Повелитель морей Владимир Геннадьевич Поселягин
        Путник [Поселягин] #3
        Аннотация: И снова бессмертный Путник в деле. В этот раз перенос в новый мир, где вот-вот начнётся Империалистическая война. До роковых дней осталось несколько дней. Что предпримет Главный Герой, воевать против немцев на стороне русских, свои всё же, или обратит своё внимание на «союзников»? Ведь атаковали его в прошлом именно британские самолёты, да и сдали координаты его лодки штатовцы. А ГГ у нас не из тех что не помнит подобные долги.
        Интендант. Книга третья.
        Заложив руки за спину, я исподлобья наблюдал как моя бывшая команда уходила. Моряки в обычных робах, это не чёрная форма морфлотцев, а робы подводников, уходят за горизонт. Ковырнув носком ботинка ком земли на обочине полевой дороги, я бросил им вслед последний взгляд, и развернувшись, посмотрел на трёх немецких лётчиков, что стояли рядом, внимательно глядя на меня.
        - Как и обещал, отпускаю вас, - на отличном немецком языке сообщил я. - Простите что это не прошлый мир, где вы родились, это другой, тут сейчас лето четырнадцатого года. До нападения Германии на Российскую Империю полтора месяца осталось. Границы Германии в той стороне, больше я вас не задерживаю.
        Те как один, как будто тренировались, вскинули руки к вискам, я ответил, и развернувшись, уверенным шагом направились прочь. То, что я тот, кто их в плен взял, они в курсе, сообщил им что меня убили в том мире. Убили британцы, кому я в этом мире собираюсь отомстить. Другие британцы? А мне пофигу. Надо погасить топку удушающей меня ярости. В ярость меня привели не британцы, я на них просто зол, и с той же злостью буду их топить и уничтожать. Это дела будущие, да и не решил я ещё точно, что буду делать. Нет, я о своей бывшей команде. Неделю мы прожили на берегу реки, утонувших откачали, кроме одного краснофлотца, у него травма головы, без шансов. Похоронили его там же на берегу реки. Марина… Марина меня сторонилась, поэтому, когда штурман взял командование на себя, сделала свой выбор. Общим решением меня отстранили от командования, хотя и поверили, что я их командир. Вот не люблю такие голосования и общие решения. Это военный флот или гражданская организация? В общем, штурман, как оказалось, был на втором месте в лидерах на моей лодке. Боцман на третьем, и он поддержал штурмана. Я это и так знал, а
тут получил неприятный сюрприз от такого вот бунта. Ушли они. Идеология была на высоте, и шли те не помогать нашим, я о императорской армии или флоте, помогать воевать с немцами, делится опытом подводников, а искать ячейки коммунистов и социалистов. Марина решила уйти с ними. Я когда услышал решение любимой, да и результат общего голосования, то махнул рукой. Не знаю, может я сломался? Но мне как-то на всё было наплевать. Как хотят, так что велел им валить. Ничего им не дал из своих запасов. Как достал из Хранилища мокрых, высохли те давно, так и ушли. Ну и немцев достал, чего уж их держать? Пошли они все. И то что и те, и другие наверняка разболтают и обо мне, и о том, что ожидается в будущем, мне ещё больше наплевать на это было. Хотя нет, не наплевать, скорее интересно что из этого выйдет. Денег ни у кого нет, у немцев карманы вычищены, так что их проблемы как те устраиваться будут, больше я им не нянька. Да, обида, именно обида что мне отказали, отодвинули в сторону, и вообще начали принимать решения самостоятельно, именно она подтолкнула меня под руку отпустить свою бывшую команду. Сейчас я дли
них никто, незнакомый парнишка, чтобы я не говорил. Меня по сути кинули. Так что пошли они все, я серьёзно обиделся на всех.
        Задерживаться у реки я не стал, достал «Шторьх», у меня их всего два в запасе, свернул лагерь, убрав три взводных и две офицерских палатки, большой котёл с поддоном, мы на нём пищу готовили, коня своего тоже в Хранилище, и устроившись в кабине самолёта, после чего разогнавшись по дороге, мотало не сильно, участок песчаный, ровный, да и мотор уже прогрелся, и оторвавшись от полосы, стал карабкаться на высоту. Подо мной колонна моряков в серых робах мелькнула. Некоторые махали руками. Моя бывшая команда. Шли те в сторону Смоленска, куда я также летел. Собрался опередить их, распродав трофеи. А то если их поймает Охранка и вскроется откуда те, если не признают массовым помешательством, искать меня будут точно, однако, что-что, но выходить на контакт с местным правительством и монархом у меня нет даже в отдалённых планах. Смысла не видел. Что по поводу моих действий, то да взбрыкнул. До Смоленска тут недалеко, и семидесяти вёрст нет, долечу быстро. Там на месте будет видно, пока не до них. Стоит проанализировать что было час назад. Уже шесть дней как я в этом мире нахожусь. Используя Исцеление залечил
травму головы, а чуть позже, когда зарядка прошла, и следы от кнутов. Тянуть я не стал, покинув деревню, где ночевал на подворье старосты, нашёл отличное место на берегу реки, тут рядом полевая дорога вилась, тропинка скорее, чем дорога, с неё я сейчас и взлетал. Там достал свою форму капитана второго ранга, переоделся, форма как на вешалке висела, я раньше был меньше и шире в плечах. Так что видно, что форма с чужого плеча. Но награды на ней мои, честно заработанные. Достал я всю команду. Сначала врача, объяснил ему ситуацию, потом утопленников, вдвоём мы и работали. Тот со сломанной рукой и помятыми рёбрами не мог помочь, но советы его были в тему. Откачал я всех утопленников кроме одного. Пока тот ими занимался, лубок врачу я уже сделал и руку на косынке подвесил, достал и остальных. Дальше было объяснение, свои возможности не раскрывал, кроме наличия Хранилища, но без подробностей что внутри. Просто кратко кто я и как мы тут оказались. А Марина от меня шарахалась, не подходила. Я не сразу понял, но похоже новый облик вызывал у неё антипатию. А чуть позже из беседы моряков услышал, что я в новом
теле сильно похож на прошлого капитана моей субмарины, того временного, капитан-лейтенанта, что приставал к Марине. Действительно похож, в зеркальце изучил себя позже, только сильно моложе, лет на десять. Видимо сработали ассоциации, что-то у той щёлкнуло, и всё. Пропасть между нами. В общем, вроде приняли ситуацию, но то что штурман мой начал готовить бунт, мои планы помогать России и бить незаметно британцев, став «Летучим Голландцем», ему сильно не понравилось, и у того были единомышленники. А держать всё в руках, и быть в курсе дел без Взора оказалось проблематично и вот час назад, неожиданно для меня было собрано совещание, меня на него тоже пригласили, вот и выложили предложение помочь товарищам из революционных ячеек, своим. Найти товарищей Сталина и Ленина. Подняли руки почти все, даже раненые и пострадавшие голосовали. Ну я со злости и велел тем катиться на все четыре стороны. Что б глаза моих их больше не видели. Носилки были готовы, двое из команды не ходячие, бывшая моя команда собралась и ушла.
        С немцами было проще. Достал их пока мои бывшие матросы собирались. Кратко объяснил суть дела, ну и тоже пинком отправил. Краснофлотцы косились на людей в ненавистной форме, но всё же ничего не предприняли, ушли. Выполнили немцы обещание, летать умею, остальное неважно. Уверен, со своими знаниями те устроятся в этом мире очень хорошо. Про своих бывших подчинённых так не скажу, как повезёт, но думаю вряд ли. Однако это было их решение. Немцы и краснофлотцы расходились в разные стороны, поэтому уверен эксцессов не будет. Немцам стоит быстрее убедится, что им не солгали, что они в другом мире и времени, и добраться бы до своих. Что с краснофлотцами, не знаю. Я чувствовал себя преданным. Думал имел непререкаемый авторитет, а тут раз и так ускользнули. Лишился я команды, а в одиночку воевать на подлодке, да ещё без Взора, это скорее из разряда сказки. Ладно, будем делать эту сказку. Хотя бы рискну попытаться. А пока я наблюдал как сбоку, спереди капот мотора мешал, надвигается довольно крупный город. Каменных зданий, было не так и много, только в центре несколько улиц, да одиночные на других, остальное
деревянное, были и двухэтажные дома, но мало. Сделав две круга над городом, народу высыпало на улицы во множестве, то что тактические знаки у самолёта были другой страны, меня не волновало, я отметил в стороне от города полосу у посадки, деревянный ангар, ветряк, и даже самолёт. Сблизившись, сделал из любопытства несколько кругов на одной высоте, изучая это нечто из тонких реек и перкаля. И оно летает?! Это чудо. Однако совершать тут посадку, хотя народу высыпало из здания у ангара порядочно, как и руками махали, я не стал, а отлетев, сел на дорогу, сразу убрав машину в Хранилище. Позже заправлю.
        Я уже отошёл от кидка бывшей команды, злость успокоилась, да и чувство предательства, по-другому я это не назову и называть отказываюсь, ещё не прошло. Эх, не те люди пошли, не те. А ведь то что мне в команду направляют только отличников боевой и политической подготовки, не то чтобы фанатиков, но близко, я знал, но никогда не обращал внимания. Моё дело командовать, а душами моряков заведовал комиссар. Вот он и насоветовал, промыл мозги. Если бы он с нами был, те бы ушли на следующий же день, а не ждали четыре дня, готовя бунт. Видел ведь перешёптывания, да не до того было, всё Марину пытался вернуть пока не понял, что всё, шансов нет. А тут ещё это навалилось. Вспылил. Я вообще иногда вспыльчивый. Но чтобы довести до такой ситуации, меня хорошенько завести нужно, и у краснофлотцев это получилось. Ладно, чур с ними, пусть чуть меньше года с ними воюю, по сути даже меньше, но всё равно успел привязаться, так что неприятно, но перетерпим. Время лечит. Да пошли они! А зацепила меня всё-таки ситуация, всё никак выкинуть из головы не могу. Дорогу я выбрал не крупную, что вела к городу, а небольшую
тропинку в трёх километрах от окраин, рядом с железнодорожными путями. Там как раз воинский эшелон проходил, точно воинский, солдат в открытых дверях теплушек рассмотрел, да и те меня видели, махали руками и фуражками. Непривычно видеть, что и простой солдат тут фуражку носит. Пехота похоже. Царица полей.
        Форму командира красного флота я снял ещё в первый день, когда своих моряков с ситуацией знакомил. Те потом два дня отходили, многие семьи вспоминали, знали, что уже не вернутся. Я переоделся в ту же красноармейскую форму, и сейчас она на мне была. Пилотка на голове, кепку я убрал. Только звёздочку вынул. Вот и сейчас я был в этой форме, ботинки с обмотками на ногах. Это всё что было мне по размеру, так что менять не стал. Осмотревшись, эшелон уже прошёл, так что самолёт я убрал в Хранилище. Тут небольшая возвышенность скрыла меня от окраин Смоленска, специально такое место искал для посадки, если свидетели и были пропажи самолёта, то мизер. Осмотрев себя, я уверенно снял кобуру с «Наганом», оставив штык-нож от «СВТ» и фляжку, привык к ним, кобуру в Хранилище убрал, ну и поправляя ремень, сгоняя складки назад, уверенно направился к Смоленску. Вспомнив о коне, я о том на котором бывший хозяин этого тела передвигался, и достав его, вскочив на широкую спину, ударил каблуками ботинок по бокам. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Конь бодрой рысцой, иногда переходя на галоп, направился к городу, а я
прикидывал. Дело в том, что ранее используя Хранилище я видел что внутри, да и список имелся. А сейчас ничего нет, и всё что я помню, я могу достать. Однако, несмотря на отличную память, о мелких трофеях я уже наверняка забыл, так что тут методом тыка придётся искать. Есть или нет, мысленно давая команду достать.
        Вот это я всё и обдумывал. И да, без иконок на зрении, было непривычно. Чёртовы святоши, никогда хорошего от них не ждал. Тут и сработала видимо моя мысленная ругань, кою я направлял в сторону этих… недостойных личностей. Последнее я добавил, когда передо мной, метрах в десяти, появился очередной святоша. Пришлось натягивать поводья, останавливая коня. Чуть на задние его не поставил, но остановил. В этот раз знакомец был, аватар Михаила.
        - Всё знаю, - без приветствия сообщил тот. - Недостойно поступили наши коллеги.
        - Фракция противников? - понимающе кивнул я. - Как извинятся будете?
        - Наглец ты. Не удивлён, все Путники такие. Не наша в том вина, но твои умения я возвращаю,- сказал тот, и махнул рукой.
        После этого удивлённо замер и начал присматриваться ко мне. Иконки появились, остальное итак при мне было, Исцеление и Хранилище так точно. Взором работать я не мог, но уверен, что и он был при мне. То, что я тогда на мостике лодки отказался признавать, что у меня всё отбирают, видимо и сработало. Уверен, не смогли забрать, только управление убрали. Это видимо аватар Михаила и понял, судя по его задумчивому и заинтересованному взгляду. Кстати, плюсы от этих лишений и возвращений были. В Хранилище всё на месте, размеры его огромны, Исцеление на пятьдесят семь процентов прокачено, всё времени на него не было, и Взор на дальность почти четырнадцати километров брал. Качать всё это можно, но снова с нуля не нужно. Это радует.
        - Вина не ваша, но люди ваши. Меня не волнует, что они из другой группировки и вы соперники, как я понял. Чем расплачиваться будете?
        - Я смотрю есть предложение, судя по твоей настойчивости?
        - Люди меня кинули, предали по сути. Не то что бы я возлагал на них огромные надежды, но планы некоторые строил. Верных помощников хочу.
        - Людей я тебе не верну.
        - А кто говорит о людях? Големы. Умение создавать големов. Вот это желаю.
        Об этом я размышлял после кидка команды, вскоре придя к големам в мыслях, это и озвучил.
        - Надо же, - удивился аватар. - Подсказал кто? Есть такое умение. Ладно, уговорил, дарую тебе умение, «Малое управление големами».
        - Эй, почему малое?! - возмутился я.
        - Средние ты не вытянешь. Ладно, моё время истекает, прощай.
        Тот исчез, и я понял, что чувствую себя облапошенным. Похоже мало запросил если тот так легко согласился, и быстро исчез. Всё равно гады. А иконка новая появилась, после очередного взмаха руки. С умениями иногда инструкции идут, не все сразу открываются, да и работать приходится методом тыка, но в инструкциях нужная информация есть. Чую подвох с этим умением. Аватар уже исчез, похлопав коня по шее, я спрыгнул на землю, дав тому полакомится травой, мысленно активировал иконку и довольно улыбнулся. Честно сказать, это второе из четырёх наличных умений, где идёт сопровождающая информация. С двумя другими своими руками и разумом разбирался.
        - Так, что тут не так? Что-то должно быть, - бормотал я, быстро пробегаясь по инструкции управления.
        М-да, инструкции по управлению не было, снова до всего самому доходить придётся, это был просто список возможностей Големики.
        - Так-так-так, големы я могу создавать из чего угодно. Любая почва, от песка до камней и глины. Жаль из воды и воздуха нельзя, не тот материал. Думаю, из воздуха были бы похожи на приведения. Так, големы смогут всё что умею я, им даётся копия моим умений, без личностей. Управляю я. По сути роботы. Отлично, такие не предадут. Умение качать нужно. Сначала с одним големом освоится, потом с остальными… ЧТО?! Всего пятеро, не больше? Вот почему малый! Вот почему аватар Михаила сбежал. Поминимуму откупились.
        Я от злости пнул травянистую кочку, отчего та разлетелась, поднялось облачко пыли, и минут две разговаривал только на матерном языке. Чуть позже успокоившись, в этом мире у меня одни потрясения, так никаких нервов не хватит, отстегнув фляжку и выдул на половину. Это помогло. Прочистило голову. Конь, что отошёл чуть в сторону и с недоумением косил на меня одним глазом, продолжал пощипывать губами травку. Достав корку хлеба, и такое у меня есть, я подошёл к тому и скормил корку. Конь похоже такое лакомство знал, с удовольствием захрустел, явно собравшись выпросить ещё, но я уже вскочил на его спину. Да, со стороны города несколько пролёток сюда катило, один ретро-автомобиль со сложенной крышей, и множество мальчишек неслось. Похоже где была посадка аэроплана видели многие. Я навстречу им двигался, на меня с интересом покосились, но не более. Вещмешка за спиной нет, значит лагерь недалеко. Въехав на территорию города я по улочкам направился в сторону рынка. Их тут два оказалось, поспрашивал у прохожих, две женщины, из горожанок встретились, они подробно и описали всё солдатику. А форму надо менять. К
слову, она не сильно похожа на ту что я на солдатах видел. Заметно другая. Видимо во время войны с немцами была реформа и униформу изменили, примерно на то что я сейчас ношу. Детали мелкие, но их много, вот и не сильно я на солдата русского похож. Скорее военизированная одежда. Я потому у женщин и остановился, как и ожидалось те в этом не особо разбирались.
        На рынке я без проблем продал коня, двадцать семь рублей получил, как я понял цена чуть ниже среднего, но вполне годится. Можно было бы поторговаться, но я не стал. А прошёлся по рядам, продал все трофеи с тех что меня плетьми захотели исходить. Всё, обувь тоже. А вот «берданки» не взяли, ими торгуют магазины со специальной лицензией. Они же и скупают ненужное. Такая оружейная лавка была рядом с рынком. Магазин не пуст был, шесть покупателей, но трое продавцов вполне справлялись, вот мной и занялся один из них. Пока тот изучал винтовки, я выяснил что патроны к ним есть и с бездымным порохом. Но их мало берут, с дымным дешевле, а местные деньги считать умеют. Винтовки я решил продать, в принципе купив нормальные патроны можно оставить, но они ушатанные были, разболтанные. Ну их.
        Вообще с возвращением мне всех умений, даже одна новая появилась, смысла со всеми этими продажами не было никаких. Делал всё по инерции, сейчас же выходя из оружейной лавки, крутя в правой руке раритетный «Кольт-Миротворец» к нему двести патронов было, ну вот захотел, я прикинул что делать дальше. Нужно качать умение управления големами. Найти подходящее место для проживания и качать. Вшестером, я и пять големов, с крупной океанской лодкой справимся, других у меня всё равно не было. Будет сложно, но возможно. Главное освоится с этими умениями. Однако это планы на ближайшее будущее. Пока же, убрав «Кольт» в карман, патроны и кобура к нему в Хранилище, оружие не заряжено, ещё консервационную смазку нужно убрать, я прикинул, продать ли лошадей той банды что на меня напала или нет. Одного коня я продал, тот что парнишке принадлежал. Это для него конь мог быть другом, для меня нет. Нужно скинуть лишнюю живность или нет? Об этом я и размышлял, направляясь в подворотню. Там незаметно можно достать пару коней. В два или три захода продам всех. Всё же решил продать трёх похуже, остальных оставлю. Решил,
что местные деньги всё же пригодятся. А то всего едва сорок рубликов. Все деньги с продажи «берданок» и амуниции к ним ушло на покупку «Кольта». Тот в подарочной версии, никелированный красавец с перламутровыми накладками на рукоятке и орнаментом. Так что это были деньги за коня и одежду банды. Не так и много вышло. Хотя по местным временам сумма была солидная. Добью до ста. Пусть будет в запасе. С теми самолётами что у меня есть я доберусь до границ России, дальше на зону боевых действий переберусь, но пусть наличка будет, мало ли пригодится.
        Достав трёх коней, уже немолодые, сёдла потёртые, да и подковы у двух пора менять, и повёл их на рынок. Там подвёл к тому же продавцу, что смерил меня подозрительным взглядом, но стал изучать коней, делая это неторопливо и качественно. В прошлый раз тот встречал меня по-другому. Что-то мне всё это не нравится. Я закрутил головой. Помощник торговца быстро свинтил при моём появлении, и мне это также не понравилось. Тут меня как молнией пронзило, аж дёрнулся. Лошади! Неделя прошла с момента как я тех бандитов положил. Уже давно их трупы нашли, и уверен, что описание моих трофеев разошлись. Если одежда и винтовки особых примет не имели, то лошади вполне. Наверняка всех лошадников предупредили, всех торговцев в округе. При первой продаже тот видимо не понял кого ему привели, а потом догадался. Интересно он уже предупредил местный сыск или нет? Судя по скорости с которой сбежал помощник, предупредил, и тот побежал за жандармами. Мысленно пробежавшись по списку оружия, прикинул, есть «ППШ» с дисковым магазином, танковый пулемёт «ДТ», отобьюсь. Оружие снаряжено и готово к бою, гранаты под рукой. Можно
сразу уйти, но трофеи есть трофеи, без денег я не уйду, это принципиально. А когда вокруг забурлило, людей стало больше, мелькнули двое в форме, те что ближе были, в штатском, я чуть улыбнулся, и поторопил торговца:
        - Побыстрее если можно.
        Однако ответил не он, подошедший жандарм. Не знаю его звания, но явно офицер. В форме тот был.
        - Куда-то торопитесь?
        Я прошляпил его появление, как-то так неожиданно вывернул из-за лошадей. Оказалось, было трое филеров в гражданке и семеро, включая офицера, в форме. Остальные унтера да рядовые. Хотя нет, был ещё один офицер. Вроде. Подошёл и встал у первого офицера. Двое громил в форме, схватили меня за руки, пока третий с какими-то знаками на погонах, быстро обыскивал меня, сразу вытащив нож из ножен и убрал фляжку.
        - Это нападение? - поинтересовался я. - Недавно на меня банда напала, я как раз трофеи с них продаю. Лошади остались. Если вы бандиты, то смогу ли я вашу форму продать тут на рынке?
        - Шутник значит? - хмыкнул тот же офицер.
        - Нет, констатация факта, - ответил я и отправив трёх полицейских, что меня держали и обыскивали, в Хранилище, вооружившись «ППШ», дав короткую очередь в воздух, я прижал приклад к плечу и громко сообщил. - Кто дёрнется, получит пулю. Мне ваши жизни не нужны, я понимаю, что вы делаете свою работу, но ко мне лучше не лезть. Зашибу.
        Торговец уже сбежал, так что двигаясь спиной вперёд, поглядывая за окружением, я дошёл до своих лошадей, они к перекладинам загона были привязаны, и отпустив левой рукой диск автомата, пришлось правой удерживать, отправил по очереди всех трёх коней в Хранилище. Ну и плюс двух коней торговца, это за возмещение ущерба.
        - Стойте на месте, ваши коллеги чуть позже сами вернутся. Без формы. Сами понимаете, военные трофеи - это святое.
        - Но сейчас нет войны, - напомнил тот же говорливый офицер.
        - Да? - я немного удивился, и согласно кивнул головой. - Да, точно. Тогда трофеи собирать не буду.
        - Я могу вам верить, что мои люди не пострадают? - мягко, старясь не спровоцировать меня, спросил офицер. - Кстати, где они?
        - Слово офицера, что не пострадают. А где они, уж извините, умолчу.
        - Вы офицер?
        - Моряк. Капитан второго ранга, Северного флота, командир русской подводной лодки океанского класса. Был потоплен британской авиацией в Атлантике после того как пустил на дно два боевых крупных германских корабля, потопил линкор и тяжёлый крейсер, плюс два эсминца и корвет. Что самое интересное, с немцами мы воевали, а британцы наши так называемые союзники. Всегда суки били в спину. Погиб я тогда, и вот получил новое тело в вашем мире. Да, команда моей лодки тоже спаслась, но бросила своего командира. Социалисты и большевики. Сюда двигаются, к городу, пешком. У них двое раненых на носилках. Будут тут через пару дней. Советую пообщаться с ними, они и расскажут, как через месяц на Россию нападёт Германия, и ещё через три года Российская Империя престанет существовать, после отречения императора.
        Уйти мне всё же дали, у тех у кого револьверы были в руках, убрали их, так что я держал пистолет-пулемёт на изготовку. Пятился назад пока не скрылся в рядах и не ушёл быстрым шагом с рынка, вскоре затерявшись в улочках. От тройки полицейских я избавился вскоре. С разбегу вскочил на высокий дощатый забор, это второй, в первом дворе хозяйка и злая собака были, и вытянув руку достал их. Те попадали вниз, матерясь, потирая ушибленные бока, а я, спрыгнув на мостовую, достал одного из коней, это из румынских скакунов, и полетел к выходу из города. Уверен, что уже объявили местный «План перехват». Кстати, зря я полицейских жандармами называл, жандармы в Охранке работают, а это обычные сыскари. А уйти мне всё же удалось. Проскакал километров пять, и ушёл на второстепенную дорогу. Там убрал коня. Не сразу, поводил его, а то запалил скачкой, когда тот отдохнул, там и убрал. К тому моменту я уже достал самолёт. Это был связной «Мессер», четырёхместный. Я на таком в Африку летал, когда в Крыму воевал. «Шторьх» не доставал, потом заправлю. У меня бзик по этому поводу. Техника должна быть заправлена, и всё тут.
Вот так устроившись в кабине, я кстати переоделся, тут озеро было, вдали на холме деревенька, коня напоил, сам окунулся, ну и форму сманил на привычную робу матроса-подводника. Советского, конечно. Нашлось у меня в запасе два комплекта моего размера, и ботинки. Так что переоделся. Вот так устроившись в кабине, пристегнувшись, взлетел, тут обочина ровная, пробежался посмотрел, и набирая скорость и высоту направился в сторону Гданьска. Пережду время до начала войны там на Балтийском берегу.
        А пока летел, размышлял. Нет, не о планах своих будущих. Да и нет их пока особо. А о стычке с полицейскими. К ним у меня претензий нет, они свою работу делали, разошлись к счастью кроями, без последствий. Я сейчас говорю о своём физическом состоянии. Тело мне досталось пусть одарённого парнишки, но физически слабо развитого. Рахитный по факту. Особо тот себя не утруждал физическими нагрузками, кроме момента недолгой работы на конюшне. В общем, последние четыре дня я активно приналёг на тренировки, вон, все мышцы болят, только недавно перестал ходить как беременная баба. Возобновил тренировки боя на шашках с боцманом, тот кстати от новостей с последними событиями так быстрее отошёл, одним из первых. Штурман продолжал учить, всё имелось, инструмент тоже. Так и высчитали где мы. Так что физически я был пока не особо боец, поэтому не оказал полицейским сопротивления. Ставку сделал на огнестрельное оружие. Ну а то что я слил информацию о себе, слышало нас человек двадцать, что рядом были, полицейские и случайные прохожие из покупателей, меня мало волновало. Пусть бывшую команду мою берут, а то решили
социалистам и большевикам помочь. Сейчас те не такие как через тридцать лет. Это совершенно разные люди и разные поколения. Ну и мне интересно что из всего этого получится, вытянут ли информацию? Изменится ли история? Вот и удовлетворю любопытство. А эти полторы месяца мне нужны. Тут не только изучение нового умения, но и хотя бы физически подтяну это немощное тело. Может для местных Андрей Басов, тело которого я занял, и был вполне крепким пареньком, для меня слабость моего нового тела была очевидна. Связки не разработаны, мышцы слабые, скорости реакции никакой. Хорошо тело молодое, не всё потеряно, нужно время и приложенные силы. Было бы у меня прошлое тело, я бы тех полицейских, пусть некоторые на две головы выше меня были, понабрали здоровяков в полицию, раскидал бы без проблем, вырубая мощными ударами кулаков. Мастерство в боксе навсегда, его сменой тела не потеряешь.
        Самолёт ровно гудел мотором. «БФ-108», в кабине которого я находился, тянул мотором на трёхстах километрах в час. До Гданьска было где-то девятьсот километров, по прямой, дальность моей машины тысяча километров, топлива с запасом, летел я на двухкилометровой высоте. Три часа полёта, благо в туалет сходил, но к концу полёта уже тянуло до кустиков, я начал изучать береговую линию, не на предмет места для жительства, а искал подходящее место для посадки. Всё же «Мессер» к этому куда более требователен, чем связной «Шторьх», но и удобнее, скоростнее. У каждого свои плюсы и минусы. Воды Балтики не были пусты, тут и там я видел дымы от разных судов, у одного, похоже это был боевой корабль, дым был белый и его было не так и много. Видимо на хорошем угле шёл. Что за тип не знаю, далеко, на горизонте. Надёжное место для посадки, а уже вот-вот стемнеет, оказалось дорогой. Тут я хотя бы уверен, что не напорюсь колесом на кочку, пенёк, или покрытый мхом камень. На самом деле Взор с этим здорово помогал, но длинного и ровного участка найти никак не мог, дорога с этим хорошо помогла. Нашёл участок длинной в
четыреста метров, что подходил для посадки, вот и совершил её там. Сама дорога пуста, только вдали виделись крестьяне на двух телегах, торопились куда-то добраться до темноты. Меня они видели, не могли не видеть, я над головами у них летал, пока искал место для посадки. Да и у жителей двух деревенек засветился. До самого Гданьска было километров шестьдесят, я до него не долетел.
        После посадки, я провёл обслуживание самолёта, требовалось заправить и долить моторного масла, показывало критическую отметку. Ну и «Шторьх» обслужил и заправил. Дальше достал мотоцикл-одиночку, и двигаясь следом за метавшимся пятном света от фары, покатил в сторону берега. Тут недалеко, полтора километра до него. Двигался без дороги, Взор помогал, так что не побился, а спокойно доехал. Где и стал разбивать временный лагерь. Не постоянной, на те полтора месяца до начала войны, я подберу другое место, это не подходило, но для ночёвки вполне неплохо. Палатку поставил. После ужина, я подошёл к скалам, и активировал умение создания и управления големами. Пока одним, но пора учится. Терять время я не собирался. Как вообще всё происходило? Мне самому было за этим с интересом наблюдать. От меня к глыбе камня в три моих роста полетело нечто едва видное святящееся, похоже плетение, впитавшись в камень. Тот вдруг вздрогнул, посыпался песком и мусором сверху, и от боковой половины с хрустом отделилась человекоподобная фигура. Именно человекоподобная, её контур в камне остался. Я освещал фонариком, наблюдая
как фигура голема, отделилась от камня, сделав два шага вперёд и замерла по моему мысленному приказу. Ха, а я думал даже ходить учить придётся. Нет, сам ходит. Хм, а управлять им не так и сложно. Пока тот стоял, я на пробу отправил второе плетение в камень, и ничего, я резко ослабел, аж ноги подкосились, шлёпнулся на траву. Ясно, тренироваться нужно, силу нарабатывать. Ну а пока отдышавшись и набравшись сил, я встал, эти два часа моей передышки голем так и стоял, сил на него я тратил не так и много. На меня жор напал, так что достал из Хранилища очередной котелок с молочной кашей, я быстро стал набивать желудок, мысленно управляя големом. Действительно не сложно. Выдал ему ручной пулемёт, «ДП», без диска, и тот бегал, ползал, нормально, как боец неплох. Занимал позиции, окапывался. По силе - очень силён. Легко поднял мой мотоцикл, потом валун, что весил тонны две, не меньше. Очень быстрый, быстрее человека. Скорость завтра на дороге замерю. Как и дальность управления. Выглядел тот как человек, только черты рубленные. Ещё я отметил что фигуру тот брал с меня, той же высоты, телосложения. Только одежды
нет, показывать его людям явно не стоило. Ладно, тренировки сегодня с каменным големом закончены, я развоплотил его, на месте голема тут же кучка камней осталась. Завтра поработаю с земляным големом, потом песочным, глиняным… А какие там ещё почвы есть? Ладно, разберёмся. Будем учится. Заодно спланирую свои действия.

***
        Посмотрев в очередной раз на наручные часы, я стал стеком отбивать на голенище сапога чечётку, сбив шлемофон танкиста на затылок. Изучив за эти полтора месяца немало книг из своих библиотек о начале этой войны, тут и мемуары были, я узнал, что началось всё с удара немцами по городу Калиш. Это в Польском Царстве. Однако день настал, сонные пограничники продолжают нести службу, уже вечер, а немцы границу так и не перешли, хотя готовились, я ночью пролетал над их частями. Что это значит? Или я со временем ошибся, что вряд ли, всё точно, или те трое немцев до своих всё же добрались. Вот тут как раз вполне возможно. И похоже им поверили. А немцам сильно подфартило, трое офицеров со знанием будущего, да опытные лётчики. Уверен уровень авиации в Германии скоро подскочит на порядок. Немцы теперь будут знать куда стремится. Меня это волнует? Ничуть. Также можно сказать о России. Команду мою бывшую точно разговорят и доведут до сотрудничества, а там много информации по подводным лодкам будущего. Пусть те пользователи, а не создатели, но главный механик цел, много что может сообщить о технологиях будущего по
подводным лодкам. Тем более тот и немецкие «девятки» хорошо знал.
        Однако задерживаться всё же я не стал. Хорошо танк не стал доставать. Да, я собирался встретить колонны немецких войск атакой танка. Специально приготовил для этого «Т-28». К слову у меня имелась вся линейка боевой техники СССР, как, впрочем, и Германии. Собирал коллекции. Так что если у меня есть плавающие танки «Т-37А» и «Т-38» обеих серий, то обязательно в двух экземплярах, да ещё с полными баками и боезапасом. Вся техника на ходу и готова к бою. И когда я говорил, что у меня по два экземпляра каждого типа, то тут действительно вся техника. Пятибашенные «Т-35А» в том числе. Про «КВ» и «тридцатьчетвёрки» я уж и не говорю. Но тут я решил использовать именно «Т-28», из-за достаточно большой огневой мощи и скорости движения боевой машины. Жаль всего один танк задействовать смог. А из-за недостатка экипажа. Полтора месяца я не только себя изводил изнурительными тренировками, до приемлемого результата ещё далеко, но и работал с големами. За эти полтора месяца я научился использовать всего двух големов. Но зато уверенно, на все сто. Чую ещё пару недель и мне третий откроется, но пока у меня два
помощника. К слову, я думал разная почва разные големы, будет проще с управлением, и созданием. Например, каменного могу одного создать, а песочного двух. Да ни фига, никакой разницы не заметил. Так эти полтора месяц на Черноморском побережье и прошли. Откуда Чёрное море? Да что-то холодная вода на Балтике, а купаться я любил, вот я и перебрался под Ялту. Дальше время и пролетело, в тренировках, развивал своё тело, с големами, кстати, спарринги с ними я проводил если те в песочном виде, размягчая тела, не более. Также выяснил что дальность управления не превышает километра, и зараза, качать не получается. Не дальше километра и точка. Читал книжки по истории, много нового узнал. Нашёл молодку на окраине Ялта и у неё снимал комнату, ну заодно и соблазнил. Вся сотня на тот отдых и ушла. Коней банды я в Симферополе на рынке продал. Та женщина страстная, мне её одной вполне хватало. Хорошо время прошло. А за сутки до начала войны, которой похоже не будет, я и вылетел ночью к городу Калиш. Да видимо зря. Не то чтобы я на это рассчитывал, но прикидки такие были. Совсем бы хорошо если немцы с русскими союз
против британцев и французов заключили, но это уж совсем сказка. Хотя если Николай узнает, что с его страной и его семьёй было, благодаря этим так называемым союзникам, может и передумает. Перевесит чувство Долга к союзникам с чувством Долга к своей семье и стране. Даже гадать не хочу. Мало ли в какую сторону его торкнет. Но то что о войне русские знают, это видно, войска приведены в полную боеготовность и пограничники играют вид мирной службы. Значит моряки моей бывшей команды попали в руки кому нужно. Это хорошо. И нет, за их судьбу не волнуюсь, мне на них плевать.
        Нет, а отдохнул я действительно хорошо. Подготовка, это подготовка, но час на отдых, там купание, или милование по вечерам с хозяйкой дома, обязательно тратил. Та вдовая, мужа потеряла во время Русско-Японской, матросом на броненосце был. И нет, броненосец цел, он даже акваторию Чёрного моря не покидал. Просто несчастный случай, и детишек у них не было. Да и женаты были всего несколько месяцев. Вообще нижним чинам не особо охотно дают связать себя узами брака, мол, они полностью должны отдаваться службе, а не женщине. Однако из-за войны того призвали, вольнонаёмным, так и получилось. Не то чтобы я прям хотел всё это знать, но спали мы одной постели, хозяйка вполне говорливой была, вот и выяснил такие подобранности. А жил я как дворянин, дорогие одежды, патефон, что крутил пластинки Петра Лещенко. Тот пока неизвестен был, но песни хозяйке нравились, я в саду занимался тренировками. Шашками махал, под музыку самое то. Так и сложились у меня дни. Утром тренировки до изнеможения, потом бегом на пляж, купание, и отходя в сторону где пустые места, Взор показывал, что свидетелей нет, активировал голема.
Сначала одного, потом двух, и занимался ими. На языке армии, это была физподготовка, что и позволяла мне всё лучше и лучше ими управлять. Спарринги между големами устраивал. Так до обеда. После обеда снова на пустырь к големам, занимаясь ими. Вечером длительная тренировка до изнеможения. Снова на пляж, купаться. Ну и ужин. Потом отдых, и хозяйка уже готовая ожидает в постели. Не жизнь, красота.
        Узнал, что големы действительно умеют всё что и я, и на мотоциклах ездить, и пилотировать самолёты, танки водить, машины, корабли и суда. Да всё. Поставил задачу, можно не отслеживать, всё выполнят, зачатки разума у них всё же есть, хотя всё же разум их и напоминает программы. Сложно объяснить, просто поверьте на слово. Спать им не нужно, отличные работники. Правда, чем больше их, тем больше сил я трачу. Да, на своё существование те силы у меня берут. Это заметно, и с одним поначалу было тяжело, быстро слабел, но когда наработал опыта и сил, уже без проблем мог им сутками управлять. Смог активировать второго, снова слабость частая из-за использования големов. Сейчас всё отлично, но как начну тремя сразу пользоваться, снова чую также будет. Итак до пятого голема. Ничего, переживём. Откинув ветку ивы, что у меня за стек была, я снял шлемофон, убирая его в Хранилище, комбинезон, перевитый ремнями, пока оставил, и развернувшись, недовольно бурча, я направился к полю. Там отличное место для посадки. Сегодня перед рассветом добравшись до этих краёв, совершил там посадку. Ждать думаю не стоит, война
может начаться, завтра, послезавтра, в следующем году. Поди дождись. А я уже настроился на бои, эти полтора месяца меня конечно расслабили, но вот уже хотелось изменить обстановку, встряхнутся. Тут я похоже в пролёте, значит двигаем в Атлантику. С немцами пока воевать не буду, а вот под видом германской подлодки работать против британцев, «девятка» имеется, это будет шик и блеск. Начать можно со Средиземноморского флота британцев. По мемуарам одного русского моряка немцы там загнали германскую Средиземноморскую эскадру в Константинополь. Пока караулят её. Обстрела русской Либавы двумя германскими крейсерами похоже тоже не будет.
        Поднявшись в воздух, мой «Мессер», который я так часто использовал, потянул в сторону Крыма. Там сменю машину на гидросамолёт. А пока прикидывал расклады. Да, и заодно крутил настройку радиостанции, ловил разные каналы, переговоры, бедный эфир, но о войне с Россией ни слова. Похоже действительно не будет. Так вот, я хоть в Ялте готовился и отдыхал, но всё же качать умения не прекращал. Хранилище ещё на пятьсот кубов накачал, больше не получилось, времени мало тратил на это, только во время купания, но свободное место теперь есть. Исцеление поднял до шестидесяти пяти процентов. Взор накачал больше всего, шестнадцать тысяч семьсот двадцать два метра на данный момент. Пока новых опций у этого умения не открылось. Жаль. Да, это всё что было со мной в этом мире в новом теле. Планы я составить тоже успел. Будет война под видом германского флота, с британцами, и небольшой конфликт с японцами, что захватят Циндао, гарнизон там сдастся. Не то чтобы я что-то лично имел против японцев, но они ещё за Русско-Японскую ответить должны, вот и решил воспользоваться моментом. Почем и нет? Ну и под шумок потопить
как можно больше судов и боевых кораблей под звёздно-полосатым флагом. Пусть в войне те официально ещё не участвуют, это моя личная ответка за то что британцам сдали координаты моей субмарины. Связь-то я с их штабом держал, слить только они могли. Так что пусть тут их земляки отвечают. Да и вообще не люблю я их. Это по-моему у каждого русского на подсознательном уровне. Те столько строили из себя наших врагов под видом союзников, что неприятие сформировалось на подсознательном уровне, а Холодная война впоследствии всё закрепила. Девяностые так приклеили намертво.
        С дозаправкой я добрался до Крыма, там сменил самолёт и полетел дальше. Новости узнал, сел неподалёку от Керчи. Всё тихо, но один интересный намёк всё же был. В газетах пошли статьи что хвалили немцев и ругали Антанту. А это уже звоночек.

***
        Очнувшись и вынырнув на поверхность, я заорал от ярости и злобы, отплёвывая воду. Всё пошло прахом, всё что накоплено тяжким трудом сгинуло. Все умения снова на нуле, снова качать нужно. Как я переродился? А всё просто, я снова умер. И причина банальна, поломка двигателя вовремя полёта, начавшаяся непогода и несчастный случай. Вот кто подобное мог предвидеть? Вылетев из Крыма на германском гидросамолете «Ар-95» я неожиданно, на средине пути попал в шторм, что двигался навстречу. Сглупил, не повернул обратно, а полетел навстречу. Решив подняться над облаками. Однако эти гидросамолёты имеют небольшой потолок. Не смог, тут ещё движок начал греться. Пока не стуканул. К тому моменту я уже надел ременную систему парашюта, застегнув, а то летел без него, и убрав самолёт в Хранилище, начал падать, удерживая равновесие, что при рывках ветра не так и просто. Когда до поверхности моря осталось метров триста, дёрнул за шнурок. Тут не было кольца, купол открылся штатно, но налетевший шквал закрутил меня. Да так что я в куполе запутался, вот и рухнул на воду. От удара по факту разбился, потеряв сознание. Да и
захлебнулся. Ничего сделать не успел. Вот такие дела. И всё, всё нажитое непосильным трудом, всё сгинуло. Я это первым делом проверил. А ведь такие планы были. И ничего не поделаешь, сам виноват. Ведь думал же повернуть и переждать ненастье в Крыму. Так нет, самомнение подвело. Вот и получи.
        Ладно, потом поною и по стенаю, нужно понять, что вообще происходит. А то чую времени мало осталось, вода ледяная. Вокруг темень стояла, явно ночь, голова привычно болела, снова травма. Осматриваясь, я поднял левую руку, подрабатывая ногами, и залечил открытую рану на темечке. От неё похоже и умер прошлый владелец тела. Полностью не залечил, травма серьёзная с оскольчатым переломом черепа. Череп залечил и убрал кровотечение, остальное, когда Исцеление снова зарядится. А то много на диагностику ушло, остальное на то что смог исцелить. Одежда на мне стесняла движения, она и показывал, что это тело с прошлым хозяином в воду попало не само, явно что-то случилось. Рядом раздавались шумы, крики, стоны, женский плач и зов. Ну и плюс треск дерева, шипение, вроде пар с котлов спускали, бульканье воды. Похоже рядом тонуло судно, но темнота, из-за низко висевших облаков не давала рассмотреть, что происходит, только что-то тёмное, да тени. Рядом кто-то шлёпал по воде руками, Взор работал на десять метров, доставал, там ребёнок, девочка лет десяти, уже обессилев, пыталась удержатся на поверхности, успев
нахлебаться воды, так что мощными движениями загребая ладонями воду, я поплыл к девочке, и ухватив за волосы, та нырнула, обессилев в конец, вытащил на поверхность, и удерживая за шею, давал откашляться, негромко говоря:
        - Тише. Не паникуй. Всё будет хорошо.
        Успокоить удалось с большим трудом. Удерживая ту за шею сгибом правой руки, левой я стал загребать в сторону какого-то предмета неподалёку, помогая себе ногами. Девочка только хрипло дышала, вцепившись в мой локоть обеими руками. Предмет перевёрнутой судовой шлюпкой оказался, в которую уже трое человек вцепилось, все мужчины.
        - Нужно перевернуть, иначе долго не выдержим, замёрзнем, - сообщил я, подплывая.
        Дальше командуя, никто не претендовал на это дело, мы вчетвером, девочку пришлось переместить за спину, та вцепилась в шею, чуть не удушив меня, но мы смогли перевернуть шлюпку. Подниматься на борт я пока запретил, девочку вот закинул и велел той вычерпывать ладошками воду. Лучше занять ребёнка, причём поторапливал, чтобы та быстро работала, а то мы тут замерзаем. Сам общался с другими мужчинами. Выяснял обстановку, сообщив им, что получил чем-то по голове, ничего не помню, даже имени своего. Девочка не замерла и не впала в ступор, а активно работала, вода летела за борт с довольно высокой скоростью. Чуть позже двое из мужиков поднялись, шлюпка уже держала, и начали помогать. Да и нас прибавилось, ещё пятеро подплыло, двое держась за обломки досок. То, что русские вокруг, понял я сразу, ещё при перемещении, по мату и крикам. И то что время не сильно изменилось, тоже ясно было. Платье у девочки было старомодным, поверх него ещё пальто было наглухо застёгнутое. Как раз такие и видел в четырнадцатом году. Или похожие, я в этом не особо разбирался. По воде, холодная, значит осень или весна. Если это
Чёрное море. Для зимы не такая и холодная. А общение с потерпевшими кораблекрушение только подтвердило мои версии. Грузопассажирское судно купца Трифонова «Анастасия», шло из Милана в Одессу. Через сутки после черноморских каналов на полном ходу столкнулось с каким-то судном, и мигом пошло ко дну. Судно оказалось турецкой парусной шхуной. Один из спасшихся подплыл к нашей шлюпке, по-русски худо-бедно говорил, разобрались. Кто я, без понятия, память ещё не проявилась, когда все поднялись в шлюпку, одиннадцать человек набралось, никто меня не опознал, включая турка. Да и темно было. Но одет был в пижаму, и в тёплые шерстяные носки. Не моряк из команды точно, значит из пассажиров. Похоже не бедный, если по наличии пижамы судить. И да, год всё же не тот. Осень, начало ноября тысяча девятьсот третьего года. В Русско-Японскую меня закинуло.
