Стоян Сергей, Закон Сохранения- библиотека РусЛит

Закон сохранения Сергей Стоян
        Молодой человек, отправившийся на курортную планету, чтобы разобраться со своим прошлым, вынужден вместе с девушкой-киллером спасать будущее всего человечества. Оказавшись в центре эксперимента космического масштаба, они имеют единственный шанс восстановить справедливость.
        Закон сохранения
        Сергей Стоян
        Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.
        Народная мудрость
        Сколько человека ни учи, он все равно в спасение верит.
        Житейский опыт


        Пролог
        Оглушительно визжа, маленькая девочка носилась по широкой дорожке между рядами массивных кресел. Ее стремительно преследовал лопоухий, взъерошенный мальчуган лет двенадцати. Он улюлюкал, размахивал руками и корчил зверские рожи.
        Рожи у пацана получались скорее забавные, чем страшные, но, тем не менее, девчонка добросовестно верещала, воодушевляя его на очередные изыски мимики.
        Пассажиры тем временем устраивались поудобнее, регулировали зажимы компенсаторов, тщательно подгоняя ложементы под профили спин, и поглядывали на не в меру и не к месту расшалившихся детей. Взгляды эти были весьма неоднозначны. В одних читалось добродушное понимание вплоть до блаженного умиления, в других - явное раздражение, граничащее с ненавистью. Но таких чересчур нервных было немного. В основном все радовались скорому возвращению на Землю, мечтали о встрече с родными и строили грандиозные планы на будущее. Десять лет, отданные обустройству колонии на неосвоенной планете, принесли им немалые деньги и определенный общественный статус.
        В отсек вошла элегантная девушка. Судя по нашивкам на укороченной форменной курточке - старшая бортпроводница. Поймав хулиганившего мальчишку за шиворот и легонько встряхнув его, она строго поинтересовалась, чей это, собственно, ребенок скачет по салону за пять минут до погружения корабля в гравитационный колодец двойной звезды. Встревоженные родители моментально похватали своих чад и, усадив их на места, принялись судорожно подстраивать индивидуальные защитные поля. Бортпроводница помогла им справиться с задающей слишком много бестолковых вопросов электроникой и еще раз оглядела салон. Притихшие колонисты с опаской ожидали неизбежной перегрузки, львиная доля которой будет погашена внешними антигравами, но и здесь, в цилиндре компенсационного отсека, не избежать определенных неудобств. К счастью, это ненадолго. Уже через пару часов пассажиры разбредутся по каютам и продолжат многомесячное путешествие в относительном комфорте и почти абсолютной безопасности.
        Удовлетворенная осмотром бортпроводница направилась к выходу. Ей предстояло занять место в отсеке экипажа.
        - Девушка… - жалобный голос принадлежал загорелому длинноволосому парню с квадратной челюстью. - Девушка, мне страшно! - Пользуясь тем, что его кресло располагалось рядом с проходом, он поймал бортпроводницу за руку и просительно заглядывал ей в глаза. Актер из парня был никудышный, а потому у нее не возникло ни малейшего сомнения по поводу наигранности ситуации. Но высвободить руку парень не дал, продолжая бездарно изображать из себя испуганного слюнтяя.
        - Чем я могу вам помочь? - доброжелательно поинтересовалась бортпроводница, мимолетно глянув на хронометр. До входа в опасную зону оставалось меньше трех минут. Появились первые признаки роста гравитации. Неприятная тяжесть повисла на шее. «Надо поторапливаться! - подумала она. - Этот самодовольный индюк просто так не отстанет, пользуется моментом и считает себя большим хитрецом».
        - Давайте переживем это вместе… - молодой человек указал на соседнее свободное кресло. - Говорят, совместно пережитая опасность сближает…
        - Вы уверены? - девушка, заломив ему палец, высвободила руку.
        - Ой! - воскликнул парень. - Больно же!
        - Нет никакой опасности, - мягко сообщила она опешившему приставале. - Обычный маневр для разгона с использованием поля массивной звезды… отдыхайте.
        - Че ты строишь-то из себя? - недовольно спросил парень, потирая едва не вывихнутый палец.
        - Извините. Мне пора… - бортпроводница заспешила к выходу.
        Уже на пороге она услышала подозрительный громкий хлопок и, обернувшись, застыла в недоумении. Кресло, в котором сидел несостоявшийся любовник, было обильно полито красноватой жидкостью, а сам парень исчез.
        Пассажиры удивленно таращились на медленно стекающие с подлокотников тяжелые бурые капли.
        И тут последовал новый хлопок. На сей раз обезображенное тело рухнуло в проход, обдав кровавым водопадом весь соседний ряд кресел.
        Женщины закричали.
        Люди, словно перезрелые арбузы, стали лопаться один за другим, источая из себя кровавое месиво. Бортпроводница, теряя рассудок, выскочила из пассажирского отсека и бросилась к экипажу. Миновав узкий тамбур, она поднялась на служебный уровень. Ей навстречу с безумными глазами бежал штурман корабля. Последнее, что она увидела, - это летящую в лицо бесформенную рваную плоть. Ощутив липкую влагу и тошнотворный запах, она потеряла сознание, а через несколько секунд ее постигла такая же незавидная участь.
        ***
        Мальчик и девочка, взявшись за руки, медленно брели по длинному коридору, оставляя на матово-белом полу грязные отпечатки подошв. Дети искали рубку. Они еще не знали, что кроме них на корабле не осталось ни одной живой души. А впереди долгие месяцы полета. Впрочем, умная автоматика изолирует отсеки с погибшими людьми от общей системы жизнеобеспечения и, не допустив гибели чудом выживших несмышленышей, все-таки приведет этот летающий склеп к Земле.
        Что ж, человек создал себе надежных помощников, в определенных ситуациях гораздо более надежных, чем он сам…
        Часть первая. Пророчество
        После гибели пассажиров транспортного корабля «Антарес» минуло двадцать лет. Расследование, проведенное специальной комиссией, и несколько научных экспедиций в район катастрофы не выявили причин разыгравшейся там кровавой трагедии.
        С тех пор ни с одним кораблем землян ничего подобного больше не приключалось. Дело зависло в секретном архиве Службы Безопасности.
        Жуткие подробности смерти людей так и не стали достоянием широкой общественности. Сам транспортник уничтожили, ибо кощунственным представлялось не только его дальнейшее использование, но и даже отправка на металлолом…
        1
        Раннее летнее утро, не успев как следует проснуться, захлебнулось серой кашей набежавших с юга дождевых облаков. Искусственные сумерки раздавили зарождающийся рассвет и, тщетно пытаясь скрыть это преступление, изрядно напустили липкого мутного тумана. Оконное стекло покрылось мелкими капельками влаги, будто смиренно оплакивало потерю еще одного солнечного дня. Стоил ли он того? Сколько их уже было? Потерянных, растраченных попусту, не оправдавших надежд… Вереницы людских судеб плывут по реке времени, чтобы рано или поздно исчезнуть в ледяном омуте небытия, и нет причин считать, что там, на дне, их ждет нечто светлое и приятное.
        Вадим Краснов стоял перед огромным окном в одних трусах и ждал, когда капли набухнут и покатятся вниз, сметая на своем пути хилые препоны, чинимые другой, не успевшей собраться с силами водной пылью.
        Неслышно подкравшаяся сзади Томка обхватила его за плечи. Вадим вздрогнул.
        - Кого ты там высматриваешь? - поинтересовалась она. Ее разгоряченное недавней любовной игрой тело, казалось, способно растопить многотонную ледяную глыбу или, на худой конец, разогреть завтрак, но и оно не могло изменить принятое Вадимом решение. Тем не менее экспериментировать не хотелось. Вадим мягко отстранил подругу и пошел одеваться.
        Томка исчезла в ванной.
        Когда она, обмотанная широким полотенцем, раскрасневшаяся и благоухающая выскользнула наружу, Вадим уже сидел в прихожей. Не то чтобы он боялся этого разговора, просто не желал его затягивать.
        - Ты куда? - опешив, пробормотала Томка.
        Вадим неопределенно мотнул головой и хмуро сказал:
        - Землю достигла волна Трансляции… а во втором спиральном рукаве есть планетка…
        - Теллура! - ужаснулась Томка.
        - Да.
        - Краснов! Брось! Что за ребячество?
        - Почему - нет?
        - Это глупо! - не сдавалась Томка. - Ты веришь в эти россказни?
        - Извини… - он вздохнул. - Мне пора.
        - Ты такой же, как все… - злобно процедила она.
        Вадим пожал плечами.
        - Извини, - повторил он. - Может быть, я даже хуже…
        - Очень благородно, - ее сарказму не было предела.
        - Не осложняй себе жизнь, - сказал Вадим и шагнул к двери. - Все пройдет. Успокойся, подумай, и ты поймешь, что я прав.
        - Твоя правда сиюминутна, - безнадежно возразила Томка.
        - Как и вся наша жизнь, - парировал Вадим.
        - Хоть бы позавтракал… - женский взгляд стал умоляюще влажным.
        Вадим испугался, что может поддаться эмоциям.
        - Прощай, - сказал он и, распахнув дверь, выскочил на улицу.
        - Ты вернешься? - догнал его самый трудный и болезненный вопрос.
        - Надеюсь… - бросил он через плечо, ускоряя шаг.
        От того самого окна, у которого Вадим только что взирал на борьбу света и тьмы, отделился маленький шестикрылый жук и бесшумно полетел следом.
        Город еще спал. На просторных перекрестках безраздельно хозяйничала туманная мгла. Приглушенное уличное освещение лишь подчеркивало ее зловещие тени. Редкие тяжелые капли дождя, молниеносно рассекая воздух, с тихим шелестом исчезали в листве придорожных деревьев.
        Вдруг одна из таких капель обрушивается прямо на мирно летящего жука. Он резко меняет траекторию движения. Вверх-вниз, вверх-вниз. Букашка мечется так, словно столкнулась не с божественной слезой, а попала в раскаленные объятия концентрированной кислоты. Но не тут-то было. Сжимаемая поверхностным натяжением влага заволокла весь белый свет.
        Оператор грубо выругался и, поглядывая на монитор, еще несколько раз дернул джойстиком. Изображение не улучшилось. Объект наблюдения потерян. Почти отчаявшись, Оператор разгоняет жука и направляет в ствол ближайшего дерева. Шлепок. Брызги. Экран прояснился. Так! Улица, огни, тень. Ага! Оператор торопится, нервничает. Объект наблюдения уже заскочил в транспортную кабинку. Отчаянно скрипнул джойстик. Насекомое, повинуясь его команде, бросается вперед. В последнее мгновение жук успевает считать код маршрута, но включившийся двигатель подъемника испепеляет его электронные внутренности. Жалкая обугленная скорлупка панциря уносится куда-то, подхваченная порывом ветра.
        Еще один сгорел на работе, усмехнулся Оператор, отправляя собранную информацию аналитикам. Он свою работу сделал.
        2
        Вадим снова тронул пальцем большой желтый кругляк с надписью «Осторожно! Хозяин глючит!» и покосился на окуляр видеоглазка. Ноль эмоций. Серая гофрированная дверь по-прежнему не желала убираться с дороги. Но Вадим и не думал отступать. Перед тем как покинуть Землю, ему следовало уладить кое-какие дела, а для этого было необходимо доверенное лицо. И хотя физиономия Федора мало у кого вызывала доверие, более порядочного человека Вадим не знал.
        Федор был трудолюбив, одинок и даже иногда скромен. Работал он на дому и в такую рань, наверняка, отсыпался после ночного бдения за компьютером. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, Вадим никогда не стал бы тревожить друга в столь неподходящее время.
        После десяти минут безрезультатных попыток законным образом проникнуть в чужое жилище Вадим убедился, что надо идти на крайние меры. Автоответчик продолжал долдонить извинения и просить оставить звуковое письмо или передать файл по сети, а внешнее наблюдение, похоже, было вообще отключено.
        Мысль о том, что хозяина просто нет на месте, Вадим отбросил, как не соответствующую важности момента. Да и будь Федор где-то далеко, его продвинутая в электронном плане берлога совершенно иначе бы реагировала на отирающегося под окнами чужака. Нет, Федор, несомненно, сам вырубил все, что может пищать, звенеть, хрюкать и квакать, и спит без задних ног.
        Что ж, прости, друг!
        Вадим достал цилиндрик миникомпа, клацнули защелки. Цилиндрик раздался в длину. Между выехавшими из торцов направляющими засветилась пленка экрана. Вадим вывел диаграмму синхронизации портов и пошевелил корпусом, направляя спичечную головку оптического излучателя на равнодушный зрачок торчащего над дверью видеоглазка. Тот удивленно вспыхнул красноватым огоньком.
        Связь установлена!
        Еще раз мысленно попросив у друга прощения, Вадим набрал код аварийного доступа. Являясь сотрудником компании, занимающейся техническим обслуживанием «умных домов», он за такое самоуправство мог запросто лишиться работы. Но дико было даже представить, как недоспавший Федор строчит на него жалобу в комитет общественного контроля.
        Дом на пару секунд «задумался», определяя полномочия взломщика, и медленно, словно нехотя, освободил проход - серая перепонка уползла куда-то вверх. Вадим шагнул внутрь. В прихожей заструился мягкий, теплый свет. Дверь встала на место. Время уже поджимало, но Краснов не торопился вломиться в чужую спальню. Его вдруг одолели сомнения. На столике около стены обнаружилась початая бутылка водки и две рюмки. А что, если Федор решил уединиться от внешних раздражителей не после очередного трудового подвига, а на исходе ночи продажной любви? Других отношений с женщинами он не признавал или делал вид, что не признает.
        - Наливай.
        Вадим едва не подпрыгнул от неожиданности. Оглянулся. В тени коридора обозначился знакомый силуэт, только угрюмая маска, сковавшая лицо обычно жизнерадостного друга, была словно из иного мира.
        - Тьфу на тебя, - выдохнул Краснов и начал сбивчиво оправдываться: - Я по срочному делу, а ты окопался тут…
        - Брось… - Федор махнул свободной рукой и вышел на свет. В другой руке он держал старомодную рамку с фотографией. - Давай выпьем.
        На нем был домашний халат, надетый на голое тело, и узкая повязка, не дающая длинным волосам лезть в глаза. Таких глаз Вадим не видел давно.
        - Что случилось? - тревожно спросил он.
        - Пойдем, - Федор подхватил бутылку и пошлепал босыми ногами в кухню. Вадим взял рюмки.
        В кухне царил бардак. Видно было, что пьет Федор, по крайней мере, всю ночь.
        - Так ты не спал… - предположил Вадим.
        - Нет, - буркнул Федор, усаживаясь за стол.
        - А мне открыть не мог? - возмутился Вадим, садясь напротив.
        - Мог… но не хотел…
        - Ладно, извини, - Краснов начал медленно подниматься.
        - Сядь! Не хотел грузить тебя своими проблемами… но ты сам влез, теперь пей, - он поставил фотографию рядом с третьей рюмкой.
        На снимке была запечатлена молодая симпатичная девушка. Вадим узнал ее.
        Федор наполнил рюмки. Положил на одну из них ломтик хлеба.
        - Помянем.
        Слово прозвучало хрипло, будто предсмертное дыхание обреченного человека. Вадим глянул на друга и ужаснулся. Казалось, тот стареет прямо на глазах, и если не отвлечь его, не вывести из этого состояния, то через пару часов от всегда любившего жизнь Федора останется лишь сморщенная бездыханная оболочка.
        Выпили. Водка обожгла горло, горячим камнем упала в желудок, а на душе стало полегче.
        - Помнишь ее? - тихо спросил Федор.
        - Смутно, - выдавил Вадим. - Ты встречался с ней, по-моему, года три назад.
        - Да, потом она улетела с Земли, но мы, как ни странно, продолжали общаться… - Федор уперся тяжелым взглядом в стол и надолго замолчал.
        - И что теперь? - не выдержал Вадим.
        - Она погибла… из-за меня…
        - Погибла?
        - Автомобильная катастрофа.
        - Где?
        - Здесь. Марта вернулась. Это я ее уговорил. Мне показалось, что мы нужны друг другу.
        - Нужны? - удивился Вадим.
        - Да! - рявкнул Федор. - Да, когда-то она работала проституткой. Ну и что? Она давно завязала с этим.
        - Не кипятись. Автомобильная катастрофа? В черте города?
        - Угу.
        - Как такое возможно? Она отключила автоматику?
        - Странная история, - кивнул Федор. - Меня даже не пустили на место происшествия. Безопасники оцепили район, сказали, что она сильно пострадала…
        - Каким образом… - начал Вадим.
        - Не знаю! - оборвал его Федор. - Я там успел перекинуться словом с одним свидетелем, так он утверждал, что машина почти цела, а тело - в лепешку. Потом его увезли безопасники - и все, никакой информации. - Он налил еще водки.
        Выпили. Помолчали.
        - Тогда почему ты твердишь, что она погибла из-за тебя? - хмуро поинтересовался Вадим.
        - А потому что это я с дуру решил начать новую жизнь! - взвился Федор. - И уговорил ее вернуться на Землю.
        - Судьба…
        - Какая на хрен судьба? Это была моя инициатива.
        - Ну знаешь! - всплеснул руками Вадим. - Так можно все грехи мироздания на себя записать.
        - Насрать мне на такое гадское мироздание, - процедил Федор и вновь потянулся за бутылкой.
        - Погоди, - остановил его Вадим. - Я сегодня покидаю Землю. Надо кое-что обсудить.
        - Далеко собрался?
        - Не близко.
        - Хочешь опробовать Транслятор на собственной шкуре?
        Краснов неопределенно качнул головой.
        - И все же куда?
        - На Теллуру…
        Федор недоверчиво и даже как-то сочувственно глянул ему в глаза.
        - Чего? - окрысился Вадим.
        - Дурной знак.
        - Какой еще знак?
        - Марта вчера прибыла именно оттуда…
        - Ну и что?
        - Мало ли…
        - Я еду в отпуск, - медленно произнес Вадим. - Отдохнуть, расслабиться…
        - Это ты будешь Томке лапшу на уши вешать. Кстати, а она составит тебе компанию?
        - Нет, мы расстались.
        - Когда?
        - Пару часов назад. Я от нее сразу к тебе поехал.
        - Ты ее бросил?
        - Не знаю.
        - Понятно… так зачем, говоришь, ты на Теллуру собрался? - прищурился Федор.
        - И за этим тоже, - с нажимом сказал Вадим.
        - Ага! Будущее свое никчемное узнать захотелось, - Федор хлопнул Вадима по плечу. - Вот что я тебе скажу, парень, не валяй дурака. Беги обратно, проси прощения и больше никогда так не делай, а про будущее забудь. Нет его еще. Понимаешь? А если и есть, то никакая гадалка тебя от него не защитит. Слухи, витающие вокруг Теллуры, всего лишь бизнес. Хороший способ перекачки денег из карманов таких же доверчивых идиотов.
        - Спорный вопрос, - отмахнулся Вадим.
        - Слушай сюда, - посуровел Федор. - Перед тем как принять мое предложение, Марта отправилась к ясновидящей, самой авторитетной предсказательнице Теллуры, и знаешь, что та ей напророчила?
        - Ну?
        - Долгую и счастливую жизнь на Земле, любящего мужа и троих детей…
        - Ты серьезно?
        - Нет, шучу! Ночка веселенькая выдалась.
        - Да, в данной ситуации ошибка налицо, но существует немало других примеров, - не сдавался Вадим.
        - Конечно! Что лишь подтверждает стандартный вероятностный разброс.
        - Ладно, речь не о том, я уже оплатил билет и страховку. Трансляция через три часа. В конце концов, это моя жизнь, и я хочу знать, как ей лучше распорядиться. Думаю, так мне будет легче жить!
        - Жить-то может и легче, - тоскливо согласился Федор. - Умирать трудней…
        3
        Небольшой зал Станции был наполнен шумом и суетой.
        Вадим, прикрыв глаза, полулежал в мягком уютном кресле. Силы потихоньку возвращались к нему. Спешить было некуда, поэтому он решил пройти полный курс восстановления. Тонкие биоэлектрические поля скрупулезно исполняли внутримышечный массаж, помогая энергетике организма прийти в норму.
        Это не мешало Краснову, чуть приподняв веки, наблюдать за приемными кабинками Пространственного Транслятора. Вадим хотел понять, что за люди, так же как и он, сочли нужным посетить эту планету.
        Отделенная от Земли тысячами световых лет Теллура лишь раз в пятилетку входила в зону Трансляции и становилась доступна для мгновенного перемещения. Все остальное время попасть на нее можно было только с помощью рейсовых гипертранспортов. Когда-то эти корабли считались верхом научной и конструкторской мысли. Еще бы, ведь они могли достигать невероятных по тем временам скоростей. Но после открытия направленных структурных сдвигов, исходящих из галактического ядра и названных волнами Трансляции, никто больше не желал болтаться по космосу в пронизываемых вредными излучениями «жестянках». Так, например, до притаившейся в противоположном спиральном рукаве Теллуры самый быстроходный транспортник добирался почти десять месяцев.
        К сожалению, продолжительность контакта Теллуры с зоной Трансляции составляла всего двадцать семь земных суток, после чего эта великолепная планета опять на долгие годы исчезала из сферы интересов крупного бизнеса. Впрочем, благодаря именно такому положению вещей Теллура до сих пор оставалась настоящим природным заповедником с небольшой колонией, в которой жили приятные, доброжелательные люди.
        Помимо мягкого климата, теплого океана и отсутствия изнуряющей суеты более развитых миров Теллура славилась еще кое-чем. Ходили упорные слухи, что некоторые люди, прожившие на планете достаточно долго, постепенно становились ясновидящими. То есть реально могли предсказывать будущее. Официальных исследований, естественно, никто не проводил, но одержимые этой идеей туристы валили сюда толпами. Скептики поговаривали, что все это было придумано специально, чтобы поддержать хилую экономику колонии.
        Внимание Вадима привлекли несколько женщин в одинаковых ярко-оранжевых комбинезонах. Они прибыли одновременно. Едва их кресла появились из кабинок Трансляции и заняли свободные ячейки системы восстановления, как угрюмые молодые люди блокировали оба выхода со Станции.
        Вадим занервничал. Ребята были в какой-то неизвестной ему униформе военного образца.
        Заметив его тревогу, лысоватый крупный мужчина, лежавший в соседней ячейке, вяло пробормотал:
        - Охранники.
        - И кого они охраняют? - спросил Вадим.
        - Нас с вами. Ну и остальных, естественно.
        - М-да… а от кого?
        - От этих, оранжевых… - сказал сосед и, не дожидаясь нового вопроса, пояснил: - Это преступники, вернее в данном случае - преступницы, хотя женщин я здесь вижу впервые.
        - С Земли? - удивился Вадим.
        - Нет, с Хорка.
        - Разве на Теллуре есть тюрьмы?
        - Тюрем - нет, опасных производств - нет, вредных микроорганизмов - и тех нет! - заметил сосед. - Но вот уже в течение двух недель каждый день прибывает новая партия заключенных, проводит здесь ровно сутки и отправляется обратно…
        - Зачем?
        - Если я это узнаю, мне заплатят кругленькую сумму.
        - А вы кто? - насторожился Вадим.
        - Я свободный репортер, Майкл Роуз. Сейчас был на Хорке, но и там ничего выяснить не удалось. А потом мне вдруг аннулировали визу и выставили с планеты. Странно.
        - Ну так сами чего-нибудь сочините, - усмехнулся Вадим. - Вы же репортер.
        - Я не обслуживаю бульварную прессу, - обиделся Майкл. - Я охочусь за настоящими сенсациями.
        - А-а…
        - Да-а… вы думаете, это легко?
        - Нет. Меня зовут Вадим, - примирительно сообщил Краснов. - Я работаю электронщиком в крупной строительной компании и ни о чем таком не думаю.
        - Очень приятно, - буркнул Майкл.
        - Взаимно.
        - Слушай, - Майкл понизил голос, - хочешь подзаработать на отдыхе? - поинтересовался он, доверительно перейдя на «ты».
        - Каким образом?
        - Я подозреваю, что есть только один способ узнать истину…
        - Самому преступить закон? - с напускной суровостью прошептал Вадим.
        - Зря иронизируешь. Меня чутье еще никогда не подводило. Здесь пахнет катастрофой!
        - Вселенской?
        - Не исключено, однако нам с тобой хватит и локального катаклизма…
        - Все-таки ты, наверное, уже придумал парочку жутких историй, - прищурился Вадим.
        - Я только анализирую факты, - строго напомнил Майкл. - И единственная деталь, которую я узнал, наводит на серьезные размышления. Эти люди, - он кивнул в сторону оранжевых комбинезонов, - не рядовые преступники…
        - А какие?
        - Смертники! - Майкл округлил глаза. - Все они приговорены Верховным Судом Хорка к смертной казни.
        - Женщины? - усомнился Вадим.
        - Да! На Хорке весьма суровые законы, подстать природным условиям.
        Краснов повнимательнее присмотрелся к лежащим в ячейках восстановления представительницам слабого пола. Их было человек двадцать. Разного возраста, разной внешности и судьбы, но теперь, объединенные предчувствием страшного финала, они и впрямь стали похожи на застывших у последней черты грешниц.
        - Что ты предлагаешь? - спросил Вадим.
        - Им отдыхать еще, как минимум, полчаса. Мы лениво двинемся на выход. Я отвлеку охрану, а ты мимоходом перекинься словом, ну хотя бы вон с той симпатичной брюнеткой. Если при этом на твоей физиономии будет висеть идиотская улыбка, то все подумают, что парень просто решил найти подружку на время отпуска и, по неопытности, сделал не совсем удачный выбор.
        - Ага, и в лучшем случае нас лишь побьют…
        - Нет. Здесь не Хорк. Они не посмеют дубасить праздных туристов, но злоупотреблять терпением этих ребят, конечно, не стоит. У тебя будет секунд тридцать, может быть минута…
        - Думаешь, брюнетка пойдет на контакт?
        - А чего ей терять?
        Вадиму вдруг показалось, что он стал объектом дешевого розыгрыша, а то и вообще беседует с душевнобольным человеком. Почему он должен верить первому встречному и к тому же рисковать своим здоровьем? Устраивать разборки с местной полицией или бойцами с Хорка не входило в его планы. Он уже собрался вежливо отказаться, но тут один из охранников приблизился к боковой ячейке. Полулежащую в ней женщину «украсил» радиоуправляемый электрошоковый ошейник. Тонкая блестящая полоска впилась в побледневшую кожу, словно змея, готовая в любой момент задушить свою жертву. Изобретение давнее, но весьма эффективное в подобных обстоятельствах. Действуя быстро и сосредоточенно, конвоир окольцевал следующую подопечную, запустил встроенный тест. Ошейник добросовестно трижды моргнул зеленой полоской идентификатора.
        Проходить Трансляцию с такими штуками было запрещено, поэтому теперь, пока заключенные еще толком не прочухались, охрана торопилась расставить акценты, дабы не нажить себе неприятностей. Приговоренные к смерти люди способны на всякое, даже если это женщины. Сия процедура косвенно подтверждала рассказ нового знакомого.
        - Идем! - скомандовал Майкл, удивительно резво выпорхнул из кресла и направился к терминалу таможенного контроля.
        Вадим, сам не понимая, зачем так поступает, поспешил следом.
        Поравнявшись с охранником, занятым индивидуальной настройкой шокового диапазона очередного «кольца всевластия», Роуз, как бы случайно, зацепил его висевшим на плече рюкзачком, да так «удачно», что тот выронил всю связку ошейников.
        Натурально покраснев, Майк рассыпался в извинениях и, проявив изрядную стремительность, умудрился первым завладеть упавшими на пол средствами принуждения. Продолжая настойчиво извиняться, он не торопился возвращать зажатое в кулаке чужое имущество, словно уже забыл о нем.
        Охранник терпеливо кивал, не выказывая пока признаков раздражения. Эта немного комичная ситуация привлекла внимание и других блюстителей порядка. Тем временем Вадим присел напротив приглянувшейся им еще неокольцованной брюнетки и, делая вид, что регулирует длину сумочного ремня, вполголоса спросил:
        - Зачем вы здесь?
        Брюнетка выразительно похлопала ресницами и тяжело вздохнула.
        Такой ответ Вадима не устраивал. Неужели она еще так слаба, что даже не может говорить?
        - Мне очень важно это знать! - настаивал он, стараясь произносить слова, не шевеля губами. - Вы меня понимаете? Я хочу вам помочь!
        Женщина молчала, но в ее взгляде Вадим уловил некую снисходительную иронию.
        - Поверьте мне! - взмолился он, наблюдая, как пресловутые ошейники наконец-то вновь перекочевали в руку охранника.
        Все! Пора уходить!
        Вадим встал, закинул сумку на плечо и вознамерился проследовать за Майклом, который, мастерски отработав свою часть операции, поплелся дальше. Но тут Вадиму стало не по себе. Он заметил, что теперь все охранники почему-то с изумлением смотрят в его сторону. Вадим ощутил дыхание возле правого уха и замер на месте.
        - Молодец, - услышал Краснов тихий женский голос. - Ты хотел мне помочь? Так помоги. Не дергайся, пожалуйста, и будешь жить…
        Что-то острое уперлось ему под подбородок. Вежливо подталкиваемый сзади, Вадим пошел к выходу. Охранники расступились. Все происходило как в дурном сне.
        «Может, я отключился? - подумал Краснов. - И до сих пор валяюсь на массажном ложе, а доктора колют мне антишоковые препараты…»
        Дверь распахнулась автоматически, в глаза ударил яркий солнечный свет, влажный воздух наполнил легкие. За стенами приемной Станции буйствовало чужое инопланетное лето. Непривычный запах защекотал в носу. Чихать нельзя! Вадим громко шмыгнул и сразу получил болезненный укол. Дамочка, захватившая его в заложники, явно не собиралась церемониться, так как терять ей, судя по всему, уже нечего. Непонятно было, чего она вообще добивается. Бесследно исчезнуть на такой малонаселенной планете практически невозможно. Через две недели кончится туристический сезон, и ее все равно вычислят. Не будет же она жить в лесу! С другой стороны, лишние две недели жизни кажутся ей сейчас вполне достойной платой за риск.
        Получив мощный удар в спину, Вадим кубарем слетел с небольшого пандуса, отделявшего здание от парковки флаеров. Словно прочитав его мысли, отчаянная спутница поднырнула под верхнее ограждение и, перепрыгнув через крышу ближайшей машины, метнулась в направлении длинного языка из крупных раскидистых деревьев. На пандус выбежали охранники. Вадим вскочил, желая узнать, чем же закончится эта немыслимая гонка, но что-то взвизгнуло, обожгло руку, и он, корчась от боли, вновь повалился на землю.
        4
        Майкл по натуре был человеком совестливым, и даже годы, отданные экстремальной журналистике, не вытравили из него этой природной черты. Чувствуя свою вину, он постарался сделать так, чтобы дальнейшее пребывание Вадима на Теллуре было максимально комфортным. Пока Красновым занимались медики и полиция, Майкл, пользуясь личными связями, снял для него отдельный домик в самом живописном районе поселка. Учитывая наплыв туристов, это оказалось совсем непросто. Домик стоял на скалистом мысу, с одной стороны подпираемом лесом, а с другой - обласканном теплым спокойным океаном.
        Парализующий выстрел преследовавшего беглянку охранника лишь вскользь задел плечо, иначе лежать бы Вадиму пластом несколько суток. Но даже касательное попадание было весьма болезненно. Только через пару часов Вадим опять стал хозяином своей правой руки, а до того она висела, словно чужая.
        Тем временем Краснов имел неприятную беседу с конвоирами, усмотревшими в его действиях злой умысел, и со Службой Безопасности Теллуры. После ожесточенных препирательств Вадима оставили в покое и те и другие.
        Майкл лично отвез пострадавшего в подготовленные апартаменты, еще раз извинился и, сославшись на важную встречу, убыл в неизвестном направлении, пообещав объявиться на следующий день. У Вадима осталось много вопросов к господину Роузу, и если бы он знал, что больше никогда его не увидит, то, конечно, действовал бы более настойчиво. Догадываясь, что Майкл умолчал о чем-то очень важном, Краснов рассчитывал получить кое-какую дополнительную информацию.
        «Эх, если б знать!» Как часто это восклицание становится отправной точкой очередного душещипательного монолога! Людям свойственно переживать об упущенных возможностях, ибо переиграть что-то серьезное в жизни зачастую оказывается уже нереально. Зыбкость и бессмысленность существования в той или иной степени угнетает любого мыслящего индивидуума. И чем более тонко организовано разумное существо, тем сильнее оно переживает абсолютную беспомощность перед потоком времени, сметающим все на своем бесконечном пути в будущее.
        С некоторых пор Вадим начал замечать за собой странные вещи. Ему стало частенько казаться, что он живет чужой, кем-то уже однажды прожитой жизнью. Каждое новое событие моментально переходило в разряд хорошо забытого старого, словно не случилось с ним только что, а лишь всплыло из подвалов его памяти. На первый взгляд вроде бы ничего необычного, легкое психическое расстройство, поддающееся корректировке с помощью квалифицированного врача. Настораживало другое - помимо прошлого Вадим стал интуитивно предугадывать мелкие нюансы ближайшего будущего. В юношестве это его забавляло и поднимало в собственных глазах, вот, дескать, какой я умный, потом начало пугать. А когда он год назад оказался свидетелем крупной аварии на Южном энергоузле, повергло в смятение. Ведь за несколько секунд до трагических событий Краснов уже видел, как они будут развиваться.
        Надо отметить, что после этого случая его перестали мучить пророческие видения, словно пережитый шок уничтожил в нем некий интуитивный контур и лишил способности заглядывать на полшага вперед. Вадим был несказанно рад такому повороту в судьбе, поскольку излишняя восприимчивость слишком давила на психику и мешала ему жить. Впрочем, радовался он недолго. Способность предугадывать события вернулась к нему на новом, более глобальном уровне.
        Теперь он знал, что в ближайшем будущем его ожидает нечто страшное, и жить с этим новым знанием было просто невыносимо.
        Краснов никогда особо не дорожил отношениями с женщинами. Он был достаточно умен и по-мужски привлекателен, чтобы без труда завладеть сердцем очередной приглянувшейся дамочки. Выработавшиеся с годами, и не без помощи его неординарных способностей, скептические взгляды на несовершенный внутренний мир каждого отдельного человека позволяли ему также без колебаний оставлять очередную даму сердца. Некоторые считали его прожженным циником, другие завидовали легкости и беспечности, с которой Вадим шел по жизни. Они совершенно не понимали, что на самом деле творилось в его душе, и своими переживаниями лишь наглядно подтверждали мысль, что завидовать кому-либо глупо и вредно для здоровья.
        И вот когда отношения с Томкой зашли в тупик обывательской скуки, терзания по поводу грядущих катаклизмов измучили душу, а Теллура вошла в зону Трансляции Земли, Вадим собрался, наконец, расставить все точки над «i».
        Заявляя Федору, что с новым знанием будет чувствовать себя гораздо лучше, он в первую очередь пытался сам поверить в это. Поверил? Почти. Теперь надо было лишь довести начатое дело до конца. И будь что будет!
        Учитывая, что произойти могло и впрямь все что угодно, Вадим постарался не оставить на Земле никаких долгов, а свой пакет акций компании и другое честно нажитое имущество передал в управление Федору, чем и ошарашил его под конец непрошенного визита.
        Поход к предсказательнице он наметил на следующий день, а сегодня решил отоспаться. Рука еще плохо слушалась и побаливала, да и случай на Станции не давал ему покоя. Хотелось обязательно переговорить с Майклом.
        Из ругани с блюстителями порядка выяснилось, что Вадим дважды способствовал бегству заключенной, сначала став ее заложником, а потом, уже находясь на свободе вне пределов Станции, он не вовремя вскочил на ноги, вынудив охранника дернуть парализатором, и беглянка успела скрыться среди густых зарослей парковой зоны. Сам Вадим абсолютно не расстраивался по этому поводу.
        Ночь прошла спокойно. Мерный шепот океана приятно расслабил нервы, отогнал пустые мысли и болезненные переживания минувшего дня.
        Проснулся Краснов рано. Трусцой пробежался вокруг дома и, подавив соблазн нырнуть в весело плещущийся прибой, отправился на поиски какой-нибудь закусочной.
        Поселок выглядел мирным и ухоженным. Аккуратные дорожки затейливо петляли между цветными двухэтажными домиками. Обилие зелени вызывало невольные ассоциации с Землей. Райский уголок! Жаль только, что слишком далек он от границ освоенного человечеством космоса. Чтобы тихо жить в таком отдалении от цивилизации, надо здесь родиться. Другой темп жизни, иные ценности. И хотя уже мало кто верил в реальность существования злобных инопланетян, но случись что - ждать помощь придется очень долго.
        Через пятнадцать минут быстрой ходьбы Вадим оказался на одной из центральных улиц. Дома стали крупнее, появились вывески магазинов и офисов. Прямо-таки Деловой Центр в миниатюре. Открытая площадка небольшого ресторанчика спряталась под уютным навесом из каких-то вьющихся растений. Пару столиков уже облюбовали такие же ранние пташки, как и он. Выдержав их не в меру любопытные взгляды, Вадим кивнул официантке и уселся за стойку.
        - Доброе утро! - протягивая ему меню, девушка лучисто улыбнулась. Она была молода, симпатична и непорочна, как сама природа Теллуры. На загорелых щечках играли пикантные ямочки.
        Вадим мысленно одернул себя. «Я приехал сюда не за этим», - подумал он.
        - Доброе… - Краснов лениво полистал предложенный ему список блюд. Заковыристые незнакомые названия мирно соседствовали с банальными пельменями и яичницами. Предстоял ответственный день, и, пожалуй, не стоило опасно экспериментировать с желудком, но Вадиму страшно захотелось чего-нибудь в меру экзотического.
        - Я с Земли, - важно сообщил он. - Предпочитаю русскую кухню… но готов рискнуть в разумных пределах…
        - Попробуйте рыбные ломтики в соусе и салат из местных помидоров. Очень вкусно и много полезных элементов, - девушка скорбно наморщила лобик. - Вам ведь надо восстановить нервное равновесие…
        - С чего вы взяли? - настороженно заерзал Вадим.
        - Я вас узнала, - шепнула она. - В новостях показывали записи видеонаблюдения со Станции. Какой ужас! Раньше такого никогда не было. Вам сильно досталось?
        - Мне везет… - буркнул Вадим и, покосившись на других посетителей, понял, что официантка зря перешла на шепот. Похоже, он сам превратился в одну из достопримечательностей этого туристического сезона. - Давайте ваши ломтики и двойной кофе со сливками.
        - Минуточку, - девушка быстро отстучала заказ на контактной панели.
        - Что еще «хорошего» показывают в здешних новостях? - спросил Вадим.
        - А-а… - она безнадежно махнула рукой. - Ту, которая на вас напала, до сих пор не поймали… говорят, она убийца с Хорка, представляете? В остальном - тоска зеленая. Жаль, я еще несовершеннолетняя, а то сбежала бы на Землю…
        - В следующий раз сбежишь, - ухмыльнулся Вадим.
        - Это через пять лет-то! Нет, тогда я уже буду старая и никому не нужная…
        - Сколько же тебе сейчас?
        - Двадцать, - она живо достала из приемника две большие тарелки и поставила их перед Вадимом. - Кофе сразу или чуть попозже?
        - Попозже, - согласился Краснов, оценив внушительность блюд.
        Рыба и впрямь была замечательной, а так называемые помидоры имели странноватый привкус, но в целом терпимый.
        - Вам нравится?
        Вадим кивнул.
        - Давай на «ты», - предложил он. - Меня зовут Вадим.
        - Николь, - представилась новая знакомая.
        - Значит, говоришь, маленькая еще…
        - Ничего я не маленькая! - возмутилась Николь. - Это они специально так придумали, чтобы мы транслироваться не успели…
        - Кто «они» и кто «мы»? - медленно жуя, поинтересовался Вадим.
        - Они - это Совет Директоров - наша власть, а мы - это я и мои ровесники. В те годы на Теллуре много детей родилось, вот Совет и поднял возраст совершеннолетия до двадцати одного года. Иначе половина уже сбежала бы на Землю.
        - Чем тебе здесь не нравится?
        - Скучно и никаких перспектив.
        - Думаешь, на Земле весело?
        - Все говорят…
        - Там пахать надо, иначе тоже никаких перспектив!
        - Как пахать? - изумилась Николь.
        - В смысле - работать. Народу полно, конкуренция жуткая, природные ресурсы истощены. Ты думаешь, люди от хорошей жизни отправляются другие миры колонизировать?
        - Ну, не знаю… - расстроенно пробормотала девушка, видимо поездка на Землю была ее давней мечтой.
        - Хотя с твоей внешностью… - улыбнулся Вадим, возвращая ей опустошенные тарелки.
        - Что с моей внешностью? - прищурилась Николь.
        - Замуж пора, - доверительно сообщил Вадим.
        - Я согласна!
        - Чего?
        - Давай заключим фиктивный брак, - опять понизила голос Николь. - Тогда ты сможешь забрать меня с собой!
        - Ты же несовершеннолетняя.
        - Это как посмотреть. Браки у нас разрешены с шестнадцати!
        - Во как!
        - Да! Демографию планеты надо поднимать…
        - Где мой кофе? - напомнил Вадим.
        Николь быстро справилась с кофейником и поставила перед Красновым чашечку ароматного напитка.
        - Ну, договорились? - в ее глазах поселилась надежда.
        - Нет.
        - Почему?
        - А вдруг я захочу злоупотребить своим семейным положением? - подмигнул ей Вадим.
        - Ты настаиваешь? - потупилась она.
        - Шучу. Нечего тебе пока на Земле делать, а если уж очень приспичит, доберешься на рейсовом транспортнике.
        - Ага! Знаешь, сколько билет стоит? И почти год жизни псу под хвост.
        - Лети эконом-классом - в анабиозе.
        - И прилетишь как сушеная морковка… спасибо!
        - Зато выспишься…
        Николь присела на стульчик и сделала вид, что углубилась в чтение выданной на экран терминала рецептуры.
        Вадим допил кофе, нарочито громко повозил чашкой по стойке. Никакой реакции.
        - Эй, - позвал он. - Ты что, обиделась?
        - С вас пять космо, - объявила Николь. - Лучше наличными…
        Вадим, зная, что на дальних планетах не любят электронные деньги, специально запасся единой валютой. Придавив чашечкой пятидесятикосмовую купюру, он направился к выходу.
        Николь догнала его уже на соседней улице и попыталась вернуть сдачу. Редкие прохожие подозрительно поглядывали на то, как они препираются. В результате Вадим был прощен и обзавелся карточкой почетного гостя, которая гарантировала клиенту умопомрачительные скидки, но главное - теперь у него имелся повод все время посещать только этот ресторанчик и совершенно бесплатно любоваться прелестной Николь.
        Вернувшись в свой домик, чтобы сменить спортивную одежду на что-то более солидное и обдумать порядок действий, Вадим обнаружил записку. Это был примитивный клочок бумаги, подписанный Майклом.
        Краснов перечитал текст несколько раз, но так и не понял, шутка это, рецидив мании преследования или серьезное предостережение, к которому следует прислушаться.
        В записке было всего три строчки:
        Жди меня, ничего не предпринимай!
        Если до вечера не объявлюсь, срочно возвращайся на Землю!
        Промедление будет равносильно смерти!
        Майкл
        5
        Вадим не любил суету, а вместе с ней и дерганых, эксцентричных людей, постоянно генерирующих поток хаоса и даже неспособных трезво оценить свое место в этом потоке. К сожалению, Майкл, судя по всему, был одним из ярких представителей именно такой категории психически неуравновешенных искателей приключений. Желание быть загадочным и многозначительным подавляло в нем здравый смысл и элементарную логику. Неужели он и впрямь полагал, будто оставленная им «страшилка» произведет на Вадима столь сильное впечатление, что он, отказавшись от своих планов, немедленно покинет Теллуру?!
        Тем не менее Вадим добросовестно прождал около трех часов. Роуз не объявился. Существовало множество способов передать Краснову какие-либо важные сведения, но Майкл не воспользовался ни одним из них. Напрашивался закономерный вывод - ему нечем больше подпитывать интерес к своей персоне. Затеянное журналистом расследование либо зашло в тупик, либо разрешилось самым невинным образом.
        В одной из комнат второго этажа, явно позиционируемой как «кабинет интеллектуала», имелась небольшая бумажная библиотека и был установлен старенький компьютер. Включая его, Вадим испытал щемящую ностальгию по годам учебы в колледже. Это была машинка из того времени. На Земле подобные раритеты вышли из употребления лет пятнадцать назад.
        Операционная система без заминок проглотила стандартный гостевой пароль, и Краснов получил доступ к местной информационной сети. Сеть оказалась почти намертво перегружена. Запросы отрабатывались крайне долго или вообще канули в небытие. Оно и понятно - во время Трансляции с Земли перекачивались огромные массивы данных, а некоторые местные жители, дорвавшись до беспредельных ресурсов земной паутины, сутками не отрывались от экранов компьютеров. Когда еще представится такая возможность! Только через пять лет! Заказывать же копии сайтов через транспортную службу муторно и слишком накладно. Вот и выжимал народ из каналов связи все до последнего байтика.
        Но Вадиму многого не требовалось. Его интересовали адреса контор, предоставлявших своим клиентам услуги весьма сомнительного характера. А как еще можно относиться к кристаллику памяти, на котором якобы записано все, что ждет тебя в будущем? Кристаллик выдавался в обмен на кругленькую сумму наличной валюты после десятиминутного общения с медиумом. Кто-то из прибегнувших к этой процедуре кричал на каждом углу о том, что из предсказанного сбылось, а что нет, кто-то подозрительно помалкивал. Доли восторгов и побед, разочарований и депрессий, сломанных жизней и самоубийств примерно уравновешивали друг друга. Случались явные проколы, как, например, с подружкой Федора, но были и неопровержимые стопроцентные попадания в цель.
        Семейные психотерапевты категорически отговаривали своих подопечных от такого рода экспериментов. Но несмотря ни на что, количество туристов, атаковавших Теллуру, пока она болталась в зоне Трансляции, росло в геометрической прогрессии. Каждый положительный результат вызывал цепную реакцию в окружении счастливчика, каждый отрицательный - зачастую оставлял лишь глубокую рану на сердце неудачника. Кто же признается, что отдал немалые деньги из-за собственной глупости и доверчивости? Пусть и другие попробуют!
        Добыв несколько адресов и сверившись с картой поселка, Вадим выключил компьютер. Ждать вестей от Майкла больше не было сил, да, пожалуй, и смысла. Прозвонившись по указанным в объявлениях кодам, Краснов договорился о подходящем времени сеанса. В запасе оставалось немногим более получаса. Нервишки предательски дрогнули. Чтобы немного расслабиться, он решил выйти пораньше.
        Улица встретила его ярким, но ласковым солнцем и влажным, чуть удушливым ветром. Вадим по узенькой тропинке обогнул дом, спустился к воде. Складывалось впечатление, что океан волнуется вместе с ним - поутру прибой вел себя гораздо спокойнее. Удивительно прозрачные волны, будто растрепанные привидения, одна за другой выходили на берег и исчезали, ударившись о каменистый склон утеса.
        Вадиму вспомнилась Николь. Забирай ее с собой и беги отсюда пока не поздно, сказал внутренний голос.
        Появившаяся в небе одинокая черная точка быстро выросла и обернулась патрульным флаером. Машина описала широкий полукруг, словно прицеливаясь к чему-то, и зависла над водой в десятке метров от берега. Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Вадим поспешил скрыться в зарослях высоких травянистых растений. Может, показалось, а может, из флаера действительно наблюдали именно за ним, что неудивительно. После инцидента на Станции он наверняка был зачислен местной Службой Безопасности в список объектов, требующих повышенного внимания.
        Вернувшись на дорогу, Вадим потопал ногами, стряхивая с ботинок желтоватую пыльцу, глянул на часы.
        Пора!
        Он быстрым шагом пересек две улицы и подошел к дому, в котором проводились сеансы. Домик оказался стандартным, никаких признаков творящегося за этими стенами чуда снаружи не наблюдалось. Входная дверь предупредительно уползла в стену, и Краснов уже без каких-либо колебаний шагнул внутрь. Страх испарился, уступив место ненависти и злости. Ненавидел Вадим самого себя за глупость, малодушие и лень, а зол был на весь остальной мир за его вопиющее несовершенство.
        Пожилая женщина обычной внешности приветливо кивнула и молча проводила гостя в боковую комнату. Ничего демонического в ее обстановке также не обнаружилось. Голые зеленоватые стены, небольшой диванчик, журнальный столик, два кресла. Вадим был даже разочарован. Никаких тебе свечей, намалеванных каббалистических знаков, мрачных пыльных портьер и хрустальных шаров. Отсутствие шарлатанской атрибутики лишь подчеркивало, что тут не играют в предсказателей, а, похоже, и впрямь заглядывают за границу реальности. От осознания этого сделалось жутковато. Вадим понял, нет, скорее почувствовал - здесь все по-настоящему.
        В комнату вошла девочка лет двенадцати, скромно поздоровалась, предложила сесть. Вадим занял одно из кресел. Ему было известно, что дети считались лучшими медиумами. И как только родители позволяли так издеваться над психикой своих чад!
        Девочка трижды медленно обошла вокруг сидящего Вадима и, опустившись на краешек противоположного кресла, закрыла глаза. Будто заснула. Краснов гулко сглотнул.
        Продолжалось это не больше минуты. Потом предсказательница вдруг стремительно побледнела и, тихо вскрикнув, сползла на пол. В комнате моментально возникли двое дюжих парней. Они подхватили ребенка на руки и, не говоря ни слова, исчезли за дверью.
        Вадим остался на месте. Он не знал, как ему реагировать. Ни о чем подобном он раньше не слышал.
        Нервное напряжение росло. Зловещая тишина, казалось, спрессовывала воздух, еще немного - и он превратится в жидкость. Приступ удушья заставил Краснова встать и подойти к окну. Наглухо закрытые жалюзи пронзительно скрипнули под его пальцами. В образовавшуюся щелку нырнул лучик по-прежнему безмятежного солнца.
        Почувствовав движение, Вадим резко обернулся. Возле двери стояла встречавшая его на входе женщина. На этот раз лицо ее было сурово.
        - Что с ней? - чужим голосом спросил Вадим.
        - Она едва не погибла… - с мрачным укором сказала женщина.
        - Почему?! - ужаснулся Вадим.
        - У Вас нет будущего, и не могло быть прошлого. Много лет назад вы должны были умереть, но чудом спаслись и теперь представляете смертельную опасность для окружающих…
        6
        Денег с него не взяли, что лишний раз подтверждало отсутствие злого умысла или корыстного интереса в словах хозяйки «гадального салона». Да и, видать, опасались связываться с таким «монстром».
        Вадим лежал на кровати и, разглядывая блуждающие по потолку тени, пытался осмыслить свое новое состояние. Из полученной им скупой информации складывалась довольно безрадостная картина. Страшные истории про то, как случайно уцелевший в какой-либо катастрофе человек становился заложником судьбы, методично пытающейся прикончить его при любом удобном случае, он слышал и раньше. Но о том, что это могло отрицательным образом сказаться на жизни контактирующих с ним людей, задумался впервые. Хотя, судя по всему, теперь это уже было неважно. Пожилая ассистентка девочки-медиума сказала, что значение вероятностной нестабильности, вносимой Красновым в пространственно-временной континуум, достигло критического значения. Вадим даже не стал спрашивать, чем ему это грозит, он лишь поинтересовался - есть ли смысл бороться. И получил утвердительный ответ. Да, судьбу можно обмануть еще раз, но неизвестно, как вычислить тот решающий шаг, который отделяет тебя от бездны небытия.
        На Теллуре его больше ничего не держало, и он мог завтра же отправиться на Землю. Но не там ли притаилась угроза?! Может быть, лучше попытаться следующее пятилетие провести вдалеке от переполненной техногенными опасностями колыбели человечества? Надо отметить, что Вадим плохо понимал, в чем именно он провинился перед мирозданием и как оно собирается его за это покарать.
        День медленно угасал. Полумрак вяло сочился из окон, наполняя комнату почти осязаемой тьмой. Краснову сделалось жутко, сильно захотелось выпить. Жаль, что Майкл так и не объявился. Вадим вспомнил, что с утра ничего не ел. Ошарашенный неожиданно разверзшейся под ногами пропастью, он вернулся в дом, упал на кровать, да так и провалялся до самого вечера. Вновь подумалось о Николь. Выходит, общаясь с ней, он подвергал девушку серьезной опасности! Но какой?! И если все настолько предопределено, то почему его отпустили, а не сдали спецам из Службы Безопасности? Впрочем, предсказания-то не имеют никакой юридической силы. Так кого угодно можно обвинить во всех смертных грехах…
        Три тяжелых глухих удара уничтожили тишину дома.
        От неожиданности сердце подпрыгнуло и с неистовой силой забилось о ребра. Вадим рывком сел, пытаясь восстановить сбитое дыхание.
        В дверь снова нетерпеливо постучали.
        Краснов бросился открывать. Он думал, что это Майкл, но на пороге, кутаясь в легкую полупрозрачную накидку, стояла женщина. Оранжевый комбинезон и тяжелые ботинки она сменила на цветастое платье и шлепанцы, но, несмотря на принятые гостьей меры по маскировке, узнать ее было нетрудно.
        Вадим опешил.
        - Не бойся, - сказала виновница его вчерашних неприятностей, - нам надо поговорить…
        В больших черных глазах «убийцы с Хорка» не было ни агрессии, ни злобы, только печаль и усталость. Вадиму стало жалко ее, и он посторонился. Женщина проскользнула в дом.
        Окинув взглядом тонущий в сумерках пустынный берег и не заметив ничего подозрительного, Краснов захлопнул дверь.
        - Пойдем наверх, - предложил он, указав на ажурную винтовую лестницу, - полюбуемся закатом.
        - Пойдем, - кивнула она, - только возьми чего-нибудь поесть…
        - Да! - спохватился Вадим. - Сейчас закажу. В доме ни крошки. - Он снял со стены трубку коммуникатора.
        Беглянка напряженно следила за его действиями и словами, вероятно, опасалась подвоха. Но Вадим не собирался в очередной раз привлекать к себе внимание спецслужб. Кроме того, ему сделалось ужасно интересно выслушать историю этой красивой и решительной женщины.
        На закат они опоздали. Солнце быстро нырнуло за горизонт, оставив о себе лишь слабое напоминание в толще грязных на вид темно-фиолетовых облаков.
        Краснов отрегулировал прозрачность стекол и включил неяркий свет.
        Ломившийся в окна недружелюбный мрак исчез.
        Они уселись в низкие плюшевые кресла. Вадим откинулся назад и вытянул ноги - единственная удобная для такой мебели поза. Гостья не последовала его примеру, а, напряженно притулившись на самый краешек, сбросила с головы накидку. Длинные растрепанные волосы, местами испачканные растительной зеленью, упали на плечи и лицо.
        «Где она провела эту ночь? - спросил себя Вадим. - Уж явно не в уютной постели! Надо будет потом отправить ее в душ…»
        Поймав на себе пристальный оценивающий взгляд, он смутился своих мыслей, будто сказал вслух какую-то непристойность.
        - Я тебя сразу узнала… - продолжая бесцеремонно разглядывать его, медленно произнесла она. - Видимо, детская впечатлительность…
        - Ты о чем? - наморщил лоб Краснов.
        - О нас…
        - В смысле?
        - Я ведь тогда влюбилась в тебя…
        Вадим окончательно потерялся.
        - Когда влюбилась? - недоуменно переспросил он. - Вчера что ли?
        - Нет, - она тяжело вздохнула, - вчера мне было уже не до любви.
        - Не волнуйся, - осторожно сказал Вадим. - Сейчас доставят еду, перекусим, и все спокойно обсудим. Расскажи лучше, где ты раздобыла эту одежду?
        - Вадим! Я не сумасшедшая!
        Только тут до него дошло, что они так и не представились друг другу. Откуда же она знает его имя? Или в глухом лесу, где ей, наверняка, пришлось скоротать ночь, тоже транслируют программу местных новостей?
        - Извини за тупость, - посуровел Краснов. - Но если ты хочешь быть понятой, выражайся, пожалуйста, яснее.
        - Хорошо. Вспомни первый в твоей жизни космический перелет! Вспомнил?
        - Но…
        - Да! Я имею в виду именно то, о чем ты подумал. Трагедия. Погибли все… почти все! В живых остались лишь двое - подросток и маленькая девочка…
        - Глен! - подскочив, вскрикнул Вадим.
        - Ну наконец-то! Хотя, конечно, я была еще слишком мала, чтобы ты сейчас меня узнал, а вот твои характерные черты лица ничуть не изменились.
        - Гле-е-ен… - недоверчиво протянул Вадим.
        Мелодичный сигнал возвестил о том, что транспортный автомат доставил в кухню заказанные продукты. Но Краснову теперь было не до еды. События двадцатилетней давности застарелым кошмаром выползли из памяти, разбередив старую ноющую рану. В том злополучном рейсе погибли родители Вадима, и это стало еще одной неосознанной причиной, по которой он стремился на Теллуру, ведь здесь прошло его детство.
        Стараниями психологов-гипнотизеров удалось восстановить психику уцелевших детей и вернуть их к нормальной жизни, заблокировав в подсознании жуткие подробности смерти нескольких сотен людей. Сейчас они не могли вспомнить, что конкретно произошло на корабле, но твердо знали, что это было ужасно.
        7
        Нервное истощение, бессонная ночь, голод и неполное восстановление после Трансляции взяли свое, и Глен, немного покушав, заснула прямо за кухонным столом. Единственное, что Вадим еще успел у нее спросить, - это тот главный вопрос, который интересовал Майкла, а теперь и его самого - зачем смертников с Хорка стали отправлять на Теллуру? Глен ответила, что истинной причины им, конечно, не сообщили, но ходят слухи про какой-то эксперимент. Поговаривают, будто заключенных возят к тоннелям…
        После этих слов она пристроила голову на изгиб руки и тихонько засопела. Вадим перенес ее в гостиную, уложил на диван, накрыл легким термопокрывалом. Под ним Глен будет свежо и уютно, даже если она соизволит проспать целые сутки.
        Вадим собирался опять порыскать в местной информационной сети. Глен мимоходом подкинула ему новую загадку. Лицо спящей девушки, несмотря ни на что, было привлекательно. Краснов задержался, всматриваясь в незнакомый облик. От той милой маленькой девчушки, с которой он когда-то играл на транспортнике и которую потом оберегал и успокаивал во время всего обратного пути, почти ничего не осталось. Тогда ей было года четыре, значит, сейчас - двадцать четыре. Да, теперь похоже… Почему же вчера она показалась ему гораздо старше? Вадим понял, в чем дело! Глаза! Их выражение отнюдь не соответствовало двадцатичетырехлетней дамочке. По отражавшемуся в глазах жизненному опыту она тянула далеко за тридцать.
        Вадим поднялся на второй этаж, зашел в кабинет и включил компьютер. Система по-прежнему сильно притормаживала, но документы, которые он искал, были невелики по объему, и спустя несколько минут Краснов погрузился в чтение. Данные относительно обнаруженного на Теллуре загадочного объекта были скудны сверх всякой меры. Никаких тебе объяснений, научных теорий или гипотез, только голые факты. Почти все это Вадиму было уже известно.
        Одна из первых экспедиций, высадившаяся здесь чуть более полувека назад, при картографической съемке местности зафиксировала на поверхности странное образование подозрительно правильной формы. В Восточном предгорье гигантского хребта, отсекавшего прибрежную зону от засушливых континентальных ветров, красовалась идеально ровная шестиугольная гайка. Правда размеры гаечки впечатляли - расстояние между противоположными гранями составляло около полутора километров, при высоте стенок в два-три средних человеческих роста. В центре вместо отверстия располагалась гладкая выпуклая полусфера радиусом всего-то полсотни метров. Так, мелочь! Но мелочь эта имела наглость светиться в ночное время и, как выяснилось позже, создавать значительные радиопомехи.
        Дальнейшие исследования показали, что гайка - это вросший в относительно мягкое известняковое плоскогорье сплошной базальтовый монолит. Впрочем, не совсем сплошной. От середины каждой грани к центру гигантского камня шли удивительно ровные тоннели двухметрового диаметра. Пересекаясь, они создавали полость, из которой еще один тоннель уходил вниз, вглубь планеты.
        Таким образом, все это очень напоминало искусственное сооружение, но не более того. За почти вековую историю освоения дальнего космоса человечество сталкивалось и с гораздо более витиеватыми капризами природы. Ночное свечение центральной полусферы обусловливалось статическим электричеством, возникающим в пронизывавших базальт минеральных прожилках, отсюда же и радиопомехи. Примерный возраст образования составлял более миллиона лет. Центральный колодец был заполнен водой, и глубину его определить не удалось.
        В итоге гайку обвешали автоматическими датчиками и оставили в покое на четыре десятилетия. Она вела себя смирно и никакой угрозы для людей не представляла. За это время на Теллуре было организовано несколько довольно многочисленных поселений, и ее новые обитатели успели наводнить Землю уже известными слухами. К планете потянулись туристы и инвестиции. Совет Директоров ломал голову - чем бы еще привлечь незадачливого, но зажиточного обывателя из более богатых колоний. Вот тут-то и вспомнили про древний артефакт.
        Дело в том, что электричество, возникающее на стыках нагретого солнышком камня и полупрозрачных кристаллических прослоек, стекаясь к центральной полусфере, создавало в тоннелях световые эффекты поразительной красоты. Что-то типа северного сияния в миниатюре - чем не аттракцион для туристов. Получить разрешение не составило труда. За многие годы пассивного наблюдения гайка ни разу не продемонстрировала каких-либо опасных для человека отклонений параметров среды обитания.
        Один из входов очистили от камней, а со стен тоннелей смыли вековую пыль. Получилось красиво. Так на Теллуре появилась новая достопримечательность. Во время прошлой волны Трансляции посещаемость гайки достигла максимума. А потом случилось несчастье. Вернее, никто так и не понял, что собственно произошло. Просто двое туристов исчезли бесследно… Зашли внутрь гайки и словно испарились. Сами ходы прямые, как ножки фотомодели, центральный колодец закрыт мощной решеткой - заблудиться невозможно. Специальная группа экспертов исследовала каждый сантиметр внутренней поверхности стен. Никаких зацепок не нашли. Люди сгинули в никуда.
        Экскурсии немедленно прекратили, каменюку обвешали предупреждающими табличками и новыми датчиками. Но это ни к чему не привело. Камень лежал смирно и за прошедшие с тех пор десять лет никаких сюрпризов больше не выдал, но и тайн своих тоже не рассказал.
        Тем не менее приближаться к нему частным лицам официально было запрещено и по сей день.
        И вот новое известие - оказывается, кое-кто с Хорка все-таки договорился с местными властями об открытии экскурсий, правда для несколько специфического контингента туристов…
        Напрашивался очевидный вывод - потенциально опасную зону решили изучать с помощью тех, кто ни на что пожаловаться уже не может. Но зачем их прогоняют через артефакт толпами, как на конвейере? Надеются, что эффект исчезновения повторится? А может следящая аппаратура зафиксировала что-то новое?! Какое-нибудь излучение или биологически активную среду? Нет, с биологией - это вряд ли. Если бы арестанты подхватывали там какую-то заразную болезнь, то кто бы их потом пустил обратно в поселок!
        Вадим выключил компьютер, перебрался в спальню, разделся и упал на кровать. Сон не шел. Раздираемый загадками мозг не желал отпускать тонкую нить реальности. Ему хотелось немедленных и решительных действий. Вадим долго вздыхал и ворочался, неосознанно подгоняя тягучее ночное время, а потом вдруг обнаружил, что за окном уже давно разгулялось солнечное утро, но вставать совершенно не хочется.
        Из болезненно-дремотного состояния его вывела Глен. Она успела привести себя в порядок и теперь вовсе не походила на злобную убийцу с Хорка, приговоренную к смерти.
        Глен сказала, что завтрак разогрет, и упорхнула, не дожидаясь ответа. Вадим отогнал последний кошмар, сполз с кровати и лишь тогда окончательно проснулся.
        Наскоро умывшись, Краснов вышел в кухню. Глен сидела, задумчиво потягивая сок. Они сдержанно поприветствовали друг друга. Вадим тоже присел за стол и начал механически жевать вчерашние бутерброды, запивая их горячим чаем.
        Едва уловимое напряжение, возникающее между малознакомыми людьми, вынужденными к совместному приему пищи, росло с каждой минутой. Вечерняя романтика растаяла и утекла мутной водичкой, обнажив частокол проблем двух в сущности чужих людей. Детское общение двадцатилетней давности - не в счет.
        - Что собираешься делать? - небрежно поинтересовался Вадим.
        - Хочу дождаться окончания Трансляции, а потом сдаться властям, - медленно сказала Глен. - Как, думаешь, они со мной поступят?
        - Не знаю, - пожал плечами Вадим, - о таких прецедентах я не слышал.
        - Лишь бы на Хорк не выслали!
        - Ну, через пару недель сделать это будет весьма проблематично. Главное - раньше не попасться…
        - Ты мне поможешь? - спросила Глен, не поднимая глаз.
        - Чем?
        - Не выгоняй меня…
        Вадим, думая о своем, тяжело вздохнул.
        Глен поджала губы. Они побелели.
        - Никто тебя не выгоняет, - спохватился Краснов. - Просто я тоже попал в интересное положение…
        - Финансовые проблемы?
        - С чего ты взяла?
        - Мне показалось, что ты приехал по каким-то коммерческим делам. Там на Станции ты был с мужчиной, это твой компаньон?
        - Нет. Это репортер Майкл Роуз.
        - Тогда понятно… - протянула Глен.
        - Что понятно?
        - Я все думала - если ты меня не узнал, то зачем подошел и предложил помощь? Теперь ясно. Наверняка тебя этот Роуз попросил. Уж больно ловко он отвлек охранника.
        - Да, от тебя ничего не скроешь, - грустно усмехнулся Вадим. - Роуз и впрямь был озабочен вашим появлением на Теллуре.
        - А где он сейчас?
        - Майкл?
        Глен кивнула.
        - Майкл повел себя странно, - посуровел Краснов. Он вытащил из заднего кармана оставленную Роузом записку и передал ее Глен. Та прочла и сразу же вернула мятый клочок бумажки Вадиму.
        - Это все?
        - Все. Больше никаких вестей.
        - С ним что-то случилось, - уверенно сказала Глен. - Может быть, он докопался до истины…
        - И что?
        - И его заставили замолчать!
        Вадим скептически поморщился.
        - Боюсь, истина сия того не стоит, и Майкл, убедившись в этом, с горя надрался в ближайшем кабаке. Чутье подсказывает мне, что он склонен к злоупотреблению алкоголем.
        - Больше оно тебе ничего не подсказывает? - мрачно спросила Глен.
        Хороший вопрос! Актуальный! Краснова аж передернуло, словно от острой зубной боли. Он навалился грудью на стол, его губы, застыв неприлично близко от лица сидевшей напротив девушки, прошептали:
        - А у тебя как с чутьем?
        Она испуганно отстранилась.
        - Ты можешь предсказывать будущее? - выпрямившись, уточнил свой вопрос Вадим.
        - Не-е-ет… - растерянно ответила Глен.
        - Конечно, - досадливо мотнул головой Краснов. - Ты хоть и родилась здесь, но была, видимо, еще слишком мала…
        - Так вот зачем ты сюда приехал. Возжелал проверить свои способности?
        - Нет. Мои способности, как я и предполагал, весьма скромны… Угадай, что мне тут напророчили?
        - Смерть, - коротко бросила Глен.
        - И ты туда же… - вытаращил глаза Вадим. - Неужели я так плохо выгляжу?
        - Выглядишь ты средне, но изрядно рефлексируешь. Успокойся, любое предсказание - это лишь наиболее вероятный вариант развития событий. Обмануть судьбу можно. Поверь мне! Кажется, я только позавчера это проделала…
        - Ты ее не обманула. Ты ее поимела. Потому что знала, какую гадость она тебе готовит. А я ничего толком не знаю! Я, видите ли, уже давно ходячий труп, к тому же опасный для окружающих!
        - Чтобы обмануть судьбу, ты должен сделать что-то такое, чего никогда не сделал бы ранее…
        - Угу, - буркнул Вадим, - например, повеситься. То-то судьба удивится!
        - Свести счеты с жизнью всегда успеешь, а до того неплохо бы оттянуться по полной…
        - Это только в кино человек, узнавший о неминуемой гибели, спокойно просаживает оставшиеся часы в борделях, - возразил Краснов. - На самом деле перед лицом смерти ничего не хочется… все зря. Хотя есть у меня одна мысль…
        - Да и я не про бордели думала. Вечно вы мужики все опошлите, - заметила Глен. - Что за мысль-то?
        Вадим надул щеки, посидел так секунд пять, потом, резко выдохнув, бодро сказал:
        - Почему бы не посетить этот злополучный артефакт? Вдруг там действительно творится нечто противозаконное. Надо же все-таки выяснить, куда пропал Майкл и зачем преступников с Хорка водят на странные экскурсии… В здравом уме мне такое никогда бы в голову не пришло! Составишь компанию?
        - Есть подозрение, - медленно сказала Глен, - что обратись я к тутошней гадалке, и она непременно скажет мне, что я тоже больше не жилец. Ведь мы вместе почему-то выжили на том транспортнике. Пора платить по счетам! Собственно меня и так собирались ни за что лишить жизни на Хорке, поэтому терять особо нечего…
        - Чего ж ты там натворила?
        - Долгая и печальная история, расскажу как-нибудь в другой раз, - вяло отмахнулась Глен. - Или ты меня боишься?
        - Нет, просто любопытно, - чуть слукавил Вадим. Глен он и в самом деле не боялся. Он лишь пытался выяснить, на что способен человек, с которым предстоит ввязаться в сомнительное предприятие.
        Неожиданный мощный стук вновь заставил Краснова вздрогнуть. Он никак не мог привыкнуть к местной моде на дверные колотушки. Вадим скользнул к окну и, слегка приоткрыв занавеску, обнаружил возле входной двери двоих мужчин, один из которых был в форме сотрудника Департамента Безопасности…
        8
        - Стражи порядка, - ответил Вадим на вопросительный взгляд Глен. - Интересно, что им нужно?
        - Это за мной, - помрачнела девушка.
        - Не паникуй, если бы тебя засекли, то явились бы уже ночью.
        - Они не хотели обламывать тебе кайф…
        - Ты о чем?
        - О мужской солидарности, - меланхолично пояснила Глен.
        - Ирония - это прекрасно, - сосредоточенно сказал Вадим, - особенно для потенциальной смертницы, однако не стоит мучить ожиданием представителей закона. Сиди тихо. Думаю, все обойдется.
        Быстро миновав широкий холл и изобразив на лице заспанное удивление, Вадим открыл дверь.
        - Особый отдел безопасности, инспектор Бейли, - представился тот, что был в штатском. - Вы господин Краснов?
        «Как будто ты не знаешь!» - добродушно кивнув, раздраженно подумал Вадим.
        - Извините за ранний визит, но к вам есть несколько вопросов.
        - Пропустим по стаканчику, - немного посторонившись, лениво зевая, предложил Вадим. - Я только умоюсь и почищу зубы, а то вчера, знаете ли, не рассчитал с напитками… Надо полечиться…
        Инспектор замешкался. Он явно не ожидал такого наплевательского к себе отношения. Обычно, узнав, что за ведомство проявляет к ним интерес, люди сразу забывали о мелких проблемах.
        - Спасибо, мы торопимся, - сдержанно ответил Бейли.
        Вадим перевел дух, ему уже почудилось, что его предложение будет принято.
        - Когда в последний раз вы видели Майкла Роуза? - сухой официальный тон должен был осадить самодовольного туриста.
        - В день прибытия, - простодушно глядя в водянистые глаза инспектора, сообщил Вадим.
        - Вы давно знакомы?
        - Нет. Мы познакомились здесь, на Станции.
        - Он не рассказывал вам о цели своего визита на Теллуру и ближайших планах?
        - Нет, - соврал Вадим.
        - Господин Краснов, если вам станет что-либо известно о мистере Роузе, вы обязаны немедленно связаться с нами. Код три двойки. Вам все ясно?
        - А что случилось?
        - Информационное агентство, отправившее Майкла Роуза в командировку, беспокоится о его судьбе…
        - Почему…
        - Господин Краснов! - повысив голос, перебил Вадима инспектор. - Ваше любопытство уже стоило нам изрядной головной боли. Ведите себя осмотрительнее.
        - Конечно, конечно, - Вадим в глубочайшем раскаянии прижал руки к груди. - У меня тоже голова трещит…
        Бейли посмотрел на него как на законченного идиота.
        - Если что, я тут же… - с усердием пообещал Вадим, - сразу же… можете на меня рассчитывать!
        - Вот и хорошо, - бросил инспектор и, не попрощавшись, направился к стоявшему поодаль флаеру. Крупный угрюмого вида сержант, во время разговора цепко следивший за каждым движением Вадима, тяжелой косолапой походкой зашагал следом.
        Вадим немного прикрыл дверь, и лишь убедившись, что гости повели машину к центру поселка, захлопнул ее окончательно.
        Глен выглянула из кухни.
        - Ушли? - шепотом спросила она.
        - Улетели…
        - Почему ты не сказал им про записку?
        - Чутье удержало… - Вадим хищно прищурился. - Иначе бы они не отстали.
        - Ты извини, - горестно вздохнула Глен, - впутала я тебя, сама не знаю во что.
        - Это точно.
        - Мы вечером пойдем к тоннелям? - осторожно спросила она.
        - Я еще ничего не решил, - неожиданно грубо отрезал Вадим. Недавние умозаключения относительно того, как бы им обмануть судьбу, показались теперь сущим бредом. С какой стати он возомнил себя крутым парнем, способным на героические поступки неизвестно во имя чего? Прав был Федор, когда отговаривал его от этого сомнительного шага! Видали мы таких предсказательниц. «Вы умрете!» Все люди рано или поздно умирают. И по гигантским временным меркам Вселенной - каждого живущего легко приравнять к ходячему трупу…
        Короче говоря, путешествие на Теллуру можно было считать поучительной ошибкой, коих в жизни любого человека случается не так уж и мало. Правда среди охватившего Вадима потока негативных эмоций нет-нет да и проскакивала какая-то радостная искорка. Он вдруг понял, что эта искорка - Николь.
        Всего за два дня ее прекрасный образ прочно обосновался в его мыслях и чувствах. «Надо забрать девчонку на Землю и прожить с ней до глубокой старости, - отрешенно подумал Вадим. - Это и будет тем самым непредсказуемым поступком…»
        Краснову остро захотелось немедленно вновь увидеть предмет своего неожиданного влечения.
        - Мне надо прогуляться, - словно очнувшись, сказал он. - Из дома не выходи…
        Глен, молча наблюдавшая за его внутренней борьбой, тихо спросила:
        - Ты надолго?
        Вопрос повис в воздухе.
        Быстро переодевшись, он выскочил на улицу. Солнце уже припекало, и через пять минут стремительной ходьбы пришлось сбавить темп - тяжелое дыхание, взмокшая спина и слипшиеся волосы никому еще не добавляли самооценки.
        На этот раз посетителей было гораздо больше, а вот Николь за стойкой не оказалось. Вадим перехватил одну из порхавших по террасе официанток и спросил про Николь. Выяснилось, что она сегодня не работает, и как с ней связаться, ему не скажут. Краснов возмутился, но девушка была непреклонна. Много вас тут таких, заявила она. Вадим догадался, что ею движет не столько желание оградить подругу от домогательств туристов, сколько личная зависть. Скорее всего, Николь и впрямь пользовалась успехом у заезжих искателей приключений. Это несколько поумерило его пыл. Присев за дальний угловой столик, Вадим взял себе пива и задумался.
        В тени опутавших террасу корявых стеблей, увешанных широкими бархатными листьями, было значительно прохладнее, чем снаружи. Образовав плотный зеленовато-фиолетовый ковер, инопланетный «вьюнок» гасил даже разыгравшийся с утра жаркий неприятный ветер. Ледяное пиво вполне приемлемого качества располагало к неспешной задушевной беседе. Но беседовать пока было не с кем, да и надо ли. Нафантазированная идиллия дала трещину, сморщилась и больше не тянула на заветную мечту.
        Образ двадцатилетней девушки с игривыми ямочками на щеках отдалился и стал практически недосягаем. В этом году Вадиму исполнялось тридцать три. Еще чуть-чуть - и такие шикарные девчонки будут видеть в нем исключительно «папочку» и соглашаться лишь на краткую любовь за большие деньги или на длительное сожительство, но за очень большие. Что в сущности ничего не меняет.
        От подобных мыслей становилось немного грустно, как, собственно, и от всего связанного с какими-то необратимыми процессами. А что в нашей жизни может быть более необратимо, чем течение времени? Его можно замедлить, разогнавшись до скорости света, но повернуть вспять - никогда. В этом смысл бытия и величайшая трагедия любого здравомыслящего существа.
