ты уже потерял, а не одумаешься, потеряешь еще больше. И не добро так взглянул.
        Он понял, что перестал существовать для деда в каком-то своем этаком качестве. Понижен разрядом, так сказать. А что буду упрямствовать - в рабы запишут? Нет уж.
        Процессия вышла, и Егор опять принялся за неподатливый замок, поглядывая на то, что делается снаружи. Вот какой-то лысоватый, похожий на актера, игравшего Андрея Рублева, мужичок, потащил его амуницию в пристройку, стоявшую чуть позади и слева от сарая. Вот два мужика, совсем молодой и бородач постарше, занялись снаряжением ленты КПВ. Видимой охраны, кроме дремавшего на чердаке пулеметчика, не наблюдалось. Но это еще ничего не значило. Хотя, судя по тому, как содержали его (сковав наручниками только руки и посадив в захламленный сарай) другой охраны могло и не быть.
        Наконец в наручниках что-то щелкнуло. Засунув их в карман, он стал перебирать весь имеющийся в наличии хлам. Ничего тяжелее черенка от пионерских грабель не попадалось. Во дворе зашаркали чьи-то подошвы. Пересекая пятачок бывшей пионерской линейки, к сараю направлялся 'Рублев', бывший вероятно местной шестеркой. В одной руке он нес алюминиевую тарелку с серым рисом, в другой граненый стакан с мутной жидкостью какого-то компота.
        - Да, Токайского больше не будет, - Егор, подтянувшись на низкой стропилине, уперся ногой в верхнюю часть дверного косяка. Зазвенели ключи и внизу, под ним появилась блестящая лысина шестерки, так и просящая каблука. Просили? Получите. Рис разлетелся во все стороны, алюминиевая посудина, перевернувшись, мягко шлепнулась в песчаный пол сарая и тут же была накрыта, мешком упавшим телом соглядатая. Пошарив по карманам, Егор не нашел ничего, кроме зажигалки, пачки 'Евы' и огрызка карандаша. Подхватив ключи, он выглянул наружу. Два мужика у снаряжалки были увлечены перебранкой, вертя в руках, не влезающие в ленту, патроны и стоял к нему спиной. Он скользнул за угол. В пристройке стоял на две трети распотрошенный рюкзак. Успев зашвырнуть в него, валявшиеся рядом ракетницу, дозиметры в чехле, пару банок тушенки и пакет с крупой Егор, заметил в окне группу галдящих малолеток, направляющихся в его сторону. Прихватив сумку с противогазом, он открыл шпингалет, выходящего к забору окна и перемахнув через подоконник, в два шага оказался у двухметрового, бетонного, не раз преодоленного пионерами в прошлом,
препятствия. Пионер - всем Егорам пример. Перекинув поклажу через забор и пристроив ЗИЛовскую шину на проржавевший молочный бидон, Егор, оттолкнувшись от шаткого трамплина, приземлился в кустах облепихи, усеянных желтыми, кислыми ягодами.
        * * *
        16.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'
        - А это откуда?
        Еще в полях белеет снег,
        А воды уж весной шумят -
        Бегут и будят сонный брег,
        Бегут, и блещут, и гласят...
        Они гласят во все концы:
        "Весна идет, весна идет,
        Мы молодой весны гонцы,
        Она нас выслала вперед!
        Весна идет, весна идет,
        И тихих, теплых майских дней
        Румяный, светлый хоровод
        Толпится весело за ней!..."
        - Это легко, - Катя засмеялась - "Весенние воды". Федор Тютчев.
        - Три два в вашу пользу, - Сворцов поморщился - щеку щекотала струйка окрашенной воды, стекающая с окрашенной же головы.
        - Терпите, терпите. Уже скоро. Сейчас высохнет, и я вас подстригу, - она отставила в сторону коробку с импортной краской цвета 'орех' и добавила шепотом - и ни один киллер вас не найдет.
        И действительно, аккуратная брюнетистая стрижка, сменившая буйную седую шевелюру, давала некоторую надежду, но на душе все равно скребли кошки.
        - О, 'радикальный рыжий цвет киса', - загоготал, как всегда бесцеремонно ввалившийся Топоров - просыхайте академик, через час мы с Димычем по всяким интересным местам пойдем - в Бурденко первым делом, потом в ВАРХБЗ на Бригадирский 13, в 403-тий ЦРЗСС заглянем, на энтузиастов 19, ну и в НИИЦЗВМ с академией ВС, на 1-й Краснокурсантский сходим. Куда успеем. И вы посмотрите там по своей части что. В общем, на месте решим кто, куда, чего. Компания большая набирается, даже Сергеев с Епифановым идут. Теперь-то безопаснее ходить стало, когда наши спецназы этих клоунов разодетых шуганули.
        - Так уж и клоунов. Забыл, как сам от них драпал? - Скворцов вытирал голову тряпкой.
        - Ну конечно. Они-то как упакованы? Оптика, стволы навороченные, все в кевларе. На 'Октябрьском поле' ГБРовцы даже двух 'пингвинов' в Ч-30 видели. Там фон приличный, а эти расхаживают себе, как туристы в 'Эрмитаже', - Топоров зло покосился на вошедшего Андрея. Тот ответил тем же.
        Посовещавшись, они разделились на две группы. Первая пойдет в район Лефортовского парка, вокруг которого и разбросаны: войсковая академия и НИИ, на Краснокурсантском, Бурденко, на Госпитальной и академия радиационно-химической и биологической защиты, на бригадирском, а вторая пойдет через мост, пошарить в подвалах центрального ремонтного завода средств связи, на Энтузиастов 19. Скворцову, конечно, хотелось бы первым делом пойти туда, но у первой группы объектов было больше, и он решил оставить ЦРЗСС на десерт.
        Пожевав губы от злости и не откликнувшись в очередной раз на свой позывной 'Топор', Топоров решил выместить свою обиду, на Скворцове. Тем более, что Андрей Таманский - 'Тамань', ушедший с другой группой поисковиков, как-то легко сошелся с этим 'ботаником' и теперь они втроем с Катей собирались в дальнем конце ТДК, теплой компанией, места в которой ему не было. Нет, конечно, Топоров продолжал наведываться к ней, но очень часто там уже крутились, то этот желторотый губошлеп, то этот ботаник.
        По заведенной у поисковиков традиции, позывной новичку давал последний, получивший свой позывной.
        - Ты будешь у нас 'Скво'. Тем более и волосы у тебя как у бабы, крашенные, - Топоров заржал, но, видя, что его веселья никто не разделяет, быстро заткнулся.
        - Скво, так Скво, - Скворцов еще раз проверил пальцем переводчик огня на своем 'калаше' - пойдем что ли?
        И они двинулись по 'Авиамоторной'. До Солдатской все было нормально, но уже после МЭИ им стали попадаться умело расставленные между покореженными машинами, растяжки.
        А когда подходили к мосту у самого Лефортовского парка, чуть наискосок, ближе ко входу, смачно бабахнуло.
        - Не повезло кому-то, - хохотнул бывший ГАИшник, - настроение у него явно поднялось.
        - Смотри под ноги, философ, - Сергеев сплюнул, - а то следующим 'везунчиком' будешь ты.
        В трофеях их группе начало везти сразу. В почти полностью выгоревшей общевойсковой академии, в уцелевшем крыле, они нашли карту Москвы и Московской области. Это было, без преувеличения сказать, настоящее сокровище. На ней были все секретные военные объекты МВО. Правда с сейфом, где она хранилась, пришлось повозиться. Но как говориться 'без труда...
        - Во блин, радуется как ребенок, - Епифанов посмотрел на Сергеева - ну и че нам с этой карты? Тут все равно ничего не понятно.
        - Ага. А ты хотел, чтобы здесь написали чего, где лежит, когда и для чего положено и что с этим делать. Как говорится - 'может тебе еще ключи от квартиры, где деньги лежат'.Есть у Борисова люди, разберутся.
        - Да они, эти деньги, везде валяются, - не оценил Сергеевской шутки напарник - и ключи для квартир не нужны - саданул по двери и все дела.
        В НИИЦЗВМ мародеры не оставили в 'живых' ни один из непонятных им приборов, а вот в ВАРХБЗ, на бригадирском 13 очень кстати, обнаружили два дезактиватора. Теперь можно будет восстановить все свои б/ушные патроны от противогазов и еще и не плохой бизнес на этом организовать.
        Закончив копаться в какой-то литературе о воздействии радиации и 'химозы' на свои неокрепшие организмы, Бурденковцы во главе с Димычем, как гончие, рванули в сторону Госпитальной. Сергееву пришлось их даже осадить, чтобы оперирующие не превратились в оперируемых.
        Еще когда группа только подходила к третьему транспортному кольцу, Сержанту показалось, что он слышит шум каких-то двигателей. И точно. Едва они зашли под эстакаду, начал нарастать звук дизелей приближающихся Уралов. Сергеев сделал знак Епифанову. Тот совершив бросок, занял позицию среди не облетевших еще кустов Лефортовского парка. По мосту шли три тентованные Урала. Сашка навел монокуляр на средний из них и даже дернулся от неожиданности. Казалось, прямо на него, в упор, смотрел изможденный, весь в лохмотьях и ссадинах, парень. Но не долго. Тут же один из давешних камуфляжных ударом приклада отбил охоту пленника (а Епифанов теперь не сомневался, что в Уралах везут именно их) смотреть по сторонам.
        Вернувшись, Сашка доложил об увиденном Сергееву.
        - Да. Что они здесь рабов себе что ли собирают? Да кто это такие?
        Загрузившись до 'выносимого' предела всякими медицинскими причиндалами, Сергеевская группа без дальнейших приключений вернулась на 'Авиамоторную', где их уже поджидали, вернувшиеся с Энтузиастов поисковики.
        - Знаете там сколько всего? - без умолку тараторил Андрей - мы с Крымом только треть подвалов обошли, а рюкзаки уже под завязку. Вам Владимир Евгеньевич туда точно сходить надо, там столько всякого оборудования связи.
        - Ну хорошо, хорошо. Иди в ТДК к Кате, она наверняка уже к нашему приходу чего-нибудь поесть сварганила. Я сейчас к Борисову загляну и тоже подойду.
        Друзья разошлись в разные стороны и никто из них не заметил, как сжимая до побелевших костяшек руки, лямку рюкзака, вслед Андрею с ненавистью смотрел, что-то шепча себе под нос, бывший ГАИшник, а теперь поневоле, напарник Андрея.
        * * *
        18.10.2026 г. Башкирия. 4 километра к востоку от п. Исмаилово.
        Перед Волоховым стоял практически неразрешимый вопрос - что бросить БМП или БМПТ? Причем когда первый раз он задумался об этом, солярки на обе машины оставалось на сто восемьдесят километров их черепашьего ходу. Теперь по тридцатке на борт или на пятьдесят пять и семьдесят (в зависимости от того, что он выберет) на одну машину. Понятно, что все четырнадцать рыл в БМПэшку не запрессуешь - значит, кто-то будет трястись на броне, а по огневой мощи боевая машина пехоты в разы уступает боевой машине поддержки танков. Вопрос стоял ребром - или бросать агрегат производящий три с половиной тысячи выстрелов в минуту из всего своего оружия, или подставлять девятерых бойцов на броне под пули, вместо четырех. На что натянуть одеяльце? На голову или на ноги? Поиск ответа уже обошелся ему в два с половиной часа драгоценного времени и почти пачку, уже ставших дефицитными, сигарет. Был еще вариант буксировки БМП, но таким образом идти им пешком уже через двадцать километров. Примерно в семидесяти километрах в Гулюково, на магистральном трубопроводе Нефтекамск - Набережные Челны, могла еще сохраниться нефтебаза.
        - Может не все еще слили местные мазурики, - Волохов потушил окурок и спрятал карту в сапог - Татарстан вообще богат на нефтебазы, НПЗ, нефте- и продуктопроводы.
        Гулюково, до которого они дотянули на БМП на 'честном слове', встретило их, отвыкших за недели пути от людской суеты, гомоном десятков торговцев чем угодно. Но основным товаром здесь конечно был бензин, дизтопливо, нефть и ГСМ.
        Волохов мысленно похвалил себя за то, что все-таки решился взять несколько ящиков 'Семерки' и 'Кургановских' 12,7.
        Рассчитавшись с продавцами и проследив за качеством наполнявшей их баки, солярки, он подошел к толкучке, послушать местные слухи и сплетни. Потолкавшись с полчаса и не услышав ничего интересного, он уже направлялся к БМП, когда словно из под земли выскочил коренастый мужичок разухабистого вида.
        - Командир, у меня тут эта... дельце к тебе есть, - ласковым голосом пролепетал он, крепко вцепившись Волохову в рукав. За сколь поработать согласишься? Тут не далече и часика на два - три.
        - Извини брат. Некогда НАМ, - с нажимом на последнее слово, ответил Майор, кивнув на БМПэшку.
        - Ну, тогда продай пяток своих вояк - все равно перекомплект у тебя, - не отставал мужичок.
        - Чего, - брови у Волохова поползли вверх.
        - Продай, говорю пяток, хорошо заплачу.
        - Нет, - отрезал Майор и широким шагом оставляя семенящего крепыша позади, двинулся к своим.
        Там его уже ждали Мурыгин и Мамонтов с побелевшими как мел, лицами.
        - Товарищ Майор. Здесь у этих, - Самарин махнул рукой в сторону прилепившегося к территории нефтебазы здания, являющегося по видимому резиденцией местных нефтяных олигархов - у этих... В общем концлагерь на местном стадионе. Мурыгин говорит, что там мужиков за колючкой держат тысячи полторы, а баб, стариков и детишек сразу ко рву неподалеку и в расход. И главное патроны берегут суки - какой-то химией их травят. Столкнут вниз и поливают.
        - Работорговля значит, - Волохов бросил испепеляющий почище 'смерча', взгляд в сторону резиденции - поехали.
        Первыми поперхнувшись свинцовыми пилюлями 'Винторезов' (ВСС 'Винторез' - бесшумная снайперская винтовка Сердюкова - авт.), кувыркнулись с самопальных вышек часовые. Потом исчезла в сизом облаке взрывов РПГэшных гранат толпа у КПП стадиона-концлагеря. Тут же в образовавшуюся брешь хлынула, рассыпаясь в разные стороны, людская волна. Назаренко думал о том, как бы половчее вывести со стадиона пленников. Ан нет. Те оказались и сами с усами и не смотря побои, холод и голод, оказались способны на потрясающий марш-бросок 'Nach hause'. А на площади в это время сорвавшаяся с места с первыми взрывами у стадиона, БМПэшка, неслась вдоль резиденции нефтяных королей. Застигнутая врасплох, разрываемая в клочья, 'королевская гвардия' теряя конечности, благодаря чудовищным 12,7-милиметровым, не успела оказать хоть какого-то подобия сопротивления. Выплюнутое из окон взрывами от залпа АГСов, медленно оседало облако макулатуры - счетов, расписок, накарябанных рукописных контрактов. Уже после того, как взорвались, вспоротые
30-милиметровой зажигательной очередью, нефтяные, мазутные и хрен его знает еще какие, емкости, снося огненным штормом, мечущихся туда сюда, работорговцев, Волохов вспомнил кадры из далекого детства - кадры штурма Белого дома. Тогда, вот так же порхали листки бумаги, потревоженные залпами обалдевших от шальных денег кантемировцев. Им потом воздалось по заслугам в новогоднем Грозном, - Волохов сжал кулаки - но ведь там были не только они.
        Именно тогда и были заложены первопричины ТОГО, что произошло сейчас. Пошло-поехало. Затопляли, взрывали и пилили что надо и что не надо. Народ побежал от нищей служивой действительности, к сытой и красочной карусели кабаков, казино и ларьков. Еще пару-тройку лет этого шабаша и в Североморске, Железногорске, Печоре и 'далее везде', высадились бы американские морпехи - 'для обеспечения безопасности населения вблизи ядерных объектов' и 'защиты дела демократии во всем мире'. Этот бардак у нас позволил одержать верх 'ястребам' в штатовской верхушке, сумевших доказать и всем вокруг и себе самим, что ограниченная ядерная война с обезоруживающим первым ударом, позволит навсегда избавить мир от слабеющей России с этими непонятными русскими. Одержали верх, ударили. И что? Их любимые USA лежат в руинах. Ведь на их гафниевые, мини-нейтронные бомбы и противобункерные бомбы глубокого проникновения, мы ответили всем, что было.
        Загнав БМП в ельник неподалеку от места сбора, Майор расставил бойцов на НП. Через двадцать минут на одном из них, на высокой ели, Ерохин дал отмашку, и вскоре появилась группа Назаренко.
        Заночевав под Биюрганом, следующие шесть дней, можно сказать, 'крейсерской' скоростью двигались севернее разрушенных Челнов и 'светящейся' Елабуги, через Менделеевск и проехав какое-то время по М7, дальше, на запад, южнее Казани.
        - Нет больше Казани, - один из встретившихся им в Теньках беженцев с надрывом, утираясь сальным рукавом, красочно расписал им картину разрушений.
        - А мечеть какая была, а Кремль...
        - Как же выжил-то, с семейством, - глядя на копошащихся в пыли детишек, недоумевал Самарин.
        - До метро успели добежать. Неделю кое-как пересидели и сюда.
        - Кончай базарить Самара, нам еще километров семь пилить, - Назаренко запрыгнул на броню и исчезнув за облаком пыли, бронемашина, с четырнадцатью пассажирами, рванула в сторону местечка с громким названием Майдан, к которому любая, даже самая слабоясновидящая, посоветовала бы им не подъезжать ближе чем на сто километров.
        * * *
        19.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'
        Карта действительно им очень пригодилась. Два дня поисковики таскали со складов какого-то неприметного механического заводика новенькие генераторы. Один из них достался группе 'мичуринцев', которые уже на половину обустроили шикарную оранжерею в бомбоубежище, в подвале Катиного дома. Оранжерея действительно была устроена с размахом. Из бомбоубежища помимо метро, можно было попасть и в подвальные помещения хранилища садового центра, где помимо приличного количества всяческих семян, нашлись буквально штабеля земли, напичканной всякими подкормками и удобрениями. Местные МЭИшные умельцы, так и не 'успевшие' на лекции в институт, тут же принялись монтировать многочисленные лампы дневного света. Они же еще раньше собрали маленький нефтеперегонный заводик, подобный тем, что лет тридцать назад находили и подрывали чуть ли не в каждом чеченском ауле. А уж мазута в закромах ТЭЦ-11 и в железнодорожных цистернах в ее окрестностях хватит еще лет на десять-пятнадцать. Так что генератор был просто царским подарком нарождающемуся фермерскому хозяйству.
        - Хорошо, что завтра мы идем в Перово, на какой-то секретный объект, - Андрей смущенно потупил взгляд - а то я надоел тут тебе наверное Катя.
        - Да брось ты ерунду говорить, мне с тобой и Владимиром Евгеньевичем очень интересно.
        - А со мной без Евгеньича, - он посмотрел ей в глаза, и теперь уже Катя рассматривала мыски своих кроссовок.
        - Ну, как бы этому упрямцу объяснить-то, чтобы не обиделся, что для меня никого, кроме Кости не существует. Ведь знает же, что жду я своего, что не может Костя не прийти, раз обещал, - она сунула Андрею пятилитрушку - ты прикольный, сбегай-ка еще за водой, а то помидоры не взойдут.
        - Есть товарищ кочерыжкин начальник, - Андрей, подхватив вторую баклажку направился к выходу из оранжереи.
        Перекусив последнюю завитушку колючки, Крым махнул рукой, и воровато оглядываясь по сторонам, трое его 'подельников' перелезли через забор. Последним взгромоздил на бетонную кромку свое нехилое тело Топоров.
        - Ты, небось врешь нам, топор, не с 'Ильича' ты к нам пришел, а с 'Марксистской' - только там таких боровов откармливают, - подколол неуклюжего ГАИшника Крым.
        Проскользнув на небольшую, окруженную бетонным забором, площадку, сквозь кусты, они остановились, недоуменно оглядываясь. Перед ними, на ограниченном пространстве не было ничего, кроме невысокой кирпичной трубы и нескольких чахлых кустиков. Крым обошел трубу вокруг, постукивая по кладке рукояткой ножа.
        - Во, - Андрей ткнул пальцем в две едва заметные металлические скобы, слившихся своей ржой с общим кирпичным фоном.
        - Ну ка попробуем, - Крым закрепив карабинчиком за арматурину забора металлический тросик, закольцевал другой его конец на блочке-лебедке и немного его вытянув, зацепил маленьким крюком за одну из скоб.
        - Тэкс. Щас или забор упадет, или трос порвется, или сезам откроется. Я ставлю на забор.
        И забор и трос уцелели. Посыпались кирпичная крошка и куски окаменевшего раствора и с противным скрежетом (аж зубы заболели) приоткрылся изогнутый, облицованный кирпичом, люк. Андрей перегнувшись, посветил фонариком. Вниз, насколько было видно, уходили бетонные кольца шахты с металлическими скобами с двух сторон.
        - Метра три в диаметре и дна невидно, - Крым сматывал трос - Бал ты первый.
        - Может не хватить, - Леша Балахнин сбросил с плеча бухту крепкой капроновой веревки.
        - Сколько хватит, а там зафиксируешься и по обстановке.
        Веревка ослабла и через несколько секунд пару раз дернулась и тут же по шахте разнеслось, троекратно отражаясь от стен - Здесь какой-то подъемник круглой формы ы-ы... ы-ы... ы-ы... и вход о-од... о-од... о-од.
        - Двадцать три метра, - Крым выбирал освободившуюся веревку обратно.
        Под стоящим на уровне железной двери подъемником, просматривался бездонный зев шахты. Сам подъемник был подтянут к кран-балке и ходил, видимо, по направляющим, которые тоже начинались от двери и уходили вниз. Последняя скоба была метрах в двух от платформы подъемника. За дверью начинался другой ствол шахты, параллельный первому, но с винтовой лестницей. Балахнин привязал веревку к ручке двери и поспешил за остальными тремя поисковиками, уже грохочущими сапогами по металлическим ступеням.
        Пятнадцать минут спуска и перед ними, стоящими на дне гигантского бетонного колодца, возникла еще одна дверь, расположенная в небольшом углублении. Это была гермодверь, проржавевший штурвал которой едва повернулся - с лязгом, визгом, скрежетом и еще какими-то слоноподобными звуками.
        - Ну и зарылись, - Андрей отдышавшись, еще раз обвел взглядом шахту.
        Крым с газоанализатором, за ним топоров с дозиметром - шли по узкому бетонному коридору, осторожно переступая всякий хлам, то и дело выныривающий из темноты. Звуки шагов проникая через резину противогазов, заглушали все остальные. Крым поднял руку и четверо поисковиков остановились. Тишина. Только ветер завывает в вентиляционных отдушинах.
        - Показалось. Тамань, ты точно засунул арматуру в скобы люка изнутри?
        - Точно.
        После третьего поворота они вошли в небольшой вестибюль с тремя дверьми. На каждой, как и на двери из шахты, был небольшой, выкрашенный красной краской, штурвал. Первую из них удалось открыть, лишь используя монтировку, как рычаг. По бродя по открывшемуся машинному залу и не найдя ничего достойного внимания, они тоже с трудом открыли вторую дверь. Вот оно. Перед поисковиками, в луче фонаря, разноцветно сверкали светодиодами и светились матовыми ЖК экранами, несколько панелей пультов. Центр управления чем-то. Крым заметил в углу обычный зеленый сейф.
        - Ну что Бал, работай. Настал твой звездный час. А мы пока покурим - он стянул противогаз.
        - Нет ничего лучше - покуривая, наблюдать за работающим человеком, - Топоров тоже снял противогаз и потянулся к Крымовской пачке.
        - Ну, ну. Свои кури. Философ, - Крым убрал пачку в карман.
        Где-то через полчаса возни, Леша потянул на себя массивную дверцу сейфа, которая даже не скрипнув, мягко подалась в сторону.
        - Так, что у нас тут? Отчеты. Протоколы. Рублево-долларовые фантики, бутылек пол литровый. О! - Крым открыл синюю папку - то что нам надо - план объекта и опись всего имущества.
        Почитав немного, он рассмеялся - Ха-ха. Глядите:
        ...
        3) АК-112 в ящиках по 5 шт - 72 шт 2 ур. п.к п-18 4) Аспирин. Растворимый. В упаковках по 10 таб. - 8 шт 4 ур. л.к п-4
        5) БМП-5 в комплекте - 4 шт 1 ур. ц. з.
        6) Дырокол. Синий - 1 шт 3 ур. л.к п-12
        ...
        - Да серьезно тут. Четыре уровня. Ангар с выездом. Наверняка в каком-нибудь гаражном кооперативчике, - он затушив окурок, бросил его в мусорную корзину - ну на первый раз хватит. Сворачиваем лавочку.
        Обратно шли быстрее. Хоть сыровато-плесневый запах и щекотал ноздри, без противогазов все равно было лучше. Их решили одеть только у подъемника.
        Наступив правой ногой на платформу подъемника, Крым уже было перенес на нее вес своего почти двухметрового тела, как вдруг раздался нехороший такой скрежет, и металлическая конструкция понеслась вниз, высекая из направляющих швеллеров искры.
        - У-у блин, - он резко отшатнулся назад, чуть не сбив с ног, стоявшего за ним Балахнина. И только после этого внизу раздалось смачное 'бух'. Еще через минуту, другую, пока все стояли в оцепенении, снизу поднялось облако пыли. Опомнившись первым, Крым обвязал веревку от ручки.
        - Ни дня без приключений, бляха-муха.
        Топоров поднялся предпоследним. Дернув веревку, достал нож. Внизу Андрей, скользя подошвами сапог по бетону, подтягивался к первой скобе.
        - Топор, давай быстрее, хорош возиться, - бывший инспектор замер с ножом, поднесенным к веревке, глядя как та уже чуть поползла вверх, ослабнув в то время, когда Андрей ухватился за холодный металл скобы.
        - Теперь у них будет транспорт, - Андрей шел насвистывая (это в противогазе-то) и не сразу услышал стрекотание автоматных очередей где-то в районе станции 'Перово'. Им отвечали редкие, похожие на щелчки кнута, выстрелы каких-то пукалок. Шарахнул подствольник. Щелчки стали раздаваться еще реже и вскоре затихли.
        - Да. Дела. Это че ж нам теперь до самой 'Авиамоторной' топать? На 'Энтузиастов' не пустят без предупреждения, - Балахнин перевесил автомат с плеча на грудь.
        - Не ссы, через какой-нибудь из выходов прорвемся, там у любого - ребята знающие условный звук, сидят. А пока до 'Мотора' дойдем - еще десять раз на таких нарвемся.
        За уголка-а-ами, за уголка-а-ами. По сте-е-еночке, по сте-е-еночке - вышли к 'Перово'. Залегли. Тут бы им броском, да и вниз по ступенькам. Всего-то ничего. Но их заметили. Первым уткнулся лицом в асфальт Крым. Даже выстрела слышно не было. Снайпер. Балахнин подполз и увидев красную струйку, вытекающую из аккуратного отверстия над ухом, вытянул из Крымовского сапога папку с документами и отполз к Топорову.
        - На. Проваливайте. Как смогу - прикрою.
        Топоров с Андреем бежали, падали, перекатывались, поднимались и опять бежали. Балахнинский автомат затих. Они уперлись в магазин бытовой техники. То ли 'МИР', то ли 'М-видео'. Слева на площади мелькали пятнистые бушлаты. Сыпались остатки стекол витрин. Кувыркнувшись, Топоров приземлился внутри магазина, прячась за ненадежной баррикадой из стиральных машин и холодильников. Андрей последовал за ним. Пули со свистом впивались в бока никому не нужной техники. На полках подпрыгивали, брызгая клавишами, mp3-плееры и сотовые телефоны, лопались плазменные экраны и изредка звякали полированными боками дорогие кофеварки. Топоров отползал к спасительной железной двери подсобки. Голоса преследователей приближались. Собрав остатки сил и смелости, бывший ГАИшник рванувшись к двери, исчез за ней. Щелкнул засов. Не понимая еще, что произошло, Андрей пару раз ткнулся плечом в дверь, спинным мозгом чувствуя уставившиеся в его сторону с десяток стволов.
        * * *
        21.10.2026 г. Воронежская область. Борисоглебский район.
        Идти с 'облегченным' на 2/3 рюкзаком было веселее. Хотя какое может быть 'веселее', если еды осталось дня на два-три, а курева не было и в помине. Да и попадись ему на пути радиоактивная зона, это обошлось бы ему несколькими лишними днями пути - патрона в противогазе хватит часов на шесть. Придется делать многокилометровый крюк. И когда он будет в Москве, такими темпами, петляя гигантскими зигзагами?
        Егор шел перелеском, километрах в двух от Борисоглебска. Мертвецкая тишина давила на уши. Ни листочек не шелохнется, ни ворона не пролетит. Опять вернулось ощущение присутствия стороннего, невидимого наблюдателя.
        - Да у вас паранойя батенька, - он потянулся к пустому карману за сигаретами.
        - Блин.
        Впереди замаячили первые городские строения. Из ворот станции скорой помощи подобно гусям, высыпавшим на лужайку погулять, стояли выехавшие и смешавшиеся с потоком покидающего город транспорта, десятка полтора белых машин с красной полосой. Причем некоторые из них 'смешались' в прямом смысле слова, превратившись из машин скорой помощи в катафалки. Из задней двери ближайшего микроавтобуса наполовину вывалились носилки с привязанной ремнями, старушкой. Вернее тем, что от нее осталось. Егор выбрал наименее брутальную из машин и залез во внутрь. К его удивлению весь комплект медикаментов оказался на месте. Даже две коробки с ампулами морфина. Обогнув скопление машин, он направился к двухэтажному, желтому зданию, на первом этаже которого располагалась булочная. Егор хотел было войти туда, но клок чьих-то волос в остатках оконного стекла и объеденные ноги на ступеньках, за углом, отбили у него охоту делать это. Достаточно было включить немного воображения, чтобы представить, что там твориться внутри. Его внимание привлек магазинчик, стоящий по левую сторону от шоссе. Фасад его был разворочан въехавшей
стрелой обгоревшего автокрана. Егор вошел и осторожно пробираясь между обломками, чуть не наступив на изъеденные останки продавщицы, в синей униформе, вынул, скорее по привычке, дозиметр. Норма. Пошарив по прилавку, сгреб табачные крошки, перемешанные с мелкими обрывками папиросной бумаги. Курить хотелось зверски.
        - Щас еще газетку найдем, - пробормотал он себе под нос и замер. На него смотрел не потусторонний, а вполне осязаемый наблюдатель - огромный, с пастью в сто тридцать два зуба, пес. По-видимому
        вожак, стоящей за ним стаи.
        - Что, дохлятина вас не устраивает? Свежего мясца захотелось? - Егор был на удивление спокоен. Ему даже на мгновение показалось, что собака завиляла хвостом, но на самом деле, та приготовилась к прыжку. Он швырнув в вожака полную горсть табака, рванулся, сшибая на своем пути коробки и ящики. Выбегая из магазина, бросил взгляд назад. Не менее десятка собак мчалось за ним, но вожака с ними не было.
        - Покури скотина, - Егор ускорился. Метров через триста, увидев, что дистанция между ним и стаей сокращается, он скинул рюкзак. За угол.
        - Оба. Тупик, - Впрыснутый адреналин стал той катапультой, что позволила ему взлететь на высокий кирпичный забор, на зависть Валерию Брумелю. Вот только сумка с противогазом осталась висеть на сучке призаборного дерева. Спрыгнул. Пересекая двор, оглянулся. Собаки без видимых усилий преодолевали препятствие и их почему-то стало не меньше, как он рассчитывал, а наоборот, больше. На бегу достал ракетницу. Взвел курок и шарахнул в самую гущу людоедов. Собачий визг резанул по ушам. Не оглядываясь, Егор побежал дальше. За спиной уже слышалось прерывистое дыхание двух десятков собачьих глоток. Силы были на исходе. Он запаниковал. Железные ворота. Открытая калитка. Вбежал, закрыл, а подпереть нечем и некогда. Бах. Саданула калитка по воротам, отброшенная мощными собачьими лапами. Он, собрав последние силы, рванулся за угол. За плечом клацнули зубы. Вбегая в гаражный бокс, Егор краем глаза увидел притормозивших собак. Задние налетали на передних, а те пятились, не желая проскочить под опускающимся сверху полотном гаражных ворот. Металлический занавес опустился, прервав еще одно кровавое действие спектакля
под названием 'жизнь', на самом интересном месте. Он обернулся. На него из-под покрытого синими прожилками лба, смотрел мутный, выпученный глаз. Среди струпьев то ли кожи, то ли чешуи, клочками торчала шерсть. Двухметровый обладатель перекошенного, с желтыми клыками и капающей слюной, рта, сделал шаг, взмахнув топором.
        - А-а-а...
        Ноги подкосились. Свет померк.
        * * *
        22.10.2026 г. Москва. ЮЗАО Подземный комплекс 'Раменки'.
        Он лежал на истрепанной шинельке, на досках нижнего яруса нар. За покрытой зеленой, облупившейся масляной краской, стеной, мерно гудели двигатели каких-то агрегатов.
        Машинный зал, нижний уровень. Прохоров повернулся на бок. В голове кто-то яростно лупил в церковные набаты, колокола и колокольчики.
        От голода. Суки. Вчера утром швырнули миску с геркулесовой бодягой и все. Конечно, чего их кормить, если через неделю другую сами сдохнут. Теперь-то он это точно знал. С тех пор, когда их бросили сюда, до полусмерти избитых, израненных, выжил только он и еще пятеро - три офицера, техник и сержант из взвода охраны. Почему их держали здесь - на нижнем уровне подземного города 'Раменки', он не знал до сиих пор. То что это 'Раменки' Прохоров понял сразу - 'не первый год замужем', как говорится. Потом узнал, что основную массу пленных держат, вернее, держали в бараке, в ангаре. А их здесь.
        Прохоров сел. От желания есть сводило скулы. В глазах плыли, покачиваясь, радужные круги. Он опять прилег, боясь, что опять отключится. А и пусть. Вот только б не включится обратно. А то ведь отхлестают по морде мокрой тряпкой или еще хуже, прижгут щеку бычком, как позавчера соседу слева.
        Череда событий последних недель проплывая в затуманенном фарватере сознания, не желала выстраиваться в логическую цепочку. Память, не получая подкормки от опухшей реальности, все менее четко рисовала картинки прошлого.
        Вот на пульте мигает красным, перерастая в оглушительный звон, сигнал боевой тревоги. Вот усыпанные зелеными точками, вдруг сразу меркнут экраны мониторов и бетонный пол убегает из под ног. Вот в свете аварийных ламп генерал что-то орет в трубку телефона. А вот он уже лежит в луже крови, с простреленной головой. Вот он, Прохоров в кого-то стреляет из автомата. Стреляют в него. Вот какие-то люди в камуфляже, прячась за спинами женщин и детей, входят в их бункер в Одинцово-10.
        Прохоров потер виски.
        Вот его несут за руки, за ноги и бросают на мотовоз. А вот и конура у Маш. зала в 'Раменках'.
        Хотя их и держали отдельно, но каким-то образом к ним просочились слухи о том, что пленных из бункеров РВСН и ЦУПа гоняют на поверхность, используя как одно - двух- трехразовый тягловый скот, а затем даже не хоронят. Просто вышвыривают наружу. Вернее там оставляют. Скоро наверное и их вот так вот. Бежать бы надо, только как? Вспомнилось - 'куда он денется с подводной лодки'.
        Лязгнул засов. Пятнистые, защитного цвета брюки, проследовали вдоль нар. Звякнула об бетон консервная банка, и еще что-то шлепнулось рядом. Прохоров приподнялся. На полу валялась банка из-под тушенки с остатками жира и пол плесневой буханки хлеба. Брюки и часть гимнастерки удалились, хлопнув дверью. Двенадцать пар горящих глаз смотрели на объедки.
        - Слышь, Кирюх, как делить будем? - дин из офицеров медленно пододвинулся к 'ужину'.
        - Чайными ложечками епыть, - они переглянулись.
        Первым не выдержал техник, рыбкой прыгнувший к банке. Офицер радиоразведки Масленников оттащил его за ноги и тут же был опрокинут двумя ракетчиками, рванувшимися к жратве. Только сержант из службы охраны спецобъектов не принимал во всем этом участия. Он стоя чуть в стороне потирал ладонью замысловатую татуировку на левом плече. Прохорову тоже досталось. Нет, не смазанного тушеночным жиром хлеба, а на орехи. Отлетев назад, он больно ударился затылком о стену и сквозь пелену увидел отворившуюся заслонку окошка в двери. Дверь открылась. Вошел пятнистый камуфляжный костюм с двойным подбородком. (Только это и было видно ему, сидящему на полу). Вошел и тут же получил ногой под коленки от сержанта и отломанной стойкой от нар по голове, от уже вставшего на ноги Масленникова. На шум вбежали еще двое. Их, услышавших вместо ожидаемых выстрелов, два щелчка и впавших по этому поводу в ступор, моментально завалили. Одного - ударом рукояткой АПС в висок. Другого - ударом пятитонного спецназовского кулака в кадык. Прохоров поморщился от противного хруста сломанной шеи. Его подхватили под руки и понесли к выходу.
        Разыграли спектакль, значит, а я ведь действительно был готов кого-нибудь из них прибить. Или не готов... Последнее, что пронеслось у него в голове.
        - Ты видел их рожи, - сержант Винников взял противогаз. Один из тех, что лежали в нише, за воздуховодом в маш. зале. Костюмов хим. рад. защиты было только два.
        - Столько ребятам удалось достать, - отсмеявшись, объяснил он остальным.
        - Как тебе все это удалось, - худощавый техник Смирнов заправлял костюмные штаны в прорезиненные сапоги.
        - Все просто. Я здесь какое-то время служил. Многих знаю - не один пуд водки съели. И не все они здесь о карьере гестаповца мечтали. Они и Акшки у наших охранников разрядили и этот схрон устроили. Таких - половина в четвертой бригаде и вся шестая. Знаешь, скольких они к ФСБэшникам в их комплекс переправили?
        - А чего ФСБэшники?
        - Они сюда не суются, но и в их места Сладковцам ходу нет. Из за ФСБэшников эти выродки и до Балашихинцев не добрались. Тут ведь какое дело - станция "Проспект Вернадского-2" зажата между станциями "Раменки" и "Университет-2" и в общем всю первую линию:"Кропоткинская-2", "Фрунзенская-2", "Востряково", вплоть до "Внуково" - контролируют Сладковцы. Вот они и Власиху (Одинцово-10) и Голицино-2 взяли. И четвертую линию тоже они контролируют. Там станции 'Осенний бульвар', 'Рублевское шоссе', 'Барвиха'. А вот в центр через тоннель с 'Канатчиково', 'Черемушки-2 и через тоннель где 'Библиотека им. Ленина-2 , им ФСБэшники путь перекрыли. В результате чекисты укрепились в бункере под своей академией и шастают в центр по верху. Конечно раменковские и по другим веткам Д-6 лазят, их много где видели. Они ведь гады эту систему как свои пять пальцев знают. Вот недавно по второй линии пошли. Хотели до Чехова-2 добраться, чтобы Вороново и Шарапово взять. Но я тебе скажу, - Винников усмехнулся - им ФАПСИшники у себя в 'Царицыно-2 так вломили, что те сюда, до Мичуринского чесали - только пятки сверкали.
        - Да, - Масленников подключился к разговору - рублевские олигархи с семействами и генштабовские генералы - гремучая смесь. Правда начальника генштаба они грохнули - дворцовые интриги. Причем у них здесь не Сладков верховодит, а Бреф с Чучхайсом. Особенно последний - серый кардинал блин.
        - Ладно. Политинформация закончена. Все готовы? Пошли.
        Беглецы, выйдя из Маш. зала, направились по коридору, вдоль тянущихся по стенам труб и кабелей, к шахте запасного лифта. Пару раз завернули за угол. Посреди самого длинного коридора Винников на секунду замер, прислушиваясь и мгновенно взлетел на своеобразную антресоль из труб. Уже через секунду он подтягивал к себе Прохорова, а через пять, вся процессия, чуть дыша, распласталась на пыльной изоляции из минваты, вслушиваясь в приближающийся топот десятков ног. Мимо пробежала колонна 'космонавтов', в бронешлемах, со встроенными противогазами и ПНВ. Все как один - с автоматами АС ВАЛ-3 вшитыми в комбинезоны дозиметрами, газоанализаторами и прочей хренью.
        - Не удивлюсь, если у них там еще и микроволновка с минибаром встроены, - Винников спрыгнул и стал отряхиваться.
        - Теперь куда, - Масленников щелкнул переводчиком огня.
        - Щас за углом маленький коридорчик будет. За ним и площадка лифта.
        В карабкании по металлоконструкциям шахты не было бы ничего сложного, если бы не приходилось все время подтягивать и подталкивать Прохорова. Каждый метр давался тому с трудом и подъем из-за этого прилично замедлялся. Триста метров вверх - это вам не хухры-мухры. На минус сто восемьдесят устроили привал. Еще минут через двадцать Винников, замерев приложил палец к губам. Вверху завозились с клетью лифта. Поняв, что дело пахнет жаренным, беглецы, рискуя сорваться, начали лихорадочно спускаться обратно, к верхнему уровню подземного города. Взломали дверь лифтовой шахты, но сделать тоже самое с запертой с другой стороны дверью выхода в коридор, не удалось. Сверху нарастал гул механизмов. Масленников огляделся. Спрятаться можно было лишь в нескольких распред. щитах, расположенных по периметру. Начали их вскрывать. Предпоследним, на бетонный пол площадки уровня 'К' буквально выволокли Прохорова. Один из офицеров-ракетчиков уже занес ногу, чтобы упереться в швеллер ближайшей к площадке, стенки шахты, как вдруг сверху, коршуном налетела туша грузового убийцы. Жертва только и успела - поднять глаза. Лифт,
словно боек по капсулю, ударил по РВСНовцу. Крика они не услышали. В щель приоткрытой дверцы щита Винников успел заметить партию рабов, ссутулившихся возле черных бочек с горючкой. Мелькнул и камуфляж.
        Только потрескивающая лампочка и тяжелое дыхание Прохорова нарушали тишину, воцарившуюся на площадке.
        - Сейчас подниматься будут, - Масленников вытер пот со лба.
        - Сейчас я им поднимусь, - Винников подошел к щиту и перерезал примкнутым штык-ножом самый толстый кабель. Держа его на вытянутых руках, как держат извивающуюся змею, спецназовец подошел к лифтовой шахте в тот момент, когда снизу показалась крыша лифта. Ювелирно, чтобы заизолированная змеюка не укусила своими киловольтами никого из беглецов, Винников просунул ее сквозь сетку и метнулся прочь. Яркая вспышка заставила зажмуриться всех бывших узников, и из перекошенной кабины повалил дым. Запахло паленым мясом.
        Трофейные комбинезоны подошли почти всем. Только долговязый техник с трудом втиснулся в свой. Короткие брюки так и норовили выскользнуть из под шнуровки. Миша, натянув бронешлемный противогаз на вытянутый подбородок, поспешил за остальными наверх.
        - Что это было мужики, - начальник охраны внешнего контура косился на прожженный рукав Винниковского камуфляжа. Ответом ему были - одна пуля, разорвавшая щеку и вторая, вошедшая за левым ухом. Все произошло настолько быстро, что у стоящего у КПП Сладковца брызнувшая из разорванной шеи кровь, смешалась с кофе, дымящимся в стаканчике, в руке. И когда пластиковая посуда с адским коктейлем 'кровавый bescafe' стукнулась донышком о бетонный пол - все уже было кончено.
        Двое, стоящие возле 'ЗИЛа', даже не успели обернуться, а над водителем учинили расправу уже сами рабы, вытащив его, трясущегося, с вытаращенными от ужаса глазами, из кабины грузовика.
        Налегке они бы дошли пешком до академии ФСБ. И даже если бы их уже ждали - все равно бы просочились. Но с таким количеством израненных и изможденных людей - шансов у них не было. Да и Прохоров был совсем плох. Решили рвануть на ЗИЛе по прямой - по проспекту Вернадского, через Комсомольский проспект, Остоженку и Волхонку, по Моховой, прямо к Лубянке.
        - Слушай, ты в ралли Моска-Новосибирск-Иркутск-Пекин не участвовал? - Масленников, подпрыгивая на сидении, пытался попасть сигаретой в рот.
        - 'Кэмеел-трофи', - 'ЗИЛ' заложил очередной вираж - выиграл.
        Проскочив Воробьевы горы, они выехали на Комсомольский.
        - На хрена?
        - Лекарства лишними не бывают.
        - Да все кто мог - уже откинулись, а остальным уже ничего не страшно.
        - А если тебя Епифаныч понос прохватит. Да такой, что дня три с толчка слезть не сможешь?
        Препираясь, они уже подходили к поликлиника " 9 ЛДЦ Минобороны РФ на Комсомольском 13-а, когда челюсть лейтенанта Сергеева стала стремительно приближаться к асфальту.
        - Это у меня глюк или это вертолет?
        - Какой нах вертолет? Тебе лечи... Вот щас мы тебе антиглюкогена и вколем. И ты... Едреныть. И вправду К-72-ой, - поисковики сломя голову побежали к находящейся неподалеку арке. Не нужно быть академиком, чтобы понять, что от этой 'птички' ничего хорошего ждать не следует. Но как? Откуда она здесь?
        Епифанов осторожно выглянул из-за угла. По проспекту, расшвыривая иномарки, мчался тентованный 'ЗИЛ'.
        Стрелок, плавно поведя по монитору указательным пальцем, два раза ткнул в жидко-кристаллический экран, точно в вихляющий грузовик и тут же пальцем другой руки надавил на сенсор пулеметов. Змейка асфальтовых брызг моментально догнала грузовик, вскрыв по пути две лгковушки
12,7-миллиметровым консервным ножом.
        Стрелок снова повторил свои манипуляции, только на этот раз, нажав на сенсор ПТУР.
        Первая ракета все-таки угодила не в 'ЗИЛ', а в большой проем окна старинного здания, снося взрывом офисные перегородки. Зато вторая разорвала машину пополам. Завершая расправу, крупнокалиберная очередь раздербанила горящие остатки 'ЗИЛа'.
        - Ну вот, а ты говорил: - 'зачем мы эти 'Дротики' волокем? - Сергеев смотрел в след удаляющемуся воздушному монстру.
        - А что с твоих 'Дротиков', если у него ЭКЗ включен?
        - Этот ЭКЗ еще в войска не поступал.
        - Когда ты, Сашка служил - не поступал, а у этих Раменковских еще и не такое может быть. Ладно. Пошли поглядим, что там было.
        ГБРовцы осторожно приблизились к тому, что осталось от грузовика, стараясь не наступать на куски человеческих тел.
        Обойдя искореженную кабину, Епифанов заметил у переднего колеса опрокинутого автобуса, дергающуюся кучу, обгорелых тряпок. Под тряпками он обнаружил сотрясающегося от кашля, чумазого мужика, неопределенного возраста.
        - На до же - выжил, - подошедший Сергеев, вылил из фляги на платок немного воды и протерев лицо, непонятно каким образом, оставшегося в живых в этой мясорубке, стал аккуратно одевать на него подобранный неподалеку, противогаз. Наскоро соорудив из уцелевшего куска тента носилки, ГБРовцы поспешили к себе на Полянку.
        * * *
        23.10.2026 г. Воронежская область. г. Борисоглебск.
        Они уже далеко отошли о школы, где Федосеич отдуваясь, рисовал мелом на классной доске, огромные, корявые буквы, пытаясь с помощью этого 'граффити', рассказать Егору о себе. Этого изуродованного кислотным дождем, школьного учителя, он увидел, очнувшись После укола. Пока ошалевший Егор, разглядывал лежащую справа от себя собаку - с торчащим в хребтине топором, одноглазый зомби, отложив шприц, не спеша перевязывал ему рану.
        В следующий раз, открыв глаза, он увидел 'монстра', сидящего у костра, в дальнем углу гаража. Тот что-то помешивал в испускающем аппетитный запах, котелке. Егор сглотнул. В этой вечной, первобытной борьбе страха и голода - победил последний.
        - Ы-ы-и - чудовище, подцепив самодельной, трехпалой, проволочной кистью, похожей на большую вилку, два сухаря, протянул их Егору.
        Желтые языки пламени пытались выбраться из-под алюминиевой кастрюли, которая отбрасывала на бетонную стену такие же жуткие тени, как его новый знакомый.
        - Спасибо.
        - У-у.
        Егор украдкой разглядывал непонятное существо. Это потом он узнал о кислотном дожде, заставшем врасплох уцелевших жителей Борисоглебска, и ему стало понятно - откуда на улицах взялось такое большое количество изуродованных трупов и почему стаи собак их не трогали. А тогда Егор уплетая вкуснейший суп из свежей крысятины, терялся в догадках - откуда появился этот 'добрый зомби'.
        - Почему вы мне помогли?
        - У меня такой же оболтус, как ты, в погранвойсках служит - Федосеич затер последнее слово рукавом - служил. Может ему сейчас тоже кто-нибудь помогает.
        Старик перевел дух, взял тряпку и протер доску.
        - А почему вы здесь, почему к родственникам не пойдете?
        - Все мои здесь. За школой и похоронил. Мы тогда картошку в огороде копали, когда кислота эта... - из и без того слезящегося, мутного глаза, по обожженной щеке, побежала струйка.