        Когда мы устроились в шлюпке, женскому полу я отдал корму, на моё командование всё также никто не претендовал, все были ошарашены случившимся, да и женского пола набралось трое, включая девочку. В общем, велел всем снимать с себя одежду и выжимать, иначе замёрзнем. Потом одежду надеть и греть друг друга телами. Не сразу, я уже снял рубаху и выжимал её, началось шевеление вокруг. А торопился я по одной причине, у Хранилища появилась дополнительно опция, которой раньше не было, какого-то резервного склада. Надо его изучить. Сначала мужчины выжали одежду, женщины отвернулись, да и поди тут рассмотри, а потом трое мужчин встали спиной к ним, и уже те занялись собой. Вообще нужно было дать им первыми сделать подобную выжимку. Но те отказались, предоставив нам начинать. Узнал почему двое мужчин, одна женщина и девочка были в одежде, уличной, а не для сна. Оказалось, им торжественный ужин устроили на палубе, у матери девочки, она к счастью спаслась, за створку двери ухватилась, были именины и родилась она в одиннадцать часов вечера. В этой семье было принято начинать праздновать в момент рождения. А в
полночь и произошло столкновение. Тут отошли люди, среди выживших боцман с судна оказался, он и принял командование. Пока загребая вместо вёсел обломками досок, мы рыскали вокруг места кораблекрушения, криками подзывая спасшихся, я сидел у борта, машинально гребя, заодно согрелся, ну и работал с этим запасным складом. Когда я разобрался что это, я готов был вскочить и плясать от радости, оглашая окрестные воды счастливыми криками. Как бы объяснить понятно? В общем, перед моей смертью, ну или вовремя, всё что находится в Хранилище, отправляется на этот резервный склад. Всё что я добывал в первой жизни, второй и последующих, всё было там. То есть, я не потерял свои запасы, хотя умения и обнулились, но это не страшно, снова наработаю, главное доступ к резервному складу есть, смогу забрать. Правда, был ещё один момент, просто так забрать я не мог, нужно что-то взамен. Продовольствие или животные чтобы были там, лошади и другая живность, всё это можно обменять на почву смешанную с водой. Ил отлично подойдёт. От земли пришли, на землю и сменяем. Остальное железо, на такое же железо. Пусть дряхлое, ржавое,
но обмен по весу. Отлично да? Так что ничего я не потерял. Хорошо при складе имелось описание что это и что внутри, так что знал что теперь делать.
        Согреться не удалось, меня бил озноб. Оказалось, тело простужено, и простуда застаревшая, не недавно полученная. Тело больным мне досталось. Исцеление уже зарядилось, так что окончательно убрал последствия травмы. На простуду у меня уже не хватило, оттого и била крупная дрожь. Похоже воспаление лёгких началось, кашель замучил. Нечего, зарядится и уберу. Кроме нашей шлюпки тут ещё две обнаружилось. На одной капитан был. Наша шлюпка могла принять около двадцати человек, приняли двадцать двух, сидели плотно прижатые друг к другу, грелись. Я сел у борта, опустив руку в воду. Качал Хранилище, пока пустое. Сто кубов было, успел один куб сверху накачать. Да и Взор качал, уже одиннадцать метров с мелочью, а не десять. Кстати, меня опознал помощник капитана, что поднялся к нам в шлюпку. Сам капитан на другой лодке был. Начали перекличку и дошли до меня. Этот помощник оформлял меня на борт, данные помнил. Попал я в тело восемнадцатилетнего мелкопоместного дворянина из Омска. То ли отдыхал он во Франции, то ли дела у него там были, но возвращался тот на родину. Звали Константином Николаевичем Ореховым.
Прописан в Омске. Это всё что было известно этому помощнику. Ах да, Константин прошёл на борт уже будучи простуженным. Снял одноместную каюту, стюард постоянно ему носил тазики с горячей водой, грелки, и стаканы с чаем и вареньем. В общем, каюту тот не покидал. Лечился. А как в воде оказался, то тут всё просто. Каюта на носу, а нос отвалился после удара в борт, вот так вот в воде и оказался, где-то заполучив травмы головы. Шхуна тоже затонула, удар серьёзным был. Это всё что я смог узнать о прошлом хозяине тела, разве что помощник неуверенно сказал, что тот вроде как во Франции учился, на судового инженера. Орехов как-то обмолвился при регистрации на борт. Студент значит? А чего вовремя учёбы сорвался?
        Перед тем как уснуть, я залечил простуду, убрал воспаление лёгких, оно действительно началось, и кутаясь во влажную пижамную рубаху, под ней ничего не было, и прижался к соседу справа, и вскоре уснул. Шлюпки шли в сторону Крыма. Вроде как до него ближе всего было. У одной вёсла сохранились, она взяла на буксир две другие, и вот так двигались до рассвета.
        Спал я в полглаза, поди тут усни, качает, соседи будят. А на рассвете на горизонте рассмотрели дым, что приближался. Махали руками и тряпками, пытаясь привлечь внимание, и привлекли. Крупное судно было нашим, российским. Зерновоз шёл в Англию. Нас подняли на борт, две шлюпки тоже, самую крупную оставили на буксире, и направились в Турцию. Однако к счастью сходить на землю турок не пришлось, встретили другое судно, француза, что шёл в Одессу. На него нас передали, на этом судне и добрались до нашего города. Ещё на первом, на нашем, команда и пассажиры что были на борту помогали потерпевшим чем могли. Я с удивлением узнал, что Дворянское Собрание обязательно помогает вот таким потерпевшим кораблекрушение, из своих, дворян. А так как с нашего судна трое дворян спаслось, мы вполне могли обратится за помощью. Я об этом узнал с некоторым удивлением, взаимопомощь тут была высока. Да и остальным потерпевшим в помощи не отказывали, не только дворянам. Однако я не видел смыла туда обращаться. Мне как раз неплохо помогли. С документами как раз не помогут, выдадут временную справку разве что о потере, так что
восстанавливать документы придётся в Омске. Время было подумать, пока до Одессы не добрались, решил, что стоит получить эти документы. По одежде, то у меня отличный пусть и ношенный, но чистый костюм матроса был, обувь уже чуть хуже, стоптанные ботинки, но мой размер. Тёплое пальто, шапка, довольно холодный ветер не остужал. Хотя простуду я за это время лечил дважды. Все простудились, один я сейчас бодрячком на палубе наблюдал как поднимается на борт комиссия и врачи, сразу после того как мы причалили и спустили сходни.
        Врачи занялись потерпевшими, комиссия случившимся столкновением. Тут присутствовали и дипломаты из консульства Турции, турки не ушли к каналу, чтобы сойти у Стамбула, и у них были причины для этого, именно капитан русского судна нарушил правила судоходства. Тот был должен пропустить шхуну, но рулевой по сторонам не смотрел, вперёдсмотрящий спал, помощник капитан что было на вахте, куда-то отошёл, так до столкновения и дошло. Мне было интересно, поэтому к крикам турецкого и русского капитанов я прислушивался с интересом. Там и разобрались в причинах, созвав свидетелей. Так что турки тут чтобы требовать компенсацию, оба судна застрахованы оказались. Меня это не особо заинтересовало. Врачи, обследовав меня, решили положить в больницу, поставить диагноз они пока не могли, но записали под теми данными что сообщил помощник. От больницы я отказался, не слушая никаких возражений, и обращаться не стал в Дворянское Собрание, а получил справку о случившемся от администрации порта, отошёл к берегу где лежали старые дырявые рыбачьи баркасы и шлюпки, которые почему-то до сих пор не пустили на дрова. Привлекать
внимания не хотелось, ещё не стемнело, часа два нужно, но моё внимание привлекли не эти баркасы и шлюпки, а выбросившийся на пляж буксир. Я уже в курсе что это за судно, местный сторожил в порту описал, и что с ним случалось. Его протаранило другое судно. Остался по сути уже каркас, котлы сняли, всё ценное, но корпус металлический, редкость в это время, значит я могу обменять корпус этого буксира, да и часть баркасов, на нужное мне. Стрелковое оружие, одежду, пару единиц техники, машины там, ну и самолёт с запасами бензина. Поучаствовать инкогнито в конфликте на Дальнем Востоке я очень даже не прочь, а быстрый способ добраться до тех мест, это самолёт. И да, надо починить тот гидросамолёт, запчасти есть, даже запасной мотор. И не стоит думать, что я человек войны, вот прям делать мне нечего дайте повоевать. Всё куда проще, я решил не отменять планы получить боевой опыт на разной технике, и война мне с этим поможет. Так что самолёты приготовлю, американские «Бостоны», что у британцев забрал, пойдут как штурмовики, противокорабельные бомбы в наличии были, из немецкой техники «Лаптёжники», пусть всего
девять, зато новенькие и бомб в достатке. Из-под воды, с вод моря и с воздуха я буду гонять японцев, набираясь этого опыта. Именно это и была в основе плана участия в Империалистической. Всё же месть на втором месте, если уж совсем честно. Войны для того и существуют, для получения опыта армиями и совершенствования боевой техники. Войны покажут, что лучше и что хуже.
        Я ушёл за город, нечего там маячить, а то всё пропадёт, на меня и свалят, раз видели рядом. Я активировал появление голема. Известняк тут на их «тела» отлично шёл, слабость лёгкая была, но ничего, через неделю её не будет, и стал работать с големом, гоняя его в разные стороны. Кстати, благодаря ему обнаружил у самого берега затонувший катер, много металлических частей было. Взор уже на семьдесят метров работал, накачал, вот сидя на берегу и засёк этот разбитый о скалы паровой катер. К слову, Хранилище уже на сто шестьдесят кубов раскачал. Всё за эти трое суток с момента попадания в это новое для меня тело. Голем, уходя под воду, доставал обломки и выносил на берег, катер в металлическом корпусе был. В общем, когда обломки собрались в куче, я перестал качать Хранилище, сидя на валуне, на который накатывались волны, и подойдя к куче, мысленно обменял всё что тут было, включая поросший ракушками бочонок парового котла, на нужное мне из резервного склада. Работает! Чёрт, работает! Надежда сбылась. Всё отлично. Куча на глазах медленно испрялась, а у меня в Хранилище появился мой любимый комфортабельный
«Мессер», тот что «Бф-108», пять бочек с топливом для него, ножной топливный насос и шланги. Из оружия «ППШ», с ящиком патронов, «ДТ», с боезапасом и два пистолета «Кольта». Это всё. Мало металла. А бензин я обменял на морскую воду, бочки заменил металлом от железа. После этого стал прогуливаться по берегу, и на зря, до темноты нашли ещё две шлюпки в воде, правда железа в них было мало, но голем их всё равно вытащил. Железа на ещё один «ППШ» хватило, на пулемёт уже нет.
        А как стемнело, я не стал развеивать голема, а вернулся к буксиру, отправив его останки на замену вещей и вооружения на складе. Тут металла хватило на английский легковой мотоцикл, на немецкий тяжёлый «БМВ» с коляской и пулемётом. На внедорожный «Додж» с крупнокалиберным пулемётом на зенитной треноге в кузове машины. Ну и на запас топлива для всей техники, и моторного масла, двадцать бочек набралось. В принципе, это всё. Не такой и большой этот буксир был. Шлюпки и баркасы тоже пустил на мелочёвку разную. На треть Хранилище заполнил. Самое необходимое. Да, песок и ил у берега обменял с водой на запасы продовольствия. Жаль металла на полевые кухни с готовыми блюдами не хватило. Я проверил, готовые блюда ещё горячие, поел только что. Потом отбежал, и проверяя голема, усадив его в кресло пилота, поднял «Мессер» в воздух и полетел в сторону Омска. А я решил восстановить документы на имя Орехова, вдруг пригодятся, а потом на Красное море. Я там уже отдыхал, был в восторге. Там и проведу всё то время до начала войны с Японией. Пилотировал голем отлично, на моём уровне, так что велев ему разбудить меня
перед посадкой, по картам она будет в районе Царицына, недолетая, и там дальше совершим ещё четыре посадки на дозаправку, и доберёмся до Омска. Далеко он.
        Уснуть я не успел на заднем сиденье. Подумав, изменил маршрут. Чего летать на такое расстояние дважды? Сейчас лечу на Красное море, а перед войной с Японией вылечу в сторону Порт-Артура, по пути залетев в Омск и сделаю документы. А то по справке сошёл в такое-то время в Одессе, а уже через день другой в Омске. Как-то не связывается. Всё, отдых и тренировки ждут меня. Тело мне досталось вполне неплохое, видно, что занимались им, рука правая тренирована, видимо к шашке или сабле привыкла, но усилим. Тем более я в последнее время обе руки разрабатывал, амбидекстром хотел стать. Ну и опции, и умения качать будем.

***
        Неторопливо шагая, я махнул рукой, останавливая санную пролётку, и устроившись на сидушке, велел вознице везти меня к мэрии Омска. Сегодня первое февраля, до начала войны время пока есть. Да, у меня неплохая книга завалялась в библиотеке, автор Степанов, «Порт-Артур» называется, сорокового года издания, я её отправил из Новороссийска почтой адмиралу Макарову. Срочной бандеролью, прервал на день свои тренировки и подготовку на Красном море, и слетав, отправил.
        Что по подготовке, то за прошедшие три месяца мне подчинялись уже четыре голема. Четвёртый на днях, три дня назад смог начать вызывать, пока шла слабость от применения четырёх големов, но постепенно, с каждым днём активного их использования та снижается. Ну это не в первый раз, так что привычно. На дне Красного моря было множество судов, даже броненосец чей-то старый нашёл, с деревянным корпусом. Големы спускались на дно, поднимали обломки на борт шхуны что я купил, я и обменивал их на то что мне нужно. Так что по сути за три месяца я накачал почти на три тысячи кубов Хранилище. На двадцать семь процентов Исцеление и на две тысячи четыреста пять метров Взор. Пока неплохо, да и видно что скорость прокачки умений была выше чем в других жизнях. Ненамного, но всё же. Треть всего что я в прошлых жизнях накопил сейчас у меня уже в Хранилище. Это все подлодки, бывший британский эсминец, топливо и боеприпасы к ним, с запчастями. Коллекции моих танков, часть авто и бронетехники. Оружие разное. Даже все яхты, захваченные у немцев, и то были. Я потом на одну из них пересел. Моторную, продав недавно купленную
шхуну, она по комфорту впереди всех была, бывшая штатовская. Вот так эти три месяца и пролетели. Загорел до черноты. Разве что добавлю немного. Тут через Суэцкий канал британский крейсер проходил, а место в Хранилище для него было. Вот и позаимствовал. Британцы, очнувшись на берегу, всё же вот так без войны убивать я не хотел, а войны нет, сами те на меня не лезут, так что просто отобрал корабль. А то что те голые проснулись на берегу Египта, когда их кочевники уже вязали в рабство, это уже не моё дело. Сам корабль новенький, по сути он на первых ходовых испытаниях, в строй ещё не введён, на борту были инженеры с верфи. Первый в своём типе «Джен», назывался «Топаз». Три тысячи тонн водоизмещения, скорость двадцать один узел. Две паровых машины и десять котлов. Неплохой кораблик. Толкну кому, сам он мне без надобности. В принципе всё.
        Полёт до Омска мне не запомнился совершено, я банально проспал в комфортабельно салоне «Дугласа», он был представительского класса. За штурвалом сидел один из големов. Он на борту один и был. С одной дозаправкой, я её смутно помнил, пока доставал бочки для дозаправки, умотавшись перед вылетом, и долетели. Посадка благополучно прошла, сели на лёд озера, хотя и потрясло. Самолёт в Хранилище, голем развоплотил, у меня в хранилище несколько ящиков с камнями и другой почвой для их «тел» в запасе, и сев за руль «Доджа», погнал в сторону Омска. Тут километров двадцать, хотел до рассвета успеть. Да, самолётами я пользовался только ночью. А так поди знай, что там в небе гудит. Не видно и ладно. Снежные заносы изрядно мешали, уж думал на гусеничную технику сменить, но добрался. Машину убрал, и пешком дойдя до окраин, снял номер в трактире, на втором этаже их сдавали, и отправился я отдыхать. А именно, баню заказал. А пока мылся наблюдал как у меня кожа слезает рулончики, я загар смывал. Крепко тёр. Потом был плотный ужин, у меня вечер по внутреннему времени, и когда время наступило, десять часов дня, вот
так поймав пролётку, поскользил в мэрию. Одет я был прилично, костюм местный приобрёл в Новороссийске, надо сказать он уже был мал, мышцы росли как на дрожжах, плечи раздались, однако пока носить можно. Теперь по потере памяти. Да, память Кости мне стала доступна ещё на борту нашего судна-зерновоза, однако я продолжал играть потерявшего память. Ну до того как улетел на берега Красного моря. Времени было достаточно чтобы прикинуть оставаться без памяти, или всё же сделать вид что всё помню.
        Надо сказать, жизнь Кости Орехова была довольно занимательной. Он был сиротой. Отец погиб, когда ему и двух лет не было, мать через год вышла замуж, новый муж тоже местный помещик, они как-то смогли продать поместье что осталось Кости от отца, пусть небольшое, но доход был, оставили того без наследства. Тот и взбрыкнул в шестнадцать, закончив гимназию, специально ждал, к слову на год раньше, экстерном, и взбрыкнул. Мать у него уже три года как умерла, от родов, но брата и сестру ему подарила. В общем, оплатил ему отчим учёбу во Франции. Язык тот отлично знал, поступил в университет, но со второго курса вылетел пробкой. На него заявление об изнасиловании подали, дочка хозяйки, где тот комнату снимал, женить на себе гулящая девка хотела. Тут без шуток, та ещё шалава, хоть и обедневшая дворянка, вроде как шевалье какая-то там. Тот подумал, нужно ему такое счастье? Ну и рванул на родину, по дороге простыв. Дальше судно, и вот такой конец. К отчиму я не желал заваливаться, так что поживу в трактире, пока документы восстанавливают. Вообще это не быстрое дело, но если подмазать где и кого нужно, за пару
дней думаю всё сделают. Причём сам я этим заниматься не хочу. Найму какого пройдоху, что со всей этой кухней знаком, тот и сделает. Вот в мэрии я и надеялся найти такого помощника. Они там обычно и работают.
        В мэрии на входе выяснив в какой отдел мне нужно, выслушали историю с кораблекрушением, покивали, и выделив местного служащего, из тех что принеси-подай, молодой парнишка моложе меня, что ещё на начале карьерной лестницы находился, и сопроводил к нужному отделу. Там писарь написал заявление от моего имени, я эти яти писать не мог и не умел, подмазал писаря, мол у него почерк красивый, подсунул золотой червонец и тот мигом написал, сбегал к начальнику и завизировал, заодно и описал всю кухню. Да, я немного погорячился по восстановлению документов, но если подмазать кого нужно, дня за три сделают. Ничего, резерв времени есть, так что я направился к одному местному работнику. Мне писарь подсказал к кому обратится. Договорился с ним, я ещё в Новороссийске несколько золотых слитков без маркировок продал, еврею, обменял на местные деньги. Такая сумма у того нашлась, что меня удивило, всё же пятьдесят тысяч рублей без малого. Так что выдал тому аванс в тысячу рублей, а дальше мы катались на пролётке по городу. К слову, та на мягком санном ходу была, почти не трясло, и побывали в разных организациях,
включая Дворянское Собрание Омска. Помощник этот как паровоз меня везде за собой тащил, без всяких очередей кого нужно посещали и ставили печати и подписи. Везде тот сам подмазывал кого нужно, я не лез. Мне восставили паспорт гражданина, дворянский патент, включая загранпаспорт, метрику. Восстановили аттестат гимназии. Да все документы.
        Три дня мигом пролетели. Сам я знакомился по новой с городом. Лично я тут впервые, а воспоминания Орехова для меня тут не в чести. Кстати, в полиции на имя Орехова был приказ на задержание. Та профурсетка всё же решила до конца дело довести, полиция Франции отправила запрос по месту жительства Кости. А изнасилования не было, его соблазнили, я просмотрел воспоминания бывшего хозяина моего нового тела. Так что тут подстава, без всяких сомнений. Вообще разобраться можно, откупные дать, на что ему намекали, но денег у того не было, на еду едва хватало, Костя подрабатывал писарем в мэрии, вот и решил в бега уйти. А девка на принцип пошла. Мне об этом помощник сообщил на второй день нахождения в Омске. Я уж хотел тоже в бега уйти, но тот сказал, что можно решить проблему. Взял три тысячи рублей и решил. Я посетил полицейское управление, следователь взял с меня показания, и отправил копию во Францию через посольство. Мол, гражданин их Империи тут вины не имеет, это попытка выманить деньги. Так что полиция России будет бодаться с французской, но это уже не мои проблемы. Документы я получил, и как
стемнело, с того же озера поднялся в воздух и полетел в сторону Порт-Артура. За штурвалом уже сам сидел, опыт практический получить можно только так.
        До Порт-Артура было чуть больше шести тысяч километров по прямой. Самолёт у меня не самый скоростной, но ночи тут длинные. Сначала одна посадка для дозаправки, потом вторая. Вовремя второй выспался в салоне, включив печку. Три голема охраняли снаружи, вооруженные, двое ручными пулемётами, один станковым «МГ». И не зря, местные китайские бандиты хотели напасть. На льду озера осталось больше двухсот тел. Големы стреляли мастерски, с рук, сшибали всадников с сёдел. Ни один конь не пострадал. Потом пробежались, добили раненых и собрали трофеи. Оружие, и лошади ушли в Хранилище, а я дождался темноты и взлетев полетел дальше. Так и добрался до Порт-Артура. Практически на последних каплях горючего. С посадкой глухо, сел у дороги в степи, тут снега мало, сдувает ветрами, потрясло конечно, но посадка всё же прошла благополучно. Покинув салон, я дождался пока големы закончат заправку, убрал самолёт, големы тоже, и верхом на отличном рысаке, раньше он майору румынской армии принадлежал, направился в сторону города, тут до него километров двадцать будет. Ближе не стал садится, озёра были, но лёд тонкий, не
выдержит, потому и садился в степи. И что плохо, садился на рассвете, хотя тут ночи итак не тёмные, и один конный разъезд меня точно заметил. Я выехал на дорогу и рысью направился к Порт-Артуру, а те, как показал мощный бинокль, двинули к месту посадки. Следы есть, замести позёмкой не успеют, думаю найдут. Одет я тепло, хороший зимний костюм справил в Омске, полушубок овчинный, шапка из лисьего меха, унты, вполне тепло и не продувается. На коня попону тёплую накинул, так что выдыхая пар, конь и нёс меня к Порт-Артуру.
        Я же повторно пробегался по сделанному, например, эсминец и американская подлодка обзавелись одинаковыми именами на русском. Големы нанесли на борта. «Летучий голландец». Флаги Андреевские тоже приготовил. Буду работать под такого «Летучего». Силуэты у обоих не знакомы местным, сейчас так не строят, да и не красят, у обоих камуфляжная раскраска, так что будем наводить тут панику. У эсминца ход в тридцать шесть узлов на максимальном. По сути, самый быстрый корабль на планете. Я прикинул, вполне вшестером мы справимся с обоими кораблям. На эсминце я за штурвал, командуя големами, у меня получилось распараллеливать сознание на пять потоков. Раньше так не умел, это видимо особенность четвёртого умения. Один голем в котельную, тот без отдыха работает и жара ему не мешает, давление вполне сможет поддерживать. Один в машинный отсек, управлять машинами. Трое других в орудийные башни главного калибра. Держать точный и скоростной режим те смогут. По минимуму, но корабль на ходу и боеспособен. Также и с субмариной. Я у перископа в центральном отсеке. Двое големов за управлением, по одному в носовом и
кормовом торпедных отсеках для пуска торпед. И один в машинном отсеке. Он же поможет перезаряжать аппараты при нужде. Как видите, тут тоже лодка будет боеспособна. А по поводу своих действий я не планировал. Хотя знал где кто будет. Просто охоту на удачу решил устроить. И те же итальянские броненосные крейсера что Япония купила и тайком сейчас перегоняет к себе, я в курсе, решил перехватить их при удаче. С воздуха выслежу. Места в Хранилище пока для одного, но я качаю. Надеюсь успею наработать место и для второго. Хм, а вон и окраины Порт-Артура на горизонте. Девять утра, уже проснулся. Знаете, что я скажу? Всё же жаль, что на Империалистическую не попал, вот там бы в Атлантике я развернулся. А тут что? Не война, скорее военный конфликт. Место действия небольшое, не развернёшься. Надеюсь будет интересно.
        - А вот это интересно, - пробормотал я, сближаясь с окраиной.
        Да, на окраине был по сути блокпост, с наспех сбитой хибарой, где грелись солдаты. Там же капонир из мешков и станковый пулемёт. А они разве вначале войны были? Проехал я его спокойно, документы на имя Орехова были в порядке. Узнал у вахмистра где гостиница и направил коня туда, изучая на ходу порт. И то что я там увидел, меня заметно озадачило. Только одна мысль мелькнула. Бандероль похоже дошла до адресата, быстро Макаров развернулся. Или не он тут чудит? Я ведь ничего не писал, внутри бандероли кроме книги ничего не было. Да и написал, что в столицу, адмиралу Макарову. Надеюсь найдут где тот живёт, адреса я не знал, потому и не писал. Сотрудник почтовой службы, что принимал и запечатывал пакет подтвердил, найдут. В общем, флот явно готовился к выходу. Никакого сонного царства и в помине не было. А вот это интересно, буду ждать того дня как японцы нападут, хочу увидеть своими глазами, точнее Взором, всё же тёмная ночь будет, что к чему приведёт. Макаров, зная, чего ожидать, думаю достойно приготовится. Уже в нетерпении.
        К гостинице я пешком подошёл, коня убрал в Хранилище в одном из пустых проулков, Взор показал, что этого никто не видел. Ну кроме нескольких прохожих что могли видеть, как я верхом заехал в проулок, а вышел вскоре пешком, уверенно удаляясь вниз по улице. Гостиница полна была, но один номер всё же нашли. Самый дорогой был пустым. Оплатил за неделю не моргнув глазом, со всеми услугами взял. После бани, я устроился на чистых простынях, постель согрели металлической грелкой с углями внутри, грелка на сковороду похожа была. Служанка ушла, она явно из кореянок, а я в тёплом халате лёжа на кровати достал гитару, обычную шестиструнную, и стал наигрывать. Вообще мне медведь наступил на ухо, слушать люблю, а наиграть нет. Однако для меня стало шоком что в разных телах я приобретал способности к музыке, в других также терял. Костя Орехов неплохо музицировал, знал гитару и пианино, учился играть с малого возраста, мать настояла, и мог поспорить с профессиональными музыкантами. Да и во Франции играл в ресторанном оркестре по выходным. Голос у него был неплох, но солистом тот редко был, иногда заменял, да на
подпевках был. Однако голос хороший, разработанный. Я попробовал, получилось, музыкальных инструментов в Хранилище разных хватало, даже несколько роялей было, вот и вечерами скрашивал себе время собственным репертуаром. Песнями восьмидесятых, да и семидесятых тоже. Вот и сейчас я отрабатывал программу по песням, а помнил на удивление много. О соседях не думал, день, не помешаю. А вообще часовой пояс снова сместился, так что я пораньше лёг чтобы привыкнуть.
        Утром следующего дня, я завтракал в ресторане на первом этаже, он тоже хозяину гостиницы принадлежал, и у меня как у постояльца из самого дорого номера всегда тут бронирован столик. Я уже поел, и намазывал на тосты масло, свежее, это видно, когда ко мне подошёл жандармский ротмистр, по форме видно, а знаки различия я уже изучил, и слегка учтиво поклонившись, представился:
        - Ротмистр Северный, управление Третьего отделения Порт-Артура. Разрешите?
        - Прошу, - указал я тостом на стул напротив.
        Когда офицер сел, даже интересно что от меня нужно этому высокому чину, думаю он начальник всех жандармов в округе, звание вполне соответствует. Так вот, когда офицер сел, то сделал заказ на чай подскочившему половому, и пока тот доставлял заказ, поинтересовался у меня:
        - Вы, я так понимаю, Константин Николаевич Орехов?
        - Всё верно.
        Тосты я уже намазал, так что приступил к чаю, с интересом поглядывая на офицера. Должен же тот разродится что ему нужно.
        - Интересная ситуация была с разъездом драгун. С их слов на поле села большая птица, что ревела и не махала крыльями. Я там был, следы неизвестного механизма видел, как и следы коня что выбрались на дорогу и направились в сторону Порт-Артура. А в то время одинокий всадник был только один. Офицер на посту направил его в эту гостиницу, а портье указал на вас.
        - Это сужает круг поиска, не так ли? - с заметной заинтересованностью в тоне, сказал я.
        - Спрошу прямо. Это вы проезжали через пост на въезде?
        - Да, проезжал, - взяв чашку с чаем и тост, я откусил кусок, запивая.
        - Но мы не нашли вашего коня.
        - Оставил в частной конюшне.
        - Допустим. Что за механизм сел в степи?
        - Птица Рух, - не моргнув глазом, сообщил я.
        - Что? - явно не понял тот.
        - Наша планета изучена едва ли на семьдесят процентов. Естественно не вся природа изучена, и птица Рух из мифологии вполне может существовать. Видимо она покинула ареал обитания, и ваши драгуны её видели.
        - Но рёв?
        - Вы слышали ранее крик птицы Рух?
        - Нет.
        - Вот и я нет, - промокая салфеткой губы, сообщил я, завтрак был закончен, но вставать я не спешил, официант пока очищал столик от посуды.
        Северный дождался, когда официант уйдёт с полным подносом, и поинтересовался:
        - Хорошо, я спрошу прямо. Как вы за двое суток добрались из Омска до Порт-Артура?
        - Ого, ротмистр, впечатлён, - с лёгким восхищением протянул я, и тут же мелькнула догадка. - Телеграф? Про него я не подумал. Да, прошедших суток вам вполне хватило отправить запрос в Омск и получить ответ.
        - И теперь встаёт вопрос, кто вы такой? - уже жёстким тоном добавил ротмистр.
        Всё его прикрытие я уже давно вычислил, даже два десятка драгун ожидало снаружи, в сёдлах сидели, чтобы тут же подскочить и окружить здание. Я же, подняв руки негромко зааплодировал, чуть улыбаясь уголками губ.
        - Браво. Восхищён. Нет правда, вполне на высоком уровне работаете. Что по поводу кто я, то это тело ранее действительно принадлежало Косте Орехову. Он погиб, во время столкновения двух судов в Чёрном море, в ноябре прошлого года. Это тело досталось мне, документы были потеряны, решил восстановить, что и сделал несколько дней назад в Омске.
        - И кто вы? Не упокоенный дух?
        Я расхохотался. Отсмеявшись, ротмистр сидел напряжённый с прямой спиной, ждал ответа, и вот вытирая слезы платком, сказал:
        - А вы юморист. Хотя отчасти правы. Действительно не упокоенный дух. С этой стороны я о себе как-то не думал, - снова невольно хохотнув, я всё же смог принять серьёзный вид, хотя и с большим трудом, ну и пояснил. - Раньше я был капитаном второго ранга, командиром подводной лодки океанского класса. Погиб со всей командой в Атлантике в тысяча девятьсот сорок втором году. К слову, я считался самым результативным капитаном на всех флотах, даже потопил флагман германского флота, а мы с ними воевали, линкор «Тирпиц». За несколько дней до гибели. А уничтожили мою лодку британцы, наши союзники. Специально именно за нами охотились, мол, океан скроет эту тайну. Я погиб и попал в тело Кости, он умирал. Душа его покинула и освобождённое место занял я. Ну а зная что скоро начнётся Русско-Японская война, несколько дней осталось, решил поучаствовать. Я хоть и подводник, надводный флот слабо знаю, но командир опытный. Хочу устроить одиночную охоту. Со мной перенеслось в этот мир несколько вещей и вооружения из будущего, кстати, отправил книгу по этой войне адмиралу Макарову, вот хочу поучаствовать. Тем более эта
война будет с треском проиграна Россией, и станет долго считаться позором российского флота.
        - И вы хотите помочь?
        - Это одна из задач что я себе поставил. Однако не стоит говорить о патриотизме и тому подобному. Разный менталитет и время. Разное воспитании. Нет, патриотизм для нас один, воспитание сказывается, но всё же ситуация парадоксальная…
        - Скажите, как дворянин дворянину… - перебил тот меня, но тут уже я перебил его.
        - Я не дворянин, и то что имею документы Орехова, дворянином меня не делает. Дворянство в России было уничтожено народом с семнадцатого до двадцатых годов, вынуждая их бежать. России у нас нет, есть Советский Союз, государство, вставшее из руин Российской Империи, где ненависть к царизму и дворянству впиталось поколениями, где правят большевики и коммунисты. Парадоксально, выбиться на высокие посты и чины можно имея только партбилет коммуниста и крестьянское или рабочее происхождение. Но я им не являюсь, из семьи интеллигентов. Всё заслужил честно в боях, топя вражеские корабли и суда.
        - Что случилось?
        - Война с Германией в четырнадцатом году, народ устал от неё. Великие князья решили сами править, заставили императора отречься в семнадцатом, угрожая его семье, но большевики перехватили власть и устроили Революцию. Много крови пролилось, погибших исчислялось миллионами. История мне плохо известна, победили большевики, и они её писали, а что там правда, а что нет, не могу сказать. Кстати, подарю вам книгу о Революции семнадцатого года, надеюсь впечатлит.
        - А оружие?
        - Нет.
        Я это сказал тоном категоричным и уверенным. Сразу дал понять, чтобы не надеялись.
        - А та птица?
        - Самолёт. В будущем авиация станет отдельным родом войск. Пролетая две тысячи километров тот способен сбросить около двух тонн бомб на мирные города, так делали британцы и американцы, мы по военным объектам работали, и вернутся на свой аэродром. Это один самолёт. Но по одиночке они не летают, десять-пятнадцать машин ковровыми бомбардировками сносят целые кварталы. Это как одним разом десять дивизионов из шестидюймовок залп дадут. В этом и причина моего появления, самолёты есть, бомбы тоже, даже противокорабельные, а опыта применения нет, для этого я здесь, получить его. К слову, пора заканчивать. И не стоит делать глупости, всех людей ваших я уже знаю, включая о двадцати двух драгунах снаружи. Шансов никаких, а крови прольётся много.
        Проведя рукой над столешницей, там осталось обещанная книга, я встал, и щёлкнув каблуками ботинок, мотнув головой, прощаясь, направился к выходу из ресторана. Ротмистр не рискнул, потому как я достал из Хранилище двух големов, что явно впечатлили того, те и сопроводили меня к выходу. В прицепе, наверху, в номере вещей моих не было, кроме тёплой верхней одежды и унт, вот за ними я и поднялся. Оделся, в уличную одежду и покинул здание, направился пешком в сторону набережной, размышляя. Если сейчас на виду достать гидросамолёт и взлететь, это может повлиять на японцев? Ещё отложат время нападения. Хотя думаю даже подготовка русского флота вряд ли их остановит, скорее поторопит. Однако я всё же рискнул. Достал немецкий гидросамолёт из линейки «Ар», и устроившись в кабине, големов я уже убрал, мотор работал прогреваясь, это был тот же самый самолёт что убил меня в прошлой раз, я поменял двигатель с помощью големов, прошлый неремонтопригоден, на запчасти оставил. Взлетал я на грани фола, льда на водах не было, но впереди борт крейсера был, кажется «Дианы», я всё же успел разогнаться и оторвавшись от вод
бухты пролетел в считанных сантиметрах от мачт корабля. Мелькнув и оглушив рёвом мотора всех на палубе. Так набирая высоту я и направился в открытое море. Улетел километров на четыреста, чуть больше часа летел. Воды были спокойными, не смотря на время штормов и бурь, и совершил посадку, невысокие волны это вполне позволяли, а до горизонта всё было пусто. Я сменил самолёт на эсминец, проходя на мостик, пока все четверо големов устраивались на своих постах. Один за штурвал, бой вести пока не нужно, башни орудийные пусты, второй в котельную, третий в радиорубку, слушать радиоэфир, и четвёртый в машинном отделении. Это он ход даёт и скорости. Я рассчитал курс, передал куда держать его рулевому, корабль уже шёл на восемнадцати узлах, и направился в капитанскую каюту. Она давно подготовлена для моего проживания. Время есть, пока война не начнётся я планировал активно эксплуатировать камбуз, заготавливая готовые блюда на будущее. Припасов много, но из них ещё нужно сварить и сготовить то что я хочу. А пока в душ и на камбуз. Отдыхать рано, солнце ещё не село.

***
        Японцы напали, но в конце марта. Похоже моё влияние всё же дало ростки, неприятно, но главное война началась. Эсминцем я не пользовался, берёг ресурс, жил на необитаемом островке неподалёку от Чемульпо. За это время изрядно прокачал умения, пятого голема наконец использую, уже уверенно всех пятерых, так что готов к бою и обороне. Я так понимаю японцы что-то заподозрили и напрягли всю свою агентуру, а с учётом что Порт-Артур и Владивосток наводнили жандармы, выявляли их быстро, где брали под контроль, где арестовывая. Макаров прибыл в Порт-Артур за неделю до моего появления и общения с тем ротмистром. Неделя, но навести шороху успел, сняв немало капитанов кораблей, назначая своей властью новых. Видимо дали ему такое право. Агентуру японцы напрягли, и ничего, больше я не засветился нигде и тихо жил на этом островке, изредка посещая Чемульпо и скупая рис в огромных масштабах. Хранилище постепенно пополнялось, при это я продолжал активно его качать. А те два крейсера, аргентинских, японцы получили и уже вводят их в строй, команды осваивают корабли. Жаль войны тогда не было, перехватил бы. Святоши за
это время тоже не появлялись, не напакостили, как они это любят, пока всё ровно. Я раз в сутки в полдень запускал дизель-генератор на автомобильном шасси, германская работа, и слушал радиостанцию. В основном общались через тире, морзянка, но пока обычное общение было. А тут вдруг множество радиостанций, заманался пока переводил. Японцы напали на Порт-Артур, выход полностью блокирован брандерами. Японцы так докладывали своим. Потоплено насколько боевых кораблей русского флота. Работали ночью.
        Ну японцы приписками любят заниматься, однако точной информации пока нет. Я стал сворачивать всю работу, отправил девчат в Хранилище, големов тоже, они на охране, и вылетел к Порт-Артуру. Тут недалеко, за час доберусь. Что за девчата? Откуда взялись? Ну как сказать, наложницы это мои. Был на торгах в Африке, на восточном базаре, где кочевники хозяйничали, там и женщин продавали, за девственниц больше всего просили, и товар на удивление разнообразный, а я не скупился. В результате приобрёл француженку шестнадцати лет. Мишель зовут. Двух белобрысых немок-близняшек семнадцати лет, с четвёртым размером груди, шикарные девчата, хотя и пришлось немало усилий приложить для укрощения. Дикие для наложниц. Ещё на Красном море жил, закончил с этим делом. А уж как я за них торговался, аукцион был, с несколькими купцами-арабами за них долго торг шёл. Те таких любят. Четвёртая и пока крайняя, это Зульфия шестнадцати лет. Арабка, но со смешением крови европейца, настоящая восточная красавица. Через неделю после покупок я предложил им работать на меня, плачу золотом, год обязательной отработки, дальше как хотят.
Все девчата мной любимицы, и всех я старался поближе к себе держать, те меня за мага считали, это из-за големов и появляющихся вещей вокруг, да и исчезающих тоже. Жили те как во дворце, я старался, так что проблем с ними не было.
        - Б*я! - воскликнул я, вздрогнув всем телом, обнаружив что в соседнем сиденье сидит аватар Михаила. - Ты хочешь, чтобы я умер от разрыва сердца?! Не делай так больше.
        - Прости, случайно получилось, - повинился тот. - Тянуть время не буду. У меня есть для тебя работа. В другом мире. Он умрёт в тысяча девятьсот сорок шестом. Работа такого же Путника.
        - Бли-и-ин, опять сорок первый, - простонал я.
        - Да, с Путником ты встретишься летом сорок первого. Под Смоленском. Ты его сразу узнаешь, немецкий офицер-лётчик. Сам и собьёшь его.
        - Это если соглашусь.
        - Какое тело тебе достанется даже я не знаю, но мы постараемся чтобы ты возродился именно в нужном нам мире.
        - Знаешь, это уже выбешивает. Ситуации, в которых я оказываюсь, это не в первый раз, повторяются с завидной регулярностью. Только подготовился к Империалистической войне, решил поучаствовать, как раз, отправили в этот мир. Облом. Решил тут поучаствовать, и снова в последний момент всё под запретом. Знаете, как-то хочу поучаствовать.
        - Эта Русско-Японская война благодаря тебе будет Японией проиграна, русские ещё больше освоят территорий. С Империалистической в прошлом мире, тут сложно. Россия с Германией заключили союз, они победили, но Революция в России всё же была. С опозданием на десять лет. Российская Империя перестала существовать.
        - Вот зачем окончание детектива сообщил? - вздохнул я, спуская машину к волнам внизу. - Времени у меня я так понимаю нет?
        - Нет, в течении двадцати минут нужно тебя отправить, дальше даже мы не сможет спрогнозировать в какой мир тебя отправит. Мы этим всё же не управляем, только слегка влиять можем.
        - Что я получу за согласие?
        - Очередное умение? - с вопросом в голосе уточнил тот.
        - А вы поумнели. Только в этот раз два. И предлагайте сами, а я уже выберу.
        - Знаешь, я тебе предложу одно умение, но самое шикарное.
        - Брать кота в мешке? - с сомнением проболтал я, совершая в этот момент посадку на воды моря. Если буду уходить, самолёт я собирался прихватить. На запасном складе постоит, ничего ему не будет.
        - Не стоит сомневается, за это умение ты только поблагодаришь меня.
        - Вы разожгли моё любопытство. Хорошо, я согласен. Что мне нужно сделать? Умереть?
        - Самоубийство под запретом, это страшный грех, как Путник ты умрёшь, тут или тебя должны убить или нечастный случай. Хотя я могу тебя отправить, - сообщил тот и коснулся моего плеча.
        - А… - только и успел сказать я как очнулся в новом теле. Чёрт, самолёт в том мире остался. Ну святоша, молись.
        А вот тело мне попалось ушибленное на всю голову. Очнулся я на нижней полке вагона, мне бинтовали голову две молодых красавицы-блондинки, у той что постарше заметный животик уже выпирал. Память прошлого хозяина тела ещё не проснулась, а я, изучая себя, купе и девушек, спросил:
        - Что случилось?
        Тут картинка начала вращаться перед глазами, и я потерял сознание, но отметить что на мне синие галифе командира Красной Армии, а на крючке у входа висит зелёный френч из шерстяной ткани со знаками различия техник-интенданта второго ранга, успел. Снова попал в интенданта. Любопытно.
        Судорожно вдохнув, я вздрогнул всем телом, чуть не разбудив моих наложниц, сегодня я ночевал с немками-близнецами, что грели меня по бокам.
        - Это сон, это всего лишь чёртов сон, - прошептал я, с заметным облегчением.
        Сев, я аккуратно покинул постель, стараясь не разбудить девчат. Но те после проведённого нами вечера были утомлёнными поэтому спали что из пушки не разбудишь. Покинув комфортабельный шатёр, один из големов у печки сидел, подогревал, ночью температура до плюс пяти опускалась, я запахнул халат, ветер прохладный был, и осмотрел звёздное ночное небо. Сон был такой реалистичный, и живой, что сразу становилось понятным что мне его навеяли со стороны. Мои сны конечно тоже яркие, но утром от них остаются только некоторые яркие фрагменты, что к вечеру совсем забываются. А тут всё отлично помню. Во сне меня отправили в следующий мир. Меня реально там взбесило что снова облом с участием в войне произошёл. Ладно Империалистическая пролетела, позлобствовал, но успокоился, а вот то что и Русско-Японская пролетала, вот это было обидно. К счастью, это был сон. Сейчас середина апреля тысяча девятьсот четвёртого года, и японцы всего три дня как начали войну. Тут да, со сном схоже, брандерами закупорили выход из бухты, причём использовали два парохода Китайско-Восточной дороги, захваченных за несколько дней до
этого, те как раз в Порт-Артур шли и их ждали. Разгрузили их, загрузили камнями и слили в трюм бетона, и наняв наёмников знающих русский, проверили шикарную операцию. Охрана на входе их пропустила, дальше вышибные заряды и оба судна легли в самой узкой части фарватера. Так они были не одни, ещё пять судов рвались к фарватеру. Три прорвались. Так что флот закупорен на рейде. Это факт. Торпедированы минами крейсер «Паллада», спасти его не удалось, и броненосец «Севастополь», он получил торпеду в корму и сохранил плавучесть, остальные избежали этой участи. Да и японцы понесли огромные потери, точно было потеряно пять миноносцев, один броненосец, «Хацусэ», на установленных за день до этого минах подорвался, и один бронепалубный крейсер. Причина та же.
        Я пока не торопился действовать, обдумывал разные методики ведения войны. Или тихая незаметная из-под воды, или яркая, с налётами авиации. Пока додумался топить авиацией одиночные суда и боевые корабли, глуша связь, чтобы свидетелей не было, не вспугнуть японцев. Остальных бить из-под воды, используя субмарину. И действовать желательно по ночам. И да, опыт войны с использованием танков, тоже думаю пригодится. В Чемульпо русский стационар, это была «Диана», «Варяга» ранее отозвали, после долгого боя, где адмирал Уриу потерял один бронепалубный крейсер и два миноносца утопленными, да и другие корабли серьёзно пострадали от русских снарядов, но порт всё же был захвачен японцами. «Корейца» тут не было, он был отправлен во Владивосток и теперь стоял на страже входа в порт. Несколько недель тренировок и учебных стрельб позволили подготовить команды кораблей, и особенно артиллеристов, к разным ситуациям. Одними из лучших стали артиллеристы «Дианы», поэтому Макаров и направил её в Чемульпо. «Диана» не сдалась, после восьмичасового боя, с тяжёлыми повреждениями крейсер затонул на входе в порт, серьёзно
затруднив прохождение фарватера. Спасли с воды всего двадцать семь моряков, их японцы из воды подняли. Да уж, это не Руднев с его «Варягом», которого к слову уже месяц как сняли с командования кораблём, эти парни дрались до последнего. К сожалению, капитан корабля Иванов, погиб, Макаров его не снимал после прибытия. А японские войска в Чемульпо уже прибывали, вот я и подумывал повоевать с ними, используя два танка, нужно подобрать из того что есть те машины, где экипаж из трёх человек. Или из двух. Но уже можно три единицы использовать. Должно получиться шикарное дело, с атакой походной пехотной колонны противника. Или тыловых колонн.
