Студентка Пупсик Андрей Анатольевич Федин
        Попаданец 2в1 #2
        Злой Колдун и старый слуга архимага попадают в тело молодого принца. Оба разбираются в магии. Но в мире, где они оказались, магическая энергия доступна только женщинам... - так думали, пока там не появился Пупсик.
        Глава 1
        «Тебе не кажется странным, что при всей многочисленности аристократок герцогства, мы уже в третий раз сталкиваемся именно с этой девицей, которая, к тому же, наша жена?» - спросил я у Ордоша.
        «Сомневаюсь, что она специально нас преследует. Но я был рад увидеть ее снова. Хорошая девочка. Не желаешь задержаться и пообщаться с ней?»
        Я посмотрел на закрытую дверь аудитории. Из-за нее доносились приглушенные голоса представительниц аттестационной комиссии и голос графини Свирской.
        «Я? Нет. Не испытываю ни малейшего желания. Понимаю, ты положил на нее глаз. Но говорить-то с ней придется мне. Так что… нет, спасибо, обойдусь без этого сомнительного удовольствия».
        «Не буду настаивать, Сигей, - сказал колдун. - Она, действительно, мне нравится. С этим твоим утверждением спорить не стану. Но и уговаривать тебя дождаться ее тоже не намерен».
        «Надеюсь. А то, знаю, как ты умеешь уговаривать. Пора уносить ноги от этой аудитории, пока ты не передумал».
        «Не передумаю, - сказал Ордош. - Тем более что жена, похоже, будет учиться вместе с нами. Первый день учебы не за горами. А значит, совсем скоро мы с ней снова встретимся. Нужно лишь подождать несколько дней».
        «Жди, - сказал я. - Какие у нас дальнейшие планы? В Академию мы поступили».
        Я шел по безлюдным коридорам к выходу из учебного корпуса. Скользил взглядом по многочисленным дверям, поглядывал в окна. Надеюсь, колдун не обманывает, и мне недолго придется посещать это заведение.
        «Почти, - сказал Ордош. - Осталось дождаться приказа о нашем зачислении».
        «Эта, которая в очках, пообещала, что ректор подпишет его в ближайшие дни, - сказал я. - До начала учебы у нас есть еще куча времени. Чем займемся?»
        «Есть предложения?»
        «Никаких», - признался я.
        «Тогда придумаем что-нибудь, - сказал колдун. - Есть у меня на примете парочка интересных занятий».
        ***
        Приказ о моем зачислении в Академию Алхимии и Магической Инженерии подписали три дня назад. Вчера прошли вступительные экзамены у тех, кто надеялся учиться за счет казны герцогства.
        Несмотря на успешную сдачу аттестации, Ордош продолжал ежедневно гонять меня в библиотеку, постоянно находил тему, по которой нам срочно требовалось пополнить знания. Я для вида возмущался, но шел колдуну навстречу, листал интересующие его книги. А все потому, что собственных планов у меня пока не было.
        Раньше мне казалось, что покинув башню, я обязательно совершу множество безумных поступков, посещу места, где не бывал. Но на безумства меня пока не тянуло, куда конкретно хочу отправиться, еще не придумал. Я получал сейчас удовольствие от банального безделья и от того, что в компании колдуна просто бродил по улицам.
        Сам не знаю, чем бы занимался все эти дни, если бы не Ордош. Наверное, так и слонялся по городу; как дурачок, вертел головой, высматривая все подряд; искал приключений.
        «Будут тебе приключения, Сигей, - обещал колдун. -- Но лучше к ним заранее подготовиться. Чтобы суметь потом из них выпутаться».
        До начала учебы осталось три дня. Но уже сегодня мы с Ордошем планировали получить ключи от нашей комнаты в общежитии, осмотреться там и отправиться за покупками.
        О необходимости купить множество нужных вещей заявил я.
        «Что ты собираешься покупать? - спросил колдун. - Вряд ли мы проучимся больше месяца. Наша цель - разобраться с местными рунами. Для этого мне хватит нескольких посещений библиотеки Академии. Как только научимся получать энергию из накопителей, сможем отправиться из этой Академии на все четыре стороны. Хотя… есть у меня еще парочка дел в алхимической лаборатории. Но с твоим опытом, мы обстряпаем их за день-два. А может, и лаборатория для этого не понадобится».
        «Сразу видно, что ты отвык жить среди обычных людей, - сказал я. - Забываешь, что студенткам во время обучения покидать территорию Академии разрешается лишь в выходной, а это только один день в неделю. Учеба скоро начнется. Даже в город почти неделю не сможем выйти! Как ты намерен жить среди женщин… не имея нормальных трусов? Да и другой одежды не мешало бы докупить. И форма! Нам необходимо пошить пару комплектов формы Академии!»
        Форму нам придется заказывать у швеи. Я предложил Ордошу заказать там же и другую одежду. Вряд ли мы сможем найти то, что я хочу, в магазине.
        Колдун признал мои доводы убедительными. Сам он относился к вещам с равнодушием. Но мне надоело расхаживать по городу в образцах местной моды. Я планировал пошить себе нормальные брюки. И пару десятков… «семейных» трусов.
        ***
        Комендантше общежития не сообщили о том, что в Академии будет учиться мужчина: мое появление она восприняла, как шутку, посчитала, что кто-то из студенток разыгрывает ее. Опознав во мне представителя слабого пола, женщина заговорила со мной, как с десятилетним ребенком. Она расспрашивала, кто привел меня к ней, даже пожалела, сочтя жертвой чужих интриг.
        Я терпеливо доказывал, что являюсь той самой студенткой Пупсик из ее списка. Что Пупсик - мужское имя. Что успешно прошел аттестацию, и первый год моего обучения оплачен.
        - Деточка, - сказала мне комендантша, вернув паспорт, в котором едва не прожгла взглядом дыры, - успокойся. Сейчас я со всем разберусь. Присядь пока здесь. Ничего не трогай. Вот, можешь посмотреть картинки. Я скоро вернусь.
        Не знаю, куда она ходила прояснять ситуацию. Но вернулась женщина озадаченная. И сменила по отношению ко мне тон: после общения с неизвестной в ее глазах я стал старше года на четыре.
        Комендантша едва ли не за руку отвела меня на последний этаж предназначенного для первокурсников трехэтажного корпуса, подвела к двери комнаты. Открыла замок и вручила мне ключ. Потом устроила небольшую экскурсию.
        Мне досталось вполне приличное жилье - ничем не хуже, чем то, в котором нам с колдуном уже довелось пожить в этом мире. Просторная комната с приличной уборной. Из мебели - две кровати, два стола со стульями и четыре шкафа. А еще зеркало на стене и похожие на скворечник часы.
        «Эта комната предназначена для проживания двоих», - сказал Ордош.
        «Пускай попробуют найти нам в сожители другого мужчину. Сомневаюсь, что у них получится».
        «Не думаешь, дубина, что к нам могут подселить женщину?»
        «Такой вариант меня вполне устроит, - сказал я. - А тебя так и вовсе обрадует. Или ты теперь мечтаешь только о младшей Волчице? Я заметил, ты часто стал вспоминать о нашей женушке».
        «Я мечтаю, чтобы ты научился думать головой, дубина! Не понимаешь, что лишние глаза нам здесь не нужны?»
        «Если ты хочешь заниматься чем-то, что стоит скрывать от посторонних, то следует оплатить еще на месяц наше нынешнее жилье. Сможем наведываться туда каждый выходной, совершать твои тайные ритуалы».
        «Иногда ты говоришь умные слова, Сигей. В эти мгновения я начинаю верить, что тебе, правда, сто двадцать лет. А в остальное время… не обижайся, но, если бы я не знал, как виртуозно ты готовишь еду и смешиваешь в пробирках вещества, решил бы, что ты младше меня на десятки лет».
        «У нас с тобой разный жизненный опыт, колдун, - сказал я. - В этом все дело. Пока ты устраивал геноцид народам, я варил кашу, пек пироги… и спал с женщинами».
        ***
        Общежитие произвело на меня положительное впечатление. Во многом благодаря тому, что в нашем крыле располагались не только три комнаты, но и… кухня! С двумя холодильниками и плитой.
        Увидев плиту, я едва не застонал в предвкушении той минуты, когда, наконец, порадую себя нормальной едой.
        «Нам нужна посуда, колдун, - сказал я. - И приправы! А еще мы должны заглянуть в магазин алхимии!»
        «Заглянем, Сигей. Обязательно. От чего ты так возбудился?»
        «Кухня, колдун! У нас теперь есть кухня! Наша жизнь налаживается».
        Примерно час мы провели в комнате общежития. Развесили в шкафах всю ненужную нам одежду - почистили от нее пространственный карман, создали видимость обжитого помещения. Установили на входе защиту - об этом решили позаботиться сразу, не дожидаясь чьего бы то ни было нежданного вторжения.
        С установкой ловушки управились быстрее, чем в прошлый раз. Теперь я знал, что делать. Колдуну не пришлось разжевывать мне тонкости расстановки рун.
        Я обвел напоследок взглядом комнату.
        «Жаль, нет обеденного стола, - сказал я. - Впрочем, можно будет сдвинуть эти».
        «Ты гостей уже собрался приглашать?»
        «Нет. Но как только мы приготовим пищу, они набегут сами. Вот увидишь».
        Колдун активировал ловушку, я запер дверь, и мы отправились в город.
        ***
        В магазине алхимии я понял, что тоже хочу посетить библиотеку Академии.
        Стоя рядом с прилавком, глядя на продавщицу, я, как рыба, открывал рот и не мог выдавить из себя ни слова. А ведь мои знания алхимии, без сомнения, превосходят все то, что пишут в учебниках этого мира; я уж молчу о моей любви к этому предмету и постоянной практике на протяжении столетия.
        Но как на местном языке называется сулийская селитра? Или тройная зола? Я уж не говорю о всяких там экзотических ингредиентах, как то ночная трава или ртутная роса.
        В городской библиотеке мне сказали, что литературу по алхимии я могу найти там же, где и сведения о рунах - в Академии. Ну, или в частных книжных коллекциях. Подобные книги не предназначены для общего доступа. Якобы, их опасно давать в руки неспециалистам. Что за глупость?!
        Я разглядывал заставленные стеклянными баночками стеллажи за спиной продавщицы. Надписи на языке королевства мне ни о чем не говорили. Но некоторые цветные кристаллы и порошки в банках выглядели знакомо.
        Я нахмурился, разозлившись на себя.
        И решил поступить проще.
        Высыпал на прилавок горсть золотых монет. Сказал:
        - Не могу вспомнить, как называются нужные мне ингредиенты. Но помню, как они выглядят и пахнут. Можно я зайду за прилавок, взгляну поближе на все эти ваши баночки, найду необходимое?
        Продавщица удивилась моим словам - видимо, здесь не принято шарить за прилавком. Но кучка золота, которая вот-вот могла перекочевать со столешницы в денежный ящик магазина, победила сомнения женщины.
        - Конечно, госпожа, - сказала продавщица и посторонилась. - Выбирайте, что вам нужно.
        ***
        «Зачем тебе понадобилось столько алхимии? Решил перетравить всех студенток Академии?»
        «Мы не купили и половины того, что мне нужно, - ответил я. - Но ничего. Обойдусь пока этим. Ты забываешь, что у нас теперь есть доступ к плите. А значит, с завтрашнего дня питаться мы станем, как нормальные люди. А как приготовить приличное блюдо без алхимии? Как сделать пищу более сочной, ароматной, вкусной, наконец? Поможет только алхимия, ну, и, конечно магия. Так что твоя помощь мне тоже понадобится».
        «Нормальные повара обходятся солью и перцем», - сказал Ордош.
        «В этом мире я не встречал нормальных поваров. А ты пока еще не пробовал нормальную пищу. Подожди, скоро будешь удивляться тому, что мог раньше называть вкусным что-либо, приготовленное без использования магии и алхимических ингредиентов».
        ***
        Я замер около витрины магазина, рассматривал бамбуковое удилище. Почти такое же, какие были у меня в детстве. Отец привозил их летом из гаража, протирал от паутины и пыли. По-моему, изготовили их, когда мой родитель сам посещал школу. Но папа упрямо игнорировал новомодные удилища, предпочитая рыбачить привычными палками.
        «Хочу на рыбалку, - сказал я. - Завтра. Утром».
        «Куда? - спросил Ордош. - Почему завтра?»
        «Скоро начнется учеба, и ты снова придумаешь тысячу поводов не идти рыбачить. А ведь ты обещал, что мы сходим! Здесь, в шаге от города, течет река. Хочу туда».
        «Собрался рыбачить в реке? И кого же ты хочешь там поймать?»
        «Без разницы, - сказал я. - Мне важен сам процесс. Даже не пытайся меня отговорить».
        «Ладно, не буду, - сказал колдун. - Давай, порыбачим. Я не возражаю. Заходи в магазин, покупай, что считаешь нужным. Но не задерживайся там: сам же хотел заглянуть еще и к швее».
        Через четверть часа я стал счастливым обладателем бамбуковой удочки, катушки с леской из конского волоса и свертка с прочей мелочевкой. Выходил из магазина, мурлыча веселый мотивчик. Завтра я иду на рыбалку!
        ***
        У швеи мы задержались до вечера. Оказалось: не так просто втолковать мастерице, что именно я от нее хочу. Планов на новую одежду у меня скопилось много. Но в этот раз пришлось ограничиться трусами и брюками. Если бы замахнулся еще и на пиджак, о котором тоже подумывал, то у женщины, без сомнения, от моих безумных идей случилась бы истерика.
        Была у меня еще мысль пошить себе тельняшку - не знаю, для чего, - но Ордош мою идею не поддержал. Сказал, что лучше уж тогда носить одеяние некроманта - практично, строго и привычно.
        Заказали два комплекта формы Академии - нелепые синие халаты до колен с кожаными налокотниками и того же цвета косынки. А потом мы долго спорили с колдуном, выбирая расцветку трусов, и пришли к выводу, что, либо дополняем костюм некроманта тельняшкой, либо ограничиваем себя пока трусами с такими вот замечательными сердечками. Сердечки на выбранной нами ткани яркие, на трусах будут смотреться замечательно!
        Доплатил швее за срочность.
        Мне пообещали, что я смогу забрать обновки послезавтра. Меня эта дата устроила. На учебу пойду в нормальных штанах и в форме.
        От швеи я вышел уставшим, но довольным.
        Нет розовым мешочкам на узких тесемках! Да здравствуют просторные «семейные» трусы!
        Во время ужина в ресторане, пообещал себе, что ем эту невкусную пищу в последний раз. С завтрашнего дня буду готовить только сам, даже несмотря на то, что в столовой Академии студенток кормят бесплатно.
        Ночевать я отправился в съемную комнату. Но мы с колдуном решили, что следующую ночь проведем уже в общежитии.
        ***
        До самой темноты я фасовал алхимию. Помечал, что нужно приобрести еще. Готовил смеси и полуфабрикаты для дальнейшей обработки.
        А после наступления темноты, когда под крышей собрались голуби, мы с Ордошем обрабатывали мои заготовки магией.
        Удалось изготовить много интересного: морозную пыль, двойную шипучку… даже винный сахар! Спать я лег поздно. Уставший, но довольный.
        Но едва я успел задремать, как меня разбудил стук в дверь.
        Кто-то буквально ломился к нам в комнату.
        Я с трудом разлепил глаза, посмотрел за окно. Темно, никаких намеков на рассвет. На улице какой-то шум… лошади?
        «Кого там принесло? - спросил я. - Сколько их? Мне стоит чего-то опасаться?»
        «Вряд ли. Один человек», - сказал Ордош.
        Я натянул штаны. Подошел к вздрагивающей от ударов двери. Отодвинул засов.
        В комнату ввалилась Елка. Она тяжело дышала. Под ее опухшими глазами на чумазом лице я увидел извилистые дорожки слез.
        - Пупсик! - сказала она, схватила меня за руку. - Поехали! Скорее! Астра умирает.
        Глава 2
        Возница погоняла лошадей. Коляска неслась по улице, распугивая редких прохожих. Елка не выпускала мою руку, точно опасаясь, что я сбегу.
        Из ее сумбурных объяснений я узнал, что Астра ранена. В грудь и в живот. Два выстрела из пулемета.
        Снова начался передел территорий между бандами. И, как ни странно, яблоком раздора опять стало кафе «У Рябины».
        - Щас была стрелка с крысами, - сказала Елка. - Они кинули нам предъяву. Совсем страх потеряли! Гадя им так и сказала. А они попытались ее убить! Если бы не Астра… Астра успела оттолкнуть ее… и схлопотала две пули. А одной из наших продырявили голову! Сами, крысы, сбежали. Мы никого не успели подстрелить. Крысы шустрые. Теперь между нашими бандами точно война! Мы порвем этих трусливых крысят! Лишь бы токо Астра выжила. Что ж мы так медленно едем?! Быстрее! Еще быстрее!!
        «Зачем всем понадобилась эта убогая забегаловка?» - спросил я.
        «Как я понимаю, она стоит на стыке территорий, - сказал Ордош. - Возможно, «крышевание» этого кафе стало признаком высокого статуса банды».
        «Если только из-за статуса. Другой причины я не вижу».
        Коляска замерла на знакомой площади с фонтаном. На протяжении всего пути я с тревогой слушал ее скрип и дребезжание. Мне казалось, что она вот-вот развалится. Но мне повезло. Коляска стойко выдержала все издевательства.
        - Мы подняли Астру в комнату, где ты жил, - сказала Елка. - Гадя отправила меня за тобой. А девчонки поехали искать птиц. Богине ведь понадобятся птицы?
        - Посмотрим.
        Елка выдернула меня из коляски и потащила по знакомому маршруту. Мимо окон кафе, по ступенькам ярко освещенного подъезда на третий этаж.
        «Заняться богине больше нечем - только лечить раненых бандиток!» - ворчал Ордош.
        Мы успели.
        В своей бывшей комнате я увидел знакомую картину: одна женщина лежит на кровати, другая сидит рядом и держит больную за руку. Вот только сменились роли. В роли больной сейчас была Астра. Она пребывала в сознании, когда я вошел в комнату. Даже поздоровалась со мной. Но выглядела непривычно бледной, а шрам на ее виске и вовсе казался белоснежным. Гадюка гладила Астру по руке и что-то ей нашептывала.
        Еще в комнате околачивались три смутно знакомые женщины с черными татуировками змей.
        Ордош сразу приступил к лечению. Нагрелась руна на животе.
        «Голуби?» - спросил я.
        «Есть несколько. Должно хватить. Гони всех этих зевак подальше».
        - Все, кроме Гадюки, пошли вон из комнаты, - сказал я.
        -- Слышали, что сказал Пупсик?! - взревела Гадюка. - Проваливайте отсюда! Двое дежурят внизу. Остальные пусть ждут в кафе. Где эти девки с птицами?!
        Словно в ответ на ее вопрос под окнами раздался цокот копыт, грохот колес, голоса.
        - Приехали, - сказала Елка. - Я побежала!
        - Пупсик, дорогой, - сказала Гадюка, когда в комнате остались только мы с ней, да Астра. - Приступай, скорее! Очень тебя прошу! Зови свою богиню!
        - С…спокойно, Г…гадя, - сказала Астра. - Успокойся. Он уже л…лечит. Я чувствую.
        ***
        Гадюка стояла у окна, следила за каждым моим вздохом. Она все еще не восстановила нормальный вес после болезни. Походила на угловатого подростка.
        Астру Ордош усыпил. Женщина хмурила брови, изредка шевелила губами, словно что-то рассказывала во сне.
        В общем коридоре, около закрытой двери комнаты, шмыгала носом Елка.
        Пока я неподвижно сидел в кресле, стараясь не мешать Ордошу, Елка соорудила в комнате пирамиду из клеток с курицами. Птичьи голоса не смолкали ни на секунду. Вскоре я готов был сам оторвать птицам головы, лишь бы они замолчали. От шума и недосыпа у меня разболелась голова.
        Когда по телу пробежал знакомый холодок заклинания, и утихла головная боль, я понял, что колдун переключился на наши нужды.
        «Все? - спросил я. - Так быстро?»
        «Я накачал ее регенерацией, - сказал Ордош. - Вливать в ее тело еще заклинания не имеет смысла: они почти не ускорят результат. Теперь осталось только ждать. Тело восстановится само. Через время. К завтрашнему дню Астра станет, как новенькая».
        «Это хорошо».
        «Нам с тобой кое-что нужно решить, Сигей. Прямо сейчас».
        «Что именно?»
        «У них здесь намечается война между бандами. А нам вот-вот предстоит перебираться в общежитие. Сам знаешь, когда начнется учеба, мы не сможем покидать территорию Академии, чтобы латать дыры в бандитках».
        «Что ты хочешь этим сказать?»
        «А то, что нам необходимо определиться, кем является для нас эта троица - Гадюка, Астра и Елка. Друзьями, которых нам нужно защищать, или просто знакомыми бандитами, гибель которых нас не особенно и расстроит».
        «Не знаю. Я… не привык иметь друзей».
        «И я отвык, - сказал Ордош. - Друг из меня тот еще. Последние мои друзья сгинули на каторжных работах. Причем, попали они на те рудники по моей вине».
        «Как ты собираешься их защищать? - спросил я. - Уничтожишь банды конкурентов?»
        «Как - это уже следующий вопрос, Сигей. Сперва определись с первым».
        «Сам-то, как считаешь?»
        «Мне друзья не нужны, - сказал колдун. - Хватит и тебя. Но ты живешь в этом мире. А я лишь наблюдаю со стороны за твоей жизнью. И да, я с удовольствием перебил бы всех бандитов в этом городе. Чтобы не отвлекали».
        - Почему у вас случилась ссора с бандой Крысы? - спросил я.
        Гадюка встрепенулась.
        - Как она?
        Женщина шагнула к кровати, приложила ладонь ко лбу спящей подруги.
        - С ней все хорошо, - сказал я. - К завтрашнему дню раны заживут. А до того времени она будет спать. Покорми ее утром. И не забудь поблагодарить богиню.
        - Да уж, конечно, - сказала Гадюка. - Ты… не читал сегодня молитвы.
        - Не вижу больше необходимости произносить их вслух.
        - И курицы все живы.
        - Хватило голубей, которые спят под крышей, - сказал я. - Ответь на мой вопрос.
        - Да уж, - сказала Гадюка. - Все не могу привыкнуть к тому, что мужчина разговаривает со мной таким тоном.
        Она подошла к креслу, наклонилась, запустила руку в кожаную сумку, что стояла у моих ног. Достала темную деревянную коробочку. Положила ее мне на колени.
        - Это от нас с Астрой.
        Я взял коробочку, увидел на крышке надпись: «Пупсик».
        - Мы с Астрой собирались заглянуть сегодня к тебе в гости, поздравить с поступлением в Академию. Но… раз уж ты здесь… Чему ты удивляешься? Разумеется, мы не выпускаем тебя из вида. А то! Должен же кто-то присматривать за нашим будущим великим герцогом. Если пока больше некому, то мы решили взять эту обязанность на себя.
        Гадюка указала на коробку.
        - Это наш подарок.
        - Что в ней?
        - Открой.
        Я приподнял крышку и увидел две перьевые ручки. Чуть толстоватые и непривычно длинные. Каждую оплетает черная змейка, по центру - гравировка золотистыми буквами: «Пупсик».
        - Такие писала делают только в Империи, - сказала Гадюка. - У наших слишком неудобные наконечники - так говорят. Мы с Астрой решили: не гусиными же перьями ты будешь пользоваться на занятиях. А карандашами только беднота пишет - для принца это несолидно. Да уж. К тому же, когда Пупсик исчезнет, должно же у тебя остаться хоть что-то в память о нем.
        - Спасибо, - сказал я. - Когда ходил по магазинам, о том, что нужно купить писала, даже не подумал. Красивые. Так что там с вашей войной?
        Гадюка махнула рукой.
        - Не переживай, Пупсик. Все будет хорошо. В полиции сейчас неразбериха. Да уж. Куда-то исчезла глава департамента правопорядка. Уже несколько дней не объявляется. Начались временные перестановки. Те банды, чьи покровительницы пошли на повышение, стали задирать нос. Как крысы, например. Но скоро все успокоится. Глава вернется, и мы заживем, как прежде.
        «Не та ли это тетка с шикарными сапогами, останки которой лежат у нас в пространственном кармане?» - сказал Ордош.
        «Дай-ка мне перстень нашего «полицая». Но не сейчас, а когда скажу».
        - Какое отношение к происходящему имеет эта глава? - спросил я.
        - Банду гадюк опекает именно она. Мы потому и имеем среди банд такой авторитет: приказывать нашей покровительнице может разве что герцогиня. Как только глава объявится, все эти шавки сразу закроют свои пасти.
        - А если не вернется?
        Я поднял руку на уровень груди, развернул ладонью кверху.
        «Кольцо».
        На еще мгновение назад пустой ладони появилась массивная золотая печатка с гербом.
        - Тебе знакома эта вещь? - спросил я.
        Гадюка посмотрела на печатку. Не стала спрашивать, как я проделал свой фокус.
        - Это… ее, - сказала Гадюка. - Похожа. Она носила ее на мизинце. Откуда она у тебя?
        - Снял с пальца женщины, которую богиня убила примерно неделю назад, - сказал я.
        - Убила?! Зачем?
        Я взял печатку двумя пальцами, повертел, разглядывая.
        - Я подслушал разговор, в котором твоя покровительница призналась, что участвует в заговоре против великой герцогини. Она попыталась расправиться со мной, чтобы скрыть свой секрет. Но… Тебе ведь рассказывали, наверное, что богиня не любит, когда мне угрожают?
        - В заговоре против герцогини?! - переспросила Гадюка. - Нашей герцогини?!
        - Да, - сказал я. - Это сейчас не важно. Имеет значение другое: ты должна знать, что владелица этого украшения живой уже не объявится.
        «Ты правильно уточнил, Сигей, - живой», - сказал Ордош.
        «Убирай кольцо», - скомандовал я.
        Печатка исчезла, точно растворилась в воздухе.
        Гадюка какое-то время продолжала разглядывать мои пальцы. Потом посмотрела мне в лицо.
        - Пупсик, кто ты? - спросила она.
        - Ты знаешь, кто я.
        Гадюка покачала головой.
        - Я помню, что ты принц. Спрашиваю о другом: ты вообще… человек?
        - Конечно, - сказал я. - Я точно был человеком. Раньше. Перед тем, как умер.
        «Мощное начало, - похвалил Ордош. - Заинтересовал даже меня».
        - О чем ты говоришь? - спросила Гадюка.
        - Примерно полтора месяца назад я сбежал из Мужской башни, которая находится во дворце моей матери. Попал под всплеск магической энергии… и умер.
        - Да уж. Как такое может быть?
        - А как обычно от магии умирают мужчины? То же случилось и со мной. Раньше я был именно таким, каким меня представляют здесь, в герцогстве, - мужчиной с задержкой в развитии, умственно неполноценным. Я… смутно помню то время. Словно тогда все происходило не со мной, словно в моем теле тогда жил другой. Но потом богиня меня оживила. И я изменился.
        - Оживила? Зачем?
        - Я думаю, что из-за предстоявшей мне женитьбы на дочке вашей герцогини, - сказал я. - Богиня любви хочет вернуться в этот мир.
        - Вернуться? Да уж. А причем тут ты и свадьба?
        Я закрыл коробочку с писалами, и она исчезла, как до нее печатка.
        - Мы все больше верим в себя и все меньше вспоминаем о богах, - сказал я. - Богам нечем подпитывать в нашем мире свои силы, мир почти потерян для них. Для того чтобы Сионора смогла вернуться, люди должны в нее снова поверить. А заставить их это сделать не так-то просто. Сионора решила для начала напомнить о себе в вашем герцогстве. Оно маленькое, достучаться до сердец всех его жителей проще, чем до людей в Уралии или той же Империи. А моя кандидатура для этой цели ей показалась идеальной.
        - Какой цели?
        - Напомнить о себе. Кто сможет привлечь к себе и к ней больше внимания, чем живущий среди женщин мужчина? Тем более, муж будущей великой герцогини.
        - Но ты сбежал от жены, - сказала Гадюка. - Как это связано с планами богини?
        - Никак не связано. Но на мою карету напали. Меня пытались убить. Скорее всего, имперцы. Похоже, на мою жену у них свои планы.
        - Какие?
        - Не знаю, - сказал я. - Но думаю, это нападение согласуется с замыслами моей госпожи. А иначе почему она пощадила нападавших? Богиня не хочет, чтобы я прятался в Мужской башне. Но и не посвящает меня в подробности своих планов. Мне приходится искать верный путь служения буквально наощупь, ориентируясь лишь на одобрение или порицание моих решений богиней. Тех сил, что дает мне госпожа, пока недостаточно для того, чтобы я мог заявить о себе и о ней во всеуслышание. А все потому, что нам приходится использовать недостойные Сионоры методы. Как презренный некромант, я помогаю отнимать чужие жизни, чтобы богиня могла помогать людям. Голуби, курицы, даже крысы - все они живые существа, которые тоже дороги богине. Госпожа прерывает их жизни для того, чтобы спасать жизни людей. И делает это по моей просьбе.
        Я смотрел Гадюке в глаза. Та не отводила взгляд.
        - Я стараюсь сделать так, чтобы поток людской веры в мою госпожу возродился, из тоненького ручейка превратился в полноводную реку. Когда такое случится, у Сионоры появится гораздо больше возможностей в нашем мире. В том числе и для того, чтобы помогать жителям герцогства.
        «Ты говоришь путано, но трогательно - я едва не прослезился, - сказал колдун. - А «презренного некроманта» я тебе обязательно припомню».
        - А теперь я спрошу тебя, Гадюка, - сказал я. - Подумай, есть ли у твоей организации шансы победить или, хотя бы, уцелеть в предстоящей войне. С учетом того, что твоя покровительница не вернется. Хватит ли у вас собственных сил на это?
        - Если она мертва… и мы остались без поддержки со стороны полиции, нас уничтожат, - сказала Гадюка. - Да уж. И именно полиция поможет нашим конкурентам сделать это. Чужая бесконтрольная банда никому не нужна. Нам устроят показательную порку. Даже если мы победим крыс, на нас натравят другие банды.
        - Тогда я скажу тебе вот что. Вы оказали богине услугу: помогли избавить город от слепцов. И потому богиня и я готовы предоставить вам свое покровительство.
        - Покровительство? Что это значит?
        - Это значит, что мы заступимся за вас перед другими бандами и полицией, - сказал я. - Объясним им, что твоя организация находится под нашей защитой, пока вы выполняете распоряжения богини. Согласна ли ты служить богине Сионоре, выполнять указания, которые она будет отдавать тебе и твоим людям через меня?
        - Какие?
        - Я не знаю. Все.
        - А если я не соглашусь? - спросила Гадюка.
        - Тогда я уйду. И вы больше не сможете рассчитывать на нашу с богиней помощь.
        Гадюка вытерла скопившуюся в уголке рта Астры слюну, поправила на спящей подруге одеяло.
        - Я согласна, - сказала она.
        - Вот так сразу? - спросил я. - Даже не будешь обдумывать мое предложение?
        - А то. Зачем его обдумывать? Я, Астра и Елка обязаны Сионоре жизнью, пусть мы и не умирали, как ты. К тому же, другого выбора у нас попросту и нет. Умереть мы всегда успеем. Да уж. Я говорила тебе, что не боюсь смерти. Но жить мне нравится. И я согласна заниматься чем-нибудь полезным для богини любви, чтобы хоть частично расплатиться с ней за наши жизни. Это была бы хорошая сделка. Не хуже, чем та договоренность, что была у меня с главой департамента правопорядка. Что мы должны делать?
        - Подожди минутку, - сказал я.
        Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
        «Все, - сказал я. - Теперь мы с гадюками друзья. Как спасать их будем?»
        «Это больше походило на вербовку, - сказал Ордош. - Дружбу я представлял себе по-другому».
        «С чего вдруг богине предлагать бандитам дружбу? Кто они для нее? Придумай лучше для гадюк дело. Должны же мы их чем-то занять для того, чтобы они считали, будто отрабатывают нашу защиту».
        «А что тут придумывать? Прикажи им отслеживать новые случаи заболевания синюшкой».
        «Ты же говорил, что призывавший демона заразился первым, - сказал я. - Думаешь, он мог выжить или действовал не в одиночку, и призыв повторится?»
        «Какая разница, дубина?! - сказал колдун. - Повторится или нет - не имеет значения. Главное - гадюки займутся делом, польза от которого понятна даже им».
        «А как быть с крысами? Как поступим с ними?»
        «Пусть Гадюка назначит встречу с крысами. На сегодняшний вечер. Явимся на нее малым числом. А лучше в одиночку или только с Гадюкой - больше простор для маневра будет. И наведем порядок».
        «Не знаю, что ты подразумеваешь под выражением «наведем порядок». Но не лучше ли пообщаться с кураторами крыс? Толку от этого будет больше».
        «Лучше, - согласился Ордош. - Но здесь, в кафе, есть птицы. Мы можем воспользоваться их жизнями, если спрячем, к примеру, в подвал. А как, по-твоему, мы станем восстанавливать ману в домах кураторов? Как? Перебьем их родню? Так ты же первый будешь возражать против этого!»
        «Ясно, - сказал я. - Не надо родню. Крысы - так крысы».
        - Назначь новую встречу с Крысой. Здесь, в кафе. Скажешь, что с нашей стороны явишься ты и посланник от богини Сионоры - только мы двое. Клетки с птицами спусти в подвал кафе, под зал. Лучше всего было бы проделать это все сегодня - потом я буду занят в Академии.
        - Ладно, Пупсик. Как скажешь. Отправлю к ней девочек. Но… что ей помешает нас просто убить?
        - Это было бы идеальным вариантом, - сказал я. - Кошки уже пытались угрожать мне. Помнишь? И твоя куратор тоже. Богиня этого не любит. И наказывает за такое. Как там, кстати, кошки поживают?
        - Кошек больше нет, - сказала Гадюка. - Банды поделили между собой их территории. Нам тоже обломился неплохой кусок. Да уж. Какую клятву мы должны принести богине?
        - Никакую, - сказал я. - Богиня любит тех, кто любит ее. А предательства не прощает. Помни об этом. За своими людьми присмотришь сама. Как только разберемся с твоими проблемами, у богини будет для тебя задание.
        - Какое?
        - Синюшка. Ты много о ней знаешь. И сможешь ее распознать.
        - Но ты говорил, что она не вернется.
        - Богиня считает, что демона могут попытаться призвать снова. И тогда люди станут болеть. Из-за этого начнутся беспорядки, паника. Ты и твои бойцы обязаны следить за ситуацией в городе. Что делать, когда появятся больные, ты знаешь. Объясните им, что богиня о них позаботится. Успокойте их. И разыщите меня. Надеюсь только, этого не случится, пока я учусь в Академии.
        - Понятно, - сказала Гадюка. - Да уж, такое дело мне по душе. Да и девчонкам моим оно понравится. У некоторых умерли от синюшки родственники или знакомые в начале прошлой эпидемии. Вот только… наши дела? Если мы продолжим ими заниматься, богиня не будет против?
        - Богиню любви не интересует, чем вы зарабатываете на жизнь. Повторю: она любит тех, кто любит ее. И не вмешивается в мирскую жизнь, если та ее не касается. И давай договоримся: то, о чем я тебе только что рассказал, останется нашим секретом.
        - Я должна рассказать Астре.
        - Хорошо. Я, ты и Астра. Больше никто не должен знать о том, что я говорю от имени богини. Я пока не готов действовать открыто.
        - А крысы? Ты собираешься идти на встречу с ними. Они не узнают?
        - Об этом не беспокойся, - сказал я. - А легенду о происхождении посланника богини для своих подруг придумай сама.
        Глава 3
        Ордош сказал, что встречал в книгах упоминание о посланцах богов. Я и сам что-то такое припоминаю: о них говорилось в мифах и легендах, которые в этом мире заменяют исторические факты.
        Главное, нам не придется объяснять всем, кто такие посланники.
        Мы с Ордошем посовещались, пока тряслись в коляске возвращаясь домой, и пришли к выводу, что Пупсик не может быть представителем богини. Не в этом случае. Слишком уж он… несолидный. Его внешность совершенно не подходит для предстоящей миссии: вряд ли розовые щеки юноши произведут впечатление на бандиток.
        Решили, что на встрече с Крысой я должен выглядеть иначе, не Пупсиком. Нам придется придумать мне другую внешность. И наложить ее на нашего принца в виде иллюзии.
        Обычную иллюзию колдун мог создать в считанные секунды, но такая для нашей цели не годилась. Нужна подвижная. Чтобы у постороннего зрителя не возникала мысль о возможном обмане. А для создания подобной иллюзии требуется время.
        «Предлагаю познакомить этот мир со Злым Колдуном, - сказал Ордош. - Ничего более мерзкого и пугающего, чем моя прошлая внешность, на ум не приходит. Да и воссоздать ее мне будет не сложно: уж свое прежнее лицо помню прекрасно».
        «Разве твоя внешность подходит для представителя богини любви?»
        «А кого, по-твоему, направила бы богиня для устрашения непокорных? Голенького мальчика с крылышками?»
        «Логично, - сказал я. - Тогда, почему бы и нет, колдун. Не мои же бывшие физиономии использовать. С ними только милостыню на паперти просить».
        «Не льсти себе, Сигей. Они не годятся даже для этого».
        Гадюка пообещала, что известит меня о дате и времени встречи с Крысой завтра. Постарается сделать это пораньше, как только узнает сама. Надеюсь, бандиты не станут откладывать «стрелку» - первый день учебы уже не за горами.
        Елка привезла меня домой задолго до рассвета. Всю обратную дорогу она болтала без умолку. Я слушал ее вполуха, в положенных местах отпускал короткие реплики. Отметил, что тон девушки изменился: исчезли прежние нотки высокомерия. За все время поездки Елка ни разу не назвала меня «малышом».
        Почти сразу, как вошел в свою комнату, я уселся рядом с зеркалом. Замер. Колдуну предстояла долгая и кропотливая работа. Выполнить ее следовало ночью, пока под крышей спали голуби.
        «Чем больше точек на нашем лице мы соединим с иллюзией, тем натуральнее та будет выглядеть. Особенно это важно для кистей рук, губ и глаз…».
        «Знаю, - сказал я. - Трактаты об иллюзиях я читал, а не пролистывал. Некоторые иллюзии я даже использовал - на кухне и в лаборатории. Северик загонял их по моей просьбе в жезлы - делал нечто похожее на кофейные палочки. Работай, колдун, не отвлекайся. Смотрю, здорово тебе досталось в прошлой жизни. Только на лбу у тебя шрамов было больше, чем получили за сто двадцать лет оба моих предыдущих тела».
        «Такие следы оставляют приключения, Сигей. Те самые приключения, о которых ты мечтаешь».
        Из зеркала на меня смотрел обтянутый серой кожей череп. Без носа, без ушей, без волос. Черные угли вместо глаз. Тонкие губы едва прикрывают… белоснежные зубы.
        «Откуда такие роскошные зубы, колдун? - спросил я. - Как ты умудрился их сохранить?»
        «Передних зубов я лишился еще до каторги. Палач султана хорошо обработал мое лицо - часть шрамов тоже его работа. Но есть без зубов трудно. Да и… не солидно это - беззубый злодей. Пришлось вырастить».
        «А уши, нос?..»
        «Зачем они мне, Сигей? - сказал Ордош. - С ними моя внешность лишилась бы большей части своего шарма. Да и… никогда не любил расходовать энергию понапрасну».
        «Не думал, что нос и уши -- ненужные части тела».
        «Я привык обходиться без них. К тому же, уродство отпугивало женщин, избавляло меня от искушения нарушить клятву».
        «Я уже понял, что прикосновение женских пальцев тебя пугает больше, чем раскаленное железо».
        «Помолчи, дубина. Ты меня отвлекаешь».
        ***
        За окном уже светало, когда колдун произнес:
        «Хватит. Даже если мы угробим еще десяток голубей, значительно лучше не сделаем».
        Мою кожу обдало холодком. Из зеркала на меня вновь смотрело лицо мальчишки.
        «Закончил, - сказал Ордош. - Кисти рук и лицо. Теперь я могу вернуть маску в любой момент. Лишь бы нам позволял сделать это запас маны. Поспи. Разбужу тебя ближе к полудню».
        «Какой, поспи, колдун?! - возмутился я. - У нас запланирована рыбалка! Не отвертишься! С тебя три заклинания бодрости».
        ***
        Когда окончательно рассвело, я уже стоял на берегу реки.
        Явился я сюда пешком, по едва заметной тропке, которую мне показала одна из жительниц окраины. В пути я убедился, что сапоги - нужная вещь. Вряд ли бы те туфли, в которых я работал официантом, выдержали такую дорогу.
        Магия колдуна избавила меня от внимания кровососущих насекомых, позволив спокойно любоваться красотами природы.
        Несколько часов я простоял на большом камне, о который разбивались гребни волн. Переминался с ноги на ногу, наблюдал за тем, как покачивается на воде поплавок из гусиного пера. Слушал заумные проповеди колдуна, боролся со сном, зевал.
        Рыба мой крючок упорно игнорировала. А может, и нет ее здесь? Не зря же нигде на берегу я не видел местных рыбаков.
        Несколько часов простоял в ожидании клева.
        Утренняя прохлада исчезла. Начинало припекать солнце.
        «Ну, и что тут интересного? - ворчал Ордош. - Рыбу нужно ловить сетью. Или глушить магией. А ради такой рыбалки не стоило никуда идти. Все это ты мог проделать дома. Бросил бы поплавок в ведро с водой, да любовался бы на него».
        «Много ты понимаешь! Сети, магия - все это неспортивно. Никакого азарта».
        «Будто сейчас у тебя азарта много. Зеваешь каждую минуту. Я уже кучу маны извел на то, чтобы не дать тебе уснуть. Ты по-прежнему уверен, что кого-то поймаешь? На хлебный мякиш?» - спросил Ордош.
        «Разумеется. Я в детстве на такую наживку много рыбы ловил. Карасиков. Самое главное на рыбалке - терпение».
        «Да, уж. Терпения тебе не занимать. А вот у меня оно заканчивается. Урчание нашего желудка мешает мне думать. Как долго еще ты намерен смотреть на воду?»
        «Я собираюсь пожарить сегодня рыбные котлеты. Уже придумал для них интересную смесь приправ. Так что без рыбы я отсюда не уйду».
        «Тебе нужна рыба? - сказал Ордош. - Так бы сразу и говорил!»
        Я почувствовал, как колдун сотворил заклинание.
        Рядом с моим поплавком всплыли кверху брюхом три здоровенные рыбины. Я даже рот приоткрыл от удивления. Они там плавали? Почему же за все утро я не увидел ни одной поклевки?!
        Разрезая поверхность воды, рыбы стали приближаться к берегу.
        «Осторожно с ними, - предупредил Ордош. - Они пока живы».
        Я подцепил за жабры первую рыбину, когда та коснулась камня. Не без труда достал ее из воды, бросил на берег. Наклонился за следующей. Вторую я успел вытащить на камень, когда вода около третьей забурлила. Замелькали плавники. Плеск воды, брызги. Третья рыба, разорванная на части, исчезла под водой.
        «Хватит тебе двух, или поймать еще?» - спросил колдун.
        «И они там плавали все это время? Почему я их не поймал?»
        «Загляни им в рот, дубина. Они хлеб не едят. Это же щурицы! Они ждали, когда смогут съесть тебя. Надеялись, что ты решишь искупаться. Рядом с твоим камнем их несколько десятков. Пара минут, и от тебя остались бы лишь обглоданные кости».
        Память услужливо выдала мне информацию о щурицах - хищниках, заполонивших эту речушку. Питаются рыбой, водоплавающими птицами, животными. Городские жители считают их несъедобными, безвкусными, называют пищей для бедноты.
        Несъедобная? Я посмотрел на лежащую у моих ног здоровенную рыбешку. Представил, какая гора котлет из нее получится.
        Ничего. Они просто не умеют ее готовить!
        ***
        Пространственный карман - замечательная вещь! Даже не представляю, как тащил бы сейчас в руках все наши вещи, да еще и две тяжеленные рыбины в придачу. А так я вошел на территорию Академии с одной лишь недоеденной булкой в руке: поддался на уговоры Ордоша, заглянул в пекарню, чтобы успокоить теплой сдобой свой раскричавшийся желудок.
        У ворот Академии дежурили гвардейцы из отряда дворцовой стражи. Академия считается вотчиной великой герцогини и вторым после дворца самым охраняемым объектом в государстве. Где-то здесь, под землей, находится знаменитая Машина. Учебники намекали, что Машина спрятана в подвале главного корпуса Академии. Но Ордош имел иное мнение.
        «Уж очень много таинственности во всем, что касается Машины и рун, - говорил колдун. - Сомневаюсь, что Волчицы оставили бы в свободном доступе хотя бы намек на то, где нужно искать главную ценность герцогства. Машина где-то здесь, несомненно. Но мне не верится, что она действительно спрятана в подвале главного корпуса».
        Территория Академии утопала в зелени: деревья, аккуратно подстриженные кусты вдоль дорожек, ухоженные газоны. Неподалеку от центральных ворот я даже рассмотрел за деревьями фонтан с бассейном. А вот главное здание выглядело, на мой взгляд, слишком невзрачным, угрюмым.
        «Оно больше похоже на тюрьму, чем на храм науки», - сказал я.
        Запихнул в рот остатки булки, отряхнул руки.
        «Зато над ним кружат голуби. Для нас это очень хорошо, Сигей. Вчера я не заметил на крыше общежития ни одной птицы. Надеюсь, они все же прилетят туда ночью».
        «Вчера народу здесь бродило больше».
        «Рано еще для прогулок, - сказал колдун. - Нормальные студенты в выходной раньше полудня не просыпаются. И уж тем более не ходят по утрам на рыбалку. Хотя, вон в той беседке уже притаилась парочка, да и там, на скамейке, кто-то сидит».
        По вымощенной мелкой плиткой дорожке я дошел до своего корпуса общежития. Как объяснила мне комендантша, в каждом из четырех корпусов живет один поток студентов. То здание, где разместили меня, в этом году занимают первокурсники. Со слов комендантши, всех иностранцев поселили на первом этаже, второй этаж заняли «бюджетники», а на нашем - комнаты для таких, как я, - подданных герцогини, оплативших свое обучение.
        В общежитии пахло сыростью.
        «Странно, что я совсем не чувствую запаха пищи, - сказал я. - Неужели никто не готовил себе завтрак?»
        «Зачем им это делать, дубина? - сказал Ордош. - В столовой тут кормят бесплатно. К тому же, сомневаюсь, что девочки с первого и третьего этажей вообще умеют готовить».
        «Это хорошо. Значит, на кухне никто не будет путаться под ногами».
        Усталости я не ощущал, несмотря на долгую утреннюю прогулку. Вот что значит молодое тело! Бодро взобрался на третий этаж, свернул в свое крыло.
        Наша комната находилась в конце коридора, напротив кухни. Точно помню, что запирал ее вчера. Сейчас же дверь в нее приоткрыта.
        «Даже здесь норовят забраться в наше жилье без спроса, - сказал я. - Может, стоит сразу поставить хороший замок?»
        «Зачем? - сказал колдун. - Если кто-то захочет к нам проникнуть, его ни один замок не удержит. Ловушка - более надежное средство».
        Я примерно представлял, какую картину сейчас застану: уже видел, что случается, когда срабатывает ловушка Ордоша. Но было любопытно, кого именно найдем спящим на полу комнаты. Ускорил шаг.
        На полу своей комнаты я увидел… женщину (да кто бы сомневался!). Заклинание уложило ее на паркет в двух шагах от порога.
        «Кошмар, - сказал я. - Ты уверен, что нами не манипулирует твоя знакомая богиня?»
        «Не уверен, - ответил колдун. - Такое вполне в ее стиле».
        Пусть я и не видел лица женщины, но знакомая золотистая коса не позволяла усомниться в том, что на полу лежит наша с Ордошем жена - Волчица Седьмая, графиня Свирская.
        «И что эта девчонка у нас забыла?»
        «Не представляю».
        «Как думаешь, давно она тут? - спросил я. - Утром пришла или вчера вечером?»
        «Утром, - сказал Ордош. - Иначе наши соседки ее бы обнаружили. Они сейчас в своих комнатах. Тоже спят».
        «Почему она одна, без охраны? Что ей от нас нужно? Как-то странно. Слишком часто она путается у нас под ногами».
        «Прекрати меня расспрашивать, - сказал колдун. - Давай лучше разбудим эту девицу. Сейчас юная Волчица проснется и сама нам обо всем расскажет».
        ***
        Волчица пошевелилась. Приподняла голову.
        - Привет, красавица, - сказал я. - Мама не дает денег на заколки, и ты решила заняться воровством?
        - Что?
        - Что украла, спрашиваю? Выворачивай карманы!
        «Ты на нее слишком агрессивно реагируешь, - сказал колдун. - Постарайся быть более вежливым с девочкой. Все же это наша жена».
        «Эта девочка может поднять меня одной рукой! - сказал я. - И бросить в фонтан».
        «А ты злопамятный, Сигей».
        «Ничего не могу с собой поделать».
        - Что? - вновь спросила Волчица.
        - Вставай, говорю! Зачем ты залезла в мою комнату?
        - В твою комнату?
        Я закатил глаза.
        «Ты уверен, что ловушка не повредила ее мозг?»
        «Попробовал бы сам отвечать на идиотские вопросы спросонья», - ответил Ордош.
        - Здесь живу я. Как ты смогла открыть дверь?
        - Взяла у комендантши ключ.
        - Зачем? Тебя мама ко мне прислала?
        - Мама? - спросила девушка. - Причем здесь мама? Я хотела взглянуть на комнату.
        Волчица села, близоруко щуря глаза, посмотрела по сторонам. Похоже, начинала понимать, что происходит, где она находится и кто перед ней. Спросила:
        - Я что, уснула?
        - Да. Вломилась в мою комнату и уснула на полу. Странный поступок.
        - Странный… Что ты тут делаешь? Это не твоя комната! В этой комнате буду жить я и дочь графини Нарынской. Скоро привезут мои вещи. Я пришла раньше, хотела уточнить, какой мебелью нужно дополнить обстановку.
        «Мне нравится эта новость», - сказал колдун.
        «Ну, еще бы! Ты об этой… с косой часто вспоминаешь. А уж я-то как счастлив!»
        «Ты хотел приключения? Получай! Это, Сигей, называется: супружеская жизнь».
        - Только этой новости мне не хватало для поднятия настроения, - сказал я. - Замечательно.
        - Что, замечательно?
        - Да то, что вместо дочки графини, в Академии буду учиться я. И буду вместе с тобой жить в комнате. Я теперь твой… соседка. Разве тебе не сообщили об этом?
        - Ты шутишь? - сказала Волчица. - Я буду жить в комнате с мужчиной?
        - Никаких шуток. Я заселился сюда еще вчера. Заметь, не по собственному желанию, а согласно списку комендантши. Получается, мы будем жить вместе. Кто, интересно, такое придумал? Выбирай себе кровать, не стесняйся. Любую. Только та, которая у окна - моя.
        Волчица потерла пальцем переносицу, точно пытаясь поправить очки.
        - Какая прелесть.
        Глава 4
        Комнату освещал яркий солнечный свет. На бледно-зеленых стенах шевелились тени деревьев. О стекло окна с нудным жужжанием билась муха.
        Мне показалось, или руна на животе нагрелась?
        Муха свалилась на подоконник. Не шевелилась.
        «Раздражала», - сказал Ордош.
        «Я тебя понимаю», - сказал я, не спуская глаз с собеседницы.
        Наша супруга представилась, как Мая.
        Я не стал спрашивать, почему она назвалась этим именем, а не полным. Это понятно.
        «А что тут странного? - сказал Ордош, подтверждая мою догадку. - Если Волчицу Шестую все зовут Шестой, то почему бы имя «Седьмая» не сократить до Мая. Каждый раз величать ее Волчица Седьмая - язык сломаешь».
        - Ты… действительно будешь учиться в Академии? - спросила Мая.
        С пола она переместилась на кровать. Теребила косу, рассматривала меня без особого восторга. В ее взгляде я заметил те же недоверие и подозрительность, которыми отреагировала вчера на мое появление комендантша.
        - Конечно, - сказал я. - Я же сообщил тебе об этом еще при нашей прошлой встрече.
        - Думала, ты шутишь. Нет, правда? Ты не разыгрываешь меня? Разве мальчики могут учиться в Академии?
        - Никаких шуток. Что тебя удивляет? Аттестационная комиссия признала меня годным к учебе. Ректор подписала приказ о моем зачислении. Теперь я студентка. Такая же, как ты.
        - Но ты же… это… вам опасно находиться рядом с магией! Любой ее всплеск может вас убить! В Академии все сошли с ума?
        - Мне не опасно. Я особенный: магии не боюсь. Я единственный в мире настоящий мужчина.
        - Это как? -- спросила Мая. - Что значит - настоящий?
        - Еще узнаешь. Графиня Нарынская уступила мне место своей дочери в Академии. И оплатила первый год обучения. Ее старшая в следующем году будет поступать в какое-то военное заведение.
        - Откуда ты знаешь?
        - Сорока сама сказала.
        - Сорока? Какая прелесть. Но у ее дочери же…
        - Богиня Сионора вырастила девочке пальцы. Дочь Сороки больше не инвалид.
        - Разве такое бывает?
        Я пожал плечами.
        - Случаются и более удивительные вещи. Можешь навестить ее и убедиться сама.
        - Прелесть. Я обязательно уточню. Сегодня же. Но…
        Мая приподняла брови.
        - Ты хочешь сказать… я буду учиться здесь одна? Только я?
        - Почему одна? - сказал я. - Вместе со мной и другими студентками.
        В глазах девушки блеснули слезы.
        - Получается, я одна такая… неудачница? - сказала она.
        - Почему неудачница?
        - Все девчонки пошли служить, и только я… здесь. В этой дурацкой Академии! Без подруг! Да еще и в одной комнате с мужчиной?!
        Мая сняла шпагу и швырнула ее на другой конец кровати. Та обижено звякнула.
        - Сочувствую, - сказал я. - Ну, а что тебе мешает идти служить?
        Мая усмехнулась.
        «Как же мне нравятся ее ямочки!» - сказал Ордош.
        «Не сомневаюсь. Ты сможешь теперь часто на них любоваться».
        - Мне?! Издеваешься?! Ты знаешь, кто я такая?!
        - Волчица Седьмая. И что с того?
        Мая сощурилась.
        - Откуда тебе известно мое полное имя? - спросила она.
        - Нашла тайну. Ты похожа на свою маму. Почти одно лицо. Даже голос тот же.
        - А. Ну, да. Не подумала об этом.
        Девушка снова коснулась пальцем переносицы.
        - А еще на тех теток, которые нарисованы на банкнотах, - сказал я.
        Мая усмехнулась.
        - Тетки. Какая прелесть. Моя мама - почетный ректор Академии Алхимии и Магической Инженерии. Когда-то и я стану здешним почетным ректором. Традиция у нас в герцогстве такая. Понимаешь?
        Мая придвинула к себе шпагу, погладила ее, словно любимую игрушку. Стряхнула с эфеса невидимую мне пылинку.
        - Поэтому я и должна тут учиться. Как и все мои родственники: мама, бабушка… - все, кого ты видел на банкнотах. Первая прописала нам такую обязанность в законе. Гадина. А еще записала там, что ее потомки не могут быть военными.
        - Почему?
        - Нас нужно беречь! - сказала Мая, сопроводив слова пренебрежительным жестом. - Из-за этой ее… Машины.
        Усмехнулась.
        - Нам даже в дуэлях участвовать запрещено! Тому, кто вызовет кого-то из нашей семьи на поединок или ответит на наш вызов, светит смертная казнь! Представляешь?! Не смотри, что моя мама иногда носит форму. Думаю, она делает это в знак протеста. Уверена, она тоже когда-то мечтала участвовать в сражениях. Хотя… тебе этого не понять.
        Девушка махнула рукой.
        - Подруги уже по пять-десять боев провели! А я таскаю свою железку лишь потому, что так положено!
        «Все-таки, она еще ребенок. Колдун, что ты в ней нашел? Чем она лучше своей матери?»
        «Ей восемнадцать, - сказал Ордош. - По местным меркам - взрослая. Но… да, совсем наивная. И она наша жена, а не теща».
        - Первая поступила мудро, - сказал я. - Если Волчицы погибнут в каком-нибудь сражении или на дуэли, кто запустит Машину?
        Мая поморщилась.
        - Конечно! Кто посмеет спорить с Первой?! Она же для вас всех чуть ли не божество! Странно, что у нее нет собственного храма, где вы могли бы в поклонах биться головой о пол.
        Посмотрела на меня.
        - Мужчина… разве ты можешь понять, как унизительно прятаться за спиной закона и не иметь права постоять за себя и свою честь со шпагой в руке?!
        - Куда уж мне, - сказал я. - Зато у тебя есть армия, готовая защитить тебя и твою честь. Нет никакой необходимости делать это собственноручно. Слушай, Мая, ты голодная? Ты рыбу чистить умеешь?
        «Ты сам-то как думаешь? - спросил у меня Ордош. - Она местная принцесса. Можешь ее представить с рыбьими кишками в руках?»
        «Не встревай, колдун. Не с тобой разговариваю».
        - Рыбу? Какую рыбу?
        - Обыкновенную. С хвостом и жабрами.
        - Не пробовала.
        - Понятно. Конечно! Это же не шпагой махать! Ты не очень спешишь?
        - Я?.. Нет. Я теперь четыре года спешить не буду.
        - Тогда я угощу тебя котлетами.
        ***
        Щурицу я вынес из уборной. Не доставать же ее из воздуха на глазах у Маи? Никак не отреагировал на удивление, что проявилось на лице Волчицы. Что странного в том, что я храню свежую рыбу в ванне? Разве не все так делают?
        К тому моменту, когда Мая вошла на кухню, я успел расставить на столе посуду, склянки с алхимией, достал большую разделочную доску и нож. За последние дни мы с Ордошем довели до автоматизма процесс пользования пространственным карманом, извлекали и прятали вещи с ловкостью фокусника.
        - Пупсик, это же щурица! - сказала Мая. - Откуда она у тебя?
        - Поймал сегодня утром.
        - Щурицу? Как?
        - Очень просто. Опустил хвост в прорубь и ловил.
        - Хвост?
        - Хвост, хвост, - сказал я. - А не то, о чем ты подумала.
        Мая уселась на подоконник. Отбросила на спину косу, скрестила на груди руки. Сощурила глаза.
        - О чем это я, по-твоему, подумала?
        - Кто ж тебя знает… Любишь рыбачить?
        - Не пробовала никогда. Но ведь щурицы несъедобны! Мне учительница об этом на уроке говорила.
        - Много она знает… - проворчал я. - Даже березовый пень можно вкусно приготовить. Главное, чтобы у повара руки росли, откуда положено.
        Собственные действия казались мне медленными, неловкими. Тело принца еще не приобрело нужные навыки. Ничего, я это исправлю. У меня теперь есть кухня!
        - Ловко у тебя получается. Тебя в приюте научили чистить рыбу? Мамины мужчины мне рассказывали, что их там обучали совсем иному.
        - Я из деревни приехал. Из Носа. Слышала о такой? Нас там воспитывали по-другому. Говорили, что мужчина должен не только хорошенько… обслужить женщину, но и накормить ее после этого.
        - После чего?
        - После занятий со шпагой. Или с дубиной - это уже у кого что. А неплохое мясо у этой щурицы. Хорошо отделяется от костей. Чем эта рыба вам так не угодила?
        - Говорят, она очень жесткая. И безвкусная.
        - А какой ей еще быть? Чтобы появился нужный вкус, ее следует правильно обработать.
        Из коридора донеслись тяжелые шаги. В кухню заглянула женская голова с взлохмаченными короткими волосами и большим мясистым носом.
        - Ух ты, Волчица! - сказала обладательница примечательного носа. - Ух ты, рыбья башка! Что это вы тут делаете?
        - Кто ты, прелестное создание? - спросил я.
        - Ух ты, мужик.
        В дверном проеме показалась широкоплечая девица. Почти с меня ростом.
        - Это… правда мужик? - спросила она у Маи. - Не может быть! Очуметь! Откуда он здесь?
        - Ты не представилась, красавица, - напомнил я.
        - Как тебя зовут? - спросила у девицы Мая.
        - Меня? Я - Чайка. Что это он делает? Это… он умеет пользоваться ножом! Ух ты! Твой, что ли? На бабу похож. А мне казалось, они совсем другие - это… толстые и разукрашенные.
        - А ты… высокая, Чайка, - сказал я. - Придется доставать и вторую рыбу.
        ***
        Мая перестала смеяться, смахнула с ресниц слезы.
        «У нее хорошее чувство юмора», - сказал я.
        «Надо же, хоть кто-то реагирует на твои шутки, - сказал Ордош. - Удивительно. А вот мне раньше казалось, что ты и юмор - вещи несовместимые».
        - Хочу попросить у тебя прощения, Пупсик, - сказала Мая.
        - За что?
        Деревянным пинцетом я доставал из баночек и складывал в ступку реагенты.
        - За фонтан, за порванные штаны. При наших прошлых встречах я была груба с тобой.
        - Я не обидчивый.
        «Вот это новость!» - сказал Ордош.
        - Я… видела много мужчин, Пупсик. Правда. Не меньше десяти. Мама… приводила их к нам. Ты на них совсем не похож. И ты не такой, как мой муж. Тот - обычный глупый мужик. А ты ведешь себя почти как женщина. Я заметила это еще при нашей первой встрече - там, у фонтана. Для мужчины ты слишком… грубый, что ли. Совсем не боишься нас. Это необычно.
        - Я особенный, даже в нашей деревне таких всего несколько… было, - сказал я. - Гранулы кошачьей пыли слишком крупные, придется дробить. А что, ты когда-то видела своего мужа?
        «У принца нет воспоминаний о том, что они встречались», - сказал Ордош.
        - Конечно. Ты же слышал о том, что я мужатая?
        Я сдержал улыбку.
        - Какая? Ты хотела сказать - замужняя?
        - Замужняя, - произнесла Мая. - Какая прелесть. Странное слово. Его в твоей деревне придумали? Как можно быть за мужем? Зачем быть за ним? Чтобы смотреть на его зад и не видеть лицо? Какой-то смысл в этом есть. Но, все же, правильно говорить: мужатая. Запомни, Пупсик.
        «Если следовать этой логике, то мы с тобой заженные», - сказал Ордош.
        «Это ты заженный, - сказал я. - А я женатый. И никак иначе».
        - Я слышал, что твой муж пропал, даже не доехав до тебя. Поговаривают, что его убили. Сочувствую.
        Мая скривила лицо. Когда она морщила нос, очень напоминала свою маму.
        - Было бы чему сочувствовать, - сказала она. - Счастье длилось недолго. Нашелся уже, стервец. Еще пару недель назад.
        - Неужели?
        - Ага. Полицейские нашли его. В лесу. А мог бы бродить по лесу дольше! Так нет... Живет теперь в своей башне. Таскайся к нему по этой лестнице. Законный супруг! Какая прелесть!
        Я повернулся к Мае.
        - А почему я об этом не слышал? Думал, такое событие весь город обсуждать будет.
        - Первое время мы держали в тайне его появление. Сорока посоветовала маме не объявлять об этом. Все еще надеялась, что полиция узнает, кто пытался его убить. Тем, кто его нашел, велели помалкивать. Даже мне запретили рассказывать о нем подругам. Но неделю назад мама решила, что смысла скрывать появление моего муженька больше нет. О его возвращении, по-моему, даже в газете недавно писали. А может и не писали - я этим фактом не интересовалась.
        - Как-то я пропустил это сообщение.
        - А что в нем интересного? - сказала Мая. - Нашелся и нашелся…
        Она усмехнулась.
        - Он такой… придурок! Ну, мой муженек. Впрочем, как и все мужики. Мама заставляла меня проведывать его в башне ежедневно, представляешь?! Как вспомню его, так вздрогну. Эта свадьба… Теперь и обо мне будут говорить всякие гадости, как о маме. Между прочим, именно из-за него я решила перебраться в общежитие пораньше. Чтобы не видеть каждый день его разукрашенную рожу и эти его коровьи глазенки.
        «Интересная новость, - сказал Ордош. - Неожиданная. Объясняет, почему нашей скромной персоной до сих пор не заинтересовались те, кто искал принца. А то мне казалось странным: мужик поселился в женской части города, и никто не связывает этот факт с исчезновением принца. Зато… у меня появились другие вопросы».
        Я разминал содержимое ступки, пытаясь размолоть его в пыль. Орудовать пестиком моим рукам пока непривычно.
        «Считаешь, имерцы подсунули Волчицам нашего двойника?»
        «Кому нужен твой двойник, дубина? Кто в герцогстве знает принца в лицо? А если кто-то и видел его раньше, то в маске макияжа. Вспомни, как тебя разрисовывали. Под таким слоем краски ты бы сам себя в зеркале не узнал. Подсунули Мае какого-нибудь послушного идиота… Мне только непонятно: зачем? И кто затеял эту подмену? Сама Шеста, чтобы успокоить нашу матушку? Или Волчиц тоже кто-то ввел в заблуждение?»
        «Для меня это совсем не важно. Но… если своего принца они нашли… пытаюсь понять: хорошо это для нас или плохо?»
        «Ревнуешь?» - спросил колдун.
        «Я? С какой стати? Нет. Какая может быть ревность? К кому? Разве что могу ревновать его к Мужской башне. Парень отдувается теперь за нас: сидит в заключении».
        «Не уверен, что он от этого страдает. У него есть крыша над головой, бесплатное питание, одежда, косметика. Для местных мужчин, насколько я знаю, все это важно. Налог, наконец, ему не нужно платить…».
        «Думаешь?»
        «Уверен. А вот нам в следующем месяце предстоит его отрабатывать. Понимаю, что для тебя это не проблема. Но я бы не желал в таком участвовать. Нужно придумать, как увильнуть от этого позора».
        «Как хорошо, что ты не сможешь отвернуться», - сказал я.
        Отряхнул руки. Приправа для фарша готова.
        - Почему ты улыбаешься, Пупсик? - спросила Мая. - Ты выглядишь таким… довольным.
        - Давно ничего не готовил, не придумывал новые рецепты. Соскучился по этому занятию.
        - Какая прелесть. Ты странный, Пупсик!
        - Мне говорили об этом.
        Мая вздохнула.
        - Надеюсь, я привыкну к твоим странностям, - сказала она. - Очень на это надеюсь. Радует, что ты не такой противный, как другие мужчины. Терпеть их не могу. Но, раз уж нам предстоит жить вместе… ты не бойся. Пусть я и вспыльчивая, иногда бываю вредной, но постараюсь не обижать тебя, Пупсик. Правда! Я обещаю.