        Егор решив больше не мучить старика вопросами, принялся разводить костер и нанизывать на шампура из веток крысиные тушки. Мясо крыс - ничего вкуснее за последние три дня он не ел. Потому, что за последние три дня он не ел вообще ничего. Скажи ему кто-нибудь, еще не давно, что он будет уминать за обе щеки суп из крысятины или собачий шашлык, или жаркое из кошек с жаренными каштанами - он бы не поверил. А скажи ему это еще и во время еды - точно вывернуло бы на изнанку.
        - Так и до тараканов с кузнечиками дойду, - он отбросил обсосанную крысиную ножку - китайский образ жизни едреныть.
        - Ложись спать, - держа мел двумя обмылками кистей Федосеич старательно 'рисовал' слова на доске - завтра провожу тебя до окраины, заодно и рыбы на реке наловим - одному мне не справиться с этим делом.
        Он закурил 'Черноморину', найденную в ящике директорского стола, в школе. Егор мысленно перебирал целый список вопросов, которые он обязательно задаст Федосеичу во время их следующей стоянки и не сразу заметил Их, появившихся из-за потрепанной пожаром хрущевки. Выплюнутая из двух стволов, картечь, на таком расстоянии не могла нанести им вреда. Она лишь посекла остекленевшие кусты в пяти метрах левее. Вот тупорылая макаровская пуля стукнулась в кирпичную стену - уже ближе. Они бросились бежать в сторону на удивление хорошо сохранившегося среди обугленных пятиэтажек, детского сада.
        - Здесь можно найти разве что пластмассовое ружье, - Егор пробегая мимо песочниц, ощупывал взглядом детские площадки, в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы защититься. 'Охотники за головами' настигли их у самого подъезда. Развернувшись на близкий топот, он увидел бывшего ЧОПовца, держащего на вытянутых руках пистолет. Подергивающийся в дрожащих руках ствол, выписывал в воздухе горизонтальные и вертикальный восьмерки.
        - Да ведь они бояться нас до смерти, - пронеслось в голове - поэтому и из двустволки пальнули издалека - нервишки не выдержали.
        - А как пойти к автовокзалу, - неожиданно для него самого, вырвалось у Егора и пока опешивший мужичок с 'Макаровым', переваривал вопрос, он сделал два шага назад, к открытой двери подъезда.
        - Я те... ща я те... - опомнившись ЧОПовец вскинул руку с пистолетом.
        Эхо от двух пистолетных выстрелов еще гуляло в соседних пятиэтажках, когда Федосеич, заслонивший собой Егора, оседал на землю с простреленной грудью, а он сам, воспользовавшись секундным замешательством среди нападавших - уже несся вверх, по лестничным пролетам, перепрыгивая через три ступеньки. На втором этаже Егор выбрал оконный проем, свободный от клыков разбитого стекла и сиганул прямо на удачно расположившуюся под окном, ракушку. Перекатившись по земле, он вскочил на ноги и перемахнув через низенький заборчик, петляя, побежал к ближайшей рощице. Запоздало бухнуло из одного ствола ружьишко. Пистолетных выстрелов не было. Или кончились патроны, или их берегли.
        Сердце было готово выскочить из горла. Ноги сводило. Хрипло дыша, Егор перешел на шаг. Далеко позади остались северная окраина Борисоглебска и мост через реку Ворона, где они с Федосеичем собирались порыбачить. К вечеру он вышел, если верить карте, к Григорьевке. Не доходя до деревни километров трех, Егор углубился в лес. Мертвый лес. Похрустывающий под ногами ковер из рыжей хвои был единственным источником звука в темнеющем лабиринте, папоротниковые стены которого стояли не шелохнувшись. Ему не хотелось здесь ночевать, но выбора не было. Поиск подходящей сосны занял минуты три. Егор, измотанный за день, с трудом, рискуя свернуть себе шею, забрался повыше, скрывшись от случайных глаз в зеленом облаке хвои. Привязав себя ремнем, он закурил последнюю папиросу. Сильно хотелось есть, но эту проблему он будет решать завтра. Нет ни сил, ни времени бродить по сумеречному лесу в поисках хоть какой-нибудь живности. К тому же похоже, ее здесь и нет. Пьянящий, горьковатый запах хвои всколыхнул в памяти волну образов, ассоциаций, сменяющих друг друга на перелистываемых картинках из такого далекого и
безмятежного детства. Вот они с дедом бредут по лесу, сшибая самодельными посохами шляпки мухоморов, а вот он сидит на поляне детского спортивного лагеря, обнявшись с сосной, и потирает набухающую на лбу шишку - не удачно соскочил с тарзанки. Лоб саднит. Ствол дерева изгибается и бьет его по лбу еще раз.
        - Ну что сам слезешь или тебе помочь, - убрав пятерню с его затылка худощавый парень ловко перерезал Егоровским ножом, его же ремень.
        - Давай, давай. Если не хочешь ноги переломать, - смрадный запах гнилых зубов ударил в лицо. Спустившись, Егор обернулся. Прямо перед ним стоял ухмыляющийся мужик в ватнике, с огромным тесаком, заткнутым за грязную, измочаленную веревку на поясе. Чуть сбоку стояло нечто, неопределенного пола и возраста.
        - Может, прям здесь его? - нечто, обладающее противным фальцетом и нечесаной копной когда-то светлых волос, плясало на месте от нетерпения.
        - А что, - просипел 'лесоруб' - до деревни тащить его далеко. Да еще там все налетят - нам опять только хрящи достанутся. Ты как думаешь, а Вась.
        Егор остолбенел. Его охватил животный страх. Это ощущение можно было сравнить с тем, что он испытывал в детстве, падая в пропасть 'американских горок' на наполненной визжащими людьми вагонетке. Вот и сейчас - сжавший ледяными щупальцами сердце, ужас, обжигая внутренности, сполз куда-то вниз живота. Губы предательски задрожали. Разбитый лоб покрылся испариной.
        - Я за. Только, чур, сегодня дрова не я... У-у-у, - все уставились на неестественно вывернутую ступню, спрыгнувшего вниз Васи.
        - Ба-а-аля, - подойдя к сосне, 'лесоруб' наклонился - над корчащимся парнем, а Егор - над обрезком своего, найденного еще в Волгограде, в управлении МЧС, ремня, с мощной, солдатской пряжкой на конце.
        - У-у-я-я, - завопил уже 'дровосек'. Обернувшись на визг бесполого существа, он получил кистенем из ремня - в район левой брови. С залитым кровью лицом, с занесенным тесаком - он был похож на монстра из компьютерной игрушки. Егор и чувствовал себя героем какой-то бродилки. Сюрреализм происходящего сейчас, приправленный надерганными из чьего-то концепт-арта, колоритными фигурами персонажей, завитушками дымных колец, нанизывался на череду произошедшего с Егором, ранее.
        'Лесоруб' с занесенным тесаком прыгнул на него. Как бы глядя на все это со стороны, будто в замедленном темпе slow motion, Егор поднырнул под правую руку нападавшего, немного выставив на пути двигающегося по инерции людоеда, правую ногу. Тот плюхнулся на брюхо подобно мешку с дерьмом. Тесак воткнулся в землю. Локтем Егор отбился от вьющейся сзади бесполой визгли, шагнул к тесаку, но тут же растянулся, ухваченный за ногу 'лесорубом. Они покатились по земле. Лапищи бугая сомкнулись у Егора на шее. В этом смертельном армрестлинге у него не было шансов. Перед глазами Егора, как поршень, вверх-вниз, ходил 'лесорубовский' кадык. Он чувствовал, что теряет силы. Собрав их остатки, он вцепился зубами в шею душителя.
        - Хра-а-а...буль-буль, - 'лесоруб' отскочил, зажимая булькающую, рваную рану, лицо его стало стремительно синеть и завалившись на спину он задергался, засучил ногами. Егор рванулся к тесаку. Крик отползающего на четвереньках Васи, оборвал этот двуручный, хорошо наточенный, когда-то мирный инструмент, превращенный его хозяином в адское орудие убийства. Егор бросился бежать, оставив на прогалине два тела, с раскроенными головами. Бесполое Оно сделало ноги еще раньше.
        Он не помнил, сколько времени он бежал, ломясь сквозь заросли папоротника и мелкий кустарник. Сосновый бор сменился березовой рощей и ивняком. Один раз, спотыкнувшись, он упал на четвереньки, и его взору открылась стайка собак, обгладывающих человеческие кости. Ближний к нему пес недовольно заворчал. Впрыснутая свежая порция адреналина стимулировала новое ускорение. В себя Егора привели брызги зеленой вонючей жижи, когда в скопившуюся на дне оврага воду плюхнулся камень, выскользнувший из-под его ног. Он обнаружил себя карабкающимся по песчаному склону, недалеко от устья небольшого ручейка, впадающего в заросший бурьяном овраг. Рухнув на колени, он припал к не очень чистому ручейку. Умылся. За затихающим стуком в ушах стали различимы далекие окрики преследователей. Да его не оставили в покое и где-то там, в глубине леса эти людоеды шли, перекликаясь друг с другом, по его следу.
        Егор затравленно огляделся и что-то, в окружающем его лесу, показалось ему не обычным. Что-то было не так. Вдоль правого края оврага верхушки деревьев были словно срезаны гигантской бритвой. Он решил, что будет уходить в эту сторону по воде - на тот случай, если у преследователей окажутся собаки. Заодно и посмотрит, что это так побрило здешний лес, а потом, пройдя метров триста, свернет в чащу.
        Перешагнув поваленную ель, Егор увидел то, что скрывали от него высокие деревья - на дне оврага лежал, сползший по песчаному склону, вертолет. Нос К-72 был немного притоплен. Из-под чуть задранного крыла выглядывали то ли ракеты, то ли бомбы и еще какое-то оружие, в котором он ничего не понимал. Подойдя ближе Егор увидел одного из пилотов. Шея его была неестественно вывернута, шлем разбит. Голоса преследователей слышались уже приблизительно с того места, где он спустился в овраг. Егор подскочил к трупу летчика, выхватил из кобуры 'Стечкина' и найдя место, где было по суше и одновременно хорошо просматривался поворот оврага, залег. Прицелившись, как учили на занятиях еще в школе, стал ждать. Из-за угла показалась процессия бомжатского вида, во главе которой шел коренастый дед в полушубке, а замыкающим было все тоже Оно. Из оружия у гнавшихся за ним людоедов была только какая-то берданка, которую нес на плече, идущий в впереди дед. В него первого Егор и решил стрелять. Прищурив глаз, он нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Он повертел в руках пистолет, обнаружив слева маленький
рычажок. Нажал на него и снова прицелился.
        - Тук-тук-тук - сказал 'Стечкин'.
        Дед вскинул руки, уронил ружье и упал навзничь. И как доминошки, повалились еще четверо, жавшихся за дедом. Оно опять завизжало.
        - Блин 'АВ' - автоматический огонь, - Егор, снова щелкнув рычажком, посмотрел на плоды рук своих. Из пятерых поднялись только трое и тут же, рассекая зеленую муть, подобно аквабайкам, рванули назад. Стрелять им вдогонку он не стал.
        Полежав минут десять, он, будто котенок взятый за шкирню, и ведомый к ненавистной миске со сметаной, поплелся к двум бездыханным телам. Взять с этих любителей человечинки было особо нечего - даже к берданке у деда было всего два патрона и Егор, как-то сразу обмякнув, поплелся обратно, к вертолету. Поглядев себе под ноги, он увидел кровавые разводы в обгоняющем его ручейке. Сразу почувствовал на губах вкус 'лесорубовской' крови. Его вырвало. Потом еще раз. И еще раз. Он даже удивился - чем же это, ведь со вчерашнего дня и крысиной лапки во рту не было. Вспомнив о еде, Егор сплюнул и заторопился к вертолету.
        В кабине сидел еще один пилот. У этого видимых повреждений не было. При беглом осмотре обнаружились несколько сух. пайков, запасной летный комбинезон, еще один Стечкин, шесть обойм к пистолетам, два дозиметра и два противогаза с четырьмя запасными патронами к ним, две бесполезных рации, ракетница с комплектом ракет и много чего по мелочи.
        - 'Только в полетах живут вертолеты... , - крутилась в голове древняя мелодия. Его охватило какое-то нездоровое веселье - так, понятно, отходняк начался.
        - ...только в полете растет челове-е-е-к... , - такими старыми песнями и такими же фильмами у Егора был забит весь ноутбук.
        - Д-а-а, ноутбук, мобила. Сейчас было бы интересно посмотреть - тот ли это вертолет, что они с Колькой у поезда засняли, - Егор потыкал сенсоры на панели в кабине - мертвая, не зарядишь телефон.
        - Так. Значит, ЭМИ по К-72 шарахнула. Может и радиация есть? - он отложил уже надорванную пачку спрессованной каши 'Чадо' и достал дозиметр.
        - Сто двадцать рентген, - он отошел от вертолета к ближайшему дереву - норма.
        Пачка каши полетела в ручей, а за ней последовали и все остальные находки. Егор оставил только дозиметр, один пистолет, обоймы к нему, нож, коробку нетадона (одну ампулу тут же вколол себе) и полетную карту. Он дал себе обещание - как можно быстрее заменить найденное оружие, на чистое.
        - Интересно. Как же они до сюда дотянули-то? Такие? Здесь-то вокруг все чисто, - Егор читал что-то о ротации, но все же вертолет - не самолет. Не спланируешь. На ротации далеко не улететь.
        Вернулся к трупам, брезгливо снял с одного - что-то отдаленно напоминающее рубаху, сложил в сварганенный из нее узелок, вещи и быстро зашагал прочь. Надо было еще до темна обогнуть эту людоедскую деревню и уйти от нее как можно дальше.
        * * *
        24.10.2026 г. Москва. Станция метро 'Полянка'.
        - Он что-нибудь успел сказать? - командир ГБР посмотрел на жующего спичку заместителя.
        - Да. Рассказал в общих чертах, что и где.
        - Хорошо хоть не долго мучался, вон в первые недели что творилось - вспоминать жутко.
        Помолчали.
        - А в Раменках что? Там вообще в ангаре концлагерь устроили. Одноразовых рабов держат.
        - Как это, одноразовых? - Бессонов застыл с поднесенной ко рту сигаретой.
        - А так. Гоняют их раз или два наверх, а потом просто вышвыривают, как мусор.
        - А зачем им вообще рабы? Как думаешь. Народу то в Раменках пруд-пруди.
        - Ну я могу только предполагать, - заместитель потянулся за новой спичкой - ИСЗ у них на всех нет, а потребности большие. Прохоров успел рассказать, что и вентиляция и даже канализация там работает. Значит продукты и топливо в не мерянных количествах нужны, а весь запад попал под облако - не разгуляешься.
        - Да били как раз по Раменкам, а угодило в Химки.
        - Отклонилась боеголовка, мать ее, знал бы - сам бы ядерный фугас туда захреначил.
        - Только и остается. А так. Что мы можем сделать? Да ничего.
        - Да нет. Есть одна идея.
        - Поделишься?
        - Когда все для себя решу, - Бессонов потушил окурок - соберу всех на совещание, а пока вот что - прощупаем эти Раменки изнутри. Ты говоришь есть там народ, который с ФСБэшниками контачит - вот это дело. Мы то на поиске, да на охране зациклились, а в результате когда сладковцы несколько станций вынесли, мы даже не знали - кто это. Не зря ведь говорят - 'лучшая оборона - нападение'. Ты говорил Прохоров успел план начертить?
        - Только той части, где они шли, а это, дай бог, одна сотая этого гребанного подземного города.
        - Уже кое что.
        - Но все равно четкого плана 'Раменок' у нас нет. Выхода ни на четвертую бригаду сладковцев, ни на шестую, ни на ФСБэшников у нас нет. Да ничего у нас нет, - заместитель разнервничался.
        - Спокойно, спокойно Михалыч. Выставим секреты у Лубянки. Самых опытных ребят отправим в рейд на Мичуринский. Уж с чекистами, мать их, найдем способ связаться, а те уж нас и на четвертую и шестую Сладковцев выведут - раз уж ты говоришь, они им пленных переправляют. Вот вертолет навороченный - это да. Хрен собьешь. И сколько их там у сладковцев?
        - И этого мы не знаем, - заместитель швырнул изгрызенную спичку в пепельницу. Найти сигареты, с каждым днем, становилось все труднее и труднее и он пытаясь бросить курить, изжевал с утра уже больше половины коробки спичек.
        Епифанов еще раз прильнул к окуляру и внимательно, еще раз осмотрел всю Лубянскую площадь. Он занял удобную позицию на третьем этаже дома "3, войдя в него через окно второго этажа, выходящего во двор со стороны Никольской. Никого.
        - Интересно, они на верх хоть иногда вылазят? - Сашка растирал закоченевшие пальцы.
        Еще через два часа он уже топал в углу чьего-то разгромленного кабинета. День выдался каким-то особенно холодным. Едва он успел, вернувшись к окну, устроиться поудобнее, к зданию ФСБ тихо подкатил микроавтобус. Белоснежный, новенький, с тонированными стеклами, он не вписывался в окружающий ландшафт - усыпанную мусором, стеклом, загроможденную остовами машин, площадь.
        - Не будь он бронированным - хрен бы они на таком красавце палились, - подумалось Сашке. Он подсветил лучом лазерного прицела номерную табличку 'Детского мира' и от стены бесшумно отделился темный силуэт.
        Ни чего более оригинального, чем белый флаг, им в голову не пришло, и Сергеев шел к выходящим из машины, помахивая полотенцем. После недолгих переговоров, он, как условились, помахал сначала правой, а потом левой рукой. Значит все нормально. Иначе не махал бы вовсе или взмахнул бы только одной рукой.
        - Что замерз? - Епифанов вздрогнул и медленно обернулся.
        Над ним стояли двое.
        - Тихо вошли, черти. Умеют.
        - Поднимайся. Сейчас мы тебя чайком угостим, - один из них ухмыльнулся - нашим фирменным.
        Если бы ему сейчас предложили вернуться назад самостоятельно - не факт, что он бы вообще сделал это. А если бы и вышел наверх - то о-о-очень не скоро. Сашка уже давно сбился с о счета - сколько уровней вниз они преодолели. К тому же иногда приходилось подниматься и вверх. От бесконечной череды аварийных лампочек, поворотов, лестничных пролетов, просто дверей и дверей герметических, у кого угодно могла закружиться голова.
        Их новые знакомые не проявляли ни какой агрессии, более того, вели себя дружелюбно и поэтому Епифанов немного расслабился.
        - Ничего себе. Ну, вы и забрались.
        - А то, - предложивший ему 'чайку' Алексей, был не многословен. Сашка всю дорогу предпринимал попытки разговорить его, но безрезультатно.
        - Классно у вас тут, - присвистнул Сергеев, покосившись на ствол стационарного огнемета, закрепленного на кронштейне, на стене, в конце довольно широкого коридора, перед еще одним поворотом.
        - Автоматически управляется? - Сашка даже остановился.
        - Для автоматики электричества до хрена нужно, - напарник Алексея посветил мощным фонарем - посмотри вон туда.
        Чуть выше огнемета, замаскированная под трещину, просматривалась бойница.
        - Это стандартная, с бронестеклом. Таких здесь полно. Этот вот ТПО-150 мы уже потом смонтировали.
        - Это вы мужики рисковали сильно. Вас то мы без проблем с самого начала вели, а вот двое других - чуть наших не завалили, ушли. Это хорошо ребята сразу поняли - не Сладковцы. Их почерк уже знаем.
        - Да. Они то у нас спецназовцы бывшие. Это я во внутренних служил, а Епифаныч вообще в инженерных.
        - А как насчет чайку вашего, фирменного. Мне тут обещали...
        - Забудь, - генерал подошел к шкафчику - 'чаек' наш - для особо неразговорчивых сладковцев, а я вас сейчас кофейком угощу, настоящим! - генерал погремел пакетиком с кофейными зернами - так что ты там говорил про шахту в Перово? Знаем мы эту базу - руки пока до нее не дошли. Москва то большая - здесь вообще - много чего интересного есть.
        ЧАСТЬ 2. ЛИСТОПАД
        Адским костром горизонт догорает.
        Пеплом рассыпались павшие листья.
        Дождь силуэты на стенах смывает,
        что нарисованы атомной кистью.
        Листьями люди скользят, умирая.
        Бьют их наотмашь залпами ветра.
        Годы в минуты, шутя превращая,
        атомный дворник метет километры.
        Люди, как листья лежат, увядая.
        Листья, как люди, бросаются в бегство.
        Небо, как дилер, с утра предлагает
        микрогентгеново чудное средство.
        Бронзу загара оно превращает
        в язвы, в солярии дьявольском этом.
        Кожа земли даже ночью сияет
        всепроникающим радия светом.
        В стоне безмолвном нейтроново быстро,
        так и кружит карусель листопада.
        Падают люди, падают листья.
        Не избалованы полураспадом.
        Глава 3. НОЯБРЬ
        3.11.2026 г. Воронежская область. 10 километров к северу от с. Большие Липовицы.
        Уже подсохшие полешки весело потрескивали в основании костра, а сырые нежились на верху, громко шипя и даже подвывая, старались выдохнуть едким дымом именно туда, где сидел Егор. Он бросил это бессмысленное занятие - бегать от дыма и сидел на чурбачке, вытирая рукавом слезящиеся глаза. В таких вот, не простых условиях ему и приходилось управлять своим 'Феррари' на экранчике телефона. Естественно, в который раз он доезжал, как говориться, до первого столба.
        Телефон он зарядил в подвале одного из коттеджей в Большой Липовице. Там он обнаружил целый 'семейный бункер' с генератором, запасом воды, еды, пятью противогазами, дозиметрами. В общем всем тем, что ему было так необходимо. Вот только хозяев там почему-то не было. Да и поселке народа не было вообще. Недалеко от того коттеджа с бункером. он наткнулся на два трупа - девочки и старика. Кожа на лице и руках, у них была покрыта какой-то странной коростой, красного цвета. Поэтому. еще в убежище Егор на всякий случай одел противогаз.
        Он, захлопнув раскладушку телефона, откинулся на спальник, прихваченный все в той же Липовице. В животе приятно урчало. Егор только что доел какую-то птицу. Он определил ее для себя куропаткой. Их он наловил в Тамбовских лесах шесть штук. Первую, случайно обнаруженную в кустах у мелкой речушки, Егор подбил из Липовицкого помпового ружья. Патронов с дробью не было, а были только калибра 12 мм, да еще и зажигательные. Поэтому. среди пуха и перьев, оставшихся от этой птахи, было сложно найти что-то съедобное. Зато потом Егор, целую неделю учившийся ставить силки, наловил пол дюжины 'куропаток'. Мало того - он еще и тетерева подстрелил. Наверное, это был тетерев - крупная птица, сидевшая на суку и издававшая смешные звуки. Во время своих песняков она не слышала никого и ничего.
        - 'Тетерев на току' - решил он. Вообще с живностью в тамбовских лесах. Поначалу. проблем не было и Егор недоумевал, - Зачем опускаться до людоедства - пройди двадцать-тридцать километров и вот она благодать - охотничий рай. Вот, например, сейчас он возился со снастью - мастерил жерлицы на щук. Вечером поставил - утром обошел, собрал трофеи и завтрак готов. А то еще и на обед, ухи сварить, останется.
        О людоедах, по прошествии двух недель, он вспоминал скорее не со страхом, а с брезгливой жалостью.
        Ближе к Тамбову живности становилось все меньше и меньше. Забросивший было замерять радиацию, Егор насторожился и отметив начавший повышаться, по мере приближения к городу, фон, решил обходить Тамбов с запада.
        - Ну что Пржевальский? Поставим жерлицы и на боковую? - он все чаще разговаривал сам с собой в слух, то подбадривая себя, то потешаясь над своими охотничьими навыками.
        Последние две недели после всех мытарств, погонь, плена, казались ему просто сказочными. Все бы ничего, но скребущий по хрупкому стеклу души ржавый клинок тоски порой издавал такие, слышимые только им звуки, что хотелось перевыть их, перерычать, заглушая зубовным скрежетом остервенелый визг металла по стеклу.
        Эх, были бы родители здесь - можно было бы остаться в том бункере в Больших Липовицах или поселиться в лесу, построить что-то типа охотничьей заимки.
        Так он и сидел, в мечтах, забыв о недавней схватке не на жизнь, а на смерть, с людоедами, о лукавом старичке-лесовичке с ротой пионеров-головорезов, собаках, охотниках за головами и прочей нечисти. Сидел, словно в 'симсах', обставляя виртуальное лесное жилище. Сидел спиной к оскалившейся, едва различимыми клыками сосен, темной пасти леса.
        * * *
        6.11.2026 г. Москва. Шоссе Энтузиастов д. 38
        Он сидел на первой ступеньке передней площадки трамвая, нервно барабаня костяшками забранных в перчатку, пальцев по почти вывернутой с 'мясом' гармошке дверцы. Топоров натурально весь извелся. Срок их рейда подходил к концу, трое поисковиков из его группы, чей 'залаз' в коллекторы хлебозавода он прикрывал, вот-вот уже должны были вернуться, а условный человечек в этом условленном месте так и не появлялся. Топоров злился. Мало того, что сидеть в компании нескольких десятков мертвецов - дело мало приятное, так еще и курить хотелось зверски.
        - Жаль, что не придумали противогазов с отводной трубкой для курения и фильтром, типа как у кальяна. Надо будет заказать этому Скворцову-Самоделкину, - он усмехнулся. Хотя окружающая обстановочка не располагала к веселью - валяющийся впереди трамвай, клещами-пассатижами своих двух вагонов смял стеклянную будку остановки вместе с теми, кто был внутри и рядом. Но бывшему инспектору стало весело. Он вспомнил, как ему легко удалось втереться в доверие к двум оставшимся из тройки закадычных друзей. И если Самоделкин-Скво, еще как-то держал его на расстоянии, то Катя, после его рассказов о 'яростной' обороне 'МИРа' от камуфляжных и 'героической' гибели Андрея среди стиральных машин и холодильников, уже не избегала его, как раньше, а наоборот старалась повидаться с ним, может, как с человеком, последним видевшим Андрея в живых.
        Он чуть не провалил задание, тем самым едва не подписав себе смертный приговор. Буквально за пару минут до того, как из канализационного люка показалась голова первого из поисковиков, он заметил справа от себя, под первым из сидений правого ряда, странный ботинок со знаком вопроса на подошве.
        - Конспираторы епыть, - он повертел ботинок в руках.
        Внутри была бумажка с коротким 'Когда? и карандашом.
        Он быстро нацарапал - 7.11.2026. в 11.00
        - И что самое обидное 'седьмого ноября - командовать парадом буду я'. Эта часть ИХ плана, нравилась Топорову меньше всего. Но схвати его понос или золотуха - подозрительные поисковики могли бы не пойти на свежеобнаруженную базу. Или пойти - но не так и не тогда, когда это было нужно ИМ. А что за это будет - ОНИ объяснили ему еще тогда, у 'МИРа', показав это для наглядности на Андрее. Чтобы такое вытворяли с человеком - Топорову не могло присниться ни в одном из мучавших его кошмарных снах. После этого, он был согласен на все, и когда появившийся из ниоткуда голос в правом тоннеле на 'Авиамоторной' шепнул ему на ухо условное место и время - у него даже и мысли не возникло, забить на встречу.
        Хотя когда в темноте ему удалось заметить, как обладатель веющего холодом, шепота, скрылся за маленькой металлической дверцей в торце оборотного тоннеля и потом проследив, куда ведет коридор за этой дверцей, обнаружить гейт в Д-6 (так он подумал) - у Топорова шевельнулась мыслишка сдать сладковских 'шпиенов' Борисову. Но одна мысль о том, что могут вскрыться все подробности его, Топорова, предательства Андрея, да еще приправленная всплывающими в памяти сценами пыток, сразу отбила охоту 'спасать мир' - то есть 'Авиамоторную'.
        Ничего, он и в 'Раменках' неплохо устроится. Тем более ИХНИЙ капитан обещал.
        Так и не желающая покрываться снегом в этом перевернутом с ног на голову мире, листва, разноцветными чипсами, хрустела под армейскими ботинками. Топоров шел вторым, сразу после сжимающим в своих огромных руках РПК, Михеевым. Вот из-за угла пятиэтажки уже показалась кирпичная труба, скрывающая в себе шахту-вход в подземную базу. Перемахнули забор, закрепили веревки и в том же порядке, что и шли, полезли вниз.
        - Сейчас вас здесь примут, по одному, - экс-ГАИшник вцепился в цевье АК-74.
        Почувствовав под ногами твердую поверхность, Топоров повел по сторонам, закрепленным на локте фонарем, но вместо усатой физиономии капитана сладковцев, которую он ожидал увидеть, приглушенный луч фонаря выхватил из темноты ухмыляющуюся рожу Епифанова. Топоров попятившись, уткнулся спиной в ствол 'калаша'. Но не от холода стали между лопаток, по спине побежали мурашки. Кто-то сорвал с него противогаз.
        - А мы-то, Топор, тебя уже заждались, - уже первый удар казалось, расколол его голову на двое.
        - Э-э 'Фан'. Не перестарайся. Приказ был - доставить живым.
        - А невредимым? - казалось, рельефная поверхность армейского ботинка пересчитала все его ребра - сколько их там? Раз, два, три...
        - Что это? Кровь? Чья Его или... - Топоров ворочаясь, ощупывал ткань на животе - то ли у себя, то ли у одного из десятка камуфляжных тел, по которым он отползал подальше, к стене.
        - Вроде не моя - пронеслось в сознании, моментально угасшем после второй встречи со шнуровкой ботинка, произведенной Ивановской текстильной фабрикой по заказу МО РФ в 2025 году.
        - И какого хрена мы еще кормить его будем? - вопрошал Борисов трубку аппарата недавно налаженной линии связи.
        - Ну, я бы и сам его с удовольствием шлепнул, - на том конце сделали паузу и уже вполголоса, - но ты понимаешь, он единственный, кто знает того, сбежавшего капитана в лицо.
        - Так и не сбежал бы тот капитан, если б всех порешили. А ты все 'Не стрелять, не стрелять.
        - Да не понимаешь ты, Борисов. Это ж не просто там какой-то капитан - это доверенное лицо самого Чучхайса.
        - Ну, если самого рыжего, то...
        - К тому же нам выгодно, чтобы кто-то выжил и добравшись, рассказал своему начальству обо всем. Конечно лучше б рядовой, но... Зато теперь не сунуться сюда.
        - Ага. Или сунуться, но уже втрое против вчерашнего.
        - Ну и повторим 'теплый прием' - только и всего. А по поводу Топорова - через неделю в твою сторону мотопоезд будет с продуктами, патронами и прочим - так на обратном пути его и забере... - в трубке затрещало.
        - Ну, вот опять где-то коротнуло. Значит опять Лешке по трассе бежать. А он у меня не спит который день - мастер 'золотые руки'. Говорил я Генеральному: - 'долго под землей все равно не высидим - людей из Москвы выводить надо'. А он мне: - 'Пока Сладковцев не уделаем - колонны смысла нет формировать', мол 'прямо так - колоннами к себе в концлагерь и загонят'. А сейчас что? Все равно народ терроризируют. С ближайших к ним станций, почти весь запад, аж до кольца драпанул. 'Уделаем'. Как их уделать, если у них новейшие вертолеты и бронетехника, - Борисов вздохнув, нажал на звонок вызова дежурного.
        - Серега. Давай шуруй, буди Лешу, - потерев красные от недосыпа глаза, начальник 'Авиамоторной' раскрыл потрепанный гроссбух и принялся, что называется, сводить концы с концами. Раз через неделю будет мотопоезд - значит нужно успеть составить запрос на оружие и амуницию и определиться с излишками продуктов.
        - 'Излишки', - Борисов горько усмехнулся, - Тьфу. 'Продразверстка', 'Продналог'. Военный комунизьм какой-то. Дожили. Но все ж лучше, чем 'Рабовладельчество' - как в 'Раменках', - он отодвинул от себя тетрадку с пляшущими строчками и впервые, после операции в Перово, уронив голову на стол, погрузился в тревожный, до первого стука-звонка, сон.
        * * *
        10.11.2026 г. Татарстан. 3 километра к Югу от п. Сулицы.
        Вторым выстрелом из ОСВ-128 перебило или заклинило левый трак. В любом случае уже начавшая сползать в кювет БМПэшка, закрутилась на месте и вести прицельный огонь из пулеметов стало невозможно.
        Первым же выстрелом из крупнокалиберной снайперской винтовки, сделанной умельцами из Коврова, был убит Сотников. 12-миллимметровая бронебойная с легкостью пробив бронелюк, разворотила грудь механика-водителя и никем не управляемый броневик, уверенно продолжил свой путь в сторону канавы. Заросшая бурьяном, она могла бы стать спасительным укрытием. Только укрывать было уже не кого. Как и боялся Волохов, ураганный огонь, сидящего в засаде противника, разом смел с брони всех 'пассажиров' БМП-5.
        - Теперь кумулятивный заряд в борт и все.
        Но по броне продолжали стучать лишь пяти- и семимиллиметровые.
        - Значит даже 'Курганов' у них нет, - он остановил кружащуюся в смертельном вальсе, машину, добравшись до места механика-водителя.
        Бросок, кувырок, бросок, кувырок. Хотя стреляли по ним как-то неумело, до канавы добрались семеро из девяти - работал снайпер. Замолчал автомат Назаренко. Канаву этот гад с ОСВ тоже простреливал. Рванули перебежками до стоящего неподалеку полуразрушенного дачного домика. Залегли внутри. Волохов огляделся вокруг. Не хватало Ерохина. Точно. Вон он лежит в неестественной позе, в трех метрах от поваленного забора.
        - Самара назад, - Волохов остановил, рванувшегося к другу Самарина, - ты что хочешь чтобы он всех нас здесь по одному перебил? Отходим.
        Домик буквально ходил ходуном. Летящие щепки и древесная труха, так и норовили попасть в глаза. Выскользнув через террасу, они миновали еще четыре щитовых домика и сквозь разодранную рабицу и остатки теплицы, петляя, добрались наконец до кирпичного остова, некогда шикарного коттеджа. Стрельба поутихла. Слева и справа доносились только одиночные выстрелы, отрывистые команды, собачий лай и матюки. Их окружали.
        Волохов, откинувшись на закопченную кирпичную стену, заряжал подствольник.
        - Хорошо хоть Миху жена лесника согласилась взять. Душевная женщина. Мощная. Как она лихо его бойцов в оборот взяла. Не успели они оглядеться на лесной заимке, как глядь - Ерохин уже дрова рубит, Рассказов с Мамонтовым, за водой идут, а Сотников, Мурыгин и Самарин, капусту на борщ шинкуют. Прирожденный командир, да и только. Волохову Евсеича, мужа ее, даже жалко стало. Вот и Миха почувствовал, что не сладко ему придется - ни в какую не захотел оставаться. Царапался, кусался чертенок.
        - Что-то не к добру они затихли, - Волохов осматривал в монокуляр окружавшие их развалины, - ох не к добру.
        И точно. Только он закурил - как, рассекая со свистом воздух, слева, сзади, метрах в семи от наименее разрушенного угла коттеджа, плюхнулась мина. Вторая разорвалась уже ближе, присыпав торчащий зад Брунькова землей, вперемешку с какой-то ботвой. Решение нужно было принимать быстро - иначе перебьют их всех. Единственный выход - попытаться прорваться через два ряда дачных участков и начинающееся за ними поле, в лес.
        Когда, шедший первым Мурыгин, перемахнув через забор уже почти пересек соседние шесть соток, третья мина ударила в остатки крыши коттеджа и сквозь грохот рушащихся конструкций по ушам резанул пронзительный крик Самарина.
        - Самара-а-а-а, - Мамонтов бросился оттаскивать тяжелый конец балки, придавивший Самаре сразу обе ноги. В этот момент их и накрыла четвертая мина. Волохов, раненый осколком в плечо, поискал глазами Брунькова - самый подходящий момент, колоть его на предмет их задания. Если вообще это имело смысл. Подполковник, держась за горло и хрипя, оседал возле баньки. Водрузив с неожиданной для себя легкостью (все-таки около ста килограмм) драгоценный груз на плечо, Волохов рванулся вслед за Мурыгиным. Но вскоре кажущаяся легкость прошла. Бруньков, с каждой секундой, 'набирал' килограмм за килограммом. Бушлат на простреленном плече на глазах набухал кровью.
        - Давайте к лесу, я вас прикрою, - Мурыгин устраивался с РПК за одним из разбросанных по полю тракторов. Следующие триста метров дались Волохову еще тяжелее. Мурыгинский пулемет стучал, словно отбойный молоток товарища Стаханова, идущего на очередной рекорд.
        - Так и заклинит его скоро, - Бруньков за спиной захрипел еще сильнее. Добежав на полусогнутых до ближайшего к опушке трактора, Волохов снял с плеча подполковника и осторожно прислонил его к огромному колесу ржавеющей 'Беларуси'. Тот, зажимая правой рукой рваную рану, левой усиленно тыкал, себе в бедро. Через минуту он закатил глаза и вытянулся струной вдоль трактора.
        - Приплыли, - майор склонился над бледнеющим Бруньковым. Тот еще был жив. Перебинтовав ему шею фиксирующей повязкой, Волохов прощупал бушлат подполковника, в том месте, по которому тот буквально молотил рукой. За подкладкой прощупывалось что-то плоское. Быстро вспоров бушлат, майор достал необычный серебристый пакет, напоминающий обеды быстрого приготовления, которые в корытцах из фольги в неимоверных количествах разогревались на электрической плите и поглощались им - курсантом академии ВДВ и его друзьями, в таком теперь далеком прошлом. Уж больно дешевые и вкусные они были.
        - Ясно. Спец. контейнер. Такие он несколько раз видел, но пользоваться не приходилось. На одной из сторон контейнера был гибкий такой пультик с циферками. Набираешь код и открываешь. Если просто разорвал - моментально начинается химическая реакция и документ внутри или сгорает или растворяется. А может и то и другое сразу.
        Бруньков схватил его за руку, пытаясь что-то сказать.
        - Код. Скажи мне код, - Волохов нагнулся к подполковнику.
        Де... Кх-кх, де-е-е... кх-кх, - изо рта подполковника пошла розовая пена. Рука обмякла. Волохов пощупал пульс. Все. За пригорком, где работал пулемет Мурыгина, взорвалась мина. Но после паузы РПКашная мелодия за звучала с новой силой. Майор подхватил автомат Брунькова и направился к лесу. И тут пулемет замолчал.
        Продираясь сквозь заросли, Волохов чувствовал, как силы покидают его. Нет, не уйти. Голова кружилась все сильнее. Шатаясь, он вышел на берег довольно широкой реки, пытающейся спрятаться от посторонних глаз под нависающими над водой кустами. Чуть левее, каким-то чудом, еще стоял раздрызганный деревянный мост, из-за которого торчала задница старенького бензовоза. Или чего-то подобного. Что 'подобного', можно было определить по виднеющейся из-под сломанных перил части надписи - ...асно'.
        - 'Огнеопасно' - это то, что нам сейчас нужно, - ковыляя, бормотал Волохов, - это то, что доктор прописал.
        Вытекающая из-под открытого вентиля, жидкость, пахла не совсем так, как бензин.
        Полет инженерной мысли прервала автоматная очередь. Пули не приятно запели над головой.
        - Божешь ты мой - пацаны ведь совсем, - он прицелился, потом, передумав, достал последнюю гранату.
        Они так спешили расправиться с подраненной жертвой, что даже не сподобились рассредоточиться, обойти, окружить его. Что же, им же хуже.
        После взрыва, из пятерых, выскочивших на поляну подростков, на ногах остались двое. Первый кувыркнулся от придавшей ускорение его затылку, пули. Второй успел скрыться за поворотом извилистой лесной дороги, по которой минуту назад он и выскочил к мосту.
        Мурлыкая себе под нос слова из популярной, года три назад, песни - 'мы сжигаем за собой все мосты. Я не знаю что со мною. А ты? , Волохов из последних сил снял бушлат и сорвав гимнастерку, макнул ее, скрученную жгутом, в открытое жерло люка. Вынул и снова опустил, оставив прихлопнутый крышкой, кусок.
        Взрыв получился гораздо сильнее, чем он ожидал. Разлетевшиеся горящие куски досок, упали, чуть ли не у его ног, хотя майор и отошел довольно прилично. А здоровенное огненное облако, облизав заросли на противоположном берегу, похоже, положило начало не хилому лесному пожару.
        - Прости меня 'Гринпис', - Волохов присев на пригорок, достал 'аптечку бойца' и принялся 'оказывать себе первую помощь', глядя как огонь, на той стороне, буквально пожирает, высохший за два бездождливых месяца, лес.
        * * *
        12.11.2026 г. Москва. Станция метро 'Полянка'.
        Оказывается, в России тоже умели лечить. Даже в таких условиях. По крайней мере, после месяца кальциевых инъекций в комплексе с бром-метан-гидро-силицил-хрен-знает-какими-еще, Сокол мог уже вставать на свои раздробленные ступни и да же кое-как передвигаться по служебным помещениям 'Полянки'. Депрессия и психоз сменились просто гнетущей тоской. Все были при деле, а он, если не считать осточертевшего ему кашеварства, не был занят ничем. Это самое кашеварство стало еще одним предметом для шуточек остальных ГБРовцев. 'Еще одним', потому, что тот случай в 'парке скульптур' уже оброс легендами, превратившись в анекдот. И каждый, вновь появившийся, посмеиваясь, то заводил разговоры на тему 'каменного гостя', то, просто гогоча, расспрашивал о подробностях дуэли с памятником.
        - 'Ты подай на него в суд', - прикалывался один.
        - Да кто ж его посадит - он же памятник', - подхватывал другой.
        Но, несмотря на все насмешки, Сокол все равно, все время, старался быть 'с народом', чтобы не оставаться один на один со своими мыслями. Да и информация кой-какая, нет нет, да проскальзывала.
        Например, Сокола очень беспокоил интерес Сладковцев к желтой ветке метро. К 'Авиамоторной'. Случись нападение на станцию - ему уже вряд ли удастся разыскать и устранить академика.
        - Ты чего смурной такой? - Сашка жевал сухарики, подсушенные в хлебопечке - посылка от Елены Сергеевны с 'Авиаматорной'.
        - На. Отравись, - он протянул Соколу горсть ржаных.
        - Ни чего себе - они там устроились. Что и хлеб пекут?
        - Да не только хлеб. У них там и оранжерея и станция дезактивации, на которую весь юго-восток ходит. А после того, как базу наши, еще и транспортный цех с ремонтной мастерской открыли и нефтеперегонный заводик устроили. В общем, живут не хуже чем на 'Автозаводской' и 'Курской'. Это все там один бывший академик шурует. Башковитый мужик. Он с цветного пришел.
        - Кхы-кхы, - Сокол подавился сухариками.
        - Да ты не спеши, - Епифанов постучал его по спине, - по одному ешь. Ну ладно. Я побежал. А то меня Моя ждет.
        - Ничего, ждет-подождет, - Сергеев прислонил автомат к торцу шкафа и потирая замерзшие руки, потянулся к чайнику.
        - Ага. Как чайку попить - он первый, а как ящик с патрон-горелками - так Епифанов тащи.
        - Ну-ну. поговори у меня еще. Это с начальством он смелый, - Сергеев повернулся к Соколу, - а со соей, сразу язык в одно место.
        Сержант осторожно, чтобы не обжечься, взял кружку с кипятком.
        - Она ему такой разнос после рейда в Перово устроила, что он неделю потом, будто швабру проглотивши, ходил.
        - Говорил я тебе, что шоколадкой не отделаешься, - подал голос, сидевший за шкафом Березин, - нужно было все-таки те розы дарить. Бабы, они на розы особенно западают.
        - Искусственные цветы только покойникам дарят, - Епифанов налил себе чаю.
        - Это раньше так было - теперь совсем другое время.
        - Да, Епифаныч. Романтики в тебе мало, - Сергеев, хлебнув из кружки, зажмурился от удовольствия, - и вообще, жениться тебе надо.
        - Чего? - Сашка застыл с поднесенной к губам кружкой.
        - Жениться. Семья - великое дело. Приходишь из рейда, а тебя дома ждут, - Сергеев помрачнел, вспомнив о своих, оставшихся в Филях. Об их судьбе, не смотря на то, что в свободное время он излазил все метро, ничего не было известно.
        - Да куда ж ему еще жениться-то? Березин развел руками, - его Ленка и так муштрует с утра до вечера, а распишутся - так вообще заставит отчеты в письменном виде писать.
        - Вот заделает он Ленке бэбика и будет она того воспитывать. Будет на кого свой материнский инстинкт натравить.
        - А-а. Чаи гоняем? - из-за огромной стопки книг, появившейся в дверном проеме, на всех присутствующих смотрели, поблескивающие сталью, серые глаза, ничуть не портящие, а даже наоборот, придающие перчинки и без того красивой Сашкиной подруге.
        - Да-а. Симпатичную деваху отхватил, - подумал Березин, забирая часть книг из стопки, - только все равно - мазохист наш Сашка.
        - Я так и знала. Вся компания в сборе. Расслабляются тут, пока мы там хозяйством занимаемся, - и глядя на смущенного Сергеева, - о чем это вы тут говорили? Небось о бабах?
        - Да нет. О делах, - Березин попытался сменить тему, - откуда это столько макулатуры?
        - Не макулатура, а национальное достояние. Дурак. Из 'Ленинки' принесли.
        - Ну, значит, жизнь у народа налаживаться стала - раз пища духовная в ход пошла, - Сергеев достал сигарету из пачки, повертел в руках и засунул обратно.
        - А где ж мы на всех этих читателей хим-фонарей наберем? - Березин потянулся к пакету с сухариками.
        - Ну не век же нам здесь сидеть, - бывший лейтенант обвел взглядом выкрашенные зеленой краской стены, - вот одолеем эту поганую Брефско-Чучхайсовскую братию и к матушке природе, куда-нибудь подальше, двинем. А пока, кстати, читальный зал с оранжереей совместим. Там все равно круглые сутки свет горит. Ну ладно. Пойду я спать, - Сергеев зевая, прикрыл рот рукой, - завтра у нас важный рейд. Ты Ленка своего тоже это - не особо гоняй...
        - Вот, вот, вот, вот, вот, вот, вот, - она возмущенно хлопнула книгами об стол, - об этом-то, как раз, я и хотела поговорить. У вас каждый день 'важный рейд'. Другие, через два дня на третий ходят. Да еще чуть ли не за зубной пастой и туалетной бумагой, а моего почти каждый день гоняют. Мало того, еще и на зачистки-перестрелки всякие. Вон с Перово пришел - лицо все исцарапано, рука обожжена и в бронике дырки.
        - Во-первых, моя дорогая, - начал раздражаться Сергеев, - и в подвале супермаркета, за рулон туалетной бумаги грохнуть могут. А во-вторых. Это наша работа. Мы поисковики. Кто ж еще в рейды ходить будет, если все за бабские юбки спрячутся?
        - Я не...
        - Пойдем, пойдем, - Сашка уже тащил за руку, упирающуюся Ленку, 'от греха подальше'.
        - Я вот вашему Бессонову еще напишу, - не унималась она.
        - Вот блин огонь-девка, - закрыв дверь, Березин снова сел к столу, - не-е. Не дай бог такую жену.
        - Молодой ты еще, - Сергеев подошел к Соколу, - ну все, по койкам. А ты, Вить, пока подготовь свой список - чего там нам надо, по хозяйству. Только отдашь в следующий раз. Завтра нам будет не до этого.
        На секунду ему даже показалось, что покрытая известковой крошкой скамейка, приобрела красноватый оттенок, упавших на нее первых лучиков восходящего солнца. Но нет. Ничто не нарушало, как сказали бы раньше, предрассветную темень улицы. 'Раньше', потому что теперь с рассветами была напряженка. Как и с закатами и прочими природными явлениями, которые радовали всех жителей планеты Земля до ЭТОГО.
        Хотя все-таки 'покраснела' таки скамейка-то. Но не от солнца и не от стыда. От кормовых габаритных огней сладковского Т-102, который задним ходом, тихо урча мотором, выползал из ворот подземного гаража высотки, на проспекте Вернадского.
        - Значит, развернуться им там негде, - рассуждал про себя Сергеев, - вот бараны. Что задом заехать нельзя что ли? - он махнул рукой и Береза, приготовив связку РКГ-7, пополз к танку, прячась за мусорными баками и обгоревшими остовами машин. Полз он справа, тогда как сам Сергеев, чуть позже, зажав в руке старый добрый 'коктейль Молотова', пополз слева, по более открытому пространству. Епифанов, удобно устроившись с РПК в бетонном загончике для мусорных контейнеров, который находился на небольшом возвышении, перед высоткой и из которого хорошо простреливались все подходы к гаражу, остался прикрывать свежеиспеченных диверсантов.
        У них получилось все настолько удачно, что расскажи Сергееву позже, о подобном кто-нибудь другой - он отнес бы это в разряд тех баек поисковиков, над которыми смеются даже дети.
        От взрыва зазвенели остатки стекол в выстроившихся вдоль проспекта многоэтажных коробках. Лишившись левой 'гусеницы' пятящийся Т-102 развернулся, задев выползающий следом БТР. А огненная жидкость самопального 'молотова' хлестнув по услужливо подставленному моторному отсеку танка, щедро разлилась по корпусу бронетранспортера. Загорелись обе машины. А когда Сергеев и Березин, сломя голову, неслись назад, сдетонировали боеприпасы, видимо загруженные на борта по 'самое не могу'.
        Бетонные конструкции гаражного въезда, не выдержав такого фейерверка, похоронили под собой все, что осталось от бронетехники. И в это же время, словно вторя 'праздничному салюту', устроенному группой Сергеева, на юго-востоке Раменок, взлетели на воздух (не сами, а с помощью двадцати пяти килограмм аммонала) два, подготовленных ко взлету МИ-42.
