Соня побеждает зомби Евгения Ивановна Хамуляк
        Слишком много странных детей появляется на свете… Не странно ли? Некоторые с рождения разговаривают сразу же на нескольких языках, другие понимают животных, у третьх вообще имеется свой собственный хвост, а к пятым прилипают ложки и от их мыслей загораются лампочки. А еще… но про это не принято говорить, им не нравится школьная программа, которая ничему не учит, а только наводит скуку. Но разве хвост или умение разговаривать с животными пригодится в большой и серьезной жизни? - спросит всезнающая паучья сеть, которую записывают в школьные учебники умные дяди и тетя в белых халатах и очках. - А тангенсы с котангенсами и параллельными прямыми с разукрашиванием атласа пригодилось?… А вот умение слышать, видеть, думать, фантазировать спасло одну школу от настоящих зомби! Читайте и думайте.
        Евгения Хамуляк
        Соня побеждает зомби
        Глава 1. Знакомство
        В одном обычном городке, каких много-премного на карте нашей большой и самой богатой на городки и мистические истории страны мира, произошло это очень странное событие.
        Странное не потому, что до того подобное никогда-никогда не случалось, а наоборот, случалось и очень даже часто, но тщательно скрывалось и даже умышленно замалчивалось. Ибо было не принято в мире, где космические корабли избороздили вдоль и поперек необъятный и уже знакомый до звездочек космос, - рассказывать небылицы про то, чего просто не может быть! Так можно показаться самому себе странным и угодить сами знаете куда…
        Но, несмотря на негласные запреты, подобные сказочки все-таки просачивались сквозь толщину дверей, за которыми, хоть и шепотом, поговаривали о хвостатых новорожденных, которым сразу же отрезали эти самые хвосты. А также шептались про детишек, не успевших еще народиться, но тут же принимавшихся разговаривать, будто взрослые, - этим сразу же давали специальные таблетки и они опять превращались в нормальных несмышленышей, знающих только агу да агу.
        Или вот совсем недавний нашумевший скандал в детском саду номер пять, когда сразу несколько воспитанников за завтраком, кушая манную кашку, поведали своим воспитательницам и нянечкам, что помнят свои прошлые жизни. И так точно описывали свои жилища и семьи, что туда можно было наведаться и убедиться в правдивости их слов. Нянечки сразу же позвонили в гороно и на телевидение и, на всякий случай, в полицию, и нашлись-таки смельчаки, пожелавшие установить правду. Но им никто не поверил! Да и смельчаки, боясь показаться смешными, мало-помалу сами стали забывать свои собственные слова, а через некоторое время клялись, что натолкнулись на простые случайности и обычные совпадения.
        Ведь негласный запрет на все странное висел, словно меч, над любым, кто только заикнется о том, что что-то знает, слышал, видел, а может и умеет сам!
        Поэтому, если вам вдруг попадется какая-то странность или, не дай Бог, на ваших глазах случится чудо, - никогда не рассказывайте про них никому. Ибо “никому”, которое составляет большинство, предпочитает жить в мире ясности и понятности, где любую деталь можно сфотографировать и сведаться с великой и всезнающей энциклопедией паучьей мудрости, которая эту ясность и понятность собирает и складывает по полочкам, а потом посылает эти полочки умным дядям и тетям в больших очках и белых халатах, которые денно и нощно, будто запертые каторжники в подземных бункерах, пишут разные учебники по истории и математике, физике и литературе, которые затем мы изучаем в школе, чтоб все стало ясно-понятно до самых звездочек из необъятного космоса.
        Но к счастью или несчастью для большинства не все укладывается по этим полочкам… Про это и пойдет речь в этой мистической и очень запутанной истории, в которую угодили ученики общеобразовательной школы номер шесть одного замечательного русского городка Лихославля, что находится не так далеко от столицы. До сих пор учителя и директор этой школы стараются как можно скорее позабыть о случившемся и не рассказывают никому подробностей. И только любопытные всезнайки, двоечники и троечники, которым всегда есть дело до чего угодно, кроме учебы, передают ее из уст в уста, словно былину, пробалтываясь о том, как Эфа спасла школу и учеников от настоящих зомби.
        Зомби? Зомби-зомби! Да-да-да! Не верите? Спросите любого троечника или двоечника, и он подтвердит вам каждое слово в рассказе об этом полном загадок событии, которое произошло на самом деле.
        Итак. Как же все начиналось?
        ***
        Девочка Соня с самого рождения была необычным ребенком. Ну просто совсем необыкновенным! Во-первых, родившись, она напрочь отказывалась плакать - просто мило улыбалась радостной маме и взволнованному папе и ошарашенным, ничего не понимающим врачам. Врачи-то и забили тревогу по этому случаю, ведь дети должны плакать! И громко! Ее стали тихонечко ударять по попе, по спинке, теребить за ушки, даже сделали укол. Она не плакала. Провели множество исследований, чтоб установить, в чем отклонения и проблемы, но оказалось, что ее ушки прекрасно слышат, глазки ясно видят, просто ребенок не плачет, и все тут! Хоть кол на голове теши! Настоящая проблема!
        Девочка была настолько спокойная и даже умиротворенная, что родители, в конце концов, перестали волноваться за нее и ходить по беспокойным врачам, хотя те беспокоились чрезвычайно и даже хотели забрать ее у родителей, чтоб спасти в своих клиниках, заставив, как положено, плакать. Но Соня не зря родилась именно в этой семье, где сначала прислушивались к своему мнению, а потом уже к мнению других. Даже если другие, это умные дяди и тети в очках и белых халатах, готовые всегда сделать укол. И посовещавшись между собой, члены семьи решили оставить Соню дома, в покое, хоть и приходилось каждый день отбиваться от неравнодушных докторов, подписывая им всякие бумажки о том, что все хорошо и уколов больше не надо. Мол: идите, работайте спокойно и спасайте сами себя, если очень хочется кого-то спасти.
        Тем более, ребенок чувствовал себя и в самом деле хорошо: рос, что называется, не по дням, а по часам. И вскоре Соня, похожая на большую спелую тыковку, смело выплюнула пустышку и не стала ползать, как все ожидали, а в семь месяцев просто пошла. А как пошла, почти сразу заговорила, а как узнала пару десятков слов, тут же и выдала, что ее зовут вовсе не Соня, а Эфа! А точнее Эфа Гюрзаевна. И это ее первое имя из множества.
        Вся семья так и ахнула от такого признания, и мама с папой даже сначала засомневались: может и вправду стоило отдать дочку докторам для исследования, потому что они никогда не слышали про такие странности, что малыши умеют разговаривать или рождаются хвостатыми или их могут звать Эфами.
        Но Соня настаивала, что она Эфа и никто другой.
        Хорошо, что папа с мамой и бабушки с дедушками были людьми мудрыми и терпеливыми и договорились с Соней, что дома они ее будут называть Эфой, а вот в детском саду, на улице или, когда та пойдет в школу, - ее, как в игре, все будут называть Соней. А она будет откликаться на это имя, потому что умная и послушная девочка.
        Эфа взяла пару дней на раздумья и, посовещавшись с какими-то невидимыми друзьями, согласилась.
        Ох, если б на этом странности закончились! Но нет! Странности только начинались…
        И мама с папой, которые уже к семи годам своей дочери знали не только ее, но и всех ее невидимых друзей, которые периодически исчезали, а потом появлялись у них в квартире, решились-таки посетить психолога, который после первого же сеанса предупредил родителей, что выдуманные друзья - дело обычное, ничего в этом странного и ужасного нет. Вон даже Малыш и Карлсон были лучшими друзьями в детстве, и когда Малыш вырос, просто стал творческим человеком - писателем, переложив свои фантазии на бумагу. И все были довольны. А мир узнал о рыжеволосом крепыше в полном расцвете сил, что проживал на крыше и любил варенье и конфеты.
        Родители согласились бы с этим мнением, но друзья Эфы, хоть и были выдуманными и невидимыми, на деле представлялись очень уж реальными: ходили по дому, разговаривали с домочадцами, передавали послания через Эфу-Соню и вообще имели свой собственный характер и даже историю. А уж советы! Какие они давали советы! Мама Сони, правда, с удовольствием отмечала, что советы давались весьма дельные, особенно те, что касались домоводства. Она б такие премудрости никогда б в жизни не прочла ни во всезнайке-энциклопедии, ни в учебнике по геометрии, хотя по геометрии и алгебре имела пятерки. Поэтому друзей Сонечки сначала тактично игнорировали, потом боялись, затем стали прислушиваться, а впоследствии и вовсе полюбили, как родных. Хотя они и были невидимыми. Но на всякий случай мама и папа решили посоветоваться со специалистом, ведь впереди Сонечку ждала школа, а там вряд ли кто-то готов был выслушивать советы невидимых мудрецов.
        Ольга Львовна Лебедева, психолог со стажем, успокоила взволнованную родительскую пару, решив разобраться с Сониными «друзьями» и их советами с помощью своих психологических методов, которым шесть лет обучалась в настоящем университете, где умные книжки писали неглупые люди и где черным по белому было прописано: кто реальный, а кто выдуманный. Даже тесты специальные имелись для определения. Поэтому разобраться, кто есть кто, не составляло никаких проблем для профессионала.
        Эфа пришла на “свидание” с Ольгой Львовной, притащив своих друзей, как и просили. И как же удивилась уважаемая психолог, когда эти самые друзья уже через две недели сначала стали ее хорошими знакомыми, а потом тоже друзьями, напомнив, как маленькая Ольга Львовна в детстве, еще до того, как начать читать и писать и даже ходить самостоятельно на горшок, тоже умела разговаривать со своими невидимыми собственными друзьями.
        - Ливочка! Лодочка! Комарик и Алеша! - вспомнила свое детство психолог и тихонечко расплакалась от досады на себя: как она, умная и взрослая тетя, могла позабыть своих лучших друзей, которые тут же проявились в пространстве, будто и не прошло долгих тридцати лет разлуки, и успокоили Ольгу Львовну добрыми ласковыми словами. Несмотря на ее забывчивость, те никогда ее не покидали и всячески поддерживали, приходили во сне и все время находились рядом. Вот что значит настоящие друзья! Им и тридцать лет - не помеха!
        - Только ты, Эфочка, никому не говори про своих и, заодно, про моих друзей, ладно? - слезно просила Ольга Львовна.
        - Ладно, - заверила умную тетю Эфа. - Я и не собиралась, ведь меня и Белогур предупреждал, чтоб никомушеньки ни-ни! Просто вы ему уж очень понравились, и он видел, как в последнее время вы нуждаетесь в поддержке. Вот и попросил напомнить про Лодочку и Комарика, которые давно просились показаться.
        - Какие же вы хорошие, мои вы дорогие! - растрогалась Ольга Львовна, вытирая влажные глаза под запотевшими стеклами очков, выписывая справку о полном здоровье Софьи Агафоновой, которая по всем показателям была не просто нормальная, но даже сверхнормальная, и могла пойти в школу без промедления, хоть завтра. Действительно, на дворе уже стоял сентябрь.
        Родители так обрадовались этому сообщению, а также рекомендациям психолога отправить Софочку-Эфочку во все творческие кружки, которые только имелись в округе, что записали ее в школу и эти кружки сразу же. И не было предела их удивлению, когда Сонечку не просто взяли, хотя ей было всего семь и можно было еще годик отсидеться дома, а сразу же переместили в восьмой класс. Но кроме родителей удивился и весь педагогический состав школы, включая директора Екатерину Олеговну Комаринскую, которая лично несколько раз протестировала “первоклашку” на общеобразовательные знания по всем предметам всех классов, включая одиннадцатый, наконец, заключив, что Соня знает эту программу вдоль и поперек, будто сама ее придумала и написала. И после продолжительного совещания завучей было решено перевести девочку-вундеркинда сразу в восьмой класс, вместо первого. Конечно, можно было бы сразу отдать ее в девятый или даже одиннадцатый, выпускной класс, или смело вручить диплом об окончании школы, - но педагоги решили понаблюдать за вундеркиндом. Просто даже из чистого педагогического, и немножечко женского любопытства:
интересно было встретить девочку, которая знала все-все-все и даже больше.
        И уже в середине сентября, в разгар учебы Софья Агафонова с волосами, заплетенными в тугие косички, пошла в свой первый восьмой класс, где ее ждали новые тридцать два будущих друга.
        - Доброе утро, ребята! - поприветствовала своих воспитанников классный руководитель Антонина Сергеевна Голованова, учитель физики. - Поздравляю вас с пополнением в нашем большом и дружном коллективе, которому в этом году, как, собственно, и в прошлом, предстоят большие дела! И надеюсь, даже приключения с хорошими отметками за экзамены по итогам четвертей! - класс кисло заулыбался, а кто-то уныло завыл - не всем давались “большие дела” и “приключения с хорошими отметками”. - Хочу вам представить нашу новую ученицу, вашу соратницу по трудовым будням Софью Агафонову! Настоящий вундеркинд! - хитро подмигнула Соне Антонина Сергеевна. - Надеюсь, она своим примером и знаниями поможет вам в ваших приключениях по изучению физики. А кому-то неплохо бы подтянуть русский и литературу еще с прошлого учебного года… - стала наступать на “больные мозоли” классрук, выразительно посматривая на последние парты, где, как всегда, сидели самые-пресамые «умники» и «умницы».
        - А что ты мотаешь головой? - тихонечко спросил Эфу мальчик Яша с ближайшей парты справа.
        - Гобохор говорит, что Антонина Сергеевна зрит в корень, и нам действительно предстоит много-премного приключений! - также тихонечко в ответ прошептала Эфа и хитро подмигнула Яше.
        Восьмиклассник с недоумением посмотрел на новоиспеченную одноклассницу, доходившую ему ровно до пупка, и покрутил у виска.
        - Белогур говорит: не крути пальцем у головы, Яшечка, - заболит! У тебя ж мозги волшебные, сквозь стены слышат и видят… - чуть подавшись вправо, проговорила своим детским голоском Эфа, а Яша вдруг резко отпрянул назад и даже завалился на одноклассника Сережу Яковлева, который толкнул нерасторопного Яшу Сенчина обратно, от чего тот неуклюже свалился со стула, будто кукла-неваляшка.
        - Яснолада говорит, Сережа из богатырского рода, лучше б его не толкать, - опять заговорщически проговорила Эфа, подавая руку рослому однокласснику, чтоб тот поднялся.
        Класс, ничего не понимая, уставился на эту странную сценку, когда на ровном месте ученики падают со стульев. И все дружно захихикали и тут же присвоили пацану новое прозвище - «Яша-неваляша». А как же без прозвищ в восьмом-то классе? Без них никак!
        Так началось знакомство необыкновенной девочки со своими будущими лучшими друзьями, которые тут же на переменке узнали, что она вовсе не Соня, а Эфа Гюрзаевна. И отныне так и стали ее называть со смехом и некоторой почтительностью. Тем более, что в классе имелось еще три Сони, и надо было как-то их различать, помимо роста, возраста, наложенного макияжа и знаний. Но было еще две причины, почему одноклассники признали новенькую. Во-первых, девочке ну никак не шло имя Соня, а, во-вторых, прозвища типа “вундеркиндша” не мог выговорить никто, кроме учителей. Ну и окончательно внесла ясность всезнающая паучья сеть, зелеными, смертельно опасными глазищами монстра жарких пустынь посмотревшая с экранов телефонов на учеников восьмого класса после запроса: “Что означает слово эфа?”
        Взор взирал страшный, манящий, вселяющий нечеловеческий страх. И при этом удивительно похожий на взгляд маленькой вундеркиндши, смотрящий вроде бы по-детски, очень по-доброму и даже с приятием, но все же кровь стыла в жилах от внимательности и необыкновенной серьезности, что крылась где-то внутри маленькой черной точки посередине зеленой бездны, в которой отражался собранный кружком весь 8 “Б” с распахнутыми глазами и раскрытыми от удивления ртами.
        - А тебя мама не ругает, что ты Эфой себя называешь? - украдкой спросил Макс Водянов, когда все рассаживались по местам после очередной перемены.
        Эфа выразительно пожала плечами: вообще-то ее мама никогда не ругала, хотя, порой, и было за что. Вот, помнится, на прошлой неделе Зондик, ас по перемещениям в реальностях, принялся учить Эфу не спать ночью, а летать в другие миры и пространства, в прошлое и даже будущее. Маме поначалу это очень не понравилось. Ведь ночью дети должны спать! И сколько Эфа ни убеждала маму, что она в других мирах очень даже отдыхает и высыпается, хотя всю ночь не смыкает глаз, мама стояла на своем. Надо спать! И баста! Так говорят врачи. Пришлось Зондику и маму учить летать во сне, что было делом сложным, ибо мама категорически отказывалась верить, что это возможно, а врата сонные так просто не откроются для неверующего Фомы. Ибо по вере вашей будет вам, - говаривал Зондик, чертыхаясь на мамино упрямство на древне-венерианском языке, чтоб Эфа не поняла и не запомнила ругательства.
        Мама же только отмахивалась, хотя и пробовала не спать, стоять, как лошадь, всю ночь и летать во сне, словно наяву. Уж очень интересно было попасть в прошлое, в школьные годы, и узнать, где потерялись любимые часики, подаренные папой на восьмое марта, из-за которых столько слез было пролито и нанесена незаживающая душевная травма. Ну и еще пару моментов проверить, связанных с папой…
        - А меня родители ругают, - вдруг признался Макс. - Я ж умею по стенам лазить, - вдруг выпалил он и покраснел, потому что первый раз в жизни рассказал про свой секрет, который помогал ему не только лазить по стенам, но виртуозно гонять на велосипеде, который не то что ездил, а летал по самым сложным и извилистым дорогам и даже мог забраться на острые неприступные валуны, словно цепляясь за воздух. - Только ты никому не говори! - неожиданно спохватился восьмиклассник, удивленный своим же признанием незнакомке. - Никто кроме тебя не знает.
        Эфа многозначительно причмокнула.
        - Могила! - похлопала доверчивого пацана по пояснице маленькая одноклассница. - Это все потому, что ты не человек, Максик. Точнее, как бы человек, но немножко обезьяна. Ман. У тебя, небось, и хвост имеется, если, конечно, в детстве не отрезали.
        Макс округлил глаза и побледнел.
        - Откуда ты знаешь? - охрипшим голосом спросил он. - Этого никто не знал. Это страшная тайна.
        - И папа твой ман, - продолжала Эфа, - он тоже по стенам мог лазить, просто когда вырос, подзабыл об этом начисто.
        На следующий день после бессонной ночи Макс отвел Эфу в сторонку, чтоб совсем-совсем никто не слышал.
        - Кто тебе рассказал? Откуда узнала?
        - Зондик, мой друг, - просто ответила Эфа. - Он тоже манн - человек-обезьяна, как ты. Он говорит, что ты, если подучишься, можешь не просто лазить, но проходить сквозь стены… И вообще мечта твоя стать…
        - Каскадером, - одновременно произнесли Макс и Соня.
        - Да, стать каскадером - очень даже осуществима. Все маны каскадерами или скалолазами становятся. Им ведь это раз плюнуть, - продолжала девочка.
        - А как же порок сердца? - с набежавшими на глаза слезами спросил Макс о наболевшем.
        - А что с сердцем? - не поняла Эфа, прикладывая маленькую розовую ручку к спортивной груди восьмиклассника. - Оно у тебя очень даже хорошее и нормальное, как и положено: с правой стороны бьется, пятьсот ударов в минуту и, если надо замирать, умеет на час.
        Макс тяжело вздохнул.
        - На три часа…. Эх, вот если б врачи тебя услышали… А то они мне уже надоели со своими таблетками да уколами. Говорят, аномалия, парадокс, не может быть! Катастрофа! Нужна операция! Пересадка! Про соревнования я вообще молчу…
        - Не расстраивайся, - стала утешать Эфа, - все как-нибудь да образуется. Главное, не разучись по стенам лазить. Это в жизни очень пригодится - больше, чем тангенсы с котангенсами. И родители, уверена, тебя поддерживают и верят в твои силы.
        - А почему Эфа? - в один голос спросили близняшки Лиза и Оля Острецовы, рыжие и веснушчатые, так незаметно подкравшись сзади, словно лисы, что ребята оторопели от такой внезапности. И Макс быстро сбросил руку Сони с себя, чтоб не подумали чего плохого. Но шустрые близнецы уже захихикали, ибо были быстры, хитры и догадливы, чтоб увидеть и сделать выводы раньше, чем произошло само происшествие.
        - Я, Лиза. Я, Оля, - представились девочки, - извините, если напугали. Но почему Эфа? - не унимались рыженькие близняшки, взяв в оцепление Соню.
