Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / СТУФХЦЧШЩЭЮЯ / Свержин Владимир : " Война Ротмистра Тоота " - читать онлайн

Сохранить .
Война ротмистра Тоота Владимир Свержин
        # У ротмистра Атра Тоота было все: овеянное славой прошлое, стабильное настоящее и вполне радужное, по меркам Саракша, будущее. Даже свой собственный, ручной упырь. Не было только отпуска и девушки. Давно. Впрочем, для офицера Боевого Легиона и кавалера Пламенеющего Креста это - пустяки и дело поправимое. Вот только в родной для Тоота Харрак одновременно с ним прибывает не кто-нибудь, а сам шеф контрразведки Метрополии, таинственный Странник. Да и то сказать: совершено нападение неизвестных на стратегический объект, похищена секретная документация, а хонтийские и пандейские диверсанты, говорят, растут прямо на деревьях. Так что, не успев оглянуться, ротмистр оказывается втянут в странную войну, в которой враги неизвестны, союзники так и норовят ударить в спину, а доверять нельзя никому. Массаракш! Что ж, на войне - как на войне…
        Владимир Свержин
        Война ротмистра Тоота
        ПРОЛОГ
        Заметив ротмистра, капрал Джарт залихватски улыбнулся и нажал на гашетку пулемёта. Дробный грохот длинной очереди повис в тяжёлом душном воздухе, и лишь радостное цоканье вылетающих гильз звучало жизнеутверждающе, словно колокольчик почтаря в зимнюю метель. Воспитуемые привычно вжались, да что там - вгрызлись в землю, стараясь уменьшиться, сжаться до размеров горошины. Ротмистр Тоот удовлетворённо оглядел воспитуемых, капрала, разлетающиеся в щепы старые патронные ящики у высокой заросшей бурым остролистом насыпи.
        - Господин ротмистр, - капрал поднял дымящийся ствол пулемёта, с чувством щёлкнул стопором зенитного положения и вскинул пальцы к берету, - секция воспитуемых
«Зета» проводит тактические учения по самоокапыванию под пулемётным огнем!
        Закончив доклад, он обернулся к лежащим в траве серолицым мужчинам в линялых комбинезонах:
        - Встать, рыла паучьи! Массаракш! Глаза растеряли, выродки?! Офицера не видите?
        Воспитуемые нестройно поднялись. Без малого три десятка лиц, разных и в то же время похожих - землистым цветом, смертельной усталостью и впечатанным, точно клеймо, чувством безотчётного страха в глазах.

«Бойцы, - отворачиваясь, скривился ротмистр. - Вот тот слева, с глазами навыкате, Крыт Шара, ещё неделю назад щёлкал ножницами в своём парикмахерском салоне. Никто и не подозревал, что он выродок, пока не начало его корчить прямо у ног очередного клиента».
        Воспитуемый Шара сжался под тяжёлым взглядом ротмистра, предчувствуя недоброе. Взгляд наполнился отчаянием. Шара попытался ухватить старенький карабин так, как учил на занятиях энц капрал, и от испуга выронил оружие.
        За спиной офицера послышался зычный голос Джарта:
        - Эт тебе не гребешок, воспитуемый Шара. В бою за потерю оружия - расстрел на месте.
        - Но я…
        - Молчать! В Периметр! В караул! Через день на ремень.

«Правильно говорит, - подумал Атр Тоот, - хоть фугас у ног рвани, если уж выжил - оружие должно быть при тебе». Он развернулся и, похлопывая плетёным кожаным стеком по начищенным сапогам, зашагал прочь.

«Эх, тот горец, которого вчера Зэф притащил, - вот из кого бы солдат получился! Всем солдатам солдат! Таких бы роту, а лучше - батальон, и можно…» - Ротмистр задумался, что, собственно говоря, «можно». - «Да хоть бы рейд на пандейскую столицу!» - Он с силой хлестнул себя по сапогу. - «Это, конечно, чушь, поляжет батальон в неравном бою с пандейскими ублюдками, но геройски поляжет. Гору трупов вокруг себя наворотит».
        Тут ему вспомнилась улыбающаяся физиономия горца: «Мак Сим Кмрр… что-то такое. Как только они с этими именами живут? Жаль, с головой у чужака не всё в порядке. Одно слово - мутант».
        - Так ведь, господин капрал, - раздалось за спиной. - Как же одного-то в Периметр? Говорят, там ночью упырь появляется.
        - Молчать, воспитуемый Грат! Вот ты вторым и пойдёшь.
        Ротмистр повернулся на каблуках:
        - Воспитуемый Грат, ко мне! Что тебе известно об упыре?
        ГЛАВА 1
        В те дни, когда граница проходила по Голубой Змее, укрепрайон был гордостью Империи. Линия фортов у самого берега, пять рубежей обороны с орудиями в бронеколпаках и долговременными огневыми точками, уходившими на три этажа под землю, полтора метра напряжённого бетона надёжно укрывали амбразуры, старательно упрятанные в складках местности. Тоннельные железные дороги позволяли быстро перебрасывать людей и боеприпасы, а к штабному бункеру - сердцу обороны - тянулись кабели шифрованной связи. Укрепленный район считался образцом фортификационного искусства!
        Вплоть до того дня, когда эскадра крейсерских бомбовозов адмирала Ниро обрушила на него два десятка ядерных боеголовок. Обычные бомбы повышенной мощности после этого никто уже не считал. К счастью, те дни войны ротмистр Тоот не застал. Тогда, потрясённый коварством гнусных изменников - хонтийцев и пандейцев, он закончил последний свой урок в мужской гимназии словами: «Больше я не стану рассказывать вам об истории страны, которую создали ваши деды. С сегодняшнего дня начинается история, которую делаете вы!»
        Как он узнал много позже, его любимый первый выпуск весь, как один, отправился на вербовочный пункт записываться добровольцами. Зелёных юнцов определили в истребительный батальон принца Варди, а спустя неделю новобранцы были истреблены прорвавшимся в глубь имперской территории танковыми клиньями хонтийского десанта. С тех пор мысль, сможет ли вчерашний учитель истории выстрелить в живого человека, больше не донимала Атра. А вскоре второго лейтенанта Тоота догнала следующая недобрая весть. Остатки гарнизона Торнаты - центра укрепрайона на хонтийской границе, - не имея больше возможности держаться, подорвали фугасы, заложенные ещё при строительстве цитадели. Шестая бригада Легиона, где служил новоиспечённый лейтенант, в это время безуспешно пыталась разорвать кольцо окружения Торнаты. Больше месяца сводки о боях в хонтийском приграничье не сходили с первых полос газет.

«…Они приняли на себя первый удар коварного врага, - кричали передовицы, - и держались храбро и доблестно, даже когда это было превыше человеческих сил!»
        Статью, описывающую последний бой цитадели, ротмистр перечитывал много раз, точно надеясь отыскать между строк что-то для себя очень важное, - гарнизоном Торнаты командовал его старший брат, полковник Ориен Тоот.
        Старый мир рухнул.
        - Воспитуемый Грат, ко мне! - холодно скомандовал Тоот.
        Субтильный боец заградительной секции подскочил к офицеру и заученно доложил:
        - Воспитуемый Грат прибыл по вашему приказанию!
        - Повторяю вопрос. Что тебе известно об упыре?
        - Что он бегает, говорят, - цепенея под тяжёлым взглядом, пролепетал Грат.
        - По мнению специалистов, в частности известного биолога Грата, упыри не летают. - Ротмистр Тоот согнул кожаный стек. - Идёмте за мной!
        Замершая с карабинами «на плечо» секция «Зета» с сожалением глядела вслед товарищу. Ротмистра Тоота не то чтобы не любили, глупо и смешно воспитуемым любить офицера Боевого Легиона, а опасались. Даже страшились. Высокий, худощавый, подтянутый, в чёрной форме и вычищенных до блеска сапогах, он появлялся, смотрел гипнотизирующим взглядом и отдавал команды чётко, словно лязгал затвор, досылая очередной патрон в патронник. Ротмистр никого не оскорблял, обращался на «вы», не требовал лишнего. Но боялись его куда больше, чем фельдфебеля - обладателя кулаков размером с пивную кружку.
        Воспитуемый Грат, понурившись, плёлся за ротмистром. Вся секция гадала, чем обернётся для бедолаги неосторожно брошенная фраза.
        Кабинет командира гарнизона базы был выдержан в духе традиционной суровой простоты: массивный дубовый стол, шкаф, сейф, оружейная стойка, над которой, воздев к потолку острие, стоял полутораручный меч с древним гербом рода Тоотов; таблицы на стенах, план расчистки укрепрайона, схема форта-базы - того, что осталось от некогда могучего щита Империи. Ротмистр сел на стул, один из двух, имевшихся в кабинете, и поднял глаза на бойца.
        - Воспитуемый, в прошлом вы - зоолог. В том году вы приезжали сюда из столицы в составе экспедиции.
        - Так точно, господин ротмистр!
        - Вы изучали возможность использования упырей для несения пограничной службы.
        - Видите ли, это была идея… - воспитуемый наткнулся на холодный взгляд Тоота. - Так точно, господин ротмистр!
        - Ваша экспедиция не обнаружила ни одного упыря, вы зря разбазарили казённые деньги. На эти средства можно было месяц содержать десяток солдатских вдов и детей. Как после этого вы смеете запугивать личный состав секции нелепыми историями?! Вас следует отправить в карцер!
        При упоминании карцера - железной трубы, заполненной до самого подбородка холодной водой, лицо допрашиваемого приобрело мертвенную бледность, но чувство научной правоты вытеснило крепко вбитый прикладами страх.
        - Господин ротмистр, вы производите впечатление умного человека. Говорят, вы в прошлом были учителем!..
        - Про упырей тоже говорят, - оборвал ротмистр.
        - Послушайте же! Я вас уверяю, упыри - чрезвычайно сообразительные и осторожные твари. Они чуют людей и прячутся под землёй, когда человек ещё не в состоянии ни увидеть, ни услышать их.
        - Прячутся?
        - Так точно, прячутся.
        - Везде прячутся, а у нас на базе бегают.
        - Так говорят, - понимая, что сморозил нелепицу, вздохнул бывший зоолог.
        - Вот что, Грат. На первый раз я не стану отправлять вас в карцер. Вы заступите в наряд на огнемётной позиции вместе с воспитуемым Шара. Если поутру, обходя Периметр, я обнаружу два загрызенных трупа, то поверю, что вы были правы, и предприму всё от меня зависящее, чтобы изловить и уничтожить свирепую тварь или тварей, сколько бы их там ни было. Но если вы останетесь живы и ещё раз обмолвитесь об упырях на базе - сгниёте в карцере. Это понятно?
        - Так точно, господин ротмистр! - с облегчением вытянулся Грат.
        Тоот поглядел на часы.
        - До включения противобаллистической защиты три минуты двадцать три секунды. Бегом к секции! Не хватало, чтоб вы мне тут пол загадили!
        Едва воспитуемый скрылся за дверью, ротмистр поднялся и в два шага перешёл в личные покои. Его, доблестного офицера Боевого Легиона, крайне раздражали сеансы лучевого перехвата. От них звенело в ушах и ломило виски. Атр вошёл в свою комнату, повернул ключ и позвал:
        - Дрым, морда лохматая, ты где?
        Дрым, огромный, покрытый длинной чёрной шерстью, вылез из-под металлической кровати. Треугольные уши на его непропорционально большой голове поднялись столбиком, будто выслушивая, как где-то далеко на башне противобаллистической защиты операторы возятся с оборудованием, контролируя включение спящих лучевых установок.
        - Дрым, жалуются на тебя, собачатина ты ужасная! Говорят, ночью в укрепрайоне бегаешь.
        Упырь оскалил пасть, как показалось ротмистру Тооту, в ухмылке. Неподготовленного человека от такой гримасы на огромной собачьей морде охватила бы оторопь. Особенно страшно было, когда зверь появлялся вдруг практически ниоткуда, вырастал посреди ночи сзади или чуть сбоку и сидел, вот так вот пристально глядя и ухмыляясь. И клыки в его пасти, белые, острые, величиной с палец, производили завораживающее впечатление.
        - Ты зачем часовых пугаешь, зверюга?
        Дрым расплылся в ещё более широкой улыбке и вывесил красный язык. Время от времени он и впрямь любил появиться где-нибудь на позиции, зевнуть этак во всё горло, демонстрируя свою роскошную пасть, и уставиться вопросительно на караульных. Те разбегались. Дрым же находил котелок с бобовой похлёбкой, опустошал его в два глотка и исчезал в ночной тьме. Зная аппетит чудовища, воспитуемые предпочитали остаться голодными, чем послужить ему ужином.
        Тоот ощутил ломоту в висках, и в тот же миг гордость за свою несгибаемую славную державу наполнила сердце. Как бы ни ярились, как бы ни точили зубы хонтийцы и пандейцы, какие бы ни плели козни безумные мутанты из-за Голубой Змеи, какие бы ещё субмарины ни приплывали к нашим берегам из-за океана, недрогнувшей рукой, железным кулаком сметём и раскатаем!..
        И как всегда, впереди будет острие меча Неизвестных Отцов - победоносный Боевой Легион.
        - Вперёд, легионеры! - самозабвенно завопил он. - Железные ребята! - И тут поймал на себе печальный взгляд круглых глаз упыря.
        Дрым поднял переднюю лапу, то ли подавая её, то ли приглашая сесть.

«А чего это я вдруг раскричался? - внезапно подумал ротмистр Тоот. - Боевой Легион, конечно, несгибаем, и врагам нас не одолеть, но кричать-то чего?»
        Он устало опустился на табурет и подхватил ладонью мощную лапищу мохнатого друга.
        - Привет-привет, кошмар ходячий. Ты сегодня наверх не бегай. Там один высоколобый, он тебя ещё в прошлом году искал.
        Атр погладил зверя по спине. Отчего-то прикосновений к голове упырь терпеть не мог. В этот миг верхняя губа его нервно приподнималась, а оскал приобретал угрожающее выражение.
        Два года назад старшина проходчиков секции «Дагма» перед самой отправкой на вечное поселение принёс командиру гарнизона подарочек из разбомблённого форта у старицы Голубой Змеи. Группа проходчиков наткнулась тогда на дохлую упыриху, неосторожно подставившую бок под оставшийся с войны замаскированный пулемёт флангового прикрытия. Техника сработала безукоризненно: стоило зверю пересечь линию огня, как сработала автоматическая гашетка. Изъеденный коррозией ствол разорвало на десятом выстреле, но четырёх пуль, способных разворотить борт десантного бронетранспортёра, упырихе оказалось достаточно.
        - Шерсть у них тёплая, - будто оправдываясь, пояснил старшина проходчиков, неловко протягивая крупного щенка. - Меховые рукавицы хорошие выйдут.
        Он хотел ещё что-то добавить, но стушевался под взглядом ротмистра и сипло попросил разрешения отправляться в барак. Через три дня бедолага нарвался на мину-ловушку. А щенок так и прижился у ротмистра, давая повод легендам, одна страшнее другой.
        - Ты один у меня друг и есть, - со вздохом проговорил Тоот, продолжая гладить спину упыря. - Жаль, что ты не разговариваешь, хоть бы словцом перекинулись.
        Офицер прислушался: за окнами комендатуры слышались восторженная пальба и вдохновенные строки гимна легионеров. Ему вновь захотелось подхватить песню, но тут Дрым заскулил, вероятно, требуя еды.
        - Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли, - Тоот улыбнулся. Пожалуй, за последние годы никто, кроме пса, не видел, как ротмистр улыбается. С упырем он чувствовал себя удивительно легко. Насупленная звериная морда напомнила ему шефа столичной школы субалтернов - бригадира Дрыма. Тот говорил: «Наша страна находится на глубочайшем подъёме. И хотя, массаракш, принятые нами меры увенчались безуспешными успехами, армия геройски наступает по врагу».
        - Погоди, сейчас все успокоятся, накормим тебя.
        Упырь развалился на полу, видом своим выражая неподдельную печаль. Обычно вопросы пропитания он решал сам, и, как заметил Тоот, это решение ощутимо сократило поголовье крыс на базе. Когда Дрым был ещё совсем щенком месяцев пяти от роду, он исчез впервые. Ротмистр вернулся после вечерней поверки и обнаружил, что дверь распахнута настежь и упыря нигде нет.

«Неужели я оставил замок открытым?» - подумал он.
        Ночью щенок появился вполне довольный жизнью и улёгся спать под кроватью. На следующий день Тоот запер дверь, специально подёргал ручку и на всякий случай положил ключ от двери в сейф. К его возвращению дверь была заперта, но упырь отсутствовал. Ротмистр просто опешил от неожиданности, но, посидев минуты три спокойно, внезапно понял и, поняв, не поверил: под кроватью, скрытый камуфляжной панелью, находился люк подземного лаза в секретный бункер управления фортом. Отодвинуть панель - ещё ладно. Но вот набрать секретное число на кодовом замке люка - такого, пожалуй, не смогла бы сделать ни одна взрослая собака, не то что пятимесячный щенок. Но факт оставался фактом. Чуть свет Тоот услышал жизнерадостное фырканье под кроватью, затем оттуда показалась довольная морда Дрыма. Пока Тоот пытался назидательно вычитывать питомцу за несанкционированное проникновение на секретный объект, упырь демонстративно чесался, выкусывал блох, а затем улёгся спать, повернувшись хвостом к хозяину.
        С той поры Дрым исчезал каждый день, и, вероятно, не было на базе никого, кто бы лучше него знал подземные коммуникации. Однако, словно чувствуя приближение сеансов лучевой защиты, пёс всякий раз оказывался на месте, должно быть понимая, что в эти минуты он особенно нужен своему хозяину.
        Крики и стрельба за окнами стихли, ротмистр Тоот поднялся, вернулся в кабинет и услышал дробный стук в дверь.
        - Входите! - скомандовал он, машинально проверяя, на все ли пуговицы застёгнут китель и ровно ли висит Пламенеющий Крест на груди.
        Второй лейтенант Марч, не заставляя повторять, вошёл, щёлкнув каблуками у порога, и отрапортовал:
        - Господин ротмистр, прибыла очередная партия воспитуемых. Численность ординарная
        - пятьдесят человек. Разрешите приступить к распределению по секциям?
        - Разрешаю, - кивнул Тоот. - В секции «Дагма» сегодня трое не вернулись с Утиного Хвоста.
        - Может, ещё выйдут, - с сомнением в голосе сказал лейтенант.
        - Может, но вряд ли. Там на мысу противопехотных мин больше, чем у тебя конопушек. Так что зарезервируй троих в секцию «Дагма».
        - Слушаюсь! - гаркнул рыжий офицер, продолжая оставаться на месте. - Осмелюсь доложить, энц ротмистр, один из воспитуемых из сегодняшней партии требует встречи с вами.
        - Требует? - с неподдельным удивлением переспросил Тоот.
        - Он ссылается на пункт 13.28 Приложения к Статуту Имперской войсковой службы. На всякий случай, - лейтенант Марч чуть замялся, - я принёс его дело.
        ГЛАВА 2
        Ротмистр Тоот уставился на первый лист папки личного дела воспитуемого Нила Кросса, механика колонны большегрузных автомобилей из Беллы. «Белла, это где-то на юге. До войны торговый порт, а теперь городишко, живущий в постоянном страхе перед обстрелами и десантами с белых субмарин. Интересно, чем там занимается колонна большегрузов? Впрочем, это не мое дело. Толковый механик всегда пригодится. Что он натворил? Сопротивление патрулю? Год исправительных работ. - Офицер ещё раз перечитал строчку приговора. - Точно, год исправительных работ. Значит, хорошо сопротивлялся. Мог бы и тремя месяцами отделаться. Если это, конечно, был не легионерский патруль… Но сюда-то он как попал? - Тоот перечитал несколько страниц и наткнулся взглядом на подшитое к делу прошение о переводе в укрепрайон, на Голубую Змею. - Что за бред? - Ротмистр хищно прищурил глаза. - Это что, глупая шутка какая-то? Всякому известно, что, согласно закону, год общих работ приравнен к четырем месяцам воспитательной службы на Голубой Змее, но чтобы кто-нибудь по доброй воле решился подать рапорт о переводе?! Это ж каким идиотом надо быть!
Круглым - хоть циркуль сверяй!»
        Тоот вернулся на первый лист и глянул на фотографию, потом ещё раз: мужчина средних лет, видавший виды, в лице что-то знакомое, но не понять, что. На правой скуле отчётливый след ожога.

«Нил Кросс, - повторил командир гарнизона, - имя не говорит ничего. Но, как ни посмотри, - на идиота воспитуемый никак не похож. Так, что ещё известно? В годы войны - механик в автоколонне, действительный рядовой, бои на побережье, ранения - ничего примечательного. Ожог, должно быть, как раз след ранения. Не идиот, не авантюрист, которого тянет играть со смертью, как обжору в сортир. Чем вызвано столь нелепое рвение?»
        Тоот встал, поправил ремни портупеи, на всякий случай расстегнул кобуру и нажал кнопку вызова дежурного.
        - Второй лейтенант Марг доставил воспитуемого?
        - Так точно, ждёт в коридоре.
        - Пусть войдёт. На всякий случай будьте поблизости.
        - Слушаюсь! - отсалютовал рядовой.

«Что за птица?» - с интересом ожидал ротмистр. Его подспудно беспокоила одна странность. Одна из многих, которые он уже увидел в этом деле. Пункт 13.27 предписывал каждому солдату немедленно сообщать начальству имеющиеся у него сведения о пленных или попавших в окружение военнослужащих Империи. Пункт 13.28 требовал, от войсковых начальников выслушивать подобные доклады, составлять протокол и подавать по инстанции. Это Положение действовало ещё до войны и в первый месяц великой бойни. Потом без лишнего шума о нём забыли. Тысячи, десятки тысяч тогда попадали в окружение и плен. Мерзавцы-хонтийцы, а за ними и пандейцы, прекрасно знавшие имперские Статуты, попросту начали отпускать попавших в их лапы перепуганных горе-вояк. Деморализованные окруженцы выстраивались очередями в штабах со своими недобрыми вестями, ломали чёткую работу командования, изматывали нервы молодых офицеров, вселяя в сердца панику, а в головы - мысль о неминуемом разгроме.
        Новобранцы, призывавшиеся во вторую и третью очередь, во время краткого курса обучения уже ничего не слышали о пунктах 13.27 и 13.28. Судя по бумагам, Нил Кросс был из призыва третьей очереди и знать о них не мог.
        Дежурный открыл дверь, пропуская воспитуемого.
        - Вы хотели видеть меня?
        - Так точно, господин ротмистр! - глядя поверх головы офицера преданным взглядом, гаркнул приведённый крепыш в застиранном грязно-сером комбинезоне.
        - Слушаю вас, воспитуемый Нил Кросс, - удивляясь отменной выправке, холодно сказал Тоот. Он глядел на замершего механика, пытаясь сообразить, видел ли он его прежде, или же этот странный малый ему кого-то напоминает. - Слушаю вас. Судя по упомянутому пункту Статута, вы имеете ценную информацию.
        - Так точно.
        Ротмистр сел, положил перед собой лист бумаги и приготовился вести протокол.
        - О ком же? - записывая дату и место опроса, уточнил он.
        - О командире гарнизона крепости Торната полковнике Ориене Тооте.
        - Что? - ротмистр от неожиданности выронил стило.
        - О командире гарнизона крепости Торната полковнике Ориене Тооте, - не меняясь в лице, отчеканил воспитуемый.
        - Что вам известно о моём брате? - Атр резко поднялся и подошёл вплотную к механику. - Вы ведь знаете, что это мой брат?
        - Так точно, господин ротмистр! С вашего позволения разрешите заметить, на фотографии, что стоит на вашем столе, он третий слева.
        Тоот почувствовал, что бледнеет. Семь лет назад, когда хонтийцы были отброшены за свои вонючие рубежи, он приехал на побывку к родному очагу. В Харраке род Тоота знал каждый. Они жили там без малого пять столетий. Их особняк стоял у столичного тракта, в пятнадцати минутах езды от ратушной площади. Их особняк стоял…
        Пепелище, открывшееся взору ротмистра Тоота, не оставляло сомнения: крейсерский бомбовоз прицельно из пике обрушил на дом тонную бомбу. Не уцелел никто и почти ничего. Среди развалин Атр нашёл семейную реликвию - меч доблестного имперского коннетабля Рэя Тоота и обгоревший семейный альбом.
        На фотографии, стоявшей сейчас на столе, были изображены три поколения мужчин рода Тоотов, почти все в мундирах, при орденах и регалиях.
        - Мы, Тооты, - воины, - когда-то поучал младшего брата Ориен. - Но в нашей ветви рода осталось лишь двое мужчин - ты и я. Скоро будет война, и кто-то должен выжить, а потому выбери себе мирную профессию.
        Атр не мог ослушаться старшего брата, с детских лет заменившего ему отца и лить, и потому на снимке он был среди немногих в штатском. Сейчас почти все изображённые там мужчины были мертвы, другие числились пропавшими без вести. Последним оставался он, учитель истории мужской гимназии - ротмистр Тоот.
        - Что вам известно о моём брате? - тихо повторил Атр, с удивлением слыша, как в груди отчаянно колотится сердце.

«Неужели он в плену? - стучало в голове. - Не может быть. Хотя почему не может? Фугасы фугасами, но всё же? Вдруг его нашли раненым или контуженым среди развалин цитадели и утащили с собой?»
        - Три года назад, когда мы с ним расставались, он был жив и здоров, - тихо, словно позабыв о строгих требованиях субординации, проговорил Нил Кросс.
        - Это ложь! Глупая, тупая ложь! - возмутился ротмистр. - Мой брат геройски погиб, взорвав цитадель вместе с хонтийцами, как только они туда ворвались. Могли бы лучше подготовить свой нелепый фарс! Об этом написано во всех учебниках истории!
        Щёки Тоота горели, он не мог сообразить, чего желает больше: самолично застрелить негодяя или отправить на неделю в карцер.
        - Как вы только осмелились!
        - Господин ротмистр, вы всё ещё не узнали меня? - совсем уж не по Статуту спросил воспитуемый.
        - Массаракш! Отчего это я вдруг должен вас узнать?!
        - Когда-то на пустыре за уютным домом у столичного тракта я учил одного сообразительного юнца управлять бронеходом.
        Атр замер на месте с занесённым стеком.
        - Вахмистр Грас?!
        - Так точно, господин ротмистр! Механик-водитель бронехода командира гарнизона цитадели Торната, Вал Грас!
        Атр стоял с открытым ртом, не зная, что и сказать.
        - Господин ротмистр, три года назад ваш брат и мой командир был жив, здоров, и, надеюсь, за это время с ним ничего не случилось.
        - Это он послал вас? - пытаясь собраться с мыслями, спросил командир гарнизона.
        - Так точно, вернее - никак нет! Ваш брат послал меня с заданием, которое я не по своей вине, но всё же бездарно провалил. Шанса вернуться у меня не было, полковник Тоот знал об этом. Но, отправляя меня на поверхность, от себя лично он попросил:
«Если удастся выяснить, что сталось с моим братом, если вдруг он жив, расскажи ему обо мне». Вот я перед вами. Вы можете или поверить, или же прописать мне ещё пять лет весёлых забав на Голубой Змее за пользование фальшивыми документами.
        - Ступайте, воспитуемый Кросс, - с трудом выдохнул ротмистр. - Передайте второму лейтенанту, что вы определены в хозяйственную секцию «Лата». Я вас вызову.
        На вечерней поверке Тоот не мог думать ни о чём, кроме информации, полученной от бывшего вахмистра. Он стоял на крыльце переделанного в комендатуру блокгауза, рассеянно слушая доклады старшин секций и пытаясь найти взглядом в освещённой прожекторами толпе воспитуемого Граса.

«Брат жив. Поверить в это невозможно. Но как хочется поверить. - Тоот своими глазами видел и своими ногами обошёл руины Торнаты. Кажется, и крысы не могли выжить в этом огненном аду. - Невероятно, или всё же есть какой-то шанс? Грас что-то сказал, будто брат послал его на поверхность с заданием. Но почему? Неужели он не знает, что война победоносно завершена? Или же он полагает, что недостаточно храбро исполнил свой долг?.. Невероятно! И что такое говорил вахмистр, будто он не может вернуться?»
        Вопросы короткими очередями атаковали показное спокойствие Тоота. Он слушал вполуха, что проходчики секции «Зэта» дошли до форта номер шесть третьей линии, при этом два человека убиты, один ранен. Что секция очистки «Дагма» обезвредила три фугаса, полсотни мин-скорпионов, а также подорвала самоходную баллисту, и всё это, не потеряв ни одного человека.

«А может, это всё-таки ложь? - крутилось в голове ротмистра. - Может, там наверху меня проверяют, верен ли я, чту ли Статут и повеления Неизвестных Отцов? Нет, здесь, похоже, всё не так просто. Надо приказать наблюдать за этим вахмистром, а завтра с утра устроить ему перекрестный допрос».
        Тоот подумал, кому из двенадцати офицеров базы он может доверить роль ассистента в столь щекотливом деле. Он опять поймал себя на мысли, что верит в рассказ бывшего механика-водителя.

«А если он не врёт?! О Кроссе-Грасе лучше никому не знать. Надо разобраться самому, но как?» - Тоот спохватился, увидев, что штаб-ротмистр Гага уже минуты три смотрит на него, ожидая распоряжения.
        - Вольно! - как-то устало выдохнул Тоот. - Воспитуемых развести по баракам, патрули - на маршруты, караулам занять посты и огневые точки.
        - Слушаюсь! - выпалил штабротмистр и чётко повернулся на каблуках.
        - Старшину секции «Лата» ко мне! - вспоминая о недавнем желании установить наблюдение, в спину заместителю скомандовал ротмистр.

«Надо как-то отвлечься, - подумал он, шагая по коридору, - иначе навязчивая мысль взорвёт мозг. Жив или нет, как выяснить? Что делать?»
        Старшина хозяйственной секции «Лата» не слишком облегчил терзания командира гарнизона. Сказать о новичке ему было почти нечего: механик толковый, скорее балагур, чем молчун, крепкий, но не злобный. Так, один из многих.
        Тоот включил экран, что делал крайне редко, только когда из столицы торжественно объявляли о новых декретах Неизвестных Отцов или передавали сводку о присвоении наград и званий, о свежих назначениях и отставках. Сейчас ничего этого не было. На экране мелькали какие-то чудовищные существа, среди которых бегал некто в странном защитном снаряжении с непонятным, но, видно, эффективным оружием.

«На давешнего горца похож, - отфиксировал Тоот. - Ох и странные фантазии у них там в горах. Надо же такое вообразить!»
        Ментаграмма оставалась на редкость дикой и нелепой. Какие-то странные уродцы, похожие на людей, но всё же не люди. С ними сражается герой. Вот он отскочил, схватил нелюдя за нижнюю челюсть, быстро задрал её и рубанул по горлу ребром ладони.

«Что-то не так в этой ментаграмме. - Ротмистр напрягся. - Какая-то нелепица. Что-то не так». Он мотнул головой, точно отгоняя сон. Но тут пульт взвыл сигналом тревоги и загорелась лампочка на карте укрепрайона. «Огнемётная позиция!» - вскочил Тоот.
        Спустя мгновение ожил селектор.
        - Господин ротмистр, докладывает воспитуемый Грат. Сработка упреждающей сигнализации на белом рубеже Периметра. Противник не опознан. Отстреляно две кассеты. Может, разведчики мутантов, может, тварь какая.
        - Хорошо, - отозвался Тоот, - служите.
        В голове его сам собою всплыл один из перлов бригадира Дрыма: «Часовые должны быть расставлены на расстоянии вытянутого выстрела друг от друга».

«Белый рубеж Периметра - дальние подступы, - отгоняя воспоминания, подумал Тоот. - Последнее время сволочи окончательно распоясались». Он даже для себя не стал уточнять, кого имеет в виду. В сущности, какая разница: мутанты из-за Голубой Змеи или же здешние неведомые современной науке монстры? «Каждую ночь повадились лазить. Порой и до красной линии доходят. Что ж дальше-то будет?»
        Стоило ему об этом подумать, как лампочка на огнемётной позиции зажглась вновь. Тоот выждал положенные тридцать секунд - селектор не включался.
        - Что ещё стряслось? - проворчал он и сам щёлкнул тумблером. Связь заработала, но вместо слов в динамике слышались крики ужаса и хлопки одиночных выстрелов. Из винтовки. Значит, прямо на позиции.
        - Доложите обстановку! Что происходит?!
        И вновь без ответа. Тоот схватил из стойки автомат, вогнал в гнездо толстую металлическую коробку магазина и рванулся из блокгауза.

«Неужели Дрым? Не послушал-таки?»
        Ротмистр бежал, слыша, как воет сирена и выдвигается на огневой рубеж к огнемётной позиции группа тревоги. Он мчал со всех ног, понимая, что должен опередить её. Увидев перед собой упыря, легионеры, не раздумывая, начнут палить из всех стволов, пока не превратят лохматое чудище в решето.
        Он ворвался на позицию первым, заученно поводя из стороны в сторону автоматным стволом, чтобы не упустить внезапно появившуюся цель. Два испуганных лица с разинутыми в немом крике ртами глядели на него, не в силах что-либо вразумительное ответить. Грат тыкал пальцем на длинный хобот огнемёта. Ротмистр глянул и в первый миг обмер, затем расхохотался, опуская автомат. Ничего более нелепого в этой ситуации и представить было нельзя: вокруг зелёной с пропалинами стальной трубы, всё плотнее сжимая кольца, обвивался гривастый питон - безглазая тварь, воспринимающая мир при помощи своеобразной гривы на хребте. Почуяв тепло и вибрацию, эти мерзкие исчадия буквально выстреливают собой, как сжатая пружина, бьют по жертве костяным выростом-клювом, затем обвиваются вокруг «обеда» и пускают в ход добрую сотню присосок - крошечных пастей по всей длине тела.
        Сейчас добычей гривастому питону стал разогревшийся после стрельбы ствол огнемёта.
        - Молодцы! Повеселили! - хохотал Тоот, чувствуя, как уходит нервное напряжение сегодняшнего дня. Он повернулся, закидывая автомат за спину. И в тот же миг почувствовал, как приклад дёрнулся, получив удар крючковатого выроста, и грязно-бурое змеиное тело начало обвивать туловище и ноги. Отчаявшись поужинать огнемётом, питон нашёл себе новую добычу. Тоот почувствовал, что ещё миг, и кости его с хрустом переломятся в железных объятиях змея.

«Как нелепо», - едва успел подумать он, и тут ему показалось, что во тьме блеснули длинные клыки, что-то клацнуло над ухом, и змеиные кольца обвисли и спали наземь.
        - Упырь! Упырь! - фальцетом взвизгнул Грат. - Упырь! Ну вы же видели, это был упырь!
        Он тыкал пальцем в обезглавленное тело питона. Вокруг, переводя дыхание, толкались легионеры, не веря, что их командир вышел целым и почти невредимым из схватки с гривастым питоном.
        - Вы видели?! Вы видели!
        - Что-то тёмное, - неуверенно сказал второй лейтенант Марг, возвращая пистолет в кобуру. - Как тень мелькнуло и пропало куда-то.
        - Я клянусь вам, господа. Это был упырь!
        - Воспитуемый Грат! - растирая грудь и плечи, зло выдохнул ротмистр.
        - Прошу извинить, господин ротмистр! На позиции огнемёта наблюдался упырь.
        - Кто ещё может подтвердить?
        - Голова питона исчезла, - как-то не в лад заметил один из легионеров.
        - Может, и был, - почесал затылок второй лейтенант Марг. - Как бы там ни было, а следует доложить в столицу.
        - Доложим, - буркнул Тоот и вдруг почувствовал, что теряет сознание.
        ГЛАВА 3
        Странник гнал своё нелепое угловатое железное чудище, которое местные жители самодовольно почитали средством передвижения, принимающим жёсткой подвеской все ухабы раздолбанной дороги. Конечно, можно было воспользоваться автомобилем Департамента или, пуще того, бронеходом начальствующего состава, но это бы привлекло лишнее внимание к его и без того заметной персоне. Лицо Странника, как всегда, было надменно и бесстрастно, но под ледяною оболочкой бушевало скрытое раздражение, почти негодование. Дело, которое заставило его покинуть столицу, было из ряда вон выходящим, как ни силился он убедить в обратном своих подчинённых и Неизвестных Отцов.
        Нападение на танковый завод в Харраке представлялось какой-то дикой нелепицей. Во-первых, все источники в подполье как один молчали о подобной акции, и Странник готов был поклясться, что выродки ничего не знают о происшествии в Харраке. Да и не могли они напасть: атака произошла через две минуты после включения противобаллистической защиты, в то время, когда охваченные патриотическим угаром работники радостно воспевали мудрость Вождей и несгибаемую волю любимого ими народа.
        Удар был нанесён стремительно, да и времени занял всего ничего. Сначала группа молодчиков в глухих, похожих на водолазные, шлемах захватила караульные помещения и пункт наблюдения. Охрана была обезоружена и скована наручниками. Затем вторая группа ворвалась в лабораторию подвижных излучателей, вынесла секретную документацию и какое-то оборудование. Дальше - больше: кто-то особо бдительный успел включить сигнализацию, и к заводу, ревя сиреной, устремился бронетранспортёр с полицейской группой быстрого реагирования. Почти у самого завода из окон полуразрушенного торгового центра по боевой машине открыл огонь автоматический гранатомёт. Когда же стражи порядка, самозабвенно продолжая славить Неведомых Отцов, попытались выбраться из раскуроченного железного гроба на колёсах, по ним с трёх сторон ударили автоматы. Двенадцать человек были уничтожены в считанные секунды. При осмотре места преступления на лёжках засады были обнаружены три отстрелянных магазина. Так называемых «толстых» магазина на шестьдесят патронов. Такие стояли на вооружении лишь Боевого Легиона. Как ни крути, на операцию подпольщиков
этот налёт совершенно не похож - четко спланированная и прекрасно осуществлённая диверсионная операция. Но кем, чёрт возьми? Кем?!
        Уничтожив бронетранспортёр с полицией, захватив документацию и оборудование, нападавшие скрылись неведомо куда. В первый момент в Харраке поползли слухи, что в город прокрались хонтийские диверсанты, но суровый окрик из столицы заставил газетчиков хранить молчание: на танковый завод не нападали, бронетранспортёр загорелся сам из-за неисправности двигателя. Всё. Точка. Дело закрыто.
        Странник досадливо сжал зубы. В Департаменте, в его личной канцелярии имелась отдельная папка, именовавшаяся «Партизаны». Каждый год, каждый месяц заставлял разрастаться это и без того пухлое досье. Всякий раз атаки производились быстро, чётко и, главное, почти бесследно. Но что более всего раздражало Странника - он не мог уловить в действиях неведомых ему диверсантов какой-либо логики. Подпольщики время от времени устраивали акции возмездия, убивали того или иного военачальника или государственного чиновника, взрывали автомобиль с легионерами или уж, что считалось высшим пилотажем, выводили из строя одну из башен противобаллистической защиты. Здесь не было ничего подобного.
        Вернее, не так: за партизанами числилось три захвата башен в прошлом году и один в этом. Официально все они были списаны на подпольщиков, но у Странника и его контрразведки не было ни малейшего сомнения, что подпольем здесь и не пахнет. Один и тот же сценарий: внезапный, чётко выверенный удар, захват и… Вот это самое «и» как раз и не давало Страннику покоя. Создавалось ощущение, что, посидев несколько минут на башне-излучателе, неведомые бойцы уходили, ничего не взяв и не повредив. Но тогда зачем?!
        Посланные на место преступления сотрудники обнаруживали следы перестрелки, упаковки от использованных перевязочных материалов - больше ничего и никого.

«Если они ничего не берут, - размышлял Странник, - вероятно, цель их противоположна. Возможно, они не снимают, а наоборот - ставят». Этого контрразведчики сказать не могли. Никто из них просто не в силах был разобраться в проводах и микросхемах. Для Странника оказалось неприятным открытием, что и дежурные техники, обслуживающие башни, тоже не в силах предложить однозначного вменяемого ответа. Всё, что они умели, - выбрасывать один блок из схемы и заменять его новым. Что это за блок, для чего он нужен - никто из них толком не знал. Логика подсказывала простое решение - призвать на помощь кого-нибудь из проектировщиков башен-излучателей, но совершенно неожиданно для себя Странник вдруг получил отказ. Аргументация Неизвестных Отцов была незамысловатой - башни работают, повреждений нет. Вполне можно предположить, что нападения - лишь провокация выродков-подпольщиков, направленная на то, чтобы похитить кого-нибудь из разработчиков ПБЗ и через них выйти на «святая святых» - передающий центр.
        Логика в их словах была. Он, может, и согласился бы с таким решением, если бы захваты не повторялись вновь и вновь. Уж в третий-то раз можно догадаться, что никто из разработчиков не приедет. К чему рисковать снова и снова? Раз концы упорно не сходились с концами, оставалось одно: Неизвестные Отцы, а скорее всего сам Канцлер, прячут разработчиков не от выродков, а от него самого, начальника контрразведки. Этакая матрёшка. Тайна в тайне.
        Харрак встретил Странника дорогами, предназначенными, скорее, для танков, чем для машин лёгкого класса.
        Над кучами мусора время от времени встречались криво наклеенные плакаты с хорькообразной физиономией и бравурной надписью: «Мэр Керр Несс полностью очистит наш город». Везде и всегда физиономия глядела безумными глазами и отчего-то казалась выползшей из ближайшей кучи мусора. Странник поморщился. Наличие таких субъектов у власти однозначно свидетельствовало о том, что государство неизлечимо больно.
        Громада танкового завода была оцеплена легионерами. На каждом углу - где стволом крупнокалиберного пулемёта, где пусковой аппарелью с кассетой противотанковых ракет - щетинилась бронетехника.

«Они что здесь, очумели? - подумал Странник. - Решили, что теперь партизаны пойдут на штурм завода развёрнутым строем при поддержке танков? Если была надежда отыскать какие-либо следы по округе - теперь можно о ней забыть».
        Он едва успел нажать на тормоз - из-за разбитого торгового комплекса выехал, грохоча и коптя воздух, старенький бронеход и повернул башенку с тяжёлым пулемётом аккурат в сторону подъехавшего автомобиля. Шестеро легионеров с автоматами наперевес бросились к машине.
        - Что вы делаете вблизи охраняемого секретного объекта?
        Холодный взгляд Странника ожёг говорившего, точно его головой сунули в морозильную камеру.
        - Кто начальник? - демонстрируя жетон, едва шевельнул губами Странник.
        - Бригадир Луд! - поедая глазами невесть откуда взявшуюся большую шишку, прогорланил капрал. - Если позволите, почту за честь сопроводить вас к нему!
        - Найду, - коротко ответил шеф контрразведки. - Уберите с дороги свою скобяную лавку!
        - Слушаюсь, энц генерал!
        Странник отвернулся и нажал педаль газа. Как и ожидалось, бригадир Луд с двумя помощниками вёл допрос в одном из кабинетов заводоуправления. На этот раз жертвой был какой-то понурый фельдфебель, давно выслуживший свой законный срок.
        - Где ты стоял, ублюдок?
        - Мой пост расположен во фланкирующем капонире, у спаренной пулемётной установки. Под моим началом состоят двенадцать нижних чинов, заместитель…
        - Твоего заместителя мы допросим позже. Вы обязаны прикрывать ближние подступы к заводской проходной. Так или нет?
        - Так точно, энц бригадир, - обречённо вздохнул фельдфебель.
        - Где вы были в момент нападения?
        - На боевой позиции.
        - И что вы там делали? У вас обзор - полный круг, мёртвая зона - минимальна. Как вы умудрились просмотреть нападавших?
        - Не могу знать. Они появились внезапно. Только мы закончили песню, тут вдруг двери настежь, врываются эти в глухих шлемах, автоматы наизготовку.
        - Массаракш! Вша паскудная! - Бригадир Луд ударил кулаками по столу. - Как они оказались возле дверей? Ты что же, не понимаешь, о чём я тебя спрашиваю?!
        - Не могу знать, энц бригадир!
        - Я тебя заставлю говорить, изменник!
        - Постойте. - Странник подошёл к столу, и бригадир с помощниками, узнав знакомую длинную фигуру, вскочили и вытянулись. - Расскажи о шлемах.
        - Да что тут говорить, - со вздохом ответил фельдфебель. - Круглые шлемы. У каждого сбоку вроде антенна, лица не видно, стекло дымчатое.
        - Они что-то говорили? Как-то приказали вам сложить оружие? Или вы сами с перепугу автоматы побросали?
        - Никак нет, не побросали. Двое из наших попробовали даже с предохранителя их снять, но не успели. В решето их.
        - Так что насчёт слов?
        - Они говорили. Голос шёл как будто из груди. Там штуковина висела.
        - Понятно, - оборвал его Странник. - Нарисовать сможешь?
        - Попробую.
        - Возьми бумагу, стило и тщательнейшим образом изобрази вчерашних диверсантов. Всё, что ты запомнил. Как можно подробнее.
        - Слушаюсь! - расправил плечи фельдфебель.
        - Бригадир, этого и всех, кто видел нападавших, ко мне. Где начальник лаборатории, на которую был совершен налёт?
        - Он у себя, разбирается как раз. С ним первый лейтенант…
        - Где лаборатория? - оборвал его Странник.
        - Через двор налево, там дальше по аллее, за ней справа увидите двухэтажное здание.
        - Ясно.
        Начальник контрразведки вышел во двор и направился к тенистой аллее, придававшей унылому заводскому двору вид небольшого уютного сквера.
        - Поберегись! - вдруг послышалось сбоку.
        Странник отпрянул в сторону, и как нельзя кстати.
        Столетний зеленый великан с грохотом рухнул наземь.
        - Что вы делаете? - подходя к лесорубам, спросил он.
        - Вот, - один из пильщиков вытер пот со лба, - деревья валим. В целях безопасности.
        - С какой целью? - Странник недоуменно поднял брови.
        - В целях безопасности, - повторил работник, - мэр приказал. Там диверсанты прячутся.
        - Вот как? - усмехнулся Странник. - Интересно, а откуда они там берутся?
        Второй лесоруб, радуясь возможности передохнуть, пустился в разъяснения:
        - Мэр сказал, они там растут. На лиственных - хонтийцы, а на хвойных - пандейцы.
        - Нет, - вмешался его товарищ, - они из стволов выходят. Я точно запомнил!
        - Что за чушь? - поморщился Странник.
        - Никакая не чушь! - оскорбился первый лесоруб. - Мэру, ему виднее. А сам-то ты кто таков?
        Штаб-врач Зогу измерил пульс, приложил два пальца ко лбу, потом зачем-то помял шею Тоота в районе сонной артерии, затем помолчал и изрёк глубокомысленно:
        - Что ж, вам несказанно повезло. - Он отошёл от кровати за занавеску смотровой, и оттуда послышался звук льющейся воды. - Вам дважды повезло, господин ротмистр. В первую очередь, потому что гривастый питон долбанул своим гадским клювом не по макушке, как обычно, а по прикладу вашего автомата. Приклад, ясное дело, в щепы. И второе: большая часть пастей оказалась на мундире, который сшит, слава Творцу, из исключительно крепкой ткани. Так что у вас обнаружено всего два прокуса: один - в районе шеи, другой - на запястье правой руки, которой вы держали автомат. - Штаб-доктор вернулся к раненому. - Чуть больше бы точек контакта - и я вас, пожалуй, не откачал бы.
        - Но ведь гривастые питоны не ядовиты, - едва шевеля губами, прошептал Тоот.
        - Да. В привычном нам понимании не ядовиты. Та дрянь, которую они выделяют при укусе, даже полезна. Но только в очень-очень малых дозах. Это сильнейшее обезболивающее, а заодно и успокоительное. Жертва впадает в сонное оцепенение и перестает сопротивляться, только и всего. Дальше питон жрёт её всей сотней пастей.
        Ротмистр поёжился.
        - Энц бригадир уже самолично о вас справлялся, - продолжал говорить штаб-доктор. - Спрашивал, как ваше самочувствие, разрешены ли посещения. Я сказал, что уже лучше, после обеда он сможет вас навестить. Но! - Лекарь поднял указательный палец. - По моему квалифицированному мнению, вас следует как можно скорее отправить в столицу для детального обследования. В конце концов, не так часто мы имеем дело с человеком, выжившим после атаки гривастого питона. И личная от меня вам рекомендация… Вы ведь в прошлом году не отдыхали?
        - Не до того было.
        - И в этом тоже в отпуск ещё не ходили.
        - Некогда, - делая попытку чуть приподняться на локте, ответил Тоот.
        - Лежите, лежите. Покуда яд не начнёт рассасываться, ничего у вас не получится. Лежите, отдыхайте, ни о чём не волнуйтесь. Сейчас мы измерим тоны вашего сердца, а через пару часов снова возьмем кровь, гляну динамику изменений, и тогда смогу вам, энц ротмистр, ответить, что вас в ближайшее время ждет.
        Штаб-врач Зогу откланялся, оставив ротмистра в полном одиночестве. Тоот лежал, закрыв глаза, и в голове у него бесконечной каруселью без связи и порядка крутились разрозненные картинки вчерашнего дня: упырь, вахмистр Грас, нелепая пальба на огнемётной позиции, снова вахмистр, но уже лет на пятнадцать моложе. Питон, обвивший ствол огнемёта, развалины Торнаты, брат, поздравляющий его с первым самостоятельным уроком в гимназии, вчерашний экран с идиотскими ментаграммами захваченного намедни горца с непроизносимым именем… Стоп! Ротмистр изо всех сил постарался остановить исчезающую из памяти картинку. Что-то не так! Ну конечно, не так! Обнаруженное несоответствие отчего-то вдруг развеселило его, захотелось вскочить и броситься спрашивать у всех, кто смотрел вчерашнюю передачу, заметили или нет? Всё вроде бы в ментаграмме было хорошо, красиво, зрелищно: чудовище, человекообразные уродцы. Но тень! У всего и всех была двойная тень. Одна сильная, тёмная, другая едва заметная, чуть в стороне. Но всегда тени было две.

