Геннадий Геннадьевич Стройков
        
        Обретение нового мира
        
        День первый. Атолл
        
        Чёрт!.. Обдало водой. Закашлялся. Пытался приподняться. Руки подломились. Опять накрыла волна, отхлынула. Глаза режет. Песок. Яркий солнечный свет. Сердце бухает. Живой!!!
        Лежу наполовину в воде. Блин! Солёная! Извиваясь, отталкиваясь ногами, перекатываясь, цепляясь руками, выбрался на сухое. Сел, сквозь слёзы, посмотрел вокруг. Наверное, утро. Огромный диск солнца на два пальца над горизонтом, но уже жарко. Встал, шатнуло. Доковылял обратно в море, сполоснул лицо. Выпрямился.
        Да уж, сбылась мечта идиота… Море! Изумрудные волны накатывают на пляж. Синее небо. Белый песок. Зелёные пальмы… Стоп!!! Это я где? Точно не в Турции!
        Последнее, что помню было кафе… Гулял по старому городу, экзотики захотелось, зашёл в кафе. Здоровенный турок принёс кофе, - ещё кланялся как заведённый. Сделал глоток, голова закружилась… Всё. Провал. А теперь вот сижу на морском песочке, в чём мать родила.
        Тело моё, сомнений нет, - кривые ноги за пятьдесят лет уже примелькались, - но вот чудеса, - с правой ноги исчез шрам. Как, где, когда?!
        От сумбура в черепушке отвлекла вспышка шагах в пятидесяти от берега, что-то белое рухнуло в воду, послышался сильный всплеск.
        Мое тело, не раздумывая, метнулось вперёд. Песчаное дно полого уходит в глубину. Последние метры уже подпрыгивая, таранил воду по пояс. Там навзничь лежала женщина, длинные волосы колыхало небольшой волной. Подхватив под лопатки, одновременно стараясь придерживать голову над водой, поволок к берегу. Поднял на руки, вынес и уложил на песок. Сам просто упал рядом. Не спать! Она явно без сознания. Подполз, ухо к груди, сердце еле-еле бьётся. Блин, как там: перевернуть на живот, потрясти… Голое тело скользит, сразу и не ухватишь. Всё. Теперь искусственное дыхание: вдохнул, зажал нос, выдохнул, отпустил нос, нажал на грудную клетку, вдохнул, выдохнул, нажал… Спазм сложил её пополам. Откашлялась слизью. Глаза как у бешеного таракана. Попыталась вскочить, но сразу же завалилась на бок. Наконец, оставив попытки встать, села. Руками обхватила колени, уткнулась в них головой, захныкала.
        Я присел на корточки метрах в трёх. Адреналин продолжал колотить сердце. Ух ты! Просто молодца, как пробежался. Несмотря на зайчики перед глазами, мысли успокоились. Есть у меня свойство характера: если не со мной, - наступает полное спокойствие. Повернул голову, что там у нас получается? Копия я пять минут назад: тот же блуждающий взгляд, отсутствие координации…
        - Эй, привет, по-русски понимаешь?
        В ответ сквозь слезы что-то пробубнила, кажется, по-немецки.
        - Да… И я вот, нихт ферштейн!
        Осенило:
        - Их бин Раша!
        Нет, не догоняет.
        Встал, огляделся заново. С одной стороны море. Шагах в трёхстах в пене рифы. Перекатившие через них, чем изрядно успокоенные, волны высотой с полметра накатывают на пологий песчаный берег. Пляж шириной метров сто. Ослепительно белый песок. Дальше пальмы с гроздьями кокосов и ещё какие-то кусты. Гор не видно. С обеих сторон берег закругляется. Похоже - это остров. Над морем и лесом летают птицы, некоторые с курицу.
        И всё же, где это я, и что это за девица рядом со мной?
        А дамочка-то вроде пришла в себя, вон как к пальмам рванула. Хорошо, что к лесу, значит, соображать начинает, а то и свихнуться не долго. Открываешь глаза: сама голая, рядом неизвестный голый мужик ошивается, и находишься непонятно где.
        Пойду пройдусь, мужик как-никак, - надо территорию застолбить. И дамочка пусть очухается.
        Шёл вдоль кромки воды, считая шаги. По дороге те же пальмы, те же кусты. Вдоль берега риф: где ближе, где дальше. Песок девственно чист: ни пластиковых бутылок, ни океанских лайнеров, оставленных командой и набитых по борта тушёнкой и бутылками с кониной. Пусто.
        Местная кругосветка заняла около часа. Пока ходил, изрядно спекся. Когда показался пляж с нашими следами, насчитал около восьми тысяч шагов. Получается, что периметр острова - километров пять.
        Чёрт! Вы когда-нибудь пробовали открыть зрелый кокосовый орех голыми руками. Вот и у неё, похоже, не получилось, только маникюр испортила, теперь сидит и воет. Пришлось скакать, песок-то горячий, по цепочке следов, уходящих к пальмам. А она жалобно так: «Ватер, ватер…» Странно, а мне и не хочется, адреналин, или мужики просто лучше приспособлены. Подобрал несколько кокосов, потряс. Не булькает. Надо найти воду иначе у дамочки опять обморок приключится, возись с ней потом, да и самому попить не мешает, похоже, мы здесь надолго.
        «Птички, птички, а где вы берете водичку?» Пошел вглубь острова, шагов через двести обнаружилась лагуна. Болото оно и в Африке болото, даже ряска как в средней полосе. Сунул палец, облизал. Пресная. Очень хорошо! Про микробы даже и не подумал.
        Отмерил от края три шага. Почесал затылок. Добавил ещё два. Как раз в теньке от пальмы получилось. Начал разбрасывать песок руками. «Человек без орудий труда способен за семь часов выкопать в земле яму в метр кубический». А в песке? Откуда только такие познания в голову лезут… Пот лил градом. Это с одной стороны вода в организме есть, а с другой, - пока ещё есть. Песочек вроде мелкий, но кожу жрёт, зараза. На глубине по колено песок пошёл влажный. Выкопал ещё на ладонь. Можно и передохнуть.
        Отполз, прислонился спиной к пальме. Краем глаза поймал движение: пришла женщина, наверное, скучно стало, села метрах в пяти. Про себя отметил, что плечи у неё уже покраснели.
        Я её, похоже, вспомнил. Когда зашёл в кафе, она сидела справа у стены, на которой была изображена позабавившая меня миниатюра, и тоже пила кофе.
        - Кофе, туркеш! - Показал, как выпиваю чашку.
        Закивала головой.
        И чего они туда сыпанули, если так торкнуло, вроде, на глюки не похоже.
        Заглянул в ямку. На дне маленькая лужица прозрачной воды. Поманил рукой, показал. Женщина вся, ссутулившись и как-то боком, но подошла, заглянула.
        - Прошу пани. Ватер. Пить. Эх, нерусь.
        Задачка: как, не имея кружки, попить водички из ямки. Опершись одной рукой о песок, наклонилась над ямой, попробовала зачерпнуть второй. Не очень-то у неё выходит. Решил помочь: подошёл сзади, руками обхватил за талию. Сначала дёрнулась, но потом свесилась, зачерпнула двумя горстями и с заметным удовольствием начала пить. Выпрямившись, прошептала: «Данке шон. Ой!», и покраснела. Ну да, оба голые! Вот вам и суди про нацию по немецким порнофильмам. У меня за плечами двадцать лет нудистского опыта. А она в этом году даже и не загорала, белая вся. Показал сначала на солнце, затем на плечи и на пальму. Поняла, села в тень. А я продолжил копать.
        Пока в теле есть калории, надо копать. С едой полная неясность. Говорят, что человек, когда не кушает, ну, вообще, не кушает, то целых три дня сохраняет силы.
        Хоть яма и была в тени пальмы, но становилось всё жарче, солнце переползло в зенит. На руки было больно глядеть, а уж чувствовать! Здешний коралловый песок сечёт лучше любого наждака. Осторожней надо, здесь вам не тут. Но проблема воды, похоже, решена: последние горсти выкидывал уже из хорошей лужи. Подождал, пока осела муть, и наконец-то сам напился от души.
        Яма получилась с мой рост длинной, глубина по пояс, - скорее ров, а не яма, - и уже на ладонь заполнилась чистой, прозрачной, чуть солоноватой водой. Натаскал сухих пальмовых листьев, укрыл, как мог, что б меньше испарялась и птичкам облом.
        Ужас, теперь есть охота. «Дайте мне верёвку с мылом, я застрелюсь». Надо чем-то отвлечься. Где там наша дамочка? Ага, птичками любуется, цветочки разглядывает, но далеко не отходит и контролирует все мои действия.
        - Идём, Пятница, - Это я дамочку так назвал, во-первых, у меня с именами напряг, во-вторых, встретились действительно в пятницу, ну и, в-третьих, нечего традиции, заложенные ещё дедушкой Дефо, нарушать, - еду искать.
        Ноль эмоций, фунт презрения. Имя, наверное, не понравилось. Да и ладно. Как там у них?
        - Эй! Ком! Ком, ком.
        Поманил рукой. Подошла. Махнул а сторону пляжа. Возвращаемся.
        Теперь есть время более внимательно всё рассмотреть. Растительность несколько однообразна: в основном кокосовые пальмы, но увешаны гроздьями кокосов, и что-то типа кустарника, только отдельные стволы в руку толщиной. Вспомнил! Мангровые джунгли. По телику как-то Крылов рассказывал. Попробовал выломать. Ага, разбежались. Оно не для того росло, чтобы всякие, мимо проходящие, хулиганили.
        Попадается очень много сухих веток, но всё буквально крошится в руках, - для костра самое то, но если что, - по голове не заедешь.
        Кокосов здесь навалом. Только чем верхушку срезать, или всё-таки можно как-то расколоть. Выбрал два покрупнее и со всей дури, раз! Фик тебе! Стоп! Вспомнил, как на вечеринке хозяин открыл кокос, постукивая молотком. Тихонько постукивая! И бил вроде по верхней половинке по кругу. Оставил один большой кокос, - на мой взгляд, самый красивый. И взял ещё один мелкий, чтоб как раз по руке. Через минуту вдумчивого стука, большой кокос лопнул. Поддел кожуру пальцами, - вот так, - интеллект, - его не пропьёшь. Внутренний мягкий слой порвал руками. «Баунти», конечно, вкуснее, но и это пойдёт. Сьели по кокосу.
        Попробовал залезть на пальму. Ноги колет, но без особых проблем. Ствол наклонный, весь в уступах, и цепляться, и наступать удобно. Добрался до вершины. Открутил четыре больших зелёных ореха и скинул. Когда лез обратно, понял, зачем людям трусы. Один из кокосов лопнул при падении, сквозь щель вытекал сок. Пятница и без меня сообразила, что с ним делать. Пока она пила, об пальму расколол остальные.
        Жить, конечно, можно. Весь остров в кокосах, - и покушать и попить. Опять же птицы с курицу, - мясо будет, а в море рыба, наверняка, водится, - ловить, только, научиться безопасно. А соль из океанской воды выпарить можно будет.
        Теперь на берег, - вдруг, что, или кого волной прибило, сдается мне не одни мы с Пятницей такие.
        Ё-моё, опять полярный лис, - над горизонтом висят две луны. Лишь минуты через три, если у меня со временем всё в порядке, обрёл способность, шевелится, и хоть что-то соображать. Показал на них рукой. Пятница только махнула и рухнула на песок. Дамочка не догоняет куда попала, или никогда на небо на Земле не смотрела? Сел рядом. Так, как говорится, надо подумать.
        Вот тебе и попили кофейку! Если повезёт, турка буду убивать долго, вдумчиво и нудно! Нет, так нельзя. А с нами всё ясно, - попали. Но по правилам, - я фантастику, конечно, уважаю, - нам должны ништяков накидать - всё, что душе угодно. А мы что имеем? Один голый мужчина и одна голая женщина. Ни тебе океанской яхты, ни тебе ножика длиной полметра. Как-то читал про попаданцев. Так там все, что душе угодно. Ладно, отставить панику.
        Первое: мы на атолле. Второе: есть вода. Третье: кокосы. Немедленная мучительная смерть от голода и жажды не грозит. Хорошо, что забросило в тепло, а если бы на Соловки. И зуб, который ныл накануне, точно не болит. Опа! Коренные на месте. И, кажется, даже пломб нет! Со здоровьем, вообще, интересно: шрамы с тела исчезли, правая коленка перестала щелкать, желудок, против ожиданий, тихо и мирно занимался своим прямым делом, и изжоги нет. Вот такой бонус!
        По берегу бегали крабы, я не разбираюсь, но на первый взгляд как у нас. Пятница сунулась, было на солнце, но ту же обожглась и с обиженным шипением спряталась обратно в тень. Песочек горячий, можно будет даже чего-нибудь испечь. Это хорошо!
        Женщина немного привыкла. Уже не ходила боком, пытаясь скрыть свои прелести. А, вообще-то, мне повезло, - есть на что посмотреть. Фигуристая, сантиметров на пятнадцать пониже меня ростом, а я метр семьдесят шесть, грудь не висит, второй номер, не меньше, маленький животик, талия, круглая аккуратная попка, с чуть заметным целюлитом, ножки полноваты, но стройные, опять же, мне именно такие и нравятся, живот и бёдра без растяжек, похоже, природная блондинка. Была бы анорексичка, было бы грустнее. Хоть в чём-то повезло. Мне. Ей, конечно, не очень, не апполон. Зато хозяйственный, опять же, - напоил и накормил, а теперь вот и сухих пальмовых листьев натаскал.
        Легли на листья, - всё лучше, чем на песке. Надо силы экономить. Ну, вот, накаркал, в животе зажурчало. Кокосовая диета может боком выйти и вода непонятной свежести. Нужно отвлечься.
        Опять думаю: переброс здесь, по крайней мере, для Пятницы, прошёл с хлопком. Что это дает?..
        Ещё раз про плюсы: у меня кожа стала чистая, а мне за пятьдесят и уже пигментные пятна появились, а здесь всё пропало, повреждения исчезли, по дороге словно омолодили. Это точно плюс. Эх, ножичек бы ещё перочинный и зажигалку.
        Так. Огонь нужен. Как там, в каменном веке. Всё ручками, ручками. Насобирал сушняка. Выбрал веточку, упёр в сухое полено, покрутил между ладонями. Только ничего не получилось. Они в каменном веке, наверное, более упертые были. Да и руки после песка саднили.
        Стоп! Верёвочка! У Пятницы волосы до лопаток. Косички плести она, наверное, умеет, - всё-таки девочка. Сунулся к ней, оторвать волосики, чего-то себе вообразила и шарахнулась. Говорила мне мама, учи языки, и причёска у меня под тряпочку. Пришлось, кое-как сначала на пальцах объяснять, затем на песке целую схему нарисовал, что делать собираюсь и почему мне без её волос, ну никак не обойтись. Подставила голову, вырвал три волосинки. Показал, как заплетаю, и пальцем на неё. Показал, что нужна длина по предплечье, пальцами толщину. Поняла, морщась, вырвала несколько волосков, начала заплетать. Интересно, это у неё талант или женское. Я и придремать не успел, а она уже вручила верёвочку с руку длиной, и по толщине нормально. Лицо, правда, как лягушку сьела. Взял изогнутую веточку, привязал. Получился лук со свободной тетивой. Теперь петлю на палочку. Нижний конец в сухое брёвнышко, верхний прижали кусочком дерева. Насыпал трухи. Теперь вперёд, назад. А дальше, - как по маслу. Через несколько минут весело вспыхнул огонёк. Аккуратно добавил веточек. Пятница была удивлена, по крайней мере, вид у неё был,
мягко говоря, несколько ошалелый.
        Вот так первый день не кончился, а программу минимум выполнили
        Присели у костра. Наконец-то познакомились! Додумался, ткнул пальцем себе в грудь и назвался. Тот же жест - она.
        - Хельга.
        Как прорвало, залопотала о своём, но в тропиках темнеет быстро, и я под её бормотание даже не заметил, как уснул.
        День второй. Атолл
        Утром проснулся от холода. Женщина рядом скрючилась калачиком. Тропики! Мама дорогая! Днём точно под сорок, а утром по ощущениям градусов немного за двадцать, и ветер довольно сильный. В итоге, мёрзнем на контрасте. Нет, надо дом или хижину соображать. Такой ветерок, у нас в средней полосе сошёл бы за тёплый, но здесь, после дневной жары, холодновато будет.
        Солнце высунуло край из-за горизонта, нужно поторапливаться, а то часа через два на песок уже не наступишь. Тронул Пятницу за плечо. Открыла глаза, сначала дёрнулась, но потом, вспомнив, где находится, расслабилась.
        - Гут монинг, Хельга. Ком умываться, - изобразил руками, как умываю лицо, и протянул ей кокосовую плошку. Это я вчера так удачно расколол кокос, - в итоге получилась довольно глубокая чаплашка. Вот из неё и слили друг другу.
        Вскрыл с вечера заготовленные орехи, слегка позавтракали.
        Теперь на пляж, будем исследовать дары моря. Но сначала, меры предосторожности. В прошлой жизни был в Табе, так помнится, в Красном море водятся морские ежи и другие гады, на которых наступишь и «мама, не горюй». Конечно, сухая палка не очень, но лучше не нашёл. Вошли в воду, - как парное молоко. Я, с палкой впереди зорко глядя под ноги, за мной Пятница со свёрнутым кульком листом пальмы в руках. Когда она лихо свернула из огромного листа куль, я окончательно понял, что главный ништяк - это навыки. Дошли до ближайшего рифа, - шагов двести. Воды чуть выше пояса. Прозрачная. Разноцветные рыбки плавают, - как в аквариуме. Вот, нашёл, что искал, - раковины! От маленьких с ладонь, до полшага в диаметре. Лежат прямо на песке. Набрал несколько, положил Пятнице в кулёк. Хельга вытаращила глаза, - огромный рак без клешней у самого рифа. Да, страна непуганых лангустов, таких видел только по ящику. Палкой придавил одного ко дну, взял сверху, - килограмма на два тянет. Рядом суетятся ещё несколько. Замечательно.
        - Ну хватит, пошли обратно.
        Так же не торопясь, тыкая в дно палкой, побрели к берегу. На полпути песок взорвался, что-то метнулось прочь. Вынул палку, посмотрел на царапины, - да, голой ногой не хотелось бы. Дальше двигались осторожней.
        Ну вот, - кто рано встает, - тому и бог подает. Песок уже горячий, но добежали.
        Видно, что Пятница в Европах с лангустами сталкивалась, быстро и ловко отломив хвост, вывалила на лист кучку кашицы. Как два китайца, - палочками, - честно поделили содержимое пополам. Прислушался, в животе журчало, но терпимо.
        Занялся раковинами. К тому времени они, разложенные на солнце, уже начали открываться и створки, при легком воздействии, разошлись без усилий. Выдрал руками содержимое. Разжеванным концом веточки, выскоблил. Внутри гладкая перламутровая поверхность. Попутно собрал штук десять жемчужин, которые отдал Хельге. Через некоторое время были готовы две тарелки и два блюдца. Парочку больших ракушек разбил орехом, получил несколько острых и крупных осколков.
        До обеда провозился с приглянувшимся деревом. Сначала пытался перепилить осколком, потом обложил ветками и поджог. Пока приноровился поливать водой, чтобы не загасить огонь, вспомнил много интересных слов, зато теперь был готов хороший прочный дрын. С меня длиной, в руку толщиной, с обожжёнными в костре острыми концами. Два в одном, - и дрын и копьё!
        Тем временем Пятница, точно в кружок умелые руки ходила, сплела циновку из пальмовых листьев, - закачаешься! Надрала из пальмового листа полосок и переплела их. Получилось изделие длиной немного больше нашего роста и шириной, как раз двоим лечь. Постелила, приглашающе махнула рукой. Лег с края на бок спиной к ней. Прижалась сзади. Пока решал, пристать или нет, она уже засопела. Ну да, - море, свежий воздух, - умаялась. А послеобеденный сон - это здорово!
        Открыл глаза. Вечерело. Хельга тихо возилась, чувствуется, что уже не спит. Встал, она уставилась мне на пах. И чего такого, у мальчиков после сна иногда бывает.
        Живот напомнил про ужин. В море пошли прежним порядком: впереди я, теперь уже с дрын-копьём, следом она с кульком. Попытался загарпунить рыбу, но не сложилось. В итоге, собрали три раковины и пару лангустов, - нам хватит, а больше зачем.
        Запек лангустов на костре. Технология простая. Когда костёр прогорит, сдвигаешь в сторону угли, закапываешь в песок съестное, и опять сверху жжешь костёр. Всё подбираешь эмпирически. Угадал, получилось просто объеденье! Пятница съела раковину сырой, показала большой палец.
        На кустах кое-где висели оранжевые плоды. Заметил, как маленькая птичка их расклевывает и откусил сам. Сразу же выплюнул, - кислятина, глаза на лоб вылезли. Хельга, напротив, сначала понюхала, затем полизала и, размяв палочкой в половинке кокоса содержимое плода в кашу, намазала моллюска в раковине, съела. Прогресс семимильными шагами, у уже нас появилась приправа. Если до завтра она не помрёт, то тоже попробую.
        Пятница всё-таки обгорела. Вся была ярко розового цвета. Намазал кокосовым молоком. Начал со спины, а потом и всё остальное. Чего-то она в процессе задумчивая стала?
        В лагуне из болота кое-где торчали тонкие кусты, вроде нашей ивы. Весь перемазался, но наломал тонких, длинных веток, смастерил в итоге из них между двумя пальмами что-то вроде плетня. Хельга сплела большую циновку, которую прикрепили к моей изгороди, - получилась неплохая защита от ветра. Вот и ладненько, с одной стороны стена, с другой костер, под попой циновка, - теперь не замерзнем.
        Вечером пытался изобразить лапти. Хельга повертела в руках мое произведение, а затем, глянув с заметным ехидством, куда-то удалилась. Вернулась с охапкой пальмовых листьев и через некоторое время вручила два тапка. Одел, походил, вроде держат. Можно и в полдень по песку пройтись. «Гут! Вери гут!», - большой палец вверх, взгляд на её босые ноги, - «Теперь для себя мастери», - кажется, поняла.
        Спать легли уже почти в доме, у костра. На циновку она пристроилась первой. Теперь мальчики сзади. Неплохо получилось, правда, быстренько, но с энтузиазмом, по крайней мере, после спали как убитые. Восход проспали.
        День третий. Атолл
        Когда проснулись, солнце стояло уже над горизонтом. Умылись, водички попили, даже зубы по методике коренных народов Африки почистили. Это палочкой с разжёванным концом.
        После утренних процедур вышли на берег. Вовремя! Шагах в тридцати вспышка. Новая посылка с земли. Несколько секунд после, на солнце мерцал прозрачный пузырь. Это я очень хорошо разглядел. В воду плюхнулось. Бросил всё на песок и бегом. Мужик. Перевернул. Опа! Какие люди! Это он, тот здоровый турок, который кофе угощал. Прикинул. Нет килограмм на двадцать тяжелее, лет на десять моложе. Да и мускулы есть. Оно нам надо, гуманизм это чревато. Как там в фильме. Откопал, а он тебя же за горло. Береженого, бог бережет. Подержал голову под водой, досчитал до трёхсот. Выволок на песок. Послушал сердце. Не стучит.
        Показал пальцем на него, на себя, на Пятницу, провёл пальцем по горлу. Она рада не была, поняла, что я сделал и почему, но и истерики, слава богу, не было. Потом протащил покойника по воде шагов на тысячу, да и пустил по течению.
        Шёл обратно, оценивая ситуацию. Значит после перехода все без сознания, это точно. Мне с берегом просто повезло. Пятницу выбросило подальше, турка поближе. Некоторый разброс наблюдается. И надо дежурить по утрам. Похоже, в одно и то же время прилетают. Турок видно чем-то не угодил, вот от него и избавились проверенным путём. Как там на той стороне. Я не думаю, что от кофе. Как? Вопрос, конечно, интересный. Пока с телом провозился, солнце уже поднялось высоко.
        Война войной, а кушать хочется, тем более после таких событий. Подошли вплотную к рифу. Жизнь кипит. Рыбки так и кишат. Некоторые весьма изрядных размеров. Крабики ползают, есть довольно большие. Потом надо будет озаботиться. Как-то случилось попробовать, вкусные. Лепота. Кусочки мяса раковин послужили приманкой, удалось наколоть одну рыбину дрын-копьём, с локоть длиной. Через песок сначала отнёс Пятницу, потом добычу. Пока запекал лангустов и рыбу, она сплела ещё пару шлёпанцев. Рыбка получилась, пальчики оближешь. После плотного завтрака, рассиживать некогда.
        Продолжили строить дом. К хижине добавили ещё стенку и начали делать крышу из пальмовых листьев. Если со стенкой всё ясно, можно сказать пройденный этап, то с крышей не всё так просто. Изначально основу составили четыре пальмовых ствола, удачно выросших почти правильным четырёх угольником. Жердей нажёг, именно так. Потом закрепили их пирамидкой, Примотали прожилины. Пока придумали, как разложить пальмовые листья, как закрепить. На первый взгляд, ничего сложного, но провозились до вечера. Вот молодец, это я про Хельгу. Тонкими прутиками так их пришпилила, как здесь и было. Получилось очень аккуратно и прочно. Позже когда обнаружили, по ночам здесь иногда идёт дождик, а в сезон дождей вода просто падает с неба, конструкция с честью выдержала испытания.
        Весь день между нами была какая-то напряжённость. Хельга была погружена в себя, что-то явно обдумывала. Я решил - это из-за утренних событий. Вот, никогда не думай за других.
        Вечером после трудового дня сели у костра рядом. Начал гладить по спинке. Чего-то шептал на ушко. Плакала, вздрагивала и поскуливала, но до себя не допускала, что-то пыталась рассказать, пояснить, но я не понял. Так и заснули, обнимаясь. Жалько дамочку, попила кофейку.
        День четвёртый. Атолл
        Утро красит нежным светом… Подъём! Конечно, тапочки великая вещь, но расслабляться не надо. Вчера на берегу выставил по памяти веточками створы. Где кто прибыл. Накапливаем статматериал. Накануне на берегу разметили солнечные часы. Мудрить не стали, хотя на глаз день явно длиннее, разметили под наши двадцать четыре часа.
        Неприятный сюрприз. За рифом увидел плавник. С метр высотой. Это какая же рыбка. Белый, режет воду. Большая белая? Нет, за риф не хочу. Нас и здесь пока неплохо кормят. Позавтракали двумя раковинами. Морепродукты вещь. Особенно для потенции. Вообще всё не так и плохо. Жрачка, конечно, не очень. Хлеба не хватает. И в животе бурчит. Но погода хорошая, компания ещё лучше. Если бы пиво холодное. Рай! Солнечные часы, если нарисовать на песке побольше, штука довольно точная. Когда тень подошла к маяковому камушку. Уже стояли на берегу.
        Вспышка, вторая. Ё… два всплеска шагах в сорока от берега и в десяти друг от друга.
        Бегу подпрыгивая, Хельга за мной. С права чуть ближе. Мальчик, лысенький. Лежит лицом вниз. Перевернул, выдернул голову из воды. Хельга подхватила. Сразу потянула к берегу. Дальше в три прыжка. Девочка. Коровка, взвалил на руки. Чёрт! Выберусь, из спортзала выходить буду, только поспать. Килограмм на восемьдесят девица. Потащил к берегу. Следом Хельга пыхтит. Положил аккуратно девицу на песок, подвернул на бок, бегом на встречу. Выволокли мужичка вдвоём.
        Накануне довольно долго отрабатывали процесс оживления. Особенно понравилось искусственное дыхание изо рта в рот. Прижал ухо к сердцу мужика, стучит. Метнулся к женщине. Чёрт! Чёрт! Кулаком по грудине! Раз! Два! Ухом! Нет! Раз! Два! Раз! Два! Застучало! Глянул на Хельгу. Делает мужичку искусственное дыхание. Зажал нос. Выдохнул. На грудную клетку нажал! Выдохнул! Нажал! Открыла глаза. Зашлась в кашле. Помог сесть. Быстро к мужику.
        Отстранил Хельгу. Выдохнул! Нажал! Выдохнул! Нажал! Молодца! Мужичок со всхлипом втянул воздух. Задышал. Подхватив с двух сторон, довели в хижину сначала бабёнку, потом мужика. Положили на циновку. Пусть полежат. Сели в сторонке. Мужичок меня постарше будет. Лет на пять, шесть. Сухопарый. Ручки тонкие, жопа большая. В офисе сидит. Девица лет двадцать. Русая. Мондель. Рослая, худая аж мослы выпирают, выше меня на ладонь, титек нет. Но волосы даже подлиннее, чем у Хельги будут, в хозяйстве пригодятся. Это на голове, а в остальных местах тщательно выбрита. Это и к лучшему. Мне такие не нравятся.
        Между тем она открыла рот. Я чуть не кончил, минуты три наслаждался великим и могучим. Из литературного только два местоимения. Оба новых попаданца русские!? Нет, мужичок ей как-то стрёмно сказал. Дева ему ответила.
        - Ты русская?
        Она удивлённо вытаращилась.
        - Да, с Рязани! А Ты!
        - Самара городок! Кофе попили!
        - Да, вроде того!
        Мужик оказался шведом. Девица, ей двадцать три года, знала кроме шведского, немецкий, немного французский, и в совершенстве русский матерный. Вот ништяки поперли. Хельга немка, хоть поговорим, а то, как глухонемые, жестами. Напоили потерпевших водичкой, кушать они пока отказались.
        Девица, обозвалась Верой, кстати, очень спокойно отнеслась к тому, что все вокруг нагишом. А её бойфренд Густав, пойми этих шведов, весь вечер ходил с листом пальмы. Конечно, если бы у меня был такой величины, я бы тоже, наверное, стеснялся.
        Вера по ходу дела с использованием идиоматических выражений рассказала.
        - Познакомились в России, он по делам приехал. Собралась за него типа замуж. Вот решили в Турцию позагорать съездить.
        Вообще бойкая через края. Глазки строит. Хельга волчицей глядит. Пришлось объяснить по-русски. Может, и поняла, может, и прикинулась. Но села к Густаву поближе. Он чего-то не в себе. Вздохнёт, прислушается, замрёт, вздохнёт, замрёт.
        - Кстати, Вера, если чем таким страдала. При переносе, похоже, убирают. У меня несколько шрамов исчезло, голова не кружится, зубы как новые.
        Она глянула себе на живот.
        - Шрама нет, аппендикс удалили! Нет! Класс!
        Что-то залопотала с Густавом. Хельга внимательно прислушивалась. Потом они поговорили втроём.
        - Нет, это изнасилование. У него, оказывается, рак неоперабельный. Правда, хотел всё мне оставить. Но ведь обманул гад. А теперь говорит, ничего не болит.
        - Не всё так плохо. Слушай, натаскай меня хоть немного по-немецки.
        - Ага! А Хельга по-русски научить просила.
        - Вот и ладненько. А она тебя тапки плести научит. Это уменье здесь ценнее миньета будет.
        - Не скажи, похоже, здесь лишним ничего не будет.
        Как только познакомились и позавтракали, показал наше хозяйство. Девушка русская, прочихалась и в борозду. Густав тот тормозил. Скажешь, сделает. Потом сидит. На море смотрит. Через Веру поговорил. До завтра точно не помрёт. А значит, будет жить. Лучшее средство от депрессии, поработать руками. Вдвоём с ним выкопали ещё одну водяную яму, побольше. Вечером девицы помылись пресной водой. Потом сполоснулись и мы. Маленькие радости бытия.
        После ночного безобразия постановили: нужны отдельные хижины, метрах в пятидесяти друг от друга. У нас семьи или как.
        С детьми решили повременить. Что киндеры нам сейчас точно некстати, а вполне себе можно залететь, первой сообразила Вера и быстро мужикам поставила это на вид. Густав сначала не догнал, как это мы будем предохраняться в отсутствие цивилизованных способов контрацепции, но ему напомнили дедушкин способ, и теперь он задумался, сможет ли вовремя тормознуть. Хельга, вообще, к проблеме деторождения отнеслась по-своему: никакого участия в обсуждении не принимала, в глубине глаз у неё плескалась какая-то невысказанная боль, в заключение просто кивнула головой в знак согласия и всё. Странный народ эти бабы.
        День пятый. Атолл
        С утра с Густавом порыбачили. Приём с приманкой позволил добыть за десять минут две метровые рыбины. Я, опустив кончик копья в воду, замирал, а Густав кидал кусочки мяса в воду рядышком. Когда рыба, привлечённая заманихой, подплывала буквально вплотную, резкий выпад и тут же прижать ко дну. Потом передавал дрын напарнику, цеплял под жабры и тащил к берегу. Вдвоём загнали большого краба в углубление у рифа, и забили потом копьём. Так что завтрак был разнообразным и плотным.
        Как-то само собой сложилось двух разовое питание. Утром и вечером. В течение дня, конечно, закусывали кокосами.
        Девицы в это время занялись народным творчеством, тапками и циновками.
        В перерыве все четверо с полчаса простояли на берегу. Никто не прилетело. Целый день прошёл в трудах. Доделали хижину. Начали вторую. Густаву сделали копьё. Рассказал про предыдущего товарища. Проникся, с леденящими душу криками махал им с полчаса, устал. Потом Вера, как кошка, забралась на пальму, отломала свежих листьев и сбросила с десяток кокосов. Хозяйственная.
        Похоже, до Густава, наконец, дошли прелести новой жизни. Весь день носился, как заведённый. Пару раз утаскивал Верку в хижину. Под вечер вид имел загнанный, но счастливый.
        Я смастрячил одну приспособу, которую видел в кино про папуасов. Деревяшка с крюком. Цепляешь дротик и кидаешь. В кино летел раза в два дальше. У меня поначалу не очень. А вот у Густава получилось сразу. Потом делали дротики по два, три в день. Озадачил девиц насчёт тетивы из волос. Луки это в том же кино круто. Опять же силки надо попробовать. Морепродукты, конечно, хорошо, но птичку тоже неплохо. Словом весь день прошёл весело и продуктивно. Верка девушка, вообще моторная. Есть воля к жизни. Пол лагуны тростником заросло, птички гнёзд навили. Она насобирала яиц, в песке запекли. А здесь, ничего, жить можно.
        Вечером обсудил с коллективом одну мысль. Безумие полное, но на безрыбье и рак рыба.
        - При переходе, когда вываливаемся, образуется типа пузыря. Он держится секунд десять. Нижний край немного над водой. Если попробовать в него прыгнуть, что получится?
        Вера ответила.
        - Знаешь, здесь не так уж и плохо. Я бы не рисковала!
        - Да мне тоже не очень охота. Хочется просто спасибо сказать!
        - Не, я против. И твоя Хельга тоже!
        - Ох! Грехи мои тяжкие. Утро вечера мудренее.
        Вечером сидя у костра обговорили различные варианты развития событий. Отдельно с Верой обсудил проблему восточных мужиков. Похоже, убедил. Проблему надо давить в зародыше, пока лежит в воде без сознания. И гуманитарную катастрофу потом будет значительно труднее ликвидировать.
        День шестой. Атолл
        Утро, уже по традиции, начали с рыбалки. Позавтракали и расположились на берегу. Я зашёл в воду шагах в сорока от берега. Стоим, ждём. Вспышка. Очередная страдалица прибыла. Над водой повис прозрачный пузырь метра три в диаметре. Перекрестился и рыбкой нырнул в пузырь.
        Удар, темнота. Блин! Как голова болит. Вокруг темно. Потрогал голову. Здорово треснулся. Крови натекло. Давно лежу, уже засохла. Пощупал вокруг. Сухо. Камни по кругу, поверхность шершавая. Дно гладкое, холодное. Субъективно, как стекло. Диаметр два шага. Щели между камнями большие. Можно выбраться. Нащупывая опору пальцами рук и ног, пополз вверх. Говорила мне мама, делай по утрам зарядку. Пару раз чуть не сорвался. Колодец не глубокий, метров десять. Но убиться хватит.
        Перелез через край. Долго лежал, приходя в себя. Потом опять по кругу. Нет, после переноса здоровья явно прибавилось. Неделю назад точно умер бы, но не залез. А сейчас просто запыхался. Комната, квадратная, в стене проход. Медленно, ощупывая руками стены, пошёл. Узкий коридор, высота метра полтора, стены тот же шершавый камень. Пригибаясь, медленно двинулся вперёд, шагов через сто упёрся в дверь. Доски грубые, большие шляпки гвоздей. Постоял, послушал. Пошарил пальцами, нащупал скобу. Осторожненько потянул. Бесшумно открылась. Небольшой подвал, заваленный всяким хламом, под потолком зарешечённое окошко. На улице ночь и фонарь. После полного мрака, видно не плохо.
        В конце помещения лестница наверх. Судя по дереву даже не в прошлом веке, делали. Стараясь наступать по краям, поднялся. Даже не скрипнула. А вот дверь из подвала, когда потянул, заскрипела. Сердце ухнуло. Послушал, тихо. Опять потянул, медленно, медленно. Проскользнул в щель. Кухня. Здесь тоже через окно свет снаружи. Огляделся. На стене висят всякие прибамбасы, в их числе молоток, мясо отбить. Самое то для спасибо. Ножик это для кино и понтов. Если неудачно попадёшь, то и заорёт, и весь в крови измажешься. С кухни открытая дверь, это хорошо, а то нервы начинает поколачивать. Стараясь не дышать, выглянул. За ней кофейня. Шесть столиков вдоль противоположных стен, посередине проход.
        Коллективным разумом вчера восстановили планировку. Кофейня первый этаж, второй очевидно жилой. Вход по лестнице в углу, за шторкой. Пол каменный, я босиком. Сердце стучит, на улице слышно. Постоял около лестницы. Несколько раз махнул молотком. Держу гладкой стороной вниз. Адреналин бушует. В ушах звенит. Сверху слышно бормотанье. Похоже, телик. Медленно, медленно поставить ногу. Медленно, медленно, перенести тяжесть на другую, опять переступить. Когда забрался наверх, был как выжатый лимон. Коридор, из приоткрытой двери пробивается тусклый, мелькающий свет. Точно телик. Осторожно заглянул. На полу матрац, на нём лежит на спине толстый мужик, сопит.
        Раз, два, три! Делаю три шага и с размаха бью по лбу. Шума удара нет, только чавкнуло. Прислушался, тихо. Окно зашторено. Нашарил около двери выключатель, щёлкнул. Вот так, теперь на тебе, похоже, уже два трупа.
        Вышел в коридор. Зажёг свет. Ещё четыре двери. Ванная. Кабинет. Комната пустая. В последней из под одеяла выглядывала чернявая молоденькая бабёнка. Приложил палец ко рту и показал молоток. Спряталась под одеяло. Я бы тоже, наверное, спрятался. На стене зеркало. Там голый, загорелый мужик с недельной щетиной и испачканным кровью молотком в руках. Маньяк, однако.
        Рядом на стуле висел халат, выдернул из него пояс. Связал руки. Попавшийся под руки платок затолкал в рот. На ней сорочка. Задрал на голову. Подол завязал в узел. Одета в лёгкие шаровары. Сдёрнул их до колен. Пусть пока полежит. Теперь в ванную. Взял бритву, вернулся к мужику, пощупал пульс, вроде чего-то стучит, выбрил на заросшем шерстью животе букву «Т». Это письмо, если правильно подумал, то на острове поймут, всё получилось. Поволок вниз. В подвале около двери нашёл выключатель. Так что довольно комфортно дотащил трупик до колодца.
        Хотел уже сбросить, но, слава богу, успел подумать. Бегом наверх. Сгрёб одеяла и подушки. Вернулся, накидал в колодец. Потом перевалил тело через край. Вместо удара хлопок и вспышка.
        Секунд, через пять опять бухнуло. На дне скорчилась Вера. Бросил вниз верёвку с навязанными узлами, найденную в подвале. Спустился. Тоже приложилась головой. Но не так как я. Похлопал по щекам. Открыла глаза. Честно, первый раз видел, что мне так рады. Еле успокоил.
        - Господи, как увидела на животе этого козла букву, сразу прыгнула!
        - Молодец, шустрая!
        - Господи, получилось!
        - Погоди радоваться, здесь до «получилось» семь верст, и все лесом. Там вместо меня кто прибыл? И сколько времени прошло?
        - Ирландка, рыжая, всё тело в веснушках. Сутки прошли.
        - Ладно, подробности потом, пошли наверх.
        Вылез из колодца, вытянул на верёвке Веру наверх.
        Проверил, как там турчанка. Лежит, сопит. Первым делом в ванную, пока Вера мылась, сбрил бороду. Потом и сам сполоснулся. Затем на кухню. В холодильнике нашли холодное жареное мясо. Умяли на ура.
        Посмотрел на часы, полвторого. Теперь можно и делом заняться. Поднялись наверх. Развязал турчанку. В армии как-то попалось секретное пособие по допросу пленных в полевых условиях. Там такое написано, Чикатило отдыхает. На всякий случай прихватил с кухни пару ножей. Вера по-немецки пыталась спросить. Видно было, бабёнка боится, аж трясётся, но включила дурочку. Женщина в доме про всё знает. Не хочет по-хорошему. Срезал ножом сорочку, и на психику надавил, и руки развязывать не надо. Шаровары просто сдёрнул. Голый человек гораздо уязвимей, а женщина особенно. Опять засунул ей в рот платок, Вера села ей на голову, я начал выстригать ножницами турчанке заросший лобок. Тут главное, чтобы клиент сам себе нарисовал картину маслом, приплыли. На долго её не хватило. Начала мычать и извиваться.
        После того как вынул кляп, она вспомнила немецкий. Порадовало - паспорта и деньги целые. Наша одежда тоже нашлась. Я был по счёту во втором десятке. Повезло. Если турчанка не наврала, она была типа гражданской женой толстого. Почему «типа» - а он её украл с год назад из деревни. Бандит, очень плохой человек. Кофейня плохо кормила. Дом принадлежал его семье лет шестьсот, а может и больше. Про то, что в колодце исчезают люди, знали. И только сейчас потомок решил это использовать. Прислужник решил войти в долю и наехал на хозяина, впоследствии тоже упал. Родственники есть но, похоже, не в курсе. Когда потащил к колодцу и опсикалась, и обкакалась. В пещере завыла. Так с воем и улетела в колодец. А мы получили Густава. Первым делом спросил.
        - Как там толстый.
        Вера перевела.
        - Уплыл в море!
        - Замечательно, а то я боялся.
        - Вы это о чём?!
        Чего-то я себе про европейцев напридумывал.
        Посидели, кофе попили. Вера его замечательно сварила. Порешили насчёт дальнейшего. Густав, как опытный и богатый, взял на себя задачу отжать домик. Потом они оделись и ушли. Перед этим я прыгнул в колодец.
        День девятый. Атолл
        Нет надо, что-то придумать, так и утонуть можно. Хельга рассказала, вылетел метрах в пятнадцати. Пока подбежала, хлебнул изрядно, но больше от неожиданности, похоже, сознание на этот раз не потерял. С её помощью выбрался на песок. Посидел, пришёл в себя. На берегу рядом сидели турчанка и рыжая девица. Увидев, что зашевелился, восточная женщина рванула с берега. Не дождёшься. Немного мутило, но гораздо лучше, чем в первый раз. Выпал в том же пятне. Центр шагов тридцать пять, сорок от берега. Диаметр шагов пятнадцать. Чего меня первый раз на берег бросило.
        А вот сейчас радость была обоюдной. Через час еле оторвались друг от друга. Женщины народ любопытный. Мы Хельгой объяснялись в основном жестами. Словарный запас был слов двадцать. Похоже, весь мой рассказ поняла.
        Сидим на берегу обнявшись. Интересная мысль, я как некоторый общеизвестный персонаж с обретением нового мира управился тоже за неделю. Это для меня прошло семь дней, а здесь сегодня уже девятый день. Вдобавок ко всему ещё и машина времени получается.
        Народу на глазах становится больше. Долго сидеть не дали. Все хотят кушать. Дрын в руки и марш рыбу ловить. После завтрака прогулялись с Хельгой по острову. Скудно, очень скудно. Берег чистый, ни брёвнышка, ни ветки. Похоже, с востока безбрежные океанские просторы. Атолл, кругом одни кораллы и песок. Камней нет. В центре лагуна. Редкостное явление, с пресной водой. В ней большие заросли тростника. Надо очень крепко подумать.
        Пока гуляли, Джин, рыжая, времени зря не теряла. Накануне, принеся в жертву изрядную долю своих волос, стала обладательницей пращи. В качестве камней, раковины. Так что в меню сегодняшнего ужина пахнущая рыбой птичка.
        Прикольно, когда девы сидели у костра, понял, что это мне напоминает. Группу «Виагра». Начал ржать, так и не смог объяснить Хельге, что к чему.
        Десятый день. Атолл
        Волосы здесь растут очень быстро. Вчера побрился на земле. Сегодня опять щетина. В день миллиметра по два, три. Хельга лежит на спине, осколком раковины срезаю у неё волосы. Сегодня по местному календарю среда. Маленький юбилей. Турчанка, её, кстати, зовут Аспен, и Джин сидят по турецки рядом, плетут корзины. Живут в соседней хижине. Надеясь на лучшее, строим ещё парочку. Жизнь наша проста и размерена. Дикари, однако. Хельга стала красно-коричневого цвета. Аспен от природы изначально тёмненькая, почти как негритянка. Джин загорела жёлтым, веснушки поблекли. Удивительно как интересно можно жить без Интернета и телевизора. Прям как дикари. Здесь напрягаться, особого смысла нет. С едой проблем нет. С одеждой то же. Из развлечений в основном секс с Хельгой. По прибытии она показала пальцем на женщин, сделала пальцем характерное движение поперёк горла и покачала головой. Так что султана из меня не вышло.
        Вечером художественная самодеятельность. Пустые кокосы надел на палки, воткнутые в землю, соорудил типа ударных. Хельга напевает. Джин хлопает в ладоши. Я барабаню. Аспен, женщина с востока танцует танец живота. Голышом это очень прикольно. Она освоилась, но всё равно старается держаться от меня подальше. По комплекции маленькая и худенькая. По пальмам лазает теперь в основном она. Живот и грудь немного ободранные. Лазить, как туземцы, не касаясь ствола телом, дыхалки, не хватает. Особенно слазить.
        Можно подвести некоторые итоги. Любимое занятие попаданцев.
        Еда. Меню несколько однообразное, кокосы, лангусты, мидии, рыба, иногда яйца. Вчера птичку скушали. Но сытное и полезное. Добыча не требует особых усилий и навыков. Больше достаёт готовка. Как-то сложилось, это моя прерогатива. Правда, по большому счёту больше делать нечего. Женщины, как и принято, при первобытнообщинном строе, если, конечно, историки не намухлевали, занимаются строительством жилищ и собирательством.
        Сегодня облазали лагуну. В основном она заросла тростником. Похож на циперус, только метра четыре в высоту. Ломается плохо, режется краями раковин тоже не очень. Но по снопу притащили. Часть на циновки, они получаются немного другие, чем из пальмовых листьев, часть на корзины. С корзиной за продуктами ходить милое дело. Хельга сплела такое чудо, можно продавать за деньги. Женщины старательно копируют. Она их консультирует, а сама начала плести самое настоящее лукошко. Очень нужно за яйцами ходить. А то представьте, в руках по три яйца, и по пояс в болоте. Вся проектно-конструкторская документация на песке. Из последнего, нарисовала плетёное кресло качалку. Как представил, сижу под навесом на берегу, качаюсь. В руках сигара. Чего-то занесло. Откуда здесь сигара? Ладно, уже и помечтать нельзя.
        Пучок тростника затолкал в щель в рифе, замочил. Если правильно всё, не перепутал. Тур Хейердал на тростниковом плоту плавал. Вот и проверим, как он в морской воде.
        После упражнений в области парикмахерского искусства, я занялся мужским делом. Изготовлением лука. Всё легко и просто, когда есть инструменты. Мне всегда на днюхи его дарили. Полжизни за ножик. А пока аккуратно выжигаю над костром слегка изогнутую ветку, счищая обгоревшее осколочком раковины. Занятие способствует воспитанию усидчивости и терпения. Хельга сплела мне несколько тетив из волос. Стрелы из того же тростника. Наконечники из перламутровых осколков раковин. Оперенье из птички, добытой Джин. Вечером опробовал. Слабоват, против чего серьёзного не пойдёт. Против ожиданий все три стрелы в пучок тростника с десяти шагов. Не удержался, выстрелил по носатой птице сидевшей на пальме. Она шагов на пять подпустила. Пробил крыло, после погони по земле, настиг и добил. На ужин опять была жареная на вертеле курица-гриль. Жестковато и рыбой отдаёт, но гриль после печёного пошло на ура.
        Одиннадцатый день, четверг. Атолл
        Эта белая дура как-то перебралась через риф и теперь ползала брюхом по песку у берега. Метров шесть длиной, пасть - как в кино. Соответственно, мы с утра остались без морепродуктов. Аспен умотала за яйцами. Попробовал отойти на другую сторону острова, вот чуйка! Тут же приползла. Хорошо, Хельгу на стрёме оставил. Она заорала:
        - Шарк!
        Я бегом на берег. Акула за мной, вылетела на мель. Жадность, она до добра не доводит. Сидим, смотрим, как помирает. Очень большая рыба. Вся белая, зубы как пила, длиной с ладонь. Я строю планы насчёт зубов и всего остального. Но, честно, смутно представляю, как её разделать. К полудню сдохла. Крабики со всего острова собрались. Облепили и весело так кушали, только треск стоит. Вот праздник у ребят. Пытался осколками раковин отпилить кусочек, не тут то было. Шкура как броня. Повезло, само собой вышло, что она померла на противоположной стороне. Там больше тонны мяса, и всё это на жаре.
        Так что в смысле еды ничего нового. Приволок лангустов. Хельга их в листьях запекает. Где-то деликатес, а у нас так себе, каждый день.
        Решился выглянуть за риф. Девицы стояли на кораллах, глядели, не появится ли плавник. Там жизни гораздо больше. Рыбки толпой, поцветастей и побольше. Осминожки разных размеров. Мурены в расселинах прячутся. Одна здоровая, шагов пять. Видимость лучше, чем в Египте на Красном море. Вот опять же была бы маска, мелочь, а как жизнь облегчает.
        Остаток дня посвятили научно-исследовательской работе. Всей толпой нарезали тростника, сплели пучками типа мата. Вытащил на воду. Размеры два на два метра, толщина с ладонь. Залез, держит, не тонет. Так что с завтрашнего дня строим лодку, или плот. Что получится.
        Западнее, под ветром на горизонте, облачка кучкуются. Если писатели не врут, там суша, либо остров, либо материк и что характерно с горами и долами. Проблема в том, туда по ветру. Обратно как? На плоту под углом к ветру?
        Двенадцатый день, пятница. Атолл
        Рано утром, только чуть рассвело, сбегал к акуле. За ночь уже хорошо подъели. Здесь собрались крабы со всего острова. Прям кишат. Завтра, послезавтра докушают.
        После завтрака опять в болото за тростником. Попутно нарезали тоненьких веточек кустарника. Ими и перевязали снопики. Получилось получше, чем чисто тростниковые. Весь вечер рисовали плавсредство. А как иначе назвать, не лодка и не плот. Под парусом, и киль, сплетённый в виде большой лопасти, будет. Парус из циновки, напоминает тот, что ставят на джонки, позволит идти под углом к ветру. Может, конечно, ничего и не получится, но цель должна быть. Большая надежда именно на Хельгу, у неё талант к плетению. Кресло всё-таки сплела.
        Тринадцатый день, суббота. Атолл
        Первая клиентка. Подхватил буквально, как только исчез пузырь. Немного хлебнула. Но в чувство привели быстро. Очень ухоженная женщина лет пятидесяти. Тело как у тридцатилетней. Шведка. Была последняя стадия рака. С Густавом познакомились в больнице. Он, кстати, в Португалии, чтобы не светиться прошёл обследование. Всё чистенько, здоровье как у младенца. Предложил ей втёмную. Подписала договор. После химеотерапии была лысенькой. Густав в рамках проекта присылать только специалистов, специально летал с ней на три дня в Полинезию. Там научили. А она нас. Как делать верёвки и коврики из койры. Просто нереально, но всё провернули так быстро. Муторное дело, но деваться некуда.
        Поселили в хижине с Аспен и Джин. Христина весь день как бы прислушивалась к себе. Вечером, похоже, окончательно поверила, что соскочила. В таких случаях у всех крыша, похоже, съезжает. Только что на голове не прыгала.
        Просто вызубрила сообщение на русском. Акцент, но всё понял. Полиция нашла кровь, убийство повесили на здорового турка. Убил и сбежал с Аспен. Нашлись свидетели, видели, как уезжали. Домик Густав у родственников толстого отжал. Его адвокат на них наехал, если будут претендовать на наследство, то повесят иск о компенсации морального вреда. Они и написали отказную. Дом перешёл муниципалитету и за бакшиш Густаву. Всё буквально за два дня. Вот это я понимаю акула капитализма.
        Кстати про акулу. Повезло, зубки практически готовые пилы. И их много.
        После завтрака все занимались заготовкой койры. Кроме меня. Я рыл на пляже яму. Перед тем как сделать из неё что-нибудь, надо её хорошенько замочить. По классической технологии орехи, перед тем как ободрать, замачивают месяцев на десять, но мы делаем по-другому. Осколками раковин срезаем волокно. Потом в лужу под песок и солнце. Под влиянием высокой температуры, а разогревало градусов до семидесяти, процесс созревания резко ускорялся и занимал дней семь. Вопрос, как определил температуру. Есть один способ. Прикладываешь ладонь и считаешь. Вот семьдесят градусов, это когда отдёргиваешь ладонь на счёт три, а пять, шесть это уже шестьдесят.
        Я уже сталкивался с проблемой изготовления углубления здесь на атолле. Голыми руками, под палящими лучами солнца. Ну там ситуация была стрессовая. Сейчас никто не гнал. И яму надо было сделать несколько побольше, раза в четыре. Вот что привело обезьяну к тому плачевному состоянию, которое являет собой человек разумный? Правильно, это палка. Поэтому я посвятил почти три часа изготовлению деревянной лопаты. Она, конечно, не очень похожа на ту, которой чистят снег, но по прямому назначению использовать можно. Были среди мангровых кустов так сказать мутанты-переростки. Толстый поначалу ствол переходил в несколько сучьев потоньше. Сегодня впервые здесь практически перепилил один такой акульим зубом, предварительно с помощью упоминания ближайшей родственницы женского пола и дрын-кола выбитый из пасти почившей рыбки-переростка. Процесс оказался значительно легче, чем представлялся. Оказывается, акульи зубы крепятся в хряще и поперёк пасти сидят довольно слабо. Потом обрезал лишние ветки, оставив только одну, затем уже отработанной технологией выжигал лишнее, счищая обуглившуюся древесину теми же акульими
зубами. Лопата получилась корявой, но мне не на выставку достижений народного хозяйства. С помощью этой вундервафли, я за следующие три часа вырыл яму длиной метров шесть, шириной полтора, и глубиной сантиметров семьдесят. И при этом можно сказать даже не очень устал. Учитывая, что песок мокрый и буквально сразу же яма начала заполнятся водой, результат которым можно гордиться. Для защиты от солнца Хельга соорудила мне из тростника типа длинного капюшона. Ещё можно сравнить этот первый элемент одежды у нас с мешком, у которого разрезана одна из длинных сторон. Надел на голову, руки свободны, спина и ноги закрыты. Я, конечно, загорел, в прямом значении этого слова, до черноты, но солнце здесь уж больно печёт. Уже под вечер накидали заготовленную койру в яму с краю. Засыпал сверху песком. Вот первая партия пошла. Если Христина ничего не перепутала, ровно через неделю можно будет заняться изготовлением канатной продукции. Она уверяет, что в морской воде лучше не бывает. Причём в дело годится волокна не только свежих кокосов, но и изрядно полежавших.
        В рамках судостроительной программы, так как строительство тростниковой лодки немного откладывается, решил попробовать сделать каноэ-долблёнку из ствола кокосовой пальмы. В своё время, молодым был опыт. Топором выдолбил, очень, правда, грубо, но быстро. Потом клеил каноэ из шпона и стеклопластика. Но здесь это нереально. Так что только долбить или надо подумать. Идею использовать ствол кокосовой пальмы также принесла с собой Христина.
        Выбрал дерево толщиной в обхват. Было, конечно, подозрение на ошибку Робинзона, но жаба победила. До темноты успел сделать кольцевидный надрез сантиметров пять глубиной. В принципе опробовал технологии обработки весьма твёрдого материала. Конечно, шаркать акульим зубом - занятие на любителя, но времени вагон и маленькая тележка, отсутствие отвлекающих факторов, внушали надежду на успех.
        Четырнадцатый день, воскресенье. Атолл
        Воскресенье - день отдыха. Мечтать не вредно. Думал хоть поспать подольше. Ага, так мне и дали! Взяли вчетвером за конечности и выкинули в море. Переловил поодиночке и тоже макнул. Потом, правда, сюрприз. Меня освободили от готовки. Пока сидел и ждал, когда накормят, додумался, как свалить это дерево. Довольно просто. Делаю второй надрез немного выше первого, и колотушкой по зубу выбиваю по кругу древесину. Потом опять два надреза по кольцу и опять колотушкой выбиваю. К вечеру устал как собака, но дерево лежало.
        Девицы вечером устроили хоровое пение. Сначала кто в лес, кто по дрова. Но потом как-то приноровились. Влез со своей «Однажды морем я плыла». За час разучили, раз пять прогнали. Очень душевно получилось, несмотря на чудовищный акцент.
        Разговаривали на чудовищной смеси немецкого и русского, если совсем не понимали, рисовали на песке.
        Это я к чему. Христину собирались отправить дня через три, четыре. Но она попросилась остаться, больно её здесь понравилось. Мне тоже, в сущности, нравится, особенно когда дверь не заперта. В ней чувствуется командная жилка, девиц живо построила. За сегодня добили яму койрой. Вечером показали нарисованную на песке хижину. Решили, что жить надо не только хорошо, но и красиво. Так что с утра на заготовку кольев.