        Приближение неминуемого конца заставляет нас что-то делать, к чему-то стремиться, пытаться втиснуть в отпущенный срок всего и побольше. Успеть до того момента, когда твоя личная вселенная погаснет навсегда. Сознание, тонущее в ужасе полного исчезновения, взывает к магии, религии и даже науке. Но тщетно. Никто никаких гарантий дать не может. Неужели человечество обречено на вечную муку - жизнь в ожидании смерти.
        Пиво кончилось.
        Вадим, не оборачиваясь, поднял опустевшую кружку над головой. Теперь на его недвусмысленный призыв откликнулась другая подавальщица - совсем молоденькая. Алкоголь добавил ему самоуверенности, и Краснов решил идти напролом. Приняв у этого хрупкого создания запотевшую емкость с пенящимся напитком, он положил на поднос солидные чаевые и с не предусматривающей отказа интонацией произнес:
        - Сообщите, пожалуйста, Николь, что ее ожидает человек, с которым она завтра убывает на Землю…
        Явно шокированная таким заявлением, девушка кивнула и быстро ушла. Вадим сделал пару крупных глотков.
        Чудесно!
        Кто его поругает за попытку обретения простого человеческого счастья?! Никто! Сейчас он поговорит с ней по душам, и все станет ясно. Его не проведешь! Главное, что сам он уже готов на многое, осталось выяснить, чего хочет от жизни она. А там - как повезет…
        Налетевший снаружи порыв ветра заставил всколыхнуться растительную стену, отделявшую террасу от внешнего мира. Какая зыбкая преграда. Она добросовестно оберегает человеческую плоть от солнца и ветра, но ей нечего противопоставить другим стихиям. Межзвездные корабли защищают экипаж от несравнимо более агрессивных сред, но абсолютной защиты не бывает. Пока движется время, в природе нет и не может быть ничего абсолютного.
        - Привет!
        Вадим поднял глаза.
        Рядом с ним стояла Николь и смущенно улыбалась. В коротком легком платьице она была просто неотразима.
        - Утро доброе! - радостно кивнул он. - Присаживайся.
        Девушка села, положила на стол маленькие изящные ладошки и вопросительно посмотрела на Вадима. Под этим взглядом у него из головы моментально улетучились все умные возвышенные слова, остались только низкие желания и сумбурные чувства.
        - У тебя выходной? - излишне бодро поинтересовался он, не зная с чего начать разговор.
        - Да.
        - Извини, что потревожил…
        - Ничего страшного.
        - Ты быстро пришла… - он глянул на часы.
        - Я живу в соседнем доме, - терпеливо пояснила она.
        - Удобно…
        - Да.
        Вадим замолчал, собираясь с мыслями. Машинально отхлебнул пива и, спохватившись, спросил:
        - Выпьешь чего-нибудь?
        - В другой раз… - поморщилась Николь.
        - И в другом месте, - понимающе хмыкнул Вадим.
        - Точно, а то девчонки мне этого не простят…
        - Завидуют?
        - Ну, ты своим заявлением тут всех шокировал.
        - И тебя?
        - И меня…
        - Ты же сама хотела на Землю!
        - Я и сейчас хочу!
        - Отлично! - Вадим расправил плечи. - Значит, договорились…
        - Погоди, - нахмурилась Николь, - для этого нам придется согласиться на кое-какие официальные формальности. Иначе мне не дадут разрешения покинуть Теллуру.
        - Согласна ли ты стать моей фальшивой женой? - подавшись вперед, с деланной суровостью прошептал Вадим.
        - С превеликим удовольствием, - подыграв ему, кокетливо потупила глазки Николь.
        - А «не фальшивой»?
        - Я подумаю, - сказала она с такой нежной беззащитной интонацией, что у Вадима замерло сердце.
        - Нет, я серьезно? - удивляясь нахлынувшим чувствам, переспросил он.
        - Вадим! Мы видимся только второй раз, а ты уже требуешь каких-то клятв. Ты мне симпатичен, иначе я вообще не стала бы разговаривать на эти темы, а остальное - дело времени…
        Ох уж это время, нигде от него нет спасения.
        Краснов оглянулся и поднял руку, подзывая официантку. Подошла та самая вредина, которая отказывала ему в общении с Николь.
        - Нам бутылочку шампанского и фруктов, - мстительно улыбаясь, попросил Вадим.
        - Это все? - демонстративно не замечая подругу, поинтересовалась она.
        - Пока все, - подтвердил Вадим.
        Официантка ушла.
        - Я же просила, - укоризненно сказала Николь.
        - Ты здесь фактически уже не работаешь, - возразил Вадим. - Или я чего-то не понял?
        - Не работаю, - покорно вздохнула девушка.
        - А чем ты собираешься заняться на Земле?
        - Если поступлю в Университет, буду учиться на заочном отделении и работать где-нибудь.
        - Опять в ресторане?
        - Не-е-ет!
        - Правильно! Ну его на фиг!
        Невозмутимого вида молодой человек в идеально белой униформе принес нарядную бутылку шампанского и блюдо с какими-то экзотическими плодами местной флоры. Наполняя бокалы, официант украдкой поглядывал на Николь, но девушка сделала вид, что ее это не касается. А Вадим и вовсе был поглощен изучением даров природы.
        - Что это? - спросил он, когда официант удалился.
        - Заказанные тобой фрукты, - видя его растерянность, улыбнулась Николь.
        - Я рад, что не овощи… а как их есть?
        Мохнатые шарики величиной с крупный грецкий орех выглядели совсем неаппетитно и мало походили на нечто предназначенное для употребления вовнутрь.
        Николь подхватила один из шариков и, ловко пропустив его между пальцами, вывернула наизнанку. Розовая сочная мякоть оказалась как бы надета на ее указательный палец.
        - Пробуй! - она вытянула руку.
        Вадим принюхался. Пахло ароматно и вполне съедобно. Он аккуратно лизнул шарик. Терпкий кисло-сладкий привкус наполнил рот.
        - Да ты кусай, не бойся! - посоветовала Николь.
        - Если что - сделаешь мне инъекцию биоблокады, - с серьезным видом попросил он и хищно впился зубами в инопланетный фрукт.
        - Ай! - взвизгнула Николь, отдергивая руку. - Палец откусишь!
        Вадим медленно прожевал то, что успел урвать.
        - Ну как?
        Краснов благосклонно кивнул и поднял свой бокал. Николь последовала его примеру.
        - За успех нашего предприятия! - провозгласил Вадим.
        Чокнулись. Выпили. Николь, рискуя вновь быть укушенной, позволила ему снова покуситься на свой сладкий пальчик.
        - Давай я тебе тоже выверну, - предложила она.
        - Нет, - покосившись на мохнатые комочки, отказался Вадим. - Вдруг обостренное чувство осязания испортит мне аппетит.
        - Какие мы чувствительные, - покачала головой Николь, выбирая на тарелке следующую жертву. - Слушай, а ведь я о тебе почти ничего не знаю, - спохватилась она. - Здесь ты турист, подвергшийся нападению преступницы, а кто ты на Земле?
        «А действительно - кто я? - подумал Вадим. - Скучный обыватель с мелкими увлечениями, пивом по выходным и ежегодной поездкой на курорт. Все остальное время уходит на работу и вяло текущую бытовую суету. И так год за годом. Потом старость, болезни, смерть… Может, пусть уж лучше сбудется предсказание?..»
        - Угадай, - чуть помрачнев, сказал он.
        - У тебя нашлись лишние деньги, чтобы смотаться на Теллуру, - значит, ты прилично зарабатываешь.
        - Я хороший специалист.
        - А кто твои родители?
        - Они погибли, - бесцветным голосом сообщил Вадим. Раньше, особенно во время учебы в колледже, ему частенько приходилось отвечать на этот вопрос, и поначалу он всякий раз сильно переживал, но потом научился отстраняться от смысла произносимой фразы.
        - Извини.
        - Давняя история.
        Широкий экран, висевший над стойкой бара, неожиданно вспыхнул разноцветными пятнами, переключив на себя внимание большинства посетителей. Картинка приобрела резкость, появился звук. Протяжно выла сирена, полицейские теснили зевак, выставляя ограждение. В центре образовавшейся площадки лежало бесформенное окровавленное месиво. Камера постоянно проскакивала это место, не давая зрителю сфокусироваться на страшном буром холмике, неизвестно откуда появившемся на одной из залитых солнцем улиц поселка.
        Метания камеры прекратились, в кадре появился диктор.
        - Как мы уже сообщали, - скороговоркой бросил он, - сегодня утром в «старом городе» были найдены обезображенные останки мужчины. Теперь стало известно его имя - это недавно прибывший на Теллуру репортер Майкл Роуз…
        9
        Вадим шагал быстро, размашисто и едва сдерживался, чтобы не перейти на бег. Это выглядело бы слишком подозрительно. Он спешил вернуться в снятый Роузом дом, так как боялся, что Глен наделает каких-нибудь глупостей.
        В новостях сообщили, что именно Глен Моррис является единственной и главной подозреваемой в проводимом Службой Безопасности расследовании. Оно и неудивительно, подобных ужасов здесь еще никогда не случалось. Для властей, конечно, проще всего было объявить виновницей трагедии сбежавшую заключенную, а уж потом разбираться в истинных причинах беды, настигшей заезжего репортера. Хотя зачем беглянке могло понадобиться нападать на пусть и скандального журналиста, а главное - каким образом она умудрилась так изувечить его тело, пока оставили без комментариев.
        С Николь Вадим договорился встретиться на следующий день и обсудить тонкости предстоящей сделки. Девушка предупредила, что убедить чиновников из Департамента Соцзащиты в искренности их намерений будет не так-то просто, но Вадим верил в удачу. И очень надеялся, что в итоге их деловое соглашение перерастет в нечто большее. Да и Николь, судя по всему, не возражала против реальной попытки обрести совместное счастье.
        Вадим вошел в дом и тщательно запер дверь изнутри.
        Глен встретила его хмурым подозрительным взглядом. Она сидела в гостиной прямо на полу перед выключенным экраном телевизора и разглядывала какую-то распечатку. Наверняка ей уже было все известно.
        - Ты один… - вяло удивилась она.
        - Пока что - да, - озабоченно бросил Краснов, присаживаясь на диван.
        - Я тут в компьютере покопалась, - Глен кивнула на лежащие перед ней листы бумаги. - Нашла подробную карту, теперь знаю, как добраться до гайки. Оказывается это недалеко… часа три ходу, если через лес…
        - Новости смотрела? - решил уточнить Вадим.
        - Смотрела, - Глен пожала плечами, - ты же знаешь, что я не могла этого сделать. Эту ночь я провела в доме. И вообще…
        - Я-то знаю, но полиции дали команду вести огонь на поражение. Задействован план «Общая угроза». Вечером будут выставлены усиленные патрули.
        - Мне уйти прямо сейчас?
        - Я не об этом.
        - А о чем?
        - Тебя все равно вычислят. В каждом доме предусмотрена пожарная сигнализация, совмещенная с датчиками объема и движения. Не забывай - это чужая планета, здесь действуют несколько иные законы, касающиеся свободы и безопасности. В положении «Общая угроза» разрешается принудительное наружное сканирование. Скоро полиция соберет полную информацию обо всех жилых помещениях…
        - Ты бывал на Хорке?
        - Нет.
        - Тогда не тебе говорить о свободе и безопасности!
        - Причем здесь Хорк! - взвился Вадим. - Если тебя с подобными обвинениями возьмут за задницу на Теллуре, тоже мало не покажется!
        - Повторяю: мне терять нечего, - отчеканила Глен. - К счастью, нельзя казнить человека дважды…
        - Подашь прошение о помиловании! Наконец, попросишь политического убежища.
        Глен окинула его снисходительным взглядом.
        - Чего ты добиваешься? - вздохнув, спросила она.
        - Давай свяжемся с властями. Я подтвержу твое алиби и сообщу им об оставленной Майклом записке.
        - Ясно… - горько усмехнулась Глен. - Хочешь всем угодить.
        - Я лишь хочу способствовать расследованию! - отрезал Вадим. - Я почти не знал Майкла, но он явно не заслуживал такой участи. И я хочу, чтобы убийца был наказан.
        - Свяжемся с властями, говоришь, - окрысилась Глен. - А не они ли втихаря санкционировали подозрительные эксперименты с такими как я? Конечно, мы уже не люди, отработанный материал, смертники! И все же не этой ли проблемой занимался Роуз? Тогда кому он мешал?
        Вадим молчал. Ему не хотелось верить во вселенский заговор каких-то темных сил, но по всему выходило, что история эта может закончиться для него куда печальнее, чем он предполагал. Похоже, злая судьба неотвратимо вела его по пути осуществления мрачного пророчества, и свернуть с этой адской тропинки было уже невозможно.
        Глен закрыла глаза и, обхватив плечи руками, тихонько покачивалась из стороны в сторону. Гостиную медленно наводнила тяжелая гнетущая тишина. Казалось, все слова сказаны, аргументы предъявлены, точки расставлены. У каждого своя правда, своя жизнь, свое ощущение справедливости. Им никогда не договориться, никогда не понять друг друга.
        - Ты не помнишь, как погибли наши родители? - не открывая глаз, шепотом спросила Глен.
        - Нет, - настороженно ответил Вадим. - По официальной версии, произошла разгерметизация и они задохнулись…
        - Да-а-а, - протянула Глен, - славно же нас обработали эти монстры из Особого Отдела. Справились с перепуганными детьми… но мне все равно иногда мерещится обезображенное тело матери… Очень напоминает то, что мы видели сегодня и то, о чем ходят упорные слухи среди каторжников Хорка…
        - Ты думаешь - есть связь? - напрягся Вадим.
        - Уверена! Наши пути вновь пересеклись именно здесь и это не случайно. Кому как не нам с тобой выяснить истину?
        - Боюсь, мы совсем не подготовлены для подобной миссии, - нахмурился Вадим. - Еще два загадочных трупа - вот такое будет наше максимальное достижение.
        - Где тот мальчишка, который спас меня от безумия, тот, которого я полюбила чистой и беззащитной детской любовью?
        - Он вырос и стал циником.
        - Пусть так! Лишь бы не трусом!
        - Не дави мне на «слабо», - отмахнулся Вадим. - И без того тошно.
        - Надо исследовать артефакт, - упрямо сказала Глен. - Ты же сам об этом говорил! Я чувствую приближение чего-то непоправимого.
        - И я чувствую… - он ожесточенно потер пальцами виски.
        - Вадим… - заглянув ему в глаза, умоляюще произнесла Глен. - В крайнем случае, свалишь все на меня. Скажешь, что это я вынудила тебя…
        - Ой! Прекрати! Дело не во мне.
        - А в ком?
        - Неважно, - он не собирался рассказывать ей про Николь. - Дай-ка мне карту.
        Взяв протянутые Глен листы, Вадим погрузился в изучение маршрута. Двигаться предстояло через лесную полосу в сторону гор. Если считать по прямой, то чуть больше десяти километров. Вадим и не подозревал, что новый поселок выстроили так близко от загадочного объекта. Впрочем, что в нем загадочного? Лежит себе здоровенный камень, никого не трогает. Зато бухточка, защищенная от материковой жары высоким горным хребтом, была, пожалуй, действительно самым приятным местом на всем южном побережье.
        Масштаб карты не позволял оценить плотность зарослей и учесть все тонкости рельефа, но и так было ясно, что придется изрядно попетлять. Воспользоваться флаером в данной ситуации они не могли по вполне понятным причинам.
        - Если, как ты говоришь, положить три часа на дорогу в один конец, - задумчиво сказал Вадим, - и оставить хотя бы пару часов на обследование гайки, то мы едва успеем вернуться до рассвета. А скорее всего, не успеем.
        - Это неважно! - оживилась Глен. - Мне не обязательно возвращаться, все равно обнаружат, а один ты можешь выйти из леса когда угодно, хоть днем.
        - Ну уж нет! - посуровел Вадим. - Давай сразу договоримся - будем, конечно, действовать по обстоятельствам, но что бы мы там ни нашли, это должно стать известно на Земле. Иначе нет смысла затеваться! Поэтому вернемся вместе, проясним Службе Безопасности ситуацию относительно Майкла и попытаемся избежать твоей депортации на Хорк. Что ж ты там все-таки натворила?
        - Ничего… - потупилась Глен. - Ничего страшного.
        - Тем более, - резюмировал Вадим. - А теперь давай займемся делом.
        В первую очередь следовало позаботиться об экипировке. Арестантскую робу Глен спрятала в лесу, да так тщательно, что и сама не помнила где. Платье и шлепанцы она стащила с крыльца соседнего дома. В таком наряде далеко не уйдешь. Вадим был вынужден пожертвовать своим джинсовым костюмом. Глен, пользуясь ручной термоклейкой машинкой, быстро укоротила и заузила все что нужно. Получилось не очень элегантно, зато практично. Хуже обстояло дело с обувью. Но и эту проблему удалось решить, после чего новенькие спортивные ботинки уже не подлежали восстановлению.
        - Не думай, что все это досталось тебе даром, - сказал Вадим, придирчиво осматривая переодетую девушку. - Ну-ка попрыгай.
        Глен встала в боевую стойку и сделала несколько яростных выпадов в его сторону.
        - Спокойно, спокойно, - отшагнув назад, ухмыльнулся Вадим. - Уж и пошутить нельзя. И где тебя только воспитывали?
        Вопрос опять был проигнорирован.
        Закончив приготовления, они перекусили и стали ждать вечера. Оба почему-то сильно нервничали. Время тянулось как заунывная песня выжившего из ума старца. В голову лезла всякая бредятина. Разговор не клеился.
        Наконец стемнело.
        Вадим открыл дверь и выглянул на улицу. Благодаря тому, что этот дом стоял последним в ряду, заднее крыльцо, смотревшее на океан, всегда пряталось от яркой цветной иллюминации фасадов соседних строений. Краснов подозревал, что обилие огней было вызвано туристическим сезоном и в другое время здесь все выглядит гораздо скромнее.
        Никого не обнаружив, он выпустил напарницу и притворил дверь. Если за домом следили, то сейчас должно было что-то произойти. Однако принявшая их в свои объятия ночь была тиха и безразлична. Небо, слегка подсвеченное изумрудными лучами выглянувшей из-за горизонта луны, в достаточной степени освещало все вокруг.
        Преодолев островок высокой душистой травы, они гуськом спустились с холма. Поросшая диким кустарником равнина упиралась в лесную чащу. До нее было не больше ста метров хорошо просматриваемого пространства. Только корявые, стелющиеся по земле ростки могли послужить им хоть каким-то прикрытием. Вадим уже собирался предложить Глен немного поползать, когда она, громко шепнув ему в ухо - догоняй, рванула к лесу.
        Через несколько секунд они вломились в заросли стройных, напоминающих отощавшие тополя, зеленых стеблей, украшенных наверху куцыми шляпками полупрозрачной листвы. Остановились, перевели дух, сверили направление и поспешили дальше.
        «Тополя» росли не слишком плотно и совсем не задерживали движения, лишь иногда их опутывали широкие спирали колючих лиан, и тогда приходилось делать небольшой крюк или пробиваться вперед с помощью прихваченного Вадимом топорика.
        В целом им пока удавалось выдерживать расчетный темп, но расслабляться не стоило - впереди на карте значилось коварное болотце.
        Крупные хищники в здешних местах не водились. Кроме того, Вадим не сомневался, что даже вооруженная лишь ножом Глен способна дать достойный отпор любому зверью. Чувствовалось, что девушка прошла изрядную спецподготовку, прежде чем стала невинной жертвой правоохранительной системы Хорка. Такой ли уж невинной?
        Вадим порядком выдохся и едва поспевал за Глен, периодически срывающейся на легкий бег.
        Болото, коварства которого они опасались больше всего, давно пересохло и превратилось в длинную проплешину. Здесь почти ничего не росло. Бежать по его слегка пружинящему дну было даже приятно.
        Убедившись, что критический участок пути уже пройден, Вадим взмолился о пощаде. Глен нехотя притормозила. Ей не терпелось взглянуть на пресловутый артефакт своими глазами.
        Еще немного - и впереди показалось белесое плоскогорье с темной зловещей громадой, торчавшей здесь совершенно не к месту.
        На опушке леса они остановились, для того чтобы передохнуть и оглядеться. Никакого постороннего движения замечено не было. Каменная гайка лежала чуть накренившись в сторону противоположного склона, будто пыталась отползти подальше от обосновавшихся по соседству людей.
        - Безобразие, - выровняв дыхание, бросил Вадим. - Ни тебе ограждения, ни охраны.
        - Зачем? - не отрываясь от портативного ночного бинокля, спросила Глен.
        - Мало ли что оттуда вылезет…
        - Если что-нибудь серьезное вылезет, то никакая охрана не спасет.
        - Все-то ты знаешь и умеешь. Зачем только меня с собой потащила?
        - Когда человек один, он не может быть уверен в своей адекватности, - мельком глянув на него, наставительно сказала Глен.
        - Точно! А когда человеков двое, то можно плюнуть на все и заняться сексом… - хмыкнул Вадим.
        - Чисто мужская логика.
        - Не забывай, именно мужская логика лежит в основе нашей цивилизации.
        - Я скорблю вместе со всеми…
        - Ой-ой! Дай-ка мне бинокль, скорбящая женщина.
        - На.
        Вадим прильнул к окуляру. На обращенной к ним стороне гайки он заметил едва видимое светлое пятно, очевидно, это и есть вход в один из тоннелей. Вадим спрятал бинокль в поясную сумку, проверил показания индивидуального дозиметра - все в норме.
        - Не знаю, зачем мы сюда приперлись, - опять засомневался он. - В тоннелях полно всяких датчиков, нас моментально вычислят.
        - Вот и проверим их оперативность, - безрадостно произнесла Глен. Ей, несмотря на внешнюю браваду, тоже было не по себе. - Идем?
        - Пошли осторожненько.
        Они преодолели узкую полоску жиденькой растительности и ступили на продуваемое всеми ветрами каменистое плато. Сразу стало крайне неуютно. Казалось, тысячи глаз уставились на непрошеных гостей, а из жерла тоннеля вот-вот стрельнут чем-нибудь испепеляющим.
        Но все обошлось. Никто не пытался воспрепятствовать им достичь отвесной стены гайки. Черный, холодный на ощупь, изъеденный временем камень, будто случайно вывалился из другого мира, да так и остался лежать позабытый своими настоящими хозяевами.
        Зияющий посередине боковины двухметровый округлый провал, слабо подсвечиваемый мертвенными голубоватыми отблесками, походил на путь в преисподнюю. По крайней мере, такие ассоциации возникли у Вадима.
        Судя по испуганному лицу Глен, на нее вход в тоннель произвел аналогичное впечатление. «А ведь она гораздо беззащитнее, чем старается казаться», - подумал Вадим. Подойдя вплотную, он разглядел намалеванное рядом с дырой предостережение.
        «ВНИМАНИЕ! НЕ ВХОДИТЬ! УГРОЗА ДЛЯ ЖИЗНИ!»
        Да-а уж! Подобная надпись где-нибудь на Земле только притягивала бы взгляды мальчишек и провоцировала бы их на «подвиги». Другое дело - чужой мир, тут иные правила, иное восприятие опасности.
        Нижний срез тоннеля располагался в полутора метрах над осыпью раскрошившегося известняка. Вадим оперся руками на шершавый горизонтальный выступ, похожий на маленькую ступеньку, и запрыгнул внутрь. Тихий отзвук его вторжения несколько долгих секунд гулял по затянутому голубоватой дымкой проходу. Стены тоннеля и впрямь слегка фосфорицировали, но из-за этого странного тумана разглядеть, что творится в глубине коридора, было невозможно.
        Когда все стихло, Краснов помог Глен тоже вскарабкаться наверх, и они медленно двинулись вперед. Благополучно достигнув центральной полости, Вадим занялся внимательным изучением данных универсального анализатора. В инопланетных колониях такие приборы имелись в каждом доме наряду с обыкновенной аптечкой.
        Глен тем временем обследовала ходы в соседние тоннели, ведущие к другим боковинам гайки.
        Свечение купола имело красноватый оттенок и резко контрастировало с голубоватыми прожилками стен. Кроме того, огненные узоры постоянно меняли форму и интенсивность, что на самом деле смотрелось довольно красиво.
        Анализатор не зафиксировал никаких подозрительных отклонений от нормы. Повышенный электромагнитный фон все-таки оставался в пределах допустимого, туман и впрямь состоял лишь из мелкой водяной взвеси, а микроорганизмов и бактерий оказалось даже меньше, чем снаружи.
        Источником тумана служил, очевидно, тот самый бездонный колодец в центре сооружения, забранный толстой металлической решеткой. Удивительно! Почему в канун туристического сезона такими же решетками не закрыли остальные входы в гайку, если она по-настоящему опасна?! Скорее всего, гипотеза, что кто-то достаточно влиятельный использовал этот объект для не вполне законных экспериментов, была близка к истине. Но уловить суть проводимых здесь изысканий Вадим и Глен так и не смогли.
        Тщательно обследовав все коридоры и не обнаружив ничего интересного, они выбрались на свежий воздух. Равнина по-прежнему безмолвствовала. Зеленая луна, отмерив половину небосвода, уткнулась в горные вершины. Измотанные трехчасовым переходом, бессонной ночью и подавленные абсолютным отсутствием хоть каких-нибудь результатов «сыщики» уселись на опушке леса; молча сжевали по маленькой упаковке высококалорийного мясного пюре; ополовинили тоненькую фляжку с соком.
        - Систем видеоконтроля я не засек, - сказал Вадим, рассовывая по карманам остатки скромного завтрака, - только датчики среды. Хорошие шансы свалить по-тихому. Есть другие предложения?
        - Нет, - вздохнула Глен, задумчиво дожевывая мятную таблетку стимулятора.
        - Тогда хватит мечтать. Потопали обратно, надо успеть затемно.
        - Я останусь, - решительно сказала Глен, - понаблюдаю. Сам говоришь - в доме меня все равно обнаружат… Да и ты отдохни немного, теперь уже некуда спешить.
        - Здесь, в редколесье, тебя найдут еще быстрее, а следящие жучки в доме я нейтрализую. Имеется такой опыт!
        - И что потом?
        - Отсидишься до конца Трансляции, как ты и рассчитывала. Тут осталось-то чуть больше недели. Правда я отбуду пораньше, но скажу, что еще вернусь, а домик оплачен с запасом - потревожить тебя не должны.
        Глен криво усмехнулась.
        - Даже если меня не вышлют с грузовым транспортом обратно на Хорк - это будет лишь отсрочкой приговора…
        - Ну знаешь, - развел руками Вадим. - Пять лет неплохая отсрочка. Мало ли что за это время произойдет… - и, помолчав, добавил: - Вдруг на Хорке власть поменяется или ты все-таки тайну гайки разгадаешь…
        - Может тайны-то никакой и нет, - пробормотала Глен.
        - Может, и нет, - хмуро согласился Вадим, - но в том, что Теллура, рано или поздно, преподнесет землянам неожиданный сюрприз, я практически уверен.
        - Ладно, побарахтаемся еще, - Глен встала. - Идем, уговорил.
        Тщательно ликвидировав все следы своего пребывания в зоне артефакта, они пустились в обратный путь. Луна нырнула за горизонт. Стемнело. Так обычно бывает перед рассветом. Фонарики зажигать не стали. Двигались почти на ощупь, поминутно сверяясь с показаниями магнитометра.
        Вадим собирался идти тем же маршрутом, чтобы облегчить преодоление чересчур заросших участков, но, видимо, где-то в самом начале они сбились с проторенной дорожки, а петлять в темноте - дело бестолковое. Несмотря на это, возвращение отняло значительно меньше времени и сил.
        С первыми лучами солнца, отразившимися в ледяных верхушках далеких гор, путники осторожно выглянули из леса, дабы удостовериться, что оставшаяся до их уютного домика сотня метров не таит в себе новых опасностей.
        Устланная зеленью равнина искрилась свежей росой. Ничего подозрительного на ней не было, как собственно не было и самого домика…
        Вадим зажмурился, потер глаза. Картинка не изменилась. Там, где еще вчера светились огни и бурлило от наплыва туристов людское поселение, теперь лишь чернели бесформенные груды развалин…
        10
        «Муйня!»
        Выложенное из камней на травянистом склоне холма незамысловатое ругательство просматривалось вполне отчетливо. Бело-желтый известняк выглядел на зеленом фоне даже как-то неуместно празднично, а пронизывающие его слюдяные прожилки и вовсе задорно переливались в косых лучах заходящего солнца.
        Вадим в сердцах сплюнул и, вернувшись в полумрак тоннеля, стал дожидаться Глен.
        Заканчивались третьи сутки их безрезультатного ползания внутри гайки, а эта мрачная, безмолвная громадина так и не раскрыла ни одной из своих тайн. Еда и питье давно закончились. Мысли превратились в засохшую кашу, а загадочная метаморфоза в смертный приговор.
        То, что они с перепугу приняли за обугленные руины, при ближайшем рассмотрении оказалось НЕДОСТРОЕННЫМ ПОСЕЛКОМ…
        Осознать это было непросто. Залитые черным пластобетоном фундаменты будущих домов, ростки потемневшей арматуры, ошметки строительного мусора - все, как и положено при проведении широкомасштабного строительства, вот только прогресса в этом благом начинании явно не наблюдалось. Да и то, что уже возведено, - изрядно подпорчено временем, а кое-где и вовсе утонуло в высоком кустарнике.
        Так что же произошло?!
        Почему поселок вдруг превратился в стройку, которая имела место здесь несколько десятилетий назад?
        Что это значит?!
        Свершилось пресловутое перемещение во времени? Тогда где рабочие? Где техника? И почему стройплощадка выглядит так, будто ее давно забросили?
        Может быть, на планете имеется еще одна бухта, как две капли воды похожая на обжитую колонистами, и в ней тоже когда-то возводили жилье, но затем по неизвестным причинам свернули строительство?
        Ерунда! Чушь!
        Вадим знал наверняка, что ничего подобного на Теллуре не существует, да и магнитометр показывал, что эта бухточка та самая и никакие «ночные ведьмы» не завели их в другое место.
        Когда оторопь немного отпустила и все мыслимые предположения были высказаны, стало понятно, что иного пути, кроме как опять лезть в гайку, у них нет. На осмысливании происходящего решили пока не зацикливаться. Ясно одно - гайка и впрямь обладает какими-то необъяснимыми свойствами и надо по горячим следам попытаться вернуть себя в привычное жизненное пространство. О том, что дверка эта, возможно, работает лишь в одну сторону, предпочитали вообще не думать. Обратная дорога забрала последние силы.
        При более внимательном изучении местности, непосредственно около артефакта, были выявлены бесспорные отличия от того предгорья, что встретило их прошлой ночью. Но главное открытие повергло их в шок - исчезла металлическая решетка, прикрывавшая бездонный колодец в центре гайки. Следовательно, изменился не только поселок, чужим был весь этот мир.
        И вот прошло трое суток почти непрерывных блужданий вокруг зловещей каменюки и внутри нее. Чтобы проще было распознать момент желанного возвращения (не бегать же каждый раз к поселку), Вадим выложил на склоне ближайшего холма слово, которое наиболее емко отражало его отношение к новой среде обитания. Сначала он собирался лишь сделать небольшую метку в виде горки камней, но потом вдруг ощутил некую мистическую подоплеку свершившегося, и бессильная злоба сама собою выплеснулась наружу. Надпись хорошо просматривалась прямо из впустившего их внутрь гайки тоннеля и по идее должна была исчезнуть, вернись они на ту Теллуру, где люди преуспели в строительстве колонии гораздо больше, чем здесь.
        Но слово будто прилипло к холму и всякий раз, когда, потоптавшись в центральной полости артефакта, люди с надеждой спешили к выходу, красноречиво напоминало им о том положении, в котором они оказались.
        Вадим присел на брошенную куртку. Мышцы гудели, во рту пересохло. Из туманной дымки тоннеля появилась Глен. По виду напарника она уже поняла, что ничего нового за стенами этого склепа он не увидел, а потому брела, еле переставляя ноги. Поравнявшись с Вадимом, она все-таки выглянула наружу, еще надеясь, что ее спутник ошибся. Потом тяжело вздохнула и уселась рядом. Тягучая прохлада, струившаяся вдоль тоннеля, навевала апатию.
        Они тупо разглядывали противоположную стену, говорить было не о чем.
        Редкие порывы горячего ветра захлестывали внутрь базальтового коридора точно удары бича, словно кто-то пытался высечь и без того наказанных землян за чрезмерное любопытство.
        - К-хе… придется идти к поселку, - сморщившись от боли в воспалившемся горле, произнес Вадим. - Лучше это сделать ночью, а не по жаре.
        - Зачем?.. - Глен повернулась к нему и застыла с открытым ртом.
        - Там река… надо запастись водой, - нехотя пояснил он. - Иначе загнемся.
        Глен промолчала. Вадим хотел поймать ее взгляд, но девушка изумленно смотрела мимо него. Почуяв опасность, он резко повернулся к выходу. Из-за перепада освещенности глаза на пару секунд ослепли. А когда Вадим снова прозрел, то не поверил увиденному. Со стороны подлеска к гайке неспешно шел человек.
        Да! Сомнений быть не могло, теперь они оба наблюдали лениво бредущего прямо на них мужчину. Поначалу Глен подумалось, что это мираж. Уж слишком легкомысленно выглядел сей нежданный гость.
        На вид ему было немногим за тридцать, высокий, смуглый, в коротких шортах, бесцветной майке и легких шлепанцах, он походил на возвращающегося с пляжа беззаботного дачника.
        Еще не полностью исчезнувшее за горизонтом солнце било пришельцу прямо в глаза. Он то прикрывал их ладонью, то беспомощно щурился, пытаясь внимательно разглядеть окрестности. Он словно кого-то искал, причем делал это весьма целенаправленно.
        Притаившиеся в тоннеле Вадим и Глен были пока недосягаемы для его взора и, несмотря на затеплившуюся надежду выбраться отсюда, не торопились обнаружить себя.
        Защищаясь от солнца одной рукой, в другой мужчина держал небольшой округлый предмет непонятного предназначения.
        Вадим мог поклясться, что видит этого человека впервые. Глен тоже не признала в нем ни друга, ни врага. Но не следовало исключать, что незнакомец разыскивает именно их. Вот он остановился, глаза вновь спрятались под козырьком ладони, а губы расплылись в ехидной ухмылке. «Заметил надпись на холме, - догадался Вадим. - Ишь, как щерится!»
        И тут гость сделал нечто такое, отчего Вадим едва не заорал дурным голосом, а Глен, вожделенно облизнувшись, тихо застонала. Округлый предмет оказался флягой. Мужчина обильно смочил водой короткие светлые волосы, плеснул на спину и в довершение - пару раз смачно отхлебнул из горлышка.
        - Издевается, - процедил Вадим.
        - Может, вылезем? - неуверенно предложила Глен. - Он вроде один и без оружия. Да и выбора у нас нет…
        - Подождем еще, - угрюмо сказал Вадим. - Не нравится мне все это. Откуда он здесь взялся в таком виде? Ту-у-урист.
        - У него во фляге совсем чуть-чуть осталось, - вздохнула Глен.
        - Да-а, не больно-то он воду экономит. Наверное, их база где-то поблизости.
        - База?.. - усомнилась Глен.
        - Ну, или комфортабельное транспортное средство.
        - Неплохо бы…
        - Погоди, - Вадим ошалело воззрился на свою спутницу. - А что, если гайка и есть такое средство?!
        - Точно! Потому и воду не бережет. Значит, на Теллуре его должны встретить.
        - А вдруг не на Теллуре?!
        - Черт! - Глен сжала кулаки. - Хватит гадать! Пора допросить парня. Надеюсь, он не станет что-либо скрывать от своих братьев по разуму… - она хищно ухмыльнулась.
        - Что-то здесь не так, - пробормотал Вадим. - Давай понаблюдаем пока.
        Тем временем последний лучик солнца канул среди уходящих далеко на запад неприступных горных хребтов. Тени исчезли. Мир превратился в стремительно засвечиваемый черно-белый фотоснимок. Незнакомец перестал глазеть по сторонам и быстрым шагом направился к гайке. Вадим и Глен отступили во мрак тоннеля.
        Мужчина подошел ко входу и остановился в нерешительности.
        - Эй, есть кто живой?! - крикнул он в темноту.
        Краснов приложил палец к губам. Глен кивнула. Отзывчивое эхо, поначалу бодренько подхватившее слово «живой», пару раз икнуло и стихло, будто испугалось чего-то.
        - Ну и хрен с вами, - не дождавшись ответа, беззлобно сказал незнакомец и повернулся спиной к тоннелю. Его черный силуэт был отлично виден изнутри.
        Прошло несколько долгих минут. Гость оставался на прежнем месте. Он лишь чуть покачивал головой, словно в такт какой-то мелодии, и Вадиму казалось, что на его лице застыла презрительная ухмылка. Окончательно потерявшись в догадках, Краснов шепотом велел Глен быть начеку, а сам, стараясь не шуметь, двинулся к выходу. Мелкие камушки иногда все же предательски поскрипывали под ногами.
        Опасаясь преждевременного разоблачения, Вадим замер на приличном расстоянии от чужака и громко скомандовал:
        - Стоять! Не оборачиваться! Пристрелю!
        Незнакомец даже не вздрогнул и не попытался оглянуться, а лишь картинно задрал вверх руки.
        И в самом жесте, и в поспешности его исполнения Краснову почудилась какая-то издевка. Он подошел ближе. Со спины гость был еще более безобиден - топорщащиеся ежиком волосы на затылке, мокрая майка, вытертые на заднице шорты. Ни тебе оружия, ни дополнительной амуниции. Но чем менее опасным выглядел пришелец, тем сильнее нервничал Вадим. Не то чтобы его мучили какие-то конкретные предчувствия, просто людям свойственно опасаться всего непонятного. А в этой истории Вадим пока не понимал абсолютно ничего.
        Он подал Глен знак приблизиться. Девушка медленно двинулась по тоннелю. Почти каждый ее шаг сопровождался едва различимым похрустыванием. Стало быть, человек, покорно стоящий с поднятыми руками, наверняка слышал и то, как подкрадывался к нему Вадим. Слышал и ждал! Но зачем?! Может он знает, что и оружия у них никакого нет? Охотничьи ножи не в счет.
        - Забери у него флягу.
        Глен подошла ближе и выхватила из поднятой руки драгоценный сосуд.
        - Я пришел вам помочь, - с легким акцентом спокойно сказал мужчина. - Давайте поговорим.
        - Обязательно поговорим, - нетерпеливо бросил Краснов. - Что во фляге?
        - Вода.
        - Нормальная? - уточнил Вадим, наблюдая как Глен сует нос в приоткрытую крышку.
        - Вполне! - заверил гость.
        - Опусти руки.
        Мужчина повиновался.
        Глен, сделав несколько мелких глотков, передала флягу Вадиму. Ему показалось, что ничего вкуснее он раньше не пил. К сожалению, жидкости и впрямь едва хватило на то, чтобы промочить горло.
        - Далеко до базы? - спросил Вадим, сверля взглядом затылок чужака.
        - На этой планете нет людских поселений, - невозмутимо сообщил гость. - Я ваш единственный шанс выбраться отсюда.
        - А ты кто? Служба спасения?
        - Зовите меня… - мужчина на секунду замешкался, - Сэм.
        - Сэм? - переспросил Вадим.
        - Да, так проще…
        - А может, лучше Бим? - Краснов тянул время. Ситуация слишком походила на издевку, на фарс, в любую секунду готовый обернуться настоящей трагедией.
        - Нет, Сэм мне больше нравится…
        - Допустим… - сдался Вадим. - Отойди от стены.
        Сэм сделал несколько шагов вперед и остановился. Вадим и Глен спрыгнули из тоннеля на землю. Еще раз огляделись. Ничего подозрительного в сгущавшихся сумерках замечено не было.
        - Повернись, - сухо распорядился Вадим и напрягся в ожидании какого-нибудь подвоха.
        Гость медленно выполнил приказ. Его цепкий взгляд, в доли секунды ощупав помятые фигуры и утомленные лица выпавших из привычной реальности людей, скрылся за маской формального безразличия.
        Вадим, в свою очередь, не менее дотошно, словно молодой студент-криминалист, фиксировал в мозгу внешность предполагаемого спасителя - крупный нос, приплюснутый подбородок, тонкие губы, широкие скулы, глубоко посаженные глаза. Обычная такая внешность, ничего подозрительного или особо вызывающего в ней не было. Но Краснову все равно стало не по себе. Этот человек был чересчур спокоен. От него веяло завидной уверенностью, граничащей с безумием. Казалось, что он совершенно не сомневается в своей абсолютной неуязвимости, знает о жизни нечто скрытое от простых смертных и прямо вот так, в шортах и шлепках, поведет их сейчас через глубины пространства и времени.
        Всю сознательную жизнь Вадим мечтал хоть раз почувствовать себя таким же уверенным и неуязвимым, но понимал, что это невозможно. Ну в самом деле, как хрупкий человечек, состоящий из плоти и крови, может быть уверен в завтрашнем дне?! Если он, конечно, еще не потерял способность трезво оценивать полный неожиданных опасностей окружающий его мир. Пережитая в детстве душевная травма, видимо, оставила уж очень глубокий рубец на психике Вадима. Он частенько пытался вспомнить истинные события, произошедшие во время того злосчастного перелета, однако из серых подвалов памяти лишь проступали искаженные ужасом лица родителей.
        Глен нарушила затянувшееся молчание.
        - Как нам вернуться на Теллуру? - в лоб спросила она.
        - Я отведу вас к Транслятору, - кивнув в сторону леса, ответил Сэм.
        - Но мы попали сюда через гайку! - возразила Глен.
        - Через гайку? - нахмурился Сэм. - А! - он снисходительно хмыкнул. - Вы имеете в виду этот каменный шестиугольник. В данный момент он для нас бесполезен.
        - Далеко идти? - спросил Вадим.
        - Нет, но все равно надо торопиться, скоро стемнеет.
        - То есть, я так понимаю, объясняться с нами сейчас ты не будешь, - прищурился Краснов.
        - Не имеет смысла, - Сэм обезоруживающе улыбнулся.
        - Ладно, идем, - неохотно согласился Вадим и тут же мрачно добавил: - Но учти, парень, ты мне не нравишься, и не дай тебе Бог шутить…
        - Кстати, - деловито перебил его Сэм, - здешняя природа не так уж безобидна. Необходимо обезопасить себя. - Он извлек из кармана шорт маленькую плоскую коробочку. - Это универсальный инъектор. Прижмите его к плечу, и он автоматически определит и введет дозу стабилизирующего ваш организм лекарственного препарата.
        Вадим, лишь мельком взглянув на протянутое ему устройство, отрицательно мотнул головой.
        - Потом…
        - Потом будет поздно! - настаивал Сэм.
        - Нам уже сделали все положенные для Теллуры прививки, - возразила Глен.
        - Но это не Теллура! - парировал Сэм. Похоже, он начинал терять терпение.
        - Так давай быстрее уберемся отсюда! - рявкнул Краснов.
        - Редко встретишь здесь подобных тупиц… - процедил Сэм, не трогаясь с места.
        - Вот как! - хищно воскликнул Вадим. - Все-таки мы не первые оказались в этой заднице?
        - И даже не вторые, - осклабился Сэм. - Поэтому сделайте то, что вам говорят, проявите благоразумие.
        - Только после вас, - непримиримо заявил Краснов.
        - Мне нельзя. Я свою дозу уже получил. Новая инъекция меня убьет.
        - Ты же говорил, что эта фиговина сама определяет допустимый уровень лекарственного воздействия, - Глен почему-то тоже не верила в добрые намерения свалившегося на их головы благодетеля.
        Сэм тяжело вздохнул и обвел взглядом совсем потемневший горизонт.
        - Последний раз спрашиваю, - бесцветным голосом произнес он, - вы будете выполнять мои распоряжения?
        - Смотря какие, - буркнул Вадим.
        - Итак, начнем с начала, - Сэм поднял коробочку на уровень глаз. - Это инъектор. Чтобы попасть домой, вам следует им воспользоваться, иначе ничего не получится.
        - Не пойдет, - твердо сказал Вадим, - или ты объяснишь все толком, или извини, дураков нет.
        - Это ваше последнее слово?
        - Да! - решительно заявил Краснов, полагая, что, в крайнем случае, ситуацию можно будет переиграть.
        - Ну, что ж… - Сэм резким движением оголил левое плечо и приложил к нему коробочку.
        «Так-то лучше», - подумал Вадим.
        Раздался едва слышный писк. Сэм, удовлетворенно улыбаясь, спрятал инъектор обратно в карман и, поправив рукав футболки, с неподдельной жалостью воззрился на затаивших дыхание людей.
        Ничего не происходило. Вадим и Глен обменялись недоуменными взглядами. Сэм скалил зубы и молчал. Ох, недаром он им сразу не понравился.
        - Мы можем идти к Транслятору, - вкрадчиво напомнил Вадим.
        Сэм как-то странно на него посмотрел и вроде бы даже сделал какое-то невнятное движение в сторону подлеска, но вдруг, словно споткнувшись, завалился на бок и затих.
        Краснов с опаской подошел и тронул его за плечо. Никакой реакции. Тогда он дернул сильнее. Сэм перевернулся на спину. Нетрудно было убедиться, что их несостоявшийся спаситель уже мертв…
        11
        Шли медленно, едва передвигая ноги. А куда теперь спешить? Одинокая луна бесстрастно целилась в затылок и норовила окончательно запугать призрачными тенями. Мысли вяло брели по одному и тому же кругу. Кто был этот человек? Как он сюда попал? Почему так легко расстался с жизнью? Или не расстался?! Перед тем как бросить бездыханное тело, они с усердием достойным лучшего применения пытались оказать ему первую помощь. Безрезультатно. Человека словно выключили в наказание за проваленную миссию. Но в чем она, эта миссия, собственно, заключалась? Неужели в банальном умерщвлении незваных гостей? Нет! Не верится! Как-то все слишком сложно и надуманно.
        Глен предлагала закопать труп. Вадим счел это ненужной тратой времени и сил. Усопшего оттащили к холму и, положив рядом с той самой надписью, лишь слегка забросали пучками вырванной с корнем травы. Во время этого занятия Вадима не покидало ощущение нереальности происходящего. Ему уже казалось, что не по своей воле он выложил здесь это слово, а чужой мир руками своих пленников исторг из себя ядовитое ругательство и адресовал его им же.
        В любом случае основной задачей было пополнить запас воды, а уж потом пытаться решать другие проблемы. Висящая у Вадима на поясе пузатая фляга Сэма периодически больно ударялась о локоть, будто мстила за своего старого хозяина и напоминала о том, что все могло бы сложиться иначе.
        Поначалу Глен и впрямь запаниковала, объявив, что надо было делать, как ОН говорил, поскольку выбора все равно нет. Тогда Вадим поинтересовался: слышала ли она хоть об одном подобном случае. Нет?! Не слышала?! Он тоже не слышал. Следовательно - ни один из возможно побывавших здесь людей не вернулся обратно на Теллуру! С этой безрадостной мыслью они и отправились в путь.
        Им очень хотелось побыстрее достичь побережья, но отяжелевшие ноги отказывались повиноваться, с каждым шагом замедляя ход. Попытки заставить их шевелиться активнее становились все более мучительными. Даже Глен за последние дни утратила былую выносливость и еле плелась, то и дело замирая, обхватив руками очередной попавшийся на пути шершавый ствол. Идея все-таки воспользоваться инъектором сейчас не казалась им такой уж бредовой. Опасная коробочка, завернутая в кусок фольги, болталась в боковом кармане. Вадим прибрал ее как вещественное доказательство. Только вот кому и что он собирался доказывать?
        Привал сделали на исходе ночи, когда небо чуть-чуть посветлело, а сил совсем не осталось. Глен растянулась прямо на покрытой нежным мхом земле и тут же заснула. Вадим сел возле дерева с твердым намерением не сомкнуть глаз, ибо после вчерашнего инцидента, более легкомысленный поступок, чем вырубиться сразу обоим, сложно было представить.
        Луна ушла, а солнце еще не выглянуло из-за горизонта. Тени исчезли, мир стал серым и однообразным. Из низин крадучись пополз туман, покрывая хрупкие стебельки молодой поросли капельками свежайшей влаги. Скоро в них заиграют лучики света, беззаботно улыбнутся новому дню, торжественно вспыхнут напоследок праздничными огоньками, а потом безжалостно расправятся с приютившей их наивной слезой, испарив всю ее без остатка.
        А вот какая-то запоздалая тень мелькнула между деревьев, съежилась, будто не веря, что время ее жизни уже вышло, закончилось и надо немедленно исчезнуть, раствориться в новом потоке мирового порядка, уступив место скудной, невыразительной серости убогого размеренного бытия.
        Вадим вздрогнул, мотнул головой, дремота отступила, а темное пятно возле Глен осталось, вдруг превратившись в сидящего на корточках человека. Краснов затаил дыхание, уставившись на скрытую под зеленой накидкой мощную спину чужака. Ни его лица, ни того, что он сейчас делает возле Глен, видно не было, и Вадим растерялся, не зная как правильно поступить. То ли дружелюбно окликнуть, то ли внезапно наброситься, вцепившись противнику в глотку.
        И тут чужак оглянулся…
        Это был Сэм! Он как ни в чем не бывало добродушно кивнул.
        Медлить было нельзя. Вадим подскочил и, рискуя порвать сухожилия, кинулся на противника. Сэм, получив мощнейший удар ногой в ухо, завалился на спину. Накидка распахнулась, под ней были все те же майка и шорты. Глен лежала неестественно запрокинув голову и не подавала признаков жизни. Страшная догадка помутила Вадиму разум. Он коршуном навис над поверженным, но все еще опасным врагом и буквально стал втаптывать его в землю. Как ни странно, Сэм лишь закрывался от ударов, даже не пытаясь перехватить инициативу. Решив, что с него пока хватит, Вадим бросился к Глен и, убедившись, что случилось непоправимое, застонал от жалости и бессилия.
        Девушка была мертва.
        - Не будь дураком… - прохрипел Сэм. - Сделай себе инъекцию, это единственная возможность…
        Вадим не дал ему договорить. Теперь он бил его с тупым остервенением, никуда уже не торопясь и ни в чем не сомневаясь. Убийца будет наказан! Наказан смертью! Приговор вынесен и должен быть приведен в исполнение!
        Почувствовав эту нацеленность Краснова на конечный результат, Сэм начал активно отбиваться. А Вадим, наоборот, терял последние силы. В итоге Сэму удалось встать на ноги. С криком: «отвали, придурок!», он нанес Вадиму сокрушительный удар в челюсть. Краснов долбанулся затылком о ствол ближайшего дерева и потерял ориентацию. Сэм выхватил из-за пазухи какую-то тоненькую трубку, глянул на нее, его лицо перекосилось от гнева, и он, бешено вращая глазами и изрыгая непрерывный поток жуткой брани, шагнул вперед с явным намерением добить распоясавшегося землянина.
        И тут что-то всхлипнуло, хлопнуло и обдало Вадима вонючей жижей. Он судорожно протер глаза. Сэм исчез. Вадим оглядел залитую кровью траву, искореженные ошметки плоти, повисшие на ветках куски рваной зеленой накидки и понял, что произошло. Рвотный спазм скрутил его тело. Упав на колени, он закашлялся, захлебываясь в потоке желчи, больше в его желудке ничего не было.
        Убийцу кто-то покарал. Покарал беспощадно и показательно, но Вадим не испытывал удовлетворения. Он догадывался, что тот, кто способен на подобное, слишком далек от человеческой морали и движим совсем иными мотивами. Истинные критерии справедливости, понятия добра и зла, гуманности и жестокости ему недоступны. Впрочем, не факт, что они вообще существуют…
        Отплевавшись, Вадим поднялся, с надеждой посмотрел на Глен. Нет, ничего не изменилось. Девушка лежала в прежней позе и тоже была залита кровью и прочей гадостью, извергнутой из разорванного в клочья человеческого тела. Кто бы мог подумать, что в каждом из нас содержится такое количество дерьма.
        Превозмогая дурноту, Краснов опять склонился над Глен, проверил пульс, дыхание. Бесполезно. Все кончено. Дикий крик вырвался из его груди, сознание помутилось. Вадим почувствовал, что теряет рассудок. Им завладело единственное желание - бежать, бежать подальше от этого проклятого места. Он вскочил и уже не выбирая дороги бросился через овраги и буреломы, к воде, к свету, к спасению. Быстрее! Еще быстрее! Мягкие зеленые веточки превратились в жалящие хлысты, а безобидные деревца - в злых, остервеневших погонщиков.
        Весь в поту, в крови и мозгах, он, с первыми лучами солнца, упал в океан. Но облегчение не пришло. Казалось, что теплая, соленая вода пытается содрать с него кожу. Все его тело покрывали порезы и ссадины, одежда превратилась в лохмотья, а душа в выжженную пустыню. «Ты должен был умереть… ты опасен для окружающих!» - вторил голос предсказательницы. Вадим поднялся и медленно побрел вдоль берега. Из-за мыса появились заросшие бесхозные фундаменты, скрюченные металлические конструкции; почти достроенная вышка связи смотрела на него пустыми глазницами почерневших рефлекторов.
        Вот и узенькая лента реки. Вода становится прохладнее. Последний пакетик с обеззараживающим порошком злобно шипя сделал свое дело. Вадим напился и пошел вверх по течению. Наконец-то влага начала приносить удовольствие, а в голове немного прояснилось.
        На небе ни облачка. Жгучее солнце зверело с каждой минутой. Вадим спрятался в тени нависшего над излучиной рыхлого, изъеденного ветрами утеса, достал тюбик биоклея, обработал промытые ранки.
        Жжение и зуд успокоились, теперь можно было и подумать. Он прикинул, а не померещилось ли ему все случившееся, и понял, что зря пытается ухватиться за соломинку. Кто же это был? Оживший труп?! В любом случае Глен больше нет! Он остался здесь совершенно один, без пищи и почти без пригодной к употреблению воды. Смерть будет долгой и мучительной… Чего ждать? Очередного визита Сэма? Ведь рано или поздно усталость возьмет свое, он уснет, и его наверняка постигнет та же участь. Так стоит ли оттягивать неизбежное?!
        Вадим медленно достал из кармана небольшой блестящий сверток. Осторожно развернул фольгу. Коробочка инъектора мирно уставилась на него двумя похожими на маленькие глазки выпуклостями.
        Как все просто решается…
        Нет, он не должен так поступать. Надо хотя бы предать земле тело Глен. Потом надо вернуться к гайке, проверить кое-что. Впрочем, долго бороться с усталостью он не сможет. Еще день-два - не больше. Ну что ж, и на том спасибо. Позволив себе, по крайней мере, лишние сутки отсрочки приговора, Вадим спрятал орудие убийства и двинулся в обратный путь.
        Пару часов можно было ни о чем не думать, просто уворачиваться от веток, искать место для следующего шага и выдерживать направление. Открылось второе дыхание, словно в преддверии неминуемой гибели организм пустил в дело последние резервы.
        Но все хорошее слишком быстро заканчивается. Вот и полянка. Жарко. Тяжелый запах гниющими щупальцами расползается по округе. Тело Глен и останки Сэма облепили какие-то жуткие насекомые.
        Вадим, отойдя немного в сторону, вытащил нож и начал копать неглубокую длинную яму. Почва здесь оказалась мягкой, податливой, будто уже давно готовилась принять в себя прах чужой жизни.
        Действуя, как тщательно запрограммированный автомат, Вадим довольно быстро справился с поставленной задачей. Стараясь не дышать через нос, он перетащил тело Глен к месту погребения. Используя драгоценную питьевую воду, протер ей лицо, после чего накрыл его относительно чистым платком и быстро засыпал могилу землей.
        Облако лишившихся изрядной доли пиршества мерзких летучих тварей с недовольным жужжанием перекинулось на внутренности Сэма.
        Находиться здесь далее Вадим не мог. Бросив последний взгляд на невысокий холмик и понимая, что первый же серьезный дождь, скорее всего, разрушит это сооружение, он продолжил свой путь в направлении гайки.
        К вечеру цель была достигнута. Награжденный «муйней» склон красовался на том же месте, рядом с ним по-прежнему активно разлагался труп того Сэма, который пришел за ними первым. Вадим даже не удивился, лишь принял это к сведению и все. Правда, еще мелькнула шальная мысль, что все-таки, может быть, в действиях чужака имелась какая-то логика…
        Тоннель гайки встретил его зловещим красноватым полумраком. Ползающие по стенам огоньки уже не вызывали былого восторга, а скорее ассоциировались с хищными взглядами потусторонних недоброжелателей. А в остальном здесь все было так же, как и раньше. Потоптавшись возле центрального колодца, Вадим вернулся к выходу, втайне надеясь увидеть в лучах заходящего солнца очередного бредущего к артефакту Сэма. Уж теперь бы он не сплоховал, уж теперь бы тому пришлось объясниться по полной программе.
        Но нет, чуда не произошло.
        Вскоре нахлынувшие сумерки окончательно растворили в себе унылый пейзаж этой покинутой здравым смыслом планеты. Вадим натаскал в центр гайки сухих веток и вознамерился отоспаться, несмотря ни на что.
        Как ни странно - ночью его никто не потревожил. Весь следующий день он провел в бесплодных шатаниях по окрестностям с периодическими нырками внутрь гайки. Ничего нового это не дало. Подлый, загадочный мир явно не желал отпускать своего пленника, но и не торопился добить его последним прицельным ударом.
        Так прошло трое суток. На исходе очередного пустого дня Вадим вновь развернул коробочку смертоносного инъектора и застыл в оцепенении. Голод и жажда стали нестерпимыми, а стимулы к дальнейшей борьбе за выживание канули среди боли и отчаяния. Он принял решение, назначил срок и не хотел, чтобы страх сумел подавить волю. Предсказанию суждено было сбыться!
        Когда последний лучик тонущего за горизонтом солнца отчаянно затрепетал в изломанных вершинах гор, Вадим растянул губы в резиновой улыбке и приложил инъектор к оголенному плечу…
        12
        Глен резко открыла глаза, ей показалось, что кто-то ударил ее в самое сердце. Вокруг было темно и тихо, как в могиле. Сведенные судорогой легкие отказывались дышать. Глен постаралась успокоиться, и сдавившие грудь силы ослабили хватку. Вдох, другой, третий. Вот так, уже лучше. Зрение возвращалось медленно. Наконец она различила над собой знакомую полусферу с переливающимися красноватыми прожилками и почувствовала запах крови. Воображение мгновенно нарисовало картину какого-то жуткого, омерзительного побоища. А может - не воображение, может быть - это память выдала из своих подвалов нечто душераздирающее, нечто несовместимое со здравым рассудком. Глен рывком села, осмотрелась. Она опять находилась внутри гайки, от центрального колодца тянуло прохладой, мрачные овалы тоннелей, призывно разинув пасти, терпеливо ждали новую добычу.
        Глен встала, прислушалась к своим ощущениям. Все мышцы ломило, дурнота подступала к горлу, но не более того. Ее руки, лицо, одежда были залиты кровью и еще какой-то гадостью. Но самое противное, что она не помнила, как здесь оказалась. Они долго шли через лес, устроили привал и все - дальше как отрезало. Чья это кровь? Вадима?!
        - Эй! - в отчаянии крикнула Глен. - Есть тут кто?!
        «Кто? Кто? Кто?» - заметалось нервное эхо.
        - Вадим!
        Ответа не последовало.
        Глен попыталась определить тот тоннель, который должен был вывести ее в направлении поселка, и не смогла. Колодец без решетки, стены, купол, - вроде все то же самое и все-таки какое-то другое.
        Поборов сомнения, девушка шагнула в ближайший проход. Впереди замаячило пятно света. Глен ускорила шаг, потом побежала. Забыв про осторожность, она выпрыгнула из гайки. Местность показалась ей незнакомой, занималось раннее утро.
        В полном смятении Глен, потратив чуть больше часа, обошла артефакт по периметру. Ругательной надписи нигде не было, но и следов Вадима не обнаружилось. Напрасно она кричала, звала, до рези в глазах вглядывалась в горизонт. Ничего! Помыкавшись еще какое-то время, Глен решила идти к поселку, хотя уже и не верила в его существование.
        Она торопилась узнать правду и боялась ее.
        Вскоре выяснилось, что старое пересохшее болото здесь вовсе не является таковым. Глен это не остановило, и, только провалившись по пояс в зеленую жижу, она поняла, что забралась слишком далеко, но и это не важно, а важно лишь то, что никакого поселка здесь нет. И вообще никого нет. Она совершенно одна сидит в вонючей луже на этой лишь отдаленно напоминающей Теллуру планете и ничего хорошего ее тут не ждет. Но и там ей светила смертная казнь, так что - справедливость восторжествовала.
        Глен заплакала, она не желала этого, слезы сами полились из глаз. Женская натура взяла верх над стальными нервами «убийцы с Хорка».
        Бродивший туда-сюда игривый ветерок вдруг окреп, сделался навязчив и дотошен. Поглощенная своими переживаниями, девушка не сразу заметила, что покрывавшая воду болотная ряска, словно уступая кому-то место, медленно расползлась в разные стороны. И лишь когда рваная тень накрыла ее с головой, Глен спохватилась, но было уже поздно.
        Прямо над ней висел неизвестный летательный аппарат. Он был почти бесшумен, только создаваемый им упругий поток теплого воздуха, мгновенно высушив слезы, забрался в растрепанные волосы и ласково гладил по голове, будто намекая, что все самое страшное уже позади.
        Глен не привыкла верить в чужую добродетель, а потому не испытала радости, напротив - приготовилась к худшему. Она никогда раньше не видела подобных машин, но в симметрии маленьких острых крылышек и плавных обводах продолговатого корпуса явно читалось земное происхождение. По крайней мере, очень хотелось в это верить. Ей только зеленых человечков тут не хватало!
        В днище аппарата появилось темное пятно раскрывшегося люка. Глен напряглась, ожидая смертоносного выпада. С детства лишенная излишней сентиментальности, она вполне разделяла такой вариант проявления гуманности. Ее сюда никто не звал, чтобы кидаться на помощь, а оставлять вроде как жалко. И впрямь, зачем обрекать разумное существо на муки и загрязнять окружающую среду органической падалью; один импульс - и нет проблемы.
        Успокаивая себя подобным образом, Глен, задрав голову, не отрываясь смотрела в непроглядный овал и покорно ждала испепеляющей вспышки. Наконец тьма зашевелилась и вывалилась из люка затянутой в черное фигурой. Удерживаемый за пояс тонким полосатым тросом, человек скользнул вниз. Три секунды - и он продел под руки Глен эластичный захват, на спине щелкнул карабин, второй жгут стянул талию. Короткая отмашка, и связка медленно поползла вверх. Болото недовольно хлюпнуло, забурлило. У Глен перехватило дыхание, то ли потому что захваты сдавили грудь, то ли оттого что ей все-таки удалось разглядеть своего спасителя. Им оказалась женщина.
        - Келли, - прохрипела Глен, пытаясь извернуться и заглянуть в глаза бывшей подруге, - Келли, это я… Келли… - Вблизи аппарата воздушный поток усилился, слова застревали в горле, невнятным бормотанием падали обратно в болото.
        Из-за ее отчаянного дрыганья трос начал опасно раскачиваться. Получив легкий шлепок по макушке, Глен успокоилась. В самом деле, чего это она, надо же иметь хоть каплю терпения. Сейчас они поднимутся на борт, освободятся от этих удавок, и Келли ей все расскажет. Боже, неужели все позади! Уж подруга-то не даст ее в обиду!
        Сильные руки втащили Глен в кабину. Келли помогала еще одна женщина. Глен моментально узнала ее, это была Нора из другого отряда. В тюрьме они никогда не общались, но перед отправкой на Теллуру среди заключенных распространилась информация, что Нора несколькими днями раньше не вернулась из такой поездки, как собственно и Келли.
        Люк закрылся. Стало тихо, словно во сне. Келли и Нора уселись в боковые кресла, а Глен, не решившись осквернить сиденье своей мокрой задницей, осталась на полу. Но это было не важно, удивляло другое - женщины вели себя так, будто им не было никакого дела до поднятого с поверхности грязного, жалкого существа.
        - Келли, - опять позвала она, - ты меня не узнаешь? Это же я - Глен!
        Ее не удостоили даже взгляда. Может, я обозналась, растерянно подумала Глен. Да нет - волосы, глаза, рот, - все ее, так какого же черта?!
        - Нора! - Глен начала злиться. - Да очнитесь вы!
        Из-за переборки высунулась коротко стриженая голова. Молодой человек оценивающе посмотрел на расшумевшуюся гостью.
        - Не кричи, - веско бросил он, - они не будут с тобой разговаривать.
        - Почему? - промямлила Глен.
        - Это не входит в их служебные обязанности…
        Голова исчезла, а Глен съежилась и замерла, пытаясь оценить ситуацию. Желание задавать вопросы пропало. В выражении лица и словах этого парня было то же самое, что заставило их с Вадимом не поверить Сэму и фактически спасло от гибели - полная уверенность в своей правоте и безнаказанности. Пока ничто не позволяло ей думать иначе.
        Возник легкий, щекочущий слух свист, Глен потащило назад и в сторону. Она едва успела ухватиться за расположенный возле люка поручень.
        Машина набирала скорость и разворачивалась.
        Через несколько секунд перегрузка отпустила, и Глен, наплевав на приличия, взобралась на сиденье. Отсюда сквозь узкую прозрачную полосу, тянущуюся вдоль всего борта, ей было видно не так уж и много, но вполне достаточно, чтобы уяснить направление полета. Летательный аппарат стремительно двигался в сторону океана.
        Глен затаила дыхание, сейчас они пролетят над поселком!
        Но нет, чуда не произошло. Бухта, в которой на Теллуре обосновались люди, была девственно чиста, отсутствовали даже те заброшенные останки разумной деятельности, которые обнаружились на другой близняшке этой загадочной планеты.
        Летательный аппарат пошел на снижение, Глен инстинктивно вцепилась в подлокотники кресла. Машина заходила на посадку по широкой дуге, и девушке удалось разглядеть место предполагаемой парковки. Сооружение хоть и располагалось на суше, в отдалении от береговой линии, напоминало гигантскую буровую платформу, предназначенную для добычи полезных ископаемых со дна морского. Мощные опоры поддерживали немыслимое переплетение каких-то надстроек и труб коммуникаций, увенчанное ажурной многометровой вышкой. Впрочем, сходство это было весьма условным, на самом деле ничего подобного Глен раньше не видела.
        Быстро сбросив скорость, машина плавно опустилась в колодец, подсвеченный неровным голубоватым сиянием, и затихла. Хотя в пассажирском отсеке и раньше-то было не особо шумно, но теперь тишина эта стала пугающе-настоящей, словно ласково принявший ваше тело ковер из живой, мирно копошащейся под ветерком зеленой травы вдруг превратился в холодную абсолютно мертвую твердь.
        Глен стало действительно жутко. Она посмотрела на отрешенное, ничего не выражающее лицо бывшей подруги и испугалась окончательно. Радость встречи сменилась парализующим волю ужасом непонимания.
        - Боже, что они с вами сделали? - прошептала она и, представив себя в роли такой же ничего не помнящей бесчувственной куклы, подумала, что лучше уж было утонуть в болоте…
        С громким щелчком разошлись створки бокового люка. Глен вздрогнула, яростно задышала, тщетно пытаясь восстановить самообладание. Бывшие смертницы Хорка вскочили как по команде. Выждав секундную паузу, будто получив от невидимого оператора новое распоряжение, Нора исчезла за переборкой, а Келли, посмотрев сквозь Глен, указала ей на выход.
        В ангаре находились еще два таких же летательных аппарата и какое-то хитроумное оборудование, но Глен не успела разглядеть детали. Келли, через длинный, плохо освещенный коридор, стремительно препроводила ее в небольшое помещение, занятое тремя душевыми кабинками. По дороге Глен опять попыталась разговорить бывшую подругу, но та совершенно не реагировала на обращенные к ней реплики, точно вообще не слышала их. И это несмотря на то, что Глен уже не стеснялась в выражениях.
        Помимо душевых кабинок в комнате присутствовали широкий диван и низенький миниатюрный столик, заваленный фруктами, имелась здесь и облепленная изнутри пузырьками запотевшая бутыль с водой. Увидев это изобилие, Глен сразу отстала от молчаливой спутницы и, быстро скинув одежду, нырнула под ближайший полупрозрачный купол. Она ужасно хотела есть, а тем более пить, но отвращение к своему покрытому потом и грязью телу оказалось еще сильнее.
        Не дождавшись пока волны сухого горячего воздуха смахнут с нее последнюю каплю влаги, Глен выпрыгнула из душа и жадно накинулась на продукты. Утолив первый голод, она представила, как это должно было выглядеть со стороны, и спохватилась, вспомнив, что сидит на диване совершенно нагая. Моментально возникло острое, давящее чувство постороннего взгляда. Девушка затравленно огляделась, только сейчас до нее дошло, что Келли в помещении уже нет, а из приоткрытого шкафчика выглядывает какая-то цветастая одежонка.
        И тут в дверь настойчиво постучали!
        - Минуточку! - вскочив, крикнула Глен. В шкафчике оказалось несколько мягких, разноцветных халатов и пара серых комбинезонов. Напяливать комбинезон времени не было, поэтому пришлось завернуться в первый попавшийся халат. Плюхнувшись обратно на диван и поджав босые ноги, она нервно воскликнула:
        - Да! Входите!
        В проеме двери возник молодой человек. Тот самый, что вытащил ее из болота, и вроде бы надо его поблагодарить, но почему-то не хочется.
        - Я вижу, ты быстро освоилась, - усмехнулся он. - Ну, давай знакомиться!
        Парень обошел столик и уселся рядом с девушкой. Он был среднего роста, довольно крепкий. Никакого оружия при нем видно не было. Глен слегка воспрянула духом, уж голыми руками они ее не возьмут.
        - Что молчишь?
        - Жду объяснений, - холодно ответила Глен. Фамильярный тон этого человека был ей крайне неприятен.
        - Вот как? - наигранно изумился хозяин положения. - И все же меня зовут Оливер, а тебя?
        - Глен.
        - Отлично, Глен. Так о каких объяснениях ты толкуешь?
        - Что это за планета?
        - У нее нет названия, - развел руками Оливер, - а служебный индекс, боюсь, тебе ничего не скажет.
        - А как она связана с Теллурой?
        - С чем? - серьезно переспросил Оливер и, достав из кармана тоненькую блестящую трубочку, внимательно посмотрел на ее стеклянный наконечник. Очевидно, то, что он там увидел, его несколько расстроило.
        - Теллурой… - упавшим голосом повторила Глен.
        - Не знаю, что ты имеешь в виду, - озабоченно сказал Оливер, - да и вообще стоит ли такой очаровательной девушке забивать себе голову подобной ерундой…
        «Наверное, он шутит, - с надеждой подумала Глен. - Или даже издевается».
        - Жаль, поздно тебя нашли, - вздохнул Оливер, - а то мы успели бы хорошенько развлечься… я наблюдал за твоей трапезой… очень впечатляюще…
        - Что? - занятая своими мыслями, не поняла Глен.
        - Ну, как «что»? - Оливер властно положил руку на ее выглянувшее из-под халатика колено. - То самое…
        И в этот момент Глен не выдержала. Она сознавала, что не следует так поступать, но страхи, обиды и переживания последних дней вдруг выплеснулись наружу, превратившись в хлесткую, звонкую пощечину.
        Глен видела, как от удара запрокинулась его голова и, дальше будто по кадрам, как эта самая голова, оторвавшись от тела, шлепнулась на пол, а само тело, обдав ее потоком теплой крови, разорвалось на куски…
        13
        Летательный аппарат медленно кружил над лесом, как коршун в поисках жертвы. От рыхлой зеленой каши уже рябило в глазах. Бурые проплешины ядовитыми аляповатыми кляксами разбавляли однообразие ландшафта. Кое-где по поверхности болота ползли туманные испарения, под которыми мог укрыться целый полк вражеских разведчиков. Глен плохо представляла, как в таких условиях можно найти одного единственного человека, если, конечно, он сам не пожелает быть обнаруженным.
        На этот раз она сидела в кабине управления, а машину вел пожилой, немногословный японец. Звали японца - господин Хосимото. Он возник перед Глен в тот самый момент, когда она в мрачном недоумении пялилась на размазанные по дивану останки Оливера. На ее месте любая другая женщина давно бы лишилась чувств, а то и рассудка, но Глен не была обычной женщиной.
        Семейная пара, из лучших побуждений удочерившая миленькую девчушку, родители которой погибли в дальнем космосе, отправилась на Хорк, чтобы подзаработать денег и тем самым обеспечить себе и ребенку достойное будущее. Это было последней ошибкой в их недолгой и не слишком радостной жизни. Через полгода они приняли смерть от рук уличных грабителей. Глен вновь осиротела.
        Судьба!
        Таким образом, еще в раннем детстве она познала, что такое борьба за выживание в человеческих джунглях. Впрочем и там водятся «доброжелатели». Нашлись люди, не просто приютившие бездомную грязную девчонку, но и воспитавшие в ней настоящего бойца. Попутно вложив в голову ребенка мысль о том, что человеческие создания в большинстве своем, мелкие порочные твари, и если находится кто-то, желающий избавить мир от одной из таких тварей, и платит при этом хорошие деньги, то не грех пойти ему навстречу.
        Глен получила хорошее образование в закрытом, неизвестно кем финансируемом, пансионате. Никто не ставил перед ней никаких дополнительных условий, и, достигнув совершеннолетия, девушка свободно покинула воспитавшую ее общину. Надо отдать ей должное, она сразу же попыталась вырваться с Хорка, но такие планеты крепко цепляются за каждого поселенца, иначе там уже давно бы никого не осталось. Нужны были деньги и немалые. И тогда Глен решилась все-таки использовать полученные в общине боевые навыки. Клиенты нашлись быстро. Глен бралась за дело, только убедившись, что объект, подлежащий устранению, действительно полная свинья. По крайней мере, с ее точки зрения. Это служило оправданием для ее совести, которая нет-нет да и выстреливала в голову новую дозу угрызений. Работала Глен быстро и профессионально, но законы этого мира не переделаешь, и очередной клиент вместо обещанного гонорара сдал ее полиции. Обидно. Она ведь почти накопила сумму, необходимую для того, чтобы навсегда забыть про жестокий мир Хорка.
        Не судьба!
        Да, Глен могла убить человека и неоднократно делала это, правда, вполне цивилизованными средствами. И то, что сейчас от ее руки - в прямом смысле этого слова - погиб человек, не слишком ее шокировало, тем более что она успела причислить его к категории отъявленных негодяев. Поэтому, брезгливо осматривая последствия несильной пощечины, она думала лишь о том, как такое могло произойти чисто с технической точки зрения.
        Даже невысокий седой человек восточной наружности, тенью проскользнувший в комнату, не вызвал у Глен испуга - только вопросы, целый ворох вопросов, на которые пытливый ум девушки требовал немедленных ответов.
        Тем не менее она подобралась, ожидая агрессивного выпада в свою сторону. Вместо этого мужчина абсолютно спокойно сказал, что ей ничто не угрожает, и поинтересовался ее самочувствием. И лишь услышав, что она в порядке, - представился.
        Так состоялось это странное знакомство.
        Увидев в глазах девушки тысячу вопросов, господин Хосимото с японской прямотой заявил, что не намерен давать какие-либо пояснения относительно случившегося. Но Глен настаивала.
        - Это я его так приложила? - спросила она.
        - Нет, - снисходительно заверил ее Хосимото.
        - Тогда кто? Вы?
        Японец на секунду задумался, потом безразлично произнес:
        - Молодежь часто пытается урвать от жизни больше чем способна проглотить. Это он сам себя наказал…
        - Как это сам? - недоумевала Глен.
        - Долго объяснять, - нахмурился Хосимото, - да и ни к чему собственно, тем более что мужчина, с которым вы залезли в осевой концентратор, движется сейчас в направлении океана и пора его спасать. Болото там очень коварное.
        - Вадим! - радостно воскликнула Глен.
        Японец пожал плечами.
        - Полетите со мной? - спросил он. - Так будет безопаснее для вашего знакомого.
        - Конечно! Я готова!
        - Ну не совсем… - поморщился Хосимото. - Давайте опять в душ. Потом выберете подходящий комбинезон. Через пять минут жду вас в ангаре. Не заблудитесь?
        За весь полет японец не сказал больше ни одного слова и теперь, нарезая круги над мрачной непроходимой топью, лишь сосредоточенно поглядывал на приборы, заставляя Глен сгорать от непонимания и тревоги. Она терпела, сколько могла, но потом, не в силах больше томиться неизвестностью, все-таки спросила:
        - А вдруг мы его не найдем?
        Хосимото дернул плечом - вроде как отмахнулся.
        - Что такое осевой концентратор? - не унималась Глен.