«Как же так? Что ж за напасть такая? Как только горцу этакий бред в голову пришёл?
        В дверь, неспешно пыхтя, подобно старенькому паровозу, вошёл, почти вкатился, комендант базы с объёмистым пакетом в руках. Ротмистр сделал непроизвольную попытку вскочить и встретить старшего по званию как подобает. Но тщетно.
        - Лежите, Тоот, лежите, - сдвигая пылевую маску, прогудел бригадир. - Вы тут у нас герой. Кстати, друг мой, что за странную историю рассказывают? Будто бы в самый момент схватки, откуда ни возьмись, появился упырь, откусил голову этой мерзкой ползучей твари и пропал бесследно.
        - Прошу извинить, - еле ворочая губами, ответил Тоот. - При всем почтении я этого не видел. И видеть не мог.
        - Ну да, конечно, - утирая платком со лба пот, кивнул бригадир. - А вот солдаты видели. И воспитуемые тоже. Куда надо доложили. Там к тебе множество вопросов образовалось. Так что выздоравливай, становись на ноги и - в столицу.
        - Слушаюсь, господин бригадир, - чуть слышно выдохнул Тоот.
        - Вот, - бригадир достал из подмышки свой пакет и водрузил на тумбе возле кровати.
        - Здесь фрукты и пирожки от госпожи Идои. Моя жена считает вас настоящим героем.
        - Это преувеличение.
        - Ни к чему прибедняться. Вот, кушайте! Отменные фрукты, не волнуйтесь - не здешние. - Бригадир гулко засмеялся над собственной шуткой. - В общем, так, господин ротмистр. Штаб-доктор Зогу настаивает на продолжительном отпуске для вас, и я с ним согласен. Встанете на ноги, передадите командование гарнизоном штаб-ротмистру Гаге и езжайте в столицу. Когда тамошние умники вас отпустят - смело отдыхайте, развлекайтесь. В вашем распоряжении девяносто дней. Приказ ясен?
        - Так точно!
        - Просьбы имеются?
        - Так точно! Разрешите перевести воспитуемого Кросса из секции «Лата» 114-го отряда на время моего отпуска ко мне денщиком и механиком-водителем.
        - Воспитуемого? - не скрывая удивления, переспросил бригадир.
        - Так точно, - с трудом шевеля языком от усталости, ответил Тоот. - Под мою ответственность.
        - Что ж, под твою ответственность. Если он не выродок - конечно, забирай.
        ГЛАВА 4
        - Легионер может находиться в двух положениях, - говаривал, бывало, бригадир Дрым,
        - войны и подготовки к войне. Бывает ещё третье положение - это положение в гроб. О нём вы узнаете как-нибудь после занятий. Сейчас вас ожидают первые два.
        Ротмистр Тоот гладил спину лежащего перед ним упыря, вспоминая давние занятия в школе субалтерн-офицеров.
        - Ранение - это тоже подготовка к войне, - продолжал тогда бригадир Дрым. - И если вы, хлюпики, умывшись кровью, встанете и снова броситесь в бой - из вас выйдут настоящие легионеры; нет - ваше место в хозяйственном обозе: «Сейф! Равняйсь! Смирно!»
        Верзила Дрым, в своей жизни гордившийся, казалось, лишь своим мужским естеством и службой в Легионе, вышагивал тогда перед строем новобранцев, держа стек зажатым в кожаной перчатке протеза запястья левой руки. Если что и заботило его - невозможность продолжать службу в боевых частях. Через месяц после выпуска Тоота он всё же добился отправки на фронт и, как рассказывали, геройски погиб где-то на побережье в бою с хонтийцами. Мог ли такой, как Дрым, погибнуть не геройски?
        Слова первого наставника Тоот запомнил на всю жизнь. Сейчас он ещё чувствовал жуткую слабость, но знал, что способен превозмочь её, потому что нет на свете ничего, что могло бы остановить настоящего легионера. Нет ничего, чего не смог бы добиться легионер.
        - Ловко это у тебя получилось, - продолжая беседовать с единственным другом, сказал ротмистр. - Спасибо, что ослушался меня тогда! Подоспей ты на мгновение раньше, я б себя, может, сейчас не чувствовал как мешок с дерьмом, а не подоспей вовсе - нам бы с тобой уже не беседовать. Спасибо тебе, Дрым!
        Упырь скосил на говорившего большие внимательные глаза и облизнулся, словно намекая, что спасение спасением, а питонья голова послужила неплохим довеском к бобовой похлёбке.
        - Тут видишь, какое дело, - продолжал Тоот. - Меня в столицу отправляют, потом в отпуск. Так что не будет меня. Долго не будет. Ты пойми верно, я тебя не бросаю. С собой бы взял, да только как? С базы тебя не вывезти. Вот если б ты меня по дороге за постами встретил… Да как объяснить тебе? Умел бы ты говорить, - ротмистр махнул рукой, - а то вот на всей базе мало у кого мозгов больше, чем у тебя, а что толку. Ладно, рожа мохнатая, я сюда прикажу сухой паёк положить, дверь запру, так что через ход ты сюда всегда попадёшь. Ты уж подожди меня, а я постараюсь вернуться побыстрее.
        Упырь сел, и треугольные уши его поднялись столбиком.
        - Идёт кто-то? - насторожился Тоот. Дрым недовольно заурчал и полез под кровать. Тоот поднялся, застегнул верхнюю пуговицу кителя и, опираясь на трость, вышел в кабинет.
        - Энц ротмистр! - На пороге образовался дежуривший в канцелярии писарь Варибобу. - К вам старшина сто четырнадцатого отряда Зэф с воспитуемым. Говорит, вы их вызывали.
        - Пусть войдут, - усаживаясь за стол, скомандовал Тоот. Коренастый рыжебородый воспитуемый Зэф, старшина их 114-го отряда, в прежние дни числился одним из известнейших столичных психиатров, да вот беда, оказался выродком. Втайне даже от самого себя к этому умнику Тоот испытывал почти дружеское расположение, хотя, уж конечно, какая может быть дружба между выродком и офицером Легиона.
        За старшиной в кабинет бесшумно - старый легионерский навык - вошел Нил Кросс.
        - Энц ротмистр, - начал Зэф, - воспитуемый Кросс доставлен в ваше распоряжение!
        - Вижу, что доставлен, - напуская на лицо деланную суровость, проговорил Тоот. - Воспитуемый Кросс назначен ко мне механиком-водителем. Вот приказ о переводе. Выдать ему паёк на неделю и экипировать как рядового вспомогательного корпуса.
        - С белой полосой? - на всякий случай уточнил Зэф.
        - Конечно, с белой полосой, он же воспитуемый, - нахмурился ротмистр.
        - Прошу извинить, не подумал.
        - А следовало, - отрезал командир гарнизона. - Воспитуемый Кросс, выйдите!
        Бывший вахмистр не замедлил с выполнением команды.
        - Садитесь, Зэф! - то ли приказал, то ли попросил ротмистр. - Я хотел у вас спросить. Так, между прочим.
        - Это касается психиатрии?
        - Предположим, что нет. Предположим, что я хочу услышать ваше мнение как разумного человека.
        - Благодарю за высокое мнение о моих способностях, господин ротмистр!
        - Помнишь того горца, которого ты недавно обнаружил в зоне расчистки?
        - Так точно!
        - Недавно я видел передачу с его ментаграммой. Как по мне - больное воображение. Чудовища похлеще тех, что здесь, у Голубой Змеи, водятся. Но вот какое дело: у всех существ и предметов в его фантазиях двойная тень. Хотелось бы понять, как такое могло случиться?
        Зэф поднял глаза в потолок.
        - Конечно… - чуть помедлив, начал он, - можно представить себе такое странное раздвоение личности с едва ли не полным наложением ментальной картины. Человек как бы ощущает себя двумя людьми, идущими неподалёку друг от друга. Поэтому он и видит одно и то же, но под другим углом. Возможно, при этом первая картинка подавляет другую. В таком случае одна из теней должна быть слабее.
        - Спасибо, Зэф. Вы мне очень помогли! - радуясь, что нашёл объяснение, улыбнулся Тоот.
        - Но, честно говоря, - продолжал бывший психиатр, - если бы мне в прежние времена пришлось слышать о ком-либо с таким диагнозом, я бы решил, что он лжец.
        - Почему?
        - Крайне нетипичный случай. Но это, энц ротмистр, уже вопросы медицинской практики, которых я не имею права касаться.
        - Верно. - Тоот начал складывать бумаги на столе в стопку, чтобы не смотреть на старшину. - Но ведь этот горец тоже весьма нетипичный случай.
        - Ага, и вам так показалось? - радуясь возможности начать беседу, оживился Зэф. - Об этих горцах, конечно, мало что известно. Но, согласитесь, рисунки, которые он тут демонстрировал, свидетельствуют о высоком развитии того, что называется мелкая моторика.
        Тоот поднял на собеседника суровый взгляд.
        - Простите, энц ротмистр. Всё понял. Когда-то, ещё в прежние времена, я бывал в музее изобразительного искусства. Там сейчас Галерея Преданности. Так вот, я как раз попал на выставку горских мастеров. Картины очень яркие, но, как бы так сказать, простые. Это вообще свойство малоразвитых народов - игнорирование деталей и любовь к ярким цветовым пятнам. Рисунок же этого Мака Сима как раз, наоборот, очень точен в деталях, и ещё… - Зэф взволнованно поднялся со стула, - этот, с позволения сказать, горец умеет готовить и, по всему видно, хорошо готовит земляные клубни.
        - К чему вы ведёте?
        - Энц ротмистр, - почти с превосходством в голосе ответил бывший психиатр, - никто по обе стороны Голубой Змеи не станет есть земляные клубни! А уж в горах они и подавно не растут.
        - Занятное наблюдение. И кто же, по-вашему, этот, - Тоот ухмыльнулся, - найдёныш?
        - Признаться, не могу даже предположить. - Старшина запустил пятерню в огненно-рыжую бороду. - Он не относится ни к одному известному мне народу, что, как бы я посчитал в прежние времена, невозможно. И ещё, у него очень устойчивая психика, хотя в то же время парень явно неадекватен.
        - Вы говорите загадками, воспитуемый Зэф.
        - Увы, для меня самого эти загадки без ответа.
        - Ладно, оставим разговоры. Честное слово, Зэф, мне жаль, что вы, - Тоот замялся,
        - выродок. Лучше бы вам заниматься вашей странной находкой, а не фугасами на Территории укрепрайона.
        - Полностью с вами согласен. - Бывший психиатр развёл руками и вновь вцепился в бороду.
        - Ладно, старшина. - Ротмистр, опираясь на трость, поднялся с места. - Разговор окончен, через полчаса рядовой Кросс должен быть у крыльца блокгауза.
        Командирский бронеход, лёгкая приёмистая «Куница», мчал по дороге, легко преодолевая колдобины, глубокие лужи и разбитые танковыми гусеницами участки трассы. Спаренный с камерой прожектор внешнего обзора быстро вращался на крыше штатного транспортного средства ротмистра Тоота, ежесекундно передавая на экран довольно чёткое изображение округи. Встроенный каталог давал возможность обнаружить попавшие в сферу обзора бомбомёт, орудие или вражеский танк.
        Эта часть укрепрайона не зря считалась надёжно очищенной.
        - Выезжаем за пределы Территории, - сообщил вахмистр Грас, указывая на экран. - Слева двести - блокпост.
        Погруженный в свои мысли, Тоот кивнул и приказал сбавить ход. Выскочившие на дорогу легионеры, увидев командира гарнизона, замерли по стойке «смирно», поднеся ладонь к лихо сдвинутым набекрень беретам. Служба здесь считалась знаком особого благоволения, даже противопылевые маски тут носили в лучшем случае пять-шесть раз в месяц, когда ветер дул от Голубой Змеи. И потому чаще всего в наряде оказывались видавшие виды, прошедшие через огонь ветераны - цвет и гордость Легиона.
        С улыбкой отсалютовав в ответ, Тоот для проформы отдал на проверку свои бумаги, и дежурный фельдфебель с сознанием выполнения торжественного ритуала тщательно изучил документ и перезвонил в комендатуру для сверки данных и сообщения времени, когда бронеход энца ротмистра покинул территорию базы. Покончив с этим, он пожелал командиру счастливого пути и хорошего отдыха в столице.

«Вот же славный парень, - подумал Тоот, чувствуя, как у него начинает звенеть в ушах. - С такими - в огонь и в воду! Такие - хребет нации, стержень народа! Пока они есть - нас не сломить!»
        - Вам нехорошо, энц ротмистр? - участливо спросил Грас. - Вы побледнели.
        - Всё нормально, это проклятый яд.
        - Да, не повезло вам! - Вахмистр сбросил газ. - Я медленнее поеду, чтоб вас не растрясло.
        Тоот нахмурился. Не хватало ещё какому-то воспитуемому жалеть меня, боевого офицера легиона, кавалера Пламенеющего Креста!
        Атр собрался уже возмутиться, но усилием воли сдержал вспышку гнева и коротко выдавил:
        - Рассказывайте!
        - О чём, энц ротмистр?
        - Дурацкий вопрос! - возмутился Тоот. - О брате, о вашем задании! Не о кулинарных же пристрастиях вашей бабки?!
        - Тут ведь, энц ротмистр, вот какое дело, - на миг повернувшись к командиру, начал Вал Грас. - Я и сам мало что помню.
        - Это ещё что за новости?! Темнить вздумал?!
        - Никак нет! Я уже сказал, что провалил задание. Так оно и было, только не по своей воле провалил. Контузило меня. Вот теперь где-то помню, где-то нет. Где-то - вижу и вспоминаю. Да вам это проверить - раз плюнуть.
        - Говори, - хмуро глядя на подчинённого, процедил Тоот.
        - Ваш брат послал меня с заданием организовать транспортную контору в Белле.
        - Транспортную контору? Зачем?
        - Не могу знать, энц ротмистр. Не помню, да и вряд ли ваш брат говорил мне об этом.
        Тоот заскрипел зубами.
        - Хорошо, что было дальше?
        - Я натурализовался, устроился в одну компанию, которая возила рыбу из Беллы в Харрак, а обратно - всякие консервы. Во время одного из первых же рейсов такая вот незадача: огибаем мы горку, спускаемся к береговому шоссе - и тут на тебе! Всплывает прямо перед нами белая субмарина и ка-ак жахнет по нам! Снаряд почти у колеса взорвался, грузовик - в кювет, меня в окно выбросило, а товарища моего - в клочья. Когда нас обнаружили - ни субмарины, ни консервов, что мы везли.
        - Похоже на засаду, - нахмурился Тоот. - Наверняка кто-то сообщил, что и когда вы повезёте.
        - По всему видать, засада. Да только мне-то уже что, - он постучал по лбу, - контузия, и вот ещё следок на память. - Он коснулся пальцем ожога.
        - Ладно, проверю. Что ещё ты помнишь?
        - Обрывки всякие, почти ничего. Бункер. В нем какие-то люди и ваш брат, он отдаёт мне команду.
        - Какой бункер? Какая команда?
        - Не помню, господин ротмистр. Одно только скажу: ещё до войны под старой крепостью Торнаты делали новую, подземную цитадель. Аж до самого Харрака. Такие бункеры там строили - никакой бомбой не развалишь.
        - Я был в Торнате после взрыва. Там не осталось ничего.
        - От верхней крепости. От неё ничего остаться не должно было.
        - Это я помню. Когда в крепость уже ворвались хонтийцы и начали поливать из огнемётов последний очаг нашей обороны, полковник Тоот распорядился взорвать фугасы. Батальона три вражеских полегло, не меньше.
        Ротмистр закрыл глаза. Дурнота всё не уходила, но теперь к ней примешивалось воспоминание - картинка, выдернутая услужливой памятью: груды железа, ошмётки человеческих тел, какое-то брошенное исковерканное оружие.
        - Этот вход намертво законопатили, - продолжал вахмистр. - Но были и другие.
        - Где? Вспоминай! Где?
        - Мне-то почём знать? Наверх всегда ночью выходили, а оттуда сразу на машины грузились. И обратно так же, ещё до рассвета. Поди, разбери, где находишься.
        - Что делали?
        - Не помню.
        - Проклятье! Что ещё ты помнишь?
        - Да почитай, ничего пока не вспомнил. Одно только сказать могу: возможно, где-то у Харрака выход имеется, не зря же вашего брата интересовал маршрут от Беллы…
        - Домой, - себе под нос сказал Тоот.
        Он хотел ещё что-то добавить, но не успел. Бронеход тряхнуло, заблокированные экстренным тормозом колодки надсадно взвизгнули, и возле экрана обзора загорелись кнопки «задний ход», «реверс», «постановка дымовой завесы», «пулемётный огонь».
        - Энц ротмистр, - Вал Грас, выпучив глаза, указывал на экран. - Вы только гляньте, какая зверюга на обочине притаилась!
        - Это Дрым, - улыбнулся ротмистр, - он поедет с нами.
        - На упыря похож, - неуверенно сказал Грас. - Говорят, у них такие вот головы большие. И клыки, как черенок от ложки.
        - Упырь и есть, - заверил Тоот. - Мой личный.
        - Ого!
        Бронеход медленно тронулся вперёд и остановился возле сидящего у обочины зверя.
        - Он поедет с нами, - распорядился Тоот.
        - В столицу?
        - Да хоть в Островную Империю! И ты о нём будешь молчать, иначе - сам понимаешь.
        - Как не понять? - Вахмистр с опасением поглядел на мощную тушу упыря. - Не укусит?
        - Без команды - нет. Но пробовать не стоит. Открой десантное отделение.
        - Сию минуту! - Грас соскочил на землю. - А если его кто в столице увидит?
        - Если он не захочет, чтобы его увидели, его и не увидят. Уж можешь поверить. В шаге от тебя лежать будет - мимо пройдёшь, не заметишь.
        - Давай, влезай! - скомандовал ротмистр.
        Упырь нехотя подошёл к бронированной коробке, чихнул, изобразил на морде глубочайшее презрение и неспешно полез в довольно тесное пространство между шестью сиденьями для бойцов разведывательного звена. Тоот почувствовал, что появление друга резко подняло ему настроение. Он потрепал упыря по спине и улыбнулся, осознавая, что дурнота ушла сама собой.
        - Энц ротмистр, позвольте вопрос.
        - Задавай.
        - А Дрым не в честь ли бригадира Дрыма?
        - Именно в честь него, - рассмеялся легионер. - Вы что же, его знали?
        - Доводилось, - кивнул Грас. - Вот только ничего о нём больше вспомнить не могу.
        Форт столичной бригады, так называемой Стальной когорты боевого Легиона, располагался на окраине города, контролируя излучину реки. Тоот помнил её чистой, голубой, с прогулочными аллеями вдоль берега. Теперь на месте прозрачной некогда воды плескалась мутная зеленовато-бурая жижа, а плиты набережной, расколотые, кое-где стоящие почти ребром, давным-давно пробил и спрятал под собой шипастый кустарник, увешанный бурыми ядовитыми ягодами.

«Так ещё лучше, - подумал Тоот. - Если что, вражеской пехоте будет сложнее добраться до стен форта». Но потом вдруг отчётливо вспомнил, как гулял ещё с живым тогда отцом по тенистой набережной, и воздух был пропитан ароматом огромных белых соцветий, роскошно свисающих с веток. И от этого воспоминания ротмистру стало невыносимо грустно. Он сшиб тростью пучок бурых ягод с куста, и, как ему показалось, шипы тут же развернулись в его сторону. Тоот немного постоял, отгоняя мысли о былом, и зашагал в форт.
        - Атр! - услышал он, едва переступив затоптанный порог офицерской столовой. - Ротмистр Тоот, извольте остановиться! - Навстречу ему, раскрыв объятия, спешил кряжистый офицер с лицом, точно сшитым из кусков обугленной кожи. - Что, не узнал?
        - хлопая по плечам Тоота, кричал офицер с такими же, как у него самого, нашивками.
        - Это же я, Чачу! Бат Чачу! Помнишь школу субалтернов?
        - Чачу? - Тоот невольно мотнул головой, словно желая отогнать призрак. Не то чтобы он приятельствовал с этим горлопаном в годы совместной учёбы, но и не враждовал. В его памяти Чачу сохранился довольно миловидным деревенским парнем, кажется, сыном хозяина бойни.
        - Вижу, моя новая рожа тебе не по вкусу? - каркающе засмеялся старый знакомец. - Прямо сказать, мне на неё тоже смотреть тошно. Но так лучше, чем совсем без головы. Легко отделался. Как считаешь? А я, представляешь, с утра заступаю дежурным офицером, - не давая вставить бывшему сослуживцу ни слова, ротмистр Чачу ткнул в золотую повязку на рукаве, - и мне сообщают: с Голубой Змеи, из укрепрайона, приезжает некий Тоот. Я сразу и подумал - не ты ли? Комнату в общежитии я тебе приготовил, хоть сейчас заселяйся.
        - Я снял дом. На окраине.
        - Ах! Ну ты же всегда был аристократом. Извините, граф, дворец к вашему приезду возвести не успели. - Чачу рассмеялся собственной шутке и продолжил без всякого перехода: - Говорят, ты на Территориях гривастого питона голыми руками укокошил?
        - Говорят, - скривился Тоот.
        - Да ты не тушуйся, послушай, как звучит. Аттайр Питон Тоот. Массаракш! Аж душу выворачивает.
        Герой схватки припомнил зеленовато-бурую, всю в мелких оскаленных пастях живую кишку и брезгливо поморщился.
        - Я к вам парня посылал, - начал он, чтобы перевести разговор. - Гая Гаала. Как он тебе?
        - Отличный боец! Просто отличный. Стальной парень! Сразу видно, чья школа, - Чачу ткнул кулаком Тоота под ребра. - Да вон, глянь в окно, они как раз сейчас на плацу маршируют.
        Из-за поднятых бронезаслонок в офицерскую столовую врывались будоражащие сердце звуки марша легионеров. Тоот и Чачу облокотились о подоконник.
        - Вон, в третьей шеренге.
        Взгляд ротмистра Тоота выхватил из строя своего подчинённого и… Атр тряхнул головой, думая, что обознался.
        - Чачу, это у тебя кто? Рядом с Гаалом.
        - Гигант-то? О!! Это особая история. Горец один. Мак Сим. Его твой подопечный в легион рекомендовал. Тоже, если блажь выбить, может отличный боец получиться.
        ГЛАВА 5
        Странник потрогал указательным пальцем рваный край пробоины. Бронированная дверь, закрывавшая вход в лабораторию, ещё вчера, верно, представлялась надёжной защитой. Пятнадцать сантиметров отличной танковой брони, мудрёный кодовый замок, массивные стержни, запирающие вход, - по три вперёд, вверх и вниз. Мощные петли. Сейчас дверь напоминала огромную закопчённую почтовую марку с неровной перфорацией на месте выдранных с корнем засовов.

«Тот, кто ставил заряды, несомненно, знал, что делает. Вес каждого взрывного устройства рассчитан идеально: ни тебе перекоса, ни вырванной двери. И расположение блокирующих механизмов вычислено точно, можно держать пари, отрепетировано загодя. Ювелирная работа».
        Он кивнул стоящему рядом с дверью легионеру, и тот с натугой потянул искорёженную броневую плиту на себя. В помещении лаборатории уже хлопотали дознаватели прокуратуры.

«Привет от Умника, - скривился шеф контрразведки. - Интересно, кому по этому делу Дворец Юстиции намерен предъявлять обвинения?»
        - Все материалы передадите мне, - проходя мимо дознавателей, через плечо бросил Странник.
        - Но… - попробовал возразить один из сотрудников прокуратуры.
        - Отставить «но». Дело проходит под грифом «совершенно секретно». Передаёте мне все, что накопали, и убираетесь в туманную даль, по дороге забывая, где были и что видели. Вопросы?
        - Никак нет.
        Он повернулся к стоявшему поодаль офицеру Легиона, олицетворявшему собой неусыпный контроль вкупе с безопасностью.
        - Лейтенант, проследите, чтобы посторонние немедленно покинули секретный объект.
        Молодой офицер, увидев документы шефа контрразведки, звонче обычного щёлкнул каблуками и принялся алчно поедать глазами начальственную лысину.
        - Юноша, оставьте любование мной, займитесь этими пронырами. Если вдруг кто-либо из них прихватит с собой хоть малюсенькую улику, самый крошечный вещдок, вы маршевым шагом отправитесь командовать взводом «носителей молний» на Голубую Змею.
        - Слушаюсь! - рявкнул офицер, ясно представивший картину службы нос к носу с кровожадными мутантами.
        - Где начальник лаборатории?
        - Он там, - махнул лейтенант, - в кабинете. Пьет успокоительное. Все никак не может прийти в себя.
        Дверь кабинета была нараспашку, хотя кодовый замок вовсе не казался повреждённым. Странник хмыкнул, поглядев на столь безответственное нарушение распорядка внутренней безопасности, и спрятал в карман свой универсальный ключ - открывать здесь было нечего.
        За массивным столом, не обращая на вошедшего никакого внимания, покачиваясь из стороны в сторону, сидел грузный мужчина средних лет.
        - Вы - начальник лаборатории? - произнес Странник. Ему пришлось дважды повторить этот вопрос, прежде чем из-под нависших бровей, словно только обнаружив незваного гостя, на него глянули выцветшие серые глаза.
        - А? Что?
        - Я спросил: вы - начальник лаборатории?
        - Был. Был начальник, - патетически выдохнул толстяк и уронил голову на грудь. - Теперь конец: ни лаборатории, ни начальника. Всё произошло так внезапно. Впрочем, я уже рассказывал вашим коллегам.
        - То, как всё происходило, мы обсудим позже. Сейчас меня больше интересует другое: для чего была проведена эта операция?
        - Чтобы нанести удар по обороноспособности нашей державы, - заученно ответил его собеседник.
        - Предположим, - скривился контрразведчик. - Но какой удар? Ответьте мне чётко и без обиняков: чем занималась лаборатория?
        - Я не имею права об этом рассказывать.
        - Милейший, вы соображаете, с кем разговариваете?! Как это не имеете?
        - Вы из прокуратуры?
        - Ни в малейшей степени. - Странник протянул бедолаге удостоверение.
        - О, простите! Но я всё равно должен позвонить и сообщить о нашем разговоре. - Начальник лаборатории ткнул пальцем в потолок.
        - Считайте, что вы уже сообщили. В любом случае эта информация придёт именно ко мне.
        - Простите ещё раз.
        - Итак, я жду.
        - Лаборатория занималась исследованиями и практическими разработками по теме
«Горящие стрелы».
        Странник молча глядел на своего визави, ожидая продолжения.
        - Это излучатели на шасси танков прорыва «Дракон». Фазированные излучатели. Как бы это объяснить… Вот вы представляете себе лампочку, обычную лампочку?
        - Конечно.
        - Она излучает свет и тепло вокруг себя. В нашем случае, если мы блокируем излучение по большей части поверхности, то имеем возможность значительно повысить коэффициент полезного действия и сфокусировать поток энергии в сравнительно узком секторе. Таким образом, дальность поражения вырастает почти в десять раз. Мы в силах достать, скажем, штаб вражеского корпуса далеко за линией фронта, если, конечно, будем знать его координаты. Вернее. - Толстяк вновь глубоко вздохнул и печально опустил глаза. - Теперь всё, что было наработано за много лет упорнейших самоотверженных трудов, - бах, и коту под хвост!
        - Вы сказали «блокировать излучения»? - переспросил Странник. - Но ведь это невозможно.
        Начальник лаборатории снисходительно сверху вниз посмотрел на тощую долговязую фигуру собеседника.
        - Для науки, почтеннейший, не существует невозможного. Есть маловероятное и труднодостижимое. Защита от излучения была одной из основных тем ещё перед войной, в то время как гениальный Каун Сатар только начал говорить о практическом использовании своих открытий в области влияния альфа-лучей на психосоматические реакции. Да, сейчас защита на фазированных секторных излучателях ещё далека от совершенства. Мы смогли только ослабить проницаемость защитных панелей на тридцать-тридцать пять процентов. Но даже это позволяло говорить нам о появлении настоящего чудо-оружия. Увы, если бы в начале войны Сатар не пропал без вести, нас бы ждал величайший прорыв в этой области науки и технологии. Но я, его верный ученик и продолжатель, даже здесь, среди этого… - ученый муж обвёл помещение рукой, - хаоса, не оставлю работы, начатой моим гениальным предшественником. Мы начнем все сначала! Хотя нет, не сначала - ведь голова-то…
        - Да с головой всё в порядке, - перебил Странник. - Вот напрягите её и ответьте, каким образом неизвестным нам пока диверсантам удалось разузнать о сути проекта
«Горящие стрелы»? Каким образом им стали известны детали охраны совершенно секретного объекта? И каким образом плоды ваших исследований могут использовать наши враги как в Хонти, так и в Пандее, учитывая то, что у этих гнусных агрессоров вообще нет излучателей противобаллистической защиты?
        - Я не знаю. - В выцветших глазах начальника лаборатории обозначился страх. - Если вы намекаете… Если вы думаете о ком-то из наших сотрудников, то они проверены много раз. Это честные верноподданные, ни одного выродка. Они свято чтут Неизвестных Отцов и…
        - И всё же информация проникла туда, куда не должна была проникнуть, - холодно глядя на собеседника, жестко отчеканил Странник. - Надеюсь, личные дела сотрудников лаборатории хранились не здесь?
        - Нет.
        - Вот и прекрасно. Распорядитесь доставить их в мой кабинет в башне заводоуправления.
        - Да, да. Конечно, - засуетился толстяк. - Как скажете.
        - Вот оно, значит, как, - пробормотал себе под нос Странник, выходя из лаборатории. - Под шумок учёные мужи занимаются вопросами защиты от излучения и при этом рядом никакого выродка. Занятная история. И ещё эти шлемы…
        Взгляд его остановился на замершем лейтенанте.
        - Ступай-ка, парень, сообщи, что заместитель директора по безопасности уволен без выходного пособия. Дальше им займется Дворец Юстиции. Пусть в башне заводоуправления оборудуют кабинет для меня.
        Он поглядел своими круглыми зелёными глазами в спину удаляющегося офицера и пробормотал себе под нос: «Интересно, люди Умника знали, что именно здесь ищут?»
        Медик в светло-голубом мундире военврача второго ранга, опустив на переносицу очки-велосипед, вперил глаза в длинную бумажную ленту, выползающую из прибора.
        - Что можно сказать? Определённые изменения есть, но не патологические. - Он подошёл к столу, глянул в раскрытую медицинскую карту Тоота. - Да, не патологические. Нам следует оценить процесс в динамике. Скажите, вы давно отдыхали?
        - Был в отпуске в позапрошлом году, - чётко отрапортовал ротмистр. - Но добровольно вызвался провести его в тренировочном лагере «Заата» курсовым офицером для новобранцев Легиона.
        - Похвально, - продолжая сверять кривые на обеих лентах, кивнул врач. - И всё же отдыхать следует. Даже таким несгибаемым парням, как наши бравые легионеры. - Он посмотрел на первую страницу медицинской карты. - Вы родом из Харрака?
        - Так точно.
        - Я там бывал когда-то, ещё до войны. Замечательный город, много зелени, красивые дома. Не то что наша дыра. В прежние времена я бы вам посоветовал отправляться на побережье: отдохнуть, повеселиться. Но сейчас там уже и не отдохнёшь. Езжайте в Харрак. Если с самочувствием всё будет нормально, раз в неделю отмечайтесь у гарнизонного врача. Я напишу вам сопроводительную записку. Ну а ежели вдруг что, сразу ко мне. Отравление, братец, штука серьезная. Шутить с этим нельзя.
        Тоот щёлкнул каблуками.
        - Разрешите идти?
        - Идите, голубчик. Через полчаса получите направление и проездные документы. Как там было у Шерана? - Военврач поднял глаза к потолку. - И Харрак мой в зелёном покрывале, как дева у реки, - невинна и нежна… Признаться, завидую вам. Страсть как хочется уехать из столицы в какой-нибудь очаровательный лесистый уголок.
        Тоот слушал речь военврача, и перед глазами его снова вставала картина глубокой воронки на месте родового особняка.
        - Всё, идите-идите. Не смею вас задерживать.
        Две колонны, похожие на обглоданные куриные лапы, уныло торчали у въезда в город. Поперек трассы плескал по ветру транспарант с выцветшей надписью: «Харрак, город Серебристой реки, приветствует вас!» Тоот невольно улыбнулся. Ему вдруг отчётливо вспомнилось, как проводил он в гимназии уроки любви к Отечеству. По утверждению местных учёных, именно здесь появилось и широко использовалось первое колесо. От берегов Серебристой реки, так и переводилось название города с языка давно исчезнувшего, но великого народа инаиров, и началось триумфальное шествие запряженных турами боевых повозок будущей Империи.
        Тоот до мельчайших подробностей помнил, как, стоя у доски, с воодушевлением рассказывал замершему классу легенду о прекрасной Нее-Тее, дочери князя инаиров. Когда из Великой Бездны пришёл сюда Ужасный Смертоносный зверь и стал требовать себе жертву, грозя уничтожить всех жителей, Нее-Tee, надев свои великолепные зелёные одежды - знак высокородности, вышла на берег Серебристой реки и гордо стала перед ним у самого обрыва. И когда Ужасный Смертоносный зверь прыгнул, княжеская дочь бросилась в воду с кручи, увлекая за собой чудовище. Но Лучезарный Творец, приходящий всякое утро из глубин Сущего, не принял кровавую жертву и обратил девушку в зелёное дерево. В какое именно, за давностью лет забылось. Но с тех пор рубка любого из них была связана с целым обрядом, чтобы вдруг не ранить спасительницу города или её потомков.
        Мощная «Куница» с рёвом неслась по полупустой трассе. В прежние времена здесь проходил основной путь от столицы к берегу теплого моря, к многочисленным роскошным курортам и морским базам славного имперского флота. Тогда у Империи ещё был славный флот и ещё были трассы. Тоот глянул на сосредоточенное лицо вахмистра Граса. Чтобы ехать без приключений по этому слабому подобию дорог, нужно было иметь большой опыт, крепкие нервы и ещё более крепкие подвески.
        - Постой! - скомандовал ротмистр. - Что это там такое? - Он указал на экран.
        - Деревья рубят, - отозвался Вал Грас.
        - Я вижу. Здесь нельзя рубить деревья, это парк Нее-Тее. Священное место. Останови.
        Бронеход затормозил у просеки, и Тоот вылез из машины.
        - Что здесь происходит? - поставленным командирским голосом рявкнул он.
        Люди с пилами дёрнулись, как будто их обожгло бичом, и повернули к офицеру бессмысленные пустые глаза.
        - Шпионы Хонти… Дорога… приказ… - бессвязно лепетали они, глядя на легионера недобро, но опасливо.
        - А ну, чего стали? Работать! - послышался из леса злобный окрик. Лесорубы снова дернулись и вернулись к прерванному занятию. - Что вы тут делаете, энц ротмистр? - Из-за деревьев на просеку вышел человек в чёрном, почти легионерском комбинезоне, но без знаков различия и вообще каких-либо знаков.
        - Массаракш! Дерьмо крысиное, как стоишь перед легионером?! - расстегивая кобуру, процедил Тоот.
        - Виноват. Тут специальный объект! Пускать никого не велено.
        - Куда не велено пускать? Это парк Нее-Тее, священная земля!
        - Не могу знать. Господин мэр велел рубить деревья, там родятся шпионы.
        - Что за бред?!
        - Это не бред! - возмутился надсмотрщик. - Это веление свыше! «Мэр Керр Несс - очистит город от всего! Долой хонтийскую нечисть и пандейскую мразь! Здесь проляжет дорога в светлое будущее!»
        - Бред! Какой бред!
        Тоот развернулся и пошёл к бронеходу.
        - Прикажете ехать дальше, господин ротмистр?
        - Да. Найдем гостиницу получше. Не понимаю, что происходит с городом. Какой-то выживший из ума мэр городит нелепость на нелепости, и ему это сходит с рук. Даже не просто сходит с рук - есть недоумки, которые ему верят.
        - Это не называется верят, - не отрываясь от трассы, кинул Вал Грас. - А выжить из ума может лишь тот, кто в нём когда-то был. Впрочем, чем безумнее звучит приказ, тем более всякого рода дурням кажется, что он мудр и полон тайного смысла.
        - Что это вы городите? - одёрнул его Тоот. - Приказы всегда исполнены мудрости и здравого смысла!
        - Простите, господин ротмистр, к слову пришлось.
        - Вот и попридержи язык, чтоб не приходилось, - огрызнулся легионер.
        Какое-то время они ехали молча. Тоот вдруг вспомнил, как дивизионный генерал Кули решил захватить город силами танкового полка. На одной из тихих улиц колонна броневых чудовищ попала в огненную западню: первая и последняя машины запылали, как факелы, в один момент. После чего хонтийские гранатомётчики, не церемонясь, расстреливали зажатые в теснине боевые машины на выбор, как в тире. От этого воспоминания настроение его окончательно испортилось. Приносить извинения воспитуемому мешала офицерская гордость, а твердить о мудрости приказов - боевой опыт.
        - Не узнаю города, - чтобы как-то разрядить обстановку, начал Тоот. - Столько всего разрушено, а что не разрушено, того и гляди развалится. Хотя вот, это новые здания. - Он указал на причудливые коробки с окнами во всю стену. - Как думаете, Грас, кому нужны такие большие окна?
        - Что тут непонятного? Чтобы муниципальным стражам с улицы было видно, не замышляется ли какой заговор.
        Бронеход миновал улицу Дивизий Прорыва. Здесь на стеле с изображением рвущихся в атаку армейцев и легионеров значился номер его славной 6-й бригады. Когда-то отсюда было рукой подать до особняка Тоотов.
        - Кажется, тут где-то дом ваш стоял? - словно прочитав мысли командира, бросил Грас. - Красивый дом был.
        - Был, - мрачно согласился ротмистр, глядя в другую сторону. - А ну, постой! Остановись-ка вон у того здания.
        Тоот чуть заметно одними губами усмехнулся, не веря глазам. Среди всеобщего запустения и разрухи не слишком радостно, но вполне благопристойно, чисто отмытыми окнами смотрела на улицу его гимназия.
        - Надо же, уцелела! - пробормотал он. Бронеход въехал во двор и замер у крыльца.
        - Погодите, Грас. Я недолго. Погляжу, что как, и сразу вернусь.
        - Конечно, конечно, господин ротмистр. Я понимаю, не беспокойтесь.
        Тоот медленно поднялся по ступеням, точно ожидая, что справа на первом этаже откроется окно и бессменный директор гимназии Кеф Рич прикрикнет насмешливо:
«Ученик Тоот, проснись, ты уже пришел!» Окно не открылось. Охранник у двери, увидев вошедшего офицера, застыл по стойке «смирно» и поспешил осведомиться, кого следует вызывать.
        - Никого, - мотнул головой Тоот. - Да вы успокойтесь. Я тут сам учился, а потом, ещё до войны, преподавал. Пройдусь, гляну и уйду.
        Он шёл по коридорам, когда-то представлявшимся ему почти бесконечными, и поражался, насколько они видятся ему теперь маленькими и тесными.
        - А вот здесь был мой кабинет, - прошептал он и, сам толком не осознавая, что делает, потянул дверь на себя.
        - …И лишь тогда, когда Эран IV короновался венцом государя Пандеи, страна получила статус Империи и сам Эран уже начал именоваться Всемилостивейшим императором Эраном I Объединителем…
        Молодая преподавательница, втолковывающая дремлющему классу историю былых времен, услышав скрип открываемой двери, рассерженно повернулась, чтобы призвать к ответу опоздавшего, но вдруг глаза её, и без того большие, распахнулись, она ойкнула и громко объявила:
        - Посмотрите, дети, кто у нас сегодня в гостях! Это же герой войны! Офицер шестой бригады, второй дивизии прорыва, ротмистр Боевого Легиона, кавалер Пламенеющего Креста. И бывший учитель нашей гимназии, - она сделала паузу, - Аттайр Тоот! Дети, если мы с вами попросим, энц ротмистр наверняка расскажет вам о своих подвигах. Заходите же, прошу вас!
        ГЛАВА 6
        Вскочившие из-за парт дети грянули «Благодарственную песню» и с восторгом уставились на офицера в чёрном с иголочки мундире с алым крестом напротив сердца. Тоот вдруг почувствовал, что ему как-то неловко входить в собственный класс. Как будто, не выучив урок, он пытался прогулять занятие, но был изловлен и поставлен отвечать у доски. Он набрал воздуха в грудь, но, как назло, в голове крутилась только очередная историческая фраза бригадира Дрыма: «Если какая-нибудь хихикающая падаль скажет вам, что каска деформирует мозг, запомните и на носу своём зарубите
        - мозг деформирует отсутствие каски на голове в нужный момент».
        - Расскажите о своих подвигах, - напомнила миловидная учительница.
        - Подвиги? - смущаясь, переспросил Тоот, пытаясь вспомнить что-либо такое, о чём следовало бы поведать ученикам. По всему выходило, что о подвигах гимназистам лучше не знать. Он ещё раз озадаченно прокрутил в уме, год за годом, кусок своей жизни - от вступления добровольцем в действующую армию до сегодняшнего дня. Пожалуй, единственным приятным воспоминанием был его упырь, верно и терпеливо сносящий путешествия в бронированной коробке, безропотно сменивший приволье Территории на хлопотную дорогу невесть куда.
        - Вот, к примеру, - желая помочь «коллеге», вновь заговорила учительница, отчего-то краснея и поправляя локон, - за что вы получили Пламенеющий Крест?
        - Мы выбили хонтийцев из Волчьей Пасти и удерживали её до подхода основных сил, - почти отрапортовал ротмистр. Он припомнил вдруг те дни. Вернее, не припомнил, а разрешил памяти показать то, что хотел забыть. До войны Волчья Пасть называлась Долиной Чудес. В доисторические времена бурный поток, клокоча, пробил себе широкое русло в скалистом хребте Гараны, разрубив его почти пополам. Со временем река обмелела, оставив на месте рокочущих волн, сокрушающих горные кручи, небольшую студеную речушку, извивающуюся в обрывистых берегах. Вода и ветер создали в этой долине великое множество нерукотворных статуй, полюбоваться которыми съезжались как из Метрополии, так и из Хонти. Перед войной граница между этими двумя частями Империи проходила именно там, по Долине Чудес.
        Когда штабные стратеги вдруг поняли, что, ударив через эту долину, они отрежут вражескую столицу от моря, на совершенно секретных картах появилась красная стрелка, идущая путём давешнего могучего потока. Однако хонтийские генералы учились в той же Академии, и потому разноцветные стрелки на картах встретились среди камней в Долине Чудес, обернувшись реальными стрелковыми частями.
        Бои начались в октябре. Как писали в сводках - упорные и кровопролитные. Огневые валы перекатывались от одного конца долины к другому, затем обратно, потом наоборот - и так раз за разом. Ноябрь был снежным, едва ли не каждое утро глазам бойцов представало белое, как тетрадный лист, снежное поле, а к вечеру оно опять становилось кроваво-бурым в черных пропалинах.
        Тоот и вся его бригада прибыли на этот участок фронта в апреле, когда наваливший за зиму снег начал сходить, обнажая штабеля неубранных трупов: в самом низу - оливково-зеленые мундиры хонтийских горных стрелков и зелёно-бурые имперцев и выше
        - чёрные, серые, бурые, серые с белой полосой на спине. Тоот даже примерно не мог сказать, сколько тысяч солдат лежало вот так, окоченев, без погребения, в Долине Чудес. Впрочем, язык уже не поворачивался называть её этим звонким именем. Величественные скальные монументы, прежде радовавшие глаз, были расколоты огнём тяжёлой артиллерии и бомбовыми налётами и кое-где торчали острыми хищными обломками в окровавленном крошеве, точь-в-точь клыки в волчьей пасти.
        Полуроте первого лейтенанта Тоота после решающего штурма было поручено удерживать один из таких скальных обломков. Зачем и кому он был нужен, Тоот не знал, но приказ есть приказ. Промёрзшая земля не поддавалась - окопов не вырыть. Бруствер пришлось сооружать из лежавших тут же закоченелых мёртвых тел. С рассвета хонтийцы пошли в бой и четырежды были отброшены легионерами от каменного зуба. Затем все стихло. Тоот слышал, как где-то вдалеке ревели танковые моторы, осматривал свою поредевшую в бою полуроту и понимал, что и следующая атака вряд ли станет последней. Разве что поверх оттаявших штабелей появится новый чёрный слой бойцов
6-й бригады Легиона… Но, пока укрепляли позицию и оттаскивали раненых, произошло невероятное: между горными осколками появилось белое полотнище, и вышедший на стрелковую позицию хонтийский генерал сообщил о заключённом перемирии…
        - Можно, можно? - один из учеников тянул руку, будто желая коснуться потолка.
        - Да, пожалуйста, - разрешила учительница.
        - Сражение в Волчьей Пасти - это гениально продуманная и блестяще проведённая операция маршала Карса, позволившая измотать и сокрушить хонтийских агрессоров, принудить их к заключению перемирия, а затем и к миру! - выпалил мальчик. - А позвольте вопрос, господин ротмистр. Вы получили Крест прямо из рук самого знаменитого маршала Карса?
        - Прямо из рук, - кивнул Тоот.
        - Ух ты! - Мальчишка восторженно присвистнул.
        Учительница погрозила ему пальцем.
        Ротмистр с трудом сумел удержаться от усмешки: плюгавый герцог Карс, родственник императрицы, в военных кругах слыл паркетным маршалом, не приближавшимся к линии фронта ближе, чем на три сотни фарлонгов. Воистину, был славен лишь тем, что первым из военачальников поддержал Неизвестных Отцов. Стране нужны были герои, и вот маршал Карс стал гениальным полководцем, а ротмистр Тоот - кавалером Пламенеющего Креста за беспримерную храбрость.
        Он обвёл взглядом ждущих рассказа учеников, попытался вновь ощутить себя учителем гимназии, но не смог. Словно утопающий, хватающийся за соломинку, он вспомнил, как в позапрошлом году обучал новичков-кандидатов в действительные рядовые Легиона, и речь потекла твёрдо и плавно:
        - Соблюдай главные принципы движения между строениями. Углы и отдельно стоящие постройки старайся огибать против часовой стрелки, справа налево, чтобы иметь преимущество, стреляя влево от себя, будучи прикрытым чем-либо. При столкновении с врагом лоб в лоб ни в коем случае не беги от него, получишь десяток пуль в спину. Только вперед. Стреляй из всего, что у тебя стреляет. Кидай гранату, бросай нож, хоть бы и пустой магазин. Не дай опомниться, беги вперёд и вправо, боковым зрением ищи себе укрытие.
        Ротмистр говорил долго, ярко, чётко, жестикулируя, приводя наглядные примеры, пока вдруг не споткнулся взглядом об распахнутые в ужасе глаза девчушки за второй партой от учительского стола, и сразу весь задор пропал, и на душе стало пусто и отчего-то тошно.
        - Вот так вот, - завершил он и сконфуженно поглядел на часы. - Извините, мне надо спешить.
        Он вновь как на иголках прослушал «Благодарственную песнь» и повернулся к двери.
        - Дети, ведите себя тихо. Я сейчас вернусь, - объявила учительница. Она вышла за Тоотом в коридор.
        - Я нёс чушь? - смущённо проговорил он.
        - Нет-нет, господин ротмистр. Вы очень хорошо рассказывали. Просто здесь неподготовленная аудитория.
        - Да что там, я нёс чушь. Простите, что сорвал урок.
        - Ну что вы? - Учительница вдруг улыбнулась, и вся её напускная строгость улетучилась в единый миг. - Это был хороший урок для всех нас. - Она чуть замялась. - Простите, господин ротмистр. Можно личный вопрос?
        - Валяйте, - махнул рукой Тоот.
        - Вы меня не узнаёте?
        - Простите? - Атр напрягся.
        - Меня зовут Юна. Юна Дэнн. Я младшая сестра Крайта Дэнна. Вы помните его?
        - Конечно, помню, - радостно улыбнулся Тоот. - Парнишка, который соорудил управляемую по радио крысу и принёс её в женскую гимназию на день тезоименитства Её Величества. Конечно, помню! Это мой ученик.
        Он едва сдержался от нелепого вопроса: «Как он сейчас?» Среди прочих выпускников его класса Крайт Дэнн погиб в истребительном батальоне где-то здесь неподалёку.
        - Но ведь вам же было тогда совсем немного? Лет одиннадцать?
        - Двенадцать, - поправила Юна. - Но я ничего не забыла. Брат много о вас рассказывал. Очень любил вас. Жаль, что он сегодня не с нами.
        - Он пал как герой, - заученно ответил ротмистр и закусил губу, вслушавшись в фальшивый пафос фразы. Перед глазами у него опять встали оттаявшие штабеля расстрелянных окровавленных тел.
        - Он был бы очень рад увидеть вас.
        - Пожалуй, я уже пойду. - Тоот вскинул руку к берету и повернулся к выходу.
        - Простите, господин ротмистр. Быть может, у вас найдётся хоть немножко времени посидеть, вспомнить брата. Отец стал нелюдим и почти все время проводит на работе. А больше, - она развела руками, - мне не с кем.
        - Да, конечно. Только я не знаю ещё, где остановлюсь. Если хотите, потом заеду за вами.
        - Можете остановиться у нас.
        - Но у меня бронеход, механик-водитель, пёс, - Тоот покривил душой, вспоминая Дрыма.
        - Ничего, дом большой. Правда, он на отшибе, у леса. Но на колёсах отсюда ехать недолго.
        Тоот поглядел на девушку. За последние годы он мало видел таких девушек. Практически совсем не видел. Но, как ему показалось, Юна очень хотела, чтобы бывший учитель принял её любезное предложение.
        - Хорошо, - чуть не заикаясь от волнения и стараясь глядеть в окно, кивнул он. - Я подожду вас внизу, в бронеходе.
        Вал Грас дремал на водительском сиденье, время от времени чуть приоткрывая глаза и высматривая, не идёт ли командир. За спиной его то и дело слышалось недовольное урчание запертого в десантном отделении упыря. Тесная железная коробка свободолюбивому зверю чертовски не нравилась.
        - Потерпи, Дрым. Потерпи. Сейчас хозяин придёт.
        При этих словах тяжелая входная дверь гимназии открылась, выпуская господина ротмистра.
        - Вот и он.
        Грас встряхнулся и положил руки на рычаги.
        - Едем дальше?
        - Стоим, - коротко ответил Тоот.
        Дрым недовольно фыркнул и оскалил клыки.
        - Сейчас девушку одну подождём, - то ли механику-водителю, то ли своему лохматому другу объяснил Тоот.
        - Ай да ротмистр! Ай да хват! И часа в городе не провели, а уже девушка. Она хорошенькая? - заулыбался Грас.
        - Воспитуемый, что за разговоры?! - резко оборвал его Тоот, недовольно сдвигая брови и обозначая жесткую складку над переносицей.
        - Виноват, энц ротмистр, - подавился словами Грас.
        - Вот так-то лучше. - Атр почувствовал, как на губах сама собой появляется улыбка. Надо же. Он поймал себя на странном ощущении, что не перестает думать о большеглазой учительнице с того момента, как закрылась за ней дверь класса.
        - Я о жилье договорился, - садясь на командирское сиденье, пытаясь казаться равнодушным, сообщил Тоот. - Судя по всему, хорошее место. Дрым, для тебя там найдётся, где побегать.
        Упырь недовольно фыркнул, всем своим видом показывая, что бегать он желает прямо сейчас.
        - Ну погоди, погоди немного, нагуляешься!
        Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, ротмистр начал вспоминать школьные истории: походы в лес, раскопки, спектакль, который ставили на гимназической сцене много лет назад. Крайт тогда играл молодого графа Баллу, вождя повстанцев, а он сам - императора Эрана II, к которому граф сам лично, чтобы избежать кровопролитного сражения, приходит рассказать о народных чаяниях.
        Тогда Атру было примерно столько же лет, сколько Юне, и он казался себе очень взрослым. Тоот сидел прикрыв глаза, и в голове его крутилась гениальная сцена, вышедшая из-под пера таинственного Шерана, в которой император открывает графу Баллу, что тот его сын, награждает его за храбрость, велит своему войску приветствовать героя, а затем своими руками казнит его как мятежника. У зрителей при этой сцене всегда наворачивались слёзы на глаза, когда старик-император, отбрасывая в сторону окровавленный меч, целует отсечённую голову и падает наземь, прижимая её к себе. «Любимый сын, вот месть твоя!»
        Тооту показалось, что он помнит зал и синеглазую, с огромными бантами девочку из первого ряда, едва удерживаемую отцом, чтобы не рвануться на сцену, на помощь брату. Прошло меньше года, и всё «императорское войско», и «мятежники», и «граф Баллу» сложили головы под гусеницами хонтийских танков.

«А ведь это я послал мальчишек воевать! - По телу Атра волной прокатила нервная дрожь. - И теперь поеду в один из опустошённых мною домов и стану там жить.
„Любимый сын, вот месть твоя!“ - Сердце его облилось кровью. „Массаракш!“»
        - Энц ротмистр, - Вал Грас отвлёк командира от терзавших его мыслей, - может, желаете, я в магазин слетаю? Всё-таки в дом идём, опять же к девушке. Оно бы вкусненького чего-нибудь купить не помешало.
        - Давай, - согласился экс-император и достал из кителя несколько смятых жёлтых кредиток и пайковую карту офицера Легиона. - В магазин на той стороне дороги не ходи, там и при государе ничего не было. Торговля для проезжающих. В переулке пройдёшь два дома, зайди во двор. Раньше, ещё до войны, там располагалась лавочка вдовы Унз. У неё всегда можно было найти хорошие продукты.
        - Слушаюсь, энц ротмистр!
        - Да, вот ещё. Если вдова или её дочери в лавке, скажи, что это для Аттайра Тоота.
        - Так на карте же написано.
        - Передай привет. Им будет приятно.
        Странник ехал не спеша. Торопиться было некуда. Как любили шутить в конторе,
«пожар развивался по плану». Ясно, что кто-то из сотрудников лаборатории, а может, и заводоуправления состоит в контакте с партизанами. Личные дела необходимо тщательно просмотреть, но шанс отыскать там что-либо существенное - минимален. Проверки здесь каждый год. Если не находят, значит, не то ищут. Одно можно утверждать почти на сто процентов: партизаны - не хонтийцы, не пандейцы, а уж тем более не жители Островной Империи. Это свои. И, что парадоксально, не просто свои, а специалисты, разбирающиеся в очень специфических вопросах волновой физики.
«Хорошо бы узнать, - подумал шеф контрразведки, - партизан интересует что-то конкретное, относящееся к лаборатории танкового завода, - он потёр длинную костистую переносицу, - или же их просто интересуют любые разработки излучателей?
        Что, если запустить слух, что основные материалы из лаборатории буквально за день были переправлены в другое место? Здесь же, в Харраке, есть завод, выпускающий генераторы для башен противобаллистической защиты, а заодно и исследовательский центр при нём. Вот туда бумаги и перевезли. Скажем, для сопряжения каких-то технических узлов.
        Приманка может сработать. Конечно, её надо тщательно подготовить и аккуратно запустить дезинформацию по нескольким разнородным источникам. Так и сделаем. Значит, сейчас необходимо свернуть работу следственной комиссии. Толку от этих дуболомов всё равно чуть. Пусть назначат виноватых и уберутся к чёртовой матери. И, конечно, необходимо распорядиться вывести из города легионеров. Пока они здесь на каждом углу, партизаны вряд ли решатся устроить ещё один налёт. Насчёт дезы следует посоветоваться с этим толстяком…»
        Странник затормозил, увидев перед радиатором пешехода в серой форме с широкой белой полосой на спине и на груди - солдата вспомогательного корпуса.