        ***
        - Что так долго-то?! - сказала Чайка. - Я это… уже дважды подавилась слюной! Мая, можно я возьму хотя бы одну - попробовать? Узнаю, может, я зря их так хочу?
        Чайка появилась на кухне уже в третий раз. Ее приближение я научился узнавать по тяжелым шаркающим шагам. Во второй и третий раз девушка приходила, привлеченная запахом котлет.
        Помимо нее, на кухне успели отметиться и три другие жительницы нашего крыла. Но те вели себя скромно, к котлетам руки не тянули; сглатывали слюну, здоровались с Волчицей и исчезали.
        - Пупсик сказал, что они еще не готовы, - сообщила Мая. Только ее строгий взгляд удерживал Чайку от разграбления миски с котлетами. На мои запреты Чайка не реагировала, сходу записав меня в движимое имущество Волчицы.
        - Скажи ему, это… пусть поторопится! Пожалуйста.
        - Скажи ей, пусть потерпит. Без второй обжарки вкус у котлет далек от идеального. Пусть не переживает: вдвоем с тобой мы все точно не съедим. В нас столько котлет не влезет. Да и в нее тоже.
        - Слышала, что сказал Пупсик? Потерпи немножко. После второй… обжарки мы тебя обязательно позовем. И других девочек из нашего крыла тоже. Правда, Пупсик?
        - Куда ж мы денемся.
        - Может ну ее, эту вторую? От этих запахов я это… уже готова и рыбью голову грызть.
        - Даже я котлеты еще не пробовала, - сказала Мая. - Потерпи, Чайка. Мы тебя позовем.
        Чайка коснулась напоследок взглядом миски с котлетами, вздохнула и послушно удалилась.
        - Пупсик, - сказала Мая. - Может, обойдемся без этой… еще одной обжарки? Я не думала, что настолько голодна. По-моему, я вообще впервые в жизни так сильно захотела есть. Котлеты выглядят вполне съедобными. И пахнут хорошо.
        Девушка улыбнулась, продемонстрировав мне две глубокие ямочки на щеках.
        - Они еще не готовы, - сказал я. - Их обязательно нужно пропитать урийским паром. Это недолго. Имей терпение.
        «Даже я согласен с тем, что ты уж слишком стараешься, - сказал колдун. - Я просмотрел твои воспоминания. Этот рецепт не нашел. Что это за вторая обжарка котлет?»
        «Я вчера вечером его придумал. Взял за основу способ приготовления урийской телятины. Специи и алхимия подобраны идеально - все выверено четко. Получится хорошо. Я уверен. Да и по запаху чувствую, что дело движется в нужном направлении».
        «Сигей, а ты не хочешь работать поваром? - спросил Ордош. - Ведь вижу, тебе это занятие нравится. Мы можем открыть свой ресторан…».
        «Не говори глупостей! Не собираюсь с утра до вечера жарить ребрышки и картошку. Помолчи. Я слежу за паром. Не отвлекай меня пока!»
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Мужчина дает мне указания. И велит заткнуться. Да еще и тоном моей мамы.
        Разве я говорил с Ордошем вслух?
        ***
        Чайка взяла из миски две последние котлеты. Одну положила перед Маей, вторую затолкала себе в рот. Жевала она торопливо, точно куда-то опаздывала.
        Три другие наши соседки проводили котлеты взглядом, посмотрели на пустую миску, печально вздохнули. Но промолчали. В присутствии Волчицы и Чайки девушки вели себя более чем скромно.
        Я давно отстранился от дележа еды. Довольствовался тем, что наблюдал, с каким аппетитом уплетают мое блюдо другие. Рецепт я признал удачным. С небольшими поправками повторю его как-нибудь еще.
        Назову: «Студенческие котлеты». Или лучше «котлеты по-студенчески»?
        «Ты прав, Сигей, - сказал Ордош. - Так готовить здесь не умеет никто. С нетерпением жду других твоих блюд. И не я один. Думаю, у тебя уже появились фанаты и помимо меня».
        То, что Чайка почти с момента знакомства заняла место по правую руку от Волчицы, никого не удивляло. Чайка сама объяснила свое поведение. Прямо, без стеснения заявила, что именно ради налаживания хороших отношений с Маей она и поступила в Академию.
        - Пойти на службу я всегда успею, - сказала она. - Но тетка, а она у меня в гвардии, говорит, что другого случая зарекомендовать себя перед будущей великой герцогиней может и не представиться. Мы знали, что Мая пойдет учиться в этом году. На то, что у меня получится жить с ней в одной комнате, мы не надеялись. Но в том, что я смогу учиться с Маей в одной группе - не сомневались. Тетка говорит, что честно служить - хорошо. Но честно служить и иметь нужные знакомства - намного лучше.
        Мая, как мне кажется, и раньше подозревала, что некоторые студентки поступили в этом году в Академию с похожей целью. Признание Чайки не смутило ее. А прямота, с которой та выдала его, даже понравилась.
        - Это… Мая, а… вы сегодня чем будете заниматься? - спросила Чайка.
        Она с грустью взглянула на миску, вытерла о майку руки.
        - Скоро сюда доставят мои вещи, - сказала Волчица. - А потом я отправлюсь в город. Хочу приобрести для комнаты туалетный столик и подставку для шпаги.
        Мая макала котлету в соус, откусывала от нее маленькие кусочки. Ее нисколько не смущали завистливые взгляды девушек.
        - А обедать где будете? - спросила Чайка.
        - Не знаю. Не думала еще об этом.
        Чайка указала на меня.
        - Это… так может… здесь? Может… он сварганит нам что-нибудь еще? Ну… потом, в обед. И на ужин… Что скажешь? Мы купим продукты! Все, что ты велишь!
        Девицы, приунывшие было, встрепенулись, с надеждой посмотрели на Волчицу.
        - Не знаю, - сказала Мая. - Я только за… Котлеты просто прелесть! Никогда не ела ничего подобного. Не зря мы дожидались этой твоей второй прожарки, Пупсик.
        - Это… скажи ему, пусть приготовит еще что-нибудь, - сказала Чайка. - А? Потом.
        - Я? - удивилась Мая. - Почему я? Попроси его сама. Чего ты стесняешься?
        - Сама? У мужика? Это… я не знаю, как правильно с ними обращаться. К тому же, он твой…
        Рука с котлетой замерла на полпути ко рту. Лицо Волчицы стало серьезным.
        - В каком смысле: мой?
        - Это… а чей? - спросила Чайка. - Ты же его привела.
        - Я?! - сказала Мая. - Какая прелесть! Что ты такое говоришь?! Не выдумывай ерунду! Причем здесь я?! Пупсик такая же студентка, как и мы все. Скажи им, Пупсик!
        - Ага, - подтвердил я. - Студентка. Такая же. Почти.
        - Слышала?! Я сама видела, что он был на аттестационной комиссии! Они признали его годным к учебе!
        - Это… я ничего такого не имела в виду, - сказала Чайка.
        Посмотрела на меня.
        - Я… никогда не встречала раньше мужчин, - сказала она. - Они… прячутся в своих приютах. Нас туда не пускают. Да и что нам там делать? А где еще я могла встретить таких, как он?
        - Мужчины такие же подданные моей матери, как и женщины. Имеют те же права.
        - Это… я знаю. Но… неловко как-то. Учительница в школе говорила, что им легко можно… это… травмировать психику, что они не выносят грубости. А я грубая. Мне все об этом говорят. Испугаю еще твоего… Мая! у тебя хорошо получается с ним разговаривать. Может, лучше ты его спросишь?
        - Обед я сегодня готовить не буду, - сказал я. - Как и ужин. Скоро ухожу. У меня много дел. Загляну к вам завтра.
        Девушки разочарованно выдохнули - все, включая Маю.
        - Как, разве ты не будешь ночевать сегодня в общежитии? - спросила Мая.
        Девушки, как по команде, посмотрели на нее. Щеки у Волчицы покраснели.
        - Повременю с этим.
        - Почему? Мы тебя чем-то обидели? Мы не специально! Девчонки, просто, никогда раньше не общались с мужчинами. Но они к тебе быстро привыкнут. Правда! Или… тебя что-то пугает?
        - Нет, не пугает, - сказал я. - Но сегодня здесь ночевать не буду. Придется вам обедать и ужинать в столовой. До начала учебы попытаюсь закончить кое-какие дела. Потом не смогу уделить им должное внимание. А пока… хотите, я сварю вам кофе? Гарантирую: такой кофе вы никогда не пробовали.
        ***
        В мастерской швеи я переоделся в новые брюки с накладными карманами. Полюбовался на себя в зеркало.
        Стал похож на человека! Как же я соскучился по нормальной одежде! Нарисую потом швее эскиз строгого костюма. И галстук бабочку - такой, который носил в башне архимага. Я думал, что не надену его больше никогда, но теперь чувствовал себя без него голым.
        Оплатил заказ еще трех брюк разных расцветок, которые обещал забрать «при случае».
        А еще мы купили плащ: из дорогого материала, красный, с приятной на ощупь черной подкладкой. Не шили - выбрали из готовых вещей. Тот, что подарила Елка, мне коротковат. Да и для образа посланника богини любви новый плащ подходил больше.
        Новые трусы надевать я не стал - сделаю это дома. Лишь полюбовался на них - яркие, с сердечками, почти до колен. Они понравились даже колдуну. Ордош сказал:
        «Хотел бы увидеть реакцию моего учителя, когда он заметил бы их у меня под мантией».
        «Не сомневаюсь: он приобрел бы себе такие же».
        Плащ, набор трусов и комплекты формы Академии мне упаковали в бумагу и обвязали веревкой. Этот тюк исчез в пространственном кармане сразу же, как только я покинул мастерскую швеи.
        На улице, еще не успев привыкнуть к яркому свету, я столкнулся со знакомой девочкой. Та вручила мне записку от Гадюки.
        Встреча с Крысой состоится сегодня в полночь, в кафе «У Рябины».
        «Замечательно, - сказал Ордош. - Учеба не пострадает».
        По пути домой - в съемную комнату - сделали крюк: прогулялись через парк, что около Академии. Невидимым воздушным лезвием колдун срезал небольшое деревце - липу и убрал в карман. Мы готовились к встрече с Крысой.
        Глава 5
        Гадюка явилась ко мне за полчаса до полуночи.
        Я передал ей указания Ордоша: на встрече молчать, держаться позади меня, а главное - что бы ни произошло, ничего не пугаться и ничему не удивляться. Даже повторил:
        - Ничему! Что бы ты там ни увидела.
        - Да понятно, - сказала Гадюка. - Иду на «стрелку» в компании мужчины - чем еще после такого можно удивить? Да уж. Ты только учти, Пупсик: оружие я с собой не беру.
        - Оно тебе не понадобится, - сказал я. - С нами будет благосклонность богини. Этого хватит. Твоя задача - просто стоять за моей спиной. И не отвлекать меня. Мы пробудем там недолго.
        - Ладно. Как скажешь, Пупсик. Ты их всех убьешь?
        - Что ты такое говоришь?! - сказал я. - Почему ты так решила? Не я. И не всех.
        «Там видно будет, - сказал Ордош. -- Хотя, всех убить было бы гораздо проще».
        ***
        Запряженная парой лошадей коляска доставила нас на знакомую площадь с фонтаном. Рядом с ярко освещенными окнами кафе «У Рябины» я увидел группу агрессивно настроенных женщин. При нашем появлении они оживились, приветствовали нас с Гадюкой руганью и остротами.
        Я выбрался из коляски. Около фонтана, рядом с фонарем, заметил усиленный патруль полиции. Пеший. Полицейские делали вид, что беззаботно прогуливаются, что наше появление их не интересует.
        «Соберись, - сказал Ордош. - Не отвлекайся».
        Я натянул на глаза капюшон плаща и направился в кафе. Мой взгляд фиксировал все, что происходило вокруг: передвижение бандиток, мельтешение мошкары у фонаря. Я слышал шаги Гадюки, женские голоса, фырканье лошадей (мы велели вознице дожидаться нас).
        «Подходи ближе, - сказал Ордош. - Я не дотягиваюсь до птиц».
        Три женщины вразвалочку направились ко мне, преграждая дорогу.
        Но вдруг замерли. А потом и вовсе попятились.
        Не знаю, какое заклинание бросил в них колдун. Женщины меня больше не замечали: прижав руки к груди, смотрели вдаль, что-то взволнованно бормотали.
        Я спокойно прошел мимо них.
        «Заклинание «темные дали», - сказал Ордош. - Вычитал в книге твоего архимага».
        «Неплохо».
        «Ерунда, - сказал колдун. - Не понравилось. Не отвлекайся, Сигей. Помни: никакой самодеятельности. Говоришь и делаешь только то, что я велю. Все. Птицы доступны. Приступаем».
        Я распахнул дверь, шагнул в кафе. Поморщился, уловив коктейль из запахов спиртного, подгоревшей пищи и пота. Убедился, что Гадюка вошла следом за мной, окинул взглядом зал. Никакой ностальгии при виде знакомой обстановки не почувствовал.
        На меня смотрели полтора десятка женщин. Часть из них сидели за столами, часть - стояли у стен, две женщины - в проходе, неподалеку от комнатушки бара. Ни одного знакомого лица - ни Рябы, ни девушек в фартуках официанток. В зале - только бандитки. У большинства - пулеметы.
        Ордош воспользовался магией.
        Вверху, под потолком, появился туман.
        «Облако страха», - сказал колдун.
        Закрылась дверь, отсекая звуки улицы.
        - Господин, - сказала Гадюка. - Крысы здесь нет.
        «Господин, - повторил я. - Так ко мне в этом мире еще не обращались»
        «Не отвлекайся!» - рыкнул колдун.
        Хлопья тумана, словно снежинки, то здесь, то там плавно опускались вниз.
        Под бандитками заскрипели стулья.
        Одна из стоявших в проходе женщин ткнула в мою сторону пулеметом, сказала:
        - Я же говорила! Она притащила с собой мужика, что здесь раньше работал! Это его она обозвала посланцем Сионоры. С ума сошла. Ты! сними капюшон, покажи нам лицо!
        И тут же прахом осыпалась на пол. С глухим стуком упал пулемет.
        Похожий звук раздался справа, слева от меня. В двух шагах от меня на стул осела одежда.
        Руна на животе нагрелась шесть раз.
        Оставшиеся в живых женщины замерли, смотрят на меня.
        «Твое облако страха - хорошая вещь», - сказал я.
        Медленно поднял руку, демонстрируя морщинистые узловатые пальцы с желтыми ногтями. Откинул капюшон.
        Обвел взглядом собравшихся в зале женщин. По выражению их лиц понял, что облик Ордоша произвел нужное впечатление.
        - Правильно, мужчина, - сказал я.
        В зеркале бара увидел отражение своей улыбки. Понятно, почему женщины обходили Ордоша стороной.
        - А кого вы ждали? Девочку с крылышками?
        Еще один присыпанный прахом комплект одежды свалился на стул.
        - Богине не нравится, когда в меня тычут оружием. Явиться к посланнику богини с пулеметом - дурной тон!
        На один из столов с грохотом упал пулемет. Женщина поспешно отдернула от него руку.
        - Почему не явилась Крыса?! - сказал я. - Кто здесь за главную?!
        Вжимаясь в стулья, прижимаясь к стене, женщины указали на черноволосую, что стояла в проходе, теперь уже в одиночестве.
        - Где Крыса? - спросил я у нее, приближаясь.
        Женщина дернулась, но не сумела попятиться.
        «Гранитные ноги», - сказал колдун.
        - Я за нее… Она не смогла!
        Я покачал головой. Краем глаза продолжал наблюдать за своим отражением. Красавец!
        - Плохо, - сказал я. - Очень плохо.
        Вытянул перед собой руку.
        Черноволосая зажмурила глаза.
        В моей руке появилось метровой длины деревце. Липа.
        В зале - мертвая тишина.
        - Богиня велела сделать Крысе подарок, - сказал я. - Вот он.
        Черноволосая вновь дернулась, но не смогла оторвать ноги от пола. Продолжала смотреть мне в глаза.
        Я протянул ей дерево.
        Женщина взяла его, но тут же попыталась выронить. Не смогла.
        «Липкие пальцы», - прокомментировал Ордош.
        - Передай, что богиня велела посадить его.
        Деревце задрожало. Из свежего среза на его стволе полезли тонкие корешки. Извиваясь, подобно червям, становились все длиннее, пока не коснулись земли.
        - Липа - дерево богини, - сказал я. - Оно будет расти возле дома Крысы. Ясно?!
        - Д-да.
        - Приду, проверю. Так и передай Крысе: однажды ночью загляну к ней.
        - П…передам.
        - Если дерево будет расти плохо - посажу его по-своему. Как у Кошки. Ясно?!
        - Д-да.
        Я вновь посмотрел на бандиток. Те следили за мной, не моргая и не шевелясь.
        - Запомните: богиня любит тех, кто любит ее. И она сполна благодарит за службу. Гадюки помогли Сионоре справиться с эпидемией синюшки в городе. Да, именно моя госпожа избавила ваше герцогство от этой болезни. Она пометила гадюк, как своих слуг. Теперь никому не позволено мешать им выполнять распоряжения богини. Это понятно?
        - Почему гадюки? - раздался голос.
        «Немота, - сказал колдун. - На три дня».
        Я видел, что женщина у окна пытается сказать что-то еще, но не может издать ни звука. По щекам ее побежали слезы.
        - Богиня не любит, когда ее посланника перебивают, - сказал я. - Неделю ты будешь молчать.
        Глаза онемевшей широко раскрылись.
        - Но!
        Я поднял палец.
        - Если сделаешь пожертвование на алтарь богини любви, заговоришь через три дня. Ясно?
        Немая смахнула слезы. Закивала.
        - Богиня добрая, - сказал я. - Она оставила вас в живых. Цените это!
        Я погладил рукой листья дерева.
        - Гадюк не трогать! Передайте это Крысе, другим бандам и своим покровительницам. Гадюки служат Сионоре. Они ее слуги, и только ее. Для вас они неприкасаемые. Ясно?!
        Не думал, что глаза черноволосой могут открыться еще шире.
        - К тем, кто ослушается повеления богини, приду я. И накажу. Жестоко.
        Женщины дружно закивали.
        «Облако страха» по-прежнему висело над их головами.
        «Нам больше нечего здесь делать, - сказал колдун. - Уходи».
        «Как скажешь. С удовольствием. Не мое это - запугивать женщин».
        - Больше мне сказать вам нечего. Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам. Был рад повидаться с вами, дамы.
        Накинул капюшон. Повернулся к Гадюке.
        - Проводи меня, женщина. На эту ночь у меня запланировано еще много дел.
        «Дела у него. Болтун! Выспался бы лучше. После этой твоей рыбалки я уже сутки трачу ману на заклинания бодрости».
        ***
        - Это было… потрясающе, господин! - сказала Гадюка, когда мы отъехали от площади.
        - Пупсик, - сказал я. - Называй меня: Пупсик.
        Гадюка покачала головой.
        - Язык не поворачивается, господин.
        - Раньше поворачивался. Повернется снова.
        - Раньше я не знала… кто вы. И не видела вас… таким.
        - Сделай вид, что не знаешь и сейчас. Не болтай о том, что видела.
        - Да, господин.
        - Я говорю с тобой сейчас от своего имени. От имени милого и робкого Пупсика - не следует величать его господином. Это привлечет ко мне ненужное внимание. А у меня и так его… с избытком.
        - Конечно, гос… Пупсик.
        Коляска дребезжала, подпрыгивала. Мы ехали то под ярким светом фонаря, то в темноте.
        Я посмотрел на свои пальцы, к которым вернулся привычный вид: покрытые нежной кожей, с розовыми ногтями.
        - Надеюсь, мне удалось произвести на крыс нужное впечатление.
        - Я сама едва не обмочилась, гос… Пупсик, - сказала Гадюка. - Это твое новое лицо… останется таким навсегда?
        - Оно тебе понравилось? - спросил я.
        - У меня от него мороз по коже.
        Я откинул капюшон. Иллюзию своего лица Ордош развеял сразу же, как только я забрался в коляску. Экономил. Ведь на поддержание иллюзии требуется мана.
        Улыбнулся Гадюке.
        - Так лучше? - спросил я.
        Гадюка кивнула.
        - Да уж. Привычнее. Да и… Пупсиком ты мне нравишься больше.
        - Надеюсь, мои слова донесут до Крысы и ее покровительниц. И те к ним прислушаются. Нет у меня сейчас времени и желания чистить город от преступных элементов.
        - А ты смог бы? - спросила Гадюка.
        - Что?
        - Уничтожить все банды.
        «Без проблем, - сказал Ордош. - Собрать бы только их всех в одном месте. Несолидно Злому Колдуну бегать за ними по городу».
        - Смогу, - сказал я. - Ели прикажет богиня. Это долго. И хлопотно. Но возможно.
        Гадюка усмехнулась.
        - Сейчас твои слова звучат, как шутка, - сказала она. - Но, если бы их произнес тот ты, который без носа, я бы ему сразу поверила.
        - Он никуда не делся, - сказал я. - В любой момент может вернуться.
        Гадюка усмехнулась.
        - Астре бы он понравился. Она любит все… необычное.
        - Подбросишь меня домой? - спросил я. - Ночую там сегодня в последний раз. С завтрашнего дня перебираюсь в общежитие.
        ***
        «Как тебе сегодняшнее приключение? - спросил Ордош, когда мы вернулись домой. - К таким развлечениям ты стремишься?»
        «Не уверен, - сказал я. - Так себе приключение. Одних бандиток запугали, других убили - не интересно. Никогда не стремился доминировать над женщинами. Ты правда думаешь, что гадюкам теперь ничто не угрожает?»
        «Война с крысами в ближайшие дни им точно не грозит. Наше сегодняшнее представление не отменило угрозы, но отсрочило. Совсем скоро я разберусь с накопителями - мы перестанем зависеть от руны, что у нас на животе. И тогда сможем, при желании, проведать не только бандиток, но и их кураторов».
        «Ясно».
        «Вижу, роль могущественного посланника богини не очень понравилась тебе, Сигей».
        «Ты прав, колдун. Не понравилась. Не мое это. Скучно. Бандитские разборки совсем заморочили мне голову. Из-за этой суеты я все еще не определился с главным: что готовить завтра на ужин?».
        ***
        Проспал я до обеда.
        Проснулся и понял, что идея рецепта нового блюда уже созрела в моей голове.
        Назову его: «мясное рагу Риро Берижа». Насколько помню, именно день рождения святого Риро отмечают в последний день этого месяца в мире Северика. Лет сорок назад мне надоело ломать голову над названиями новых блюд, и я стал заглядывать в календарь, использовать имена святых. Имя Берижа я в названия рецептов мясных блюд еще не добавлял. Был салат и суп с его именем…
        «Мясное рагу Риро Берижа». Сойдет. Название - не главное. Главное - «перечная смесь Грога Ванско», которую я раньше использовал только для приготовления моллюсков.
        Открыв днем глаза, я вдруг понял, что придуманная мной когда-то алхимическая смесь придаст мясу очень интересный привкус.
        А ведь хорошо получится!
        Для смеси у меня есть все ингредиенты. Как я раньше не додумался испробовать ее в мясных блюдах?!
        Сонливость исчезла. Я торопливо умылся.
        Прикинул, чем сбалансировать перечную смесь, и какой в итоге получится вкус мяса. Северику бы понравилось! Так и слышу его голос: «Суинская коллегия, Сигей! сегодня ты превзошел самого себя!»
        «Что ж, давай попробуем, - сказал Ордош. - Мясо, так мясо. После вчерашних котлет я твоему выбору рецептов полностью доверяю. Какой-то толк, Сигей, от тебя все-таки есть».
        Транзитом через продуктовые магазины, я направился в общежитие. На кухню. По дороге, по просьбе Ордоша, перекусил парой сдобных булочек: успокоил волнение в желудке, отвлекавшее колдуна от чтения.
        В предвкушении предстоящего действа, я чувствовал зуд в кончиках пальцев.
        Бандитские разборки - ерунда. Приготовление новых блюд - вот истинное приключение!
        ***
        Не скажу, что моя комната в общежитии сильно изменилась. Но новую мебель увидел сразу, как только переступил порог.
        «Скажи, колдун, зачем ей понадобилась эта громадина? - спросил я, разглядывая туалетный столик. - Она не пользуется косметикой, не… для чего там еще нужна эта штука?»
        «Их ввела в моду все та же Волчица Первая, - сказал Ордош. - Считается, что это необходимая вещь для спальни любой аристократки. Сомневаюсь, что женщины понимают, для чего именно туалетный столик предназначен».
        «Согласен. Некоторые из них в этом мире и расчесываются не каждый день. Но большинство, как ни странно, не превратились в неотесанных мужиков. Все же, женщины продолжают оставаться женщинами и без мужского внимания…».
        Я выдвинул один из ящиков стола.
        - Хм… забавно, - сказал вслух.
        «… Но интересы их при этом меняются».
        В ящике я увидел несколько охотничьих ножей. В другом - шпоры для верховой езды. Дальше заглядывать не стал.
        «Косметикой здесь и не пахнет».
        «Для косметики купи собственный туалетный столик», - сказал колдун.
        - Привет, Пупсик! - услышал я голос Маи.
        Обернулся.
        Девушка стояла у порога. Улыбалась, разглядывала меня, сощурив глаза.
        - Понравился мой столик? Хочешь, велю купить тебе такой же?
        - Нет, спасибо, - сказал я. - У меня нет столько ножей, и шпоры я не ношу.
        - Сможешь складывать в него свою косметику.
        - Я ею больше не пользуюсь. От косметики кожа портится. А я собираюсь оставаться молодым и красивым сотню лет.
        «Это вполне реально», - сказал Ордош.
        «Без тебя знаю. Читал. И видел, как выглядит в свои без малого восемьсот лет Северик. Сам готовил для его омоложения эликсиры».
        - Ты забавный, Пупсик, - сказала Мая. - Мы с девчонками не обедали еще. Решили не идти в столовую, дождаться тебя. В столовой мы были утром. Пробовали там котлеты. Твои лучше!
        - Еще бы.
        - Ведь ты… будешь что-нибудь готовить? Мы заполнили продуктами оба холодильника! Мне доставили сюда кучу всего! Если что-то забыли купить - скажи! Отправлю кого-нибудь в магазин.
        - Купят они, - проворчал я. - Много вы понимаете в качестве продуктов! Сам все купил… Но чистить овощи и мыть посуду будете вы! Я вам не прислуга. Договорились?
        Девушка пронзительно взвизгнула, подпрыгнула на месте, хлопнула в ладоши.
        - Конечно, Пупсик! Договорились! Я все организую! Сейчас!
        Мая выглянула в коридор и прокричала:
        - Дззеевоочкии! Все сюда! Пупсик пришел! Он нас накормит!!!
        ***
        «Вставай, дубина. Учебу проспишь».
        «Какую учебу?»
        «У нас сегодня первый учебный день. Ты забыл?»
        «Как же болит голова!»
        Я почувствовал теплую волну заклинания. Головная боль притупилась.
        «Это все, на что ты можешь сейчас рассчитывать, пьяница, - сказал Ордош. - Потерпишь. У нас осталось меньше половины резерва. Вылечу тебя полностью, если встретим по дороге в учебный корпус хоть какую-то птицу».
        Глаза не желали открываться.
        «Я что, напился вчера?»
        «Ты не помнишь?»
        «Смутно».
        Помню, как готовил рагу.
        Перечная смесь меня не подвела.
        Когда по коридорам стал расползаться запах мяса, Чайка с подругой вынесли из комнат три шкафа и перегородили ними вход в наше крыло.
        Помню, что все девчонки общались со мной через Маю. Стоило мне обратиться к ним напрямую, как девицы начинали что-то мямлить, поглядывать на Волчицу.
        Особенно Чайка. Вот уж кто меня удивил!
        Когда накрывали на стол, Чайка принесла два кувшина вина. Тогда у меня и родилась идея того, как наладить взаимопонимание с соседками. Со студенческих времен помню, что лучше всего сближает - хорошая пьянка.
        В вино я добавил десяток гранул винного сахара.
        Какой аромат получился у напитка! Какой градус! - как у коньяка.
        Пить его было легко и приятно.
        После первого кувшина я пил с девчонками на брудершафт. Со всеми. И они меня больше не стеснялись. А Чайка провозгласила, что мужчины и женщины отныне - сестры на век. За эти слова я поцеловал ее в десны, она не сопротивлялась.
        Что дальше было - помню смутно.
        «Про трусы-то не забыл?» - спросил колдун.
        «Какие трусы?»
        «Семейные. Ты хвастался ими. И раздарил половину. Нужно снова заказывать их у швеи».
        «Кому раздарил?»
        «Девчонкам. Сердечки на наших трусах привели их в восторг. А необычный фасон - так и вовсе, сразил наповал. Чувствую, ты стал законодателем новой моды».
        «Вот это да. Наше тело не привыкло к алкоголю. Зачем ты позволил мне напиться?»
        «Хотел увидеть, к чему это приведет».
        «Увидел?»
        «Мне понравилось».
        «Я хоть не сболтнул ничего лишнего?»
        «Пытался, - сказал колдун. - Пришлось расходовать на тебя ману. С подмороженным языком сложно сказать что-то вразумительное».
        «Что-то такое помню. Говорю, а язык не слушается».
        «Что еще запомнил?»
        «А было еще что-то интересное?»
        Я вдруг почувствовал на плече чье-то дыхание.
        Открыл глаза.
        Рядом со мной на кровати лежала Мая. Спала. Улыбалась во сне. Ее рука лежала на мой груди.
        «Что вспомнил?» - спросил колдун.
        «Она здесь что делает?!»
        «Вспоминай».
        Мы лежали без одеяла. И без одежды - и я, и Волчица Седьмая.
        Я посмотрел по сторонам: я находился не у окна, не на своей кровати - в кровати Маи. Как я здесь оказался?
        «Ничего не помню», - сказал я.
        «Хорошо, - сказал колдун. - Просто замечательно! Буди нашу Волчицу. Не то опоздаете на занятия».
        «Постой. Подожди. Я что, переспал с ней? В смысле… у нас с ней был секс?»
        «Не помнишь?»
        «Совершенно».
        «Спроси у нее, - сказал Ордош. - Мне самому любопытно, что она тебе скажет».
        Я легонько потряс Маю за плечо.
        - Эй, просыпайся!
        Мая нахмурилась. Но все же открыла глаза.
        Посмотрела на меня.
        И резко вскочила с кровати.
        Замерла. Абсолютно голая. Собственная нагота нисколько не смущала ее.
        «Красавица!» - с гордостью сказал Ордош.
        «Недурна», - признал я.
        Мая осмотрела мятую простыню потом мое тело. Задержала взгляд на той части меня, которую до этой ночи не видела. Посмотрела мне в глаза.
        - Пупсик, - сказала она. - Мне кажется… Нет, точно помню. Я тебя изнасиловала!
        Глава 6
        Аудитория походила на те, которые я успел повидать в своем первом мире. Только меньше размером. Места слушателей расположены, как в амфитеатре, сцена с трибуной, большая доска на стене. Три с половиной десятка первокурсников не занимали и десятой части всех мест.
        Я сидел отдельно от остальных студенток. От ближайшей меня отделяли два ряда кресел. Смотрел вниз, где с кафедры вещала ректор Академии.
        «А наша ректор для своих шестидесяти лет недурно сохранилась», - сказал я.
        «Магия. К тому же, в их семье все хорошо выглядят».
        Полное имя нашего ректора - Волчица Пятая. Согласно учебнику истории, она передала титул и управление великим герцогством своей дочери чуть больше десяти лет назад. И посвятила себя Академии, которую обожала.
        Очки, собранные на затылке седые волосы, острый подбородок - очень похожий на тот, который я видел на портретах Волчицы Первой. На своего знаменитого предка Пятая походила гораздо больше, чем Шеста или Мая.
        Я разглядывал Пятую, на ее примере прикидывая, как будет выглядеть Мая лет через сорок, если не вмешиваться в процесс ее старения магией и алхимией.
        «Хочешь, чтобы жена рядом с тобой казалась старухой?» - спросил Ордош.
        «Мне вообще жена не нужна, - ответил я. - Ни старая, ни молодая. Ни сейчас, ни через сорок лет».
        «Тогда я тебя расстрою: она у тебя уже есть».
        «Не у меня, а у того типа, который живет в Мужской башне. Это он теперь принц Нарцисс. Вот он пусть с ней и мучается. А мне хорошо быть просто Пупсиком».
        - … Ваш курс особенный, - вещала ректор. - Вместе с вами на потоке будет учиться будущий почетный ректор нашей Академии Волчица Седьмая, графиня Свирская. Именно к ней когда-нибудь перейдет почетная должность, которую в настоящее время занимает ее мама, великая герцогиня Залесская Волчица Шестая. Со времен основания Академии, здесь учились все наши правительницы. И Волчица Седьмая не станет исключением. Мая, милочка, помаши нам рукой. Путь тебя все увидят.
        Пятью рядами ниже меня поднялась рука, вяло махнула. В том, что машет именно Мая, я не сомневался. Из всех женщин в аудитории только у нее была золотистая коса, которую я со своего места хорошо видел.
        Сообщение ректора не произвело на студенток особого впечатления. По рядам пробежались шепотки, раздались вялые аплодисменты, почти тут же стихшие. Похоже, присутствие в аудитории Волчицы Седьмой секретом ни для кого не являлось.
        - Но это не все отличия вашего курса от предыдущих, - продолжила ректор. - Все вы помните, что еще Волчица Первая, которую мы называем Великой, даровала мужчинам герцогства равные с женщинами права. Мы не будем сейчас обсуждать, правильно ли она поступила. Относиться к принятому ею закону можно по-разному. Но нельзя игнорировать тот факт, что на всем континенте только в нашем государстве мужчины являются полноценными подданными.
        С первых рядов до меня донеслись смешки.
        - Да, вы правы, женщины не часто встречают их в обычной жизни, потому что мужчины редко покидают свои кварталы города. Принято считать, что мужчины для этого слишком трусливы. Но такое утверждение ошибочно. Они, как и женщины, бывают разными. В этом теперь вы сами сможете убедиться. Потому что в этом году, впервые за всю историю существования Академии в ней будет учиться мужчина!
        Раздались удивленные возгласы.
        - Да, да! - сказала ректор. -- Самый настоящий мужчина! Он показал достойные знания на аттестационной комиссии, я бы даже сказала - отличные! И был на платной основе зачислен на первый курс Академии. Его имя - Пупсик. Студентка Пупсик, покажись нам!
        Я привстал, сверкнул улыбкой, поклонился повернувшимся ко мне дамам.
        На меня посмотрели почти все студентки. Не обернулась лишь Мая.
        Чайка и другие мои соседки помахали мне руками. Сейчас они были аккуратно причёсанными, в синих халатах - форме Академии. Но мне вдруг вспомнилось, как они выглядели полтора часа назад, когда явились ко мне в кухню, привлеченные запахом блинчиков.
        ***
        Утром, пока Мая занималась самобичеванием, я привел себя в порядок и отправился готовить завтрак. Занятия сегодня будут продолжаться несколько часов. А значит, следует хорошо подкрепиться, чтобы не пришлось портить желудок в местной столовой.
        На завтрак я планировал испечь ларийские блинчики.
        То, что произошло между мной и Маей ночью, не поменяло моих планов.
        Накинув поверх одежды фартук, я замесил тесто.
        Усиленный магией запах ларийских блинчиков способен пробудить и привлечь кого угодно. И мои соседки по общежитию не стали исключением. Друг за другом они явились на кухню в полном составе, даже Мая. И все оказались одеты в единую униформу: по пояс голые, в пошитых по моим размерам семейных трусах с яркими сердечками. Я на их фоне - в отутюженных брюках, рубахе и белом фартуке - выглядел чужеродно.
        «Думал, только Елка бродит по дому в таком виде», - сказал я.
        «Дубина! женщины в этом мире не знают, что им нужно от кого-то прятаться, - сказал колдун. - Не привыкли они стесняться своей наготы».
        «Возможно, ты прав. Они не часто проводят утро в обществе мужчины».
        «Мне нравятся их привычки. Даже очень. Сейчас мне кажется, что рай, о котором твердили тебе в детстве, выглядит именно так: как наше общежитие утром».
        «На мой взгляд, картину слегка портит фасон трусов девчонок», - сказал я.
        «Ты сам его придумал».
        «Но не для них же!»
        «Ты стал законодателем новой моды, Сигей», - сказал Ордош.
        «Меня это не сильно радует. На женщинах мне нравится видеть совсем другое белье».
        «Зато ты можешь радоваться другому: после вчерашней попойки, находясь в твоей компании, девчонки больше не испытывают скованности».
        ***
        Ректор продолжала вещать с трибуны. Пробежалась по верхам различных наук, углубилась в историю. Все, о чем она говорила, мы с Ордошем уже знали: из книг библиотеки.
        «Только не говори, что слушаешь болтовню ректора, - сказал я. - Обо всем этом мы уже читали. По-моему, самое время рассказать мне о том, что произошло ночью. Перестань утверждать, что сейчас обсуждение этого неуместно. Ответь: Мая действительно меня вчера изнасиловала?»
        «Какой ответ тебя больше порадует?»
        «Да, или нет? Почему я вообще ничего об этом не помню?»
        «Я скрыл от тебя эти воспоминания, - сказал Ордош. - Убрал из доступных тебе слоев памяти. Поместил туда, где добраться до них смогу только я».
        «Скрыл? - удивился я. - Зачем?!»
        «Не будь таким жадным. Похожих воспоминаний у тебя в голове несколько тысяч. И не говори, что этот раз для тебя был особенным - я знаю, что это не так».
        «При чем здесь это?»
        «При том, что я участвовал в подобном впервые. К тому же, нашей партнершей была Мая, к которой, как ты догадываешься, я испытываю… некоторые чувства. Мой первый раз, с Маей… Я очень хочу, чтобы воспоминания об этом были только моим сокровищем».
        «Не то, чтобы они были мне так нужны, - сказал я, - но ты не считаешь, что действуешь, как эгоист? Даже не удосужился поинтересоваться моим мнением. Раньше ты так не поступал. Или я ошибаюсь?»
        «Это впервые. Не обижайся, Сигей. Надеюсь, мы провели в постели Волчицы Седьмой не последнюю ночь. Обещаю: больше я от тебя воспоминания прятать не буду. Никакие».
        «Надеюсь. Хотя, не представляю, как смогу это проверить. Но ты не ответил на вопрос: она меня изнасиловала?»
        «Не говори ерунду! - сказал Ордош. - Разве не заметил, что это ты оказался в ее кровати, а не наоборот?»
        «Что, я - ее?»
        «Ну… Скажем, первым инициативу проявил ты. Но и она не сопротивлялась. А потом и вовсе… участвовала в процессе очень активно. Звуки ее голоса привлекли соседок. Они, кстати, не меньше часа простояли у вас под дверью: подслушивали, перешептывались. Ваше занятие их заинтересовало. И шокировало».
        «И как все прошло? - спросил я. - Ну, с Маей?»
        «Замечательно. Она великолепна! Хотя, я ожидал, что в первый раз у меня это будет происходить более романтично».
        «Ну, извини! Романтику ты не заказывал. Да я и не готовился к произошедшему заранее. Импровизация. К тому же, какую романтику ты ожидал увидеть в исполнение двух в стельку пьяных людей? Один из которых не спал с женщинами почти месяц».
        «Не извиняйся, Сигей. Спешу тебя успокоить: на мой взгляд, ты справился с задачей на отлично. Все сделал лучше, чем вышло бы, управляй нашим телом я. Это уж точно! Не смог бы я с ней… так».
        «Как?» - спросил я.
        «Не важно, - сказал Ордош. - Поверь, Сигей, все прошло здорово. И мне, и Мае понравилось - не сомневайся! Что бы она нам теперь ни говорила. Не думаю, что она сможет такое забыть. И для меня тоже это было… очень познавательно».
        ***
        В конце своего выступления ректор призвала нас не расходиться. Сказала, что сейчас нам выдадут студенческие жетоны. И сообщила, что первая для нас лекция по предмету пройдет в этой же аудитории.
        - И проведу ее тоже я, - сказала Пятая. - Многие из вас, милочки, без сомнения слышали, что совсем недавно нас постигло несчастье. Преподавательский состав нашей Академии понес невосполнимую утрату. Девять дней назад от синюшки умерла преподаватель алхимии - замечательная женщина и отличный педагог, преподававшая в Академии Залесска больше двадцати лет. Замену ей мы найти не успели. Не так легко найти специалиста ее уровня. Потому, первое полугодие преподавать алхимию вам буду я.
        ***
        «Проснись, дубина!» - разбудил меня Ордош.
        Я открыл глаза, приподнял голову. Стер с губ и столешницы слюну. Поморгал, убирая пелену с глаз. Сообразил, что сижу все в той же аудитории, на лекции по алхимии.
        Преподавательница - Волчица Пятая - и большинство студенток смотрят на меня.
        «Что ей надо?»
        - Студентка, Пупсик! - сказала госпожа Пята (именно так велела себя называть ректор). - Милочка, мне кажется, вам скучно слушать меня. Алхимия вам не интересна? Вы предпочитаете спать вместо того, чтобы записывать лекцию?
        - Нет, госпожа Пята. Я не спал.
        Студентки отреагировали на мои слова робкими смешками.
        - Неужели?
        - Не сомневайтесь. Я… слушал вас с закрытыми глазами, госпожа Пята.
        Я обвел взглядом сидящих в аудитории студенток.
        Мая и сейчас на меня не смотрит.
        - Вокруг меня столько женщин! - продолжил я. - Меня это все еще пугает, госпожа Пята. И отвлекает от лекции. Когда я никого вокруг не вижу, я лучше понимаю ваши слова. Вот поэтому я и слушаю вас, закрыв глаза.
        - Быть может, милочка, с закрытыми глазами ты еще и ведешь конспект? - сказала Пятая. - Мои слова нужно не только понимать, но и записывать. Обо всем, что вам рассказываю, потом я обязательно спрошу на экзамене. И вас тоже, милочка. А тот, кто провалит экзамен, напоминаю, не сможет перейти на следующий курс.
        - Мне не нужно ничего записывать, госпожа Пята, - сказал я. - Я все запоминаю.
        - Неужели? У вас такая хорошая память? Не напомните ли мне, милочка, о чем я говорила на лекции?
        - Вам повторить все с самого начала, госпожа Пята?
        - Не стоит. Начните с того, что мы понимаем под алхимией.
        «Колдун! Твой выход. Сам я могу ляпнуть что-нибудь не то».
        «Алхимия - это наука…»
        - … об искусстве превращений. Она изучает превращения одних веществ в другие, происходящие при воздействии на них магической энергией; а также свойства полученных таким образом веществ, способы их применения. Целями алхимии являются: изучение круговорота изменений и превращений веществ, происходящего при их соприкосновении с магией…
        - Достаточно. Надеюсь, милочка, ты сможешь повторить это и на экзамене.
        - Не сомневайтесь, госпожа Пята.
        - Ладно, - сказала Пятая, обращаясь уже ко всем студенткам. - Мы отвлеклись. Итак, что же позволяет нам считать, что прогресс в изучении алхимии влияет не только на наш быт, но и на наше духовное развитие? …
        «Все, - сказал я колдуну и вновь закрыл глаза. - Когда говорят и рассуждают об алхимии, опираясь на столь поверхностные суждения - я расцениваю это, как насмешку над всем моим столетним опытом. Я такое слушать не собираюсь. А ты запоминай! На всякий случай. Без твоей помощи я не смогу воспроизвести эту чушь на экзамене. Если, конечно, этот экзамен у нас будет. Но я все же надеюсь, что ты меня не обманул, и мы здесь не задержимся».
        ***
        - До завтра все свободны, - сказала Пятая, завершив чтение лекции. - Кураторы встретят вас около аудитории, устроят экскурсию по Академии. А завтра вас ждет уже полноценный учебный день.
        Шумно переговариваясь, студентки встали с мест и направились к выходу.
        Чайка на полголовы возвышалась над другими девушками. Ее, как и Маю с золотистой косой и в очках, я без труда отыскал глазами в толпе. Чайка тоже посмотрела на меня, поманила рукой.
        - Пупсик! - крикнула она. - Хватит рассиживаться! Пошли на экскурсию!
        «Что нужно, чтобы сделать из девушки друга? - сказал Ордош. - Всего лишь два кувшина вина».
        «И горсточку винного сахара», - добавил я, слезая с кресла.
        ***
        После экскурсии большинство студенток отправились гулять по узким дорожкам вокруг Академии. Я же решил вернуться в общежитие и приготовить обед.
        Ничего изобретать я не стал. К моменту возвращения девчонок на скорую руку сварил суп, приготовил простенький салат «Шеронэ» из овощей и креветок, пожарил мясо-тюр с бобами.
        Я уже домывал посуду, не забывая помешивать суп и бобы, когда на кухню вихрем влетела Чайка.
        - Ух ты, Пупсик! - закричала она. - Я на тебе женюсь!
        - За что мне такое счастье?
        - Мы это… с девчонками еще на первом этаже рванули наперегонки, когда почувствовали запах еды. Так и знали, что пахнет у нас! Даже не представляю, как смогу теперь есть что-то, приготовленное не тобой!
        - Сможешь, - пробормотал я. - Недельку поголодаешь и слопаешь что угодно.
        - Жаль, что у нас нет рабства, как в Чурии, - сказала Чайка. - Это было бы здорово! Я упросила бы родителей подарить мне тебя на День рождения. Я на полном серьезе говорю! И потом каждый день ела бы твои рыбные котлеты. Сама! Ни с кем бы не делилась!
        - Какая прелесть, так уж и ни с кем? - спросила Мая. Она вошла в кухню последней.
        - Сама! Дружба - дружбой, но это же котлеты!
        По команде Маи, девушки сдвинули столы, занялись сервировкой. Приборы раскладывали так, как показал вчера я. Изредка косились на меня и плиту, где «доходил» суп.
        В Академии Мая избегала смотреть в мою сторону. Но теперь не сводила с меня глаз, словно пыталась прочесть мои мысли.
        «Как я и предсказывал, вечером будем выяснять отношения», - сказал Ордош.
        «Не проблема. Выясним. Как тебе суп?»
        «В твоем возрасте стыдно напрашиваться на комплименты, Сигей. Вкусный».
        Когда через полчаса в кухню нерешительно заглянула наша одногруппница, живущая в соседнем крыле, угостить ее мне было уже нечем.
        ***
        В библиотеке я сделал неприятное открытие: взглянув на мой жетон, библиотекарша заявила, что доступ к литературе о рунах имеют лишь студенты двух старших курсов. Именно в последние два года студенты Академии изучают этот предмет.
        «Колдун! Нет, нет, нет! Я не собираюсь учиться здесь два года!»
        «Тебе не понравилось пьянствовать со студентками?» - спросил Ордош.
        «Что толку от таких гулянок, если ты прячешь потом от меня половину воспоминаний?!»
        «Это было в первый и последний раз, Сигей. Ведь я тебе уже клялся».
        «Еще бы ты не пообещал! Ведь я могу и не догадаться о том, что ты заставил меня позабыть что-то».
        «Говорю тебе снова, Сигей: такое больше не повторится! То был особый случай, неужели ты не понимаешь? Прекрати на меня обижаться».
        «Что толку обижаться на тебя, колдун? - сказал я. - Даже если мы поссоримся, прогнать тебя из своей головы я не смогу. Ты лучше скажи, что будем делать с накопителями? Нас снова не подпускают к информации о местных рунах».
        «Придумаем что-нибудь, - сказал колдун. - В конце концов, можно проникнуть в библиотеку и без разрешения. Потом».
        Изучать тексты студентам позволяли лишь в читальном зале. Здесь он был не такой огромный, как в городской библиотеке, но тоже немаленький.
        Хоть доступ к информации о рунах мы и не получили, но среди книг я все же обнаружил кое-что интересное: алхимический справочник в тридцати двух томах, написанный еще Волчицей Первой. Я взял два первых тома, принялся их с интересом изучать.
        «Ты хочешь прямо здесь и сейчас запомнить эти названия? - спросил колдун. - Не проще ли подождать, пока их прочту я? За то время, которое ты будешь ночью спать, я разложу их в нашей памяти по полочкам».
        «Тогда я возьму еще тома с третьего по пятый».
        ***
        «Не понимаю, как такое возможно?» - сказал я.
        Я сидел, скрестив ноги, на своей кровати у окна. Наблюдал через стекло, как покачиваются около общежития молодые березки. Еще полчаса-час, и на улице совсем стемнеет.
        Ордош зачитывал мне куски текста из алхимического справочника Волчицы Первой. А потом читал выдержки из книги знаменитого алхимика Рома Эсара, с которой я лет восемьдесят назад ознакомился в библиотеке башни архимага. Эти куски почти дословно повторяли друг друга.
        «Волчица украла труды Эсара?» - спросил я.
        «Не украла, дубина. В этом мире они никогда не существовали. Она издала их здесь под своим именем с поправкой на местные реалии, подменив термины».
        «Но… как она о них узнала? Мне на ум приходит только одно предположение. Она пришелец из мира Северика?»
        «Или труды твоего Эсара растиражированы во многих мирах. Кто знает, возможно, он сам их у кого-то позаимствовал?»
        «Сомневаюсь, - сказал я. - Рома Эсар писал свой «Словарь-справочник алхимических ингредиентов» на протяжении десятков лет. Хотя… ты прав, колдун. Если задуматься, то понимаешь, что всякое возможно. Это наше открытие - еще один довод в пользу догадки, что в теле Волчицы Первой жила «сущность» из другого мира».
        «Или эта «сущность» жила в теле кого-то из ее окружения, с кем Волчица общалась».
        Беседуя с Ордошем, я наблюдал за Маей. Девушка только что явилась в комнату. Я видел, что она собирается с духом для того, чтобы начать разговор со мной. Хмурится, вздыхает. Перекладывает с места на место вещи, избегая смотреть в мою сторону. Наконец, Мая не выдержала. Остановилась посреди комнаты, подперла руками бока, топнула ногой.
        - Прекрати на меня так смотреть?! - сказала она.
        Я поинтересовался у Ордоша:
        «Ауносонег. Не понимаю, зачем белый сок ящерицы она подменила таким труднопроизносимым словом? Если уж ее не устраивали приведенные в книге Эсара термины, могла бы заменить их просто номерами!»
        - Ты слышишь?!
        «Отвлекись от алхимии, Сигей, поговори с женой», - сказал Ордош.
        - Как? - спросил я.
        - Как на преступницу!
        - Не выдумывай.
        Мая всплеснула руками. Ее скулы покрылись румянцем.
        - Какая прелесть! Я выдумываю?! Я же вижу этот твой взгляд!
        «Она плакать собралась?»
        «Ты не можешь успокоить девочку, дубина?»
        «Каким образом? - спросил я. - Скажи мне как, и я это сделаю».
        «Придумай что-нибудь!»
        - Я знаю, что поступила с тобой отвратительно! - сказала Мая. - Знаю! Мне нет прощения! Если бы я могла что-то изменить, то сделала бы это! Правда! Это алкоголь и дурная кровь Первой виноваты! Но… я даже представить не могла, что спиртное так на меня подействует!
        Мая плотно сжала губы, нахмурила брови.
        - Не переживай так, - сказал я. - Я почти ничего о сегодняшней ночи не помню. Не расскажешь подробнее, что случилось?
        «Ты над ней издеваешься?» - спросил колдун.
        «Я же должен о чем-то с ней говорить?!»
        - Что?.. совсем ничего не помнишь?
        - Помню, как пил с тобой на брудершафт. И с Чайкой. И с остальными. Что потом? Из-за чего ты ведешь себя теперь так странно?
        Мая набрала в грудь воздух, сказала на выдохе:
        - Этот твой брю… брудершафт… А как мы с тобой… Как я тебя… Нет? Не помнишь?
        - Как мы с тобой… что? - спросил я.
        Уши Маи приобрели малиновый цвет.
        - Как я тебя насиловала! не помнишь?
        - Точно - ты меня? Уверена? Или, все же, я тебя?
        - Ты надо мной издеваешься?!
        Я поднял в примирительном жесте руки. И сказал:
        - Просто, хотел уточнить.
        Девушка посмотрела на свое отражение в зеркале. Поморщила лицо.
        - Я такая же, как и мама! Еще ругала ее! А сама!.. Такая же извращенка, как и все мои предки! Какая прелесть! Удружила нам Первая своей наследственностью! Это с нее все началось!
        Повернулась ко мне.
        - Нет, ну как я могла?! Я же обещала, что не обижу тебя, Пупсик! Ты мне поверил! А я!.. Я так тебя подвела! Прости меня, Пупсик! Я больше так не буду! Правда! Веришь?
        «Что значит, не буду? - сказал Ордош. - Почему?»
        «Спросить у нее?»
        «Я тебе спрошу!»
        - Пупсик, миленький, что я могу для тебя сделать? - спросила Мая. - Чтобы хоть как-то загладить свою вину? Что угодно проси! Хочешь, я переберусь в другую комнату? К Чайке. Хочешь?
        - Принеси мне книгу о рунах.
        - Что?
        - Хочу почитать книгу с описанием рун, - сказал я. - И чтобы там обязательно была рунная схема накопителя маны. В библиотеке мне сказали, что я получу к ним доступ не раньше третьего курса. А мне они нужны сейчас.
        - Зачем? - спросила Мая.
        - Ты видишь, кто я? Мужчина! Думаю, ты сейчас единственная, кто в этом не сомневается.
        Мая снова нахмурилась.
        - У мужчин проблемы с резервуаром для магической энергии, - сказал я. - Он у нас почти отсутствует. Пару раз включу свет - и он пуст. И мана восстанавливается очень медленно. Хочу научиться пополнять его из накопителя.
        - Как это?
        - Не знаю пока. Потому и нужна книга. Чтобы понять, как это сделать.
        - Ты серьезно? Ты… думаешь сейчас о книгах?
        - Да. Учитывая то, что наш ректор - твоя бабушка, раздобыть их не составит для тебя труда.
        Мая покачала головой.
        - Ты, правда, на меня не обижаешься?
        - Говорю же: ничего не помню. Как я могу обижаться?
        - Ну, хорошо, - сказала Мая. - Я спрошу о книгах у бабушки.
        - Завтра?
        - Хорошо. Завтра.
        - А если принесешь еще и алхимический справочник с шестого по тридцать второй том, я не стану возражать против того, чтобы ты изнасиловала меня снова.
        - Что?!
        «Ох и дрянной язык у тебя, Сигей!» - сказал Ордош.
        Глава 7
        «Ты не задумывался о том, что мы будем делать, когда решим проблему с запасом маны? - спросил колдун. - Ведь для того, чтобы это сделать, нам осталось лишь протянуть руку и взять нужное. Если не поможет Мая - проникнем в библиотеку. Так или иначе, но с маной мы разберемся в ближайшее время. Что дальше?»
        «Не знаю. Будем наслаждаться жизнью», - сказал я.
        «Тебя уже не тянет на приключения?»
        «Ты мне их обещал!»
        «Я помню, Сигей. Но что-то мне подсказывает, что приключения найдут нас сами, хотим мы этого или нет. Я тут подумал… ведь мы с тобой, Сигей, не привыкли бездельничать. Я много лет упорно добивался своей цели. Ты - прилежно исполнял свои обязанности в башне. У нас всегда было дело. Иначе жить мы пока не умеем. И если не придумаем для себя какой-то план - сами не заметим, как один из нас захочет в очередной раз перекроить во имя чего-то мир, а другой - соберется приковать себя к столу в лаборатории или к кухонной плите. Проблема в том, что мы не сможем сделать и то, и другое одновременно».
        «Мне нравится готовить. И работать в лаборатории я тоже люблю».
        «Я знаю, Сигей. Но ведь нельзя же ограничивать себя только этим. Как только ты вновь взял в руки кастрюлю, ты перестал вспоминать даже о рыбалке».
        «Ты прав, колдун. И что ты предлагаешь?»
        «Пока ничего. Но мы должны для себя решить: что делать дальше. Мы можем отправиться путешествовать. Но герцогство маленькое, а в других государствах мужчины бесправны - вполне возможно, что нам либо придется всегда выдавать себя там за женщину, либо отстаивать свою независимость. К тому же, в этом случае твоя подружка Гадюка останется без нашей защиты».
        «Мы можем осесть в герцогстве и путешествовать, всякий раз возвращаясь сюда», - сказал я.
        «Здесь мы всегда будем на виду, Сигей. И вопросы к нам у властей будут накапливаться, пока кто-то из власть имущих не решит использовать нас в своих целях. И в итоге ты будешь либо греть «извращенке» постель, либо вновь станешь чьей-то прислугой. Избежать этого можно лишь поселившись в Мужской башне…».
        «Не хочу!»
        «… или в собственном дворце».
        ***
        Утром Мая все еще прятала от меня глаза. Почти не разговаривала со мной. Изредка я ловил ее виноватый взгляд.
        Поглядывая на печальные глаза девушки, на ее уныло изогнутые губы, я стал подумывать о том, чтобы изобразить на своем лице обиду и душевные страдания. Может, Мая все же принесет тогда в нашу комнату неизученные мной тома алхимического справочника? Листать их, развалившись на кровати, удобнее, нежели делать это сидя на твердом деревянном стуле в душной библиотеке.
        «Если станешь издеваться над девочкой, дубина, парализую тебе правую ногу. Весь день будешь ходить, как с протезом», - сказал Ордош.
        «Скажу девчонке, что это со мной случилось на нервной почве. После такого она на руках меня по аудиториям будет носить».
        «Когда дело касается женщин, Сигей, ты становишься моральным уродом».
        «Не уродом, а инвалидом - не путай. Это субботние встречи с продажными женщинами меня так искалечили. А твоя Мая с легкостью донесет до общежития все двадцать семь томов справочника, не сомневайся. Вспомни, ей не составило труда поднять нас и бросить в фонтан».
        «Никак не успокоишься?»
        «Такие душевные раны зарубцовываются долго, - сказал я. - Да я, в конце концов, и не попрошу ее нести нам все двадцать семь томов сразу. Не переживай. Она может доставить их в нашу комнату за несколько ходок».
        ***
        Сегодня мы прослушали четыре лекции: снова по алхимии, по математике, по праву и по словесности - скучные, почти не добавившие нам с колдуном новых знаний. Выдержал: не уснул ни на одной. Думал над словами Ордоша о наших дальнейших перспективах.
        Намеки колдуна мне понятны. У него в этом мире появилось что-то, точнее кто-то, к кому он почувствовал интерес - Мая.
        Мне же наша жена не то, чтобы не нравилась: я не видел в ней ничего особенного -- обычная девчонка. Симпатичная, но, как женщина, ее мать привлекала меня больше. Хотя, признаться честно, после вчерашней экскурсии, которую устроила нам куратор, я чаще думал об алхимической лаборатории Академии, чем о женщинах.
        Лаборатория мне понравилась. Даже очень. Там я увидел около сотни расставленных, как в библиотеке, стеллажей, забитых стеклянными банками, заполненными до краев разноцветными ингредиентами - почти как в моей лаборатории, оставшейся в башне архимага, - больше десятка стеллажей с посудой и мелкими приспособлениями для обработки материалов, шесть лабораторных столов с вытяжками. Совсем неплохо! Надеюсь, практика будет не такой скучной и бестолковой, как та теория, которой пичкает нас Пятая.
        Практические занятия у первого курса начнутся со следующей недели. И по алхимии в том числе. Заниматься мы будем в составе небольших групп, на которые поделили первокурсников.
        Первая группа - моя. В нее вошли все обитательницы третьего этажа. И я. Во вторую группу выделили бюджетников. Отдельно - иностранцев.
        Алхимическая лаборатория и кухня в общежитии - единственные вещи в Академии, вызывавшие у меня интерес. Я с удивлением понял, что колдун прав: мысли о них вытеснили из моей головы все прочие, в том числе и о рыбалке. Снова, как и в прошлой жизни, в голове вертелись идеи новых рецептов - и кулинарных, и алхимических.
        Получается, колдун распознал мои желания даже раньше меня. Я больше не мечтал о путешествиях и абстрактных приключениях. Я был согласен вновь упрятать себя в тесноту маленького мирка, состоящего из лаборатории и кухни, примерно туда же, где провел предыдущие сто лет.
        «А ты думал, что сразу избавишься от старых привычек, дубина? - сказал Ордош. - Даже не надейся! Да и нет ничего плохого в том, что тебе нравятся привычные занятия. Но нужно пробовать и что-то новое!»
        «Ты намекаешь на семейную жизнь?»
        «А что? Это был бы новый опыт для каждого из нас».
        «Особенно учитывая то, что он у нас один на двоих, - сказал я. - Нет, превращаться в семьянина пока не хочу. Предлагаю отправиться в королевство или в Империю. Или туда и туда поочередно. Ненадолго. Побродим по улицам столицы, где правит наша здешняя мать. А потом в столице Империи посмотрим на Сад Императрицы. Узнаем, как живут там и там люди. Будем выдавать себя за женщину, чтобы не привлекать к себе ненужное нам внимание - если подолгу нигде не задерживаться, у нас это получится».
        «А как же твои бандитки? И Мая?»
        «За месяц с ними ничего не произойдет. А если и случится что-то - думаю, вернувшись, мы все исправим. Зато мы посмотрим мир, как я и мечтал, когда жил в башне. Ты, возможно, испробуешь плотскую любовь других женщин - мы с тобой уже знаем, что винный сахар в этом деле незаменимая вещь. Поймешь, действительно ли ты влюблен, или всего лишь пытаешься своей преданностью расплатиться за постельные утехи. Чтобы потом, если вдруг окажемся в плену у прежних привычек, не жалеть о том, что даже не попытались от них избавиться».
        ***
        После лекций я вернулся в общежитие, на скорую руку приготовил обед, накормил соседок. Сегодня за столом прибавились еще два рта - девчонки из соседнего крыла. Чувствую, совсем скоро у нас будут столоваться и остальные наши одногруппницы. Если я не сбегу отсюда раньше. Женское щебетание начинает мне надоедать.
        Мая за обедом молчала, о чем-то размышляла. Зато Чайка болтала без умолку. Я уже заучил наизусть все истории из ее детства. Теперь выслушивал байки об армейском прошлом ее матери, служившей сейчас наставницей в военном училище. И о приключениях тетушки - сержанта гвардии.
        Оставив Чайку руководить мытьем посуды (та любезно предоставила возможность отличиться на этом поприще парочке из соседнего крыла), я отправился в библиотеку. Сегодня собирался пролистать еще пять-семь томов справочника. Раз Ордош планирует завершить все свои дела в Академии за ближайшие дни, то и мне хотелось унести отсюда в памяти все то, что меня заинтересовало. Но такого, помимо справочника Волчицы Первой, я обнаружил в библиотеке не так уж много.
        Пролистывать книги у меня получалось все быстрее. Я закрыл последний из принесенных на стол томов справочника, отодвинул его в сторону и сказал:
        «Хватит. В планах на сегодня у меня еще пирог. Я обещал Чайке и нашей женушке, что испеку его на ужин».
        «Не хочешь открыть при Академии кулинарные курсы? С твоим опытом и методами обучения, алхимия и магическая инженерия здесь быстро отойдут на второй план. Все будут стремиться в Кулинарную Академию Залесска именно ради твоих наставлений, а не из-за каких-то там скучных рун».
        «Зря иронизируешь. Я смог бы дать ученикам отличные знания».
        «А я в этом и не сомневаюсь, - сказал Ордош. - Я просмотрел твои воспоминания о том, как тебя обучал Винис, как вдалбливал знания в голову своего бедного ученика ты. И понял, что изучал магию смерти в тепличных условиях. С уверенностью могу тебе сказать: те парнишки, что учились вместе со мной у старого мага и дотянули до итоговых испытаний, не продержались бы в учениках твоего Виниса и месяц. Они либо убили бы его, либо наложили на себя руки».
        «Да, Винис был строг. Но обучил меня хорошо».
        «Я с этим не спорю, Сигей. Где на нашем континенте еще сохранилось рабство? Мы смогли бы организовать там обучение по твоей методике. И продавать идеальных поваров. Умелых и послушных. Да мы бы озолотились!»
        «Будешь издеваться надо мной, - сказал я, - обзову твою Маю дурой».
        «А потом опять обидишься, когда она бросит тебя в фонтан».
        ***
        - Здравствуй, малыш! Рада снова тебя видеть.
        Великая герцогиня Волчица Шестая - а это была именно она: ее хитрые глазки я запомнил хорошо - окинула взглядом комнату. Та не вызвала у герцогини особого интереса.
        Волчица посмотрела на меня, улыбнулась. Улыбка придала ей еще большее сходство с дочерью: те же ямочки на щеках, как и у Маи, тот же разрез глаз.
        Чем колдуна не устраивает теща?
        Я оценил ее наряд: стандартные для женщин герцогства высокие сапоги, штаны до колен, строгая наглухо застегнутая рубаха и неизменная шпага. Бравый вид!
        «Вот уж кого не ждали», - проворчал Ордош.
        Я только закончил переодеваться и уже собирался идти на кухню. Все те изменения, которые нужно внести в классический рецепт семислойного пирога сформулировались в моей голове еще по пути из библиотеки. Глядя в окно, я поправлял фартук, в очередной раз прикидывая, все ли правильно рассчитал в рецепте, когда скрипнула дверь.
        Я обернулся, думая, что увижу Маю. Та все еще не вернулась от ректора, куда отправилась добывать для колдуна книги.
        От того, принесет ли Мая нужную Ордошу литературу, зависели сроки моего пребывания в Академии. На мой взгляд, Академия больше походила на профтехучилище нежели на ВУЗ. Узнать здесь что-либо интересное для себя я уже не надеялся. За два дня учеба успела мне надоесть. И потому, дожидался я возвращения Маи с нетерпением.
        В комнату вошла не Мая. Хотя в первое мгновение, когда обернулся, я и подумал, что это она. Но сразу понял, что ошибся. И почему обознался - тоже сообразил: во внешности Маи и ее мамы много общего.
        Неожиданно.
        - Э-э, здравствуйте госпожа, - сказал я.
        Успел заметить в коридоре фигуры телохранительниц, прежде чем герцогиня прикрыла дверь.
        Ее глаза сияли.
        Волчица разглядывала меня: лицо, одежду.
        - Не успел навести красоту? - сказала она. - Не страшно. Без косметики ты выглядишь ничуть не хуже. Замечательный фартук! Тебе идет.
        - Спасибо, госпожа.
        - Смотришься в нем… необычно. Даже очень. А если бы еще и… эээ… Ты куда-то собрался, Пупсик?
        - Я хотел приготовить ужин, госпожа.
        «А вот цветы для нас прихватить забыла. Кто ж так является в гости? И без торта! Она что, не думает меня соблазнять?»
