Маша и Санечка Олег Геннадьевич Синицын
        Рассказы
        Олег Синицын
        МАША И САНЕЧКА
        - Как стало известно нашей радиокомпании «Голос Забодруйска», два дня назад из дома № 1 по Петровскому шоссе, в простонародье называемого «Тупик сознания», сбежал пациент! Именно с его личностью Управление внутренних дел города связывает два зверских …
        Старенький "Москвич-412" подпрыгнул на кочке. Радиоприемник "Нерль" - неуступчивый конкурент концернов "Сони" и "Пионер" - подавился словом "убийства". Алексей едва успел поймать слетевшую с приборной доски фотографию.
        Когда же закончится эта дорога! Отправляясь в командировку, он не предполагал, что изучение процессов пастеризации на молокозаводе соседнего района займет целую неделю. А может, командировка казалась долгой, потому что Сапрыкину не терпелось вернуться к жене и дочери?
        "Голос Забодруйска" явно задался целью вогнать в гроб армию преданных слушателей. Профессионалы радиослова сначала минут пятнадцать радостно вопили, что сегодня ночью премьер-министр России будет пролетать в Хабаровск над шестнадцатью километрами нашего родного района, потом усердно перечисляли вести с полей, а теперь выдали сенсацию под рубрикой "Ужасная хроника". Хроника действительно ужасная. В том смысле, что еще ужаснее ее только вести с полей. Алексей бы переключился на другую волну, но в этой глуши кроме "Голоса Забодруйска" ничего не ловилось.
        - …, совершенных на Воломском направлении.
        Алексей вернул фотографию на приборную доску. Со снимка ему улыбались жена и пятилетняя дочурка. Маша и Санечка. Он улыбнулся им в ответ.
        - Скоро приеду, не волнуйтесь.
        Грунтовая дорога разбита напрочь. Позади "Москвича" клубилась перемешанная с сизыми выхлопами пыль, напоминая дымный шлейф подбитого бомбардировщика. Неба почти не видно. С обеих сторон его закрывали высокие разлапистые ели. Стояла жуткая духота - лето в самом разгаре.
        - Два убийства совершены одинаковым способом! - не унимался диктор.-
        Вероятно, убийца «голосует» на дороге, просит подвезти до города, после чего убивает водителя! Труп оставляет в машине, машину сбрасывает в кювет.
        "Интересно, можно ли сказать "желтое радио" по аналогии с "желтой прессой"?" - подумал Алексей. Перебрав несколько вариантов, он решил остановиться на определении "желторотое радио".
        - Сейчас на связи наш корреспондент… - голос диктора слегка срывался, словно от волнения. Но больше это напоминало последствия вчерашней попойки.
        - Деревенский концерт,- пробормотал Алексей, поправляя очки.
        - …корреспондент Борис Смирный, который находится сейчас прямо в здании УВД"!
        "Идиотизм,- подумал Сапрыкин.- Даже бездомные дворняги в городе знают, что здание районной милиции расположено напротив радиостудии. А сказано так, словно корреспонденту Борьке пришлось добираться до Сахалина".
        Корреспондент Боря Смирный глухим и невнятным голосом поведал, что сейчас стоит рядом с капитаном Капустиным, который ведет дело об убийствах. Кажется, Боря и его коллега в радиостудии, вместе заливались вчера огненной жидкостью.
        - Почему милиция полагает, что сбежавший пациент психбольницы и «убийца на дороге» - одно и то же лицо? - поинтересовался корреспондент таким тоном, словно сразу после вопроса собирался излить содержимое желудка на ботинки капитана.
        - Ну-у, эта… По времени совпадают. Побег и эти убийства.
        - Каков почерк преступлений?
        - Вроде все знают уже.
        Радиозвезда Боря Смирный выдал сценическую паузу. Не иначе, как пытался справиться с отрыжкой.
        - Все-таки?- уточнил он.
        - Ну, как… останавливает, убивает, машину - в канаву…
        - Говорят, как-то странно убивает… - чувствовалось, что корреспондент Борька сейчас сам скончается, если не погасит горнило стаканом пива.
        - Обычным способом убивает, - ответил Капустин. Алексей почему-то представил капитана лупоглазым и лопоухим. - Горло режет. Только ножик у него какой-то странный. Мы пока понять не можем - какой.
        - Можете ли вы предположить мотивы убийств?
        - Да какие, нах…ой, извините!… Какие мотивы! Псих - он и в Гренландии псих!
        Борька и капитан Капустин пропали из эфира. Алексей вздохнул с облегчением, но тут из динамика вновь загремел срывающийся голос диктора:
        - Милиция района предупреждает…
        - Ох, как ты меня достал!- произнес Сапрыкин.
        - …не сажайте в автомобиль незнакомых людей, особенно вне города!