        - Потому что у них в семье гадюковые водились, - сказал Яша-неваляша, проходя мимо. - А у вас песьи, а точнее, лисьи.
        Эфа рассмеялась. А девочки засвистели вслед уходящему. Им, с одной стороны, очень даже нравилось сравнение с хищными лесными животными, хитрыми и очень красивыми, но, с другой стороны, подавать виду было нельзя.
        - Так нечестно читать чужие мысли. Вот укушу! - помахала Эфа кулаком вслед Яше и стала объяснять близняшкам и другим подошедшим ребятам свою историю, которая не укладывалась ни в какие учебники естествознания и физики, если только в мифологию и сказки. - Моя пра-пра-пра-пра-пра-пра-бабушка была из семейства гадюковых, и хоть острая на язык, как и положено всем гюрзам, но очень уж добрая и невероятно красивая! Потому дедушка, а точнее пра-пра-пра… дедушка в нее сразу же влюбился и женился на ней. С тех пор раз в семь поколений кто-то да должен гадюковым быть, ну что б поддерживать бабушкину линию. Настала моя очередь.
        - То есть ты в змею умеешь превращаться? - не поверили ребята, столпившиеся около Эфы.
        - Гобохор говорит, это потом… - отмахнулась девочка. - Когда придет время, и я буду готова. Ибо перемещения сквозь время, которого не существует, и пространство, которое не линейно, требуют больших энергозатрат, нужны особая атмосфера и обстоятельства, когда два полушария головного мозга входят в резонанс с волнами самой планеты… - медленно выговаривала сложные слова девочка, а восьмиклассники нахмурились, не понимая ни словечка.
        - А сейчас что умеешь делать? - со скептицизмом спросил Сережа Яковлев, мускулистый пацан, подходя ближе к компании.
        - Ничего особенного, - повела плечами сказочница, - учусь летать во сне. Но до полноценного полета в будущее или хотя бы в прошлое - целая вечность тренировок и проб… - она погрустнела. - А времени в обрез. Еще надо успеть собрать боевую команду…
        - Ух ты! Полеты в будущее! Узнать бы, какие будут вопросы на выпускных экзаменах! Или на вступительных в институт?! - восхищенно и со смехом отозвались одноклассники и все вместе неохотно побрели в класс под оглушающие трели звонка, зовущего на новый урок.
        - Вот бы в школе обучали летать в будущее, а то учат всякой белиберде. Скукотища! Да и в жизни кому эти синусоиды нужны? - больше других возмущался Яша-неваляша.
        - Конечно, тебе легко говорить, ты мысли читать умеешь! - бросила Эфа тихонечко, чтобы никто не услышал, и опять хитро подмигнула, намекая, что знает тайну отличных оценок восьмиклассника.
        - Ты только никому не говори! - умоляюще процедил побледневший Яша, - меня и так родители к психологу каждый четверг таскают, чтоб я там дурачком прикидывался, типа читать только научился, и что ничегошеньки про жизнь не знаю…
        - Не волнуйся, - сказала Эфа, - никому не расскажу, но и ты больше без спроса в мою голову не влезай. Током может бабахнуть, - усмехнулась девочка. - Правда-правда! Бабушка Эфа, хоть и находится в самом дальнем из миров и вообще добрая по натуре гюрза, но даже оттуда может иногда молнией так жахнуть, лишь хлястик от пальто останется.
        Яша взволнованно кивнул, понимая, что слышит правду, ибо за мыслями девчонки раздавалось странное и наводящее ужас шипение, от которого восьмиклассник переставал соображать и отличать свои мысли от чужих. Поэтому решил держаться подальше от странной девчонки, а со временем стал воспринимать ее уважительно и даже с некоторым ужасом.
        А за всеми этими школьными перипетиями, казалось бы, не замеченными педагогами школы, потому что каждый день преподносил такие сюрпризы, только охай и ахай, осенняя пора напоследок раскрасилась ярким и жарким бабьем летом, а потом вдруг заморосила серым, совсем не пушкинским, холодным дождем с маленькими снежинками. Все приготовились к долгим осенним, слякотным месяцам, мечтая о быстром наступлении настоящей зимы и Нового года - времени сюрпризов, подарков и волшебства. Хотя про последнее учебники естествознания, физики и химии, а заодно и английского с русским писали, что это невозможно. А все-таки сердца отличников, хорошистов и особенно троечников с двоечниками свято верили в чудеса.
        ГЛАВА 2. ЖИВОЙ ОРГАНИЗМ
        Все классы общеобразовательной школы номер 6, включая выпускной
        11 “А”, который меж собой ученики обычно называли “неприкасаемый”, ибо выпускников ждала свобода и долгожданная большая жизнь, стали завидовать восьмиклассникам из класса “Б”. Ибо их трудовые будни, как любила выражаться физичка Антонина Сергеевна, превратились в увлекательные приключения. И все благодаря семилетней Софье Агафоновой, каждый шаг и каждое слово которой сопровождались какими-то небылицами и прибаутками - от них волосы становились дыбом и непроизвольно разевался рот, но все ее слушали внимательно и в душе сразу же полюбили маленькую выдумщицу, ибо было в ней что-то настоящее, хотя все слова и походили на сказочки.
        Педагоги, само собой, относились к выдумкам девочки, как к детским шалостям, ведь Соне всего-то исполнилось семь лет, в таком возрасте и в Деда Мороза верят, и в гномика, что под раковиной сидит, и в зубных фей, и в прочую нечисть. Поэтому рассказики про людей-обезьян, умеющих по стенам лазить, про приведений, что среди живых бродят и умные советы раздают, и про то, что девчонка может в большую змею превращаться, которая ее пра-прабабкой была, - все это вежливо сносили и списывали на малый возраст. Ведь в остальном, то есть самом главном для каждого родителя и педагога деле, - в учебе по всем предметам, среди которых были: русский, литература, физика, химия, математика и, конечно, самое первостепенное, английский, Соня только преуспевала. Более того, когда задачки заходили в тупик, и даже паучья всезнающая сеть не знала на них ответа, все взоры обращались к Эфе Гюрзаевне, неизменно дающей развернутый и самый правильный ответ на свете. Даже учителя со временем стали так обращаться к ученице, уж очень милым и необычным казалось прозвище, да и девочку оно не обижало, а даже радовало.
        А еще педагогический состав школы и сам директор заметили, как с появлением в классе всезнающего чудо-ребенка улучшились знания и оценки самого восьмого класса “Б”, всегда ходившего в “отстающих и ленивых”. Все подтянулись, стали учить уроки, даже, порой, опережая заданные темы, тянули руки. И вообще все как один превратились в инициативных ребят, коими и должны быть все ученики на свете. После занятий подростки теперь не шатались, где ни попадя, - как выражались радостные родители, - а увлеклись спортом. Да необычным! Сначала помаленьку, потом все больше стали собираться в любую погоду и ходить по осеннему лесу или по городу собирать мусор, бычки от сигарет, пластиковые пакеты, которые наоставляли в ненадлежащих местах за лето несознательные лихославцы и гости региона. А прознав про хобби Эфы и ее родителей навещать разных одиноких стариков и привозить им нехитрые гостинцы и дарить простое человеческое внимание, сначала несмело присоединились к этому делу пара добрых восьмиклассных сердец, а вскоре вызвался помогать целый лес активных и добрых рук, нагруженных этими самыми гостинцами и вниманием.
Ведь раньше добрые сердца и руки, а заодно и ноги обычно отсыпались по субботам и воскресеньям, играли в разные электронные игры, от которых только портится зрение и болит голова, или просто лоботрясничали, а теперь, как заведенные, вместе с Агафоновыми решили обязательно посетить Лихославский дом престарелых и предложить там свою помощь, например, выгуливать бабушек и дедушек.
        Осень, на удивление, выдалась дождливой, ветренной, холодной и под конец даже снежной, и часто бабули с дедулями просиживали свои серенькие и без того деньки лишь у окна, наблюдая мороз и свежий воздух через старые исцарапанные окна. А удалому 8 “Б” за пару часиков ничего не стоило очистить от листьев, слякоти и снега не только дорожки, но и всю территорию заведения, чтоб преспокойно гулять и наблюдать старое, как этот мир, явление, что у природы нет плохой погоды, особенно, когда ты в веселой компании друзей и единомышленников.
        Когда у пенсионеров жизнь наладилась, родители Сони предложили ее одноклассникам наведаться теперь в специальную школу к детям с ограниченными возможностями, что находилась в часе езды от города Лихославля. Дети, пусть и ограниченные в возможностях, тоже любили природу и общение. И здоровым восьмиклассникам не составило труда и их вывести на прогулку, а позже организовать настоящий спортивный марафон по только что придуманному новому виду спорта. Справедливо разделившись на две команды, смешались все ребята с ограниченными и неограниченными возможностями, поставили в судьи Соню, которая хоть и была вундеркиндом, но уступала в силушке одноклассникам. В общем, проводили время интересно и полезно и невероятно весело!
        И самое удивительное, что помимо поднявшейся успеваемости, дисциплины в классе, заметно улучшились взаимоотношения самих одноклассников, которые раньше дружили либо маленькими кучками, либо парами, а с появлением Сони, объединились в один живой организм, дружа почти всем классом разом. И все это благодаря советам Сониных невидимых друзей, как она их называла и к которым уже привык весь класс, хоть никто ни одним глазком ни разу их не видал. Но советы давались такие дельные, что ребята, порой, подходили к девочке с тем или иным вопросом и обращались то к Гобохору, то к Ясноладе, то к Белогуру, то к Зондику… Стало легко решать разные задачи, а порой, и серьезные проблемы. И все это за такой короткий срок!
        ГЛАВА 3. ТРОЛЛИНГ ЯШИ
        Вот, к слову сказать, над Яшей подтрунивала парочка “неприкасаемых” одиннадцатиклассников.
        И даже его интуиция и возможности читать мысли не всегда спасали от встречи с хулиганами. Жаловаться отцу или учительнице на домогательства было не в правилах пацана, числившегося в отличниках. Друзей из-за насмешливого характера и той самой пресловутой привычки читать сокровенное у него не водилось, приходилось терпеть побои и издевки, заранее выстраивая маршруты для побега. Так было, пока Соня не взялась распутать этот гордиев узел, однажды заметив такую неприятную ситуацию.
        И будто бы невзначай девочка рассказала Яше про проблемы с математикой у Сережи Яковлева, коренастого соседа по парте, с начала года насильно посаженного к отличнику набираться уму-разуму. Но Яша не оценил возможности помочь силачу взамен на поддержку в борьбе с насилием, дружеской искры между отличником и спортсменом так и не пробежало. Поэтому Сережина математика по-прежнему хромала, а Яша периодически заваливался в класс то хромой, то в синяках.
        Сереже же, которого Соня почему-то называла потомственным богатырем, к слову сказать, он и в самом выглядел вылитым Алешей Поповичем, только шлема на голове и меча не хватало, она поведала за завтраком в школьной столовой про злые игры выпускников с Яшей. Несмотря на отсутствие дружбы и даже симпатии к отличнику и соседу по парте, Сережа - Алеша Попович из-за природного стремления к справедливости, как и положено всем русским богатырям, в тот же день навязался-таки к соседу-отличнику по парте на совместное делание домашки к нему домой, и, само собой, они вместе натолкнулись на “лихославских братков”, как сами себя называли Макогон Дима, он же Димоныч, и Черепков Витя, он же Крутой Витек, куривших за ларьком прям у подъезда, где жил Яша Сенчин.
        Увидев с “любимчиком” еще одного восьмиклассника, братки даже обрадовались, предчувствуя интересное послеобеденное времяпрепровождение.
        Но предчувствия обманули курильщиков. Не тут-то было! В коренастой шее и двух борцовских мозолистых руках Сережи Яковлева нехорошо хрустнуло, как перед разминкой в спортзале, и минуты не прошло, как лихославские братки уже валялись в свеженьком беленьком сугробе, сами больно похрустывая костными суставами.
        Как водится у всех бандитов на свете, прямо из снега посыпались угрозы. И угрозы лились нешуточные, очень опасные для здоровья и будущего восьмиклассников, ведь все знали, что у обоих мнимых братиков в столице проживают настоящие братья, работающие в серьезных учреждениях, которым море по колено. Именно из-за этих связей никто и не желал связываться с хулиганами, обходя их стороной или выполняя их рэкетирские требования.
        Но в разгар пререканий как из ниоткуда в воздухе возникли две тоненькие фигурки с рыжими косичками, готовые растрезвонить на каждом углу о поверженных бугаях. Оля Острецова «смущала» пацанов угрозами, как она расскажет об их «забавах» сначала всем одноклассникам, потом школе, затем району, а следом и всему городу, но хуже всего - своей маме Острецовой Алле Вячеславовне, главному редактору местной газеты «Наш Лихославль», где может появиться нехорошая статья с ФИО участников неприятного происшествия… И Оля тут же стала придумывать названия для будущей сенсации: «Берегитесь несовершеннолетних рэкетиров!» или «Хулиганы со столичными связями устраивают травлю в школе!» или «Школьный беспредел выпускников!»…
        В то время Лиза Острецова уже успела оповестить весь класс о травле одноклассника Яши, пусть и не самого приятного человека в мире, но своего родного одноклассника! А свои своих, как известно, в беде никогда не кидают. И весь класс, побросав свои дела и обед, сбежался на помощь, прихватив по дороге друзей, братьев и сестер, а некоторые и пап с мамами, между прочим, у многих из них тоже водились неплохие связи в столице, которая располагалась всего-то рукой подать.
        Этот случай совершил настоящую культурную революцию в 8 “Б” и, кстати, не только там.
        Во-первых, проснулись эти самые столичные связи и первым делом «надрали уши» своим родственничкам за такие «забавы» и за дурную славу, вмиг донесшуюся до столицы. Связи оказались «с мозгами», прикинув, к чему могут привести подобные разговорчики и статьи, пусть и в местных захолустных СМИ. И если раньше, в золотое время малиновых пиджаков, которое иногда еще задерживалось в провинции, статьи и разных умных редакторов можно было как-то за пояс заткнуть, то сейчас погоду и политику делали гаджеты в руках несовершеннолетних и очень активных пользователей ПК, могущих натворить настоящую беду своими быстро печатающими пальчиками. А все гаджеты за пояс не заткнешь! Легче «зашить рот» разным зеленым головастикам, - подумали мудрые столичные связи и были правы.
        Ну а прознав про сигареты, двойки в четверти и жалобы других детей, столичные шишки наказали лихославских родственничков, предложив выбрать меры пресечения непосредственно жертвам происшествия - Яше и Сереже. Это вызвало настоящий фурор и прибавило московским связям много почета среди местного населения.
        И когда всем классом сидели и придумывали наказание «браткам», Соня напомнила, сверившись опять-таки с гаджетами своего умного аппарата, что если дом престарелых и детская спецшкола Лихославля очищены от листьев, снега, теперь бабули с дедулями и ребята могут спокойно гулять в эти чудесные зимние деньки, то вот дом инвалидов, что находился по разбитой дороге в двух часах езды - про него давным-давно все позабыли, и его обитателям не видать прогулок до самого марта. А ведь всем нужны свежий воздух и общение! Решено было отправить нарушителей спокойствия на трудовые работы именно туда.
        А чтоб они не сбежали или не увиливали - сопроводить их по дороге и руководить производимыми работами. Яша и Сережа и еще пара одноклассников вызвались проконтролировать.
        Димоныч и Крутой Витек, прознав про уборку листьев и слякоти, лишь усмехнулись, решив, что им крупно повезло с наказанием. Уж пару месяцев раз в неделю подмести пару тропинок двум бугаям не стоило особого труда, тем более, дорога к дому инвалидов занимала два часа, если ехать по развалившейся трассе на автобусе, а не на новеньком двухприводном джипе, подаренном из Москвы к скорому совершеннолетию. Поэтому два-три потерянных часа в недельку - дело не страшное.
        Но когда непутевые выпускники увидели полуразрушенное здание, утопающее в горах снега и уже облепленное опасными сосульками, и людей с разрушенными судьбами, которым нужны были прогулки, как глоток воздуха, что-то стало происходить с их сознанием, хотя до этого они не отличались особым состраданием. Сначала они, пусть и нехотя, перечистили весь снег, отбили сосульки, убрались на дырявой, грязной, полной ветоши крыше, потом взялись за расчистку технических помещений от разного хлама. Когда и эта работа была переделана, оказалось, что нужны не только рабочие руки, но смекалка и знания в разных областях: кое-где продували окна, протекали раковины, сломался телевизор, в левом корпусе вообще не работал лифт! С таким набором заданий ребята вскоре забросили новомодный спортзал и бассейн, куда записались накануне, все чаще проводя время за городом в доме инвалидов, где получали больше внимания к своим персонам, чем лайков за растущие мускулы в гаджетах. И внимание настоящее, искреннее, сопровождающееся постоянными благодарностями за проделанную работу двух пар здоровых рук и ног, и двух, пусть и
непутевых, котелков.
        Соня была очень довольна результатом, все-таки Гобохор и Яснолада - настоящие психологи. Сказывался трехсотлетний опыт, что не говори! Уж наверное, они таких крепких орешков, какими являлись эти хулиганы, раскололи немало. Быстро нашли ключик, а точнее молоточек к скорлупке.
        Недовольными остались лишь Яша с Сережей, невольно нашедшие для бывших мучителей вместо сурового наказания новое интересное и полезное хобби. Теперь каждые выходные, а иногда и вечера после школы, бывшие рэкетиры грузили свой джип каким-то инструментом и материалом и пропадали до ночи в доме инвалидов. Там для них нашлась не только работа, но и множество новых друзей, очень интересных людей, про которых, между прочим, в Голливуде фильмы снимают, прошедших, что называется, и огонь, и воду, и медные трубы, но оставшихся никому не нужными со своими героическими историями. Теперь эти истории слушались братками в четыре уха.
        Совсем лысый и совсем беззубый дедок по прозвищу Тимирязич любил, например, рассказывать про путч.
        - Про ГКЧП слыхал, внучок? - и беззубый рот расплывался в улыбке.
        - ЧП? - непонимающе смотрел Витек на довольного деда, когда они с Димонычем засовывали вату в раму старого окна, чтоб настоящей зимой, которая уже почти занялась за окном, не так дуло в его палате.
        - Сейчас погуглю, - заинтересовался Дима, берясь за телефон. Ни ЧП, ни ГКЧП, ни слово путч ему и коллеге по утеплению окон ничего не говорили.
        - Простофили! - беззлобно отозвался Тимирязич. - Обвели вас шпионы Антанты вокруг пальца, и завелся у вас в башке безглуздой гоголь-моголь, что гугли совсем и скорежились… Наша вина, сынки и внучики, признаю… Но мы боролись за вас! Мы грудью историю и основы защищали. Хотя силы были неравны, - он грустно опустил голубые от старости глаза в давно не крашеный грязный пол. - Не успели детей и внуков от зла мирового уберечь. - И вдруг резко выкинул кукиш в воздух. - Вот тут им наши земли! Родина, молодцы, не продается! Зарубите себе на носу! Ни пяди, ни кровиночки никому не достанется! Нам эта земля без нас родных не нужна! Остались еще патриоты! Остались богатыри! Еще не окончена битва!
        «Что за пургу дед несет?» - молча переглянулись ничего не понимающие братки.
        - А вы подойдите поближе, и я вам расскажу про гоголь-моголь августа девяносто первого… как все было на самом деле. Я ж в обороне стоял, один из уцелевших, когда танками пошли давить нас, как фарш…
        И ребята слушали, внимательно и серьезно, пропуская мимо ушей непонятные словечки, снося издевки старика, понимая, что слышат отголоски настоящей, невыдуманной жизни, полной приключений, опасных игр, а не виртуальных танчиков, как в приставке дома.
        А через две недели Дима, чья мама всю свою жизнь возглавляла ведущую стоматологическую клинику города, привез Тимирязичу новую красивую вставную челюсть, стоившую пацану дорогого подарка на день рождения, между прочим, долгожданного совершеннолетия. Родители ахнули от сыновьего поступка, не зная радоваться проснувшемуся состраданию или бояться: так ведь можно все деньги, заработанные непосильным трудом директора стоматологической клиники и директора овощной базы, на благотворительность спустить!
        Тимирязич был неописуемо рад и решил алаверды рассказать пацанам, почему его Тимирязичем, собственно, зовут. Этого он никому не рассказывал. Это был его секрет. А тут решился рассекретиться, хотя за этим и стояла большая душевная рана.