«Воспитуемый? - удивился контрразведчик. - Что он-то здесь делает?»
        Между тем, сопровождаемый визгом тормозов, солдат с двумя объемистыми кулями в руках перебежал дорогу и вскочил в открытые ворота гимназии.
        Странник опустил стекло:
        - Эй, боец! Кругом! Ко мне бегом марш!
        Солдат, мужчина средних лет, с пакетами снеди в руках с неохотой повиновался.
        - Что вы тут делаете, боец? - демонстрируя жетон, недобро поинтересовался Странник. - Почему верхние пуговицы расстёгнуты? Где головной убор?..
        Меньше всего шефа контрразведки интересовали расстёгнутые пуговицы и свисающий поясной ремень. Но воспитуемый посреди Харрана поневоле требовал внимания.
        - Энц генерал, - стараясь придать себе подтянуто-бравый вид, начал Грас, - с вашего позволения, воспитуемый рядовой Кросс, механик-водитель командирского бронехода ротмистра Тоота. Исполняю приказ энца ротмистра.
        - Тоот? - Странник посмотрел туда, куда указывал рядовой. За высокой чугунной оградой во дворе гимназии прямо у крыльца, хищно ощетинившись стволом крупнокалиберного пулемёта, стоял бронеход. На пятнистом боку его был нарисован щиток, на котором извивалась голубая обезглавленная змея - эмблема пограничной бригады Легиона.
        - Тоот… Тоот. А ну-ка, боец, вызови мне своего командира. Одна нога здесь, вторая там.
        ГЛАВА 7
        Тоот стоял, держа руки по швам, и, как велел Статут, преданным взглядом выражал готовность исполнить любой приказ начальства. Худой ушастый мужчина в старомодном длинном плаще, вычитывающий ему за разгильдяйство механика-водителя, никак не походил на могущественного шефа контрразведки, каковым он представлялся всем несведущим. Видеть прежде этого корифея тайной войны ротмистру не доводилось. Но шептались о нём много, даже в укрепрайоне у Голубой Змеи.
        - Виноват, энц генерал, - дослушав хмурый разнос начальства, заученно выпалил Тоот. - Недосмотрел.
        - Да уж понятно, что виноват, - меняя тон, подтвердил Странник. - Следовало бы досмотреть. Ротмистр Боевого Легиона, да ещё вон, - он ткнул в Пламенеющий Крест.
        - Здесь что делаете?
        - Нахожусь в отпуске после ранения, - отчеканил Тоот, доставая отпускное свидетельство.
        - А что ж в Харрак-то? Не самое лучшее место для отдыха.
        - Когда-то здесь были замечательные места, - не согласился ротмистр. - Война их не пощадила. Да и сейчас какая-то нелепица.
        - Вы что же, отсюда родом? - совсем уж неофициально спросил шеф контрразведки.
        - Так точно.
        - Понятно. Дом, родимый дом.
        - Дом разбомбили, - вздохнул Тоот. - Он неподалёку стоял.
        - А здесь, значит, учились?
        - Учился. Затем преподавал. Тут в прежние времена мужская гимназия была. Сейчас детей мало, теперь она смешанная.
        - Это верно, - со вздохом согласился Странник. - Детей мало… Ещё раз: как вас, ротмистр, величают?
        - Ротмистр Аттайр Тоот.
        - Угу. - Странник вытащил из кармана плаща клетчатый платок и вытер лысину. - А скажи-ка, Тоот, это ты направил в столицу задержанного возле Голубой Змеи горца по имени Мак Сим?
        - Так точно.
        - Занятно, занятно. И что ты можешь сказать об этом горце?
        - Если разум к нему окончательно вернулся, из Мака Сима выйдет отличный солдат.
        - В каком смысле? Куда выйдет?
        - Кандидат в действительные рядовые Боевого Легиона, по отзыву его командира ротмистра Чачу, слабоват в дисциплине, но в остальном проявляет все качества превосходного бойца, - доложил офицер.
        Странник чуть не поперхнулся от такого известия.
        - И давно этот ротмистр Чачу рассказывал вам о горце?
        - Четыре дня назад, мой генерал. Я и сам лично видел его на плацу.
        - Вот, значит, как? - Странник насупился. В голове его крутилось: «Надо бы уточнить, кто же придумал скрыть от меня Максима в Легионе? Умник, Ловкач, или у самого Канцлера вдруг, откуда ни возьмись, родилась светлая идея? Кто, интересно знать, копает под меня? Следовало бы отправиться в столицу и забрать этого
„кандидата в действительные рядовые“. Можно, конечно, распорядиться, чтобы его оттуда изъяли, но не дай бог спугнуть. Такого на привязи не удержишь. Ищи его потом. Пока суд да дело, пусть тихо наблюдают. Но с партизанами затягивать нельзя. Наверняка они не жрецы чистой науки. Боевые излучатели - не экспонаты для коллекции диковинок». Он ещё раз взглянул на ротмистра.
        - Тоот, вы планируете и дальше проводить отпуск в Харраке?
        - Так точно, энц генерал.
        - Вот и замечательно. Завтра в десять утра приезжайте на танковый завод. Знаете, где это?
        - Конечно, здесь это всякому известно.
        - Пропуск на вас и вашего механика-водителя будет оформлен.
        - Но я же… - Тоот попытался напомнить об отпуске.
        - Вы отозваны из отпуска, - не моргнув, сообщил контрразведчик. - Полагаю, не стоит объяснять, что офицер Легиона всегда находится в состоянии боевой готовности. Если позабыли - оглянитесь, посмотрите на свой бронеход. Быть может, господину ротмистру кажется, что Отечество за красивые глаза сделало столь оригинальный подарок?
        - Слушаюсь, энц генерал. Завтра в десять утра на танковом заводе.
        Краем глаза Тоот заметил, как открывается дверь гимназии и по ступеням сбегает, почти спархивает, Юна.
        - Разрешите идти? - снова вытянулся во фрунт Тоот.
        - Идите, - кивнул Странник и, едва ответив на приветствие, уселся в машину.
        - Этот молодчик, пожалуй, может стать хорошей подсадной уткой, - под нос себе пробормотал он, поворачивая ключ в замке зажигания.
        - Я отпросилась чуть раньше, - оживлённо заговорила учительница, усаживаясь на широкое командирское сиденье рядом с водителем. - Энц Тоот, - обратилась она к подошедшему ротмистру, - нам бы уже ехать: скоро звонок, сами понимаете, какие пересуды начнутся. Подростки же. А это кто был?
        - Один знакомый, - уклончиво ответил Тоот.
        - Похож на генерала.
        - Почему вы так решили?
        - Страшный, глаза недобрые. Сам какой-то нескладный. Но, - она запнулась, подыскивая слова, - опасный.
        Тоот хотел ей что-то ответить, но в этот миг над опущенной перегородкой водительского отсека появилась огромная морда Дрыма.
        - Ой, какой красавец! - восхищённо распахнула глаза Юна. - А можно погладить? - спросила она и, не дожидаясь ответа, начала чесать упыря за ухом. - Я таких раньше не видела.
        - Дрым таких прежде тоже не видел.
        От удивления глаза животного стали ещё круглее, он заворчал, приподнял губы, показывая клыки, и отодвинулся. На сердце Атра отлегло. Упырь легко мог откусить руку, прежде чем кто-нибудь смог бы его остановить.
        - Голову трогать не надо, - почти умоляюще заговорил Тоот. - Собаки этой породы очень не любят, когда прикасаются к их голове.
        - Простите, я не знала, - смутилась Юна.
        - Ничего, - кивнул ротмистр. - Вал, задраивай люк, поехали.
        Гай Дэнн вошёл в комнату и обвёл глазами присутствующих.
        - Это кто? - Он кивнул в сторону офицера, сидевшего через стол от его дочери.
        - Ротмистр Тоот. Аттайр Тоот, - засуетилась Юна. - Папа, вспомни, он был преподавателем у Крайта, преподавал историю.
        - Как же, помню. Краснобай из чистоплюев, - не особо церемонясь, без каких-либо эмоций в голосе бросил хозяин дома. - А на кухне кто?
        - Его механик-водитель.
        - Угу. На постой, стало быть. Много вас тут понаехало.
        Тоот почувствовал, как его кулаки помимо воли сжимаются, хочется схватить плетёный стек и хлестнуть им невежу по лицу.
        - А знаете, историк, мой сын погиб. Записался в добровольцы. Их выгнали за околицу, дали винтовки и по два десятка патронов. Сказали: где-то высадился десант, надо оцепить район и никого не пускать. А это был вовсе не десант. Такие умники как… как вы, господин ротмистр, глазёнки свои не протёрли. Это хонтийская танковая колонна прорвалась через наши позиции у Купы, да так стремительно, что господа офицеры поверить не могли, что это не десант. Так-то, историк Тоот. Мальчиков там было около сотни и танков примерно столько же. Ребята сожгли двенадцать машин и полегли все. Большой подвиг. Вы свой крестик, случайно, не там получили?
        Ротмистр почувствовал, что в груди его клокочет гнев. Он не знал, чего сейчас желает больше: поставить на место наглеца или встать, развернуться и уйти. Тоот уже начал подниматься, когда вдруг увидел умоляющий взгляд Юны.
        - Сидите, сидите, господин ротмистр. Что вы? Чувствуйте себя как дома.
        Гай Дэнн отвесил поклон, сторонясь накрытого стола, прошёл через залу и, зайдя в спальню, запер за собой дверь на ключ.
        - Вот и помянули.
        Тоот запустил пальцы за крючок воротника, стараясь ослабить сдавивший вдруг горло ворот.
        - Простите отца. Он, как вернулся из хонтийского плена, сам не свой.
        - Он был в плену? - стараясь успокоиться, просипел Тоот, чувствуя, как начинает стучать в висках. «ПБЗ включили, - догадался он. - Как-то я даже забыл о сеансе».
        - Да, когда по городу разнёсся слух, что танки уже у окраины, приказано было вооружить ополченцев и задержать продвижение. Его и несколько сотен таких, как он, окружили прямо на призывном участке. Отец не то что выстрелить не успел, и стрелять ещё не из чего было. Лишь после войны отпустили.
        - Обмен пленными, - тихо сказал ротмистр.
        - Ну да. Мы с тёткой не чаяли уж, что он вернётся. Столько лет ни единой весточки.
        - И что же теперь?
        - Тяжело, конечно. После освобождения города я в госпитале работала, а потом госпиталь сократили, и совсем голодно стало. Но теперь отцу платят небольшую пенсию. Работа ему нашлась. Не то чтобы хорошая, но всё же… Меня учительницей взяли, на жизнь хватает.
        Ротмистр замялся. Ещё час назад, сидя за накрытым столом рядом с очаровательной девушкой, он лихорадочно вспоминал, какие ещё существуют в мире хорошие стихи, помимо «Марша легионеров», и уже собирался блеснуть искрами чужого гения, как внезапный приход отца Юны спутал все карты. Тоот не мог больше возродить в сердце той романтической атмосферы, которая ещё совсем недавно заставляла кровь быстрее мчать по жилам. Рядом с ним, обняв колени, на стареньком диване сидела очень печальная хрупкая девушка с большими лазурной синевы глазами. Сидела и во всё горло пела «Благодарственную песню». Ротмистр тряхнул головой, стараясь избавиться от наваждения. Что за бред? Он легионер, офицер Легиона. Элита из элит. Несгибаемый стержень нации! Он принёс мир в города и сёла Метрополии. Его оружие остановило и смело с отчей земли гнусных агрессоров и сметёт любого нового врага, когда маршал Карс укажет своим жезлом направление атаки. Его семья - Боевой Легион. Его жизнь - разящее острие клинка, несущее смерть!
        Сердце ротмистра наполнилось гневом и ликованием. Он вскочил, порывисто сжав кулаки, и тут же сел, увидев, почувствовав кожей испуганный взгляд Юны.

«О чём это я, в самом-то деле?» - Тоот начал массировать виски, услышал рядом глубокий вздох и только сейчас увидел лежащего под столом Дрыма.
        - Ты откуда взялся, морда лохматая? - улыбнулся Тоот так, будто ожидал, что упырь и впрямь начнет отвечать ему. - Тебя же здесь не было.
        Дрым зевнул и, свесив язык, положил лобастую голову на передние лапы.

«Не делайте на меня свои обиды!» - отчего-то вспомнилась ротмистру фраза другого хищника, на сей раз в человеческом облике, бригадира Дрыма.
        - Юна, быть может, я могу вам чем-то помочь? Деньги, продовольствие? - пытаясь сгладить неловкость, спросил ротмистр.
        - Нет. Ну что вы, что вы!
        - Тогда мы пойдем. Нехорошо получилось.
        - Не уходите, Атр, - с подкупающей искренностью попросила Юна. - Здесь бывает так одиноко и страшно. А на отца не обращайте внимания. Он не злой, просто накатило. Отпустит - ещё извиняться придёт. Вот увидите. К тому же он почти всё время на заводе, а потом ещё где-то подрабатывает.
        - Ладно, - не сводя с Юны неожиданно потеплевшего взгляда, согласился Тоот. - Сегодня переночуем. Всё равно уже поздно ехать в гостиницу. А завтра посмотрим.
        Бронеход взвизгнул тормозами и остановился возле гимназии.
        - Спасибо вам! - Юна легко соскочила на землю и помахала Тооту рукой. - Вечером, надеюсь, вас ждать?
        - Не могу знать. Генерал отменил мой отпуск, так что теперь, - ротмистр поднял глаза к небу, - участь моя в его руках.
        - Он неприятный, - тихо сказала Юна, как будто ротмистр собирался привести генерала вечером к ней на ужин. - Смотрит, - она не нашла подходящих слов, - будто всех презирает.
        - Насмотришься изо дня в день на врагов Отечества, ещё и не такой взгляд будет.
        - Но ведь не может быть у Отечества столько врагов.
        - Может. Я на Голубой Змее знаешь, сколько их видел? Уймы! Толпы!
        - Выродки?
        - По большей части выродки, но не только.
        - Атр, скажите, если у Отечества столько врагов, может, с ним что-то не так?
        - Ты что такое говоришь, Юна?! - оглянувшись, зашипел ротмистр. - Ты что, с ума сошла? Это тебя отец подучил?
        - Нет. Я сама. Он вообще мало разговаривает. Подумалось вдруг.
        - Лучше подумай, сама ответ найдёшь, - шикнул Тоот. - И никому такое не говори.
        - Простите, я только вам.
        - Смотри мне, - Тоот вдруг ощутил себя строгим учителем и погрозил девушке пальцем. - Ты же преподаватель, нельзя быть такой глупой. Если генерал меня не отошлёт, вечером поговорим.
        Юна улыбнулась.
        - Значит, до вечера. - Она чуть присела в благодарственном поклоне и поспешила к гимназии.
        - Ты что-нибудь слышал? - Тоот повернулся к водителю.
        - Я? Это вы о чём, господин ротмистр?
        - Тогда давай, поехали к танковому заводу. Знаешь, где это?
        - Да вроде помню. Мы с вашим братом туда ездили.
        - Значит, что-то вспоминаешь?
        - Выходит, что так, - кивнул механик-водитель и улыбнулся. - Вот, к слову, почему-то сейчас вспомнилось, как один из ваших предков отказался поверить мятежникам, что какой-то там маршал - предатель и смещён по приказу императора.
        - Это был Сагран Верный, - уточнил Тоот, - при императоре Эране II. Он был комендантом Беллы. В ней укрылся оклеветанный маршал Арравас. И Сагран отказался его выдать. Почти год в осаде сидели, пока император не подавил Великую Смуту.
        - Точно-точно, - кивнул Грас. - Про Великую Смуту ваш брат как раз мне и рассказывал. А вот к чему - никак не припомню. Я ж больше в движке да в тормозах понимаю, а все эти маршалы с императорами мне не друзья и не родичи… Хотя нет, вот он как говорил: «Сейчас у нас наступает новая Великая Смута». Господин ротмистр, вы не подскажете, сейчас на перекрестке направо или налево?
        - Налево. Направо дорога к дому умалишённых.
        Возле самого завода дорога спускалась в неглубокий ров. Стоило командирскому бронеходу повернуть туда, как на экране перед Тоотом появились два мрачных зрачка спаренной зенитной установки.
        В небе над Метрополией уже давно ничего не летало, и потому скорострельными зенитными спарками пользовались для охраны важных объектов от вторжения с суши. Правда, ходили слухи, что где-то на секретном аэродроме ещё стоит эскадрилья личных бомбовозов Его Императорского Величества, но Тоот не верил. Последнюю воздушную крепость он видел лет пять назад, и то увязшую в болоте, с простреленными крыльями, без моторов и вооружения.
        Донесшийся из капонира хрип громкоговорителя потребовал остановиться и обозначить себя. Услышав, кто прибыл и к кому, охранники потеряли интерес к ротмистру, и спустя мгновение бронеход въехал в досмотровую зону.

«Как, интересно, нападавшие попали в капонир? - ожидая, пока охрана осмотрит его
„железного коня“, посветит ему под брюхо, исследуя днище зеркалами на длинных штангах, думал Атр. - Юна говорила, что неизвестные ворвались и положили всех на пол. Значит, были уже на заводе. Снаружи, у ворот, всё простреливается так, что котёнок не прошмыгнёт. Только безумцы могли пытаться атаковать отсюда в штыки артиллерийскую позицию. Можно предположить, что они собирались выехать через ворота, тогда есть смысл обезвредить спарку. Но ведь не выезжали!.. Исчезли, словно растворились среди бела дня. С полицейским бронетранспортёром тоже ерунда какая-то получается. На прямой наводке скорострельные зенитные орудия из него должны были сделать месиво из осколков брони и ошмётков людей. Видел я уже такое. Зачем же было делать засаду в старом торговом центре? Непонятно. Что-то тут не вяжется».
        Загадка будоражила мозг офицера. Ему, глубоко военному человеку, было чрезвычайно интересно, как удалось неведомому противнику так ловко спланировать и провести столь дерзкую вылазку на объект стратегического значения.
        - Господин ротмистр, энц генерал ждёт вас в башне заводоуправления, - салютуя легионеру, сообщил начальник досмотровой команды. - Получите ваши документы.
        Он выдал Атру пропуск со сделанной тут же фотографией.
        Странник ждал гостя в большом, специально освобождённом для шефа контрразведки уютном кабинете.
        - По вашему приказанию прибыл! - доложил Тоот.
        - Проходите, - безучастно распорядился контрразведчик. - С утра я запросил ваше дело и убедился, что сделал правильный выбор. Задание, которое вы будете выполнять, ответственное и опасное. Вы слышали, что здесь произошло несколько дней назад?
        - Так точно, по дороге я провёл осмотр…
        - Хорошо, поделитесь наблюдениями. - Странник машинально вытащил из карандашницы стило и начал крутить его в пальцах. - Так вот, на наше счастье, большая часть документов, находившихся в лаборатории, была дублирована, а самые важные документы, относящиеся к секретной разработке, незадолго до нападения были отправлены на завод излучателей ПБЗ. Это на другом конце города, на низком берегу.
        - Да, я там бывал.
        - Вот и хорошо. До конца расследования вы назначаетесь в мою команду. Каждый рабочий день вы отправляетесь на завод излучателей, где вам незамедлительно выдают стальной кейс, который наручником будет прикреплён к вашей руке. Вы за него отвечаете головой. Я дам вам шестерых легионеров. Кажется, именно шесть человек помещается в десантном отделении «Куницы»?
        - Так точно, шесть.
        - Вот и прекрасно. Плюс вы, плюс механик-водитель. Оружием владеете хорошо?
        - Лучший стрелок базы.
        - Рукопашный бой?
        - Инструктор. В деле отмечено.
        - Да, верно. Так вот, вы будете привозить документы сюда в лабораторию, передавать их человеку, которого я укажу, затем вечером принимать кейс и отвозить его обратно. Солдаты будут оставаться здесь, вы же и ваш механик-водитель должны появляться в оговоренное время. Всё. Вопросы есть?
        - Так точно. Если нападавшие проникли на танковый завод, то каковы гарантии, что подобным же способом они не попытаются напасть на завод излучателей?
        - Это уже, - медленно и четко проговорил Странник, - не ваша забота. Но, поскольку вы отвечаете за сохранность документов, предупреждение всякой попытки нападения - ваша прямая обязанность. Думайте, наблюдайте, следите и докладывайте мне. Кроме отпускных, за участие в этом деле вы получаете боевые. В случае моего отъезда остаётесь за старшего. Для выполнения поставленной боевой задачи разрешаю проявлять инициативу. В рамках необходимого… И помните: вы подчиняетесь только мне. Ясно?
        - Так точно.
        - Выполняйте.
        ГЛАВА 8
        От башни заводоуправления Тоот прошёл между рядами свежих пеньков к зданию лаборатории.
        - Тут аллея была, - пояснил выделенный ему в провожатые сотрудник. - Красивая, тенистая. На днях, - он повёл рукой, - сами видите…
        - Вижу, но не понимаю, - отозвался ротмистр. - Тем более, у нас в Харраке.
        Сотрудник заводоуправления пожал плечами.
        - Да. Нее-Тее и всё такое. Я помню, да и все помнят. Но мэр сказал…
        - Уважаемый, - перебил его Тоот, - это же чушь! Всякому нормальному человеку понятно, что шпионы из деревьев появляться не могут.
        - Да мне-то ясно, - огорчённо вздохнул проводник. - Но мэр, он же мэр. Ему нормальным быть не обязательно, его свыше поставили, а там знают. Да и не один мэр, многие сейчас говорят о хонтийцах и пандейцах, которые из деревьев выходят, - может, какие-то новые технологии у них?
        Легионер с удивлением поглядел на сопровождающего.
        Толстяк-учёный, начальник лаборатории, долго жал руку Атру, горячо высказывая, как он надеется именно на него, как верит в победоносную мощь Боевого Легиона и горит желанием лично присутствовать на допросе с пристрастием, а затем на показательной казни мерзавцев, посягнувших на плоды его исследований.
        - Их мало расстрелять! - тряся руку, убеждал ротмистра корифей высокой науки. - Их надо сжечь, как в старину! Или утопить в нечистотах! - При этих словах губы его сложились в блаженную улыбку, а очки сверкнули совсем как надраенные ременные бляхи на маршальском смотре.
        Ротмистр молча кивал, но едва сдерживался от гримасы омерзения. Конечно же этот толстячок сам и курицу не опалит, а уж к нечистотам и подавно не подойдёт. «Жечь и топить он, небось, оставляет мне. А я не хочу жечь и топить нападавших. Да - в перестрелке не пожалел бы. Но это - увольте! Операцию эти парни ловко провели, ничего не скажешь. Как пришли, куда ушли - неизвестно, следов никаких. Ищут впустую, сам шеф контрразведки ветер в поле ловит. Достойны уважения, не хуже бойцов Стальной Когорты».
        - С вашего разрешения, я займусь делом, - вытягивая руку из мягких ладоней учёного, выдавил Тоот, козырнул и повернулся на каблуках. «Кто я для него? Тупая боевая скотина, инструмент для вышибания мозгов! А между прочим, мне тоже больше нравится цветы нюхать, чем дерьмо. И поэмы Шерана наизусть знаю. Вернее, когда-то знал. Ничего, здесь вспомню».
        Ротмистр вернулся к бронеходу, в очередной раз пройдя мимо унылых пеньков, и процедил сквозь зубы:
        - Ублюдки.
        Вал Грас сидел на своём месте, крутя в руках увесистый ржавый замок.
        - Заняться нечем? Игрушку себе нашёл? - недовольно спросил Тоот.
        - Виноват, энц ротмистр! Сами поглядите, какая странная штука. Серьёзный железный калач, дужка с два пальца толщиной и механизм хитрый, гвоздём или отвёрткой не сковырнёшь, я пробовал.
        - И что с того? У нас ещё до войны на этом самом заводе такие замки делали.
        - Оно-то, конечно, так. Но только скажите, энц ротмистр, а магниты в замок тоже ещё до войны вставляли?
        - Какие магниты?
        - Круглые. - Грас чуть напрягся и разнял скобу. - Видите? Здесь кто-то в дужке отверстие высверлил и магнитик вставил. Так держится, а так нет. - Он резко тряхнул своей находкой, и половины дужки вновь распались. - Правда, забавная штука? Скоба наполовину ржавая, так что распил увидеть можно, лишь приглядевшись. А если петли хорошо навешены, то его совсем не заметишь. Разве только замок криво висеть будет.
        - Где ты это нашёл?
        - Вон там, - Грас кивнул в сторону ограды, - за кустами. Я тут, пока вас не было, отходил… чтоб задуматься. Гляжу - под кустами валяется.
        Тоот поглядел, куда указывал механик-водитель, затем скомандовал:
        - Подними в ручном режиме наш перископ и направь туда луч прожектора.
        - Слушаюсь, энц ротмистр. - Грас удивлённо посмотрел на командира, отложил замок и включил экран. - О, гляньте-ка, да там замаскированный ход, там за кустами!
        - Правильно, вахмистр. Это вход в капонир. Тот самый капонир, который неизвестные террористы захватили по причине, мне до сих пор непонятной. И кажется, замок твой с этим нападением связан напрямую.
        - Ну вы точь-в-точь, как ваш брат. Он тоже всё любил загадки разгадывать.
        - Ты ещё что-то вспомнил?
        - Да как сказать, смутно. Как-то ехали с ним, давно ещё, до войны. И он говорит:
«Всё здесь не такое, как кажется». Я ему: «Как это не такое?» Он: «Видишь то дерево с толстенным стволом и раскидистыми ветвями?» Я: «Ну конечно». Он: «А под этим деревом шахта пусковой установки. А вот под этим лужком, по которому бродит покуда ещё живое содержимое банок с тушёнкой, под ним - штабной бункер. И в том озере шлюз для приёма подводных лодок-малюток».
        - Отчего же это он вёл с тобой подобные речи? - нахмурился ротмистр.
        - Да уж и не помню. А только меня это тогда поразило. Дело возле нашей крепости было. Я в том озере сотни раз купался и рыбу удил. А там, оказывается, не только мелюзга всякая, а и подводные лодки водились. Знаете, небольшие такие. По сути, спаренная пусковая установка для ракет среднего радиуса действия.
        Вышли, значит, в озеро, ударили из-под воды и опять в подземный ангар спрятались. И снова у озера тишь и благодать, - Вал Грас вздохнул. - Сейчас, поди, ничего не осталось.

«А может, и осталось, - мелькнуло у Тоота. - Надо бы съездить посмотреть. Кто знает, какие и для чего там бункеры готовились. Вот закончу с этим делом, возьму Юну - и на озеро».
        Он поймал себя на шальной мысли. «Стоп! Как это - возьму Юну? - Атр тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. - У неё ученики, да и с чего бы ей ехать с почти незнакомым мужчиной к какому-то озеру, которое непонятно, осталось ли? А если и осталось, то можно ли рядом с ним вообще находиться?»
        Эти мысли были прерваны характерным щелчком каблуков.
        - Энц ротмистр, согласно поступившему утром приказу №176/12 полусекция Стальной Когорты Боевого Легиона поступает в ваше распоряжение. Старший капрал Мрат.
        - Отлично, капрал, - заученно осматривая бойцов и отмечая их безукоризненную выправку, подогнанное снаряжение и явный гвардейский шик, улыбнулся Тоот. - Задача простая: привезти-отвезти. Готовность номер один. Возможны провокации. По команде стрелять на поражение. Никаких заминок. Никакой пальбы в воздух. Вопросы есть?
        - Нет.
        - Тогда бегом марш в десантное отделение. Оружие наизготовку.
        Старая промзона не могла похвалиться ни буйством красок, ни изяществом архитектуры. Обнесённый высоким бетонным забором завод излучателей - с пулемётными вышками по бокам и мотками отточенной, зазубренной стальной ленты по периметру - напомнил Тооту один из множества наскоро построенных фортов, возведенных по окончании войны в излучинах Голубой Змеи. Только здесь над заборами возвышались корпуса цехов и дымили огромные трубы из бурого от старости кирпича.

«Раньше здесь было иначе», - подумал Тоот, вспоминая, как выглядела промзона в довоенные времена. Картина получилась смутной. Память сохранила впечатление зелени, уюта и тишины прилегающих улиц.
        Вокруг громады завода сейчас ютились какие-то мастерские, зажатые между одно-двухэтажными сборно-щитовыми бараками и чудом уцелевшими обшарпанными домиками старой постройки. Большинство «старожилов» подслеповато глядело на улицу светлыми прямоугольниками заложенных окон и забитых крест-накрест входных дверей: во время оккупации хонтийцы, перепившись, любили носиться по городу и, веселья ради, стрелять по освещенным комнатам. Вот уже несколько лет мир был восстановлен, но местные жители не торопились вернуть домам прежний вид, и никого не удивляла надпись у заколоченных дверей: «Вход со двора!»
        Редкие автомобили, издали увидев мчащийся по трассе бронеход, спешили прижаться к обочине, а некоторые водители по выработавшейся привычке считали за лучшее выйти из машины и на всякий случай положить руки на капот.
        На блокпосту возле завода охрана сверила пароль и отзыв и неспешно подняла железную трубу шлагбаума с подвешенной на ней вязанкой мин. Почти такая же процедура ожидала Тоота и у заводских ворот.
        Главный инженер завода, услышав рапорт бравого ротмистра, поглядел на Атра поверх очков.
        - Тоот? Уж не братец ли Ориена Тоота?
        - Так точно!
        - Как же, как же! Помню. Мы ведь с Ориеном когда-то приятельствовали. Он за моей сестрой ухаживал. Ильдой Клосс. А я, стало быть, Нарти Клосс. Хорошие времена были. - Главный инженер мечтательно улыбнулся, вспоминая былое. Конечно, он тогда ещё не полковник был. Но в способностях его никто не сомневался. - Хотя, и то сказать, спорили мы много.
        - О чём? - забывая на миг о субординации, спросил Атр.
        - О разном. По большей части о мироустройстве. Он уже тогда считал, что Империя выдохлась, что нужно влить в старые мехи новое вино, иначе всё пойдёт прахом. Я возражал, что главное не люди, не структура, а техническая мощь - она, как удочка, вытащит со дна то, чему суждено быть наверху. Да, время нас так и не рассудило, хотя, по сути, мы оба оказались правы. Но полноте, я заболтался. - Клосс подошёл к сейфу и достал из него стальной кейс с кодовым замком и наручником, закреплённым на металлической цепочке, ведущей к замку. - Пока это находится на вас, - пояснил инженер, застёгивая браслет, - замок блокируется, открыть его невозможно. Жду обратно не позже восемнадцати ноль-ноль. Если вы не появитесь, по городу будет объявлена тревога. Так что не задерживайтесь.
        - Слушаюсь!
        - А когда будете свободны, дайте знать. С радостью бы повидался, старое помянул. Я ведь вас ещё вот таким помню. - Нарти Клосс опустил руку на уровень стола. - В особняке Тоотов, у Столичного шоссе.
        Ротмистр спускался по лестнице, чувствуя тяжесть кейса.

«Надо же, брат спорил с этим очкастым о мироустройстве, о том, что в стране нужно что-то менять! А дома он казался вернейшим из верноподданных».
        Тоот уселся на командирское место и приказал выезжать. Вал Грас включил ревун, требуя от охраны немедленно открыть ворота, и начал едва слышно насвистывать под нос «Мы прорвёмся, настанет рассвет». Ротмистр поймал себя на мысли, что этот мотив любил прежде напевать его брат.

«Массаракш! Похоже, все вокруг знают что-то такое, о чём я даже не подозреваю, а вроде бы должен. Такое чувство, будто со мной играют в кошки-мышки. Ладно, как там говорил Шеран: „Не объять необъятного взором…“ Займёмся вопросами менее возвышенными и более практичными. Вот, скажем, замок с магнитом. Он ведь специально был изготовлен. Наверняка всё на том же танковом заводе. Неужели никто из работавших поблизости этого не заметил? Ведь полные цехи народа!..
        Нападавшие появились словно ниоткуда. Сразу после того, как случилась авария на пульте наблюдения.
        Конечно же „авария“ случилась не просто так. Подобных совпадений не бывает. Но в любом случае к часу икс нападавшие уже были на заводе. Возможно, они были переодеты рабочими, а затем уехали на машине, которая забрала их прямо от ворот завода, иначе зачем было захватывать капонир и ставить засаду на полицию. Можно предположить, что нападавшие всё ещё в городе. Если они выяснили, что захватили не все документы, то, вероятно, захотят повторить нападение. Рисковать им не впервой. Но после налёта на танковом охрана утроена. Здесь, на заводе излучателей, к документам тоже просто так не подберёшься. Если предположить, что информатор нападавших всё ещё на месте, то велик шанс, что он выяснит, как попадает документация в лабораторию, и значит, этот генерал не преувеличивал, когда говорил о возможности засады».
        Тоот оглянулся. Шестёрка легионеров, выставив на улицу стволы автоматов, бдительно рассматривала мелькавшие за стрелковыми люками убогие бараки и мастерские. «Надо будет подробно выяснить, ногами пройти весь маршрут, осмотреть, где что находится, определить места возможных засад, наметить иные пути отхода-подхода. Словом, работы на ближайшее время хватит, скучать не придётся…
        А что ж замок? Для чего он был изготовлен? - мысль ротмистра, сделав круг, вернулась к простенькому, но довольно коварному механическому устройству. - Всё очевидно, - он хлопнул себя по лбу. - Наверняка на заводе есть свой арсенал. На испытательном полигоне броневые листы, да и сами машины в движении обстреливают? Обстреливают! Из всех видов стрелкового оружия. И не только стрелкового. Вот и разгадка: нападавшие проникли на завод со сменой под видом рабочих, затем, когда их сообщник вывел из строя пульт слежения, захватили оружейку, которая была заперта на этот фальшивый замок.
        Нет. Как-то не стыкуется. Пока разобрали оружие, пока зарядили - ушло бы время. А капонир захватили через несколько минут после отключения пульта. Да и засада в развалинах торгового центра - у неё точно оружие было заранее. Нелепица выходит. Тогда к чему замок? И вообще, имеет ли он отношение к нападению?»
        - Я вот думаю, - точно подслушав мысли командира, в пространство кинул Грас, - дужка на замке такая толстая, что не во всякую петлю пролезет. Ежели интересно, покуда мы на заводе сидим и ждем, я могу побродить разведать, к чему этакий железный калач подходит.
        ГЛАВА 9
        Рабочее время тянулось долго. Тоот вместе с механиком-водителем ходили по заводу, то и дело привлекая к себе настороженные взгляды патрулей и часовых на вышках.
        - Вот бы вашего, ну, пса сюда. Он бы враз нашёл, - отчаявшись среди множества навесных замков найти схожий с утренней находкой, махнул рукой вахмистр. Тоот поглядел на него с удивлением, почти с жалостью. Да уж, чутьё у Дрыма было такое, что полицейская ищейка покраснела бы от стыда, но требовать от упыря чего-либо пустая затея: если захочет - найдёт вмиг, а нет - уставится своими круглыми глазищами и будет смотреть, пока не устыдишься. - Да только ж сюда его не притащишь, - закончил Грас.

«Пленного туда-сюда таскать не надо, его надо тащить в то сюда, которое укажет начальник штаба», - всплыло в памяти Тоота мудрое наставление бригадира Дрыма.

«А что, если этот замок не имеет никакого отношения к нападению? Утром, скажем, выкинул кто-нибудь, а Грас нашёл. Глупо получится, - крутилось в голове ротмистра. Он едва дождался конца рабочего дня, сдал документы и с чувством досады на себя отправился на окраину города, где, как он надеялся, ждала Юна. - Не гожусь я для таких операций: выслеживать, каверзы распутывать. Наше дело легионерское: поставили на рубеж - врасти в камень, вройся в землю, но пока жив - стой. Послали в атаку - сквозь огонь и воду, сквозь атомную смерть, вперёд, руби, стреляй, круши врага! - Он сжал виски. - Нелепо всё как-то. Неужели только врастай да круши? Что-то не так, где-то подвох. - Тоот вспомнил утренний вопрос Юны. - В сущности, какая же она ещё маленькая и наивная. Разве можно такое спрашивать?»
        Он вдруг поймал себя на мысли, что крамольный вопрос девушки тревожит его до сих пор. «Может ли быть у Метрополии столько врагов? Конечно! Сколько вокруг завистников и предателей, сколько выродков! Массаракш! Не о её вопросе я думаю, а о ней. Потому, что она мне нравится, - нашел себе оправдание Атр. - Глазищи необычные, синие, точно небо в моём детстве, улыбка такая милая и фигурка… Нет, - словно шепнул внутренний голос, - о вопросе. Потому что ты не знаешь на него ответа! А твои утверждения - трескотня для новобранцев. - Тоота передёрнуло. - Отставить, ротмистр! Массаракш! Тридцать три раза массаракш! С ума спятил?! Отчего же спятил? Если вопрос наивный, так и ответь на него - что думаешь ты, именно ты!»
        - Тоот почувствовал, как рвётся наружу копившееся весь день раздражение.
        - Меняем курс! - скомандовал он Грасу.
        - Куда едем, энц ротмистр?
        - Покатаемся вокруг промзоны. Не нравится мне там: заборы, развалюхи, ходы-переходы. Так и ждёшь засаду.
        - Слушаюсь! - козырнул воспитуемый, на полном ходу разворачивая бронеход. - Мы прорвёмся, настанет рассвет! - неизвестно чему радуясь, загорланил он. - Край земли, словно лезвие, тонок…
        - Отставить песню! - Тоот обрушил кулаки на дублирующую панель управления.
        К дому Юны запылённый, по ступицы колёс облепленный грязью, бронеход подъехал уже впотьмах. Переполошённая девушка выскочила на крыльцо, едва услышав характерный звук форсированного двигателя командирской машины.
        - Прости, много дел было, - сам недоумевая, почему отчитывается перед Юной, сказал Атр.
        - Я уж было решила, что вы не приедете, обиделись.
        - Пустое, - отмахнулся Тоот.
        - И отец переживает, уже раз пять спрашивал, вернётесь вы или нет.
        - Отец? - удивился ротмистр.
        - Корит себя за вчерашнее.
        - Ага, приехал твой красавец? - раздалось из дома. - Пусть входит, что ты его на пороге держишь?
        Тооту показалось, что Юна зарделась.
        - Хозяюшка! - крикнул Грас. - Где бы тут помыть железного коня? А то он скоро с дорогой одного цвета будет.
        - Там дальше по улице колонка, - улыбнулась Юна. - Я проведу.
        Атр услышал в голосе девушки нотку облегчения, но не смог понять, то ли удивило, то ли огорчило это его. Легионер прошёл в комнату. За накрытым столом, подперев голову рукой, сидел Гай Дэнн.
        - Проходите, энц ротмистр. Присаживайтесь, отужинайте. - Дэнн немного помолчал и добавил: - Вы уж не серчайте на меня. Увидел в своём доме чёрный мундир и как с цепи сорвался. Уж не обессудьте.
        Атр присел на нелепый в этой обстановке роскошный резной стул.
        - Выпить хотите?
        - Нет.
        - Брезгуете? - Отец Юны впился в лицо офицера долгим изучающим взглядом.
        - Нет. Употребляю спиртное только в праздничные дни, обозначенные в Статуте.
        - Ну да, конечно, - ухмыльнулся Гай Дэнн. - Запамятовал… А я выпью. - И налил себе сизой остро пахнущей браги. - Со свиданьицем, историк! Вы не против, если я вас историком величать буду? Мне так как-то легче, мирное время напоминает. Сын погиб, сестра померла, сам в плену навидался такого… - он провёл рукой поперёк горла, - во как устал от всего этого. Одно счастье - Юна жива-здорова. Сейчас будто прошла чёрная полоса, а на поверку оказывается, куда там: «Раз в плену был, так может, хонтийцы завербовали?» Во как выходит. Ну, да пенсию кое-какую платят, и ладно. А с работой - шиш, не берут. Но друзья помогли, устроили смотрителем здания.
        - А что за работа? - поинтересовался Тоот.
        - Одно название, - отмахнулся отец Юны. - Лампочки менять, канализацию чинить, окна вставлять, замки врезать.
        Он хотел ещё что-то сказать, но прислушался. Где-то неподалёку раздавалось заунывное жужжание механической пилы.
        - Лес валят, сволочи! - Он вскочил с места. - Наш лес!
        - Кто валит?
        - Известно кто - холуи недомэрковы! - И опрометью выбежал из дому, по дороге хватая коромысло. - Ну, я им покажу!

«Ночью валят лес? - Атр вышел на крыльцо. - Людей передавить, как прочихаться! На Территории, где смерть в порядке вещей, и то без особой нужды головами не рискуют».
        Тут противный звук стих, а через несколько мгновений послышался крик боли:
«Помогите, убивают!»

«Гай! - сообразил ротмистр, автоматически смочил палец слюной, чтобы понять, откуда несется звук. - Есть!»
        Он рванул с места перепрыгнул через забор и помчался вперёд, перескакивая корни и уклоняясь от веток.
        - Ещё один! - сказали впереди, и перед Тоотом появилась тёмная фигура с увесистой дубиной в руках. Тоот резко, как на тренировке, ушёл в ноги противнику, подхватил его под колени, дёрнул и жёстко вставил кованый сапог тому в промежность. Нападавший выкатил глаза и раскрыл рот в беззвучном крике.

«Этот спёкся».
        Рядом с Тоотом возникла чья-то нижняя челюсть - очередная цель. Крюк правой с подсада, захват ладонью затылка, и лбом в нос.
        - Все сюда! - закричал кто-то поблизости. Лес наполнился топотом. К месту драки, судя по звуку, бежало не менее двадцати человек.
        - Ах, вот как! Массаракш! - Тоот расстегнул кобуру, достал пистолет, звучно дослал патрон в патронник.
        Лесорубы шли со всех сторон: не скрываясь, переговариваясь и обсуждая, как лучше расправиться с пособником хонтийских шпионов. И вдруг всё стихло. В первое мгновение ротмистр не мог понять, что происходит, но тут быстрая тень скользнула мимо него. Он увидел, как на мягких лапах к лежащим в траве телам крадётся Дрым.
        Упырь сел, облизнулся и начал медленно переводить взгляд из стороны в сторону. Атр почувствовал, что тишина стала необычной, какой-то звенящей. Точно где-то далеко зацепили струну. Затем струна лопнула. Безмолвие взорвалось нестройными удаляющимися криками ужаса. А ближайший к Тооту лесоруб, уже присмотренный им в качестве первой жертвы, вдруг странно задёргался, взвыл, выхватил что-то из чехла на ремне и с размаху бросил в сторону Дрыма. «Граната!» - догадался ротмистр, и точно пружина выбросила его вперед. Роняя пистолет, он скорее почувствовал, чем увидел брошенный предмет, схватил его в воздухе, упал, резко поднявшись, отбросил в сторону и снова, как в школе субалтернов, рухнул наземь, закрывая голову руками. Офицер лежал так две секунды, пять, семь - взрыва не было.

«Граната тяжелее по форме, - вспомнилось ему утверждение начальника школы бригадира Дрыма. - Нет, точно не граната. Слишком лёгкая». Тоот услышал печальный вздох, характерный звук почёсывания и оторвал лицо от сухих прошлогодних листьев. Упырь, задрав лапу, безжалостно расправлялся с одолевавшими его лесными блохами.
        - Дрым! Глупая ты животина! - обрадованно выругался Тоот, садясь рядом. - А если бы это действительно была граната?
        Упырь расширил глаза, как показалось Тооту, насмешливо и, перестав чесаться, подвинул к ротмистру небольшую коробочку.
        - Это что? Впрочем, кого я спрашиваю?
        Ротмистр сунул дрымову находку в карман, нащупал висевший на темляке пистолет, вернул его в кобуру и, поднявшись на ноги, позвал:
        - Энц Дэнн, где вы?
        - Эй вы там, всем стоять! - послышался вдалеке крик Вала Граса. - Энц ротмистр, у вас всё нормально?
        - Вы целы? - вторил словам механика-водителя нежный голос Юны.
        - Я - да. А энц Дэнн, похоже, нет. Дрым, ты знаешь, где он?
        Упырь молча поднялся и пошёл вперёд, не оглядываясь, следует ли за ним кто-нибудь. Гай Дэнн лежал возле свежего пенька, уткнувшись в мох лицом.
        - Дышит. - Ротмистр подозвал Граса: - А ну-ка помоги.
        - Там ещё двое лежат, - бросаясь к отцу, сообщила Юна.
        - Я знаю.
        - Им надо помочь.
        - Зачем?
        - Им больно, очень больно. У одного лицо всё в крови.
        - Ну и что?
        - Энц ротмистр, может, пристрелить их? - хлопая ладонью по карабину, поинтересовался Грас.
        - Как пристрелить?! - всплеснула руками Юна.
        - За нападение на офицера Легиона им полагается не менее пяти лет перевоспитания на Голубой Змее, - безучастно пояснил Тоот. - Если учесть, что преступление было совершено группой лиц по предварительному сговору - то это уже семь лет на Территориях. Семь лет на Территориях не прожил ещё никто. Впрочем, и пять тоже. Так что быстрая смерть от пули для них предпочтительнее судебного приговора.
        - Но так нельзя!
        - Нельзя так нельзя, - отмахнулся Тоот. - Пусть себе валяются. Оклемаются - их счастье, нет - не мое дело.
        Он оглянулся:
        - Где Дрым?
        - Только что здесь был. Пропал, - удивлённо констатировал вахмистр. - Вот же тварюка! Одно слово - упырь.
        Флакон нюхательной соли быстро привёл Гая Дэна в чувство.
        - Эк они меня шарахнули! - дотрагиваясь до выпуклой шишки на затылке, простонал он. - Я только подбежать и успел.
        - А зачем было торопиться? - пожурил Тоот. - Вместе бы пошли, во всём разобрались.
        - Да куда же разобрались? - морщась от приложенной холодной примочки, процедил отец Юны. - По всему городу и днем и ночью деревья валят. И что ж придумали…
        - …что на лиственных деревьях плодятся хонтийские шпионы, а на хвойных - пандейские, - процитировал услышанное вчера утром ротмистр.
        - Вот-вот!
        - Действительно чушь!
        - Говорят, это лично мэр придумал. Хотя какой он мэр - недомэрок! Когда хонтийцев выбили, власти в городе не было. Этот мошенник до войны в три скорлупки простаков обирал, ну а в оккупации при хонтийцах и мануфактурой и продовольствием втридорога приторговывал. И нажился, клоп вонючий. А потом он кому-то наверху денег откатил, вот его временно мэром и назначили. Да так про «временно» и забыли. - Гай Дэнн тоскливо вздохнул. - Красивый был когда-то наш город…
        - Помню, - согласился Тоот. - Я одного не пойму. Ну, предположим, выжил из ума некий кровосос на почве регулярного потребления человеческой крови. Но что же остальные-то? Не видят?
        - Историк, не глупый ты вроде парень, в жизни повидал всякого, а такие вопросы задаёшь! Я же сказал, там - среди Неизвестных Отцов - его кто-то очень поддерживает.
        - Ты не заговаривайся. Не трогай Неизвестных Отцов. Они страну от гибели спасли. То, что мы с тобой сейчас живы, - их заслуга. Это мудрейшие, честнейшие из всего народа!
        - А твоей заслуги, стало быть, нет? - скривился отец Юны. - Ты, выходит, крест свой под лавкой нашёл? А в войну по тылам отъедался и в перинах окапывался? Или нет?
        - Не отъедался! Но что я без них? - буркнул ротмистр.
        Ему захотелось сменить тему, а лучше - уйти, хлопнув дверью. В груди поднималась волна праведного гнева, о подобных разговорах следовало немедленно сообщить в Департамент общественного здоровья, чтобы зараза крамолы и сомнения не ширилась и не губила невежд, поверивших в обольстительные словеса. Но Тооту представился свой кабинет в комендатуре укрепрайона, Гай Дэнн в грязно-серой форме воспитуемого, дожидающийся распределения по секциям. И Юна. Атр сжал кулаки. «Юну тоже заберут. Она учительница. Стало быть, на своих уроках развращает неверием и вражеской пропагандой неокрепшие умы своих учеников». От этой картины у ротмистра меж лопаток пополз неприятный холодок.
        - Энц Дэнн, - наклоняясь к уху Гая, прошептал легионер, - будем считать, что после тяжёлого удара по голове у вас кратковременно помутился рассудок и я не слышал того, что я только что услышал. Или вам не терпится сравнить, чем хонтийский лагерь военнопленных отличается от наших зон перевоспитания?
        - А кто нас выдаст? - упрямо набычился отец Юны. - Ты, что ли?
        Тоот молча отстранился, сдерживаясь, чтобы с размаху не врезать по этой наглой ухмылке. Чтобы отвлечься, Тоот достал из кармана трофейную «гранату». Странная вещица: в жестяной коробке пара кнопок, тумблер, какая-то присоска…
        - Атр, дай-ка я гляну.
        - Извольте, - буркнул Тоот.
        - Хм! - аж присвистнул энц Дэнн. - Где вы это раздобыли? Это же излучатель, друг мой! Личный портативный излучатель.
        Глаза ротмистра удивлённо расширились.
        - Вы не ошибаетесь?
        - Молодой человек, я инженер высшей категории. До войны работал как раз по одной из смежных тем. Уж поверьте мне, это личный портативный излучатель.
        ГЛАВА 10
        Странник наморщил лоб и добавил звук на экране. С каждой услышанной фразой круглые глаза контрразведчика приобретали всё более квадратную форму.
        - Около полуночи, - вещал с экрана прочувствованный женский голос, - героический патруль муниципальной стражи проводил дежурный обход городских окраин. Ничто не предвещало ужасного. Но вдруг ночная мгла была разорвана угрожающими выкриками, полными звериной ненависти. Как утверждают непосредственные участники событий, кричали на хонтийском языке. Мы даем слово одному из бойцов муниципальной стражи, лицо и имя, опасаясь расправы, он предпочёл скрыть.
        - Это были хонтийцы, - густым басом объявил закрытый шашечками детина. - Я сразу их узнал. Они выскочили из деревьев так, что мы даже не успели вежливо попросить их предъявить документы и сообщить, что их дальнейшее пребывание на территории Метрополии недопустимо.
        - Вы можете уточнить, сколько их было? - с подчёркнутым выражением ужаса поинтересовалась журналистка.
        - Не меньше двадцати. Все отлично вооружены. Мы вступили в неравную схватку, дрались, не жалея себя. Трое наших получили ранения, но всё же мы вытеснили хонтийских диверсантов. Они снова укрылись в деревьях, а мы окружили лес и устроили засаду, чтобы всыпать им как следует, если эти ублюдки ещё решатся к нам прийти. Но они не решились. Потому что муниципальная стража - это вот такой кулак!
        - Непосредственный участник продемонстрировал зрителям, какой именно кулак он имеет в виду. - И он сметёт на своём пути всякую нечисть, всех этих выродков, предателей и шпионов! Славен будь наш мэр Керр Несс! Мы не можем мэра без! - чтобы окончательно разбудить патриотические чувства тех, кто неосторожно включил экран утренней порой, завопил молодчик в чёрном комбинезоне.
        Странник чуть было не выронил чашечку с лучшим из возможных на Саракше сортов кофе. «Что за ахинея? Опять эти хонтийские шпионы, выходящие из деревьев».
        Стражник по мановению руки оператора исчез, и в кадре возникла унылая физиономия с невыразительными глазками, смотрящими во все стороны одновременно.

«Мэр, - вспомнив плакаты на городских стенах, догадался Странник. - Фотографы ему явно польстили».
        - Мы предпринимаем все необходимое. Мы строим дороги в будущее. Здесь пройдут живительные дожди. А хонтийцы не пройдут.
        - Скажите, - почтительно спросил всё тот же женский голос, - что конкретно делается?
        - Мы строим дороги. По дорогам можно быстро перебрасывать муниципальную стражу. Муниципальная стража - это лучшее, что может получиться из сынов нашего народа. Народ един, и он - любимое дитя Неизвестных Отцов. Скоро мы управимся.
        - О чем это он? - прошептал шеф контрразведки.
        Странник отодвинул чашку и нажал кнопку селектора:
        - Выясните, что это за нелепая история с нападением на патруль муниципальной стражи.
        - Ой! Вы уже смотрели? - послышался голос из селектора. - Как вам речь мэра? Он так прочувствованно говорил! - залился восторгом секретарь директора завода.
        - Сообщите вашему шефу, что вы уволены. Но прежде я хочу знать, куда были доставлены раненые.
        Странник отключил связь.
        - Какой-то всплеск клинического идиотизма! - процедил он. - Такое ощущение, что я не в Харраке, центре научно-технической мысли Империи, а в доме умалишённых.
        Селектор заработал через три минуты.
        - Раненые находятся в военном госпитале. Вернее, двое лежат в военном госпитале и один отправлен в клинику для душевнобольных.
        - Фу-у, - шумно выдохнул Странник. - Я как чувствовал.
        - А позвольте вопрос, - со слезой в голосе спросил взволнованный секретарь. - За что меня увольняют? Я же ничего, верой и правдой. У меня дети, и они тоже верой и правдой…
        - Скажите, что вы услышали в речи мэра? - перебил его терзания Странник.
        - Ну что вы, там столько подлинного скрытого смысла, который не прячется в словах, а таится в выражении мысленной формы путем языкового накала.
        - Н-да, - процедил шеф контрразведки. - Вы уволены и отправляетесь на освидетельствование в упоминавшуюся выше клинику для душевнобольных. - Странник встал и прошёлся по кабинету. - Если отбросить этот самозабвенный бред, одно можно сказать наверняка: что-то произошло на самом деле. Двое мордоворотов из муниципальной стражи, видел я их фото - в шкаф ставить, чтоб дети конфеты не воровали, отдыхают в военном госпитале, а третий - так и вовсе с головой поссорился. Неужели в Харраке действует хонтийская диверсионная группа? Или патруль наткнулся не на хонтийцев, а на искомых мною партизан? Но откуда идея, будто они выходят из деревьев? Не спрыгивают с ветвей, не вылезают из схронов под корнями, а выходят из стволов, будто из лифта?
        Он вспомнил тоскливые пеньки вдоль недавно ещё роскошной аллеи. - На лифтовые шахты не похоже.
        - Департамент общественного здоровья и Полицейский департамент, - с бронзой в голосе вещал диктор с экрана, - напоминают населению, что угроза проникновения хонтийских диверсионных групп на территорию Харрака до сих пор не исключается полностью. Горожан просят соблюдать осторожность и проявлять крайнюю бдительность. Помните: враг может быть переодет в форму солдат, полицейских и даже легионеров нашего славного Боевого Легиона. Без нужды не покидайте своих жилищ. Обо всех странных, нетипичных или просто вызывающих подозрения случаях немедленно докладывайте в ближайшие опорные пункты нашей доблестной полиции, отдел Департамента общественного здоровья или же патрулям муниципальной стражи.
        - Массаракш! - выругался Странник, глядя на циферблат часов. - В столицу выбраться не удастся. Следует по свежим следам разобраться в этой странной диверсии. Дыма без огня не бывает. А здесь дыма - как на торфяном пожаре.
        В дверь постучали.
        - Кого там несёт?!
        - Разрешите войти?! - Ротмистр Тоот сделал шаг навстречу и замер.
        - Уже вошёл, - угрюмо глядя на молодцеватого, затянутого в ладно сидящий мундир легионера, буркнул Странник.
        - Разрешите доложить?
        - Позже доложишь. С кейсом всё нормально?
        - Так точно.
        - Засад, скрытого наблюдения не было?
        - Никак нет!
        - Хорошо, хорошо, не надо горланить. Значит, так: я сейчас отправляюсь по делам, а ты, как хороший мальчик, берёшь бронеход и едешь за документами. Вечером, что там тебе нужно доложить, доложишь. Оно не горит?
        - Никак нет.
        - Вот и славно. Действуй.
        Начало дня не сулило Тооту неожиданностей. Правда, длинный, как жердь, шеф контрразведки, глядя сквозь ротмистра, отмахнулся от его доклада, как от назойливой мухи. Но, вероятно, у него были дела поважнее. К тому же он заверил, что выслушает сообщение после рабочего дня.

