Житие святой Пайперии Михаил Рагимов
        Сергей Лактионов
        Ойкумена #04
        Глава о лютых мучениях, выпавших на долю сией святой женщины!
        Житие святой Пайперии
        Глава 1
        - И вот, в день первый… - Брат Келпи сделал паузу и обвёл взглядом немногочисленных слушателей. Те смирно расселись на полу, внимая проповеди. Дюжина ребятишек из окрестных сёл, оборванных и чумазых: родители-бедняки отдали их в ученье при монастыре, в отчаянной надежде вывести детей в люди. Детвора, совсем недавно перешептывавшаяся, толкавшаяся и шумно вычёсывавшая блох - теперь притихла, безропотно слушая. Сегодня читалась глава «Мучения» из жития святой Пайперии.
        - В день первый святую Пайперию, благонравную, привели пред очи архонта Поллюция, - степенно продолжил монах. - И рёк архонт: «Се, покайся за своё лжеученье, горемычная, склонись пред богами, и обрящешь спасение от мук пыточных!». Но улыбнулась ему Святая, и лишь молвила кротко: «Господу Пантократору единому вверяюсь я, и ты, брат мой заблудший, обратись из тьмы к свету, отринь идолов своих, и иди за мною - понеже, так обрящешь спасение истинное, на небеси подле Господа нашего».
        Прогневался архонт Поллюций, и повелел предать Святую посрамлению. И в день первый сорвали с Пайперии кроткой её рубище дорожное, и обрядили в соромный шлюший наряд, и усадили на ложе распутное, на коем ещё отец Поллюция - архонт Кастраций - шлюх имал, а дед, архонт Препуций, продажных мальчишек барал. И в таком виде повезли по улицам города на возу, дабы осмеял её народ: а верный похабник архонта, в наряде петушином, с воза паскудно кричал: «Такова-то есть святая праведница ваша!». Но явил Пантократор чудо - и вся толпа, собравшаяся на посрамленье Пайперии поглядеть, враз ослепла. И устрашился люд, и пали все на колени, и возопили: «Веруем, Господи, Тебе, и праведнице Твоей святой, помилуй нас!».
        И смиловался Господь, и прозрели горожане. Набросились они на воз, разнесли его в щепу, а похабника в наряде петушином - надели сракою на оглоблю, и так по улицам понесли заместо знамени, святую хвалу Господу распевая. Стража архонтова же едва отбилась и во дворце скрылась, Святую с собой утащив.
        Разъярился архонт пуще прежнего, и на второй день велел предать Пайперию пыткам и мученьям. И явился свирепый палач со всеми орудиями - цепями, клещами и двуручной пилой. Рёк архонт: «Коли уста её рекут ересь - замкни же их навеки!». И палач надел на уста Святой пытошную махинию из железных скоб, что в зубы пытуемому вцеплялась и челюсти раздирала; и стал закручивать винт…
        Растрёпанная девочка тихонько всхлипнула от испуга.
        - Но вновь явил Пантократор чудо! - поспешил успокоить юную слушательницу Келпи. - И как бы ни закручивал палач винт, недвижима оставалась махиния его, и не повредила нежных уст Святой - зато сам палач чувствовал, как с каждым оборотом чресла его будто тисками сжимает. Не вынес он боли - пал на колени и возопил в небеса: «Грешен я, Господи, прости! верую в Тебя, Пантократора всемилостивого, верую - токмо смилуйся, бо яИцы дюже больно!..».
        Детвора зафыркала от смеха.
        - Взбеленился архонт Поллюций, как бешеный пёс, - продолжил монах. - И на третий день призвал своих верных телохранителей: пять чернолицых дикарей с далёкой Опалённой Земли, свирепых и жадных до крови, в доспехах и белых плащах. И указал им на Святую, на ложе срамное воссажённую, и рёк: «Дарую вам деву сию на поруганье: барайте её, имайте её, грязно, соромно и соборно - доколе как от святости её, так и от самой неё лишь тряпочки кровавые не останутся!» И подступили пятеро чудовищ лютых к Святой, похотью обуянные…
        Кто-то из парней присвистнул сквозь зубы, предвкушая срамную историю.
        - Но в третий раз явил Пантократор чудо, - с ухмылкой разочаровал мальца Келпи. - И стало так, что разверзлись своды дворца, и пролился с неба свет чистый и добрый, и озарил лучом Пайперию пречистую. И рекла она с улыбкою: «Смирите сердца свои, братья мои, ибо с радостью одарю я вас любовью - любовью сердца моего, Пантократором осиянного: ныне же пребудете со мной в господнем раю!». И со словами сими, вознеслась святая Пайперия в божьем свете на небеса… вместе с ложем. - Келпи выдержал паузу. За спиной его в дрожащем свете лампад красовалась фреска во всю стену: святой образ Пайперии в венце мук своих - в срамном наряде, с раздирающими скобами на устах, восседающей на срамном ложе в окруженьи пятерых страшных, чернолицых демонов. Даже грубое железо не портило кроткой, всепрощающей улыбки Святой.
        - Вот так и свершилось чудо вознесения. Пятеро телохранителей архонтовых, уверовав в Господа Пантократора, отринули службу и отныне лишь благому имени Святой служили. Это они возглавили народ, что порушил дворец и повалил идолов. Так люди приняли святую веру: а пятеро Святых Братьев понесли весть о Святой во все концы земли…
        - А чего он её просто не трахнул? - нарушил благоговейное молчание один из мальчишек. - Ну, архонт, то есть, Святую? Чё заморачиваться-то было?
        - Пфуй, - поморщился Келпи. - Вечно ты, отроче, всё опошлишь… Архонт же Поллюций, дабы ты знал, потому не покусился на тело Святой, что до женщин был, как молва гласит, вовсе не охоч. И тому порукою - то, что после сверженья он от вида чуда умом тронулся, и впал в сракобесие соромное: и долго потом, нарядившись в женское платие и рожу размалевав, у ворот городских себя пилигримам предлагал… Под именем «Шалунья Полли»!