        Пятнадцатый день, понедельник. Атолл
        Физическую форму набираю на глазах. Жирок рассосался, появились мускулы, живот подобрался. Перекуривать стал в два раза реже. Да и девицы внешне меняются в лучшую сторону. Особенно Христина. Она нас просто забодала своей энергией. Из минусов обрастаем на глазах. Здесь отличилась Аспен. Выжигать волосы лучинкой, смотреть страшно, результат потрясает. Хельга стала повеселее, особенно когда убедилась, что дальше шутливой нанайской борьбы в воде у меня с остальными не зашло. Загадывать, конечно, боязно, но есть такое чувство, что моя половинка. Она быстро научила остальных основам плетения, Вот они и сидят втроём, плетут какую-то хитрую двухслойную циновку, да ещё из смеси тростника с пальмовыми листьями. Хотел посмотреть, прогнали. Как понял, отдельным недоразвитым неготовое не показывают. Так что пошли с Хельгой колья вырезать. Опять порадовался, с акульими зубами это из ужасной работы превратилось в просто тяжелую. Длина зуба в среднем сантиметров шесть. Дерево диаметром до десяти сантиметров перерезали минут за двадцать. Таких надо было восемь. На опоры и перекладины пола. Да на прожилины крыши
ещё восемь вдвое тоньше. Весь день провозились. Вечером не утерпели, вкопали четыре опоры.
        Представил по берегу хижины в ряд, на берегу пироги. Загорелый народ мелькает. Нет, всё, что ни делается, к лучшему.
        Днём с утра разложил расколотые кокосы на солнце. Вечером слил проступившее масло в половинку ореха. Набрал стакана два. Сунул фитиль из койры. Поджёг. Получился светильник. Чисто развлечение, так просто посидеть и при свете костра можно. А вот облитая маслом кучка сухой травы, дала вспышку света, как будто порох сгорел. Это уже на перспективу.
        Шестнадцатый день, вторник. Атолл
        Не дождавшись завтрака, занялся лодкой. Просто руки чесались. В детстве было развлечение, пламя свечи, дуешь через тонкую трубку. Очень точно можно в дереве выжечь углубление. Вот с помощью плошки и тростниковой трубки и занялся. От постоянного дутья голова сначала кружилась, приходилось делать перерывы, но дело шло быстро. Рискнул делать без пробок маркеров, на глаз. Смолы, чтобы их вклеить у меня не было. Так что дело продвигалось неспешно. Следует заметить, древесина кокоса по твёрдости превышает дубовую, а по эластичности просто не имеет аналогов. Фактически является идеальным материалом для производства долблёного каноэ. Твёрдость при изготовлении методом выжигания несущественна, и если обладать аккуратностью, то результат, несомненно, будет. После обеда привык, голова кружится перестала. До вечера обработал сверху, и начал выбирать древесину изнутри.
        Также после обеда пополнил запасы масла. Здесь Хельга помогла, она палочкой растолкала содержимое кокосов в кашицу. Выход продукта стал существеннее больше.
        Женщины за весь день связали каркас хижины, заплели её пол типа плетня, и приделали одну стенку из двойной хитрой циновки. Перед этим отшкрябали стволы половинками кокосов. Честно, что так будет выглядеть, не ожидал. Получается очень аккуратно и красиво. Ручная работа, в лучшем смысле. Хижина получается приподнятой над землёй, с небольшой верандой. Пол планировали покрыть слоем, свежей койры. Сверху тонкую циновку. Получается просто ортопедический матрац.
        Семнадцатый день, среда. Атолл
        С утра получили продовольственную посылку в виде пяти кур и козы. Именно в таком порядке. В процессе переброски одна курица утопла и была съедена, козу успел поймать буквально на руки. Опять выручила Аспен. Под её руководством все освоили дойку. По стакану козьего молока очень вкусно. Это примерно две трети, из остального она обещала сделать мягкий сыр. Вот вопрос, откуда такие навыки у городской турецкой девчонки? Всё объясняется просто. Когда турецким девушкам исполняется шестнадцать, их отправляют к родственникам в деревню. Там они живут пейзанской жизнью в ожидании жениха. Попутно осваивая все сельские технологии. Надо будет с Верой поговорить, может, найдут кого-нибудь ей в мужья.
        Опять целый день посвятил строительству каноэ. На этот раз мне помогала Хельга. Я выжигал, а она выскребала уголь акульим зубом. Дело пошло в два раза быстрее. Глаза боятся, а руки делают. Сам не ожидал, что к вечеру будет готово к заливке водой. Лодка получилась длиной метров пять. Довольно нетяжёлая, по крайней мере вчетвером легко перенесли к морю, уже в темноте залили внутрь солёную воду.
        Хижина обрела ещё две стенки и крышу.
        Восемнадцатое, четверг. Атолл
        Утром прибыла Вера. Посмотреть как у нас дела. Хижина её впечатлила, несмотря на незавершенность. Моя лодка вообще повергла в ступор.
        У меня с психикой сдвиг происходит. Не могу просто так сидеть. Постоянно чем-то занимаюсь. Вот и сейчас, пока с ней говорим, шлифую кокосовыми орехами внешнюю сторону лодки. Предварительно очень осторожно вколотил внутрь распорки. За ночь дерево размокло, и теперь основная задача развернуть вогнутые внутрь борта наружу, а вот с этим столкнулся впервые, но пока всё получается.
        - Вера, а вы там с перебросом, что ещё кроме живности пробовали?
        - Растительную пищу пробовали. Семена, овощи, фрукты. Всё просто падает на дно колодца. Вы здесь, я так поняла ничего, кроме козы и кур, не получили!
        - Да, больше ничего. Интересно, почему одежда и всё, что на теле и внутри пропадает, и куда?
        - Загадка. Густав видеокамеру приспособил. При покадровом просмотре, кадр, курица есть, следующий - уже вспышка и её нет.
        - Ладно, не заморачивайтесь, есть у меня пара идей. Вот скажи, вы чего с Густавом решили по поводу оздоровительной программы. Здесь просто чудо происходить. Я субъективно лет на двадцать помолодел. Другой вопрос. Аспен с Джин отсюда пока выпускать нельзя. Тоже проблема. Пока вроде без мужиков обходятся, но некоторое напряжение уже ощущается. Опять же Христина, я понимаю, она по жизни командир, но Хельга с принятием решений и реализацией справляется лучше. Пока без конфликтов, но это до поры до времени. Надо сразу оговаривать, кто на постоянку и в качестве кого, а кто на сутки здоровье поправить. И давай договоримся, я здесь думаю на постоянку остаться, Хельга тоже. Так что тут я главный ёжик. Там на Земле вы с Густавом разгребайтесь. Вам фактически вся прибыль. Но взамен обеспечиваете наши нужды. Мы же принимаем и провожаем гостей.
        - Поняла, никаких возражений. Сам понимаешь, один прокол и мы просто исчезнем. Христину из соображений конспирации лучше подержать здесь. Сейчас Густав подбирает контингент. Надо чтобы и по менталитету подходили, и руками работать могли, и фатальные проблемы со здоровьем были. Кстати, есть один мужичок. Как по заказу врач общей практики, прошлое, правда, мутное. Неоперабельный рак поджелудочной железы. Его там ничего не держит.
        - Чего не так с прошлым?
        - Служил в спецназе сапёром. Отказался выполнять приказ. Выперли, лишили звания, наград и пенсии. Так по жизни не лидер. Ему жить пару месяцев осталось. Мне в своё время просто так помог. Я предлагала отблагодарить. Отказался. Есть в нём какой-то стержень. Просто порядочный мужик. Возьми его. Жалко!
        - Жалко у пчёлки! Он, часом, не голубой?
        - Нет, что ты! Этих я сразу секу. Нормальный.
        - Ладно, но сразу предупреди, у нас здесь феодализм. Так, теперь запоминай, что нужно делать.
        Особо не мудрили, заставил просто наизусть вызубрить список проблем, требующих решения и навыков, которыми должны обладать кандидаты.
        Потом через Веру поговорил с Христиной. Оно, конечно, чтобы всем всё нравилось, такого не бывает. Но, похоже, поняла и прониклась. Джин известие о том, что она пока остаётся здесь, перенесла спокойно. На Земле она была в сущности одиноким человеком. А здесь ей нравилось. Аспен никто не спрашивал. Я пообещал, что будем заботиться о ней и так далее и тому подобное. Короче, всё разложил по полочкам, внёс ясность, и наобещал с три короба.
        Пока работали языками, руками с Верой отшлифовали каноэ сверху. К вечеру перебил распорки. Тьфу, тьфу не сглазить - получается просто замечательно.
        Девочки за день практически доделали хижину. Когда стемнело, зажёг внутри плошку. Вера поинтересовалась, на чём горит. Показал масло. Потёрла между пальцами, понюхала. Вот талант, хорошая массажистка. Бабёнок всех так размяла, что только не мурлыкали. Я гордо отказался, поймав несчастный взгляд Хельги. Конечно, тоже хотелось, но мир мне дороже.
        Девятнадцатый день, пятница. Атолл
        Эх! Вот чего не хватает, так это бани. Сегодня после недолгой возни с лодкой занялся купальным прудом. Есть идея выкопать рядом с лагуной. Насажать тростник по одной стороне для самоочистки, и купайся себе в пресной воде на здоровье. В основной лагуне, ила много, вода тухловатая. А вот в выкопанных ямах вода чистая. Отфильтровалась через песок. Объём титанический, но немного выкопаю. Веру благополучно отправили, обменяв на три курицы. Вчера усвоил ещё с десяток слов и выражений. Да, Хельга, безусловно, в этом значительно талантливее меня, раза в два больше. Сегодня уже как-то так болтаем. Заодно осваиваю английский. Наверное, в условиях информационного голода, прогресс прямо выдающийся, главное, исчезло опасение, не так поймут, не так истолкуют. Конечно, понимаю с пятого на десятое, но понимаю же! Простое, подержи, принеси, подай, вообще без проблем.
        После обеда опять лесозаготовки. Решили построить целый посёлок. Вдоль берега через шагов тридцать, десять хижин, как первую и одну для общих мероприятий значительно побольше. Жизнь приобрела характер размеренный и спокойный. С утра все на рыбалку, потом кто готовит, кто ждёт посылок. После завтрака занимаемся делами до обеда. В обед сон, часа два. Потом перекус, и опять дела. Ужинаем уже в темноте. Сидим у костра, болтаем или по настроению, если не сильно устали, художественная самодеятельность.
        Двадцатое, суббота. Атолл
        У нас пополнение. Сегодня прибыл Курт. Уже начал почти точно угадывать, где следующий раз вывалится. Поймал практически на лету. Немного поддержал, пока женщины со сплетёнными носилками подошли. Завалил на них. И я впереди, Хельга с Джин сзади отнесли его очухиваться в хижину.
        Похоже, с ним мне повезло. Через час пришёл вместе с Аспен, которую оставили за ним присматривать. Два мужика это уже полбульдозера. До вечера с перерывом на фиесту заготовили дерева на три хижины.
        В обед остался без сладкого. Хельга вместе с остальными раскопала яму с койрой и пока остальные занимались сортировкой, сплела первые десять метров каната в палец толщиной. Им, видите ли, интересно. А мне как быть? К хорошему привыкаешь быстро.
        Да ладно, зато поспал в кои веки.
        Вечером женщины наперебой хвастались, и было чем. Для образца сплели несколько образцов канатов и шнуров различной толщины. От тонкого, миллиметра четыре, до толстого, пару сантиметров в диаметре. Тонкого, из которого завтра, обалдеть, собрались плести гамак, уже навязали метров тридцать. Немного подкорректировал производственную программу на завтра. Каноэ практически готово. Надо наделать вёсел, приладить два поплавка-балансира и поставить мачту с парусом. Троих она точно спокойно тащит. Даже прокатились на мелководье, гребя палками. Вот для полного счастья мне и нужно метров пятнадцать шнура толщиной миллиметров восемь. Обещали, к обеду будет. Вот и прекрасно. Как раз сделаем пару вёсел, поплавки и мачту. Заодно озадачил практической реализацией паруса. Чёрт меня дёрнул за язык. Проект был готов далеко за полночь. Хельга уснула, лёжа на циновке у костра. Отнёс на руках к себе в хижину, ну не будить же.
        В новую хижину заселился Курт с Аспен. Вот так быстро они спелись. И утром к завтраку не вышли.
        Одинокие женщины без мужиков - это страшно. Клин клином вышибают. Закатил им грандиозный скандал. В конце которого заверил, что пока их не обеспечу мужиками, других женщин принимать не будем.
        Уже засыпал, Джин отчудила, пошуршала у хижины, когда вылез и спросил ей чего? Помявшись, сказала, ей… ну, вот очень она любит рыжих. Когда вновь обрёл способность соображать, спросил заодно у Христины стоявшей рядом, а ей какой масти нужен мужик? Ответ дословно:
        - Мне любой, лишь бы побольше!
        Ну, хоть что-то хорошее сегодня
        Двадцать первое, опять воскресенье. Атолл
        С утра стоял над душой у женщин. Только делали кусочек шнура, тут же забирал и прилаживал на место. Попутно с Куртом доделали недостающие элементы нашего каноэ. В обед состоялся торжественный спуск на воду. Хельга хотела разбить о борт кокосовый орех. Прикинул, нет, может и корабль поломать. Первое впечатление, смог! Осадка сантиметров пятнадцать, борт над водой в два раза больше. Ширина около метра, длина чуть больше метров пяти. При этом вес, трудно сказать, точно меньше двухсот килограмм. На ходу песня, мы с Куртом легко развили километров десять.
        Это его идея. Шагами отсчитали по наиболее прямому участку берега двести шагов. Поставили в начале и в конце Аспен с Хельгой. У нас всё по-взрослому. При прохождении мимо Аспен, она подняла руку, Хельга начала считать посекундно. Это и раз, и два и так далее. Вот и насчитала до семидесяти. Плюс-минус десять километров в час и получилось.
        Потом до вечера перевязывали узлы, оба кроме классического, крест-накрест не знаем, а он в этом случае держит плохо. Выручила Джин, надо потом через Веру выяснить её познания в этом деле. Показала пару узлов, вроде простые, а держат намертво.
        Перед сном покатали всех женщин. Я помню, это и на Земле котировалось, а здесь были счастливы через края. Кстати, пообещал Хельге, что будет у нас свой настоящий корабль. Алые паруса вряд ли, а всё остальное будет. И бутылка о борт тоже.
        Первая хижина на берегу у нас эталон. Два кресла качалки на веранде. Внутри повесили гамак. Аспен тут же залезла, и сколько Курт её из него не выковыривал, покидать намертво отказалась. Прикинул, если даже не торопясь, за неделю полностью ещё три хижины сделаем.
        Всё-таки хорошо жить в тропиках. И домик за неделю вместе с мебелью, и одеждой можно не заморачиваться. С едой опять же нет проблем.
        Понедельник день тяжёлый, двадцать второе. Атолл
        С утра вместо зарядки начали отрабатывать с Куртом бой на палках. Насколько я помню историю. Главный ёжик во все времена должен быть готов подкрепить своё слово веским аргументом, а что может быть весомей хорошего удара по голове. Сначала он показал несколько базовых упражнений, потом синхронно хорошенько отработали.
        После завтрака, прибыли французы. Муж с женой. Основной навык - передвижение по воде и строительство плавсредств. С Куртом фактически поймали их на руки. Даже не хлебнули. Милое дело. Через полчаса уже сидели на берегу. Лет по тридцать пять. Процедура знакомства.
        Представился. В ответ, на русском!
        - Жан, капитан! По-вашему Иван, а это моя жена, суперкапитан Мари, это вроде Машка.
        Рано радовался, стараниями Веры кроме представления знают ещё слов двадцать. Но ребята на данный момент суперценные. У него чего-то не лечилось, она за компанию. По жизни своя яхта. В кругосветку на пару ходили. Про как под парусом из точки А в точку Б знают всё.
        Что сразу понравилось. Раскачиваться не стали, едва оклемались, попросили всё показать.
        Каноэ очень понравилось. Но по морю на нём рискованно, маленькое. Их предложение. Судно из тростника. В Перу есть озеро Титикака, там местные только на таких лодках и плавают. Они туда, уже традиция, слетали за опытом.
        Посмотрели наш тростник, и наши верёвочки. Сказали всё великолепно подходит. Не утерпели, связали снопик.
        Потом оставили их рисовать на песке чертежи судна, а мы все навалились доделывать им хижину. Причём девочки категорически отказались упрощать конструкцию. Мотивировка: сейчас сделаем кое-как, потом так и останется, а нам здесь жить. Резонно. Кстати, с помощью верёвок соединять жерди не в пример удобней. Мы с Куртом помимо каркаса сделали крышу из пальмовых листьев, потом как наиболее бестолковые занялись плетением основы для пола из тонких веток. Женщины доплели ранее заготовленные циновки и установили их на боковины. К вечеру жилище было готово. Осталось только сплести два кресла-качалки и два гамака. Но это могла только Хельга. Впрочем, полежав на койре накрытой циновкой, французы заявили, очень и так нравится. И гамаки им, в сущности, ни к чему.
        Опять на те же грабли. Плохо не знать иностранный язык. Вечером у костра французы на немецком рассказывали истории из своей богатой приключениями жизни. Похоже, они природные комики. Все, кроме меня, хохотали до слёз. Нет, надо сюда переводчика на постоянку, и язык надо учить. Правда, все старались со мной говорить по-русски, и не сказать, что удачно. Бесило это изрядно, и ничего не поделаешь, сам виноват. Простые вещи понимаю, объяснить могу, а вот так, уже всё.
        Корабль французы нарисовали довольно большой. Длина семнадцать шагов, или двенадцать метров. Ширина шесть шагов, это около четырёх метров. Первоначально хотели сделать катамаран. Но без досок очень тяжело. Поэтому и остановились на классической семеричной схеме. Нос и корма абсолютно одинаковы. Немного в корму - рубка. Больше от солнца, чем от дождя. Парус из циновки по типу китайского для джонок. Три пары вёсел, позволят шести гребцам двигаться в штиль. В принципе, ничего сложного. Начать и кончить. По объёму прикинули, недели на три работы. Пока тростник нарезать и просушить, койры заготовить и вымочить, верёвок наплести. Потом только само строительство начнётся.
        Решили - завтра французы с Куртом и Аспен на заготовку тростника. Остальные с утра заготавливают койру. Потом занимаемся хижинами. Вечером Хельга даёт мастер класс по плетению, в первую очередь французам и мне с Куртом. Тема: изготовление мебели из нашего аналога ивы.
        В планах, чтобы через три недели посёлок стоял. И лодка из тростника была готова к плаванью.
        Кроме того, на подветренной стороне решили соорудить маяк. Там было несколько подходящих растущих рядом деревьев. Сделать на высоте метров десять настил, насыпать песок. Потом ночью поджечь охапку сухой травы, пропитанной кокосовым маслом. Вспышку будет видно за десятки километров. Если при этом ещё и на мачту залезть, то в конечном итоге промахнутся мимо атолла на обратном пути, будет сложно.
        Вторник, двадцать третий день. Атолл
        Опять день начали с Куртом с махания палками. Жан постоял, посмотрел, да и присоединился к нам. Женщины традиционно завтрак. Потом поймали Веру в комплекте с ещё одной козой. Христина с Джин сразу взяли её в оборот насчёт своей пропащей жизни. Я отбил, посадил рядом, и пока сооружали с Куртом очередной каркас для хижины, пытал насчёт языка. Заодно и про дела поговорили, что накопились.
        - Вер, найдите им мужиков. Всю плешь проели. И чтобы русским владели, а то вчера вечером сижу как баран. Все ржут, а я только глазами хлопаю.
        - Есть! Есть два кандидата. Один как раз рыжий, соотечественник Джин. Кстати, бывший моряк. Ребята по психотипу подходят. Не агрессивные. Трудоголики. Вот второй целый профессор филологии, знает кучу языков, в том числе и русский свободно. Выбрали из почти тысячи кандидатов.
        - Вы с этим тендером не влипнете?
        - Не должно. Это всё под соусом британских учёных. Дали грант во Франции, базы данных формируют в Германии, обмен через Англию. Концов не найдёшь.
        - Ты так и живешь в доме?
        - А куда деваться! Густав купил самолёт. Небольшой, двухмоторный. Мотается по Европе. Параллельно своё хозяйство восстанавливает. И насчёт кандидатов на переселение, формируем дистанционно команду, человек двадцать. С каждым работаем персонально через Интернет. Но сам понимаешь, на атолле это всё не пригодится. Зачем здесь, например, металлурги.
        - На атолле да! Работаем на перспективу. Через месяц, зуб даю, поплывём на запад. Там есть по всем признакам земля и большая. Вот там всё эти люди и пригодятся.
        - Кстати, как Курт, поладили?
        - Поладили. Он, как ни крути, бывший военный, подчинятся привык. За французов отдельное спасибо. Шустрые ребята. Едва очухались, уже в бой.
        - Слушай, а хижины у вас классно получаются. Гостевые будут? Нас с Густавом на недельку примете?
        - Ну ты спросила! Чай, не чужие. Вы здесь дома! Для начала планируем десять для жилья и одну как место для общественных мероприятий. Вот одна будет ваша. Через недельку милости прошу. Хельгу вместо вас отправим. Пускай заодно развеется. Супчику покушает.
        - А сам?
        - Сам не могу. Я же здешний главный Ёжик, должен личным примером.
        Потом ещё поговорили о том, о сём. Какое наслаждение трепаться, так просто, не напрягаясь.
        Параллельно разговорам, наконец, закончили с Куртом все каркасы для хижин. Женщинам теперь останется обшить стенки циновками и накрыть крыши. Наша работа сплести полы в комнатах и на верандах.
        Хельга с француженкой, тот же талант, плетут гамаки. Аспен с Христиной занимаются циновками. Жан медленно, но верно осваивает под присмотром Хельги изготовление плетёной мебели.
        После обеда покатали Веру на каноэ за риф. Есть в нём несколько проходов. Вода здесь очень прозрачная. Хельга, куда же без неё, сплела типа корзинки без дна. Можно рассматривать, что в воде. Дальше в море рыба больше. Такой белой, слава богу, нет, но акулы метра по три плавают. К нам близко не подходят. Всё равно дрын-копья наготове.
        Вечером посиделки долго не затянулись, за день упахались.
        Среда, двадцать четвёртое. Атолл
        День ничем не выделялся. Отправили Веру, получили традиционные три курицы. Измазались, как черти, в грязи, заготавливая тростник. Глубина в лагуне по грудь, половина ил. Ноги вязнут. Как не бережешься, а всё равно пока наломаешь сноп, весь по уши.
        Заметил, практически не устаю. Буквально минут десять отдыха достаточно, чтобы восстановится. Световой день прикидочно часов двенадцать. Ужас как много получается сделать. Сегодня как-то машинально ответил Хельге на немецком, уже потом дошло. Есть прогресс!
        Христина и Джин без конца трещат о суженых-ряженых. Завтра должны прибыть. По такому случаю две хижины кровь из носа до вечера надо сделать. Но что показательно, делают сразу три. Мелочь, а приятно.
        Вечером новоселье. Нам Жан в подарок - плетёный столик. И две подставки под кокосы из дерева. Я им в ответ - светильник из раковины и кокосового ореха.
        Когда укладывались спать, смог разъяснить Хельге смысл, на новом месте приснись жених невесте. Утром была очень довольна. С чего бы это?
        Двадцать пятое, четверг. Атолл
        Кошмар! Весь мир большая деревня. Душераздирающее зрелище. Джин и Джон. Два рыжих представителя древнего ирландского народа. Прямо сюжет для женского романа. У него рак. Чтобы не грузить её, удалился не попрощавшись. Ужас. Мы её потеряли на целый день. Сидят в хижине. Вернее, не только сидят. Были опасения за целостность конструкции, слава богу, выдержала.
        Андерсен, это который профессор филологии, рост два метра пять сантиметров и вес под два центнера, всё остальное таких же размеров, был несколько смущён, когда на него налетела Христина. Вот женщина, ничего на самотёк не пускает. Судя по его внешней реакции, она ему очень понравилась. И это радует.
        По такому случаю объявил выходной. Узурпировал каноэ, и поехали с Хельгой на рыбалку. Крючки из раковин одноразовые. Клёв был, чуть лодку не утопили. Здешняя рыба селёдка совершенно не понимает разницу между халявой и наживкой. Хельга надёргала пол-лодки. Я потом, как джентльмен, выпотрошил и развесил сушиться на солнце. Вот здесь помог способ лова на петлю. В Океании туземцы так ловят крупную рыбу. Делают обыкновенную самозатягивающуюся петлю. Вывешивают приманку, заманивают рыбку пройти через кольцо, и в районе хвоста - раз, и дёргают за верёвочку. Потом главное подтянуть к лодке и попасть дубиной по голове. Вот так я поймал двухметровую акулу. Как называется, не знаю, но зубы - бриться можно. Что я и сделал позже.
        Этих небольших акул здесь довольно много. В дальнейшем они исправно поставляли очень острые зубы, и побриться, и тростник нарезать, и живность разделать.
        Вечером сидели у костра. У акул, кстати, зубы в несколько рядов. Они растут и двигаются наружу. Так вот внутри значительно меньше и, что характерно, острей. Хельга приспособилась ими сверлить жемчужины. Мы их набрали целую кучку. Именно так, кучу, все извлечённые из раковин складывали под пальму. Там были очень хорошие экземпляры. Розовые шариком. Белые вытянутые. Экзотика - чёрные капелькой. Сначала получалось не очень, потом приноровились. Так женщины получили по жемчужному ожерелью. И надо сказать, очень красиво. Особенно на загорелой коже. Особенно из цветного жемчуга.
        Тут ещё один деликатный момент. У женщин бывают проблемы раз в месяц. То сооружение из койры, которое они на себя в этот момент надевали, было как-то не очень, а вот в сочетании с передником из ниток с жемчугом, очень даже ничего.
        Коллектив мне высказал претензии по поводу выходных. Куда мы гоним? Порешили каждое воскресенье, как и на Земле, день отдыха.
        Двадцать шестое, пятница. Атолл
        Хочется как лучше, получается через… Понятно как. У Густава есть сын, восемнадцать лет. Современный такой мажор. На скорости двести километров кувыркнулись с подружкой на мотоцикле. Головы в шлемах уцелели, остальное - фарш. Целые сутки висели на аппаратах поддержания жизнедеятельности, пока он узнал. Перевёз в Турцию, на остатках пульса сбросили с Верой в колодец. Она прыгнула следом.
        Знакомые ощущения. Еду я на мотоцикле, открываю глаза, вокруг дикари. С обоими была истерика. Они потребовали немедленно отправить их обратно. Держи карман шире, уже бегу. Вера рассказала, оба на кокаине, и других проблем воз и маленькая тележка. Густав просил оставить и не пущать, очень просил. Особо подчеркнул, будет должен. Оболтус - единственный наследник. В свете последних событий появился шанс разрулить эту ситуацию совершенно замечательно.
        Оставив ребятишек на Веру, занялись текучкой. Позже, когда немного успокоились, объяснил им. Здесь никто с ними нянчится не будет. С голоду умереть, конечно, не дадим. Всё остальное - от каждого по способностям, каждому по возможности. Показал нашу с Хельгой старую хижину. Здесь они будут жить. Пока не сделаем новые, и они не вольются в социум. После обеда Вера, убедившись, что немедленная смерть им от голода и холода не грозит, присоединилась к нам в нашем нелёгком деле заготовки тростника. Через час подошли и потерпевшие. Да, гены - это жёстко, весь в папу упёртый. Сопит, весь как чушка, но тростник режет. Девочку отправили к Хельге с Джин, плести верёвки.
        Ещё один бонус - наркозависимость в физиологии лечится просто замечательно. А в моральном плане, к вечеру устали так, что уснули прямо у костра. Дохлая, сейчас всё-таки молодежь.
        Пять с половиной мужиков и три женщины - это сила. За день, да ещё с помощью острых акульих зубов нарезали фактически половину потребного тростника. Подал предложение, общее собрание утвердило. На тростник больше двух мужиков не посылать. Остальные помогают женщинам. В частности, на строительстве.
        Двадцать седьмое, суббота. Атолл
        День как день. Веру отправили обратно. Я с Куртом на тростник. Остальные на стройку. Детишек грузили мягко и ненавязчиво. Причём девочка всё делает значительно охотней. Устают быстро. Но общий настрой нравится. Пришло понимание. Если люди целеустремленно занимаются именно делом, это заразно.
        Хельга больше следит и наставляет. У нас теперь целая фабрика. Вчера между делом сделали довольно простое приспособление. Оно позволило слегка механизировать процесс производства канатной продукции. Шнура для перевязки тростника нужно просто огромное количество. Да и на один гамак тоже много уходит. Ещё женщины хотят занавески на окна и двери. Коврики. Макраме на стены для уюта. У Джона получается почти как у Хельги. Остальные делают хорошо, но помедленней. Побочный эффект, наводим порядок в округе. Все валяющиеся орехи собираются. Койру сносим, скорлупа хорошо горит, если сунуть в разожжённый костёр. Сухие ветки тоже собираем в кучки. Две козы и куры вносят посильную лепту в общее дело.
        Двадцать восьмое, воскресенье. Атолл
        Целый день только и делали, что ничего не делали. Но без толку день не пропал. Несмотря на недовольное шипение Христины, приватизировал профессора. Часов шесть занимались языком. У него довольно оригинальная методика. Сначала причесал мои скудные знания, потом как-то понемногу стал расширять словарный запас. Не требуя запоминания и тем более зубрёжки. Вечером стал улавливать почти всё, о чём говорят остальные. Если так дело и дальше пойдёт, заговорю. Джон разрисовал на песке трик-трак, по-нашему нарды. Вырезал из дерева два кубика с кулак, играли в очередь. Целый чемпионат устроили. Молодёжь после обеда занялась своей хижиной. В целях воспитания особо не помогали. Но всегда кто-нибудь был рядом, подсказать, показать.
        Вечером с Хельгой взяли циновку и ушли метров на пятьсот по берегу. Иногда хочется просто полежать на берегу океана рядом обнявшись. Посмотреть на набегающие волны. Понаблюдать, как туда сюда снуют крабы и летают здешние птицы. И никуда не торопиться.
        Понедельник день тяжёлый, двадцать девятое. Атолл
        Французы заявили, что первые партии тростника дошли до кондиции и можно приступать к строительству лодки. Вот и приступили. Они и Хельга с Джоном начали вязать снопы. Не торопились, лучше меньше, да лучше. Мы потолкались рядом и убедившись, что и без нас справляются, разошлись по своим делам. Я с Куртом и сыном Густава на тростник. Остальные на строительство. В обед нам Жан показал небольшую одноместную тростниковую лодку. Очень недурно получилось. Попробовал прокатиться сам. Довольно остойчивая, хотя и жиблится на волне.
        После обеда строители лодки привлекли Аспен и Джин на вязание заготовок. Христина и Линда, это подружка Виктора, сына Густава занялись плетеньем гамаков. Остальные хижинами.
        Сегодня тридцатое, вторник. Атолл
        За завтраком озвучил вопрос. Ладно, с днями недели. Это понятно. Что будем делать с месяцами? Сколько здесь дней в году? И как их по шинковать на месяцы? В навигации и прочем немного разбирались французы, но на Земле GPS их вконец разбаловало. Волевым решением оставил в январе тридцать один день. Наименование месяцев такое же, как и на Земле. Если количество дней в году будет отличаться, то выровнять за счёт декабря. Известие о том, что новый год здесь будет только через одиннадцать месяцев, вызвало тихий ропот. Подавленный, впрочем, предложением подать свои варианты исчисления. Так что сегодня тридцатое января, вторник.
        Сравнить местное и земное время помог пульс. Для точности Вера и я после переходов проверяли пульс, за час спокойно посидев и столько же после. Получилось, что местные сутки длиннее земных на сорок две минуты. Чтобы опять же не путаться, час после двенадцати ночи удлинили. На будущие у нас должен появится астроном. Вот пускай и разбирается подробно, а сейчас и так сойдёт.
        Тридцать первое января, среда. Атолл
        Жизнь устаканилась. Вместо борьбы за существование пришло размеренное, где-то скучное существование. Вечерние посиделки превратились в производственные планёрки. Женщины были счастливы. Ещё бы, мужики всегда под рукой, полное отсутствие конкуренции и прочие радости бытия.
        Но что интересно - атмосфера здесь какая-то наполненная духом приключений. Иногда, кажется, что сейчас бросишь взгляд на море и увидишь идущий к берегу парусник с «весёлым Роджером» или стайку пирог с потрясающими копьями дикарями.
        У нас, русских, есть для этого состояния выражение - «с жиру бесишься». Может, истина, где-то рядом. И здесь можно употребить следующую нетленку - «не ищи на свою пятую точку приключений». Сами посудите, шесть мужиков с просто очень хорошим здоровьем, не исключая профессора. Ну как во что-нибудь не вляпаться?!
        Всё началось с Джона. Когда сегодня с утра залезли на пальму на предмет строительства маяка, он долго смотрел в море. Потом попросил всех по очереди поглядеть. Кажется ему, что в паре километров волна немного какая-то не такая. Вот тогда и прозвучало.
        - Там, похоже, отмель!
        - И что? Песочек нанесло.
        - Нет. Песочек это сразу. Продолжение пляжа. А здесь пара километров глубины. Надо посмотреть.
        - Хорошо, в обед солнце в зените. Вместо фиесты сплаваем на каноэ и тростниковой пироге, посмотрим.
        Женщины эту идею встретили весьма настороженно. Несмотря на заверения, что только глянем и назад, в обед пошли на западную оконечность острова всей толпой. Мы, соответственно, поплыли вдоль берега. Там был напротив небольшой проход в рифе. Через него и протолкнули лодки.
        Плыли не торопясь, поглядывая по сторонам и время от времени опуская смотровое устройство, корзинку без дна в воду, разглядывали, что там внизу. За рифом дно резко ушло вглубь. Только зеленоватая бездна, редко мелькнёт какая рыба.
        Но вот под нами потемнело. Скоро уже можно было различить бугристое дно. Словно летишь над горами. Вода здесь очень прозрачная, для проверки глубины взяли с собой бухту в сто шагов тонкой верёвки, как сказал Джон, линя. На конце привязан кусок коралла. Потихоньку начали травить, считая узлы. Да! Глубина метров сорок, а кажется - вот оно, рядом.
        Образование примерно в километр диаметром. Прошли по периметру, пересекли несколько раз. В одном месте глубина упала метров до пятнадцати. Видно было отдельные камни. Медленно плыли, разглядывая вид, открывающийся под нами.
        Самолёт заметили буквально сразу все. Несмотря на то что он оброс водорослями, его характерные очертания замечательно сохранились. Двухмоторный, винтовой, пузатый фюзеляж. Похоже, транспортник. Лежал на брюхе.
        Жан предложил нырнуть. Он одно время увлекался свободным погружением. Личный рекорд - пятьдесят метров. Я настоял, во-первых, только вдоль верёвки, и чтобы взял с собой кол длиной метра полтора.
        После недолгой подготовки, нырнул. Мы в это время пытались разглядеть, что твориться по сторонам. Дрын он привязал к поясу, а сам, перебирая канат руками, устремился к самолёту. На канат также была накинута петля. Перевернувшись, встал на обшивку. Взял в руки груз. Прошёл к кабине, заглянул внутрь через расколотое стекло. Тут же его как отбросило, и он, безвольно раскинув руки, повис рядом с самолётом. Вокруг стала расплываться лёгкая дымка.
        Я заорал:
        - Тянем! Быстрее! Быстрее!
        Начали стремительно вытягивать его на поверхность. Крикнул Курту, который был вместе с Андерсеном на пироге, чтобы отплывали в сторону и колотили по воде вёслами. Как чувствовал. Из глубины выплыли две тени. Солидные рыбки. Метра по четыре будет. Слава богу, уловка удалась, сбитые с толку шумом, они сначала направились вслед тростниковой лодке. А когда, видимо, дошло, что добыча, какая-то неправильная, мы уже завалили Жана в лодку. Виктор и Джон изо всех сил начали грести к берегу.
        У Жана на предплечье была довольно солидная рваная рана. Сразу перетянул куском верёвки. Кровь перестала течь. Видимо, сразу потерял сознание и хлебнул совсем немного. Пульс еле прослушивался. Всё произошло буквально секунд за тридцать. Начал делать искусственное дыхание. Его-то мы отрабатывали каждый день. В расчёте - вдруг сразу не поймаем после перехода, и хлебнёт. Через пару минут Жан открыл глаза. Прокашлялся.
        - Там мурена! Сволочь, быстрая, даже не успел среагировать.
        - Ладно, хрен с ней, лежи спокойно. Как самочувствие?
        - Не дождётесь! Руку дёргает.
        - Я жгут наложил. До утра потерпишь, а там как раз посылка придёт. Обратным ходом на Землю сходишь, будешь как новый.
        Жан откинулся на борт каноэ и закрыл глаза.
        Вот сейчас доплывём, и нас будут немножко резать. Девицы уже метались на берегу. Пирога солидно отстала, хотя и там работали вёслами очень интенсивно. Но вот они чего-то замешкались. Так, как в сказке, всё страчнее и страчнее. Пирога начала расползаться.
        - Не гребите! Сейчас за вами вернёмся.
        Наддали. Женщины уже ждали на рифе. Передали им Жана на руки, развернулись и понеслись обратно. Ребята уже сидели по пояс в воде, когда подлетели к ним. Несколько секунд - и они в лодке. Теперь можно не торопиться.
        Вовремя. В стороне мелькнул плавник.
        Проскользнули через риф. Подгребли к берегу. Глянул на лица женщин. Да что там, в сущности, акулы, не очень и большие. Так себе, килька-переросток.
        Отгрёб по полной. Если Ёжик, должен разумение иметь! Жан бледненький, сидит в тенёчке. Мужики отдышаться не могут. Да, поплавали, называется. Расслабились! Почувствовали себя на курорте, а здесь всякое с зубами живёт.
        Мари успокоилась быстро, чувствуется, не первый раз, но Хельгу понесло. Испугалась бедная. Христина язва, стоит, поддакивает. За профессора своего испугалась. И не пошлёшь, заслужил.
        Вечером у костра народ живенько продолжал обсуждать происшедшее. Сидел, думал. Как это сюда попало? Бермудский треугольник виноват? И как бы чего с него свинтить. Полцарства за кусок железа. Достал этот костяной век. Ладно, пусть немного успокоятся. Самому надо ныряние осваивать. Хочешь сделать хорошо, сделай это сам. По большому счёту Жану надо было сначала палкой ткнуть, именно для этого её и дали, нет, сунулся и получил. Детский сад на прогулке.
        Одно хорошо, Хельга была ночью великолепна. Вот иногда полезно бабу пугануть.
        Первое февраля, четверг. Атолл
        Ночью поспать не получилось. Жана лихорадило, рука опухла, как полено. Мурена то ли ядовитая, то ли просто зубы не чистит. Вот проблема. Курт сидит, как в воду опущенный, ну нет у него ничего. Одно название, что врач. Сюда бы знахаря или шамана. Пользы больше.
        Утром едва дождались, выпала курица. Взамен буквально забросили француза. Похватали выпавших кур, побрели на берег. У Мари спросил:
        - Чего с ним не прыгнула?
        - А можно?
        - Нет, нельзя! Дети, с кем я связался?! Теперь точно весь день коту под хвост. Будет углы сшибать.
        Посадил Хельгу и Мари в каноэ. Выплыли за риф. Нырнул с грузом. Вспомнил юность и Сочи. Как с мола за рапанами нырял. Это просто замечательно. Минуты на четыре запросто дыхание задерживаю. Главное не суетиться. Движения плавные, медленные. Дрын в одной руке, второй держишь груз. Вот она, вредная! Ткнул мурену в рожу. Не нравится?! Это тебе не голую руку жевать. Интересно, её есть можно? Забил бедную и вытянул на поверхность за хвост. А вот и на запах крови акулы прибыли. Дождался, неосторожной и заехал по носу. Вот так, я здесь главный. Бойтесь! Бабёнки это почуяли, пока плыли обратно, молчали. Только на берегу Хельга не выдержала.
        - Ты, это, поаккуратней!
        - Это как? Чтобы у акулы на морде лица синяков не оставалось?
        Вот и поговорили. Остаток дня дулась и молчала. Женская логика, мужская логика… Трудно, что ли, понять? Мужик должен валить мамонта или, как здесь, акулу, иначе он начинает болеть и чахнуть.
        После обеда наорал на народ. Чего рефлексиям предаваться? Марш корабль делать и снопы потуже вязать, а то развалится посередине и потопнем в рассвете сил! А вот второе каноэ как спасательную лодку сделать надо. Четыре человека - это край. Команда восемь, вот и надо ещё одно такое же.
        Выбрали дерево и к вечеру свалили. Завтра начнём. Одно хорошо - спал как убитый.
        Второе февраля, пятница. Атолл
        Жан вернулся. Прибыл вместе с Густавом. Очень ему интересно, что у нас творится. Жан посмотрел в Интернете картинки. Похоже, нашли. В пятидесятых в пустыне Невада пропал «Дуглас». Характерная рубленая форма киля. Пять человек на борту. А вот груз мутный. Чего-то они такое-эдакое везли. Нет, теперь точно, пока не выпотрошу, не успокоюсь.
        Эх! Жизнь моя жестянка! Пойду ка я в болота тростник резать. Простые движения - лучшее средство от тараканов в голове. Пошли с Куртом, прихватили с собой Жана.
        Вытащили первые снопы на берег, перекур.
        - Рассказывай, я же видел, мурена цапнула не сразу. Секунд пять у тебя было. Видел чего?
        - Толком не рассмотрел. Темно и водорослями затянуто. Дверь в кабину точно открыта. Там сквозь иллюминаторы немного подсвечивало.
        - Ладно, пока с этим завязали. Потом как-нибудь. А то ведь бабы нам устроят, выныривать не захочешь.
        - Это точно!
        Нарезали ещё по два снопа. Дождались носильщиков, и пошли в лагерь.
        Там Густав сидел в кресле качалке на веранде своей хижины с кокосовым орехом в руках. Явно был доволен через края.
        - Привет! Ну, как тебе у нас?
        - Замечательно! Вера рассказывала, но чтобы так замечательно, я и не предполагал. Вы тут и корабль строите?
        - На западе большой массив суши. Хотим сходить посмотреть.
        - Как Виктор?
        - Нормально. Образец успешного социологического эксперимента.
        - ?
        - Полная замена социума приводит к кардинальному изменению мировоззрения. Работает. Соседняя хижина их с Линдой.
        - Замечательно! А что там за история с самолётом?
        - Лежит на банке, километрах в двух от Атолла. В курсе, Жан неудачно нырнул?
        - Да. В курсе. У тебя успехи в языке. Переводчик тебе уже не нужен.
        - Стараемся.
        - Я подобрал группу, двадцать человек. Десять мальчиков и десять девочек. Возраст не более тридцати пяти лет. Сейчас проходят подготовку по всему твоему перечню. Причём и в жизни по многим параметрам подходят. Есть, например пара металлургов, специализирующихся на примитивной обработке металла. И остальные в том же духе.
        - Хорошо! Как у них со здоровьем?
        - Никак. Максимум два-три месяца.
        - Ваш интерес?
        - Двести тысяч евро с человека. Хотите верите, хотите нет, они стоят много больше. Остальное наследникам, чтобы не устраивали шум по поводу исчезновения.
        - Ясно, что дело тёмное. Судно достроим через дней десять, пару недель на экспедицию. В общем, месяц и мы готовы. Новичков подержим пару недель здесь. Они, наверняка, не в лучшей физической форме. Потом переправим на новое место жительства.
        - А если там жить нельзя?
        - Атолл потянет человек сто. Разместим здесь. Попробуем добраться до самолёта. Это отдельный вариант. И всё равно надо будет искать другие места.
        Вот так, поговорили, посидели, как два белых человека. Море, пальмы, песок. Убил бы!
        Вечером Хельга спросила.
        - Чего такой злой?
        - Сам не знаю, наверное, Густав на шею давит. А тут дело не терпит суеты. Надо делать всё с чувством, с толком, с расстановкой. Я, конечно, понимаю, у него чешется, но и мы, сама знаешь, не сидим у моря.
        Вот на такой мажорной ноте и закончился этот день.
        Третье февраля, суббота. Атолл
        С утра первый раз выиграл у Курта на палках. Остальные, глядя на нас, тоже присоединились. Прям Шаолинь какой-то. Хельга отвела девиц в сторонку и вполне грамотно начала им показывать, как правильно освободиться от захвата, а потом бросить через бедро. Интересные у неё навыки и биография. О сколько нам открытий чудных готовит… семейная жизнь.
        Но всё это баловство, делаем лодку. Всё остальное побоку! Все девочки на производстве шнура. Сырья уже достаточно. Мальчики вяжут непосредственно корабль. Особенность производства именно морского судна из тростника, это сначала навязать мелкие снопы, потом из них покрупнее, а уже в заключении связывается сама конструкция. И нельзя как слишком перетягивать, тростник элементарно прорезается и ломается, но и слабить, всё просто расползётся. Как в случае с маленькой лодкой, когда плавали к самолёту. На озере Титикака в Перу вяжут цельными снопами, но там штормов и вообще сильных ветров не бывает. Да и под парусом они практически не ходят, так туристов прокатят на вёслах и всё.
        У Тура Хейердала в своё время с этим проблемы были. Первый тростниковый корабль развалился. Вот для решения именно этой основной проблемы и подобрали с Джоном узлы, которые можно будет в процессе эксплуатации подтягивать. Следующее усовершенствование, в центр снопов находящихся в центре массива заложили два ствола кокосовой пальмы. Это позволило резко повысить жёсткость конструкции. Очевидно, постоянно придётся контролировать параметры натяжки. Здесь ничего мудрёного. Методике порядка четырёх тысяч лет. То ли древние египтяне, то ли шумеры, когда делали океанские лодки из тростника, просто прикладывали ровную палочку к снопу и при толщине шнура около пяти миллиметров прогиб тростника должен в месте перетяжки именно таким и быть. Это описано на глиняных табличках в Британском музее. Так что ничего нового мы не изобрели. Я отдавал себе отчёт, что это плавсредство ненадёжно и недолговечно, но за неимением гербовой пишут на простой. Однако всё равно старались контролировать каждую перетяжку, каждый узел. Это, конечно, затягивало производство, но ещё меньше хотелось оказаться вдали от берега на куче
расползающегося тростника.
        Нудно и размеренно, каждый снопик. Проверил я, проверил Джон. Уже к обеду в глазах рябило. Зато, если что, сами делали, сами и утопнем.
        Вечером молча сидели у костра, смотрели на пламя, с тихим треском перемалывающее сухие ветки кустарника. В голову пришла мысль, зря я переживаю, ещё буду вспоминать это время как тихое и спокойное. А проблемы весьма незначительными и решаемыми в принципе.
        Четвёртое февраля, воскресенье. Атолл
        По желанию трудящихся решили объявить воскресенье четвёртого февраля рабочим днём. Это я всех достал своим задумчивым выражением лица. Наш Ноев ковчег уже так сказать вчерне уже просматривался. По крайней мере, корпус был готов. Но вся мелочёвка - ещё и конь не валялся. Особенно второе каноэ. А мачты, парус, большие распашные вёсла. Женщины начали возводить не укрытие от дождя и солнца, а прямо-таки дворец какой-то. И так борт высокий. Бегаю, ору, народ разбегается и прячется. Хельга поймала на ходу, обняла. Потащила прочь.
        - Успокойся! Ты чего!
        - Не знаю! Да и Густав, капиталист хренов, достал.
        Хорошо, когда есть на кого всё свалить. В душе чувствую себя последней сволочью, но деваться некуда. Конечно, истерика, это не по мужски, но на войне все средства хороши.
        - И что! Пока ему выгодно, мы как за каменной стеной!
        - Всё так, только когда ему будет выгодно, он нас продаст с потрохами.
        Чуть позже подошли мужики.
        - Не переживай, мы это тоже понимаем. И ему можешь от всех сказать. Сейчас уже выживем и сами. Если что, просто будем смотреть, кто прибыл, и пусть дальше плывут, акулы здесь прожорливые.
        Полегчало, коллектив единомышленников великая сила. Но истерика была конкретная. Даже деревообработка в качестве трудотерапии не помогла. Если бы не Хельга, пошёл бы бить морду здешним акулам, а там кто кого ещё тот вопрос. Уснул под утро, и проспал до обеда.
        Пятое февраля, понедельник. Атолл
        Хороший начальник, это когда его нет, соратники замечают не сразу. Хельга в моё отсутствие, нагло спал после вчерашнего концерта, всё развела и разрулила. Проснулся, пошатался. Народ работает. Каноэ делается. Вёсла готовы. Мачту при мне поставили. Парус доделают к вечеру. Навес вместо каюты стоит. В общем, завтра с утра отплываем. Команда - французы, я с Хельгой, Джин и Джон, Линда и Виктор. Остальные на хозяйстве. Вечером поговорил с Куртом. В общем, он думает так же. Не хочется, чтобы грязными потными ручонками этот мир так же изгадили. Суеты через края. Наверное, много на себя беру, решаю за всех. Но если не я, то кто же? Против ожиданий уснул сразу, только лёг.
        Шестое февраля, вторник. Атолл
        Только расцвело, столкнули корабль в воду. Всей толпой залезли. Нормально получилось. Осадка как проектировали. Остойчивость на уровне. На вёслах идёт очень легко. Под парусом хуже ожиданий, особенно под углом к ветру. Сил и желания, что-либо менять уже не было. Были произнесены страшные слова. Так пойдёт и авось доплывёт. С отплытием провозились практически до обеда. То одно доделать, то другое перевязать.
        В качестве провианта запаслись кокосовыми орехами, весь остальной ассортимент продуктов решили не брать, как показал опыт, при здешней жаре всё портится буквально за несколько часов. А с огнём решили не рисковать.
        Протолкнули на руках через проход в рифах, помахали остающимся, подняли парус и поплыли.
        Ветер здесь не сильный, порядка около двух метров в секунду, соответственно и скорость не больше трёх-четырёх километров в час.
        Жан на рулевом весле. Остальные просто смотрят по сторонам. Чем хорош водный транспорт, прицелился и идёшь себе постоянно. Даже при нашей черепашьей скорости за сутки получается около шестидесяти километров. Пешком такое расстояние, умрёшь, а тут сидишь, мечтаешь.
        Живности в здешних водах хватает, то мелькнёт плавник, то мелкая рыбёшка стайкой метнётся, вспугнутая нашим судном. Птицы время от времени зависали рядом. Что интересно, часа через три появились, каких на острове нет. Похожи на земных альбатросов, только больше раза в полтора. Волна раскачалась. Всех, кроме французов и Джона мутило. Морская болезнь, однако.
        Думал в море выйдем, успокоюсь. Не тут то было. Колбасило по прежнему.
        Первое каноэ болталось за кормой на верёвке, второе лежало так сказать в виде полуфабриката на палубе. Хоть чем-то отвлечься, начал шлифовать корпус.
        Линду, как самую молодую по глазам, попросил залезть на мачту. Ну, темнее прямо по курсу. И что, бросить всё и на вёслах в каноэ? Жан и Джон оба ещё на атолле оценили расстояние до суши примерно километров сто, может, и больше. Ветер здесь постоянный. Ушли в обед. К следующему утру уж точно должны доплюхать.
        Сели с Хельгой на вёсла. Чуть-чуть побыстрее. Мужики и Джин присоединились, Мари на руле. Линда отстукивает ритм палкой по мачте. Определённо со здоровьем ништяк, час гребём, полчаса отдых. Вёсла прибавляют ещё минимум столько же по скорости.
        Седьмое февраля, среда. Атолл
        К утру с непривычки очень устали. Линда, только солнце поднялось над горизонтом, опять залезла на мачту. Сразу заорала: «Акугель!» Да мы и сами рассмотрели громаду горы. До неё осталось миль пятнадцать. Психи - это заразно, все молча налегли на вёсла.
        Да, это не наш атолл. Несомненно, остров. Очень большой. В центре - гора. Вершина срезана, скорее всего, вулкан, дыма нет, потухший. Высота под километр. Над ним облака. Жан показал большой палец. Я и сам вижу, что хорошо. Справа берег круто загибался. Везде утёсы, ни причалить, ни даже просто высадиться. Подойдя на полкилометра, двинулись налево в обход. Волны вроде не больше, но при столкновении с берегом являли вид, отбивающий всякую охоту рисковать. Через полтора часа Мари показала Жану на скалы. Они начали что-то живо обсуждать. Хельга перевела. Они думают, есть проход между скал. Хотят сходить в разведку на каноэ. В разведку, так и быть, но пойдут Жан с Джоном. Они у нас самые здоровые. Если что, больше шансов. Хотел сам, но с огромным трудом взял себя в руки. Я же главный, вот и сиди, руководи. Тем более, просто сидеть не получалось. Ветром судно отжимало к берегу, несмотря на убранный парус. Наш якорь до дна не доставал, и приходилось держать корабль на месте вёслами.
        Мужики шустро погребли к берегу, достигли скал и вдруг пропали. Впрочем, через минут десять опять появились и направились обратно.
        - Там проход! Узкий, но пройдём. Давай конец, потащим за каноэ. Вы тоже на вёсла.
        Быстренько привязали верёвку и двинулись. Вот оптический обман зрения, и как Мари только разглядела. Лишь метрах в пятидесяти открылся узкий, метров десять проход в скалах. Нам грести уже было нельзя. Я и Виктор сняли вёсла и, используя их как шесты, начали отталкиваться от камней. На входе немного поволновались, волны устроили толчею, но пронесло и спустя несколько минут мы вплыли в бухту. Почти правильной округлой формы, диаметром метров двести. В глубине впадает ручей, половина занята пляжем шириной метров двадцать. Дальше довольно дремучий лес. Именно лес, а не джунгли.
        Сразу бросилось в глаза кострище у самой воды. От него натоптана тропинка.
        Заорал что есть мочи, по-русски:
        - Есть, кто живой!
        Спустя несколько секунд кусты на берегу раздвинулись, и из них выскочила на берег, судя по некоторым признакам, женщина. Увидев нас, она замахала руками и что-то прохрипела. Жан ответил. Похоже на испанский.
        Угадал. Буквально через пару слов, Жан и Джон выскочили из каноэ и бросились за ней в лес. Когда наше тростниковое судно ткнулось в песок, они уже вытащили на берег очень худого и измождённого человека. Обе ноги у него были обмотаны, какими-то лианами. Спустя пять минут мы уже знали вкратце их историю. Испанцы, альпинисты-любители. В Пиренеях попали на проход. Здесь уже три года. Неделю назад Франциско лазил на утёсы за яйцами и упал, сломав обе ноги. Похоже, гангрена. Обе конечности страшно распухли. Мы вовремя. И что интересно, как только их увидел, тут же успокоился. Мари немного разбиралась в медицине, сказала:
        - Есть шанс, что довезём. Но надо отправляться сейчас же.
        За минуту нахватали пару корзинок камней из кучи, что была навалена на берегу. И поползли к выходу из бухты.
        Первым делом сломали рубку, этим уменьшили парусность. Затащили каноэ на борт.
        Я буду помнить эту прогулку до конца своей жизни. Гребли всю ночь, практически без перерыва. Под конец уже ничего не соображал. Только слышал охрипший голос Линды:
        - И раз! И два! И раз! И два!
        Восьмое февраля, четверг. Атолл
        Утром на горизонте увидели дым. Это наши сигналят. Атолл очень низкий, боялись, просто можем и не найти в морских просторах. Поставили парус. Ходить на нашей посудине галсами, ещё то развлечение. Но руки уже просто отвалились, и всё равно надо ждать следующего утра, по-любому успеваем. Жан и Мари железные люди, они как-то рассказывали про свои приключения, когда шторм балов семь и яхту качает, так что на ногах невозможно удержатся, и это длится очень долго. А здесь для них цветочки. Пока мы ушатанные в хлам дрыхли, они к вечеру довели корабль до атолла. Разбудили, всей толпой завели через риф. Испанец попал в руки к Курту. Тот тут же снял всё сооружение у него с ног. Мне, конечно, больше делать нечего было, как ассистировать. Ноги представляли собой два чёрных распухших полена. Курт прорезал кожу и выдавил гной. Больной немного поорал, но потом успокоился и даже заснул. Умаялся болезный. Теперь точно до утра доживёт. А там раскачаем и забросим.
        Его спутницу, кстати, звали Елизавета, планировали отправить тоже, поэтому некоторый остаток времени использовали для расспросов. Сильно не пытали, и сами не очень, и она чувствуется на пределе. Рассказала про остров и переход. Три года достаточный срок, чтобы облазить там всё. Другой вопрос - они не геологи и не ботаники. Жили собирательством. На острове, кроме традиционных кокосов, много ещё чего из флоры росло. Птичьи базары поставляли яйца. Иногда камнем зашибали птичку. Несколько раз видели маленьких животных с крысу величиной.
        Размеры острова километров двадцать в длину, пятнадцать в ширину. Климат сырой, постоянно облака, под утро систематически идёт дождик. В году есть период, целая неделя тропических дождей, льёт буквально как из ведра круглые сутки. Несмотря на сырость, растительность в основном не тропическая, скорее субтропики. Из животных, кроме котиков, никого нет. Да и те облюбовали участок берега, куда со скал без верёвки не доберёшься.
        Про переход - подробно описала, где пещера. Несколько часов от ближайшей деревни, потом сначала ползком, далее уже можно в полный рост.
        Как-то очень вовремя мы прибыли. После того как испанку уложили отдыхать, Курт подошёл.
        - Как себя чувствуешь?
        - В каком смысле?
        - Ну, ты до отплытия, как это сказать… на стенку лез.
        - Я тоже обратил внимание, как только испанцев увидел, куда что делось.
        - Паранормальные способности?
        - Не надо меня пугать! Мне до полного счастья только этого не хватает.
        - Знаешь, трудно найти иное объяснение, он до утра точно доживёт, а вот дальше вряд ли. Некроз тканей. Повреждены артерии, подающие кровь. Даже на Земле - никаких шансов.
        - Полярный лис! А если завтра сеанс не состоится?
        - Хороший вопрос! Что чувствуешь?
        - Ничего! Совсем ничего! Полное спокойствие!
        - Вот завтра и посмотрим.
        - Курт, чисто по человечески, никому!
        - Как скажешь, шеф.
        А вот это уже пробило. Когда такой матёрый волчара тебя так называет, это впечатляет. Жизнь-то налаживается.