«Что ж, после так после. С начальством не спорят». Тоот спустился к бронеходу, проверил готовность замерших у борта машины легионеров и объявил с истинно гвардейским шиком:
        - Мальчики! Схватили лопатки и в песочницу! Давайте, шевелите мослами!
        Подчинённые заулыбались, радуясь доброму слову командира. Бронеход рванулся с места. Тоот чуть прикрыл глаза, размышляя о событиях вчерашней ночи. Обнаружение портативного излучателя поразило его. Как опытный военный, Тоот отлично знал, что излучатель на башнях противобаллистической защиты служит единственной высокой благородной цели - предотвратить ракетные удары по Метрополии. Башни покрывают страну густой сетью, включаясь, они словно меняют плюс на минус в энергетических потоках в атмосфере Саракша. Благодаря этому система управления ракет сходит с ума и запускает механизм самоуничтожения.
        Чтобы знать столь элементарные вещи, необязательно было получать военное образование. Достаточно открыть любое наставление по гражданской обороне для гимназий и технических школ. Именно это он высказал Гаю Дэнну, услышав, что принятая им за гранату коробочка - личный портативный излучатель. Видел бы кто, какую мину скорчил отец Юны.
        - Ротмистр! Ты вроде не дурак… «Плюс на минус»! Бу-га-га! Ещё б сказал «разделить на умножить»!
        - Попрошу воздержаться от глупых замечаний! - возмутился легионер.
        - Это уж, энц офицер, никоим образом не получится! - саркастически ответил Гай Дэнн. - Что вы, молодой человек, вообще знаете об излучении и излучателях?
        - Да уж не меньше вашего! - оскорбился Тоот. - Я, скажем, видел передвижные боевые излучатели.
        - «Видел» он! - взвился бывший инженер. - Да я эти передвижные излучатели вижу на работе каждый день. Их делают на нашем танковом заводе!
        - Да-а? - обескураженно протянул Тоот.
        - Да! Испохабили полезную вещь и рады, - продолжал Дэнн. - До войны мы их разрабатывали на заводе медицинского оборудования, и они должны были приносить людям пользу, а не бить по мозгам, точно кувалдой.
        Тоот почувствовал, что злится.
        - Вы сейчас говорите об оружии, которое спасает наше Отечество, энц Дэнн! - звонко отчеканил он. Жёсткое официальное «вы» вместо иногда уже появлявшегося «ты» должно было остановить отца Юны.
        Но того точно прорвало:
        - Я говорю о том, что, в отличие от тебя, знаю. То, что излучения влияют на механизмы, твердили ещё лет двадцать назад, однако никаких особых успехов в этой области не было. Лучевая защита от ракет практически невозможна. Для неё необходима энергия, недостижимая на Саракше. А что на человека излучения влияют - это медицинский факт. Реально влияют и очень по-разному.
        - Что значит по-разному? - подозрительно спросил ротмистр.
        - Мы вот, скажем, разрабатывали излучатели, которые можно было носить с собой для купирования припадка эпилепсии. Как чувствуешь его приближение - включаешь и спокойно отдыхаешь, сидя в кресле, вместо того чтобы биться на полу в конвульсиях. А нынешние излучатели шарашат по мозгам…
        - Да как вы смеете?! - Тоот резко вскочил.
        - Опять ты за своё. Сам подумай, историк: там, на Голубой Змее, воспитуемые со всей страны - и что, среди них, даже и среди выродков, ты не встречал честных толковых людей?
        Тоот, собравшийся уже хорошенько встряхнуть заговаривающегося инженеришку, вдруг остолбенел от банальности и в то же время точности вопроса. Ему сразу представился рыжебородый Аллу Зеф, несчастный зоолог Грат, которого он едва не засунул в промозглый «стакан». И ведь за что? За то, что вступился за одного из товарищей, за то, что правду сказал? Ротмистр почувствовал, что его накрывает волна жгучего стыда, как в гимназические годы, когда выходил наружу какой-нибудь глупый обман или шалость.
        - Так решил суд, - буркнул он, отворачиваясь. - Я не желаю обсуждать работу Дворца правосудия.
        - Ну да, ну как же, - насмешливо послышалось в ответ. - Высшая справедливость, кольцо врагов, козни всякие. Опять же выродки… Внутренний враг не дремлет! Ты слушай, историк, слушай Неизвестных Отцов. Легче жить будет: «Смирно! Равняйсь! Раз-два! Длинным коли, коротким бей!»
        Тоот молчал, отвернувшись.
        - Юна! - прикрикнул отец. - Принеси мне отвёртку и лупу. Посмотрим, что тут внутри.
        - Не сметь! - взвился Тоот. - Это вещественное доказательство. Я сдам его куда следует.
        - Эх, историк-историк, - покачал головой энц Дэнн. - Толкуешь с тобой, толкуешь - а толку - что с тобой, что с бронеходом. Вы уж не обессудьте, энц ротмистр, голова раскалывается, - Гай ещё раз потрогал шишку, - а утром на работу. Так что, ежели пожелаете выслужиться, сдать меня в Департамент общественного здоровья, окажите любезность, подождите до утра. Клянусь, я не убегу. Вам-то всё равно, а я хоть высплюсь напоследок.
        Тоот до скрипа сжал зубы. Его просто корёжило от желания расправиться с еретиком. И непременно сделал бы это, если б не образ старшего брата, вставшего перед ним, точно призрак.

«Запомни, - расхаживая по рыцарскому залу, увешанному доспехами и оружием благородных предков, говорил Ориен Тоот. - Есть кипящая, но холодная ярость силы, которая сокрушает преграды и ведёт на подвиги, и есть жгучая ярость бессилия, плоды её - глупость и подлость. С распростёртыми объятиями встречай первую. Но вторая пусть никогда не возобладает над тобой».
        Атр вышел из комнаты, хлопнув дверью. Ярость бессилия действительно бесновалась, рвала душу в клочья, требовала выхода, но он понимал, что не может ничего противопоставить простым словам Гая Дэна.
        Испуганная грохотом Юна подскочила к Тооту:
        - Что случилось? Что-то с отцом?
        - Всё с ним в порядке, - буркнул ротмистр. - Спать хочет.
        - Да, да. Конечно. Я сейчас. - Она смотрела на мрачное лицо ротмистра. - Вы опять поссорились?
        Тоот глубоко вздохнул и отвернулся. Юна неожиданно подошла к нему и как-то вдруг взъерошила тонкими пальчиками короткий ежик его волос.
        - Братик тоже всегда так надувался, - тихо проговорила она. - Наболтают с отцом друг другу всякого, потом сидят и дуются. - Девушка погладила щёку Тоота, и того начала бить мелкая дрожь - давно забытое, до боли приятное чувство лёгкого прикосновения неясной женской руки. Легионер закусил губу.
        - Я тоже пойду спать, - наконец выдавил он. - И ты ступай.
        Теперь бронеход нёсся по раздолбанной улице, выполняя заведённый ритуал: блокпост
        - у моста, КПП - на въезде. Приветствие, щелчок наручника…

«Вот с кем бы посоветоваться насчёт излучателей, - подумал ротмистр, автоматически козыряя и выходя из кабинета главного инженера. - А почему, собственно, нет? Он же приглашал как-нибудь посидеть, брата вспомнить. Значит, в выходной день и посидим».
        И снова захлопнулся люк бронехода, снова взвыл форсированный двигатель, и опять бронированная «Куница» стремглав припустила по улице, сопровождая бег рёвом сирены.
        - Энц ротмистр! Справа на полтретьего - оптика! - скороговоркой доложил Вал Грас. Но Тоот и сам заметил блеснувший на экране зрачок окуляра.
        - Лево руль! - скомандовал он, хваля себя за то, что не поленился объездить округу и осмотреть пути возможного отхода. - В переулок! Скорости не сбавлять. Дальше развилка, проскочим мимо завода шахтного оборудования. Пулемёт снять с предохранителя.
        - Сделаем, - сквозь зубы проговорил Грас. Бронеход затормозил, резко сдал назад, потом рванулся вперёд, развернулся почти на месте и исчез в ближайшем переулке.
        ГЛАВА 11
        Магнитный ключ прикоснулся к полированной стали наручников, и замок тихо клацнул, освобождая запястье Тоота от драгоценного груза.
        - Премного благодарен. - Толстяк, руководитель лаборатории, поправил очки и осторожно, точно бомбу, принял кейс. Затем поглядел в протянутый бланк ведомости и, близоруко щурясь, начал выводить заковыристую подпись.

«Обычно такие витиеватости присущи людям крайне самолюбивым, порой даже самовлюблённым», - глядя на изогнутые хвосты букв, подумал ротмистр и спросил, будто между прочим, не давая времени толстяку поднять голову:
        - А правда ли, что эти излучатели влияют на всех, а не только на выродков?
        - Ну да, конечно, как же иначе? - выводя последний завиток, произнёс учёный и поднял глаза на Тоота, и тут же в его взгляде мелькнула то ли растерянность, то ли испуг, точно он сболтнул лишнее. Перед ним стоял офицер Боевого Легиона, офицер, присланный лично шефом контрразведки, а о нём в приличном обществе лишь шептались, да и то с оглядкой. Однако кто знает, что можно и чего нельзя говорить этому армейскому истукану с жёстким, даже колючим взором серых глаз. - Впрочем, эта тема дискутируется рядом учёных, - не выдерживая пристального взгляда и отворачиваясь, добавил он. - Всё. Жду вас в семнадцать тридцать.
        Легионеры тремя двойками заняли посты по обе стороны бронированной двери и у входа в здание. Во время работы с документами никто, кроме имеющих специальный допуск, не должен был даже приближаться к лаборатории.

«Этот ходячий мяч в очёчках, не подумав, сказал правду, - спускаясь по лестнице, соображал Тоот. - А потом опомнился и соврал. Явно соврал. И испугался. Невозможно, конечно, но получается, отец Юны и впрямь говорил правду? - Ротмистр остановился на лестничной площадке, отсутствующим взглядом водя по стенам. - Я ли это подумал? Откуда сомнения?! Излучатели - наш щит и гарант мира, наш главный довод в борьбе с затаившимся коварным врагом! Не может быть, чтоб всё обстояло так, как говорит этот, - Атр едва удержался, чтоб не назвать энца Дэна выродком. - Нет, он не выродок. Он, как и все… И в то же время он спорит с таким знанием дела и с таким жаром, что поневоле начинаешь верить… Начинаешь верить, - повторил Тоот.
        - Массаракш! С этим надо разобраться и покончить. Либо Гай Дэнн - опаснейший враг: мой враг, враг Юны, враг всего нашего славного и доброго Отечества, либо… - ротмистр поймал на себе удивлённый взгляд одного из легионеров у бронированной двери, - надо с кем-то посоветоваться… На Голубой Змее - там всё просто. Там есть полковник Кранц. Какое мне дело, что он из Департамента общественного здоровья? У него всегда есть ответы на самые заковыристые вопросы. Полковник - человек умный, хваткий и очень знающий. Но он-то там, а здесь…»
        Ротмистр вышел на улицу, поглядел на башню заводоуправления. «После возвращения с завода излучателей генерал будет ждать моего доклада. Может, ему рассказать? Нет, сначала я сам выясню всё досконально. Иначе получится, будто я прибежал жаловаться, как ребёнок к папе, что на него кричит какой-то дядька. - Атр живо представил себе тощую фигуру шефа контрразведки, сверлящие буравчики его глаз, надменное выражение лица. - С ним не очень-то посоветуешься!»
        Он в который раз за сегодняшний день пожалел, что рядом нет брата. Вот у кого речь всегда была ясной и однозначной, хотя иногда чересчур категоричной. Но, по сути, он всегда был прав. Хорошо бы с ним поговорить.
        На стоянке возле башни заводоуправления замер в ожидании хозяина его бронеход, предмет зависти великого множества армейских субалтерн-офицеров. Личные командирские машины были своеобразной данью ушедшим в прошлое имперским нравам. Командирский бронеход полагался офицерам Легиона от ротмистра и выше, как боевой конь рыцарю в прежние века. И механик-водитель такого железного коня считался кем-то вроде оруженосца.
        Тоот с благодарностью глянул на это чудо инженерной мысли. Сегодня «Куница» потрудилась на славу. Кем бы ни были наблюдатели, им мало что удалось разглядеть через свою оптику.
        Тоот улыбнулся, вспоминая, как, лавируя между покосившимися заборами и фонарными столбами, давным-давно превратившимися в бесполезную деталь городского пейзажа, бронеход в три секунды исчез из сектора обзора наблюдательного пункта. «Отличная работа! Вот об этом необходимо доложить шефу: засечка оптического прибора слежения». Тут ему живо вспомнилась графиня Котур, двоюродная бабушка. После смерти мужа, дивизионного генерала графа Котура, она доживала век в особняке Тоотов и коротала дни, разглядывая в театральный бинокль несущиеся по столичному тракту автомобили. Никому так и не удалось выяснить, что надеялась высмотреть старая графиня. «А вдруг и здесь сидит в ветхой развалюхе какая-нибудь карга с театральным биноклем или же мальчишки балуются с трофейной стереотрубой? Конечно, генерал предупредил, что на трассе можно ждать подвоха, но сначала нужно свои наблюдения проверить, а то объявят тревогу, прочешут округу и выловят сморщенную старушку, ошалевшую от ужаса. Сраму не оберёшься. Надо съездить, глянуть, разведать, что могло заинтересовать наблюдателей. Если, конечно, это они».
        - Энц ротмистр, - радостно выскочил ему навстречу Вал Грас, - я нашёл!
        - Что?
        - Ну, петли под наш замок! - досадуя, что его не понимают, замахал руками воспитуемый. - Пока вы документы сдавали, я тут ещё по территории пошарился и увидел старый такой ангар железный, там за цехами. - Вахмистр указал направление.
        - Там же забор, - удивился Тоот.
        - Это только кажется, что сплошной забор. А на самом деле технический двор, свалка и гаражи какой-то старой рухляди. Вот там наш голубчик и сыскался. - Вахмистр подбросил в руке замок с секретом. - Такой же красавец, большой, ржавый. Подёргал
        - ни в какую.
        - Ладно, идём, глянем. Только быстро. Я ещё хочу съездить посмотреть то место, откуда нас разглядывали сегодня утром.
        - Это правильно, - согласился Грас. - А то сегодня бинокль, а завтра может оказаться прицел гранатомёта. Значит, вечерком, как груз доставим, с ребятами и пойдём.
        - А если гранатомёт окажется не завтра, а сегодня? Ты ж заметил, оптика мелькнула неподалёку от моста.
        - Есть такое дело.
        - На этом отрезке пути мы никуда свернуть не можем. Только вилять по трассе влево
        - вправо, как провиантская фура.
        - Но там же блокпост рядом…
        - Рядом, - согласился Тоот. - Но что нам известно о планах возможного противника? Может быть, им не нужны эти бумаги. Может, им достаточно нас вместе с ними сжечь в пепел. Бронеход - машина хорошая, по касательной даже лёгкие орудия держит. Но залп из автоматического гранатомёта в борт, да ещё с такой дистанции превратит нас в горящее сито. Так что ждать нельзя. Вдвоём поедем. Управимся, не впервой. Не станут же они сидеть в наблюдательном пункте, ожидая, когда мы будем возвращаться.
        - А может, и станут, - усомнился вахмистр.
        - Вот заодно и проверим. Поедем тихо, заглушишь мотор в переулке и будешь ждать от меня сигнала. А я схожу, разведаю.
        - Опасно, - вздохнул «оруженосец».
        - И опасней бывало, - усмехнулся Атр. - Ладно, пойдём смотреть, что там за ангар.
        Как и говорил Вал Грас, высокий каменный забор, казавшийся монолитным, имел довольно узкий, но вполне обустроенный проход, ведущий на крайне захламлённую территорию. Судя по двум подбитым танкам, уныло свесившим пушечные стволы, здесь ничего не менялось ещё с войны. Среди кустов бузины и шипастых акаций валялись гусеничные траки, ржавые колеса, стояли рядком полуразобранные трактора, почти вплотную к забору примыкали сваренные из железных листов гаражи. Пахло за ними отвратительно, но Тооту достаточно было одного взгляда, чтобы определить, что с караульной вышки это место просматривается.
        - А вот и ангар. За ним большие железные ворота, - поворачивая за угол, пояснил вахмистр, - но они заперты. Давно заперты - сами можете посмотреть. Замок уже приржавел намертво. А этот, - Грас стукнул в массивный железный калач, запиравший въезд в ангар, - такой же ржавый, но в петлях ходит свободно, точно его недавно вставили.
        Тоот потрогал замок и посмотрел на маячившую вдали пулемётную вышку.

«Если открыть только одну створку ворот и выходить бесшумно, то с вышки, пожалуй, не заметят. Надо будет проверить».
        - А что внутри? - Он повернулся к Грасу.
        - Да откуда ж я знаю? Тут и спросить-то не у кого. А я как нашёл, так поспешил к бронеходу. Думал, вы уже вернулись.
        - Ладно. Ангар не убежит. Первым делом глянем, не оставили ли наблюдатели чего-нибудь на память.
        За высоким кирпичным забором виднелась латаная шиферная крыша и верхняя часть окон какого-то облезлого серого здания.

«Что бы это могло быть? - подумал Тоот, идя мимо забора. - Ограду высоченную отгрохали, почти в два человеческих роста, - такие обычно на военных заводах ставят. Хотя порою и хозяева подобных заводов, разжиревшие на военных поставках, окружают свои дома крепостными стенами вроде этих. - Ему вспомнилось ажурное литье решетки вокруг сада и особняка Тоотов. Она была, скорее, изящной рамкой для изысканной картины, нежели серьезной преградой. - Здесь совсем иное дело. Да и на дом не похоже».
        Ротмистр подошёл к воротам и постучал по ним кулаком. Издалека донесся лай собак. Легионер прислушался. Лай не приближался. Значит, в светлое время территория не охранялась или, вернее, охранялась сторожевыми псами. Он постучал ещё раз - никакого результата. «Что-то не вяжется, - пробормотал офицер, - ворота заперты изнутри. Не может быть, чтоб здесь никого не было. Может, здесь есть какой-то другой вход?» Тоот прошёл мимо каменной ограды, повернул за угол на узкую тропинку. Она тянулась между кирпичной стеной и ветхими халабудами с покосившимися заборами из сетки и колючей проволоки. Люди здесь, видно, появлялись не часто. Атр глядел себе под ноги, пытаясь определить, давно ли тут ходили в последний раз.
        Когда впереди заскрипела и хлопнула железная калитка, Тоот от неожиданности даже вздрогнул. Он резко поднял глаза, схватился за пистолет и увидел впереди спину быстро удаляющегося человека.

«Окликнуть? - подумал ротмистр. Но калитка хлопнула ещё раз. - Замок не защёлкнулся, - понял Тоот. - Массаракш! Мне везёт!»
        Он подбежал к железной двери, чуть приоткрыл её, старательно осматривая местность, попавшую в поле зрения, затем распахнул калитку, пользуясь ею, как щитом, скользнул за ограду, развернулся, выхватывая пистолет и осматривая территорию. Всё тихо.

«Какое занятное место! - себе под нос прошептал ротмистр. - Завод не завод, барак не барак, людей не видно».
        Он начал двигаться вокруг здания. Осторожно, чуть пригнувшись, чтобы при случае вовремя открыть огонь или отскочить.

«Смотрели, должно быть, оттуда. - Он смерил взглядом окна третьего этажа с приоткрытыми рамами. Тоот вернулся к забору, стараясь разглядеть, что там. - Нет, всё равно видно плохо».
        Тут взгляд его упал на бочку у стены, накрытую листом толстой фанеры: «То, что нужно».
        Он подскочил и тут же замер, не веря своим глазам: «Да ведь это… Нет! Не может быть!» Он прошёл чуть дальше и очень скоро увидал то, что ожидал увидеть, - нишу от вынутого из стены кирпича. Почти у самой земли. Затем ещё одну, и ещё.

«Если отсюда ударить по штукатурке, она вывалится в одно мгновение».
        Он подошёл к ближайшей «пробоине», едва заметной за невысоким кустом, и, ухватив за ствол, потянул его на себя. Куст без труда поддался, открывая замаскированный плетёнкой, аккуратно накрытый дёрном стрелковый окоп.

«Да ведь это готовая позиция для засады! С бочки через забор на трассу бросаются гранаты. Оттуда, из окон, может работать пулемёт. А дальше вдоль забора практически готовые бойницы. Вот так-так! Вовремя я сюда заглянул».
        - Стоять! Руки на стену! - раздалось сзади.
        Тоот от досады закусил губу. Надо же было так увлечься, чтобы не услышать тихих, пусть даже очень тихих шагов за спиной. Он медленно поднял руки и стал чуть заметно поворачивать голову.
        - Оружие на землю! - вновь послышался резкий окрик.

«Голос тот же. Один человек или несколько? Может быть, и несколько. Этот командует».
        Тоот резко дернулся влево и тут же ушёл вправо. Кувырок через плечо. Ещё мгновение
        - и он был у самых ног противника. Удар рукоятью в промежность. Командовавший взвыл, падая на колени. «Старший», - осознал ротмистр, увидев слева и справа ещё двух верзил с карабинами. Верзилы были одеты в чёрные комбинезоны без опознавательных знаков и такие же кепи. Должно быть, они не ожидали такого поворота событий и потому, не сговариваясь, отступили на шаг, вскидывая оружие.
        - Бросайте оружие, ублюдки! Одно движение - и я отстрелю ему голову! - гаркнул ротмистр.
        - Лучше сами бросьте пистолет, - с опаской, но всё же не думая выполнять недвусмысленный приказ, ответил один из стрелков. - Вы находитесь на частной территории.
        - Белены объелись? Повылазило? Не видите, кто перед вами?
        - Вы находитесь на частной территории, - вновь повторил стрелок. - Приказано арестовывать всякого, кто пытается сюда проникнуть.
        - Недоумки! - поводя стволом из стороны в сторону, процедил Тоот. - Кто бы вам что ни приказал, вы уже заработали по семь лет на Голубой Змее за нападение на офицера Боевого Легиона! Где старший? Немедленно вызвать сюда старшего!
        - Вы находитесь в частных владениях и не можете здесь распоряжаться, - не меняя интонации, каким-то опустошенным голосом твердил стрелок.
        - Не можете, - эхом подтвердил второй.
        - Тогда мне придется вас застрелить. - Тоот глядел в лица охранников, стараясь понять, что они чувствуют в этот момент. Было в их лицах что-то странное. У Атра появилось ощущение, что они не слышат или же не понимают его. Глаза людей в чёрных комбинезонах казались пустыми. В них не было ни страха, ни вражды. Ничего. - Ладно-ладно, будь по-вашему. Поговорим по-другому. Вот видите, я кладу пистолет в кобуру. Подберите своего товарища, - он кивнул в сторону корчащегося от боли, стонущего командира охранников, - и мы пойдём к вашему начальству, всё разъясним.
        - Бросайте оружие, - как заведённый твердил стрелок. В этот момент Тоот рывком ушёл в сторону, ухватил за ствол ближайший карабин, резко дёрнул, поворачивая верзилу спиной к его товарищу. Ещё рывок, и карабин перекочевал в руки Тоота, а его недавний обладатель, сам того не желая, превратился в живой щит.
        - Стойте где стоите! - раздался из приоткрытого окна неприятный скрипучий мужской голос. - Сюда уже едет полиция!

«Хоть что-то, - скривился ротмистр. - Конечно, вопросы офицеру Боевого Легиона может задавать только назначенный комендантом начальник легионерских патрулей. Но всё же в такой дурацкой ситуации полиция - это хоть что-то. Кто знает, сколько на территории этих тупорылых пнеголовцев. Набежит толпа, точно стрелять придётся».
        Спустя минут пять за воротами действительно заухала сирена. Из здания появились ещё двое верзил в чёрном. Массивные ворота открылись, во двор въехала желтая, какая-то глупо радостная полицейская машина. Дверцы распахнулись, выпуская четверых полицейских капралов во главе с офицером.
        - Полковник Ниг Бара, - представился старший. - Что здесь происходит?
        - Ротмистр Атр Тоот, Боевой Легион. Выполняю специальное задание шефа контрразведки. Там у забора обнаружены стрелковые окопы. Тут практически оборудовано место для засады.
        - Не верьте, не верьте ему! - раздался голос из окна. - Бойцы муниципальной стражи застали этого неизвестного, когда он, скрытно проникнув в частные владения, пытался устроиться в этом самом окопе. Это его сообщники вырыли их. Он - хонтийский шпион.
        - Вам придётся проехать с нами, - сообщил полковник.
        - И не подумаю. Вы знаете, что задерживать офицера Боевого Легиона может только патруль Боевого Легиона.
        - Со вчерашней ночи в городе действует группа опасных хонтийских диверсантов, возможно, переодетых в нашу военную форму. Об этом передают через каждые полчаса. Вы могли бы и знать. Если вы не подчинитесь, мы будем вынуждены открыть огонь на поражение.
        - Я выполняю специальное задание шефа контрразведки, - негромко и очень чётко проговорил Тоот. - В семнадцать тридцать я должен быть на секретном объекте. Если меня там не окажется, по всему городу будет объявлена тревога.
        - Прекрасно. Вот заодно и посмотрим. Посидите у нас несколько часиков.
        Полковник хотел ещё что-то сказать, но его слова заглушил рёв форсированного двигателя, железные створки распахнулись от удара. Бронированная «Куница» влетела во двор, и пулемётная башенка начала поворачиваться в сторону полицейских.
        - Энц ротмистр, - послышалось из бронехода. - Нам пора ехать. Прикажете стрелять?
        - Как видите, господин полковник, я вынужден отклонить ваше любезное приглашение.
        ГЛАВА 12
        Странник задумчиво размешивал недопитый утром, давно остывший кофе. Из головы его не шли лица муниципальных стражников, пострадавших при отражении хонтийского десанта. Стычка в лесу обрастала слухами, в городе шептались, что хонтийцы опять планируют войну и сейчас засылают разведывательные группы с целью отметить на картах наиболее важные объекты для нанесения артиллерийских ударов.
        Не то чтобы слухи, вернее, те, кто их распускал, не интересовали шефа контрразведки, но сейчас, в данный момент, его больше занимало другое. Допрошенные им в госпитале мордовороты ничего не придумывали, когда утверждали, что вели бой с хонтийскими диверсантами, вышедшими из деревьев, и в то же время они, несомненно, врали.
        - Так ведут себя люди под гипнозом, - под нос себе бормотал Странник. - Почему этого не может быть? Они совершенно искренне выдают пригрезившиеся иллюзии за непреложные факты. Хонтийские диверсанты из деревьев, - повторил он, отхлёбывая
«ароматный напиток с пикантным завораживающим вкусом». - Тьфу ты, какая гадость!
        События, разворачивавшиеся в городе, затягивали его всё больше.
        Странник вновь и вновь обращался к фактам, которые чем дальше, тем больше отдавали какой-то бесовщиной. Он отодвинул кофе и вновь углубился в изучение лежавших перед ним досье. Пять личных дел, пять сотрудников завода, прошедших все проверки и признанных безупречными. Каждый из них в день Z имел доступ к заводским энергоустановкам. И как ни крути, вероятно, кто-то из них весьма умело вывел из строя распределительный щиток центра управления службой безопасности. Распределительный щиток в самом охраняемом здании! И не просто щёлкнул тумблером, а вызвал замыкание, уничтожившее всё оборудование в щитовой! Один из этих пяти, скорее всего, на связи с партизанами, ибо невозможно поверить в случайность такого совпадения.

«Один из пяти. - Странник забарабанил по столу длинными узловатыми пальцами. - Как минимум, один из пяти. Или же кто-то шестой, на кого и вовсе не подумаешь?»
        Тэм Слата, главный энергетик. Как и у всех прочих, безукоризненные характеристики и тесты проверок, но имеет две семьи, вечно нуждается в деньгах.
        Ама Тат, начальник службы безопасности. Характеризуется как храбрый и преданный человек, в прошлом - офицер Легиона. Но был весьма близок к бригадиру Дрыму, пропавшему без вести при невыясненных обстоятельствах и, по слухам, циркулирующим в контрразведке, едва ли не перешедшему на сторону хонтийцев.
        Кэн Брап, начальник караула в день нападения. Казалось бы, никаких претензий - совершенно чист, в связях не замечен, и так далее и так далее. Но, по его же собственным утверждениям, в момент нападения он проверял часовых в лаборатории, так что можно предположить, что, именно увидев его, солдаты не оказали никакого сопротивления.
        Гай Дэнн, смотритель здания, прекрасный специалист, по отзывам сотрудников довольно резкий и нелюдимый, но, - Странник перевернул страницу, - для человека, проведшего несколько лет в плену и потерявшего сына в недавней бойне, это скорее норма, чем отклонение от неё.
        В дверь постучали.
        - Разрешите войти? - Ротмистр Тоот вытянулся в дверном проёме, точно портняжный метр.
        - Перестань спрашивать очевидные вещи! - Странник досадливо хлопнул ладонью об стол. - Если ты будешь не к месту, я так и скажу тебе: «Пошёл вон!» Что там случилось? Докладывай.
        - Энц генерал, со времени нашей утренней встречи произошли новые, - Аттайр замялся, - события.
        - Историю оставь на потом, начинай с ближайших.
        - Во время утренней поездки мной и моим механиком-водителем была обнаружена слежка за бронеходом, ведшаяся с неизвестного объекта, скрытого за высокой каменной стеной. Мною было принято решение произвести осмотр наблюдательного пункта и прилегающей к нему территории.
        - Что ж, вполне грамотно. Дальше.
        - При осмотре были выявлены недавно вырытые и замаскированные стрелковые позиции, контролирующие участок дороги в нескольких минутах езды от моста, в непосредственной близости от завода излучателей.
        - Так-так, очень интересно. Что ещё? - Странник поднялся из-за стола.
        Тоот потупил глаза.
        - К сожалению, я не смог продолжить осмотр, так как меня попытался задержать патруль так называемой муниципальной стражи.
        - Тебя, офицера Легиона? Какой-то патруль какой-то муниципальной стражи?
        - Так точно. Вооруженный патруль.
        - Как посмели? Им закон не писан?
        - Не могу знать. Я успел вывести из строя двоих стражников из трёх, но тут приехала вызванная кем-то полиция. Они также пытались задержать меня. В ответ на мои замечания о том, что это незаконно, некий полковник Ниг Бара из Полицейского департамента сказал, что город наводнён хонтийскими шпионами, возможно переодетыми в нашу военную форму, и что сообщения об этом передают через каждые полчаса.
        - Передают. И что с того? Это не даёт полиции ни малейшего права арестовывать офицера Боевого Легиона, тем более выполняющего моё задание. Надеюсь, вы не пошли с ними?
        - Никак нет, энц генерал!
        - Вот это ответ настоящего легионера. Молодец, хвалю! - Странник опустился в кресло.
        - Разрешите продолжить.
        - Что ещё?
        - Я посмотрел сообщение о ночном инциденте.
        - И что?
        - Должен официально заявить: то, что они говорят, - не соответствует действительности.
        - Да? Ты знаешь, что было на самом деле?
        - Так точно. Энц Гай Дэнн, услышав, что в лесу рядом с его домом кто-то рубит деревья, побежал туда, чтобы прекратить вырубку. Его избили, я пришёл на помощь.
        - Откуда ты знаешь Гая Дэнна? - устремляя на ротмистра изучающий взгляд, тихо, почти вкрадчиво спросил контрразведчик.
        - Я квартирую у него, - немного запнувшись, ответил Тоот. - Его сын когда-то был моим учеником.
        - Стало быть, вся эта паника с хонтийскими шпионами из-за вас?
        - Прошу извинить, но выходит, что так.
        - Забавно. - Странник поднял трубку телефона. - А вот оборудованная стрелковая позиция возле трассы - совершенно не забавно. И муниципальная стража, охотящаяся на офицера Легиона, - тоже не забавно. - Он несколько раз повернул диск. - Комендатура?! Комендантскую роту в ружье! Взять боевые патроны! Через пять минут быть готовыми к выезду. Куда?! Куда я прикажу! Всё, отбой связи. Давай, ротмистр, заводи свою жестянку, съездим, полюбуемся, что ты там нарыл.
        - С вашего позволения, это не я рыл.
        - Неважно, - отмахнулся Странник. - Идём-идём, а по дороге расскажешь всё, что тебе известно о твоём приятеле Гае Дэнне. И учти, рассказывай абсолютно всё. Что важно и что не важно - это уж я буду решать.
        - Я ещё хотел доложить. Мы с механиком-водителем тут обнаружили странный замок.
        - Экий ты неугомонный! Давай по очереди. Сначала - Гай Дэнн.
        Солдаты комендантской роты гурьбой вывалили из грузовика и начали строиться в две шеренги рядом с высоким забором.
        - Глянь-ка, ротмистр, ворота-то открыты, - Странник ткнул в сторону массивных створок с отчётливыми вмятинами от удара передком бронехода.
        - Должно быть, их заклинило, - предположил Атр.
        - Может, и так. - Контрразведчик повернулся к ждущим приказа солдатам: - Разобраться в две шеренги. Первая пять шагов вперёд. Расступись на вытянутую руку. Сейчас вы прочешете объект. Дистанцию не менять. Друг друга из виду не терять. В случае возникновения очагов сопротивления стрелять на поражение. Но постарайтесь брать врага живьем. Задача ясна?
        - Так точно! - громыхнула комендантская рота.
        - Соблюдать молчание. Сигналы голосом подавать только в случае необходимости. Командиры! - Странник обратился к взводным. - Ваша боевая задача - тщательное обследование всей территории. Если где-то начинается стрельба, вплоть до моей команды сохранять прежнюю диспозицию. Вперёд, действуйте!
        Зеленовато-бурые шеренги комендантской команды в полном молчании, настороженно вскинув автоматы, начали медленное движение вперёд.
        - Ну, где там твоя огневая позиция? - Странник повернулся к Тооту.
        - Вон. - Ротмистр указал на вывороченный куст. Они подошли к стене.
        - Как интересно. - Контрразведчик даже присвистнул от неожиданности: возле самого забора, как и обещал легионер, виднелось несколько ям, почти доверху забитых строительным мусором. Кирпичная стена рядом с ними ещё хранила следы недавней кладки. - Вот тебе и бойницы. Вот тебе и окопы.
        - Но я точно видел, энц генерал. Честью клянусь.
        - Ерунда, - отмахнулся Странник. - Я тебе и так верю. Кто же копает для мусора несколько ям поблизости одна от другой. Роют сразу котлован, хотя бы одну большую яму. Но действовали расторопно, в этом не откажешь. И трёх часов не прошло, как вы здесь были. Вон там ты кувыркался?
        Контрразведчик указал на примятую траву.
        - Так точно.
        Странник подошёл к месту стычки, будто надеясь, что утоптанная зелень расскажет ему что-то скрытое ото всех.
        - Энц генерал, - к шефу контрразведки подбежал командир роты, - взводные докладывают: объект пуст.
        - То есть как пуст? - На скулах контрразведчика заиграли желваки.
        - Людей нет. Несколько собак, запертых в вольере, и всё. - Офицер развёл руками. - В здании какие-то верстаки. Кое-где горят лампы. На втором этаже муфельная печь, забитая пеплом. Бумагу жгли. На полу обгоревшие клочья валяются.
        - Замороченное местечко ты разворошил, - потёр руки Странник. - Пойдём, глянем, что там за верстаки.
        Цех - а в том, что обнаруженное Тоотом здание ещё совсем недавно было цехом, уже не возникало ни малейших сомнений, - был покинут в изрядной спешке. Пол был завален пустыми ящиками и упаковками, на каждом шагу встречались груды мусора, над верстаками свисали мощные лампы в жестяных абажурах, в большинстве своём разбитые, но кое-где вполне целые.
        - Занятное, занятное местечко, - сквозь зубы процедил Странник. - Что, интересно знать, здесь производили? - Он прошёлся мимо захламлённых верстаков, не обращая внимания на хруст лампового стекла под толстыми подошвами сшитых на заказ ботинок.
        - Видимо, что-то мелкое, иначе зачем им такое мощное освещение на каждом рабочем месте. Как считаешь, ротмистр?
        - Не могу знать! - выпалил легионер.
        - Массаракш! Оставь свою субординацию, - поморщился контрразведчик. - Не может быть, чтобы ты совсем не думал. - Он пристально посмотрел на Тоота. Офицер вытянулся в струнку. - Тьфу ты! - выругался Странник. - Я знаю, что ты легионер, но не болван же!
        Тооту вдруг стало невыразимо стыдно за свой напыщенный вид, вытаращенные глаза и нелепое, идиотское «не могу знать».

«Почему же не могу? Вполне себе могу и даже хочу. Боюсь выставить себя дураком перед начальником? Ну так ведь он не менее, чем я, бьется в догадках. Глупо. Боже мой, как глупо!»
        Между тем шеф контрразведки повернулся к замершим у дверей ротным офицерам.
        - Возьмите солдат посмышлёнее и обойдите окрестные дома. Может, кто-то знает, что здесь находилось. Если совсем повезёт, может, кто работал здесь. Наверняка соседи видели, как проходила эвакуация с объекта. Куда поехали, на чём - выяснить всё досконально, до мельчайших подробностей.
        Офицеры щёлкнули каблуками и развернулись, спеша выполнить приказ.
        - Ладно, здесь, похоже, смотреть нечего. Пойдём наверх, вдруг там что-либо интересное обнаружится. Опять же три часа назад тут имелся телефон. Надо выяснить, кто с него куда звонил, а заодно вызвать сюда твоего Нига Бару. Несуразный случай, почему это на вызов по такому, по сути, пустяшному делу приезжает целый полковник. Ты не находишь?

«Я тоже об этом подумал», - хотел сказать Тоот, но по въевшейся привычке выпалил:
        - Так точно.
        Досадуя на себя, он пошёл вслед за контрразведчиком. «Надо поднять глаза, - думал он. - Что за ерунда? Отчего я еложу взглядом по полу, точно нашкодивший ученик перед строгим директором?»
        Он сделал ещё шаг и едва не остолбенел. Из кучи мусора торчал уголок тёмной жестяной коробки с прорезями для кнопок.
        - Энц генерал! - возбуждённо, сам удивляясь внезапному порыву, воскликнул Тоот. - Поглядите! - Он ловко выудил небольшую прямоугольную заготовку, с одной стороны борт её был смят и надорван.
        - Что ты там нашёл, археолог?
        - Энц генерал, я знаю, что это.
        - Вот и прекрасно! Раз знаешь, то поведай и мне, старику.
        - Это часть корпуса портативного излучателя.
        - Чего? - И без того круглые глаза Странника приобрели совершенно эталонную форму.
        - Энц генерал, - скороговоркой повторил Тоот. - Это часть портативного излучателя. Я вчера в лесу обнаружил такой целый. Энц Дэнн осмотрел его и утверждает, что это устройство предназначено для индивидуального пользования.
        - Постой, постой, энц Дэнн - это же смотритель зданий на танковом заводе?
        - Так точно.
        - А он об этом откуда знает?
        - Энц Дэнн - инженер высшей категории. До войны работал на заводе медицинского оборудования. Они занимались разработкой подобных приборов для борьбы с эпилепсией.
        - Уж не знаю, какая тут эпилепсия, - крутя в руках помятую жестянку, под нос себе проговорил Странник, - однако новость занятная. Так ты говоришь, Гай Дэнн был инженером.
        - Так точно.
        - А в его деле об этом ничего не сказано.
        Ротмистр почувствовал, что бледнеет.
        Не сказать, чтобы отец Юны ему безоговорочно нравился, но человек он был очень интересный и, уж конечно, не хонтийский шпион. Какому бы шпиону пришла мысль на все лады ругать существующие порядки и власть перед офицером Боевого Легиона?
        - Энц генерал, Гай Дэнн после возвращения из хонтийского плена не мог устроиться на работу. Ему пришлось окончить курсы смотрителей зданий. Если бы он не скрыл прежнее место работы, его бы попросту не взяли…
        - Таких «попросту» не бывает, дружок.
        - Я готов поклясться, что он не шпион!
        - Отставить клятвы. - Странник начал подниматься по гулкой лестнице на второй этаж. - Что ещё рассказывал твой квартирный хозяин о портативных излучателях?
        - Он говорил, что их можно использовать множеством разных способов. Что каждый человек реагирует на излучения той или иной частоты волн. И эти реакции варьируются от практически нулевой до смертельной.
        - А сам-то ты что по этому поводу думаешь?
        Тоот поёжился, чувствуя на себе давящий пристальный взгляд.
        - Не могу знать, - вновь промямлил он. - Я в этом не разбираюсь. Башни излучателей, несомненно, работают по другим законам.
        - Ну да, конечно. По другим. - На губах Странника появилась глумливая ухмылка. - Давай-ка, приятель, езжай на завод, снимай свою команду и, как обычно, дуй сдавать бумаги. На обратном пути заедешь. А по дороге продумай отчёт, который ты мне вечером напишешь. Уяснил?
        - Так точно.
        - Выполняй.
        Едва скользнув взглядом по страницам поданного Тоотом отчёта, Странник кивнул и отправил ротмистра отдыхать до завтрашнего утра. Перед его столом на третьем этаже странного цеха толпилось множество людей, по виду местных жителей. Он выслушивал каждого из них, что-то записывал. Рядом возились связисты, устанавливая полевой телефон.
        Чувствуя себя абсолютно разбитым и уставшим, Тоот направился домой. Ворота были распахнуты, на крыльце сидела Юна и плакала.
        - Что случилось? - Тоот выпрыгнул из бронехода.
        - Это ты! Это всё ты! - рыдая, вскочила девушка. - Они увезли отца. Избили и увезли!
        ГЛАВА 13
        Юна рыдала. Судорожно всхлипывая, она колотила легионера в грудь.
        - Погоди! - Тоот поймал её кулачки и прижал к себе. - Не реви! Говори толком, что произошло.
        - Они забрали отца!
        - Кто они?
        - Не знаю! - давясь слезами, проговорила девушка. - Я не дожидалась тебя после работы. Приехала домой, а здесь какой-то автомобиль. - И Юна вновь зарыдала.
        - Погоди, не плачь, - прижимая её к себе, заговорил ротмистр, - рассказывай толком.
        - Дома всё вверх дном, на полу… кровь!
        - Кто забрал-то? Что за люди?
        - Не знаю, не видела, - всхлипнула Юна.
        - Ладно, будем разбираться, - жёстко процедил ротмистр, отстраняя её. - Идём в дом. Ты давно приехала?
        - Нет. Только что.
        - Понятно. Осмотри комнату отца, зал - что пропало.
        Получив чёткое указание, девушка не то чтобы успокоилась, но обрела некую осмысленность действий. На ходу вытирая слёзы, она отправилась в спальню отца, стараясь рассортировать содержимое вывернутых на пол ящиков. Тоот тщательно осматривал прихожую, затоптанную крупными следами армейских ботинок с рифлёной подошвой.

«Неужели шеф подсуетился? Нет. Вряд ли. Ему сейчас не до того. Да и телефон ему на объект проводили как раз в то время, когда я возвращался в цех. Вряд ли кто-то бы успел обогнать мой бронеход. - Атр поднял опрокинутый стул и уселся, разглядывая комнату. - Что ж тут было? Что искали? Зачем схватили беднягу Дэнна?» - Он услышал рядом знакомое сопение и почувствовал, что мысли перестают путаться и вместо колотившихся в мозгу вопросов наступает полный, абсолютный покой.
        - Дрым, зверь ты мой страшный! Где тебя носило? - Огромная лобастая голова упыря тотчас оказалась вровень с лицом Тоота. - Ну что ты смотришь? Может, след возьмёшь? - Дрым открыл пасть, точно зевая, захлопнул её и вновь уставился на Тоота. Ротмистр почувствовал странное оцепенение. Полусон, полуявь. Все предметы в комнате находились в прежнем - «до вторжения» - состоянии. Аттайр увидел, как Гай Дэнн подошёл к входной двери, открыл её. На пороге - полицейский, судя по нашивкам
        - капрал. Отец Юны с ним разговаривает, затем из-за спины нижнего чина появляются громилы в чёрных комбинезонах. Капрал спокойно пропускает их в дом и безучастно наблюдает, как они начинают избивать отца Юны, выворачивать на пол вещи из шкафов, повторяя какой-то вопрос и сопровождая это новыми и новыми ударами. В дом входит ещё один полицейский в чине лейтенанта. Он что-то говорит мордоворотам, те подхватывают избитого в кровь смотрителя зданий под руки и волокут на крыльцо. Затем картинка меняется. Энца Дэна заталкивают в большой автомобиль вроде полицейской будки, но не жёлтый. Тоот нахмурился, пытаясь рассмотреть номер, но очнулся, ощутив, как шершавый язык упыря прошёл по его лицу.
        - Это ты? - ошеломлённо спросил Атр, устыдился нелепости своего вопроса и тут же задал новый, столь же нелепый:
        - Это правда?
        Дрым улёгся, с удивлением поглядел на Тоота и, равнодушно подняв лапу, стал выкусывать блох.
        - Дрым! Но это же… Как это ты?
        Мысли ротмистра окончательно смешались. Он ошалело уставился на своего питомца, точно болонка с розовым бантиком внезапно превратилась в жуткого монстра. Тоот хотел ляпнуть что-то столь же глупое и столь же ёмко выражающее его состояние, но тут в дверном проёме, кусая губы, появилась Юна.
        - Кажется, всё на месте. - Голос девушки вывел его из ступора. Атр дёрнулся точно от разряда тока.
        - Оставайся здесь. Хотя нет, здесь оставаться опасно. Отправляйся прямо сейчас к какой-нибудь подруге, сиди у неё. Скажи адрес, я за тобой приеду.
        - А ты куда? - жалостно спросила Юна.
        - За твоим отцом. Дрым, ты поможешь мне его отыскать?
        Упырь перестал щёлкать кинжалами зубов, вопросительно поглядел на Атра, точно интересуясь «зачем», поднялся и беззвучно направился к выходу. Ещё пара секунд - и он уже запрыгнул в открытую дверцу бронехода.
        - Вы найдёте его? - спросила Юна.
        - Можешь не сомневаться, - пообещал ротмистр, снимая пистолет с предохранителя, - и постараемся его вернуть. Грас! - крикнул он. - Заводи мотор!
        Бронеход мчал по вечерним улицам.
        - Здесь налево, - скомандовал Тоот. - За углом - снова налево. - Ротмистр узнавал переулки, знакомые с детства, хотя и сильно изменившиеся в военные и послевоенные годы, но сам не знал, куда мчится его боевая машина. - Теперь направо, - сказал он и готов был поклясться, что едет в правильном направлении. Голова Дрыма покоилась у него на коленях. Упырь, казалось, дремал, лишь чёрный кожаный нос его чуть подёргивался, словно жил отдельной жизнью. - Прямо. Стоп.
        Бронеход застыл у массивного полосатого шлагбаума. Из будки рядом выскочил здоровенный парень в чёрном комбинезоне без опознавательных знаков. Тоот почувствовал, что испытывает к нему жгучую неприязнь: за отца Юны, потасовку в лесу, сегодняшние дневные «приключения» и даже за то, что мундир того, пусть и отдалённо, напоминал форму Боевого Легиона. Ротмистр взялся за ручку дверцы, но тут Дрым приоткрыл глаза. Часовой отступил, склонив голову, и начал поднимать железную трубу шлагбаума. Боевая машина въехала во двор, караульный так и остался стоять без движения.
        - Вахмистр, за мной, - тихо приказал Тоот. - Дрым, охраняй.
        Атр поймал себя на мысли, что приказ этот прозвучал скорее просьбой, чем командой. Тоот и прежде считал пса необычайно умным животным, но теперь его не оставлял, казалось бы, нелепый вопрос: а животное ли вообще его мохнатый друг? Старая графиня Котур, жившая в их доме, рассказывала ему в детстве сказки о принцессах и принцах, обращённых злыми чарами в различных чудовищ. Тоот уже был готов поверить, что Дрым и есть вот такой принц. Но в то же время ротмистр мог поклясться, что ни одному принцу, да что там - и самому императору - было не под силу внушить человеку зрительные образы. А внушить то, чего упырь даже не видел, а только почуял…
        За входной дверью находилась стеклянная конторка, в которой сидел ещё один дежурный. Путь в помещение загораживала металлическая вертушка. Тоот, не сбавляя шага, опёрся на её стояк и легко перепрыгнул.
        - Куда?! - взвился страж и выскочил из будки. Он уже открыл рот, чтобы вызвать подмогу, но приклад карабина резким, отработанным в легионерские годы ударом впечатался в его печень.
        - Не суетись, змеиный выползок, - напутствовал Вал Грас и, переступив жертву, повёл стволом, держа коридор под прицелом.
        - Мне нужен Дэнн, Гай Дэнн, - крепко взяв муниципального стражника за ухо и выкручивая его против часовой стрелки, процедил ротмистр. - Отвечать быстро!
        - Второй этаж, кабинет 22.
        - Иди вперёд, покажешь. Решишь дёрнуться, закричать - отстрелю голову. - Ротмистр оставил ухо дежурного в покое и рывком поднял беднягу на ноги. - Шагай.
        Они поднялись на второй этаж, и караульный молча указал на дверь с искомым номером. Тоот осторожно нажал ручку.
        - Куда ты дел прибор? - слышалось из кабинета. - Отвечай, сволочь, где прибор?!
        - У меня его нет.
        - А где он? У твоего дружка-легионера? У потаскухи-дочери? Отвечай, гнида! Или ты думаешь, если твой приятель - офицер Боевого Легиона, то он спасет тебя? И думать об этом забудь. Здесь наша власть.
        - Ну, положим, власть у нас одна, - пробормотал Тоот и силой втолкнул своего заложника в кабинет. Дверь распахнулась, и караульный, не удержав равновесия, упал на четвереньки. В кабинете, неловко свесившись набок на прикрученном к полу железном табурете, сидел закованный в наручники Гай Дэнн, а напротив него в высоком кресле - человек с незапоминающейся внешностью манекена, в дорогом костюме и ярком галстуке. Рядом стоял муниципальный стражник с закатанными рукавами рубашки, разминая костяшки пальцев.
        - Мы забираем этого человека, - не утруждая себя приветствием, безапелляционно объявил ротмистр.
        - Как бы не так! - возмутился «манекен».
        Тоот вздохнул, шагнул навстречу и протянул руку:
        - Ключи от наручников, быстро!
        Сзади него раздался сухой щелчок затвора.
        - Если кто-то дёрнется - убей, - устало скомандовал легионер.
        - Слушаюсь! - рявкнул Вал Грас.
        - Вы не смеете, - тихо произнёс речистый, и его невыразительное лицо от страха приобрело сероватый оттенок старой штукатурки. - Я - следователь прокуратуры!
        - С чем тебя и поздравляю. Но мне-то что за дело? - Тоот перевёл взгляд на его подручного. Тот уже стоял с поднятыми руками. - Ключи у тебя?
        - Так точно.
        - Снимай наручники.
        Боец суетливо открыл железные браслеты Дэнна.
        - А теперь по-братски: один - себе, один - энцу следователю.
        - Я протестую! - заявил следователь.
        - В контрразведке протестовать будешь, - заверил ротмистр. - Эй! - прикрикнул он на второго стражника, прикинувшегося половой тряпкой. - У тебя наручники есть?
        - Есть, - сознался тот.
        - Ну тогда не скучай, присоединяйся к товарищам. Не так, спиной друг к другу. А теперь шагом марш к батарее. Эй ты, в галстуке! Просунь наручник за трубу. А теперь защелкнем. Молодцы. Счастливо оставаться!
        Он взял со стола моток клейкой ленты:
        - А с заклеенными ртами у вас будет масса времени для раздумий. Энц Дэнн, вы сами идти можете?
        - Постараюсь, - измученно поморщился отец Юны. - В Хонти и не так бивали.
        - Всё. Уходим. Быстро. Вахмистр, держи коридор на прицеле.
        Во дворе у открытого бронехода, замерев, подобно столбам, стояли трое муниципальных стражников. Через открытую дверцу на них задумчиво глядел Дрым. Ещё один «столб» маячил у поднятого шлагбаума.
        - Ну ты даёшь! - восхитился Тоот. - Прямо оружие массового поражения! - Ротмистру показалось, что на морде упыря появилось некое подобие улыбки. - А теперь быстро уезжаем.
        - Это пожалуйста. - Вал Грас сел за рычаги. - Куда едем-то? Вы, энц ротмистр, местной власти настоящую войну объявили, да и прокуратуре заодно. Домой ехать бессмысленно. И часа не пройдёт, как целая армия придёт нас оттуда выкуривать.
        - Сначала за Юной, а там разберёмся.
        Странник выругался и грохнул трубку на рычаг.
        Заместитель начальника городской полиции полковник Ниг Бара внезапно уехал в длительную командировку в столицу. Ни с того ни с сего - взял и уехал.
        - Что творится в этом городе? - пробормотал шеф контрразведки и вновь поднял трубку. - Соедините с Департаментом полиции.
        - Слушаюсь, энц генерал! - ответил в наушнике голос дежурного связиста. - Но смею заметить, рабочий день уже закончился.
        - Соединяйте, это не ваше дело.
        Странник забарабанил пальцами по столешнице. Ему представилось лицо Дергунчика - шефа Полицейского департамента. Этот непоседливый, подвижный, точно шарик ртути человечек, странно подпрыгивающий при ходьбе, точно кто-то дёргал его за нитки, как балаганную марионетку, многим был обязан ему. И хотя среди Неизвестных Отцов не принято было вспоминать о тех, кому должен, Дергунчик прекрасно осознавал, сколь многим может быть полезен лично ему Странник. В трубке послышался голос дежурного по Департаменту.
        - Добавочный 0107, - сухо бросил шеф контрразведки.
        - Здравствуй, Странник, - раздалось через пять секунд. - Рад слышать тебя. Тут все с ног сбились, выспрашивают, куда ты пропал.
        - Но ты-то молчишь?
        - Я молчу, как уговаривались.
        - Вот и прекрасно. А почему разыскивают?
        - Неприятный случай в Стальной Когорте, - чуть помедлив, бросил Дергунчик. - Один из легионеров, между прочим с прекрасными рекомендациями, без пяти минут действительный рядовой, вдруг ни с того ни с сего взял и отпустил выродков, которых ему было приказано расстрелять.
        - Как его зовут? - холодея, спросил шеф контрразведки.
        - Погоди. Сейчас гляну рапорт. Мак Сим. Его командир - ротмистр Чачу, застрелил мерзавца за невыполнение приказа.
        - Застрелил? - стараясь не выдавать своего волнения, переспросил Странник.
        - Да.
        - Тело обнаружено?
        - Нет. Это было в песчаном карьере. Там время от времени сходят оползни.
        - Значит, нет. Действительно, вопиющий случай для Боевого Легиона. А для Стальной Когорты - тем паче.
        - Я вот подумал, этот самый Мак Сим - часом, не тот парень, которого ты разыскивал не так давно? По описанию похож.
        - Может, и тот, - холодно, едва расцепив зубы, ответил Странник. - Приеду - разберусь. Я к тебе по другому вопросу. Ты вызывал в столицу заместителя начальника харракской полиции полковника Нига Бару?
        - Нет.
        - Это точно?
        - Абсолютно точно. За последние недели я никого не вызывал из Харрака.
        - Тогда окажи любезность. Если этот полковник объявится в твоих владениях, арестуй его и дай мне знать.
        - Это шпион?
        - Очень может быть, - отчеканил шеф контрразведки. - Я жду от тебя новостей. Отбой связи.
        Странник встал и прошёлся по кабинету. За окном, о чём-то переговариваясь, работали усталые солдаты комендантской роты. Рассортировать до утра весь обнаруженный в здании цеха мусор и отобрать то, что могло иметь отношение к производству или же личным вещам исчезнувших сотрудников этой загадочной конторы,
        - задача не из лёгких. Учитывая хронический цейтнот - и подавно.
        - Всё пришло в движение, - прошептал Странник. - Пришло в движение так, будто мир выходит из сонного оцепенения. Что будет дальше? Жестокая буря, которая сметёт остатки Империи, а заодно с ней и все бывшие колонии - огрызки цивилизации.
        Ощущение приближающейся грозы не покидало шефа контрразведки последние недели. Оно появилось в Совете, когда, потрясая кулаком, многословный Канцлер пафосно объявил, что лишь возвращение былой славы и могущества Империи должно стать истинной целью Неизвестных Отцов. Чувство усилилось, когда Барон, с его маниакальной тягой к танковым клиньям и молниеносной войне, провозгласил, что место броневых частей у границы, а новое чудо-оружие позволит сокрушить оборону коварного врага, не дав тому перейти в наступление…
        Вначале Страннику казалось, что очередное обострение воинственного пыла легко удастся заглушить, утопив резолюции Совета в море оттяжек, уточнений и проволочек. Однако не тут-то было. Старые милитаристы точно удила закусили. Герцога Карса в отставку отправили. А ведь с этим дряхлым обломком Империи прежде носились, как дурень с писаной торбой. Маршал из него - как из последнего дворника балерина, хоть и весь в орденах с головы до пят. Но в мирное время знатный тупица с важным холеным лицом и изысканными манерами вполне достойно символизировал могущество и доблесть Метрополии.