        Вернувшись домой живым с революции, развалившей его родину на несколько сладких для Антанты кусков, Тимирязич, за долгую жизнь хлебнувший военных казарм и солдатских лишений, за что ему в свое время была вручена медаль и грамота и подарено трехкомнатное жилье у метро Тимирязевская, напоролся на бандитскую облаву и расправу. Вот такие же молодчики, типа Димоныча и Крутого Витька, деревянными дубинками обласкали коренного москвича и офицера, выбив ему все зубы до единого, а их папаши, как раз те самые революционеры и борцы за мнимые свободы, бесправно отобрали квартиру, лишив всего имущества, ценностей, документов и, что самое скверное, веры в справедливость.
        - Спасибо, что живым отпустили. Так и сказали: “Мол, еще раз увидим или услышим живым - пеняй на себя. Лучше сам схоронись”.
        Вот я и бежал от греха подальше. А вещи да хлам не жалко - это все наживное, - рассказывал старик под потрясенными взглядами старшеклассников, не понимающих за что тот благодарит обидчиков, ведь такой жизни даже врагу не пожелаешь.
        - Что нос повесили? - серьезно спросил Тимирязич с новой челюстью. - Пока русский солдат жив - война не проиграна. Мы еще повоюем!
        «Мы еще повоюем», - решили ребята. И в тот же вечер обратились к своим московским родственным связям, которым море по колено, чтобы найти обидчиков Тимирязича и желательно изыскать возможность вернуть незаконно отобранное имущество в виде трехкомнатной квартиры у метро Тимирязевская. Московские связи, как и родители «братков», удивились таким просьбам, но обещали в деле разобраться. Тем более, старшеклассники взамен пообещали, что не только поднимут успеваемость и дисциплину, но и самостоятельно поступят в университет на политологический факультет. Родители о таком и мечтать не могли. Пусть они были и нерелигиозные люди, но молили высшие силы лишь об одном: чтоб сыновья не попали в места не столь отдаленные за свои проделки. А тут грозил университет! И это были не пустые слова: сосед Тимирязича по палате - одинокий калека Валерий, в прошлом декан одного из столичных университетов, за утепленные к зиме окна, отремонтированный телевизор и подключенный интернет, обещал подтянуть пацанов ко вступительным экзаменам. И хотя впереди было не так много времени, появившаяся мотивация и недетский интерес к
истории своей страны сотворили чудеса - материал усваивался, да не просто сухими фактами из учебника, а яркими рассказами новых друзей из соседних палат, ветеранов и очевидцев всех войн, конфликтов, потерявших в этих историях ноги-руки, но не головы и память, которые рассказывали пацанам, чего стоил фунт лиха в хватившей горя стране. Оказалось, что в доме инвалидов собралось такое общество! Мудрые истории было слушать - не переслушать. И созрела идея.
        Димоныч, как-то подкарауливая на школьной перемене одну из близняшек-восьмиклашек Острецовых, поймал ее за рыжую косу, словно прошмыгнувшую мимо лису, и, немного стесняясь, рассказал ей про идею обнародовать услышанные им истории от героев из дома инвалидов. И хотя Оля очень не любила, когда ее дергают за косички, идея ей и ее сестре и маме Алле Вячеславовне, главному редактору местной газеты «Наш Лихославль», очень понравилась. И после того, как были опубликованы первые очерки, получившие огромный резонанс в обществе, неравнодушные читатели вышли с просьбой к активистам организовать тематические встречи с очевидцами невыдуманных историй, чтоб из первых уст послушать о хронике событий, которые происходили буквально только что, а находилась уже в забвении.
        Благодаря этому жизнь в доме инвалидов закипела как в улье пчел: каждый день туда устремлялись разные ходоки с блокнотами, камерами и фотоаппаратами. Ради таких гостей быстро починили лифт и даже изыскали средства для косметического ремонта, чтоб не позориться перед вспышками фотокамер, которые могли привести ответственных людей к угрозе оказаться в других камерах, возможно, с конфискацией имущества.
        Заведение стало популярным и вдруг нужным обществу. Ну а история с Дементьевым Анатолием Сергеевичем, или же Тимирязичем, которому вернули квартиру и доброе имя и, что немаловажно, веру в справедливость, прогремела уже не только в местных СМИ, но вышла и на федеральные каналы телевидения. Ключи от возвращенной квартиры в дом инвалидов привозил сам губернатор области.
        Активистам Макагону Дмитрию и Черепкову Виктору были вручены почетные грамоты за общественную солидарность и неравнодушие к людям, потерявшим здоровье в борьбе за всеобщее счастье и потому особо нуждающимся в гражданской поддержке и помощи. За проявленные инициативу и патриотизм бывшим рэкетирам были обещаны привилегии при поступлении в университет.
        Так за какие-то три месяца два отпетых хулигана превратились в достойных уважения и даже восхищения патриотов города. Пацанам срочно пришлось сменить профили в социальных сетях, удалив старые фотографии крутых тачек, мускулов и разной белиберды и поставив новые: фоторепортажи с собраний в доме инвалидов, с посещений библиотек, детских садов, встреч с читателями и зрителями.
        Личные фотографии с высунутыми языками и растопыренными пальцами сатанистов и разных вурдалаков сменились фотографиями других людей, которым нужно было внимание и которых все больше и больше прибавлялось в подписчиках и друзьях, а с ними приходили тысячные и многотысячные лайки и комментарии. Вскоре Димоныч и Крутой Витек по просмотрам стали сравнимы лишь с поп-звездами самой столицы, которые из кожи вон лезли, в прямом и переносном смысле слова, чтоб привлечь к себе внимание. А тут слава лилась рекой, так что стала страдать школа. Однако педагогический совет, понимая серьезность и ответственность социальной задачи, добровольчески взятой старшеклассниками на себя, решил освободить парней от посещения некоторых занятий, разрешив сдать четвертные экзамены аж после Нового года.
        Этот случай помог разобраться в себе не только лихославским браткам, теперь называвшим себя «Братством света», но и другой парочке, которая хоть и не промышляла рэкетом, но возбуждала беспокойство родителей, классного руководителя и самого директора школы - это сестры Острецовы, бывавшие в кабинете директора, как по расписанию: обязательно раз, а то и трижды в неделю.
        ГЛАВА 5. ГУТТАПЕРЧЕВЫЕ ХИТРУЛИ
        Дело в том, что из-за любопытства, изворотливости ума, хитрости и какой-то невообразимой реактивности в действиях близняшки Острецовы появлялись в центре всех основных и главных скандалов школы и даже города. Будто у них имелся какой-то особый нюх на всяческие происшествия и даже криминал!
        Ни одно более-менее серьезное расследование местной полиции не обходилось без Острецовых Оли и Лизы. Они проходили или свидетельницами преступления или знали о нем хоть что-то. Уже вскоре местные опера, даже если рыжие близняшки никак не наследили, обращались к ним все равно, зная, что и полдня не пройдет, а хитрые лисы все равно прознают больше, чем они.
        Как умудрялись восьмиклассницы пронюхать о том или о сем, когда находились большую часть дня в школе, было не ясно. Но факт оставался фактом, их симпатичные веснушчатые носики, и впрямь чем-то похожие на лисьи, будто они приходились родственницами семейству псовых, совались куда надо и, что плачевно для учебы, куда совсем не следовало… Конечно, от этого страдала успеваемость, где тройка сменялась тройкой с минусом и даже с двумя минусами, хромала дисциплина, потому что сплетни, разговорчики, вынюхивания занимали рыжие головы больше, чем химия, физика, история, литература и, самое ужасное, английский.
        Не исключали, что сами Острецовы являлись зачинщицами многих из тех скандалов, где они проходили свидетельницами, но доказательств тому никогда не имелось. Все было хитро сплетено и переплетено в тугие рыжие косы, а концы брошены в воду. Поэтому, меж собой одноклассники называли Острецовых - рыжими хитрулями.
        Из уважения к Алле Вячеславовне и Георгу Данилычу Острецовым, потомственной интеллигенции города, в школе Оле и Лизе старались давать поблажки: прощали разговорчики, вертлявость, прогулы, тем более что за сестер много раз заступались сотрудники из местных органов полиции, где хоть и удивлялись, но признавали сыскные успехи девочек. Но долго так продолжаться не могло. Еще пара лет и выпускной, а за выпускным - ЕГЭ, а за ЕГЭ - вступительные экзамены, а за экзаменами - еще одни экзамены, а потом вообще большая взрослая жизнь, где за девочек никто не заступится и своими собственными мозгами придется решать задачки и проблемы, где помимо вертлявости нужны еще и знания. Но Оля с Лизой об этом не думали. Зато с сожалением думали неравнодушные педагоги и опечаленные родители, что необходимо что-то предпринять, чтоб как-то вернуть интерес восьмиклашек с поиска воров и убийц в русло математики, литературы, русского языка и, безусловно, английского, - без которого вообще ни туда и ни сюда в этой жизни.
        Соня, прикипев с первых дней к хитрым близняшкам, которые являлись сами по себе классными девчонками, веселыми собеседницами, у которых все разговоры, даже если они велись о помидорах, обязательно выходили забавными и интересными, ибо те знали обо всем на свете понемногу, - решила подсобить делу. Посоветовавшись с Белогуром, который в свое время воевал с песьими, а значит, был их врагом, а значит, вдоль и поперек изучил характеры и привычки неприятеля, обратилась за помощью к местному физруку Станиславу Викторовичу Неродейко, чтобы подыскать близнецам подходящую их сноровке физическую нагрузку.
        «Хитрому уму нужна тяжелая гиря», - сразу прикинул физрук, где можно применить длинные, гнущиеся в разные стороны, словно жевачка, руки и ноги и очень длинные носы рыжих восьмиклассниц. И тут же откликнулся на призыв спасти успеваемость гуттаперчевых хитруль, например, применив их удивительную гибкость и ловкость в художественной гимнастике.
        - Вот уж где можно вертеть башкой без того, чтоб получить затрещину-то, да, девочки? - усмехнулся Станислав Викторович. - Но будет сложно, - сразу же предупредил он, разглядывая высоких худощавых близняшек, пришедших в очередной раз в кабинет директора на разбирательства по случаю прогулов. - Есть у меня знакомые в сборной по художественной гимнастике от нашего региона, попробую вас туда устроить… - начал физрук, - но попасть в серьезную команду да еще на выступления - задача почти невыполнимая, ибо этих хулиганок, дай Бог, возьмут только в младшую группу. Они ж ничего не умеют! А в их возрасте уже на Олимпиаду ездят. Золотые медали получают!
        - О да! - вставила Соня, повторяя за Белогуром. - Золотые медали. Подарки. Путешествия. Слава и почет. Сам президент гимнасткам руки жмет. Их и на телевидение приглашают на передачу к этому, ну как его… у которого миллионы лайков, - подливала мотивационную жгучую смесь в костер желаний и амбиций восьмиклассниц Соня.
        - Золотые медали? - почесала за розовым ухом Лиза, прищурившись, будто лиса, завидевшая свою цель.
        - На телевидение? - взметнулись вверх рыжие брови Оли, словно в хитрой головке появился план.
        - Если спорт не уймет вашего любопытства и прогулы не исчезнут, как и двойки по английскому, в этот раз выговором не обойдется, - очень строго предупредила директриса Екатерина Олеговна. - Хоть в младшую группу, хоть в ясельную. Хоть по гимнастике, хоть в хоккее. Но чтоб на ближайших соревнованиях золотые медали лежали у меня на столе вместе с дневниками с пятерками и четверками по русскому и литературе. И по английскому!
        И уже после школы Олю и Лизу, словно приговоренных к смерти узниц, вели в ближайший дворец спорта, где красивые и стройные гимнастки с лентами и мечами готовились к зимним соревнованиям, до которых осталось всего-ничего три месяца.
        - Ну среди малявок, вы, пожалуй, золото получите… - ухмылялся физрук, после того как уладил дело с зачислением подопечных прогульщиц.
        - Я с малышней соревноваться не собираюсь! - сразу выпалила Оля, скрещивая длинные, словно макаронины, руки на груди. - Что надо делать, чтоб на Олимпиаду попасть?
        - Мячик научиться вот так и вот так ловить, - показала базовые упражнения Регина Геннадьевна, тренер лихославского гимнастического клуба. - Ленту вот так подбрасывать. Ну и в обруч прыгать со шпагатом в воздухе. - Проделала все это тренер и с ухмылкой уставилась на прогульщиц, желая показать, как непросто будет ученье-мученье.
        Оля, скептически почесывая за левой косичкой, взяла ленту. Лиза, недовольно утирая веснушчатый нос, схватила сразу мяч и обруч. И вдвоем, не мешая друг другу, словно договорившись заранее, они стали подбрасывать все эти предметы в воздухе, кувыркаясь между ними, словно белки, а точнее, лисы в колесе. Присесты, “ласточки”, захваты, прыжки получались у девчонок, будто они с пеленок кувыркались, а то и родились с мячом и обручем в руках. И все это они проделывали с такой ловкостью и невероятной скоростью, изгибаясь и выкручиваясь винтами, что тренер Регина Геннадьевна не поверила своим глазам, и когда девчонки закончили, подбежала к ним и крепко обняв, затараторила:
        - Запишу на ближайшие соревнования! Поднимем категорию до юношеской? и уже в декабре поедете в Москву представлять наш клуб перед международным жюри.
        - А золотые медали там дают? - в один голос скептически поинтересовались хитряшки, помня слова директрисы.
        - Я боюсь, что их будет мало вам на двоих… - ответила тренер, с удивлением выкручивая руки девочек вправо и влево, будто те были слеплены из пластилина.
        И Регина Геннадьевна, собственно, как и Белогур, не ошиблись: эти ловкость, гибкость и мешающая школе неусидчивость сделали сестер Острецовых медалистками сначала на районных соревнованиях, а потом и областных. И уже через месяц интенсивных тренировок, на которые девчонки, забыв все свои скандально-криминальные дела, куда давно не совался их длинный веснушчатый нос, бежали, опережая друг друга, они получили приглашение на московские зимние игры, где всегда присутствует весь свет гимнастической жизни. Где можно так засветиться, чтоб в свое время попасть в команду олимпийской сборной от России.
        - Боюсь только, вы ничего не поймете, - печально сказала Соня, которая частенько заглядывала в зал полюбоваться на выкрутасы с обручем и лентой Острецовых. - Там же все на английском…
        Так подтянулся и английский, который стал вылетать из Острецовых пулеметной очередью, что даже учительница английского Нина Михайловна Астафьева вдруг краем уха уловила йоркширский или даже бостонский акцент.
        - Ведь когда вы выиграете, у вас же интервью будут брать на английском… - подливала и подливала горючей смеси Соня, когда от тяжелых нагрузок тух свет в зеленых глазищах гуттаперчевых хитруль.
        Пришлось подучить словарь.
        Больше всех радовались папа и мама девочек, которые могли вздохнуть спокойно, и с удовольствием размещать в спортивной колонке фотографии с пьедесталов почета, где красовались довольные дочки, поблескивая медалями и сотнями маленьких бриллиантиков на роскошных купальниках победительниц, держащих в руках кубки и грамоты.
        - Я думаю, победа будет наша, - счастливо обнимала воспитанниц Регина Геннадьевна, до сих пор не веря, что нашла настоящих самородков в художественной гимнастике, которые прославят Лихославль на весь мир, - но будет проблемка… Кто из вас двоих возьмет золото, а кто серебро? - с ухмылкой подзадоривала близнецов тренер, зная, что ради только этой игры «кто первая, кто вторая», лисы вырвутся вперед, оставив позади всех конкуренток.
        И Регина Геннадьевна, как в воду глядела…
        ГЛАВА 6. И ВСЕ ШЛО ХОРОШО И ПО ПЛАНУ
        И все шло хорошо. А как говорил Зондик, даже по плану. Наступила настоящая зима, снежная и морозная, напоминая красивыми узорами на окнах о предстоящих каникулах и славном надвигающемся празднике Новом годе. Каждый день, словно яркие лампочки на гирлянде, повсюду по Лихославлю, в витринах магазинов и просто в окнах домов, зажигались нарядные елочки. Каждый ждал праздника. Тем более, мирная жизнь в школе наладилась, 8 “Б” словно подменили. Острецовы блистали на спортивных выступлениях и по всем каналам телевидения, дисциплина и оценки подтянулись. Особенно хорошо шел английский. По ним скучали счастливые и гордые родители и загрустившие оперуполномоченные, лишенные премии за поднявшийся процент нераскрытых дел.
        Братки, занятые по уши общественной жизнью, тем более в канун Нового года, когда в дом инвалидов завозили новое оборудование, коляски, медикаменты, подарки, купленные на деньги спонсоров и просто неравнодушных людей, бесчисленных подписчиков с социальных страниц пацанов, не прекращали там же в палатах своих новых соратников и друзей подготовку к экзаменам, которые хоть и ждали в мае, но с таким ритмом жизни и набором дел, это время не казалось совсем уж далеким. Ребята пропадали с утра до ночи, а вместе с ними Сережа Яковлев и Яша Сенчин, которым тоже нашлась работка.
        Сережа Яковлев, с легкого словца Сони теперь названный Сережей Поповичем, один был способен разгрузить целый грузовик с тяжелыми вещами. А еще мог, например, перенести шкаф с одного этажа на другой и назад, если вдруг понадобится. Короче, был незаменим в качестве геркулеса местного значения. За красоту и настоящую богатырскую силушку его обожали все медсестры, а также приходящие навестить своих родственников племянницы с дочками и внучками. Каждый мечтал иметь такого друга, как Сережа, который радовал восхищенную публику, внося оживление в монотонную жизнь дома инвалидов еженедельными рекордами. То, словно спичечную коробочку, одним пальцем руки перенесет с одного места на другое здоровенный холодильник. На следующей неделе возьмется старые шкафы перетаскивать целыми горами. Ну а когда дело дошло до ремонта постамента, на котором возвышался старый танк, установленный прямо перед главным входом, Сережа самостоятельно разобрал его, как конструктор, отремонтировал постамент, помыл-почистил танк и установил все это на место в одиночку.
        После этого случая директор дома инвалидов, подстрекаемый восхищенными активистами, позвонил на телевидение, радио и заодно написал письмо в Книгу рекордов Гиннеса, чтоб запечатлеть богатырские чудеса Сережи. Самое интересное: оказалось танки - это не предел. Одна телевизионная программа, как раз посвященная поиску таких самородков, предложила Сереже посоревноваться с силачами из других городов России, которые тоже не уступали в силушке: таскали автобусы одной левой, грузили поезда только правой и даже волокли баржи, держа веревку лишь зубами… Сережа в принципе был не против, если это не помешает учебе в школе, где по-прежнему страдала математика. Но помочь с математикой вызвалась сразу сотня-другая девчонок, тех самых дочек-внучек и племянниц, что ежедневно вздыхали по богатырю, встречая его в городе, где он за какие-то пару месяцев сделался настоящей знаменитостью. В общем, богатырь Попович, сам того не желая, вдруг из простого восьмиклассника стал примером для подражания, восхищения и даже гордости школы. Братки и Яша посмеивались друг над другом, но в душе тоже невероятно гордились, что
знакомы с таким самородком. Настоящим живым русским богатырем.
        Теперь про Яшу, у которого тоже за эти три месяца изменилась жизнь. Причем неожиданно и в самую лучшую сторону.
        Яша вдруг обнаружил в себе недюжинный интерес к психологии. Мог часами выслушивать собеседника, с которым приключилась та или иная беда в прошлом, и вместе с ним находить жизненные решения в настоящем. Яше нравилось общаться, чего раньше не наблюдалось. Разговоры с «повидавшими жизнь» людьми из дома инвалидов, где они пропадали вместе с Сережей и братками, вдруг сбросили с него вечную маску ироничного насмешника, сделав внимательным слушателем. Он неожиданно стал серьезным и сострадательным к чужим мыслям и чужим бедам, которые чужие души пытались заткнуть в самые дальние уголки своего сознания. А он их слышал и уважал и больше не высмеивал. За эти разговоры, за умение выслушать и помочь увидеть свет в конце тоннеля Сенчина прозвали Провидцем.
        Родители тоже не узнавали сына и списывали эти положительные изменения на продуктивное общение с психологом раз в неделю, которое, кстати, пришлось отменить за неимением более проблем в общении ни со сверстниками, ни с обществом в целом. Общество, кстати, души не чаяло в Провидце, посылая благодарности родителям за чудесного ребенка, воспитанного и мудрого не по годам.
        А вообще имелась и другая причина поездкам в дом инвалидов и этому каждодневному непрерывному общению.