        «Надеюсь, дубина, ты не собираешься изменить жене с тещей?» - спросил Ордош.
        «Очень даже собираюсь! - сказал я. - И только попробуй мне помешать! Пальцем больше не прикоснусь к твоей Мае! Ни трезвый, ни пьяный! Издали будешь на нее любоваться!»
        - Я хотела проведать тебя раньше, - сказала Волчица Шестая. - Да все дела не отпускали. Но думала о тебе постоянно! Эти твои розовые щечки, пухлые губки - разве можно о них забыть?
        Мурлыча тихим голоском, Шеста смотрела мне в глаза и крохотными шажками подходила все ближе. Подкрадывалась, словно кошка к птице, боясь спугнуть.
        Но я, в отличии от последней, улетать не собирался.
        - Я… тоже вспоминал о вас, госпожа.
        - Правда? В прошлый раз мы с тобой даже не попрощались. Сама не знаю, как так получилось. Неудачное свидание у нас получилось. Ты так не считаешь? Эта сумасшедшая с пулеметом… Прости, малыш, не думала, что подобное может случиться у меня в спальне. Сорока сказала, ты испугался? Бедненький! И некому было тебя пожалеть. Я уснула. Должно быть, совсем вымоталась тогда. Но мне сказали, ты даже не заплакал? Молодец! Такое поведение достойно награды! Обязательно придумаю, чем тебя наградить. Нет, вместе с тобой придумаем, когда ты будешь выходной.
        Шеста подошла ко мне вплотную.
        «Должно быть, со стороны я сейчас выгляжу школьницей, которую пытается соблазнить учитель. Забавно», - сказал я.
        «А мне не нравится быть школьницей, - сказал Ордош. - Так и хочется метнуть в тещу заклинание».
        «Как тогда, в Красной спальне? Мая наверняка обрадуется, когда увидит мозги своей матери на стенах комнаты».
        - Ведь ты же хочешь снова побывать во дворце? - спросила Волчица Шестая.
        Провела ладонью по моей щеке.
        - Навестишь великую герцогиню?
        Я вдохнул запах ее волос.
        «А ведь хочу».
        «Успокойся, дубина».
        - Я покажу тебе, малыш, столько интересного!
        Ногти Шесты царапнули мою шею.
        - И научу разным глупостям.
        - Мама!!!
        Волна сырой магии погладила мою кожу, шевельнула волосы.
        Великая герцогиня пошатнулась, едва не упав в мои объятия. Тут же отпрянула от меня, спрятала руки за спиной. Взгляд у герцогини стал похожим на взгляд нашкодившего щенка, застигнутого на месте преступления.
        «Вот это выброс! - сказал Ордош. - Таким и без плетений покалечить можно!»
        «Ну почему опять кто-то приперся?!»
        Около распахнутой двери комнаты стояла Мая. В руках она держала две большие книги. Прижимала их к груди.
        - Мама! - сказала она. - Что ты тут делаешь?!
        Герцогиня вновь вздрогнула.
        - Здравствуй, доченька. Пришла тебя проведать.
        - Меня?!
        Мая так плотно сжала губы, что те побелели. Нахмурилась.
        - А кого же еще? - сказала герцогиня. - Тебя. Я по тебе соскучилась.
        - Мама!
        Мая топнула ногой. Ее щеки налились румянцем. Мне вспомнились слова Жасмина: «как наливные яблочки».
        - Я повторяю: зачем ты здесь?! - сказала Мая.
        Герцогиня шагнула в сторону от меня. Сказала:
        - Доченька, не нужно так кричать. Пока ждала тебя, познакомилась с мальчиком. Мы с ним немного поболтали. Только и всего.
        - Пупсик!
        Мая бросила книги на кровать, указала мне рукой на дверь.
        - Подожди снаружи! Оставь нас с мамой наедине.
        «Похоже, намечаются женские разборки», - сказал я.
        Поспешил на выход. Желания оказаться в эпицентре семейного скандала у меня не было.
        «А жена у нас… боевая!» - сказал Ордош.
        «Все они боевые. С родителями. И с мужьями. Если те им это позволяют».
        «Это ты у своих продажных женщин такое узнал?»
        «В книжке прочитал. В детстве».
        Я выскочил из комнаты, оказался между двумя мускулистыми телохранительницами герцогини. Те не обратили на меня внимания, словно я бестелесный и невидимый призрак. Продолжали контролировать взглядом каждая свою часть коридора.
        Я остановился, одернул фартук.
        «Твоя Мая все испортила», - сказал я.
        «Еще повезло, что она не застала более откровенную сцену».
        «Кому повезло? Ей? Или герцогине? Мне бы повезло, если б эта откровенная сцена все же случилась».
        «Считай, Сигей, что сегодня не твой день».
        «Точно. Значит, будем печь пирог».
        Перед тем как закрылась дверь комнаты, я успел услышать очередное восклицание Маи:
        - Мама!..
        ***
        В кухню вошла Чайка.
        - С кем это Мая ругается? - спросила она.
        Я растирал в ступке кристаллы софажа. Смешаю их с двойной шипучкой, которая в книге Волчицы первой именуется взрывницей. Пусть в семислойный пирог эту смесь и не добавляют, но я четко представлял, какой получится у теста вкус: девчонки неделю пальцы после пирога будут облизывать!
        - Ее пришла проведать мама, - сказал я.
        - Кто? Великая герцогиня? Она здесь?
        Я кивнул.
        - Ух ты! То-то гадаю: что это за мордоворотки дежурят около вашей двери. И чего Мая так раскричалась?
        - Понятия не имею. Почему дочери ругаются с мамами?
        - Я-то откуда знаю? - сказала Чайка. - Если бы я таким тоном разговаривала со своей родительницей - она бы мне челюсть на бок свернула. Пойду-ка я в свою комнату. Не хочется попасть под горячую руку ни к герцогине, ни к Мае.
        ***
        - Я принесла тебе книги, - сказала Мая.
        Она пришла, когда я ставил пирог в духовку.
        - Спасибо.
        - Положила их на твою кровать.
        - Хорошо.
        - Мама ушла, - сообщила Мая.
        Я промолчал.
        - Пупсик, прости, что я так кричала. Испугала тебя?
        Мая посмотрела мне в глаза.
        - Несильно.
        - Я разозлилась, когда увидела, как она… разговаривает с тобой.
        - Почему?
        Мая отвела взгляд.
        - Моя мама относится к мужчинам по-особенному. Не как другие женщины. Что она тебе говорила?
        - Приглашала в гости.
        Мая вновь повернулась ко мне.
        - Правда? - спросила она. - Какая прелесть! А мне сказала, что успела сделать тебе только пару комплиментов.
        - И это было.
        Мая сощурилась.
        - Вот!.. ладно, мамочка! - сказала она. - Прелестно. Я тебе это припомню.
        - А в чем дело?
        Девушка махнула рукой.
        - Не обращай внимание, Пупсик. Ты не поймешь.
        - Почему?
        - Это все… очень сложно. Что у нас будет сегодня на ужин?
        - Пирог.
        - Замечательно. Пойду переоденусь.
        ***
        Книги я взял в руки только после ужина.
        «Толкование рун» за авторством Волчицы Первой. И «Рунные схемы» того же автора.
        Потертые тяжелые издания с плотными пожелтевшими страницами.
        Я раскрыл одну из книг, взглянул на иллюстрации.
        «Усаживайся поудобнее, Сигей, - сказал колдун. - До сна ты должен пролистать обе. Чтобы я не мучился от любопытства, пока ты дрыхнешь».
        ***
        «Вставай, дубина! Просыпайся!»
        Я с трудом разлепил веки.
        В комнате темно. На залитой лунным светом стене покачиваются тени деревьев. Сопит на своей кровати Мая.
        Мне кажется, я только-только уснул. Ордош до полуночи заставлял меня листать страницы книг.
        «Что тебе нужно, колдун? Ночь еще. Дай поспать».
        «После поспишь, дубина. Держи».
        В моей руке появился стеклянный шар на металлической подставке - накопитель. Я едва не выронил его от неожиданности.
        «Что ты делаешь?» - спросил я.
        Этот наполненный магической энергией большой накопитель - самая дорогая покупка из тех, которые мы совершили в местных магазинах.
        «Помолчи немного».
        Я послушно замер. Сидел неподвижно на кровати, смотрел на голубое свечение шара, слушал сопение Маи.
        Боролся со сном.
        «У нас получилось, Сигей!» - сказал Ордош.
        Я вздрогнул. Открыл глаза - сам не заметил, как веки сомкнулись.
        «Что получилось?» - спросил я.
        «Я разгадал секрет этой штуки, - сказал колдун, - научился восполнять наш запас маны из накопителей. Поздравляю: теперь мы не зависим от наличия крыс и голубей, можем магичить сколько угодно».
        Мои руки снова пусты: накопитель вернулся в пространственный карман.
        «Здорово, - сказал я. - Молодец. Утром расскажешь. Обо всем. Подробно».
        Я зевнул, уронил голову на подушку и тут же уснул.
        Глава 8
        Утром меня разбудил Ордош.
        Я какое-то время лежал в постели, вспоминал свой сон. Старался не обращать внимания на насмешки колдуна.
        Сон был, мягко говоря, странный.
        Мне снилось, что в общежитии снова вечеринка. Я пил с Маей на брудершафт. Потом флиртовал с ней. Мое красноречие произвело на девушку нужное впечатление.
        Я собрался было установить с Маей более тесный контакт, но вдруг задумался: я должен усадить девушку себе на колени, или мне нужно пересесть на колени к ней?
        Решая эту сложную задачку (логика говорила, что слабый пол в этом мире - я, но заставить себя с ней согласиться я не мог), заметил, что девушка принялась меня целовать, срывать мою одежду. Все еще не решив, как должен действовать, я хмыкнул, получив удар под дых.
        Глупые мысли исчезли из головы.
        Мая забросила меня себе на плечо. Мой нос уткнулся в ее косу, руки повисли. Девушка похлопала меня ладошкой по ягодицам и понесла к кровати.
        Что случилось потом, я не увидел: на мое счастье, этот кошмар прервал колдун привычным: «Дубина, вставай».
        «Слушай, колдун, - сказал я, - а действительно, кто к кому должен был сесть на колени?»
        Посмотрел на все еще спящую Маю. Девушка лежала на своей кровати, положив руки за голову и приоткрыв рот. Посапывала.
        «Какая разница кто и где сидит? Ты думаешь о ерунде. Я точно знаю другое: если не начнешь шевелиться, ты можешь опоздать на занятия. И Мая из-за тебя тоже опоздает».
        «Нам обязательно нужно туда идти? - спросил я. - Ты же разобрался с накопителем?! Или мне и это приснилось?»
        «Не приснилось, - сказал Ордош. - Поднимай с кровати свой зад! На лекциях расскажу тебе, что у меня получилось».
        ***
        Я поправил воротничок, разгладил складки на фартуке. Разбудил Маю.
        Девушка открыла глаза, приподнялась на локтях, посмотрела на меня.
        Ее щеки и уши вдруг вспыхнули.
        - Доброе утро, - сказал я. - Вставай, соня.
        - Пупсик? - сказала Мая. - Какая прелесть! Что такое «брудершафт»?
        - Что?
        Девушка пробежалась взглядом по комнате. Посмотрела на меня.
        - Вот это сон мне приснился! -- сказала она.
        - Какой сон? - спросил я.
        Мая покачала головой.
        - Нееет. Тебе такое точно не расскажу! Чем это так вкусно пахнет?
        - Завтрак, - сказал я. - Сладкие гренки и тёрский кофе.
        - Какая прелесть! - сказала Мая. - Девчонки уже встали?
        - Столпились на кухне. Ждут тебя.
        - Пусть подождут. Я скоро приду.
        Девушка отбросила одеяло, свесила с кровати ноги. Зевнула.
        Прикрыла глаза и вновь вдохнула идущие со стороны кухни ароматы.
        - Какая прелесть! - сказала она. - Мне повезло, что я живу в комнате с тобой, Пупсик! Как же ты здорово готовишь!
        - Я знаю.
        - Вот бы мне и домой такого повара! Нужно будет намекнуть маме, чтоб подыскала.
        И вдруг нахмурилась.
        - Нет, - сказала Мая. - Ничего ей не скажу. Обойдется. Ишь, раскатала она губу!..
        ***
        «Помнишь те цифры, которые мы видели на кубиках местных рун? Это и есть их названия. Первая присвоила им порядковые номера - от одного до тридцати трех. И это действительно буквы магического алфавита», - сказал Ордош.
        Я сидел на привычном месте в аудитории, в стороне от других студенток. Делал вид, что внимательно слушаю лекцию по словесности.
        «Основные буквы. А куда подевались вспомогательные?» - спросил я.
        «О вспомогательных в книгах я не нашел ни слова. Зато выяснил схему накопителей. Ты не поверишь: она в точности повторяет последовательность букв древнего артефакта для хранения запасов маны из мира твоего архимага. Там об этом артефакте историки упоминают, как об изделии времен зарождения магических наук. Называют его грубой, но надежной поделкой, простой в использовании. Но главное: описывают, как им пользоваться! Схему каналов принимающего плетения я смог воспроизвести почти сразу. А к утру обнаружил в одном из трактатов и несколько вариантов ее улучшения».
        «Значит, для того чтобы восполнять запасы маны, нам больше не обязательно убивать?»
        «Теперь мы можем получать энергию из накопителей. И еще: с сегодняшнего дня нам доступны все заклинания, которые не требуют мгновенного заполнения энергией. А значит: если у нас будет в запасе время, теоретически, мы сможем создавать любые магические конструкции - лишь бы хватило для них запаса маны в накопителях, ну, и моего умения, разумеется».
        «Замечательно, - сказал я. - Академия нам больше не нужна? Я могу сейчас встать и уйти отсюда?»
        «Не спеши, дубина. Сиди. Куда ты так торопишься? Да и куда пойдешь?»
        «Подальше от этого места и нудных лекций».
        «Не спеши. Давай сначала определимся с дальнейшими планами», - сказал Ордош.
        «Путешествия! Сначала в королевство, потом в Империю - все, как мы и хотели!» - сказал я.
        «Хорошо. Попутешествуем. А потом?»
        «Не знаю, - сказал я. - Вернемся в герцогство. Возможно, я, как ты и советовал, открою здесь курсы поварского искусства. И через пару лет мы сможем отведать в местных забегаловках хоть что-то сносное. Не готовить же всегда самому».
        «Неплохая идея».
        «Посмотрим. Но сначала - путешествия».
        «Ладно. Попутешествуем. Я не против. Вот только к этому нам следует подготовиться».
        «Опять?! К чему? Все свои вещи мы носим в пространственном кармане. Докупим продуктов и в путь!»
        «Не так быстро, Сигей, - сказал колдун. - Не так быстро. В пути всякое может произойти».
        «И что? У нас есть магия! Докупим парочку накопителей, и ты сможешь творить заклинания, сколько понадобится», - сказал я.
        «Конечно. Есть. Но не всегда хватает только магии. Нам в пути понадобится компания».
        «Какая? Зачем?»
        «Как думаешь, Сегей, почему я завоевывал государства не в одиночку, а с армией мертвецов? Ведь мертвецы, бесспорно, почти во всем уступали солдатам той же регулярной армии. И я один уничтожил врагов больше, чем все мои мертвые воины вместе взятые. Но! Главная проблема мага в том, что его можно одолеть числом - в твоей памяти я видел подходящее для моей мысли определение: «задавить массой». Вот, чтобы такого не произошло, мне и требовалось прикрытие в виде тупой кровожадной толпы».
        «К чему ты это все вспомнил?» - спросил я.
        «К тому, что какой бы магией мы с тобой ни владели, нам обязательно понадобится своя маленькая армия - отряд, который сможет при необходимости отвлечь на себя внимание, дать нам время на то, чтобы воспроизвести нужные плетения. Вспомни встречу с крысами. Что бы мы делали, кинься они на нас все одновременно. Нет, конечно, мы бы их одолели. Но где гарантия, что смогли бы увернуться от всех пуль и клинков? Даже для того чтобы поставить щит требуется время», - сказал колдун.
        «И где мы твою армию возьмем? - спросил я. - Хочешь кого-то нанять?»
        «Никого нанимать мы не будем. Мы сделаем себе отряд сами».
        «Некромантия?!»
        Я едва не произнес это слово вслух.
        «Что тебе в ней не нравится? - спросил Ордош. - Зачем по-твоему мы складируем в кармане кости? Создадим несколько бесстрашных и послушных бойцов. Четыре полных скелета у нас имеются - для короткого приключения четверых спутников нам будет вполне достаточно».
        «И как ты хочешь их оживить?»
        «Для ритуала у нас многое уже есть. Но кое-что придется докупить в городе. К тому же, не хотел бы, чтоб наша гвардия осталась тупыми мертвецами. Придется раздобыть им мозги».
        «Как это?»
        «Узнаешь, Сигей. А пока нам понадобится доступ в алхимическую лабораторию. И я знаю, как его получить».
        «Мая?»
        «Да. Было бы здорово, если бы она смогла упросить бабушку предоставить нам доступ в лабораторию Академии. Поговори с ней».
        «Не думаю, что ей понравится некромантия».
        «Лаборатория нужна не для этого. В твоей памяти я видел рецепт укрепляющего зелья», - сказал Ордош.
        «Знаю такой. Для предметов?» - уточнил я.
        «Да. Хотел бы, чтоб кости наших воинов стали крепкими. Простые скелеты уничтожить легко. Магия лишь соединяет кости, не делает их прочнее. В прошлой жизни я упаковывал гвардию в латы. Но сейчас мы обойдемся только зельем - знал бы я его рецепт тогда, использовал бы обязательно».
        «Если мы с тобой говорим об одном и том же зелье, то после обработки кости станут неразрушимыми лишь на год-полтора».
        «Года нам вполне хватит, - сказал Ордош. - Ты ведь не намереваешься путешествовать дольше?»
        ***
        - Ты хочешь поработать в лаборатории? - переспросила Мая. - Что ты собираешься там делать?
        Она закрыла тетрадь с лекциями, положила ее на кровать.
        Мая сидела поверх покрывала, скрестив ноги. В короткой майке и ярких трусах с сердечками. Утром я отдал ей половину своего запаса семейных трусов - не справился с двойным напором: просьбу Маи поддержал колдун.
        «Тебе тряпья жалко? - сказал он. - Ты ведь не хочешь, чтобы девочка решила, будто мы жадные?»
        - Мне пришла на ум замечательная идея, - сказал я. - Не понимаю, как никто еще до нее не додумался. Ведь… это же просто! Я… сделаю тебе подарок на День рождения!
        - Подарок? - сказала Мая. - Мне? Какая прелесть! Но День рождения у меня был два месяца назад.
        - Вот! А я тебе ничего не подарил. Да, понимаю, что мы с тобой тогда еще не были знакомы. Но то, что я сегодня придумал, когда читал алхимический справочник в библиотеке, я хотел бы подарить именно тебе.
        «Подарок? - сказал колдун. - Тебе не кажется, что это звучит глупо?»
        «А как еще это должно звучать? - спросил я. - Не забывай, что для нее мы - всего лишь мужчина. Пусть лучше она считает меня глупым и капризным, чем хитрым и расчетливым. Так будет лучше и проще».
        - Мне почему-то кажется: ты знаешь, что я чувствую перед тобой вину за известный проступок, и пытаешься этим воспользоваться. Придумал какой-то подарок. Что ты мог такого изобрести, что тебе вдруг понадобилась лаборатория?
        - Увидишь. Это будет… нечто особенное. Поверь, мой подарок тебе понравится. Я отдам тебе не только результат своей работы за алхимическим столом, но и сам рецепт. Сможешь удивлять подруг.
        «Что ты придумал, Сигей? Чему ты собираешься ее научить?»
        «Не переживай, колдун. Уж точно не некромантии».
        - Ты меня заинтриговал, - сказала Мая. - Ты действительно разбираешься в алхимии? Где ты мог этому научиться?
        - Я уже неделю зубрю наизусть книги твоего предка, - сказал я. - Мне по ночам снятся описанные там смеси и ингредиенты. Из меня получится гениальный алхимик! Я в этом уверен! И собираюсь всем это доказать. Пусть я и не женщина, но я тоже на многое способен. В отличии от некоторых, я пришел сюда учиться. И учусь. У меня уже куча идей. Но как узнать, насколько они жизнеспособны, не попробовав? Скажи мне, как?
        - Не знаю, Пупсик.
        - Ты мне поможешь?
        - Я… хотела бы. Но сомневаюсь, что бабушка разрешит нам хозяйничать в здешней лаборатории. Те книги, которые я тебе вчера принесла… я взяла их из ее кабинета без спроса. Если бабушка об этом узнает!.. стены Академии содрогнутся от ее воплей. Я все же надеюсь, что она не заметит отсутствия книг.
        - Можешь уже вернуть их, - сказал я.
        - Я тебя не тороплю, Пупсик. Ты неправильно понял мои слова.
        - Мне они больше не нужны. Спасибо.
        - Ты их прочел? - спросила Мая. - Когда?
        - Еще вчера. Перед сном.
        - Правда? Какая прелесть. И… ты понял, о чем там пишут? Я помогла бы тебе, растолковала, но в рунах пока не разбираюсь. Если хочешь, попрошу кого-нибудь из девочек с четвертого курса объяснить тебе…
        - Не надо, Мая, - сказал я. - Там все доступно изложено.
        - Ладно. Значит, ты решил свою проблему с маной?
        - Почти. Я близок к этому. Так что с лабораторией?
        - Не знаю, Пупсик, - сказала Мая. - Если честно, совсем не хочется ни о чем просить бабушку. Слушай, а тебе обязательно нужно попасть именно в лабораторию Академии?
        - Где найти другую я не знаю.
        - Зато я знаю о хорошей алхимической лаборатории. Она ничем не хуже, чем местная.
        - Где такая есть? - спросил я.
        - У меня дома.
        - Во дворце?!
        - Да, а где же еще? Не в моем, конечно, крыле. Но меня туда пускают. Ее когда-то оборудовала Первая. Бабушка лет тридцать назад обновила там все оборудование. Она раньше увлекалась алхимией. Проводила какие-то опыты, еще когда я была маленькой. Не знаю, найдешь ли ты в нашей лаборатории нужные тебе ингредиенты, но, если скажешь, я отправлю за ними в магазин служанку.
        - И как я туда попаду? - спросил я.
        - Очень просто, - ответила Мая. - Я приглашаю тебя на выходной к себе в гости.
        - Ты серьезно?
        - Вполне.
        - Во дворец?
        - Ага. Я там живу, представляешь? И мама не будет против. Насколько помню, она сама тебя к нам приглашала. Не знаю, серьезно она об этом говорила или шутила - не важно. Мы припомним ей это приглашение. Днем, после лекций, нас будет ждать у ворот карета. До ночи у тебя будет куча времени на любые опыты. Переночуешь в моем крыле. Выделю тебе одну из самых больших гостевых комнат. Как тебе такая идея? Обратно вернемся на следующий день - вечером. Ты был когда-нибудь во дверце?
        - Эээ… ты уверена, что это хорошая идея? - спросил я.
        - Уверена. Не бойся, Пупсик! Никто тебя там не съест! А если и попытается, то я за тебя заступлюсь. Даже если тебя попробует обидеть моя мама - великая герцогиня, - в обиду я тебя не дам. Обещаю. Или ты боишься не ее, а меня?
        - Я никого не боюсь.
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Это хорошо. Молодец, Пупсик.
        В дверь нашей комнаты постучались. Осторожно.
        Это явно не Чайка - та бы так не церемонилась.
        Я выглянул в коридор. Увидел женщину из обслуживающего персонала.
        - Студентка Пупсик? - спросила она.
        - Да.
        - В комнате для свиданий вас ожидает гостья.
        - Кто? - спросил я.
        - Я не знаю, госпожа, - сказала женщина, смущенно опустив глаза. - Я не видела. Мне велела известить вас о посетительнице начальница смены.
        ***
        - Елка? Рад тебя видеть. Что случилось?
        - Привет, Пупсик! Не парься, все нормально. Чем тебя тут кормят? Ты стал шире меня в плечах!
        «Надеюсь, богиня не должна опять спешить на помощь? Вряд ли Елка явилась, чтобы просто тебя проведать», - сказал Ордош.
        - Я и раньше был шире тебя, - сказал я. - Так что тебя сюда привело?
        Елка улыбнулась. Поерзала на скамье. Кулаком потерла свой курносый нос.
        - Не тупи, Пупсик, - сказала она. - Конечно, меня Гадя прислала. Велела у тебя кое о чем спросить. Ты что, не рад меня видеть?
        Мы сидели за столом в просторной комнате, где студентки в учебные дни встречались с посетителями. Комната находилась в каменном здании около центральных ворот Академии. Со своего места я видел за окном скучающих стражниц.
        Окна наглухо закрыты. Душно. По вискам Елки скатывались капельки пота.
        - Рад, конечно, - ответил я вполне искренне. - Что случилось?
        Елка взяла с лавки сверток, положила его на стол.
        - Вот.
        - Что это?
        - Плащ.
        Елка развернула на столе красный плащ - копию того, что она мне когда-то подарила. Вот только на этом я увидел эмблему в виде зеленого сердечка. Елка ткнула в эмблему пальцем.
        - Смотри, тут еще вот такая штуковина есть, - сказала она.
        - И… что? - спросил я.
        - Гадюка хочет, чтобы все девчонки нашей банды в таких ходили.
        - В красных плащах? Зачем? И почему сердце на них наклеили зеленое?
        - Ха! Да ты чо?! Какое сердце? Это листик липы!
        Елка размазала ладонью по щеке каплю пота.
        - Правда? - сказал я.
        Снова посмотрел на зеленое сердце. Спросил:
        - И что вам нужно от меня?
        - Гадя хочет, чтоб ты узнал, можно ли нам их носить.
        - У кого узнал?
        Елка показала пальцем на потолок.
        - У нее, - сказала она. - У кого же еще. У богини Сионоры.
        - Зачем?
        - Как это зачем?! - сказала Елка. - Ты чо тупишь-то, Пупсик?! А вдруг ей чо-то не понравится? Натянем мы эти плащики, а она нас хрясь!.. и в порошок. Спроси, те чо, трудно?
        «И что ей ответить?»
        «Не засоряй наш мозг ерундой! - сказал Ордош. - С чего бы Сионоре запрещать людям носить красные плащи? А о том, что липовый лист - ее символ, она и сама еще не знает. Этой тупой тетке плевать на то, что будут носить местные бандиты. Так и скажи».
        «Ты уверен в этом, колдун?»
        «Не зли меня, дубина! Богам в этом мире давно нет дела ни до чего. Тем более им начхать на одежду каких-то там бандиток».
        - Носите, - сказал я. - Богиня не возражает.
        - Уверен? Ты спроси!
        - Спросил.
        - У кого?
        Елка посмотрела на потолок.
        - У богини? - уточнила она. - Чо, уже?
        - Ты думала я стану плясать с бубном? Если бы Сионоре не понравилась ваша задумка, я бы это почувствовал. А раз я не ощутил ее недовольства, значит смело надевайте свои плащи. Скажи мне лучше, Елка, как у вашей банды дела? Какие сейчас отношения с другими бандами, с полицией?
        Елка махнула рукой.
        - Нормально все. Не парься. Присматривают за нами. Но на рожон никто не лезет. Не знаю, чо дальше будет, но пока все спокойно. Гадя только… запретила девчонкам промышлять на улицах грабежом. Прикинь? Сказала, что нам щас такими вещами заниматься несолидно. Сказала: это будет вредить нашему… этому… имиджу. Мы теперь серьезная организация. Представляем интересы самой богини. И вести себя должны соответственно, а не как мелкая гопота.
        - Правильно говорит.
        «Кстати, Сигей, раз уж она пришла…».
        Я отодвинул плащ в сторону. Вынул из кармана лист бумаги и писало.
        - Раз уж ты пришла, - сказал я, - у меня будет к тебе просьба. Сможешь для меня кое-что купить?
        - Да не вопрос.
        Под диктовку Ордоша я составил список.
        - Вот.
        Елка придвинула к себе бумагу. Взглянула на записи.
        - Ха! Ничо себе! Восемь малых накопителей и три больших! Да кто ж мне их продаст?! Так и обвинение в контрабанде схлопотать можно! Они ж продаются под учёт!
        - Возьми с собой подруг. Придумай что-нибудь.
        - Ладно. Сделаю. Но ты представляешь, скоко они будут стоить? Я уж молчу об остальном - алхимия тоже недешёвая.
        Елка водила пальцем по списку, читала, шевеля губами.
        - А таз-то деревянный тебе для чего? - спросила она.
        - Нужен.
        Я поставил на стол перед Елкой два мешочка с золотыми монетами.
        - Здесь должно хватить на все.
        Елка воровато огляделась.
        - Золото? Ха! Ты чо, носишь его с собой?
        Рядом с мешочками я положил ключ.
        - Это от комнаты, которую я снимаю. Ты знаешь, где она находится. Принесешь покупки туда. Дверь открывай только ключом! Там у порога ловушка. Ключ ее обезвредит. Поняла?
        Елка усмехнулась.
        - Чудно все это, - сказала она. - Пупсик отдает мне приказы - никогда бы раньше в такую дичь не поверила! А еще говорят, что мужчины - слабые создания. Я вот знаю только одного, да и тот уже мной командует.
        - Я не приказываю, Елка, а прошу.
        - Гадя велела тебя слушаться. Хоть и не объяснила, почему. Так что не парься.
        - Все, что в списке, понадобится мне послезавтра, - сказал я. - Постарайся ничего не забыть. Заберу все это добро после полудня.
        ***
        - Кто приходил? - спросила Мая, когда я вернулся в комнату.
        - Знакомая.
        - Какая прелесть. Откуда у тебя знакомые среди бандиток?
        - Ты следила за мной?
        - Вот еще! Отправила горничную посмотреть, с кем ты встречаешься. Она и рассказала, что у твоей знакомой на руке знак банды.
        - Мы с Елкой раньше вместе работали.
        - С бандиткой?
        - Помнишь, ты бросила меня в фонтан?
        - Еще бы. Я уже извинилась.
        - Рядом с тем фонтаном есть кафе. В этом кафе я работал официанткой. А Елка там была охранницей.
        - Ты? - сказала Мая. - Работал? Официанткой?
        - А что тут такого? Не все же богатенькие. Кому-то приходится тяжким трудом зарабатывать себе на пропитание.
        - Но… официанткой?! Какая прелесть!
        - Тебе не нравится эта профессия?
        - Нет, я просто… слышала, что мужчины зарабатывают совсем иным способом.
        - Не знаю, о каком способе заработка ты слышала, - сказал я. - Но, судя по тому, что твои уши покраснели, мне такой не подходит.
        - И вовсе они не покраснели! - сказала Мая. - Не выдумывай.
        ***
        Я открыл глаза.
        Ночь.
        Привычный театр теней на стене.
        На кровати, у меня в ногах, сидит Мая.
        «Она уже около часа тут, - сказал Ордош. - Смотрит на тебя. Вздыхает».
        «Чего вздыхает-то?» - спросил я.
        «Ну, а сам-то ты как думаешь?»
        «Я думаю, что она мне спать мешает. Усыпи ее. Или брось в нее то заклинание неподвижности. Я разверну ее, и пусть до утра в окно смотрит, звезды разглядывает».
        «Ты не человек, Сигей, а… кастрюля! Нет в тебе ни капли романтики!»
        «Какая сейчас может быть романтика, колдун? Я поспал всего несколько часов!»
        Мая заметила, что я проснулся. Вздрогнула.
        Спросила:
        - Я разбудила тебя?
        - Ты почему тут сидишь? - спросил я.
        - Дурная кровь спать не дает.
        - Что?
        Мая встала. Обняла себя за плечи, прикрыв руками грудь. Вздохнула.
        - Не обращай на меня внимания, Пупсик. Спи. Постараюсь не тревожить тебя.
        Шлепая босыми ногами, Мая пошла к своей кровати.
        «Кастрюля», - сказал Ордош.
        «Отстаньте от меня! Дайте поспать».
        Я повернулся лицом к стене, натянул одеяло до самого уха.
        «Романтики, блин…».
        Глава 9
        Первая учебная неделя закончилась. Главное, чем она мне запомнилась: Ордош разобрался с накопителями, мы с ним пролистали в библиотеке весь алхимический справочник Волчицы Первой (вчера одолели последние тома). Ну, и, конечно же, тем, что я придумал несколько удачных кулинарных рецептов.
        За последние сутки Мая уделила мне внимания больше, чем за все предыдущие дни нашего совместного проживания в Академии. Ходила за мной по пятам. Не сводила с меня взгляда. Но подсесть ко мне в аудитории не решилась. Во время лекций я по-прежнему сидел отдельно от других студенток.
        Ордоша поведение Маи приводило в восторг, меня же - раздражало. Несколько раз я не сдержался, ответил ей излишне грубо (кто же говорит под руку, когда человек смешивает специи?). Колдун на мои выходки реагировал едкими замечаниями. Мая - лишь печально вздыхала.
        Когда закончилась последняя на этой неделе лекция, Мая дождалась меня у выхода из аудитории и в очередной раз спросила:
        - Ты не передумал?
        «Пятый раз, колдун! Она задает этот вопрос сегодня уже в пятый раз!»
        «Расслабься, дубина. И не смей ей снова грубить!»
        - Нет, Мая. Я не передумал. С удовольствием побываю у тебя в гостях.
        Чести быть приглашенным на выходной во дворец удостоился только я. Чайка разок намекнула Мае, что с удовольствием составила бы нам компанию. Но, получив в ответ раздраженный взгляд Волчицы, больше эту тему не поднимала ни вчера, ни сегодня.
        - Карета нас ждет, - сказала Мая.
        - Здорово. Но… Я хотел сперва пообедать. Собирался приготовить кое-что интересное.
        - Я согласна. Вряд ли дома меня накормят так же вкусно.
        - А как же карета? - спросил я.
        Мая махнула рукой.
        - Подождет.
        - Ладно. Тогда пойду в общежитие. Ты сегодня замечательно выглядишь!
        «Цени, колдун! Все утро сорю комплиментами. Ради тебя! - сказал я. - Вдруг тебе за это вечером что-то обломится».
        «Я ценю это, Сигей. Молодец», - ответил Ордош.
        Мая улыбнулась, порадовав колдуна ямочками на щеках.
        -- Спасибо, Пупсик. Ты… такой хороший!
        «Вот, правда, колдун! Этот ее щенячий взгляд меня утомил! Когда она бросала меня в фонтан, то нравилась мне гораздо больше».
        «Надеюсь, дубина, она швырнет тебя туда еще не раз!»
        ***
        Обед я состряпал быстро. И накормил всех девчонок с третьего этажа. Никто из них не ушел на выходной, все дожидались, пока я закончу готовить.
        «Нужно поскорее разбираться с делами и уводить тебя из общежития. А иначе совсем скоро ты будешь кормить всю Академию. Даже ректор начнет приходить к нам с собственной ложкой», - сказал Ордош.
        «Почему с ложкой?» - спросил я.
        «Да потому что я не собираюсь складировать в нашем кармане посуду для всей Академии! Эти девки считают, что твоя кухня - филиал общей столовой. Являются к нам с одним только хорошим аппетитом. Если бы не Мая, они бы на тебя и мытье посуды взвалили».
        «Ты прав, колдун. Я люблю готовить. Но даже меня напрягает делать это в таких объемах».
        Командовать мытьем посуды Мая оставила Чайку. Сама же взяла меня за руку и потащила прочь из Академии.
        По пути во дворец я попросил сделать небольшой крюк и остановить карету около дома, где снимал комнату.
        Там меня дожидалась Елка. Лежала на диване в сапогах. Смотрела в потолок, ковырялась во рту зубочисткой. Услышав шум, она хотела повернуться в мою сторону, но не успела: Ордош метнул в нее заклинание. Рука Елки безвольно повисла, зубочистка упала на пол.
        «Пусть поспит, - сказал колдун. - А мы пока уберем в карман вещи».
        Предметы из своего списка я увидел около стола. Их сложно было не заметить. На полу: глубокий деревянный таз с двумя ручками, четыре соразмерные тазу стеклянные колбы. На столе: в три ряда расставлены накопители, два бумажных пакета из магазина алхимии, истощавший мешочек с монетами.
        Я прикасался к вещам рукой - Ордош прятал их в пространственный карман.
        Когда на столе осталась лишь недоеденная Елкой булка, Ордош снова бросил в девицу заклинание и сказал:
        «Буди свою подружку. Покажись ей, чтоб не решила, что ее обокрали. Поблагодари и попрощайся. Не задерживайся. Мая, небось, уже заждалась нас».
        ***
        Во дворце нас встретила знакомая мне рыжеволосая женщина. По ее реакции я не понял, узнала она меня или нет. Разговаривала женщина только с Маей: поприветствовала, ответила на вопросы и выслушала пожелания.
        Мая поблагодарила рыжеволосую, толкнула меня локтем в бок.
        - Пошли. Покажу тебе свою территорию.
        - Может, сразу в лабораторию?
        - Сперва переоденемся и умоемся. Служанки сейчас приготовят тебе комнату. Покажу тебе ее чуть позже. А пока можешь воспользоваться моей уборной.
        Мая потащила меня по мраморной лестнице на второй этаж. Скучающие на своих постах гвардейцы вытягивались при ее приближении в струнку. Мая изредка с ними заговаривала: приветствовала, о чем-то их спрашивала. Всё внимание стражниц было приковано к моей спутнице. Меня гвардейцы в этот раз не замечали. Возможно, они попросту принимали меня за подругу Маи: на моем лице не было косметики, да и одет я сегодня в нормальную «женскую» одежду.
        Поворот в крыло великой герцогини мы миновали. И вскоре свернули в другой. Проходя между двумя застывшими подобно статуям гвардейцами, Мая нахмурилась.
        - Раньше здесь поста не было, - сказала она. - А после той истории Сорока словно с ума сошла: расставила стражниц едва ли не у каждой двери. Дворец превратился в казарму!
        - Какой истории? - спросил я. - Что случилось?
        - Две недели назад какая-то сумасшедшая пробралась во дворец, и напала на гвардейцев у входа в Крыло герцогини. Говорят, хотела украсть секретные документы из маминого кабинета. Одну стражницу она убила, вторую ранила. Но Сорока оказалась поблизости, смогла убийцу скрутить. А потом, по пути в тюрьму, эта то ли шпионка, то ли изменница бесследно исчезла.
        - Сбежала?
        - Похоже на то. Возможно, ее освободили сообщницы. Теперь Сорока опасается, что таинственные враги повторят попытку. Она хотела и у моей спальни поставить гвардейцев, представляешь? Но я возмутилась. Это уж слишком! У меня в спальне нет никаких секретных документов. Зачем сторожить от шпионов одежду? Так Сороке и сказала. Спальню я отстояла. Но у Крыла наследницы пост охраны все-таки появился.
        Мая вела меня за руку по коридору. Торопилась. Наконец, замерла около ничем не примечательной двери.
        - Нам сюда.
        Распахнула массивные створки. Коснулась ладонью стены, зажигая свет.
        Мы вошли в комнату.
        - Ну, как тебе моя спальня? - спросила Мая.
        Мне показалось, или эхо от ее голоса действительно заметалось у потолка?
        То, что я увидел, походило на просторный танцевальный зал, превращенный в смесь спальни, библиотеки, рабочего кабинета и музея. Шкафы для одежды соседствовали с книжными полками, заваленная подушками кровать рядом с массивным письменным столом, а около мягких пуфов - подставки с холодным оружием.
        Мне вспомнилась Красная комната герцогини. Определенно, та спальня нравится мне больше.
        - Ты посмотри на это чудо! - сказала Мая, указывая на гигантскую рисованную карту, что полностью занимала одну из стен. - Прелесть, правда? Это подробная карта герцогства. Художники каждый год вносят в нее актуальные правки!
        - А вон, взгляни, - говорила она, тыча пальцем в начищенный до блеска доспех, стоящий на деревянной тумбе в углу комнаты. - Полный латный доспех Волчицы Первой. Не смотри, что он такой маленький. Его подарили Первой на десятилетие - еще до того, как ей пришло на ум стать Великой. Я несколько раз облачалась в него, когда была такого же роста. Тяжелый!
        Подвела меня к столу, на котором под стеклянным колпаком на золоченой подставке красовалась модель фрегата.
        - А вот это - модель настоящего корабля! Мне подарила его посол Империи, когда я отмечала пятый День рождения. Говорят, его копия, только гораздо больших размеров, до сих пор ходит по волнам Имперского океана. Жаль, что у нашего герцогства нет выхода к морю. Представляешь, как было бы здорово иметь свой флот?!
        - Представляю, - сказал я. - Слушай, Мая, может, сразу в лабораторию, пока еще не очень поздно? А вечером ты мне все здесь покажешь и расскажешь. Хорошо?
        Мая выпустила мою руку.
        - Ладно. Так и сделаем. Вход в уборную вон там. Видишь дверь? Иди первый. Я пока переоденусь. Подобрать тебе что-нибудь из одежды?
        - Форма Академии для работы в лаборатории вполне подойдет. Для того и захватил ее. Использую, наконец, косынку. А если после ты одолжишь мне свой халат и тапочки, буду очень тебе благодарен.
        ***
        Алхимическая лаборатория дворца походила на лабораторию Академии: яркие лампы на стенах, стеллажи с ингредиентами и посудой, воронки вытяжек. Отличалась лишь количеством рабочих мест (во дворцовой их только два, а не шесть), высотой потолка, и еще во дворце не было столов для студентов.
        - Как я и говорила, наша лаборатория ничем не хуже, чем в Академии, - сказала Мая. - Что будем делать? Чем тебе помочь?
        Она остановилась около входа. Смотрела на меня. Окружающая обстановка не вызывала у нее никакого интереса.
        - Я осмотрюсь. Можно?
        Мая пожала плечами.
        - Пожалуйста.
        Я не спеша пошел вдоль стеллажей. Мая за мной не последовала.
        «По выражению ее лица видно: она не верит, что у тебя получится что-то толковое», - сказал Ордош.
        «Я и не собираюсь демонстрировать ей ничего сложного. Так, удивлю ерундой».
        «Не забывай, что мы пришли сюда не удивлять».
        «Я помню, колдун. Надеюсь, вытяжки здесь исправны».
        Я брел, разглядывая стеклянные емкости. Отметил, что некоторые банки закрыты неплотно, то здесь, то там на полках лежат зернышки кристаллов, крупинки порошков, заметил цветные разводы, оставшиеся от некогда пролитых жидкостей. Покачал головой. Прикрыл глаза, вдохнул запахи. И некоторые узнал: небезопасные для здоровья! Подавил желание немедленно заняться уборкой.
        Вернулся к Мае.
        Та встретила меня виноватой улыбкой.
        - Я мало что могу тебе подсказать, Пупсик. До Академии я совсем не интересовалась алхимией. В основном, уделяла время обычным женским занятиям: фехтованию и верховой езде. Алхимией у нас в семье увлекалась бабушка. Она почти ежедневно хозяйничала в лаборатории, пока не переехала окончательно в свою Академию. Тогда и мама перестала здесь появляться: ведь бабушка взвалила на нее дела герцогства.
        - Я не собираюсь делать ничего сложного, - сказал я. - Твой предок в своей книге все подробно описала. Мне осталось лишь повторить описанный ею опыт. Ну, и кое-что добавить - мелочь. Я за эту неделю прочел все тридцать три тома справочника Волчицы Первой. Так что в алхимии я теперь немножко понимаю. И в названиях ингредиентов разбираюсь.
        «Ведь разбираюсь же, колдун?»
        «Проверь», - сказал Ордош.
        Я взял с полки ближайшую банку с серым порошком. Прочел на ней: «Схажук».
        Память тут же выдала описание и свойства схажука. А потом подсказала и привычное для меня название этого порошка - зола семи деревьев.
        Не зря почти неделю просидел в библиотеке.
        «Что ж, колдун, тогда не будем откладывать наши дела. На приготовление порошка для укрепляющего зелья мне понадобится полчаса. Еще час - чтобы выветрился газ. Но сперва нужно позаботиться о жене. Вряд ли я смогу работать с колбами «семерками» незаметно для нее».
        «Твое дело, Сигей, - усадить ее на тот стул в углу. Там она сможет хорошо выспаться, пока ты работаешь».
        Ингредиенты на полках стояли в алфавитном порядке. Абравазук (дурацкое название для дубовой серы - обработанных сырой магией серы и дубовой коры) я отыскал быстро. Найти яркие зерна дымного граната (на банке он значился, как вурожак) не составило труда. А вот поиски еловой мяты ни к чему не привели. Как она здесь называется? Вспомнил: зурян.
        Пробежался взглядом по этикеткам. Вот. Достал с верхней полки нужную банку. Точно! Еловая мята. Понятно, почему я сам ее не нашел - неправильная обработка материала: шарики не приобрели должную яркую окраску, стали грязно-зелеными.
        Придется очищать.
        Отнес зурян на рабочий стол. Все. Для подарка все ингредиенты собраны.
        - Что это будет? - спросила Мая.
        - Если я правильно все рассчитал, получится кое-что удивительное, - сказал я. - Скоро увидишь.
        Принес на лабораторный стол круглодонную колбу, засыпал в нее двадцать невзрачных шариков зуряна, залил их водой. Шарики быстро растворились.
        На очистку еловой мяты много времени не понадобилось.
        - Вот такой должен быть зурян, - сказал я. - Таким он описан в книге Первой. Видишь, какие яркие шарики получились? А тот, что хранится у вас - слишком грязный. Смесь абравазука и вурожака дает ужасный запах. А если добавим зурян, то от него избавимся - так написано в справочнике.
        Я с удивлением понял, что не соврал. В книге Волчицы Первой действительно упоминается о таком свойстве зуряна.
        Забавно. Думал, что именно я сделал это открытие: много всего перепробовал, пытаясь избавиться от запаха тухлых яиц, который источали мои первые поделки, пока не добавил в рецепт зеленые шарики еловой мяты.
        А здесь свойство зуряна, оказывается, узнали до меня.
        - Пупсик, ты и правда во всем этом разбираешься? - спросила Мая.
        - Это же интересно! Я выучил наизусть все, что писала об этих ингредиентах Волчица Первая. Волчица Великая в своей книге описала интересный эффект. Но я развил ее мысль. И понял, что мне есть чем удивить и тебя, и даже твою бабушку.
        - Чем?
        - Я покажу. На словах моя идея не будет выглядеть столь же эффектно, как ее воплощение. Присядь вон там на стул.
        - Я буду рядом с тобой, - сказала Мая. - Помогу тебе, если понадобится.
        - Сейчас я буду выращивать кристаллы. Во время преобразования выделится газ - так утверждает Первая. Пока зурян не пропитает кристаллы, около стола может… вонять. Насколько сильно - не знаю, Первая не уточнила. Но ты лучше подожди в сторонке, если не хочешь испортить себе аппетит перед ужином.
        - Так этот рецепт из книги Первой?
        - Не совсем…
        «Он называется: «Лепестковые кристаллы», - сказал Ордош.
        «Что?»
        В моей памяти проявился абзац справочника, где говорилось о лепестковых кристаллах и о том, как улучшить их запах при помощи зуряна.
        «Такого не может быть! - сказал я. - Ведь эти кристаллы придумал я! Идея с зуряном - тоже моя! В книге Эсара ничего похожего не было!»
        «Отрывок текста о кристаллах в книге Первой почти дословно повторяет записи из твоего трактата «Алхимик». Я сравнил. От себя Волчица добавила лишь пару слов».
        «Она украла часть моей книги? Бред. Как такое возможно?»
        «Мы можем лишь гадать. Но твой «Алхимик» кусками разбросан по всем тридцати трем томам Первой. Если ты написал трактат сам, а в этом ни ты, ни я не сомневаемся, то получается…».
        «… что Первая читала его? - сказал я. - Ты это хотел сказать, колдун? Но как такое может быть? Единственный рукописный экземпляр «Алхимика» остался в библиотеке Северика!»
        «Не знаю, Сигей, но очень хотел бы узнать», - сказал Ордош.
        - Что значит: не совсем? - спросила Мая.
        - Эээ… Что?
        - Ты сказал, что этот рецепт не совсем из книги Первой. Что это значит?
        - Она описала кристаллы и их свойства. А я придумал, как их можно использовать.
        - Как?
        - Вот в этом и будет заключаться мой подарок, - сказал я. - Удивительно, что Первая не додумалась до такого сама. Ведь такое применение кристаллов очевидно! Подожди пару минут. Надолго я тебя здесь не задержу. Присядь пока вон на тот стул. И смотри. Я сделаю все приготовления, и ты сама удивишься, насколько все просто.
        - Какая прелесть. Нашлось хоть что-то, до чего не додумалась Первая. Мы сможем показать результаты твоего опыта маме?
        - Обязательно покажем! Поверь, ей он тоже понравится.
        - Ты меня заинтриговал.
        Мая уселась на стул, забросила ногу на ногу.
        - Надеюсь, лаборатория и дворец уцелеют после твоих экспериментов, - сказала она. - Мне не то чтобы их жалко, но рядом с дворцом находится конюшня, где меня ждет Уголек. Не хотелось бы его испугать.
        - Не испугаем.
        Я пропустил тот миг, когда Ордош бросил в Маю заклинание. Продолжая рассказывать мне о своем коне, Волчица Седьмая закрыла глаза. Голос ее становился все тише. Тело расслабилось. Мая прислонила голову виском к стене, уснула.
        «Плавное погружение в сон».
        «Долго она будет спать?» - спросил я.
        «Сколько понадобится», - ответил колдун.
        «Тогда приступим».
        ***
        «Подождем, пока газ из колб выветрится полностью. А пока займусь подарком для Маи», - сказал я.
        Порошок для укрепляющего зелья я получил всего за полчаса. Ничего сложного. Купленные Елкой ингредиенты взаимодействовали друг с другом под воздействием магии без ярких эффектов. Получить порошок я мог даже в комнате общежития.
        Но для зелья требовался раствор. А значит - порошок плюс вода, плюс сырая магия. Такое без мощной лабораторной вытяжки не приготовишь: бесцветный ядовитый газ, выделяемый при алхимическом процессе, гарантированно уничтожит все живое в округе.
        Вытяжки монотонно гудели, увлекали в свое нутро остатки газа из четырех заполненных мутной жидкостью больших колб.
        Я бросил взгляд на Маю. Та продолжала спать в углу, запрокинув голову и приоткрыв рот.
        Шум ей не мешал.
        Вокруг ее головы мерцала, местами отражая свет, пленка воздушного фильтра - колдун решил не рисковать. Таким же фильтром он окружил и нашу голову. Конечно, без вытяжек лаборатории от отравления газом нас не уберег бы никакой фильтр, но при слабой концентрации газа он вполне мог нас спасти.
        «Так ты и правда задумал для нашей жены какой-то подарок?» - спросил Ордош.
        «Конечно, колдун. Разве ты не догадался, какой? Неужели не заглянул в мою память, не подсмотрел, как именно я использовал лепестковые кристаллы?»
        «Не думаешь, что это будет… слишком? Ведь получится похоже на настоящую магию».
        «Никаких заклинаний, колдун. Алхимия и механика. Это будет первая новинка, которую мы с тобой подарим этому миру. В отличии от кофе, ее смогут повторить и другие. Если, конечно, мы поделимся инструкцией».
        Однажды я заметил, что состоящие из дымного граната и дубовой серы кристаллы, которые я использовал, выполняя задание архимага, соприкасаясь с сырой магией, выпускают не только зловоние, но и причудливо изогнутое иллюзорное пламя, похожее на лепесток. Тогда у меня и возникла идея объединить несколько лепестков в композицию.
        На манипуляции с реагентами я потратил всего несколько минут. Ордош магией остудил полученные в результате преобразования кристаллы. Ровно двадцать семь штук. Я не ошибся с объемом. Впрочем, я не допускал таких ошибок уже лет шестьдесят.
        Гораздо больше времени я потратил на обработку кристаллов шлифовальной пластиной. Они должны быть разного размера. Я четко помнил размер рубинового зерна для каждого. Я подбирал их четыре месяца, пока не добился задуманного результата, который понравился даже Северику.
        «Буди ее», - сказал я.
        Закупорил колбы с укрепляющим зельем - газ из них выветрился. Ордош поочередно убрал колбы в карман, развеял фильтры. Потом выудил накопитель, восстановил ману - у него не получалось это делать, пока накопитель в кармане.
        Я заканчивал расставлять кристаллы на серебряном подносе, когда Мая пошевелилась и открыла глаза.
        - Я что, уснула? - спросила она. - Какая прелесть. Вот что значит плохо спать ночью.
        - Я не стал тебя будить.
        Встала. Потянулась, зевнула.
        - Ты еще не закончил, Пупсик?
        - Уже, - сказал я. - Остался последний штрих.
        - Что это? - спросила Мая, подойдя к столу. - Забавные камушки получились. Яркие. Сделаешь из них бусы?
        Я усмехнулся.
        - Не бусы. Это кое-что поинтересней. Надеюсь, я расположил их верно. Вчера на трех лекциях зарисовывал, как должны стоять эти кристаллы. Ты не могла бы бросить в них импульс сырой магии? Это пробудит их. Мой запас маны слишком мал. Хотелось бы его сэкономить.
        - Конечно, Пупсик.
        Мая взмахнула рукой (мы с Ордошем все еще не можем понять, зачем женщины делают этот жест, когда выпускают ману), окатила поднос магической энергией.
        Над кристаллами взметнулись алые языки огня, заставив Маю отшатнуться. Изогнулись, приобретя форму цветочных лепестков. Собрались в большой, размером с человеческую голову бутон розы.
        Моих ноздрей коснулся знакомый аромат.
        «Идеально, - сказал я. - У меня получилось».
        «Ты сомневался?» - спросил Ордош.
        «Новое тело. Боялся, что руки или глазомер подведут».
        «Думаю, во всем, что касается алхимии и кулинарии, в этом мире тебе нет равных, Сигей. Ты Мастер с большой буквы. А твои рабские привычки я искореню. Рано или поздно я сделаю из тебя человека».
        «Страшно представить, в кого ты собираешься меня превратить».
        Мая смотрела на розу, не дыша. Ее обычно прищуренные глаза широко открыты.
        - Цветок из огня! - сказала она.
        - Нравится?
        - Очень!
        - Это иллюзорное пламя, - сказал я. - Оно не опасно. Это мой подарок на твой День рождения. Теперь ты понимаешь, почему я так хотел его сделать? И подарить именно тебе.
        Мая посмотрела на меня. В ее глазах блеснули слезы.
        - Кажется, да, - сказала она.
        - Я назову этот цветок: «призрачная роза Маи».
        - Спасибо, Пупсик.
        «Все для тебя, колдун. Кажется, я научился правильно обращаться с женщинами».
        ***
        Когда мы вышли из лаборатории, к Мае подошла служанка и что-то ей шепнула. Сообщение Маю не обрадовало. Но та быстро стерла с лица недовольство, поблагодарила женщину.
        Дождавшись, пока служанка уйдет, Мая сказала:
        - Мама пригласила нас на ужин. Какая прелесть.
        - И меня?
        - И тебя. Не пугайся, Пупсик. Мама обычная женщина, хоть и великая герцогиня. Она пригласила нас в Малую Белую столовую. А это значит, что народа за столом будет немного. А может, и вовсе, кроме нас троих там никого не будет. Наверное, хочет поближе познакомиться с моим соседом по комнате.
        «Ты даже не представляешь, насколько ближе», - сказал Ордош.
        «А я давно жду этого близкого знакомства. Вот только не думаю, что оно произойдет в столовой, да еще в присутствии Маи. Быть может, проведаем герцогиню сегодня ночью? Наведаемся в ее спальню?» - сказал я.
        «Около ее спальни пост охраны. Забыл? Следят, чтобы озабоченные придурки от жены на сторону не бегали».
        «Не забывай, что у Седьмой теперь другой муж. Не боишься, что ночью она пойдет к нему? Она теперь знает, для чего нужны мужчины. Имеет опыт изнасилований…».
        - Пупсик! - сказала Мая. - Чего застыл? Говорю же, тебе нечего пугаться! Я присмотрю за тобой.
        «Как думаешь, колдун, кто именно будет присматривать за нами ночью? Мама или дочка? Делаем ставки?»
        «Будешь умничать, дубина, сделаю так, что нужная им обеим часть твоего тела проспит до утра. И разбудить ее никто не сможет. А утром посмотрю, осталось ли у тебя желание шутить».
        Глава 10
        Великая герцогиня явилась на ужин в компании леди Сороки. Еще до того, как все расселись за столом, Мая показала маме призрачную розу. Махнула рукой, выпуская поток маны.
        Когда вспыхнули лепестковые кристаллы, леди Сорока шагнула вперед, готовясь защитить Шесту. Но и она замерла, когда поняла, что опасности нет.
        Три женщины, затаив дыхание, смотрели на цветок.
        А я разглядывал их.
        «Хорошая компания у нас за ужином собралась, - сказал я. - Красивая».
        «Аристократки. Используют разработанные Волчицей Первой техники омоложения. Послезавтра у нас в расписании первое занятие, где нас будут учить этим техникам. Медитация, очищение собственного организма магической энергией. Если уделять подобным упражнениям по часу в день, то в шестьдесят любая женщина будет выглядеть не хуже, чем наша ректор».
        «Шеста и Сорока кажутся лишь чуть старше нашей женушки. Сорока, на мой взгляд, слишком мускулистая. А Шеста - не женщина, а мечта. У нас штаны становятся тесными, когда я на нее смотрю».
        «Купим штаны на пару размеров больше. А если станешь любезничать с герцогиней при жене, покопаюсь в наших мозгах: будешь вместо Волчицы Шестой видеть дряхлую старуху - есть у меня подходящий образ».
        «Только попробуй! - сказал я. - Стану называть твою Маю толстухой!»
        «Успокойся, дубина. И подбери слюни. Забудь о теще. У нас жена есть. Неужели тебе не нравится Мая?» - сказал Ордош.
        «Симпатичная. И похожа на мать. Но слишком уж юная и наивная. Хорошую жену из нее еще предстоит вырастить. А мне, признаться честно, лень этим заниматься».
        ***
        Малая Белая столовая мне понравилась: много света, белые стены с зеркалами и фигурками из лепнины, бежевый узорчатый паркет, белоснежная скатерть на столе, блеск серебряных приборов и хрустальных бокалов. В такой не побрезговал бы ужинать и архимаг. Я даже представил, как Северик входит в эту просторную комнату и говорит мне: «Суинская коллегия, Сигей! а неплохо тут, светло. Чем порадуешь меня на ужин?».
        Мое тело вытянулось по струнке, подбородок расположился параллельно полу.
        Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.
        Чур меня, чур. Я уже не в башне.
        За стол мы уселись вчетвером. Леди Сорока справа от герцогини. Мая - между мной и своей матерью.
        Герцогиня подала сигнал к началу ужина.
        В столовую потянулась вереница служанок с нагруженными едой подносами.
        Волчица Шестая заметила, как я поправляю разложенные на столе передо мной приборы, спросила:
        - Ты знаком с правилами этикета, Пупсик?
        С губ герцогини не сходила ироничная улыбка.
        - Читал книгу по этикету в библиотеке, ваша светлость, - сказал я.
        - Шеста. Просто Шеста.
        - Конечно, Шеста.
        К разговору тут же присоединилась Мая.
        - Мама, Пупсик много читает, - сказала она. -- Он каждый вечер проводит в библиотеке Академии. За неделю он прочел все тома справочника Первой. Все тридцать три! Представляешь? Это там он вычитал о кристаллах и потом придумал, как сделать из них розу.
        Волчица Шестая посмотрела на меня.
        - Вот так просто взял и придумал? - спросила она.
        - В справочнике подробно расписаны свойства лепестковых кристаллов, ваша…
        - Пупсик!
        -… Шеста. Даже приведена формула зависимости параметров пламени от размера кристалла. …
        «Моя формула!» - сказал я.
        «Заплачь», - сказал колдун.
        - … Все что я сделал - это рассчитал, какого они должны быть размера и в каком порядке их следует расположить на подносе, чтобы вместе лепестки иллюзорного пламени выглядели, как роза. У меня получилось! Вам понравился цветок?
        «Всего-то четыре месяца понадобилось, чтобы разработать формулу».
        «А чем еще тебе было заниматься по вечерам в той башне? Удивляюсь, что ты не начал сочинять стихи».
        «Пытался, - сказал я. - Но одна из моих субботних посетительниц после второго четверостишья потребовала увеличить ей оплату вдвое. Так и сказала: только увеличение оплаты заставит слушать ЭТО. А если оплата вырастет втрое, обещала мое творение еще и похвалить».
        «Заинтриговал. Пороюсь в твоей памяти, поищу, что ты ей такое читал».
        - Недурная поделка получилась, - сказала герцогиня. - Тысячи человек изучили книги Первой от корки до корки. Но ты единственный смог рассмотреть там такой романтичный рецепт. Ты талантлив, малыш. Как считаешь, Сорока?
        Графиня Нарынская пожала плечами. Поправила повязку на лице.
        - Между прочим, - сказала Мая, - Пупсик назвал свой цветок «призрачная роза Маи». И подарил его мне. Когда-нибудь и я смогу сделать такой же. Пупсик говорит, что это несложно.
        - Да что ты? Назвал в честь тебя? А почему он не назвал цветок в честь своей герцогини? Я недостойна того, чтобы мое имя носили цветы, пусть даже и ненастоящие? Недостаточно красива? Или не молода?
        В глазах Шесты я увидел озорной блеск.
        Да она флиртует со мной!
        - Мама! - сказала Мая.
        Погладила меня по плечу.
        - Что?
        - Зачем ты его смущаешь?!
        - Я? Его? Не выглядит он смущенным. Он меня даже не слушает! Вон с каким интересом шарит взглядом по столу. Что-то вы неактивно едите, студентки. Не успели проголодаться?
        Я, действительно, разглядывал расставленные передо мной блюда. От их вида и запаха мне было грустно.
        И такое подают на ужин великой герцогине!
        Этот мир нужно спасать. Из-за столь низкого качества кухни здесь скоро могут вновь наступить Темные времена. Вполне могут!
        Мая поковырялась вилкой в своей тарелке. Поморщила нос.
        - Кажется, я успела привыкнуть к другой пище, - сказала она. - А эта уже не вызывает у меня аппетит.
        - Мама нашла для своей столовой хороших поваров? - спросила герцогиня. - В Академии теперь кормят лучше, чем в моем дворце?
        - Я давно не была в столовой, мама. Мы с девчонками теперь едим только то, что готовит Пупсик.
        - Он еще и повар?
        - И какой! У него золотые руки! Вот этим бы он нас точно кормить не стал!
        Мая показала пальцем на содержимое своей тарелки.
        Герцогиня наколола вилкой очередной кусочек, отправила его в рот. Прожевала, прислушиваясь к ощущениям.
        - По-моему, вкусно, - сказала она.
        - Какая прелесть. Ты так считаешь лишь потому, что не пробовала салаты Пупсика.
        - Заинтриговали, - сказала Шеста. - Ты готовишь так же хорошо, как варишь кофе, Пупсик?
        - Кофе? - спросила Мая. - Что значит: так же хорошо? Мама! я чего-то не знаю? Какой кофе?
        Герцогиня выдержала паузу. Прикрыла глаза, делая вид, что наслаждается очередной порцией салата.
        - Совсем недавно, - сказала она, - половина города судачила о том, что в одном из кафе ремесленных кварталов появился некий мужчина, который варит великолепный «фирменный» кофе.
        - И что?
        - Ты разве ничего об этом не слышала?
        - О «фирменном» кофе? - переспросила Мая. - Девчонки мне о нем рассказывали. Говорили, что какая-то торговка переодела официантку в мужскую одежду. А потом взвинтила в своем кафе цену на кофе, потому что его, якобы, варит мужчина.
        - Подружки, как обычно, забивают тебе уши всякой чушью, - сказала герцогиня. - И мужчина в том кафе был, и кофе он варил отменный - Сорока не даст соврать. Теперь все грустят из-за того, что мужчина внезапно исчез. Скучают по его напитку. Да и мне тот кофе понравился. Не отказалась бы выпить чашечку и сегодня. Что скажешь, Пупсик?
        - Конечно, Шеста. Сейчас?
        - Позже, Пупсик. Надеюсь, дочь позволит мне похитить тебя после ужина?
        - Не позволит! - сказала Мая. - О чем ты говоришь? При чем здесь кафе и «фирменный» кофе? Ты заговариваешь мне зубы?
        - Что тебе непонятно, дочь? Разве Пупсик не рассказывал, что тот «фирменный» кофе варил именно он?
        - Что? Пупсик? Это правда?
        - Я говорил тебе, что работал в кафе официанткой.
        - Какая прелесть! А каким ветром в ту забегаловку занесло тебя, мама? С каких это пор ты гуляешь по ремесленному кварталу? Узнала о том, что там есть мужчина?
        - А я там и не была.
        - Неужели? И где же ты успела попробовать его кофе?
        - В нашем клубе, - сказала герцогиня. - Примерно две недели назад.
        - Какая прелесть! Пупсик! Мама! Вы что-то мне не договариваете?!
        - Из-за чего ты так разволновалась, доченька?
        - Как Пупсик оказался в этом клубе, мама?
        Шеста подняла руки в защитном жесте.
        - Не смотри на меня так, - сказала она. - Я тут ни при чём. Знаю, о чем ты подумала. Но ты ошибаешься. Его привела туда Сорока. Она хотела удивить нас тем самым кофе. И у нее это получилось! Даже я тогда выпила три чашки. Хотя, ты же знаешь меня: к кофе я обычно отношусь равнодушно.
        - Я пила кофе Пупсика. Но ты права: я знаю тебя. Что-то мне не верится, что мужчину привели в ваш клуб только для того, чтобы он варил кофе.
        - Не веришь мне, спроси у Сороки. Или у Пупсика.
        - Пупсик, это правда? - спросила Мая.
        - Да, - сказал я. - Графиня Нарынская попросила поработать вечер в клубе, где отдыхали ее подруги. Я не видел причины ей отказать. Ведь графиня помогла мне поступить в Академию и оплатила первый год обучения.
        - Так и было, графиня?
        Сорока молча кивнула.
        - Я только не понимаю, дочь, почему ты вдруг затеяла этот допрос? - спросила Шеста. - Надеюсь, ты знаешь, что у Пупсика где-то в королевстве есть жена?
        Мая нахмурилась.
        - И что? - спросила она. - Причем здесь это? Да, он мне говорил, что зажённый. А вот откуда об этом знаешь ты, мамочка?
        - Странный вопрос, - сказала герцогиня. - Ты думала, что я не поинтересуюсь, с кем будет жить моя любимая дочь целых четыре года? Знаешь, сколько желающих было поселить своих деток с тобой в одной комнате?
        - Много?