«Если место освободили, значит, миру и спокойствию, а главное - всем моим планам - конец. - Странник до хруста сцепил пальцы. - А ещё эти партизаны с их непонятными целями и задачами. А ещё убитый, а затем исчезнувший с места гибели Максим. И вдобавок ко всему загадка, которую подкинул бравый ротмистр. Кто в этом здании был и что делал? И что за новинка - малогабаритные излучатели? - Шеф контрразведки вспомнил слова помощника. - То, что любой человек подвержен воздействию излучений,
        - Тооту кто-то сказал. А ведь это один из самых главных, самых хранимых секретов! Он бы никогда не додумался, наверняка тут постарался скромный незаметный смотритель зданий. Свела же их нелёгкая! Но пока что ротмистр сам не до конца верит Гаю Дэнну, иначе не упомянул бы про башни-излучатели. Это ж надо такое сказать: „Действуют по разным законам“!»
        Странник слабо ухмыльнулся.

«М-да, одного дела с партизанами мне тут было мало, теперь ещё эти… Местные жители видели отъезжающие грузовики, но они утверждают, что работников каждый день привозили и увозили в закрытых фурах и что никто из местных понятия не имеет, что производили в цехе. А ещё эта стрелковая позиция… - Странник потёр виски. - За что хвататься?» За круговертью харракских событий отступили на задний план все прочие дела, даже столь важные, как поиск Максима и странная, очень странная - в имении отставного маршала - встреча Умника с вислоносым толстяком, удивительно похожим на наследника императорского престола.

«Уж не задумал ли Умник вести свою игру?»
        В дверь постучали, и тихо, стараясь не побеспокоить начальство, втиснулся командир одного из комендантских взводов.
        - Энц генерал!
        - Ну что ещё?
        - Сюда движется бронеход ротмистра Тоота.
        ГЛАВА 14
        Бронеход съехал с бетонки на просёлок и устремился в сторону леса. Погони не было, но терять бдительность не стоило. Командирская боевая машина - слишком заметный объект, чтобы из десяти опрошенных жителей ближайших домов хотя бы один не сообщил, куда она поехала. Здесь, за околицей, было куда спокойнее, чем в городе. Но теперь вопрос, что предпринимать дальше, стоял ребром: ни Гаю Дэнну, ни его дочери появляться в городе было уже нельзя.
        Юна тихонько всхлипывала в углу десантного отделения бронехода - потрясения, разом навалившиеся на хрупкую девушку, надломили и без того подорванную войной и оккупацией нервную систему. Сперва отец, а затем и Атр пытались успокоить её, но поток слёз не иссякал. Тоот вопросительно поглядел на Дрыма, но упырь отвернулся.
        - Не трогайте её, энц ротмистр. - Вал Грас остановил машину в густом подлеске и взялся чистить карабин. - Пусть девушка выплачется - шутка ли: мир рухнул.
        - Отставить! - взвился было Тоот. - Что рухнуло? Что, я спрашиваю, рухнуло? Вот мир никуда не делся. Какая-то банда мерзавцев… - Атр осёкся, сознавая правоту своего механика-водителя и не находя в себе больше сил верить в привычную картину мироустройства. - Рухнул, массаракш, - тихо завершил он.
        Бронированная «Куница», едва заметная среди кустов, стояла, повернув в сторону дороги хищный ствол тяжёлого пулемёта.
        - Что-то надо делать, не до зимы же тут стоять, - сказал офицер.
        - Надо, кто ж спорит? - согласился Гай Дэнн, баюкая вывернутую руку. - Что в законах предписано? Написать жалобу в полицию. Хорошая идея. Нас там сразу и заломают - сбережём казённые деньги.
        - Я могу поехать, - не слишком уверенно предложил ротмистр. - Они не имеют права задерживать легионера.
        - Атр, - удивлённо раскрыл запухшие глаза Гай Дэнн и охнул от боли, - ты же когда-то был неглупым парнем. Очнись, неужели излучатели выжгли тебе мозги?
        - Излучатели - это наше спасение, - набычился Тоот.
        - Массаракш! Опять?!
        - Это правда.
        - Атр, это неправда. Ну что ты кулаки сжимаешь? Хочешь ударить меня? Давай. Чем ты будешь лучше сволочей из муниципальной стражи? Раз слов не хватает, мозги включать не хочешь - бей. Спусти пар.
        Ротмистр отвернулся, закусывая губу.
        - Неужели стыдно?
        - Не испытывайте моего терпения, - резко бросил офицер.
        - Да я бы и рад. Только как? Ты правду слушать не желаешь, а я, парень, лгать не могу. Мне не пристало. Я через такое прошёл, что за свою правду костьми лягу. Знаешь что, давай так. Ты меня подальше в лес отведи да и пристрели. Тебе ж всё равно ничего не будет. Разоблачила ваша треклятая контрразведка замаскировавшегося шпиона и незамедлительно привела суровый, но справедливый приговор в исполнение.
        - Как вы можете говорить такое? - возмутился ротмистр. - Есть закон…
        - Нет закона, историк. Нет! В прежние времена, при Империи - был. Какой ни плохонький, но имелся. Ты по молодости, может, и не слишком ощущал. Жить тогда было душно. Все готовились к войне с Островами, все чем-то кичились, беспрестанно праздновали великие даты истории, дни памяти всяких там Эранов I и Гартов Непобедимых. Но всё же худо-бедно жилось. А сейчас…
        - Мы пережили войну, самую ужасную из всех когда-либо бушевавших на Саракше. Но мы победили. Не просто выжили, а выстояли и победили. Конечно, послевоенный период полон тягот, но мы преодолеем и их. Ведомые Неизвестными Отцами, придём в светлое будущее, как пришли к Великой Победе.
        - Да, парень. Здорово тебе в Департаменте общественного здоровья мозги причесали. Чья победа, ротмистр? О чём ты говоришь? Ты же был там, ты всё видел, собственными глазами видел! Где и кого мы победили? Кто вообще мог победить? Кузнец победы, несокрушимый и смертоносный маршал Карс?
        - Дело легионера - стоять насмерть и выполнять приказ командования чётко, безропотно и в срок, - быстро, но не слишком уверенно ответил ротмистр.
        Ему вдруг отчего-то вспомнился герцог Карс, прибывший инспектировать остатки его бригады после геройского прорыва и освобождения руин Торнаты. Увешанный орденами толстяк с красным носом пропойцы и слезящимися глазами, совсем не похожий на себя портретного, пыхтя, вылез из автомобиля и, опираясь на руку лощёного адъютанта, побрёл вдоль строя. Было видно, что его удручает эта прогулка, воротит от запаха пота и вида застиранных полевых мундиров.
        Время от времени адъютант что-то шептал на ухо шефу. Тот останавливался, протягивал руку и спустя мгновение прикреплял к чёрно-серому от въевшейся пыли и копоти легионерскому мундиру блестящую медальку с императорским профилем. Когда маршал поравнялся с ним, Тоот вперил в него восхищенный, как положено, взгляд, и это, кажется, смутило и насторожило родича императрицы. Он как-то неловко криво приколол первую в жизни Тоота боевую награду и, подозрительно оглянувшись, побрёл дальше. Но тут, на грех, приветственным салютом выпалила батарея самоходных мортир. Едва грохнул первый залп, маршал нелепо присел. При втором оттолкнул адъютанта и опрометью, тяжело пыхтя, бросился к автомобилю. Вероятно, кто-то из свиты объяснил герцогу, что его, как члена императорской фамилии, встречают пятью орудийными залпами, что противник отброшен за прежнюю границу, что опасаться вражеского артналёта нечего. Поверил маршал или нет, неизвестно, но из машины до конца инспекции так и не вышел. Оставшиеся награды вручал начальник его штаба.
        Ротмистр попытался отогнать неприятные воспоминания и вызвать в памяти победное возвращение в столицу, ликующую толпу девушек с цветами. Но сознание предательски подкинуло ему не радостные улыбки и руки с букетами, а уставшие изможденные лица с какой-то странной безысходной опустошенностью во взгляде.
        - Неизвестные Отцы спасли наше Отечество, - пробурчал ротмистр.
        Среди боёв и сражений минувшей войны не было ни одного такого, которое бы можно было счесть победоносным. Топтания взад-вперёд и многотысячные жертвы изнурили Отечество до предела, а вот выдохнуть военный угар не удаётся и по сию пору. Но ведь победа была! Был заключён мир, а это дорогого стоит!
        - Неизвестные Отцы, - с болью и насмешкой повторил Гай Дэнн. - Неизвестные Стервецы. Так-то будет точнее.
        Тоот заскрипел зубами и почувствовал, что багровеет.
        - Да ты не ярись, ротмистр, - махнул здоровой рукой Дэнн. - Не ярись. Я ж тебе говорю: лесок вот. Пистолет на поясе. Один выстрел - и глядишь, ещё медальку дадут.
        - Энц Дэнн, - едва сдерживаясь, процедил легионер, - не забывайтесь! Не надо меня провоцировать.
        - А я тебя и не провоцирую. Я сам не знаю, как мне с тобой уживаться. Дочь моя - дурёха, в тебя втюрилась.
        - Папа, - с упрёком всхлипнула Юна.
        - Цыть! Время такое пришло, что всё честь по чести сказать пора, иначе б я с тобой, парень, и общаться не стал. Атр, кто, по-твоему, эти самые Неизвестные Отцы?
        - Лучшие из лучших сынов Отечества, великодушные и мудрые, отринувшие низменную страсть к славе и богатству ради преданного беспрестанного служения стране и народу. Храбрецы, принявшие знамя из ослабших рук императора. Им, а не природному наследнику своему он доверил власть. И они, избранные и вдохновенные, понесли свою тяжкую ношу, своё бремя, чтобы вывести народ из бездны кровавого хаоса к светлому будущему.
        - Ху-ух! - выдохнул Гай Дэнн. - Давай по порядку. Как ты себе это представляешь? Началась война. Император почувствовал, что не справляется, и разослал адъютантов по стране искать, на кого бы возложить регалии власти? Или бремя, как ты утверждаешь. И найденные великие люди к тому же поголовно оказались невероятными скромниками. Все как один, Атр. Подумай! Сам-то ты в это веришь?
        - Не знаю, - сознался Тоот, представив себе императора Эрана XII Последнего - желчного мизантропа, окружившего себя сворой гончих псов и волкодавов, запрещавшего даже на официальных церемониях приближаться к нему ближе, чем на десять шагов. И это знатнейшим вельможам! Такой вряд ли пожелал бы разыскивать себе преемников по всей стране.
        - Но ведь мы собственными глазами видели Манифест о передаче власти.
        Тогда, в госпитале, их вывели на плац, зачитали Манифест, потом раздали его текст на руки всем офицерам, и никто даже не подумал, что отречение и передача власти могут быть фальшивкой. Разве возможна такая грандиозная фальшивка?! И позже казалось вполне естественным, что спустя месяц Эран XII умер от переутомления и тяжких забот.
        - Откуда вам известно, что всё происходило не так? Может, это вам в Хонти мозги прочистили?
        - В Хонти до моих мозгов никому дела не было. Я там камни таскал и противотанковые рвы копал. А тут нам всем содержимое черепушки прожаривают излучателями. Ты пойми, вокруг ложь. Всё, что ты видишь, - декорация ужасной, возможно, последней для Саракша трагедии. Есть ещё люди, которые понимают это. Понимают и пытаются что-то делать, потому что знать и бездействовать, соглашаться и идти, словно баран на убой, постыдно. Так-то, историк. Ткни кулаком в эти декорации - они провалятся. Подумай, кто автор той ужасной пьесы, в которой тебе отведена роль козла, ведущего стадо баранов?!
        - Вы сеете крамолу, - слабо встрепенулся ротмистр.
        - Сею. А чего мне бояться? Я уже много лет готов умереть, но хоть знаю, за что. А ты?
        - За Отечество.
        - Кто же угрожает этому Отечеству? Хонти? Пандея? Островная Империя? Выродки из-за Голубой Змеи? Островитян только и хватает, что пиратствовать у наших берегов, а все прочие сами до ужаса боятся повторения великой бойни. Но она повторится, Атр. Попомни мои слова. Потому что твои Неизвестные Отцы - стая алчных безмозглых преступников, дорвавшихся до власти, и они не могут править, заботясь о стране, о народе. Для сохранения власти им нужно устроить народу обильное кровопускание, чтобы вновь твердить о тяготах и лишениях, о необходимости отобрать у врага всё, что по нелепой случайности принадлежит соседям, а не им. И вся их таинственность - от трусости. Они боятся друг друга, а главное - боятся расплаты за свои действия. Вот это правда, ротмистр.
        - Я не верю вам, - хмуро ответил Тоот. - Но, - он замялся, - я не скажу никому о ваших мыслях и ваших речах. Хотя в контрразведке уже интересуются вашей персоной, энц Дэнн. Думайте что хотите, но если я замечу в ваших поступках даже намёк на…
        - Как я устал… - перебил его отец Юны. - Отключай мозги и делай, что предписывает Статут.
        Они замолчали, долгими немигающими взглядами сверля друг друга.
        - Ладно, - пробурчал Тоот. - Разболтались мы тут. Надо решать, как быть дальше.
        - Домой ехать нельзя. Мэрская банда нас искать будет в первую очередь там. Скорее всего, уже ищет. Тем более, полиция у них на коротком поводке.
        - Я тут местечко знаю, - подал голос Вал Грас. - Не ахти какое, но уж точно спокойное.
        - Что за местечко?
        - Бункерок один. Часть укрепрайона Торнаты. В него, вернее, не совсем в него, но очень рядом, ракета пришла. Так что всё землёй накрыло по самую крышу. А потом хонтийцы в тех местах стояли, им тот бункерок без нужды был, да и времени немного оказалось. Ваша, господин ротмистр, бригада их выбила. Орудийный этаж, конечно, раскурочен, но нижние, жилые, вполне сохранились.
        - Откуда ты знаешь? - Ротмистр подозрительно глянул на своего механика-водителя.
        - Да вот, как только вы про местечко спросили - и вспомнил, - уклончиво ответил воспитуемый.
        - Хорошо, что вспомнил, но только не всю же оставшуюся жизнь в бункере прятаться.
        - А кто его знает, сколько той жизни? - почесал затылок Вал Грас. - Кому-то, может, и всю…
        - Нет, так не пойдёт. Тем паче, завтра утром мы должны быть на танковом заводе с документами. Или забыл?
        - Как же, забудешь… - вздохнул вахмистр Грас. - Если б не штурм да гонки, я б, может, о трассе между заводами только и думал. Стрелковых позиций вроде той, что вы обнаружили, вдоль неё много наделать можно. Если уж решили на нас охотиться, то шансов мало: «Куница» на городских улицах - лёгкая добыча.
        - Не каркай, - нахмурился ротмистр. - Отставить разговоры! Задания нашего никто не отменял. Как гласит заповедь Легиона: «Должен - значит, могу».
        - Ну да, конечно. А братец ваш ещё так говорил: «Можешь думать - значит, должен».
        - Воспитуемый Грас, в моих словах есть что-то непонятное? Энц Дэнн, слушайте мою команду. Сейчас мы разобьем для вас и Юны палатку - у нас в комплекте есть полевой шатёр. На вечер из сухпая консервы выдадим. Вы останетесь здесь, а мы с вахмистром отправимся к генералу. Вы - ценный свидетель по делу о портативных излучателях. Шефа оно весьма заинтересовало, контрразведка предоставит вам надёжное убежище. Вы меня поняли? Оставайтесь здесь. Если к утру мы не вернёмся…
        - Не надо так, - прошептала Юна. - Вы обязательно вернётесь!
        Атр оглянулся на Гая Дэнна и механика-водителя, взглядом прося их отвернуться, неловко загородил девушку плечом и поцеловал её в губы.
        - Юна, если я останусь жив, непременно вернусь. За дело, вахмистр. Нам ещё следует застать генерала на объекте.
        Странник поглядел на часы.
        - В такое время? Что случилось?
        - Не могу знать, - отчеканил младший офицер.
        - Проверьте, он ли в бронеходе?
        - Слушаюсь.
        Генерал приоткрыл окно. Вместо ожидаемой свежести кабинет стал наполняться тяжёлой затхлой сыростью. Неподалёку, под железным мостом, протекала речушка, когда-то полноводная, но теперь обмелевшая, с берегами, заваленными мусором. Странник поморщился, собрался вновь закупорить своё временное обиталище, но тут взгляд его упал на злополучную стрелковую позицию, обнаруженную утром Тоотом.

«Странная затея, если предположить, что они планировали атаковать бронеход с документами. Конечно, обстрелять мчащуюся по трассе „Куницу“ отсюда можно - каменный забор из крупнокалиберного пулемёта с ходу не разворотишь. Но ведь задача атакующих - не вступать в бой с командирской машиной и не отстоять цех от натиска с улицы. Задача - быстро ударить, захватить бумаги и скрыться. А что, если это ложный след? - мелькнула в голове Странника шальная мысль. - Вдруг ловушка была вовсе не на Тоота, а он в неё просто случайно попал? Или всё-таки не случайно?»
        Генерал вспомнил о проводах, шедших от правления к воротам и калиткам. «По всей видимости, там стояли камеры наблюдения. Ротмистра заметили, как только тот начал прогуливаться вдоль забора, и намеренно впустили во двор, желая либо уничтожить, либо захватить. То, что его заманили, не вызывает сомнения. Зачем - пока не ясно. Вероятно, всё же, чтобы арестовать и раскрутить дело о хонтийских шпионах. По здравому рассуждению идея нелепая, однако не всегда следует признавать за противником здравые рассуждения. В Харраке, похоже, с этим дефицит, у муниципальной стражи - и подавно. - Странник вспомнил утреннее интервью с одним из молодчиков. - Но стрелковая позиция толковая - если, скажем, предположить, что кто-то решил обстрелять или даже уничтожить колонну большегрузных автомобилей».
        Концы упорно не хотели сходиться с концами.

«Совсем рядом находится завод излучателей. На большегрузах оттуда вывозят генераторы для башен лучевой защиты. Подпольщики, если бы это были они, в перестрелку с конвоем, да ещё в непосредственной близости от блокпоста, вступать бы не стали, а попытались бы заминировать дорогу. Таинственных же партизан излучатели, похоже, не слишком волнуют - те круглые шлемы каким-то образом, наверное, блокируют излучение или ослабляют его. И кто вообще умудрился вырыть окопы под носом у патруля муниципальной стражи? Никто. Разве что, они сами. Но кто и зачем отдал такой приказ?»
        Странник скривил губы, вспомнив черные комбинезоны и не обременённые интеллектом лица: «Спросишь кто - ответ как под копирку: „Командование“. Концов не найти. Будут хлопать глазами и долдонить, как мой ротмистр: „Не могу знать!“ - Генерал медленно забарабанил пальцами по подоконнику. - А если нападать собирались не на тех, кто выезжает, а наоборот? - На губах Странника впервые за несколько дней появилась торжествующая улыбка. - Наоборот!»
        ГЛАВА 15
        В дверь постучали.
        - Энц генерал, ротмистр Тоот прибыл с чрезвычайным донесением.
        - Да, проходи, садись. Скинь этот хлам. - Не отвлекаясь от телефона, контрразведчик указал Атру на заваленный бумагами стул у стены. - Соедини-ка меня со службой протокола, - сказал он в трубку. - Мэл Снус? Да, это я. Хорошо, что узнал. Скажи-ка, любезный, в ближайшее время намечается ли поездка чья-нибудь из серьезных людей в Харрак? Что? Носач? Очень интересно. Программа его визита известна? Отлично. Посмотри, что у него запланировано в посещениях. Пустое. Пустое. Опять пустое. Завод излучателей! Снус, ты умница! Передай шефу, что я объявил тебе три дня в санатории. Вот так-то.
        Странник положил наушник, потёр руки и глянул на Тоота насмешливо-радостными глазами.
        - Ну, ротмистр, что тебе больше нравится: медаль за отличие в тайной войне и полугодовое жалование или же очередное звание и трёхмесячные подъёмные?
        - Энц генерал, я…
        - Ротмистр, знаешь, что ты сделал, засунув свой аристократический нос в этот гадюшник?
        - Никак нет, энц генерал.
        - Я тебе скажу, но если эта информация покинет стены кабинета, тебе не сносить головы.
        Тоот вытянулся по стойке «смирно», показывая, что готов забыть сообщение ещё до того, как его услышит.
        - Так вот, герой, ты предотвратил хорошо организованное коварное покушение на шефа Департамента оборонной промышленности. Уразумел?
        - Никак нет, энц генерал.
        - Проклятье! Что ты не уразумел?
        Тоот замялся.
        - Энц генерал, позвольте вместо наград…
        - Когда офицер говорит «позвольте вместо наград», я настораживаюсь, - помрачнел контрразведчик. - Что случилось?
        - Энц генерал, позвольте мне быть откровенным?
        - Не позволяю, а предписываю.
        - У меня есть сообщения и вопросы…
        - Начни с сообщений. Да говори по сути, без всех этих так точно, никак нет. Ты не на плацу, и я не фельдфебель.
        - Энц генерал. - Тоот расстегнул планшет и достал оттуда невзрачную жестяную коробочку. - Вот излучатель, который я захватил. Как теперь стало известно, он был на поясе одного из муниципальных стражников во время ночной схватки в лесу. В ужасе тот его сорвал и отбросил, а вскоре после этого помутился рассудком.
        Странник выхватил прибор из рук легионера и начал крутить его, рассматривая со всех сторон.
        - Да, похож на излучатель.
        - Это он и есть, - упрямо наклонив голову, точно перед дракой один против троих, чётко проговорил Тоот. - Я верю Гаю Дэнну, тем более что сегодня муниципальные стражники похитили его и пытались разузнать, где находится этот аппарат.
        - Что означает «похитили и пытались»? - насторожился контрразведчик.
        - При помощи неизвестных мне полицейских чинов они вторглись в дом энца Дэна, избили его, не предъявив какого-либо ордера, устроили обыск, а затем увезли в ближайший штаб муниципальной стражи.
        - Откуда ты знаешь? - посуровел генерал.
        - Я там был.
        - Где?
        - В штабе. Я выяснил, что стражники забрали энца Дэна, и отбил его.
        Зеленые глаза Странника блеснули по-кошачьи.
        - Надеюсь, обошлось без трупов?
        - Без. Хотя мне пришлось заковать в наручники пару стражников, а заодно с ними и следователя прокуратуры.
        - Там был следователь прокуратуры? Он назвался?
        - Он назвался следователем, но у меня не было времени его слушать.
        - По-нят-но, - медленно, по слогам процедил контрразведчик. - Знакомые уши выглядывают изо всего этого бардака. Ладно, разберёмся. Где сейчас энц Дэнн?
        - В тихом месте, - уклончиво ответил ротмистр.
        Странник поджал губы и хрустнул длинными пальцами.
        - Что означает твоё «в тихом месте»?
        - В месте, где его сложно будет найти ищейкам муниципалов. Но я хотел задать вопрос, энц генерал.
        - Задавай.
        - Гай Дэнн утверждает, что излучатели бесполезны для противобаллистической защиты. Он также говорит, что они поджаривают мозги. И не только выродкам. Всем. Это правда?
        Странник молча, тяжёлым немигающим взглядом уставился на собеседника. Повисшее в кабинете молчание становилось всё тягостней. Казалось, даже лампа в жестяном абажуре, освещающая комнату, начала светить более тускло.
        - Ротмистр, ты соображаешь, что говоришь?
        - Так точно. Я всегда соображаю, что говорю.
        - Это, между прочим, государственная измена.
        Тоот глубоко вдохнул и резко выдохнул, точно получив удар в солнечное сплетение.
        - Прикажете сдать оружие? - тихо спросил он и, не сводя с начальника упрямого взгляда, начал медленно расстегивать пряжку на ремне портупеи.
        - Отставить! - скомандовал контрразведчик. - Ты что, легионер, совсем от рук отбился? Я тебе ничего ещё не приказывал.
        Он подошёл к двери, открыл её, убедился, что никого нет рядом, и закрыл как можно плотнее.
        - Ротмистр, слушай меня внимательно. Дважды повторять не буду. То, о чём ты спрашиваешь, - не твоего ума дело. И уж подавно не следовало Гаю Дэнну трепать языком, если ему голова дорога. Но с ним-то всё понятно. Рано или поздно твой приятель загремит на Голубую Змею, где от него, как от опытного инженера, будет куда больше толка, чем здесь. А вот что делать с тобой - надо решить. И решить окончательно, раз и навсегда.
        Тоот почувствовал, что тяжёлый взгляд круглых глаз контрразведчика вдавливает его в стену.
        - Если следовать официальным Положениям, мне надлежит разоружить тебя, - продолжал Странник, - взять под арест и провести тщательнейшее дознание, кто ещё состоит в подпольной организации, сформированной бывшим инженером Гаем Дэнном, какие цели вы ставили перед собой, и так далее и так далее. В комендатуре на Голубой Змее тебе доводилось читать множество подобных откровений.
        Тоот упрямо молчал. Он мог поклясться, что негромкая, почти ласковая речь контрразведчика опаснее громогласных криков любого генерала в Метрополии.
        - Есть и другой путь. - Шеф контрразведки захлопнул оконную раму. - Вы из
«отпуска» не возвращаетесь в свою бригаду. Не возвращаетесь ни-ког-да. Во всяком случае, без моего отдельного на то приказа. Вы работаете у меня, и только я буду решать, когда вам жить, а когда умереть.
        Тоот развёл плечи, кровь десятков воинственных предков взыграла в нём:
        - Энц генерал, вы и сейчас можете решать, жить мне или умереть. Как вам известно, я работал учителем в этом городе и поступил на службу в первые дни войны, чтобы защищать Отечество. Мой род служил Империи с незапамятных времен, и, надеюсь, я не посрамлю его ни жизнью своей, ни смертью. Во всём, что обращено на пользу стране, вы можете безоглядно рассчитывать на меня. Но ничто не заставит меня совершить то, что я считаю бесчестным.
        - Гордец, - отчего-то улыбнулся Странник. - Ладно, пусть будет так. - Неумолимый стальной натиск, звучавший прежде в его речах, растаял без следа. - Можешь не сомневаться, то, что я делаю, я делаю к пользе государства. Непреложной его пользе, о которой большинство и понятия не имеет. Ты в их числе. - Он вновь хрустнул пальцами. - Вернёмся к твоему вопросу, поскольку бурную реплику насчёт служения и предков я воспринял как согласие.
        - Так точно! - выпалил Тоот.
        - Ты спрашивал об излучателях, влияют ли они на всех людей или нет. Так вот - влияют. На всех без исключения. На одних - так, на других - иначе.
        - А как же тогда выродки?
        - Выродки… - пожал плечами Странник. - Нет никаких выродков.
        - Как это?
        - А вот так - нет и всё. Нормальные люди. Вся их беда в том, что на них излучение влияет иначе, чем на остальных. Неизвестные Отцы загнали государство в тупик. Оно не может существовать без врагов. Когда их нет, очень трудно объяснить, почему всё так плохо и с каждым месяцем всё хуже и хуже. Нужны виноватые. Тогда появились излучатели и сразу решили две проблемы. Во-первых, они внушили всему населению безотчётную любовь к Неизвестным Отцам и, во-вторых, создали выродков - тех, кто может ответить за все беды.
        Видишь ли, ротмистр, люди по-разному воспринимают излучения: одни его практически не чувствуют, у других оно вызывает бурный восторг и ликование, у третьих - лёгкую боль и дискомфорт. Для четвёртых же оно практически непереносимо. Вот этих-то бедолаг и окрестили выродками. Вначале такое сильное отрицательное воздействие считалось побочным эффектом работы излучателей, но потом ему нашли замечательное применение. «Выродкам», а среди них, ты сам знаешь, много весьма толковых людей, такое положение вещей не добавляет любви ни к башням-излучателям, ни к Неизвестным Отцам.
        - Поговаривают, что даже среди Неизвестных Отцов есть выродки, - переходя на шёпот, то ли спросил, то ли констатировал Тоот.
        - Есть, - усмехнулся Странник. - Но ты хочешь знать слишком много. Запомни, ротмистр: меньше знаешь - крепче спишь. Таким образом, государство само, без всякой помощи хонтийцев и пандейцев, без головорезов Островной Империи создало врагов для себя. Но, - генерал развёл руками, - враги получились какие-то плюгавенькие. Им можно объявлять беспощадную войну, бороться с ними, ловить, судить. Вот только побеждать их не следует. Категорически нельзя - очень быстро переведутся. И что ж тогда? Где взять других?
        - Развязать большую войну, - предположил Атр, вспоминая недоброе предсказание Гая Дэна.
        - А ты, похоже, умнее, чем кажешься, - похвалил генерал. - Но наверху, - Странник указал пальцем вверх, - не все ставят на войну, хотя в некоторых больных головах мысли о войне имеются.
        Ротмистр слушал своего начальника, едва сдерживаясь, чтобы скрыть всё более и более охватывающее его изумление.
        Каждое слово оглушало его, сбивало с ног, разбивало в пыль, в труху прежние воззрения, остатки его системы координат. Но, что было вдвойне ужасно, Атра невидимыми оплеухами преследовала мысль, что Гай Дэнн говорил правду, чистейшую правду. «А я чуть было не убил его, - со стыдом вспоминал офицер. - Зубами скрипел, зыркал как сумасшедший. Он мне, дураку, объяснить пытался. Какой позор! Какое счастье, что рука не поднялась. А ведь если бы не Юна…»
        При воспоминании о девушке у Атра заныло сердце: «Какая же она умница, как она терпела меня эти дни? Каким чудовищем я ей казался! Она ведь тоже знала всю правду!» Ротмистр вспомнил палатку в чаще леса, где сейчас, в ожидании возвращения Тоота, опасаясь любого шороха, сидели Юна и её отец. «Хотя я и просил Дрыма позаботиться о них».
        - Ладно! - резкий голос генерала вывел его из задумчивости. - О войне и мире поговорим после, а сейчас вернёмся к захваченному тобой излучателю.
        Странник подошёл к лампе под жестяным абажуром и подставил агрегат под свет, стараясь немым вопросом добиться от трофея прямого ответа.
        - Это крепёж. Это кнопка включателя, это похоже на регулятор. - Он покрутил увесистую коробку в руках. - Два гнезда входа, присоска.
        - Энц Дэнн хотел разобрать устройство, но я ему не позволил.
        - Ты действовал по Статуту. Хотя, возможно, сейчас нам бы не пришлось гадать, что здесь к чему и для чего.
        - Господин генерал, я хочу сказать… Гай Дэнн ни в чём не виноват, он не шпион. Всё, что он говорил, - чистая правда. Всё…
        Контрразведчик вернулся к столу, положил излучатель и устало сел на столешницу.
        - Ты же боевой офицер, Тоот. Нельзя быть таким наивным. Я же только что объяснил тебе - знание правды в нашей стране является преступлением.
        - Знание правды не может являться преступлением.
        - Не будь глупцом, ротмистр. Что означает сам по себе факт знания правды? Либо тебе её сообщили враги нашей державы, в таком случае ты - пособник шпионов. Либо, невзирая на все старания разработчиков наших хвалёных башен противобаллистической защиты, твоему приятелю удалось самостоятельно осмыслить факты и прийти к некоему, как ты сам мог убедиться, крамольному умозаключению. В таком случае - всё ещё хуже. Энц Дэнн подвергает сомнению то, что свято, - волю Неизвестных Отцов. Он не верит в их величие и гений. В то, что они спасают державу. Значит, он коварный враг и потенциальный заговорщик.
        - Но, - холодея от дерзости собственного вопроса, начал Тоот, - вы же тоже не верите в мудрость Неизвестных Отцов?
        - Не верю? Конечно, не верю. Мне положено не верить, а знать. И в этом знании, прежде чем о нём говорить, трижды убедиться. В мудрости Неизвестных Отцов я не убеждён. Никоим образом.
        У ротмистра кружилась голова от услышанного. Почти как во время обороны высоты
238, когда у входа в его блиндаж взорвался гаубичный снаряд. Совсем недавно Атр готов был сдать оружие и идти под арест, сейчас в мозгу его красным сигналом тревоги вспыхивали, гасли и опять загорались цитаты из дисциплинарной части Статута: «…Арестовать незамедлительно, невзирая на должность и чин». Но кто поверит обычному ротмистру, пусть даже и Боевого Легиона, если он вдруг решит арестовать и сдать в комендатуру шефа контрразведки? А когда чуть позже выяснится, что днём этот самый ротмистр приковал наручниками к батарее следователя прокуратуры… Лежать свихнувшемуся вояке в смирительной рубашке и, возможно, в той самой палате, где отдыхает хозяин трофейного излучателя.
        - Ротмистр, что ты глаза-то выпучил? Ужасаешься? Прекрати ужасаться, тебе это не к лицу. Если уж вздумал лезть, куда тебя не просили, если согласился работать ассенизатором душ и умов человеческих, то имей мужество признавать факты, как они есть. Иначе ты профнепригоден. Кто-то в стране должен, понимаешь, обязан воспринимать ситуацию трезво. Иначе слепые, ведомые слепым, рухнут в пропасть, и ничего их не спасёт. Мы - контрразведка - должны быть зрячими. Понимаешь, ротмистр, о чём я толкую?
        Тоот кивнул. Слова лезли в пересохшее горло, мысли путались и рвали мозг, точно мотки колючей проволоки.
        - Да не переживай ты так, - чуть усмехнувшись, сказал контрразведчик. - Всё будет хорошо. С излучателем разберёмся, дела здесь закончим и вернёмся в столицу. Там работы невпроворот.
        - Но, энц генерал, как же…
        - Гай Дэнн и его дочь? - спросил Странник.
        - Так точно, - тихо, не по-военному, проговорил Атр.
        - Инженера твоего я заберу к себе.
        - В контрразведку? - поразился Тоот.
        - Можно сказать и так. Не волнуйся, не в каменный мешок. Мне специалисты нужны, грамотные инженеры. И дочери его место найдём. Так им и сообщи.
        - Слушаюсь! - радостно выпалил ротмистр.
        - Далеко они сейчас?
        - Так точно!
        - Да что ж за напасть! Ты опять горланить будешь? Давай-ка, рыцарь печального образа действия, седлай боевого коня и мчи за подопечными. Без твоего мага и чародея нам с этой волшебной шкатулкой не разобраться.
        ГЛАВА 16
        Дверь за ротмистром захлопнулась. Странник чуть помедлил, встал из-за стола и начал ходить по комнате, размышляя о результатах сегодняшнего дня. За окнами взревел движок бронехода. Контрразведчик невольно усмехнулся, вспоминая радость, отразившуюся на лице легионера.

«Какой он всё-таки мальчишка. Сколько ему лет? - Он восстановил в памяти страницы личного дела ротмистра Боевого Легиона Аттайра Тоота. - Тридцать. Прирождённый солдат, что называется, военная косточка. Гвардеец. Вместе с тем - не дурак. Отнюдь не дурак! И что главное - не желает им быть. И ещё, - Странник припомнил события последних дней, словно проверяя верность наблюдений, - ещё одно качество из тех, что у нынешних солдафонов не часто встречается. У нас бы его назвали
„честь“».
        - У нас бы, у нас бы, - повторил контрразведчик, вслушиваясь в звучание слов. - Никакого «у нас бы». Отставить. Есть Неизвестные Отцы - кучка садистов и идиотов, помешанных на власти, сведении мелких и не слишком мелких счётов, галантерейном богатстве и страхе, густо замешанном на ущемлённом чувстве собственной значимости. Есть некие тайные силы внутри Метрополии. И это не подпольщики, не маразмирующие сторонники кронпринца, ждущие, когда «обманутый народ» очнётся и одумается. Это деятельные заговорщики с неведомыми целями и силами. Непонятно, связаны они с партизанами или нет.
        Возможно, нападение на танковый завод и подготовка засады тут - лишь совпадение. Или не совпадение. Отработать нужно каждую версию. Отработать и нанести удар, а ещё лучше - воспользоваться действиями противника для своих целей. То, что у здешнего мэра и его банды рыльца не то что в пушку, а шерстью обросли, - это даже не вопрос. Но зачем им готовить засаду на шефа Департамента оборонной промышленности - конечно, если я не ошибаюсь и они готовили засаду именно на него.
        Если предположить, что нынешний знакомец Тоота, следователь прокуратуры, - не просто купленная сволочь, а пешка в большой игре, то здесь можно заподозрить подковёрную игру Умника. У него с Носачём отношения далеки от душевных, но устраивать покушение… Зачем? Вряд ли у главы Департамента юстиции есть хорошая кандидатура на освободившуюся вакансию. Умник - законник, не отличит ротора от статора. Непохоже, чтоб это было сведением личных счётов или попыткой захвата очередного кресла в Совете. Не похоже. Значит, стоит предположить, что засада - лишь часть большой игры.
        Что начнётся в стране, если вдруг среди бела дня в одном из крупнейших городов Метрополии погибнет один из Отцов? И погибнет не просто, скажем, в автомобильной катастрофе, а в засаде - хорошо организованной, чётко спланированной! Ну, плач-стон - это понятно. Но главное - начнётся охота на ведьм. И пошло одно к одному: нападение на танковый завод, расстрелянный автомобиль полиции, выдуманная истерия и шумиха по поводу хонтийских диверсантов, выходящих из деревьев, и финальный аккорд - гибель Носача. Что это, как не хонтийский заговор? И что главное - Странник, приехавший сюда разбираться, - ни с чем не разобрался! И более того, его люди активно мешали бороться с хонтийскими диверсантами. Вывод: покуда я нужен Умнику, покуда без меня он загибается от боли при каждом сеансе лучевой прожарки, он меня не сдаст. Но долго ли это продлится? До первого захваченного партизанского шлема. Наверняка дознаватели из лаборатории донесли наверх о странных обстоятельствах нападения на завод. Тогда, получается, раньше он о них не знал. Следовательно, не при делах. Значит, не Умник. Значит, кто-то другой. Но в целом,
в целом - мы имеем повод к войне - Casus Belli.
        Улица была затянута дымом. Возле распахнутых ворот, разматывая шланги, суетились бойцы пожарного расчета.
        - Останови, - потребовал Тоот. Механик-водитель резко затормозил и повернул вентиль фильтра задымления. - Это дом Гая Дэнна?
        - Так точно, господин ротмистр.
        Тоот поправил чёрный берет и, прикрывая ладонью нос, выскочил из бронехода.
        - Кто старший? - прикрикнул он. Из красного автомобиля-цистерны вышел командир расчёта. - Что тут произошло?
        - Поджог, господин ротмистр. Кто-то бросил в окна дома две бутылки с зажигательной смесью. Должно быть, хонтийские диверсанты. От них в последние дни в городе не продохнуть. На счастье, хоть людей в доме не было.
        Тоот подошёл к забору. Дом, недавно такой уютный и гостеприимный, пылал, рушась на глазах. Языки пламени вырывались из разбитых окон, взмётывая к небу снопы колючих искр.
        - Поберегись! - крикнул один из пожарных. И прогоревшая крыша с грохотом упала в охваченные пламенем комнаты.
        - Говорят, хозяин дома работал на танковом заводе, - рассуждал командир расчета. - А дочь его - учительница.
        - Да. Верно, - заворожённо наблюдая поединок воды и пламени, кивнул ротмистр.
        - Вы их знаете?
        - Знаю, я тут квартировал.
        - О, извините, - замялся пожарный. - К сожалению, вещи не спасли. Дом старый, перекрытия деревянные, сухие. Вспыхнули, как солома.
        - Полиция была?
        - Приезжали, - скривился молодой офицер. - И представляете, господин ротмистр, постояли вокруг, походили и записали в протоколе: «Возгорание произошло из-за неисправности проводки». Я им говорю: «Как такое может быть? Вон каменный подоконник в огне. Сам он гореть не может, стало быть, горючая смесь на него пролилась, да и вообще этот Гай Дэнн, как соседи рассказывали, был смотрителем зданий, на все руки мастер. Чтобы он себе проводку не сделал?» Полицейский на меня зыркнул и говорит: «Не твоего ума дело. Ты давай, туши». А я что? Я тушу. Но только извините, господин ротмистр, сами знаете, горючую смесь водой и песком не загасить, пока сама не выгорит. А спецсредств пожаротушения у нас не предусмотрено. Это только для военных экипажей, да и там их не хватает, - пожарный вздохнул. - Вы уж простите, здесь ничего спасти не удастся. Главное, чтоб огонь на соседние дома не перекинулся.
        - Да, конечно. - Тоот направился к бронеходу, размышляя, как бы поаккуратнее сообщить Юне и её отцу о случившемся.

«Ничего, - говорил он себе, пробуя отыскать нужные слова. - Всё равно надо будет перебираться в столицу, а там шеф обещал о них позаботиться. Хотя, конечно, больно и обидно. Дом - всегда дом. Место, куда можешь вернуться».
        Атр вспомнил дымящиеся развалины на месте особняка Тоотов.
        Сейчас пустырь на его месте начали застраивать унылыми коробками зданий-муравейников с маленькими комнатушками для семейных пар. Ротмистра охватила безысходная, гнетущая душу тоска оттого, что некуда вернуться, оттого, что жизнь идёт наперекосяк, а лучшие годы потрачены на что? На служение мерзавцам.
        Тоот одёрнул себя. Неужели же он и вправду считает мерзавцами Неизвестных Отцов? Ему вдруг стало невыразимо страшно: неужели всё, во что верил, - чушь, марево, галлюцинация?! «Зачем жил? Зачем живу?»
        Он сжал виски, голова начинала противно ныть. Ротмистр пожалел об отсутствии Дрыма
        - спасителя и друга. Тому удавалось как-то заглушить временами накатывающие боль и раздражение. Впрочем, как удавалось и многое другое, о чём ему, Тооту, знавшему Дрыма со щенячьего возраста, стало доподлинно известно лишь сегодня.
        Нынешний день вообще не лез ни в какие рамки. Тооту с невольным сожалением вспомнились размеренные, полные однообразной суеты и опасности дни в укрепрайоне. Неожиданности, вроде появления невесть откуда кареглазого горца Мака Сима или нападения гривастого питона, становились темой разговора не меньше, чем на неделю. Ротмистр вспомнил улыбчивого гиганта Мака, совсем дикого, но в то же время удивительно искусного в рисовании, с невероятными красочными фантазиями о диковинных землях и ужасающем зверье. Странный, очень странный парень. Ещё совсем недавно Тоот радовался, узнав, что Мак Сим поступил в Боевой Легион. Воистину, таким солдатам нет цены.
        Но теперь… Сегодняшний день поставил всё с ног на голову. Белое оказалось чёрным, даже не чёрным - грязно-серым. Добро… Сейчас он не мог сказать, что есть добро. И это мучило Атра, терзало противной неопределённостью. «Добро - это то, что противостоит злу. А что же тогда зло? - Он вспомнил горящий дом Юны, избитого, полуживого Гая Дэнна. - А зло - это наши враги». Фраза выскочила у него сама собой, как заученная формулировка из Статута.

«Нет, отставить! Всё не так просто. А как? У кого бы спросить? - Мозг услужливо, точно колоду игральных карт, развернул перед ротмистром не слишком длинный список знакомых, сослуживцев, приятелей. Атр поморщился. - Всё не то. Вот шеф точно знает. Он всё знает. У него на всё есть ответы. Только спрашивать его лишний раз не стоит. - Атр поймал себя на мысли, что хотел бы задать этот вопрос тому самому улыбчивому горцу Маку Симу. Этот, ничего не опасаясь, думал по-своему, не стараясь кому-либо угодить несокрушимой прямолинейностью взглядов и представлений. - В столице надо будет повидать его, - решил Тоот. - Конечно, мясник Чачу не пожелает отдавать такого-то бойца насовсем, но вызвать под благовидным предлогом наверняка будет не слишком сложно».
        - Господин ротмистр. - Вал Грас сбросил ход. - Подъезжаем.
        Мощные фары бронехода, защищённые прутьями металлической решётки, выхватывали из ночной тьмы мрачную громаду приближающегося леса.
        Вал Грас свёл разделённые на множество ярких пятен круги фар в одно большое пятно, освещая уходившую в чащу тропинку.
        - Стой здесь, - скомандовал Тоот. - Я сам за ними схожу.
        - Как прикажете. - Механик-водитель остановил «Куницу» в подлеске.
        - Никуда не отлучайся, следи за трассой. Не ровен час…
        Вал Грас поудобнее устроился перед экраном камеры обзора.
        - Если что, подай сигнал.
        - Слушаюсь, господин ротмистр!
        Тоот на всякий случай, по намертво въевшейся привычке, расстегнул кобуру и осторожно углубился в лес. До города не близко, стражники здесь вряд ли рыщут.
        Он включил потайной фонарик, освещающий дорогу на два шага впереди. «И всё же что-то не так. Что-то идёт неправильно».
        Атр ступил на обочину тропинки, и сухая ветка тут же хрустнула под сапогом. Тоот прислушался. Затем позвал негромко.
        - Дрым, ты где? - Ротмистр оглянулся и подождал. Упырь никогда не встречал хозяина
        - впрочем, теперь Тоот не ощущал себя хозяином - радостным лаем, как все прочие собаки. Изредка зверь жутко выл, нагоняя ужас на воспитуемых в укрепрайоне, но никогда не лаял, не бросался на грудь, облизывая лицо. Он появлялся рядом абсолютно беззвучно, как будто давным-давно стоял на месте, и только ждал, когда на него обратят внимание. Сейчас упыря не было. Тоот повёл фонариком из стороны в сторону, всё ещё надеясь обмануться. - Дрым?
        И снова никакого ответа.
        - Юна! Энц Дэнн! - уже не скрываясь, закричал он и бросился к месту замаскированной стоянки. Он побежал, едва успевая уклоняться от хлещущих ветвей, перескакивать замшелые поваленные стволы, огибать заросшие воронки и осыпавшиеся забытые окопы мортирного дивизиона. Он остановился, лишь осознав, что проскочил взорванный командирский блиндаж, около которого стояла палатка. Холодея от недоброго предчувствия, Тоот вернулся и только сейчас заметил скрытый камуфляжными ветвями шатёр. Полог был отброшен, внутри никого не было. Тоот выронил фонарик и, обхватив голову руками, осел на землю.
        Рёв бронехода разрывал ночную тишину. Испуганные собаки из-за заборов заливисто лаяли, встречая и провожая несущуюся по улице боевую машину.
        - Да не волнуйтесь вы так, господин ротмистр, - пытался успокоить командира механик-водитель. - Может, ничего такого и не случилось. Может, их что-то спугнуло? Поутру глянуть надо, авось записка найдётся, да и то сказать - упыря же тоже не было. А это зверюга ого-го! Её так, за здорово живёшь, не завалишь. Перепрятались куда-то. А палатку как знак оставили, что всё нормально. Ведь ежели бы стражники их здесь нашли, они б точно палатку с собой забрали.
        - Может да, может нет, - процедил Атр. - В палатке маяк. Его с любой машины Легиона в радиусе ста фарлангов отыскать можно.
        - Это если он включен.
        - Ты думаешь, муниципальные шакалы могут разобраться, включён ли маяк? По-твоему, они могут прослушивать легионерскую волну?
        - А кто их знает, что они могут? Сами ж видите, они в городе куда больше, чем просто ополчение.
        Ротмистр тихо выругался, стукнул кулаком по дверце, чтобы почувствовать боль и хоть этим несколько ослабить бушевавшую ярость.
        - Стой! - крикнул он. - Вон дежурная почта, возле неё притормози.
        Бронеход остановился у крыльца. Тоот выскочил и с силой дёрнул входную дверь. Из неплотно завешенных светомаскировкой окон пробивался неяркий свет, но дверь была на запоре. Тоот в ярости забарабанил кулаками по толстой фанерине с надписью
«Почта», заменявшей стекло.
        - Да-да, сейчас открою, - послышалось из-за двери. Лязгнул засов. Отстранив, едва ли не отбросив служащего, ротмистр ворвался в зал.
        - Где телефон?
        - Вон, на стойке.
        Атр подскочил к аппарату, схватил трубку и начал быстро крутить диск.
        - Комендатура?!
        - Дежурный по комендатуре фельдфебель Румпт.
        - На связи ротмистр Тоот. Соедините с шефом контрразведки.
        - Господин ротмистр, но…
        - Массаракш! Немедленно! На Голубую Змею захотел? - взревел Тоот. - Под трибунал пойдёшь!
        В трубке послышалось сдавленное бульканье, щелчки переключаемых тумблеров, и сквозь шорох неуверенной связи раздалось привычно жёсткое:
        - Слушаю.
        - Энц генерал, докладывает ротмистр Тоот.
        - Что у тебя?
        - Они пропали, - выдохнул Атр, чувствуя, как загнанной в силки птицей рвётся из клетки рёбер его сердце.
        - Как это пропали?
        - Следов борьбы не видно. А так - ночь, не разглядеть.
        В трубке повисло напряжённое молчание.
        - Где ты находишься?
        - Дежурная почта восточной префектуры.
        - Сиди там, я пришлю комендантский взвод, через полчаса он будет у тебя. Выведешь на место, поставишь задачу. Пусть на рассвете всё прочешут. Не могли же твои друзья превратиться в птиц и упорхнуть? Следы должны остаться. Уловил?
        - Так точно.
        - Вот и прекрасно. Расставишь и возвращайся ко мне. Будем это дело крутить по-другому.
        - Слушаюсь! - гаркнул Тоот.
        - Да не кричи ты в ухо, - досадливо буркнул Странник. - Всё, отбой связи.
        Офицер положил трубку.
        - Аттайр, - раздался у него за спиной негромкий, чуть сиплый голос.
        - Если вы хотите обратиться, - не оборачиваясь, сухо проговорил Тоот, - обращайтесь по форме: энц ротмистр.
        - Атр, да ты что? Не помнишь меня? Это же я - Кун Ватада, мы с тобой учились в одном классе!
        - Что? - Легионер обернулся и уставился на почтового служащего. - Кун Ватада? - Он напряг память. - Ну да, конечно! - Почти не изменился. Такой же, как и был - тощий, длинный и сутулый. Неожиданная встреча.
        Слова произносились, точно вываливаясь из раскрытых губ, не затрагивая ни мозг, ни душу офицера. Он глядел на бывшего однокашника, чувствуя, как его тело буквально судорога сводит от невыразимой злобы, от непривычного ощущения пустоты, гнетущей, будто втягивающей в себя весь окружающий мир. Да ещё отвратный запах алкоголя и запущенности.
        - Зато ты вон как вымахал. И Пламенеющий Крест у тебя. Не человек - лев! Всегда тебе везло.
        - Брось, - раздражённо отмахнулся легионер.
        - Уж в этом я понимаю. У меня младший брат Рут - может, ты его помнишь, он на четыре класса младше нас учился, - тоже воевал. Не в Легионе, правда, а в штурмовой бригаде принца-наследника. До капрала дослужился. После войны пришёл - зверь. Чуть что не так - враз кулаки в ход пускал, а то и за нож хватался. Ты вот другой. Порода!
        - Бывает, что и хватаются, - не слушая однокашника, кивнул Тоот. - Война - штука такая. Всех корёжит, до кого дотянется.
        - И я о том. Наше счастье, что Рут в муниципальную стражу записался.
        - Что ж счастливого-то?
        - Так тут вот какое дело: им в муниципальной страже коробочки такие дают, я как-то видел. Что в них, я не знаю, а только Рут как её цепляет, так ему, видно, всё такое красивое мерещится. Придёт, в комнате своей запрётся - и сидит, улыбается, никого не трогает.
        - Постой, постой. Ты сказал «коробочки»?
        - Ну да.
        - Где твой брат?
        ГЛАВА 17
        Почтовый служащий испуганно глядел на бывшего одноклассника. Глаза того пылали холодной яростью, а перекатывающиеся желваки на скулах не предвещали ничего хорошего.
        - Атр, ведь ты не сделаешь ему ничего плохого? - срывающимся голосом попробовал себя обнадёжить Кун Ватада. - Я умоляю тебя, ради нашего старого приятельства!
        - Старое приятельство было в другой жизни, - с силой вдавливая пальцы в плечо одноклассника, процедил Тоот. - А сейчас идёт война, и ты либо на одной стороне, либо на другой.
        - Но это же мой брат! Атр, ты же сам защищал Рута, когда его хотела ограбить банда малолеток из трудовой школы. Помнишь, как ты их штакетиной от забора, совсем как мечом?
        - Не помню. Если твой брат даст мне необходимую информацию - он не пострадает.
        - А если нет? - в ужасе спросил почтарь.
        - Пострадает. А затем даст мне всю необходимую информацию. Кун, я спросил, где он. Не заставляй демонстрировать на тебе методику допроса. Ты ведь понимаешь, я этого не хочу.
        Кун Ватада уселся на скрипучий облезлый стул за стойкой и обхватил голову руками:
        - Что ж за напасть? И угораздило ж меня родиться в такое время!
        - Мы все родились в такое время.
        - Да, все! - срываясь, заорал почтарь. - Все волки, звери, шакалы! Удавы, чудища ненасытные! Домой придёшь, на брата глянешь - жить не хочется. Либо на части готов рвать, либо валяется бревном с блаженной рожей. Но ты-то, благородный Аттайр Тоот, ты-то чем лучше?
        - Я не лучше, - тихо проговорил Тоот. - Разве что подготовка у меня серьёзней и враги у нас разные. Философский диспут закончен, - через силу выдавливая слова, сказал Тоот. - Где твой брат?
        - Дома. Где ему сейчас быть?
        Тоот вспомнил:
        - Отсюда по улице второе здание, если не ошибаюсь?
        - Массаракш! Будьте вы прокляты! - отворачиваясь, кинул служащий.
        - Так оно и есть, - хмыкнул Тоот. - Мы уже прокляты. Кому от этого легче?
        На звонок, долгий и протяжный, никто не отвечал.
        - Там он, там, - угодливо кланяясь офицеру Боевого Легиона, твердил сторож. - Часа три назад как пришёл и никуда не выходил. Может, спит уже.
        - Может, и спит, - процедил Тоот. - А может, и нет. Свет пробивается.
        - Так это он того, выключить забыл.
        - Пьянствует?
        - Да не замечал за ним особо.
        - Видишь, не замечал! А свет горит, - с нажимом продолжил Тоот. - Запасные ключи от двери есть?
        - Никак нет, энц ротмистр.
        - Вот это плохо. - Тоот аккуратно попробовал, надёжно ли пригнана старая дверь. - Я смотрю, замки тут часто меняли.
        - Ну, так при хонтийцах запираться было не велено. Даже тем, кто с ними работал. Ежели ослушаться, а из соседей, допустим, сволочь какая доносила, то патруль сразу приходил, замок сбивал. Иных прикладами так отхаживали, что по сей день за рёбра держатся.
        - Понятно, - не вникая в слова привратника, кивнул ротмистр, отступая на полшага назад. Чуть присел, опуская центр тяжести, и тут же резко повернулся, нанося удар каблуком аккурат в замочную скважину. Послышался треск, и дверь открылась, вынося на язычке замка железную скобу.
        - Когда уйду, прикрутишь, - распорядился Тоот.
        - Как прикажете, - кланяясь, пообещал сторож.
        - Прикажу: за мной! - Ротмистр переступил затоптанный порог.