        Впереди, среди сухого ельника мелькнула серая фигура. Алексей поправил очки, вглядываясь в полутьму. Кроме шимпанзе и страусов, Сапрыкин не знал животных, которые бы бегали на двух ногах. Но эти в Сибири не водятся.
        - … будьте осторожны, если увидите голосующего на дороге человека…
        Человек перебрался через придорожную канаву, выскочил на грунтовку и, размахивая руками, бросился навстречу "Москвичу".
        - …не останавливайтесь и проезжайте мимо…
        Объехать было невозможно. Слишком узкая дорога. Леонид надавил на тормоз.
        -…с ближайшего телефона сообщите о местонахождении голосующего в милицию!
        Автомобиль остановился в нескольких сантиметрах от человека, тот буквально свалился на капот. Из-под спутанных волос сверкнули черные глаза.
        - Его приметы…
        Приемник внезапно заглох. Алексей хлопнул по нему ладонью. "Нерль" всхлипнул и вновь умолк.
        - Вот, проклятье!
        - До Забодруйска не подвезешь, командир?- хрипло крикнул человек и, не дожидаясь ответа, стал огибать правое крыло. Его грязный безразмерный свитер украшала целая россыпь репья и колючек.
        - Ну так что, подвезешь?- Он уже открыл дверцу пассажира и заглянул в салон.- Отстал я… от геологической партии.
        Алексей молча смотрел на его всклоченные волосы, заросшее лицо и прищуренные диковатые глаза.
        - Ну чего, глухонемой что ли?
        - Нет,- выдавил Алексей. Человек уже сидел рядом.
        - Нет, не подвезешь?
        - Нет, я не глухонемой…
        Незваный пассажир неожиданно разразился приступом сухого кашля.
        - У тебя сигарета есть?- морщась, поинтересовался он, когда кашель прошел.
        - Я не курю!- раздраженно ответил Алексей и подумал: "Нехороший тип. Подозрительный… Не про него ли по радио говорили?"
        - Сто рублей,- предупредил Алексей.
        - Трогай!
        Сапрыкин включил передачу и только тут обнаружил у попутчика черную сумку, перекинутую через плечо. Что там у него?
        - Ведь это направление, кажется, и называют Воломским,- вспомнил Алексей. Попутчик вопросительно посмотрел на него.
        - Тебя как зовут, командир?
        - Сапрыкин. Алексей… А вас?
        - Федя… От геологической партии отстал я.
        - Как же так получилось?
        - А так и получилось!- Попутчик явно не желал развивать тему.- Откуда едешь, командир?
        - Я еду из командировки. К жене и дочери.
        - Вот к этим, что ли?- Он ткнул пальцем в фотографию и хмыкнул.
        Алексей недовольно посмотрел на него.
        - А меня жена бросила, сука!- сообщил Федор. Он снова зашелся кашлем.- Может таки есть курево, а?
        - Я же сказал, что нет!- отрезал Сапрыкин.
        Он вдруг подумал, что уже давно не слышал о геологах в окрестностях Забодруйска. Полвека назад обнаружили цинк, но его залежи быстро закончились. От разработок остались только четыре котлована и горы водочных бутылок.
        - Что здесь делают геологи?
        - Что надо, то и делают!- резко ответил собеседник, помолчал и неожиданно спросил: - А твоя стерва любит тебя?
        - Моя жена меня любит!- с раздражением ответил Алексей.
        - Так не бывает, командир.- Обращение "командир" в его устах звучало, как насмешка.- "Любит" - это словечко из кино. В жизни все по-другому. На свадьбе она молодая, в соку. Смотришь на нее, вроде любит тебя. Но проходит три, пять лет, и она незаметно превращается в первостепеннейшую стерву! Все время зудит, орет без причины… И тогда смотришь на нее и думаешь: епрст! и чего я в ней нашел? Зачем женился?… Со всеми бабами так.
        - Нет, не со всеми!- произнес Алексей, сильно волнуясь.- Я десять лет живу со своей Машей, и не сомневаюсь, что она любит меня. И я ее люблю.
        - Вот эта?- Он снова показал на фотографию.- Она только делает вид. Я тебе точно говорю. Потому что с моей было то же самое.
        - Может, проблема не в вашей жене, а в вас?
        - Нет, в ней!- неожиданно закричал Федор. Алексей испуганно взглянул на попутчика. Тот видимо, тоже не ожидавший вспышки, тихо заговорил:
        - Она все время зудела, словно муха паршивая… Не кури в доме, почему ботинки не снял, почему выпил пару лишних грамм… - Он опять залился кашлем.- Она все время зудела, все время…
        Федор смолк, уставившись на приборную доску.
        - Так она вас бросила?- осторожно спросил Сапрыкин.
        - Да… То есть, нет.- На лице попутчика промелькнула растерянность.- Она получила урок. Да, я преподал ей урок, которого она никогда не забудет.
        Теперь ему не требовалось задавать вопросы. Его, словно раскрученный пропеллер, было не остановить.