        Ребята, Витя и Дима, еще недавние враги, так сдружились, что и дня не могли да и не желали больше проводить друг без друга. И уже по-мужски, по-серьезному при встрече называли себя братьями. Без всяких дурацких «братков». Хотя в какой-то момент им, Вите и Диме, захотелось попросить прощения за недостойное поведение перед Сережей и особенно перед Яшей. Но Богатырь и Провидец уже давно не обижались. Хотя все равно было приятно за такой мужской поступок. Только настоящие мужчины могли просить прощения за «перегнутую палку».
        Учителя и директор школы, видя изменения как у восьмиклассников, так и у старшеклассников, со спокойной душой окунулись в подготовку праздничных мероприятий этого уходящего года. Поэтому актовый зал разрывало новогодними песнями и смехом - учиться становилось все труднее и труднее.
        Соня, примечая, что у всех подопечных друзей жизнь так или иначе наладилась, полностью окунулась в занятия волшебством и магией, то есть позабытыми техногенными науками и учениями, как говорил Белогур, у которого имелся свой собственный звездолет, который периодически требовал ремонта.
        А также не спала ночами, тренировавшись, помимо делания домашки, которая благодаря Ясноладе, учившей девочку полетам во сне и наяву, просто вспоминалась вместе с формулами и историческими фактами прошлого, будто Соня все это однажды уже изучала, оставалось только вспомнить и все. Сложнее давались упражнения с Гобохором в таком предмете, который начисто пропал из школьной жизни, как образоваяние. Да! Существовала раньше такая дисциплина, изучаемая с молодых ногтей.
        - Нужно было “уразуметь”, именно так, а не иначе! - повторял Гобохор, - себя в разных образах и постараться удержать как можно дольше желаемый образ в разуме. Так что вскоре фантазия становилась похожа на реальность. А дальше ею и становилась, если удерживать достаточно долго. Техники были простые, освоить могли даже младенцы, нужно было только усердно стараться.
        Соня была прилежной ученицей, к тому же такие предметы, в отличие от той же алгебры, были настолько увлекательны, что каждую свободную минуточку хотелось образоваяться. И начиная с сентября, у Сони уже выходило менять образ яблока на грушу. То есть в руках она по-прежнему держала яблоко, но на вкус это была настоящая груша. Причем спелая-преспелая, как летом.
        Мама, которая до последнего не верила в эти сказки про «дураковаяние», как она называла бессонные ночи сидения на своей постели и представления того, чего нет, например, своих потерянных часиков, неизменно впадала в сон около часу ночи, по привычке. Но однажды по утру обнаружила на руке знакомые миленькие ходики. И чуть не заплакала. Конечно же, от счастья. Во-первых, часики были самые что ни на есть реальные!!! А значит, волшебство, то есть образоваяние, существует и работает! Во-вторых, полеты в прошлое, наконец, получились, хоть и казались маме смешными и тщетными, несмотря на то, что она доверяла Ясноладе, уверявшей, что у мамы обязательно получится. Ведь женщины для того и рождены, чтоб материализовывать в пространство вещи и предметы, а также иногда летать на метле. И им, женщинам, матерям, женам, сестрам, домохозяйкам, труженицам материализовать какие-то там часики - да как нечего делать! И оказалась права. В-третьих, побывав в прошлом, мама воочию увидела, как потерялся папин подарок. И успокоилась, потому что поняла, что никто не виноват в его потере. А думала на разных людей, виня и себя
в том числе. Оказывается, она собственноручно положила их на ночной столик и сама же нечаянно смахнула их, не заметив, как драгоценный подарок сначала свалился на пол, потом потерялся в ковре, затем был раздавлен, и благополучно пропылесошен бабушкой, которая не надела очки в тот момент и потому не заметила ничего необычного при уборке.
        Теперь мама почти каждую ночь тренировалась в образоваянии, а также в полетах, собираясь научить и папу, который хоть и верил маме и Ясноладе и Соне, но категорически отказывался проверять это дело на практике. Просто предпочитал жить в старом мире материализма и детерминизма, как выражался он, при этом каждый раз как ребенок хлопал в ладоши, охая и ахая при виде чуда, вспоминая то Господа Бога, то зачем-то Египет, то разные непонятные выражения, выученные еще в армейские года… И в душе все же мечтая когда-нибудь попробовать.
        Зондик, ас в области скачков в реальности, однажды рассказал папе, чтоб тот вдохновился, что совсем скоро, примерно лет через десять-двадцать, поезда и самолеты почти не понадобятся людям. Каждый сможет перемещаться из одной реальности в другую, только правильно настроив свои внутренние чаяния. На самом деле, скачки уже происходят, просто люди этого не замечают. Ведь лицо, по словам мана, является своеобразным навигатором и картой местности, а эмоции - скоростями передвижения к выбранной цели, которая находится в той или иной реальности. Много улыбаешься, радуешься, светишься, замечаешь только положительное - попадаешь туда, где встречается все это в разнообразных формах: события, встречи, предметы. Злишься - попадаешь в другие с этими наборами настроек. Боишься - в третьи. Удивляешься - в четвертые. И так далее. Реальностей бесконечное количество, и что удивительно, можно быть соседями, при этом жить в разных реальностях и никогда не встречаться.
        Зондик в молодости окончил навигационно-пространстводительские курсы и даже получил «мастера», став заслуженным асом в области передвижения по реальностям, и обещал научить папу паре приемчиков. После того урока папа Сони стал постоянно улыбаться и видеть во всем непременно хорошее.
        Однажды в класс зашел папа Максима Водянова Валентин Анатольевич Водянов, оповестивший класс и классного руководителя, что их ученика и сотоварища переводят на дистанционное обучение в связи с госпитализацией. У Макса еще давно был обнаружен редкий дефект тела - сердце находится не в том месте и не такое, каким должно быть у нормального человека. И вот буквально вчера нашлось другое для пересадки. А пока его будут готовить к операции, которая состоится прямо завтра утром, всю школьную программу он будет изучать из больничной палаты огромного нового кардиологического центра в самой столице, построенного по последнему слову техники и медицины… И, кстати, по стандартам самой защищенной и непролазной тюрьмы в мире Алькатрас.
        - Из этой больницы можно выйти только здоровым и никаким другим, - повторил слова консилиума Валентин Анатольевич.
        Соня побледнела. Класс просто взревел.
        - За что? Почему? Так он здоровее всех нас! Да он скалолазом и каскадером должен был стать?! Зачем в больницу!? Да еще в канун Нового года! - кричали возмущенные дети, не в силах поверить, что их друг и одноклассник, самый красивый и спортивный мальчик, которого только знал свет, оказался больным и даже госпитализированным. Хотя вчера еще ходил-светился, что его-таки берут на региональные соревнования по выкрутасам с великами, осталось только какой-то пустяковый медосмотр пройти.
        - Да, мы тоже так думали, ребята. Он и выглядел вполне здоровым еще сегодня с утра, когда шел на медосмотр. Но столичные врачи, осмотрев Максика, тут же перезвонили по своим медицинским каналам куда-то, где сразу же собрался консилиум ученых, решивших, что ждать нельзя. Часа не прошло, приехала специальная скорая помощь и увезла Максика в Москву, чтоб пересадить сердце, - удрученно пересказал «радостную новость» папа Водянов, а потом грустно побрел домой к такой же грустной маме, которой следовало бы обрадоваться, как заверяли ее ученые-врачи.
        В переменку все кинулись к Соне, у которой ярко загорелись глаза тем самым огоньком, что и у отважных жителей горячих пустынь, которым были не страшны ни Алькатрас, ни консилиумы теть и дядь в очках и белых халатах. Во взгляде Эфы появился секретный огонек, от которого начинали бегать мурашки по коже.
        - Макс - самый здоровый ман на свете. В этом нет сомнения. И если б его родители верили больше себе и ему, а не…
        - Что говорят Гобохор и Белогур? - спрашивали мальчики, сжимая кулаки.
        - А что Яснолада? - спрашивали девочки, утирая слезы по Максику.
        - А Зондик, Зондик что говорит?
        Соня хитро улыбнулась.
        - Ребята, - успокоила консилиум из одноклассников девочка, подняв вверх маленькую ладошку. - Помните, я вам говорила, что мы с вами настоящая боевая команда, которой не страшны никакие угрозы? Так вот, есть дело, которое станет проверкой нашей сплоченности… И первое, что мы сделаем - это спасем Макса!
        Ребята присвистнули от такого поворота дела и от куража, взвинтившего восьмиклассникам настроение до самых до небес в предвкушении приключений по спасению друга и соратника. - Жду вас сегодня вечером у меня дома.
        ГЛАВА 7. МИССИЯ НЕВЫПОЛНИМА
        И все вдруг стали очень серьезными и тихими, понимая сложность, если не сказать больше, невыполнимость миссии.
        В тот день учительница физики Антонина Сергеевна Голованова обратила внимание, что 8 “Б” какой-то странный и подозрительно молчаливый, видно что-то задумал. Екатерина Олеговна, директор школы, даже спросила у Яши Сенчина и Сережи Яковлева, которые встретились ей на выходе из школы, все ли хорошо? Они лишь неопределенно закачали головами и пробормотали что-то про уроки.
        Соня, не торопясь, брела домой, разгребая сапожком маленькие сугробики, встречающиеся на пути, и думала о сложившейся ситуации, которая ее, честно сказать, расстраивала.
        Во-первых, здорового человека, пусть и чуточку обезьяну, и ее лучшего друга, собираются лишить здоровья и, скорее всего, жизни, только потому, что наука и медицина не идут рука об руку с мифами и легендами, зато выдумывают в год по одной, а то и не одной небылице про разные несуществующие угрозы, витающие то на немытых руках, то на помытых водой из-под крана фруктах, то таящиеся в яде мухи це-це из Африки, которая укусила газель, которую съел лев, который умер от старости, и его доели стервятники, которых подстрелил охотник, которому передался яд несчастной мухи це-це по воздуху, и он привез его вместе с насморком домой и случайно заразил соседа в подъезде, а тот всю семью, а те своих знакомых - и теперь все они вшестером лежат в больнице и ждут своей участи… - получить укол в попу. И поэтому надо срочно всем есть витамины и бояться пролетающих мимо мух, пусть они и не це-це. Но на всякий случай бояться… Это научная общественность принимала за правду. Такую правду, больше похожую на сказки, тиражировали журналисты, которым платили премии за проданные газеты и журналы. А простые обычные люди в душе
очень любили разные сказочки. Маленькие - про белого бычка. Большие люди - про танки и ужастики с цунами. Поэтому охотно скупали газеты, если там было про все это, и в конце астрологический прогноз на год вперед. А еще любители подобных сказочек обожали поднимать панику по поводу и без. И вот тогда начинались уже не мифы и легенды, а настоящие кошмарики. Но это совсем другая история.
        Но еще Соню мучил другой вопрос, и она с волнением в сердце слушала Белогура и других невидимых друзей, шедших с ней не спеша домой и рассказывающих про то, что вскоре предстоит. Про ее миссию, к которой Соню готовили целых семь лет и восемь месяцев.
        - Буквально с завтрашнего дня начинаются «русалочьи дни», - поведал Гобохор. Так называются последние дни уходящего года, когда одна магия уступает место другой, чтоб потом вернуться в полную силу и исполнить самые заветные желания всех людей на свете.
        Соня еще с прошлого года изучала календарь допотопного времени, для нее эта смена не являлась новостью, а все равно было страшно остаться без поддержки друзей, тем более, в такой непредвиденной ситуации, как спасение друга. Как хорошо, что спасать Максика надо именно этой ночью, потому что уже с завтрашнего утра начинаются эти дурацкие «русалочьи дни».
        - Сонечка, ты, главное, ничего не бойся, - успокаивал Белогур. - Все, что можно сделать, было сделано. Мы подготовились. Это самый главный закон волшебства. Сделай, что можешь от сердца и души, - а там, будь что будет!
        - Мы поможем тебе спасти мана, - говорил Зондик, - обязательно поможем!
        - И всего, чему ты научилась, - достаточно, чтобы исполнить твою миссию, ради которой ты здесь! - обнадеживала Яснолада.
        - Я одного не понимаю, - все еще переживала Соня, чуть надув губки, как будто собираясь расплакаться. - Что этим русалкам жалко что ль, если вы останетесь и поможете?
        Мудрые друзья, пусть и невидимые, тихонечко улыбнулись детским капризам и наивности. Ребенок есть ребенок, его надо утешить и всячески поддержать, и сила любви сотворит чудеса. Даже малыш сможет победить в войне, как это сделал Александр Невский в три года, одной силой духа повергнув многосотенного врага.
        - Русалочьи дни - это особый круговорот силы, когда одна магия уходит, чтоб дать возможность другой проявить себя, - все утешала и утешала Яснолада. - Это настоящая технология, которая удваивает силу обеих магий. Ты должна верить и тогда обязательно справишься! У тебя обязательно получится! Потому что ты - это ты!
        ***
        Соня вернулась домой и серьезным голосом оповестила родителей, за семь лет натренированных к любым причудам дочери и ее невидимых друзей:
        - Началось!
        - Это то, о чем ты нас предупреждала? - спросила, замерев, мама.
        - Да, - ответила Соня.
        - Что нужно делать? - спокойно спросил папа, беря половник с остывающим супом из рук мамы, словно изваяние застывшей на месте, не знающей, как правильно отреагировать на это «началось», которое они ждали почти семь лет. Уже радоваться, что наконец-то ужасное началось, или страшно бояться, что уже все ужасное началось?!
        - Сегодня ночью отвезти группу специального назначения в Москву на выполнение ответственного задания.
        - Это все? - спросил удивленный папа, всегда думавший, что когда настанет эта самая проблема, про которую то и дело твердила его дочь, чуть ли не с самого рождения, надо будет выть на луну и грызть пол. А тут оказывается, ночью всего лишь поехать в Москву…
        - Хорошо, - легко согласился тот, будто именно это и хотел услышать, и похлопал замороженную маму по плечу, чтоб та, наконец, оттаяла и поужинала перед боем, что называется.
        - Белогур составлял план, - сообщила Соня.
        - Ну раз Белогур, - выдохнула мама, - тогда ладно. - Белогуру мама доверяла всецело. Его мудрость была проверена годами, и сам черт не был страшен перед силой и мощью ума этого, пусть и невидимого, но настоящего волшебника и друга Эфы, то есть доченьки Сонечки.
        ***
        И после ужина в небольшой квартирке Сони Агафоновой тихой вереницей соучастников серьезного дела по спасению нечеловека из человеческих рук собрался весь 8 “Б”. Прибежали даже сестры Острецовы, только вернувшиеся с очередных выступлений, завоевавшие все золотые и серебряные медали, которые только давали в их категории.
        - А почему сам Белогур, Гобохор или Яснолада или хотя бы Зондик, который может прыгать из пространства в пространство, не могут проникнуть в больницу и выкрасть Макса? - поинтересовались рыжие гимнастки, усевшиеся с другими учениками кто куда, в основном на пол, перед тем, как Соня должна была озвучить нечто «очень серьезное».
        - Это сложно объяснить, но если в двух словах, они из другой реальности с другими законами, не дающими права прямого вмешательства в нашу жизнь. Мы должны сделать все сами. Но они будут вести нас. Это не запрещается.
        - Двум смертям не бывать! - скомандовал папа. - Начинай, дочка!
        - То, что каждый из вас да и все люди на свете имеют свои чудесные способности, я думаю, вы знали или догадывались. Кто-то уже открыл их для себя, - Соня указала на Сережу-Поповича, Яшу Провидца, гуттаперчевых лисиц Острецовых, - кто-то еще в процессе, - она посмотрела на весь оставшийся класс и маму с папой, - и это самый страшный секрет на свете. Потому что если все узнают, что они волшебники, хоть и места и волшебства хватит для всех и каждого, - Соня развела руками в стороны в маленьком зальчике, где в каждом углу притаился восьмиклассник - скрытый волшебник, однако в тесноте, да не в обиде: все сидели дружно и с огромным вниманием слушали вундеркиндшу, - это станет настоящей революцией! Мир превратится в чудесную сказку, откуда родом Белогур - великан, Гобохор с Ясноладой, исполины. Зондик - человек-ман с Венеры. Моя бабушка Эфа Гюрзаевна - человек-змея с созвездия Альдебарана, которую полюбил мой дедушка, русский богатырь, исколесивший весь Млечный путь на своем звездолете. И везде Вселенная населена разнообразными человеками, обязательно волшебниками! - рассказывала Соня историю с самых
первых дней, словно колыбельную, услышанную на ночь от ее невидимых друзей. И хотя сама никогда не бывала на Альдабаране и даже никогда не видела свою пра-пра-прабабушку Гюрзу, девочка очень ясно представляла себе эти миры, будто жила в них и помнила всегда.
        - Бескрайний белый свет, полный чудес и волшебства, которые никуда не делись, - Соня по-девчачьи улыбнулась, видя просветленные обнадеженные лица своих друзей и родных, искренне верящих ее сказочным рассказам. - Потому что мы и есть эти волшебники и кудесники! Все-все-все без исключений! Как клетки в организме. Сама по себе клеточка маленькая-премаленькая, - и Соня двумя розовыми пальчиками показала, насколько ничтожна по отдельности клетка, - но и у нее есть цель, задача, работа, свой талант, свое волшебство, без которых не было бы целого организма. И неважно, клетка коленки…
        - Или подмышки, - пошутил Яша Сенчин, и все рассмеялись его шутке.
        - Да, подмышки, пятки, каждый волосок и ресничка - все важны! - тоже улыбнулась Соня и продолжила. - Макс сам по себе волшебный, благодаря тому, что не является человеком. Он ман, его раса родом с планеты Венера. Мы все с разных планет, но все при этом остаемся людьми. Покорителями Млечного пути и всей Вселенной.
        - А Острецовы с какой планеты? - опять перебил Сенчин, смешно нахмурившись в сторону близнецов.
        - С Сириуса, - повторила Соня за Белогуром, знающим про песиглавцев все. А сестры Острецовы аж подпрыгнули.
        - Ух ты! Эфочка, то есть мы инопланетянки? - взвизгнули от счастья Оля с Лизой. - И Максик-обезьянка тоже?
        - А я знал, - вдруг признался Яша, перебив довольных сестер, - что Водянов - не человек. Разве обычный человек станет лазить по дурацким горам, как обезьяна?!
        Класс еще больше зашумел, оказывается, многие догадывались, что Макс вовсе не обычный каскадер и спортсмен.
        - Эфа, раз Острецовы со звезды из созвездия Большого пса, то я откуда? - наконец, поинтересовался Яша и про себя.
        - Ты, Яшечка, из Альфы Центавры, из рода наших собратьев по разуму, которые умеют читать мысли. Просто твой третий глаз дремлет и потому не виден. Но стоит тебе начать тренироваться, и он откроется.
        - Я так и знал! - ударил себя по коленке Сенчин. - Я так и знал! А они меня к психологу рисунки рисовать и тесты идиотские отгадывать!
        Класс еще больше заверещал, но Соня призвала к порядку. Надо было торопиться.
        - Так вот, пересадка сердца будет губительна для мана. Но хуже всего то, что Макс нам обязательно нужен живым и здоровым для страшного и ужасного дела, которое нам предстоит проделать… и которое нас всех с вами связало.
        Дети замерли в недоумении и каких-то странных предчувствиях недоброго, а мама опять охнула то ли от ужаса, то ли от облегчения, что наконец-то неявное станет явным.
        - Дело в том, что скоро в наш город придет беда, - сурово проговорила Соня. Класс безмолвствовал, но некоторые ученики побледнели.
        - Ты ведь поэтому появилась в нашей школе, да? - спросил посерьезневший Яша.
        - И многие из вас тоже появились здесь неслучайно. Потому что магия притягивает магию. Лихославль - древний город, а школа - самый центр чертога лихих людей. Так по старинке называли разнообразных злодеев и бандитов, наведших большую несправедливость и потому проклятых на жизнь в суровых условиях.
        - Ах, вот почему у нас столько криминала и ДТП… лихие люди виноваты, - теперь догадались «детективы» Острецовы, вспоминая разговоры оперативников про статистику преступлений.
        - И раз в сто лет рука справедливости или рука возмездия возвращается в чертог, чтоб навести порядок, - Соня посмотрела в сторону, будто советуясь с кем-то. - Это прописано на золотом свитке ПРОНАБУ - книги прошлого, настоящего и будущего. И переписать историю, к сожалению, нельзя. Так уж случилось, что именно с нашего города и школы должна начаться волна бед, которая положит начало многим другим плохим событиям. Но! - воскликнула Соня, будто подбадривая саму себя. - Испытания, говорит Гобохор, разбудят дремлющие силы настоящих героев, которые должны остановить зло на этой земле… потому что именно для этого герои и рождены. Не бывает худа без добра! - повторила она за Ясноладой.