«Надо же, - пронеслось у него в голове, - последний раз я был здесь полжизни назад. Кажется, все осталось без изменений, только хламу прибавилось. Обстановка поистёрлась, обветшала. Старший Ватада, помнится, был чиновником в городском управлении. Тогда его квартира выглядела если не богатой, то вполне уютной и комфортабельной».
        О прежних временах сейчас напоминал лишь запылённый портрет отца в чиновничьем мундире, ещё один - семейный - отец с матерью и трое мальчиков, да покосившийся императорский благодарственный рескрипт в изящной рамке. Квартира производила гнетущее впечатление. Разнокалиберная мебель, стоящая без видимого порядка, разбросанные вещи, пыль с палец толщиной. Жильё будто вымерло, но из-за двери ближайшей комнаты слышалось громкое сопение. Тоот надавил плечом, дверь поддалась. Рут Ватада сидел, развалясь в старом, времён Эрана X Милостивого, кресле и глядел… Ротмистр так и не понял, куда он глядел. Глаза были направлены в потолок, и вошедшего легионера он просто не замечал.
        - Встать! - рявкнул офицер. С тем же результатом он мог обратиться к портрету бывшего чиновника градоуправления. Рут Ватада не видел и не слышал ничего. Тоот пристально оглядел идиотски улыбающегося стражника. Рут был очень похож на старшего брата, только без его сутулости и болезненной худобы. Рослый, плечистый - один из многих безмозглых крепышей, уже виденных Тоотом среди муниципальных стражников.
        - А что это с ним, энц ротмистр? - с любопытством заглядывая в комнату, поинтересовался сторож.
        - Не знаю. - Тоот подошёл к Руту и обшарил тело, аккуратно поворачивая с боку на бок. Рут сопел и блаженно улыбался, не замечая этого. - Вот оно.
        Он резко сдёрнул с пояса верзилы небольшую, но увесистую жестяную коробочку.
        - А! У! Что? Что?! - Рут Ватада тут же схватился за виски и вскрикнул от боли. - Что тут? Кто тут?
        - Я Атр Тоот, ты узнаёшь меня?
        - Атр? Да! - Стражник плотно закрыл глаза, физиономия его приобрела мученическое выражение. - Да.
        - Тебе больно?
        - Атр, узнаю. Атр, верни! Умоляю, верни! Всё что хочешь, всё забирай!
        - Ты поедешь со мной, - негромко, но очень твёрдо сказал ротмистр.
        - Нет, нет. Нельзя!
        - Если хочешь, чтоб я вернул жестянку, поедешь. Иначе свихнёшься, как твой приятель. Правда, Рут?
        - А-а-а! - простонал стражник. - Отдай!
        - Пойдем, горемыка, пойдем. Я сейчас тебе верну твою игрушку, а чуть позже ты мне всё расскажешь.
        - Умоляю, - едва не теряя сознание, прошептал бывший капрал.
        - Давай, давай. «Марш вперёд, штурмовые бригады!»
        Главный инженер завода излучателей близоруко щурился, глядя на шефа контрразведки.
        - Энц генерал, неужели ваше срочное дело настолько срочное, что не могло подождать до утра? Зачем, ну скажите, зачем вы прислали ко мне этих зверских солдат? Они вломились среди ночи, натоптали, чуть не разбили драгоценные статуэтки, привезённые моим дедом из Островной Империи! Стоило утром позвонить, я бы к вам приехал. Вам же известно - я готов к сотрудничеству и высоко ценю ваше личное внимание!
        Странник устало протёр платком лысину.
        - Раз готовы, значит, сотрудничайте. Я хочу выслушать мнение квалифицированного специалиста по поводу этого прибора.
        - Прибор. - Нарти Клосс протянул это слово так, будто задумался, стоит ли именовать жестяную коробку столь звонким титулом. - Ну да, ну да. Вы его разбирали?
        - Зачем? Вы - специалист в своей области, я - в своей. Как я и сказал, мне нужно ваше мнение, причём немедленно.
        - Видите ли, я представления не имею, что это такое. Мы такие штуковины точно не выпускаем.
        - И всё же?
        - Полагаю, мне придётся на некоторое время забрать у вас этот аппарат в нашу лабораторию, разобрать, осмотреть, запротоколировать, изучить воздействие.
        - То есть вы признаёте, что это - излучатель?
        - Я признаю? О чём это вы?
        - Я вам не говорил, что данный прибор является излучателем. Но вы заявили, что намерены изучить его воздействие…
        - Это очевидно: раз вы сюда пригласили главного инженера завода излучателей, то вряд ли вас заинтересовала неизвестная модель радиоприёмника.
        - Не ваша забота, что меня заинтересовало. Отвечайте на вопрос: вы считаете, что это излучатель?
        - Я предполагаю, что данный предмет может быть излучателем.
        - Что вы знаете о портативных моделях, разрабатывавшихся на заводе медицинского оборудования перед войной?
        - Очень немного. - Главный инженер потёр нос.
        - Вы врёте, - сухо констатировал Странник.
        - Да как вы смеете?
        - Когда человек врёт, он подсознательно пытается скрыть губы, что вы сейчас и сделали. Итак, мне повторить вопрос?
        - У меня зачесался нос!
        - Сейчас вы смотрите мне в глаза, не отводя взгляда, и повышаете голос. Это делают, когда пытаются заставить поверить, что говорят правду. Почтеннейший, пока что мы с вами разговариваем как серьезные люди. Я искренне уважаю вас и ваши познания, именно поэтому спрашиваю вашего - именно вашего - совета. Но желал бы и взаимного уважения. Примите как данность, что я хорошо разбираюсь в своих, весьма специфических для непосвящённого, вопросах. Даже не пробуйте меня одурачить, это нереально… Вы пытались мне солгать. Почему?
        Нарти Клосс равнодушно и с лёгкой досадой выслушал речь контрразведчика:
        - Я только сказал, что хочу взять прибор к нам в лабораторию и там тщательно изучить. Это единственный научный метод.
        - Вот теперь вы сказали правду, но сглотнули. У вас пересохло горло? Вы чего-то боитесь и усиленно не хотите признаваться? Поверьте, это глупо. - Голос Странника звучал мерно и гулко, слова его падали, будто удары молота на наковальню. - Я буду вынужден передать вас специалистам иного рода, потому что меня очень огорчает, когда уважаемый и не глупый, в общем-то, человек, наплевав на интересы государства, пытается от меня что-то скрыть. Я повторяю вопрос: что вы знаете о портативных излучателях? Напоминаю: они разрабатывались…
        - Не надо. - Главный инженер выставил руки, точно пытаясь отгородиться. - Да, были разработки. Есть ряд болезней, которые можно если не излечивать, то хотя бы купировать приступы с помощью направленного излучения.
        - Кто вёл исследования?
        - Я… не помню.
        - Вы опять? Только что вы продемонстрировали сразу два признака лжи.
        - Ронтон Алу, - чуть слышно проговорил инженер.
        - Если не ошибаюсь, профессор Алу был одним из основателей теории волновых излучений.
        - Да, это так.
        - В каких отношениях вы с ним состояли?
        Допрашиваемый глубоко вздохнул.
        - Я был его аспирантом.
        - Вот это правда.
        - Но тема закрыта. Ещё в самом начале войны профессор куда-то пропал. Когда хонтийские танки вошли в город, штурмовики и ополченцы удерживали рубеж по реке ещё полдня. Я как раз занимался эвакуацией завода, приехал в дом профессора Алу, а там всё нараспашку, ни его, ни его близких нет. Так и не выяснили, куда они исчезли.
        - Да, печальная история. - Странник пожевал губами. - И что было потом?
        Внимание шефа контрразведки привлёк рёв форсированного двигателя.
        - Энц генерал, - дверь приоткрылась, - бронеход…
        - Я слышу.
        - Я покуда могу быть свободен? - поинтересовался главный инженер.
        - Ни в коем случае. Передохните. Вспомните, что и как было. Я вижу, разговор у нас имеет быть более содержательным, чем предполагалось вначале. А потому готовьтесь отвечать на вопросы. - Странник поднялся из-за стола. - Если хотите, вам принесут кофе.
        - Благодарю вас. Если не сложно…
        Шеф контрразведки поглядел на дежурного офицера. Тот кивнул и исчез за дверью. Едва лейтенант вернулся с чашечкой бурды из кофейного аппарата, дверь распахнулась.
        - Энц генерал!
        - Без присказок! Слушаю вас, Тоот.
        - Оцепление выставлено, новых следов пока не обнаружено.
        - Это можно было доложить дежурному офицеру.
        - Энц генерал, - без обычной бронзы в голосе сообщил ротмистр, - я доставил пленного.
        - Кого? Господин ротмистр, вы ничего не путаете? Мы уже с кем-то воюем?
        - Так точно, энц генерал! Против нас воюют, а значит, и мы воюем. Сегодня вечером неизвестные сожгли дом энца Дэнна.
        - Гай Дэнн? - не удержался главный инженер. - Он жив?
        - Вы знакомы? - повернулся к нему Странник.
        - Мы были приятелями. Он как раз работал над интересующей вас темой с профессором Алу. Очень талантливый инженер. Хотя человек был, я бы сказал, ершистый.
        - Понятно. Ладно, ротмистр, что там ещё за пленный?
        Тоот обернулся к двери.
        - Вносите.
        Два бойца комендантского взвода, пыхтя от натуги, тащили глупо улыбающегося парня в распахнутой на груди чёрной рубахе муниципального стражника.
        - Зачем ты приволок эту падаль? - брезгливо глядя на тело, спросил шеф контрразведки. - Если тебе надо было его допросить, почему не допросил сам?
        - Вот почему, энц генерал. - Легионер наклонился к Руту и сдёрнул с его пояса излучатель - точную копию коробочки, лежащей на столе.
        - А-а-а! У-у-у! - взвыл стражник. - Тоот, отдай!
        - Что с ним?
        - Не могу знать, энц генерал. Ясно только, что отсутствие этой штуковины доставляет ему жуткую боль.
        - Отдай, Тоот! - Рут Ватада скрючился и стал кататься по полу.
        - Совсем как выродок, - подытожил результаты наблюдений легионер.
        - Но сейчас не время, - удивлённо заметил главный инженер.
        - А вам откуда знать? - резко повернулся генерал.
        - Но сеансы… - Главный инженер почувствовал, что бледнеет под змеиным взглядом немигающих зелёных глаз.
        - Сболтнули что-то лишнее?
        - Я не… - Технарь утёр со лба пот и дрожащими пальцами расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
        - Встать! Ротмистр, обыщите его!
        - Лицом к стене! - заученно скомандовал Тоот. - Стать на носки, опереться пальцами рук; на стену! - Он начал охлопывать на глазах взмокшего инженера.
        - Уж простите, - начал было Атр. Он чувствовал себя неловко. Не прошло и суток, как он собирался провести с ним вечер, вспоминая Ориена Тоота. И вдруг рука ротмистра нашарила под рубашкой Клосса закреплённый на поясе знакомый на ощупь жестяной корпус. - Энц генерал, тут это…
        - Ротмистр, я тебя не узнаю. То вопишь так, что лампы качаются. То бормочешь, как на первом свидании.
        - Это. - Легионер виновато поглядел на главного инженера и достал из-под его рубахи излучатель.
        - Какая забавная находка! - всплеснул руками генерал. Лицо главного инженера как-то сразу осунулось, но теперь он прямо, холодно и без колебаний глядел на контрразведчика. Странник перевёл глаза на катающегося на полу муниципального стражника.
        - Тоот, отдай! Тоот, отдай! Ну прошу тебя!!
        - Ротмистр, заткни ему пасть.
        - Прикажете? - Тоот с явной неохотой положил руку на кобуру.
        - Да ты что, совсем очумел? Верни ему соску. Потом разберёмся, что это за истерика. - Он вновь повернулся к стоящему у стены главному инженеру: - У вас, как я смотрю, отсутствие излучателя не вызывает столь бурной реакции.
        - Нет. - Глаза инженера смотрели упрямо и спокойно.
        - Это замечательно, просто замечательно. Тогда будьте любезны, вернитесь на своё место и расскажите мне подробно, что всё это означает? Надеюсь, у вас отсутствует необходимость брать собственный прибор в лабораторию для его тщательнейшего изучения?
        - Отсутствует. - Нарти Клосс устало занял место за столом. - Да, это излучатель. Его начали разрабатывать до войны как медицинский прибор. Действительно, энц генерал, как медицинский прибор.
        - Это я уже слышал. Потом работы свернули. Но дальше-то что?
        - После войны мир разделился на выродков, к которым, увы, отношусь и я. И всех прочих, считающих выродков злобными чудовищами, желающими гибели всему живому.
        - Забавная история. - Странник хрустнул пальцами. - Главный инженер завода излучателей - выродок.
        - Такова ирония судьбы. Но эта работа - то, что я умею лучше всего. Или вам было угодно, чтоб я таился по лесам, как все эти подрывники, или гнил в бараке на Голубой Змее?
        - Мне угодно знать правду. Если вы будете откровенны, я обещаю, что вас никто не тронет, даже если вы станете носить табличку на груди «Я выродок».
        Инженер грустно усмехнулся:
        - Правда - слово, исконный смысл которого давным-давно утерян. Будь по-вашему. После войны группа молодых учёных - не спрашивайте, я не знаю их - доработала имевшийся опытный экземпляр излучателя. Теперь он фактически блокирует мозг, задавая нейрорецепторам новую, специально написанную программу. Она начисто подменяет реальные ощущения внушёнными. Как под гипнозом вы едите луковицу, а вам кажется, что в руках у вас яблоко.
        - То есть, когда начинают работать ваши замечательные изделия на башнях ПБЗ, эта штуковина перебивает их сигнал своим?
        - Можно сказать и так. Хотя вы же знаете… - Он не договорил.
        - Знаю, - резко перебил его Странник. - Но сейчас о другом. Вот эта дубина стоеросовая, валяющаяся на полу, не выродок. Казалось бы, ему аппарат точно не нужен, но он у него есть. Аппарат, за который отвалили бы любые деньги люди, куда более значимые, чем он. Но без него этот господин ведёт себя, мягко говоря, странно. Вам не кажется?
        - Не кажется, - вздохнул инженер. - Когда после воины эти молодые учёные продолжили разработку, у них не было денег…
        ГЛАВА 18
        Странник поглядел на притихшего, вновь довольного жизнью муниципального стражника и скомандовал Тооту:
        - Заприте его. Там внизу есть кладовые. Заприте, выставьте караул, а сами передохните. Я распорядился, чтоб на верстаках убрали и чтоб привезли спальные мешки. Условия не ахти какие, но вам-то не привыкать.
        - Слушаюсь! - бойко ответил ротмистр, показывая, что лишь подчиняется приказу, совсем не устал и готов прямо сейчас хоть в лёд, хоть в пламень.
        - Ступайте, - отмахнулся Странник. - Думаю, что до утра вы мне не понадобитесь.
        Атр велел бойцам комендантского взвода подхватить блаженно улыбающегося клиента под мышки и тащить вниз. Но только дверь кабинета захлопнулась, Тоот почувствовал, насколько он вымотан. Как тогда, в ущелье Волчьей Пасти, после отражения уже которой по счёту атаки хонтийских танков.
        Закрыв пленника, Атр доковылял до отведенного ему верстака и рухнул, провалился в сон, едва успев по намертво въевшейся привычке сунуть под скатку пистолет. Сначала в сознании мелькали обрывки круговерти минувшего дня… И вдруг он увидел брата. Брат казался постаревшим, с бледным лицом землисто-серого цвета, но вместе с тем, как в прежние времена, полным решимости. Он что-то говорил собравшимся вокруг обеденного стола людям. Говорил жёстко, подкрепляя каждую фразу рубящим движением ладони.
        Атр повернулся с боку на бок, что-то глухо простонал во сне и попытался сделать шаг. Хобот спального мешка не дал ему двинуться с места, и ротмистру приснилось, что ноги его будто склеены и он не может вырваться, шагнуть вперёд. Тут дверь приоткрылась, Атр увидел молодого адъютанта, такого же бледного, как и брат. Он доложил Ориену что-то неслышное, тот кивнул и сделал три шага к двери. Атр с интересом следил за происходящим.
        Он нередко видел брата во сне, иногда беседовал с ним и даже ел за одним столом, но в нынешнем сне была странность: Ориен и окружавшие его люди что-то говорили, но ротмистр никак не мог разобрать, что. Он всматривался в движения губ старшего Тоота, силясь понять, о чём идёт речь. Но тщетно. Зыбкие образы расплывались перед ним при каждой попытке вглядеться. Адъютант отступил, пропуская в комнату новых визитёров.
        Ротмистр застонал, пытаясь нащупать что-то во сне, ухватился за край деревянного верстака и сжал его с такой силой, что ногти впились в столешницу.
        - Эк его! - вздохнул, глядя на мечущегося во сне офицера, один из бойцов комендантской роты. - Воюет, небось.
        - Воюет, - кивнул ему в ответ хмурого вида седоусый фельдфебель. - Я по себе знаю. Сколько раз снилось, будто хонтийцы меня в плен берут, патроны закончились, взять неоткуда, а эти гады окружили, хохочут… Я мечусь, ищу, где бы спрятаться, да негде.
        - Это что, вправду было, энц фельдфебель?
        - Да как сказать. Быть-то не было. В счастливый час обошлось. А могло быть. Патроны и впрямь кончились, а хонтийцы, как я стрелять перестал, обо мне, видать, забыли и стороной обошли. Я потом день по кустам да буеракам прятался, а ночью к своим пробрался.
        - Чудно, - удивился солдат. - Вроде ж и не было, а снится, как наяву.
        - Эх, парень-парень. Молодой ты ещё, зелёный, необстрелянный. Мозг - он штука тонкая. Если уж что в него втемяшится, не запомнится, а вот именно втемяшится, то ли со страху, то ли, наоборот, от великой радости, так вот хоть чем вытравливай - не выведешь. Я тогда знаешь, как перепугался? Ого-го! Чуть не обделался. Ты, парень, не видел, что хонтийцы с пленными делают.
        - Так то ж когда было! Испугались, да не струсили. Как ни крути, а героем вышли.
        - Это пока у тебя глаза открыты - ты герой. А как ухо на подушку-то опустишь, она такого напомнит, такого нашепчет, всё нутро вывернет, ничего не пощадит. Ишь как мается, бедняга, - ветеран поглядел на стрелки старого хронометра, - уже полтора часа, почитай, спит, а всё никак не успокоится. Днём-то вон какой орел был, хоть на плакат!
        Тоот вновь застонал. Перед ним стоял его брат и крепко обнимал избитого в кровь Гая Дэнна. За ним, удивлённо оглядываясь по сторонам, чуть сконфуженно жалась Юна.
        - Кажется, шепчет что-то, - глядя на ротмистра, сказал боец.
        - Шепчет. Может, любимую зовёт, может, мать… А может, и вовсе «Вперёд, легионеры, железные ребята!»
        - Энц фельдфебель, - к ветерану подошёл один из караульных, - там задержанный что-то бьётся.
        - Кричит, требует?
        - Никак нет, только шумит, будто колотится.
        - Да и ладно, колотится и колотится. Ключ у господина ротмистра, а его до утра будить не велено. Сам приказал! - Фельдфебель ткнул пальцем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж: - Да ты погляди на него! Круги под глазами, лицо осунулось. Видишь, как неживой совсем. Ну и пусть бьётся, вахлак. И то сказать, от этих стражников в городе совсем житья не стало. Куда ни плюнь - везде их наглые рожи. Так что ступай на пост и без дела не тревожь.
        Нарти Клосс сидел перед шефом контрразведки, подперев тяжёлую голову рукой.
        - Так вот, после войны исследования портативных излучателей, а вместе с ними и воздействие на человеческую психику и вообще на организм волн разной частоты было продолжено. Но университет, - главный инженер замялся, - от университета осталась одна тень. С таблички всего лишь сбили слово «Императорский», но вместе с короной и вензелем, получается, и суть улетучилась. Знаменитые учёные торговали вразнос всякой мелочовкой, лишь бы прокормиться. Исследования… Лишь одним Неизвестным Отцам было решать, на какие темы отпускать средства, а на какие - нет.
        - Да, я знаю. В первую очередь финансировалось то, что касалось обороны страны. Не станете же вы отрицать, что тема, о которой мы сейчас говорим, имела все шансы стать приоритетной. Однако не стала. Почему?
        - Всё просто, энц генерал. До обидного просто. Большинство разработчиков, занимавшихся этой темой, оказались выродками. Такими же, как я.
        Клосс развёл руками:
        - Увы. Дорога в подполье не для них. Какой боевик из человека, большую часть жизни занимающегося молекулярной биологией или волновой физикой. Но, с другой стороны, энц генерал, подумайте сами: что за ужас засыпать и просыпаться в ожидании дикой головной боли и каждодневно трястись от шагов на лестнице - не за тобой ли пришли на этот раз.
        Вы знаете, - инженер замялся, - я ведь помню Аттайра Тоота совсем мальчишкой. Он носился по двору с деревянным мечом и спасал Нее-Тее от чудовища. Теперь он вернулся через много лет с высшим орденом за храбрость на груди и холодными глазами. Но он уже сам чудовище. Если бы вы его не остановили, он бы застрелил этого несчастного и не моргнул.
        - Застрелил бы, - подтвердил Странник. - Это его работа.
        - Нет такой работы - убивать людей, - с болью в голосе даже не сказал, а простонал Клосс. - Это чудовищная, отвратительно мерзкая ошибка, сбой в человеческом мозгу, аномалия сознания.
        - Мы говорим о ротмистре Тооте или о портативных излучателях? - поморщился контрразведчик.
        - Вы умный человек, энц генерал. Очень умный. Я не надеюсь найти в вас союзника, а лишь пытаюсь объяснить то, что важно для меня и почему-то совершенно безразлично вам. Когда этого не понимают отупевшие от безысходности мальчишки, вроде этого муниципального стражника, или даже наши бравые легионеры, - ещё полбеды. Им не с чем сравнивать, они не привыкли осмысливать свои действия. Но когда столь очевидные вещи обсуждаем мы с вами….
        Инженер прикрыл глаза рукой:
        - Массаракш!
        - Да, - кивнул Странник, - массаракш, полностью с вами согласен. Но вы остановились на том, что большинство разработчиков вышеуказанного прибора волею случая оказались выродками. Прошу вас, почтеннейший Нарти Клосс, не отвлекайтесь, продолжайте.
        - Да, конечно, энц генерал, - понурил голову Нарти Клосс. - Хотя, признаюсь честно, мне безумно жаль, что вам не интересна тема, которую я сейчас затронул.
        Странник достал из нагрудного кармана своего видавшего виды костюма вечное перо и, словно досадуя, постучал им по столу.
        - Энц инженер, даже если предположить, что я целиком и полностью разделяю ваши крамольные взгляды, то буду вынужден напомнить, что в это позднее время в это унылое место меня привели соображения государственной безопасности, а не досужее желание обменяться с вами мнениями на тему несовершенства мироздания. Уверен, Департамент общественного здоровья с интересом послушал бы ваши откровения, но я здесь представляю иное ведомство. Настоятельно прошу вас, не отвлекайтесь.
        - Да-да. Конечно. Группе учёных, о которых я говорил, удалось организовать частную лабораторию. Чем они только не занимались, чтобы свести концы с концами и продолжить исследования. Брались за любую работу, но средств не хватало катастрофически. В отличие от всех прочих эти люди хорошо понимали, чем им лично грозят башни так называемой противобаллистической защиты. Хорошо ещё, башни не грибы, после дождя сами собой не вырастают. А то ведь… - Он развёл руками. - Но даже учитывая, что их надо собирать, привязывать к местности, транспортировать, монтировать, налаживать, - времени было в обрез. И тогда один из разработчиков предложил обратиться за помощью к богатому человеку, которого могла бы заинтересовать подобная тема.
        - Конкретней, - сосредоточивая на переносице инженера буравящий взгляд, потребовал Странник.
        - Керр Несс. Тогда он как раз начал исполнять обязанности мэра Харрака.
        - Он что, тоже выродок?
        - Да, несомненно. Но в изначальном понятии этого слова, а не в том нелепом, которое дали вы.
        - Я не давал.
        - Это неважно - вы лично или нет. Вы же сами заявили, что представляете здесь безопасность государства. Вот эта самая безопасность и дала.
        - Это тоже не относится к делу, - скривился контрразведчик. - Почему вы решили, что этот Керр Несс даст вам деньги на доработку проекта?
        - Энц генерал, - Нарти Клосс сцепил пальцы в замок, - согласитесь, то, что вы сейчас пытаетесь сделать, довольно топорная уловка. Я же сказал - мне неизвестны люди, которые проводили исследования.
        Странник зевнул.
        - Могли бы этого не говорить. Вы столько знаете о деятельности совершенно неизвестных людей, что было бы нелепо верить в вашу искренность. Но видите, я не веду протокол, мы с вами беседуем как два уважающих друг друга человека.
        - Есть много способов записывать речь, не пользуясь бумагой и чернилами.
        - Да, есть. А есть ещё ментаграммы - при ней даже записывать ничего не надо. Нам-то это ни к чему - вы же готовы к сотрудничеству, не так ли?
        - Ни к чему? Прошу не держать меня за простака! Все эти годы я ждал, когда меня разоблачат, и старался как можно больше узнать о ваших методах. Так вот, пытками ли, хорошим ли отношением и показным уважением - вам не добиться, чтобы я назвал имена.
        - Это не так, заставить можно любого, - покачал головой Странник. - Но вы опять путаете меня со следователем Департамента общественного здоровья. Я просто вижу, что вы неискренни, и пока у меня не вызывает сомнений почему, я вас не перебиваю. Понятно, что над темой работали ваши друзья, возможно, и вы приложили к этому руку, но когда понадобится коснуться этой темы, мы к ней вернёмся. Я вас прошу, давайте по порядку. Итак, почему вы решили, что Керр Несс профинансирует исследования?
        - Потому что они ему необходимы.
        - Но он же с точки зрения Департамента общественного здоровья не выродок.
        - Да, - согласился главный инженер. - Но он, с позволения сказать, моральный урод. Во время оккупации Керр Несс сотрудничал с хонтийской военной полицией. Он сдавал им смутьянов, укрывающихся в городе солдат и офицеров, а они закрывали глаза на его делишки. Он, знаете ли, активно торговал здесь продовольствием и обмундированием с захваченных складов. И уже тогда боялся до жути. До одури боялся, что его прикончат свои же. Потом хонтийцев выбили, а он остался, и страх его остался, даже усилился. Теперь он боялся, что его поставят к стенке за махинации с оккупантами. Кому-то там наверху, - Клосс скорчил досадливую мину, - этот тип зачем-то понадобился. Поговаривают, что он удачно женился. Может, кому-то отломил денег. А может, и то и другое сразу. Время идет, а его не только не поставили к стенке, но и назначили исполнять обязанности мэра. Другой бы, возможно, успокоился, но не этот. Ему всюду мерещились враги, которые желали его взорвать, отравить, пристрелить в тёмном переулке.
        - При такой биографии - резонные опасения, - кивнул Странник. - Но вы опять отвлеклись.
        - Ничуть. Вы просили объяснить, что подтолкнуло этого… господина раскошелиться, я и рассказываю. Страх. Всепоглощающий страх, переходящий в психическое заболевание. Он ведь эту так называемую муниципальную стражу создал с одной только целью - уберечься от тайных и явных недругов. Уже потом она стала бандитским кистенем в его руках. А сначала Керр Несс окружил себя толпой вчерашних головорезов, но спастись от собственной тени не смог. Он и этих стражников тоже боялся: ведь ему было ясно, что никто не станет работать с ним, а уж тем паче служить ему просто так, по дружбе и любви, - только за деньги. А деньги штука обоюдоострая: сегодня он заплатил, чтобы его охраняли, завтра кто-то заплатит больше, чтоб прикончили. Вот тут-то и появился один из разработчиков и предложил ему избавление от страха.
        - Вот даже как? - В круглых глазах Странника отразился неподдельный интерес.
        - Чтобы было понятнее, предмет, о котором пойдёт речь, следует окрестить психическим вирусом.
        - То есть?
        - Дело в том, что мозг каждого из нас оперирует мемами. Информационными репликаторами, которые воспроизводятся посредством человеческого сознания. Эволюция мемов осуществляется благодаря тому, что наше сознание удачно копирует и изменяет информацию: идеи, поведенческие установки, формы, структуры и так далее. Так вот, мозг оперирует мемами, а мемы управляют мозгом, а стало быть, человеком. Когда разработчики довели физическое, а следовательно - физиологическое воздействие прибора до расчётных величин, перед ними встала иная задача. Конечно, можно отключить сознание человека, и стационарные излучатели им просто не будут восприниматься, но в таком случае в момент лучевого удара окружающие увидят не корчащегося в судорогах выродка, а истукана с бессмысленными глазами и отвисшей челюстью. Следовательно, необходимо было создать целый комплекс - программу ложных мемов, которые бы включались в нужный момент и заменяли человеку обычную, нормальную работу мозга. То есть фактически сюда, - Нарти Клосс ткнул себя пальцем в висок, - вносится психический вирус, подменяющий одни мемы другими.
        - Я понял, - кивнул Странник. - Очень интересно. Значит, в обмен на ассигнования разработчик предложил Керру Нессу таблетку от страха.
        - Можно сказать и так.
        - Предложение было с удовольствием принято, и работа над портативным излучателем успешно завершена.
        - Да, как вы сами могли убедиться.
        - То, что вы рассказали, действительно многое объясняет. Но остаётся ряд серьёзных вопросов. Например: почему вы и виденный нынче вами муниципальный стражник так по-разному реагируете на отсутствие излучателя?
        - Определённо не отвечу. - Главный инженер развёл руками. - Всё дело в тех самых психических вирусах. У меня они всего лишь заставляют мозг воспроизводить моё нормальное, привычное состояние покоя. Можно предположить, что мозг других находится в состоянии гипервозбуждения и постоянной зависимости от вирусов. То есть, если внезапно программа даёт сбой или перестаёт работать, мозг отказывается воспринимать объективную реальность как объективную.
        Представьте себе, что вы только что были птицей, летящей в безбрежном синем небе, и вдруг ощутили себя червём, копошащимся в навозе. От такого превращения мозг начинает разрывать на части. Не могу сказать, постоянно ли стражники носят приборы или нет, но, скорее всего, при входе и выходе из этого состояния нужно соблюдать определённую технику безопасности. Мне об этом ничего не известно, и даже спросить, - Клосс утер пот со лба, - теперь не у кого. Душно тут у вас.
        - Да, от реки смердит. Вернёмся к делу. Почему не у кого?
        - Разработчики исчезли вскоре после того, как работа была закончена. На даче, где находилась лаборатория, вспыхнул пожар.
        - Они погибли?
        - Обнаруженные тела опознать не удалось. Но, как сказал по секрету один мой знакомый полицейский, все, кого там нашли, предварительно были застрелены. В деле этот факт не фигурировал.
        - А вы остались живы.
        - Да. Но я лишь решал некоторые технические задачи. Ну и помогал с производственной базой.
        - Однако, я думаю, погибли не все. Кто-то ведь должен создавать новые психические вирусы.
        - Вероятно, так и есть, - согласился Клосс. - Но, как я и говорил, больше мне ничего не известно.
        - Уверяю, вы заблуждаетесь, - холодно глядя на инженера, вздохнул Странник. - Но у вас есть время подумать. Сейчас вас отвезут домой, и я вам искренне рекомендую к утру вспомнить всё то, что вы, исключительно в силу позднего времени, забыли.
        ГЛАВА 19
        Страннику всегда лучше думалось по ночам, когда ничто не отвлекало от стройного хода мыслей, не выдёргивало сознания в минуты построения многофакторных разветвлённых схем взаимодействия чрезвычайно разнообразных личностей. Сейчас работа не шла. Каждый найденный ответ обрастал кучей новых вопросов, точно акула рыбами-прилипалами. Было видно, что Нарти Клосс многого недоговаривает, однако для чего ему это было нужно? Уж, во всяком случае, не из верности товарищам, погибшим во время пожара на уединённой даче. «Что-то здесь не так. Если и дальше будет запираться, придётся надавить. А не хотелось бы: человек неглупый, может оказаться весьма полезным».
        Размышления шли по кругу, то и дело забредая в тупики. Шеф контрразведки делал пометки в блокноте, намечая себе, какие бумаги запросить из столицы, кого вызвать и что незамедлительно, прямо с утра, уточнить. «И всё же почему он темнит? - Странник отложил стило и глянул на часы. - Ладно, без дополнительной информации о его ближайшем окружении и связях, без материалов личного дела здесь, похоже, дальше не двинуться. Пока займёмся этим растением в форме муниципального стражника».
        Ротмистр застонал. Юна в его сне казалась столь живой, столь близкой, что протяни руку, и коснёшься. Он попробовал броситься, прорваться сквозь тонкую грань сна и яви. Прорваться, как в штыковую во вражеские окопы, не зная преград, сметая всё на своём пути. Но незримая грань не поддавалась, и ротмистр застонал от боли и отчаяния. И вдруг, словно вспугнутая этим стоном, пелена диковинного сна развеялась, и Тоот будто рухнул в тёмную бездну. Рухнул и тут же всплыл, как бывает, когда прыгаешь в воду с утёса и возмущённая вода мгновенно выталкивает наверх чуждое тело. Сознание мгновенно вернулось к нему, точно в тёмной комнате включили свет. Ротмистр вскочил на своей неказистой лежанке, выхватывая из-под головы пистолет.
        - Кричали?!
        Перед ним навытяжку стояли, замерев, седоусый фельдфебель и совсем юный солдат.
        - Так точно, господин ротмистр! - заученно гаркнул ветеран.
        - Оттуда, - ткнул пальцем молодой, - где кладовые.
        В другое время Тоот не преминул бы отчитать новобранца за ответ не по форме, но сейчас рывком освободился из спального мешка и соскочил на пол.
        - Так чего ж вы стоите? Бегом за мной!
        Свободные от караула бойцы комендантской роты устремились за офицером. Возле закрытой на ключ двери кладовой, бледный как полотно, мялся часовой.
        - Энц ротмистр. Я докладывал. Вот хоть у них спросите, они сказали, будить не велено.
        - Что докладывал? - доставая ключ, резко спросил Тоот.
        - Там за дверью какой-то шум. Сначала что-то скрежетало, потом хрип, выстрел и крик.
        - Массаракш, - выругался Атр, замок щёлкнул…
        Рут Ватада лежал на полу в луже крови. Рядом валялся армейский штык-нож. Одна из металлических плит, выстилающих пол, была поднята.
        - Тридцать три раза массаракш! Дайте сюда фонарь!
        Тоот посветил в открывшийся лаз.
        - Тут ещё один труп. - Ротмистр заглянул вниз и, приказав фельдфебелю, если что, прикрыть огнём, спрыгнул, быстро повернулся на каблуке, уходя из светового пятна, осмотрелся и процедил сквозь зубы: - И ещё один.
        Подземный ход - это был именно подземный ход, а не какая-то там труба городских коммуникаций - тянулся в обе стороны под зданием цеха и, судя по эху, имел ответвления.
        - Вот это да! - прошептал Тоот. - Как же мы так прошляпили-то? Причем дважды прошляпили. Те, кто пришли убить Рута, отлично знали, где его искать, значит, нашёлся ублюдок, сообщивший об этом. - Эй, - крикнул наверх ротмистр, - проверьте, есть ли у убитого на поясе небольшая жестяная коробка?
        - Никак нет, - через минуту донеслось сверху.
        - Я так и думал. - Тоот осветил фонариком трупы. - Значит, она должна быть здесь.
        Ротмистр брезгливо скривил губы. Тела в чёрных рубахах муниципальных стражников лежали на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Один успел выстрелить, рука второго мёртвой хваткой вцепилась в небольшую монтировку, которой, очевидно, поддевали плиту. Но… головы их лежали отдельно. Тоот знал только одно существо, способное произвести такую «хирургическую операцию», причём в мгновение ока, - упырь. Ротмистру вспомнился гривастый питон на огневом рубеже укрепрайона. Ту шею перекусить было сложнее.
        - Ну конечно! Дрым был здесь, - прошептал Тоот. - Этот сон…
        Как он мог вчера убедиться, способность мохнатого друга влиять на мозг человека, передавать ему информацию, подавлять агрессию и, кто его знает, что ещё - просто неописуема.
        Вероятно, дело было так: Дрым каким-то верхним чутьем узнал, где искать старого приятеля, нашёл ход - упыри чуют подземелья за фарлонг. И выходит, что транслировал свои воспоминания хозяину. «Значит, Гай Дэнн и Юна живы. И не просто живы, а находятся у Ориена. Значит, это был не совсем сон!»
        Тоот неожиданно для себя ощутил, что улыбается. «Отставить! - скомандовал он себе.
        - Ротмистр, у тебя на руках три трупа. Так что нечего щериться, как клоун на ярмарке. Как говорил бригадир Дрым: „Запомните, на ус намотайте, а у кого усы не отросли, мотайте на уши. Вырастут - перемотаете. Когда враг рвёт жилы, чтобы отбить или убить вашего пленного, - значит, вы взяли кого надо. Вы обязаны довести пленника до штаба живым и хотя бы в области языка здоровым“».
        Тоот ещё раз огляделся. Он не испытывал к мертвецам ничего, кроме равнодушного омерзения. Но Рут Ватада явно что-то знал, раз его убили. Убили, не сделав даже попытки спасти. Ротмистру представилось лицо сутулого почтаря, когда ему скажут, что младший брат мёртв. И ведь наверняка распишут, что прикончил его самолично Атр Тоот.
        - Массаракш! - Он обшарил трупы, разыскивая похищенный излучатель. - Вот он. А у этих? - Ротмистр ощупал второе тело. - У этих излучателей нет. Что бы всё это значило?
        - Энц ротмистр, - послышалось сверху, - энц генерал требует доставить к нему задержанного.
        - Думаю, в таком виде он его не обрадует, - неожиданно зло процедил Тоот. - Я сам пойду, - крикнул легионер. - Ну-ка, подайте руку.
        Контрразведчик сидел за столом, быстрым размашистым почерком делая записи в блокноте.
        - Энц генерал, ротмистр Тоот.
        - Ты чего вскинулся? - подняв глаза на вошедшего, спросил шеф контрразведки. - Я велел доставить сюда твоего пленника. Иди спать.
        Атр набрал в грудь воздух, растягивая паузу и собираясь с духом.
        - Энц генерал, он мёртв.
        - То есть как мёртв? - нахмурился Странник.
        - Ему перерезали горло.
        - Кто?
        - Свои. Муниципальные стражники.
        - Час от часу не легче. Откуда они взялись?
        - Под зданием оказался подземный ход. Должен отметить, пришедшие точно знали, где находится Рут Ватада.
        - Да. Скверно. Кто-то их навёл. Значит, у нас на руках труп. - Контрразведчик забарабанил карандашом по столу.
        - Энц генерал, если быть точным, у нас не один труп, а три.
        - Кто ещё двое?
        - Те самые муниципальные стражники. Один из них прикончил Рута, другой ждал в тоннеле.
        - И вы, стало быть, с ними расправились?
        - Никак нет.
        В глазах Странника зажёгся неподдельный интерес.
        - Неужто обозники из комендантской роты сподобились?
        - Никак нет, - вновь отрапортовал Тоот.
        - Кто же тогда?
        - Энц генерал, - подбирая слова, начал Тоот, - их прикончил… упырь.
        - Упырь?! Мы же не на Голубой Змее. Откуда ему здесь взяться?
        - Из подземного хода, - радуясь, что может сказать правду, не замедлил с ответом Тоот. - Они вообще предпочитают жить под землей.
        Ему вспомнился сон - своеобразное письмо с «той стороны». Его друзья находились в подземелье. Оттого у брата серый цвет лица. Значит, энц Дэнн знает Ориена, как-то связан с ним, и Вал Грас говорил… «А если… - В голове мелькнула шальная мысль, одна из тех, которые приходят далеко за полночь в утомлённый мозг, уже не способный работать в обычном режиме. - Нет, это надо проверить, обязательно надо проверить».
        - На редкость глупый ответ, - поморщился шеф контрразведки. - Я догадался, что он не прилетел, размахивая лапами. Ступайте. Теперь ещё с трупами придётся разбираться.
        Тоот вышел, щёлкнув каблуками. Странник, покачав вслед ему головой, прикрыл глаза.

«И не надоедает же ему играть в солдатики. Что там говорил энц Клосс - чудовище? Ну какое же он чудовище? Просто мальчишка, потерявший смысл жизни и принявший как священное писание дурацкие правила дурацкой игры. По-своему несчастный человек. Хотя, возможно, сам этого не осознаёт. Или осознаёт? - Странник наморщил лоб. - Когда речь зашла о непонятно откуда взявшемся упыре, он что-то скрывал. Темнит легионер. Что ж они все решили сегодня со мной в шарады играть?! - Контрразведчик потёр виски. Бессонные ночи давали о себе знать, организм требовал отдыха. Но времени не было и в обозримом будущем не предполагалось. - Придётся вызывать полицию. Мёртвые стражники не по части контрразведки, особенно если их загрыз упырь. Но здешних полицейских сюда пускать нельзя - куплены сверху донизу. Возможно, в харракской управе кто-то честный и есть, да поди найди его».
        Странник живо представил угодливую физиономию следователя прокуратуры, который, лебезя и улыбаясь, спрашивает, отводя взгляд: «Энц генерал, а скажите мне, с кем вы встречались, о чём говорили?»

«Можно не сомневаться, что, как только Умнику доложат, где я и чем занимаюсь, он самолично вырубит последние деревца в столице, чтобы наделать из них палок и вставить мне в колёса.
        Умник, - продолжал размышлять контрразведчик, - неужели след от здешнего мэра ведёт к нему? Сомнительно, крайне сомнительно. Умник - выродок. Такой, что в Департамент общественного здоровья можно помещать в качестве эталона. Он рвётся получить защиту от лучевых ударов. Как только ему представится случай обойти меня
        - непременно воспользуется. Зачем ему посредник, если можно надеть на голову шлем или нацепить на пояс „волшебную коробочку“? Но пока не похоже, что он о портативных излучателях знает. Если бы Керр Несс заполучил на руки агрегат, разве не преподнёс бы его шефу и благодетелю? Пусть даже мэр неблагодарная тварь, как оно, вероятно, и есть, всё равно бы преподнёс. Хотя бы из инстинкта самосохранения. Если Умник когда-то узнает, что от него скрывали панацею от лучевых атак, съест и имени не спросит! Однако же использование излучателей в Харраке идёт полным ходом, хотя и не афишируется.
        Впрочем, есть другой вариант: кто знает, какие изменения происходят в мозгу при регулярном воздействии на него психическими вирусами? Диверсанты, выходящие из деревьев, - наверняка плод этих наведённых галлюцинаций. Очень может быть, что хозяин Керра Несса попросту обкатывает новую технику на муниципальных стражниках, выясняет побочные эффекты, воздействие различных программ, да мало ли что ещё. Если так, можно сделать несколько допущений. Первое: покровитель мэра - не выродок, поскольку согласен ждать, пока агрегат испытают на людях и получат объективные данные о воздействии излучения на мозг. Второе: искомый некто желает войны. Для чего, пока не ясно. Но истерия с хонтийскими диверсантами свидетельствует именно об этом. Третье: существует некий человек или небольшая тщательно законспирированная группа лиц, которая пишет программы для излучателей. Вероятно, ниточка к ней тянется от истреблённой команды разработчиков. Но не факт».
        Странник покачал головой.
        Четвертое, пятое, шестое…
        Поездка в Харрак, обещавшая пусть не простое, но в целом обыденное дело, оборачивалась неожиданной и очень интересной стороной. Город, из столицы казавшийся спокойным и уныло благополучным, кипел, словно перегретый котёл, норовя взорваться в любую минуту.
        Контрразведчик прикрыл глаза - в суматохе прошедшего дня он и думать забыл о загадочных партизанах, о нападении на танковый завод. Сейчас он укорял себя за то, что, полагаясь на вмонтированный в ручку стального кейса передатчик, в первый же день не приказал выставить наблюдение за бронеходом Тоота по всему маршруту следования.
        Он предполагал, что внезапное появление шпиков может вспугнуть партизанскую разведку, но и подумать не мог, что сама подсадная утка распугает всю окрестную дичь, точно брошенный в пруд булыжник.
        Опытные шпики это змеиное гнездо вычислили бы с куда меньшим шумом. Но где их тут взять? Если везти спецов из столицы, вся секретность операции коту под хвост. Столько новых лиц в убогой промзоне не утаишь. А воспользоваться здешними ищейками… - Странник поджал губы, - даже не смешно.

«В любом случае надо звонить Дергунчику, пусть высылает надёжную оперативную группу с широкими полномочиями. Хорошо бы ещё воинскую часть, хотя бы полуроту Стальной Когорты Боевого Легиона. Заодно и Мака - черт бы его побрал - Сима сюда вытащить».
        Генерал осёкся. Он и думать забыл о том, что кандидат в действительные рядовые Стальной Когорты Максим был застрелен командиром - ротмистром Чачу - за отказ выполнить приказание. Хотя тела по-прежнему не нашли…

«Надо звонить Дергунчику, - подвёл итог Странник. - Сейчас третий час ночи, вернее, около трёх. Ладно, пусть досматривает последние сны - утро будет суматошным. Мне тоже, пожалуй, стоит немного отдохнуть».
        Придремавший часовой у входа в цех козырнул, увидев перед собой офицера Боевого Легиона.
        - Энц ротмистр, за время моего дежурства…
        - Отставить. - Тоот отмахнулся. - На Периметре всё тихо?
        - Так точно, - неуверенно произнёс солдат.
        - Хорошо. - Атр поправил берет и вышел во двор. В траве совсем близко стрекотали вдохновенные сверчки, пахло скошенной травой и соляркой. Тоот подошёл к бронеходу и грохнул кулаком в борт десантного отделения.
        - Кого там несёт? - недовольно отозвался Вал Грас.
        - Давай, открывай.
        - О, господин ротмистр! Простите, я думал… Мне сказали, вы отдыхаете.
        - Уже отдохнул. - Атр залез внутрь. - Рута Ватаду зарезали.
        - Кто? - окончательно стряхивая дремоту с лица, спросил вахмистр.
        - Его же приятели из муниципальной стражи. Пришли подземным ходом, открыли люк и всадили нож в горло.
        - Массаракш! - с чувством выругался Вал Грас.
        - Это не всё, - перебил его Тоот. - Убийцы и сами недалеко ушли.
        - Да? Хорошая новость. - Обычно добродушное лицо механика-водителя приняло жёсткое выражение.
        - Ничего хорошего, - возразил Тоот. - Трупы - народ молчаливый. Но в этом деле есть забавная деталь. У обоих убийц откушены головы.
        - Как это?
        - Как упырь откусывает голову? Начисто.
        - Вот так-так… Вы хотите сказать, что это был Дрым?
        - Больше здесь упырям взяться неоткуда. Дрым отыскал это подземелье, что, впрочем, меня не удивляет, и, как я предполагаю, устроившись поблизости, транслировал, где сейчас находятся энц Дэнн и Юна.
        - Стало быть, они живы?
        - Живы. Они тоже под землей. Не знаю где, но под землей. У моего брата. - Взгляд Тоота впился в лицо механика-водителя. - Когда мне приснился Ориен, то я страшно обрадовался. Когда же с ним рядом оказались Гай Дэнн и Юна - просто был счастлив. А проснувшись, вот о чём подумал: энц Дэнн работал на танковом заводе смотрителем зданий: вкручивал лампочки, ремонтировал батареи отопления и канализационные бачки. Работа неприметная, но позволяет, не привлекая внимания, оказываться в любом помещении, будь то лаборатория или же стоящий на отшибе ангар. Более того, снять замок с ангара и повесить другой, разъемный. Потом в нужный момент достаточно изнутри дёрнуть ворота, и замок спадёт на землю. Конечно, необходимо ещё отключить камеры наблюдения, а заодно и закончить дела с замком: после того, как скроются нападавшие, убрать разъёмный и вернуть на его место стандартный.
        Если обнаружится, что в ангаре на танковом заводе действительно имеется тайный лаз, то можно считать мои подозрения вполне обоснованными. Во всём этом, энц вахмистр, есть небольшая странность. По логике вещей, Гай Дэнн должен был запереть ангар настоящим замком сразу после того, как оттуда вышла диверсионная группа, и спрятать фальшивый так, чтоб его никто и никогда не нашёл. Вы же его счастливо обнаружили в кустах возле капонира. Но ему неоткуда было там взяться!
        Ротмистр остановился, переводя дух и буравя взглядом приятеля.
        - Вал Грас, быть может, вы опять хотите что-нибудь неожиданно вспомнить?
        ГЛАВА 20
        Вот уже час контрразведчик ворочался на раскладной железной кровати, поставленной здесь же в кабинете. Он понимал, что должен уснуть, но сон не шёл. Если бы кто-нибудь посмел заметить его измождённый вид, он пропустил бы это мимо ушей как глупую банальность - Странник всегда был энергичен.
        Лежать было до одури приятно. Матрац, пусть и не ахти какой, позволял вытянуть и удобно разместить его длинные ноги, гудящие после напряжённого дня, и дать возможность расслабиться тощему длинному телу. Но мозг и не думал униматься.