        Совершенно не спалось. Как-то всё навалилось. Ништяки попёрли. Остров - мечта Робинзона. Раз вулканический, то вкусного должно быть. Да и кокосы надоели хуже горькой редьки, а вот редки бы сейчас пожевал с превеликим удовольствием. О! Вспомнил, мы же камней привезли кучу, которые испанцы насобирали. Оставили Хельгу и Аспен присмотреть за больным, пошли с Куртом посмотреть. Корабль вытащили на другом конце атолла, привязали, так и оставили. Пока шли, опять порадовался, мышцы болели отчаянно, но вот ощущения усталости не было, хотя когда приплыли, ощущения были, наверное, уже умер.
        Прям там на берегу развели костёр. Вывалили из корзин добычу. Это мы хорошо прогулялись. Содержимое порадовало. Вот это явно кремний. Особенно возбудили два чёрных камешка, их явно притягивало друг к другу. А это что?! Самородная медь, кусок на пару кило! Умереть не встать! Срочно геолога.
        К утру мы с Куртом, намертво отбив себе все пальцы, наматерившись до хрипа, сделали из самородка двумя кусками базальта котелок. Это мы его так назвали. Вообще больше похоже на тазик с толстыми стенками объёмом литра на три.
        Девятое февраля, пятница. Атолл
        На завтрак у нас был куриный суп, вернее, бульон, ещё точнее, варёная курица и бульон. Не пожалели несушку. Тарелки из раковин у нас были давно, ложек не было. Так что через край, бычком. Девочки накидали травки, получилось очень вкусно.
        Минут за десять до открытия перехода уже были на готове. Курт с Джоном держали на руках испанца. Мы с Хельгой встали по сторонам испанки. Вот Христина подняла руку. Вошли в воду. Время сегодня тянулось очень медленно. Христина махнула рукой, и почти сразу хлопок. Пять шагов. Чуть придержали дёрнувшуюся Елизавету. Испанец исчез, заброшенный в пузырь, теперь мы. Первой Хельга, потом испанка, споткнувшись, падает, хватаю за что попало и забрасываю, сам следом.
        Открываю глаза, лежу на чём-то костлявом. В колодце светло, через край на меня глядит Вера.
        - Это вы чего там делаете?
        - Чего, чего, а вы как думаете?
        - А это кто?
        - Вер, спрячься, потом объясним.
        Сполз с кучи лежащих без сознания, выдернул Хельгу. Дно колодца устлано поролоновой крошкой слоем толщиной сантиметров двадцать. Так что прибытие на этот раз обошлось без синяков. Дождался, когда моя открыла глаза.
        - Как себя чуствуешь?
        - Спасибо, бывало и лучше.
        Тут зашевелились испанцы. Бедные, они бедные. Кроме «каррамбы» и ругнутся не чем.
        Опять появилась Вера, начал опускаться подъёмник в виде сиденья на канате.
        Первой поднялась Хельга, затем испанцы, последним вылез я.
        Вера сразу вцепилась.
        - Кто это и откуда?
        - С подветренной стороны на западе тучки на горизонте, помнишь?
        - Ну!
        - Остров, довольно большой, вот туда и сплавали. Это испанцы, они там три года загорали. В Пиренеях есть переход. Потом расскажу. У тебя горячая вода есть?
        - Есть. Я здесь постоянно на хозяйстве. Евроремонт сделала. Второй этаж полностью переделали. Там теперь вроде гостиницы. Четыре номера со всеми удобствами. Выбирайте, потом вниз, я покушать приготовлю.
        Вот за что мне нравятся русские женщины, это, несмотря на всё, сначала накормят, потом могут и сковородкой по голове, но сначала всё-таки покормят.
        Вера знала, что мы строим корабль, но что да как - не в курсе. Будучи очень любопытной, и испытывая через это просто невыразимые моральные страдания, всё же дала нам возможность принять душ и прочие процедуры.
        Сдвиг по времени имел место быть опять, и мы прибыли ночью, фактически, без малого с суточным сдвигом. Простейшая сигнализация разбудила Веру. И она очень оперативно прибыла к колодцу.
        За очень поздним ужином, я рассказал ей о наших приключениях. Потом поздравил с кольцом на пальце, она всё-таки окрутила Густава. На вопрос, где он, ответила:
        - Возится с людьми. Там не всё просто, то одно, то другое падает. Особенно на завершающем этапе. Он, кстати, имеет лицензию пилота. Купил себе двухмоторный самолёт и носится на нём как угорелый. Ко мне обязательно через два дня на третий.
        Про кандидатов на переселение. Все его хорошие знакомые, можно сказать, подельники. Знает много лет. Вместе помотались по больницам. Когда у последней черты, всё выходит наружу. Отобрал тщательно. Что-что, а в людях он разбирается. Вложились деньгами. Пока за количеством решили не гнаться. Больно уж соблазнительно. Избавление от любых болезней, общее омоложение организма и это, Густав, когда приезжает - ей покоя не даёт. По два-три раза за ночь. Качество жизни - это тоже дорогого стоит. И мир новый, незагаженный. Так что у всех причастных голову открутят, не задумываясь.
        Вера Густаву обзвонилась сразу же, как прибыли, обещал часов в десять прилететь. Просидели, проболтали. Испанцы, те сразу - бутылку виски и к телевизору. Один момент. Мы уже настолько привыкли к своему внешнему виду, что одетую Веру воспринимали как аномалию, о чём ей и сказали. Секунду подумав, она стала как мы. Поэтому у Густава были несколько удивлённые глаза, когда он прибыл.
        Сразу взялись за испанцев. Два часа на пару их запугивали. Объяснили все риски. Они имели возможность на личном примере убедиться, какие чудеса со здоровьем происходят при переходе и почём это, если в евро. С другой стороны люди они раньше были не богатые. Тараканы, любят до безумия полазить по горам и пещерам. Порешили, берём на довольствие. Зарплата высокая. Обязанности необременительные, пасти пещеру. Будем в дальнейшем регулярно отпускать походить по горам. И супербонус - обещали профинансировать им Эверест. Обсудили, как восстановить документы и прочее. Для начала вечером вылетаем в Испанию.
        Потом Густав с Верой удалились в свою комнату, испанцы опять зависли у телевизора. Это ж надо так оголодаться по ящику. Мы с Хельгой вышли прогуляься по городу. Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша. Толпа на улице воспринималась как-то не так. По типу, а чего они строем не ходят. Витрина магазина для туристов причинила просто ужасные ощущения. Нам бы это всё там. Шарахнулись от уличного зазывалы, который предлагал посетить кофейню. Потом долго хихикали. Хельга подобрала маленького котёнка. Аргументы, что там нет мышей, и он пропадёт с голоду, были решительно пересечены. Будет кормить сама. Ага, плавали - знаем. Впоследствии мы с ним стали закадычными друзьями на строго паритетных началах. Он мне - релакс, я ему - покормить два раза в день.
        Вернувшись обратно, засели в Интернете. Очень много непоняток накопилось. По большому счёту уподобились средневековым учёным, они тоже на все вопросы искали ответы в книгах. Сейчас намного проще. Забил поиск и сиди, читай. Только вот одна проблема, чтобы спросить, надо знать, а если не знаешь, как быть? А вот в этом случае для этого и нужны спецы.
        Как только Вера выпустила Густава, сразу насел на него.
        - Ну, как успехи? У нас там огромный остров. Потухший вулкан. Очень много чего есть, только нужны позарез геологи. Я из кучи камней, кремний, магнетит и самородную медь смог опознать. Остальное - полный облом.
        - Есть у нас парочка. За двадцать лет весь мир облазили. Один из них, кстати, гончар. Очень хороший! Я тут подготовил список. Вера на русский перевела. Здесь основные профессии и, так сказать, хобби. Вот эти ребята вообще дар божий, как бы ремесленники. Сейчас мода на металлические изделия, изготовленные по старым технологиям. При этом сами добывают руду, сами выплавляют металл, как железо, так и бронзу. Делают в кузне всё, что можно и не можно. Полный цикл. И соответственно, из чего делать разбираются. А вот на эту женщину обрати особое внимание. Физик, в определённых кругах пользуется скандальной репутацией. Её теории противоречат официальной науке, и как мне один из мастистых учёных сказал, тем хуже для официальной науки. У них тот ещё гадюшник, когда её отлучили, она занялась народными ремёслами. Хобби - астрономия и как следствие - оптика. Очень недурно получается.
        - Густав, вы кудесник. Неужели все безнадёжные.
        - Да. Вы не представляете, сколько у нас больных. Так что нашли всех. Мало того, и по психотипу, и личностным качествам, как заказывал, подобрали. Только я вот не понял, ну чемпион по стрельбе из лука ясно зачем, а танцовщица с певицей?
        - Густав, вы в Турции в отелях отдыхали? Будет возможность, загляните. Там есть такое явление анимация. Представьте! Народ за день намахался, а вечером им развлекуха.
        - Вам виднее. Организовано обучение по вашему списку. У людей колоссальные проблемы со здоровьем, но я пошёл на риск. Все знали, что я обречён. Показал им результаты последнего обследования, заверил, у них будет так же. Вы знаете, поверили! Надо подумать насчёт команды поддержки, физические кондиции таковы, что без посторонней помощи могут быть проблемы.
        - Понятно, подумаем.
        Потом отправил Хельгу обратно. Жутковато было глядеть как она, закрыв глаза, прыгнула в колодец.
        Вечером того же дня приземлились на частном аэродроме в Испании. Хорошо быть богатеньким. Ни тебе таможни, ни паспортного контроля. Пересели в машину. Сразу поехали в горы. Испанцы за проводников. Деревенька - ещё те бандеры. Жителей человек сорок, зато храм лет семьсот. Пообщались с падре. Он у них здесь главный. Помогли деньгами. Густав предложил организовать небольшое производство, а то местные уж больно бедные. В общем, поладили. От посёлка пешком добирались часов шесть. Тропинка - чёрт ногу сломит. Вот и первое задание для наших испанских друзей. При посильном соучастии деревенских сделать путь проходимым не только для таких суперменов, как мы, но и для всех остальных. Сейчас туристы всякие бывают, вот и будет у нас маршрут для не очень здоровеньких.
        Пещерка - сама по себе маленькая дырка под камнем, не знаешь - не найдёшь. Понял - хуже альпинистов только спелеологи. А если в одном флаконе, то вообще безнадёжно. Метров пятьдесят ползком, потом стало просторней, и после часовых блужданий, наконец, вошли в зал. Сталактиты, сталагмиты. Высота метров двадцать. Длина и ширина около сорока. В боку - дыра метра три в диаметре. Дальше по ней шагов через пятнадцать - зона переноса. Ещё раз всё обсудили по планам на будущее. Обнялись, попрощались. Не первый раз, но всё равно жутковато. Разделся, пошёл вперёд.
        Человек такая скотина, ко всему привыкает. То ли здесь всё нежнее, то ли ещё что. Даже на ногах удержался. Вывалился над берегом, на высоте с полметра.
        Утро. Интересно, что сюда, похоже, попадаем в одно время. Обратно не поймёшь как. Но в основном ночью. Хотя Вера вышла днём.
        Очень внимательно поглядел на вершину горы. Потухший вулкан. Вершина всё-таки немного дымится. За всё время, пока здесь пребывали испанцы, толчков не было. Оно и к лучшему. Только землетрясений нам не хватало. Покрыт лесами, но не джунгли. Несколько ручьёв. Дожди идут под утро почти каждый день.
        На утёсах птичьи базары. Птиц море. Яиц, соответственно, тоже. В одном месте под утёсами каменная площадка с полкилометра длиной. Спустится без верёвок нереально. Там издалека вылитые морские котики. Здесь зелёных нет. Научимся добывать, мясо и шкура.
        Остаток дня посвятил попыткам запомнить внешний вид фауны и походу за яйцами. Вечером разжёг костёр. Лепота. Тихо, тепло. Вот Хельгу перетащу, будем обживать. С этой мыслью и заснул.
        Сегодня, наверное, одиннадцатое февраля, воскресенье, но вполне возможно, что и ошибаюсь
        Утром дождался хлопка. На пляж шлепнулся петух. Просто шагнул в пузырь. В глаза ударил свет фонаря. Пока одевался, Густав рассказал:
        - У нас проблемы. Вера вышла по магазинам. Ей на сотик пришла СМС от сторожевой системы. Включила на планшетнике видеорежим. В доме шарили три человечка в масках. Всё облазили, сейчас сидят, ждут. Коридор до колодца отгородили хитрой перегородкой, поэтому колодец не нашли. Сейчас она катается на прогулочном пароходе, ждёт звонка.
        Перезвонили. Маршрут и процедура эвакуации был обговорён заранее. Переглянулись с Густавом. Он набрал другой номер. Нажал вызов. Курт в армии служил диверсантом. Он и заминировал проход. Так что концы пока обрубили.
        Плохо, очень плохо. Если попались сёрьёзной фирме, дожмут. Дом оформлен на Густава. Он, конечно, гражданин мира. Но захотят - найдут и достанут.
        Вера на перекладных добралась до Греции. Там её Густав и забрал. Всё его имущество уже давно ушло в фонд. Денежка тропками растекалась по миру. Куда и как - даже ЦРУ не по силам. С одного из счетов кормили испанцев. Уговор был. Через день они запускают пендалем курицу. Раз в месяц кто-нибудь будет выходить, и подтверждать перевод денег. Остальное по обстоятельствам. Одна надежда, что хватит мозгов молчать. Поживём - увидим.
        Пока он мотался за женой, я встречал поселенцев. Во Франции на границе с Испанией в маленьком городке арендовали отель. Вот туда и прибывал народ. Общим числом двадцать человек. Люди разные. Общее - возраст слегка за сорок. Небедные. Ещё одно их объединяет - жить им осталось несколько месяцев, и терять им, в сущности, нечего.
        Густав заморочил им мозги конкретно, я думаю, при желании он может «КамАЗ» снега всучить эскимосам.
        По прибытии он сделал заявление. Есть возможность соскочить. Билет в одну сторону. Вернутся, можно будет очень не скоро. Их деньги нас не интересуют. Интересны навыки и умения. Все присутствующие пересекались с ним в больницах. Помнят его не очень здоровым, а сейчас он как выглядит? Боятся им нечего. У каждого смертный приговор. Перспектива, здоровье и каламбур, здоровый образ жизни. Если согласны, пять минут на телефонный звонок попрощаться, и поехали.
        Надо сказать, Густав за последнее время набрал вес. И выглядел просто цветущим, особенно на фоне присутствующих. Впечатляла шевелюра. Волосы выросли густые. Ни одного седого. Одна дамочка не поверила, долго ворошила и разглядывала. Потом просто развела руками. Почти все присутствующие были в париках. Химиотерапия - злая вещь.
        Это, похоже, и убедило. Отказавшихся не было. Все уже давно подобрали дела в этом мире. Сделали по несколько телефонных звонков - и всё. Погрузились в автобус. В Испании после границы высадили водителей. Дальше повел один из, так сказать, подельников, благо машинка с автоматом и гидроусилителем руля. Доехали до деревни. Заставил всех плотно покушать. Незадолго до рассвета вышли пешком. Народ, которому дали надежду, - страшная сила, но не учли физическое состояние. Что-то последнее время очень физически напрягаюсь. Добрались под вечер, часто делали привалы. Но всё равно в конце пришлось некоторых элементарно нести на себе. Перед пещерой остановились. Часок отдышались. Наш медик в очередной раз получив заверения, что последствий не будет, всех обколол. Краткий инструктаж. Полез в пещеру первый. Все за мной. Густав с Верой замыкали. Собрались в зале. Опять буквально силком заставили покушать. Под пристальными взглядами разделся, сложил всё барахло в специальный мешок и полез в пещеру.
        Похоже, привык. Опять удержался на ногах. А тут и остальные посыпались. Только успевал оттаскивать. Прибывали кучно. Было опасение по поводу количества. Но всё кончилось благополучно. Несколько синяков и пара подвёрнутых ног не в счёт. Публика выглядела колоритно. Прям хоть фильм ужасов, снимай. Все белые до синевы, худые. За редким исключением - лысые. После перехода всех колбасило. Хорошо лёгкие, всех в тенёк под деревья, пусть полежат, отойдут. Взял корзинку, оставленную со времён плаванья, полез за яйцами. Когда вернулся, Вера уже кокосов насшибала. А Густав организовал костерок.
        До публики начало доходить, что их не развели. Конечно, все вымотались. Шрамы после операций исчезли. Ничего не болело. Особенно прикололо, один был практически без лёгких. На земле держал в руках кислородную маску, здесь, закрыв глаза, вдыхал воздух полной грудью. Видно, человек просто балдел. Немного погодя будут прыгать от радости все.
        Густав за последний месяц провернул огромный объём организационной работы. Присутствующие под видом психологической релаксации. Грешен, он подмазал психолога клиники, где все лечились. Кстати, через него и потекло. К гадалке не ходи. Так вот, все прошли курсы обучения навыкам, которые понадобятся именно в условия полного отсутствия привычных условий обитания. Теоретически у нас, например, было три специалиста по изготовлению каменных орудий труда. Были медики, даже диетолог. Он должен был определять, можно это кушать или нет. И если нет, то как приготовить, чтобы всё-таки можно было? Пара металлургов. Гончары. Специалисты по изготовлению лодок, как плетением, так и выжиганием ствола. Я после завтрака именно этому и уделил основное внимание. С каждым переговорил. Что умеет, как представляет себе свою жизнь здесь. Каждому персональная инструкция по технике безопасности. Реанимации здесь нет. Прежде чем сделать, очень подумать. Спешить некуда. Впереди многие годы жизни. Вот, например, все, мягко говоря, не загорелые. Под здешним солнцем сгореть до пузырей - моментом. По одному не ходить. Если куда
пошли, обязательно предупредить дежурного по лагерю. Ходить неторопливо. Друг друга пасти. Здесь вам не там. Про детей - первые пара дней не до этого. А потом ведь за уши не оттащишь. Лучше немного погодить, про детей. Девочек и мальчиков было поровну. На Земле уже постарались пары сформировать во время подготовки. Микроклимат в таких случаях, самое важное. Человеческий фактор, однако.
        Первый день прожили на яйцах и кокосах. Народ сидел в тени, проходил акклиматизацию. Вера лишилась значительной части своей роскошной причёски. Все осваивали плетение верёвочек из волос. Задача - у каждого должна быть возможность добыть огонь. Первая ночь далась тяжело. Все собрались под местным деревом на берегу. Крона плотная, по форме как зонтик, вполне себе от дождя. Циновок даже женщинам не хватило. А трава колется и что-то постоянно ползает. Некоторые всю ночь просидели у костра и только под утро уснули.
        Какой день не знаю, во-первых, не до того, во-вторых, запутался окончательно!
        Утро в… так и хочется сказать про пионерский лагерь, где плохо кормят, и мучают непосильным трудом. Народ под утро задремал, причём вмёртвую. Попытка разбудить успеха не имела. Ещё бы, прогулка по горам накануне, новые впечатления, посиделки у костра почти до утра. Сам еле встал. Вера молодец, опять умотала за яйцами, выслушав вслед инструктаж по охране труда при лазаньи по скалам и показав мне средний палец на прощанье. Вот проблема, и по попе не отхлопаешь, уж больно двусмысленно это в наших условиях будет выглядеть. Густав за кострового. Я по кокосам.
        После завтрака из печёных яиц и свежих кокосов, я объявил:
        - Граждане переселенцы! Лафа кончилась. Первая новость - вы теперь абсолютно здоровы, но ваша физическая форма оставляет желать лучшего. Опять же, это не повод использовать в целях пропитания мой подневольный труд. Вторая - этот замечательный остров в вашем распоряжении. Прошу не сорить и где попало… сами понимаете. Сегодня первый и последний раз собрание утром. В последующем - вечером перед сном, на все вопросы будем совместно искать ответы. У нас пока первобытно-общинный строй. Я назначаю себя главным ёжиком. Почему узурпирую власть? Потому! Есть опыт жизни в экстремальных условиях на атолле, и я здесь самый сильный. Вот!
        На этом моя тронная речь закончилась, настали суровые будни.
        Огласил задачи на сегодня. Основной принцип - все при деле. Густав с парой мужиков обследует лес на предмет, что у нас с лесоматериалами. Кристина, наш диетолог, идёт с ними. А то от кокосов у меня, например, уже зубы сводит.
        Всем мужикам и ей три раза было говорено. Ничего не пробовать. Ничего тяжёлого не таскать. Флору собирать, для этого отдали единственную большую корзину. По дереву смотреть и запоминать. Под ноги смотреть. Устали, сели, отдохнули, дальше пошли.
        Женщины под чутким руководством Веры занялись циновками. Специалисты по камню начали делать кремневый каменный топор. Уверяли, результат меня обрадует. Солнце закрыло облачко. Воспользовавшись этим, остальные во главе со мной занялись сооружением ловушки для рыбы. В глубине бухты на отмели, там где впадает ручей, из камней часа за два соорудили две стенки с проходом между ними пара шагов. Потом всей толпой перегородили по мелководью бухту, шлёпая по воде руками, нагнали полную ловушку. Там прям кишело. Закрыли проход циновкой и руками выкинули на берег десятка три рыбин. На обед у нас была жаренная на костре рыба. Последнее время у всех в меню была в основном овсянка. К вечеру до присутствующих, наконец, дошло, что их желудки абсолютно здоровы и если с аппетитом, то и гвозди переварят. Так вот аппетит был потрясающий.
        Не обошлось без происшествий. С Густавом пошли Ганс и Альберт. Ганс ухитрился проколоть ногу. На обратном пути внимание ослабло - и пожалуйста. Наш медик Анна промыла под ручьём, выдавила кровь, и залепила разжёванной травкой. Поверх примотала стебельками лист той же травы. Забегая вперёд, зажило как на собаке. Через три дня уже просто бегал.
        Ещё раз прочитал ижицу про осторожность. К вечеру, как ни береглись, все немного обгорели. В принципе простая процедура обмазывания кокосовым молочком позволила зафиксировать пары. Слава богу, ещё на земле этим заморочились. Перед сном у костра все делились впечатлениями. У лысеньких выросли волосики. На пару миллиметров, но это зримое подтверждение новой жизни.
        Итоги дня. Женщины сплели циновок, им хватит. Мужикам обещали завтра. Два образца каменных топоров завтра опробуем. Кристина рассыпала добычу на камнях. Птичек не обманешь. Что-то склевали, что-то нет. Можно им - можно нам. В промоине замочили первую партию копры. Густав со товарищи буквально в ста шагах нашли подходящее дерево. Завтра лодочники им займутся. У нас на атолле люди брошенные загорают.
        По поводу топоров, честно говоря, не верилось. Но ребята показали настоящий цирк. Набрали в ручье кремневой гальки. Сели рядом, и потихоньку постукивая камень о камень, часа через два показали мне несколько образцов. И главный фокус, с помощью наших луков, которые для добывания огня до вечера провертели в двух отверстия под топорища. Один сверлит, второй подсыпает мокрый песок под ветку. Пока перекуривали, сам попробовал. Класс! Конечно, очень неспешно, но за день парочку сделали. Объяснили, на атолле у нас был бескаменный образ жизни. Кстати, довольно широко распространённый на коралловых островах. Теперь мы достигли, в области технологий, каменного века.
        Опять до полуночи сидели у костра. Спокойно рассказал о том, каким вижу наше будущее на нашем острове. Выслушали пожелания каким его видят остальные. С чем и отошли ко сну.
        Следующий день
        Проснулся едва рассвело. Палку в руки - и давай махать. Как раз солнце полностью вынырнуло.
        - Подъём, канальи! Три тысячи чертей вам в глотку!
        Это «доброе утро» в моём исполнении.
        Узники Бухенвальда, все нежно-розового цвета, постанывая и стеная, выползали на берег.
        - На зарядку становись! Раз! Два! Ножку выше! А теперь водные процедуры! Ватер! Ватер! Кильманда!
        Народ гурьбой потрусил к водопаду. Сунулся первым. Холодная водичка. Заорал! Все, кто заныривал под струи, тоже с воодушевлением драли глотку. Через пять минут вернулись на пляж. С вечера распределил, кто чем занимается. Завтрак прошёл быстро.
        Женщинам предложили программу «каждой ячейке общества - по шалашу». А то хоть и под деревьями, но иногда дождик пробивает. Вера им долго растолковывала, что значит рай в шалаше. Эх, Европа! Тяжёлое детство у них было. Пришлось показать, как делается шалаш. Это немудрёное действо требует соблюдения определённых правил. Чтобы дождик не промочил, ветром не разворошило.
        Циновка на рыбьем садке за ночь куда-то исчезла. Пришлось сделать плетень. Заодно и топоры опробовали. Где ими, а где и каменными рубилами, нарезали прутьев. Всё познаётся в сравнении, вспомнил, как на атолле пережигал кол, пока акулу не приватизировали. Прогресс, однако. Восстановив калитку, опять загнали рыбу внутрь, закрыли проход. Теперь не убежит.
        Двое мужичков с Кристиной отправились на сбор плодов и ягод. Я с Густавом - к дереву. Остальные, включая женщин - на шалаши.
        Процесс срубания дерева в обхват толщиной каменным топором долог, утомителен и, с точки зрения износа инструмента, весьма занудлив. Так вот, рубка дерева каменным топором - это, в сущности, дробление древесины. Постучал, потом почистил рубилом.
        Рубили, не особенно поспешая. Учитывая физическое состояние Густава и мою природную лень, к вечеру выбрали больше половины, большое достижение. Постучим, посидим, отдохнём. Мимо без конца сновали строители шалашей со всякими ветками, пальмовыми листьями, охапками травы. Перед переходом в обязательном порядке все прочитали книги о Робинзоне и «Таинственный остров». А также Джека Лондона «Воля к жизни». Вот их в перекурах и обсуждали. И заодно старался внушить. Мальчики это круче девочек, потому и переноска тяжестей на них, мальчиках. И у нас в России девочек от тяжёлой работы берегут. Благо Веры рядом нет.
        Строительство шалашей продвигалось вперёд семимильными шагами. Жилище временное, но сразу взяли за правило - делать максимально хорошо.
        Диктатура имеет и свои положительные стороны. Я так думаю, при демократии как раз перешли бы к прениям, а тут к вечеру имеем двенадцать шалашей. Циновки.
        Здоровье - это вещь! Не путать с физической формой. Народ шатает, но личики у всех светятся. Сегодня у костра только я, Густав и Вера. Остальные после ужина расползлись по шалашам.
        - Густав, как тебе начало?
        - Неплохо, я думал проблем будет больше.
        - Здесь выше по течению ручья есть глина. Гончары смотрели. Сказали, через пару дней, сделают горшки. Вера, нужны четыре прочные корзины для переноски. Пару им, а пару металлургам. И надо, чтобы на спине несли. Испанское наследство.
        Я показал сине-зелёный камешек.
        - Это самородная медь. Километрах в пяти её много, если они не ошиблись.
        - Сделаем.
        - Вера, ты сегодня с женщинами целый день. Как у них настроение?
        - Да нормально. Кристина травки принесла, рыбу замариновала.
        - А я-то думал, чего так вкусно! Молодец!
        - Вот-вот. Слопали, и никто спасибо не сказал.
        - Ладно, пошли спать, завтра с утра рано не вставать. Пусть поспят.
        На проклятом острове нет календаря
        После завтрака планировали поселение. Вера очень эмоционально и красочно описала наши хижины на атолле. Всех особенно добили гамаки и кресла-качалки. Народ внёс пару дельных предложений, и с учётом народного волеизъявления, я решил. Сейчас у нас шалаши. Так как здесь кровососущих насекомых нет, шалаши поставили в зарослях, шагах в пятидесяти от берега. Сами собой натоптались тропинки. Хижины будем строить на ещё дальше, причём из соображений уединения на расстоянии шагов сорок друг от друга. Конструкция та же. Комната и небольшая веранда. Почва мягкая, проблем с вкапыванием свай быть не должно.
        Долго дискуссировали по поводу туалетов. Проблема гораздо серьёзней, чем может показаться на первый взгляд. Можно сделать в стороне один на всех, и ходить ночью, если приспичило, от хижин чёрт-те за сколько. Городить каждому рядом, не комильфо. В общем, компромисс, сделали и то и это. Ночью рядом, в остальное время подальше.
        Зона отдыха на берегу бухты. Разметили места под брёвнышки для сидения, материал под рукой, выложили очаг для костра. Потом планировали сделать навес от дождика.
        Зона приготовления пищи в стороне, на берегу ручья. Тоже сразу начали выкладывать очаги для готовки. Практически там же женщины будут заниматься рукоделием.
        В километре - ещё один ручей в распадке. Вдоль относительно ровный участок шириной шагов двадцать с обеих сторон. Чтобы не гадить где живем, решил, что промзона будет там. Это и гончарное производство, и металлургия и вообще всё, что в голову придёт.
        До обеда женщины сплели на скорую руку шесть корзинок. Для начала пойдёт.
        Вчетвером, Густав, Олаф, Александр и я ушли за медью. По пути нас проводили до выхода глины Алберт и Ивонна. Они помяли её в руках и пришли к выводу, что бывает и лучше, но для нас пойдёт. Помогли им наковырять две корзинки. Они взгромоздили их себе на плечи и побрели обратно.
        Мы пошли дальше. Немного поплутали, но всё же нашли это место. Сказать, что Олаф и Александр были довольны, это не совсем то. Они были просто счастливы, даже джигу сплясали. Огромное количество самородной меди, плюс полиметаллические руды, содержащие цинк, свинец, олово и прочие ништяки. В припадке охоты на зелёное земноводное, навалили огромную кучу булыжников и заявили, что их счастье будет неполным, если всё это не будет в самое ближайшее время доставлено в лагерь. Ну да, сейчас, только «КамАЗ» подгоню. У нас всё ножками и ручками, на горбике. Они сгоряча навалили полные корзины. Реальная жизнь. Оставил им, учитывая их кондиции, килограммов по пять. Густаву килограмм десять, зато себе наложил, еле поднял. Почувствуй себя китайцем.
        Пришли в лагерь к ужину. Если я умаялся, то ребята просто рухнули. Всех мужиков собрал в кружок, посадил рядом Веру с целью недопущения искажения сути информации, которую я хотел довести до коллектива.
        - Господа, у меня для вас новости. Одна хорошая, вторая просто отличная. Мы нашли сырьё для получения бронзы. Нет технических препятствий для её получения. Это хорошая новость. А отличная, мы плавно переползаем в бронзовый век. Но для того чтобы счастье было полным, нам надо сделать печи для плавки и наладить заготовку древесного угля. Чем быстрее мы это сделаем, тем лучше будет всем. Но это не всё. Есть вероятность, что про нас узнают. Вы на себе почувствовали, какие последствия имеет переход. Это деньги и власть. Короче, нам надо принять меры, если вдруг к нам придут незваные гости. С завтрашнего дня утром, когда происходит переброс, всей толпой с палками и камнями стоим и боимся. Вопросы есть? Вопросов нет. Да, чуть не забыл, дерево отложим, каменными топорами рубить не комильфо. Завтра все мужики таскают глину и под чутким руководством наших металлургов строят печи. Одну для гончаров, и вторую, соответственно, для выплавки бронзы. Учитывая относительную простоту получения бронзы, думаю, нам пока не стоит заморачиваться с получением железа, хотя магнетит здесь есть. Вопросы есть? Вот и
замечательно. Все свободны. Вера, женщин собери.
        Минут через пять, уже перед лучшей половиной нашего сообщества:
        - Девушки, как дела? Нормально! Замечательно. Рад довести до вас. Скоро с шанцевым инструментом для вашей благородной деятельности положение резко улучшится. Я понимаю, у вас не всё получается, как хотелось, но главное - стремится к этому. Отдельное спасибо за очень вкусное приготовление пищи. Теперь вопрос, можно сказать, стратегический. Я вам ещё раз напоминаю, у нас тяжести таскают мальчики. Девочки на подхвате. И не надо мне язык показывать. Поймаю, высеку.
        Вот так и закончился этот, неизвестно какой день.
        Кто-нибудь разберётся с календарём?!
        Выгнал народ на зарядку. Пока махали руками-ногами, посмотрел на каждого. Против ожидания, никто до пузырей не обгорел. Вместо бледных поганок все стали слегка коричневого цвета. Там где положено выросли волосы. В движениях появилась некая уверенность. Сегодня впервые некоторые из мальчиков продемонстрировали под хихиканье женской части некую физиологическую реакцию, свидетельствующую о значительном улучшении физического состояния. У девочек можно было различить, кто блондинка, кто брюнетка, а кто и рыженькая.
        После завтрака вооружились кто чем и выстроились около зоны перехода. Молча простояли, пока солнечные часы не показали, что время прошло. Так дело не пойдёт.
        Как там? Вышел вперёд, повернулся.
        - Так, господа. Подняли палку, ударили по земле. Ещё раз! А теперь с криком: «Убью!»
        Раз! Ударили! Убью! Ещё раз!
        Так махали минут десять. Под конец, вот что значит стадный инстинкт, глаза остекленели, лица покраснели. Хорошо, и вправду убить могут, наверное.
        Потом развод. Пара женщин дежурные, Пара за яйцами. Остальные девочки собирать сушняк с целью подготовки к производству древесного угля. Мужики ринулись на глину. Через два рейса развалились корзинки. Пришлось бросать всё и делать носилки.
        Отдельное произведение искусства. Две ветки, их ещё надо выломать. Потом сплести между ними типа плетня. Сверху пальмовые листья, чтобы не просыпалось. С горем пополам к обеду глину натаскали. Набили её ложбинку в бухте, пусть отмокает. Металлурги занялись производством режуще-рубящего инструмента из кусков самородной меди. Остальные отправились копать ямы для выжига угля.
        Чтобы не очень портить экологию, устроились примерно в километре на полянке среди леса. Там, кстати, и сушняка много. Состояние здоровья достигло такой степени, что время работы начало превышать время перекура. Технология не изменилась со времён палеолита. Ковыряли палкой землю, разрыхлённый таким способом грунт выбрасывали руками. На вопрос, сколько нужно угля и гончары и металлурги показали высоту кучи поднятой рукой, поэтому ямы вырыли в человеческий рост. Хотели, несмотря на сумерки, закидать дровами и поджечь. Я не дал, чего суетиться, завтра днём всё сделаем.
        На ужин была чищеная рыба. Мелочь, а приятно. Первый ножик из самородной меди был именно на это и употреблён. Запекли в глине, просто объеденье.
        Сегодня вечером у костра Ева, по жизни профессиональная певица, специализация - что-то там народное, запела. Слов я толком не понял, но мелодия была такая тягучая и плавная. А вокруг такой простор. Просто за душу зацепило. Ей начали подпевать. Постепенно вступили все. Обалденная здесь акустика, вода, скалы вокруг, как в большом театре. Надо будет инструментами музыкальными озаботится. Завтра надо с народом поговорить, может, кто и сможет. Перед сном подошёл к Густаву. Предложил завтра сходить на вулкан. Они с Верой сразу согласились. На ближайшую неделю задачи определены, фронт работ распределён. Надо и на перспективу полазить.
        Остров. День шестой, как мы здесь. Февраль
        Ещё в сумерках вышли из лагеря. У нас с Густавом за плечами корзины с кокосовыми орехами, рыбой, яйцами и прочей провизией, пара маленьких вязанок дров. Вера идёт налегке, только скатанная циновка. Через два часа прошли рудник, и начался подъём. У нас была обувка, вроде лаптей. Я наплёл, но в ней скользко, а босиком колко. Так что поднимались очень медленно. Конечно, не по прямой. Иной раз и наоборот спускаться приходилось, чтобы обойти неудобный участок. То осыпи, то непролазный кустарник. Подошвы ног, похоже, привыкают. Всё равно идём осторожно. Склоны как в фильме про Камчатку. Бурые и чёрные скалы. Лавовые языки. Для страховки выломал деревянный прут, длиной метров пять. Вера в середине, я впереди. Пару раз падали, немного поцарапались. Только к вечеру добрели до вершины.
        Голая каменная чаша. Запах специфический. Спускаться в кратер не стали, но недалеко увидели жёлтый налёт. Сера - это просто праздник. Вокруг расстилалась безбрежная синь. Долго пытались разглядеть на горизонте остров. Вера уверяла, что разглядела. Нашли ровную площадку ниже по склону, там и заночевали. С собой принесли немного дров. Разожгли огонь. Стемнело, на берегу увидели наши костры. Утром ещё раз очень внимательно оглядели окрестности. Если наш атолл прямо на востоке, то с западной стороны ещё три острова. Ближайший километров пятнадцать, остальные два немного подальше. И за ними на горизонте темнеет. Либо очень большой остров, либо материк. Острова небольшие, но как промежуточные станции пригодятся.
        Перед уходом наковыряли серы. Килограмм по пять в заплечные корзины. Может пригодиться. Обратно шли быстрее. Так разогнались, что Вера едва не улетела. К вечеру вернулись.
        Навстречу с визгом вылетела Хельга. Приплыли все. Со всем хозяйством. Когда прошла неделя и ничего не выпадало, поняли - не всё у нас в порядке, есть проблемы. На этот случай и было предусмотрено переселение на остров, как более пригодное для жизни место. Встреча была очень бурной. Прибывшие разительно отличались от местных. Конечно, за неделю свежеприбывшие изменились поразительно. Прибавили в весе, обросли, загорели. Но всё познаётся в сравнении. Я уже как-то отвык от того напора и энергии, воли к жизни, которая была у нас на атолле, и очень рад, что теперь у нас есть на кого опереться.
        Когда восторг немного поутих, выяснилось, что пропал кошак. Его, кстати, назвали Кит. Имя было получено в результате весьма сложной лингвистической дискуссии, в итоге компромисс между кэт и кот. Похоже, у него стресс, сначала кругом вода потом опять новое место. Вот и шухерится где-то. А Хельга дёргается!
        Двадцать первое февраля, среда. Остров. Хоть убейте, куда дни делись, не знаю
        Надо понимать, что накануне мы с Хельгой очень долго не спали, только увидев её, понял, как соскучился. Разбудил кошак, у него режим. У вас любовь, а у него завтрак. И что делает, паршивец, елозит хвостом по лицу. Так что пробуждение было бурным. В общем, не я первый, две дамы дежурные, уже разожгли костёр и, нанизав на ветки рыбёшку, обжаривали её. Запах сам по себе мёртвого поднимет. Познакомил кошака с ними, и тут же был беспардонно предан за рыбку и последующее почёсывание брюшка. Под ручей не сунулся, но в бухте искупался. Вчера за суетой встречи некогда было рассказать Хельге о наших приключениях. Но она перебила, они по пути наведались к самолёту. Джон и Жан нырнули к мурене. Получив колом по морде, она в расстроенных чувствах ретировалась. Они накидали в спущенную корзину, что под руки попалось. А попалось фляжка с жидкостью, не проверяли. Большой нож в ножнах, не вынимали. Что-то вроде большой книги, наверное, бортжурнал, сушится. Мешок, полный каких-то предметов, тоже не открывали. Парашют, две штуки. И ещё несколько вещиц. Всё изрядно обросло. Разложили на палубе, решив пока не трогать.
А вот и, кстати, Эльза. На все руки от скуки. Насколько помню, она среди прочих достоинств ещё и реставратором подвизалась. Вот ей и карты в руки.
        Перекусив, девочки упорхнули на наш корабль разбирать подарки.
        Задавив желание присоединиться, пошёл строить печи. Старожилы с атолла, получив в руки медный топор и тесак, заявили, что обеспечат всех хижинами и прочим бытом за очень короткий промежуток времени. Кстати, они привезли моё персональное кресло-качалку, кучу циновок, и, что отдельно порадовало, все гамаки и запасы канатной продукции.
        Местные со мной. Не во главе. Руководили процессом отдельно по каждой печке специалисты. Приступили к возведению сразу двух эпохальных сооружений. Эпохальных потому, что они позволяли нам переползти в следующие исторические эпохи. И что немаловажно, сделать наш быт более приближенным к привычным стандартам.
        Процесс был довольно простым. Забирали из общей кучи горсть глины, давали стечь воде и прилепляли куда покажут. Главспецы разглаживали получившиеся детали конструкции. Я, конечно, не специалист, но получалось несколько футуристически и даже можно сказать красиво. К обеду печи подвели под своды. Вылепленные вручную кирпичи для них уже сохли. Мастера сказали, что продолжим завтра, и вообще, процесс изготовления, а главное - сушки, займёт, по крайней мере, неделю, на сегодня все свободны и они не возражают, скромняшки, если мы займёмся древесным углём. Ямы уже готовы.
        Делать нечего, после обеда все пошли жечь уголь. Довольно быстро закидали имеющиеся дрова в обе ямы. Оказалось мало, часа за три набрали их до полного. Засыпали землёй и подожгли.
        В лагере у женщин был в разгаре мастер-класс по плетению. Хельга успевала и этим заниматься и наблюдать за Эльзой. Та уже полностью очистила от отложений большой нож.
        Хороший ножик! Был! До того как в морской воде полежал. Нет в жизни счастья. Вот людям везёт, то один ништяк великий бог попаданцев пошлёт, то другой. А здесь весь изъеденный до сквозных дыр клинок. Ручка, правда, сохранилась более-менее, но зачем она без лезвия? Затем Эльза открыла то, что мне показалось термосом. Это и был термос, только внутри вместо жидкости - тетрадь. Листочки волглые, но удивительно хорошо сохранившиеся. Эльза переложила исписанные листы веточками и оставила сушиться в теньке. Особенно тщательно это она проделала с последней страницей. Вскрытие мешка показало, что внутри были консервы. Ни сами банки, ни тем более содержимое не сохранилось. Были большие надежды на парашюты, но и здесь пролетели. Ткань буквально расползалась под руками. Единственное, что сохранилось, это стропы. Но у нас и так полно практически аналогичного шнура. Зато просто идеально сохранилась фляжка. Сделанная, из какого-то сплава, лишь немного потускнела. Большая, на две пинты. Внутри, - держите меня четверо! - коньяк. За ужином все помочили губы из крышки. Жутко интересно, что за информация содержалась в
тетради. Когда немного подсохло, Густава, как единственного лётчика в нашей компании привлекли к изучению текста.
        Вот что он прочитал.
        «Это всё очень дурно пахнет, поэтому я, лейтенант ВВС США Эрик О'Нил, решил вести что-то вроде дневника.
        Сегодня меня и ещё трёх человек вызвали на авиабазу в Неваде. О том, что здесь происходит, ходили разные слухи. Достоверно было известно лишь про испытания ядерного оружия. В штабе мне сообщили. Нужно будет полетать над пустыней. Затем нас взяла в оборот служба безопасности. Мы подписались, что никому, никогда, ничего не расскажем. Если вдруг чего увидим или услышим.
        Провели к самолёту. Довольно поживший „Дуглас“. Груз, две тонны, уже загружен. Будет сопровождающий. Чего там в ящиках, секрет. Долго ожидали разрешения на взлёт, сидя в тени под крылом, наконец, как только прибыл гражданский, получили. Перед тем как самолёт поднялся, он выгнал всех из грузового отсека, открыл крышки ящиков, соединил их проводами и чем-то там пощёлкал. Сразу отказал радиокомпас. И начались помехи радиосвязи. Пытался на него наехать, сопровождающий заверил, всё это не критично. Видимость на миллион. Просто полетать по кругу на высоте порядка трёх миль. Взлетели, он надел гарнитуру и принялся командовать, выше, ниже, влево, вправо. Вспышка, потеря сознания, пришли в себя, мы попали в Ад. Слава богу, бессознательно зафиксировал штурвал. Внизу на всё видимое пространство вокруг горит. Как будто внизу множество костров или течёт лава. Температура порядка шестидесяти градусов по Цельсию. Вокруг летают самые настоящие драконы. Практически сразу увидели, что они летят к одной точке и исчезают там. Чисто на инстинкте решил рискнуть. Направил самолёт туда же. Опять вспышка. В небе
ярко-голубое солнце. Внизу кругом облака. Высотомер просто сбесился. Начали помаленьку снижаться. Пробили облачность. До самого горизонта ровная как стол поверхность. Цвет серый. После короткого совещания пошли на посадку. Приземлились, самолёт пробежал положенное и замер. Надо сказать, что все были в шоке. Взяли в оборот сопровождающего, тот сначала отнекивался, но потом раскололся. В этих местах у местных индейцев была легенда о другом мире. Якобы их шаманы туда периодически шастали. Опять же ходили слухи, что в эпоху освоения Дикого Запада огромный караван мормонов пропал в этих же местах не без участия тех самых пресловутых шаманов. В легендах упоминались и драконы, и огненная земля, и райское место, где не так жарко как в пустыне, хорошая охота и так далее. Вот про серые земли не было ничего.
        Аппаратура была предназначена для поиска перехода. Когда на земле поиски не увенчались успехом, этот чёртов изобретатель решил попробовать сделать это в воздухе, полагая, что переход мог сместиться по вертикали. И правда, мы попали на высоте примерно с полмили.
        С продуктами было неплохо, но вот с водой не очень. Решили, раз оборудование работает, попробовать найти путь дальше. Здесь, похоже, выжить не получится. Взлетели, долго барражировали. Наконец научник заорал.
        - Есть! Разворачивайтесь. А теперь левее!
        Опять вспышка. На этот раз вывалились в дождь. Внизу еле различимая за пеленой вода. Высота несколько сот метров, ещё немного и врезались бы. Куда лететь - было абсолютно непонятно. Топливо подходит к концу. Снижаемся. Да поможет нам Бог!»
        Оба наших акванавта утверждают, что ремни на креслах пилотов были расстегнуты, значит, есть вероятность, несмотря на то, что их угораздило прибыть в сезон дождей, сесть на воду всё же смогли. Когда это случилось, и куда потом они делись, вопрос, конечно, очень интересный.
        Самое главное, переходы с Земли ведут не только в этот мир, но и к драконам. А может, и ещё куда-нибудь. Зацепился за упоминание о шаманах. Никак не мог ухватить за хвост мысль, крутящуюся в голове. Ощущение разгадки давило на мозг.
        Конечно, немного обидно, не получилось на халяву разжиться ништяками, и наши мечты разбились о суровую реальность законов химии. Да и ладно, не больно и хотелось, сами справимся.
        Вон уже и столбов для хижин наставили, девочки циновки плетут. Мужики в песочек играют. Расчистили в сторонке площадку, и будут строить макет острова в масштабе один к тысяче.
        Наши гончары налепили кривобоких горшков. Пока они сушатся под деревьями. Завтра в тупую обожгут в кострах. В планы металлургам на первом месте обыкновенная пила по дереву. Как только так сразу будет гончарный круг. Будет и качество.
        Подводя итоги этого дня, отметим интересное явление. Информационный голод. Маленькая информация из тетради обнаруженной в затонувшем самолёте вызвала настоящий бум обсуждений, в процессе которых родились самые невероятные версии развития событий. Я, согласно внутреннему голосу, был абсолютно спокоен, по крайней мере, в ближайшее время чуйка ничего не предвещала, а значит, и заморачиваться не стоит.
        Вечером подвели итоги. Проблемы, требующие решения. Женщины заявили, что им не нравится внешний вид циновок из листьев кокосовой пальмы. На атолле делали из смеси с тростником. Они, конечно, с одной стороны правы. А где мы им возьмем тростник, на острове его нет. Ответ показателен. На атолле есть. Ладно, сплаваем. Кстати, когда лангустов было завались, не очень лезло, а сейчас не отказался бы.
        Завтра с утра общий поход за сырьём для металлургов. Женщины на хозяйстве и строят хижины. Каркас мы им для первых четырёх собрали.
        Двадцать второе февраля четверг. Остров
        С утра с Куртом опять бой на палках. Ещё добавил броски копья на точность. Фишка в том, что дистанция маленькая, порядка шагов двенадцать-пятнадцать. Хищники в силу физиологии дальше шести метров за раз не прыгают. Так что расстояние оптимальное. Нужно бросить очень сильно, быстро, но точно. Здесь вам не тут. Надо быть готовым ко всему.
        Планы для того и планируют, чтобы изменить. После завтрака отправили французов с молодёжью на атолл. За тростником, лангустами и так по мелочи. Опять же, если место останется, кресел привезут. Остальные мужики, в том числе и единственная среди нас женщина, Кристина, растянувшись цепочкой, ушли за медью. Хельга оперативно организовала всем заплечные корзины для переноски. Дорога знакомая, шли под лекцию нашего диетолога про то, что здесь растёт. А росло очень много чего. Флора здесь, в отличие от фауны, весьма отличалась от земной. Но аналогии прослеживались. Эксперименты с птичками в паре случаев были неудачными. Хотя, может, они как раз и использовали эти дары природы в качестве слабительного. Но вот, например, ярко красные, сочные плоды с кулак величиной, по вкусу напоминающие гуаву, пользовались бешеной популярностью. Я даже заподозрил, может какой слабый наркотик. Кристина заверила, что у нас пища по большей части белковая, а организмы развиваются как на дрожжах, поэтому и требуют витамины. Есть и ещё очень ценный источник клетчатки. Продолговатые плоды очень жёсткие и безвкусные в сыром виде,
будучи пропечёнными, напоминали варёную картошку.
        Кристина, похоже, больше всех ждала подвижек в быту в виде горшков или даже кастрюлек из меди, будучи ярым сторонником различных супов. Вчера Хельга повергла меня просто в шок. Из небольшого кусочка меди камнем за полчаса сделала себе ложку. Потом натёрла песком. Это можно продавать за деньги. Есть такое выражение на Земле.
        Как-то я не очень зацепился, с одной стороны наши мастеровые пускают слюни при слове бронза, с другой - вот она, самородная медь. Бери и делай, никаких печей, берёшь камень и получаешь результат. Придём, шкуру спущу, пусть делают пилу из меди, а то прям заговор про гончарный круг.
        Так что, обдумывая наши реалии и слушая вполуха Кристину, довёл группу до места. Наши геологи сразу впали в транс. Только и слышно:
        - Нет, вы посмотрите на это!
        - А про это что вы думаете?
        - Боже, какая прелесть!
        И так далее в том же духе. Поступили мудро. Пока Кристина с Густавом и Андерсеном бродили по окрестностям, остальные просто завалились спать. И женщин рядом нет, и чего-то спать охота.
        Часа через три меня разбудили. Как в воду глядел, когда с Хельгой обговаривал размер корзинок. Нет у них ни стыда ни совести. Полные, с верхом. Ну ладно, мы эти двадцать килограмм с хвостиком как пушинку, но доходяги, ведь умрут не дойдя. Под возмущённые вопли высыпал по половине у худеньких и пошли солнцем палимые. Надо будет с Хельгой обсудить шляпы из тростника на манер вьетнамских.
        Чего-то мы гоним, народ чуть больше недели как соскочил, а уже грузим по полной. Обратно замучились перекуривать. И упорные, намертво отказались ещё раз ополовинить груз.
        Приползли к вечеру, они все попадали. Я, конечно, виноват. И в том, что много набрали, и в том, что много несли. Наверное, они правы, если я виноват мне и отвечать, но только за своё. Злые они. Уйду, право дело, уеду. Когда-нибудь, но не сегодня и не завтра.
        А вот у Хельги никаких проблем. И койры они заготовили, и две хижины практически сделали. И суп вечером в модернизированном котелке сварили. Это из нашего трёхлитрового с толщиной стенок в два пальца, сделали литров на семь. Простенько так, камнем стук да стук. Кстати, мы единственная семья, которая ела как белые люди. Одна ложка Хельге, одна мне и так далее. Остальные через край и руками. Из раковин привезённых с атолла. Вот так, моя девочка круче всех.
        Вечером в свете окончательного окончания демократических извращений обязал всех причастных.
        - Сделать, наконец, пилу по дереву, с её помощью создать гончарный круг.
        - К вечеру наделать кружек, плоских и глубоких чашек из глины.
        - Можете из дерева, можете из меди. Можете из серебра. Мы там килограмма два набрали самородками. Но к вечеру у всех должны быть ложки. Без них ужина не будет. И вот два куска меди. Тоже к ужину два котелка. Мне супу сегодня было мало. И надо с печками побыстрее. У меня мысль - могу и не дожить.
        Двадцать третье февраля, пятница. Остров
        Сегодня через пять минут после курицы у нас гостья. Елизавета, наша испанка, по прибытии рассказала, что разведали тропу в другую сторону, нашли ещё два выхода из пещеры. Один сильно ближе к деревне. Опять же идти удобней. И главное, в самом низком месте можно передвигаться согнувшись, а значит, наши планы по домашней скотинке, опять реальны. Пришла согласовать. Кого нам для полного счастья не хватает. И ещё у неё есть подруга. Недавно узнала, последняя стадия хитрой болезни.
        Мы всегда, со всей душой. И тут для неё, как спелеолога, есть небольшая шабашка. Есть пещера рядом. Я лезть запретил, но если она согласится возглавить маленький отрядик в составе меня, Джона, Курта, и Густава, как насчёт небольшой экскурсии?
        Эти испанцы точно маньяки. Мёдом не корми, дай куда-нибудь залезть. Через полчаса мы, вооружённые плошками, факелами и двумя мотками верёвки метров по пятьдесят длиной, стояли у входа. Один немаловажный момент. На нас были одеты что-то вроде грубых передничков из койры. Конечно, не супер, но голым пузом по камням и тем более ещё кое-чем нам и сосками Елизаветы, очень неприятно.
        Сначала идти было довольно комфортно. Потом ход раздвоился. Влево нора, вправо на корточках. Вправо через метров сто тупик. Вернулись. Поползли, понял, если человек стал разумным, когда встал на задние конечности, то вот одежду точно придумал, когда лёг на живот. Лезу за женщиной и думаю, и чего понесло. Сейчас придавит и всё, как это? клаустрофобия, вот!
        Слава тебе! Дошли! Небольшой такой зал. Скорее даже комната. В тусклом свете плошек одна стена засверкала. Вот это мы зашли. Красота необыкновенная. Дальше ещё можно было погулять, что мы и сделали, где на четвереньках, а где и уже привычно ползком. По мне так больше ничего интересного. На обратном пути насобирали лежащие на полу под стеной кристаллы, ломать не решились.
        Когда Эльза увидела собранное, её чуть кондрашка не хватила. Расспросив про то, что там осталось, тут же уболтала Елизавету сходить ещё раз. Вот они и полезли втроём. Третий я, мне, похоже, больше всех надо, и каждой бочке затычка. Наломал кристаллов под чутким руководством, еле утащил.
        По выходу из пещеры мы её потеряли. Это я про Эльзу. Забегая вперёд, она, неделю не разгибаясь, возилась с добычей. Сначала обколола, потом мокрым песком шлифовала, затем то же самое толчёным хрусталём. В заключение растёртым в пасту касситеритом (природная окись олова), нанесённым на деревяшку, за два дня довела задуманное до конца. Попутно попросила наших отцов Буратино изготовить две трубы из дерева, входящих одна в другую. И спустя неделю вручила мне подзорную трубу. Двенадцать крат ориентировочно. Вот тут-то я и подумал, до чего мы можем докатиться, уже, скажем, через год.
        Попутно, как брак и экспериментальные образцы, она изготовила ещё три линзы. В солнечную погоду получить огонь, почти как спичками.
        Вечером, под одобрительный гул народа, назначил её главным по метрологии. Задачи не очень простые, но понятные. Разобраться с календарём, здешним временем и ориентацией в пространстве. И, наконец, додумался спросить, что она думает по поводу природы и механизма переходов. Из получасовой ответной речи понял только начало: «Если коротко, то всё очень просто…» Потом завис. Говорил мне папа - учи физику, пригодится. Окончательно добила Вера. После окончания объяснения, она немного подумала, и выдала:
        - Так это всё из-за того, что меняется спин…
        Дальше непереводимая игра слов, в которой они активно использовали неприличные математические и физические термины, и выяснилось, что Вера окончила физмат Бауманки с красным дипломом. Да! Вот как бывает обманчиво первое впечатление о людях.
        Двадцать четвёртое февраля, суббота. Остров
        Следующим утром ушли втроём, Елизавета, я и Хельга. Прибыли как обычно ночью. В посёлке меня уже ждали. Встретились с Долорес, так звали подругу. Чего-то отстал от жизни. На вопрос о друге, ответила, что есть подруга. Как это называется? Сексуальные меньшинства. Если у тех, кто там, здесь остались и мужья, и жёны, то у них не так, официально расписаны и даже обвенчались. Вот так, а вы как думали. И только смерть разлучит их. Мария, подруга Долорес, сразу сказала - хоть к чёрту в пекло, если есть малейшая надежда. Ну, я её за язык не тянул. Тем более у Марии интересная профессия, дома на небольших станках ткала всякие половички, полотенчики и прочее. Бонус - свои станки рисовала сама. И офигенный ништяк, сейчас все с ума посходили на, скажем так, вещах, сделанных из природного сырья, вот она и освоило производство нити из всякой экзотики, вроде тропических растений. Есть надежда, что у нас тоже найдётся, что-либо подходящее. Мне, конечно, нравится наш голый образ жизни. Но попробуйте полазить по кустарнику или скалам без штанов. Особенно когда впереди мелькает женская голая попка. То, что нам
пытались сделать женщины из тростника, только усугубляло.
        Остаток ночи посвятили Интернету. Уже традиция. Это насущная необходимость. Зачем изобретать велосипед. Надо только найти готовые решения. Как применить их в наших условиях, вот основная проблема.
        Утром перезвонил в Россию. Замечательно. В прошлый раз по Интернету заказал в одном из самарских институтов универсальный детектор излучений. Это решили выяснить, можно ли засечь портал по излучению. Густаву он обошёлся в совершенно безумные деньги. Фиксировал все известные виды излучений, обладает предельной чувствительностью для сегодняшнего уровня развития техники, и в сложенном виде помещается в чемодан средних размеров. Договорился забрать в Мадриде. За такие деньги пусть везут. Ха! Вы русских не знаете. Оформили как медицинский прибор и привезли чартером.
        Встретились в одном из многочисленных кафе.
        - Ну, показывай, как работает.
        - Вот это книжечка, инструкция, подробная. На словах показываю, откидываете ножки, потом крышку. Здесь и здесь вытягиваете вот эти штуки. Вот этой кнопкой включаете. А здесь запускаете калибровку. Теперь пуск и ждёте. На экране видно процесс сканирования. Интерфейс содран с антивируса. Вот так сбрасываете данные нам через спутниковый телефон. Желательно провести несколько циклов. И можно спросить?
        - Нельзя, и это не атомная бомба.