        Японец опять промолчал.
        - Почему ваш Сэм пытался нас убить?!
        Хосимото медленно повернул голову и удивленно посмотрел на девушку. Его японские глазки расширились до критического размера, казалось, еще немного - и он превратится в старинного мультяшного героя, таким образом снова оборвав едва проступившие нити реального мира.
        - Какой Сэм?
        - Крепкий, светловолосый, наглый! Он появился возле гайки, когда мы с Вадимом уже потеряли надежду выбраться.
        - Возле гайки? - переспросил Хосимото, сделав ударение на последнем слове.
        - Ну, этот каменный шестиугольник… - пояснила Глен.
        - Осевой концентратор, - усмехнулся японец.
        - Тем более, - не разделив его радости, нахмурилась она.
        - Значит, Сэм… понятно…
        - А вот мне ничего не понятно!
        - А вам оно и не надо! - отрезал Хосимото.
        - Как это «не надо»?! - вызверилась Глен. - Нет, я, конечно, догадываюсь - какой-то секретный проект, меньше знаешь - лучше спишь и тэ дэ, но раз уж мы здесь, вам придется ответить!
        - Хорошо, - вдруг согласился японец, - спрашивайте.
        От неожиданности Глен даже растерялась, сердце забилось, словно в предвкушении разгадки великой тайны, а голова мгновенно опустела.
        Сквозь нижнее остекление кабины по-прежнему был виден лишь заболоченный лес, враждебно ощетинившийся островерхими пиками худосочных стволов. Летательный аппарат продолжал выписывать длинные восьмерки в режиме автоматического сканирования местности.
        - Как называется эта планета? - спохватилась Глен.
        - Никак, только индекс. Продиктовать?
        - Гайка, вернее, осевой концентратор связывает ее с Теллурой?
        - Концентратор связывает три планеты, но по своей сути не является транспортным средством…
        - Зачем все это?
        - Чтобы понять природу вещей, - с непроницаемым выражением на лице сообщил Хосимото.
        - Кто проводит исследования?
        - В Эксперименте задействовано много людей.
        - Зачем в концентратор возят смертников с Хорка?
        - Мы не имеем к этому отношения.
        - А кто имеет?! - Глен начинала терять терпение. Чем больше она спрашивала, тем меньше понимала.
        - Вам лучше знать.
        - Почему женщины, которые сопровождали меня на вашу базу, вели себя как зомби?
        - У них не было выбора.
        - Кто лишил их выбора?
        - Тот же, кто отправил в осевой концентратор.
        - Господин Хосимото! Вы издеваетесь?!
        - Нет, но я предупреждал - мои ответы не вернут вам спокойствия и не поспособствуют постижению истины, скорее наоборот, так стоит ли их задавать?
        Со стороны пульта нервно пискнуло. Хосимото отвернулся и приник к экрану биосканера.
        - Вроде нашли, - сказал он. Посередине зеленоватого экрана обозначилось яркое светлое пятнышко. Японец перешел на ручное управление и подвесил машину чуть в стороне от засеченного в овраге объекта.
        - Что это? - затравленно поинтересовалась Глен.
        - Судя по массе и активности сигнала - ваш бывший спутник.
        - А почетче нельзя?
        - Нет, он грамотно маскируется. Боится нас что ли?
        - И правильно делает, - буркнула Глен.
        Хосимото озабоченно покачал головой.
        - Если судить обо всех людях по небольшой случайной выборке, то этих тварей давно пора лишить возможности продолжения рода. Многовато мусора…
        - Это вы о Сэме?
        - Нет, Сэм был отличным парнем, а вы его убили.
        - Мы его не трогали! Он сам сделал себе инъекцию!
        Хосимото усмехнулся и, не отрывая взгляда от сканера, с издевкой произнес:
        - Это же как надо было расстроить человека…
        - Чего мы ждем? - печально спросила Глен, потеряв надежду разобраться в изрекаемой японцем бредятине.
        - Хочу удостовериться, что это именно ваш друг, а не какой-нибудь притаившийся хищник.
        - Тут водится крупное зверье? - запоздало испугалась Глен.
        - Теперь водится, ваши же соплеменники подсуетились… Чего уж только они в этот концентратор не пихали… Встречаются солидные экземпляры, что-то типа медведей, правда на болота они заходят редко, видать боятся, тяжеловаты слишком.
        - Вадим просто так себя не выдаст, - засуетилась девушка. - Надо подать ему сигнал!
        - Утомили вы меня, - посуровел Хосимото. - Как дети, честное слово, да, в общем, так оно и есть…
        - Давайте я спущусь вниз, - предложила Глен.
        Японец нехотя кивнул и протянул ей клипсу переговорника. Девушка повесила ее на ухо, быстро вылезла из кресла и перешла в транспортный отсек.
        - Эй! - позвала она, затянув на себе страховочный корсет.
        Из-за переборки появилась седая голова Хосимото. Бегло осмотрев экипировку десантницы, он удовлетворенно крякнул. Возле люка вспыхнул зеленый огонек, Глен утопила кнопку ключа, моментально в брюхе машины образовалась овальная дыра. Девушка села на самый край. Аппарат висел метрах в семи над землей, было чуть страшновато. Тем не менее Глен, еще раз проверив крепление троса, спрыгнула вниз. Страховочный механизм подхватил ее тело и медленно повел к земле.
        - Вадим! - крикнула Глен. Возглас получился больше похожим на рыдание, чем на радостный призыв.
        Ниже, еще ниже.
        - Вадим!
        Опять без ответа. Ветер, обрадованный легкой добычей, закручивал трос в одну сторону, мешая круговому обзору.
        Когда до земли оставалось не более метра, что-то могучее запрыгнуло на девушку сзади, обхватило мертвой хваткой со всех сторон, хрипло выдохнуло прямо в ухо. Глен затрепетала, живо представив, как зубастые челюсти смыкаются у нее на шее. Но вместо этого перед ее горлом блеснуло широкое лезвие ножа…
        14
        Вадим резко открыл глаза, ему показалось, что кто-то ударил его в самое сердце. Вокруг было темно и тихо, как в могиле. Сведенные судорогой легкие отказывались дышать, а охваченные паникой мозги - думать. Он отчетливо помнил, как приложил инъектор к плечу, и все, больше ничего, словно щелкнули выключателем, и вот теперь он здесь - в беззвучном мраке преисподней.
        Собрав волю в кулак, Вадим кое-как упорядочил дыхание. Приток кислорода освежил голову, помог восстановлению слуха и зрения.
        В центральном колодце тихонько завывал ветер. По выгнутой поверхности купола безмятежно гуляли красноватые блики. Все как обычно, ничего сверхъестественного внутри гайки не наблюдалось.
        Наверное, это был дурной сон, подумал Вадим, или голодный обморок. Он медленно ощупал карманы. Коробочки инъектора нигде не было. Потерял? Выкинул? От греха подальше! И правильно! Надо бороться до конца, до последнего вздоха! Сейчас он выберется из гайки и опять пойдет к поселку, и так до тех пор, пока не упадет без сил…
        «Напрасно!» - ядовито пропищал голосок малодушия. «Пусть! - мысленно оборвал его Вадим. - Гораздо проще умирать, сознавая, что сам Господь отказался протянуть тебе руку помощи, а значит - таков был Великий Замысел Божий, и не мне оспаривать это решение. Но сначала я все-таки хочу убедиться, что меня действительно кинули на самом высоком уровне!»
        Дневной свет больно резанул по глазам. Вадим высунулся из тоннеля и долго щурился, пытаясь поймать расползающиеся контуры уже до отвращения изученной местности, но те все никак не желали принимать знакомые очертания. И тут до Вадима дошло - надписи нет! Да! «Муйня» исчезла, как, собственно и весь холм, на котором она была выложена. Как бы Глен порадовалась…
        Не поддаваясь преждевременным эмоциям, Вадим не поленился обойти вокруг гайки, хотя магнитометр точно указывал, что ошибки нет - он не перепутал тоннели, а следовательно, окрестности артефакта и впрямь изменились. Убедившись в этом воочию, Вадим решительно направился в сторону поселка. Ничего хорошего от этой прогулки он не ждал. Округа преобразилась настолько, что предполагать, будто ему посчастливилось вернуться обратно на Теллуру, было просто глупо. Каменистое плато с гайкой посередине, скалистая гряда и горные пики в отдалении явно указывали на то, что если эта планета и не Теллура, то, по крайней мере, ее ближайшая родственница. Но даже между близнецами часто простирается такая пропасть, что только держись.
        Вскоре его опасения подтвердились самым неприятным образом. Топкое непроходимое болото начисто отрезало путь к побережью. Вадим не имел ни малейшего представления, как и с какой стороны обойти эту естественную преграду, а потому двигался по прямой, пока не застрял окончательно.
        И тут на горизонте возникла черная точка. Она быстро росла, невероятно быстро, для того чтобы оказаться каким-нибудь безобидным созданием здешнего хилого животного мира.
        По пояс в воде Краснов был слишком заметен и беспомощен, а игра без козырей не входила в его планы. Быстренько выбравшись на покрытый густым подлеском островок, Вадим устроился в склизкой, воняющей плесенью ложбинке и стал ждать.
        Всколыхнув сочную болотную зелень, над головой прошел странный летательный аппарат. Вадим никогда не видел такой конструкции, а он, в силу своих увлечений, неплохо разбирался в подобной технике.
        Подавив острое желание выпрыгнуть из укрытия и замахать руками вслед удаляющейся машине, Вадим попытался размышлять здраво, отбросив эмоции. Скорее всего, там во флаере люди, думал он. В противном случае все кардинально меняется и ничего предугадать невозможно. Итак, эти люди имеют хорошую, максимально обособленную от Земли техническую базу. Кто они? Друзья или враги? Судя по тому, что происходит на Теллуре, вероятнее второе… Мои действия? Сдаться на милость победителя или утопиться на зло врагу?
        Вновь накатил ветер. Летательный аппарат возвращался, теперь он шел еще ниже. Мягкие нежно-зеленые веточки молодого кустарника затрепетали в земном поклоне. Машина повисла совсем рядом. Заметили - догадался Вадим и поднял голову. Будь что будет! Таиться уже не имело смысла, да и особого выбора у него не было.
        В днище машины, словно третий глаз во лбу прорицателя, распахнулся овальный люк и уставился на него темным гипнотизирующим взглядом. Вадим покорно ждал чего угодно, вплоть до прицельного выстрела. Но вместо этого из люка вывалился человек! Женщина! Вадим почти сразу узнал ее!
        - Глен… - ошалело прошептал он. Мир качнулся, точно собирался рухнуть в обморок. - Я же тебя похоронил…
        Ужас в его душе боролся с радостью, а здравый смысл с безумием.
        - Вадим! - крикнула Глен. Голос ее сорвался на визг. Краснов не почувствовал в этом возгласе надежды на спасение, скорее наоборот. Стараясь остаться незамеченным, он пополз вперед.
        Глен медленно спускалась. Подвешенная на тросу с беспомощно растопыренными руками и ногами, изрядно мотаемая ветром, она походила скорее на наживку, чем на спасительницу.
        «На живца ловите, суки!» - думал Вадим, раздвигая облепленные мхом ветки, чтобы подобраться вплотную.
        - Вадим! - теперь она висела всего в метре от зеленого месива подлеска и казалась еще более беззащитной.
        И он прыгнул, вылетел из кустов и будто комок грязи прилип ей на спину. Она и пикнуть не успела, а Краснов уже чиркнул ножом по перегруженному канату, тот сначала не согласился с его аргументами, но потом лопнул как струна, и они повалились вниз.
        Подлесок принял их на удивление мягко и спровадил в заполненный болотной жижей овражек. Глен сразу забилась, пытаясь вырваться, а Вадим радостно ловя эти тычки и пинки, лишь щупал ее руки, ноги, живот и вожделенно шептал ей в ухо: «Живая, живая!».
        Наконец Глен удалось оттолкнуть назойливого кавалера.
        - Вадим! - стоя на коленях, гневно выдохнула она. - Ты в своем уме, мать твою?!
        - Не знаю, - глупо улыбаясь, честно признался он.
        Лицо девушки было перепачкано грязью, глаза сверкали, чистенький некогда комбинезон, скрывавший - как теперь выяснилось - превосходную на ощупь грудь, превратился в облепленную ряской мокрую тряпку.
        Да! Это была она - «убийца с Хорка», и что бы она там ни натворила, но, как и много лет назад, на том злополучном транспортнике, не существовало для Краснова сейчас человека ближе и родней.
        - Вадим, - укоризненно повторила Глен, - я тоже очень рада встрече, но зачем же так грубо?
        - Я тебе расскажу… потом…
        - И у меня есть новости, - с нажимом произнесла Глен. - Это не Теллура!
        - Я догадался, представь себе.
        - Так какого хрена?! - возмутилась она. - Наше спасение в этом флаере! - Глен указала в небо. - Других путей нет.
        - Ты не все знаешь, - посуровев, огрызнулся Вадим.
        - Ты тоже, - парировала Глен. - Вставай. Надо выбираться отсюда.
        Она вскочила и, выбежав на лысый пригорок, подпрыгнула, замахала руками. Летательный аппарат терпеливо висел на прежнем месте и на ее появление никак не отреагировал. Глен вспомнила про клипсу радиомикрофона.
        - Сэр! - позвала она. - Господин Хосимото!
        «Ну, что у вас? - недовольно крякнуло в ухе. - Разобрались?»
        - Да-а, - нетерпеливо пропела Глен.
        «Желаете на борт? А то ведь я не настаиваю, без вас проблем хватает…»
        - Не бросайте нас, - жалобно попросила она.
        «Ладно, только скажите вашему дружку, чтобы больше не дергался, себе же хуже сделаете!»
        - Он не будет! - поспешно заверила японца Глен.
        - Гм… - с сомнением кашлянул подошедший Вадим. Девушка смерила его тяжелым взглядом.
        Из люка появился новый трос с двойным комплектом креплений на конце. Дождались, поймали, пристегнулись, Глен дала отмашку. Связка медленно поползла вверх.
        Лицо Глен оказалось совсем близко, Вадим беззастенчиво разглядывал девушку и молчал. Он не хотел, чтобы его слова услышал кто-то посторонний, а потому решил выждать. Глен, судя по ее виду, была уверена в том, что делает, и, похоже, не подозревала о разыгравшейся в лесу трагедии. Впрочем сейчас уже ни за что поручиться было нельзя.
        Японец скупо поприветствовал их на борту. Вадиму его хитрая узкоглазая физиономия сразу не понравилась, он насупился и до конца полета не проронил ни слова. Глен тоже помалкивала. Они сидели в пассажирском отсеке и жадно вглядывались в мелькающий внизу ландшафт, словно пытались запомнить пути к отступлению.
        Огромная загадочная конструкция на побережье впечатлила даже видавшего виды Краснова. Если это был какой-то секретный проект, то финансировался он явно по высшей категории.
        Детально разглядеть обстановку приютившего флаер ангара Вадиму не дали. Хосимото очень торопился. Краснов лишь отметил наличие еще двух аналогичных машин, это позволяло сделать самые общие прикидки относительно численности обслуживающего данный объект персонала.
        Японец препроводил их в уже знакомую Глен душевую.
        - Приведите себя в порядок и переоденьтесь, - надменно произнес он. - Дальше по коридору - фиолетовая дверь, буду ждать вас там через пятнадцать минут. Не успеете - и вам уже никто не поможет!
        Сказав это с мрачной решимостью самурая, готовящегося сделать харакири, господин Хосимото гордо удалился.
        Вадим коротко ругнулся и, отвернувшись к стене, начал разоблачаться. Глен последовала его примеру. Побросав грязную одежду как попало, они запрыгнули в душевые кабинки. О! Блаженство! Казалось, старик ограничил их время только для того, чтобы обломать кайф. Но проверять справедливость его слов желания не было, поэтому пришлось крутиться волчком. Вадим даже успел сжевать пару яблок, из тех что не доела Глен, - водой она напоила его еще во флаере, - а также рассовать по карманам нового комбинезона все, что могло им понадобиться в дальнейшем, главное, конечно, нож, магнитометр и цилиндрик миникомпа.
        В общем, спустя двенадцать с половиной минут они, нервно поправляя не подогнанную одежду, постучались в фиолетовую дверь.
        Ответа не последовало.
        Немного подождали, переминаясь с ноги на ногу.
        Вадим стукнул сильнее, прислушался. Ничего!
        - Ну и где этот гнусный старикашка? - поинтересовался он.
        - К вашим услугам! - Хосимото материализовался прямо за их спинами. Екнула вставшая на свое место противоположная светло-коричневая дверь. - Я же дал вам пятнадцать минут…
        - Мы торопимся, - сдерживая раздражение, пояснил Вадим.
        Повинуясь неуловимой команде, фиолетовая дверь освободила проход.
        - Прошу вас, - предложил войти Хосимото. - Будьте как дома!
        Лучше бы он этого не говорил! Вадим уже открыл было рот, но Глен одарила его таким красноречивым взглядом, что он нашел в себе силы промолчать и на этот раз.
        Помещение, в котором они оказались, судя по всему служило комнатой отдыха. Два больших дивана, шикарные кресла, мягкий свет, в центре установка стереовизора и влажный, прохладный воздух.
        Вадима невольно потянуло в сон.
        - Послушайте меня внимательно, - сказал Хосимото, заняв одно из кресел. Вадим и Глен притулились на диване. Они оба не сомневались, что услышат сейчас нечто крайне важное, но, тем не менее, следующие слова японца наполнили их сознание жутким, ускользающим смыслом.
        - Планета, которую вы называете Теллурой, обречена, - меланхолично выдал Хосимото. - Примерно через десять суток она превратится в чистую энергию, то же самое произойдет и с двумя ее близкими копиями. Вы умудрились побывать на обоих…
        - Вы шутите? - промямлила Глен.
        - Нет, - энергично заявил японец. - Мне уже не до шуток. Каждый раз, проходя через это, я опасаюсь, что случится прокол и все пойдет прахом…
        - Какой еще прокол? - пытаясь сосредоточиться, спросил Вадим.
        - Информационный…
        - На кого вы работаете? - прищурился Вадим.
        - На человечество…
        - Стоп! - Глен подняла согнутые в локтях руки, будто собралась-таки сдаться властям. - О чем вы говорите? На Теллуре живут тысячи колонистов. Они просто не успеют покинуть планету!
        - Да, - легко согласился Хосимото, - они исчезнут…
        - Исчезнут? - уронила запястья Глен.
        - В этом нет злого умысла, поверьте мне, - примирительно сказал Хосимото. - Никто не предполагал, что земляне умудрятся найти одну из планет информационной ячейки, да к тому же заселить ее. Ячейка эта была создана искусственно и предназначалась совсем для другого…
        - Как искусственно? - изумилась Глен.
        - Господин Хосимото! - повысил голос Вадим. - Вы не могли бы объясняться более понятными для нас категориями?
        - Не мог бы! - отрезал японец.
        - А если мы очень попросим? - Вадим угрожающе подался вперед.
        - Хочу предупредить, - спохватился старик, - это помещение вы сможете покинуть только после меня…
        - Боитесь? - мрачно усмехнулся Вадим.
        - Страх есть ложное суждение о будущем лишении, - спокойно пояснил Хосимото. - В силу определенных обстоятельств я свободен от большинства ложных суждений, а потому избавлен от множества страхов, свойственных обычному человеку.
        - Так вы не человек?.. - осторожно спросила Глен.
        - Древние философы назвали бы меня мудрецом…
        - Скромненько… - крякнул Вадим.
        - Мудрец не тот, кто много знает, - назидательно пояснил Хосимото, - а тот, кто живет в согласии с природой, подчиняется ее законам, и как следствие, не зависит от случайностей.
        - Это невозможно, - тоскливо произнесла Глен.
        - Вы ошибаетесь, но это не важно. Важно другое - я последний, кто может вам помочь, больше на Станции никого нет, да и мое время ограничено…
        - Остальные бесстрашные герои уже сбежали? - презрительно бросил Вадим.
        - В какой-то мере… - японец вздохнул. - Одного уничтожила она. - Он кивнул в сторону Глен. - Другого, как я понимаю, прикончил ты…
        - Да он сам лопнул, - окрысился Вадим. - И еще любопытный момент! Я ведь ее похоронил! - Он ткнул пальцем в Глен. - Как прикажете это понимать?
        Глен удивленно подняла брови.
        - А ты и себя похоронил, - небрежно сообщил Хосимото. - Не помнишь?
        Только тут до Вадима дошло, что возня с инъектором ему не померещилась, и он, скорее всего, перед тем как оказаться здесь, тоже умер, там, на другой близняшке Теллуры. Пораженный этой мыслью он подавленно умолк.
        - Эй! - вмешалась Глен. - Я что-то пропустила?
        - Ничего особенного, - махнул рукой Хосимото. - Это вы потом обсудите. Скажу лишь, что для создания новой проекции материального объекта в замкнутой системе взаимодействий необходимо уничтожить его старые энергетические связи… Остальное дело техники. И вот еще что, не держите зла на моих ребят, они хотели как лучше…
        - М-да… - раздраженно хмыкнула Глен.
        - Молодежь, - опять вздохнул японец, - все бы им хулиганить…
        Вадим вдруг четко осознал, что до сути происходящего им сейчас ну никак не докопаться, а потому надо позаботиться хотя бы о своей шкуре.
        - Как нам спастись? - спросил он в лоб.
        - Я расскажу вам, как вернуться на Теллуру, а дальше решайте сами…
        - Хорошо, мы разберемся, - скороговоркой поторопил его Вадим.
        Однако теперь японец говорил неспешно и обстоятельно. Он объяснил им, как с помощью флаера добраться до осевого концентратора, то бишь до гайки. Оказывается, через семь дней пройдет очередной, предпоследний импульс пространственно-временной коррекции. Если в этот момент они будут находиться внутри концентратора, то направленный сдвиг переместит их в гайку, расположенную в следующей ячейке цепи, то есть на Теллуру. И у них останется почти трое суток, для того чтобы убраться с этой обреченной планеты. Сейчас он уйдет, и больше они его никогда не увидят. Ресурсы, необходимые для их жизнеобеспечения, останутся в свободном доступе, остальные помещения Станции уже заблокированы.
        Хосимото поднялся и коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен.
        Вадим и Глен тоже вскочили.
        - Подождите! - взмолилась девушка. - Вы отправляетесь на Землю? Отчего бы вам не захватить нас с собой? Дело в том, что на Теллуре у нас обязательно возникнут некоторые проблемы, и за трое суток мы их не решим, да и вообще вряд ли сможем покинуть планету. Какой смысл было возиться с нашими задницами? Чтобы потом отправить на верную смерть?! Мы обещаем молчать обо всем, что узнали! Тем более - все равно ничего не поняли!
        Старик отрицательно качнул головой.
        - В конце концов, мы вам заплатим! - не сдавалась Глен. - Много заплатим!
        - Вы действительно ничего не поняли, - вздохнул Хосимото. - Я не собираюсь на Землю или еще куда бы то ни было, я собираюсь умереть здесь. И хочу, в отличие от других, сделать это в спокойной обстановке, размышляя об истинной добродетели, а не как некоторые… Поэтому если вы не желаете увидеть мои внутренности, то дайте мне уйти без применения к вам физического насилия…
        - Так вы тоже… - Вадим замешкался не найдя подходящего нейтрального слова.
        - Да! Я тоже лопну, как вы изволили заметить! И очень скоро…
        - Ерунда какая-то! - всплеснула руками Глен. - Ну, хоть объясните почему?
        - Вы сами все поймете, если сможете вернуться на Землю…
        - А если не сможем? - парировал Вадим.
        - То оно вам и незачем…
        - Но я не желаю… - начала возмущаться Глен.
        - Желание есть неразумное стремление к внешним благам, - резко перебил ее Хосимото. Он опять склонил голову и на этот раз решительно покинул помещение. Ни Глен, ни Вадим не посмели этому воспротивиться, они лишь хмуро переглянулись, когда чуть сутулая спина японца исчезла за дверью.
        - Муйня продолжается, - буркнул Краснов, - эпизод второй - гибель Империи…
        15
        Золотисто-оранжевый столбик нервно пульсировал в объятиях слабенькой, прозрачной пленочки. Не бог весть какое препятствие, а вот поди ж ты - никак не вырваться, и выбора нет, только вверх-вниз, вверх-вниз. Миллиарды молекул - целый мир метался туда-сюда по прихоти некоего озабоченного индивидуума.
        Вадим неспешно потягивал ликер через длинную трубочку и хмуро наблюдал за подневольной суетой тоненькой струйки жидкости, размышляя при этом о бесконечности. Полезно думать о вечном, когда твой собственный путь того и гляди оборвется на самом интересном месте. Успокаивает. Они с Глен сейчас были на редкость спокойны, вот завтра - другое дело. Но «завтра» еще далеко, хотя и неотвратимо, а потому надо упиваться каждой минутой относительного благополучия, чем они и занимались, как в прямом, так и в переносном смысле.
        Если Вадим налегал в основном на более высокоградусные ликеры, то Глен предпочитала баловаться легким винцом. Она сидела на высоком стуле, положив локти на стойку кухонного автомата и, подперев кулаком подбородок, изредка отхлебывала из строгого, лишенного всяких изысков бокала. Они только что позавтракали и никуда не торопились.
        В столовую вошла Келли.
        - Привет, чудовище, - покосился на нее Вадим и невольно тронул огромную шишку на лбу.
        «Чудовище» представляло собой затянутую в черный комбинезон коротко стриженую блондинку с несколько грубоватыми чертами лица, но в целом весьма соблазнительную.
        - Изголодалась? - язвительно поинтересовался Вадим. - Или сексу хочешь?
        - Прекрати! - одернула его Глен.
        - Отодрать бы ее хорошенько, вдруг прочухается…
        - Фу! Что за скотская терминология? - вяло поморщилась Глен. - А с виду приличный мужчина… И вообще - тебе одной шишки недостаточно?
        - Шишка пройдет… если успеет, а трупу без разницы. Мне другое интересно: как скоро приличный человек, помещенный в неприличные обстоятельства, перестает быть приличным человеком? И зависит ли это от степени его исходной приличности?
        - Гораздо быстрее, чем ты думаешь. Поверь моему опыту.
        - Тогда чему ты удивляешься, я и на Земле-то не отличался высокими моральными принципами.
        - Оно и видно…
        Келли тем временем взяла тарелку с едой и, присев в уголке, занялась сосредоточенным поглощением ее содержимого.
        - Основательно питается, - сказал Вадим, продолжая внимательно следить за бывшей подругой Глен, - как на убой…
        Прошло пять дней с того момента, как «жизнерадостный» господин Хосимото канул в недрах Станции и вероятно уже почил там. Хитрый старец максимально ограничил их доступ к внутренним помещениям этого загадочного объекта. В распоряжении гостей остались лишь комната отдыха, столовая, душевая с туалетом и небольшой спортзал. Свободен был также коридор, ведущий к ангару с флаерами, остальные двери чужаков категорически игнорировали и не желали открываться ни под каким видом.
        Сразу после ухода японца Вадим и Глен бросились рассказывать друг другу о том, что происходило с каждым из них по отдельности. Они надеялись, что это прольет хоть какой-то свет на ускользающий смысл творящегося здесь безобразия.
        Зря надеялись! Картинка еще более запуталась, а некоторые детали произвели просто шокирующее впечатление. Так, если о своей смерти Вадим мог судить только по косвенным признакам, то его повествование о предании земле некоего женского трупа повергло Глен в неподдельный ужас. Кажется, она и спустя несколько дней не оправилась от этого потрясения. В свою очередь сцена обезглавливания одного из обитателей Станции, живо представленная Вадимом на основе собственных ощущений от аналогичного зрелища, послужила хорошим поводом для более осмотрительного выбора слов и жестов. Мало ли!..
        Уяснив, что без дополнительной информации им не обойтись, они кинулись тщательно изучать все доступное им пространство Станции, но не нашли совершенно никаких новых зацепок. Нигде не было забытых в спешке документов, завалившихся в уголок книг или журналов, и уж тем более - терминальных панелей или разъемов стандартного компьютерного интерфейса. Ни на одном предмете обстановки не имелось товарных знаков производителя, включая ершик для унитаза и посуду в столовой.
        Вадим подумывал воспользоваться одним из флаеров, чтобы изучить окрестности, но летательные аппараты стояли мертвыми тушами, никак не реагируя на постороннего человека. Тот же флаер, на котором они прибыли, был запрограммирован на полет к гайке и Вадим боялся сбить настройку автопилота. Короче, от этой затеи тоже пришлось отказаться.
        Вскоре их исследовательский энтузиазм окончательно иссяк.
        Следующие три дня они спали, ели, пили и старались ни о чем не думать. В столовой обнаружился бар с богатым выбором немаркированной тары, заполненной винами и ликерами. Это помогло одолеть стресс. Они, наконец, поняли, что значит - жить одним днем.
        Частенько на их территорию захаживала Келли. Бывшая смертница с Хорка никак не реагировала ни на свою подругу, ни на Вадима. Она молча потребляла не очень разнообразную, но всегда обильную пищу и как приведение исчезала за какой-нибудь из недоступных дверей. Вадим как-то попробовал проскочить у нее под рукой, но, получив мощнейший удар локтем в лоб, отлетел аж к противоположной стене коридора. Больше он таких экспериментов не ставил, да и Глен справедливо заметила, что могло быть и хуже. Не факт, что, проскользнув в соседнее помещение, он смог бы самостоятельно вернуться обратно.
        Другая знакомая Глен - Нора не появлялась ни разу. Возможно, господин Хосимото перед смертью возжелал чего-нибудь странного, и девушка каким-то образом составила ему компанию. Сознание восточного человека - потемки для человека западного, и наоборот, хотя бывают, конечно, исключения. А земляне все разумных инопланетян ищут. Если найдут, вот геморрой получится…
        Впрочем, от Келли была и определенная, вполне конкретная польза. На третий день их пребывания на Станции снаружи пошел сильный ливень. Коридор, ведущий к ангару, стал наполняться водой, а все потому, что остался открытым люк посадочного колодца. Вадим пролез в ангаре все закутки, но так и не нашел подходящей кнопки. Оборудования там было много, но маркировалось оно исключительно какими-то замысловатыми значками. Вода прибывала. Краснов ругался последними словами. И тут возникла Келли, быстро отщелкнула какую-то панельку, чего-то там повернула, и люк с утробным гудением встал на свое место, а Келли растворилась в боковом проходе.
        После этого случая первоначально высокое мнение относительно используемой здесь техники у Вадима резко упало. Уж что-что, а самостоятельно сообразить, когда надо закрыть окна, мог любой современный дом, даже самой простой конфигурации.
        Это наводило на неприятные размышления: вдруг странное поведение Келли и Норы обусловлено отнюдь не каким-нибудь варварским с ними обращением, а всего лишь неудачным прохождением через гайку.
        На четвертый день вынужденного безделья пленники как-то неожиданно оказались друг у друга в объятиях. Случилось это спонтанно, прямо в столовой после ужина и понравилось обоим. Истосковавшиеся по ласке молодые тела требовали еще и еще. И вот когда уже близилась кульминация очередного всплеска любви, в столовую вошла Келли. Любовники сначала замерли в растерянности, но та, игнорируя их интересное положение, тупо уставилась в полученную из автомата тарелку и принялась жевать. Было в этой ситуации что-то пикантное, и они продолжили прерванное занятие с новой страстью, не стесняясь самого бурного и громкого проявления чувств.
        Трудно представить, что думала и чувствовала Келли, слушая их вздохи и украдкой выглядывая из своего угла, но ужинала она в тот вечер вдвое дольше обычного, а, уходя, впервые бросила на Вадима взгляд полный презрения. Что она хотела этим сказать?
        Ему было наплевать! Он жил здесь и сейчас! И пусть найдется праведник, который его осудит. Да, на Теллуре осталась Николь. Теперь отношения с ней казались Вадиму невесомым серебристым облачком, улетающим все дальше и дальше. Скоро оно растворится в бесконечности, и это будет справедливо. С несбыточными мечтами надо расставаться без сожаления и как можно раньше, ибо они дурманят голову, высасывают силы и, в конце концов, делают невыносимыми даже редкие мгновения, отведенные человеку для счастливых иллюзий.
        Громко хлопнувшая крышка утилизатора отвлекла Вадима от безрадостных мыслей - Келли, избавившись от грязной посуды, пошла к выходу.
        - Нажралась, - буркнул ей вслед Вадим. - Спасибо хоть в наш сортир не лезешь…
        - Оставь ее в покое, - по слогам выговорила Глен.
        Келли, как обычно - не обращая ни на кого внимания, исчезла за дверью.
        - Должен же я на ком-то зло срывать, - огрызнулся Вадим.
        - Зло… - задумчиво повторила Глен. - Что ты знаешь о настоящем зле?
        - О! Давай-давай, расскажи-ка мне, за что на Хорке приговаривают к смерти хорошеньких девушек.
        - Я убивала людей…
        - Невинных младенцев?
        - Нет. Все они были старыми, мерзкими, грязными ублюдками! - Глен залпом опустошила свой бокал.
        - Ну, тогда не интересно, - цыкнул зубом Вадим.
        - Неужели, - удивилась Глен. - Ты думаешь, это легко, прикончить человека?
        - Мерзкого грязного ублюдка? - рассеяно уточнил Вадим. - Легко!
        Глен мрачно усмехнулась.
        - Пару месяцев назад я сам в этом убедился… - небрежно бросил Вадим.
        - Ты кого-то отправил на тот свет? - Глен вроде как даже обрадовалась.
        - Нет, но хотел…
        - Это не считается, - девушка потянулась к кранику за новой порцией вина.
        - Не уверен, - отрицательно качнул головой Вадим. - Вот послушай. Поздний летний вечер, тишина и благодать. Приехал я к подружке, отдохнуть, расслабиться… Ну ты понимаешь… И вот только мы настроились на дело, как прямо под окнами останавливается какая-то замызганная тачка, и водила врубает музыку на полную громкость. Ладно бы еще музыка приличная была, а то ведь страшно вспомнить. А я, знаешь, под музыку вообще не люблю… отвлекает… а под такую даже и не шевелится. Подхожу я к окну, смотрю на эту гребанную машину, и вижу в ней двух редкостных дебилов - рожи тупые, чего-то гогочут, плюют, отрыгивают. И я понимаю, что это клинический случай, им уже ничем не помочь. То ли природа им отомстила за грехи родителей, то ли детство не удалось, не суть важно, теперь они мусор, жалкая пародия на человека разумного. Я медленно «закипаю». Что делать? Попросить соблюдать тишину - глупо. Наверняка пошлют. Выйти с голыми руками и устроить разборку - еще глупее. Потому как за исключением мозгов все остальное у них в полном порядке. И тут меня посещает очень реалистичное видение. Будто распахиваю я окно, а в руках у
меня такой здоровенный крупнокалиберный пулемет, я жму на спуск, меня трясет жуткой отдачей… Повторяю, пулемет как бы настоящий, но не совсем, как в кино… В общем, с первым же попаданием у машины отрывается капот и улетает в небо метров на пятьдесят, потом крошатся колеса, оседает словно песочный куличик кузов, все это месиво взрывается голубым пламенем, и финальную точку ставит рухнувший с небес капот. Он прибивает огонь, пыхает в разные стороны клубами сизого дыма, и снова тишина… Только тяжелый ствол обжигает уставшие руки… Блаженство…
        - М-да… - Глен состроила суровую мину. - Да ты у нас просто «санитар леса» какой-то…
        - Не ехидничай! Если бы я знал, что мне за это ничего не будет, и окажись тогда у меня под боком настоящая, солидная пушка, я бы их точно порешил!
        - Не льсти себе, в мечтах вы все ковбои, а на деле - «если бы он у меня был, и мне за это ничего не было»… Слушать противно.
        Вадим пожал плечами.
        - К чему ты этот разговор затеяла?
        - Завтра мы летим к гайке и даст Бог вернемся на Теллуру. Как, думаешь, нас там встретят?
        - С энтузиазмом, - хмыкнул Вадим.
        - Во-во, этого-то я и боюсь.
        - Есть идеи?
        - Надо сначала определиться, чего мы сами хотим.
        - По большому счету - спасти всех колонистов, а по маленькому - смыться самим.
        - «По большому, по маленькому», - передразнила его Глен. - Ты прям как на горшок собрался.
        - Не цепляйся к словам! - окрысился Вадим. - А то опять начну рассказывать, как по твоему трупу насекомые ползали…
        - У-у, - девушку передернуло. - Прекрати!
        - Неженка, - презрительно бросил Вадим. - Детский сад, а туда же - учить сурового мужика гробы заколачивать. Привыкла небось, сидя за километр от объекта, поймать его в прицел, щелкнуть кнопочкой - и готово. Быстро и аккуратно.
        - Ты мне глаза закрыл?
        - Чего?
        - Ну, когда закапывал…
        - Да были они закрыты… ты ж спала.
        - А… точно.
        - Я только кровищу с физиономии вытер.
        - Спасибо.
        - На здоровье…
        Помолчали.
        - Давай прикинем, - отмахнувшись от дурных мыслей, сосредоточенно произнесла Глен. - Допустим, что сцапают нас завтра безопасники, а они сцапают, как пить дать сцапают. Что мы им будем врать?
        - Мне кажется, темнить не следует, - предложил Вадим. - Расскажем им все, как было.
        - А что собственно было?
        - Был Майкл Роуз, втянувший меня в сомнительную аферу, - начал загибать пальцы Вадим. - Был наш поход к гайке с чисто исследовательскими целями, были другая планета и странные визиты подозрительных личностей, была третья планета и загадочный японец, утверждавший, что Теллура через трое суток испарится…
        - Зачем? - прищурилась Глен.
        - Что зачем?
        - Зачем эти россказни, если мы верим, что дни Теллуры и впрямь сочтены?
        - А мы в это верим? - озабоченно поинтересовался Вадим.
        - Я верю! Мою недоверчивость недавно закопали в каком-то лесу… А ты?
        - Возможно… - уклончиво ответил Краснов. - Уж больно впечатляюще они лопаются.
        - Тогда к чему долгие разговоры?
        - Все равно надо предупредить.
        - Какого черта? - возмутилась Глен. - У нас нет доказательств! Кто поверит в такую чушь? Официальные власти Теллуры к этому бардаку явно не имеют никакого отношения, они сами втихаря пытаются изучать артефакт, причем далеко не самыми гуманными методами. Их реакция на появление живых свидетелей может быть для нас убийственной. К тому же планета давно вышла из зоны Трансляции. Максимум, что имеется на орбите, - это резервный грузовичок на пару сотен пассажиров. И все! Колонисты обречены…
        - Спасем хоть кого-то, - не сдавался Вадим.
        - Никого мы не спасем, - угасающим голосом сказала Глен. - И сами не выберемся… А помнишь, Хосимото говорил, будто, вернувшись на Землю, мы сможем понять что-то важное.
        - Старикан много чего говорил, - пробормотал Вадим. - Только все вокруг да около. Сволочь узкоглазая.
        - Я предлагаю сделать по-другому, - посуровела Глен. - Ты говоришь им, что ничего не помнишь. Зашел в гайку, вышел и все… Какой с туриста спрос? А я, наоборот, катаюсь по земле и кричу, что мы все обречены. В итоге: тебя после медицинского осмотра отпускают, меня запирают в клинике. Полагаю их в поселке пара штук, не больше. Твоя задача - найти какую-нибудь частную посудину, способную потихоньку долететь до Земли, и арендовать ее для околопланетной прогулки. Думаю, в начале колонизации таких лоханок тут было полным-полно, наверняка у кого-то сохранились рабочие экземпляры. Я же в последнюю ночь смоюсь из-под опеки, и мы стартанем…
        - Ничего не получится, - скривился Вадим, - догонят истребители с Базы.
        - Конечно догонят! Но если планета взорвется, то им будет уже не до нас…
        - А если не взорвется?
        - Вернемся в принудительном порядке и тогда уж расскажем все, что знаем. И будь что будет!
        - Авантюра, граничащая с безумием, - глубокомысленно изрек Вадим.
        - Следовательно - прокатит, - заверила напарника Глен. - Надо только правильно определить момент старта, чтобы и от погони уйти, и самим не сгореть, кто его знает, что Хосимото понимал под чистой энергией.
        - Весь твой расчет опирается лишь на удачу и в то же время должен отработать с хронометрической точностью, - вздохнул Вадим. - Так не бывает.
        - А чем закончилась та история? - живо поинтересовалась Глен.
        - Какая история? - не понял Вадим.
        - Ну, с парнями, которые тебе трахаться мешали.
        - М-м… пока я мечтал, как с ними разделаюсь, они уже уехали.
        - Повезло им…
        - Да уж…
        - А ты говоришь - не бывает!
        16
        Все не заладилось с самого начала.
        Когда пришло время лететь к гайке, выяснилось, что люк посадочного колодца не хочет открывать дорогу в небо. Наглухо задраенный, чтобы защититься от ливня, он никак не реагировал на потуги Вадима, хотя тот полностью копировал действия Келли - откинул защитную панель и вернул управляющий рычаг в исходное положение.
        От неожиданности и досады Краснов растерялся, словно ребенок, обманутый старшими товарищами. Вот он стоит, хлопает глазками и еще не плачет лишь потому, что не может поверить, будто это случилось именно с ним. Обидно было из-за такой глупости расстаться с надеждой на спасение.
        Глен, уже сидевшая в кабине флаера, хмуро наблюдала, как Вадим снова и снова дергает за красно-синюю рукоятку и с каждым разом делает это все более остервенело. Еще немного - и он оторвал бы ее напрочь, но тут в ангаре появилась Келли.
        Сотворив нечто неуловимое и еще раз крутанув рычаг, она уверенно направилась к флаеру. Вверху громко хрустнуло и зашипело, хлынул солнечный свет - путь к отступлению был свободен, а Келли с невозмутимым видом заняла кресло в пассажирском отсеке и пристегнула ремень безопасности. Забравшись на место пилота, Вадим красноречиво посмотрел на Глен. Та пожала плечами. Действительно, а что тут поделаешь, не выпихивать же ее силой!
        Вадим поерзал, устраиваясь поудобнее. На самом деле он слегка побаивался эту машину и подсознательно оттягивал старт. Чуть влажная куртка неприятно холодила спину. Мысль о том, что неплохо бы, для конспирации, переодеться в свою родную одежду, пришла к ним слишком поздно. Облачаться в грязное не хотелось, Глен отстирала что смогла, и теперь леденящему душу нервному ознобу помогали доконать беглецов леденящие тело законы физики.
        Пьяное спокойствие предыдущих дней сыграло с ними злую шутку - в самый ответственный момент поставив на грань нервного срыва. Впереди их ждала лишь суровая борьба за выживание, да и позади не осталось ничего обнадеживающего.
        Наконец Вадим взял себя в руки и сосредоточился на управлении. Флаер, подвывая на низких оборотах, довольно плавно оторвался от пола, порыскал туда-сюда, нащупывая датчиками посадочную шахту, и мягко пошел вверх.
        Утреннее солнце по-хозяйски вломилось в окна и уставилось на людей, как бы удивленно интересуясь: а вы кто такие? С небольшой задержкой бортовой компьютер активировал светофильтры, и на том спасибо. Вадим открыл глаза, перевел дыхание. Флаер висел носом к морю, вокруг простиралась безмятежность. Этот мир был живой, естественный и абсолютно безобидный. Кому он мешал? Кто мог замыслить сжечь его, обратить в поток чистой энергии, а главное - зачем? Что обретут неведомые исследователи после такого варварского эксперимента? Вечную жизнь? Абсолютный покой? Спокойствия им и так, пожалуй, не занимать.
        Вадим включил автопилот. Машина крутанулась и пошла вглубь материка, в сторону гайки. Обратный путь всегда кажется короче, вот и теперь, не успели они оглянуться, как флаер опустился на белесое, каменистое плато. Рядом тихо шуршал лес. На горизонте игриво перемигивались искрящимися снежными шапками вершины далеких гор. Серая туша гайки с зияющей дырой тоннеля в боку на этот раз выглядела здесь особенно неуместно.
        Внутри артефакта все было по-прежнему - испещренные слюдяными прожилками стены, устойчивый сквознячок, пахнущий сыростью колодец и, конечно, центральный купол с неизменным красноватым свечением.
        Расположились прямо на каменном полу рядом с колодцем. Японец говорил, что «так надо». Келли устроилась с противоположной стороны. До обозначенного господином Хосимото времени прохождения импульса коррекции оставалось чуть более двух часов. Они специально выбрались заранее, мало ли что…
        Стали ждать.
        - Как ты думаешь, мы что-нибудь почувствуем? - спросила Глен.
        - В прошлый раз, когда нас выперли с Теллуры, лично я ничего не почувствовал, - недовольно ответил Вадим.
        - Я тоже.
        Вадим покосился на Келли.
        - Интересно, а она заметила момент своего превращения в амебу? - спросил он.
        - Она не амеба, - возразила Глен. - Просто у нее иссякли эмоции…
        - Угу, и мозги запотели…
        - Не забывай - мы ей кое-чем обязаны!
        - Я помню… пока еще, а вот что будет через пару часов…
        - Если прохождение через гайку настолько опасно, Хосимото предупредил бы нас, - неуверенно предположила Глен.
        Вадим бросил на нее снисходительный взгляд.
        - Тогда зачем была нужна вся эта возня с инъекторами? - озабочено поинтересовался он. - Хосимото и его помощники стремились заполучить нас минуя гайку. Почему?
        - Не хотели ждать очередного импульса коррекции. Я так поняла, что переход возможен только с его подачи.
        - Гадать без толку, - угрюмо сказал Вадим. - Ты лучше втолкуй своей молчаливой подруге, что в поселке нас могут встретить весьма недружелюбно. Пусть особо не дергается, а то всем накостыляют…
        - Мне кажется, она все прекрасно осознает.
        - Ну-ну…
        - А вот осознаешь ли ты?
        - О как! - Вадим подозрительно уставился на девушку. - Что ты еще натворила?
        - Я - ничего, но, чтобы вовремя убраться с планеты, нам предстоит действовать очень жестко. Не исключено, что возникнут проблемы с охраной космопорта. Ты готов побороть сомнения, жалость, брезгливость, страх?
        - Опять ты за свое, - поморщился он. - Смогу ли я убить человека? Ты уже спрашивала…
        - Да. Но в ответ получила лишь дурацкую историю инфантильного юноши периода раннего полового созревания.
        - А что ты рассчитывала услышать? Клятву профессионального киллера? Так я вашим ритуалам не обучен, и вообще все будет зависеть от конкретных обстоятельств.
        - Я хочу, чтобы ты уяснил простую вещь - этим людям осталось жить всего трое суток…
        - Не факт!
        - Если мы сейчас все-таки окажемся на Теллуре, полагаю, что факт. Ты хочешь исчезнуть вместе с ними?
        - Не хочу. Но почему ты решила, будто мы какие-то особенные, что непременно должны выжить и имеем право идти к спасению любой ценой?
        - Мы все особенные, каждый по-своему. Борьба за существование - один из важнейших инстинктов, благодаря которому человечество до сих пор худо-бедно обретается во Вселенной. И не тебе обвинять меня в эгоизме! Укажи мне цель, ради которой мне надо пожертвовать собой, и если она мне понравится - я пожертвую, не сомневайся, а сейчас моя цель - выжить!
        - Я никого не обвиняю, - помотал головой Вадим. - Но согласись, мотивировать убийство человека тем, что он и так скоро умрет - противоестественно. И потом - как скоро? Три дня, значит - можно! А неделя? А месяц? Год? Знаешь, как-то услышав очередное печальное сообщение о смерти еще одного великого представителя земной науки и культуры, я подумал: сто лет - не такой уж большой срок, а по космическим меркам и вовсе - мелочь, но через сто лет на Земле не останется ни одного живущего сейчас человека! Ну, грубо говоря, десяток долгожителей - не в счет. Ты вдумайся, практически ни единого! Нет, не надо иронических ухмылок, ты сосредоточься, прочувствуй ситуацию! Все мы - ходячие трупы, категорически отказывающиеся в это поверить. А теперь прикинь, как это выглядит со стороны: чего они там копошатся-то, все равно уже не жильцы… Бац - и готово, и не фиг мучиться…
        - А ты оптимист…
        - Я уже пустое место - фантом, впрочем, как и ты… Похоже, гадалка была права, объективная реальность отторгает нас, мы здесь лишние…
        - Слушай сюда, фантом безнадежности, в данный момент для нас нет ничего реальнее, чем перспектива окончательно подохнуть в ближайшие дни! - Глен говорила негромко, отрывисто, словно гвозди заколачивала. - И если ты вместо отчаянной борьбы за жизнь будешь разводить свою гнилую философию, то загнешься не через сто лет, а меньше чем через сто часов!
        - Хватит лирики, - отмахнулся Вадим. - Не боись. Я сделаю все как надо, вдруг мне понравится… Короче, побарахтаемся еще. Это даже забавно…
        - Забавно?
        - Ну, если предположить, что Страшного Суда не будет…
        - Скотина ты двуличная, - с чувством резюмировала Глен.
        - Ты тоже не ангел.
        Обменявшись любезностями, они надолго замолчали.
        Потом Глен неожиданно попросила его рассказать о Земле. Она ее почти не помнила. Он добросовестно рассказал. Получилось страшненько. Из рассказа следовало, что дышащий на ладан животный и растительный мир планеты ведет неравную борьбу за существование с неконтролируемо плодящейся и мечтающей о бессмертии, полуразумной и продолжающей деградировать, всепоглощающей и ненасытной биологической массой.
        Потом Вадим попросил Глен рассказать о Хорке. Она сделала краткий обзор. Получилось еще страшнее. Та же самая биологическая масса из-за полного отсутствия животного и растительного мира в припадке деградации и ненасытности грызла и душила саму себя.
        Потом воздух содрогнулся (будто испугался услышанного), черная тень промелькнула перед лицом, заставив непроизвольно моргнуть, стены едва качнулись, а успокоившись, слегка изменили очертания. Сейчас это было хорошо заметно. Но главное - на центральном колодце опять появилась тяжелая металлическая решетка.
        Свершилось! Добро пожаловать на Теллуру!
        Келли вскочила и, затравленно озираясь, обошла вокруг колодца. Вадим и Глен поднялись не сразу, силы и желание бороться дальше как бы оставили их на минуту-другую. Они мрачно переглянулись. Вот она Теллура - надежда на спасение и немой упрек, символ процветания и предвестник смерти. Да, колонисты обречены, теперь в этом не было никаких сомнений.
        Первой взяла себя в руки Глен.
        - Вариантов нет, - сурово сказала она. - Действуем как задумали: ты ничего не помнишь, я свихнулась и нуждаюсь в длительном лечении… Когда будешь договариваться насчет корабля, поинтересуйся, нет ли на орбите какого-нибудь транспортника, может быть, удастся вывезти еще хоть кого-нибудь. Жаль что у нас всего трое суток!
        - А она откуда взялась? - Вадим указал на Келли.
        - Ты ничего не помнишь, - с нажимом повторила Глен. - Надеюсь, она станет моей соседкой по палате… Идем!
        Выход из тоннеля слепил полуденным солнцем. Несколько часов, проведенных в полумраке гайки, обострили зрение до предела. В настоящий момент это сильно мешало. Прикрывая глаза рукой и почти ничего не видя, Вадим спрыгнул на болезненно-белую равнину. Рядом бухнулись Глен и Келли.
        Равнина вдруг ожила! Она вздыбилась, зашевелилась, повисла на руках, схватила за горло. Вадим захрипел, вывернутые запястья намертво сковало чем-то скользким и горячим. Он не сопротивлялся, он покорно ждал окончания экзекуции.
        «Не тронь меня, дьявольское отродье!» - очень натурально взвизгнула Глен. «У сука! - обиженно рыкнули басом. - Кусается!»
        «Давай их сюда!»
        Вадима толкнули в тень, и он, наконец, смог разглядеть дюжих ребят в бело-желтых маскхалатах. Чуть в стороне с заведенными за спину руками стояла Келли. Она, как всегда, была молчалива и спокойна. А вот Глен с трудом удерживали двое бойцов. «Убийца с Хорка» корчила рожи, вырывалась и шипела, как самая ядовитая змея на свете. Смотреть на нее было неприятно.
        Со стороны леса к ним быстрым шагом приближались еще три человека. Эти были в комбинезонах военного образца, без маскхалатов и без знаков различия. Но определить среди них главного было нетрудно.
        Подтянутый мужчина лет пятидесяти остановился перед Вадимом, заглянул в глаза. Краснов с трудом выдержал этот прожигающий насквозь взгляд и глупо улыбнулся.
        - Турист?
        Вадим усердно кивнул.
        - Зачем в гайку полез?
        Вадим пожал плечами и скорбно потупился.
        - Чудак потому что… - подытожил экспресс-допрос главный.
        Краснов не возражал.
        - Смерть дышит вам в спины! - потусторонним голосом выла Глен. - Умрите же сейчас!
        На нее никто не обращал внимания. Главный подошел вплотную и уставился на Келли. Ее пустые глаза были лучшим ответом. Он повернулся к Глен.
        - Ты будешь мучиться дольше всех! - с хищным придыханьем пообещала она.
        Вадиму понравилось - вполне натурально сыграно, даже слюну пустила.
        Главный вдруг бесцеремонно схватил ее за волосы, потянул на себя, и когда ее голова застыла в глубоком поклоне, наклонился сам и что-то прошептал ей на ухо. Потом также резко оттолкнул и зашагал прочь.
        Глен выпрямилась. В ее взгляде застыло смятение…
        17
        Полковник остановил воспроизведение видео. Крупный, немного крючковатый нос придавал ему сходство с какой-то птицей. Вадим был не силен в орнитологии, но чувствовал, что этот «пернатый друг» жрет свою добычу прямо живьем. Повадки циничного хамоватого служаки, проявленные полковником Лейтфридом еще возле гайки, здесь, в бункере отдела внешней безопасности, производили особенно гнетущее впечатление.
        - Ну, господин Краснов, объясните мне, о чем идет речь!
        Вадим молчал, он не знал, как поступить. Было ясно, что их план бегства провалился задолго до своего рождения. Такое часто случается. Человек надеется, просчитывает варианты, в муках принимает непростые решения, а где-то там наверху постановили иначе, и уже давно все зря, и уже устранена сама первопричина, закрутившая всю эту карусель, но человек еще не знает об этом. Он переживает и мучается, строит планы и взывает к высшим силам, которые, на этот раз, от него брезгливо отвернулись.
        - Вы напрасно упорствуете, - давил Лейтфрид. - Эта запись - прямое доказательство вашего преступного сговора с мисс Глен Моррис. Возможно, вы хотели как лучше… я даже уверен в этом… Будьте благоразумны, не идите на поводу у наемницы. Такие люди не помнят добра, они ценят лишь силу. Вы молодой, образованный человек, Краснов, у вас вся жизнь впереди, сделайте правильный выбор. Мне бы очень не хотелось принимать крайние меры. Поверьте, у меня есть полномочия развязать вам язык любыми средствами…
        Собственно Вадим и не собирался в чем-либо упорствовать, тем более что предъявленные ему материалы исключали любые попытки вывернуться по ходу дела. Он просто жутко устал, и необходимость что-то рассказывать вызывала у него чуть ли не физическую боль.
        Оказывается, здешняя гайка и впрямь была нашпигована миниатюрной следящей аппаратурой. Вадиму показали, как они с Глен вошли в артефакт и исчезли, едва ступив под центральную полусферу, потом он увидел свое воскрешение из ничего и услышал неосторожные слова Глен, перечеркнувшие их дальнейшие намерения. Именно эти слова полковник прошептал на ушко мисс Моррис, таская ее за волосы, когда она слишком уж рьяно принялась изображать из себя умалишенную предсказательницу.
        - Давайте играть в открытую, - Лейтфрид встал из-за стола и прошелся взад-вперед. Место, где протекала эта мирная беседа, грозящая перерасти в допрос с пристрастием, представляло собой небольшую комнатку тюремного образца. Так что «гулять» полковнику быстро наскучило, и он снова уселся напротив подозреваемого во всех смертных грехах туриста. Вадим же вознамерился тянуть до последнего, словно решил испытать терпение полковника на разрыв.
        - Может быть, вы чего-то боитесь? - вкрадчиво поинтересовался Лейтфрид. - Не исключено, что полученные вами сведения касаются всего человечества и имеют негативный или даже катастрофический оттенок, и вы не хотите доверять их первому встречному. Осторожничаете. Ждете, когда вас, как диковинную зверушку, станут демонстрировать какому-нибудь консилиуму высоколобых научных экспертов? - Полковник выдержал театральную паузу. - Зря! Консилиума не будет. Главный научный эксперт здесь я. Истина в последней инстанции тоже я. И решаю все только я! Мои подчиненные не видели даже этих записей. - Он ткнул пальцем в экран стоявшего на столе портативного видеоплеера. - Я прибыл на Теллуру пять лет назад, во время предыдущей волны Трансляции, с единственной задачей - разгадать тайну гайки. Моя власть здесь безгранична…
        Вадим тихонько хмыкнул.
        - Не ухмыляйтесь, Краснов. Своим появлением на этой планете вы также обязаны мне! Да, да, это мои люди там на Земле методично подкидывали вам любопытную информацию. Кропотливо провоцировали, разжигали ваш интерес. Видимо, их действия легли на благодатную почву. Что? Не верите? Это пройдет. И я не верил, что за пять лет не смогу добиться никаких результатов. Животные, которых мы отправляли в гайку, часто исчезали и больше никогда не появлялись. Люди? С ними сложнее… Ну как, будем беседовать?
        - Причем тут я? - делано удивился Вадим.
        - Интерес земной Службы Безопасности к Теллуре возник не на пустом месте, - охотно пояснил Лейтфрид. - С некоторых пор с туристами, возвратившимися с Теллуры, стали происходить ужасные вещи. Люди лопались, как мыльные пузыри. Не все, конечно, один из тысячи, но и это уже статистика. А ведь был случай, когда аналогичным образом погибли все, почти все. Выжили двое, мальчик и девочка… Найти мальчика и установить за ним наблюдение не составило труда. С девочкой оказалось сложнее. Она давно покинула Землю. Но мы вычислили и ее. На Хорке за ней уже присматривали компетентные органы, но пока ее действия соответствовали интересам властей - мисс Моррис не трогали. В тюрьмах Хорка оказалось много отработанного человеческого материала, и мой однокашник - начальник тамошней безопасности - оказал мне небольшую услугу… теперь у нас достаточно «подопытных кроликов», но скажу честно, вы первые, кто вернулся ОТТУДА в здравом рассудке, а следовательно, мы в вас не ошиблись.
        Вадим медленно переваривал услышанное. Оправдались его самые худшие предчувствия.
        - Майкл Роуз - ваш агент? - спросил он.
        - Конечно. Отчаянный был человек… Все пробовал сам. Несколько раз лично ходил в гайку, ты видел, что из этого получилось.
        - Выходит, оставленная им записка - блеф.
        - Не блеф, а тонкий психологический ход. Наши эксперты посчитали, что это спровоцирует вас на активные действия.
        - И побег Глен был подстроен?
        - Нет, мы не могли спрогнозировать ее поведение. Мы рассчитывали лишь подтолкнуть вас друг к другу, но все получилось очень удачно.
        - Вы полагаете?
        - Ну, Вадим Александрович, жизнь штука жестокая, а вы пока отделались легким испугом.
        - Интересно, что вы скажете, если меня сейчас тоже разорвет на куски?
        - Надеюсь, этого не случится. По крайней мере, двадцать лет назад вы обладали неким иммунитетом.
        - Значит вы здесь царь и бог? - осклабился Вадим.
        - В этом есть что-то забавное? - холодно поинтересовался Лейтфрид.
        - Скорее поучительное - никогда не думай, что ты самый умный и хитрый, а то плохо кончишь…
        - Выражайтесь яснее! - полковник явно терял терпение.
        - Пожалуйста! Как вам понравится, если я скажу, что с той стороны гайки проводится широкомасштабный секретный эксперимент? И осуществляет его какая-то земная структура, на порядок превосходящая вас как в научном, так и в техническом плане.
        - Подробнее… - поедая Вадима взглядом, процедил Лейтфрид.
        И Краснов рассказал. Все от начала и до конца, со всеми деталями и натуралистическими подробностями.
        Лейтфрид был шокирован, но поверил. Чутье! Да и можно ли такое придумать?! Хотя окажись на его месте менее информированный сотрудник, и Вадиму пришлось бы несладко. Методы лечения острых психических расстройств никогда не отличались чрезмерной гуманностью.
        Судя по тому, как засуетился полковник, ему не нравилась перспектива уже меньше чем через трое суток сгинуть в потоке лучистой энергии. Он хотел жить! Весь его давешний цинизм моментально испарился. Трудно оставаться циником, когда твоя голова лежит на плахе палача.
        Заявив, что все это еще надо проверить, Лейтфрид исчез за дверью. Не иначе побежал допрашивать Глен. С такими козырями на руках он ее быстро расколет. Да собственно особого смысла запираться, больше нет. Может быть даже хорошо, что все так обернулось.
        Впервые после возвращения Вадим остался наедине с собой. Он повалился на кровать, расслабился. Теперь от него уже мало что зависело, теперь пусть у полковника голова болит, он же здесь представитель власти. Правда власть, как правило, в первую очередь заботится только о себе, но тут уж ничего не поделаешь, разве что в принудительном порядке лишать чиновников инстинкта самосохранения. Интересная мысль! Впрочем - нет. Нельзя! Тогда на их место слишком быстро придут другие люди. Замкнутый круг…
        Он задремал. Усталость и нервные перегрузки взяли свое. Ему приснилась Николь. Они сидели на берегу океана и о чем-то болтали, но смысл произносимых слов ускользал, таял в ее легком дыхании, в аромате волос, прятался за изгибом ее тонкой шеи, нежно проникал за глубокий вырез платья и растворялся там в сладкой истоме. Это было волшебно! Вадим трепетал от каждого случайного прикосновения, мимолетного взгляда, беззащитной улыбки. Но что-то омрачало его восторг, что-то мешало подняться на вершину блаженства. Он вспомнил свой секс с Глен - упоительный процесс многократного совокупления, и ему стало стыдно. Как он мог променять возвышенное божественное чувство на влечение животной страсти, на сиюминутный позыв взбунтовавшейся плоти. Но ведь все еще можно исправить! Нет! Поздно! Огненный смерч вынырнул из-за горизонта и ринулся прямо на них, испаряя океанскую толщу до самого дна. Николь даже не успела испугаться. Ее красивые удивленные глаза наполнились золотистыми отблесками и застыли, словно янтарная маска. Вадим остался один. По черной выжженной пустыне гулял ветер, тучи пепла кружились в траурном
танце. Где-то там безмолвно порхала Николь. Вадим чувствовал ее укоризненный взгляд, гладил пальцами янтарное личико и плакал. Больше ему ничего не осталось, только пепел и слезы тех, кого он бросил, тех, кого не смог или не пожелал спасти…
        Кто-то тронул его за плечо. Он обрадовался, вскочил, оглянулся. Никого?! Его тряхнули сильнее. Только тут Вадим догадался открыть глаза. Он сидел на кровати, ему в лицо заглядывал Лейтфрид, позади маячила Глен.
        - На том свете отоспитесь, Краснов, - нетерпеливо бросил полковник. - Следуйте за мной.
        Стараясь не смотреть на Глен, Вадим вышел в коридор. Лейтфрид вел их довольно долго. Одна лестница сменялась другой, за поворотом налево следовал поворот направо. Вадим быстро сбился со счета. В итоге они оказались в просторном гостиничном номере с единственным окном, смотрящим в небо. На кроватях лежала свежая одежда, холодильник был забит продуктами.
        - Поживете два дня здесь, - сказал полковник. - Взаперти. Не пытайтесь сбежать - не получится, да и незачем. Я сам подготовлю корабль. Мы должны вывезти с планеты всю ценную информацию.
        - А нас еще относят к разряду чего-нибудь ценного? - язвительно спросила Глен. - Или как?
        - Пока - да, - без тени иронии сообщил Лейтфрид. - Вы мои главные свидетели. Келли тоже заберем. Она знает не меньше вашего.
        - А остальные колонисты? - буркнул Вадим.
        - Им я помочь не в силах, на орбите нет ни одного транспортника. Оно и понятно - только что пройдена зона Трансляции. Первый рейсовый грузовичок прибудет через неделю. Из прочей мелочи, способной достичь Земли, на ходу лишь старенькая «Игла» - десять анабиозных камер, три года пути. Выспимся на всю оставшуюся жизнь… если вообще долетим. И кстати, без моей команды вам бы ее никто не дал.
        - Тогда почему мы должны сидеть под арестом? - недовольно поинтересовалась Глен. - Неужели вы думаете, что нам захочется сболтнуть лишнего?
        - Я не думаю, я действую по инструкции Службы Безопасности, - отрезал полковник. - Не скучайте… - Он направился к двери.
        - Стойте! - вскинулся Вадим. - Я требую забрать с Теллуры еще одного человека!
        Лейтфрид медленно повернулся.
        - Требуете? - его тяжелый взгляд обрушился на Вадима, как мешок с дерьмом. - Почему одного? Давайте заберем двоих или троих, пусть хоть кому-то повезет! По традиции это, конечно же, будут дети… Вы сами произведете отбор кандидатов или вам помочь? А может, лучше объявим открытый конкурс? Пусть народ выберет достойнейших! А потом дружно полюбуемся, как в преддверии неминуемой гибели инстинкты опускают людей до звериного состояния…
        - Мы должны забрать одну девушку, - набычившись, упрямо повторил Вадим. - Она… она моя жена!
        Глен удивленно повела бровью.
        Полковник гадко усмехнулся.
        - Краснов, вы не женаты, - напомнил он. - А если и успели по нашему недосмотру за одну ночь здесь кого-то подцепить, то это не значит, что ее обязательно надо тащить на Землю. Там своих блядей хватает.
        - Вы хорошо изучили мое личное дело, но плохо знаете меня, - тихо сказал Вадим. - Я сорву старт…
        - Не будем усложнять себе жизнь, - подозрительно легко согласился Лейтфрид. - Кто она? Вам доставят ее прямо на борт.
        - Так сразу она не поедет, сначала я должен с ней поговорить.
        - Ну что ж, лишний шум нам не к чему. Завтра вас на пару часов вывезут в поселок. Но учтите - никакой самодеятельности или одним «гаечным первопроходцем» станет меньше.
        - Господин полковник… - обратилась Глен.
        - О! Только не говорите мне, что и вы на днях успели выскочить замуж, - сварливо перебил ее Лейтфрид.
        - Нет, мне с этим, как выяснилось, опять не повезло… Но мы здесь совсем чужие, а вы-то прожили несколько лет, неужели лично вам не о ком побеспокоиться? Сослуживцы, друзья, женщины наконец? Ведь на корабле остается еще пять свободных мест!
        - Люди - расходный материал истории. Те из них, о ком бы я хотел побеспокоиться, давно погибли, и никто им не помог. Поэтому с некоторых пор я больше не беспокоюсь о людях, только о деле, а в нашем деле крайне важно иметь двойной запас ресурсов жизнеобеспечения…
        18
        Утро выдалось пасмурным. Вадим медленно брел по улицам поселка, еще не утратившим былого праздничного убранства, хотя в мелочах уже стало заметно, что туристический сезон закончился. Перед фасадами некоторых домов громоздились разобранные панели дополнительной иллюминации, ветер играл наполовину сорванными цветными гирляндами и домучивал едва держащиеся, изрядно потрепанные рекламные растяжки.
        Прохожих почти не было, да и те, что все-таки попадались на пути, не обращали на Вадима никакого внимания. Он был благодарен им за это, потому что боялся поймать на себе укоризненный, полный презрения взгляд. Казалось, все вокруг предвидят грядущую катастрофу, давно знают свою судьбу и мужественно смирились с ней, и только он малодушно барахтается, внося помехи и сумятицу в давно сотканную материю вселенского бытия.
        Вот и знакомый ресторанчик. Вадим с замирающим сердцем ступил на спрятавшуюся в густой листве террасу. Он очень надеялся увидеть Николь за стойкой, в противном случае его задача становилась почти невыполнимой. На этот раз у него не было соблазнительных предложений, способных выманить местную красавицу из дома, скорее наоборот.
        Посетителей на террасе вообще не оказалось. Место хозяйки бара тоже пустовало. Вадим прошел в дальний угол и уселся за тот же самый столик. Он не спешил кого-то звать, ему надо было собраться с мыслями. Аргументы, которые он намеревался предъявить Николь, были жалкими и неубедительными, оставалось надеяться на человеческий фактор.
        Приклеенный на груди под рубашкой миниатюрный шоковый разрядник со встроенным микрофоном сильно ограничивал в словах. Лейтфрид предупредил, что лично будет контролировать встречу и мгновенно вырубит Вадима, если тот брякнет что-нибудь лишнее. А ребятки, дежурящие поблизости, быстренько заберут безвольное тело и извинятся перед дамой за сбежавшего из клиники пациента.
        Наконец дверь, ведущая во внутренние помещения ресторана, распахнулась, и в проеме возник знакомый силуэт. У Вадима перехватило дыхание, он приподнялся, чтобы поймать ее взгляд, но Николь, проигнорировав единственного клиента, уткнулась в экран рецептурного автомата.
        Краснов помахал ей рукой - ноль эмоций. Тогда он нажал кнопку вызова на информационной панели столика. Это подействовало. Николь, сняв с крючка планшетку заказов, неспешно направилась к нему.
        - Слушаю вас, - сказала она, остановившись на почтительном расстоянии. Ее очаровательные глазки по-прежнему избегали прямого контакта.
        - Ты обиделась? - спросил Вадим. Более глупый вопрос трудно было представить. Он спохватился и почти жалобно добавил: - Сядь, пожалуйста, надо поговорить…
        - О чем? - удивилась Николь. - Своим поступком ты уже все сказал… исчез на две недели, я каждый день ждала, надеялась как дура… А теперь явился! Зачем? Сообщить мне, что тоже решил остаться на Теллуре? Поздравляю! Отличный выбор. Только ко мне это уже не имеет никакого отношения.
        В гневе она была еще прекраснее.
        - Присядь и дай мне три минуты, - терпеливо попросил Вадим.
        Николь раздраженно дернула плечом, но все-таки шагнула вперед и, гордо выпрямив спину, притулилась на краешек стула.
        - Прийти раньше я не мог по объективным причинам, - чеканя слова, произнес Вадим. - На Теллуре я не останусь! Будущей ночью к Земле уйдет небольшая яхта, ты полетишь со мной!
        - На обычном корабле? - округлила глаза Николь. - Ни-ког-да! Эта мелочь будет шлепать года полтора. Или больше?
        - Чуть больше, - соврал Вадим.
        - Тем более! Уж лучше я дождусь следующей Трансляции.
        - Не дождешься… - Вадим сжал кулаки, он не имел возможности даже намекнуть на грозящую планете катастрофу.
        - Ну, или рейсового транспортника, и то быстрее получится.
        - Николь, раньше ты мне верила, - с нажимом сказал он. - Замуж просилась. Я не изменился, изменились обстоятельства. Поверь мне опять! Спустя пару дней ты сама все поймешь…
        Девушка пристально посмотрела на него.
        - Ошибаешься, - сказала она. - Ты изменился, и я это чувствую. Тогда ты был добрый, а сейчас - злой, отчаявшийся. Что с тобой случилось, Вадим? Я никому не скажу.
        - Ты полетишь? - упрямо переспросил он. - Пойми, от этого зависят наши жизни.
        - Не-е-е-т, - пропела она. - И тебя не пущу. Слишком ты на зомби смахиваешь. В конце концов, никуда эта Земля не денется, поживешь пока на Теллуре, успокоишься, здесь тоже хорошие специалисты нужны.
        - А если я тебе заплачу? - не унимался Вадим.
        - Ну знаешь! - возмутилась Николь и сделала попытку подняться. Вадим бесцеремонно схватил ее за локоть.
        - Я много заплачу! Все что у меня есть… Давай карточку, прямо сейчас и переведем…
        В глазах девушки появился испуг.
        - Вадим! Ты болен?
        - Помимо нас полетят еще три человека. Один мужчина и две женщины. По-твоему, они тоже больны? Ты сможешь поговорить с ними перед стартом и тогда принять окончательное решение. На обычной тяге мы отойдем от планеты как можно дальше. Если за несколько дней ничего не произойдет - вернемся обратно. В противном случае прыгнем к Земле.
        Вадим задержал дыхание, ожидая удара по нервным окончаниям, но разрядник вел себя смирно.
        - А что должно произойти?
        - Николь, я сказал тебе даже больше, чем мог! Соглашайся, я тебя умоляю!
        Он попытался встать на колено. Николь резким движением руки категорически пресекла это поползновение.
        - Перестань! Ты ставишь меня в неловкое положение, - шикнула она. - Я приеду в космопорт и поговорю с твоими друзьями, но ничего не обещаю…
        - Отлично! - расцвел Вадим. - Договорились. И еще! Этот разговор должен остаться между нами…
        - Ладно, - нехотя кивнула она, - но учти, если это какой-то розыгрыш, я тебя побью!
        - Записывайся в очередь, - он поднялся и, посмотрев на девушку сверху вниз, добавил: - Завтра рано утром за тобой заедет мой хороший знакомый, из вещей возьми только то, что тебе действительно дорого. Будь умницей! Пока.
        Вадим, не оглядываясь, вышел на улицу и быстрым шагом направился к одной из окраинных стоянок, там его ждал флаер. «Господи, пусть она только прилетит, - на ходу молился он. - В крайнем случае, затащу ее в корабль силой!»
        Пока Краснов с риском для здоровья улаживал свои личные дела, мисс Моррис тоже времени даром не теряла. Тщательно изучив обстановку отведенного им номера и не обнаружив ничего интересного, Глен включила спящий в уголке терминал. Сделала она это просто для того, чтобы убедиться в своей полной изоляции от внешнего мира. Но на экран выскочило стандартное приглашение, и спустя несколько секунд Глен уже копалась в местной информационной сети.
        Первым делом она запросила данные обо всех зарегистрированных на планете космических кораблях расширенного радиуса действия. Планетолеты для связи с орбитальными базами ее естественно не интересовали. Таковых оказалось совсем немного. Из приведенного короткого списка в самом деле только «Игла», по своему техническому состоянию, соответствовала требованиям предстоящего перелета.
        Лейтфрид не врал.
        Поселенцы обречены.
        Глен не понимала, как так может быть, что в удаленной колонии отсутствуют какие бы то ни было средства экстренной эвакуации. Это чужая планета! Мало ли что может случиться! Расслабились, ох расслабились, потеряли нить реальности, поверили в свое всемогущество. Впрочем, если подобная угроза не дай Бог возникла бы на Земле, то и там спаслись бы далеко не все. А полторы сотни лет назад - вообще никто.
        Больше ничего интересного мисс Моррис в сети не нашла. Колония жила своей обычной жизнью. Не было параноидальных воззваний и прощальных записок; никто не продавал за бесценок свой бизнес, не предлагал отметить конец света и не собирался умирать молодым. Может, и впрямь обойдется, с тоской размышляла Глен.
        Во второй половине дня вернулся Краснов. Он был в приподнятом настроении, но не более чем это возможно в их положении.
        - Уговорил? - медленно жуя бутерброд, спросила Глен. Она как раз решила перекусить.
        - Надеюсь, - бросил он и исчез в душевой комнате.
        - Надо же какая сговорчивая попалась… - процедила Глен, наблюдая как запотевает стеклянная дверь.
        В ее глазах появились слезы. Бессердечной наемной убийце с Хорка стало невыносимо жаль себя. Ей было больно и обидно. Эмоции переполняли ее, казалось, еще немного - и они разорвут ее тело, выплеснутся наружу и покарают сразу всех, кто унижал, кто оскорблял и вытирал об нее ноги.
        Ассоциации, порожденные видением зверски обезображенного организма, вернули ей самообладание. На секунду потеряв контроль над собой, Глен будто бы прикоснулась к своей оголенной душе и, обжегшись, отдернула руку. Теперь в ее глазах вместо слез забегали чертики. Она соскочила с дивана, вытерла полотенцем руки и быстро разделась донага.
        Дверь в душевую даже не скрипнула. Вадим стоял к ней спиной, упираясь руками в пластик перегородки и чуть наклонив вперед голову. Мощный, шумный поток воды падал ему на затылок, на шею, бурно разлетался облаками брызг.
        Она подкралась сзади и положила ладони на его плечи. Он вздрогнул, хотел обернуться, но Глен уже шагнула под воду, обхватила руками его живот, прижалась грудью к спине. Вадим замер, напрягся, желание вновь обладать этой женщиной вспыхнуло с неодолимой силой.
        - Уходи! - хрипло выдохнул он.