«Зачем?! - Этот короткий вопрос, точно назойливое комариное нытье, мешал заснуть, то и дело вырывая из дремоты. - Среди ночи два муниципальных стражника проникают на охраняемый объект и убивают своего товарища. Зачем? Чтобы похитить его излучатель? Вряд ли. Кроме, может быть, первых, все излучатели должны быть номерными, и воспользоваться ими незаметно практически невозможно. Тем более, аппарат необходимо заряжать и перепрограммировать. Значит, резонно предположить, что стражников послали расправиться с пленником, чтобы тот не сболтнул лишнего. Но чего именно? Что они скрывают? И почему убили его, а не попытались вытащить? Они могут предполагать, что у нас на руках уже есть, как минимум, один исправный излучатель.
        Что ещё остаётся в тайне? Эффект, производимый этими устройствами на человеческую психику? Вероятно, так. Думаю, тот, кто отдал приказ, очень не хочет, чтобы мы знали, какие именно ощущения испытывает человек, находясь под воздействием прибора. Но, с другой стороны, что нам стоит при необходимости отловить одного, пять, десять муниципальных стражников - сколько понадобится?
        Нет, что-то не то. Скорее всего, это попытка затормозить нашу работу - повесить на следственную группу труп. Потом можно поднять шум, что мы среди бела дня хватаем ни в чём не повинных людей и убиваем без суда. Хотя этим, похоже, здесь мало кого удивишь. Тем паче, о контрразведке и без того ходят слухи один страшнее другого.
        А если предположить, что Керр Несс старается предоставить столичному хозяину возможность разделаться со мной? Тогда на сегодняшней провокации дело не остановится, можно ждать других, не менее циничных. - Странник повернулся с боку на бок и перескочил с одной мысли на другую. - Что ж они под этим психическим вирусом такого видят? Яркий красочный сон, в котором над головой синее безбрежное небо, ласковое светило, эдемский сад и все радости жизни, лишь протяни руку? Обкатанная схема; одурманить сознание, показать, как хорошо, комфортно и беззаботно заживёт тот, кто будет верно служить господину, и можно посылать на смерть. Ведь то, что происходит вне заветной виртуальной реальности, в общем-то, не жизнь - десант в Преисподнюю. И чтобы вернуться в райские кущи, следует выполнять приказы».
        Шеф контрразведки поджал губы.

«А ещё в питомнике счастливцев средь эдемского сада происходят диковинные вещи: из деревьев появляются ужасные существа, которых сознание, возвращаясь на обыденные рельсы, превращает в хонтийских и пандейских диверсантов. Конечно, все это следует проверить, но, кажется, версия не противоречивая. Если так, срочно надо отыскать тех, кто делает, программирует и заряжает портативные излучатели. Не своими же руками Керр Несс это делает. - Он вспомнил развешанные по городу явно комплиментарные портреты коротышки с лицом мелкого жулика и пустыми, как ноль, глазами. - Нет. Всё, на что он способен, - предавать и изворачиваться. Это у него крупными буквами на лбу написано. Мэр и так, скорее всего, живёт, не отключаясь от излучателя. Ему-то свой подспудный страх надо подавлять каждый час, иначе из-за резкого перехода он свихнётся ещё быстрее, чем тот муниципальный стражник в лесу».
        Странник вспомнил лицо и речь мэра на экране, когда вчера утром случайно застал его выступление:

«Мы предпринимаем всё необходимое. Мы строим дороги в будущее. Здесь пройдут живительные дожди. А хонтийцы не пройдут».

«…Живительные дожди в эдемском саду. Бессвязная речь, не фокусирующийся взгляд - симптомы, в психиатрии хорошо известные и мало чем отличающиеся от поведения Рута Ватады».

«А если всё по-другому? - Странник открыл глаза и сел. - С портативными излучателями Керр Несс попал в ловушку, как тот же Рут Ватада. Он ещё кричит и брызгает слюной, но, по сути, уже полный ноль, ширма.
        А стоит за этой ширмой тот, кто пишет программу и заряжает батарею на излучателе. Но какова его роль? Кто он? Выживший участник группы учёных-разработчиков, мстящий за друзей, или хладнокровный интриган, делающий из недееспособного мэра очередную ступеньку к власти? В любом случае он находится вблизи мэра. В любом случае этого человека наверняка до крайности раздражает невменяемый коротышка, и только осторожность не позволяет ему всадить в голову мэра программу, которая начисто выжжет тому мозг. Мститель этим удовлетворится.
        Но если он не мститель, а властолюбец, ему интересен Хозяин. Такой жаждет стоять у трона, все равно, будет ли он называться троном или председательским креслом на Совете Неизвестных Отцов. А если получится, то и превратить в послушную марионетку восседающего на троне».
        Странник поднялся и зажёг свет.

«Восстановим хронологию. Вот некий учёный муж работает в тайной лаборатории, радуясь, что пережил великую бойню и смог как-то устроиться в ужасающем послевоенном безвременье. Вот идея - наверняка во многом именно его идея - начинает воплощаться в жизнь. Кажется, ещё чуть-чуть, и можно будет спастись от ужасающего излучения, спасти тех, кто ему дорог. Даже у гениев, живущих, как считается, в башне из слоновой кости, всегда есть те, кого хочется спасти.
        Локоть близок, а не укусишь, - денег для работы категорически не хватает, тут Нарти Клосс не врёт. Да и кто будет финансировать выродков, пытающихся увернуться от лучевых атак? Приходится идти на поклон. На поклон к человеку, которого презираешь. Чтобы хоть как-то, проглотив унижение, закончить дело своей жизни.
        И вот полный успех. Излучатель работает. И не просто излучатель, который блокирует сигнал и даёт возможность без боли пережить время атаки, - теперь это средство защиты может стать мощным оружием в умелых руках. Дальше происходит странный пожар, о котором рассказывал Клосс, впоследствии среди пепелища находят трупы, в которых, по словам всё того же главного инженера, кто-то загодя наделал дырок. Дело быстро замяли - и тут причастность мэра несомненна. Но он ли отдал приказ заморозить расследование? Кто стрелял, по чьему приказу, были ли это тела сотрудников тайной лаборатории или неопознанные трупы из морга? И сидят теперь разработчики в каком-нибудь тихом месте, получают усиленный паёк и продолжают улучшать-совершенствовать портативные излучатели.
        Нет, вряд ли. После успешного запуска проекта финансировать всю лабораторию смысла больше нет. Отпустить учёных на вольные хлеба нельзя - лишние свидетели. - Странник ходил из угла в угол по комнате. - Вероятнее, группу всё же расстреляли, кроме одного или нескольких необходимых специалистов.
        Представим себе, что наш учёный муж понимает, что жив, покуда нужен. Ситуация вынуждает его спланировать ответный удар - единственный, но неотразимый. Ничего, кроме программирования излучателя, учёный использовать не может - это лучшее, что он умеет делать. Вряд ли он станет прыгать на мэра с ножом из-за угла. Да и тот, судя по биографии, звериным чутьем ощущая опасность, сформировал целый батальон личной гвардии для охраны собственной персоны. Силы, конечно, у них не равны, так что если он не просто фанатик-самоубийца, то будет искать защиты у хозяина здешнего господинчика. А вот здесь амплуа мстителя переходит в амплуа властолюбца: играть чужими жизнями - чрезвычайно увлекательное занятие, программируя чужие мозги, несложно втянуться».
        Контрразведчик глянул на часы и понял, что ложиться спать уже бесполезно.

«Если версия, что события в Харраке - преамбула к большой войне, а всё говорит именно об этом, - то можно утверждать, что искомый неизвестный уже получил связь с Хозяином. Мэр - слишком мелкая фигура в таком замысле, вполне удобная, чтобы ею пожертвовать и перевести игру в эндшпиль».
        Странник ещё раз представил в уме предполагаемую картину покушения на главу Департамента оборонной промышленности. Носач приезжает в Харрак и едет на завод излучателей. Конечно же мэр сопровождает высокого гостя. По дороге их ожидает засада. «За-са-да, - ещё раз медленно по слогам повторил шеф контрразведки. - Если я ошибаюсь, и весь этот сыр-бор лишь попытка Керра Несса выслужиться, то вполне можно устроить декоративный обстрел, пару взрыв-пакетов для пущего антуража, а геройский мэр закрывает собой главу Департамента от вражеских пуль.
        Но это вряд ли. Здесь он царёк, а в столице будет очередной пешкой. Вон тот же Волдырь попробовал втереться в круг Неизвестных Отцов, даже мэром столицы умудрился стать. А сковырнули и его. Кстати, родом он тоже из Харрака. Да и зачем ему куда-то уезжать? Одно нажатие кнопки - и он самый неизвестный из всех Неизвестных Отцов.
        Значит, Носача действительно планировали убить - для того шумиху с хонтийскими диверсантами и придумали, чтобы смерть главы Департамента оборонной промышленности стала поводом к войне с Хонти. А та - в союзе с Пандеей. И пошли танковые клинья…
        Вину, хотя бы отчасти, взвалят на меня - как же, контрразведка не подсуетилась соломки подстелить. Мэр от расстройства, скажем, повредится рассудком, что не вызовет на фоне предвоенной истерии особого ажиотажа. - Странник подошёл к окну. Светало. - Но тут приехал, в отпуск лихой ротмистр, ввязался в драку в лесу, отобрал секретный излучатель, нашёл стрелковую позицию на маршруте следования Носача, в общем, спутал все карты. План под угрозой, но представитель Хозяина этого допустить не может. Ему придётся резко поменять тактику. Вероятно, существует резервный план. Понять бы, какой».
        В дверь тихо, чуть слышно постучали.
        - Минуту, - наскоро застёгиваясь, крикнул шеф контрразведки. - Да-да, входите.
        Дежурный офицер приоткрыл дверь.
        - Энц генерал, я не хотел, но поскольку у вас горел свет, то решился.
        - Говори толком, - отмахнулся Странник.
        - К вам тут энц Клосс.
        - Клосс? Что он тут делает? Я же велел отвезти его домой.
        - Так точно. Смею доложить, он сам приехал.
        - Интересно, что ему нужно в такую рань? Хорошо, зови. Койку убрать, принести кофе.
        - Слушаюсь, - вытянулся первый лейтенант.
        Странник уселся за стол, будто и не вставал из-за него.
        Прежде чем Нарти Клосс припарковался во дворе и поднялся в кабинет, Странник уже потягивал из стакана тёмную жижу, которой надлежало бодрить и, как уверяла реклама, придавать сил и энергии на целый день.
        - Я боялся вас разбудить, - начал главный инженер.
        - Как видите, энц Клосс, не судьба.
        - Я кое-что вспомнил, когда приехал домой. Может, это важно.
        - Слушаю вас внимательно. - Странник не спускал с главного инженера несколько удивлённого взгляда.
        - Я решил заехать ещё до начала работы…
        - Это понятно.
        - Когда я ночью возвращался, то увидел около стены окопы. И подумал, зачем бы они там могли быть? Сначала решил, что вы хотите превратить фабрику в импровизированную крепость, но тогда почему окопов так мало и где свежая земля? И меня осенило: кто-то намеревался обстреливать дорогу!
        - Возможно, и так, но вам-то что за дело? - стараясь говорить как можно равнодушней, зевнул Странник.
        - Я подумал о покушении… Вся эта шумиха с хонтийскими диверсантами, выходящими из деревьев, тоже…
        - Если можно, ближе к делу.
        - Не знаю. Может, это как-то связано…
        - К делу!
        - Эта фабрика в годы войны принадлежала бургомистру. То есть она принадлежала ему ещё до войны, но тогда он был ещё чиновником градоуправления, а когда хонтийцы вошли в город, они поставили его бургомистром.
        - Занятно. И что с того?
        - Когда стало понятно, что хонтийцы не удержат город, среди их пособников началась паника. Они понимали, что новая власть их не помилует. В этот момент на пороге этих людей начали появляться некие личности с предложением выкупить за смешные деньги недвижимое имущество: магазины, фабрики, дома. У тех, кто отказывался, возникали проблемы с отъездом - никто, кажется, не смог покинуть город до вступления наших войск. Дальнейшая участь их понятна…
        - Поучительная история. Но для чего вы ехали в такую рань?
        - Меня в то время не было в Харраке, - покачал головой главный инженер. - Я вернулся из эвакуации позже. Но люди, пережившие хонтийцев, шепчутся, что за этими сделками на самом деле стоит Керр Несс. Если объединить в единое выходящих из деревьев хонтийских диверсантов, фабрику, хозяином которой недавно являлся хонтийский прихвостень, а сейчас неизвестно кто, и окопы на территории этой фабрики, всё выстраивается в логическую цепочку…
        - Да, я понял. Благодарю вас. Это ценная информация. Думаю, несколько позже мы ещё встретимся с вами и обсудим её подробнее.
        Бронеход с обезглавленной голубой змеёй на броне выехал через КПП завода излучателей. Тяжёлые ворота с протяжным шипением сомкнулись за ним, но Тоот сейчас, казалось, не слышал ни этого звука, ни тихих разговоров легионеров в десантном отсеке. Вал Грас молчал, и ротмистр был ему благодарен за молчание. Ночной разговор с механиком-водителем объяснял многое. Но далеко не всё. Руины миропонимания подверглись новому обстрелу: его брат - любимый старший брат, опора и образец в жизни - возглавляет какую-то странную организацию. То ли колонию выродков под землей, то ли дезертировавшую воинскую часть, укрывшуюся в катакомбах, то ли уж совсем не пойми что… какую-то секту отшельников, вроде тех, что прятались в горных пещерах в давние времена.

«Кажется, они считали, что мир суетен и безжалостен, и потому прятались от всех прочих». Но брат, посылая вахмистра Граса найти его, уж точно не собирался объяснять Атру всю прелесть бытия в подземелье. Да и нападение на танковый завод никак не назовёшь актом отшельнического самоотречения. Тоот, быть может, впервые в жизни, сознательной жизни, решительно не знал, как поступить. Долг требовал, сцепив зубы и не давая выхода родственным чувствам, идти на приём к шефу и официально докладывать, что во главе искомых диверсантов, нападавших на лабораторию, стоял его старший брат, доблестный полковник Тоот, герой обороны Торнаты и прочее, прочее, прочее. А если жить с этим нестерпимо, то после доклада отойти в тёмный угол и застрелиться, чтобы не позорить малодушием офицерский мундир. Сейчас Тооту больше всего хотелось застрелиться до доклада.
        Понимая всю абсурдность происходящего, Тоот принял бронированный чемоданчик, безучастно дал застегнуть железный браслет на запястье и, подобно механической кукле, пошёл к выходу. Теперь он ехал, повторяя, чтобы как-то отвлечься:
        - Сообщить начальнику лаборатории на танковом заводе, что шеф контрразведки хочет видеть его по окончании рабочего дня. Сообщить…
        Бронеход въехал на мост.
        Резкая боль пронзила тело ротмистра. Ему казалось, все без исключения клеточки организма буквально вскипают. Он взвыл. Этим криком, переходящим в звериный вой, наполнился весь бронеход. Рядом, вцепившись в рычаги управления, надсадно орал Вал Грас. Железные ребята охраны, гвардейцы Стальной Когорты, катались по полу десантного отделения, вопя, не замечая друг друга, ища и не находя спасения. Последнее, что осознал Тоот: бронеход проскакивает мост и на всём ходу слетает в кювет, сбивая и без того покосившийся фонарный столб.
        ГЛАВА 21
        Короткий, не более трёх секунд, звук вывел Тоота из небытия. Короткий, точно кто-то одним махом разорвал над головой у ротмистра кусок брезента. «Автоматная очередь», - механически определил Атр, включая одну из намертво въевшихся программ: засечь огневую точку, укрыться, стать маленьким, незаметным, слиться с камнем, обратиться в туман. В любом случае - выжить. «А вот и ещё одна».
        Атр дёрнулся, точно от удара током. Боли не было, но, казалось, стоит пошевелиться, и она вернётся. Бронеход лежал на боку, задрав в воздух колёса правого борта. В десантном отсеке послышалось слабое шевеление, затем стон. Вдруг что-то тяжёлое грохнуло по броне, дверца поднялась, и над головой Атра раздался гневный рык:
        - Эй, курортники! Чего разлеглись?! Ротмистр Тоот, встать! Валяешься, будто выпал из задницы герцога Карса.
        Какая-то неведомая, вернее, хорошо забытая сила подняла, словно подбросила офицера Боевого Легиона. В ушах далёким эхом звучало: «Курсант Тоот, слушать меня. Навостри уши, будто собираешься резать ими колючую проволоку. Массаракш. Оставь грязь свиньям. Что ты её обнял, как чужую жену? Бегом на огневой рубеж!»
        Сейчас, как и тогда, после двухдневного марш-броска под проливным дождём по раскисшему лесу через болота, завалы и минные поля, этот голос одним звучанием своим вернул его к жизни, заставил подскочить, на ходу приводя себя в порядок. Мир вновь обрёл чёткость очертаний, но оттого не стал менее абсурдным. Перед ним на броне стоял длинный худой старик в поношенной серой форме армейского образца без знаков различия, с завязанным левым рукавом. Половина лица его была закрыта холщовой маской, какую обычно носили после сильного ожога, и только неизменная зубочистка, перекатывающаяся в уголке губ, да голос оставались прежними.
        - Ну что уставился, ротмистр?! Бегом марш! Марш! Грас, - продолжал командовать однорукий, - помоги командиру. А вам лежать, - как обычно безапелляционно, так, что и мысли не возникало ослушаться, командовал старик в солдатских обносках. В довесок к его словам в открытую дверцу бронехода всунулся ствол ручного пулемёта.
        - Прикончить их, генерал?
        - Не сметь! - предчувствуя и предупреждая ответ старого знакомого, выкрикнул Тоот.
        - Да ты что, ополоумел? Роза-мимоза? Добрячком заделался?
        - Это мои солдаты. - Рука Тоота потянулась к кобуре.
        - Отставить! Ладно, будь по-твоему. Слушайте меня, крысоглоты! Сейчас мы уйдём. Люки будут заминированы, не пытайтесь открыть сами. Найдут вас скоро и выпустят. Уразумели? Мотайте на ус мои слова…
        - … у кого усов нет, мотайте на уши. Вырастут - перемотаете, - заученно проговорил Тоот.
        - Помнишь? - Половина лица однорукого расплылась в улыбке. - Погоди, это ты, щенок, моим именем зверя назвал?
        - Так точно, - сознался Тоот. Ротмистр готов был поклясться, что видит оскал на обожжённой физиономии бригадира.
        - Сукин сын! А зверь правильный. Похож на меня. Всё, час памяти закончен. Бегом марш!
        Бригадир Дрым ухватил своего бывшего ученика пятернёй за ворот и, не церемонясь, потянул из бронехода, как застрявший в заборе мешок.
        Улица, не слишком многолюдная в любое время дня и ночи, была пустынна. Окрестное население, пережившее войну, прекрасно знало, что при стрельбе лучше рухнуть на пол и выждать, когда пальба закончится, нежели любопытствовать, что происходит. Несколько человек с автоматами в руках, в круглых гермошлемах контролировали улицу, ещё двое что-то вытаскивали из раскуроченной машины.
        - Всё, уходим! - командовал бригадир. - Бегом-бегом-бегом!
        Бойцы моментально бросились врассыпную, и Тоот готов был поставить свой Пламенеющий Крест против консервной жестянки, что каждый бежит по заранее подготовленному маршруту, и что бег этот займёт минимально возможное время, и на улице спустя несколько секунд, кроме перевёрнутого бронехода и изрешечённого автомобиля, возле моста не останется ничего.
        - Давай, давай! - торопил бригадир. Он перемахнул через покосившуюся изгородь ближайшего домика-развалюхи. Тоот и вахмистр Грас мчали за ним. Тоот досадовал. Конечно, после рассказа механика-водителя многое стало на свои места. Вал Грас уже не прикрывался дурацкой амнезией, и Атр знал, что в ближайшее время ему надлежит встретиться с братом. Он был рад этому. Рад вдвойне, поскольку эта встреча сулила и другую - с Юной. И в то же время предстоящее событие пугало его. Атр понимал, что, по сути, его ожидает новое знакомство с братом. Какой он теперь, кто он? Наверняка Ориен против Неизвестных Отцов. Что за ирония судьбы - читать во всех учебниках, что твой брат - герой, поднятый на щит новой властью. И вдруг узнать, что все эти годы он был и остаётся её непримиримым врагом.
        Бригадир Дрым подскочил к открытой двери погреба сбоку от неказистого жилища и стремглав бросился вниз по ступеням:
        - Быстрее за мной!
        Едва замыкавший колонну Вал Грас очутился в погребе, деревянная, кованная толстой жестью крышка захлопнулась, снаружи послышался звук быстро закрываемого замка. Впереди осветилось пятно электрического фонарика.
        - Вперёд! - не унимался бригадир. - Вы что там, на лестнице, жить собрались, точно куры на насесте? Бегом сюда!
        Они очутились в погребе, уставленном продуктами: домашними заготовками, соленьями, подвешенными к стропилам окороками.
        - Сюда! - Бригадир Дрым указал на вместительный ящик с овощами. - Ну-ка, вы вдвоём, упритесь.
        Не заставляя себя упрашивать, Атр и Вал Грас налегли на тяжеленный с виду ящик с кочанами крупной, не меньше человеческой головы, капусты, и тот довольно легко вдвинулся в стену, открывая новый лаз.
        - Вперёд! - скомандовал бригадир Дрым и, когда ротмистр с механиком-водителем повиновались его приказу, последовал за ними. Как только он очутился под ящиком, его рука нащупала потайной рычаг. Ещё мгновение, и хранилище капусты само собой встало на место. Они спускались не меньше десяти минут, то почти вертикально вниз, то переходя по коридорам с едва заметными в потёмках ответвлениями. Свет фонариков помогал находить путь, но в темноте высмотреть что-либо на пару шагов в сторону было невозможно.
        Тоот силился разглядеть неказистую фигуру бывшего наставника. Время было абсолютно безжалостно к нему. Казалось, он постарел лет на двадцать, а то и больше. И хотя, как ощутил на себе Тоот, бригадир не утратил сил и сноровки, он выглядел стариком. Куда девались прежние лоск и стать?
        И Тоот вспомнил, что несколько раз, проезжая по улице к заводу излучателей, видел понурого нищего с перевёрнутым армейским кепи, сидящего у обочины в ожидании милостыни. Лицо нищего было наполовину закрыто, левый рукав, заправленный за пояс, пуст. Проносясь мимо на бронеходе, Тоот подумал, как беспощадна может быть война к тем, кто смог её пережить, что война не заканчивается, когда смолкают орудия и утихают рукопашные схватки в окопах.
        Он вспоминал слова бригадира, слышанные в школе субалтернов десять лет назад: «Не пяльте глаза, они вам бессовестно врут. Соберите всю ту шваль, что накопилась у вас в межушном пространстве, и слепите из нее мозги. Ваши глаза видят не то, что есть, а то, что ожидают увидеть». Выходит, за десять лет ротмистр так и не собрал и не слепил, раз не сумел разглядеть в унылом нищем одного из лучших специалистов по боевой подготовке во всей Империи.
        Бригадир вышагивал своей неизменной энергичной походкой, заставляя Тоота и Граса едва ли не бежать.
        - Рад видеть вас, энц бригадир, - наконец осмелился выдавить ротмистр.
        - Ну, как я тебе? Правда, красавчик? - не оборачиваясь, оскалился бригадир. - Спасибо хонтийским огнемётчикам.
        - Я, признаться, думал - вы погибли.
        - Какое-то время я тоже так думал. А потом сожалел, что ошибся.
        - Вы были в плену?
        - И там тоже. Но в плену я отдыхал. Вот Носители Молний - это да. - Бригадир Дрым повернул за угол и остановился перед массивной бронированной дверью. По обе стороны её зажглись вмонтированные в стену лампы, освещая подошедших. Броневая плита с шипением, словно с тяжёлым выдохом, отползла в сторону. - Добро пожаловать в лисью нору.
        Приёмная была ярко освещена. Молодой человек в штатском, но с военной, да что там, с гвардейской выправкой, поднялся из-за стола и развёл плечи, стоило только бригадиру Дрыму и его спутникам переступить порог.
        - Командующий ждёт его, - указывая на ротмистра, сообщил бригадир.
        - Как доложить?
        - Ротмистр Тоот, - назвал себя Атр.
        На лице секретаря отразилось то ли удивление, то ли смущение. Он нажал кнопку селектора:
        - Энц командующий, к вам офицер Боевого Легиона, именующий себя ротмистром Тоотом. Его сопровождают генерал Дрым и первый лейтенант Грас.
        Атр невольно оглянулся на своего механика-водителя, тот чуть заметно развёл руками, точно извиняясь за невольный обман.
        - Пусть входит, - донеслось из динамика.
        - Вам надлежит сдать оружие, - объявил секретарь.
        Ротмистр нахмурился и сжал кулаки. Сбоку послышался тихий смешок генерала.
        - Он может не сдавать оружия, - вновь донеслось из селектора.
        Тоот стоял, точно вкопанный. Сердце колотилось так, что перехватывало дыхание. Голос, даже изменённый селектором, вне всякого сомнения, принадлежал его брату. Атр хотел броситься, распахнуть дверь, обнять Ориена. А дальше, что будет дальше - он и не думал об этом. Но подошвы его, как в недавнем сне, приросли к полу.
        - Входите, - почтительно открывая дверь, пригласил секретарь.
        Ротмистр выдохнул и не шагнул, а именно бросился в кабинет.
        Они крепко обнялись и долго молчали. Каждому хотелось сказать много и сразу и, что уж совсем несуразно, хотелось плакать.
        - Живой, - в конце концов прошептал Атр, сдерживая в горле предательский всхлип. - Живой же!
        Ориен вдруг рассмеялся.
        - Да уж, не призрак замка Тоотов.
        - Нет замка, - вздохнул Атр. - Дом в самом начале войны разбомбили.
        - Я знаю.
        Они снова замолчали.
        - Ждёшь рассказа? - усаживаясь за стол и предлагая брату садиться рядом, сказал Ориен.
        - Честно говоря, да. Спасибо, что послал Граса найти и подготовить меня. Если бы вдруг я попал сюда месяц назад и увидел, что ты жив и здоров, пожалуй, свихнулся бы.
        - Не свихнулся бы. У нас, Тоотов, мозги крепкие. Ладно, слушай.
        Много лет назад - уж извини, я вынужден начать издалека - при Империи в стране возникла абсолютно идиотская ситуация. Ты её не помнишь. Вернее, не осознаёшь. Ты был ещё совсем юн. Эран XII, храбрый воин и мудрый властитель, как о нём говорилось в газетах и с экранов, на деле был полным ничтожеством. Он терпеть не мог всех, просто всех. И что совсем скверно, больше всего он не любил заниматься делами государства. Я рассказываю, чтоб ты понял, почему случилось то, что случилось. Думаю, не стоит удивляться, что при таком порядке дел в стране начало зреть глухое недовольство. Империя напоминала солдатский сапог - теплый, но вонючий. Вслед за государем апатия охватила государственный аппарат и большую часть подданных. Все жили изо дня в день, и никому ничего не было надо. Поел, поспал.
        - Кажется, это называется стабильность, - с сомнением произнёс Атр. - И нас учили, что это хорошо. Сейчас о стабильности только мечтают.
        - Это называется загнивание, - отрезал Ориен. - Но речь не о терминах. Это уже история, энц учитель. Как известно, изменить что-либо в прошлом невозможно.
        - Что верно, то верно.
        - Так вот, в этом обществе оказалось довольно много людей, которым было не всё равно, которые хотели вырвать страну из затхлости, впустить в неё прогресс, дать обществу справедливые законы. - Командующий махнул рукой. - Долго рассказывать, к тому же на тайных встречах говорилось много красивых глупостей.
        - Вы были заговорщиками?
        - Если бы мы победили, нас величали бы истинными патриотами.
        - Но вы проиграли, - продолжил Аттайр. - Однако я ничего не слышал о подавлении какого-либо заговора.
        - Конечно, не слышал. Поскольку в результате заговор победил.
        Ротмистр Тоот недоуменно поднял брови:
        - Это как?
        - Это так. - Ориен поднялся, рубя ладонью воздух. - Не забегай вперёд. Под знамёна заговорщиков собирались недовольные очень разных мастей. И в тот момент подобная консолидация представлялась залогом неуязвимости заговорщиков. Все, кто самостоятельно мыслил, были на стороне революционеров. А остальные не горели желанием рисковать головой, защищая интересы свихнувшегося монарха. Кого только не было в рядах недовольных: лучшие учёные, чиновники, подчас из самых высокопоставленных, офицеры, генералы. - Ориен склонил голову, показывая, что был из их числа. - В общем, многие, очень многие. Кстати, об учёных. Вот смотри, - командующий указал на ярко горящие лампы, - всё это плод их усилий. Мы установили несколько приборов на башнях-излучателях - безопасность по сей день ломает голову над непонятными налетами на башни. Зато теперь получаем электричество прямо из атмосферы. Можно сказать, ловим молнии ещё до их возникновения.
        - Хитро.
        - Не то слово. Да что там электричество! И сами излучатели были разработаны нашими учёными.
        - Что же произошло дальше?
        - Дальше? - переспросил Ориен, недовольно морщась. Было видно, что этот вопрос доставляет ему боль. - Я бы сам дорого заплатил, чтобы узнать, что именно произошло дальше. В то время я ещё не входил в верхушку организации, но гарнизон Торнаты, которым командовал, был всецело предан нашему делу. Сейчас я могу лишь догадываться. Дело в том, что в рядах заговорщиков состояло множество хонтийцев и пандейцев, которые не желали сохранения Империи, говоря, что их страны были включены в состав державы силой и интригами. Руководство охотно вступало с ними в переговоры, обещая пересмотреть старые границы, включить в число предполагаемых реформ создание на месте Империи Братского союза. - Ориен снова рубанул воздух. - Много говорили, планировали, а за разговорами благодушно просмотрели тех, кто был под носом.
        - О ком ты?
        - О Неизвестных Отцах, мой дорогой братик! О ком же ещё? Эти сволочи, по сути, создали подполье в подполье. Они кивали и улыбались, поддерживая высокие замыслы наших вождей, но при этом плели свой заговор. И они провернули его. Надо признать, провернули блестяще. В одно утро вдруг полыхнули восстания соединений, расквартированных в Хонти и Пандее. Тогда я лишь удивился, почему это вдруг командиры этих частей начали выступление, не согласовав его с Военным Комитетом. Но когда по восставшим был нанесён удар тактическими ядерными зарядами, времени удивляться уже не осталось. На следующий день пожар восстания уже охватил и гражданское население колоний.
        - Да, я помню.
        - Помнишь, но не знаешь, что именно Неизвестные Отцы организовали восстания в провинциях и сообщили командованию имперской армии об ими же организованном военном перевороте. Это позволило вчерашним заговорщикам занять ключевые позиции и начать травлю бывших соратников. К сожалению, об этом я узнал много позже. Как ты знаешь, в первые же дни Торната была осаждена, и, словно в насмешку, во главе хонтийской армии стоял наш недавний соратник - генерал-аншеф Коту, искренне считавший нас предателями, пожелавшими одним махом уничтожить всех, кто мог поднять оружие против императора. Стоит ли говорить, что, закрепившись у власти, Отцы перестали нуждаться в императоре и выкинули его так быстро, что он сам не успел опомниться. Их победа казалась неотвратимой. К счастью или к несчастью, мне всегда удавалось быстро складывать факты в непротиворечивую систему и делать правильные выводы. Я знал, что ещё до войны в Империи началось создание подземных цитаделей и резервных городов на случай атомной войны. По счастью, разработка и сооружение большинства их велись под руководством наших специалистов, а потому,
вместо того чтобы геройски погибнуть на радость Неизвестным Отцам, мы ушли под землю, как уходит под землю зерно, дающее по весне зелёный росток.
        ГЛАВА 22
        Атр невольно усмехнулся. Вот уж чего он не ожидал точно - услышать сейчас в подземелье строки вдохновенного Шарана Прекраснослова.
        - Чтоб камень пробить и осмысленность дать Предвечному Свету, - тихо продолжил легионер.
        - Не забыл. - На губах Ориена тоже появилась улыбка.
        - Конечно.
        Совсем недавно Шаран Прекраснослов считался одним из выдающихся поэтов Империи. Мало кто знал, что его настоящая фамилия Тоот и что он приходился родным братом их отцу.
        - Тоже был среди наших.
        - Я слышал, он покончил с собой в первые дни войны.
        - Это не совсем так. Когда всё началось, дядя Шаран записался добровольцем. Как ты знаешь, до того как сделать себе имя среди поэтов, он был командиром танкового батальона. Его поставили формировать пополнение для дивизии генерала Фэска. Помнишь барона Фэска?
        - Конечно.
        - Дядя обрадовался назначению. Он знал, что Фэск - из наших. В будущем перевороте ему отводилась одна из главных ролей. Ещё бы, под его началом стояла танковая дивизия столичного гарнизона. Но… - Ориен замолчал.
        - Что «но»?
        - Дело в том, мой дорогой братик, что барон Фэск оказался в числе тех самых заговорщиков, которые впоследствии стали Неизвестными Отцами. Именно его люди провели тайные аресты и расстрелы военных руководителей заговора. Все они теперь числятся среди погибших в боях. Шаран успел предупредить меня и сообщить, что собственноручно намерен застрелить барона. Не могу точно сказать, что произошло дальше. Но уверен - Шаран Тоот не мог принять яд, «предчувствуя ужасы войны».
        - Я понимаю, о чём ты говоришь, - нахмурился Атр.
        - Пока работала связь, я успел из осаждённой Торнаты предупредить многих командиров верных частей, а те уж позаботились, чтобы как можно больше людей, имевших отношение к заговору, оказались в подземных цитаделях. Нам удалось спасти многих. - Ориен замолчал, нахмурясь, очевидно вспоминая события десятилетней давности. - Когда я учился в Имперской Военной Академии, нам говорили, что основной целью любой войны является мир. По сути, мы-то и спасли тех, кто должен был стать основой, стержнем нового мира. Признаюсь, это было непросто: непросто отсиживаться в подземных бункерах, когда идёт война и гибнут товарищи, непросто выживать потом, строить новую, чуждую всякому нормальному человеку жизнь в лисьих норах, пусть даже и столь добротных, как эта.
        - Тогда почему, - пристально глядя на брата, спросил Аттайр, - почему вы не вышли из-под земли, когда закончилась война?
        - Куда? Для чего? Геройски погибнуть в схватке с танковыми корпусами Барона? Теперь эта тварь - один из Неизвестных Отцов. Нам следовало беречь силы, готовить свой удар. А в это время жизнь наверху становилась всё более абсурдной, народ превращали в стадо баранов, ведомых несколькими козлами, и в овчарок, которые преданно охраняли это стадо.
        - Ориен, как ты можешь так говорить? Что ты знаешь о жизни там, наверху? Да, там тяжело. Многие продукты можно получить только по карточкам, до сих пор донашивают одежду, сшитую ещё при императоре. Да, люди не уверены в завтрашнем дне, они обмануты и сами не подозревают, что обмануты. Но это люди! Они живут и надеются на счастье. - Ротмистр чувствовал, как внутри закипает таившееся до срока возмущение. Ему не хватало слов. До слёз, до отчаяния не хватало слов. - Ориен, это не абсурд! Это тяжёлая, порой ужасная жизнь. Но это наша жизнь!
        - И наша страна, - кивнул старший брат. - «И какие бы трудности и лишения… В светлое будущее… Великие правители и мудрые наследники императора…» Дорогой братик, ты живёшь во всем этом безумии и потому, даже если чувствуешь подвох, не желаешь верить своим ощущениям. Беда в том, что у этой страны, да что там - у этого мира - нет будущего.
        Не знаю, что сейчас происходит в Островной Империи, - может, они отсиделись за океаном и сейчас посмеиваются, глядя на разлагающийся труп своего давнего врага. Но только то, что делается здесь, уже не поддаётся осмыслению здравым умом. Когда-то Неизвестные Отцы планировали одним махом уничтожить сепаратистов Хонти и Пандеи, заговорщиков в Метрополии, императора в его унылом безлюдном дворце и торжественно взять бразды правления в свои руки, упиваясь славой и могуществом.
        Но всё пошло по-другому - ты знаешь как, потому что сам был пешкой или, если тебе больше нравится, черным конём на этом поле. Война затягивалась, экономика рухнула, Саракш превратился в выгребную яму. Тогда-то наши «победители» испугались и превратились в Неизвестных Отцов. Спрятались. Никто, кроме них самих, для этой своры не важен. Никому не известны имена входящих в Совет. Им есть чего бояться. Знай какой-нибудь энергичный полковник, где их можно застать всех сразу, - и часы их власти были бы сочтены.
        - Но как же излучатели? Ведь благодаря им…
        - Да. Благодаря им большая часть населения страны, и без того не слишком блиставшая умственными способностями, превратилась в безмозглых идиотов, влюблённых в фикцию, - мудрых, лучезарных, славных и могущественных Неизвестных Отцов. Но излучения не способны подавить тягу к власти, если это, конечно, - Ориен печально усмехнулся, - не сверхвысокочастотное магнитное излучение, вроде того, которым вас накрыли на мосту. Скажи отдельное спасибо лейтенанту Грасу, что он умудрился не выпустить рычагов. А то ведь, потеряй бронеход управление, слетел бы в реку, проломив перила. И поминай, как звали. Мы всего на пару секунд опоздали. Надо было обезвредить блокпост. Но это опоздание едва не обошлось слишком дорого.
        - А откуда вы вообще узнали?
        - О нападении? У нас свои источники. К тому же энц Дэнн рассказал о твоих похождениях. Я не сомневался, что недомэрок и его стражники обязательно захотят отомстить. Такова уж шакалья порода. Оставалось только определить место, где муниципалы пожелают устроить засаду, и быть начеку. Наш источник сообщил о каком-то новом излучателе. - Ориен сжал кулаки. - Ваше счастье, что это лишь стендовый экземпляр малой мощности. Настоящая установка более громоздкая, не влезет даже в грузовик. Но она позволяет буквально вскипятить жидкость в клетках организма на расстоянии более десятка фарлонгов, имея фарлонга три по фронту. Собственно говоря, это одна из тех секретных тем, которыми занималась лаборатория танкового завода.
        Атр поглядел на металлический кейс, всё ещё прикреплённый к его руке.
        - Не волнуйся, в этом сундуке нет совершенно ничего ценного. Кроме разве что маячка. Но под землей от него мало толку, а обманку, работающую на той же частоте, но с более мощным сигналом, лейтенант Грас бросил неподалёку от бронехода. - Ориен невольно улыбнулся, глядя на удивлённое лицо брата. - Да, мой дорогой, мой храбрый ротмистр Боевого Легиона. Тебя использовали как подсадную утку. Твоему большому генералу было всё равно, погибнешь ты или же тебя возьмут живьем. Главное, чтобы маяк привел его в наше логово.
        - Нет, это не так, - вспоминая лицо контрразведчика, их недавнюю беседу о службе человечеству, замотал головой Атр. - В начале, ты прав, я был лишь пешкой в его игре…
        - А сейчас, значит, прошёл в ферзи?
        - Нет, но он говорил мне о Неизвестных Отцах то же самое, что и Гай Дэнн. И… - Атр задумался. - Он не врал.
        - Братик, - насмешливо глядя на ротмистра, начал Командующий, - ты веришь контрразведчику?
        Младший Тоот помедлил с ответом:
        - Да.
        Лицо Ориена помрачнело:
        - Ещё раз тебя спрашиваю, как боевого офицера, а не как мальчика, которого поманили конфеткой. Ты веришь человеку, который использовал тебя в качестве наживки? Ищейке, выслеживающей свою добычу даже не по принуждению - по зову сердца?
        - Да, - упрямо склонив голову, повторил легионер.
        Ориен встал из-за стола и прошёл к месту во главе его, к месту Командующего на военном совете.
        - Это очень серьезное заявление. - Он замолчал. - Массаракш. Все пошло наперекосяк. А ведь сначала казалось, что операция развивается вполне успешно. Но, как любит говорить известный тебе генерал Дрым, «если наступление развивается так, как планировали в вашем штабе, то впереди ожидает засада». Грас - ловкий парень, хотя производит впечатление простака. Ему удалось отыскать тебя и закрепиться рядом. Дальше ему надлежало привести тебя к нам.
        - Зачем? - через стол глядя на Командующего подземной армией, спросил ротмистр. - Из родственных чувств? Вряд ли. Иначе бы ты не сказал об операции. У тебя имелся некий план, как получше меня использовать?
        - Не смей!
        - Смею, дорогой брат. Как боевой офицер и человек, до недавнего времени казавшийся себе неглупым. Я понимаю, что один из ваших сторонников передал Грасу замок, чтобы возбудить мой интерес: подкинуть логическую задачку, а затем как бы случайно подвести к её ответу. Если бы не пришлось меня сегодня экстренным образом спасать, я должен был найти в ангаре лаз и опять же очутиться здесь.
        - Верно.
        - Это я и так понял. Но что дальше? Насколько я мог убедиться, в цитадели множество тайных выходов на поверхность. Лейтенант Грас не повёл меня одним из них. Следовательно, тебе было важно, чтобы я незаметно исчез, а потом, вероятно, появился между двумя поездками там же - на танковом заводе. Но уже, скажем так, заряженным. Я прав?
        - Прав, - кивнул Ориен.
        - Раз ты планировал моё возвращение, значит, предполагал, что я перейду на твою сторону и стану выполнять поставленную задачу.
        Командующий молчал, пристально глядя на вдруг посуровевшего младшего брата.
        - Да, я рассчитывал на твою помощь, - наконец произнёс он. - Именно для этого попросил Вала Граса подготовить тебя. Впрочем, как говорится, судьба распорядилась по-иному.
        - Гай Дэнн прекрасно справился с этой ролью, - согласился легионер.
        - А вот это ты зря. Сам подумай, насколько опасно было сводить вместе офицера Боевого Легиона и нашего тайного помощника. Это произошло абсолютно случайно. Кто же мог предположить, что ты познакомишься с Юной?
        - Можешь не продолжать, я верю. Беда не в том.
        - А в чём?
        - В том, мой замечательный старший брат, что я больше не хочу быть ни пешкой, ни ферзём, ни конём в чьей бы то ни было игре. С меня хватит.
        - Хватит? То есть как это хватит? Ты, потомок доблестного рода Тоотов, решил отступить в час, когда необходимо обнажить меч?! Необходимо сражаться, как никогда прежде!
        - Не ты ли совсем недавно говорил, что жизнь теперь - абсурд? Я уже не знаю, что такое честь, ибо с младых ногтей привык именовать честью доблестное служение, но служение кому или чему? Неизвестным Отцам, которых и ты и он именуете, - Атр ткнул пальцем туда где, по его мнению, располагалась фабрика, - бандой мерзавцев? Или же тебе - заговорщику, бунтующему против какой бы то ни было власти, вероятно, чтобы установить свою. В чём разница, мой дорогой брат?
        - Разница большая, мой дорогой брат. Очень большая. Но мы не будем о ней говорить. Ты прав, Атр. Ты своё отвоевал. Сейчас наши умельцы снимут с тебя этот дурацкий ящик и выкинут в одну из шахт. Ступай к Юне, она, кажется, места себе не находит, беспокоится о тебе. Сделаем вам новые документы, перестанешь быть Тоотом, вывезем вас куда-нибудь подальше от Харрака - и живите в мире и спокойствии, пока ещё сохраняется затхлый мир и обморочное спокойствие. Ты больше ни на что не годишься. Ты выдохся.
        Сегодня, чтобы спасти тебя, рисковали жизнью не менее полусотни человек. Ещё дюжина и сейчас рискует, оставаясь нашими глазами и ушами там, наверху. И всё это лишь для того, чтобы их Командующий прижал к груди, - Ориен закусил губу, - какого-то офицера Боевого Легиона, по случайности приходящегося ему братом. Ступай, я дам тебе денег. Купишь дом где-нибудь в глуши. Непонятно, что ты будешь делать со всем тем, что узнал за эти пару дней. Но не переживай. Купи дом неподалёку от башни ПБЗ, и скоро вновь будешь горланить: «Вперёд, легионеры, железные ребята!» и вспоминать за кружкой дрянного пива, каким ты был отчаянным рубакой в Волчьей Пасти.
        - Замолчи, - огрызнулся Атр.
        - Вот ещё! Тебе что же, не нравится картина будущего счастья?
        Легионер сжал кулаки. Лицо его побелело от ярости:
        - Я действительно люблю Юну и действительно хочу жить спокойно вдали от ваших дрязг и грызни за власть.
        - Что же тебе мешает?
        - Массаракш! - сквозь зубы выругался ротмистр. - То, что я Тоот. Ладно, приказывай.
        - Послушай меня, - снова возвращаясь и кладя руку ему на плечо, заговорил Ориен, - всё очень серьёзно. По нашим данным, Неизвестные Отцы готовят новую войну.
        - Зачем?
        - Не перебивай меня. Потому что война - классический способ решения неразрешимых проблем. Так вот, сейчас Неизвестные Отцы должны собираться на военные советы и прочие совещания. Это места, где их можно уничтожить одним ударом. Другой возможности не будет. К сожалению, у нас нет сил, чтобы вести правильное наступление, а значит, необходимы чётко обозначенные место и время, где и когда соберутся Неизвестные Отцы. Я, честно говоря, обрадовался, когда шеф контрразведки взял тебя под свою опеку. Лично знакомым мне с ним быть не довелось, но слышал о нём много. У меня нет данных, входит ли он в число Неизвестных Отцов, но ему точно известно, где и когда они собираются.
        Но, увы, Атр, теперь твоя ценность как агента - ноль в степени ноль. Даже если ты принесёшь генералу мою голову, его недоверие к тебе останется неизменным. Золотое правило контрразведки: шпион, побывавший в руках спецслужб противника, априори ненадёжен. Так что оставайся здесь. Для такого опытного и грамотного офицера, как ты, работа найдётся.
        Атр молча выслушал брата. Он глядел на Ориена и вместо его лица видел глаза и улыбку Юны. Он сможет остаться с ней, любить и быть любимым. Но… В памяти его вновь отчего-то всплыла Волчья Пасть и штабеля босых трупов в полуистлевших разноцветных мундирах.
        - Соблаговолит ли Командующий выслушать опытного и грамотного офицера?
        - Соблаговолит.
        - Ты прав, Ориен. Энц генерал не поверит мне, если скажу, что сбежал от вас, укокошив часового. Он прекрасно умеет читать по лицам. Я сам это видел. А значит, до того, как он уличит меня во лжи, я скажу ему правду.
        - То есть как это?
        - Я полагаю, вам надо встретиться, Ориен.
        - Ты соображаешь, что говоришь?
        - Да. Лучшее, что я могу сделать, - это организовать вашу встречу. Продумай, где и как это лучше сделать.
        Командующий долго молча смотрел на брата, обдумывая его слова.
        - Хорошо. Пусть будут переговоры. Ты вернёшься к своему шефу. Уж прости, после выхода из бункера тебе завяжут глаза.
        - А как же я дойду?
        - Думаю, твой лохматый питомец, - Ориен улыбнулся, - покажет тебе дорогу. Он уже изучил этот маршрут.
        Странник молча глядел в окно. Случилось то, чего контрразведчик так опасался и к чему оказался не готов. Чуть свет он выдернул из постели Дергунчика требованием незамедлительно прислать оперативное полицейское соединение, придав ему для усиления полуроту Стальной Когорты Боевого Легиона. К полудню они должны были оказаться в Харраке, но события развивались слишком стремительно. Сейчас было чуть больше девяти, а время было катастрофически упущено.
        Сначала раздался звонок с пульта наблюдения танкового завода, и бдительный дежурный сообщил, что сигнал маяка раздвоился. Затем фантом исчез. Странник готов был счесть это техническим сбоем, но тут к нему явился заикающийся от ужаса полицейский офицер, сообщивший, что совсем рядом, в нескольких минутах езды отсюда, возле моста произошло ужасное преступление. Офицер говорил сбивчиво, но обрисованная им картина действительно поражала.
        Местные жители вызвали полицию, услышав автоматные очереди. Наученные горьким опытом, полицейские группы прибыли сразу на пяти машинах, но слишком поздно. В кювете, завалившись на борт, уныло торчал перевернувшийся бронеход с заминированными люками. Рядом стоял легковой автомобиль с трупами четырёх муниципальных стражников. Судя по кобурам, все они были вооружены, но пистолетов в машине не обнаружилось. Кажется, из багажника доставали ещё что-то, но что - неизвестно.
        Когда же полицейские зашли опросить солдат, охраняющих блокпост у моста, оказалось, что все они усыплены каким-то газом. Оружие и мундиры исчезли. Пришедшие в себя солдаты рассказали, что возле блокпоста остановилась фура из Беллы, следующая в столицу. Водитель объяснил, что сбился с курса, и зашёл в блокпост, чтобы уточнить, как выехать на трассу. Дальнейшего бойцы вспомнить не могли. Но одному из них померещилось сквозь сон, будто на блокпосту орудовали какие-то личности с шарами вместо голов.

«Они всё же клюнули на мою приманку. А я оказался не готов. Какой позор».
        Странник мрачно скривил губы. Телефон на столе снова задребезжал.
        - Энц генерал, бронеход разминировали. Там шестеро легионеров. У них ушибы, ссадины, но ничего серьезного. А ротмистр и его механик-водитель, - оператор замялся, - исчезли. Под бронеходом нашли ложный маяк.
        - Понятно. - Контрразведчик кинул трубку на рычаг. Он подошёл к открытому окну и начал осматривать неухоженный двор.

«И как это Клосс умудрился заметить их ночью?»
        Телефон задребезжал вновь.
        - Что ещё? - Странник раздражённо поднял трубку.
        - Энц генерал, сигнал маяка снова появился.
        - Где?
        - Осмелюсь доложить, он на объекте. Приближается к вам.
        ГЛАВА 23
        На лице ротмистра Тоота читалась отрешённая усталость. Он стоял перед контрразведчиком, сжимая в руке бронированный кейс, как держит прикованную к ноге гирю задумавший сбежать каторжник.
        - Потрудитесь объяснить, что всё это значит?
        - Ротмистр Тоот прибыл в ваше распоряжение, энц генерал.
        - Массаракш! Я это без доклада вижу. Что произошло? Где вы были? Как выбрались?
        - Разрешите доложить. По пути следования с завода излучателей к танковому заводу бронеход подвергся атаке сверхвысокочастотного излучателя, находившегося в автомобиле муниципальной стражи. Благодаря мастерству и небывалому самообладанию механика-водителя мы чудом спаслись от верной гибели.
        - Только не говорите, что после этого вы расстреляли машину со стражниками, а вдобавок к этому захватили блокпост. А потом на радостях отправились достойно отметить победу, заминировав при этом бронеход с собственными легионерами с единственной целью - предотвратить угон.
        - Никак нет, энц генерал. И захват блокпоста, и уничтожение муниципалов, и минирование нашего бронехода было совершено той же диверсионной группой, что атаковала лабораторию на танковом заводе. Они просили вам передать, что это, - Атр поставил железный кейс на стол, - им не нужно.
        - Вот даже как? - Странник, пожалуй, сам не смог бы ответить, чего сейчас больше в его взгляде - недовольства или же неподдельного интереса. - Тогда зачем они произвели налёт?
        - Чтобы спасти меня.
        - Не слишком ли самонадеянно?
        - Никак нет. Так оно и было на самом деле.
        Странник сжал переносицу, как бывало, когда он не знал, что ответить.
        - Рассказывайте.
        - Я уполномочен сообщить вам, энц генерал, что Командующий войсками подземной цитадели желает вступить с вами в переговоры. Он гарантирует вашу безопасность и просит вас прийти в указанное мной место. Если при этом в округе будут замечены соглядатаи, встреча не состоится.
        - Хорошо, - медленно кивнул Странник. - Я приду. Как же мне следует величать Командующего?
        - Ориен Тоот.
        Прибывших из столицы легионеров и полицейских оказалось куда больше, чем ожидал Странник.
        - Утром приезжает шеф Департамента оборонной промышленности, - пояснил Страннику командир прибывшего отряда. - В связи с неспокойной обстановкой в Харраке его приказано взять под усиленную охрану.