        - Не то слово! - сказала Шеста. - Все аристократы герцогства готовы были отправить дочерей в Академию, при условии, что те поселятся вместе с тобой. Но я решила никого не выделять. Тем более что Сорока собиралась отправить на учебу свою старшенькую. Вместе вам было бы весело. Ну, а когда я узнала, что та учиться не будет… Пупсик показался мне лучшей кандидатурой. А что? При таком раскладе никому не обидно. И никто не скажет, что я пошла у кого-то на поводу.
        - А не пошла ли ты на поводу у своих желаний, мама?
        - Ну, что ты, доченька! Как ты могла такое подумать? Как, кстати, поживает твой муженек? Мне доложили, что ты сегодня все еще не навещала его.
        - Еще нет, - сказала Мая. - Я схожу к нему завтра. Перед отъездом.
        - Почему только завтра? - спросила герцогиня. - Так ты долго будешь его к себе приучать. Ты же знаешь: добиться доверия мужчины очень сложно. Они как лесные звери - очень недоверчивы и пугливы. А ведь скоро тебе понадобится уговорить его сделать нам наследницу.
        - Мама! Не начинай снова! Мы же договорились?! Я сделаю это не раньше, чем окончу Академию!
        - Четыре года пролетят незаметно, доченька. Думать о моей будущей внучке необходимо уже сейчас. Может, сходишь к муженьку после ужина? Проверишь заодно, чем он там со своим слугой занимается.
        Мая поморщила нос.
        - Не хочу пугать его своим появлением вечером, мама, - сказала она. - Пусть сегодня спит спокойно. А то будет опять трястись и поскуливать. В его присутствии и у меня настроение портится: чувствую себя монстром. Почему он меня боится? Почему не может общаться со мной нормально, как Пупсик?
        - Потому что он - не Пупсик.
        - Вот именно!
        - Зато он твой муж.
        - И что?
        - Ты помнишь, что я обещала его матери?
        - Ты обещала, мама. Не я.
        - А таких, как Пупсик, я и сама раньше не встречала. Думаю, с начала Темных времен он вообще такой первый. Интересно, его… особенности передаются по наследству? Интересная, кстати, мысль!
        - Какие особенности? - спросила Мая.
        - У него есть магия, - сказала герцогиня. - Он не боится женщин. Легко усваивает любые знания: неделя учебы прошла, а он уже изобрел новый алхимический рецепт. Что я забыла?
        - Замечательно готовит. И еще он…
        - Что?
        - Нет, ничего. Кофе считается?
        - Конечно, - сказала Шеста. - Вот такого бы тебе мужа, правда?
        Мая вздохнула.
        - Да, - сказала она. - Что?! Мама! Что ты такое говоришь?! Мы с Пупсиком просто друзья! На что ты намекаешь?!
        - Ни на что.
        Герцогиня, подмигнула мне. Улыбнулась. Повернулась к дочери.
        - Ладно, ладно! - сказала она. - Как скажешь. Друзья, так друзья. Замечательно.
        Шеста отправила в рот кусочек, прожевала. Отсалютовала дочери бокалом. Сделала глоток вина.
        - А помнишь, дочь, в детстве ты хотела иметь сестренку? - спросила герцогиня.
        Мая поперхнулась вином. Прокашлялась.
        - Кого? - спросила она. - Сестренку? Какая прелесть! Мама, ты беременна?
        Леди Сорока с интересом посмотрела на герцогиню.
        - Что вы на меня уставились? - сказала Шеста. - Как бы я забеременела? Когда я в последний раз-то?..
        - Мама!
        Мая покосилась на меня.
        - Но я тут вдруг подумала, - сказала Шеста, - а что, если наплевать на этот дурацкий закон и родить вторую дочь?
        - Зачем?
        - А что? Хотела Первая иметь одного ребенка - пожалуйста. Нам-то она зачем навязывает свои желания? Что думаешь, Сорока?
        - Мы обсуждали этот вопрос, - сказала графиня Нарынская. - Лет десять назад, когда ты… когда у тебя возникала эта мысль в прошлый раз. Ты признала тогда, что Великая приняла верное решение.
        Герцогиня погладила меня взглядом.
        - Ну ты сравнила, подруга! Тогда и сейчас. Не забывай опять же про наследственность.
        Теперь меня разглядывала и леди Сорока.
        Служанка вклинилась между мной и Маей, принялась наполнять наши бокалы вином. Заслонила собой лицо Шесты.
        Я сжал челюсти, заскрипел зубами. «Безмозглая курица! - захотелось мне крикнуть служанке. - Кто так делает? Люди же разговаривают! За такое поведение и трех ударов плетью мало!»
        Цыканье колдуна заставило меня промолчать.
        - Мама! - сказала Мая. - На что ты все намекаешь? Почему вы разглядываете Пупсика?
        Она положила ладонь на мое предплечье.
        - Очень уж он необычный.
        «Вот что я тебе скажу, колдун. Сегодня ночью Пупсику точно не дадут поспать в одиночестве. Еще не уверен, кто составит нам компанию - жена или теща…».
        «На тещу даже не смотри, дубина! Забудь о ней!»
        - Пупсик совсем не похож на других мужчин, - согласилась Мая. - Он добрый, смелый, умный…
        - Так может, он и не мужчина вовсе? - сказала герцогиня. - Не боится ни женщин, ни магии. Любит читать книги… Может, он нас всех дурачит?
        Мая сжала мою руку.
        - Он точно мужчина! - сказала она.
        - Ты уверена?
        Я видел, что Шеста едва сдерживает улыбку.
        Скулы и щеки Маи покраснели.
        Рука графини Нарынской замерла, не донеся до рта вилку с кусочком мяса.
        Волчица Шестая и леди Сорока переглянулись.
        - Что, правда?! - сказала Шеста.
        - Мама!
        Мая вскочила на ноги.
        - Перестань немедленно! - сказала она. - На что ты намекаешь?!
        - Я не намекаю, а спрашиваю, - сказала герцогиня.
        - Какая прелесть! Мама! Как?!.. Как ты можешь меня спрашивать о таком?!
        Шеста и леди Сорока снова посмотрели друг на друга.
        Леди Сорока кивнула.
        Герцогиня приподняла брови.
        - Как интересно, - сказала она.
        - Мама!
        Мая ударила ладонью по столу.
        - Пупсик, ты покушал? - спросила она.
        Схватила меня за руку.
        - Я наелась. И больше не хочу здесь находиться. Спасибо за ужин, мама. Мы уходим!
        ***
        После ужина я сопровождал Маю к конюшне.
        Около часа она там обнимала, наглаживала и расцеловывала знакомого мне вороного коня. Тот фыркал в ответ на ее воркование, косился на меня налитыми кровью глазами. Его взгляд не обещал мне ничего хорошего, потому я предпочел держаться от коня на приличном расстоянии.
        Я всего однажды за свою жизнь катался на лошади. Мне тогда было семь лет. Родители оплатили мне недолгую поездку по парку на стареньком пони. Не могу вспомнить, свои впечатления от прогулки верхом. Но точно помню, что запах пони мне тогда не понравился. А ведь он был не таким насыщенным, как тот, что я ощущал, стоя здесь, в конюшне.
        «Мне тоже почти не довелось поездить на лошади, - сказал колдун. - Отцовского коня увели горцы, когда я был еще маленьким. Купить другого нам с бабушкой было не по карману. А у барона, и позже, в отряде наемников, я служил лучником, ездить верхом мне не полагалось. В Горах Смерти лошади не нужны. А после, когда я выступил в поход во главе армии нежити, верхом мне пришлось ездить часто. Но ту химеру, что была подо мной, вряд ли бы кто-то спутал с лошадью».
        Пока Мая проводила время с конем, я развлекал себя тем, что придумывал варианты блюд из конины. И чем чаще на меня посматривал вороной, тем лучше работала моя фантазия.
        Когда вернулись во дворец, Мая показала комнату, где мне предстояло сегодня ночевать. Та оказалась не такой огромной, как спальня Маи - размерами и обстановкой больше походила на Красную комнату герцогини.
        «Здесь получше, чем в общежитии», - сказал я.
        «В общежитии нам осталось жить неделю. Потом, как ты и хотел, отправимся путешествовать. Поверь, после ночи в лесу у костра, комната в Академии покажется тебе раем».
        «Не пытайся меня отговорить, колдун. Мы уже все решили».
        - Служанки совсем расслабились, - пожаловалась Мая. - Я приказала подготовить тебе комнату рядом со своей. А они все напутали и приготовили эту. Какая прелесть! Ну, ничего. Здесь тебе тоже понравится. А если что-то понадобится - ты знаешь, где меня найти. Пупсик, ты ведь запомнил, где моя комната?
        - Запомнил, - сказал я.
        Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.
        «Колдун, нам что-то понадобится в ее комнате?» - спросил я.
        Мая отвела взгляд в сторону. Ее уши и скулы снова подрумянились.
        «Мне не нравится слово «нам». Я с удовольствием наведался бы к жене ночью. Но без тебя. К сожалению, это невозможно», - сказал Ордош.
        «Только не говори, что собираешься снова корректировать мне память. Если так - буду сегодня спать в одиночестве».
        «В одиночестве у тебя не получится. Меня ты прогнать не сможешь».
        «В одиночестве - это значит, что одна тушка лежит в одной кровати. А всякие там посторонние голоса, что звучат в моей голове, в расчёт не принимаются».
        «Я обещал, Сигей, не прятать больше твои воспоминания. Свое обещание я выполню».
        «Тогда я подумаю насчет ночного похода в комнату Маи, раз уж она на него намекает. Странно, что она сразу нам у себя не постелила».
        - Хочешь, я устрою тебе экскурсию по дворцу? - спросила Мая. Она все еще избегала смотреть мне в лицо.
        - Конечно, - ответил я.
        - Тогда пошли. Только не отходи от меня. Чтобы стражницы, которые у нас во дворце теперь повсюду, не посчитали тебя шпионом.
        Наша экскурсия оказалась недолгой.
        Мы не успели покинуть Крыло наследницы, как нас отыскала посланница великой герцогини. Шеста велела ей напомнить мне об обещании сварить «фирменный» кофе.
        Мая вздохнула.
        - Какая прелесть! - сказала она. - Пошли. Не отстанет ведь.
        На кухню Мая отправилась вместе со мной.
        Кофе я приготовил. В том числе и для Маи. Себе варить не стал: пить пахнущий мионским кремом напиток не было никакого желания.
        - А почему в общежитии ты варил кофе с другим ароматом? - спросила Мая.
        - Варить этот мне давно надоело.
        - А мне он больше нравится.
        - Это потому что ты пьешь его в первый раз.
        Кофе (две чашки) для великой герцогини и, возможно, для леди Сороки унесла служанка.
        Посланница утверждала, что Волчица Шестая уточнила: доставить кофе в ее покои должен я.
        Но Мая к матери меня не пустила.
        - Обойдется, - пробормотала она. - Будем считать, что эти дурочки из обслуги снова что-то напутали. Пошли, Пупсик. Я обещала тебе экскурсию.
        ***
        Все достопримечательности дворца, так или иначе, были связаны с Волчицей Первой. Лишь в одном из залов Мая упомянула что-то о другом своем предке. Но тут же вставила в рассказ имя Великой.
        После прогулки по дворцу мы вернулись в выделенную мне комнату. За окном уже стемнело. Я намекнул Мае, что пора ложиться спать.
        Мая долго желала мне «спокойной ночи». Всё держала меня за руку, заглядывала мне в глаза. Но улечься ко мне в постель не решилась. Хотя я видел, что хочет она именно этого.
        Мая бросила на меня прощальный взгляд, прикрыла за собой дверь.
        Ушла.
        «Соблазнительница из нее пока никудышная», - сказал я.
        Направился в уборную.
        Мыться. И спать.
        «Мог бы и подыграть девочке», - сказал Ордош.
        «Я? Колдун, ты совсем не понимаешь женщин. А вот я уже начинаю разбираться в их повадках. Нам выгоднее, чтобы она нас снова «изнасиловала». А не наоборот. Вдруг нам от нее еще что-то понадобится? Пусть посидит в своей комнате, поднаберется смелости. Слышал такое выражение: сено к лошади не ходит?»
        «И это меня называли бессердечным!»
        Я сбросил одежду, стал под теплую струю воды. Прикрыл глаза от удовольствия.
        «Ты, колдун, не путай: не я в нее влюблен. Не уверен, что я вообще еще способен влюбляться в женщин. И девочкой этой пытаюсь манипулировать не потому что я альфонс или гадкий человек - для тебя стараюсь. Ты же у нас влюбленный. А у меня, к сожалению, нет возможности отойти в сторону, чтобы не мешать вам. Да и… нельзя оставлять тебя с Маей наедине. А не то ты еще до зимы бросишь к ее ногам всю Империю и пару других королевств в придачу».
        «Ты не сочиняй! - сказал Ордош. - Не такой я и влюбленный. Да, и что плохого в том, что я сохранил способность испытывать влюбленность? Мая мне нравится. Признаю. В конце концов, она наша жена!»
        «Жена… Сказали бы мне еще две недели назад, что такой серьезный человек, как ты, будет рассуждать о любви - не поверил бы. Мая пробудила в тебе слишком уж романтичную натуру. Вот лично я предпочитаю обходиться с женщинами без всяких чувств. Привык так делать. Деньги - услуга. Все честно. Так я всегда получаю именно то, что хочу. А не то, что мне соизволят дать».
        «Меня коробит от твоих рассуждений, - сказал колдун. - Кастрюля - она и есть кастрюля. Это я о тебе, между прочим».
        Я перекрыл воду. Вытер тело полотенцем.
        В моей руке появились новенькие трусы.
        «Это еще зачем?» - спросил я.
        «Прикрой срам, дубина. У нас гостья».
        «Где?»
        «В комнате».
        Я приоткрыл дверь, выглянул из уборной.
        «Ничего себе!»
        На кровати, отбросив одеяло, лежала великая герцогиня Волчица Шестая.
        Полностью обнаженная.
        Улыбалась.
        «Вот это подарок! - сказал я. - Как она сюда попала? Я же запер дверь изнутри!»
        «Шкаф сдвинут. За ним начинается потайной ход».
        «Ясно».
        «Думаю, именно из-за наличия здесь потайного хода служанки и «перепутали» комнаты».
        Когда герцогиня заговорила тихим, похожим на мурлыканье кошки голосом, у меня по коже побежали мурашки.
        - Ты помылся, малыш? - сказала она. - Замечательно. Какие интересные на тебе трусы! Хорошо, что ты не поддался на уговоры моей дочери и дождался меня. Этой ночью я не позволю тебе скучать. Я так долго ждала нашей новой встречи! Иди ко мне, мой хороший. Ну же! Я научу тебя приятным шалостям.
        ***
        «Не вовремя она пришла», - сказал Ордош.
        И воспользовался магией.
        Улыбка на лице герцогини поблекла.
        «Ты что творишь?!» - спросил я.
        Тело Шесты расслабилось. Женщина закрыла глаза. Уткнулась носом в подушку.
        «За нашей дверью кто-то стоит. И я догадываюсь, кто», - сообщил Ордош.
        В дверь постучали. Нерешительно, едва слышно. Словно не желая меня будить.
        «Кого это принесло?»
        «Накрой чем-нибудь тещу! Погаси свет! Делай, что говорю, дубина! Не теряй время!»
        «Ты начинаешь меня раздражать, колдун», - сказал я.
        Но команду Ордоша выполнил: прикрыл нагое тело великой герцогини одеялом, оставив на поверхности лишь ее голову.
        «Свет!»
        Я послушно прикоснулся к выключателю. Лампы погасли.
        Ордош снова сотворил заклинание. Тьма сгустилась. Единственное, что я сейчас видел - узкая полоска света под дверью.
        «Что ты наколдовал?» - спросил я.
        «Полог тьмы. Теперь тещу в твоей кровати разглядеть невозможно. Можешь открывать».
        Я отодвинул засов, приоткрыл дверь. Зажмурился, прикрыл глаза ладонью.
        Увидел Маю.
        Та смотрела на меня, закусив губу. Теребила заплетенные в косу волосы.
        «Все же собралась с духом. Решилась», - сказал я.
        Мая опустила взгляд.
        Я сделал то же самое.
        Хм. Оказывается, нагота великой герцогини вызвала у моего тела… некоторую реакцию.
        Я поправил трусы.
        Менее заметной «реакция» не стала.
        Я заговорил первым.
        - Не спится?
        Мая виновато улыбнулась. Кивнула.
        - Да, - сказала она. - Не могу уснуть. Ты чем занимаешься?
        Заглянула в комнату.
        «Там ничего не видно, дубина. Расслабься».
        Я подавил желание оглянуться.
        - Тоже не могу уснуть.
        - Я тут подумала… Я оставила тебя в незнакомом месте. Одного. Возможно, тебе страшно. А меня рядом нет. Мне стало совестно. Вот я и пришла узнать, как ты.
        - А я как раз вспоминал о тебе.
        - Правда?
        Мая вновь посмотрела на мои трусы.
        - Конечно, правда.
        «Ну, еще бы! Кое-кто ни на секунду не позволяет мне забыть о жене».
        «Не отвлекайся, дубина. Видишь, девочка не может найти повод, чтобы пригласить нас в свою комнату. Помоги ей».
        «А как же герцогиня?»
        «Поспит до утра».
        «Только о себе думаешь! Ладно. Будешь должен, колдун».
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - А почему ты обо мне вспоминал?
        - Собирался отправиться к тебе, чтобы кое-что узнать.
        - Что?
        - Ты пригласила меня во дворец, чтобы мы ночевали в разных комнатах? - спросил я. - Разве ты не планируешь сегодня спать со мной в одной кровати?
        - Эээ… ты о чем?
        - Ты понимаешь, о чем, - сказал я. - О том, что произошло между нами неделю назад. Разве ты не планировала повторить это сегодня ночью?
        - Что, это?
        - Разве ты пригласила меня к себе не для того, чтобы снова… изнасиловать?
        - Пупсик! - сказала Мая. - Что ты такое говоришь?! Как ты мог обо мне такое подумать?!
        - Я ошибся? Ты ничего такого не планировала?
        - Нет! Конечно, нет!
        - Жаль.
        - Что?
        - Жаль, что не планировала, - сказал я.
        - Почему? - спросила Мая.
        - Потому что я был бы не против.
        - Правда?
        - Конечно. Я не спал: надеялся, что ты придешь.
        - Ты меня не разыгрываешь?
        - Нет.
        - Какая прелесть. Я… могу остаться с тобой.
        Мая попыталась войти в комнату. Но я преградил ей дорогу. Почувствовал на шее ее теплое дыхание.
        - Пошли лучше к тебе, - сказал я. - Твоя комната мне больше нравится.
        - Хорошо, - сказала Мая.
        И вдруг резко наклонилась.
        Дверь, стены коридора, светильники - все это промелькнуло перед моими глазами.
        Когда мое тело вновь обрело устойчивое положение, я обнаружил, что Мая держит меня на руках. Я смотрел на нее сверху вниз. Запах ее духов вновь напомнил мне о площади с фонтаном.
        - Можно, я сама отнесу тебя в спальню? - спросила Мая. - Это будет почти как в моем недавнем сне.
        - Пожалуйста, - сказал я.
        «Всегда мечтал о том, чтобы женщины носили меня на руках. Непривычные ощущения».
        «Твоя мечта сбылась, Сигей. Постарайся не обижать девочку. Очень тебя прошу».
        Глава 11
        Ордош выполнил обещание. Все, что происходило ночью, утром я помнил. Хотя, если бы и забыл - нисколько бы об этом не жалел. Но тот факт, что колдун сдержал слово, меня порадовал. Гораздо больше, чем проведенная в кровати жены ночь.
        Мая в постели не научила меня ничему новому. Да я и не ждал ничего интересного от столь юной особы. Как, впрочем, и от ее матери. Мая порадовала разве что активностью. Я быстро сообразил, что отдав жене инициативу, рискую в ближайший час умереть от скуки, и взял управление процессом на себя.
        Свое показательное выступление я закончил на рассвете. За ночь колдун трижды подпитывал мои силы заклинанием бодрости. И трижды сообщал мне о том, что кто-то слушает крики Маи, притаившись в коридоре у двери нашей комнаты.
        «Уже днем по дворцу о тебе будут ходить легенды», - сказал Ордош.
        «И о Мае тоже», - сказал я.
        «А об этом, думаю, переживать не стоит. Начиная с Волчицы Первой, все великие герцогини считались «извращенками». Ни одна из них даже не женилась. Теперь это считается правилом: у великой герцогини жены быть не может. Так что, вряд ли кто-то удивится тому, что Мая поддержала семейную традицию».
        Все участники ночного представления остались мною довольны: и Мая, и колдун. Да и я уснул с чувством выполненного долга.
        Поспать удалось всего несколько часов.
        Утром меня разбудила Мая и заявила, что хочет поскорее вернуться в общежитие. Она проголодалась, но готова потерпеть, пока я приготовлю завтрак. А есть то, что готовят дворцовые повара, после такой чудесной ночи у нее нет желания.
        «Вот тебе и семейная жизнь, колдун. Всю ночь я трудился, не покладая… в общем, ради тебя старался. А теперь - фартук в зубы и бегом на кухню. Безобразие! В награду за мои ночные труды меня должны носить на руках и кормить с ложечки!»
        «Не говори глупости, Сигей. К тому же, я считаю, что Мая права. После такой замечательной ночи хочется вкусно покушать. А кто сможет приготовить завтрак лучше, чем ты? Так что хватит ныть, дубина. Лучше придумай, каким блюдом сегодня удивишь нашу жену».
        Желание Маи вернуться в общежитие я оспаривать не стал: сам спешил покинуть дворец до того, как в гостевой комнате проснется великая герцогиня, и ей сообщат о моих ночных подвигах. Действие заклинания Ордоша уже закончилось. И Шеста вот-вот могла пробудиться. Встречаться с ней сегодня мне бы не хотелось.
        Все утро с лица Маи не сходила улыбка. Ордош в моей голове урчал, как довольный кот, млея от каждого слова и прикосновения жены. Я же, несмотря на то, что ночью был главным действующим лицом (профессионалки никогда не заставляли меня так вкалывать!), ощущал себя ненужной прокладкой между этими двумя влюбленными. Но уйти, оставить их наедине я никак не мог.
        Посетив по дороге пару магазинов (пополнили запас продуктов, заказали у швеи еще два десятка трусов), мы вернулись в общежитие. В целом, посещение дворца всем понравилось: Мая и Ордош остались им довольны. Да и я отвел душу в алхимической лаборатории.
        «Сегодня ночью займемся обработкой костей», - сказал колдун, когда я выкладывал на противень ингредиенты печеночной запеканки. Из обитательниц нашего крыла мы с Маей вернулись с выходного первыми. Этаж выглядел безлюдным. Но я не сомневался, что запах запеканки вскоре обязательно привлечет к нам гостей.
        «Все кости в таз не поместятся», - сказал я.
        «А все туда заталкивать и не нужно. Так можно их перепутать - проблем тогда не оберёмся. Будем замачивать в растворе по одному комплекту за ночь. До следующего выходного управимся. Потом проведем ритуалы и попрощаемся с Академией».
        «С нетерпением жду этого момента. Надоело выслушивать на лекциях глупости и банальности. Еще неделю я вытерплю. Но третью - не осилю, сбегу».
        «Потерпи всего неделю, Сигей».
        «А как же Мая?»
        «Что, Мая?»
        «Бросишь ее?»
        «Что значит, бросишь? Мы покидаем ее не навсегда. Знаешь ведь, и убедишься в этом, что жить нам лучше всего в великом герцогстве. Только здесь нам не придется выдавать себя за женщину, чтобы иметь равные со всеми права. Попутешествуем. И вернемся в Залесск. Купим здесь дом. Ты займешься кулинарной школой. А я продолжу изучать магические плетения и ждать наших встреч с женой. И все будут счастливы».
        «Но сперва - путешествия», - сказал я.
        «Конечно, Сигей. Ведь я обещал».
        Завтрак по времени совпал с обедом. Как я и предполагал, позавтракать (пообедать) наедине нам не позволили. Компанию нам составили три однокурсницы.
        А два часа спустя в нашем крыле уже ни на миг не смолкали голоса вернувшихся с выходного студенток. Обсуждение событий прошедших суток продлилось до самого вечера. Вылилось в посиделки за столами на кухне и сопровождалось распитием слабенького вина под приготовленную мной закуску.
        Превращать посиделки в попойку я не решился: пить на брудершафт мне не хотелось, да и соседки уже не стеснялись меня, относились ко мне, как к подружке. От использования винного сахара я воздержался.
        Вечеринка закончилась вскоре после того, как за окном стемнело, а кувшин опустел. Все студентки разошлись по комнатам. Мы с Маей тоже.
        А потом случилось то, чего с нетерпением ждал Ордош. Мая вторглась в уборную, когда я стоял под струями воды, составила мне компанию. И там же, в душе, с моего согласия вновь «совершила надо мной насилие». Из уборной мы переместились на кровать, где я продолжил честно исполнять супружеские обязанности.
        Ближе к полуночи я упросил колдуна усыпить Маю. Потребности нашего молодого тела я удовлетворил прошлой ночью. А этой у нас еще много дел, да и вставать на учебу предстоит рано.
        Ордош мою просьбу исполнил, хоть и без удовольствия.
        Я накрыл Маю одеялом, позволил колдуну пару мгновений полюбоваться ее улыбкой.
        «Какая же она у нас красавица!» - сказал Ордош.
        «Все, колдун, на сегодня достаточно глупостей. Пусть Мая отдыхает. Я тоже надеюсь этой ночью еще поспать».
        «К сожалению, ты прав, Сигей. Для развлечений с молодой женой у нас еще будет время. А сейчас займемся делами».
        ***
        На полу в уборной я поставил деревянный таз. Уложил в него останки «полицая» - начать мы решили с них. Прежде чем уложить в таз череп, Ордош воздушным лезвием срезал его верхушку.
        «После сделать это не получится. А нам придется разместить внутри черепа малый накопитель. Ничего. Потом склею. Линия среза будет едва заметна», - сказал Ордош. И вдруг выругался.
        «Что не так?» - спросил я.
        «Раньше моя гвардия подпитывалась напрямую от меня. Сейчас мы позволить себе такое не можем - придется использовать накопители. А укрепить их раствором не выйдет. Потому, они буду уязвимым местом наших бойцов. Ведь я совсем забыл про глазницы. Через них можно добраться до накопителя и лишить наше творение энергии. Придется чем-то закрыть отверстия».
        «Очки?»
        «Хорошая мысль, Сигей!».
        «Я даже знаю, где их взять».
        Я вернулся в комнату. Мая тихо посапывала. Ее очки я нашел на туалетном столике.
        «Верни их на место, -- сказал Ордош. - Поройся в ящичках. Там должны быть запасные».
        Колдун не ошибся. В одном из ящиков столика я обнаружил еще с десяток очков. Взял одни наугад - симпатичные, с украшенной крохотными рубинами позолоченной оправой.
        «Надеюсь, это не самые любимые очки Маи», - сказал я.
        «Думаю, это уже не важно, - сказал колдун. - Подойди к жене».
        «Зачем?»
        «Давно хотел восстановить ей зрение. Держи накопитель. Положи ладонь ей на глаза».
        Я выполнил просьбу Ордоша. Одной рукой прижал к животу светящийся стеклянный шар, который колдун извлек из кармана, другой прикоснулся к голове Маи. В памяти всплыли строчки из стихотворения Лермонтова. Я усмехнулся. Похоже, теперь каждый раз, когда Ордош будет плести заклинания регенерации, я стану мысленно проговаривать «Смерть поэта».
        «Пять малых регенераций достаточно, - сказал колдун. - Зрение полностью восстановится через час. Больше ей не придется щурить глаза. А жаль. Мне нравилось, когда она так делала».
        «Тебе нравится все, что она делает. Не затягивай время. Кости должны лежать в растворе пять часов. У нас примерно столько и осталось до того, как придется просыпаться на занятия».
        Я нацепил на череп очки, подождал, пока Ордош приклеит их к кости заклинанием.
        «Симпатично получилось. Очень интеллигентный вид будет у наших созданий».
        «Тем, кто с ними столкнется, так не покажется», - сказал Ордош.
        Пару мгновений я держал череп в вытянутой руке, разглядывая, потом положил его рядом с остальными костями «полицая».
        Колдун извлек из кармана колбу, на всякий случай окутал нашу голову воздушным фильтром. Я вылил раствор в таз. Отметил, что объема жидкости как раз хватило, чтобы скрыть кости.
        «Мы молодцы, - сказал я. - Утром оценим результат. Делай что хочешь, колдун, а я пошел спать. С тебя заклинание сна - так мне уснуть будет проще. Присматривай за нашим тазиком. И раньше, чем через пять часов, меня не буди».
        ***
        Разрезать воздушным лезвием укрепившуюся за ночь кость у колдуна не получилось.
        «Теперь их и метеоритом не разрушить», - сказал Ордош.
        Я вытряхнул кости из таза на простыню. После того, как я полчаса промывал их струей холодной воды, запах раствора почти совсем исчез.
        «Когда мы будем собирать скелет?» - спросил я.
        «Ночью. Замочим в тазу вторую партию. Ты ляжешь спать, а я займусь сборкой».
        «Сам?»
        «Твоя помощь мне не потребуется, Сигей. Соединять кости в единую конструкцию я буду магией. Это долго и скучно. Но я проделывал такое не раз. До утра управлюсь».
        Таз и сверток с костями «полицая» исчезли в пространственном кармане.
        «Как скажешь, колдун. Будем будить Маю?»
        ***
        Я вернулся из кухни, где готовил завтрак, и застал в комнате забавную картину. Мая стояла у туалетного столика, перебирала сваленную в кучу коллекцию очков.
        - Пупсик, - сказала она мне. - Представляешь, ни одни очки мне больше не подходят. Ни одни! Я перепробовала все! Вижу в очках хуже, чем без них. Нужно заказывать новые. Какая прелесть!
        - Да, кстати, - сказал я. - Я взял у тебя одни очки. Для эксперимента. Ты не против?
        Мая махнула рукой.
        - Да забирай хоть все! - сказала она. - Для меня они теперь бесполезны. Какая прелесть! Скоро начнется лекция, а я осталась без очков. Что делать?
        - Может, они тебе больше не нужны?
        - Ты не понимаешь! Я ношу их с семи лет. Без них я дальше десяти шагов не различаю даже лиц! Какая прелесть. Буду сегодня на занятиях слепая, как крот.
        - Не расстраивайся, - сказал я. - Все будет хорошо. Я приготовил омлет. Возможно, он поднимет тебе настроение.
        Мая вздохнула. Улыбнулась.
        - Я в этом не сомневаюсь, - сказала она. - Запах просто прелестный. Чувствую его даже здесь. Спасибо тебе, Пупсик.
        «Во время нашего путешествия мне будет недоставать этих ямочек, - сказал Ордош. - Как хорошо, что они останутся в нашей памяти. Я буду смотреть на них снова и снова».
        ***
        Вторая учебная неделя выдалась скучной и однообразной. Ночью мы с Ордошем заклинанием делали сон Маи крепким, чтобы та вдруг не проснулась. И в деревянном тазу заливали укрепляющим раствором кости. Потом я засыпал, а колдун скреплял магией в скелет предыдущую партию.
        Днем я дремал на лекциях и скучал на практических занятиях. Ни с кем из студенток, кроме своих соседок, я так толком и не познакомился. Даже несмотря на то, что на обед и ужин на нашей кухне собирался весь этаж.
        Вечер я посвящал Мае и Ордошу. Исправно обучал Маю тонкостям половой жизни. На радость колдуну вынуждал ее криками и стонами извещать всех жильцов общежития о наших развлечениях.
        А накануне последнего учебного дня, ночью, меня и Маю разбудил стук в дверь.
        Не нужный больше деревянный таз и собранные в скелеты кости покоились в пространственном кармане. На подоконнике ровным рядом красовались четыре малых накопителя, магию из которых Ордош собирался за ночь израсходовать - завтра они понадобятся нам пустыми («Мы заполним их кое-чем другим, Сигей»). К моему боку прижималось теплое тело Маи.
        - Какая прелесть. Кому там не спится?
        - Открою, - сказал я. - Лежи.
        Нащупал на полу около кровати свои трусы. Или это трусы Маи? Какая разница, они одинаковые - с сердечками. Прикрыл наготу, чтобы не смущать студенток, приоткрыл дверь.
        - Чайка? Что тебе надо?
        - Вы видели это?! - спросила Чайка.
        - Что?
        - Богиня! Богиня любви нарисовала на небе свой знак! Ух ты! Она точно вернулась!
        - Кто вернулась? - спросил я.
        - Сионора!
        - Ты пила полуспирт?
        - Я? Нет!
        - Пупсик, - раздался в глубине комнаты голос Маи. - Что там?
        - Пришла Чайка, - ответил я. - Несет какую-то ерунду.
        - Ерунду?! - возмутилась Чайка. - Посмотрите в окно! Давайте, давайте! Выгляньте на улицу!
        Чайка толкнула меня в грудь, заставляя попятиться в комнату. Я принюхался. Спиртного запаха не почувствовал.
        Мая села, свесила с кровати ноги. Отбросила за спину косу.
        - Что происходит? - спросила она.
        - Знамение! - сказала Чайка. - Богиня посылает нам знак. Люди не лгут. Сионора действительно вернулась. Посмотри на небо!
        Мы с Маей подошли к окну. Я раздвинул шторы.
        То, о чем говорила Чайка, трудно было не заметить. На небе светилось огромное пурпурное сердечко.
        - Какая прелесть! - сказала Мая.
        «Обычная иллюзия», - сказал Ордош.
        «Что?»
        «Это простенькая иллюзия, дубина. Только большая. Так быстрее расходуется мана».
        Я посмотрел на подоконник, где стояли накопители. Два уже полностью пусты, а третий едва светится.
        «Колдун, это ты устроил?» - спросил я.
        «Нужно же куда-то слить энергию».
        «Ты ведь говорил, что обязательно нужно касаться накопителя рукой, чтобы ты мог восстанавливать ману».
        «Да. Так потери энергии будут минимальны. Однако сейчас не тот случай. Сегодня мне и нужно за ночь использовать из этих емкостей все, до капли».
        «Но… зачем так? Ты представляешь, что творится сейчас в городе?»
        «Да мне плевать, - сказал Ордош. - Какое мне дело до города? Но это вполне соответствует моему настроению. Красиво получилось, правда? К тому же, это представление добавит достоверности нашим россказням о богине любви. И… я надеюсь, понравится Мае».
        «Колдун, так тебя растак! Ты сумасшедший!»
        Глава 12
        - Не знаешь, где можно купить свежую кровь? - спросил я.
        - Ух ты! Чью?
        Чайка ногтем ковырялась в зубах, разыскивая там остатки мяса.
        - Ну, не человеческую же. Лучше свиную.
        - Даже не представляю, - сказала Чайка. - Может, на рынке? Зачем она тебе?
        - Хочу приготовить после выходного кровяные котлеты.
        Я допил кофе, отставил чашку в сторону.
        Неплохо пообедали. Стейки с малунским белым соусом идеально сочетались с подмоченным белым картофелем. Насколько помню, впервые их вместе подал на стол Северика Винис. Он и придумал ту основу специй для подмоченного картофеля, которую я после использовал с изменениями и для других блюд.
        - Я знаю, где продают кровь, - сказала Мая. - Чайка права - на рынке. Могу нарисовать тебе схему, как найти нужный прилавок.
        Она взбалтывала в своей чашке остатки напитка, принюхивалась к его запаху. По просьбе Маи мне пришлось вновь сварить «фирменный» кофе. На удивление, запах мионского крема мне опять нравился.
        - Откуда у тебя такие сведения? - спросил я.
        - Сама там как-то покупала шесть бочек крови. Примерно месяц назад.
        -- Зачем? - спросили хором мы с Чайкой.
        - Мы с подружкой хотели пообщаться с кем-нибудь из богов, - сказала Мая.
        - Ух ты! с богиней?
        - А кровь зачем? - удивился я.
        - Просматривала дневники Первой и обнаружила там интересные рисунки. Первая изобразила схемы того, как вызвать в наш мир бога. Очень подробная инструкция в картинках у нее получилась. Вот мы с подружкой и решили попробовать.
        «С ума сошли девки! - сказал Ордош. - Это каких же богов можно призвать шестью бочками крови?! Курицы. Спроси ее, что за дневники с такими замечательными иллюстрациями она листала. Как подозрительно много разнообразной информации оставила своим потомкам Первая!»
        - Какого бога вы хотели привлечь кровью? - спросил я. - Первая вела дневник?
        - Первая оставила после себя, помимо всего прочего, несколько десятков исписанных тетрадей, - сказала Мая. - Никто так и не сумел прочесть их. Но в ее тетрадях встречаются и рисунки. И один, кстати, почти копия того, что у тебя на животе. Он тоже как-то связан с богами?
        Я коснулся рукой прикрытой тканью рубашки руны «поглощение жизни». Все сидевшие за столом студентки посмотрели на мой живот.
        - Почему ты так решила?
        - Сорока говорила, что тебе покровительствует богиня любви. Поэтому ты и не боишься магии. Это знак Сионоры?
        - Возможно.
        «Сионора», - хором выдохнули сидевшие за столом студентки.
        - В последнее время часто слышу об этой твоей богине, - сказала Мая. - Все студентки в перерывах между занятиями о ней сегодня судачили. И не удивительно: после ночного-то знамения!
        - Ух ты! Правда, здорово было?! - сказала Чайка.
        - Да и в городе, я слышала, давно уже все носятся с этими ветками липы, тычут их, куда ни попадя. Как с ума посходили! Одно время даже во дворце повсюду валялись ветки и листья! Какая прелесть! Хорошо хоть маме надоело это, и она запретила весь этот гербарий. Да и Сорока решила вдруг построить в честь Сионоры часовню. Ну, она-то понятно, почему. Да и пусть строит. Но ей этого мало! Представьте себе, Сорока уговаривает маму возвести для Сионоры отдельный храм!
        - Зачем?
        - А я знаю? Тесно стало, видишь ли, богине любви в «Храме всех богов».
        - Так ты Сионору хотела призвать при помощи ведер с кровью? - спросил я.
        - Не знаю, - сказала Мая. - Наверное.
        - Что значит, наверное? У вас не получилось?
        - Я не участвовала в призыве. Не смогла. Накануне той ночи, когда мы собирались совершить ритуал, на карету моего муженька напали. Там такое завертелось! Какая прелесть! Мне стало не до ритуалов.
        - Я слышала о том нападении, - сказала Чайка. - Говорят, наши дрались храбро. Мне тётя рассказывала. Никто не отступил. Сбежали только мужчины. Но это и понятно. Чего еще от них можно ждать?
        - А что писала в дневниках о призыве богов Первая? - спросил я.
        - Откуда я знаю? - сказала Мая. - Она их зашифровала. Исписала гору бумаги непонятными закорючками. Какая прелесть! Никто из ее потомков так и не сумел разгадать шифр. Даже я над ними ломала голову. Бесполезно. Мы с подружкой разгадали ритуал по картинкам. Там все понятно нарисовано. Потом покажу тебе, если захочешь.
        «Очень хочу. Нам необходимо взглянуть на эти записи», - сказал Ордош.
        «Сейчас? Сегодня?»
        «Не обязательно в ближайшее время. Позже. Можно даже после путешествия».
        - Значит, богиню призвать не удалось? - сказал я.
        - Ну, почему же, - сказала Мая. - У моей подруги все получилось. Не зря же теперь все в городе твердят о Сионоре.
        - Ух ты! Так это вы ее вернули?! - спросила Чайка.
        Мая погладила ладошкой косу, которая свисала с ее правого плеча.
        - Не знаю. Наверное. Но не я. Скорее всего, это сделала та девчонка, вместо которой Пупсик теперь учится в Академии. Похоже, она обошлась без моей помощи. И Академия ей больше не нужна.
        Мая вздохнула.
        - Ты говоришь о старшей дочери Сороки? - спросил я.
        - Ну, а о ком же еще? - сказала Мая. - Для нее мы и хотели попросить у богов помощь. Надеялись, что они смогут исцелить ее.
        «Вот так и бывает, - сказал Ордош. - Малолетняя дурочка устроила в городе эпидемию синюшки. Сама едва не окочурилась. Но в итоге добилась своей цели. Забавно. Нашелся, Сигей, наш таинственный призыватель».
        «Что же за дневники оставила после себя Первая? Откуда она узнала о способе призыва демонов? И откуда в ее записях рисунки рун смерти?»
        «Не знаю, Сигей. Что бы ни было в тех дневниках, но, думаю, что Первая не зря их зашифровала. Что еще натворили бы ее потомки, сумей они их прочесть?!»
        - Дочка графини Нарынской исполнила ритуал? - спросил я.
        - Похоже, - ответила Мая. - И у нее получилось, Пупсик. Богиня исцелила ее! Да ты и сам это знаешь. Сионора вырастила ей новые пальцы. Какая прелесть! Я сама их видела!
        - Правда? - сказала Чайка. - Ух ты! Разве такое бывает? Зайду сегодня в магазин, куплю портрет Сионоры. Повешу на стену в комнате. А в парке наломаю веток липы. Богиня их любит.
        - Если в парке липа еще осталась, - сказала Мая. - Если другие умники не обломали все ее ветки до тебя.
        - А ведь и правда. Весь город сегодня утром должен был устремиться за липой!
        - А ты, Пупсик, не передумал? - спросила Мая. - Может, поедешь со мной? Еще одна ночь во дворце… Я тебе и десятой части его достопримечательностей не успела показать!
        - Нет, - сказал я. - Не могу. У меня на этот выходной другие планы. Проведу его дома. Хочу выполнить один очень интересный эксперимент.
        - Какая прелесть! Настолько интересный, что ты отказываешься ради него от поездки во дворец? И от ночи со мной?
        - Он связан с накопителями, - сказал я. - Для меня это важно, ты знаешь.
        - Ясно, - сказала Мая. - Жаль. Что ж, будем тогда прощаться. Девчонки приберут тут без нас. Правда?
        Студентки из не нашего крыла, которые явились к нам на обед в полном составе, дружно закивали.
        - Какая прелесть! - сказала Мая, выбираясь из-за стола. - Встретимся завтра вечером, девочки. Желаю и тебе хорошо отдохнуть, Пупсик.
        - Спасибо.
        - Если хотите, развезу вас по домам на своей карете, - предложила Мая.
        - Меня тоже ждет карета, - сказала Чайка. - Мама прислала.
        - Ясно.
        - А я от твоего предложения не откажусь. За мной кареты присылать некому.
        - Замечательно, Пупсик, - сказала Мая.
        - Но только я сейчас поеду не домой, - сообщил я. - Высади меня, пожалуйста, на городском рынке. Куплю кровь сегодня, чтобы не забыть. Заодно и покажешь, где ее продают.
        ***
        Я не солгал Мае. На эту ночь перед выходным мы с Ордошем действительно запланировали важное для нас мероприятие: собирались призвать слепцов. Колдун уверял, что сможет пленить их и упрятать в опустевшие за прошедшую ночь малые накопители. Для этого мы и собирались купить на рынке кровь, заполнить ею большую колбу.
        «Для призыва слепней не нужно столько крови, как для призыва демона, - сказал Ордош. - Чтобы заманить в наш мир полдесятка этих тварей, хватит и одной колбы. У нас все получится, Сигей. Тут дел-то - на час, не больше. Потом сможешь поспать, а я займусь другими ритуалами. Твоя помощь для них не потребуется. Уже утром в нашем распоряжении будет четыре неуязвимых и послушных бойца. Завтра попрощаемся с женой. Не думаю, что стоит уходить, не предупредив ее - иначе она весь город перевернет, разыскивая нас. И следующую ночь проведем где-то по пути в столицу королевства».
        «Как будем добираться в Уралию? В карете? Или пешком?»
        «Как скажешь, Сигей. Какой способ выберешь, таким и отправимся».
        «Тогда пешком, - сказал я. - Мы никуда не спешим. А отбивать себе копчик в карете мне совсем не хочется. Да и много ли мы увидим, поглядывая в окошко? Тем более что в карете мы этот путь однажды уже проделали. Предлагаю отправиться в королевство на своих двоих».
        «Не возражаю, - сказал Ордош. - Купим еще две пары сапог, запасемся продуктами. И в путь. Еды возьмем с собой побольше, чтобы не заходить в деревни. Не стоит по дороге часто попадаться на глаза женщинам. Королевство - не великое герцогство. Если в нас опознают мужчину, то не позволят свободно разгуливать. Там мужчины не являются полноценными подданными, и женщины мало считаются с их желаниями».
        «Как скажешь, колдун, - согласился я. - У тебя в этих делах опыта больше».
        ***
        Я убедил Маю, что дойду домой сам, что дожидаться у рынка меня не нужно.
        Бочонок со свежей кровью колдун спрятал в пространственный карман, когда я специально для этого свернул в подворотню (алхимию в бочонок, думаю, продавщица все же добавила, чтобы не позволить крови свернуться).
        Я шел с рынка налегке. Поглядывал по сторонам, насвистывал веселый мотивчик.
        Проходя через ремесленные кварталы, прикупил новые сапоги. Заходить туда, где покупал себе первую пару, я не стал. Не хотел, чтобы меня узнали. На улице меня давно принимали за женщину, и я не желал вновь привлекать к себе внимание.
        По той же причине не стал ужинать в ресторанчике, где когда-то учил имперский язык. Поел уже дома - вяленое мясо, разбавленное вино и хлеб. Пора привыкать к походной пище.
        Пока дожевывал твердую хлебную корку, по частям перенес на листы бумаги предназначенный для призыва слепцов рисунок, который ночью мне предстоит изобразить на паркете пола кровью. Потом проделал это еще два раза.
        По дороге с рынка Ордош воспроизвел в моей памяти состоящий из тринадцати рун смерти узор. Он обозвал его «рунным замкОм». И теперь заставил меня трижды изобразить его на бумаге, чтобы «набить руку».
        «Не переживай, Сигей, - сказал колдун, когда я смял и швырнул на пол очередной неудавшийся рисунок. - Ночью рисовать тебе будет проще. Я подсвечу «рунный замок» на полу иллюзией. Тебе нужно будет только обвести его. Главное - сделать это быстро, чтобы не дать крови засохнуть. После того, как закончишь создавать сдерживающий контур, выльешь внутрь него остатки крови из колбы. На этом твое участие в процессе завершится».
        «А обязательно переливать кровь в колбу? Почему не оставить ее в бочке?»
        «В прочности колбы мы уверены. Тем более теперь, после того, как хранили в ней укрепляющий раствор. Она не подведет нас в ответственный момент. Лучше подстраховаться».
        «Как скажешь, колдун».
        Я посмотрел за окно.
        «Примерно через час стемнеет, - сообщил я. - Когда начнем рисовать? В полночь?»
        «Не обязательно ждать полуночи, - сказал Ордош. - Слепцы не любят солнечный свет. Ночью они идут в наш мир охотнее. Дождемся темноты».
        А до темноты в нашей комнате произошло еще одно событие: туда нагрянула Мая.
        ***
        О том, что на наш этаж поднимается посетитель, мне сообщил Ордош. Я сразу подумал, что идут именно к нам. Не знаю, почему. Но тот факт, что этим посетителем окажется наша жена, оказался сюрпризом и для меня, и для колдуна.
        Мая без стука распахнула незапертую дверь, решительно шагнула в комнату. За те три часа, которые мы не виделись, она успела переодеться в костюм для верховой езды.
        Изменилось и ее настроение.
        На ушах и скулах у Маи пылал румянец. Она хмурила брови, плотно сжимала губы. Ее пальцы на рукояти шпаги побелели от напряжения.
        Мгновенно изучив обстановку, позвякивая шпорами и громыхая каблуками, Мая подошла к столу, за которым сидел я, и сходу спросила:
        - Ты один?
        - Да. Что-то случилось?
        Я отложил в сторону незаконченный рисунок. Бросил на стол карандаш. В комнате жарко - я сидел босой, из одежды на мне красовались только трусы.
        «Каким ветром ее принесло?»
        «Соскучилась по тебе, дубина».
        «Уже?»
        «Как видишь».
        - Случилось! - сказала Мая.
        Она смахнула со лба капельку пота, подошла ко мне вплотную, положила руку на мое плечо, припечатывая меня к стулу.
        - Мне рассказали, что в прошлый выходной моя мама ночевала в твоей комнате! Она была там всю ночь! До самого утра! Какая прелесть!
        Пальцы Маи сжали мне плечо.
        Больно!
        «Ты еще заплачь, дубина. Вот, что бывает, когда изменяют жене».
        «Я никому не изменял!»
        «Но хотел».
        «Мало ли что я хотел. Это не считается!»
        - Здесь?
        - Что?
        - Она ночевала здесь? - спросил я.
        - Что ты несешь?! - сказала Мая. - Нет! В той комнате, в которой я поселила тебя во дворце! Как она там оказалась? Что вы там с ней делали? Почему ты мне об этом ничего не рассказал?!
        Я попытался привстать, но рука Маи не позволила. Ее пальцы сжались еще сильнее.
        Сейчас затрещат кости.
        «Жену не тронь!» - скомандовал Ордош.
        «Она меня покалечит!»
        «А я потом нас починю. Не переживай».
        «Я не переживаю. Мне больно!» - сказал я.
        «Терпи! Ты мужчина. А девочку обижать не смей!»
        Мая нависала надо мной, тыльной стороной ладони то и дело смахивала со своего лба капли пота. Двумя пальцами схватила меня за подбородок, приподняла мое лицо. Сверлила меня взглядом.
        - Ну, чего молчишь?! - сказала она.
        Топнула ногой, породив какофонию звуков.
        - Отвечай!
        - Терплю боль, - ответил я. - Ты мне сейчас плечо раздавишь!
        - Что?!
        - Плечо отпусти!
        - Ой!
        Мая отдернула руку.
        С удивлением посмотрела на нее, спрятала ее за спину.
        Я поморщился.
        Почувствовал холодок заклинания. Боль исчезла.
        - Это… какая прелесть, - сказала Мая.
        Сделала шаг назад, увеличив между нами дистанцию.
        - Прости, Пупсик, - сказала она.
        - Ничего.
        - Не знаю, что на меня нашло. Я не хотела.
        Решительный настрой Маи испарился. Теперь она казалась обиженной и растерянной.
        - Ты можешь толком объяснить, что случилось? - сказал я. - Что ты желаешь от меня услышать?
        Мая набрала в грудь воздух и выдала скороговоркой на выдохе:
        - Ты не захотел ехать со мной, потому что встречаешься здесь с моей мамой? Это так? Где она?
        Мая прикусила губу, вновь нахмурилась. Сжала рукоять шпаги.
        - Кто?! - спросил я. - Что за бред ты несешь?
        Кивнул на стол.
        - Я работаю! Видишь?
        Мая посмотрела на многочисленные рисунки, на кувшин с вином, на хлебные крошки. Спросила:
        - А мама?
        - Что, мама?
        - Где она?!
        Я пожал плечами.
        - Странный вопрос. Откуда я это знаю? Почему ты спрашиваешь о ней у меня?
        - Почему?!
        Мая вновь громыхнула каблуком по полу, звякнула шпорой.
        - Признавайся!
        - В чем?
        - Вы с ней… любовники?!
        - Что?!
        «Обалдеть! Впервые участвую в сцене ревности!»
        «Я тоже», - сказал Ордош.
        Я изобразил на лице удивление (на протяжении недели тренировался делать это, стоя перед зеркалом - понял, что важна не только улыбка). Уверен, получилось хорошо, вполне искренне. Спросил:
        - С ума сошла?! Что за глупости ты несешь?!
        - Говори! - прокричала Мая, снова топнув ногой. - Не увиливай от ответа!!
        «Она прекрасна даже в гневе! - сказал Ордош. - Моя девочка!»
        «Как бы твоя девочка не проткнула нас шпагой», - сказал я, наблюдая за тем, как рука Маи стискивает рукоять.
        «Не страшно. Вылечимся. Пусть потешится!»
        «Нет, уж, колдун! Не желаю, чтобы надо мной так… тешились!»
        Я встал, шагнул к Мае, положил руки ей на талию. Вдохнул запах ее духов и конского пота. Рукоять шпаги уткнулась мне в… ниже пояса.
        - Не понимаю, в чем и почему ты меня обвиняешь, - сказал я. - Твои слова обидны и несправедливы.
        Приблизил лицо к голове жены и тихо произнес у самого ее уха:
        - Мне нужна только ты! Не великая герцогиня, ни кто-либо еще. Только ты, Мая! Я хочу быть с тобой. Я говорил тебе об этом. Говорю снова. И никогда не устану это повторять.
        Мая сглотнула.
        - Какая прелесть, - сказала она. - Это… правда?
        Мая отстранилась. В ее глазах блеснула влага.
        - Конечно! - сказал я. - Никогда в этом мире я не… у меня не было близости ни с одной женщиной, кроме тебя. Клянусь!
        «Не стыдно обманывать жену?» - спросил Ордош.
        «Я ее не обманываю! В этом мире я до той ночи в общежитии был девственником», - сказал я.
        «Я не об этом говорю. А о твоем, якобы, желании быть рядом с ней. Ведь ты же, Сигей, этого не хочешь».
        «И здесь я тоже был наполовину честен, колдун. Я сказал половину правды. Ведь ты мечтаешь провести с ней остаток своих дней? Да? Мечтаешь - знаю. А мы с тобой вдвоем обитаем в теле принца. Значит, половина Пупсика в нее, действительно, влюблена».
        - А как же мама? - спросила Мая.
        - Причем здесь твоя мама?! - сказал я.
        - Ну… Она спала в твоей комнате. Мне служанка об этом рассказала.
        - И что?
        - Как это, что?! Считаешь, это нормально? Какая прелесть! Почему она там оказалась?
        - А почему ты об этом спрашиваешь у меня? - сказал я. - Я спал в твоей комнате. Ты забыла? Задай свой вопрос маме!
        - Не могу, - сказала Мая. - Ее нет во дворце. Сказала, что вернется вечером.
        Она всхлипнула.
        - Я подумала… что она здесь! С тобой!
        - Глупости!
        «Расплачется? - сказал я. - И кто здесь представитель сильного пола? Я? Или она?»
        Я положил руку Мае на затылок, прижал ее лоб к своей груди. Мая шмыгнула носом. Я погладил ее по голове, успокаивая.
        «Женщины в этом мире остались женщинами, - сказал Ордош. - Здесь просто больше нет мужчин. Не было. До нашего появления».
        «Ну, конечно, - проворчал я. - Теперь-то мы им всем покажем, кто тут доминирует! Назло всем женщинам не пророню ни слезинки!»
        Мая отстранилась. Совсем по-детски утерла нос рукой.
        - Пупсик! Я тебя ни в чем не обвиняю. Но ты должен сказать мне правду!
        - Уже.
        - Что, уже? - не поняла Мая.
        - Сказал. Между мной и твоей мамой ничего нет.
        «Пока».
        «Кобель».
        - Я!..
        Мая вдруг поморщилась. Огляделась.
        - Чем у тебя здесь пахнет?
        «Кое-кто пропах конским потом».
        «Не вздумай такое ляпнуть, дубина!»
        - Я недавно ел вяленое мясо. Тебе не нравится его запах?
        Мая поднесла пальцы к губам.
        - Кажется, меня сейчас стошнит, - сказала она. - Где у тебя уборная?
        Я показал.
        Звеня шпорами, Мая устремилась к приоткрытой двери.
        «Довел девочку! - сказал Ордош. - Перенервничала».
        «Я довел?! Да твоя девочка сама кого угодно до истерики доведет!»
        «Не наговаривай на нее, дубина! Всегда за все несет ответственность мужчина! Если, конечно, он мужчина, а не кастрюля. Запомни!»
        «Ты еще поучи меня щи варить».
        Вернулась Мая. Румянец сошел с ее лица. Теперь она казалась бледной.
        - Ты… как себя чувствуешь? - спросил я.
        - Все нормально, Пупсик. Не нужно было мне есть то пирожное, что принесла служанка. Тем более что оно оказалось невкусным.
        - Ты отравилась?
        - Наверное, - сказала Мая. - Какая прелесть!
        Я почувствовал, как Ордош сплел заклинание. Судя по промелькнувшим в голове строчкам из стихотворения Лермонтова, колдун бросил в Маю малую регенерацию.
        - Хочешь, угощу тебя крепким чаем? - спросил я. - Тебе станет легче.
        Мая положила руку на живот. К чему-то прислушалась.
        - Уже прошло.
        - Чай? - предложил я.
        - Нет, - сказала Мая. - Я бы с удовольствием, но…
        - Так в чем дело?
        - Там, внизу, Уголек. Один. Как бы он чего не натворил - он может, когда ему скучно. Нельзя его оставлять на улице одного надолго.
        «Вот и будет повод испробовать новый рецепт пирога из конины!»
        «Живодер. Забыл, что плита осталась в общежитии?»
        «Точно!»
        Настроение испортилось.
        - Может, все же поедем ко мне? - спросила Мая.
        - Не могу, - ответил я и вновь кивнул на стол. - Я еще не закончил. Надеюсь, смогу все доделать до утра. Хотя и не уверен в этом.
        - Жаль. Расскажешь потом, что у тебя получилось?
        - Обязательно.
        - Завтра вернусь в общежитие до обеда, - сказала Мая. - Заехать за тобой?
        - Если хочешь.
        - Хочу.
        - Тогда до завтра.
        - До завтра.
        «Поцелуй ее, дубина!»
        «Знаю!»
        Я шагнул к нашей жене, поцеловал ее.
        «Доволен?» - спросил я, когда Мая ушла.
        «Вполне, - сказал Ордош. - Жене поцелуй понравился. А значит, прошлую жизнь ты прожил не зря: кое-чему все-таки научился».
        Глава 13
        Рунный замок на полу я дорисовал уже после полуночи. Кисть использовать не стал. Выводил на паркете завитушки рун пальцем.
        Представляю, как выглядел со стороны: кудрявый мальчишка, по локоть измазанный в крови, ползает на четвереньках по полу, одной рукой рисуя полосы, другой - вытирая с паркета кровавые брызги. «Какая прелесть!» - сказала бы Мая.
        «А если добавить к этой картине твою постоянную глупую улыбочку - совсем жуткое зрелище получится», - сказал Ордош.
        «Это теперь и твоя улыбочка тоже, колдун. Не я ее привнес в наш образ. Мы получили ее в наследство от предыдущего владельца тела».
        «Вот только я бы от нее давно уже избавился. А ты любуешься на нее в зеркало».
        «Я для общего блага стараюсь! В нашем Пупсике слишком много странностей. Так пусть хотя бы выглядит милым и безобидным».
        «Не милым и безобидным ты кажешься, а дурачком!»
        «Здесь всех мужчин считают дурачками, зачем же нам выделяться? - сказал я. - Твоей Мае я нравлюсь. Великой герцогине тоже. Значит, мы выглядим именно так, как нужно. А если кто-то окажется моей улыбкой недоволен - ты можешь превратить его в порошок. Расслабься, колдун. Тебе давно пора избавиться от подростковых комплексов».
        «Нашел подростка. Шутник. Да нет, ты не шутник, а кастрюля», - сказал Ордош.
        «Ну, вот. Об этом я и говорю. Чуть что - сразу обзываешься. Незрелая ты личность».
        С привычным по прошлой жизни стоном я разогнул спину, вытер полотенцем руки. Окинул взглядом свои художества. Вновь опустился на колени и в нескольких местах подправил линии.
        «Как тебе?» - спросил я.
        На мой взгляд, рисунок полностью повторял образец, помещенный колдуном в мою память.
        «Неплохо, Сигей. Мой учитель похвалил бы тебя. В моем прошлом мире ты смог бы подрабатывать начертателем рун. Или маляром».
        «Что дальше?»
        Ордош не ответил. Я почувствовал, что колдун наполняет энергией какое-то плетение. Нашел взглядом большой накопитель. Придвинул его к себе, положил на него руку. И тут же ощутил на ладони покалывание: колдун восстанавливал наш запас маны.
        «Я поставил внутри замка барьер для жидкости. Выливай кровь», - сказал Ордош.
        «Не затопим соседей?»
        «Это тебя должно интересовать в последнюю очередь».
        «А что в первую?» - спросил я.
        «Сейчас важно, чтобы наш призыв сработал. И чтобы на него откликнулись хотя бы четыре слепца. А иначе завтра тебе придется снова разрисовывать пол кровью».
        Я поморщился.
        «Ты уж постарайся, колдун. Чувствую, утром намучаюсь с уборкой. Куда лить? В центр? Или с краю?»
        «Не имеет значения, Сигей. Нам просто нужна большая лужа крови».
        Я наклонил колбу. Из нее толчками потекла на паркет темная свиная кровь. Судя по запаху, котлеты из нее получились бы неплохими. Или колбаски.
        Живот жалобно заурчал. Но я не обратил на его жалобы внимания. Я старался не есть вечером и ночью, чтобы тяжесть в желудке не мешала спать - стариковская привычка.
        Магия не позволила жидкости растечься по всему полу. Внутри рунного замка образовалась лужа глубиной… нет - высотой в фалангу пальца. Я потряс колбу, извлекая из той последние капли крови.
        - Все, -- сказал я вслух. - Готово.
        Пустая колба исчезла.
        «Молодец, Сигей. Придвинь малые накопители к замку. Ближе. Вот так», - сказал Ордош.
        Накопители, которые я расставил около рун, пусты. Никакого свечения внутри них нет. Колдун полностью опустошил их сегодня ночью, рисуя на небе свою картинку.
        «Ты точно сможешь затолкать в накопители слепцов?» - спросил я.
        «Конечно. Это будет несложно. Главное, чтобы слепни явились на мой зов. А они обязательно это сделают - не вижу причин, по которым наш призыв может оказаться неудачным».
        «Хорошо. Что еще мне сделать?»
        «Ничего, Сигей. Придвинь к себе большой накопитель. Вот так. Прикоснись к нему. Молодец. А теперь вздремни полчасика. Не мешай».
        Я почувствовал, что Ордош сплел заклинание.
        Мое тело превратилось в кусок льда - застыло, я не мог пошевелиться.
        «Опять?! Что ты?..» - попытался спросить я.
        Но не договорил.
        На меня вдруг навалилась усталость. Тело стало вялым. Но спина оставалась прямой, не позволяя мне улечься на пол. А правая рука продолжала прижиматься к поверхности стеклянного шара - накопителя.
        Мои глаза закрылись.
        «Ты гад, колдун», - успел подумать я, когда понял, что засыпаю.
        ***
        «Открой глаза, Сигей! Проснись!»
        «Ты гад, колдун», - сказал я.
        «Ты это мне уже говорил. Приходи в себя!»
        Я с трудом поднял веки. Обнаружил, что по-прежнему сижу на полу, скрестив ноги. Моя спина все еще выпрямлена и словно покрыта толстой коркой льда. А прямо передо мной возвышается над паркетом лужа свиной крови.
        «Что ты от меня хочешь?» - спросил я.
        «Отнеси накопители к стене. Поможешь мне разложить комплекты костей. И можешь дрыхнуть дальше. С комфортом - на кровати. До утра».
        «А как же призыв?»
        «Удался. Явились, голубчики. Пятеро. Одного пришлось накормить маной и отпустить. Напрасный расход энергии, но в нашем мире ему места нет. Для него у нас не было пустой тары. А жаль. Могли бы и ему потом подобрать носителя».
        «А остальные?»
        Я посмотрел на малые накопители. Мне кажется, или внутри них мерцает оранжевая дымка?
        «Они, красавцы», - подтвердил мою догадку колдун.
        «Слепцы? И что ты собираешься делать с ними дальше?»
        «Осталось поместить их в носителей. Запереть. И объяснить нашим бойцам, кто в этом доме хозяин».
        ***
        Когда я проснулся, с улицы в комнату лился яркий солнечный свет. Слышался шум женских голосов и цоканье лошадиных копыт. А по моей комнате бродили четыре скелета.
        Они шагали от стены к стене, кивали черепами, размахивали руками, изредка подпрыгивали, громыхая костями по доскам паркета.
        На полу - никаких следов крови. А там, где я ночью соорудил бассейн, теперь лежал ковер.
        Я потер глаза.
        Нет, я не сплю. Да и вообще, сонливость исчезла полностью.
        Сел. Свесил с кровати ноги.
        «Что происходит?» - спросил я.
        «С пробуждением, Сигей! - сказал Ордош. - Как тебе наш отряд? Красавицы?»
        Все скелеты, не останавливаясь, повернули ко мне головы. Кивнули, блеснули линзами позаимствованных у Маи очков и белоснежными зубами (зубы им заставил меня начистить колдун - у него пунктик относительно белизны зубов). Помахали мне фалангами пальцев. Сквозь стекла, через пустые глазницы виднелось голубоватое свечение вставленных в черепа малых накопителей, полностью заполненных магической энергией.
        «Впечатляет, - сказал я. - Что они делают?»
        «Девочки разминаются. Привыкают к своим оболочкам. Двигаются уже вполне уверенно. Совсем не так, как еще пять часов назад».
        «И сколько они так бродят?»
        «Я же и говорю: пять часов. А еще почти час учились просто стоять на ногах - не так-то это легко. Ничего. Пару ночей тренировок, и они не только ходить - танцевать научатся. Слепни умницы. Если, конечно, с ними правильно обращаться», - сказал Ордош.
        «А куда подевалась лужа? Ты ее высушил и прикрыл ковром?»
        «Все еще проще: использовал заклинание для сбора крови. Действует по лучу, точно в заданном направлении. Его придумал мой учитель, когда у него еще не было много дармовой рабочей силы в виде учеников. Все, что осталось от рунного замка, я собрал и вернул в колбу - мусор, для дальнейшего использования непригодно. Сэкономил нам время и силы».
        «Здорово. Ты меня порадовал!»
        «Так что ты скажешь о наших девочках?» - спросил Ордош.
        Скелеты остановились. Повинуясь команде колдуна, выстроились в шеренгу. Уставились на меня стеклами очков, приподняли подбородки.
        «Симпатичные», - сказал я.
        «Знакомься, Сигей. Единица, Двойка, Тройка и бывший «полицай» - Четверка. Прошу любить и жаловать!»
        «Ты даже имена им придумал?»
        «Должны же мы их как-то различать».
        «Забавные».
        «Девочки или имена?»
        «И те и другие, - сказал я. - А что может этот твой костлявый квартет?»
        «Пока немного, - сказал Ордош. - Всего лишь принимать на себя любые удары. И оставаться при этом невредимыми. Твой укрепляющий раствор - замечательная штука. Кости скреплены между собой магией - без заклинаний не разъединить. И раздробить их теперь тоже невозможно - даже ударом упавшего метеорита. Магическая конструкция подпитана напрямую от накопителей в черепах. Этой же маной кормятся и слепцы, которых я поселил в кости. Заряда хватит на пару месяцев. К нашему телу от скелетов идет лишь канал контроля. Вся эта конструкция мною опробована в прошлой жизни, хорошо показала себя на практике. За исключением автономного источника питания. Но и он, думаю, не подведет».