        Глен сделала вид, что не расслышала, и прижалась еще сильнее. Ее удивительно нежные пальцы с вопиющим бесстыдством уже полностью овладели ситуацией. Вадим дернулся, тяжело задышал и понял, что теряет над собой контроль. Еще пара мгновений - и он набросится на нее как в прошлый раз, и им вновь будет хорошо. Страсть вытеснит все проблемы, на короткое время заменит собой другие помыслы и мечты, станет мерой жизни, ее смыслом. Но что потом? Разочарование, стыд, злость. Он никогда себе этого не простит. Удача отвернется от него, Николь почувствует измену и откажется лететь!
        Вадим решительно поймал Глен за запястья.
        - Прекрати! - рявкнул он так, что задрожали стекла светильников.
        Глен отстранилась.
        Вадим вышел из-под душа, схватил полотенце и, отвернувшись к зеркалу, начал остервенело вытираться. В отражении Глен видела его наполненные ненавистью глаза, сжатые от брезгливости губы, напряженные до белизны скулы. Но чувствовала она другое - он хочет ее, заботится о ней, они действительно близки друг другу по духу, по мироощущению. Однако выдуманная им красивая сказка, несбыточная мечта об идеальной женщине, говорящая лишь о недостатке жизненного опыта, мешает ему сделать правильный выбор. Когда-нибудь он это поймет, но будет уже слишком поздно…
        - Дурак, - беззлобно сказала она.
        Вадим ее не услышал, он был уже за дверью.
        19
        Остаток дня они провели в угрюмом молчании. Это тяготило обоих, а с учетом предстоящей операции было просто неуместно. Но никто не собирался сделать первый шаг к примирению.
        Вечером позвонил Лейтфрид, сказал, что все идет по графику: завтра «Игла» будет готова к старту, во избежание всяческих недоразумений он лично доставит Николь на Базу. Вадим немного воспрянул духом.
        Ночь была на удивление тихой и безоблачной. Обычно с океана всегда дул хотя бы слабенький ветерок, но не на этот раз. Планета словно замерла в ожидании своей участи. Если верить Хосимото - это ее предпоследняя ночь.
        Вадим долго ворочался, кряхтел, вздыхал, а едва забываясь, вздрагивал, будто испугавшись чего-то, и опять маялся в изматывающей полудреме. Глен тоже пришлось несладко. Сон, как временная кончина разума, представлялся им накануне предполагаемой гибели недопустимой роскошью. Они не знали, сколько им еще отмерено судьбой, но были уверены, что эту ночь запомнят на всю оставшуюся жизнь.
        Сквозь большое окно в потолке на них холодно смотрели звезды. Этим огромным огненным шарам, никогда не вступавшим в непосредственный контакт с живой материей и, тем не менее, великодушно жалующим ей право на существование, было бы странно узнать, что кто-то не хочет подарить миру свет. Этот кто-то, оказывается, желает тихонько крутиться в своем закутке, вместо того чтобы, ярко вспыхнув, заявить о себе всей Вселенной и тут же исчезнуть, оставшись лишь в реликтовой памяти, в образе лучистой энергии, которая вечно будет лететь через пространство, озаряя миллиарды иных, менее удачных смертей. И никогда им не понять, не почувствовать и не переубедить друг друга.
        Все-таки замечательно, что далеко не каждый обособленный сгусток вещества мечтает превратиться в звезду, иначе жизнь по определению стала бы невозможна.
        В общем, все как у людей…
        Едва тусклый рассвет смел с небосвода звездную пыль, Вадим и Глен поднялись, легко позавтракали и расселись по углам, словно в ожидании приговора. Теперь они позволяли себе обмениваться короткими репликами, но только исключительно по делу.
        Вскоре заявился Лейтфрид.
        Один!
        - Собирайтесь, - возбужденно сказал он. - Челнок забросит нас на орбиту, там ждет «Игла», я все устроил.
        Краснов мрачно разглядывал полковника и не двигался с места.
        - Она передумала, - небрежно пояснил тот.
        Вадим продолжал поедать Лейтфрида взглядом.
        - Держи, на память… - полковник протянул ему открытку-книжечку. Вадим дрожащими пальцами взял тоненький прямоугольник, раскрыл. Падавший из окна солнечный луч осветил фотографию, заиграл в ямочках на щеках, отразился в огромных черных глазах. Вадим повернул открытку так, чтобы исчезли блики, и тут Николь ожила. Она грустно вздохнула, заговорила.
        «Привет, Вадим! Ты меня сильно озадачил своим визитом. Если честно, то я ничего не поняла. Возможно, ты хотел мне помочь или даже уберечь от чего-то, спасибо тебе за это! Жаль, что мы не успели получше узнать друг друга. Надеюсь, что все, чего ты боишься, не сбудется, и мы еще встретимся, а пока я остаюсь со своей семьей, потому что даже если бы мне удалось избежать какой-то смертельной опасности, то как бы я потом жила с этим одна? Пойми меня правильно и прости. Еще раз спасибо за заботу. До встречи!»
        Она улыбнулась и вновь застыла, словно нырнула в реку времени, которую моментально сковало льдом прошлого, и из этой глыбы навсегда ушедших мгновений уже никак не выплавить любимый образ, каким бы горячим ни было ваше сердце.
        - Что ты ей сказал? - Вадим готов был броситься на полковника с кулаками.
        - Я с ней вообще не разговаривал. Она отдала открытку и ушла. Посмотри внимательно, запись сделана еще вчера…
        Вадим посмотрел, но не увидел ничего вразумительного. Часы, даты и дни недели давно перемешались в его голове, слившись в одну единственную точку отсчета, и эта точка неумолимо приближалась.
        Впрочем полковнику он поверил. Все. Иллюзии кончились. Идем дальше. Правда душа болит, но ничего, поболит-поболит и перестанет…
        Опять длинные, как кишки диплодока, коридоры Базы, перед носом маячит прямая спина полковника. Если бы не его личная заинтересованность - никогда бы им с Теллуры не выбраться. Дежурный офицер вытягивается в струнку. Пара коротких реплик. Выход на взлетную. Сияющий белизной челнок. Мягкие кресла в кабине. Стартовая перегрузка. Черное небо, жгучее солнце.
        Как, оказывается, просто расписаться в собственном бессилии и смыться, оставив на верную гибель тысячи ни в чем не повинных людей. А если еще и убедить себя в своей великой миссии, то и вовсе возникает чувство гордости за оказанное тебе доверие.
        По пути к старту они зашли в какую-то лабораторию, где Лейтфрид вручил им по цилиндру миникомпа и по тяжелому, объемному саквояжу. Он сказал, что в каждом из компьютеров сохранена полная копия данных по всем исследованиям, проводившимся на Теллуре, включая те, что выполнялись не совсем гуманными методами. В саквояжах были собраны образцы компонентов гайки, а также фрагменты живой и неживой природы, побывавшие в ее активной зоне. Потом из медицинского блока забрали Келли. Врачиха пыталась возражать, полковник был непреклонен.
        И вот сгибаясь, то ли под грузом ответственности, то ли под весом ручной клади, команда беглецов ступила на борт орбитальной Станции. Шлюзовая камера. Опять коридор! Гулкое эхо, бледное освещение. Когда же все это кончится!
        «Третий стыковочный узел», - поспешно сообщил оператор. Полковник нехотя кивнул, он был в курсе.
        Первый узел, второй узел, а следом естественно они - высокие полукруглые ворота с тройкой посередине.
        Еще чуть-чуть!
        Створки медленно расползлись в разные стороны, но путь закрыт. Четверо вооруженных здоровенных спецназовцев преградили им дорогу. Немного в стороне - молодой офицер, скучающее лицо, надменный взгляд, неспешная речь:
        - Далеко собрались, полковник?
        - В чем дело, майор? - сухо поинтересовался Лейтфрид.
        - Пришло мое время задавать вопросы, - офицер продемонстрировал жетон - оранжевый ромб, перечеркнутый пульсирующей красной полосой. - Служба собственной безопасности, если кто не знает.
        Лицо полковника посерело от гнева.
        - Вот как, - выдохнул он. И, быстро справившись с эмоциями, добавил: - Этого следовало ожидать, в нашем ведомстве любят перестраховываться.
        - Как видите - не зря.
        - Ну-ну, что это вы себе вообразили, майор? Я провожу важнейший эксперимент. Хотите с нами? Раз уж все так вышло…
        - Не сегодня, полковник, надо сначала разобраться что к чему, взвесить все за и против. Вы знаете, в Центре вами недовольны. За пять лет вы, несмотря на предоставленные возможности, почти не продвинулись в изучении артефакта. Потеряли двоих агентов. Замкнули все исследования на себя, ограничили специалистов в доступе к информации. Зачем? Ваше дело руководить, а не лазить в гайку.
        - Быстро ты щупальца распустил, - покачал головой Лейтфрид. - Две недели как прибыл, а уже такой результат: полковника с поличным взял! - Он усмехнулся. - Интересно, кому я, по-твоему, собирался слить информацию? А?! Инопланетянам?
        - Это у вас надо спрашивать.
        - Не боишься оказаться в смешном положении?
        - Полагаю, мое положение будет всяко лучше вашего!
        - Да ну! - Лейтфрид поставил саквояж и сунул руку в боковой карман.
        Один из охранников выхватил пистолет и мгновенно оказался возле полковника.
        Вадим наблюдал за этим спектаклем с абсолютным спокойствием. Что-то перегорело у него внутри, он перестал различать что хорошо, а что плохо, понимать кто прав, а кто нынче без прав. Тем не менее в его мозгу четко фиксировались детали происходящего, он будто переключился в режим бесстрастного регистратора событий.
        В пистолете, который застыл перед носом Лейтфрида, Вадим узнал «Термит-50». Эффективное оружие ближнего боя, рекомендованное спецподразделениям для проведения силовых операций в ограниченном пространстве высокотехнологичных объектов. Проще говоря: на космических кораблях и орбитальных станциях. Вадим изучал это оружие и даже стрелял из него, когда решил завербоваться на марсианскую перевалочную базу, правда, потом вовремя одумался и отказался от этой затеи.
        Отличительной особенностью «термитов» было то, что стреляли они саморазрушающимися высокотемпературными зарядами, способными с близкого расстояния прожечь даже пластины стандартного бронежилета. Они с одинаковой результативностью калечили живую плоть и уродовали творения рук человеческих, но не могли причинить вред наружному прочному корпусу космического сооружения. Учитывая специфику внешней среды - немаловажное обстоятельство.
        Короче, стоило охраннику нажать на спуск, и от головы полковника остался бы лишь насквозь продырявленный, обугленный череп. Жутковатое получилось бы зрелище.
        - Отставить, боец, - невозмутимо распорядился Лейтфрид, но руку из кармана не вытащил. - Ты тоже из новеньких? У нас на Базе добротный карцер, я обязательно свожу тебя на экскурсию…
        В глазах охранника промелькнула растерянность.
        - К чему эта бравада, полковник? - вмешался майор. - Не усугубляйте ситуацию. Добровольное сотрудничество со следствием - ваш единственный шанс…
        - Свои шансы я просчитаю сам! - резко оборвал его Лейтфрид и как ни в чем не бывало почти ласково обратился к целившемуся в него охраннику: - Дружок, не бойся меня, сейчас я достану один документ и отдам тебе, а ты передашь его своему командиру. Договорились?
        - Что там у вас? - усмехнулся майор. - Прошение о помиловании? Любопытно будет взглянуть.
        - В этой жизни глупо что-либо просить, все приходится брать самому…
        С этими словами полковник медленно вытянул ладонь из кармана. У него между пальцами и впрямь был зажат какой-то листок. Охранник с опаской взял протянутую ему бумажку и, опустив пистолет, чуть скосил глаза в поисках стоявшего далеко за спиной офицера.
        И тут полковник нанес удар. Мощный, резкий тычок куда-то в район солнечного сплетения, казалось, мгновенно отнял у спецназовца все силы. Лейтфрид подхватил пошатнувшегося бойца и, вывернув ему руку с оружием, выстрелил в другого охранника. Тот удивленно сделал шаг назад и рухнул навзничь.
        Все произошло настолько быстро и неожиданно, что даже возникла секундная пауза. Остальные участники инцидента никак не могли поверить своим глазам. Оно и понятно - охранники не подозревали, что отступать полковнику некуда, а его спутники не ожидали от многоопытного офицера подобного безрассудства и не знали, что делать дальше.
        Спецназовцы выхватили оружие. Их было двое против одного. Бравый майор, поленившийся взять даже парализатор, медленно пятился задом. Лейтфрид, прикрываясь потерявшим сознание бойцом, выкручивал ему кисть, чтобы завладеть пистолетом, но это никак не удавалось.
        - Огонь! - взвизгнул майор.
        Его бойцы начали стрелять. Первые заряды достались их сослуживцу. Его тело на глазах превращалось в измочаленную, дымящуюся куклу. Еще чуть-чуть - и они достанут полковника.
        Раньше всех сориентировалась Келли. Она бросилась в ноги ближайшему к ней солдату, уронила его, да так удачно, что выбитый пистолет, отлетев, стукнул Вадима прямо в лоб. Он судорожно поймал оружие и тут же выстрелил, не думая, не целясь, не веря, что способен на это. И конечно же попал.
        Второй спецназовец распластался на полу. Лейтфрид наконец выдрал из мертвых пальцев охранника пистолет, отшвырнул труп и взял майора на прицел. Глен, метнувшаяся на помощь Келли, пыталась вместе с ней усмирить последнего вояку. Они тяжело возились, с трудом удерживая его руки, но тот все-таки изловчился и выхватил нож. Брызнула кровь. Вадим отшатнулся. Возня прекратилась. Они лежали, расслаблено дыша, словно истерзанные страстью любовники. Сначала поднялась Глен, потом Келли. Ее окровавленные пальцы разжались, из них вывалился тошнотворного вида кусок плоти. Вадим глянул на охранника и все понял - Келли вырвала ему горло.
        Боже мой, ужаснулся он, вспоминая про недавно сошедшую шишку и затравленно осматривая «поле боя». Останки еще дымились, отвратительно воняло паленым мясом. Четыре трупа! Зачем! Во имя чего они расстались с жизнью! Но «посыпать голову пеплом» было поздно.
        Майор был бледен, казалось, что он даже изрядно похудел, видимо раньше его просто распирало от собственной значимости.
        - Полетишь с нами, - сообщил ему Лейтфрид. На этот раз майор не возражал. Подталкиваемый дулом пистолета он покорно полез в люк.
        На борту «Иглы» было значительно прохладнее, а главное - пахло только пластиком и озоном. В рубке все выглядело довольно убого. Эта старушка, когда-то считавшаяся верхом инженерной мысли, получила свое название вероятно из-за того, что могла с немыслимой по тем временам скоростью «прокалывать» пространство. Сейчас же ее новый экипаж с досадой разглядывал выведенные на технический монитор диаграммы предельных ускорений. М-да, с такой динамикой от истребителей не уйти. А в том, что погоня им обеспечена, - можно было не сомневаться. Прятать трупы охранников и стирать пятна крови не имело смысла, их все равно хватятся. Плененный майор был только страховкой - пропуском на вылет, а дальше как повезет.
        Майор, надо отдать ему должное, вел себя покладисто, геройствовать больше не пытался, с диспетчером Станции был естествен и немногословен. Наверное, он очень любил жизнь, так и не желая замечать ее второй сути - вечного рабства.
        20
        Преследователи объявились лишь спустя пять часов. Отличная фора! Возможно, помогло то, что все следы борьбы остались за воротами стыковочного узла и были обнаружены далеко не сразу.
        «Игла», не отзываясь на непрерывные запросы диспетчеров Станции и протяжно воя ускорителями, спасалась бегством. Ее медленно нагоняли три тяжелых истребителя. Руководство Базы явно перестраховывалось - для того чтобы спалить мятежную яхту, было вполне достаточно и одного боевого корабля.
        Через двенадцать часов должен был настать обозначенный японцем момент разрушения планеты. Во что это выльется, никто не знал. Успеет ли «Игла» отойти на безопасное расстояние? Сможет ли полковник заговорить зубы командирам преследующих яхту сторожевиков, которые к тому времени уже выйдут на дистанцию уверенного огневого контакта.
        В таких ситуациях минуты превращаются в часы, а часы стремятся к бесконечности. В рубке, рассчитанной на троих пилотов, сидели четыре человека. Лейтфрид занимал кресло командира, Краснов расположился на месте второго пилота, а Глен устроилась на посту штурмана. Майора со связанными руками усадили прямо на откидную крышку аварийного люка, поскольку находиться в одной каюте с Келли он категорически отказался. Вообще места на яхте было немного: рубка, тесная каюта с десятью лежанками в два яруса, блок анабиозных камер, техническое отделение и маленький грузовой отсек. Келли, едва поднявшись на борт, прошла в каюту и завалилась спать. Что ею двигало: удивительное самообладание или болезненная отрешенность от всего сущего, - понять не представлялось возможным. Однако майор, после того как они благополучно отвалили от Станции, составить ей компанию почему-то не решился, впечатлительный очень…
        Лейтфрид с вылезшей на щеках трехдневной щетиной и забинтованной грудью походил на беглого каторжника. Грудь ему перебинтовала Глен - некоторые из попавших в охранника зарядов прошили его насквозь, и полковник тоже получил сильные ожоги. Что касается растительности на лице, то Вадим уже давно заметил, что в стрессовых ситуациях она начинает произрастать гораздо живее.
        Убедившись, что расстояние между «Иглой» и истребителями сокращается быстрее, чем предполагалось, Лейтфрид вздохнул и, посмотрев на притихшего майора, спросил:
        - Что будем делать, когда они нас догонят?
        Майор вяло пожал плечами.
        - Рассчитываешь отсидеться? Думаешь, сдадимся? Деваться нам некуда. Кстати, познакомьтесь, господа. Особый Отдел, майор Завадский. Он еще не подозревает в каком дерьме оказался, и надеется выскочить чистеньким. Ничего у тебя, майор, не выйдет, мы увязли по уши…
        - Не без вашей помощи, полковник, - мрачно вклинился Вадим.
        - Да-да, - покивал Лейтфрид. - Если планета не взорвется, то нас будут судить и обязательно казнят. А если все-таки взорвется… Вы-то сами чего больше хотите, Краснов?
        - Сдохнуть с тобой за компанию, - огрызнулся Вадим.
        - Совесть заела, - догадался полковник. - У нее появилось столько поводов вас помучить! Хотите, облегчу страдания? Солдатик, которому вы снесли башку, был изрядной скотиной, портил девок, строчил доносы на сослуживцев, по утрам самозабвенно пердел в сортире и мечтал дослужиться до сержанта… Вам легче?
        Вадим не ответил. Вместо него подал голос майор.
        - О какой планете идет речь? - настороженно спросил он.
        - О Теллуре конечно! - бодро сообщил Лейтфрид.
        - Это какая-то шутка?
        - Нет, майор! Даже я не позволяю себе шутить такими вещами…
        - Полковник, говорите яснее, - взмолился Завадский.
        - Яснее не могу, - отрезал Лейтфрид. - Спроси вон наших первооткрывателей.
        Завадский с мольбой во взгляде уставился на Вадима, но тот его проигнорировал.
        Глен почему-то стало жалко майора, ей показалось, что он неспроста так заволновался.
        - Есть информация, что через несколько часов Теллура может быть уничтожена, - скупо пояснила она. - В этом случае мы обязаны сообщить на Землю кое-какие подробности…
        - Кем уничтожена?
        - Предположительно людьми… - медленно проговорила мисс Моррис.
        Майор совсем потерялся.
        - Их надо обезвредить! - пробормотал он. - Или объявить всеобщую эвакуацию! Я смогу…
        - Какую эвакуацию? - отмахнулся полковник. Очередное пережевывание вчерашнего винегрета начинало его тяготить.
        - На орбиту, - не унимался Завадский. - На Станцию! Пусть не всех!
        - Если планета действительно рванет, твою Станцию сдует как пушинку, - отчеканил полковник. - Все, тема закрыта! Лучше подумай, как нам от патруля отбрехаться.
        Майор посерел лицом и затих.
        Траурное молчание наполнило рубку, казалось, любое следующее слово будет неуместно и кощунственно, а главное - абсолютно беспомощно. Никакими словами уже ничего не изменишь, остается только ждать и надеяться на чудо. Впрочем, даже надеяться, пожалуй, не стоит. Чудеса, как следствие недостатка элементарных знаний, давно канули в темное, дикое прошлое. Хотя, если приглядеться, человеческая дикость в самых низменных ее проявлениях, умело маскируясь, до сих пор правит миром. Итак, надежда тоже скончалась, ждем дальше…
        Известно, что восприятие времени субъективно, его можно менять с помощью наркотиков или законов релятивистской механики, кому как нравится. Но еще никому не удавалось остановить время или повернуть его вспять, а порой так хочется найти точку возврата, дернуть за кольцо и, не заметив, что парашют не раскрылся, наслаждаться свободным падением.
        Первая же лазерная атака подняла температуру отражателей до критического значения. Завадский участвовать в переговорах наотрез отказался, складывалось впечатление, что он вдруг вообще потерял интерес к жизни. В итоге их спасло лишь то, что Лейтфрида подчиненные все-таки уважали и поверили, будто он тоже стал заложником распоясавшейся смертницы с Хорка. Глен не возражала, пусть всех собак вешают на нее, она готова на время стать олицетворением зла, тем более что зло в ее исполнении было бы не самым худшим вариантом.
        Полковник более двух часов морочил преследователям головы, и под конец даже отключил ускорители, давая понять, что «Игла» вот-вот капитулирует. На самом деле он готовил корабль к мощнейшему лучевому удару. Внутрь прочного корпуса были втянуты все элементы питания, антенны связи, объективы наблюдения и датчики ориентации. Яхта и впрямь стала похожа на иглу, правда несколько толстоватую для шитья, но зато вполне подходящую для того, чтобы раскаленной занозой вонзиться в задницу тому, кто все это устроил. Только бы выжить!
        Большую часть электроники отключили, чувствительность единственной камеры, обращенной в сторону Теллуры, снизили до предела, обзорный экран почти погас. Тусклым пятном светилось лишь местное солнце. Звезды исчезли. Время вышло!
        Новая звезда вспыхнула неистово. Огненный шар вырос, потерял правильную форму, растекся хищными языками. Люди за пультом отрешенно наблюдали, как смертоносное месиво приближается к их суденышку. Они уже ничего не чувствовали: ни боли, ни страха, ни сострадания. В их головах включились защитные механизмы, не позволяя сознанию нащупать самый легкий выход - удариться в безумие.
        Температура внешнего корпуса продолжала расти. Системы охлаждения работали на пределе возможностей. В таких условиях запускать ускорители было нельзя. Разбушевавшаяся стихия неумолимо настигала яхту. Истребители уже наверняка сгорели. Пора начинать последний отсчет! Приехали!
        Но что это? В хаотичном движении красно-желтых протуберанцев наметилась какая-то стройность. Они стали как бы закручиваться вокруг невидимой оси, превращаясь в гигантское веретено. Все происходило очень быстро. Вращение ускорилось, веретено начало сжиматься. Может быть, оно делало это только для того, чтобы взорваться с новой силой. Случись подобное в иных обстоятельствах, и этой картинкой легко было бы залюбоваться. Сейчас же она вызвала лишь недоумение. Приготовившиеся к смерти люди поняли, что им не удастся так легко решить все свои проблемы, время их главной битвы еще впереди.
        А между тем веретено продолжало активно трансформироваться. Оно налилось синевой, вздрогнуло, принялось пульсировать, быстрее, еще быстрее, и вдруг исчезло.
        Секунда, две, три - ничего. Лейтфрид поднял чувствительность камер, на экране проступили звезды. Увеличение на максимум! Стук крови в висках! Готовность уверовать в сверхъестественное!
        Нет, Теллура погибла…
        На ее месте появилась странная конструкция непомерных размеров - каркас шара, собранный из гигантских обручей. Строгая симметрия, идеальная форма, четкие стыки. Это сооружение не могло возникнуть естественным образом, но и поверить в его искусственность было немыслимо.
        Впрочем строить гипотезы - дело специалистов. Все записано, учтено и зарегистрировано. Пусть разбираются, только бы довезти.
        Переключенная на автопилот «Игла» продолжила разгон. Через неделю она достигнет необходимой скорости и уйдет в прыжок к Земле. Люди на ее борту не хотели ждать. Им опять было больно и страшно. Едва трагическое светопредставление закончилось, они улеглись в анабиозные камеры и уснули. Их сущности на три года исчезли из информационного поля Вселенной, можно сказать, что они умерли на этот срок. Но стоит ли тогда думать, что и жители Теллуры сгинули навсегда?
        Часть вторая. Грешники
        1
        Магнитные ботинки звонко клацали по металлическому полу. Идти было тяжело. Организм то ли ослаб, то ли просто не желал подчиняться своему хозяину. А может быть, он еще не проснулся? Скорее всего, именно так.
        Игнац, едва переставляя ноги, брел в операторскую, по пути досматривая только что прерванный сон. Последний год ему часто снилось кладбище. Гробики, склепики, саркофагики тащились за ним вдоль длинного коридора, словно щупальца царства тьмы, ласкающие новую жертву. Его это не беспокоило. Ему это нравилось. Кто-нибудь другой на его месте давно бы свихнулся или страстно мечтал бы увидеть во сне что-то светлое, возвышенное, например, звезды. Однако звезд Игнацу хватало и в повседневной жизни, а вот побродить по настоящему земному кладбищу ему уже не суждено никогда…
        А как порой бывало приятно прогуляться лунной ночью среди могил. Блеклый свет, немые фотографии, черные тени, изломанные судьбы, перечеркнутые жирными крестами религиозной безнадежности, а вверху, в небе те самые звезды. Многие из них тоже давно мертвы, но мы до сих пор видим их отпечаток во времени и пространстве. В такие минуты Игнац чувствовал себя проводником между убогой извращенной реальностью, выдавленной на поверхность человеческого сознания, и его потусторонней сутью. Это было божественно.
        Он пристрастился к походам на кладбище сразу после несчастного случая. Вернее, все посчитали это несчастным случаем, и только он и Магда знали, что произошло на самом деле. Банальная история - убийство на почве ревности. Игнац хладнокровно устранил соперника. Виртуозная трехходовая комбинация сняла с него любые подозрения. Магда была шокирована и польщена. Ее всегда привлекали люди, способные на отчаянный поступок, а мужчина, ради нее преступивший закон и цинично поправший фальшивые моральные устои общества, был вообще вне конкуренции. Теперь они были связаны кровью. Их страсть обрела мистическую окраску. Но счастье длилось недолго. Случилось то, чему так и не придумали единого названия. Мир рухнул, мир сошел с ума.
        Земля отторгала их с каждой минутой все более категорично, не желая разбираться ни в степени вины, ни в смягчающих обстоятельствах. Игнацу по большому блату удалось завербоваться оператором на Станцию Слежения, Магде досталось место помощника. Ближний космос - удачный выбор: если что-то изменится - всегда можно вернуться. Но прошло уже три года, а ничего не менялось. Неужели это навсегда!
        Игнац вошел в операторскую, привычно окинул взглядом экраны - пусто. Магда, уронив голову на грудь, дремала в кресле за пультом. Игнац тихонько похлопал ее по плечу. Она сильно вздрогнула, нервно задышала, вскинула на него наполненные страхом глаза. Игнац натянуто улыбнулся. Страх в глазах Магды исчез. Нет, он не испарился, он впитался в мозг, заполз в душу. Очередная доза уныния принялась за дело. Магда недовольно скривила губы.
        - Сколько раз тебе повторять - не подкрадывайся, когда я сплю! - раздраженно сказала она. - Ты видишь - я пугаюсь?
        - Я не подкрадывался, - возразил Игнац. - А тебе пора уже перестать пугаться…
        - Лучше бы я осталась на Земле, - завела старую песню Магда. - Оттянулась бы по полной программе…
        - И уже подохла бы…
        - Да лучше подохнуть, чем сидеть в этой жестянке! - злобно процедила она, выбираясь из кресла.
        - Это не жестянка, - меланхолично откликнулся Игнац, занимая ее место. Он давно привык к подобным истерическим вспышкам и не поддавался эмоциям.
        - Тем более… - буркнула Магда.
        Женская логика. Игнац улыбнулся по-настоящему.
        - Ну что ты лыбишься? - тут же окрысилась Магда. - Ну что нам теперь делать?
        Она висела от него по левую руку и не собиралась покидать операторскую. Выспалась на дежурстве.
        - Иди, позанимайся на тренажерах, - предложил он, сверяя пространственные координаты. - Укрепи костно-мышечную систему.
        - Надоело… да и к чему? Дурацкое положение - там нас должна была убить сила тяжести, здесь убивает невесомость…
        - Не ной! Что-нибудь придумаем.
        - Что?! Что ты можешь придумать?
        - Нам еще повезло… - напомнил он.
        - О! Конечно! Спасибо тебе большое!
        - Магда, не заводись.
        - А я спокойна, да-а-а, чего мне беспокоиться? Протухнем в этой консервной банке и все дела…
        Игнац включил максимальное увеличение. На обзорном экране появился вчерашний нарушитель - небольшой астероид, вторгшийся в их зону контроля. Он мирно следовал своим курсом и серьезной опасности не представлял. Вообще-то его можно было сжечь, вдруг какой-нибудь корабль финиширует вне графика, но лишний раз запрашивать с Земли постоянно меняющиеся коды доступа к вооружению было лениво. Да и Земля последнее время не больно-то охотно их сообщала, видать опасалась чего-то. И правильно опасалась…
        Магда, раскинув руки, медленно отплывала к стене.
        - Лучшие годы псу под хвост… - ныла она, тем самым, вероятно, создавая небольшую реактивную тягу. - На Землю возвращаться - поздно, а на Марс - денег нет… Вот дерьмо-о…
        - В чем ты меня обвиняешь? - потерял терпение Игнац.
        - Если бы ты не прикончил Фила… - Магда запнулась, поймав его тяжелый взгляд.
        - Если бы я не прикончил Фила - ты бы сидела в этой жопе одна! Я уверен, что каждый из нас расплачивается только за свои ошибки, и раз наши индексы совпали, значит - ты тоже по молодости кого-то отправила в мир иной…
        - Заткнись, придурок!
        - Надо же, угадал… - Игнац отвернулся к экрану и прищурился. Ему показалось, что у него от возбуждения двоится в глазах - у астероида появился маленький близнец, и они оба слегка подмигивали, будто покачивались на медленной волне.
        В следующую секунду Игнац понял, что произошло, но повлиять на ход событий было уже невозможно, да и надо ли? Ведь иногда так интересно наблюдать со стороны, как корчится чужой ангел-хранитель, вытаскивая своего подопечного из преисподней.
        Изображение дернулось еще пару раз и застыло. Ангел справился со своей работой. Астероид развалился на мелкие части. Некоторые из них вспыхнули синеватым огнем и исчезли, другие, разлетевшись веером, быстро покидали зону контакта, словно спасались бегством. Появившийся из пространственного канала звездолет вроде не пострадал. А ведь все могло сложиться иначе, подфартило ребятам, кораблик у них небольшой, вполне могли попасть в резонанс…
        Магда подтянулась на руках и плюхнулась в соседнее кресло. Игнац пробежался пальцами по контактной панели. Так, кто это к нам ни с того ни с сего пожаловал? По экрану поползли строки стандартного информационного блока.
        Яхта «Игла».
        Бортовой номер…
        Год выпуска…
        Порт приписки…
        Цель полета…
        Экипаж…
        Дата и место старта…
        Игнац напряженно следил за бегущими полосками символов, и пока необъяснимое предчувствие терзало его сердце. На мониторе высветились технические параметры узлов, затем пошла сверка навигационных сеток. Экран запестрел служебными данными и схемами оптимальной траектории подлета, но Игнац уже не обращал на него внимания. Он лихорадочно соображал. Даже по первым грубым прикидкам из этой ситуации можно было извлечь огромные дивиденды.
        Обмен информацией закончился, и автоматика уверенно повела яхту на сближение. Экипаж яхты пока ничем не мог ей помочь, он еще неделю будет спать в анабиозных камерах, процесс восстановительной регенерации - штука серьезная. Если все пройдет гладко, то к тому времени, когда путешественники очнутся ото сна, их корабль уже состыкуется со Станцией. Штатная процедура, ничего экстраординарного, экипажи всех прибывающих из дальнего космоса кораблей проходят дезинфекцию и карантин на Станциях Слежения. Таков порядок!
        - Они с Теллуры! - удивленно воскликнула Магда.
        - Похоже на то… - процедил Игнац. Родившийся в его голове дерзкий план созрел окончательно.
        - Счастливчики… - вздохнула Магда. - Успели вырваться на чем попало. Три года сюда шлепали! Наверное, догадывались о предстоящей катастрофе… - Она покосилась на Игнаца, тот нетерпеливо потирал ладони, додумывая детали. - Что с тобой?
        - Тихо, - прикрыв глаза, он погрозил ей указательным пальцем.
        Магда хмыкнула и отвернулась, но сидеть молча было выше ее сил.
        - Смотри-ка! - опять воскликнула она. - Чего это там у них в одной из камер?
        - Труп… - коротко ответил Игнац.
        - Труп?
        - Угу, покойничек…
        - Зачем это они его в анабиоз запихали? Есть же холодильник.
        - Видимо, тогда он был еще жив…
        - Ничего себе! А нам вещают: три дублирующих контура, блокировка всех процессов жизнедеятельности, стопроцентная безопасность. Вот она ваша безопасность! Слушай, на этом надо сыграть, пусть нам компания-производитель заплатит за молчание.
        - Мы сыграем, - кивнул Игнац. - Обязательно сыграем, но не на этом…
        - Почему не на этом? Надо сыграть на всем, на чем получится.
        - Не будем мелочиться…
        - Ого! - всплеснула руками Магда. - Миллионер выискался.
        - Пока не миллионер… - Игнац снисходительно посмотрел на подругу. - Но скоро им стану…
        - Каким образом? - сквозь ее пренебрежительный тон просочилась легкая настороженность. - Это яхта инкассаторов? Ты решил остаток жизни положить на вскрытие кодов доступа? Не тешь себя несбыточными надеждами, даже с твоими хакерскими замашками - пупок развяжется…
        - Не трещи.
        - А ты не прикидывайся мудрецом в пятом колене. Давай рассказывай, что придумал?
        - Ничего особенного, - невинно ухмыльнулся Игнац. - Жаль, что так получилось…
        - Как «так»? - напряглась Магда.
        - На яхте был всего один человек… да и тот мертвый…
        - Один?
        - Да! - живо подтвердил Игнац. - Один.
        - Ха! - Магда повеселела. - Действительно.
        - Они же с Теллуры, их никто уже не ждет и никогда не будет искать, - зачем-то понизив голос, констатировал Игнац. - А данные бортовых компьютеров я подправлю с помощью своих хакерских замашек… - ехидно добавил он.
        - Они могут оказать сопротивление, - нахмурилась она. - Все-таки их четверо… живых…
        - С какой стати? Эти ребята понятия не имеют о наших сегодняшних проблемах. Они проспали все самое интересное! Земля уже не та благодушная колыбелька… теперь каждый сам за себя…
        - Все равно надо действовать очень осторожно.
        - Разумеется, никакой агрессии, мы ведь хотим обосноваться на Марсе?
        - Ой хотим, - поддакнула Магда.
        - Там-то и реализуем наш живой товар, и хрен они у меня до самого последнего момента просекут, что к чему.
        - Я тебя люблю! - расчувствовалась Магда.
        - Плыви ко мне моя курочка…
        2
        Воздух казался жестким, как кусок плохо прожаренного мяса. Перед каждым вдохом его хотелось рвать зубами и долго мучительно пережевывать. Одеревеневший, пересохший язык, будто выброшенная на берег рыба, почти не подавал признаков жизни и, может быть, уже протух. Тупая боль в груди мешала думать, нагоняла панику.
        Прозрачный купол анабиозной камеры давно поднялся, но Вадим не спешил покидать ее чуткое ложе. Три года оно ухаживало за его телом, поддерживая в нем лишь слабый огонек жизни и в то же время не давая превратиться в никуда не годную рухлядь.
        Ячейки камер были установлены полукругом, и Вадим, скосив глаза, мог наблюдать за полулежавшей с другого края Глен. Черты ее лица заострились, бесцветные губы медленно двигались в такт дыханию, видимо и ей нелегко вспоминалась привычка самостоятельно поглощать воздушную смесь. И все-таки даже сейчас она была красива, а беспомощность и непосредственность, не скрытые ни под какими другими масками, могли обезоружить любого мужчину.
        Первой встала Келли, накинула на голое тело заранее подготовленный халат, медленно прошлась по кругу, разминая задубевшие мышцы. Спустя пару минут вылез полковник. Облачившись в свою накидку, он мелкими шажками поспешил к висевшему на стене терминалу, включил его и принялся торопливо тискать контактную панель.
        Боль в груди поутихла. Вадим осторожно повернулся на бок и, свесив ноги, нащупал теплый пол. В целом организм вел себя корректно, дурнота отступила, слабость больше не подавляла волю, окружающие предметы обрели резкость и даже излишний натурализм. Вадим с максимальным проворством, на какое был способен, подхватил халат, прикрыл наготу и уселся на край камеры спиной к отсеку, чтобы не смущать завозившуюся в своей ячейке Глен.
        - Какого черта?! - уставившись в терминал, громко ругнулся Лейтфрид. Звук получился каким-то взрывным, клокочущим.
        - Что там еще? - вяло поинтересовался Вадим, в основном для того, чтобы убедиться в своей способности произносить членораздельные звуки.
        Полковник не ответил.
        Глен наконец выбралась из камеры, оделась и, тревожно щурясь, осматривалась по сторонам, словно искала кого-то. Вадим вспомнил про майора, оглянулся, майора нигде не было. Вадим пробежался глазами по ряду матовых полупрозрачных колпаков. Из-за того, что анабиозных камер было в два раза больше чем нужно, половина их должна быть закрыта, но только половина! Закрытых камер оказалось больше. Моментально забыв про слабость, Вадим поднялся и шагнул к трем соседним безжизненным модулям. В одном из них должен был спать майор. И он там действительно спал, но уже вечным сном. Возникшая рядом Глен слабо охнула. Заглянув за панель управления, Краснов ужаснулся - обратная сторона блока настроек была разломана, из-под крышки торчали перерезанные провода. Сомнений быть не могло, майора Завадского прикончили и даже не попытались скрыть следы преступления, не было также сомнений и в том, кто мог это сделать.
        Вадим посмотрел на полковника. Тот продолжал насиловать терминал, как будто все остальное его не касалось.
        - Эй, вояка! - злобно бросил Вадим. - Чем еще он тебе помешал?
        Полковник не отреагировал.
        - Лейтфрид! - рявкнул Вадим. - Тогда уж надо было убить всех!
        Полковник неторопливо повернулся, в его взгляде не отражалось ни единой эмоции. Он деловито подошел к закрытой камере, глянул на панель, хмуро кивнул и включил ручное управление. Колпак уполз вверх. С ресниц усохшего, заиндевевшего трупа майора упало несколько снежинок. Глен отвернулась. Келли стояла в сторонке и безучастно наблюдала за происходящим.
        Лейтфрид внимательно осмотрел тело, обшарил ложе, в котором оно находилось, и словно фокусник извлек из технологического отверстия свернутый трубочкой маленький листочек. Осторожно развернул, держа его так, чтобы Вадим тоже смог прочитать эти несколько предложений.
        «Моя дальнейшая жизнь потеряла вкус.
        Не желаю мучиться, ухожу по собственной воле.Лейтфрид, сволочь, накажи тех, кто все это устроил. Удачи!»
        - Слабак, - процедил полковник. - И как таких сопляков на службу принимают.
        - Что там? - спросила Глен.
        Вадим прочитал записку вслух.
        - М-да… - вздохнула Глен. - Это только мы - скоты бесчувственные.
        - Странно как-то, - сказал Вадим. - Полковник, вам не кажется…
        - Не кажется, - отрезал Лейтфрид. - Майор планировал надолго обосноваться на Теллуре, сразу перевез родителей, жену и двоих детей.
        - Ужас какой, - прошептала Глен.
        - Мирская суета, - цыкнул зубом полковник. - Когда по одному мрут - трагедия, когда вот так вот, - он кивнул на труп майора, - малодушие, а если сразу большой толпой, то просто статистика…
        - Это не малодушие! - горячо возразила Глен. - Сбежать никому ничего не сказав - вот истинное малодушие!
        - Я имею в виду отнюдь не факт самоубийства, - спокойно пояснил Лейтфрид. - Но способ его осуществления. Он же офицер, в конце концов. Ну, подошел бы ко мне, сказал, мол, так и так. Нечто я стал бы его отговаривать. Пожалуйста, вот тебе пистолет, стреляйся в грузовом отсеке. А он… как баба… и записочку еще накропал, ну прям ангел во плоти…
        - Слушайте, но ведь существует система контроля, почему она не блокировала неисправную ячейку? - спросил Вадим.
        - А ты приглядись, - посоветовал полковник. - Блок управления не просто выпотрошен, кое-какие связи хитро перекинуты, этот майор знал, как устроить сюрприз соседу по анабиозной камере, а может быть, и раньше уже использовал эти знания на практике…
        - Прекратите! - возмутилась Глен. - Есть в вас хоть что-то человеческое?
        - Да, - буркнул Лейтфрид, - я такая же самовлюбленная свинья, как и каждый из вас… только чуточку умнее, потому что могу себе в этом признаться…
        - Ладно, - скривился Вадим, - хватит демагогию разводить. - Он дернул вниз защитный колпак, тот с глухим хлопком встал на свое место, с ресниц майора сорвалась еще пара снежинок. Вот и все! Был человек, и нет его… и зачем, спрашивается, он вообще был?
        - Пошли одеваться, - сказал полковник. - Нас уже ждут.
        В узком проходе жилого отсека, отвернувшись друг от друга и стараясь не толкаться локтями, они облачились в простые рабочие комбинезоны. Келли вышла в коридор и стояла там, словно андроид, ждущий указаний хозяина. Вадим присел на откинутую лежанку, ему было тоскливо. Что ждет их впереди? Бесконечные допросы? Поиски крайних? Несправедливые обвинения? Недовольство спецслужб и смерть от несчастного случая? Впрочем, какая разница, они и так давно исчерпали выделенный судьбой кредит жизнестойкости. Будь что будет! Только скорей бы уж. Он посмотрел на еще копающихся Глен и Лейтфрида. Глен вертелась перед зеркалом, стремясь что-то сделать со своими волосами. Нашла время прихорашиваться. Полковник тщетно пытался спрятать за пазухой пистолет. Спрятать так, чтобы иметь возможность выхватить его в любую секунду. Пока выходило не слишком убедительно.
        - Здесь-то с кем вы собрались воевать? - устало спросил Вадим.
        - Посмотрим… - сурово отозвался Лейтфрид. - Я привык контролировать ситуацию.
        - А застрелитесь прямо тут, - предложил Вадим. - Все равно пойдете под трибунал. Я слышал, на каторге очень хреновые бытовые условия…
        - Человек может жить в чрезвычайно тяжелых условиях, - веско сообщил полковник. - Правда, иногда не хочет… И чтобы он захотел, ему надо показать что-нибудь еще более жуткое. Например, зачем, по-вашему, в армии гауптвахта, а в тюрьме карцер? Наказание? Только отчасти. Наказание, так сказать, в чистом виде может спровоцировать сильную личность на дальнейшее неповиновение. Но армии нужны послушные солдаты, а тюрьме - тихие заключенные. Поэтому провинившихся на несколько дней помещают в совершенно невыносимую обстановку… Краснов, вы в армии служили?
        - Нет. Двухмесячные сборы проходил.
        - Это не считается… Так вот когда солдатику на гауптвахте не дают толком ни пожрать, ни поспать, ни оправить естественные надобности, он вдруг начинает чрезвычайно ценить казарменную жизнь. Он влюбляется в свою скрипучую койку, а пайку, от которой раньше нос воротил, сжирает за считанные минуты. В этом суть любого животного…
        - Полковник! - Глен наконец бросила причесываться. - Что вы нас все в какие-то твари безмозглые записываете? Мы разумные люди. Мы можем управлять своими инстинктами.
        - Так я и говорю, - невозмутимо продолжил Лейтфрид, - человек как наиболее развитое животное в кратчайшие сроки способен адаптироваться к среде обитания, в смысле выбрать из двух зол меньшее. Ему лишь надо в этом немного помочь…
        - Пойдемте уже сдаваться, - не выдержал Вадим.
        - Если не возражаете, я проведу небольшой инструктаж, - сказал Лейтфрид.
        - Валяйте, - нехотя согласился Вадим.
        - Боюсь, нас ждут крупные неприятности…
        - Кто бы сомневался!
        - И неожиданности… - добавил полковник. - Поэтому я настаиваю, чтобы вы тоже взяли оружие.
        - Нет! - категорически отмахнулся Вадим. - Мы гражданские лица, это запрещено законом.
        Глен подозрительно молчала, похоже, и она была не прочь запастись солидной пушкой. Привычка? Или сигнал обострившегося чувства самосохранения?
        - Ну хорошо, может, оно и к лучшему, а то еще перестреляете друг друга.
        Глен бросила на полковника снисходительный взгляд, но перечить не стала.
        - В общем, будьте начеку. От персонала Станции можно ожидать любых гадостей. Если что-то заметите, постарайтесь их отвлечь, пока я буду выковыривать свой пистолет.
        - Что заметим? - спросил Вадим.
        - Знать бы заранее…
        - Откуда такой пессимизм? - поинтересовалась Глен. - С вашим-то статусом.
        - «Иглу» поймала дежурная Станция Слежения первого уровня, что меня очень сильно беспокоит, - прищурился Лейтфрид.
        - Стандартная обязательная процедура, - напомнил Вадим. - Даже я это знаю.
        - Процедура-то стандартная, - покачал головой полковник, - только я в идентификационный код нашей посудины вставил метку особых полномочий Службы Безопасности. Они не имели права нас задерживать! Значит - они либо эту метку не поняли, либо проигнорировали…
        - А что лучше? - спросил Вадим.
        - Скоро узнаем… - тяжело вздохнул Лейтфрид.
        - Надо бы их тоже как-нибудь озадачить, - сказал Вадим. - Уровнять шансы.
        - Почему бы и нет, - оживился полковник.
        3
        Гравитационный генератор выдавал две третьих от номинальной мощности, соответственно и сила тяжести была на треть меньше земной. И все равно Игнац и Магда чувствовали себя скверно. Им казалось, что жизненные силы покидают их прямо на глазах. Понятное дело, что ничего подобного не происходило, вернее, конечно, сейчас отпущенный им срок сокращался быстрее, чем в невесомости, но все равно не так стремительно, чтобы об этом беспокоиться.
        - Ну и где они там копаются?! - не выдержал Игнац. Шлюзовой коридор был по-прежнему пуст.
        - Поторопи их, - нервно сказала Магда.
        - Нельзя, - возразил он. - Никакого давления. Радушие, улыбчивость и открытость - вот залог нашего успеха…
        - Н-да, ты еще способен на радушие?
        - Я буду стараться.
        - А я все-таки предлагаю сразу усыпить их и не мучиться.
        - Это мы всегда успеем. Сначала я хочу выслушать их историю. Кроме того, надо выяснить, кто они такие, от этого может зависеть продажная цена.
        - Вот они там сейчас перебьют друг друга, будет тебе тогда продажная цена.
        - Не должны, - нахмурившись, сказал Игнац. Было видно, что он колеблется.
        - И тем не менее, один труп уже есть…
        - Случайность, - не сдавался Игнац.
        - Угу, как и исчезновение Теллуры, - продолжала нагнетать нервозность Магда.
        - Хорошо, - Игнац потянулся к пульту.
        В этот момент распахнулись овальные створки шлюзового люка. Игнац отдернул руку и приник к экрану внутреннего наблюдения. В коридоре появились люди - двое мужчин и две женщины вполне зрелого, работоспособного возраста. Идеальный вариант для предстоящего торга!
        Четверка гостей неторопливо прошла в камеру предварительной санобработки. Люди надели противогазы и замерли в ожидании. Их поведение показалось Игнацу подозрительным. Они были молчаливы и напряжены. Возможно, Магда была права - следовало пустить вместо дезинфицирующего газа усыпляющий и заменить фильтрующие элементы на пустышки. Теперь уже поздно переигрывать, ну ничего, ситуация под контролем.
        Игнац включил экспресс-режим, камера наполнилась мутным голубоватым паром, очертания вновь прибывших расплылись, а потом и вовсе исчезли. Игнац представил, каково сейчас гостям, и зябко передернул плечами. Сам он страшно не любил подобные процедуры. Мало ли что! Всегда есть риск надышаться этой гадостью. Миновали три минуты полного отсутствия видимости, после чего включилась вентиляция. Потоки свежего воздуха равномерно оттесняли тяжелый газ к полу. Когда верхняя половина камеры очистилась, Игнац забеспокоился. Это выглядело полным бредом, но людей в камере не было!
        Куда они делись?! Не могли же они в самом деле просочиться сквозь герметичный шлюз! Умом он это понимал, но разыгравшееся воображение все равно строило самые невероятные предположения. Тем временем граница видимости опускалась все ниже и ниже, но камера по-прежнему оставалась пуста. И вот когда толщина уплотнившейся газовой подушки стала меньше метра, Игнац не выдержал и пустил нейтрализатор. Туман растаял почти мгновенно. Люди в нелепых позах лежали на полу…
        - Черт! - взревел Игнац. - Магда, готовь медблок!
        Гадать, почему все четыре противогаза оказались в нерабочем состоянии или почему гости, почувствовав неладное, не включили сигнал тревоги, было некогда - их денежки таяли на глазах.
        Магда кинулась к выходу. Игнац где-то в глубине души надеялся, что это какой-нибудь розыгрыш, какая-нибудь дурацкая традиция или своеобразный космический юмор. Он слышал о подобных шутках, но был еще слишком молод и неопытен, чтобы сделать правильный вывод. На Земле за подобные импровизации можно было запросто схлопотать по физиономии, но поселенцы народ особый, к ним с земными мерками не подступишься.
        Игнац еще пару минут пялился на экран, там ничего не менялось.
        «Медблок активирован! - доложила Магда по внутренней связи. - Иду в шлюз».
        Игнац поднялся, шагнул к сейфу с оружием, открыл его, подумал и решил ограничиться широкополостным парализатором. Вещь не очень надежная, но в их ситуации, пожалуй, незаменимая. Открыто повесив пистолет на пояс, он тоже поспешил в шлюзовой отсек.
        Магда уже суетилась там. Она успела снять противогазы с женщин. Одного взгляда на их синюшные лица было достаточно для того, чтобы отбросить всякие мысли о невинных шутках и прочей ерунде.
        - Дышат? - спросил Игнац.
        - Пытаются…
        - Как же их угораздило? - Игнац стянул противогазы с мужчин. Они выглядели не лучше. Явные признаки удушья. Издали глянешь, и подходить не захочется - труп как труп, чего там рассматривать. Но пульс был бодрый, даже с перебором. Наверное, реакция организма на отравление, борются из последних сил…
        - Давай грузить, - деловито сказала Магда.
        Особо не церемонясь, они побросали тела на каталку и почти бегом ринулись по коридору. Кто бы мог представить, что они когда-то будут так переживать за жизни совершенно посторонних людей.
        В медблоке было всего два кислородных аппарата. Пострадавших разложили по койкам. Сначала дали глотнуть живительного газа мужчинам - их рыночная стоимость была выше. Потом надели маски на женщин. Пока Магда возилась с аппаратами, Игнац выбирал подходящий антидот. Он, конечно, проходил соответствующий инструктаж, но это было давно, и теперь впопыхах боялся чего-нибудь перепутать, а главное - симптомы отравления не соответствовали приведенным в таблицах дозам.
        Игнац нервничал, гремел пузырьками и бормотал сквозь зубы ругательства.
        - Не суетись, - посоветовала Магда. - Они вроде не собираются подыхать, может, вообще без уколов обойдемся?
        - Нельзя! - раздраженно бросил Игнац. - Возможно обострение… они и так почти в коме…
        - Давай-ка я их реальную ценность проверю, - озабоченно предложила Магда. - А то вдруг мы зря стараемся.
        - Угу, проверяй, проверяй…
        Магда взяла со стола четыре тоненьких металлических трубочки со стеклянными наконечниками и, обойдя всех пациентов, рассовала эти трубочки им по нагрудным карманам. Перед тем как положить очередную трубку, она поворачивала верхнюю часть относительно нижней, раздавался легкий щелчок, и в стеклянном наконечнике вспыхивала яркая змейка огоньков.
        Выждав несколько секунд, она вновь обошла пострадавших, вглядываясь в застывшие на торцах трубочек комбинации световых рисок. С каждым разом ее движения становились все резче, лицо вытягивалось от досады, а в глазах отражалось бешенство. Глянув на последнюю трубку, принадлежавшую одной из женщин, Магда рассвирепела окончательно.
        - Сдохни, сука! - крикнула она, сорвав с нее кислородную маску.
        - Ты чего? - Игнац поднял уже заправленный шприц и тревожно посмотрел на подругу.
        - Ничего! И кто такое дерьмо в космос выпустил?
        Игнац догадался в чем дело, но отказывался поверить.
        - Сколько? - затаив дыхание, спросил он.
        - Меньше сотни!
        - У всех!
        - Да! И откуда только они свалились на нашу голову.
        - С Теллуры, - меланхолично произнес Игнац. Его надежды на светлое будущее растаяли в мгновение ока.
        - Сами они что ли эту Теллуру взорвали… - в исступленном бессилии простонала Магда.
        - Не судьба… - пробормотал Игнац, откладывая шприц в сторону. - Плакали наши денежки.
        - Что теперь с ними делать?
        - Без понятия… лечить…
        - Пошел ты! - опять взвилась Магда. - Может Билл возьмет?
        - Зачем?
        - Откуда я знаю! Тот еще извращенец…
        Игнац с сомнением покачал головой, будто взвешивал все за и против.
        - Ладно, - сказал он. - Пойду, свяжусь с ним. Ты пока подежурь здесь.
        Он направился к выходу.
        Магда повернулась к «покойничкам» и оцепенела. Мужик, что постарше остальных, сидел на своей лежанке и целился Игнацу в спину из пистолета. На его синюшной морде играла снисходительная ухмылка. Магда буркнула что-то нечленораздельное.
        - А? - оглянулся Игнац.
        - Всем привет, - как ни в чем не бывало сказал мужик. - Ходить никуда не надо.
        - Боюсь, вы еще не в себе, - засуетился Игнац. - Сейчас сделаем укол! - Он шагнул к столу.
        - Стой где стоишь! - повел дулом мужик. - Обойдемся без уколов…
        - Вы не понимаете… - почти ласково начала Магда.
        - Это точно, - перебил ее не вовремя оклемавшийся пациент, - ничего не понимаю!
        Словно по команде окрыли глаза и завозились остальные гости. Игнац осознал - они все слышали, еще чуть-чуть - и их окончательно повяжут. Он резко сдернул с пояса излучатель и прыгнул в сторону. Мальчишка! Он рассчитывал, что широкий луч парализатора уложит всех. Неугомонный пациент оказался проворнее - с дымящейся дырой в груди бывший дежурный оператор рухнул в угол.
        Магда в долгу не осталась, схватив за волосы ближайшую к ней женщину, она приставила к ее горлу вдруг возникший в кулаке скальпель и процедила:
        - Брось оружие!
        - Лови! - прозвучало в ответ.
        Это было последнее слово, услышанное Магдой в этой жизни, поскольку заряд, пришедшийся девушке прямо в лоб, мгновенно оборвал ее связь с данной реальностью. Может быть, в следующий раз ей повезет больше…
        4
        Синюшные круги под глазами производили жуткое впечатление, в остальном цвет лица уже почти вернулся в норму. Вадим опять посмотрел в зеркало, оскалился. Кошмар! Только клыков вампирских не хватает.
        - Красавец, - улыбнулась Глен.
        - Да и ты очень привлекательна… - хмыкнул Вадим. - Представляю, как мы выглядели час назад. Секретное спецсредство! Не какая-нибудь там театральная дешевка! Надо будет попросить у полковника этих таблеток про запас, вдруг когда-то еще пригодятся.
        Они сидели в кают-компании Станции, жадно потягивали тонизирующий коктейль и неторопливо беседовали. Лейтфрид удалился в операторскую для конфиденциальных переговоров со Службой Безопасности. Келли находилась здесь же, но как всегда помалкивала.
        - Главное - все живы, - радостно произнесла Глен.
        - Все? - поднял брови Вадим.
        - Эти уроды - не в счет.
        - Конечно, а что собственно плохого они нам сделали?
        - Знаешь, когда эта девчонка рявкнула у меня над ухом: «Сдохни, сука!» - я со страху едва ее не послушалась…
        - Зато теперь, благодаря полковнику, нам даже спросить про извращенца Билла не у кого.
        - Полковник в очередной раз спас наши жизни, - наставительно сказала Глен. - Я не понимаю, что тебя раздражает?
        Вадим выдернул из нагрудного кармана металлический цилиндрик, он был похож на короткую авторучку со стеклянным наконечником. Если посмотреть в прозрачный кругляк с торца, можно было различить две окружности с маленькими светящимися красными и зелеными рисками, а также двузначное число, расположенное по центру. Числа были у всех разные, самое маленькое у полковника, у Келли чуть побольше, потом шла Глен, и опережал всех по «набранным очкам» Вадим.
        - Вот что меня раздражает, - Вадим помахал у нее перед носом тускло поблескивающей загадочной вещицей. - Что это за хреновина? Градусник? Измеритель интеллектуального уровня? Индивидуальный дозиметр? Вряд ли! Даже полковник никогда ничего подобного не видел! Или он врет? Почему, взглянув на эти числа, хозяева станции так занервничали? Может, и нам есть повод для беспокойства?
        - Остынь, - ласково посоветовала Глен. - Не накручивай себя. Думаю, скоро все прояснится. Посмотри, какой он безобидный. Вдруг это… ну скажем… универсальный индикатор сексуальной энергии! Возможно, обосновавшиеся здесь маньяки рассчитывали продать нас в эротическое рабство, но мы не оправдали их надежд, и тогда им осталось только предложить нас извращенцу Биллу…
        - Очень смешно… - пробурчал Вадим. - Нимфоманка.
        То, что число на его индикаторе было больше чем у остальных, сильно нервировало. Он шкурой чувствовал притаившуюся в цилиндрике опасность. И еще что-то не давало покоя, то ли воспоминание, то ли ассоциация.
        Вадим подпер кулаком подбородок и закрыл глаза. Ему хотелось навести порядок в голове, разложить события по полочкам, засунуть подальше несущественные детали, выявить ускользающие закономерности, а лучше - забыть все и оказаться опять на Земле в объятиях Томки, зря он все-таки ее обидел…
        - Эй, - тихонько позвала Глен. - Господин Краснов, в анабиозе не выспались?
        - Я думаю…
        - О чем?
        - Все о том же…
        - Ну и…
        - Глухо.
        - Что-то полковник там застрял, - с досадой произнесла Глен. - Хочется, конечно, ему верить… он заслужил…
        Краснов приоткрыл один глаз:
        - Есть сомнения? Ты же только что его защищала.
        - Да, он отлично делает свою работу, но какова ее цель?
        - Доставить информацию на Землю, - открыв второй глаз и настороженно глядя на подругу, тихо проговорил Вадим.
        - Ты можешь себе представить, чтобы комиссия по личному составу утвердила в смену операторов Станции таких малолетних придурков. Да им всего-то лет по двадцать было. Они что там, на Земле совсем обалдели?
        - Это вряд ли, - согласился Вадим. - Значит…
        - Либо с Землей что-то не так, либо мы прибыли совсем не туда…
        - Брось, - сморщился он, - куда же мы, по-твоему, прибыли?
        - Не знаю. Вспомни, полковник лично программировал режим полета, мы даже в рубку не заходили. И мысли такой не возникло. А вот теперь…
        - Нет, - отмахнулся Вадим. - Бред! Давай сходим в операторскую и все выясним.
        - Не торопись, стоит ли его провоцировать?
        - Бред, - уверенно повторил Вадим.
        - А то, что ты меня уже похоронил, - это не бред! А то, что случилось с Теллурой…
        - Стоп! - оборвал ее Краснов. - Вспомнил.
        - Что? - напряглась Глен.
        - Вспомнил, где я уже видел такой же цилиндрик! Или почти такой же, тот вроде был немного крупнее…
        - Где?
        - На Теллуре, когда Сэм напал на нас ночью… Перед тем как лопнуть, он держал в руке такую же штуку…
        - Точно! - встрепенулась Глен. - Я тоже видела! И не сообразила, вот дура!
        - Чего видела? Ты уже была мертва!
        - Нет, - замотала головой Глен. - Не тогда, после… когда меня подобрали. Ну, я тебе рассказывала. Гад, который приставал ко мне, тоже крутил между пальцев что-то подобное… Я его ударила, он умер… А потом пришел Хосимото.
        - «Он умер», - передразнил ее Вадим. - Размазала парня по стенам…
        - Сам виноват! - огрызнулась Глен.
        - Эх, не хватило ума забрать их с собой, - посетовал Вадим. - Или разглядеть повнимательнее.
        - До того ли нам было?
        - Не до того…
        - Что будем делать? - озабоченно спросила Глен.
        - Посвятим Лейтфрида в наши сомнения, - уверенно сказал Вадим. - Надоели мне эти игры… Впрочем, думаю, он, между делом, переключил внутреннюю связь на прослушивание и уже в курсе… старый чекист. - Вадим посмотрел в потолок и ехидно произнес: - Эй, полковник, как слышно, прием…
        Никто естественно не отозвался.
        - Келли, - обратилась Глен, пристально рассматривая подругу. - Келли, ответь, пожалуйста.
        Та никак не отреагировала.
        - Бесполезно, - покачал головой Вадим. - Ее сознание витает где-то в иных сферах.
        - Келли, - терпеливо повторила Глен, - теперь я знаю, что ты меня слышишь и понимаешь. Ты помогла нам разыграть этот спектакль с удушьем, почему же ты не хочешь помочь в остальном? Тебе ведь известно больше нашего, поделись информацией, раньше ты мне во всем доверяла…
        Каторжница с Хорка смотрела прямо перед собой и молчала. Дорого бы они сейчас заплатили за то, чтобы прочитать ее мысли.
        Распахнулась дверь, вошел Лейтфрид, мгновенно оценил обстановку.
        - Отказывается разговаривать? - спросил он.
        Глен вздохнула.
        - Как там Земля? - небрежно поинтересовался Вадим.
        - Да как-то не очень… - проворчал Лейтфрид, присаживаясь к столу.
        - Что такое? Нас не ждали?
        - Трудно сказать…
        - Полковник, не юлите! - повысил голос Вадим. - Мы вообще в Солнечной системе?!
        - Да, - опешил Лейтфрид, - а где же еще?
        - Ну, не знаю, вот Глен опасается, что вы нас куда-то не туда завезли…
        - Интересная мысль, - хмыкнул Лейтфрид. - А сколько в ней скрытого женского коварства. Краснов, вам бы такое и в голову не пришло.
        - Вы нам зубы не заговаривайте, - сдержанно попросил Вадим. - Давайте по существу.
        - По существу так по существу… До Земли десять суток ходу, можем стартовать хоть сейчас…
        Полковник сделал длинную паузу.
        - А плохая новость? - спросил Вадим, догадавшись, что не все прошло гладко.
        - Я не смог связаться со Службой Безопасности. Ни на основной, ни на резервной частотах никто не отвечает…
        - Это скверно?
        - Это странно. Я бы даже сказал - невозможно…
        - Ну, хоть кто-то вам ответил?
        - Да, диспетчерский канал функционирует исправно. Я сообщил, кто мы и откуда и что на Станции нами обнаружено два мертвых тела. Они сильно удивились, но подробности выспрашивать не стали. Короче, на орбите Земли нас встретят…
        - Так чего же мы ждем? - оживилась Глен.
        - Я теперь понятия не имею, в чьи руки мы попадем, - сказал полковник. - Надо выработать какую-то общую стратегию поведения.
        - Впереди десять суток полета, - напомнила Глен. - По ходу все и обсудим.
        - Конечно, сейчас тронемся, - согласился Лейтфрид и, как-то неестественно замявшись, добавил: - Я только хотел спросить, что у вас с этими трубочками?
        - А что с трубочками? - насторожился Вадим.
        - Ну, вы пока не догадались, чего они там индицируют? А то у меня число, которое в центре, уменьшилось еще на пять единиц…
        5
        В последнюю ночь перед выходом на контрольную орбиту внешнего пояса безопасности Земли никто не спал. Никто кроме Келли. И хотя понятие ночи на корабле было всего лишь маленькой, ни к чему не обязывающей условностью, в жилом отсеке «Иглы» отчетливо чувствовалось ее мистическое дыхание. Ни для кого не секрет, что, в сущности, вся человеческая жизнь лишь набор больших и маленьких условностей, которые образуют то широкие освещенные благими намерениями коридоры, а то узкие лазейки, пахнущие гнилью всепоглощающей борьбы за выживание, и каждый волен выбирать свою дорожку, неизбежно ведущую ко всем известному концу. Беда еще и в том, что условности эти зачастую меняются быстрее, чем люди успевают пройти свой короткий путь целиком, и бодро шагая по глянцевому проспекту, можно в одночасье оказаться в тупике, среди выброшенного на помойку старого хлама. Примеров хватает, их даже с избытком. Что же тогда движет человечеством в его неуклонной тяге к недосягаемому божественному идеалу? Оптимизм? Страх? Надежда на спасение? Может быть. Но в любом случае, что бы это ни было, оно не имеет ничего общего с
заложенным в естественном мире стремлением к совершенству. Человек, отгородившись от реальности набором выдуманных догм, провозгласив себя венцом творения и вооружившись научно-техническим прогрессом, запретил природе вмешиваться в свои дела, чем и обрек себя на духовное вымирание. Разум убил эволюцию!
        Придя к такому неутешительному выводу и убедившись, что уснуть все равно не удастся, Краснов встал с лежанки, задвинул ее в стену и начал протискиваться к выходу.
        - Ты куда? - вскинулась Глен.
        - Пойду в рубку, составлю полковнику компанию.
        - Я тоже.
        - Спи еще.
        - Не хочу.
        Они синхронно посмотрели на безмятежно посапывающую Келли.
        - В этом что-то есть, - сказал Вадим.
        - Ты о чем?
        - О ее отношении к жизни.
        Они вышли в коридор и неторопливо двинулись в носовую часть корабля.
        - Келли больна, - грустно сказала Глен. - И это не повод для шуток…
        - А я и не шучу, - мрачно заявил Вадим. - Я тут размышлял от бессонницы и понял, что люди исчерпали отпущенное им эволюцией время. Вместо того чтобы совершенствовать себя, мы обрушили всю нашу мощь на изменение окружающего мира. По какому праву? В общем, человечеству суждено уйти, уступить место для кого-то другого…
        - Спасибо, утешил…
        - Мне тоже хреново.
        В рубке было тихо. Полковник сидел за пультом, он был бледен и даже не соизволил поприветствовать вошедших. Вадим и Глен встали у него за спиной.
        - Сколько осталось? - спросил Вадим.
        - Чего? - настороженно переспросил Лейтфрид.
        - Времени, - уточнил Краснов, сразу догадавшись об истинных причинах повышенной нервозности полковника. Беспокойство кадрового офицера было вызвано отнюдь не предстоящей встречей с земным начальством, тут он знал все тонкости и нюансы. Он опасался того, что было ему неподвластно и, скорее всего, враждебно. А именно, непонятного цилиндрика с цифрами посередине. Они долго думали: взять индикаторы с собой или оставить на Станции и все-таки решили взять. Зачем? Чутье подсказало.
        - Три часа, - ответил Лейтфрид. - Это до внешнего пояса…
        - А в трубочке? - участливо поинтересовался Вадим.
        - Семь, - буркнул полковник.
        - Значит, по-прежнему…
        - Да…
        В первые дни полета, когда они, переведя Станцию в автоматический режим, направились к родной планете, значения на всех индикаторах уменьшались на единицу за каждые сутки. Таким образом, индикатор Лейтфрида должен был обнулиться еще до контакта с Землей и соответственно до выяснения особенностей их теперешнего положения. Чем это могло закончиться, никто не знал, но провести некоторые аналогии с уже имевшими место событиями было несложно.
        Полковник сильно переживал. Бесстрашный вояка, немало повидавший за годы службы в различных спецподразделениях и участвовавший не в одной боевой операции, ходил потерянный, словно молодой курсант накануне первого самостоятельного задания. Вот что делают с человеком неизвестность и осознание собственного бессилия перед сложившимися обстоятельствами.
        На третьи сутки пути обратный отсчет прекратился. Теперь цилиндрик полковника индицировал счастливую семерку, Келли досталась двадцатка, счетчик Глен остановился на тридцати девяти единицах, а Вадим удостоился аж пятидесяти баллов. Радоваться этому или нет, он не знал.
        Учитывая столь нервозную обстановку и подавленное состояние командира, никакой определенной стратегии поведения они так и не выработали.
        «Разберемся по ходу дела, - мрачно сказал Лейтфрид. - Если что, валите все на меня».
        Торчать в рубке не имело смысла, и Вадим предложил перекусить. Глен охотно согласилась. Полковник, сославшись на отсутствие аппетита, остался гипнотизировать обзорный экран.
        На самом деле им тоже было не до еды, но острая потребность отвлечься от тяжелых мыслей заставляла пихать в себя пищу, почти не чувствуя вкуса. Они сидели в жилом отсеке, ели вполне добротные саморазогревающиеся консервы и тихонько беседовали, стараясь не разбудить Келли.
        Глен рассказала про голодные бунты на Хорке и про то, как тысячи людей из кожи вон лезли, чтобы обеспечить себе хотя бы минимальный уровень материальных благ и добиться соблюдения элементарных прав личности. Когда-то колония на Хорке развивалась столь бурно и стремительно, что при удачном стечении обстоятельств можно было за считанные месяцы стать богатым и уважаемым. В те годы приток колонистов был огромен. Трансляторы едва успевали перебрасывать всех желающих. Новые поселения росли за счет недорогих универсальных модулей, а новые шахты роились, будто дорвавшиеся до весеннего нектара пчелы. Грузооборот с Землей исчислялся сотнями тысяч тонн уникальных полезных ископаемых. И вот на этой волне Хорк потребовал независимости. Земля, конечно, могла придушить зарвавшуюся колонию, но не стала этого делать. Таким образом, Хорк обрел самостоятельность, и спустя несколько лет жизнь на планете для большинства колонистов превратилась в ад, а Земля продолжала исправно получать требовавшиеся ей ресурсы и не вмешивалась во внутренние дела новоиспеченной автономии. Все были довольны, а про бедствовавших
колонистов просто забыли, вычеркнули их из списка тем, предлагаемых для широкой общественности. Мало ли от кого в этой жизни отвернулась удача. Как следствие, до сих пор находились авантюристы, отправлявшиеся на Хорк за шальными деньгами. О большинстве из них история умалчивает, хотя некоторым все-таки посчастливилось разбогатеть, и эти примеры, умело обыгранные в средствах массовой информации, воодушевляли на подвиги новые жертвы.
        Человечество с завидным упорством, никого не стесняясь, продолжало наглядно демонстрировать свое безграничное лицемерие.
        - Зачем ты мне это рассказываешь? - спросил Вадим. - И без того тошно…
        - Для контраста.
        - Тогда - хватит, и так все черно-белое.
        - Извини, наболело…
        - Понимаю… По отдельности многие из нас довольно сообразительны, а как соберемся толпой, так сразу - стадо баранов.
        - И как с этим бороться?
        - Никак! Уже пробовали… Например, те ребята, что сочиняли религиозные догмы, старались изо всех сил. У них почти получилось! Стадность - осудили, заманчивые перспективы - нарисовали, жизненные заповеди - придумали, а все равно не работает. Ну не способен человек похерить свою земную жизнь ради мифической загробной! Ну не для этого он был создан!
        - А для чего? - вздохнула Глен.
        - Так просто… ради удовольствия.
        - За удовольствия надо платить.
        - Разумеется! Вот одни платят, а другие живут… А что, интересная мысль.
        - Еще чуть-чуть - и ты докажешь, что так и должно быть, что у каждого свое предназначение, своя судьба, впрочем, все это уже было и не раз.
        - А жизнь вообще банальная штука.
        - Ну да, только большинство людей убеждается в этом лишь перед смертью…
        - Не каркай, - нахмурился Вадим. - Что-то в последнее время я стал очень суеверным.
        - Может, поумнел?
        - Не уверен…
        К столу подошла Келли, присела, откупорила банку с бутербродным джемом и стала медленно поглощать ее содержимое.
        - Это мы тебя разбудили? - спросила Глен.
        Келли на секунду замешкалась, потом кивнула и снова принялась за еду. Вадим и Глен радостно переглянулись, прогресс был налицо.
        - Вкусно? - задала новый вопрос Глен, пытаясь закрепить успех.
        Но Келли не соизволила на него отреагировать.
        - Правильно, - наигранно поддержал ее Вадим. - Конечно, вкусно. О чем тут говорить!
        Келли перестала жевать и пристально посмотрела ему в глаза. Вадим почему-то вдруг почувствовал себя идиотом и отвел взгляд.
        Утробно икнул коммуникатор внутренней связи.
        - Наелись уже? - поинтересовался он голосом полковника. - Дуйте сюда! У нас гости…
        Вадим и Глен кинулись в рубку. Если бы они соизволили задержаться хоть на пару секунд, то были бы поражены еще больше - Келли медленно отодвинула банку и, положив руки на стол, выровняла спину, расправила плечи. Она по-прежнему смотрела в одну точку, но теперь, впервые, на ее губах застыла скупая улыбка. Она никуда не торопилась, ей незачем было спешить, возможно, она уже знала, что они там увидят…
        6
        Эскорт вынырнул словно из ниоткуда. Лейтфрид даже не сразу поверил в три яркие точки, возникшие на обзорном экране, думал - помехи, паразитная засветка или глюк электроники. Но когда компьютер доложил, что яхта подверглась внешнему сканированию, стало ясно - техника не лжет, их сопровождали боевые корабли, только что вышедшие из режима полной маскировки. К чему такие предосторожности? Кого они боятся? Неужели беззащитную яхту «Игла»?
        - Не нравится мне все это, - сказал полковник, когда Вадим и Глен заняли свободные кресла. - Вместо того чтобы поздравить с возвращением и поинтересоваться нашим самочувствием, нас сканируют и держат под прицелом. Не по-людски как-то…
        Он включил передатчик и суровым голосом бросил в эфир:
        «Говорит полковник Службы Безопасности Лейтфрид, яхта „Игла“, подтвердите ваши полномочия!»
        «Следуйте за нами, сектор тридцать четыре, База Флота».
        «Нет там никакой Базы! - возразил полковник. - Только ремонтные доки…»
        «Теперь есть! И без глупостей, полковник, наши полномочия превосходят ваши ожидания».
        - Может быть, они уже знают, что случилось на Станции… - прошептала Глен.
        Лейтфрид жестом приказал ей замолчать.
        «Как мне связаться с Начальником Безопасности?» - спросил он у неведомых конвоиров.
        «Никак. Единой Службы Безопасности больше не существует».
        «Вас понял, - не моргнув глазом, сказал Лейтфрид, - следую указанным курсом».
        Выключив передатчик, он откинулся на спинку кресла и болезненно прищурился. На его лице появилось мученическое выражение полной безнадежности.
        - Полковник, - выдержав паузу, осторожно позвал Вадим, - вы действительно что-то поняли?
        - Да… Нашу планету постигла глобальная катастрофа…
        - Какая катастрофа? - ужаснулась Глен.
        - Не знаю, но думаю, Единого Правительства тоже больше нет, а значит - каждый сам за себя…
        - Война? - глухо предположил Вадим.
        - Любые боевые действия - это всегда лишь следствие, - печально пояснил Лейтфрид. - Истинные причины войн усложнялись по мере развития человечества, и что могло на сегодняшний день явиться источником вооруженного конфликта, трудно себе даже представить.
        - Радует, что хоть Земля на месте, - трезво рассудил Вадим. - Теллуре повезло меньше…
        - Ну, кому из нас повезло на самом деле, мы скоро узнаем, - сказал полковник. - И вот теперь, полагаю, самое время обсудить кое-какие детали. Ситуация окончательно вышла из-под контроля, поэтому подробности ваших приключений на Теллуре держите пока при себе. Общая легенда такая: мы совершали прогулочный полет, когда планета неожиданно взорвалась, чудом уцелев, направили яхту к Земле. Трагическая гибель Теллуры привела к тому, что Завадский свел счеты с жизнью, а Келли повредилась рассудком. Все! Остальное пока никого не касается. Вам ясно?
        - Ясно, - буркнул Вадим. - Только как мы с вами оказались в одной компании?
        - Выиграли в лотерею… С моим влиянием это было несложно. В период туристического сезона проводится множество увеселительных мероприятий.
        - Даже среди заключенных? - хмуро поинтересовалась Глен.