        В общем, планы хорошие, я собирался мелькать в разных местах, больше чем на сутки в одно месте не задерживаясь, но сейчас стоял, и попивая горячего чая, кружку с напитком из Хранилища достал, обдумывал только что прошедший сон. То, что мне его навеяли извне, это точно. Даже не сомневаюсь. Обдумывал что за намёки мне подкидывали. Сами не появились, уверены, что я лишнее попытаюсь выклянчить за работу. Намекнули, что если помогу им, наградят, но чем именно узнаю уже после выполнения квеста. Типа сюрприз. А ситуация такая, как я понял, проанализировав сон, откинув лишнюю шелуху. Мир, в который я попаду, после очередной смерти где и когда погибну сам пока не знаю. Так вот, этот мир должен умереть по вине одного Путника, видимо из немцев тот, раз на их стороне воюет. Моя задача не допустить этого и уничтожить Путника за пять лет до трагедии. Где встретимся с ними, возможно встретимся, мне сообщили. За это получу награду. Намёк что попаду в тело военнослужащего, да ещё интенданта, был ясный. А будет так или нет узнаю в будущем. В общем, сон я проанализировал, уже когда почти замёрз, кутаясь в халат
вернулся в свой утеплённый шатёр, и вскоре уснул, обняв одну из близняшек, уткнувшись в одну из упругостей четвёртого размера. Завтра отбываю, надо хорошенько выспаться. И выспался, если бы мне этот сон не навеяли.
        Проснулся я в девять утра. Голем-дежурный, тот что у печи сидел, поднял по моему приказу. Девчата недовольны были, не любили так рано вставать, но за стол к завтраку уже вышли бодрые и умытые, так что мы позавтракали, и я стал собираться. Всё отправил в Хранилище, девчат тоже, люблю я это Хранилище. Достал шесть «Лаптёжников», они уже были подготовлены к вылету, и встали вначале взлётной полосы. Что мне нравилось в этом островке, отличная ровная каменистая коса, пригодная в качестве взлётной полосы, тем более големы все ямы и кочки убрали, разравняв. Я тут изучал лётные качества разных самолётов, учился на них летать ночами, пока ожидал начала войны. «Бостоны» и «Лаптёжники» тоже освоил, поэтому и големы теперь могли ими управлять. Но не воевать, такого опыта у меня ещё не было. Вылететь я решил на свободную охоту, на разведку не вылетал. Просто использовал радиопеленгатор, и выяснил что не так и далеко, примерно в ста морских милях работало две радиостанции, сразу опознанные мной. За прошедшее время я запомнил, как работают радисты с разных кораблей японцев и тут точно скажу, это было две
«собачки», лёгкие бронепалубные крейсера, что шли куда-то в сторону Японии. Вот и перехватим. Самолёты эти двухместные, пилот и стрелок, но атак истребителей не ожидается, вообще не ожидается, даже в теории, хватит и пилотов. Бомбы загружены, на крыльях всех шести машин подвешены по четыре мелких пятидесятикилограммовых осколочных бомб. Под фюзеляжем пяти по одной бронебойной авиабомбе «SB-1000», я их планировал использовать для более серьёзных кораблей, но «собачки» для тренировочного вылета тоже вполне подойдут. На шестом «Юнкерсе» была зажигательная бомба, «С-500». Всё размещено и вроде как мелкие бомбы не нужны, да и лишний вес тоже не стоит иметь, но я решил, что пусть будут, по палубам будем работать. Я собирался нарабатывать боевой опыт при любой возможности.
        Моторы запущены, я уже был в лётном комбинезоне, со шлемофоном, парашютная систем надета, у меня одного она, големам без надобностей, и вот так по двое, ширина косы позволяла, мы и стали взлетать. Стоит напомнить, что дальность управления големами километр, за эту дальность выходить им не стоит, так что летели плотной группой. Да, дымы отлично демаскировали корабли, уже через пятнадцать минут полёта засекли дымы на горизонте. Да любые демаскирует. Но в данном случае японские крейсера. Вот только почему-то дымов было три, а не два, как должно быть. Летели мы на полуторакилометровой высоте. Друг за дружкой, клин вышел в пятьсот метров длинной. Нормально. Чуть наклонив машину на левое крыло, я стал изучать воды внизу, особенно то что там так дымило, готовясь сорваться вниз в атаке. Пока ещё рано было. Насчёт японских «собачек» я не ошибся, а вот третьим было русское судно, что активно драпало от японцев. Судно скоростное похоже, грузопассажирское, и если скорость и была меньше чем у японцев, то на один узел, не больше. Японцы почти нагнали судно, стреляя попрёк курса. Это я вовремя. Конечно свидетель
- это неприятно, но ничего не поделаешь, будем работать. Выбрал я «Наниву», что пыталось обогнать русское судно, обходя его слева. Второй крейсер был «Иосино», он был отмечен мной как вторая цель.
        Мой «Юнкерс» лёг на крыло с переворотом, и завывая, в кабине этот звук был почти не слышен, устремился вниз. Остальные также ложась на крыло следовали за мной. Я использовал зрение големов, чтобы подправлять свой полёт, глядя в бомбовый прицел, но даже с такими ухищрениями не помогло, понял, что бомба ляжет мимо, поэтому начал выводить «Лаптёжник» из атаки, не сбрасывая бомбы, повторю атаку чуть позже. Зато пилот второго самолёта, заходил точно, и я сбросил бомбу, используя дистанционное управление им. А это необходимо. Големы используют мой опыт и знания, летать на этих «Юнкерах» я теперь умею, а вот атаковать и производить сброс нет. Вот так наберу опыта, и они смогут повторять. Сами те накапливать свой боевой опыт не могут, используют только мой. Не очень удобно, но я уже как-то привык. Да и стимул появляется к учёбе. И знаете что ещё? Я могу летать, использовать любое судно или самолёт, тратя ресурс. Раз вернусь снова в сорок первый, наберу ещё техники, уже новую, без потраченного ресурса. Так что, если я планировал экономить, чтобы техника у меня долго прослужила, то тут уже не стоит, буду
использоваться от и до. Что по атаке, то сброшенные бомбы, попали куда нужно, большая вошла в палубу позади мостика, где достигнув дна, взорвалась, разломив крейсер пополам. Мелкие по палубе ураганом прошлись, убивая и калеча моряков. Взор отлично показывал, что происходило с бомбами, не ожидал такой эффектности. Для таких крейсеров и фугасные бомбы пойдут, а те что под фюзеляжами у меня висят, лучше поберечь для чего крупнее, вроде броненосцев. «Иосино» уже повернул, и на полном ходу улепётывал прочь. А капитан там я смотрю вполне умный, понимал, что дальше будет. Оп-па, крейсер зигзагами пошёл. Я уже вывел из атаки свои машины, набирая высоту, и нагоняя «Иосино», отметив что русский пароход сбрасывал скорость и поворачивая, направился к японцам, что держались на воде, обе половинки крейсера уже скрылись под волнами Жёлтого моря. И надо им это? Ладно, это их дело теперь. Всё-таки менталитет у нас разный.
        Пока я разворачивался и нагонял вторую «собачку», голем на третьем «Юнкерсе» забивал эфир, на котором работала радиостанция крейсера, пришлось на этой машине снимать штатную радиостанцию и ставить другую, на подобии той что японцы используют, выводя управление на приборную панель. Так что голем вполне забил эфир, подать тревоги тот не мог. Также я сменил второй «Юнкерс» что был пустым, на замыкающего, поменяв их местами. Пусть тот зажигательную бомбу нёс, но всё равно важные вещи. Снова сорвавшись в пике, атакую «Иосино», я в этот раз не промахнулся. Мне здорово помогали големы, я использовал их зрение чтобы точнее навестись. Не понимаю, как немецкие лётчики так точно сброс делали, без големов. При этом не стоит думать, что я получаю опыт выезжая за счёт големов. Нет, я наводился с помощью бомбового прицела, а с помощью големов поглядывал правильно ли делаю и подправлял прицел. Так что опыт я получал реальный. Позже, когда его побольше наберусь, буду атаковать без использования големов, усиливая свой опыт и знания по этому делу. Глядишь так быстро до уровня немецких лётчиков поднимусь. Как не
маневрировал крейсер, закладывая крутую дугу, сброс произошёл уверенно, на высоте пятисот метров, дальше выводя машину, Взором я наблюдал их падение, сброс с остальных машин я не проводил в этот раз, похоже попал. Так и оказалось, бомба попала в корму, так ещё там артпогреба сдетонировали, шимоза это такая вещь, что имеет крайнюю степень опасности, так что крейсер уничтожен. Вообще я думаю стоит по одной большой сбрасывать, накрывать сразу и мелкими осколочными не стоит, зенитных средств на кораблях нет, опасаться нечего, заходить на цель можно как на полигонных условиях не по разу. Да, так и буду делать. Промахнулся, не страшно, можно сделать второй заход. А после выхода из атаки на «Иосино», набирая высоту я потянул к береговой линии Кореи, бомб хватает, топливо ещё есть, решил поохотится за транспортными судами, на удачу, попадутся или нет. Если какой военный корабль встретится, так вообще замечательно, охота будет считаться удачной.
        Покачав крыльями русскому судну, флаг гражданского флота без сомнений показывал принадлежность, там уже поднимали с воды японских моряков, я так и положил курс к берегам Кореи. И не зря, вскоре горизонт затянуло дымами. Да, приближаясь я насчитал одних только грузовых и транспортных судов тринадцать единиц, которых визуально видел. Но судя по дымам за горизонтом, и там много что вкусного есть. Выбрав цель пожирнее, крупный грузовой пароход под японским флагом, глубоко сидел, я направил вниз «Юнкерс», у которого была подвешена зажигательная бомба. Пока мы летели, свою машину я перегнал назад и теперь летел замыкающим. По сути я получал опыт управляя самолётами через големов. Сброс зажигательной бомбы показал её высокую эффективность против таких транспортников. Для начала промаха не было, цель крупная, промахнутся сложно. Попал в центр, у второго трюма, полыхнуло так что нас чуть не сдуло, похоже боеприпасы вёз, а мы, поднявшись на километр атаковали следующую цель. Пароходы разбегались, большинство рвануло к берегу, но это мне не мешало, раз за разом заходить на цели. После того как закончились
бомбы, перешли на пушки. Результаты первого вылета таковы, две «собачки» и спасённое русское гражданское судно. Случайно попавшаяся канонерская лодка, и четыре транспортных и грузовых судов отправленных на дно. На двух перевозили армейские подразделения. Пусть ещё три выбросились на берег, но я их всё равно раздолбал, расстреливая из пушек и пулемётов, тоже в опыт, вызывая на борту пожары. Так что те полыхали, и хорошо так горели, пока я возвращался на свой островок. Жаль, но почти десять судов ушло, боезапас полностью выпущен.
        После благополучного приземления, самолёты были выстроены в ряд, и моторы заглушены, я покинул кабину своей машины, големы тоже выбрались наружу, достал топливозаправщик, и штабель бомб и патронов к бортовому вооружению самолётов, так что началась заправка и зарядка, ну и бомбы подвешивали. В этот раз фугасные «SC-500», хочу увидеть результаты их работы. Чуть больше часа заняла подготовка к следующему вылету. Дольше всего прошла не перезарядка пулемётов, как ожидалось, а заправка. К слову у трёх «Лаптёжников» стояли тридцатисемимиллиметровые курсовые пушки, а у трёх других двадцатимиллиметровые. Три голема быстро справлялись с перезарядкой патронных и снарядных лент. Потом они бомбами занялись. В общем, когда была закончена перезарядка, у каждого самолёта под фюзеляжем висели фугасные пятисотки, и мелкие пятидесятикилограммовые осколочные бомбы под крыльями, мы снова начали взлёт парами, направляясь к транспортным маршрутам из Японии в Корею, надеясь повстречать ещё немало японских транспортных или боевых судов и кораблей. Уже через двадцать минут приметив три дыма на горизонте, я направил строй
своих самолётов в сторону дымов. Что интересно, шли они вместе, из Японии, два парохода под японскими флагами, один под английским. Загружены под грузовую марку. Сортировать я не стал, итак ясно что англичанин был нанят для грузового фрахта, да и проверить спуститься я не могу. Идут вместе, значит вместе и на дно пойдут. Свалившись на крыло, с переворотом строй моих самолётов начал падать на передового японца. У всех трёх судов ящики с имуществом снабжения даже на палубе штабелями складированы. Падал я первым, вроде всё точно, причём не пользовался помощью големов, сам наводил, и едва успел на четырёх сотнях метрах, нажав на сброс фугасной бомбы и мелочи, начать выводить самолёт из пике. Промахнулся, фугас разоврался от удара об воду у левого борта судна, но три осколочных мелких бомбы разорвались на палубе, четвёртая у борта ушла в воду. Однако и близкого разрыва хватило, судно содрогнулось, получив гидроудар в борт, заклёпки как срезало, листы начали расходится, да и осколочные бомбы наделали бед, начался пожар. Однако судно уже было обречено, следовавший за мной «Юнкерс» сбросил свою бомбу точно на
корму, от взрыва ту аж оторвало. Остальные четверо закончив выходить из пике, они не сбрасывали, и начали перестраиваться. Свою машину и того голема что следовал за мной, я перегнал в конец колонны, выведя четыре других «Лаптёжников» вперёд, ну и набрав высоту мы начали с рёвом пикировать на второго японца. Англичанина я оставил напоследок. Что удивительно, тот не особо обеспокоился, а спокойно дымя, не прибавляя скорости двигался тем же маршрутом. Его палубы были полны матросами и пассажирами, что явно с живым интересом наблюдали за происходящим.
        Тут прямое попадание, я управлял големом дистанционно, накапливая опыт. То, что я сидел в другом самолёте, мне не мешало. Голем сбрасывал через бомбовый прицел, Взор я не использовал, так и шло накопление личного опыта. Тут бомба попала прямо в крышку грузового люка. От взрыва нас раскидало, мой самолёт как будто получил мощного пинка. Оказалось, японец снаряды вёз, хорошо никто не вылетел за дальность управления. Собираясь снова в одну стаю, мы начали набирать высоту. У меня у трёх самолётов полный боеприпас, три пусты, кроме пушек. Они замыкали, считая и мой. Вот перевернувшись, первый «Юнкерс» обрушился вниз. Похоже англичане только сейчас сообразили, что они следующая цель и нападающим плевать что за флаг у них на флагштоке бултыхается. Многие начали прыгать за борт, но поздно, прямое попадание в борт, чуть не промахнулся. Часть левого борта испарилось, и вода хлынула внутрь, судну остались считанные минуты, так что поднимаясь на высоту, переведя двух оставшихся с боеприпасами вперёд, я повёл колонну в сторону одиночного дыма на горизонте, что шёл со стороны Японии. Там оказался одиночный
старый трамп с грузом продовольствия. Взор показал, что в трюме. Потопили. Один «Юнкерс» всё еще с боеприпасами был, я повернул обратно к острову надеясь найти какую цель, отметив что англичанин уже утонул, я пролетал над тем местом, видел тех что пытался спастись. А на обратном пути встретил двух японцев, два парохода что разгруженные, высоко сидели, спешили в сторону Японии. Одного бомбой накрыли, фугасной, попадание в нос. Но тонуть тот к моему удивлению не спешил, осколочные на него ещё сбросили, потом мы долго делали заход за заходом расстреливая оба судна из пушек. Тонули оба, да и горели, когда мы, собираясь в колонну, направились к острову. Похоже этот вылет не обошёлся без проблем. У одной машины порвана покрышка у колеса, посадка с проблемами будет, у другой мотор неровно тянул, грелся. Похоже тоже попадание осколком от взорвавшегося парохода. Починю позже, ночью големы исправят все повреждения пока я сплю, а до темноты ещё один вылет хотел успеть сделать. Использую для этого самолёты из запаса.
        Посадка прошла благополучно, сперва сели пять машин, шестая с повреждённым шасси кружилась сверху, потом и та совершила посадку. Колесо в хлам, но всё же села благополучно. Две машины тягачом оттащили в сторону, ремонтом ночью големы займутся, как ремонт проводить я знал, значит и им это известно. Пока же достал замену, ну и началась подготовка к следующему вылету. Снова фугасные подвешивались под фюзеляж. У меня их большинство, много, надолго хватит, так что будем использовать их. Тут чуть меньше времени ушло, час, две машины заправлены и подготовлены, так что взлетев, я направился к Чемульпо. А, по фигу на свидетелей, пусть знают и боятся. Моего появления явно не ждали, застал я их врасплох. Да и информация только-только начала распространяться о том, что атаки идут с воздуха с неизвестных летательных аппаратов без опознавательных знаков. То, что они искусанные понять было не сложно, а я с довольной усмешкой изучая полный порт грузовых судов, свалил свой «Юнкерс» на крыло, и начал атаку «Асамы», пока моя цель крупные надводные корабли боевого флота Японии. Огромные запасы военного имущества на
берегу и стоявшие на разгрузке суда конечно привлекали внимание, но с пикирования их бомбить опасно. Сдует к чёрту. Лучше на бомбардировщики поменяю машины, и атакую с километровой высоты. А лучше двух. Хм, а ведь возвращаться к островку недалеко, сразу поменяю на «Бостоны» и вылетаю. Вполне успею накрыть штабеля ящиков на берегу и суда на разгрузке. Решено, четвёртым вылетом закончу этот день. На этом день авиации закончен, на следующий день уже на танках воюю. Потом эсминцу день выделяю. На четвёртый меняю эсминец на батальонный миномёт и веду обстрелы с разных позиций подразделений противника. Пятый день потрачу на субмарину. А на шестой немецкие двуствольные и четырёхствольные зенитки на прямой наводке по войскам противника, буду кошмарить колонны японцев. Седьмой день снова авиация, и такой круговорот для накопления боевого опыта и будет продолжатся. По плану я день на водах Жёлтого моря работаю, другой день на земле.
        Да, фугасы и по броненосному крейсеру показали себя отлично. Правда, все бомбы на этот крейсер ушли, но с оторванной носовой частью тот затонул на мелководье. Мелкие осколочные бомбы использованы не были, я приметил три миноносца, и не обращая внимания на другие корабли адмирала Уриу, включая его флагмана, и атаковал этих малюток, тут хоть шансы есть если не потопить, но серьёзно повредить. Снова я первый с разворотом пошёл вниз, атакуя самый крупный миноносец. Похоже тот относился к классу «Истребителей», а они по факту самые скоростные в Японском Императорском флоте. Атака не прошла безрезультативно, если я и следующий за мной сбросить бомбы не успевали, миноносец резко ушёл в сторону, держа высокую скорость, то третий и четвёртый накрыли его бомбами. Вокруг заплясали фонтаны от разрывов, несколько разовралось на палубе, было видно пожар на корме. А вот пятый и шестой «Юнкерсы» атаковали соседний миноносец, и накрыли его, тот задымил, теряя ход. Мы поднялись в выше небо и разбившись на пары, атаковали по одному из трёх миноносцев, пушками и бомбами, у кого те остались. Три захода сделали, пока
не закончились пушеные снаряды. Результат прекрасен, «Истребитель» и ещё один мелкий миноносец уже утонули, а третий, объятый пожаром, дрейфовал. Правда, тонуть явно не спешил. Хотя уверен наши снаряды из его палубы и днища сделали дуршлаг, борта слегка бронированы и снарядами пушек брались плохо. Вот на этом результате мы и потянули обратно к моему островку. Это последний раз, больше с него работать не буду, думаю скоро вычислят место моего базирования.
        По прилёту убрал «Юнкерсы» в Хранилище, включая тех двух повреждённых, не до них пока, после чего достал «Бостоны», ту шестёрку где на подвесках кассетные бомбы подвешены, и уже десять минут спустя, мои новые самолёты, отрываясь от поверхности косы, начали карабкаться в небо, довольно тяжело нагруженные. Тут особо и рассказывать нечего, добрались до Чемульпо, на двухкилометровой высоте выстраиваясь лесенкой, и начали сброс. На суда, на порт, на огромные штабеля военной амуниции, боеприпасов и снаряжения. Это и была ковровая бомбардировка. Жаль всего шесть самолётов, но горело и взрывалось красиво. Было два крупных подрыва, видимо боеприпасы и снаряды детонировали от попаданий. Но пожары не прекращались, взрывов ещё много будет. У японцев ожидалась тяжёлая и яркая ночь. На этом снова потянул к островку. Ну не знаю, на штурмовиках как-то интереснее летать было и бомбить с пикирования. Адреналина больше. После посадки провели обслуживание «Бостонов», заправку, бомбы подвесили, снова контейнеры с кассетными бомбами. После этого я убрал их в Хранилище. К тому моменту уже стемнело. Достал «Юнкерсы», что
мы использовали, все восемь, тут и повреждённые, отдал приказ големам, после чего ушёл спать в палатку, ставить шатёр я не стал, а те занялись самолётами. Тут и заправка с зарядкой, и ремонт у двух машин. Запчасти я выделил, где повреждения в моторе уже выяснил. Да и запасное колесо имелось, поменять не сложно. А будить меня велел за час до рассвета, вылечу к Чемульпо, облетая стороной. Там на пути японских войск и встанут мои танки. Я уже выбрал какие. Все машины советские. Два плавающих танка «Т-40», один вооружён крупнокалиберным пулемётом «ДШК», второй двадцатимиллиметровой пушкой. И танк «Т-60», также вооруженный двадцатимиллиметровой пушкой. У всех танков пулемёты спарены с главным калибром. Танки вполне неплохие. Подвижные, позволяют вести огонь на ходу. По два человека в экипаже, как раз для меня и пяти големов. Готовые экипажи. Все танки и я уже изучил, големы тоже их знают, учебные стрельбы проводили тут на островке, теперь проверим как они в бою. У японцев нет ничего чтобы остановить эти машины, если только ударят фугасами из крупных стволов артиллерии прямой наводкой, что я постараюсь не
допустить. Всё же Взор уже за три тысячи метров работал, засеку.
        Подняли меня вовремя, я одному голему часы наручные дал, иначе как они по времени определятся будут? В общем, разбудили, я убрал все самолёты в Хранилище, всё было в порядке, мусор после ремонта тоже прибрали, один голем сел в самолёт за штурвал, и подняв машину в воздух, стал пилотировать в сторону Корейского берега, а я сидел сзади и наяривал котелок с кашей, запивая молоком. Завтракал. Потом чай с булочкой. Хорошо запасы иметь.
        Над берегом мы появлялись за десять минут до рассвета, горизонт уже посветлел. Чемульпо оставалось в тридцати километрах справа по борту, там отсветы от пожаров даже отсюда виднелись. Так дальше и летели. Рассвело, когда я приметил дорогу впереди и несколько воинских бивуаков прямо у дороги в поле. Так что мы пошли на посадку. Вчерашний день, надо сказать, укатал меня серьёзно. Я даже посчитал что четвёртый вылет был лишним, тяжело он мне дался с моральной и физической стороны. Впечатлений много, уснул мигом, и спал без задних ног. Посадку мы совершили подальше от японцев, мне кажется мы их серьёзно напугали своим появлением, а те нас точно видели. Низина тут была неплохая, и пусть там и тут валуны торчали, ровное место для посадки я нашёл, и голем без проблем посадил машину. После заправки убрав «Шторьх», я достал все три подготовленных к рейду танка, и активировал появление ещё четверых големов, используя для их тел валуны вокруг. Себе я выбрал «Т-40» с «ДШК» в башне. Мне этот пулемёт хорошо знаком, не раз использовал. Переоделся в форму советского танкиста, шлемофон по размеру подобрал, ну и
скомандовал по машинам. Мой мехвод устроился на своём месте, другие тоже. С небольшой разницей двигатели танков были запущены и сейчас тарахтели на холостом ходу. Я же неторопливо поднялся на корму, и спустился в башню, проверяя оружие, после чего скомандовал своей братии, связь у нас была своя, дистанционная, да и не было в этих машинах радиостанций. В общем, отдал големам приказ начать движение. Двигался я замыкающим, впереди «Т-60», в качестве дозора. Направлялись к ближайшему лагерю японцев. Уже утро, те собираться должны. Или на дороге их встретим, или на месте ночёвки. Возможно у них приём пищи, время завтрака сейчас.
        Танк мягко покачивался, двигался по колеям проложенным двумя другими танками. Не то чтобы я мин боялся, которых тут даже в теории пока нет, а в том, что мелкие камни торчали тут и там, и заметить их в траве сложно, так что разуться, повредив гусеницы, не сложно. Поэтому я Взором обшаривал всё перед собой, и дозорный танк двигался по проходимым местам, пока мы не выбрались на дорогу. Убитую, но сейчас весна, лужи, грязь, в принципе для этого времени года вполне неплохо, ночью тут видимо дождь был. Хотя для моей гусеничной техники всё в порядке, для неё тут всё проходимо. На дороге мы уже прибавили газу до максимума, сближаясь с японцами, они действительно ещё не выдвинулись, собирали коней, запрягая в повозки, сворачивали палатки, над кострами чаны висели, готовился завтрак. Вовремя я. Стрелять японцы начали издалека, их явно напугали три ревущих и дымящих выхлопом машины, что разбрызгивая грязь летели на них. Ну как летели, на тридцати километрах в час, уверенно двигались к полевому лагерю противника. Сам я не стрелял, расстояние большое, смысла не видел, а в упор, на месте, потерь я нанесу
японцам куда выше. Стоит отметить что опыт пусть боевой, но получать я буду однобоким. По сравнению с танкистами что во Вторую Великую Отечественную дрались на разных фронтах, у японцев противотанковых пушек нет, а те дуры что они сейчас торопливо разворачивали в мою сторону, для меня не опасны, главное прислугу от них отогнать. Судя по количеству войск и вооружению, тут был артиллерийский дивизион и батальон пехоты с обозом. Хотя близкий разрыв может перевернуть мой танк, а прямое попадание, и уничтожать, пушек я не опасался. Не хватило их расчётам времени. Поэтому я решил маневрировать и танки шли зигзагами, затрудняя прицеливание японцам. По мне били из винтовок, чем ближе, тем чаще стоял стук пуль по броне, пулемёты начали работать, пару раз полевые пушки выстрелили, но снаряды далеко легли, и вот я ворвался на территорию этого временного лагеря.
        Сейчас мы работали с наводчиками остальных танков в таком виде. По крупным скоплениям врага из главного вооружения, пробивая целые бреши, по одиночкам и мелким группам из спаренных с пушками «ДТ-29». Боекомплект «ДШК» ушёл мигом, целей много было, благо от пушек японцев мы всё же отогнали, но с големами сравнится по скорости перезарядки я не мог, так что ушёл в сторону и пока те продолжали уничтожать лагерь, на попытки сдаться мы не обращали внимания, не тот момент, брать в плен я не мог, ну и перезарядил оба пулемёта, вскоре включившись в дело. Взор отлично помогал, спрятаться в траве от меня было невозможно, так что все танки встали на границах с разных сторон лагеря и крутя башнями прицельно били короткими очередями из спаренных пулемётов. Час работы с момента начала атаки и живых не осталось. Тут степь, не спрячешься. Жаль конечно простых солдат, на убой их привезли, но война такая. Я в плен не беру. Мне просто некому их передавать. Нет, можно в Хранилище убрать, но захламлять его не хотел, место занимать. На трофеи рассчитывал. Покинув танк, я достал ящики с боеприпасами и бочки с топливом, и
пока големы заправляли машины, проводили обслуживание, у одной машины гусеница ослабла, нужно подтянуть, я осматривал лагерь на предмет трофеев. В общем, для этого времени вполне современное вооружение, пушки к слову английские, в семьдесят миллиметров примерно. На «трёхдюймовки» похожи. Я решил забрать сто винтовок, два станковых пулемёта, а больше и не было, все боеприпасы, амуницию к ним, батарею пушек и все снаряды к ним, повозки со снарядами и часть лошадей, остальное было уничтожено. Две отличные катаны подобрал, остальное хлам, но всё равно взял, выглядят экзотично, на подарки пойдут. На сбор трофеев и уничтожение остальных ещё час ушёл. Хорошо с големами, метеоры, всё мигом делают. Правда при такой скоростной работе я быстро слабею, силы-то у меня берут, но ничего, терпимо.
        Вот так закончив, оставив позади пожары, мы двинули дальше в сторону Чемульпо, вскоре встретившись лоб в лоб с дозорными длинной кавалерийской колонны. Интересно, когда те столько лошадей привезти успели? Тот никак полк драгун. В этот раз чисто я не работал, так что если кто успел ускакать по сторонам, или раненым спрятался в траве, я на них не обращал внимания, танки клинком шли по дороге, объезжая туши убитых лошадей и давя людей, живых и нет, стреляя по разным целям. Задача рассеять полк и нанести ему тяжёлые потери, уничтожить его я себе задачи не ставил. На танке лошадь догнать сложно, хотя и возможно, та быстрее устанет, да и пули быстрее коня. Двигался я до Чемульпо, от места уничтожения лагеря с батальоном и пушечным дивизионом до него километров тридцать было. Полк я рассеял, изрядно сократив его, до половины личного состава точно. Тут сменил танк, пересел на пушечный «Т-40», я боевой опыт получаю, теперь с пушкой получу. А когда двинул дальше, вдруг неприятность, заклинило ходовую у пулемётного «Т-40», который я только-только покинул. Похоже коробка полетела. Посмотрел Взором, точно она,
шестерня на осколки разлетелась. Пришлось выбираться наружу, и пригибаясь, пули изредка свистели, некоторые драгуны прятались недалеко, мои големы по ним постреливали, и очень точно, я убрал танк в Хранилище, позже ремонт проведу, и достал пушечный «БТ-2». Он тоже имеет двух человек в экипаже. Оба голема, что потеряли машины, пусть из-за поломки, тут же нырнули в люки и начали готовить машину к бою. Если проще заводить, и взводить затворы пулемёта и заряжать пушку. Тут тридцатисемимиллиметровая в башне стояла. Хлопнула пушка и двое драгун, что лежали на склоне оврага метрах в двухстах от нас, отлетели по сторонам изломанными куклами, когда осколочный снаряд рванул между ними. Да, если раньше я подозревал, то сейчас уверен, големы стреляли лучше, чем я. Неприятно, но факт. Те использовали программы прицеливаний, которых у меня нет, потому точность их огня на порядок выше чем у меня, включая, когда они вели огонь на ходу. Я сам этими программами пользовался, когда управлял големами напрямую, дистанционно, и знал о чём говорю.
        Так и мы и рванули дальше. Дорога была пуста, в стороне разбегались японские солдаты, это драгуны их предупредили, я только медлительный обоз перехватил, уничтожив, и ворвался в город. Тут же на окраине новая поломка, причём снова у того же экипажа, «БТ» на ограде, преодолевая каменный забор, разулся, сползя с левой гусеницы. Времени на автомобильный ход ставить нет, пока меня два танка прикрывали, я убрал «БТ» в Хранилище и достал немецкий «Т-I С». Он тоже на экипаж из двух человек. В этот раз големы не смогли сломать эту машину, кстати, довольно редкую у немцев, её для десантных частей создавали, мне две новеньких достались с военного склада под Мюнхеном. Мы мчались по улочкам, расстреливая всех, кто носил военную форму. Причём особо не делая разницы кто это, и не всегда это были японцы. Кажется, я побил французов и американцев. А нечего нагло выходить, как будто им ничего не будет. Словили очередей, а после пушки там только клочки полетели, и больше как-то не лезли. Долго веселится нам не дали, когда неподалёку вдруг взорвалось здание, раскидывая обломки, я сразу вспомнил о тех военных кораблях
адмирала Уриу, что стояли в бухте. Похоже корабельный гостинец прислали, не боясь разрушений города. В порт я сам не выскакивал, хотя там с двух судов шла высадка солдат. У меня стояла задача навести паники в городе, пострелять и свалить, что я и делал. Так что развернувшись, и рванул прочь. С боевыми кораблями я предпочитал разбираться двумя способами, авиацией, и подводной лодкой. Эсминец чисто против транспортов, а скорость нужна чтобы убежать от военных кораблей.
        Покинув город, я сменим место командира на место мехвода, получаю разносторонний опыт, напомню, и мы так и гнали обратно по той же дороге распугивая и обстреливая редкие разъезды. А японцы уже далеко ушли от Чемульпо, передовые войска только вечером догнал. Похоже их как раз предупредить не успели и два полка, сначала выбил артиллерию, я гонял по степям до самой темноты. Когда машина остановилась, и я покинул душный боевой отсек, то форма моя была хоть выжимай, сил не было вообще. Руки сил поднять не было, устали за рычагами. С трудом выбрался самостоятельно. Это големы мои бодрячком. Железные люди эти танкисты, уважаю. С другой стороны, я вечера весь день поработал так, что вырубило на всю ночь, ушатало, и сегодня изрядно покатался, атакуя разные японские подразделения. Так ещё силы мои големы тратили, поэтому подобный упадок сил меня не сильно удивлял. От меня несло потом, порохом. Придётся постараться, отстирывая комбинезон. Хорошо под ним только нижнее бельё, форму не одевал, иначе совсем бы упарился. Медлить я не стал, големы заправили машины, провели обслуживание, я убрал их в Хранилище и
один из големов доставил меня на «Шторьхе» к побережью. Минут двадцать летели, после чего искали место для посадки. Потом на шлюпке отходили подальше от берега, где я достал эсминец. Чуть шлюпку не захлестнуло, но это дело привычное, так что поднявшись на палубу, трап забортный заранее спущен был, шлюпку я уже убрал, направился в капитанский душ, достав остальных големов, а те повели корабль в сторону Чемульпо, задача кошмарить маршруты и расстреливать японские суда, пользуясь темнотой, которая нам не мешала. Оказалось, големы могли подключатся к моему Взору и спокойно работать. Недавно выяснил их такую особенность. Так вот, один на мостике за штурвалом, другой в машинном, третий в котельной, четвёртый в радиорубке, последнего я на палубе оставил, в резерве. В башне главного калибра караулил.
        Поспать эту ночь мне удалось крайне мало, так как я приказал рулевому голему в случае появления какого судна или боевого корабля идти к нему полным ходом и будить меня, то те так и делали. А вообще ночью рыскать и искать суда противника дело неблагодарное, столько угля сожжём, поэтому основное у нас было на радиопеленгации, голем находил работающую станцию, наводился на неё, и эсминец бежал по волнам в ту сторону. Вот и тут радист сообщил, что в эфире вообще одна станция работает, редки они на судах, судя по направлению судовая, в открытом море. По прикидкам на экономичном ходу идти нам до координат этого судна чуть больше часа. Я отдал приказ идти к нему и направился спать, вытирая на ходу полотенцем мокрые волосы. Однако пока мы дошли до места назначения, меня поднимали дважды. Сначала три судна без ходовых огней встретили, два японских и американский рефрижератор, перевозил говяжьи мороженные туши. Не знал что такие суда уже существуют. А хорошо снабжают Императорскую армию. Груз меня заинтересовал, как и тот что в других судах был, уже японских, консервы, рис в мешках, рыба, овощи. Сушёные
фрукты. В общем, эти три судна перевозили продовольствие. А его я старался брать трофеями в первую очередь. Радист побежал в башню, я занял место рулевого, так что три голема занялись пушками. Ну и сделали несколько прицельных выстрелов. Когда болванки бронебойных снарядов прошивают борта и машины судов, то те паря оставляются. Сначала мы подошли борт к борту с американцем, где на нас ругался капитан. Его сразу пристрелили. Зачистка прошла молниеносно, живых не осталось, работали големы немецкими «МП», в тесных переходах эти пистолет-пулемёты очень неплохи. На борту эсминца я один остался, благо вовремя штурма големы ещё и пришвартовали корабль к этому крупному судну, больше раза в три моего «Летучего».
        Четыре голема вернулись на борт эсминца, на свои посты, а я с пятым, обошёл морозильники и все туши отправил в Хранилище. Ещё и кладовку у камбуза подчистил. После этого мы отошли от борта и пошли к одному из японцев. К слову, команды покинули оба, и шустро работали вёслами, чтобы убраться подальше. Мне они не интересны были, так что посетил и эти два, опустошив трюмы. Ну и после того как големы расстреляли фугасами борта судов в районе ватерлинии, оставив тех медленно тонуть, направились дальше. Я только лёг, как меня снова подняли. В этот раз одиночный трамп. Старая посудина в тысячу тонн водоизмещения коптила под японским флагом. Пришлось идти на перехват. А так как весь трюм забит бочками с рыбой, была и живая, и солёная, и сушёная в мешках, то снова абордаж. Груз в Хранилище, судно на дно. А того, кто в эфир выходил мы так и не нашли, покрутились по тем координатам, в эфире тишина, ну и пошли дальше в сторону Японии. Поспать мне так и не дали, снова два судна обнаружили, так что поработав Исцелением, я убрал сонную одурь и усталость и уже живчиком так и стоял на мостике, попивая изредка какао
с молоком, и командовал охотой в этих водах. Японцы думали ночью им безопасней тут передвигаться. Ага, как же.
        До рассвета я перехватил ещё семнадцать судов, не знал что тут такой мощный поток. Похоже перевозку обеспечивали несколько сотен судов. Точно не скажу, но за одну эту ночь я думаю нанёс довольно большие потери грузовому флоту Японии. Было пять войсковых транспортов с войсками, четыре с артиллерией, шесть с боеприпасами, включая артиллерийские снаряды. Один с инженерным имуществом, три перевозили лошадей и всего один повозки и лошадей для обоза. Все суда пошли на дно. Кто спасся, успев спустить шлюпку, не моё дело, я лишал Японию тоннажа грузового флота, моряки и их пассажиры меня не особо интересовали, но шансов спастись у них мизер, тем более под утро началось ненастье. Не шторм, но всё равно высокие волны и сильный ветер что мотал мой эсминец только так. Барометр стал быстро падать, похоже шторм приближался. Может краем заденет. При этом охоту я не прекратил, мы успели превратить ещё четыре судна, их сопровождала канонерка, и пустил всех на дно. Груз одного судна жаль было, продовольствие перевозило. И ещё, на одном из судов госпиталь с персоналом и оснащением было, я не стал его трогать и то
ушло в пелене дождя, а вот с канонеркой настоящий бой вышел. Жаль не удалось один на один бой провести, дождь скрыл нас друг от друга, поэтому игра шла в одни ворота, тот стрелял на вспышки моих выстрелов, а я бил точно по кораблю, дождь мне не мешал. Големы снесли мостик, потом пробили борт, было тяжело, там оказался броневой пояс, и канонерка начала тонуть. Её уже не спасти, так что я ушёл в открытое море, где эсминец стал дрейфовать, а я отправился спать. Моя дичь спряталась у берега и в портах, охота из-за шторма сошла на нет раньше, чем я планировал. Ну хоть отдохну.
        Шторм прекратился быстро, уже в семь вечера ярко светило солнышко, только высокие волны напоминали о ненастье. Голем-радист сообщил о множестве работающих радиостанций. Тот уже вскрыл шифры, оказалось японские гражданские моряки пожаловались, сообщив о неизвестном бронепалубном лёгком крейсере третьего ранга, именно так мой эсминец окрестили, и сюда начали сводить боевые корабли. Радист установил пока точно о двух бронепалубниках, одном броненосном крейсере, трёх больших миноносцах и двух вспомогательных крейсерах. Последние оснащены радиостанциями и нужны для загонной охоты. Поиграем? Пожалуй. Я направился к ближайшему такому вспомогательному крейсеру. Нужно дать ему поорать эфир что его обстреливают, пусть к тем координатам стягиваются остальные.
        Нашёл я этот крейсер, когда уже окончательно стемнело. Вот наглый, под всеми огнями шёл. Поэтому для команды этого вооружённого судна, всего шесть пушек, и то две довольно серьёзного калибра, остальные так, пукалки, стало полной неожиданностью, что вдруг из темноты по ним раздался залп из четырёх стволов. Из двух башен, вооружённых спаренными орудиями в ста двадцать миллиметров мои големы выпустили четыре фугасных снаряда по носу этого недо-крейсера. Специально по носовой части стрелял, чтобы радист успел тревогу передать. Тот и успел, включая координаты наши, дальше залп снёс мостик. Надстройки на корме и радиорубку. Судно ярко заполыхало, а я отошёл в сторону, скрывшись во тьме, ожидая в засаде тех кто устроил на меня охоту. Ночь длинная, и она покажет кто тут дичь, а кто охотник. Хм, а надводный флот тоже имеет свои прелести, не ожидал. Думал подводники по сравнению с надводниками имеют преимущество. А тут так интересно. И надо сказать эту ночь я провёл очень восхитительно. По моим меркам это можно так назвать. Правда, по основной работе было мизер, всего два грузовых судна за ночь повстречал.
Пустил оба на дно, в трюмах одного были патроны к винтовкам, а у другого сапёрное имущество, и небольшие запасы солдатской формы. Обуви не было. Однако за эту ночь я нашёл всех охотников на меня и пустил на дно, включая броненосный крейсер. Это был «Якумо». Не знаю, что он тут делал, видимо под руку попался вот и направили искать русского рейдера, как меня называли. Причём если остальных я честно потопил пушками «Летучего», то «Якумо» это что слону дробина. А атаковать на максимальной скорости для пуска торпед я не рискнул, эсминец у меня один, опасался потерять. Пришлось обменять эсминец на подлодку, взял американца, и двумя торпедами пустил того на дно. А команда настороже была, светила во все стороны прожекторами, о том, что те сами стали дичью японцы уже поняли, «Якумо» последним оказался, драпал на максимальном ход в сторону Японии, остальных я уже пустил на дно. И вот так покончил с ним, обогнал и вышел по хожу движения, пустив три торпеды. Одна не сработала, какое-то повреждение, хотя в борт ею попал, но двух других вполне хватило. Потом снова на эсминец перешёл и рванул к берегам Кореи. В том
время уже начало светать.
        Вот тут я сразу понял в чём разница, когда ночью идёт охота, и когда днём. Видя дымы из моих труб, все встречные суда старались отвернуть, так что пока за одними гонялся, другие успевали скрыться за горизонтом. Спасала высокая скорость что мог держать эсминец. Так что большую часть дичи я всё же перехватил. Однако за световой день всего шесть судов, пущенных на дно, это мизер. Воды вокруг опустели, похоже из-за моих действий, поэтому я не удивлён подобному результату. Да, на двух судах продовольствие было, прибрал в Хранилище. А вообще я нарушил свои планы. На эсминце должен был сутки работать, а двое прошли. Это за-за шторма я раздвинул временные рамки. Поэтому как стемнело, подошёл к берегу, сменив эсминец на шлюпку, шлюпку на берегу на самолёт и полетел в сторону передовых японских войск. Следующим днём до вечера я работаю миномётчиком. Тоже необходимый опыт. За три часа добрался до места, нашёл подходящий овраг для ночёвки, установил палатку и отбыл ко сну. Три голема меня охраняли, вооружённые ручными пулемётами. Эх, завтра поработаем. Все специальности в миномётном расчёте на собственном
опыте должен освоить.

***
        Япония запросила мира уже через две месяца, когда я изрядно истощил свои запасы боеприпасов, и потеряв немного техники, потеряно за это время было четыре самолёта, три из них из-за поломок вовремя вылета, один реально сбили, пехота их винтовок стреляла, вот и попали. Два танка потерял. В принципе всё. Получается войну выиграл я. Неожиданно. Даже для меня. Японцы слёзно просили Николая Второго прекратить эти налёты, дав мне прозвище Повелитель морей. Как англичане не давили на японцев, предъявляя долговые сертификаты, те всё же подписали капитуляцию, схитрив. Теперь те по власти русских, а те раз и заявили, что долги Японии не подтверждают, и на себя их вешать не собираются. Япония проиграла, все её долги прощаются. Видимо это было условием Японии при подписании. Дипломатический казус, но он был возможен, и как Англия не плевалась и не истерила, ничего сделать не могла. Кстати, именно Германия тут выступала гарантом капитуляции в качестве свидетеля. Англичан и американцев, как те не набивались, даже не подпустили.
        На контакт я так и не вышел, узнал о переговорах сев на секретную телеграфную линию, и сразу прекратил свои действия. Убедившись, что капитуляция подписана, сменил боевой корабль на яхту, и направился к берегам Африки. Хочу кругосветное путешествие совершить. Ну и пока големы управляли яхтой, а я нежился в большой ванне, жаль не джакузи, и размышлял об этих двух прошедших месяцах. Да, я без отдыха получал опыт применения разное боевой техники, вооружения и авиации, действительно набравшись необходимого опыта, но именно применения. Если я в том же сорок первом, да вообще во Второй Великой Отечественной войне также нагло буду атаковать немецкие силы, то мне так вломят, что пёрышки полетят. Тут я пользовался полным отсутствием зенитной обороны, противотанковой артиллерии, и средств быстрой связи, потому японцы и были избиваемы. Да и то к середине второго месяца уже и зенитные пушки изобрели, переделав лафеты, и пулемёты сделали спаренные. В том же сорок первом я так действовать не рискну. Или в танке подобьют, или в самолёте собьют к чёрту. Так что действовать мне можно только ночью, но никак не
днём. Вот миномётом работать, а я и полковые использовал, в сто двадцать миллиметров, тоже опыт нужный, вот это можно, тем более стал настоящим снайпером, остальное с осторожностью и с оглядкой. Да, ночи - это моё время. Ещё стоит отметить что до капитуляции Японии, Англия решила поиграть мускулами и вывели свои броненосные силы с военной базы флота в Вэйхайвэй. Эскадра с судами поддержки вышла из порта и направился к Корее. Всего двадцать четыре вымпела. Я тут и суда поддержки считаю. Больше об этой эскадре никто не слышал, и тишина в эфире. Первой же ночью с момент выхода эскадры, забив эфир помехами, я пошёл на своей субмарине в атаку. Никто не ушёл. Вот это англичан серьёзно испугало, так что те хоть и возражали, такие деньги в японский флот вложили, но по сути остались у разбитого корыта. На моей памяти похоже им в первый раз так прищемили нос. Понятно попытаются отомстить, но это уже другая история. У англичан я увёл груз с одного транспорта, это были припасы, и всё на этом, устаревший хлам у них тут был, всё навое те в Метрополии держали. У японцев хотя бы два «Истребителя» увёл, их собственной
постройки, новенькие миноносцы, ходовые испытания проходили.