        - Получилось, получилось. Мы и крылышки и ножки им обрезали, - Сашка Епифанов едва не приплясывал с РПК в руках, - теперь надолго угомонятся, гады.
        - Отставить ритуальные танцы, - Сергеев тяжело дыша, обернулся, чтобы посмотреть на содеянное, - нам еще на 'Кравченко' добраться надо.
        И все время, оглядываясь по сторонам, троица, переполняемая эйфорией, затрусила вдоль мертвых громадин домов, на стенах которых кривлялись причудливые тени, отбрасываемые языками угасающего пламени. И вскоре, и эти тени и поисковики, растворились в дымке, прижавшегося вплотную к земле, сереющего неба.
        * * *
        14.11.2026 г. Рязанская область. г. Ряжск.
        Отзвуки его шагов разносились гулким эхом, казалось, по всем пустынным улочкам Ряжска. Вообще в обезлюдевших, разрушенных городах, городках и поселках передвигаться бесшумно было не реально. Или как сейчас, многократно отраженные звуки ударов каблуков армейских ботинок, гуляли по проспектам и переулкам, заглядывая в каждое, лишенное стекол, окно, или, все равно, своим шуршащим 'вш-ш, вш-ш' и хрустящим 'хр-р, хр-р', с головой выдавал, идущего путника бесконечный ковер из битого стекла и кирпича, листьев, бумажек и прочего мусора.
        Егор остановился и снял 'Бенелли' с плеча. Наискосок, через дорогу стоял целехонький, если не считать прошитого автоматной очередью, лобового стекла, автобус. Тонированные стекла, кузов из какого-то серебристого металла. Он казался пришельцем из той, другой жизни, заброшенным машиной времени на развороченные улицы Ряжска, вместе с хроно-туристами. Вот сейчас откроется дверь и экскурсовод, в модном блестящем костюме, выведет наружу разношерстную публику: студентов, пожилые пары, детишек с мороженным. А как всегда, суетливые японцы, со своими традиционными фотоаппаратами, будут шастать вокруг, и снимать близлежащие руины, отставая от основной тургруппы. Он подошел к автобусу. Нет, не было туристов. Только упавшая на баранку голова шофера и брызги крови на лобовом стекле.
        Достав нож, он разомкнул гармошку задней двери. Внутри, на полу, в беспорядке валялись сумки, кошельки и барсетки.
        - Понятно. Попали туристы под раздачу.
        На пятом от водителя кресле, в левом ряду, сидел пузатый дядечка. Распухшие руки прижимали к груди дорогое портмоне, чуть ниже которого, торчала рукоятка кухонного ножа. После недолгих поисков, Егор нашел то, что искал - две пачки сигарет.
        Выйдя из смрадного салона, он вдохнул полной грудью. Бросив взгляд налево-направо, шагнул на середину проезжей части. Полетела, кувыркаясь и грохоча, поддетая носком ботинка, алюминиевая банка.
        - Черт. Теперь за три квартала знают, что я иду, - он со злости наподдал банку еще раз.
        Да. Все его рассуждения, ну насчет легкости обнаружения передвигающегося субъекта, конечно верны. Но только в том случае, если сам сидишь в засаде. Сейчас же ему казалось, что к ритмичному 'стук-стук' его 'Combat Boots', примешивались какие-то посторонние звуки. Как будто за ним шаг в шаг, словно в дешевом шоу, шел размалеванный клоун, повторяя все его движения, строя за его спиной рожицы и пристраивая к его голове рожки, из двух пальцев.
        Он резко обернулся. Пусто.
        Стук-стук.
        Блин. Опять кто-то паясничает за спиной.
        - Да. Нервишки сдают, - Егор передернул затвор. Металлический лязг унесся дальше по улице, пугая, сорвавшиеся с насиженных мест, газетные обрывки.
        Нет. Это добром не кончится. У него возникло желание заорать во все горло или пальнуть по этим, пялящимся на него своими темными провалами глазниц, окнам.
        Он вошел в ближайший дом. Поднялся на последний, пятый этаж. В первой квартире, в которую он сунулся, в комнате, на диване лежал высохший труп старушки. В квартире напротив никого не было и Егор, свернувшись калачиком на кресле, у окна, замер, подобно варану на солнцепеке, уставившись на безлюдную улицу.
        Сильного ветра не было, но от его еле слышного завывания в венткоробах, стало не по себе. Дребезжали стекла в старом трюмо. Так они дребезжат, когда по улице ползет, гремя на рельсовых стыках, трамвай. Трамвая на улице не наблюдалось, зато из переулка выскочила и стремглав понеслась в том направлении, откуда пришел Егор, стая тощих, облезлых собак.
        Хоть что-то живое. Его передернуло.
        Хорошо, что это 'живое' еще по квартирам не шарит. Надо бы подпереть чем-нибудь дверь. Лень.
        Лень, ему было, и готовить есть.
        Зачем? Зачем готовить? И вообще, зачем все это? Куда он идет?
        В каждом более-менее крупном городе - одни трупы. Если и есть кто живой, то либо мародеры, либо охотники за головами. Могут ли его старенькие родители выжить в такой среде? А сколько мегатонн получила Москва? Он опустил голову на колени.
        Накатило. Придавило к земле. Выворачивает на изнанку.
        Кому теперь есть дело до него? Если только стае голодных псов или людоедов-гурманов? Хватит. Он взвел курок и засунул ствол между стучащих друг о друга зубов. Язык пощипывало кисловатым привкусом железа. Так бывало в детстве. Он касался языком металлического забора. Зачем? Спроси ребенка зачем. Зачем все мальчишки в детстве прыгают на тонкую еще, корку льда, на луже, жгут тополиный пух или пробуют железку на вкус, особенно зимой, рискуя так и остаться торчать во дворе, до морковкиных загодей, с прилипшим языком.
        Зима. Будет ли она вообще когда-нибудь? Уже середина ноября, а теплынь стоит - сентябрьская. Ни намека на заморозки.
        Бах. Егор вздрогнул и едва не взвыл, больно ударившись зубами о металл. Скосив глаза, он увидел ковыляющего по улице парня, одетого в бело-синюю куртку, с огромной надписью 'Мальборо' на спине.
        - Вот дурень. Он бы еще мишень там себе нарисовал.
        Парень, держась за простреленную ногу, едва ли не скакал на второй, здоровой.
        - Хгля, - Егор вынул обслюнявленный ствол 'Бенелли'.
        - Егрит хвою. Хакой шырк обвомався - мохги по побевке - в дверях стояли два вооруженных 'Калашниковыми', типа, один из которых улыбался, во все свои четыре зуба.
        - Может помочь? - участливо спросил второй.
        - Я - ш ужовольшвием, - беззубый навел на Егора короткий ствол АКСУ-74.
        - Положи свою дрыну на пол. Медленно.
        Он медленно опустил 'Бенелли' на пол и получив прикладом в спину, минут пять, лежа на полу, глотал воздух, пытаясь восстановить дыхание.
        - Что с этим делать, Глухой? - в комнату вошли еще трое. Шедший последним здоровяк, тащил за ногу, оставляющего за собой кровавый след, парня, которого подстрелили на улице.
        Что делать, что делать, - визгливым голосом передразнил коротышка - нечего шмалять по нему было, - он с досады пнул здоровяка в пах. Тот согнулся, выдохнул, но почему-то не ответил.
        Как мелкий зашел, Егор не видел, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что этот мозгляк здесь главный.
        Одет он был в новый камуфляж. На небольшом брюшке красовался АС 'Вал'-2М - последней модификации. На голове коротышки был надет бронешлем. Правда без ПНВ, противогаза и других наворотов, да еще и со сломанным 'забралом'. Из остальных начальственных 'девайсов', он заметил выглядывающий из висящего на груди расстегнутого чехла, 'цейссовский' монокуляр и ОМОНОВский дистанционный электрошокер, болтающийся на боку. Этим чудом техники он и 'осчастливил', попытавшегося приподняться Егора. Перед глазами все поплыло. Он, снова ткнувшись носом в пол, не мог видеть, что происходило в комнате. Доносились лишь приглушенные, словно сквозь ватные беруши, звуки.
        - Давай Шмыга, тащи его туда, - Глухой махнул в сторону ванной - нам он такой без надобности. Ни в тире постоять не сможет, ни прибраться. А вот этот, - Глухой ткнул пальцем в находящегося в прострации Егора - для тира сойдет. Для уборки слабоват.
        Шмыга волоча парня все так же, за ногу, скрылся в ванной.
        Бум, - стукнулась мотающаяся голова об порог. Буквально через пару секунд, здоровяк уже стоял в центре комнаты, вытирая охотничий нож о штаны.
        За окном два раза бипнуло.
        - Давай этого в машину, - Глухой повернулся к Егору.
        Его поставили на ноги. Ноги подгибались.
        - Пеешкаравша кы, - четырехзубый глотнув из фляги, прополоскал рот и плюнул вонючей жидкостью Егору в лицо.
        Как его дотащили до 'Урала', как довезли до лагеря банды Глухого и бросили на пол в ветхом бараке - он не помнил. Запомнилась только болтавшаяся на груди у Глухого, блестящая рокерская бляшка, с рельефным бычьим черепом. - еще один символ власти отмороженного главаря.
        В себя он пришел от того, что какая-то маленькая девочка щекотала ему щеку, прутиком от веника.
        Странные ощущения. Его одновременно тошнило и жутко хотелось есть.
        - Ты кто?
        Она засмеялась и так, не ответив, выбежала из барака.
        - Это дочка поварихи, - пояснил хриплый голос сверху - ее не трогают.
        Егор обвел взглядом барак. Тот сарай, в котором его держали в пионерском лагере, показался бы теперь, как минимум четырехзвездочным отелем, на фоне этого строения.
        Врытые в земляной пол стеллажи, ставшие теперь нарами, стены из досок, с щелями, толщиной в палец и крыша, только в некоторых местах, заслоняющая собой свинцовое стадо облаков.
        Хотя последнее особой роли и не играло. Дождей не было давно. А если и начнется дождь, то, скорее всего - кислотный. И тут уж никакая, даже сплошная деревянная крыша не поможет.
        Егор встал. Его повело.
        - Лежи, дурак. На тот свет раньше времени хочешь? - сверху закашлялись.
        Обладателем хриплого голоса оказался не старик, как подумал Егор, а совсем даже наоборот - молодой парень. Выглядел он не важно. Изодранная в клочья рубаха почти совсем не прикрывала тело и сквозь лоскуты виднелась впалая, вся покрытая шрамами и язвами, грудь. На каком-то почерневшем лице резко выделялись белки выпученных, воспаленных глаз. На руках и ногах - следы от веревок, наручников или кандалов. Редкие черные зубы и отсутствие трех пальцев, отрезанное ухо.
        Что с ними здесь делают? Что здесь происходит? Ему стало страшно.
        - Что, не нравлюсь? - парень вновь закашлялся - просто я местный долгожитель. Обычно тут долго не живут, - его сосед протянул руку - ну давай знакомиться. Илья.
        - Егор. А почему долго не живут?
        - Сам увидишь, - Илья махнул рукой. Опасливо озираясь, он прикрыл рот рукой и сотрясаясь в беззвучном кашле, отвернулся к стене.
        И Егор увидел. На противоположной стороне двора, метрах в тридцати от барака, забегали несколько человек. Ни того, кого называли Глухим, ни его церберов, среди них не было. Они появились позже, когда все было готово, эффектно подкатив на армейском внедорожнике.
        А до этого, пятеро вломившихся в барак бандитов, пинками вывели из него двенадцать зашуганных, сгорбившихся и дрожащих, но покорно волочащих ноги, пленников. Вечером, вспоминая об этом, Егор думал - Почему они не сопротивлялись? Почему они, как бараны, шли туда?
        Отвели их не далеко. Сквозь огромные щели, ему было видно, как тощий, бородатый тип, бегал, размахивая руками, а два, безостановочно ржущих над чем-то, мужика с мотком веревки, поочередно привязывали каждого из двенадцати пленников к деревянным столбам, врытым вдоль опушки, метрах в пятидесяти от барака. Из разношерстного войска, вооруженного в основном старыми добрыми АК-74, все тот же бородач, по какому-то принципу, отобрал двенадцать человек.
        - Сейчас начнут, - прохрипел сверху Илья.
        Стрелки выстроились в шеренгу, каждый - напротив своей мишени. Бородач подходил к ним по очереди, что-то объяснял, поправлял, показывал как стоять, как целиться.
        Наконец инструктаж был закончен. Стреляли по очереди. Первым был довольно хлипкий мужичок, в шапке-ушанке и телогрейке, которая была ему велика, и он постоянно подтягивал рукава к локтям. Автомат в его руках ходил ходуном.
        Та-та-та - и пылевой фонтанчик у ног 'живой мишени' быстро сдуло ветром.
        - Едрит твою. Свинец. Что я тебе говорил? - подскочивший к неумехе Бородач, зло щелкнул переводчиком огня на его автомате - Одиночными, дубина, одиночными. И не целься по полтора часа. Выдохнул, прицелился и жми. Давай еще.
        Во второй раз у Свинца получилось лучше.
        Полная женщина, распятая на столбе, крутанувшись почти на триста шестьдесят градусов, истошно завыла. Пуля ей попала куда-то в бедро.
        - Ядрена-матрена, - снова завопил своим фальцетом Бородач - кто так привязывает? Гнилой, ты чтоль? Еще раз так привяжешь - самого к столбу поставлю, - он привязал начинающую оседать, женщину еще в нескольких местах - поехали.
        С третьего раза Свинец попал в голову. Остальные стреляли лучше, и через двадцать минут все было кончено. Как только первым же выстрелом (из Егоровского кстати 'Бенелли'), цыганистого типа парень, попал в живот последнему из привязанных к столбам, Илья неожиданно прытко соскочил с нар и рванул к выходу.
        - Ну вот, теперь и наш черед. Пора.
        За ним выскочило еще несколько человек. Трое, в месте с Ильей побежали прямиком к столбам, а еще трое, скрылись за углом. Буквально через минуту они вернулись оттуда с лопатами. Перерезавший к этому времени веревки Бородач, вместе с теми кто их привязывал, покуривая, наблюдали за тем, как 'похоронная команда' носит трупы, к расположенному неподалеку овражку.
        - Быстрее, быстрее. Щас я вас рядом с ними положу. Лодыри.
        До вечера, в бараке стояла мертвая тишина. Егору казалось, что все это происходит не с ним. Или с ним, но в каком-то кошмарном сне. Вот сейчас он ущипнет себя...
        - Вставай, - его чем-то с силой ударили в бок - ишь разлегся как на пляжу.
        Он и вправду заснул. Не выспавшиеся, злые, с похмелья охранники, пинками загоняли в барак свежую партию 'живых мишеней'.
        Светлело. Егор приник к щели в дощатой стене. Он не собирался, как скотина, идти на бойню. Для себя он уже решил - если не успеет сбежать, и его поведут, как вчерашних, в тир - просто так он им не дастся. Он сжал в кармане гвоздь, вырванный из гнилой доски, под нарами.
        - Чего уставился? Топай, - лысый, похожий на скинхеда, подросток нетерпеливо барабанил пальцами по прикладу, висевшего у него за спиной, дробовика.
        Егор попал во вторую, на сегодня, партию 'живых мишеней'.
        Во рту пересохло, ноги предательски дрожали и обильно выступивший на лбу пот, заливал глаза. Нащупав в кармане гвоздь, он замахнулся и ударил 'скинхеда' в шею. Удар получился слабым - еще бы, он не ел уже двое суток. Да и побои сил не придавали. Лысый завизжал, а Егор, тем временем, рванулся к углу барака, надеясь успеть добежать до леса, прежде, чем его подстрелят. Но, откуда ни возьмись, перед ним вырос вчерашний здоровяк.
        Хрясь. И правая рука, сжимающая гвоздь, повисла плетью. Следующим ударом приклада, ему наверняка бы раскроили голову, но подбежавший 'скинхед', держась за шею, проверещал - Нет. Он мой. Я завтра его. Сам.
        Его швырнули на пол и расплывающуюся от боли картинку дощатой стены барака, кто-то выключил носком кирзового сапога.
        На этот раз все обставили с помпой. На импровизированную 'гостевую трибуну', состоящую из опрокинутого рефрежиратора и нескольких бетонных плит, собралось все местное население, свободное от хозяйственных и полевых работ. В программу культ-массового мероприятия, помимо обычных стрельб из легкого стрелкового оружия, были включены: стрельба из пулемета, метание гранат, а по случаю 'гвоздя' программы - стрельбы из РПГ, были подогнаны два ПАЗика и 'буханка', с проломленной чем-то крышей.
        Егор угодил прямо в первую же партию, согнанных со всей округи узников, призванных потешить публику на этом сафари. Вокруг всебыло отмечено флажками, массовик-затейник с переделанной в рупор, жестяной лейкой, бойко объянал народу - что, когда и где будет происходить. Предполагалось устроить соревнование между двумя командами. Военно-спортивный праздник, да и только.
        - Пшел, пшел, - его пинками прогнали мимо команды 'Волков', где стоял, ухмыляясь, тот самый лысый 'скинхед'.
        Странно все-таки устроена жизнь. Еще три дня назад он был готов, выстрелом из 'Бенелли', снести себе пол черепа, освободившись от бессмысленного, как ему казалось, существования в этом изуродованном мире. Теперь ему готовы помочь это сделать. Ан нет. Трясутся поджилки, екает сердечко. И вот он - не удавшийся самоубийца, с тоской ощупывает взглядом спасительную опушку леса.
        Повернув голову, Егор уставился на, пританцовывающего от нетерпения, 'скинхеда'. Тот высунув язык, заряжал старенький дробовик - лохматого года выпуска.
        Считается, что перед смертью человек успевает вспомнить всю свою жизнь. Якобы перед ним проносятся все события - детство, отрочество, юность...
        - Ха. Ни хрена подобного.
        Только он успел подумать: - 'что за идиотский, бабский, белый свитер напялил на себя этот лысый урод', как, заглушая, выплюнутое из рупора-лейки 'пли', грохнул залп и что-то обжигающе горячее, ударив Егора в грудь, лишило его возможности наблюдать за происходившими в дальнейшем событиями. А произошло много чего интересного.
        Например, с той самой опушки, куда только что смотрел Егор, прилетела первая мина. Шлепнувшись между 'живыми мишенями' и стрелками, она не причинила вреда ни тем, ни другим. Зато вторая, угодив прямо в VIP-ложу - бортовой КАМАЗ без кабины, сразу лишил банду Глухого всего руководства. И тут же, и коробка рефрежиратора, и все кто на ней был, были разорваны в клочья из ЗУшки, установленной на мчащемся по полю, 'Урале'. Предоставленные самим себе участники сорванного праздника, метались по пашне. А вокруг носились натуральные тачанки, поливая из пулеметов и 'расстрельную команду' и ее жертвы и праздную публику. И отличались эти тачанки от своих прародительниц времен гражданской войны прошлого века, только тем, что вместо 'Максимов', на них были установлены 'Корды', 'Утесы' и 'Курганы'.
        Все было кончено в течении каких-нибудь пятнадцати минут. Тех, кто посмел оказать сопротивление и не лежал на поле - либо нафаршированный свинцом, либо частями, жестоко добивали. Остальных (а их не набралось и полтора десятка) буквально швырнули на три подводы и вся эта 'первая конная' исчезла так же стремительно, как и появилась.
        * * *
        11.11.2026 г. Татарстан. п. Майдан.
        Что-то мягкое и теплое взяло его в плен, спеленав, как младенца, по рукам и ногам. По крайней мере, не то что встать - пошевелиться, не разбудив 'захватчика', разомкнув его нежные, но крепкие объятия, было не возможно. Полежав еще минут пять, пытаясь рассмотреть при скудном свете, проникающем сквозь махонькое оконце, чуть ли не оседлавшее его существо, Волохов решительно приподнялся.
        В результате такого не обдуманного действия, возникшая пульсирующая боль в голове, тут же вошла в резонанс с дергающей болью в плече. Так бы он и сидел, прикидывая, что чаще - пульсирует в голове, или дергает в плече, но от этого занятия его отвлек сосед по постели, оказавшийся довольно симпатичной, русоволосой женщиной, лет тридцати.
        Не сказав ни слова, она накинула плащ и выскочила на улицу. Через пару минут в тесную, похожую на кладовку комнату, ввалилась целая делегация. Первым вошел грузный обладатель пивного животика.
        - Пивоваров, - он протянул руку и не дожидаясь ответа, устроился за столом, стоящим вплотную к кровати. Остальные остались стоять, из чего Волохов сделал вывод, что человек с так подходящей к его облику фамилией, как минимум - лицо, приближенное к начальству. Вряд ли сам местный предводитель заявится к нему. Но вот...
        - Как самочувствие? - прервал его размышления Пивоваров.
        - Терпимо. Долго я валялся? - он покосился на перебинтованное плечо.
        - Чуть больше суток - подал голос худощавый блондин, стоявший в углу.
        - Это наш местный 'Пилюлькин', - Пивоваров положил ногу на ногу - прошу любить и жаловать - Аркадий Григорьевич Казанцев. Потом со всеми познакомитесь, Майор.
        При слове 'Майор' внутри Волохова, как будто что-то щелкнуло.
        - Спец. контейнер! Если местные поинтересовались его содержимым - амба, - он окинул тревожным взглядом комнату.
        - Не это ли ищешь? - Пивоваров расстегнув что-то вроде барсетки, достал серебристое сокровище и положил его на стол - извини, но у меня оно лучше б сохранилось. Догадываюсь все-таки, что это такое.
        - Уф, - отлегло. Волохов потянулся к контейнеру, но Пивоваров опередил его, быстро убрав пропажу в обратно в барсетку.
        - Ты на нас обиду, не держи - время такое. Мы тебе помогли, и ты нам тоже должен помочь.
        - Весь в внимании, - майор изучающее смотрел на местного начальника. Не в том он сейчас был положении, чтобы что-то требовать и угрожать. Оставалось только узнать - чего от него хотят.
        - Понимаешь, та шпана, что на вас напала...
        - Ничего себе 'шпана' - скольких моих ребят они положили. А они были не первогодки какие...
        - Дело в том, что они числом берут. Их там сотни четыре. Может и больше. А так, там, в основном одни школьники бывшие. Дело в том, что незадолго до ЭТОГО в лагере на Сулице сразу у нескольких школ сборы начались. Ну, вот молодняк этот и почикал тех солдат и офицеров, которые с ними промышлять отказались. Отморозки еще те, я тебе скажу. Вот недавно Кильдеево, а позавчера Варварино - полностью вырезали. К нам-то они пока не суются, благодаря вон им, - Пивоваров кивнул на чернявого паренька в камуфляже с МВДэшными шевронами - но думаю - до поры, до времени. Думаю, скоро уже. Ведь практически всю округу под себя подмяли. А сколько народу полегло...
        - Чем мы располагаем? - Волохов придвинулся к столу.
        - А сейчас я тебе все доложу, - сразу оживился Пивоваров - Хазаров тащи карту, - скомандовал он чернявому пареньку - приступим.
        * * *
        18.11.2026 г. Рязанская область. г. Ряжск.
        Ветер надувал парус из висящей на ветвях-реях уже облетевшего дерева, тряпки, бывшей когда-то чьей-то простыней. Чуть ниже, висевший на более толстых ветвях-мачтах истерзанный труп в нижнем белье, капитанил на этом своеобразном фрегате из старой березы. Такой ассоциации способствовал и похожий на пиратский, флаг, развивающийся на ее верхушке.
        - Говорил - не хрена всякий мусор из окна выкидывать, - Ухват отошел от окна.
        - Ыэх, скучно - не обращая внимания на ворчание пахана, зевнул, пытаясь вывихнуть себе, таким образом, челюсть, Пернатый.
        - Чо, сплясать тебе чо ли? - хозяин Ряжска хлопнув в ладоши, изобразил чечетку.
        - Неа, - его подчиненный засунув руку под свитер, почесал грудь - еще файкинга хочу.
        - Файтинга или факинга?
        - Короче мочилова - Пернатый, теперь чесавший задницу, едва не брякнулся со стола - поскольку делал он это в позе 'лотоса' с ногами на весу.
        - Да народ какой-то квелый пошел, - Ухват достал спичку из коробка - минут пять по бодаются и в ауте.
        - А я говорил Рыжему - персональный водила Ухвата поскреб за ухом. - чтоб он откармливал денька два-три этих чмырей, а он жидится.
        - Я его, падлу, самого скоро на котлеты пущу - морду жирную, - пахан засунул заточенную спичку в зубы - у своих жратву ворует гад.
        Гы-гы-гы - котлеты по Киевски, - Пернатый все-таки упал со стола - не удачно окончилась попытка почесать лодыжку под задранными брюками.
        - Он чо, из Киева чоль?
        - А я почем знаю? Хохол и все.
        - Ну ладно. Кого из вчерашних-то стравим?
        - А помнишь тех двух...ой, - шоферюга вставая, ударился головой о крышку стола - ну тех двух петушков ощипанных, которые вчера сцепились-то?
        - Каких?
        - Ну перед тем, как мы Глуховских охреначили, Ванька Тертый в свою винтовку видел, как вихрастый лысому врезал. Вот пусть и продолжат.
        - Да этот волосатый, он полудохлый же. И рука у него одна того...
        - А лысый - на одной ноге. Все ништяк.
        - Гы-гы-гы, шова калек, блин.
        - Шоу, придурок. И перестань чесаться. Иди, помойся.
        - Да я это... Да я стеклоочистителя пережрал вчера. Я опосля него - всегда чешусь.
        Они стояли напротив друг друга, словно две осинки, покачивающиеся на ветру, по которым прошлись катком. Не сломанные, но изрядно подраненные.
        Егор, сначала, был даже рад тому, что его вывели из вонючей, душной комнаты, где как огурцы в бочке, друг у друга на голове, вперемешку сидели вчерашние стрелки и их мишени. Но долго балдеть от обдувающего его ветерка не пришлось. Получив заряд 'бодрости' от проверившего крепость его хребта, автоматного приклада, Егор едва не протаранил лбом лысину казнившего его вчера 'скинхэда'. Отскочил под бурный гомон толпы, начинающей возбуждаться в предвкушении вкусного зрелища. Свой хлеб кое-кто из них, как раз и дожевывал, запивая пивком. У Егора, глядя на все это, от голода свело челюсти.
        - Чего стоишь? Бей! - плюгавый мужичонка, выскочив из толпы, отвесил ему пинка и тут же скрылся за широкой кормой одной из 'присвсувсвующих зесь дам'. И детишки здесь тоже были. Цирк - ни дать, ни взять.
        К своему сопернику Егор, не смотря ни на что, какой-либо злости или ненависти не испытывал. Он отчего-то понимал, что уйдет сегодня с импровизированной арены кто-то один. Хотелось бы, чтобы это был он. Надо бы разозлиться. Не получалось, но ему помогли.
        Суть да дело, пока Егор 'медитировал', его соперник, не страдающий сентиментальностью, врезал ему по опухшему плечу. Мир сжавшись в копеечку, через секунду взорвался разноцветным фейерверком, образовав некое подобие нимба, в центре которого скалилась лысая голова. Вот по ней-то Егор и ударил ногой. Вернее попытался. Не попал, но хоть отогнал на время. Постепенно мельтешащие огоньки перестали перекрывать обзор.
        Сквозь сходящую волну свиста и улюлюканья доносилось: - 'обратку давай...слабак...эге-гей... .
        Егор, для начала, отвел раненое плечо назад, встав в стойку. И затанцевал вокруг прихрамывающего противника. Симитировав удар рукой, саданул 'скинхэда' по сломанной ноге. Охнули одновременно оба, но Егор остался на ногах, а его противник упал и скрючившись, принялся кататься по земле, держась за коленку.
        - Да. Босым много не навоюешь, - Егор подскочил к поверженному 'скину' и со всей силы ударил дееспособной рукой по лысой голове. Удар пришелся в лоб. Парень поплыл. Шаг вперед. Еще удар. Еще шаг. Еще удар. Довольная толпа ревела от восторга.
        - Добей, добей, - окровавленный кулак в четвертый раз впечатался в превращающееся в месиво, лицо противника. Лысая голова мотнулась, и худощавое тело окончательно приняло горизонтальное положение, выставив в небо неестественно вывернутую коленку. Егор склонился над ним, отведя руку для нового удара. Его цапанули за шиворот, и резко дернув, поволокли назад.
        - Хорош, хорош. Не видишь готов уже? Прям в висок. Наповал Едреныть - парень в тельняшке, выглядывающей из-под распахнутого ворота женской дубленки, поправил болтающийся на животе старенький 'Кедр'.
        Еще папашка наверное с Чеченской привез. Хотя вряд ли - там такие пукалки, по моему, не использовались. Егор, тяжело дыша, перевел осоловевший взгляд с покачивающегося перед носом автомата на вытекающие из уха и изо рта 'скинхэда', две алые струйки, которые тут же впитывались в песок, перемешанный с сухой травой и листьями. И снова на такой близкий автомат.
        Эх. Сейчас бы дернуть за рукоятку, дать очередь и вон за тот забор. Шмыгнул накопившейся в носу юшкой (и когда только успели разбить?) и его повело. Упасть не довелось - за шкирняк держали крепко. Звуки и зрительные образы начали притупляться, в плече пульсировала боль.
        - А он Ухвату понравился. Говорит, что можно и против Гоги выставлять. Вот только подкормить, подлечить...
        'Да хотя бы поспать бы', - последнее, что пронеслось у Егора в голове.
        * * *
        21.11.2026 г. Татарстан. в/ч "12238 в окрестностях р. Сулица.
        Серега зевнул и помотал головой. Сильно хотелось спать. Впрочем, жрать - хотелось еще сильнее.
        Он не понимал - зачем нужно торчать здесь, на этой вышке по ночам? От бабок старых шухериться штоли? Даже майданутые с этого Майдана сюда не сунуться. На прошлой неделе им последний полудохлый БТР сожгли. Да и вояк-то у них - раз, два и обчелся. И те - ментяры-срочники. Вот народ щас с Буинского элеватора вернется, и прикроем этих Майдаунов.
        Серега снова зевнул, но закрыть рот ему помешал 'Орлан-3 , по самую рукоятку вошедший под сердце. Мешком осевшее тело, Хазаров пристроил так, что снизу казалось, что часовой кемарит, привалившись к мешкам с песком.
        - Держи свой Орлан, - Хазаров протянул нож, вытирающему 'Колд Стил Вояджер' о бушлат, лежащего ничком, светловолосого парня.
        - Сколько же у тебя их? Еще штык-нож...
        - Ну, так пригодились же.
        С двадцатью бандитами они управились на удивление легко. За пятнадцать минут и без единого выстрела. Хотя чему тут удивляться? Школьники.
        Взрыватели, капсюли-детонаторы, капсюли-воспламенители и уже готовые запалы - все это, как они и ожидали, лежало бережно расфасованное по ящикам и коробкам в углу ангара, сразу за аккуратно расставленными минометами. Бывший военрук знал свое дело. Чтож, ему же хуже.
        Сухоруков скатал очередной шарик из отсыревшей муки и, выщелкнув его с пальца, на этот раз попал прямо в затылок, сидящему на крайнем мешке и болтающему ногами, Саньке. Он не любил ездить в кабине. Как бы отдельно ото всех. Надо всегда быть в коллективе. Чувствовать его настроение. Тем более коллектив этот - пацаны по шестнадцать, семнадцать лет.
        - Ну-у-у. Максимыч, - Санька, переложив автомат в левую руку, с физиономией, выражающей крайнюю степень недовольства, вытащил из топорщащихся за ухом волос липкий комок.
        - А ты не зевай. Ишь расслабились. Думаете все вокруг так и будут разбегаться перед вами, как эти Буинские? Спецназовцев уже забыли? Так я вас на тридцать свежих могилок свожу. А то шли, понимаешь, за тем уродом к речке - как на пляж. Будете так жить - к лету от вас ничего не останется. Учишь вас, учишь, - ворчание Сухорукова становилось все тише, постепенно утонув в шуме работающего мотора.
        В Буинске они порезвились славно. Совместили приятное с полезным, так сказать. Загрузили все одиннадцать отбитых у МЧСовцев КАМАЗов, первосортной мукой. У мукомольного им только пришлось расстрелять какого-то чудака, полезшего на них с 'Сайгой'. Парни подзавелись и устроили небольшое шоу. Обваляв аборигенов, закончивших погрузку КАМАЗов, в муке, они, за руки, за ноги, кидали их в топку подожженного элеватора, с криками: - 'полезай колобок в печку', 'а я люблю с мясом' и 'знатный хачапури получится'. Обормоты. Давно он так не смеялся. А 'танец маленьких лебедей', который танцевало местное бабье? Это просто праздник какой-то! Голые, обсыпанные мукой, они такое вытворяли. Особенно, когда Санек стал шмалять им под ноги. Умора. Потом тех, что постарше отправили вслед за мужиками, а с теми, что помоложе... Э-эх. Если бы еще зерно в жопу не впивалось и мука во все щели не лезла бы... Экстрим. Порево селянок под открытым небом, среди холмов зерна... - голова Сухорукова от резкой остановки мотнулась, задев каркас кузова.
        - Ептыть. Колян. Ктож так водит? Чай не дрова везешь, - экс-военрук спрыгнул на землю - вылезай. Приехали.
        Триста пятьдесят сонных архаровцев, протирая глаза, полезло из КАМАЗов.
        - Мать твою. И здесь сонное царство. И-э-эй. Лодыри. Выходи разгружать, - наглеющий с каждым днем Санька Шустов (правая рука Самого все-таки), поплелся пинками поднимать оборзевших друганов из бывшей сто двадцать пятой школы.
        - Курортники блин.
        Остальные потянулись следом.
        - Надо бы охранение у машин выставить, - Сухоруков потянулся всем телом и, махнув рукой, направился в свою резиденцию - на второй этаж ангара. Пнув и без того раздолбанную дверь в свое логово, он услышал пронзительные крики, доносящиеся из казармы. Сухоруков хотел выглянуть в окно, выходящее как раз на солдатское жилье, но не успел.
        Зарево пожара было видно в Майдане аж до глубокой ночи. На него любовались, когда разгружали мешки с мукой с единственного уцелевшего КАМАЗа, который стоял в хвосте колонны и который, рискуя угодить под хаотично разлетающиеся боеприпасы, лихо вывел из-под огня безбашенный Хазаров. Гулкое эхо разрывов перекатывалось по окрестным лесам до вечера следующего дня. Его, наверное, можно было бы услышать и в самой Казани, но там это эхо слушать было не кому.
        Глава 4. ДЕКАБРЬ
        1.12.2026 г. Москва. ул. Тверская.
        Сергеев шел по Тверской, толкая перед собой тележку, взятую из ближайшего супермаркета, которая доверху была набита всяческой музейной утварью. Естественно не бронзовыми чашами, статуэтками и амфорами. Бинокли, финки, кортики, пара керосиновых ламп и прочая мелочь, взятая из бывшего музея Революции, из экспонатов превратились в неплохие трофеи, за которые, на уже организовавшемся черном рынке, (а куда же без него?) можно было бы выменять не так уж мало жратвы или патрон. И вот они теперь, опередив незадачливых мародеров, волокли все это на Лубянку, в объединенный штаб сопротивления, рядом с которым теперь находился и совет начальников станций, переехавший сюда с Пушкинской. Именно выполняя решение совета, ГБРовцы и шастали по всем окрестным музеям, в поисках полезных вещей. Теперь, благодаря этому, например, совет имел возможность печатать нормальные продуктовые карточки, отказавшись от тех самопальных, которые было довольно легко подделать. В машзале бункера ФСБ уже стояли, принесенные из Политехнического музея, действующие машины: 'Аугсбург' 1904 года, 'Графотайп' 1910 года и даже старушка
'Линотип', скрипящая своими механизмами, аж с середины восемнадцатого века! Но Епифанов все же захватил с собой, похожий на старинный стул, небольшой печатный станок, обнаруженный им в одном из залов бывшего музея Революции. Как теперь назывался этот музей, Сашка не знал, но не революции - точно. Там было много всякой всячины, не имеющей ничего общего с 'Великой Октябрьской'. Например, автомат ППШ, в который вцепился Сашка и, не смотря на все уговоры Сергеева, тащил сейчас с собой, то и дело косясь на его массивный диск. Такой каприз дорого обошелся Епифанову. Ведь помимо этого мастодонта, он тащил еще, привязанный к спине стулообразный печатный станок и коробку со свинцовыми формами.
        - На кой черт, ты взял это чудо? И так еле плетемся, - Сергеев пнул ногой открытую переднюю дверь, стоящей поперек дороги маршрутки.
        - А что? Калибр 7,62 миллиметров. 71 патрон в диске...
        - Ага. Шесть кило веса и отдача...
        - Да ладно... Вон, бабулю тележкой не задави, - Епифанов кивнул в сторону, крадущегося к ним существа.
        Сергеев посторонился, давая дорогу старушке, но та, вцепившись ему в локоть, забормотала. Сначала шепотом, неразборчиво, но с каждой секундой все громче и громче.
        - И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих.
        Лейтенант попятился, увлекая за собой тележку.
        - И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор...ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?
        Сергеев попытался высвободить правую руку, на которой висела старушенция, но она еще крепче вцепилась в его локоть.
        - И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить...
        Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.
        Епифанов, протер запотевшие окуляры противогаза и с интересом наблюдал за растерявшимся напарником.
        - Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью,
        и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла, - не унималась бабка.
        - Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.
        Имя сей звезде 'полынь'; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
        - Где-то я уже это слышал, - Сашка задумался, - Ах, да! Апокалипсис от Иоанна. В фильме про Чернобыль еще...
        - Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была - так, как и ночи.
        Оба поисковика не произвольно посмотрели на затянутое серой пеленой небо.
        - Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны.
        И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.
        - Мутантов нам здесь еще не хватало, - Епифанов оглянулся по сторонам.
        - И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.
        И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.
        - Да нет. Не мутанты это - радиация...
        - Кто имеет ухо, да слышит...
        - Пойдем, - Сергеев сделал еще одну попытку освободиться.
        - В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них, - старуха разошлась. Ее монотонное бормотание постепенно превращалось в истошный вой.
        - И трупы их оставит на улице великого города... Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя... И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем... И вышли из храма семь Ангелов, имеющие семь язв, облеченные в чистую и светлую льняную одежду...
        Старуха рванула грязные лохмотья, оголив изъеденную язвами грудь и завизжала, - Я. Я седьмой ангел. Я видела стеклянное море... Там, - она махнула рукой в сторону северо-запада и снова принялась завывать.
        - Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои.
        Сергеев рванулся. Скрюченные пальцы скользнули по прорезиненной ткани костюма химзащиты. На несколько секунд воцарилась тишина, и поисковики зашагали прочь. Но, опомнившись, старуха засеменила за ними.
        - И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе тебе, город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час!
        Веселись о сем, небо и святые Апостолы и пророки; ибо совершил Бог суд ваш над ним.
        - Пошла, пошла отсюда, - Сергеев замахнулся.
        - Да. Она еще упрямее, чем предводитель тех, которые живут в торговом центре под Пушкой, - Епифанов снял с плеча незаряженный ППШ, - тот хоть с третьего раза понял, что от него хотят.
        - Да. Ты прав. Надо и в правду, шмальнуть ей под ноги, - лейтенант сняв свой 'калаш', передернул затвор, - может хоть тогда отстанет.
        Существо, закутанное в лохмотья, вдруг, довольно резво для старухи, отскочило метров на пять-семь. Но когда Епифанов и Сергеев, осторожно обходя завалы из машин, двинулись к Лубянке, вновь потащилось за ними - теперь уже на некотором расстоянии.
        - И дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его, - камень, описав дугу, стукнулся о борт тележки.
        - Твою мать.
        Он, не до конца прикрутил фитиль свежедобытой керосинки и, сняв колпак, прикурил от еле мерцающего огонька.
        - Что, не спится? - в дверях, подперев плечом косяк, стоял Сергеев.
        - Да, Ленка вот на дежурстве...
        - Ну что же. В наличии отсутствия сексотерапии, - лейтенант извлек из-за пазухи бутылку 'столичной', - нервишки подлечим старым добрым методом - местной анестезией.
        - Откуда?
        - Да вот, на вторую керосинку сменял.
        - Гляди, начальство узнает...
        - М что? В Тушино пошлют? Поближе к стеклянному морю?
        - Шутки у тебя...
        - А что? Все мы под богом...
        - Вот я и думаю. Может права в чем-то сегодняшняя бабка. Сильно мы ему, - Сашка ткнул вверх указательным пальцем, - сильно видать насолили, говорю.
        - Да выбрось ты из головы эту хрень. В последнее время у многих крыша съехала. Я еще до ЭТОГО таких видел. Да что там говорить... На самого иногда такой депресняк накатывает... Смотришь иной раз на обглоданную башню 'Федерация' или на огрызок 'Останкинской'...
        - Что и 'Останкинская'... А я где-то читал, что эта телебашня и при ядерном взрыве устоит... Не помню где... но читал что-то такое.
        - Ладно. Давай доставай стаканы, - Сергеев откупорил бутылку, - примем лекарство от депрессии.
        * * *
        16.12.2026 г. Чувашия. 3 километра к западу от п. Новый Урюм.
        Счетчик Гейгера дал добро на водные процедуры и Волохов, сняв тельняшку, положил ее сверху на рюкзак. Нагнулся. Попробовал воду. Она оказалась чересчур холодной и от полноценного купания, наверное, придется отказаться. Но...
        В еле уловимой игре света и тени мелкой водяной ряби что-то изменилось и в следующую секунду, майор уже падал в, обосновавшийся у воды, куст жимолости, а пытавшийся ударить его сзади прикладом, незнакомец, в воду. У берега оказалось довольно глубоко, и пока жертва айкидо барахталась в воде, Волохов достав из-за голенища нож, метнул его, успокоив второго нападавшего. Автоматная очередь, срезавшая несколько веток над головой майора, так и не дала ему отпраздновать этот маленький успех. Не став дожидаться, когда стрелок возьмет чуть ниже, Волохов прыгнул в сторону реки, перекатился и еще раз прыгнул - на этот раз в воду. Пули защелкали по поверхности воды, тщетно пытаясь разыскать в реке, ускользнувшую от них цель.
        - Ушел гад! Хорошо хоть барахлишко осталось. А ну-ка, Серый, давай-ка посмотрим, что там? - не высокий брюнет в кожаной куртке пнул ногой, лежащий у воды, рюкзак.
        - Да, Михей. Посмотри. Может там шмотье сухое есть? - Серый - здоровяк, под два метра, прыгал на одной ноге, выливая воду из сапога.
        - Не, тебе вряд ли подойдет, - Михей наклонился над вещами Волохова.
        - А мне в самый раз, - шустрый, похожий на попа мужичок, подскочив к рюкзаку, ловко извлек, аккуратно уложенное в стопку, белье.
        - Отвали, Гнус, - Михей, рванув попа за плечо, вцепился в рюкзак.
        - А ну вас. Пойду дров нарою, - потирая плечи, Серый направился к в сторону зарослей ивняка.
        - И ты, Гнус, иди за дровами, - кивнул в сторону леса, молчавший до этого коренастый блондин в форме капитана милиции. Ему надоела грызня подчиненных, за которой он наблюдал, стоя на пригорке со сложенными на груди руками.
        - Разошлись блин. гоп-команда, - капитан выплюнул изжеванную сухую травинку и подошел к двоим, оставшимся на берегу, - ну, Гнус, быстро. А ты, Михей, иди обшманай Чалого. У него там, по-моему, целый мешок махорки был.
        Серый, в поисках чего покрупнее, ломился сквозь заросли, как танк, а за ним, подбирая сушняк, брел Гнус. Он глядел себе под ноги и потому не заметил, как двухметровое тело Серого, сделав по инерции еще несколько шагов, завалилось на бок и воткнутый в область виска сучок, соприкоснувшись с землей, вошел еще глубже.
        За собственным сопением и шуршанием трущихся о куртку, уже собранных веток, не услышал Гнус и звука шагов, приближающегося к нему Волохова. Поэтому единственное, что он успел сделать - выронить охапку сушняка. Готовое вырваться из горла, застывшего на месте от ужаса, бандита 'не-е-ет' было прервано хрустом его, Гнуса, кадыка. Рифленая подошва армейского ботинка оказалась крепче и его, и шейных позвонков, незадачливого дровосека. Прихватив два стареньких АК-74, майор двинулся к реке - посмотреть, что там делают с его вещами.
        Бывший начальник Ново-Урюмской милиции был так увлечен изучением Волоховской СВД, что даже не заметил, как наклонившийся над трупом Чалого Михей, рухнул на товарища с перерезанным штык-ножом горлом. Капитан так и не понял - от чего умер. Одинокая пуля, покопавшись в его мозгу, обнаружила там только восторженное 'Ну и повезло же мне!
        * * *
        5.12.2026 г. Рязанская область. п. Салтыки.
        - Жри, - алюминиевая миска прогрохотала по цементному полу и расплескав половину содержимого, устроилась у ближайшей к зарешеченному окну, ножки кровати. Егор, до этого лежа изучавший узоры из трещин на штукатурки потолка, не вставая, одним движением руки, выхватил из-под носа уже рванувшегося к его законному обеду, соседа по комнате. Этот нагловатый паренек уже пару раз, под равнодушными взглядами остальных пленников, лишал возможности поесть, тогда еще слабого "гладиатора "2" .
        "Гладиатор "1" - Гога, был любимчиком Ухвата и если и сидел под замком, то когда-то очень давно. Говорят ему не было равных в Салтыках. И отправивший на тот свет не один десяток невольных претендентов на свой трон, Гога, уже несколько раз приставал к Пернатому, - ну когда?
        Егор не собирался записывать свое имя в список жертв Гоги, но и что делать, не знал. Решение пришло само. Вернее его подсказал случай.
        Все пленники, между которыми, на потеху Ухвату и Пернатому, устраивались бои на выживание, время от времени, выполняли грязную хозяйственную работу. Позавчера Егора тоже, в первый раз, привлекли к этому. Выливая помои в канализацию, он увидел то, чего не видели другие - канализационный коллектор за прогнившей сточной решеткой. Нужно только дождаться следующей ходки с помоями.
        Егор поставил пустую алюминиевую миску в стопку таких же, громоздящуюся на табуретке у входа и собрался уже было снова прилечь, когда в коридоре послышался шум.
        - Давай, пошевеливайся. Сам хочет его видеть. Давай, тащи этого 'однорукого бандита', - в комнату ввалился тот самый, разбитной малый в женской дубленке. Из-за его плеча выглядывала всклокоченная башка Пернатого. Именно это 'чудо в перьях' так голосило в коридоре. Одно слово - Пернатый. Вон и шейка худенькая, как у цыпленка.
        - Чего зенки вылупил? Давай топай - генерал ждет.
        - Кто?
        - Кто, кто. Хрен в пальто. Слыхал? 'Полковник наш рожден был Ухватом... Наш генерал каждый день полковников и подполковников рожает, - Пернатый заржал и толкнул Егора к выходу, - понравишься ему, и тебя в полковники произведет.
        Они проследовали через двор, в дальнем углу которого темнела вожделенная канализационная решетка. Кабинет 'его превосходительства' находился на втором этаже и отличался от остальных помещений, только наличием стекол в окнах. В остальных же комнатах окна были забиты фанерой.
        Ухват сидел за массивным, похожим на бильярдный, письменным столом, положив обе ноги на зеленое сукно. То, что оно зеленое угадывалось с трудом. Можно было только догадываться, что делали на этом столе, чтобы довести его до такого состояния.
        Егор огляделся. По правую руку от 'высокобродия' стояло шесть или семь вешалок для одежды, на каждой из которых было насажено по голове, незнакомых Егору людей. И только в последней, он с трудом узнал Глухого. Он и видел-то его всего два-три раза, а тут еще, лицо было обезображено...
        - А. Проходите, проходите - гости дорогие, - Ухват повел рукой, указывая на стулья, стоящие у противоположной вешалкам стены.
        Пернатый тут же плюхнулся на самый чистый из них. Егор осторожно сел на крайний, а любитель женского белья остался стоять у стены.
        - Прально Гриш. Сесть ты всегда успеешь, - Ухват громко заржал. Пернатый тоже подхихикивал заскорузлой шутке.
        - Чего ты такой смурной? - главарь уставился на Егора, - подумаешь, подерешься слегка с Гогой, надерешь ему задницу. Да? - Ухват прищурился.
        Пернатый хихикал уже по настоящему.
        - Не дрейфь. Не Гоги горшки обжимают, - Ухват снова заржал, откинувшись на спинку кресла и вдруг с силой шарахнул кулаком по столу, отчего стоявшая на нем кружка с каким-то пойлом, подпрыгнула и ее содержимое выплеснулось в сторону сидящих.
        - И только посмей мне, щенок, сдохнуть в первые пять минут.
        Егор вжал голову в плечи и обернулся на Пернатого, словно ища поддержки. Но тот был занят тем, что оттирал со своего малинового пиджака капли ухватовской выпивки.
        - Значит так. В отдельное помещения его. От хозработ освободить. Кормить как меня. А главное, ты, Тихий, займешься его подготовкой.
        При этих словах из темного угла, куда не доставал слабый, едва пробивающийся сквозь грязные стекла свет вышел не замеченный до этого Егором худощавый тип. Белки его глаз так и светились в полумраке резиденции самоназначенного генерала.
        - Все. Все свободны, - Ухват взял опрокинувшуюся кружку и вновь откинувшись назад, с шумом втянул в себя остатки пойла.