        - Вы когда-нибудь занимались сексом в невесомости? Нет? Говорят забавно… Вот и мы с моим новоиспеченным помощником собирались хорошенько развлечься и, воспользовавшись служебным положением, выбрали двух девиц из числа прибывших с Хорка смертниц. А ваша подружка, Краснов, в последний момент лететь передумала. Ведь так?
        У Вадима сжалось сердце.
        - Смертницы в роли проституток, - злобно усмехнулась Глен. - И вам не было бы страшно, полковник?
        - Чем порочнее, тем лучше, - заверил ее Лейтфрид. - А о своей безопасности мы бы позаботились, тем более я уверен, что открывшиеся перспективы заставили бы вас быть весьма любвеобильными.
        - Ну-ну, - насупилась Глен.
        - Сообщить эти интимные подробности нам придется только в том случае, если у них сохранилось ваше досье, - немного успокоил ее полковник. - Если сведений о ваших подвигах нет, то вы простая жительница Теллуры.
        - А если все-таки сохранилось, - мстительно предположил Вадим. - С такой легендой вы под трибунал пойдете…
        - Лучше уж с такой… - неуверенно заметил Лейтфрид. - В военное время приближенные к руководству сотрудники расформированных спецслужб обычно долго не живут…
        Корабли сопровождения постепенно сжимали кольцо. Теперь, дав максимальное увеличение, на обзорном экране можно было разглядеть их нечеткие хищные силуэты.
        - А как быть с информацией о гайках? - спросил Вадим.
        - Ее надо зашифровать и слить на компьютер яхты. Займитесь, Краснов. Наши миникомпы следует вычистить, а что за хлам валяется в грузовом отсеке, пусть спросят у владельца этой посудины… если смогут…
        - Данные из бортового компа тоже могут привлечь внимание.
        - А вы сделайте так, чтобы не привлекли, - с нажимом произнес Лейтфрид. - Замаскируйте под что-нибудь системно-полезное. Ну не мне вас учить байтами вертеть!
        - Само собой, - крякнул Вадим, потянув на себя боковую консоль пульта.
        Следующие пару часов он был очень занят, и потому пролетели они до обидного быстро. Глен вяло переругивалась с полковником, потом привела в рубку Келли и усадила ее в кресло рядом с собой. Пришлось потесниться. На подлете к Земле компенсаторы будут отключены, и при финальном торможении возможны серьезные перегрузки.
        Диск родной планеты вырос уже до значительных размеров. Безмятежный, голубоватый, подернутый дымкой облаков, он сейчас казался единственным местом во Вселенной, где человек может быть действительно счастлив. Но, похоже, люди, так до конца и не осознав этого, все-таки умудрились и здесь учудить какую-то гадость.
        Лейтфрид вел яхту строго по указанному коридору, любая самодеятельность тут могла закончиться плачевно, да и не к чему было искать лишние приключения, однако «приключения» нашли их сами.
        Прямо по курсу нарисовалась стайка небольших маневренных истребителей. Засечь корабль-носитель средствами гражданского маломерного судна было невозможно. Полковник изощренно ругнулся и попробовал связаться с кораблями сопровождения, но те категорически отмалчивались. Тогда Лейтфрид вызвал Центрального Диспетчера, но и тот тоже не отозвался, канал связи был тих и глух. В ход явно были пущены средства локальной информационной войны. Ситуация зашла в тупик. Им демонстративно давали понять, что выбранное направление закрыто, но и не предлагали никаких других вариантов. Времени на уклонение оставалось все меньше, на таких скоростях рулить надо заранее.
        Дальнейшие события развивались со стремительной неторопливостью полномасштабного космического сражения. Да, именно так можно охарактеризовать обстановку, в которой боевые корабли то сближаются на минимальную дистанцию, и тогда от уничтожения их отделяют буквально доли секунды, то, уходя из-под огня противника, теряются на фоне звездного ковра.
        В общем, истребители с лету атаковали эскорт яхты. Полковник, тихо матерясь, вел «Иглу» прежним курсом, остальные члены команды в бессильном оцепенении следили за ходом битвы и гадали, чем же все это закончится.
        Вскоре даже неопытным новичкам стало ясно, что поединок этот имеет одну немаловажную особенность - противоборствующие стороны не вели огонь на поражение! Системы контроля фиксировали вспышки лазерных клиньев и веерные ракетные атаки, но лазеры почему-то всегда запаздывали, а прорвавшие заградительный огонь ракеты самоуничтожались на подлете к цели.
        Складывалось впечатление, что противники лишь пугают друг друга, они как доисторические динозавры рычат и машут хвостами, боясь сцепиться по-настоящему, ведь тогда наверняка полетят клочья и из их шкуры. У кого-то рано или поздно должны были сдать нервы. Но пока никто не хотел уступать.
        Лейтфрид тем временем неуклонно правил в сторону Земли. Увлекшиеся опасной игрой вояки отпустили свою добычу на приличное расстояние, а когда спохватились, яхта уже выскочила из зоны информационной блокады. Полковник связался с Диспетчером, наорал на него и потребовал объяснений. Диспетчер вступать в словесную перепалку не стал, но пообещал немедленно прекратить безобразие. Видимо он переоценил свои силы, связь опять пропала, а с тщательно маскирующегося авианосца наперерез «Игле» стартовало еще одно звено истребителей. Они вынырнули совсем рядом и дали дружный залп из носовых лазеров. Импульсы прошли по касательной. Технические мониторы выдали серию гневных предупреждений от бортового компьютера, можно было подумать, что даже он боится так бесславно закончить свой путь.
        - Включаем экстренное торможение? - спросил полковник, покосившись на побелевшего от напряжения Вадима.
        - У нас есть выбор? - выдавил тот.
        - Нет.
        - Может, все-таки не тронут… - жалобно предположила Глен.
        - А если тронут? - задумчиво осведомился Лейтфрид. Вряд ли его на самом деле интересовало мнение экипажа. Было видно, что разговор этот он затеял просто так, чтобы разрядить обстановку.
        - Мы даже не знаем, от кого бежим, - раздраженно сказал Вадим. - А главное - к кому. Вдруг эти ребята желают нам добра…
        - Они могли бы делать это менее навязчиво, - уверенно заметил Лейтфрид.
        - Надо сдаваться, - обреченно вздохнула Глен. - Иначе поджарят.
        - Не-е-ет, пока мы нужны им живыми… - безапелляционно возразил полковник.
        - С чего вы взяли?! - неожиданно рассвирепела Глен.
        - Ну, мы ведь до сих пор живы…
        - Спасибо, утешили!
        - Сразу нас жечь не станут, - пояснил свой оптимизм Лейтфрид. - Для начала достаточно повредить двигатели… даже если в результате взорвется реакторный отсек, то аварийный модуль должен уцелеть.
        - И где этот модуль? - сбавив тон, поинтересовалась мисс Моррис.
        - Рубка конструктивно уже находится в его составе.
        - Что ж вы раньше молчали, - буркнула она.
        - Должен уцелеть или уцелеет? - переспросил Вадим.
        Лейтфрид пожал плечами.
        - На практике еще никто не проверял, - невинно сообщил он.
        - Смотрите! - радостно воскликнула Глен. - Они уходят!
        Все уставились на навигационный экран. Показания дальномера медленно увеличивались. Шедшее на перехват звено истребителей, теряя скорость, отклонялось влево. Внезапно ожил пульт связи, из переговорника сухо прошелестело:
        «Полковник, ответьте сто первому!»
        Лейтфрид, едва не подскочив в кресле, обрушился обеими руками на контактную панель - зафиксировал частоту, включил микрофон и заорал в полный голос:
        «Сто первый! Говорит яхта „Игла“! Атакован неизвестным противником! Прошу помощи!»
        «Рад слышать тебя, полковник! Мы тут даже немного растерялись…»
        «Я заметил, - сварливо бросил Лейтфрид. - Что вообще происходит?»
        «Долго объяснять. Теперь все в порядке, вас больше никто не тронет. Следуйте прежним коридором».
        «Вас понял, иду к Земле!»
        «Сможешь сам посадить модуль?»
        «Попробую».
        «Помнишь, где двадцатая платформа?»
        «В общих чертах…»
        «Активируй навигатор, закачаем маршрут и посадим вас по лучу».
        «Навигатор активирован штатно».
        «Удачи, полковник! Скоро увидимся! Конец связи».
        «Конец связи», - подтвердил Лейтфрид.
        Он азартно хлопнул в ладоши и многозначительно объявил:
        - Служба Безопасности действует, значит - не все потеряно!
        - Наша Служба и опасна и хитра… - промычал Вадим.
        - Очень опасна и очень хитра! - бодро поддержал его полковник, продолжая колдовать перед навигационным экраном.
        - И кто же этот всемогущий сто первый? - спросил Краснов.
        - О-о-о… - погрозил ему пальцем Лейтфрид. - Информация для гражданских лиц закрыта.
        - И правильно, - сказала повеселевшая Глен. - Вадим, не отвлекай человека. Господин полковник, вы только мимо двадцатой платформы не промахнитесь…
        Весь остаток пути их и впрямь никто не посмел тронуть. Даже ближайшие к Земле густонаселенные орбиты они прошли в режиме максимального благоприятствования. Уже почти не верилось, что всего несколько часов назад «Иглу» пытались проверить на прочность какие-то зарвавшиеся ублюдки. Казалось, все позади, все в прошлом, все, включая гибель Теллуры… Ну так уж устроен человек, иначе не выжить, не сохранить трезвость рассудка, не выстоять под натиском вселенского ужаса, пропитавшего суть людского бытия. Слишком много негативной информации накопилось вокруг, слишком черствой должна стать душа, чтобы прежде времени не убить взятое напрокат тело. Однако долго радоваться им не пришлось…
        Аварийный модуль яхты легко трансформировался для полетов в воздушном пространстве. Оставив базовую конструкцию на высокой орбите и расправив небольшие стреловидные крылья, модуль уверенно пошел вниз. Полковник четко выдерживал режим и траекторию снижения. Чтобы сбросить скорость до входа в плотные слои атмосферы, требовалось обогнуть по касательной половину Земного шара. И вот когда до искомого объекта в Тихом океане, отмеченного кодовым названием «Платформа-20», оставалось еще изрядное количество километров, с небольшого, безжизненного, насквозь промерзшего островка в Северном море стартовала боевая ракета класса «земля-воздух»…
        7
        Глаза щипало, они слезились и чесались так, что возникало желание выцарапать их собственными руками. Вадим зачерпнул еще одну пригоршню воды и вылил себе на лицо. Немного полегчало. Горелый привкус во рту уже почти совсем растворился. Ненавязчивый ветерок ласково холодил обожженную кожу. Чистейший воздух, пахнущий травой, рекой, лесом, наполнял легкие приятным трепетом.
        Краснов сидел на самой кромке берега и, периодически наклоняясь вперед, плескал на себя темной, по-осеннему прохладной влагой. Река была неширокой, но, судя по обрывистым берегам, достаточно глубокой, чувствовалась в ней какая-то скрытая сила, мощная положительная энергетика, будто она и впрямь могла не только успокоить ноющее тело, но и вылечить душу.
        Девушки лежали на мягкой рыже-зеленой листве и смотрели в медленно темнеющее предзакатное небо. Постная физиономия Келли, как обычно, ничего не выражала. Глен безмятежно улыбалась, что ж, ее мечта сбылась - она все-таки попала на Землю.
        Солнце коснулось верхушек деревьев и исчезло в полосе густого черного дыма. Зарывшийся носом в дерн модуль больше не горел, только дымил, но мог еще и рвануть. Лейтфрид, стоя по колено в воде, то и дело косился в сторону поверженного летательного аппарата. До него было метров сто уже голого, приготовившегося к зиме редколесья. Мимо проходила неширокая пустынная автотрасса.
        Можно сказать, что им снова повезло. Они опять выжили! Полковник успел посадить сбитый ракетой модуль, прежде чем рубка выгорела дотла. Хвала полковнику, он в очередной раз спас их жизни. Теперь они с ним уж точно не расплатятся! Но рано думать, что все позади, что-то случилось с родной планетой, что-то таинственное и пугающее. И наглядное тому подтверждение ядовито коптило поодаль, разрушая безмятежное природное блаженство.
        - Вечно с этими русскими проблемы, - повернувшись спиной к Вадиму, злобно процедил Лейтфрид.
        - Вы уверены, что это была русская ракета? - нейтральным тоном спросил Краснов. Ему очень не хотелось сейчас препираться.
        - Уверен! - не оборачиваясь, бросил полковник.
        - Значит - вы вторглись в запретную зону…
        - Какую зону? Мы шли над Северным полюсом!
        - Не кричите, вы нас демаскируете. По воде звук далеко разлетается.
        - А от кого вы тут собрались маскироваться, Краснов? - все-таки сбавив тон, поинтересовался Лейтфрид.
        - Ну, мало ли…
        - Видите! Даже вы не доверяете своим соотечественникам.
        - Я уже никому не доверяю.
        - Бросьте! Вы как были ни Европой, ни Азией, так до сих пор и остались. Никогда не угадаешь, в какую сторону шарахнетесь…
        - Где же мы упали? - озабоченно спросил Вадим.
        - Не знаю… Где-то в средней полосе.
        - Хорошо, что не в тайге.
        Полковник его оптимизма не разделил.
        - В глухой тайге нас нашли бы только спецслужбы, - сказал он. - А так, скорее всего, придется сначала пообщаться с вашей полицией.
        - Да что с нас теперь взять, - печально заметил Вадим. - Информация, документы, образцы, все погибло.
        - О том и речь!
        - Полковник, не ищите черную кошку там, где ее нет… а то вдруг найдете…
        - Это вы к чему? - оглянулся Лейтфрид.
        - Плохие мысли иногда материализуются, - пояснил Вадим. - А хорошие, как правило, запаздывают…
        - Ну да, и поэтому кругом бардак.
        - Отчасти…
        - Тихо! - встрепенулась Глен.
        Все замерли. Из леса донесся отдаленный гул. Лейтфрид вылез на берег и торопливо надел ботинки.
        - Началось… - недовольно сказал он.
        Из-за поворота выехали два тяжелых армейских вездехода и остановились на шоссе как раз между погибшим модулем и притаившимся у реки уцелевшим экипажем. Солнце почти ушло, и в сгустившихся сумерках вездеходы казались безобидными детскими игрушками. Они забавно пыхтели двигателями и совсем не страшно вращали башенками с установленными в них крупнокалиберными пулеметами.
        Первая короткая очередь прозвучала как взрыв. Вадиму даже показалось, что он видит разлетающиеся куски обшивки модуля. Потом оба пулемета затараторили одновременно, посыпались срубленные листья, ветви, а то и целые стволы. Грохот стоял такой же, как при посадке реактивного истребителя. Известно, что у страха глаза велики, но теперь выяснилось, что и уши, пожалуй, тоже немаленькие.
        Лейтфрид, не раздумывая, опять прыгнул в воду. За ним последовали остальные. Берег здесь сильно понижался, и спрятаться можно было только лежа на мелководье. Одежда моментально промокла, слиплась, потяжелела. Фыркая и отплевываясь, они быстро поползли вниз по течению…
        Стрельба давно прекратилась, топорщащийся корнями деревьев обрыв поднялся в два человеческих роста, а они все брели по колено в воде как заведенные, механически переставляя гудящие от усталости ноги.
        Тусклые отблески красного заката еще полыхали где-то за частоколом леса, но вязкая ночная тьма уже окутала все вокруг. Стремительно холодало. Тихая, безразличная ко всему река перестала быть доброй и ласковой. На другом берегу, сразу за излучиной, вспыхнули яркие, веселые огоньки - там жили люди. Толком разглядеть поселок с такого расстояния было невозможно.
        Беглецы остановились.
        - Все плавать умеют? - уточнил Лейтфрид.
        Ему ответили молчаливыми кивками.
        - Вперед! - скомандовал полковник.
        Ширина русла здесь была метров двадцать. Плыли осторожно, стараясь не создавать лишнего шума. В разрыв между туч ненадолго выглянула круглая луна. Форсирование водной преграды прошло быстро и без потерь. Одолев крутой склон, вышли на изрезанную оврагами равнину, впереди на взгорье отчетливо просматривались ближайшие домики.
        - Идем к поселку, - сказал полковник. - Дальше по обстановке. Задача минимум - переодеться в сухое и выяснить наши координаты. Задача максимум - устроиться на ночь и найти средства связи.
        - А вдруг там тоже солдаты… - засомневалась Глен.
        - У нас есть выбор?
        - Нет, но почему они в нас стреляли?
        - Они стреляли не в нас, а по верхушкам деревьев.
        - Зачем?
        - У Краснова спроси! Это ж его соотечественники…
        - Стреляли - значит был приказ! - огрызнулся Вадим.
        - Молодец, соображаешь…
        - А я уже ничего не соображаю, - тоскливо сказала Глен.
        - Все просто, - хищно заявил полковник. - На территории, судя по всему, введено чрезвычайное положение. Вражеские диверсанты должны быть уничтожены. Одного не пойму - почему мы еще живы?
        - Чрезвычайное положение… - эхом повторила Глен.
        - Да. Вводится обычно при военной угрозе, внутренних беспорядках или стихийных бедствиях.
        - На стихийное бедствие непохоже, - заметил Вадим.
        - Тебе виднее… - не преминул поддеть его Лейтфрид.
        - Холодно, - напомнила Глен. Рядом с ней безропотно ежилась Келли.
        - Сейчас согреемся, - заверил ее полковник. - Идем оврагами, лишний раз не высовываемся. Соблюдаем дистанцию в три-четыре метра. Краснов бежит первым, за ним - Глен, следом - Келли, я, как всегда, страхую ваши задницы. Если что - мордой в землю и замереть! Ориентир - крайний справа неосвещенный дом. Вопросы есть? Нет? Вперед!
        Луну прикрыла серая пелена, видимость ухудшилась. Вадим почти не разбирал дороги, а потому двигался не очень быстро, опасаясь переломать конечности. Ухая в очередную яму, он тихонько матерился и тут же радовался, что она оказалась не слишком глубока. Наиболее открытую и, следовательно, опасную часть пути они одолели без осложнений.
        Дно третьего, самого большого оврага, тянущегося вплоть до искомой точки маршрута, заросло высоким камышом, здесь изрядно пованивало болотцем. Вадим вспомнил про ядовитых змей и про то, как, гуляя с Томкой по весеннему лесу - их любовь была тогда в самом разгаре, - отговаривал ее лезть в кусты, для того чтобы сделать по-маленькому, ибо затаившиеся там гадюки только и ждут появления нежной девичьей попки. А, как известно, укус в попу всегда смертелен, ведь рядом спинной мозг! Яд прямиком попадет в центральную нервную систему! Томка недоверчиво смотрела на его озабоченную физиономию и уже приплясывала от нетерпения. Вадим же внутренне давился от хохота и из последних сил каменел лицом, стараясь не расколоться.
        Веселое было время, беззаботное… Теперь за обеспечение безопасности его собственной задницы взялся какой-то там Лейтфрид. Впрочем, пока у него неплохо получается…
        Громко хрустнувшая под ногой ветка вернула Краснова к мрачной действительности. Он ускорил шаг. «Быстрей бы покончить со всем этим…»
        Выстрел прозвучал настолько неожиданно, что Вадим еще не успел испугаться, а скрученное инстинктом тело уже вжалось в дурно пахнущую траву. Он лежал, прикрыв голову руками, и покорно ждал продолжения. Неестественная плотная тишина предательски лезла в уши, перекрывая последний, скудный источник информации об этом враждебном мире. Вадиму даже показалось, что его слегка контузило, и это был никакой не выстрел, а мощный взрыв, мгновенно оглушивший размякшее от страха сознание.
        Прошло минуты три. Ничего! Громы и молнии не пытались сразить нарушителей ночного спокойствия, и земля не разверзалась у них под ногами. Пульсировавшая в висках кровь отступила. Среди камыша, хрустя подсохшими стеблями, блуждал ветер. Вадим оглянулся, но никого не увидел, тогда он медленно, стараясь не издать ни звука, пополз назад.
        - Осторожней! - шикнула Глен, едва не получив в лоб ботинком.
        Краснов неуклюже развернулся, теперь они лежали нос к носу.
        - Что ты слышала? - почти беззвучно спросил он.
        - Хлопок.
        - Откуда?
        - Сзади…
        Вадим приподнял голову. В прояснившемся небе ярко вспыхнула луна. Из-за высокой травы людей видно не было. Справа в низине по-прежнему шумно волновались заросли камыша, словно обсуждали какую-то жуткую новость.
        - Отдыхай пока, я - к полковнику… где он там затаился?
        Глен кивнула. Вадим пополз дальше. Через несколько метров обнаружилась Келли, с ней тоже было все в порядке. Вадим спросил про выстрел, просто так, ни на что не надеясь. Она указала рукой направление, в ее взгляде появились тревога и понимание. Да, возможно, скоро мы будем мило беседовать, подумал он, активно работая локтями, если, конечно, выживем… Странно, что полковник до сих пор не проявил своей руководящей роли, тоже мне командир называется, а может, это он застрелился…
        Будто в ответ на эту мысль Вадим почувствовал запах свежей крови. Он раздвинул траву и сразу же отвернулся. Тошнотворный комок подступил к горлу, одного взгляда было достаточно, чтобы понять главное - рассчитывать на Лейтфрида больше не стоит!
        Неведомая сила, беспощадно кромсавшая тела людей, теперь настигла и его. Как же так, расстроился Вадим, за что?! Конечно, полковник не был ангелом, но и такого ужасающего конца вряд ли заслуживал. Горькое чувство всепоглощающей несправедливости перехватило дыхание. Только сейчас Вадим по-настоящему осознал, как много сделал Лейтфрид для их спасения и, оставшись без его поддержки, они вряд ли смогут кому-то что-то объяснить, а тем более доказать. Другой вопрос: нужны ли здесь кому-нибудь их объяснения?
        Немного справившись с эмоциями, Вадим подумал, что неплохо бы найти и взять пистолет. Собрав остатки самообладания, он встал и шагнул вперед, таиться больше не имело смысла. Чутье подсказывало, что защиты от рокового удара попросту не существует. Стараясь не фиксировать в сознании никаких подробностей открывшейся ему картины, он поискал взглядом оружие. Неведомое зло уничтожало только живую плоть, но с такой энергией, что одежда жертвы зачастую превращалась в бесформенное рванье. Вадиму повезло, рукоятка пистолета торчала из окровавленного месива и сама просилась в руку. Он взял оружие, тщательно обтер его травой, продолжая тем временем размышлять над превратностями судьбы, и тут его осенило.
        С момента аварийной посадки они ни разу не вспомнили про индикаторные трубочки, не до того было. Подавив желание немедленно сунуть руку в свой нагрудный карман, Вадим еще раз осмотрел место гибели полковника. Он быстро нашел то, что искал. Превозмогая отвращение, Краснов дотянулся до измочаленной одежды и, откинув залитый кровью клапан, извлек цилиндрик, принадлежавший Лейтфриду. Ткань еще не успела пропитаться, и он был абсолютно чист. Вадим глянул на его прозрачный колпачок. В ночи зеленые и красные риски горели ядовитыми огоньками, а в центре вместо обычного числа светился недвусмысленный прочерк…
        8
        Смириться с новым пророчеством было нелегко. Зато теперь они выяснили суть индицируемых трубочками чисел - это был своего рода остаток жизненных сил, по истечении которых им неизбежно предстояло разделить участь Лейтфрида. Узнав о том, что случилось с полковником, Глен даже украдкой всплакнула.
        Больше всего угнетало то, что числа, по-видимому, являлись некими собирательными, абстрактными и непонятно от чего зависящими значениями. Как остановить или хотя бы замедлить обратный отсчет?! Почему при возвращении на Землю каждый из них потерял сразу около десяти единиц? На индикаторе Вадима сейчас обозначалось сорок два балла, у Глен - тридцать три, а у Келли и вовсе только одиннадцать. За что им выпала такая доля? В чем и перед кем они провинились? Как добиться справедливости?
        Решение проблемы таилось где-то за гранью человеческого понимания, а значит, чтобы получить ответ, требовалось сделать что-то невообразимое, что-то противоречащее логике и здравому смыслу, или, на худой конец, попросить чьей-нибудь помощи. Правда желающих помочь пока видно не было…
        В падающем из окна лунном свете комната, в которой Вадим устроился на ночлег, представлялась таинственной пещерой, начиненной опасными ловушками. Келли и Глен расположились в соседней спальне этого небольшого и, как поначалу казалось, заброшенного хозяевами дома. Он стоял на отшибе, был неухожен и вообще смотрелся безжизненно. Кроме того, Вадим, пользуясь своими знаниями, без труда вскрыл кодовый замок и блокировал сигнализацию, а ведь с тех пор как он покинул Землю, прошло более трех лет! По инструкции системные пароли менялись каждые полгода, получается, электроника дома не обслуживалась все это время. Надо сказать, что и внутри дом не отличался жизнерадостностью. Мебель почти отсутствовала, тяжелые пыльные шторы прикрывали окна, но самое печальное то, что нигде не оказалось не только приемника или телевизора, но даже завалящего телефонного аппарата. Рачительные хозяева вывезли все предметы, имеющие хоть какую-то ценность.
        На этом фоне большой, набитый свежими продуктами холодильник выглядел совсем дико. Судя по датам на этикетках, загружен он был примерно трое суток назад, следовательно, некто собирался просидеть здесь безвылазно как минимум неделю, но ему что-то помешало или он передумал.
        Соблюдая необходимые меры предосторожности, они по очереди приняли горячий душ, постирали и высушили в экспресс-машине свою одежду, затем в полутьме наскоро поужинали и лишь далеко заполночь легли спать.
        Вадим долго ворочался на древнем скрипучем диване, эмоции не давали ему расслабиться, хотелось немедленно получить ответы на все вопросы, а главное - добиться отмены неизвестно кем вынесенного приговора.
        Наконец усталость взяла верх - он задремал. Но успокоение не пришло, разгоряченный мозг продолжал с кем-то спорить, выдвигать новые версии, упрекать за непонимание и требовать сочувствия. Из темноты стали появляться серые полупрозрачные люди, они гневно бросали ему в лицо какие-то фразы. Вадим никак не мог разобрать слов. Вскоре он догадался, это были поселенцы с Теллуры. Оправдываться не имело смысла, он приготовился терпеть до конца, и вдруг среди безликих силуэтов возникла Николь. В ее глазах не было ни злобы, ни укора, только печаль. Вадим что-то крикнул, дернулся в ее сторону, а она неожиданно сгорбилась, высохла, превратилась в укутанную саваном старуху.
        «Нежилец…» - услышал он и очнулся от забытья. В коридоре мелькнул тусклый огонек, огромная кривая тень проползла по стене. Еще плохо соображая, Краснов вскочил, бросился к дверям. Удар пришелся по касательной. Вадим потерял равновесие и отлетел обратно к дивану. Не пытаясь подняться, он на карачках снова выполз в коридор. Возле стены, потирая ушибленное плечо, сидела Глен.
        - Чтоб тебя, - выдавила она.
        - Это ты… - глупо хлопая глазами, уточнил он.
        - Нет! - шикнула Глен, махнув рукой в направлении кухни.
        Вадим повернулся и обомлел - в дверном проеме был отчетливо виден маленький, трепещущий огонек.
        - Что это?
        - Не знаю, ты старуху видел?
        - Старуху?
        - Я говорю недостаточно внятно?
        - Наверное…
        - Что «наверное»?
        - Наверное, видел.
        - Если бы ты меня не сшиб, я бы ее догнала…
        - Неизвестно что лучше… - буркнул Вадим, вспомнив свой кошмар. - Пойдем, посмотрим.
        Он помог Глен подняться. Держась за руки, они медленно пошли на свет. В кухне на первый взгляд ничего не изменилось, лишь на столике возле моечной машины появился оплывший до полного изнеможения огарок старинной свечи…
        Если бы здесь вдруг оказался зажженный фонарик, управляемый через Всемирную Паутину - это произвело бы на них меньшее впечатление. Но от желтенького пламени, колеблющегося над потерявшей форму маленькой парафиновой горкой, веяло каким-то средневековым ужасом.
        - Где старуха? - подавив эмоции, спросил Вадим.
        - Могут здесь быть потайные ходы? - не ответив, поинтересовалась Глен.
        - Откуда я знаю?
        - Ты же специалист по домам… - нервно сказала она, обшаривая стенные шкафы.
        - Я программист, а не строитель!
        - А как узнать?
        - Был бы хоть какой-нибудь завалящий комп… - с тоской протянул Вадим. - Можно было бы отсканировать установленную конфигурацию…
        - А без компа?
        - Только методом «научного тыка».
        - Ну?
        - Что «ну»? На это потребуется несколько часов.
        - Ты куда-нибудь спешишь?
        Вадим промолчал, да и что он мог сейчас сказать? Никаких мыслей относительно дальнейших шагов у него пока не имелось. От средств массовой информации они были по-прежнему отрезаны, собственно, как и от средств связи. Полная блокада. Хорошо хоть с едой проблем не возникло, иначе бы вообще - «труба»!
        - По-моему, старуха мне приснилась, - неуверенно сказал он.
        - Угу, - хмыкнула Глен, - а свечка снится до сих пор…
        - Ерунда какая-то! - разозлился Вадим. - Может, это Келли зажгла? Иди, спроси ее.
        - Я тоже видела старуху, - с нажимом произнесла Глен. - И тоже, поначалу, решила, что это сон! Она разговаривала со мной…
        - Да? О чем?
        - Ничего обнадеживающего…
        - Жаль…
        - Пойдем отсюда.
        - Нужно свечку потушить, - напомнил Вадим. - Пожара нам только не хватало!
        - Туши.
        - А вдруг?
        - Что?
        - Не знаю! - он поплевал на пальцы и поднес их к фитилю.
        Глен одобрительно кивнула и крепко вцепилась в его плечо, словно надеялась вырвать из лап неведомого монстра.
        Однако ничего не произошло. Тоненький дымок заструился и тут же растаял в воздухе. Вадим ощутил болезненный укус от несостоявшегося ожога. Все было крайне натурально, никакой мистики.
        Они вышли в коридор и остановились напротив комнаты, в которой ночевал Вадим. Похоже, когда-то она служила гостиной. Теперь лишь два стареньких кресла и диван напоминали о былом ее предназначении. Сквозь приоткрытые внешние жалюзи свет проникал в окна строго дозированными порциями, отчего стены были разлинованы узенькими блеклыми полосками. На улице уже рассвело. Спать больше не хотелось.
        - Давай позавтракаем и - за работу, - предложила Глен. - Надо же разобраться с этим явлением.
        Краснов не возражал, появился хороший повод отвлечься от тяжелых мыслей и чуть отодвинуть срок принятия важных решений.
        Кушать там, где бесследно исчезают злобные старухи, было как-то неуютно, поэтому они отнесли бутерброды и чай в спальню. Келли получила завтрак в постель, что, впрочем, не произвело на нее никакого впечатления.
        Затем в торце коридора с помощью обыкновенного ножа Вадим снял панели, прикрывавшие основной нервный узел современного дома - систему электронного управления. Именно здесь обрабатывались сигналы от многочисленных контрольных датчиков, а также внешние команды хозяев. Теоретически по набору контроллеров и исполнительных схем можно полностью вычислить структуру любого сооружения, ибо в каждом из его помещений должно было быть светло, тепло и комфортно. А значит, имелись отдельные логические цепи, отвечающие за подачу энергии на соответствующее оборудование.
        Мимоходом объясняя Глен, как тут все просто и понятно, Вадим совершенно не был уверен в успехе этой затеи. «Метод научного тыка» предполагает в своей основе множество экспериментов, но как будет выглядеть со стороны, если практически заброшенный дом вдруг начнет моргать окнами и хлопать дверями? Исходя из такой постановки вопроса, количество промахов следовало свести к минимуму.
        Глен прониклась ответственностью момента и почти не мешала.
        Более часа ушло на то, чтобы отфильтровать заведомо неверные функции, потом, как и положено по статистике, пару раз Вадим все-таки промахнулся, но на внешнем виде дома это, слава Богу, не отразилось, и лишь с третьей попытки он воткнул перемычку в нужное место.
        Из кухни донесся легкий шорох, и в утреннем сумраке возникло большое яркое пятно. Вадим и Глен, как обезумевшие мотыльки, бросились на свет. Возле стены в полу открылся широкий люк, ведущий в подвал. Там горел свет! Вниз вела крутая металлическая лестница. Толстое перекрытие не позволяло разглядеть потайную комнату.
        - Оставайся здесь! - приказал Вадим и, выхватив пистолет, начал медленно спускаться.
        Большое, ярко освещенное помещение представляло собой одновременно мастерскую и склад. Какое-то сложное электронное оборудование, стеллажи, забитые всякой всячиной, мощная вытяжка над обширным рабочим столом, - все это Вадим зафиксировал как бы мимоходом, потому что основное его внимание сосредоточилось на установленном в центре длинном металлическом контейнере. Спутать этот контейнер с чем-либо другим было невозможно, и разыгравшееся воображение уже рисовало жуткие картины потустороннего содержания.
        Вадим, стараясь не потерять голову и контроль за ситуацией, осторожно подошел ближе. Последние сомнения развеялись, это действительно был гроб. Новейшая конструкция, хотя и на любителя. Стеклянное прямоугольное окошко в верхней части крышки сочилось мраком. Краснов сделал еще два шага и, собравшись с духом, заглянул внутрь…
        Он лишь отдаленно представлял, что именно мог там увидеть. Такие гробы отличались от своих менее навороченных собратьев не только продвинутой конструкцией, но и философией отношения к смерти. Смысл в том, что с некоторых пор стало немодным кремировать усопших. Ну в самом деле, что в таком случае получали родственники и друзья? Урну с пеплом, который, по сути, не содержит даже намека на былую органическую субстанцию. Весь пепел одинаков! Можно, конечно, хоронить по старинке - прямо в землю. И тогда, придя на могилку, вы будете тешить себя мыслью, что где-то здесь, совсем рядом, покоится реальная частичка дорогого вам человека, то бишь его скелет. Правда, перед тем как превратиться в экологически чистое костно-окаменелое состояние, покойничек успеет послужить пищей для разного рода паразитов, что само по себе крайне омерзительно. Где же выход? Впрочем, он был найден и успешно опробован еще древними людьми, далекими от нынешних морально-этических вывертов. Это конечно же мумификация. Тем более что современные технологии позволяли осуществить подобную операцию без каких-либо проблем. В итоге появились
гробы со встроенными мумификаторами. В таком герметичном агрегате мертвое тело автоматически обрабатывалось специальным газом, после чего просто высыхало, не поддаваясь процессам гниения, и могло находиться в таком состоянии неограниченное время. А уж как распорядиться получившимся саркофагом, оставалось на совести тех, кто все это затеял. Теперь они могли либо закопать его, либо устроить склеп, чтобы иногда поглядывать в лицо своему доброму предку или злейшему врагу. Каждый был волен решать сам, доставит ли ему удовольствие подобное зрелище.
        На радость Вадиму этот гроб оказался пуст. А то он на полном серьезе уже приготовился увидеть в нем ту самую ночную старуху. Мысленно вернувшись в рамки объективной реальности, Вадим еще раз, но уже более тщательно осмотрелся. Вряд ли из подвала был предусмотрен запасной выход. По крайней мере, среди вычисленных Красновым оконно-дверных механизмов таковой не числился, а следовательно, неугомонная бабка притаилась где-то здесь.
        И точно! Из-за дальнего, уставленного ветхими книгами стеллажа на него напряженно смотрели старческие подслеповатые глаза.
        - Здрас-с-сте! - учтиво поклонился Вадим.
        Никто не ответил.
        - Глен, - негромко позвал он, рассудив, что женщинам будет проще договориться между собой. - Глен, иди сюда.
        - Что тут? - мисс Моррис, сойдя с лестницы, замерла, таращась на гроб.
        - Он пустой, - предупредил Вадим. - А твоя знакомая вон там за стеллажом.
        - Такая же моя, как и твоя… - тихонько огрызнулась Глен, всматриваясь в указанном направлении.
        - Здравствуйте, бабушка! - громко сказала она. - Извините нас за вторжение! Мы думали, что здесь никто не живет, и не хотели вас потревожить. У нас произошла авария. Но мы немедленно покинем ваш дом, только подскажите, как вызвать Службу Спасения?
        Бабка не издала ни звука. Она лишь настороженно пялилась на них из своего укрытия.
        - Может она не говорит по-английски, - предположила Глен. - Все-таки он недавно признан деловым стандартом.
        - Недавно? - усомнился Вадим. - Уж лет тридцать как…
        - Переведи ей.
        Вадим, придав своему голосу максимально доброжелательное выражение, повторил примерно то же, но на русском языке.
        Бабка не реагировала.
        - Глухая, - догадался он. - Ей, наверное, за сотню перевалило…
        - Спрячь пистолет, - распорядилась Глен.
        - Не спрячу.
        - Тогда стой, где стоишь.
        Глен широко улыбаясь, неторопливо обогнула стеллаж. Вадим, не послушавшись ее указания, засеменил следом.
        Бабуля сидела на маленьком складном стульчике и теперь смотрела на гостей с явной ненавистью. Из-под черного платка выбивались пряди седых волос, а темно-серая накидка, скрывавшая все остальное, свисала с худых плеч почти до самого пола. Тем не менее руки ее были на виду, и между прижатыми к груди, сцепленными в замок ладонями таилось наверняка нечто важное. Но что именно? Православный крестик или термическая граната?
        - Я никуда не пойду! - пискляво заявила старуха на приличном английском, едва они приблизились к ней. И энергично добавила по-русски: - Суки! Чтоб вы сдохли!
        Улыбка сползла с лица Глен.
        - Где-то я такое уже слышала, - сказала она.
        - А мы вас никуда и не зовем, - нейтральным голосом сообщил Вадим. - Только расскажите, пожалуйста, что происходит на этой чертовой планете?
        - Убирайтесь! - взвизгнула старуха. - Нашли время! - При этом она так резко тряхнула сжатыми кулачками, что Вадим опасаясь взрыва, инстинктивно прищурился. Как будто бы это и впрямь могло их спасти…
        - Мы нуждаемся в вашем совете, - проникновенно сказала Глен. - Мы такие же несчастные люди…
        - Раньше надо было думать! - отрезала бабка. - Он всех предупреждал. А теперь спохватились, когда уже корявая в затылок дышит. Но гроб свой я вам не отдам!
        После этих слов она закатила глаза и что-то горячо зашептала.
        - Пора сваливать, - пробормотал Вадим. - Иначе она нам тут сейчас какое-нибудь харакири устроит…
        Не упуская причитающую старуху из виду, они быстро ретировались к лестнице и в три прыжка выбрались наверх.
        Возле холодильника орудовала Келли, ей явно не нравилась идея экономить продукты.
        Лишь закрыв люк, Вадим перевел дух.
        - И как она нас ночью не порешила, - удивился он.
        - Опять повезло… - иронично заметила Глен.
        - Это надо бы отметить, - тяжко произнес Вадим. - Жаль, что спиртного нет.
        - Зато кефиру хоть упейся…
        - Старческий рацион.
        - Точно! - оживилась Глен. - Ведь старуха тут и питается.
        - Интересно, а в магазин она сама ходит?
        - Не думаю, скорее всего пользуется доставкой… А как заказывает?
        - Есть! - хлопнул в ладоши Вадим. - Телефончик у нее там имеется! Ох, как мне не терпится позвонить кое-кому…
        - М-да… заманчиво, но опасно. Что было у нее в руках?
        - Любопытный вопрос.
        Тем временем Келли, вновь отоварившись сладкими бутербродами, вышла из кухни и скрылась в спальне.
        - Давай ее пошлем в подвал, - понизив голос, предложил Вадим.
        - Тебе не стыдно?
        - Нет.
        - Она моя подруга… - насупилась Глен.
        - Я пошутил, - примирительно бросил Краснов.
        - Так я тебе и поверила.
        - Твои проблемы.
        - Злые вы мужики и черствые…
        - Ага, зато из вас получаются такие милые и ласковые старушенции…
        - Кстати - да! Мы могли вообще оттуда живыми не выйти.
        - Во-во, так что лучше взять пример с твоей любимой подружки и тоже сожрать чего-нибудь, а бабка, как проголодается, сама вылезет.
        Они неторопливо съели второй завтрак. Потом, не зная чем себя занять, побродили по пыльному дому. Ничего полезного не нашли и как-то незаметно для себя опять оказались в кухне.
        - А если не вылезет? - стоя рядом с потайным люком, озабоченно сказала Глен.
        - Хочешь пригласить?
        - Ну, может ей туда отнести… Вдруг у нее настроение изменится.
        - Хорошая мысль… Зови Келли!
        - Тьфу на тебя!
        - Спасибо.
        - Иди, открывай, - приказала Глен.
        - Тебя я вниз не пущу.
        - Чего это вдруг?
        - Жалко…
        - Ой! Неужели…
        - Представь себе!
        - Тогда давай сам!
        - А меня тебе не жалко?
        - Нет.
        - Что и требовалось доказать.
        - Шутки в сторону, - насупилась Глен. - Надо что-то делать, я так больше не могу. Пошли, уже сдадимся кому-нибудь…
        - Типичное решение всех женских проблем - отдаться кому ни попадя…
        - Не хами.
        - А ты не суетись. Вылезет бабка, никуда не денется… но произойдет это, по-видимому, ночью.
        - У меня плохое предчувствие.
        - И что теперь?
        - Открой, пожалуйста, я рискну…
        - Вот, неугомонная, - буркнул Вадим и вышел в коридор ставить перемычку на место. По правде говоря, ему тоже не улыбалось всю ночь караулить эту выжившую из ума дряхлую террористку.
        Крышка люка отъехала в сторону, образовав черный провал. Старуха испортила освещение! Это было неожиданно и опасно. Положение осложнилось, но теперь и подавно требовало немедленного вмешательства - бабка оказалась хитра не по годам. Она могла вывести из строя и другую электронику, в том числе связь! Если уже не сделала этого!
        Вадим ругнулся, зажег от прикуривателя огарок свечи и опять полез вниз. Жалкий огонек давал слишком мало света, норовил потухнуть от любого дуновения и потому вынуждал двигаться крайне медленно.
        Старухи нигде видно не было. Обойдя гроб, Вадим приблизился к облюбованному затворницей укрытию. Место за стеллажом тоже пустовало, но на сидении стула что-то поблескивало. Боязливо озираясь, Краснов подошел вплотную и рассмотрел лежавшую там уже хорошо знакомую трубочку. Не ее ли тискала старуха в своих сухоньких ладошках?! Он поднял внешне безобидный цилиндрик и глянул на индикатор. Там ярко светился неумолимый прочерк!
        Вадим снова внимательно огляделся, отыскивая глазами уже нечто совсем отличное от живого человека, но вокруг было чисто, да и никаких характерных запахов не чувствовалось. И тогда его осенило. Он подступил к гробу и, приблизив свечу, заглянул в окошко. Старуха лежала внутри пока еще словно живая. На губах усопшей застыло даже некое подобие блаженной улыбки, что ж, ее радость можно понять, она успела оградить себя от весьма незавидной участи…
        9
        Ни телефона, ни коммуникатора, а также никаких других средств общения с внешним миром в мастерской не обнаружилось. Возможно, бабка из вредности забрала их с собой. Активированный гроб уже не подлежал вскрытию, а пилить его они, конечно, не собирались.
        Наметившийся было выход исчез под завалом непредвиденных обстоятельств. Такое фатальное невезение могло кого угодно вывести из себя. Вадим устроил в подвале небольшой разгром, просто, чтобы выпустить пар. Глен в этом бесчинстве непосредственного участия не принимала, но и не пыталась защищать чужую собственность. Есть люди, которым нравится только смотреть…
        В люк неожиданно заглянула Келли. Она ничего не сказала, но по выражению ее лица стало ясно, что снаружи происходит нечто из ряда вон выходящее. Быстро выбравшись из превратившегося в склеп подземелья, они прильнули к стеклам окон, обращенных на главную улицу. Там, напротив входа в дом стоял большой солидный мотоцикл. Рядом с ним возился тщедушный человечек в темно-синем комбинезоне и ярко-желтом шлеме. Выгрузив из обтекаемого багажника, совмещенного с задним сиденьем, пару вместительных пакетов, он щелкнул сигнализацией и направился к дверям. При этом шлем он так и не снял.
        Таиться больше не имело смысла. Вадим и Глен изготовились к «взятию языка». Субтильный одиночка не мог оказать серьезного сопротивления. Уж из него-то они вытрясут хоть сколько-нибудь полезную информацию. На сумасшедшего старичка, заскочившего проведать свою полоумную подружку, мотоциклист не походил ни осанкой, ни точностью движений.
        Едва гость шагнул через порог, в грудь ему уперся ствол, а Глен, перехватив пакеты, намертво блокировала его тонкие запястья.
        - Не дергайся, - поигрывая пистолетом, строго посоветовал Вадим. - Служба Безопасности! - многозначительно соврал он. - Мы проводим спецоперацию…
        Сквозь зеркальное забрало шлема лица вошедшего видно не было. Комментировать происходящее он, судя по всему, тоже не собирался. Вадиму на секунду показалось, что их посетила какая-то биомеханическая кукла. Впрочем разгадка близко! Подхватив пленника под руки, они завели его в гостиную и усадили на диван.
        - Сними шлем, - приказал Краснов. - Документы имеются?
        Мотоциклист неохотно повиновался.
        - Черт, - тихо крякнул Вадим, делая шаг назад.
        Из-под желтого армированного пластика вывалился длинный хвост пушистых каштановых волос. Перед ними сидела молоденькая симпатичная девочка, совсем еще ребенок, лет четырнадцати, не старше. Что интересно, в ее взгляде не чувствовалось и намека на страх, только недоумение.
        Вадим представил, как по-дурацки он сейчас выглядит, и спрятал пистолет.
        - Привет! - скупо улыбнулась Глен. - Не бойся нас…
        - Я и не боюсь! - с вызовом ответила девочка. - Все-таки выследили…
        Вадим и Глен недоуменно переглянулись.
        - Почему это ты нас не боишься? - понизив голос, спросил Вадим, полагая, что в данном случае подбираться к истине надо окольными путями.
        - А что вы мне можете сделать?! - искренне удивилась гостья.
        Наивное дитя, подумал Краснов, или глупое.
        - Конечно, ничего плохого мы тебе делать не собираемся, - заверила ее Глен. - Давай просто поговорим.
        - Стыдить будете? - скривилась девчонка. - Воспитывать. Я знаю закон. Да, я возила бабке продукты. Ну и что? Здесь она никому не мешала!
        - Погоди, - Глен уселась на подлокотник кресла. - Тебя как зовут?
        - Мария.
        - А меня - Глен. Машенька, расскажи нам, пожалуйста, о своей бабушке.
        - Чего рассказать?
        - Ну, почему она жила тут одна?
        - Вы че, издеваетесь что ли?
        - Мы хотим знать правду, - невозмутимо произнесла Глен. - А расспросить твою бабушку уже невозможно…
        - Что, уже?.. - вздрогнула девчонка.
        Глен скорбно вздохнула. Вадим отошел, чтобы не нависать над убитым горем ребенком, и облокотился на стену.
        - Наконец-то! - радостно вымолвила заботливая внучка. - Так че тогда приехали-то? Ха! Я надеюсь, она успела забраться в гроб? Или придется вызывать «смертных мойщиков»…
        - Кого вызывать? - насторожился Вадим.
        Девочка как-то странно на него посмотрела.
        - Вы вообще кто такие?! - заволновалась она.
        - У тебя есть мобильный телефон? - спросил Вадим.
        - Нет.
        - Почему?
        - А чтобы всякие придурки не домогались!
        Эта фраза прозвучала очень двусмысленно. Разговор явно не клеился. Но давить на ребенка нельзя. Девочка могла упереться, не пытать же ее в самом деле. Пожалуй, действительно проще было рассказать ей все как есть, ну или почти все, и тогда, приобщившись к чужой тайне, она выложит то, что знает сама.
        - Мы давно не были на Земле, - печально, словно ища сочувствия, сказал Вадим. - Мы прилетели из далекого космоса, но при посадке случилась авария… была ночь… пришлось отдохнуть в твоем доме, извини за вторжение.
        У девчонки засветились глаза.
        - Так это вы сожрали продукты! - догадалась она. - А я думала, бабка перед смертью отрывается… Только ведь на днях подвозила, а с утра холодильник опять сообщение прислал, мол уже кончается все…
        - Стоимость продуктов мы компенсируем, - поражаясь воспитанию этого ребенка, натянуто произнес Вадим. - Но сначала нам нужно связаться с нашими друзьями.
        - А вы уверены, что они еще живы? - бодро поинтересовалась Маша. И заметив, как вытянулись их лица, жизнерадостно предположила: - Хотя может быть, они успели убежать… ну или вдруг хорошими людьми оказались…
        - Стоп! - поднял ладони Краснов. - Давай по порядку!
        - Вы что ли совсем ничего не знаете?
        - Мы провели в анабиозе больше трех лет, - пояснила Глен.
        - Ух ты! Круто!
        - Даже круче, чем ты думаешь… - заверил ее Вадим. - И без твоей помощи нам теперь никуда.
        - Как же я могу вам помочь?
        - Сначала объясни, что здесь произошло.
        - То есть про черные пирамиды вы тоже не слышали?
        Вадим отрицательно мотнул головой.
        Маша посерьезнела и наморщила лобик. На ее личике появилось страдальческое выражение, будто она решала в уме как минимум сложнейшую математическую задачу или, на худой конец, прикидывала фасон неподражаемого свадебного платья.
        - Черные пирамиды возникли одновременно по всему земному шару, - произнесла она механическим голосом, словно копировала какое-то информационное сообщение. - Они были разных размеров, но выполняли одну и ту же функцию…
        Девочка медленно расстегнула молнию нагрудного кармашка и извлекла из него блестящую трубочку.
        - Вот эту штуку называют аурометром. Внизу каждой черной пирамиды имеется лоток, куда они вываливаются. Забираешь одну - на ее месте появляется следующая, и так до бесконечности. Все аурометры упакованы в цилиндрические пеналы, в них же находится бумажка с инструкцией. Только что включенный аурометр настраивается на энергетическое поле ближайшего к нему человека и в дальнейшем отображает остаток его жизненных сил…
        - Можно взглянуть? - Вадим шагнул к дивану с таким видом, точно еще никогда не держал «эту штуку» в руках. Повертев трубочку между пальцев, он вернул ее Маше. На индикаторе светилось то ли шестьдесят шесть, то ли девяносто девять. Вадим не стал уточнять. Во всяком случае, тоже меньше сотни, подумал он, вспомнив непонятную агрессию операторов Станции Слежения.
        - Что значит «остаток жизненных сил»? - спросила Глен.
        - О-о! - закатила глаза Маша. - Над этим сейчас бьются ученые всего мира! Пока известно лишь то, что у хороших людей жизненных сил много, а плохие - лопаются прямо на глазах. Да! Я же вам не сказала! Тот, у кого силы заканчиваются, сразу же превращается в лепешку, будто его прихлопывает кто-то. Я сама несколько раз видела! Жуть!
        - Хорошие люди, - покривился Вадим, - это какие?
        - Ну-у-у, - в замешательстве протянула девочка, - которые добрые, никому зла не желают и не делают… ну хорошие, в общем…
        - И эта штука сама определяет степень «хорошести»? - нахмурилась Глен.
        - Да, - уверенно кивнула Маша. - Она о своем хозяине все знает. Говорят, все убийцы на Земле уже полопались, и злюкам всяким тоже недолго осталось…
        - Рада за вас, - побледнев, выдавила Глен.
        - Удалось выяснить, откуда пирамиды взялись? - деловито спросил Вадим.
        - Нет. Никто не знает.
        - А как они появились?
        - Сами! В крупных городах - большие, величиной с дом, на центральных улицах; в маленьких - маленькие, но не везде, я слышала, многим людям пришлось за этими штуками куда-нибудь ехать.
        - Надо же, - мрачно ухмыльнулся Вадим, - как в сказке.
        - Ага! Поначалу не верил никто. Читали инструкцию, смеялись, думали: шутка, розыгрыш. А как лопаться стали, такое началось! Все принялись друг друга обвинять и подозревать. Единое Правительство разогнали, еще чуть-чуть - и мировую войну бы устроили, но вовремя вспомнили, что убивать-то теперь нельзя… себе дороже…
        - Поэтому ты никого не боишься?
        - Да, ну и городок у нас маленький, тихий.
        - Как называется-то?
        Маша сказала. Километров четыреста до Москвы, прикинул Вадим, без транспорта не обойтись. Забрать мотоцикл? Нет, лучше вызвать Федора. Тот обязательно поможет!
        - Тихий говоришь, - усомнился он. - А в лесу вчера стреляли…
        - Пугают, - девочка легкомысленно отмахнулась, - как-никак чрезвычайное положение!
        - Все три года?
        - Угу, а куда деваться. Те, кому приходит время умереть, иногда срываются… Но это редко, в основном их еще за полгода в лагеря забирают. Недавно новый закон вышел. Сейчас уже все на учете, каждую неделю отмечаться ходим. А вот бабка моя в лагерь не захотела, мы ее тут спрятали, она же безобидная… была… Я и решила, что вы за ней приехали!
        - Видимо и она так решила, - задумчиво пробормотал Вадим. - Выходит, маньяки, убийцы, насильники и прочая шушера уже на том свете?
        - Только те, у кого денег не было…
        - О-па! - изумился Краснов. - И тут откупились? Получается, есть-таки среди этих хренометров кто-то главный? Перед кем можно замолвить словечко?
        - Нет, - грустно улыбнулась Мария. - Я забыла сказать, что работает эта фигня только под воздействием гравитации. И чем выше сила тяжести, тем быстрее она убивает. На Марсе, например, отпущенный нехорошему человеку срок увеличивается в десятки раз, а в невесомости ограничение и вовсе перестает существовать.
        - Стало быть, все на Марс ломанулись?
        - Кому денег хватило… Там теперь очень дорого, и идет массовое строительство новых поселений.
        - Кто бы сомневался!
        - Орбитальные станции забиты, - добавила она. - Транспортные корабли, туристические базы на Луне…
        - Много плохих людей расплодилось, - осклабился Вадим. - И почти все при деньгах… Где справедливость?
        - Некоторым и деньги не помогли, - возразила Маша. - Лопались сразу после старта, небольшая перегрузка и каюк.
        - Глен, ты чего притихла? - Вадим чувствовал странное возбуждение, будто попал на всенародный праздник под названием «Халявная жизнь отменяется!» - Как оказалось, не такие уж мы с тобой монстры…
        - Интересно, это только начало Страшного Суда или уже Чистилище? - мрачно откликнулась та.
        - Вам тоже надо срочно обзавестись аурометрами! - обеспокоилась Маша. - Жаль, у меня с собой нет.
        - Не волнуйся, - сказал Вадим, извлекая из кармана свою трубочку. - Уже обзавелись!
        - Сколько показывает?
        - А у тебя?
        - У меня девяносто девять лет! - гордо заявила девчонка. - Больше не бывает!
        - Ничего, на мой оставшийся век еще сорока двух лет вполне достаточно…
        - Можно взглянуть?
        - Пожалуйста, - он вложил индикатор в ее ручонку.
        Девочка глянула на колпачок и изменилась в лице.
        - Чего? - похолодел Вадим, вырывая у нее аурометр. Там по-прежнему светились четверка и двойка. - Ну?
        - Риски вокруг видите? - тихо спросила Маша. - Эти деления определяют единицы измерения… Вам жить еще не сорок два года, а сорок два дня!
        Будто в подтверждение ее слов прямо на глазах двойка исчезла и вместо нее появилась единица. Таким образом, до того момента, когда тело Вадима будет раздавлено неведомой силой, оставались всего сорок одни сутки…
        10
        В парке злобствовала осень и совершенно не боялась, что кто-то накажет ее за холодные ветры и проливные дожди. И впрямь, можно ли обвинить утренние заморозки в смерти несчастного, отторгнутого обществом бомжа? Нет? А кого тогда винить? Он сам виноват! Так может, стоило прихлопнуть его еще вечером, чтобы не мучился? Уж если бороться со злом, то во всех его проявлениях…
        Краснов стоял около большого, чуть запотевшего окна и наблюдал, как мокнут желтые опавшие листья. Он теперь остро чувствовал природу, словно хотел забрать ее с собой, туда, где ничего нет и быть не должно.
        Сгущавшиеся сумерки методично пожирали пространство. Время утекало неумолимо. Вадим почти физически ощущал, как оно пронизывает мертвую и живую материи, вымывая из них божественную суть и тем самым разрушая великолепный замысел Творца. Никто и ничто не способно противостоять губительному воздействию времени, оно безраздельно правит миром, с ним нельзя договориться, его не получится запугать или подкупить. Абсолютное оружие в руках беспощадных пророков.
        Прошло уже пять дней с того момента, как прелестное юное создание открыло им страшную правду. Аурометр исправно отщелкивал цифру за цифрой, методично напоминая о приближающемся бесславном финале. Вадим давно успокоился, ну в самом деле, сколько можно оттягивать то, о чем его предупреждали еще на Теллуре. Тогда он обманул судьбу, сейчас она готовилась взять реванш. Жаль, конечно, что так и не удалось разгадать тайну гибели прекрасной планеты, да и то безобразие, которому подверглась сама Земля, вызывало живой интерес. Правда, лишь у стороннего наблюдателя. Барахтаться же внутри плавильного котла человеческой ограниченности больше не было ни сил, ни возможностей.
        Хорошая девочка Маша, не всегда законопослушная, но зато уже научившаяся смотреть на мир с удобной для себя точки зрения, вместо того чтобы привезти им мобильный телефон, вызвала полицию.
        Крепкие ребята в серо-желтом камуфляже окружили дом. Они были без оружия, но с огромными мохнатыми псами. Замечательная идея - переложить всю ответственность на животных. Впрочем, сопротивления свалившиеся с неба преступники не оказали. Именно преступники, ведь аурометр не врет!
        Нарушителей спокойствия задержали и без особых разбирательств отправили в Центр психологической помощи. Да и к чему разбирательства? Других проблем хватает, а эти и так почти не жильцы.
        Центр находился за городом в каком-то бывшем санатории. Вадим и Глен были приятно удивлены. Они рассчитывали не более чем на маленькую тюремную камеру и небо в клеточку, а здесь - светлые номера, огромный, поглощенный осенней печалью парк и полная свобода общения с такими же бедолагами, как и они сами. Однако те, кто провели в санатории не один день, называли его лагерем смертников.
        Внутри лагеря никакой охраны вообще не было, а снаружи, вокруг изящного санаторного заборчика расположилось активное минное поле объемного поражения. Так что при всем желании не убежишь! Да и куда бежать-то?
        Раз в три дня, по команде неведомого вояки часть мин блокировалась, освобождая единственную дорогу для машины с продуктами. Иногда вместе с ней прибывали вербовщики. Их в лагере ждали, на них надеялись.
        В комнату вошла Глен, тихонько остановилась за спиной. Вадиму нравилось, как она держится, и еще ему нравилось с ней молчать. Он пару раз пытался представить Николь в этой же ситуации и моментально убеждался, как ему было бы тяжело. А с Глен они понимали друг друга без слов.
        - Иду, - не оборачиваясь, сказал Вадим.
        - Сергей уехал…
        - Я видел.
        - Даже попрощаться не зашел.
        - Здесь не принято.
        - Знаю, - вздохнула Глен. - Он думает, мы ему завидуем…
        - А мы завидуем?
        - Я - нет. Это же форменное рабство!
        - Всяко лучше, чем бесформенная смерть…
        - Только не для меня!
        - Гордая?
        - А сам-то!
        - Вот мы с тобой от собственной гордости и полопаемся…
        - Пусть!
        - Ладно, не будем портить аппетит.
        Они вышли из номера и спустились в ресторанный зал. Несмотря на вечернее время, он не был перегружен людьми. Многие держались тут особняком и предпочитали питаться отдельно.
        За столиком уже сидели их новые знакомые: профессор биологии Гендерсон - шестидесятилетний круглолицый мужчина с улыбающимися глазами, а также лейтенант Десантного корпуса розовощекий крепыш Этвуд и высокий, худощавый бородач Кирш, не пожелавший сообщить, чем он занимался до того, как на Землю обрушилась «эпидемия справедливости». Именно так профессор называл то, что произошло с человечеством три года назад.
        - Сергея забрали! - радостно сообщил Гендерсон.
        - Да, - кивнул Вадим, усаживаясь на свободный стул. - Вы находите в этом что-то забавное?
        - Вдруг ему повезло!
        - Вряд ли, - сказала Глен, раскладывая по тарелкам разогретые мясные полуфабрикаты. Она великодушно согласилась стать хозяйкой в их маленькой мужской компании. Ради чего? Ну, во всяком случае, приготовление еды хоть немного отвлекало ее от тяжелых раздумий.
        - Почему? - как обычно тихо спросил Кирш. Его густая борода почти полностью скрывала рот, а глубоко посаженные глаза всегда излучали настороженное любопытство, что в сочетании с манерой говорить на полтона ниже остальных наводило на мысли о чревовещании и прочей ерунде. Глен поначалу даже специально всматривалась, пытаясь уловить движение его губ.
        - Потому что уже повезло другим, - мрачно сказал Этвуд. - Чего не скажешь о присутствующих…
        - Вы имеете в виду тех, кто пока на свободе? - уточнил профессор.
        - Удивительная проницательность, - съязвил лейтенант.
        - Я догадываюсь, что вас сегодня расстроило, Этвуд, - добродушно сказал Гендерсон.
        - Неужели?
        - Только не надо злиться.
        - Вы собираетесь мне указывать?! - лейтенант был молод и горяч.
        - Ни в коем случае, но если мы будем лаять друг на друга, то не лучше ли нам разойтись по своим комнатам?
        - Извините… сегодня и впрямь как-то особенно тоскливо…
        - Так вот, - невозмутимо продолжил Гендерсон, - Сергея забрали, а ведь он в нашей компании провел всего две недели, и до схлопывания ему оставалось больше пяти месяцев. Раньше вербовщики увозили в основном тех, для кого час икс наступал через месяц-полтора. Что бы это значило?
        - Ничего хорошего, - отозвался Этвуд. - Остальных уже списали в утиль!
        - Какая разница? - меланхолично жуя, поинтересовалась Глен. - Не думаете же вы, что покупатели будут относиться к вам по-человечески? Они платят большие деньги, чтобы вывезти вас с планеты, и вольны поступать со своей новой собственностью как им заблагорассудится.
        - Не совсем так, - возразил профессор. - Есть закон, и потом никто точно не знает критериев оценки добродетели. Вдруг выяснится, что жестокое обращение с живым товаром тоже ведет к снижению индекса.
        - В любом случае, Сергея забрали с некой конкретной целью, - сказал Вадим. - Плохо ли, хорошо ли, но он еще поживет, а вот те, кого увозят в последний момент, мне думается, - обречены. Не знаю, что происходит с ними дальше, пускают их на донорские органы или на мыло, хотя и то и другое в нынешней ситуации проблематично, ясно одно - иначе нельзя. Только за счет призрачной надежды на спасение удается поддерживать дисциплину в таких вот «санаториях»…
        - Следуя вашей же логике, лично вам уже ничего не светит, - с неприкрытым злорадством, произнес Этвуд.
        - Посмотрим… - холодно бросил Вадим и с ужасом осознал, что продолжает верить в чудо.
        Все уставились на Келли. Она тихонько ковырялась в своей тарелке и, казалось, не догадывается, что до ее финального хлопка осталось меньше недели. На первый взгляд, вследствие умственного расстройства она не представляла опасности для окружающих. Бесспорно, что именно поэтому ее до сих пор не отправили в какое-то другое место. Лишь Вадим и Глен знали, что Келли не так проста, они ждали от нее помощи, но та упорно молчала.
        - Жаль все-таки, что на черных пирамидах не нашлось клейма производителя, - хмуро посетовала Глен. - Плохо, когда враг неизвестен…
        - Почему же враг? - слабо возразил Кирш. - Каждый получил по заслугам.
        - По заслугам! - взорвался Гендерсон. - Я профессор, ученый! Меня-то за что? За опыты над животными? За сложнейшие операции? Да, я иногда делал людям больно! Я брался за самых безнадежных пациентов, проверял экспериментальные методики. Некоторых удалось спасти, а другие все равно бы умерли! А теперь получается, что это я их убил?
        - Мне тоже пришлось воевать в колониях не ради собственного удовольствия, - встрял Этвуд.
        - Идеальных лекарств не существует, - сказал Кирш. - Побочные эффекты неизбежны, одно лечим - другое калечим. Вам ли не знать об этом, профессор.
        - От чего же, по-вашему, нас пытаются вылечить? - спросил Вадим.
        - От самих себя… - не раздумывая, заявил Кирш. - Люди в большинстве своем превратились в циничных мерзавцев, таких даже лечить поздно, только ампутировать.
        - Вы рассуждаете прямо как идеолог проекта «Черная пирамида», - заметила Глен. - А вас ведь тоже не пощадили.
        - Его-то - ладно! - снова возмутился профессор. - Меня? Черт со мной! Да и наш бравый лейтенант, не считая его сомнительных подвигов на колониальных планетах, наверняка успел кому-нибудь напакостить лично от себя. Вы подумайте о детях!
        - А причем тут дети? - удивилась Глен.
        - Дети жестоки от природы! И в силу своей детской непосредственности постоянно выплескивают эту жестокость друг на друга. Они еще зачастую не понимают, что хорошо, а что скверно, и не признают общественной морали. Если окажется, что на суммарный индекс влияют и детские злобные мысли и поступки - средняя продолжительность жизни людей уменьшится лет до сорока. И то с учетом примерного поведения в зрелом возрасте.
        - Очень может быть, - покивал Вадим.
        Кирш невозмутимо промолчал.
        - Во всем виноваты американцы, - заключил Этвуд. - Ну, или русские…
        - Или евреи, - добавил Вадим.
        - Нет, только не евреи, - отмахнулся лейтенант.
        - Почему?
        - Не могли они так подставиться! А вот русские и американцы всегда мечтали облагодетельствовать всех и сразу. Русские - отнять и поделить. Американцы - произвести и насадить.
        - Вы сами говорили, что инструкции, вываливающиеся вместе с аурометрами из черных пирамид по всему миру, составлены исключительно на английском языке, - напомнил Вадим, как бы вступаясь за своих.
        - Никому из землян такое не под силу, - вздохнул Гендерсон. - А контуженным дальним перелетом инопланетянам и в голову не придет. Остается одно - Божий промысел!
        - Для «Божьего промысла» как-то уж слишком приземленно… - усомнилась Глен.
        - Зато наглядно, - сказал Кирш.
        - Наглядным должно быть не столько убийство, - скривился профессор, - сколько четко прописанные правила игры. За что? За какие грехи?
        - Разве в этом мире есть что-то однозначное? - спросил Кирш.
        - Разве в этом мире вообще что-то есть? - в тон ему поинтересовался Вадим.
        - Ну вот и договорились… - буркнул Этвуд.
        - Не надо словоблудия, - попросил Гендерсон. - Доморощенная философия нас не спасет.
        - Так вы все еще надеетесь спастись! - картинно изумился лейтенант.
        Профессор игнорировал эту издевку и активно принялся за еду.
        - Остыло уже, - недовольно сказал он.
        - А вот я - надеюсь! - внимательно наблюдая за жующим Гендерсоном, доложил Этвуд. - Угадайте почему. Скоро в космосе и на Марсе соберутся все самые плохие парни, а на Земле останутся исключительно хорошие, и тогда, сдается мне, умение убивать вновь вырастет в цене… даже не знаю, на чьей стороне я буду чувствовать себя более комфортно…
        - На стороне силы, - подсказал Кирш.
        - Настоящая сила пока еще прячется в тени, - печально сообщил Вадим. - Видели бы вы, как взорвалась Теллура… Про инъекторы и говорить нечего…
        - Какие инъекторы? - насторожился Кирш.
        - Маленькие черные коробочки, освобождающие душу, - туманно пояснил Вадим.
        - Освобождающие от грехов? - живо поинтересовался Гендерсон.
        - Нет, только от тела…
        - Ну, этого добра мы и так скоро лишимся, - сурово изрек профессор.
        - Все-таки боитесь, - осклабился Этвуд.
        - Как говорил один японец: «Страх есть ложное суждение о будущем лишении», - процитировала Глен.
        - Что за японец? - прихлебывая чай, спросил Кирш.
        - Господин Хосимото.
        - Древний философ?
        - Нет, современный самурай.
        - О! - поднял брови Кирш. - Познакомите?
        - Вряд ли. Господин Хосимото вероятно уже покинул этот мир.
        - Жаль! Земля ему пухом…
        - Он умер на Теллуре.
        - Вот как! - словно бы обрадовался Кирш, но, спохватившись, моментально напустил на лицо скорбное выражение. - Какая трагедия…
        - Та же, что и у нас, - сказала Глен, подозрительно разглядывая бородача. - Но Хосимото все-таки спас наши жизни.
        - Как вы думаете, зачем? - ненавязчиво осведомился Кирш.
        - Если бы мы знали, то не сидели бы в этой богадельне! - вдруг слишком грубо отрезала Глен.
        За столом воцарилось неловкое молчание, ругаться с женщиной никто не собирался. Все устали от лишенных смысла разговоров и взаимных упреков, а еще - от собственного бессилия и тоски, разъедающей нервные клетки.
        Быстро покончив с ужином и пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по своим комнатам, чтобы, с трудом одолев мучительную ночную депрессию, на утро опять сойтись вместе и снова предаться легкому душеспасительному трепу. Такая вот психотерапия.
        Вадим и Глен жили в одном номере. Этот вопрос даже не обсуждался. Когда в голову просачивается могильный холод, на многие вещи смотришь гораздо трезвее.
        Спать не хотелось. Хотелось ловить каждое мгновение и долго-долго вглядываться в его потаенную суть. Мир прекрасен лишь для того, кто может остановить время, все другие обречены.
        Глен предложила прогуляться. Дорожки парка казались темными коридорами, ведущими в подвалы Вселенной. Грязная мокрая листва преданно липла к подошвам, словно людская чернь, боготворящая очередного топчущегося по ее головам самозванца. Порывы колкого пронизывающего ветра были редки, но пугающе враждебны.
        Спустя час они совсем озябли и, вернувшись в номер, юркнули под теплое одеяло. Глен всем телом прижалась к Вадиму, положила голову ему на грудь и, затаив дыхание, слушала, как бьется его сердце. Он гладил ее волосы и радовался, что впереди еще целая ночь. Их ночь! Никто не посмеет потревожить их до самого рассвета! Утром опять приедут вербовщики, и кто знает, чем это закончится…
        Глен думала о том же.
        - Я без тебя никуда не пойду, - сказала она. - И пусть только попробуют взять меня силой. Давай устроим массовые беспорядки. Чего нам терять?
        - Не получится. Все эти люди очень напуганы и они верят, что вербовщики вывезут их с Земли.
        - Если бы мы не видели, во что превратилась Теллура, - тоже поверили бы.
        - Да, таких совпадений не бывает, - согласился Вадим. - И уж если целую планету никто не пожалел…
        - Плохо, что времени мало осталось…
        - А то что?
        - Докопались бы до истины.
        Вадим тяжело вздохнул.
        - Еще несколько дней - и мы уже не сможем выйти в космос, - напомнил он. - Стартовая перегрузка активизирует процесс, мы лопнем не дождавшись невесомости.
        - Бежим сейчас!
        - Бежим! Вставай!
        - Я серьезно, - она легонько ущипнула его за бок.
        - Знаешь, мне все еще кажется, что провидение о нас не забыло, - голос Вадима дрогнул. - Предчувствие какое-то…
        - То самое, что отправило тебя на Теллуру…
        - Да.
        - И что из этого получилось?
        - Ничего хорошего…
        - Вот видишь!
        - Вижу, что сбежать отсюда невозможно. Единственный способ выбраться из лагеря - пересечь периметр вместе с вербовщиками.
        - Ты же сам утверждал, что это верная смерть.
        - Верная, но не мгновенная. Куда нас отправят? В газовую камеру? В секретную лабораторию ставить опыты? Или будут зомбировать для проведения спецопераций среди других изгоев? В любом случае остается шанс вмешаться в ход событий или, наконец, привлечь к себе внимание имеющейся у нас информацией.
        - Я не хочу тебя потерять… - шепнула Глен.
        Вадим почувствовал, как ее щека вдруг стала трогательно влажной.
        - Ну… - буркнул он, давясь застрявшим в горле комком.
        Осторожный стук в дверь застал их врасплох. Глен вздрогнула, нырнула под одеяло, и съежилась там, торопливо вытирая глаза. Краснов приподнялся на локте и нажал кнопку магнитного замка. Дверь приоткрылась. В полосе света возникла борода Кирша.
        - Извините, - сказал он. - Я могу войти?
        - Зачем? - недобро поинтересовался Вадим. Этот человек не нравился ему с первой минуты знакомства.
        - У меня есть хорошая новость.
        - Какая? - Вадим нехотя указал на стул. Глен притихла и не высовывалась.
        Кирш вошел, аккуратно закрыл дверь, но садиться не стал. В полумраке ночника он выглядел раскольником, пришедшим покарать неверных, только топора в руках не хватало.
        - Давайте условимся сразу, - деловито произнес Кирш, - объяснять вам я ничего не буду, не имею права, но помочь могу… даже интересно, что из этого получится.
        Вадим молча ждал продолжения.
        Под его тяжелым взглядом Кирш засуетился и извлек из кармана маленькую плоскую коробочку. Это был инъектор! Вадим замер с открытым ртом, чувствуя, как мгновенно похолодели пальцы и вспотела спина.
        Наблюдая за произведенным впечатлением, Кирш сдержанно улыбнулся и спросил:
        - Ну, кто первый?
        11
        Краснов резко открыл глаза, ему показалось, что кто-то ударил его в самое сердце. Уже знакомое ощущение. Вокруг было темно и тихо, как в могиле. Судорожно ловя ртом воздух, он мысленно пытался убедить себя, что все в порядке, что ничего страшного не произошло - зрение скоро восстановится, и увиденное не окажется геенной огненной.
        Свет и звук появились одновременно - ослепительная вспышка и гулкое утробное рычание. Вадим отвернулся, зажмурился, но его бесцеремонно схватили, поставили на ноги. Сквозь бьющее в лицо фиолетовое свечение он едва разглядел стоящего перед ним человека. Тот был облачен в защитный спецкостюм. Под прозрачной маской противогаза клубилась тьма.
        Вадима отпихнули в сторону. Он упал на колени, луч света остался позади. Похожие на кукол фигуры неуклюже топтались в его серебряной дымке, словно водолазы, потерявшие связь с поверхностью. Они явно спешили ретироваться из этого враждебного мира и не желали терять время на подвернувшихся под руку утопленников.
        Только сейчас Вадим понял, что вокруг царит ночь, тихая и звездная. Мелкая бетонная крошка дороги больно впилась в ладони. Чуть поодаль тарахтел двигателем армейский бронетранспортер. Это его прожектор беспощадно кромсал мрак в поисках новых жертв.
        - Убери руки!
        Вадим узнал голос Глен. Он вскочил и, плохо различая силуэты врагов, кинулся на выручку, но, получив мощный тычок в грудь, отлетел к обочине. Дыхание опять сбилось, глаза заволокло красноватое марево. Запах пожухлой травы ударил в нос, напомнив о чем-то далеком и таком же недоступном, как первая любовь.
        Движение теней на дороге ускорилось. Внезапно одна из них нависла над Вадимом и, дернув его за плечо, указала на бронетранспортер. Деваться было некуда. Он с трудом поднялся и, подталкиваемый нетерпеливым конвоиром, поплелся к машине.
        Келли и Глен уже сидели в десантном отсеке в окружении пятерых вооруженных автоматами людей. Защитные маски те так и не сняли. Глен выглядела испуганно, Келли - бесстрастно. Вадим присел на свободное место, затылок уперся в низкую перегородку. Хлопнул кормовой люк. Взревел двигатель. Вадим приготовился к рывку, но тяжелая железяка на удивление плавно тронулась с места.
        Тусклый зеленоватый огонек слабо освещал внутренности, не содержащей излишеств, бронированной скорлупы. Понять, какой армии принадлежит этот мобильный склеп, было невозможно. Вояки о чем-то болтали через встроенные в маски переговорники, при этом дыхательные клапана мерзко посвистывали, не позволяя разобрать слов. Их лица по-прежнему скрывались в тени пластиковых забрал.
        Вадим немного успокоился и привел свои мысли в относительный порядок.
        Итак, из лагеря они выбрались, Кирш не обманул, но и ничего конкретно не сказал. Сволочь! Кто же он на самом деле? Откуда у него инъектор? И куда собственно он их спровадил? Ладно, разберемся, теперь главное - добраться до военного начальства. Не больно-то эти бойцы дружелюбны, но ничего, убить вроде не должны, хотя складывается впечатление, что могут и плевать им на аурометры…
        Ему не терпелось достать свою трубочку и убедиться, что там все в порядке, однако он побоялся лезть в карман. Еще неправильно поймут.