        Что я могу рассказать о дальнейшей жизни? Почти двадцать лет я прожил в этом мире. И Русско-Японская не единственная война где я участвовал. В шести войнах поучаствовал. Мне безразличны разные войны и конфликты, но если в них участвуют Великобритания или США, ну или у них там интересы, то я участвую, воюю за тех что против этих стран были. Все шесть войн и конфликтов закончились победой той стороны, за которую я воевал. Даже Кубу раньше отбили, независимой от всех стала. Девчата честно отработали свой год, я о наложницах, три девушки получили золотые слитки, всё же хоть и наложницы, но я не рабовладелец, те на зарплате. Так что кило золота в месяц каждая заработала, двенадцать кило общим весом, я высадил их на побережье тех стран откуда они родом, и девушки исчезли из моей жизни. Осталась только Зульфия. Вот она восемь лет со мной прожила, после чего тоже сошла с борта моей яхты. Не в Африке, и не в Восточных странах, она в Бразилии сошла, выбрав эту страну для проживания. Накопленные богатства положила в банк, купила поместье и проживала там. Детей у нас не было. У меня вообще детей не было,
проблемы именно у меня, ни одна девушка не забеременела. Исцеление могло помочь, источник проблемы я нашёл, но детей мне не нужно было, меня искали, ой как искали, а дети это слабость. Исцеление у меня было на сто процентов прокачено, и «Длань» работала, активна, я излечил себя, но заблокировал возможность иметь детей. Так девушки постоянно были в моей жизни, ни разу не было чтобы их было меньше двух. Честно на зарплате были, платил золотом, у меня его много, да ещё в этом мире изрядно накопил, но и не превышало пяти. Я всё же не такой и гигант в постели, просто разнообразие любил. Не хочется одну, так захочется другую.
        Отлично я прожил эти двадцать четыре года, но погиб по нелепейшей случайности. В Афганистане, когда был там по делам. Уже посетил эмира, собирался покинуть страну, как началось землетрясение. А ночь была, в отеле спал, я от толчков проснулся, вскочил, а здание развалилось, на меня балка и рухнула. Сознание сразу погасло, может и ранен был, умирал под завалами, Исцеление не помогло. Да, есть «Длань», и Михаил, объясняя, что это, был прав, даже умерев я мог восстановится, тело бы восстановилось само, и я очнулся бы. Однако проблема, тем же вечером я работал с Исцелением, и решил укрепить костяк, после этого кости не сломаешь, настолько крепкими станут, мышцы и связки я уже укрепил, но двигаясь на скорости, сломав себе пару раз кости, те не выдержали нагрузки, вот и решил заняться ими. Однако работа долгая, и потребляет много энергии, пришлось временно отключить «Длань». С ней кости год бы укреплялись, без неё всего месяц, разница ощутима, потому я и не сомневался. А тут такой казус. То, что я умер, очевидно, снова новое тело молодого парня.

***
        Очнувшись, я с трудом сдержал стон, и были причины для этого. Ноги припекало, доносилась вонь горелого мяса, где-то потрескивал огонь, воняло бензином, горелой резиной, человечиной. Вообще смрад знаком. Ну и всё это сгоревшим порохом и тротилом сверху припорошено. Очень знакомый запах. Рядом раздавался хрип и бульканье, такие звуки я не раз слышал, когда сам перерезал горло противнику, так что быстро приоткрыв глаза, старясь не шевелится и едва видно дышать, и рассмотрел, как афганец, в обычной своей крестьянской одежде, не спутаешь, только два автомата за спиной висели, один с подствольником, заканчивал отрезать голову молодому светловолосому парню в форме советского солдата. Форма, оружие, на заднем фоне горелый «БТР» ещё коптит, явно «семидесятка», сразу дали понять мне, что происходит. В точно Афган я попал. Осталось узнать какой год. Узнаю, когда память парня проявится. А пока используя диагностику Исцеления, пытался узнать что со мной, ранение в голову это точно, болело жутко, ещё видимо и контузия, ну и ноги, обширные ожоги, я лежал рядом с полыхающей лужицей бензина, а дальше горел
«КАМАЗ»-бензовоз, из него горючее. Похоже душманы поймали в засаду колонну на дороге. Сейчас трофеи собирают. Взор на десять метров работал, все умения обнулились, запасной склад на месте, полный, но «АКМ» с подствольником, что лежал рядом, был под рукой, в магазине я насчитал одиннадцать патронов, рядом два спаренных магазина пустых брошены, прежде чем погибнуть, бывший хозяин моего нового тела успел пострелять. В подсумках «лифчика» два две пары спаренных магазинов, в подсумке всего два «ВОГа», ручных грант нет, но главное есть чем воевать. Чую скоро моя очередь настанет, душман тут не один, но чтобы выжить, бой придётся принять.
        Дёргаться я и не думал. На границах Взора три душмана занимались сбором трофеев, если есть остальные, то я не слышал от грохота разрывов рвущихся патронов в горевших машинах. Думаю, их тут много, может и сотня быть. Активировав поднятие голема, дорога вспучилась в десяти метрах от меня, когда тот встал. Позади того душмана, что одному из наших отрезал голову. Он её как раз и держал в руке. Мгновенно обрушив удар кулака на голову афганца, та лопнула как перезрелый арбуз, и схватив оба автомата, что у того висели за спиной, рывком освободив ремни оружия, и так держа автоматы в обеих руках за пистолетные рукоятки, оба были заряжены, и даже взведены, думаю душман постарался, ну и открыл огонь. Сам я лежал не шевелясь на дороге, видя корму санитарного «уазика», всего расстрелянного, без стёкол, но огонь до него не добрался. Управляя дистанционно големом, используя его средства визуального наблюдения, мгновенно засёк пятьдесят семь душманов. Три десятка собирали трофеи на длинной дороге, тут десятка два машин побитых и горевших было на серпантине, остальные в прикрытии. Работали быстро и явно спешно, да
ещё оказывали помощь своим раненым, их около десятка было. Убитые наверняка тоже есть, но визуально не видно. Голем вполне легко отсекал очереди, поэтому автомат палил не очередями, а одиночными и точными выстрелами. Голем банально расстреливал всех, кого он видел. Из одного автомата тех что на дороге, из другого тех что в прикрытии. Там и три крупнокалиберных пулемёта засёк, и автоматические гранатомёты, ещё два афганца стояли с длинными трубами «Стингеров» на вершине холмов, откуда и расстреляли колонну. Тут высота метров сто. Отличное место для засады.
        Пока голем работал, причём очень точно, добивающего выстрела обычно не требовалось, я после диагностики использовал малое исцеление щупом, чтобы залечить голову. Пулевое ранение головы, пусть по касательной, но с контузией, дала тот результат что и должна, парень умер. Я убрал внутреннюю гематому, и убрал контузию, вот заживлять рану не стал. Мало того, что всю энергию Исцеления потратил, умение начало заряжаться, так и рана не кровоточила, кровь спеклась. Помимо ранения головы были гематомы на теле, две пули в бронежилет попали, и обгорели ноги, штаны сгорели, кожа покрыта до бёдер ожогами, сапоги скукожились, эти стоптанные кирзачи лучше снять. Причём боль не прекращалась, в сапогах тлели портянки, нанося мне новые ожоги. Поэтому, когда голем выбил всех кто стоял на виду, шестнадцать на дороге и одиннадцать на высотах, включая расчёты крупнокалиберных пулемётов и автоматических гранатомётов, я вскочил, сдерживая крик, подхватив свой автомат, раз рядом лежал, значит мой, рванул к скалам, упав между двух валунов. Голем прикрывал, успев снять двух душманов в головы, когда те высунулись. Я тут же
отправил голема наверх по склону. Тот не обращал внимание на обстрел, места попадания пуль тут же зарастали, а уничтожив противника наверху, голем перещёлкает тех что на дорогн остались. А если те в укрытиях останутся, спустится и проведёт зачистку. Надо быстро всё провести, чую скоро тут наши будут, вон как душманы торопились, сбор трофеев и валить собрались, значит времени у меня не так и много.
        Машинально качая Взор, а что, мне это не мешает, а дальность как можно больше желательно иметь поскорее я, тут же подогнув ноги, стал сдирать обувь, постанывая от боли. Один снялся нормально, я отбросил сапог, и из голенища потянула тонкая струйка дыма, потом, уже с трудом стянул и второй, изучая что у меня осталось от ног. Да, тут дня на два лечения с полной разрядкой Исцеления. Излечением пока на потом оставим, в принципе состояние моё сносно, а мысленно отсекать болевые ощущения я давно научился. Не в первый раз ранения или ожоги получаю. Подтянув автомат, что стоял прислонённый к валуну, это был классический «АКМ» с деревянным прикладом «веслом», но подствольник под стволом «ГП-25-Костёр», указывал что парень в которого я попал из опытных, салаге бы его не дали, тут своих подстрелишь скорее, чем противника. Сейчас же я вставил в ствол «ВОГ», и отстегнув магазин, подкинув его в руке, поймал за обратную сторону, магазины тут были спарены, обмотаны синей изолентой, один почти полностью расстрелян, второе полный, вот полный и вставил в горловину. Взводить затвор не нужно, патрон в стволе. После
этого я аккуратно выглянул из-за валуна. Каска на дороге осталась, окровавленные волосы у темечка слиплись, волосы у меня тёмные, я через голема видел, и лицо вполне правильное. Симпатичный, но скуластый, похоже в роду кто-то из азиатов был, но давно. По виду всё же салага, худой, ещё не отъелся и не окреп. В общем, приготовив оружие, я готовился, работая на пару с големом уничтожить противника.
        За какое время человек сможет подняться по осыпающемуся склону наверх, где мало за что можно удержатся, в некоторых местах склон ещё и вертикален? Я думаю час, и то с верёвками и альпинистским снаряжением. Сами душманы спустились в другом месте, там расселина, голем её засёк. Для голема же проблем с поднятием не возникло. Гигантскими прыжками тот начал подниматься. Один автомат за спину на ремне, вторым ещё и отстреливал тех что у колонны работали, пятерых снял, пока до остальных не дошло что голем в такой ситуации не цель, а вполне себе снайпер. Подниматься он и с помощью одной руки мог. Поднялся тот за семнадцать секунд, начав уничтожать противника наверху. Шестеро пытались убежать, как я отметил, двое были европейцами, у одного была в руках кинокамера, но голем не оставил им шансов. Оружие тут наверху вполне русское, были «Калаши» разных модификаций, но и иностранное оружие имеюсь. Я примечал свои будущие трофеи. Из крупнокалиберных два были иностранными, «Браунинги» на треногах, и один «ДШК», он на пехотном станке. Все три пулемёта времён Второй Великой Отечественной войны. Вот два гранатомёта
уже из другого времени. Я изучал в своё время каталоги и журналы с разным оружием, да и в компьютерных игрушках бывало пользовался. Американские станковые «Мк19», новенькие, рядом два вскрытых ящика со снарядами и подсумки с лентами. Я пометил их как свои будущие трофеи. Это я всё к чему, просто когда я с собой закончил заниматься, голем также закончил наверху, живых там не осталось, он не фиксировал движения. Перезарядив свои автоматы, тот сверху начал отстреливать душманов, и те укрылись с противоположных от него бортов подбитой техники, той что не горела. Вот только для меня те как на открытой ладони. Уперев приклад о каменистую землю, я прицелился, и пустил гранату, после чего мгновенно вскинул автомат к плечу, и стал короткими очередями расстреливать душманов. Граната улетела к «БМП-1», судя по дрожанию воздуха у кормы, тот хоть и подбит был, гусеница сползла, но двигатель работал, на носу лежал танкист, покачиваясь на шнуре висел шлемофон. Вот за бортом «БМП» и пряталось четверо маджахедов, граната рванула почти точно, в трёх метрах от них, но осколки достались нескольким. Добив подранков тремя
очередями по пять-шесть патронов, я дал длинную очередь по другой машине, за бортовым «КАМАЗом» пряталась ещё двое. Одного сбил очередью, мне понравилось это ухватистое и точное оружие, но второй ловко перекатом ушёл в сторону, и был прибит к земле двумя пулями от голема. После этого я шустро спрятался за валунами, слыша визг рикошетов, по мне работало несколько стволов. Перезаряжая оружие, вставив в гранатомёт последнюю гранату, я вдруг услышал, как рядом со мной, чуть дальше, за санитарной «таблеткой», заработал пулемёт. Садил длинными очередями. И не зря, голем засёк поражений двух целей. Ого, значит не я один выжил, кто-то начал нас поддерживать, очухавшись.
        Вести огонь с того же места, это гарантированная смерть, я так уже давно не поступаю, а по-пластунски, не обращая внимания что острые камни рвут форму и самодельную разгрузку, пополз за валуны. Тут обнаружил двух убитых советских солдат, оружие было при них. Я мигом снял разгрузки, забрал автоматы, жаль без подствольников, это тоже были «АКМы», и убрав их в Хранилище, пополз дальше. В это время голем ещё трёх снял, похоже осталось шестеро душманов, двое пытались сдаться, вышли с поднятыми руками и получили по пуле в голову. Мой голем шуток не понимал, остальные поняли, что их тут и положат, и огрызались изо всех сил. Я выглянул из-за валуна уже с автоматом на изготовку и двумя короткими очередями сбил с корточек двух духов, сразу уйдя за валун, там встал за ним, упёр приклад о землю, наводился я через голема, примерно как полетит граната понял по первому выстрелу, и выстрелил. Да, я был неплохим миномётчиком, вот и тут не сплоховал, граната рванул в ногах у ещё одного душмана. Готов. Последнего мы на пару с големом уничтожили. Больше тот не видел живых, кроме трёх советских солдат, что прятались
внизу по склону от дороги, те старались не выдавать своего присутствия, но голем их видел. Перезарядившись, я побежал к тому стрелку-пулемётчику. Что-то тот замолчал, там обнаружил здоровенного сержанта с «РПК», ноги перебиты пулями, тот жгуты наложил, но всё же потерял сознание. Правда, жив. Быстро достав аптечку, в кармане была, я её нашёл ранее, когда изучал что у меня есть, и вколол обезболивающее. Пока тот в порядке, до появления медиков дожить должен, ну и побежал дальше, собирая по пути оружие. У кормы подбитого «БМП» обнаружил автоматы, собранные бандитами, связку гранатомётов, и два пулемёта «ПКМ» было, всё убрал в Хранилище, как и бронемашину с гусеницей. Тело убитого члена экипажа я аккуратно перед этим спустил на дорогу, забрав у него «АКСу». После этого пройдя к краю дороги и крикнул:
        - Эй, вы, трое, горе-герои! Поднимайтесь, духи уничтожены.
        Когда показалась одна голова в афганке, я махнул рукой, и те полезли на склон. Хм, один из них ефрейтором оказался, морщась от боли, все трое с ужасом глядели на меня, я велел им осмотреть всю колонну, найти раненых, перевязать при возможности, где сержант лежит сообщил, а сам пристрелив двух подранков из духов, добравшись до расселины, стал подниматься наверх, в кровь сбив босые ноги. Наверху убрал станковые гранатомёты и выстрелы к ним, часть оружия, остальное оставил. «Стингеры» тоже забрал. А когда заканчивал, услышал шум вертолётов, сначала две боевые вертушки пролетели, потом появились десантные. Три их было. С одного начали спрыгивать десантники, с высоты двух метров, я помахал автоматом над головой, показывая, что держу высоту, одно отделение ко мне направилось, остальные вниз по расселине к колонне. Десантников я не дождался, голову пробила боль, надо же, только сейчас дошла информация, и я упал без сознания. Хм, а ведь с момента как я очнулся в это теле, и до момента проявления памяти, прошло едва ли двадцать минут, а столько событий было.
        Очнулся я от тряски и рёва авиационного мотора. Голова безвольно моталась согласно вывертам полёта вертолёта, лежал я на носилках на полу «Ми-8», видимо одного из десантных. В памяти начали всплывать новые для меня данные Антона Королёва, детдомовца из Долгопрудного, это фактически окраина Москвы. Он отказной, мать отказалась в роддоме, рос в яслях при доме малютке, потом детдом, школа, один курс университета, инженером хотел стать, покалечил в драке сокурсника из-за девушки, зря, всё равно третьего выбрала, и убежал в армию. Три месяца отчаянной ускоренной подготовки в учёбке, но вбили знания хорошо, и вот уже четыре месяца как исполняет Интернациональна долг. Попал в Двести Первую мотострелковую дивизию, в Сто Сорок Девятый гвардейский мотострелковый полк. Участвовал в нескольких операциях по зачистке, дежурил на блокпостах, несколько раз сопровождал вот такие транспортные колонны снабжения до Кабула. Эту колонну охранял всего один взвод мотострелков при двух «БМП», и двух «БТРах». Остальные машины снабжения и бензовозы, так что банде уничтожить их труда не составило. И да, сейчас был конец
августа тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. До Кундуза, пункта постоянной дислокации, от места столкновения всего километров шестьдесят, недавно оттуда вышли. Обнаглели банды, так близко работают. «Вспомнил» я и того сержанта с ручником. Замкомвзвода был. И кстати, Королёву подствольник не выдавали, тот трофеем его получил. Он месяц назад в оцеплении при зачистке аула стоял, ну и заметил, как почва пошевелилась в стороне, и голова высунулась, это крышка люка отодвинулась, там был подземный ход, часть банды решила прорываться, зажали их в ауле. Тот не растерялся, кинул в нору гранату, «эфку», и переждав взрыв, стал долбить вниз из автомата, выпустил магазин, после чего затаился рядом, ожидая подкрепления. Оно было, на звуки стрельбы подтянулось, целое отделение прибежало, потом проверив нору, обнаружили внизу пять трупов и следы крови, раненых выжившие унесли. Антона вроде как к медали представили, но пока до награждения не дошло. Вот у одного из бандитов и был этот гранатомёт. Тот его забрал как приз, и его поставили на довольствие, выдавая «ВОГи».
        Видим сопровождающий нас медик заметил, что я очнулся, и подойдя дал напиться из фляжки. О, вот что я хочу, выдул полфляжки в миг. После чего прохрипел:
        - Сколько уцелело?
        - Что? - тот наклонился ближе, подставив левое ухо, и я повторил вопрос, тот и прокричал мне в ухо.
        - Пятерых нашли, трое тяжёлых. Ещё трое из водителей без царапинки.
        - Помню их, - ответил я тому на ухо. - Прятались на обратном склоне, пока стрельба не прекратилась, не выходили. Куда мы летим?
        - В госпиталь, потом думаю в Душанбе отправят. Лежи.
        Тот отошёл, занимаясь другими ранеными, а я, коснувшись рукой повязки на голове, откинул одеяло и увидел, что ноги всё также в ожогах, форма на мне была, только разгрузку сняли, и оружия нет. Видимо отрывать остатки штанов от кожи, она пригорела, будут в госпитале. Просматривая память Антона, я мельком отметил как мы прилетели, нас на носилках вынесли наружу и сразу в операционные. Врачи уже ждали. Меня направили в ожоговый. Оказалось, я пострадал даже сильнее чем думал, да, ступни у меня тоже перебинтованы, я их серьёзно побил о камни. Пока меня в смотровой готовили, в помещение зашёл офицер, с накинутым на плечи халатом, это был особист полка, причём Королёв его помнил. Тот и провёл опрос о засаде на колонну. Я всё описывал из памяти Антона, единственно сообщил что когда очнулся, после ранения в голову, то заметил, как из горелого «БТРа» выбирается некто, в полностью сгоревшей форме, он убил душмана, завладев оружием и начал расстреливать остальных, дав мне укрыться и поддержать его огнём, потом атаковал тех что на вершине были. Кто такой не опознал, слишком сильно обгорел, сплошной кусок
горелого мяса. Описал как одному парню голову отрезали, он был из одного отделения с Антоном. Зачистив дорогу, я стал подниматься наверх, но не обнаружил того, кто нас спас. А тут и помощь подоспела. За весь бой уничтожил примерно около двух десятков духов. Тех троих водил, что прятались вниз по склону, тоже помянул. После этого расписался на опросном листе, руки дрожали, но я смог это сделать, а потом операционная, и дальше наркоз, уже не помню, что потом было.
        Лечение и восстановление проходило в госпитале Душанбе, врачи сильно удивлялись скорости моего восстановления, через месяц на ногах только шрамы фактически остались, красная молодая кожица, так что начали готовить меня к выписке. А мне тупо скучно было лежать, так что по-тихому Исцелением и подлечивал себя. Голову восстановил полностью, только оставил заживающую рану, иначе будут удивлены если не обнаружат шрама, так и с ногами. Сильно конечно они обгорели, но вот лечение подходило к концу. Из приятного, неделю назад в палату со свитой заходил генерал, он из штаба армии, и полковник, комдив, и прямо тут, всё было проведено достаточно торжественно, видно опыт, мне вручили медаль «За Отвагу» и орден «Красной Звезды». Последний за бой на дороге. Это уже моя честно выслуженная награда. Ну почти честная, если голема вспомнить. Что приятно, мне дали отпуск, на долечивание, и направление в военный санаторий в Подмосковье.
        Гулять по окрестностям я начал ещё пять дней назад, сначала осторожно, потом уверенней. Мне выдали такие тапки без задника, удобно носить, всё же раны на ногах свежие, но не побегаешь, изучал я округу, и найдя овраг, убедившись, что рядом никого, Взор я накачал уже на полторы тысячи метров, заняться всё равно нечем. Хранилище никак не покачаешь, Исцеление качал, не без этого, занялся тренировками с големами. Вот с ними дело неплохо шло. Я ведь на расстоянии километра ими мог управлять. Так что через пару дней после прибытия в госпиталь, ночью незаметно выбрался на улицу, и из почвы создал голема. Так тот прятался днём, вечерам и утрами я занимался с ним, качал это умение. Потом выходил второго создать, когда время пришло, так что два у меня голема, скоро и третий откроется. Наконец документы на руках, и вот ефрейтор Королёв, да, мне ещё и звание дали, получив отпускные документы и направился на железнодорожный вокзал Душанбе. За спиной солдатский сидор, это новенький, с вещами купленными в Военторге, у Антона вещмешок в «бэтээре» сгорел. Пришлось по мелочёвке закупить, включая бритву. Антон ещё не
брился, но я сбрил его пушок. Денег было мало, то что было сгорело, так парни из роты, скинулись, так что небольшая сумма у меня была. Билет до Москвы был бесплатным, получил от военного коменданта, и я сразу его продал. Пусть за полцены, но зато смог нанять частника и тот вывез меня за город. К слову, одет я был в новенькую форму «мабута», известную как афганка, цвета хаки. С многочисленными карманами. Сейчас это редкость, но парни из роты смогли достать такой дефицит, да ещё моего размера. Вот с обувью не получилось, берцы не достали, были кирзачи, низ кожаный, а верх кирза. Сели отлично.
        В Москву мне рано, по направлению в санаторий мне нужно прибыть через девять дней. Я лучше потрачу их с пользой. До Москвы я за сутки доберусь воздухом, у меня своя авиация, так что неполные восемь дней у меня есть. А я собирался посетить Пакистан, и поработать там, жёстко и кроваво. Вообще делить мне с афганцами нечего, это наши к ним пришли, так что постараюсь поминимуму с ними работать, как в полк вернусь и продолжу службу, Антон срочник, и срок службы ещё не вышел. Год мне точно придётся отслужить. А сейчас за город, дождусь темноты, и вылечу на «Шторьхе» в сторону Пакистана, самолётик лёгкий, засечь сложно, особенно если на бреющем летит, так что поохочусь за пакистанцами. Эти уроды на штатовцев работают, и активно воюют против нас, из той банды что устроила засаду, треть паскистанцами оказались, до меня слухи дошли об этом. Вот так используют наёмников. Так что по мордасам им и американским советникам, что организовали там учебные базы и тренируют моджахедов и наёмников, вот по ним я и пройдусь. Ну и трофеи собрать, это святое. Раз попал в такое будущее, непонятно только почему не в начало
войны, грех этим не воспользоваться. Буду всё тянуть под себя максимально быстро, а то мало ли что. Своих грабить как-то совесть не позволяет, хотя позже и придётся, а подобных недругов, сам Бог велел.
        Частник на бежевой «шестёрке» высадил меня на обочине дороги, в двадцати километрах от Душанбе, он поворачивал к своему селу. Задерживаться я не стал и повесив лямки сидора на правое плечо, уверенным шагом стал удаляться по дороге, по полю с уже убранным урожаем. Тут тропинка натоптана кем-то была, удобно. Опустив козырёк кепи на глаза, утро, солнце в глаза бьёт, я так и шёл, пока не скрылся с виду от дороги. В стороне строения с бараками были, Взор показал, что это машинный двор то ли колхоза местного, то ли совхоза. И там с краю много разной техники старой, битой и разукомплектованной было. И это хорошо. Кроме трофеев, взятых на дороге, в Хранилище у меня ничего не было. Пущу эту технику на обмен, чтобы побольше авиации подготовить, топлива к ней ну и некоторую технику, с не потраченным ресурсом, мотоциклы или внедорожники. Правда, тут они будут внимание привлекать, но надеюсь не сильно. В некоторых странах, вроде Пакистана, те же «Доджи», или «Виллисы» до сих пор входу.
        До наступления темноты далеко, выйдя на берег реки, что протекала через столицу Таджикистана, я поднял двух големов из известняка, достал всё вооружение, вообще всё, и «БМП», тут густые кусты, они и скрыли всё что я достал от чужих глаз. Быстро забравшись на место механика-водителя, я заглушил двигатель, сам я эту бронемашину не знал, ну и управляя дистанционно своими големами, занялся сначала бронетехникой. Сам в это время разделся до гола, сложив вещи кучей, держа под рукой автомат, сначала искупался в речке, а тёплая, думал холодной будет, хотя конец сентября и река с гор течёт, пусть палит и жала под сорок, приятно искупаться было. После чего накопил продовольствия в Хранилище, обменял на воду и ил у берега, горячей и готовой набрал, после этого начал качать Хранилище. Так до вечера воду и не покидал, пока големы работали. Те привели в полный порядок «БМП», даже двигатель обслужили, в баках топлива две трети, были бы два трака, на ход бы поставил, но запасных не было. С места работать может, но двигаться пока нет. А так пробития брони не было, в принципе машина целая, три пропадания
осколочными грантами в бок, почистили пушку и спаренный с ней пулемёт, отмыли машину снаружи и внутри, после этого я брал её в Хранилище. Машина считай новая, восемьдесят первого года выпуска, явно недавно начали эксплуатировать, убить не успели. После этого големы занялись оружием. Гранатомёты, шесть «Мух», один «РПГ-7» с шестью гранатами в сумках, два огнемёта «Рысь» и недавно появившийся в войсках огнемёт «Шмель» я сразу убрал, а вот автоматы, одну снайперскую винтовку и два пулемёта те почистили. У бандитов я позаимствовал три армейских ранца, в одном средства чистки и оружейное масло нашлось, его и использовали, так что всё оружие привели в порядок, зарядили и оно готово к бою. Жаль «ВОГов» всего семнадцать штук. Причём один практический. Зачем он тут?
        На всё про всё големам хватило четыре часа, из них три занимались бронемашиной, после этого я гонял их, управляя, через речку по дну проводил туда и обратно, в общем, качал умение управления големами. Навык нужный, помощники просто отличные и отказываться от них я не собирался. Так с короткими перерывами на обед и ужин, а накачал Хранилище почти на тридцать кубов, а это солидно. Как стемнело, я направился к машинно-тракторной станции, оба голема двигались впереди, осуществляя передовую разведку. Со Взором в наличии, что брал почти на полторы тысячи метров это особого смысла не имело, но пусть будет. Сам я снял свою понтовую форму и был в красноармейской, подобрал себе по размеру, но оружие современное. Из пяти наличных разгрузок с подсумками для магазинов нашёл не испачканной кровью одну, остальные отстирали, набил магазинами к «АКМу», понравился мне этот автомат с мощными патронами, у него и подствольник был. Всего из оружия, пятнадцать «АКМ», три с подствольниками, шесть «АК-74», у одного подствольный гранатомёт, один «АКС», три «АКСу» и два пулемёта «ПКМ». Это то оружие, что душманы успели
собрать со взвода, где служил Королёв. Тут оружие и с солдат, и с водителей, и с экипажей бронетехники. Про гранатомёты я уж и не говорю. «АКМы» у мотострелков были любимы, поэтому своё штатное оружие старались сменять на них, штатное как раз «АК-74» были. Они пять сорок пять, калибр слабоват на мой взгляд. Что радовало, в десантном отсеке «БМП» были обнаружены два цинка с патронами к «ПК» и три для автоматов. Два как раз для «АКМ», семь шестьдесят два, и один цинк с пятёркой. Однако это ещё не всё, было и трофейное оружие. Это американская снайперская винтовка «М21», вполне свежая. Жаль подсумки с душмана снять не успел, времени не было, а в коробчатом магазине всего двадцать патронов, видимо тот перезарядил оружие после боя. Потом было две винтовки «М16», тут к одной имелись подсумки с запасными магазинами. Я снял эти подсумки из-за того что тут же на ременной системе была кобура с каким-то револьвером. Оказалось, это редкая модификация «Кольта» была. У меня в коллекции такого не было. Потом три старых английских винтовки «Ли-Энфилд», к двум были подсумки с патронами. И ещё с одного снял кобуру на
длинном ремешке со «Стечкиным». Знаю, что наш пистолет, но трофей с моджахеда. К пистолету три двадцатипатронных запасных магазина шли, снаряженных. У командира взвода помимо автомата был пистолет «Макаров», не понятно с кого снят этот «Стечкин». Может более ранний трофей?
        Проблем с битой и брошенной техникой, что ржавела за оградой машинной станции, не было, всё отправил на запасной склад, на обмен, получая технику, оружие, и самолёты. Разного топлива тоже запасы сделал. По факту Хранилище полное. Нужно качать. Жаль месяц потерял, но ничего, наверстаю. Трофеев должно быть много, нужно же куда-то девать. Пока буду разведку вести, дней семь, определив главные цели, а потом перед тем как покинуть территорию Пакистана, и возьму всё, уничтожив несколько тренировочных баз. А пока эти шесть-семь дней идут, буду качать Хранилище. До предела, с максимальной скоростью. А так выйдя на просёлочную дорогу, не сильно та убита, видимо недавно бульдозер проходил, достал «Шторьх», устроившись за штурвалом, големов не брал, и поднявшись в воздух, стараясь держать газ на минимуме, так мотор работал тише, полетел в сторону границы с Афганистаном. Пересёк её в районе города Тулкан. С дозаправкой долетел до Пешевара. Это уже Пакистан был. Поискал водоём неподалёку, нашёл речку, она называлась Сват, устроился на берегу и начал качать Хранилище, как и хотел, активно. Големы меня охраняли
с пулемётами.

***
        Покинув салон «ЛиАЗа», это модель «677» была, желтой расцветки, рейсовый, междугородний, и осмотрелся. Сел на него рядом с Москвой, остановил поднятой рукой. Вышел из леса в том районе. Сошёл я на автобусной остановке в районе Марииной рощи. Я был в форме, награды закреплены, лямки сидора на правом плече. Что плохо, тут уже холодно было, а форма у меня летняя. Шинели или бушлата я получить не успел.
        Остановив таксиста, тот пустой ехал, между прочим редкость большая, назвал ему адрес военного санатория, тот за городом, но ехать не так и далеко, и тот согласился отвезти, с интересом изучая мои награды и золотистую наживку за тяжёлое ранение. Так что устроившись на заднем сиденье, бросив сидор рядом, в машине тепло было, и пока меня доставляли до места назначения, сегодня я и должен прибыть, время девять утра, то размышлял о своих действия за последнее время. Хранилище у меня раскачено до пятисот кубов, даже не спрашивайте, как я это сделал. Да и забито оно до предела. Я уничтожил две учебно-тренировочных базы, где американские и пакистанские инструктора обучали моджахедов. Никто не выжил. Оружия изрядно набрал, было немало и советского на складе, даже в ящиках и консервационной смазке. С боеприпасами уже не так хорошо, мало, но запас сделал. Да, нашёл изрядный запасы гранат для моих трофейных станковых гранатомётов. Пакистан конечно снабжался американцами, но по остаточному принципу, с баз хранения устаревшей техникой, и новой техники я там не видел, с сильно потраченным ресурсом, это да, но не
новой. Однако не всё так плохо, военных баз США на территории Пакистана не было, но советники из США на территории были, и немало, а пользоваться местной техникой те не хотели, так что я смог получить четыре новеньких «Хамви», правда все в командирской версии, без вооружения. Три пятитонных полноприводных грузовика «М939», один с кунгом, автомобиль связи и радиоперехвата, второй топливозаправщик, третий обычный бортовой, но с установленными дугами и тентом. Ещё был «Хьюи» многоцелевой вертолёт, что пиндосы так массово применяли во Вьетнаме. Он меня заинтересовал тем, что был новым, прошлого года выпуска. Вообще на всей их технике тактические знаки пакистанской армии, да и сами те их форму носили, големы уже убрали их. Вместе с вертолётом шёл небольшой ангар, малый тягач, топливозаправщик, запчасти и механик что знал эту машину от и до. Механик в Хранилище, как и пилот, будут учить меня использовать эту машину. Я её не знал. У вертолёта не было вооружения, но подвески имелись, а в ангаре в ящиках было вооружение, так что установлю, или пусковые для ракет или крупнокалиберные пулемёты. Боеприпас тоже
был. В общем, это всё что я затрофеил из техники, всё новьё. Остальное мне не понравилось. Да и мало времени было, что уж говорить, основную массу тратил на прокачку Хранилища. Например, первые трое суток не спал, поддерживая себя Исцелением, качал и качал Хранилище. Да, вчера третьего голема смог запустить.
        Вообще конечно то что в Пакистане поработал, я не жалел, освободил лагерь с военнопленными, там и наши парни были, больше двух сотен, пришлось лететь под Кабул, и освобождать их там, выпуская из Хранилища, ночью, показав в какой стороне советский блокпост. Как я узнал потом, вышли те утром, приняли их нормально, дальше особисты работали, а сам в Пакистан вернулся. Трофеев мало, нужно будет лететь в следующий раз в какую из соседних стран, где военные базы США. Там-то на трофеи обижен не буду. Среди трофеев была странная находка. Я обнаружил на складе пакистанского танкового батальона советскую «Шилку» семьдесят девятого года выпуска. Та в полном порядке, похоже в консервационной смазке, оружие снято, рядом хранилось в ящиках. Заливай топливо, масло, ставь аккумуляторы, и можно ехать. Вот боеприпаса к ней не было. «Шилку» я забрал, а склады и танки уничтожил. Хлам, я новее хочу. Те же «Абрамсы». Я понимаю, что и советская техника неплоха, но там если что пропадёт, пострадают невиновные, а у американцев грабь - не хочу. Нет, советскую технику и вооружение я тоже планирую собрать, и сделаю это на
территории Афганистана, коллекцию хотя бы по паре единиц всех типов и моделей, там её спишут как утерянную в бою. Вот такие дела и такие планы. И да, разные советские автомобили я тоже хочу собрать по паре штук. Ах да, забыл сказать. «БМП» я восстановил, на одной из дорого Афганистана сброшенная с обочины горелая техника лежала. Там с десяток новеньких траков и позаимствовал, так что эта бронемашина теперь у меня на ходу. Големы успели восстановить.
        Меня доставили до санатория, то что по пути таксист брал пассажиров, высаживая их, меня не смущало, я знал о таких их правилах, главное довёз. Высадив, «волга» укатила, водитель трояк взял за доставку, без сдачи, я же, подняв воротник куртки, ветер холодный дул, прошёл к КПП, всё же военное учреждение, предъявил документы охраннику, и направился в корпус администрации, чтобы оформится. К обеду, после обеда, я уже лежал в своей палате, она на четверых, и знакомился с двумя соседями. Четвёртая койка пока пуста. Оказалось, один из соседей с моего полка, только другого батальона, считай сослуживец, тот тут уже три дня. Начал знакомиться с правилами, ну и что тут и как. А вообще вход-выход свободно разрешён. Надо будет съездить в военторг, бушлат и шапку купить. После этого началось лечение, для меня скорее показуха, я себя полностью излечил и следы на теле от ожогов и ранения скорее косметические, но иметь чистое личное дело того стоило. Хотя врачи быстро оценили моё состояние, думаю я тут не задержусь. Пару недель, и отправят обратно в часть. Непонятно зачем вообще в Москву гоняли, из-за прописки?
Антон прописан в коммуналке Долгопрудного, у него там комнатушка была. Или в качестве поощрения? Рядом с Душанбе тоже санатории были, и не один, я узнавал.
        Дальше потянулись привычные дни. До обеда процедуры, после обеда отдых. Чтобы не возникало вопросов где я пропадаю, сделал себе не убиваемую легенду ходока и бабника, соблазнив замужнюю медсестру лет тридцати, и молоденькую врачиху. Правда, насчёт последней мне втык сделали, на неё главврач посматривал, так что больше не подходил. Ну и исчезал в городе, возвращаясь вечером. Прыскал на себя женскими духами, пачкал шею губной помадой. В общем, хорошо играл и ни у кого уже не было сомнений где я был и что делал на самом деле. Так эти три недели до окончания излечения и прошли. А на самом деле время что я тратил с обеда до позднего вечера было у меня настолько плотно занято, что и не развернутся, какие уж тут женщины? В сторону города ходил маршрутный автобус, но я пользовался им всего пару дней, пока не приобрёл машину, и дальше гонял на ней, держа ту в Хранилище, пока я на территории санатория находился. Первое что мне нужно, это деньги, а то пара червонцев банкнотами разного номинала на кармане, это не деньги, это мелочь на мороженное. Где можно взять деньги? Конечно же в банках или у бандитов.
Ограбить банк мне было бы легче, но слишком приметно, искать будут плотно, также и с бандитами, но тут масштабы не те. Найти цеховиков и держателя общака мне удалось быстро, да за один вечер отследил всю схему от рынков до момента как выручка легла в сейфе одного армянина, оказалось после накопления определённой суммы всё это в Армению отправляют. Сейчас в сейфе было полтора миллиона рублей, плюс немного валюты. Где обирали иностранцев, где покупали валюту. В общем, этим же вечером я этого держателя средств и посетил, не стал дожидаться пока накопится больше, могли и отправить деньги с курьером, и я бы остался ни с чем.
        Чтобы выйти в город, а в форме светиться я не хотел, одолжил у соседей гражданскую одежду, у меня-то не было, да и требовалось это для легенды. Вернувшись, одежду я отдал и последующим днём, после посещения столовой, кормили тут на удивление вкусно и сытно, ну и снова на автобусе направился в город. Сначала на вещевой рынок, приоделся, хорошо, джинсы взял, всю жизнь их носил в первой жизни, и тут привычки не менял, тёплую клетчатую рубашку-ковбойку, куртку с подбоем и капюшоном, хорошие ботинки на толстой подошве. Для осени как раз будет. После этого убрав форму в пакет, посетил военторг, где приобрёл бушлат, он как раз к моей форме подходил, ну и шапку зимнюю. Подумав ту, же купил пять комплектов «мабуты» разных размеров, берцы, хорошие ботинки на шнуровке. Тоже разный размер. На будущие переселения. Форма эта мне нравилась. После этого на такси рванул к авторынку. После недолгих поисков купил новенькую «Газ-24» белого цвета, машина в порядке, даже магнитола установлена. Прошлого месяца выпуска. Просили дорого, восемнадцать тысяч, но я взял. Написали акт купли-продажи, я отдал деньги, получив два
комплекта ключей, и спокойно уехал с авторынка. То, что у меня нет прав, у Королёва их и не было, никого не волновало. Заехал в тихий дворик, недалеко от авторынка, убрал машину и за пятнадцать минут вернулся обратно, где и приобрёл такой же новенький «Газ-24», но уже этого месяца выпуска, тёмно-бардового цвета, и без автомагнитолы. Тут двадцать тысяч запросили, кавказцы продавали, машина экспортный вариант. Нормально, оформили также актом, отдал деньги и покинул авторынок, тут заехал на СТО, приметил его недалеко от авторынка. Доплатил мастеру и тот пообещал за два часа установить магнитолу и динамики, всё чтоб красиво было. Магнитола его, японская. Сам я посетив примеченный ранее кондитерский магазин, купил три свежих торта и конфет, это парням, да и за аренду одежды надо как-то отблагодарить. Вот и купил. А сам снова вернулся на авторынок, убирая покупки в Хранилище. Я там новенький «ЛуАЗ» приметил, да ещё не один. Так и оказалось купил в два захода «ЛуАЗ-969» и его армейскую версию плавающий вездеход «ЛуАЗ-967». Тот какими-то судьбами оказался на рынке, и я не стал даже думать, сразу выкупил, хотя
вокруг него и крутились желающие, явно из рыбаков-охотников, но цена отпугивала, а меня нет.
        Так забрав «Волгу» из СТО, сделали всё быстро и качественно, я вернулся в санаторий, убрав машину на подъезде в Хранилище, но не в корпуса, а в дальний парк направился, там полянка пустая, редко кто гуляет, достал големов, вертолёт «Хьюи», и механика, и дальше до темноты тот учил меня обслуживанию и ремонту вертолёта. Убрал боевую машину с механиком, сразу как стемнело и два часа качал Хранилище, используя воду в пруду. После этого вернулся к своим. Так прошли эти первые два дня. Последующие были как под копирку. Утром процедуры, иногда после обеда массаж назначали, но я договорился с массажистом, тот до обеда меня принимал. В общем, ехал в город, сначала по магазинам, закупал стереосистемы, музыкальные проигрыватели, кассетные и катушечные, усилители и динамики. На развале у фарцовщиков пластинки и катушки с песнями, собирая коллекцию, потом на авторынок закупал новенькие авто на рынке разных моделей, даже «УАЗ» удалось купить в санитарной версии, годовалого. Музыкальные инструменты покупал, наши и заграничные, электронные тоже с усилками и всем оборудованием. Пусть с Королёвым не повезло, тоже
медведь на ухо наступил, но может инструменты в следующих жизнях пригодятся? Возвращался к санаторию, но не показываясь на глаза, на облюбленной поляне изучал вертолёт, пилот пока в теории учил управлять им, отписывая слабые и сильные стороны машины. Практика чуть позже будет. Качал Хранилище, по два-три часа в день, увеличивая его объёмы. Так дни и шли. Много что закупил, всё что спланировал, включая готовое продовольствие, заказывал в столовых и забирал. На грузовике с завода сосиски забирал, фляги с молоком и сметаной на молокозаводе. Мороженного купил несколько грузовиков, особенно пломбира. Из правительственной библиотеки все книги вынес, там их много было. Замаскировал всё пожаром. Ну и пару районных библиотек прихватил. Всю линейку советских легковых машин точно приобрёл, да не по одному экземпляру. Даже две «Чайки» было, угнал из правительственного гаража, как и пару «ЗИЛов»-лимузинов. Деньги же через десять дней закончились, пришлось снова армян грабить, того же самого, и охрана с автоматами меня не испугала. «Калаши» тоже забрал. Да, тут в одно из городских автохозяйств доставили девять
новеньких «ЗИЛков», из них три модели «ЗИЛ-133», два бортовых и один рефрижератор-фургон, на нём я на заводы и ездил, остальные самосвалы «ЗИЛ-130». Все с синими кабинами и белыми передками. Угнал. У меня в хозяйстве всё сгодится. Однако пора выписываться, сегодня я покидаю санаторий. Жаль не один, планы прахом пошли.
        Моего соседа по палате, однополчанина, выписывали одновременно со мной. Вообще тому стоило бы ещё полежать, но есть правила отправлять однополчан вместе, сколько бы их не было, да и тот очень хотел. Итак с весны по госпиталям, его снайпер снял, на блокпосту службу тогда тянул. С утра мы бегали, получали бумаги, тут в секретариате получили выписку, и проездные документы. Что хорошо, не нужно никуда ехать, всё тут получаем. Я больше скажу, начальник секретариата позвонил на вокзал и узнал какой поезд идёт в нужную сторону, чтобы подбросить нас авиацией тут и слова не мелькнуло, военный комендант предложил посадить на воинский эшелон, вечером как раз идёт на Душанбе. Правда тот грузовой, но пара пассажирских вагонов имелось. Плацкарт, но и это в радость. Блин, ещё хуже. Я думал договорится с однополчанином, чтобы тот в поезде один ехал, тот с пониманием, в Душанбе бы встретились, а теперь всё, на этом можно поставить крест, нас передадут с рук на руки начальнику эшелона и тот будет за нас отвечать. Спешить с отъездом не стоит, нас на санитарном «уазике» и отвезут, начальник санатория распорядился. У
него с молодой врачихой всё сложилось и тот был доволен. Да и вообще мужик не плохой, вдовец.
        Время было, мы с напарником решили по столице побродить. Я выделил ему червонец, чтобы не мешал, тот понимающе подмигнул, мол к женщине поехал, прощаться, ну и направился на аттракционы, чёртово колесо и всё такое. Осень и холодно, но парк развлечений работал. Ещё в цирк зайти хотел. Я же в переулке достал синий «жигуль», выбрал шестой модели, в салоне на заднем сиденье переоделся, пока машина урчала мотором на холостом ходу и гудела печка вентилятором, прогревая салон. После этого поглядывая на часы, лишь бы успеть, рванул за город, но старясь придерживаться правил дорожного движения, интереса ко мне со стороны сотрудников ГАИ мне не нужно. Однако я успел, приметил «ЗИЛ»-фургон, что ехал навстречу, с заносом остановился, перегораживая дорогу, и выскочив, платок скрывал низ лица с носом, с обрезом двустволки в руках, крича:
        - Выходи!
        Дорога пуста, но действовать всё равно нужно быстро. К счастью на прорыв тот не решился идти, снёс бы мою ласточку без проблем. Водитель, крепкий пожилой мужик, держа руки на виду, всё бормотал, выбираясь из кабины:
        - Ты чего парень? Ты чего?
        - Я мороженное люблю, - неожиданно улыбнулся я. - Ограбить хочу. Дядя, иди в лес. Бегом!
        Пришлось рявкнуть, чтобы тот шевелил булками, и выстрелить в переднее колесо. Как алиби для водилы. И тот рванул в лес. Взор показал, что машина приближается, «Рафик», так что я переставал свою машину, поставив у передка грузовика, и когда микроавтобус проехал, открыл задние створки фургона, внутри работала холодильная установка и было холодно, и отправлял коробки с мороженным, в бумажных и вафельных стаканчиках, пломбиры, в Хранилище. Запах мороженного в фургоне витал абалденный. Меньше минуты потратил, после чего покинув фургон, вернулся в салон машины и погнал обратно. Я примелькался в обоих заводах с фальшивыми накладными, так что уже наверняка ищут. Извини неизвестный мне водитель грузовика, но раз есть возможность, я не хотел её упускать. А советское мороженое и колбасы, особенно сосиски, любил нежной любовью и отказываться от этих даров даже и не думал. Теперь я гнал к колбасному заводу, тут провёл ту же операцию, только остановил две машины, что покинули ворота. Сначала одну, потом нагнал вторую и тут прибрал товар. Водителей вырубал, связанные, с шишками на затылках, алиби неплохое.