        Девочки стали тихо плакать, вдруг представив себе все те ужасы, которые показывают по телевизору, а теперь должные произойти здесь, в их дорогом Лихославле, с ними, их родными и друзьями.
        - Как проявится рука возмездия, никто не знает. Да, письмена книги ПРОНАБУ выкованы золотом, но это не значит, что мы не должны попробовать остановить зло. Именно поэтому вы все оказались там, где оказались. Это не случайность, - говорит Яснолада. Подобное притягивает подобное. Вы волшебники! И пусть еще об этом не знаете, - магия и волшебство уже вершатся.
        - Что нужно делать, Эфа? - вопрошали расчувствовавшиеся девочки, вытирая слезы.
        - Во-первых, нам нужно спасти Макса. Каждый проснувшийся волшебник на счету. И задача номер два - быть предельно внимательными ко всему происходящему. Что бы ни было - каждый должен оставаться человеком, думать своей головой, доверять интуиции… ну и старшим помогать, маленьких не обижать, стремиться быть лучше, чем есть на самом деле.
        - Осталось пять дней до окончания школы, - сказал кто-то. - Когда рука или нога возмездия придет-то?
        - Эфа, на нас нападут террористы?
        - Или страшный вирус появится?
        - Или оживут компьютеры и захотят наши места занять?
        - Может, цунами накроет?
        - Может, зомби нападут? И нас покусают, чтоб мы тоже зомбями стали? - вопрошал класс, вспоминая ужасы, которые насмотрелись и наслушались по телевизору и в кино.
        - Никто не знает, - отвечала Соня. - Наши друзья только смогли вычислить чертог. Но что будет твориться там - это тайна. Однако что бы ни было, мы не должны дать себя напугать и заколдовать.
        - Если мы будем вместе, - вдруг сказал папа и привстал. - А с нами еще эти волшебники, - он указывал на Соню и девочек с мальчиками, и поднял еще зачем-то палец вверх, намекая на невидимые силы, почему-то хранящиеся на потолке. - Вместе мы справимся! Мой отец воевал и мне говорил: сынок, мы справились, потому что всей страной встали! Всем телом на врага пошли. Никто назад шагу не сделал. Вместе - мы сила!
        Дети закричали и заулюлюкали, а гордый папа поднял кулак вверх, готовый прям сейчас броситься в атаку. Пока его не усадила на пол мама. А в стену не начали стучать соседи, в этот поздний час разбуженные куражем папы.
        - Сначала надо спасти Макса, - напомнил класс.
        - Да-да! Правильно, ребята, правильно, - приходил в себя чуть успокоенный папа.
        - Итак, папа отвезет группу специального назначения в Москву.
        Группа, как по команде встала.
        - Ваша задача проникнуть в Алькатрас и спасти мана, - скомандовала Соня. - Я буду находиться здесь и попробую вести вас свозь стены, через Яшину голову.
        - Мои антенки на прямой связи, - улыбнулся Провидец и потрогал густую шевелюру, действительно высившуюся торчком, как большая антенна.
        - Мы проникнем в тюрьму, где мучают милых обезьянок, - тоже взбодрились Оля и Лиза.
        - Есть идея захватить с собой пару дельных ребят, - предложил Сережа Яковлев. - Они серьезные. Могут дать отпор и остановить охрану. Хотя я и один могу справиться. Но три котелка лучше одного варят, - хрустнул мощной шеей богатырь.
        - Уверен в них? - спросил папа.
        - Как в себе, - твердо ответил богатырь.
        - Зови.
        - Остальные ребята расходятся домой. В случае успеха операции да, собственно, и в случае провала - ваша задача прикрыть группу специального назначения и создать алиби, а также, когда начнется буря, - встать всем телом против врага, - повторила Соня за папой, и папа опять выбросил кулак в воздух. Да!
        - У меня Яша Сенчин ночует…
        - У меня Сережа…
        - Хитрули на Кирова, 6… - расхватали алиби одноклассники и тихо разошлись по домам, держа пальцы крестиком, чтоб ночная операция по спасению Макса Водянова прошла с успехом.
        Соня же подошла к каждому из волшебной группы и вложила в руки свои резинки и невидимки, снятые с волос.
        - Это будет нашей связью. А мне нужны ваши вещи, чтоб чувствовать вас.
        Каждый достал какую-то свою деталь, ключи, помадку, монетку и отдал Соне.
        Группа спецназа была готова двинуться на Москву, папа сверился с адресом Алькатраса, где держали мальчика, пока «Братство света» названивало своим сообщникам, прося братской помощи. Братки примчались через пятнадцать минут на своем двухприводном, приняли задание и при распределении пассажиров, выбрали себе гуттаперчевых хитруль под хихиканье Сережи и Яши, которые давно заметили неравнодушие со стороны братанов в сторону криминальных гимнасток, которые, к слову, тоже смутились и зарделись, исподтишка посматривая на бывших хулиганов.
        И таким караваном, или точнее отрядом, двинулись на Москву.
        В то же самое время Соня легла на диван, с ней осталась взволнованная мама, готовая прийти на помощь по первому зову, хотя судя по бледному виду, помощь требовалась скорее ей.
        Соня сама очень волновалась, потому что от ее способностей и навыков в образоваянии, то есть способности увидеть себя там, где нужно, теперь зависела жизнь ее друга. А ответственность всегда является большей нагрузкой. И одно дело представлять грушу, а другое дело - летать по небу.
        - Ничего не бойся, девочка, - утешала Яснолада.
        - Покажи то, чему научилась. Сделай дело хорошо. А дальше будь, что будет! - успокаивал Белогур.
        Соня с закрытыми глазами мысленно присела на краешке кровати, легко вздохнула и спросила темноту:
        - Белогурчик, Ясноладочка, Гобохорчик, Зондичек, а я вас когда-нибудь увижу?
        - Конечно, деточка, - увещевали голоса. - Мы всегда рядом, но наступит время, твоя сила увеличится, и ты сможешь увидеть нас.
        - Это хорошо, - согласилась Соня и отправилась в прихожую, надела свои зимние куртку и шапку, натянула сапоги, перед выходом оглянулась назад, довольно отметив, как мама мирно уснула рядышком с ней, спящей на диване. И спокойно побрела вниз по лестнице, держась за деревянный лакированный поручень. А на улице, взглянув в темно-синее небо, по которому быстро-быстро бежали облака, сказала им:
        - Туда меня несите, где Максик Водянов находится! - и легко, словно воздушный шарик, взмыла вверх, хватаясь за одно резвое облачко, которое как по команде ринулось вперед, перегоняя остальные.
        Соня заликовала и покрепче ухватилась за своего перистого конька, весело взглянув на луну, такую яркую и пушистую, будто укутанную зимней пуховой шапкой с подсветкой, а потом вниз, заметив блестящие магистрали дорог, по которым, как она чувствовала, где-то едут две машины: там сидят ребята и папа, крепко держа в руках ее невидимки и резинки. Их сердца бились в унисон с ее сердцем, большим и живым, которому одновременно были видны и небо с бегущими облаками, и она сама с помадками и монетками в кармане, мигающими словно маячки, и, самое главное, больница, гигантское здание из бетона и стекла, квадратное, словно зеркало, оно переливалось отражениями облачков, которые вдруг застопорились прямо над ним, будто у автобусной остановки. Там внутри тоже билось сердце. Большое красное, как яблоко. Билось пятьсот ударов в минуту, как и положено.
        - Максик, ты меня слышишь? - красное яблоко вдруг взбудоражилось и забилось до семиста ударов, словно отвечая.
        - Это Эфа, не бойся. Мы пришли тебя спасать. И скоро вызволим! - Сердце разрывалось от радости.
        Соня вскарабкалась на облако, потому что была такой же воздушной и легкой и стала осматривать здание, которое сверху было как на ладони.
        Со всех сторон больницу окружал большой бетонный забор, весь утыканный колючей проволокой, камерами и лампами, которые, словно глазищи неизвестного монстра, сверкали по разным сторонам в поисках врагов медицины.
        У забора караулили собаки, огромные хищники, готовые разорвать на тряпочки всех, кто мешает больничному покою.
        У главного и единственного входа в этот стеклянный оплот спасения всех сердец стоял дозор с автоматами. Других входов в здание не наблюдалось. Даже пожарной лестницы. Макс находился на пятнадцатом этаже. Ровно столько же этажей высилось дальше вверх.
        - Действительно Алькатрас, - заметил Гобохор.
        - Для наших детей со смекалкой и ражем в сердце - это не станет преградой, - как всегда с надеждой ответила ему Яснолада.
        Машины папы и братков остановились за два квартала до здания высокой медицины. И тихой сапой боевая группа по стеночке, по веревочке с ниточкой и иголочкой приблизилась к неприступному пятиметровому бетонному забору с колючей проволокой, за которой вдруг недружелюбно завыли псы.
        - Эфа говорит, что сейчас подгонит облако к тому участку стены, которое накроет его тенью. У нас будет немного времени, чтоб пройти, - шепотом повторил услышанное Яша, крепко держа розовую резиночку для волос в руке.
        Команда шагнула в сторону забора.
        - Постойте, - вдруг позвали братки, с ошарашенным видом уставившись на восьмиклассников. - Вы что серьезно думаете так просто туда попасть? - и они трясущимися пальцами стали указывать на непреступный оплот медицины.
        Девочки и мальчики повернулись и удивленно взглянули на одиннадцатиклассников.
        - Конечно! Там наш друг, и ему нужна помощь.
        - Но вы ж не сможете… там же проволока, колючая, как в тюрьме…
        - Да мы ее не заденем, - успокоил старшеклассников Сережа. - Я очень аккуратно постараюсь.
        И в этот самый момент одно облако стало разворачиваться в обратную сторону и как бы между прочим остановилось над забором, который канул в непроглядную темноту. Сережа Попович первым шагнул туда и, сначала посмотрев на свой кулак, будто соизмеряя силы, потом на здание, где томился Макс Водянов, сказал:
        - Ну будь что будет, а там хоть потоп, - и ударил в бетон, который вначале, казалось, даже не шелохнулся.
        Боевая команда замерла от ожидания, когда вдруг Сережа сделал шаг вперед и пропал в темноте.
        - Вы идите к машинам, - велел Яша папе и браткам, - и будьте готовы! Мы скоро.
        А потом схватил за руки Острецовых и ринулся вперед, пока облако все еще накрывало эту часть стены, в которой оказалась гигантская трещина.
        Оля с Лизой с удивлением проскочили через бетонное отверстие, похожее на дырку в расплавленном сыре, и встретили там Сережу, ласкающего гигантских псов, будто щенят.
        Оля с Лизой тоже ринулись к собачкам.
        - Какие милые! - зашептали сестры. - Собачки, нам нужен этот мальчик, - сказала Оля и достала кепку Макса, заранее припасенную кем-то из ребят.
        Собачки, завиляв маленькими юркими хвостиками, размером с гуттаперчевых хитруль, быстро побежали вдоль зданий куда-то вперед.
        - Что значит песьи, - тихо проговорил восхищенный Яша. - Ворон ворону глаз не выклюет. Точно пословица говорит!
        - Свои своих не предают, а помогают, - согласился Сережа.
        И по стеночке перебежками, они добрались до самого последнего корпуса этого нескончаемого здания, оказавшегося похожим на гигантского стеклянного удава, разместившегося практически в сердце столицы. Именно здесь билось сердце их друга.
        - Пятнадцатый этаж, - сказал Яша, повторяя за Эфой, чей голос звучал у него в голове.
        - Надо прикинуть… - почесал затылок Сережа.
        - А что тут прикидываться? - прервали богатыря близняшки, указывая на какие-то металлические конструкции, опоясывающие здание в виде декоративных лент, которыми владели лисицы на уровне золотых и серебряных медалисток. И размяв пальцы, будто перед тренировкойи, девчонки подпрыгнули, схватившись за один ярус, стали раскачиваться, чтоб повыше взлететь и схватиться за другой, и такими веселыми качелями стали подниматься вверх.
        Сережа посмотрел на Яшу и повел плечами. Лучший друг, не проронив ни слова, быстро залез на шею богатыря, который для пущей верности плюнул и растер между ладонями слюну. И тоже схватился за железный корпус и медленно, не так как эти вертлявые гимнастки, зато уверенно с другом на плечах стал лезть вверх. И уже через пять минут долез до 15 этажа, где за пулинепробиваемым стеклом стоял счастливый Макс.
        - Мы думали, вы в следующем году долезете, - посмеивались ловкие близнецы, усевшись на подоконник и качая тонкими ножками в зимних сапожках.
        Сережа снял с плеч друга и, упершись богатырскими руками в толстенное стекло, стал давить на него.
        - Аккуратно, чтоб не треснуло, - просил Яша.
        - Конечно, - отозвался богатырь, который осторожно взял стекло, вдруг ставшее каким-то липким, словно кисель, и свалил его на пол, где только что стоял Макс, ловко отпрыгнувший в сторону. Вся команда забралась в палату и бросилась обнимать друга.
        - Ребята! - шепотом ликовал парень. - Это вы! Вы не бросили меня! Но как вы догадались? Как решились?
        - Максик, тебя не обижали? - спрашивали взволнованные близняшки, ощупывая спортсмена.
        - А где Соня? Гобохор? - вопрошал ошарашенный парень, все еще не веря глазам.
        Команда кивнула куда-то наверх.
        - Я им говорил, я ман. Но они, как будто меня не слышали… как будто они… роботы. Не люди. Я им говорил, что здоров, просто… - он теребил свои волосы.
        - Надо сматываться, - тихо предупредил Яша, вдруг услышав шаги в коридоре. И чьи-то чужие мысли.
        - Срочно! Нас засекли! - и быстро забравшись к богатырю на шею, скомандовал всем ретироваться.
        Близняшки, словно две циркачки-акробатки, хватаясь то за руки, то за ноги друг друга, то за металлические конструкции, вмиг оказались внизу.
        Макс, будто всю жизнь занимался только этим, легко, словно дергая за невидимые лианы в джунглях, хватаясь то за краешек, то за уступ, тоже быстро спрыгнул на землю. Богатырь с провидцем снижались хоть и медленно, но верно.
        Однако внизу их ждал сюрприз - с десяток вооруженных автоматами людей в масках.
        - Это, наверное, доктора, - пошутил Яша.
        Никто не оценил шутки. Суровые лица смотрели на разрумянившихся ребят без шапок и перчаток, спрыгнувших с пятнадцатого этажа прямо под нос охраны, как на врагов человечества.
        Люди в форме сделали угрожающий шаг вперед.
        - Собачки, - только успела пропеть своим тонким голоском Лиза, как церберы, вдруг ощетинившись, перестали глазеть на восьмиклассников зато, развернувшись, очень недобро взглянули на своих хозяев, даже сквозь маски которых вдруг проступило искреннее удивление и страх.
        И пока ночной дозор решал, что делать в этой непредвиденной ситуации, вся команда подростков ринулась к дыре в бетоне, где уже жали на газ друзья и папа, желающие побыстрее увезти спасенного и спасавших домой.
        Машины рванули вперед, собаки прислушались к последним звукам и запахам своих, пропадающим в неизвестности и решили разойтись по обычным делам, опять продолжать охранять больницу от врагов медицины. Свои-то не враги - понятное дело.
        Охрана же, отпущенная на свободу «своими», ринулась к начальству объяснять престранное похищение одного больного с пятнадцатого этажа.
        Только Эфа осталась стоять на своем облачке, с которого было хорошо видно окно, где еще совсем недавно находился Максик, а сейчас там стоял дядя в белом халате и в больших очках, и очень внимательно следил за тем, что происходило внизу.
        Соня и так и эдак разглядывала «доктора», а потом все-таки сказала:
        - Не понимаю, Гобохорчик, раньше никогда не видела такого странного дяденьку… А он с какой планеты?
        Гобохор, хоть и незримый, тоже внимательно следил за происходящим и ничего не ответил.
        ГЛАВА 8. РУСАЛОЧЬИ ДНИ
        Макса решили спрятать в доме инвалидов, где не то что человека не найдешь, целую роту можно год искать - не сыскать. Хотя она на виду находиться будет.
        И на следующий день как ни в чем не бывало все участники операции по спасению пошли в школу, которая бурлила кипящим супом от разных новостей. Одной шокирующей новостью стал, конечно же, побег больного школьника из больницы. Еще с самого утра все телеканалы, как сговорившись, будто они и не разные, а один и тот же, транслировали фото Максима Водянова, как самого страшного преступника на свете, сбежавшего от пересадки сердца.
        Второй новостью, приведшей в изумление всех учащихся и педагогический состав, стало увеличение числа праздничных дней. То есть сегодняшний день должен был стать последним в учебном году, хотя по старому расписанию выходило учиться и учиться еще целых пять дней.
        Раз такое дело, пришлось праздничный концерт, запланированный на предпоследний день, перенести на сегодняшний, как последний. А эта новость затмила другие, потому что певцы, плясуны, бабы-еги, репки и елочки забегали как ошалелые в поисках: кто слов, кто костюмов, а кто - дневников.
        - Я вот что вам скажу, - проговорил Яша заговорщическим голосом, когда могучая кучка или, как выражалась Соня, группа специального назначения, сидела на последнем ряду актового зала и размышляла.
        - Я почувствовал нечто странное там в больнице… - не закончил он, не зная как бы получше описать то, что услышал, почувствовал, уловил в стеклянно-бетонном склепе, где ждали пересадку сердца или еще каких-то операций разные люди и, видимо, нелюди.
        - И мы тоже! - закивали близняшки. - Там стоял запах… лис. Ну таких, как мы…
        - И Макс обмолвился, что там были еще маны… - добавил Сережа Яковлев.
        - Это необычная больница, да, Эфа?
        - Да, и мне кажется, нам еще предстоит туда вернуться… После того, как завершим это дело. У меня есть план.
        А план был простой: восьмиклассники должны были разделиться на дружины, которые станут присматривать за внутренним движением на этажах. Особое внимание требовалось уделить входу-выходу из школы, хоть там и сидел охранник, и дверь всегда была заперта.
        Но это был только первый круг дозора. Вторым кругом присмотра за школой взялись стоять папа с мамой и бывшие лихославские братки, которые вызвали на подмогу парочку проверенных людей - патрулировать ближайшие улицы, на пересечении которых стояла школа.
        Наконец, имелся еще и третий круг… на всякий случай.
        - Только я одного, Эфа, не пойму, - засомневался Яша, теребя волосы, - какой смысл спасать школу, если, как ты говоришь, судьбой ПРОНАБУ уже все решено?
        - И почему Гобохор и другие нас оставили в самый ответственный момент? - заверещали рыжие хитрули. - Ведь мы ж еще дети…
        - Потому что смелые должны проверить на прочность саму судьбу, раз на кону стоит мир, - за Соню ответил Сережа. - Как за маньяками бегать и школу прогуливать? - так вы не дети, - бросил он рыжим, которые тут же притихли, пристыженные.
        Соня вдруг привстала, стала руками искать что-то в карманах и никак не могла найти.
        - Что? Что? - заинтересовались ребята, видя взволнованную предводительницу.
        - Началось! - страшным шепотом вместо Сони ответила директор школы Екатерина Олеговна, неожиданно возникнув позади компании.
        От такого внезапного появления и от страшного шепота, а еще от горящего взгляда директрисы, которая показалась восьмиклассникам очень странной, ребята аж подпрыгнули, а девочки взвизгнули. И мурашки побежали по коже, когда восьмиклассники заметили других бегущих учителей: физрука Станислава Викторовича и учительницу физики и классрука Антонину Сергеевну. Они должны были сейчас находиться на уроках, но бежали сюда с видом, будто где-то начался пожар.
        - А что с вашими глазами, Антонина…? - не договорил обомлевший Яша, завидевший яркий свет, которым полыхнули взоры физички и физрука, попирая все законы физики, а заодно физкультуры с гимнастикой.
        Восьмиклассники, кроме Сони, стали пятиться назад против такой черной магии.
        - Вызывай Гобохора и Белогура, детка. Началось! - скомандовала директриса.
        - Русалочьи дни, Екатерина Олеговна, - тихим голоском напомнила хмурая Соня, прозревая насчет магии, которая уступает место другой магии.
        Директриса обратилась к коллегам, и они зашептались на каком-то неизвестном языке. Хотя Острецовы, прекрасно владевшие разговорным английским, пытались прислушаться, как обычно любопытные до чужих разговоров, но так ничего и не разобрали.
        - Древне-венерианский, - вдруг поведал навострившим уши гуттаперчевым хитрулям физрук, - вы б все равно не поняли…
        Близняшки попятились от Станислава Викторовича, как от чумы.