        «Ясно, - сказал я. - Здорово. А драться они умеют?»
        «Еще не обучены. Их дело сейчас - отвлекать внимание от нас. Они смогут при необходимости устрашающе помахать какой-нибудь железкой. Но не более того. Бойцы из них пока, честно говоря, скверные».
        «Жаль».
        «Ну, а ты что хотел, Сигей? Даже в книгах твоего архимага я не нашел заклинание, при помощи которого можно обучить клинковому бою. Но девочки способны учиться. Если найдется кто-то, кто позанимается с ними, девочки вполне смогут стать хорошими воинами. Мои гвардейцы именно такими и были».
        «Ясно, - сказал я. - Что теперь?»
        На пол около кровати упали четыре пары сапог. В том числе и украшенные блестящими камнями сапоги «полицая».
        «Помоги им обуться», - сказал Ордош.
        «Зачем?»
        «В таком виде они привлекают много внимания».
        Я усмехнулся.
        «В сапогах будут привлекать меньше?»
        «Сапоги - это только начало. Нам придется приодеть их. А для этого - прикупить одежды. К сапогам мы добавим плащи с капюшонами. И перчатки. Так и так нам придется сегодня пройтись по магазинам. Нужно сделать запас продуктов для длительного путешествия».
        «Все? Мы уходим?» - спросил я.
        «Да, - сказал Ордош. - Как только попрощаемся с женой. Она, кстати, обещала заехать за нами до обеда. Поспеши обуть девочек. Мая должна вот-вот появиться».
        «Странно, что она не явилась к нам на рассвете, - сказал я. - Думал, что она соскучится по мне и примчится к нам пораньше, помешает выспаться».
        «Не помешала. Она хорошая девочка».
        ***
        Маю мы прождали еще около часа.
        Но та не появилась.
        Забыла о своем обещании?
        «Или задерживается, - сказал Ордош. - Не известно, чем закончился ее вчерашний разговор с матерью. И когда он начался. Допускаю, что герцогиня всю ночь провела в своем клубе и вернулась домой под утро. А Мая… вряд ли она спокойно уснула и не попыталась выяснить, почему ее мать провела ночь в твоей кровати».
        «Считаешь, они выясняли отношения?» - спросил я.
        «Не исключаю этого. Мая, как ты заметил, вспыльчива. Думаю, скандал между ней и матерью разразился нешуточный. Но это у них не в первый раз. Вполне допускаю, что наша жена и теща уже помирились».
        «Возможно, - сказал я. - Вот только чем это грозит нам?»
        ***
        Для встречи с Маей мы решили отправиться в общежитие. Чтобы дожидаться ее там.
        К тому же, у меня разыгрался аппетит. Я решил, что пока будем ждать жену, вполне успею что-нибудь на скорую руку приготовить. Неизвестно, когда в следующий раз я окажусь у плиты.
        «Даже мне становится грустно при мысли о том, что мы не скоро попробуем вновь твои кулинарные шедевры», - сказал Ордош.
        «Ничего, колдун, - сказал я. - Специи у нас есть. Алхимией мы запаслись. Вечером попробую состряпать что-нибудь достойное на костре».
        ***
        Я недовольно скривился, когда подошел к воротам Академии. Я-то считал, что в ближайшее время не вернусь сюда. Верил, что с призывом слепней у колдуна все пройдет гладко. И сегодня в полдень я, пряча голову от солнца под новенькой шляпой, буду шагать по дороге в направлении столицы королевства Уралия.
        Впрочем, я согласен с Ордошем: уходить, не попрощавшись с Маей, невежливо и неприлично.
        «Что мы ей скажем?» - спросил я у Ордоша.
        «Соврешь что-нибудь. Тебе не привыкать. Расскажешь, что собираешься навестить в деревне любимую тетушку, помочь ей собрать урожай. Или что приют, где ты вырос, сгорел, и ты должен срочно вернуться, чтобы помочь пострадавшим друзьям. Врешь ты с каждым днем все лучше. Напряги фантазию».
        Я кивнул стоявшим под навесом у ворот караульным. Женщины в ответ одарили меня равнодушными взглядами. Несмотря на то, что в полдень их смена только началась, выглядели стражницы уставшими.
        «Гвардейцы перешли на зимнюю форму? - спросил Ордош. - Не рановато ли?»
        Я обернулся, вновь посмотрел на облаченных в военную форму женщин. Форма. Сразу я на это не обратил внимания, но теперь заметил: белые мундиры стражниц сменились на голубые (тоже щедро украшенные золотыми нитями).
        «Думаешь, это зимняя?» - спросил я.
        «Понятия не имею, - ответил Ордош. - Об этом мы ничего не читали. Упущение с нашей стороны. Но белый цвет формы на девочках смотрелся… наряднее. И он лучше гармонировал с внутренним интерьером дворца».
        Общежитие нас встретило необычным для выходного многоголосием. Пока поднимался на свой этаж, встретил нескольких студенток - шумных, чем-то взволнованных. Они провожали меня заинтересованными взглядами.
        Я с улыбкой на лице кивал всем встречным, отмечая, что сегодня в нашем корпусе слишком многолюдно для выходного. В прошлый раз студентки стали массово возвращаться в общежитие лишь ближе к вечеру. Значит, готовить мне сейчас придется, рассчитывая едоков на десять.
        Свернул в свое крыло. Увидел в коридоре студентку, которая делила комнату с Чайкой. Поздоровался с ней.
        Студентка мне не ответила. Замерла. Приоткрыла рот в удивлении, словно увидев не своего однокурсника, а говорящую лошадь.
        Она так и стояла с открытым ртом, смотрела на меня, пока я шел по коридору. Что это с ней? Лишь когда я вошел в свою комнату, услышал ее торопливые шаги.
        Душно. Я приоткрыл окно, впуская свежий воздух, поправил шторы. Никаких намеков на то, что в комнате сегодня побывала Мая. Значит, еще не вернулась. Интересно, успею приготовить обед до ее прихода?
        О том, что в мою сторону идет Чайка, я узнал, когда та еще шагала по коридору.
        Обернулся.
        Чайка заглянула в комнату. Увидела меня. Сказала:
        - Ух ты! Пупсик?! Что ты тут делаешь?
        - Собираюсь переодеться. Буду готовить обед. Мая еще не вернулась?
        Брови Чайки взлетели едва ли не на середину лба.
        - Мая? - переспросила Чайка. - Ты что, это… разве ты был не с ней?
        - Нет.
        - И ничего не знаешь?
        - О чем не знаю? - спросил я.
        - О Волчице Седьмой.
        - Что я должен о ней знать?
        - Ух ты! Так… это… все же знают: она арестована.
        «Это такая шутка?»
        «Не думаю», - ответил колдун.
        - Мая?! Арестована? Почему? - спросил я.
        Мысли о кулинарии отошли на второй план.
        - Сегодня ночью покушались на жизнь великой герцогини Волчицы Шестой, - сказала Чайка.
        - Опять?
        - Что значит: опять?
        - А Мая-то тут причем?
        - Так… это… говорят, что Мая и устроила покушение, - сказала Чайка.
        «С ума сойти, - сказал я. - Неслабо девки поскандалили!»
        «Вот к чему привели те авансы, что ты раздавал герцогине», - сказал Ордош.
        «Думаешь, они поцапались из-за меня? - спросил я. - Дуры! Идиотки! Устроили поножовщину?»
        «Не поножовщину, Сигей. Поножовщина - у простолюдинов. А благородные устраивают бои на шпагах».
        Глава 14
        «Колдун», - позвал я.
        Тишина.
        Ордош не ответил.
        Но я чувствовал его настроение.
        Мой живот тревожно заурчал. Не от голода - есть я больше не хотел.
        «Колдун!»
        «Слышу тебя. Прости, Сигей, но наш поход в королевство начнется не сегодня».
        «Это я уже понял. Что за бред несёт Чайка? Какое еще отравление?»
        «Я тоже пока ничего не понимаю. Но очень хочу все выяснить».
        Я поднял руку, призывая Чайку замолчать.
        - Подожди, подожди, - сказал я. - Повтори еще раз. Но не тараторь. Помедленнее. Я правильно тебя понял: великую герцогиню Волчицу Шестую отравили?
        - Да. Сегодня ночью, точнее, рано утром.
        - Но Шеста еще жива?
        - Кто?
        - Великая герцогиня. Как она?
        - Траур не объявляли, - сказала Чайка. - Значит, она еще не умерла.
        - Хорошо, - сказал я. - И это сделал принц Нарцисс -- тот, который жил в Мужской башне?
        - Ну… да! - сказала Чайка. - Отряд, где служит моя тетушка, прибыл ночью во дворец вместе с маршалом Иволгой. Это… армейская гвардия теперь охраняет дворец и нашу Академию. Ты разве не заметил, когда проходил мимо поста у ворот? Отряд дворцовой стражи временно отстранен от службы и заперт в казарме. Тетя собственными ушами слышала то, что говорил на допросе принц Уралии. Утром она сменилась. И рассказала обо всем моей маме.
        - Что же он говорил? - спросил я.
        Чайка уселась на кровать Маи.
        - Принц? Это… сообщил, что по просьбе жены уколол великую герцогиню отравленной иглой, - сказала она. - Он сказал это при Мае - та присутствовала на допросе. Заявил, что Мая угрозами заставила его совершить покушение на Волчицу Шестую. И иглу с ядом дала ему тоже она.
        - А что Мая? Призналась?
        - Это… нет. Тетя говорит, что Волчица Седьмая все отрицала.
        «Чушь какая-то, - сказал я. - Этот придурок совсем лишился разума, сидя в своей башне? Взбесился?»
        «Возможно, - сказал Ордош. - Или в этом деле не все так просто».
        - Ерунда все это, - сказал я. - Игла, яд, Мая… Не может такого быть! Не верю!
        - Почему?
        - Сама подумай: зачем Мае просить этого чудика колоть иглой герцогиню?
        Чайка пожала плечами. Кровать под ней заскрипела.
        - Это… может, чтобы захватить власть? Она наследница. Если Волчица Шестая умрет, великой герцогиней станет Мая. Ведь так? Это… говорят, она с матерью вчера вечером здорово поругалась. Половина дворца слышала их крики.
        - Ну, поругалась. И что? Зачем травить? И зачем иглой?! Бред!
        - Почему? - спросила Чайка.
        - Ты же знаешь Маю! - сказал я. - Если бы она вспылила или просто захотела избавиться от мамаши, то использовала бы шпагу! В крайнем случае, застрелила бы ту из пулемета или ударила по голове вазой. И сделала бы это сама, а не при помощи… мужчины!
        - Ты думаешь?
        - А ты так не считаешь?
        - Ну, это… я не знаю.
        - Ты общалась с ней две недели, - сказал я. - Должна была понять, какой у нее характер. Мая вспыльчива! Но представить ее хитрой отравительницей лично у меня не получается.
        Чайка почесала затылок.
        - Ну, я не знаю… - сказала она. - Тетушка говорит, что это, наверняка, настоящий заговор. Принц ведь во всем признался! И перечислил заговорщиков.
        - Кого же он назвал? - спросил я. - Ну, помимо нашей подруги.
        - Это… затеяли переворот Мая со своей бабкой и глава Службы Безопасности Дворца графиня Нарынская. Тетя говорит: они главные заговорщицы. Сегодня утром маршал Иволга их всех арестовала. Маю взяли под стражу сразу после допроса принца.
        - Что за Иволга такая?
        - Так это… графиня Чуская. Уже лет десять она возглавляет нашу армию. Волчица Шестая назначила ее на должность сразу, как только получила от матери титул.
        «Список заговорщиков выглядит… интересно, - сказал Ордош. - Вся эта ситуация напоминает фарс».
        - И Сороку? - спросил я. - Она тоже под арестом?
        - Это… да, - сказала Чайка. - Тетя сказала, что арестовали всех троих.
        - Звучит, как бред.
        - Почему?
        - Если бы Сорока участвовала в заговоре против Шесты, она прострелила бы той голову, а не пользовалась услугами этого придурка из башни. Тебе так не кажется?
        - Это… Я не знаю.
        «Прекращай уже болтать о ерунде, дубина! - сказал Ордош. - Меня не интересует местная политика. Заговор, заговорщики и прочая ерунда не имеют значения! Выясни, где находится Мая! Мы должны ее освободить. И как можно скорее!»
        - Ладно, - сказал я. - Не будем пытаться прямо сейчас разобраться в этой истории. Но скажи мне вот что, Чайка: где Мая?
        Чайка посмотрела на туалетный столик, на котором лежал футляр от очков.
        - Так это… - сказала она, - я же говорю: под арестом.
        - Это я понял. Но не понял, где. Во дворце, в городской тюрьме, в полицейском участке? Или ее увезли куда-то еще?
        - Так это… я не знаю, - сказала Чайка. - Тетушка ничего об этом не говорила. Да и какая разница?
        - Разница огромная, Чайка, - сказал я. - Мне нужно знать, где ее искать.
        - Ух ты. В смысле?
        - Я должен ее освободить. Что здесь непонятного?
        - Зачем? Это… она ведь заговорщица! Пупсик, я понимаю, что Мая тебе нравится, что у вас с ней… особые отношения. Но она покушалась на жизнь великой герцогини! Слухи об этом уже поползли. Весь город шокирован ее поступком. Волчицу Шестую все очень уважают. Если она умрет… мама считает: горожане будут требовать, чтобы Маю казнили. Или ты хочешь сбежать вместе с Маей за границу?
        - Какая заграница? - сказал я. - Какая казнь? Вся эта история - полная чушь! И если они решат казнить Маю, то как потом запустят Машину? Пятая уже стара. Сомневаюсь, что у нее будут дети. Династия прервется?
        Чайка вздохнула.
        - Это… я не знаю, Пупсик. Что-нибудь придумают, наверное. Но мама считает, что жители герцогства не захотят, чтобы ими правила убийца собственной матери. И я бы тоже этого не хотела. А армия такого точно не допустит - так сказала моя тетя.
        - Ах, армия! - сказал я. - А армия - это маршал Иволга? Я правильно понимаю? Не собралась ли эта маршал сменить правящую династию?
        - Не говори ерунду, - сказала Чайка. - Она не такая.
        «Не наша ли это знакомая «генерал», которой посол предложила за некую услугу графство?» - сказал Ордош.
        «Ты думаешь, что это и есть тот самый заговор, который обсуждали в клубе?» - спросил я.
        «Не исключаю этого, Сигей».
        - Вполне возможно, что вы просто плохо знаете своего маршала.
        - Не выдумывай, Пупсик, - сказала Чайка. - Я тоже не хочу в это верить. Мне тоже нравится Мая. Но ее муж во всем признался! И раз маршал Иволга ему поверила (а иначе, зачем арестовала?), значит, были и еще какие-то доказательства, о которых мы не знаем.
        - Не буду с тобой спорить, Чайка, - сказал я. - Но мне нужна твоя помощь. А еще твоя помощь нужна Волчице Седьмой. Ведь ты для того и поступила учиться в Академию, чтобы доказать ей свою преданность, показать, что ты можешь быть полезной? Мне важно точно знать, где сейчас находится Мая. Ты сможешь это выяснить?
        - Как?
        - Спросить у тети, например. Ведь та может узнать, где Мая?
        - Это… наверное.
        - Замечательно. Вот он твой шанс устроить себе хорошую карьеру. Не упусти его.
        - Но… Мая заговорщица! - сказала Чайка.
        - Прекрати нести ерунду, - сказал я. - Все доказательства существования заговора состоят из слов запертого в башне неопознанного мужика. А он лжец!
        - Ты называешь лжецом принца королевства Уралия?
        - Нет. Принц Нарцисс - хороший человек. А тот хмырь, который отравил великую герцогиню - врун и подлец!
        - Пупсик! - сказала Чайка. - Ты забыл? - муж нашей Маи и есть тот самый принц.
        - Да, - сказал я. - Муж Волчицы Седьмой - принц королевства Уралия Нарцисс, граф Свирский. Вот только, видишь ли, Чайка, в чем дело: принц Нарцисс - это я. Да. Представь себе. Я. А вовсе не тот мужик, которого все почему-то считают мужем Маи.
        - Что?
        «Даже так?»
        «Да».
        «Решительный ход, - сказал Ордош. - Быть может, ты и не кастрюля».
        ***
        - Вот, читай, - сказал я.
        Протянул Чайке бумаги, которые, якобы, достал из шкафа.
        - Что это?
        - Мои документы. Настоящие. А документы на имя Пупсика из деревни Нос я купил несколько недель назад. Чтобы не афишировать свое настоящее имя.
        - Ух ты.
        Широко раскрыв глаза, Чайка разглядывала документы.
        - Ух ты, - повторила она. - А что вот это?
        - Свадебный договор, подписанный королевой Уралии - моей матерью.
        - Ух ты! - сказала Чайка. - Серьезно? Настоящий?
        - Посмотри на подписи и печати.
        - Обалдеть! А… это… почему он у тебя?
        - Забрал его, когда спасался от убийц. На мой свадебный кортеж напали. Ты, наверное, слышала об этом. Я убежал. И забрал с собой все бумаги, которые нашел - этот договор, свои документы и еще кучу всего.
        - А почему ты не отдал его великой герцогине? Или Мае?
        Я забрал у Чайки бумаги, сложил их в аккуратную стопку.
        - Ну, как бы тебе это объяснить… - сказал я. - Я решил не сообщать никому, что остался жив.
        - Да уж. Тогда получается, ты тоже всех обманывал? И нас.
        - Да, обманывал. Я не идеальный. Я не решился рассказывать о том, кто я на самом деле. Ведь кто-то хотел меня убить, а ваши доблестные гвардейцы не смогли меня защитить. Я уцелел случайно! К тому же, за жену меня выдали насильно, не спрашивая моего желания. Я воспользовался возможностью стать свободным человеком. Так что я не лгал, Чайка, когда рассказывал вам, что сбежал от жены. Не уточнил лишь, что моя жена - Волчица Седьмая. Мая до сих пор не знает о том, что мое настоящее имя - Нарцисс, что я принц и ее муж.
        - Как это, не знает?
        - А вот так. Ты первая, кому я в этом признался. Или вторая… - но это не важно. Речь сейчас не обо мне. А о том, что Мая была уверена, что ее муж - тот хмырь, что живет в Мужской башне дворца. Ее обманывали! В том числе и тот самый мужик, который обвинил ее в организации заговора. Видишь? в истории с так называемым мужем и отравлением повсюду обман!
        - Принц...
        - О том, что мое место в башне уже занято, я узнал в тот день, когда мы с вами ели котлеты. Помнишь? Мая мне рассказала, что она мужатая, и поведала кое-какие подробности о своем муже. Можешь представить мое удивление? И мне стало интересно: кто ее убедил в том, что тот мужчина - ее муж? Кто и зачем?
        - Кто?
        - Не знаю. Я думал над этим. Но ни к каким выводам не пришел. Знает ли о подлоге великая герцогиня? Она это устроила, чтобы не ссориться с моей матерью, или и ее ввели в заблуждение? А если Волчица Шестая тоже считала его настоящим принцем, то вот он - настоящий заговор. Не для того ли затеяли этот подлог, чтобы совершить покушение на великую герцогиню? И главное: кто все это затеял?
        - Ух ты, - сказала Чайка. - Как же все сложно! И… это… кто же это затеял?
        - Не знаю, - сказал я. - Но уверен: не Мая. Ты должна понимать вот что, Чайка: тот мужчина лжец. Это доказано. И велика вероятность, что лжет он не по собственному желанию - кто-то велит ему так поступать. А если его слова лживы - значит, нет никаких доказательств тому, что Мая замышляла что-то против матери. Да, они ночью поругались. Но лишь из-за того, что герцогиня приставала ко мне, а Мая об этом узнала. Если бы Мая схватилась за шпагу - я бы поверил, что она покушалась на мать. Но… мужчина, игла и яд - совсем не в ее стиле. Прости, но я не верю, что Мая организовала покушение. Призываю не верить в это и тебя. Маю нужно спасать. Я не прошу тебя бросаться к ней на выручку. У меня есть на примете люди, которые помогут освободить мою жену. Мне нужно лишь узнать, где она. Чайка, ты мне поможешь?
        - Не знаю…
        - Чайка!
        - Хорошо, хорошо! Я спрошу у тети.
        - Когда? - спросил я.
        - Я отправлюсь к ней прямо сейчас!
        Чайка встала с кровати.
        - Какой же ты, Пупсик… агрессивный! - сказала она. - Не понимаю, что Мая в тебе нашла. Почему ты ей так нравишься?
        ***
        «Почему ты решил раскрыть наше инкогнито, Сигей? Мужская башня тебя больше не пугает?» - спросил Ордош.
        «Прости колдун, - сказал я. - Знаю, нужно было сперва посоветоваться с тобой. Но я вдруг почувствовал, что наступил идеальный момент для признания. И побоялся его упустить».
        «Я не злюсь на тебя, Сигей. Наоборот. Давно пытаюсь приучить тебя действовать решительно, совершать мужские поступки. Я сам собирался предложить тебе сбросить личину Пупсика, но после нашего путешествия».
        «Почему после?»
        «А иначе ты мог подумать, что я пытаюсь увильнуть от обещанных тебе путешествий. Так почему сейчас, Сигей? И как ты планируешь объясниться с Маей? Ведь теперь она непременно узнает, кто ты. И очень скоро».
        «Зная характер Маи, - сказал я, - думаю, нам стоит «давить на жалость». Дрожащим голосом поведаю ей слезливую историю о том, как было страшно в карете - тогда, во время нападения. И что мне до сих пор повсюду мерещатся убийцы».
        «И тебе не стыдно манипулировать чувствами жены, обманывать ее?»
        «Нет. Да это и не будет обманом. Я, правда, слегка испугался тогда, - не привык я к таким приключениям. И убийц я бы наверняка опасался, не будь рядом тебя. Так что я не буду ей лгать - так, слегка приукрашу. А тут еще такой красивый ход: я решил открыть свою тайну, вновь стать мишенью для таинственных убийц только для того, чтобы помочь любимой. Романтично? Мая непременно оценит это. И простит нам обман. Не сомневаюсь».
        «У тебя изворотливый ум, Сигей».
        «Это потому что я не привык добиваться всего силой, - сказал я. - Я тут задумался на днях, колдун, пока ты наслаждался ласками жены. И вот что понял: от Пупсика больше никакой пользы. Прятаться от Мужской башни уже нет смысла: мы доказали всем, что спокойно можем жить среди женщин. Избегать встреч с женой ты и сам не захочешь. Муж или любовник - каким бы ни был наш статус, он не сильно повлияет на отношение к нам Маи. А вот доступ в алхимическую лабораторию дворца статус мужа обеспечит. Да и… кое-что еще».
        «Что еще? Договаривай».
        «Если я соберусь открывать кулинарную школу, принцу местные чинуши побоятся вставлять палки в колеса. Принц Нарцисс не только узаконит наше присутствие рядом с Маей, чему ты точно будешь рад, но и позволит мне спокойно заниматься любимыми делами: алхимией и кулинарией. Ничего подобного Пупсик нам обеспечить не сможет».
        «Ну, значит, так тому и быть, Сигей, - сказал колдун. - Как только Мая обо всем узнает, Пупсик перестанет существовать. Да здравствует наше высочество принц королевства Уралии Нарцисс, граф Свирский».
        «Ура».
        ***
        Чайка ушла.
        Я дал ей несколько герцогинь, чтобы она могла нанять коляску. Она попыталась отказаться от денег, но я настоял: знал, что лишних финансов у нее никогда не водилось. А я не желал ждать, пока Чайка бегает по городу на своих двоих. Понимал, что терпение колдуна на исходе.
        Улавливая обрывки эмоций Ордоша, я чувствовал себя спасителем мира. Ну, если не мира, то герцогства точно. Сейчас лишь я со своими доводами стоял между спокойствием города и желанием колдуна добывать информацию о нашей жене самостоятельно.
        Примерно через полчаса после ухода Чайки ко мне постучались.
        Я резво соскочил с кровати, добежал до двери, выглянул в коридор.
        Не Чайка. Да я и сам понимал, что Чайка не могла так скоро вернуться.
        У моей двери стояла соседка Чайки по комнате.
        - Пупсик, - сказала она, - девочки спрашивают: когда мы будем обедать?
        - Что?
        - Почему ты не готовишь обед? Мы проголодались.
        - Сегодня я ничего готовить не буду, - сказал я. - Нет настроения.
        Студентка помахала ресницами.
        - Как это? - сказала она.
        - Прости.
        Девица фыркнула.
        - Что значит, прости?! Мы есть хотим! Или ты считаешь, что если Волчицы нет, то заставить тебя готовить будет некому?
        - Что ты сказала?
        - Что слышал! - сказала девица. - Быстро иди на кухню!
        «Знай свое место, мужчина! - сказал Ордош. - Мне убить ее? Или ты уже способен справиться с ней сам?»
        Я сжал кулак и поднес к лицу студентки.
        Та отшатнулась.
        Вот это да! Раньше не обращал внимание. А кулак-то у меня не маленький!
        - Еще раз крикнешь на меня - получишь в глаз!
        - Эээ… Пупсик!
        Я указал рукой в конец коридора.
        - Столовая вон там, - сказал я, - около учебного корпуса. Привыкайте к казенной пище. Свободна.
        И закрыл дверь.
        ***
        Чайка объявилась, когда приближалось время ужина.
        Взъерошенная, бледная.
        - Маю заперли во дворце, - сказала она. - В ее собственной комнате. Там же во дворце, но мне… это… не удалось узнать, где именно, заперли графиню Нарынскую - леди Сороку. А наша ректор - под стражей здесь, в Академии. Что дальше?
        - Для тебя - пока ничего, - сказал я. - Если ты понадобишься, я кого-нибудь пришлю за тобой.
        - Это… ладно. А ты сейчас куда?
        «Мы с тобой отправляемся во дворец, Сигей, - сказал Ордош. - И это не обсуждается. Мне не нравится, что кто-то посмел ограничить свободу нашей жене. Я не знаю, что она совершила и зачем - мне это и неважно. Но я желаю ее увидеть. Как можно скорее. Она наша жена, и мы с тобой, Сигей, несем за нее ответственность. Мы идем к ней. И я сотру в порошок любого, кто попробует встать на нашем пути».
        Глава 15
        «Я правильно понимаю, колдун, ты собираешься ворваться во дворец, освободить Маю и увести ее с собой?»
        Я спускался по ступеням. Торопился. Звуки моих шагов эхом отражались от стен и потолка общежития.
        «Примерно так мы и сделаем», - сказал Ордош.
        «Нам попытаются помешать», - сказал я.
        «Догадываюсь. Пусть попробуют».
        «Считаешь, Мая будет благодарна нам, если мы устроим в ее дворце погром, зальем его кровью и завалим трупами?»
        «О чем ты?»
        «О твоих методах».
        «Мы не будем никого убивать, Сигей, - сказал Ордош. - За кого ты меня принимаешь?»
        «Я чувствую твое настроение. И переживаю за этот город».
        «Да, я злюсь! И у меня, согласись, есть на это причина. Но город может спать спокойно. А тех, кто спать не пожелает и попытается нам мешать - усыплю я. Не переживай, Сигей. У нас есть теперь мана. Нам больше не нужно пополнять ее запасы через руну. А значит, мы можем выбирать любые способы устранения препятствий. Будь я один - поступал бы, как проще. Но я знаю, что ты человек миролюбивый. Пока возможно, постараюсь не расстраивать тебя убийствами. К тому же, ты прав, непонятно пока, как отнесется к смертям своих подданных наша жена. Так что, провернем все тихо. Дворец даже не покачнется».
        Дверь общежития захлопнулась за моей спиной.
        «Правда? Ты меня успокоил».
        «Теперь ты должен быть постоянно спокоен, - сказал Ордош. - Ведь я отныне всегда рядом. А значит, смогу устранить любую угрозу. Спокойно придумывай новые рецепты пирогов, Сигей, пиши книги по алхимии. У тебя все это хорошо получается. А решать проблемы и упокоивать врагов - получается у меня».
        «Такое разделение обязанностей мне нравится, - признался я. - Куда мы сейчас? На площадь? Ловим коляску - и во дворец?»
        «Коляска нам действительно не помешает. Не хотелось бы добираться пешком. Но во дворец нам пока рано».
        «Почему?»
        «Конечно, мы отправимся и туда, - сказал Ордош. - Но не сразу. Чуть позже. А сначала, Сигей, нам нужно пообщаться с друзьями».
        ***
        Ордош предложил навестить Гадюку.
        «Раз уж мы с ней друзья, то почему бы не воспользоваться этой дружбой? - сказал он. -- Маю нам придется куда-то везти. Но куда? И на чем? В этих двух вопросах помощь твоей подружки нам пригодится».
        К дому главаря банды гадюк я подъехал на пропитанной запахом навоза скрипучей коляске. Ничего более достойного на площади около Академии я не нашел. Но запряженные в коляску лошади оказались резвыми, а кучер расторопной - она отнеслась серьезно к просьбе отвезти меня по нужному адресу поскорее (впечатленная блеском золотой монеты). Доставила меня к дому Гадюки быстро, что называется, с ветерком. Лишь чудом при этом не пострадал никто из пешеходов.
        Гадюки на мое появление отреагировали правильно: не спрашивали, кто я и зачем явился - без волокиты проводили меня к своей атаманше. Без сомнения, по поводу моей особы с ними заранее провели разъяснительную беседу. Хорошо. Ордошу не пришлось ломать ворота и усыплять охрану.
        - Хочу познакомить тебя сегодня с моей женой, - сказал я Гадюке.
        Та встретила меня в домашней одежде, с бокалом в руке. На дне бокала - остатки вина.
        - Сегодня? - переспросила она.
        - Да.
        - С той, которая находится под арестом во дворце? - уточнила Гадюка.
        - С той самой. Ты уже слышала о ее неприятностях?
        - Да уж. Весь город слышал. И жители соседних стран, наверняка, тоже в курсе.
        - А вот мне о них только недавно рассказали.
        - Я так и поняла, - сказала Гадюка. - Вина не хочешь?
        Я покачал головой.
        - Нет, спасибо.
        - Неприятности молодой графини расстроили тебя или богиню?
        - Меня.
        Гадюка залпом допила вино. Посмотрела на пустой бокал. Потом на меня.
        - Да уж, - сказала она, - И что заставило тебя вспомнить о том, что она твоя жена?
        - Я и не забывал об этом. К тому же, за последние дни мы с ней сдружились. Но она пока не знает, кто я на самом деле. Мне было выгодно об этом умалчивать.
        - А теперь?
        - Теперь меня заботит не сохранение инкогнито, а безопасность жены.
        - И что ты хочешь от меня? Тебе понадобится помощь моих девочек?
        - Нет, - сказал я. - Мне нужна карета. И кучер. Я не умею управлять лошадьми.
        - В этом мы с тобой похожи.
        Гадюка над чем-то задумалась, постучала ногтем по стеклу бокала. И сказала:
        - С нетерпением жду встречи с твоей супругой, Пупсик. Или… уже не Пупсик?
        - Пока еще Пупсик, - сказал я.
        - Хорошо. Когда ты отправишься за Волчицей?
        - Прямо сейчас.
        - Не лучше ли дождаться темноты? - спросила Гадюка. - Стемнеет через пару часов.
        - Нет, два часа - слишком долго. За это время всякое может произойти. Я не хочу, чтобы у Маи из-за моего промедления случились еще какие-то неприятности.
        - У Маи?
        - У Волчицы Седьмой. Мая - так называют ее друзья.
        - Понятно, - сказала Гадюка. - Возможно, ты и прав. Думаю, дворец герцогини превратился сегодня в такой… Да уж. Сегодня там что угодно может произойти. Распоряжусь, чтобы подготовили для твоей жены комнату.
        - С большой кроватью, - сказал я. - И чтобы в уборной была приличная ванна.
        Гадюка улыбнулась.
        - Есть у меня хорошая гостевая комната. Ванна там - как во дворце.
        - Замечательно.
        - Да уж, - сказала Гадюка. - А вот моя карета - не очень. Да ты видел ее. Она не годится для прогулок дочки герцогини.
        - Мне сегодня сойдет любая, - сказал я.
        - Хорошо. Сейчас позову Астру.
        ***
        «Повяжи косынку на голову», - сказал Ордош.
        В моей руке появился треугольный платок из плотной ткани, который я надевал во время занятий в алхимической лаборатории, и синий халат - форма Академии.
        От неожиданности я выронил все это на пол кареты. Но тут же поднял и положил рядом с собой на деревянную лавку.
        «Зачем это?» - спросил я.
        Карета дребезжала и раскачивалась, подпрыгивала на каждой неровности дороги. Я уже дважды за время пути прикусил язык. Ненавижу местный транспорт!
        «Иллюзия волос без нормальной привязки будет выглядеть неправдоподобно», - сказал Ордош.
        «Ты хочешь наложить на меня иллюзию?»
        «А ты собрался демонстрировать во дворце свои румяные щеки?»
        «Не знаю. Не думал об этом», - сказал я.
        «А вот я подумал, дубина. Пупсик ты или принц - не так много мест, где ты мог бы спрятать Маю. А значит, и найти ее будет просто. Пусть во дворце увидят кого-то другого. Переодевайся!»
        «Почему в халат?»
        «Потому что твоя желтая рубаха бросается в глаза даже больше, чем твой румянец. А форма Академии - та же спецодежда: никакой привязки к личности».
        «Ты прав, колдун. Что-то я туплю. Наверное, переволновался сегодня».
        «Ничего, Сигей. Все, что от тебя сейчас требуется - слушаться меня».
        Я вцепился рукой в лавку, пытаясь не свалиться на бок, когда карета вдруг стала поворачивать. Мне вспомнились вдруг слова Ордоша, и я сказал:
        «Привязка к личности. Ты выражаешься, как профессор. Совсем не как нормальный колдун. Спецодежда!»
        Развернул халат.
        «В отличие от тебя, дубина, я в этом мире не бездельничаю, а занимаюсь самообразованием. Если какие-то мои слова покажутся непонятными - только скажи. Помогу тебе вспомнить толковые словари - в твоей памяти я нашел четыре».
        «Нет уж, спасибо, - сказал я. - По самообразованию я пока не соскучился».
        ***
        Я распахнул дверь кареты, выбрался наружу. С удовольствием ощутил под ногами твердую почву. Поправил халат, затянул так и норовивший развязаться узел косынки.
        Где это мы?
        Небольшая круглая площадь. С одной стороны в нее вливается дорога, с другой - к площади почти вплотную подступают деревья. В просветах между деревьев я увидел знакомые очертания дворца великой герцогини. В его окнах отражалось спускавшееся к горизонту солнце.
        - А ф…форма т…тебе к л…лицу, - сказала Астра. - Особенно - к…косынка.
        - Спасибо.
        Астра погладила бок лошади.
        - З…здесь на к…карету не обратят в…внимание. Ч…часа д…два - т…точно.
        - Больше мне и не понадобится, - сказал я.
        - Л…лучше з…заходить во д…дворец со с…стороны к…конюшен, - сказала Астра. - Так ты б…быстрее п…попадешь в крыло г…графини.
        «Она права, - сказал Ордош. - Так мы и пойдем. Зачем нам центральный вход?»
        - Знаю, - сказал я. - Уже ходил тем путем. Но спасибо за подсказку.
        - П…пожалуйста. А г…герцогиня еще жива.
        - Правда? Откуда ты знаешь?
        - Вон, с…смотри, - сказала Астра.
        Она указала рукой на дворец.
        - Видишь г…главную б…башню? Если бы В…волчица умерла, т…там в…висел бы к…красный в…вымпел в з…знак т…траура. Всегда т…так д…делают. Г…герцогиня жива. Т…точно тебе г…говорю.
        - Вымпела нет. Может, еще не успели повесить?
        Астра покачала головой.
        - П…повесили бы с…сразу. Т…такие п…правила.
        - Откуда ты это знаешь? - спросил я.
        - Я с…служила там раньше.
        - Во дворце?
        Астра кивнула.
        - В д…дворцовой с…страже.
        - В гвардии? Ты? Не знал. Почему ты ушла со службы?
        Астра пожала плечами, усмехнулась. Ее усмешка не показалась мне веселой.
        - Встретила Г…гадю, - сказала она. - П…пришлось в…выбирать м…между нею и г…гвардией.
        ***
        Астре я пообещал, что вернусь не позже чем через час.
        Постараюсь раньше.
        Но точно вернусь. Сказал: даже если она увидит, что дворец горит, то пусть не паникует и продолжает меня дожидаться.
        Подойдя к кустам живой изгороди у дворца, почувствовал на коже лица холод.
        «Наложил иллюзию?» - спросил я.
        «Да».
        «На кого я теперь похож?»
        «На Чайку».
        «На кого?!»
        Я даже остановился от удивления.
        «Чего замер, дубина? Шевелись. Вон, снова патруль нас заметил».
        Двое гвардейцев - повстречавшийся нам минуту назад патруль - уже мирно дремали неподалеку от дворцовой ограды, в которой Ордош воздушным лезвием проделал новый вход. Тех, что спешили ко мне сейчас, ожидала та же участь.
        «Но почему Чайка?» - спросил я.
        «И ростом, и телосложением она похожа на тебя. Носит форму Академии. Да никто и не удивится тому, что она бросилась спасать подругу».
        «Хорошая подруга. Не заметил я у нее желания отправиться выручать Маю».
        «Она нам помогла».
        «Если бы я ее не уговорил, Чайка бы и пальцем не пошевелила».
        «Оставим это на ее совести, - сказал колдун. - Хочет она того, или нет, но спасительницей Маи станет. А для кого-то - преступницей. Пусть другие спорят, как после того, что мы сейчас сделаем, ее правильно называть. Мы же - займемся своими делами. Лови накопитель, Сигей. Сейчас снова придется восстанавливать ману».
        ***
        Пока мы шли к дворцу, Ордош усыпил три патруля. Происходило все буднично: женщины закатывали глаза, оседали на землю, я укладывал их на траву у кустов. Тревогу никто не поднял.
        К служебному входу, через который в прошлый выходной мы с Маей ходили в конюшню к ее любимому Угольку, я подошел прогулочным шагом. Ордош снова использовал магию. Не знаю, что за заклинание он сплел, и не стал его об этом спрашивать. Но когда я потянул за ручку, дверь послушно приоткрылась, впуская нас во дворец.
        «Не торопись, Сигей, - сказал колдун. - Не нужно бежать. Иди, как шел. Так мне будет проще вовремя замечать препятствия. И ликвидировать их. Да, и не переживай ты так! У тебя нет причин чего-либо бояться. Представь, что ты на экскурсии».
        «Легко тебе говорить колдун! - сказал я. - Нет у меня опыта работы ни шпионом, ни диверсантом. Я даже в армии не служил! Военную кафедру университета я за армию не считаю. Да и посещал ее я сто лет назад. А после моей последней драки прошло сто четыре года. Единственный мой опыт проникновения в чужое жилье - это наше посещение дома Кошки. Все. Это ты у нас оружие массового поражения. А что я буду делать, если наткнусь на стражу? Брошу в них накопителем?»
        «Тебе не нужно ничего делать, Сигей. Ты можешь стражницам даже не улыбаться. Все равно из-за иллюзии они твою улыбку не увидят. Следуй моим указаниям. И все будет хорошо. Уверен, в доме Гадюки есть замечательная кухня. Пока я разбираюсь с гвардейцами, подумай, какими блюдами ты порадуешь нас с Маей».
        «Не говори о еде. На нервной почве у нас просыпается аппетит. Живот сейчас так заурчит, что всполошатся все обитатели дворца».
        «Могу достать тебе вяленое мясо», - сказал Ордош.
        «Какое мясо? С ума сошел? Не говори ерунду! Прекращай разговаривать со мной, как все эти женщины. Пусть я и не закаленный в боях воин, но и не идиот. Так что молчи, колдун, и занимайся делом».
        Плутать по коридорам не пришлось: очень помог тот факт, что мы посещали дворец в прошлый выходной. Ордош сканировал округу, я разглядывал достопримечательности, поглаживал стеклянную поверхность накопителя. До поворота в крыло Маи мы добрались быстро и без приключений. Засыпающих на своих постах при моем появлении гвардейцев я приключениями уже не считал.
        «Как-то все слишком легко у нас получается, - сказал я. - Прогуливаемся по дворцу, словно по центральной площади».
        «Магия, - сказал Ордош. - Этот мир перед ней беззащитен. Если бы ты не был кастрюлей, с моей помощью мог бы стать здесь великим героем или тираном».
        «А зачем мне это, колдун? Такие желания у меня были в тринадцать лет. О чем-то похожем я мечтал в восемнадцать, когда придумывал, как произвести впечатления на девочек. Но сейчас я стал старше. Мне некому что-либо доказывать. Мнения окружающих меня давно не волнуют. Я хочу лишь свободы и покоя. А проблемы героев и тиранов пусть взваливает на себя кто-то другой».
        «Скучный ты человек, Сигей, - сказал Ордош. - Я же и говорю: кастрюля. Правую дамочку подвинь ближе к стене, чтобы ее невозможно было увидеть с другого конца коридора».
        Я послушно подвинул спящую стражницу. Подложил ей под голову ее же головной убор. Поправил рукоять шпаги, чтобы та не давила женщине в бок.
        До комнаты Маи осталось всего несколько десятков шагов.
        Мы прошли их быстро, бесшумно. Загрохотали об пол шпаги и пулеметы вдруг уснувших на своем посту у комнаты Маи гвардейцев. Я оттащил женщин в сторону, уложил вдоль стены. А Ордош разрезал заклинанием запиравший дверь изнутри засов.
        Я заглянул в комнату. Мая стояла напротив двери, в трех шагах от меня. С бокалом вина в руке.
        Все те события, что случились после нашей с ней последней встречи, оставили на ее лице следы: под глазами Маи темнели отеки, веки опухли, на прокушенной губе - пятнышко подсохшей крови.
        - Чайка? - сказала Мая.
        - Привет.
        Мая хотела сказать что-то еще, но не смогла. Выронила бокал, закрыла глаза и упала на пол. Подобное поведение женщин я видел сегодня неоднократно.
        «Ее-то зачем?» - спросил я.
        «Нам некогда сейчас с ней объясняться, - сказал Ордош. - Пообщаемся с женой в доме Гадюки. А ты мог бы и подхватить ее. Она ударилась при падении».
        «К тому времени, как она очнется, ты ее подлечишь. Как, по-твоему, я должен был ее хватать? У меня накопитель в руках!»
        «Мог бы его бросить, дубина. Жена ценнее».
        «Спорное утверждение».
        Я смотрел на распластавшуюся у моих ног Маю.
        «Как я ее понесу?»
        «На руках».
        «Это понятно. Но сейчас у меня в руках накопитель».
        «Накопитель нам нужен, - сказал Ордош. - Восстанавливать запас маны нам приходится часто. Придумай что-нибудь, Сигей».
        Когда я покидал комнату, мою талию опоясывала половина простыни. Этот самодельный пояс удерживал накопитель, на выпуклой верхушке которого покоилась моя рука. Маю я положил на плечо, придерживал за ноги. Ее ягодицы смотрели вверх, а золотистая коса подметала пол за моей спиной.
        «Может, прогуляемся к комнате герцогини?» - спросил я.
        «Зачем?»
        «Посмотрим, как там Шеста. Подлечишь ее. Жаль, если она умрет».
        «Не стоит этого делать, Сигей. Не сейчас».
        «Почему? - спросил я. - Ведь мы совсем рядом. От нас до ее комнаты всего несколько постов».
        «Сначала, поговорим с Маей», - сказал Ордош.
        «Зачем?»
        «Чтобы не натворить глупостей».
        «Каких?»
        «Что если рассказ Чайки - правда? Что если Мая действительно организовала покушение на мать?»
        «Ты веришь в это?»
        «Нет, - сказал Ордош. - Но вероятность того, что в поступке своего лжемужа виновата Мая, существует. Пусть и крохотная. И мне хотелось бы услышать подтверждение наших предположений от жены. Ведь, если мы с тобой ошибаемся, и именно Мая организовала переворот, то нам придется выбирать, на чью сторону в этом конфликте станем мы. А я предпочитаю быть на стороне жены».
        Об этом я не думал.
        «Ты прав, колдун, - сказал я. - Как это ни печально. Подождем».
        На обратном пути нам повстречался лишь один патруль. Мне пришлось оставить женщин на дороге. Я не стал задерживаться, чтобы перенести их на траву. Не хотел выпускать из рук Маю.
        ***
        - Что с ней? - спросила Астра.
        - Спит, - сказал я. - Придержи дверь.
        Уложил Маю на лавку в карете. Бережно, хотя колдун и говорил, что я могу не опасаться ее разбудить. Положил Мае под голову свой халат.
        - Постарайся ехать аккуратно, - сказал я.
        - Х…хорошо, П…пупсик, - сказала Астра. - П...постараюсь.
        Глава 16
        Возвращались мы вдвое дольше, чем ехали во дворец. Астра отнеслась к моей просьбе серьезно. Катившие под ее управлением карету лошади шли едва ли не шагом.
        До дома Гадюки мы добирались медленно, но без ненужных задержек: нас никто не останавливал, карета, пусть и угрожающе скрипела, но выдержала поездку. К моменту нашего появления даже ворота к особняку Гадюки уже были открыты. Когда мы их проезжали, я заметил, что количество охраны рядом с ними утроилось - хорошо вооруженной охраны.
        Встречать нас из дома высыпала целая делегация. Все с серьезными лицами. Без оружия - только Гадюка. Женщины окружили карету, замерли, принялись осматриваться по сторонам, точно ожидали нападения.
        По просьбе Ордоша, нести жену я не доверил никому. Хотя Гадюка и велела Елке забрать у меня Маю. Но я мотнул головой, призывая Елку уйти с дороги.
        - Сам, - сказал я. - Придержи дверь.
        Мая показалась мне удивительно легкой. Ордош уже так укрепил наше тело, что я без проблем унес бы вместе с Маей и худощавую Гадюку, да и не сводившую с моей жены глаз Елку тоже.
        - Это чо, та самая? - услышал я слова Елки. - Дочурка нашей герцогини?
        - Да уж. Проводи Пупсика в большую гостевую комнату, - сказала Гадюка. - И хватит таращиться на графиню!
        - Ха! А чо такого-то?! Я ж просто смотрю, руками не трогаю. Интересно же!
        Елка отвела меня на второй этаж. Посторонилась, пропуская в комнату. Заглянула через мое плечо, когда я положил Маю на кровать.
        - Обычная девка, - сказала она. - Ничего особенного. Тощая. Только коса здоровская! Тоже раньше хотела косу. Но с такой зарежут в первой же драке. Я ж не во дворце живу, не под защитой стражи!
        -- Елка! - послышался из коридора голос Гадюки.
        - Все, все. Сваливаю.
        Елка неохотно попятилась.
        - Не, чо, нормальная у тебя жена, - сказала она, остановившись у порога комнаты. - Не уродка. С косой. Но если чо, ты не молчи, говори мне, Пупсик. Начхать, чья она дочка. И не таких видали. Пообщаюсь с ней по-женски. Ладно?
        - Конечно, Елка, - сказал я. - Спасибо.
        Елка прикрыла за собой дверь, оставив меня с Маей наедине.
        «Давай разбудим ее», - предложил я.
        «Зачем? Ты видел, в каком она была состоянии? Ей нужно отдохнуть», - сказал Ордош.
        Мая спала. Хмурила брови. Цвет ее лица улучшился: колдун еще в карете влил в жену несколько заклинаний регенерации.
        «Отдохнет после нашего разговора, - сказал я. - Нужно уточнить у нее насчет Шесты. Жалко, если герцогиня умрет. Тем более, напрасно. Мне она нравится. Да и Мая обрадуется тому, что мы подлечим ее маму. Если, конечно, не она велела ту отравить».
        Ордош ответил не сразу.
        «Ладно, Сигей, - сказал, наконец, он. - Ты прав. Нам действительно необходимо прояснить этот момент прямо сейчас. Чтобы в будущем не выслушивать от жены упреки. Разбужу Маю. На пару минут! Не больше!»
        ***
        - Пупсик!
        Едва открыв глаза, Мая тут же сграбастала меня в объятия, прижала к себе. Потом принялась покрывать мое лицо и шею поцелуями.
        - Как же я по тебе соскучилась! - сказала она. - Ты испугался за меня, малыш? Переживал? Какая прелесть! Не расстраивайся. Все будет хорошо. Бедный мой Пупсик!
        Она гладила меня по голове, целовала, шептала на ухо ерунду. Ее руки тискали меня, словно мягкую игрушку. Я сносил это молча, введенный в легкий ступор, обескураженный столь бурной и неожиданной реакцией Маи.
        «Моя девочка!» - сказал колдун.
        «Тьфу! - сказал я. - Два малолетних дурачка!»
        ***
        - Да, - сказала Мая, - мы с ней вчера поругались. Из-за тебя, между прочим!
        - Что я не так сделал?
        - Я неправильно выразилась, Пупсик. Не переживай. Ты ни в чем не виноват! Ты просто… послужил причиной нашей ссоры. Прелесть, правда?
        - Почему я?
        Мая отвела взгляд.
        - Ну, как тебе объяснить?.. - сказала она. - Мама попросила меня… Какая прелесть. Самой становится гадко на душе при одном только воспоминании об этом. В общем, мама сказала, что я должна ей тебя отдать.
        - Это как? - спросил я.
        - Пупсик! Не обижайся! Я тебя никому не отдам! Я ей так и сказала! Правда-правда! После ее слов я разозлилась и даже накричала на нее.
        Мая вновь сгребла меня в свои объятия. Я ощутил на коже прикосновения ее губ.
        - Она сказала, что у меня есть муж, что его мне вполне достаточно. А я ответила, что этого дурачка она может забрать себе, но тебя она не получит. Потом мама призналась: ты ей, видишь ли, нравишься! Она хочет сделать тебя своим любовником и родить от тебя дочь. Представляешь?! Сказала такое мне!
        Я икнул от неожиданности.
        Мая погладила меня по спине.
        - Успокойся, Пупсик, - сказала она. - Не бойся. Я тебя ей не отдам. Никому не отдам! Все хорошо!
        - Она так и сказала? - спросил я. - Ребенка?
        - Представь себе! - сказала Мая. - Теперь я понимаю, почему ты не хотел снова ехать во дворец. Она приставала к тебе? Да? Какая прелесть! Почему ты не пожаловался мне? Я бы тебя защитила! Пока я рядом с тобой, мама тебе ничего не сделает. Чем бы она тебе ни угрожала.
        - Она мне не угрожала.
        - Значит, втиралась в доверие? Есть у нее такая дурацкая манера… Я клялась себе, что никогда не буду такой. Клялась! Но… Пупсик, я теперь тоже… как она?..
        Мая вдруг резко отстранилась. Широко раскрыла глаза.
        - Мама! - сказала она. - Я совсем забыла о маме! Ее же!.. отравили! Как я могла о таком забыть?! Мама! Как она там? Она… жива?
        - Красного вымпела на центральной башне нет, - сказал я.
        Мая схватила меня за руку.
        - Правда? Пупсик! Ты уверен?!
        - Правда. Чем закончилась ваша ссора?
        По щекам Маи соскользнули на кровать слезы.
        - Ничем. Наговорили друг другу гадостей. В основном, я наговорила. Мы поругались. И разошлись. Разозлились друг на друга… Особенно я на нее. Какая прелесть! Пупсик! ты же не думаешь, что это я… ее?..
        - Зачем она пошла в Мужскую башню? - спросил я.
        - Откуда я знаю?! Я напилась вина и уснула. Хотела поехать к тебе. Но не решилась - ты же… Вот и распечатала кувшин с вином. Пила, бормотала ругательства и плакала. В одиночестве. А мама… Не знаю. Быть может, мама подумала, что раз не получит тебя, то сможет отомстить мне тем, что совратит этого трусливого гаденыша?
        - Кого?
        - Муженька моего, кого же еще?! - сказала Мая. - Как вспомню о нем, так начинаю злиться! Какая прелесть! Зачем он ее отравил? А? Как он на такое решился?! Ведь он сжимался в комок от страха, стоило мне только приблизиться! А тут!.. Не понимаю! И почему оговорил меня? Трясся, заикался, но врал, глядя мне прямо в лицо! Представляешь? Он сказал, что это я ему велела отравить маму?! Так и сказал! Какая прелесть! Да как он посмел?! И бабушку приплел до кучи, и Сороку! Гадёныш! Я доберусь до этой жалкой твари! И вырву его лживый язык! Как он!.. Ведь он… дурак! Не мог же он придумать такое сам?! Как ты считаешь? Я думала об этом. Что происходит?
        И вдруг спросила:
        - А вообще, где мы, Пупсик? Что это за комната? Она мне незнакома. Чья это кровать? Как я здесь оказалась? Почему я здесь?
        - Ты у моих друзей, - сказал я. - Они освободили тебя. И привезли сюда. Здесь ты в безопасности.
        - Освободили? Из дворца? Какая прелесть!
        - Тебе нужно отдохнуть, Мая.
        - Отдохнуть? Сейчас? Когда мама умирает? Что ты такое говоришь, Пупсик?! Что за друзья у тебя? Кто они? Я помню Чайку. Потом… А что потом? Не могу вспомнить. Я лишилась сознания?
        - Уснула.
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Странно. Так просто: взяла и уснула? Как тогда, в общежитии?
        - Да.
        - Очень странно.
        Мая соскочила с кровати.
        - Я… мне нужно идти, Пупсик, - сказала она. - Я должна быть рядом с мамой. Должна ей помочь. Она там… одна. Сегодня утром Иволга не пустила меня к ней. Сказала, что маму положили в Большой спальне. С того самого момента, как гаденыш ее уколол, она не приходила в сознание. Как она сейчас, Пупсик? Очнулась? Что ты о ней слышал? Нужно найти Сороку - пусть разберется во всем этом… Где моя шпага?
        - Какая шпага? - сказал я. - Куда ты собралась? Весь город считает тебя главной заговорщицей. Думают, что это ты велела отравить великую герцогиню. Если уйдешь отсюда, тебя схватят и снова упрячут под замок раньше, чем зайдет солнце.
        - О чем ты говоришь?! Кто схватит?
        - А кто держал тебя взаперти во дворце?
        - Маршал Иволга сказала, что мне нужно побыть под охраной, пока не выяснят, кто стоит за этим нападением на маму. Сорока и полиция во всем разберутся…
        - Сорока арестована.
        - Что?
        - Дворцовая стража заперта в казарме. Дворец и Академию сейчас охраняют армейские части гвардии. Ты разве не видела, какие мундиры на стражницах около твоей комнаты?
        - Я думала, у Сороки не хватает людей, и она запросила помощь у маршала. Какая прелесть. Но… такого не может быть! Это ведь… глупо! Разве кто-то мог поверить словам моего муженька?
        - Весь город судачит о том, что ты пыталась захватить власть, - сказал я.
        - Я?! - сказала Мая. - Какая прелесть. Да кто в это поверит?! Зачем она мне? Без мамы? Ерунда. Ведь мама знает… и бабушка тоже… Бабушка кому угодно подтвердит, что я не стремлюсь стать великой герцогиней - мне это совсем не нужно!
        - Твоя бабушка тоже объявлена заговорщицей.
        - Да что же это такое происходит?! Какой-то кошмар. Пупсик! Но ты-то мне веришь?
        - Конечно. Я на твоей стороне. В любом случае.
        - Что значит, в любом? То есть ты допускаешь… Да не могла я покушаться на маму! Не могла! Понимаешь?! Когда она умрет, для нашего герцогства наступят страшные времена. Мне суждено стать последней великой герцогиней Залесской, Пупсик. Последней! И чем дольше проживет моя мама, тем дольше великое герцогство Залесское будет оставаться независимым государством. А значит, для меня нет никакой выгоды от смерти мамы. Понимаешь?
        - Не совсем, - сказал я.
        - Я… открою тебе большую тайну, Пупсик, - сказала Мая. - О ней сейчас знают лишь четверо: я, мама, бабушка и Сорока. Надеюсь, ты не станешь о ней никому рассказывать. Ты слышал о Машине, Пупсик? Впрочем, ты же учишься в Академии, ты не мог о ней не слышать. А знаешь о том, что раз в три года Машина прекращает работу, и чтобы запустить ее снова, требуется провести ритуал с использованием крови потомков Волчицы Первой? Слышал об этом? Так вот, меня Машина не слушается, Пупсик. Все. Моя кровь для нее не подходит. Слишком мало во мне осталось крови Первой. Когда мама и бабушка умрут, Машина прекратит работу навсегда.
        - Это точно?
        - Да. Я дважды пыталась запустить Машину, Пупсик. Не получилось. И не получится. Даже бабушка смирилась с тем, что я уже почти не Волчица. Она пытается, конечно, что-то придумать, но лишь для того, чтобы успокоить меня. Знает: ничего путного у нее не выйдет. Вот такие дела. Как только я стану великой герцогиней, Пупсик, могуществу нашего герцогства придет конец. Мы не сможем производить руны. Пройдет несколько лет, и кто-нибудь из соседей обязательно подчинит нас себе. Это сейчас нас не трогают, потому что знают: Машину мы им не отдадим, успеем уничтожить - Первая об этом позаботилась. Да и запускать Машину раз в три года без помощи моей семьи невозможно. Но стоит только им узнать о том, что Машина прекратила работу навсегда… Именно поэтому мама ограничила продажу рун за рубеж - руны скапливаются у нас на складах, чтобы потом какое-то время я могла держать остановку Машины в тайне. И именно потому мама затеяла этот мой брак с принцем Уралии - надеется, что его мать и сестры в будущем пожалеют и пощадят если не герцогство, то хотя бы мою дочь.
        Мая похлопала меня по плечу.
        - Видишь, Пупсик, убивать маму ради власти мне совсем невыгодно, - сказала она. - При ее правлении я могу быть беззаботной наследницей. А каково мне придется, когда она умрет? Не думаю, что последние годы независимого герцогства будут такими уж радостными. Так что, я должна идти, Пупсик. И попытаться сделать хоть что-нибудь для того, чтобы моя мама выжила. В конце концов, плевать на герцогство, плевать на Машину. Не смотря ни на что, я очень сильно люблю свою маму. Пропусти меня, Пупсик. Я должна идти к ней.
        Говорить Мае я ничего не стал. Потому что, едва успев закончить свой рассказ, та уснула. Я подхватил ее на руки, опустил на кровать.
        «Предупредил бы сперва», - сказал я.
        «Мы услышали все, что хотели, - сказал Ордош. - И даже больше. Пусть девочка отдохнет. Она устала. А у нас с тобой есть дело, Сигей. Придется нам все же спасать нашу тещу».
        ***
        «Нам следует решить, Сигей, под какой личиной мы отправимся во дворец».
        «Раз ты спрашиваешь об этом, значит, появляться там под видом Пупсика-Нарцисса ты не хочешь», - сказал я.
        «Ты правильно понял. Во дворец нам, скорее всего, придется прорываться. А возможно, и кого-то убить. После побега Маи там все теперь настороже. Если мы сделаем это, не пряча лицо, - засветим умение принца пользоваться магией. Нужно ли нам это? Не уверен. Да, статус Нарцисса после этого достигнет значительных высот. Но появятся не только почитатели. Завистников будет не меньше. И шанс, подобно Шесте, наткнуться в будущем на отравленную иглу значительно возрастет. Хотим ли мы такого развития событий - вот в чем вопрос».
        «Предлагаешь пойти туда под видом Чайки?»
        «Не говори глупости, Сигей, - сказал Ордош. - Чайке там делать нечего. Я предлагаю доверить спасение великой герцогини Злому Колдуну. В прошлый раз его лицо произвело на дам нужное впечатление. И если ты не стремишься стать объектом почитания и ненависти, то предлагаю доверить очередной поход во дворец посланнику богини. Что скажешь, Сигей?»
        «К известности не стремлюсь, - сказал я. - И не хочу нарваться на отравленную иглу. Ты прав, колдун. Принцу сегодня во дворце делать нечего. Если кандидатуру Чайки мы не рассматриваем, то голосую за посланника Сионоры».
        «Хорошо. Познакомим обитателей дворца со Злым Колдуном. А заодно испытаем наших… Как ты их назвал? «Костлявый квартет»? Вот только этот квартет нам следует сперва приодеть».
        ***
        Я выглянул в коридор. На почтительном расстоянии от двери своей комнаты увидел Гадюку. Та явно дожидалась моего появления.
        - Что-то хочешь мне сообщить? - спросил я.
        - Я собрала в доме почти всех своих бойцов, - сказала Гадюка. - Мои девочки наблюдают за окрестностями. Пока все спокойно. Но в городе скоро заговорят о том, что Волчица Седьмая сбежала из-под стражи. Я велела собирать все слухи, сплетни и докладывать мне. Посмотрим, как отреагируют на это известие горожане. Что ты собираешься делать дальше? К чему нам готовиться?
        - Как быстро слухи о том, что Волчица Седьмая находится здесь, просочатся из дома?
        - Да уж. Не знаю. Сказала бы, что такое не случится… но, сам понимаешь, гарантировать этого не могу. Кто-то из моих вполне может оказаться на крючке у полиции. А значит, не исключаю: полиции станет известно о том, что твоя жена здесь. Но не скоро. Тех, кто знает, что Волчица в доме, до утра я никуда не отпущу. А значит, до завтрашнего полудня гостей можно не ждать.
        - Это хорошо, - сказал я. - Потому что сейчас мне нужно вернуться во дворец. Астру я беру с собой. Ее знание дворца мне пригодится. Кстати! Елка мне показывала ваши новые плащи. Те, что с зелеными листочками. Вы их пошили?
        - А то, - сказала Гадюка. - Плащ с эмблемой Сионоры теперь есть у каждой из моих девочек.
        - Мне понадобится таких четыре. Сейчас. И еще мне нужны четыре пары перчаток. Любых. Найдешь?
        - Конечно, Пупсик.
        - Не возражаешь, если я ограблю вашу коллекцию - сниму со стен несколько мечей? Мне они сегодня могут пригодиться.
        - Возьми, конечно. Это коллекция Астры. Не думаю, что она расстроится.
        - Спасибо, - сказал я. - Это все. Да, и пригласи в мою комнату Елку. У меня есть для нее поручение. Пусть она и принесет плащи.
        ***
        Елку я ждал недолго.
        Когда та принесла плащи, я попросил ее задержаться.
        Бросил плащи и перчатки на кровать, рядом со спящей Маей, спросил:
        - Ты можешь выполнить мое поручение?
        - Не вопрос, Пупсик, - сказала Елка. - Гадя велела во всем тебе помогать. А чо надо?
        На меня она не смотрела. Воспользовавшись случаем, вновь разглядывала Маю.
        - Нужно отправиться в Академию, - сказал я. - Вызвать в комнату для свиданий первокурсницу Чайку. Она живет со мной на одном этаже. Служанки легко разыщут ее. Поговоришь с ней.
        - О чем?
        - Покажешь ей это.
        Я протянул Елке писало. Одно из тех, что подарила мне Гадюка. С гравировкой «Пупсик».
        - Так она поймет, что тебя прислал я.
        - Прикольная штука, - сказала Елка. - И чо этой Чайке сказать?
        - Скажи, чтобы ушла из общежития. Немедленно. Очень может быть, что ее объявили пособницей заговорщиков и вот-вот могут арестовать. Пусть спрячется где-нибудь на пару дней, пока не прояснится ситуация с Маей. А еще лучше, приведи ее сюда. Будет хорошо, если, проснувшись, Мая увидит хоть одно знакомое лицо.
        - А если эта твоя Чайка не захочет со мной идти?
        - Это уже ее дело, - сказал я. - Мы ее предупредили. И если она не прислушается к нашим словам и окажется в тюрьме, нашей вины в этом не будет - мы сделали все, чтобы она там не оказалась. Не захочет - возвращайся. Поможешь Гадюке присмотреть за моей женой. Я скоро уйду - появились неотложные дела. До моего возвращения Мая должна оставаться здесь. Как бы она ни возмущалась, чем бы она вам ни угрожала - не выпускайте ее из дома. Понадобится - посадите под замок.
        - Ха! - сказала Елка. - Не вопрос, Пупсик. Сделаем.
        Позаботиться о Чайке меня попросил Ордош. Меня его слова удивили. Но последняя фраза колдуна расставила все по местам.
        «Она не Волчица, - сказал Ордош. - Могут и убить при задержании. Мая расстроится».
        «Не будем расстраивать жену, - сказал я. - Устроить Мае встречу с Чайкой - хорошая идея. Мне не придется напрягать красноречие, чтобы рассказывать жене нашу печальную историю. Чайка сделает это за меня. Я потом лишь подправлю акценты и добавлю нужные детали. Надеюсь, к моменту, когда мы вновь окажемся в этом доме, принц Нарцисс возродится. Не тот, которого объявили отравителем - настоящий. А с Пупсиком мы попрощаемся навсегда».
        Глава 17
        Скелеты рассматривали меня спрятанными за стеклами очков пустыми глазницами. Безропотно позволили себя одеть. Штаны и обувь каждому из скелетов мы оставили те, которые были на их живых носителях. Плащи и перчатки - принесенные Елкой.
        С перчатками мне пришлось помучиться. Они соскальзывали с гладких костей, заставляя меня злиться и бормотать ругательства. Вдоволь насмотревшись на мои страдания, Ордош решил не ограничиваться только остроумными советами: приклеил перчатки к костлявым кистям магией. Тем же способом он закрепил на черепах капюшоны.
        Преобразившийся «костлявый квартет» вернулся в пространственный карман. Туда же отправились четыре меча из коллекции Астры. Я выбрал самые устрашающие образцы - по сути, как и наш квартет, они пока только для того и были нужны: испугать противника.
        Из комнаты, где спала Мая, я вышел, сверкая глуповатой улыбкой Пупсика.
        А полчаса спустя из кареты на площадь рядом с дворцом шагнул, кутаясь в красный плащ, уже в образе посланника Сионоры.
        Пупсика я напоминал теперь только ростом (Ордош велел сменить даже обувь - для подобного случая мы прикупили черные сапоги из мягкой кожи с начищенными до блеска металлическими бляшками). А большой накопитель, который я держал в руках, стал выглядеть как выполненный из хрусталя человеческий череп. Он испускал из глазниц голубое свечение. Иллюзия. Мы с колдуном решили, что такой внешний вид накопителя удачно дополнит образ посланника.
        Когда Астра меня увидела, то отреагировала на мой облик спокойно. Ее словно и не смутил тот факт, что за время поездки я превратился в Злого Колдуна. Она почтительно склонила голову и спросила:
        - К…какие будут указания, г…господин?