        - В-о-о-о-н!
        * * *
        22.12.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'.
        Слегка скрипнув, приоткрылся небольшой лючок, едва различимый, между двумя толстенными кабелями, закрепленными под самым потолком. Словно испуганный уж, из приоткрытой створки, осторожно появился черный резиновый шланг. Зашипело. Сизая, полупрозрачная струйка, извиваясь, поползла вниз по стене, постепенно теряя свою форму. Газ, без цвета и запаха, постепенно заполнял тоннель. Через пару минут, застигнутый врасплох блокпост, дергался в конвульсиях, а мимо скользили, будто выросшие из-под земли, бесчисленные тени. Они, как крысы, заполонили весь тоннель и только огонек догорающей керосинки, отражающийся в бронешлемах и оружии, имел возможность пересчитать их.
        Первые жертвы нападавших даже не успели выскочить из палаток. Народу на 'Авиамоторной' прибыло и технических помещений на всех уже не хватало. Часть местных жителей расположились в вплотную примыкавших к метро домах, имеющих выход на станцию из своих подвальных бомбоубежищ. На первых этажах, заложенные кирпичом оконные и дверные проемы, с дополнительно заштукатуренными щелями, не пропускали радиоактивную пыль. Но все равно, всем места в этих цитаделях не хватило и часть народа ютилась в палатках, установленных в тупиковом конце платформы. И вот теперь они метались внутри палаток. Двое-трое из них выскочили наружу, но далеко убежать им не удалось. Все стрелковое оружие нападавших было снабжено глушителями и поэтому находящиеся в ТДК, санузле и отводном тоннеле были, так же, застигнуты врасплох. Лишь несколько человек успели хватиться за оружие, но были расстреляны в упор - как и все остальные. Через несколько секунд все было кончено, пороховой дым рассеялся, дав возможность единственному оставленному в живых, бывшему диспетчеру Леше, 'полюбоваться' плодами 'трудов' нападавших. Сами же они оценили
свой 'труд' сразу. Благо пороховой дым - ПНВ не помеха.
        Притащив Алексея в дежурку, Сладковцы (Леша сразу понял, что это они) швырнули его на кровать, предварительно сбросив с нее окровавленный труп дежурного. Тот, что был повыше достал шприц и ампулу с 'сывороткой правды'. И правда, не соваться же им наверх, не имея полной информации о том, кто и где находится. Тем более, что Борисова они так и не нашли. Верзила уже было соб сломать горлышко ампулы, когда в дежурку вошли еще двое, держа за шиворот испуганного толстяка.
        - Вот в местной каталажке нашли. Говорит, что все покажет.
        - Д-да. Я, я с-с вами, - у Топорова, от страха, зуб на зуб не попадал.
        - Ты точно все знаешь?
        - Д-да.
        - Смотри, - верзила засунул ампулу обратно в коробку и, передернув затвор автомата, развернулся в сторону Алексея.
        * * *
        21.12.2026 г. Нижегородская область. 3 километра к юго-востоку от п. Новоселки.
        Положив автомат на плечо, он бодро шагал по тропинке, придерживая другой рукой сумку, набитую результатами утренней охоты. Ствол СВД, будто подгоняя, в такт шагам, игриво похлопывал его по ягодице. Все складывалось довольно удачно. Пятый день, он шел по абсолютно чистой местности, никого не встречая. Темп был хороший и к концу недели, Волохов рассчитывал разменять третью сотню километров, от места стычки у реки. Ветерок ласково шевелил, отросшие за три месяца скитаний, волосы и если на секунду отключить память, то можно смело представить, что ничего ЭТОГО не было - настолько вокруг было хорошо. Разве, что погода пасмурная. А так - типичный сентябрьский денек. Мда. Это в декабре-то. Эх, сейчас бы расслабиться, посидеть с удочкой на берегу речки. Потом шашлыки вдвоем, вино... Как когда-то с Катенькой. Кстати, через три дня у нее день рождения. Стоп. Майор остановился как вкопанный и достав из-за пазухи контейнер, уставился на него.
        Не зря Подомацкий говорил ему о жене. Тогда Волохов подумал, что это намек на тот разговор по мобильному у входа в ангар. Но теперь... Он посмотрел на окошко ввода шифра. Восьмизначный код. В конце концов, у него останется еще две попытки. Итак. День рождения Катерины. 14.12.1976. Волохов присел на одно колено. Ввел шифр. 14121976. Внутри контейнера что-то щелкнуло. Что-то зашипело - это через микроскопическое отверстие-клапан стравливается нейтральный газ, который соединяясь с воздухом превращается во всеразъедающую жидкость. Вот и сейчас, она, капая на тропинку, зашипела 'съедая' случайные травинки. Путь к заданию был свободен. Наконец-то. Он просто не представлял, что будет делать, оказавшись в Москве, так и не узнав цели их, ставшего таким трагическим, рейда.
        Так. Волохов дрожащими от волнения руками вскрыл контейнер.
        'Скворцов Владимир Евгеньевич. Академик РАН. Заведующий направлением... Он быстро пробегал глазами по строчкам. ...работающий в области... Волохов огляделся по сторонам. ... в Москве остановился в 'Президент-Отеле. Возможные места пребывания... Он прислушался. Показалось. 'адреса московских коллег, друзей... Господи. Да как же он найдет этого академика? После ЭТОГО? Так. Спокойно. Ближайшие станции метро? Бункеры? О таком человеке как академик должны позаботится. А если он оказался далеко от убежищ? Если погиб в давке? Не важно. Вот в конце - ... доставить Скворцова В.И. в Объект 'Убежище' не позднее... и он должен это сделать. Иначе произойдет что-то непоправимое. То, о чем говорил Подомацкий и о чем он, Волохов мог только догадываться. И, в конце концов - ради Самарина, Сотникова, Назаренко, других ребят. Он настороженно прислушался. Где-то за холмом послышался звук мотора.
        * * *
        22.12.2026 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'.
        Только Елена Сергеевна собралась поближе рассмотреть изъеденную кем-то ботву, как в оранжерее погас свет.
        - Служба поиска - на выход, - закричали в темноте и стоящий где-то неподалеку молодой парень, сорвался с места, передергивая затвор автомата.
        - Что это? - Катя, держа в руке хим. фонарь схватила за рукав, пробегающего мимо парня.
        - Тревога. Оставайтесь на своих местах.
        Послышались отрывистые команды, многократным эхом отраженные от каменных стен. Потом по ступеням застучали каблуки. И наконец раздались первые выстрелы. Заплакали, сразу облепившие Елену Сергеевну в темноте, дети, собранные ею сегодня в оранжерее со всей станции - 'чтобы сызмальства привыкали к зеле - пригодиться'.
        - Так. Мальчики и девочки. Берем друг друга за ручку и за бабушкой, наверх, - Елена Сергеевна потащила малышей на первый этаж, - Катя иди скорей сюда.
        - Сейчас мама, - Катя, упершись плечом в стеллаж, оставшийся здесь еще со времен 'магазинного' прошлого, попыталась сдвинуть тяжеленную конструкцию с места, чтобы загородить дверь.
        Падла, - командир Сладковцев пнул тело Алексея, - успел их предупредить все-таки, сука.
        Да. Алексей, прежде чем погибнуть, схватил обеими руками ствол автомата, ближайшего к нему Сладковца. и тот, от неожиданности выстрелил. Очередь пришлась в точности по самодельному распределительному щитку. А патроны, как назло, оказались зажигательными. Проводка загорелась. Коротнуло. Верзила со злости выпустил в Лешу всю обойму.
        Закончив строить трех этажное здание из всем известных слов, он сунул Топорову стоявший у стола 'Калашников'.
        - Веди.
        Еще минуту назад всхлипывавший, бывший ГАИшник сжал автомат и перешагнув через труп уверенно двинулся к сбойке, которая вела в технический тоннель и дальше, через сеть ходов, в двадцать седьмой дом, бывший кинотеатр 'Факел', где, как не сомневался Топоров, и находился сейчас Борисов, со своими боевиками и этим академиком. Мать его.
        Да. Ему хотелось лично выпустить кишки этому Борисову. Но потом... Потом он найдет ее. Наверняка она в своей оранжерее. Где же ей еще быть? Копается со своими цветочками лепесточками.
        - Я бы, Сок, на твоем бы месте, тоже противогаз бы одел. Ты не представляешь, какая там у них, на Ильича, вонища.
        - Как скажешь Витя - ты начальник, - Сокол натянул на себя противогаз.
        - Вот так-то. И вообще. Зря ты сюда напросился. Ноги-то у тебя еще не зажили, как следует.
        - А чего ноги-то. На мотодрезине кататься - одно удовольствие. А почему мы этого Топорова с таким опозданием забирать едем?
        - Да разве сам не знаешь? Переезд Совета Начальников Станций на Лубянку, объединение ФСБэшников с ГРУшниками, неразбериха. Да и почти все люди в спецоперациях заняты были. Да и сейчас людей не хватает. Иначе разве бы нас, троих калек, - Витя шевельнул простреленной рукой, - сюда послали бы?
        - Да не такие мы уж и ка... Мотодрезина подпрыгнула, отшвырнув метров на десять в сторону, чье-то тело. Трое ГБРовцев, как груши с дерева, посыпались на рельсы. Поднявшись на ноги и бегло осмотрев блокпост, они осторожно двинулись в сторону Авиамоторной. Картина представшая перед ними поразила даже видавших виды бывших спецназовцев. Повсюду лежали тела убитых. Догорали, занявшиеся от керосинок и спиртовок, палатки. На облицовке стен многочисленные следы от пуль.
        Сокол уже хотел что-то сказать, как вдруг, в том тоннеле, откуда они пришли, два раза гулко ухнуло. Они поспешили на звук.
        Борисов бросил гранату, потом вторую. Третью он оставил напоследок, для себя.
        - Уходите Владимир Евгеньевич. Кому говорят, одевайте противогаз и уходите, - капитан поменял рожок у 'Калаша'. Снял еще один, с автомата лежащего рядом, с прошитой насквозь грудью, бойца. Прицелился. Дал короткую очередь.
        - Я не могу. Не могу, - академик решительно помотал головой, - как же Катенька, Елена Сергеевна, дети.
        - Да где же их теперь найдешь? И потом - кто-то должен доложить обо всем в штаб? - Борисов снова выстрелил.
        - Вот вы и идите.
        - Хотите сказать, что вы лучше меня, чем я вас, прикроете. Сомневаюсь, - снова короткая очередь.
        - Я...
        - Идите. Это приказ, - Борисов снова поменял рожок, - идите, иначе отсюда никто не уйдет.
        Топоров снова присел на полусогнутых. Это он проделывал после каждого выстрела с той стороны.
        - Не-е-ет, увольте, - забормотал он после оглушительного взрыва за углом и отталкивая корчившегося Сладковца, пополз назад, - пора и своими делами заняться.
        Минут через пятнадцать он стоял перед дверью оранжереи. Выстрелив два раза в замок, он ударом ноги распахнул ее.
        - Ага вот она - недотрога, - он сделал несколько шагов, сразу отрезав ей путь наверх. Тяжело дыша, он приближался к Кате, загоняя ее в угол. Протянул кней руки.
        - Вот сейчас он ее... вот сейчас она ему... А...А-а-а. Землей в глаза...Сука, - тряся головой, он все-таки схватил ее, бросил на грядку, навалился. Схватил за горло... и вдруг как-то странно обмяк. Внутри него что-то забулькало. Топоров открыв рот, захрипел. Из его рта потекла кровь. Бывший ГАИшник сполз куда-то вниз и откатился, раскинув, как-то не естественно, руки. Перед Катей стоял симпатичный, похожий на какого-то актера из старых американских фильмов, начала века. В 'Скорой помощи' еще играл. Да помощь действительно - скорая, - Катя поправила кофточку с отлетевшими пуговицами.
        'Актер' улыбнувшись, вытер свой 'скальпель' об Топоровскую куртку и задал неожиданный вопрос, - Скажите, девушка. Вы такого, академика Скворцова, не знаете?
        Академик выбрался из прорехи в кирпичной стене и потрусил по шоссе Энтузиастов, в сторону центра. Он бежал, не останавливаясь, даже тогда, когда молотки в ушах, облаченных в резину противогаза, стали стучать в бешенном ритме. Ничего вокруг он не слышал, но зато почувствовал, как дрожит земля под ногами. Обернулся.
        - Божешь ты мой, - за ним, будто по пятам ехала целая колонна бронетехники.
        - Все. Он пропал. Сладковцы. У кого, кроме них еще были танки и эти... МБП?
        * * *
        19.12.2026 г. Рязанская область. п. Салтыки.
        Он опять получил по ребрам. Тихий бил не сильно, но резко, и менее болезненными удары, под дых и в челюсть, от этого не становились.
        Поднявшись с бетонного пола, Егор снова встал в стойку.
        - Соберись, но не смотри в одну точку. Ты должен чувствовать противника, - мрачноватого вида инструктор, повел бедром, будто собираясь нанести удар ногой, неожиданно нанес молниеносный удар ладонью в грудь. Егор отпрянул и ладонь лишь хлопнула по балахону, который вчера на него напялили.
        - Ну вот. Уже лучше. Реакция у тебя есть. Физику подтянем, а остальное придет с опытом. Гм... Может быть.
        Они занимались уже третий день. У Егора болело все тело. Вот и сейчас, рухнув на койку, он думал, что не сможет заснуть - так ныли ушибленные и перекачанные мышцы и растянутые сухожилия. Но едва его голова коснулась матраца, (вопрос о подушке вызвал у Гриши приступ дикого хохота) как он отключился, словно это Тихий применив один из своих приемчиков, ткнул его куда-нибудь в сонную артерию, своим крючковатым пальцем.
        Утром он проснулся с ощущением какой-то необыкновенной легкости. Настроение было приподнятым. Еще позавчера, Егор, сожалея о том, что его освободили от хозработ, ломал голову над тем, как теперь отсюда выбираться. Сегодня же, он почему-то был уверен, что все будет хорошо и предстоящий бой с Гогой, уже не пугал его, как раньше. Самым главным, из того, что удалось вынести Егору из уроков Тихого, было - появившееся откуда-то чувство уверенности в себе, даже какой-то наглости добавилось. Может, так и было задумано? Егор вообще уже был не тем не уверенным в себе мальчиком, который сидя в поезде, чувствовал себя оторванным от дома, от привычной обстановки, лишенным поддержки близких людей. Жизнь постаралась. Но теперь... Теперь он знал, что все будет 'по его' и это не было простой самоуверенностью.
        Егор уже заканчивал завтракать, когда лязгнул засов и в комнату, помахивая, недавно откопанной на какой-то помойке, тростью, ввалился Пернатый.
        - Закругляйся. Сам генерал хочет проверить - не зря ли тебя кормят три дня, как на убой, - правая рука Ухвата противно захихикал.
        - А где Гриша?
        - А чем тебя я не устраиваю? - Пернатый хотел было сесть, но брезгливо покосившись на замызганную табуретку, передумал, - на рандеву по бывшим владениям Глухого, твой корифан поехал. В Ряжск. Новых невест нам подбирать. Будешь хорошо себя вести и тебе, обломится. Не сразу конечно. После нас. Хи-хи-хи.
        - Вот оно. Кажется, ему опять повезло. Как повезло с этим лысым 'Скинхедом'. Ведь заряди он тогда по нормальному свое ружье картечью...
        - Ну все, погнали, - пернатый стащил с плеча свой АКСУ-74 и снял его с предохранителя.
        Когда они дошли до середины пустынного двора, Егор не заметно сунул два пальца в рот. Добрая половина завтрака сделала попытку достать надраенные штиблеты Пернатого. Тот отскочил подальше от пленника, которого вывернуло еще раз.
        - Твою мать. Гадость какая, - Пернатый скривившись достал платок и зажав нос, повернулся спиной. Его самого уже душили рвотные спазмы. Егор в три прыжка оказался у канализационной решетки.
        - Только бы поддалась, - он вложил в рывок всю энергию, накопленную за последние дни и даже, кажется, немного перестарался. Но, слава богу, все получилось, как нельзя, лучше.
        Вырванная Егором решетка, описав дугу, угодила прямиком в грудь, только что развернувшемуся, конвоиру. От неожиданности Пернатый упал, а когда поднялся - пленник уже скрылся в коллекторе.
        - Сука-а-а.
        Но Егор этого уже не слышал. Он несся по темному тоннелю, выставив обе руки вперед. Ноги увязали в зловонной жидкости и за громким хлюпаньем не было слышно звуков погони. Зато он увидел отсвет фонарика на своде канала, почти над собой. Егор остановился.
        - Сто-о-ой, сто-о-ой, - плаксиво верещал Пернатый, - стрелять буду.
        - Не будешь, - прошептал беглец, - в любимую игрушку Ухвата, не будешь.
        Он затаился за выступающей кладкой старинной арочной перемычки.
        Хлюп, хлюп. Вытянувшаяся из ниоткуда, рука, ловко обхватила цыплячью шейку. Хрясь и автомат шлепнулся в воду, а вслед за ним бултыхнулось и тщедушное тело. Только Егор нагнулся, пытаясь нащупать автомат, как ему в лицо ударил мощный сноп света.
        - Значит, не желаешь драться? А придется.
        Прикрывшая глаза рука, позволила разглядеть преследователя.
        - Гога!
        - Не повезло тебе. Убивать я тебя буду медленно, - Гога снял куртку и завернув в нее свой автомат, положил все это на уступ в стене. Туда же поставил и фонарь. Егор, оглянувшись, сделал шаг назад. Гога, уверенной походкой матерого хищника, приближался к нему. Взмах ногой и вот, сквозь водяную завесу брызг проникает кулак. Но на том месте, где должна была быть хрустящая Егорова челюсть - пустота.
        - Молодец Тихий. Хорошо поработал, - Гога переместился так, чтобы свет фонаря бил Егору в лицо. Но и последний ученик Тихого стоять на месте не стал. Так они кружили в мерцающем свете фонаря, еще пару минут. Вдруг Гога, развернувшись, попытался снести Егору голову, ударом ноги. Беглец присел и тут же подпрыгнул - иначе Гога подсек бы его под ноги.
        - Ух, - гладиатор "1 сделал шаг назад, - придется повозиться.
        Егор молчал. Он приготовился отразить следующую атаку. И она не замедлила последовать. Против первого удара в пах, Егор поставил блок, выставив две сплетенные ладони вперед. Второй, удар кулаком, отвел от лица предплечьем. Но молниеносный третий - пропустил. Голова, мотнувшись, ударилась еще и о стену. Вокруг все поплыло.
        - Все, сейчас добьет, - Егор выдохнул, но выдох его был оборван ударом по ребрам. В глазах потемнело. Он пошатнулся. Может, это его и спасло, потому что, следующий удар противника, ногой, получился смазанным и отправил Егора в грязную жижу.
        - Ну что? Сдулся? - Гога навалился сзади и, взяв его за волосы, принялся макать в нечистоты. Сначала на короткое время, но с каждым разом, он, все дольше и дольше оставлял голову беглеца в зловонной жиже. В очередной раз, окунувшись, Егор пошарил по дну рукой, чтобы попытаться схватить Гогу за ногу, но вместо лодыжки противника, его ладонь ухватила рожок 'калаша'. Подтянув к себе оружие, он нащупал спусковой крючок.
        - Ну, прощай. Надоел, - бандит последний раз приподнял свою жертву за волосы. Егор выстрелил.
        - Ай-яй-яоу, - Гога схватившись за ногу, отпрянул назад.
        Тот, над кем он только, что издевался, повел стволом и снова нажал на спусковой крючок, отпустив этот важный элемент механизма автомата, только тогда, когда раздался щелчок.
        * * *
        21.12.2026 г. Нижегородская область. 3 километра к юго-востоку от п. Новоселки.
        Снайпер выдохнул и замер. Перекрестие прицела вцепилось в лоб шофера первого КАМАЗа. Палец стрелка, медленно сгибаясь, плавно нажимал на спусковой крючок, но не дойдя критической, 'невозвратной' точки, вдруг дернулся и разжался. А его хозяин, тем временем, уже зашелся предсмертным хрипом, пуская изо рта кровавые пузыри.
        Волохов мог бы снять его и из своей СВД (благо, и глушитель на ней имелся), но если можно сэкономить патроны - почему бы не сэкономить?
        Нет. Волохов не собирался играть в 'Робин Гуда'. У него, в этом деле, был свой, шкурный интерес. Те, в КАМАЗах конечно видели, как сидящие в засаде, один за другим утыкались носом в землю. И когда майор вынул нож из спины, последнего из напавших на колонну и помахав рукой, направился к ним, караванщики направили стволы в его сторону, но стрелять не стали. Что же, 'проездной', похоже, он себе заработал. Рискованно конечно, но оно того стоило.
        - Так что, довезти мы тебя сможем только до Покрова, - Сан Саныч - босс караванщиков, раскурил, наконец, свою пеньковую трубку, - ехать до Москвы, нам резона нет. Да и в Покров поедем через Муром и Владимир. Дела там у нас.
        - Не спрашиваю даже какие...
        - От чегож не спросить? Мы же теперь твои должники по гроб жизни. Заказики мы всякие выполняем. Отвезти, привезти. Приторговываем иногда... Ну что, маршрут устраивает?
        - Более чем.
        В Муроме они были через три часа. Когда подъезжали к городу, в голове Волохова крутилось - 'На Муромской дорожке... . Дорожки были еще ничего, а вот улицы представляли собой жалкое зрелище. Совершенно не понятно - что длать экспедиторам-торговцам в таком городе.
        Но спрашивать об этом Сан Саныча он естественно не стал, а вместо этого спросил о КАМАЗах.
        - И где вы только их, исправные, достали?
        - А нигде. Из пяти штук, собрали три. Всю электрику заменили. Долго ковырялись.
        Отсутствие звезд, не нарушаемая светом лампочки, со случайно забредшего сюда столба, тревожная темнота вокруг и еще более тревожные звуки ночного леса - не располагали к долгим посиделкам у костра. Все, кроме дежурных, уже улеглись и только Волохову не спалось. Кукушка упрямо пытавшаяся обратить на себя внимание, так и не получив заказа на подсчет оставшихся лет, обиженно замолчала. Невидимые воины сна всей своей тяжестью навалились на веки и наконец добились своего.
        Утром, после торопливого завтрака, караван вновь отправился в путь, покидая окрестности унылого города. Они ехали довольно-таки быстро и уже через два часа были во Владимире, разительно отличавшемся от Мурома. Эта жемчужина 'Золотого кольца' была почти не тронута разрухой. Пустые улицы, будто только что покинутые местными жителями, были непривычно чисты и опрятны. Разве что кое-где разбитые окна, да вынесенные двери, портили эту идиллию. Все машины были аккуратно припаркованы, киоски стояли на месте. Ни тебе трупов, ни сожженных домов, ни многочисленного мусора на мостовой - этого непременного спутника первой волны массового мародерства. Удивительно!
        Не доезжая 'золотых ворот', они свернули в какой-то переулок, где будто из под земли, перед первым КАМАЗом, выросли какие-то темные личности. Пошушукавшись с караванщиками, они принялись разгружать грузовики. Волохов огляделся по сторонам. У обочины мирно стоял троллейбус, с опущенными 'рогами'. А за ним виднелся, прилепившийся к аккуратному четырехэтажному зданию, книжный киоск. Просунув в открытое окошко руку, он взял первую попавшуюся книгу. Это была книга о вкусной и здоровой пище. Следующей книгой, до которой можно было дотянуться, не рискуя вывихнуть себе руку, оказалась фантастика в красочной обложке. Полистав этот 'шедевр', майор положил книжку обратно на прилавок.
        - Да. Только нашествия инопланетян им сейчас и не хватало, - Волохов вернулся к КАМАЗам.
        - Не обычно тут у вас, - обратился он к Сан Санычу, который уже закончил командовать погрузкой-разгрузкой и сидел на скамейке, раскуривая свою трубку.
        - Это потому, что били только тактическими и только по в\ч. Если и предназначался нам какой 'подарочек', то не долетел видать. Поэтому народ спокойно разъехался по деревням, а кое-кто все еще здесь живет.
        В последнем КАМАЗе, где ехал Волохов и другие караванщики, теперь был свободен весь кузов, тогда как раньше, свободной была только его половина.
        - Вот щас еще кой-чего кое-где скинем и порожняком в Покров. Своих забирать. Мы вообще-то оттуда сваливаем - грязно стало очень. С Москвы несет.
        Оглашая пустынный центр города ревом моторов, грузовики поползли в сторону Клязьмы, оставив после себя, медленно оседающее, иссиня-черное облако выхлопа.
        Особенно смелые клочья облаков, оторвавшись от стада своих сородичей, бесстрашно скользили над двумя охраняющими въезд на мост, домами, чьи насупившиеся туши, угрожающе нависали над опустевшей улицей. Эта часть Владимира, почему-то уже не радовала глаз. Вся безмятежность куда-то улетучилась. А впрочем, может быть, к любой переправе Волохов относился серьезно. Настороженно. Вот и сейчас, словно предчувствуя что-то, он напряженно всматривался в противоположный берег. Майор сидел в кабине третьего грузовика, рядом с Сан Санычем и в отличии от беспечно болтающих караванщиков, был предельно сконцентрирован. Поэтому, он даже не вздрогнул, как остальные, когда у идущего вторым КАМАЗа лопнула покрышка переднего левого колеса и он, вильнув, пробил ограждение. Третья фура, не успев затормозить, наподдала соскальзывающему с моста грузовику, сзади. Случилось это все не так далеко от берега и кабина многотонной махины вместо воды, врезалась в посыпанный щебенкой склон. 'Потоптавшись на нем, КАМАЗ начал спозать вниз, одновременно заваливаясь на бок. Из кузова кувыркающейся машины посыпалась всякая всячина.
Сначала мелкая бытовая утварь, потом деревянные ящики, мешки. Покатились консервные банки, какие-то упаковки. Один из наиболее крупных ящиков разлетелся на мелкие части. К звукам скрежещущего металла и плеску воды добавился мелодичный перезвон золотых слитков, бьющихся друг от друга.
        Все до одного выскочившие из машин, караванщики, толпились у края моста, не в силах отвести взгляд от нарушающего серость обще картины мира, блеска благородного металла. Так продолжалось несколько секунд. Но потом они, как по команде, уставились на Волохова. Майор, уже держа в правой руке снятый с предохранителя автомат, попятился к кабине первого КАМАЗа, одновременно, левой рукой, снимая с плеча винтовку. Кабина была открыта и держа на прицеле сгрудившихся у прорехи в ограждении, караванщиков, он ловко забрался в нее. Может быть, они не хотели портить свой транспорт, а может, не решались напасть на Волохова, помня о том, как лихо он расправился с засадой, но ни один из попутчиков майора так и не решился поднять оружие, до тех пор, пока грузовик не сорвался с места. Как только это произошло, они, сообразив, что уходит свидетель их темных дел и что, они остаются с одним единственным грузовиком, открыли огонь. Поздно. Огонь нельзя было назвать прицельным. И редкие, попадающие в удаляющийся КАМАЗ, пули, лишь разбивали в щепки, доски заднего борта.
        * * *
        23.12.2026 г. Рязанская область. г. Михайлов.
        Окошко в массивной железной двери открылось только тогда, когда долгоиграющий собачий лай перешел в истерику и если бы хозяин, уже начинающего хрипеть пса, еще немного промедлил, то его лохматый сторож, рисковал бы сорвать голос. Правда и Егор, тогда бы отбил кулак, которым без устали лупил по двери.
        - Что надо, - в зарешеченном квадратике окошка мелькнул глаз, то час же уступивший место дулу.
        - Я от Генриха, с товаром.
        - С каких это пор Генрих ко мне клиентов направляет? - не довольно и одновременно подозрительно донеслось с той стороны двери.
        С Генрихом Егор познакомился на вокзале Михайлова, где, не смотря на то, что поезда давно уже не ходили, все равно собирался приезжий (вернее пришлый) народ. Здесь можно было узнать последние новости, за пару патронов получить интересующую тебя информацию, да и просто что-то купить, что-то продать. Это, можно сказать, была цивилизация. По крайней мере, по сравнению со всем тем, что он до этого видел. Местный глава чего-нибудь или, вернее сказать, главарь чего-нибудь, видимо решил поиграть в Мэра и пара крупнокалиберных пулеметов, установленных на старой водокачке и в башенке старинного здания самого вокзала, ограждали тусующийся здесь народ от крупных неприятностей. Наверное, и сам Мэр что-то имел с этой толкучки. На ней можно было купить многое, но не то что было нужно Егору. Он перебрал в уме, все, что у него осталось. До Скопина Егор шел два дня, предварительно просушив свою одежку после моржового купания в речке. А что делать? Хочешь, не хочешь, а надо! Не идти же, распространяя по округе аромат канализационного коллектора. А вот до Михайлова он ехал с комфортом, устроившись на тюках с
армейским обмундированием, которыми до верху была набита телега. Правда, за такой комфорт ему пришлось отдать полный патронов рожок от 'укорота'. Таким образом в его распоряжении находились два автомата, рожок с тридцатью 7,62-миллимитровых, два ножа и граната Ф-1. Негусто. А если учесть, что какое-то оружие необходимо ему самому, то на обмен-продажу оставалось совсем немного.
        Он шел в Москву, а там было не обойтись без противогаза и дозиметра. Такого эксклюзива на рынке-вокзале Михайлова уже давно днем с огнем не сыщешь. Но расспросы все же дали свой результат. Сразу несколько человек, помявшись, указали ему на чудного индивидуума, рассекавшего на велосипеде между колонн и импровизированных прилавков. К велосипедному рулю был прикручен диктофон, из которого доносилась музыка, прерываемая рекламой всякой всячины, находящейся здесь же, в большой корзине, притороченной к багажнику. Но самое странное было в том, что ездил он в противогазе, хотя в окрестностях Михайлова было относительно чисто.
        Все называли его Генрихом. Но сам он представился Сашей.
        - Генрих - моя фамилия, - он снял противогаз, и Егор увидел большие голубые глаза и юношеское, безусое лицо. На душе у него отлегло. Честно говоря, Егор опасался увидеть на лице Генриха следы какой-нибудь скрываемой болезни. Ну, типа проказы или еще чего-нибудь.
        - А чего ты на себя противогаз напялил?
        - Рекламирую.
        - За что отдашь? - Егор уже мысленно прикинул, чтобы отдать взамен, когда Генрих разочаровал его.
        - Ну, вообще-то это мой личный противогаз, а других у меня пока нет.
        Егор покачал головой и развернулся.
        - Погоди. А зачем тебе противогаз?
        - В Москву иду.
        - Зачем?
        - Что ты заладил:- 'Зачем, зачем? . Живу я там.
        - А. Тогда тебе к Камраду надо. Это наш подпольный бонза. Он в коттедже за бывшим санаторием живет. Только он с чужими дел не имеет. Скажи, что от Генриха с товаром. А если не откроет, то насчет поручения скажи.
        - Насчет какого поручения?
        - Да предлагал он мне тут в одно место съездить... Но неохота мне мотаться. Мне и здесь не плохо.
        - Как съездить? Мне не на чем...
        - Ну, если до этого дело дойдет - покажу, где велик можно достать. Не за просто так конечно.
        - Ну что там у тебя? - сиплый голос Камрада вывел его из задумчивого состояния, - показывай.
        Егор засуетившись, стал доставать имущество Пернатого и Гоги, доставшееся ему в качестве трофеев.
        - Отойди подальше, - раздалось из-за двери, - чтобы я мог рассмотреть... Так. Ну что же. Такое барахло мне не нужно. Ну, Генрих, твою мать...
        - Он еще что-то про поручение говорил...
        Окошко моментально захлопнулось и Егор, пожав плечами и развернувшись, уже было собрался уходить, но за спиной раздался лязг засова.
        - Заходи, - уже более дружелюбно произнес Камрад. Он посторонился, давая пройти Егору и, как только тот сделал пару шагов в сторону еще одной металлической двери, быстро закрыл засов и завозился с многочисленными замками. Огрызки разбитого плафона бросали причудливые тени на потрескавшуюся штукатурку потолка. То, что в Михайлове есть электричество, Егор понял по орущему диктофону Генриха, но чтобы его тратили на освещение предбанника...
        - У меня еще и обе двери под напряжением, - Камрад словно угадал его мысли, - так что имей ввиду.
        Миновав вторую дверь, они вошли в узкий коридор, который в двух местах перегораживали штабеля мешков с песком. Чтобы пройти дальше, нужно было обогнуть их, протиснувшись в узкие проходы у левой и правой стены, соответственно.
        Камрад, повернув маленький рубильник, подтолкнул Егора к баррикадам, за которым оказался довольно крутой спуск в подвал.
        - Располагайся, - Камрад кивнул в сторону табуретки, одиноко маячившей в углу. Сам же он расположился за массивным дубовым столом сбоку от которого стоял элегантный компьютерный. Зажужжал винчестер.
        Егор смотрел на вспыхнувший экран, как крестьянин на инопланетный корабль.
        Камрад - лысыватый, невысокий крепыш, нацепил круглые очки и от этого, стал похож на конторщика или бухгалтера. Это сходство усиливала кожаная безрукавка из нагрудного кармана которой и были извлечены очки, прикрепленные к нему цепочкой.
        - Ну-с, мое предложение такое: идешь в Тулу. Там на Красноармейском проспекте есть такой неприметный заводик... Сейчас покажу, - Камрад протянув руку, выдернул из принтера выползающий листок, с отпечатанной картой.
        - Так вот, за ним в полуподвальном помещеньице склад приборов всяческих. Найдешь ящики вот с такой маркировкой, - торговец, по памяти, написал на обратной стороне карты несколько значков, - такой, такой и такой. Там оптика для разных снайперских винтовок и пулеметов. Возьмешь по десять штук каждого типа - больше тебе не унести.
        Егор, хлопая ресницами, смотрел на карту. Его нанимают. Мало того, можно сказать, его уже наняли. За него все уже решили.
        - За все, что принесешь, выбирай любое оружие, - Камрад подойдя к противоположной, от стола, стене, отодвинул защитного цвета занавес. Ресницы парня прекратили движение, застыв в верхней точке своего движения.
        - Да-а-а. Из-за этого стоило отгораживаться двумя металлическими дверьми с поданным на них напряжением и огневыми точками с мешками песка.
        Чего здесь только не было. Весь ассортимент стрелкового оружия, выпущенного за последние двадцать лет отечественным ВПК. Плюс гранатометы, гранаты к ним и просто гранаты, мины и даже - переносные зенитные ракетные комплексы.
        - Это кроме противогаза и дозиметра, которые тебе нужны.
        Егор помрачнел.
        - А если сходишь вот сюда, - торговец снова подошел к столу и ткнул карандашом в карту, - тебя ожидает главный приз, - он отодвинул вторую половину занавеса, за которой, на крючках, были развешены костюмы химзащиты разных модификаций, - что-нибудь из этого и еще мой личный трехколесный ИЖ.
        Глаза Камрада заблестели. Он, растеряв всю свою солидность, возбужденно сновал по комнате, размахивая руками.
        - Ты не думай, он на ходу. Как лось бегает. У кого хошь спроси. Все по-честному. Принесешь товар - получишь обещанное. А по второму адресу вообще ничего делать не надо. Только посмотреть цело ли здание, не сорваны ли двери, - торговец вдруг заторопился. Закрыв занавес, он подошел к Егору.
        - А с этим, - он ткнул пальцем в два автомата и прочую мелочь, разложенную на столе, - с этим поступим так, - Камрад взял АКСУ-74, - за 'укорот' даю два рожка и шестьдесят 7,62-х россыпью. Плюс еще шестьдесят в виде аванса. А это, - он пододвинул АК-74 к Егору, берешь с собой. Лады? Ну, давай, давай, - торговец ловко упаковал боеприпасы в, незаметно появившийся откуда-то рюкзак.
        - А де велосипед взять - тебе Генрих покажет, - Камрад настойчиво подталкивал, находящегося в прострации гостя к выходу, словно опасаясь, что тот передумает.
        - И слышишь, - крикнул он ему вслед, - от Генриха сразу в Тулу езжай. Никуда не заходи, ни с кем не трепись - провалишь все.
        Даже не скрипнув, сзади гулко бухнула металлическая дверь, отрезая все пути к отступлению.
        - Ну все, давай. Я тебя проводил, - Генрих, изучая узоры на покрышке переднего колеса своего велосипеда, протянул ему руку, - отсюда, третий поворот налево и дальше по прямой до Урусово. А там... Ну, в общем разберешься - не маленький.
        - Спасибо Саш, - Егор закинул ногу на велосипед и покатил, не оглядываясь.
        Заскрипел велосипед, зашипел асфальт под колесами.
        - Погоди, - на его плечо легла рука Генриха, - держи, - Саша достал из сумки противогаз, сунул его Егору в руки и буркнув 'с возвратом', развернулся и врубив свой диктофон, покатил обратно в Михайлов, потом обернулся и незаметно, три раза, перекрестил путешественника.
        'Потому что нельзя оу-оу-о, потому что нельзя о-о-о... - скрылось за поворотом, вместе со своим хозяином.
        * * *
        22.12.2026 г. Москва. Шоссе Энтузиастов.
        - Вот, значит, какие у вас тут дела творятся, - Чашников, выслушав доклад разведчиков, что-то отметил в своем блокноте и повернулся к Скворцову, - ну да по всей стране не лучше. Мы вот две из пяти машин потеряли. А вообще-то я думал, что хоть у вас тут, в Москве порядок. Все-таки столица. Правительство.
        - Ага. Правительство, - Скворцов хотел сказать что-то еще, но махнул рукой и отвернулся.
        - Ты не расстраивайся. Покончим мы с этими бандюганами Рублевскими. Сейчас вот приедем в ваш штаб. Они-то этого так не оставят.
        - А что они могут? Уж сколько этих упырей отстреливали, всю технику их покромсали, а они все ползают по своим подземельям, народ губят.
        - Гнездо их надо выжечь, вот что.
        - Надо-то, надо. А как?
        - Есть у меня мыслишка одна. Организуем. Сейчас все равно к вашему руководству на счет одного дела пойдем, вот и подкинем ему рационализаторское, так сказать, предложение, - Чашников улыбнулся и полез на броню.
        Колонна из двух БМП-5 и одного БМПТ-3 поползла в сторону центра, раздвигая сгрудившиеся под эстакадой третьего транспортного кольца, побитые легковушки.
        Из-за перевернутого троллейбуса выскочила стая собак и обогнув рычащие бронемашины, устремилась дальше по шоссе Энтузиастов.
        - Вот попадись им на пути один и без оружия, - Скворцов инстинктивно подобрал ноги, - да и с оружием одному с ними не справиться.
        Тем временем, собачий эскадрон, насчитывающий голов пятьдесят - шестьдесят, не сбавляя скорости, лихо лавировал между останками машин и кучами мусора. И поэтому одна из извилин гигантского мохнатого удава едва успела вывернуться из-под колес летящего мимо ДК 'Слава', КАМАЗа.
        * * *
        22.12.2026 г. Москва. Шоссе Энтузиастов.
        Развелось вас. Волохов сбавил скорость. По свежей борозде в надвигающемся океане машин было заметно, что кто-то здесь недавно проехал. И этот кто-то проехал на чем-то серьезном. Именно поэтому майор, миновав проспект Буденного и ТЭЦ, затормозил у моста. И хотя, мчащейся куда-то целенаправленно собачьей своры, уже и след простыл, Волохов, припарковав в 'уютном' местечке перед мостом свой КАМАЗ, решил обождать еще мнут пять-десять. Затем, он спустился вниз. Сложившаяся 'гармошкой' электричка, снесла оба пешеходных моста и перекрыла дорогу на ту сторону. Под вставшим на дыбы первым вагоном, (он будто пытался забраться к сгрудившимся на автомобильном мосту собратьям по транспортному цеху) Волохов пройти не решился и двинулся в обход. Добравшись, наконец, до своего дома, он обогнул его со стороны охранного агентства.
        Двор встретил его чужими звуками. Раздраженно клокотала на ветру металлическая сетка футбольной коробки, поскрипывали вращаясь карусели, хлопали лишенные стекол оконные рамы. Перед подъездом стоял легкий грузовик с распахнутыми настежь створками кузова, из которого торчал, обитый бархатной тканью, дорогой диван.
        - Вот куркули с шестого! И это успели! - рука непроизвольно потянулась к кодовому замку.
        - Тьфу!
        По лестнице было трудно подниматься. Она вся была завалена брошенными впопыхах вещами.
        Поднявшись на четвертый этаж, Волохов в нерешительности остановился перед, обитой дерматином, металлической дверью.
        Постоял минуту-другую. Дернул за ручку. Не открывается. Достал ключи.
        В пыльной тишине сумеречного подъезда, с нарастающей частотой, загромыхал метроном пульса. Распугав все шорохи, он испугал и его самого. Наконец, решившись, Волохов повернул первый ключ, в давно не пользованной замочной скважине. Прислушался. Вставил второй ключ.
        Эта, всегда бесившая его процедура 'вскрытия' квартиры, сейчас и вовсе превратилась в пытку. Пять замков! Хотя, что он там рассчитывал увидеть? Тещу и жену, готовящих ужин? Или самое страшное? Ни того, ни другого. И все-таки сердце сжалось, когда он увидел такие родные и, одновременно, такие не знакомые очертания заброшенной квартиры. Он вошел в их с Катенькой комнату. Под подошвами захрустела стеклянная крошка. Гуляющий по комнатам ветерок, шевелил бахрому, закинутой ударной волной за трубу отопления, занавески. Волохов провел пальцем по уцелевшему гардеробному зеркалу. Протер его рукой в перчатке. С исцарапанной зеркальной поверхности на него, в упор, смотрело, вооруженное до зубов, поблескивающее окулярами противогаза, будто сошедшее с экрана, чудовище.
        Нарисовав на зеркале второй створки гардероба рожицу, Волохов побрел по длинному коридору на кухню. Открывшаяся перед ним картина - выдвинутые ящики, вышвырнутая в спешке из шкафов домашняя утварь, вернула его к действительности.
        - Что же он стоит тут? Почему вообще пошел сюда а не на 'Авиамоторную'?- Волохов, выскочив из квартиры, загрохотал каблуками по лестнице. Между первым и вторым этажами - притормозил. Прислушался. На улице вроде было тихо. Но вот где-то за лифтом, в бойлерной мерно гудел двигатель.
        - Или показалось? - майор затаил дыхание, - да нет, гудит. Вот и приглушенные толщей бетона голоса.
        Он осторожно вошел в спрятавшуюся за лифтом дверь бойлерной. Слов еще было не разобрать, но уже стало понятно - голоса детские. Волохов подошел к запертой на навесной замок двери, расположенной в дальнем углу подвала. Взял в руки разводной ключ, валявшийся на мешковине за бойлером. Постучал.
        - Кто там? - откуда-то издалека спросил ЕЕ голос.
        - Сто грамм, - ответил он, как обычно.
        * * *
        25.12.2026 г. Тульская область. 15 километров к югу от Новомосковска.
        Он стремительно катился под горку, ловко уворачиваясь от веток и объезжая рытвины. Ветер шумел в ушах, трепал за волосы и вышибал слезы. Егор вытер их рукавом. Впереди замаячил просвет. Выскочив на опушку, он едва успел вывернуть руль влево и подобно профессионалу BMX (BX - Modified Bike X-treme - экстремальная езда на велосипеде - авт.) помчался по краю глубокой канавы. Егор, теперь, внимательно смотрел перед собой и поэтому, вынырнувший из-за угла блок-пост, стал для него полной неожиданностью.
        - Тпру-у-у. Приехали, - в руль вцепилась рука в перчатке. В лицо изучающее уставились два автоматных дула.
        - Вась, гляди. Еще одного поймали.
        - Почему поймали? Я ни куда и не бежал.
        - А зря. Потому как если бы бежал, может, и убежал бы. А может, и нет, - один из солдат выразительно покачал стволом.
        - Ва-а-ась, а Вась, - тот, что стоял ближе к Егору, пытался обратить на себя внимание третьего - по видимому, старшего. Но у того было занятие поинтересней. С той стороны шлагбаума стояла телега, набитая всяческим полезным имуществом. Возле нее крутился мужичок, то и дело дергающий Васю за рукав. А на самой телеге, на каких-то коробках сидели две женщины.
        - Целых два килограмма, - бубнил мужичек, плюс две банки и одну энту, - он кивнул в сторону женщин.
        - Не-е, не пойдет. Все банки, что есть и сто кило. А этих шалав, нам и задаром не надо. Кто знает, может они у тебя заразные?
        - Какие заразные? Ты что? Да вон дозиметром проверь!
        - Да я сказал заразные, а не грязные! Дурья твоя башка.
        - Отставить! - из-за угла, поправляя ремень вышел толстяк в офицерской форме, - что, опять марадерничаете?
        - Да мы это, товарищ капитан... Конфискуем.
        Все трое солдат, едва ли, не вытянулись по струнке.
        - Ага, - Егор оживился, - регулярная армия. Ну что же, по крайней мере, не бандиты. Может и обойдется.
        - Все должно быть по закону, - рявкнул капитан, - этих, - он показал на женщин, - в баню. Этого, - указательный палец переместился в сторону мужичка, - пока в сарай. А этого, - ткнул он в сторону Егора, - ко мне.
        Тот, которого звали Васей, поняв, что сегодняшний жирный кусок проплывает мимо рта, с погрустневшей физиономией, взял лошадь под уздцы и повел ее в сторону сарая, одновременно подталкивая стволом в спину сразу скисшего мужичка.
        Автомат Егора, уже давно перекочевал в руки солдат. Теперь же, у него отобрали рюкзак и подсумники и, тоже грубо ткнув автоматом в поясницу, повели в здание бывшей бензоколонки, служившее военным одновременно казармой, складом и каталажкой.
        - Ну, Егор Петрович Столяров, - капитан отложил его паспорт пододвинул к себе пепельницу и закурил, - что будем делать?
        - А что?
        - Ну, чего вы все Москвичи такие? Вопросом на вопрос. Что, что. Незаконное ношение оружие - раз; попытка проникновения в запретную зону - два, - он встал и пару раз прошелся по комнате, запуская дымные кольца под потолок, - две вышки по законам военного времени ты уже имеешь, вот что.
        Егор молчал, уставившись на носок своего правого ботинка.
        - Значит так, - капитан подошел к столу и взяв паспорт, сунул его Егору, - сейчас выйдешь в коридор и на лево. Там в торце черный ход. У тебя пять минут и чтобы я больше тебя тут не видел.
        Долго уговаривать 'не такого Москвича' не пришлось. Егор схватил содранную с него в процессе обыска куртку и выскочив в коридор, замер у двери. Он чувствовал какой-то подвох. Что-то было не так. Слишком легко его отпустили.
        - Ну что? Баб помыли? - донесся из-за двери голос орущего в форточку майора.
        - Заканчиваем, - услышал Егор со стороны бани, когда выходил совсем не в ту дверь, о которой ему говорил капитан.
        - Я вам закончу. Не хрена мои трофеи портить. Живо сюда. И это... Васек. Не забудь 'кильку закрыть'.
        Но Васек с товарищами видимо не торопились. Потому, что Егор, убегая обратно к лесу, еще долго слышал вопли капитана и не видел спешащих к нему 'банщиков'.
        ЧАСТЬ 3. ЧТО ПОСЕЕШЬ - ТО И ПОЖНЕШЬ.
        'Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную'
        К Галатам, глава 6
        Глава 5. ЯНВАРЬ
        Ночь с 29.12.2026 на 1.01.2027 г. Москва. М-к. Раменки.
        Та-та-та-та, - заговорил пулемет и первые трое вылезших на поверхность Сладковцев упали замертво.
        - Погоди. Дай побольше вылезут, - Епифанов поудобней пристроил рыло противогаза к прикладу СВД.
        - Ага. Щас они все и разбегутся как тараканы. Пускай сидят и нам спешить некуда., - Сергеев поводил дулом 'Кургана', выискивая среди развалин новые цели.
        - Ничего. Щас наши 'пожарники' им фейерверк устроят - они толпами попрут, - казалось, что даже через окуляры противогаза было видно, как у лежащего неподалеку Щакатилова, заблестели глаза. - А нефтью то зачем? - Щека приподнялся.
        - Слушай, Щека. Ты в детстве случайно муравьям ковровую 'пластмассовым напалмом' не устраивал?
        - Не, кошек в космос запускал, - Щакатилин усмехнулся.
        - Ну, вот я и смотрю - все бы тебе пострелять. Сказано же - сначала их фосфорными фугасами шуранут. А потом уже, если сдаваться не будут, 'комбами' шарахнут. Да и то после того как нефтью зальют
        - А нефтью то зачем? - Щека вытаращил глаза
        - На, - Сергеев достал из кармана замусоленные листки, - читай пока. Потом меня сменишь.
        Щакатилов уставился на вырванные из какой-то методички, листы.
        '...В настоящее время, как считают зарубежные военные специалисты, имеются необходимые условия для широкого использования огневых заграждений. К этим условиям относятся прежде всего огромные запасы нефти Огненные заграждения создаются путем выпуска сырой нефти и других легковоспламеняющихся жидкостей. При этом, в зоне сплошного горения развивается температура 1000 - ПОО-С, вызывающая обугливание обмундирования уже на расстоянии 100 - 200 м. Одновременное горение большого количества нефтепродуктов на большой площади создает дефицит кислорода и высокую концентрацию окиси углерода... .