        - Да-да, русалочьи дни. Я совсем забыла. Значит, дела обстоят еще хуже, чем мы думали… - подтвердила директриса, закусывая губу, но не меняясь в лице. - Но ничего. От этого задача не меняется. Слушайте меня внимательно, ребята, - собралась с духом молодая женщина. - У нас с вами на все про все есть тридцать минут, на которые мы с коллегами смогли заморозить школу, до того момента, когда… когда действие проклятья возымеет силу.
        Я знаю, что вами была сформирована группа специального назначения, имеющая волшебные способности, - начала директриса и зачем-то стала снимать директорский пиджак, выворачивая его наизнанку, а потом одевая вновь. Пиджачок оказался непростым: изнутри он весь был вышит красивыми узорами, которые вдруг полыхнули ярким светом. То же самое проделали учителя физкультуры и физики, у которых пиджачки оказались разными, но все же скроенными в одном стиле.
        И напоследок Екатерина Олеговна распустила строгий директорский пучок - волосы пушистой русой волной упали на диковинный пиджачок - окончательно теряя современный вид и вообще знакомый вид, превращаясь в какую-то неизвестную им волшебницу из сказок, позади которой стояли маг с лицом физрука, Станислава Викторовича, держащего длинный посох и гадательница с круглым шаром, точная копия Антонины Сергеевны, учительницы физики и по совместительству классного руководителя 8 “Б”. Бывшая классрук и бывший физрук.
        - Подождите, - выдвинулся вперед Яша. - Что здесь творится?
        - Демоны уже в школе, Сенчин, - без улыбки оповестила Екатерина Олеговна, взмахом руки указывая на детишек, весело готовившихся к Новому году, но только сейчас почему-то уже минуту не двигающихся с места, будто играющих во всем известную игру «Морская фигура, замри!».
        Все похолодели, уставившись на фантастическую картину, от которой хотелось кричать от страха.
        - Как это? - не поняли ребята. - Какие демоны?
        - Так вы не в курсе? - удивилась волшебница. - Великая и всезнающая книга ПРОНАБУ…
        - Про книгу знаем… - отозвались подростки.
        - Тогда вы должны знать и про проклятье. Точнее, благословенье… - решила по-другому объяснить директриса. - Золотыми буквами во всезнающей книге выбито прошлое с настоящим и будущим, где оговаривается во благо всех и каждого дать шанс на исправление каждой бессмертной душе, даже самой пропащей и черствой на свете. Раз в сто лет. - Она подняла палец вверх, как всегда делала в самый ответственный момент, чтоб привлечь максимальное внимание. - В самый волшебный день года врата времен откроются, и прошлое станет будущим, зачерпнув правду из настоящего. То, чем наполнена душа, станет реальностью.
        - Что это означает, объясните нормальным языком, - попросил скривившийся от всех этих преданий и иносказаний Яша. - Все какие-то сказочки-прибауточки?! Мы не в первом классе, в конце концов!
        - По-человечески, по-современному, пожалуйста, - попросил Сережа, косясь на физрука.
        - Про лихих людей Лихославля слыхали? - стал пробовать объяснять маг с посохом. Дети дружно закивали. - Вот каждому бандиту и лихачу, натворившему бед в прошлом, дается шанс раскаяться и исправить свою судьбу лихую и проклятую. Сто лет назад все эти дети, - он обвел посохом замерший актовый зал, - были теми самыми ухарями, шаромыжниками, повесами, сорвиголовами, головорезами, жохами и хватчиками.
        - Опять древне-венерианский?! - заверещали Острецовы, не понявшие ни слова.
        - Ох! - схватились за головы педагоги.
        - Про зомби слышали? - наконец, нашла удачное сравнение классный руководитель Антонина Сергеевна, и в ее шаре, еще секунду назад похожем на шар для игры в боулинг, вдруг возник страшный образ земляного цвета в оборванной одежде. Ребята дружно похолодели и побледнели, а у Яши так и вовсе задергался глаз. - Скоро ваша школа окажется полным-полна этих самых зомби…
        Боевая группа оторопела, Оля и Лиза схватились друг за друга и задрожали, как осиновые листочки. Легче было еще раз съездить в кардиологический центр, опасно попрыгать по зданию, чтоб спасти еще кого-то, но только не встретиться с зомби. Про них Острецовы даже фильмы боялись смотреть!
        - Поймите, школа призвана учить, воспитывать и перевоспитывать детей, делать их лучше посредством знаний и умений. Ведь дети - это цветы жизни на школьных полях, где засеваются семена добра или зла. Но проблема в том, что современная жизнь с ее культурой, а точнее полным бескультурьем, как бы мы ни старались, больше навязывает страхи, грубость, невежество. И это чуть ли не с пеленок! Таким образом, открытые врата времен, которые наступят, - Екатерина Олеговна сверилась с часиками на руке, - через двадцать шесть минут и тридцать пять секунд, призванные дать шанс сердцу ребенка воплотить любую мечту, например, стать доктором или космонавтом или учителем, чтоб исправить ошибки прошлого, восстановить равновесие, применить себя самым благоприятным для всего мира способом, скорее всего, разбудят жуткие кошмары, от чего материализовываться начнут страшилки, подсмотренные в кино, в новостях, в виртуальных играх, в подворотнях, списанные с поведения взрослых - отчаявшихся, потерявших надежду взрослых.
        - И поэтому счастливое благословенье высших сил станет проклятьем! - суровым голосом вещала волшебница. - Сначала для школы и сердец детей, потом те перепугают своих и без того запуганных родителей. И этот вирус страха понесется дальше. Люди перестанут быть людьми, превратятся в одинаковых зомби, боящихся каждого шороха, чужого взгляда и любого слова. Станут бояться родных и близких, а потом перестанут доверять и себе. Паника и страх съедят облик человеческий.
        - Неужели все поддадутся? - удивился Сережа Попович, не ведавший страха как раз с пеленок.
        - Конечно, нет, - согласился Станислав Викторович. - Кто-то да проснется и не поверит призракам, воплотившимся лишь благодаря воспаленному зомбированному сознанию. Но их будет меньшинство. А большинство, пусть и одураченное, всегда имеет большую силу. Вам ли этого не знать?
        - И начнутся темные времена, - провещала учительница физики с грустной улыбкой, цитируя ПРОНАБУ, чьи буквы проявились в шаре.
        - Мы должны успеть прежде, чем начнутся темные времена! - воскликнула Екатерина Олеговна.
        - Но если все решено? Какие шансы исправить ситуацию? Как мы спасем школу? - спрашивали пораженные ребята, указывая на шарик от боулинга.
        - Шансов мало. По правде сказать, их вообще нет. Но есть одна лазейка, - загадочно произнесла директриса. - Поймать тролля! Джека Поттера. Нулевого козыря. Ноля перечеркнутого.
        Все опять ничего не поняли и запротестовали.
        - Вы математику изучали? В любой задачке всегда есть два решения, да и нет, плюс и минус, помните? - все хмуро согласились, что-то припоминая. - Но это не совсем верно. По правде их три. А то и больше! Всегда есть ноль, который колеблется и дает другое решение, новую функцию проблеме. При условии, если этот ноль видит шанс на изменения.
        - Ну! Ну! Екатерина Олеговна, - стал торопить директрису Яша Сенчин, - по-человечески. Ближе к делу! Как нам этот ноль найти и убедить, что хватит колебаться. Где этот тролль живет? Адрес, телефон?
        - Тролли - особенные существа, являются предвестниками удачи, как, собственно, и неудачи. Питаются магией и волшебством. Поэтому он точно должен находиться в школе. Здесь волшебник на волшебнике сидит: маны, песиглавы, провидцы… Но мы так и не смогли его вычислить, ребята, - упавшим голосом подытожила главная волшебница.
        - Дайте подсказку! Что еще известно! - просили Острецовы. - Мы найдем этого удачливого ноля и перечеркнем ему козырь по самые уши!
        Волшебные учителя развели руками.
        - Орландо Рамисович, расскажите, что знаете, - директор обернулась к физруку с посохом, впервые назвав его настоящее имя.
        Раздался смех. Физрук грозно помахал посохом слишком развеселившимся ученикам.
        - Тролли живут в среднем триста и даже пятьсот лет, но выглядят как люди, только очень маленького роста, - начал маг.
        - Ага! Как карлики. Или дети начальной школы… младшеклассники, - соображал Яша.
        - Тролли-дамы по большей части живут в лесу и занимаются травничеством и лечением животных.
        - Это нам не подходит! - отрезал быстро Яшин. - Дальше, дальше, Орландо Рамисович. Теряем время!
        - А вот тролли-кавалеры призваны контролировать удачу и буквы законов ПРОНАБУ в местах силы.
        - Так, кавалер - это уже ближе. Это мальчик. Маленького роста. Младшеклассник!
        Ребята закивали, соглашаясь с Провидцем.
        - Но не совсем мальчик. Как бы не настоящий, - поправил Сережа.
        - Правильно! Ему ж триста или пятьсот лет. Он не мог родиться семь или восемь лет назад. У такого ребенка не должно быть родителей. Значит, он… усыновленный! - вскричал Яшин, обрадованный своей догадке.
        - Точно! - завопили Острецовы. - Екатерина Олеговна, Орландо Викторович и вы, Антонина… как вас по-настоящему?
        - Ареинара Виевна, - назвала свое настоящее имя классный руководитель под обескураженные взгляды учеников, знавших физичку всю свою физическую сознательную жизнь.
        - Вы же знаете личные дела всех учеников, вспомните всех усыновленных из младшей школы?
        - Воробьев Олег, - припоминал физрук.
        - Антоненко Вадим, - добавила физичка.
        - Левашов Антон, Константинов Данил…
        - Все не то, - шептались дети, перебирая имена на слух и внутреннюю интуицию.
        - Удачин Женя, Голованов Вася…
        - Это он! - вскрикнула Соня.
        Все воззрились на нее с удивлением, как догадалась?
        - Ну если б я была троллем, то выбрала бы именно это имя… Прихвостень удачи и Джокер… Удачин Женя!
        - Второе крыло, второй этаж, класс 3 “Б”, урок рисования! - выдала Екатерина Олеговна по памяти расписание начальной школы. - А теперь план действий. Нам надо разделиться. Так будет правильнее, - осмотрела боевую команду директриса, принимая командование и выдавая инструкции каждому. - Среди вас есть провидцы, читающие мысли. Есть песиглавы, с помощью нюха способные отличить людей от нелюдей. Есть маны, которые… кстати, а где Максим Водянов? - с удивлением спросила Екатерина Олеговна. - Вы ж его, вроде, спасли.
        - Я давно тут! - сказал Макс, появившись в дверях. - Слушаю внимательно.
        - Хорошо! - улыбнулась волшебная директриса. - Основная группа отправится со мною исполнить самую главную задачу - найти тролля и заставить его сказать волшебное слово, которое изменит лихославское проклятье. Остальные идут патрулировать выход и этажи.
        - Помните, ребята, не станьте зомби сами, - напутствовал физрук. - Главное: не испугаться в нужный момент. Не дать деру. Не дать захлестнуть себя волнам паники. Помнить себя и свою миссию во что бы то ни стало!
        - Помочь спасти школу и мир, - подытожила физичка.
        - На все про все осталось двадцать минут.
        Но и двадцати минут у них, как оказалось, не было.
        Вся команда из восьмиклассников и волшебников-учителей увидела, как один мальчик медленно, словно во сне, входит в актовый зал, трясущейся рукой указывая куда-то назад и вдруг начинает истошно кричать:
        - Там! Там! Ужас! Ужас!
        - Ванюшин, ты что? - окликает его оттаявшая преподавательница музыки, руководящая хором на сцене. Но он ее будто не слышит. Только еще истошнее начинает кричать.
        - Там… Там…! - повторяет ошалелый Ванюшин, все тыча пальцем куда-то.
        И все видят, как учительница музыки меняется в лице.
        - Что там? - заражается она страхом.
        - Там кошмар! - почти плачет он не в силах убежать, будто его сковали цепями.
        - Террористы… - сама себе говорит учительница, в глазах которой вдруг пробегают картинки с экрана телевизора, где страшные люди в черных масках и с пистолетами в руках влетают в школу и начинают громить мебель… И только она это подумала и представила, как посыпалось стекло в оконной раме зала и оттуда, как будто из ниоткуда, действительно начали вылезать люди в масках и с пистолетами.
        Но Ванюшин не увидел всего этого, ведь его страх гнался за ним, и несмотря на то, что мальчишка вырвался, тот-таки догнал его… Какое-то темное непонятное облако, похожее на те, что возникают в фильмах ужасов про магов, влетело в актовый зал и пустыми глазницами стало искать Ванюшина, спрятавшегося под кресло.
        Все бы ничего, но тут послышался истошный визг малышей, которые, похоже, тоже видели этот фильм про темное летающее облако и, разбегаясь врассыпную, как цыплята, стали биться друг о друга, о стены, не видя ничего вокруг. И, конечно же, многие тут же получили ушибы и заплакали уже от боли.
        Рядом с Олей Острецовой закричала ее одноклассница Лена Гвоздева, с особым испугом следившая за малышами, Ванюшиным и облаком. Ей тоже были знакомы эти страшные привидения, которые настигали ее ночью в сновидении после каждого просмотра очередной серии. И хотя ее бабушка десятки раз говорила: «Не смотри, раз тебе так плохо!», Оля все равно продолжала смотреть наперекор взрослым и себе во вред. Она закрыла глаза от страха и просто побежала вперед. А затем, больно ударившись обо что-то, упала на пол без чувств от сильного шока.
        - У нас нет двадцати минут, - констатировала директор. - Надо спасать ребят. Нельзя дать им выскочить на улицу и заразить страхом других жителей города.
        Учителя и директор взялись за руки и тут же осветились фиолетовым светом, который стал сгущаться и большой вспышкой полетел к двери и окнам, закрывая их, словно щитом изнутри.
        - Бегите в начальную школу. Мы попробуем остановить страх и панику здесь и присоединимся к вам позже, - приказала главная волшебница.
        И все ринулись вперед, как неожиданно сестры Острецовы подались назад к разбитому окну.
        - Мама! Папа! - закричали близняшки.
        И в самом деле, несмотря на щит в разбитом окне стали появляться Алла Вячеславовна и Георг Данилыч - с испуганными лицами они искали своих дочерей, все время повторяя сухими губами: «Террористы! Террористы!»
        - Острецовы! - скомандовала директор школы Екатерина Олеговна, перенеся всю силу с щита на призыв к близнецам. - Оля и Лиза! Девочки! Немедленно ко мне в кабинет! - директорским беспрекословным тоном, могущим остановить отряд зомби, приказала она убегающим к несуществующим родителям девочкам. И те остановились как вкопанные, обернувшись на крик начальства.
        В тот же самый момент родители, словно мираж, растаяли. Зато на их месте возникли испуганные лихославские братки.
        - Оля! - крикнул бледный Димон, завидев рыжую близняшку, стоящую со слезами на глазах.
        - Лиза! - крикнул Витек, подбегая ко второй потрясенной хитруле.
        - Где террористы? Где мужики в масках? Мы видели бандитов, влезающих в окно.
        - Они… Они.. Они сделали вам больно? - беспокоились братки, осматривая рыжих близняшек, пришедших в себя и уже немного подхихикивающих от обеспокоенных одиннадцатиклассников, будущих юристов и судей, похоже влюбленных по уши в гимнасток.
        - Чур! Чур! Чур! Разрешаю вход в здание только живым! - в третий раз крикнула директор и хлопнула в ладоши. Щит на окне восстановился, террористы окончательно пропали. Зато в зале с каждой минутой начинало твориться что-то все более ужасное: дети и взрослые бегали из угла в угол со страшными воплями. Некоторые спотыкались и падали. Малыши плакали. Плакали и некоторые взрослые. Кто-то настолько отчаялся найти выход, что стал крушить мебель и рвать шторы.
        Оля и Лиза вернулись в команду и с бледными лицами спросили:
        - Что будет, если вся планета вот так…?
        - Страх делает нас одинаковыми, похожими на серую массу, неспособную думать логически. А ведь выход есть всегда, - утешала волшебница поддавшихся панике гимнасток.
        - Это не первый раз, ребята, когда мир сталкивается с угрозой, - подтвердил физрук спокойно.
        - И это не первый раз, когда мы будем сражаться до победного, - добавила учительница физики.
        - Мы за троллем! - крикнули ребята и бросились к выходу из зала.
        Екатерина Олеговна отпустила щит, сдерживающий дверь, и тут же огромная волна кричащих детей и взрослых из актового зала бросилась в открытый проход, наталкиваясь на такую же бушующую волну, желающую, наоборот, ворваться внутрь. Из двери повалил дым. И послышались какой-то нечеловеческий смех и даже рычание.
        - Кто-то очень боится пожара… - догадалась Соня.
        - И клоунов… - узнал Сережа.
        - И динозавров, - с некоторым ужасом произнес Яша, тоже недолюбливающий юрский период.
        - Светлана Геннадьевна, дорогая вы моя, ну какое цунами в Тверской области, опомнитесь?! - строго проговорила Екатерина Олеговна, пытаясь остановить пробегающую мимо учительницу музыки с ошалело смотрящими в разные стороны голубыми глазами.
        - Как в Таиланде! Как в Таиланде! Там никто… никто не ждал. Не спасся никто, кто не ждал. Не думал - не гадал, - тихим сумасшедшим голосом твердила учительница.
        - Вот как объявлю вам выговор за то, что во время занятий ваше сознание летает в Таиланде, будете впредь находиться вместе с сознанием на рабочем месте! Чур! Чур! Чур! - и строго взглянула директорским взглядом, полыхнувшим сиреневым на учительницу музыки, которая вдруг, словно мокрая кошка, отряхнулась от наваждения и уставилась на начальницу с настоящим ужасом.
        - Простите… - только и вымолвила Светлана Геннадьевна и, посмотрев по сторонам, вновь чуть не впала в отчаяние, но уже в другое.
        - Немедленно идите в учительскую, соберите весь коллектив учителей и завучей и пулей на оборону выхода из школы. Чтоб ни одна мышь не пролетела! То есть не прошмыгнула! - сквозь зубы процедила Екатерина Олеговна, нехорошо сверкнув глазами.
        - Сейчас! Сейчас! Надо и пожарный выход иметь в виду, - проснулось ответственное сознание, вернувшееся из Таиланда. И учительница пулей, как велели, понеслась по заданию, более не отвлекаясь на страхи.
        - Вот и займитесь им, - уже легче проговорила директор школы вслед.
        В это время боевая команда дождалась, когда волны школьников перемешались и, наконец, бросились вниз, намереваясь штурмом взять выход, и бегом направилась в сторону, где располагалась младшая школа… Там было тихо.
        - Судя по всему, или туда еще не пробрались зомби и не заразили малышню, или они все еще в заморозке… - сообразила Соня.
        Проходя мимо пустынных коридоров в поисках кабинета рисования, группа заметила, как из одного класса тихонечко пятится назад ученик, пытаясь уйти незамеченным.
        - Вот и попался! - крикнули Острецовы и в три прыжка оказались сзади пацана, схватив его за шиворот.
        - Это не ребенок! - вскричал Макс, который тоже, будто по воздуху, оттолкнувшись от стен, подлетел следом.
        А завидев странную недетскую улыбку, больше похожую на оскал хитрого лиса, все прозрели, что видят тролля.
        - Как же преподы раньше не догадались? - удивились ребята такому простому факту.
        - А я хорошо шифровался, - захихикал тролль, и весь покрылся некрасивыми морщинами. - Да отпусти меня, лисица дранная! - зло фыркнул он в сторону Лизы, которая обалдела от такого напора, и отпустила костюмчик первоклашки. - Думали, поймали? - он не переставал ухмыляться, даже не собираясь никуда бежать. - Ничего у вас не выйдет! - зло крикнул тролль и совсем перестал быть похож на ребенка. Продольные глубокие морщины прорезали, словно маску, мальчишечье лицо и сделали его по-настоящему уродливым. - Пять минут и заморозка пройдет. Малыши бросятся домой к своим родителям. Испугают тех до полусмерти: кто пожаром, кто взбесившимся маньяком, кто злыми клоунами или озверевшими динозаврами… - неожиданно послышался опять страшный клоунский хохот.
        - Что за клоун, Орландо Рамисович? - проговорила подбежавшая директриса, с радостью заметив, что ребята обнаружили искомое волшебное создание.
        - Надо разобраться, почему ученики видят одно и то же ужасное явление, - отметил физрук.