        Бронетранспортер шел довольно ровно, лишь один раз их основательно тряхнуло, и Вадим сильно приложился головой о переборку. Спустя примерно полчаса машина остановилась. Раскрылся кормовой люк. Подталкиваемые дулами автоматов пленники спрыгнули на бетонку. Скудное освещение не позволяло разглядеть окрестности. Отчетливо просматривалось только большое цилиндрическое сооружение, напоминавшее закопанную в землю емкость для хранения горючего. Их подвели ближе. В покатой боковине емкости обнаружилась полукруглая дверь. Они вошли. Дверь закрылась, вспыхнул неяркий свет. Небольшое помещение, в котором они оказались, представляло собой перевернутую воронку.
        - Ну? - Глен вопросительно посмотрела на Вадима.
        Тот беспомощно развел руками. В помещении ничего не было, вообще ничего! Даже для тюремной камеры такой минимализм выглядел, мягко говоря, неестественно.
        - Подождем… - предложил Вадим, как будто у них имелись другие варианты.
        Долго ждать не пришлось. Вверху конусного потолка что-то затрещало, и сквозь забранные решетками круглые отверстия полилась теплая вонючая жидкость.
        - Какого черта? - раздраженно бросила Глен.
        Мутная белесая жижа текла сплошным потоком, шумно ударялась об пол и исчезала непонятно где. Стало трудно дышать.
        - Наверное, дезинфекция! - отплевываясь, крикнул Вадим.
        - Придурки! - возмутилась Глен. - Лучше бы мозги себе промыли.
        На головы обрушилась волна горячего воздуха, обласкала кожу и тут же схлынула. Потоп закончился. Мокрая потяжелевшая одежда противно липла к телу, словно хотела высосать из него последние крохи жизнестойкости. Вадим опять вспомнил про аурометр, достал трубочку, прищурился вглядываясь в мелкие черточки и циферки. Изменений в худшую сторону не произошло. Это радовало. На индикаторе по-прежнему светились тройка и пятерка. Итого тридцать пять дней до финиша! Применение инъектора не привело к отрицательным последствиям, но и к положительным тоже. И на том спасибо!
        Глен вытащила свой цилиндрик, протерла пальцем стеклянный колпачок.
        - Сколько? - спросил Вадим.
        - Двадцать шесть.
        - Значит, в течение двух недель нам обязательно надо убраться с Земли, иначе тебя разорвет при старте…
        - Мог бы и промолчать, - недовольно буркнула Глен. - Считать я умею.
        - Извини.
        Он подошел к Келли и указал ей на зажатую в кулаке трубочку. Та без лишних эмоций достала и протянула ему свой аурометр. На ее индикаторе смертным приговором сияла бордовая четверка. Четыре дня! Келли было уже не спасти, разве что случится какое-нибудь чудо. Понимает ли она это? Вадим отдал девушке цилиндрик. Келли хладнокровно сунула его обратно в карман.
        Вновь заработала воздушная пушка. На этот раз горячий ветер пахнул какой-то острой гадостью.
        - Они издеваются, - плаксиво вымолвила Глен и закашлялась.
        Ветер стих. Со стороны противоположной входу разошлись толстые прямоугольные лепестки, открыв доступ в слабо освещенный коридор.
        Пока Вадим и Глен, хлопая глазами, опасливо заглядывали вглубь прохода, Келли шагнула через резиновый уплотнитель и, оставляя на сером пластике мокрые отпечатки подошв, отправилась навстречу неизвестности. Ободренные ее нездоровой решимостью Вадим и Глен засеменили следом, хотя не исключено, что лучше было бы дождаться провожатого.
        По стенам тянулись короба кабельных систем. За узкими вентиляционными сетками тихонько подвывали многолопастные вентиляторы. Пол ощутимо понижался, а в перспективе и вовсе сливался с потолком, скорее всего там находилась лестница. Едва различимо повеяло озоном. Атмосфера казалась наэлектризованной и взрывоопасной.
        Нервы были на пределе, поэтому, когда перед самым носом из левого бокового ответвления появился кибер, Глен тихо ойкнула и ухватила Вадима за руку.
        «Совсем расклеилась девчонка, - подумал он. - От прежней стервозной агрессивности ничего не осталось».
        Кибер был давно устаревшей, почти безмозглой моделью, предназначенной для работы в агрессивных средах. Он имел дистанционное управление и сейчас, наверняка, выполнял чужие команды. В клешнях манипуляторов робот держал какие-то прямоугольные рамки, вызвавшие у Вадима ассоциацию с миноискателями.
        Конструктивно выполненный наподобие паука кибер смотрелся отвратительно, не исключено, что это и послужило поводом для закрытия серии. Мерно поскрипывая шестью суставчатыми ногами, машина неторопливо обошла замерших людей по кругу и остановилась, будто задумалась, как же с ними поступить. Но Вадим знал, что думать там практически нечему и их просто разглядывает неведомый оператор.
        - Нам необходимо встретиться с высшим военным руководством, - твердо произнес он, не сомневаясь, что его услышат. - Это очень важно!
        - Для кого важно? - невнятно хрюкнул кибер, воспроизведя чей-то вопрос.
        - Для всех! - теряя терпение, рявкнул Краснов.
        - Идите до третьей двери направо, там открыто, - выдержав небольшую паузу, распорядился робот.
        Они пошли. Кибер тупо таращился им вслед сизыми стеклышками многочисленных объективов. Он отлично видел в любом спектре электромагнитных излучений, мог работать в ночной мгле и химически активном тумане, в радиоактивном пекле и на морском дне, но даже не подозревал, что доступная ему картина мира лишь жалкая, уязвимая тень чужой полноценной жизни.
        За дверью оказалась пустая белая комната, напоминавшая больничную палату сразу после ремонта. Из нее вела еще одна дверь, рядом с которой стояли два больших желтоватых контейнера. На первом было написано: «чистое», на втором - «грязное». Заглянув в «чистое», они обнаружили кучу прозрачных упаковок с армейской одеждой и обувью. Намек был более чем понятен. Быстро подобрав нужные размеры, они переоделись. Из прежних вещей с ними остались только аурометры. Контейнер «грязное» проглотил порцию мокрого тряпья. Почувствовав себя немного увереннее, Вадим распахнул следующую дверь.
        Медицинская тема доминировала и в этом помещении: белые стены и мебель, стеклянные шкафы, характерный тревожный запах, превращающий даже здорового человека в мнительного неврастеника.
        В глубине, за полупрозрачной матовой перегородкой находился комплекс универсальной терапии. В его чреве лежал человек. Чуткие щупальца датчиков впились в обездвиженное тело. По тусклым экранам бродили плавные синусоиды и редкие корявые всплески, словно росчерки неведомого всемогущего наблюдателя, подписывающего каждое мгновение бытия. Нет очередной подписи - нет права на существование!
        Еще один человек стоял у изголовья больного. Заметив посторонних, он быстро вышел из-за перегородки. Это был молодой, худощавый, коротко стриженый офицер с тоской во взгляде и армейской выправкой в движениях.
        - Здравствуйте, - сухо произнес он, указав на массивные, по казенному убогие стулья. - Присаживайтесь.
        Вадим кивнул, Глен прошептала какое-то приветствие, Келли не отрываясь, смотрела туда, где какой-то несчастный боролся со смертью. Ее пришлось усадить почти силой.
        Когда они разместились вдоль длинного стола, офицер спросил:
        - Как самочувствие?
        - Нормально, - отозвался Вадим, тронутый такой заботой.
        - Сколько времени провели на поверхности?
        - На поверхности чего? - не понял Краснов.
        Офицер как-то странно на него глянул, но уточнять не стал.
        - Откуда прибыли? - поинтересовался он.
        - Это сложно объяснить, - сказал Вадим. - Нам бы переговорить с вашим Командующим или руководством Службы Безопасности.
        - Здесь я и Командующий, и Служба Безопасности. Зовут меня лейтенант Григ. Будете валять дурака - отправлю обратно!
        - Куда именно? - устало спросила Глен.
        - У вас еще есть желание шутить? - удивился лейтенант.
        - Нет, - возразил Вадим, - нам действительно не до шуток.
        Он достал из кармана аурометр.
        - Сколько? - хмуро осведомился Григ.
        - Тридцать пять дней! А у них и того меньше!
        - Что-о-о? - лейтенант явно не поверил.
        - Смотрите сами, - Вадим протянул ему трубочку.
        Григ взял ее опасливо двумя пальчиками, будто она могла его укусить. Долго рассматривал прозрачный колпачок, потом раздраженно сказал:
        - Не понимаю. Это миллирентгены или что?
        - Какие рентгены! - в свою очередь разозлился Вадим. - Это дни!
        - Какие дни?
        - Последние! - рявкнул Вадим. - И кто из нас дурака валяет? Где твоя трубка? Сколько у тебя там? Сто лет?
        - У нас дозиметры другой конструкции, - спокойно пояснил Григ.
        - А черные пирамиды были зелеными, - ядовито заметил Краснов.
        - Пирамиды? - растерялся лейтенант. - Черные? Ну не знаю, может, сейчас они и черные, а раньше желтоватые были… Так вы аж из Египта?
        - Япона мать! - вызверился Краснов. - Ты че, контуженный? Аурометр это. Эпидемия по всей планете. Люди на глазах лопаются!
        - Сам ты контуженный! - лейтенант бросил трубочку на стол. - Засунь этот херометр себе в задницу! Люди у него лопаются. Кино насмотрелся? Это они три года назад лопались, когда взрывная волна шла, а теперь радиация такая, что броню насквозь прожигает, а вы все лопнуть боитесь.
        - Как радиация? - потух Вадим.
        - Ребята, вы откуда свалились? - сбавив обороты, спросил Григ.
        - Мы… - замялся Краснов, пытаясь собраться с мыслями, - черт его знает…
        - Не помните что ли?
        - Что-то помним, - сказала Глен, - но из какой-то другой жизни. Расскажите, пожалуйста, что случилось три года назад.
        - Нечего рассказывать, - отмахнулся лейтенант. - Мировой ядерный апокалипсис… Достаточно?
        - Как же это?
        - Быстро и надолго…
        - Не может быть! - ужаснулась Глен.
        - Может, - заверил ее Григ. - А вот вас здесь действительно быть не может. Вы что сюда пешком пришли?
        - А где мы? - робко поинтересовался Вадим.
        - Штат Техас, Военная База армии США, - гордо доложил лейтенант. - Нас как здесь накрыло, так и сидим. Стратегический запас жрем. - И заметив, как они поникли, добавил: - На вас тоже хватит, поживете еще, если конечно радиации не много схватили… Вот вчерашнему, - он махнул рукой в сторону перегородки, - не повезло, хотя мужик здоровый, глядишь и выкарабкается. Кстати, не ваш друг? Тоже непонятно откуда взялся…
        - Вряд ли, - сказал Вадим. - Нет у нас друзей…
        - Да вы посмотрите, - настаивал лейтенант. - Вдруг чего вспомните.
        Они с опаской приблизились к медицинскому аппарату. Теперь им стало видно лицо опутанного проводами человека. Не узнать его было невозможно. Безвольно уронив на бок голову, там, с закрытыми глазами, лежал господин Хосимото…
        12
        Анализ крови и прочие медицинские заморочки никаких существенных проблем со здоровьем у гостей не выявили. Лейтенант был сильно удивлен. Вадим и Глен восприняли эту новость с вполне понятным безразличием. У них была проблема посерьезнее - аурометры продолжали свой смертельный отсчет.
        Убедившись, что подобранные на внешней территории люди не опасны в плане радиоактивного или биологического заражения, Григ отправил их отдыхать. Как ни пытался Вадим выяснить подробности того, что случилось здесь три года назад, лейтенант отвечал скупо и, похоже, действительно ничего не знал. Впрочем, и они не смогли удовлетворить его любопытство. Так и расстались недовольные друг другом.
        Григ утверждал, что ракетной атаки не было, иначе им обязательно сообщили бы о приближающемся «Конце Света». Складывалось впечатление, что ядерные заряды материализовались прямо в атмосфере и тут же сработали, не оставив людям почти ни единого шанса на спасение. Это очень напоминало внезапное появление черных пирамид, но провести аналогии в полной мере не удавалось из-за отсутствия достоверной информации. Ведь совсем недавно их заверяли, что от «эпидемии справедливости» пострадало все население Земли, а по имеющимся у Грига данным, то же самое население было уничтожено гораздо более тривиальным способом. Благодаря тому, что заряды взорвались на значительном удалении от поверхности Земли, тучи пыли не поднялись в небо и не заволокли Солнце. Ядерная зима не наступила, а в остальном все «прелести» глобальной катастрофы были налицо.
        Но если все-таки Евразию накрыло пирамидами, а Америку бомбами, тогда почему жители Старого и Нового Света не догадываются об этом? Такое различие трудно не заметить!
        В подземных бункерах Военной Базы имелось все необходимое для размещения трех тысяч военнослужащих, а также законсервированная боевая техника и огромные запасы продовольствия. Когда земля задрожала от ударной волны, в укрытии находилось пятнадцать человек обслуживающего персонала. Они еще надеялись, что это какая-то ошибка и чуткая автоматика зря блокировала выходы и перевела убежище в автономный режим. Вскоре их надежды растаяли…
        Вереница двухъярусных кроватей, словно вбитая в пол низкими перекрытиями, терялась в полумраке холодной пустой казармы. Григ определил новых жильцов в это гнетущее безжизненное место, сказав, что здесь безопаснее. Какие именно опасности могли подстерегать гостей в надежно изолированном от внешнего мира подземелье, лейтенант не уточнил.
        Забравшись в спальные мешки, они попытались уснуть. Нервное истощение взяло свое, забыться удалось, но ненадолго. Как только утомленное тело чуть оправилось от физической усталости, голова тут же наполнилась тревожными мыслями.
        Вадим открыл глаза, достал трубочку аурометра и, убедившись, что отведенный ему срок уменьшился еще на сутки, тяжело вздохнул.
        - Все по-прежнему… - донеслось с соседней койки.
        Краснов повернулся на другой бок.
        - Давно не спишь? - спросил он.
        - Мне сейчас кажется, что после прибытия на Теллуру я толком ни разу так и не уснула, - ответила Глен.
        - В нашем положении спать слишком расточительно.
        - Жизнь изначально крайне расточительная штука.
        - И все напрасно…
        - Угу.
        - Хотя… - оживился Вадим, - иногда бывает чертовски приятно.
        - Забудь, - хмыкнула Глен.
        - Не так сразу.
        - А, по-моему - пора. Кирш здорово нас провел. Не знаю, зачем ему это понадобилось, но теперь у нас вообще не получится убраться с Земли. Ловко!
        - Зато имеется господин Хосимото, - возразил Вадим. - И сдается мне, это не случайно.
        - Хосимото в коме и мы вряд ли дождемся от него помощи.
        - М-да, спросить бы, как он умудрился избежать участи своих сослуживцев? А то пафосу-то, пафосу было…
        - Значит - способ есть, - неуверенно заметила Глен.
        - Придется использовать шоковую терапию.
        - Ты о чем?
        - Ну, существуют же какие-то средства. Электрический разряд там или наркотик какой…
        - Может не подействовать.
        - Пятки плавиться начнут - подействует, - хищно заявил Вадим. - Кирш слышал твои разговоры про японца и специально отправил нас к нему. Следовательно, он не знал, что тот валяется без сознания. Поэтому возвращение Хосимото к жизни - наш единственный вариант спасения. А обвинять Кирша не стоит. Полагаю, и в тех условиях у нас никаких шансов не было, уж он-то знал…
        - Сэм, Кирш, Хосимото, кто же они?
        - Спроси чего полегче…
        Мисс Моррис приподняла голову, на ее лице появилось выражение настороженности. Вадим оглянулся и увидел, как Келли, выбравшись из спального мешка, исчезла в туалетной комнате.
        - Ей осталось всего три дня, - хмуро констатировала Глен. - Если мы ничего не добьемся от Хосимото - она умрет. Я думаю, Грига пока не следует посвящать в наши проблемы, вдруг он решит, что это заразно.
        - Да, - кивнул Вадим, - по крайней мере, в ближайшие трое суток, но если Келли все-таки погибнет, придется объясняться.
        Полоска желтого света легла вдоль казармы.
        - Легок на помине, - буркнула Глен.
        Лейтенант подошел удивительно тихо. В полупустом, гулком помещении это было не просто.
        - Уже не спите, - вроде как даже обрадовался он. - Тогда приглашаю на завтрак.
        - Спасибо, - натянуто улыбнулась Глен. - Мы только умоемся…
        - Я подожду.
        - Зачем? Скажите куда идти, и мы будем через пятнадцать минут.
        - Лучше все-таки мне вас проводить… - поморщился Григ. - Так надежнее…
        - В подземелье водятся крупные хищники?
        - Да… причем самые опасные.
        - Это какие?
        - Люди…
        - А-а-а, - протянула Глен, - дружно вы тут живете.
        - Выживаем… - холодно поправил ее лейтенант и, вернувшись ко входу, уселся напротив двери.
        Вадим и Глен обменялись многозначительными взглядами и, с неохотой покинув теплые спальники, пошли приводить себя в порядок.
        Помещение для приема пищи ничем не отличалось от казармы - также серо, холодно и гулко, только вместо кроватей вдоль стен тянулись длинные металлические столы.
        Утренний рацион был скуден, но питателен. Лейтенант разогрел мясные консервы, вскрыл банку салата и заварил кофе. Они уселись за стол и попробовали эти нехитрые блюда. Еда показалась бы гораздо вкуснее, если бы не мрачная, отдающая моргом обстановка.
        - Вы всегда здесь кормитесь? - спросила Глен.
        - Я запретил таскать куски в жилые комнаты, - пояснил Григ. - Нечего заразу разводить.
        - Среди ваших подчиненных нет ни одной женщины, - догадалась Глен.
        - Теперь есть, - печально сказал лейтенант. - И это не сулит ничего хорошего.
        - Почему?
        Григ не ответил, он внимательно наблюдал за Келли. А та, игнорируя его дотошный взгляд, сосредоточенно поглощала куски мяса, обильно сдабривая их острым кетчупом.
        - Что с ней? - спросил лейтенант.
        - Тяжелая контузия, - соврал Вадим.
        - Она всегда такая тихая?
        - Почти, - сказала Глен, пододвигая себе чашечку с кофе. - А что?
        - Она понимает, о чем мы говорим?
        - Нет… не думаю, - чуть слукавила Глен.
        - Тем лучше, - решительно произнес Григ. - Прошедшей ночью из-за вас у меня были серьезные проблемы. Мне едва удалось подавить бунт…
        - Бунт? - изумилась Глен.
        - Да, по-другому не назовешь.
        - Мы-то в чем виноваты?
        - Вы женщина!
        - Ах, это…
        - И это - немало, - посуровел лейтенант. - Жить в замкнутом пространстве, все время общаясь с одними и теми же рожами, довольно сложно. Иногда мы выбираемся в ближайший город, там уцелели склады со всякой мелочевкой: музыка, кино, компьютерные игры. Людей нет вообще. И знаете, что я заметил? Те из солдат, чьи мозги устроены попроще, вполне довольны своим теперешним положением. Ни забот, ни хлопот, ни ответственности, их мечты сбылись во всем кроме одного…
        - Им не с кем потрахаться? - равнодушно осведомилась Глен.
        - Зря иронизируете! Молодые здоровые парни три года кое-как обходились без женщин…
        - Я что-то не пойму, - сморщилась Глен. - Вы меня еще уговариваете или уже ставите перед фактом?
        - Объясняю!
        - А мне не надо ничего объяснять! Вы лучше объясните своим воинам, что любому, кто посмеет до меня дотронуться, я оторву его поганый член и заставлю сожрать вместе с тем дерьмом, которым он при этом обделается!
        Лейтенант скупо улыбнулся.
        - Не верите?
        - Верю, поэтому речь идет не о вас, - он покосился на Келли.
        - Ха! - Глен откинулась на спинку стула. - Моя подруга мухи не обидит… Ее враги просто не успевают обижаться. Вы когда-нибудь видели обиженный труп?
        - Почему сразу враги?
        - Потому!
        - Да-а-а, лейтенант, дисциплина-то в вашем подразделении хромает, - вмешался Краснов.
        - Какая, к черту, дисциплина! - взвился Григ. - Любой порядок держится или на страхе перед наказанием, или на фанатичной вере во что-то великое! Здесь не осталось ни того, ни другого. Я всего лишь дежурный офицер, а не Господь Бог. Поначалу они еще думали, что все вернется. Они боялись меня - согласно законам военного времени за любое неповиновение я мог пристрелить каждого из них. Теперь уже очевидно, что ничего этого не будет. Выживших почти нет. Морали давно нет. Сила - единственный критерий справедливости!
        - Ну, может, хоть за океаном кто-то спасся? - ошалело предположил Вадим, сраженный этой пламенной речью.
        - Так, мелочь всякая, - сбавив тон, сообщил Григ. - Радиоприемник молчит. Конечно, много аппаратуры погорело, но не до такой же степени!
        - Что, вообще молчит? - спросил Вадим.
        - Иногда прорываются какие-нибудь бедолаги, но все типа нас, окопались и сидят, ждут чего-то. Юморист один был, матерно историю погибшего человечества пересказывал. На вызовы не отвечал. Смешно у него получалось. Мы месяца два слушали, потом надоело, а через полгода он заткнулся. Подох вероятно…
        - Если все так плохо, зачем вы нас защищаете? - хмуро поинтересовалась Глен. - Отдали бы на растерзание, да и не мучились.
        - Я с самого начала погорячился, - сознался Григ. - Переоценил свои силы. Заявил, что вас они получат только через мой труп. Теперь они готовы меня убить. Отступиться сейчас - тем более подписать себе приговор. Вот я и предлагаю компромиссный вариант…
        Он снова посмотрел на Келли. Девушка закончила трапезу и спокойно изучала противоположную стену.
        - Это плохой вариант, - твердо заявила Глен.
        - Других нет, - развел руками Григ. - Упорствовать бесполезно. И зачем? Она же ничего не соображает, хуже животного.
        - Не тебе судить, - отрезала Глен.
        - Глупо, очень глупо, - пробормотал лейтенант.
        - А что, если… - начал Вадим и осекся.
        Распахнулась входная дверь, затопали тяжелые солдатские ботинки. Григ вскочил, но предпринять ничего не успел. Сержант зловеще ухмыльнулся, поигрывая внушительной пушкой. Ее ствол, будто вынюхивая жертву, выписывал кривые восьмерки. Вместе с сержантом в столовую ворвались двое солдат. Крепкие ребята с необезображенными интеллектом лицами.
        - В чем дело, сержант?! - рявкнул Григ. - Отставить самодеятельность!
        - Извините, сэр, - в голосе сержанта прозвучали издевательские нотки, - но только что, большинством голосов, принято решение о смещении вас с должности…
        - Каких еще голосов?! - Григ держался великолепно. - Мы не на базаре, сержант! Немедленно прекратите этот балаган! Интересующий вас вопрос уже решен!
        - Неужели, - сержант удивленно вскинул брови. - Тем лучше! Рад, что вы все-таки поумнели, но уже слишком поздно, я не могу пойти против коллектива. Солдаты больше не желают вас видеть. За эти три года вы достали всех. Субординация, поддержание боеготовности, профилактика техники… Все это теперь на хрен никому не нужно! Долг, армия, страна, человечество - навсегда устаревшие понятия…
        - Бак, хватит трепаться, - один из солдат приблизился к Келли. - Идем со мной, киска.
        Келли мило улыбнулась в ответ.
        Вадим и Глен были поражены. Сержант тоже засмотрелся на сговорчивую дамочку. Воспользовавшись моментом, Григ выхватил пистолет. Оглушительно жахнул выстрел.
        Бак оказался проворнее. Лейтенант, перелетев через стул, рухнул навзничь. На его груди быстро расползалось кровавое пятно.
        По всей видимости, сержант был готов к такому повороту.
        - Глупость вредна для здоровья, - меланхолично произнес он, пряча оружие. - Надеюсь, все в этом убедились…
        Похоже, на Келли случившееся не произвело никакого впечатления. По-прежнему улыбаясь, она встала из-за стола и вопросительно посмотрела на слегка опешившего солдатика. Тот глянул на сержанта. Бак кивнул. Солдат и Келли скрылись за дверью.
        Глен сидела ни жива ни мертва. Ее боевой дух куда-то улетучился.
        - Не надо делать трагедию на пустом месте, - доверительно порекомендовал сержант. - Этот мир был ужасен всегда. Трагедия заключается в обретении животными разума. Все остальное уже фарс.
        Не иначе Бак когда-то готовился к поступлению на философский факультет.
        Мощный удар сотряс входную дверь, она отлетела и грохнулась о стену. Через порог шагнула Келли, ее лицо было абсолютно спокойно. В окровавленной руке она держала кусок живой плоти. Тяжелые бурые капли, разбиваясь о светлый пол, рисовали на нем цепочку бессмысленных иероглифов.
        Второй солдат метнулся в коридор.
        - Бак, эта сука вырвала ему глотку! - донесся оттуда отчаянный вопль.
        Сержант уже целился Келли в лоб, когда Вадим из неудобной позиции ударил его под колени. Падая, сержант все-таки выстрелил, но промахнулся. Зазвенело стекло разбитого плафона, а в следующее мгновение что-то громко хлопнуло, и поток теплой крови залил сержанту глаза. Он потерял ориентацию, забился в панике, и Вадиму удалось завладеть пистолетом.
        Глен неотрывно смотрела на то, что осталось от Келли. Приступ тошноты удавкой сдавливал шею, но она не могла отвести взгляд. Через три недели ее должна постигнуть такая же участь! Имеет ли смысл ждать? Может, лучше одного за другим мочить окопавшихся здесь уродов до тех пор, пока кто-нибудь из них не прикончит ее саму или пока ее не разорвет на куски материализовавшееся возмездие?
        13
        Пыль, жухлая трава, ядовитое солнце, нагретый металл, смерть…
        Дорогу почти не видно, дышать тяжело, жарко. Топливо надо экономить, поэтому кондиционер выключен. Внешние фильтры гонят сухой, отвратительно теплый, застревающий в груди воздух. В голове каша - мысли, образы, догадки, страх.
        На исходе третьи сутки пути. Если всю ночь двигаться в таком же темпе, то утром они увидят океан. Но сил совсем не осталось, да и опасно так гнать в темноте. На шоссе все чаще попадаются брошенные машины. Придется сделать остановку. Еще один ночлег в металлическом склепе, впрочем, пора бы уже и привыкнуть.
        После инцидента в бункере Вадиму и Глен выделили бронетранспортер, оружие, сухой паек и отпустили на все четыре стороны. Убивать не стали, побоялись, но явно не из-за того, что Вадим взял в заложники сержанта. По большому счету на сержанта всем было наплевать. Уж очень сильное впечатление произвела на солдат смерть Келли. А когда Глен сказала им, что это заразно, они поспешили исполнить все их требования и выпроводить наружу.
        Задерживаться в убежище смысла не было, правда, какой-то особой цели в том, чтобы добраться до расположенного на побережье города, Вадим тоже не видел, но это все-таки лучше, чем сидеть сложа руки.
        Японца они забрали с собой. В сознание господин Хосимото так и не пришел, а потому продолжал гадить под себя. Вонь в десантном отсеке стояла такая, что хоть плачь. Глен, отправляясь делать больному очередной питательный укол, натягивала противогаз.
        Осталось, кажется, одно единственное желание - выбраться на свежий воздух, нырнуть в океан и будь что будет. От лучевой болезни они умереть все равно не успеют! Тогда почему бы не открыть люки прямо этой ночью? Нет! Есть еще надежда! А куда без нее? Даже в мир иной человек отправляется с надеждой, что его там ждут, что ему будут рады… Слабые, наивные создания, вы и здесь-то никому не нужны, а уж там и подавно.
        Система автоматической ориентации не работала. Вадим взял карту, прикинул расстояние по прямой.
        - Далеко еще? - спросила Глен. Она сидела на месте водителя, обеими руками вцепившись в рулевой джойстик.
        Вадим развалился в кресле стрелка-наводчика.
        - К обеду поспеем, - ответил он. - Не гони, скоро стемнеет. Ночью остановимся, хорошо бы выспаться. Кто его знает, что в городе творится.
        - Я спать не могу, - вздохнула Глен, напряженно всматриваясь в клубящуюся над дорогой пыль. - Тем более здесь…
        - Надо.
        - Кому надо? Давай лучше стимуляторов выпьем. Сам говорил, что спать расточительно.
        - Я так сказал?
        - Угу.
        - Значит - выспавшийся был.
        - Ну и дрыхни, а я не буду. Мне жить-то три недели осталось…
        - А мне четыре! - парировал Вадим. - Велика разница?
        - Какая есть.
        - Да уж… - хмыкнул он.
        Глен оторвалась от полоски видоискателя:
        - Смешно?
        - На дорогу смотри, - жестко приказал Краснов. - Я радуюсь, потому что анекдот вспомнил.
        - Пошлый?
        - Конечно.
        - Тогда рассказывай.
        - Не сейчас.
        - Потом поздно будет.
        - Не поздно, моя разница всегда при мне…
        - Эх! И ты туда же…
        - Я предупреждал.
        - Складывается впечатление, что всю жизнь мужчину волнует один единственный вопрос, - Глен бросила на Вадима снисходительный взгляд. - Где б найти такое тело, чтобы трахнуться хотело? А все остальное - так, антураж.
        - Не стоит утрировать, - поморщился он.
        - Держись! - резко нажав на тормоз, крикнула Глен.
        Вадим не успел среагировать и, больно стукнувшись головой о резиновый ободок люка, приник к видоискателю.
        - Слева, - подсказала Глен.
        - Вижу!
        Наперерез их бронетранспортеру, через поле, подпрыгивая на ухабах, несся боевой танк.
        Короткая вспышка, глухой отголосок выстрела, машина самопроизвольно вильнула, уходя от прямого попадания. Клубы черного дыма заволокли небо. Включились экраны инфракрасного сканера и радара. Перехвативший управление компьютер делал все, чтобы вывести необученный экипаж из-под обстрела.
        Клацнул заряжающий механизм. Одна за другой две ракеты ушли по направляющим. Звенящий удар. Машина вздрогнула. В боевом отделении запахло гарью. Плотная дымовая завеса скрыла дорогу. Где-то там впереди лязгало гусеницами смертоносное творение рук человеческих. Чем они ему не угодили?
        - Правь к лесу! - скомандовал Вадим.
        Бронетранспортер зарычал, едва не опрокинувшись вошел в поворот, спрыгнул с дороги и газанул по пересеченной местности. Вадим сильно пожалел, что не может взять управление. Пересаживаться было поздно.
        - Давай, давай! - кричал он. - Жми! Правее! В овраг!
        Машина скакала по колдобинам, словно раненая в задницу необъезженная лошадь. Пиропатроны кончились, дым рассеялся. До сотворенного природой укрытия оставалось всего полсотни метров, и тут в них попали. Корму разворотило, половину колес заклинило. Броник зарылся в сухую землю по брюхо и встал. Еще один выстрел по неподвижной мишени - и им конец!
        - Уходим! - Вадим распахнул боковой люк. - Быстрее!
        - Японец?
        - Не успеем!
        - Ну и пусть!
        - А черт!
        Перегородка десантного отсека удар выдержала. Пристегнутый к креслу Хосимото сидел как живой. Они подхватили безвольное тело и ринулись наружу. Вадим считал секунды и внутренне был готов ко всему, но второго выстрела не последовало. В общем-то, правильно, к чему переводить боезапас. Техника уничтожена, а живая сила и сама передохнет.
        По дну оврага они добежали до опушки леса. Впрочем, «добежали» - чересчур сильно сказано. Волочащийся по земле японец был тяжел и нетранспортабелен. Он будто специально выскальзывал из рук, цеплялся за коряги и даже, казалось, ухмылялся, заглядывая им в лица.
        Укрывшись под деревьями, Вадим осмотрел поле боя. Бронетранспортер дымил примерно в полукилометре от них, танка нигде видно не было. Исчез? Сделал свое черное дело и растворился в предзакатном пыльном мареве.
        Беглецов никто не преследовал. Они сидели на склоне поросшего лесом холма и были совершенно подавлены случившимся.
        - Куда теперь? - вяло спросила Глен.
        Вадим неопределенно мотнул головой. Добираться до города пешком представлялось абсолютно непосильной задачей. Путь, который на машине они проделали бы часов за десять, превратился в непреодолимое препятствие. Нечего было и думать о том, чтобы без пищи и воды, с японцем на руках пройти своим ходом оставшиеся пятьсот километров. Не говоря уже о зараженной местности и носящейся по ней шальной боевой технике.
        - Надо вернуться поближе к дороге, - сказал Вадим.
        - Будем ждать попутку?
        - У тебя есть другие идеи?
        - Нет.
        Покрасневший точно от стыда диск солнца коснулся горизонта. С севера потянуло долгожданной прохладой. К утру она обернется зябкой росой. Совершенно не верилось, что радиация уже разъедает их тела, методично убивает клетки, портит кровь.
        Вадим поднялся, вытащил нож и начал срезать сухие ветви.
        - Переночуем тут, - сказал он. - А завтра что-нибудь сообразим.
        Глен не возражала, она так вымоталась за последние дни, что уже готова была просто застрелиться. Благо пистолет висел на поясе и не мог воспротивиться воле своего хозяина.
        - Почему же этот гад атаковал нас? - угрюмо поинтересовалась она, наблюдая, как Вадим сооружает спальное место.
        - От нечего делать, - буркнул он. - Или из спортивного интереса…
        - Возможно, все, кто здесь выжил, давно повредились рассудком.
        - Не исключено… Рассудок - субстанция нежная.
        - И эфемерная… - добавила Глен, покосившись на Хосимото. Японец лежал невозмутимо-бесчувственным бревном и лишь равномерно дышал.
        - Устраивайся, - распорядился Вадим, придирчиво оглядывая получившуюся лежанку.
        - А ты?
        - Я подежурю.
        - Зачем?
        - На всякий случай.
        - Какой еще случай? Врагов интересовал только наш транспорт.
        - А зверей?
        - Брось. Доверься судьбе.
        - Ну уж нет. Я лучше сам застрелюсь.
        - Ты тоже об этом думал?
        - А что нам остается?
        - Эх, неужели все так и закончится?
        - Как?
        - Тупо и несправедливо!
        - Посмотрим, спи давай.
        - Станет тяжко - буди меня, не жалей.
        - Ладно.
        Вскоре солнце окончательно скрылось в том загадочном месте, где небо соединяется с землей. Тяжелый мрак хлынул из космоса, проявляя одну за другой мерцающие точечки звезд. Вадим полулежал и задрав голову вглядывался в очертания знакомых созвездий, словно искал среди них ответы сразу на тысячи вопросов, но не находил даже элементарного сочувствия. Вселенная молчала. Холодное дыхание вечности сметало все, что попадалось ему на пути. Ни в чем не было смысла, все обращалось в прах.
        А потом звезды заплакали. Мокрые плети хлестали Вадима по щекам, теребили за подбородок, сбивали дыхание. Он отворачивался, закрывался руками, что-то мычал, но реальность была настойчивее снов.
        Вадим вздрогнул, открыл глаза и в предрассветной мгле увидел перед собой оскаленную клыкастую морду…
        14
        Зверь резко подался вперед, и прежде чем Краснов успел среагировать, влажный шершавый язык облизал его ухо.
        Вадим отпрянул, зацепил ногой Глен, та мгновенно проснулась и, перекатившись на спину, выхватила пистолет. Зверь неодобрительно рыкнул и присел на задние лапы. Они несколько секунд рассматривали друг друга. Это, несомненно, была собака. Крупная овчарка с неестественно большой головой, слишком длиной шерстью и огромными зубами. В ее глазах читалось удивление и добродушная радость. Хвост энергично елозил по траве, подчеркивая щенячий восторг.
        Краснов растерялся. На ум приходило только кошачье «брысь».
        - Эй, собачка, - позвала Глен. - Кушать хочешь?
        Овчарка снова встала на лапы и потянулась носом к Вадиму.
        - Фу, фу, - наконец-то вспомнил он. - Гуляй отсюда.
        Зверь подпрыгнул. Глен едва не выстрелила. Но овчарка не собиралась нападать, развернувшись, она побежала в чащу леса.
        Вадим перевел дух:
        - Ничего себе экземплярчик.
        - Мутант, - кивнула Глен.
        - Она меня чуть не загрызла.
        - А, по-моему, ты ей понравился.
        - Не смогу ответить взаимностью, - пробормотал Вадим. - Э-э-э. Смотри.
        Клыкастая морда опять высунулась из-за дерева.
        Держа оружие наготове, Глен пошла навстречу животному.
        - Осторожней! - Вадим тоже вытащил пистолет.
        Собака, словно убедившись, что ее заметили, вновь скрылась в высоком кустарнике.
        - Почти заросшая тропинка, - сообщила Глен. - Разведаем?
        - Зачем?
        - Ты не видел на карте в этом районе каких-нибудь мелких населенных пунктов?
        - Было что-то…
        - Ну так идем.
        - В лес?
        - А что?
        Вадим указал на Хосимото.
        - Пусть полежит здесь, - брезгливо дернула плечом Глен. - Отдохнет…
        - Собаки, тем более одичавшие, часто объединяются в стаи. Пока мы будем гулять по лесу, японца сожрут вместе с потрохами.
        - Тогда - тебе тащить.
        - Железная логика, - хмуро констатировал Вадим, не трогаясь с места.
        - Мы хотим найти средство передвижения?
        - В лесу?
        Из чащи донеслось нетерпеливое тявканье.
        - Слышишь? Она зовет нас, - сделала сомнительный вывод Глен.
        - Или заманивает…
        - Вадим, это всего лишь собака - домашнее животное.
        - Да. Но мне она не нравится. Где эта тварь так разожралась?
        - Вот именно. Стало быть - поблизости живут люди.
        - Или людоеды…
        - Вадим.
        Краснов нехотя поднялся, взвалил на плечо беспомощное тело японца и, морщась то ли от тяжести, то ли от запаха, пошел вслед за женщиной. Затея была ему явно не по душе, но ничего другого предложить он не мог.
        Заросли оказались не слишком густыми. Чахлая пожелтевшая растительность местами и вовсе превращалась в серо-коричневую ржавую массу. Отчетливая змейка тропинки не позволяла сбиться с пути. Да и бежавшая впереди овчарка все время держалась на виду.
        Нести Хосимото было тяжело и неудобно. Между тем утреннее, пока еще ласковое солнце набирало силу, чтобы спустя несколько часов обрушиться на головы путников полуденным зноем.
        Вскоре у Вадима стали заплетаться ноги. Едва он вознамерился объявить привал, как в отдалении среди ветвей проступило нечто любопытное.
        По центру обширной поляны стоял добротный бревенчатый сруб. Подобный антиквариат Краснову доводилось лицезреть только на картинках. Перед домом возвышалось коромысло старинного колодца, а на заднем плане отсвечивал нержавеющими полукруглыми скатами длинный цилиндрический ангар. Он словно упал сюда из другого мира. За ним лес вновь смыкался и выглядел бутафорской декорацией в третьесортном спектакле провинциального театра.
        Овчарка с громким лаем бросилась к входной двери и запрыгала в радостном танце. Вадим и Глен, остановившись на границе поляны, с опаской следили за происходящим. Секунды текли по нервам раскаленной смолой.
        Но вот дверь скрипнула, на пороге появилась ветхая морщинистая старуха с распущенными волосами.
        - Ведьма, - прошептал Краснов.
        - Опять! - тихонько возмутилась Глен.
        Собака упала на брюхо и, повизгивая от восторга, начала самозабвенно ластиться, теребя хозяйку за длинный подол бледно-зеленого балахона. Та, сгорбившись, опустилась на колени и потрепала ее мохнатую морду. Казалось, теперь старухе без посторонней помощи уже никогда не встать на ноги.
        - Идем, поможем бабушке, - предложила Глен. - Надеюсь, она нас не заколдует…
        - Куда ж еще-то, - буркнул Вадим, перехватывая поудобнее свою ношу.
        Они медленно двинулись к невысокому крыльцу.
        Старуха вскочила с завидной резвостью. Судя по всему, она не отличалась хорошим зрением и только сейчас заметила незваных гостей.
        - Доброе утро! - крикнула Глен.
        Бабка прищурилась.
        - Милая у вас собачка!
        Ответа не последовало.
        - Здравствуйте, - сказал Вадим, когда они подошли совсем близко. - Мы тут заблудись нечаянно, не подскажете, как добраться до города?
        У старухи были пустые, ничего не выражающие глаза. Такие глаза бывают у сумасшедших и у людей, недавно побывавших там, откуда не возвращаются.
        - Друг у нас болен… - указав на японца, добавила Глен в надежде хоть на какое-то сочувствие.
        Женщина нахмурилась и кивнула, приглашая их в дом.
        Внутреннее убранство комнат выделялось доисторическим минимализмом - деревянные табуретки, столы, лежанки. Зато в подвале имелась баня с электрическими нагревателями. Вопрос, откуда здесь берется столько энергии, старуха проигнорировала, впрочем, как и все остальные. Однако это не помешало им вымыть господина Хосимото, напариться и выстирать одежду. Завернув японца в выданное отшельницей холщовое покрывало, они уложили его в маленькой комнатке, а сами, прикрыв наготу подобным же образом, откушали хозяйского зеленого супа. Нашелся у бабки и слегка разбавленный спирт.
        Чистых телом, разомлевших от горячей пищи и огненной воды гостей она препроводила на чердак. Там пахло цветами и валялось много мягких травяных подстилок…
        Объятия были такими крепкими, а поцелуи такими долгими, будто они любили друг друга в последний раз. А может действительно - в последний.
        Когда схлынула первая волна страсти, Вадим предложил:
        - Отдохнем здесь до завтра, а утром тронемся в путь. Надеюсь, бабка даст нам продуктов и приютит на время японца. Она хоть и молчаливая, но с понятием.
        - Не знаю… - вздохнула Глен. - По-моему, все напрасно. Что ты хочешь найти в этом городе?
        - Думаю, слухи о гибели человечества сильно преувеличены. Старуха тому наглядный пример. Если город не был разрушен, то мы непременно отыщем людей. Нам нужен квалифицированный врач и какие-то антишоковые препараты. Я все-таки очень хочу взглянуть в глаза господину Хосимото… пусть даже перед самой смертью…
        - Неделю туда, неделю обратно и неизвестно сколько в самом городе. Нет, я не доживу…
        - Это пешком! Возможно, на обратную дорогу мы найдем какой-нибудь транспорт.
        - Вадим, неужели ты сам веришь в то, что говоришь?
        - Разве у нас есть выбор?
        - Есть. Не следует никуда ходить. Надо успокоиться и прожить оставшиеся дни в единении с природой. Хватит суеты. Хватит бессмысленных метаний. Остановись. Получи удовольствие от глотка воздуха, от лучика солнца, от утренней росы…
        - Я тебя не узнаю.
        - Я тоже себя не узнаю, но чувствую, что права.
        - Ничего, скоро ты протрезвеешь и постыдишься этих слов.
        - Сомневаюсь…
        - Что протрезвеешь?
        - Зря ты так…
        - Нет. Я не желаю, насосавшись спирта, в ужасе пялиться на эти чертовы циферки. Пусть меня лучше разорвет, когда я буду душить очухавшегося Хосимото, но прежде я заставлю его сказать правду! Я намерен выяснить, кто в ответе за все!
        - Зачем? Уже ничего не изменишь!
        - Посмотрим…
        Они замолчали, оставшись каждый при своем мнении.
        В маленьком треугольном окошке беспечно плыли розоватые облака. День пролетел незаметно. Небо посерело и перестало радовать глаз.
        - Не угостит ли хозяйка нас вечерним чаем? - примирительно спросил Вадим.
        - М-да, - вздохнула Глен, - таких наглых постояльцев она, пожалуй, еще не встречала.
        Вместо чая старуха напоила их каким-то травяным варевом. Было очень вкусно и сразу потянуло в сон. Забравшись к себе на чердак, они мгновенно уснули. Так сладко им спалось лишь в далеком беззаботном детстве.
        А когда рано утром, свежие и отдохнувшие, манимые вкусными запахами, они спустились в столовую, то обнаружили там мирно завтракающего господина Хосимото…
        15
        Вадим и Глен остолбенели. Японец выглядел неважно, но был вполне адекватен. Он мельком глянул на вошедших, и чуть поклонившись в знак приветствия, как ни в чем не бывало, продолжил трапезу.
        Краснов, еще вчера готовый оторвать ему голову, теперь даже растерялся.
        Старуха молча подала на стол тарелки с кашей. Вадим уселся напротив японца и, бесцеремонно разглядывая его, положил в рот пару ложек горячего кушанья. Хосимото был невозмутим и полностью игнорировал повышенное внимание к своей персоне.
        - Господин Хосимото, - с вкрадчивым раздражением позвал Вадим. - Как самочувствие?
        Японец бросил на него мимолетный взгляд и тихо сказал:
        - Спасибо. Мне гораздо лучше.
        - А нам все также хреново! - повысил голос Вадим.
        Хосимото не отреагировал.
        - Зачем вы взорвали Теллуру?!
        Японец отодвинул опустевшую тарелку.
        - Вы меня с кем-то путаете, - хладнокровно сказал он. - Я ничего не взрывал.
        - Допустим. Но погибнуть должны были вместе с ней!
        - Кому?
        - Что «кому»?
        - Кому я был должен? Вам?
        - Да! - рявкнул Вадим, стукнув кулаком по столу. - И нам тоже! Во имя чего вы уничтожили колонистов?
        - Во имя чего? - переспросил Хосимото. - Молодой человек, вдумайтесь в свой вопрос. Формулируя его таким образом, вы заведомо соглашаетесь с тем, что есть цели, во имя которых можно без зазрения совести уничтожать людей. Если я сейчас предъявлю вам одну из таких целей, вы успокоитесь?
        - Нет, я не успокоюсь!
        Краснов вынул из кармана аурометр. Хосимото на мгновение вскинул брови.
        - Знакомая вещица? - осведомился Вадим. - Вижу, что знакомая!
        - Где вы это взяли?
        - Купил на распродаже. Только продавцы оказались какими-то черными, треугольными и денег не попросили.
        - Можно взглянуть?
        Краснов протянул ему трубочку.
        Рассмотрев показания индикатора, японец сочувственно покачал головой.
        - У вас тоже есть такой прибор? - спросил он Глен.
        - Есть.
        - С такими же печальными результатами?
        - Еще печальнее, - мрачно сообщила она.
        - Любопытно, - Хосимото снова покачал головой и вернул трубочку Вадиму.
        - Очень любопытно! - вызверился тот. - Зачем вы делаете вид, что не помните нас?
        - Я и не могу вас помнить…
        - Не надо врать! Ваша внешность и манеры слишком характерны, чтобы мы могли обознаться.
        - Так я и не утверждаю, будто мы никогда не встречались. Более того, вы меня уже убедили, что такая встреча имела место. Но вспомнить ее у меня не получится.
        - А если мы настойчиво попросим? - хищно уточнил Краснов.
        - Сейчас это физически неосуществимо.
        - Головой ударились?
        - Прекратите хамить, - поморщился японец. - Лучше скажите: у вас есть инъектор?
        - Нет.
        - Как же вы сюда попали?
        - Нам любезно помог один «добрый» человек. Вероятно, ваш хороший знакомый. Господин Кирш. Слышали про такого?
        - Кирш? Х-м-м, а зачем он устроил нашу встречу? Вы его об этом просили?
        - Нет. Мы даже не догадывались, что он способен на подобные фокусы! И вообще не понимаем, что здесь происходит!
        - Вы меня заинтриговали, - Хосимото погладил отросшую на подбородке щетину. - Давайте так: сначала вы расскажете мне все что знаете, а потом я объясню что смогу.
        - Ладно, - согласился Вадим. - Но сперва я хочу выяснить: есть ли у нас возможность спастись?
        - Вот ее-то нам и предстоит поискать, - не моргнув глазом, заявил японец.
        Столь неоднозначный ответ Вадиму не понравился, но деваться было некуда. Он начал вспоминать и проговаривать весь этот кошмар.
        Злоключения на Теллуре и помощь Хосимото; гибель планеты и трагедия колонистов; возвращение на Землю и странная встреча на орбите; черные пирамиды и «эпидемия справедливости»; страшный приговор и искалеченные жизни; медвежья услуга Кирша и ядерный апокалипсис.
        Вадим был краток, но старался не упускать важных мелочей, которых накопилось превеликое множество.
        Глен молчала. Их завтрак давно остыл.
        - Оказывается, один раз я уже спасал вас от судьбы, - философски изрек Хосимото, когда Вадим закончил.
        - Спасибо большое, - угрюмо поблагодарила Глен. - Вытащить человека из-под топора и живьем бросить в кипящий бульон - очень гуманный вариант продления жизни.
        - Итак, пора объясниться, - напомнил Краснов.
        - Все это достаточно сложно и запутанно, - поскучнел японец. - И потом, не всякое знание идет во благо…
        - Вот и проверим! - грозно перебил его Вадим.
        - Ну что ж, - вздохнул Хосимото. - Только предупреждаю: ничего повторять и разжевывать я не буду. Вы не на уроке естествознания, а я не наставник молодежи.
        - Кто же вы на самом деле?
        - Я - старший наблюдатель.
        - С этого места, пожалуйста, подробнее, - попросил Вадим.
        - Вы знакомы с теорией Большого взрыва? Впрочем неважно, ее смысл определен самим названием. Исходя из данной теории, когда-то все мироздание представляло собой нечто бесконечно малое. Грубо говоря - точку. Еще не существовало ни времени, ни пространства. Потом эта точка взорвалась, так и возникла наша Вселенная. Это случилось примерно двадцать миллиардов лет назад. Сейчас осколки протовещества в виде разнообразных звездных скоплений продолжают разлетаться с огромными скоростями. Но через каких-то сто миллиардов лет начнется обратное движение. Галактики будут сталкиваться между собой, им станет тесно в сжимающейся Вселенной. Пройдя в обратном порядке все стадии Большого взрыва, мир исчезнет. Вселенная опять сожмется в точку.
        - Это лишь теория, - возразила Глен.
        - Тем не менее так оно и произойдет, - заверил Хосимото.
        - Издеваетесь? - разозлился Вадим. - Нас не интересует, что там произойдет через сто миллиардов лет!
        - Зря. Существуют законы сохранения энергии, импульса, массы и так далее. Но самый главный из них - это закон сохранения информации. Да, Вселенная неизбежно погибнет, но полная информация о ней находится в другом физическом измерении. Поэтому когда «точка отсчета» взорвется вновь, мир начнет развиваться по тому же сценарию, что и много миллиардов лет назад.
        - На что вы намекаете? - растерянно спросила Глен.
        - Я не намекаю! Я утверждаю, что в той новой Вселенной опять появится Солнечная система, Земля и Вы с теми же проблемами и переживаниями…
        - Чушь! - отмахнулся Вадим. - Давайте ближе к делу.
        - Хорошо, - не стал спорить японец. - Только уясните себе, что основой материального мира является информация. Вокруг вас ничто не изменится до тех пор, пока это изменение не будет прописано в стержневом информационном потоке.
        - И кто же эти изменения прописывает? - устало поинтересовался Вадим.
        - Я же объясняю: все изменения давно прописаны. Кто это сделал первый раз неизвестно, однако теперь Вселенная в каждом новом цикле взрыв-коллапс идет по уже проторенной дорожке. Но, человечество не зря познавало мир. Со временем люди научились сами править данные в стержневом потоке.
        - Со временем? - насторожился Краснов. - Только не надо говорить, что вы явились к нам из будущего.
        - Я не являлся… Меня сюда прописали в качестве наблюдателя.
        - Прописали? О Боже! - покачала головой Глен.
        - Господин Хосимото! - повысил голос Вадим. - Вы бредите?
        - А вы? - парировал японец. - Если нет, тогда объясните мне принцип действия инъектора. Или, например, каким образом воскресла похороненная на Теллуре мисс Моррис?
        Вадим не ответил.
        - То-то же! Теперь отбросьте скепсис и слушайте внимательно. Путешествовать во времени нельзя, но очень хочется, а значит, способ, пусть суррогатный, но найдется. Люди удивительно догадливые существа…
        Хосимото замолчал, собираясь с мыслями.
        - До-гадливые, - раздельно повторил Вадим. - То есть те, которые нагадят вам заблаговременно.
        - Вы даже не представляете, насколько близки к истине, - покивал японец. - Достоверно известно о трех циклах жизни Вселенной. Абсолютное количество ее рождений и смертей пока остается тайной. Еще древние философы утверждали, что творец миропорядка, через определенные промежутки времени поглощает все сущее и из себя снова рождает его. Люди всегда чувствовали некую предопределенность своей жизни - судьбу. Одни могли заглянуть в будущее - погадать, другие нырнуть в прошлое - вызвать образы умерших. И вот на определенном этапе развития, кстати недалеко отстоящем от сегодняшнего дня, человечество узнало о стержневом информационном потоке. Сразу все встало на свои места. Никакой мистики, никаких чудес. Каждый будущий шаг - прописан, каждый прошлый - учтен. Небольшие колебания возможны, но легко подавляются устойчивостью системы в целом.
        Хорошо, пусть эту информацию нельзя изменить, но как было бы здорово ее хотя бы прочесть. Чем не путешествие во времени? Но и здесь возникли серьезные проблемы. Пытаясь их решить, ученые открыли еще три информационных стержня. Вернее три канала, самих стержней там не оказалось. И тогда был проведен ЭКСПЕРИМЕНТ! В пустые каналы был скопирован информационный поток нашей Вселенной…
        - И образовались три новых мира, - севшим голосом произнес Вадим.
        - Я вижу, вы уловили суть. Люди давно догадывались о существовании параллельных миров, а получилось, что они создали их сами.
        - Какой ужас! - каменея лицом, вымолвила Глен.
        - Да, возникло множество этических проблем, - согласился Хосимото. Он так увлекся своей речью, будто не просто рассказывал научно-популярную историю, а уже вербовал себе союзников. - Три новых человечества были нашими точными копиями и, следовательно, тоже владели знанием информационных потоков. Ситуация могла выйти из-под контроля. На раздумья о морали времени не осталось. Поэтому в скопированные данные немедленно внесли определенные изменения. Три других человечества перестали существовать, а мы убедились, что в созданных нами Вселенных обладаем высшей силой. Силой Творца!
        - Вот уро-о-оды… - протянул Вадим.
        Японец не обратил на его реплику никакого внимания.
        - Но это не самое главное, - заявил он. - Обидно быть абсолютным хозяином в чужом мире и не иметь влияния на свой собственный. Эксперименты продолжились в следующем цикле жизни основной Вселенной. В прошлое вновь созданных параллельных миров были прописаны наблюдатели, а чтобы со временем эти миры не могли навредить основному потоку, там пришлось устроить небольшие катаклизмы, дабы задержать научное развитие их обитателей.
        - Прописаны в прошлое - это как? - спросил Вадим.
        - Ну, как файл на компьютере скопировать, - пояснил Хосимото. - Повторяю: материя и пространство - вторичны. Первична только информация. Появилась информация - появится и материальный объект.
        - Получается, мы живем в созданном вами мире, - догадалась Глен.
        - Точно, - усмехнулся японец.
        - И эта ядерная война ваших рук дело?
        - Никакой войны не было. Мы прописали возникновение в атмосфере планеты некоторого количества ядерных и нейтронных зарядов, которые тут же взорвались…
        - Но почему так жестоко? - возмутилась Глен. - Неужели сложно остановить науку более гуманными средствами?
        - А зачем? Вот это, - японец постучал ладонью по столу, - лишь материализовавшийся по нашей воле информационный поток. Почему бы не провести в таких идеальных условиях ряд дополнительных исследований? Например, выяснить предельную жизнестойкость человечества…
        - Живые люди страдают! - не унималась Глен.
        - Страдание - есть ложное суждение о настоящем, - безапелляционно заявил Хосимото.
        - Тут все ясно, - отрешившись от эмоций, сосредоточенно произнес Вадим. - Пора рассказать про черные пирамиды.
        - Идея проста. Корректируя данные о людях, мы нашли цепочки, в которых хранится информация обо всем, что человек сотворил за свою жизнь. Выделив весь негатив, можно оценить его абсолютную величину и по достижении определенного значения уничтожить объект. Я же говорю - мы здесь Боги.
        - К чему так изощренно? - спросил Вадим.
        - Процедуру и антураж разрабатывали наши психологи. Очередная попытка вывести идеального человека.
        - Ну а Теллура здесь причем? Гайки эти каменные…
        - О, это сложнее. Я не силен в теории материализации информструктур. Могу сказать только, что осевые концентраторы, по вашей терминологии - гайки, служили для точной настройки степени коррекции. Они могли иметь любую форму, но какой-то авангардист придал им вид гаек. В общих чертах суть такова: количество материи и информации тоже взаимосвязано и Теллура была создана специально для последующего вторичного преобразования. Здесь она стала ядерными бомбами, там черными пирамидами…
        - А в третьем мире?
        - Не знаю. Меня готовили только для работы в этих двух. Одна моя копия, исходя из вашего рассказа, погибла на Теллуре, другая перед вами.
        - Откуда на второй планете взялся недостроенный поселок?
        - Скорее всего, издержки при копировании данных. Создавая Теллуру в новом потоке, оператор воспользовался информационным фрагментом, на котором уже побывали люди.
        Вадим сидел, прикрыв глаза, и массировал пальцами виски, словно вручную раскладывал в голове новые знания.
        - В чем смысл наблюдения? - спросил он.
        - Через полсотни лет в основном мире обнаружат существование информационных стержней. По специально оставленным меткам ученые выяснят, что уже три цикла жизни Вселенной они занимаются изучением параллельных потоков. Вот тогда мы и послужим маячками. Я, живущий в то время, смогу увидеть все, что происходило со мной здесь. Фактически образуется некий информационный мостик.
        - Почему бы вам не закинуть подобные маячки в свое будущее, чтобы в следующем цикле жизни узнать его заранее?
        - Нет, - поскучнел Хосимото. - Я же объяснял. Свой поток править не получается. А вновь созданные копии миров мы подвергаем сильной корректировке.
        - Теперь это называется корректировкой… - буркнула Глен.
        - А если здесь все равно успеют создать нужное для коррекции чужого потока оборудование? - безразличным тоном уточнил Вадим.
        - Это невозможно. Цикл запрограммирован заранее.
        - Ну а вдруг?
        - Тогда вы сможете изменить основной информационный стержень, и непонятно к чему это приведет.
        - М-да… - мечтательно вздохнул Вадим. - Вполне понятно…
        - Даже не думайте об этом, - посоветовал японец.
        Краснов и не думал. Сейчас он уже вообще не мог ни о чем думать. Желание немедленно придушить узкоглазого змееныша полностью завладело его сознанием. Мисс Моррис ощущала нечто подобное. Они хмуро переглянулись.
        Старуха, тихонько дремавшая на табуретке возле стены, вздрогнула и засуетилась, убирая со стола остывшую еду.
        16
        Опять полузанесенная песком лента шоссе, опустевшие поселки, брошенные кемпинги, выгоревшая трава и нарастающий радиационный фон. Они возвращались на Военную Базу. Хосимото сказал, что у него с собой был рюкзак, а в рюкзаке - инъектор. Без инъектора им отсюда не выбраться.
        Видавший виды армейский джип тарахтел и неистово жрал бензин, словно догадывался, что другого случая уже не представится. Забитый полными канистрами багажник мог рвануть даже без посторонней помощи.
        У старухи в ангаре помимо склада оружия, двух потрепанных джипов и огромного запаса топлива оказалось еще много чего интересного. Очевидно, бабка не раз прошлась по округе, собирая все что может пригодиться для автономного ведения хозяйства.
        Хосимото едва передвигал ногами, а потому составить им компанию не смог или не захотел. И впрямь, зачем ему подвергать себя опасности.
        Вадим плохо представлял, как надо исхитриться, чтобы вновь проникнуть на закрытую территорию Базы. Рассчитывать на то, что их впустят по доброй воле, было глупо. Но в голове сейчас бродили совсем другие мысли. Он никак не мог переварить услышанную от японца историю. Глен сидела рядом и, грубо ругаясь, анализировала рассказ старшего наблюдателя. Вадим крутил баранку, давил на газ и лишь изредка вставлял безрадостные комментарии.
        - Сделали из нас подопытных кроликов, - возмущалась она. - Да по какому праву?! Они что там, в своем будущем совсем охренели! Копия мы видите ли! Это же надо до такого додуматься! Неужели всего через полсотни лет самосознание человечества настолько извратится, что даст добро на подобные эксперименты?
        - В том и беда, что самосознание это осталось неизменным с доисторических времен, - предположил Вадим. - А оказавшаяся в его руках мощь все прибывает и прибывает. Люди частенько опробовали всякую гадость на себе подобных. И чем масштабнее становились методы воздействия, тем больше собратьев по разуму обращалось в бесправную скотину.
        - Все-то мы хотим понять, во всем разобраться, - Глен ожесточенно подергала ручку двери, будто собиралась немедленно покинуть эту неправильную Вселенную. - Нет, я уверена, человек был создан для счастья. Он пришел в мир добрым идеалистом, но программа дала сбой, равновесие нарушилось, замысел Творца исказился. Скоро рухнет последний бастион, и бессмысленным станет каждый атом.
        - Ну, до этого мы не доживем… - вернул ее на землю Вадим.
        Действительно, Хосимото так толком и не объяснил, каким образом собирается их спасать. Вадим подозревал, что коробочка инъектора нужна ему исключительно для бегства в иную реальность. Этого нельзя было допустить. Правда сначала надо найти сам инъектор. Вполне вероятно, что рюкзачок тот давно утилизировали в целях безопасности.
        - А вообще-то, если честно, не особенно верится, что такое может быть, - сказала Глен. - Вдруг японец просто свихнулся.
        - И мы вместе с ним…
        - Черт его знает. Я все пытаюсь представить, как это происходит… Получается, что через несколько десятков лет в каком-то другом измерении такие же люди на точно такой же Земле научатся управлять информационными потоками мироздания. И обнаружат, что развитие Вселенной циклично и что этот цикл уже не первый. Кроме того, выяснится, что в прошлом цикле они сами создали еще три параллельных мира и заранее подправили их информационные потоки, дабы те в следующем цикле не смогли составить им конкуренцию. Потом Киршу, Хосимото и другим бедолагам сообщат: ребята, оказывается, между предыдущим рождением и гибелью всего сущего мы прописали вас в прошлое этих миров, давайте-ка, посмотрим, как вы там жили и что делали… Бред!
        - Не ломай мозги раньше времени. Добудем инъектор - прижмем узкоглазого к стенке. Пусть объяснит все популярно, должен ведь найтись какой-то выход.
        - Выход? Ну уж нет! Теперь я не только хочу спасти свою задницу. Я желаю отомстить!
        - Кому?
        - Этим, которые нас так подставили.
        - То есть устроить неприятности тому миру, который Хосимото называл основным?
        - Да, - решительно кивнула Глен. - Что они себе позволяют!
        - Но ведь в том мире, по идее, существуем и мы с тобой, - напомнил Вадим. - Копию-то с него лепили…
        Глен надолго задумалась.
        - Возможно, каждый из нас там по-своему счастлив, - грустно произнесла она.
        - Еще раз предлагаю не вдаваться в тонкости, а то и психиатр не поможет, - скривился Вадим. - Нам надо выжить здесь. Все. Точка.
        - А зачем?
        - О-па! - Краснов затормозил. - Садись за руль и не отвлекайся, пожалуйста, от дороги.
        Так, сменяя друг друга, они за трое суток добрались до Военной Базы. Изматывающее путешествие. Но обошлось без лишних приключений, и на том спасибо.
        Было раннее утро, когда джип вырулил на финишную прямую. Глен дремала в пассажирском кресле, подтянув колени к самому подбородку.
        Еще издали Вадим заметил неладное - главные ворота были распахнуты настежь. Внутри караульной будки, навалившись на пульт, лежал человек. Больше ни одной живой души поблизости не наблюдалось.
        Вадим въехал на территорию, растолкал Глен. Она долго моргала, вертя головой в разные стороны. Когда ее лицо приобрело осмысленное выражение, он сказал:
        - Пойду посмотрю, что с ним.
        Глен поспешно кивнула и вытащила пистолет.
        - Стрелять на поражение только в крайнем случае, - напомнил ей Вадим.
        Еще раз внимательно осмотревшись, он вылез из машины. Дверь в караулку оказалась не заперта. У солдата была прострелена грудь. Краснов узнал его - один из тех, что приходили вместе с сержантом «завоевывать» женские тела.
        - Мертв, - коротко бросил Вадим, усаживаясь обратно в кабину.
        Джип медленно покатился к центральному шлюзу. Конечно, машину лучше было оставить на контрольно-пропускном пункте. Любой случайный выстрел мог превратить ее в факел, но и идти три километра пешком представлялось не менее опасным.
        Двухэтажные корпуса пустующих казарм, ангары с техникой, складские помещения, плац с тонкой иглой флагштока - все это выглядело теперь каким-то ненастоящим, неправильным, словно и впрямь было впопыхах скопировано с картины Великого Творца и, как любая копия, не могло претендовать на ценность оригинала.
        Вкопанный в землю цилиндр шлюза имел жалкий вид - искореженные броневые плиты, оплавленный закопченный металл. У входа выжженная мощным импульсом глубокая воронка. Поодаль валялись два сильно обгоревших трупа. Черные ребристые подошвы армейских ботинок торчали над желто-серой бетонкой, будто просились забрать их из этого кошмара. Дескать, мы почти целы, мы еще послужим!
        Но самое главное заключалось в том, что шлюз был открыт, и Вадим не знал, радоваться этому или нет. На Базу явно пытался проникнуть кто-то посторонний, но вот проник ли? И если да, то как такой неожиданный поворот повлияет на решение поставленной задачи?
        Загнав джип в тень ближайшего к шлюзу здания, Краснов медлил. Он заметил, что даже мыслить стал как-то по-военному. В голове вертелись скупые рубленые, в большинстве своем бессмысленные фразы, надерганные памятью из киношных боевиков.
        На доступной взгляду прилегающей территории ничего не происходило.
        - Надо идти, - сказала Глен.
        - Да. Посиди тут. Я быстро.
        - Я с тобой!
        - Нельзя бросать машину, - нахмурился Вадим.
        - А меня бросать можно?
        - Там опасно.
        - Здесь тоже.
        - Ладно, идем. Держись чуть сзади. Будь внимательна.
        - Сам не засни, - огрызнулась Глен.
        Покинув кабину и держа оружие наготове, они медленно приблизились к створу шлюза. Из темноты удушливо пахнуло горелой резиной. Обе камеры предварительной санобработки были фактически уничтожены, а следовательно, нарушена и герметичность первого контура убежища. Мимо развороченных переборок они с трудом протиснулись в главный коридор. Глаза потихоньку адаптировались к полумраку.
        Дежурное освещение было выключено, лишь в правом крыле светились матовые перегородки медицинского бокса. Именно там недавно отлеживался контуженый господин Хосимото, а значит, могли находиться и его вещи.
        Стараясь перемещаться по возможности бесшумно, Вадим подкрался к двери бокса. Глен не отставала. Ближняя створка, сорванная с направляющих, висела на одном честном слове. На белом пластике отчетливо выделялись черные подтеки и отпечатки ладоней. Это могло быть все что угодно, в темноте не разглядишь. Но Вадим не сомневался, что перед ним кровавые следы чьей-то агонии. Он замер, не зная как поступить, и тут же услышал тяжелое прерывистое дыхание. В боксе кто-то был!
        Вадим обернулся, сделал круглые глаза и жестом подозвал Глен. Она приблизилась и понимающе кивнула. Не было никакой уверенности в том, что их вылазка осталась незамеченной. Очень велики были шансы нарваться на смертельный импульс.
        Краснов пнул дверь и отскочил в сторону. Потеряв опору, она с пугающим грохотом рухнула в проход. Выстрелов не последовало. Их не удостоили даже окрика или угрозы. Ободренный этим обстоятельством, Вадим заглянул внутрь. Он был готов отпрянуть в ту же секунду, но ничего опасного не увидел и решительно шагнул за перегородку.
        Здесь горел тусклый свет. На операционном столе лежал человек, его глаза закатились. Он часто дышал, судорожно прижимая к левому боку окровавленный бинтовой тампон.
        Глен вошла следом.
        - Кажется, его звали Редж, - сказала она, разглядывая раненого солдата.
        Услышав свое имя, тот вздрогнул, несколько раз моргнул. В искаженном болью взгляде появилась какая-то осмысленность.
        - Помогите, - облизывая губы, просипел он.
        Глен порылась в шкафчике, нашла ампулы с обезболивающим препаратом и набрала шприц. Более квалифицированную помощь они оказать не могли. Тем временем Вадим тщательно обыскал комнату. Никаких следов рюкзака Хосимото он не обнаружил. Глен приготовилась сделать укол. Раненый жадно следил за ее манипуляциями. Понимал ли он, что уже обречен? Впрочем, как и весь этот мир, обреченный на мучительную агонию теми, кто посчитал, что его страдания вполне умеренная плата за их вселенские амбиции.
        - Стой! - отстранив Глен, Вадим склонился над Реджем. - Неделю назад вы нашли полумертвого японца. У него был рюкзак. Где он?
        - Я не знаю, - выдохнул раненый, с мольбой глядя на шприц. - Им занимался Грег…
        - Подумай. Где он может быть?
        - На нижнем ярусе… в лаборатории…
        - Еще?
        - На складе… или в утилизаторе… прошу вас…
        Глен нащупала вену, но Вадим опять помешал ей.
        - Кто напал на Базу? - спросил он.
        - Никто… мы сами…
        - Как сами?
        - Зря пристрелили лейтенанта… начался бардак… всем насрать… сержант накосил травки… каждый сам за себя… прошу вас… укол…
        - Еще кто-то выжил?
        - Нет… все мертвы…
        Глен оттолкнула Вадима и сделала инъекцию.
        Несколько секунд Редж отрывисто дышал, потом его лицо разгладилось, даже как-то посветлело, и он затих. В остекленевших глазах возникло изумление, будто перед самым концом ему открылась правда о бессмысленной природе вещей.
        - Он держался, пока был в шоке, - жестко произнес Вадим. - Ты прикончила его.
        - Нет, - тихо возразила Глен, - я спасла его…
        - Проверь аурометр!
        Глен достала трубочку, посмотрела на индикатор.
        - Все по-прежнему, - сказала она.
        - Будь осторожнее. У этой дряни непредсказуемая логика.
        Они вышли в коридор и поспешили к переходу на нижний уровень. Предстояло обследовать множество подсобных помещений, возвращаться с пустыми руками смысла не было.
        В радиометрической лаборатории освещение вообще отсутствовало. Краснов включил припасенный фонарик. Теперь они уже могли никого не опасаться.
        Циферблаты приборов поблескивали отраженным светом. В ячейках стеллажа торчали упаковки с индивидуальными дозиметрами. На нижнем ярусе стояли коробки с образцами: почва, вода, растения. По столу разбросаны мелко разлинованные журналы: дата, количество замеров, наблюдения на местности. Отдельно - графики снижения радиационной опасности и карты очагов поражения.
        Да, лейтенант Грег знал и добросовестно выполнял свои обязанности. Он хотел жить. Он верил, что еще сможет пожить как человек. Нельзя сказать, что его подчиненные стремились к смерти. Но и представления о достойной жизни у них были несколько иные. В итоге - умерли все. Что ж, вполне закономерный финал.
        Темно-синий рюкзак Хосимото был втиснут между ящиками с дезактивирующими химикатами. Зловещие черепа на их крышках скалили беззубые рты. Вадим резким нетерпеливым движением подхватил его за лямки и выдернул из объятий нарисованных мертвецов. Звякнули металлические застежки, полетели со стола никому не нужные отчеты лейтенанта Грега, содержимое рюкзака вывалилось наружу. Типичный набор командировочного в сложившихся обстоятельствах выглядел особенно дико. Белье, туалетные принадлежности, пакетики с сублимированной пищей, медикаменты.
        Заветный кулечек был припрятан в боковом кармане. Черная коробочка, убивающая плоть, но продляющая жизнь, легла на ладонь.
        Остальное тоже могло пригодиться. Кое-как запихав вещи обратно в рюкзак, они повернулись к выходу. Луч фонарика, скользнув по дверному проему, высветил силуэт человека. Черное приведение шагнуло в лабораторию. Им оказался сержант Бак. Он щурился от слепящего света фонаря и, как в прошлый раз, небрежно поигрывал своим здоровенным пистолетом. Похоже, Редж нарочно солгал. Гад! Глупо получилось.
        - Вот так встреча! - неестественно хохотнул Бак. - Я скучал!
        - Разойдемся по-хорошему, - брякнул Вадим первое, что пришло в голову.
        - Иди, - Бак направил на него пушку. - Или тебе помочь? Считаю до трех. Раз…
        Ситуация была хуже некуда. Вадим понимал, что уйти ему Бак конечно не даст, но, находясь под прицелом, сделать ничего не мог. И тут инициативу перехватила Глен. Одно неуловимое движение - и висевший на поясе пистолет скользнул ей в руку.
        - Ох, шит! - дернулся Бак, но среагировать не успел. Прогремевший выстрел отбросил его обратно в коридор.
        Вадим и Глен прыгнули в разные стороны, уходя с предполагаемой линии огня. Но ответного выстрела не последовало. Вадим осторожно выглянул за дверь. Сержант лишился половины черепа и опасности уже не представлял.
        Глен прислонилась к стене. Даже в тусклом свете фонаря было видно, как она побледнела.
        Вадим не знал, что сказать. Благодарить? Ругать? Успокаивать? Что? Что теперь делать-то?!
        Глен убрала пистолет и дрожащими пальцами достала проклятую трубку. Долго смотрела на индикатор.
        Краснов не выдержал - выхватил у нее аурометр, уставился на светящиеся цифры и тоже никак не мог понять, что к чему. Наконец до него дошло. Четыре минуты! До катастрофы осталось всего четыре минуты!
        Очевидно, на его лице отразилось нечто ужасное.
        - Все верно, - хрипло произнесла Глен. - Боже, страшно-то как…
        Ее ноги подкосились. Вадим схватил ее за плечи, но она все равно сползла на пол.
        - Не бойся, - встав на колени, сказал он. - Я умру вместе с тобой… Хватит, надоело выживать… Да и не к чему больше… Через миллиарды лет все повторится, и тогда Бог даст и нам повезет…
        - За что? - всхлипнула Глен. - В чем я провинилась? Почему они так бессердечны?
        Вадим достал пистолет, взвесил его на руке, представил, как прижмет дуло к виску. По спине пробежал холодок малодушия. Инстинкт самосохранения предъявил свои права на бренное тело. Вадим осознал, что не сможет сам нажать на спуск.
        - Сделай одолжение… - сказал он.
        - Уходи! - грубо оттолкнув его, крикнула Глен. - Убирайся отсюда! Я не хочу никаких повторений! Даже через миллиарды лет! Возвращайся назад, вытряси из Хосимото душу. Измени мир так, чтобы эта мерзость никогда не повторилась. Ты слышишь? Никогда!
        Она решительно забрала свой аурометр, посмотрела на индикатор.
        - Две минуты… Чего расселся?! Иди! И не смей заглядывать сюда после ЭТОГО! Ты понял? Обещай мне.
        Вадим кивнул, неимоверным усилием воли запретил себе любые эмоции. Поднялся.
        - Нет… - простонала Глен. По ее щекам потекли слезы. - Ну нельзя же… Уроды моральные. Пристрели меня. Что смотришь? Кишка тонка? Тогда убирайся! Пошел вон! Ну, пожалуйста…
        Вадим отступил в коридор, перешагнул через труп сержанта. Глен зарыдала в голос. Вадим почувствовал, что задыхается. Глухой хлопок ударил по ушам, и все стихло. Краснову показалось, что это лопнуло его собственное сердце.
        17
        Несмотря на принятые стимуляторы, обратная дорога заняла в полтора раза больше времени. Поначалу Вадим рассчитывал гнать без остановок, но когда перед глазами начинали плясать цветные чертики, приходилось съезжать в кювет и отрубаться на пару часов.
        Мыслей не было. Впервые в жизни у него получалось ни о чем не думать. Что-то постоянно болело в груди, зато ноги и руки повиновались беспрекословно. Вернее даже жили своей жизнью, став как бы частью транспортного средства.
        В состоянии полной прострации Вадим проскочил нужный поворот. Спохватился, только когда заметил обгоревшие останки бронетранспортера. Едва различимая грунтовка привела его к заросшей просеке. Еще час тошнотворной скачки по ухабистой колее - и он выехал прямо к ангару.
        На поляне ничего не изменилось. Тыльная глухая сторона дома пугала мрачной чернотой обожженных солнцем бревен.
        Вадим поставил джип возле ворот и заглушил двигатель. Посидеть бы немного, тупо глядя на колышущиеся под ветром верхушки деревьев, и послушать тишину. Но тишина все никак не наступала. Леденящий душу вой тяжелыми густыми волнами растекался по округе.