        - Да мы тоже так думаем, что не бомба. У нас один высказал предположение, что вы чего-то инопланетное нашли.
        - Ага, тарелку! С супом! Хочу проверить, если сожру, до горшка добегу или нет.
        - Не знаю, не знаю! Вот по этим параметрам, если в красный сектор уйдёт, вы и «мама» сказать не успеете.
        - Ладно, не бери в голову. Я посредник, сам ничего не знаю.
        На сём и расстались.
        Вечером того же дня отправили женщин, заодно и опробовали прибор. Вроде работает. Тут как раз Франциско пригнал небольшое стадо из четырёх коз, во главе с козлом и столько же овец и барана. Пусть меня простят защитники животных, но методы которыми мы протолкнули это до перехода ничего общего с гуманизмом не имели. По прибытии посадил Хельгу за прибор. Сам вместе с испанцем понакидали орущее и гадящее от ужаса стадо в переход. Проводив его в посёлок, скинули через спутник данные. Спрятали чемоданчик в камнях, и ушли тоже.
        Двадцать седьмое февраля, вторник. Остров
        Так и знал! Никто и не думал соблюдать распорядок. Вместо того чтобы в воскресенье отдыхать, они занимались хижинами и печами. Вчера вернулась экспедиция с атолла. Оставили неразорёнными три хижины, остальное вывезли.
        На буксире приволокли целый стог тростника. Корабль подлатать, циновки и прочие поделки.
        Поздно мысль в голову пришла, вьетнамская шляпа «нон» - лучше и не придумаешь головного убора в наших условиях. И от солнца, и от дождя. И если водой смочить, то целый кондиционер на голове. Хельга удивляет всё больше. Оказывается, существует множество способов изготовления этого предмета. Она знает с десяток. В наших условия применимы три. Один из них из тростника, но именно молодого. Вот после завтрака и занялись сортировкой привезённого сырья по назначению. Показав, какие надо, она сразу же занялась плетением первого образца. Вот так у меня появилась первая личная вещь в этом мире.
        Вчера же доложили печи, теперь некоторое время на сушку и можно приступать. После наезда проблему гончарного круга решили оперативно, и теперь в тени сушились и глиняные пайлушки, и миски и горшки. Часть обожгли на костре. Не до хорошего, но лучше чем ничего. Классно выпить козьего молока из крынки. Древесного угля выжгли вторую закладку. Из медных самородков сделали, как и говорил, ещё два котелка. Оказывается при чеканке меди её надо периодически отжигать. Хотя бы на костре. Легче обрабатывается. Так что котелки получились загляденье. Вернее это назвать казаны. Каждый литров на пятнадцать. С утолщённым, как положено, дном. С боков два крючка. Подсунул палку и снял или поставил на огонь. В принципе, посуда из меди лучше всего, так что очередная задача ремесленникам. Обговорил с женщинами ассортимент и - вперёд и с песней. Очень неожиданно решился вопрос с вилками и ложками.
        Под водопадиком, на ручье, образовался выбитый водой карман. Там после обеда, можно сказать, случайно нашли самородок золота. Через час я сидел на берегу и наблюдал за золотой лихорадкой. Первые полчаса каждый ссыпал на берегу свою кучку. Потом дошло. Ржали просто от души. Вот как знал про ювелира, пригодился. В дальнейшем женщины начали щеголять кольцами и браслетами. Потом, после того как сделали фильер из бронзы, - и в цепочках. Практической пользы никакой, но девам нравится. Можно сказать, для души.
        Освободил Зигфрида от всех работ, пока не наделает всем с запасом столовые приборы. Первым делом он сваял из меди маленький молоточек и пошло. Руки у него в то место вставлены. Золото, как он сказал, оказалось природным сплавом с серебром, самое то для наших целей. Оно прочнее чистого. Тот ещё затейник. Разгулялся не по-детски. На каждом изделии свои орнаменты, и всё сделано так аккуратно и тщательно, ни за что не подумаешь, что делал на коленке. Каждый предмет именной. На ручках выгравированы вензеля владельца. Может, и мелочь, но как приятно за едой, из медной чашки, золотой ложкой навернуть супчику. И потом посидеть с медной кружкой, ведя неторопливую беседу, и потягивать настой местных растений с сахаром. Кто бы знал. Когда Кристина получила первый котелок, она насобирала в него сок кокосовой пальмы, выпарила его на костре, и у нас появился сахар. Поистине, кокос не даст пропасть ни в коем случае. Обсудил вопрос о будущем. Надо расчистить место и заложить плантации кокосовых пальм. И не только. Есть ещё несколько растений, которых можно иметь и побольше. Про красные плоды со вкусом гуавы уже
говорилось. А вот то, что небольшая пальма даёт латекс, это было очень приятным сюрпризом. В сочетании с серой производство резины становилось реальным ништяком. Объявил конкурс на изготовление маски для подводного плаванья. Выточить стёкла из хрусталя обещала Эльза. Самолёт реально давил на психику. Как много чего полезного с него можно поиметь.
        Традиционно вечер для души. В тихую наделали дудочек, свирелей, свистулек. Подобрали куски дерева. Целый оркестр. Вроде пахали целый день, откуда только силы взялись? Наплясались до упаду. Маленькое наблюдение. Так называемые танцы дикарей, а попробуйте, чего-нибудь по-другому сбацать на песчаном берегу. Ноги неподвижны, если топтать, поднимается пыль. Тельце трясётся, ручками машем, головой вертим. Просто праздник. Кстати, скоро восьмое марта. Международный женский день. Надо покумекать. И насчёт отметить, и подарки тоже не просто. Вот очередная головная боль.
        Двадцать восьмое февраля, среда. Остров
        Последний день зимы. Это я так решил. Волюнтаризм, однако. После утренней разминки и завтрака, а так же традиционного «мы самые ужасные на этом острове», народ расползся по занятиям. Как-то так получилось, все при деле, один я как неприкаянный. Немного попутался под ногами у французов, они занимались нашим тростниковым кораблём, потом меня прогнали женщины. Они занимались строительством. Хельга и та на попытку помочь что-нибудь изготовить из меди попросила не мешаться. К металлургам подойти не решился, уж больно деловые.
        Да ладно, столкнул каноэ, и погрёб куда глаза глядят. А глядели они на берег. Давно собирался более тщательно обследовать прибрежные скалы, хотя чего их смотреть, камень он и у нас на Острове камень. Весело здесь было лет эдак тысяч двести-триста назад.
        Побережье мы, конечно, в своё время, как только прибыли, осмотрели, но как-то небрежно. Поплыл к котикам. Они занимали огромную плиту, приподнятую над уровнем моря метра на полтора.
        При моём приближении все они кинулись в воду. Так что без помех причалил, тщательно привязал лодку. Прошёлся взад-вперёд. Ровная поверхность резко переходила в отвесную стену высотой от тридцати до семидесяти метров. У подножья обрыва была пара впадин, забитых мусором. Вот там я очень тщательно порылся. Очень редкие здешние шторма накидали обломки веток, водоросли, тушки рыбы. Всё это слежалось и издавало характерное амбре. Кто ищет, тот всегда найдёт что-нибудь. Кусок доски с очень ржавым гвоздём на Земле совершенно не привлёк бы внимания. Здесь вызвал настоящий шок. Уже собрался уходить, выглянуло солнце и невдалеке блеснуло. Что тут у нас? Бутылку разбило о камни. Осколки перемололо, но один застрял в расщелине. Это уже становится интересным. Подозрение переросло в уверенность - мы не одни.
        Наивно было бы полагать, переходы существуют уж точно не одну тысячу лет. За это время кто только сюда не попадал. Наверняка некоторые выжили. Пока провозился, часа три прошло. Решил проплыть ещё немного подальше.
        Опять интересно, на высоте метра три от уровня воды вход в пещеру. Вколотил камнем в трещину кусок дерева и закрепил каноэ. Вспомнил, как лез в колодце. Там выше, а здесь и уцепиться особо не за что, и мокрое скользит. Но забрался. Птички здесь изрядно пожили. Сразу почувствовал, тянет ветерком в глубь. Осторожненько, на ощупь побрёл. Ногу вытяну, пощупаю, потом опять. Через метров пятьдесят впереди забрезжил свет. Небольшое ущелье с отвесными краями, из небольшой кучки камней сочится ручеек. Растущие поверху деревья практически закрывают небо. Сумрачно и сыро.
        А вот и экипаж нашёлся, частично. Два скелета лежали рядом. Армейский кольт в упор, да по голове. У одного небольшая дырка в затылке и ничего впереди, у другого наоборот. У первого явно сломана нога. Решил ничего не трогать. Пусть Курт с Эльзой посмотрят. Рядом лежит спущенная резиновая лодка, ещё какие-то вещи. Полазил ещё. Интересное место, я, например, вылезти наружу не смог, они, похоже, тоже. Нервы не выдержали или ещё что.
        Вернулся как раз к обеду. Покушали, и как бы между делом рассказал. И чего они разорались? Особенно Хельга. Я что, больной, разбиваться и тонуть?
        Примерно прикинул, как подойти с суши. Взяли верёвку и всей толпой пошли. Немного поплутали, но нашли. Спустили вниз Эльзу и Курта. Остальные толпились вокруг да около. Через час начали подавать найденное наверх. Кости сложили в две корзины. Практически целая надувная лодка с насосом! Небольшой бинокль. Труба Эльзы, пожалуй, получше будет. Швейцарский ножик в очень хорошем состоянии. Опасная бритва! Один ржавый и один очень даже ничего сохранившийся кольт и три обоймы патронов. Закатанные в целлулоид удостоверения личности. Два смертных медальона. Ракетница с пятью ракетами и распотрошённый набор для потерпевших крушение лётчиков. Что сохранилось, так это невскрытый набор для рыбалки. Всё уцелевшее было тщательно завёрнуто в кусок прорезиненной ткани. Сгнивший пистолет валялся рядом с телами. Курт, в принципе, тоже думал, что сначала был застрелен тот, который со сломанной ногой, потом другой выстрелил себе в рот. Вот так получилось, вход в бухту они не нашли. Из ущелья выбраться не смогли. В сочетании с чужой планетой это и подвигло к сему печальному результату.
        Грустный день. Теперь у нас есть своё кладбище. Два креста и таблички из золота с именами и фамилиями. Дату смерти так и не поставили. Курт с Эльзой в один голос божатся - явно прошло не полвека. Лет пять от силы. Если у нас иногда дни теряются, то почему бы здешней нечистой силе и полвека не прикарманить.
        Вечером у костра все сидели пришибленные. Некоторое оживление внёс Курт, он, оказывается, уже опробовал пистолет, отстреляв пару патронов, почистил, смазал птичьим жиром и принародно вручил его мне. Вообще я из него и стрелять-то не могу. В своё время всего лишь из «Марголина» обойму отстрелял, вот если бы «Калашников». Я бы показал класс. Но, как все решили, это вещь статусная. Мне и владеть. Так у меня появилась вторая личная вещь. Бинокль отдали французам. Бритву - Аспен, она ею владела профессионально. В дальнейшем, кому побриться - к ней. Ножик подарили Джону. Он им потом из дерева такие вещицы резал! Ракетницу передали дежурным. Если что, одна ракета - срочный сбор. Две - все спрятались. Три - новый год. Шутка!
        Первое марта, четверг. Остров
        Первая плавка! Все сошли с ума! Мельтешат туда-сюда!
        По общему мнению, печи просохли достаточно. Народ разбился на две группы. Одна, более многочисленная, - на выплавку первой партии бронзы. Туда влилась Хельга. Вторая, с моим непосредственным участием, занялась проверкой аксиомы «не боги горшки обжигают». Я очень неплохо справлялся с перетаскиванием различных глиняных изделий и загрузкой угля. В общем, на мой взгляд, сделал самую ценную часть работы.
        Сначала, загрузив топку печи древесным углём на треть, её в течение двух часов окончательно просушили. Потом, не делая перерыва, загрузили до полного. Конструкция была довольно хитрая. Уголь сгорал внизу, и раскалённые газы поступали по каналам собственно в камеру для обжига, а оттуда в трубу. Очень большая толщина стенок. Тонкость состояла в создании постоянной тяги, при том, что камера для обжига была открыта постоянно. Для обжига и глазирования температурный режим в наших условиях практически одинаков. Наша печка позволяла вести обжиг постоянно. По мере готовности, передвигая изделия ближе или дальше от выхода, позволяя остывать или нагреваться постепенно.
        Эльза планировала использовать эту же печь и для производства стекла.
        Когда свод начал светится красным, загрузили наши горшки. Температуру поддерживали, подкидывая уголь, по цвету, держа его просто красным. Цикл получился непрерывный, так что в эту ночь со сном пролетели. Каждый час, переставляя горшки и прочие изделия.
        У металлургов несколько иная технология. Менее хлопотная. Они, правда, в дальнейшем планировали плавить всё в горшках-тиглях, используя печь для обжига. Но само получение металла предусматривало нагревание сырья вперемешку с древесным углём. Чего-то там восстанавливалось и смешивалось. Из-за этого и печь была проще, и само производство. Закидали слоями медь, касситерит, древесный уголь. Ещё какие-то камешки. Подожгли. И сели ждать.
        Тем временем, прикинув расход топлива, всех незанятых со мной во главе погнал на производство древесного угля. Пока обходились сухими ветками, но если так дальше пойдёт, надо закладывать плантации ещё и на дрова. Не хотелось бы жить на голом участке суши.
        Всё плавно перетекло на второе марта, пятница. Остров
        Задача была простая. Я должен во всём разбираться и всё знать. Особенно когда ништяки прут. Так что поспать практически не удалось. Тем более начался обжиг глазури. Часа в три ночи первую партию горшков вынули из печи, дали остыть и обмакнули в яму с поливом. Так незатейливо называется раствор, который после термообработки и образует собственно покрытие глазурью на керамике. Просушив пару часов, керамику опять поместили в печь. С моей точки зрения я занимался промышленным шпионажем в лучших традициях восточных товарищей. Но это очень большой секрет. Постоянно, как только была такая возможность, следил и за выплавкой бронзы. К вечеру голова как пивной котёл, ножки болят, ручки гудят, спать охота, сил нет. Но зато появилась уверенность - если надо, то всё смогу повторить.
        Хотел прикорнуть, подремать. Индейская хижина. Не хочет народ брать на себя ответственность. Пришлось топать, смотреть участок, выбранный под посадки. Оно и к лучшему. Они и в самом деле собирались поливать этот пустырь. Только не смогли придумать как.
        Задача простая. Есть ручей. Рядом с превышением метра полтора участок, требующий водички, причём постоянно и желательно без участия человека. После того как было подсчитано, сколько человеко-вёдер потребуется в сутки, я веточкой нарисовал на земле водяное колесо. В Ираке, например, со времён шумеров конструкция не изменилась. А это лет эдак тысяч пять назад. Назвался груздем, делай сам.
        В начале не было слово, вначале были технические требования. С этим всё ясно. Нужно полить некоторую площадь. Потом техническое задание. Здесь определились со способом реализации. А вот теперь сами проектные работы. Предложенные мной проектные решения позволили уже к вечеру запустить экспериментальное поливальное колесо. Всё из дерева и на верёвочках. Можно сказать, на соплях. Но работает!
        Они в своих Европах точно сбрендили, где я им экскаватор возьму. Перед тем как лечь спать зашёл к металлургам, посмотрел как у них дела, заодно обсудил конструкцию кетменя. Это большая киркомотыга. Незаменимая вещь в ирригационных работах в засушливых странах. Озадачил, нужно штуки четыре.
        Мужики только затылки почесали. Список из первоочередных предметов первой необходимости уже зашкаливал все разумные пределы.
        Порешили, всё равно металл только завтра утром достанут. Вот тогда все вместе подумаем и я решу, что нам сейчас для полного счастья в первую очередь нужно.
        Эта сволочь пушистая где-то прикончил здешнюю мышь, вместо того чтобы съесть, приволок к нам в хижину. Я по темноте прямо на неё и улёгся. В результате Кит получил от меня, я от Хельги за издевательство над беззащитным животным. Ага, беззащитное, вон какие царапины на руке. Конечно, понять можно, мышь его и всё такое. Но в этой хижине я хозяин, да и на планете тоже.
        Наконец-то уснул!
        Третье марта, суббота. Остров
        В здоровом теле, здоровый дух. Киль манда! Это я народ на зарядку по-татарски позвал, а вы что подумали? Потом, даже не попив утреннего кофе (про кофе немного потом), побежал подменить Альберта на гончарной печи. Они с Анной, вот всегда говорил, нет предела совершенству, как раз закончили расписывать партию горшков. Не утерпели, художеством занимались при свете полек. Заверив, что всё понял и к вечеру, когда они проснутся, - первая партия отожженных, покрытых зелёной глазурью, это от окиси меди, расписанных рисунком в чёрных и коричневых тонах, если ничего не перепутал - окись железа, будут их ждать. И никому, кроме меня, даже подержать не дам.
        Ушли, есть немного времени, можно и про кофе. Кристина, без стараний которой наша жизнь в области питания была бы гораздо менее интересной, находилась в постоянном поиске. Здесь надо посочувствовать Олафу. Он был, как правило, первым дегустатором её изысков. Она перепробовала всё, что смогла найти. Среди прочих нашла практически один в один аналог кофе. Есть такое явление конвергенция. Страшное слово. Оно означает, если где одинаковые условия, то у вас точно ничего на лбу не вырастет. А для нас хорошо, что очень много растений напоминают по потребительским свойствам земные. Я, конечно, больше люблю какао, но и кофе тоже неплохо. Особенно в исполнении Хельги. Она принесла поесть, затем в собственноручно сделанной медной турке на краюшке печи, сварила божественный напиток.
        Сидим, пьём кофе. Разговариваем. Как-то всё у нас суматошно. Метод ассоциативного мышления. Вспомнил, на Земле утром любил бутерброд с копчёной колбасой. А чего мы рыбу не коптим? Поделился. Она здесь пальчики оближешь. Решили по-тихому сделать Кристине сюрприз.
        Вдвоём, используя расщелину в камнях, сделали приспособление для копчения. Наложили на дно веточек, сверху свежих листьев, потом рыбу и опять листья. Поджёг ветки, закидали сверху землёй. Одна тонкость. Сбоку был воткнут кол, который опосля был вынут. Получился продых. Вот так и оставили до вечера. Сегодня точно не вчера. Спокойно и размеренно.
        Время контролируем по солнечным часам, параллельно по водяным. Конечно, не хронометр, да нам пойдёт.
        Только закончили с коптильней, как соседи зашевелились. Выковыряли из остывшей печки кусок бронзы килограмм на пять. Опять закидали уголь с сырьём и подожгли. Сами долго с уханьем дробили изделие на куски. Затем я выдал им посуду. Наложили кусочки металла и сунули к нам в печь. Формы для отливок были приготовлены заранее. Символично, что первое изделие был всё-таки кетмень, орудие мирное, а не очень большой ножик, как некоторые предлагали. Потом мы и их наделали. Но это уже потом.
        Вечером на традиционном собрании под копчёную рыбку озадачил: пусть каждый пороется в памяти, что мы можем понаделать в наших условиях для процветания нашей маленькой, пока, я надеюсь, колонии.
        Четвёртое марта, воскресенье. Остров
        Сегодня выходной день. Никакого общего подъёма. Но все уже как штык на пляже. Два притопа, три прихлопа. А теперь водные про… Курт! Оставь в покое акулу, её женщины прикормили.
        У нас сегодня в программе аквапарк. Один из ручьёв пробил себе дорогу несколько замысловато по более мягкой жиле среди базальта. В результате при относительно ровном дне получился спуск длиной почти полтора километра. Накануне, вот от кого не ожидал, Андерсен, рискуя больше попой, чем головой проехался по трассе на коврике из койры. При его габаритах остальным риск застрять явно не грозил. Правда, пиликать туда почти пять километров, да по буеракам. На развлечения здесь скудновато, поэтому всем это замысел показался интересным. Напрасно прождав врагов, всем народом отправились к месту начала аттракциона. Как-то уже и тропки натоптаны. Большую часть дороги прошли в сторону рудника. Потом тоже неплохо, видно, что руки приложили. В одном месте даже верёвка натянута. Вот поди ж ты. Две недели, а как всю жизнь здесь живём. Вот что значит работа с кадрами. Они, как известно, решают всё. Первое время было тяжеловато. Новеньких в прямом смысле шатало. А сейчас все загорели, обросли. Где надо и не надо. Аспен хвост не забыть накрутит. Ей зачем бритву выдали? Нездоровая худоба прошла, килограмма по два-три
все прибавили. И главное, перестали задыхаться, вон как прут в гору. Со склона открывался великолепный вид на равнинную часть острова и прилегающий водный простор. Небо сегодня чистое, без облаков. Синее-синее как на Земле. Океан здесь с небольшим бурым оттенком. Сине-зелёный цвет растительности на контрасте. С высоты было уже заметно, здесь есть жизнь. Километрах в трёх было видно на соседнем ручье поливальное колесо. Сегодня дождя нет, и оно еле крутилось. Сквозь деревья на берегу виднелись хижины. В бухте стоял наш первый корабль. Эх! Хорошо! Тропка вильнула, и я увидел всех. Растянувшись цепочкой и весело болтая, люди производили очень хорошее впечатление.
        Вспомнил анекдот про ёжиков. Типа, на поляну вышло стадо ёжиков. Главный ёжик дал команду пастись. Потом залез на пенёк, оглядел стадо и подумал: ну чем не кони! Не смешно, зато про ёжиков!
        Наконец добрались до начала. В этом месте ручей тёк по жёлобу с уклоном градусов двадцать. Воды было меньше обычного, но Курт вполне себе поехал, заорал и скрылся за поворотом. Потом пошли остальные. Мы с Хельгой замыкали двадцатку. Последним должен был спускаться Андерсен.
        Так вот сели на общий коврик, я впереди, она обхватив меня ногами сзади. И полетели. Ё-моё, не сиделось мне в посёлке! Про такое я даже не слышал. Сначала, разогнавшись километров до двадцати, виляли на поворотах, потом ухнули в пещеру. Знал, что через сто шагов вылетим наружу, а всё равно сердце замерло. Ох! Вот оно солнышко! Теперь уклон стал круче и скорость больше. Наконец прямой участок - и нас буквально выстрелило с двухметрового водопада падающего в небольшое озеро метров двадцать длиной и полтора глубиной. Только хватанув ртом воды, понял, что орал всю дорогу. Природа просто как по заказу постаралась. Водичка немного холодновата, но пока шли обратно, согрелись. Все прокатились ещё по два раза, потом ручей совсем иссяк. Пошли домой. По пути до меня докопались французы. Любят они меня подловить расслабленного. Обсудили судостроительную программу. И ближайшие планы, то есть сплавать к остовам на западе. Есть две пироги. На вёслах за день обернёмся. А чего, может, завтра и сгоняем. Вшестером. Возьмём с собой Джину и Джона. И вперёд. Только надо с вечера собраться. Я прекрасно помнил первое
отплытие с атолла. Вечером объявил об этом. Тут же в меня вцепились Линда и Виктор.
        - Жан, а мы не потонем вчетвером?
        - Нормально, я в Тихом океане видел, как местные плавают даже в шторм.
        - То местные, а то мы. Ладно, надо когда-то начинать.
        - Это про чё?
        - Про мореплавание.
        Спихнув на молодёжь заготовки согласно перечисленному списку припасов для экспедиции, я достал фляжку. Там ещё оставалась половина. Старые привычки отпускают неохотно. Разлив всем до конца, я произнёс речь.
        - Дамы и господа, мы в этом мире провели, некоторые уже две недели, некоторые и больше двух месяцев. Нам удалось не только выжить, что учитывая городское происхождение большей части, но и очень неплохо, я бы даже сказал, комфортно устроится. Я очень обрадован, да и вы тоже, быстротой освоения технологий. Старожилы помнят, как я бесился, когда отплывали к острову. У меня опять тревожные предчувствия. Вернувшись, я хотел бы застать всех живыми и здоровыми. Вот за здоровье мы и выпьем!
        Жаль что всё хорошее быстро кончается. Накануне был разговор с Кристиной при участии Хельги по поводу алкоголя. Вместе подумали и я как всегда решил. А ну его в индейскую хижину. Так что эта пьянка была практически последней в этом мире с нашим участием.
        Пятое марта, понедельник. Остров
        С рассветом столкнули каноэ в воду и под крики «утонете - не возвращайтесь» отплыли. Джон и Джин плыли с нами. Ребятишки, соответственно, с Французами. Нагрузили так, что борта торчали из воды только на ладонь. Первое время даже дышать боялся, не то что шевелится. Потом как-то приноровился. Каждый раз кляну себя. И куда меня понесло? Сидел бы на суше и руководил. Тем более что Густав и Вера последнее время, что-то с Эльзой постоянно обсуждают. Пару раз чисто случайно мимо проходил. Такое несут, уши в трубочку сворачиваются. Математики. Подумаешь! Зато я сегодня утром стойку на руках сделал. Вот!
        Да! Нам очень повезло с атоллом. А вот тому несчастному, скелет которого мы нашли - нет. Аккуратно объеденный крабами. Хрящи целые. Он же совсем свежий. Остров - голая плешь чуть выступающая над водой. Может, ещё жил, когда мы на него с горы смотрели. И как попал? Ещё один переход? Интересно, тут они рядом, а на Земле один в Турции, другой в Испании. А этот тогда где? Тут подошла Хельга.
        - Эльза говорила, если найдём третий переход, она сможет сказать, где остальные. И здесь, и на Земле.
        - Замечательно! Я ничего не понимаю. Почему на испанцев дёрнуло, а здесь ничего.
        - Всё в порядке. Я думаю, он уже был мёртв, когда испанцев забрали.
        - Может, так и есть, может, это был разовый выброс, а может, ещё чего-нибудь вообще непонятное. Ладно, отставить! Значит так. Фляжку оставляем. Кокосы оставляем, дрова, увеличительное стекло и лук-зажигалку тоже. Молодёжь остаётся здесь. Послезавтра сменим. Придём на корабле, привезём хижину. Здесь будет постоянный пост!
        - А если на постоянку, можно мы здесь поживём?
        - Это я отца спрошу, если разрешит, пожалуйста! Нужна в первую очередь опреснительная установка. Послезавтра оставим одно каноэ. Значит так, в воду заходить только по пояс. Один купается, другой смотрит. И вообще, сидите под циновкой.
        Быстренько осмотрели другие два острова, они поменьше, чем первый. На первый взгляд ничего интересного. На прощанье заплыли к молодёжи, ещё раз их накрутил. Пошли обратно.
        Вернулись, как и планировали, к ужину. Только вошли в бухту, сразу проорал Густаву, что с детьми всё нормально. Наскоро покушали и всех в кружок. Тормознул Курта. Завтра посмотрит, не спеша. Покойный подождёт.
        - Первым делом краткий отчёт об экспедиции. На островах нет ничего интересного, даже рыбы толком нет. Но! Похоже, есть ещё один переход. Эльза, вы что-то говорили по поводу определения количества и местоположения их.
        - Да, у меня есть рабочая гипотеза. Мы тут с Верой, если не возражаете, ночь посидим. Уж больно не терпится.
        - Хорошо! Вы уже знаете, мы нашли скелет человека. Оставили там пост. Ребята романтики не наелись, пусть одни побудут. Густав, ты как?
        - А как их снабжать планируешь?
        О как, на меня возложили ответственность!
        - Послезавтра туда уйдёт корабль. Повезёт всё необходимое. Кровь из носу, но нужны ёмкости под воду. Из расчёта три литра на человека в день. Это сорок литров. За завтра надо сделать. И на подмену двадцать. Остальное несущественно, хижина у нас запасная есть. Дров мы им пару кубометров закинем. Одно каноэ оставим. Кстати, нужно начать решать проблему с мореплаванием. Ещё месяц, и наше судно благополучно кончится. Сейчас есть предложение решить по опреснению воды. Какие будут предложения?
        Руку подняла Рут.
        - Я так поняла, у нас нет ничего вроде плёнки или стекла!
        - Это так!
        - А мы сможем изготовить две крышки, которые можно будет открывать и закрывать, и трубку.
        Тут вмешалась Хельга.
        - Легко!
        - Тогда я нарисую. Это по металлу. Есть ещё элементы из глины. Они будут выглядеть примерно так.
        Она начала чиркать веткой на земле.
        Через час гончары поставили сушиться две одинаковые тарелки диаметром сантиметров шестьдесят и высотой порядка десяти. И занялись огромным горшком примерно такого же диаметра и высотой сантиметров сорок. В нём они вырезали отверстия: большое до половины сбоку у дна и несколько маленьких равномерно по периметру в середине по высоте.
        Тем временем Хельга со товарищи, подобрав три заготовки, начали плющить их в два листа побольше и один поменьше. Из меньшего в итоге получилась трубка диаметром сантиметра три и длиной сантиметров тридцать. А из больших - две крышки конусом немного меньше диаметром, чем глиняные тарелки. Перед обжигом трубкой проделали дырку в дне одной из тарелок. Гончары на всякий случай сделали ещё пару комплектов.
        Чеканщики продолжали стучать, благо сырья хватало. Причём старательно выглаживали и выстукивали, доводя поверхность до совершенства. Когда спросил, а не лучше ли оставить эти медные фляги немного помятыми, на потребительские качества это ведь не влияет. Был отправлен спать.
        Шестое марта, вторник. Остров
        Как позже Рут призналась, это не её идея. Есть в Италии мужичок, он и придумал. Но получилось классно. Потом, конечно, немного усовершенствовали.
        Но и первое изделие через два часа, после того как его выставили на солнце, стало давать по стакану воды каждые полчаса. Только подливай солёную воду и сливай пресную. Вода нагревалась и испарялась в верхней тарелке, по трубке пар поступал в нижнюю часть, там конденсировался на крышке и далее стекал в тарелку. С одной заправки получалось около литра.
        В жизни всегда есть место подвигу. Рут сразу аккуратно собирала всю золу в одно место, а сере в своё время обрадовалась очень. Теперь в прямом смысле этого слова, отойдя подальше от посёлка, химичила. Я сходил посмотреть, воняло ужасно, но обе медные крышки сверху стали чёрными. Нет, я в шоке. В наших условия сделать такое. Я так думаю, спутник мы запустим точно при моей жизни.
        К вечеру на берегу стояли восемь абсолютно одинаковых пятилитровых кувшинов. Сбоку были приделаны аккуратные изогнутые ручки. Хельга потом сутки спала.
        Зигфрид принёс и бросил в них по кусочку самородного серебра. Вот и проблема сохранности воды решена.
        После ужина, убедившись в последний раз, что всё, что планировали, погружено и закреплено, ушёл к Хельге под бочок спать.
        Седьмое марта, среда. Остров
        Вот отчудили! Аж слезу прошибло! Когда мы начали выходить из бухты Ева, основной её ништяк по жизни - певица, достаёт из-за спины блестящую трубу и чего-то очень душевное и жалобное исполняет. Народ сразу по стойке смирно. Так и отбыли под эти звуки. Хельга косится.
        - Твоя работа?!
        - Общая инициатива моя. Ты же про музыкальные инструменты уже забодал.
        - Класс. Э! Вопрос политический!
        - Ни! Какой! Политики!
        - Только гимн!
        - Тебе надо, ты и сочиняй!
        - Вот так! Да! Ну ладно! Вернёмся, я вам устрою демократию. Сбацаем оркестр и парад под музыку. А на трибуне я! Чёрт! Это куда меня понесло?
        Хельга обиженно отвернулась. Обнял.
        - Слушай, не обижайся. Вот представь, вечер, солнце заходит, мы стоим на берегу. Спускается флаг, и звучит эта мелодия. Здорово!
        - Да неплохо всё это. Просто на слово «политика» аллергия.
        - Хорошо, больше не буду.
        Спорит с женщинами абсолютно бесполезное дело. Надо, как в дзюдо, сначала поддаться, а потом победить. Но в одном она права. Никаких политических игрищ. Кто не с нами, тому дрыном по лбу.
        Пока дискуссировали, корабль начал огибать остров. Поплыли все старожилы. Как мальчики, так и девочки. Гребли двумя парами вёсел. Когда вышли на прямой курс, подняли парус и неторопливо двинулись вперёд.
        Вчера некогда было.
        - Курт, что там по покойному?
        - Белый, лет тридцать, умер с месяц назад. Лежал удачно. Чуть ближе, волнами бы раскидало, дальше крабы не так аккуратно объели. Вернёмся, надо будет похоронить.
        - Растёт у нас кладбище, уже третий будет.
        - Ребята обещали и крест, и табличку.
        - Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Быстро у нас события развиваются. Не скучно.
        Французы усердно изображали управление кораблём. Остальные предались рыбалке. Хельга специально сплела тонкий, миллиметра три шнур, но Андерсена выдержал. На конце, как полагается, поводок и страшного вида крюк. И забросили снасть в синие море, и клюнула рыба. От рывка шнур лопнул. На этом рыбалка и закончилась. Как сказал Курт, надо сначала определиться, кто кого рыбачит.
        За разговорами потихоньку дошли. Наши робинзоны прыгали на берегу, размахивая руками. Всё у них хорошо. Никто не приходил, и съесть их не пытались. На вопрос о купанье, честно глядя в глаза, сказали, всё по инструкции. Первым делом выгрузили вундервафлю. Опреснительную установку. Гончары ухитрились её покрыть глазурью. Вот самоделкой она точно не смотрелась. Собрали, налили морской воды. Объяснили принцип действия. Потом все занялись постройкой дома. Это вам не Россия. Вкопали четыре столба, прихватили верёвками поперечины. Навесили на стены циновки. На пол плетень. Ещё циновка, слой койры, и опять циновка. На крышу пальмовые листья. Хорошенько закрепить. Теперь веранда. Два традиционных гамака и кресла-качалки. На всё про всё, очень не торопясь, пять часов. У нас за это время только бы фундамент разметили. А здесь всё, можно жить. Сложили очаг. Поленницу дровишек. Вручили ракетницу. Курт заставил несколько раз зарядить и вхолостую выстрелить. На склоне вулкана нашли подходящую площадку. Там по возвращении поставим шалаш, и будет постоянно дежурить парочка, присматривать. Если что, на каноэ будем
часа через два максимум.
        Нет с ними, не соскучишься. В отсутствие СМИ и вообще информационного поля, сегодня вечером Вера угостила всех рассказом о вампирах. Очень проникновенно получилось. Чего я ещё про неё не знаю? Понимаю, что полная ерунда. Но когда решил отойти в сторонку по делам, пришлось сделать на собой некоторое усилие. И Хельга всю ночь проспала, вцепившись в меня.
        .
        Восьмое марта, четверг. Остров
        Женский день. Бедняга Зигфрид. Вот кто у нас трудится, не покладая рук. Не только днём, но и ночь прихватывает. Эта неделя его здорово приплющила. Сначала ложки-вилки, а потом я вспомнил про всемирный женский день. Можно было, конечно, сачкануть, но Верка бы точно сдала. Ничего, в течение последующих трёх дней ему будет запрещено брать в руки инструмент, пусть отдыхает. Заработал. Все женщины, кроме Веры, сначала не могли понять, почему я их поздравляю. И их мужчины подарили им по простому обручальному колечку. Потом рёву было. Я, конечно, всё как всегда испортил. Рассказал, что на следующий год двадцать третьего февраля, и так далее.
        По окончании торжественной части отплыли обратно. Девки причудили. Выгнали нас из-за вёсел и под песни гребли до самого острова. Типа, основной праздник ещё впереди, и наши силы им ещё пригодятся. Быстро фишку просекли.
        По прибытии от лица администрации поздравил остальных. Объявил внеочередное собрание. Жить у воды, и фактически не иметь флота. И никаких ссылок на то, что мы недавно приехавши.
        Никаких возражений, вроде сегодня праздник. Дал слово Урсуле и Гансу. На земле у обоих были фирмы по производству малотоннажных судов. Технологии использовали всякие, в том числе и изготовление из дерева. Они предлагали или что-то полинезийское, или джонку. Жан и Мари были сторонники катамарана. Джон вообще предлагал построить большую шлюпку и не заморачиваться.
        Бремя принятия решения. Ладно, давай по порядку. Для всех проектов нужны доски. А значит, пилы для распускания брёвен по типу «дружбы-два». Чем крепить? Медный крепёж пойдёт. Теперь самое сложное это, как я понял, джонка. Но у неё полноценные каюты.
        - Ганс, мы вообще реально сможем сделать джонку?
        - Да, я не вижу препятствий. Размеры пятнадцать метров длины и четыре с половиной ширины позволят пройти в бухту. Судно может идти под парусом и на вёслах. Мачты две.
        - Дерево?
        - С деревом проблемы. Нужно сухое дерево, а это время.
        - Сколько?
        - Есть одна технология. Пилим на доски сырое. Потом закапываем в песок на атолле, фиксируя, чтобы не повело, и пары недель хватит. Практически один в один сушилка. Если классически, в тени на ветерке, то до полугода минимум.
        - Жан, у нас с кораблём как?
        - Пока терпимо.
        - Значит так. Заготавливаем материалы и эти, как их, метизы. Две недели. Потом начинаем строить. Все другие подготовительные и сопутствующие работы продумать и доложить.
        Да, задали мы себе задачу. Дерево найди, сруби. Распустить на доски можно и на месте. Переносные козлы для распиливания не проблема. Потом дотащить до лагеря. Перевезти на атоллы, закопать. Через две недели выкопать, привезти обратно. А у нас здоровых мужиков только пятеро, остальные хоть и стремительно прогрессируют, но не то. Мало людей. И взять те же проблемы. Густав у нас чего сидит? Его по всему миру ищут. Понятно за что. Ладно. Начнём, а там посмотрим.
        Подошла Кристина. Горшок принесла. В нём вязкая жидкость и запах специфический.
        - Это что?
        - У нас это называется тунговое масло. Лучше для пропитки и покрытия лаком ничего нет.
        - Кристиночка, какой ты молодец. Это у нас огромную проблему закрывает. И ещё, у нас планов громадьё. Народ, сама видишь не очень. Чтобы хорошо работать, надо хорошо кушать. А это только на тебе. Ещё вопросы есть? Вопросов нет! Замечательно.
        Сформировали команды. Вальтер и Филип, это наши папы Карло, ищут и валят деревья. Олаф и Александр делают весь металл. Но в первую очередь пилы и топоры. Позже к ним присоединится Зигфрид. Остальные одиннадцать - распиловка и доставка. Женщины. Питание, заготовка древесного угля. Канаты. Циновки. И моральная поддержка. На Веру повесил договориться с испанцами насчёт чего-нибудь тяглового. Там хоть пони или ослов парочку.
        Потом отозвал Курта в сторону и показал ему кусок деревяшки с гвоздём и осколок стекла.
        - Курт, у нас Анна чемпион по стрельбе из лука. На тебе оружие. В рукопашной нас забьют. А вот на расстоянии есть шанс. Как хочешь крутись-вертись, но через две недели все должны приступить к тренировкам.
        Вроде всё на сегодня. Тут Хельга позвала к праздничному столу. И все дела на сегодня закончились.
        Девятое марта, пятница. Остров
        Если руки сильные и широка грудь, будь не академиком, грузчиком ты будь. Вот привязалось. Про пилы мы с металлургами уже говорили. Так что заготовки для парочки у них имелись. И к обеду они ими нас обеспечили. С топорами тоже разобрались. После некоторых дискуссий выбрали дерево. Его было не очень много, но хватало с запасом. И что хорошо, росло на ровных участках. Древесина довольно плотная и прочная, но бронзовые пилы брали хоть и довольно быстро тупились. Работали посменно. Как только одна пара выдыхалась, её тот час же сменяла другая. Понемногу приноровились, пилить пришлось не только брёвна, но и обрезать доски. Иначе всё равно они были неподъёмные. К вечеру первую партию досок притащили в бухту. Устали так, что никаких эмоций.
        Вечером во время ужина первый раз изменил принципу, во время еды народ не доставать. Поставил вопрос, а оно нам надо такой ценой? А вот ответ Элли. Я её до этого вообще не замечал.
        - Можно, конечно, жить потихоньку, полегоньку, не напрягаясь. Но наши потомки спросят. Почему, когда у вас был шанс, вы им не воспользовались?! Сейчас у нас есть шанс построить новую жизнь. И на сколько мне помнится, никто не обещал, что будет легко, даже наоборот.
        Вот так, а я думал творческая интеллигенция и всё такое. А оно вона как.
        Десятое марта, суббота. Остров
        Тяжела и неказиста жизнь… Хуже, чем сейчас я себя чувствовал только после знаменитой гонки за испанцами. Но там были другие обстоятельства. И хватит ныть, я ёжик или кто? Никто, кроме меня.
        Тем более пробуждение было произведено не грубым голосом Курта. У нас с ним вроде состязания. Кто оригинальней и громче поднимет лагерь. Над бухтой плыли ласковые и нежные звуки. Бедная Ева, ей теперь по жизни раньше всех вставать.
        Тяжёлая работа против ожиданий очень стимулировала мыслительную деятельность. Предложения от перекуривающих по модернизации процесса пиления и перетаскивания так и сыпались. Самое дельное, это сделать пилораму с приводом от водяного колеса. Но как представил процесс подталкивания брёвен по холмистой поверхности. В общем, очень долго объяснял значение выражения. «Пилите, Шура, пилите». В конечном итоге пришлось рассказать оба бессмертных произведения. Вообще, похоже, у нас устные рассказы становятся весьма популярны.
        Лучшее враг хорошего, но Хельга выступила с интересным предложением. Обшить дно нашего будущего кораблика медью. В принципе, это реально. Но потребует дополнительной доставки сырья с рудника. Наши четыре так сказать здоровенькие девочки вполне смогли выкроить время для того, чтобы за три часа обернутся раз в день с металлом. Олаф нашёл карман на нашем руднике. Это я так назвал место, где количество самородной меди навело на мысль о божьем промысле. По крайней мере, тонны три там точно было.
        Ещё один подарок, дровосеки нашли компактную группу нужных нам деревьев в почти километре от лагеря, со всеми вытекающим из этого ништяками. К вечеру между делом расчистили тропу. Посчитал выработку, совсем немного, на две доски, не больше.
        Моя жена (обалдеть, я её как бы не впервые так назвал) вызывает серьёзные подозрения по поводу своего происхождения. Шутка! Но уж очень соображает. Притащила лист отполированной меди и на пальцах объяснила, как с его помощью наладить связь с атоллом. Эльза была очень расстроена. Звание самой умной от нее, похоже, сегодня ушло. Гелиограф раньше был очень распространённым ништяком. Чтобы не очень расстраивалась, озадачил составлением таблицы условных сигналов. Выяснилась одна довольно неприятная вещь: никто, в том числе и наши моряки, не знал азбуку Морзе. Заодно поинтересовался, как успехи в навигации. В ответ - непереводимая игра слов.
        Урсула закончила эскизный проект джонки. У меня с ними точно проблемы с головой будут. В числе многочисленных талантов Евы - рисование песком. Вот и сваяли они на пару произведение достойное Лувра. На ровной площадке, покрытой тёмным базальтовым песком, разными цветами было тщательно изображено в четырёх проекциях наше, я не побоюсь высокого слога, будущее. Навес защищал сие произведение от атмосферных коллизий. Плетёная скамеечка позволяла получить доступ к любой части, без риска повредить остальное неосторожным движением.
        Я где-то читал, что аппарат должен быть красивым. Это не было красивым, это было прекрасным.
        Из созерцательного транса меня вывел хлопок Хельги ладонью по… Не важно! Главное, проснулся и рысцой бросился догонять ушедших по тропе мужиков.
        Если вчера все просто рухнули, сегодня после ужина довольно бодро сползлись к костру совета.
        Огласил итоги дня. Отдельное спасибо нашим женщинам. Они всё же решили пустить под нож наших овец и шашлыком из первой нас сегодня накормили. В результате образовалась шкура. Её пока замочили. И возникла, как всегда, дискуссия, как обработать. Влез. А нельзя из неё сделать барабан? Пояснил, если с шерстью, то это кому-то одному. А барабан - он для всех. Можно сказать, для души.
        Вот говорят, искусство управления - это использование идей чужих людей. Но это при демократии, а вот при феодальном строе совсем не так. Поэтому он прогрессивней и эффективней. И это, вы когда-нибудь слышали, чтобы феодал сам у себя воровал?
        Хельга на ночь подкинула головной боли. У Веры задержка. Вот так, редеют наши ряды.
        Одиннадцатое марта, воскресенье. Остров
        Утро началось с двух маленьких скандальчиков.
        Первый, я запретил Вере идти с женщинами за медью. В ответ был послан и морально унижен. Как всегда, хотел как лучше, а получил по фейсу об тейбл.
        Второй. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Это я про утреннюю гимнастику. То, как её женщины делают, является в наших условиях зрелищем совершенно непереносимым и выбивающим из колеи рабочего процесса. Например, наклоны вперёд с широко расставленными ногами, а это практически самое безобидное. А мальчики с сегодняшнего дня перешли к контактным единоборствам. В свою очередь это уже для девиц зрелище в некотором виде неприемлемое. Они очень нервно переносят зрелище махающих кулаками мужиков. А если, не дай бог, нос разобьют или ещё чего, тогда точно туши свет.
        Были недовольные как с одной, так и другой стороны, но после разъяснительной работы ситуация рассосалась. Слабый пол остался на пляжике. Мы переместились на полянку метрах в трёхстах подальше.
        Против ожиданий, мышцы, как накануне, не болели, так, слегка ныли. Вчера металлистами были учтены замечания по поводу пил, и сегодня всё пошло несколько веселее. Более того, несмотря на некоторые сомнения, решили запустить вторую лесопилку. Тропу за вчера утоптали и расширили. И доски таскали уже не вчетвером, а вшестером попарно. Выходной день решили перенести на понедельник. Получалось, что первую партию на атолл как раз завтра и отправим. Тем более что на экскурсию отправлялась некоторая часть народа.
        Перед обедом произошёл маленький неприятный инцидент с некоторыми замечательными последствиями. На краю участка, где росли наши деревья, был небольшой овраг. В который благополучно и завалился Вальтер. Хоть кол на голове теши, бесполезно. Кустики он, видите ли, обходил. А с другой стороны, это как? Так вот, по падению он начал орать благим матом. Естественно, мы всё побросали и кинулись на выручку. Когда подбежали, он уже вылез и сидел, подвывая, весь какой-то красный.
        - Ты чего?
        - Там вон те растения жгут!
        - Это как?
        - Прямо так и обжигают.
        Ну, мне, конечно, больше всех надо. Полез уточнять. Орать не стал. Но на руке образовалось покраснение, оно зудело и отчаянно чесалось.
        - Да это же крапива. Только листья немного другие, чем у нас! Давай бегом к ручью. Посидишь в воде. Через час пройдёт.
        По прибытии в лагерь с очередной порцией досок об инциденте было сообщено Ивонне, его подруге. Рядом занимались домашним хозяйством Долорес и Мария. Они сразу сначала расспросили, что да как, а потом увязались за нами. Повизгивая, долго шарились в овражке. Вылезли, личики довольные, в руках по большому снопу крапивы, обёрнутые рогожкой. На расспросы ответили, что сами пока не очень в курсе, но потом всё объяснят. Они, кстати, вовсю ткали коврики из койры на очень примитивном ткацком станке.
        Уже во время ужина было видно по их физиономиям. На них снизошло! Потом отозвали нас с Хельгой в сторону и объяснили. Из крапивы можно получить весьма высококачественную ткань. По механическим свойствам для парусов, она, например, превосходит ткань из хлопка. Её раньше, при царе Горохе, очень широко для этого применяли. И для других целей очень много положительных свойств. Фактура шелковистая, для тела приятная.
        Чего тут думать? Им чего для этого надо? Их и так не грузят. Попросили помочь с оборудованием. Подозвал Урсулу. Это чертежи проработать. Потом Вальтера с Филиппом, это всё по их части.
        Кстати, Урсула категорически отказалась менять паруса из циновки на, так сказать, европейские. Так и сказала: и КПД больше, и работать легче. И концепция плывущей утки по-любому лучше рыбы. Это же не подводная лодка. И птицы - более высокая ступень развития.
        Попросил с этого места поподробней. Вот её рассказ.
        - Форма корпуса джонки скопирована с водоплавающих птиц. Корпус шире к корме. Такая форма, в том числе применяется в ультрасовременных океанских гоночных яхтах. С точки зрения гидродинамики это гораздо лучше, чем обводы европейских судов, копирующих форму рыбы, утолщение к носу или в середине. Есть ещё одна особенность. Если у классических кораблей судно раздвигает воду носом, то плоский нос джонки как бы наваливается на поверхность, опять же имитация плывущей утки. Получается ламинарное движение потоков. Большой руль вместо киля также добавляет джонке эффективности. В наших условиях это выливается в лёгкость хода. При наших слабых ветрах - основной параметр. Впрочем, и шторм джонки держат великолепно. Я тут предусмотрела успокоитель качки. Его конструкция применяется уже несколько тысяч лет. Паруса из циновки гораздо лучше держат аэродинамическую форму и убирают их по принципу жалюзей. А вот для катамарана французов - это просто подарок. Водный мир смотрели, они практически один в один хотят.
        - Э-э-э-э! А что такое «ламинарный»?
        Далее последовала, я думаю, не очень интересная лекция по основам гидродинамики, это когда чего-нибудь течёт, а аэродинамика, соответственно, - дует.
        И интересная подробность, голый пловец развивает скорость на пять процентов большую скорость, чем, скажем, слегка одетый. Урсула сослалась на исследования какого-то русского учёного из Нижнего Новгорода, опубликованные в научном журнале «Техника - молодёжи» в семидесятых годах прошлого века. Вот тут я завис окончательно.
        Ночью мне такое приснилось! Рассказывать точно не буду!
        Двенадцатое марта, понедельник. Остров
        А мы плывём на остров! Соседний. Народ, что интересно, очень охотно подписался на экскурсию. За собой тянем связку досок на верёвочке. Корабль слегка перегружен. Остались только металлурги и гончары, да Урсула с испанками. Естественно, все старожилы, кроме меня, Хельги и французов, тоже не поехали. Итого общим числом: девятнадцать человек. Многовато, но Жан сказал, доплывём. Вот и делаем это, правда, медленно. Ставший традиционным аттракцион «ловля большой рыбы» неожиданно увенчался успехом. После того как болельщики сгрудились на одном борту и чуть не перевернули плавсредство, и были с помощью упоминания некоторых родственников женского пола более-менее равномерно распределены по территории, Жан неожиданно легко вытащил большую рыбу метра два длиной. В принципе, свою роль сыграл мой точный удар дрыном по её голове, после которого она утратила волю к сопротивлению. Надо сказать, подвёл её к борту всё-таки Жан. Наверно, правильнее будет понятие «коллективная рыбалка». Да и бог с ней, рыбой. Хотя по внешнему виду марлин. С парусом и носом. А они, я слышал, очень вкусные.
        Больше в дороге приключений не было. Доплыли, подтащили доски. Закопали их в песок, предварительно привязав к поперечинам во избежание коробления. Оставили припасы молодёжи и спустя три часа двинулись назад. Благо в гребцах недостатка не было. Порадовало, мужики мягко и ненавязчиво избавили женщин от этой радости. И без лишних напоминаний.
        По возвращении после ужина всех пригласили на любительский спектакль. Сюжет из прежней жизни. Юмор, конечно, типично немецкий, так что смеялся в тех же местах, где и все. Народ в восторге. Интересно, инициативная группа в количестве четырёх смогла сделать это абсолютным сюрпризом. Однако тенденция.
        Тринадцатое марта, вторник. Остров
        Испанки показали образец ткани. Мне так просто понравилось. У французов приступ безумия. Они его и щупали и тянули. Точно - ништяк для паруса. Подавил обещанием: после джонки построим им их катамаран. Дальняя разведка по-любому нужна. Если они не врут, даже при таком ветре смогут развить скорость порядка восемнадцати километров. Я сомневаюсь, что здесь их кто-либо догонит.
        Хельга первый раз проявила норов, заявив, что первым делом ей сделают две простыни, а потом что хотят. И это даже не обсуждается! Одна заморочка, сырья довольно мало. Робкая попытка сопротивления в моём лице была решительно подавлена аргументом. У неё кожа нежная, ей надо!
        Скрепя сердце, разрешил испанкам самостоятельно искать заросли крапивы по острову.
        Очень! Очень мало людей. Строительство джонки забирает практически всех. В перспективе по прошествии двух недель после заготовки досок и для джонки и для катамарана, в судостроении будут непосредственно заняты четверо, остальные освободятся.
        Сегодня, воспользовавшись тем, что до обеда заготовили срубленных деревьев с запасом, дровосеки отпросились в помощь металлистам. Результат - небольшой прокатный стан. Валки отлили из бронзы, всё остальное дерево. Очень оригинальный и простой механизм регулирования усилия. Если так можно назвать здоровый дрын с грузом на конце. Листы меди приспособились отжигать в гончарной печи. И если первый лист примерно в полметра площадью и миллиметр толщиной Хельга колотила два дня, то потом за следующие два дня методом мануфактуры при помощи Эльзы и Софии (совершенно неквалифицированный труд) сделали весь запланированный объём.
        У нас всё происходит в основном вечером. Так как практически весь нужный лес сосредоточен в одном месте. В смысле тащить брёвна недалеко. При относительно ровной поверхности, на чурбаках, что их перекатить, что пилораму переставить.
        Эти самоделкины предложили конструкцию пилорамы. Тоже всё очень просто. Привод: четыре человека на пилении и двое на подаче. На три пилы. Но нужно попробовать, может, потянем и пять. Вот только как-то приноровились, а здесь, бац, и вторая смена! Прикинули, производительность повышается в разы и легче значительно. Подумал и решил. С утра - все на проект.
        Параллельно - испанкам ткацкий станок. Они приволокли сегодня опять по снопу. Завтра уговорили женщин сходить с ними. Нашли где-то заросли крапивы в промышленных количествах.
        Анна и Зигфрид, он окончательно пришёл в себя после праздника, в числе прочего занялись луками. Оказывается, есть луки простые и блочные, и ещё арбалеты, которые отличаются по сложности и эффективности друг от друга как «Феррари» от «Запорожца». Им была поставлена задача - десять стрел в минуту на расстоянии сто пятьдесят метров группой минимум десять человек. Я надеюсь, атомной бомбы здесь ни у кого нет.
        Практически каждый день приносил новые достижения. Хоть учреждай медаль за трудовую доблесть.
        Четырнадцатое марта, среда. Остров
        С утра все на строительство пилорамы. Что бы они без меня делали? Именно я предложил внести в конструкцию маховик. Получилось как всё у нас, конечно, как всегда просто, но очень продуктивно. Рама для подачи, вообще четыре ровных брёвнышка. По ним на чурочках с помощью шестов, техника безопасности превыше всего, подаётся на распиловку бревно. Опять же моя придумка, чурочки просто падают в конце рамы на землю. Сама рама короткоходная. Рабочая длина пил всего семьдесят сантиметров. При диаметре бревна в полметра и размахе перемещения пять сантиметров, вполне хватает. Всё фиксируется с помощью клиньев. Через эксцентрик, маховик. Прямо на нём рукоятки, за которые конструкцию крутят по два человека с каждой стороны. Причём рукоятки насажены на стержни из бронзы и свободно крутятся на них. Очень важный момент. Сначала попробовали на трёх пилах, потом поставили сразу пять. Тяжеловато. Остановились на четырёх. И понеслась! Вот это я называю технический прогресс. Четверо кантуют брёвна, шестеро пилят.
        Жана смогли сэкономить, он начал разметку верфи. Собирать корпус решили вверх дном. Корабль небольшой, сможем потом перевернуть, а так получается значительно проще. Вот он и занялся выравниванием площадки. Классический уровень с успехом заменяет обыкновенная широкая чашка с водой. Причём чем больше, тем точнее. У него задание - перепад на пятнадцать метров, не более двух миллиметров. У дровосеков тоже очередной ништяк. Спилить дерево двуручной пилой с помощью клиньев по времени и затрате сил раза в три быстрее и легче чем рубить топорами. В итоге за оставшиеся до вечера время заготовили досок столько же, сколько и за предыдущие три дня.
        К вечеру, закончив с пилорамой, смахнув и распилив несколько деревьев во время отдыха (отдых - это смена деятельности), наши деревянных дел мастера совершили очередное маленькое чудо. На коленке сваяли сначала небольшой корявенький рубанок, а потом, с его помощью, - уже вполне магазинного вида. И начали делать заготовки для ткацкого станка.
        Небольшое психологическое отступление. Не всегда рабочие специальности были такими презираемыми, как в наше время засилья офисного планктона. Например, одно время в Англии среди знати была весьма популярна профессия каменщика. Первые масоны на полном серьёзе клали кирпич. Французские Людовики в свободное от балов и марлезонского балета время баловались производством мебели. Наш Пётр I был очень неплохим токарем и плотником. Сейчас это всё моветон. Но факт имеет место быть. Мы начали жизнь с чистого листа. Когда я вечером. Обязательно каждого! Даже ругая, хвалю. Например, злополучное падение в овраг с крапивой. Две минуты на нарушение моей любимой техники безопасности и десять на описание перспектив открывающихся перед нами в результате инцидента. У каждого есть женщина, и её гордость своим мужчиной самый большой стимулятор. Если вы скажете что-то один раз, вас просто не услышат. Три раза - прислушаются. Десять - будут считать сказанное вами истинной. В той или иной форме я в день не меньше сотни раз повторял: мы очень большие молодцы. И каждый из нас очень большой молодец. Очень помогало
отсутствие бумаги, это делало возникновение того же офисного планктона очень проблематичным. В отсутствие паразитного информационного поля пропаганда имела небольшой отрицательный эффект, приходилось постоянно следить, чтобы народ элементарно не переработал. Хоть и физическая форма постоянно улучшалась, но меньше месяца назад смотреть было страшно, а уж что-то делать и подавно.
        Люди прибавили килограмм по пять-шесть. Физическая выносливость выросла просто невероятно. Здесь помогала защитная реакция, иногда переутомившийся просто засыпал буквально на месте. Очень большое значение имело питание. Женщины нас кормили как на убой. Сочетание количества и качества потребляемых калорий и витаминов и тяжелых физических нагрузок давало поистине волшебный результат.