        - В тот вечер она довела меня своим чириканьем. Да, выпил немного, что-то сказал не так, а она начала швыряться посудой. Больше ничего не помню. В голове словно помутилось… На утро очнулся в милиции. Оказывается, моя родная и сдала. И заявление написала, что я побил ее табуреткой. Сука! Я ее потом…
        Алексей резко надавил на тормоз. Попутчик едва не расквасил нос о "торпеду".
        - Вылезайте,- потребовал Алексей.
        Федор удивленно уставился на него.
        - Ты что, намерен высадить меня? Посреди леса?- С его лба скатилась крупная капля пота.
        - Я не собираюсь выслушивать ваши грубые высказывания по отношению к женщинам.- Голос Алексея срывался, как у школьника.- Ваши истории отвратительны. Так что вылезайте и, предупреждаю, я могу за себя постоять…
        Сапрыкин ожидал любого развития событий и готовился к ним. Но все произошло намного быстрее, чем он предполагал. Волосатый кулак попутчика врезался в челюсть худощавого водителя. Два зуба мигом превратились в крошево, во рту брызнул сладковатый привкус крови. Голова ударилась о стойку между передней и задней дверцами. Очки слетели и упали куда-то к педалям.
        - Хочешь жить, жаба?- поинтересовался Федор.- Не рыпайся! Вези, куда скажу! Или есть возражения?
        На шею легло холодное лезвие. Алексей судорожно сглотнул.
        - Очки… - прошептал он.- Я ничего не вижу без них…
        Лезвие убралось, и Сапрыкин получил возможность подобрать очки. Левая линза оказалась расколота.
        - Теперь, трогай.
        Алексей поехал, напряженно вцепившись в руль. По ухабистой дороге машине шла не больше тридцати. Зверски ныла челюсть, но он не смел до нее дотронуться.
        - Прибавь,- велел попутчик.
        - Быстрее нельзя. Мост изуродуем.
        - Надави на газ, я сказал!- Федор ткнул в ребра кончиком ножа. Алексей вскрикнул и утопил педаль. "Москвич" запрыгал по кочкам.- Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому… Почему-то никто не хочет по-хорошему.
        - Километров через пять будет пост ГИБДД,- продолжил Федор.- Видел когда-нибудь покойников? Если выкинешь глупость, будешь выглядеть так же. Веди себя паинькой, и тогда встретишься со своей уродливой бабой и ребенком.
        Алексей скрипнул зубами на последние слова.
        - Лучше пристегнуться,- предупредил он.
        - Ты прав, жаба. Еще остановят из-за этой ерунды, а мой фаз слишком знаменит в Забодруйске.
        Алексей сбросил скорость и отпустил руль. Вытащил язычок из лямки и перекинул ремень через плечо. В тот момент, когда правая рука защелкивала язычок, левая отпустилась под кресло. Федор не заметил этого. Его неожиданно заинтересовало содержимое вещевого ящичка. Он отодвинул защелку и изумленно уставился на то, что находилось внутри.
        - Эй!- воскликнул Федор, поворачиваясь.- Ты меня обманул! У тебя тут целый блок сигарет. Ты что…
        Оточенный серп всей шириной полукружия рассек его шею с легкостью бритвы. Дикие глаза попутчика уставились на водителя. Кровь водопадом выплеснулась на усеянный колючками грязный свитер, забрызгала "торпеду" и окропила лицо Алексея. Из горла Федора донеслось слабое кудахтанье - его снова мучил кашель. В последний раз.
        - Нельзя,- нравоучительно произнес Сапрыкин, обращаясь к попутчику и заканчивая этим какую-то свою, неведомую мысль.
        Он взял сумку с коленей еще дергающегося в конвульсии пассажира и раскрыл ее. Черствая горбушка хлеба и пара луковиц. Удостоверение временного рабочего, приписанного к геологической партии. Надо же, не соврал!
        Алексей вышел из "Москвича" и скатил его в придорожную канаву. После этого достал из кармана заветную фотографию и прошептал:
        - Скоро приеду, Маша и Санечка! Закончилась командировка-то.
        С этими словами отправился по дороге в обратную сторону от Забодруйска.
        Его разум помутился в тот момент, когда, вернувшись из командировки, он увидел дымящийся обугленный остов родного дома и санитаров, уносящих почерневшие до неузнаваемости трупы. Все, что осталось у Алексея - эта фотография, огромное ослепляющее чувство к семье и сладкие воспоминания солнечного дня, когда он, подъезжая к городу, предвкушал встречу с любимыми.
        Вот уже год он кружил вокруг города, уверяя себя, что возвращается к жене и дочери. Над ним смеялись и издевались, пытались лечить, но он бежал ото всех. Освобождался от тех, кто пытался его задержать. Потому что спешил.
        Потому что его ждали Маша и Санечка…
        notes
        Notes