        - Да, что там разбираться - небось пересмотрели последний премьерный кинофильм про апокалипсис, где президентом мира сумасшедший клоун становится… Вот и боятся теперь вместе, - предположил Яша Сенчин, подходя к карлику и пытаясь «прослушать» его мысли.
        - Говори волшебное слово! - грозно сказал Сережа Яковлев-Попович, тоже приближаясь и грозно замахиваясь. - Останови этот кошмар.
        - Не могу! - развел руками тролль, и его глаза смешно разъехались в разные стороны. - Все по закону. День великой книги ПРОНАБУ никто не может ни отменить, ни изменить. - И поднял руки вверх, прося не бить его. Мол, он ни при чем.
        - Раз в сто лет мечты людей сбываются, - поднял большой указательный палец вверх мальчишка со злым лицом старикашки. - В первую очередь всемогущая сила мечты отправляется в самое ужасное место, где людям нужна искра волшебства, чтоб наполнить их сердца раскаянием и смирением. Эти благородные чувства должны, словно аромат розы, - ехидничал тролль, принюхавшись к Острецовым и тут же смешно чихнув, - передасться дальше, заряжая миром и состраданием друг к другу. Но…
        Все молчали, ожидая продолжения.
        - Но за сто лет это место стало еще большим рассадником злости, зависти, подлости и глупости… и должно заразить всем этим гадким букетом весь мир! - вскричал он, опять меняясь в лице.
        И в этот момент двери кабинетов распахнулись и оттуда повалили испуганные дети: девочки плакали, мальчики истошно кричали.
        - Исполняется все, чего пожелает старая черствая душа. Испуганная, боящаяся собственной тени, - и тролль хотел было нырнуть в гущу перепуганных детишек, которые увидели его в новом обличье и еще больше устрашились, становясь одинаковыми, серыми, словно покрытыми пылью старыми игрушками с искаженными от страха и плача лицами, которые больше не плакали и не кричали, а так и застыли, будто надев ужасные маски.
        Оля и Лиза и Макс, будто того и ждали: ловкими движениями они быстро схватили юркнувшего в серую толпу карлика.
        - Никому не под силу изменить проклятье! - вещал зло карлик, возвращенный на место. - Они разбегутся и заразят ужасом всех, кто встретится им на пути.
        - Они не разбегутся, - серьезно и спокойно сказал Макс Водянов. - У школы дежурят верные друзья, которым не страшны ни ужасные клоуны, ни пожары, ни террористы.
        - Мало кто из людей теперь не ведает страха… - не верил тролль.
        Макс достал свой телефон и набрал номер друзей. Тут же в экране высветились лица членов «Братства света», за которыми толпились знакомые лица друзей из дома инвалидов.
        Витя и Дима на том конце трубки подняли телефон кверху и показали обстановку вокруг школы, оцепленной настоящим забором живых тел из бывших участников всевозможных войн и катастроф, которые повидали дни и похуже, чем материализовавшегося клоуна или тролля. А еще за их спинами стояли автобусы с камуфлированными людьми, приехавшими на подмогу своим товарищам по прошлому, связывающему их невидимой, но очень крепкой цепью дружбы.
        - Район оцеплен. Ни одна мышь не прошмыгнет, - доложил Тимирязич в телефон Вити, сверкая новой челюстью.
        - Этого не может быть, - не верил тролль. - В книге ПРОНАБУ написано! - и он опять поднял палец вверх, уверенный в пророчестве.
        Как вдруг из кабинетов послышались взрывы.
        - Это кошмары учителей о взрыве газа… Или насмотрелись еще каких-то новостей, - сказала директриса и бросилась в кабинет, откуда повалил зеленый дым.
        Учителя ринулись осматривать другие помещения.
        - Вот видите! - усмехнулся тролль. - Этого не может быть! Нельзя! Нельзя отменить пророчества ПРОНАБУ!
        Пока все разбирались со взрывами, безумный поток младшей школы смешался с серой массой старшей школы, где кое-где встречались нормальные лица, не испугавшиеся, но пытающиеся разобраться, что случилось..И это цунами хаоса подцепило маленькую фигурку Сони и унесло в бурном потоке так быстро, что никто из друзей не успел даже сообразить, что девочка пропала.
        - Вот видите! - шипел тролль. - Нельзя! Невозможно!
        Призвать волшебников на помощь в таком урагане не представлялось возможным. Стоял страшный ор. Тогда восьмиклассники, лишь обменявшись взглядами, решили действовать самостоятельно.
        Оля и Лиза, сняв на лету пару шарфиков с младшеклассников, словно не лисицы, а паучихи, перевязали тролля, как муху, уложив на плечи Сережи Поповича, который плавно, словно баржа, аккуратно расталкивая малышню, пошел в сторону, где исчезла в толпе Соня. Сами Острецовы, ловко подпрыгнув, схватившись за подвесные лампы и шторы, стали быстро, легко наступая кому на плечи, кому на головы, перемещаться туда же. Макс Водянов, последовал их примеру, каким-то чудесным образом то пропадая, то появляясь в пространстве, отталкиваясь от стен, хватаясь за невидимые лианы, в два счета оказался у выхода из корпуса младшей школы, завидев, как серая толпа несет девочку опять в актовый зал. Знаками он указал друзьям движение цели. Провидец Яша Сенчин кивнул и, расталкивая толпу, сереющую на глазах, стал продвигаться по дороге, подбрасывая пару слов то одному, то другому зомби, вставшему на пути, присовокупляя волшебные слова, подслушанные от директрисы:
        - Чур! Чур! Чур!
        Удивительным образом детвора и взрослые, еще секунду назад трясшиеся от страха, просыпались, стряхивали с себя пыль и серость и пропускали Провидца.
        - Не причините боль ученикам! - кричали отрезанные от восьмиклассников директор и учителя, увидевшие случившееся. - Бегите за Эфой. Она стала сгустком магии, зомби пойдут за ней.
        И действительно, вихрь крика, слез и боли, сначала спускавшийся к выходу, стал подниматься вверх и устремился в сторону, куда унесло вундеркиндшу.
        Ребята с троллем в заложниках, стараясь исполнить повеление волшебницы - не причинить боль бывшим мальчикам и девочкам, ставшим серым дымом, передвигались, кто как умел, в актовый зал. И проникнув туда, друзья оторопели, завидев пространство, окутанное кольцами темного дыма, что не видно было ни кресел, ни пола. И только на сцене прижатой к портьере стояла бледная Соня с распахнутыми от ужаса глазами, наблюдая как из серого марева отделяется гигантская рука, желающая схватить и раздавить ее, словно семечку, тоже превратив в туман.
        - Не поддавайся! - хором закричали друзья.
        Но девочка ничего не слышала и ничего не замечала. И когда рука подобралась совсем близко, Соня завизжала от страха так, что всем пришлось закрыть уши и даже прикрыть глаза. А когда боевая команда и подбежавшие учителя-волшебники вновь воззрились на сцену, то обнаружили, что Соня исчезла, а вместо нее прямо на том самом месте остался зиять ее силуэт, будто образовалась пробоина в воздухе, куда стало засасывать туманную руку, и здесь собирающуюся преследовать волшебную девчонку.
        - Дикость какая! - не выдержали Острецовы, рассматривая обрыв такой привычной реальности: со сценой, где всю жизнь стояло пианино - неизменный музыкальный инструмент всех праздников, красные уже слегка выцветшие портьеры, обшарпанный от беготни малышни пол… И брешь во всей этой мирной картине, что даже не хотелось верить глазам.
        - Это черная дыра? - спросил ошеломленный Яша у классного руководителя.
        - Можно и так назвать, Сенчин. Своего рода портал в другие миры. Мы проходили с вами это явление на уроке, помнишь?
        - Как делать черные дыры? Эту тему я пропустил, - усомнился восьмиклассник, не очень-то жаловавший физику в душе, а сейчас даже немного пожалевший, что отвлекался от таких важных тем.
        - Законы параллельного и последовательного соединения проводников. Закон Джоуля - Ленца, - напомнила учительница.
        Яша скептически посмотрел на Антонину Сергеевну.
        - Эфа да, собственно, и ты сам - это ходячие перпетуум-мобиле - живые бесконечные батарейки. Зная правильные соединения, их комбинации и функции, можно разных чудес натворить, например, открыть порталы в другие миры, время и пространство которых нелинейно, естественно. Все, конечно, зависит от заряда… У потомственной гюрзы он должен быть мощнейший. Накопленный потенциал сильного рода равен сотням, а то и тысячам атомных бомб. И ее страх стал катализатором замыкания… Вот и результат. Черная дыра на несколько миров.
        Ребята слушали с вниманием своего классрука, как никогда, но ничего не понимали, лишь оглядывались по сторонам и заметили, как стихли шум и гам. Тролль заворочался на спине богатыря, и директор школы дала разрешение его развязать. Как только карлик слез, тут же приложил мальчишечьи руки к глазам, словно подглядывая в бинокль, с пристрастием и настороженностью следя за чем-то очень важным. То же самое сделали и учителя с директором. Ребята подозрительно смотрели на волшебников, но на всякий случай сделали как старшие: приставили руки к глазам, как будто смотря в бинокль.
        - Она дойдет, - говорила Екатерина Олеговна.
        - Этого не может быть! - утверждал тролль. - Древнюю магию нельзя освободить. Для этого не пришел еще час. Тем более какой-то девчонке.
        - Не какой-то, а очень сильной, доброй и умной девочке! И потомственной гюрзе, между прочим, - сказала волшебница и сверкнула глазами, от чего тролль поперхнулся. - Ей суждено добежать и открыть последнюю дверь… за которой будет ждать…
        - Нельзя! Нельзя! Нельзя этого сделать! - словно заведенная игрушка затараторил тролль, почему-то с отчаянием хватаясь за маленькую голову. - Если выпустить магию, то… пророчество…
        - Пророчество гласит: лихие люди, творившие бесправие, имеют право на исполнение мечты. И захлестнет мир то, что в их сердце хранится.
        - Правильно! Зло! Зло там хранится! И захлестнет мир зло! - более уверенно заголосил карлик со злым лицом.
        - Это не тебе решать! А вот появится Эфа Гюрзаевна и сожрет тебя, раз не хочешь помогать, гадкий предатель! - бросила волшебница вдруг поджавшему губу троллю, готовому вот-вот расплакаться от такой новости. А сама спокойно продолжала следить за Соней и гнавшейся за ней злой силой.
        Замолчал и тролль, зачем-то закрыв рот одной рукой, будто боясь проронить волшебное слово.
        Соня и в самом деле бежала куда-то вперед и даже назад, виляла вправо и немножечко влево, изгибала реальность всячески, как только могла, повторяя за ней, которая была то впуклой, то выпуклой, а то и вовсе петляла зигзагами. Мимо пролетали какие-то явления и события, знакомые и незнакомые лица. Они ей что-то или кого-то напоминали. Улыбки. Слезы. Воспоминания. Хотелось обернуться, поприветствовать, помахать ладошкой. Но она не разрешала себе останавливаться. Там, позади, ее пыталось догнать нечто совсем ужасное. И Гобохора с Ясноладой, как назло, не было рядом. Никого не было. Были только эти двери, которые распахивались сами собой, как бы призывая ее побыстрее войти и укрыться. Ее кто-то звал. Она чувствовала, хотя не слышала и не видела ничего конкретного.
        Быстрее! Двигайся! Ты сможешь!
        Душой Соня надеялась, что знает, кто ее зовет. Иногда, будто прерывая этот кошмар, слышалось далекое знакомое шипение. Но ей становилось еще страшнее от понимания того, что, возможно, не удасться добежать. Не удасться исполнить. Не удасться прорваться. Все вокруг останется сном, как эти чьи-то жизни, пролетающие мимо, словно облака. Она застрянет в них навсегда. Будет бежать бесконечно долго. Пока силы окончательно не иссякнут. Ведь она еще слабый ребенок. Вот и Белогур повторял, что она еще не готова. Нужно тренироваться и набирать силу. Зондик, который являлся путешественником во времени, предупреждал, что не всем взрослым волшебникам удается прорваться до нужной двери, а что уж говорить про нее, про начинающую. Даже этот гадкий тролль, она слышала собственными ушами, и тот был уверен, что ее волшебной воли не хватит, чтоб победить проклятье. Это невозможно. Золотые строки ПРОНАБУ непоколебимы.
        И тогда случится самое страшное, которое уже наступает на пятки. И она этого даже не увидит, потому что застрянет здесь, как в капкане.
        Несчастные дети выбегут из школы и станут заражать страхом своих родителей. Паника и ужас охватят сначала их маленький городок, а потом по цепочке устремятся в разные стороны. Будут бояться и большие и маленькие. Бояться всего. Каждого шороха. Друг друга. Перестанут выходить из дома. Перестанут дружить. Отменят школу. Отменят каникулы. Сорвутся долгожданные планы. Не исполнятся мечты. А Соне так хотелось поучаствовать в конкурсе мировых посланников добра. Когда дети путешествуют по миру со своим проектом добра, который обязательно должен сделать людей счастливее, а планету чище, лучше и дружнее. Потому что общее дело и дружба - это и есть те два ингредиента, способных творить любые чудеса. Если б ее проект выиграл… А Соня была уверена, что у него есть шанс! И она бы поехала по всему свету рассказывать, как важен мир во всем мире и с чего надо начинать.
        Но этого, как и другого, не случится. Ведь перекроют все границы и города, перестанут летать самолеты, ездить поезда и даже автобусы остановятся. Наступит страшное время, серое, как лица зомби, которые гнались за ней прямо сейчас. И, наверное, она тоже станет зомби. И ее мама и папа. Они сдадутся, испугаются, превратятся в тени. Счастье и улыбки уйдут в прошлое. Соня заплакала, как делали все девочки в минуты отчаяния. Но все-таки не перестала бежать. Наоборот, страх перед таким будущим только прибавлял ей сил к движению. И вдруг со всего размаху она врезалась в нечто невидимое. Какую-то стену, которой не существовало. Просто огромное дымящее пространство, наподобие матового неясного стекла, за которым метались какие-то злые тени. Соня стала бить по стеклу ручками, плакать и звать на помощь маму и папу, Белогура, Гобохора, Ясноладу, Зондика и всех-всех, кто всегда приходил на зов. Но никто не отвечал, никто не отзывался. И вдруг позади она услышала голос тролля, ядовито повторяющего:
        - Нельзя! Нельзя исправить то, что предначертано. Это невозможно! НЕ-ЛЬЗЯ!
        Соня обернулась, чтоб посмотреть, откуда исходит голос зловредного существа, но увидела лишь свой собственный силуэт, в страхе прорвавшийся сквозь пространства, такие же туманные и матовые, как это последнее. Темная рука неотступно приближалась. В неясных ее очертаниях были видны испуганные перекошенные лица учеников ее школы, которые гнались за Соней, будто просили о помощи.
        И тогда Соня забыла про свой страх. Забыла про то, что сама звала на помощь и пыталась убежать. Забыла про свои страшные видения ужасного будущего. Ей стало жутко обидно за этих несчастных учеников третьего, пятого, десятого классов, которые не поедут к бабушкам и дедушкам, не смогут сдать экзамены, не отправятся на последний звонок и выпускной, не исполнят свои заветные мечты. И все это из-за какой-то древней магии, придуманной не понятно зачем, чтоб такие вредины-говедины, как этот тролль, насмехались над несчастными, ни в чем не повинными детьми. И она, взяв волю в кулак, оттолкнувшись от последней стены, которая ей так и не поддалась, побежала вперед, а точнее назад: туда, где поджидал ее страх. А еще там находился этот гадкий тролль, которого она собиралась превратить в лягушку, как учила ее Яснолада на уроках образоваяния. А если вдруг не получится, то просто побить его за вредность и коварство.
        И только она так подумала, только оттолкнулась и побежала вперед, подняв воинственно кулак кверху, как делал ее папа:
        - Ну держись, мерзкий карлик! Я тебе покажу, где раки зимуют…
        Стена сзади Сони сама собой исчезла, и из неясной тени мгновенно показалась угрожающая фигура гигантской гадюки с неимоверно огромной башкой, со злыми, смертельно обиженными глазами монстра, которые четко и ясно уставились в одну дальнюю, но хорошо зримую точку.
        - Нельзя! Нельзя! Не может быть! - завопил тролль, хватаясь то за руки, то за ноги, то за голову, то закрывая глаза и рот дрожащими руками.
        - Отойди в сторонку, дорогая моя девочка, - прошипела гигантская эфа, бросив тут же потеплевший взгляд на внучечку. - Ты молодец! Ты справилась! Теперь дай бабушке уладить дела с одним старым «другом».
        И сжавшись в большой клубок, поблескивающий плотными стальными мышцами самой страшной грозы пустынь, гигантская эфа стремглав бросилась на своего врага, прорезая пространства за миг.
        - Льзя! Льзя! Льзя! - опоздало прокричал тролль волшебное слово, видя надвигающуюся смертельную опасность.
        - А я предупреждала! - директорским тоном проговорила Екатерина Олеговна, без сожаления отходя в сторонку. - Приветствую вас, Эфа Гюрзаевна!
        Гадюка набросилась на тролля и в одно мгновение проглотила того, даже не жуя. Страшные глаза тут же налились удовлетворением, будто она мечтала это сделать давным-давно. И уже спокойная, с лаской и радостью на хищном лице, подползла к волшебнице.
        - Приветствую госпожу Ирминсуль Арминдальвельевну, - прошипела гадюка, исполняя змеиный реверанс перед директором школы.
        - Ну что вы, Эфа Гюрзаевна, - смутилась волшебница, воспламеняясь фиолетовым. - Впрочем, всегда приятно встретить давнюю знакомую, которая помнит былые сказочные времена, канувшие безвременно в Лету. - А все-таки у нас получилось, - развела руками директор школы, наблюдая странную картину, как все полы школы были устланы спящими учениками и учителями, к счастью живыми и здоровыми.
        Гадюка же, ловко развернувшись своим гибким телом, направилась к своей правнучке, которая с восхищением разглядывала свою прародительницу.
        - Какая ты красивая, бабушка! - проговорила Соня. - Я тебя именно такой и представляла!
        И в самом деле, несмотря на устрашающий рептильный вид, бабушка Эфа была удивительной красоткой, особенно, когда улыбалась. У нее даже появлялись ямочки на зеленых щечках. А еще у нее были очень длинные светлые ресницы на желто-зеленых глазах, прямо как у папы и у самой Сони. Так вот от кого они передались!
        Девочка подбежала к гигантской родственнице и обняла теплое гладкое тело, от которого вкусно пахло земляникой.
        - Помощница моя, как я мечтала тебя увидеть, чтоб отблагодарить за все, что ты для нас сделала. Не забывала, чтила, помнила, - проговорила бабушка Эфа и, прикрыв глаза от блаженства, стала нашептывать своим раздвоенным языком какие-то добрые слова на ухо маленькой девочке, одновременно сама уменьшаясь до обычного человеческого роста, расправляя красивые женские молодые руки, и еще крепче обнимая пра-пра-правнучку. - Ты очень смелая и отважная, честная и открытая. Ты не предавала нас ни на одну минуту, хотя над тобой подтрунивали, не верили и высмеивали. Ты справилась с задачей доблестно. Победила самое страшное проклятье - неверие в себя и свое волшебство. Ты стала сильной, и эта сила вызволила нас из тартараров. Отныне тебе не нужно становится эфой, моя дорогая, ты можешь быть сама собой - просто маленькой Соней. Нашей дочкой и внучкой. Впредь мы сами постоим за себя и за справедливость, - говорила прародительница, снимая с Сони чары, которые делали ее волшебной, но при этом странной для других, умеющей слышать неслышимое и видеть невидимое. - Теперь твоя сила пригодится для другой задачи -
большого и длинного путешествия вокруг солнца.
        Все не могли насмотреться на эту сцену единения и на совместную победу над проклятьем.
        - То есть ты здесь навсегда? И больше никогда-никогда не исчезнешь? - неожиданно спросила Соня и чуть не расплакалась, только представив, что может потерять обретенных родных, которых раньше лишь слышала, а теперь и видела и обнимала, и вдыхала их земляничный запах. И это являлось самым большим счастьем, не сравнимым ни с чем.
        - Ну что ты, дорогая, - заверила ее бабуля. - Разве я могу исчезнуть теперь, когда вы с друзьями совершили настоящее чудо - достали нас с самого далекого света, из тартараров?! - эфа смешно моргнула глазами, в которых зажегся яркий огонек, - назад пути нет, - прошипела человек-змея. - Только вперед - спасать мир. И боюсь, без вас, - она таинственно посмотрела на восьмиклассников и двух братков, у которых по спине забегали табуны мурашек от взгляда, в котором горел маленький костер, желающий стать пожаром, - у нас этого не получится.