        Эльза насмотревшись на наши подвиги с пилорамой, как бы между делом рассказала, что ещё в позапрошлом веке женщина, кажется, в Канаде, изобрела и изготовила циркулярную пилу с ручным приводом для обработки дерева, и она не видит повода для такого буйного восторга. Ходют тут всякие, лучше бы с навигацией разобрались!
        Про медицину. Медиков дипломированных у нас трое. Курт, Георг и Анна. Кристина как-то параллельно, она диетолог. Патриция биолог, Рут химик. Они между делом нас всех обследовали, как могли. После перехода организм как у ребёнка. Кожа, мышцы, глаза, ливер, связки. Гибкость потрясающая. Способность переносить нагрузки нереальная. Все гормоны, по косвенным признакам в норме, а содержание некоторых буквально зашкаливает. Словом очень хорошо со здоровьем. На мои опасения по поводу, загадить можно всё, Курт разъяснил.
        Большинство - болезней следствие образа жизни. Яркий пример - диабет. Посиди в конторе лет двадцать и сто процентов поймаешь. Или холестерин. Он не грозит людям, которые едят с аппетитом и испытывают постоянные физические нагрузки. И уж точно нам не грозят сердечно-сосудистые заболевания. За день ножками да ещё с грузом очень-очень много накручиваем.
        Пятнадцатое марта, четверг. Остров
        Конспирология как состояние души. Три зелёных свистка. Шутка. А если серьёзно, то решили с сигнализацией состояния дел на Земле особо не умничать.
        Испанцев поселили в деревне. Там у них лидер местный священник. Ему храм отремонтировали. Пустили микроавтобус до ближайшего центра цивилизации. Запустили сборочное производство. Все местные там работают. Самое прикольное, вот Густав талант, оно ещё и прибыль приносит. Деревенские в наши дела не лезут. Но бдят, если кто чужой, так сразу.
        Сложилось и повелось, оптимальным объектом для прохождения перехода стала курица. Разная порода и цвет - определённая информация. Белая курица - всё нормально. Чёрная мохнатая - срочный вызов. В курятнике больше десятка птичек разных пород и расцветок. И каждая несёт свою информацию. Здесь небольшое ухищрение. Мы закупили последних штук двадцать. Это должно создать видимость обычного использования, на самом деле сигнал работы под контролем. Хуже только белые мохнатые. Полный полярный лис. Их тоже двадцать. Небольшая фишка, у соседей стена к стене тоже курятник, именно их обыкновенных кур и используют для обычного открытия перехода. На принятие решения секунды три. Ну, я пошёл! Вспышка. В глаза светит фонарик. Около зоны перехода у стены сидит на корточках Энрике. Дальше кто-то стоит и слепит глаза. Спросил.
        - Ты в порядке?!
        - Да!
        - А это кто?
        - Позвольте представиться, - зашевелилась фигура за фонариком, - меня зовут Ильрих. Это мои люди вас спугнули в Турции. Моя дочь смертельно больна. Толком не знаю, как вы это делаете, но надежды больше нет. Я мониторил все случаи исцеления. Все, кроме чудесного избавления от болезни Густава, за последнее время - промысел жуликов. После ознакомления с данными обследования его и некоторыми подробностями исчезновения двадцати не самых бедных онкобольных из Германии решился пойти по вашим следам. У меня есть деньги, много денег. Что вы на по этому поводу скажете?
        - Энрике, он один?
        - Да! Дочь у нас в деревне.
        - Как она?
        - Не сегодня-завтра.
        - Всё хорошо?
        - Да. Он просто показал пистолет и попросил о встрече. В противном случае обещал всех просто пристрелить.
        - Хорошо! Ильрих, сейчас вы пройдёте до конца пещеры. Там вас встретят. Дочь отправим, как только доставим сюда. Не переживайте, если она задержится на пару суток. Это иногда бывает. Будет только так, а не иначе! И ещё, для вас обоих пути назад не будет.
        Решительный мужичок. Думал секунд десять. Положил на землю пистолет и фонарик и энергично пошёл мимо меня.
        Вспышка.
        - Энрике, всё нормально! Пошли за девицей. Он один. Похоже, больше никто не придёт.
        Оделся из своего мешка. Очень отвык и мёрзну к тому же. Пришли в деревню. Девица - краше в гроб кладут. Зовут Рита. Её привезли на «скорой помощи». Машина стояла около дома. С трудом уговорил их уехать. Девицу засунули в спальный мешок, положили на носилки и потащили в пещеру. По дороге ей стало хуже. Больше половины дороги пробежали. Энрике, даром что гордился своим альпинизмом, задохнулся, я - ни в одном глазу. Чуть дыхание ускорилось.
        - Я вам сделаю укол, и вы сама пройдёте с десяток шагов. Потом увидите отца, и вам всё объяснят.
        Вколол стимулятор. Адский эффект, минут на пять мёртвого поднимет.
        Вспышка.
        - Энрике, Интернет работает?
        - Да.
        - Ладно, не переживай, это форс-мажор прописан в контракте. И деньги вы за это получите, ещё сегодня вечером.
        Вернулись в деревню. Сел за Интернет. На все вопросы найти ответы. Заодно почту посмотреть.
        Замечательно входит и выходит. Висит сообщение. Ребята из Самары обработали присланные результаты сканирования и тот самый умник, что привозил прибор, залез в результаты наблюдения с одного научно-исследовательского спутника, благо они в открытом доступе. Прислал карту земли, на которой были нанесены двенадцать точек. Точность порядка плюс-минус четыре километра. Сканер с такого расстояния уже, если побродить, поймает. Очень замечательно выходит, если учесть, что одна точка в Турции, вторая в Испании, третья на побережье Болгарии, четвёртая - черноморское побережье России. Пятая. Граница Ирана и Пакистана. Шестая. Тибет. Седьмая. В районе Шанхая. Восьмая. Япония. Девятая. Тихоокеанское побережье США, Невада. Кто бы сомневался. Десятая. Канзас. Одиннадцатая. Элизабет-Сити, хорошо хоть не Норфолк. Двенадцатая. Старая добрая Англия. Немного неравномерно. Но пути господни неисповедимы.
        Написал ответ и перевёл деньги за исследования. Потом бонус испанцам. Тут же пришло спасибо. А почему бы и нет? Сделал предложение, его тут же приняли, ещё бы, да за такие деньги.
        Густав мне в своё время оформил безразмерный шенген. Так что часов в десять утра я уже выходил из здания аэропорта Бургас в Болгарии. Получив из багажа чемодан со сканером, взял такси и поехал на место. Небольшой приморский городок. Не очень популярен у туристов. Побережье - сплошные скалы. Снял номер в гостинице и предался любимому занятию, поиску информации в Интернете. К вечеру в дверь номера постучали. Открыл. Замечательно. Борис, бросил всё и прилетел из России. Я так понял - и любопытно и деньги нужны. Итак, все в сборе.
        - Как наша машинка, работает?
        - Нормально. Спасибо за карту аномалий.
        - Это вам спасибо. Очень щедрая оплата. Позвольте поинтересоваться. Какие задачи на этот раз перед нами стоят?
        - Несложные. Мы с вами погуляем по побережью. Потом вы заберёте прибор и уедете обратно в Россию. А я останусь. Один момент. Почему вы указали сумму на шесть процентов больше, чем я вам предложил?
        - Дела личные.
        - Хорошо, не хотите говорить, не надо. У вас самолёт когда?
        - Через четыре часа.
        - Успеваем. Пошли.
        Мы вышли на улицу, неся сканер в сумке, и направились не к морю. В фирму по прокату автомобилей. Я туда предварительно позвонил и договорился насчёт машины. Там взяли с виду приличный «форд». Начало октября. Штормит. Отвык от холода. Вдоль побережья на расстоянии метров двести - дорога. Очень хорошо. Проехали с километр. Борис развернул сканер. Замечательно, дальше засветка. Медленно поехал. Через полтора километра он скомандовал стоп. Немного вернулись. Покрутил ручки и показал пальцем на море. Аномалия в этом направлении, судя по излучению, метров пятнадцать от моря.
        - Так что у вас за проблемы?
        Ничего нельзя пускать на самотёк. Самара - большая деревня, и историю Бориса и его одноклассницы, выигравшей пару лет назад все конкурсы красоты и заболевшей после этого, знали многие. Молодой, очень многообещающий учёный, весь в науке. Она - ослепительная красавица. Через неделю после диагноза вокруг неё никого не осталось. Вот тут-то и объявился Борис. Если ты такой умный, то почему бедный. Все деньги, которые он зарабатывал, и надо сказать неплохие деньги, уходили на лекарства. Увы, это современной медицине не под силу. А тут я, совсем кстати, со своей шабашкой.
        - Я последний раз спрашиваю, что у вас за проблемы?
        - У меня есть девушка, она больна. Лечение стоит денег, очень больших денег.
        - У меня есть предложение, от которого вы не можете отказаться. Пока ничего не буду объяснять. Это шанс! Конкретно: потребуется собрать базу данных по подобным больным в России. Меня не интересует сама болезнь, нужна информация по профессии, психологический портрет, есть ли человек, который рядом, вроде тебя. Размер - порядка тысяч двести для начала. Национальный состав - только славяне в третьем поколении. Это очень важно.
        - У меня папа…
        - Твой папа в детстве свинкой переболел. Я знаю имя твоего настоящего отца. Тебе это надо? Нет! Я так и думал. И ещё займись спортом. Бег, бокс, борьба, стрельба из лука. Пригодится! Нет, стой! Боксом не надо. Там по голове бьют. Девушка твоя пусть тоже делом займётся, хотя бы вязаньем или вышиванием.
        - Так я и думал. Вы иной мир нашли!
        - А вот этого не надо. Даже думать на эту тему не нужно. Очень вредно для здоровья, например, твоей девочки. Понял? Тебя я именно за повышенную соображаемость привлекаю. Не надо меня разочаровывать.
        - Понял. Можно последний вопрос? По срокам. Она больше трёх месяцев не протянет.
        - Она успеет. Если только ты не проколешься. Ладно, я пошёл. Ждёшь полчаса, потом отгонишь машину и домой. Деньги я тебе ещё перевёл, подробные инструкции в почте.
        Я вышел из машины и, подсвечивая фонариком, полез по скалам к морю. Чёрт ногу сломит. По ходу движения пришлось перебраться через открытую воду. Холодно! Небольшая расщелина. Вроде здесь. Ещё пара шагов.
        Вспышка!
        Эльза молодец! По её выкладкам вероятность попасть куда-нибудь мимо атолла практически нулевая.
        Семнадцатое марта, суббота. Остров
        Стою на коленях по… Если встану, как раз по них и будет. Ко мне несутся Виктор с Линдой. Подбежали, подхватили, потащили из воды.
        Блин, как я замёрз! Сели на песок. Показал большой палец, и махнул рукой в сторону громады острова. Виктор подхватился, через несколько секунд уже стоял и пускал солнечного зайчика. Немного погодя на склоне вулкана тоже засверкало. Вот так, ещё одна авантюра перешла в следующую стадию.
        У ребятишек здесь курорт. Почти. Рут слегка морочит. Ей некогда, вот она и нагрузила их. Первые образцы масок для ныряния и ласты ну очень корявые. Однако по прямому назначению использовать уже можно. Пока ждали каноэ, они мне всё и продемонстрировали. Я им, что по их теме накопал в сети, вывалил. Пусть думают.
        Потом завалился спать. На Земле не до этого было.
        Разбудила Хельга. Приплыла с Жаном и Джоном. Народ деликатно остался на берегу. Бурная сцена встречи после долгой разлуки. Потом она, выслушав моё повествование, доложила, именно так:
        - Пришлых поместили в ущелье «Мёртвые лётчики». Сидят тихо. Кормим. Девица вчера вечером через пещеру выбралась в море и немного поплавала. Кстати, Жан её знает. Она довольно успешно в своё время ныряла без акваланга. Даже рекорд какой-то установила!
        - Ого, топонимика появилась!
        - А как же! Всё как у людей!
        Ещё немного поболтали. Вот лиса Алиса. Вроде так по пустякам, но свою линию гнёт. Впрочем, ерунда, главное - всё в дом. Бабами она рулит просто идеально.
        Поговорил с ребятишками. Смысла в дежурстве, по большому счёту, нет. Но за дровами присмотреть не мешает. Они их вечерами по холодку перекладывают. Опять же лангусты на ура идут. Элли в прошлой жизни у одного мэтра на кухне ресторана поработала, готовит, все очень хвалят. Корабль должен придти завтра с очередной партией туристов. Приятное с полезным. Морская прогулка и доски привезут.
        Попрощались с детками и втопили в восемь рук. Очень быстро прибыли, никто толком и устать не успел.
        Сразу пошёл к узникам, надо же поговорить, что да как. Может, ну их, сразу к стенке. Если всё, как и подумал, нам этот Ильрих здорово нервы помотал.
        Пришли с Куртом и Густавом, сели на край, ноги свесили.
        - Ну, рассказывай! Кто да что почём?
        - Можно не при дочери.
        - Можно и не при дочери. Девушка, вы дорогу знаете. Там вас один знакомый дожидается. Он с женой, так что не очень раскатывайте. Идите-идите. Ну вот, она ушла, мы слушаем.
        - Я, как это сказать, мафиози. Не крёстный отец, так, пара городков подо мной. Вы не подумайте. У нас всё тихо-мирно. Всегда же договориться можно. Конечно, было несколько раз, но этих ребят по-любому не мы так другие, борзые через края. Были. Женщину встретил. Жили не тужили. Дочка родилась. Вот после родов жена и умерла. Один воспитывал. Она думает, я бизнесмен средней руки. Здоровенькая и шустренькая росла. В пятнадцать заболела. Я всё перепробовал. Слух прошёл, про вас, Густав, что вы соскочили. Начал копать, докопался. Вот вкратце и всё.
        - Хорошо! Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. Кроме вас ещё кто в курсе?
        - Никого! Это точно.
        - Ладно! Есть у нас здесь недалеко островок. Там жить можно и очень хорошо, кстати. Кокосы, пресная вода, птички, морепродукты. Пока двое вас там будет, потом может ещё какая возможность случиться. Сами понимаете, доверия вам никакого. Инструменты дадим, жить там, где есть. Обратно на Землю даже и не думайте, по крайней мере в обозримом будущем. За дочку, как вы уже поняли, вам беспокоиться не стоит. Абсолютно здорова. Что худая, откормите. У меня всё.
        Мафиози пожал плечами. Ну что тут поделать? Молодец. Если не можешь повлиять на события, расслабься и постарайся получить удовольствие.
        Солнце ещё высоко, а на плантациях ещё не весь сахарный тростник собран. Нельзя их без присмотра оставлять. К пилораме приделали ножной привод. Похоже, на заготовку древесины мы в два раза меньше времени потратим. Завтра воскресенье. Предложил отвезти гостей на атолл, заодно на обратном пути к самолёту заглянуть. С масками нырять - это совсем другое дело.
        Собрали инструменты. Мне кто-нибудь такое в своё время подарил бы. Всё из бронзы. Два мачете, один небольшой нож, топор. Долото и молоток для того, чтобы лодку сделать. Гарпун. Ещё котелок и фляжка на пять литров из меди. Женщины добавили девочке юбочку из ткани, произведённой из крапивы.
        Восемнадцатое марта, воскресенье. Остров
        Обычное утро. Подъём под мелодию в исполнении Евы. Слава богу, она жаворонок. Зарядка. Ну, это совсем отдельно.
        Водные процедуры. Сегодня в первый раз при умывании и обмывании использовали жидкое мыло производства Рут. Против ожиданий, запах приятный. Чего-то с травами нахимичила. Похвасталась, готовы, по крайней мере, ещё три отдушки. Жизнь налаживается. Мама дорогая, что-то я про баню забыл. Причём намертво. Вернёмся с атолла, сразу озабочусь.
        Завтрак. Особого разнообразия нет, но очень сытно. С вечера кто рыбу, кто мясо заказали. Сыр. Яйца. Кому в мешочек, кому яичницу. Кружка кофе или настоя на травах с сахаром. Для желающих кокосовое молоко. Конечно, остро не хватало булочек с маслом. Но на днях собирались получить четырёх телят. Три девочки и мальчика. Взрослые по габаритам не проходят. Кристина с Патрицией что-то без конца засевали. Так что, можно сказать, мы работаем над этим.
        И не нужно Ильриху наш остров показывать. Ещё сглазит. Сняли их на каноэ через пещеру и в море пересадили на «Страшилу». Как-то прижилось это название к нашему кораблику. Как и известный герой, он был, в сущности, из соломы. А вот атолл так и оставался безымянным. Ничего пока не прилипло.
        Эльзу и компас из магнетита - на нос. Ильриха - на корму. Рядом я, Курт и Джон. Остальная публика, кто на вёслах, кто так вокруг глазеет. Одно верно, без выпивки морской круиз на редкость скучное занятие. Конечно, шторм, или какая катастрофа по типу «Титаника» могли бы внести некоторое разнообразие в программу. Но чего нет, того нет. Уже почти стемнело, когда протащили судно в проход между рифами. И не надо нам приключений. Поэтому и не спали всю ночь. Рита, конечно, в больших непонятках из-за нашего не очень гостеприимного отношения, но это пусть папа с ней объясняется.
        Девятнадцатое марта, понедельник. Атолл
        Утром часть народу на тростник. Двое на лангустов. Я с Хельгой поселенцам про здешние ништяки всё объяснил. Одна хижина полностью целая была с гамаками и креслами. Так что вселяйся и живи. Особо про солнце предостерёг. Оба белые. Обещали через месяц проведать. И ближе к обеду отчалили.
        На месте утопления самолёта наш буй был цел. Заменили верёвку. Потом Жан с Джоном нырнули. Там для мурен, похоже, мёдом намазано. Опять сидит. Выгнали. Вынырнули. С маской и ластами - совсем другое дело. Вот есть мысль нормальный водолазный колокол сваять. Ладно, пока и так пойдёт. Присоединился к ним. Вода прозрачная. Кораллы. Рыбки красивые. Сейчас мы вооружённые. Против лома нет запора. Дверь сбоку со второй попытки отломали. Даром, я устройство этого самолёта в инете вдоль и поперёк. Рядом со входом у него ящик с инструментами. Интересные были времена, инструкция по эксплуатации предусматривала в случае вынужденной посадки попытаться починить самолёт и по возможности продолжить полёт. Вот и возили с собой кучу железа. Крышка инструментального ящика относительно герметичная. Вода попала, но ничего не обросло. Быстренько всё покидали в корзинки и вытянули на поверхность. Чего к делу не пристроим как металлолом пойдёт. Потом слегка расчистили аппарат в контейнере посредине салона. Затем самое трудное. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Показать это Эльзе, не утопив её при этом. Три
куска кораллов обвязали верёвками и затопили равнобедренным треугольником. Потом через петли на них начали равномерно протапливать наш самый большой котёл. Специально для этого случая на краях были приделаны крючки. Закрепили в паре метров от дна. Мини-водолазный колокол готов. На пару вдохов ей хватит. Цирк уехал, клоуны остались. Она почти плавать не умеет. Дотащили до казана. Засунули головой внутрь. Махнула рукой. Дальше, так дальше. Залезли втроём внутрь самолёта. Джон снаружи страхует. Ровно десять секунд на поглядеть. Потом опять головой подышать, и наверх. Всё-таки хлебнула. Но вид имела задумчивый и довольный.
        Подняли парус и поползли, не торопясь, до дому. Бессонная ночь сказалась, проспал до вечера и ночью прихватил.
        Двадцатое марта, вторник. Остров
        Две луны в полнолуние по-любому хорошо. К острову подошли перед рассветом. Под звуки трубы вползли в бухту.
        Ни дня без приключений. Все три тёлочки прибыли, как это сказать, аккуратно. А бычок мне сразу не понравился. Вывалился и, вместо того чтобы без сознания мирно полежать, задрав хвост, рванул в лес. Потом полдня всем табором искали.
        Остальная половина дрова пилила со мной во главе. Эльза с железячниками мародёрку разбирала. Всё почистить и разложить. Потом решим, чем можно с самолёта, что-нибудь свинтить и из чего чего-нибудь хорошего сделать. Вон они мой ножик ржавый проковали. Немного в размерах потерял, но Хельге с подругами как разделочный нож самое то. Всем бронза хороша, но точить её - умрёшь.
        Кстати, обратил внимание, однообразная тяжёлая физическая работа благотворно влияет на психическое состояние. Мозг так себе неспешно месит. Вроде и пусто в голове, потом глядишь - на выходе хорошая мысля. Это я так, не сейчас конкретно. Думал в данный момент про баню. Конечно, можно поставить классическую срубовую, печь сложить из обожженного кирпича, котёл вмазать. Веники подобрать. Но отчаянно давило зелёное земноводное. Вот как получается: знаю, если наеду - построят. Но не факт, что кроме меня ещё кто-то будет ходить. И посоветоваться нельзя. Могут неправильно понять. Ладно, потом как-нибудь. Веру с Густавом надо отправлять. Не всю же жизнь ему здесь прятаться. Мы тут кое-что придумали. В принципе, разобрались, волну гонят дети Эльзы. Пропала мама и всё такое. Предъявим, успокоятся. Вот завтра с утра пусть и идут. И я схожу. Мне эта криминальная сволочь Ильрих мысль подкинул, как денежку на киднеппинге заработать, а средств нам очень много понадобится. Есть у золотой молодёжи одно свойство. Крыша съезжает. Вредные привычки становятся образом жизни. Есть у него несколько на примете. Родители за
избавление не поскупятся. Лагерь труда и отдыха для мажоров, севших на героин. Любые предки всё отдадут за здоровенького загорелого ребёнка без этих самых вредных привычек.
        Мысли перескочили. Производительность труда - интересная вещь. С одной стороны, если довести до абсолюта автоматизацию и модернизацию производства, то получишь безлюдное роботизированное производство. Всех на улицу, и кто потом у тебя будет покупать произведённое? С другой стороны, метод кнута и пряника, но опять же человек - существо крайне умное и предприимчивое и возможность для саботажа всегда найдёт. Самый эффективный - третий путь. Создай заинтересованность. А самое заинтересованное, это когда работаешь на себя, то есть, грубо говоря, за идею. Неважно, какая она, построение светлого будущего в отдельно взятой стране, квартире или на целой планете. Сейчас мы строим светлое будущее на отдельно взятом острове. У нас практически коммунизм. Каждому по возможностям. Все сыты, жильём и партнёрами обеспечены. Каждый видит, что его проблемы это, в принципе, проблемы всех. От каждого по способностям. И здесь очень много висит на мне. Организация труда - очень тяжёлая задача. Надо учитывать не только профессиональные навыки и физическое состояние, но и такой субъективный фактор, как личные
взаимоотношения и настроение. Немаловажный фактор - равенство уровня жизни. И ещё один нюанс - пока интересно. Или не скучно. Вот пока все эти особенности будут соблюдаться, нам, ёжикам, жить можно. И никакой романтики. Суровые и однообразные трудовые будни.
        Вот так и время провёл, и мозги загрузил, и никому от этого плохо не стало. На сегодня всё. И вообще всё. С дровами. Быстренько разобрали пилораму. Сложили в заранее сделанный шалаш. Если что, так же быстро и соберём.
        Понесли в лагерь первую партию досок. Сегодня день кончился. Завтра дотаскаем и к вечеру доставим на атолл «Берег скелета», так немного гламурно ребятишки назвали свой остров.
        Двадцать третье марта, среда. Остров
        Вот я обо всём должен думать. Даже одежду на всех в пещере заготовить с учётом того, что народ несколько поправится. Благо спортивный стиль допускает отклонения по размерам. Первый раз такой толпой. Я, Хельга, Эльза, Густав, Вера и Олаф с Александром. Последние двое до деревни и обратно. Посидят там в Интернете. У меня голова не резиновая. Вера с Хельгой в больницу. Остальные на самолёт и в Германию.
        Хороший адвокат завсегда всем голову заморочит. У Густава их целых два. Ох, и недоверчивые детки у Эльзы. Когда вместо дохлой бледной поганки предъявили, худенькую загорелую цветущую женщину лет на тридцать, они не поверили. Пришлось даже отпечатки пальцев делать. Зато потом даже прослезились. У Эльзы и дочка, и сын. Оба с супругами и детями. Два таких сёрьёзных бутуза года по два. Они, семейная традиции, тоже физики. И наступили на те же грабли. У капиталистов с этим строго. Получил грант, будь любезен, отчитайся. Нет - верни деньги на место. Я по доброте душевной и предложил Эльзе переселить её родственников к нам. Она немного подумала, отпросилась на пару часов с ними в кафешке посидеть этот вопрос порешать.
        Густав пока с адвокатами с себя обвинения снял. Тоже время заняло. Потом уже все вместе, вернее, адвокаты и дети отбились от наезда грантодателей. До вечера провозились. С ребятками договорились в тёмную. Они через месяц должны были прибыть в Испанию. Там их и заберут. А мы в ночь улетели обратно.
        Такой грустной я Хельгу не видел. Вера наоборот. Она врачу наплела, что живёт на частном острове в субтропиках. Он ей и порекомендовал делать это и дальше.
        Позвонил Борису. Есть проблемы. Базы данных больных получили легко. Остальное сложнее. Этим фактически никто не занимался. Предложил прикинуть стоимость программы, ну, скажем, по психологической реабилитации. Вот в её рамках и всю информацию собрать. Сначала через анкеты, а потом и личное тестирование и опросы. Вплоть до детектора лжи.
        Почесал затылок, набрал номер телефона, который дал Ильрих. Поговорили. Информация к размышлению и для них и для меня. Есть группа, озабоченная проблемой наркомании своих детей. Мои условия. Забираю года на два-три. Возвращаю абсолютно здоровых. От них деньги. Пусть выберут представителя, ему и покажу, где и как их детишки будут жить.
        Туда под снотворным, а обратно Курт обещал показать фокус, как оглушить человека, не повредив ему здоровья.
        Металлурги скептически отнеслись к идее раскурочить самолёт. Доводы резонны. От добра, добра не ищут. С металлом у нас и так хорошо. Все позиции закрываем. Разобрать железяку на такой глубине, помучившись можно, а смысл. Если припрёт с железом, магнетита навалом. Всю сталь там коррозия поела. Дюралюминий нам сейчас не к чему. Те полтора центнера, которые подняли, надолго хватит. Ну, если им не надо, то о чём тогда разговор. Решили при возможности собрать, что там ещё в фюзеляже валяется и оставить пока.
        Вот так всегда. Есть большое и светлое, а помоешь, да поковыряешь - в сущности, без надобности.
        С этим позитивом или негативом, это как посмотреть, и отбыли обратно.
        Двадцать пятое марта, пятница. Остров
        Завтра вывоз первой партии досок. Площадка под строительство джонки готова. Рядом стапель под строительство корпуса катамарана готов, благо их два и они абсолютно идентичны. Крепёж, гвозди и скобы, разные там блоки и прочие нужные железяки, верней медяшки и бронзяшки готовы. Рут с Эльзой получили первую партию натриевого стекла. Немного зеленоватое. У нас будут иллюминаторы.
        Пользуясь технологическим перекуром, собрал людей, на которых возлагал некоторые надежды в моём предприятии. Присутствовали: я, Хельга, Курт с Аспен и Христина с Андерсеном.
        Курт, авантюрист по натуре, ни разу не усомнился в моем полководческом праве. Аспен - куда он, туда и она. Христина - лидер в паре. Та ещё штучка. Если вовремя придерживать и направлять, очень полезная как инициативный исполнитель. Андерсен - интеллектуал. Ему подай идею, а как воплотить - он выдаст.
        Вот им я выложил свою придумку. Курт, как всегда, предложил голосовать и первым поднял руку. За ним сразу Хельга и Аспен. Немного погодя Христина и, после толчка в бок, и Андерсен.
        Затем обговорили детали и распределили задачи.
        Я и Курт. Проект «Мажоры»
        Христина и Андерсен проводят конечный отбор кандидатов на переселение. Деньги на первый этап они же и дали.
        Хельга и Аспен закупка лошадей, собак, кошек, кроликов, коз, овец, верблюдов и прочей домашней скотинки.
        После завершения нашей части мы с Куртом присоединимся на помощь к ним.
        А пока общее собрание. Повестка дня: создание Российского анклава на планете, кстати, у кого-нибудь есть предложения по названию?
        Изложил программу. Используя другие переходы, в частности, на черноморском побережье, и ни в коем случае не пересекаясь с жителями острова, создать поселение ориентировочной численностью вначале сто тысяч человек. Контингент, как правило, бывшие безнадёжные больные с сопровождающими. Определяющий фактор, у этих людей несколько иное мироощущение. И оно очень пригодиться. Сейчас формируется база. Из неё будут отобраны, прежде всего, нормальные, не сломленные люди, не психопаты и не сволочи. Это будет происходить в рамках специальной программы, за участие в которой, анкетирование и тестирование, люди будут получать небольшую денежку. Первая партия - тысяча человек. Все организационные и технологические ништяки. Подготовка к основной волне переселенцев.
        Здесь у вас. Потихоньку подбираете кандидатов. Вон, у Эльзы дети собираются. Человек пятьсот экосистема острова потянет. На французах - дальняя разведка, остальные - тут материк рядом. Живёте и развиваетесь. Потом, если встретимся, - мир, дружба, жвачка.
        Вроде всё наладил. Мне здесь если честно, скучно. Да и издержки воспитания сказываются.
        Были некоторые опасения. Особенно про Густава. Сам не пойму, чего я к нему прицепился. Народ помолчал, потом пошептался. Джон поинтересовался насчёт преемника. Ответил: а самим выбрать - это как?! Тут же предложил выдвинуть кандидатов. Практически единогласно прошёл Густав. Я с ним обговорил использование турецкого перехода для обслуживания поселения на атолле. У него есть родственники, пожилая пара. Их переселить и пусть время от времени курами в колодец кидаются.
        Что характерно, головная боль после собрания тут же прошла. Правильной дорогой идёте, товарищи!
        Вечером у костра островитяне строили планы, но уже без нас.
        Двадцать шестое марта, суббота. Остров
        Очень приятный сюрприз. Я уже говорил, народ здесь собрался небедный. Вот и скинулись нам. В общей сложности очень хорошая сумма получилась. Если ещё удастся лагерь на атолле, то на первый этап денег хватит, а нужно их немало. Породистые животные очень дорого стоят, за ахалтекинцев просили как за крыло «Боинга». Яки подешевле, но перелёт с Тибета в копеечку встанет. Обучение и организационные мероприятия, и это сколько уйдёт. Ладно, глаза боятся, а руки делают.
        Переброс стал привычным, оделись и пошли в деревню. Пока не забыл, записал данные счетов. Ещё один ништяк - память значительно лучше. Полстраницы номеров и буквенной абракадабры - легко. И повторил перед этим раза всего три. Через Интернет, по приходу, загнал деньги на несколько своих счетов.
        Небольшой затык. Визы для компании в Россию не больно-то быстро получить можно. Доехали до Мадрида, там в посольстве отжал в угол толстенького и хитренького, и за долю малую проблему решил. Хорошо, когда с деньгами проблем нет. Вечером уже в Сочи. Сняли небольшую частную гостиницу. Хозяева армяне. Предупредил: мы нудисты и непьющие. И не нужно устраивать погляделок и фотосессий. В ответ: за десять сезонов их уже ничем не удивишь, и то, что мы не пьём, для них, можно сказать, подарок.
        Летоисчисление сохраняем своё.
        Двадцать седьмое марта, воскресенье. Сочи
        Здесь зима. Слякоть. То дождь, то ненадолго солнце. Вызвал Бориса. Должен к вечеру прилететь. Сами с утра пошли в автосалон машину покупать. Взять здесь в прокат нереально. Хорошо быть местным. Не очень-то и обули. Купили «Шеви-Ниву». По карте переход находился километрах в десяти от берега. Там недалеко дорога. На побережье как раз напротив санаторий ведомственный. Поехали посмотреть. Судя по внешнему виду, не сегодня-завтра помрёт но, судя по стоящей рядом котельной, зимой есть отопление. Зашли насчёт аренды. Как раз и директор на месте.
        - Здрасте! Нам насчёт аренды.
        - У нас ведомственный санаторий. Мы не можем.
        - Да мне это по барабану. Мы платим в кассу и вот это вам.
        Я написал на бумаге цифру. Судя по внешнему виду администратора, она раза в три превышала его мечты. Но у меня были ещё условия.
        - Значит так, вот договор. По нему мы обязуемся восстановить всё порушенное. Но весь персонал через два дня, кроме котельщиков и слесарей, в отпуске. Отпускные за наш счёт. Сейчас, чего в долгий ящик откладывать, пройдёмся и посмотрим, чего да как.
        Прошлись, лучше чем ожидал. Бедненько, но чистенько. Даже пара люксов есть с евроремонтом. Бассейн двадцать пять метров. Всё, в принципе, функционирует. Это мы хорошо зашли. Теперь обслуга. Есть в Самаре колледж, по старому технарь. Гостиничный персонал готовит. Вот из него мы четыре группы целиком с учебного процесса и сняли. Одна поваров и три типа горничных. За те деньги, которые им положили, они здесь уже завтра в обед подрядились быть. Один день на передачу, и к приёму переселенцев всё готово. Вместимость санатория немного больше тысячи, как раз для наших целей.
        За хлопотами день пролетел. Поехали встречать Бориса. Его мондель, он её в курс дела согласно уговору пока не вводил, намертво отказалась отпускать одного. Так что выгрузка из самолёта напоминала войсковую операцию. Девица ещё сохранила остатки былой красоты. Очень высокая. В платочке, и каком-то балахоне, но лицом просто ангел. И это практически не накрашенная. Хельга тут же взяла её под своё крыло. С трапа на инвалидное кресло, потом мы с Борисом посадили девушку на задние сиденье в «Ниву». Кресло сложили и положили назад. Поехали в гостиницу.
        - Рассказывай! Как успехи?
        - После предварительной обработки - сто двадцать тысяч кандидатов. Проявил инициативу. Кому смогли, через Интернет разослали анкету. Порядка тридцати тысяч. Уже пропустили через компьютер. На выходе шестнадцать тысяч. Будут деньги, через пару дней все остальные получат анкеты по почте. За заполнение анкеты будут перечисляться на указанный в ней счёт деньги, по пятьсот рублей. Это у нас много. Про этот этап всё! Можно уже делать предварительный отбор вручную.
        - Молодец!
        Доехали до гостиницы, выгрузили Олесю. Поужинали. Хозяин, его здорово в межсезонье выручили, выставил пару бутылок по запаху очень хорошего вина. Немного налил Борису и Олесе.
        - Это, ребята, ваша последняя выпивка, у нас сухой закон. Так что отвыкайте.
        - А мне зачем?
        Это Олеся.
        - А вас это особенно касается.
        Вот не удержался, почувствуй себя богом, за что и получил по шиколке. Мы, чтобы её не шокировать, к ужину вышли одетыми и обутыми. Вот дай человеку надежду.
        Хельга не выдержала.
        - У вас будет долгая и счастливая жизнь. Это я вам могу гарантировать. И никаких вопросов. Осталось немного. Потерпите!
        Интересный бабы народ, они потом вчетвером в холе поревели. Прям театр драмы, получается.
        Двадцать восьмое марта, понедельник. Сочи
        Это уже традиция, начинать в понедельник. Ранним утром выехали на предмет посмотреть, что здесь и как по поводу перехода. По прямой на карте десять километров, по горной дороге немного дальше. Так что на месте были часа через два. Остановились на обочине напротив небольшого распадка. Развернул сканер. Борис молодец. Вот оно пятнышко на экране. Как раз по ложбинке, метров семьсот. Метров двести смогли проехать на машине, потом камни не дали. Мы не гордые, и пешком можем. Запер «Ниву». Сканер в сумку, пошли. Шагов через шестьсот ложбинка стала ущельем. В стороны расщелины, настоящий лабиринт. И ногу запросто сломать можно, всё усеяно крупными булыжниками. Опять посмотрели сканер. Нам сюда! Узкая щель с метр шириной. Переключил масштаб. Если ничего не перепутал, переход в конце, метров через пятнадцать.
        Расчистил от камней маленький пятачок, как раз под палатку. Поставили её. Надул матрац. Опробовал небольшой обогреватель на газе. Небольшого баллона на пару суток хватит. Спальный мешок. Хельга устроилась максимально комфортно. Сходил к «Ниве» и накрыл её маскировочной сеткой, следов съезда с дороги на каменистой почве не осталось. Лучшая безопасность, про нас никто не знает.
        Обнял, поцеловал. Быстренько разделся, оставив только кроссовки. При переходе одежда и всё остальное куда-то девалось. Ещё раз помахал рукой и пошёл, считая шаги. Восемнадцать, девятнадцать и вспышка!
        Всё как доктор прописал, даже на ногах удержался, не то что поначалу.
        На первый взгляд вокруг почти ничего не изменилось, вокруг такие же скалы. Тепло, именно не жарко. Градусов двадцать. Босиком по камням, то ещё удовольствие. Ширина прохода здесь немного пошире, метра два. Шагов через пятьдесят вышел в довольно большой каньон. Ширина метров сто, высота стен точно за двести. По дну течёт небольшой ручеёк. Вода довольно прохладная и чистая. Это просто замечательно. Судя по солнцу, утро. Это радует. Значит, через сутки, есть шанс, что уйду обратно. Посмотрел вверх по течению. На горизонте, в принципе, недалеко, горные вершины. Сверкают белым на солнце. В тропическом климате граница снегов у Килиманджаро пять с половиной тысяч. Значит, на глаз тысяч восемь-девять. Почти Эверест. Испанцев сюда, пусть полазают. В другую сторону гор нет, есть надежда, что дальше где-нибудь долина. На самом краешке видимой части горизонта облачка. Это порадовало особо. Подумал и решил. Сегодня схожу вверх. Вот хочется и всё. Пять часов туда, потом обратно.
        Босиком не разгонишься, максимум километра три. Итого, в лучшем случае, двенадцать-тринадцать.
        Иду, по сторонам, смотрю. Кое-что узнаю. Магнетит, малахит, каменный уголь. Это я хорошо попал. На острове, например, каменного угля нет или не нашли. А малахит - это полиметаллическое месторождение. А значит, половина таблицы имени великого русского химика Менделеева точно есть.
        Через три часа, когда израненные о каменистую почву ноги уже отказывались идти, ущелье расступилось, и я вышел на самый настоящий альпийский луг. Везёт дуракам и пьяницам! За полчаса попутно с перекуром, разобрал растущую травку. Три точно как на острове. Ещё несколько незнакомых, но всё зелёное, на вкус не противное. Кое-где торчали кустики с жёлтыми ягодами. Умереть не встать, облепиха. Вот и витамины есть.
        Против острова холодновато будет. И всё же двадцать плюс - это вполне приемлемо. Ручеёк тёк с гор. В долине прорезал довольно широкое ложе. Замечательно: и песок, и глина. В скалах по краю нашёл пару небольших пещер. Есть где на первое время спрятаться.
        В общем, начать и кончить. Пока провозился, время за полдень. Пошёл обратно. Босиком здесь тяжко. Сразу надо чего-то придумать. Пока вернулся, было больно смотреть, а наступать вообще жесть.
        До утра так и не уснул. Ночью как бы и не холодно, но на камнях не присесть и не прилечь. Жёстко и неудобно.
        Тридцатое марта, среда. Сочи
        Хорошо, когда без неожиданностей. Бедная курица, каково ей там. А я тут. Хельга дремала, примостившись на камне. Если туда обратно там утром, то здесь прибытие, как правило, ночью. Бывают фантомные боли, а вот с фантомной почесать - первый раз. После изрезанных в хлам там ступней, показалось, что зудят здесь. Нервное всё это. Хоть и холодно, но сначала обнял боевую подругу, а уж потом оделся. Быстрей в палатку. Есть хотел, жуть! Покушал и спать.
        Утром проснулись, свернули палатку, пошли к машине. Как чувствовал, осторожно выглянул из-за скалы. У нас гости! Три небритых представителя коренной национальности ходили вокруг машины, дергали за ручки. Похоже, они уже смирились с мыслью, что это теперь ихние, и потому решали проблему, как попасть внутрь, не поломав аппарат. Висящие за спинами АКСУ-74 как-то окончательно запутывали проблему. Вид у мужичков был самый что ни на есть бандитский. Разномастный камуфляж. Кроссовки на ногах. Кто его знает.
        Вот один решился, взял камень и аккуратно выбил заднее стекло. Идти пешком очень не хотелось. Расстояние было метров двадцать. Снял шарф, сложил вдоль в четыре раза. Праща древнейшее оружие. А вот и камушки подходящие. Любопытство не порок, но иногда вредно для здоровья. Тем временем, открыв заднюю дверь, а за ней и остальные, абреки начали копаться в машине. Двое залезли в неё. Продвинутые ребята, буквально через две минуты мотор завёлся. А нам-то в салоне втирали про противоугонку. Третьему тоже интересно. Вот он и получил по тыкве камнем с кулак. Выглянувший из машины тоже поймал лицом булыжник. Третий спрятался за машиной. Уроки Курта в течение почти трёх месяцев даром не прошли. Оставшийся, поняв, что шум мотора не в последнюю очередь способствовал начавшимся проблемам, дотянувшись, заглушил двигатель. Против лома нет приёма. А есть камень. Пока мы тут камнями кидались, Хельга забралась на скалу и, улучив момент, аккуратно опустила на болезного местный кирпич. Три ноль в нашу пользу. Подошёл, один, который первый, не дышал, остальные вроде ещё живые. Нет, не зря я место для стоянки машины
выбирал. Теперь вот на руках один жмурик и два кандидата в покойники. Оставлять их в живых - дураков нет, кто бы это ни был. Да и нам это, в сущности, без разницы. Пока без сознания спеленал обоих, утащил одного за скалу. Немного нашатыря под нос. Очнулся. Хельгу оставил у машины. Нечего ей смотреть, потом, не дай бог, приснится. Как там Курт учил, сначала убедить, потом послушать. Если будешь очень убедителен, даже и вопросов задавать не надо. Упаси боже, вы что подумали, я его на кусочки не резал. Есть над бровями точка. Умеючи нажать, боль непереносимая. Когда вытащил кляп, он тут же всё и выложил. У них тут тайник, а сами они террористы. Если связанному человеку нажать локтём на шею, не на горло, на артерию и подержать минуты три, то этого, как правило, достаточно. Потом тот же фокус со вторым.
        Вот так, можно сказать, экзамен на пьяного ёжика сдал. Не зря каждый день по полтора-два часа тренировался. Плюс, конечно, здоровье от перехода, но и я молодец. А моя киса молодец в квадрате. Никогда не понимал альпинистов, тем более скалолазов. Ей же нравится, вот и пригодилось.
        Метрах в пятидесяти от дороги за кустами «уазик» без верха. Правильно, не пешком же они пришли. Погрузил всех в машину. Содержимое тайника туда же. Ехать недалеко. Через дорогу ущелье с речкой. Обрыв метров сто пятьдесят. Вполне достаточно. Спихнул охотника. Он, кувыркаясь и стукаясь о скалы, полетел вниз. Уже в самом начале тела вывалились и упали в реку отдельно. Всё как по заказу. Машина искореженной грудой замерла внизу. Трупы унесло. Ни одна экспертиза не установит, что померли чуть пораньше.
        Сели в «Ниву», поехали в отель. Только зашли в номер, накрыло. И меня, и Хельгу. Там вообще никаких эмоций, а здесь так приплющило и приколбасило, просто жуть. Интеллигентские рефлексии - страшная вещь. Пришлось брать себя в руки и лечится старым проверенным способом. Когда она уснула, долго лежал и думал. Какой придурок, а если бы промахнулся. А с другой стороны - ведь попали. Проспали до позднего вечера.
        Вышли в холл как привыкли. У Олеси с Борисом глаза на лоб. Ерунда, пусть привыкают. Отозвал Курта в сторонку и рассказал нашу историю. Подумали и решили пару дней переждать. И надо решить вопрос с охраной. Нельзя такие вещи на самотёк пускать.
        Тридцать первое марта, четверг. Сочи
        Целый день за ноутбуком с перерывом на покушать и кофе. Сначала сформулировали чёткие критерии отбора. В анкетах были хитрые вопросы. Принцип тестов: вы вроде бы на невинный вопрос отвечаете. В итоге ответ на вопрос о колодце позволяет диагностировать маниакально-депрессивный психоз и так далее. Но, конечно, глупо ожидать от безнадежных больных стандартного психического здоровья, поэтому такой вопрос не один и не два. Кроме того, при прогоне через комп сделали сверку с базами данных больниц. Это было в основном для того, чтобы выяснить, сколько кому осталось. Задача эта, в сущности, очень сложная, занимались втроем. Я, Борис и Олеся. Пять минут на анкету. Около сорока в час, четыреста за день. Итого: пятнадцать человек. Со спутниками - тридцать. И это только по анкетам. Негусто. А нам надо тысячу. Выручила Олеся. Обнаружив в анкете женщину психиатра с докторской степенью и мужем без степени, но той же профессии. Предложила привлечь специалистов из числа, так сказать, пациентов. За час набрали человек двадцать. Тут же через Интернет-вызовы и деньги на билеты. В течение двух часов от всех пришли
подтверждения прибытия. Завтра целый день встречать их в аэропорту.
        Первое апреля, пятница. Сочи
        Контингент специфический. На хромой козе не объедешь. Целый профессор психиатрии, со всей своей школой, вернее, профессорша. И учениц у неё семь человек. У этих интеллигентов такие интриги. После того как им подложили таблетку кобальта на кафедру, они в конечном итоге полным составом попали к нам, а оппоненты… Нет, не сели. Заняли их место. В комплекте три мужичка. Один народный художник широкого профиля, режет, лепит, рисует. Второй просто хороший слесарь. Третий самый ценный, ветеринар. Причём специализация - лошади. Самочувствие более-менее, но там какая-то стадия у лучевой болезни, когда у них подъём сил. От их настроя на процесс зависит многое. После обеда, когда всех разместили, собрались в актовом зале. Моя речь на первом организационном собрании.
        - Нет, это не первоапрельский розыгрыш. Мы проводим массовое испытание оригинальной методики лечения. При традиционном лечении у вас нет никаких шансов. Пока вам объяснять ничего не будем. Никто вас не держит. Никаких таблеток. Денег с вас никто собирать не будет. Если хотите, деньги на билет и прощайте. Нет таких? Прекрасно. С этого момента все на казарменном положении до момента «икс». Есть одно «но» - у нас цейтнот по времени. Сейчас вы нужны по своей специальности. Вот ноутбуки, в них сведения по контингенту, надо выбрать людей по следующим критериям, там всё указано. Потом с прошедшими будете беседовать индивидуально лично. В конечном итоге, включая вас, будет пятьсот человек больных, пятьсот сопровождающих. Обратите внимание на список навыков и профессий. Это очень важно. Свои выводы держите при себе. Если вам от этого легче: да, прилетят инопланетяне и всех спасут. У нас очень мало времени. В столовой организовано круглосуточное питание. Работа в непрерывном режиме. Устал, поспал, отдохнул и в борозду. Если кому что нужно, на ресепшене сидит девушка, зовут Аспен. У неё тетрадь, туда и
пишите. Все вопросы по работе с компьютером - к Борису. А теперь кушать!
        Потом уже с Борисом.
        - Набираешь анкеты, тут же оформляешь вызовы. И помни, в конечном итоге постараемся забрать всех, но нам будет значительно легче вначале, если люди будут, так сказать, отборные. Кадры решают всё.
        Вчетвером, я, Хельга, Христина и Андерсен в ночь вылетели в Турцию.
        Второе апреля, суббота. Анталья. Турция
        Вот что значит капитализм. Заехали в местную юридическую контору. Несмотря на время суток, нас там ждал представитель. Забрали ключи и документы на дом. После визита ребят Ильриха там никого не было. Вещи раскиданы, но ничего не поломано. Пока навели порядок, наступило утро. Взяли в аренду закрытый фургон. На нём прикупили в магазинах, чего для жизни не хватало. Шанцевый инструмент, каски, спецодежду, доски и брус для крепи. Особо придирчиво выбирал перчатки. Руки не казённые. По возвращении сразу начали копать. Зона обвала, если у Курта всё получилось как задумал, метров десять. Итого: двадцать метров кубических грунта. Может, больше. И всё надо насыпать в мешки. Вынести наверх. Погрузить в фургон и вывезти в пустынное место. Там вывалить. Впрочем, земля рыхлая. Хоть это хорошо. Андерсен мужик здоровый, к нам попал не на последней стадии. Я его таскать поставил. Девицы свои дела переделали и рядом пристроились, типа, группа поддержки.
        Хельга через Интернет присматривала за тем, как дела в санатории.
        К полуночи кубов пять выгребли, установили каркас из досок. Это вам не моджахедов по горам на Кавказе гонять. Спал как убитый.
        Третье апреля, воскресенье. Анталья
        Эх! Не царское это дело, подземный ход рыть, а больше некому. Как назло, труд достаточно интеллектуальный, поработать головой в фоновом режиме не получается. А подумать есть о чём. Здесь в Турции никому нет до других дела. Заноси раз в месяц барашка в полицейский участок, и этого достаточно. В России трафик другой. Такую толпу не скроешь. Тем более эти абреки совсем некстати. Начнём там копошиться, точно кому-нибудь в голову придёт сложить два плюс два. Ничего в голову не приходит, и спросить не у кого. Нет у меня таких друзей и знакомых. Вот кураж есть, и как говорится, предчувствие его не обмануло. Всё будет хорошо. Курт предложил частную охрану нанять. У нас это как раз козлы в огороде. Охрана, охрана! Поймал мысль за хвост. Когда знакомился с персоналом, обратил внимание на котельщика в камуфляже с протезом вместо ноги. Куда деваются инвалиды из местных русских военных, которые пострадали именно в результате военных действий на Кавказе?
        Во время перерыва позвонил Борису. Озадачил. Буквально через полчаса Хельга позвала к телефону. Вот что он разузнал. Есть полуофициальная организация. Основная задача: помогать пробивать положенные льготы и как-то помогать друг другу. Источник: как раз работник котельной при санатории. Есть лидер. Настоящий полковник. Вот с ним и попросил устроить встречу по возвращении. И ещё, придумал одну штучку, как всех с хвоста сбросить. Главное - провернуть всё быстро, очень быстро, пока никто ничего не сообразил. Настроение улучшилось, трудовой энтузиазм, как следствие, через края. С Андерсеном работаем бегом.
        Христину за руль, пока едем туда-сюда грунт выгрузить, отдыхаем.
        Хельга нас кормит. Аппетит зверский.
        За световой день добили туннель. Интересно, не больно-то и устали. Учитывая интенсивную трудовую биографию на острове и хорошие перчатки, лишь немного сбили руки лопатами.
        Перед сном посмотрел на себя в зеркало. Живота нет, довольно поджарый мускулистый загорелый мужичок лет на тридцать. Покрутился, рогов нет, хвоста нет, крыльев тоже. Ладно, поживем, увидим.
        Четвёртое апреля, понедельник. Анталья
        Встретил с самолета знакомых Густава. Семейная пара под семьдесят. По европейским меркам только жить начали. Обычно ещё лет пятнадцать по миру мотаются. По дороге поинтересовался здоровьем. Обычный набор. Каждый день болит в разных местах. Попозже пропустим через переход. Будут как новенькие.
        Ввёл в курс дела. Чем мне западные люди нравятся, они никому ничего не должны. Но с другой стороны, пока будем деньги платить, они наши. Вот не кидают, если нормальные. По приезду и размещению, сводил вниз. Показал колодец. Продемонстрировал отбытие курицы. Как раз привезли заказанную металлическую крышку. Буквально за час доделали остальное, и они уже нас отвезли в аэропорт. И уже в два часа пополудни мы были в Сочи.
        В санаторий начали прибывать первые кандидаты. Как это сказать, окунулись в море страданий. Собеседования проводились в несколько этапов. Сначала через переводчиков в четыре потока, Хельга, Курт, Христина и Андерсен проводили уточнение технических вопросов. Потом очень въедливо и нудно - психологи. С отдельными ключевыми специалистами я, Борис и Олеся вместе беседовали за жизнь. Отводов практически не было. Лучшее враг хорошего. Пришлось дать отбой, когда число переселенцев начало приближаться к тысяче. Так что с людьми вырисовывалась весьма радужная картина. Расписали по видам деятельности. Озадачили поиском необходимой информации через Интернет и консультации специалистов.
        По животным сложилась следующая ситуация. Сначала очень порадовало, что альпака есть в России. Но запросили столько, что привезти самолётом из Южной Америки оказалось в два раза на круг дешевле. Причём закупили полностью набитых, не стриженных.
        Кино про войну и немцев. Сто животных размером с крупную овцу. Для начала опоздал трейлер для перевозки. Мы, как придурки, с этим стадом по территории аэропорта мотыляемся. Они, извините, гадят. На нас орут. Выручила Аспен. Она нас отогнала от стада и довольно быстро загнала его в тупичок за ангарами.
        Потом разборки с таможней и ветеринарным контролем. Тут Христина показала себя во всей красе. За полчаса она ухитрилась убедить их, в том, что документы в порядке и сбить первоначальную сумму в десять тысяч баксов, до пятисот каждому.
        Как раз и перевозка прибыла. Два местных водителя сноровисто закидали животных в ячейки. Их вопрос, а почему мы без собаки, вызвал у меня непереводимое словоизвержение. Собственно, почему? Это же так просто. Да, плохо быть тупым и бестолковым. По дороге буквально за копейки купили двух кабыздохов.
        Когда на входе в ущелье выгрузили стадо, собачки очень грамотно, абсолютно без нашего участия, согнали альпаков в кучу. После того как расплатились с водителями, и они уехали, погнали отару к переходу. Век живи, век учись. С собаками это была просто прогулка по горам.
        Самым тяжёлым оказалось закинуть в переход как раз собак, они активно возражали, при этом, что характерно, не кусались. Итого: у нас там теперь сто альпак, а это великолепная и уникальная шерсть. Десять овец, купленные вместе с собаками, на мясо. Две собаки. Курт с Аспен. И Боря с Олесей.
        Задача - доставить гурт до лугов. С деревом там очень скудно, но из облепихи можно наделать веретён и начать производство шерсти. Кроме того, начать заготовку сена. Оно, конечно, для лежания тоже не очень, но получше, чем на голой земле. Предупредил о прелестях тамошних пеших прогулок. Каждый при переходе не исключая и Олеси взял в руки по яйцу страуса. Так сказать перекусить. Они здесь в магазине продаются. Вроде с этим этапом на сегодня всё.
        Тем временем в санатории три пары на заднем дворе практически голыми руками, используя острые куски кремня, лишили жизни трёх овечек, спустили с них шкуру и сделали примитивную обувь. Практически просто обернув ступни шкурой. Крови было много, результат не очень, но пойдёт.
        По возвращении опробовал. Лучше, чем ничего. Еле успели покушать, как привезли полковника. Когда он был майором, случилось ему командовать зачисткой селения. Как там и что, подробно не знаю. Но во время его беседы с толпой местных женщин и детей, один из пацанят вытащил и крайне неудачно бросил гранату. Упала рядом. Майор был в тяжёлом бронежилете. Что и спасло ему жизнь, когда он накрыл её. Остальные выступающие части тела спасти не удалось. Отстояли только голову, да и то частично. По демобилизации дали полковника и звезду.
        В санатории единственным незанятым помещением к этому времени оставался только спортзал. Туда и вкатили коляску с полковником. Во время беседы, чтобы занять руки, бросил валяющийся здесь же баскетбольный мячик с середины площадки в кольцо. Попал. Пока говорили, повторил это раз тридцать. Ни разу не промахнулся. Позже Василий Иванович, который по молодости любил этот вид спорта, сказал, что именно это его и убедило. Люди мы не местные, может быть даже инопланетяне и шутить с нами не надо.
        Ему я врать не стал. Рассказал почти всё. По результатам беседы достигли договорённости. Пропускаем через переход пятьдесят инвалидов, они будут охранять внешний периметр. С местными силовиками он на предмет экстренного лечения позже договорится сам. Пару месяцев продержимся, а уже потом или изнутри подопрём, или грош нам цена.
        Откладывать не стали, погрузили его в «Ниву» и повезли с Андерсеном к переходу. Главное закинуть в переход так, чтобы вывалился не на голову и не высоко. Вроде пока всё. Утром закинем десять коз. Аспен - специалист по молочному скотоводству. И в ночь получим обратно начальника охраны и вести, как там дела.
        Очень длинный и насыщенный день.
        Перед сном завёл Хельгу в спортзал, показал фокус с мячиком. Она тоже попробовала. С середины не очень, а вот со штрафного десять подряд. Информация к размышлению.
        Пятое апреля, вторник. Сочи
        Поспишь тут с нами. В три утра чартер. Кроме него не на чем сегодня до Антальи добраться. Сонные и пьяные руссо туристо облико морале. «Боинг» весь обшарпанный и покоцанный, но долетели благополучно. Даже вздремнули немного. В аэропорту забрали представителя. Это разбитная бабёнка лет за тридцать. Она посмотрит, что там у нас для мажоров приготовлено. Рисковать жизнями непутёвых, но всё же своих отпрысков никто не хочет. Посадили в фургон, по дороге раздели догола. Дали майку. Все вещи в сумку. Оставили за денежку знакомому хозяину лавки по пути. Пусть полежит. Целее будет. А то в кино всякое показывают. Загнали машину в гараж и с завязанными глазами сбросили в колодец. Я и Хельга следом.
        Седьмое апреля, четверг. Атолл
        Хорошо это делать с женой, в этом случае она не будет интересоваться, где сутки шлялся. При переходе не изменяется волосяной покров, происходит полное устранение прижизненных повреждений организма. Зубы все, но прикус остаётся прежний. Зрение и слух абсолютны. Общее телосложение на момент перехода не меняется. А вот татуировки исчезают полностью, без следа. По этому поводу бабёнка была сильно огорчена. Ещё в машине разглядел огромного дракона на спине. Начиналось это произведение искусства от шеи до окончания позвоночника. Теперь вполне белая и чистенькая спинка. Спереди отдельные картинки тоже пропали, но исчезновение Гаврюши, я его так назвал, это трагедия.
        Бедный Ильрих, так изголодаться. Еле отбил у него девицу. Сначала всё продемонстрирую, радости потом.
        Показал хижины, сводили к рифу, набрали яйца в лагуне. С Ритой на каноэ поныряла на глубине. Показали обработку дерева и плетение циновок. Получение пресной воды. На всякий случай пару опреснительных аппаратов сюда забросили. Угостили кокосами, жареной рыбой. После чего мафиози её получил.