        - Понятно, - протянул он, но его уже никто не слушал. Вслед за грибовидной шапкой едкого белого дыма из технологической шахты, которую они держали, полезли сладковцы. Это были не те упакованные спецназовцы, которых поисковики встречали на улицах Москвы. Все они были без противогазов, одеты - кто во что горазд, но вооружены не плохо.
        Воспользовавшись дымовой завесой, сносимой ветром к пятиэтажкам справа, сладковцы, под прикрытием РПК, рванули к этим хрущебам.
        - Щека не спи. Возьми мой пулемет, - Сергеев перекатился к стене, у которой стоял ящик с гранатометами. Взяв 'трубу', он, почти не прицеливаясь, шарахнул в сторону пулеметчика. У соседнего окна сухо щелкнула Епифановская СВД. Не понятно в результате чего, но огневая точка была подавлена. В группе Сергеева, помимо Епифанова, было еще два снайпера. Работали в основном они. Вскоре на пустыре не осталось никого, кто смог бы оказать сопротивление.
        - Уф, - рука Сергеева непроизвольно потянулась за сигаретами, - черт, он сокрушенно шлепнул себя по резиновому лбу...
        Через десять минут белую пелену окончательно сдуло, но ей взамен, из жерла шахты стали подниматься густые, иссиня-черные клубы дыма. Сергеев взял в руки монокуляр. Еще несколько черных столбов устремились к небу, тут и там. Будто индейцы племени Аймара или Керос зажгли свои ритуальные костры, встречая новый 5531 год.
        - С новым годом, - пробормотал Сергеев.
        - Что? Ну, ты Сергеич даешь. Вспомнил. А ведь и правда, сегодня первое, - Епифанов привстал на одно колено, собираясь еще что-то сказать и тут же плюхнулся обратно. Двенадцати этажный дом, на пятом этаже которого они оборудовали свою позицию, подпрыгнул, встряхнув незваных гостей. И только через несколько секунд по пустырю прокатилось гулкое эхо подземного взрыва. 'Их' шахта сказала 'Бых' и словно закашлявшийся курильщик, выдохнула сгустком копоти.
        - А вот и петарды, - закричал Сашка.
        - Это пары нефти сдетонировали от фугасов, - прошедший краткий курс поджигателя, Щакатилов, сделал умное лицо.
        - Сладковцы с юга, товарищ сташий лейтенант, - закричал долговязый снайпер Веремеенко, отвечавший за южное направление.
        Со стороны Университета, сливаясь с буро-желтой порослью пустыря, ковыляла цепочка изможденных, одетых в лохмотья, людей. Вернее - того, что от них осталось. А за их спинами, пригибаясь, шли те самые 'космонавты'.
        - Опять они за свое, - сквозь зубы процедил лейтенант.
        Сладковцев было пятьдесят-шестьдесят. 'Штрафников' - сотни три. Процессия двигалась точно в их сторону. Еще несколько и их дом возьмут в кольцо. Епифанов приник к окуляру прицела СВД. Защитного цвета шлемы мелькали между нечесаными головами живого заслона. Прицелиться было не возможно.
        - А-а-а, - Щакатиловский 'Курган' выдал длинную очередь в сторону наступающих. Последняя гильза еще не успела звякнуть о кафельный пол лоджии, как Сергеев в прыжке протаранил пулеметчика, и они покатились, ломая старые стулья, выставленные когда-то на солнышко. Но поздно. Цепочка пленных, которыми прикрывались подчиненные бывшего премьер-министра, была разорвана в клочья. По стенам пятого этажа застучали пули. Двумя окнами правее, в простенок жахнула граната из подствольника.
        - Беркетов, 'Горыныча' давай, - отпихнув от себя Щакатилова, Сергеев бросился к пулемету.
        Один из бойцов уступил место Беркетову, притащившему казавшийся громоздким, 'Горыныч'. (Зажигательный гранатомет 'Горыныч' М3003А11 имеет четыре ствола, которые изготовлены из стекловолокна и размещены в одном прямоугольном корпусе. Длина ствола с обоймой 883 мм, масса снаряженного гранатомета 12 кг, обойма содержит четыре 667мм реактивные гранаты. Оптический прицел, установленный на гранатомете, обеспечивает ведение прицельной стрельбы на 200 м - авт.)
        От работы 'Кургана' закладывало уши. Крупнокалиберный монстр выковыривал атакующих из любой складки местности. Но часть Сладковцев обошла их слева и уже вела по ним огонь, укрываясь за стенами соседнего дома. Сергеев вовремя заметил гранатометчика в проеме, на первом этаже.
        - Давай, - он показал Беркетову в сторону нужного окна.
        Зажигательная граната, разорвавшаяся о противоположную стену какого-то офиса, мигом превратила все соседние помещения в подобие гигантского мангала. Из окон посыпались сладковцы, срывающие с себя плавящиеся шлемы с прикипевшими к лицу противогазами и пылающие защитные костюмы. Беркетов перенес огонь на пустырь, на скопление 'космонавтов', которые, сбившись в кучу, пятились в направлении хрущевок, решили повторить не удачную попытку своих предшественников. Но тщетно. Сплошная стена огня накрыла и их. И даже одиноко ползущие, пытающиеся укрыться за бетонными обломками - превратились в мечущиеся между этими обломками, факелы.
        Все было кончено.
        Колонна не спеша, подъезжала к метромосту. Позади, осталось измочаленное здание Университета. Впереди, огромной пиццей с оплавившимся, будто сыр, пластиковым козырьком, маячила арена 'Лужников'. Дальше, по ходу движения, избитые взрывной волной, сталинские дома.
        - Ну, вот и все. Победили, - Сергеев придерживая автомат левой рукой, правой, держался за скобу на борту БМПэшки. Радости не было. Было какое-то опустошение.
        - Удачно подоспела эта колонна с Урала. Это именно они надоумили его начальство организовать вылазку в Ногинск, на артиллерийский склад "47 за 'новогодними петардами' для раменковцев...
        Чудовищной силы взрыв вывел его из задумчивого состояния.
        - Это боеприпасы их рванули. Ну те, которые они туда натащили, - Сашка подтянулся повыше. Мгновение назад, он чуть не свалился с брони, от неожиданности.
        - Знатно рвануло, - почти все сидящие на БМП, таращились на грибовидное облако, поднимавшееся над тем местом, от которого они ехали.
        - С новым годом, - вновь пробормотал Сергеев, перебирая в руках ремень от автомата.
        * * *
        9.01.2027 г. Тульская область. 7 километров к югу от Новомосковска.
        - Ка-а-ар, - Егор открыл глаза, - ка-а-ар, - на ветке старого клена, наклонив голову, сидел огромный черный ворон.
        - За мной что ли? Не дождешься зараза, - он снова закрыл глаза.
        - Ка-а... - оборвался воронов крик и тяжелая туша, даже не взмахнув крыльями, рухнула вниз. Зашуршала листва.
        - Вставай, чего разлегся? - с той стороны, откуда только что подал голос ворон, опять зашуршала листва.
        Он снова открыл глаза. У клена стоял высокий, атлетичного телосложения, незнакомец. Он привязывая к поясу, где уже болтались две серые вороньи тушки, свой новый охотничий трофей. За его спиной помимо АК-74, висела конструкция, напоминающая арбалет. Да, скорее всего это он и был. Из-под капюшона костюма химзащиты виднелась только часть небритой, ухмыляющейся физиономии.
        - Чистенький, - незнакомец, наконец, привязал ворона и направился к нему.
        - Вставай, будем завтракать. Или тебе кофе в постель? - губы охотника еще больше растянулись в улыбке. На Егора насмешливо, но одновременно и изучающее смотрели неожиданно бездонно-голубые глаза, совершенно не вяжущиеся с исцарапано-загорело-заросшим лицом.
        Егор ошарашено смотрел на охотника.
        - Давай шевелись или ты действительно думаешь, что перед тобой официант из вашего Московского ресторана? Если будешь есть, топай в лес за дровами, - незнакомец махнул рукой в сторону опушки.
        Треск сушняка под ногами, казалось, был слышен во всех окрестных деревнях. Дождей не было уже целую вечность и для того, чтобы набрать сухих дров, ему понадобилось минут десять. За это время он так и не решил, как себя вести со своим новым знакомым.
        Покрытая золотистой корочкой воронья ножка обжигала пальцы.
        - А теперь рассказывай, как тебе, такому олуху, удалось целым и невредимым добраться сюда аж из Волгограда? - охотник вытер руки о сухую траву.
        - Откуда вы знаете?
        - Я все знаю. Например, я знаю, что если ты будешь вот так, как сегодня в поле дрыхнуть, то до Москвы точно не дойдешь.
        - И это вы знаете.
        - Чего ты мне все 'Вы', да 'Вы'. Я все-таки не старый пень какой-нибудь. Давай на 'ты'.
        - Давай.
        - Меня Алексей зовут. Можно Леша.
        - Егор, - сказал он, подумав, что и это Леша наверняка знает. Только вряд ли он знает, в каком отчаянии Егор доплелся до этого поля, после суток блуждания по лесу. Без еды, без оружия, без дозиметра.
        - А чего тебя в эти гиблые места занесло? От Волгограда крюк получается. Так бы ты в Тулу пришел.
        - А я в Тулу и шел.
        - За каким хреном? Без ИСЗ? Оружия? Жить надоело?
        - В каком смысле?
        - В прямом.
        - Вообще-то это все у меня на блок посту отобрали.
        - На бывшей бензоколонке? Угораздило же тебя.
        - И не говори. Хорошо хоть отпустили.
        - Отпустили? Что-то сомневаюсь я.
        - Да. Капитан этот говорит мне: - 'у тебя десять минут' и показывает мне на дверь в...
        - Все ясно. За дверью пустой подземный резервуар, с натянутой пленкой вместо крышки люка. Бац и тебя закрывают, как кильку в консервной банке. Пока не задохнешься.
        - 'Не забудь 'кильку закрыть', - Егор нахмурился, вспомнив слова капитана.
        - Вот так вот, брат. А в Тулу тебя чего понесло, если не секрет.
        - Да какой там секрет, Егор достал из-за пазухи распечатанную карту.
        - Камрад? Да, это в его стиле. Если бы ты пошел сюда, - Леша ткнул пальцем в обозначенный крестиком завод на Красноармейском проспекте, - остался бы инвалидом, - а если еще и сюда, - палец переместился ко второму крестику, - тебя закопали бы через пару дней после возвращения. И не из-за приличия, а чтобы не фонил.
        Откуда-то из-за деревьев дважды донеслось 'ку-ку'.
        - Так. Все. Подбери челюсть, - Леша взял в руки автомат, - кажется, кто-то хочет нас исповедовать.
        - Как это?
        - Потом объясню. А пока возьми, - Алексей протянул ему автомат, - и жди меня там, - он показал рукой на пригорок, увенчанный шапкой кустов.
        - Как долго? - Егор обернулся. Но вокруг уже никого не было.
        Леша вернулся через час. На его плече висели два 'Калашникова', а вокруг пояса была обмотана какая-то тряпка.
        - Что это?
        - Ряса. Так сказать форменная одежда скитников.
        - Что за скитники?
        - Боюсь, что тебе еще придется с ними познакомится. Наверняка они будут искать этих двоих, - Леша протянул ему один из трофейных автоматов, - обыкновенная банда, задвинутая на религии. Давай-ка мой 'калаш' обратно.
        - А почему скитники?
        - А живут они в землянках-скитах в том лесу, по которому ты шлялся. Ты, Егор, вообще в рубашке родился. И с блокпоста утек, и до Тулы не дошел, и на скитников не напоролся...
        - И тебя встретил.
        - Да уж. Мог и не меня. Держи вот, - Леша кинул ему рясу, - на память.
        - Все хотел тебя спросить, - Егор, перекинув рясу через плечо, поспешил за охотником, - ты то, что здесь делаешь.
        - Да то же, что и ты собирался делать. Только, в отличии от тебя, я знаю куда я иду, за чем, а главное, за что.
        На последнем слове Алексей сделал особенное ударение.
        За болтовней Егор и не заметил, как прошло четыре часа. Они, должно быть, отмахали километров пятнадцать.
        - Что-то народу никого нет, - Егор подтянул сползающую рясу, которую он обвязал вокруг пояса, как это сделал утром его новый знакомый.
        - Да ты одень ее. Так пожалуй даже лучше будет. А народу нет, потому, что попасть к скитникам на исповедь, больше желающих нет.
        - Как это?
        - Они считают, что весь мир погряз в грехе и бог наказал большинство людей. Но не всех. И вот они, миссионеры хреновы, должны отпустить избежавшим кару господню, грехи, исповедовать их, как там это... причастить что ли и отправить туда, - Леша ткнул пальцем вверх.
        - М-да.
        Они шли вдоль бетонного забора, опоясывающего запущенную территорию, посреди которой стояло неприметное, одноэтажное зданьице. Железные ворота были заперты. Егор снял с плеча автомат и прицелился в замок.
        - Погоди, - Алексей покопавшись в своем рюкзаке, достал какую-то шпильку и еле уловимым движением открыл ржавый замок.
        - Ловко, - Егор усмехнулся, - ты будто всю жизнь этим занимался.
        - Почти, - Алексей приоткрыл скрипящую створку ворот и они вошли вовнутрь.
        В маленьком, одноэтажном строении было, на удивление, уютно. Спальня с двумя железными койками и торшером, между ними, маленькая кухонька, комната отдыха с продавленным диваном и еще одно помещение, похожее на караулку, с телефоном, двумя мониторами и пультом.
        Алексей плюхнулся на диван.
        - Сильно устал?
        - Да нет, - Егор прислонил автомат к столу.
        - Тогда дежуришь первым, - Леша зевнул, - разбуди в три, - он закинул ноги на подлокотник.
        - Это уже становится традицией, - Леша попробовал языком горлышко бутылки с оливковым маслом, - вроде не горчит.
        - Да ладно, - Егор потянулся и потер пальцами глаза, - в следующий раз готовлю я.
        Алексей плеснул на сковородку масло и открыв пачку, положил туда же четыре сухаря.
        - Пируем?
        - Не то слово. Сейчас еще и кофе будет.
        - Давно я вот так не завтракал, по человечески, - Егор затянувшись, выпустил облако дыма в лицо американского актера, вылупившегося на него с постера.
        - Ты можешь отдыхать в этом 'пансионате' еще пару дней, - Леша усмехнулся. Он положил в разгрузку еще один рожок и запахнул рясу, - только слишком не расслабляйся.
        - А ты уверен, что тебе удастся увести этих божьих одуванчиков? - Егор встал.
        - До конца нельзя быть уверенным ни в чем. Если я не вернусь через три дня - считай, что мы не встречались.
        * * *
        9.01.2027 г. Москва. Станция метро 'Лубянка'.
        - Давайте сюда, - стараясь не обжечься, Скворцов снял чайник с патрона-горелки и доверху налил пододвинутую к краю стола алюминиевую кружку.
        - Липой пахнет, - закрыв глаза, начальник 'Лубянки' втянул ноздрями исходящий от кружки парок.
        - Ну, вы, Николай Семенович, совсем нюх потеряли, в своих противогазах мотаясь. Мята это. В нашей оранжерее вырастили.
        - Ух ты черт. И правда мята. Я уж все, что было до ЭТОГО, забывать начал. А что вы там еще в этой вашей оранжерее выращивали?
        - Да всего понемногу, оживился Скворцов, - в основном зелень всякую. Помидоры вот не пошли. Загнулись. Зато огурцы поперли, а редиски и морковки аж целых два урожая сняли.
        - Вот это да! - Николай Семенович протянул академику засохшую пастилу, - угощайтесь. Это нам из запасок кафешки из торгового на Манежной прислали. Крестный дочки моей там начальником на 'Площади революции'.
        - Спасибо, - Скворцов обернулся на звук скрипнувшей двери.
        - Чайком угостите? - войдя, Чашников сел в углу на табуретку и положил себе на колени автомат.
        - Конечно, - Николай Семенович засуетился, доставая из шкафа еще три чашки - для майора и двух его спутников, - да что вы там в дверях стоите, как сироты казанские? Проходите, садитесь. И вы Сан Саныч пододвигайтесь ближе, - он обернулся к Чашникову.
        - Да мы и так в прошлый раз вас объели. Неудобно как-то... О! Хорошо, что вспомнил, - майор полез в вещмешок и извлек оттуда шмат настоящего сала.
        - Ого! Откуда такой раритет, - начальник станции уставился на солидный, килограмма на три, неизменный атрибут анекдотов про украинцев.
        - Если я вам скажу, что тетка с Украины прислала - вы мне все равно не поверите, а так лучше и не знать.
        - Да ладно. Здесь кисейных барышень вроде нет, - Николай Семенович принял у Чашникова завернутое в марлю сало и водрузив его на стол, достал все из того же шкафа большой кухонный нож.
        - Ну вобщем оно трофейное. Представляете, один из тех... ну что в 'Раменках' сидели, с ним под мышкой по улице скакал. Остальные все побросали, улепетывая-то. Оружие, рюкзаки. А этот с салом так и бежал, пока с ним граната рядом не разорвалась. Здесь кстати сала больше было. Пришлось осколки вырезать.
        - А что, говорят, теперь на месте того бункера озеро образовалось, - сменил тему Николай Семенович.
        - Да, образоваться-то образовалось. Только в том озере рыбки нам с вами половить, наверняка не удастся. Там неразорвавшихся 'подарков' еще лет на триста разминировать хватит.
        - Слушай, Николай Семенович, где бы здесь у тебя переговорить о своих делах можно было бы, - Чашников поставил пустую кружку на стол и достал сигареты.
        - А прямо здесь и можно, начальник станции взял с тумбочки мощный фонарь и направился у выходу, я как раз на обход собирался. Вернусь где-то через часик.
        В диспетчерской воцарилась тишина. Кашлянув, молчавший до этого спутник майора, выложил на стол вскрытый спец контейнер и достав из него сложенный вчетверо листок, протянул его Скворцову.
        - Понятно, - академик вернул листок, - когда?
        - Немедленно, - Чашников стряхнул пепел в банку из-под консервов приспособленную под пепельницу, - Начальство местное на застать не удалось. Все разъехались на совещания-переговоры.
        - Да, пришло время делить власть, - усмехнулся владелец спец. контейнера.
        - Ну, так вот. Медлить больше нельзя. Почему? Узнаете на месте, - Чашников затушил окурок.
        - Да я кажется, догадываюсь, - Андрей Леонидович вздохнул, - я ждал чего-то подобного. Особенно после покушений.
        Сидевшие за столом переглянулись.
        - Расскажите по подробнее, - Чашников достал новую сигарету.
        Николай Семенович едва не сорвал голос. Ну какой же бестолковый этот связист. Откуда они только его откопали? Безобразие. Будто ему, начальнику станции, больше делать нечего, как мотаться по станции с кабелем. Вот пускай где хочет, там и прокладывает свою связь. Вернее где может.
        Все еще ворча себе под нос, он вошел в диспетчерскую. Сквозь стоящий столбом дым едва виднелся стол с наполненной доверху окурками банкой. Гостей не было. Не было и академика. Начальник, подойдя к столу, заметил придавленный самодельной пепельницей листок бумаги.
        'Наземкину Н.С. Передать Ст. Полянка. Зап. тонн. ТДК "2 Елене и Александру Епифановым. Срочно.
        - Ну, срочно, так срочно, - Николай Семенович взял записку и вышел на платформу.
        * * *
        10.01.2027 г. Москва. Станция метро 'Авиамоторная'.
        - Этот Соколов отчего-то ему совсем не понравился. Нет, даже не восторженный Катин рассказ о чудесном появлении супергероя тому виной. И не какая-то голливудская лощеность этого 'Сокола'. Есть в нем что-то чужое. Не наше. Что именно - Волохов сформулировать не мог. Все на уровне ощущений. Интуиция, мать ее ети
        Вообще интуиция - один из его рабочих инструментов. Сколько раз она спасала ему жизнь. Там, где пробуксовывала логика и как слепой котенок, тыкался в очередной тупик, трезвый расчет, эта 'мадам' маскируясь под 'авось', выручала его, по уши увязшего в тягучих обстоятельствах.
        Вот и сейчас к Волохову отчего-то вернулось несколько забытое ощущение враждебности окружающего мира. В последний раз он чувствовал себя так в 'командировке' в оккупированную американцами Никарагуа.
        Вырытый с помощью Российских специалистов 'второй панамский канал' как кость в горле перекрыл кислород так долго вынашиваемой штатами идее нового мирового порядка. Еще бы, теперь русские АПЛ могли бесконтрольно шнырять из Атлантического океана в Тихий и обратно. И вот два года безуспешных диверсий закончились высадкой ребятишек из UMC. В госдепе не стали заморачиваться и изобретать велосипед. Сработали старые испытанные схемы. Если отработанный в многонациональной Европе сценарий защиты подвергшихся геноциду малых народов в Никарагуа не проходил, то еще один стандартный сценарий избавления всей демократической мировой общественности от очередного усатого террориста оказался в самый раз. Для того, чтобы эта общественность осознала, что перед ней террорист, на воздух взлетели два не маленьких круизных лайнера, до верху забитых сорящими банкнотами туристами, а чтобы у 'World communiti' не возникло сомнений в том, что 'террорист "1 был готов 'по голливудски' уничтожить весь мир, в Манагуа должно было быть обнаружено ОМП.
        Благодаря подразделению внешней разведки Панамериканской конфедерации, во главе со 'стопроцентным латинос' (будь проклят этот солярий) Серхио Рамосом, этого не произошло. Панамско-Иракский вариант в изменившемся мире сработать уже не мог. Чай не восьмидесятые прошлого века на дворе. На границах Никарагуа томились Мексиканские и Венесуэльские соединения, а Венесуэльская и Мексиканская же нефть так и норовила дать деру в сторону Пекина. Дай только повод.
        В результате дряхлая ООН спешно организовала теперь уже подлинно демократические выборы, которые (надо же!) выиграл все тот же усатый Ортега-младший. А Девидам и Биллам пришлось отстукивать на коммуникаторах своим герл и бойфрендам жалостливые послания о том, чтобы те сдавали обратно в 'Panamerican' свои билеты в бананово-пальмовый рай. Курортный сезон за счет 'дяди Сэма' оказался сорван.
        Но откуда это ощущение здесь, в Москве? Нет, дело совсем не в войне всех против всех на улицах разрушенного города. Соколов! Он просто лучился опасностью. Если бы у Волохова было время, он бы просчитал этого ГБРовца, но тот, словно почувствовав что-то, не стал дожидаться штабного транспорта и два часа назад скрылся в тоннеле, ведущем в сторону центра. Их знакомство так и осталось 'шапочным', но что-то говорило майору, что это не последняя их с Соколовым встреча.
        - Через час должен прийти мотовоз из штаба. Пора заняться делами, Волохов вздохнул, - Да. С профессором он разминулся всего на несколько минут. Эх, появись он здесь пораньше...
        Снизу до сиих пор тянуло пороховой гарью. Волохов сорвал несколько стрелок зеленого лука.
        - Сколько труда вложено. Жаль, если все это пропадет, - он окинул взглядом оранжерею. За дверью затопали так, будто на ходу стряхивали налипший снег. И хотя костяшки пальцев отбарабанили по той стороне двери условный сигнал, он все равно, щелкнув переводчиком огня на автомате, отступил за колонну.
        - Ты чтоль Волохов? - в оранжерею ввалились четверо обвешанных оружием мужиков. И хоть упакованы они были примерно одинаково, он сразу вычислил в двоих из них профессиональных военных, точнее 'спецов'. Двое других тоже 'не просто покурить вышли'. Скорее всего - бывшие менты. Вот от этой публики Волохов ничего хорошего не ждал.
        - Он самый. А что раньше срока-то?
        - Да вот наш главный как про детишек-то узнал, сразу озаботился. Все другие дела отменил, - один из 'Ментов', тот, что постарше, сняв перчатку, протянул руку, - Капитан Сергеев. Командир группы поисковиков в составе сил сопротивления.
        - Сопротивления? - Волохов пожал протянутую руку и тут же сделал это еще три раза, одновременно представляясь сам.
        - А, так ты ж в Москве недавно, - 'мент' помладше, представившийся Сашкой Епифановым, присел на доску, служившую бортом насыпанной грядки, но тут же вскочил с нее, съезжающей вниз, - было тут у нас одно... не знаю как сказать... одна ОПГ. Сладковцы.
        - Сладковцы? Это...
        - Да. Под премьером, - Сергеев достал пачку сигарет и предложив Волохову сигарету, закурил и сам, - .его кстати нашли на Ломоносова с дыркой в башке. В затылке. А вот тех, кто на самом деле там руководил - Чучхайса с Брефом, не нашли.
        - Зато 'Вундер-киндера' из какой-то норы вытащили. Я до коликов доржался, когда там один дылда этого шибздика в очечках за шкирняк держал. Он так прикольно ножками дергал.
        - А Раменки как следует зачистили? - майор посмотрел на Сергеева, - сооружение солидное.
        - Да там зачищать уже не чего. Так рвануло, что на месте этих Раменок котлован, наверное, не меньше чем в Химках.
        - Ага, ребята вчера ходили. Говорят, там озеро образовалось.
        - Ладно, мужики. По дороге еще поговорим. А сейчас пойдем, поможем детям собраться, - Волохов поставив автомат на предохранитель, закинул его на плечо.
        Наверху в одном из подвалов бывшего садового центра, ставшего в одночасье сиротским приютом, их встретила Катя. Вся слезах.
        - Что случилось, - Волохов нахмурился.
        - Мама нивкакую не хочет отсюда уходить. Я и так и эдак, а она наотрез. Говорит, что останется здесь со своими бабульками-соседками, что раз уж дом уберег их от Этих, значит и дальше ничего не случится, что от могилок своих родных никуда не уедет...
        - Мда, - только выдавил из себя майор.
        Теща у него была боевая. И компания у нее подобралась еще та. Он вспомнил боевых старушек наводивших шороху в округе еще до ЭТОГО. Да, они и без стволов кого хочешь завалят.
        - Ну что с ней делать? - Волохов надолго задумался, - ты знаешь, Кать, с собой на Урал сейчас мы ее взять не сможем. А здесь ей и вправду может будет лучше. Там на юге, куда как я понял народ эвакуируют, еще не известно как сложится, а здесь и оранжерея прокормит и поспокойнее теперь стало. Да и найти я ее здесь смогу. А там по России, где ее буду искать.
        Она ничего ему не ответила, только уткнулась, в пахнущий машинным маслом и порохом отворот бушлата и тихо заплакала, а он, обняв ее плечи левой рукой, долго гладил густые, вьющиеся волосы, запах которых снился ему все эти долгие месяцы разлуки.
        Они прошли самое страшное место с одним, выставленным на минимум хим. фонарем. В середине шли дети, держащие друг друга за руки. Ни в коем случае нельзя было, чтобы они увидели то, что осталось от 'Авиамоторной' после налета сладковцев. Вернее от ее жителей.
        На мотовоз уместились не все и Волохов с Катей, Гоша и Маша Скворцовы, Епифанов с Сергеевым и еще два мальчика и девочка, потихоньку пошли в сторону 'Площади Ильича.
        - Ты Академика нашего не видел? - Катя обернулась к шедшему сзади Епифанову.
        - Как же, видел. Только подойти не успел. Мы только-только из Раменок вернулись, а народ уже в первую колонну формируют. Под Тулу куда-то. Суета вокруг. А он, как всегда, вокруг себя народ собрал и читает лекцию по популярной механике. Ну ты же знаешь, он у нас такой. Из противогаза самогонный аппарат сделать может, а из ручной кофемолки, мини генератор.
        - Да ты не боись, - успокоил Сергеев, - никуда без своих Гоши и Маши он не денется. О! Вот и такси, - луч прожектора, установленного на мотовозе, выхватил исполосованные разнокалиберными кабелями ребра тюбинга.
        - Как в Смольном в семнадцатом году, - усмехнулся Волохов, глядя на организованный Лубянский бедлам.
        Вереница добровольно-принудительно наемных грузчиков с мешками никак не могла обойти толпу взволнованных граждан, окруживших человека, постоянно что-то исправляющего в потрепанных листках. Тут же, выстроенные в колонну по двое, несколько десятков бойцов, пережидали образовавшуюся пробку. Воспользовавшись заминкой, они, как дети, хвастались друг перед другом трофейными бронешлемами, 'Валами', 'Винторезами' и другими супер-пупер спец. прибамбасами, которые раньше видели, разве что, по телевизору или в Интернете. У перехода на 'Кузнецкий мост' метался продавец сухофруктов. О торговле не могло быть и речи. Он, нависая коршуном над своими коробками, раскинув руки, пытался уберечь их от снующих туда-сюда обитателей станции. На противоположном пути пытались разойтись миром, уткнувшиеся нос в нос мотовоз и ручная дрезина. Их хозяева до хрипоты доказывали друг другу, кто из них должен уступить дорогу, откатившись в обводной тоннель. Ошалевший связист с бухтой телефонного кабеля, то разматывал ее, пытаясь проложить трассу в наименее утаптываемом месте, то сматывал обратно, понимая, что такого места здесь
нет. Апофеозом этого вавилонского столпотворения был мужичок, похожий на основателя газеты 'День' Проханова, который стоя на табуретке у колонны, громко декламировал не обращавшей на него ни малейшего внимания публике свежесочиненные стихи. Откуда-то из-за него и выскочила Сашкина Лена.
        - Не знаешь где Скворцов? - сходу спросил ее Епифанов.
        - Кажется, я видела, как он по эскалатору к выходу в город поднимался. С какими-то военными, - Лена покосилась на Гошу с Машей, - давай я пока их к нам отведу...
        - Да. И подождите вместе с Катей нас там, а мы пока в штаб зайдем. Может там что-нибудь знают? - Волохов, пропустив мужика с огромным мешком, зашагал вслед за поисковиками, в сторону тоннеля, где находилась сбойка с ходом, ведущим к штабу сопротивления.
        О Скворцове в штабе ничего не знали. Но что самое интересное, они были не первыми, кто интересовался академиком. После рассказанных ему Катей страшилок о покушениях и преследовании Владимира Евгеньевича, это не могло не насторожить. Зато фамилия Скворцова значилась сразу в двух списках: первой партии переселенцев и на получение довольствия и оружия. Но его подписи нигде не было.
        Нужно было принимать решение. Оставаться в Москве для расследования этого исчезновения или попытаться найти академика в эвакуации. Решили так. Волоховы едут вслед за колонной, а поисковики остаются в Москве.
        * * *
        13.01.2027 г. Тульская область. Комбинат 'Эталон'.
        Наконец-то ему удалось как следует выспаться. Впервые за последние четыре месяца Егор спал в кровати с подушкой и одеялом. В еде тоже недостатка не было. Сухари, гречка, чай и кофе - эти подарки судьбы они с Лешей обнаружили в шкафчике на кухне. А в ящике стола в караулке - аж целых пять пачек сигарет без фильтра. Раньше такие, он курил разве что на рыбалке, когда свои кончались, а у бывалых рыбаков почему-то только безфильтровые и водились. Зато теперь каждая такая полоска сигаретной бумаги, заключающая в свои объятья несколько грамм этого драгоценного продукта, была на вес золота. Да что там золото? Кому оно сейчас нужно? Егору - точно нет.
        Затушив бычок, он собрал в спичечную коробку остатки табака и взял последнюю непрочитанную газету. Раньше газеты Егор не читал. Ему хватало новостной ленты в Интернете или говорящей головы во время ужина. Да и то, смотрел в основном отец. Егор рассеяно пропускал сквозь себя новости, с пафосом преподносимые наштукатуренными дикторшами. Внимание его привлекали только репортажи о беспорядках в центре Москвы, сообщения об очередном падении рунета и сводки гидромецентра. Бесконечная жвачка политологов и международных обозревателей о положении дел в мире его давно не интересовала. Вот и на пожелтевшей, пыльной первой полосе 'Тульских ведомостей' тоже красовалась выпяченная грудь бодро улыбающегося министра обороны.
        '... наши ракетные войска стратегического назначения не позволят никому... наши ракеты способны преодолеть любую...наша система предупреждения ракетного старта...
        - Ну и где, спрашивается все эти ваши РВСН и СПРН? Что-то кого-то может, там и достигло, только аплодировать некому. И 'виновники торжества' наверняка попрятали свои жирные задницы по бункерам, что у них, что у нас.
        Егор свернул газету вчетверо и постучав ей по коленке, засунул в карман. Пошарив по шкафчику, он извлек из дальнего уголка недоеденную упаковку хлебных палочек. Набив ими рот, взял прислоненный к стенке автомат и вышел на улицу.
        За углом его ожидало небольшое открытие. Казавшаяся из-за забора маленькой, территория 'непоймичего', прикрытая от любого вошедшего в ворота приютившим Егора зданием, простиралась на несколько десятков метров. Штук семь бесхозных вагонов, в основном рефрижераторов, вереницей выстроились вдоль небольшой платформы, покрытой потрескавшимся асфальтом. За ними обнаружился поворотный круг и стрелка, дающая начало еще одной ветке, убегающей меж разросшейся травы к автоматическим воротам. ЕЕ соседке, придавленной многотонными железнодорожными холодильниками, удалось дотянуться своими шпалами до шершавой бетонной стены, похожего на ангар, сооружения. Там они странным образом обрывались. Как будто уходили под эту плиту. Потолкавшись у плиты пару минут, Егор вернулся к рефрижераторам. Большинство из них оказались пустыми, но один, стоящий ближе всего к странной плите был закрыт. Он не без труда повернул штурвал. Для этого Егору пришлось даже слегка на нем повисеть. Пшикнул стравленный воздух и массивная дверь начала неожиданно легко отъезжать в сторону. Егор едва не упал, отшатнувшись от шибанувшей в лицо,
волны гнилостного запаха.
        - Твою мать, - он отбежал к стоящему рядом 'хопперу' - бункеру для перевозки зерна. Заслонка под ним была открыта. Сам бункер пуст.
        Осторожно ступая по сухой траве, чтобы не наступить на разбросанные тут и там куски арматуры и швеллера, (один раз он чуть не навернулся через обрезок шпалы, спрятавшийся в лопухах) Егор уже было направился обратно в свою новую берлогу. Сейчас он поставит чайник на плиту и похрустывая остатками хлебных палочек прочтет в старых пыльных газетах в каком из Тульских салонов можно было дешевле сделать 'химию' своему пикинесу, что в поселке Мещерское забеременела семидесятипятилетняя бабушка и о том как вырастить на подоконнике урожай огурцов.
        Да. Огурчиком он бы сейчас 'отравился' бы. Но сквозь эту благостную картину проступила чернеющая полоска дверного проема, отчего-то не замеченная им раньше.
        Слегка приоткрытая металлическая дверь приглашала посетить необследованное помещение. Он снял с плеча автомат и шагнул вовнутрь. За небольшим предбанником находилось какое-то машинное отделение. Большие колеса редукторов, щиты, кабели, кнопки с надписью пуск - все было покрыто пылью.
        Егор протер рукавом желтую табличку, болтающуюся на одном шурупе на стене рядом с дверью. Похоже на один из графиков движения автобусов, что висят на любой остановке в Москве.
        В следующей комнате вдоль стен стояли стеллажи, на одним из которых стояло несколько старинных шахтерских ламп. Именно с такими шастают по своим подземельям мультяшные гномы. За 'ламповой' он обнаружил помещение с висящей на выходящих откуда-то из потолка металлических тросах, клетью, под которой просматривался ствол глубокой шахты. За клетью в нее ныряли отполированные сапогами, ступени металлической лестницы, теряющейся во тьме уже метров через десять-пятнадцать.
        Егор в нерешительности застыл.
        - Так вот зачем этот Леша меня здесь оставил! Внизу какой-то огромный бункер. Наверняка с чем-то ценным. А я, значит, его тут охраняю? Вот засранец! - он, сняв автомат с предохранителя, начал осторожно спускаться вниз. Потом остановился, вернулся назад, закрыл входную дверь на засов и уже более уверенно потопал по ступеням, гулко отзывающимся на каждый его шаг.
        На стенах ствола было много разных значков, из которых понятными были только цифры, обозначающие количество метров от уровня земли. Но были и надписи. Например после второго пролета рядом с металлическими створками было непонятное 'устройство ручного закрытия леяд'. Егор огляделся.
        - Что за леяды такие? - спросил он вслух.
        Еще через пролет, в таком же углублении, что и металлические створки, обнаружился пожарный щит. (Куда же без него?) Он снял со щита топорик. Через восемь пролетов Егор устроил себе перекур. Аккурат под табличкой 'не курить'. Прикурив от прихваченной на верху лампы, он поковырял пальцем неровную поверхность стены. Отвалился и тут же рассыпался маленький белый кусочек. Похоже на гипс. В мерцающем свете лампы на начинающих ржаветь трубах, блестели капли воды, готовые вот-вот сорваться вниз.
        Десятый и последний пролет лестницы заканчивался маленькой площадкой, забранной в решетку. За ней была еще одна решетка, перекрывающая вход в пугающий своей темной глубиной, огромный зал. К счастью обе решечатые двери были открыты, как и верь в бытовку, стоящую у стены слева. Бытовка состояла из двух отсеков. В одном стоял стол, около него два стула и телевизор. Ну, или монитор. В другом два стенных шкафа. Покопавшись в них, Егор извлек на свет металлические колбы, похожие на термоса, но со смешными загубниками.
        - Какой-то дыхательный аппарат, - он положил две штуки в сумку.
        Еще в шкафах обнаружились мощные электрические фонари, пиропатроны и какие-то приборы, назначение которых так и осталось для Егора загадкой. Напрочь отсыревшие фонари все равно работали.
        - Вот умели же делать. Не китайское гавно видать, - Егор поставил на полку ставшую ненужной лампу и взяв в руки один фонарь, положил второй все в ту же сумку.
        Скользнув по гипсовому своду луч, затерялся вдали. После того как Егор прошел вдоль кривой грязно-белой ребристой стены метров сорок, впереди стал угадываться поворот. За ним был более широкий, но короткий коридор, заканчивающийся огромными гермоворотами, встроенными в рукотворную арку. Толстенная, семидесятимиллиметровая створка ворот была открыта. Пока Егору везло. Ворота были с гидроприводом, и пожарный топорик здесь ему вряд ли бы пригодился. За гермоворотами находился еще один отсек, похожий на предыдущий. Он тоже оканчивался гермоворотами. Но они были закрыты. Зато в боковых стенах были пятиметровые арки перекрытые, на этот раз, воротами решечатыми. Сразу за решеткой начинался огромный, в два человеческих роста, штабель из мешков. Он перешагнул через порог и посветил вдоль штабеля.
        Дыхание перехватило. Мешки, мешки, мешки... Штабель тянулся настолько далеко, насколько добивал луч фонаря. Егор пошел вперед. Метров через триста он остановился в нерешительности. Еще метров через двести он остановился и решил пойти назад. Но перед этим достал нож и поковырял ближайший мешок. На бетонный пол посыпался сахарный песок. Полкилометра сладкого счастья. И дальше. Конца и края этому изобилию нет. Егор почувствовал себя хомяком из одного старого мультфильма, который попал в амбар, набитый доверху зернм.
        В следующей безразмерной камере были ящики с тушенкой. В следующей - мешки с крупой.
        Те гермоворота, что казались закрытыми, даже не скрипя, легко откликнулись на толчок рукой. Как и ожидалось, за ними оказался брат-близнец двух предыдущих отсеков. За ним еще один. За гермоворотами седьмого перед Егором открылся огроменный зал, уставленный рядами техники. В основном здесь были пожарные машины, грузовики и вездеходы. В дальнем углу стояло несколько бульдозеров, еще какая-то строительная техника, а так же несколько 'буханок' и армейских внедорожников.
        - Да здесь же целый город можно укрыть, - произнесенные вслух слова, многократно отразились от бугристых гипсовых стен. Егор задумался.
        Замерзли пальцы рук, уши и нос. Да и под куртку начинал постепенно забираться замогильный холод отсыревших катакомб.
        Он размотал закрученную вокруг пояса рясу. Одел. Пуговиц не было и Егор подпоясался и натянул капюшон. Уже лучше.
        Он немного прошел вдоль стены и заглянул в еще одну приоткрытую дверь.
        Это было что-то вроде диспетчерской. У большого пульта стояло крутящееся кресло. На самом пульте стакан с высохшим пакетиком чая на дне.
        'г. , 'р. г. , 'д. н. , 'р. н. прочитал Егор. Ага. Основной и резервный генераторы, дренажные и резервные насосы. Напротив пульта всю стену занимали плакаты, на которых толково, по-советски разъяснялось - что и как нужно делать, но еще больше, чего не делать. 'Вошел - проверь систему вентиляции! , 'Перегрузка электромотора приводит к пожару'. Ну и остальные в том же духе.
        - Куда же делись все люди. Должен же здесь оставаться какой-то дежурный персонал?
        Он вернулся в камеру с сахаром, отсыпал немного 'белой смерти' в найденный по дороге мешок. Потом наведался в 'гречневую' и 'овсяную' камеры. Отовариваться он закончил в 'тушеночной'. Загрузив десять банок в сумку, повесил ее на плечо. Постоял, представил свой подъем наверх и выложил кое что обратно.
        За два пролета до верхней площадки Егор решил основательно передохнуть. Покурил. Достал из кармана помятую пачку хлебных палочек и набив крошками рот двинулся наверх.
        Едва различимых на фоне серого неба клочья облаков обгоняя друг друга, стремились первыми достичь финишной ленты горизонта. Он рассеяно посмотрел на горку пустых консервных банок со следами насильственной смерти, которые. Все они, валявшиеся под скамейкой, имели сквозные пулевые отверстия. Видимо на этой скамейке их и расстреляли.
        Что если их 'убийцами' были скитники? Что если теперь именно они владеют этими подземными сокровищами? Тогда отсутствие персонала легко объяснимо. Но неужели эти скитники настолько самоуверенны? Никакой охраны не выставили. А если они вернуться?
        Пнув еще одну попавшуюся под ноги банку, он повернул за угол. Внезапно что-то обрушилось Егору на спину. От неожиданности хлебные крошки попали 'не в то горло', да так там и остались, перехваченные прочной капроновой бечевкой.
        * * *
        14.01.2027 г. Тульская область. 10 километров к северо-востоку от Новомосковска.
        Колонна Московских беженцев растянулась на полтора километра. Сначала, выйдя из южной ветки Д-6 в районе Крючково, народ жался друг к другу, опасливо озираясь по сторонам, но через какое-то время, почувствовав себя под охраной военных на бронетехнике, люди расслабились и к обеду уже напоминали просто группу туристов, выбравшихся на загородную прогулку. Что-то вроде похода по Пушкинским местам. Еще бы. После жутких подземелий, разрушенных домов, завалов из машин они попали в тихую подмосковную Болдинскую осень (это в середине января-то!). В роще справа от дороги на некоторых ветках покачивающихся от ветра березок все еще колышется листва. Слева колосится так и не дождавшаяся комбайна рожь. Одна дама в похожей на купальную шапочке даже сорвала здоровый белый гриб, но словно вспомнив что-то, тут же выбросила его в придорожную канаву. А вокруг тишина и покой. И только отсутствие привычной птичьей болтовни делает эту тишину какой-то не живой.
        От штабного грузовика, оставляя за собой облачко сизого дыма, стартовал мотоцикл. Это опомнившееся начальство, распорядилось остановить шедший впереди колонны БМП.
        Группа добровольцев с топорами отправилась на порчу леса, а четверо из спрыгнувших с брони и расположившихся было перекурить на обочине бойцов с видимой неохотой, поправив амуницию, потопали дальше по дороге на разведку.
        - Слышь, Пашка, далеко еще до этого 'Эталона'? - молодой парень, с шевелюрой цвета соседнего пшеничного поля, все-таки закурив, повернулся к Пашке Динееву.
        - Таким темпом еще часов пять, а что? - Пашка, выросший в этих местах, но давно вместе с родственниками переехавший в Москву, был назначен старлеем Симоновым - командиром свежесформированной разведгруппы.
        - Да задницу уже всю на броне отсидел, вот чего, - белобрысый для убедительности потер свой зад.
        Ничего, Илюха. Сейчас ты свои булки разомнешь, - засмеялся несущий на плече РПК здоровяк Серега Егоров.
        - Да и жрать охота, - не унимался Илья, - скорее бы уже до закромов родины добраться.
        - Ты поменьше языком-то чеши, - Динеев оглянулся назад, будто кто-то из оставшихся далеко позади гражданских мог что-то услышать.
        - Да ладно. Здесь все свои, - вступил в разговор, молчавший до этого Мишка Сонин.
        - Все равно мужики держите язык за зубами. Это сейчас народ они как овцы. Узнает кто о комбинате - неизвестно чем все закончится. Слышал, что старлей сказал. Сначала берем 'Эталон' под контроль, проводим, так сказать, инвентаризацию, а потом уже ставим народ на довольствие.
        - А если его уже кто-нибудь из местных 'взял под контроль'? - пробасил Егоров.
        - А вот тогда ты их и попросишь, - Динеев постучал по стволу РПК, - уступить. А если серьезно... Увидим кого, ты, Сонин, через свою оптику отаешься за ними наблюдать. Я тебя прикрою. А Егоров с Пономаревым - бегом обратно. Начальство решит, что дальше делать. Я думаю, у них там план какой-то уже есть.
        Гладко было на бумаге. Посреди дороги, уткнувшись лицом в пыль, лежал Илюха. Из-под его белобрысой головы по асфальту растекалось пятно. Впереди между деревьев мелькали странные черные тени, по которым работал из РПК расположившийся слева от Динеева Егоров. Слева методично щелкала Сонинская СВД. Пашке же никак не удавалось прицелиться в мечущиеся силуэты нападавших. Наконец, выцепив что-то похожее на капюшон, он нажал на спусковой крючок и тут же почувствовал как что-то обожгло правый бок. Перевернувшись на спину, Динеев еще успел заметить уставившегося широко раскрытыми глазами в небо Мишку. Кажется замолчал и пулемет. Зашуршала сухая трава и над ним наклонился какой-то средневековый монах.
        - Брежу, - прошептал вмиг пересохщими губами Пашка. Вдруг монах как-то не естественно дернулся и повалился поперек Динеева. Щеку оцарапало оперение короткой стрелы, торчащее у 'францисканца' из шеи. Перед глазами завращался массивный крест, висевший у монаха на груди. Потом он вытянулся, как бы вырос и оказался крестом на церковном куполе. Потом разделился на несколько покосившихся могильных крестов, тут же начавших изгибаться. Подергавшись, какое-то время, вся эта братия сорвалась с места и, захлопав крыльями, стаей ворон взвилась вверх.
        - Очухался, - на фоне светлого квадрата окна постепенно прояснялась ухмыляющаяся физиономия Егорова.
        - Воды, - Пашка едва разлепил губы.
        - Держи, - Серега принес кружку с водой.
        - А что произошло? - напившись, Динеев откинулся на служившую подушкой телагу, - наши отбили?
        - Да нет. Мне-то вон голову зацепило. Очнулся от того, что кто-то меня перевязывает. Гляжу - какой-то Робин Гуд с арбалетом и вообще весь оружием обвешанный. Ты уже перевязанный лежишь, монахов нет...
        - Так значит были монахи-то, - Пашка коснулся царапины на щеке, - а я думал, что это бред мой.
        - Были, были. Сейчас с ними разбираться поехали. И Робин Гуд этот был, только свалил куда-то. Помог тебя донести до колонны и свалил. Как сквозь землю провалился...
        Возбужденную Серегину тираду прервала далекая очередь и несколько глухих разрывов.
        - Курган и АГСы, - пробормотал Динеев и закрыл глаза.
        * * *
        15.01.2027 г. Тульская область. Комбинат 'Эталон'.
        - Ты что сдурела что ли? - в перерыве между душившим его кашлем сказал Егор, глядя на потирающую ушибленный затылок девушку, - я бы тебя того... вообще убить бы мог.
        - И я тебя, - она достала зеркальце и принялась рассматривать распухающую левую скулу.
        - Какого черта?
        - А какого черта ты вырядился скитником?
        - Холодно было...
        - Ну вот и согрелся, - она улыбнулась и аккуратно, как сигарету взяла уцелевшую хлебную палочку, - весь пакет схомячил, обжора.
        - Издевается, - ему бы разозлиться, но отчего-то Егор не мог злиться на эту симпатичную амазонку, несколько минут назад едва не задушившую его.
        Пытаясь освободиться от удавки, он скинул с себя напавшего сзади, вложив в бросок всю свою силу, и перестарался.
        Хрупкая девушка, пролетев метра три, ударилась о бетонную стену, но как ни странно тут же вскочила и вновь бросилась на Егора. Она замахнулась и он чисто инстинктивно, обороняясь, ударил ее справа. Рыжая бестия (ее великолепная, огненная шевелюра, растрепавшись, мешала ей смотреть) грохнулась навзничь, приложившись затылком о спрятавшийся в сухой траве, камень и потеряла сознание. Егор подошел ближе к растянувшейся на земле девушке.
        - Отдохни дорогая, - она действительно будто прилегла отдохнуть. Он наклонился, пощупал пульс. Жива и ровно дышит. Чего не скажешь о нем.
        - Кхы-кхы, - где-то у него была вода. Два глотка и стало чуть-чуть полегче. По крайней мере - хрипеть перестал. Он снова посмотрел на симпатичного противника. Да. Спящая красавица. Непослушные пряди волос почти совсем срывают лицо, но эти полураскрытые пухлые губки... так бы и поцеловал, но какое там. Кашель не утихал не на секунду. Сделав еще два глотка, Егор набрал воды в ладонь и плеснул ей в лицо девушки. Глубокий вздох. Ее грудь попыталась совершить побег из рубашки, едва не воспользовавшись отсутствием верхней пуговицы. Глаза открылись. Эти зеленые глаза... И все. Он уже барахтается, безуспешно пытаясь не утонуть в изумрудной бездне.