        «Ее вообще можно чем-нибудь удивить?»
        «Конечно можно, Сигей. Вспомни ее реакцию тогда, в кафе, когда ранили Елку. Помнишь, как она отреагировала на сообщение официантки о том, что ты остался в кафе за главную? Мужчина командует женщинами - это удивительно. А посланник богини может все. И внешность сменить, и убить взглядом - для него это обычное дело, ничего странного. Так она к этому и относится».
        Я заговорил тихим хриплым чужим голосом (о смене голоса позаботился Ордош):
        - Пойдешь со мной. Ты служила во дворце, а значит, знаешь его лучше, чем я. Молча следуй позади меня. Ты сегодня не боец, а только проводник. Запомни это. Все проблемы я решу сам. Силовая поддержка мне не понадобится. И ничему не удивляйся. Тебе понятно?
        - Д…да. К…как п…прикажете, г…господин.
        Я посмотрел на дворец. Красный вымпел на центральной башне не увидел. Значит, мы еще не опоздали.
        «Поторопись, дубина. Некогда любоваться окрестностями. Неизвестно, сколько там нашей теще осталось. Воскресить ее в том виде, какой устроил бы Маю, мы не сумеем», - сказал Ордош.
        Я набросил на голову капюшон, пряча лицо в его тени.
        - Войдем во дворец, как и в прошлый раз, со стороны конюшни, - сказал я. - Этот путь я хорошо изучил. Пусть до Крыла герцогини от него и дальше, чем до Крыла наследницы - не страшно. Не думаю, что там ждут нашего возвращения. Готова?
        Астра поправила плащ с изображением листочка липы. Подражая мне, тоже надела капюшон. Никакого волнения, никакой неуверенности в ее движениях я не заметил.
        - Д…да, г…господин, - сказала она.
        -- Тогда пошли. Надеюсь, великая герцогиня Волчица Шестая дождется нас, не надумает умирать до нашего появления.
        ***
        Первый патруль мы встретили сразу же, как только проникли на придворцовую территорию. Ордош усыпил женщин еще до того, как те нас заметили.
        - Отнеси их поближе к кустам, - сказал я. - Чтобы не были так заметны.
        - Они м…мертвы, г…господин? - спросила Астра.
        - Нет. Уснули. Сегодня Госпожа отправила меня сюда, чтобы лечить, а не убивать.
        ***
        Только при повторном посещении дворца я обратил внимание на странность: ни в прошлый раз, ни в этот, я не сталкивался в коридоре со слугами.
        Помню, как проходил здесь неделю назад с Маей. Тогда навстречу нам, отвешивая поклоны, то и дело попадались нарядно одетые служанки. Кто-то что-то нес, кто-то с деловым видом куда-то спешил. Во второстепенных коридорах, где выстроились в ряд двери подсобных помещений, женщины без устали надраивали полы и стены.
        Теперь же в ярко освещенных коридорах мне встречались лишь гвардейцы. Да и те - не часто. Ордош усыплял их, а Астра укладывала вдоль стен.
        На некогда безупречно чистом полу, то здесь, то там, я с удивлением замечал мусор и пятна грязи. И не встречал никого, кто спешил бы это безобразие исправить.
        «Они и слуг объявили заговорщиками?» - сказал я.
        «Все может быть, Сигей. Не удивлюсь, если служанки сейчас сидят под замком, дожидаются своей очереди идти на допрос. Но так же допускаю, что им попросту запретили пока передвигаться по дворцу, одарили внезапными выходными».
        После того, как я побывал здесь в прошлый раз, когда приходил за Маей, новые посты охраны не появились. Не поставили пост даже рядом со служебным ходом, через который я уже второй раз проникал во дворец. Создавалось впечатление, что охраняют дворец спустя рукава, что гвардейцы дежурят в коридорах, просто отдавая дань традиции.
        Удивило и то, что на постах нам встретились те же женщины, которых Ордош усыплял несколько часов назад. Это выглядело так, словно те спокойно проснулись, провалявшись на полу около часа, и вновь приступили к несению службы. Даже не попытавшись выяснить, что же с ними произошло.
        Поведение гвардейцев, отсутствие прислуги, тишина во дворце - все это казалось мне странным.
        «Какой-то неправильный заговор, - сказал я. - Если кто-то захватил власть, то почему не спешит этому радоваться, не занимает комнаты бывших хозяев, не делит между сторонниками захваченное имущество? А если никакого переворота не произошло, то почему исчезли служанки, не спешат никуда вестовые, не слышно голосов докторов, обсуждающих правильность лечения великой герцогини? Тишина и покой. Словно хозяева покинули дворец, и его, на время их отсутствия, законсервировали».
        «Разделяю твое удивление, Сигей. Но мы явились сюда не для того, чтобы выяснять причины этих странностей. Наше дело - спасти любимую тёщу. А там пускай герцогиня сама разбирается с безобразиями, что происходят в ее дворце, городе и герцогстве. За тем поворотом, кстати, будет пост стражи. Два человека. Приготовься».
        До Крыла герцогини мы добрались, не встретив никаких препятствий, кроме скучающих на постах гвардейцев. Ни одна из стражниц не успела поднять тревогу, выстрелить в нас из пулемета или, хотя бы, достать шпагу. Все мирно уснули, даже не заметив нашего появления.
        «Колдун, попробуй не усыплять гвардейцев, что около Большой спальни, - сказал я. - Обездвижь их. Так, чтобы они могли разговаривать. Хочу пообщаться с ними, все же узнать, почему такая тишина во дворце».
        «Нам некогда болтать с ними! Да и… сомневаюсь, Сигей, что они поведают тебе что-то стоящее», - сказал Ордош.
        Но мою просьбу пообещал выполнить.
        - Эти стражницы сразу не уснут, - сказал я Астре. - Хочу с ними поговорить. Не показывай им лицо. Тебе ни к чему лишние неприятности.
        Женщина послушно склонила голову позволяя тени капюшона скрыть лицо.
        Я обошел спящую стражницу, свернул в Крыло герцогини. Позволил гвардейцам заметить меня - тем, что несли караул у Большой спальни.
        Когда шел за Маей, два патруля успели рассмотреть лицо Чайки. Но облик посланника богини гвардейцы увидели впервые. Они даже попытались направить на меня пулеметы.
        Я шел к ним неторопливо, поглаживая стеклянную поверхность накопителя-черепа. Чувствовал покалывание на ладони - Ордош восполнял запас маны.
        «Почему они не кричат? Не пытаются поднять тревогу?» - спросил я.
        «Сейчас поймешь».
        - Кто ты? Что тебе надо? - едва слышно прошептала одна из стражниц.
        «Издавать громкие звуки они сейчас не могут, - сказал Ордош. - Не затягивай общение».
        Я осторожно отвел в сторону ее приподнятую руку, заставив дуло пулемета смотреть в самый низ стены. Так лучше. А то, чего доброго, пулемет выстрелит, продырявит мою ногу.
        Убедился, что оружие второй стражницы мне тоже не угрожает.
        - Я пришел, чтобы помочь герцогине, - сказал я.
        Постарался стать так, чтобы обе стражницы могли рассмотреть мое лицо.
        - Ты… хочешь ее убить?
        - Наоборот - вылечить. Она жива?
        - Не трогай ее!
        - Ты мне не ответила, - сказал я. - Шеста жива?
        - Да. Пока.
        Я посмотрел на дверь, около которой стояли обездвиженные заклинанием Ордоша гвардейцы. Спросил:
        - Что говорят о состоянии герцогини врачи?
        - Зачем тебе это знать? Уходи! Когда тебя схватят, ты пожалеешь, что явилась сюда!
        - Так что говорят врачи? Они осматривали ее?
        Мне показалось, что стражница попыталась кивнуть, но не смогла.
        - Да, - произнесла она. - Сказали, нужно за нее молиться.
        - Хороший совет. А лечить ее не пытались?
        - Великая герцогиня с ночи не приходит в сознание. Лекарки толпились у нее утром. Все бесполезно. Если ты ее тронешь, тебя найдут. Я сама буду резать тебя на кусочки!
        - Я не собираюсь никого убивать. Успокойся. Выяснили, чем отравили Волчицу? Каким ядом?
        Ответила все та же стражница. Ее напарница пока не произнесла ни слова - похоже, колдун перестарался, и говорить у нее попросту не получалось.
        - Не знаю, - сказала женщина. - Почему мне трудно говорить? Почему не могу пошевелиться? Это ты со мной сделала?
        - Сделал. Да, я. Не хочу, чтобы ты проделала во мне дыру, и не хочу тебя убивать. Есть кто-то с Волчицей в комнате?
        «Один человек. Уже спит», - сказал Ордош.
        «Хорошо».
        - Лекарка. Одна.
        - Ты не солгала, - сказал я. - Тогда ответь мне еще на вопрос: почему дворец сегодня такой безлюдный? Куда исчезла прислуга?
        - Маршал Иволга всех отпустила. Они отправились в храм богов. Молиться Сионоре. Просить богиню спасти нашу великую герцогиню.
        - Все пошли молиться? Это шутка?
        - Нет, - сказала стражница. - После смены мы с девчонками тоже пойдем туда. Понесем на алтарь дары. И будем просить за нашу Волчицу.
        - Молиться богине любви? - спросил я. - Почему ей?
        - Говорят, это она остановила эпидемию синюшки. Она вспомнила о нас. Я сама недавно видела на небе знамение! Маршал сказала, что если яд не убьёт великую герцогиню, то через несколько дней та умрет от жажды и голода. Только чудо может спасти нашу Волчицу. Весь город будет просить о нем Сионору. Все, у кого есть возможность, пошли сегодня к храму. Ведь кто еще умеет делать чудеса, если не боги?
        «Не перестарались ли мы с играми в посланника, колдун? Не прилетит ли нам по шапке от богини за шарлатанство и неправомерное использование ее имени?» - спросил я.
        «Слова-то ты какие вспомнил! Неправомерное использование. Насмешил. Испугался? Напрасно. Этой самовлюбленной особе и дела нет до просьбы жалкой сотни людишек. Такие мелочи она и не заметит. Боги ушли из этого мира, Сигей. Прокляли его и сбежали. Ты сам читал об этом. Я затрудняюсь представить, что нужно теперь сделать, чтобы снова привлечь к нему их внимание», - сказал Ордош.
        - Ваши мольбы уже привлекли внимание богини, - сказал я. - Она решила вам помочь.
        - Правда?
        - Она прислала меня.
        - Тебя? Зачем?
        - Я посланник богини Сионоры. Госпожа отправила меня, исполнить вашу просьбу.
        - Правда? - повторила стражница. - Тебя прислала богиня? Разве такое возможно?
        - А разве я похож на шутника?
        - И… ты вылечишь великую герцогиню?
        - Постараюсь, - сказал я. - Боги тоже не всесильны. Но, думаю, у меня получится.
        «Заканчивай, дубина».
        - Я спросил тебя, о чем хотел, женщина. А теперь не мешай мне. Сейчас не время для долгих разговоров. Меня ждет великая герцогиня. А тебе пора уснуть.
        Последние слова я произнес для Ордоша. Тот понял намек. Обе стражницы повалились на пол.
        Ничего не спрашивая у меня, Астра оттащила гвардейцев от двери, отобрала у тех пулеметы.
        «Внутри двое, - сказал Ордош. - Одну я усыпил. Вторая - наша теща. Пока живая».
        «Давай проведаем ее».
        «Бандитку не бери с собой. Нечего ей там делать. Она и так многое уже видела».
        Я убедился, что дверь не заперта. Повернулся к Астре.
        - Подожди здесь, - сказал я. - Если явится кто-то - просто просигналь мне. Не шуми. Постараюсь не задерживаться.
        ***
        В комнате полумрак. Окна зашторены. Огромную комнату освещала только одна лампа - та, что на стене над кроватью.
        Букет запахов, как в алхимической лаборатории. Я поморщился. Подавил желание броситься к окнам, распахнуть их, впустить в комнату свежий воздух.
        Шесту я увидел на кровати. Она лежала, сложив руки на груди, словно покойница в гробу; до ребер накрытая одеялом, в белой сорочке. Ее мертвенно-бледное лицо, казалось особенно серым из-за слабого освещения, не выражало никаких страданий, выглядело умиротворенным.
        «Очень похожа на Маю», - сказал Ордош.
        «И кажется совсем юной», - добавил я.
        На стуле около кровати сидела незнакомая мне женщина. Усыпленная Ордошем, она уронила голову на простыню рядом с плечом герцогини, спрятав от меня лицо. На полу, рядом с ней, придавив своим весом смятые страницы, лежала книга.
        Я подошел к Волчице, прикоснулся рукой к ее лбу. Холодный.
        «Она живая?»
        «Да. Подожди, Сигей. Брошу в нее пару-тройку регенераций».
        Я держал руку у лица герцогини, дожидаясь, когда Ордош закончит посылать в тело Шесты магические плетения.
        «Когда она очнется?» - спросил я.
        «После того, как ты нейтрализуешь действие яда».
        «Я?»
        «Ну, а кто? - спросил Ордош. - Регенерация даст ей лишь отсрочку. Лекарь из меня тот еще. Или считаешь, что раз в нашей памяти есть книги по лечебной магии, то это заменит учебу на медицинском факультете? Так я тебя огорчу: я в этих записях пока ничего не понимаю. Мне месяцы придется разбираться в них. А все мои знания о ядах - из твоей памяти. Так что думай, Сигей. Жизнь нашей тещи в твоих руках».
        Вот это новость.
        Я поискал глазами стул, отчаянно возжелав присесть.
        «Да я!.. даже не знаю, чем ее отравили!»
        Забыв о желании уронить на стул свой зад, я повернулся к Шесте. Сделал попытку ее осмотреть. Красные прожилки на белках глаз, сухой без налета язык, ногти не изменили цвет… Что еще?
        «Колдун! С действием ядов я знаком лишь в теории. Тех, что могут вызвать подобные последствия, могу назвать тебе несколько десятков. И это только те, что описаны в трудах Рома Эсара. А если это какой-то местный природный яд, не связанный с алхимией? Как я пойму, с каким бороться? Как? Противоядие, зачастую, - тоже яд. Особенно это относится к алхимии. Яд был на игле. Это вполне может быть рунская паста. А может - сок сонного клевера. Оба вызывают такие последствия. Что мне варить? Мазь Эриха? Или делать жабий камень? Если в крови Шесты сок - мазь не принесет пользы, а лишь сожжет ей кожу. А если жабьим камнем мы станем пытаться нейтрализовать пасту, то он поджарит ей сердце. И таких примеров я могу перечислить тебе множество!»
        «Я знаю это, Сигей. Но если мы ничего не предпримем, герцогиня умрет. Местные не смогут приготовить ни одно из тех противоядий, что ты перечислил. В состав каждого из них входят магические плетения. Здесь даже нет тех жезлов с заклинаниями, которыми ты пользовался в башне архимага. С большинством тех ядов, названия которых ты перебираешь сейчас в голове, можем справиться только мы. Время есть. Регенерация поможет Волчице продержаться еще какое-то время. И немалое. Но не спасет».
        «И что ты предлагаешь? Испробовать поочередно все возможные противоядия? Начать с тех, которые, в случае ошибки, вызовут лишь аллергическую реакцию, а те, что могут превратить мозг герцогини в сгусток кислоты, оставить напоследок?»
        «И это тоже вариант, - сказал Ордош. - Надежда, которую, кроме нас, не может сейчас дать никто. Но такой способ предлагаю отложить. Ведь можно же узнать, как выглядел тот яд, какой у него был запах, какие рекомендации к его применению давал заказчик отравления. Так ты сможешь сократить количество предполагаемых ядов. А возможно, и определить единственно возможный».
        «И как мы это сделаем, колдун? Узнаем, у кого сейчас та игла, которой укололи герцогиню?»
        «Нет, поговорим с тем, кто ее этой иглой уколол».
        «С этим… гадёнышем? Или как там Мая его назвала? Ты думаешь, он сможет что-то нам рассказать?»
        «Нам не понадобится его рассказ, - сказал Ордош. - Просто изымем нужное нам знание из его памяти. Быстро, просто и с гарантией. Сброшу тебе ту часть его воспоминаний, которая касается яда. Посмотришь его глазами, ощутишь те запахи, которые он запомнил. Насколько знаю, часть ядов таким образом мы точно сможем отбраковать».
        «А гаденыш? - спросил я. - Он от этого умрет?»
        «Да. Был бы он женщиной - остался бы овощем. Если судить по рассказам Маи, его это мало испортило бы. Но он существо мужского пола. А они здесь не дружат с магией. Тебе так важна его жизнь, Сигей?»
        Я посмотрел на лицо Шесты.
        Ответил, не задумываясь:
        «Ты, правда, сможешь раздобыть его воспоминания?»
        «Не сомневайся, Сигей. Без проблем. Смогу узнать даже то, о чем он сам уже не может вспомнить. Буду потом рассказывать тебе по ночам о его жизни. Мучить тебя жуткими историями о том, чем занимаются мужчины в своих кварталах».
        «Ладно, - сказал я. - Раз других вариантов нет, давай пороемся в голове этого лжепринца. Возможно, узнаем от него не только о яде. Пошли в Мужскую башню, колдун. Хорошо, что мы взяли с собой Астру. Она нас проводит».
        ***
        «Не стоит оставлять герцогиню без охраны, - сказал Ордош. - Особенно учитывая эту историю с отравлением».
        «Без Астры мы долго будем искать путь в Мужскую башню».
        «Кто говорит об Астре? Для охраны покоев Волчицы вполне сгодятся девочки из «костлявого квартета». Двоих хватит. К герцогине они никого не пропустят. Пусть они и не умеют фехтовать, но здесь это и не нужно. Пока наши девочки будут стоять у двери - в спальню Волчицы никто не войдет. Убить их невозможно. Да и обездвижить сложно. Силенки у девочек есть: могут руками сплющить стальную кирасу - я знаю. Не повезет тому, кто вздумает с ними бороться. Так что выставляй здесь охрану, Сигей. И пошли искать… этого… гаденыша».
        ***
        Астра на появление Единицы и Двойки отреагировала спокойно. Скользнула по ним оценивающим взглядом. Задержала внимание на мечах - тех, которыми я вооружил закутанные в плащи скелеты.
        Ее вообще можно чем-нибудь испугать?
        - Это оружие из твоей коллекции, - сказал я. - Верну его тебе. Позже.
        - Н…не нужно, г…господин. Оставьте его своим в…воинам. Считайте, что это п…подарок. От нас с Г…гадей.
        - Спасибо, Астра. Девочки подежурят пока около спальни герцогини, а мне нужно наведаться в Мужскую башню. Ты сможешь меня туда отвести?
        - К…конечно, г…господин. С…следуйте з…за мной.
        - Нет, - сказал я. - Просто говори, куда идти. Я пойду впереди. По дороге нам, наверняка, встретятся посты охраны. Будет лучше, если я замечу их первым.
        ***
        «Я только сейчас сообразил, что Первая в своем справочнике упоминает лишь те рецепты, где следует применять сырую магию, - сказал я. - Как сделать яды, она подробно изложила. Но о большинстве противоядий умолчала. А все потому, что при изготовлении противоядий не обойтись без магических плетений».
        «Могла бы пропустить и яды», - сказал Ордош.
        «Ты не понимаешь. Все, что я называю ядами, имеет и другое применение, помимо убийства живых существ. К примеру, из рунской пасты получается замечательная краска. Не выгорает столетиями! А если сладкий душитель смешать с винином, то получившимся клеем можно мгновенно приклеить человека к потолку. Ладно, хоть не расписала действие ядов на организм человека. Обошлась лишь скромным упоминанием: «сильнейший яд». И все же, кто-то с ядами успел поэкспериментировать, раз мы столкнулись с подобным отравлением».
        «Если только это не яд какой-нибудь местной пчелки».
        «Возможно и такое, колдун. Скоро узнаем. Надеюсь. Ты уверен, что мы идем к башне, а не к тюремным подвалам? Уж больно мрачными стали коридоры».
        «Они напоминают те, что ведут к покоям нашего принца - там, во дворце его матери. Ты разве позабыл их, Сигей? Мне кажется, строили эти части дворца по схожим проектам. Не думаю, что Астра заблудилась».
        Пара гвардейцев дежурила только в начале узкого тоннеля, ведущего к подножью Мужской башни. В конце тоннеля пост охраны мы не обнаружили - только массивную дверь (Ордош сломал замок на ней еще до того, как я прикоснулся к дверной ручке). За дверью начиналась винтовая лестница.
        Астру я оставил у входа в башню.
        «Что будем делать, если не сможем справиться с ядом? - спросил я. - Есть в тех книгах по медицине, что я листал в библиотеке Северика, хоть что-то о борьбе с ними?»
        Мои шаги потревожили пыль на ступенях. Я громко чихнул.
        Какая здесь грязь!
        Вспомнил, что прислуге дворца запрещено наводить в башне порядок. Это и понятно - все они женщины. Но неужели не могли найти для этой работы мужчину? Или обитатель Мужской башни должен сам заниматься уборкой?
        В моей башне (в башне Нарцисса) уборкой занимался покойный Жасмин. Не припомню, чтобы видел там пыль или мусор. Взобрался на последнюю ступеньку. Дверь в Мужскую комнату плотно прикрыта, а может и заперта.
        «Заперта, - подсказал Ордош. - Изнутри. В комнате двое. Один напротив двери, но на приличном расстоянии от нее - похоже, у дальней стены. А второй справа. В шагах шести-семи от нас. Оба неподвижны».
        «Гадёныш и его слуга?»
        «Скорее всего. Приготовься. Разрезаю засов».
        «К чему мне готовиться? Давай уже, колдун, не затягивай время».
        «Можешь входить».
        Я толкнул дверь. Поморщился: дверные петли заскрипели. Звук напомнил крик кота, которому наступили на лапу.
        Мне показалось, что я вернулся в комнату принца Нарцисса: те же громоздкие лампы на стенах, внутри которых плясали языки пламени, сырость, ночной горшок под кроватью - все это пробудило неприятные воспоминания.
        Но те выветрились из головы, едва я только увидел стоявшего у окна мужчину.
        До моего появления тот смотрел за окно, скрестив на груди руки. Повернулся ко мне, услышав скрип двери.
        Маленький немолодой толстячок. Видеть его лишенное косметики лицо непривычно. Но это не помешало мне его узнать.
        «Жасмин?»
        Я не уверен, что произнес это не вслух.
        «Он самый, - сказал Ордош. - Интересно. Неожиданно. Я уверен, что тогда, на дороге, он умер. Когда мы уходили, в карете остался его труп».
        «Ты не мог ошибиться?»
        «Нет. Живого человека от мертвеца я всегда смогу отличить».
        «А сейчас? Он…».
        «Живее не бывает».
        - Суинская коллегия! - сказал Жасмин. - И что ты за протопопл?
        Еще не успев ни о чем подумать, я выпрямился, поставил в правильное положение ноги, зафиксировал подбородок параллельно полу.
        - Что ты сказал? - спросил я.
        - Я спросил: кто ты такой?
        Жасмин, воспитатель принца Нарцисса, умерший насколько недель назад во время нападения неизвестных на свадебный кортеж (это, без сомнения, был именно он!), сделал шаг в мою сторону. Не попятился - шагнул мне навстречу! Смотрел на меня не испуганно - скорее, с любопытством.
        - Ты сказал… коллегия? - произнес я.
        - Суинская коллегия, - повторил Жасмин. - Ты кто такой? Зачем пришел к нам?
        - Господин… Северик?
        Жасмин остановился. Его глаза сузились. Сейчас он совсем не походил на пугливого толстяка.
        - Кто ты? Откуда знаешь мое… настоящее имя?
        - Я… Сигей. Помните меня?
        - Какой Сигей?
        - Ваш слуга.
        - Сигей?! Конечно, я тебя помню. Какая встреча! Но это получается…
        - Как вас зовут? - спросил я. - Скажите мне свое полное имя, чтобы я убедился, что это, действительно, вы, господин.
        Я смотрел на лицо Жасмина, но мне казалось, что я вижу не его, а совсем другого человека. Того, который находиться в этом мире никак не мог.
        Пристально глядя мне в глаза, толстяк усмехнулся.
        - Раньше мое имя звучало так, - сказал он. - Северик ам Тортон, Владетель Северной башни, Победитель Серебряного Ветра, Первооткрыватель Врат Сияния… и прочее, и прочее. Глава попечительного совета Мионской Академии Магического Искусства, архимаг пятой ступени.
        Глава 18
        - Вы хотели сказать четвертой ступени, господин? - спросил я.
        - Нет, Сигей, - сказал Северик. - Через полторы сотни лет после твоей… твоего ухода, я взобрался на пятую. Ты удивлен? Да, в нашем прошлом мире я прожил еще почти пятьсот лет после того, как отправил тебя сюда. Там очень многое изменилось за это время. Очень многое, Сигей. Тот мир умер.
        - Как это, умер?
        - Мы уничтожили его, Сигей. Мы - люди. Своей магией.
        - Что там произошло, господин? - спросил я.
        - Обычное, казалось бы, дело - война. Полмира ополчились против Великих Семей Миона и Траквеста. Семьи преступили черту… Суинская коллегия! А я ведь предупреждал, что все это может плохо кончиться! Ничего не осталось, Сигей. Ни-че-го! Наш мир поглотил хаос. Флора, фауна - все погибло. И люди тоже. Почти все. Лишь насколько десятков магов - тех, кто и устроил этот апокалипсис, уцелели, спрятавшись в своих башнях.
        - А как же боги? Почему они не вмешались?
        -- Не знаю, Сигей, - сказал Северик. - Религия никогда не была в числе моих увлечений. Но… они точно видели, что у нас происходило. Возможно, к гибели нашего мира и они приложили руку. Ведь наши Семьи считали себя всесильными. И только поддержка богов могла помочь чужакам справиться с нами.
        - Так боги воевали против вас?
        - Не лично, Сигей. Но я уверен, что без них не обошлось.
        - Это они уничтожили ваш мир?
        - Нет, Сигей. Мы сделали это сами. Лишь воспользовались тем оружием, которое они нам когда-то дали. Ведь ты же помнишь, что магия есть частичка божественной энергии, подаренная людям богами. И которую боги могут забрать, как произошло в этом мире. Какая замечательная шутка: лишить маны тела мужчин и щедро одарить ею женщин! Жаль, что они не отобрали у нас свой дар там. До того, как мы обрекли свой мир на гибель.
        Северик вздохнул.
        - Из всех моих друзей, которых ты, Сигей, когда-то знал, не уцелел никто. Хотя… мне кажется, ты как-то видел Лииру? Ты помнишь ее? Когда ты служил в башне, Мионская Академия навязала ее мне в ученицы, в числе прочих. Я… кажется, приглашал ее к себе… Нет, тогда ты уже ушел. Это было после тебя. Впрочем, неважно. Из всех моих близких выжила лишь она. Накануне войны мы с Лиирой стали особенно близки, почти семьей. Наверное, чувствовали, что приближается нечто ужасное. Стали… сентиментальными. Война продлилась всего семь лет. А потом воевать стало не за что. Когда мир погрузился в хаос, мы с Лиирой заперлись в моей башне. Только там еще можно было жить. Мы прожили там вдвоем семьдесят восемь лет.
        Мне показалось, что Северик смотрит сквозь меня.
        - Она пыталась возродить наш мир. Строила планы, выдвигала идеи. Ни мне, ни себе не позволяла бездействовать и впадать в уныние. Нам даже показалось, что ее старания дают плоды. Но это было иллюзией. Потом и у Лииры опустились руки.
        Взгляд толстяка сфокусировался на моем лице.
        - Мы решили уйти, Сигей. Так же, как когда-то ушел ты. В другой мир. Оба. Начать новую жизнь.
        - Через ритуал, господин? - спросил я.
        - Да, Сигей. Я сам проводил ритуал для Лииры. Все прошло хорошо. Прах ее тела я поместил в Комнате мертвых. Там, где находится и твой прах. Несколько дней я прожил в башне без нее. А потом отправился за ней следом. Для меня ритуал завершал слуга.
        - А ваш слуга, господин? Что с ним?
        Северик махнул рукой.
        - За него не волнуйся, Сигей. В башне осталось достаточно воды и пищи. Хватит ему до конца его дней. Суинская коллегия! Как же странно то, что мы с тобой снова встретились. Я словно заглянул в собственные воспоминания. Нет, я, конечно, рад тебя видеть. Но… Я начинаю понимать, почему это произошло.
        Северик покачал головой.
        - И почему я раньше об этом не подумал? - сказал он. - Время! Я не учел эту переменную при создании ритуала. Ведь я испытывал его на слугах. Тебе же было все равно, когда ты здесь появишься, Сигей? Так?
        - Ну… да, господин, - сказал я.
        - От этого соображения я и отталкивался. Зачем лишние сложности? Время тогда не казалась мне важной координатой переброса. Сглупил. Суинская коллегия! Как же я сглупил! И ведь даже не подумал внести в ритуал изменения! Словно куда-то спешил. Куда? Почему?
        Северик взъерошил на своей голове короткие редкие волосы.
        - Теперь уже изменить ничего невозможно, - сказал он. - Печально. Но еще печальней то, что я уже месяц обхожусь в этом мире без магии. Месяц! И все не могу придумать, как ее раздобыть. Суинская коллегия, ведь магия - это часть меня. Это то, чему я посвятил больше тысячи лет своей прошлой жизни! Ирония судьбы: оказаться в магическом мире, имея аллергию на магию. А еще эти женщины! Сигей, ты видел, как они себя здесь ведут?! Возмутительно! И ведь приходится терпеть. А что поделать? Все мои знания рассыпаны в памяти этого заплывшего жиром существа, в которое поместил меня ритуал. И нет никакой возможности разложить все по полочкам, структурировать. Роюсь в собственных воспоминаниях, словно кот на помойке, пытаюсь найти хоть что-то, что поможет мне выпутаться из позорного положения.
        - Как вы оказались в Мужской башне, господин?
        - Меня перенесло в тело этого жалкого создания, когда оно лежало в карете посреди дороги. Кто-то убил его. Как я подозреваю, при помощи магии. Я очнулся весь перепачканный кровью и косметикой. Но не обнаружил на себе ни одной раны. Это меня порадовало. А огорчился я, когда заглянул в память этого ничтожества.
        «Помнится, Жасмин и штаны перед смертью успел наполнить», - подал голос Ордош.
        - Мужчины в этом мире до дрожи в коленках боятся находиться рядом с женщинами, - продолжал говорить Северик. - Такое мне раньше и в страшном сне не могло привидеться. А теперь, ты не поверишь, Сигей, я начинаю их понимать. Меня подобрали там же, на дороге, где лежали трупы женщин и лошадей. Затолкали в карету и привезли в город. Свою первую ночь в новом мире я провел в полицейском участке. Признаюсь честно, то, как со мной там обращались, повергло меня в шок. Я привык к тому, что все склоняют передо мной головы, а главы Семей спешат выполнить любые мои пожелания. А тут… безродные женщины, не имеющие даже начальных знаний в магических науках, распоряжались мной, словно куклой.
        Северик усмехнулся.
        - Ты не поверишь, Сигей, но это безобразие продолжается до сих пор. Я уже месяц привыкаю к тому, что не являюсь объектом всеобщего преклонения. И к тому, что мой облик не вызывает у женщин ни испуга, ни даже уважения. Нет, я не смирился с этим, Сигей. Лишь взял паузу - изображаю то ничтожество, каковым был прежний владелец моего нового тела. И ищу выход из положения. Пытаюсь разобраться в мешанине из моих знаний и воспоминаний донора, выудить оттуда идею: как при моем положении раздобыть магию. Мне было бы достаточно и капли магической энергии в резервуаре. Она даровала бы мне иммунитет. А там… не составит труда вернуть полагающееся мне положение в обществе, Сигей. Ну и, конечно, раздать долги.
        - А как вы встретили… принца, господин?
        - Ты об этом ничтожестве?
        Северик указал на кровать, с которой за нашим разговором следило существо неопределенного пола. Оно лежало неподвижно, старалось не привлекать внимание. Из-под одеяла выглядывала лишь голова с каштановыми волосами и оттопыренными ушами.
        Как можно это лопоухое недоразумение перепутать с принцем Нарциссом? Во внешности таращившего на меня глаза гаденыша и тем лицом, что я ежедневно видел в зеркале, мало общего. Да почти совсем нет ничего похожего! Разве что цвет волос. Да и то: у меня они светлее.
        - С ним меня познакомили в полицейском участке, - сказал Северик. - Там меня держали взаперти четыре дня. А потом явилась их начальница и заявила, что я должен опознать пропавшего принца. И мне показали этого ушастого. Как можно спутать его с принцем? Я, по дурости, попытался объяснить, что они привели не того. Но начальница быстро вернула мне память. Суинская коллегия! она несколько раз ударила меня по почкам! И я не смог ни предотвратить свое избиение, ни наказать за него!
        Он прижал руку к ребрам.
        - В последний раз меня били еще на младших курсах академии. Потом между учениками уже все решалось при помощи магии. А тут… Суинская коллегия, она велела мне подтвердить, что это ничтожество - принц Нарцисс. На принца, я тебе скажу, он не похож ни капли. Тот, если верить оставшимся в моей голове воспоминаниям, тоже не блистал умом, но хотя бы имел смазливую внешность. Впрочем, это не имеет значения. Помню, что у той начальницы были необычные сапоги - украшенные драгоценными камнями. Я хорошо разглядел все камушки на них, когда валялся рядом с ними на земле, хватал ртом воздух. Полицейская объяснила мне, что слуга принца без принца никому не нужен. А принц Нарцисс есть только такой. И я либо признаю его, либо останусь в полицейском участке до тех пор, пока моя память не восстановится.
        - А кто он, если не принц, господин? - спросил я.
        - Обычный дурачок. Тоже из королевства, как и Нарцисс. Не знаю, где его подобрали. Не выяснял это. Когда меня спросили в следующий раз, узнал ли я своего принца, я больше не пытался мудрить. Принца я опознал. И с того дня мы с ним заперты здесь.
        - А зачем вы отравили герцогиню, господин?
        - Не я, - ответил Северик. - Вот этот ушастый недоумок учудил. Так ты за этим пришел? Узнать, кто велел ему отравить эту сексуально озабоченную правительницу?
        - Да, господин. Именно это я и собирался выяснить.
        - Я не знаю, Сигей, как ее зовут, и кто она такая. Видел ее лишь дважды. Причем оба раза она являлась ночью: похоже, не хотела, чтобы кто-нибудь заметил ее во дворце. Суинская коллегия! Я знал, что эта игла до добра не доведет.
        - Так… это была не наследница?
        - Ты о его жене? - спросил Северик. - Нет. Та раньше являлась сюда часто, почти каждый день. Пыталась наладить общение с ушастым. Наивная. Ничего у нее не получится. Он уже начинает дрожать, когда слышит на лестнице ее шаги. Девчонка, видимо, поняла это. В последнее время стала появляться гораздо реже. Нет. Иглу ушастому принесла другая. Высокая, худая. Пучеглазая, с большой такой родинкой под нижней губой. В первый раз она появилась дней пятнадцать-двадцать назад. О чем говорила с ушастиком, я не слышал: она выдворила меня из комнаты. А когда я вернулся, этот недоумок похвастался мне иголкой. Суинская коллегия! От нее разило соком сонного клевера! Давать такое оружие слабоумному - странный поступок. Ушастик сказал, что та женщина велела ему уколоть герцогиню. И он это сделает. Идиот. Я отобрал у него иголку, спрятал в своей комнате. Плевать я хотел на чужие интриги. Но жить в ожидании того, что этот трус решит мне за что-нибудь отомстить и оцарапает меня отравленной иглой, я не хотел.
        Северик поморщился.
        - А вчера эта женщина явилась снова. Велела мне вернуть иглу. Угрожала. Я вернул. Сегодня собирался снова ее отобрать. Но не успел: ночью пришла герцогиня. Суинская коллегия! Угораздило же ее явиться именно сегодня! За жопу она его, видишь ли, схватила! Испугался он!
        Северик повернулся к лжепринцу.
        - А чего ты не боишься, дурачок ушастый? Ты вздрагиваешь, даже когда в штаны к себе заглядываешь! Суинская коллегия! Из-за своей выходки окажешься теперь на плахе. «Она обещала, она обещала» - не нужен ты теперь никому!
        - А почему он оболгал наследницу? - спросил я.
        - Я не знаю, - ответил Северик. - Не слышал, какие указания он получал от пучеглазой. Но сомневаюсь, что он придумал что-то сам. Да, ушастый?! Доигрался?! Я рассказал на допросе обо всем, что видел. И об иголке, и о женщине. Суинская коллегия! Теперь придурка наверняка удавят. Да и меня вместе с ним. Ты не для этого ли сюда шел, Сигей? Судя по твоей физиономии и по черепу в твоих руках, чего-то подобного от тебя и следует ждать.
        - Нет, господин. Я не собирался вас убивать!
        «Конечно, убивать приходится мне», - сказал колдун.
        - А вы уверены, что на игле был сок сонного клевера, господин? - спросил я.
        - Ты позабыл, что я разбираюсь в алхимии не хуже тебя, Сигей? Цвет, запах, да и то, как яд подействовал на герцогиню… Не сомневайся. Это был он. Дня три-четыре герцогиня пролежит в коме. А потом умрет. Без вариантов. Если, конечно, не изготовить жабий камень.
        Жасмин-Северик подошел ко мне ближе.
        Я стоял, вытянувшись по струнке, не смея пошевелиться.
        - Я рад, что встретил тебя, Сигей. Твоя помощь мне сейчас не помешает. Ты и раньше был очень полезен. Твои картины… нет, ты ведь увлекался алхимией. Точно. Даже неплохую книгу, кажется, написал. Ее название сейчас не вспомню. Но Лиира ее хвалила. Суинская коллегия! Скажи, Сигей, в этом мире ты будешь служить мне так же верно, как и в прошлом?
        - Конечно, господин.
        - Сколько ты уже здесь?
        - Меньше двух месяцев, господин.
        - Да неужели? - сказал Северик. - Суинская коллегия! Так мы с тобой попали сюда почти одновременно! С разницей всего в десяток дней. Я оказался здесь. А ты, Сигей? Успел уже освоиться среди женщин? Выглядишь ты не очень хорошо. Это они так поработали над твоим лицом?
        - Нет, господин, - сказал я.
        - Не повезло тебе с внешностью.
        Северик подошел ко мне вплотную. Я почувствовал его запах - пряный, с цветочным оттенком. Так пахла пудра, которой Жасмин когда-то натирал мое лицо.
        - Или… Суинская коллегия! Иллюзия!
        Северик поднял руку, собираясь потрогать мое лицо, но удержался.
        - Магия? Суинская коллегия! Как? Ведь иллюзия же?! Глаза меня не обманывают?
        - Да, господин, - сказал я. - Это не настоящее мое лицо.
        - Ты… мужчина, Сигей? - спросил Северик. - Или ритуал дал сбой? Он поместил тебя в женское тело? Суинская коллегия! Такого не могло случиться!
        - Никакого сбоя не произошло, господин. В этом мире я по-прежнему мужчина.
        - Но… Тогда как?!
        Северик провел рукой у моего лица.
        - «Руна притяжения жизни», господин. Я нарисовал ее у себя на животе. Когда кто-нибудь поблизости умирает, руна наполняет мой резервуар маной.
        - Руны смерти? Я слышал о них. Примитивное дикарское баловство. Я всегда считал, что разбираться с ними - пустая трата времени. Суинская коллегия! Ну, ладно. Даже если эта руна и добывает для тебя ману. Но соприкосновение мужского тела с магической энергией ведь неизбежно приводит к необратимым изменениям в этом теле. Мужчины от такого умирают! Аксиома этого мира, Сигей! Твой способ не может работать! Или тебе известна какая-то хитрость?
        - Нет никакой хитрости, господин.
        «А почему она нас не убила, колдун?»
        «Потому что она - дикарское баловство! - сказал Ордош. - Я никогда не интересовался теорией. Мне было достаточно и того, что рунная магия работает. А твой архимаг за тысячу лет мог бы выделить десяток часов, чтобы разобраться в принципах ее работы».
        - Покажи.
        Я послушно стал рыться в своей одежде, пока не сумел оголить живот.
        - Она работает, господин, - повторил я.
        - Суинская коллегия! Неужели все так просто?
        Северик вновь погладил волосы на своей голове.
        - Ты сам ее нарисовал? - спросил он. - Сможешь изобразить на мне такую же?
        - Да, господин.
        «Колдун, - сказал я. - Нанеси на его кожу руну».
        «Конечно, Сигей. Как скажешь, так и сделаю».
        Руна на моем животе нагрелась.
        Лицо, на которое я смотрел еще мгновенье назад, исчезло.
        Я видел, как прах и одежда - все, что осталось от Жасмина-Северика - осели на пол.
        В воздухе над этой кучкой парило серое облако.
        «Ты что сделал, колдун?»
        «То, о чем ты меня попросил, Сигей. Только другим способом. Мне показалось, что так надежней. Да и грязь разводить не хотел: его кровавые сопли мы уже видели. Не интересно».
        - Я?! Попросил?!
        Сквозняк шевелил кружева лежащей на полу рубашки, растаскивал по комнате прах.
        «Ну, ты же сам просил бросить в него заклинание. Не думаю, что ты забыл о том, что оно убьет его. Ты очень быстро принял решение, Сигей! Не ожидал от тебя. И я с твоим решением полностью согласен. Тебе не нужен господин. И мне господин тоже ни к чему. От таких опасных личностей, как Северик, нужно избавляться сразу. Пока есть возможность. Пока они не вошли в силу».
        «Избавляться?»
        Кучка тряпья и серая пыль. Вот все, что осталось от человека, прожившего больше тысячи лет, полубога. Я смотрел на них, не веря своим глазам.
        «Прижми руку к накопителю».
        Я выполнил указание колдуна, почувствовал покалывание на ладони.
        Краем глаза заметил в комнате движение. Повернул голову.
        В центре комнаты, в метре над полом парил лопоухий гаденыш. Не шевелился. Глаза закрыты.
        Покалывание сообщало о том, что колдун продолжает тянуть из накопителя магическую энергию.
        «Что ты делаешь?»
        «Избавляюсь от мусора».
        Распахнулось окно. Створки ударились о стены. Звон разбитого стекла.
        «Колдун!»
        Силуэт гаденыша размазался в воздухе.
        Я услышал глухой удар о стену, треск сломанной деревянной створки. По комнате разлетелись брызги крови.
        Тело гаденыша крутанулось и исчезло за окном.
        На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.
        «Промахнулся, - сказал Ордош. - Слегка».
        «Ты убил его?!»
        «Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».
        «Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»
        «То, что должен, дубина».
        «А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».
        «Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».
        ***
        - В алхимическую лабораторию, - сказал я. - Дорогу знаю.
        Прошел мимо Астры. Не проверяя, последовала ли та за мной, побрел по коридору.
        «Взбодрись, Сигей! Думай о предстоящем деле. Сейчас главное - противоядие», - сказал Ордош.
        «Я о деле и думаю», - сказал я.
        Соврал. Сейчас у меня в голове был лишь голос колдуна. А там, где обычно копошились мысли - звенящая тишина.
        Глава 19
        Тройке и Четверке колдун велел охранять вход в лабораторию. Процесс изготовления жабьего камня недолгий, но требует внимания и своевременной подачи набора заклинаний. Не хотелось бы, чтоб я или Ордош отвлекались на нежданных гостей.
        Астру я усадил в тот угол, где неделю назад спала Мая. Но усыплять ее мы не стали. В этот раз никаких тайных операций проделывать не собирались.
        Я расставил на рабочем столе ингредиенты, включил вытяжку. Вид алхимического оборудования, склянок на стеллажах и витающий в воздухе специфический запах привели меня в чувство, настроили на работу.
        «Не споришь, не жуешь сопли, четко выполняешь мои распоряжения, - сказал я. - И без самодеятельности!»
        «Как скажешь, Сигей. Без вопросов. В этой комнате ты главный. Командуй», - сказал Ордош.
        «Тогда приступим…».
        ***
        «Охлаждай», - сказал я.
        «В рецепте сказано…».
        «Делай, говорю!»
        Ордош бросил заклинание в густую коричневую кашицу, что бурлила в стеклянной ванночке. Та испустила похожий на кваканье звук. Скукожилась.
        «Что за споры, колдун?!»
        «Был не прав, Сигей. Прости».
        Поверхность кашицы затвердела, покрылась инеем, приобрела зеленоватый отлив.
        Преобразование прошло успешно. Как всегда.
        Вид у жабьего камня или, как еще его называли, «жабы» получился не слишком привлекательным. Но это не беда. Сойдет.
        «Нам не требуется сейчас идеальный продукт, - сказал я. - Нет времени ждать, пока камень остынет и затвердеет сам. Нужные нам свойства он приобрел. А товарный вид нам ни к чему. Не на рынок понесем».
        «Не злись, Сигей. Я уже извинился», - сказал Ордош.
        Я набросил на жабий камень сложенную вчетверо рубаху, взял его в руки (он холодил ладони даже через слои ткани). Аккуратно завернул свое неказистое изделие в ткань (прикосновение камня к коже - гарантированный ожог). Ордош убрал его в пространственный карман.
        Повернулся к Астре. Пока я работал, та не издала ни звука; по-моему, даже не шевелилась.
        - Готово.
        Астра вскочила на ноги.
        - Возвращаемся к великой герцогине, - сказал я.
        ***
        Голоса у входа в Крыло герцогини мы услышали задолго до того, как увидели толпящихся около него гвардейцев. Колдун заранее определил их число - семеро. Когда я появился из-за поворота, женщины уже роняли пулеметы и оседали на пол.
        «Не успели мы сделать все по-тихому», - сказал я.
        «Ничего, Сигей. Я тут покопался в твоей памяти и выяснил, что, если с ядом мы не ошиблись, то приводить герцогиню в чувство будем недолго».
        «Жабий камень очистит ее организм от сока сонного клевера за несколько минут».
        «Эти минуты будут в нашем распоряжении, Сигей. «Костлявый квартет» сдержит порывы любых гостей, желающих ворваться в спальню герцогини. Никто нам не помешает».
        Тройка и Четверка, подчиняясь приказу колдуна, помогли Астре убрать спящих женщин с прохода.
        Единица и Двойка никак не отреагировали на наше появление. Невозмутимо продолжали нести дежурство у Большой спальни. Пока мы отсутствовали, их внешний вид изменился: на красных плащах зияли многочисленные дыры.
        «Трусливые пошли гвардейцы, - сказал Ордош. - Устроили здесь тир. И ни одна не решилась пойти с нашими девочками врукопашную!»
        «Зато все остались живы», -- сказал я.
        «Я и говорю: трусы. Они должны были без раздумий броситься на спасение герцогини. Грудью проложить себе путь в рядах противников…».
        «Ты видел их, колдун? Где там грудь? Так, одно название. Астру возьмем с собой?»
        «Конечно, Сигей. Вполне возможно, скоро снова будет стрельба. Не хотелось бы, чтоб эту бандитку подстрелили. Кто вместо нее будет управлять лошадьми? Возвращаться пешком - слишком долго. А нам не стоит задерживаться: скоро проснется Мая».
        Охранять Большую спальню остался «костлявый квартет». В полном составе.
        Астре я велел следовать за мной в комнату герцогини.
        В спальне ничего не изменилось. Светилась одна лампа. Те же запахи.
        Шеста лежала в прежнем положении. Сидевшая около нее лекарка все еще спала.
        - Жди здесь, - сказал я.
        Указал Астре, где нужно меня дожидаться: неподалеку от входа. Та повиновалась. Замерла у стены.
        Лекарка всхрапнула. Дернула рукой.
        «Колдун, она не проснется прямо сейчас?»
        «Займись своим делом, Сигей. За всем остальным присмотрю я», - сказал Ордош.
        Я стянул с тела Шесты одеяло, отодвинул край сорочки, оголяя герцогине живот. Сказал:
        «Давай».
        В моей руке тут же появился сверток.
        Осторожно, избегая прикасаться к жабьему камню голыми руками, я извлек его из рубашки, положил герцогине на живот поверх пупка. Почти сразу на коже вокруг него возник ореол воспаления.
        Я поднес ладонь к поверхности камня.
        «Бросай заклинание, колдун. Быстрее, пока он не прожег в ее животе дыру».
        Как только плетение активации вошло в жабий камень, тот задрожал. Его поверхность перестала быть твердой, превратившись в студень. В центре него образовалась воронка. Издав похожий на кваканье звук, коричневая с зеленым отливом масса просела, стала быстро уменьшаться в размерах и скоро полностью втянулась через отверстие пупка в живот герцогини, оголив пятно химического ожога.
        Вслед камню понеслись плетения регенерации.
        «Шрам останется, - сказал Ордош. - Но ненадолго. И едва заметный. Ничего, такое наша теща точно переживет».
        Я перевел дыхание. Смахнул выступивший на лбу пот.
        Все же, в голове нет-нет, да возникала мысль: а вдруг архимаг обманул нас?
        Не солгал Северик. Если бы Шесту отравили не соком сонного клевера, то сейчас ее тело корчилось бы в судорогах.
        Теперь можно расслабиться. На пару минут.
        «Все, колдун. Ждем. Я бы не отказался сейчас от чашки кофе. Только не с запахом мионского крема - лучше с ароматом роотского шоколада».
        «Заманчивая идея, Сигей. Но кофе у нас только в зернах. Налить напиток в термос мы не удосужились. А сварить его здесь негде. Могу предложить тебе вино».
        «Время для вина еще не пришло, - сказал я. - Но я обязательно вспомню о твоем предложении, колдун. Позже. Благо, поводов напиться у меня теперь - хоть отбавляй».
        ***
        Герцогиня открыла глаза.
        Наконец-то.
        Я дождался, пока она сфокусирует взгляд на моем лице, и сказал:
        - Очнулась? Хорошо. Значит, моя миссия выполнена. Я ухожу.
        Демонстративно развернулся, показывая, что собираюсь направиться к выходу.
        - Стой!
        Я замер.
        - Не могу пошевелиться, - сказала герцогиня. - Что со мной?
        Ордош влил в Шесту тот же набор заклинаний, что и в стражниц у входа в Большую спальню, когда я пожелал с теми пообщаться. Я не хотел, чтобы герцогиня вдруг вскочила с кровати, и, испугавшись моей внешности, навязала мне борьбу. И чтобы не подняла тревогу до моего ухода.
        - Тебя отравили, правительница. Но теперь с тобой все хорошо. Я исцелил тебя. Благодари за это богиню Сионору. Когда я уйду, ты вновь сможешь двигаться и нормально разговаривать.
        - Кто ты?
        Я погладил поверхность черепа-накопителя.
        - Посланник богини любви Сионоры. У меня нет собственного имени. Я всего лишь тень моей госпожи. Меня нет, а есть крохотная частичка Ее могущества, воплотившаяся в вашем мире в угодный Ей образ. У меня нет собственных желаний и потребностей. Мои поступки - это поступки богини. Мои слова - это Ее слова. Мои приказы - повеления Сионоры. … Ну и так далее. Твои подданные любят тебя, правительница. Они молят Госпожу исцелить тебя. Богиня услышала их мольбы. И отправила меня в ваш мир.
        «Хорошее было начало речи, Сигей. Очень пафосное».
        «Что-то я устал, колдун. Влей-ка в наше тело пару малых бодростей».
        Герцогиня скосила глаза, туда, где спала лекарка.
        - Кто это рядом со мной? Где моя дочь? Что с ней?
        - Эту женщину оставили присматривать за тобой, - сказал я. - Я усыпил ее, чтобы не мешала. С твоей дочерью все нормально. Слуги Сионоры приютили ее в своем доме. Сейчас ей ничто не угрожает.
        - Ты сказала, сейчас? - сказала Волчица Шестая. - Что происходит? Почему она не рядом со мной?
        Она осмотрела доступный ее взгляду участок комнаты. Вновь посмотрела на меня.
        - Что последнее ты помнишь, правительница?
        - Мы с ней поругались. С моей дочерью.
        - Из-за мужчины, - сказал я. - Было такое. Что произошло после этого?
        - Я… поднялась в комнату, что в Мужской башне.
        - А потом?
        - Беседовала с мужем дочери. Мы говорили…
        - Дальше.
        - Не помню. Я… не помню, как ушла от него. Почему? Что случилось?
        - Тот, кого ты назвала мужем своей дочери, - сказал я, - уколол тебя иглой, смазанной соком сонного клевера. Вы называете этот яд пусайником.
        - Уколол? - сказала Шеста. - Принц? Пусайник? Постой, подожди. Но… к пусайнику противоядия нет! Это всем известно! Именно этим ядом имперцы когда-то отравили Первую.
        «Первую отравили? - сказал Ордош. - Похоже, травить правительниц - давняя традиция этого мира. Но… в учебниках сказано, что Волчица Великая умерла от какой-то экзотической болезни. В самом расцвете лет».
        «Я помню это, колдун. Если бы Шеста умерла, в учебниках о причине ее смерти могли бы тоже написать: от экзотической болезни».
        - Потому твои подданные и молились богине, правительница. Они просили о чуде. Не вспоминали о Сионоре тысячи лет. А тут вдруг толпами повалили к ее алтарю.
        Я ухмыльнулся.
        Пожалел о том, что около кровати нет зеркала - я не увидел, как блеснули зубы Злого Колдуна.
        - Но богиня не злопамятна, - сказал я. - И ей нравится твое великое герцогство - тихое, спокойное, уютное. Сионора хочет, чтобы оно таким же и оставалось. Потому она и прислала меня явить вашему миру чудо: спасти тебя. Но! Помни, что у тебя теперь долг перед богиней, правительница. И еще: не забывай о том, что из всех богов лишь она откликнулась на мольбы твоих подданных. Только она. Помни.
        - Я… не забуду, - сказала Шеста.
        «Храму Сионоры быть, - сказал Ордош. - Но только эта самовлюбленная богиня не оценит твоих усилий, Сигей. Как бы ты ни старался».
        «Мне это и не нужно, колдун. Не ради чьей-то похвалы стараюсь. А потому что я привык все делать хорошо. И если уж изображаю посланника богини, то должен сыграть эту роль так, чтобы никто не заподозрил во мне самозванца».
        - Сейчас я уйду, правительница, - сказал я. - Пройдет совсем немного времени, и ты снова сможешь двигаться. Не залеживайся долго. Пока ты валялась в кровати, даже твой дворец превратился в свинарник. Наведи порядок во дворце, в городе, в государстве. Не забывай, что именно ты за них отвечаешь. Да! и обязательно помирись со своей дочерью, Волчица. Береги ее и себя. Не забывай о богине. Прощай.
        «Считаешь, разумно оставлять герцогиню одну?»
        «А почему нет? Гвардейцы у ее двери показались тебе похожими на заговорщиков? Мне - не показались. Да они бы нам зубами в горло вцепились, чтобы ее защитить! Если бы смогли. То, что я увидел во дворце, Сигей, не похоже на переворот и узурпацию власти. Дворец Волчиц сейчас напоминает склеп. Если бы армия что-то замышляла против герцогини, охранявшая ее покои стража имела бы совсем иной настрой. Да и вообще. Нас местная политика не касается. Кто здесь хороший, кто плохой, я не берусь судить. А Шеста - взрослая и опытная женщина. Не переживай за нее. Сейчас придет в себя и во всем разберется. Обязательно. Без нас».
        ***
        Когда карета разворачивалась, я увидел за деревьями дворец. На вершине его центральной башни горели разноцветные огни. На фоне темного неба башня выглядела нарядной, словно украшенной для праздника. Траурный красный вымпел на ней сегодня так и не появился.
        Почему не чувствую удовлетворения от хорошо проделанной работы?
        «Колдун», - сказал я.
        «Что?» - спросил Ордош.
        «А ведь я не хотел убивать Северика».
        «Я это знаю, Сигей».
        Цокот копыт, грохот колес, скрип кареты.
        Светятся окна домов. Фонари создают вокруг себя островки света.
        Для столь позднего времени на улице многолюдно.
        «Спасибо», - сказал я.
        «Не за что, Сигей».
        Живот заурчал, напоминая о том, что в последний раз я ел много часов назад.
        Но аппетита не было.
        «Я готов был исполнить любой его приказ, - сказал я. - Если бы ты его не убил, я продолжил бы ему служить, как раньше».
        «Я это понял».
        «Но ведь я больше не его слуга! Я больше не должен ему подчиняться! Почему я об этом забыл?»
        «Ничего странного в этом нет, Сигей. Ты был его рабом сто лет. Подчинение его воле стало твоим условным рефлексом. И быстро от подобного не избавиться».
        «Но я ведь понимаю, что стал свободным человеком. Понимаю!..»
        «Большую часть жизни тебе навязывали рабскую психологию, Сигей. Твое счастье в том, что ты хорошо умеешь приспосабливаться - ты принимаешь правила игры, но не забываешь, что всего лишь играешь. И все же, прости за откровенность, кое в чем твой архимаг преуспел».
        «В чем?»
        «Он отучил тебя мечтать. Ты больше ни к чему не стремишься. Только приспосабливаешься. Это, на мой взгляд, твой главный недостаток. Ты плывешь по течению, согласен быть просто потребляющим организмом».
        «Я хотел выбраться из башни. Я это сделал».
        «Это желание было у тебя с самого начала. Ты его запомнил, привык к нему. Но задумайся: не начинаешь ли ты по этой башне скучать, жалеть, что покинул ее?» - сказал Ордош.
        «Возможно».
        «Вот! Об этом я и говорю. Ты не стремишься ни к чему новому. У тебя нет стимула для того, чтобы к чему-то стремиться, Сигей, - чего-то такого, что подстегивало бы твои желания, такого, что заставило бы тебя чего-то страстно желать, добиваться».
        «Стимул? Как, например, Мая для тебя?»
        «Хотя бы и так, - сказал Ордош. - Любовь - не худший вариант».
        «Сомневаюсь, что смогу влюбиться, - сказал я. - У женщин не получится вдохновить меня на подвиги. Так что ты прав, колдун. Такого стимула у меня нет. И я не представляю, где его найти».
        ***
        У особняка Гадюки горели фонари. Светились стеклянные шары и на верхушках столбов вдоль высокого забора, окружавшего придомовую территорию. Лошади остановились. Я успел разглядеть на створках красные щиты с зелеными сердечками посередине, прежде чем охранницы распахнули ворота, позволяя нам проехать.
        «Еще днем этих щитов не было, - сказал Ордош. - Богиня Сионора набирает популярность, раз твоя подруга так засуетилась: плащи, теперь щиты на воротах… Что еще она придумает? Переделает свой дом в молельный зал?»
        «Ты же говорил, что Сионора никак не отреагирует на такое. Или уже сомневаешься?» - спросил я.
        «Богам нет дела до этого мира. И до местных бандитов. Я просто восхищаюсь тем, как быстро Гадюка переобулась из главаря банды в слугу Сионоры. Должно быть, считаться слугой богини любви сейчас выгодно. Интересно, она уже догадалась называть сбор дани с торговцев - дарами для алтаря Сионоры? И где она поставила этот алтарь? В своей комнате?»
        Одежду я сменил до того, как подъехал к особняку Гадюки. За сегодняшний день я наловчился переодеваться в салоне, на ходу. Подпрыгивание и покачивание кареты мешали мне все меньше.
        Иллюзию с лица и рук колдун убрал, накопитель спрятал в пространственный карман. И даже пожертвовал немного маны на малое заклинание бодрости - я сбился со счета, сколько он влил их в меня сегодня.
        День и вечер выдались богатыми на события, вынудили меня израсходовать много энергии. Хорошо было бы теперь лечь поспать. Но сомневаюсь, что в ближайшие часы смогу это сделать. Разве только, если Мая еще не проснулась.
        Ярко освещенные окна особняка намекали на то, что рассчитывать на сон пока не стоит.
        Под присмотром двух вооруженных девиц, притаившихся у крыльца, я поднялся по ступеням к центральному входу. Шел в своем привычном образе. Снова Пупсик. Перед встречей с Маей на ходу репетировал добродушную улыбку.
        «Как считаешь, колдун, она уже знает?»
        «О том, что ты ее муж? Возможно. Сейчас выясним».
        Прямо у входа на стуле сидела хмурая женщина с пулеметом в руках. Я кивнул ей, удостоился ответного приветствия. Еще с порога я почувствовал в доме спиртной запах. Услышал многочисленные голоса, скрип паркета, шарканье ног.
        Первой мне навстречу вышла Елка.
        - Явился?! Чо-то вы долго! Мы тут уже из последних сил держимся.
        - Что случилось? - спросил я.
        - Ха! Догадайся!
        - Пупсик!
        Я повернул голову и увидел бегущую по лестнице со второго этажа Маю.
        «Проснулась», - сказал я.
        «Увидела нас в окно. Ждала».
        Мая улыбалась. Стремительно перескакивала со ступени на ступень. Коса подрыгивала, била ее по спине, хлестала перила.
        - Пупсик! Какая прелесть! Наконец-то!
        «Похоже, пока не в курсе», - сказал я.
        Увидел неторопливо бредущую следом за Маей Чайку. Та смотрела на меня виновато, настороженно. И сам себе ответил:
        «Знает».
        Мая ринулась мне навстречу. Я уже приготовился к тому, что она с разбегу бросится меня обнимать. Но Мая вдруг остановилась. Покосилась на Елку, на замершую позади Елки Гадюку. Поморщила нос. Горделиво приподняла подбородок.
        - И где ты был? - спросила она.
        В огромной гостиной, где толпились гадюки, смолкли все голоса. Воцарилась тишина. Множество глаз смотрели на меня и Маю.
        - Ездил к «Храму всех богов», - сказал я. - Там собралось очень много людей. И горожане, и солдаты, и аристократы. Мы все вместе молились богине Сионоре. Просили ее исцелить великую герцогиню.
        Маска высокомерия схлынула с лица Маи.
        - Маму? Как она? Что ты о ней знаешь? Почему я не могу поехать к ней? Меня удерживают здесь силой! Сказали, что это ты велел запереть меня в этом доме!
        - Твоя мама жива, - сказал я. - Говорят, она недавно очнулась. Ее жизни сейчас ничто не угрожает. Богиня услышала нас.
        Тишину разорвали радостные возгласы гадюк.
        Мая прижала руки к груди.
        - Правда?! Ты… Это точно? Тебя не обманули?
        - Нет, Мая. Не обманули.
        - Какая прелесть. Я должна ехать во дворец! Мне нужно увидеть маму. Объясни это своим бандиткам!
        - Уже поздно, - сказал я. - Не лучше ли отложить поездку до утра?
        - Я поеду сейчас!
        Мая топнула ногой. И вдруг побледнела.
        - Снова этот запах! - сказала она. Прижала руку к губам, посмотрела по сторонам. Увидела у стены цветы в больших горшках, поспешила к ним. Повернулась ко мне спиной, но по звукам я догадался, что ее стошнило.
        - Опять, - сказала Чайка.
        - Чо это она? - спросила Елка.
        - Чем вы ее накормили? - спросил я.
        Ко мне подошла Гадюка.
        - Мы ее не кормили, - сказала она. - Волчица уже во второй раз говорит, что в моем доме плохо пахнет. Возможно, она права. Да уж. Однако…
        Гадюка замолчала.
        - Что, однако? - спросил я.
        - Мне кажется, дело не в запахах, - сказала Гадюка. - Женщин тошнит не только при отравлении. Да уж. Точно так же вела себя моя сестра, когда была беременна Елкой.
        - На что ты намекаешь? - сказал я.
        - Ни на что. Так. Вспомнила почему-то.
        Я нахмурился.
        «Колдун! Ты ведь бросал в нее то заклинание, о котором я говорил?»
        «Конечно, Сигей».
        «Значит… просто отравление?»
        «Возможно».
        «Колдун! - сказал я. - Что значит: возможно?!»
        «О заклинании ты напомнил мне лишь неделю назад, - сказал Ордош. - А в самый первый раз - тогда, еще до начала учебы, - я о нем не подумал».
        «Как ты мог о таком позабыть?!»
        «Прости, Сигей. Я думал тогда совсем о другом. Сказалось отсутствие опыта».
        «И кто из нас дубина? Так ты допускаешь, что она… Не рановато ли ее тошнит?».
        «Погоди. Так. «Особо чувствительных женщин начинает тошнить через 10-14 дней после состоявшегося зачатия». Похоже, наша жена и относится к этим особо чувствительным».
        «Где это ты такое вычитал?»
        «Это не я вычитал, а ты, дубина. Я лишь нашел это в твоей памяти. Ты переживал, что станешь отцом еще на первом курсе университета».
        «Считаешь, я помню, из-за чего переживал сто лет назад? Там есть хорошее заклинание… Надо бы проверить».
        «Обязательно проверю, Сигей. Подожди».
        Мая возвращалась. Вытирала рот платком.
        - Мы с Чайкой едем во дворец, - сказала она. - Прямо сейчас. Попроси своих бандиток, чтобы нам приготовили карету. Ты, кстати, едешь с нами. Нам с тобой нужно поговорить. Догадываешься, о чем? Какая прелесть. И прихвати те документы, которые показывал сегодня Чайке. Надеюсь, ты не оставил их в общежитии?
        - Нет, они здесь.
        - Прелестно.
        Я почувствовал, как колдун сплел заклинание.
        «И что?»
        Тишина.
        «Колдун!»
        «Гадюка не ошиблась».
        «Хочешь сказать…».
        «Да. Поздравляю, Сигей. У нас с тобой будет ребенок».
        Его слова заставили меня поморщиться.
        «Мне не понравилось, как ты выразился, колдун».
        «Действительно, - сказал Ордош, - некрасиво прозвучало. Перефразирую: у нас и у Маи будет дочь».
        «В таком виде твое сообщение звучит гораздо лучше, - сказал я. - Только не пойму пока, хорошее это известие или не очень».
        «Не хочешь уточнить, почему дочь, а не сын?»
        «Не считай меня идиотом, колдун. Я не глупее тебя. Понимаю. После всех тех заклинаний, которыми мы пичкали Маю на этой неделе, уцелеть могла только девочка».
        «Я и не называл тебя глупцом, дубина».
        «Волчица Восьмая».
        «Осьмушка», - сказал Ордош.
        «Сам ты Осьмушка, колдун! - сказал я. - Тоже мне, придумал!»
        Улыбнулся. И сказал:
        «Вося».
        Глава 20
        - Документы взял? - спросила Мая.
        Ее лицо то освещалось уличными фонарями, то снова пряталось в тень.
        Я уже третий раз сегодня ехал во дворец.
        Во все той же карете.
        - Конечно, - сказал я. - Они в сумке. Показать?
        Карета в очередной раз подпрыгнула. Мая навалилась на меня. Чайка ударилась плечом о стену, выругалась. Я же почти не пошатнулся - привык к такой езде.
        Мая сжала мою руку. Несильно - пыталась то ли успокоить, то ли приободрить.