        Вот так спокойный и довольный я возвращался, совесть немного мучила, но я её давил, когда подъехал к пробке на мосту. Там перевернулся красный «москвич» типа «каблук» и несколько водителей пытались поставить его на колёса. Было видно, как работает мигалка на санитарном «Рафике», значит есть пострадавшие. Там же командовали двое гаишников. Однако заинтересовали меня не они и не скопившаяся очередь, довольно солидная, а три машины, правительственный «ЗИЛ-41047», у меня в детстве модель этой машины была, и две чёрные «волги» с охраной, что подъехали следом за мной. В сидевшем в салоне хозяине, с каким-то неизвестным мне типом, я опознал Горбачёва. Я такой шанс упускать не собирался. Двое из охраны ушли разбираться с пробкой, и кортеж похоже разворачиваться не собирался, ожидали, когда освободят дорогу. Так что развернувшись, я погнал назад. Отъехав на километр, я свернул в лесополосу. Там сменил «шестёрку» на «БМП», все три земляных голема заняли боевой отсек. Я за наводчика, один на место командира, мехвод за рычаги, и ещё один в десантном отсеке, будет использовать бойницы для стрельбы. Бронемашина
сразу выметнулась из леса и погнала к мосту, двигаясь по встречной полосе. Разогнать до шестидесяти километров в час было не сложно. Охрана похоже сразу что-то заподозрила, водитель той «волги» что стояла замыкающей, попытался развернутся, подставив бок под скошенный нос бронемашины, удар был не сильный, крышу в бок повело да двери заклинило, голем-мехвод успел остановить тяжёлую машину, когда пушка «БМП» грохнула, и осколочно-фугасный снаряд подлетев к заднему обзорному стеклу лимузина, даже не пробив, а вмяв внутрь, взорвавшись снаружи, убил обоих пассажиров. Хозяин страны лишился головы, стеклом снесло. Стрелять издали я опасался из-за возможного промаха и потерь среди свидетелей. А в упор пожалуйста бей. Трое случайных свидетелей из пробки всё же пострадали от осколков, но вроде тяжёлых не было, я же развернул бронемашину, одновременно внутрь лимузина выпуская длинные очереди из «ПКТ», после чего скатившись вниз, бронемашина вошла в воду и начала переправляться, продолжали работать гусеницы что давали ход на воде. Тут расстояние небольшое, пару минут и мы, выбравшись с той стороны, погнали дальше
к Москве. Охрана стреляла на расплав стволов, у них и автоматы были, а вот гранатомётов не оказалось, так что я ушёл. Лимузин ярко полыхал, тяжелоконтуженного водителя уже вытащили. Жаль номер «БМП» засветил, там был и тактический знак части, не убирал я, в планах было другое использование «БМП», где хотел засветить эти данные. А теперь уж что. Укатил я километра на три, выехал на полевую дорогу, тут бронемашина была сменена на «Волгу», и я, выехав на трассу, покатил дальше. Вот в город пришлось на автобусе въезжать, контроль на постах ГАИ был жуткий, ещё бы, такое дело. Все машины останавливали, проверяли и досматривали. Я же нашёл Сергея в кафе-мороженом, это мой напарник, Серёга Миронов, из Астрахани, и мы вместе сходив в цирк, вернулись в санаторий. Как раз успели. Забрали вещи, пока об убийстве Генерального Секретаря не говорили, видимо всё засекретили, и нас отвезли к эшелону. Там капитан, старший, бронетанковых войск, принял нас, оказалось в вагонах новобранцев везут, тоже исполнять Интернациональный долг, мы устроились на свободных местах, к сожалению, места нам нашли в разных вагонах, ну и
эшелон тронулся. А нас начали пытать новички, что там и как. Мы же оба в глазах этих молодых пацанов ветераны. Что заливал Серёга, не знаю, а я говорил правду и делился своим боевым опытом. И да, эшелон перевозили танковые снаряды, патроны, и другие боеприпасы. Не самое приятное соседство, но уж ладно.
        Эшелон неторопливо шёл в сторону наших южных границ, а я, лёжа на полке, мне нижнюю уступили, да и отбой уже по вагону был, снаружи давно стемнело, темно было и когда нас везли к эшелону, ну и размышлял. Правильно ли я меченого ликвидировал или нет? Со всех сторон выходило что я правильно поступил, просто недоволен был, всё же сработал очень грубо. Я не говорю, что наспех всё делать пришлось, главное получилось, объект ликвидирован. Я о засвеченной машине. Придётся менять тактические знаки и номер. Я имею в виду что эта «БМП» числилась за полком, где Антон проходил службу и где та была потеряна во время проводки конвоя. Кто там участвовал? Королёв? А кто был в Москве вовремя инцидента? Тоже Королёв? Таких совпадений не бывает. А ну-ка, где он там? То есть, то что я лично засветился со всем этим, уже никаких сомнений не было. И хочется побиться головой о стенку. У меня же в Хранилище наготове немецкая «четвёрка», почему я её не использовал? Не удивлюсь если нас с Серёгой снимут по дороге, или в Душанбе примут. И алиби у меня нет. Вздохнув, я повернулся на бок, и начал подрёмывать, продолжая
обдумывать ситуацию. Может я излишне драматизирую, то что особисты нашей армии весь наш полк вывернут наизнанку, чтобы докопаться до сути, к собаке не ходи, и со мной пообщаются. Стоит быть готовым. А пока эшелон шёл, сутки, другие, следующие, я качал Взор, понемногу Исцеление, нанося себе мелкие и незаметные для других парней раны, заживляя. Медленно, но опыт в Исцелении рос. Остальные опции пока не прокачаешь.
        На пятый день мы прибыли на станцию Душанбе. Следующим утром, после ночёвки в казарме, там же и в баню сходили, очень хотелось, нас караваном направили в Кундуз, благо шёл попутный. Там тишь да гладь, нет особист нас встретил взъерошенный, но кажется я понял в чём дело. Номер машины и тактический знак охрана генсека конечно срисовал, но поверить, что её сюда из Афганистана перегнали, никто не смог. Скорее всего решили, что просто нанесли знаки уже на местную машину, замаскировали, однако особиста полка всё равно напрягли. Тот разрешил сначала сдать документы в штаб, и пока оформляли наше возвращение, пригласил на собеседование. Крутил тот допрос с разных сторон, опрашивая о бое на дороге. И видел ли я «БМП» под таким-то номером? Машина старшего сержанта Михайлова, тело самого сержанта, как и его экипажа, нашли и давно отправили домой в цинковых гробах, а вот бронемашины на дороге и внизу на откосе не было. Всегда отвечал, что не помню, вроде была, не до того мне было. В общем, ничего не добился и отпустил, дав подписать опросные листы. Я получил в штабе батальона свои документы, и направился в
казарму, я числился в том же взводе где раньше и Королёв служил, а напарника направили в Третий батальон, где он числился. Тот стоял в другой провинции. Сергея уже отправили вертолётом, благо был попутный борт. Повезло ему.
        Взвод наш фактически сформирован заново, из сторожил я один, из других подразделений перевели опытных солдат, дав им сержантские звания и поставив командирами отделений, и замкомвзводом. Молоденький лейтенант, в этом году выпустился из военного училища, командовал. Остальные салаги этого года призыва. Весной прозвали. Кстати, у них учёбка, как и положено, полгода длилась. Это Королёву повезло, да и в армию добровольцем раньше них записался. Взвод была в казармах, сейчас он отдыхал, ну и выполнял комендантские функции, а чуть позже будет выполнять охранные функции на блокпостах. Ну или куда командиры пошлют. Тут тоже не угадаешь. Лейтенант уже в курсе о моём прибытии, сообщили из штаба батальона, так что встретил, мы пообщались в каптёрке, своего кабинета у того не было, а жил в общежитии с другими офицерами, ничего, неплохой парень, только пытается казаться взрослее, отращивая усы, но росли усики, редкие пока. Тот уже два месяца как взводом командует, один раз под обстрелом, был, не сказать что опытный, но и не салага уже. Меня так и оставили во втором отделении взвода, где ранее служил Королев. Я
там обычный боец, хоть и ефрейтор. Познакомился с командиром отделения, с бойцами, после чего выставив выпивку, пяток бутылок коньяка, и ящик водки занёс парням роты, это они меня в госпитале Душанбе собирали, отправляя посылки попутными конвоями. Сверху на ящик торт и пирожные на всех, ну и три пачки чая, вызвав восторженный рёв. Даже дежурного офицера напугали, прибежал, и с нами чай сел пить. Порадовал парней. Рота вся в казармах была. Не только наш взвод отдыхал. Узнал, что погиб за это время один из наших, ещё двое пропали без вести, в самоволке ушли на рынок и как сгинули, весь город перевернули, а так и не нашли. За это комбата сняли и ротного, сейчас новенькие, я их не знаю. Думаю, их давно в городе нет, две недели прошло, а так поискал бы их Взором.
        По полку это все новости. По Союзу, тут да, есть кое-что. Об убийстве меченого не было сказано ни слова, погиб от сердечного приступа. Возраст. И генсеком, пока мы двигались к Афганистану, вдруг стал Романов. Как раз, когда мы в Душанбе ночевали, ожидая попутного каравана, объявили об этом. Как его протолкнули, и кто поспособствовал, без понятия, но тот стал руководить. Пока сильных изменений нет, осваивался, надеюсь ещё будут. На завтра наше отделение будет раскидано патрулями по городу, я старшим, мне давали пару бойцов. А пока я пытал кладовщика, мой старый автомат уже другой боец получил, пришлось тортиком умасливать, тот попробовал, свежак, раздобрел, и выдал мне новенький «АКМ» в пушечном сале, подствольный гранатомёт «Костёр», десять железных магазинов, цинк патронов, ящик осколочных «ВОГов», тех что с отскоком, и пять ручных гранат. Всё это я в два приёма затащил в каптёрку, где мы сержантами чаёвничали, ну и начал чистку. Разгрузки пока не шили на фабриках, тут их парни сами делали, вот и мне выдали материал, нитку и иголку, и я засел за работу. Делал из старых десантных подсумков
разгрузку, пошли куски от плащ-палатки и ранца «РД-54». Вышло неплохо, четыре кармана для связки из спаренных магазинов, четыре кармашка для гранат. Только её ещё обмять нужно, а то жёсткая получилась. Магазины я изолентой скреплял, между ними вставляя чурочки, а то спичечных коробков не напасёшься. Три фляжки получил, а то с водой проблемы, десантный ранец вместо обычного вещмешка, разные подсумки, для мелочёвки, для гранат. Полотенце там, мыло, ну и остальное. Добрый кладовщик - это хорошо. Он в батальоне всем заведовал, не только оружием. После этого был отбой, а с утра, после завтрака получив сухпай, выслушали приказ взводного на плацу, и мы пешком направились патрулировать свой участок, тут недалеко. Других на военном «Урале» развезли. Город я более-менее знал, не заблужусь, наша южная сторона возле рынка. Оба бойца со мной, салаги, хотя я старше их всего на пару месяцев, на войне так на пару лет, шли те рядом, чуть сзади, пока мы патрулировали свою улицу, изучая местных.
        До одиннадцати часов дня ничего особого не произошло. Вообще, солнце изрядно припекало, почти двадцать градусов тепла, так что мы в летней форме были, кепи на головах, разгрузка у меня и десантные подсумки у парней, а бронежилеты и каски в казарме, ранцы тоже. У меня за спиной только сидор, где наш общий сухпай был. И знаете что, я нашёл обоих парней из нашей роты, измордованы, но живые, содержатся в погребе одного из зажиточных домов. Между прочим, живут там узбеки. Взводный, катаясь на «уазике» с двумя бойцами, уже подъезжал один раз, уточнял как дела, хотя мы и так на связи, у меня на боку висела рация модели «Р-148». Дежурный по батальону мониторит нас, изредка вызывая. Кодовыми словами я сообщал что всё в порядке. В данный момент, когда взводный снова подъехал, мы стояли на перекрёстке, поглядывая по сторонам. Я подошёл к водительской двери, у машины был натянут верх и дверцы на место установлены, лейтенант уже открыл дверь, вопросительно глянул на меня.
        - Есть, - негромко сообщил я, и когда тот молча приподнял вопросительно правую бровь, доложился. - Старый английский армейский грузовик у меня за спиной, припаркован у шалмана. На борту арабские письмена. Внутри девушка, связанная, с кляпом. Похоже из наших.
        - Час назад пропала медсестра из санроты танкистов, только что доложили.
        - Да, я получил информацию, - подтвердил я. - У машины двое, оба вооружены, у одного что-то длинное под халатом, вроде пистолет-пулемёта, другой всё локтем придерживает своё оружие. Похоже пистолет. Возможно гранаты.
        - Не сообщал?
        - Нет ещё. Водителя машины нет, а без него начинать не стоит. Один из бандитов кузове, тот что с автоматом, второй у заднего борта прогуливается.
        - Понял, - одним губами сказал мне взводный. - Ждите тут, к грузовику не подходить.
        - Есть, - козырнул я, и вернулся к патрулированию, а машина лейтенанта укатила.
        Где-то через двадцать минут, за чем я кстати не без интереса наблюдал, выставляя из своих бойцов и себя оцепление, как шестеро афганцев, по одеждам они, а на самом деле бойцы спецподразделения КГБ, эти парни тоже тут дислоцировались, ловко скрутили всю тройку душманов, освободив девушку. Вскоре тут было наводнено нашими, но также быстро все разъехались, а мы в стороне пообедав, продолжили патрулирование. Я же пока подумывал как освободить парней. Время патрулирования ещё не вышло, так что вызывав дежурного по штабу, сообщил кодовым словом, что у меня есть важная информация. Хорошо, что нам выдали список с этими кодами. Даже заучивать не заставили, они меняются часто. На такие вызовы реагируют довольно быстро, не так и часто они звучали, вот и начальник разведки полка, майор между прочим, лично приехал на своём «уазике». Без охраны, только водитель, не опасается один ездить. Покинув машину, тот потянулся и когда я подошёл и козырнул, велел:
        - Докладывай.
        - На меня вышел местный житель, в первый раз его видел. Когда отливать отошёл, он подошёл, так мы и пообщались. Он говорит парни наши, похищенные, живы, предлагал выкупить информацию по ним. Они не у него, но знает у кого, своими глазами видел, как хозяин дома на них боксёрские удары отрабатывал. Побиты те сильно. Злился что те в самоволку без оружия пошли. За информацию он хочет грузовик, «КАМАЗ» с грузом боеприпаса для «Шилки», после этого даст адрес где их содержат. Подойдёт через час.
        - У него что, «шилка» есть? - несколько удивился задумчивый майор.
        - Без понятия, товарищ майор.
        - Похоже попахивает мошенничеством. Обманет он, оплату возьмёт, и сбежит. Да и никто не даст такую цену. Оружие и боеприпасы… С командиром полка нужно поговорить. Опиши мне этого продавца информации.
        Грузовик с боеприпасом для зенитной установки я не получу, я это понял окончательно. Нет тут ещё такого что на военнопленных оружие обменивают, да ещё такое. Ну, я особо и не сомневался, губу конечно раскатал, а вдруг, но понятно, что так и будет. Да и не собирался я наживаться на беде двух парней, просто закинул удочку, крючок сразу сорвало, слишком зубастая акула, и теперь, я только начал перечислять приметы, как замер, глядя над плечом майора, ему за спину.
        - Что? - сразу спорил тот, и не думая дёргаться и оборачиваться.
        - Вижу я его. Только что в чайхана зашёл. У него зелёным поясом халат препоясан. Точно он.
        Удобная эта вещь, Взор, этот парень, перекуп с рынка, к тому узбеку что держал наших, несколько раз за день заходил, уверен, что о пленных тот знает. Так что, когда тот появился на рынке, я его и сдал. Дальше майор раскрутит это дело, снятый комбат был его другом и вернуть бойцов тот постарается живыми. Майор, молча кинув, укатил, а нам через полчаса дали приказ возвращаться в казармы, закончилось время патрулирования. Я с интересом Взором наблюдал как взяли и того перекупа, и штурмом двор узбека, парней освободили, отправив в санроту. Там как раз и девушка та пленённая в себя приходила. Подслушал допрос бандитов, что её стерегли, на ту заказ оказалось был, один горный хан, там в горах пять домов, уже аул, значит хан, увидел её в городе, и возжелал, вот и заказал похищение, сейчас разбираются. Парни побиты, но госпитализации не требовалось, завтра вернут. Сейчас с ними особисты работали. Да и военная прокуратора тоже, нарисовалась откуда-то. Перекупа насчёт продажи информации по парням спрашивали, но не поверили, что не было такого и он ко мне не подходил, но особисты убедили его, что подходил.
Тот кивая и старясь не шевелится, чтобы помятые рёбра о себе не давали знать, и косясь на пудовые кулаки бойцов, соглашался, был, говорил. Бес попутал. А я рапорты у нас в штабе батальона писал по этим делам.
        Что по советскому вооружению и боеприпасам, то я вот что решил, будет возможность, время, наведаюсь на территорию Западной Украины, там в основном хохлы устроились, что потом будут орать Хайль Гитлер. То есть, Слава Украине, так что их ограбить, это я не считал чем-то нехорошим. Может усилят там контроль, и не дойдёт до переворота. До окончания срока службы мне оставалось тринадцать месяцев, надеюсь их пережить, дальше будет видно, на сверхсрочную оставаться я и не думал. Хранилище нужно качать, Хранилище, и чем быстрее, тем лучше, чтобы было куда убирать. Так что как темнело я бегал на берег речки, парни думали к местной девушке, ну и качал по два-три часа, иногда четыре удавалось отхватить. Так месяц прошёл, другой, Новый Год справили, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой наступил. За это время я заработал ещё одну медаль «За Отвагу». Да командование батальона поняло, что со мной можно и нужно работать, я имею нечеловеческую чуйку. К счастью это универсальный ответ, мол, чуечка сработала, и тут эта схема работала. Однако в патрули к рынку по городу меня часто отправляли, потом на блокпосты,
больше двух десятков задержаний, а уж когда меня с конвоем, не одного, мой взвод был, в сторону Кабула с очередным конвоем отправили, и я обнаружил фугас и засаду, заинтересовались особо. Банду мы прижали, а тут и наши на вертушках подлетели, да высадили десант, загоняли они банду и почти всю уничтожили. В общем, поняли, что стоит чаще меня использовать. В том бою я и заработал медаль. Из «АГС-17», что был приварен к башне нашей «БМП», так точно положил несколько очередей, что половина моджахедов там на склоне и осталась. Тридцать семь тел насчитали. Вообще орден хотели дать, но меня там в самоволке почти поймали, в дверях казармы, сдал кто-то, я ему уже отомстил, вот и сократили до медали.
        Сегодня наступило первое февраля, я уже отлично Взор прокачал, Исцеление тоже, да и с Хранилищем не затягивал, уже три с половиной тысячи кубов, а занято едва тысяча триста. На данный момент наш взвод стоял на блокпосту «Северный», усиленный отделением гранатомётчиков, и одним танком «Т-55». Также была техника взвода, один «Урал», и две «БМП-2». Раньше ещё «поднос» был, батальонный миномёт с расчётом, но его ещё неделю назад куда-то в другое место перебросили, на вершине холма пулемётное гнездо устроено, там крупнокалиберной пулемёт стоит, «Утёс», прикрывает нас. Вообще новых танков я тут не видел, у афганцев «Т-34-85», «Т-55» и «Т-62». У наших тоже-самое. Всё. В принципе, хватало. Сам я как обычно на проверке работаю, через блокпост крупная трасса проходила, а то что у меня нюх на запрещённые и опасные грузы знали уже все. Работал я обычным проверяющим, не смотря на все дела я оставался ефрейтором, хотя мне дважды сержанта хотели дать, пропуская приставку младший. Отказался, мне с моей должностью, обычного рядового бойца, куда проще. Вообще так не принято, но мне пошли на встречу. Так вот,
сегодня улов слабый, всего две контрабанды, наркоты два кило и патроны к американскому крупнокалиберному пулемёту. Видать прочухали что через этот блокпост не пройти, так что мало запрещёнки, но ещё не вечер, когда к нам заехали два «уазика» в командирской версии. У нас на посту ещё отделение солдат народной армии Афганистана было, мы вообще с ними плотно сотрудничали, хотя не одного предателя контрразведка среди них выявила, что сливал информацию, но тут вроде парни проверенные. Четверо офицеров и пять бойцов на машинах были, никого не знал. На гэрэушников похожи. Было дело, встречался я с этой братией. Впечатлён до сих пор.
        Офицеры ушли в блиндаж взводного, он тут был старшим офицером, а бойцы дышали свежим воздухом у машин, что примечательно, никто не курил. В нашем взводе почти все курили, всего четверо держались, считая меня. Как поветрие какое-то. Хотя в армии это обычное дело, если не куришь, иди работай. Так что хочешь отдохнуть, бери папиросу, кури. Перекур в армии дело серьёзнее, поэтому все научились дымить, даже кто и не любил и ненавидел табак. Втянулись. Армия умеет учить и мотивировать.
        - Королёв, ко взводному! - крикнул связист из блиндажа, он у нас и за дневального и посыльного.
        Я в это время Взором изучал две стареньких машины что к нам как раз подъезжали. В кузове пикапа такой стог сена что тот чуть на кабину не навалился. Вторая машина легковая, похоже «Рено», где-то послевоенная сборка. В пикапе двое, в «Рено» трое, считая ребёнка, но груз у всех один. Пачки американских долларов, уложенных у дна. Похоже оплата работы наёмникам, а может и главарям моджахедов везут. Тысяч сто будет мелкими купюрами, по нынешним меркам целее состояние.
        - Что-то мне эти машины не нравятся, похоже что-то везут, - сказал я командиру своего отделения, он сейчас старший на проверке, и поправив автомат, что висел на боку, побежал к блиндажу. Похожи эти гости за мной, я бессовестно подслушивал их разговор со взводным.
        Тем нужна помощь, какая именно не обговаривалось, разрешение от комбата на моё временное откомандирование в их подчинение у тех было. Взводный начал вызывать штаб батальона, но связь снова не работала, «маркони» наш начал разбираться со станцией, пытаясь хоть что-то поймать. Рация старая, часто из строя выходила, так что тот стал снимать боковую панель, собираясь найти неисправность. За последнюю неделю часто такие проблемы со связью были, но наш радист ворчал что это не с рацией проблемы, а кто-то наши частоты глушит. Тут и я зашёл в блиндаж. Взводный сообщил о приказе от командования, бумаги с приказом ему передали, он у нас ещё тот крючкотвор, и велел поступить в распоряжение майора Орлова, это был старший из офицера. Мне приказали забрать вещи, примерно на трое суток меня забирают, так что вскоре меня стиснули с боков двое бойцов, и мы покатили дальше по серпантину в сторону Кабула. Ехали мы молча, да и недолго. Вскоре свернули и остановились на пятачке, тут путники отдыхают, следы старого кострища, с дороги не просматривается. Как мы остановились, я тут же касаниями отправил всех четверых, с
коими я сидел в одной машине, в Хранилище. Да, причина была веской. Никакого отношения к Советской армии те не имели, я подслушал как те готовились на подъезде, повторно обсуждая что делать, если не удастся увезти меня, и бумаги, не сработают, это липа, и связь их подельники глушили, придётся брать блокпост. Закидать гранатами блиндаж, там отделение сержант Вахрова спало, они ночью дежурят, и расстрелять всех, кто вокруг будет. Удар изнутри наши бы не ждали, могло и получится. Тем более видно, зверьё опытное, не раз в переделках бывалое. По говору западенцы да прибалты, хотя и стараются скрыть акцент. Наёмники, одним словом. Сами мы на этом блокпосту уже две недели сидим, через пять дней должны сменить, да вот как всё вышло. Уверен это местные меня сдали, из правительственной армии Афганистана.
        Выскочив из «уазика», у первого тоже двери начали открываться, все разом, и коснулся его, отправляя в Хранилище со всем содержимым. После чего довольно потянувшись, отошёл к склону горы. Скоро радист банды подойдёт, тот что глушил, они его остановились подождать, его заберу, трофеи это святое, и можно заняться делом. Ах да, зачем мне всё это надо? Меня похитили, алиби сто процентов. Я давно подумывал по разным местам прошвырнутся, а тут служба, её не покинешь, это дезертирство, так что будем работать аккуратно, вернувшись в часть где-то через две недели. Ну край три. Так что наёмники тут мне изрядно помогли. Спасибо им за это. Активировав появление двух големов, и пока занялся теми коих отправил из своей машины, радиста через Взор видел, тот шустро перебирая ногами двигался в моём направлении, перенося блоки довольно мощной импортной радиостанции. Минут пять и будет тут. А пока как я доставал очередное тело, големы его вырубали аккуратно, без крови, снимали всё до нитки, крушили череп ударом кулака, вообще не опознать, и относили к расселине, сбрасывая трупы вниз. Закончив так с теми четверыми,
мне они не интересны, сделали своё дело и ладно, вот со старшим из первой машины пообщаюсь, но пора радиста встречать, он уже рядом. Убрав машину, на которой меня сюда привезли в Хранилище, трофей, я пронаблюдал как его взяли големы. Тот и сделать ничего не успел, упал как срубленный, и тут же был избавлен от всего и отправлен в расселину к остальным. Остались те, кто ехал в первом вездеходе.
        С ними тоже времени много не заняло, машина в Хранилище, допрос старшего проведён, у них задача на моё похищение, за мою голову давали пятьдесят тысяч долларов. Не знал, что за эти три месяца нанёс такой урон, что полевые командиры моджахедов, сбросившись, дали такую цену за того кто им всю малину испортил. Вот эта группа и решила сработать, вызвавшись всё провернуть. Сдал меня действительно один из местных, из сотрудников прокуратуры. Столько дел завели благодаря находкам с нашего блокпоста, что работают те днём и ночью. Ну я конечно немного преувеличил, что такое аврал местные не знают. Да и знай, им это не по духу. В общем, работы привалило, а тут деньги за информацию, вот один и скурвился. Да ничего удивительного, я вполне ожидал нечто подобного. А вы думаете я просто так засветил свой «нюх»? Нет, всё продумано. Вообще я ожидал массированного нападения и обстрела блокпоста, однако местные решили использовать наёмников. Красиво сработали, по-другому и не скажешь. По машинам, то это трофеи. Эти наёмники под видом бойцов Советской Армии в разных местах несколько ложных блокпостов устраивали, вот
и перехватывали редкие одиночные машины или небольшие колонны. Кстати, где схроны с техникой тот мне выдал. Технику отдавали душманам. Кстати, о последнем случае я слышал, сейчас все на ушах стоят, пропала колонна, где был секретный танк. Тут без подробностей, особисты на любого кидаются, гавкая, если кто вопросы неудобные задаёт, но слухи ходят.
        Быстро раздевшись, я убрал свои вещи, форму и оружие в Хранилище, их можно списывать как потерянные. Ну кроме наград. Конечно попадание в плен на моём чистом личном деле будет изрядным пятном, но не страшно. Я собирался вернутся к своим ярко, приведя пленных. А так работать на Западной Украине я пока не планировал, после дембеля можно, до него год оставался, надеюсь меня не демобилизуют, как и всех в конце весны, а раньше, но не сейчас. В этот раз я решил навестить территорию Германии, а точнее зону влияния англичан и американцев. Посетить их базы. Впрочем, как и немецкие. У немцев тоже немало интересных и перспективных новинок по военной технике. Авиацию я собирался брать боевую и реактивную. После дембеля устроюсь в ДОСААФ, если там не научат летать на реактивных самолётах, вроде есть там такие учебно-спортивные, придётся брать пилота из пиндосов или наглов, и пусть они поучат. Уже тайком, где в какой пустынной местности Африки или Австралии. Мне свидетели не нужны. Но это пока так, наброски планов. Придётся брать немного образцов военной техники, но побольше запасов топлива, боеприпасов и
запчастей, чтобы те подольше прослужили. Ну и пока я вот так похищен, хэ-хэ, пользуясь возможностью решил получить практический опыт управления вертолётами. Тот же «Хьюи» есть, а летать пока не умею. Посажу лётчика в кресло второго пилота, и пусть учит.
        Вернёмся на место похищения. С себя я всё снял, и достал тюк одежды афганца. За такое время можно большой гардероб собрать, но это всё я банально купил на рынке, подбирая по размеру, ну и надел на себя, став похожим на обычного крестьянина. Тюрбан на голове. Лицо прикрыл шарфом. Нормально. Я и так тут загорел, лицо кирпично-красное, не стоит ещё больше привлекать внимания. А так я торопился, и без шуток. Вообще мне кажется я тут в этом времени не случайно оказался, мне и дали возможность получить современную технику и вооружения. То есть, я считаю, что этот мир временный для меня, я их времянками называю. Как с Империалистической. Я и с РЯВ так считал поначалу, а потом раз, больше двадцати лет прожил. Однако и опыта набрался изрядно, всё освоил на все сто процентов. А тут всё новое, снова учёба с самого начала. Ну или почти самого. Ну а то что меня эти диверсанты брали, меня осчастливило. Например, два автомата «ВАЛ» мне достались, и снайперская винтовка «Винторез». Это оружие ещё бралось на вооружение, откуда оно у наёмников? Да трофеи с колонн. Кстати, где запасы боеприпасов к ним, я тоже узнал.
Это оружие в одном из грузовых «КАМАЗов» перевозили, тот в схроне так и стоит не разгруженный. Остальное оружие это «Калаши» и один «ПКМ». По виду пулемёт новенький, видимо тоже трофей. Однако важно не это, у всех наёмного были иностранные пистолеты с глушителями, а тихое оружие мне было нужно. Жаль на территории Пакистана всего семь единиц затрофеил, со спецсклада тренировочной базы боевиков. Зато к этим пистолетам спецбоеприпаса изрядно. Убирать под одежду оружие не стал, оно у меня всегда наготове в Хранилище, стоит только пожелать, чтобы оно в руке оказалось. А пока я в сопровождении всех пяти големов, да големов у меня теперь пять, натренировал всё же, что осуществляли дозоры со всех сторон, направился подальше от дороги. Нужно найти подходяще место чтобы достать мой связной «мессер». Да, именно на нём я и до Москвы добирался. Он всё же скоростнее чем «Шторьх». Триста километров в час по сравнению со ста шестьюдесятью «Шторьха». Хотя нет, мне же посетить схроны моджахедов нужно, там в двух машинах снаряды для «шилок», и ликвидируя их охрану, забрать технику что там хранится. Значит, вернёмся к
первой версии, достаём вертолёт и пилота-пиндоса, пусть ночной полёт, но я сам управлять буду. Ночь мне не помеха. Да, так и сделаем. Кстати, по секретному танку. Этот наёмник усмехнулся, русские всё секретят. «БМП-3» это был, а не танк, который собираются брать на вооружение. И да, его изучают спецы из США, раз вывезти не могут. Вроде что-то снять хотят. Только вчера прибыли.

***
        М-да, четыре недели пролетело, а я и сказать ничего не могу. Как-то всё быстро, как калейдоскоп. Хотя и очень продуктивно, надо сказать. Я каждый день качал Хранилище, заодно пополняя его трофеями. Так что на эту минуту у меня было из бронетехники и авиации США: Пять боевых вертолётов «Супер Кобра», все пять только в прошлом году приняты на вооружение, новая модификация. К ним топлива, и боеприпасов завались. Десять вертолётов корпуса морской пехоты «Хьюи», четыре «Белл-47», двухместных со стеклянной кабиной. На таких летать одно удовольствие. По вертолётам США это всё, перебарщивать не нужно. По боевой авиации: Пять штурмовиков «А-10 Тандерболт». Две летающих батареи «АС-130 Спектр». Пять истребителей «Ф-15 Игл» и два учебных «Т-38 Тэлон». Из транспортной авиации два «С-21А». Всё это реактивная авиация. Ко всему и топлива, и боеприпаса запасено изрядно. Ну и без пилотов и механиков я с этим не ознакомлюсь и не освою, так что прихватил и их.
        Из бронетехники США: десять танков «Абрамс». Всё же я больше наземный боец, так что тут чуть больше приобрёл. Потом гусеничный транспортёр-амфибия, брал новенькие, десять «AAV-7», десять «БМП Брэдли», десять «М113», десять колёсных бронетранспортёров «LAV-25», они почему-то канадские оказались, но машинки хорошие. Ну и два десятка «Хамви», в разных модификациях, больше к сожалению не было, машины недавно начали производить, всё что было прихватил. Ну и десять тяжёлых грузовиков, тоже в разной компоновке. Несколько инженерных машин. Немного стрелкового вооружения, но куда больше разных противотанковых систем, станковых гранатомётов, и подобного. Из самоходной артиллерии: Две «М110», две переоборудованные и модернизированные гаубицы «М107А2» и две «М109». Из зенитных, взял пять ЗСУ «М163», с шестиствольной двадцатимиллиметровой пушкой. Вполне достойный соперник советский «Шилке». Ну и пять ЗРК «MIM-72».
        По американской технике и вооружению это всё. По британской куда меньше. Авиации не брал, разве что два вертолёта французской постройки, новенькие достались. Модель «SA330 Пума». Ну и два американских тяжёлых транспортных вертолёта «СН-47 Чинук». У американцев я их только сильно пользованные видел, а тут новые, застал в процессе сборки на базе, после доставки. Подождал, когда закончат и пробный вылет сделают, и отобрал. Вот по бронетехнике ситуация чуть получше. Пять танков «Чифтен», два «Челленджера», последние из новых только две единицы было. Две самоходные гаубицы «Эббот». Их бронемашин: Две БМП «Уорриор», только в прошлом году поступившие на вооружение. Два бронетранспортёра «Саксон» и пять бронеавтомобилей «Фокс». Ну и плюс с десяток грузовиков, и легковых армейских машин. Да, инженерные машины не забывал. Траншеекопатели, экскаваторы, бульдозеры и тягачи. Около тридцати единиц наберётся, если и технику США считать. Однако, как бы я не экономил, старясь поменьше техники брать и побольше боеприпасов, всё равно Хранилище кукиш показало. Полное. Однако поработал, качая, и смог впихнуть ещё
четыре единицы боевой техники Германии, с изрядными запасами боеприпасов к ним. Это были два танка «Леопард 2», и две лёгкий артиллерийско-ракетные системы «Ларс-2». Как бы не хотелось набрать ещё, но нет, некуда было. Как я не качал Хранилище каждый день, иголка не влезет, насколько полным было Хранилище. Так что и вернулся в Афганистан тем же способом. Да, перед тем как я его покинул, навестил схроны моджахедов и прибрал то что меня заинтересовало, уничтожив остальное. И за этот месяц я вполне неплохо освоил «Хьюи», налетав где-то около ста десяти часов, в основном ночью. И примерно двенадцать часов на «Кобре». Той что супер. Ну а маскировал свои действия пожарами. А то мало ли на русских подумают, войны нам ещё не хватало. Склады горели красиво и ярко, вызывая панику у хозяев, но мне до этого уж не было дела. Маскировка не особо помогла, пропажи обнаружили. Не всего, но всё же.
        Вернувшись в Афганистан, я на границе с Пакистаном высадился, и снова переоделся, убрав самолёт. Ну и достал «БМП-3», всё что снять успели из оборудования, находилось в десантном отсеке. Я себе такую машину ещё найду, а вот перед своими, выходя от противника, лучше предстать в хорошем свете. Прошлых спецов из США я ещё месяц назад уничтожил, застав их у «БМП», а тут пока ночью посадка, пока то и сё, големы сбегали и притащили двух советников, тоже пиндосы, один негр. Они вели боевую группу куда-то в тыл удерживаемых нашими войсками территорий, остальных уничтожили, собрав трофеи. «БМП» уже достал, было куда их убирать. Я их с воздуха приметил и сел неподалёку. Те насторожились, но против големов ничего сделать смогли, боевая группа в полторы сотни голов перестала существовать. Тут в пяти километрах усиленный советский блокпост был, часто его обстреливают, поэтому там рота сидела, с усилением, вот туда я и двинул, управляя урчащей мотором бронемашиной. Бой те могли и не слышать, но трассеров летало во все стороны изрядно, вот их точно засекли. Проехал я где-то километра два, светя одной фарой.
После этого остановив машину на дороге, стал вызывать блокпост. Рация демонтирована была, но я одну её вернул на место.
        Старый позывной блокпоста я знал, слышал переговоры радистов, вот по нему и стал вызывать на открытой волне. Оказалось, его уже сменили. Представившись, я сообщил что был похищен диверсантами моджахедов, содержался в глубокой яме, о зиндане тут и не слышали, я узнавал, но на днях смог бежать. Угнал у бандитов наш новейший «БМП», и захватил двух военных советников. Двигаюсь к блокпосту. Прошу встретить. До рассвета было чуть больше часа, думаю успеем всё провернуть. Мной там явно заинтересовались. И похоже сейчас на мою дивизию попытаются выйти, узнать был у них такой ефрейтор или нет, правда ли его похитили. Я не та величина чтобы обо мне все говорили и знали, что я был похищен. Да и не похоже, так и есть, радист вызывает, делая запрос, связь шифрованная, но Взор здорово выручает. А то что я из зиндана, следы плена, всё это есть. Следы от кнута на спине, некоторые воспалились, худоба, синяки по всему телу, щетина, бриться якобы нечем, тени под глазами. Вы этот месяц побегайте, тоже тени появятся. А следы от кнута, это один из големов поработал. В разное время, чтобы по виду было видно где старые и
где новые. Грязную одежду я якобы скинул, так объясню, а на мне новенький камуфляж с одного из советников, на два размера больше, но есть. Под рукой «Калаш», пусть под патроны пятерки, но главное есть. Это оружие одного из советников, того что негр.
        Мне приказали сблизится, и за километр до блокпоста остановится, заглушив двигатель и покинуть бронемашину. Вскоре подъехала «шишига», которую покинули солдаты при двух офицерах. Не знаю сколько стволов на меня было направлено, тут только танков шесть было, не считая другой бронетехники, но было неуютно. Дальше меня обыскали, всё оружие забрали, при мне кроме автомата, три пистолета и шесть грант было, всё изъяли, и погрузив в кузов «Урала», повезли к блокпосту. «БМП» порыкивая мотором устремился за нами. Часть солдат на его броне ехала, ещё двое охраняли пленников, их тут же в кузове грузовика везли. Уже рассвело, всё хорошо видно было. Дальше меня осмотрел врач, смазал спину и перебинтовал, и старший блокпоста с местным особистом начали меня допрашивать, пока здоровенный старшина-сверхсрочник, здорово орудуя бритвой, брил меня. Когда он ушёл, особист принюхавшись, сказал:
        - Не пахнешь.
        - В речке искупался, товарищ капитан. Отмылся. Правда без мыла, песком, - пояснил я, жадно насыщаясь кашей из гречки. Повара пока только её успели приготовить, и масла не пожалели.
        Вот майор, командир блокпоста, изучая лежавшие на тряпочке мои награды и документы, сказал:
        - Это ладно, ты ефрейтор объясни, как награды и документы сохранил?
        - Погоди, - остановил того особист, и уже мне. - Начни сначала. Кратко, потом уже под запись повторишь подробно.
        - Похитили меня, наёмники, по говору Западная Украина, двое вроде из Прибалтики. В машине вырубили, очнулся в яме, уже в старом драном халате на голое тело. Избит был, всё тело ломило. Ну что, били, хотели узнать кто мне сообщал о их грузах. Как им объяснить, что у меня чуечка работала? Неделю назад решили перевезти меня в Пакистан, как я понял. Караван из осликов, там я и бежал, убив ночью конвоира. У него винтовка английская была, старая. Ушли мы не далеко от тех мест где меня держали. Я решил вернутся, забрать своё. Охотился, больше десятка моджахедов перестрелял, пока мне в плен не попался их командир. Вот и обменял его на мои награды и документы. Нашлись, даже комсомольский билет. Вот форма и оружие всё, нет их. От этого командира узнал о схроне с «БМП», он оказывается нанял тех наёмников, что меня брали, и те схроны у других банд пощипали, уничтожив их. Я нашёл где машина стоит, там пещеры, топливо есть, завести смог, ну и покатил к вам. Тут приметил банду, идёт к нам в тыл, ну и как её перехватили наши. Не знаю кто это, по повадкам ГРУ, прижали банду они здорово, часть уходить начала, как
раз на меня, я их и принял, бортовое вооружение использовал, троих пристрелил, этих двух взял в плен. Переоделся, а то эти халаты надоели, и сюда рванул. Пленные сообщили где ближайшие наши. Позывные старые я помнил, канал знал. Вроде всё.
        - Так, ефрейтор, а объясни мне… - начал было особист, и дальше опрос уже пошёл более тщательный, и подробный.
        Чуть позже мне принесли форму, красноармейскую, она ещё в ходу, забрав трофейную, я посетил душ, ох и хорошо, с мылом, правда вставать под струю мне запретили, отмывался мочалкой, раны на спине нельзя мочить было. А в полдень прилетел вертолёт, «Ми-8», доставил спецов что бросились осматривать «БМП». Раздавались радостные возгласы, когда те нашли демонтированное оборудование, меня же на этом вертолёте отправили в Кабул. Трое суток допросов в Особом отделе армии, потом ещё прокуратура пыталась на меня повестить потерю оружия, срок навесить, но на них рявкнули, и те отступили. Видимо я в жилу пришёлся, вернув секретный «БМП», потому как меня там в штабе наградили, дали сержанта и второй орден «Красной Звезды». Командующий группировкой Советских войск лично награждал. Потом ещё четыре дня мучений и с одним из караванов я вернулся в расположение своего батальона. Хорошо время провёл, я доволен.
        Меня уже ждали, встретили хорошо. Особенно взводный был доволен, он за то что поверил липе и отдал меня, серьёзно пострадал. Звание должны были дать, уже представили, и под сукно убрали, как и награждение орденом. Было за что, да и по совокупности заслуг. Взвод уже две недели как по проводке колонн работал, только что вернулись с Кабула, мы в основном по этой трассе работаем, хорошо её знаем, как и все места засад. Так что отменили моё возвращение, я язык стёр, описывая как в плен попал, как там выживал и бежал. Причём с каждым рассказом подробностей прибавлялось, пока я не начал описывать как мне помогли инопланетяне, расстреливая со своего космического корабля душманов. Мне кажется последние истории слушали чисто из интереса что нового придумаю. Кладовщик уже ждал, новые снаряжение, форму с обувью выдал, тоже «мабута», недавно завезли, но вместо автомата выдал «ПКМ», объяснив, что этом приказ ротного. Пришлось брать, номер оружия мне вписали в солдатское удостоверение, вычеркнув номер прошлого автомата.
        К вечеру оружие было приведено в порядок, ленты набиты, пулемёт заряжен, гранаты по подсумкам размещены. В общем, всё как и положено перебрал. Я стал пулемётчиком нашего отделения, не смотря на звание, никакой должности я не получил. А утром после завтрака приказали бежать в штаб батальона, комбат вызывал. Там в кабинете кроме комбата был знакомый майор, начальник разведки полка. Филимонов его фамилия.
        - Ну что Королёв, не хочешь перевестись в разведвзвод? - спросил Филимонов.
        - Нет, - сразу ответил я.
        Удивлены были оба. Служба в разведке почётна, многие туда стремились, новичков там нет, отбирали лучших из линейных рот с не меньше чем годом службы. Однако мой ответ явно обоих выбил из колеи.
        - Причина? - уточнил начальник разведки полка.
        - Мы мотострелки. Мотострелки пешком не ходят. А разведка носится туда-сюда на своих двоих. У меня ноги не казённые, товарищ майор.
        - Что ж, тогда это приказ, - взял слово комбат. - Второе отделение лишилось командира и трёх бойцов, ранеными в госпиталь три дня назад отправили, сейчас восполняем потери. Примешь отделение. Пока будешь на базе, изучать специфику службы, а как врачи дадут добро, начнёшь работать.
        - Есть, - козырнул я.
        А что оставалось делать? Всё за меня решили. Пришлось бежать в казарму, всё забирать, пулемёт в том числе, и переходить из одной казармы в другую, разведка тут же дислоцировалась, только в другом здании. Дальше знакомство с бойцами отделения, ну и бумажное оформление меня в этот взвод. После этого потянулись дни, казармы я практически не покидал, шла учёба, и в довольно плотная, майор, начальник разведки, часто мелькал, лекции тоже читал. А вообще я немного не прав что те везде на своих двоих, к месту работы их всё же на «бэтээрах» доставляют. Вечерами, как стемнеет, я до полуночи находился у речки, качал Хранилище, и объём постепенно рос. Где-то недели через две, врачи изучив молодую кожицу на спине, дали добро на нагрузки, так что меня включили в физические тренировки. Бег, с полной загрузкой, рукопашный бой, стрельбы, тут под городом стрельбище было, надо сказать разведку гоняли от и до. Два отделения работали плотно по окрестностям, моих бойцов тоже брали, для усиления, а я пока на базе сидел. Не понятно, чего перевели? Правда, теории я получил изрядно, много что для меня внове было, но чем-то
и я удивлял бойцов взвода. Командиром у нас был старший лейтенант Вострик. Опытный командир, уже два года тут Интернациональный долг исполняет. В позапрошлом году училище покинул. И вот так до конца марта и дошло время, когда меня включили в боевое расписание. Уже на следующий день лётчики вертолётной эскадрильи засекли бандгруппу, и моё отделение, с двумя взводами линейной роты второго батальона на бронетехнике устремились туда.

***
        Сняв протез с левой ноги, я спиной с борта своего катера рухнув в воду. Люблю я плавать. Надо сказать, вот такое ранение мне не понравилось, ноги лишился в первый же боевой разведвыход. Там задача стояла для моего отделения, найти бандитов и навести бойцов обоих взводов, нашёл я их, а у тех гадов миномёт был, и как начали садить. Вот второй же миной меня и накрыло. Очнулся в госпитале без ноги. Выше колена отчекрыжили, сильно снизив мою подвижность. Три месяца лечения, пока не выписали, списав из армии подчистую. Я поехал на Чёрное море, купил отличный домик в деревне Кабардинка, выписавшись из Долгопрудного, и вот уже как два года жил тут. Основное время, это качал Исцеление, уже восемьдесят шесть процентов, скоро откроется одна опция и я смогу отрастить ногу, сменив данные и внешность, ну и качал Хранилище. Для этого и заимел сначала моторку, а потом и неплохой катер «Амур-2» с закрытой кабиной. Почти все дни напролёт, даже зимой, приводил на воде, качая Хранилище. Как погода давала. Однако пока того объёма что в мире РЯВ не приобрёл, хотя накачал изрядно, большее пятнадцати тысяч кубов помимо
того, что было. Дважды на два месяца отправлялся незаметно за границу, в Африку перебирался, где учился пилотировать все те самолёты и вертолёты что у меня были. С одной ногой жуть как неудобно, но освоил, если что големы есть, они теперь тоже умеют управлять. А саму технику обслуживать ещё у себя освоил, механики долго учили, на данный момент в живых никого нет, всё что знали те передали, вот пилотов пока держу, практики не до конца наработал. Через пару недель снова к берегам Красного моря отправлюсь, уже месяца на три. Там каменистые пустыни, прошёлся туда-обратно бульдозером, вот и взлётная полоса, не отличимая от бетонной. С какой-то стороны удобно военным инвалидом быть, пенсию получаю и нигде не работаю. Не контролируют меня и мои передвижения. Имитирую фаната-рыболова, это многое объясняет, особенно мои постоянные морские прогулки. Да и действительно пристрастился к ловле.