        И вот теперь она сидит, обхватив руками коленки, и насмехается над ним.
        - На. Это поможет, - рыжая кинула ему армейскую флягу. Егор отвинтил колпачок и хлебнул. Горло обожгло и вытерев навернувшиеся слезы, он сделал еще перу глотков. Кашель отступил.
        - Спасибо.
        - Будьте здоровы.
        - Слушай. Откуда ты взялась такая - язва.
        Тульская школа-интернат " 2, - ее лицо вдруг стало серьезным, - а ты?
        - Я из Москвы, - Егор помрачнел.
        - Вкусно, - он уплетал уже третью котлету - это произведение искусства из тушенки и размоченных сухарей поджаренное на тушеночном же жире.
        - Еще будешь?
        - Нет, - Егор посмотрел на оставшиеся котлеты и сглотнул.
        - Ешь, ешь. Я еще сделаю. Тут же этого добра - километры.
        - Как это у тебя получается? Я бы до такого никогда не додумался.
        - А это потому, что у вас, у мужиков с фантазией напряг.
        - Ха как это напряг? Все знаменитые художники, писатели, режиссеры - мужики. Да и готовили мужики всегда лучше. Я читал.
        - Да? - она отодвинула сковородку от его руки, потянувшейся за очередной котлетой, - ну так иди еще почитай. Вон газет сколько.
        - Непростая штучка, - Егор растянулся на диване, поглаживая округлившийся живот. Он покосился на девушку, которая ставила чайник на плитку.
        - Оля. Оля. Оленька, - повторял он ее имя про себя, как бы пробуя его на вкус, привыкая к нему. Такое круглое, юркое имя. Кажется, выронишь, и заскачет оно, покатится с горки. Не догонишь.
        - Что будешь дальше делать? - она осторожно отхлебнула кипятошного чаю.
        - Дождусь этого Лешу и дальше в Москву пойду.
        - К родителям, да?
        - Да.
        - А если от Москвы ничего не осталось?
        Он отвернулся к окну. Тишину нарушало лишь потрескивание остывающего чайника и тиканье будильника, обнаруженного Егором в одной из тумбочек.
        - Прости, - она поставила дымящуюся чашку на стол и села рядом с ним, - я не хотела.
        - Нет, ничего, - он взял ее руку, - я все равно пойду. Я должен все увидеть сам.
        - А я своих отца и мать и не видела никогда, - она положила свою ладонь поверх его и несильно сжала ее.
        Он вздохнул.
        - Может это и к лучшему, - Оля положила голову ему на плечо.
        Чтобы им было удобнее, Егор высвободил свою руку и обнял ее за плечо. Уткнулся в пахнущие сеном волосы.
        - В стогу ночевала?
        - Ага, - она запустила руку в его волосы.
        Он тоже, перебирая ее рыжие локоны, добрался до спрятавшегося в них маленького ушка, едва касаясь, провел по нему пальцем. Отведя непослушную челку, Егор решился и поцеловал девушку в лоб. Она закрыла глаза. Потом его губы нежно коснулись ее века, курносого носика и в нерешительности замерли на щеке, рядом с уголком слегка приоткрытых губ, которые, устав ждать, перешли в наступление сами.
        Она положила руку ему на бедро. Несколько минут этого губного армрестлинга закончились полной победой представительницы слабого пола. Оля провела никем не запрещенный прием - слегка укусила его за нижнюю губу, и вот уже ее язык вторгся во 'вражеские' владения.
        На пол полетел его бушлат, ее куртка, его рубашка, ее кофточка. Комнатная тишина была распорота на двое треском открываемой молнии джинсов. Стукнулись об пол берцы, закувыркались отброшенные в угол маленькие кроссовки, жалобно застонал, предчувствуя недоброе, диван.
        Чай на столе уже давно остыл. Между двух стекол билась в истерике, ошалевшая от вечной осени, муха. Они лежали на тесном диване прижавшись друг к другу.
        - Спишь? - она закинула на него ногу.
        - Думаю, - он провел рукой по ее бедру, будто скульптор, еще раз проверяющий правильность форм созданного им шедевра.
        - Нравится?
        - Замерзнешь, - он накинул на нее одеяло.
        - Тебе нравятся мои ноги? - не унималась она.
        - Вроде не кривые...
        - Ах ты засранец. Издеваешься? У меня научился? - развернув за спиной одеяло, Оля вскочила верхом на него. Егор засмеялся и рывком привлек ее к себе. Диван обреченно заскрипел. Видать не будет ему покоя до самого утра.
        - Ого, я смотрю теперь тебя и без меня есть, кому завтраком кормить, - на улице послышался ехидный смешок, приглушенный двойной оконной рамой.
        Егор выскользнул из-под одеяла и запрыгал на одной ноге, одевая штаны.
        - Открывай, Казанова, - Алексей направился к двери.
        - Ну как, - Егор закрыл за охотником дверь
        - Да нормально. Здрасте, - Леша покосился на диван, на котором все еще лежала Оля, - только спать охота.
        - Здравствуйте. А вы тот самый Алексей-охотник? А меня Ольгой зовут, - завернувшись в одеяло, она встала и вставив ногу в один кроссовок, поскакала на одной ноге к шкафу за вторым.
        - Что значит тот самый?
        - Я ей про тебя вчера рассказывал, - Егор старался встать между Лешей и Олей.
        - Надеюсь только хорошее? Да не смотрю я, не смотрю, Отелло. Да и за машиной я сейчас пойду.
        - За какой машиной?
        - За трофейной. Ты тоже хорош. Я понимаешь ли рассчитывал, что ты мне с погрузкой поможешь, а ты весь, как лимон выжатый, - Леша повернулся к двери.
        - Интересно, и что тут с тобой ночью делали? - обернулся он уже на пороге.
        Егор смущенно заулыбался, но вдруг лицо его стало серьезным.
        - Что это? - он ткнул пальцем в пучок черных поясов, болтающийся на ремне у Леши. Этих поясов было не меньше десяти-двенадцати.
        - А это что-то вроде скальпов врага, - как-то неохотно ответил он.
        - И ты что, всех их убил?
        - А что, надо было их в гости, на чай пригласить? - изменившимся тоном сказал Алексей, - пошли. Там машина одна стоит.
        Егор сделал два шага назад и шаг к окну, где стоял прислоненный автомат.
        - Я никуда с тобой не пойду! Кто ты такой? Рэмбо?
        - Хоть я и не обязан - скажу. Капитан СВР Алексей Геннадьевич Истомин. В данный момент нахожусь в бессрочном отпуске. Что, легче стало?
        - Немного, - раздалось из угла, где стояла Ольга. Одной рукой она придерживала одеяло, а в второй держала 'Стечкин', ствол которого теперь упирался в стол.
        - Весело с вами ребята, - Алексей снова шагнул к выходу, - ну что, теперь идем?
        - Идем, - буркнул Егор, бросив взгляд на Олю.
        Они шагали к ближайшей рощице, где, по словам Алексея их дожидался УАЗ-24М.
        - Везет же тебе. И за что только бабы таких оболдуев как ты любят? - спросил шедший впереди бывший разведчик (хотя Егор еще раз убедился, что бывших разведчиков не бывает).
        - А почему ты прямо на машине не подъехал? - вопросом на вопрос ответил он.
        - Ага, чтобы ты меня очередью по лобовому встретил?
        - А.
        Сделав три ходки, они устроились на перекур на той самой лавке, ставшей последним приютом для расстрелянных скитниками консервов.
        - Ты дальше куда, - Егор, прикурив, поднес зажженную спичку к Лешиной сигарете.
        - А что?
        - Да я вот подумал на хвост тебе сесть, если поедешь в сторону Москвы. Подбросил бы нас.
        - Не, в ту сторону не поеду. Дела у меня в других местах, да и людно там сейчас стало.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Сюда колонна беженцев из Москвы идет. Скоро от вас, Москвичей здесь будет не продохнуть.
        - Что же ты зараза сразу не сказал? - Егора точно катапультой швырнуло с лавки.
        - А кто тебя знает? Сказал бы, так ты и рванул бы колонне на встречу. Шальной. Тут бы тебя и встретили. А мне между прочим еще ходок шесть сделать надо.
        - Ну ешкин кот. Что я тебе грузчиком нанялся, - Егор продолжал топтать лопухи возле лавки.
        - Да не мельтеши ты, - Леша встал и подойдя к машине, открыл заднюю дверцу. Покопавшись, он извлек из УАЗа несколько сумок с противогазами. Следом за ними, под ноги к Егору полетели несколько костюмов химзащиты. Последней, СВРовец достал целую коробку с дозиметрами.
        - Ни фига себе.
        - Вот тебе и ни фига себе. Как чувствовал, что одним комплектом не обойдется...
        - Да ладно. Небось загнать собирался остальное. Знаю я тебя...
        - Слушай, ты сказал 'нас'. Что уже все порешали?
        - Это что, перекрестный допрос? - насупился Егор.
        - Ха-ха. Насмешил. Перекрестный допрос в одиночку. Ну ладно, неважно. Не хочешь говорить и не надо.
        - Я еще не спрашивал, - помявшись, сообщил новоиспеченный Дон Жуан.
        - У-у. Ясно. Ну, пошли вниз, время не ждет, - Алексей захлопнул дверцу и направился к шахте..
        * * *
        15.01.2027 г. Тульская область. 10 километров к северо-востоку от Новомосковска.
        Оставив Катю в пристроившемся в хвост колонны ЗИЛе в компании старушек-хохотушек, напросившихся в передвижной госпиталь санитарками, Волохов, вместе с молодым лейтенантом рысцой бежал к штабной машине. Лейтенанту этому, видимо неуютно чувствующему себя в должности начальника второй колонны беженцев, нетерпелось переложить с себя ответственность за тысячи людей на старших по званию товарищей.
        - Разрешите доложить, товарищ подполковник, - облегченно выдохнув, он взял под козырек, едва забравшись в 'Урал', вверенная мне...
        - Знаю, знаю. Уже доложили. Садитесь лейтенант. И вы, товарищ майор... - подполковник сделал паузу, дав представиться Волохову, и после обычной в таких случаях церемонии представлений-рукопожатий, продолжил, - пожалуйста присаживайтесь.
        - Что мы на сегодня имеем? - подполковник склонился над расстеленной на столе картой, продолжая прерванный вошедшими разговор, - двое убитых, один раненый и полная неясность впереди.
        - Разрешите товарищ подполковник? - сидящий у самого выхода здоровяк в пепельном камуфляже с оскалившимся тигром на шевроне, приподнялся и сразу будто заполнил собою половину штабного фургона.
        - Говорите.
        - Нам нужен хотя бы один опытный армейский разведчик. Наши люди привыкли действовать в условиях плотной застройки и на пересеченной местности...
        - Придется действовать самостоятельно, - оборвал двухметрового лейтенанта командир колонны, - я поднимал вопрос о преждевременности эвакуации в штабе сопротивления, но решение уже было принято. К сожалению теперь нам с вами помощи ждать неоткуда и рассчитывать придется только на себя. Что кается армейской разведки... Сами понимаете, сейчас такое время, что о координации действий говорить не приходится. Была тут колонна с Урала, но она уже убыла в обратном направлении. Кстати не из ваших, товарищ майор? - подполковник Терентьев посмотрел на Волохова.
        - Возможно. Но чтобы это утверждать, мне необходима более точная информация.
        - Ну, вот вам и разведка, - радостно воскликнул кто-то и все вокруг сразу заговорили. Обстановка разрядилась. Такое впечатление, словно в лице Волохова к ним прибыла мессия, которая здесь и сейчас решит все проблемы этой колонны беженцев.
        - Так. Все. Тишина., - Тереньтъев встал и оглядел присутствующих, - все свободны. Попрошу вас товарищ майор и вас товарищ лейтенант остаться.
        Офицеры поспешили на выход, выпуская на волю густое облако сигаретного дыма.
        - Как давно убыла Уральская колонна, товарищ подполковник? - не выдержал Волохов.
        - Вчера и убыла, - Тереньтьев вернулся на свое место, - они выехали почти одновременно с нами. Кто-нибудь с сними на 'Раменки' ходил? - подполковник посмотрел на лейтенанта.
        - Старший лейтенант Мезенцев... Ну тот из ОМОНа, - двухметровый лейтенант переминался с ноги на ногу.
        - Он сейчас в твоей колонне?
        - Да.
        - Зови.
        * * *
        15.01.2027 г. Тульская область. 5 километров к северо-востоку от Новомосковска.
        Главный Святой закатал рукав и, сварганив походный жгут, достал 'божественную амброзию'. Обычного причащения ему уже не хватало. Может, в другой раз он и не стал бы вскрывать последнюю коробку с ампулами, но сегодня Владыке нужно было быть в форме. После последних событий, сегодняшняя месса имела огромное значение. Среди рядовых Святых диаконов началось брожение. Не только они, но и Святые архиереи ропщут. Да что говорить, даже Святой апостол Хмурый стал ему, Главному Святому, перечить. Владыка давно за ним наблюдал. Этот вероотступник на прошлой неделе похоже не исполнил свой священный долг. После того, как они всем синодом отпускали грехи свежепойманной грешнице, он уединился с ней, что само по себе странно. Церковные обряды новой Святопрестольной Церкви Божественного Огня отрицают любое таинство, за исключением тайны исповеди ему, Владыке.
        Так еще после этого странного поступка тело грешницы не нашли в свежевырытом жертвеннике. Отпустил не грехи, а грешницу. Пожалуй пора отдать его Святым-мученникам, а потом разжаловать в рядовые диаконы, если выживет. Хотя вряд ли. Святые-мученики умеют мучить на славу. Попробуй не раскрой перед ними душу, когда они с тесаком-то по твою душу приходят.
        - Бориска, - Главный Святой позвонил в колокольчик, сделанный из консервной банки и болта.
        В ризницу вбежал служка.
        - Бориска, - Владыка достал шприц и набрал в него 'амброзии', - быстро позови мне Святого Шплинта Первомученика и бегом готовить все для службы, - он топнул ногой для пущей убедительности и вздрогнув от звука захлопнувшейся двери, откинулся на спинку патриаршего трона.
        - Совсем параноиком стал, - пробубнил Главный Святой себе под нос, глядя на фонтанчик 'амброзии' бьющий из серебристой иголки.
        - Святагапрестоларадизащитыгосподубогупомо-о-о-о-о-о-олимся.
        - Воистнубудутздравствоватьвсяверныерабы-ы-ы-ы-ы-ыяго.
        Владыка захлопнул папку с текстами проповедей и сделал знак служке, чтобы тот тащил 'святой порошок' для причастия.
        Он был доволен. Проповедь удалась. Народ взбодрился и был гтов дать отпор нашествию нехристей из Мсквы. Ни Святого апостола Хмурого, ни Святого Шплинта первомученика нигде не было видно, а это значит, что его приказ был выполнен. По этому поводу он решил объявить сегодня церковный праздник Усекновения головы Святого Хмурого и запустить гарик по второму кругу... то есть причаститься второй раз.
        Владыка рассеяно смотрел на очередь страждущих, выстроившуюся к алтарю. Да, жмурики. На крестовый поход их пожалуй все равно не сподвигнуть, а вот остановить этих северных варваров, христопродавцев можно попытаться. Он предполагал, что такое рано или поздно случится. Строил планы по обороне святыне, а потом о молниеносном крестовом походе в гнездо отступников. Но только этот дъявол в монашьей шкуре, этот черный ангел с арбалетом, в его планы не входил. Он появился как черт из табакерки, когда они собирались нанести разящий удар десницы господней. Владыка сам еле успел унести ноги. Хорошо у него была с собой оптика. Вовремя заметил.
        На фанерную паперть легла чья-то тень. Из-за светящейся короны вокруг темных фигур в дверном проеме, привыкшему к темноте своей кельи, Главному Святому было не видно, кто пожаловал в храм. Зато другие увидели. Толпа испуганно шарахнулась в разные стороны, давая дорогу вошедшим. Владыка прищурил левый глаз и в тот же миг, какая-то сила отшвырнула его к иконостасу. Его развернуло. Иконы, отображающие исповедуемых в разных позах грешниц, замелькали перед глазами, и он упал лицом вниз. Перед Владыкой проплыло лицо Филарета Василия, выгнавшего его из семинарии, потом от чего-то пивной ларек, куда его салобона гоняли деды, и наконец вид сверху открытой пусковой шахты, ставшей первым жертвенником основанного им в командном бункере храма. Шахта быстро приблизилась и поглотила его. Он летел вниз гораздо дольше, чем это должно было быть на самом деле. Летел целую вечность, и ему становилось все жарче и жарче. Владыка уже не чувствовал, как апостол Хмурый, бывший сержант Хмарков, поставил ему на спину ногу и для верности выстрелил в затылок. Владыка был мертв.
        Возбужденные Святые повалили из храма, соединяясь с ничего не понимающей толпой уже причастившихся. Из залаза в святилище выбрался Святой апостол Хмурый.
        - Какого алилуя вылупились, - закричал он и выстрелил из автомата в воздух, - старообрядцы повержены. Владыка раскольник представился, архимандрит его в ногу. Теперь не будем кидать свою паству в жертвенники. Грешники будут отбывать за грехи свои, трудовую повинность.
        Толпа одобрительно загудела.
        - А грешницы? - заверещал фальцетом тощий мужичок, прячась за чью-то широкую спину, - их исповедовать будем?
        - А как же, - Хмурый поставил РПК на землю и поправил кевларовый подрясник.
        Все завопили и вверх вместо чепчиков полетели трассеры. Амвон вмиг заволокло пороховым дымом.
        * * *
        15.01.2027 г. Тульская область. 8 километров к северо-востоку от Новомосковска.
        Они были уже километрах в трех от цели, когда слева сзади, метрах в четырехстах от них началась пальба. Волохов присел на землю и знаками показал остальным рассредоточиться.
        - Эх, работала бы рация, а то хоть вестового голубя запускай, - майор достал из разгрузки второй рожок и принялся прикручивать его изолентой к уже вставленному в автомат. Бойцы тоже занялись аналогичными приготовлениями. Кто проделывал ту же нехитрую операцию, что и Волохов, кто вставлял запалы в гранаты, кто расчехлял оптику. Делали все не спеша, деловито, без фанатизма. Посмотришь со стороны - просто беспечная компашка рыбаков только что подошедших к речке, которая разматывает снасти, достает банки с мотылем и опарышем и готовит болтушку из манки.
        Через пятнадцать мнут они уже лежали на окраине небольшой поляны, рассматривая через прицелы на сброд, гуляющий вокруг бывшего стратегического объекта. Несколько десятков укуренных и обколотых придурков, в странных черных балахонах бесцельно мотались по пятачку перед шахтой. Почти столько же спали прямо на убегающей в лес бетонке. Даже какого-то подобия охраны не было.
        Волохов презрительно сплюнул. Воинство христово. Но и недооценивать этих уродов было нельзя. Встретившийся им местный житель рассказал обо всех 'подвигах' этой братии. Правда, как говориться, у страха глаза велики, но кое-что заставило призадуматься.
        От толпы отделился один из праздношатающихся и нетвердой походкой направился к лесу. Волохов знаками показал, чтобы все оставались на своих местах и бесшумно заскользил по пролеску, заходя путешественнику в тыл. Неугомонный бандюган в задумчивости застыл и немного постояв, раздвинул полы своего балахона и начал стягивать с себя штаны. Но сделать задуманное он не успел. Расхотелось, наверное, когда почувствовал у себя на кадыке острое как бритва лезвие ножа. Хотел было крикнуть, но только заикал от страха.
        Минут через пять-семь он, связанный как баран по рукам и ногам, уже лежал под сосной.
        - Все запомнил? - Волохов посмотрел на Мезенцева, - отдай трубу Заславскому и ступай к колонне, - он достал планшет, - вот смотри. Мы сейчас здесь. Колонна здесь. Техника пойдет вот тут, по бетонке, а ты со второй группой вот тут, с севера, - майор ткнул в карту пальцем, - я думаю, в штабе поддержат такой вариант. Понял?
        - Так точно, товарищ майор, - Мезенцев снял с плеча гранатомет и отдал его двухметровому лейтенанту, отчего тот стал еще больше похож на киношного головореза. Заславский и так тащил на себе пулемет и две запасные коробки с лентой к нему. Плюс автомат.
        - Все. У тебя час. Пошел, - Волохов убрал планшет и вернулся на огневую.
        В лагере бандитов ничего не изменилось. Засранца никто не хватился. Сидящий на крышке шахты, сдвинутой пиропатронами во время старта противоракеты, тип обвел мутным взглядом лесную опушку. Лежащий неподалеку Мезенцев инстинктивно втянул голову в плечи. Но окружающая обстановка интересовала монаха постольку поскольку. Он что-то достал из кармана и еще раз воровато оглянувшись, высыпал из пакетика на ладонь немного травы и, достав беломорину принялся увлеченно ее набивать. Ага, ни с кем делиться не хочет.
        Ближе всего к разведчикам находилась забавная парочка. Один, несмотря на холодную погоду, сидел на пеньке оголенный по пояс. Второй суетился у разожженного костра с каким-то инструментом. Все прояснилось через пару минут, когда этот второй принялся ваять на итак загаженной множеством татуировок спине очередной шедевр наскальной росписи.
        Разведчики довольно долго наблюдали это действо, не забывая поглядывать по стонам. И вот, когда татухудожник заканчивал голову какого-то змея позади разведгруппы затрещали кусты. Показалась голова Мезенцева.
        - Все в порядке товарищ майор: группа прибыла в ваше распоряжение, техника на подходе.
        Словно подтверждая его слова, со стороны бетонки донесся едва уловимый звук работающих двигателей.
        Волохов прошел по позициям, которые занял вновь прибывший отряд. После его указаний, гранатометчики выдвинулись вперед, два пулеметчика были расставлены так, что их огневые точки замыкали полукольцо из нападавших, которое плотно охватывало поляну. Таким образом, теперь можно было отсечь разбегающихся монахов от леса. Расставил майор и снайперов. После этого он достал ракетницу.
        Самое смешное, что на прочертившую мутное серое небо ракету обратил внимание только сидевший на бронекрышке курильщик. Да и то, только потому, что ему, сидевшему в задумчивости, обжег пальцы закончившийся косяк. Он вскочил и тыча пальцем в небо, громко заржал. Странная парочка у костра оказалась самой сообразительной. Перестав обниматься, они сорвались с мета и рванули ко входу в бункер, не забыв прихватить автоматы. На полдороги их и срезала первая очередь. Очнувшись, курильщик сиганул в шахту.
        'Этот готов, разбился' - пронеслось в голове у Волохова. Часть святого воинства ломанулась к лесу и попало под пулеметный огонь, часть рванула ко входу в бункер, где встретилась с ничего не понимающими скитниками, вываливающимися наружу. Образовалась пробка, в которую одна за другой прилетели три гранаты. Обезумевшая толпа, стреляя во все стороны, понеслась к выходу из полукольца, по бетонке. Тут-то их и встретили БМП и БТРы. На втором этаже небольшого двухэтажного зданьица у КПП засел пулеметчик. Прицельный огонь вести он был не в состоянии, но вероятно сидя на куче патронов, лупил без остановки. Ошалевшие, не знающие, что им делать, пули, летали по лесу. То и дело на голову Москвичам падали срезанные ветки. Бухнули две гранаты, не причинившие пулеметчику вреда. Потом еще одна. Из окна вылетел горящий клок рясы. Пулемет на время замолк, но буквально секунд через тридцат заговорил снова. У КПП подъехала БМП и одарила огненным плевком огнемета то самое окно, служившее пулеметным гнездом.
        Снайперы еще отстреливали одиноких сопротивляющихся скитников, а Волохов уже потерял интерес к бою и писал донесение подполковнику. Тем более, что подобравшаяся под прикрытием БТРа
        ко входу в бункер штурмовая группа, закидала его гранатами и в данное время продвигалась вниз, расчищая РПО 'Рой- М' себе дорогу. Щелкнул последний винтовочный выстрел, и воцарилась звенящая тишина. Волохов передал запечатанный пакет все тому же Мезенцеву и, достав сигареты, впервые за этот день закурил.
        - Товарищ майор, что с этими-то делать, - Заславский тащил за шкирку сразу двоих скитников. Того, которого они оставили в лесу и непонятно как выжившего курильщика.
        Волохов удивленно посмотрел на последнего.
        - А там не глубоко, - будто угадав его мысли, сказал лейтенант, - вся шахта трупами забита. И этот поверх них копошился.
        - Ты говоришь что делать? - майор посмотрел на сжавшихся в комок скитников, - а вот местным их и отдадим. Пусть сами разбираются.
        В охваченном пламенем домике у КПП начали хлопать патроны. Пару раз рвануло что-то посерьезнее и повалил черный дым. Победители предпочли ретироваться. Волохов собрал всех, с кем вышел в утренний рейд.
        - Всем отдых три часа. Как стемнеет - выдвигаемся к первоначальной цели, - он обвел взглядом бойцов, - вопросы есть?
        Вопросов не было.
        * * *
        15.01.2027 г. Тульская область. Комбинат 'Эталон'.
        - Ты как хочешь, а я сваливаю, - она посмотрела на столб черного дыма, поднимающийся за лесом.
        - Я попробую с ними до Москвы доехать, - Егор, потупившись, рассматривал носки своих ботинок.
        - А с чего ты взял, что они тебя возьмут? Что вообще не шлепнут? - не дождавшись ответа, Ольга продолжила собирать свой рюкзачок.
        - Мне надо, - продолжал настаивать он.
        - Ну и оставайся, - она завязала тесемки и закинула рюкзак за спину.
        В установившейся вроде бы тишине опять что-то грохнуло.
        Ну что за непруха? От этих скитников хоть увернуться можно было. Вечно обдолбанные. А эти понаедут, куда от них денешься? - она зло пнула подвернувшуюся консервную банку.
        - Почему ты обо всех так плохо думаешь? Плохие люди не стали бы мочить скитников.
        - Я тебя умоляю. Может, они просто территорию делят? Сам рассказывал о тех, кто тебя от расстрела спас. Хорошими они оказались?
        - Мне надо в Москву, - опять забубнил Егор.
        Она молча развернулась и пошла к воротам. Он не стал смотреть ей вслед, как не смотрел вслед УАЗу, на котором недавно укатил Алексей. Что же - такое теперь время. У каждого своя дорога. Он обязательно должен найти своих родителей. У Ольги не было родных - ей не понять. Вот Леша его все-таки понял, хотя теперь у него тоже никого не было. Живыми своих он не застал.
        В свете пламени дрожащего от страха фитилька шахтерской лампы по углам крались не ясные тени. Занавеска, казалось, шевелилась сама по себе. Егор сидел на диване, положив на колени автомат. Он уже жалел, что не остался внизу, в хранилище, когда спустился туда, чтобы взять лампу и чего-нибудь поесть в дорогу. Мало того, он уже вообще сомневался в правильности своего решения - остаться здесь. Да, возможно Ольга и была права, но то, с какой легкостью, даже не задумавшись, она ушла...
        Егор вздохнул. Впервые за много месяцев ему показалось, что он встретил близкого человека. Нет, даже не близкого, а человека из той, прошлой жизни. Не ожесточенного новым миром. И вот опять один.
        Язычок пламени мотнулся в сторону и едва не погас. Егору показалось, что кто-то снаружи толкнул дверь. Он подошел и встав сбоку от нее, спросил, - кто там?
        Тишина. Только едва слышно тикает будильник и что-то шипит. Будто воздух из велосипедной шины через ниппель стравливают. Воздух. Или газ. Газ.
        Он осторожно, стараясь не шуметь, открыл подсумок с противогазом и одев его, двинулся, шагая по скрипучему полу, как по минному полю, в сторону комнаты с железными кроватями. Нужно было вылезти через окно. На фоне окна мелькнул едва различимый силуэт. Мелькнул и тут же слился с окружающей темнотой. В следующий момент кто-то сбил его с ног.
        * * *
        25.01.2027 г. Нижегородская область. Возле п. Выездной.
        Скворцов потянулся. От долгого сидения в отсеке бронемашины ныли все его не молодые косточки.
        - Далеко не отходите, профессор, - Ступинцев подбросил в металлическую бочку, этакий мангал-переросток, еще дров и присел на корточки.
        - Что это ты лейтенант так академика в должности понизил, - Чашников убрал бинокль, в который он уже в третий раз за последний час рассматривал жилой массив, раскинувшийся метрах в семистах от места их стоянки, - он-то тебя сержантом не называет. По нашим армейским меркам он как минимум генерал.
        - Извините, товарищ академик, - Ступинцев ошарашено заморгал глазами, - это я по привычке. Тесть мой - профессор, как и все его друзья, вот и вырвалось.
        - Да расслабься Сергей. Вон мужики уже воду несут. Сейчас супец забабахаем.
        Отставив пустую кружку, Чашников вновь взял бинокль.
        - Что там? - лейтенант, заметив, как напрягся его командир, взял в руки лежащий рядом автомат.
        - Пылит кто-то.
        Бойцы, похватав оружие, заняли свои позиции.
        - Без приказа не стрелять, - майор напряженно вглядывался в приближающееся облачко пыли. Вскоре из-за бугра выскочил одинокий мотоциклист. Чашников сделал знак снайперу. Он не сомневался, что ребята в заслоне, который был выставлен сразу по прибытии в городок, сработают как надо, но двойная подстраховка еще никому не помешала.
        Никольский поднялся во весь рост и вышел на дорогу. Автомат его был закинут за спину, руки слегка раздвинуты в стороны. Мотоцикл резко затормозил и скрылся в нагнавшем его облаке пыли.
        - Твою мать, - занервничал боец, лежащий в траве, метрах в пяти от Никольского.
        Пыль отнесло в сторону ветром. Незнакомец, одетый в кожаную куртку уже шел навстречу преградившему ему путь.
        - Отведите меня к вашему начальству, - он снял самодельный респиратор (что-то среднее между медицинским аппаратом искусственного дыхания и кислородной маской летчиков) и улыбнулся.
        - Я ему говорю: - 'ты хоть бы с белой тряпкой ехал что ли, а то завалили бы тебя и все', - Никольский отряхнул правое плечо от пыли, - а он только лыбится в ответ. Чумовой парнишка. Даром, что себя 'Бешенным' называет.
        - Давай этого 'воина пустыни сюда. Послушаем что ему нужно.
        У парламентера было не только странное имя. Весь его внешний вид как будто говорил: - 'смотрите, с головой у меня действительно не все порядке'.
        Кожаную куртку и кожаные же штаны дополняли потертые краги. На шлеме были нарисованы горящие глаза, а сверху этого 'произведения искусства' красовались рога. Латанный перелатанный 'Харлей', который Бешенный подкатил к стене и поставил на распорки, то же весь был разрисован и, то же был с рогами, закрепленными спереди руля.
        - Бешенный, - мотоциклист снял шлем под которым оказался капюшон и осмотревшись, прислонился к мотоциклу.
        - Бешенный значит? Хм. А раньше-то как звали, по нормальному? - Ступинцев с интересом разглядывал необычный наряд рокера.
        - Макс. Называйте меня Бешенный Макс.
        Этот чудак ни много, ни мало хотел, чтобы они сейчас же убрались отсюда. Не переставая улыбаться, он говорил что-то о решении совета поселка Выездной, что-то объяснял, чем-то угрожал. Чашников слушал внимательно. Не перебивал. Наконец Бешенный Макс замолчал и уставился на майора в ожидании ответа.
        Да, просто Безумный Макс какой-то, а не Бешенный. На что он рассчитывает? Запугать нас? Чашников нахмурился.
        - Вот что я могу сказать вам, Максим... э-э... Бешенный Макс, - он с трудом заставил себя произнести кличку парламентера, - мы с уважением относимся к традициям местного населения и не собираемся их нарушать. Что касается нашего здесь пребывания, то срок его закончится с первыми лучами солнца, - майора понесло. Он и сам не понимал - с чего бы это, но, тем не менее продолжал, - поэтому ваши предложения о нашей передислокации рассмотрены не будут. Но могу вас заверить, что никаких враждебных намерений мы не имеем и еще раз повторю - задерживаться здесь не будем.
        Обалдевший от такого ответа парламентер, стоял с открытым ртом и молчал. Он ожидал чего угодно. Трехэтажного русского мата, удара в челюсть или даже выстрела в упор, но такого пафоса и вежливости... Но, надо отдать ему должное - он быстро пришел в себя. Немного потоптавшись, глядя на снайперскую винтовку, висящую на плече у одного из бойцов, он завел разговор об обмене оружия на продукты.
        - Хорошо, - Чашников посмотрел на мотоцикл, - но нас интересует только горючее. Если оно у вас есть, оружие будем менять только на него. Хотя может, и продуктов немного возьмем.
        Обладатель рогатого 'Харлея' согласно кивнул, откинул капюшон и, проведя пятерней по непослушной шевелюре, протянул майору сложенный вчетверо листок.
        Вот жук. Майор пробежал глазами список, - Колядко, налей Макс... Бешенному Максу чайку. Отдохните, - он повернулся к Выездновскому посланцу, который уже не казался Чашникову таким уж безумным, - а я пока составлю список того, что нужно нам и того, что мы можем предложить вам.
        Бешенный Макс с подозрением покосился на протянутую ему кружку и тогда дежурный кашевар Колядко налил себе чаю и себе.
        Скворцов сидел, уставившись на кружку с давно остывшим супом. Есть не хотелось. Да какое там есть. До этого ли? Не мог он есть, не зная, сыты ли его Маша и Гоша. За эти месяцы Владимир Евгеньевич так прикипел к ним, что теперь у него было такое чувство, будто он потерял часть самого себя. Он конечно все понимал, или вернее догадывался зачем он понадобился на Урале, но ничего поделать с собой не мог. Была бы его воля - поехал бы с ребятами в эвакуацию под Тулу. Но кто его спрашивал? Он прекрасно понимал - если бы он стал упираться, Чашников со товарищи не говоря ни слова спеленали бы его по ногам и рукам и в таком виде везли бы в БТРе. Пока колонна ехала в Подмосковье, он дважды был близок к тому, чтобы бежать. Но куда там, этот прикидывающийся дурачком Ступинцев, был тут как тут.
        Мертвую тишину нарушил скрип закрывающейся двери. Она неожиданно громко хлопнула и Скворцов вздрогнув, едва не выронил посудину с супом. Зараза. Как будто метрах в пяти отсюда. Противный скрип, не смазанных петель снова взялся за свое. И опять - хлоп. Наверное, ветер гуляет в пустых квартирах. А раньше почему не скрипело? Или он просто не замечал? Забирающийся за воротник ветер больше не доносил никаких звуков. Академик взял лежащий на рюкзаке бинокль и навел его на окраины поселка, стоящего где-то в километре от их стоянки.
        Уральцы специально выбрали для ночлега какое-то отдельно стоящее заброшенное здание. Кажется, это были какие-то авторемонтные мастерские. Он плохо в этом разбирался, но ржавеющие трактора и грузовики, приткнувшиеся у стены одноэтажного строения с полуобвалившейся крышей, и не предполагали иных выводов.
        Скворцов стал рассматривать ближайшие к нему пятиэтажки. В сгущающихся сумерках они выглядели еще более зловеще, чем прежде. Покинутые своими хозяевами, они превратились в предмет вожделения мародеров, пристанище крыс, бродячих собак и случайных странников. Они манили своими открытыми парадным, но заходить туда было себе дороже. В многоэтажных лабиринтах ожидать вас могло все что угодно. От упавшего под ноги истлевшего трупа хозяина, открываемой вами квартиры, до стаи голодных крыс или собак, забредших туда с целью полакомиться такими нерасторопными хозяевами. Под вами мог обвалиться лестничный пролет, по известному закону дожидающийся такого вот любознательного недотепу. Этот лестничный пролет мог бы свалится и на голову - ему все равно. От зажженной спички мог воспламениться день ото дня накапливающийся в кухне газ, потихоньку стравливаемый ржавым клапаном газового баллона. Раз и объект вашего неуемного любопытства становится вашей могилой. Сэкономили на земляных работах. В конце концов, веселая компашка несогласных с вашим появлением охотников за трофеями может заставить вас пожалеть о том, что
вы вообще появились на этот свет. Не из практических соображений, а забавы ради. А может быть и в назидание другим. Здесь ведь тоже своя конкуренция. Да вот и доказательство. Скворцов задержал свой взгляд на девятиэтажке и покрутив колесико увеличения, стал рассматривать что-то чернеющее под выступающим козырьком крыши. Ага, это человек, висящий вниз головой. Ноги его стянуты веревкой, другой конец которой привязан к ограждению крыши. Неудачно зашел.
        Внизу картина еще более безрадостная. Посреди улицы стоит брошенный грузовик. Дверь со стороны водителя открыта. М-да. Из-под переднего колеса торчат подошвы ботинок. Чуть дальше, у обочины - похоронный микроавтобус с почему-то выбитыми стеклами. Было уже почти ничего не видно. Владимир Евгеньевич еще покрутил колесико. Он был не уверен, но ему показалось, что из задней, грузовой дверцы катафалка торчит на половину вывалившийся гроб, а крышка его валяется чуть правее самого автобуса. Не довезли бедолагу.
        - Не спится? - к нему подсел Ступинцев.
        - Да, чего-то.
        - Смотрите Владимир Евгеньевич, не спите, не ешьте. Так и свалиться недолго.
        Академик пожал плечами.
        - Вот вы, Владимир Евгеньевич, ученый, академик. Ответьте мне на один вопрос...
        - Да.
        - Почему все так. Почему нет ядерной зимы, о которой наши СМИ все уши пожужжали за последний год. Почему до сих пор нет радиосвязи. Я читал, что когда еще в СССР взорвали ядерную бомбу в верхних слоях атмосферы, то нарушения связи в этом месте фиксировались почти месяц. А теперь-то уже почти полгода прошло, - Ступинцев замолчал и, уткнувшись взглядом в землю теребил ремешок от бинокля.
        - Сергей, вы право переоцениваете мои познания в этой области, - начал Скворцов, - ну расскажу отом, о чем знаю. Вы слышали что-нибудь о программе HAARP?
        - Конечно. Но разве американцы могут... могли, - поправился Сергей, - с ее помощью что-то серьезное сделать. В Прибалтике у пары наших МИГов вывели навигационное оборудование из строя и все.
        - Нет, они продвинулись в этой области гораздо дальше, чем вы думаете. Да и мы сложа руки не сидели...
        - Что, и у нас такое есть? - оживился Ступинцев.
        Если сейчас спросит где, то я попал как кур в ощип. Скворцов покосился на Ступинцева. По большому счету он ведь не знал, что это за люди. Это могли быть и те, кто охотился за ним в сентябре. А не убили до сих пор, потому, что хотят, чтобы я их к объекту вывел. Только я и сам не знаю где он. М-да. А раньше что же? Почему пытались убить?
        - А-а, - один из бойцов крикнул во сне, тем самым вернув академика к действительности.
        - Так о чем я...
        - Вы говорили о харп, - напомнил Сергей.
        - Так вот. Вкратце принцип действия этого оружия таков. Представьте: мощность установки - 3,5 миллиона ватт. 180 антенн позволяют сфокусировать коротковолновое излучение на ионосфере и разогреть ее до образования высокой температурной плазмы. Получается этакая глобальная микроволновка. Здесь нужно отметить, что разогретую плазму при помощи лазерного луча через спутники легко перемещать в пространстве.
        Ступинцев заворожено глядел на Академика, который вошел в свою любимую роль лектора. Ему даже на секунду показалось, что перед ним как всегда сидит Дима Яворский и что-то записывает.
        - С помощью этого излучения в атмосфере создаются так называемые плазменные решетки, в которых и разрушилась часть баллистических ракет. С помощью HAARP - наших, с помощью нашего проекта - американских. Отсюда - то, что мы имеем сейчас.
        Скворцов вновь задумался. Установка позволяла не только создавать пусть не стопроцентную, но все же эффективную противоракетную оборону. Это уже пройденный этап. Искусственные ионные облака могут функционировать подобно оптическим линзам. Эти "линзы" будут использованы для того, чтобы отражать и направлять в нужную точку земли плазмоид - локализованную область
        высокоионизированного газа или гигантскую шаровую молнию. Чудовищное оружие. Гораздо страшнее ядерного оружия. Потому, что разрушения несоизмеримо больше и никакой защиты нет. Его группа занималась лишь фундаментальными исследованиями по этой проблеме, прикладными же занималась группа в которую входил его старинный друг Михаил Старцев, исчезнувший из своей московской квартиры вместе с семьей. До него, Скворцова, не добрались, пока. Возможно он - единственный оставшийся в живых, из тех, кто владеет этим вопросом. Бесценный груз.
        - А радиосвязь? - вновь напомнил о себе Сергей, - что с радиосвязью?
        - Здесь все сложнее. Дело в том, что ионосфера - хрупкая газовая оболочка земли, обогащенная электрическими частицами и при искусственной модуляции ионосферных токов происходит эффект генерации низкочастотного излучения. Так называемый эффект Гетманцева. Управлять этим излучением мы только-только научились, но глобальных последствий возбуждения ионосферы в таких масштабах мы не знаем. Поэтому то, что сейчас твориться с радиосвязью - возможно и есть одно из этих последствий. Больше ничего сказать не могу.
        - Понятно, - слегка озадаченный Ступинцев взял бинокль. Он осмотрел окраину поселка и перешел к окнам, выходящим на противоположную сторону.
        Светало. В болотце у леса голосило стадо лягушек. Вот кто без проблем переживет не одну ядерную войну. Интересно, когда они вообще спят?
        * * *
        25.01.2027 г. Нижегородская область. п. Выездной.
        - А почему я тебе должен тебе верить, - Бешенный соскочил с капота УАЗА, на котором приехал Сокол.
        - Верить или не верить - твое дело, - Соколов сделал последнюю затяжку и щелкнул окурок, который описав дугу, попал аккурат в урну, стоящую у подъезда, - и тебе решать - выторговать у них пару автоматов, пулемет и цинк другой патронов или взять все.
        - Все, все. Если бы это 'все' было бы у них с собой в фурах, я бы не раздумывал.
        - Ха. Если бы так и было, то на кой ляд тебе был бы нужен я? А так... Я знаю их командира и его помощников, которые знают, где находится этот склад, в лицо, а ты можешь заставить их расколоться.
        - А какой тебе интерес?
        - Ну, во-первых, от хорошего пулемета, десятка цинков и сотни другой килограмм жратвы мой конь, - Сокол хлопнул УАЗ по крылу, - не просядет, а во-вторых, - сказал он тише, - между нами. Мне там нужен один человек, но это уже мое дело.
        - Хорошо, я подумаю. Но в любом случае знай - если что, умирать будешь медленно. Китаец, - Бешенный махнул рукой и от толпы головорезов отделился и пошел к ним невысокого роста, с ярко выраженными восточными чертами лица, человек.
        Сокол внимательно посмотрел на него.
        - Вот он умеет убивать медленно и со вкусом. Ну и сбежишь ты от него вряд ли.
        Китаец действительно следовал за ним по пятам. Сокол подошел к костру, возле которого расположилось несколько местных ополченцев. Пахло жареным мясом.
        - Собачатина, - вместо приветствия сказал рыжий детина и снял с огня несколько самодельных шампуров с уже готовыми кусками, - тебе крылышки или ножки.
        Раздался дружный хохот.
        - Все равно, только не ребрышки.
        - А зря. Ребрышки я люблю, - рыжий протянул ему шпампур, - бери, пока я добрый.
        - Я слышал ты нашему Абаю, Бешенному, склад с хавчиком обещал показать, - глядя из подлобья, произнес похожий на старого не то башкира, не то татарина, одетый в тельник мужик.
        - И откуда ты Махмутка все знаешь, - рыжий опять заржал. Он вообще ржал по любому поводу и без повода. Слишком часто. Ну что же, смеется тот, кто смеется. Сокол отбросил обглоданные кости и закурил.
        - Ты нам курева подбрось, а мы тебя не убьем, - рыжий опять заржал.
        - Попробуй только его тронуть, аднака, - Махмутка недобро зыркнул на рыжего, - вон он с тебя шкуру живьем сдерет, - он кивнул в сторону стоящего за спиной Сокола китайца.
        Рыжий сразу перестал ржать.
        - Он один знает нужных людей. Соображать надо.
        - Ух чурка нерусская, - громила сделал вид, что замахнулся, - все знает. Не даром его свои Башлы аль авыл назвали. Дословно - всезнайка из деревни, по башкирски, - рыжий опять заржал.
        - А скажи как там у вас в Москве? Все передохли или нет еще? Президент там, правительство? Или по бункерам отсиделись?
        Глазастый. Московские номера разглядел.
        - Я смотрю, ты тоже Башлы, - Сокол улыбнулся, - не знаю. Я на Рублевке не живу.
        - Да куда они денутся, - подал голос, молчавший до этого светловолосый парень, - сидят под землей, икру шампанским запивают. А то и за бугром где-нибудь, на островах.
        - Да, шампусик, - рыжий мечтательно закатил глаза, - сейчас бы раздавить пару пузырей и с городской барышней в койку, а то самогон и эти свои чумазые уже достали.
        - Ха, чумазые. А кто их чумазыми сделал? Были и они городскими 'барышнями'. Сам же их из Арзамаса пригнал, - старик сплюнул, - только после вашего с ними обращения и в вашем хлеву они теперь на свиней больше похожи, чем на барышень.
        - Много ты в этом понимаешь, старый хрен. В бабах-то. У самого шишак давно не стоит, вот и бесишься.
        Махмутка хотел что-то ответить, да только махнул рукой.
        Прибежал всклокоченный парнишка от Бешенного. Сокол, сопровождаемый своей китайской тенью, пошел в квартиру на втором этаже пятиэтажки, во дворе которой устроили пикник Выездновцы. В этой квартире сегодня и был их полевой штаб.
        - У тебя есть такие люди, которых тебе не жалко? - он посмотрел на Бешенного, устроившегося в кресле у давно уже мертвого телевизора.
        - А у меня почти все такие, - тот закинул ногу на ногу, скрипнув своими кожаными штанами, - а что?
        - А вот что, - Сокол взял карандаш и на обратной стороне отодранных обоев стал быстро что-то чертить.
        Заинтригованный главарь вытянул ногу и зацепив журнальный столик ступней за ножку, подтянул его к себе. Не охота ему вставать было, понимаешь ли.
        - Вот здесь их БМПТ, вот здесь основной народ, тут и тут огневые точки, - Сокол посмотрел на Бешенного, - я сам все проверял. БМПТэшка - самая главная опасность. Если она стоит там же, где и раньше, то вырубив ее, мы и основную группу завалим.
        - Э-э. Так не пойдет, - Бешенный вскочил, - ты что же меня совсем за дурака держишь? А что если сразу обоих, которые про бункер с хавкой знают, завалим?
        - Не завалим. Рядом наверняка будет главный, а второй скорее всего где-нибудь в охранении на подстраховке будет. Я его вычислю и из снайперки по ногам шарахну. Тут вы его тепленьким и возьмете.
        - Так я тебе снайперку и дал, - Бешенный достал спичку и принялся ковыряться ей в своих гнилых зубах.
        - Что, собачка жилистая попалась?
        - Похохми у меня еще. Таких юмористов я обычно вверх ногами сушиться вешаю. Нет у меня никакой снайперки, понял?
        - Я и так обойдусь, - улыбку с лица Сокола как ветром сдуло, - сомневаешься?
        - Не сомневаюсь. Парень ты ушлый. Только откуда такого ушлого к нам принесло - это еще проверить надо. Может ты засланный казачок-то? Припрутся мои хлопцы туда, а там все готово для их экзекуции. Нет. Твое дело только показать где кто. Потом сиди тут и не вякай.
        - Кстати вопрос о хлопцах. Где твое войско-то. Что-то кроме десятка этих обормотов, - Сокол махнул рукой в сторону окна, - и не видно никого.
        - Умный ты, умный, а дурак. Что, думаешь у тех гавриков из колонны разведки нет? Пасутся где надо. Не твоя забота. К мосту поедешьна своем УАЗе с китайцем, Махмуткой и рыжим. Махмутка кое что в минном деле сечет, а рыжий заместо автокрана, - Бешенный засмеялся и пошел к выходу, - собирайся, через два часа рассветет.
        * * *
        16.01.2027 г. Тульская область. Комбинат 'Эталон'.
        Егор сидел за столом и осторожно ощупывал шишку на голове.
        - На вот - сразу пройдет, - Волохов протянул ему маленький тюбик, - ты уж извини, что я тебя так приложил. Хорошо еще что в противогазе был, а то убил бы вообще. Думали, что скитники здесь хранилище охраняют, но они противогазы не носят. У них свои методы против радиации, - майор согнув руку в локте, характерным жестом изобразил укол шприцем в вену.
        - Да нет, ничего, - Егор взял в руки тюбик с надписью 'Свинцевит', - я уже привык к тому, что прежде, чем со мной познакомиться - меня душат или бьют по голове.
        - И часто? - засмеялся Волохов.
        - Да вот, совсем недавно, девушка одна меня тоже за скитника приняла. Чуть не задушила.
        - Красивая?
        - Красивая, - Егор вздохнул.
        - И где же она?
        - Ушла.
        - И ты такую деваху боевую, да еще и красивую отпустил? Эх - Волохов достал пачку сигарет, - будешь?
        - Не откажусь.
        - Сам-то откуда?
        - Из Москвы.
        - А понятно теперь. Все вы москвичи такие... э-э... скажем не шустрые.
        - Да я не совсем из Москвы. Из Химок. Вот иду туда к родителям. Думал вы подвезете.