        С той минуты, как мы покинули дом Гадюки, Мая ни разу не назвала меня по имени: ни Пупсиком, ни как-либо еще. Словно пока не решила для себя, кто я такой. Но всеми своими действиями показывала, что, в любом случае, отказываться от общения со мной не намерена.
        - Не сейчас, - сказала она. - Что я здесь увижу? Слишком темно. Неужели у твоих бандиток не нашлось кареты получше? Тут не то что светильников - диванов нормальных нет.
        «Я могу подсветить», - сказал Ордош.
        «Вот спасибо, - сказал я. - Мало всего мне придется объяснять? Хочешь, чтобы я придумывал и то, как запускаю огоньки?»
        «Ты придумаешь, Сигей. Не сомневаюсь. Если чему-то ты и научился в этом мире - то это лгать».
        «Не лгать, а оправдываться».
        «Лгать».
        «Ладно. Как скажешь. Я обманщик. Зато, мое вранье спасло уже множество жизней. Если бы не я, ты бы просто перешагивал через трупы. Разве не так?»
        «Возможно».
        «Нет, уж, колдун! Не возможно, а точно! Я достаточно изучил тебя. Ты пытаешься идти по кратчайшему пути. Он обычно ведет по трупам. А я не такой. Предпочитаю быть лгуном, а не кровавым маньяком».
        -- Послушай, Мая, - сказал я. - Помнишь, твоя мама упоминала о том, что я однажды работал в ее клубе?
        - Это когда она впервые попробовала твой кофе? - спросила Мая. - Почему ты об этом заговорил?
        - После всей этой истории с отравлением я кое о чем вспомнил. О том, что случайно услышал тогда в клубе.
        - Какая прелесть. И что ты там услышал?
        - Уже под утро, когда твоя мама и почти все ее подруги ушли, за карточным столом остались только две женщины. Мне показалось тогда, что они военные. Одна - точно. Вторая, возможно, имеет отношение к полиции - я так думаю. Так вот. Обычно во время работы я не прислушиваюсь к чужим разговорам. Но в то время я учил имперский. А женщины вдруг заговорили именно на нем. Это и привлекло мое внимание.
        - О чем же они говорили?
        - О государственной измене.
        - О чем?! - переспросила Мая.
        Выпустила мою руку.
        Чайка насторожилась. Она не скрывала, что прислушивается к моим словам.
        - Женщины обсуждали какое-то предложение от посла. Одна из них так и сказала: «Это будет государственная измена».
        - А что конкретно она назвала изменой?
        - Она упомянула о том, что посол попросила их «подлить масла в огонь», - сказал я. - И предложила за это каждой из них графство - с землями, людьми и городами.
        - Какое «масло»?
        - Не знаю. Я пересказал тебе все, что слышал. Но, думаю, графства просто так не предлагают. Да и то, что случилось с твоей мамой, вполне претендует на государственную измену. Вот я и подумал: может, эти два события как-то связаны?
        - Какая прелесть. А… что за женщины об этом говорили? Ты их запомнил?
        - Плохо. Как я говорил, они чем-то походили на военных. У одной были необычные сапоги - украшенные драгоценными, как мне показалось, камнями. Очень красивые. А вторая… у нее в речи постоянно проскакивало интересное слово… Сейчас вспомню… А! «Так-растак» - она несколько раз вставляла в свою речь эту фразу.
        - Маршал Иволга?! - сказала Чайка.
        - Да, проскакивает у нее такое словечко, - сказала Мая. - И почему ты раньше об этом разговоре никому не говорил?
        «И зачем рассказываешь об этом Мае? - спросил Ордош. - Об этом лучше сообщить герцогине. Раз уж ты решил не молчать».
        «Лучше. Но к ней нас сегодня могут и не пустить. Так пусть хоть Мая передаст ей, что с этой Иволгой что-то нечисто».
        - А о чем тут было рассказывать? Пьяные женщины часто несут чушь. Я забыл их разговор почти сразу, как услышал - не придал ему значения. И только когда узнал об отравлении великой герцогини…
        - Ясно.
        - Так это происки имперцев? - спросила Чайка.
        Ей никто не ответил.
        Какое-то время мы снова ехали молча.
        - Чайка пересказала мне все, что ты ей о себе сообщил, - сказала вдруг Мая. - Все это прелестно. Допустим, так все и было. Но мне непонятно, как ты сумел уцелеть во время нападения. Сорока утверждает, что ты и был целью нападавших. Так почему они ушли, не убедившись, что ты мертв? Не проверили карету? А потом не бросились за тобой в погоню? Тот, который сидит в башне, тоже не смог вразумительно ответить на этот вопрос.
        «Сидел в башне», - мысленно поправил я Маю.
        «А потом лежал рядом с ней, разглядывал свои мозги на камнях, - добавил колдун. - Будет для нашей жены сюрприз. Надеюсь, он ее не расстроит».
        - Кто сказал, что они не проверяли? Проверили. Одна из них проткнула мою ногу ножом. А потом сорвала с моих ушей серьги. Честно признаюсь: было больно, очень.
        Я приподнял штанину, попытался найти на коже шрам, но не смог. То ли помешало плохое освещение, то ли Ордош перестарался с лечением.
        - Ногу? Почему ногу?
        - Так я лежал: ткнуть лезвием ножа в ногу оказалось проще всего.
        - Не понимаю, - сказала Мая. - Так ты не сбежал во время нападения? Ты оставался в карете?
        - Конечно. Лежал на полу. Не мог пошевелиться.
        - Почему лежал?
        - Думаю, богиня постаралась, - сказал я. - По-другому объяснить не могу. Хотела, чтобы меня посчитали мертвым. Для чего-то ей это было нужно - я так думаю. А иначе она бы попросту убила напавших.
        Мая спросила:
        - Богиня?
        - Да. Сионора.
        - Причем здесь она?
        - Я… стараюсь не рассказывать об этом. Потому что мои слова прозвучат, мягко говоря, странно.
        - В тебе и без того хватает странного, - сказала Мая. - Мы к этому уже привыкли. Так что говори.
        - Ты ведь слышала, что Сионора благоволит ко мне? - сказал я. - Это началось после несчастного случая во дворце моей матери. Между мной и богиней тогда установилась связь.
        - Какого случая? Что ты называешь связью?
        - Примерно за две недели до того, как меня повезли в великое герцогство, я сбежал из своей башни, попал под выброс магической энергии и, наверное, умер.
        - Умер? Это… такого не может быть, - сказала Чайка.
        - Я знаю. Но мужчины всегда умирают, столкнувшись с магией. Из глаз, из носа, из ушей у меня потекла кровь. Я упал без чувств... И увидел ее.
        - Кого?
        - Сионору, - сказал я. - Она мне о чем-то говорила. Долго. Я не запомнил, о чем. А потом она исцелила и воскресила меня.
        - Тебе все это почудилось, - сказала Чайка.
        - Возможно. Но после того случая я изменился. У меня появилась магия. Я перестал быть пускающим слюни дурачком (тебе ведь говорили, Мая, что я такой?). А еще: теперь я иногда чувствую ее эмоции.
        - Чьи?
        - Сионоры, богини любви. Я понимаю, когда она чему-то радуется или чем-то недовольна. Но это еще не все. Богиня… она тоже меня слышит. И откликается на некоторые мои просьбы.
        - Ух ты!
        - Какая прелесть.
        - Не веришь?
        Мая пожала плечами.
        - Ты можешь поинтересоваться подтверждением моих слов у леди Сороки
        - Почему у нее?
        - Меня привозили к ней домой, когда ее дочь умирала от синюшки. Я попросил Сионору исцелить девчонку. И богиня это сделала. Даже отрастила девчонке пальцы.
        - Это правда? - спросила Чайка.
        - Не знаю, - сказала Мая. - Да, дочь Сороки поправилась. И пальцы у нее выросли. Сорока говорила, что это Сионора исцелила ее дочь. Но о Пупсике графиня не упоминала.
        - И не должна была. Это главное условие для всех, кого я ездил лечить от синюшки: обо мне никому не рассказывать.
        - Какая прелесть. Ты лечил синюшку?
        - Не я - богиня. Я лишь читал молитвы. Просил Сионору услышать меня, исцелить больного.
        - Поэтому бандитки выполняли твои приказы? - спросила Мая. - Они поверили в то, что ты общаешься с богиней?
        - Не приказы, - сказал я. - Просьбы.
        - Не вижу разницы.
        - Разница есть, - сказал я. - У меня сложились дружеские отношения с их главной - Гадюкой. Она стала первой, кого Сионора вылечила от синюшки.
        - А они… знают о тех документах, что лежат в твоей сумке?
        - Только трое их них. Я так думаю.
        - Понятно. Что ты обещал им за дружбу? Помимо милостей богини любви?
        - Свою защиту и покровительство, - сказал я.
        - Защиту от кого? - спросила Мая.
        - От всех.
        - Считаешь, моя мама одобрит твой поступок?
        - Зачем мне ее одобрение?
        - А как ты собирался оказывать покровительство бандиткам без ее помощи? Не уверена, что она станет им помогать, даже если поверит в твою историю. Или ты рассчитываешь на помощь Сороки?
        - Я рассчитываю только на себя, - сказал я. - На своих друзей. И на богиню Сионору.
        Какое-то время мы снова молчали.
        Потом Мая спросила:
        - Если ты лечил синюшку, то мог исцелить и маму?
        - Не я. Богиня. Потому я и ездил сегодня к храму. Добавил свой голос к молитвам остальных горожан.
        - Считаешь, поэтому моя мама поправилась?
        - Я ничего не считаю. Да и какая разница, что считаю я. Важно лишь то, что великая герцогиня выздоровела.
        ***
        Свернув к дворцу, мы обнаружили, что въезд на придворцовую территорию закрыт.
        Лошади остановились.
        Мае пришлось выйти из кареты, чтобы отдать распоряжение дежурившим у главных ворот гвардейцам. Я наблюдал за тем, как она что-то объясняет им, о чем-то спрашивает. До меня доносились лишь обрывки ее слов.
        Стражницы подчинились. Распахнули створки ворот.
        Убедившись, что Мае ничто не угрожает (что арестовывать ее не спешат), я перевел взгляд на ярко освещенную дворцовую ограду. Пробежался по ней взглядом. На десятки метров в обе стороны от ворот, от основания и до самого верха, ограда увешана ветками с зелеными листьями. Охапки веток лежали и на траве, и у края дороги.
        Этот факт привлек не только мое внимание.
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Вы видели? Такое ощущение, что ураган поломал деревья и притащил их к нашему забору.
        Она забралась в карету, прикрыла дверь. То, о чем ей сообщили гвардейцы, явно улучшило ей настроение. Мая улыбалась.
        Карета сдвинулась с места и покатилась к входу во дворец.
        - Не ураган, - сказал я. - А горожане. Думаю, именно они принесли сюда все эти ветки.
        - Это же липа! - сказала Чайка. - Я представляю, сколько веток сейчас лежит на площади у «Храма всех богов». Как думаешь, Мая, мы сможем завтра пробиться к алтарю богини любви? Я тоже хотела бы принести ей дары. И поблагодарить за спасение великой герцогини.
        ***
        Почти не сомневался, что во дворце нас встретит все та же рыжеволосая. Так и оказалось.
        Стражницы у входа не скрывали счастливых улыбок. По их реакции на наше появление я понял, что Маю больше ни в чем не подозревают.
        На лице рыжеволосой застыла маска спокойствия. Женщина одарила Маю дежурной улыбкой, сказала:
        - Великая герцогиня в рабочем кабинете. Она распорядилась проводить вас к ней, как только вы появитесь. Для ваших друзей, миледи, я велю приготовить комнаты.
        Едва только мы вышли из кареты, Мая взяла меня за руку. Сейчас она крепко сжимала мои пальцы, словно боялась, что я сбегу.
        Чайка держалась на шаг позади нас.
        - Как мама себя чувствует?
        - Великая герцогиня Волчица Шестая чувствует себя хорошо. В данный момент она проводит совещание с главой Службы Безопасности Дворца.
        - Сорока тоже здесь? - сказала Мая. - Какая прелесть. Очень кстати.
        И посмотрела на меня.
        - Что встали? - сказала она. - Мама ждет нас.
        ***
        Мы вошли в Крыло герцогини. Миновали Большую и Красную спальни. Рядом с очередным постом стражи свернули в короткий тупиковый коридор, где располагалась лишь одна дверь.
        Около этой двери рыжеволосая и остановилась. Обратилась к Мае, по-прежнему не замечая меня и Чайку:
        - Великая герцогиня ждет вас, миледи. Ваших друзей я провожу в Крыло наследницы. Они подождут вас в Малой гостиной.
        Мая дернула меня за руку.
        - Пу… эээ… мужчина останется со мной, - сказала она. - Позаботьтесь о моей подруге Чайке.
        Не дожидаясь ответа рыжеволосой, постучалась в дверь.
        ***
        Пока мать с дочерью обнимались, шмыгали носами и просили друг у друга прощения, мы с леди Сорокой сидели на противоположных краях дивана, старались не издавать ни звука. Сорока удостоила меня кивка головы. Я ответил ей тем же.
        Наконец, когда страсти слегка поостыли, великая герцогиня отстранилась от утирающей рукавом слезы Маи, состроила скорбную мину и сообщила:
        - Но есть и плохая новость, дочь. Твой муж, принц Нарцисс, погиб. Да. Сегодня вечером. Выпал из окна. Мы выясняем, почему и как это произошло. Разбираемся: сам он это сделал, или ему помогли. Выражаю тебе свое соболезнование.
        «Я же говорил: если представить, что он взял хороший разбег…».
        «Помолчи, колдун».
        - Да пошел он!.. - сказала Мая. - Гадёныш.
        Повернулась ко мне, протянула руку.
        - Давай свои документы.
        Я вынул из сумки бумаги, протянул Мае. Та передала их матери.
        - Что это? - спросила великая герцогиня. - Откуда это у вас?
        - Вот он утверждает, что забрал все эти документы из того самого свадебного кортежа. Я в них пока не заглядывала. Знаю, что там, лишь со слов Чайки.
        Леди Сорока выпрямила спину, насторожилась.
        - Из кортежа, в котором везли твоего мужа? - спросила Шеста. - Пупсик, ты был там? Ты видел, кто напал на наших людей?
        - Он утверждает, что ехал в том кортеже. И мало того: что, на самом деле, он и есть мой настоящий муж - принц Нарцисс. Правда, прелесть?
        ***
        Великой герцогине я выдал ту же версию своей истории, что и Мае. Умер во дворце матери. Меня спасла богиня. Поумнел. Во время нападения лежал на полу кареты, не в силах пошевелиться. Очнулся, взял бумаги, убежал в лес.
        - Великолепно, - сказала леди Сорока. - А в лес-то зачем? Бандиты же к тому времени уже ушли. Ты не заметил, кстати, кто на вас напал?
        - Я их почти не видел. Только слышал. Но говорили они на имперском.
        Леди Сорока и Шеста переглянулись.
        - Почему же ты не дождался помощи? - спросила великая герцогиня. - На той дороге оживленное движение. Ты мог остановить любую карету. Тебя бы привезли к нам.
        - Потому и не дождался, - сказал я.
        - Не поняла, - сказала Шеста. - Что означают твои слова?
        - Все просто. Я не хотел ехать к вам. Потому и сбежал.
        - Какая прелесть! Почему не хотел?!
        - Прости, Мая, но с какой стати я должен был к вам стремиться? Я вас не знал. Тебя - тоже. Моего согласия на эту свадьбу никто не спрашивал. А в башне я прожил девятнадцать лет. Отапливал комнату дровяной печью, пользовался керамическим горшком. Хватит! Или ваша Мужская башня лучше той, что во дворце моей матери? Сомневаюсь. Жить в клетке мне не нравится. Вот я и предпочел свободу. А разве кто-то из вас поступил бы иначе?
        - Великолепно, - сказала леди Сорока. - Но есть же договор. Великое герцогство и королевство Уралия заключили соглашение… Ты был обязан явиться к своей жене. Это прописано в семнадцатом пункте, если я не ошибаюсь…
        - Меня это не касается.
        - Если ты действительно принц Уралии, то касается.
        Я одарил ее глуповатой улыбкой Пупсика.
        - Я, конечно, прошу прощения, миледи Сорока, но мне плевать на все ваши бумаги и договора. Они ваши - не мои. Я ни с кем не заключал никаких соглашений. И выполнять их не намерен.
        - Тогда зачем ты все это нам принес, малыш? - спросила Шеста.
        Помахала пачкой моих бумаг.
        - Если ты не собираешься выполнять условия брачного договора, то зачем явился сюда? - сказала она. - Твой предшественник не имел при себе документов. Но его личность хотя бы подтвердили в посольстве. А все это вполне можно…
        Герцогиня не договорила.
        Перевела взгляд на леди Сороку.
        - Я тоже об этом подумала, - сказала графиня Нарынская. - У этого хотя бы есть бумаги. Это моя вина. Я обязана была все тщательно проверить. А не доверять чужим словам.
        - Ты и проверила, подруга.
        - Обратилась в посольство?
        - Ну кто же мог такое предположить? - сказала герцогиня.
        - Я должна была предполагать все варианты!
        - Что ж, этот случай будет нам наукой.
        - О чем вы говорите, мама? - спросила Мая.
        - Пытаемся понять, кто из твоих мужей настоящий.
        - Конечно Пупсик! Какая прелесть. Я хотела сказать…
        - Мы тебя поняли, дочь.
        - Ничего ты не поняла, мама! - сказала Мая.
        Подперла руками бока.
        - Моим мужем будет Пупсик!
        Герцогиня снова помахала моими документами.
        - Нужно еще проверить подлинность всего этого!
        - Проверь их так!.. мама, чтобы они оказались подлинными. Тебе понятно?
        - Не совсем.
        Мая топнула ногой.
        - Хочу Пупсика! - сказала она. - Слышишь?! Он лучше, чем ваш предыдущий принц. А если он вас чем-то не устраивает, то это ваши проблемы! Пупсик мой! Вам ясно?! И только попробуйте навязать мне другого - вылетит в окно, как предыдущий.
        - Так это ты… его? - спросила герцогиня.
        - Мама! Конечно, нет! Но очень теперь жалею, что не успела удавить гаденыша сама! А я собиралась это сделать сразу после того, как вышла бы из этого кабинета! Ты слышала, что он говорил о нас с бабушкой?! И о Сороке, кстати, тоже! Чайка говорит, что из-за слов гаденыша в городе считают, будто я пыталась захватить в герцогстве власть! Что это я приказала тебя отравить!
        - Мне рассказали, дочь, - сказала Шеста. - Мы выясняем, кто распространяет подобные слухи.
        - Найдите их. И сбросьте с башни, как этого гаденыша!
        - Обязательно найдем. Скажи мне лучше вот что, доченька. А что мы будем делать, если вдруг явится еще один принц? Ведь если нашлись двое - то почему бы не появиться и третьему?
        - Скажешь ему, мамочка, что муж у меня уже есть. И что одного мне вполне достаточно. Отберёте у него документы и отправите в мужской квартал. Четвертого, пятого и остальных - туда же. Мне что, учить вас нужно?
        - Неужели я тебя так воспитала?
        - Мама! не будь здесь Пупсика, я бы многое припомнила о твоем воспитании.
        - Не нужно.
        Герцогиня собиралась бросить мои бумаги на стол, но леди Сорока сказала:
        - Позволишь?
        - Да пожалуйста.
        Шеста отдала документы графине.
        - И кстати, мама, - сказала Мая. - Пока мы ехали, Пупсик кое о чем вспомнил.
        - Тогда уж не Пупсик, а принц Нарцисс, - сказала Шеста.
        - Ну, да. Пупсик… Какая прелесть! Принц Нарцисс рассказал мне о твоей Иволге…
        Мая пересказала матери подслушанный мною в клубе разговор.
        - Я только не понимаю, мама, зачем это имперцам? Ты сама говорила, что войны в колониях вытягивают из Империи все соки. Почему они снова затевают конфликт с нами и королевством? Мы смотрели с тобой донесения. Тех сил, что они скопили на границе у Пастушьих холмов, едва ли хватит, чтобы справиться с армией Уралии. А ведь мы обязательно придем королевству на помощь!
        - А при чем здесь Империя, доченька?
        - Но ведь это, наверняка, они стоят за покушением на твою жизнь!
        - Так Пупсик тебе сказал? - вклинилась в разговор матери и дочки леди Сорока.
        - При чем здесь Пупсик? Той информации, что у нас есть, вполне достаточно для того, чтобы делать выводы. Или ты думаешь, что Пупсик все придумал?
        - Я так не думаю, дочь. Я даже знаю, что тот разговор действительно был.
        - Откуда?
        - От маршала Иволги.
        - Она призналась?
        - Как раз ее рассказ мы и обсуждали с Сорокой перед вашим приходом.
        - И что она тебе рассказала?
        - Примерно то же, что и ты. Поставила меня в известность о предложении посла.
        - Как вовремя! Не находишь?
        - Почему маршал не сделала этого раньше - отдельный разговор. Не будем сейчас об этом. Важно сейчас совсем другое.
        - Что, например? - спросила Мая.
        - А то, моя любимая дочь, что графство Иволге предлагали вовсе не имперцы.
        - Кто же тогда?
        - Посол королевства Уралия, - сказала великая герцогиня.
        - Кто?! - сказала Мая.
        - Сегодня наши бойцы взяли штурмом посольство Уралии. Посла там не нашли - она успела скрыться. Но границу герцогства не пересекала: еще утром Иволга разослала на пограничные посты приказ задержать ее.
        - Ты уверена, что Иволга тебе не солгала?
        - Она сказала правду, - ответила за герцогиню леди Сорока. - Иволга не зря заподозрила меня в заговоре. К нему, действительно, оказались причастны мои люди - две девочки из недавнего пополнения. Они признались сами. И рассказали, как за определенную мзду дважды пропускали посла Уралии в Мужскую башню. Та говорила им, что проверяет условия содержания принца, выполняет просьбу его матери - королевы. Второй раз она его навещала вчера вечером, за несколько часов до покушения. А слуга принца на допросе сообщил, что видел, как посол передала твоему мужу… тому, кого мы считали твоим мужем, отравленную иглу.
        - Но… почему? - сказала Мая. - Зачем?
        Женщины, как по команде, посмотрели на меня.
        «Интересный поворот», - сказал Ордош.
        «Не понял. Посол Уралии? Получается, королева хотела отравить Шесту?»
        «Ты не осознал всю иронию ситуации, дубина. Герцогиню пыталась убить наша мать!»
        «Весело».
        «Еще как».
        «Вряд ли мы могли подгадать лучшее время для того, чтобы предъявить Волчицам принца», - сказал я.
        Я поднял руки, показывая ладони.
        - У меня иглы нет.
        - Доченька, - сказала великая герцогиня, - раз уж мы все дружно признали Пупсика принцем Уралии, не лучше ли ему ближайшие дни провести в Мужской башне под присмотром гвардейцев?
        - Зачем? - спросила Мая.
        - На всякий случай. Побудет там, пока мы не выясним, чем я так не угодила его маме.
        - Но, мама! Ты уверена?.. …
        «Будем жить в башне, Сигей, или отправимся путешествовать?»
        «Ты предлагаешь попрощаться со всеми прямо сейчас и уйти?»
        «Мы можем. Вот только если мы собираемся когда-нибудь вернуться, то должны придумать, как объясним свое поведение жене. Ведь ты же хочешь подержать в руках нашу дочь - через девять месяцев, когда она родится?»
        «Хочу, - сказал я. - И что мне сказать Мае?»
        - Доченька… …
        «Не знаю. Придумай. Какую подсказку ты ждешь от кровавого маньяка?»
        «Обиделся?» - спросил я.
        «Беру пример с тебя. Становлюсь злопамятным», - сказал Ордош.
        «Да брось. Обидчивый Злой Колдун - это смешно. Так… что мы ей скажем?»
        «Если у тебя нет идей - можем задержаться во дворце, чтобы подумать. К тому же, отправляться куда-то ночью - плохая идея».
        «Согласен. И не мешало бы поесть. Кормить нас, чувствую, никто не собирается. Придется расходовать собственные запасы продуктов. Но в башню не пойду. Пусть сами пользуются горшком».
        - … опасно.
        - В башню не пойду, - сказал я.
        Женщины замолчали.
        Вновь посмотрели на меня.
        - Что? - спросила Мая.
        - В Мужской башне я сидеть не буду. Там нет нормальной уборной.
        - Что ты такое говоришь? Конечно не будешь! Мама! Я Пупсика в башню не пущу!
        - Мая!..
        - Нет, мама! Даже не начинай снова!
        - На время…
        - Нет! Не возражай! Он будет жить в моей комнате.
        - Там…
        - Можешь приставить к ней всю свою гвардию!
        - Ладно, - сказала великая герцогиня. - Пока мы не разыщем и не допросим посла - плевать я хотела на ее дипломатическую неприкосновенность - Пупсик поживет у тебя. Под охраной. А ты, моя милая, завтра же возвращаешься в Академию.
        - Ну, мама…
        - Ты мне обещала!
        - Ладно. Но сегодня-то мне можно остаться с… моим мужем?
        - Только сегодня. И, до следующего выходного, чтобы ноги твоей не было во дворце!
        - Но ведь Пупсик тоже учится, мама.
        - Мы с тобой уже решили, доченька, что он не Пупсик, а принц Нарцисс, - сказала Шеста. - Кто знает, какие указания дала малышу его мамочка. Пока не узнаем, почему королева на меня ополчилась, муж твой будет сидеть под замком во дворце.
        - Опасаешься еще одной отравленной иглы, мамочка?
        - И ее тоже, доченька.
        - Правильно делаешь, - сказала Мая. - Потому что я сама смажу иглу ядом и подарю Пупсику. Да, да! Так и сделаю! На случай, если ты, мамочка, забудешь, что он МОЙ муж и решишь вдруг наведаться к нему в комнату, пока я сплю в общежитии.
        Глава 21
        В кабинете великой герцогини мы с Маей надолго не задержались: Волчица Шестая и леди Сорока нас выпроводили, намекнув, что желают обсуждать дела без лишних ушей. Меня их отношение не задело. Но Мая обиделась.
        Она отвела меня в свою комнату.
        За окнами дворца - темное небо с россыпью звезд. Из спальни Маи я не видел ни ярко освещенную дворцовую ограду, ни фонари вдоль узких дорожек.
        Мая зажгла в комнате свет. Сказала:
        - Располагайся, Пупсик. Или лучше называть тебя Нарцисс?
        - Как хочешь.
        - Нарцисс, - сказала Мая, прислушиваясь к звучанию моего имени. - Нарик?
        - Нет, - сказал я. - Нариком меня называть не нужно. Уж лучше Пупсиком. Так хоть привычно.
        - А мне нравится Нарик… Ладно, ладно! Если честно, имя Пупсик мне нравится больше. А Нарцисс напоминает мне о том гаденыше, что жил в башне. Только не обижайся! Кстати!
        Мая выдвинула ящик туалетного столика, достала оттуда что-то розовое и пушистое.
        - Это тебе, - сказала она. - Прелесть, правда?
        - Что это?
        - Разве не видишь? Тапочки. Мне сказали, что такие сейчас в моде у мужчин. Мягкие, яркие. Даже пахнут малиной! А еще тут есть бубенчики. Они звенят при каждом шаге. Вот, послушай, какая прелесть! Мама заставила меня купить их в подарок для этого… покойного. Но я лучше подарю их тебе.
        Мая всучила мне тапки.
        Действительно, ароматизированные.
        «С ними хорошо бы смотрелся тот розовый мешочек с веревочками, который местные называют трусами. Я сохранил один. Сможешь потом повертеться у зеркала», -- сказал Ордош.
        «И добавим к этому комплекту иллюзию твоего лица. Сногсшибательный эффект получится».
        - Ты расстроилась из-за того, что он умер? - спросил я.
        - Кто? Гаденыш? Нет, мне нет до него дела. Вывалился из окна - и ладно. Но я рада, что он не был моим мужем. А то мама заставила бы меня изображать траур. А я не люблю носить красный цвет. Надеюсь, мама разберется, кто и зачем мне этого… подсунул. Кто, интересно, привел его к нам? И почему ваш посол не заметила подмену? Я не у тебя спрашиваю - так, рассуждаю вслух.
        Одну руку Мая положила на мое плечо, другой поправила мне прическу. Тыльной стороной ладони провела по моей щеке.
        - У тебя совсем нет волос на лице, - сказала Мая. - Даже пуха. Ни разу не видела, чтобы ты брился, как прочие мужчины.
        - Не растут, - сказал я.
        - Такие гладкие щеки… Мне это нравится. Мне все в тебе нравится. А особенно то, что ты теперь мой муж. Ты не проголодался?
        - В последний раз я ел утром.
        - Так что же ты молчал?! Сейчас распоряжусь, чтобы принесли нам еды. Прямо сюда. И побольше. Я тоже голодна. Быка готова съесть! Подождешь?
        - Конечно.
        - А я… наведаюсь снова к маме, - сказала Мая. - Хорошо? Ненадолго. Хочу прояснить у нее кое-какие моменты, пока она болтает с Сорокой в своем кабинете. Если не сделаю этого сейчас - могу не увидеть ее до выходного. С этой дурацкой учебой в Академии… Побудешь здесь один? Ладно? Я уйду ненадолго!
        - Иди, - сказал я. - Я отсюда никуда не денусь.
        - Какая прелесть! Ты - прелесть!
        Мая приподнялась на носочки, чмокнула меня в губы. И поспешила к двери.
        Когда она выходила из комнаты, я заметил, что в коридоре уже дежурят вооруженные гвардейцы.
        «Вот и нас посадили под замок. Хорошо, не в башне. Здесь хоть помыться можно», - сказал я.
        «Здесь у тебя даже собственные тапочки теперь есть! Жаловаться не на что. Так что, не плачь, Сигей. Вот, держи. Пожуй. Стоны нашего желудка меня раздражают», - сказал Ордош.
        В моей руке появился кусок вяленого мяса. Я затолкал его в рот, торопливо прожевал. Унять урчание желудка не получилось.
        Получив от колдуна еще одну порцию мяса, я прошелся по комнате.
        Меньше суток прошло после покушения на великую герцогиню. И примерно двенадцать часов - с того момента, как мне о нем сообщили. Все основные события дня уложились во временной отрезок длиною чуть больше десятка часов. Но их, как мне сейчас казалось, с лихвой хватило бы на неделю.
        Вот они - приключения, в которых я раньше хотел участвовать. Было… интересно. Но…
        Разве это то, чего я хочу?
        Из всех сегодняшних событий я с теплотой вспоминал лишь тишину алхимической лаборатории.
        Не привык я к подобной суете.
        «Ты веришь в то, что Шесту распорядилась отравить королева Уралии?» - спросил я.
        «Мы плохо ее знаем, Сигей, - ответил Ордош. - Не слишком-то много времени она уделяла сыну. Но вполне могла узнать о его исчезновении или смерти и захотеть отомстить. Для Сороки посол признала в гаденыше принца. Но что она сказала королеве?»
        «Считаешь, матушка решила посчитаться за смерть Нарцисса?» - спросил я.
        «Я бы на ее месте за такое убил. Сам. Лично».
        «Ну, это ты. Ты привык убивать даже тех, кто случайно оказался у тебя на пути. Но почему королева решилась на такой шаг накануне возможной войны с Империей? Надеялась, что о ее причастности к смерти герцогини никто не узнает? Сомневаюсь, что она потеряла голову от горя. Быть может, все это происки имперцев? Хотят рассорить королевство и герцогство?»
        «Не знаю, Сигей. Но думаю, что Шесту мучают те же вопросы. А ответить на них может только посол. Королева ли приказала, или подкупили имперцы… Но посол точно во всем этом замешана. На месте герцогини я бы бросил на ее поиски все силы».
        «Считаешь, посол еще в городе?»
        «Вряд ли она ожидала, что Волчица Шестая выживет, - сказал Ордош. - А значит, собиралась следить за теми процессами, что происходят в герцогстве. Делать это лучше всего, находясь в городе. Сомневаюсь, что она сбежала. Но уверен, что заранее приготовила себе хорошее убежище».
        Я шел вдоль шкафов, рассматривал корешки книг.
        «Что теперь мы будем делать? - спросил я. - Здесь все живы и здоровы. Никого спасать больше не нужно».
        «Дождемся жену, поедим. Потом… вон, какая здесь большая кровать, не то что в общежитии. Проваляемся завтра до полудня. И отправимся проведать матушку».
        «В королевство?»
        «А куда же еще? - сказал Ордош. - Ты сам туда хотел. Покажем ей сынишку. Живого и здорового. Успокоим старушку. Узнаем, не выжила ли она из ума: ведь травить великую герцогиню - не самый умный поступок. Глядишь, окажется, что наша маменька тут вовсе и ни при чем».
        «Сомневаюсь, что королева станет со мной откровенничать. Хорошо, если она вообще признает во мне сына. Может и не узнать».
        «Может. А ответит или нет - зависит от того, как мы будем спрашивать».
        «Собираешься запугивать королеву?»
        «Почему нет? Лично мне уже надоело, что женщины нами помыкают. Я не столь терпелив, как ты, Сигей. Ладно, здесь: жена, теща, скоро будет ребенок - постараемся в их глазах выглядеть милыми и спокойными, не будем травмировать психику местным женщинам. Но в королевстве мы жить не собираемся. Так почему бы хоть там не устроить дебош? Тебе срочно нужно научиться вести себя по-мужски: резко и жестко - так, чтобы женщины, наконец, стали прислушиваться к твоим словам».
        «Зачем мне это нужно?» - спросил я.
        «У нас скоро появится дочь, Сигей. Я уже представляю, как она будет хвастаться подругам: моя мама правит страной, ее все уважают; а у папы во дворце есть собственные тапочки. Ты много успел добиться в этом мире, Сигей! Поздравляю! Кому еще во дворце выделили тапочки с бубенчиками?»
        ***
        Мая вернулась от матери хмурая, задумчивая.
        К тому времени служанки перенесли в нашу комнату едва ли не все кухонные запасы. Одних колбас в нарезке я насчитал семнадцать видов (впрочем, съедобными признал только пять). Ордош воспользовался случаем: пополнил запас продуктов в пространственном кармане. Туда же отправились и три кувшина красного вина. Я рассудил, что тех десяти кувшинов, что остались на столе, нам с Маей вполне хватит.
        За ужином Мая была молчаливой.
        Разговорилась лишь в кровати после полуторачасовых любовных утех.
        Я такой хороший учитель? Или Мая способная ученица?
        В постели она все чаще проявляла инициативу, чему я радовался: привык в прошлой жизни, что работает тот, кому платят. А архимаг хорошо платил женщинам за работу.
        «Ты еще чаевые ей утром дай, дубина», - сказал Ордош.
        «Не ворчи колдун. Радуйся тому, что я так хорошо наладил процесс. И молча им наслаждайся».
        - О чем беседовали с мамой? - спросил я. - Вижу, ты до сих пор что-то обдумываешь.
        - Мы много о чем говорили, - сказала Мая. - Но больше - о покушении. Почему оно произошло, кто виноват, и что теперь делать.
        Я лежал на кровати, а Мая сидела рядом со мной, скрестив ноги. Макала в вишневое варенье ломтики сыра, неторопливо разжевывала их, щурясь от удовольствия. Изредка капли варенья падали мне на грудь и живот. Мая вытирала их влажным полотенцем.
        - Так ведь уже выяснили, что к покушению приложила руку моя мать.
        - Да, - сказала Мая. - И я на нее за это даже не злюсь. Если бы я узнала, что тебя убили - тоже попыталась бы отомстить. И не менее жестоко. Но мне рассказали кое о чем еще: это была не первая попытка убить маму. Предыдущая случилась примерно в то время, когда ты подслушал разговор маршала Иволги. Помнишь, я рассказывала о той воришке, убившей гвардейца? Той, из-за которой Сорока усилила охрану дворца? Так вот, это была не воришка. Та самая стражница, которую все считают жертвой, пыталась застрелить мою маму из пулемета. Но не смогла - Сорока успела выстрелить в нее первой.
        - Это предыдущее покушение было как-то связано с тем разговором? - спросил я.
        - Мама и Сорока считают, что связано. Я выяснила, почему Иволга только сегодня рассказала маме о предложении вашего посла. Она не сделала этого раньше, потому что перед прошлым покушением готова была на это предложение согласиться.
        - Зачем тогда вообще рассказывала?
        - С тех пор она изменила свое решение. Решила, что должна служить честно. Но подумала, что по указке посла могла действовать я или Сорока. Поэтому изолировала нас. Меня и бабушку - для нашей, якобы, безопасности. С Сорокой - вообще не церемонилась. Какая прелесть!
        Последнюю фразу Мая произнесла с полным ртом: вновь затолкала туда сыр с вареньем. Провела по моему животу влажным полотенцем. Чувствую, перед сном снова придется мыться.
        - Что заставило ее изменить решение? - спросил я.
        - Тут все просто, - сказала Мая. - Иволга суеверная. Очень. Верит во всякие там приметы - это всем известно. Когда-то… впрочем, это неважно. Иволга рассказала, что как только она решила поддаться на уговоры посла в прошлый раз, соблазнившись наградой, исчезла ее подруга - та, с которой она вела в клубе беседу об измене. Как сквозь землю провалилась. Она возглавляла в нашем герцогстве Департамент Правопорядка - это полиция и прочее. Ее, кстати, до сих пор не нашли. Я слышала об этом случае от мамы. Мама и Сорока теперь считают, что к этой пропаже приложило руку ваше посольство.
        Мая макнула в варенье сыр.
        - После первого предложения посла никаких значительных событий, на которые Иволге следовало бы реагировать, не произошло - Сорока ведь предотвратила покушение, и она с мамой никого о нем не известили. Вот Иволга и решила, что это знак, сигнал для нее о том, что она ошиблась с выбором. Исчезновение подруги и соучастницы, молчание посла… Потому, когда посол повторила свое предложение, маршал ответила отказом. Пока сомневалась, стоит ли поставить в известность мою маму, случилось второе покушение. Какая прелесть! От гаденыша никто такого не ожидал. Кто бы мог подумать, что мужчина на такое решится?
        - Что теперь с ней будет?
        - С Иволгой? Она просила маму об отставке. Но мама отказала.
        - Почему?
        - Она сказала, что пока не время. Нужно еще во всем разобраться. А Иволга имеет большой авторитет в великом герцогстве. С ней следует... соблюдать осторожность. В общем, мама решила пока не делать резких движений. Тем более что вот-вот может начаться заварушка в королевстве. Не зря же имперцы собрали на границе войска. И если твоя мама попросит нас о помощи, Иволга поведет к вам наш полк - вряд ли кто-либо в герцогстве разбирается в боевых операциях лучше нее.
        - Считаешь, твоя мама права?
        - Не знаю. Но никакой измены-то, по сути, не было. Твои слова, да слова самой Иволги - вот и все, что мы об этой возможной измене знаем. А маршал показала себя с лучшей стороны. Она на день оказалась во главе нашего герцогства. Вела себя вполне достойно. Доказала, что ей можно доверять - уж, во всяком случае, не меньше, чем остальным.
        - Ясно, - сказал я. - Я только не понимаю: если маршал так мечтает о собственном графстве, то почему не попыталась заполучить великое герцогство?
        - Наше? - спросила Мая. - Зачем оно ей? Иволга не сможет запустить Машину. А без Машины великое герцогство долго не просуществует. Только из-за Машины большие государства терпят нашу независимость. И сами выступают ее гарантами. Пока Машина работает - мы всех устраиваем. Наш городишко, сам по себе, никому не нужен. Но его тут же приберут к рукам, как только Машина остановится. При такой маленькой армии никакое оружие не позволит нам сохранить независимость. Иволге это прекрасно известно. Если бы она сегодня отняла у мамы власть - герцогиней бы она побыла совсем недолго.
        - Понятно.
        Я стер с груди каплю варенья. Вытер палец о полотенце.
        - А что твоя мама говорила обо мне? Она верит, что я настоящий принц Нарцисс? Или сомневается?
        Мая пожала плечами.
        - Мама считает, что из тебя получится хороший муж, - сказала она. - Ты не капризный. Не глупый. Надеется, что, когда у нас с тобой родится дочь, она унаследует от тебя кудряшки и щечки, от меня характер, а ум - от бабушки. Тогда Восьмая, наверняка, станет великой правительницей, и подданные будут любить ее.
        «Тут я с ней соглашусь, - сказал Ордош. - Дочке не нужен твой характер. С ним она Волчицей Великой точно не станет».
        - Твоя мама ждет от нас внучку? - спросил я.
        - Ну, Пупсик… то есть, Нарик…
        - Пупсик.
        - Пупсик, ты же теперь мой муж, - сказала Мая. - В договоре между нашими странами написано, что ты должен… помочь мне обзавестись наследницей. В первые пять лет брака.
        - Почему в первые пять лет? - спросил я.
        - На этом настояла моя мама. К тому времени, как мамы и бабушки не станет, моя дочь должна быть достаточно взрослой, чтобы я могла передать ей титул великой герцогини. Если править у нас будет внучка королевы Уралии, то кто посмеет ее тронуть? Так считает мама. Она думает, что королева обязательно полюбит нашу дочь. И твои сестры тоже.
        - А что теперь? Ведь моя мама, похоже, дважды пыталась убить твою.
        - Мама и Сорока думают, что произошло недоразумение. По вине вашего посла. Нас она заверила, что тот мужчина - настоящий принц. А королеве могла сказать, что мы пытаемся ее обмануть. И что настоящего принца - тебя - убили. Вот твоя мама и разозлилась. Но… ты ведь настоящий принц?
        - Конечно настоящий.
        - Я тебе верю. И мама… почти. Но я смогу ее убедить.
        - Королеву уже известили обо мне?
        - Не знаю. Нужно было сделать это через посольство. Но посол исчезла. Мама говорит, что отправила сообщение о тебе в наше посольство в королевстве.
        - И что будет дальше?
        - Не переживай, Пупсик. Все будет хорошо. Но… тебе придется сделать мне ребенка. Не сейчас - позже. Не пугайся. У нас еще есть время, чтобы подготовиться к этому. Первая оставила четкие инструкции: как и когда должно происходить зачатие. Мне мама об этом говорила. Мы с тобой их обязательно почитаем и обсудим.
        - И чем тот процесс, что описан в инструкции Первой, отличается от того, чем мы с тобой занимаемся по ночам?
        - Не знаю. Я инструкцию пока не читала. У меня не было желания выполнять ее пункты с… тем, прошлым принцем.
        - А со мной, значит, будешь?
        - Не бойся, Пупсик. Это произойдет не скоро. После того, как я закончу Академию. Или… ну, не раньше третьего курса! Мама говорит, что все это совсем не страшно!
        - Я и не боюсь.
        - Правда? Какая прелесть!
        - Спешу тебя обрадовать: инструкция Первой нам не понадобится.
        - Почему?
        «Трезвого зачатия не получилось, - сказал я. - Залет по дурости. Как у подростков. И все из-за одной невнимательной личности. Да, колдун?»
        Ордош не ответил.
        «Где ты там, колдун? Почему молчишь?»
        «Ушел за молоком. Где еще я могу быть? А молчу я, потому что уже извинялся. Одного раза, я считаю, вполне достаточно. Так что прекращай напоминать мне о моей оплошности».
        «Об этой оплошности мы будем помнить еще долго. Мае ее предстоит рожать, а мне воспитывать».
        «Так я и доверил тебе воспитание дочери. Не хватало нам в семье еще одного «идеального слуги». Ты сам сперва правильно воспитайся. Наша дочь должна вырасти правительницей, а не прислужницей».
        - Пупсик! - сказала Мая. - Ты чего молчишь?
        - Думаю, как бы… кое-что тебе сказать.
        - Говори, не стесняйся! Ты хочешь что-то попросить в обмен на… выполнение инструкций? Тебе что-то нужно? Что?
        - Не в этом дело, - сказал я.
        - А в чем?
        - Ты уже беременна, Мая. Уже. Без всяких инструкций. Срок чуть больше двух недель.
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Это шутка?
        Она прижала ладонь к своему животу.
        - Никаких шуток, - сказал я. - Разве ты не заметила странностей в своем поведении, в своих желаниях? Свою странную реакцию на запахи, например. И вот это.
        Я указал на кусок сыра в руке Маи, с которого мне на живот капало вишневое варенье.
        - Как давно ты полюбила сыр с вареньем?
        - Я… не знаю.
        - Ты и раньше такое ела?
        - Не помню. Нет. Но… Ты уверен? Откуда ты знаешь?
        - Знаю.
        - Откуда?
        - Мая, ты сама скоро поймешь, что я прав.
        - Но!..
        Мая замолчала.
        С удивлением посмотрела на сыр, словно лишь сейчас впервые его заметила.
        - Какая прелесть, - сказала она. - Что теперь делать?
        - Готовиться к появлению на свет дочери.
        - Дочери?
        Мая бросила сыр на тарелку.
        - Я должна сказать об этом маме, - сказала она. - Посоветоваться с ней.
        - Прямо сейчас? - спросил я.
        - Да. Мама должна об этом знать!
        Мая слезла с кровати. Принялась одеваться.
        - Ладно, - сказал я. - Ты не возражаешь, если я не буду дожидаться твоего возвращения? Уже поздно. Очень уж спать хочется.
        - Конечно, Пупсик, - сказала Мая. - Спи. Постараюсь не разбудить тебя, когда вернусь. Все. Побежала.
        ***
        Помню, как вернулась ночью Мая. Она прижалась ко мне, поцеловала в шею. Что-то ворковала на ухо, но я не прислушивался к ее словам: снова уснул.
        Утром меня разбудил Ордош.
        «Мая уходит», - сказал он.
        «И что? Пусть идет».
        «Открывай глаза, дубина! Спроси ее о дневниках».
        «О каких дневниках, колдун? Что еще тебе взбрело в голову?»
        «О записях Волчицы Первой, дубина! Зашифрованных».
        «Зачем они тебе сейчас? - спросил я. - Дай поспать».
        «В следующий раз жена явится во дворец только через неделю. Нас к тому времени здесь уже не будет».
        «Она-то? Не смеши меня, колдун! Примчится сегодня вечером. Что-нибудь придумает в свое оправдание и сбежит из Академии сразу после занятий».
        «Спроси!»
        «Ладно, ладно! Не отстанешь ведь».
        Я приоткрыл глаза.
        Мая сидела около туалетного столика. Домашнюю одежду она уже сменила на синий халат - форму Академии. Разглядывала себя в зеркале. За ее спиной суетилась служанка - заканчивала заплетать Мае косу.
        Я дождался, пока служанка покинет комнату. Сказал:
        - Привет. Уже уходишь?
        - Какая прелесть! - сказала Мая. - Я тебя разбудила?
        - Сам проснулся. Хотел попрощаться с тобой.
        Мая поморщила нос.
        - Дурацкая учеба! Чайка уже ждет меня внизу. А тебе везет: будешь спать дальше! Мне бы так!
        - Мне выбор не предоставили.
        - Да, прости, - сказала Мая. - Это ненадолго. Мама скоро во всем разберется, и поймет, что держать тебя под замком нет необходимости.
        - Надеюсь, - сказал я.
        И спросил:
        - Помнишь, ты говорила мне о дневнике Первой? О том, который тебе не удалось прочесть. Нет у тебя хотя бы пары страниц из него?
        - Зачем они тебе?
        - Весь день буду сидеть без дела. Попробую расшифровать их. Вдруг у меня получится? Наверное, там никому не известные алхимические рецепты. Или есть что-то о том рисунке, который красуется на моем животе.
        - Похожая картинка там точно есть, - сказала Мая. - Вон тот высокий шкаф с дверками видишь? Все дневники там. Не оригиналы, конечно. Копии. Их сделала еще моя прабабка.
        ***
        Мая ушла.
        «Не вздумай улечься спать, дубина! Сперва дневники».
        «Отстань, колдун! Никуда они не денутся».
        «Просмотри хотя бы пару страниц!» - сказал Ордош.
        «Сейчас? Зачем? Дай мне поспать!» - сказал я.
        «Пока ты будешь дрыхнуть, дубина, я попытаюсь расшифровать их. Давай. Подними с кровати свой зад. Взгляни хотя бы на одну страницу!»
        «Ты гад, колдун. Но после пары страниц ты сам меня усыпишь! Растормошишь сейчас… Я час потом буду пытаться уснуть!»
        «Хорошо, Сигей, - сказал Ордош. - Так и сделаю».
        Я вставил ноги в свои новые тапочки и, позвякивая бубенчиками, поплелся к нужному шкафу.
        Дверки шкафа заскрипели.
        Моему взору отрылись полки, заставленные похожими друг на друга книжицами в твердом переплете.
        Около двух сотен книг! Различались они лишь цифрами на корешках.
        Я отыскал взглядом ту, на которой красовалась единица, достал ее с самой верхней полки. Едва дотянулся.
        Запах плесени.
        «Давненько в нее никто не заглядывал, - сказал я, разлепляя исписанные от руки тонкие страницы. - И где здесь шифр? Обычный текст на мионском языке».
        «Давай с самого начала, Сигей».
        «Как скажешь».
        Я открыл книгу на первой странице и стал читать:
        « Дорогой Северик!
        Если ты читаешь эти строки, значит, я умерла, так и не дождавшись твоего появления. Жаль. Но я предвидела, что такое может случиться. Потому и решила вести дневник - чтобы иметь возможность еще раз напомнить тебе о том, как сильно я тебя люблю.
        Да, я уже догадалась об оплошности, которую мы допустили при создании ритуала переноса - позабыли о времени. Что нам стоило добавить еще одну координату?! Нам! имеющим такой большой опыт и океан знаний. Ведь у нас было в запасе бесконечное количество этого самого времени!
        Должно быть, это наш мертвый мир прогонял нас, заставлял спешить.
        Досадно. И печально.
        Но исправить уже ничего нельзя.
        Я тщательно изучила прошлое этого мира. С той целью, чтобы узнать: кто из нас появился тут первым. Поначалу я надеялась, что ты уже здесь, что ждешь меня… Теперь понимаю, что надеялась зря.
        Нисколько не сомневаюсь в том, что ты оставил бы в местной истории яркий след. Намного более заметный и значительный, нежели удалось оставить мне. Но никаких упоминаний о тебе и твоих великих свершениях я не обнаружила. А это значит, что тебе только предстоит сюда явиться. Завтра? Через год? Через столетие? Жаль, что это произойдет уже после моей смерти.
        Да, Северик, в этом мире я умру.
        Сегодня, перед тем, как начать писать этот дневник, я поклялась себе, что больше никогда не сплету ни одного заклинания, ни единой буквы. Поклялась твоим именем. Ты знаешь, что такую клятву я не посмею нарушить.
        Умение плести из энергетических потоков буквы магического алфавита погубило мой прошлый мир. Здесь это делать пока не могут. И я постараюсь, чтобы это умение местные не получили еще долго. Сделаю все от меня зависящее, чтобы для комфортной жизни им хватало обычной сырой магии.
        Заклинаю тебя, Северик! не позволь и ты нашему новому миру исчезнуть, превратиться в обломки под шквалом разрушительных заклинаний, выпущенных в него человеческой жадностью, подлостью и гордыней! …»
        ***
        «… Ты явишься в этот мир, оказавшись в теле одного из местных мужчин. И первое время тебе придется тяжело. Мужчины здесь лишены магии. Заполучить ее первые крупицы тебе будет нелегко. Но возможно. Однако совсем не теми способами, к которым ты привык.
        Магия смерти и ее руны, демонология и энергия астрала - вот что может прийти тебе на помощь.
        Я знаю, ты презирал эти науки. Называл их грязью и недостойными истинного мага заблуждениями. Но… заклинаю тебя, Северик: пересмотри свои взгляды, переступи через гордыню. Лишь они на начальном этапе способны вернуть тебе прежние силы, стать той путеводной нитью, которая приведет тебя к обретению прежних возможностей».
        Я закрыл книгу, потер глаза. Зевнул.
        «Похоже, дальше нас ждет рассказ о твоей любимой некромантии», - сказал я.
        «Не только о ней, не только… - сказал Ордош. - А ведь я догадывался, о том кто такая наша Волчица Первая! Да и ты, знаю, тоже. Мы не ошиблись».
        «Лиира. Я ее не знал».
        «Видел однажды».
        «Не помню. Теперь понятно, как в этот мир перекочевали справочник Рома Эсара и выдержки из моего «Алхимика».
        Я поставил книгу обратно на полку.
        «Северику эти знания уже не понадобятся».
        «А вот нам, Сигей, они пригодятся. Я помню, что обещал дать тебе поспать. И сдержу обещание. Спи сколько хочешь. Да и вообще. Я предлагаю задержаться в этой комнате на день-два. Что ты думаешь о моем предложении? Куда нам спешить?»
        Глава 22
        Уже второй день мы с Ордошем листали дневники Волчицы Первой. Я их почти не читал - так, пробегал взглядом по одному-двум абзацам рядом с понравившимися мне картинками. И продолжал переворачивать страницы, подгоняемый ворчанием колдуна.
        Маю я видел прошлым утром. С тех пор она в комнате не появлялась. Не явилась вчера. И, судя по тому, что учеба в Академии закончилась три часа назад, не появится и сегодня. Должно быть, мама с бабушкой не пошли у нее на поводу - для новой встречи со мной заставили дожидаться выходного.
        Спал я сегодня один.
        Не явилась ко мне даже теща. Хотя я ждал ее появления. Быть может, ночью она и пыталась войти к нам в комнату, а Ордош снова угостил ее каким-нибудь заклинанием - не знаю. Колдун не признается.
        Вчера, после того, как Мая отправилась в Академию, и сегодня ко мне наведывались лишь молчаливые служанки. Приносили еду, застилали постель. Старались не подходить ко мне близко, поглядывали на меня украдкой, скрывая любопытство. Сами со мной не заговаривали, отвечали на мои вопросы короткими фразами.
        Здесь не тюремная камера, конечно.
        Но скучно.
        Я закрыл очередной том дневника, потер глаза.
        «Давай еще одну бодрость, колдун. Я устал».
        «Ты не устал, а обленился, дубина. Сил у тебя еще полно. Не забывай, я чувствую все то же, что и ты. Никакой усталости».
        «Я морально устал. От этих буковок и картинок уже рябит в глазах», - сказал я.
        «Отдохни. Нас пока отсюда никто не гонит. Можем листать дневники хоть до зимы», - сказал Ордош.
        «Слушай, колдун, а ты смог бы, как Волчица, отказаться от магии?»
        «Зачем?»
        «Ну, чтоб спасти этот мир».
        «Его пока спасать не нужно».
        «А все-таки?»
        «Первая не плела заклинания всего несколько лет, - сказал Ордош. - Тоже мне, героиня! Она и без заклинаний имела здесь всё и всех. Даже состариться без магии не успела! Посмотрел бы я, как бы она запела без магии на исходе первой сотни лет жизни! Обвисшая грудь, дряблая кожа, морщины на лице и заднице - вот что могло заставить ее передумать. Она-то совсем не была равнодушна к своей внешности. А без плетений даже омолаживающий эликсир не сварить, сам знаешь».
        «Думаешь, нарушила бы клятву?»
        «Не знаю, Сигей. Сок сонного клевера лишил ее такой возможности. Но, почти уверен, что она бы нарушила».
        «Странно слышать такое от тебя. Ведь ты у нас блюститель морали. А как же тот факт, что она поклялась любимым?!» - сказал я.
        «Ты издеваешься?» - спросил Ордош.
        «Даже не думал».
        «Ей просто не повезло с новым миром. Скольких мужиков она угробила, пытаясь отыскать замену твоему архимагу? Боюсь, при ней население мужских кварталов чувствительно поредело. Вон, как она расписывает свои эксперименты. О какой любви и верности тут можно говорить?»
        «Ну, не знаю. В этом вопросе я не компетентен. Первая влюбленность у меня случилась больше ста лет назад. И она же, думаю, была последней. Это ты у нас склонен совершать подвиги во имя дам».
        Ордош не успел мне ответить.
        Нас отвлек стук в дверь.
        Без стука сюда входили даже служанки. Кто это такой вежливый?
        - Войдите, - крикнул я.
        Створки дверей тут же распахнулись. В комнату вошла великая герцогиня.
        Не помню, чтобы раньше я видел ее такой серьезной. Ни тени улыбки на лице. Морщинка над переносицей; внимательный, слегка настороженный взгляд.
        - Здравствуй, Пупсик… извини, конечно же, Нарцисс, - сказала Волчица Шестая.
        - Здравствуйте, Шеста, -- сказал я.
        Шеста прикрыла дверь, отгородив нас от любопытных стражниц.
        - Как ты здесь? - спросила она. - Все хорошо?
        - Развлекаюсь.
        Великая герцогиня направилась в мою сторону. В ее движениях я не почувствовал кокетства. Непривычно. Ее глаза изучали меня, не пытаясь гипнотизировать.
        Шестая посмотрела на книгу в моих руках.
        - Рассматриваешь записи Первой? - спросила она. - Тоже пытаешься расшифровать их? Мая попросила попробовать?
        - Нет, - сказал я. - Мне самому это интересно. Здесь забавные картинки.
        - Забавные, - повторила Шеста.
        Ее тон насторожил меня. Похоже, обсуждать со мной дневники Волчицы Великой Шестая не собиралась. Мысли ее сейчас были явно о чем-то другом.
        - Что-то случилось? - спросил я.
        - Случилось, Пу… прости, Нарцисс.
        Шеста взяла у меня из рук книгу, положила ее на стол. Кивнула на массивный стул.
        - Присядь, пожалуйста, - сказала она.
        Я послушно исполнил ее просьбу.
        «Надеюсь, она не приставать к тебе явилась, - сказал Ордош. - Очень неудачное время она для этого выбрала. Мы сейчас заняты».
        «Не похоже, колдун. Посмотри на нее. Теща явно чем-то встревожена. Кажется, нас ждет какое-то известие. Не слишком приятное».
        - Что-то с Маей? - спросил я.
        - Нет. Насколько я знаю, у моей дочери все хорошо. Не волнуйся за нее.
        - Точно?
        - Конечно, малыш. Дело сейчас не в ней.
        - А в ком?
        Морщинка над переносицей герцогини стала еще глубже.
        Шеста посмотрела мне в глаза. Сказала:
        - Час назад мне доложили, что прилетела птица… Я получила послание из нашего посольства в твоем королевстве, малыш.
        Замолчала.
        - Что? - спросил я. - Мама снова что-то учудила? Объявила войну? Отправила армию, чтобы вытащить меня из этой комнаты?
        Усмехнулся. Постучал носком тапка по полу. Бубенчик не задребезжал. Я отрезал их еще вчера - мы с Ордошем единогласно признали, что бубенчики нас раздражают.
        - Нет, Пупсик, - сказала Шеста. - Не в этом дело.
        - Тогда в чем?
        Шеста вздохнула.
        - Все гораздо хуже, малыш, - сказала она. - Намного хуже. Мне сообщили, что твоя мама убита. Вчера. Во время попытки государственного переворота.
        Положила руку мне на плечо.
        «Неожиданная новость, - сказал я. - Маманю мы теперь точно ни о чем не расспросим. Разве только, при помощи твоей некромантии».
        «Сделай скорбное лицо, дубина!» - сказал Ордош.
        - Как… убита? - сказал я. - Такого… не может быть. Вы шутите?
        Шеста погладила меня по голове.
        - Прими мои соболезнования… Нарцисс. Я хорошо знала твою маму. Она была замечательным человеком. И мудрой правительницей.
        - Вы… уверены? - спросил я. - Кто это сделал? Зачем?!
        - Подробностей я пока не знаю. Со слов посла, твоя старшая сестра, при поддержке людей твоей тети, герцогини Торонской, пыталась захватить власть в королевстве. Переворот провалился - твою сестру арестовали. Но… королева Львица Седьмая погибла.
        Я почувствовал укол в сердце, скривился от боли. Прижал руку к груди. Второй рукой вцепился в спинку стула.
        «Колдун! так тебя растак! Ты что творишь?»
        «Так твоя реакция будет выглядеть правдоподобнее».
        - Пупсик! - сказала герцогиня. - Что с тобой? Тебе плохо? Сейчас позову лекаря.
        Я схватил ее за руку, не позволив уйти, жестом показал, что все хорошо.
        «Как зовут нашу старшую сестру, колдун?»
        «Напряги память, дубина! В ней все это есть».
        - Ласка? - спросил я. - Вы хотите сказать, что она убила маму?
        - Вряд ли она сделала это лично. Подробностей я пока не знаю. Думаю, завтра к вечеру у нас будет больше информации.
        - Но… это точно? Те, кто вам сообщил о маме, не могли ошибиться?
        - Боюсь, что нет, малыш.
        - Но… Ласка не могла такое сделать! Никак не могла! Она любила маму! Я помню! И мама ее любила! Больше, чем нас с Норкой!
        «Не кричи, дубина. Ты опять переигрываешь».
        «Ты едва не заставил нас скопытиться от сердечного приступа!» - сказал я.
        «Зато теща увидела, что ты очень взволнован. Новость потрясла тебя. А значит - ты и есть настоящий принц», - сказал Ордош.
        Шеста плеснула в стакан вино из кувшина. Протянула стакан мне.
        - Выпей, малыш. Ну же, давай. Сделай глоточек.
        Я опрокинул вино в рот. Едва не поперхнулся. Кислятина! Угораздило же ее налить именно из этого кувшина! Я сознательно не прикасался к его содержимому, признав это вино негодным.
        Шеста отобрала у меня стакан, наполнила его снова.
        - Нет!
        Я вскочил на ноги, отгородился от герцогини стулом.
        «Она решила меня отравить этим уксусом?!»
        - Малыш, успокойся! - сказала Шеста. - Все хорошо! Не кричи. Не бойся. Ты теперь живешь у нас. Мы тебя в обиду не дадим.
        «Хоть бы слезу пустил, дубина!»
        «Ну, уж нет! Обойдется она без такого зрелища».
        «Не обойдется».
        Мои глаза наполнились влагой. По щекам потекли слезы.
        Я позорно зашмыгал носом.
        «Ты гад, колдун!»
        «Так надо, Сигей!»
        - Пупсик, не плачь, - сказала Шеста.
        Протянула ко мне руки.
        Кажется, мои слезы заставили великую герцогиню растеряться.
        - Иди, я тебя успокою, малыш.
        - Не надо!
        Я выставил перед собой руки, мешая великой герцогине подойти ко мне вплотную.
        Слезы, сопли - какой позор!
        «Что ты творишь?!»
        «Все нормально. Пусть думает, что у тебя истерика».
        «Колдун, я тебя задушу!»
        «Для этого, Сигей, тебе придется повеситься».
        - Стой! - сказал я. - Не подходи ко мне!
        - Пу… Нарцисс! Я только хочу тебя успокоить.
        - Не надо! - сказал я. - Оставьте меня одного. Уйдите! Мне надо… подумать.
        - Конечно, малыш, - сказала Шеста, поставила стакан на стол. - Я ухожу.
        Она направилась к выходу.
        - Я уже отправила гвардейцев в Академию. Они привезут Маю.
        Я едва успевал смахивать с лица водяные струи. Сквозь пелену слез пытался рассмотреть хоть что-то, что можно использовать, как носовой платок.
        - Скоро твоя жена будет здесь, малыш, - сказала Шеста.
        - Хорошо.
        Герцогиня замерла около двери.
        -Да, чуть не забыла, - сказала она. - Вы с Маей молодцы. Я теперь с нетерпением жду, когда у меня родится внучка. Восьмёрочка.
        - Вося.
        - Что?
        - Я хочу побыть один!
        - Да, да. Конечно, малыш. Отдыхай.
        Волчица Шестая выскользнула из комнаты, беззвучно прикрыла за собой дверь.
        ***
        Когда великая герцогиня ушла, я сказал:
        «Колдун! Угомони этот потоп! Я столько влаги потерял, что теперь мне даже пИсать нечем!»
        Краники слез тут же закрылись.
        Я нашел полотенце и с удовольствием в него высморкался.
        «Больше никогда так не делай!» - сказал я.
        «Ты был очень похож на безутешного сына, Сигей. Кто посмеет теперь усомниться, что ты принц королевства Уралии Нарцисс?»
        «Я был похож на неисправный водопроводный кран! Изобразить скорбь я смог бы и без этого потока соплей».
        «Я лишь хотел помочь, - сказал Ордош. - Угомонись. Ноешь, как ребенок. Ты лучше вспомни, о чем нам сообщила теща».
        В одном из зеркал я увидел свое опухшее лицо.
        Ужас.
        «Наша сестренка устала ждать своей очереди править и потеснила на троне мамашу», - сказал я.
        «Ты уверен?» - спросил Ордош.
        «В чем? Так сказала Шеста. Или ты считаешь, что это наша теща отомстила за свое отравление? Бред. Не верю в это. Да и не успела бы она провернуть такое за столь маленький отрезок времени».
        «Королева убита, - сказал Ордош. - В ее смерти обвиняют наследницу. Ничего это тебе не напоминает?»
        «Напоминает. Теперь. Но еще минуту назад из-за твоей выходки мне трудно было даже думать. Считаешь, смерть королевы и покушение на великую герцогиню как-то связаны?»
        «Эти два события разделяют примерно сутки. Оба раза в покушениях обвиняют наследниц. Случайно?»
        «Думаешь, они являются частями одного плана?»
        «Не знаю, Сигей. Но, прежде чем мы начнем мстить за смерть королевы, не мешало бы прояснить ситуацию», - сказал Ордош.
        «Мы? Мстить? Зачем?» - спросил я.
        «А как иначе, дубина? Ведь королева Уралии была нашей матерью!»
        «И что с того?»
        «А то, Сигей, что ты уже не для всех являешься слабым и жалким Пупсиком. Гадюка с компанией считают тебя всесильным посланником. Надеются на твою защиту. Да и жена когда-нибудь поймет, что ты совсем не жалкая тряпка. И что тогда?»
        «Что?»
        «Ты бросишь своих сестер в беде? Не отомстишь убийцам матери? И как после такого ты сможешь смотреть в глаза своим друзьям и новым родственникам? Особенно тем, кто знает, что ты легко мог растоптать обидчиков. Но… поленился? Наплевал на семью? Зачем же тогда нужен такой муж, друг, покровитель… и отец?»
        «Ты все усложняешь, колдун».
        «Нисколько, - сказал Ордош. - Такова жизнь. Та, о которой ты позабыл за сто лет, сидя в башне своего архимага».
        «Что же нам теперь делать?»
        «Что и собирались - отправляться в королевство. Но уже с другой целью. И не пешком. Пока мы доберемся туда на своих двоих - там не одна династия на троне сменится».
        «Ладно, - сказал я. - Когда?»