        Для Риты здесь рай. С акулами она поладила и целыми днями не вылезала из воды.
        Всё-таки со мной чего-то не то. Нырнули вместе, она через некоторое время показала пальцем вверх и ушла. Я ещё столько же плавал. Вынырнул, у неё глаза на лоб. Я столько под водой плавать не должен. Супермен, блин. Дошастался туда-сюда. Вот вырастет хвост, будешь знать! Ладно, проехали.
        Поговорил с Ритой насчёт гостей, она, в принципе, не возражает. Скучно здесь без компании. Папаша не в счёт, только и знает, что жизни учит.
        Оно, конечно, контингент ещё тот. Золотая молодежь. По жизни опыт общения имеется. Совместно с отцом обломают и направят.
        Первую партию из четырёх человек переправим сразу по возвращении.
        Вечером Ильрих с девицей, как он выразился, подали официальное прошение на переселение оной девицы на атолл с целью совместного прожития. После короткой беседы на тему, что здесь, в общем, далеко не курорт, и обратно неизвестно когда, махнул рукой. Сходит на Землю, расскажет заинтересованным родителям про атолл и свободна.
        Девятое апреля пятница. Анталья
        Утром приняли двух коз и ушли сами. Из соображений конспирации бабёнку отправили, забросив в пузырь с повязкой на глазах. Встретили нас нормально, убедились, что лишних нет, и спустили подъёмник. Ну и что, что ночь на дворе. Нам некогда. Сразу поехали в гостиницу к мажорам. Четверо родителей, четверо потомков. Два мальчика и две девочки. Видик ещё тот. Сначала кокаин, потом героин, затем какой-то коктейль из синтетических наркотиков, после которого они уже живут не здесь. Все четверо, как бы выразиться, скрюченные, такое ощущение, стоять и даже сидеть спокойно уже не могут. Руки трясутся, глаза мутные. После красочного рассказа, были подписаны чеки. Всю толпу посадили в фургон. Привезли к нам.
        Первой уже сама прыгнула девица. Потом не без проблем затолкали деток. Одна из мамок изъявила желание отправиться тоже. Предупредил, что там ей привычный образ жизни придётся круто поменять. В ответ узнал, что она родилась в бедной многодетной семье. Одна девочка и четыре брата. Так что этим её не напугаешь. Сказал сумму, получил ещё один чек и помог перелезть через парапет колодца.
        Оставшихся троих отправили досыпать наверх. Дней через десять с оказией передадут заранее условленные фразы от каждого переселенца. Типа живы здоровы. Утром ни свет ни заря - по самолётам. Они - в Европу, мы - в Сочи.
        Сразу заехали в рекомендованный банк, оприходовали чеки. Деньги - как вода сквозь пальцы. Одни пятьдесят ахалтекинцев обошлись совершенно в нереальную сумму. Тридцать чистокровных алабаев дали как подарок. Десять яков с Тибета самолётом. Пятьдесят монгольских вьючных лошадей. Там они дешевые, но доставка! Козы, овцы, этих закупали тысячами. Двести породистых коров в комплекте с быками. Куры. Из числа переселенцев начали припахивать специалистов по животным, в том числе и ветеринаров, на предмет приёмки.
        Заехали в санаторий. Там прибыли уже все. Отбор завершили. Тех, кто не подошёл сейчас, отправили по домам с заверениями: сидите на чемоданах три-четыре месяца. Сегодня уйдёт первая партия в пятьдесят человек, завтра сто. Послезавтра остальные. Всю скотину планировали переправить за эти же три дня. Христина доложила про полковника. Тот по возвращении привёз два автобуса ужасных увечных людей. Сегодня ночью всех вернули. Они разбили лагерь у перехода и ждут моего прибытия.
        Раз ждут, надо съездить.
        По дороге примерно в километре от ущелья - блокпост. Всё как положено. Бетонные блоки. БТР в сторонке. Военные копошатся. Шлагбаум опущен. Нас тормознули. Сразу из палатки, опираясь на молодого человека, выполз наш полковник. Навык владения руками и ногами, координация, оказывается, возвращается не сразу. Сели к нам в машину, поехали к переходу. Там целый военный лагерь. Палаточный городок. Полевая кухня дымит. Часовые. Что он им про нас наговорил неизвестно, но при приближении все вытягиваются и отдают честь. Одеты в камуфляж, каски, бронежилеты. вооружение - «Сайга». Передвигаются как-то неловко, но на лицах такая радость! Все пострижены и чисто выбриты. Молодец полковник, часов за десять всё организовал.
        - Василий Иванович, это, как я понимаю, ваши инвалиды. Бывшие. А на дороге?
        - Здешний командир части мой бывший подчинённый. Договорились.
        - Здесь сколько народу?
        - Пятьдесят военных и мы ещё почти сорок пропустили. Родственники, друзья. Все здесь сидят. Сотовые отобрал. Машина со спецгрузом пришла вчера вечером. Ребята под руководством Курта уже работают. Энтузиазм и так просто бешенный, а когда узнали, по сколько денег заплатят, просто приходится придерживать. Поначалу, конечно, с координацией тяжело было. Сейчас немного расходились.
        - Через час подъедет первая партия. Там двадцать пять лежачих и двадцать пять здоровых. Лежачих и десять здоровых забросим сразу. Остальные переправят лошадей, овец и собак и тоже уйдут. Завтра весь день будем переправлять скотину и погонщиков. Послезавтра - что останется из животных и остальных людей. Задачу вы знаете. Есть проблемы?
        - Проблем нет! Сделаем всё как обговаривали.
        Прошли к переходу. Поздоровался с Куртом. У него всё в порядке. Под началом десять человек с аккумуляторными перфораторами. Все при деле.
        Вот как раз прибыл автобус. Дорогу к переходу расчистили бульдозером. Поэтому подъехали почти до места. Лежачие - это, конечно, относительно, до перехода доковыляли сами.
        С лошадьми применили нехитрый приём. Пользуясь тем, что про наше место информация ещё не разошлась, местным перегонщикам сказали, что погоним лошадей в горы. Какие у них были лица, когда я, поблагодарив и раздав деньги, сказал, что в их услугах больше нужды нет. Они пытались отжать часть ахалтекинцев, но ребята полковника сразу отсекли табун. Мало, конечно, лошадей, но времени ещё меньше. Потом начали прибывать перевозки с коровами и овцами. Овцы просто уходили потоком, а вот коров пришлось загонять поодиночке. Фильм ужасов. Все орут. Скотина ревёт и блеет. График летит. Пришлось прихватить и ночь. Выловили двух любопытных. Связали и положили в палатке на отшибе.
        Десятое апреля, пятница. Сочи
        С утра начали переправлять людей. Автобусы подъезжали один за другим. Люди выходили и сразу шли к переходу. За два часа ушли все. Теперь начали подходить отары закупленные у местных. Пастухи с изумлением наблюдали, как овцы исчезают во вспышках. За наличку купили штук двадцать их лошадей. К вечеру переправили огромную кучу овец, это наш шанс на выживание, если что пойдёт не так.
        Грешен, день прикроил. Остались только я, Хельга и Курт. Он перекрестился и нажал кнопку. Скала, нависавшая над расщелиной с переходом, дрогнула, окуталась пылью и огромным куском легла сверху. Чуть пыль улеглась, мы попрощались с Василием Ивановичем. Завыла сирена, все рванули из ущелья. Курт опять нажал на кнопку на пульте, и мы ушли на ту сторону.
        Сразу после ухода через десять секунд сработал таймер, и на зону перехода легло несколько десятков тысяч тонн скального грунта. Полковник должен был выждать неделю и, если других желающих не найдётся, приступить к расчистке. Не торопясь, у него на это уйдёт пару месяцев. За это время мы должны были быть готовы не пропустить в наш мир никого.
        Первая часть мероприятия, можно констатировать, удалась. Сохранить в тайне всё это по-любому не удалось бы. Действовал на опережение. Пока заинтересованные лица убедятся, что это всё правда, пока примут решение, нас уже нет. И дверь за собой прикрыли. Один из биологов, который ушёл с нами ещё в конце марта, объяснил мне. Грубо говоря, растения не растут маленькими группами. Есть минимальная площадь для их развития. То есть площадь альпийских лугов вполне достаточна, чтобы прокормить очень большое количество народа. Он же в компании климатолога на основании принципа подобия дал прогноз о том, что рядом должна находиться весьма объёмная область с более тёплым и сырым климатом. Субтропики. Облачка на горизонте. Опять выручили. Вот так, а вы в омут с головой! У меня всё по науке!
        Двенадцатое апреля, воскресенье. Анклав
        Вспышка! Мама дорогая как здесь… А что вы хотите? Бедная животина после стресса перехода просто обязана навалить кучку. Конечно, уборкой никто не озаботился. Как-то не до этого. Нас не ждали, но помнили. На скале в сторонке - придавленные камнем куски овечьей шкуры. Это обувка. Замотали ступни. Пошли. Проходя мимо выхода каменного угля, прихватили по куску. У выхода малахита встретили десять человек. Уже шуршат. Вместе потащили собранное в лагерь.
        Пожар в дурдоме во время наводнения! Слава богу, хоть всех бывших больных смогли доставить без членовредительства. Они кто лежал, кто сидел под скалами в теньке. Травы надёргали, не на голой земле. Не всё так безнадёжно.
        Какое самое главное качество у ёжика?! Правильно, лужёная глотка. Сразу начал орать. Вся скотина сгрудилась рядом. Народ занимается своими половинками. Намертво забыли, о чём договаривались. Сначала подозвал старших. Взгляды в пол. Вас, зачем назначили, бардак разводить?!
        Главного пастуха ругать буду потом, без свидетелей.
        - Быстро собрал всех, и разогнали скотину! Она сейчас здесь всё окончательно сожрёт и обгадит! Бегом!
        - Что у нас со здоровьем? - Это я главному по больнице.
        - Нормально! Приходят в себя. Ноги немного сбили, обессилили. Сейчас отлёживаются.
        - Хорошо! Что с едой?
        - Огонь добыли, уголь разожгли. Забитых на обувку баранов почти шестьдесят штук. Не съедим! И, это самое, желудки!
        - Жарьте! Ещё сутки протерпим. Собакам, пусть нажрутся. Потом дня три не кормить. Насчёт желудков не беспокойтесь, я же говорил! Все гастриты, панкреатиты и прочие радости - в прошлом! Сейчас народ можно гвоздями кормить. Ещё добавки попросят. Так, теперь вы. Яки как, в порядке?!
        - В порядке. Сидят в ручье. Им жарковато.
        - Отлично! Берёте ещё четырёх человек и двух собак и обследуете все горы и долины вокруг на полдня пути. К ночи вернуться. И далее в течение недели всё то же самое.
        - Мы вчера пешком на пять километров всё оббежали. Луга - пальчики оближешь! Там дальше ещё одна речка. С водой проблем нет.
        - Вот и хорошо! Покажите пастухам и вперёд. Так, теперь вы берёте оставшихся яков и вниз по течению. Припасы в шкуры вьюками. Идёте до победного конца. Но осторожно и размеренно. Кто себе чего сломает, лично добью, чтобы не мучились. Всем всё ясно?! Вперёд, не сидеть! Время не ждёт.
        - Теперь металлурги. Я так понял, самородных металлов у нас пока нет? Малахита и угля сколько натаскали? По полтонны? Молодцы. Сейчас покажу расселину, готовая печь. Всё подробите булыжниками. А кому сейчас легко?!
        - Олеся, как дела с пряжей? Молодец. Хельга, сажаешь всех, я повторяю, всех незанятых женщин. Пусть прядут. Песни пойте, байки рассказывайте. Пока три состояния, либо работают, либо спят, либо едят. Увижу незанятую, высеку и её, и тебя. Чего дерёшься? Я же образно!
        - Курт, сколько осталось свободных нормальных мужиков?
        - Семьдесят человек.
        - Андерсен, берёшь половину, начинаете расчищать тропу до перехода. Курт, мы с тобой и остальная половина таскаем глину из русла ручья. Стоп, где группа ответственная за выделку кожи? Это вы? Прекрасно, что у вас?
        - Просим разрешения забить для начала одного быка. Потом обработаем шкуру, задубим облепихой, есть ягоды, мало, но есть. Подошвы на тапочки по камням ходить.
        - У нас быков сколько?
        - Десять.
        - Это потом хватит?
        - Хватит, даже с запасом.
        - Кстати, у нас скотины сколько?
        - Я могу ответить! Альпаки сто штук. Восемьдесят и двадцать, коров двести, будет сто девяносто девять, из них девять быков. Коз триста штук и двадцать козлов. Овец порядка четырёх тысяч. По породам немного перепутали, позже скажу. Двадцать страусов. Восемнадцать и два.
        - Чего-чего?
        - Да тут по случаю передали безвозмездно, фермер обанкротился, с нами теперь!
        - Дальше!
        - Курей около трёхсот разных. Гусей сорок. Собаки общим числом семьдесят штук. Есть декоративные. Почтовых голубей пять. Четыре и один. Кошек семь. С ними прокол. Все девочки. Всё!
        - Значит так! Насчёт покушать! Мечите пореже! На мясо только овец и по породам определитесь. Шкуры скорнякам, кости тоже не выкидывать. Ориентировочно расход: тридцать овец в день. Итого на месяц: девятьсот штук. Пару месяцев продержимся, если с баранины с ума не сойдём.
        - Так, где ботаники?!
        - Это мы! Из витаминов только облепиха! Очень мало. И её на обработку кожи практически всю забирают. Растёт только трава.
        - Значит так, экспедиции уйдут через полчаса, как вернутся, так и будем дальше думать.
        Прислушался к внутреннему голосу. Тишина, значит вывернемся. Вроде всех к делу пристроил. Главное, чтобы все копали. От забора до обеда.
        Лицо наглое, уверенное. Всё идёт по плану!
        Огромный гурт начал рассасываться, и отдельные группы потянулись к выходу из долины. Первыми ушли разведка на яках.
        Металлисты начали закладывать смесь малахита и угля в расщелину, которая имела узкий выход в скале из базальта длиной метров сорок. Тяга обещала быть очень хорошей.
        Люди острыми осколками кремня обрезали шерсть на альпаках. Её тут же относили к женщинам, которые сидели в тени под скалой. Умели прясть руками человек десять. Вот они и выступили в качестве инструкторов. Через час уже была пряжа, из которой начали вязать жилеты и шапочки для пастухов и подстилки для сиденья, используя деревянные спицы из той же облепихи. Шерсть очень нежная, на ощупь совсем не колется. Можно носить на голое тело.
        Отдельно сидели наши психиатры. Одна из них полгода прожила на Тибете. Научилась там делать вещи из шерсти яка. Она очень длинная и прочная. Всех яков по прибытии, как смогли, постригли. Вот под её руководством и должны были изготовить сбрую для лошадей. Если без седла ещё как-то можно ездить, рулить лошадью голыми руками без удила, в отличие от того же яка, вроде практически невозможно. Подошёл к профессорше.
        - У меня просьба. Пройдитесь, посмотрите, может, кому ваша помощь нужна.
        - Уже посмотрели. От радости, как правило, никто не умирает. Вы правильно всех заняли. Не беспокойтесь. Будем продолжать наблюдать.
        - Очень на вас надеюсь!
        Натаскали в кучу глину, пусть обтекает. Пошёл посмотреть, как там оборудуют пещеры. Ничего сложного, очистить от камней, натаскать сена. Голыми руками, без элементарных корзин и ножей весьма нудное занятие. По мере готовности начали перемещать слабую половину внутрь. После перехода все вымотались буквально в ноль… Лучший отдых - это сон после обеда.
        Металлурги тем временем запустили печь. Хорошая тяга в этом процессе основное. Так что это место из разряда ништяков. Сегодня прогорит, к завтрашнему дню остынет. Получим с пуд медного сплава. Можно начать делать ножи и шила, очень нужно. Лопаты. Серпы. Сразу пару котлов. Сам инструмент для обработки. Хельга молоточек для чеканки заказала.
        Вот можем, когда захотим. Гончары приспособились. Заполнили жидкой глиной углубление, пристроили туда плоский, почти правильной круглой формы булыжник и двое крутят, третий лепит. Срочно нужны кружки, плошки, кувшины. Попробовали поить козьим молоком желающих. И смех и грех. Сами представьте, лежать под козой и ловить струю ртом не очень удобно. Хельга, постучав пальцем по лбу, составила ладошки ковшиком и подставила под струю молока. Так пить было гораздо удобней. Число желающих сразу возросло. А козьего молока очень много. Это и витамины, и просто полезно. Аспен очень ругалась, когда начали сцеживать на землю. Так что, вспоминая остров и глядя на наших мастеровых, большие молодцы. Немного посушат, потом в костёр из угля, обжигать.
        Между делом перекусил. Баранина немного отдавала горелым, но есть можно. Голод - лучший кулинар.
        Народ, убедившись, что с близкими им людьми всё в порядке и они устроены в пещерах, спокойно занимался делами. Первый мандраж прошёл.
        Выбрал время, отвёл в стороны Митрича, главного пастуха, и на первый раз спокойно обсудили все вопросы. У него в подчинении почти сто человек. Правда, с опытом только восемь. Но это не причина опускать руки. Не такое уж и сложное дело скотину пасти. Напомнил, чтобы овец рассортировали. Определили, кого на мясо, кого на племя, кого на шерсть. Особый пригляд за ахалтекинцами и альпаками.
        Вечером традиционное подведение итогов и планирование завтрашнего дня.
        Исход удался. Всё, что хотели и могли, перебросили. Настроение у людей несколько растерянное, но все в тонусе. Гончары, например, делали плошки до самой темноты, а потом начали их подсушивать у костра, а потом и обжигать. Конечно, лучше было бы просушить подольше хотя бы пару суток, во избежание брака, но даже если изделие потом развалится, какое-то время оно послужит. Наша импровизированная печь прогорела. Утром проверим, может, уже сможем расковырять. Стада отогнали, спокойно пасутся. Вечером покормили всех второй раз. Самочувствие стремительно улучшается. Здесь не было такого эффекта эйфории, как на острове, вследствие того, что пришлось сразу преодолеть больше десяти километров. Да, все были абсолютно здоровы, но на фоне физического состояния каменистая тропа оказалась нелёгким испытанием и для многих здоровых, которые по жизни вели малоподвижный образ жизни. В ночь удалось обеспечить каждого охапкой сена. Ещё те ощущения, но лучше, чем на голом камне. Обнял Хельгу и провалился в сон.
        Тринадцатое апреля, понедельник. Анклав
        Ничто не предвещало беды. Был обычный день понедельник тринадцатое. После такого вступления по идее должны посыпаться всякие катаклизмы и коллизии. По мне так просто подъём ещё то бедствие. Не сиделось мне на острове. Сейчас бы выпил чашечку кофе. Позавтракал. Чем-нибудь полезным занялся. Проснулся, все дрыхнут. Костры погасли. Вместе с Хельгой пошли поднимать дежурных. Скоро под её и моим чутким руководством над лагерем в воздухе поплыли ароматы жареного мяса.
        Худо-бедно, но штук тридцать плошек к утру были готовы. Аспен на дойке коз. Организовала молоко всем желающим. Заявила, что больше молока никто не получит, пока у неё не будет посуда для изготовления сыра. Сычуг она уже заготовила на год вперёд. Свёл её с гончарами. По-русски она не очень, так что выступил в качестве переводчика. Из беседы выяснил, что в наших условиях можно очень быстро получить мягкий сыр типа брынзы. Но очень нужна соль.
        Кстати о соли. Ещё перед переходом был инструктаж по поиску ништяков. Вот вчера вечером один из пастухов передал, что коровы под его присмотром. Убью, кто скажет: тупая корова. Так вот, они нашли солончак. Любят полизать солёненькое. С утра отправил народ там поковыряться.
        Дальше про сыр. Она может делать и твёрдый сыр, как в магазине, но по времени это займёт от одного до двух месяцев. И ей нужна посуда для молока и собственно сыра. И она умрёт от вида льющегося на землю молока.
        Из трёхсот коз молочных половина. Это почти триста литров молока в день. Дайте мне верёвку с мылом, я застрелюсь. Всех на производство посуды.
        Всех не получилось. Часть ушли за углём. Вчера как раз до него дорогу расчистили. Часть на глину. Не забывайте: всё руками, и копать, и таскать.
        Женщины опять на рукоделие.
        Пока всех пристроил, разобрали печь. Точно с пуд. Почти чистая медь. Сразу начали загружать вторую плавку. Одна особенность местного угля, он практически без серы. На Земле очень редкое явление. Из полученного металла с помощью булыжников начали делать первым делом лопаты. Потом ножи и иглы с шилами. Хельга, забрав кусок килограмма на три, с помощью здорового парня весьма разбойного с виду начала делать котёл. Этот парень прибыл сюда с сестрой. По характеру весьма тихоня. Был сразу взят в оборот холостыми подопечными профессорши.
        Хельга маленьким камнем стукала по будущему изделию, а Юрий со всей дури лупил базальтовым каменюгой по месту удара. Расплющив в толстый блин, заготовку положили в костёр, отпустить. Как определить температуру? Просто плюнув. По времени испарения плевка. Выясняется опытным путём. Пирометр, конечно, точнее, но где его взять?!
        Телосложение у Юрика, дай бог каждому. Вес килограмм сто двадцать. Хельга между делом выяснила, что тот занимался классической борьбой. Даже что-то там выиграл. Мы с ней тоже занимались в рамках «Если что - мы готовы». Как у них там получилось, но они, оставив своё занятие, встали друг против друга в стойке. Я, было, сунулся, но сказала, чтобы не мешал. Тихий-то он тихий, а реакция есть. Но не здесь и не сейчас. Она с лёгкостью увертывалась от захватов, а потом, когда он провалился, подхватила его под руку и бросила мельницей. Причём немного придержала в конце, во избежание травмы. При её весе менее шестидесяти килограмм это выглядело как цирковой трюк. Народ, собравшийся вокруг, рукоплескал. А вот когда я, посадив её на вытянутые перед собой руки, обошёл круг, были в шоке. Я помню, в этом положении даже стул было тяжело удержать, а не то что такой вес. В дальнейшем этот эпизод сыграл свою роль в деле укрепления дисциплины. Конфликты были, большое количество незнакомых людей, стресс от новых условий жизни и прочих факторов, но стоило кому-то из нас появиться, все безропотно расходились. Юра её
потом слушался беспрекословно.
        Мастеровые сделали лопаты, но за неимением черенков получилось, что-то вроде больших мастерков. Забрал обе или оба и пошёл к ребятам, которые разбирались с солью. Посмотрел на яму, которую они выкопали голыми руками, на их руки. Моя дурная голова им покоя не даёт. С помощью инструментов сняли на два штыка грунт, под ним соль вперемешку с глиной. Наковыряли и понесли в стойбище. Вот как раз котёл и пригодился. Конфисковал первый пробный большой горшок. В нём разбалтывал глину с солью, потом, когда глина оседала, сливал раствор в котёл, кипящий на костре. К вечеру мясо поели с солью. Совсем другое дело.
        Гончарный камень. Совершенно официальный термин крутился, не переставая. Рядом второй. Тройки сменялись по мере уставания. Я тоже принял участие. Покрутил. В сторонке в теньке сушились разнокалиберные горшки и плошки. Среди них стояли штук десять вместимостью с ведро. Мастеровые приспособились и за последние изделия, на мой взгляд, им было уже не стыдно.
        Каюсь, грешен, на берегу ручья начали лепить сразу шесть печей по типу тех, что на Острове. Три для плавки металла и три для обжига керамики.
        Умельцы, которые занимались выделкой кож, принесли уздечку из сыромятины для лошади. Первый образец. Примерили на монгольской, как тут и было. Прокатился. Получилось не очень. Ребята обещали научить.
        Вернулись геологи, они ходили по руслу соседней речки. Она немного побольше. Нашли несколько очень интересных минералов. В том числе буру. Конечно, лучше был бы свинец, но и это для глазирования горшков пойдёт.
        После выпарки соли Хельга начала кипятить, что-то очень вонючее, помешивая содержимое медной ложкой на длиной рукоятке.
        Вечером перед сном, когда полез в ручей мыться, мне дали маленький кусочек мыла. Запах достаточно приятный, и мылится неплохо.
        В общем, день как день. Основные события - это соль, мыло, уздечка и, конечно, первый металл. Хорошо начинаем. Из минусов - посбивали руки.
        Четырнадцатое апреля вторник. Анклав
        Сегодня совсем другое дело. Дисциплина налаживается. Проснулся. Костры уже горят. В стороне разделывают овец. Гончарный камень крутится. В Хельгином котле чего-то булькает. Подошёл, посмотрел. Опять соль выпаривают. Пока супчика дождёшься, поседеешь. Перекусил жареной бараниной и ушёл с пастухами смотреть как у них дела. До вечера как раз управился. Все кони в порядке, в том числе и купленные у местных. Пастухи есть как девочки, так и мальчики. Вот одна из девочек в прошлой жизни цирковая наездница. К нам попала вместе с мужем, который после автоаварии остался без ног и сейчас их осваивал. Она лихо ездила без седла и поводьев, облюбовав себе очень красивого жеребца ахалтекинца. Рядом с ней я обнаружил Олесю на другом жеребце. Некоторое количество синяков указывало на трудности освоения вождения нового для неё транспортного средства. При мне не разу не упала, зато я слетел раза три. Чем-то своему конику не понравился. Циркачка сразу предупредила, даже и пальцем не тронь. Не простит. Морковки не было, но почёсывание и поглаживание он оценил. Так что в конечном итоге поладили. Обсудили с ней, за кем
закрепить каких лошадей. Очаровательную кобылку волевым решением закрепил за Хельгой. Я ещё жить хочу. Потом разбирались с овцами. Народ ещё никак не поймёт, что инициатива не наказуема, и если в результате остался жив, то даже и по голове не сильно стукнут. Определились с режимом выпаса. Вернее, мне всё изложили, я с важным видом покивал, и сказал, чтобы больше ко мне с такими вопросами не приставали, всё равно ничего не понимаю.
        На обратном пути договорились с циркачкой, что с завтрашнего дня начнём массовое обучение.
        В стойбище ждала хорошая новость. Вернулась экспедиция к низовьям ручья. На расстоянии порядка тридцати километров плато кончается. Резко, обрывом около километра высотой. Дальше, насколько видит глаз, - равнина. Пополам лес и степь. Толком не разглядели, но животные пасутся. И их даже кто-то кушает. Выскочили из леска три пятнышка, отбили от стада и после короткой погони завалили похожее на антилопу животное. Обрыв с первого взгляда неприступный, но со второго спуститься можно. Пока пешком. Для всего остального нужны верёвки. На горизонте тучки. Ночью пару раз сверкнула молния, грома не слышали. Далеко. Туда шли медленно, всё вокруг осматривали и старались запомнить, обратно вышли сегодня рано утром. Потом попросили переговорить без свидетелей. Они по дороге нашли чудо. Гигантский самородок серебра. Объём куба четыре, соответственно, вес тонн за сорок. Мелких рядом много. Это в сравнении. А так есть и килограмм по десять.
        Молодцы! Вспомнил золотую лихорадку на Острове. Есть такая штука, публичная дипломатия. Давненько я глотку не драл. Объявил общий сбор. Когда все присутствующие собрались, залез на камень.
        - У нас очень хорошая новость! Экспедиция, отправленная к низовьям ручья, обнаружила огромную долину. Там есть всё для нормальной жизни. Деревья, дикие животные. По дороге они производили геологические изыскания. Кроме всего прочего обнаружен серебряный самородок весом около полсотни тонн. Так что в скором времени все будут, есть при помощи серебряных столовых приборов. С чем вас всех и поздравляю!
        Ребята привезли с собой килограмм пятьдесят, но спрятали недалеко. У них элементарно вылетело из головы. Я пять раз объяснял. Переход пропускает только живых представителей фауны. Прочие материальные объекты исчезают, совершенно не имею представления куда. Отправил людей за ништяком.
        Спросил у Хельги, сможет ли она работать вместо меди с серебром. В ответ - легко! Вот и славненько. Собрал металлургов.
        - Значит так! У нас немного меняется концепция производства и использования металла. На бытовые нужды, это производство посуды, столовых приборов, и так по мелочи, можно и нужно использовать серебро. Лучше и не придумаешь. Здесь, как вы видите, безлюдно. Нет ни животных, ни насекомых кровососов. Летают парочка не пойми чего, но они чисто по опылению. Так вот, в долине есть крупные травоядные и хищники. Вполне возможно, крупные. Может, ещё чего попадётся. Кто его знает. Нам нужна самая большая дубинка. Надо будет, и ядерную бомбу сделаем. Пока же в первую очередь хорошие ножи, потом длинные клинки, наконечники копий, стрел. Отдельно по метательному оружию потом обсудим. И хорошо иметь какие-то латы или кольчугу, короче бронник. Исходя из веса десять килограмм на мужчину и пять на женщину, это порядка семи с половиной тонн высококачественной стали. Но это в перспективе, сейчас нужно вооружить порядка ста человек. Нож, копьё, стрелы. Наверное, в триста килограмм уложимся. Здесь есть месторождение магнетита. Вопрос: как нам решить эту проблему?
        - Позвольте! Я отвечу. В наших условиях два пути. Производить кричное железо. Приемлемое качество при довольно больших объёмах. И тигельная плавка. Позволит получить очень приличное качество при небольших количествах. Так называемые булатные стали. При производстве чисто охотничьего оружия пойдёт первое. Если предполагается противник, вооружённый холодным оружием, то без второго не обойтись. Здесь представляется опять следующая проблема, чтобы исключить потери, нам нужно будет дистанционное оружие. Метательное хорошо, но огнестрельное лучше. Предлагаем. Сейчас строятся три печи. Они с лихвой обеспечат нас кричным железом. Параллельно одну из гончарных печей заберём под тигельную плавку. Нужно будет оборудовать кузни и мастерскую перспективных разработок.
        - Хорошо! Принято! Отдельная просьба про женщин: не забывайте, в стратегической перспективе для нашего с вами спокойствия, маникюрные ножницы имеют большее значение, чем японская катана. И я хотел бы получить первые десять ножей и их одновременно. Про смежников, все вопросы в любое время дня и суток. Если меня нет, будет Курт или Борис. Всем спасибо!
        На ужин Аспен выдала всем по маленькому кусочку солёного козьего сыра. Очень вкусно! Переговорил с Хельгой. Пусть всё бросит, но молоко на землю в наших условия непозволительная роскошь. Завтра сам отправлюсь за серебром. К сожалению, только двенадцать вьюков из овечьих шкур. Но полтонны привезём. В ночь в кострах поставили на обжиг всю вчерашнюю посуду. Угля останется в обрез. Опять людей за углём. Тут с инициативой выступили наши, как это, не очень здоровые. Им всё равно гулять нужно. Вот и прогуляются, заодно по три четыре килограмма принесут. А если ещё после обеда сходят! Проблема будет закрыта.
        Пятнадцатое апреля, среда. Анклав
        Есть у нас и альпинисты и даже два скалолаза, верней одна. Её спутник по жизни пока не очень в хорошей физической форме. Сводный отряд в количестве шести человек пешком пойдёт дальше к обрыву. Искать нормальный спуск. Именно тропу. Нам скотину вниз переправлять. Да и самим спокойней. Конечно, очень хотелось хоть одним глазком взглянуть на равнину. Но! Как всегда, некогда, нельзя, чего люди подумают. Так что они дальше, а мы, нагрузив почти тонну самородков, обратно. Нас двадцать человек. Просто так не идём. Откидываем с дороги камни. Сюда шли так же. Уже похоже на дорогу. На ногах сандалии. Мелочь, а приятно. От основного ущелья встречаются расщелины ответвления. Во время привала пошёл по одному такому. Высота стенок в основном каньоне от пятидесяти до ста метров. Здесь довольно крутой подъём вверх, и через полкилометра вышел на плато. Дикий пейзаж, кругом одни камни. О! похоже, серой пахнуло. Надо всё здесь потом посмотреть. На горизонте характерный конус со столбом дыма. С одной стороны это не есть хорошо, а с другой, вулкан - это вся таблица Менделеева.
        В соседнем русле есть участок стены ущелья из светлой породы, практически ровный, размерами тридцать на пять. Вот на нём и начали рисовать углём карту. Если чего нашли, подписывают. Наши химики бьются головой об землю. В лаборатории любой дурак сможет. В наших условиях тот же поташ для получения мыла получали из золы сожжённой травы, с помощью горшка с двойным дном. Выход мизерный. А два человека с утра до вечера. Да само мыловарение ещё двое. Вот так и живём.
        Вернулись уже практически затемно. Конечно, можно есть мясо руками, но вилкой удобней. Их пока всего пять штук и похожи они больше на средневековый детектор лжи. Однако тенденция! И наложено оно в глиняные миски. И ножик дали. И это пятый день пребывания.
        Чем плох костёр из каменного угля, тепла много, света мало. Какие-то не такие посиделки. Собрались руководители отраслевых направлений. Как их обозвать? Ближние люди. А также Курт, Борис, Олеся, Христина, и я с Хельгой. Решили, не дожидаясь результатов от альпинистов, отправить караван о двадцати вьючных лошадях. Позарез нужно дерево. Пилы и топоры уже есть. Немного верёвок из шерсти яка наплели. Не очень прочные, но пойдут. В составе все наши ходячие биологи. Пара оружейников на месте сделают древки для копий, насадят наконечники, и некоторое спокойствие нам гарантированно. Оставим постоянное поселение. Пусть пробуют добывать дичь, заготавливают, чего там найдут. В частности, и дерево, и покушать. Торят тропу. Пока медным инструментом. Потом и железный подкинем. Описал островную пилораму. Рассказал какие инструменты там наделали. Просидели почти до утра.
        Шестнадцатое апреля, четверг. Анклав
        Парадоксальная ситуация. Одним из главных принципов отбора, была бесконфликтность. Обратная сторона медали - завал по лидерам. Плюнул на всё и повёл караван сам. Все идеи озвучены. Исполнители работают. В обозримом будущем принципиальных препятствий нет.
        У гончаров наладить производство глазированной глиняной посуды и выйти на ассортимент, позволяющий нормально существовать. Животноводы начали решать вопросы потомства. Металлурги тоже все при деле. У них главное наладить производство железа. Геологи шарят по окрестностям. Шорники шуршат. Женщины дружно рукодельничают. Все активно набирают физическую форму. Чего под ногами мешаться? Оставил на хозяйстве Бориса с Олесей. Андерсен с Христиной на подхвате. Курта с Аспен забрал с собой. По итогам прошедших дней выбрали сорок мужиков покрепче и посмышлёнее. Отобрали лошадок, шанцевый инструмент. Собрались быстро. Голому собраться, только подпоясаться. В нашем случае и поясов не было, сандалии подвязали и вперёд.
        Шли пешком. Все лошади были обеспечены уздечками. Так что двигались, как это называется, в поводу. Специально не настаивал, но камни с дороги продолжали откидывать. С собой гнали штук тридцать овец и взяли десять алабаев покрупнее. И ещё была пара яков.
        К вечеру засветло были на месте. Картина открывшегося простора просто поражала. На десятки километров раскинулась равнина. Параллельно от обрыва текли небольшие речки, скорее ручьи. Вдоль них росли деревья, кое-где просто сплошной лес. Всё кишело жизнью. То там, то здесь перемещались стада местных животных. Издалека, подробно не разглядишь. Но некоторые размером явно больше наших бизонов. У подножья копошились несколько фигурок. Выше на уступе - часовой. Вот он замахал руками, и народ ринулся вверх по склону. Небольшое стадо антилоп пролетело мимо, преследуемые какими-то пятнистыми кошачьими. Очень похожи на гепардов. Вон как Хельга дёрнулась. Кошки - это её.
        У края обрыва, на выходе из ущелья, оборудована стоянка. Очаг, куча сухих веток. Небольшая копна травы. Заметив нас, ребята полезли наверх.
        Когда они, извините, вылезли, мы уже разожгли костёр, зарезали и разделали двух овец. И поставили жариться мясо.
        - Здрасте! Как у вас дела?!
        - Нормально! Для пешего движения тропа готова. Хорошо про яков догадались. Завтра с утра погоним!
        - Как там внизу?
        - Рай! Правда, гепарды и гиены пугают. Они здесь стаей по пять-семь особей гоняют. Издалека видели ещё кошачьих. Но те больше по деревьям сидят. Антилоп много, разных. Нас абсолютно не боятся. Но близко не подпускают. Отходят. Есть типа зубров, но очень большие. Раза в два. Тонны на три. В общем, боязно. Мы набегами дрова и траву собирали. Если что, сразу на скалы. Вечером на горизонте гроза. Молнии сверкали. Когда стемнело, и ветер утих, еле слышно гром гремел. Километров сорок будет.
        - Молодцы! Завтра с утра продолжим. Мы собак с собой привели. Посмотрим кто кого!
        Соскучился я по нормальному костру, по дровам в огне. Небо в звёздах. Две луны. Тихо. Костёр трещит. Нам с Хельгой не спится. Сидим обнявшись. Смотрим. Ни огонька. Только всполохи вдалеке. Если ничего не перепутал, сезон дождей начался. Как там народ на Острове? По угловому положению лун, методом научного тыка, получается, что до них километров пятьсот будет вдоль берега. Недалеко. С организмом, какие-то непонятки. Спать совершенно не хочется, и усталость сама собой прошла. Хельга привалилась и сопит. Сморило её. Перед рассветом чуть прикорнул и свеженький.
        Семнадцатое апреля, пятница. Анклав
        Переложил Хельгу на охапку сена. Накрыл первым в этом мире вязаным пледом из шерсти альпаки. Олеся подсуетилась. Второй у Аспен. Утром свежо.
        Взял нож, тихонько позвал Разбойника - огромного кобеля азиата. У нас с ним дружба, после вроде бы шутливой драки я у него вожак стаи. Вместе попрыгали вниз.
        На равнине совсем недалеко паслись небольшие безрогие животные, напоминают сайгаков, но голова больше, и какая-то сплющенная. Разбойник - умный мальчик. Обошёл стадо по широкой дуге и, не торопясь, погнал на меня. Тут главное стоять абсолютно неподвижно. Одно животное приблизилось буквально метра на три. Шли плотной кучкой, и когда я бросился вперёд, ему удрать элементарно помешал сосед. С хода ударил ножом в бок, обхватив рукой шею, навалился на тушку. Несмотря на то, что я весил порядком больше, оно немного меня потаскало. Часто читал про то, как при этом ухитрялись ударить ещё несколько раз ножом. Индейская хижина! Сами попробуйте. Если бы не пёс, остались мы бы сегодня без дичи. Поймал пастью переднюю ногу и перекусил, как спичку. Только тогда удалось прижать добычу к земле и ударить пару раз. Не успел перевести дух, как напарник заворчал. У нас гости. Довольно шустро в нашу сторону двигались пара, никогда в натуре не видел, но сразу понял, местных гиен. Мяско на плечики и ходу. Разбойник, прикинув размеры, они немного побольше, и пилорамы, тоже не маленькие, решил не связываться и потрусил
следом. Когда они прибыли, мы уже сидели на скале. Первым камнем, попавшим по горбу, отбил охоту подняться за нами, отнять и съесть. Обиженно повыв, гиены отбыли.
        Подниматься считается легче, чем спускаться. Не здесь и не сейчас. Сорок килограмм в одной руке и центнер собачатины в другой, образно выражаясь, делали подъём, мягко говоря, нелёгким. На полдороге меня встретили.
        По прибытии выслушал нотацию от Хельги по поводу некоторых особо одарённых умственно, которые с утра пораньше на свою пятую точку и так далее в том же духе. Зато завтрак сегодня был просто превосходным и спас жизнь одной из овец.
        Недалеко был небольшой лесок. Там, к счастью, никто не жил, что и позволило накануне набрать там сушняка. Теперь была задача нарезать древки для копий, ну и дровишек опять же.
        Выдвинулись всей толпой. Овчарки пробежались вокруг. Утро уже кончилось, все кто смог покушали и уже дремали. Из зарослей посыпалась разная мелочь. Нескольких собаки поймали и придушили. Отнимать не стал, чревато, но рассмотрел. Жертвами стали три енота. Опознать остальных более шустрых представителей, достоверно не получилось. Похожи на сусликов-переростков. Десять человек по периметру, остальные на заготовку. Имея топоры и большие ножи, хоть и медные долго не возились.
        Опять появились гиены. На этот раз Разбойник пробежался до них и когда те опрометчиво бросились на него, элементарно заманил к лежащим в засаде подельникам. Десять азиатов практически в несколько секунд зарезали обоих хищников. Наши собаки, использовали тактику, выработанную веками в борьбе с волками. Короткий укус, отскок, буквально нашинковали противников. Я где-то читал, монахи в Китае, наблюдая за животными, разрабатывали приёмы для своих боевых искусств. Чем не пример для подражания, действие группы против более сильного, но менее многочисленного противника. Того же здешнего зубра толпой завалить.
        Подняли заготовленную древесину наверх. Теперь не менее важное мероприятие. Яков, в отличие от лошадей, не кормили и когда отвязали, они сразу начали спускаться по обрыву. По части скалолазания лучше них только горные козлы. Но, учитывая размеры, за ними лошади пройдут элементарно. Осталось только двигаться следом и запоминать тропу.
        Что и следовало доказать, через довольно короткое время оба паслись внизу. Местные гепарды сразу оценили их рога. Решили не рисковать, и подались искать другую добычу. По следам прогнали пару лошадей. На высоте метров десять была небольшая площадка, метров десять на десять. Там мы и начали оборудовать укрытие. Из больших камней всухую приступили к кладке стен. Проход планировали закрыть небольшими воротами из дерева. По отлогой дорожке до нас можно было довольно просто добраться, но собирались всю ночь жечь костёр, а завтра к вечеру планировали сделать стену непреодолимой.
        Хельга с Аспен занимались любимым делом, плетеньем корзин из нарезанных прутьев. Было здесь дерево, похожее на иву. Нам корзины нужны вчера и в очень больших количествах. Например, тот же уголь на лошадках возить. Вообще, это моё, похоже, любимое слово, плетение самый важный навык, который нужен при жизни на пленэре. Это я буду повторять снова и снова. Сами посудите. Нашли вы что-нибудь, надо притащить. Представьте процесс с голыми руками и с корзинкой. Производительность труда возрастает в десятки раз. Или циновка. Разница для попы существенная.
        Биологи или ботаники, это смотря чем в данный момент занимаются, такие из себя озабоченные. Во-первых, отогнал женщин от готовки, колдуют над котлом. Пахнет обалденно. Если чего не напутают, будет сегодня у нас на ужин суп. На Земле в средней полосе более пятисот растений пригодны в пищу. Здесь, наверно, не меньше. Если чего хорошенько проварить, то всякие яды, как правило, распадаются, и даже бледную поганку можно есть после трёхчасового кипячения. Кстати, грибы здесь есть, но пока эксперименты в этой области запретил. Самый ништяк, нашли крапиву и немного льна. Уже присмотрели место для делянки. Здесь на равнине растительность более похожа на земную. Есть, конечно, отличия, но как говорится, на потребительские свойства не влияют.
        Немного помучились со спецзаказом. Топорами смахнули дерево в обхват толщиной, отрубили кусок с метр. Заволокли к себе. Теперь двуручной пилой пластали на кругляши. Будут у наших гончаров нормальные гончарные круги.
        Всю золу из костра аккуратно складывали в сумки из овечьей кожи. Поташ у нас вещь очень ценная.
        По итогам дня имели пять топоров с топорищами. Сразу в борозду. Пятнадцать копий пару метров длиной. Остальным пока деревянные. Две штыковые лопаты. Заготовили изрядную часть древесины. Так что можно сказать день был удачным.
        Восемнадцатое апреля, суббота. Анклав
        Никакой романтики в профессии лесоруба нет. Разве что, когда очередное дерево падает, зелёный зверёк довольно потирает лапки. До обеда нарубили потребное количество древесины, и караван ушёл. Переночуют по дороге.
        После обеда предложил прогуляться до следующей группы деревьев. Там они и повыше и больше их. Ручей напротив разлился в небольшое озеро. Место при ближайшем рассмотрении очень даже живописное. У озерца один берег песчаный, другой зарос тростником. Вокруг росли рядышком ивы, подальше сосны. Ивы отличались немного цветом и формой листьев. Сосны имели шишки ярко оранжевого цвета, размером с пивную кружку. Древесина на мой не очень понимающий взгляд у сосны такая же, как на Земле. Жалко портить такую красоту.
        На полянке у озера решили строить форт. Всё как положено. Со сторожевой вышкой, частоколом в два с половиной метра высотой. Похоже, сбылась моя мечта. Первым строением запланировали баню. Честно стоял и молчал. Древесину порешили таскать из соседних лесков. Конечно, тяжело, никто не спорит, но нам здесь жить. Первым делом начали с вышки. Срубили и приволокли четыре ствола мачтовой сосны метров по двадцать длиной. С помощью шестов и одной доброй женщины, благо женщин рядом не было, поставили в ямы. Тут и темнеть начало. Похватали охапки сучьев для костра и подались от греха подальше.
        С питанием вопрос наладился. Днём десять человек, растянувшись цепочкой, загнали небольшое стадо антилоп на охотников с копьями в засаде. Двух завалили сразу, и ещё одну догнали и добили собаки. Вот инстинкты, откуда чего взялось. Пастушьи вроде, а и сами не голодные, и нам помогают. То, что потроха отдают, им может кому-то покажется несправедливым, но только не нашим псам. Очень они их уважают.
        Сегодня на гарнир было немного кашки. Не решился поинтересоваться из чего. Но вкус интересный и сытно. Народ за день устал изрядно. Курт сам предложил сменить меня в час быка. Я как существо малоспящее вызвался постоять на часах, верней, посидеть у костра. Женщинам между делом сделали шалаш, куда они и удалились, остальные на сене. Костёр горел практически на тропке, ведущей к нам. Животные, как правило, боятся огня и близко не подходят, хотя издалека пару раз кто-то рыкнул. Непуганые они здесь, это потом поймут, что от нас надо держаться подальше, а кто не поймёт - того в суп.
        Девятнадцатое апреля, воскресенье. Анклав
        Была робкая идея устроить выходной, народ не поддержал. Уже целая неделя прошла после исхода. Чуйка спала как убитая. Позавтракав, ломанулись основной массой на строительство. Пару пошустрее отправил на яках в сопровождении четырёх азиатов прогуляться вдоль обрыва. Посмотреть, что там интересного. Сегодня, так сказать, направо до обеда. Завтра, соответственно, налево. Два алабая и четыре ботаника, именно в таком порядке, продолжали изучать флору и издалека фауну. Им было категорически запрещено отходить от нас дальше, чем на двести шагов. Женщины сидели на берегу озера и занимались любимым делом и по совместительству готовили обед. Их сторожил Юра с Разбойником. Остальные сновали туда-сюда, как муравьи. Одни рубили, другие таскали.
        Сам личным примером. То топором, то пилой, а то и горбом. Свежий воздух, экологически чистое питание, делаем всё дружно. Немного напрягали медные орудия труда, быстро тупились. Приходилось отковывать топоры и подтачивать пилы. Народ перестал жаловаться, после того как рассказал про каменные топоры, та ещё засада. Те чувства, которые испытывали все при этом, наверно, и есть дух фронтира. Просто удивительно, сколько накидали деревянных заготовок для частокола. Четверо помоложе собрали на сторожевой вышке помост с навесом. С завтрашнего дня там будет часовой. День кончился без событий. В итогах изрядный штабель брёвен и чувство глубокого удовлетворения от проделанной работы.
        Вернулись посланцы. Ушли километров на двадцать. Упёрлись в болото. Привезли образцы тростника из него. Обрыв везде такой же и местность без изменений. Завтра пойдут в другую сторону.
        Вечером долго не сидели, упахались изрядно. Через пару часов проснулся, отправив дежурного спать, сел у костра. Хельге тоже не спалось. Так и просидели всю ночь вместе, тихо болтая ни о чём.
        Двадцатое апреля, понедельник. Анклав
        С утра подошло стадо зубров и встало на днёвку рядом. Абсолютно всё по барабану. И собаки их облаивали, и мы орали и камнями кидались. Стоят, тупо жуют и глядят. Типа, вы чё, клоуны?! Мы же вас не трогаем!
        Конечно, надо было на свою пятую точку приключений. Взял копьё и с разбегу запулил в телёнка с краю. У меня с метанием предметов с недавних пор повышенная эффективность. Попал прямо в шею, и после недолгих мучений животина померла. Но в процессе издавала жалобные звуки, которые привели главного по стаду в чувство неистового возбуждения. Хорошо, весь лагерь был на ногах, это позволило нам буквально в течение нескольких секунд эвакуироваться выше по склону и с тоской наблюдать, как огромный бык планомерно выносит всё, что нажито непосильным трудом. От смертной казни меня спасло то, что я успел на бегу выдернуть из шалаша оба пледа, а Юрий - сдёрнуть с костра котёл. Ущерб не носил фатальный характер. Камни, которые Курт кидал из пращи, были как слону дробинка. Похоже, их даже не чувствовали. Собаки, благоразумно проскочившие на равнину мимо громилы, кружили вокруг стада.
        Разбойник, улучшив момент, подскочил и укусил одну из молодых коровок за ногу. Та рванула, за ней остальные. Бык, увидев такое, бросил наводить порядки и потрусил следом.
        Да! Тоже мне царь природы. Очень мы шустро слиняли. Пока конкуренты не явились, уволокли добычу к себе. В фильмах видел, как жарят тушку на костре. Вот и предложил. Хельга выступила инициатором. Кто предложил, тот и жарит. Но это после обеда, ближе к вечеру. А сейчас ей надо, чтобы их с Аспен шалаш восстановили. И вообще, мы так и будем под открытым небом спать или как?
        Как-как! Кверху каком! Весь день клали стену. Натаскали веток и травы. С одной стороны площадки поставили навес. С другой, два шалаша для, так сказать, семейных. Посредине вновь выложили очаг и притащили брёвна для сидения. На тропе поставили аж три рогатки. Вот чего этого мужичка сразу не осенило.
        Прям как на Земле на шашлыках. Туша вертится над костром. Мясом пахнет, зверьё, наверное, километров на десять в округе слюной захлебнулось. По крайней мере, наши псы все извелись. Разбойник постепенно пробрался буквально в первый ряд, типа, это вас сегодня спас, желаю получить компенсацию. Да и мы все еле дождались, когда Хельга начала срезать зажаренный верх. Плохо быть личным примером. Мясо я получил в последнюю очередь. Но, может, показалось или нет, это был всё-таки самый вкусный кусок. Щас ещё бы пивка. Но это перебьёшься. Аспен зажарила говяжью печёнку в курдючном сале. Всем досталось по маленькому кусочку, вот это я называю вкусно.
        Азиаты тоже обкушались. Положив головы на лапы дремали. Лепота!
        Только стемнело, пошёл дождь. Всегда говорил, всё, что ни делается, к лучшему. Не было бы быка, сейчас сидели бы под дождём и мокли. А тут даже алабаи под навес залезли. Разбойник, самый наглый, забился в наш с Хельгой шалаш. Когда проснулся утром, эта сволочь вообще между нами устроился. Лежит на спине, лапы поджал и храпит. Когда я выбирался из шалаша, открыл глаз. Решил, что кормить сейчас точно не будут, и опять захрапел. Пришлось аккуратно вытащить его за хвост. Чему он совершенно не противился. Философ, да и только.
        Двадцать первое апреля, вторник. Анклав
        Всё познаётся в сравнении. Как говориться, отложи на завтра, будешь делать в два раза больше. Совершенно напрасно потратил час с утра. Конечно, дичь здесь непуганая, однако от шумных соседей (это мы) откочевали. Вчерашние зубры паслись недалеко, но, честно говоря, не рискнул. Так что вернулись мы в лагерь несолоно хлебавши.
        Народ уже проснулся, практически позавтракал, ждали меня. Вот, а я безответственно, вместо того чтобы призвать и воодушевить, с дрыном по округе мотаюсь. Непорядок. Стащил у Хельги два куска мяса, себе и собаке, махнул рукой, и все дружно пошли на заготовку кольев для забора.
        С утра особых происшествий не было. Гепарды, сволочи, придумали развлечение. Травят собак, а когда те пытаются догнать, с лёгкостью отрываются. Всегда был уверен в умственных способностях азиатов. Две пары во главе с Разбойником пошли как бы погулять, и в итоге оказалось, когда начался очередной забег, что кошке перерезали дорогу. А вот тут я вообще был в шоке. Когда казалось, гепарду пришёл полярный лис, собаки резко тормознули, позволив кошаку уйти. Больше соседи так не развлекались. Похоже, у них перемирие.
        К обеду окончательно оборудовали вышку. Посадили наблюдателя. Он и заметил, как на край обрыва вышел караван. Днём там никого не было, овцы оставались одни.
        Всё у нас кувырком. С караваном прибыли женщины. Нет, им там совсем не плохо было. Но без своих мужиков жизнь им не мила. Пригнали всех вьючных монгольских и тех лошадок, которых в процессе исхода прикупили. Груз был компактный, посуда, металлоизделия. Кстати, привезли первые пять топоров из железа. Так что ехали верхом. Без сёдел - само по себе нелёгкое занятие. Все попы посбивали. Буквально за два часа загрузили караван деревом и отправили обратно. Учитывая подъём по крутому склону на высоту километра, однако, быстро.
        Как-то интересно получается: захотели - приехали. Да и бог с ними.
        На площадке места мало, решили ставить шалаши на месте форта. Немного завалили подходы вокруг ветками. Как говорится, от очень ленивых зверей. Ночью по четырём углам костры. Часовые парами. Если что, сразу будить. Завтра с утра начнём ставить забор.
        А пока вечер встреч. Время летит быстро. Уже десять дней как мы здесь. Женщины из персонажей фильма ужасов начали превращаться в местами даже очень обещающе симпатичных. В мире людей насчитывается за полсотни тысяч болезней. Не все из них сопровождаются катастрофической потерей веса и причёски, но все делают внешний вид в той или иной степени нездоровым. Бывает и наоборот. Показательна судьба одной из них. Коктейль из заболеваний, среди которых тяжёлая степень сахарного диабета как-то так вроде простуды, привёл к увеличению веса до почти двухсот килограмм. Были некоторые сомнения в её отношении. Перевесило то, что врачи ей отмерили не больше месяца. Особых талантов у обоих не было, разве что она указала в графе профессия повитуха, но все знающие эту пару отмечали потрясающую волю к жизни и прямо-таки заразительный здоровый оптимизм.
        Она за это время сбросила килограмм десять. С таким телосложением просто подвиг каждый день строить народ на утреннюю гимнастику, да и днём спокойно не сидела. Вот уж никогда бы не подумал, что будут пользоваться такой популярностью всякие игры и прочие развлечения на свежем воздухе. Муж очень трогательно заботился о ней.
        Или на первый взгляд нормальная девушка с фатальными проблемами иммунитета на фоне отторжения пересаженных почек и лёгкого. В санатории она имела, какой-то сизо-серый цвет кожи. Сейчас просто прелесть. Даже заработал от Хельги подзатыльник, задержав взгляд дольше положенного. Они с мужем художники. К счастью, их рисунки отличались очень большой похожестью на рисуемые объекты. Им была поставлена задача - наладить производство бумаги и чем рисовать.
        Словом, люди были разные. Как это сказать, характерные.
        С прибытием женской части населения лагерь ожил. Просто удивительно, какой шум могут создавать сорок женщин. В вечерние посиделки то кто-нибудь расскажет что-нибудь, то споют песенку, то вон в слова поиграли. Где-то на Земле это покажется стрёмным, здесь всё естественно и к месту.
        Кстати, часовые по сменам разобрались сами, и наблюдение несли даже очень добросовестно. Курт всех проинструктировал, как надо смотреть в темноте, когда рядом костёр.
        Первая ночёвка на равнине, здесь теплее чем в горах. Как стемнело, начал накрапывать дождь. Девицы вечером нарезали тростник на озере. Завтра будут плести шляпы. И от солнца, и от дождя ништяк.
        За полночь разбудили крики часовых. Выскочил из шалаша, схватил копьё. За костром на внешней стороне от озера мельтешат. Бросился туда. А там всё уже закончилось. Как рассказал один из дежурных:
        - Стоим, таращимся в темноту. Вдруг собаки молча рванули в темноту. Схватили заготовленные факелы, сунули в огонь и за ними. Когда подбежали, всё уже закончилось.
        На земле лежали трое загрызенных животных. Длинное тело, вес килограмм пятьдесят. Морда вытянутая. Лапы как у кошек. Шерсть короткая, тёмно-коричневая. Больше всего похожи на мангустов, но в десять раз больше. У собачек пара царапин. Вот так, хорошо иметь самую большую дубинку. Сказалась тренировка на овцах. Шкуры поснимали моментом.
        Перед утром дождь усилился, залил костры. Мы с Куртом до рассвета накручивали круги, обходили лагерь по периметру, постукивая палкой о палку.
        Двадцать второе апреля, среда. Анклав
        Когда начало рассветать, убедился, что очередная смена приступила к своим обязанностям. Дождь к тому времени прекратился. Залез обратно в шалаш. Прижался к тёплой Хельге и задремал.
        Утро с женщинами и без - это две большие разницы. Запахи, которые плыли по воздуху, были божественными. Вот тоже небольшая особенность, по лагерю мельтешат человек двадцать, а шума практически нет. Сами организовались по кухне. Ещё с вечера всё заготовили. Надо будет с Хельгой насчёт трубы поговорить. Только подумал, как из соседнего шалаша выползла девица, прополоскала рот из кувшинчика и извлекла откуда-то горн, не пионерский, те поменьше. Конечно, немного не в ноты, но всё равно получилось эффектно.
        Потом утренняя зарядка под барабан отдельно для женщин, отдельно для мужиков. Завтрак. И утренний развод. Хельга с женщинами при чуткой помощи мужской половины должна была решить проблему верёвок. Здесь есть и крапива, и лён. Кроме того, очень нужны широкополые плетёные шляпы, которые она делала на острове. Корзины разные, определились с количеством.
        Женщины разбились на группы и под охраной разбрелись по местности, собирать сырьё. Оставшиеся мужики со мной во главе продолжили заготовку дерева для форта.