        - Спасать мир? От кого? От врагов? С того света? Мира мертвых? Вы мертвые были? Нас? - не поняли Соня и другие ребята.
        - Белогур, муженек! Гобохор, сынок! Ясноладушка, дочка! Зондик, внучатый племянник! Вы тут? - спросила Эфа, глядя куда-то в потолок.
        - Тут, матушка! - послышалось откуда-то с другого этажа или даже с крыши. - Небо держим покамест. А тятя ПРОНАБУ зарешивает.
        Ребята и учителя, не понимая, откуда доносятся голоса, повалили на улицу, где на снежных тропинках вокруг школы тоже спали ученики.
        - Сейчас столбы назад установим, что небо обрушить хотели, и к вам! - промолвили два исполина, сотрясая воздух раскатами своего голоса.
        Девочки и мальчики не поверили глазам и стали щипать друг дружку за бока, потому что казалось, что творится какая-то сказка про Гулливеров. Один - с девятиэтажный дом с длинной бородой и яркими голубыми глазами-окнами, накрытыми мохнатыми бровями, как у доброго волшебника, и гигантскими ручищами - что-то выделывал с облаками. Другая - вся прекрасная с русой косой до самой земли - помогала первому, перекатывая молниями небо, озарявшееся то стальным, то алым.
        И пока все обалдело пялились вверх на двух гигантов, Соня, пораженная, заметила знакомые лица из дома инвалидов и дома престарелых и ребят на инвалидных колясках из интерната, что стояли у ворот школы плотным забором и тоже восхищенно наблюдали за чудесами в небе.
        - Подойдите, люди добрые! - позвала их Эфа Гюрзаевна, и каждый ее услышал, забывая о чуде, ибо было в ее голосе нечто магическое, притягивающее, как и положено гадюковым. Кто на инвалидной коляске, кто на костылях, кто медленно, кто споро, кто с помощью, кто без, стали приближаться к школьному входу.
        - Зовут меня Эфа Гюрзаевна, я из потомственных человеко-людей семейства гадюковых. Когда-то в былые сказочные времена ваши и наши предки соединили свои корни и оба рода, млечный и гадюковый, и стали развиваться рука об руку, глаз за глаз. Развиваться и бороться с врагами, коим чуждо сострадание, не нужно сотрудничество, кто до сих пор пребывает в тени своего себялюбия. Таким образом, противостояние сил зла и сил мудрости продолжается. И борьба ведется не на полях, хотя дошло до того, что и там грохочут танки, и вы тому прямые свидетели, но больше в сердцах, где живет бессмертная сила, способная остановить войны и несправедливость одним лишь своим намерением. Именно поэтому мы - родовые маги, чтоб остановить беду, когда-то отдали всю свою волшебную и магическую силу и сотворили нерушимые каноны, золотыми буквами их выковали на небосклоне, чтобы они защищали вас, свободных волей наших детей и внуков от несправедливости. А сами вынужденно канули в Лету. Ждать, когда вы дорастете, а вместе с вами и сила. А с силой прорастем и мы заново. Но враг поганый, нами изгнанный, сумел выжить и не дремал,
покамест мы почивали. Исковеркал, подменил священный помысел, обманул родительские чаяния. Большая магия, подаренная во благо, обратилась вам в проклятье, - она перевела дух и тепло посмотрела на Соню. - Но, несмотря на отравление и забвение, подлог и стравливания, верили мы с чурами, что вы не забудете, зачем рождены, и нас вызволите, - вдруг лицо Эфы Гюрзаевны стало меняться, опять приобретая змеиные очертания. - Дела ваши! Имена ваши! - заговорила громче змея и медным звоном голос ее отражался от предметов, глубже проникая в сердца слушателей, - будут выгравированы золотыми буквами в великой книге прошлого, настоящего и будущего, как имена воинов, не променявших свои тяжелые доспехи на легкий ошейник рабов, - провозгласила волшебница, и облик ее озарился фиолетовым светом, как лица и образы других волшебников, дружно взявшихся за руки. Они разом хлопнули в ладоши, и в небе засверкали молнии. - Многое вы повидали за свою жизнь, но не сдались, и сегодня не испугались и пришли на выручку вашим друзьям. Поэтому спрашиваю от лица проведения в этот чудесный день и час, чего же вы желаете за оказанную
помощь? Чем сердце ваше успокоится? Просите!
        - Мира хотим и здравия! - кричали калеки.
        - Мира и справедливости! - орали увечные.
        - Мира и правды! - голосили старики.
        - Мира во всем мире! - просили прочие люди.
        - Да будет так! - прогремел голос в небе.
        Герои подняли пораженные лица к небу, откуда донесся этот божественный глас, и увидели огромный корабль, похожий на те, что показывали по телевизору в разделе фантастического и небывалого: стальной летающий шар со стеклянной крышей, внутри которого восседал великан, настоящий богатырь в латах с узорами, очень похожими на те, что украшали пиджаки учителей и директора. В руке он держал огромный меч, который служил, судя по всему, и оружием и рулем управления.
        - Белогур! Дедушка! - закричала Соня, сдерживая слезу. - Это его звездолет! Я именно таким его себе и представляла.
        Звездолет завис над землей в двух метрах, а богатырь ростом четыре метра резво спрыгнул к друзьям и родственникам, стоящим у школьного входа.
        Витек и Димон, которые находились ближе всего к летательному аппарату, обомлели от восхищения. Но быстро очухались, заметив, как великан, высадившись, бросил свой агрегат, так как спешил к женщине-змее обниматься, как после долгой разлуки.
        И поняв, что это шанс, стали тихонько приближаться к «летающей игрушке», чтоб получше рассмотреть ее. А то вдруг чудеса закончатся, и окажется, что все это вообще был сон или того хуже - совместное умопомешательство из-за утечки газа. Или мало ли еще чего придумают в телевизоре потом, чтоб оправдать массовые галлюцинации про НЛО и разных зомби с террористами.
        Острецовы, заметив, что «новоиспеченные женихи» и их недавние спасители потеряли интерес к собранию и, самое неприятное, к ним, спасенным и благодарным, в три прыжка оказались рядом со звездолетом, хмурыми лицами демонстрируя свое отношение ко всему, что отвлекает внимание от их персон. Димон и Витек подспудно стали жалеть, что спасли от террористов хитрых гимнасток, собирающихся, по ходу дела, теперь терроризировать их свободное «Братство света», которое, сто процентов, гимнастки решили сделать и сестринством.
        Но Лиза с Олей и Витя с Димой вынуждены были отвлечься от своей игры в догонялки и от звездолета, завидев восхищенные лица учителей, друзей и магов, зачарованно засмотревшихся на толпу инвалидов и калек, которые чудесным образом стали преображаться, возвышаться, вставать с инвалидных колясок, расправляя плечи и гордо поднимая головы… Разглаживались морщины, загорались глаза, лица просветлялись и облагораживались, и еще недавно никому не нужные, брошенные, никчемные, пропащие, доживающие свой век «отбросы общества» оборачивались сильными и волевыми, красивыми своими истинными лицами воинами, не сломившимися под тяготами судьбы.
        - БРАТСТВО СВЕТА! - громогласно воскликнул Белогур. - Есть ли смельчаки, кому жизнь без дружины и цели грандиозной, но исполнимой скучна?
        - Уху! - присвистнули Димон и Витек, понимая, что их тоже зовут. - Вот это да!
        - Говори, командир, против кого воевать и в какую часть записываться! За честь, за молодость и силу подаренные, не будет равных нам в бою! - крикнул из толпы помолодевший лет на сорок Тимирязич и расплылся в улыбке, полной своих коренных белых зубов.
        - Не против кого, витязь, но за правду и справедливость! - молвил Белогур, лукаво седыми бровями глаза прикрывая.
        - Понял, командир! Всех нас записывай! Да, ребят? - обратился Тимирязич к своим и поднял вверх кулак, а войско заулюлюкало, вдохновленное настоящей идеей, которая заряжала сердца надеждой.
        Белогур принял командование и махнул рукой в сторону. Все войско как на подбор высоченных, здоровенных и красивенных послушно отошло в сторону, не переставая восхищенно разглядывать себя и своих товарищей и удивляться чудесам.
        - Ну а теперь закончим то, что ждало столько лет своего завершения. Поднимитесь, души старые! - повелительно произнесла Эфа Гюрзаевна, глядя на спящих детей и взрослых. - Снимаю с вас оковы беспамятства! - и распростерла руки в призыве.
        Как по команде спящие ученики и учителя, кто в чем был, стали стягиваться на площадь перед школой. Они по-прежнему выглядели сонными, их лица не выражали эмоций и были похожи одно на другое.
        Волшебные учителя и директор с горестью наблюдали эту картину, где знакомые ученики, дорогие их дети, и коллеги по работе, походили на больных, потерявших интерес к жизни людей. Как пленные какой-то неведомой тюрьмы, они отрешенно ждали своей участи. И большое счастье, что Соне и ее друзьям удалось высвободить древнюю магию, чтобы снять проклятье. Иначе этими бы сердцами, умами и телами завладела совсем другая сила, способная разрушить все.
        - Вот это хотели сотворить со всем миром, - тихонечко произнесла Екатерина Олеговна, обращаясь к выжившим и не уснувшим восьмиклассникам и Диме с Витей. Ребята побледнели, только представив, что они и их родители превратились бы в таких безвольных существ, покорно ожидающих своей участи.
        - Как в тюрьме, лишенные свободы и надежды, - медленно произнесла Соня, припоминая мир, где она побывала еще совсем недавно, где все было серо и пустынно, и только отчаяние и тоска гнали ее вперед.
        - Еще чуть-чуть и разразилась бы настоящая война. С теми, кто с волей и кто без воли. А выиграли бы те, кто в войне и не участвовал. Вот они-то и устроили б тюрьму, - сказал физрук Станислав Викторович.
        - Но бабушка Эфа и вы, - Соня воззрилась с надеждой на мага, - вы б не дали, правда?
        - Конечно! - успокоил девочку мужчина. - Мы для этого и находились здесь. И если б надо было, отдали бы свое волшебство, как это сделали до того большие маги, чтоб не дать случиться ужасному, - он тепло улыбнулся и подал знак слушать бабушку Эфу.
        - Готовы ли столбы-самописцы? - спросила Эфа Гюрзаевна детей своих Гобохора и Ясноладу.
        - Давно, матушка! - отвечали исполины и, отвесив поклон, стали уменьшаться до обычного человеческого размера, приближаясь к школьному входу и всему собранию. Воины света почтительно зашептались при виде исполинов, проходящих мимо, пытаясь вспомнить хоть кусочек истории, где присутствовали бы великаны, исполины, змеи-люди… Но кроме отрывков истории Древнего Египта и разных отдельных сказок, никто не мог вспомнить этих героев, назвавшихся к тому же их прародителями.
        - Ясноладочка, Гобохорчик, какие вы красивые! - не выдержала Соня и пустила слезу, когда волшебники подошли ближе.
        А Острецовы и Яша Сенчин, и Сережа Яковлев, и еще несколько друзей, молча бросились обнимать старых друзей, пусть и невидимых до поры, но сыгравших такую важную роль в их жизни. Ведь благодаря их советам, их невидимому присутствию, каждый из учеников нашел себя, любимых товарищей, интересное дело. Да и вообще все эти приключения со спасением школы от зомби превратили учебный год в какую-то веселую интересную игру! И все надеялись, что это не конец, а только самое начало…
        - Я же говорил, деточка, настанет момент, и ты нас увидишь воочию! - погладил по голове расчувствовавшуюся Соню Гобохор, обнимая всех воспитанников своими большими добрыми руками, которые пахли лесом.
        - Мои вы дорогие, - как всегда добавила Яснолада добрым ласковым женским голосом, словно мама пела колыбельную. Сердце еще больше затрепетало, и пустили слезу даже мальчики.
        Наконец, когда первые радостные возгласы от встречи улеглись, все маги и волшебники, а также восьмиклассники, не потерявшие волю к жизни, не поддавшиеся к страху, взялись за руки, как в хороводе, и встали так, что в центре оказались Белогур и Эфа Гюрзаевна.
        - Призываю и других магов прийти на помощь! - проговорила громко главная магиня. - Не оставайтесь в стороне, ибо ваше будущее зависит от будущего планеты людей.
        И будто услышав этот призыв, с небес, из-под земли, прямо из воздуха, стали проявляться различные люди и даже нелюди: с головами песьих - Острецовы присвистнули, с открытым третьим глазом - и Яша Сенчин потрогал свой лоб, где в центре запульсировало, а в голове он услышал приветствие на незнакомом, но понятном языке. Появлялись еще люди-змеи и богатыри с мечами и саблями. И многие-многие другие, которым было небезразлично общее будущее.
        - Зондик! Зондик! - закричал Макс Водянов, заметив пятиметрового примата с улыбкой на лице, шагающего к школьному входу.
        Друзья уже хотели броситься к нему с объятиями, но он приложил палец к губам, так же сделали и Яснолада с Гобохором.
        «Делу время - потехе час!». Нужно было продолжать магическое действо и закончить с ним.
        «Хорошо, хорошо», - закивали восьмиклассники, уже в голове прикидывая какие вопросы будут задавать первыми.
        - Великая книга ПРОНАБУ, где выкованы мысли и деяния каждого человека, дает шанс исправиться даже самому черствому сердцу на свете, если оно только того пожелает. Так спрашиваю вас: чего желаете? Чем ваше сердце успокоится? Не бойтесь, ибо время страха ушло вместе с проклятьем.
        - Я не хочу, чтобы злой клоун стал президентом! - вдруг выкрикнул Ванюшин из толпы учеников, вспомнив ужасного монстра, желающего превратить мир в кровавое месиво.
        - Я не хочу, чтоб террористы захватывали школы! - осмелившись, за Ванюшиным крикнула девочка из его класса и стала вытирать горькие слезы, припоминая ужасные злые лица.
        - Я не хочу, чтоб мои мама и папа заболели и умерли! Не хочу болеть! - крикнул еще кто-то.
        - Не хочу, чтоб мучали животных! - кричал уже кто-то слева.
        - Не хочу, чтоб природа умирала! - кричали справа.
        Эфа пламенела от каждого «не хочу», и ее жар передавался Белогуру, который накручивал магическое пламя на свой огромный меч, смотрящий прямо в небо, где за облаками стали проступать гигантские золотые буквы, проявляющиеся сами по себе, как будто кто-то прямо сейчас писал большой ручкой по небесной глади.
        - Много набралось несправедливости, - отмечал Гобохор, слушая детей и взрослых, кричащих о самом страшном и ужасном, чего коснулись их сердца в этот предновогодний день.
        - Еще многое предстоит исправить, - добавила Яснолада.
        - Злые силы не дремлют, - заметил Зондик.
        - Ты говоришь об этих местах, где мучают манов и других… человеков? - переспросил Яша, держа круг, по которому ходили эти неслышимые обычному уху разговоры.
        - И таких мест много, - грустно согласился Зондик, удивившись прозорливому восьмикласснику. А принюхавшись, как делали все маны, сообразил:
        - С альфы-центавры?
        Сенчин ошарашенно принюхался к себе, на это обратил внимание Сережа Яковлев и Острецовы, которые тоже сделали какие-то выводы в своих умных головках:
        - Если пойдете спасать лисичек и обезьянок с той больницы… - начала Лиза.
        - Нас не забудьте! - добавила Оля.
        - Сила к мозгам и хитрости всегда пригодится, - вставил свое слово Сережа Яковлев.
        - Да будет так! - наконец произнес Белогур и взмахнул мечом. Все небо тут же осветилось золотым, и сияние перекинулось на школу, вмиг рассеивая последние чары. И ученики с учителями, отряхнувшись как от долгого бездействия, вернулись в свое обычное состояние: радостное, счастливое, ожидающее чуда в этот последний школьный день перед долгими каникулами.
        А чудес вокруг было навалом: не знаешь, куда рот разевать. Настоящий цирк! По одну сторону целая рота каких-то знатных воителей, готовых хоть сейчас в атаку за ратное дело. По другую - разнообразные маги и волшебники в потрясающих костюмах, расшитых и золотом и серебром. В толпе перед главным входом встречались «ростовые куклы» различных животных, некоторые неизвестных природе видов. В общем, настоящее новогоднее представление с хорошим финалом! Ибо все обнимались, целовались, поздравляли с наступающим и желали нового счастья!
        - Ну как представление? - интересовались радостные бабушки и дедушки, пришедшие за внуками после занятий.
        - Понравилось? - любопытствовали подоспевшие счастливые мамы, разглядывая чудно разодетых людей.
        - Подарки Дед Мороз раздавал? - спрашивали папы, кивая на Гобохора, действительно отчасти напоминающего известного персонажа.
        - Снегурочка у тебя стих спрашивала? - любовались Ясноладой родители, отмечая в этому году шедевральность и оригинальность образов приглашенных артистов.
        - Наверное, из столицы театральная группа пожаловала? - восхищались все. - Может, даже из самого Большого театра?
        - А почему обезьянка в представлении участвовала, если следующий год быка? - все переспрашивали и переспрашивали пришедшие разнообразные родственники у размороженных и ничего не понимающих учителей, никак не могущих вспомнить последние часы своего рабочего дня. И сами с удивлением разглядывали всех этих ряженых артистов, не представляя, откуда они взялись, ведь по сценарию должны были опять искать елку, которую украла Баба-Яга. И искать в актовом зале, но никак не на улице! Зимой! В декабре!
        Дети ничего не отвечали, лишь счастливо улыбались и радостно обнимали изумленных, но тоже счастливых родителей. Ведь несмотря ни на что, приближающийся праздник раскрашивал все в сказочные радостные краски. Казалось, что все желания исполнимы, в особенности, когда дети здоровы, хорошо и с удовольствием учатся, имеют множество друзей и полезные интересы. Только ради этих положительных эмоций родителям хотелось жить и работать, зная, что их детям уготовано светлое будущее, где каждого ждет свобода мысли и полет духа, а может быть, и не только духа?! Воображалось, что благодаря стараниям замечательных неравнодушных педагогов, стремлению самих ребят, так увлеченных учебой и помощью другим людям, откроются и более широкие горизонты. Сам космос! И найдется место для всех профессий, для всех темпераментов, для всех желающих в экспедициях по открытию новых земель: Луна, Венера, Альфа Центавра, Альдебаран, Сириус! Вот где пригодятся знания по геометрии и физике, алгебре и химии, истории и литературе и, особенно, английскому!
        И поэтому вечером дети рассказывали родителям о школьных приключениях: как их ненадолго злая сила превратила в зомби, и над ними еще смеялся злой тролль - ученик второго класса, который не хотел говорить волшебное слово «льзя», способное любое невозможное сделать возможным. Но храбрая Соня сумела добраться до главной магини Эфы Гюрзаевны, своей пра-пра-прабабушки, в которую давным-давно в сказочные времена влюбился древний богатырь Белогур, когда путешествовал на своем звездолете по ее созвездию, и у них потом родились дети-исполины Яснолада и Гобохор, умеющие чинить небо, а им помогала обезьянка Зондик - ас в перемещении между реальностями. И все они, а также другие маги и волшебники, директор школы и учителя физики и физкультуры, взявшись за руки, совершили чудо, - теперь никто и никогда не будет мучить животных, отменят зоопарки и цирки, исчезнут сами собой плохие люди и особенно террористы, пропадет множество болезней, по большей части навязанных самими врачами, которым выгодны болеющие и страдающие, природа успокоится, исчезнут природные катаклизмы и в Лихославле установится райская погода,
например, как в Испании. В общем, всего и не пересказать, хотя дети и пытались, каждый на свой манер, и от этого рождались новые версии того сказочного незабываемого дня…
        А родители, несмотря на усталость или какие-то свои взрослые трудности, кто внимательно, а кто вполуха, слушали и верили в эти сказки про то, что в их обычном, таком понятном и описанном в учебниках физики и естествознания мире существует нечто большее, чем работа-дом-работа. Какая-то древняя магия с большими древними идеями, например, полететь на Альфу Центавру. И что они, простые строители и учителя, бухгалтеры и директора в прошлом имели кто богатырские, кто провидческие корни. И эти древние, пусть и забытые герои до сих пор существуют и даже борются за светлое будущее мам и пап, живущих здесь и сейчас. И надежда хоть когда-нибудь встретить и познать эту магию осветляла их лица.
        - Пусть будет так! - думали они, слушая своих чад. - Хоть бы было так, как вы желаете, дети!
        - Да будет так! - проговорил Гобохор и еще раз поднял меч к ночному небу.
        Продолжение следует…