        Месяц назад я отправился в Западную Украину, и всё что спланировал, сделал, только вчера вернулся, изрядно опустошив парки советской военной новейшей техники и склады. Сегодня, пусть и конец сентября, но жарко и вода тёплая, решил искупаться. Спустил лодку, у меня катерок двухмоторный, на лодочном прицепе перевожу своей «Нивой», и вот отойдя километра на два от берега, ушёл под воду, загребая руками. Сейчас меня будут убивать, я это обнаружил сразу после прибытия. Да и месяц назад, до того, как на Украину уехал на своей машине, приметил слежку и узнал Взором кто это. Пока трогать меня не рискнули, а вот после возвращения, решили, что риск стоит свеч. Родной брат одного из прибалтов-наёмников вышел на меня. Долго искал, тот это в слух не раз говорил, и похоже нашёл. Два водолаза уже подплывали, а я делал вид что ничего не замечаю. У меня хоть Хранилище и полное, но при возвращении обратно, я ночевал у пруда и немного качал это умение, такое дорогое иностранное водолазное снаряжение мне тоже пригодится. Компрессор в автоприцепе на берегу, и остальное тоже прихвачу. Оп-па, а это ещё кто решил мне
помешать?
        На берегу спецназ КГБ брал мстителя, с двумя его помощниками, а ко мне летел вертолёт с боевыми пловцами на борту. Похоже у черноморцев одолжили. Брат-мститель уже изучил мой распорядок, и знал где я обычно встаю, и где купаюсь. Тут судно затонувшее, со времён Второй Великой Отечественной, я любил тут плавать, под водой доставая водолазный кислородный баллон и изучая судно. Кажется, это военный транспорт. Пока я катер спускал на воду, без големов это было сложно, пришлось попросить помочь у прохожих, к этому месту подлетел скоростной катер, его незаметно покинули водолазы, что и ждали меня сейчас, а когда я подошёл к излюбленному месту, начали сближение на глубине десяти метров. А вообще спецназ похоже за мной прибыл, и прибалт их не заинтересовал поначалу, а тот увидев военных, задёргался, и достал оружие, решив, что это за ним. Мгновенная огневая сшибка, один из спецназовцев ранен, двое бандитов убиты, включая и мстителя, третьего взяли раненым. Вертолёт завис рядом с катером и вниз начали прыгать боевые пловцы. Для тех двоих что охотились за мной, это стало неприятной неожиданностью. Они
среагировали также, как и те на берегу. Начали стрелять. Оружие подводное у них было. Несмотря на то что двое боевых пловцов задёргались, распуская кровавые облачка, остальные отреагировали очень быстро, нашпиговав эту пару остроконечными пулями-стрелками. За всем этим я наблюдал, держась одной рукой за самодельную лестницу что вела на борт катера.
        Пока меня не схватили, я подтянулся на двух руках и неуклюже перевалился через борт, так что задержали меня, когда я сидел на корме катера на мягком диванчике. Машину мою обыскивали на берегу опера, а меня посадили в служебную машину, перед этим дав одеться, пристегнуть протез и взять палочку без которой я не ходил. Так вот, привезли меня в мой домик, замок взломан, завели в гостиную, старший был в звании подполковника, он удостоверение предъявил, из Москвы. Устроившись за столом в центре комнаты, меня усадили напротив, и протянув руку к моей трости, подполковник попросил:
        - Разрешите?
        - Конечно, - подавая тому свою трость, ответил я.
        - Неплохо, - сказал тот, найдя защёлку и освободив лезвие, изучая булатный клинок.
        - Раритет, в тысяче девятьсот восьмом году эту трость сделал мастер. Там дарственная на клинке. Принадлежала трость морскому офицеру, потерявшему ногу в бою при Цусиме. Был растерзан пьяными матросами в девятнадцатом году. Тогда трость и пропала. Всплыла в магазинчике торгующим древностями и артефактами.
        - Где? Ага, вижу, - после чего с щелчком скрыл лезвие, и положив трость на стол, тот сказал. - Ну что ж, товарищ калечный…
        - Попрошу меня не оскорблять. Калеки - это алкаши, уснувшие на морозе или железнодорожных путях, потерявшие конечности по своей глупости, а я военный инвалид потерявший ногу в бою.
        Два спецназовца, что стояли за моей спиной, тоже хмурились, им не понравились слова офицера, сразу видно тот кабинетный работник, на земле если и работал, то очень мало. К слову, я опознал двоих спецназовцев, когда меня на берег доставили, участвовали пару раз в общих делах на территории Афгана, один из них девушку-медсестру освобождал из плена, те меня тоже узнали и мы кивнули друг другу. Но они были на работе, так что работали как нужно. Подполковник, надо сказать, быстро исправился, похоже говоря искренне:
        - Прошу прощения, моя вина. Мне бы хотелось узнать, что вы делали за последний месяц?
        - Катался по стране, путешествовал. Разве это запрещено?
        - Нет, но не кажется вам, что в день вашего заселения в гостиницу «Родина», это во Львове, вдруг в тот же день возникает пожар на территории ближайшей военной части, и происходит массовое хищение боевой техники. Или Ивано-Франковск. Семь эпизодов, всё начинается через несколько часов после вашего заселения в гостиницы. И это только те о которых мы выяснили, сейчас продолжаются следственные мероприятия, и я уверен, что вы жили в ближайших насланных пунктах от военных баз, когда там происходили подобные эксцессы.
        - Браво, вычислили меня, - подняв руки, один из спецназовцев положил руку на плечо и сжал, намекая чтобы не шалил, но я всего лишь сымитировал аплодисменты. Беззвучно. - Объясню это я просто, товарищ подполковник. Совпадение. И попробуйте доказать обратное.
        - Докажем, - пообещал тот, и замолчал, зашедший оперативник что-то начал шептать ему на ухо, подав лист бумаги. Оперативник ушёл, а подполковник, изучив листок, видимо с докладом, поинтересовался:
        - Почему вас хотели убить? Для нас стало неожиданностью, когда мы попали под внезапный обстрел. Да и те боевые пловцы что были рядом с вами, тоже атаковали наших бойцов. Двое убитых, трое раненых, это слишком.
        - Без понятия о чём вы. Никаких боевых пловцов я не видел, кроме тех что десантировались с вертолёта. Я купался. Бархатный сезон знаете ли. Больше ничего сказать не могу.
        - А пленные сообщают что вы их цель.
        - Ничего не знаю.
        - Ну хорошо. Что вы скажите на это? - положил москвич на стол фотографию.
        Взяв её, я изрядно удивился, но всё же насмешливо глянув на подполковника, покачал головой, предположил вслух:
        - Двойник?
        - Нет, Королёв, это именно вы, без всяких сомнений. Конец зимы восемьдесят седьмого, Берлин. Зона влияния США.
        На фотографии действительно был я, засветился на выходе из торгового центр с пакетами покупок. Там пожилая пара японцев фотографировалась, вот я и был на заднем фоне чуть боком. Действительно не спутаешь, характерный облик Королёва легко узнаваем.
        - Ну что ж, играть не будем, это был действительно я.
        - Зачем?
        - Что именно? Ограбления военных складов или убийство Горбачёва?
        - Значит и Горбачёва ты?
        - Использовал «БМП», ту самую что списали из нашего полка как потерянную в бою. Я её восстановил подбитую. В хозяйстве всё сгодится. Выстрел фугасом по задку машины и потом ещё из «ПКТ» прошёлся. Можете проверить. Я не мог упустить такой шанс, ликвидировать того, кто уничтожил Советский Союз.
        - Уничтожил? - сразу ухватился тот, внимательно слушая.
        - Антон Королёв погиб на той дороге на Кабул в августе восемьдесят шестого. Я переселенец, занял его тело. Когда я умер в своём мире, и в своём времени, там был две тысячи девятнадцатый. У нас Горбачёв развалил страну, придумав свою Перестройку. Был переворот, власть взяли демократы и уничтожили всё что было советским, даже людей изменили. Республики отделились, став отдельными странами. Враждебными. На Украине правят бандеровцы. Прикончить пятнистого мечтали многие, тот прятался в США, жил там. Я осуществил мечту многих. А сейчас извините, мне пора.
        Да, пока мы общались, я поднял двух големов из земли, в подвале, те выбрались наружу во двор через грузовой люк, там раньше уголь засыпали, я не стал убирать, и атаковали группу что была во дворе. Девять бойцов и оперативник были аккуратно нейтрализованы, трофеи не собирал, подставлять парней не хотел. Вот сейчас оба голема появились в гостиной. Один через дверь, другой в брызгах стёкол влетел перекатом через окно. Он отвлёк внимание бойцов, что дёрнулись за оружием, а появившийся через дверь вырубил их. Подполковник огромными глазами рассматривал големовв.
        - Ч-что это?
        - Големы. Магические воины и слуги искусственного прохождения. Я именно из-за них и отказался от пионерской шефской помощи, големы вполне справляются, и я их не стыжусь.
        - Значит маг?
        - Значит маг, - подтвердил я и подполковник ткнулся лицом в столешницу, когда его аккуратно вырубили.
        Забрав трость и все памятные вещи из дома, я покинул территорию на служебной машине что числилась за Новороссийским управлением КГБ, посетил берег, там големы атакуя вырубили всех, кто был из спецслужб, да и было их там четверо всего, на множество свидетелей я просто махнул рукой. Убрал «Ниву» с прицепом и катер в Хранилище, ничего своего я бросать не хотел, ну и погнал на «волге» прочь, укроюсь в холмах, а ночью покину этот берег воздухом.

***
        Застонав от головной боли, пульсирующая, я был на грани сознания, и открыв глаза, одновременно запуская диагностику, неожиданно для себя обнаружил двух блондинок-красавиц, которых я кажется уже где-то видел. Одна заметно в положении. Обе суетились надо мной. Одна держала, другая, та что с животом, бинтовала голову. Купе, поезд двигается, качает, перестук слышен, на вешалке френч со знаками различия техник-интенданта второго ранга. Лейтенанта, если на армейские звания переводить. Ну да, точно, тот сон, где меня просили избавить этот мир от другого Путника, иначе мир будет уничтожен.
        Ладно, потом это проанализирую. Снова сорок первый, будет любопытно повоевать на современной технике, даже руки чешутся начать, но тут проблема. Рисковать я не могу. Как только информация о ней разойдётся, а свидетели наверняка будут, то другой Путник сразу поймёт, что он тут не один. А я должен дождаться его у Смоленска и сбить. В общем, до Смоленска не применяю ничего серьёзного, а дальше мне уже ничего мешать не будет. Хорошо, по этому вопросу решили. Меня только интересует, а этот неизвестной Путник тоже дары имеет, и умения как у меня, или пользуется только своим опытом прожитых лет? Мне повезло, выклянчил эти умения, а у него был ли такой шанс, и если был, то какие умения тот имеет? Вот и я не знаю. И выдал ли информации о будущем Гитлеру, а если выдал, что скорее всего так и есть, то какие изменения мне ждать? А пока диагностика завершилась, я узнал, что у меня пуля в голове. Этот чудак что, застрелился? Активировав лечение щупом, ничего другого всё равно нет, снова все умения на нуле, я убрал контузию головы, пока не трогая пулю. Хорошо та неглубоко вошла, но и сантиметр - это серьёзно. Не
слушая возражений блондинок, я сел, спрашивая:
        - Что произошло?
        Те пребывая друг друга, явно на нервах, всё же столько переживаний, пояснили, я читал книгу, то есть прошлый хозяин этого тела, на верхней полке лежал, когда через два купе от нас произошла драка с двумя выстрелами. Одна из пуль пробив две стенки вошла в голову мне. Используя Взор, я нашёл то купе и обнаружил двух сотрудников милиции. М-да, не драка, а захват банды шулеров происходил, да вот допустили до использования огнестрельного оружия. У одного из шулеров был «ТТ» и пока оружие не выбили, тот успел сделать несколько выстрелов. Сейчас там в купе шёл допрос. Судя по дате на бланке допроса, сегодня пятое июня, да, всё того же сорок первого года. С трудом успокоив девчат, и усадив их на полку, те объяснили, что это соседи помогли меня снять и на нижнюю уложить, сейчас проводник по соседним вагонам бегает, врача ищет. Выслушав это, ну и сказал:
        - Ранили меня не так и серьёзно, не нужно переживать. Смотрите.
        Я отогнул край бинта, всё равно его завязать не успели, и демонстративно мотнув головой, щупом вытолкнул пулю наружу, взял её щепоткой пальцев и показал бледным девчатам, бросив на стол.
        - Пуля лишь чуть углубилась, так что небольшая контузия, ранка, возможно даже шить не придётся, и ничего более. На излёте ударила.
        Младшая из девчат хлопнулась в обморок, но тут открылась дверь и зашёл молодой парень в форме военфельдшера, позади него маячил проводник с бледным испуганным лицом. Парень оказался настоящим профи, талантище. Осмотрел у меня рану, выпроводив девчат в соседнее купе, успокоив их перед этим, и всё это с шутками и прибаутками. Подтвердил, что рана не глубокая, но всё же шить нужно, да и рентген сделать, перевязал своим бинтом, почистив рану, без наркоза, после чего велел лежать. Скоро поезд прибывает на станцию, там придётся сойти, меня нужно положить в госпиталь. Мало ли что. После этого тот ушёл, а я лёг на нижней полке, задумавшись, судя по тому что та беременная девушка называла меня Андрюшей, то скорее всего она моя жена, а вторая девушка её родная сестра, лицом схожи. Думаю, молодая семья ехала к новому месту службы парня, да вот что приключилось. Девушки вернувшись начали заботится обо мне, приятно, мы похоже втроём ехали, одна полка пуста, и сказав, что посплю, едва успел закрыть глаза, как меня врубило. Память прошлого хозяина тела пробудилась. Да, минут двадцать прошло, пока это не
произошло.
        Очнулся я, когда меня переворачивать стали, оказалось поезд стоит, а у дверей топталось двое красноармейцев с повязками патруля на рукавах, с носилками, не зная, как с ними тут развернутся.
        - Всё в порядке, я сам, - сообщил я, садясь, ну и мы с девчатами начали собираться, вручив вещи бойцам, благо как раз тут нам и сходить.
        Вот что я выяснил. Андрей Туманов, сирота, отец арестован и был посажен в тридцать седьмом, он был крупным чиновником, реабилитирован в сороковом. Мать не выдержала переживаний после ареста и тихо умерла во сне. Так Андрей оказался в детдоме. Парень упорный и со светлой головой, он окончил школу на год раньше с золотой медалью, не зажали её ему, директриса лучшая подруга матери была. Поступил в Московский институт народного хозяйства, учился на экономиста, закончив с лучшими оценками раньше срока, шёл с опережением графика в учёбе. В результате парнишке всего восемнадцать лет. В конце лета прошлого года исполнилось. И один гад велеречивый, уговорил того набраться опыта в армии, мол, там будет ему настоящая школа жизни, описывая все плюсы, забыв сообщить о минусах. Андрей и решился, надел форму. Женат вот уже как пять месяцев. Влюбился в девушку, они с сестрой из одного детдома с ним, через сестру и познакомился, два года ухаживал, с шестнадцати лет, и несмотря на разницу в возрасте, жене Ольге двадцать два года, была сыграна свадьба. После этого забрав сестру Ольги, её Ксенией звали, из детдома,
ей пятнадцать лет, и выехали по месту службы парня. В Минске были, тот получил назначение на должность снабженца в Седьмой отдельный зенитный артиллерийский дивизион Седьмой танковой дивизии Шестого механизированного корпуса, штаб которого находился в Белостоке. Корпус входил в Десятую армию. В Белосток мы и прибыли только что. К слову, Ольга закончила медицинский, стоматолог по профессии, но из-за беременности не могла приступить к работе, решила быть с мужем и найти работу на месте после родов. Два месяца всего давали после родов, после иди работай, или тунеядка. Такие законы в Союзе. Хотя жёны командиров могли и не работать, вроде как муж на защите родины за двоих впархивает, тут по желанию.
        Бойцы направились с вещами к выходу, тут почти все сходили, похоже конечная, Ксюша ушла за бойцами с сумочкой в руке, подождёт нас на перроне, я же быстро сменил рубаху, запачкана кровью была, застегнув пустой ремень, я ещё не числюсь в части, оружие не выдали. Потом надел френч, форма парадная, ремень под френчем, и подхватив под локоть Ольгу, направился к выходу. Коридор уже был пуст, все вышли, так что без проблем покинули вагон. Там и Ксюша была с вещами, надо не забыть, через три дня у неё день рождения, шестнадцать лет исполняется, стоит отметить и поздравить, подарив что-нибудь этакое. У меня на запасном складе Хранилища много что интересного есть, девчачьего, найдём. Да, пока мы собирались в купе, Ольга сообщила что заходил милиционер, снял с них показания в связи с ранением, раз я без сознания был. Это когда я память Андрея принимал. Сейчас мне нужно в штаб корпуса, сдать документы, и узнать где подразделение. Да и штаб дивизии нужен. Потом устроить девчат и только тогда можно посетить госпиталь. Так и сделаем. Шёл я с непокрытой головой, фуражку несла Ольга, все вещи на перроне. Нужно
найти машину, дальше разберёмся. Сама Ольга мне понравилась, и это проблема, та с момента беременности к телу Андрея не допускала, а я не этот нытик. Не даст Ольга, даст Ксюша. Она мне тоже понравилась очень, фигуристая, я в курсе что девушка в тайне влюблена в Андрея. Создам шведскую семью. Вообще проблем не видел, главное девчат уговорить. Не думайте, что это бахвальство или я немного с ума сошёл, обе девушки на меня такое впечатление произвели, они реально в моём вкусе, что ни о чём другом я и не думал. За этих красоток я любому горло перегрызу. Тут ещё и война на подходе.
        Оставив жену и Ксюшу у вещей, нужно об Ольге именно в таком виде думать, чтобы быстрее привыкнуть, сверкая белоснежным бинтом, пусть и с пятнышком крови, просочилась всё же, я направился к выходу с вокзала. Кстати, пока я без сознания был, Исцеление зарядилось на семьдесят два процента, вот и использовал. Полностью залечил раневой канал. Снова зарядится, уберу повреждения черепа, пуля вошла в голову чуть наискосок с правого бока, чуть ниже темечка. Не самое удобное место. Ольга хотела пойти со мной, но я уговорил подождать у вещей, мол, я быстро. Прибывшие пассажиры забрали весь немногочисленный транспорт, что предоставлял услуги извоза, а также укатили машины что ожидали некоторых пассажиров. Осмотрев пустую площадь вокзала, я прикинул свои шансы найти машину, они близились к нулю. И из Хранилища ничего достать не могу, по причине полной его пустоты. Не на что сменять, хотя разные «эмки» и «газики» у меня имелись на запасном складе. Однако повезло, на площадь вырулила пролётка, где пожилой возница повернул ко мне, заметив поднятую руку. Пока мы с ним носили вещи, а девчата устраивались в
пролётке, я прикидывал ситуацию с семьёй. Обычно мужья, если едут на новое место службы, то оставляют жён на старом, и обустроив гнёздышко, получив комнату, или реже, очень реже квартиру, вызывают супруг, бывает и с детьми, чтобы в первые дни не маяться без жилья. Андрей же забрал всех своих родных, их всего двое. Ольга и Ксения. Пока двое, но судя по росту живота, через три месяца, в конце августа или вначале сентября должен появится малыш.
        Сидя рядом с возницей, я узнавал новости, неожиданно узнал, что тот в курсе где дислоцируются зенитчики. Вот я и попросил его отвезти на какую хату, где сдаются комнаты, рядом с зенитчиками. Тот и отвёз. На окраине много частных домов. Хозяйка довольно большой хаты, она одна жила, сдала нам две комнаты. И недорого. У Андрея денег пусть мизер было, но оплатить за месяц я смог, обещал остальное с первой зарплатой. Ещё немного на еду осталось, ничего запасы денежных средств у меня есть, главное до запасного склада добраться. Пока девчата обустраивались, я надел сверху на бинт фуражку, забрал из чемодана папку с личным делом и покатил к штабу. Возница не уехал, ждал меня. Там я расплатился и прошёл в штаб, найдя отдел снабжения. Вскоре закончив оформление, в штаб дивизии заезжать не нужно, туда уже позвонили и предупредили о новом командире, личное дело сами переправят, за мной заехал командир, техник-интендант первого ранга -
        из нашей Седьмой танковой, и сопроводил до ППД дивизиона. Он познакомил с командованием. Всё верно, рядом с частью я жильё и снял. Между прочим, тут с ним проблема, мало свободных мест. Хорошо у той хозяйки прошлые постояльцы съехали, не успела новых найти. Там меня представили командованию дивизиона, время три часа дня, все на месте, мало кто отсутствовал, вот так я и был ознакомлен. Мне дали трое суток на лечение, потребовали справку от врача, если ничего серьёзного должен предъявить, ну и меня на «полуторке», моя служебная машина, и отвезли в госпиталь. Я уже заживил кость черепа, так что сильная ссадина, ничего более, тот и сообщил, что даже шить не нужно, остриг волосы вокруг раны, наложил пластырь и отпустил, велев подойти через два дня. Ну и справку выдал, что к службе годен. Её я сначала Ольге предъявил, чтобы убедилась, я не сильно пострадал, потом отдал начальнику штаба дивизиона, срок отдыха скостили до двух суток, на обустройство давали, ну и вернулся к дому. Шофёр «полуторки» запомнил где я живу.
        Велев ожидать продукты, я прогулялся до озера, видел его, дважды мимо проезжал, когда к дивизиону направлялся и обратно ехал, ну и искупался. Не моча голову. Заодно прокачал Хранилище, кубов на семь, ну и донного ила с водой обменял на нужное. Наполовину заполнил Хранилище припасами и разными продуктами питания советских времён, специально смотрел чтобы по этикеткам на банках и бутылках не было следующих годов выпуска. В озере к слову, используя Взор, обнаружил остов грузовика. Видимо с польской компании лежит, кабины не видно, ногой нащупал, вот и отправил на запасной склад, обменяв на нужное мне. Хватило на вездеходную «эмку» в раскраске цвета хаки, и две бочки с бензином для неё. Вот так после полутора часов отсутствия я вернулся к домику, пусть пешком, зато с двумя сумками. Передав их девчатам, я выдал каждой, повизгивающим от восторга, по мороженому в вафельных стаканчиках. Пусть из восемьдесят шестого оно, но год на них не написан, а круглые этикетки сверху я убрал. Ну и хозяйку угостил, та оказалась такой же сладкоежкой, как и обе мои блондиночки. Не знаю почему, но прёт меня от одного их
вида и всё тут. Так и хочется схватить в охапку и отнести постель, чтобы предаться любовным играм. Мне кажется те мои взгляды тоже заметили, с трудом себя сдерживал, и игриво приглядывались. Ну или мне так казалось. Возможно они заметили, что я веду себя не как Андрей. При всех своих достоинствах Андрея можно уверенно назвать мямлей. Я же даже близко рядом не стоял, и мямлей меня не назовёшь. Ну так и есть, подслушал пока те убирали продукты, разговор обо мне. Заметили те, что поведение изменилось, осанка появилась, говорю уверенно, взгляд не прячу. Нисколько не сомневался, всё равно бы поняли, что изменилось, так что не стал прятать свою суть, быстрее привыкнут. Мне кажется Андрей и выбрал военную службу чтобы изменится, характер воспитать.
        Сам я баней занялся, затопил, а то после дороги хотелось, это я искупался, а девчата нет. Так что те в баньке намыливали друг друга… Да что ж это такое? Никак отвернутся не могу, наблюдая за ними с помощью Взора. Говорю же прёт меня от них. В общем, пока те в бане были, я приготовил стол. В сумках особо ничего не было. В одной десять кило картошки и десяток луковиц, в другой крынка молока, кусок солёного сала, кусок копчёного, свежее мясо, две пачки макарон, три банки с тушёнкой, банка с вареньем, банка с чаем, соль и сахар в пачках. И пяток апельсинов. Девчата уже картошку с мясом жарить на сковороде начали на летней кухне, вот я и следил, перемешивая, так что когда те закончили, ужин был готов, сели в саду, тут стол был под навесом, не забыв хозяйку пригласить. Я задумался о планах на ближайшие дни. Хорошо Ксюша перед отъездом сдала все экзамены и получила табель с оценками до отъезда, ей пошли на встречу сдать раньше, иначе пришлось бы ей тут устраиваться. Девять классов закончила. Вот паспорт не успела получить, только комсомольский билет имела на руках. Вечером мы погуляли по району, и когда
девчата устраивались спать, устали, столько событий за день, я на час сбегал к озеру. Прокачал Хранилище. Ну и вернулся под бок к Ольге. Спали мы с ней в одной комнате, во второй Ксюша. Попробовал я поласкать супругу, но получил в глаз и обещание оторвать мне кое-что. К своему пока ещё не родившемуся ребёнку Ольга относилась с огромным пиететом, и не допускала меня до своего тела. Боялась потерять. Вроде врач, а такие глупости говорит. Ничего, у меня есть запасной вариант.
        Утром я встал раньше всех, сбегал на озеро, окунулся, заодно час покачал Хранилище. Взор я итак каждую минуту качаю, ну и вернувшись начал готовить завтрак. Яичницу с колбасой. Все запасы из моего Хранилища. Колбаса из восемьдесят шестого. Ну и поднял сонь. Так что мы с аппетитом поели, после этого мои девушки возжелали погулять по городу, посмотреть достопримечательности, а то скоро у меня работа, видеться будем редко. Пообещав машину, нечего ноги сбивать, я отбежал к озеру, там густой кустарник с одной стороны, и достал «эмку», ну и быстро сделал документы на машину, записав за нашим дивизионом. В подделке таких документов я собаку съел, так что ничего не обнаружат. Тем более свежие документы в штабе дивизиона я видел, где метки стоят определил. Вот на машине и подкатил к калитке, дома где у нас сняты комнаты.
        Поездка по улочкам города вышла интересной, развлекательных моментов много, но не всё работает утром. Мы купили билет в театр, вечером будет представление, прогулялись по музею искусств. Потом я предложил девчатам устроить отдыха на берегу местной речки Белая, мол, шашлыки с меня, на что те легко согласились. Мы покинули город, нашли отличное место для отдыха с песчаным пляжем, я быстро из кирпичей собрал подобие мангала, ссыпал древесный уголь, разжёг и стал насаживать на шампуры мясо, всё достал из Хранилища. Отлично время до обеда провели, тут же и пообедали. Я из воды не вылезал, заодно качая Хранилище, постепенно то увеличивало свои размеры. Кстати, чуть дальше из реки торчала корма танка. Я когда приблизился, Взор пока на неполные пятьдесят метров работал, понял что это лёгкий пушечный польский танк. Ну и пока девчата за камышами плескались и купались, Ксюша меня стеснялась, и обменял его на запасном складе на нужное мне. На одну «полуторку», на двадцать бочек для топлива. Десять бочек для бензина, и десять для дизтоплива. Содержимое получил, обменяв на воду из реки и на ил. Это ещё не всё,
не всю массу металла выработал, так что получил два зенитных «ДШК» на треногах, один на пехотном станке. Тройной боезапас к ним. Двадцать пять «ППД», с боезапасом, два советских танковых пулемёта, и десять цинков с патронами. Вот теперь всё. Надо покататься по окрестностям, поляки тут много как я вижу всего побросали, собрать, и обменять на нужное мне. Да, так и сделаю.
        Этот день прошёл отлично, мы были в театре, в парке отдыха, там живой оркестр работал, я по очереди танцевал с обеими моими девушками. Ну а на следующий день началась служба.
        Принял я всё быстро, за три дня освоился. День рождения Ксении пролетел ярко и незабываемо, я фейерверки использовал, разбудив половину города, пришлось штраф платить, соседи сдали, но девушка была счастлива, решила поцеловать меня в щёку, но я чуть довернул голову и наши губы соприкоснулись. Разорвали мы поцелуй только когда рядом раздалось покашливание. Стоявшая рядом Ольга, грозно опёрла руки в бока, и сердито смотрела на меня. Правда это не остановило меня, как та уснула, перебраться в койку к Ксюше, надо сказать, что поначалу та хотела прогнать меня, выталкивая, но я не дался, девушкой ты была. Ольга кстати, Андрею тоже нетронутой досталось, так и вернулся к себе в постель, крепко залюбив Ксению. Ну а утром Ольга гоняла меня оглоблей по двору. Ничего, к вечеру наплакалась и простила. Я как раз со службы пришёл, и обоняв её, знаками показав Ксюше чтобы села рядом, мы под навесом в саду устроились, и объяснил Ольге свою позицию:
        - Вот тут говоришь, что изменил тебе. Лично я так не считаю. Ксюша для меня как вторая жена, младшая. Ты официальная, она нет, но для меня это неважно. Сегодня десятое июня, и я хочу сказать, что у меня есть новости. Вы заметили, что все военные ходят с таким хмурым видом? Все знают, что в этом месяце немцы нападут на нас. Двадцать второго июня, ровно в три тридцать, утром. Командование тоже знает, но ничего сделать не может. Политуправление запрещает, говоря, что это враньё и провокация. Так вот что я скажу. Я службу несу и меня много знакомых появилось в службе снабжения, а у них знакомые среди польских контрабандистов, я так подарки вам и купил. Так вот те и несут с той стороны новости. Немцы уже готовятся, дата известна точно. Что самое подлое, пришёл запрет эвакуировать русское население из Западных областей и семьи комсостава, мол, чтобы панику не разводить. А отправлять вас под бомбами, когда смерть падает сверху, я не могу и не хочу. Через пять дней будет самолёт на Москву, и я вас лично доставлю в столицу, есть деньги, занял у парней, купим дом, хватает, оформлю на тебя Оль, и убедившись,
что вы устроились, немец до Москвы не дойдёт, и вернусь продолжать службу. Армия мне не понравилась, бардак, права ты была Оль, что отговаривала меня. Я бы отслужил год обязательного ценза и уволился, но из-за немцев придётся до конца воевать. После войны демобилизуюсь. Что по Ксюше, то пойми меня, я люблю не только тебя, но и её. Война предстоит страшная, и сотни тысяч молодых парней сгинут на ней. Многие вдовы, или молодые девчата будут выть в подушку ночами, потому то на них мужчин не хватило. Я не хочу такой судьбы Ксюше, да и меня приводит в бешенство одна только мысль если у тебя или у неё будет другой мужчина. Вы можете стонать и извиваться только подо мной и никем более. У вас только один мужчина есть и будет. Это я. Поэтому не ругай сестрёнку, пусть и у неё будет личное счастье. Разницы я между вами не делаю, и вы для меня обе дороги. Единственно, имею надежду что Ксюша понесёт от меня до долгого расставания, дальше война. Я постараюсь обеспечить вас всем, чтобы пережить эту войну. Не слушайте врунов и дураков, что кричат как мы закидаем шапками противника, она будет страшная и кровавая,
потери наши составят от пятнадцати до двадцати миллионов только убитыми. Она будет идти несколько лет. Так что вы готовьтесь, ночью с пятнадцатого на шестнадцатое я вас увезу отсюда.
        После этого мы отправились спать. Обняв Ольгу, в соседней комнате ворочалась Ксюша, те явно переваривали что я им сообщил, я размышлял. А девчата неплохие, истерику не устраивают, приняли информацию к сведенья, и теперь обдумывают. Ольгу я тоже ею загрузил. По дивизиону, то укомплектован тот людьми на девяносто процентов, комсоставом на восемьдесят, но орудий полный штат, зенитные семидесятишестимиллиметровые пушки образца тысяча девятьсот тридцать первого года. Буксировщики тут есть по штату, это «ЗИС-6», двенадцать штук по числу машин, запасной нет, если вдруг какая сломается. Тут вообще гусеничные транспортёры нужны, но эти грузовики тоже тянули, хотя и с трудом. Три батареи четырёхорудийного состава каждая. Связной мотоцикл и пять грузовых машин снабжения на весь дивизион, тут да, мало, нужно ещё не меньше шести. Легковой машины в дивизионе не было, командиры разъездной «полуторкой» пользовались. Пришлось помочь. Сделать поддельные документы и ввести в штат чёрную «эмку», её отдал командиру дивизиона, было не сложно. Так ввёл ещё три «ЗИС-5», один с прицепом. Водителей нашли среди бойцов. Три
разъездных мотоцикла с коляской в каждую батарею для командиров. Бинокли командирам, оружие. Я приказал всем командирам орудий сдать своё личное оружие и получить пистолет-пулемёты «ППД». Что и было сделано. Также выдал их всем командирам. Наручные часы, форму, всё доставал из Хранилище, из дефицита, остальное вполне штатно получал на складах. Сделал дополнительный склад боеприпасов и топлива на краю рощи. Рацион у бойцов улучшился на порядок, часто черноморской рыбкой питались. Командиров доппаёк тропическими фруктами сначала ввёл в ступор, но постепенно привыкали, я видел, как бегали дети по улицам, у некоторых в руках были мандарины, ананасы, бананы, и не моё дело что командиры их своим детям отдают. В общем, в дивизионе я обжился, и да, проставился, как и хотел, пригласив командиров домой, с семьями, отлично посидели в саду, с шашлыками. Хозяйка к соседке ушла, чтобы не мешать. Уже на следующий день отмечали день рождения Ксюши.
        Сейчас же обнимая Ольгу, я вспоминал как оказался в этом мире. Тоже надо сказать неожиданность. Ушёл я тогда от КГБ, хотя войска подняли, начали прочёсывание местности. А как стемнело, я сел на «Л-29 Дельфин», спортивный реактивный самолёт, у чехословак угнал десять штук. Инструктор меня научил на нём летать, и качественно, два вылета по часу сделал, поэтому живым его отпустил. Вот и решил продолжать накапливать пилотажный опыт, с ровного участка асфальтированной дороги поднялся в воздух, а тут ночные перехватчики, то ли я неопытный, то ли пилот, мы и столкнулись. Тот гад катапультировался, а я… Удар крылом по кабине пришёлся, так что в запасе девять «Дельфинов» осталось. А самолёт мне реально понравился, я уже освоил американские реактивные учебные самолёты, как раз собирался на боевые переходить, как этот «Дельфин» нашёл. Он идеален для курсантов. Правда, к скорости реактивных самолётов я долго привыкал, но уже постепенно освоился. А что будет, когда на истребитель сяду? А уж как мечтаю поработать на «Граче» по скоплениям живой силы противника. Однако до Смоленска нельзя.
        За эти три дня что я службу несу, не только освоился в дивизионе, решая его проблемы с обеспечением, но и покатался по окрестностям. Легенда, скупаю припасы населения, пару кабанчиков купил, всё в котёл пошло. У дивизиона новенькая большая армейская походная кухня. Как раз на весь дивизион и хватает. Битую польскую технику конечно свозят на пункты приёма металлолома, но её ещё достаточно. Не знал, что тут бои были. Хотя, как мне сказали местные, польские солдаты сами всё уничтожили, когда немцы сюда пришли. Так что я на этот собранный металл закупал на запасном складе всё необходимое. Склад уже до двухсот пятидесяти кубов увеличился, так что я помимо «полуторки» и «эмки» приобрёл танк «Леопард 2», ракетную пусковую на бронешасси «Ларс». Советскую «Шилку», «Т-34», «Т-34-85» и танк «КВ-1». Боеприпасы к ним. «Хамви» себе, ну нравится мне этот американский бронеавтомобиль, ничего поделать не могу. Самоходку британскую с гаубицей, и советский тяжёлый самоходный миномёт «Тюльпан». Последним взял «БТР-80» и американский транспортёр «Брэдли». Из авиации американский пассажирский «Дуглас», гидросамолёт
«Ар-196», вертолёт «Хьюи» и два связных самолёта, «Мессершмит» и «Шторьх». Остальное место занимало топливо, припасы и боезапас. На службе находясь, я по три часа, делаю вид что купаюсь, а сам Хранилище качал. Чем больше накачаю, тем лучше. Поминимуму в Хранилище пока есть, и этого достаточно. Ничего буду качать и добавлять необходимое. Тем более складов тут будет брошено множество. Не хотелось бы оставлять это немцам. Хотя даже один склад забрать не смогу, места нет. Очень жаль. Интересно, а война начнётся в тот же день или благодаря Путнику изменят дату? Может тот ничего не сообщил? Даже если двадцать второго она начнётся, это ничего не говорит, нужно следить за событиями до и после начала войны. Пока в до ничего неожиданного я не видел, читая газеты, посмотрим, как сама война будет развиваться.
        Следующие пять дней также тянулись неспешно, всё свободное время я тратил на прокачку Хранилища, управлению големами, пока один, ну и про Исцеление не забывал. Однако и девчатам своим я не забывал выделять время. Ольга к себе так и не подпускала, сказала или ребёнок, или она, так что я отступил, а вот с Ксюшей у нас только всё развивалось. Хотя спать я всё равно к Ольге приходил. Кажется, та плакала в подушку.
        И вот с утра пятнадцатого числа я попросил собрать командиров, объявление будет, пришли командиры и с батарей, не только управления дивизионом, когда все собрались, дивизион размещался на окраине города, одна из задач защита города от налётов противника, правда ничего для этого не сделано, только позиции размечены, а так дивизион стоит на территории старых бывших частных складов, штаб размещался в полуразваливающемся здании управления. В одной половине здания идёт ремонт, в другой и размещался штаб. Осмотрев командиров, я сообщил:
        - Вы наверняка знаете, что будет война, немцы на нас нападут. У меня есть множество знаемых, у них свои, у тех знакомые контрабандисты, что ходят на ту сторону. Уже месяц как известно, что война начнётся двадцать второго июня в три часа тридцать минут утра. И все это знают, однако товарищи из Политуправления приказывают молчать. Мол, это провокация.
        - Я и сейчас это приказываю, не нужно разводить панику, товарищ Туманов, - сказал комиссар дивизиона, старший политрук Зиновьев, вставая со своего стула, что стоял в первом ряду.
        - И запретили эвакуировать часть населения и семьи комсостава, - кивнул я, глядя тому в глаза. - Только вот когда война начнётся, все командиры побегут спасать свои семьи. Я это знаю, сам побегу. И мне безразлично что будет с дивизионом, семья роднее, для любого нормального отца и мужа роднее. Не нравится? А так и есть, и тот кто отдал этот преступный приказ, тоже знал что так будет. Значит что, он враг?
        - Разойдись, - скомандовал Зиновьев, и повернувшись ко мне, сказал. - Я запрещаю говорить на эту тему и вывозить семьи.
        - И что? - пожал я плечами. - Я этот преступный приказ выполнять не буду. Товарищи командиры, ночью самолётом я отправлю жену с её сестрой в Москву, есть двадцать свободных мест. Кто пожелает, встретимся на опушке леса у дороги на Волковыск, у поворота на хутор пана Казакевича.
        - А ну за мной, - краснеющим от ярости лицом приказал Зиновьев и повёл в свой кабинет. Командир дивизиона, капитан Лебедев, направился за нами.
        Да, почти час оба меня распекали, потом начали общаться с командирами. Многие не ушли, общались, обсуждая что это только что было. Сам я вернулся к работе, сделав себе командировочное удостоверение, нужно съездить в Минск, выбить печатную машинку. Сейчас это редкость и дефицит, так что поездка уважительная, но когда я на подпись принёс командировочное Лебедеву, тот зарубил идею, велел так запрос отправлять, привезут. Не понимает человек, что без личного присутствия, и некоторых мелких подарков, просто так нам никто не выдаст этот дефицит. Там на выдаче тоже не дураки сидят. Плюнул на это дело. До темноты досидели, собирая вещи, девчата с хозяйкой попрощались, сам я остаюсь, мои вещи тоже на местах лежат. Зиновьев засаду устроил, именно на меня, его пропаганда сработала. Никто из командиров не решился последовать моему совету. Мы объехали место засады, и на поле, отойдя от машины, чтобы девчата не видели, достал «Дуглас» и земляной голем прошёл в кабину, закрыв дверцу. Будет пилотировать. Сам я перегнал машину, и пока девчата устраивались в салоне, выбирая места поудобнее, там мягкий свет горел,
занёс вещи. Убрал «Эмку» в Хранилище, прошёл в салон, моторы уже ревели, прогреваясь, и почти сразу, я только сесть успел, машина пошла на взлёт. Тут лететь всего ничего, едва тысяча километров, через три часа будем на месте. Ну и уснул в кресле, пока летели, девчата тоже дремали.
        Прилетели в час ночи. После посадки я отошёл в сторону и достал «Хамви». Ту же «эмку» доставать я не хотел, а девчата в машинах не разбираются. Подогнал к самолёту, устроил девчат, те удивились, с интересом изучая салон, он необычен по дизайну, сказал, что это армейская американская бронемашина, мне одолжили по случаю. Ну и перегрузив вещи и убрав самолёт покатил в сторону Москвы. Тут километров десять. Мощный движок машины легко тянул его, преодолели ручей в брод и так выбравшись на шоссе въехали на улицы столицы. Если бы не ночь и плохое освещение улиц, у «Хамви» горели две фары и прожектор, долго бы мы не покатались, остановили бы полюбопытствовать откуда такой гигант квадратного вида. А ехал я к общежитию детдома, там нас примут даже ночью. Так и вышло, я стучался в дверь пока нам не отрыли, выделили койки в резервной комнате, я туда вещи отнёс и убрав машину в Хранилище, вскоре уснул, попросив разбудить меня в восемь утра.
        Утром я одел форму, девчата ещё спали, и покинул общежитие, незаметно достал «эмку», сделав это на улице, когда никого не было, и покатил искать дома на продажу. Нужен риелтор, или адвокат, это их специфика. Ну некоторых. Нашёл такую даму, между прочим, редкость, когда женщины такой спецификой занимаются. Тут без острых зубов не выживешь, тот ещё гадюшник. Она и предложила пять домов на выбор, что подходили к описанному мной желанию. С ней я также договорился о помощи в получении паспорта для Ксении. Заехав за девчатами, те уже покушали в столовой общежития, деньги я им оставил, ну и забрав их, все вместе начали объезжать адреса. Один домик, на холме, с видом на реку, настолько понравился сёстрам, что те сказали, только он. Дальше я выплатил хозяевам аванс, дом жилой, и началось оформление. Благодаря адвокату заняло это всего два дня, и Ольга стал хозяйкой дома, так ладно это, мы купили ещё один дом, выбирал уже я, оформив на Ксюшу. Паспорт она как раз получила, это неимоверно быстро, тут обычно месяц ждёшь. Дом под сдачу, адвокат обещала помочь, небольшая денежка, но в карман капает. Я
познакомился с участковым, попросил присмотреть за семьёй, тот обещал одним глазом приглядывать. Девчата обживались, на обеих я открыл счета в сберкассе, по пять тысяч положил, Ольга начала задумчиво на меня поглядывать, откуда такие деньги. Хозяева съехали, я доплатил чтобы быстрее покинули дом, и живность забрали. Поэтому пришлось свою живность покупать на Птичьем рынке. Да и запасы в погребе и подполе я оставил. Купил женский велосипед Ксюше, обрадовал ту до радостного визга. Патефон и швейную машинку в дом, это обязательно. Ну и харьковский холодильник поставил на кухне. В общем, так эти трое суток и прилетели, пора возвращаться, что я и сделал, проведя замечательные дни с девчатами. Ксюша от меня не отходила, наши бурные ночи могли разбудить кого угодно. Ольга пообещала, после рождения малыша, я буду весь её, отработаю за все потерянные дни. Ну и вот лечу обратно, на связном «Мессере». Он топлива тратит меньше. Так и прибыл на место.
        Не разбудив хозяйку, я прошёл в снятую комнату, и раздевшись, вскоре отбыл ко сну, а утром, после завтрака, свежий и бодрый, как ни в чём не бывало пришёл на службу. И пяти минут не прошло как меня дёрнули к Лебедеву. Там и Зиновьев был.
        - Ты где был? - со злостью в голосе спросил комдив.
        - Отъезжал по семейным обстоятельствам. Вам должна была принести записку от меня хозяйка дома, с просьбой дать отгул на три дня.
        - Была записка. Где твоя жена?
        - В Москве. Вот решила сменить место жительства. Не понравилось ей тут.
        - Ты издеваешься? Ты вывез её! - крикнул Зиновьев. - Я слышал шум моторов самолёта в ту ночь, как вы взлетали.
        Посмотрев на истеричного политрука, никогда его таким не видел, но и знакомы мы недавно, я пожал плечами и ответил:
        - Ну да, вывез.
        - У тебя был приказ.
        - А вы не понял? - спросил я, переводя взгляд с одного на другого и обратно. - Плевать я на него хотел. Семья мне дороже. На карьеру если что, мне тоже плевать. Не понравилась мне служба, бардак в дивизионе знатный, да ещё исправлять даже в своей сфере деятельности не желают, по рукам бьют. Это я о вас, товарищ капитан. Если бы не скорая война, я бы выслужил ценз и сразу же подал приказ об увольнении. Ноги бы моей не было на этой службе.
        После этого со мной даже говорить не стали, сразу арестовали, посадив под замок и забрав оружие. Кстати, я себе выписал в качестве личного оружия пистолет «Коровина». Что по поводу бардака в дивизионе, это я ещё сильно приуменьшил, имея немалый опыт службы в разных подразделениях, я был шокирован тем что происходит в подразделении. Нет, как раз пьянства не было, Лебедев был трезвенником и другим пить не давал. Вон с трудом согласился прийти ко мне, отметить моё вступление в должность, а на меня ещё и должность начальника штаба повесили, его не было, отчего тоже вносило свой вклад в бардак, ну а разброд и шатание, всеобщие самоволки среди бойцов в город, нежелание выполнять приказы, иногда выполняют, но по-своему, и вообще другое, это было обычным делом. Разложение дивизиона не шло полным ходом, оно уже произошло.