        После обеда одна треть занялась земляными работами. Решили выкопать небольшой ров. Шириной и глубиной метра полтора. Из земли отсыпать вал, а уже на нём поставить частокол. Сзади на расстоянии метра ещё ряд коротких чурбаков. Между забором и чурбаками планировали насыпать грунт. В общем, должно было получиться. Ров, потом вал высотой с метр, затем тын высотой метра два с половиной. За ним на расстоянии полтора метра от верха площадка для защитников. Ворота делать не стали. Ограничились калиткой. Размер тридцать на тридцать метров. Тесновато, но больше потом. В центре из брёвен начали собирать сруб шесть на шесть. С бойницами. Крышу засыплем землёй и разобьём мавританский газон. На территории планировали оставить шалаши. В углу кухня. Навес, столы и очаги для готовки. Баню, её отесанный сруб уже стоял, разместили на берегу озера. Немного подальше по течению нашли глину, кучка уже обтекала. Здесь, что интересно, у людей сменился принцип работы. Если на Земле, как правило, тянут время, сделал быстро, тебе поручат ещё одно дело, то здесь старались сделать быстро, чтобы заняться следующим. Если
возникал технологический перерыв, народ тут же находил себе другое занятие. Если уставали, просто отдыхали и потом продолжали. Никто никого не подгонял. Классики марксизма-ленинизма рыдали бы от счастья от такой картины маслом. Главное - это мировоззрение, а оно у людей дало резкий зигзаг. Выживание всех зависит от каждого. Если не я, то кто же? Конечно, без идеологической обработки не обошлось. Я постоянно наставлял на путь истинный, и психологи руку приложили. Но главное - вот он светлый путь. Начало и сладкое осознание нового шанса.
        Глаза боятся, а руки делают. Была мысль, когда начинали: не чересчур ли напланировали? Одних брёвен для забора толщиной с мою большую пядь и немного больше, а она у меня ровно двадцать сантиметров всегда была, нужно шестьсот штук. Однако народ под конец так наловчился, что к вечеру всё нужное дерево в основном было заготовлено.
        Тут ещё один фактор. Червячок, мирно спавший до этого, опять начал оживать. Я начал бегать и орать. Курт с Хельгой заметили это сразу, и благодаря их разъяснительной работе народ, и так не стоявший, ещё наддал.
        Единственным сдерживающим фактором стало здоровье. Если всяких там переломов и ушибов удалось избежать, то на ладони, натёртые топорами, было страшно смотреть. При переноске брёвен плечи тоже покоцали. Оба пледа, которые были, и три, которые прибыли с женщинами, разрезали и пустили на прокладки между топором и руками. Чего сразу не догадались!
        Пока наши научники возились с гербарием, наша повитуха нашла какую ту травку. Вчера разжевали и намазали на сбитые мозоли и потёртости, утром уже немного зажило. Любопытный момент: когда спросил, как догадалась, молча пожала плечами. Прям плюнуть нельзя из-за экстрасенсов.
        Так что на вечерних посиделках поздравил присутствующих с первым фармакологическим успехом и завершением в основном заготовок древесины. Женщин поблагодарил отдельно за перевыполнение плана по корзинкам и шляпы. Про крапиву и лён выяснилось следующее. Есть у нас молодая женщина. При общей субтильности внешность просто выдающаяся, в отдельных местах. Её спутник в последний момент не решился и срулил. Юра (личный телохранитель Хельги) на неё запал. Оно и к лучшему. Она технолог по всем делам, связанным с производством растительных волокон и тканей.
        Мы на острове, оказывается, пользовались несколько неправильной технологией при обработке крапивы. Все растения нужно обрабатывать сразу после срезки. Если они высохнут, то потом всё становилось несколько труднее и значительно дольше. На песке было нарисовано устройство, которое сразу давало готовые волокна. Их потом за пару дней просушивали, вычёсывали, и уже можно было прясть. Примитивную механизированную прялку она тоже нарисовала. Молодец, за несколько дней в санатории этот вопрос отработала на пять. Отдельно молодец, ещё в горах она заказала мастеровым, и они ей сделали некоторые металлические детали для этих машин. Причём из крапивы сравнительно нетрудоёмко получались ткани очень высокого качества. Изо льна немного другие. Я помню, у меня были льняные брюки. Очень комфортно. А уж простыни - это вообще блаженство.
        Деревянных дел мастера обещали за завтрашний день дать первый образец и к вечеру испытать. Производительность обещали порядка тридцати килограмм в час. Это вам не при лучине три девицы вечерком тихо пряли и болтали.
        Двадцать третье апреля, четверг. Анклав
        Ночью приснился кошмар. От кого-то бегал. Вроде не поймали, и это радует. Поднял всех на час раньше. Сразу начали ставить столбы. Женщин покрепче, включая Хельгу, отправил нарезать колышки. Толщиной с черенок лопаты и длиной сантиметров тридцать. Их с интервалом полметра вколачивали на, так сказать, наиболее опасных направлениях. Сразу за рвом. Если чего особо крупное, очень поможет сдержать наступательный порыв. Работали по-бешенному. Под конец даже женщины взяли лопаты. Под вечер начали волноваться собаки. И зверье, мелькавшее в пределах видимости, куда-то подевалось. Издалека послышался рёв. Нет не так! РЁВ!!! Наши алабаи начали поскуливать и жаться к нам. Ох, чую, крупная скотинка нас собралась навестить. Проскочило стадо бизонов. Вот кого первый раз увидел улепётывающими, именно так.
        Уже практически в темноте вкопали последний кол. На всякий случай кинули несколько охапок сухого сена. Никто не спал. Стояли на стене и боялись. Чёрт, земля начала содрогаться. Совсем рядом так заорало. Сразу захотелось и по-маленькому и заодно и по-большому. Уши буквально заложило. Народ посыпался со стены в центральный сруб. Ну тут уже заорал я. Главное, не просто орать, а орать конструктивно и, так сказать, по ходу движения.
        - Женщин внутрь, остальные проверить оружие и все на западную стену. Именно оттуда ревело.
        Потом почувствовал: из темноты на меня смотрят. Постоял, закрыв глаза, опять вылупился. Никого. Поджёг факел. Докинул до ближайшей кучки сена. Вспыхнула как порох.
        Мама дорогая! Огромный пятиметровый ящер, тёмно-бурого цвета, не мигая, смотрел на меня. В приоткрытой пасти торчали клыки с мой локоть длиной, капала слюна. Классический тираннозавр Рекс. Он запрокинул голову и заревел. Хорошо, что был голый, как описался, сам не заметил. Наши овцы, усугубляя панику, снесли забор загона и начали носиться по форту. Алабаи дружно завыли. Мы тоже заорали. До него было метров двадцать. Со всей дури кинул копьё. Попал в бок. Неплохо попал. Даром, каждый день тренировался. Рекс опять заревел и прыгнул вперёд. Попал ногой на колышек. Новый рёв ещё ужасней. Шарахнулся в сторону, опять попал на колышки. Одно за другим кинул ещё два копья, попал. Чего не попасть-то в упор? Обиженно заскулил и пропал в темноте. Ушёл недалеко, собаки до утра скалились.
        Едва посветлело, все тесной толпой вышли наружу. Крови из него натекло много. Да и натоптал изрядно. Не торопясь, побрели по следу. По дороге нашли выпавшее копьё. Значит, будем надеяться, два в нём. И колышков семь он наколол. Собаки хоть вышли с нами, но вперёд не шли. Километра через два нашли, лежит болезный отдыхает. На опушке. Алабайчики осмелели, при свете дня не такой уж он и страшный. Ближе пяти-шести шагов не приближались, крутились вокруг и истерично гавкали. Рекс поднялся и, переваливаясь, побрёл прочь. Хорошо его подранили, кровь продолжала течь. Ещё через три километра он опять лёг. Собачки прыгали, как моськи вокруг слона. Разбежался и шагов с десяти метнул копьё, причём сразу после броска сразу рванул прочь. Бедная скотинка. Поднялся, проковылял за мной метров сорок и опять лёг. Вот тут народ и навалился. Орали громче, чем он. Через несколько минут запинали. Понял, почему иногда в милицейских сводках писали: ударил ножом сто раз. Еле успокоились. Стояли, задыхаясь от пережитого страха. Собаки, убедившись, что большой и ужасный мёртв, начали его рвать. А тут наш художник разрядил
обстановку, сказал, что когда его ночью увидел, обо…ся! Что с него взять, интеллигент. Как мы ржали, до икоты. А вот его жена единственная догадалась взять топор. Им мы и вырубили клыки.
        Интересно, мамонты здесь есть?
        Двадцать четвёртое апреля, пятница. Анклав
        Объявил внеочередной выходной. Накануне просто угробились, и ночка бурная выдалась. Поэтому позавтракали и завалились спать дальше. Два часовых на вышке - это святое. Так что сидим мы с Куртом на высоте около семнадцати метров, посматривая по сторонам, беседуем. Настроение абсолютно безмятежное. Хельга с Аспен здесь же. Дремлют на охапке сена. Произошедший инцидент поднял мой и так не низкий авторитет на небывалую высоту. Только представьте, если бы эта зверушка поймала нас неподготовленными, как говорится, со спущенными штанами. Вот было бы весело. А так, кроме морального урона, отделались по минимуму. Четыре овцы ноги переломали. Хельга женщинам про случай с испанцами рассказала. Тоже в копилку. Червячок вроде успокоился, но иногда нет-нет а ворохнётся.
        Опа! А это что? Кого на нашу голову принесло? На пределе видимости, благо солнце в спину, из-за рощицы показались характерные фигурки. Это люди! Досчитал до семи. Тревога!
        Пока спускался, народ уже повыскакивал из шалашей. Быстренько отобрал двадцать человек. Копья, топоры. Свиснуть собак и бегом. Немного в сторону, чтобы между нами были кусты. Всё правильно рассчитал. Выскочили прямо на них. Два мужика с копьями. Чуть сзади подросток тоже с копьём. Дальше четыре женщины разных лет. Две держат на руках маленьких. Очень поджарые. Наконечники копий каменные. Одежды практически нет. Лица весьма неприветливые. Собаки обежали, отсекая отход, и сели копилками.
        Ну, поговорим! Сначала по-русски, потом по-немецки. Курт по-английски, по-французски, когда перешёл на арабский, дёрнулись. Мужик попотрёпанней что-то сказал. Курт послушал и выдал вердикт. Это похоже на фарси. Но он его не знает. Обернулся к своим и спросил.
        - Кто-нибудь говорит на фарси.
        - У меня жена!
        - Давай бегом за ней. И обратно не спешите. Подождём.
        Через минут десять привели переводчицу. С ней сразу наладилось общение. Заверив пришлых, что мы люди мирные, хотя вот сегодня утром Рекса запинали. И внимательно их слушаем. Вот что нам поведали.
        Люди верят во что угодно. Эти были огнепоклонники. Жили в Иране. Там к ним не очень хорошо относились. Постоянно притесняли и строили всякие подлянки. Потом и вовсе задумали извести и послали отряд стражей революции в двести штыков. Племя было небольшое, всех, включая младенцев, насчитывалось триста человек. Способных носить оружие около семидесяти. Была легенда о странном месте и другом мире. Последний шанс. Вот и ушли через переход. А стражи следом. Было это почти десять лет назад. И всё время одни убегали, другие догоняли. От племени осталось девять человек и все здесь. От стражей двадцать собственно воинов и немногим больше тридцати захваченных женщин племени. Иногда происходили стычки, когда везло одним, когда другим. Но последнее время племени меньше. Три дня назад погибли, прикрывая бегство остальных, трое мужчин и, скорее всего, попали в плен четыре женщины. У стражей существовал обычай: всех людей мужского пола, включая младенцев, убивали. Вооружение: копья, несколько луков. Луки плохие, в основном для охоты на мелкую дичь. Стреляют шагов на пятьдесят.
        Отозвал Курта в сторонку.
        - Чего думаешь?
        - Ничего хорошего! Их двадцать человек. Выжили здесь. Даже с каменными наконечниками они нас в рукопашной вынесут.
        - Лошадей у них нет. Может, наскочил, бросил копьё и ускакал?
        - Ну да! Может, просто так им копья отдать? Да и кони у нас не кавалерийские, и из тебя метатель копья с лошади не очень. Как там металлург говорил, нужно дистанционное оружие.
        - Луков понаделать? Если верить персам, то гостей надо ждать край завтра. Просто не успеем.
        - Просто камнями закидать. Праща - дёшево и сердито.
        - Что-то тоже не то. Может просто напугать?! Выстроить всех мужиков с дубьём и копьями.
        - А если не поведутся?
        - Плохо! Очень плохо! Хреновые из нас главнокомандующий и министр обороны. Так что будем воевать мы с тобой. У нас есть наконечники для стрел. Вот и наделаем дротиков. Я буду бегать и кидать. А ты из засады мочить в сортире!
        - Мочить где?!
        - Ладно, проехали, это у нас национальное. Типа индейская хижина.
        После бурных дискуссий план был такой. Во-первых, убедили себя, пленных не брать. Потом сторожи, перевоспитывай, оно нам надо? Заманить и перебить, используя засадную тактику. Женщин отправили на обрыв. Юре дали под начало ещё двоих ребят покрепче, напугали до смерти сценами насилия, которым подвергнутся все. Он должен был, в случае чего, кидать камни с высоты на карабкающихся врагов. Остальные мужики выскакивают, орут, и если враги не испугаются, убегают, но не просто так, а по намеченному маршруту. Потом разделяются и следуют, не снижая скорости, к подъёму на обрыв.
        Следующие три чеса мы это репетировали. Главное, чтобы к началу подъёма прибывали строго по очереди, и не дай бог создать толкучку.
        Некоторые проблемы были с дистанцией, не было уверенности, что их не догонят. Решили перестраховаться и близко не подпускать. Насчёт дротиков решил не мудрить. Выбрал пять копий поаккуратней и раза по три бросил каждое. Результат порадовал. Жив останусь, с завтрашнего дня ножики кидать начну. Если таким дрыном в человека попасть вряд ли выживет.
        Однако ребята быстрые, только пообедали, прибежали дозорные. Идут! Как знал, не дал много покушать. Бегом к намеченной диспозиции. Выглянули из кустов. Топают цепочкой. Впереди человек десять зверского вида с копьями, потом женщины, затем остальные. Уже немного легче.
        Пошла массовка. Народ выскочил из леса, начал махать предметами, зажатыми в руках. Кричать мир, дружба, жвачка! Персы поначалу опешили, потом первые шесть человек начали неспешно разгоняться, выстраиваясь по фронту. А вот это не есть хорошо. Ну ладно, главный, похоже, вон тот поздоровше, с него и начнём! Наша толпа втянулась в прогал между деревьями. Через три минуты туда же влетела погоня. Делай то, что делаешь лучше всех. Копьё воткнулось здоровому в центр спины. Ещё один успел повернуться, получил второе в грудь. Остальные сыпанули в стороны. Через несколько секунд раздался свист. Хорошо, ещё одним меньше. Это Курт вступил в игру. Следующего поймали мы с Разбойником. Трудно поверить, что прыгающая вокруг псина весом за центнер не собирается кусаться. Не приучены туркменские волкодавы к охоте на человека. И не надо тыкать в мою собачку палкой. Ещё один получил копьём в бок. В стороне опять свистнули, но уже по-другому. У Курта проблемы. Вылетел сквозь кусты. Министр обороны, прикрываясь самодельным щитом, отмахивался от последних двух врагов. С разбега бросил последнее копьё. Попал, в ногу, но
попал. А главное, отвлёк, и второй получил наконечник в живот. В два копья быстренько добили.
        Курт запалено дышал.
        - Шустро ты! Все?
        - Кто побежал, все шестеро. Сам же говорил, не дай опомнится, будь быстрее и будешь живой. Сам-то как?
        - Хреново. Ещё несколько секунд и они меня достали бы.
        - Я так понял, буйных выбили, пошли за остальными.
        Две минуты собрать копья. Подобрались к опушке. Стоят, ждут. Ждите-ждите. Неизвестность, она лучше всего. Минут через десять один из них махнул рукой, и все трусцой подались обратно. А вот так мы не договаривались. Ну, поиграем в догонялки. Заметив нас, они сделали правильные выводы, но приняли неправильное решение и наддали. Их всё-таки четырнадцать, могли бы и попытаться. А так бегство очень быстро стало паническим, когда уже ничего вокруг, только вперёд. Женщины начали валиться на землю. Толпа очень быстро превратилась в цепочку. Нет доблести в избиении сломленного противника, тем более оставшиеся находились в значительно худшей физической форме, чем даже первые шестеро, а уж с нами и сравнивать нечего. Через полчаса догнали последних.
        - Курт, будем бегать километров по десять, как греческие гоплиты с тазиком на голове и корзиной с камнями за плечами, а то я чего-то запыхался.
        - Это точно, сейчас отдышусь и побежим.
        - Ладно, пошли женщин собирать, а то им-то за что такое счастье?
        Трофеев, в сущности, не было. Копья с каменными наконечниками, дубинки, пара каменных топоров и прочие атрибуты каменного века. Женщины тоже в качестве военной добычи не годились. Все напоминали узников концлагеря. Просто ходячие скелеты. Свистнул Разбойника, он быстро со товарищи собрал их в небольшую стайку. Повели к обрыву. По дороге решили поселить гостей в лагере на площадке. Там как раз жильё пустовало, и какой-никакой карантин.
        Первый раз видел, чтобы так быстро спускались по горному склону. Хельга так разогналась, что я не смог удержатся на ногах. Шлёпнулись оба. Вот так в процессе геноцида ни царапины, а здесь от любимой женщины весь бок ободрал. Правда, всё-таки ухитрился оказаться внизу, поэтому она практически не пострадала.
        Через переводчика долго объяснял старшему наши правила внутреннего распорядка. Потом всех погнали на речку мыться. Женщины пожертвовали значительную часть запаса мыла. Покормили немножко, с голодухи сразу много нельзя, уложили спать.
        Наши все уже были в лагере. Заниматься трупами запретил. И без нас в округе желающих хватает. Потом через пару дней прогулялись с Куртом. Даже костей не нашли.
        Очень насыщенный день. Сначала Рекс, потом персы. Закончилось всё тем, что наша переводчица, - а как её назвать после этого, бестолочь что ли? - ещё пять языков знает. Вечером у костра сказала, персиянки решили, что они все теперь мои наложницы. Хельга и так переволновалась, и ещё и это. В общем, я, конечно, могу как-то без сна обходиться, но всё имеет свои пределы.
        Двадцать пятое апреля, суббота. Анклав
        Утро я беспардонно проспал. Проснулся, потянулся, а чего так тихо? Выглянул из шалаша. Всё просто: кто спал, тот не шумел, а остальные тишайше сидели на берегу озера. Прислушался к внутреннему голосу, молчит. А ну его, сегодня работать, и завтра выходной. А вот с понедельника начнём новую жизнь.
        Ага, разбежались! Вон Юрий бежит. Подбежал и тихо так:
        - Караван пришёл!
        Караван-караван, какой караван?! Лагерь, подъём! Строиться!
        Вот посчитаем: сорок лошадей. Каждая по сто килограмм. Итого: четыре тонны. У нас практически сорок мужиков. Половину уже подняли, но по две ходки с двадцатью килограммами отдай не греши. А километр вверх, это совсем другое дело, чем по горизонтали. Ползёшь практически на четвереньках.
        Как назло, солнышко жарит. Первый рейс с корзинками. Ботаники всякое растительное вкусненькое насобирали. Опять же шкуры. Потом значительно труднее. Парами трёхметровые бревнышки. Обратно тоже не пустые. На этот раз металлурги постарались. Быстро разобрались. Особо ценное - пилы, как ручные, так и набор для пилорамы. Наконец-то пара кос. Серпы. Лопаты. Плуг! Рубанки. Гвозди, скобы, петли. Ну шуршат! Ведь практически неделя прошла. А уже наладили производство. И самое главное - маленькие ножницы. Хельга тут же занялась ногтями. В комплекте также небольшой напильник. Прислали пятьдесят кур на развод. Вот так, до вечера нужен курятник. И вообще, держать скотину в форте не комильфо. Нужен отдельный скотный двор. С караваном приехала семейная пара. В прошлой жизни очень хорошие дизайнеры. Они и архитекторы, и по интерьеру, и ландшафтники. Словом, на все руки. Будут проектировать стандартный посёлок на триста человек. С нормальными домами, мастерскими, фермами и всем прочим для жизни. Форт вчерне построили. Теперь можно, не торопясь, заложить сразу, скажем, пять или шесть посёлков. Со специализацией по
профилю. Немного в стороне довольно лихо поставили навес, натаскали песка. Вот можно рисовать, что хочешь. А мы потом поправим.
        Ещё из происшествий дня. В соседней рощице жила самка гепарда с двумя котятами. Как бы дружественные соседи. Иногда её подкармливали свежатиной. Сегодня у неё крайне неудачный день. Атака на антилопу закончилась трагедией. Разогнавшись, она не смогла увернуться от рогов старого самца вожака стада антилоп. И с пропоротым боком теперь медленно умирала. За неудачной охотой наблюдали часовые с вышки. Они же и сообщили об инциденте. На Земле, кстати, гепарды на человека никогда не нападают. Хельга решила сходить посмотреть, что можно сделать. Взял копьё, пошли. Дело совсем безнадёжное. Практически при нас она и умерла. Где логово знали, пошли за котятами. Юморные ребята, мальчик и девочка. Уже довольно крупные, килограмм по семь весом.
        Караван уходит утром. Попросили со следующим пригнать коз: и котятам молочко, и нам не помешает. А пока Хельга им мясо варёное разжевала, слопали, только за ушами трещало. Водичкой запили и спать. Так что теперь она им вместо мамки будет. Разбойник подошёл, понюхал. Типа, это что такое? Похоже, принял. У наших собак с гепардами вообще-то мир. Даже зубы друг другу не показывают. Жена котят не оставляла, таскала везде с собой. Они, в принципе, не капризные. Или играли друг с другом, или ползали по Разбойнику, или спали.
        Двадцать шестое апреля, воскресенье. Анклав
        С утра отправили караван. Дня через четыре вернется. С ним планировали и людей подкинуть и скаковых лошадей, и прочей скотины доставить.
        Вернулся обратно и завалился спать. Более суматошных дней у меня, пожалуй, не было. Проснулся оттого, что котята устроили на мне матч по нанайской борьбе. По солнцу проспал всего часа четыре, но чувствовал себя прекрасно. Народ тоже в основном отлёживался. Двинулся до кухни, аппетит как всегда, очень хороший. Пара женщин на дежурстве, кормят таких, как я. Только сел, объявился Курт. Весь как на иголках.
        - Рассказывай, чего опять стряслось?!
        - Я тут с персами насчёт географии поговорил, и выяснилась интересная вещь! По равнине с севера на юг и обратно раз в год следует конный отряд численностью ориентировочно человек в четыреста. Вероятно, молодежь обкатывают, внешность европейская. Лошади в сёдлах, всадники одеты в набёдренные повязки. Есть собаки. Вооружение: копья с железными наконечниками, ножи, арканы. Они видели, как догнали группу негров человек десять. Попинали и угнали с собой. Это было в первый год. Чудом разминулись. В дальнейшем в это время всегда прятались. Издалека видели отряд ещё раза три. Значит, есть здесь группа товарищей общей численностью до ста тысяч народу, а может, и больше.
        Ширина равнины от сорока до ста двадцати километров. Длина порядка тысячи две. Климат везде такой же, как здесь, мягкий. В сезон дождей по ночам осадки. Благодаря многочисленным речкам, текущим с гор, много лесов.
        - Негры, говоришь? Там, похоже, рабовладельцы, и негры у них бегут. Вот раз в год и собирают убежавших. Когда охотники должны появится?
        - Через примерно три месяца.
        - Давай так. Возьмешь этих двоих персов, мальчонку не трогай. И ещё человека три. И прогуляйтесь по округе. Может, кого и поймаете.
        - Хорошо! Завтра с утра.
        - Вот и ладненько.
        Нет, что-то здесь больно людно. Если у них молодёжи порядка четырёхсот, то всех остальных под сотню тысяч, а если ещё и рабы, то вполне под миллион. А как всё хорошо казалось поначалу.
        Ладно, хорош про политику. Только спросить про устройства для производства волокон кончилось тем, что до вечера провозились над опытным образцом. В принципе, ничего мудрёного. Барабан с крючками на гибких связях. Вот-вот, в наших-то условиях. Но получилось. Первую охапку слопал не подавился. На мой взгляд, и так пойдёт, но девица с двумя мастеровыми ещё чего-то там долго улучшали. Потом пошли с Хельгой к дизайнерам. Вот с одной стороны плохо, что бумаги нет, а с другой - они с помощью веточек и глины, камешков, косточек и прочего мусора сваяли небольшой макет. Очень наглядно и доходчиво. Вчера между делом объяснил, что хотелось бы получить. Вот они наглядно и показали. Основа это вода. Любой посёлок строится на речке. С одного берега жилая зона, с другого промышленная. Без разницы что там, перерабатывающее производство или ферма. Каждой семье по маленькому домику. Спальня, общая комната, санузел, веранда. Вот про санузел немного поподробней. Вода подаётся по медным трубам. Туалет и душ. Всё очень просто. Производство труб в горах методом протяжки налаживается, прототип унитаза гончары сделали. Ну
а душ, это вообще несложно. Домики будут строиться из двухдюймовой доски. Крыша из тростника.
        Далее - места общего пользования. Столовая, зал собраний и там же все мероприятия, которые по каким-то причинам не стоит проводить на открытом воздухе. Всё просто замечательно. Только одно кольнуло. Прошло всего две недели, а они трубопрокатный стан уже задумали. Нет, надо туда сгонять посмотреть, что да как. Вот завтра с Хельгой пешочком и прогуляемся с утра.
        Немного отвлёкся. Через речку мостик, они могут предложить вариантов пятьдесят оформления. Ну и промзона. Если чего руками, то просто бараки или навесы и загоны, если кого разводить. Подача воды, кстати, за счёт водяного колеса, а потом самотёком. В горах уже два крутятся. Посидели, попланировали по срокам и видам работ. Нет, это сказкой не выглядит, вполне реальный бизнес-план. Но медные трубы реально напрягли. Пока сам не увижу, не поверю.
        Начать и кончить. Нужно текстильное производство, производство кожи и изделий из неё. Отсутствие обуви реально напрягало. Ходит голышом это как-то сразу привыкли, а вот босиком плохо. Гончарное производство запустили. Посудой просто молодцы всех обеспечили, теперь работают над качественным улучшением ассортимента. Фарфор я думаю, ещё долго не освоим, а вот тонкостенные глазированные изделия вполне. И ещё унитазы, и керамические трубы для канализации. Металлурги - это отдельно. К ним очень много вопросов и все вчера и голову свернёшь.
        Двадцать седьмое апреля, понедельник. Анклав
        Красиво звучит. На заре, едва показалось солнце, они пустились в путь. На голове шляпы, в руках у меня копьё. На всякий случай. Что-то я последнее время пуганый стал. За плечами корзинки. Хельга несёт котят, я килограмм двадцать ужасно кислых плодов. Аналог зелёных яблок. В горах они на ура. Витамины там любят. Только портятся быстро. Пару суток и всё. И покушать в дорогу. Нам и зверью. Ступни ног обмотаны шкурами.
        Тропинка уже заметно лучше. Камни все убраны. Даже ямки кое-где заложены. Идти одно удовольствие. Дорога по большей части в тени от краёв ущелья. Так что никаких проблем.
        Часа через три на полпути привал. Сами перекусили, кошакам молочка налили. И пошли дальше. Начали попадаться следы разрушительной деятельности человека. От серебряного слитка уже отщипнули изрядный кусок. Уголь и малахит, солидные ямы. То же самое у месторождения магнетита. Шуршат! Место перехода без изменений, стену начали строить.
        Как-то только сейчас обнаружил, как всё напрягает. Постоянно люди вокруг. Вот оно счастье, идти с любимой женщиной в одиночестве. Но всё хорошее быстро кончается.
        Вышли из ущелья. Вокруг, я даже затрудняюсь это назвать, можно сказать и так - жизнь бурлила. В стороне дымили печи, народ что-то делал, стучал, гремел, таскал. Нас сразу подхватили и потащили показывать. С краю под скалой сидели человек десять. Кроили и шили из кожи. С нас тут же сняли с ног мерку. Я обратил внимание, вокруг все бегали в мокасинах. И шерстяных носках. Не зря мы все шкуры сюда отдали. В данный момент, насколько я понял, делали сёдла. Как нам объяснили, в дорогу собирали ахалтекинцев. Очень большой объём работы. Пятьдесят сёдел. Сбруя. Причём всех, кто ходит по горам, уже снабдили мокасинами. Что понравилось. Каждая вещь изготавливалась со всем возможным старанием и аккуратностью. Причём выделка кожи происходила на отшибе. Было, так сказать, процессом, несколько загрязняющим окружающую среду. От соседней речки сделали отвод, там замачивали и дубили шкуры, потом отработанную воду сбрасывали в расселину. Из нашей, кстати, воду забирали только для питья. И всё остальное здесь было организованно по этому же принципу. Не надо гадить, где живёшь.
        Также показали большое количество изделий из шерсти. В основном были популярны пледы, носки, для пастухов длинные свитера. Даже варежки присутствовали.
        Гончары продемонстрировали посуду последнего поколения. Всякие покрытые зелёной и чёрной глазурью тарелки, плошки, чашки, кружки, крынки, горшки и так далее. Зелёный и чёрный цвета дают медь и железо. Вообще, стильно получается. С особой гордостью продемонстрировали унитаз и керамические трубы.
        Некоторый шок вызвали образцы серебряных столовых приборов. Это надо видеть. Вилки, ложки большие и маленькие, чайные и десертные, ножи, половники и прочий шанцевый инструмент. Я на Земле такого в магазинах не видел. Сделано очень затейливо и со вкусом. Когда Хельге подарили два комплекта, и я заикнулся про личный пример и нехорошо пользоваться служебным положением, она заявила, что она будет, есть теперь как нормальные люди. Мой долг обеспечить всех этим, и она одна из всех, так почему бы с неё и не начать. Тем более что уже этих наборов больше двадцати. И так далее и в том же духе.
        Юля, старшая по лошадям, продемонстрировала сводный конный отряд. Включая её тридцать восемь всадников. Развернулись в лаву и проскакали мимо с копьями наперевес. Сейчас по мере поступления осваивают сабли. Пока только фехтование. Рубку за неимением кустарника пока отложили до переселения на равнину. В обычной жизни люди занимаются каждый своим делом, но каждый день по три часа отдают приобретению навыков кавалериста. Наши с Хельгой кони в тонусе и ждут нас. Есть проблема, десять кобыл планируют использовать под воспроизводство. Так что вот так у нас дела с лошадями.
        Наконец добрались до металлургов. Это у нас все, кто занимается металлом. Как выплавкой, так и обработкой. Причём отдельно железом, отдельно медью. Показали заготовку, кусочек магнетита к ней не прилипал. Легированная сталь. Выплавили в тигле. Как сказали, будет нечто среднее между булатным клинком и катаной. И для пешего боя, и с коня рубануть. Кричное железо выпускали уже в промышленных масштабах. В планах, которые у нас просто громадные, чего только не нужно. Здесь просто праздник для души. Технологии, конечно, ручные. Каждый гвоздь надо выковать. Но тем более будут беречь, и думать, прежде чем вбить.
        Вот их всех и собрал. Обрисовал ситуацию, рассказал, как мы вдвоём гоняли персов, про отряд, гуляющий по равнине. Поставил задачу, велосипед уже изобрели до нас, наша задача, сделать огнестрельное оружие. И не просто примитивный мушкет, а под патрон, и дальность приличная. А если получится автоматическое, то вообще было бы прекрасно.
        Как мне объяснили, железо - это не проблема. За всю историю человечества в этой области чего только не придумали. Но главное - это порох, желательно бездымный и совсем проблема - капсюль. Можно немного сбоку - система инициации горения. Вот оно как! Геологи всё вокруг облазили километров на пятьдесят, нет здесь ртути, хоть плачь. Есть по этому поводу идеи. Кое-что уже попробовали.
        Тут вступили химики. Главное в химии - сера. Она есть и много. Это про мой вулкан. Я первый его увидел. Угля завались. Для чёрного пороха нужна селитра. Небольшое месторождение натриевой есть километрах в сорока. И для пороха пойдёт, и удобрение до кучи. Вот для того, чтобы чего-то учудить, нужна стеклянная посуда. То есть производство стекла. Здесь тоже ништяк, первые образцы уже получены. Ещё одна проблема - люди. Их не хватает на все программы. Учитывая, что нужна определённая квалификация, положение сложилось просто катастрофическое.
        Последними выслушал медников. Главное достижение - небольшой трубопрокатный стан. И вот как рождаются стандарты. У них не было дерева длиннее трёх метров для станины, поэтому и трубы получились примерно два и четыре десятых в метрах. Муфты для стыка обжимались огромной обжимкой. Так что я убедился - водопровод абсолютно реально.
        Оставил старших, остальных, так сказать, удалил. И понеслась. Почему народ до сих пор живёт в пещерах на соломе? Почему женщины моются в речке, а там вода, между прочим, с гор, весьма холодная? Слабо горячий душ сделать? И ещё в том же духе по кочкам. Индустриализация - это просто замечательно, но мы работаем, чтобы жить, а не живём, чтобы работать. Вот заберу всех женщин на равнину, вот вы здесь повоете. Завтра с утра все на строительство домиков. Лес, какой надо, завтра караван отправим. Баню надо, душевые надо. Для кухни, чтобы к обеду горячая вода из крана. Между прочим, их ещё в древнем Риме уже делали. Я про краны. Куда в туалет ходите? Ну вы даёте! Сегодня спать не ляжем, пока всё не спроектируем и распланируем.
        Вот так, приехал ёжик, и все забегали. Хельга принесла мне носки с мокасинами. Просто блаженство. Носки связаны из шерсти альпаки, обувка сшита тонкими кожаными ремешками. Простенько, но со вкусом. И фактура, замша тёмно-коричневого цвета. До пастухов сегодня руки не дошли. Спать легли за полночь.
        Двадцать восьмое апреля, вторник. Анклав
        С утра принял участие в распределении народа на работы. Чувствуется, угодил. Только подумать, третью неделю так жить. Конечно, молодцы. Вот уж не ожидал таких трудовых свершений. Но всего хорошего понемножку. Так что разметили на земле будущие строения. Учитывая, что в горах будет находиться по-любому человек четыреста. Решили, учитывая нашу общественную формацию, строить бараки. Но у каждой ячейки общества своя комната. Итого: двести комнат минимум. В бараке планировали санузлы. Раздельные туалеты, умывальники и душевые. Некоторые вещи надо делать наедине. Размеры комнаты три на три метра. Мебель, кровать, тумбочка и шкаф. Ну и пара табуреток. Обязательно дверь. Полы для начала глиняные, по мере поступления досок будем менять на дощатый пол. Окна - в перспективе стекло. А пока ставни. Десять комнат на одну сторону, десять на другую. С обоих концов выходы и санузлы соответственно. Вот и заложили десять бараков. Камни клали на глине.
        С утра, едва рассвело, на равнину ушёл караван. С ним уехали скорняки и угнали табун оставшихся скаковых лошадей. Небольшое отступление, все они были подкованы. С ними ушли человек восемьдесят для организации производства уже там внизу. Как раз кавалеристы. Начнут понемногу, а потом и остальные подтянутся. Обратно ждали лес. А пока начали распускать на доски уже привезённые брёвна. Прикинул, ширина тропы в самом узком месте всё равно больше метра, и всё уже довольно ровно. А чего не сделать какую-никакую повозку типа арбы? По-любому и больше увезёшь. Просто, например, на вьюке бревно больше трёх метров везти неудобно и по весу ограничение. А на телеге, там узких поворотов нет, можно и до метров шести.
        Хельга отбыла с караваном. Там тоже пригляд нужен.
        До обеда провозились со стройкой, потом уволокли пастухи. Все животные были рассортированы, ухожены. Самый прикол со страусами. Там яйца неслись со страшной силой. Если учесть размеры и вкусовые качества - очень ценная вещь. Здесь для них холодновато, а на равнине в самый раз птенцов выводить. Разведём, ещё местную живность гонять будут. Птичка самобытная, весьма агрессивная. Особое внимание альпакам, очень дорого обошлись. А шерсть у них - это что-то необыкновенное. Вон как ножкам в носочках из неё хорошо.
        Все процедуры по увеличенью поголовья среди отобранных для этого животных прошли удачно. И это радует.
        Конечно, может создастся впечатление, что всё делается так легко и гладко. В нашей сегодняшней жизни, к сожалению, без подвигов не обошлось. Каждый день с утра до вечера, перекусывая на ходу, с предельным напряжением сил, избегая соблазна сделать как-нибудь, - вот настоящий подвиг. Опять же ещё раз надо подчеркнуть, свою роль сыграло здоровье. Физическая форма - это приходящее, так сказать, дело наживное. Вот, например зрение. Оно стало просто стопроцентным. Или желудки, которые безропотно переваривали всё, что в них совали. И мотивация, пожалуй, самое главное. Люди понимают, у них появилось будущее, вечером у костра обсуждают, как будут жить не только они, но и их дети. Ещё месяц назад это им не могло даже присниться, а сегодня всё наяву.
        Была у нас группа товарищей, которых можно квалифицировать как массовики-затейники. Одна пара даже в Турции аниматорами работали. Трое мастеровых, помимо просто навыков обработки дерева и металла, ещё умели изготавливать музыкальные инструменты. Многие из присутствующих могли играть на них. Были и настоящие профессионалы. Если с металлом вопросов не было, серебра хоть завались, то с дерево не всё так просто. У нас было сухое дерево. Все высохшие на корню деревья срезались и после сортировки шли в дело. Вот некоторые заготовки, вполне возможно, как мастер выразился, может, и подойдут. Если, например, банджо можно сделать, относительно конечно, из не очень качественного материала, то для гитары, не говоря уже о скрипке, требования, конечно, выше. Как я им сказал, хоть на горшках играйте, но первый вечерний концерт - завтра вечером. Про горшки немного обиделись. И продемонстрировали мне четыре барабана разной величины. Несколько чего-то типа дудок и труб. Свирели из дерева. И банджо. Заодно показали, как они на всём этом играют. Я в музыке не разбираюсь. Громко и ритмично. То что надо. Кстати, здесь
уже придумали новый музыкальный стиль или вспомнили старый, не суть важно. Пение под хлопки в ладоши. При этом пританцовывая на месте. Так что завтра вечером у нас представление. В общей сложности задействовал десять человек. И сам с номером планировал выступить. Одно время такое в цирках было очень популярно. С ножом пока не рискну, но копьё в трёх сантиметрах от тела, сколько надо столько и с пятнадцати шагов, воткну. Заключительный аккорд. Сбить камнем с кулак чашку, стоящую на голове, с этого же расстояния.
        Потом опять ночные бдения у костра. Мастеровые и так голову ломали, и эдак по поводу поставленных задач. Как-то само собой выделилась группа из трёх человек. Они стали, как говорится, не только генераторами идей, но и основными конструкторами. Вот с ними и были у меня посиделки. Обсуждали, что получилось, что получилось не так, как хотели. А что проверку практикой не прошло. Вот одна проблема была очень актуальной, и именно ей сейчас занималась Хельга на равнине. Как воздух нужна была бумага. Причём хорошего качества и много. Как-то изворачивались. Эскизы рисовали на гладких камнях или дощечках. Письменные послания передавали, как шумеры, глиняными табличками. Это не дело. Так что сейчас все иллюстрации рисовали на песке. Тема сейчас - нарезное оружие. Вот оказывается, пытливая человеческая мысль нашла множество способов, как упростить или обойти разные технологические препятствия в этом деле. Это сейчас на Земле нарезы делают протяжками, можно делать оковывая заготовку на оправке. Или поменять нарезку со ствола на пулю. Тоже вариант.
        У нас были не только солнечные часы, но и лунные. Когда по ним показало два часа пополуночи, всех разогнал. Я-то и за пару часов высплюсь, а людям весь день работать.
        Двадцать девятое апреля, среда. Анклав
        Вчера в числе прочих мероприятий сделали времянку для подогрева воды. Два самых больших котла поставили с водой на костры в ночь. Чисто всё организационно. Кипяток потом разбавляли в другом котле, и всем женщинам желающим умыться тёплой водой поливали на руки. Мелочь, а им приятно.
        Это в первые дни они, наша лучшая половина, в основном рукодельничали. А теперь вот практически всю чеканку и гончарные работы забрали себе, исключая, например, изготовление труб. Они получались довольно тяжёлыми. Хельга теперь посуду не клепает, пройденный этап. Правда, теперь иногда я от неё такие слова слышу! Причём мастеровые разговаривают с ней робко и с большим уважением. Она делает измерительный инструмент. Начала с обыкновенной металлической линейки. Теперь вот вообще не поймёшь, что ваяет. И это помимо того, руководство над практически всеми женщинами, кроме Юли. Здесь я проявил твёрдость. Военные дела для мальчиков. Ювелиры тоже под ней. Их всего трое, и на них сейчас столовое серебро.
        Если обработка шкур чисто мужское, то пошив обуви это стало тоже их. Нет, мужики эти занятия полностью не забросили. Просто вот камни таскать для строительства и класть их - это наше. Вот такая у нас реальная гендерная политика. Мужик должен валить мамонта. Тогда и женщины будут красивыми.
        Почти весь день клали стены. Под вечер увидел Бориса, как-то про него забыл. Он в основном с геологами по окрестностям гулял. Олеся та с Юлей больше по лошадям. Вот чего я такой противный, как увижу кого, так сразу. И здесь то же самое.
        - Боря, ты чего творишь, нехороший ты человек?! Ты чего микроскопом гвозди забиваешь? У нас шагу ступить нельзя, чтобы на специалиста по переходам не наступить. Чувствуется, что с головой не дружишь.
        - Э-э… Я это, по ходу дела! Так сказать, без отрыва от производства.
        - Правда? Ну, докладай, чего нарыл.
        - Я думаю, и это довольно легко проверить, что надо только попросить.
        - Не понял! Кого и про что?
        - Да всё очень просто. Надо чётко произносить, чего хочешь от перехода, и повторить это много раз. Последнее для устранения эмоциональных решений. Так сказать, защита от дурака. Про Неваду, там переход был сначала на земле, а потом шаман попросил, и он стал на высоте несколько километров над землёй, вот самолёт и попал. Заодно можно перенести и портал на Земле, и здесь. Шаман грибов перекушал или чего вкурил, вот и перенёс выход к чёрту на кулички. И ещё, но это вообще гипотеза. Портал настраивается на конкретную личность. Вполне возможно, на тебя. Очень просто проверить. Надо только сходить к нашему и попрыгать с бубном.
        - С бубном, говоришь? Типа, флаг мне в руки и барабан на шею? Хорошо, а как попросить?
        - Наверно, надо мысленно представить место, куда хочешь перенести портал и вслух повторять: «Я хочу туда, сюда».
        - А это почему там самолёт, а мы в чём мать родила?
        - Явная угроза жизни. Вывались они без самолёта, не долго бы прожили. У системы некоторый интеллект просматривается.
        - То есть можно, если очень хочется?
        - Вряд ли. Они в Неваде не знали, куда их занесёт. Если только втёмную кого, не сработает - грех на душу. Так что здесь облом.
        - Хорошо! Всё что ни делается - к лучшему. Пожалуй, мы сегодня успеем.
        Взял я у нашей художественной самодеятельности бубен, и мы быстрым шагом, а где и бегом двинулись в сторону перехода. По пути продолжали обсуждать, куда переместить переход. В принципе, можно при таком раскладе собрать людей и животных и открыть переход прямо около них. Ищи потом ветра в поле. А сейчас есть у меня отличное место. Домик в деревне. Там никто не живёт. Только летом я иногда приезжаю. Одежда кое какая есть. Даже немного денег в тайнике на случай атомной войны. Не пропадём.
        Для чистоты эксперимента взяли с собой пару куриц. Заваленный переход на попытку отправить животное, давал двойную вспышку и объект вываливался обратно, что характерно, целый.
        Пришли, сразу забросили птичку. Получили её обратно. Теперь опять же для корректного получения результата Борис с полчаса прыгал и на разный лад просил перенести ту сторону к своим родителям на дачу. Через каждые десять минут я забрасывал курицу. Нет результата. Хоть ты тресни.
        Теперь я! Начали!
        - Я, самый крутой ёжик, требую перенесения портала в сарай, который, соответственно, находится рядом с домиком в деревне. И можно, ну пожалуйста, сделать его двухсторонним? А то наши куры забодались летать.
        Чтобы понять мои проблемы, попробуйте в течение минуты не думать о розовом слоне и будет вам счастье. Прошёл час, я начал закипать. Наверное, они испугались. Зона перехода обычно давала вспышку жёлтого цвета, на этот раз она была какой-то сиреневой. Брошенная курица исчезла. Эх! Была, не была, шагнул вперёд.
        Получилось! Это мой сарай. А вон и курица уже по двору мечется, вылезла, болезная, через дыру. Дверь в погреб была на веточке от честных людей, а здешние нечестные были в своё время предупреждены о персональной ответственности. Тут же через несколько секунд вывалился Борис со второй курицей в комплекте. Пока он приходил в себя, посмотрел по щелям вокруг. Вроде всё спокойно. Ночь, поставленный за бутылку в своё время фонарь освещал двор. Обменявшись с Борисом впечатлениями, начал просить опять. На этот раз просто сидя на корточках и представляя небольшую пещерку в подножье обрыва рядом с лагерем на равнине. Опять сиреневая вспышка.
        Вот так, по субъективному восприятию час - и мы дома на равнине. Как оно всё просто оказывается.
        Первым учуял Разбойник, вот кто рад больше всех. Потом на мне повисла Хельга. Сегодня утро второго мая. Ещё позавчера прибежали ребята из горного лагеря с вестью о нашей пропаже. Так что получил конкретно. Она с час пар выпускала, шипела, как разъярённая кошка. Хорошо, Олеся, с ней Борис в своё время поделился, высказала предположение, куда мы делись, а то бы точно с ума сошла. Так что вопрос, где мы пропадали трое суток, так и не был решён.
        Второе мая, суббота. Анклав
        Хельга более менее пришла себя только к обеду. Хотя и продолжала дуться. Утром сразу отправили курьера в горы. С вестью, что всё в порядке, ёжик на месте, как всегда впереди на лихом коне.
        Кстати, о конях. Само по себе передвижение на лошади в седле - тяжёлый труд. Даром что на Земле дамочкам для похудения рекомендуют. Но с седлом это хоть терпимо. В порядке релакса и дальнейшего совершенствования навыков решили прокатиться по местности на своих конях. Вот после некоторых событий меня категорически отказались отпускать без сопровождения. Так что группа товарищей, я с Хельгой, Юля с мужем, Олеся с Борисом и Разбойник с двумя подельниками, сразу после завтрака отправились на прогулку. Давно хотел посмотреть, что там по ночам гремит и сверкает.
        Так что не совсем приятное с полезным. Ехали, можно сказать, налегке. Оружие и покушать на пару дней. Контрольный срок - три дня. Продолжил дискуссию с Борисом по поводу главного здешнего ништяка.
        - Я про самолёт и другие миры. Наверное, рай - это где мы находимся, а ад - огненная планета. Но вот там, по крайней мере, есть кислород и жизнь. Так это, в сущности, транспортная система с интеллектуальным управлением. И как получается, она существует, наверно, очень долго. И кто только по ней не шастал туда-сюда.
        - Истина, она всегда, где-то рядом. Мы смотрим, но не видим. Это как муравей в автомобиле. Для него это просто очередной участок пересечённой местности.
        - Вот я и боюсь, что смахнут как муравья.
        - Всё может быть. Но это вряд ли. Хозяева давно ушли. Или выродились. Вон драконы. Может, это их. Есть, например, на земле майский жук. По законам аэродинамики летать не может, но летает и неплохо. Так у меня ребята знакомые его массу в полёте замерили. Она падает ровно в два раза. То есть у него природный антигравитатор. Так что результат видят, а как работает, понять не могут. Но это совершенно не мешает жуку летать. Защита от дурака здесь простая, и как всё примитивное, её трудно обойти. Я бы не заморачивался. Постепенно всё посмотрим, пощупаем. Излишнее любопытство, оно чревато. Как у ребёнка, желание посмотреть, как машинка работает, кончается всегда одинаково.
        Тут вступила Хельга.
        - Вам бы всё о высоком, а мы бумагу сделали! Сначала хотели по типу папируса, но здешний тростник не подошёл. Зато из него получилась после выварки хорошая масса. Поэкспериментировали с клеевой присадкой. Есть здесь одна ягода, подошла идеально. Дальше здесь есть выход осадочной породы. Такие идеально плоские листы отслаиваются. Вот на них и раскатали. Потом на солнце. Получилось вроде плотного ватмана. Цвет серовато-желтоватый, потом с отбеливанием подумаем. Вот, первые три листа с собой везём. Карту рисовать будем. И ещё мы с Юлей по лукам тут немного подумали. Наверное, лучше классического английского лука трудно что-либо придумать. Тут одно но - в изготовлении довольно прост с точки зрения технологии. Засада в материале. Предъявляются специфические требования к дереву, из которого он изготовляется. На Земле луки делают из тиса. На Земле растет рощами, здесь пригодное дерево встречается поодиночке. Все, кто выходит за территорию лагеря, были ознакомлены и проинструктированы на добычу сырья. Заготовки уже сушатся. Теперь по арбалетам. Здесь основная сложность - это производство болтов. Оружие
должно быть стандартным и массовым. У нас один самоделкин сваял токарный станок по дереву с ножным приводом. Кстати, лесопилку запустили. Вчера весь день доски пилили. И прикол. Проблема не в том кого на привод посадить, а в том, как отогнать. Шутка ли, первый, в сущности, механизм.
        Так вот, про арбалеты. Будут большие, с плечами из дерева и кости и металлическими у маленьких. И вот для них на токарном станке уже отработана технология производства болтов двух типоразмеров соответственно. В принципе, по лукам и арбалетам нерешённых проблем нет. Сейчас производство в стадии заготовки материалов.
        Вот такие разговоры мы разговариваем. Держимся открытых мест. Объезжая попадающиеся заросли на максимально возможном расстоянии. Несколько раз собаки начинали волноваться и настороженно посматривали в сторону таких групп растительности. Но ничего не выскочило.
        Километров через тридцать флора вокруг начала меняться. Всё стало значительно пышнее и пошло сплошняком. Затем начались просто джунгли. Пришлось спешиться и кое-где просто прорубать дорогу. Как-то внезапно вышли на широкий, метров двести, пляж. Дальше расстилалось море.
        Это мы хорошо зашли. Берег полого уходил в воду. Шагах в двадцати от кромки воды глубина была по пояс. Вода исключительно прозрачна. На первый взгляд ничего такого здесь не водилось, но, помня атолл, попытки бесконтрольного купания пресёк в зародыше.
        На ночёвку устроились на берегу нашей речки, впадающей в море. Борис с Хельгой вытащили из вьюка какие-то железки и, как я понял, пытались определить координаты относительно нашего поселения на равнине сначала по солнцу, а потом и по лунам со звёздами. Не очень-то у них это получалось.
        Третье мая, воскресенье. Анклав
        В ночь пошёл дождь. Все вымокли, шалаш вчера поленились поставить. Вот надо палатки сделать, очень пригодится в дальнейшем. Так что не выспались, и в не очень хорошем настроении утром едва расцвело, поставив условный знак для островитян, ушли обратно. На полпути сделали привал, лошади со вчерашнего дня некормленые. Часа два подремали и пошли дальше.
        На море посмотрели, новых фруктов пару корзин набрали. Попалось дерево, буквально усыпанное помидорами, именно этот овощ больше всего напоминали по вкусу и внешнему виду растущие на нём плоды. Гербарий пополнили. Речку нарисовали и тропу вдоль неё. В общем, прогулялись с пользой.
        Субъективно жить в тропиках или как у нас совершенно без разницы. Ну, еда ещё куда ни шло, но сегодня показали первый образец верёвки из крапивы. Правда, через час принесли и первый образец ткани. Грубовато, на мой взгляд, но лучше, чем ничего. С другой стороны, и там и здесь прошло три недели с начала.
        Лучше вначале помучится, зато потом быстро добежать. До вечера занимались станками для производства материи. Если чесание волокна получилось практически сразу, то с производством нити пришлось помучиться. То рвётся, то запутывается. Народ упрямый, я сразу предложил подождать, пока с Земли вернёмся, там как делают, посмотрим. Нет! Упорные какие. И так и эдак, но почему-то нить вдруг перестала рваться и путаться, заструилась из под веретена ровной струйкой. Только успевай насаживать на гребёнку пучки волокон. В принципе всё очень просто. Это всё применялось тысячи лет назад. Самопрялка с ножным приводом.
        Ещё один ништяк: у здешнего аналога льна семена раза в три крупней, а льняное масло - это вещь. По ряду причин хранить сложно, но в салатик самое то, если свежее, и для производства лаков и красок сырьё замечательное. Оно при высыхании даёт тонкую плёнку, очень устойчивую к любым воздействиям. Это, кстати, у нас воскресенье. Вот так интеллектуально мы отдыхаем. Под вечер уже в качестве серьёзного занятия опробовали плуг. Милое дело, это вам не лопатой. Прогресс, однако. Землю для огорода вспахали буквально за два часа. Целина, поэтому пять соток за два часа нормально. Потом опробовали конную борону. Наши ботаники агрономы последние семена уже при свете факелов втыкали, так им не терпелось.
        Завтра мужики опять на дерево, в смысле заготовка и распиловка. Вообще тяжёлый физический труд влияет на мужиков со всех сторон положительно, особенно на сон.
        Сегодня сачканул, вот и не спится. Ночь тёплая и ясная. Устроились под открытым небом на куче сена. Человек ко всему привыкает, уже ничего не чешется и не колется. Люблю я вот так с Хельгой под бочком полежать, на небо посмотреть. Вот опять звёздочка НЛО пролетела. Ничего доберёмся мы и до тебя.
        Четвёртое мая, понедельник. Анклав
        Я тут ночью не только на небо глядел. Некоторые вещи демократию на дух не переносят. И вообще у нас что? Я так думаю, просвещённая монархия. А монархия -это главный ёжик и собственно народ. Как говорили классики марксистко-ленинской философии, хорошая, кстати, штука, на западе до сих пор вдумчиво изучают, а у нас как всегда. Так вот, без решения общих вопросов нет решения частных вопросов, мы будем всегда натыкаться на эти общие вопросы. Вот что такое народ? Это, прежде всего, национальная самоидентификация. Здесь сразу один интересный вопрос. Как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Ещё в школе меня учитель русского языка выгнал из класса за родителями за вопрос. Немцы, татары, японцы и так далее кто, а русские какие? Почему? Тогда папаша с помощью ремня мне объяснил, что не все вопросы политкорректно задавать. Вот и начнём. Имеем мононациональный состав. Относительный. Основной принцип: нет у нас представителей народов, больных своей национальной исключительностью. Назовём нашу формацию росичи. И красиво, и кто. Теперь основное. Принцип распределения материальных ценностей или по-простому
ништяков. У нас первобытно-общинный коммунизм. От каждого по способностям, всем поровну. Как добиться отсутствия саботажа, который тут же появляется, когда народ чем-то недоволен. С одной стороны, устраняем причины недовольства, с другой - старая добрая пропаганда. Если она с лучшими намерениями, то для всех это очень большой ништяк. Словом, можно заставить человека делать для вас что-то. Особенно эффективно будет, во-первых, если он будет понимать, что делает в том числе и для себя, и, во-вторых, если его будут хвалить по делу. В смысле, он не будет чувствовать себя при этом лохом. Довольно просто, но основные тезисы есть. А простое - оно работает лучше.
        Что хотим получить? Не много не мало - смысл жизни. Он у нас тоже простой и незатейливый. Жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше. Но до определённого предела. Вот определение и поддержание этого предела - моя очень нелёгкая работа в перспективе. Сама по себе жизнь - очень привлекательная вещь. Встаёшь утром, ничего не болит. Домик, желанная женщина или мужчина, у кого как. Дети потом. Нет заботы о хлебе насущном. Любимое занятие. Хобби. Спорт. Музыка. Для особо упёртых - по горам полазить. Или вон четверо по вечерам втихаря дельтаплан клепают. Можно на Рексов с копьём охотиться. Главное - не допустить формирование сословия, для которого управление будет смыслом жизни. Эти ребята чего хочешь угробят.
        В принципе, не нужно изобретать велосипед. Анархия - мать порядка. Только в своём швейцарском варианте, а не матрос с маузером. Ну и совсем для полного счастья - немного врагов. Посмотрим, подойдут ли на эту роль ребятки, гоняющие негров по равнине. Немного тошнит, меня тоже, а куда деваться?
        Пока я тут размышлял, как сделать всех счастливыми, по пути успел и деревьев штук десять срубить, очистить их от веток и совместно с другими такими же лесорубами перетащить к лесопилке. Потом покрутить её привод. Сложить полученные доски в штабель.
        Вечер во всех отношениях приятный. Немного перекусили, и каждый занялся личными делами. Посидел рядом с девицами. Они возились с луками. Минут пять думал, сказать ли про то, что нужно защищать грудь от обратного удара тетивой. Сказал, как и ожидал, был обозван озабоченным маньяком и шёл бы я, вон у людей гравицапа не получается. Это они о дельтапланеристах.
        Те собрали из веток и циновок полноразмерную модель и увлечённо таскались с ней по поляне перед рекой. Авиация - это круто.
        Просто обалдел. Ни один на Земле в силу проблем со здоровьем этим не занимался. Но у них была мечта. Вот теперь, когда, так сказать, здоровье позволяет, они и пытаются чего-то изобразить. Поговорил, выяснил проблемы. Это отсутствие материи и нет надёжного крепления элементов конструкции. Само устройство можно собрать из тонких, ровных, сухих стволов деревьев. Вот у них прочность вполне достаточная. Поговорил с Хельгой. Она предложила выполнить крепления из бронзы. Увеличение массы, в принципе, небольшое. А вот с материей сложнее. Аналога у нас ещё долго не будет. Не знаешь как, спроси кого-нибудь. В обязанности группы психологов ещё на Земле было знать, кто на что способен и умеет. Хранить и использовать информацию в голове, несколько напряжно. Вот они и применяли некоторые специфические приёмы. Например, пересказ. Последний раз, когда применяли для решения проблемы мозговой штурм. Заинтересованные лица сидели рядышком, а девицы по памяти перечисляли навыки и умения всех переселенцев. Вот и мелькнуло. Доцент кафедры аэродинамики СГАУ. Та ещё Санта-Барбара. Парнишка заболел, поздний ребёнок.