        Этот вой был страшен сам по себе и не предвещал хороших известий. Подавив острое желание развернуться и продолжить путь в сторону океана, Вадим спрыгнул на траву. Обойдя забытое Богом жилище, он увидел на крыльце ту самую овчарку. Она сидела под дверью, задрав свою огромную голову, и непрерывно выла.
        Вадим осторожно приблизился. Собака глянула ему в глаза и затихла. Контраст получился еще более жуткий, чем старательно выводимая секунду назад песня. Вадим замер в нерешительности. На этот раз псина не выглядела дружелюбной. Смерив Краснова тяжелым печальным взглядом, она встала на лапы и медленно поплелась в сторону леса. Вадим неотрывно следил за ней, пока ее мохнатый хвост не исчез в высоком кустарнике.
        После такого приветствия заходить в дом категорически не хотелось. Сделав над собой значительное усилие, он открыл дверь.
        На первый взгляд внутри ничего не изменилось. Кругом было по-прежнему чисто и все также убого. Вадим прошел через столовую и заглянул в дальнюю комнату.
        Старуха, прикрытая черным саваном, лежала на кровати. Судя по виду и запаху, она была мертва уже несколько дней.
        Сомневаясь в успехе дальнейшего осмотра, Вадим все-таки сунулся в угловую пристройку, где должен был отлеживаться контуженый японец. К его великому удивлению, господин Хосимото покоился на полу в неестественной позе. Старшего наблюдателя было трудно узнать - лицо и руки разодраны в кровь. Запекшиеся под ногтями бурые сгустки явно указывали на то, что он сам подверг себя этой экзекуции. Вылезшие из орбит глаза добавляли ему сходства с представителями европейской расы, но не делали симпатичнее.
        Вадим склонился над телом. Он не искал признаков жизни, с ней японец расстался уже давно. Лист белой бумаги, нарочито торчавший из нагрудного кармана, так и просился в руку.
        Предсмертная записка принадлежала другому человеку:
        Он собирался вас обмануть. Он думал, что только его будущая жизнь - настоящая, и он хозяин положения. Я заставила его почувствовать частичку той боли, которую пережили мы. Надеюсь, что, отведав моего зелья, он понял, что был не прав. Может быть, когда-нибудь, узрев его мучения, поймут и те, кто все это устроил. Мы не бездушные копии! Мы живые люди!
        Подобного случая я ждала все эти годы. Мне больше нечего здесь делать, тем более если через миллиарды лет кошмар опять повторится. Эта война лишила меня самого дорогого. Моя следующая жизнь не должна быть так ужасна.
        Забирайте все, что вам нужно, и отправляйтесь на побережье, там почти нет радиации и много выживших.
        А меня сожгите вместе с домом
        Прощайте.
        Краснов вышел на свежий воздух, сел на ступеньку крыльца и снова перечитал письмо. Затем достал аурометр. На индикаторе светилось зловещее число. Еще целых тринадцать дней было отпущено ему для борьбы за жизнь, но старуха все испортила. Ведьма!
        Он не знал, как правильно воспользоваться инъектором и где теперь искать справедливости, да и не хотел уже ничего.
        Из набежавших облаков заморосил скупой дождик. Что ж, поплакать сейчас было самое время…
        Часть третья. Циклоид
        1
        Дорогую изысканную мебель покрывал толстый слой пыли. За огромными окнами вяло копошился серый туман. Солнце теперь появлялось здесь редко, и влажные испарения обмусолили все вокруг.
        В центре зала, поблескивая хромом и стеклом, возвышалось странное сооружение, походившее на большой шарообразный аквариум, втиснутый в хитросплетение металлических труб и разноцветных проводов. От него тянулись кабели к двум навороченным терминалам.
        Среди грязи и запустения это чудо техники выглядело более чем неуместно.
        Возле установки суетились трое. Им было наплевать на бардак внутри помещения и едкую мглу снаружи. Они очень торопились и сильно нервничали. Задерживаться тут надолго не входило в их планы.
        Особенно переживала белокурая симпатичная девушка. Ее лицо отражало то вселенскую скорбь, то животный страх. Душевные метания изящной куколки усугублялись отсутствием хоть какого-нибудь конкретного поручения. Она добросовестно пыталась сосредоточиться на процессе инициализации, но не могла вникнуть даже в последовательность фазировки генераторов. Ее буквально трясло.
        Мужчины, казалось, целиком и полностью были погружены в чтение мелькавших на экранах терминалов сообщений и на страдания слабого пола никак не реагировали.
        Наконец самая сложная операция закончилась жизнерадостным предложением компьютера посетить активную зону, словно речь шла о загородной прогулке.
        - Финиш! - провозгласил тот, что постарше.
        - Идеально, - отозвался второй.
        Они оба посмотрели на девушку. Та мгновенно перестала дрожать:
        - Что - пора?
        - Да, полезай.
        Девушка обхватила руками живот.
        - Виктор, что-то мне плохо, - пожаловалась она. - Не думала, что все будет так…
        - Как «так»? - раздраженно спросил Виктор. Он лично отвечал за успех дела, и ему совершенно не улыбалось силком запихивать Ингу под электроды. Она знала, на что шла, и поначалу даже гордилась этим.
        - Тим, а вдруг мы ошибаемся? - Инга попыталась заручиться поддержкой самого молодого участника операции.
        - Главное, чтобы ты потом не ошиблась, - буркнул Тим. Ему категорически не нравилась претендентка на роль Мессии, но ничего другого так и не нашлось, а искали долго.
        - Ой, - сморщилась Инга, не отнимая рук от живота.
        - Канализация тут скорее всего не работает, - сказал Виктор. - Выйди на лестницу. Надеюсь, у тебя хватит ума не сбежать…
        - Внизу тебя просто сожрут, - скороговоркой добавил Тим.
        - Нет, - встрепенулась Инга, - я в порядке.
        - Тогда полезай, - снова предложил Виктор.
        Инга, уронив руки, медленно подошла к стеклянному шару. Он был в два раза выше ее роста. На его чуть зеркальном боку появилось отражение девушки, затем оно помутнело и расползлось в стороны. Инга наклонилась и шагнула в образовавшееся отверстие.
        Внутри шара она улеглась так, чтобы видеть лица загнавших ее туда мужчин. Положение объекта в активной зоне не имело никакого значения.
        - Ты готова? - спросил Виктор.
        - Да, - Ингой овладела нездоровая веселость. - Если мои мозги удачно прожарятся, отдайте их местным жителям - пусть полакомятся!
        - Еще чего? - наигранно возмутился Тим. - Сами съедим!
        - Я так и знала… - нервно икнула девушка.
        - Закончили треп, - вмешался Виктор, сосредоточенно отбивая на контактной панели последние команды.
        Инга опустила веки и притихла.
        Через минуту ее сознание потонуло в каше ирреальных образов, тело расслабилось, дыхание выровнялось.
        - Есть затухание активных ритмов, - доложил Тим.
        - Перехожу ко второй фазе, - предупредил Виктор.
        - Контроллер готов.
        - Запускаю модификацию.
        - Стой! - подпрыгнул Тим. - Вот дерьмо!
        - Что за гадость?
        Сквозь порозовевшие стенки внутреннее пространство шара просматривалось очень смутно, но не заметить, что рядом с силуэтом Инги появилось какое-то темное пятно, было невозможно.
        - Это человек!
        - Они нас вычислили!
        - Отключаемся?
        - Нет! - рявкнул Виктор. - Успеем! Пошла модификация!
        - Массу, массу откорректируй!
        - Вторая фаза - сбоев нет. Третья…
        Девять фаз - девять минут. Все прошло как по нотам, несмотря на возникшую в зоне паразитную емкость.
        Розовое свечение исчезло. Виктор и Тим бросились к шару, тот едва успел образовать для них вход. Так и есть! На самом дне, свернувшись калачиком, лежал какой-то небритый тип в грязном камуфляже и с рюкзаком за спиной. На сотрудника контрольной службы он явно не тянул. Тогда - кто? Заблудившийся наблюдатель? Религиозный маньяк?
        - Взяли, - скомандовал Виктор.
        Они вытащили мужчину наружу. Он не сопротивлялся. Инга тоже оставалась пока без сознания.
        - Куда его? - спросил Тим.
        - В расход. Мы не можем рисковать.
        - Пристрелить?
        - Не надо, - поморщился Виктор. - Выброси в окно, порадуй аборигенов…
        - И то верно.
        Словно почувствовав неладное, визитер сел, мотнул головой и что-то прошептал.
        - Может, допросим сначала, - засомневался Тим. - Он вроде как сам по себе…
        - Зачем? Да и некогда. Наше дело - беречь Ингу и не оставлять лишних следов, - Виктор достал лучевик и ударил рукояткой мужика по затылку. - Выполняй! А я займусь ликвидацией установки.
        Гость завалился на бок. Тонкая струйка крови появилась из-под волос и, перечеркнув лоб, расплылась между щекой и полом.
        Тим скривился, ухватил странного путешественника за куртку и потащил в коридор. Оказавшись на лестничной площадке, он посадил безвольное тело на широкий подоконник и глянул вниз. Непроницаемый туман окутывал улицы. Сороковой этаж. Что там от него останется? Но приказ есть приказ.
        Он выдернул фиксатор. Рама не открывалась - разбухли уплотнители, или приржавела, а вернее, и то и другое. Влажность почти стопроцентная. Все гниет, кругом плесень.
        Тим дернул еще раз и еще. Нет, мёртво! Спускаться этажом ниже не хотелось. Оставить здесь? Нельзя! Вдруг что не так, потом все на него же и свалят. Он опять набросился на неподдающееся окно, не заметив в пылу борьбы, как за спиной бесшумно возникли две затянутые в черное фигуры.
        Короткий импульс из мощного шокера - и Тим рухнул на пол. Он быстро умер, так и не сумев сделать больше ни одного вздоха. С параличом нервной системы долго не живут.
        Окровавленное тело, валявшееся на подоконнике, такой милости не удостоили, видимо посчитали, что ему и так достаточно.
        Черные фигуры явно спешили. Им не надо было заметать следы, им был важен результат. Подкравшись к дверям, они увидели, что Инга уже пришла в себя.
        Вокруг нее хлопотал Виктор.
        - Как ты? Как ты? - озабоченно твердил он.
        - Голова кружится, - ответила она.
        - Это ничего. Это даже хорошо! - Виктор оглянулся на дверь. - Ну, где он? Чего он там копается? Ты посиди в сторонке, пока мы тут приберемся.
        Инга опустилась в пыльное кресло, закрыла глаза. Ее подташнивало.
        Виктор принялся уничтожать оборудование. Он громыхал железками и тихо ругался. Инге показалось, будто она вновь потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела два расплывчатых силуэта. Зрение еще толком не восстановилось, но ей сразу стало ясно, что перед ней совсем чужие люди. Она не испугалась, она была еще слишком слаба, чтобы бояться.
        - Пойдешь с нами, - сказали ей. - Не вздумай дурить и на легкую смерть не надейся!
        2
        На этот раз воскрешение прошло не так как раньше. Да, опять удар в сердце и шоковый полуобморок, но зато рядом красивая девушка в розовых тонах… где-то он ее уже видел!
        Потом, правда, снова все померкло, а теперь голова раскалывается, глаза слезятся. Ничего-ничего, сейчас вернется способность думать, чувствовать не только боль, но и саму жизнь, и станет полегче.
        Серые пятна медленно выстраиваются в некое подобие реального мира. Вадим с трудом ворочает тяжелой головой. Первые впечатления от увиденного - очередной бред: грязная лестница, подоконник, окно, за окном пропасть…
        Вадим проводит ладонью по лицу. Кровь. Много свежей крови.
        Что-то мелькнуло совсем рядом. Он щурится, смотрит в туманную мглу. Невероятно! Там вода. Напротив здания возвышается стена воды! И огромная акула кружит в хищном танце. Вот она медленно разворачивается и бросается прямо на него…
        Вадим инстинктивно отпрянул и свалился на пол.
        Остекленевшие, наполненные ужасом глаза, перекошенный страданием рот, посиневший язык.
        Вадим едва не закричал, вовремя сообразив, что это всего лишь труп. Всего лишь!
        Незнакомый молодой человек. Еще теплый.
        Эта последняя капля вернула Краснова к действительности. Он встал, внимательно осмотрелся. Замусоренная лестничная площадка сама по себе производила гнетущее впечатление, а тут еще мертвец. Что здесь произошло? И какова его роль? Не он ли прикончил этого парня?! Рука сама потянулась за аурометром, но страх поборол любопытство. Иногда лучше не знать! Вадим терпеливо, шаг за шагом погружался в подвалы памяти. Наконец ухватив цепочку событий, он потянул за нее и вспомнил, как сидел в доме старухи и, глядя на инъектор, не представлял, с какой стороны к нему подступиться.
        Черная коробочка тогда казалась сосредоточием зла. Но умирать раньше времени было глупо, и Вадим решил воспользоваться инъектором вслепую. Будь что будет! Он подозревал, что эта штука должна как-то программироваться и создали ее все-таки люди, а потому - есть шанс разобраться. Он внимательно обследовал поверхность загадочного устройства и был вознагражден за усердие.
        Правильно приложенное усилие и коробочка раскрылась, превратившись в миниатюрный компьютер. Пленочный цветной экран, управляющий сенсор, графический интерфейс.
        Через пару часов Вадиму удалось разобраться с основными функциями. Выяснилось, что инъектор и впрямь обеспечивает перемещение в другие информационные потоки. Всего потоков четыре. Из них три доступных и один блокированный, что соответствовало путаному рассказу Хосимото. Блокированный поток, надо думать, и является главным. Три других - копии. Условные названия копий говорили сами за себя: «Вода», «Огонь», «Душа». Резонно было предположить, что в тот момент Вадим находился в потоке «Огонь», а прибыл он туда из потока «Душа». Хотя назвать такое отношение к людям душевным язык не поворачивался.
        Неисследованной оставалась только «Вода». Какой подвох таился в этом названии, можно было лишь догадываться. Скорее всего, не стоило воспринимать его буквально. Плавал Краснов неплохо, да и другого выбора ему не предоставили. Он конечно с удовольствием пошуровал бы в главном потоке, но увы…
        Для каждого потока был дан список помещенных в него наблюдателей. Вадим долго перебирал имена, смотрел фотографии, изучал скупые личные данные. Что он искал? Трудно сказать, возможно, ждал озарения, но интуиция молчала, а полагаться на волю слепого случая не хотелось. И тогда Краснов придумал беспроигрышный ход. Беспроигрышный в плане успокоения душевных терзаний - он отдал предпочтение самой молодой и самой красивой наблюдательнице. Поставил минимальный радиус сближения и отметил, какие из окружавших его предметов тоже должны появиться в другом мире. Была, оказывается, заложена и такая функция. Чудеса, да и только. Но в принципе если речь шла лишь о передаче информации, то почему бы и нет.
        Еще раз проверив отмеченные параметры, Вадим вернул коробочку в исходное состояние и оголил плечо…
        Инъекция!
        И вот он здесь! С окровавленной головой, свежим трупом и водяными горами за окном небоскреба. Впечатляющее соседство!
        А где обещанная симпатичная мордашка?
        Ему вспомнилось розоватое свечение и девушка, лежащая с закрытыми глазами. Привиделось?
        Какой-то отдаленный шум привлек его внимание. Он скинул рюкзак, вытащил из-за пазухи пистолет. Немного модернизированное пулевое оружие было еще в ходу. Лучевикам Краснов не доверял, а «термитов» на Военной Базе не оказалось. И впрямь, к чему они там? Вот и пришлось разжиться именно такими «пушками». Глен была довольна, говорила, что чувствует себя защищенной…
        Сейчас Вадим понимал, что, выстрелив в человека, сразу убьет и себя самого, но ощущение разящей тяжести на ладони все равно придавало уверенности. Опять возникло острое желание глянуть на индикатор аурометра.
        За приоткрытой дверью, ведущей вглубь здания, снова что-то грохнуло. Очень похоже на выстрел. Вадим замер, прислушался. Сначала он ничего не услышал, потом появились голоса и шаги. Уже близко! Слишком близко! Куда бежать? Вверх? Вниз? Засекут!
        Краснов метнулся к окну, схватил рюкзак и, прикрыв им руку с пистолетом, уселся на подоконник. Авось пара трупов никого не заинтересует! Хоть бы пронесло!
        Двери распахнулись. Сквозь смеженные ресницы Вадим разглядел человека в черном одеянии, обтягивавшем его фигуру словно костюм для подводного плавания. За ним вышла девушка. Та самая! И следом, подгоняя наблюдательницу, шагал еще один «аквалангист».
        Они направились вверх по лестнице.
        Вадим перевел дух, но расслабляться не стоило. Кем бы ни были эти люди, в отличие от него они знали, где находятся и что делают.
        Немного выждав, Вадим слез с подоконника и, осторожно ступая, подкрался к дверям, из-за которых появилась эта странная троица. Оттуда больше не доносилось ни звука. Держа оружие наготове, он заглянул внутрь помещения. В центре обширного зала торчало непонятное, зловещее сооружение. Ничего подобного Вадим раньше не видел. Чуть в стороне на полу лежал человек. Его застывшее, перекошенное судорогой лицо свидетельствовало о том, что умирал он так же мучительно, как и парень, валявшийся на лестничной клетке.
        Сомнений почти не было - «черные аквалангисты» захватили девушку и уничтожили ее спутников. Зачем? Вадим не знал ответа. Он вообще ничего не знал об этом мире, однако и здесь на людей охотились, их изощренно убивали, их лишали свободы, на них ставили эксперименты.
        Как разорвать этот порочный круг? Стоит ли пытаться? Или большинство людей и впрямь живет только для того, чтобы мучить себя и себе подобных?
        Вадиму стало жутко. Он почувствовал, что остался один в огромном заброшенном доме, в чужом, окруженном водой городе, на жестокой кровожадной планете.
        Отдаленный протяжный скрежет вывел его из заторможенного состояния.
        Нечего переживать за все человечество! Надо просто делать свое дело! Всем и каждому, не пеняя на других и не рассчитывая на помилование. Время методично уничтожает материю, свертывает пространство, но оно бессильно против информационного ядра Вселенной. Ничто не рассыпается в прах кроме иллюзии, будто миром правит добро. Структурированный хаос - вот основа поступательного развития.
        Вадим обнаружил, что уже бежит вверх по лестнице. Всего два пролета - и он оказался в низенькой чердачной будочке. Железная дверь, ведущая на крышу, была распахнута. Он ступил на склизкую металлическую поверхность, обогнул короб воздуховода и сразу увидел стоящий в отдалении на специальной площадке вертолет. Шикарная машина ярко-желтого цвета так резко выделялась на фоне окружавшей ее серости, что Вадим невольно огляделся по сторонам.
        Тут было на что посмотреть!
        Прямо за спиной в нескольких десятках метров от обрыва крыши нависала исполинская толща черно-зеленой воды…
        Значит - не померещилось!
        Справа внизу простирался город. Он выглядел синюшно-мертвым, словно выброшенный волной утопленник. Темные глазницы окон, безжизненные эстакады дорог, залитые туманом улицы. Однотонное, затянутое сумеречными облаками небо не позволяло определиться со временем суток. Стена воды уходила к горизонту, казалось, она вот-вот стронется с места и безжалостно смоет замершие в предсмертном оцепенении памятники человеческой архитектуры. Совершенно непонятно, что собственно удерживало ее от этого закономерного действа.
        Впрочем, обстановка не располагала к чрезмерному удивлению и вдумчивому анализу физических противоречий. Надо было срочно что-то предпринимать. Один из конвоиров уже забрался в вертолет, а другой настойчиво увещевал замешкавшуюся у люка девушку.
        Их не следовало отпускать. Что, если в этом городе нет больше ни одной живой души?
        Вадим лихорадочно соображал, но ничего путного в голову не приходило.
        И тут хрупкая пленница взяла инициативу на себя. Она ударила мужчину по голени и, легко перемахнув через ограждение, бросилась бежать вдоль самой кромки крыши. Началась погоня. Полученная фора быстро сошла на «нет». Но когда преследователь уже изготовился схватить беглянку, та изящно увернулась и пнула его ниже пояса. Он взвыл, потерял равновесие и исчез из виду. Только его душераздирающий вопль еще несколько секунд висел в воздухе. Сколько там нужно времени, чтобы пролететь полсотни этажей?
        Девушка устремилась обратно к открытому чердачному ходу, прямо туда, где за трубой воздуховода таился Вадим. А ей наперерез, выпрыгнув из кабины вертолета, мчался второй «аквалангист». По всему выходило, что железной двери они достигнут почти одновременно.
        Вадим изготовился к схватке, и как только девушка проскочила мимо - выставил ногу. Преследователь растянулся во весь рост. Краснов прыгнул ему на спину и попытался заломить руку, но противник был явно сильнее.
        - Не дергайся! - рявкнул Вадим, приставив дуло пистолета к виску лежавшего.
        - Отпусти! - свирепо просипел тот.
        И в этот момент нежные девичьи пальчики скользнули по руке Вадима, обхватили ладонь, в которой был зажат пистолет, и один из них, проникнув под защитную скобу, надавил на спуск.
        Прогремевший выстрел разнес врагу голову.
        У Вадима оборвалось сердце. Фактически он только что убил человека! Ведь эта сучка прижала кнопку его пальцем!
        Она отпрянула и теперь стояла возле двери, готовая юркнуть туда, если неожиданный спаситель сам вдруг попытается напасть.
        Сидя на трупе, Вадим подрагивающей рукой достал аурометр, посмотрел на индикатор…
        Все! Конец! Так и есть, вместо цифр - прочерк!
        Наверное, остались последние доли секунды!
        Он зажмурился и почувствовал, как неведомая сила выворачивает ему внутренности…
        3
        Многие миллиарды кубометров холодного мертвого пространства разделяют крошечные островки жизни. Космос велик. Велик во всех смыслах. Велик, как и его Создатель.
        Казалось бы, все в нем изначально продумано до мелочей. Гигантские расстояния между обитаемыми мирами не воля случая и не злой умысел, а реальная мера предосторожности, защитная функция единого космического организма. Только развившись до определенного уровня мыслящие существа обретают способность выползти из своей колыбели и сделать шаг навстречу друг другу. Видимо, предполагалось, что к этому моменту они уже станут обладателями устойчивой психики и глубокого видового самосознания.
        Может быть, где-то во Вселенной такая закономерность и прослеживается, но человечество на практике опровергло подобные суждения, достигнув значительного технического прогресса, и в то же время умудрившись остаться сообществом придурковатых младенцев. А как иначе объяснить те бесконечные, примитивные грабли, которые оно добросовестно передает из поколения в поколение? И не менее добросовестно на них пляшет…
        Циклопическое сооружение, вместившее бесчисленное количество идей, новейших технологий и передовых разработок, с виду напоминало хаотическое нагромождение никому не нужного хлама. Здоровенный диск центрального резонатора, обвешанный какими-то шариками, колбочками и закорючками, пылал в отраженных солнечных лучах. На фоне черной космической бездны Орбитальная Станция Системы Трансляции (ОССТ) выглядела обезумевшей елочной игрушкой, сорвавшейся с ветки в свой последний полет.
        Обслуживающий персонал и немногочисленные счастливчики, умудрившиеся добраться до нее своим ходом, очень надеялись, что так оно и будет. Никто не хотел здесь оставаться, а значит - Станции суждено умереть. Люди же томились в предвкушении долгожданного спасения.
        Впервые за три года, прошедшие с момента Катастрофы, к Солнечной системе приближалась волна Трансляции, которая должна была соединить ее с другим полностью обжитым землянами Миром. Наконец-то появилась возможность вырваться из этого орбитального склепа и навсегда покинуть ставшую ни на что не годной Родину гомо сапиенс.
        Было очень больно смотреть в иллюминаторы на затянутую облаками планету под названием Земля. Какая к черту Земля? Жалкие вереницы торчащих из воды горных пиков и огромные зловещие колодцы, похоронившие на своем дне тысячи крупных городов. Казалось, что от этого шарика теперь так и веет смертью. Ведь если вдуматься… впрочем, лучше не думать об этом!
        Учитывая все тонкости предстоящего массового переселения, возникало множество организационных и технических проблем. Обстановка на Станции складывалась крайне нервозная. Народ был на пределе. Любая заминка или малейший намек на злоупотребления со стороны администрации могли привести к тяжелым последствиям. Разъяренная толпа в условиях замкнутого техногенного пространства была крайне опасна и подлежала немедленной ликвидации.
        Военно-космический флот землян, оставшись без энергетической и материальной поддержки, а главное без единого руководства, быстро деградировал и извел сам себя в борьбе за ресурсы, мощнейшими из которых были, несомненно, ОССТ. В итоге из пятнадцати Станций чудом уцелели всего три. Остальные были либо вообще уничтожены, либо повреждены и разграблены. Детонатором к военному конфликту послужило заявление правительства марсианской колонии. Оно, недолго думая, сразу после Катастрофы предъявило свои права на все сохранившееся в космосе имущество Земной Федерации. Многим это не понравилось…
        В кабинете начальника Станции пахло морской свежестью. Растянувшаяся вдоль стены голограмма штормового прибоя вполне соответствовала настроению собравшихся. Помимо самого начальника на закрытом совещании присутствовали два его заместителя и главный энергетик Транслятора. Обсуждался единственный вопрос: как выжить самим, переправить максимальное количество людей и избежать бойни среди тех, кому не суждено на этот раз отправиться в новую жизнь.
        То, что энергии в обрез, было ясно с самого начала, но теперь к ОССТ приближались еще два транспортника с Марса. Они шли с явным перегрузом и требовали обязательно принять их, угрожая, в противном случае, таранить пластины нагнетателей, вынесенные на периферию конструкции.
        - Один корабль придется уничтожить, - мрачно сказал первый зам.
        - Ты его лично расстреляешь? - поинтересовался начальник.
        - Если они подойдут к нашим нагнетателям, то - да.
        - Не подойдут, - пренебрежительно скривился энергетик. - Блефуют ребята.
        - А чего им терять?
        - Жизнь!
        - Это не жизнь! Это агония. Через несколько лет марсианская колония все равно загнется.
        - Всяко лучше, чем сгореть заживо прямо сейчас.
        - Не уверен.
        - Надо оставить им надежду, - задумчиво предложил второй зам. - Пусть стыкуются, но на борт ни-ни. Только маленькими группками по мере Трансляции. Очередность - не наша проблема. Переправим сколько сможем…
        - Ограничить доступ с помощью шлюзов, - поддержал его энергетик. - Обычная практика. Не думаю, что они заподозрят подвох. Главное - даже не намекать на реальное положение вещей.
        - По-вашему выходит, что к нам летит толпа идиотов, - сказал начальник.
        - Нет, но в данной ситуации им придется согласиться на наши условия.
        - А как же женщины и дети?
        - А вот это уже их забота. Сам же говоришь - не идиоты, должны понимать, что к чему.
        - То есть мы делаем вид, что все в порядке, а колонисты делают вид, что нам поверили и все довольны. Потом Транслятор накрывается, и те, кому не повезло, мирно улетают обратно?..
        - Ну да.
        - Угу, - хмыкнул первый зам. - Вам бы комиксы для малолеток сочинять. Даже они оборжались бы от такой наивности.
        - Почему? - оскорбился энергетик.
        - А ты поставь себя на место этих бедолаг! И прикинь свои действия.
        В образовавшейся паузе мерно ухали набегающие на каменистый берег мутные серые волны. Неактуальный по нынешним временам пейзаж, но начальник любил море. В конце концов, оно ни в чем не виновато. А кто виноват? Ходило много разных теорий, начиная от пресловутого глобального потепления до злого умысла. Но ни одна из них не могла объяснить природу возникновения колодцев. Трудно было представить, что какая-то сила пыталась таким образом кого-то спасти. Убивать надо таких «спасателей»!
        - Ну да, - нехотя согласился энергетик, - пожалуй…
        - Не пожалуют они нас, ох не пожалуют! Им-то терять нечего. А торчащий возле стыковочного узла, подготовленный к взрыву транспортник - весомый аргумент!
        - Что ты предлагаешь? - спросил начальник. - Только про расстрел кораблей с дальней дистанции - забудь.
        - Добрый ты… - насупился первый зам. - Говорят, таких человеколюбивых внизу сжирали первыми…
        - Можно без гнусных замечаний?
        - Можно. Кому-то действительно с закрытыми глазами легче живется… но я им не завидую. Лишь борьба, лишь ощущение несправедливости делают жизнь острой, эмоциональной. Все остальное - тупая жвачка.
        - Ты мне тут лекцию по психологии читать будешь? Острых ощущений захотелось?
        - Ладно, проехали… Мы имеем два транспортника, каждый на тысячу посадочных мест. Судя по телеметрии, в них набилось как минимум по полторы тысячи человек. Итого - три тысячи. Принять их - значит подписать себе приговор. Не принять - удавиться в муках совести… - в его голосе прозвучал сарказм. - Я предлагаю компромисс. Вышлем навстречу спасательный бот. Максимальная грузоподъемность - триста человек. Все! Пусть сами выбирают счастливчиков. Остальные должны повернуть обратно. Иначе сожжем!
        - Десять процентов, - констатировал второй зам. - Но мы же способны потянуть гораздо больше!
        - Да? - удивился первый зам. - А оборудование? Повторных Трансляций не будет! Или ты хочешь отправиться в новую жизнь с голой задницей?
        - Если сравнивать с количеством выживших на Земле, - почесав затылок, произнес энергетик, - то получается совсем неплохой процент…
        - К следующей волне в накопителях опять будет достаточно энергии, - сказал начальник.
        - Еще через пять лет, - напомнил первый зам.
        - Ничего, перебьемся.
        - Конечно! Только к тому времени Станцию либо уничтожат, либо захватят «плохие ребята». Я бы посоветовал в следующий раз Транслятор на планете вообще не включать. Неизвестно, что из него полезет!
        Мелодичный сигнал вызова с Центрального Поста прервал бурную дискуссию.
        - Слушаю, - раздраженно откликнулся начальник.
        - На границе ближнего радиуса обнаружен грузовой корабль, - скороговоркой доложил оператор. - Контакт установлен. Они запросили шифрованный канал.
        - Ближний радиус! - взвился начальник. - Как они там оказались?
        - Выясняем, - коротко бросил оператор.
        - Проспали? Ближний радиус! Расчетное время подлета?
        - Три часа.
        - Мать вашу! Боевая готовность! Связь. Немедленно. Сюда.
        Начальник пересел к терминалу. На экране возникло испуганное лицо оператора. Совсем молодой парень. Чего он так перепугался? Подумаешь, мирный грузовичок проворонил. Правда в нынешней ситуации подобная ошибка могла стоить жизни.
        - Что смотришь? Информацию давай! - рявкнул на него начальник.
        - Они заблокировали автоматическое сканирование.
        - Еще бы! Канал готов?
        - Да! Код зафиксирован. Стабильность - пятнадцать минут.
        - Ну, включай! Включай уже!
        Лицо оператора исчезло, а на его месте возникла добродушная бородатая физиономия.
        - Здорово! Я командир грузовика. У меня для вас деловое предложение.
        - Как вы оказались в нашем секторе?
        - Это не важно. Но мы очень хотим убраться отсюда.
        - У меня на подлете два транспорта с гражданским населением. С какой стати я должен отдать предпочтение вам?
        - Я везу активные элементы питания, универсальные пищеблоки, перерабатывающие любую органику, и еще кое-какую мелочевку… Думаю, она вас тоже заинтересует. В развивающейся колонии все это будет дорого стоить. Как вы считаете? А кредитки земных банков с вашим там появлением мгновенно обесценятся…
        - Вы сможете подтвердить наличие груза?
        - Конечно! Стандартная процедура.
        - Сколько с вами людей.
        - Всего-то пятьдесят человек. Вахтовики с Геры.
        Начальник замешкался, но скорее для создания видимости тяжелой эмоциональной борьбы. На самом деле он мгновенно принял решение. Что ж, колонистам с Марса не повезло! Для будущей колыбели человечества сейчас и впрямь были гораздо важнее технические ресурсы, нежели лишние рты.
        Начальник повеселел. Он нашел себе оправдание и обеспечил хороший старт в новую жизнь. Удачный поворот в судьбе. Его уже не интересовало, откуда взялся этот корабль. В сложившейся ситуации ему даже в голову не могло прийти, что у экипажа грузовика совсем иные задачи и путешествие к далекой гостеприимной планете среди них вовсе не значится…
        4
        Несколько мучительных спазмов, и его вывернуло наизнанку. Сознание немного прояснилось. Вадим понял, что все еще жив, а липкая кровь опять заливает глаза.
        Он лежал на боку рядом с трупом. Влажный металл крыши приятно холодил щеку. Стена воды никуда не исчезла, и за ней угадывалось какое-то призрачное движение. Вадим силился разглядеть, кто там плещется, но не мог сфокусировать взгляд.
        Зажатый в побелевшем кулаке пистолет упирался дулом в плечо уже поверженного противника. Мутное небо дышало предгрозовой свежестью, в пелене серых облаков кружила одинокая птица.
        - Эй, - позвал мягкий голосок. - Ты как?
        «Я бы тоже хотел знать - как? - вяло подумал Вадим. - А так же: почему? зачем? и кто?»
        Он приподнялся на локте, нашарил ладонью выпавший аурометр и, щурясь, долго вглядывался в индикатор. Нет, ему не померещилось со страху - прочерк был на своем месте.
        - Откуда у тебя это? - спросили из-за спины.
        Вадим сел и, стараясь не смотреть на размазанные по крыше мозги, отбросил сделавшуюся бесполезной металлическую трубочку. Тихонько звякнув, она укатилась в водосток. Легче не стало.
        - Извини, что так получилось, - сказала девушка. Она по-прежнему стояла возле двери и была готова в любую секунду исчезнуть за ней.
        Вадим обернулся и искоса оглядел новую знакомую.
        На ее лице не было раскаяния, скорее - досада. Хрупкое создание.
        - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - вздохнул он, пряча оружие.
        Девушка чуть осмелела.
        - Тебя надо перевязать.
        - Неплохо бы, - согласился Вадим, вытирая лоб рукавом.
        - Подожди, я сейчас! - она сорвалась с места и стремительно побежала к вертолету.
        - Э-э, - прокряхтел он, отчетливо представив, как дрогнут сейчас лопасти и летающая машина, ехидно вильнув хвостом, растворится в поднебесье.
        Краснов с трудом поднялся. Сделал шаг, другой, голова закружилась. Он прильнул к покатому боку воздуховода, пытаясь побороть нахлынувшую слабость.
        Между тем девушка запрыгнула в кабину.
        Ну чего она там копается?
        Вадим вообразил, как будет медленно брести вниз по пыльной загаженной лестнице, этаж за этажом, и ему вновь сделалось дурно.
        А когда пелена рассеялась - он обнаружил, что девушка уже вернулась. Она отвела его в сторонку подальше от изуродованного трупа и, усадив на какой-то прямоугольный выступ, открыла блестящий металлический чемоданчик. Помимо чемоданчика при ней был еще большой цилиндрический тюк с широкими кожаными лямками.
        В чемоданчике оказалось много полезных вещей. Вадима умыли, обработали голову чем-то щиплющимся и туго забинтовали. При этом он так болезненно морщился, что заработал утешительный поцелуй в переносицу.
        - Спасибо, ты спас мне жизнь, - немного смутившись, прошептала она. - Давай знакомиться? Меня зовут Инга.
        - Вадим Краснов, - официальным тоном представился он.
        - Русский?!
        - Да.
        - О! Приятно встретить соотечественника! Тем более здесь…
        - А «здесь» это где? - спросил Вадим, перейдя на родной язык.
        - Ну-у, - Инга замешкалась, словно забыла русскую речь. - Далеко от дома…
        - Сильно далеко?
        Она как-то странно на него посмотрела и вкрадчиво осведомилась:
        - Разве ты не наблюдатель?
        - Что, похож?
        - Не очень…
        - Это плохо?
        - Смотря для кого, - вздохнула Инга.
        - И все-таки, где мы находимся? - поинтересовался Вадим.
        - Точно не знаю. Где-то в центральной Европе.
        - И что же вы на этот раз сделали с Европой? - он кивнул на водяную стену.
        - С чего ты взял? - удивленно возмутилась Инга и, нахмурившись, продолжила мысль: - Погоди, если ты не наблюдатель, то откуда у тебя аурометр?
        Вадим мрачно усмехнулся.
        - У меня еще вот что есть, - он вытащил из кармана инъектор. - Узнаешь волшебную коробочку?
        - Понятно… - отстраняясь, процедила она. - Как же вы нас достали!
        - О! - изумился Вадим. - Мы достали?
        Послышался отдаленный гул. Инга окинула небо тревожным взглядом. Вадим тоже поднял глаза, покрутил головой, но из-за низкой облачности ничего видно не было.
        - Надо уходить, - сказала Инга и грозно предупредила: - Не пытайся мне помешать!
        - Ты меня с кем-то путаешь, - заверил ее Вадим. - Мне самому нужна твоя помощь.
        Девушка прищурилась.
        - Скольких наблюдателей ты уничтожил?
        - Ни одного.
        - Ладно, потом разберемся, все-таки я тебе кое-чем обязана, пошли, - она подхватила чемоданчик.
        Вадим крякнул, взвалив себе на плечо принесенный ею тюк. Он оказался неприятно тяжел, но мягок.
        - Походный самовар?
        - Вроде того.
        Спустившись по крутой металлической лестнице, Вадим оглянулся. Инга потянула чердачную дверь, та с противным скрежетом встала на место. В руках у девушки что-то сверкнуло. Компактный лучевик, отведя взгляд, догадался Вадим. Эта бестия забрала из вертолета не только медикаменты и предметы первой необходимости.
        Лучевик, конечно, не сварочный аппарат, и заварить дверь намертво не получится, но сделать так, чтобы она сдалась под натиском посторонних, лишь произведя очень много шума, ему было вполне по силам.
        Двумя пролетами ниже по-прежнему валялся труп молодого мужчины. Инга на секунду задержалась около него. На ее лице промелькнуло скорбное выражение. Она была явно раздосадована, но не слишком.
        В помещении, где стоял загадочный аппарат, тоже ничего не изменилось - еще один мертвец с выпученными глазами и покрытые многолетним слоем пыли останки прошлой жизни. Судя по всему когда-то здесь проводили небольшие корпоративные совещания. Два ряда дорогих кожаных кресел, массивный овальный стол, большой настенный экран в изящном декоративном обрамлении, - все это выглядело сейчас одинаково бесцветным и совсем ненастоящим. Казалось, тронь любой предмет, и он рассыплется в прах.
        Инга остановилась возле опутанного проводами стеклянного шара и тяжело задумалась. Вадим не лез с расспросами, хотя пока есть время неплохо было бы разобраться, кто и за какие грехи его помиловал, а также уточнить особенности бытия в этом странном мире. Но теперь, после нежданного спасения, ему больше ничего не хотелось. Он оставил на верную смерть Николь, не уберег Глен, удостоверился в порочности всех благих начинаний и собственном бессилии. Напрасно. Все напрасно!
        Вадим подошел к широченному окну. Панорама мертвого города производила гнетущее впечатление. Утыканный небоскребами деловой центр плавно перетекал в низкорослые жилые кварталы. Печать запустения лежала на всем, и даже кое-где проклюнувшая туман ярко-зеленая растительность обширных парков не радовала глаз. Ближе к горизонту серая пелена расступилась, открыв нечто похожее на извилистую трещину, прихотливо расколовшую каменную корку городских магистралей. Краснов вгляделся и понял, что это зажатое гранитными берегами русло высохшей реки. Удивительное соседство - многометровая стена воды по одну сторону и лишенная смысла набережная - по другую.
        Почувствовав за спиной движение, Вадим оглянулся. Инга уселась в ближайшее к «аквариуму» кресло, вытянула ноги и закрыла глаза.
        - Разве мы не идем вниз? - удивился он.
        - Нет.
        - Но… здесь же опасно…
        - Внизу еще опаснее…
        Вадим снял с плеча тюк, положил его на стол и тоже присел на краешек мягкого украшенного ажурными подлокотниками кресла. В воздух поднялось облачко пыли. Невесомые частицы медленно опадали, как бы символизируя бренность всего сущего. Зловещая тишина сочилась в уши, заполняя рассудок неконтролируемыми животными страхами.
        Минут через пять Краснов не выдержал.
        - Мы чего-то ждем? - негромко поинтересовался он.
        - Да, - не открывая глаз, вяло откликнулась Инга.
        - А вдруг здесь появятся те, кто охотится за тобой?
        - Значит - не судьба…
        - Что «не судьба»?
        Она повернула к нему голову и, прищурившись, простодушно ответила:
        - Спасти Мир.
        С трудом проглотив застрявший в горле комок, Вадим спросил:
        - Который из трех?
        - Ты неплохо осведомлен, - констатировала Инга. - Но ты не из наших. Кто же ты тогда? Самодеятельный любитель приключений? Или агент какой-нибудь местной спецслужбы? Нет, на агента ты не тянешь…
        - Да, - согласился он, - службист давно вытряс бы из тебя все, что ему нужно.
        - Ой не знаю, не знаю, - протянула она. - Это смотря, что тебе нужно?
        Вадим поймал ироничный взгляд и, копируя ее же интонацию, повторил:
        - Спасти Мир.
        - Какое приятное совпадение! - с сарказмом воскликнула девушка.
        - Не понимаю, чему ты радуешься?
        - Это нервное… не обращай внимания.
        - М-м… ну тогда, может быть, все-таки поговорим по-человечески?
        - Говори. Разве я против?
        - Я объясню, как сюда попал, а ты потом ответишь на мои вопросы. Идет?
        - Ну-у… если нам не помешают…
        - Я буду краток, - Вадим решил не рассказывать про свои злоключения на Теллуре и вообще ограничиться минимумом подробностей. - Там, где я жил раньше, однажды появились черные пирамиды… - Инга никак не отреагировала на это известие, и он продолжил: - «Осчастливленное» человечество начало приспосабливаться к новым условиям выживания. Те, кому уже был вынесен приговор, спешно покидали Землю либо отправлялись в мир иной. Случилось так, что срок, отпущенный мне неизвестными «доброжелателями», оказался слишком мал. И тогда другой «добрый человек» переправил меня в выжженную радиацией пустыню. Не спрашивай: зачем он это сделал? На сей счет я могу лишь строить догадки. Сомневаюсь, что он хотел меня спасти, ведь аурометр по-прежнему вел обратный отсчет. Но мне опять повезло, если это можно назвать везением… Я выручил из беды одного японца, правда, потом он все равно умер, но до того успел рассказать много интересного. Теперь я знаю про параллельные информационные потоки и созданные на их основе три экспериментальных мира…
        - Ты жестокий человек.
        - Я?! - искренне удивился Вадим.
        - Наблюдатель не станет по своей воле говорить о подобных вещах.
        - Его вынудили обстоятельства… он хотел выжить… но просчитался. Невозможно предвидеть все.
        - К сожалению… - печально произнесла Инга.
        - Тебе виднее, - Вадим на секунду задумался. - Программировать инъектор мне пришлось самостоятельно. Затея удалась на все сто: я попал в третий созданный вами мир и почему-то не был раздавлен за чужие грехи. Но что-то мне совсем не радостно…
        - А нечему радоваться, - призналась Инга. - Все так запуталось…
        - И что теперь делать?
        - Ждать…
        - Это я уже слышал, - пробурчал Вадим.
        - Кстати, а как ты выбирал объект для контакта? - подозрительно осведомилась Инга. - Из каких соображений им стала именно я?
        - Ну-у, - смутился Вадим. - Случайно…
        - Случайно?
        - Конечно. Какие тут могут быть еще соображения?
        - Удивительно! Получается - ты у нас везунчик.
        - Сомневаюсь.
        - Зря! Ты какой радиус сближения выбрал?
        - Минимальный. А что?
        - Ты мог меня убить… минимальный радиус ставится только в крайнем случае.
        - Так у меня и был крайний случай!
        - И что же ты увидел, когда очнулся?
        - Окно, стена воды, акула…
        - Странно, - хмыкнула Инга.
        - Вернее… сначала мне показалось, что я увидел тебя, - неуверенно заметил Вадим. - В каком-то розоватом свечении…
        - А-а… - нахмурилась Инга и сурово добавила: - Тогда понятно.
        - Что я опять натворил?
        - Ты имел один шанс из миллиона и остался жив.
        - Объясни! - взмолился Вадим.
        - Этот аппарат, - она указала на «аквариум», - корректирует параметры индивидуального информационного поля человека. Когда он был включен, тебя угораздило попасть в его активную зону. Структурный ограничитель, наведенный на твою психоматрицу, разрушился, и тебе больше не грозит самоликвидация. Сколько времени оставалось в запасе?
        - Тринадцать дней или чуть меньше.
        - Надо же!
        - Чудом уцелел?
        - Конечно.
        - А ты что там делала? Тоже ауру лечила?
        - Лечила-лечила, да не вылечила…
        - Почему?
        - Все! Пресс-конференция окончена, - посуровела Инга.
        - Нет! Постой. Это что же получается? Кто же мне тогда едва череп не раскроил? Твои дружки что ли? - Вадим кивнул на валявшийся у выхода труп.
        - Они думали, что ты враг…
        - А где на мне написано, что я враг? Чем я похож на врага?
        - Ты появился не вовремя, и они сделали такой вывод… - Инга говорила все тише и тише. Казалось, беседа настолько утомила ее, что через пару слов она сама бесформенным студнем распластается на полу.
        - Хорошенький вывод, - не унимался Вадим. - Хоть бы спросили мое мнение!
        - Им нельзя было рисковать, - прошептала Инга.
        - Да! Конечно. Лучше сразу убивать каждого встречного, лишь бы не рисковать. Вдруг он вынашивает относительно вас какие-то коварные планы.
        Инга не ответила и вновь смежила веки.
        - То есть мне теперь ничто не угрожает? - никак не мог поверить Вадим.
        - Не совсем… - едва слышно произнесла она. - Ты освободился от одной проблемы, но нашел другую…
        - Какую же?
        - Ты выбрал не слишком подходящую компанию…
        - Я это заметил…
        - Где-то допущена ошибка, и есть люди, которые охотятся за мной… вопрос в том, кто найдет нас раньше, друзья или враги… сами мы здесь не выживем…
        Сказав эти слова, Инга уронила голову на грудь.
        - Эй, - насторожился Вадим. - Ты чего?
        Он вскочил, схватил девушку за руку. Впопыхах долго не мог нащупать пульс, уловить дыхание, ну не умерла же она, в самом деле! Наверное, обморок? Перенервничала?
        Тоненькая жилка на шее мерно пульсировала. Вадим немного успокоился, но руку ее не отпустил, словно надеялся, будто сможет таким образом удержать в этом прелестном теле то, что раньше называлось душой.
        Едва он собрался с мыслями и попробовал оценить обстановку, как донесшийся из прохода отдаленный грохот звонким металлическим эхом резанул по нервам. Природа внезапного шума была ясна до ужаса - кто-то наглый и сильный одним ударом выбил чердачную дверь…
        5
        Тяжелые неторопливые шаги не могли принадлежать человеку. В подобной ситуации люди так не ходят. То, что спускалось сейчас по лестнице, ни от кого не таилось и ничего не боялось.
        Справившись с секундным оцепенением, Вадим бросился к дверям. Бежать! Пока еще не поздно, бежать без оглядки. Но куда? Вспомнились слова Инги: «Самим здесь не выжить». Он обернулся, посмотрел на беспомощное тело девушки. Возможно, она все это заслужила, и тем не менее, жаль было оставлять ее в таком состоянии. Кто же сейчас объявится за дверью? Друг или враг? Хотя не исключено, что ее друг может оказаться для него смертельным врагом.
        Еще недавно готовый к самому худшему, почти смирившийся со своей участью, Вадим неожиданно осознал, что вновь отчаянно хочет жить. По-прежнему не представляя «где?», «как?» и «зачем?», теперь он пребывал в твердой уверенности, что «так надо!».
        Появилась наивная мысль - тихонько отсидеться. Вдруг не заметят, пройдут мимо, и очнувшаяся Инга наконец объяснит, что к чему. Впрочем - нет, не пройдут! Много следов указывало именно на эту дверь - очередной труп, капли крови, истоптанная пыль. Не пройдут!
        Момент для бегства был упущен. Увесистая поступь слышалась уже совсем рядом. Вадим отошел вглубь помещения, убрал за пояс оружие. Он чувствовал, что это не тот случай, когда проблему проще решить парой прицельных выстрелов.
        Мощный удар едва не вынес дверь. Она резко распахнулась и застряла, словно в знак протеста. Взвизгнули заклинившие демпферы. В открывшемся проеме возник странный силуэт. Против света трудно было разглядеть детали. Вроде человек и в то же время какой-то раздувшийся монстр.
        Вадим, стоя возле окна, представлял собой отличную мишень. В это мгновение решалось практически все. Выстрелит или нет?
        «Монстр» не выстрелил, он сделал несколько шагов вперед и остановился. За ним в помещение вошел второй точно такой же субъект, и Краснов смог хорошенько их рассмотреть. Все-таки это были люди, но облаченные в спецкостюмы высшей защиты. Теперь понятно, почему они вели себя столь наглым образом. Композитная броня выдерживала прямое попадание из лучевика, а мышечный экзоскелет придавал не только тяжесть походке, но и наделял своего хозяина повышенной силой и выносливостью.
        Лица вошедших скрывали опущенные забрала касок. В руках они держали всего лишь парализаторы. Это вселяло надежду - для безапелляционной зачистки территории парализатор слишком гуманное оружие.
        Краснов терпеливо ждал приговора.
        Один из бойцов пнул лежавший на полу труп и отбросил в сторону вывалившийся из его руки пистолет; другой обошел вокруг «аквариума», больно ударив кулаком под ребра, разоружил Вадима, склонился над Ингой и забрал ее лучевик.
        Только после этого они сдвинули за спину каски, и Вадим увидел их хмурые озабоченные физиономии. Ему очень хотелось понять, что у них на уме, а потому он придирчиво оценил каждого.
        На вид им было лет по тридцать или около того. Первый был смугл, коротко стрижен и имел небольшой подковообразный шрам, разорвавший правую бровь на три равные части, отчего она навсегда застыла удивленно-приподнятой, будто повреждение и впрямь настигло ее в момент чрезвычайного изумления. В результате правая половина его лица жила как бы в постоянном разладе со склонной к пессимизму левой. В другой ситуации это выглядело бы забавно. Крупный плоский нос и мясистые губы выдавали в нем присутствие африканской крови, но скрывали любые проявления чувств. Такие лица, как правило, больше похожи на маски, временно снятые со стены и готовые вернуться на свое место по первому требованию хозяина.
        Второй боец, напротив, отличался аристократической наружностью. Длинные пепельные волосы, тонкий нос, умный, подвижный взгляд. Но и в этом случае понять, что у него за душой, было решительно невозможно.
        Эти парни вели себя так, словно лишь выполняли трудную, поднадоевшую работу, а на все остальное им было абсолютно наплевать. Как говорится: ничего личного.
        - Бабу не поделили? - уставившись на Вадима, поинтересовался «смуглый». У него был низкий, чуть хрипловатый, лишенный интонаций голос. Пожалуй, в его устах даже объяснение в любви прозвучало бы как угроза.
        Вадим пожал плечами.
        - Хочешь сказать, что не ты их уложил?
        - Не я, - выдавил Краснов.
        - А кто? Она?
        - Нет. Они сами…
        - Сами? Интересно. А головой ты тоже сам стукнулся?
        - Не помню, - искренне признался Вадим.
        - Знакомая песня, - осклабился «смуглый». - Будем лечить…
        Вадима совсем не прельщала перспектива стать пациентом подобного «доктора».
        - Я действительно ничего не помню, - твердо сказал он.
        - Допустим, - вмешался «аристократ», - ну, а код управления вертолетом ты помнишь?
        - Я не пилот.
        - Угу! Как же в таком случае ты собирался убраться отсюда?
        Вадим медлил с ответом. Вздумай он сейчас что-то объяснять, и разговор вообще потеряет всякий смысл. Надо или рассказывать все с самого начала, или помалкивать до тех пор, пока его не представят более подходящей аудитории. Любое неосторожное слово могло привести к непредсказуемым последствиям.
        - Никак, - обреченно произнес он.
        Бойцы многозначительно переглянулись. Вадим сделал вид, что ничего не заметил.
        - Пойдешь с нами, - распорядился «смуглый». - И без глупостей!
        Вадим послушно кивнул.
        - Что с бабой?
        - Не знаю.
        - Тоже забыл?
        - Нет. Она только что потеряла сознание.
        - Нас испугалась, - ухмыльнулся «аристократ».
        - Это она зря, - пошутил «смуглый», - мы добрые… когда сытые…
        - Пусть пока здесь поваляется, - сказал «аристократ». - Потом спустим как-нибудь. Прицепи-ка ее браслетами к этой хреновине. - Он указал на металлическое обрамление «аквариума».
        «Смуглый» вытащил пластиковую ленту наручников.
        - Как это «потом»? - возмутился Вадим. - Вдруг ей нужна медицинская помощь! Да и мало ли что тут может произойти.
        - Например?
        - Ну-у… - опешил он, - да все что угодно! Заявится кто-нибудь…
        - Это сороковой этаж, - наставительно пояснил «аристократ». - Никому не придет в голову переться сюда пешком.
        - Наверняка есть лифт… - не подумав, брякнул Вадим. - Или еще вертолет найдется…
        Бойцы опять переглянулись.
        - Лифт есть, - прищурился «смуглый». - Электричества нет. Если ты не помнишь, то сообщаю, что с энергией у нас большие проблемы… Поэтому и аккумуляторы костюмов надо экономить. Самим бы дойти… А насчет вертолета не беспокойся - не найдется!
        - Я сам ее понесу, - сдался Краснов.
        - Ты уверен?
        - Да.
        - Если свалишься без сил - потащим волоком…
        - Не свалюсь.
        - Ну-ну…
        Вадим не собирался оставлять без присмотра свой единственный источник информации. О человеческой стороне вопроса он в данный момент не думал. Его больше настораживало то, что друзья, на которых так надеялась Инга, видимо все-таки опоздали…
        Первые десять этажей с девушкой на руках он прошагал довольно бодро. Спускаться, конечно, гораздо легче, чем подниматься, но и это занятие, как выяснилось, способно довести до полного физического изнеможения. Руки немели с каждым шагом, спина ныла, в коленях появилась мелкая противная дрожь. Плохо, что его ноша не могла держаться сама, напротив, она постоянно норовила выскользнуть или увлечь в опасное падение.
        Свернуть себе шею на грязной лестнице черного хода было бы очень обидно.
        Тяжело дыша и периодически смахивая заливающий глаза пот, Вадим медленно преодолевал ступеньку за ступенькой. Конвоиры шли следом, но не торопили. И на том спасибо. Он не мог видеть их лица, но ему казалось, что они ехидно ухмыляются и что весь этот спектакль был затеян специально для того, чтобы поиздеваться над ним. Обычному человеку свойственно переоценивать свою значимость, такой своеобразный защитный рефлекс.
        Вадим перестал считать пролеты. Он как заведенный шел вниз, тупо глядя под ноги и выбросив из головы все, что могло отвлечь его от этого «увлекательного» занятия.
        Поэтому когда лестница кончилась, он даже не поверил. Затхлый воздух уступил место сомнительным ароматам свежей плесени. Потянуло влажной прохладой. Длинными мрачными коридорами здание словно цеплялось за пытающихся вырваться из его плена людей. Но они уверенно шли к цели, и стены расступились.
        На улице оказалось гораздо светлее. Туман почти рассеялся, а может, это с высоты небоскреба он выглядел слишком густым.
        - Далеко идти? - пытаясь восстановить дыхание, прохрипел Вадим.
        - Нет, - ответили ему. - Пару кварталов.
        Вадим не расслышал - в ушах громко стучала кровь.
        Теперь шествие возглавил «смуглый». Его спина маячила метрах в трех впереди Вадима. Он старался не отставать и, несмотря на изнеможение, успевал поглядывать по сторонам. Улица была грязна. Периодически возникали черные остовы сгоревших автомашин. На нижних этажах многих зданий были выбиты стекла. Зияли огромными провалами пустые витрины разграбленных магазинов. Некоторые дома выглядели так, словно по ним стреляли из пушек, фасады других обезобразили потеки ржавчины и размокшей штукатурки. Под ногами то хрустела каменная крошка, то булькала вода мелких, но обширных луж.
        Бесцветная картина всеобщего запустения смотрелась удручающе. Вадима в очередной раз посетили смутные, нехорошие мысли. Этим людям уже никак не помочь, думал он, какая разница, что там произойдет через миллиарды лет, станет мир лучше или хуже. Существует реальная жизнь конкретного человека в определенное время, и оттого, что в следующей реинкарнации Вселенной этот же человек вдруг заживет счастливо, его предыдущему воплощению легче не станет. Да и вообще это будет уже совсем другая, сформированная в иных условиях личность…
        Усталость брала свое - мысли путались, ноги заплетались, желание бороться таяло, оголяя мусорные залежи накопившегося в душе цинизма.
        - Стой! - крикнули Вадиму в самое ухо. Он замер, перехватил едва не выскользнувшее из потерявших чувствительность рук тело девушки.
        Они остановились возле невысокого административного здания. Темные деревянные двери, наспех обитые металлическими листами, медленно расползлись в стороны.
        Внутри горел свет. Опять лестница… хорошо, что вниз…
        В подвале было душновато, зато не так влажно. Унылый однообразный коридор привел его в маленькую комнатку. В ней располагалась узкая металлическая кровать и несколько стульев. Вадим опустил Ингу на желтый синтетический матрац, а сам упал на стул. Толстая решетка преградила выход. Зеленые крашенные стены и куцая лампочка под потолком завершали интерьер. Конвоиры удалились.
        «Как-то скромненько для тюремной камеры, - подумал Вадим. - Даже естественные надобности негде справить. Хотя вряд ли тебе позволят тут гадить? Сейчас быстренько допросят - и в расход».
        Словно отвечая его мыслям, в коридоре вновь послышались торопливые шаги. В комнату вошел невысокий плотный человек с грубыми чертами лица и неприятными пронзительными глазками. Его синеватый камуфляж был лишен каких-либо опознавательных знаков. Он сдержанно кивнул и уселся напротив Вадима.
        В возникшей паузе Краснов почувствовал легкое головокружение. Наверно от потери сил, мобилизуя остатки воли, решил он.
        - Положение у нас военное, - медленно произнес мужчина. - Так что условия сами понимаете…
        Вадим хотел что-то ответить, но не смог и, перепугавшись, часто задышал.
        - Там, откуда вы прилетели, ситуация вероятно тоже напряженная?
        «О чем он говорит? - силился понять Вадим. - О Теллуре? Нет! Он не может этого знать! Почему же мне так плохо?»
        - Эй! Что с вами? - мужчина вскочил.
        Обмякшее тело Краснова соскользнуло на пол.
        Через минуту в комнате появился младший офицер с небольшим темным кейсом.
        - Их обыскивали? - начальственным тоном спросил низкорослый.
        - Нет, забрали только оружие. Вы же сами предупреждали…
        - Ну так обыщи! Теперь можно… и вызови врача.
        Офицер отдал соответствующее распоряжение в трубку переговорника, отставил кейс в сторону и занялся карманами Вадима.
        - Есть! - воскликнул он, вытащив маленькую коробочку.
        - Опять! Проверь бабу.
        - Да, сейчас.
        - Ну где ты ее щупаешь? Пояс вон отстегни.
        Вторая коробочка инъектора легла на сиденье стула.
        - М-да… и откуда они берутся на нашу голову?
        - Эти все-таки прилетели на вертолете, - доложил офицер. - Других следов нет. Там сейчас работает наша группа.
        - И установку свою они тоже на вертолете привезли?
        Офицер промолчал.
        - Отправь все в Центр, пускай сами разбираются.
        - Как отправить?
        - Имеются варианты?
        - Пока нет, - вздохнул офицер.
        - Тогда какого хрена ты спрашиваешь?
        - Отправим как обычно… только долго это…
        - Ничего не поделаешь. Действуй!
        Офицер бережно убрал коробочки в кейс.
        - А если они раньше очухаются? - уточнил он.
        - Окружи их заботой. Пусть думают, что попали в страну дураков…
        6
        Утреннее состояние безотчетной глуповатой радости, с которым часто просыпаются даже не очень счастливые дети, по прошествии лет забывается, исчезает под давлением обстоятельств реальной жизни.
        Нет, взрослый разумный индивидуум, конечно, тоже способен обрадоваться новому дню, но того безответственного всепоглощающего блаженства ему достичь уже трудно. Почти невозможно. И если такое все же случается, то человек, наученный горьким житейским опытом, сразу одергивает себя. Неспроста это, думает он, жди беды.
        Вадим нежился в теплом благоухании и гнал прочь дурные мысли. Сейчас он ничего не хотел знать, отказывался вспоминать прошлое и лезть в будущее. Отголоски ускользающего чудесного сна еще владели его сознанием. «Не открывай глаза, - шептал внутренний голос, - только не открывай глаза».
        Долго так продолжаться не могло. Вадим очнулся, волшебный мираж растаял, но то, что он увидел, тоже вселяло надежду.
        Просторная светлая комната, мягкая надувная лежанка, песочного цвета ворсистые простыни, все это было весьма странно. В голове запечатлелась совсем иная картина - тусклая лампочка, казарменная мебель, чья-то недовольная физиономия.
        За широким окном виднелись тоненькие веточки, облепленные ярко-зеленой молодой листвой, и бодро светило солнце. Вадим не представлял, что и подумать. Рядом с лежанкой на спинке старинного изрядно потертого кресла висели знакомый синеватый камуфляж и свежее нижнее белье. Лишь теперь он заметил, что его собственная, пропитанная потом и грязью одежда исчезла. Кто-то позаботился о нем, прежде чем уложить в чистую постель.
        Кроме этих вещей в комнате ничего не было.
        Отлеживаться дальше не имело смысла, но едва Краснов надумал подняться, как услышал быстрые легкие шаги. Вновь смежив веки, он сквозь пелену ресниц стал наблюдать за приоткрытой входной дверью. Та уверенно распахнулась. Неясный силуэт приблизился к лежанке, а потом прошлепал босыми ногами к окну. От этого домашнего звука Вадим осмелел, и уже не таясь, посмотрел на вошедшего.
        Короткий бежевый халатик почти не скрывал изящные стройные ножки. Рассыпавшиеся по плечам волосы светились самым веселым на Земле желтым светом. Инга стояла, опершись на подоконник, и, покачивая головой, жмурилась в косых солнечных лучах. Ее совершенный профиль запросто подвигнул бы истинного художника на какое-нибудь великое творение. Картину или лучше чеканку. Вадим хоть и не был художником, но тоже умел ценить прекрасное, а еще он был мужчиной, и подобное зрелище не могло оставить его равнодушным.
        Он испугался пробудившегося желания, мысленно обругал себя последними словами. Ну действительно, мир фактически рухнул, любимые женщины гибли одна за другой, а он, чуть пригревшись, снова готов осчастливить первую попавшуюся самку. Что это? Похоть или инстинкт самосохранения в глобальном, так сказать, общечеловеческом проявлении…
        А еще очень хотелось есть. Короче, природа тщательно позаботилась о том, чтобы в любой ситуации здоровый организм, прежде всего, стремился жрать и совокупляться.
        Вспомнив о здоровье, Вадим с удивлением обнаружил, что чувствует себя подозрительно хорошо. После доставшегося ему тяжелого физического испытания мышцы должны были ныть как минимум неделю. Странно, что он вообще смог выдержать подобную нагрузку. Хотя давно известно, что в шоковом состоянии человек способен на многое.
        - Привет!
        Задумавшись, Краснов не заметил, что Инга уже отвернулась от окна и с грустной улыбкой разглядывает его озабоченную физиономию.
        - Доброе утро, - сказал он.
        - Скорее - день, - поправила она.
        - И давно я тут валяюсь? - нахмурился Вадим.
        - Нет. Чуть меньше суток.
        - А что со мной было?
        - Ничего страшного… ты просто устал…
        - Устал?
        - Спасибо, что вытащил меня оттуда…
        - Пожалуйста, - машинально ответил Вадим.
        - Гляди, какое замечательное сегодня солнце! - восхитилась Инга. - Теперь это большая редкость.
        - Да уж…
        - Есть хочешь?
        - Не то слово.
        - Ну так поднимайся.
        - Э-э…
        - Я не смотрю, - она отвернулась. За окном резные листики, взволнованные неожиданным порывом ветра, дружно захлопали, будто аплодировали тонкой игре заезжих актеров.
        Вадим откинул простынку, сел. Он и впрямь чувствовал себя удивительно бодро. Может быть, это всего лишь иллюзия, последний всплеск жизни в неизлечимо больном организме? Какую дозу радиации он получил, шляясь по зараженной территории? Или воспользовавшись инъектором и фактически убив свое предыдущее тело, он избавился и от многих нежелательных последствий?
        - Ты готов? - спросила Инга.
        - Нет, - встрепенулся Вадим, - сейчас.
        Он быстро оделся, подошел к ней, встал рядом.
        Через приоткрытую форточку в комнату проникал однотонный уличный шум. В нем не было никакой полезной информации, только шорох ветра, гомон листвы, скрип ветвей да редкие далекие удары, словно пьяный барабанщик, уснув на рабочем месте, периодически теряя равновесие, тыкался лбом в потемневшую от времени кожаную мембрану.
        Вид из окна тоже не отличался разнообразием. За густо разросшимися деревьями угадывались очертания следующего коттеджа. Куски безоблачного неба сияли рваными бирюзовыми кляксами.
        - Почему ты уверена, что это я тебя вытащил? - поинтересовался Вадим.
        - Я знаю.
        - Откуда?
        - Меня уже допрашивали.
        - Выходит, нас нашли не те друзья, о которых ты говорила?
        Инга заразительно зевнула и, очаровательно потянувшись, мимолетным движением коснулась своих губ оттопыренным указательным пальцем.
        Вадим ощутил тревожную неловкость. Инга явно намекала, что их подслушивают, а тогда, быть может, за ними еще и подглядывают!
        - Друзья понятие устаревшее, - между тем вздохнула она. - Свободный умный человек зачастую глубоко одинок даже в окружении тысяч соплеменников. Люди, как и другие животные, сбиваются в стада лишь по необходимости, в основном от страха или от голода. Тот, кто сыт и ничего не боится, живет сам по себе…
        Краснов хотел было поспорить, но упоминание о голоде отозвалось в его желудке тоскливым урчанием.
        - К какому бы стаду мне примкнуть? Чтобы хорошенько накормили…
        - Идем, - усмехнулась Инга. - Все давно готово!
        Она взяла его за руку и как ребенка повела за собой. Вадиму понравилось.
        В кухне витали ароматы жареной рыбы. Салат из морской капусты выглядел крайне заманчиво, а маринованные кальмары так и просились под водочку, но из напитков был только чай. Вадим, забыв о приличиях, набросился на еду. Кроме даров моря на столе присутствовали странные зеленоватые лепешки. Они были чуть горьковаты на вкус, однако вполне съедобны.
        Быстро умяв полную тарелку золотистого филе, он немедленно попросил добавки.
        - Есть еще какая-то колбаса, - Инга указала на дверцу холодильника. - Пахнет съедобно… но я не представляю, из чего они ее тут делают…
        У Вадима сразу пропал аппетит. Блаженная сытость уступила место тревожным переживаниям. В голове вновь завертелись десятки вопросов, но задавать их сейчас было нельзя.
        Очевидно, почувствовав его состояние, Инга сказала:
        - Нам разрешили прогуляться к морю.
        - К морю? - не понял Вадим.
        - Ну да. За стеной же тут море… вернее, теперь океан…
        - За какой стеной? А, черт! Точно!
        - Вблизи должно быть впечатляющее зрелище.
        - Я думал, мне все привиделось…
        - Напрасно, - печально заметила Инга. - Как выяснилось, реальному миру доступны нереальные фокусы.
        - Что в этом плохого? - отодвинув тарелку, спросил Вадим.
        - Когда на ходу меняются правила, теряет смысл вся игра.
        - Как может исчезнуть смысл там, где его не было изначально?
        - Не передергивай. Безмерный цинизм - удел слабаков. Когда очень страшно жить, легче всего подавлять ужас пренебрежением к любым человеческим ценностям.
        - А что тогда сложнее всего?
        - Не стать циником… - Инга ехидно усмехнулась. - Но это не про нас… Так мы идем или нет?
        - Конечно идем, - Вадим медленно вылез из-за стола и тихо добавил: - А для подавления ужаса есть и другие средства…
        - Химические стимуляторы не в счет, - сказала Инга, убирая в холодильник остатки салата и недоеденную рыбу. - После миллионов лет эволюции остановиться на обществе веселых алкоголиков и задорных наркоманов? Грустно.
        - Вообще-то я имел в виду любовь… - потупился Вадим.
        Инга сделала вид, что не расслышала.
        - Подожди в прихожей, - деловито бросила она. - Я быстро.
        Они вышли в коридор. Девушка нырнула в соседнюю комнату, а Вадим обнаружил возле входной двери свои вымытые армейские ботинки, которыми разжился еще на военной базе. Нахлынувшие воспоминания окончательно испортили настроение. Что-то заныло в груди, правда, не так больно как раньше, но достаточно для того, чтобы вновь задуматься о преступлениях и наказаниях.
        Краснов обулся. Спустя пару минут появилась Инга. Она была одета в такой же синеватый камуфляж. Видать, местное полицейское управление перед самым потопом щедро снабдили новенькой униформой.
        На улице, несмотря на зелень и игривое солнышко, было как-то неуютно. Влажная духота застревала в горле. Казалось, еще немного - и воздух придется пить словно кисель. Вадим с детства ненавидел это полужидкое кушанье. Оно всегда вызывало у него рвотные спазмы, и никакие заверения родителей в полезности сего продукта не могли заставить «упрямого мальчика» сделать хотя бы глоток. Родителей в отличие от киселя он любил по-настоящему и сильно переживал, когда приходилось их расстраивать. А потом они вдруг исчезли из его жизни. Дико! Несправедливо! Обидно! Уже только этого было достаточно, чтобы найти в себе силы и отомстить обидчикам.
        Утонувшие в зелени коттеджи закончились. Тропинка свернула в низину. Справа обзор ограничивала высокая кирпичная стена, опутанная по верху колючей проволокой. Приглядевшись, Вадим заметил камеры слежения и лепестки объемных датчиков. Неудивительно, что им разрешили пешие прогулки. Каждый их шаг фиксировала чуткая электроника, она же элементарно могла записывать и любое произнесенное слово. Да, следить за другими люди научились, часто при этом забывая следить за собой.
        - Ты чего морщишься? - поинтересовалась Инга. - Голова болит?
        Вадим лишь сейчас обратил внимание, что повязка-то исчезла. Он осторожно потрогал шишку на темечке. Ничего, заживет.
        - Далеко еще? - спросил он.
        - Вон за тем холмом.
        - Это какая-то военная зона?
        - Мне толком не объяснили. Сказали, что здесь безопасно…
        - Да уж…
        Собственно верхнюю кромку водяного вала они увидели почти сразу, как вышли из дома. Чудовищное неописуемое зрелище. Вадим чувствовал себя муравьем, оказавшимся в плывущей по реке стеклянной банке.
        Перед холмом деревья расступились, и с его вершины стена воды стала видна во всей красе. Вадим попытался прикинуть высоту, но, не найдя подходящего ориентира, лишь умозрительно оценил ее в пару сотен метров. Более чем достаточно!
        - Как же такое возможно? - подозрительно осведомился он. - А главное - зачем?!
        Инга выразительно посмотрела на него и ничего не ответила. Позади и чуть левее виднелся город. Где-то там затерялся небоскреб, в котором их и повязали.
        Они спустились с холма. Здесь все деревья были вырублены. Искусственная равнина простиралась до самого водораздела. Метров двести сплошных пеньков. Тянувшийся справа забор так и уходил в воду. Закрепленные на нем мощные прожектора зачем-то среди бела дня светили в толщу океана. Редкие отчаянные рыбины загадочными тенями выплывали из глубины и, вильнув хвостом, уходили обратно. Гигантский аквариум в действии! Вопрос только: кто за кем наблюдает?
        Рядом с тропинкой в землю был вбит металлический штырь, с табличкой, извещающей о том, что приближаться к стене воды опасно для жизни. Но никаких специальных ограждений от любопытствующих бездельников предусмотрено не было. Значило ли это, что все любопытствующие бездельники здесь давно перевелись, оставалось неясным.
        Вадим обратил внимание на какой-то назойливый гул. Звук то усиливался, то почти исчезал. Его источник явно прятался недалеко от воды.
        Краснов решительно пошел вперед. Инга не отставала. Предупредительный знак, к счастью, не мог выстрелить им в спину, а до появления других ревнителей порядка пройдет хоть немного времени.
        Стоило рискнуть! По мере приближения к границе миров гул все нарастал. На половине пути Вадим счел, что шумовой фон уже достаточен для ведения «непринужденной» беседы и опустился на большой кряжистый пень. Инга уселась напротив.
        - Тут действительно опасно? - негромко, но внятно спросил Вадим.
        - Не более чем везде. Пограничный слой немного колеблется, - она указала на воду, - отсюда возникает звук.
        - Тогда есть надежда, что посторонние нас не услышат. Мы можем поговорить?
        - Да. За этим я сюда и шла.
        - Вот как!
        - Мне нужен помощник…
        - Я в темную не играю.
        - Что тебя интересует?
        - Все!
        - Спрашивай.
        Вадим на секунду задумался, не зная с чего подступиться.
        - Для начала объясни мне, к чему весь этот цирк, - раздраженно сказал он. - Кого именно вы хотели тут утопить?
        - Во-первых, не мы, - отрывисто произнесла Инга. - А во-вторых, не только тут. Под водой сейчас находится большая часть планеты. И такие вот оазисы скорее исключение, чем правило.
        - Замечательно! Все экспериментируете? Создали себе подопытное человечество и уродуете его, как заблагорассудится?
        - Не уродуем, а ищем пути к спасению…
        - Угу! Спасти одних, уничтожив, растоптав, подвергнув мучениям в три раза больше народа, - это по-нашему! По-людски!
        - Не кричи, ты нас выдашь. Я сейчас все растолкую.
        - Сделай одолжение, - прошипел Вадим.
        - Не знаю, что тебе наговорил тот замученный японец, но уверена - он сказал лишь малую толику правды. Ровно столько, сколько было необходимо для получения требуемого результата. Ты ведь выполнил его просьбу?
        - Ему это не помогло.
        - Допустим…
        - Что значит - допустим? - опять повысил голос Вадим. - В отличие от вас мне скрывать нечего!
        - Тихо, успокойся, все еще можно исправить. Мы в состоянии восстановить справедливость.
        - Ты тоже собираешься меня надуть?
        - Нет. Я, так же как и ты, хочу изменить этот мир. И мне нужна помощь! Твоя помощь…
        - Почему именно моя?
        - Наблюдатели, прибывшие со мной, погибли. Прошло уже слишком много времени, а никто из друзей так и не появился. Ждать дальше бессмысленно. Но все не так плохо. Местные вояки отнеслись к нам довольно лояльно и вроде поверили в твою историю с потерей памяти. Я им тоже наплела всякой чуши. Их скудные мозги окончательно переклинило, и они решили отправить нас в некий Центр. Где нами наверняка займутся всерьез. С одной стороны, это плохо, но с другой - появится шанс завершить миссию! Они проговорились, что Центр находится на незатопленном водой высокогорье и обладает мощной научной базой. Оттуда можно даже подняться на орбиту. А нам обязательно надо попасть на Станцию Трансляции. Меня там будут ждать. Но боюсь, одной мне не справиться…
        - Ты не ответила на вопрос.
        - Кроме тебя мне некому больше довериться.
        - Это ясно. Вопрос - зачем?
        - Хорошо, слушай. Ты думаешь, что суть дела заключается лишь в создании информационных копий Вселенной, с последующей их материализацией и бесчеловечными экспериментами над Землей и ее обитателями? Это не так! Вернее, это опять не вся правда! Да, кое-кто преследует подобные цели, но есть и люди, противостоящие им. Открытие параллельных информационных потоков и цикличности развития Вселенной не принесло человечеству желаемого счастья. Скорее наоборот…
        - Неужели… - прокряхтел Вадим.
        - Не только здесь, но и в основном потоке творится полный бардак. Ввиду некоторых особенностей природы открытого явления, доступ к информации получило чересчур много случайных людей. Процесс фактически уже не контролируется. Каждое государство торопится, тянет одеяло на себя, подспудно уничтожая конкурентов. В прошлое созданных миров толпами прописываются так называемые наблюдатели и те, кто на них охотится. На текущий временной поток это никак не влияет. Зря фантасты сочиняли всякие истории с тающими фотографиями. Однако в следующем цикле развитие идет с учетом внесенных изменений. Ну, как отлаживаемая компьютерная программа с каждой правкой начинает глючить по-новому. Особый размах это безобразие приняло в предыдущей жизни Циклоида. И вот сейчас мы имеем то, что имеем.