        «Хоть прямо сейчас, Сигей. Но было бы лучше сперва прояснить ситуацию. Узнать, что именно происходит в Уралии. Помочь нам в этом мог бы лишь один человек».
        «Посол?»
        «Соображаешь, кастрюля. Вот только на ее поиски у нас уже нет времени».
        «А сколько его у нас осталось? Когда ты хочешь выдвигаться в поход?»
        «Сегодня уже поздно. Завтра. В крайнем случае - послезавтра утром. Завтрашний день можно потратить на то, чтобы закончить просматривать дневники Первой», - сказал Ордош.
        «Тогда у меня есть на примете способ, как разыскать посла».
        ***
        Я распахнул створку двери, выглянул в коридор. Мой взгляд уперся в грудь одной из гвардейцев. Ого! Хорошая такая… грудь! Да и сама стражница на полголовы выше меня. Когда я замечал ее в дверном проеме, находясь в глубине комнаты, женщина казалась пониже.
        - Красавицы, - сказал я, - срочно позовите ко мне главу Службы Безопасности Дворца графиню Нарынскую!
        Стражницы даже не пошевелились.
        - Ладно. Сам схожу, поищу ее.
        Та самая… высокая, что первая привлекла мое внимание, преградила мне путь.
        - Не положено, - сказала она.
        Я едва не врезался в нее.
        Вновь замер, любуясь ее туго натянутой формой. Как она сумела застегнуть ее на груди? Подавил желание потрогать… блестящие пуговицы.
        - Что, не положено? - спросил я.
        - Нам запрещено выпускать вас из комнаты.
        - Хорошо. Сама позови Сороку.
        - Не положено.
        - Что на этот раз?
        - Нам нельзя покидать пост, - сказала гвардеец.
        «Тюремщики».
        «А ты чего ждал, дубина?»
        - Я что, непонятно сказал? - спросил я. - Дело государственной важности! Срочное! Мне нужно поговорить с леди Сорокой!
        Стражница даже не взглянула на меня. Продолжала сверлить взглядом стену.
        Что ж. Сами напросились.
        - Ладно, - сказал я. - Хорошо.
        И сообщил:
        - Скоро сюда явится моя жена графиня Свирская. Герцогиня отправила за ней в Академию карету. Попрошу ее прогуляться к Сороке. А заодно скажу ей, что вы со мной заигрывали. А ты, длинная, хватала меня за зад.
        Обе стражницы, как по команде, брезгливо скривились.
        - Вот так, - сказал я. - Жена у меня вспыльчивая. И любит меня до безумия. Прямо сейчас сделаю себе парочку гематом на ягодицах. Чтобы было, что предъявить Волчице. Спорю: уже на следующей неделе вы обе будете топтать плац где-нибудь на границе с Империей. Можете не сомневаться в этом.
        Я провел пальцем по плечу высокой стражницы, стряхивая с него несуществующую пылинку.
        - Сорока должна быть у меня. Максимум - через четверть часа. Думайте. Решайтесь.
        Я вернулся в комнату. Повторил:
        - Четверть часа.
        Захлопнул дверь.
        Замер, прислушиваясь.
        Через минуту Ордош сказал:
        «Побежала».
        «Я в ней не сомневался».
        ***
        - Приношу свои соболезнованья, принц, в связи со смертью вашей матушки, королевы Львицы Седьмой, - сказала леди Сорока.
        - Спасибо, графиня.
        К счастью, леди Сорока оказалась во дворце. Явилась ко мне быстро.
        Мне показалась, что она выглядит уставшей, словно не спала уже двое суток - вполне возможно, что так и было.
        - Мне сообщили, что вы хотели меня видеть, принц.
        - Да, миледи Сорока, - сказал я. - Мне нужны деньги. Три тысячи золотых. Сегодня.
        На мои слова глава Службы Безопасности Дворца отреагировала спокойно. Я даже позавидовал ее выдержке.
        Поправила повязку на лице. Я заметил, что графиня касается повязки, всякий раз, когда раздумывает над ответом.
        - Деньги? - переспросила она. - Великолепно. А почему вы обратились с этой просьбой ко мне? А не к великой герцогине? И не к вашей жене? Уверена, они бы вам не отказали.
        - Мне не нужны подачки, миледи.
        - Великолепно. А если эти деньги дам я, то вы это подачкой считать не будете?
        - Мне нечего предложить Волчицам взамен, - сказал я. - А вот вам - кое-что могу.
        - Даже любопытно, - сказала графиня. - Значит, деньги вам нужны не безвозмездно? Что же вы хотите мне за них предложить?
        - Я могу помочь вам избавиться от этой повязки на лице, миледи Сорока. В обмен на эту услугу мне понадобятся три тысячи золотых и встреча с небезызвестной вам Гадюкой - желательно, не позднее завтрашнего утра.
        Графиня вновь дотронулась до прикрывавшей левый глаз повязки.
        - Ты можешь вернуть мне глаз?
        - Я - нет. Но я могу попросить об этой услуге богиню Сионору. Она все чаще прислушивается к моим просьбам. А как богиня умеет исцелять, вы, графиня, видели на примере своей дочери.
        - Зачем тебе деньги?
        Слова графини прозвучали резко, уже без налета показной вежливости.
        - Не для того, чтобы подкупить стражниц, - сказал я. - Не переживайте. Я хочу объявить награду за поимку посла моего королевства.
        - Три тысячи золотых?!
        - Да. Надеюсь, этой суммы будет достаточно.
        - Полиция ее найдет, - сказала леди Сорока. - Обязательно.
        - Не думаю, что это случится скоро, - сказал я. - А посол мне нужна срочно. У меня есть к ней пара вопросов.
        - Я… сочувствую вашему горю, принц. Гадюку вам доставят на рассвете.
        - А деньги?
        - В течение часа. Уверена, Шеста не откажет мне в краткосрочном займе.
        - Хорошо, - сказал я. - На лечение уйдет десять-двенадцать часов. Все это время вы будете спать. Я предлагаю сделать это сегодня ночью. Если только у вас на это время не запланировано других важных дел.
        - Великолепно. Любые дела могут подождать. Нам понадобятся птицы?
        - Нет. Только большой накопитель. Полностью заряженный. Для вашего исцеления богине не придется убивать. Сионора все еще слаба в этом мире. Но ее силы растут. Как и количество ее почитателей. Думаю, тот факт, что вы пытались уговорить великую герцогиню воздвигнуть для Сионоры отдельный храм, скажется на благосклонности к вам богини любви.
        - Вопрос с постройкой храма решен, - сказала графиня. - Храм начнут возводить уже в следующем месяце. Шеста теперь сама настаивает на его строительстве.
        - Замечательно, - сказал я. - Попробую донести эту весть до богини. Думаю, Сионора оценит ваши начинания. И обязательно откликнется на мою просьбу.
        Глава 23
        Мая вихрем ворвалась в комнату. Я тут же был зацелован и затискан ею, как плюшевый медведь. Понимая, что сопротивляться бесполезно, я стойко выдержал все издевательства. Они помогли мне поддерживать на лице маску скорби.
        Пока Мая тараторила соболезнования вперемешку с признаниями в любви и последними новостями Академии, я мысленно проговаривал угрозы Ордошу, опасаясь, что тот вновь заставит меня обливаться слезами.
        «Не буду, не буду, Сигей, - сказал колдун. - Успокойся. Мае безразлично, принц ты или крестьянин. Ее нам убеждать ни в чем не нужно».
        Побыть наедине с женой мне позволили чуть больше часа.
        Потом явились гвардейцы. Они занесли в комнату мешочки с золотыми монетами. Сложили их на большом столе.
        - Графиня Нарынская спрашивает, когда вы сможете ее принять? - спросила одна из стражниц.
        - Хоть прямо сейчас, - ответил я. - Передайте графине, что я готов принять ее в любое удобное для нее время.
        Женщина кивнула.
        Гвардейцы ушли.
        - Принять? - сказала Мая. - Что это значит? И что это?
        Она указала на горку из мешочков с монетами.
        - Это золото, - сказал я.
        - Какая прелесть. Зачем?
        - Для дела.
        - Какого? Ничего не понимаю. Что происходит?
        -- Скоро сюда явится леди Сорока, - сказал я. - Мы будем просить богиню любви исцелить ей глаз.
        ***
        Леди Сорока явилась не одна. Вместе с ней пришла великая герцогиня.
        - Малыш, - сказала Шеста. - Не возражаешь, если я тоже поприсутствую?
        Я не возражал.
        Мая, Шеста, Сорока и я. Когда в комнате остались только мы четверо, я велел графине лечь на диван, к которому заранее придвинул кресло и небольшой столик. Занял свое место в кресле, установил на столе накопитель, поставил кувшин с вином и бокал. Сказал:
        - Если у кого-то есть вопросы, задайте их сейчас. Потом я не смогу отвлекаться.
        - Вы правда думаете, что Сионора вырастит Сороке новый глаз? - спросила Мая.
        Я не успел ответить.
        - У нас нет вопросов, малыш, - сказала великая герцогиня. - Мая, доченька, усаживайся рядом со мной. Не мешай мальчику.
        - Но, мама!..
        - Рот закрой, я сказала! Иди к маме. Будем смотреть вместе.
        Графиня сняла с лица повязку.
        «Да. Парой заклинаний мы не обойдемся. Готовься сидеть в этом кресле всю ночь», - сказал Ордош.
        «Нам понадобится очень длинное стихотворение, чтобы изображать молитву. Надеюсь, ты поможешь мне его вспомнить», - сказал я.
        «Можем обойтись и без чтения стихов».
        «Нет. За такие деньги мы просто обязаны дать полноценное представление».
        Я откинулся на спинку кресла. Положил правую руку Сороке на лицо, левую - на накопитель. Закрыл глаза.
        «Ну, что? Готов?» - спросил Ордош.
        «Приступаем».
        - Сионора! - произнес я.
        И заговорил по-русски, громко, торжественно:
        - Мой дядя самых честных правил,
        Когда не в шутку занемог,
        Он уважать себя заставил
        И лучше выдумать не мог.
        Сионора! …
        ***
        Сороку колдун усыпил сразу.
        Маю - после полуночи. Волчица Седьмая уснула, положив голову на колени матери.
        Шеста перенесла дочь на кровать. Пересела на стул поближе ко мне. Я всю ночь чувствовал на себе ее взгляд. Когда приподнимал веки, ни разу не заметил, чтобы герцогиня зевала или потирала глаза.
        - Сионора!
        Это слово я выдавил из себя уже с трудом.
        Замолчал. Потому что почувствовал, как колдун влил в меня очередную «малую бодрость» и перестал плести заклинания. Я заморгал, прогоняя пелену с глаз.
        За окнами начинало светать.
        «Закончил?» - спросил я.
        «Да. На этом остановимся. Не то мы ей не только глаз, а еще и хвост вырастим. Светает уже. Тебе тоже не помешало бы поспать».
        Я убрал с лица леди Сороки руку.
        - Все.
        Великая герцогиня вскочила со стула, подошла ко мне, наполнила бокал вином.
        - Попей, малыш, - сказала она. - Тебе нужно смочить горло.
        - Спасибо.
        Пока я пил, Шеста рассматривала лицо Сороки.
        - Получилось? - спросила она.
        - Процесс восстановления еще идет. И будет продолжаться примерно сутки. Нужно подождать.
        - Но потом она сможет видеть и этим глазом?
        - Я в этом не сомневаюсь.
        - Замечательно. Сорока уверяла меня, что ты сможешь это сделать, но я не верила.
        - Не я, а богиня.
        - Да, да, малыш. Я так и сказала. Налить еще?
        - Нет, спасибо.
        - Вижу, ты устал, - сказала великая герцогиня. - Но я все же украду у тебя пару минут. Хочу тебе кое-что сказать.
        Шеста взяла меня за руку. Ее пальцы, несмотря на то, что в комнате жарко, были прохладными.
        - Ты мне нравишься, малыш, - сказала она. - Да и я тебе симпатична. Молчи, молчи. Что бы ты ни хотел сказать. Я женщина взрослая и неглупая и в поведении мужиков разбираюсь уж всяко лучше, чем моя дочь. Ты не похож на тех трясущихся от страха ничтожеств из мужских кварталов, с которыми я сталкивалась раньше. Я помню, как ты смотрел на меня, когда я навестила тебя ночью. Чего-чего, а испуга в твоем взгляде не было - та похотливая улыбка, что сверкнула тогда на твоем лице, дала мне понять, что ты обрадовался моему внезапному появлению. До сих пор по коже пробегают мурашки, когда вспоминаю, как ты на меня смотрел. Но… я теперь понимаю, малыш, что мне не суждено дарить тебе плотские удовольствия. Я догадалась, почему оба раза внезапно засыпала, так и не успев заключить тебя в свои объятия. И очень рада, что оба раза сумела проснуться. После того случая с отравлением я поняла, что в третий раз мне может и не повезти: я усну навсегда - терпение Сионоры не безгранично.
        - При чем здесь Сионора? - спросил я.
        - Твой брак с моей дочерью заключали у ее алтаря в «Храме всех богов», малыш. Всегда так делают. Это всего лишь дань традиции - так нам казалось раньше. Но теперь… мало кто из жителей великого герцогства сомневается, что богиня вернулась. И уж тем более, нет сомнений на этот счет у меня. Ты сам только что исцелением Сороки в очередной раз подтвердил то, что боги вновь становятся для нашего мира реальностью. Ведь так?
        - Они реальны. Сионора - точно.
        - Ну вот видишь, малыш. А я, по глупости, пыталась отнять тебя у своей дочери, проигнорировав лежащее на вашей паре благословение Сионоры. Должно быть, старость лишает меня ума.
        - Ваша старость даст о себе знать еще не скоро, Шеста, - сказал я.
        - Спасибо, малыш. Очень хочется верить в твои слова. Буду считать, что я все еще не избавилась от девичьей глупости. Расплата за глупость последовала немедленно.
        Герцогиня улыбнулась.
        - Я зачем-то нужна богине любви. Иначе как объяснить мое чудесное исцеление? Но боги гордые. Сомневаюсь, что Сионора простит меня снова. Теперь я буду чтить ее волю, малыш. А это значит, что ты никогда не уснешь в моих объятиях.
        «Хорошая новость», - сказал Ордош.
        «Не вижу в ней ничего хорошего».
        - Но… если Сионора за такое наказывает, как мне тогда платить налоги? - спросил я. - В моем табеле еще нет ни одной записи. А месяц уже близится к завершению.
        - Налоги? При чем здесь налоги?
        - Вы разве забыли, Шеста, как платят их в вашем великом герцогстве мужчины?
        - Ах вот ты о чем! - сказала великая герцогиня. - Не вижу проблемы. Ты честно заплатил их, малыш… в этом месяце. Пусть Мая сделает в твоем табеле соответствующую отметку. Ее записи об отработке будет вполне достаточно.
        ***
        Гадюку привели ко мне, когда на улице стало светло.
        Солнечные лучи уже освещали комнату. Но Мая все еще спала. Потому я говорил тихо, старался не разбудить ее.
        Объяснил Гадюке, что от нее хочу.
        - Три тысячи золотых? - переспросила Гадюка.
        Я указал на стол, где по-прежнему лежали мешочки с деньгами. Я пока не удосужился переместить их в пространственный карман.
        - Столько посол стоит сегодня. Завтра, после того, как я уеду, за нее не дадут ни монетки. Объясни это всем. Пусть поторопятся.
        - Если она в городе, то ее непременно разыщут, ваше высочество, - сказала Гадюка. - Да уж. За такие-то деньги… Вы завтра поедете в королевство?
        - Когда мы наедине, называй меня Нарциссом, - сказал я. - Да. Завтра я уезжаю в Уралию. Мне нужно разобраться там с кое-какими делами. И потому у меня будет к тебе еще одна просьба. Мне снова понадобится кучер. Такая, чтобы ничему не удивлялась и после возвращения из поездки держала язык за зубами. Отпустишь со мной в королевство Астру?
        По изменившемуся выражению лица Гадюки понял, что моя просьба женщину не обрадовала.
        - Да уж. Конечно.
        - Хорошо. Попрошу Сороку присмотреть за твоей бандой, пока я буду путешествовать. Если возникнут проблемы, обращайся к ней. Думаю, она мне не откажет и вам поможет.
        Гадюка ухмыльнулась.
        - Можешь не беспокоиться, Нарцисс, - сказала она. - После того, как станет известно, что ты оказался принцем, проблемы будут обходить нас стороной. Да уж. Все знают, что мы с тобой общаемся, и наслышаны о взрывном характере твоей супруги. Поверь, никто не захочет привлекать к себе ее внимание.
        - Замечательно, - сказал я. - Посмотри в окно. Видишь вон то высокое дерево за оградой? Со сломанной верхушкой.
        - Да уж.
        - Сомневаюсь, что тебя снова пропустят сегодня ко мне в комнату. Как только разыщете посла, прикажи повесить на этом дереве красный плащ. Отсюда я его точно увижу.
        - Ладно.
        - Астра пусть дожидается меня на той площади, где мы оставляли карету в прошлый раз. Я приду туда ровно в полночь. Тех, кто приведет к тебе посла, заверь, что я рассчитаюсь с ними сразу. Без обмана. Золото я принесу с собой. А теперь иди. Не буду тебя задерживать. На поиски посла осталось совсем мало времени.
        ***
        Спал я до полудня. Разбудила меня Мая, сообщив, что великая герцогиня ждет нас на обед в Малой Белой столовой.
        Обедали втроем. Леди Сорока нас своим вниманием не почтила.
        Обед прошел буднично. Под бодрое щебетание Маи.
        Шеста все больше молчала, но я то и дело ловил на себе ее печальный взгляд. Похоже, великая герцогиня все еще переживала из-за собственного решения отказаться от попыток затащить меня в постель. Да и меня, признаться честно, это ее решение не слишком радовало. Оно устраивало лишь Ордоша. А еще понравилось бы Мае… если бы та о нем узнала.
        После обеда Мая убежала на конюшню, куда я идти отказался. Наглый жеребец меня не интересовал. Я предпочел остаться в комнате, где продолжил листать дневники Первой - на этом настоял Ордош.
        Мы с колдуном понимали, что просмотреть все копии тетрадей Волчицы Великой до завтра у нас уже не получится - вряд ли жена позволит нам заниматься этим, когда вернется.
        Так и случилось.
        «Не беда, - сказал Ордош. - Надеюсь, мы к ним еще вернемся. Большую часть записей ты уже перенес в нашу память. В поездке у меня будет время, чтобы изучить то, что ты успел просмотреть».
        Во второй половине дня я стал все чаще посматривать в окно.
        Красный плащ вывесили в условленном месте, когда на небе уже алел закат. Я увидел на ветвях дерева красную материю, в очередной раз остановившись у открытого окна.
        - Вот и хорошо, - сказал я.
        - Что хорошо? - спросила Мая.
        Она подошла ко мне сзади, обняла меня за талию, поцеловала мое плечо, потерлась об него щекой. Я погладил ее по руке. С удивлением отметил, что прикосновения жены радуют уже не только колдуна, но и меня.
        - Скоро ночь, - сказал я. - И я, наконец, снова затащу тебя в постель.
        - Какая прелесть, - сказала Мая. - Обещаешь?
        Она прижалась к моей спине. Я почувствовал, как ее губы коснулись моей шеи.
        - Обещаю.
        - Это действительно хорошо.
        ***
        Из распахнутого окна в комнату проникал прохладный ночной воздух. Я накрыл Маю одеялом. Ордошу пришлось усыпить ее заклинанием: жена была настроена предаваться любовным утехам до утра. Но ни меня, ни колдуна сегодня это ее желание не устраивало.
        Я натянул сапоги, подошел к окну.
        «Высоко».
        «Прыгай, дубина. Всего лишь второй этаж. Не разобьешься».
        «Здесь такая высота потолков, что расстояние до земли совсем не маленькое», - сказал я.
        «Прыгай, говорю!» - сказал колдун.
        И я прыгнул.
        «Воздушной струей» Ордош смягчил мое падение на траву. Но все равно, о землю я приложился чувствительно. Тихо выругался.
        «Ты слишком неуклюжий, Сигей. Тебе не помешало бы заняться акробатикой».
        «Я не хочу быть воздушным гимнастом. Говорил же: проще было бы усыпить стражу».
        «Проще, но не лучше. Не забудь, тебе еще возвращаться».
        Я посмотрел на открытое окно, откуда только что спрыгнул. Спросил:
        «И как я туда попаду?»
        «Не позорься, кастрюля. Твоих силенок вполне достаточно для того, чтобы взобраться по этой стене. Второй этаж - не вершина башни. Справишься», - сказал Ордош.
        «Ты думаешь?»
        «Я уверен».
        ***
        Астра встретила меня, сидя на кОзлах. Молча следила за тем, как я приближаюсь. Кивнула мне головой, приветствуя.
        - Нашли? - спросил я.
        Астра сообщила мне, что посла разыскали женщины из банды Собаки. Эти бандитки считались лучшими в городе специалистами по поиску и похищению людей. По мнению Астры, за соответствующую плату собаки смогли бы похитить для меня даже императрицу.
        - Замечательно, - сказал я. - Императрица мне пока не нужна.
        Забрался в карету.
        - Не будем задерживаться. Поехали.
        Захлопнул дверцу. Вцепился в деревянную лавку.
        Лошади застучали копытами. Карета дернулась. Заскрипели колеса.
        ***
        Карета замерла напротив входа в кафе «У Рябины».
        «Нас сюда как магнитом притягивает», - сказал я.
        «Очень удобное место для того, чтобы обменять человека на деньги. Никто не заподозрит неладное, увидев, как ночью из кафе выносят бесчувственное тело. Там, где пьют спиртное, такое время от времени случается».
        Я выбрался из кареты. Незнакомая женщина тут же распахнула передо мной дверь кафе.
        «А это уже признак твоего высокого статуса среди бандиток», - сказал Ордош.
        «Так я же теперь принц. А не официантка Пупсик».
        «Дубина ты, принц. Тут дело скорее в том, что ты способен оплачивать дорогие заказы. Для того, кто несет столько денег, могли бы не только дверь придержать, но и ковровую дорожку постелить».
        В зале меня дожидалась Гадюка с парой своих подчиненных, четыре незнакомые бандитки с изображениями собак на руках и посол Уралии: высокая, худая, пучеглазая, с большой родинкой под нижней губой - без сомнения, та самая гостья Мужской башни, которую мне описал Северик. Женщина, организовавшая два покушения на великую герцогиню - бабушку моего еще не родившегося ребенка.
        Посол сидела на стуле у стены, лицом к входу; ее руки и ноги были связаны, изо рта выглядывали края кляпа.
        «Она», - сказал я.
        «Подойди к ней. Прикоснись к ее голове».
        Не произнося ни слова, я пошел по залу.
        - Принимай заказ… мальчик, - сказала одна из бандиток.
        Я не отреагировал на ее слова.
        Замер около посла. Посмотрел ей в глаза. Страха в них не увидел.
        «Она пыталась и будет пытаться навредить моей семье, моей дочери. Если только я ей не помешаю», - сам себе напомнил я. И положил ладонь послу на голову.
        Вспышка света перед глазами.
        А потом я провалился во тьму.
        ***
        - Принц! - услышал я голос Гадюки. - Нарцисс! Что с тобой?
        Обнаружил, что по-прежнему стою около посла Уралии, а Гадюка придерживает меня за плечо.
        - Все нормально, - сказал я.
        Разжал пальцы, выпуская волосы посла.
        «Что это было?»
        «Я считал ее память, - сказал Ордош. - Знаю, не слишком приятные ощущения. И это при том, что я полностью изолировал от тебя ее воспоминания».
        «Что дальше?»
        «Ничего. Посол нам больше без надобности. Мы получили от нее, что хотели. Расплачивайся с бандитками. И уходим».
        Я обтер ладонь о рубаху на груди.
        - Все. Мне она больше не нужна.
        Посол склонила на бок голову. Не моргая, смотрела перед собой похожими на стекляшки глазами. Из ее ушей и ноздрей текла кровь.
        - Как это не нужна?! - сказала та бандитка, что недавно назвала меня мальчиком. - А деньги?!
        Я шагнул к ее столу. Поднял руку, зафиксировав ее на уровне груди, параллельно полу. Из моей ладони на стол перед бандиткой стали выпадать мешочки с золотыми монетами.
        ***
        В кафе я задерживаться не стал. Расплатившись с бандитками, жестом попрощался с Гадюкой и поспешил к карете, где меня дожидалась Астра.
        Возвращение во дворец проходило буднично, без неожиданных встреч.
        Астра согласилась сопровождать меня в Уралию. Мое предложение ее не удивило - должно быть, они с Гадюкой уже обсудили его. Мы договорились, что Астра будет ждать меня завтра в полдень у главных ворот дворца. Одна. Готовая к путешествию.
        К моему удивлению, взобраться по стене дворца на второй этаж у меня получилось с первого раза. Хотя я готовился к тому, что Ордошу придется залечивать мне сломанные ребра. Нет, не свалился. Такой хорошей физической формы у меня не было… не было никогда. Не ожидал, что магия и тот похожий на короткую разминку комплекс упражнений, который время от времени заставляет меня проделывать колдун, могут дать такой результат.
        «Ты свое отражение в зеркале видел, дубина? - сказал Ордош. - Я сделал из тебя красавца! Где тот живот и впалая грудь, что достались нам от принца? Теперь не ты на коне, а он на тебе может ездить! Если бы местные женщины разбирались в мужской красоте, они пожирали бы тебя взглядами и провожали восторженными вздохами!»
        «Хватит мне и восторгов жены», - сказал я.
        Спрыгнул с подоконника.
        Мая все еще спала.
        Я быстро избавился от одежды и забрался к ней под одеяло.
        Глава 24
        Утром меня и Маю разбудила служанка. Сообщила, что великая герцогиня ждет нас через час на совместный завтрак.
        «Что ж, подкрепиться перед путешествием не помешает», - сказал Ордош.
        «Скоро полдень», - напомнил я.
        «Успеем».
        «Вот только без роскошной кареты в королевстве мы будем выглядеть голодранцами».
        «Придется выпросить ее у тещи».
        «Конечно! - сказал я. - А у кого же еще? В карету Гадюки я больше не сяду».
        ***
        За столом в Малой Белой столовой собралась та же компания, что и во время моего первого визита сюда. Я. Все еще потиравшая спросонья глаза Мая. Сорока с белой повязкой на лице. И великая герцогиня Волчица Шестая, выглядевшая бодрой, хорошо отдохнувшей.
        Когда служанки закончили расставлять на столе блюда, Шеста махнула рукой и сказала:
        - Девочки, пошли все вон отсюда. Если понадобитесь, мы вас позовем.
        Я проводил взглядом устремившуюся к двери стайку служанок.
        «Намечается серьезный разговор», - сказал Ордош.
        «Вряд ли, - сказал я. - Для серьезной беседы нас пригласили бы в кабинет. Важные вещи с набитым ртом не обсуждают. Слуг убирают из столовой, когда боятся сболтнуть за едой лишнее. Чтобы не плодить сплетни».
        - Что-то опять случилось, мама? - спросила Мая.
        И схватила меня за руку.
        - Нет, - сказала Шеста. - Ничего нового. Хочу позавтракать в тесном семейном кругу. Без посторонних. Разве мы безрукие и не сможем наливать вино сами?
        - Какая прелесть.
        Пальцы Маи на моем предплечье ослабили захват. Но не отпустили меня.
        - Как ваш глаз? -- спросила Мая у графини Нарынской.
        Глава Службы Безопасности Дворца спокойно закончила накладывать на свою тарелку салат и лишь потом переспросила:
        - Который? У меня теперь их два.
        Я впервые слышал, как леди Сорока пошутила.
        - Тот, который под повязкой, - сказала Мая.
        - Великолепно. Он теперь у меня есть.
        - А… почему вы его скрываете?
        - Здесь слишком ярко. Он к такому свету пока не привык.
        - Предлагаю тост, - сказала Шеста, подняла бокал с вином. - За мою начальницу охраны, которая стала видеть в два раза лучше.
        Мы с Маей и ухмыльнувшаяся леди Сорока отсалютовали ей бокалами.
        - Кстати, - продолжила Шеста, - Сорока мне доложила, дорогой Нарцисс, что ты куда-то отлучался сегодня ночью. Причем, весьма необычным способом: через окно. Как только ноги не сломал…
        - Через окно? - сказала Мая.
        - Так проще, - сказал я. - Дворец большой. В нем можно заблудиться.
        - Какая прелесть. Как же ты вернулся?
        - Так же, как и уходил.
        - Через окно? - повторила Мая.
        Я пожал плечами.
        - Да. Пришлось пометить стену под ним крестиком. Чтобы не перепутать с другими.
        - Но… почему ты не разбудил меня? Я провела бы тебя коридорами!
        - А вот меня больше заинтересовало, зачем тебе понадобилась отправляться на прогулку в полночь, - сказала Шеста. - Девочки Сороки видели, как ты садился в карету. Куда ты ездил?
        «За нами следили, колдун. Ты это проворонил».
        «Я видел поблизости от нашего окна и у площади несколько патрулей. Они нам не мешали. А мы не совершали ничего незаконного. Или ты бы предпочел, чтоб я их убил?»
        - Я должен был получить свой заказ, - сказал я. - Посла королевства Уралии. Ее нашли для меня и доставили в условленное место. Ваши деньги, миледи Сорока, сделали свое дело.
        - И… где она? - спросила графиня Нарынская.
        - Не знаю. Я узнал от нее все, что хотел. Больше она мне не нужна.
        Сорока и Шеста переглянулись. У меня сложилось впечатление, что они умеют таким образом разговаривать: без слов, не раскрывая рта.
        - Что же ты узнал? - спросила великая герцогиня.
        - Оказывается, посол моя дальняя родственница, - сказал я. - троюродная тетка. Представляете? …
        ***
        - … А еще она младшая сестра маршала королевства Уралии Щурицы. Той самой, которая приказала убить меня, мою маму и отравить вас, Шеста. Да, да. Убить вас послу велела маршал Щурица, а не королева. Моя мама о вашем отравлении ничего не знала.
        Зачем? Все очень просто: маршал не желала, чтобы великое герцогство вмешалось во внутреннюю политику королевства. Чтобы не поддержало мою сестру Ласку, которую люди маршала обвинили в смерти королевы, или мою тетку герцогиню Торонскую, стоящую в очереди престолонаследия сразу за детьми королевы, и которую также назвали заговорщицей. Ведь они же наверняка уже просили вас о помощи?
        Просили?
        Вот видите! Маршал не ошиблась. Если бы вы умерли, жители великого герцогства спорили бы о том, причастны ли к вашей смерти Мая и Пята. А на проблемы Уралии никто не обратил бы внимания. И отправлять в королевство полк стрелков оказалось бы некому.
        Лояльные Щурице сухопутные войска без особых проблем захватят города-порты герцогства Торонского. Герцогиню тоже арестуют, как и Ласку. Или убьют. Если, конечно, та не сбежит в море на одном из своих кораблей. Но даже если военный флот королевства поддержит герцогиню, вряд ли он поможет ей взойти на престол.
        Для жителей королевства герцогиня Торонская останется бунтовщицей, ее дети лишатся права наследовать трон королевства. Львицей Восьмой станет моя сестра-близнец Норка. А регентом при ней - маршал Щурица.
        Ведь вы же помните мою сестру Норку? Она такая же, каким был я до того, как в моей жизни появилась богиня Сионора. Она хорошая девочка, но… больная. Маршал рассчитывает на то, что потомки заговорщиков потеряют право на престолонаследие - так записано в законе королевства. Детей у Норки не будет - Щурица об этом позаботится. Да и сама Норка, думаю, проживет недолго. А после… у маршала Щурицы, графини Фальской появляются хорошие шансы стать Львицей Девятой без всяких переворотов - законным путем.
        Если бы не одна досадная помеха - я.
        Прямых потомков Львицы Седьмой по женской линии после смерти Норки и казни Ласки не останется. После участия в заговоре моей тетушки ее потомки тоже не смогут быть наследницами.
        Но и мои будущие дочери считаются потомками королевы. Хоть и по мужской линии.
        Да, у меня нет шансов занять престол - я мужчина. Но они есть у моей дочери. И именно она может сесть на Львиный трон. Особенно в том случае, если за ее спиной будут стоять отряды стрелков и немалые финансы великого герцогства. И вряд ли регентом при ней станет Щурица. Та же леди Сорока, думаю, справилась бы с этим не хуже.
        Вот потому меня и пытались убить. Тогда, в карете. Чтобы наша с Маей дочь никогда не родилась.
        Для этого посол использовала отряд имперцев - обычных наемниц. Они и сейчас находятся в городе. С двумя из них я даже знаком. По иронии судьбы именно они учили меня имперскому языку.
        Наемницы свое дело сделали. Отчитались об этом послу.
        Но потом вдруг стало известно, что моя карета на дороге найдена пустой. Мой труп исчез.
        Кому и зачем понадобилось его прятать?
        Естественно, в сокрытии моего тела посол заподозрила леди Сороку. Ведь именно люди леди Сороки отвечали за мою безопасность. А значит, именно графиня Нарынская была заинтересована в том, чтобы скрыть ото всех мою смерть, в том числе и от моей мамы.
        Посол заподозрила, что вы, Шеста, замените погибшего принца другим мужчиной. Чтобы не ссориться с королевой. Ведь в великом герцогстве никто не знал меня в лицо. Да и сама посол помнила мою внешность смутно - лишь цвет волос и броский макияж, хотя встречалась со мной трижды. Но… кто запоминает лица мужчин? Кому они нужны? Да и что можно рассмотреть под толстым слоем косметики?
        Но принц во дворце все не появлялся. Ни настоящий, ни подставной.
        А потом глава вашего департамента правопорядка сообщила послу, что нашелся слуга принца, которого тоже считали мертвым.
        Да, глава департамента отчиталась не вам, Шеста, а послу королевства. Она давно сотрудничала с посольством моей мамы, получала от нас ежегодно немало золота. Моя мама развернула в великом герцогстве большую сеть своих агентов. Если хотите, после завтрака я составлю вам их список. Запишу имена всех, о ком знала посол.
        Так вот. Слуга нашелся. И рассказал, что когда он очнулся в карете, принца там уже не было.
        А это могло означать, что имперцы плохо выполнили свою работу.
        Принц мог выжить.
        Тогда посол вместе со своей сообщницей, контролировавшей местную полицию, решили провернуть то, что ожидали от вас, Шеста и леди Сороки. Они решили заменить пропавшего принца другим человеком - таким, личность которого потом легко будет установить, доказать, что он вовсе не сын Львицы Седьмой.
        Подручные посла раздобыли мужчину в ближайшем городе королевства. С тем же цветом волос, что и у меня. С тщательно задокументированными приметами, доказывавшими, что мужчина не сын королевы, а воспитанник одного из приютов королевства. Хорошенько его обработали, вдолбив в его голову, что ему говорить можно, а за какие слова он поплатится жизнью.
        Моего слугу вынудили признать в том мужчине принца Нарцисса. В посольстве Уралии тоже подтвердили, что мужчина - принц Уралии Нарцисс. Поиски же настоящего принца прекратили.
        Все, кроме людей посла. Они-то как раз меня искали. И даже являлись в кафе, где я работал, после того, как Гадюка купила мне в посольстве документы на имя Пупсика. Но опознать во мне слабоумного принца они не сумели. Да и вообще, они, подобно некоторым клиентам кафе, заподозрили, что я обычная девица, которую Рябина выдавала за мальчика, чтобы привлечь в свое заведение клиентов.
        Убить королеву маршал Щурица решила сразу после того, как в великом герцогстве начнутся беспорядки. Обеспечить беспорядки должны были глава департамента правопорядка, подкупленная послом маршал Иволга и одна из гвардейцев отряда дворцовой стражи - та самая, что пыталась застрелить вас, Шеста, в Красной спальне.
        На утро после покушения посол запланировала множество дел.
        Но не приступила ни к одному из них: красный вымпел на башне дворца не появился, да и саму великую герцогиню подкупленные послом слуги видели утром живой и невредимой.
        А тут еще и глава департамента правопорядка, которой в своих планах посол отводила важную роль, бесследно исчезла. Послу пришлось сообщать сестре, что покушение провалилось. И маршал Щурица, в ожидании следующего покушения на вас, Шеста, позволила моей маме пожить еще несколько недель.
        О том, что происходило дальше, вы уже знаете. Посол попыталась задействовать в следующем покушении вашего маршала. Но Иволга в этот раз ответила отказом. Даже пригрозила, что сровняет посольство с землей, а посла живой закопает в землю, если с кем-то из Волчиц случится несчастье.
        Сестра присылала из королевства гневные послания: торопила. Потому посол решила действовать сама. Вспомнила о лжепринце, который совсем недавно с ее помощью поселился в Мужской башне дворца. И решила, что тот хоть и мужчина, но тоже способен послужить ее целям.
        Подкупила гвардейцев дворцовой стражи, наплела им историй о том, что королева Уралии скучает по сыну и отправила ее убедиться, что мальчик жив-здоров.
        Лжепринцу же посол рассказала леденящую кровь историю о том, как Волчицы поступают со своими мужчинами. Отчасти правдивую, кстати, историю. Сказала, что жить ему осталось совсем недолго. И умрет он в страшных мучениях. А признаваться в том, что он не принц - поздно. Обман ему, без сомнения, тоже не простят.
        Ее слова смогли произвести впечатление даже на глупого мужчину. Послу едва удалось прекратить у того истерику и снова заставить себя слушать. Она сказала, что у него есть единственный способ спасти свою жизнь: сделать так, как велит она, посол. Только она способна сохранить ему жизнь. Но делать это без ответной услуги она не намерена.
        Посол вручила лжепринцу отравленную иглу, вдолбила в его голову инструкцию, как правильно иглу хранить. Яд она выбрала неслучайно. Пусайник убивает свою жертву не сразу. А значит, неразбериха в великом герцогстве затянется еще на несколько дней. Всем здесь будет не до проблем соседей.
        Посол объяснила лжепринцу, что рано или поздно великая герцогиня придет к нему (простите, Шеста, но посол не сомневалась в том, что вы наведаетесь в Мужскую башню - и даже догадывалась, с какой целью), и только иглой он сможет защитить свою жизнь. А если потом он еще и скажет нужные слова (перечислит коротенький список тех, кто, якобы, заставил его уколоть Волчицу Шестую), то посол гарантирует, что вскоре он сможет вернуться в свой родной приют.
        В ту же ночь посол сочинила послание для сестры. И принялась дожидаться момента, когда придет время его отправить.
        Но…
        Прошло больше двух недель.
        Никакого результата.
        Посол наведалась в Мужскую башню снова.
        Оказалось, что слуга, испугавшись яда, отобрал у принца иглу. Посол заставила иглу вернуть.
        И в ту же ночь в башню явилась великая герцогиня.
        Лжепринц воспользовался иглой.
        Известие о покушении на великую герцогиню уже утром выбралось за пределы дворца. Посол тут же отправила в королевство птицу с посланием. А ее подручные получили задание распространить по городу слухи о том, что в покушении на Волчицу Шестую виновата Мая.
        Сама же посол, помня обещание маршала Иволги, спряталась в доме своей сообщницы. Оттуда она собиралась руководить работой шпионской сети. Но вчера ее там нашли представительницы одной из городских банд. По моей просьбе. И сегодня после полуночи привели ко мне. …
        ***
        - … Вот краткое содержание того, что мне удалось узнать, - сказал я.
        - Ты утверждаешь, что напавшие на твой свадебный кортеж имперцы - просто наемницы? - сказала леди Сорока. - А сама Империя к нападению отношения не имеет? Великолепно. А как же их войска на границе с Уралией? И эпидемия синюшки - тоже не их рук дело?
        - Имперские войска у границы королевства есть. Если верить словам посла, то совсем скоро они захватят Пастушьи холмы и Вернское графство. Да. Если уже не захватили. Армия королевства не окажет сопротивления. Об этом имперцы договорились с маршалом Щурицей. Народ королевства сплотится вокруг маршала против общего врага. По мирному договору, который подпишет Щурица с Империей, графство королевству вернут. Императрица признает королевой Львицей Восьмой мою больную сестру Норку и вернет себе Пастушьи холмы.
        - Даже так? - сказала Шеста.
        - Да. А о том, как началась эпидемия синюшки, поинтересуйтесь, пожалуйста, у своей дочери, графиня. Спросите, для каких целей она покупала на рынке бочки с кровью. И как эту кровь использовала.
        Леди Сорока приподняла брови, сдвинув повязку.
        - У дочери?
        - Именно. И объясните ей, что с помощью крови в наш мир призывают не богов - демонов. Да и вообще, проводить самостоятельно кровавые ритуалы - опасное дело. Хотя… в этом, думаю, она уже убедилась сама.
        - Ты… уверен?
        - Спросите у нее, графиня, - сказал я. - Вопросов о причине эпидемии синюшки после честного ответа дочери у вас не останется.
        - Сорока, о чем это он? - спросила великая герцогиня.
        - Не знаю. Но расскажу тебе… когда выясню.
        - Что ж, интересный рассказ, - сказала Шеста уже мне. - Надеюсь, полиция сегодня же разыщет посла и предоставит мне возможность с ней побеседовать. Или новая глава департамента правопорядка тоже на зарплате у королевства?
        - Нет, - сказал я. - Представители королевства с ней еще не успели наладить контакт. А вот о ее связях с представителями Империи мне ничего не известно.
        - Это хорошо. Будем надеяться, что кроме нас с Сорокой хоть кто-то в герцогстве остался не подкупленным. Чего вы все замерли? Кушайте, кушайте. Хорошую историю ты нам поведал, малыш. Интересную. Правда, Сорока?
        - Великолепную.
        - Но в следующий раз, дорогой Нарцисс, воспользуйся для передвижения по улицам одним из наших экипажей. И возьми с собой сопровождение из гвардейцев. Ведь ты теперь член нашей семьи. Привыкай к этому. Не стоит тебе разгуливать по городу в одиночку, а тем более, ночью. Тебе понятно?
        «Как точно она определила, какой именно частью ее семьи ты являешься», - сказал Ордош.
        «Тогда уж мы с тобой оба эта часть», - сказал я.
        - Понятно, Шеста.
        - А еще лучше: бери с собой меня, - сказала Мая. - Ведь я твоя жена. И обязана тебя оберегать. Или тебе есть что от меня скрывать?
        - В мужчине должна быть загадка, - сказал я. - Чтобы с нами не было скучно. Шеста, а можно мне воспользоваться вашей каретой сегодня? Раз уж вы предложили. Через пару часов - в полдень.
        - Конечно, малыш. Ты снова куда-то собрался?
        - Да, - сказал я. - Как раз за завтраком хотел сообщить вам об этом. Я ненадолго вас покину. На одну-две недели. Может, на три. Сегодня в полдень я отправляюсь в королевство. Надеюсь, в вашей карете, Шеста.
        Мая уронила на стол ложку.
        - Какая прелесть! - сказала она. - Как это? Уезжаешь?!
        - Не волнуйся, Мая. Мне нужно уладить в Уралии кое-какие семейные проблемы. Постараюсь сделать это в кратчайшие сроки.
        - А как же учеба в Академии? А как же… я?!
        - В Академию не вернусь, - сказал я. - Сейчас у меня есть дела более важные, чем учеба. Мою маму убили. Сестру арестовали. Ты… как никто другой должна понимать, что именно я сейчас чувствую.
        - Но Пупсик!..
        - С тобой мы совсем скоро снова увидимся. Ты и соскучиться не успеешь.
        Мая сорвала с себя салфетку, бросила ее на стол.
        - Да я уже соскучилась! Ты никуда не поедешь! Мама, скажи ему!
        - Действительно, Нарцисс, ты принял поспешное решение, - сказала великая герцогиня. - Вечером я проведу совещание со своим штабом. Решим, как лучше помочь твоим сестрам и герцогине Торонской. А пока, малыш, тебе лучше…
        Шеста замолчала. Замерла с приоткрытым ртом.
        Лампы в столовой дважды мигнули и погасли.
        Около окон сгустилась темная завеса - тот самый «полог тьмы», которым неделю назад Ордош прятал от жены лежащую в моей постели великую герцогиню.
        В комнате стало темно. И тихо.
        Как только погас свет, я тут же сжал в руках извлеченный из пространственного кармана накопитель. Ощутил в ладони покалывание.
        Этот трюк мы с колдуном обсудили заранее. Я знал, что женщины уже находятся под воздействием заклинания: не могут ни двигаться, ни разговаривать. И представлял, что случится дальше.
        В воздухе у потолка засветилось призрачное пламя: поначалу - маленькая точка. Потом точка стала растекаться в стороны двумя огненными ручейками. Сперва медленно. Затем ручейки ускорились. Пока не слились, в единый контур - сердечко, знак богини любви Сионоры.
        В стороне от контура вдруг засветилась огненная полоса, устремилась к сердечку, пронзила его и застряла в нем подобно стреле.
        «Что за фокусы, колдун?!» - сказал я.
        «Мне такой символ нравится больше каноничного. Необычный. И, без сомнения, связанный с темой любви. Я подсмотрел его в твоей памяти», - сказал Ордош.
        «Надеюсь, они поймут его правильно».
        «Не переживай, Сигей. Разобрались же они с листьями липы!»
        Накопитель вернулся в карман.
        Призрачное пламя погасло. Из окон в комнату хлынул свет. На стенах и потолке зажглись лампы.
        - Что это было?
        - Какая прелесть! Я не могла пошевелиться!
        Женщины одновременно посмотрели на меня.
        «Быстро соображают, - сказал Ордош. - Уже догадываются, что если происходят необъяснимые вещи, значит не обошлось без твоего участия».
        - Кажется… знаю, что произошло, - сказал я. - Об этом тоже хотел вам рассказать.
        - Не молчи, малыш. Мы тебя слушаем.
        - Сегодня ночью, когда вернулся, я воззвал к Сионоре, попросил у нее помощи. Молил ее уберечь от врагов мою сестру и тетку, наказать виновных в смерти мамы. Ведь помогла же она спасти вас, Шеста!
        - И? Что дальше, малыш?
        - Я… был настойчив. Под утро богиня мне все же ответила.
        - Какая прелесть! Вот прямо так, заговорила с тобой? Что она сказала?
        Я выдержал паузу.
        Сама того не замечая, Мая сильно сжимала мою руку, причиняя боль. Но я не реагировал на это. Терпел.
        - Сказала, что сочувствует моему горю, что готова мне помочь, и что любовь к семье священна. Но богиня поможет мне только в том случае, если я смогу переступить через свой страх и попытаюсь разобраться с проблемами сам.
        - Сам? - переспросила Мая. - Почему, сам?
        - Не знаю. Богиня сказала, что я должен отправиться домой, в Уралию.
        - Какая прелесть! Что за глупости?!
        - Что же ты сможешь там сделать один, малыш? - спросила Шеста.
        - Я отправлюсь туда не один, - сказал я. - Богиня выделит мне сопровождающего. Того самого, которого она посылала спасти вас, Шеста. Со мной в королевство поедет ее посланник.
        Великая герцогиня и графиня Нарынская обменялись взглядами.
        - Тот самый безносый, который исцелил маму? Какая прелесть! Но… кого он там будет лечить?
        - Мы поедем в королевство не для того, чтобы лечить, - сказал я.
        - Ты никуда не поедешь! - сказала Мая.
        Лампы в столовой мигнули.
        «Ух, как она разгорячилась!» - сказал Ордош.
        Я почувствовал холод в том месте, где пальцы жены, подобно тискам, сминали мою руку. Боль притупилась.
        «Спасибо!» - сказал я.
        «Не за что. Не забывай, я чувствую то же, что и ты».
        - Пупсик!..
        - Я не Пупсик.
        - Какая разница?! Я никуда тебя не пущу!
        - Помолчи, дочь! - сказала великая герцогиня. - Ты ведешь себя, как мужчина. Что-то мне подсказывает, что толку от того посланника в королевстве будет больше, чем от полка наших стрелков. Помню, как он на меня смотрел…
        - Но мама!..
        - Молчать!!
        Мая вздрогнула. Ослабила хватку на моей руке.
        Звуки голоса Шесты эхом заметались по столовой.
        - Молчи, дочь, - сказала Волчица Шестая. - Не зли меня. Семья - это важно. Я рада, что Сионора тоже так считает. Пусть малыш едет. Помоги ему собраться в дорогу. Кто мы такие, чтобы спорить с богиней?
        Глава 25
        Представление, показанное колдуном во время завтрака, произвело впечатление на Волчицу Шестую. Но не впечатлило Седьмую. Известие о том, что я уезжаю, затмило для Маи даже шоу богини.
        Завтрак Мая доедала молча. Но закатила истерику, как только мы остались наедине. Как обычная, нормальная женщина.
        «Все жены так себя ведут?» - спросил у меня Ордош.
        Он тоже оказался не готов к потоку слез, уговоров и угроз.
        «Не знаю. Я хоть и старше тебя почти вдвое, но, как и ты, женился впервые», - сказал я.
        Мае не хватило опыта в закатывании истерик для того, чтобы заставить нас перенести дату или время поездки. И уж тем более для того, чтобы вынудить нас от поездки отказаться.
        Но и я, и колдун признали, что потенциал для превращения в убедительную жену-спорщика у Маи, безусловно, имеется. В будущем игнорировать ее мнение нам станет труднее.
        Увлечение охотой, верховой ездой и фехтованием не превратили женщин в мужчин. Это я признал, вытирая платком влагу с лица жены. Хоть Мая и пыталась топать ногой, стучать кулаком по столу, но основным ее аргументом в споре со мной все же оказались слезы.
        Они наверняка бы подействовали на колдуна. Не зря же он затих, не мешая мне успокаивать жену. Но на меня слезы Маи впечатления не произвели. Спрашивается: и кто здесь кастрюля?
        «А ведь могла попытаться применить силу, - сказал Ордош. - Но не сделала этого. Молодец. Мая мудрая и благородная женщина».
        «Как только дело касается жены, ты теряешь остатки разума, - сказал я. - Какая сила? Великая герцогиня поддержала наше решение. И она вряд ли теперь позволит дочери привязать нас к кровати. Как бы твоя Мая этого ни хотела».
        «А почему бы герцогине и не отпустить тебя в королевство? Наследницу ты зачал. Спать с тобой Шеста уже не планирует. А сам по себе ты - непонятный тип. Лечишь молитвами, в твоем присутствии случаются странные, подозрительные вещи. Это твоя связь с богиней. Скажешь тебе что-то не то - не обидится ли Сионора? Что еще от тебя можно ожидать? И не лучше ли от тебя избавиться? Уж больно ты… необычный. Придушить бы тебя по-тихому, да Мая расстроится. Да и с богиней ссориться нельзя. А так… Домой собрался? Пожалуйста! Поезжай! Вот тебе карета, накопители и деньги. Скатертью дорога! Можешь не спешить с возвращением».
        «Под таким углом я ее решение не рассматривал».
        «Я не удивлен, - сказал Ордош. - Ты мало что замечаешь дальше своего носа. Да и чего еще можно ждать от кастрюли?»
        ***
        Мая дважды дернула за плетеный шнур. Карета вздрогнула, шторки покачнулись. Кусты живой изгороди за окнами пришли в движение.
        - Когда ты встретишься с посланником? - спросила Мая.
        Она отцепила шпагу, положила ее поверх сундука с накопителями.
        Деревянный сундук с десятью большими накопителями внутри - подарок тещи, Волчицы Шестой. Я поставил его на диван в салоне кареты, дожидаясь возможности спрятать в пространственный карман. Пока не мог это сделать: Мая ни на миг не выпускала меня из виду.
        Рядом с сундуком примостил сумку с золотыми монетами - это уже подарок жены.
        - Не знаю, -- сказал я. - Богиня не уточнила.
        - Какая прелесть! Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одного? Раз ты отказываешься брать с собой роту гвардейцев, буду ехать с тобой сама, пока не пойму, что за тобой есть кому присмотреть. Твою… подругу бандитку, к слову, надежным телохранителем я не считаю, хоть она и служила когда-то под началом Сороки. Да и как она одна сможет тебя защитить?
        Мая не позволила Астре занять место на козлах - там сейчас всем заправляла ее кучер. Я усадил Астру радом с собой в карету. Чем вызвал недовольство Маи, которое проигнорировал.
        - А если посланник появится уже в Уралии? - спросил я.
        - Вот тогда я и поверну обратно, - ответила Мая.
        - Мама запретила тебе выезжать за пределы герцогства.
        - Помню. Попроси богиню прислать своего посланника пораньше. Чтобы я смогла остаться послушной дочерью.
        «Что будем с ней делать? - спросил я. - Чувствую, легко мы от нее не отделаемся».
        «Не переживай, Сигей. Разберемся. Беременную жену мы точно в королевство не повезем. Там всякое может произойти. Мая вернется домой - это даже не обсуждается. Есть у меня одна идея».
        Карета выехала с придворцовой территории. За окном промелькнули лица стражниц. С сегодняшнего дня дворец вновь охраняли подчиненные леди Сороки.
        «Мы, кстати, свернули не в ту сторону, - сообщил Ордош. - Чтобы выехать на уралийскую дорогу, нужно двигаться в противоположном направлении».
        Я спросил у Маи:
        - Куда мы едем? Уралия в другой стороне.
        - Знаю, - ответила та. - Туда мы повернем позже. А пока я дала кучеру иное распоряжение: мы отправляемся в магазин готового платья. Хороший магазин! Если нет времени на пошив, мы с мамой всегда приобретаем одежду там. У них, знаю, есть даже мужские вещи, симпатичные - мама покупала. Тебя нужно приодеть.
        - Зачем? У меня полно одежды.
        - Какая прелесть! Не отпущу я тебя к сестрам в таком виде! Что они обо мне подумают? Скажут, что я для тебя даже тряпок пожалела. Ты одет, как бедная торговка! Да и твоя подруга не похожа ни на гвардейца, ни на служанку принца. А рядом с тобой она обязана выглядеть соответствующе. Так что не спорь.
        ***
        К счастью, подходящих мне по размеру мужских вещей в магазине оказалось немного. На предложение продавщицы оформить заказ и подождать пару дней, Мая поморщила нос и покачала головой.
        - Мы не можем ждать, - сказала она. - У мальчика траур. Мама умерла - королева Уралии. Слышали о такой? Нужно его соответственно приодеть для траурных мероприятий. Так, чтобы сразу было видно, чей он сын и чей муж. Чтобы нашему послу в Уралии не пришлось доказывать, что мальчик принц и будущий великий герцог, а не мужчина из городского приюта.
        Продавщица закивала головой, замахала руками, созывая помощниц.
        - Да. Конечно. Сделаем. Но тут понадобится не только правильная одежда, - сказала она.
        - Знаю, - сказала Мая. - К ювелирше мы тоже заедем. А пока - подберите ему одежду. И учтите: мальчик едет не на один день - на неделю. Он не должен дважды появляться на людях в одном и том же наряде: мама говорила, что мужчины такого не любят.
        ***
        - Если кольца, тогда вот такие, - сказал я.
        - Но это перстни для женщин! - сказала Мая.
        После магазина одежды, где жена и продавщицы издевались надо мной несколько часов, меня не покидало желание сделать кому-нибудь больно. Хотя бы вот этой продавщице из ювелирного, совавшей мне под нос подушечки с кольцами. Должно быть, я начинал путать желания Ордоша со своими.
        Как только мы вошли в ювелирный салон, я понял, выпавшие на мою долю в магазине одежды мучения могут повториться и здесь. Мая явно получала удовольствие, украшая меня тряпками и побрякушками. Потому я решил не отказываться от подарков. Но выбрать такие, в которых не стыдно было бы показаться на людях.
        - И что? Зато видно сразу: они дорогие.
        - Голубчик, - сказала продавец. - На этих мужских колечках дымчатые бриллианты! Дорогущие! Ни один мужчина не сможет похвастаться подобным камнем! Только наш ювелирный салон предлагает такие восхитительные изделия для мужчин. Мы подготовили их специально для великой герцогини, зная ее… щедрость.
        - Не хочу, - сказал я. - Слишком тонкие. Выглядят, как дешёвая бижутерия. Мне нравятся те. Там больше золота и камней.
        Мая вздохнула, закатила глаза.
        «Дешевыми те колечки совсем не кажутся», - сказал Ордош.
        «Мне они кажутся слишком женскими. Хватит с меня и этой рубашки», - сказал я.
        Почесал свою лишенную растительности грудь. Сделать это было совсем не сложно. На моей новой рубахе - красной, с пышными кружевами - глубокое, до пупка, декольте. Мая заставила меня ее надеть еще в предыдущем магазине, долго расправляла на ней складочки, поправляла кружева, любуясь мною, словно фарфоровой куклой.
        Я показал продавщице ладони, растопырил пальцы.
        - Есть среди тех перстней что-нибудь для меня?
        Продавщица печально вздохнула, отодвинула в сторону подушечки с изящными колечками большого диаметра. Посмотрела на Маю.
        - Конечно, - сказала она. - Сейчас подберем вам самые лучшие!
        Мая проводила взглядом дымчатые бриллианты. Сказала:
        - На каждый палец.
        ***
        В карету я вернулся похожий на новогоднюю елку. Только красную. Сверкали камни на перстнях и запонках, на шее поблескивала толстая цепь. Мои уши и щеки приобрели цвет рубашки.
        Мая подтолкнула меня в спину, помогая забраться в салон. Дождалась, пока я усядусь, спросила у Астры:
        - Как он тебе?
        - З…здорово!
        Мне показалось, что Астра ответила искренне. Она и сама преобразилась: из бывалой бандитки превратилась в армейскую офицершу-щеголя. С новым мундиром даже шрам на ее виске выглядел не зловеще, как прежде, а благородно.
        Мая еще в магазине одежды, выбрав для Астры несколько новых нарядов, заставила бандитку прицепить к поясу шпагу - новенькую, с позолоченной гардой и большим драгоценным камнем в навершии. Мая припасла ее для моей телохранительницы заранее. Сказала:
        - Это часть твоего вознаграждения. Авансом.
        - Но я…
        - Мне плевать, что ты не «животное»! Никого не слушай! Пока ты рядом с моим мужем, оружие у тебя должно быть под рукой! Всегда! Ясно?!
        - Д…да.
        - А вот какая будет вторая часть оплаты - зависит от тебя. Думаю, ты понимаешь: если с принцем что-то случится, я позабочусь о том, чтобы ты на своей шкуре прочувствовала мое горе и гнев. Это будет длиться долго, я тебе гарантирую. Если же все пройдет нормально: он вернется живой и здоровый - сможешь носить эту шпагу по праву. Поняла меня?
        Астра склонила голову.
        - Д…да, г…госпожа. Не п…подведу.
        «У твоей Гадюки может появиться подружка Кобра. Или какое там имя дадут Астре, нарекая «животным»?», - сказал Ордош.
        «Не представляю, как это происходит. Нужно будет расспросить об этом Астру», - сказал я.
        - Все? - спросил я. - Прогулка по магазинам закончена?
        - Да, - сказала Мая, - пожалуй. Теперь ты стал похож на человека. Осталось только нанести макияж.
        - Что?
        - А ты как хотел? Ты не в Академию и не ко мне домой направляешься. На тебя по пути в Уралию будут смотреть посторонние женщины. А ты по-прежнему выглядишь слишком женственно. Это неприлично. Всем известно: ничто так не красит мужчину, как правильно подобранный макияж. Это тебе кто угодно подтвердит!
        Я сложил фигуру из трех пальцев и показал жене.
        - Вот.
        - Какая прелесть! Что это?
        «Здесь этот жест неизвестен», - сказал Ордош.
        «Жаль».
        - Это значит, что краситься я не буду. Ни-за-что! Останусь некрасивым. Поехали!
        ***
        Мая провожала нас до границы. Собиралась ехать и дальше. Но нас с Ордошем это ее желание не устраивало.
        У таможенного поста королевства произошла заминка: офицер, возглавлявшая десяток гвардейцев, сопровождавших карету, вступила в спор с солдатами королевства. Из окна я видел, что они обе то и дело тычут пальцами в нашу сторону, что-то друг другу доказывают. Страсти накалялись.
        - Долго стоим, - сказала Мая. - Пойду, узнаю, что там случилось.
        Она выбралась из кареты, зашагала к спорщицам.
        «Наконец-то», - сказал Ордош.
        На пол кареты рядом со мной вывалилась укутанная в плащ человеческая фигура.
        Четверка. Покрутила головой, словно осматриваясь. Повинуясь приказу колдуна, уселась на диван, замерла напротив Астры. Уставилась на бандитку пустыми глазницами. Стекла очков Четверки блестели, пуская на стену кареты солнечных зайчиков.
        Астра поджала ноги, придвинулась ближе к двери кареты.
        «Она нам тут зачем? Что ты придумал?» - спросил я.
        «Сейчас увидишь».
        Красный капюшон соскользнул с головы скелета, оголяя гладкую поверхность черепа. И тут же украшенный очками череп исчез, превратившись в голову Злого Колдуна.
        Я краем глаза заметил, как вздрогнула Астра.
        «Вот и наш посланник, - сказал Ордош. - Почти настоящий. Как тебе?»
        «Не знаю».
        «К возвращению Маи сделаю несколько привязок иллюзии. А много их и не понадобится: мимика у Четверки не богата».
        «Думаешь, Мая поверит?» - спросил я.
        «А ты бы не поверил?»
        Я посмотрел на Четверку. Ее тощая фигура (еще бы - скелет же), укутанная в красный плащ, сидела на краю дивана напротив Астры, выпрямив спину и приподняв подбородок. В руке Четверки был один из тех клинков-монстров, что я позаимствовал из коллекции Астры: острие клинка упиралось в пол, правая рука скелета сжимала рукоять, опираясь о меч, как о посох.
        Мой взгляд уткнулся в знакомые сапоги, украшенные камнями. Я наклонился и одернул полы плаща Четверки, прикрыв ими приметную обувь. Мало ли, вдруг эти сапожки покажутся Мае знакомыми?
        Украшенное шрамами безносое лицо повернулось ко мне. Хорошо выглядит - производит нужное впечатление. От взгляда черных глаз по моей коже побежали мурашки.
        Четверка кивнула, поблагодарив за заботу.
        Что ж, идея колдуна мне нравится. Все же, соображает Ордош быстрее меня. Может, потому что относительно молод?
        «Нет, дубина, - это потому что я не сидел сто лет на одном месте, изображая домового», - сказал колдун.
        «Не хвастайся, - сказал я. - Что дальше?»
        «Теперь у нас есть посланник, которого можно предъявить жене, - сказал Ордош. - И повод, чтобы отправить, наконец, Маю домой. Мне нравится, конечно, что она рядом. Но там, куда мы отправимся, беременным женщинам не место».
        ***
        Я не стал дожидаться возвращения Маи. Сам отправился ей навстречу.
        Мое появление заставило всех споривших замолчать.
        Таможенницы даже рты приоткрыли, разглядывая мой яркий наряд.
        - Он явился, - сказал я.
        - Кто? - спросила Мая.
        - Посланник.
        - Какая прелесть.
        - Что у вас тут? Из-за чего задержка?
        - Таможенницы получили приказ на три дня перекрыть границу.
        - Почему?
        - Откуда я знаю? - сказала Мая. - Не говорят. Может, опасаются наплыва наших шпионов?
        - Меня их запреты не касаются, - сказал я. - Я не тот, кто должен подчиняться их приказам. В королевстве именно моя семья отдает эти приказы. И никому не подчиняется. Я принц, и я еду домой. Никто в королевстве не имеет права мне препятствовать. А вот вам нужно возвращаться, Мая. Да. Не смотри на меня так. Пора.
        ***
        Прощание с женой получилось скомканным. На людях Мая сдержала эмоции. Произнесла пафосное напутствие. Не заплакала.
        Мне кажется, Мая до последнего не верила, что я уеду в королевство. Она то ли планировала отправиться в Уралию вместе со мной, то ли собиралась вернуть меня в свой дворец, позволив немного поиграть в путешествие. Появление посланника нарушило ее планы. И ввело в замешательство: ведь в его появление она, похоже, изначально не верила.
        Мая взобралась на своего Уголька, который оседланным проделал путь к уралийской таможне следом за каретой, поманила меня пальцем. Когда я подошел, схватила меня за грудки, как тогда у фонтана, оторвала от земли и поцеловала в губы. Поцелуй длился недолго. Мая выпустила из рук трещавшую по швам рубашку, позволив мне вновь ощутить под ногами твердую поверхность. Глаза ее влажно блестели.
        - Я буду ждать тебя, - сказала она.
        Отдала команду гвардейцам.
        И уехала.
        Обиженная.
        Я почувствовал эмоции Ордоша, когда смотрел вслед отряду жены. Колдуну было грустно. Я же испытывал облегчение и… голод.
        Действительно, не мешало бы мне подкрепиться.
        ***
        Уралийская таможня пропустила карету.
        Собственно, пока таможенницы глазели на меня широко раскрытыми от изумления глазами, мимо них могла бы промаршировать и вражеская армия - они бы ее не заметили.
        Астра перебралась из салона на козлы.
        Четверка (все еще с внешностью колдуна) сидела на прежнем месте, поглядывала в окно.
        Я один за другим доставал из ящика накопители, Ордош убирал их в пространственный карман.
        Карета покачивалась, все дальше удаляясь от великого герцогства.
        «Мы въехали на территорию, где семья нашего принца правит больше двухсот лет, - сказал Ордош. - Ты больше не Пупсик, Сигей. А член королевской семьи. Не забывай об этом. И не позволяй забыть другим. Веди себя соответственно!»
        «Я понял, колдун. Постараюсь», - сказал я.
        В пространственном кармане исчез очередной накопитель. Потом туда же переместился и пустой ящик. Я стряхнул грязь с роскошной обивки дивана.
        Лошади вдруг замедлили шаг.
        А потом карета и вовсе остановилась.
        Я выглянул в окно, но ничего необычного не увидел.
        «Что случилось?» - спросил я.
        «Нам кто-то мешает проехать», - ответил Ордош.
        «Кто?»
        Я услышал голоса: один принадлежал Астре, второй… тоже показался мне знакомым.
        Странно. Мне почудилось?
        Я приоткрыл дверь, выглянул наружу.
        Нет, не почудилось.
        Преграждая лошадям путь, на дороге стояла Елка. Улыбалась. Спорила с Астрой.
        - Елка? - сказал я.
        - О, Пупсик! - сказала девица. - Привет! Фига се ты расфуфырился! Прикольно выглядишь!
        Показала мне торчащий вверх большой палец. Здесь этот жест теперь обозначал то же, что и в моем первом мире. Еще тогда, в кафе, я продемонстрировал его Елке - ей он понравился.
        - Ты как тут оказалась?
        Елка продолжала улыбаться.
        - Ждала вас. Ты чо, не рад меня видеть?
        - Ждала? - переспросил я. - Зачем?
        - А чо тут непонятного? - сказала Елка. - Я еду с вами.
        Конец второй книги