Родители сами на ладан дышат. Тут ему и пришёл бы полярный лис, если бы не соседка по подъезду с модной профессией. Днём за ним ухаживала, ночью работала. Все были категорически против них. Но я своей властью, и не ошибся. Она и здесь со своим Митенькой носилась как с дитём. Да и он от неё ни на шаг. Сейчас они здесь как раз при столовой обитали. Вот и подошёл к ним. Именно к ним. Ничего не поделаешь. Социальная ячейка.
        - Вы в дельтапланах чего понимаете?
        - Да.
        - Тут вот у ребят проблемы. Они вам сами объяснят. И ещё, у нас сейчас назревает острая необходимость в авиации. По этому поводу подумайте, и очень большая просьба высказать свои соображения.
        - Могу прямо сейчас. Как-то об этом думал.
        - Внимательнейшим образом слушаю.
        - У нас с двигателями в обозримом будущем будет не очень. Вдоль обрыва мощный постоянный восходящий поток. Листочки пускал, бьёт километра на три. Можно, конечно, и дельтапланы использовать, и, наверное, с них и начнём. Но вот планеры - это будет гораздо эффективнее и по нагрузке, и по использованию. Я так понял, вам для войны очень надо. Кстати, можно сбрасывать обыкновенные гвозди. В Первую мировую применяли. Прошивают всадника с лошадью насквозь. Жуткое оружие. Я вам сейчас компоновку нарисую.
        Следующие два часа я постоянно повторял.
        - Слушай, а можно попроще?
        Какие выводы из всего можно сделать? Не так страшен чёрт, как его малюют. На заре авиации, когда именно такие проблемы и стояли, в смысле, материалы не очень и с двигателями напряг, эти проблемы уже когда-то порешили. Митенька, ну приклеилось к нему, в силу своего преподавательского статуса обо всём этом имел представление. И имел также мозги, которыми привык шевелить. Вот и продолжал это делать, попав сюда с учётом сложившихся реалий. Так что теперь с этого момента у нас авиационная группа в количестве десяти человек. Я, например, его девушке сразу сказал, чтобы дурака не валяла. Ну и что, что с политеха на втором курсе ушла, так училась без троек, значит сможет. А сейчас всю женскую часть этого новообразования отдал Хельге. Пусть колдуют над материей для дельтаплана. Тем более, куда двигаться - они мне сами за полчаса накидали.
        Вот опять в понедельник новое дело. Прям не знаю, чего подумать.
        Едва закрыл глаза, наш сторожевой кабыздох, есть у нас специализированная собачка чуть больше кошки, всех разбудил. Голос у него противный, но без нужды не лает. Алабаи, те гавкают редко. Вот и сейчас уже куда-то делись. А мелкий заливается на все лады. Кого-то в гости принесло. Похватали факелы, и пошли смотреть.
        Батюшки, кто к нам пришёл. У Рексов тоже бывают дети. Вот и у нашего убиенного, похоже, это его детёныш. Такой весь из себя лапонька метра полтора в высоту. Жалобно поскуливает в окружении молча скалящихся азиатов. А худенький какой! Но зубки уже есть и немаленькие. На всякий случай накормили для начала немного рубленым мясом. Юля от него не на шаг. Где-то нашла широкий ремень, и теперь он в ошейнике. Заявила, что вырастит и будет на нём ездить. Представил! Да все враги сразу… Как мы с его мамой. Было у нас пара загонов на перспективу, вот в один и поместили.
        Сказал дежурным, подъём на два часа позже и пошли досыпать.
        Пятое мая, вторник. Анклав
        Вчера геологи, а заодно и топографы, и вообще просто посмотреть, немного не дотянули до лагеря. В темноте идти не рискнули и вот теперь, едва мы встали, дозорный доложил об их появлении. Вышли встречать. Экспедиция чисто мужская, и встреча соответственно очень бурная. Уже сложилась определённая традиция, и только спустя минут десять старшего подпустили ко мне.
        - ???
        - Очень удачно сходили. Просто очень. Километрах в ста в горы уходит распадок. Там высохшее русло реки. Поднялись повыше, и нашли месторождение нитрокалита. Ещё через полкилометра - каменная соль. Причём чистая. И совсем добило - на плато есть выход. Прямо у него - озеро раствора соды. И вообще, там очень много чего намешано.
        - Молодцы! Даже не представляете себе, какие вы молодцы!
        Есть такое волшебное слово «халява». Ту же калийную селитру получить - очень муторное занятие. А здесь бери лопату и накопай сколько надо. С солью у нас в горах есть месторождение. Так её наковыряй, раствори, выпари и всё равно получается не очень, а здесь чистенькая, не горькая, мягкий чистый солёный вкус. Про соду и говорить нечего. У нас уже до трясучки сбор золы. Только представьте: из тонны древесины выход килограмм поташа. На одно мыло сколько уходит. А тут ещё стекло собираются делать. Мы же все леса переведём. Ей-богу, надо какие-то награды придумывать. Пока думал, Хельга ему серебряную фляжку вручила. С надписью и подписью. Этот дедок ещё на Земле в своё время Героя Соц. Труда получил. Когда внучка под компанию мажоров попала и стала инвалидом-колясочником, медаль продал. Здесь у каждого своя история. Но, похоже, сюрпризы на сегодня не кончились. Он чего-то сказать не решается.
        - Вот чую, ещё чего-то нашёл!
        Он протянул огрызок ветки. Конец был измазан грязью.
        - Понюхай!
        Понюхал. Опа! Уже забывать стал, как эта гадость пахнет.
        - Колодец рыть надо или скважину бурить. Зуб даю, метров двадцать будет.
        - Зуб он даёт. Он мне нужен твой зуб. Тем более, у тебя их ещё тридцать один останется. Колодец надо рыть, там же загазованность. А вот насчёт скважины подумаем.
        Как в анекдоте, вот так попёрло, так попёрло!
        Ребята привезли всего килограмм по двадцать на пробу. Сразу отправил парочку с лошадью в горы. Пусть попробуют. Особенно голова про порох болит. Лучшего способа угробить кого-нибудь и остаться при этом живым и здоровым ещё не придумали. Огнестрельное оружие - очень качественная и длинная большая дубинка.
        Но по-любому нужен караван. У нас на равнине десять лошадей, пригодных для перемещения грузов. Спустить-то по обрыву ещё можно, а вот поднять сложно. Мы вот до сих пор всё на руках таскаем и вверх, и вниз.
        А какой напрашивается вывод? Очень простой. Надо возить на телегах. Одна единица заменяет пять-шесть лошадей. Вот как чувствовал. Того мастерового, который токарный станок сделал, на производство колёс поставил. И пять ребят ему в помощь дал. Так что главный элемент у нас для трёх телег уже имелся. Нет предела совершенству, но сейчас не до жиру. К вечеру три комплекта было готово. Почему комплекта? А потому, что телега - это и оси, и хомут с упряжью. И главное - водитель кобылы. Уговорил Хельгу, прокатится. Лошадки у нас не супер. Так что хорошо, если в неделю уложимся.
        Шестое мая, среда. Анклав
        Кому-то наш караван покажется убогим. Сидят загорелые люди в вьетнамских шляпах на наспех сколоченных повозках и едут не спеша. Но это как посмотреть. Упряжь у нас вполне себе качественная. Лошади сытые и здоровые. Учитывая пересечённую местность, по полтонне свезём. А что телеги так выглядят, а вы попробуйте за такое время чего получше сделать. Тот мастеровой, который у нас центровой по этому делу, прямо заявил. Недели две на каждую. Это не считая, что колёса и чем лошадь крепят, у нас уже было. Я человек предусмотрительный, на самотёк ничего не пускаю.
        Едем ввосмером. Геологи и мы с Хельгой. К задкам телег привязано по запасной лошади. На всякий случай. И Разбойник со своей сучкой. Копья само собой и вундервафля. В каждой телеге большой горшок с углями и пара факелов наготове. Если что, даже Рекс против огня не полезет. Местное зверьё нас после нескольких инцидентов оставило в покое. Места пока хватает, добычи тоже. Так что у нас вооружённый до зубов нейтралитет.
        Передвижение на телеге гораздо лучше, чем, скажем, на машине. Лошадь, она, в принципе, сама идёт. Направление задал и можно по сторонам смотреть, разговаривать, даже дремать. Что и делают все. Я правлю головным агрегатом. Хельга спит на охапке сена. Остальные тоже кемарят. Солнышко печёт, идиллия.
        Попадающиеся на дороге стада антилоп отходят в сторону. Зубров мы сами объехали. Встретившиеся гепарды молча проводили нас взглядом. Гиены, те поорали и немного проводили. До вечера никаких событий. Уже начали выбирать место для стоянки.
        Тут, так и хочется сказать, откуда ни возьмись, из кустов выскочил доходной негр в рваных штанах с винчестером. Вот это как раз и удивило. Я про винчестер. Держал он его как палку. То есть рука на ложе, другая на цевье. Направил ружьё на меня и чего-то заорал. Разбойник его просто смахнул. Подобрал отлетевшее оружие. Я в этом не разбираюсь. Поэтому сразу отдал подбежавшему геологу. Тот чем-то клацнул.
        - Не заряжено!
        - Он по-какому орал?
        - Вроде английский!
        - А чего?
        - А вот это не понял. Он как-то не совсем правильно это делает.
        Негр тем временем продолжал лежать в позе эмбриона, обхватив руками голову.
        - Спроси у него, что он здесь делает и вообще.
        Дальше в течение минут десяти они пытались понять друг друга. А вот тут меня опять удивила Хельга.
        - Это не английский. Вернее, не совсем. Это больше португальский. Так говорили афроамериканцы в южных штатах. Смесь.
        - А ты его понимаешь?
        - Немного.
        Она чего-то сказала. Негр как будто мать Терезу услышал. Сразу опять залопотал. Хельга опять сказала. Он ответил. Вот так, интересная у меня женщина. Ещё какие у неё таланты?!
        - Он просит не убивать его.
        - Ну да, а ружьём он просто баловался. А если бы у него были патроны? Спроси, он здесь один?
        - Похоже, нет! Но говорит, что один.
        - Ладно. Разбойник, искать!
        Собаки, лежавшие поодаль, вскочили и потрусили в лесок. Через несколько минут, оттуда высыпали человек пять. Два мужичка и три женщины. Все тоже, так сказать, афроамериканцы. Ладно, всё равно вечер. Я чего немного не пойму. Здесь и флора, и фауна, ешь не хочу. И эти тоже ну очень худенькие. Конечно, бизона завалить руками сложно, но здесь и без этого всего полно.
        Разбили лагерь, разожгли костёр. Покушали сами, покормили негров. Те постоянно дёргались. Хельга продолжала попытки их разговорить. Словарный запас у неё небогатый. Но тут одна из женщин как-то, решившись, заговорила по-английски. Ну, просто замечательно.
        Вот что выяснилось. Они беглые рабы. Сбежали уже полгода как. Всё это время шли вдоль гор. Сначала было больше. Было и оружие. Неделю назад израсходовали последний патрон. Во время побега убили двух надсмотрщиков. Откуда и винчестеры. У них там рабовладельческий строй. Белые в основном господа, чёрные в основном рабы. Но есть и жёлтые с узкими глазами, и краснокожие. Белые рабы тоже есть, хоть и мало. Кого сколько - они не знают. Работали на плантациях, собирали латекс. Потом перевели на расчистку новой территории, откуда и подорвались. Толком ничего узнать не удалось. Слухи у них ходили разные. Есть вроде столица, город. Там и металл плавят и вроде как оружие делают. А так население в основном по как бы хуторам. Домашняя скотина есть. Плантации со всякими съедобными и несъедобными растениями. Ткань, например, делают сами. Да и всё остальное в большинстве тоже. Раз в год пригоняют беглых и некоторых прилюдно вешают, некоторых секут. Они и шли постоянно в надежде, что уйдут далеко и не поймают. Вот такая история. По срокам поисковой партии подтвердили персов. Недолго осталось.
        Очень зудело показать винчестеры нашим оружейникам, что они про них скажут. Одно дело четыреста человек на лошадях с копьями, другое - неизвестно сколько с огнестрельным оружием. Опять же негры не уверены, но устные сказания говорят, что все пришли из другого мира лет сто пятьдесят назад. Похоже, мормоны. Вот где бы не встретились. Да, как-то не очень хорошо получается.
        Седьмое мая, четверг. Анклав
        Утром отправили угнетённых, в сопровождении одного нашего помоложе, обратно. Ему наказали сразу, как прибудут, мухой оба ружья в горы. Негров поселить отдельно на карантин. И стараться своё не светить, мало ли как что повернётся. Сами пошли дальше. Прислушался к внутреннему голосу, пока молчит.
        Вот так, за полтора столетья и огнестрел наладили и вообще худо-бедно жизнь обустроили. У нас столько времени нет. Поспешать надо.
        Больше приключений не было. Если не считать охоту. Собаки загнали на меня антилопу. Из положения, лёжа за пятнадцать шагов копьём в бок. Разбойник потом за горло и прижал. Я уже ножом добил. Вечером посиделки. Геолог рассказывал истории из земных приключений. Долго не засиживались. Завтра рано вставать.
        Восьмое мая, пятница. Анклав
        Вечером были на месте. Последние километры по камням немного растрясли, но добрались благополучно. Вот погладил земноводное, так погладил. Одну телегу сразу селитрой закидали. Вторую солью. Трётью соответственно содой. Пока грузили, стемнело. Заканчивали при свете факелов. По темноте выбираться не стали, заночевали недалеко от озера с содой. Рядом был небольшой утёс. В расщелине под ним в свете костра что-то поблёскивало. Исследование отложили до утра.
        Девятое мая, суббота. Анклав
        Едва начало расцветать, полезли под утёс. Очень удачно. Поблёскивали кристаллы кварца. Мелкие, практически только на переплавку, там же нашли киноварь. А вот это уже ништяк. Теперь, в принципе, всё для производства огнестрельного оружия у нас было. Собрали корзину камнями. Начали выбираться на равнину. Вот ведь думал про арбу. Плохо, значит, думал. Телеги вынесли буквально на руках. По одной. Дорога уже разведана. Если где не очень, толкали руками. Через каждые два часа перепрягали лошадей. Вымотались здорово, но полдороги за день прошли. Хельга, как не принявшая участия в процессе толкания телег, вместе с собаками дежурила ночью. Наказ был однозначным: в случае чего сразу будить.
        Немного за полночь алабаи заволновались, она меня разбудила. Запалил факел, пошёл смотреть. Чего там бродило, так и не понял. Прошуршало в траве и скрылось. Потрепал Разбойника по холке. Типа, молодец. Ложиться не стал, выспался. Милая прижалась ко мне и тут же заснула.
        Десятое мая, воскресенье. Анклав
        Вечером добрались до лагеря. Меня уже ждали. Народ с гор прибыл. По винчестерам в горах всё очень тщательно посмотрели. Оказалось, оно не очень и грозное. Патрон, в сущности, револьверный. Порох чёрный. В подствольный магазин их влезает пять штук. Эффективная дальность максимум сто пятьдесят метров. Можно сказать, не военное оружие. Негров на этот предмет очень тщательно опросили. Выяснили, под тот же патрон есть револьверы. Больше они ничего не знают. Так что технические требования сами собой сформировались. Дальность как минимум раза в три больше. Калибр соответственно. И вообще, желательно автоматическое.
        Вот чего у человека всегда так? Хочешь как лучше, а получается как всегда. Вот только гонки вооружений нам для полного счастья не хватало. И тут что выходит. Как только о нас узнают, вряд ли они будут спокойно сидеть. Даже если мы их не тронем. А как трогать надо, тоже надо определиться. Какая, собственно, цель? С одной стороны, у них негров угнетают. Ладно, освободим негров, те начнут по старой памяти чморить белых. И не факт, что с нами будут мирно сосуществовать. Опять же война - это военно-промышленный комплекс. Очень прелестное явление. Заведётся - хрен выведешь. Зачистить под ноль и тех, и других воспитание пока не позволяет.
        Собрались все. И старшие по направлению развития, и просто светлые головы. Всего человек сорок. Воевать не хотелось никому. И что в покое нас не оставят, сомнений тоже не было. Реальный выход - стать настолько сильнее, чтобы и мысли не возникало. Вот это всё и обсудили. Высказывали разные предложения. От взять и сдаться, до наделать сабель и в рукопашную. Слушал внимательно. Думал. По итогам принял решение. Профессиональную армию создавать не будем. Обойдёмся ополчением. Оружие. Здесь вся надежда на мастеровых. Нужны дальнобойные, с относительно большой скорострельностью винтовки. И пулемёты. Всё это нарезное. Применение классического дымного пороха имеет свои неприятные особенности, особенно в автоматическом оружии. Проще говоря, стволы забиваются нагаром. Значит, нужен бездымный порох. Стрельба на большие дистанции - это повышенная точность изготовления как самого оружия, так и боеприпасов. А это соответствующий станочный парк. В горах сделали несколько примитивных металлообрабатывающих станков. Нет, надо идти на Землю, и смотреть, чего там предки на придумывали. Заодно ещё куча вопросов
накопилась. Все запомнить надо. В принципе, ничего не держало. Так что вечером и ушли. Вчетвером, я с Хельгой и Борис с Олесей. Удобно, переход под боком.
        Вывалились в сарае. На дворе ночь. Конечно, одежда в доме полный отстой. Бабушкины халаты на женщинах ещё как-то смотрелись, а вот мои старые шмотки делали Бориса похожим на бомжа. Проблема, документы спрятаны в сочинском тайнике. Пошёл к соседям. Конечно, переполошил изрядно, но сотовый позвонить дали. Связался с человеком, который был оставлен там приглядывать. Он обещал переслать пакет с оказией. То есть утром нужно было встретить самолёт в Курумоче. Опять за соседа. Конечно, несколько трудновато поверить одетому как я человеку, что за поездку он получит весьма неплохую сумму, но уговорил. Дальше всё просто, забрал посылку. Там же в аэропорту снял в банкомате по карточке деньги. После получения первого транша сосед, впечатлившись суммой, с большим удовольствием согласился продолжить покатушки. Вернулись в деревню. По пути купил четыре ноутбука, модемы, по списку джинсы, майки и некоторые другие предметы одежды. Покушать. И прочей всякой всячины для жизни.
        Одиннадцатое мая, понедельник. Деревня
        Вечер понедельника. Солнце ещё высоко. На плантациях кипит работа. Нужно со всеми связаться, кто кандидаты на вторую очередь. Раздать им задания. Договорится о покупке животных. Восстановить вопросник и найти ответы. Причём иногда вопросы носили весьма общий характер, а вот ответы нужны были конкретные. Потом начались организационные вопросы. Куда кому ехать. Точка сбора. Поле в километре от одной небольшой железнодорожной станции на Куйбышевской ЖД. Причём очерёдность прибытия подобрали так, чтобы первые прибывшие расставили палатки и хоть немного организовали быт. Туда же к определённому сроку должны были перегнать и привезти всех закупленных животных. Табор намечался большой. Людей около пятисот. Лошадей различных пород планировали триста. По сто под седло, тяжеловесов и вьючных. Крупного рогатого скота, это коровы, почти четыреста. Просто взяли и выкупили обанкротившуюся ферму. А коровки все элитные, голландские. Нашли хозяйство, разводившее ослов. Тут получилось очень хорошо. С одной стороны - в долгах, с другой стороны - хозяйка больная. Вот и сделали им предложение. Будут у нас их
разводить. Очень кстати, полезная скотинка. На этот раз набрали уток и штук десять свинок на пробу. Ребята, чьей задачей было аккуратно, не привлекая внимания, скупить чистопородных алабаев со своей задачей справились. У них по жизни был собачий питомник. Пятьдесят собачек для нас очень большой ништяк. А вот с ахалтекинцами прокол. Туркменистан ввёл запрет на вывоз. С одной стороны, цены сразу упали почти в три раза. С другой, похоже, придётся выдёргивать через переход. Но это немного позже. Деньги уходили, как вода сквозь пальцы. Тут один из кандидатов и подкинул идею. Он ухитрился, взять кредит на очень большую сумму. Перегнал её мне. Очень кстати. Мы вообще-то не претендовали на деньги переселенцев. Но вот что выяснилось. У значительной части не было наследников. Вернее, они были, а вот желания оставлять им нажитое непосильным трудом не было. И похоже, у тех кто был в первой волне тоже денежка на Земле осталась. По возвращении надо бы поинтересоваться. А то у меня уже крыша съезжает кроить. То на это не хватает, то на другое.
        Это всё я с девочками проворачивал. Борис, освобожденный работник умственного труда, шарил по технологиям. Во время перекура он заявил:
        - Нужно электричество и много. Все современные технологии под него заточены. Провод и медный и серебряный - не проблема. Изоляция - льняной лак. Эмаль, провод для обмотки - не проблема. Генераторов напридумывали для любых нужд. Нам и надо для начала низкооборотный, киловатт на десять постоянного тока, с приводом от водяного колеса. Будет электричество. Потом просто электролизом много чего получим. И электропечь для качественной высокотемпературной плавки. Хочешь - металл, хочешь - кварцевое стекло. Я здесь эскизы набросал. Нам, по большому счёту, например подшипники из дерева пойдут. Хватит на день, да и ладно. Поменяем. В этих процессах параметры тока могут скакать в разы, это не критично. Меня можно отправлять обратно. Я и по металлообработке чего надо нашёл.
        - А про оружие у тебя чего?
        - Полигональная шестигранная нарезка. Калибр двенадцать миллиметров. Был такой изобретатель Витворт, он придумал. Свинцовая пуля шестигранной формы с юбкой. Теоретически будет практически снайперка. Особенно если оптический прицел сделаем. В своё время из такого оружия во время Крымской войны Нахимова с Корниловым убили. Заготовку ствола отливаем, потом куём по оправке. Причём литьё точное в центрифугу. Звучит страшно, но реализуется довольно просто. Так же можно отливать и заготовки для ствольной коробки и затвора. Магазин очень хорошо бы сделать съёмным или, на худой конец, встроенным, патронов на десять. Тоже не такая уж и непосильная задача.
        - Хорошо, только вот про пулю!
        - Без разницы, какую форму отливать.
        - Хорошо, тогда уходи сейчас. Сразу все идеи в производство. Мы тут всё доделаем и тоже прыгнем.
        Пожали друг другу руки, и Борис вернулся.
        Двенадцатое мая, вторник. Деревня
        Второй раз легче, но не намного. Хорошо, народ не бестолковый. Уже утром первые переселенцы начали ставить палатки. Все, в принципе, сидели на чемоданах. Поэтому начали собираться очень быстро. В обед выехали две перевозки с ослами. К вечеру прибудут. Лошадей должны были согнать к утру. Коровы к обеду следующего дня. Собаки уже там. Весь сбор планировали закончить к обеду тринадцатого. Здесь по просёлочной дороге километров двадцать. Как только будут готовы, перебрасываю переход и еду к ним. Там уже будут ждать Хельга с Олесей, сразу начнут переброс. А там и я минут через тридцать подъеду.
        Толпа - она и в Самарской губернии толпа. Кто-то в последний момент передумал, кому-то просто плохо стало. Жители в основном городские. Для них сама по себе сельская местность - стресс. А тут ещё собаки бегают, коровы мычат, кони ржут. Использовали сочинскую придумку. Животными занимались приглашённые пастухи. С ними же договорились о помощи по зачистке лагеря. В принципе, всё, если аккуратно упаковать, лезет в средних размеров грузовик. Не нужно нам плодить всякие расследования по поводу исчезновения людей. В Сочи сошло с рук, сойдёт и здесь, почему бы и нет. Полковник, кстати, там камни разбирает в хорошем темпе. Я надеюсь, не сильно обидится.
        К вечеру сосед отвёз девчонок к месту сбора. Там уже назревала тихая паника. Своим прибытием, чисто присутствием они сразу всех успокоили. Олесю, оказывается, многие знали. Она в своё время в СМИ примелькалась. За месяц набрала килограмм семь. Загорела до черноты. Выглядела очень эффектно. Первый раз забирали семьи с детьми. Хельга сразу как-то очень толково всё организовала. Оперативно решала все вопросы. Против ожидания, всё проходило просто идеально.
        Тринадцатое мая, среда. Самарская губерния
        Использовали старый приём, всем сказали, чтобы готовились провести здесь как минимум дня три-четыре. Хельга около часу дня позвонила и сказала, что всё готово.
        Взял крышку от кастрюли и, тихонько постукивая, начал приплясывать в сарае. На этот раз хлопнуло минут через десять, и почти сразу Хельга перезвонила. Есть переход! График отправки был продуман, и отдельные элементы даже отрепетировали.
        Сосед уже сидел в машине. Он за это время неплохо нажился. Да и бог с ним. Главное - дело сделать.
        Когда приехали, последние коровы уже скрылись в портале. Уже при мне начали загонять остальных животных. В этот раз не очень торопились, как в Сочи. В полчетвёртого дошла очередь и до людей. Пастухи тем временем начали упаковывать имущество и грузить его в арендованный бортовой «КАМАЗ». Опять же договорились неподалёку, пусть полежит. Пригодиться, надеюсь, ещё не раз.
        В шесть только вытоптанное поле с проплешинами костров напоминало о том, что здесь были люди. Ещё раз всё оглядел и шагнул последним в портал.
        Вспышка!
        Четырнадцатое мая, четверг. Анклав
        Вот догадался попросить с доставкой побыстрей, а то где там нас носит пару дней. Народ уже развели по временному месту жительства. Скотину тоже разогнали. Нас ждали и встречали. Перебросил, всё как было, и во главе группы товарищей сразу полез на обрыв.
        Время не ждёт!
        Вьючные лошади в качестве верховых. Можно, если нужно. Дорога для, скажем, той же телеги ещё не очень, но для всадника - просто автобан. Тряской рысью за пару часов добрались до горного лагеря.
        После небольшой планёрки работа закипела. В принципе, устройство для протяжки труб легко переделать на производство провода. Даже проще получается. Подобрали скорость протяжки, фильеры, режим отпуска. Учитывая опыт при производстве труб, первую продукцию получили уже после обеда. Первую катушку поставили на стенд для нанесения лака. Так громко назывались две катушки, с одной провод сматывался, на другую наматывался уже покрытый плёнкой и между ними ванночка с льняным маслом. На солнце участок провода метров десять, подобрали скорость перемотки, и так три раза. Вот и всё.
        Теперь самое интересное. Листовое железо. Здесь проблему решили в лоб. Нагревали заготовку в горне, потом прокатывали через валки, и так пока не достигали нужной толщины. Потом зубилом вырубали пластины нужной формы. Муторное и тяжёлое занятие. А куда деваться? В принципе всё просто, но времени и сил отнимает изрядно.
        А вот получение отливок стволов - просто цирк. У нас месторождение магнетитового песка по типу крымского с легирующими добавками. Ножики получаются просто прелесть. Сделали из глины формы. Сначала из дерева заготовки, потом обмазали. Ждать и догонять - хуже всего! Гончары сказали, что формы для отливки по технологии, сушка, обжиг, раньше чем через неделю не сделают. Так что первая деталь будущего оружия - это был приклад. Но мастеровые начали отрабатывать методику литья под давлением. Были уже небольшие изделия, для которых уже формы были. Вот и пробовали отливать. Способы применяли разные. От просто раскрутить за верёвочку вокруг себя, и металл по действием центробежной силы заполнял пустоты, до сброса по направляющим с высоты. Здесь во время удара так же происходил процесс отливки. Из дерева начали делать сам механизм заряжания и производства выстрела. Так что всё кипело и бурлило. Параллельно нарисовал на листе бумаги сетевой график. По нему выходило, что первый образец оружия должен быть готов через две недели. Потом неделя на доводку. И серийное производство.
        Параллельно боеприпасы. Тут старшая Хельга. И химики, и производство гильз - на ней. По пулям - это на Бориса. Их по-любому лучше штамповкой делать. Вот и неделя ему на штамповочный станок. Потом пару дней на отладку. В общем, первый выстрел через две недели. Производство генератора, электролиз и электродуговая печь - тоже на Борисе. Я разруливаю узкие места, решаю принципиальные затыки и вопросы.
        Всё это может показаться нереальным, но когда почти полторы тысячи человек в едином порыве, в предчувствии большого полярного лиса, не за страх, а за совесть…
        Некоторые вещи даже искусственно пришлось сдерживать. Например, наши химики реально грозились по бездымному пороху. Сейчас подумали, и я решил - не нужно гнать лошадей. Все усилия - на получение хорошего гранулированного дымного пороха. Он тоже разным бывает. Вот так.
        Отдельная песня - капсюли. Ну нет у нас пока химической посуды, да и стекла тоже. Поэтому, кстати, прицел будет классический, открытый с откидной планкой.
        Вот и ломают голову все, как бы извернутся. Оно, конечно, идеи и эскизы - это всё есть, но практическое воплощение дорогого стоит.
        Вечером пришлось народ буквально разгонять. Не дело при свете костров ковыряться, и завтра лучше, если выспятся - и с новыми силами.
        Пятнадцатое мая, пятница. Анклав
        Народ разогнал, а сам почти до утра сидел. Под утро немного придремал. Вот так и знал. Ещё завтрак не готов, а все уже шуршат. Была в своё время интересная история. Говорят, у Форда для разработки проекта автомобиля привлекли авиационных инженеров. Так они никак не могли сделать машину весом в тонну, получалась легче. Так и у нас, три ювелира и два часовщика, из них две женщины, как-то вначале параллельно, а потом и за основных по всем механизмам. И получалось значительно, как бы так сказать, изящней.
        Хельга не зря мучилась с линейками. Бумага и кусочки угля. Можно не до хорошего чертёжик нарисовать, с размерами и прочим. Это не мелочь и очень приятно.
        Народ здешний - работящий без меры, домики достроили. Полы, правда, больше половины пока глинобитные, но окна, в смысле ставни с рамами, двери, крыша - всё как у людей. Внутри душевые, туалеты. Улочки булыжником вымощены. На берегу банный комплекс. Тут тебе и русская парная, и хамам, и японский бассейн с горячей водой. Вчера руки не дошли, а сегодня обязательно сходим с Хельгой. Триста лет спинку не тёрли! Как в анекдоте про ёжика - а мыться не пробовал?
        Всего месяц прошёл, а сколько наворотили. Вот что делает с человеком отсутствие пива, ящика и Интернета.
        Вчера было ещё как-то нервозно и бестолково. Сегодня все со своими задачами определились. Наступила некая успокоенность. Мой сетевой график повертели, немного подкорректировали, где в меньшую, а где в большую сторону. И я, собственно, оказался не у дел. Хельга, та по самыё уши. Ну чем заняться здоровому мужику? Правильно, есть же кузня. Оно, кстати, не больно простое дело, молотом махать. Надо постоянно следить за точкой и силой постукивания. И постоянно корректировать свои удары. Но что характерно - к вечеру устал так, что в бассейне с горячей водой элементарно уснул. Как меня Хельга подначила. Мужик пошёл не тот, рядом женщина неодетая, а он дрыхнет. Руки с непривычки сбил, а ведь искренне считал, что я такой-сякой здоровый.
        В принципе, нашёл себе занятие по душе. Мысли о драконе не так напрягают.
        Шестнадцатое мая, суббота. Анклав
        С утра первая травма. Грохнуло у химиков. Обе живы. Но у одной кисти нет, у другой лицо вдребезги. Попробовал вытащить переход прямо сюда в горы. На нервах очень быстро получилось. Три минуты и хлопнуло. Быстренько занесли девочек на руках. Сразу обратно. А я немного задержался. Посидел часа два за ноутбуком: чего там в мире творится, и что мне пишут. В принципе, в Туркмении всё готово. Семьдесят две лошади. В том числе сорок одна кобыла. И двадцать три собаки. Можно забирать. Про наш уход нигде ничего. С одной стороны, может быть, и хорошо, а с другой - навевает некоторые мысли. Заодно кое-какие технические вопросы глянул. По деньгам. Они практически закончились. Вот и предложил самарскому зоопарку за десять миллионов долларов детёныша тираннозавра-рекса на месяц. Был обозван жёлтым земляным червяком. Попросил представителя приехать в районный центр завтра к обеду. Заберём, отвезем, покажем. В ответ переслали отрывок про Нью-Васюки. Немного нагрубил. Типа я тут как последний… движимый чувством патриотизма, а они дети гамадрила. И если не приедут, отдам в Берлинский зоопарк, и пусть тогда локти
кусают. Позвонил соседу насчёт покатать. Он обещал, что проблем не будет.
        Вернулся. Народ немного в шоке. Девицы в полном здравии. Провёл экспресс-расследование. У меня, кстати, до сих пор внизу живота жим-жим. Вот ведь хорошо отделались, а если бы артерию перебило. Или ещё как. И ведь чертовки знали, что рискуют! Подозвал их мужей.
        - Десять ударов кнутом пониже спины. Сами. Если пойму, что пожалели, высеку уже лично. Вперёд!
        Надо сказать, мужья отнеслись ответственно, а жёны мужественно перенесли воздаяние. Конечно, глаза на мокром месте, но оставлять без последствий нельзя. Потом пару дней все могли любоваться, к чему приводит несоблюдение правил техники безопасности. Чуть позже обе подошли. В руках чашка с бурым камнем. Плеснули воды. Поднесли горящую лучину. Вспыхнуло. Карбид кальция. Получен простым прокаливанием известняка с углём. Вот вам отличный способ получения высокой температуры для плавления чего-нибудь тугоплавкого и, например, производство ярких фонарей для освещения.
        Обсудил с Хельгой идею насчёт Рекса. Она вообще сказала: Животные - это единственная статья нашего экспорта, кроме лечения. Но с последним могут быть проблемы: заболевания, имеющие генетическую природу, не лечатся, а их почти половина. Попробуй объясни это страждущим. Одно дело мы переселенцев отбираем, другое - всех подряд.
        Можно наловить местных антилоп, бизонов. В смысле детенышей. Кошек, похожих на мангустов. Они, кстати, в своё время на Земле водились на Мадагаскаре. Конечно, гвоздь сезона Рекс. И вот ещё что. Не единственный вид динозавров здесь уцелел, должны быть ещё. Отправим экспедицию дальше вдоль обрыва. Пусть пошарят. Там и местность заболоченная, и теплее. Уговорил завтра встретить представителя вдвоём. Вроде все дела переделал. Сразу в кузню. Ещё успел до вечера намахаться.
        Вечером у костра подсел Борис.
        - Слушай! А ведь переходы можно, получается, вытащить с любого места. Я так понял, нужно только представить себе место. Откуда берёшь и куда кладёшь. Я про Болгарский. Всё равно без дела пропадает.
        - Вот так! Да! Ну, давай бубен!
        Отошли немного в сторону, чтобы народ не смущать. Я уже думал не выйдет, когда хлопнуло. Постарался запомнить последние ощущение. Для дальнейшей экспроприации.
        Ладно, всё на сегодня. В душ и спать.
        Семнадцатого мая, воскресенье. Анклав
        С утра даже не умывшись, перебросил стыренный накануне переход в пещерку на равнине. На Земле выход завел в соседний сарай, там же у домика в деревне. Побегал, решил несколько вопросов организационного характера. Потом с Хельгой ушли. Сосед уже ждал. Сели, поехали.
        Встретиться сговорились на площади около ДК. Немного подождали, подъехала старая восьмёрка. За рулём девица, по описанию подходит. Подошёл, объяснил ситуацию. Пересела к нам, поехали.
        По приезду зашли во двор и прошли в сарай. Объяснили что да как. Начали раздеваться. Она поинтересовалась.
        - А это обязательно? В смысле стриптиз.
        - Нет. Но одежда исчезает. У вас есть что-то запасное? И всё равно там все голышом.
        Шок - это по-нашему. Да, по внешнему виду и не скажешь. С виду мышка серая. А на теле грамм сто металла. У неё не только пупок проколот, но и оба соска и ниже пара колец. Ужас!
        - Металл снимите. Всё пропадёт.
        Пока она вытаскивала инородные предметы, Хельга шагнула в зону перехода. Вспышка!
        - Вам следом, не бойтесь! Это не больно!
        Вывалился, гостья лежит. Хельга сидит рядом.
        - Как там она?
        - Нормально. Подождём, пусть придёт в себя.
        Через двадцать минут очнулась. Вот так, весь пирсинг придётся делать заново. Шрам на животе тоже исчез.
        Пошли в лагерь. Нам с Хельгой были рады, даже очень. Народ окружил. Кто чем хвастается. Материю уже вовсю делают. Вновьприбывших, разместили, уже многие при деле. Олеся, узнав, зачем прибыли, была несколько огорчена. Но я ей сразу сказал. Она с Рексом пойдёт сама. Ещё нам только не хватало, чтобы он кого-то сьел. Маленький и муська-пуська, а десять кило мяса в день отдай не греши! У них мир-дружба. Потом покатали гостью по окрестностям. Она прилично держалась в седле. Показали местных представителей фауны. Заодно обговорили финансовую сторону. Я предложил взять в долю какое-нибудь туристическое агентство и через него возить зарубежных туристов целевым назначением. Мы предоставляем зверушек, зоопарк оборудованные вольеры. Деньги, из десяти - семь нам. Билеты решили не задирать. Тысячи по три евро, без перелёта, вполне достаточно. Обговорили сроки. Мы хоть завтра, а вот им неделя потребуется на обустройство. На них ещё реклама. Сначала по городу, а потом, когда появятся первые видео- и фотоматериалы, уже дальше, интернет и прочее.
        Между прочим, наш домик здесь полностью обустроен. Постельное бельё, шторки на окнах. Даже не решился ничего сказать, видя счастливую мордашку Хельги.
        Спали как белые люди. Вечером после душа вытерлись махровыми полотенцами. Нам первые два экспериментальных образца, выдали. Честно говоря, очень порадовало.
        Восемнадцатое мая, понедельник. Анклав
        Утром после завтрака проводили группу на предмет поискать в болотах родственников Рекса. Потом отправились с представителем обратно на Землю. Сосед довёз нас до её машины, на чём и распрощались. Затем обратно. Как раз успели к опробованию первого образца электрогенератора. Небольшая модель, по расчётам киловатта на три. С приводом от водяного колеса. Два электрода в сосуде с водой. Пузырьки так и побежали. Заодно опробовали и водородную и ацетиленовую горелки. Надо с островитянами связаться. Как там у них дела? Заодно латексом разжиться. Пара шлангов и сварочный агрегат. А пока пара мастеровых чего-то там расплавила и отлила. Судя по всему, весьма тугоплавкое. Потом занялся любимым делом. Но, к сожалению, недолго. Пришлось отложить молот.
        Сам же обещал открутить всем головы и остальные выступающие части, если будут испытывать дельтаплан без меня. Вот по пологому склону начали пробежки с подлётами. Сначала несколько шагов, потом подольше. Следом развороты блинчиком влево, вправо. Как и следовало ожидать, потеряли равновесие и грохнулись. Высота пара метров, только ушиблись. Немного покорёжили аппарат и совершенно счастливые, ушли его чинить, пообещав завтра продолжить так же осторожно и не торопясь. Пошёл к кузницам насчёт железных стрелок. Я уже упоминал, великолепное средство против кавалерии, если удачно высыпать с высоты нескольких сот метров.
        Потом уехал на равнину. Километрах в ста ширина долины была порядка километров пять. В этом месте на обрыве поставили пост. Припасов, в том числе и воды, на месяц. Восемь человек. Наблюдение попарно. Снизу их практически невозможно заметить. Снизу забраться к ним, без их на то желания, нереально. Связь с помощью Гелиографа днём, карбидный фонарь ночью. Шесть промежуточных станций, заодно и тоже смотрят. Днём первый раз опробовали связь. Ночью повторим. Очень не хотелось, чтобы застали врасплох. Заодно отработал экстренную эвакуацию на обрыв и работу заслона. Пока алгоритм такой. При тревоге, основная часть уходит наверх. Лошадей и прочую скотинку угоняем, путая следы. При этом главное - спасти ахалтекинцев. Как раз в том распадке, где мы селитру и соль добываем, есть пологая тропа в горы. Я надеюсь, что в случае чего сможем удержать. Тем более что Олеся с Юлей продемонстрировали сегодня свои успехи в освоении лука. Конечно, эффектно выглядела в их исполнении стрельба на скаку, при этом они иногда попадали, но больше порадовала залповая стрельба в исполнении группы из сорока человек. Они
проделывали это в режиме, так сказать, убегания, стреляя назад. Стрелы с калёным наконечником довольно густо усеяли пространство за ними. Затем ударили в копья. Потом рубили лозу саблями. Кирасы, шлем и небольшой щит дополняли вооружение. Ох, Не хотелось бы до рукопашной доводить! Тем более при десятикратном перевесе. Впрочем, броня должна сыграть свою роль. Но здесь, например, такой фактор. Лошади без брони. Так что всё это на крайний, совсем крайний случай. И чего-то тревожно. Полярный лис распустил хвост и гладит голову изнутри.
        Девятнадцатое мая, вторник. Анклав
        Утром, едва взошло солнце, по гелиографу передали: проследовала группа шесть человек, белые, две лошади. Очень торопятся. Похоже, вооружены огнестрелом. Надо встречать. Весь конный отряд подняли по тревоге. Выехали навстречу. С последнего промежуточного поста под вечер передали: гости встали на привал. Мы, тоже не доходя километров десять, выбрали местечко. Усталых лошадей отвели немного в тыл. Сами рассредоточились, короче, устроили засаду. Если что, подпустим метров на пятьдесят и превратим в дикобразов. Ночью почти не спали. Очень беспокоили ружья. Если что, мы их замочим, вот только какой ценой?
        Двадцатое мая, среда, переходящая в следующий день. Анклав
        Блин! Если не сказать грубее! Готовились! Тренировались! И чуть всё не профукали! Они вышли перед рассветом. Из-за тумана с обрыва их потеряли. Как всегда выручил Разбойник, он почуял километра за два. Хорошо, народ, как знал, поднял за пару часов до рассвета.
        Ой! Нервные! Только окликнули, сразу начали стрелять. Все шестеро. Не похожи они на белых и пушистых. Накрыли залпом. Я с Куртом их пропустили мимо и в разгар событий оказались с тылу метрах в десяти. Конечно, был риск получить стрелу. Но там деревья, за ними и спрятались. Один, который на лошади, как окрик услышал, сразу с неё ласточкой. Вот он и уцелел, остальные по две-три стрелы поймали. Сразу обратно пополз и прямо на нас. Курт его и взял тёпленьким. Скрутили и за деревья утащили, пока там его подельники под беспорядочную стрельбу помирали. Вторым залпом их добили.
        С нашей стороны четверо пули поймали, и это при том, что сидели за деревьями. Ранения легкие, как говорится, бог за нас. Но очень неприятный звоночек. Не стоит с луками против ружей выходить в открытом бою.
        Вот этот субъект говорил по-английски. Курт начал, как он говорил, допрос третьей степени. Хороший язык, с доставкой на дом. В любом обществе есть бандиты. Вот они ими и были. До поры, до времени. Пока их не вычислили. Ну и подались в бега. Следом ними идёт отряд. Тридцать человек, все вооружены винтовками и револьверами. Заводные лошади, собаки. Максимум сутки, минимум несколько часов. Ребята серьёзные, профессионалы, охотники за головами. Именно для этого их и держат. Не дай бог, стрельбу услышали. Посигналил дозорным. Те - на передовой пост. Нет, пока никого не видно. Это радует.
        Трофеи, конечно, есть. Шесть винчестеров и два револьвера. Патронов штук двести. Везёт! Итого: восемь ружей. Есть у нас человек десять, кто с ними может обращаться, но по-любому хотя бы раз пять стрельнуть надо. Итого: сразу сорок патронов в расход. Не удержался, сразу на месте проверили ТТХ.
        На двести метров попасть можно. Но уже с трудом. Дальность полёта пули раза в три больше. Здесь мы имели некоторое преимущество, при стрельбе по не защищённому противнику. Особенно при навесной стрельбе. Метров пятьдесят у нас есть железно.
        Отправил их подальше в тыл тренироваться. Погладил Разбойника, на него вся надежда. Собачки у них, конечно, хорошие, только они на людей натасканы, с хорошим волкодавом не встречались. Прибрали за собой. Начали отход.
        План был такой: встанут на ночёвку, вырезать собак, потом посмотреть по обстоятельствам, но сначала собаки. Часа через три с передового поста передали. Идут!
        Тридцать человек и восемь собак. Доги. Вот и ладушки. Идут не больно ходко, но, как это сказать, неотвратимо, уверенно. Непуганые, сразу видно. Дошли до места стычки. Мы там изрядно натоптали, можно сказать, цель была всё затоптать. Походили, посмотрели. Ружья из чехлов на седло. К вечеру ещё километров пятнадцать отмахали и встали на привал. Ночью, когда более-менее угомонились, мы запустили провокатора. Ихние псы не были привязаны, поэтому всей гурьбой рванули за нашей маленькой собачкой. Мы её на гиен в своё время натаскали охотиться. С под ветра вывела на наших десять алабаев. Это было обыкновенное убийство. Хрип, короткий скулёж и всё. Разбойник со своей бандой так гиен резал. Одновременно с двух сторон атакуют, кто-то до горла и достанет, удар зубами и готово. Там народ переполошился, с факелами пошли смотреть. Троих удалось стрелами снять. Вот тут стрельба поднялась. Мы ползком, удрали. Под утро часа в три опять натравили собак, те смогли разогнать половину лошадей. У нас потери двух алабаев насмерть, трёх подранили. Разбойник пропал, я уже думал, что и его подстрелили. А он, оказывается,
подобрался к часовому и в прыжке перекусил ему шею. Вот так, был белый и пушистый, на людей не нападал. Утром они пошли, причём чётко по нашим следам. Следопыты!
        Была у нас домашняя заготовка. Речек здесь множество. Вот у одной такой топкий берег был. За ней и устроились. Два залпа из луков. Причём очень быстро. Когда первые стрелы начали падать, личный состав уже лёжа отползал.
        В основном побили лошадей, жалко, конечно, но война. А вот людей зацепили человек пять и хорошо зацепили. Раненый, он для нас ценнее, во-первых, сам не боец, во-вторых, очень хороший якорь для остальных. Похоже, они первый раз на такой отпор нарвались. Через час пошли обратно. А вот это нам точно не надо. Уедут, расскажут. Другие придут.
        Наконец прибыли Олеся с Юлей. Я уже, честно говоря, настраивал себя на что-то типа кавалерийской атаки. Два блочных лука совершенно меняли положение дел. За два часа, оставаясь вне пределов досягаемости, девицы выбили всех лошадей. Попутно подранив ещё двоих.
        Была попытка отрыва ночью. Добив раненых, пытались под покровом темноты уйти. Собаки не дали.
        Двадцать второе мая, пятница. Анклав
        Обложили в небольшой рощице. В полдень там послышалась беспорядочная стрельба. Потом над кустами замахали белой тряпкой.
        В результате мы получили четырёх пленных. Остальные, кто застрелился, кого, кто не хотел сдаваться, убили.
        Пока не остыло, обсудил с Куртом происшедшее. Он меня успокоил. В данных обстоятельствах наша победа закономерна. Охотники, в сущности, не были готовы к боевым действиям с регулярным формированием. У нас лучше система предупреждения и разведки. Смогли навязать свои правила боя. И оружие оказалось лучше. Особенно блочные луки, благодаря которым девицы смогли стрелять с расстояния более четырёхсот метров. Но второй раз это нам с рук не сойдёт. Будет гораздо больше и настрой другой. Поэтому я опять уехал в горы, оставив Курта разбираться с трофеями и пленными.
        Там попал на самое веселье. Пока мы тут воевали, здесь отлили первые образцы стволов. Опробовали патроны. Для их доводки сделали что-то вроде однозарядного ружья с медным стволом. Заодно проверили некоторые соображения по нарезке и устройству патрона. Двадцатиграммовая пуля - это в буквальном смысле сногсшибательное явление. Пожертвовали корову. До этого считал, что выражение «слетел с копыт» - чисто игра слов. Бурёнка явно не мучилась. С медью работать гораздо легче, правда, ресурс мизерный, но для подтверждения тех или иных решений вполне хватало.
        Лучшее - враг хорошего, и нет предела совершенству. Некоторый печальный опыт имелся, потому сразу попытался вникнуть, чем они здесь живут. Я так и знал. Просто, без затей, прицельная дальность четыреста метров. Но, как меня заверили, незначительным усложнением технологии можно довести эту величину до пятисот. Оно, конечно, хорошо, но, скажем так, приложение усилий возрастает ровно вдвое. То есть вместо двух стволов получим один.
        Отвёл старших мастеровых в сторону и тихим голосом объяснил, что со всеми нами будет, если через месяц у нас не будет пятьсот винтовок. Впрочем, штук десять пусть всё-таки сделают. Кто его знает, как карта ляжет.
        Производство патронов. Я когда увидел, как их делают, честно говоря, глаза потёр, думал виденье. В процессе производства занято пятьдесят человек. И ни один из них даже пальцем до продукции не дотрагивается. Автоматизированная линия с человеческим приводом. Почти! В двух местах приводы от водяного колеса. Борис придумал. Почти всё из дерева. Только там, где непосредственно происходит воздействие на металл, накладки из бронзы. Управление - отдельная песня. Ритм задаёт барабанщик и сверху по настилу бегает, пара человек, следят, чтобы все работали в одном темпе. Производительность - шесть патронов в минуту. Или триста шестьдесят в час. Потом перекур десять минут и опять. Приколисты, кто-то сочинил песню в ритме блюза. Про тяжёлый труд на плантациях ёжика, где выращивают ежевику и как он их угнетает. Куплеты придумывают по ходу дела. Некоторые - умрёшь от смеха. Узнаю, чья идея, - убью. Шутка. Но исполнение - заслушаешься.
        Когда недели три назад обсуждали различные способы ведения боя, я посетовал на то, что врукопашную нас вынесут без особого труда. Это имело последствия. Мне показали Лупару. Два ствола с инжектором. Картечь на расстоянии двадцать метров - страшная сила. Перезарядка - секунды три. Отдача великовата, но и у нас хилых с каждым днём всё меньше и меньше. Обговорили, что будет два калибра. Один, та пушка, которую сделали и поменьше, для женщин и детей. Перспектива, у каждого должно быть. В принципе, на коротких дистанциях лучшего оружия не найдёшь. Вот прогресс - это всегда чревато. Появились карбидные лампы, мастеровые начали прихватывать ночь. Вот и сегодня к утру обещали первый экземпляр винтовки. Там только что-то со стволом помудрить осталось. С одной стороны, я категорически против сверхурочных, ничем хорошим это, как правило, не кончается, с другой - гасить энтузиазм не хотелось. Так что махнул рукой, на усмотрение трудящихся.
        Двадцать третье мая, суббота. Анклав
        Оружие - всегда нечто особенное для мужчин. Взял в руки. Тяжёлое, воронёное! Затвор мягко скользнул туда-сюда. Патрон в стволе. Первый выстрел с рук. Перед этим ночью отстреляли десять патронов со стенда. Бережёного бог бережёт. Прицелился, мишень на листе бумаги. Мягко потянул пальцем. Бах!
        Да! С мишенями чего-то думать надо. Не напасёшься! В клочья!
        Отстрелял весь магазин. Один в стволе и пять в запасе. На один больше, чем у Мормонов. Прицельная дальность в два раза больше и двадцатиграммовая пуля. И нужен оптический прицел, хотя бы четырёхкратный.
        Вот я не зря про военно-промышленный комплекс переживал. Производством винтовок и обрезов занялась специальная группа. Под них и оборудование было заточено. А собственно разработчики, кроме, так сказать, контроля, остались не у дел. Так, патронов мы могли делать очень много, вот они и предложили вундервафлю, пулемёт Гатлинга. Пять стволов, ручной привод. Одноосная конная повозка. Стволы винтовочные. Конструкция, кстати, очень простая.
        - Мужики! Вы бы лучше пушку сделали. Мне чем мы дальше будем, тем лучше!
        - Как сердцем чувствовали. Сейчас продемонстрируем!
        Пушка не пушка, но небольшой миномёт мне показали. Калибр миллиметров пятьдесят. Забрасывал мину на полкилометра. Оно, конечно, пороховой заряд похуже будет, чем из тринитротолуола. Но тоже впечатляет. Учитывая, что пленные в один голос клялись, что пушек нет. И фейерверков у них нет! А это мысль!
        Чего мы это так скучно. Я в своё время в детстве этим увлекался. Выпросил у Хельги десять листов бумаги и вперёд.
        Двадцать четвёртое мая, воскресенье. Анклав
        Голову отпустило. Нет чтобы там мысли чужие читать или костёр на расстоянии зажигать, у меня всего-то паранормального, это, я очень тщательно проанализировал, гипертрофированная трусость. Белого, пушистого заранее чувствую. Все приметы, руки трясутся, постоянно хочется сбегать в кусты. Но контролирую, не подаю вида. Герой кверху дырой. Сам себя не похвалишь, вот и сейчас утро, а ещё никто не выразил своё восхищение моими многочисленными талантами. Ну и что, все спят. Я вот за ночь ракет для фейерверка наделал. Химики, когда параметры пороха улучшали, чего только не перепробовали. Побочный эффект - окрашивание пламени. У нас всё разложено буквально по полочкам. Сегодня не нужно, а завтра до вечера не доживёшь. Так что под навесами стеллажи с образцами, все подписано и описано. Делов-то, пошёл, набрал понемножку. И вообще, сегодня воскресенье, пусть народ без горниста просыпается. И он сам пусть поспит.
        Жизнь на пленэре, она имеет свои особенности. Это раньше сварил покупные пельмени или булку маслом намазал и поел. А сейчас, а что у нас сейчас? Пошёл к столовой. Вот хочешь понять какого уровня достигло общество, посети два места: туалет и столовую. Первое я каждый день навещаю. Конечно, лучше один раз увидеть, чем сколько там раз услышать, но, поверите, очень пристойно. У нас практически всё делается самими жителями, и тут они проявляют просто чудеса оформительского искусства в отделке мест общего пользования.
        А вот про второе. Второе я просто учуял. И если до этого как-то не было времени обращать внимания на запахи и просто поесть. Теперь просто торкнуло. Здесь уже было людно. Люди подходили, присаживались за столы. Кстати, наверное, более верно разносчики и разносчицы, разносили подносы с едой. Вот и передо мной, через три минуты, как только сел, поставили. Интересно, я за всё время первый раз просто завтракаю. Так вот, на подносе, уставленном различной глиняной посудой были. Аккуратно нарезанный козий сыр и кусочек масла, яйца, по виду куриные. Надо потом справиться, а что у нас со страусами. Тонко нарезанные ломтики отварного мяса. Салат из овощей с… Это точно майонез! И маленький кусочек серого хлеба. При этом спросили насчёт попить, есть чай трёх видов и молоко козье. Ложки, вилки и ножик серебряные. А вот я теперь знаю, где кошки живут. Сытно и вкусно. Обратил внимание: раскладки разные, в зависимости от многих факторов.
        Потом люди расходились по своим местам, причём было видно: они уверенны и целеустремлённы. Несмотря на повешенное мной объявление, что сегодня выходной и вечером концерт художественной самодеятельности, танцы и фейерверк, они все подались в сторону промзоны.
        Любимое дело всех правителей - обходить владения, заглядывать через плечо с умным видом и, дав пару ценных указаний, следовать дальше. Как говорится, солнце ещё толком не взошло, а на плантациях уже кипела работа. Только у линии по производству патронов народ ещё толпился. Так сказать, кворум набирали. Сделал вид, что занят и прошёл мимо. Потом что поют послушаю.
        Гончары чего-то лепили, обжигали, расписывали. На полках стояли вазочки и статуэтки. Молодцы, для души это очень хорошо. Дальше чеканка, там два сектора. Одни чего-то колотили. Другие очень тщательно и аккуратно мастерили детали неведомых механизмов. Затем слесарный участок, там сейчас царят оружейники. Рядом литейное. Деревяшечники, пахнет стружкой. На отшибе химики. Ещё дальше длинный сарай, к которому ведут по столбам провода.
        Рядом под навесом печь, и мужичок выдувает чего-то стеклянное.
        У нас здесь обрыв, вид с него обалденный. Простор, горы. Хижина - это мой кабинет. Там стол и лавки. У меня даже секретарша есть. Сидит, вяжет.
        Вот ещё одна проблема. Наша повитуха с неделю назад подсунула мне список женщин в положении. Похоже, это будет постоянно увеличиваться. Люди жизнь почуяли, вот и начали. Так что моя секретарша - одна из первых.
        Ладно, что там у нас? Мои любимые сетевые графики. Отметил, что выполнили, где чего надо поправил. Теперь самое сладкое, перспективное планирование. Сухонький старичок, тихо сидящий в сторонке, поймал мой взгляд и сел рядом. Он, в наших условиях, сейчас стоил больше пары атомных подлодок с боекомплектом. Работал на Земле в отделе патентной экспертизы. Память феноменальная. Чего у нас только народ не изобретает. Даже, как он уверяет, вполне работоспособный вечный двигатель есть. На Земле известны пористые поглотители водорода. Но вот именно он, по-другому не скажешь, допёр, что на первый взгляд два абсолютно не связанных между собой изобретения позволяют повысить коэффициент поглощения до величин сопоставимых со сжиженным газом. И самое главное - это можно сделать в наших условиях. И у него эта разработка не последняя. Если бы он с этим вылез на Земле, то прожил бы очень недолго. Слишком многим против шерсти. А у нас просто ништяк. Вот сделали опытный образец, но против теории в два раза хуже. Сидим, думаем, чего не так. Я, конечно, больше так сижу, молчу с умным видом. Это он вместе с Борисом и
ещё тройкой продвинутых товарищей мозгами шевелят. Нет у нас, например, резины и ещё кое-чего нет.
        А есть у нас есть система экстренного оповещения. Большой диск из бронзы. Как по нему долбят, так и понимай. Вот это меня зовут к станции связи. Для меня сообщение по Гелиографу пришло. А весть-то радостная. Пост у моря передал. Наблюдают парусный катамаран, идёт у берега!
        Конец первой книги.