        Лицо Волохова как-то вдруг посерело. Он сжал губы и отвел взгляд в сторону.
        - Что? Что? Я... Что? - Егор вцепился в край стола.
        - Там эпицентр, - выдавил из себя майор, не поднимая глаз.
        Дневной свет в комнате вдруг замигал, как полудохлая лампа в подъезде. Все стало каким-то мутным и поплыло в сторону. Егор встал, уронив табуретку и сделав два шага, въехал плечом в шкаф. Потом ткнулся в закрытую дверь спальни. Ему стало невыносимо душно и тесно в этом помещении. Огромное человеческое горе, одно на всю искореженную землю, вдруг сжалось и уместилось все внутри него, а потом начало рвать его на части.
        Нет. Может быть они живы. Может, уехали куда-нибудь. Куда? Его родители были пенсионерами и вообще редко выходили из дома. Были. Были. Были...
        Волохов встал и прижал к себе Егора. Тот попытался вырваться, но не смог и шелохнуться в стальном захвате спецназовца.
        Входная дверь открылась и заглянувший на кухоньку Мезенцев замер в нерешительности. Постоял немного и закрыл дверь.
        Майор усадил Егора на свой стул и достав флягу со спиртом, налил целый стакан.
        - Сейчас, сейчас, - бормотал он, - должно помочь. Противошоковое.
        Егор сидел как зомби - уставившись в одну точку.
        - Пей, - Волохов едва ли не насильно влил парню почти весь стакан.
        Сглотнув последний глоток, тот захрипел, как вынырнувший после долгого сидения на спор под водой. Волохов пододвинул ему кружку с водой и прикурив сигарету, сунул Егору ее в губы. Сделав несколько затяжек, тот уже сам потянулся к стакану с недопитым медицинским.
        Они молча сидели за столом. Волохов сунул в переполненную пепельницу уже четвертую подряд сигарету. В дверь постучали. Вошел все тот же Мезенцев.
        - Товарищ майор, - он покосился на Егора, - тут это... девицу мы одну поймали. Вокруг все крутилась. Вооруженная и вот, - он показал след от зубов на своем запястье, - кусается еще, зараза.
        - Ну вот и твоя красавица, - Волохов посмотрел на парня. Замутненный взгляд того блуждал по комнате.
        - Э-эх, - майор махнул рукой и вышел из комнаты. Мезенцев поспешил за ним.
        - Слушай, пусть за ним кто-нибудь присмотрит. А то вдруг он того, - Волохов сделал неопределенный жест рукой и пошел разбираться с пленницей.
        * * *
        26.01.2027 г. Нижегородская область. Возле п. Выездной.
        - Во, едет, - Ступинцев опустил бинокль и посмотрел на Чашникова.
        - Давай по местам, - майор еще раз оглядел огневые. Снайпера не видно. Молодец. А вот Степанов и Мамаев все чего-то там возятся. Аж пучки соломы на головах ходуном ходят. Раздолбаи.
        На птачок перед автомастерской влетел на мотоцикле все тот же Бешенный Макс. Он резко, с заносом затормозил, взметнув задним колесом уже традиционное облако пыли. Достал из-за пазухи замусоленный лист и направился к стоящему неподалеку Чашникову.
        - Ну что же, это нас устраивает. Везите.
        Бешеный вскочил в седло и провернувшееся несколько раз колесо 'Харлея' дало старт бешенной машине Бешенного Макса.
        Через десять минут из-за пригорка появилась телега. Это транспортное средство представляло собой прицеп от трактора, запряженный в понурую клячу. В прицепе стояло несколько тридцатилитровых молочных бидонов и несколько коробок.
        - Принимай, - спрыгнувший с облучка нескладный парень шмыгнул носом и окинув оценивающим взглядом боевую машину поддержки танков, присвистнул.
        - А где этот ваш Бешенный? - Чашников удивленно рассматривал пацана, - кто оружие принимать будет?
        - Я. А что? - парень почесал затылок, - он сказал, что позже подъедет.
        Странно как-то это все. Майор насторожился. Вернувшиеся под утро Степанов и Мамаев доложили, что в поселке все вроде спокойно. Скопления живой силы не наблюдается. Вооруженных ополченцев наберется от силы человек десять-пятнадцать - не больше. И все-таки что-то было не так. Мысль о подвохе была последней, что пришла Чашникову в голову, потому, что в следующую секунду и он и парень-возница и все стоящие возле телеги были сметены с утоптанного пятачка огненным шаром от взорвавшихся бидонов. БМПТ охватило пламенем и с брони посыпались горящие факелами люди, по которым уже стреляли со всех сторон.
        Сокол лежал в траве и целился в ползущего к БМП академика. Он нажал на спусковой крючок и выругался. Три пылевых фонтанчика взметнулись метрах в трех от головы Скворцова. Вот что значит чужая волына. Его пристрелянная сейчас у кого-то из этих обормотов, рассредоточившихся по кустам и овражкам, а у него в руках калаш китайской сборки и от этого Китайца (во каламбур-то). Кстати завалить его оказалось не так уж и сложно. Его грозные кия-кия - оказались дешевыми понтами. Сокол без проблем сломал ему шею там, у моста. Этот дурачок вместо того, чтобы всадить ему пулю в лоб, решил покрасоваться. Показать корешам какой он охренительный боец. Показал. Старикан Махмутка куда-то сразу слинял, а вот с рыжим пришлось повозиться. Прикрывшись дохлым Китайцем, Сокол три раза выстрелил в него из своей возвернутой 'Береты' (ее отсутствие в расстегнутой наплечной кобуре он обнаружил еще по дороге к мосту) В голову целится не было времени, а прикрытая бронником туша мордоворота оказалась не чувствительной к пистолетным пулям. И даже после очереди из Китайского калаша, рыжий продолжал идти к нему. Правда, уже не так
уверенно. Целый рожок в него засадил. Зомби твою мать.
        Будь иные обстоятельства - Сокол разобрался с ними не у моста. Просто ему было необходимо оставить свою тачку на том берегу, с чем его спутники были категорически не согласны.
        Над головой грохотал спаренный пулемет, сыпались горячие гильзы. Он бил по красным точкам, маячившим в тепловизионном прицеле. Его
12,7-миллимитровые посланцы вспахивали пустырь, не давая местным ополченцам поднять голову. Но это было только с одной стороны. С другой им сильно досаждал снайпер, пока кто-то не додумался зашвырнуть к нему на чердак гранату. С третьей же стороны, которую держала крайняя БМПэшка, к ней уже два раза подбирались любители побросать 'коктейль Молотова'. Одного срезало сразу, второй успел швырнуть бутылку, прежде чем упал. Но толи смешавший этот коктейль 'бармен' был никудышный, то ли ингредиенты были 'от тети Дуси', но 'Молотов' не зажег. Тем не менее становилось все жарче и жарче.
        Ступннцев подтолкнул академика к люку в днище БМП и сам залез туда же. Бронемашины начали пятиться к поселку, собирая за кормой уцелевших бойцов.
        Не дождавшись Сокола, Бешенный тем не менее решил продолжить задуманное. Хотя и несколько изменив сценарий. Выход к Выездному за которым был мост был намеренно чист, зато с трех других сторон велся интенсивный огонь. Пи этом по офицерам стрелять было запрещено. Кроме того не успевшие сесть в две оставшиеся БМПэшки бойцы, отсекались друг от друга и вытеснялись в поселок, а за успевшими в погоню отправился обшитый стальными листами грузовик и пара буханок.
        Бой в условиях городской застройки хаотичен сам по себе. Если отдельные группы бойцов укрепились в отдельных домах, то о каком-то управлении боем еще можно говорить. Но если они беспорядочно отступают, да еще и без какой-либо радиосвязи - дело труба. Остается только уповать на высокую профессиональную подготовку бойцов группы дальней разведки 'Убежища'. Каждый из них в отдельности стоил целого подразделения.
        Вот зажатый между автобусом и теплотрассой боец шарахнул из подствольника по толпе аборигенов и тут же развернулся и срезал длинной очередью еще троих, заходящих ему в тыл. Вот хрустя стеклянным крошевом остатков витрины, еще один разведчик забежал за угол и, выдержав паузу, угостил бестолково ломящихся за ним преследователей гранатой. Совершая легкие физические упражнения, (прыжки, кувырки, приседания) один из спецназовцев, загнанный в жилой дом, отправил на тот свет десятка полтора ополченцев. Но патроны не безграничны. Потери Выездновцы несли страшные, но они брали числом. Не многим из группы Чашникова удалось выбраться из поселка. Вот одна из БМП остановилась за углом универмага. Решили подсобрать рассеявшихся по Выездному бойцов. Но в оконном проеме дома напротив тут же мелькнула небритая физиономия. Туда тотчас же саданули из АГС и заведя двигатель бронемашина двинулась прочь. Не ждать же, когда сверху прилетит бутылка с зажигательной смесью.
        Сокол, задыхаясь, карабкался по крутому речному берегу. После двухкилометрового спринта и прыжков по кочкам на дне пересохшей реки сил на преодоление очередного препятствия почти не осталось. Академик опять ускользнул из-под его носа. Теперь нужно перехватить его у моста. Наконец достигнув вершины склона, он рухнул на траву и оглянулся. Первая БМПэшка уже въезжала на железнодорожный мост. Он отдышался и приготовился стрелять. Бронемашина на скорсти уже почти проскочила место закладки, когда мощный взрыв разорвал мост пополам. Задняя БМП ухнула с двенадцатиметровой высоты сразу. Шедшая же первой, зависла над провалом на честном слове, а вернее на изогнутых взрывом шпалах. Из нее вывалились и, пошатываясь пошли в его сторону двое. Какой-то офицер и... ба, опять этот живучий академик. Сокол дал две короткие очереди. В молоко.
        - Сука, - на том берегу бесновался Бешенный. Он выпрыгивал из своих кожаных штанов и сыпал ругательствами, которые заглушил грохот от наконец-то упавшей вниз БМП. Тут же по Соколу открыли огонь из более чем двух десятков стволов. Ему повезло, что клочья черного дыма от горящей внизу бронетехники на время заслонили его от того берега. Этого времени ему хватило, чтобы бросится вдогонку за воспользовавшейся ситуацией парочкой счастливчиков. Они уже почти прошли то место, где он оставил УАЗ, и почти достигли опушки леса. Ступинцев буквально тащил на себе ничего не понимающего академика. Сокол поднял автомат. Задержал дыхание и... И ничего. Просто щелчок. Он со злостью отшвырнул 'Калашников' и побежал, доставая на ходу 'Берету'. Остановился и, выставив перед собой левую руку, положил на нее правую с пистолетом.
        Среагировав на выстрел, Ступинцев отшвырнул от себя Скворцова и, упав, открыл ответный огонь из своего 'Винтореза'. Оптика на винтовке была свернута, иначе Сокол уже после первого выстрела лежал бы с дыркой во лбу.
        Академик сидел в канаве и, держась за голову обеими руками, вздрагивал при каждом выстреле. Сергей стрелял редко, отвечая одним на каждые два-три выстрела противника.
        - Все бляха-муха, приплыли, - Ступинцев сполз в канаву и, отложив 'Винторез', выхватил нож. Наверху зашуршала трава, и секундой позже в канаву прыгнул преследующий их тип.
        Ступинцев сделал движение рукой 'от себя' и едва не полоснул Сокола по горлу. Едва - потому, что его противник, успев среагировать, чуть подался назад и нанес ответный удар, распоров, ушедшему вправо Сергею, плечо. Еще минуты три они так и вальсировали, нанося удары и уклоняясь от них. Скворцов в это время потихоньку отползал в сторону леса. Но вот Сокол, имитировав удар с боку, поднырнул Ступинцеву под руку и оказавшись у того за спиной, перерезал лейтенанту горло. Ухмыляясь, он отшвырнул хрипящего противника и направился к академику.
        Надо бежать. Владимир Евгеньевич хотел было встать, но ноги предательски подогнулись и академик продолжал отползать, глядя в глаза головорезу. Лицо человека, идущего на него с ножом, показалось знакомым. Все это напоминало один из снов-кошмаров. Неотвратимо надвигающаяся смерть, отказывающиеся повиноваться ноги. Вот сейчас он закричит и проснется.
        В следующий момент нападавшего резко развернуло вокруг своей оси. Скворцов понял, что произошло только тогда, когда человек, шедший до этого на него с ножом, махнул рукой и отстранился вправо. За ним, метрах в пятнадцати сползал вниз дедок в телогрейке. Из правой руки у него вывалился автомат, а левой он держался за рукоятку ножа, торчащую из-под подбородка.
        Где-то слева натужно загудел взбирающийся вверх по склону мотоцикл, и среди кустов замелькала рогатая каска.
        - Бешенный, мать его ети, - Сокол оглянулся на ползущего уже метрах в тридцати от него академика, мгновенно оценил обстановку и держась за плечо, побежал к машине.
        - Ага, падла, сейчас я тебя...
        УАЗ сорвался с места и заложив вираж, выехал на шоссе. Бешенный не отставал.
        Первая очередь пришлась в заднюю правую дверь, следующая оставила три пулевых отверстия на лобовом стекле справа от Сокола.
        - Ну все, хватит, - он бросил взгляд на треснувшее зеркало заднего обзора и вывернув вправо руль, нажал на тормоза.
        Мотоцикл ударившись о переднее крыло, отскочил в кусты, а сам Бешенный пролетев несколько метров попробовал своим рогатым шлемом на прочность ствол одной из растущих у обочины сосен.
        Глава 6. ФЕВРАЛЬ
        1.02.2027 г. Тульская область. Аэродром близ п. Узловая.
        - А сколько он будет висеть, если его не подогревать? - он посмотрел на Генку.
        - Часа два, не больше.
        Возле ангара местного аэроклуба на привязных фалах, как собачка на привязи, болтался из стороны в сторону тепловой аэростат, а по-простому - воздушный шар. Егор, уже сделавший кругов двадцать вокруг наземного вентилятора, нагревающего капроновую оболочку, подергал за один из фалов, попинал сплетенную из ивняка корзину и уселся читать эксплуатационную документацию. Но какое там читать.
        - А скорость у него какая?
        - От ветра зависит. Ты читай, читай, - Генка встал и еще раз проверил, прочно ли закреплен заправочный шланг в переходнике.
        - Да чего читать-то? - ты мне все покажешь и все.
        - Ишь быстрый какой. Вон хотя бы ТБ прочти, - Генка ткнул пальцем в раскрытую книгу. Егор уставился в так и норовящие перелистнуться на ветру страницы и сделал вид, что читает. Он знал, что злить их инструктора - себе дороже. Один из немногих оставшихся в живых и амнистированный по случаю своей ценности бывший скитник только-только начал отходить от тех наркотиков, которыми его пичкали в шахте-монастыре. Ух, и нервный же он. Мама дорогая. Да и с головой у него по моему того... Не все в ажуре. Но дело свое знает. Он до того, как пришли скитники, хоть и не инструктором был в этом своем аэроклубе, но и не последним... э-э... воз-ду-хо-пла-ва-те-лем. Пилотом аэростата.
        Егор засмеялся, вспомнив, как Генку называл Волохов - шаромыжник.
        - Ты чего ржешь? Над тем, что там написано: - 'не перегибаться через край гондолы в воздухе'? Так перегнешься и ввинтишься башкой в землю, а мы посмеемся.
        - Да я над 'гондолой', - соврал Егор.
        - Ладно. Хорош веселиться. Давай вон мужиков зови. Сейчас полетим, а одному мне вместе с вами пустоголовыми с аэростатом не справиться.
        Егор мгновенно вскочил и, швырнув документацию на рюкзак, побежал к грузовику, возле которого резались в карты четверо, выделенных подполковником Тереньтьевым, им в помощь.
        Ольга посмотрела ему вслед. Ожил хоть немного. А то ходил по двору хранилища как зомби. В первый день - так вообще его трясло не хуже Генки, у которого в тот момент ломка была. Не знала бы - подумала: - 'вот два наркомана по двору шарятся'.
        Горелки фыркнули в последний раз и голубая каплевидная махина, слегка качнувшись, поплыла над полем. Снизу ей махали стремительно уменьшающиеся в размерах Тереньтьевцы.
        - Все. Давай открывай клапан, - Генка поежился и посмотрел на высотомер, - в первый раз высоко забираться не будем.
        Егор оглянулся в поисках купольного фала и, наконец, найдя его, резко дернул.
        - Не надо так резко, - инструктор, уцепившись за край гондолы, устоял на ногах, тогда как Егор и Ольга повалились на дно.
        - Ух-ты, как на американских горках, - засмеялась девушка.
        - Да-а, - виновник переполоха взял в руки бинокль и начал рассматривать окрестности небольшого аэродрома.
        - Дай мне, дай мне, - по-детски запрыгала Ольга.
        - Так, народ. Если сейчас не успокоитесь - начнем спускаться.
        На севре, насколько хватало усиленного оптикой взгляда, тянулся темно-зеленый с желто-оранжевыми вкраплениями, лес. И только где-то далеко за ним едва угадывалась тонкая пунктирная линия строений.
        На востоке и западе аэродромное поле заканчивалось редким перелеском, прячущимся в балках и оврагах постепенно переходящим в мелкие болотца, поросшие кустарником.
        На юге среди все того же леса серой лентой извивалась река, впадая в озеро Шатское.
        - Как красиво, - Ольга даже открыла рот от удовольствия.
        - Надоест еще, - Генка все еще злился.
        - А как он поворачивает, - Егор опять взялся за свое, - ну, если например, вон туда надо лететь, - он вытянул руку в сторону построек, - а нас к озеру несет?
        - Шар следует потокам воздуха, - Генка сразу наустил на себя важный вид, сложив руки на груди, - а на разной высоте они имеют разное направление. Пилот маневрирует, то нагревая, то охлаждая оболочку, тем самым находя нужное ему, - с этими словами он сам взялся за купольный фал и действительно - шар начал спускаться и повернул обратно к ангару.
        * * *
        27.01.2027 г. Нижегородская область. 3 километра к востоку от г. Арзамас.
        Поспать ему толком не удалось. Он отвел себе на сон три часа, но, откинувшись на спинку сидения, не просидел в тревожном забытьи и двух. И вот теперь, держа в здоровой руке самодельный кривой стартер (специальная рукоятка для завода машины - даже сейчас настоящий артефакт - авт.), Сокол пытался завести УАЗ с давно умершим аккумулятором.
        С надцатого раза ему это удалось.
        'Что теперь? - этот риторический вопрос повис в воздухе, но, не смотря на ветреную погоду, и не подумал развеяться.
        Найти академика в лесу, что иголку в стоге сена. Перехватить? Но где? Сокол развернул карту. Сейчас он находился восточнее Арзамаса, километрах в пяти от злополучного моста и в восьми от узловой железнодорожной станции. Конечно, Скворцов мог пойти куда угодно, но что-то ему говорило, что растерянный академик продолжит двигаться в том направлении, в котором его везли. А значит, либо Кириловка, либо станция. Начнем с деревни. Все равно делать-то больше нечего. Убрать Скворцова - это стало для него идеей фикс. Таким образом, он подсознательно откладывал на потом решение другой задачи - вернуться домой. Как? Откуда? Что стало с его домом, страной?
        Сокол закрыл дверцу, и машина нехотя покатила по середине шоссе в сторону Кириловки.
        Бензин кончился километра за три до поворота к деревне. Не смотря на то, что переломанные ступни стали напоминать о себе почти сразу, он довольно бодро шагал, что-то насвистывая себе под нос, и поэтому звук мотора услышал чисто случайно, когда нагнулся завязать болтающийся шнурок. Он снял свой армейский рюкзак и бросил его на середину дороги. Должно сработать.
        Из-за поворота медленно выползла серебристая 'Тойота', нагруженная барахлом по самое не могу. Отодвинув ветку, Сокол с удивлением уставился на байдарку, привязанную поверх горы туго набитых мешков, громоздящихся на багажнике на крыше машины.
        Жалобно скрипнув рессорами, 'Тойота' остановилась. Из нее тут же выскочил толстый пацан и побежал к рюкзаку, но окрик выбравшейся за ним дородной тетки застал его на пол пути. С другой стороны машины к неожиданному подарку судьбы уже шел глава семейства - грузный, лысыватый мужчина в сине оранжевой куртке с пристегивающимся капюшоном. Не доходя до находки метров пять он поднял с обочины булыжник и кинул его в рюкзак. Почесав лысину, горе-сапер махнул рукой в сторону комода на колесах и его упитанное чадо довольно резво для своей комплекции метнулось к багажнику. И вот они вдвоем уже стоят над оброненной кем-то поклажей, и папаша осторожно тыкает ее лыжной палкой. Минута-другая и любопытство берет верх. Особый восторг у малого вызвал большой цейссовский бинокль, а его родитель крутил в руках бесполезную нынче рацию.
        Изрядно облегченная 'Тойота' не сбавляя скорости, прошла поворот на Кириловку и едва не царапнув бортом автобусную остановку, понеслась к видневшимся вдалеке дачным домикам.
        Но совсем скоро скорость пришлось сбавить. - впереди на узеньком мостике через речку-переплюйку раскорячившись стояла 'БМВ'-кабриолет. Ему сегодня определенно везло. Возле машины, яростно о чем-то споря, стояли две очень даже симпатичные девушки. Сокол притормозил. Да если в одной из машин еще окажется хоя бы одна пустая канистра - день прожит не зря.
        - Каким ветром занесло таких ангелочков в эту глухомань, - он уставился на стоящую ближе к нему блондинку, не всилах отвести взгляд от замысловатой татуировки, украшавшей ее обнаженный животик. Такое впечатление, что у компашки гламурных девчонок, возвращавшихся из ночного клуба, по дороге домой просто заглох мотор. Да уж. Где сейчас этот клуб...
        - А что, вы могли бы нам помочь? - не высокая брюнетка улыбнулась, обнажив идеально ухоженные зубки.
        - Мог бы. А что тут у нас случилось? - он подошел к открытому капоту.
        - Отойдите пожалуйста... Как вас зовут? Вика? Вика, отойдите пожалуйста сюда, - он махнул в сторону блондинки, - вы мне свет загораживаете.
        То, что они встали по обе стороны, ему как-то не понравилось. Да и за тонированным стеклом БМВэшки он заметил еще одну симпатичную головку. Кто его знает, что еще помимо каталогов с косметикой и адресов модных бутиков наличествует в этих божественных сосудах. Береженного бог бережет.
        Решив не пачкать куртку, он снял ее и протянул блондинке. Та, не долго думая, вывернула ее оранжевым вовнутрь и напялила на себя. Соображает в отличие от меня. Полчаса ехал, как зайчик с барабанов в тире на Парке культуры. Старею.
        Сокол оглядел двигатель. Он думал о том, что делать с этими тремя бабами и это мешало ему сосредоточится.
        - Ну что? Там что-то серьезное? - Вика прислонилась к нему сзади, положив свою миниатюрную ручку к нему на бедро.
        - Сейчас посмотрим, - он наклонился, - ясно. Маслопровод отсоединился. Разболтался наве...
        После первого удара капотом по голове дыроколом клацнули зубы и зазвенело в ушах. После второго он еще успел повернуть голову и увидел суровое лицо третьей дамы, вероятно вышедшей из машины. Одета она была в отличие от своих подруг в телогрейку и армейские брюки. Третий раз его ударили уже не деталью машины, а гораздо банальнее - прикладом автомата.
        * * *
        27.01.2027 г. Нижегородская область. 4 километра к востоку от г. Арзамас.
        Припадая на коленку, ушибленную о ствол упавшего дерева, который он не заметил в зарослях сухой травы на дне оврага, Скворцов пересек третий из пяти железнодорожных путей. На двух оставшихся стояли вагоны и он решил отдохнуть, прежде чем лезть под ними. Мерцающий огонек академик заметил еще с опушки и теперь дорогу до желанного окна преграждали эти два товарняка и небольшой дворик. Голод и неимоверная усталость притупили в нем чувство страха. Посидев пять минут, он пополз под вагонами, чертыхнулся, приложившись головой о какую-то железяку и выбравшись, наконец, на свет божий, едва не полетел кубарем, спотыкнувшись о шпалу еще одного, на этот раз свободного от вагонов пути. Пригнувшись, Скворцов тихо прошмыгнул под светящимся окном, за которым слышались неясные голоса.
        - А я тебе и говорю, - Мамаев налег грудью на пошатнувшийся стол, - нечего те... ик... делать. Поехали... ик... С... с нами.
        - Дело братан говорит, - Степанов поймал едва не упавшую двухлитровую бутыль самогона и посмотрел на скрипнувшую дверь, - хто дверь не закрыл?
        - Так-то оно так... Но я здесь родился и вырос. Куда я поеду? - седовласый старик в форме железнодорожника встал и нетвердой походкой отправился к двери, захлопнул ее, чуть не прищемив Скворцову нос и уронив по пути табуретку, вернулся обратно.
        - Ерунда, Семеныч. Все мы когда-то от куда-то уехали, - Степанов ловко разлил самогон по опустевшим стаканам.
        - Во, праильная мысль, Коля, - Мамаев потянулся к Степанову, чтобы пожать тому руку и в этот момент в дверь постучали.
        - Да-да, - Мамаев уставился остекленевшими глазами на входную дверь, а Степанов взял в руки автомат.
        - Открыть надо, а не 'да-да' балда, - Семеныч взял свое ружье и опять потопал к двери.
        - Погоди, Семеныч, - Коля дослал патрон, кто там?.
        - Свои.
        - Это какие-то такие... ик... свои? - донеслось из-под стола, где Мамаев пытался нашарить свой 'Вал'.
        - Академик Скворцов, Евгений Владимирович.
        - Не ври, сука. Академика давно того... А заходи Владимир Евгеньевич, садись, - выбравшийся из-под стола Мамаев, посмотрел на Скворцова, которого уже впустил Семеныч и попытался схватить бутыль за горлышко, но это ему не удалось.
        - Так. Все. Баиньки, - Коля взял разбуянившегося напарника под руки и поволок к топчану, освободив, таким образом, академику место.
        Владимир Евгеньевич рухнул на табуретку и зажмурившись, одним махом выпил Мамаевский стакан.
        - Закусывай, закусывай, - Семеныч подтолкнул к нему здоровый кусок кабаньего мяса, - третьего дня я эту зверюгу завалил. Причем последним патроном...
        - Ох, Семеныч, щас опять свои байки травить будешь. Лучше скажи, поедешь с нами или нет?
        - Сказал уже,- проворчал обиженный хозяин и, крякнув, осушил свой стакан.
        - Да пойми ты, башка твоя еловая, ты здесь кто? Отставной козы баян? Да и козу эту твою не сегодня, завтра на шашлыки почикают. А у нас ты как у Христа за пазухой будешь. Да, совсем забыл, - Степанов снова поставил стакан самогона на стол, - у нас там и паровозы... тьфу, эти... тепловозы есть - без работы не останешься.
        Последний аргумент оказался просто убийственным. Семеныч вскочил и куда-то выбежал. Через пару минут он вернулся со здоровым свиным окороком под мышкой и знатной головкой козъего сыра в руках. Венчала все это настоящая, запечатанная бутылка 'Степанофф', торчащая из кармана форменного пиджака.
        - А, все равно все с собой не увезешь, - с этими словами Семеныч поставил бутылку на стол и застыл, вольный произведенным эффектом.
        - О, тезочка, - Степанов тут же схватил фирменную водку и принялся откручивать крышку.
        На следующее утро Скворцов, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу, без энтузиазма наблюдал за копошащимися у старой мотодрезины Семеычем и Степановым. За спиной тихо постанывал все утро валяющийся на топчане Мамаев. Наконец не выдержав, академик встал и поплелся к горе-ремонтникам. Героически преодолев расстояние от крыльца до дрезины (каждый шаг отдавался пульсирующей болю в затылке), он оттолкнул Колю и волшебным движением пальцев обеих рук, подобно фокуснику, соединил свежеструганные провода с клеммами движка.
        - Ну надо же такое придумать, - Семеныч поставил кожух обратно, - мотор от бензопилы к дрезине прихреначить!
        - А ты как думал. На то он и академик. Только боюсь долго мы на этом драндулете не протянем. Километров семьдесят от силы. Эх, - Коля посмотрел на Скворцова, засунувшего голову в бак с ржавой водой, - и почему ты, Семеныч, хотя бы мотоцикл в подвал не засунул.
        - Ты просто плохо смотрел, он там, в углу за трактором стоит, - дед усмехнулся и бодро зашагал к погребу за продуктами. Он единственный из всех прекрасно себя чувствовал после вчерашней пьянки и был в прекрасном расположении духа. Семеныч уже видел себя сидящим в кабине тепловоза, в белой рубашке и галстуке.
        - А зачем вы деда-то с собой тащите? - Скворцов присел возле дымящего сигаретой Николая.
        - Как зачем? Он же каждую стрелку на дороге знает. Без него мы укатим куда-нибудь в Сыктывкар к едрене матери.
        - Карета подана, господа, - Мамаев спрыгнул с дрезины.
        - Вы что за бензином не могли пешком сходить? - Степанов посмотрел на две канистры, стоящие позади сидений.
        - Так движок все равно опробовать надо, - Мамаев постучал ладонью по кожуху, - и ходовую часть.
        Семеныч устроился на переднем сидении. Рядом с ним сел академик, а Мамаев со Степановым оттолкнувшись от шпал, разогнали мотодрезину и запрыгнув на нее на ходу, примостились сзади, на коробках с продуктами.
        Узловая станция скрылась за поворотом, редкая поросль по обеим сторонам дороги постепенно перешла в сосновый лес, мотодрезина весело бежала под гору. Глядя на двухстволку болтающуюся на плече у Семеныча, Скворцов вдруг вспомнил, как они с Михаилом, тогда еще практикантом, вот так же вот ехали с его дядей, коренным сибиряком, на охоту. Не на дрезине конечно, на кукушке по узкоколейке. Ощущение тогда было такое, будто они перенеслись почти на сто лет назад, в двадцатые годы двадцатого века. Казалось, вот сейчас из лесу выскочит какая-нибудь банда батьки Махно и со свистом, гиканьем и выстрелами начнут штурмовать доисторические вагончики. А что сейчас? Нет, сейчас не двадцатый век, а скорее средневековье. А еще немного и через феодализм скатимся к первобытно-общинному строю. Величайшее открытие современности, управляемый атом, твою мать, прогресс. А результат всего этого - дубину в руки и бегом за мамонтом, то есть за кабаном каким-нибудь. Ружьишко. А надолго ли хватит патронов-то, а самого ружья? Изготавливать стрелковое оружие, автомобили, да ту же дрезину будет не на чем и не из чего. О том, что
такое электричество следующему поколению будут рассказывать сказки.
        - 'Знаешь сынок, когда-то были такие большие, серебристые машины, которые летали по небу как птицы.
        - А что такое серебристые, папа?
        - Помнишь ту красивую ложку, которую подарил тебе дядя Петя летом?...
        И это еще дожить до таких времен надо. Вот едем сейчас, а за тем поворотом нас поджидает какой-нибудь очередной Бешенный.
        Скворцов стал опасливо озираться по сторонам. Лес уже закончился. Мимо проплывала обшарпанная стена здоровой складской постройки, которую и огибал железнодорожный путь. Вот уже замельтешили такие же облупившиеся столбики забора, примыкающего к постройке и за ним крыши вагонов...
        - Тормози, - Скворцов первым налег на рычаг, но куда ему, работнику умственного труда, было тягаться с проржавевшим механизмом. Хорошо вовремя вышли из ступора задремавшие было Мамаев со Степановым. Но все равно разогнавшаяся дрезина довольно прилично впечаталась в последний вагон скорого поезда, отскочив от его буферов. Да это был пассажирский поезд, застывший на полпути от Узловой до Новоселок. Все четверо посыпались на землю, как переспелые яблоки после удара по яблоне ногой.
        Степанов вскочил на ноги и потирая ушибленное плечо, полез под вагон, вытаскивать Семеныча. Мамаев стоял возле кучи асбеста и пытался хоть немного привести себя и свою одежду в порядок. Но больше всех не повезло Скворцову. Из разбитой губы у него текла кровь, а на левой скуле, вплоть до шеи красовалась здоровенная багровая царапина.
        Кое-как отряхнувшись от асбестовой пыли, Мамаев поднял автомат и направился к приоткрытой двери вагона.
        - Осторожней там, Ильшат, - Николай уже вытащил продолжающего материться деда и искал свою СВД.
        - Да что там может быть?
        - Да что угодно. Хотя бы растяжки. Может кто свои манатки сразу не унес и поставил их от таких любопытных, как ты.
        Мамаев достал фонарик, включил его и, забравшись по ступенькам, нырнул в узкий вагонный коридор. Но пробыл он там не долго. Зажимая нос, Ильшат пулей вылетел из тамбура.
        - Епрст, полная коробочка мертвяков.
        - Говорил я тебе, осторожней, - Степанов достал из сумки противогаз, - что, так все запущено?
        - А ты зайди, попробуй. Только не завидую я твоему желудку.
        - Ничего. Я не в академии изящных искусств обучался.
        Картина перед Степановым, надо сказать, открылась действительно из ряда вон. Сразу при входе из купе проводницы торчали две до безобразия распухшие ноги. Настолько, что сразу и не определишь - женские или мужские. Сама же проводница лежала тут же, рядом с титаном. Вывалившийся язык и перетянутое полотенцем горло свидетельствовали о том, что она умерла уж точно не своей смертью. Дальше коридор был более менее свободен. Переступить пришлось только через мертвую девочку, лежащую в обнимку с куклой, старика, вцепившегося скрюченной рукой в занавеску и здорового мужика, разбрызгавшего свои мозги по белой обшивке вагона. Он так и лежал, с пистолетом во рту, привалившись к полуоткрытой двери купе.
        Вот в самих-то купе народу было полно. Вернее не народу, а жертв какой-то странной напасти, поразившей как минимум этот вагон. Что было в других, Степанову проверять не захотелось. Мало ли от чего здесь все скопытились. Признаков насильственной смерти больше ни у кого не было. Скорее всего это была какая-то страшная заразная болезнь. Стараясь ничего не касаться, он вышел на улицу.
        - Ты точно ничего не трогал? - Николай усердно поливал свои берцы бензином из канистры, не забывая и подошвы.
        - Точно. Я как увидел, что в первом купе твориться - сразу бежать. Да и без противогаза там долго не выдержишь.
        - Иди сюда, - Степанов проделал с обувью Ильшата то же, чо и со своей.
        - Как поезд объезжать-то будем, - к ним подошел Скворцов. Верхняя губа у него распухла, левая щека раздулась и, теперь, академик стал похож на мумитроля.
        - Как, как. Снимем с дрезины вещи, переставим ее на соседний путь и делов-то.
        Так они и сделали. Потом им еще не раз встречались мертвые поезда. Мертвые, в смысле внезапно остановившиеся, а не набитые под завязку трупами. Но все они в отличие от поезда-морга, стояли на одноколейном пути, и всем четверым пришлось изрядно попотеть, перетаскивая на сто с лишним метров сначала канистры, мешки и коробки, а потом и саму дрезину. Один раз им особенно не повезло. Товарняк стоял на узком мосту, перекинувшемуся через заболоченную речку. Вот где они повозились-то. Мамаеву даже пришла в голову шальная мысль: - 'не пойти ли дальше пешком'. Но это скорее от впечатления, которое на него произвел первый десятиметровый отрезок 'перехода Мамаева через Иресть'.
        В следующие два встретившиеся им поезда они не заходили - слишком силен был шок от посещения первого. Потом все-таки решились исследовать брошенные вагоны, перед этим заглядывая в окна. Правда, особых дивидендов им это не принесло. Воду из титанов и кое-какую найденную еду брать они все же не решались, а больше ничего особо ценного и не попадалось. Разве что, обнаруженные в одном из купе туристические принадлежности. Решили взять с собой трехместную палатку, котелок и жидкость для разжигания костра. Ну и так, по мелочи: игральные карты, сигареты, рыбацкие причиндалы. Всего этого по вагонам можно было насобирать не на один рюкзак. Сигареты впрочем, брали только запакованные.
        К концу второго дня приспособились экономить горючку. На подъемах активно помогали натужно гудящему мотору ручным приводом, а на спусках выключали движок и катились по инерции.
        В первые три дня им почти никто не встретился. Только в Ужовке с перрона чесанула какая-то бабка с пустыми ведрами (вот ведь...) и в районе Алатыря, из-за леска слышалась интенсивная перестрелка.
        Бензин кончился утром, на четвертый день пути. Судя по карте, до ближайшей более-менее крупной станции было около сорока километров. И когда до Урмары оставалось где-то полчаса их черепашьего ходу, Степанов предложил устроиться на ночлег здесь, а к станции подъехать уже утром. Умотавшиеся в хлам Скворцов и Мамаев горячо поддержали эту идею, и только Семеныч ничего не сказал. Он уже пожалел о том, что вообще согласился поехать. После всего увиденного, одинокое существование на Узловой уже не казалось ему таким опасным. Вот и ночевка в чистом поле особого энтузиазма не вызвала. Поворчав, дед спрыгнул с дрезины и, взяв в охапку заготовленные ранее дрова, поплелся искать подходящее для становища место.
        * * *
        2.02.2027 г. Тульская область. Комбинат 'Эталон'.
        Отражение пламени конфискованной скитовской свечки в обрамлении плотных занавесок напоминало экран уже сто лет не виденного телевизора. Подперев, подбородок рукой, Волохов задумчиво смотрел на мерцающий прямоугольник. Да. Если бы не загадочные радиопомехи, то уж не телевизор смотреть, конечно, а хотя бы радио-эфир прослушать они могли бы. А связь сейчас ой как и пригодилась бы. Что делать дальше? Как поступить? Послание от Сергеева с Епифановым, которое было передано с третьей партией эвакуированных, принесло вполне ожидаемую безрадостную весть - Скворцова нигде найти не удалось. Скорее всего его забрала та, вторая колонна из 'Убежища'. Но стопроцентной уверенности в этом не было. Возвращаться обратно на Урал? Прочесать все расстояние от Тулы до Москвы? Не реально, да и сроки все уже прошли. Значит лететь. Но тут опять одни вопросы, ответов на которые он не знает. Есть два исправных аэростата вместимостью по семь человек. Или пять человек и двести килограмм груза. В каком соcтаве лететь? Как распределить людей? Майор встал и зашагал по комнате. От стола к шкафу и обратно. Допустим, они летят
втроем: он, Катя и Геннадий Тихонов - их главный по шарикам. Но как тогда быть с Егором. Оставлять парня в таком состоянии нельзя - опять в какую-нибудь историю вляпается. А это значит - эту рыжую тоже надо брать с собой. Тем более, что она в управлении аэростатом даст сто очков вперед им всем вместе взятым. Смышленая бестия. Уже пять человек. Одного шара получается маловато. Правильно. Нужен второй. Хотя бы для подстраховки, да и Мезенцев вот упорно с ними напрашивается. Говорит, что надеется до дома добраться, родителей навестить. Он, Волохов не против. Мезенцев - толковый парень, в такой опасной затее опытный боец не помешает. Итого - шестеро, но ровно пополам не делятся. Вырисовывается такая картина: на первом аэростате летит он с Катей, Егор и... ну в общем эта рыжая бойкая девушка (надо бы запомнить как зовут), на втором Тихонов и Мезенцев. Туда же можно загрузить по максимуму газовых баллонов.
        - Лейтенант, - Волохов открыв дверь, вгляделся в темноту и, завидев, спешащего к нему Мезенцева сказал уже тише, - лейтенант позови сюда Егора с подругой и нашего летного инструктора, - дело есть.
        Егор до последнего смотрел на машущих им людей, пока те не превратились в маленькие черные точки. Вот и строения аэродрома слились с линией горизонта. Он перешел к другому краю гондолы и, покрутив колесико бинокля, принялся рассматривать однообразные нарезанные оврагами ломти полей. Потом ему надоело это занятие и, покопавшись в рюкзаке, младший помощник пилота аэростата AUS-N-83 достал полетную карту.
        - Семь минут - полет нормальный, капитан, - взяв под козырек, отрапортовал он присевшей рядом Ольге.
        - К пустой голове руку не прикладывают, - Волохов взял у Егора километровку и принялся ее изучать, как будто видел в первый раз, - и не клади ее больше в рюкзак. Для этого планшет есть.
        Ну вот, началось. Сейчас строить начнет. Егор снова взял бинокль и навел его на блеснувшую среди деревьев железнодорожную ветку.
        Следующие два часа они провели в полной тишине. И так не богатая как прежде звуками природа, могла побаловать путешественников только завыванием ветра в куполе шара и поскрипыванием трущихся о корзину ремней. Разговаривать не хотелось. Радостное возбуждение первых минут сменилось тревожным ожиданием. Нет, никто из них не боялся высоты, просто люди, находящиеся во враждебной им среде, наподобие океанской глубины и заоблачной высоты, по неволе ожидают какого-нибудь подвоха.
        Меняться договорились каждые три часа. Первой 'рулила' Ольга, потом заступал Волохов, поэтому Егор решил немного поспать. Взглянув на шедший чуть выше и правее 'Тихоновский' аэростат, он лег возле свободного борта и накрывшись одеялом принялся изучать хитросплетения ивовых прутьев корзины.
        Некоторое время шары летели строго на восток, но потом ветер изменился и Тихонов подал им условный знак. Поднялись еще на полкилометра. Земля внизу стала похожа на рельефный оттиск карты. Желтые квадраты так и не убранных и черные распаханных под озимые полей, прямые линии шоссе и кубики поселковых строений, жилки речушек и цветастые пятна лесных массивов - проплывали, сменяя друг друга, будто кто-то двигал по интерактивной карте на экране компьютера. Гугл-мап, да и только.
        Открыв глаза, Егор посмотрел на часы. Из трех отведенных, он спал два с половиной часа. Потер занемевшую шею и посмотрел на Ольгу. Она, загораживаясь от ветра, пыталась прикурить от постоянно тухнущей зажигалки. Наконец ей это удалось
        - Проснулся? Представляешь, недавно речку Вышу пролетали. Я там, у папиной бабушки часто отдыхала. Даже мост старинный через нее разглядела. Мы с братом пару раз по нему на великах проезжали.
        Зеленые глаза ее светились, а бесподобные рыжие пряди, развеваясь на ветру, пытались дотянуться до его лица. Егор притянул ее к себе и поцеловал.
        - А скоро Саранское море будет. Красотища.
        Через полтора часа они увидели, как эта 'красотища' поглотила столицу Мордовии. Может, по плотине чем-то шарахнули, может сама от ударной волны разрушилась, но так или иначе теперь под ними вместо города была водная гладь с торчащими из нее крышами многоэтажек, куполами церквей и верхушками деревьев, между которыми болтались: всяческий домашний скарб, куски ларьков, заборов, крыш, доски, подмытые деревья. Аэростаты как назло летели низко и можно было рассмотреть, например голубую коляску, одиноко покачивающуюся на мелких волнах у опоры полуразрушенного моста или футбольный мяч, плывущий вдоль в одночасье ставшего первым, пятого этажа девятиэтажки, на крыше которой не обращающие на них внимания вороны доклевывали полусгнивший собачий труп. Жуткое зрелище. Эх, если бы можно было подняться повыше, чтобы не видеть всего этого. Сколько сотен тысяч людей здесь приняли мученическую смерть. Хорошо еще трупов людей нигде не видно, но все равно настроение у всех окончательно испортилось.
        А потом был Ульяновск. Вообще-то планировалось облететь его с севера, но на какую бы высоту они не забрались, как бы не спускались, все равно аэростаты медленно, но верно сносило к городу. Вернее к тому, что от него осталось. Больше всего пострадала южная часть Ульяновска. Волов знал, что здесь находились и 'Авиастар' и 'Марс' и 'Механический завод'. Ни Солнечной улицы, ни проспекта Антонова больше не было. На их месте не было даже руин. Только барханы из бетонной крошки и пепла. Ближе к Куйбышевскому водохранилищу, над которым они летели, городские кварталы ощерились клыками обрушившихся стен. И только у самого берега сохранилось несколько более-менее целых домов. Хотя частный сектор и здесь превратился в дымящийся пустырь из перемолотых чудовищной силой взрыва деревянных домов, машин и деревьев. Бурое месиво. И хотя ветер дул от водохранилища к городу, они все равно одели противогазы. Бывший Ульяновск дыхнул каким-то не человеческим жаром. Хорошо, что аэростаты постепенно относило от эпицентра. Вскоре дозиметр перестал трещать и отдаляющуюся картину ада на земле заволокло неуместно нежно-розовое
марево.
        Сказать, что все были подавлены - значит не сказать ничего. Ни в последующий час полета, ни в те полчаса, за которые они перетащили использованные газовые баллоны на 'Тихоновский' аэростат, а заправленные обратно, никто не проронил ни слова.
        Когда уже стемнело, первой нарушила 'обет молчания' Ольга. Подсвечивая фонариком шкалу высотомера, она вдруг запела какую-то жалостливую русскую песню, которую Егор никогда раньше не слышал.
        - Они когда-нибудь ответят за это, - он сжал кулаки, - я так хочу увидеть это.
        - Скорее всего, уже ответили, - Волохов закурил, - иначе бы мы с тобой сейчас не разгуливали так спокойно. Штоб ты знал - после обезоруживающего удара, должна была начаться наземная операция.
        - А теперь этого не будет? - Егор взял Ольгу за руку.
        - Думаю полномасштабной операции не будет, - майор оглянулся, как будто на высоте больше километра от земли кто-то мог их подслушать, - но повоевать нам с тобой скорее всего придется.
        - Думаете каие-то войска у них остались? - спросила девушка.
        - Войска-то остались в любом случае, как и у нас. Но что-то говорит мне о том, что осталось нечто более серьезное, чем просто пара дивизий морпехов и несколько десятков 'Абрамсов'.
        Темнота за бортом поглощала пространство и, благодаря уютному свету фонарика, казалось, что они сидят на открытой террасе дачного домика, пьют чай (а действительно было бы неплохо) и даже покачивание гондолы не нарушало создавшейся иллюзии. Обманчивое ощущение покоя расслабило людей. Егор зевнул.
        - Ну все, спать. Через три часа разбужу, - Волохов, не спускавший во время разговора глаз с ведущего аэростата, заметил, как кто-то из его экипажа начал вращать фонариком против часовой стрелки. Ага, значит вниз. Он потянул за фал, открывая купольный клапан и утлое воздушное суденышко, повинуясь приказу своего кормчего, бесшумно заскользило вниз.
        * * *
        3.02.2027 г. Башкирия. Белорецкий район. п. Ермолаево.
        - Вот, новый поворот, ва-па-ба и мотор ревет, ва-па-ба, что он нам несет, ва-па-ба, пропасть или взлет, ва-па-ба, омут или брод, ва-па-ба, и не разберешь, ва-па-ба, пока не повернешь, ва-па-ба... За-па-ва-рот, ва-па-ба...
        Колеса разогнавшейся дрезины отбивали свое обычное тук-тук, тук-тук, тук-тук. Ветер, не казавшийся поначалу холодным, относил вопли не на шутку разошедшихся вояк, в сторону, поэтому до сидящих впереди доносились лишь отдельные фразы и Скворцов не сразу отреагировал на восторженные крики, свист и улюлюканье.
        - У-у, уже набрались где-то с утра пораньше, - Семеныч, продолжая ворчать, повернулся к дебоширам и посмотрев по направлению их вытянутых рук начал привставать и чуть не навернулся с дрезины.
        В небе, под самыми облаками в одном с ними направлении летели два воздушных шара. Голубой и зеленый. Это было настолько необычно, настолько не вписывалось в окружавшую их действительность, так их поразило, что на дорогу уже не смотрел никто. Мамаев и Степанов, продолжая кричать и свистеть, принялись прыгать и размахивать руками. Скворцов, схватившись за бинокль, пытался хоть что-нибудь разглядеть. Бесполезно. Шары летели слишком далеко от них. Первым пришел в себя Семеныч, простоявший минуты две с открытым ртом.
        - Хорош галдеть. Не услышат они вас. А если и услышат - по вам что, давно из автомата не стреляли, дурни?
        - Скорее из снайперки жахнут, - сказал Степанов, усевшийся на заднее сидение.
        - Ну, Семеныч, умеешь ты кайф обломать, - Мамаев тоже сел.
        Какое-то время они так и ехали, косясь на воздушные шары, пока тех не заслонили верхушки деревьев.
        - Интересно, что это за чудики летят, - Ильшату явно хотелось поговорить об только что увиденной аномалии.
        - А ты догони и спроси, - дед все еще злился на молодых.
        - Догонишь тут, - у Мамаева постепенно начинало портиться настроение, - то, по чему мы три дня кандыбали, они за пару часов пролетят. Эх, нам бы так.
        - Придумал же кто-то, - подключился к разговору Николай.
        - А ты им особо не завидуй. Мы вот едем себе потихоньку. Тоже опасно, но, - Семеныч достал папиросу, - если что и спрятаться можем, а у них одна дорога - камнем вниз.
        - Да ладно...
        - Вот тебе и ладно. Заметит их кто-нибудь с пулеметом и все.
        - Ага, или из ЗУшки по ним. Красота, - Мамаев оживился.
        - Добрый ты, - Степанов покачал головой.
        - А че они километра на три не поднимутся. Хрен тогда по ним попадешь, - спросил Ильшат.
        - Ветер ловят, - подал голос, молчавший до этого Скворцов, - может там, выше поток ветра в обратную сторону. К тому же еще, выше трех километров очень низкая температура воздуха и разреженная атмосфера, тяжело дышать. То есть без кислородных аппаратов практически не возможно.