        Двое суток я под арестом просидел, днём спал, ночью выбираясь, качал в озере Хранилище до утра, и гонял голема, второго пока не могу вызвать. Вот так эти двое суток и пролетели, пока товарищеский суд, собрали весь дивизион, не решил мою судьбу. Надо сказать, решение меня изрядно позабавило. Хотя, чему тут удивляться, я пытался убрать бардак в дивизионе, семнадцать бойцов за самоволки посидели на губе по моему приказу. Вот и припомнили, эти самые крикливые были. Общим решением у меня забирают комсомольский билет, я должен снова заслужить его, чтобы получить обратно. Ещё меня взяли на поруки для перевоспитания. Очень благодарен. Это ирония, если что. На большее этот товарищеский суд не мог претендовать, лишение комсомольского билета, тут без шуток, для многих тяжёлое наказание. Это решение по дивизиону. Зиновьев же, нажав на все рычаги, смог добиться военного суда надо мной, но прокурор, ознакомившись с делом, посоветовал решить проблему своими силами. Привлекли командира нашей танковой дивизии, тот и решил, звание моё снять, дать старшину. Тем более старшина второй батареи уже две недели как ушёл
запас, и место свободно. Вот так сменив форму на красноармейскую, но со старшинской «пилой», я двадцать первого числа сдал все дела и печати новому снабженцу, это был Борисов, техник-интендант первого ранга, это он сопроводил меня в дивизион знакомя с командирами, и когда я тут всё наладил и пополнил техникой, стал капать слюной на эту должность. В штабе дивизии его бумажной работой завалили, а тут всё есть, знай ничего не делай, как тот и любит. Вот от работы начштаба тот отбивался руками и ногами, и отбился. Пообещал, что командир на должность начштаба будет назначен через несколько дней. Сам я стал принимать дела на батарее, знакомится с людьми хозотделения. Всего восемь бойцов со мной. Да, у каждой батареи было хозяйственное отделение и батарейные старшины, но армейская полевая кухня одна на весь дивизион, ничего, если что я готовить умею и котлы с треногами у меня есть. На батарее ничего не изменилось, разве что пища стала хуже, но командиры получали фрукты. Это только на моей батарее, до остальных мне дела нет, там свои старшины и Борисов на снабжении. Командир батареи старший лейтенант Хромцев,
весёлый неунывающий парень. Я с ним серьёзно поговорил, мол, могу достать всё, но только для нашей батареи, если что из этого уйдёт за её пределы, лавочка будет прикрыта. Делать работу за других старшин или снабженцев я не собирался. Тот меня понял, и сказал, сделает всё что сможет. Хорошее снабжение это пол дела. Особенно на войне. Тот был из тех редких командиров, что не верил в мирный исход дела.
        Я до семи вечера занимался делами на батарее, тут если не бардак, то близко, потом с семи до десяти вечера качал Хранилище и дальше спать. А утром следующего дня началась война. Кстати, я так и ночевал в снятой комнате, хотя мне прямо сказали, что я должен жить в казарме как батарейцы. Не должен, а по желанию. Его не было. Лениво сев, под сотрясение всего здания, бомбы падали где-то неподалёку, похоже в расположении дивизиона, немцы отлично знали где тот размещался, я потянулся, и не вставая, дотянулся до красноармейских шаровар, ну и стал не торопясь одеваться. Что происходит с дивизионом, мне дела нет, потому как мы вчера с Хромцевым плотно пообщались, и как командиры разошлись по домам, тот поднял батарею, и та была передислоцирована на три километра в сторону, встала на опушке рощи, той самой где дополнительный склад боеприпасов мной организован был. Борисов в бумагах, как я видел, не особо копался и похоже на сегодняшний день даже не подозревал о его наличии. Хотя бойцов туда на охрану выделают постоянно. Пока было тихо, рёв самолётов и звуки бомбёжки меня не заинтересовали. Дивизион застали
врасплох и огня ответного тот не открывал. Даже если бы бойцы стояли при готовых к ведению огня орудиях, открывать этот самый огонь им запрещено, добро могли дать или Лебедев, или Зиновьев. Поэтому Хромцев сейчас совершал военное преступление, открыл заградительный огонь без приказа. Да, вот забили орудия нашей батареи. Хромцев ночевал при батарее, и командиров не отпустил, кроме меня, да и орудия развернули в боевое положение, склад со снарядами под боком, не удивительно что тот так быстро открыл огонь. И это ещё не всё, при такой батарее обязательно должны быть лёгкие зенитные силы, вроде пулемётов. Орудия крупные, поди разверни на быстро летящую цель, вот и должны их прикрывать такие пулемёты. Однако их не было. Вчера вечером я пригнал Хромцеву в батарею «полуторку», в кузове которой стоял «ДШК», по бумагам машина уже числится за батареей. Хвала Борисову, которому плевать на канцелярию. Так что среди выстрелов зениток, слышно хорошо различимую работу «ДШК», комбатр решил сам встать за пулемёт в случае чего, и так при некомплекте с трудом нашёл водителя и одного бойца в расчёт.
        Закончив сборы, я оделся, вещи уже отправил в Хранилище, закинув за спину «СВТ», пистолет пришлось сдать, и его Борисов мигом на себя переписал. Это оружие среди нашей братии снабженцев довольно высоко ценилось, но ниже чем иностранные образцы. А эта винтовка была на складе, вот на себя и переписал, хорошее оружие. Правда боец что ею владел захотел поменять на карабин «Мосина», и привёл оружие в негодность, но я всё исправил. Документы я вчера сменил, зудел над ухом Борисова, пока тот наконец не выдал удостоверение, где написано, что я старшина второй батареи нашего Седьмого отдельного зенитного дивизиона. Всё честь по чести, все печати и подписи на месте. Выдавал тот корочки явно с торжественной ухмылкой. Достал я его. В батарее кроме четырёх тяжёлых грузовиков, что и буксируют орудия, к слову эти машины запрещено эксплуатировать, и они всегда должны быть готовы к буксировке орудий, была всего одна машина, «полуторка». Она числилась за хозвзводом, и была разъездной. Но как я записал за каждой батареей по тяжёлому мотоциклу, то стали использовать их. Так что теперь в батарее два лёгких грузовика,
моя хозвзвода и зенитная машина. Поэтому попрощавшись хозяйкой, вряд ли теперь когда увидимся, та по-моему совету уже в погребе сидела, пережидала налёт, пожаловалась что от сотрясения две банки побилось из солений, ну и сев на мотоцикл, я его взял на эту ночь себе, и покатил к батарее. К этому моменту стрельба стихла. Немцы улетели. И пусть у меня на пятьсот метров Взор наработан был, ну чуть меньше полутысячи, я заметил, что кого-то сбить удалось. На границе самолёт падал, похоже бомбардировщик, вроде «Дорнье». Кстати, по плану командования наш дивизион также прикрывал и военный аэродром, где и истребители имелись, уверен, основной удар по этому аэродрому и был.
        Заметив, как бежит в сторону дивизиона Зиновьев, я всё же остановился, когда тот требовательно махнул рукой, и велел везти его в расположение. Итак понятно что там не всё в порядке, дымы и пожары, иногда взрывы раздавались, снаряды в огне рвались. Я довёз того до границ ППД, дальше политрук сам убежал, и по большому кругу объехав расположение дивизион, склады и казарма горели, осколки от рвущихся снарядов свистели над головой. Даже через рёв мотоцикла было слышно, хотя может и показалось, так и доехал до батареи. Её позиция была изрыта воронками, одно орудие уничтожено прямым попаданием, но у трёх уверенно и бодро суетились бойцы. В стороне стояла на позиции «полуторка» с «ДШК» в кузове, прикрывала батарейцев. Подъехав к группе из двух командиров, что что-то обсуждали, там был командир батареи и лейтенант Сомцев, он командовал одним из огневых взводов, я заглушил мотоцикл, и подойдя к ним, козырнув, сообщил:
        - Товарищ старший лейтенант. Докладываю, что по припасам и топливу всё решено. Запасы сделаны, как и обещал. С продовольствием тоже проблем нет. Но случилась беда, прямым попаданием мы лишились армейской полевой кухни. Не знаю что решит Борисов и другие батарейные старшины, но у меня есть в запасе три котла и треноги. На котлах приготовим, так что без завтрака, обеда и ужина не останемся. Сейчас и приступлю к приготовлению завтрака. Что у вас было?
        Отпустив командира взвода, чтобы командовал работами, Хромцев решил сменить позицию, два орудии сворачивали в походное положение, у третьего шёл ремонт, повреждён осколками был. Что тот мне описал? Батарея была поднята сразу как раздался шум авиационных моторов, так что орудия готовились к ведению стрельбы, снаряды подносились, когда первые бомбы уже падали на аэродроме, и в расположении дивизиона, ещё одна группа работала по железнодорожному вокзалу. Один взвод стал бить по тем немцам что работали по аэродрому, вторая по тем что атаковали дивизион. Пулемёт поддерживал оба взвода. Сбить никого не удалось, хотя повредить двух смогли, с дымами удалялись, а сбило дежурное звено «ишачков», двух немцев. Бомбардировщики тут работали, как я и думал. Только «Юнкерсы» это были, ошибся я. Из-за бомбардировки спутал рёв моторов. Склад боепитания не пострадал, хотя рядом упала бомба, разбив осколками несколько ящиков, повредив содержимое, но взрыва не было. Неприятной неожиданностью стало то, что после первого залпа, их позицию подсветили сигнальными ракетами. Видимо диверсанты, для которых новое расположение
батареи тоже стало неприятной неожиданностью, но те пытались исправится, подсвечивая цель. В ту сторону уже промчался грузовик полный бойцов НКВД. Раненые и убитые имелись. Убитых семь и одиннадцать раненых. Тяжёлых уже увезли в госпиталь на моей «полуторке», лёгких давно перевязали, сейчас отправят второй партией. Машина как раз подъехала, когда мы заканчивали общаться. А вместе с нашей «полуторкой», куда споро начали грузить раненых, тут я командовал, подкатил и командир дивизиона на своей «эмке». У той два выбитых стёкла с правой стороны машины. С ним был Зиновьев. Я не стал слушать как те ругают Хромцева, без шуток, его реально ругали за то что посмел увести батарею, закончил погрузку раненых и ушёл. А то что тот защитил аэродром, не дав прицельно бомбить и вот уже два звена над городом крутится, это как бы не имеет значение. Говорю же, командование дивизиона у нас было аховым. И это ещё мягко сказано.
        Первым делом я пересчитал бойцов, составив новые списки, ведь кормить я должен тех, кто есть в наличии, раненые выбыли из моей батареи и их прокорм уже не на мне, причём подсчёт требовал тщательности. В артиллерию, включая и тяжёлую зенитную, брали крепких здоровых парней, так что у некоторых полуторные нормы питания, как у командира батареи, а то и двух, но таких здоровяков на батарее было всего шесть, и то двое выбыли, один погиб, другой отправлен в госпиталь, ему осколком ногу оторвало. Жаль парня, я как никто другой знаю, что это такое. Выяснив что нужно на батарее, достал оснащение, выдав, после чего ушёл вглубь рощи, и достал два котла. После этого вызвал двух своих бойцов из хозотделения, и те натаскав воды, я уже развёл костёр, стали помогать мне готовить. Перво-наперво я вскипятил воды, в один котёл высыпав заварки и полкило сахарного песка, сняв с огня, давая остыть. Бойцы в это время резали на сборном столике выданные мной буханки, это из готового, что я в Хранилище храню, и намазывали на куски хлеба тушёнку. Это не завтрак, а так, лёгкий перекус, так что пока готовилась пшённая каша во
втором котле, мы вынесли котёл к машинам. Орудия снова на том же месте развернуты в боевое положение, Лебедев запретил покидать эту позицию, и ждать возвращения немцев, вернувшись в дивизион. Там я на опушке и покормил бойцов, выдавая кому по одному куску, кому дополнительно, и чаю в кружки наливал. Вот так бойцы поснедали, а оставшийся чай некоторым слили во фляжки. Мы вернулись к котлу с кашей, там другой боец моего отделения кашеварил, смотрел чтобы не подгорела, и в первом котле снова начали воду кипятить для киселя. Завтрак будет в семь утра, как я сообщил Хромцеву. Тот с нами поел, а потом на вернувшейся «полуторке», раненых всех вывезли, умотал за семьёй. У него в городе жена и маленькая дочурка пяти лет. Их нужно оправить в тыл. За старшего на батарее Сомцев остался, он бессемейный. Да и вообще на батарее только два средних командира, Хромцев и Сомцев.
        Хромцева не было долго, я успел доварить кашу и кисель, и убедившись, что каша готова, вывалил целый кус сливочного масла, размешивая. Ну и накрыл крышкой, чтобы дошла. Бойцов я разослал по разным заданиям, так что убрал котлы в Хранилище, иначе остынет, а до завтрака ещё полтора часа, время полшестого. Комбатр вернулся как раз когда немцы решили совершить второй налёт. У комабтра лица не было, осунувшийся и резко постаревший, тот сразу стал командовать, зло и отчаянно, а боец-водитель, что с ним был, сообщил, что одна из бомб попала точно в тот дом где у старлея семья была. Никто не выжил. У него двойная трагедия, семью потерял, и он зенитчик, не смог защитить их от своего врага, самолётов. Батарея стреляла, а я занимался своими прямыми обязанностями. На данный момент над углями стояло два противня, куда я клал тесто, лепёшки пёк. Два бойца тесто месили в тазу. Я решил сделать большой замес чтобы напечь лепёшек на весь день, чтобы и на ужин хватило, если кто выживет. Взор работал постоянно, поэтому я замер, обнаружив гостей на границе рощи. Причём знакомых гостей, батарея как раз закончила
ведение огня. В этот раз немцев ждали и стреляла не только наша батарея, оказалось зенитных средств тут хватало, да и истребители хорошо поработали.
        - Смени меня, - велел я одному из бойцов, и не снимая фартука побежал к опушке рощи. Батарея с противоположной стороны стояла.
        А там Марина, с дочкой. Супруга Хромцева. Обе были раздеты, по сути в ночнушках. Марина обрадовалась, увидев меня, она успела хорошо познакомится с моей женой, подругами стать не успели, времени не хватило, но близко.
        - Вы как тут оказались? - первым делом спросил я у Марины, протягивая той плащ-платку. Девушка сразу закуталась в неё, ночнушка у той прозрачной была. Ну и объяснила в чём дело. Дочку её я на руки взял, они обе босы были, да сильно испуганы, и сопроводил к нашему лагерю, не к батарее.
        - Мусанбеков, бегом командира батареи сюда, - велел я одному из подчинённых, тот на миг замер переваривая мой приказ, и мелкий узбек мигом унёсся в направлении расположения батареи.
        В этот раз бомбы в расположении не падали, бойцы с матом и криками починили третье орудие, выданные мной инструменты помогли, и оно тоже включилось в бой, так что три огневых точки было, не считая пулемёта. Уже прибегал один из бойцов, сообщил что совместным ударом смогли сбить девять самолётов противника, больше всего истребители набили, но одного точно наши сшибли. Ещё трое с дымами уходили. Близкие накрытия были. Я подошёл к вещмешкам и откинув плащ-палатку, что их накрывала, сделал вид что достаю армейский круглый котелок, с ложкой в нём, а сам всё доставал из Хранилища, кусок хлеба и кружку с чаем. Передав всё Марине, она уже устроилась на стволе свежеповаленного дерева, и велел:
        - Поешь и дочку покорми.
        Ну а пока та ела, то дочке ложку, то себе, каша рисовая, молочная, я и узнал, как так вышло что те выжили. Когда бомбы начали падать, а Марина знала, что это такое со слов мужа, то схватив дочь и побежала прочь в чём была. У их хозяев, где те комнату снимали, нормального погреба не было, да и семья там большая, всё займут, поэтому та побежала к ближайшему оврагу, там в крапиве и отлежались, а потом направилась к месту расположения дивизиона, разминувшись с мужем. А то что вместо дома большая воронка была, та уже видела. Оказалось, дивизион настолько побит, что уцелело всего два орудия, много убитых и раненых, та уже было отчаялась, да ещё пряталась, всё же фактически раздетая, но у знакомых раненых бойцов, те самостоятельно в госпиталь шли, узнала, что батарея её мужа в другом месте находится, так и добралась, прячась по кустам и двигаясь по оврагам. Тут и старлей прибежал, сграбастав обеих в объятия. Оставив их, пусть поговорят, им это нужно, а я продолжил печь лепёшки, постепенно убирая горячие хрустящие стопки в Хранилище. Естественно делая это так, чтобы никто не видел. Для бойцов я убираю их
в вещмешки, мы их приготовили. Надолго Хромцев не задержался, но ко мне подошёл, сообщив:
        - Хочу отправить Марину поездом. Я отлучусь на час другой.
        - Шансов отправить мизер, уж поверь мне. Там весь город будет пытаться уехать, - не отвлекаясь от работы, сообщил я, последняя партия лепёшек была. - Я могу у знакомых снабженцев попросить самолёт, и на нём отправить твою семью в Москву. Я сам слетаю. Как стемнеет вылетим, а к рассвету уже вернусь. Дом у нас есть, место тоже, Ольга будет рада.
        Тот задумался на миг, и резко мотнул головой, говоря:
        - Хорошо, доверились. Спасибо, старшина.
        - Да пока не за что, день длинный. Ты бы убрал семью отсюда. Склад боеприпасов всё же под боком, одно попадание и никого не станет, нас тоже. Даже противовоздушные щели не помогут.
        - Нет у нас щелей, - удивился тот.
        - У вас нет, а у нас есть, - кивнул я в сторону укрытия, которое трое бойцов только недавно закончили копать. Они просто углубили воронку от авиабомбы и стенки укрепили.
        Тот кивнул и вскоре ушёл. Вообще склад быстро пустел, Борисов узнав о нём прислал сюда бойцов, ещё и нашу разъездную машину использовал, чтобы снаряды вывести для уцелевших орудий дивизиона. Автопарк дивизиона сгорел весь, кроме «эмки» командира, зато стоял ровненько, в линеечку, чтобы немцам удобнее бомбить было. Там вроде ещё одно орудие восстановили, и два ремонтируют, собирая из выживших расчёты. В общем, ещё одну батарею в бой вводят, вторая считай уничтожена. Зато командиров теперь хватает, они же в городе ночевали, нашу пополнили двумя лейтенантами. Хромцев не стал забирать жену и с дочкой, под моим присмотром оставил, и ушёл. Решил сменить позиции батареи, немцы о ней теперь точно знают. Я успел покормить бойцов, завтрак прошёл, и те стали менять позицию, передвинув её на три километра, ближе к аэродрому, практически на окраине встали. Машину мне Борисов так и не вернул, пришлось на мотоцикле, что мне оставил Хромцев, ехать в расположение дивизиона, разруха там, и растерянность, вот что царило, машину Борисов отказался возвращать в батарею, у него это одна машина, продовольствие выдавать
тоже отказался. Мол, у самого нет, всё сгорело, бойцы не кормленные. Но выдал бланки на склад, я незаметно побольше их прихватил, когда тот отвернулся, и когда я уже собрался отходить от полуразрушенного здания штаба дивизиона, тот вдруг спросил:
        - Подожди, а как ты бойцов кормить собрался?
        - Так я уже покормил. В четыре часа была перекус, бутерброды с чаем, а полчаса назад, в семь утра, когда мы пополнение личным составом получили, завтрак был, каша пшённая с лепёшками. Кисель малиновый. На обед планирую щей отварить. Сметаны достал. На второе картошка, пюре с гуляшом.
        - У тебя кухня есть?
        - Зачем мне кухня? От батареи половина личного состава осталась, всего ничего пополнили, котлы у меня, на костре готовлю. Разрешите идти?
        - Котлы я забираю, мне личный состав дивизиона кормить надо.
        - Всё что найдите, товарищ техник-интендант первого ранга, будет вашим.
        Назвав его по полному званию, я фактически издевался над ним и тот это знал, снабженцы любили чтобы их армейскими званиями окликали, тот старлеем был, если на армейские переводить. После этого покинув расположение дивизиона, я на мотоцикле погнал к складам, пока те ещё целые, и их не уничтожили, а то и немцы захватили. Мало ли. Вообще в расположении моего хозотделения ничего не было, пусть хоть всё обыщет, всё в Хранилище находится. А если ему нужны котлы, то на складе снабжения они вполне имеются. Они с другой стороны города находятся. Однако Борисов из ленивых, отобрать ему легче, да и ближе мы. На дорогах танки, двигались в сторону границы, похоже это наша Седьмая танковая идёт. Как Хромцев рассказал, комдив хотел забрать наш дивизион, но пришёл приказ из штаба корпуса. Мы остаёмся прикрывать город и военный аэродром. В небе видны самолёты, рассмотрел, как дымя мотором заходил на подсадку разведывательный самолёт. На аэродроме два полка дислоцировалось, бомбардировочный и истребительный, и отдельная эскадрилья связи. Кажетесь этот «Р-5» из неё. По дороге свернув на пустую лесную дорогу, я
сменил мотоцикл на «полуторку» и так добрался до складов. Пришлось два захода делать, бланков хватило чтобы получить припасов на две такие машины как у меня. Усталые бойцы загрузили мне машину, я покинул на ней склады, отсутствуя час, убрав груз в Хранилище, и вернувшись снова на остатки бланков получил припасы. После этого убрал машину в Хранилище, достав мотоцикл, часть припасов загрузил в коляску, часть на заднее сиденье, там мешок картошки был, и покатил обратно, вернувшись к складу. Кстати, его место опустело, штабелей со снарядами нет, всё вывезли, бочек с бензином тоже, и это хорошо. В роще начал располагаться штаб дивизиона, и это плохо. Так что я забрал свои манатки, узнав от бойцов что Борисов всё же всё обыскал, изъяв часть утвари, что не числилась за батареей, скотина, и мы переместились ближе к батарее, в овражке, пока бойцы противовоздушную щель копали, я занялся готовкой, достал три котла разных размеров и противень, незаметно для бойцов, те перенесли их, мы развели костры в ямах, бойцы натаскали хвороста, и я начал готовку. Марина помогала, чтобы не сидеть без дела. Вон в котле будущие
щи поставил готовиться, пока в воде мясо и кости находились, отварим, уже остальное можно забросить, Марина ловко овощи шинковала. Я ей платье привёз, так что та оделась. Хотела вернуть плащ-палатку, но я подарил её ей, пусть будет, пригодится.
        Двое бойцов за поворотом оврага копали яму. Да для туалета. Батарейцы тут недавно, а уже всё заминировали, вот и приказал туалет сделать, без кабинки, но хоть так. И предупредил всех туда бегать. Щи готовили, бидон со сметаной наготове, лепёшки тоже готовы, картошку чистили и варили для пюре. А вот насчёт гуляша я передумал. Достал две палки докторской колбасы, из восемьдесят шестого и стал резать тонкими колечками, да жарить на противне. А в самом маленьком котелке варил подливу, томатную. На второе колбаса с пюре и подливой будет в самый раз. Это ещё не всё, я выдал огурцы, их уже помыли, и резали пополам. Половинки огурцов со вторым будут выдаваться, посоленные. Витамины и свежие овощи тоже нужны. Кстати, такие блюда редкость, ну кроме щей, так что надеюсь порадовать бойцов. Чай варил в котле, на ужин компот будет. Да, на ужин также макароны с тушёнкой сделаю.
        Я всё Борисова ждал, уже зная его натуру, уверен, что тот прибежит и отберёт готовые блюда. Однако его не было, уже после того как я покормил бойцов, ну и Марину с дочкой, узнал, что того отправили в штаб дивизии, и снабженец наш оказался в пролёте. Ох и лентяй. Нет, на моей шее в рай ему не въехать. Я узнавал, все батарейные старшины уцелели, кормить я только и только свою батарею буду, пусть и не думает мне нахлебников присылать. Сготовил я точно, пусть немного осталось для добавочных порций, всех покормил, и многие бойцы были довольны, подходили и благодарили. Пока мои бойцы отмывали котлы, Марина ушла на аэродром, там вроде семьи лётчиков собирались, колонну хотели в тыл отправить, узнать пошла, я занимался батарейцами. Двум выдал иголку с нитками, зашить прорехи в форме, одному новые красноармейские шаровары, то что у того от старых осталось не исправить. В остальном те в порядке были. Тут ещё Хромцев подошёл, пожаловался на снабжение. Мол, снарядов едва по пол боекомплекта на орудие. К «ДШК» только полтора. А Борисов что-то не торопится, тут да, я батарейный старшина, снабжение боепитанием
не на мне, это как раз работа Борисова, моя работа чтобы батарейцы были сыты, накоплены, в чистой и справной одежде. Чтобы оружие при них было. Да и боеприпасы для личного оружия и топливо для машин тоже на Борисове. Только часа в два дня примчался Борисов на нашей «полуторке», мы как раз третий налёт за этот день отбили, оббежал тылы, расположение моего хозотделения, ничего не найдя, и подбежал к дочке Хромцовых, я ей выдал стакан сметаны и булочку, вот та и полдничала, рядом на пустом снарядном ящике лежал неочищенный мандарин, потом покушает его. Борисов тут же подскочил ко мне:
        - Откуда это?! - тыкая пальцем проорал тот.
        - Лётчики поделились, - ухмыльнулся я.
        Тот впаяв мне два наряда вне очереди, убежал, и сообщив о наказании командиру батареи, вскоре укатил. Взъерошенный тот и бешённый был, видимо накрутили, чтобы работать заставить. Я хренею от таких кадров. Вон, один из старшин тоже и котлы нашёл, и припасы. Покормил своих бойцов, а третий старшина, всухомятку, выдал бойцам продукты, мол, сами готовьте. Такой же, как и Борисов. Одна сапога пара. Был бы комдив нормальный, построил бы работу, а этому всё до фонаря. Ладно, у меня тут дела благодаря Марине появились.
        Марина не собирался ехать с колонной, ночью на самолёте той казалось куда безопаснее и быстрее. Просто на разведку пошла. Причём мы почему-то не вспоминали о семьях других командиров дивизиона. Мне нет до них дела, к счастью теперь их судьбы не на моей совести, за их эвакуацией Зиновьев отвечает, остальные просто не вспоминали. Марина же, прогулявшись, и вскоре вернувшись, вдруг спросила:
        - Андрей, а в том самолёте сколько мест?
        - Двадцать восемь. А что?
        Я поначалу хотел на связном «Мессере» отвезти её, сам сев за штурвал, но если та рассмотрит кресты на крылья, а она может это сделать, возникнут ко мне неудобные вопросы. Оно мне надо? Поэтому решил, что мы летим на пассажирском «Дугласе», на нём я сестёр отправил в Москву. Ито что места есть свободные я помнил, поэтому решил собрать перед темнотой беженцев с детьми и вывезти их, а тут Марина похоже нашла пассажиров, так что я поторопил её вопросом. Как и ожидалась та задала следующий.
        - А места свободные есть?
        - Самолёт пустой, только мы трое и лётчик. Вылетаем как стемнеет.
        - На аэродроме много семей командиров и лётчиков. Машин не хватает.
        - Не проблема, договорись насчёт женщин с детьми, их довезём до окраин столицы.
        - Мне договорится?
        - Я немного занят, так что лучше тебе.
        Та ушла задумчивой, я же, видя слежку решил ничего не готовить, Борисов отправил бойца следить за мной, мол, как сготовит, и перед выдачей должен сообщить ему. Причём Борисов пообещал на ужин штабу дивизиона макароны с тушёнкой и компот. Вот что неймётся человеку? Одно слово - идиот. Ну а откуда узнал меню на вечер, так я секрета из этого не делал. За полчаса до ужина, я сбегал в дальний конец оврага, бойцы отвлекли соглядатая, и достал немецкую полевую кухню, оба её котла были полны. В два термоса я черпаком перекидал из котла макароны с тушёнкой и в ещё два из другого перелил компоту. Ну и приготовил вещмешок ещё горячих лепёшек. Кухню убрал, кликнул бойцов своих, и те доставили термосы к батарее, где я уже лупил по железке, объявив об ужине, готовясь встать на выдаче. Когда Борисов примчался, «полуторка» летела поднимая столб пыли на полевой дороге, батарейцы уже поужинали, и хрустели яблоками. С компотом я каждому выдал витамин, по яблоку. Почему тут Борисов, уже все в курсе, я секрета не делал, батарейцам сильно не понравилось, что их пищу собирались отобрать, так что насмешливо поглядывали
как тот изучал всё вокруг, термосы я убрал в Хранилище, а то ещё отберут, мол, не числятся за батареей. Так что тот ушёл ни с чем. Похоже Борисов на принцип пошёл. А когда тот в расположение штаба вернулся, его там так построили, что тот электровеником начал бегать. Уехал куда-то и вернулся со старой полевой кухней на прицепе, повар сразу стал её мыть и готовить. Вот, умеет же когда захочет, если правильно мотивировать.
        До вечера налётов больше не было, хотя батарея ещё дважды открывала огонь, по идущим на высоте бомбардировщикам. И надо же, прямое попадание, от разрыва снаряда внутри кабины произошла детонация бомб, взрыв смёл ещё два самолёта что летели рядом и те начали падать. Всего два парашюта распустились в небе. Такие золотые выстрелы редкость, я сам видел такое впервые. Перед темнотой нас посетили из штаба корпуса, выносили благодарность батарее, я тоже в строю стоял, как и положено. К слову, бойцы хозотделения принимают пищу только и только после батарейцев. Пока те не накормлены, им не выдают, правило такое я ввёл. У других старшин по-другому. Что с семьями комсостава лётных частей с аэродрома, то Марина договорилась, берём чуть с перегрузом, ничего, три часа и на полу посидят, по весу они входят, но берём всех кто остался. За два часа до темноты, после ужина, Марина пришла с капитаном-лётчиком, тот представился начальником штаба бомбардировочного полка. Видел, как те взлетают и возвращаются, последнее обычно в куда меньшем числе. Машинами «СБ» они вооружены, уже устаревший бомбардировщик, но на нём
летают. Мы обговорили подробности куда те доставят беженцев, где самолет будет ждать, тот удивился что на их аэродром садится не хочу, нет полосу уже латают после прошлых налётов, но ведь можно. Ответил, что самолёт, скажем так, взят под моё честное слово, без полётного расписания и разрешения. Поэтому высадят всех в десяти километрах от Москвы. Чем ближе, тем лучше. На месте будет ждать автобус, довезёт до города. Это того устроило, хотя и подивился такой организованности. Однако перед уходом капитана, я поинтересовался:
        - Что-то давно не слышу шум авиационных моторов, недавно звено истребителей поднималось и всё.
        - Топливо закончилось, прямое попадание в подземный резервуар. Уже выгорело всё. А новое топливо только под утро обещали подвести. Дороги забиты.
        - Так это он дымил? Сожалею. А с топливом какие проблемы?
        - А что, есть? - сразу спросил тот.
        - У нас половина танков на авиационном топливе, думаете не найду для наших соколов машину другую с бочками бензина?
        - Мы будем очень благодарны, - сразу отреагировал тот, встав в стойку охотника. Никогда не видел стойку охотника, но сразу понял, что это она.
        - Сами забрать сможете?
        - Да, трактор есть с тележкой. Машины, на которых семьи отправили ещё не вернулись.
        - Тогда поворот на хутор пана Казакевича. Там на опушке бочки с бензином буду вас ждать. Через полчаса можете выезжать.
        Тот ушёл быстрым шагом на аэродром, капитану нужно решить множество вопросов, я же, проверив как обстоят дела на батарее, я пока не нужен, и забрав мотоцикл прокатился до озера, там набрал воды и ила, отправив на склад, потом разбитую бомбёжкой машину обменял на жесть для бочек, и всё, топливо есть. Так что у поворота на хутор я чуть углубился в лес, и стал расставлять бочки, сорок семь штук вышло. Надеюсь до утра хватит. Я примерно на глазок прикинул объёмы баков и сколько те тратят на вылет. С запасом оставил. Уверен, что лётчики бомбардировочного полка и с соседями поделятся. В одном знании оба штаба у них находятся. Я как раз к мотоциклу выходил, отряхиваясь от налипшей паутины, как послышался рёв моторов, мимо проходила колонна и от неё отделился мотоцикл, такой же как и у меня «М-72», только у меня защитного цвета, хаки, а у того чёрного цвета. За рулём сидел боец, за ним знакомый капитан ВВС, в коляске старший политрук. Тоже с лётными эмблемами. Те подкатили ко мне, и пока я здоровался с политруком, пояснил капитану где топливо и одна бочка с моторным маслом, и тот быстрым шагом ушёл
проверять. А с дороги уже сворачивал колёсный трактор с тележкой, где шесть бойцов с винтовками в руках сидели. Петлицы у них тоже голубые были, видимо из аэродромной обслуги. Капитан вернулся с сияющим лицом, так что началась погрузка, доски в тележке были, чтобы закатывать бочки наверх, а я покатил обратно к своей батарее. Да, пока ехал подслушал о чём оба капитана говорили, начштаба полка и политработник. Они решили устроить ночной налёт на Варшаву, дальность позволяла, и подсчитывали сколько у них лётчиков с опытом ночных полётов. Выходило что шесть. А в дороге я раз остановился, два сгоревших грузовика отменял на складе на новенький автобус «ЗИС-16», нужно же мне пассажиров на чём-то везти в столицу. Или не везти? Что им в ночном городе делать? Переночуют у места посадки и как рассветёт сами дойдут? Это уже пусть сами решают.
        Вот так вернувшись в расположение, я спокойно занимался своими делами. С моей стороны всё идеально, и как темнеть начало, комбатр решил лично нас проводить. Он сел за мной на мотоцикле, на нём и вернётся, Марина с дочкой в коляску, так и поехали, обогнав трактор, в кузове которого сидели командирские семьи. На поле уже ждало несколько человек, включая несколько командиров. Начштаба полка «СБ» не было, он командовал подготовкой ночного налёта на железнодорожный узел Варшавы. Аж восемь самолётов подготовить смогли. Пока Хромцев с ними общался, я отбежал в сторону и достал самолёт, помигав фонариком чтобы подходили. Дальше пошла погрузка, чуть позже и трактор подъехал, ещё пассажиры. Голем уже в кабине сидел. От лётчиков был сопровождающий, мы это не обговаривали, но я был не против. Лётчик с раненой рукой, лейтенант, он сопровождающий, тем более у него жена с сыном в салоне были. Время терять не стали, моторы были запущены, я закрыл дверь, и устроился на полу, поставив приклад винтовки о пол, оставлять личное оружие в расположении подразделения и не думал. Проспали полёт все, включая меня. Куда
лететь голем и так знал, по картам ориентировался. Совершил тот посадку там же где и в прошлый раз. По фиг что двадцать километров ехать. Пока шла высадка, я сбегал в сторону, достал автобус и светя фарами подкатил к самолёту. Дальше уже пошла посадка в салон автобуса, я отъехал и бегом вернувшись убрал самолёт в Хранилище. Ну и снова устроившись за рулём автобуса покатил к городу. Да, это не как до войны, на подъезде остановил патруль, и ничего, показал старшему приказ на вывоз семей комсостава и пропустили. Липа конечно, но качественная, не подкопаешь. Так и въехали в город. Куда ехать показывал лейтенант, в казармы лётного училища, там мол примут. И действительно приняли, пока я разворачивал большую неуклюжую машину, и мы покатили уже ко мне домой. Марина с дочкой только в салоне остались.
        Стучать в ворота пришлось долго, пока наконец Ксюша, держа в руках керосиновую лампу не вышла на крыльцо и не крикнула:
        - Кто там?
        - Муж приехал, с гостями. Отворяйте.
        - Ой, - радостно воскликнула та, и подбежав открыла ворота.
        Та уже хотела обнять меня, но заметила, что за мной стоит Марина, дочка спал у неё на руках, снова ойкнула. Ксюша нас сопроводила на кухню, где уже ожидала Ольга, пока та обнималась с Мариной и укладывали девочку на диван, накрывая одеялом, я пояснил что Марина расскажет, что со мной было и почему понизили в звании. Я всего на час, но быстро сводить Ксюшу на сеновал в сарай, успел, пока Ольга с Мариной общались на кухне. Электричества не было, отключили, использовали свечи. Когда мы с Ксюшей вернулись, я сказал Хромцевой:
        - Марин, ты черкни мужу письмо, мол, доехали и всё такое. Ему приятно будет. Поторопись, я уже уезжаю.
        Ксюша метнулась в свою комнату и принесла тетрадь и писчие принадлежности, так что та накидала несколько строк. Дальше Ольга выделила той спальное место в зале, выдав постельное бельё, а Ксюша проводила меня до ворот, мы там несколько раз крепко поцеловались, после чего я вышел на улицу, а моя вторая жена закрыла ворота, и направилась домой. Автобус я снова использовать не хотел, убрал в Хранилище, достал «Хамви» и погнал за город. Там достану связной «Мессер» и обратно. Пара патрулей, слыша рёв мотора моего мощного бронеавтомобиля, пытались перехватить, но я объезжал их по другим улицам и давил на газ. Дальше сменил машину на самолёт и вскоре уснул под убаюкивающее гудение самолёта. Да, Марина надолго у нас не задержится, у неё родных немало в Ярославе, так что мои жёны ей помогут, а то у той ничего нет кроме платья, хорошо нашла где-то платье не по размеру для дочки. Муж отдал все деньги что по карманам затерялись, но там немного было, соберут их и посадят на поезд до Ярославля. Телеграмму дадут, родные встретят на вокзале.
        Прибыл я вовремя, не успело рассвести, совершил посадку в другом месте, потому что то поле где мы взлетали, было занято какой-то стрелковой частью и обозом. Да и вообще мало сводного места было. Пришлось дальше на дорогу садится, доставать мотоцикл-одиночку и гнать к расположению батареи. Мотоцикл убрал на подъезде. Опознавшись у часового, у дежурного по батарее выяснил что всё в порядке, ничего не успело произойти, велел не беспокоить командира, утром сообщит что я вернулся, как проснётся, ну и тоже завалился спать. Нашёл своё хозотделение, постелил плащ-палатку, на неё шинель и вскоре уснул, добирая часы для сна.
        Утром после побудки, отдав письмецо Хромцеву от супруги, я искупался в озере, пока мои бойцы кормили батарейцев, свериваясь со списком фамилий. У каждой указана какая норма должна выдаваться тому или иному бойцу, это я по памяти всем выдавал, помню их. У бойцов такой идеальной памяти не было. Выдавали из термосов, молочную кашу на рисе, и кисель с лепёшками. Каша в термосах, сегодня я решил поспать подольше и ничего не готовил, из полевой армейской кухни, некоторые блюда положил в термосы, а утро выдал их бойцам, объявив время завтрака. За этот день ничего не произошло, шесть раз батарея открывала огонь, трижды прикрывая аэродром от налётов, немцам мешал он, и трижды по мимо пролетающим самолётам била. Три накрытия, сбитых не было, но летели дальше с дымами. У лётчиков снова бензин закончился, а им обещанного так и не привезли, обратились ко мне, и я дал топлива, велев не экономить, так что те весь день летали. Хотя ко второму дню истребителей осталось едва два десятка, а до войны было восемьдесят, от бомбардировщиков осталось восемнадцать машин что можно поднять в воздух, их спешно обслуживают,
заправляют, подвешивают бомбы и отправляют на задние, заявки от наземных сил так и идут. В этот день по батарее да, ничего особого не произошло, а вот я выделился, как-то неожиданно даже для себя.
        Дело было так. Вечер уже, мы общались, были командиры обоих авиационных полков, Хромцев, обговаривали проблемы с топливом, на аэродром его так и не доставали, и машины, отправленные на склады «ГСМ» так и не вернулись, а я обещал, что топливо будет. За этим те и приехали, знали что слово держу, а тут я дёрнулся, и рванул к «полуторке» с «ДШК», крича расчёту:
        - От пулемёта!
        Наводчик успел дёрнутся в сторону, когда я влетел в кузов грузовика и резко повернув ствол, дёрнув за рычаг затвора, сразу открыл огонь, вылетевший из-за деревьев «мессер» разваливаясь, огненным комком покатился по земле, а я уже бил короткими очередями по ведомому этой пары. Взор показал их атаку, цель наша батарея, мешала она немцам, вот и послали такую группу, ударил-отскочил. Звено истребителей недавно село, так что никто немцам не мешал. Взор уже на четыреста метров пока работал, едва успел. Хорошо машина рядом стояла, пару гигантских прыжков и оказался у её борта. Ведомый пошел вверх и нарвался на мою четвертую очередь по нему. Замер на миг, и выпустив тёмный шлейф дыма, тот устремился к земле и врезался в неё, лётчик убит, мотор был повреждён. А меня внезапно подхватили и с криками радости начали качать. Похоже такого ещё никто не видел, разом сбить двух. Да и чего сложного? Я из земли земляного голема поднял, точнее его голову, и используя его программы для прицеливания и наведения, сам наводил и стрелял короткими и прицельными очередями. Без этого вряд ли бы попал. Только по везению.
Хромцев кричал, что я с этой минуты назначаюсь, помимо обязанностей батарейного старшины, командиром этой пулемётной установки. Ещё не хватало. Я сразу отказался, но если буду рядом во время налёта, пострелять по противнику не против. На этом и договорились. Командиры полков похлопав меня по отбитым плечам укатили к себе, я собрался уже было тоже отъехать, надо обеспечить летунов топливом и маслом, оно тоже подошло к концу, как показался кортеж из города, что пылил в нашу сторону. Оказалось, это прибыл командир корпуса. Живьём я его видел впервые. Мигом примчалось и командование нашего дивизиона.
        После того как построили личный состав батареи, только дежурные наблюдали за небом чтобы нас врасплох не застали, генерал со свитой выслушал доклад командира батареи, и велел познакомить его с таким выдающимся стрелком.
        - Старшина Туманов, три шага из строя.
        Чётко отбив положенные три шага, я вскинул руку к виску, у меня пилотка была, и доложился.
        - Туманов, Туманов, - явно припоминая, пробормотал генерал. - Это не тебя перед войной чуть под суд не отдали?
        - Меня. Был незаконный товарищеский суд, товарищ генерал, и понизили в звании по приказу командира дивизии.
        - Кем был?
        - Интендантом отдельного зенитного дивизиона. Техник-интендантом второго ранга. Меньше месяца как форму надел. Понизили до батарейного старшины.
        - Напомни за что?
        - Не выполнил приказ командования. Наплевал на него и эвакуировал свою семью в тыл до начала войны. За это был подвергнут критике и наказанию.
        - А сейчас наплевать?
        - Ещё как, товарищ генерал.
        - Вернитесь в строй.
        Я вернулся в строй, и генерал громко говоря поблагодарил батарею за победу, после чего взяли слово по очереди двое политработников, и кортеж укатил. Командование дивизиона тоже взяло слово, сказав речь, но уже без того пафоса что слышался из речи политработников корпусного уровня. Когда те тоже укатили и Хромцев распустил строй, то подозвав меня сообщил:
        - Комкор приказал написать на тебя наградной, он подпишет.
        - Это ваши дела, - улыбаясь ответил я.
        То, что получу эту награду, я не верил от слова совсем, скоро начнётся отступление и окружение, всё это затеряется, но комбатр парень хороший, пусть порадуется. То, что не получу, точно говорю. Монетку кидал, три раза не угадал. Я же вернулся к своим делам, дав задание бойцам, и начал писать рапорты для Борисова, что необоримо батарее и личному составу, и думаете это всё? Моё внимание привлекли криком, на километровой высоте в сторону своих летели две пары немецких истребителей, из тяжёлых орудий по ним смысла бить нет, слишком скоростная и небольшая цель, а вот из пулемёта можно. Я тут же влетел в кузов и прицелившись, голова земляного голема помогала, перед глазами как будто прицельная рамка с траекторией полёта пуль по направлению ствола, как сейчас он стоит, так и начал по-тихому садить. Сбил одного, упал в районе рощи где штаб дивизиона располагался. Ещё один задымил, остальные со снижением ушли. Стоявший рядом Хромцев вдруг сказал, я немного оглушён выстрелами был, но расслышал того:
        - Любопытно, как ты из нашего орудия сможешь стрелять?
        - Надо бы проверить, - усмехнулся я, покидая кузов.
        - Вот завтра и проверим.
        Старлей направился в землянку, да у нас две землянки, штабная и большая для батарейцев, ещё и противовоздушные щели вырыли. В общем, Хромцев направился рапорт писать по сегодняшнему дню, да и наградной, а я, убедившись, что у моих всё в порядке, уже стемнело, отдал приказ отбоя, и вскоре сам уже спал.
        Утром, завтрак мои бойцы принесли в термосах, от дивизионной кухни, кухня есть, положены выдавать. Борисов морщился, но выдавал. Это его обязанность. Личный состав нашей батареи сразу моськи кривить начал, по сравнению с тем что я готовил, небо и земля. Кто-то назвал пищу, что готовили на кухне, рыгаловкой, и как прилипло. Ещё тошниловкой, но долго это прозвище не продержалось. Так что Хромцев серьёзно меня решил на их основном орудии проверить, да не успели, шесть «мессеров», тремя парами работали по дороге. Приближались к нам, так что я быстро оказался в кузове «полуторки», и при множестве свидетелей сбил двух, остальные ушли зигзагами, форсируя двигатели, отчего те дымить начали. Оказалось, сбил я их не только при наших, на дороге были военные корреспонденты, которые всё видели, они как раз к нам и ехали, написать боевой листок о вчерашних сбитых. А тут такое. Вот и сняли меня на фотокамеру в кузове грузовика, я положил руку на ствол «ДШК», и улыбаясь смотрел в камеру. Потом меня на фоне фюзеляжа и хвоста с крестами сбитого «мессера» запечатлели. В заметке описывалось что за один день я сбил
три истребителя противника, а это очень непросто, на второй день, утром, уже два, при множестве свидетелей. После опроса, корреспонденты уехали, пообещав, что уже сегодня наша корпусная газета выпустит заметку обо мне. Повеселили конечно, ну да ладно, у меня работа.