        - Но почему такой ажиотаж? - затравленно спросил Вадим.
        - Да потому, что теоретически лишь отсюда можно внести исправления в информационный код основного потока. И прописав туда любые изменения, навсегда их узаконить, запретив саму возможность последующих корректировок.
        - Ну вы блин наворотили!
        - Радует то, что пока еще не научились делать это практически. Но исследования идут полным ходом! И наша задача им помешать.
        - Как же ты им помешаешь?
        - Может, тебе еще и лекцию по энергостатической хронодинамике прочитать? - скривилась Инга.
        - Нет. Достаточно.
        - Ну что, идем обратно? Не стоит нервировать наших охранников.
        - Погоди. Два вопроса.
        - Быстрее.
        - На сколько твое время отстоит от нашего?
        - На пятьдесят лет.
        - Всего-то!
        - А ты думал!
        - Допустим, - Вадим сжал кулаки и, нахмурившись, уставился на побелевшие костяшки пальцев.
        - Ну?
        - Ты способна выяснить, кто конкретно виноват в гибели моих родителей?
        Инга не отвечала. Вадим поднял глаза. Девушка удивленно смотрела куда-то мимо него. Он оглянулся. Из черной толщи воды в подсвеченный прожекторами сектор выплывало нечто огромное и бесформенное. Оно приближалось настолько стремительно и неотвратимо, что его вид парализовал волю. Заговорщики не успели даже охнуть, как субстанция, удерживавшая зыбкую границу, лопнула, и неистовый поток хлынул на выделенную людям территорию. Спасаться бегством уже было поздно…
        7
        Внутри трубы сильно воняло рыбой, ползти было неудобно, страшно и противно. Почему она такая длинная? Что за прихоть конструкторов? Мокрый засаленный канат вызывал отвращение. Хорошо, конечно, что им выдали гидрокостюмы, но лучше бы все-таки нашелся другой способ загрузки.
        Скрипнули уплотнители второго люка, и Вадим вывалился в крохотное помещение, плотно нашпигованное всяческой аппаратурой. Успевшая избавиться от своего гидрокостюма Инга озиралась в сторонке.
        - Райнер, - коротко представился невысокий жилистый мужчина, помогая Краснову подняться.
        - Вадим, - недовольно буркнул он, освобождаясь из резинового плена.
        - Добро пожаловать на борт «Голланда», - сказал Райнер. - Я старший помощник капитана и отвечаю за вашу доставку к месту назначения. Без моего ведома вам запрещено перемещаться по лодке и вступать в контакт с экипажем…
        «Ну и на здоровье!» - злобно подумал Вадим.
        После того как он в очередной раз едва не расстался с жизнью, ему совершенно не хотелось куда-либо перемещаться и с кем-то вступать в контакт.
        Они с Ингой все еще находились под впечатлением от увиденного. Хотя, как потом выяснилось, катаклизм, свидетелями которого им довелось стать, не представлял никакой опасности. Но даже Инга не знала о возможности подобного фокуса. Впрочем, раньше никто не знал. Помогли, как всегда, случай и недопустимое разгильдяйство. Подробности история умалчивает, известно лишь, что сразу после нового «великого потопа» одна из атомных субмарин с ошалевшей в поисках земли командой на полном ходу вписалась в стенку вот такого же колодца. И, о чудо, лодка не раскололась как грецкий орех, не разрушила невидимую преграду, непостижимым образом мешавшую миллионам тонн воды мгновенно захлестнуть пятнышко суши, она медленно затормозилась и, проткнув перепонку, словно бок мыльного пузыря осталась торчать там всем на удивление. При этом две трети ее корпуса по-прежнему болтались в воде, а нос оказался как бы на берегу.
        Испугавшийся до смерти вахтенный офицер врубил задний ход, но и тут барьер выстоял, без особых проблем исторгнув из себя титановую занозу.
        Впоследствии, таким образом, удалось организовать регулярное сообщение между уцелевшими городами-колодцами, но жителям многих из них уже было нечем помочь…
        Несанкционированное проникновение сквозь водный барьер поначалу всегда сопровождалось бурным пенным фонтаном, но соленый поток быстро иссякал, перепонка была запрограммирована на то, чтобы оперативно латать паразитные течи, и использовала в данном случае боевую подлодку как примитивную самоходную затычку.
        - Идите за мной, - приказал Райнер.
        Они прошли по длинному коридору, расчлененному переборками отсеков. Райнер отпер узкую металлическую дверь и посторонился.
        - Ваша каюта, - сообщил он. - Свободных мест на корабле мало, поэтому одна на двоих. Не подеретесь?
        Вадим следом за Ингой шагнул внутрь, осмотрелся. Откинутые лежанки, маленький столик, встроенный гардероб. За второй дверью умывальник и санузел. Тесновато, но жить можно. Над вопросом «зачем?» он старался не задумываться. Просто плыл по течению. Многое оставалось неясным, но случая перекинуться с Ингой еще хотя бы парой слов пока не представилось. Может быть, теперь.
        - Ужин скоро? - нагло осведомился Вадим.
        Несмотря на плотный обед, он снова дико хотел есть. Наверное, это организм тщетно пытался восстановить сжигаемую в огромных количествах нервную энергию.
        - Вас не забудут… - осклабился старпом.
        Замечание прозвучало как-то двусмысленно.
        - Я люблю большие порции, - уточнил Краснов.
        - С голоду не помрете, - заверил их Райнер и, хлопнув дверью, щелкнул блокиратором.
        Неприятный звук. Вроде и дышать сразу стало труднее.
        - По-моему, он действительно знает, от чего мы помрем, - отрешенно пробормотал Вадим.
        - Это вряд ли, - Инга плюхнулась на лежанку. - Расслабься…
        - И вообще, тебе не кажется, что у него лицо наемного убийцы?
        - Нет. Он военный. Старый морской волк.
        - Угу, - присаживаясь, крякнул Вадим. - Старый волк падалью не питается…
        - Неуместная самокритика.
        - Тебе виднее, - Вадим брезгливо понюхал свои ладони. - Но учти, я еще ничего не решил.
        - Учту, - холодно произнесла она.
        - Пойду умоюсь. Весь рыбой провонял.
        Когда он вернулся, Инга лежала с закрытыми глазами, уткнувшись носом в стену.
        Спать на голодный желудок Вадим не мог, поэтому он подсел к терминалу, вмонтированному в стену над столиком. Включил. Довольно быстро разобрался с интерфейсом и, получив минимальные права доступа к бортовому компьютеру, рассеянно понаблюдал за картинами подводного мира, транслируемыми с нескольких внешних видеокамер. Мрачноватое зрелище. Лодка все еще стояла на приколе около города, и затопленные останки богатой человеческой деятельности проявлялись даже в небольшом радиусе, подсвеченном наружными прожекторами.
        Вадиму захотелось отвлечься. Он нашел каталог с фильмами и музыкой, но запускать пока ничего не стал.
        Прямая связь с рубкой была отключена, разрешалось лишь послать сообщение дежурному офицеру. Вадим уже начал сочинять что-нибудь требовательно-язвительное, когда клацнул замок и вошедший в каюту матрос поставил на стол ячеистый поднос с едой.
        В коридоре ждал Райнер, контролируя его действия.
        - Можно вас на минутку? - позвал Вадим.
        Матрос удалился. Старпом торопливо перешагнул порог.
        - Что-то еще понадобилось? - поинтересовался он.
        - Извините, что отрываю вас… - Краснов напустил на лицо выражение глубочайшего раскаяния. - Но я впервые оказался под водой и испытываю сильный дискомфорт. Можно здесь послушать музыку или посмотреть фильм?
        - Пожалуйста, только негромко.
        - Спасибо! - искренне поблагодарил Вадим и поспешил задать следующий вопрос: - Мы скоро отплываем?
        - Да, погрузка заканчивается.
        - А сколько продлится путешествие?
        - Три недели.
        - Так долго!
        - Разве это долго? - удивился старпом.
        - Ну, смотря для кого, - горестно вздохнул Вадим. - Я с детства боюсь воды, - соврал он.
        - На «Голланде» вам бояться нечего, - с достоинством произнес Райнер. - Эта лодка нового поколения, спущенная перед самым потопом.
        - Поймите правильно мое любопытство, - подобострастно засуетился Вадим. - Но случилось так, что я ничего не знаю про потоп… Как это произошло?
        - Я не уполномочен предоставлять вам подобную информацию.
        - Не нужна мне никакая информация. Просто скажите: много еще осталось на планете таких полуподводных городов?
        - Достаточно.
        - И вы всем им помогаете?
        - Не всем…
        - Почему?
        - У людей не принято помогать всем… помогают, как правило, только своим.
        - Неправда, вот раньше, при землетрясениях, например…
        - Плохой пример, - отмахнулся старпом. - Напоказ вытащить из-под завалов десяток уцелевших, в то время как миллионы страдают от голода и болезней.
        - Жестокое противопоставление, - покачал головой Вадим.
        - Обычное. Чем богаче общество, тем контрастнее двойные стандарты. Незачем далеко ходить. Вспомните свою жизнь. Наверняка вам доводилось жертвовать если не жизнями, то интересами чужих людей. И так же кто-то жертвовал вами…
        Краснову действительно было что вспомнить, но делать этого не хотелось, поэтому он сменил тему:
        - А как живут поселенцы на других планетах? На Марсе, на Теллуре…
        - Плохо живут… да и мы-то собственно доживаем…
        Райнер повернулся к выходу.
        - Э-э… - Вадим не нашелся что сказать.
        - Приятного аппетита, - бросил через плечо старпом, и железная дверь с тихим вздохом встала на место.
        - Артист… - снисходительно хмыкнула Инга. Она, конечно, все слышала.
        - Стараюсь, - насупился Вадим, пробуя корабельный рацион. - Вставай, остывает.
        Инга быстро умылась и через минуту сидела за столом поразительно свежая и красивая. Вадиму в голову опять полезли похабные мысли. Он не мог объяснить себе столь неуместного влечения и мрачно жевал, изредка поглядывая на соблазнительную попутчицу.
        - Кто-то музыку обещал, - напомнила Инга.
        Вадим протянул руку к терминалу, выбрал наугад первый попавшийся трек. Заиграла медленная джазовая композиция. Саксофон был великолепен.
        Думать, что и здесь их могут подслушивать, представлялось уже чистой паранойей, но лучше все равно перестраховаться. Тут они были единодушны, чего не скажешь о многом другом.
        - Почему он считает, что города доживают? - вполголоса спросил Вадим, ковыряясь вилкой в остатках салата. - Вроде все утряслось, порядок установлен, снабжение морепродуктами налажено.
        - Процент кислорода в атмосфере сокращается. Влажность растет. Не исключено, что скоро всю планету затянет сплошными облаками, и ливневые дожди превратят остатки суши в вонючие болота.
        - Очень мило… Вы добились желаемого?
        - Мы хотим все исправить! Сколько раз тебе повторять?
        - Через сто миллиардов лет?
        - Примерно…
        - И все-таки теперешний цикл - который по счету?
        - Точно неизвестно. Минимум - третий.
        - Угу. Выходит, пару раз я уже все это проходил. Просто не верится.
        - Не обязательно ЭТО. Активное вмешательство наблюдателей с каждым разом возрастает. Реальность меняется, но пока только в отрицательную сторону.
        - Спасибо, утешила.
        - Могло быть еще хуже…
        - Да?
        - Окажись мы в другом городе, и нас наверняка растерзали бы голодные банды одичавших жителей. Или сразила бы какая-нибудь болезнь. Представь, во что превратится полностью изолированный мегаполис, даже если в зону колодца попадет значительная часть пригородных земель. Страшно подумать. Далеко не везде удалось предотвратить хаос. Многие люди погибли из-за сопровождавшего катастрофу скачка атмосферного давления.
        - Катастрофу? Ты имеешь в виду потоп?
        - Потоп лишь следствие стремительного таяния ледовых шапок. Само воздействие было несколько иным…
        - Вот как! Опять собирались проверить землян на живучесть?
        - Теперь это несущественно. Надо не допустить фиксации основного информационного потока - и все изменится.
        - Через сто миллиардов лет… - апатично повторил Вадим.
        - Что ты заладил?! - разозлилась Инга. - Да хоть через двести! Какая тебе разница?
        - Уже никакой.
        - Существование человечества столь мимолетно, что по сравнению с вечностью вообще не имеет смысла. И только цикличность развития Вселенной позволяет нам не сгинуть в безвозвратном прошлом.
        - Хорошо, - сдался Вадим, потеряв надежду разобраться в мотивах действий ближайших потомков. - Не будем о прошлом. Расскажи мне лучше, что новенького нас ждет в будущем. Все-таки у нас с тобой приличная разница в возрасте…
        - Ничего особенного, - поморщилась Инга. - Если не считать научных открытий, вследствие которых мы с тобой здесь сидим.
        - Да уж… Но все-таки, что, например, удерживает водяные стены вокруг городов?
        - Чуть измененные свойства пространства.
        - М-м… - уважительно промычал Вадим. - Ну, тогда конечно.
        - Я серьезно, - Инга вытерла губы салфеткой и снисходительно улыбнулась. - Верь мне. Я даже знаю, что ты хочешь заняться со мной сексом… Угадала?
        - Теперь верю, - посуровел Вадим. - Но знай также, что доступность иногда убивает желание.
        - Наглец, - беззлобно сказала Инга. - Дело не в доступности. Просто тот аппарат, в котором мы с тобой побывали, стимулирует не только обменные процессы в организме, но и еще кое-что…
        На этом и закончился их первый «романтический» ужин в каюте атомного крейсера. Если бы они тогда знали, что он же станет последним, то, вероятно, отнеслись бы значительно благосклоннее друг к другу.
        А чуть позже возник мерный, едва различимый гул, слегка задрожал пол и качнулись стены - подводная лодка «Голланд», выйдя из соприкосновения с измененным пространством, взяла курс на юг.
        8
        Разговаривать больше не хотелось. Инга опять легла, уткнулась носом в поролоновый валик подушки и вскоре действительно уснула.
        Вадим еще некоторое время повозился с камерами внешнего наблюдения, но они транслировали только клубящийся мрак. Лодка шла с выключенными прожекторами, и казалось, что многометровая толща воды раздавила, уничтожила, сожрала все сущее и ведет их прямо в преисподнюю.
        Отключив терминал, он тоже улегся, но сна не было. Тревожные предчувствия не давали расслабиться. Как можно плыть вот так, фактически наугад?! Вадим, конечно, имел отдаленное представление о работе сонаров и прочих эхолотов, однако был уверен, что воспроизводимая ими картина окружающего мира весьма ущербна и может таить в себе любые неожиданности.
        Поэтому когда из чуткой полудремы его вывела серия громких хлопков с последовавшим за ними треском и душераздирающим металлическим скрежетом, он даже не удивился. Все-таки уроженцы Теллуры, судя по всему, и впрямь были способны интуитивно предугадывать судьбоносные моменты грядущего.
        Лодка завалилась на бок, мощный глухой удар сотряс ее прочный корпус, едва не расплющив мозги тем, кто был еще жив. Включилось дежурное освещение. Где-то далеко на пороге слышимости взвыла сирена.
        Вадим дотянулся до ручки двери, энергично подергал. Безрезультатно. Они по-прежнему сидели под замком. Попытки оживить терминал успехом также не увенчались.
        - Все, приплыли… - печально сказал Вадим и с удивлением понял, что в принципе уже не боится смерти, но очень не хочет гибнуть от удушья. Лучше бы меня тогда разорвало, подумал он.
        - Надо выбираться отсюда! - Инга скатилась по накренившемуся полу и забарабанила ногами в переборку, отделявшую их от коридора.
        - Побереги силы, а главное - воздух, - повысил голос Вадим. - Ты здесь не одна!
        - Не ори на меня!
        - А ты не дергайся! Дай экипажу разобраться в ситуации. Как-никак реактор под боком.
        - Пусть разбираются, но и про нас не забывают.
        - Ты их нервируешь.
        - Зато ты, я гляжу, подозрительно спокоен, - прищурилась Инга.
        - Да. Надеюсь, в следующем цикле нам повезет больше…
        - Учти, что для начала придется сдохнуть тут.
        - Что-то раньше я не замечал за наблюдателями повышенного жизнелюбия. Вы же здесь так, проездом. Конечно, через полсотни лет тебе, скорее всего, будет не слишком приятно лицезреть свою агонизирующую плоть, но такова жизнь. Она всегда соприкасается с какой-нибудь мерзостью.
        - Ишь как заговорил!
        - Беру пример со старших товарищей.
        - Лучше уж молись. Или ты атеист?
        - Насмотревшись всякого разного, трудно поверить, что Бог все это терпит.
        - Зря! Первоначальная структура, так сказать, информационный скелет развития жизни во Вселенной был определен еще до возникновения материи. Другой вопрос, что потом на этот скелет наросло…
        - Во-во, понаростало тут…
        - Нет, ну где спасатели? - Инга в сердцах пнула дверь. - Я на грани нервного срыва.
        - Тяжело на свете без инъектора, - ехидно заметил Вадим. - Сейчас бы хлоп - и в другую реальность!
        Лицо Инги просветлело.
        - Молодец! - восхитилась она. - Отобранные у нас вещи наверняка плывут этим же рейсом!
        И хрупкая девушка, воодушевленная столь простой мыслью, принялась долбить в переборку с удвоенной силой.
        Ее упорство оказалось не напрасно.
        Спустя час дверь открыл взъерошенный младший офицер. Вадим глянул ему в глаза и ни о чем расспрашивать не стал. Себе дороже.
        В коридоре попахивало гарью и какой-то химией. Идти по накренившемуся полу было неудобно. Поднявшись двумя уровнями выше, они остановились перед каютой старпома. Гостей здесь ждали - дверь мгновенно распахнулась, а как только они переступили порог, встала на место.
        Райнер сидел за столом и задумчиво нюхал огромную золотистую сигару, изящно удерживая ее пальцами левой руки. Перед ним стояли початая бутылка виски и три наполненных до половины рюмки. При этом жидкость, подчиняясь закону тяготения, едва не переливалась через их склоненные края. Пальцы правой руки старпома нервно барабанили по лежавшему тут же боевому пистолету. В приглушенном аварийном освещении картинка получалась в чем-то даже сюрреалистическая.
        Помимо самого Райнера в каюте присутствовали еще два офицера. Судя по их лицам ничего хорошего эта аудиенция не предвещала.
        - Живы… - мрачно констатировал старпом.
        Вадим и Инга сочли лучшим промолчать.
        - Не хотел я вас брать. Ох не хотел. Вынудили меня, и вот пожалуйста…
        - А что собственно произошло? - осторожно поинтересовался Вадим.
        - Мы утонули, - едко сообщил Райнер.
        - Вы же говорили, что эта лодка непотопляема.
        - В нашем мире абсолютно непотопляемо лишь дерьмо! Но скоро и его не останется!
        Вадиму порядком надоела армейская демагогия, приправленная жиденьким философским сиропчиком.
        - К нам какие претензии? - резко спросил он.
        - Претензий нет. Есть вопросы! Вот вас интересует: что случилось? А меня больше интересует: почему это случилось?! Откуда на засекреченном маршруте, которым я хожу больше двух лет, вдруг появились акустические глубинные мины? Знаете, такие безобидные штучки лежат себе мирно на дне и слушают океан. А лишь только услышат подходящий звук, тут же рассчитав скорость и траекторию источника, начинают всплытие. Те, что промахнулись, взрываются просто так, а те, которым повезет, прилипают к корпусу проходящей подлодки. И то и другое очень эффективно.
        - Не вижу связи, - буркнул Вадим.
        - Да? А я вижу! И не перестаю удивляться нашим службистам. Зачем им понадобилось отправлять вас в Центр? Я знаю способ вытащить из вас информацию прямо сейчас…
        - Не лучше ли заняться спасением людей, - осторожно заметила Инга.
        - Надо ставить реальные задачи, - возразил старпом и, щелкнув зажигалкой, все-таки закурил.
        Один из офицеров укоризненно покачал головой, но ничего не сказал.
        - Существует гораздо больше реальностей, чем кажется вам, - несколько двусмысленно заявила Инга. - Шанс выбраться есть!
        - Боюсь, вы не осознаете нашего положения, - Райнер смачно затянулся. - Лодка лежит на дне, сверху более полукилометра воды, треть отсеков затоплена, реактор заглушен навсегда. Система аварийной эвакуации повреждена. Остался кормовой шлюз. Хотите попробовать?
        - Хочу! Но сначала верните мои вещи.
        - Вы прихватили надувной матрац?
        - Угу, вроде того.
        - Сожалею, но это невозможно.
        - Почему?
        - Они уничтожены пожаром.
        - Не время шутить! - в голосе Инги прорезались нотки отчаяния.
        - И не место, - охотно согласился Райнер.
        - Мой рюкзак тоже сгорел? - меланхолично осведомился Вадим.
        Старпом кивнул.
        - Если мы обречены, то к чему этот допрос?! - рассвирепела Инга. - Хотите узнать, кому мстить на том свете?
        - Нет. Так далеко я не загадываю, - Райнер выпустил кольцо дыма и прищурился. - Но отправить на поверхность радиобуй с вашими откровениями могу. И более того, обязательно сделаю это!
        - Бред какой-то, - оторопело произнес Вадим. - Вы же понимаете, что мы не могли поставить эти мины.
        Замечание прозвучало слишком жалобно и как-то по-детски.
        - Конечно понимаю. Их поставили наши враги, но маршрут они вычислили с вашей помощью.
        - Ваши враги? - изумился Вадим. - А разве люди и сейчас находят силы враждовать между собой? Это же элементарно невыгодно!
        - Ну не скажи, как раз теперь борьба за жизненное пространство и ресурсы крайне обострилась. Захватить и дезинфицировать новый город, в котором жители уже сожрали друг друга или передохли от болезней, - вот основная задача таких подлодок, как эта.
        - Тогда не жалко…
        - Кого не жалко?
        - Людей.
        - Хватит трепаться! - неожиданно вызверился Райнер. - Кто вы на самом деле? Как проникли в город и что можете сообщить по существу предъявленных обвинений?
        - Ничего, - вяло ответила Инга.
        - Зря теряете время, - холодея от нехороших мыслей, поддакнул Вадим.
        Старпом тщательно затушил сигару и, выдержав значительную паузу, опрокинул в рот рюмку виски.
        - Думаете, вам уже нечего бояться? - хищно осведомился он.
        - Выбор не велик, - сказала Инга. - Только угрозы и ни одного конструктивного предложения.
        - Торговаться будем?
        - Да пошел ты… - презрительно фыркнула она, не забыв указать конкретное направление. Фраза была произнесена на русском языке, и старпом ее не понял, однако он должен был по достоинству оценить вложенную в слова экспрессию. Что ж, девушка переживала лишь о том, что не выполнила какое-то специальное задание, все остальное ей было и впрямь почти безразлично.
        Краснов не мог похвастаться столь легким отношением к оставшемуся кусочку жизни и сильно нервничал. Не хотелось верить, что его мытарства закончатся так нелепо. Всякие там будущие рождения и другие миры его сейчас почему-то абсолютно не грели.
        Райнер насупился, взял в руку пистолет и кивнул одному из сидевших у стены офицеров. Тот живо встал, подошел к Инге и быстрым движением руки коснулся ее шеи. Девушка вздрогнула, отскочила в сторону, схватилась за голову и медленно осела на пол.
        - Сработало, - хмыкнул Райнер, держа Вадима на мушке.
        «Выбор не велик», - вспомнил тот слова Инги и зажмурился.
        9
        Ползти было неудобно, страшно и противно. Болели руки, ныла спина. В голове, подавляя зачатки мыслей, перекатывались тяжелые металлические шары.
        Когда-то он уже карабкался по этой трубе… или это ему только кажется? Ложные воспоминания? Дежавю? Нет, что-то тут не так! Надо выбираться! Надо срочно выбираться! На свет, на воздух, на зло врагам…
        Металлические шары, в очередной раз гулко звякнув, вновь попытались заглушить проблески разума, но теперь у них ничего не получилось. Труба исчезла. Боль осталась.
        Вадим потянулся, вяло помассировал затекшие плечи, осторожно размял шею. Пальцы нащупали нечто круглое и гладкое. Скользящее прикосновение отдалось в затылке серией тупых ударов, словно под черепом забился в истерике дикий перепуганный зверек.
        Инородное тело присосалось чуть ниже мочки левого уха. Вадим сжал зубы, не обращая внимания на мечущийся в сознании ужас, подцепил ногтями острый ободок и рванул со всей силы. На мгновение ему показалось, что он выдернул чеку из термической гранаты и его мозги сейчас обратятся в пепел. Но шоковая волна быстро схлынула, рассудок прояснился, и он, наконец, смог оглядеться.
        Увиденное крайне его озадачило. Он сидел в пилотском кресле. Полумрак тесноватой кабины скупо подсвечивался экранами и индикаторами небольшого пульта управления. Зеленоватый лучик радара неспешно рисовал однообразную рябую поверхность. Курсограф исправно отмечал маршрут движения в трехмерной координатной сетке. За спиной угадывалась мощь скрытых переборкой тихонько ноющих двигателей. Рядом в соседнем кресле полулежала Инга, ее голова склонилась на бок, лица видно не было, но и так понятно, что девушка без чувств.
        Вадим поднял руку, чтобы разглядеть то, что осталось у него на ладони. Металлическая таблетка напоминала маленькую аккумуляторную батарейку и выглядела абсолютно безобидной, но намертво прилипший к ней кусочек бледной кожи с парой торчащих из него волосинок явно указывал на хищнические замашки этой неодушевленной твари. Хотя, конечно, ее интересовала отнюдь не чужая плоть. Кожный покров являлся лишь проводником, дорожкой к нервным окончаниям жертвы.
        Краснов брезгливо поморщился и бросил опасный кругляк под ноги. Очень не хотелось вновь попасть под его влияние, ведь в другой раз ослабленный организм мог уже и не выкарабкаться.
        Теперь следовало освободить Ингу. Он надеялся, что еще не поздно. Вдруг эта гадость способна вызывать в подавляемом сознании необратимые изменения. Себя он чувствовал вполне адекватно, но ручаться бы за это не стал, уж больно в странном положении они оказались.
        Вадим отцепил эластичные страховочные ленты, дотянулся до Инги, приподнял ее голову, убрал волосы. Серая таблетка присосалась к ней прямо за ухом. Кожа вокруг припухла, болезненно покраснела. Стараясь действовать как можно аккуратнее, он отделил чужеродный предмет и положил его на край индикаторной консоли. Пусть девушка полюбуется на ту малость, которой было достаточно, чтобы лишить ее воли.
        Инга оживала медленно, тихо постанывая.
        Вадим тем временем занялся изучением пульта. По всему выходило, что они пребывают вне потерпевшего крушение корабля на каком-то плавающем или летающем аппарате и аппарат этот идет по заданной программе. Но вот куда он идет, оставалось только догадываться. На джойстики ручного управления навигационная система не реагировала. Иллюминаторы в кабине отсутствовали, а обзорный экран был погашен.
        - Где я?
        Вадим покосился на Ингу. Она затравленно осматривалась.
        - Не знаю, - сказал он. - Даже не соображу, мы еще под водой или уже нет.
        - Ничего не помню, - пожаловалась Инга. - Как мы сюда попали?
        Вадим указал на таблетку.
        - Что это?
        - Эта штуковина висела у тебя за ухом. Свою я выкинул. Осторожно!
        Инга отдернула руку.
        - Я не понял, как она активируется, - пояснил Вадим.
        - Локальный гипноизлучатель, - приглядевшись, определила Инга. - Старье! У нас такой не больше крупинки. Под кожу засунут, и не заметишь.
        В ее тоне появились нотки былого превосходства.
        - Поздравляю, - тоскливо бросил Вадим. - Может, ты и с управлением разберешься?
        - Может, и разберусь, - Инга критическим взглядом окинула пульт. - Только сначала надо понять их логику.
        - Чью?
        - Райнера и компании.
        - А у них есть логика?
        - Несомненно.
        - Я не заметил. Виски было, а логики… нет, если бы они нам тоже налили по стакану, возможно, она и появилась бы, но они не налили… жлобы…
        - Тебе не кажется, что для человека, обреченного на смерть, Райнер выглядел слишком жизнерадостно? И виски тут ни при чем.
        - Ну, раз уж мы до сих пор дышим, то, полагаю, и с ним все в порядке.
        - Значит - это была игра. Жалкая попытка запугать и выудить ценные сведения.
        - Вялая какая-то у них игра получилась, - задумчиво сказал Вадим. - Художественная самодеятельность.
        - Вот именно! - оживилась Инга. - Самодеятельность! Не было у них полномочий нас допрашивать. Рассчитывали в наглую сыграть на новых обстоятельствах - не вышло. А давить побоялись, мало ли что…
        - А что собственно мы могли противопоставить?
        - Мы - ничего, но, может быть, кто-то из ранее задержанных наблюдателей умудрился воспользоваться инъектором прямо на их глазах. И вместо информации они получили свеженький труп.
        - Огромное спасибо этому находчивому герою, - с сарказмом произнес Вадим.
        - Убедившись, что такой номер не пройдет, Райнер вынужден был обеспечить выполнение приказа - любой ценой доставить нас в Центр, - предположила Инга и, глянув на экран радара, добавила: - Теперь бы еще выяснить, какие средства он для этого задействовал.
        - Я слышал, что новейшие экспериментальные подлодки помимо баллистических ракет оснащались еще и машинами тактической авиации, способными стартовать из подводного положения.
        - Что ж ты молчал!
        - Да только сейчас вспомнилось.
        - Вот видишь! Мозаика-то сложилась.
        - В порнографическую картинку…
        - Ну, это дело относительное. Сегодня они нас, завтра мы их…
        - Боюсь, что я навсегда застрял в «сегодня».
        - Давай лучше разберемся, как управлять этим самолетиком. Интересно, на нем есть оружие?
        - Повоевать хочешь?
        - Нет, но лишний козырь не повредит.
        Вадим склонился над пультом. Скупые надписи сопровождали кнопки и тумблеры, в плоских окошечках маленьких экранов светились диаграммы и графики, поблескивали защитными колпачками вереницы сенсоров.
        - Разобраться, конечно, можно, - заметил он, - но на это уйдет минимум неделя.
        - Надо успеть за пару часов.
        - Зачем?
        - Чтобы изменить маршрут, - наставительно сказала Инга, - и отработать запасной вариант.
        - У-у-у как все запуталось, - протянул Вадим.
        Инга тронула пару кольцевых регуляторов, и бескрайнее водное пространство выплеснулось им навстречу - заработал большой обзорный экран. Вадим от неожиданности откинулся на спинку кресла и застыл в надежде увидеть на горизонте землю. Но земли не было. Они летели очень низко, метрах в десяти над поверхностью воды. Океан был спокоен.
        - Видишь! - обрадовалась Инга. - Нет ничего невозможного! Давай подключайся.
        - Ручное управление лучше не трогать, - предостерег ее Вадим. - Одно неосторожное движение - и мы нырнем.
        - Как нырнем, так и вынырнем! Не дрейфь.
        Краснов не стал спорить, хотя прекрасно понимал, что на такой скорости они просто разобьются о воду. Оставалось уповать на сообразительность и реакцию автопилота, по идее он должен был не позволить столь примитивно угробить машину.
        - Странно, как это Райнер не учел того, что мы можем очухаться, - сказал Вадим, пытаясь вытащить из пазов контактную панель бортового компьютера. - Ковыряйся теперь тут… хоть бы руки нам связали…
        - Жалеешь, что освободился?
        - Пока не знаю.
        - Он не мог этого учесть.
        - Почему?
        - Ни один нормальный человек не способен самостоятельно вырваться из-под влияния гипноизлучателя.
        - Получается, что я уже ненормальный?
        - В каком-то смысле - да, - кивнула Инга, и словно догадавшись о чем-то, озабоченно глянула на Вадима.
        - Что еще? - насторожился он.
        - Ничего. Мы оба побывали в активной зоне модификатора и стали значительно выносливее обычного человека.
        - А также прожорливее и сексуальнее…
        - Побочные эффекты.
        - Другие эффекты будут?
        - Неважно. Надеюсь, это больше никогда не повторится.
        - Тебе легче. У тебя новая жизнь впереди, а мне только очередного цикла ждать.
        - Вспомни показания своего аурометра и тебе тоже полегчает.
        Вадим вспомнил. Не полегчало. В голову полезли совсем иные мысли. Оказывается, тот здоровенный «аквариум» называется модификатором, и что же, интересно, он модифицирует помимо темного прошлого отдельной личности?
        - Слушай, а откуда он вообще взялся, ну, там в небоскребе?
        - А откуда там взялась я? А откуда там взялся ты?
        - Откуда? - тупо переспросил Вадим.
        - Еще раз повторяю: сначала информация, потом материя… даже не так - после информации - энергия, а затем материя. Понял?
        - Выходит, вы способны материализовать здесь все что угодно? Тогда к чему все эти сложности?
        - Есть некоторые специфические ограничения. Да и на «что угодно» энергии не напасешься.
        Вадим скептически хмыкнул. В общем-то ничего нового он не услышал. Хосимото говорил примерно о том же.
        - Не веришь?
        - Верю, на себе испытал… но не понимаю…
        - Суть материальной природы вещей закопана не слишком глубоко. Все атомы состоят из одинаковых частиц. Эти кирпичики можно тасовать по-всякому! Еще алхимики догадались, что одни вещества способны превращаться в другие, только не знали как. Ну а уж потом сложить из них что-нибудь полезное - это дело техники, была бы информация. Кстати, есть подозрение, что разные магические штучки пошли именно отсюда и древние жрецы действительно могли творить чудеса, но тщательно скрывали свои знания. Кабы чего не вышло. А оно все равно вышло, только с обратного хода…
        - Через жопу в общем, - кивнул Вадим. - Ну, как всегда…
        - Не отвлекай меня, - нахмурилась Инга. - И сам давай подключайся. Время уходит!
        Краснов уткнулся в экран компьютера, пытаясь вникнуть в систему меню, но никак не мог сосредоточиться. В голове хороводили образы бородатых жрецов, ныкающих тяжелые бочки с прокисшими знаниями в потайные ниши Египетских пирамид, а потом безжалостно топящих невинных свидетелей сего действа в желтых водах Нила. Вспомнилось увиденное в городе русло пересохшей реки. Странно. Рискуя нарваться на грубость, он спросил об этом Ингу. Она ответила, что удерживающая колодец структура уходит и под землю, иначе невозможна точная фиксация, поэтому доступными остаются только глубинные источники.
        У него было много поводов, чтобы сомневаться в благих намерениях Инги, и, следовательно, помогать ей не очень-то хотелось, но гораздо меньше ему хотелось попасть обратно в руки «милых» обитателей городов-колодцев.
        - Знаешь, что я еще слышал об этих самолетиках? - небрежно поинтересовался он.
        - Что? - уловив какой-то подвох, Инга бросила на Вадима напряженный взгляд.
        - Они способны самостоятельно выходить на околоземную орбиту…
        10
        Приемный бокс ОССТ встретил их почти космическим холодом и зловещим полумраком. Ресницы мгновенно покрылись инеем, изо рта повалил пар. Вадиму захотелось юркнуть обратно в люк и больше никогда оттуда не высовываться. Глупо было бы замерзнуть в двух шагах от цели, но еще глупее сидеть сложа руки, когда цель эта маячит прямо перед носом. Они и так прождали больше часа. Сколько можно?
        Освоить управление летательным аппаратом им конечно не удалось. Зато в компьютере оказался заложен широкий выбор стандартных маршрутов, среди которых помимо уже несуществующих наземных объектов значились и несколько орбитальных Станций Трансляции. На одной из них Ингу должны были встречать загадочные помощники. Там они и собирались осуществить свою не менее таинственную операцию.
        Компьютер, получив новую задачу, долго о чем-то соображал. Они уже испугались, что для ее выполнения недостаточно топлива или еще каких-нибудь специфических условий. Но выяснилось, что машина запрашивала канал связи с ОССТ. И лишь получив разрешающее подтверждение от электронного мозга Станции, пошла на разворот и начала набор высоты.
        Вадим опасался, что на подлете их обязательно спросят о цели визита, и придумывал максимально правдоподобные отговорки. Но станция хранила молчание. Автоматика сама приняла нестандартный космолет и, проведя шлюзование, вытолкнула его в соответствующий классу бокс. Справедливо было предположить, что технический персонал Станции даст экипажу дополнительные указания о порядке перехода в жилую зону, но внутренняя связь молчала, и измученные неизвестностью гости полезли наружу без спросу. Это было чревато всякими опасными неожиданностями.
        Вадим осторожно вдохнул. Дышалось вроде нормально. И если бы не обжигающий холод, то он бы уже порадовался. Добрались все-таки!
        Опершись локтями, он перевалился через край люка и сполз на крыло. Прыгать в темноту не хотелось, но и ждать, пока глаза привыкнут к скудному освещению, - тоже. Выдыхаемая влага замерзала прямо под носом.
        Инга оказалась решительнее или глазастее. Едва выбравшись из кабины, она сиганула вниз.
        - Эй, - с трудом разлепив губы, позвал Вадим, - чего там?
        - Давай прыгай, - лаконично отозвалась тьма.
        Вадим сгруппировался и шагнул ей навстречу.
        Ничего, обошлось.
        - Где выход-то? - просипела Инга.
        - Бежим на свет, - предложил Вадим. Их армейские ботинки дробно застучали по склизкому, покрытому изморозью полу.
        В слабо освещенном торце бокса и впрямь обнаружилась дверь. Стараясь не касаться голыми руками металлических частей привода, Вадим потянул за рычаг. Механизм сработал, и в лицо им дохнуло теплом.
        Краснов пропустил Ингу вперед и с особой тщательностью задраил за собой дверь.
        Здесь уже можно было жить! Хоть технический коридор, увешанный панелями кабельных сетей, и не предназначался для этого.
        Они торопливо миновали несколько развилок. Инга шла уверенно, почти не задумываясь, определяя нужное направление. Судя по всему она неплохо разбиралась в маркировке служебных помещений. Вадиму же эти загадочные надписи на стенах ни о чем не говорили. Окажись он здесь один, и поиски людей могли бы затянуться на неопределенный срок. Впрочем, кто сказал, что Инга жаждет встречи с местной охраной. Скорее наоборот - она делала все, для того чтобы избежать лишних контактов. Пока у нее неплохо получалось. Иногда проходы сужались до такой степени, что приходилось двигаться боком, обтирая животом и спиной налипшую на трубопроводах наэлектризованную пыль. Техников следовало хорошенько взгреть за такое безобразие. Развели бардак! Оставалось надеяться, что до погружения в канализационную систему Станции дело не дойдет.
        - Куда мы лезем? - не выдержал Вадим, больно стукнувшись затылком о вентиляционный раструб.
        - К сердцу Транслятора.
        - А другого пути нет?
        - Есть, но я не уверена…
        - Далеко еще?
        - Близко! - раздраженно бросила Инга.
        - И зачем? - недоумевал Краснов. - Волна Трансляции подойдет только через два дня.
        - Мне надо убедиться, что все готово.
        Вадиму, конечно, захотелось спросить, что именно должно быть готово и к чему оно должно быть готово, но он не стал напрягать ситуацию, справедливо решив, что исчерпывающего ответа все равно не получит. А отступать уже поздно.
        Инга не обманула. Вскоре они вышли в круглый зал, напоминавший диспетчерскую солидной электростанции или мощного энергоузла. По стенам, мигая разноцветными огоньками, тянулись блок-схемы какого-то оборудования, в центре голографический терминал воспроизводил замысловатую объемную картинку. Вокруг него стояло несколько пустых кресел. Людей в зале вообще не было. Это показалось Вадиму странным. Автоматика дело хорошее, но живые мозги еще никто не отменял.
        Пока он осматривался, Инга изучила показания нескольких мониторов.
        - Транслятор сбит с режима и блокирован, - озабоченно произнесла она. - Мы так не договаривались…
        - С кем?
        Девушка стояла, задумчиво теребя кончик носа, и не сочла нужным пояснить свою реплику.
        Светло-желтая обивка одного из кресел была в чем-то испачкана. Вадим подошел ближе, понюхал, ковырнул ногтем черный подтек.
        - Вроде кровь, - сказал он, еще раз внимательно оглядывая зал.
        Ничего подозрительного больше не обнаружилось.
        - Бесполезно гадать, - сдалась Инга. - Пойдем в народ. Если что - мы супруги… Не возражаешь? Напомни, как твоя фамилия?
        - Краснов, - буркнул Вадим.
        - Угу, сойдет.
        - И каким образом мы сюда попали?
        - Случайно. Авария на подлодке. Экипаж погиб. Мы сели в челнок и он сам завез нас на орбиту. Это ведь почти правда. Надо всегда говорить почти правду, и все будет в порядке.
        - Ты уверена?
        - Да.
        - Конечно, - с сарказмом бросил Вадим, - ведь абсолютной правды не бывает, так же как и абсолютной истины. Реальность, прошедшая через людское сознание, всегда искажена.
        - Молодец, схватываешь на лету.
        - Учителя хорошие, но я все-таки туповат. Чувствую себя практикантом-второгодником.
        - Это пройдет.
        - Как и все остальное.
        - Точно.
        - А если уничтожить всю информацию, то и не начнется больше никогда.
        - Даже не мечтай.
        - Ну почему же…
        Они подошли к широкой двери, за которой явно находился не технический коридорчик, а нечто более обжитое.
        Станция была воистину огромным сооружением. И чем дольше они блуждали по пустынным переходам, тыкались в запертые жилые отсеки и заглядывали в иллюминаторы прогулочных палуб, тем очевиднее становилось бредовое предположение, что ее недавно покинули абсолютно все, включая последнего оператора.
        Два пассажирских транспортника и грузовичок, висевшие около внешнего кольца, наводили на мысль, что народу здесь в свое время собралось гораздо больше пропускной способности Транслятора. И куда же они делись? Пешком ушли?
        Нехорошее ощущение смертельной опасности, пропитавшей воздух, стало давить на психику. И вдруг Вадим услышал отдаленный многоголосый шум. Инга тоже замерла с таким видом, словно боялась привлечь внимание стада неразборчивых в интимных связях павианов. Доносившиеся до них звуки напоминали рев обезумевшей толпы.
        Они переглянулись и свернули в боковой проход, галдеж шел именно оттуда.
        В пустом ангаре ремонтного дока собралось несколько сотен человек. Его размеры позволяли вместить и больше, а потому особой давки не было. Атмосфера - рабочая, вокруг кран-балки, сварочные роботы, силовые манипуляторы. Так вот оказывается, куда пропали все обитатели космического города! Что у них тут? Выборы местного самоуправления?
        На Вадима и Ингу никто не обратил внимания. Из эмоциональных выступлений ораторов, по очереди поднимавшихся на охраняемую вооруженными людьми ферму, стало ясно, что спор идет нешуточный. Говорили об отправке на обжитую планету. Волна Трансляции на подходе, но энергии на всех не хватит, кроме того, требуется переслать много оборудования и припасов. Так что в этот раз всем туда не перебраться, а будет ли следующий - неизвестно. Поэтому надо выбрать самых достойных. Оценить каждую кандидатуру. Кто-то предложил похерить оборудование, но его дружно послали топтать эротику, потому как тогда и заморачиваться не стоит, лучше уж сразу вернуться на Марс.
        - Самое интересное вы уже пропустили…
        Вадим обернулся. Женщина лет шестидесяти с безучастным видом подпирала плечом облупившуюся боковину грузового контейнера.
        - Пары способные рожать детей будут отсылать в первую очередь, - добавила она.
        - Замечательно, - натянуто улыбнулся Вадим. - А вы здесь давно?
        - Три дня… только зря все это…
        - А почему на связь не выходите? - добродушно спросила Инга.
        - Не знаю. Мы когда прилетели, тут уже бойня началась. Говорят, экипаж грузовика пытался захватить Транслятор…
        - И что? - напряглась Инга.
        - Не вышло, перебили их, но и местным досталось. Мы сами стыковались на автомате. А вы откуда?
        - С Земли.
        - О! Там, говорят, вообще жуть. Мы-то с Марса, только лучше б я дома осталась. Предупреждали ведь старую дуру. Чует мое сердце, все это плохо кончится…
        Никаких комиссий, кричал новый оратор. Рулетка, чистый жребий! Толпа загудела сильнее. Одобрительно или возмущенно - не поймешь.
        Вадим смотрел на этот муравейник озлобленных и надеющихся, боящихся и негодующих абсолютно чужих ему людей и понимал, что ему их ни капельки не жалко. Все их личные чаяния, как выяснилось, мелки, вторичны и по большому счету бессмысленны. Вот ведь что получается, трагедия одного конкретного человека вызывает сопереживание, может довести до слез, а толпа всегда будит лишь презрение. Наверное, в толпе человек как-то подсознательно перестает быть личностью, индивидуальность стирается, его ценность, неповторимость и достоинство стремятся к нулю. Выстрелить в толпу гораздо проще, чем в отдельного человека. Этим пользовались власти предержащие во все времена. Захотелось крикнуть: разойдись! Растащить, распинать их в разные стороны. Бойтесь толпы! Она сожрет ваш разум! Вы же не пчелы и не муравьи, вы же люди!
        Из затянувшегося ступора Вадима вывела Инга.
        - Идем отсюда, - сказала она.
        Вадим не желал никуда идти, но и оставаться здесь больше не мог. Он еще раз посмотрел поверх голов. Просто так, чтобы подзарядиться злостью, и сразу заметил обращенный на него пристальный взгляд. Отмахнуться от него было невозможно. Испуганные глаза Николь словно ошпарили его сердце кипятком…
        11
        Выйдя из ангара, Вадим привалился к стене, пытаясь унять нервную дрожь. В голове была каша. Почему он ушел? Испугался? Чего? Того, чего не было? Или того, что было, но не с ним? Было! Наверняка было! Иначе как она его узнала? А ведь она точно узнала! На посторонних так не смотрят. Но и на друзей - тоже. Так смотрят на воскресших покойников! Да, девушка очень похожа на Николь, но в любом случае это - другая Николь. В этом мире люди не колонизировали Теллуру. Не сложилось. Тогда где и как они познакомились? Вернее знакомился-то не он, а тот другой… Б-р-р…
        - Что с тобой? - безучастно поинтересовалась Инга, на самом деле ее мысли занимали более глобальные проблемы.
        - Объясни мне, пожалуйста, одну вещь…
        - Прямо сейчас?
        - Да! - рявкнул Вадим. - Немедленно!
        - У тебя истерика? Не переживай, мы справимся с Транслятором и без посторонней помощи.
        - Я не тронусь с места, пока ты не ответишь мне на один вопрос!
        - Давай сделаем то, что должны сделать, и я отвечу тебе хоть на сто вопросов.
        - Я вам ничего не должен.
        - Не «нам», а «им», - Инга кивнула на приоткрытую дверь ангара. Там по-прежнему гудели эмоции.
        - Им, в любом случае, прежде всего надо дожить эту жизнь, - заявил Вадим. - И не важно, копия она или оригинал!
        - Всегда чем-то жертвуешь…
        - Но не теперь!
        - Что изменилось?
        - Мои планы на будущее.
        - Вот как, - печально усмехнулась Инга. - Недавно ты был смелее. И даже когда блевал от ужаса, а потом в полуобморочном состоянии пялился на индикатор аурометра - ты был смелее! А тут заюлил. Планы на будущее появились? Желание дожить любой ценой? Погреться вдали от чужих проблем. Но учти, в этом я тебе не помощница!
        - Я и не рассчитывал! Только скажи: тот Вадим Краснов, который изначально жил в этом мире, точно уже умер?
        Инга опешила.
        - Ну, да… - нахмурилась она. - Иначе бы тебя здесь не было. Инъектор бы просто не сработал. Закон сохранения информации не допускает никаких парадоксов.
        - Кроме того, что сам он существует… - прошептал Вадим.
        - Это не парадокс. Это факт.
        Из ангара повалили люди. Собрание закончилось мирно. Пока мирно! Что они там решили? Вадим напрасно вглядывался в лица, пытаясь уловить общее настроение. Его не было. Каждый вынес что-то свое, и это что-то через пару дней обратится либо в радость спасения, либо в ярость поражения. Третьего не дано.
        В коридоре показалась Николь. Вадим опять увидел ее глаза. Теперь в них светилась надежда. Заметив, что он не один, девушка замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась чуть в стороне.
        - Здесь наши пути расходятся, - обратившись к Инге, сказал Вадим. - Ты не хочешь мне помогать, а я не стану тебе мешать. И будь что будет… Устраивает такой вариант?
        - Все равно будет по-моему, - осклабилась Инга, заметив робкие взгляды Николь. - Так что не обольщайся.
        - И тебе всего доброго, - кивнул он. - Встретимся в другой жизни.
        - Не встретимся! - отрезала она и быстро скрылась в толпе.
        Вадим подошел к Николь.
        - Привет!
        - Привет! - жалобно улыбнулась девушка. Казалось, она все еще не верит в реальность происходящего.
        - Нам надо о многом поговорить, - печально сказал Вадим.
        - Я думала ты погиб…
        - Я… - Вадим замешкался. - Я знаю…
        У Николь выступили слезы.
        - Почему не сообщил? - всхлипнула она.
        - Не мог… правда не мог!
        Толпа схлынула. Вадим взял Николь под руку и завел обратно в ангар. Он не хотел далеко идти и чего-то ждать. Он жаждал узнать все прямо сейчас! Узнать и обрести душевный покой. Пусть ненадолго. Двое суток настоящей любви - огромный срок. И даже если Трансляция по каким-то причинам не состоится, можно вернуться на Марс, можно… да мало ли… счастье-то, оказывается, есть… оно все время рядом с нами, только умело маскируется под обычную жизнь. А жизнь, в том числе самая убогая, - это уже само по себе чудо. Многие так и проходят мимо него, даже не заметив, что побывали на вершине мироздания.
        Ангар опустел и теперь был похож на заброшенный сборочный цех крупного машиностроительного завода. Почти все освещение выключилось, и Вадим чувствовал себя мародером, забравшимся ночью на охраняемую территорию, чтобы поживиться чужой собственностью. Однако то, что он задумал, было еще хуже.
        Они уселись на какие-то ящики. Николь молчала, но молчание это было требовательнее любых слов. Она ждала объяснений. А что он мог ей сказать? Правду? Испугать ее, оттолкнуть, растоптать радость встречи? Нет! Хватит геройствовать! Давно пора понять, что миром правит, в том числе, и ложь. Часто именно с ее помощью творится настоящее добро, а правда лишь калечит и даже убивает. Впрочем, справедливо и обратное утверждение. То есть равновесие установлено. И так будет всегда, иначе мир рухнет или уснет в благостном оцепенении. Поэтому от того, на какую чашу весов он кинет сейчас их дальнейшую жизнь, ровным счетом ничего не зависит. Для Вселенной - ничего, для них - все. Выбор очевиден!
        - Расскажи мне о нас, - попросил он. - Мне сильно досталось… я помню только твое лицо…
        Взгляд Николь наполнился тревогой и жалостью.
        - Нет, со мной все в порядке, - поспешил успокоить ее Вадим. - Говорят, память тоже скоро вернется, но ждать больше невыносимо.
        Оказалось, что познакомились они в другой отдаленной колонии незадолго до Катастрофы. Николь жила там с родителями, а Вадим прилетал в отпуск. Что ж, этот сценарий вполне укладывался в их поведенческие рамки. Краснова всегда тянуло в космос, чтобы поразвлечься, а родителей Николь - чтобы подзаработать. Когда связь с Землей оборвалась, они на попутном транспортнике вернулись на Марс и обнаружили, что Земли в прежнем ее понимании больше не существует.
        - Твоя семья тоже здесь? - спросил Вадим.
        - Нет, - мрачно ответила Николь. - Им не хватило места. Надеюсь в следующий раз…
        И этого-то раза может не быть, подумал Вадим. И ему вдруг стало очень нехорошо оттого, что он отпустил Ингу. Веры в успех ее миссии у него не было. Слишком мелка природа одного человека, чтобы изменить этот мир к лучшему, но окончательно погубить и без того нелегкую жизнь в техногенных условиях не так уж сложно. Напрасно он решил положиться на волю случая. Ох напрасно! За свое будущее надо бороться! Чужое прошлое, оставшееся на «утонувшей» планете, его не интересовало. Он даже боялся проводить аналогии с судьбой своего местного двойника.
        - Я слышал, семейным парам отдадут предпочтение, - сказал Вадим. - Составишь компанию?
        - Считаешь, у нас там что-то получится?
        - Обязательно получится!
        - Не знаю, - вздохнула она. - Не люблю лезть по головам. Я собиралась вернуться на Марс…
        - Марсианская колония долго не протянет. Я понимаю твои чувства, но уверен, этим ты только расстроишь близких тебе людей.
        - Да, пожалуй…
        - Ладно, время на раздумья пока есть, - отступил Вадим.
        - Только выбора нет, - заметила Николь. - Давай попробуем…
        - Расскажи мне еще что-нибудь? - оживился он.
        - О чем?
        - Как мы познакомились? Как общались? Как далеко зашли?..
        - Куда зашли? - чуть улыбнулась она.
        - Ну, - замялся Вадим, - вообще…
        Николь говорила долго. Сначала медленно, как бы нехотя. Потом увлеклась. Вспомнила несколько курьезных случаев. Ямочки на ее щеках заиграли лучистой радостью. Он не перебивал. Он впитывал, проникался тонкостями ее мироощущения, стремился представить себя на том месте, которое, по большому счету, пока что ему не принадлежало.
        До новой счастливой жизни оставался последний бросок, но перед носом в любую секунду могли хлопнуть дверью. И что тогда? Он уже не хотел доживать на Марсе. Ради чего собственно? Неизвестно. Обидно, более того - глупо!
        - Ты меня слушаешь?
        - С удовольствием, - Вадим поднялся. - Я обязательно вспомню все, но прежде мне надо найти тут одну дамочку…
        12
        Люди расходились молча, не глядя друг на друга. Все они теперь стали соперниками, почти врагами. Сейчас они рассядутся по каютам и будут дожидаться приговора. Смогут ли отверженные признать свое поражение? Это станет ясно уже завтра, а сегодня каждый из них еще верит, еще имеет право на надежду.
        Инга шла вместе со всеми, столь же неторопливо и сосредоточенно. А когда переход в жилой отсек почти опустел, догнала высокого плечистого мужчину, одетого в безликую робу техперсонала.
        - Эй, - позвала она, - не составите девушке компанию на вечер?
        Мужчина внимательно посмотрел на худенькую блондинку и охотно кивнул.
        - Составлю…
        Этот краткий диалог не должен был вызвать подозрений у случайных свидетелей. В связи с объявленными условиями многие молодые люди спешно искали себе фиктивную пару. И хоть выявить подлог было элементарно просто, но все равно их шансы быть допущенными к Транслятору значительно возрастали.
        Отработав на публику, они, не мешкая, скрылись за дверью первой попавшейся свободной каюты.
        - Слава Богу, - сказала Инга. - Я уж думала не найду никого.
        - Да и я отчаялся тебя дождаться! Как ты тут оказалась?
        - На попутке заскочила… да все чисто, не переживай.
        - Легко сказать! Напрасно что ли мы здесь корячились.
        - Так у вас все-таки получилось?!
        - В лучшем виде! Правда, в живых остался только я, поскольку занимался лишь технической стороной. Парни бились до последнего, обеспечив меня необходимым временем. Но какое это имеет значение?
        - М-да, - помрачнела Инга, - время для Циклоида значения не имеет.
        - Что-то ты плохо выглядишь. Как прошла модификация?
        - Нормально… тоже все умерли…
        - А конкретнее!
        - Ден! Ты еще будешь мне на мозги капать?
        - Нет, но хотелось бы удостовериться.
        - Я видела показания счетчиков. Программа завершилась корректно… несмотря на маленькую неувязку в начале процесса.
        - Какую неувязку?
        - Ничего страшного. Ребята быстро среагировали. Ден, все нормально. Лучше расскажи мне диспозицию, и пойдем съедим чего-нибудь. После модификации все время жрать хочу!
        - Только жрать? - усмехнулся Денис.
        - Не надейся, - отмахнулась Инга. - Хотя было бы забавно посмотреть на физиономии наших аналитиков после считывания такой сцены… И вообще, раньше у нас с тобой неплохо получалось…
        - Неужели уговорил?
        - Не знаю, в любом случае сначала - дело.
        - Конечно, - мгновенно посерьезнел Денис. - Значит так: внедрение в систему, как и планировали, произошло на предельно низком уровне. Контроль и сигнализация отключены. Голосовой интерфейс незаметно активирован в ждущем режиме. Ключевая фраза: «Джедаи вселенной, вперед!»
        - Это кто ж такое придумал? - перебила его Инга.
        - А что?
        - У меня язык не повернется эту чушь повторить.
        - Зато исключены ложные срабатывания!
        - Ну, да, я бы добавила: абсолютно исключены…
        - Вот видишь! Нельзя рисковать на последнем этапе. Кстати, о риске. Как ты планируешь попасть в камеру Транслятора?
        - Есть варианты?
        - Всего два. Либо сначала участвовать в конкурсе на общих основаниях, а в случае неудачи воспользоваться техническими коридорами, либо не мозолить глаза поселенцам и сразу пробираться к цели по коммуникациям.
        - Ты что предлагаешь?
        - Оба варианта небезупречны. Участвовать в конкурсе опасно. Вдруг они заинтересуются твоей личностью. Хотя здесь находятся люди из разных колоний, но мало ли…
        - Ясно, - небрежно бросила Инга. - Не люблю я эти сборища. Лучше уж сразу лезть в вентиляцию или куда там? Схема маршрута есть?
        - Есть, но он слишком тяжел, - поморщился Денис. - Большую часть пути придется ползти на животе. Кроме того, Станцию неоднократно ремонтировали. Возможны непредвиденные заторы.
        - Будем торить заново, - оптимистично сообщила Инга. - Но сначала давай поедим. Ты здесь уже примелькался, может, принесешь чего-нибудь.
        - Принесу, - Денис подошел к двери и остановился в нерешительности.
        - Ну, что еще?
        - И все-таки, какая неувязка случилась при модификации? - настойчиво спросил он.
        Инга страдальчески закатила глаза.
        - Ты не поверишь, - сказала она сварливым голосом. - Какой-то чудик из местных, случайно воспользовавшись инъектором, оказался вместе со мной в активной зоне… Но, повторяю, ребята четко отреагировали и все обошлось.
        - Вот это мы сейчас и проверим, - решительно заявил Денис. - Стоит ли вообще огород городить.
        - Да проверяла я! - взбеленилась Инга.
        - Ух, - Денис передернул плечами, - в голодном гневе ты страшна-а-а…
        Он достал из нагрудного кармана толстенький баллончик, открутил крышку.
        - Суй палец.
        - Что это?
        - Портативный сканер.
        - Я таких не видела.
        - Потом рассмотришь. Суй давай!
        - Сам суй! - Инга царственным движением вытянула руку и оттопырила указательный палец. - Мужики какие-то пошли…
        Он надел баллончик на предложенный перст.
        - Ой! Он кусается!
        - Ага, сейчас залает…
        - Долго еще?
        - Свободна.
        Инга отдернула руку, слизнула капельку выступившей крови.
        - Ну?
        - Идет анализ.
        - Из-за чего ты не доверяешь модификатору?
        - Это силовой агрегат. Переходные процессы на последней стадии вносят серьезные помехи, снижают точность.
        Верхняя часть баллончика засветилась, выплеснув из себя короткий голографический столбик. В нем мельтешили цифры и красиво переливались радужные оболочки, постепенно выстраивая некий ажурный каркас.
        - Почему мне такой не дали?
        - Не успели.
        - Он только кровь анализирует?
        - Нет. В мягких тканях тоже достаточно жидкости.
        Наконец мельтешение прекратилось. Денис изменился в лице.
        - Я так и знал! - взвыл он. - Шесть процентов структуры искажено.
        Инга похолодела.
        - Это ошибка, - промямлила она. - Давай еще раз.
        Они сделали еще три замера. Показания сканера были удивительно стабильны. Полученные значения упорно колебались вокруг зловещей шестерки, что лишь подтверждало работоспособность прибора.
        Все! Их планы потерпели полное фиаско! Они опять не выполнили задание!
        - Черт, - Денис почти успокоился. Он уже не метался по комнате, не брызгал слюной, изрыгая ругательства, не крушил унифицированную мебель. Он перегорел. Работа, потребовавшая огромных средств и нечеловеческих усилий, была провалена.
        Если бы Инга успела сообщить ему, что группа поддержки ее так и не нашла и что на Станции она оказалась фактически случайно, то, возможно, он переживал бы неудачу менее эмоционально.
        - Есть другие отряды, - сказала она. - Кому-нибудь повезет…
        - Уже нет. Мы последние…
        - Выходит, еще один цикл все будет по-прежнему.
        - Выходит так, - Денис достал коробочку инъектора. - Пора убираться отсюда.
        - Куда собрался?
        - Доработаю наблюдателем в третьем секторе. Хоть какая-то польза. И тебе советую.
        - Да, конечно… пока…
        Он быстро запрограммировал инъектор, уселся по-японски, оголил плечо…
        Труп тихо завалился на бок, инъектор выпал из разжавшихся пальцев. Инга нехотя подняла маленькую коробочку. Как ей все это надоело! Может, лучше умереть прямо сейчас. Чего тянуть! Или нарушив инструкцию отправиться на далекую теплую планету, отбить Вадима у этой глазастой тихони да и пожить в свое удовольствие. Через полсотни лет, в другой жизни ее обязательно накажут, но зато тут уже никто не поругает.
        Впрочем, не надо строить иллюзий. Провести остаток дней в трудах и заботах на захолустной планете она точно не сможет. Побалуется немного и сбежит. Так стоит ли ломать копья?
        Вспоминая Вадима, она испытывала двойственные чувства. С одной стороны, этот человек был косвенно виноват в срыве операции, а с другой - шансов у нее все равно не было. Сидела бы она сейчас без инъектора в каком-нибудь Центральном бункере и подвергалась бы допросам с пристрастием. А он ловко справился с гипноизлучателем. Вот что значит - устойчивая мужская психика! Или дело не только в этом?!
        Инга аж вздрогнула от посетившей ее мысли. Нервно задышала, начала скрупулезно анализировать детали. Вообще-то после такого воздействия любой человек должен был испытывать подъем сил, но Вадим проявил слишком незаурядные способности. Сумасшедшая выносливость, зверский аппетит, постоянно светящееся в глазах желание секса, повышенная сопротивляемость нервной системы. Даже кратковременный обморок идеально вписывался в картину удачной модификации. Вероятность того, что он подходил на роль информационного детонатора, была крайне низка. Ведь Ингу выбрали из тысяч претендентов! И все-таки его стоило проверить! Как же она раньше не подумала об этом? Она так уверовала в свою исключительность, что не замечала очевидных вещей. Ну действительно, как догадаться, что первый встречный, сам того не подозревая, вдруг предъявит исключительные права на спасение человечества. Наверняка это он отъел ее законные шесть процентов удачи!
        Вывод неутешительный, но обнадеживающий. Решение созрело мгновенно. Инга спрятала инъектор, забрала у Дениса баллончик сканера, планшетку миникомпа и маленький лучевой пистолет, который тот прятал под штаниной на правой голени.
        Она догадывалась, что убедить Вадима будет непросто, и уже готовила весомые аргументы…
        13
        - Какую дамочку? - опешила Николь.
        - Со скверными намерениями, - расплывчато пояснил Вадим. - Ты где обосновалась?
        - Второй уровень, левое крыло жилой зоны, двадцать пятая каюта.
        - Пойдем, покажешь.
        Николь торопливо встала с ящика, и они двинулись к выходу из ангара.
        - Вадим, а это не опасно?
        - Что?
        - Ну, твоя встреча.
        - С чего ты взяла?
        - Показалось.
        - Нет. Я быстренько улажу один вопрос и сразу же вернусь к тебе.
        Однако выйти в коридор они не успели. Дверь ангара приоткрылась, и внутрь скользнула Инга.
        - Так я и знала, - осклабилась она. - Зачем далеко ходить? С милым рай и в шалаше! Только до шалашика этого еще надо добраться…
        - Верно, - напрягся Вадим. - Хорошо, что зашла. Я как раз именно об этом собирался с тобой поговорить.
        - О чем?
        - Чтобы ты нам не мешала.
        - Но ты первый начал!
        - Что я начал?
        - Поиски справедливости. И вперся сюда в самый неподходящий момент.
        - Случайно!
        - В каждой случайности есть доля рока…
        - Тем более!
        - Ты не понял. Тебе выпала честь не разрушить наше предприятие, а довести его до конца.
        - Неужели.
        Николь стояла в сторонке и недоуменно хлопала глазами. Ей казалось, что о ее существовании уже забыли. Может быть, Вадим действительно серьезно болен, думала она. И эта женщина тоже. Они, наверное, пережили настоящий ад. Про то, что творилось на Земле в городах-колодцах, спасшиеся очевидцы рассказывали жуткие истории.
        - Сомневаешься? - прищурилась Инга.
        - Не то слово.
        - Давай проверим? - она достала баллончик сканера. - Если результат будет отрицательным - я тут же умру… ты знаешь, способ есть… и никто не помешает вам обрести простое человеческое счастье.
        - Умрешь? - нахмурился он.
        - Да, - легко подтвердила Инга. - Я раздобыла инъектор. Показать?
        - А это что? - Вадим указал на баллончик.
        - Сканер… анализатор информационной структуры… названий много - суть одна.
        - Ну и что он на самом деле анализирует?
        - Объясню потом… если понадобится, - она открутила крышечку. - Дай палец. Надо уже покончить со всем этим!
        - Погоди, ты не сказала, что будет при положительном результате.
        - Разве? Ты невнимательно слушаешь - тебе придется спасти Мир…
        Вадим не уловил в ее голосе издевательских ноток, и ему стало интересно. И впрямь, чем он рискует? Право выбора все равно останется за ним, а дополнительные сведения могут пригодиться в будущем.
        - Учти, - грозно сказал он, - в случае чего я просто оторву тебе голову.
        - Договорились.
        Инга протянула ему баллончик. Краснов взял его, с опаской заглянул в темное отверстие.
        - Что внутри?
        - Измерительный элемент.
        - Конкретнее!
        - Боишься? Ну хочешь, сначала испытаем на твоей девушке?
        Вадим повелся на «слабо» и сделал то, что от него требовали. Острая боль пронзила палец.
        - Сука! - взревел он, мгновенно отдернув руку. Другой рукой он уже держал Ингу за горло. - Что это было? Отвечай! Инъекция?
        Как ни странно, Инга не сопротивлялась, только успела подхватить выпавший баллончик. Дышать она не могла, но ее взгляд был прикован к ожившему сканеру. Вадим осознал, что убивать ее еще рано, и тоже уставился на расцветающую голограмму. Но пальцев с шеи не убрал, лишь ослабил хватку.
        - Идет анализ крови и мягких тканей, - выдавила Инга. - Все стерильно.
        Когда изображение окончательно сформировалось, глаза Инги буквально полезли на лоб. Она была не на шутку возбуждена, словно и впрямь произошло что-то неординарное. Вадим отпустил ее и потребовал объяснений. Инга вновь начала сбивчиво лопотать про три лишних информационных потока, которые якобы надо уничтожить в зародыше, и тогда в следующем цикле жизни Вселенной они уже не появятся и больше никто не будет страдать, как сейчас, а на основной Земле и вовсе воцарится полная благодать, и что Вадим удостоился великой чести, и что он, вероятно, не случайно оказался с ней в модификаторе, и это - судьба.
        Вадим терпеливо слушал этот бред, пытаясь совместить его с тем, что когда-то выдал им Хосимото. Многое совпадало, но поверить, а главное - проверить было невозможно.
        Однако выяснить хотелось все, до мельчайших подробностей.
        - Короче, что мне надо сделать? - спросил он.
        - Вот миникомп, - засуетилась Инга, - в нем прописан маршрут до Транслятора, на случай если тебе не удастся попасть в него на законных основаниях.
        Она показала, как включить и найти нужный блок данных.
        - Проникнув в одну из камер, останется только дать голосовую команду: «Джедаи вселенной, вперед!», дальше все произойдет без твоего участия.
        - Чего-чего? - прищурился Вадим. - Какую команду?
        Точно контуженая, подумал он.
        Инга невозмутимо повторила идиотское словосочетание и скупо добавила, что это техники так пошутили, но сработать должно.
        - Как сработать? - настаивал Вадим.
        - На твой Транслятор пойдет максимальная мощность… вся энергия Станции. Ты сейчас стал носителем специально ориентированного кода. Паразитные информационные потоки будут разрушены. В этом цикле уже ничего не изменится, но в следующем - человечество заживет иначе…
        - Чушь! - бросил Вадим. Ему надоела роль тупоголового болванчика. - Этот сценарий лишь приведет к поломке Транслятора! Какой еще код? Куда вы мне его засунули? В подсознание? В ДНК? В задницу!
        - Ну хорошо, - нехотя сказала Инга. - Как ты меня достал! Слушай и не перебивай! Человек на восемьдесят процентов состоит из воды. Вода, в том числе и та, что находится в наших телах, способна накапливать самую разную информацию. Люди догадывались об этом с незапамятных времен. Ты слышал, что существует живая, мертвая, святая вода? То есть вода, запрограммированная на реализацию того или иного эффекта. Создав ей определенные условия можно получить сохраненную ранее информацию. При различном внешнем воздействии она выдаст различную информацию. Катаклизмы, свидетелем которых ты стал, были направлены отнюдь не на то, чтобы как-то изощренно поиздеваться над человечеством. Крупнейшие города превратились в колодцы не по нашей прихоти. Была лишь попытка сформировать для воды эти самые «особые условия». В одном месте это привело к ядерному апокалипсису, в другом - к резкому таянию ледников и всемирному потопу, в третьем - вода так изменилась, что начала разрывать людей на части. А уж потом мы придумали аурометры…
        - Почему же вы сразу не прекратили бесчеловечные эксперименты?
        - Ну, создание атомной бомбы тоже когда-то считалось бесчеловечным. Но именно она на пару сотен лет избавила Землю от глобальных войн. Беда в другом. Изобретение и массовое использование Трансляторов позволяет бесконтрольно вмешиваться в прошлое Циклоида. Это ведет к нарастанию хаоса и отражается на основном потоке. Волны Трансляции оказались тактовыми импульсами информационной структуры Вселенной.
        - Если все так плохо, то почему ваши потомки еще в прошлых циклах не исправили положение.
        - А у нас нет потомков…
        - Доигрались!
        Вадим колебался. Он, конечно, ощутил ответственность момента, но слишком многого не понимал, многому не верил. Натяжек и неувязок во всех этих историях было предостаточно. Он не хотел быть пешкой в чужой игре. Ему требовалось все переварить и осмыслить.
        - Я подумаю, - сказал он.
        - Думать уже поздно! - горячо возразила Инга. - Пора действовать!
        - До подхода волны двое суток, - напомнил Вадим. - Я сообщу о своем решении.
        - Спасибо, - в голосе Инги прорезался металл, - но я вынуждена помочь тебе сделать правильный выбор.
        Неуловимым движением она выхватила пистолет. Лучевой импульс пришелся Николь прямо в живот. Ранение, как говорится, несовместимое с жизнью. Девушка мгновенно обмякла и по стеночке сползла на пол. Вадим этого уже не видел. Сильнейший удар сокрушил наблюдательнице челюсть. Инга рухнула на дорожку транспортера. Краснов прыгнул следом, опять схватил ее за горло и тут обнаружил, что она тоже мертва. Рыча от бешенства, он разорвал молнию на ее куртке. Инъектор нашелся сразу же. Эта стерва все предусмотрела!
        Дикий вопль отчаяния заметался под сводом ангара.
        14
        Первые сутки прошли как в тумане. Вадим совсем не спал. Он бродил по коридорам, заходил на смотровые площадки и в кают-компании, спускался в оранжереи и мерз в переходах внешнего кольца. Что он искал? Очередную Николь, новую Глен или сподобившуюся вернуться Ингу? Вряд ли, чудес не бывает. Он вглядывался в лица людей, украдкой слушал их беседы. Все говорили только о предстоящей Трансляции, надеялись, мечтали, строили планы.
        Он, кажется, мог подложить всем им большую свинью. Более того, он уже не исключал, что сделает это. Мир, кружащийся в хороводе смертей и рождений, теперь представлялся ему огромным могильником, состоящим лишь из боли и страха.
        Похоже, Вадим был немного не в себе. Иногда наступало просветление, и он вновь пытался нащупать хоть какое-то рациональное зерно. И в очередной раз, упершись в стену непонимания, отступал. Почему информационным детонатором должен был послужить именно человек? Почему нельзя было устроить Конец Света с помощью тазика кодированной жидкости? Ответов он не знал. Да и был ли в их поиске хоть малейший смысл!
        Возможности сбежать отсюда ему не оставили - инъектор, которым напоследок воспользовалась Инга, самоликвидировался.
        Ждать еще целые сутки было невыносимо, да и неизвестно чем закончится очередное собрание претендентов на новую жизнь. Мирным консенсусом или кровавой бойней. Поэтому, вооружившись миникомпом, Вадим отправился в путь.
        Узкие технические тоннели пронизывали Станцию вдоль и поперек. Вряд ли разработчики предполагали, что когда-нибудь их закономерное желание обеспечить свободный доступ к сложному оборудованию послужит весьма сомнительным целям. Вадим не торопился, времени хватало. Он шел, полз и карабкался, постоянно сверяясь со схемами. Заблудиться было легко.
        Зачем он это делал? Его чувства унизили, растоптали, смешали с грязью! Зачем? Ответ на этот вопрос он мог получить только в камере Трансляции. И он его получит! Обязательно получит! Никому мало не покажется!
        Огромные батареи накопителей были закольцованы вокруг двенадцати камер. Вадим выбрал крайнюю правую. Без всяких ассоциаций, так вышло. Снаружи блока Трансляции была выставлена усиленная охрана. Внутри - никого. Опасно для здоровья! Но о здоровье он сейчас не думал. Да и думал ли он вообще? В человеческом понимании, пожалуй, - нет. Любой квалифицированный психиатр теперь быстро определил бы его в свои пациенты.
        Зеленоватое свечение внутри камеры сообщило о входе Станции в активную зону. Очередной тактовый импульс Вселенной накрыл Солнечную систему.
        Пора!
        Вадим громко повторил кодовую фразу. Свечение вокруг стало бордовым, но он этого уже не увидел. Как не увидел и глаз операторов Станции, с ужасом обнаруживших, что драгоценная энергия, из-за которой было столько терзаний, неконтролируемым потоком уходит на единственную незапланированную Трансляцию.
        Чудный сон посетил Вадима. Прекрасной, спокойной гармонией наполнилось его сознание. Он будто растворился в дивном мире, пропитанном духом бесконечного могущества. Перед ним раскрылись тончайшие связи, обрели эфемерную плоть гигантские хранилища времени, нашли свое отражение мириады капелек безбрежного океана смыслов. В одной из таких капелек жили люди. Жили в основном плохо, суетливо, ущербно. Почти все они чувствовали себя несчастными и отчаянно боролись с внешними обстоятельствами. И даже самым успешным приходилось страдать наравне со всеми. Лишь единицы достигали гармонии материальных и духовных сфер. Да и те считались больными.
        Можно как угодно перетасовать элементарные частицы, сложить из них любые атомы, закрутить мудреные геномы, подправить конкретные факты, изменить события, но потуги эти ни к чему не приведут. Порочно и несправедливо все от начала и до конца, а если сделать этот мир абсолютно правильным и идеально честным, то он станет убогим и никому не нужным, тупым и слащаво-примитивным. Нетрудно понять, почему разум Циклоида изначально не пожелал заботиться о всеобщем благе. Впрочем, если его хорошенько попросить, то он иногда вмешивается в материальное отражение своих информационно-энергетических взаимодействий и творит добро, но не слишком часто, иначе люди примут это как должное и будут только молиться. А жить-то когда? Всеобщее благо убивает активную жизнь, убивает инициативу, убивает любые желания. А что лучше: барахтаться в дерьме, радуясь каждому новому всплытию на поверхность, или вечно почивать в меде?
        Спасать этот мир бессмысленно, надо дать ему новый шанс! Разрушить информационную удавку предопределенности, сделать так, чтобы в следующем цикле рождения Вселенная развивалась по-новому. Возможно, тогда из ее энергетического зародыша вырастет нечто совсем иное. Может быть, природа одумается и навсегда избавит себя от примитивно мыслящих существ, проповедующих сомнительные идеалы. Но, скорее всего, она создаст нечто более совершенное! Что ж, ей виднее, теперь у нее «развязаны руки» и уже есть с чем сравнивать.
        Пророчество сбылось!
        Жаль, что мы никогда не сможем в это поверить…