        - А-а-а, - протянул Мамаев, - тогда ну его нафиг. Тише едешь - дальше будешь.
        Будто услышав их нытье, дорога больше не подбрасывала им покинутые поезда и разбитые рельсы, поэтому за двенадцать часов дрезина преодолела приличное расстояние и усталые, но довольные путники решили поискать себе место для ночевки.
        - Вон видишь желтую двухэтажку. Вон за водонапорной башней, к которой тупиковая ветка ведет. Самое подходящее место, на холмике, и дрезину рядом поставим, - Семеныч поскреб затылок, - да и до темноты все равно лучше ничего не найдем.
        - А что это за здание?
        - Бывший клуб железнодорожников. Я-то здесь никогда не был, а вот брательник мой, он тут рядом в Бакеево жил, часто сюда барышень в кино водил.
        Суп из тушенки и горячий чай сделали свое дело. Мамаев, проклиная свою нелегкую судьбу и поминая родственников последнего президента США по пятое колено высоконелитературными словами и такими их ядреными сочетаниями, что они были достойны отдельной странички в словаре Даля, поплелся наверх дежурить. Яростно зевая, он устроился на проржавевшем скате крыши и, закурив термоядерную дедовскую папиросу, то и дело клевал носом, отчего укрываемый ладонью кончик самокрутки то и дело обжигал его ладонь. Он бы так и заснул, если бы не бодрящие звуки ночного болота, доносящиеся из-за деревьев, чернеющих метрах в ста пятидесяти восточнее водокачки. Там постоянно что-то хлюпало, чавкало и урчало, испытывая крепкие нервы спецназовца на прочность. Поэтому через три часа наслушавшийся этой ночной симфонии Ильшат спустился вниз и предоставив наслаждаться звуками ночного леса сменившему его Семенычу, укрылся с головой под одеялом, взятым в одном из пустующих поездов.
        Третьим дежурил Степанов. Хлебнув вновь разогретого супчика, он залез на крышу и осмотревшись, принялся возиться с взятыми с собой рыбацкими принадлежностями. Делал он это вовсе не из-за того, чтобы не заснуть. Шести часов сна ему вполне хватило. Просто метров за четыреста до станции они проехали по мосту через симпатичную речушку и десяток другой щурят не помешал бы четырем здоровым мужикам опухшим от каш, сухарей и тушенки.
        Справа от него уже лежали готовые: самодельный спиннинг и шесть штук жерлиц, а седьмую рогатулину он почти уже намотал, когда воздушная волна пронесшегося над самой крышей вертолета, едва не швырнула Николая на землю.
        - Ни хрена себе хрена, - Со Степанова вмиг сдуло сонливость, а с крыши здоровый моток лески. Он даже не успел рассмотреть тип вертолета, настолько быстро тот скрылся за деревьями.
        * * *
        4.02.2027 г. Башкирия. Белорецкий район.5 километров к юго-западу от п. Ермолаево.
        Нырнув на дно гондолы, Генка начал исступленно тормошить Мезенцева. Появившаяся в небе несколько секунд назад черная точка, стремительно увеличивалась в размере, превращаясь в вертолет неразличимого еще типа. Он летел им на встречу. На втором аэростате его тоже заметили и были уже на ногах. Поэтому, все они: и Егор с Олей и Волохов с Катей видели, как e у казавшегося игрушечным семьдесят второго 'Comanche' на носу расцвел огненный лепесток, и в тот же миг корзина идущего впереди шара превратилась в огненное облако, моментально проглотившее и сам шар. Вниз полетели только пылающие ошметки. Это двадцатимиллиметровый снаряд угодил прямиком в систему подачи газа.
        Их же купол, разорванный в нескольких местах, начал терять форму.
        Корзину тряхнуло и четверых, находящихся в ней людей швырнуло на дно. Аэростат начал терять высоту. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Но им повезло. Корзина, юркнула между сосен и зацепившиеся за их верхушки остатки купола самортизировали удар о заросшую кустарником землюю Удачнее всех приземлились Егор и Ольга. Из корзины их вышвырнуло, как из пращи и, что самое важное, прямо в какое-то гнилое болотце. Когда они, отплевываясь и стряхивая с себя склизкие водоросли, выбрались на более-менее сухое место, то увидели, как Волохов стоя под болтающейся наверху корзиной, пытается поймать соскальзывающую вниз жену. Не очень-то удачно у него это получилось. В результате Катя самое малое - сильно вывихнула ступню. Может быть и сломала что-нибудь. Как сказал бы балагур Сашка Епифанов: - 'Вскрытие покажет. Так или иначе - идти самостоятельно она не могла. Пришлось Константину усадить ее себе на плечи. (Вот так вот всегда - ездят они у нас на шее, свесив ножки.) Правда перед этим на Катину ногу наложили фиксирующую повязку, а разодранное каким-то сучком плечо Волохова наскоро перевязали.
        На северо-восток их маленький отряд двинулся сразу по двум причинам. Незадолго до экстремального приземления в той стороне они заметили какие-то постройки и, в общем-то, что-то более-менее похожее на тропинку вело именно туда.
        За полчаса они два раза останавливались на отдых и один раз, чтобы укрыться от пролетавшего совсем низко вертолета. Похоже, отряд кто-то преследовал и возможно даже окружал. Еще минут десять назад неразборчивые голоса слышались только сзади, теперь же ветер доносил обрывки непонятных слов слева. Говорили, скорее всего, по-английски. Вернее отдавали команды.
        - Ну вот, Егор, то, о чем я тебе говорил вчера - случилось гораздо раньше, - Волохов ссадил с себя Катю и сняв разгрузку, протянул ее рюкзак парню, - одевай. Там еще два рожка к твоей волыне. Я не надолго отлучусь, а вы пока хромайте дальше.
        - А как же вы? Может, все-таки автомат возьмете? - Егор взялся за ремень 'Калашникова'.
        - Вам он сейчас нужнее. Мне-то не привыкать. Я на этом не одну собаку съел, - слово 'собаку' он произнес с каким-то особым ударением, - Сомневаешься? С такими 'клыками', - он положил руки на висящие по бокам в кожаных ножнах НРС-8, - мне и целая свора не страшна. Ну все. До встречи. И смотрите по сторонам, - он мгновенно растворился в зарослях. И не одна ветка не закачалась.
        Френк Харриган яростно матерился. Вот так, шел по этому гнилому болоту и матерился. Не вслух конечно же, нет. Совсем из ума он еще не выжил. Но чувствовал, что близок к этому. Вторую неделю он по уши в гряз скакал по этим русским болотам. Десантировался, зачищал, эвакуировался, снова десантировался, снова зачищал. Он даже не успевал просушивать портки. Какого черта они вообще здесь делали. Нет, ну конечно официально они зачищали местность от партизан перед высадкой основной группы войск в районе русского секретного стратегического объекта. Только что-то эти 'партизаны' все не кончались и не кончались, а 'основная группа войск2 все не высаживалась и не высаживалаcь. Или 'основная' - это тот сброд, который за пять последних месяцев едва не перебил сам себя?
        Он вымотался. Реально вымотался. Хоть он и не таскал на себе рацию с запасными батареями, как это было обычно в предыдущих экспедициях, но беспрестанное лазанье по уши в грязи и три-четыре часа сна в сутки, вымотают кого угодно.
        Пронзительный крик и последовавший за ним взрыв мигом вывели капрала из задумчивого состояния. И тишина. С той стороны, где был Тед Моррисон со своими пятью 'котиками' больше не раздалось не звука. Да, эти 'котики' в русских джунглях не лучше, чем коровы на льду. Он всегда говорил, что...
        - Стой, - Херриган побежал за толпой морпехов, рванувшихся на выручку товарищам, - стой! Назад! - но было уже поздно. Еще один взрыв и из четверки бросившихся в погоню, лишь один Хенк Болдуэн, прижавшийся к дереву и держащийся за уши, остался цел. Двоих разорвало на куски, а Лэнс Фернандес катался в бурой жиже, держась за живот. Ослы. Поганые ослы. Купились как дети. Да что же тут за Снейк такой шурует? Он придержал рукой столпившихся у него за спиной рейнджеров, которые испуганно таращились по сторонам. Будь проклят тот день, когда его - одного из уцелевших сотрудников специальной группы при министерстве энергетики США поставили во главе этих цыплят. Да, как красиво все начиналось - элитные бойцы обеспечивают сохранность объектов и коммуникаций компаний, добывающих общечеловеческие ресурсы на территории Северной Центральной Азии. Его и соблазнила эта не пыльная работенка, высокие бонусы и так далее... Лучше бы он тогда предпочел нудную, рутинную, малооплачиваемуюи и такую не романтичную службу в ФБР. Да, романтика. Вечный запах пота, тины и мочи...
        Слева в кустах что-то захлюпало и Торрес, выпучив глаза, засадил на звук всю обойму своей М-22. Идиот. Харриган развернулся в противоположную сторону и вовремя. Едва он успел перекатиться за дерево, как из смотревшего прямо ему в лицо ствола, вырвалось пламя и укушенные посланным этим стволом, американского между прочим производства, роем свинцовых пчел, рядовые Чен и Мванза, затихли, уткнувшись в болотную грязь. А несколько секунд спустя и Матейсон с Торресом уже дергались, нафаршированные осколками М-67.
        Дерьмо, дерьмо... Дерьмо, дерьмо, дерьмо, - Харриган попятился назад. Он один. Вертолеты черт знает где. Френк завертел головой. Сколько их здесь, этих партизан. Бежать, бежать. Где-то слева мелькнула тень и обернувшись, он заметил, как какой-то крепыш, весь перепачканный грязью склонился над Ченом, собираясь взять его винтовку.
        Шлепающих по болоту 'морских котиков' Волохов узнал сразу. На эту публику он насмотрелся еще в Никарагуа. Понты, понты и еще раз понты. Не имея преимущества фактора неожиданности перед прибалдевшими латинос из крестьян, попав в непривычные обстоятельства, когда охотились не они, а на них - эти распальцованные элитные коммандос вели себя как дети. Еще бы, в их учебниках такого не написано. Их всегда учили - лучшая оборона, это нападение. Вот они нападали...
        Он выбрал того, который весь был обвешан гранатами, как новогодняя елка, шарами. Взрыв был такой силы, что обернувшиеся на крик 'носителя тротилового эквивалента', его спутники разлетелись как перья из терзаемой щенком подушки. Времени, для того, чтобы соорудить из трофейных гранат растяжку у майора не было, поэтому он просто швырнул под ноги рванувшимся сюда морпехам сразу две шестьдесят седьмых и прыгнул в воду.
        Для того, чтобы устроить своеобразный охотничий манок, времени было уже достаточно. Когда разогнувшееся молодое деревце взъерошило кусты, а соскользнувшая с него грязь захлюпала и зачавкала, он уже был за спиной у оставшихся рейнджеров. Теперь оставалось расстрелять мишени как в тире. Двоих он уложил сразу, еще двоим подарил гранату без чеки. Но вот пятая 'мишень' оказалась шустрой. Двухметровый гигант неожиданно ловко исчез за деревом и словно уж, заскользил по земле. Волохов нагнулся над трупом одного из солдат, чтобы подобрать оружие, когда этот удаво-питон прыгнул на него. Один нож майор в запарке не вынул из тела ще первой своей жертвы, второй отлетел далеко назад во время всесметающего прыжка этого здоровяка, который видать вознамерился задушить его своими клешнями. И ведь все шло к тому. У Волохова уже начало темнеть в глазах, когда его рука нащупала аккуратный цилиндрик, торчащий из кармана рейнджеровских штанов. Хрясь и вот уже этот боров задергался, пытаясь судорожными движениями вытащить из глаза одноразовый шприц. Не выйдет. Этот укол вам доктор прописал. Константин взял наконец в руки
М-22 и одним выстрелом прекратил страдания своего противника. Устало навалившись на винтовку, как на посох, он обшарил остальные карманы убитого. Нет сигарет. Искурили, наверное, все по нашим лесам шатаючись. А жаль. От 'родных' не отказался бы. Майор собрал остальное оружие и, сгибаясь под тяжестью железа, поплелся догонять своих.
        Когда совсем не далеко два раза бабахнуло, они непроизвольно прибавили и тяжело дыша, из последних сил взобрались на относительно сухой пригорочек и буквально рухнули на влажный песок.
        - Надо же... ух... как нам повезло, - выговорила Ольга в три приема, глядя на удаляющийся к верхней кромке леса самолет.
        - Почему это? - Егор снял автомат и на всяуий случай снял его с предохранителя.
        - Как почему? Повезло, что не заметил он нас, а то сейчас как бы шарахнул.
        Егор попытался рассмеяться, но все это дело у него закончилось кашлем.
        - Во-первых, он нас с такой высоты не заметил бы, а во-вторых это вообще по-моему наш МИГ.
        - Да-а, а этих... амеров он тоже не видит?
        - Тоже.
        - Жаль, - Ольга посмотрела на продолжающего кашлять Егора, - говорила я тебе - 'не кури так часто'.
        - Да, дыхалка совсем подсела, - Егор наконец успокоился.
        Едва они успели отдышаться, как в той стороне, где что-то взорвалось затрещали винтовочные выстрелы. Потом снова бухнуло. Ольга поднялась на ноги.
        - Нужно идти.
        Они взяли под руки Катю, и осторожно выбирая дорогу, снова потащились по болоту, утопая по колено в мутной жиже. Это хорошо еще, что настоящей трясины не было. Дно этой бесконечной 'лужи' было хоть и илистым, но достаточно твердым.
        Минут через пятнадцать, обернувшись, Егор заметил что-то мелькающее между деревьями. Он снял Катину руку со своего плеча и взяв автомат, передернул затвор.
        - Да уж, ты своим клацаньем, парень, всех местных лягушек распугал, - из-за поворота появился похожий на лешего Волохов. У него на плечах было навешано несколько американских винтовок и даже один гранатомет. В одной руке был ящик с патронами, в другой с выстрелами от РПГ.
        - Да я это...
        - Если уж заметил чего - отойди хотябы вон за то дерево, - кивнул майор, - а лучше брюхом в грязь. И патрон досылать надо было заранее. Ну да чего уж, будет время, я тебя всем этим премудростям научу.
        Миновав, наконец, болото, они вошли в относительно сухой перелесок, но все равно двигались черепашьим темпом. Наконец среди редких стволов замелькали поселковые постройки и в этот самый момент над ними на 'бреющем' пронесся вертолет. Это произошло настолько неожиданно, что никто никак не успел среагировать. Оставалось только гадать - заметили их или нет?
        На опушке маленький отряд остановился. Волохов потянулся за биноклем, но достать его он не успел. В одном из оконных проемов желтого двухэтажного здания блеснула оптика. Может это один из многочисленных осколков, которыми утыканы рамы всех окон домишки? Ну значит там все равно кто-то есть.
        Волохов залег и сделал знак остальным, чтобы они последовали его примеру. Впрочем, если бы это был снайпер - кто-нибудь из них сейчас уже не вдыхал бы запах сырой земли и соломы. И не отводил бы от лица щекочущие сухие травинки...
        - Глядите, - прошептал лежащий рядом Егор, - какой-то странный тип сюда бежит.
        Майор поводил биноклем влево, вправо.
        - Да вон же, вон, - Егор тыкал пальцем в сторону ржавого комбайна.
        - Надо же глазастый какой... Стой... Куда? - Волохов попытался схватить за ногу Катю, которая неожиданно вскочила и запрыгав на одной ноге, замахала руками.
        - Владимир Евгеньи-и-и-ич, Владимир Евгеньи-и-и-ич...
        В два прыжка настигнув жену, он толкнул ее в спину.
        - Ты что? Это же тот самый академик Скворцов, которого ты искал...
        - Бестолковая! А если это приманка?
        Пока они спорили, академик уже преодолел половину расстояния, отделявшего его от болотных скитальцев. Его походка напоминала движения лыжника, чего не скажешь о его нескладной фигуре. И вот Евгений Владимирович уже перед ними- улыбается, пытаясь устоять на ногах. Это Катя на радостях повисла у него на шее.
        - Ладно, ладно. Сантименты потом, - Волохов обернулся в ту сторону, куда улетел 'Команч', - сейчас нужно прежде всего от вертолета укрыться.
        - Да, да, сейчас, - Скворцову, наконец, удалось освободиться от объятий, - а это и есть тот самый знаменитый Константин?
        - Что значит, знаменитый? - майор легко, будто перышко, подхватил жену и двинулся к клубу железнодорожников.
        - Ну как же, она нам о вас столько всего рассказала.
        - Ай-яй-яй. Жена офицера не должна рассказывать 'столько всего', - Константин улыбнулся.
        - Да вы не думайте, мне можно доверять. Я...
        - Да бросьте, Владимир Евгеньевич. Шучу. Это вы мне можете доверять. Я здесь не случайно, - они уже подошли к зданию и поставив Катю на землю, Волохов достал Спецконтейнер, - Вот.
        Майор отпустил доложившего обстановку Степанова и сидя на ящике, рисовал замысловатые узоры на пыльном бетонном полу. Уходить нужно лесом - это понятно. Крохотная мотодрезина им вряд ли пригодится. Да и была бы вторая - все равно движущийся по железной дороге караван - шикарная мишень для вертолетов. Но идти пешком с Катей... Надо бы послать Степанова с Мамаевым в лес, чтобы срубили пару сосенок под носилки.
        Только он открыл рот, чтобы позвать Николая, как тот сам кубарем скатился с лестницы, ведущий на второй этаж.
        - Товарищ майор, десант с двух бортов на полседьмого и с одного на полодинацатого.
        - Так, всех на первый этаж, - Волохов вскочил и подхватив гранатомет и ящик с выстрелами к нему, подскочил к окну. Вместе с ветром в комнату ворвался шум двигателей и вращающихся лопастей трех 'Апачей'.
        Расставив людей по периметру, майор осторожно выглянул из-за простенка. И тут же отпрянул назад, среагировав на звук пули, впившейся рядом в штукатурку стены. Снайпер.
        - Степанов займись, - и 'Винторез' лейтенанта, занявшего позицию в соседней комнате, сказал несколько раз 'пых'. Гулко бухнула двустволка Семеныча, отказавшегося променять ее на чудо заморской техники. Несколько выстрелов из трофейных винтовок слились с трескотней их 'землячек' с той стороны. Началось! Вскоре, винтовочные выстрелы утонули в барабанной дроби М-2. Били по той части здания, где находились он, Егор и Ольга, не смотря на все матюки Волохова вцепившаяся в М-22, и залегшая в правом крыле клуба.
        Три последних двенадцатимиллимитровых 'подарка' нарушили девственную белизну штукатурки позади Константина и комната на
        полнилась едкой известковой пылью, перемешанной с пороховым
        дымом.
        - Суки, - майор прицелился чуть левее пламени выстрела уже вновь молотившего по правому крылу пулемета и нажал на спусковой механизм. Потом отбросил 'трубу' и, взяв отобранный у Егора 'Калашников', принялся стрелять по то тут, то там, высовывающимся салатовым каскам. Расстреляв магазин, он отполз в простенок. Зарядил новым выстрелом американский гранатомет.
        - Сейчас еще своей 'шмали' дунете, - Волохов улыбнулся. Если русские 'фаготы' на американском слэнге назывались 'пидарасами' (ох и часто янки получали ими взад), то Mark 195 SMAW получил меткое название 'шмаль'.
        Он снова выстрелил по мелькнувшей в ковыле башке морпеха и тот скрылся в облачке разрыва.
        За стенкой не слышно работал из своего 'Винтореза' Степанов. Не слышно, зато наглядно. Снайпера он уже 'определил' и теперь не подпускал к мертвому же гранатометчику других морпехов. И правильно. Даже без оптики майор увидел характерные для зажигательных, оранжевые головки гранат, торчащие из расколотого ящика.
        Если им удастся добраться до гранатомета - жариться всем обороняющимся на быстром огне еще на этом свете.
        Волохов 'шмальнул' в троих особенно шустрых из партии пытающихся добраться до гранатомета и снова взялся за автомат. Все, осталось три выстрела. Если дело пойдет и дальше в таком темпе - им не сдобровать.
        Первая волна атаки затихла и к майору на карачках приполз Степанов. Его девятимиллимитровые 'винторезовские' кончились, и он спешил за добавкой' к резервной эмке. Только он вернулся назад, как морпехи опять полезли, заставив израсходовать на себя еще два фугасных выстрела.
        Очередная пауза подозрительно затянулась. И не зря заскребли у майора на душе домашние животные семейства кошачьих. Два вынырнувших из-за деревьев 'Апача' зависли метрах в ста над землей и принялись поливать из всех своих стволов здание клуба.
        Одна из ракет залетела в Степановскую комнату и ударив аккурат в перегородку, взорвалась. В ушах у Волохова зазвенела тысяча механических будильников. Обломок кирпичной стены к своему огорчению пролетев мимо его головы, лишь расцарапал ухо, а цементная крошка навязчиво обосновалась на зубах. Держась за голову, он пополз к дыре, приличного размера, проделанной злодейкой-ракетой в межкомнатной перегородке. Искореженная М-22 валялась у самой пробоины, дальше, из кирпичного лома под неестественным углом торчала нога в армейском ботинке, а у противоположной стены - то, что осталось от ее хозяина. Волохов вернулся назад, волоча за ремень автомат и отплевываясь от остатков перегородки.
        'Апачи' продолжали' прессовать здание, перенеся огонь на правое крыло.
        - Получи, - последняя граната покинула трофейный гранатомет и оставляя за собой дымный шлейф, прошла мимо вертолета.
        Тем не менее пара воздушных убийц отвернула и срылась там, откуда и появилась.
        Майор метнулся в коридор. В бывшей бильярдной, на полу сидел весь белый, как мумия Егор и держался за распоротую осколком ногу. Константин достал медпакет и похлопав его по спине, знаками показал: - 'перевязывайся мол'. Парень что-то ответил ему, но не унимающийся звон в ушах, не позволил услышать - что.
        В следующей, угловой комнате горела рама одного из окон, а в простенке возле второго, на подушке от кресла сидела Ольга и курила. Она тоже что-то сказала ему. Волохов постучал по своему правому уху и помотал головой. Тогда девушка помахала у него перед носом пустым магазином от винтовки. Кивнув, он достал из разгрузки два таких же магазина и вручив их Ольге, показал указательный палец: - 'одиночными мол'. Она кивнула в ответ.
        Коридор к санузлам, в одном из которых находился Семеныч, был перегорожен рядом откидных кресел - навроде тех, которыми все еще были оборудованы некоторые провинциальные кинотеатры. Майор перелез через них и вошел в дедовский сортир.
        Семеныч лежал на спине, прижав к груди американскую винтовку. Бесполезная уже двустволка валялась рядом. Изо рта у деда стекала маленькая алая струйка. Больше повреждений видно не было. Константин тронул старика за плечо, голоа того повернулась, обнажив превратившийся в месиво затылок. Еще один снайпер что ли, или попало так? Волохов, вздохнув, пошел в гардеробную. Там его встретил снаряжающий магазин, Мамаев. Над этой частью клуба вертолеты не потрудились и отмахнувшись от Ильшата, он побежал в директорский кабинет. Там на кожаном диване сидела Катя. Сцепив ладони на коленях, она не отреагировав на него, продолжала раскачиваться туда, сюда. Он подошел, сел и обнял ее. Сунул ей в руки Desert Eagle (Magnum 397 Desert Eagle калибр.9 мм, магазин - 9 патронов, производство США). Что он мог еще для нее сделать? Еще один воздушный налет и от защитников клуба железнодорожников и мокрого места не останется. И тогда сюда ворвутся морпехи...
        От мощного толчка задрожали стены, и с одной из них сорвалась книжная полка, заставив его вздрогнуть. Звука самихвзрывов он само собой не услышал. Константин встал и поспешил в в левое крыло здания, на свою позицию. Пробегая по коридору, он увидел, как в развороченном проеме окна один за другим вырастают кусты разрывов. Но что удивительно, на том самом месте, где залегли нападающие. А когда на его глазах один из 'Апачей' разлетелся на куски - его удивлению не было предела. Не обращая внимания на куски земли, камни и прочий мусор, падающий сверху, он высунулся наружу и посмотрел в небо. Там под облаками заходило на очередной... Звено тридцать седьмых Сушек. А в полукилометре у опушки зависли два 'Камовых', за которыми нетерпеливо 'топтался' транспортный МИ-40.
        * * *
        18.02.2027 г. Нижегородская область. д. Кириловка
        Сгорбившееся, грязное существо ковыляло к мусорной яме, волоча за собой ржавый бак с помоями. Только по заросшим седеющей щетиной щекам можно было угадать какого оно пола. Бедолага был одет в бушлат, когда-то цвета 'хаки', растянутые тренировочные штаны и разбитые кеды. Остановившись, он воровато оглянулся и что-то быстро подняв, засунул себе в рот и двинулся дальше.
        - Эх, ща бы хоть чернышевского пошамать и на шконку, - Ивониха посмотрела на доходягу в окно и зевнула. Совсем запаршивел хонурик. Наверное, скоро кони кинет.
        - Че за базар, дави на массу, - Нинка Полтавская послюнявила край обрывка газеты и свернув самокрутку, с удовлетворением рассматривала результат своих трудов.
        - Запарила смолить-то. Итак, не продохнуть.
        - А ты канай на топталовку и дыши там, - Нинка набычилась и угрожающе засопела.
        - Да я че, я ни че, - дала задний ход Ивониха. Она в отличие от остальных еще держала Полтавскую за Маму и связываться с ней не решалась.
        - Гляди у меня, не шелести. Давно по батареям не били?
        Нинка привыкла жить положняком и ни как не могла смириться с тем, что теперь они с Ивонихой, как две прошмандовки, колупались в этом сарае - бывшей поселковой библиотеке. Сходняк теперь собирали другие. А за Маму у них вообще эта чувырла понтованая. Еще имя себе придумала - Эльза. Тьфу. Сама еще полгода назад по майданам бегала, а теперь типа в законе. Эльза твою мать. Жучка.
        Все перевернулось, когда посланная на жестянку шобла батончиков вернулась с богатым хабаром, да еще приволокла с собой кучу волын и двух мусоров. А заводилой у них была Катька Майдан. Мусоров конечно сразу бригадой кинули. Хабар тут же поделили, а Катька стала авторитет набирать. Со стволами ни она, ни Ивониха обращаться не умели, к новым порядкам приспособиться не смогли - вот и списали их. Теперь вот они вдвоем здесь и парились. А что им оставалось? Любимым занятием Катькиной своры было убиться и на трассу - муриков отлавливать. Куда им с Ивонихой-то. Теперь если и перепадало им что, то только вот такие бацильные. Нинка посмотрела на вошедшего доходягу. Уж лучше пробовать пальчик, чем так.
        - Че встал у стенки, как бикса бановая, - Ивониха подбежала к ханурику и отвесила подзатыльник, - скидавай подымалки.
        Бывший кадровый разведчик, в конец сломленный, посаженный на иглу, доведенный ежедневными побоями и редкой кормежкой объедками до состояния узника Бухенвальда, начал послушно снимать штаны.
        - Ну, давай, давай, Варюха, шевели клешнями, - уже мягче сказала Ивониха, - чур, я первая буду жарить.
        - Че там жарить-то, - подала голос Нинка, оглядев бедолагу - не болт, а мочало. Придется опять с этим, - она достала из кармана капроновый шнурок, - а с ним - хуже, чем со штырем в галоше.
        * * *
        18.02.2027 г. Восточный Урал. Спецобъект "7
        - Ну и живчик наш академик-то, - Мамаев зевнул и поудобнее устроился на банкетке, - я вот никак выспаться не могу, а он почти двое суток не спавши, носится как угорелый.
        - Да, расшевелил он наше сонное царство, - охранник сидел в кресле и перекидывал из ладони в ладонь ствол автомата. Наши-то белохалатники как забегали. А то все только чаи гоняли.
        - Да он и помолодел сразу лет на десять, - Егор, хромавший до этого вдоль каких-то стендов с оборудованием, присел рядом с Волоховым, - а Константин Иванович?
        - Что?
        - Да ты ему в левое ухо говори, правым он еще не слышит, Мамаев подобрал ноги и снова зевнул.
        - Я говорю, помолодел наш академик лет на десять, да Константин Иванович - Егор пересел на левый край банкетки.
        - Ну да, - рассеяно ответил Волохов, часа два он там еще точно просидит, мозговой штурм там у них.
        Егор махнул рукой. Скворцов, до этого дрючивший весь персонал спецобъекта "7 и в хвост и в гриву, сам настраивающий оборудование и сам проверяющий расчеты взмыленных компьютерщиков, часа два назад заперся в операторской с замом главного инженера проекта и начальником расчетного отдела. (Сам главный инженер, как и остальные ведущие специалисты пропали накануне ЭТОГО при невыясненных обстоятельствах.)
        - Вот мы ему еще женщину подберем, - поддержал разговор охранник спецобъекта "7, приставленный к ним 'на всякий пожарный', - еще на десять лет помолодеет. Есть тут одна, Женечкой зо...
        Дверь в операторскую с шумом распахнулась, ударившись о кадушку с кактусом, стоящим в головах у Мамаева, и из проема, подобно молнии, вылетел Скворцов. Почти тут же заголосили ревуны и замигали красные лампочки.
        - Готовность номер один, - прокричал академик, - и сунув мини-диск начальнику РО, рванул по коридору, - у вас пять минут на все про все.
        - Кажется, началось, - побелевшие пальцы охранника вцепились в цевье 'Калашникоа', - помоги нам господи.
        Елка дрогнула и начала медленно заваливаться набок. Усыпанный сухими иголками дерн был вспорот в нескольких местах поднимающейся массивной плитой и какое-то время его кусок, как кусок пирога на тарелке, балансировал на бетонной поверхности, а затем скатился вниз по наклонной. Через несколько секунд под звук сервомоторов из образовавшегося проема показалась головная часть ТПУ-3.
        Одновременно заработали все сто двадцать восемь антенн гигантской микроволновки, разогревая ионосферу над бухтой Линнахамари под Мурманском. Эти антенны были настолько удачно замаскированы под сосны, что, сколько Егор ни вглядывался в иллюминатор вертолета в том направлении, куда ему указывал Скворцов, все рано не мог ничего разглядеть, кроме обычного для этих мест леса из стройных корабельных красавиц. И только, когда они вышли из МИ-40 и крутившие карусель сопровождавшие группу СУшки исчезли в облаках - он, подойдя к одному из 'деревьев и пощупав его, воскликнул 'круто'.
        Адмирал Ник Сандерсон стоял на капитанском мостике атомного авианосца 'Моника Кондолизски', названного так в честь первой темнокожей женщины, ставшей президентом США и улыбался. Улыбался, пожалуй, впервые за последние несколько месяцев. Настроение у него было отличное. А чего ему не быть таковым, если новости, поступающие сегодня с утра одна за другой, все были тоже отличными. Вернувшийся с Урала со своим звеном многоцелевых ударных вертолетов капрал Хоугтон доложил о еще одном зачищенном от партизан русском городе, выскочивший из F-38 капитан Поуп, еще метров за тридцать до своего адмирала поднял вверх руку с двумя оттопыренными пальцами. Конечно отлично. Это значит, что у этой проклятой русской группировки стало еще на два истребителя меньше. Еще немного и можно будет начинать массированную высадку войск для окончательного...
        Ах, да. Еще звено Диксона не вернулось, но это только дело времени.
        - Барнетта, - адмирал обернулся и щелкнул пальцами, - еще чашечку кофе.
        Но что это, что это такое? Сандерсон проследил за направлением взгляда выпученных глаз Барнетты и его челюсть медленно поползла вниз. Облака в как всегда низком, сером небе, на этот раз, не были серыми. Они были как бы подсвечены сверху гигантской иллюминацией. Вскоре этот свет стал и вовсе нестерпимо ярким, словно вылупившийся из свинцовой завесы гигантский огненный шар, отделился от нее и накрыл собой и авианосец и расположившийся рядом фрегат и значительную часть бухты Линнахамари. Только адмирал этого уже не видел.
        - Вставай Мамай, ты все проспал, - сияющий как новогодняя елка охранник Леша тряс Ильшата за плечо.
        А. Что? Все уже кончилось? Мы победили?
        - А як же. Ну ты и здоров спать.
        - Иех, - Мамаев отвел руки за спину, - сейчас бы еще пожрать чего-нибудь.
        - А вон иди в столовую, там как раз ваши чай пьют.
        В столовой за покрытым клетчатой скатертью столиком сидели Егор, Волохов и Скворцов. Из носика алюминиевого чайника валил пар. Возле него стояла тарелка с печеньем и восьмисотграммовая банка с джемом.
        - Проходи, наливай, - Волохов взял за спинку стул, стоящий у соседнего стола и поставил его рядом с собой.
        Мамаев не заставил себя долго уговаривать. Через пару минут он уже выпив стакан чая и съев половину тарелки печенья, отвалился на спинку стула и посмотрев на Скворцова, спросил, - а что вообще произошло-то? Теперь-то можно узнать?
        - Теперь думаю можно, - Владимир Евгеньевич взял чайник и налил себе кипятку, - шпионов я думаю, здесь нет, а остатки USA Army ваши коллеги сейчас отлавливают по лесам.
        Волохов согласно закивал и взяв пустую тарелку и чайник, пошел на кухню.
        - Ну так вот, - Скворцов потер виски кончиками пальцев, - еще до того, как окончательно приказала долго жить радиосвязь, в 'Убежище' удалось перехватить радиограмму уцелевшего американского авианосца.
        - Это-то я знаю. Его в доках в Аделаиде ремонтировали.
        - Ну вот и отремонтировали. Как ваше начальство и опасалось, этот авианосец и еще один фрегат сопровождения к нам и приплыли. И лихо так начали - с десанта под Белорецк. Там первого 'языка' и взяли. Над ним поработал ваш местный док - вот он все и рассказал.
        - Да, наш док дело свое знает, - Ильшат отхлебнул чай из дымящегося стакана, - с ним не забалуешь.
        - Ну вот собственно и все, остальное все знают. Правильно я говорю? - Скворцов повернулся к Константину.
        - Да, я тоже этот персиковый джем не очень... Мне малиновый больше нравится, - Волохов взял чайную ложку и, зачерпнув из банки джема, густо намазал его на кусок печенья.
        Эпилог.
        Переместившийся с подушки солнечный луч заставил открыть глаза и тут же их зажмурить. Скворцов сел и вытерев рукавом набежавшую слезу, окинул взглядом комнату. Белый потолок и стены. Четыре кровати, одну из которых занимал он, а вторую лысыватый мужчина лет сорока пяти. Две другие были аккуратно заправлены. Больничная палата. Посмотрев вниз, он обнаружил тапочки. Осторожно встал. Немного кружилась голова.
        Его сосед едва ли не с головой укрылся спортивной газетой, на обращенной к академику странице которой, футболист со зверским выражением лица бил этим лицом по мячу.
        - А, Владимир Евгеньевич, проснулись? - мужчина, сложив газету вчетверо, положил ее на тумбочку, - давайте знакомиться. Подполковник Наливайко Сергей Александрович, - подполковник сел и сунув ноги в тапочки, сделал два шага в сторону Скворцова.
        - Очень приятно, ответил академик, и чтобы не повисла неловкая тишина, кивнув в сторону тумбочки, спросил, - как сыграли?
        - А - а, пока вы тут спали - наши у бразильцев выиграли, теперь в одну восьмую точно попадут.
        - А еще чего такого в мире происходит? - осторожно спросил Владимир Евгеньевич, не имеющий никакого представления о какой это такой 'одной восьмой' идет речь.
        - Ну я не знаю, - Наливайко опять сел на кровать и почесав за ухом, взял газету, - Австралийцы возмущаются тем, что мы у их берегов якобы рыбу ловим, Стульчак двойню родила, опять бензин подорожал. Да так, в общем-то, ничего особенного.
        - А американцы что?
        - А что американцы? Всей страной обсуждают изменение пола дочери Мадонны, какие у них заботы, нет, чтобы свое правительство покритиковать за то, что до сих пор свою часть тоннеля под Беринговым не закончили.
        Скворцов подошел к окну. Внизу, в здоровой луже, разлившейся почти на всю проезжую часть, резвились воробьи. Часть из них, неподалеку, терзала большой кусок булки, который им кинул малыш в голубом комбинезоне. Он все время порывался подойти к ним поближе и его маме стоило не малых трудов удержать его за капюшон. Наконец ей это надоело и, посадив 'юного натуралиста' в летнюю коляску-раскладушку, мамаша повезла его к выходу из прибольничного парка.
        Академик бросил рассеянный взгляд на умытые дождем и блестящие стеклами окон разноцветные кубики домов, на колышащиеся на легком ветерке зеленые ветви акации, на 'воробьиное море', в котором отражалось изумительно голубое небо с бегущими по нему барашками облаков. Один такой 'барашек', закрывавший собой солнце, наконец выпустил его на свободу и оно, отразившись от зеркальной поверхности лужи, вновь брызнуло ему в глаза.
        В палату неслышно вошла медсестра.
        - Владимир Евгеньевич, тут к вам утром 'пресса' заходила. Какой-то Дмитрий Яворский из журнала 'Наука и жизнь'. Так я ему сказала, чтобы послезавтра приходил...
        - Можно? - в приоткрытую дверь просунулась ушастая Мишкина голова и не дожидаясь ответа, его бывший однокурсник вошел в палату.
        Не ожидавшая такой наглости медсестра, ничего не ответив, вышла в коридор.
        - Держи, - Мишка протянул ему авоську с традиционным для такого случая набором: апельсины, конфеы, лимонад.
        - Спасибо.
        - Не за что. Что же ты к нам с Настей не зашел-то?
        - Я заходил.
        - Как это? - уже начавшая обиженно оттопыриваться нижняя Мишкина губа, замерла на месте.
        - Не важно. Ты мне вот что лучше скажи. Настя ведь вроде из Волгограда? Ты мог бы у нее спросить, есть ли в Волгограде Славинская улица?
        - А зачем это тебе? А, сейчас позвоню и спрошу, - спохватился Михаил. Набрав номер, он какое-то время подождал и отключился, - не отвечает, наверное, опять сумочку в машине забыла.
        Дверь приоткрылась и заглянувшая в палату медсестра, выразительно посмотрела на посетителя.
        - Ну ладно. Мне пора. Слушай, я сейчас на симпозиум в Малайзию улетаю, а вот через недельку вернусь и мы с тобой на озеро Раменки сходим. Искупаемся, шашлычков поедим. Лады? Думаю, тебе уже можно будет.
        Задребезжали стекла в окне, откликнувшись на грохот неловко захлопнутой дери.
        - Вам плохо? - Наливайко посмотрел поверх очков на побледневшего академика, - сестра!
        04.09.2006 - 06.04.2007 г.
        Notes
        1 - Реактивный противотанковый гранатомет РПГ-36 'Слепень' - гладкоствольное однозарядное пусковое устройство безоткатного типа - авт.
        2 - Боевой ударный вертолет Ка-72, Экипаж - 2 чел (летчик и штурман-оператор), Боевая нагрузка вертолета достигает почти 2 т. В состав вооружения могут входить противотанковые ракеты, НУРы различных калибров, управляемые ракеты "воздух-воздух", пушки, бомбы и другое вооружение - авт.
        3 - Пистолет-пулемет ПП-110/113 - оружие ближнего боя, для сил специальных операций, как армейских, так и полицейских/милицейских, в первую очередь для действий в условиях города, Калибр: 9x19мм Luger/Para и 9х19
7Н31, Темп стрельбы: примерно 600 выстрелов в минуту, Емкость магазина: 20 или 40 патронов - авт.
        4 - Пистолет Ярыгина ПЯ (МР-443 "Грач" Калибр: 9х19мм (7Н21, 9мм Парабеллум), Емкость магазина: 17 патронов - авт.
        5 - "Петр Великий" - тяжелый атомный ракетный крейсер - авт.
        6 - АК-112 - Автомат системы 'Калашникова', Калибр: 5,45x39 мм (5,56 мм НАТО для АК113), Емкость магазина: 30 патронов, Темп стрельбы, 850 выст/мин. Запущен в серийное производство в 2020 году. - авт.
        7 - Автоматический пистолет Стечкина - АПС, Калибр: 9x18 мм, Емкость магазина: 20 патронов, Темп стрельбы, 600 выст/мин - авт
        8 - 'Нетадон' - лекарство, способное защитить человека от последствий радиационного заражения. Препарат под рабочим названием HE2200 был создан американской компанией Halli-Galli-Edem Pharmaceuticals. Он способен остановить кровотечение и потерю белых кровяных телец в организме. Эффективно выводит радионуклеиды. Применение его возможно не чаще 1 раза в два месяца - авт.
        9 - Инженерная машина разгрузки. Экипаж -2 чел, Вооружение: - автономная зенитно-пулеметная установка закрытого типа калибра 12,7мм, Рабочее оборудование: - Кран-стрела с манипулятором, грейферный ковш, обратная и прямая лопаты, универсальный отвал бульдозера. Тралящее оборудование КМТ-Р3: - трал ножевой, колейный с устройством траления мин со штыревыми взрывателями и электромагнитной приставкой ЭМТ. Запущена в серийное производство в 2014 году - авт.
        10 - Боевая машина поддержки танков. Вооружение:- две автоматические пушки, калибр 30 мм, спаренный пулемет, калибр 7.62 мм, шесть автоматических гранатометов, калибр 30 мм, четыре пусковые установки противотанковых управляемых ракет (ПТ ПТУР). Прицел наводчика: - комбинированный оптический/тепловизионный, лазерный канал управления УР, лазерный дальномер. Прицел командира: - панорамный с ТВ-каналом и лазерным дальномером. Прицел гранатометов: - "Агат-МР" день/ночь. Экипаж - 3 чел. Запущена в серийное производство в 2019 году- авт.
        11 - Боевая машина пехоты. Вооружение: - 30-мм пушка, 100-мм пушка, две ПУ ПТУР, четыре автоматических гранатомета, 7,62-мм пулемет, 5,45-мм пулемет. экипаж + десант, человек 2 + 5. Система управления огнем включает высокоточный прицел наводчика, стабилизированный в двух плоскостях, тепловизионный и дальномерные каналы, автомат сопровождения цели. Запущена в серийное производство в 2017 году- авт.
        12 - Тяжелый танк. Вооружение:- пушка, калибр 125 мм, спаренный пулемет, калибр 7.62 мм, зенитно-пулеметная установка закрытого типа калибра
12,7мм, ПТ ПТУР. Прицел наводчика: - комбинированный оптический/тепловизионный, лазерный канал управления УР, лазерный дальномер. Прицел командира: - панорамный с ТВ-каналом и лазерным дальномером. Экипаж -
3 чел. Запущен в серийное производство в 2017 году- авт.
        13 - Двухместный сверхзвуковой истребитель-перехватчик седьмого поколения - авт
        14 - Всепогодный штурмовой вертолет. Запущен в серийное производство в
2018 году. Модифицирован в 2026 году. - авт.
        15 - Прибор ночного видения - авт.
        16 - Ракетные войска стратегического назначения - авт.
        17 - 'Смерч' - установка залпового огня с системой спутникового самонаведения. В ней, как правило, использовались заряды с напалмом - авт.
        18 - Крупнокалиберный пулемет - КПТ -12.7 "Курган". Модель запущена в серийное производство в 2021 году - авт.
        19 - СВД-24 - снайперская винтовка Драгунова Эта модель запущена в серийное производство в 2019 году - авт.
        20 - РПО 'Рой'- М - семизарядный, ручной пехотный огнемет. Запущен в серийное производство в 2017 году. Модифицирован в 2023 году. - авт
        21 - Д-6 или метро-2 - линии секретного правительственного метро - авт.
        22 - Ручной пулемет Калашникова
        23 - Специальная ткань, отражающая тепловое излучение - авт.
        24 - РГД-9 - осколочная наступательная граната - авт.
        25 - ЗУ-23-8М - спаренная зенитная установка. калибр 23 мм. - авт.
        26 - АГ-27Д - автоматический гранатомет. Калибр, мм - 30 мм - авт.
        27 - КПВ - крупнокалиберный пулемет Владимирова. Калибр - 14,5 мм - авт.
        28 - Ч-30 - Комплект защитный изолирующий. Предназначен для защиты кожных покровов, органов дыхания и зрения человека от воздействия высокотоксичных химических веществ, радиоактивных пыли и аэрозолей. - авт.
        29 - домой (нем.)
        30 - Валерий Брумель - выдающийся прыгун в высоту, олимпийский чемпион, многолетний лучший спортсмен мира - авт.
        31 - бесшумный автомат АС "Вал" (Россия) Калибр: 9x39 мм, Прицельная дальность: 400 м, Емкость магазина: 10 или 20 патронов, темп стрельбы -
800-900 выстрелов в минуту - авт.
        32 - 'Дротик' - переносной ракетно-зенитный комплекс. Эта модель запущена в серийное производство в 2020 году - авт.
        33 - ЭКЗ - электронный комплекс защиты. Предназначен для защиты авиации от ракет различных ЗРК. Состоящий из блока, фиксирующего ближние цели, электронно-лучевого модулятора, создающего, на короткое время, непреодолимую преграду для самонаводящихся зенитных ракет, дезориентирующую их в пространстве, и 4-6-ти лазерных пушек. Работает при минимальном участии экипажа. Разработан в конце 2025 года. В серийное производство не запущен- авт
        34 - ОСВ-128 - Крупнокалиберная снайперская винтовка, способная поражать цели, защищенные легкой броней на расстоянии 2000 метров. запущена в серийное производство в 2020 году-авт.
        35 - Ручная кумулятивная граната РКГ-7 - противотанковая граната направленного действия, предназначена для борьбы с танками, самоходно-артиллерийскими установками, бронетранспортерами. Средняя дальность броска гранаты 15-20 метров. - авт.
        36 - Пистолет-пулемет 'Кедр'. Калибр 9х18мм ПМ. Магазины: коробчатые, двухрядные, на 20 или 30 патронов. Разработан Евгением Драгуновым в начале
1990х годов - авт.
        37 - Комбинированные огневые (зажигательные) фугасы на основе сплава термита, "электрона", напалма и белого фосфора. - авт.
        38 - Разбрасываемые при взрыве одного боеприпаса термитные сегменты, трубки, заполненные напалмом, куски фосфора способны вызывать воспламенение горючих материалов на площади, равной 30 - 60 м2. Продолжительность горения термитных сегментов 15-30 с - авт.
        39 - UMC - USA Mariner Corps- авт.
        40 - Оружие массового поражения - авт.
        41 - Леяды - гермозатвор полностью перекрывающий ствол в экстренных случаях - авт.
        42 - HAARP(ХАРП) - High Frequency Active Auroral Research Program (программа активного высокочастотного исследования авроральной области - авт.
        43 - RAH-72 Comanche Экипаж, 2 чел., Вооружение: 20-мм трехствольная пушка XM301 c 500 патронами, 14 ПТУР AGM-114D Longbow Hellfire, 28 УР воздух-воздух AIM-92 Stinger, 56 70-мм НУР Hydra 70 - авт.
        44 - М-67 - американская ручная осколочная граната дистанционного действия, аналогична Ф-1 - авт.
        45 - Browning M2HB Калибр: 12,7x99, Питание: лента 50 или 100 патронов, Темп стрельбы: 450-600 выстрелов/мин - авт.
        46 - Mark 195 SMAW - ручной реактивный гранатомет производства 2018 года (США), калибр - 83 мм, эффективная дальность стрельбы до 250 м - авт.
        47 - Чернышевский - черный хлеб, шконка - кровать - жарг.
        48 - Топталовка - улица - жарг.
        49 - Мама - женщина возглавляющая преступную группировку- жарг.
        50 - бить по батареям - бить по ребpам человека - жарг.
        51 - Жить положняком - пользоваться автоpитетом у осужденных - жарг.
        52 - Бегать по майданам - воpовать в поездах - жарг.
        53 - жестянка - железная дорога, батончики - малолетние развратные проститутки - жарг.
        54 - Кинуть бригадой - совеpшить гpупповое изнасилование - жарг.
        55 - Убиться - хорошо одеться, мурик - мужчина - жарг.
        56 - Пробовать пальчик - заниматься лесбиянством - жарг.
        57 - Бановая бикса - вокзальная пpоститутка, подымалки - брюки - жарг.
        58 - Варюха - любовница (с ласкательным оттенком), жарить - совершать половой акт - жарг.
        59 - Галоша - презерватив - жарг.
        60 - ТПУ-3 - торцевой плазменный ускоритель с анодом и полым катодом, экзотермический стартовый нагнетатель катода с разрушаемыми заглушками, блок электропитания и блок управления. В качестве блока электропитания установки применены тепловые батареи. В состав установки входят объединенные системы хранения, подачи и испарения рабочего тела, одна из которых выполнена в виде пористого цилиндра и установлена на полом катоде, а другие расположены автономно и совместно с тепловыми батареями и являются тепловым экраном для плазменного ускорителя. ТПУ-3 предназначен для активного воздействия на околоземное космическое пространство путем одновременной инжекции плазмы и паров различных веществ, например бария, лития, цезия, натрия - авт.
        Оглавление
        - ЧАСТЬ 1. ЖАТВА
        - Глава 1. СЕНТЯБРЬ
        - Глава 2. ОКТЯБРЬ
        - ЧАСТЬ 2. ЛИСТОПАД
        - Глава 3. НОЯБРЬ
        - Глава 4. ДЕКАБРЬ
        - ЧАСТЬ 3. ЧТО ПОСЕЕШЬ - ТО И ПОЖНЕШЬ.
        - Глава 5. ЯНВАРЬ
        - Глава 6. ФЕВРАЛЬ
        - Эпилог.