«Да, конечно… Носач, - думал генерал, вышагивая по двору танкового завода. - Несёт же его нелёгкая! Сейчас его приезд совсем некстати, своих дел невпроворот». Известие о том, что Командующий партизанским соединением оказался родным братом его ближайшего помощника, оглушило подобно хорошему удару по голове. Вероятность такого совпадения исчислялась в тысячных долях процента, если только это совпадение, а не тщательно продуманная операция. Страннику, как, пожалуй, никому другому на Саракше, было известно, какими диковинными и подчас нелепыми бывают случайности, и всё же для шефа контрразведки куда логичнее было предполагать коварный замысел.

«Чего они хотят? Убить меня? Может быть, но вряд ли. Для людей подобного сорта важна не просто смерть врага, необходима гибель яркая, дерзкая, внушающая ужас возможным преемникам убитого.
        Взять в заложники? Бесполезно. С Неизвестными Отцами не договоришься - непонятно, кому выдвигать требования. Не здешнему же мэру. Самое разумное предположить, что старший Тоот действительно желает вступить со мной в переговоры. Но о чём? Уж точно не о капитуляции. Похоже, в словаре Тоотов это слово попросту отсутствует. Вероятно, энц Командующий действительно считает, что у нас могут быть какие-то общие интересы. Иначе зачем?»
        Странник остановился возле массивных ворот ангара и потрогал ржавый замок.
        - Открывай.
        Сопровождавший его ротмистр Тоот вытащил ключ, вставил в замочную скважину, ловко выдернул скобу из петель и потянул ворота на себя. Те открылись неожиданно тихо.
«Недавно смазаны, - про себя отметил контрразведчик. - Должно быть, диверсанты выходили отсюда, а ушли через заводские ворота. Для того капонир и захватывали. Подъехала какая-нибудь очередная фура из Беллы, и поминай как звали.
        А может, и нет. Может, это был лишь отвлекающий манёвр? Хотя сейчас уже не важно. Ничего не скажешь, сработано технично». Странник поправил длинный, не по погоде, плащ, ощущая под сквозной прорезью кармана рукоять пистолета. Глупость, конечно, - если начнётся заваруха, вряд ли он успеет им воспользоваться. Но как-то успокаивает. Контрразведчик шагнул в ангар. Сквозь приоткрытую дверь яркий дневной свет выхватывал заросшие паутиной станки, размонтированные электродвигатели, огромные, в полчеловеческого роста, блоки. Шеф контрразведки оглянулся по сторонам, разыскивая выключатель.
        - Свет не включать! - послышалось из дальнего конца ангара. - Атр, закрой за собой дверь. Я вас и так вижу, - послышался всё тот же резкий голос. - А вам меня не обязательно.
        - Это несправедливо. Так переговоры не ведутся.
        - Верно. Но я вам безопасность гарантирую, а вы мне - нет. Так что уж будьте любезны.
        - Хорошо, - согласился контрразведчик. - О чём вы хотели говорить?
        - Брат сказал, что у вас достаточно мозгов, чтобы правильно оценивать ситуацию, в которой находится страна. Быть может, глупо, но мне хочется ему верить.
        - Быть может, глупо, но он прав, - не замедлил с ответом Странник.
        - Там увидим, - донеслось из темноты. - А пока что считайте, что это не переговоры, а демонстрация наших честных намерений. Своеобразный подарок для вас.
        - Забавно. Вы что же, предлагаете мне взятку? - Как и его оппоненты, проведшие несколько лет под землёй, Странник прекрасно видел в темноте и потому сейчас тянул время, используя предварительный обмен «дипломатическими любезностями», чтобы получше разглядеть Ориена и его спутников. Он насчитал восьмерых в армейской форме и с автоматами наизготовку. Но вполне может быть, за списанным оборудованием скрывались ещё несколько человек.
        - Я бы это так не оценивал. Завтра в Харрак приезжает какая-то шишка.
        - Я знаю.
        - Её было решено ликвидировать.
        - Кем решено?
        - Не знаю. Сия загадка для вас, а не для меня. Я же знаю, что на этого человека готовится покушение. Это будет не отравление и даже не прицельный выстрел. Его убьют громко.
        - Почему вы так решили?
        - Потому что убийство должно стать поводом к началу войны. А для такого случая подходит гибель ужасающая, чтобы можно было трубить о том, как наши свирепые враги злобно вторглись в мирную жизнь Метрополии и жаждут гибели и порабощения всего того, что свято для граждан нашей замечательной, уютной, милой страны.
        - Это всё, что вы хотели мне передать?
        - Вам кажется этого мало?
        - Нет. Однако то, о чём вы говорите, мне уже известно.
        - Тем лучше. Не смею вас более задерживать. Если повезёт, ещё увидимся.
        Странника не оставляло чувство разочарования. Он толком не мог сказать, чего ждал от встречи, но, уж верно, не такого. Конечно, не подозревай он о готовящемся покушении, информация была бы весьма ценной, но сейчас - пустышка!

«А может быть, всё не так, как представляется? Быть может, Атр сообщил брату то, что известно ему о покушении, а всё остальное Тоот-старший додумал сам и пришёл глянуть, насколько я вообще гожусь для переговоров. Впрочем, тот факт, что командование партизан пошло на контакт с разыскивающей их контрразведкой, сам по себе говорит о многом. Конечно, можно допустить, что это какая-то провокация, попытка его скомпрометировать, но уж больно мудрено. Правильнее предположить, что они встревожены, сильно встревожены. Было бы глупо ожидать, что они мне разом выложат все карты. Никто в здравом уме не согласится светить агентуру, но, похоже, известно им куда больше, чем они говорят.
        Информация о предполагаемом громком убийстве очень похожа на правду. Засада в
„хонтийском логове“ должна была стать идеальным поводом к войне. Но она сорвалась. Нужно исходить из того, что у заговорщиков есть другой вариант. В столь важном деле иначе не бывает». В голове Странника сама собой прокручивалась хронология событий: нападение на танковый завод, появление «выходящих из деревьев хонтийских и пандейских диверсантов», схватка «диверсионной группы» в лесу, обнаруженная позиция для засады. Даже сегодняшнее нападение на блокпост, уничтожение автомобиля с муниципалами и атака на бронеход тоже укладываются в схему, как лыко в строку. И в конце происходит оно - почти ритуальное убийство священной коровы. После него можно издать стон боли и крик ярости, а затем, памятуя о вполне очевидном участии хонтийцев и пандейцев в нападении на спящий город, объявить непримиримую войну наглым агрессорам до полного их уничтожения.
        Вполне стройная получается схема. Вполне стройная. Вот только одно маленькое «но»
        - те самые портативные излучатели, которые есть у безвестного муниципального стражника и нет у шефа Департамента юстиции. Этот туз кто-то придерживает в рукаве. Кто и зачем? Вот он - вопрос из вопросов. Странник вспомнил, как корчился на полу Рут Ватада. Кому нужна была его гибель?

«Что нового мог рассказать этот парень? Да особо ничего. Ну, может быть, чуть подробнее изложить всё, что он видит в своих галлюцинациях. За это не убивают. А уж если имелся способ утащить стражника прямо у нас из-под носа - какая бы оплеуха была контрразведке! Единственное разумное объяснение - он знал больше, чем обычный стражник. Необходимо выяснить, чем именно он занимался на службе, не имел ли прямого доступа к фигурам, нас интересующим. Например, к Программисту. Ведь кто-то же его охраняет… Пусть оперативники займутся связями покойного Ватады, изымут его дело из Управы муниципальной стражи, установят наблюдение за родственниками. Да, кстати, надо распорядиться снять оцепление в лесу - оно уже бесполезно…
        Но вернёмся к основному делу. Рассмотрим следующую версию. Высокий покровитель здешнего мэра - не эгоист, банально желающий облегчить себе жизнь, используя портативный излучатель в качестве обезболивающего средства. Допустим, этот человек вынашивает более глобальные планы. Что, если, пройдя испытания, эти излучатели попадут к Неизвестным Отцам целенаправленно? Большая часть их - выродки, и тот, кто даст им избавление, станет настоящим богом - милующим и карающим. И грозный Канцлер - глава Совета - почтительно именуемый сподвижниками Папой, будет первым, кто займёт место в очереди. А не-выродки? He-выродки не станут просто так смотреть и мириться с рабской преданностью прочих Отцов какому-нибудь самозваному вождю».
        - А если не станут, значит, должны быть уничтожены, - с очевидной холодностью проговорил шеф контрразведки. - И первый из них - Носач.
        Ревя сиренами, кортеж приближался к столбам, воздвигнутым отцами города на столичном тракте на месте крепостных ворот. По случаю приезда высоких гостей натянутый поперек трассы лозунг: «Вас приветствует Харрак - город Серебристой реки» был заменен другим - того же содержания, но менее выцветший и ещё не загаженный птицами. Впереди колонны мчались два ярко-жёлтых полицейских автомобиля. За ними - отливающий чёрным лаком «Соболь» - бронеход высшего командного состава, три автомобиля премьер-класса, ещё один «Соболь» и ещё одна полицейская канарейка, замыкающая колонну. У въезда в город было людно: полицейское оцепление, кордон солдат комендантской роты, легионеры и, наконец, группа стражников-муниципалов вокруг пяти-шести невзрачных личностей, напряжённо вглядывающихся вдаль. Туда, откуда должен был появиться долгожданный гость.
        Странник и сопровождающий его ротмистр Тоот прошли сквозь оцепление, не обращая внимания ни на взгляды, порой испуганные, порой ненавидящие, ни на приветствия. Лишь у цепочки Стальной Когорты Тоот приветственно вскинул пальцы к берету.
        - Не останавливайся! - шикнул на него шеф контрразведки. Через минуту они уже стояли рядом с первыми лицами городской управы. Атр впервые получил возможность вблизи разглядеть того, о ком столько нелестного слышал в последние дни. Ротмистру приходилось невольно признаться себе, что ожидал чего-то другого. Тоот сам не мог толком сказать, чего. Не то чтобы в чертах лица мэра он ожидал увидеть ужасающий оскал чудовища из бездны, поверженного Нее-Тее. Но этот… Как-то весь облик этого тщедушного человечка с остановившимся взглядом ничего не выражающих глаз сводил на нет мысли о его злодействе. Разве можно опасаться такого? В первую секунду заметив Странника, Керр Несс смотрел на него, замерев, будто пытаясь что-то вспомнить, потом отвернулся и вновь уставился на дорогу, откуда уже доносился рёв сирен появившегося вдали кортежа.

«Чей же он холоп? - думал Странник, рассматривая неказистую фигурку мэра. - Уж, конечно, не Носача и не Умника, хотя с ним он, как поговаривают, связан родством через жену. Барон? Канцлер? Барон - кровавый боров, но прирождённый армейский. В определённом смысле та же порода, что и Тоот. Вряд ли станет якшаться с каким-то ничтожеством, пресмыкавшимся перед хонтийцами. Нет, для этого Барону понадобились бы очень веские основания и ещё тот, кто эти основания ему хорошенько втолкует. Барон чересчур прямолинеен - подковёрные бои не для него. А так мог бы и сойти - решительности ему не занимать. А вот Канцлер… здесь может быть интересная игра. Его роднит со здешним мэром одно качество - всепоглощающий страх, всё время ему чудятся заговоры, и он спешит расправиться со вчерашними сподвижниками при малейшем подозрении. Обладание излучателем освобождает его не только от страха, но и от возможного инакомыслия прочих членов Совета».
        Кортеж приблизился и перестроился. Бронеходы образовали своеобразный щит по обе стороны от машины Носача. Полицейские авто, развернувшись, прикрыли тыл. Чиновники в автомобилях свиты засуетились, готовясь к выходу шефа. Тот не спешил, ожидая, пока шофёр, величественный, точно камердинер последнего императора, обойдёт вокруг автомобиля и, низко поклонившись, откроет ему дверцу.
        - Кто бы мог подумать, - обращаясь к ротмистру, чуть слышно пробормотал Странник.
        - До войны этот вельможа был владельцем маленького заводика, выпускающего железные кровати.
        И вот торжественное действо началось. Из автомобиля показался нос шефа Департамента обороны. Затем правая нога. И наконец весь он собственной персоной. Стоявший в тени всё ещё не спиленных деревьев оркестр грянул приветственный марш, и пролетавшие на фарлонг в округе птицы, услышав рёв труб, сочли благоразумным покинуть место церемонии и обгадить что-нибудь менее громкое.
        Носач склонил голову, отвечая на приветствия, и наткнулся на стоявшего чуть в стороне шефа контрразведки. Вид старого знакомого заставил его невольно подтянуться, но Странник лишь отрицательно покачал головой, словно говоря, что все лавры и фанфары сегодня предназначены исключительно высокому гостю.

«Самое время, - думал ротмистр Тоот. - Самое время сейчас, когда торжественная встреча идёт полным ходом, накрыть и хозяев, и гостей единым махом». Он, едва скрывая досаду и презрение, глядел на бывшего хозяина кроватного заводика и пустоглазого мошенника в дорогом костюме, идущего ему навстречу. «Если предположить, что теракт будет сейчас, то… что это может быть? Миномёт? Штука хорошая: пара умелых канониров навесят восемнадцать мин, прежде чем первая упадёт под ноги кому-нибудь из этих напыщенных индюков. Всю площадку осколками выкосит. Но у миномёта довольно незначительный радиус действия. И внешняя охрана его бы точно заприметила. Самоходная баллиста? Это не Голубая Змея, где на территориях старые, порою ещё заряженные баллисты ездят сами по себе, выцеливая невесть кого. Неоткуда ей здесь взяться, и без пристрелки как угадать, куда она долбанёт. Фугас? Не было времени его устанавливать. Что же тогда? Снайпер? Вряд ли. Здесь нужно множество жертв, а не одна».
        Между тем один из помощников мэра передал ему объемистый резной ларец. Керр Несс открыл его, и ротмистр увидел вызолоченный ключ, лежащий на красной бархатной подушке. Мэр поглядел на высокого гостя, словно оценивая расстояние до него, и пошёл к Носачу, произнося с монотонной безучастностью:
        - В прежние времена ключ от нашего города был символом вольности Харрака, и мы сражались, чтобы он не попал в чужие руки. Но теперь я, как мэр…

«Что-то не так, - глядя на эту картину, соображал Тоот. - Не так. Ну конечно! Ему тяжело. Ларец, подушка и бутафорский ключ не могут столько весить. Там взрывчатка!
        - … передаю его вам как символ преданности…
        - Там бомба! - во всё горло заорал Тоот, срываясь с места.
        Один из муниципальных стражников попытался встать на его пути и тут же рухнул с переломанным носом, а Тоот вклинился между мэром и Носачём, выбивая ларец с ключом как можно дальше. Толпа охранников и чиновников, спасая шефа, навалилась на Атра, едва не раздавив. Он корчился, пытаясь стряхнуть многочисленные тела, силясь подняться на колени. Он увидел, что мэр, как загипнотизированный, бредёт к отлетевшему ларцу, поднимает его и, даже не заботясь положить на подушку упавший на землю ключ, следует за Носачём, которого охрана быстро прячет в один из бронеходов.
        - Там бомба, идиоты!
        - …как знак нашей преданности, - монотонно гнусавит мэр, - и неизбывной любви…
        Он захлопывает ларец, и взрыв потрясает округу.
        ГЛАВА 24
        Мир кружился: деревья, трава, разогретый потрескавшийся асфальт дороги мелькали то сверху, то сбоку, не собираясь останавливаться. Ротмистр что есть силы вцепился в то, что оказалось под рукой, стараясь хоть как-то затормозить себя в этой круговерти, и ощутил под пальцами накрахмаленную материю.
        - Он пришёл в себя, энц генерал, - послышался над головой тихий голос Юны.
        - Вижу, - донеслось до Тоота, и он почувствовал взгляд, даже сейчас требующий ответа с такой настойчивостью, что отказать было невозможно. - Ну, здравствуй, счастливчик.
        - Где я?
        - В госпитале. А ты где думал? В вымышленном мире под названием Земля? Массаракш. Ты, Атр, не в рубашке, ты прямо в кольчуге родился. Рассчитал ты всё правильно. Ларец оказался заминированным, да к тому же не деревянным, как могло показаться.
        Корпус был из сложенной в несколько раз стальной ленты и лишь сверху отделан под дерево. Когда заряд рванул, всю округу засыпало осколками. Мэра в клочья, ещё четверых наповал, двадцать три человека ранены. Но глава Департамента не пострадал. Я, как видишь, тоже.
        Тоот попробовал улыбнуться. Он впервые с момента знакомства видел сурового надменного и саркастичного шефа контрразведки таким… У Атра язык не поворачивался сказать - добродушным.
        - А у тебя контузия. Врачи сказали, что недели через три на ноги встанешь. Тебе положено отпуск предоставить, ну так ты и так уже в нём. Скажи отдельное спасибо телохранителям и муниципалам, которые на тебя навалились - осколки на себя приняли. - Странник немного помолчал. - Глава Департамента выпрашивает тебя себе в охрану. И за спасение его драгоценной персоны уже представил к Золотым мечам к Пламенеющему Кресту. Что скажешь?
        Тоот прикрыл глаза. В висках оглушительно стучало. Золотые мечи к Пламенеющему Кресту сейчас казались ему никчемными побрякушками, а о том, чтобы служить охранником у бывшего хозяина кроватного завода, и думать не хотелось.
        - Пить, - тихо попросил Атр.
        - Что стоите? Ну-ка, быстро воды! - распорядился Странник. - Да, кстати, - дождавшись, когда некто, не видимый с койки Тоота, выйдет за дверь, продолжил шеф контрразведки, - врачи говорят, что где-то рядом, чуть ли не во дворе госпиталя, ночью выло ужасающее существо, напоминающее огромную собаку. Ответь-ка, ротмистр, это, часом, не тот упырь, который в тоннеле откусил головы стражникам?
        Тоот чуть заметно улыбнулся.
        - Понятно. Страсть к экзотическим животным - бич колониальных офицеров.
        - Энц генерал, - в палату чуть слышно вошла медсестра со стаканом воды, - раненому необходим покой.
        Тоот еле сдержался, чтобы не прошептать:
        - Юна.
        - Ладно, ладно. - Странник поднялся с табурета и указал на пакет с фруктами: - Ешь, поправляйся. Работы непочатый край. Ты мне очень нужен. Так что, если решил отсидеться в охранниках, - забудь.
        - Слушаюсь, энц генерал, - чуть слышно прошептал Атр. Медсестра склонилась над ним, поднося стакан. Он сделал несколько глотков и, дождавшись, когда генерал выйдет из палаты, чуть отстранившись, прильнул губами к пальцам девушки. - Юна.
        День тянулся за днём. Кружение перед глазами ротмистра остановилось, и он, держась за стены, кровать, а лучше всего - опираясь на руку Юны, мог подниматься, совершать короткие прогулки сначала по палате, а затем и по коридору. Невзирая на боль и слабость, Тоот чувствовал, что счастлив. Он никуда не спешил, не хватался за оружие, не собирался никого убивать. Просто лежал, улыбался, глядя на прелестную медсестру, и говорил с ней, говорил, говорил. Сначала речь давалась с трудом. Порою Атр не мог подобрать слова, морщился, подыскивая их. И снова улыбался, целуя руки Юны. Она была рядом днём и ночью, лишь изредка уходя в школу, чтоб провести урок. В госпитале её помнили и любили ещё с войны.
        А город бурлил. Известие о том, что хонтийские шпионы пытались взорвать главу Департамента оборонной промышленности и что покушение сорвалось лишь благодаря
«прозорливости и доблести уроженца Харрака, славного офицера Боевого Легиона», в первый момент, пожалуй, даже наполнило горожан радостью. Никого не опечалила гибель мэра, о жертвах говорили, повторяя слова передовиц о неминуемой мести
«харракским шакалам».
        Но ровно через день после взрыва в полицейское управление поступил звонок. Некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что один из муниципальных стражников бросился с моста в реку. Не успел инспектор составить протокол, как пришло новое сообщение - на этот раз о застрелившемся стражнике. Потом ещё одно. К вечеру насчитывалось уже восемь случаев необъяснимого суицида и три - буйного помешательства. Следующее утро продолжило ужасающую статистику, и полиция была вынуждена принять решение изолировать бойцов муниципальной стражи.
        К изумлению сотрудников полиции, все обнаруженные в городе муниципалы представляли жалкое зрелище: наиболее стойкие пребывали в состоянии глубочайшей депрессии, некоторые пьяны до бесчувствия, кое-кого пришлось упаковать в смирительные рубашки. Никто не мог объяснить, что происходит, в чём причина странной эпидемии. По Харраку стал расползаться слух о ядовитом порошке, якобы обнаруженном за плинтусами в районных управах. Испарения этого порошка, по мнению всезнающих горожан, поражали мозг и приводили здоровых и сильных парней в столь плачевное состояние. С этой версией в городе были согласны почти все. Некоторые пытались спорить и приплетали ни к селу ни к городу какие-то жестяные коробочки. Этих объявляли несведущими тупицами, ничего не понимающими в реальной подоплёке надвигающегося кошмара.
        По большей части горожане спорили лишь о том, является ли «хонтийское поветрие» настоящей эпидемией, или это диверсия, направленная против защитников города. В любом случае многочисленные слухи о вражеских происках, о массовом терроре, устроенном Хонти в одном из крупнейших городов Метрополии, усердно тиражируемые и подчас слабо напоминающие реальные события, разрастались, всё больше наполняя скорбью, обидой и яростью умы и сердца честных граждан.
        А когда неподалёку от столицы подпольщики-выродки взорвали одну из башен противобаллистической защиты, каждому стало ясно: хонтийцы не удовлетворятся гнусной провокацией в Харраке, они у ворот столицы. Они готовы нанести удар в сердце, омыть свои грязные загребущие руки в народной крови!
        Странника в истории с очередной поваленной башней интересовало другое. В отличие от толпы он знал, чьих это рук дело. Согласно донесениям охраны, возле башни был замечен человек огромного роста и довольно странной внешности, нетипичной для уроженцев Империи. Агент, писавший сообщение, заподозрил в нём горца. Для Странника же было очевидно, что этот необычный подпольщик такой же горец, как и он сам. Разосланная по всему региону агентура прочёсывала вдоль и поперёк окрестные городки и лесные деревни, надеясь обнаружить след загадочного подпольщика.
        В ожидании известий шеф контрразведки в одиночестве сидел в тёмном зале, вперив немигающий взгляд в видеозапись приезда Носача в Харрак. Вот подъезжающий кортеж, вот мэр со свитой, вот Атр, отталкивающий в сторону шефа, бегущий со всех ног, спеша выбить мину из рук Керра Несса. Ларец падает, но не закрывается. Крышка подпружинена, она ставит адскую машину на боевой взвод. Для того, чтоб привести взрыватель в действие, нужно сделать именно то, что сделал мэр…
        Странник отсматривает следующую плёнку. Его лысина, покрытая капельками пота, блестит в луче кинопроектора. Генерал постукивает длинными пальцами по деревянному подлокотнику и уже в который раз смотрит в пустые глаза мэра, удачно захваченные оператором в последний миг перед взрывом: чья-то рука резко сдвигает объектив камеры, она идёт по дуге…
        - Стоп! - скомандовал генерал. Киномеханик останавливает плёнку. - Запусти ещё раз.
        - Сначала?
        - С того места, где оператор снимает лицо мэра.
        - Вам тоже показалось, что он не соображает? - не удерживается от вопроса киномеханик. Генерал смотрит тяжёлым взглядом сквозь него и отворачивается.

«Не соображает, - думает он, - это было бы полбеды. Взрывотехники, изучившие остатки адской машины, утверждают, что в ней не было дистанционного взрывателя. Так что мэр не просто не соображает. Он безукоризненно выполняет заложенную в него программу. Вот он опять поднимает ларец, вот опять его лицо. И тут кто-то отталкивает камеру».
        - Стоп. Чуть назад, - опять командует Странник. - Ещё несколько кадров.
        Механик вручную отматывает плёнку.
        - Вот здесь.
        Кадры занимают на экране доли секунды: руководство завода излучателей, стоящее за оцеплением легионеров и ждущее, когда мэр вручит ключ от города, а затем начнёт представлять чиновников высокому гостю.
        - Есть! - Он хлопает ладонью по колену. Жаль, поделиться удачей не с кем. Даже ротмистр, неожиданно для самого контрразведчика пришедшийся ему по душе своей первозданной доблестью, в госпитале. - Вот оно, - повторяет Странник.
        Руководство завода излучателей, замершее на экране, начинает, кадр за кадром, медленно двигаться. Хорошо видно, что почти все в момент, когда ларец с взрывным устройством вылетает из рук мэра, подаются вперёд, и лишь один человек, будто качнувшись, уходит за их спины.
        Нарти Клосс, главный инженер завода. Он точно знает, что сейчас произойдёт.
        Странник поднимает трубку массивного телефона:
        - Доставить ко мне энца Клосса.
        - Энц генерал. - Голос в трубке кажется расстроенным. - Только что звонили из полицейского отделения. Энц Клосс сегодня не явился для дачи показаний. Его вызвали как свидетеля.
        - Понятно, - прервал Странник. - Полиция отправила кого-нибудь узнать, что с ним случилось?
        - Так точно, - рапортует дежурный офицер. - На заводе его нет второй день. Сославшись на перенесённый шок, он попросил направить его в санаторий под городом на десять дней. Но туда так и не доехал.
        - А дома?
        - Дома знали, что он едет в санаторий. Служанка вспомнила, что энц Клосс в разговоре с ней совсем недавно описывал, какой прекрасной была столица до войны, и выражал надежду, что скоро, вероятно, сможет вновь увидеть её. Поскольку это было незадолго до взрыва, служанка решила, что хозяина ожидает перевод в центр.
        - Есть что-нибудь ещё, что мне следовало бы знать?
        Дежурный офицер медлит.
        - Да, энц генерал. Только что сообщили, что полчаса назад патруль дорожной полиции обнаружил автомобиль Нарти Клосса на обочине, в двадцати фарлонгах от Харрака в направлении столицы. Ни в машине, ни в округе энц инженер найден не был. В полиции считают, что главного инженера похитили хонтийцы.
        - В машине остались личные вещи?
        - Позвольте, что?
        - Я спрашиваю, - жёстко повторил контрразведчик, - в машине были найдены личные вещи инженера? Нарти Клосс собирался в санаторий на десять дней. С ним должны были быть чемодан или сумка, что-нибудь такое.
        - Одно мгновение, энц генерал. Сейчас запрошу протокол. Нет, энц генерал, вещи также пропали, - спустя минуту доложил голос в наушнике.
        - Значит, хонтийцы его не похищали. Я вполне допускаю, что им нужен главный инженер завода излучателей, но им совершенно ни к чему его пижама, зубная щётка и костюм для верховых прогулок.
        Странник шёл по городу. Улица пыльная, давно не метённая, ложилась ему под ноги разогретым за день асфальтом. Редкие пешеходы бросали на тощую несуразную фигуру незнакомца подозрительные взгляды.
        Странник любил вот так гулять по улицам, думая о своём. «Война неизбежна, - повторял контрразведчик, пиная перед собой упавший каштан. - Точка невозврата пройдена. Слишком хорошо известные мне Отцы волоком тянут Метрополию в новую бойню».
        Исчезновение Нарти Клосса беспокоило неизвестностью. Версию похищения хонтийцами или пандейцами контрразведчик отбросил сразу. Скорее всего, главный инженер теперь в столице и, более чем вероятно, находится у хозяина самоликвидировавшегося мэра.
        У кого из них?
        Любой из отцов, представься ему возможность получить в руки такое средство, ухватился бы за него руками и ногами. Но можно держать пари, любой из них организовал бы разработку портативных излучателей в самом глухом углу.
        Нет, не любой. Только один мог позволить себе вести работы под самым носом у полиции, у Департамента общественного здоровья, у меня под носом, массаракш!
        Только один.
        Канцлер.
        Оттого мэр и вел себя так нагло.
        Значит, их операция переходит в заключительную фазу. Под шумок войны произойдёт в Совете тихий переворот, никто об этом и не узнает.
        Контрразведчик вспомнил беседу с Нарти Клоссом ночью на заводе. Как тот красиво говорил «Нет такой профессии - убивать». Слова, слова… Странник прошёл ещё несколько шагов.

«Стоп! Нарти Клосс своими глазами видел, как Тоот приволок Рута Ватаду, потом инженера отправили домой. Вскоре появились убийцы. Потом ротмистр доложил о трёх трупах. А через некоторое время вернулся инженер. Он сказал, что увидел окопы, и те его насторожили. Но окопы были почти доверху засыпаны мусором, увидеть их ночью практически невозможно. Значит, это был только предлог. На самом деле Клосса интересовало, жив ли Ватада: убийцы не вернулись, поэтому он примчался сам, не дожидаясь моего вызова, - его тревожило, жив ли стражник и что произошло с теми двумя. Массаракш! Зачем надо было убивать Рута Ватаду? Ничего примечательного, один из многих. Послужной список не отличается от остальных, особых связей нет, да и какие связи, когда большую часть времени он проводил в растительном состоянии? Родственники - один брат пропал без вести, другой - одноклассник Тоота - ничем не примечательный почтарь, тихий пьяница, последние недели не вылазивший из запоя. Отец сотрудничал с хонтийской администрацией, погиб при отступлении. Всё, зеро. Но где-то подвох, иначе стал бы главный инженер крупного оборонного завода
после
„беседы“ в контрразведке возвращаться и сообщать довольно несущественные сведения?
        Он пнул каштанчик, тот отлетел, ударился об стену и отрикошетил под ноги сидящего на каменных ступеньках обшарпанного крыльца нищего с закрытой половиной лица и завязанным рукавом серой армейской гимнастерки.
        - Поосторожней, энц генерал. Вы бы герою войны не каштан, а монету какую кинули!
        - Откуда вы знаете… - Странник быстро повернулся на голос и опустил руку в карман.
        - Вы, энц генерал, главное, за пистолетик-то не хватайтесь. Фокус с дырявыми карманами - шутка старая. На вас сейчас пять стволов смотрят.
        - Я и не хватаюсь, - тихо проговорил контрразведчик. - С кем имею честь?
        - Бригадир Эно Дрым, может, слышали о таком?
        - Пропавший без вести под Беллой? По слухам, сдавшийся хонтийцам?
        - Как обычно, слухи врут. Спасший под Беллой свою бригаду от бессмысленной мясорубки, а заодно и хонтийскую бригаду, возглавляемую моим однокурсником по академии.
        - Незавидное положение для спасителя двух бригад и прославленного командира.
        - Отчего же? Вполне достойное. Как всегда, на переднем крае. Вас желает видеть Командующий Тоот. Ему есть о чём вам рассказать. А у вас, как я думаю, есть чем осмыслить услышанное.
        - Хорошо, - кивнул Странник. - Я пойду с вами. Но у меня мало времени - прошу это учесть.
        - У всех у нас мало времени, - мрачнея на глазах, отрезал генерал Дрым. - Но не беспокойтесь, к началу войны вы успеете вернуться.
        ГЛАВА 25
        Они стояли, изучая друг друга пристальными взглядами: нескладный большеухий Странник и аристократичный, атлетически сложённый Ориен Тоот.
        - Так и будем молчать? - спросил контрразведчик, понимая, что пауза затягивается.
        - Нет. Но хотелось вблизи поглядеть, каков он - самый ужасающий человек Метрополии.
        - Разглядели?
        - Вполне. Рассказывают, в столице вы умудрились лично уничтожить двадцать четыре человека при двух пулемётах, устроивших засаду около вашего особняка.
        - Так и было.
        - Я бы не поверил, - покачал головой Ориен. - Но сведения поступили из надёжного источника. Ладно, к делу. Думаю, вы понимаете, что война неизбежна.
        - Понимаю.
        - Надеюсь, вы не станете мне рассказывать о справедливом возмездии, о свирепых и кровожадных хонтийцах и пандейцах, о том, что только массовые провокации и вторжения коварного врага заставляют нашу многострадальную Родину вновь браться за оружие?
        - Не стану. Что-нибудь ещё?
        Ориен предложил контрразведчику сесть. Разговор не клеился.
        - Брат говорил, что вам дорого Отечество, - начал Командующий после минутной паузы. - Это даже странно - те, кто стоит у руля державы, больше пекутся о власти.
        - Я - исключение.
        - Допустим. Но если это так, непонятно, как вы затесались в свору предателей, каковыми на деле являются Неизвестные Отцы. Кем вы были до переворота? Чем занимались?
        - Неважно.
        - Важно. Я до войны состоял в военном комитете заговорщиков, а о вас даже не слышал.
        - И что? - равнодушно ответил Странник. - Вас интересует моя биография? Я не намерен её рассказывать, поскольку не устраиваюсь к вам на работу. Раз вы пригласили меня сюда и считали разумным начать переговоры, значит, полагаете, что наши цели где-то могут совпадать. А где я был и чем занимался - это моё дело.
        - Ладно, предположим, - нахмурился Командующий. - Насколько я понимаю, вы не знали Неизвестных Отцов до того, как они захватили власть.
        - Можете так думать.
        Тоот кивнул.
        - Именно это я и делаю. И вот что получается. Наши люди пытались следить за вами…
        - Разумная предосторожность.
        - …и они пришли к странному выводу: создаётся впечатление, что излучение на вас не действует. Вообще никак. Я специально интересовался у наших учёных - а это лучшие учёные бывшей Империи, ведущие специалисты в области излучений, - они полагают, что вероятность появления на Саракше подобной мутации ужасающе мала. Даже наши шлемы позволяют снижать получаемую дозу излучения не более чем на сорок пять процентов, то есть сводить к допустимому пределу.
        - Да, на меня не действует излучение, и я именно тот, кто занимается проблемой защиты от него - если дальше вы намерены выложить этот туз из рукава.
        Ориен усмехнулся:
        - Поэтому Неизвестные Отцы нуждаются в вас, как в глотке воздуха.
        - Не все.
        - Ну да, Барон, - согласно кивнул Тоот. - У него и в прежние времена лобовая броня на голове без зазора смыкалась с затылочной. И Носач… Барону сейчас будет не до того, а Носач сам ничего не решает.
        - К чему вы ведёте?
        - Прежде чем я отвечу, позвольте задать ещё один вопрос.
        - Да. Только если вы перестанете ходить вокруг да около.
        - Как далеко вы продвинулись в исследовании портативных излучателей?
        - Это аппарат, способный блокировать восприятие излучения башен ПБЗ, меняя одну реальность другой, заранее смодулированной. Параллельно он служит для внедрения в мозг своеобразных психических вирусов. Очевидно, человеческое сознание начинает быстро воспринимать эти вирусы как нечто совершенно необходимое для нормального существования, поскольку отсутствие очередной «дозы» или же прерывание сеанса облучения ведёт к острому психическому расстройству.
        - Всё так и есть, - подтвердил Ориен. - Когда началась волна самоубийств у муниципальных стражников, мы раздобыли несколько таких излучателей, правда, разряженных. И всё же нашим специалистам удалось скопировать внушаемую программу и запустить её через ментоскоп. Они снимают шляпу перед мастером и утверждают, что Эран Ватада - большой мастер своего дела. Если желаете, потом можете посмотреть, очень занятно.
        - Кто-кто? - Брови контрразведчика удивлённо взлетели.
        - Эран Ватада, разработчик программы. В ней присутствует его, так сказать, личный знак.
        - Он родственник Рута Ватады?
        - Да. Старший брат. Их отец при хонтийском режиме был помощником бургомистра, так что Эран по окончании войны считался личностью подозрительной. Насколько я понимаю, в поисках средств к существованию он примкнул к группе, занимавшейся портативными излучателями, а потом и вовсе исчез, но, как мы сейчас убедились, найдя его подпись в программе, не совсем.

«Вот оно, значит, что, - слушая Командующего, думал Странник. - Вот что так обеспокоило Клосса. Видимо, младший брат знал, где искать старшего. Резонно предположить, что Нарти Клосс напрямую причастен к уничтожению группы разработчиков и что оставил в живых именно того, кто был ему нужен для приведения в жизнь собственного плана. Сейчас, когда система обкатана, испытана на нескольких сотнях муниципальных стражников, её можно предложить и конечному пользователю».
        - Кстати, вероятно, наладил производство излучателей ещё один ваш знакомец - инженер Нарти Клосс, - добавил Странник.
        - Нарти, - задумчиво повторил Командующий. - Когда-то я знавал его, уже тогда он был очень целеустремленным и весьма амбициозным юношей.
        - С тех пор он перестал быть юношей. В остальном же ничего не изменилось.
        - Это многое объясняет.
        - Нарти всегда ставил на первых. Стало быть, - задумчиво проговорил старший Тоот,
        - основным заказчиком на эти излучатели является… - он запнулся, - кто-то из Отцов. С помощью такого устройства удобно захватывать власть, а ещё удобнее - её удерживать.
        - Я тоже так полагаю. В этом случае логичнее всего Нарти Клоссу работать на Канцлера.
        - Очень может быть, - подтвердил Ориен. - Хотя и не факт. Но если это так, Канцлер в ближайшее время сменит весь состав Совета и постарается одновременно уничтожить всех, кто знал его до переворота. И заменит их на послушных кукол, которые будут смотреть на него как на бога. С портативными излучателями это сделать несложно.
        - Так и есть, - кивнул Странник.
        - Лично вас это тоже коснётся. Подозреваю, вас он считает самым опасным противником.
        - Я не обольщаюсь на этот счёт, энц Тоот. А потому закончим с преамбулой. Что вы предлагаете?
        - Единственно возможный в наших условиях вариант. Предлагаю не потому, что вижу в вас собрата-единомышленника. Просто на Саракше осталось так мало людей, способных самостоятельно мыслить, что всякий, не утративший эту способность, хочет он того или нет, является нашим союзником. Не сегодня-завтра начнётся война. Даже если бы вам с Атром удалось предотвратить взрыв и схватить Нарти за руку, по сути, это бы ничего не изменило. Во-первых, небольшая победоносная война консолидирует нацию, во-вторых, на неё можно списать всё. Маховик запущен. - Ориен жестко рубил воздух ребром ладони. - И остановить его в единый миг не позволит закон инерции.
        Стоит ли говорить, что как бы это ни звучало цинично, но хонтийцам и пандейцам тоже выгодна небольшая война по тем же причинам. Людям, которые не могут самостоятельно мыслить, нужны герои, на которых они будут равняться. Как ни парадоксально, общество жаждет войны, и если невозможно её предотвратить, то нужно остановить как можно быстрее, прекратить одним ударом, срубить, уничтожить под корень верхушки всех трёх участвующих в войне государств. - Командующий хлопнул ладонью по столу, точно вбивая в столешницу мелких, словно тараканы, негодников, обсевших кормило власти.
        - Вы сможете это сделать? - заинтересованно спросил контрразведчик.
        Ориен кинул на Странника подозрительный взгляд:
        - Вы имеете в виду, можем ли мы идти на штурм столиц? Не можем. Но нанести несколько быстрых и мощных ударов - вполне. К тому же у нас есть фазированные секторные излучатели. Их дальнобойности вполне хватит, чтобы в нужный момент подавить сопротивление всех трёх столичных гарнизонов. Разработчики на танковом заводе постарались на славу: недели через три, самое большее месяц, у нас будет достаточно машин с секторными излучателями.
        - Замечательно, - похлопал в ладоши шеф контрразведки. - Зачем в таком случае я вам нужен?
        - Как я уже сказал, нужно захватить верхушку.
        - Несомненно.
        - Но для этого необходимо знать, где они собираются. Надо знать, когда они окажутся в этом месте все.
        - С этим трудно не согласиться. Но мне бы не составило особого труда уничтожить их всех и в одиночку. Тем более, что теперь я знаю о тучах, сгущающихся над моей головой по милости Нарти Клосса. Вы мне для этого не нужны.
        - Это верно, - мрачнея, ответил Ориен Тоот. - В таком случае вы станете диктатором вместо Канцлера. И охота начнётся на вас. А мне представляется, да и по словам Атра так выходит, что вас, энц генерал, всерьез волнует ситуация, в которой мы все здесь очутились. Если вы перестреляете Неизвестных Отцов и захватите кабинет, заляпанный кровью банды изменников, получите разваленную экономику. Куда ни ткни - везде ложь и гниль. Вы собираетесь разгребать это собственноручно?!
        - Нет, меня больше интересовало, станете ли вы говорить, что в таком случае я не выйду из вашего подземелья? Или не станете. Я удовлетворён ответом. Но позвольте ещё один вопрос. Кто, по-вашему, станет во главе страны, если переворот, к которому вы готовитесь уже столько лет, удастся?
        Ориен чуть заметно улыбнулся:
        - Признаться, до недавнего времени предполагалось, что я, как главнокомандующий повстанческой армии трёх братских держав, стану во главе временного правительствующего комитета. Но сейчас… - Он запнулся.
        - Что же произошло сейчас?
        - Правильнее спросить это у вас. Совсем недавно я не смог убедить в собственной правоте младшего брата. Для вас это, должно быть, ничего не значит, но для меня… Этот странный перекос в мозгах у него произошёл аккурат после встречи с вами. Мне стало очень интересно, что же вы за человек.
        - Теперь вы это знаете?
        - Можно сказать и так. Вас не запугать и не купить, а ещё - вы не слишком интересуетесь властью. А именно такие люди должны быть у руля. Так что, полагаю, энц генерал, совместными усилиями мы сформируем правительство, способное вытянуть страну из бездны, а заодно не дать рухнуть туда нашим соседям.
        - Что ж, разумно, - согласно кивнул Странник. - Полагаю, мы найдём общий язык. Готовьте свои штурмовые части.
        Странник остановил свой автомобиль у ворот госпиталя и просигналил. Поездка в столицу не столько утомила, сколько раздосадовала его. Он вспомнил слащавую рожу Умника, пытающегося обвести его вокруг пальца. Можно было с уверенностью заключить: Департаменту юстиции ничегошеньки не известно о Нарти Клоссе, зато Умник роет землю, разыскивая Мака Сима. И не просто роет, а знает, где рыть.
        Ворота с лязгом начали откатываться в сторону. Странник выжал газ, шепча под нос строки, наиболее соответствующие его настроению: «Спускайте псов войны!»

«Максима Умнику отдавать нельзя. Необходимо его опередить». Он остановил машину у крыльца и направился в специальную палату, отведённую для Тоота.
        - Энц генерал, - доложил дежурный по этажу, - ротмистр Тоот на данный момент в палате отсутствует.
        - А где присутствует? - спросил шеф контрразведки.
        - Совершает вечернюю прогулку в парке, - преданно глядя на высокое начальство, отбарабанил медбрат. - Прикажете вызвать сопровождение?
        - Сам найду, - отмахнулся Странник.
        Старый больничный парк, на счастье не тронутый охотниками на хонтийских шпионов, радовал прохладой даже в самый жаркий день. Вблизи корпусов прогуливались выздоравливающие, подальше, в кокетливых беседках, оставшихся ещё с имперских времён, в тиши виноградных лоз скрывались от любопытных глаз влюблённые парочки. Руководство госпиталя на подобные вольности глядело сквозь пальцы, ибо ничто так не способствовало выздоровлению, как горячащие кровь нежные чувства.
        Хорошо зная манеру ротмистра, Странник готов был поклясться, что Тоот выбрал самый глухой угол и уединённую беседку. Прикинув, куда бы направился сам, пользуясь такими критериями, Странник двинулся на поиски. Внимание его привлекло большое количество мундиров на аллеях. Военные о чём-то оживленно переговаривались, размахивая руками, не обращая внимания на человека, не похожего ни на врача, ни на пациента. Он прошёл две беседки с влюблёнными, прежде чем обнаружил ротмистра. Неподалёку от третьей беседки Странник почувствовал на себе взгляд - столь тяжёлый и давящий, словно он сам глядел на себя со стороны. Нащупав рукоять пистолета, контрразведчик медленно обернулся. От ограды, в просвете между кустами, на него смотрела огромная чёрная голова, очень похожая на собачью, но значительно крупнее, с недобрым испытующим взглядом круглых, по-человечьи умных глаз.

«Собака Баскервилей», - прошептал Странник, вспоминая об откушенных головах муниципальных стражников. Чудовище не проявляло ни малейшей агрессии. Оно просто глядело, пожалуй, даже как-то печально. Странник, не делая резких движений, вытащил руки из карманов и развёл их, демонстрируя, что не хочет причинить зло. Из беседки слышались тихие голоса и, как показалось Страннику, женские всхлипы.
        - Что там ещё такое? - пробормотал он.
        Упырь поднялся и, точно растворившись в воздухе, скрылся из виду. Шеф предупредительно кашлянул.
        - Кого тут носит? - раздался из беседки резкий окрик Тоота.
        - Знакомого.
        Ротмистр обескураженно выглянул, застегивая верхнюю пуговку кителя и поправляя берет.
        - Энц генерал? Мне сказали, вы уехали.
        - Уже вернулся. А ты-то чего при форме?
        Тоот растерянно поглядел на шефа:
        - Энц генерал, полчаса назад в комендатуру прибыл секретный циркуляр о начале мобилизации. Все отпуска прекращены, офицерам и солдатам надлежит срочно прибыть в часть. Война.
        - Массаракш, - процедил Странник и вспомнил, как улыбался Барон, пожимая ему руку. С таким чувством, будто нет для него большего счастья, чем стиснуть своими тисками его ладонь. «Недобрый знак - принять решение о мобилизации без меня. Очень недобрый знак». - Да, война, - досадливо подтвердил он. - И ты, и я знали, что она скоро начнётся. Теперь от нас зависит, чтобы она поскорее закончилась. А потому, энц ротмистр, ни в какую часть вы не возвращаетесь.
        - Правда? - Из беседки, хватая Атра за плечи, выскочила Юна.
        - Правда, - подтвердил генерал. - Для вас, Тоот, будет отдельное задание. Помните того горца с Голубой Змеи?
        - Так точно, я вам докладывал… Он нынче в Боевом Легионе, в Стальной Когорте.
        - Он уже не в Стальной Когорте и не в Боевом Легионе. Но если я правильно понимаю обстановку, скоро окажется на фронте. - Странник поглядел на девушку: - Ступайте. Ваш герой ещё придёт с вами попрощаться. Так вот, - провожая взглядом уходящую к корпусам госпиталя Юну, закончил контрразведчик, - ваша задача будет найти Мака Сима и обеспечить его доставку в столицу целым и невредимым. При необходимости можете снять с фронта любую часть. Особо присмотритесь к штрафным. При отказе командира повиноваться, расстреливайте на месте. И помните, этот Мак Сим может быть очень опасным. Почти как я.
        - Вас понял, энц генерал.
        - Действуйте, ротмистр.
        ЭПИЛОГ
        Тоот, прикрыв глаза, сидел на командирском месте бронированной «Куницы». Перед ним опять неотвязным кошмаром вставало поле, покрытое горящим танковым хламом: старье, неизвестно как сохранившееся на складах и теперь брошенное первой охапкой дров в топку войны. Нелепые железные сундуки с развороченной бронёй, со свёрнутыми носами орудийных башен, распластанными гусеницами, полыхали, чадя, всё больше и больше затягивая равнину густым вонючим дымом. Кое-где возле танков валялись трупы в однообразных серых с белой полосой мундирах штрафников Вспомогательного корпуса.

«Неужели он тут? - думал ротмистр, с содроганием глядя на картину бестолкового, беспощадного смертоубийства. - Как же его здесь искать? Да и возможно ли найти кого-либо в этой мясорубке?»
        Мимо, вращая сетчатой конструкцией антенны, прокатила передвижная установка излучателя. Тоот отодвинулся, погрузил руки в шерсть упыря, ища у него защиты и спасения. Дрым что-то проворчал и оскалил клыки.
        - Отступать надо, - тихо проговорил Вал Грас. - Там впереди ядерный фугас бабахнул. Это фарлонгов на двадцать мёртвой земли. И нам бы дезактивацию скорее пройти.
        - Да, надо, - согласился ротмистр и в этот миг увидел его. Мак Сим шёл, как оглушённый, не понимая и не видя ничего впереди.
        - Это он! - выкрикнул Тоот, распахивая дверцу. - Скорее помогите мне! Рядовой Сим!
        Услышав знакомый голос, странный горец перевёл невидящий взгляд на ротмистра, скривился в презрительной гримасе и рухнул без чувств.
        Это было три месяца назад. Всего три месяца. Но поле с горящими танками преследовало его, стоило лишь закрыть глаза.
        Из динамиков, прикрученных к столбам вдоль улицы, неслась бравурная музыка и восторженный голос диктора, вещавшего с мужественной хрипотцой:
        - …В этой краткой войне ещё и ещё раз продемонстрирована перед всем миром бесконечная мудрость Неизвестных Отцов. Теперь это военная мудрость…
        В броню постучали. Тоот открыл глаза и распахнул дверцу.
        - Ба! Чачу, и ты здесь?
        - Бригадир Чачу! - расплываясь в улыбке-оскале на тёмном горелом лице, не сказал - продекламировал старый знакомец. - Я вижу, ты уже полковник. И Пламенеющий Крест с золотыми мечами.
        - Есть такое дело.
        - А здесь чего делаешь? - поинтересовался бригадир.
        - До того, как ты затарабанил, дремал, - ответил Тоот. - Жду приказа.
        Он кивнул на пять бронетранспортёров, стоящих колонной позади его бронехода.
        - А я тут в оцеплении. Давай-ка вечерком посидим где-нибудь, ну, скажем, в
«Подкованном гусе»?
        - Идёт, - кивнул полковник Тоот.
        Бригадир Чачу подошёл к своему бронеходу и, включив сирену, покатил дальше по улице.
        - Генерал опаздывает, - глядя на часы, тихо произнёс Вал Грас.
        - Да Видимо, что-то случилось.
        - Что будем делать?
        - Есть два варианта: ждать и атаковать. Если будем ждать, можем не успеть. Как только наши включат секторные излучатели, гарнизон впадёт в жесточайшую депрессию. Но, как сказал шеф, Отцы быстро сделали вывод после атак на правительственные резиденции в Хонти и Пандее, так что теперь в тоннеле броневые заслонки, автоматические пулемёты, огнемёты. В общем, не скучно.
        - Значит, вариант один. Придерживаться начального плана.
        - …Хонтийские провокаторы и разжигатели конфликтов потерпели такое поражение, что никогда уже отныне не осмелятся сунуть нос через свои границы, никогда больше не позарятся на нашу священную землю.
        - Поехали.
        Колонна тронулась с места, прокатилась мимо пустого Дворца Неизвестных Отцов и остановилась возле огороженного высоким забором складского помещения. Из привратницкой выглянул легионер.
        - О, энц Тоот! Простите, энц полковник. Не могу вас пустить.
        - Нам приказано взять объект под усиленную охрану.
        - Я не получал приказа.
        - Это распоряжение шефа контрразведки. В столице готовится переворот. Ты что же, не слышал, как это недавно было в Хонти и Пандее?!
        Он не успел договорить, как неподалёку, совсем близко, грохнул мощный взрыв и на месте серого куба стоящего в конце улицы здания рванулись вверх языки пламени.
        - Открывай ворота!
        - Но…
        - Сам не видишь, что ли? Кто-то взорвал Центральную башню противобаллистической защиты! - рыкнул полковник. - Грас, заводи мотор.
        Спустя минуту колонна втянулась на территорию старого, почти заброшенного дровяного склада.
        - А вот теперь бы энц генерал точно не помешал бы, - хмыкнул механик-водитель. - Как, интересно, мы найдём вход в подземелье и дальше по тоннелям?
        - Как? - Тоот усмехнулся. - Дрым поможет. Правда ведь?
        - Ну так это ему надо понюхать что-нибудь. Хоть карандаш с тамошнего стола.
        - Это собаке нужно понюхать, а Дрым - не собака.
        Упырь довольно фыркнул. Тоот прикрыл глаза и ясно увидел вход за дальней поленницей.
        - Ну что, кавалерии спешиться! Шлемы активизировать! Оружие к бою! Начинаем!
        Они сидели в золочёных креслах и глядели на ворвавшихся легионеров испуганными, в красных прожилках, глазами. Невзрачные, одутловатые субъекты в затхлой комнате, обтянутой пурпурным бархатом. Сидели и не знали, что сказать. Лишь один, с нашивками фельдмаршала, попытался было схватиться за кобуру, но остановился, заметив оскал на морде упыря. Тоот тоже смотрел на них и тоже не знал, что сказать.
        - Вы свергнуты, - в конце концов нашёлся он. И тут в коридоре вновь послышались шаги. В комнату, расталкивая легионеров, втиснулись Странник и Мак Сим. Оба в ссадинах и порванной одежде.
        - Простите, тут закавыка вышла - авария на дороге. Но я смотрю, вы и сами отлично сработали.
        - Так точно, энц генерал.
        - Здесь не все, - глядя на понурые спины пленников, покидающих зал в сопровождении своих людей, подытожил Странник. - Нет Дергунчика, Умника… Работа ещё только начинается. Но ты молодец.
        - Разрешите обратиться, энц генерал.
        - Обращайтесь.
        - Я хочу просить об отставке.
        - То есть как это? Я же сказал, война продолжается. Нарти Клосс на свободе, излучатели у него в руках.
        - Моя война уже закончена. Я пошёл с вами, потому что я - Тоот и должен был довести начатое дело до конца. Но я больше не играю в ваши игры, энц генерал. Пока стране не угрожает враг, я больше не намерен браться за оружие.
        - А что намерен?
        - Вернуться к Юне, отстроить дом.
        - Ты умрёшь от скуки через полгода такой жизни. Ты же ничего не умеешь делать, только воевать!
        - Нет, энц генерал. Я учитель. Буду учить детей истории. Благо, теперь я знаю, как она делается.
        Тоот вытянулся, щёлкнул каблуками и поднёс пальцы к берету.
        - Разрешите идти?
        - Свободен.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к