        Ближе к обеду, над нами должна была пройти довольно крупная группа немецких бомбардировщиков, штук тридцать, похоже на Минск шли. На высоте пяти километров. Наблюдатели их сразу засекли, издали заметили, так что я уже был у орудий. Решили так. Парни заряжают, а я прицеливаюсь, и орудие стреляет. Вот так метрах в двадцати я активировал появление головы голема, там чуть земляная кочка, обросшая травой приподнялась, маскировка классная, а я теперь имел режим прицеливания. Взрыватели на снарядах устанавливали на нужную высоты, дальше я с помощью прицеливания выпустил первые снаряды, мне нужно знать баллистику каждого орудия. Ведь у каждого свой износ, своя баллистика. Да и у снарядов тоже всё своё, попадание может быть практически случайное. По одному выстрелу из каждого орудия вполне хватило чтобы разобраться. Немцам не понравились неприятно близкие разрывы, накрытий не было, но всё равно неприятно. Я же пробежался и установил прицелы по пути следования ведущего этой группы, и парни готовились выстрелить. Я поднял руки, ведущий подлетал к месту где должны разорваться снаряды, и резко опустил. Залпом,
все три орудия выпустили снаряды, и я наблюдал как они летели, и как двигался ведущий, пока они не сошлись в одном месте. От двух близких разрывов, тому отоварило хвост, третий снаряд чуть выше разоврался. Чёрт, какой это кайф, когда вот так удаётся сбить противника с долгими расчётами, пусть и мысленно. Парни уже готовились заряжать снова. Я отошёл в сторону, тут Хромцев командовал, и внезапно обнаружил командира нашего механизированного корпуса, что стоял у меня за спиной, метрах в пяти, и с интересом наблюдал. Немец падал, горя, его только один лётчик покинул, купол один был. Однако рассеять группу мы не смогли, она перестроилась и так и двигалась дальше, не обращая внимания на редкие разрывы шрапнельных снарядов вокруг.
        Комкор долго у нас не пробыл, и удалился. Вечером действительно вышла наша армейская газета, причём с обеими моими фотографиями. Хороший патриотический подъём. А я не верил, что это статье дадут ход. Не пишут в таких газетах о людях вроде меня. Нахожусь на поруках, лишён комсомольского билета, понижен в звании. Однако нет, написали. Причём председатель комсомольской ячейки в нашей батарее, в этот же день нашёл меня и протянул комсомольский билет, сказав всего одно слово:
        - Достоин.
        - Нет, не достоин, - отвёл я его руку своей. - Нет во мне такого чувства что достоин.
        Тут я конечно иронизировал, но похоже комсомольцы нашей батареи, да и всего дивизиона, до сих пор не поняли, что это был их ошибка что они забрали билет. А то забирают, то возвращают. Со мной такие игры не пройдут. Да он мне в действительно не нужен, и исподтишка по-тихому возвращать мне не стоит, забрали то всеобщим голосованием. Хоть бы один подошёл и извинился, говоря, что был не прав. Ни одного. Так что пусть этот билет сунут себе… В общем, именно туда. Тот потоптался и ушёл, убирая билет в карман.
        А ситуация, на сегодняшний день, двадцать третьего июня, становилась уже крайне тяжёлой. Глубокие прорывы немецких клиньев в глубину советских территорий, небольшие окружения, нашу танковую дивизия уже раздёргали в разные стороны, купируя такие прорывы. Чую скоро и нашу батарею бросят на прямую наводку против танков, всё к этому шло. Это ещё если город оборонять будут. Помниться бежали все войска отсюда. Не было тут обороны, рухнула она. Чтобы убедится в этом я достал книги по войне и искал тех, кто тут воевал. Нашёл пару книг. И мельком пролистал. Так и есть, немцы начали охват, и войскам что тут стояли приказали отходить, город бросили по сути. Это не сильно помогло, приказ с отходом запоздал, не все сумели выйти и оказались в окружении. Значит ждать двадцать пятого числа, тогда и поступит приказ на отход. Двадцать седьмого город покинут последние советские подразделения.
        За день батарея не раз открывал огонь, всё время я был наводчиком, результаты такие, три бомбардировщика сбито, два повреждено, два штурмовика сбито, три повреждено. Сбито пять «мессеров». По последним я работал из «ДШК». Машина новенькая, ствол не расстрелян, одно удовольствие из него вести огонь по противнику. Думаете это все новости? Как же. Весь личный состав написал петицию. Этот день, я считаю завтрак, обед и ужин, доконал бойцов, просили меня снова готовить. Или сменить повара на кухне. Я имею права готовить сам если нет в наличии кухни, или по решению всей батареи, а кухня есть. Эту петицию я передал Хромцеву, тот тоже подписался под прошением, к моему удивлению, и отнёс лично в штаб дивизиона. В результате повар был сменён, и пища стала более-менее неплохой. Есть можно. А утром следующего дня, двадцать четвёртого июня, Хромцева вызвали в штаб корпуса. Не дивизии, не знаю где её штаб, а именно корпуса. Укатил тот на нашем разъездном мотоцикле. Оттуда тот вернулся капитаном, сообщив, что его к «Боевику» представили. К ордену Боевого Красного Знамени. Насчёт меня, тот шепнул по секрету,
оформляется наградной на Героя. Лебедев с Зиновьевым как узнали, аж позеленели и быстро свалили из штаба корпуса. А так день неплохо прошёл, немцы нас по большому кругу облетали, так что орудия, за ночь отлично почищенные, так и не согрели столы выстрелами. А аэродром опустел, передислоцировались летуны, то что осталось, в тыл. Остальное на машинах вывезли, и ещё что-то жгли на территории долго. А вечером как стемнело, мы, командиры батареи, собравшись, отмечали и повышение звания командира, его ординарец уже перешил петлицы, и отметили сбитые самолёты. Награды не отмечали, плохая примета, только после получения можно, а это когда ещё будет и будет ли вообще. Да, газету армейскую со статьёй обо мне я прибрал к рукам, смог всего лишь три экземпляра заначить.
        И вот наступило двадцать пятое июня. До обеда ничего особо не происходило, одиноко я отметил что дороги забиты советскими войсками и техникой. Если приказ на отход и дошёл до дивизиона, то нам его точно не предавали. Сам я с утра почти и не покидал воды озера, качая Хранилище. Я пока на запасном складе ничего не покупал, качал Хранилище для брошенной советской техники и вооружения, что может ещё пригодится. Да и запасы топлива оставлять немцем не хочется, пусть лучше в мои закрома уйдут, мне они всяко пригодятся. Вон как лётчики на моих запасах воевали. Никто не жаловался, кроме немцев. На Варшаву налёт был отличный, говорят зарева пожаров оставили. И пусть всего четыре самолёта вернулось, но боевое задание выполнено, железнодорожный узел парализован, из-за многочисленных пожаров. Вроде даже топливный эшелон там горел. А пока я отлично проводил время, тратя любую секунду на кач. С моей стороны на батарее всё в порядке, все накормлены, всё на месте. Запас снарядов увеличен, тут Борисов смог найти три машины, и привёз со складов. Огонь дважды открывали по группам бомбардировщиков. Сбили трёх, ещё
один на вынужденную сел, экипаж сдался, ну и два с дымами уходили. Слух прошёл что один упал чуть дальше, но официально это не подтвердили. «Мессеры» появились, но за дальностью уверенного поражения из крупнокалиберного пулемёта, так что огня я не открывал.
        Полночи я также качал Хранилище, и только в час ночи отправился на боковую, а в пять утра, уже рассвело, нас подняли, из штаба дивизиона посыльный, с приказом сниматься, и ожидать колонны дивизиона, войдя в её состав. Ну мы и стали сворачивать позиции. Мощные грузовики «ЗИС» брали орудия на прицеп, четвёртого грузовика не было, у нас его ещё позавчера забрали, так что выстроившись в колонны мы встали у дороги, ожидая остальной дивизии. Странно, двадцать шестое, и только сегодня получили приказ на отход. Или произошли изменения, или к нам так поздно он пришёл, то мы теперь точно не выйдем из окружения со всей техникой. Это мы ещё посмотрим. Три орудия прицеплены к трём «ЗИС-6», впереди стоит «полуторка» с «ДШК», я в кузове за наводчика. Часть моих бойцов тут же в кузове, трое на мотоцикле будут осуществлять головной дозор. «Полуторку» нам так и не вернули, так что пришлось постараться чтобы всё имущество взять и про снаряды не забыть. Пришлось часть оставить, и я незаметно его прибрал в Хранилище. Больше часа стояли пока наконец не показалась колонна дивизиона. Всего три орудия на сцепке
грузовиков. По два одно тянули, иначе бы не смогли буксировать из-за маломощных двигателей. А так всего одиннадцатью грузовиков, два мотоцикла, и одна пулемётная зенитная установка что всё это прикрывает, так и тронулись. Оказалось, мы вышли следом за штабной колонной нашего механизированного корпуса. Странно, уж эти давно были должны эвакуироваться. Вчера точно. На дороге и на обочинах было множество брошенной и битой техники. Многочисленные воронки, которые приходилось объезжать. А так видно, что тут бульдозер прошёлся, скидывая всё с дороги, освобождая проезд.
        Дальность Взора чуть-чуть не дотягивает до восьми сотен метров. Я дважды засекал «охотников», что работали по этой дороге. Когда появилась первая пара, я смог сбить ведомого, уже готовый, ожидая в кузове вставшей как вкопанная машине, ведущий к сожалению, ушёл, у второй пары повредил двигатель ведущего, и тяжело ранил пилота, ему ноги оторвало. Однако тот улетел за верхушки деревьев, и визуально подтвердить сбитого мне никто не мог. Лишь я знал, что тот врезался в деревья в семистах метрах от нас, рассыпаясь на части. Лётчик к тому моменту уже был мёртв. Мы проехали ещё километров пять, когда я кивнул бойцу что у кабины сидел и тот застучал по крыше. Наш грузовик шёл впереди, перед нами только мотоцикл. «Полуторка» встал как вкопанная. Мотоциклисты тоже остановились, да и колонна встала. Я же, развернув пулемёт на правый борт, стал выцеливать врага, там в шестидесяти метрах от опушки в глубине леса трое диверсантов в нашей форме пытали командира, тоже в нашей форме. Эти трое в прошлых жизнях мне попадались, я их ликвидировал, вот и сейчас встретились. Когда колонна встала, я наклонился к младшему
сержанту, командиру расчёта этого пулемёта. В кабине санинструктор батареи ехал, сержант с нами в кузове.
        - Лавров, бери пять бойцов и беги вглубь леса. Там диверсанты нашего командира в плен взяли, пытают. Сам видел, как его тащили. Я их вижу в глубине леса. Попробую их уничтожить, чтобы вам работы меньше было.
        Тот командуя, первым спрыгнул на пыльную дорогу, поправляя «ППД», и с бойцами уходя чуть сторону, чтобы на линии прицеливания не оказаться, побежал в сторону леса. А я дал короткую очередь, пули сбивая листья и ветки, две пробили ствол дерева, всё же настигли диверсантов, двоих буквально разорвало, третий, что сидел на корточках и отрезал пальцы командиру, по званию подполковник, танкист, упал плашмя, с испугом крутя головой. Попытался дёрнутся в одну сторону, я короткой очередью разметал землю в той стороне, припорошив ему глаза, больше тот не дёргался пока бойцы, рассыпавшись цепью, не нашли его и всё что там было. Некоторых бойцов от увиденного затошнило. Тоже мне неженки, обычный военно-полевой допрос. Сам так не раз поступал. Или это они от результатов работы пулемёта сомлели? Командиры уже подошли, узнали у меня в чём дело, и часть углубилась в лес, взяв ещё два отделения бойцов. Постояли мы минут десять, скопив позади немало машин. Дорога узкая, не разъехаться. Диверсанта вывели, командира вынелись, его серьёзно покалечили, им санинструктор занялся, и погрузившись, мы так и поехали дальше.
И встали через семь километров, подъехав к замыкающим машинам штаба нашего механизированного корпуса. А там паника, дорога перерезана, мост сгорел. За нами другая колонна, подпёрла сзади. Лебедев и Зиновьев умчались вперёд, получать приказы, а мы ожидали, внимательно наблюдая за лесом. Я только до ветру на опушку бегал. Некоторые бойцы тоже отбегали в лес по нужде, да отнесли вперёд, там был санитарный автобус, спасённого командира. Тот начальником штаба нашей дивизии оказался. Его Лебедев опознал. Да и Зиновьев хорошо знал, но лицо кровью залито сразу и не признал.
        Тут спешно вернулись командиры дивизиона, и поступил приказ, технику бросить, при возможности привести в негодность, забрать личное оружие и прорываться малыми группами в сторону Слонима. Хромцев был изрядно дезориентирован этими событиями и явно не знал что делать. У него в голове не укладывалось, как это, взять и бросить?
        - Что? - спросил тот у меня.
        - Возьми письменный приказ оставить технику, уничтожив её, - повторил я.
        Сам я уже осмотрелся Взором, если проехать метров сто, по обочине можно, хотя там песок, как бы не увязнуть, то через редкие деревья отгоним колонну нашей батареи в сторону. Спрячем под деревьями, и когда бойцы уйдут, я отправлю вооружение и имущество батареи в Хранилище. Есть план. В общем, всё же технику мы бросили, многие машины горели, а свою батарею мы действительно отогнали под деревья, я пообещал капитану, что мои знакомые заберут технику и передадут нам, когда мы выйдем из окружения. Понимаю, что объяснение аховое, я бы сказал наспех придуманное, но тот поверил, я вообще ни разу его не обманывал, оставили мы всё, только личные вещи и оружие забрали, и припасов дня на три. И когда мы догнали пешую колонну дивизиона, что углублялась в лес, я оставил их, пообещав нагнать, и побежал к машинам батареи.
        Через четыре часа я нагнал своих. Кроме нашей батареи, прибрал шесть пулемётных зениток на автомобильном шасси, из них четыре счетверённых зенитных пулемётов «Максим», и два «ДШК», плюс батарея «ПВО-ПТО» в тридцать семь миллиметров. Батарея на пять орудий, взял с техникой, они буксируемые. Ну и так пробежался, прибрал то что не уничтожили, и просто бросили. Мотоциклы, легковые машины, и довольно много, несколько броневиков. Танков всего девять. Разные, в основной лёгкие. Всего один «КВ-1» с пустыми баками. Не знаю откуда он там взялся. Мародёров было немало, я Взором уже видел что брать, поэтому делал всё бегом, в физической форме я неплохой, тренируюсь каждый день, даже находясь в воде провожу разные силовые упражнения. Качанию Хранилища это не мешает. Бои на саблях тоже, это уже на суше, так что запыхался не сразу. Бегом перемещался по дороге, касаясь той техники что уже выбрал, и отправлял её в Хранилище. Больше ста единиц авто и бронетехники и двадцать шесть зенитных орудий, от крупных, нашёл две в восемьдесят пять миллиметров, до пулемётных. Во теперь нагнав своих, встал в строй, дивизион шёл
обособленной колонной, неся шестерых раненых на носилках. Одним из них и тот подполковник был. Диверсанты серьёзно с ним поработали, рука в трёх местах сломана, двух пальцев нет. Сплошные гематомы на теле. В живых оставлять его явно никто не планировал. Интересно, как выходить будем? Да и получится ли. О, кажется ко мне посыльный. Ну точно, Лебедев вызывает. Уже бегу.

***
        Да, этот марафон по оврагам, болотам и буеракам я надолго не забуду. Двигались остатки нашего корпуса три недели, но прорвались, пусть и немногие, в районе Пинска. Многие не понимали, почему идя на Минск мы оказались у Пинска. Командиры ошиблись? Наименования то схожие. На самом деле передовую мы перешли в районе Пинска, но двигались на Мозырь, как я понял. Сам я эти три недели мало спал, много бегал, и стал похожим на скелет, которого ветром шатает. Однако это не так, я усох, не без этого, зато мышцы что канаты. А вы побегайте километров по сорок каждый день, да поспите от силы часов пять в сутки, также выглядеть будете. Всё бойцы моего хозотделения выглядели не лучше меня. Вот батарейцы, в отличии от нас, были здоровыми, откормленными, аж лоснятся. Сытые, форма справная, чистая, даже у некоторых поглажена, оружие блестит. Все побриты. Идеальнее подразделение. Так выглядела только наша вторая батарея, остальные окружённые, что выходили с нами, включая наш дивизион, выглядели узниками концлагерей, худые, грязные, оборванные, многие без оружия. Не понятно кто, а не Красная армия. Почему мои бойцы
так выглядели? О, это интересная история.
        Я практически ничего не доставал из Хранилища. Наоборот, постоянно его пополняя и качая, используя каждую секунду свободного времени, и все свободный объём сразу заполнял с брошенных складов или других находок на дорогах. Да и трофеи были, хотя и немного. В общем, я со своими бойцами из хозотделения, со мной семь человек, обходил деревни и сёла по пути следования нашей группы, обменивал трофеи на продукты. За эти три недели больше трёх десятков боестолкновений с немцами произошло, с небольшими группами, с патрульными. В половине случаях сшибки заканчивались нашей полной победой, мы добивали подранков, так имели трофеи, их и обменивали на продукты. Каждый день мои бойцы и батарейцы получали полные нормы для каждого на завтрак, обед и ужин. Мои бойцы по боевому опыту таких кратковременных сшибок и огневых контактов получили самый большой опыт в нашей группе окруженцев, увешанные трофеями с ног до головы. Целую технику я прибирал. Так что опыт их рос. Только одно, я кормил только и только своих батарейцев, даже когда приходили бойцы с котелками для комдива, Зиновьева, и других, посылал этих бойцов
подальше. Эти перечисленные бойцами командиры не состояли в составе моей батареи и не находятся на балансе, я не собираюсь кормить левых. В нашей группе окруженцев было двадцать два старшины, тринадцать интендантов. Никто. Повторяю, никто не ходил и не отправлял группы за продовольствием, шли со всеми как будто так и надо, и это не их работа заботится о своих подразделения. Я заботился. А выживали они, атакуя колонны немцев, везло, были машины с продовольствием, оттого вся группа окруженцев, полторы тысячи человек, и вышло к нашим. Причём наш командир, генерал-майор Хацкилевич, был с нами. Хотя точно помню из истории, проверил по книгам, что тот погиб при прорыве. Кстати, вот он как раз питался из наших котлов, как и командиры его штаба, там человек двадцать, ненапряжно. Всё просто, мне принесли приказ со всеми печатями и подписями, и я поставил на довольствие эти двадцать человек. А у Лебедева и Зиновьева, ничего не было, они сожгли в машинах и бланки, и печати. А на приказы я плевал. Не в первый раз, между прочим. Я им лишение меня звания интенданта ещё долго припоминать буду.
        И вот так мы вышли из окружения и нас направили к сборному пункту в посёлке Житковичи. Комкора сразу забрали, за ним самолёт прилетел, вызывали в штаб фронта срочно, ну а нас начали проверять, причём наши батарейцы привлекали особое внимание, слишком откормлены по сравнению с остальными, но Лебедев, кривясь, всё же подтвердил, что это его бойцы. В селе наша батарея не стала размещаться, тут рядом роща была, вот и устроились на опушке. Я отправил пару бойцов договорится с хозяевами подворий насчёт организаций бань, и стирки бойцов, выдав трофеи для оплаты труда. А сам, пока бойцы осваивались на опушке, уже сразу без приказа в выбранном месте начали копать ямы для туалета, прогулялся вокруг. Запустил активацию големов, и погонял их, пока два освоил, но чую со дня на день третий смогу активировать. Пока доставать технику и вооружение батареи рано, нужно пару дней подождать, якобы к нам перекинут всё, так что отошёл и вернулся на «полуторке» со взводными палатками в кузове и котлами. Бойцы начали готовить на кострах, батарейцы ставить палатки, все при деле. Водитель осваивал машину, она теперь за
батареей будет, о чём я сказал капитан Хромцеву. Тот уже давно понял, что от командования ждать, и велел машину спрятать, загнав вглубь рощи, иначе сразу отберут. Прошёл ужин, до заката часа два, когда к нашей стоянке подкатил «ЗИС» с крытым кузовом, в кабине сидел политрук. Но сразу ясно что тот был из Особого отдела. Кузов покинул Лебедев. Что дальше будет, я догадался, посетовав на себя что не отслеживал что там делало командование дивизиона. Взор на тысяч семьсот метров работает, дальность позволяла часть посёлка накрывать. Я в курсе что Лебедев и Зиновьев меня ненавидят, я их выбешиваю одним своим видом, и то что в их ближайших планах от меня избавиться, в курсе, но не думал, что так быстро это произойдёт.
        Кузов также покинуло два бойца, эти уже были в форме НКВД. Один остался у кузова, поглядывая внутрь, второй подошёл ближе.
        - Страшуна Туманов, сдать оружие, - приказал политрук, покинув кабину.
        Аккуратно сняв винтовку, я передал её Хромцеву, а не сотрудникам госбезопасности. Да и ремень, отстегнув, ему отдал. Дальше меня обыскали, мелочёвки мало было, документы забрали, и усадили в кузов. Перед этим я успел сказать:
        - Волков, за меня отделение принимаешь.
        - Есть, - козырнул боец, он будет хорошим старшиной, я многое ему дал. Теперь комбатру сказал:
        - Капитан, извини, вооружение и технику вернуть не смогу. Сам видишь, что происходит. Не моя вина.
        - Живей, - подтолкнул меня стволом карабина конвоир, и я всё же забрался в кузов.
        Там ещё было пятеро без ремней, как и я, Лебедев остался в расположении, ругался с Хромцевым, а грузовик покатил не в сторону посёлка, объехал его и попылил дальше по дороге. На Мозырь никак? Оказалось, нет, ехали около часа, сидели на полу, лавок не было, разговаривать нам запрещали, я же сидел и подрёмывал. Двое суток последних не спал, так что вырубать меня стало серьёзно и если бы не тряска, уснул бы сразу. Оказалось, в небольшой деревне, двигались мы вдоль линии фронта, располагался военно-полевой суд. Интересно, за что меня задержали? Мне это как-то не объяснили. По приезду, нас высадили и заперли в каком-то сарае. Тянуть не стали, уже через час, только что стемнело, вызвали меня, я вторым оказался на очереди. Одного уже вызвали, и когда меня вели, я рассмотрел, как на околице, того расстреливают. Хлопнул выстрел, и тело упало, уже не живое. Темнота это увидеть мне не мешала. Завели меня в избу, судя по мелким предметам, хозяева тут живут, просто их временно выселили. За столом сидели трое.
        - Гражданин Туманов.
        - Уже гражданин? Быстро вы.
        - Наглец, - усмехнулся сидевший за столом военюрист. - Не боишься?
        - Нет. Я уже осмотрелся. Серьёзных бойцов тут нет, почую опасность для себя, перебью вас и уйду.
        - Своих?
        - Если будет опасно для меня лично, своих вокруг уже не будет, а будут враги.
        - Осназ? - с интересом спросил судья.
        - Батарейный старшина.
        Удивились все трое и найдя моё дело стали изучать. Через некоторое время военюрист известил:
        - Так значит не выполняешь приказы командования?
        - Да, это так. Я раньше плевать хотел на приказ командования запрещающий эвакуировать семьи комсостава, и сейчас мне на него наплевать. За несколько дней до войны, не смотря на запрет, я самолётом вывез свою беременную жену в Москву и вернулся на службу. За это я был понижен в звании до старшины и лишён комсомольского билета по решению товарищеского суда нашего дивизиона. По моему мнению несправедливо и незаконно.
        - Кем вы были по званию?
        - Техник-интендантом второго ранга. Форму надел впервые в начале мая этого года. Был назначен на должность снабженца в отдельный зенитный артиллерийский дивизион Седьмой танковой дивизии.
        - Обратный рост в карьере очень быстрый, - чуть улыбнулся военюрист. - Но своему командиру чем вы не угодили?
        - Хромцеву? Не думаю. У нас всё отлично, понимаем друг друга с полуслова. У меня порядок, бойцы накормлены, всё имеется. Мои знакомые вывезли оставленное нами вооружение батареи и технику, я должен был передать всё, но вот не передам, арестовали. Но это уже не мои проблемы.
        - Ваш командир Лебедев?
        - Лебедев? Он командир дивизиона, а мой командир капитан Хромцев, он командир батареи. Тут как нельзя кстати приходит поговорка: вассал моего вассала не мой вассал. Лебедев может отдавать приказы Хромцеву, а тот уже мне.
        - Однако согласно рапорту капитана Лебедева, во время выхода из окружения вы не однократно в грубой форме отказывались выполнять его приказы.
        - Конечно отказывался. Когда я кормил бойцов во время этого выхода из окружения, тот постоянно требовал, чтобы я его кормил. Однако никаких капитанов Лебедевых в составе батареи не числится. Таких нахлебников я не кормил, у него свой интендант есть и старшины, и то что они не выполняли своей работы, не мои проблемы. Конечно если бы тот отдал мне письменный приказ, я бы выполнил его, не мог не выполнить, но штаб дивизиона уничтожил всю канцелярию, и печати. Вот штаб Шестого механизированного корпуса всё необходимое имел, мне выдали банк приказа, поставить на довольствие двадцать шесть командиров штаба, включая комкора, и все три недели я их кормил. Были щи, борщи, уха, шурпа, солянка, я много что готовил, батарейцы, где я служил, даже начали набирать вес, не смотря на тяжёлые физические нагрузки, много двигаться проходилось, остальные усохли до доходяг, но это проблема их командиров и старшин, как я уже говорил. Выше головы и должности я никогда не прыгал и не собираюсь прыгать.
        - Это всё?
        - Нет, - я сделал вид что лезу в нагрудный карман гимнастики и достал из Хранилища газетный лист с очерком обо мне, и подойдя, положил на стол перед судьями.
        Все трое с интересом изучили заметку, сравнивая меня с улыбающимся командиром на фотографиях. Признали, что это я и есть, после недолгого совещании, меня даже не выводили, озвучили вердикт:
        - Приказы старших по званию нужно выполнять, и в письменной и в устной форме. Суд решил понизить вас в звании до красноармейца и направить служить в стрелковую часть простым бойцом. Вам молодой человек нужно научиться такому понятию как дружественное плечо и взаимовыручка. Похоже у вас они отсутствуют напрочь.
        Был подписан приказ, и мне выдано направление на сборный пункт, дальше там разберутся куда меня. Так что по сути меня освободили в зале суда, если это можно так назвать. Или в хате суда? Кстати, на судей я не злился, мне даже понравилась их формулировка, может действительно поможет? Конвоир уже ушёл за следующим беднягой, а может и не беднягой и заслуженно судить будут, а я с бумагами, убирая их в карман гимнастёрки, покинул хату, и поискав в деревне, нашёл место постоя, сеновал у старушки, что жила на окраине. Есть не хотелось, уже ужинал, ну и доставая из Хранилища форму, подобрал себе новенькую, не ношенную, пришил петлицы и эмблемы стрелка на ворот гимнастёрки и шинели, переоделся в новенькую форму, застегнул ремень, на котором развешены подсумки с магазинами к «СВТ», винтовка тут же была. Новенькая, но почищенная. А форму старшины убрал. Подумав, прикинул свои дальнейшее планы. Мне в Смоленск нужно, я сильно удалился к югу. Вот и думаю, зачем мне где-то поблизости в состав какой дивизии входить, лучше перебраться в Белоруссию и там влиться в состав любой обескровленной дивизии. По сути я
благодарен Лебедеву и Зиновьеву, я был привязан к батарее, перевестись бы мне не дали, а тут нежданно-негаданно я получил свободу. Чему без шуток рад. Я ещё во время выхода из окружения думал, что делать, решил отдохнуть, выйдя к своим, голова совсем не варила от усталости, там что придумаю. Однако всё решилось за меня, да ещё в самом лучшем виде. Да я везунчик. Теперь смогу сам решать где воевать, чем и решил воспользоваться.
        Не смотря на сильную сонливость, мог на ходу уснуть, я всё же покинул сеновал, и деревню, решил, что не буду задерживаться, и побежал по полевой дороге прочь от деревни, обойдя часового что стоял на въезде. Как таковой у деревни особо охраны и не было, можно сказать неглубокий тыл. Потом хлопнув себя по лбу, вот что значит усталость, голова совсем не варит. Достал велосипед, шуметь я не хотел, и устроившись в седле приналёг на педали. Километров через пять, сменил велосипед на мой любимый связной «мессер», и пропустив санитарную автоколонну, земляной голем поднял самолёт в ночное небо и направил машину в сторону Могилёва. За город, в советский тыл, там отдохну пару дней, высплюсь, и пойду куда устраиваться. А на заднем сиденье самолёта я сразу вырубился. Голему перед этим отдал такой приказ, найти подходящее место для посадки, чтобы нас не обнаружили, самолёт спрятать, развернуть палатку, меня в ней раздев, и охранять стоянку до моего пробуждения или пока нас не обнаружат. Тюк палатки был тут же, в салоне. На этом и вырубился, что дальше было уже не помню.
        Проснувшись, я понял, что големы всё же тупые роботы, раздел тот меня полностью, спал я, завернувшись в шинель, совершенно голый. Палатка офицерская, в ногах аккуратно сложена форма, сапоги, и оружие с амуницией. Потянувшись, и войдя в управление големом, тот рядом находился, охранял, выяснил последнюю информацию по моим делам. Итак, мы находимся в сорока километрах от Орши, Могилев в стороне, ближе найти место посадки, и чтобы она не привыкла внимания тыловых подразделении советских войск, не удалось. То место для посадки не годилось, то свидетели рядом. А когда сошлось, мы уже были далеко от нужного города. Это не страшно, главное роща большая, самолёт спрятан, закидан ветками, палатка стоит, и я в ней отдохнувший. Аж голова гудела от пресыщения сном. Кстати, а сколько я сплю? Оказалось, тринадцать часов. Нормально. Время было час дня. Сегодня семнадцатое июля, к слову. Хм, а может пару дней надо было с семьёй отдохнуть? Вот почему хорошее мысли опосля приходят? Всегда так.
        Выбравшись наружу, Взор уже показал, что рядом водоём, похоже искусственный пруд, докопались до ключей и теперь тот не пересыхал, рядом кирпичные развалины какого-то поместья. Вот так пока я зарядкой занимался и купался, больше часа заняло, вода холодная, взбодрился, а потом завтракал, время быстро пролетело, поэтому палатку и самолёт убрал часа в четыре дня, и направился ловить машину что идёт к фронту, тут недалеко трасса проходила, как раз на город Орша. Оснащён я был всем что положено иметь красноармейцу. Даже плащ-палатка к вещмешку приторочена и каска на ремне подвешена. Остальное тоже на месте. Оружие в порядке, полный боекомплект, четыре гранаты, три оборонительные «Ф-1» и одна противотанковая «РПГ-40» в гранатной сумке. На дороге патрули попадались, дважды, приходилось прятаться в траве, вот уж с кем встречаться не хочу, и повезло, маршевую колонну пешим порядком вели в сторону фронта. Вот к ним, когда была остановка до ветру, я и присоединился, встав замыкающим. Тут явно всё перемешано, мало кто друг друга знает. Проблема с оружием, у маршевой роты оно было только у сопровождающего
командира в звании старшего лейтенанта. Остальных видимо планировалось вооружить на передовой. Значит на складах уже начались проблемы с оружием. Странно что все призванные были в форме, у многих, как и у меня новенькая, не обмятая и не разношенная. Вот шинелей мало, едва у трети скатки имелись. Я конечно привлёк внимание, но не особо сильное.
        Шли мы долго, уже стало слышно грохотание на горизонте, было заметно что многие устали, некоторые хромать начали, видимо ноги сбили. Старлей, что хромал не меньше других, но тут видимо ранение, объявил привал на полчаса. Разрешил поснедать. У многих с собой была ещё домашняя еда в вещмешках. Остановились мы у безымянной речушки шириной метров пятнадцать, а глубиной даже по колено нет. Берега и дно песчаное, была бы глубина можно было бы искупаться и прокачать Хранилище. А то у меня оно настолько плотное, что кирпич не засунешь. Тут же только лежать на дне можно, и то верх торчать будут. Многие бросились к речке напиться, похоже не думал никто о такой инфекции как палочка, скорее всего даже не подозревая о её наличии. Я тоже отошёл выше по течению, и напившись, а вкусная вода, только тёплая, прогретая, и наполнил фляжку. Старлей, напившись, черпал ладошками, устроился в тени кустарника, наблюдая за бойцами. У него вещмешка почему-то не было, а вокруг уже жор стоял.
        - Разрешите? - подошёл я к тому.
        - Кто такой, почему не знаю?
        - Красноармеец Туманов, направляюсь на передовую. Заметил вашу колонну, решил присоединится.
        - Из госпиталя? Почему с оружием?
        - Нет, с военно-полевого суда. Был разжалован в красноармейцы и направлен самостоятельно на передовую, - разрешения я так и не получил, но сел рядом с лейтенантом, и поставив перед собой вещмешок, винтовку прислонил к ветке кустарника, развязал горловину и достав каравай, прижал к животу и начал резать, потом вскрыл банку с тушёнкой и стал намазывать. Сначала старлею передал, потом себе намазал, и достал двухлитровый термос с какао и две кружки.
        - Богато живёшь. Кем был, за что разжаловали?
        Отказываться тот не стал и сразу впился в хлеб, а тот свежий, ещё тёплый, с тушёнкой пища богов, да и какао отпивал с удовольствием. Я от того не отставал, ещё и помидорку мытую достал, с мой кулак размером, разрезал ножом пополам, финку достал из-за голенища сапога, и посолил крупной солью, одна половинка лейтенанту, другая мне. Ну и пока мы насыщались, я не спеша и описывал свои приключения, как форму надел и как прибыл в Белосток, даже шрам от пули показал. Как семью вывез, какие репрессии за это были, как старшиной батареи стал, как из окружения выходил. Кстати, тот очерк о сбитых тоже показал, но лейтенант, с интересом изучив его, вернул, в отличии от судий, которые тот газетный листок убрали в моё личное дело. Ну и как вышли из окружения. Потом суд, и что после него было, показав бумаги с решением суда, заканчивая такими словами:
        - Смотрю за деревней самолёт стоит. Зачем мне топать до передовой, если тут лётчик знакомый, и место свободное? А я не сплю двое суток, сам знаешь, что это такое быть старшиной. И пусть тот под Могилёв летит, мне какая разница где воевать? Тем более наша Десятая армия где-то тут воюет. В общем, высадил тот меня на дороге, и улетал, я уснул под утро, а проснулся, смотрю вы идёте, ну и присоединился. Вот такие дела.
        - Да-а-а, о многих судьбах я слышал. Но твоя впечатлила больше всего. Я вообще не понимаю, как ты мог не кормить командиров своего дивизиона?
        - Как они со мной, так и я с ними, бойцам за незаконный товарищеский суд, командирам за разжалование. Тоже незаконное. Ни одна собака против не сказала, даже не воздержали. Свою батарею я кормил, потому что обязан, остальным хрена. Да и с какой стати я их кормить должен?! Снабженец Борисов у них есть, старшины тоже есть, то что те не обеспечивали их пищей, не желали растрясти толстые задницы чтобы до ближайшей деревни дойти, это не мои проблемы, а чисто их. Зачем суетится если можно потребовать поделится у меня? И грабить я себя не давал, объедая моих батарейцев. Да и с какой стати?!
        - Не понимаешь?
        - Не понимаю. И не собираюсь понимать. Моя батарея, это моя батарея, всех бойцов я накормлю, поухаживаю за ними как за детьми и в лобик поцелую уложив спать, потому что я за них ответственен, а то что помимо батареи, за её границами, то там хоть трава не расти, не мои проблемы… Были, теперь я к счастью забочусь только о себе. Старлей, ты не поверишь, я чуть не расплакался от счастья, когда приговор суда о разжалования в простые красноармейцы услышал. Я был настолько счастлив что несколько минут говорить не мог. Я был интендантом-снабженцем, недолго, но хватило понять, что это тяжёлая и неблагодарная работа, был батарейным старшиной, и понял, насколько хороша была работа снабженцем. Во время выхода из окружения мои бойцы были сыты, обуты, и в полном порядке, на всю группу у них патронов и гранат было по полному штату, тогда как остальные были счастливы если имели хотя бы по паре патронов, но я даже вспоминать не хочу, чего мне это стоило. Я может и невзлюбил некоторых командиров из-за того подлого приказа, запрещающего вывозить семьи комсостава, и за суд надо мной позже, но я очень ответственен.
Поэтому получив должность батарейного старшины, работал от и до. Эти три недели не описать, это ад, спать по пять часов в сутки, носится по округам, где то бой с дезертирами, то с немцами, это очень тяжело. А сейчас я обычный красноармеец и я счастлив. И вот что скажу, если какая пад… э-э-э, если кто надумает попытаться дать мне звание, мало ли как ситуация повернётся, то ударом моего кулака и знакомство с прикладами моей винтовки не ограничится. Я буду очень зол. Я свободен, заботится о себе куда легче, чем о сотни крепких парней. Так что ты старлей видишь перед собой самого счастливого тут человека. И я выспался под тем кустом. Вот такие дела.
        - Ну и каша у тебя в голове, - пробормотал тот, допивая какао, это уже вторая кружка была. - Правильно тебя в окопы направили, может исправишься?
        Мы с ним по паре бутербродов съели и по две кружки какао выпили. А так мы в стороне от общей массы бойцов сидели, общались тихо, это наши дела, старлей глянул на наручные часы, я на свои тоже, и поднимаясь скомандовал подъём, строится в колонну. Я же быстро ополоснул кружки в речке, омыв, и убрав всё в вещмешок, закинул тот за спину, и догнав лейтенанта, придерживая винтовку, всё же поинтересовался у того:
        - Да что не так-то?
        - Там в окопах и поймёшь.
        Отстав от того, я встал в колонну и двигался дальше, обдумывая что все они имели ввиду? Лично я в своих действиях не видел ничего такого чтобы делать столь значительную мину и говорить, что я не прав, и скоро это пойму. Интрига, однако. Может разводят меня? Да ладно, разберусь, главное старлей внёс меня в списки маршевой роты, документы из суда его вполне устроили, как и моё объяснение как я тут оказался. Мало ли что бывает. Шли долго, уже стемнело, когда нас вывели в расположение какой-то части. Похоже штаб стрелковой дивизии. Ну да, так и есть, это был штаб Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии, Шестьдесят Третьего стрелкового корпуса. Это его части обороняли и Могилёв и Оршу. К слову, командир этой дивизии сдался немцам вовремя прорыва из окружения, и потом вроде как сгинул в лагерях, однако тут командовал совсем другой полковник. Я поспрашивал у местных, оказалось командир дивизии, полковник Бартенев, погиб ещё трое суток назад, вовремя артналёта. Сейчас командир, полковник Коновалов, что ранее исполнял должность начальника штаба этой же дивизии. Да уж, потоптался я по местным бабочкам. Или это
другой Путник? Ну не знаю, я отклонения от канона замечал только там где сам действовал, да и для арены боёв Великой Отечественной, эти события что капли в море, наверняка остались незамеченными. Я очень на это надеюсь.
        По прибытии, уже через пятнадцать минут меня стали окрикивать, и когда я опознался, подошедший боец велел следовать за ним. Мы после тяжёлого марша сидели кто где, ожидали что дальше будет, многие дремали, пришлось идти через людей, но вышел на свободное место и догнав сержанта, явно помдежурного, вскоре оказался у палаток штаба. Там усталый майор, с красными от недостатка сна глазами, потребовал документы из суда, видимо старлей доложился обо мне, изучил их, и написал направление в состав Двести Двадцать Третьего стрелкового полка. Меня уже хотели отправить, когда я возмутился:
        - Товарищ майор, а красноармейская книжка? У меня никаких документов нет, кроме этого решении суда. Да и их вы забрали.
        - Нет у нас свободных бланков для красноармейских книжек. Нету-у. Командиры знают своих бойцов в лицо, так и опознают.
        - Я догадывался что так будет и после суда потребовал выдать мне бланк, - доставая из нагрудного кармана гимнастёрки чистый бланк красноармейской книжицы, положил её на столик перед майор. - Как знал.
        Тот взяв и изучив книжицу, заинтересованно посмотрел на меня, и спросил:
        - Ещё есть?
        - Откуда, товарищ майор? Хорошо хоть это выпросить смог.
        - Что-то я тебе не верю. У нас бланков даже для младших командиров нет, а ты хочешь, чтобы я написал эту книжицу на простого красноармейца?
        - Раз есть, обязаны оформить, товарищ майор.
        - Ты мне поговори ещё. Ты же бывший снабженец, не может быть чтобы у тебя только одна книжица была. Значит так, отдашь что есть, эту на тебя оформим, раз тебе она так нужна.
        - Шесть ещё есть, - нехотя признался я, ложь легко слетала с языка. - Когда старшина, что мне бланк выдавал, отвернулся, я ещё шесть свистнул из стопки. То есть, позаимствовал… Товарищ майор, а вы снабженцем не были?
        - Почему не был, был, неделю назад вот перевели в штаб, теперь начальник штаба дивизии.
        - Рыбак рыбака видит издалека, - пробормотал я, передавая ещё шесть бланков.
        - Это да, - подтвердил тот и велел немолодому лейтенанту. - Оформи бойца.
        Забрав бланк, тот велел идти за ним, и в соседней палатке быстро записал мои доныне, а чтобы тот не ошибся, я на листочке написал нужные данные и он переписал, имя, отчество и фамилию, день, месяц и год рождения. Остальное тот и сам знал, что писать. Оформили меня в первый батальон полка. Первая рота и первый взвод. Отделение уже не писали, не было такой практики, да и фотографий бойцов в документах нет, отличное поле деятельности для диверсантов. Лейтенант ушёл в секретный отдел, как я понял метки поставить, тот такой же канцелярист, как и я, и вскоре вернул бланк, уже полностью оформленный, так что я убрал документ в карман гимнастёрки, номер оружия мне внесли в красноармейскую книжицу, и покинул палатку. Мне вели ждать, в полк мой нашу маршевую роту и поведут, тот недалеко располагался, вся маршевая рота в сто сорок голов, а это мизер, но всю её отправляют в Двести Двадцать Третий стрелковый полк, понёсший в последних боях серьёзные потери. Кстати, тот старлей, что привёл роту, в дивизии главный химик, отвечает за это направление. В последнем налёте пострадал, поэтому немного хромает. Это всё я
узнал пока крутился у штаба. А вообще дивизия почти всё тяжёлое вооружение потеряла, выходя из окружения, но до сих пор находится на первой линии, то есть на передовой, её бойцы тонкой ленточкой держат оборону на восточном берегу Днепра в не так и далеко от Шклова, уже оккупированного немцами. До противника тут километров шесть по прямой.
        Только через час прибыл сопровождающий от полка. В полночь мы добрались до полка, и нас оставили отдыхать в овражке, утро начнётся распределение. Я отошёл в сторону, вывел на верх голову голема, будет меня охранять, если что поднимет, и постелив плащ-палатку, накрывшись шинелькой, вскоре уснул. Винтовка под рукой. Да, всех бойцов маршевой роты вооружили. Даже пулемёты дали, аж пять штук, ручных. А вообще разнообразие оружия удивляло, в большинстве винтовки «Мосина», всего три карабина, девять винтовок «СВТ», три «АВС» и старый «ППД». Этот пистолет-пулемёт с обгорелым прикладом, и всего двумя рожковыми магазинами, без подсумков, вручили старшине, старшему по званию в нашей роте. Это один из тех командиров что получил красноармейскою книжицу из тех бланков что я выдал. До старшины все получают красноармейские книжицы, уже выше, от младшего лейтенанта и далее, командирские удостоверения.
        Утром, а побудку объявили почти на рассвете, не особо-то я и выспался, по бурчаниям с разных сторон, не я один такой был, но прибывшие командиры, включая командира полка, быстро навели порядок. Построили, ну и началась раздача пряников. В нашу первую роту всего восемнадцать бойцов выделили, сопровождающий в звании ефрейтора ожидал, и пока вёл нас толпой без строя к месту позиций нашей теперь роты, и описал что было. М-да, кухни нет. Всё потеряли, горячей пищи давно не видели, если только кто на костерке что приготовит. Бежали так, что всё побросали. Тот из второго взвода, сообщил что в нашем первом всего шестеро бойцов, все красноармейцы, командиров нет. Ротный собирается двум опытным бойцам дать младших сержантов, назначить командирами отделений. Кстати, с нами два сержанта шло, из призывников, одного на наш взвод помкомвзводом назначили. Тот тоже шёл рядом и внимательно слушал.
        Окопов никаких не было, были мелкие неглубокие стрелковые ячейки, раскиданные тут и там. С нами познакомился командир роты, младший лейтенант, легко контуженный, ранен в руку, но командует, слегка заикаясь. Ознакомившись со списками, тот раскидал бойцов и командиров, нашего сержанта, Потапов его фамилия, временно назначил командиром взвода. Вместе с ним и другим пополнением во взводе теперь ровно пятнадцать бойцов. Невысокий красноармеец в штопанной, но чистой форме сопроводил нас до позиций нашего взвода, он теперь тоже подчинённый Потапова, и показал где наша оборона, от сих до сих. Потапов почесал затылок и начал внимательно знакомится с бойцами. Сначала со старичками, потом и новичками, пока не дошла очередь до меня. Я себе уже позицию выбрал, и отстегнув лопатку копал в мягком песке берега стрелковую ячейку. До немцев тут метров пятьсот, широко река растеклась, но наши шевеления те видели, постреливали иногда, минами садили. В основном ротными, те едва-едва долетали до нас, чаще у берега воду и тину в воздух поднимали, так что копал я лёжа, для стрельбы лёжа выкопал, дальше не собирался,
хватит и такой, вряд ли мы тут надолго задержимся. Тут Потапов как раз перебежками и подошёл, устроился у моих вещей сложенных под берёзой. Оружие, вещмешок, шинель, ремень с подсумками, всё это я накрыл плащ-палаткой, чтобы песком не запорошило в случае обстрела.
        - Туманов, отползи ко мне, пообщаемся.
        Я и так с открытого места собирался убраться, так что шустро двигаясь по-пластунски ушёл под берёзу, тут небольшая низина была.
        - Ловко, - оценил мои движения Потапов. - Не пойму кто ты. На свежего призывника не похож. Опиши кратко что умеешь и знаешь, чтобы я знал на что рассчитывать.
        - Войну начал у Белостока, в составе тяжёлого отдельного зенитного артиллерийского дивизиона. Седьмая танковая дивизия, Шестой механизированный корпус, Десятая армия. Выходили к своим бросив всю технику. Вышли, попал под суд, был лишён звания и направлен на передовую, так тут и оказался.
        - М-да, обстрелянный значит? А что со званием? Кем был?
        - Сначала главным и единственным снабженцем в дивизионе, техник-интендант второго ранга. Потом понижен в звании до батарейного старшины, а вот теперь красноармеец, - засмеялся и я стал под берёзой копать противовоздушную щель, где и собирался проводить основное время, а в стрелковую ячейку только вовремя начала боя перебираться.
        - Техник-интендант, это лейтенант вроде?
        - Да, соответствует армейскому лейтенанту, - подтвердил я.
        - Чёрт, у нас командиров не хватает, а тут целый лейтенант.
        - Но-но, меня судом звания лишили, так что давайте без этого. Я красноармеец и точка.
        - Ладно. Что имеешь?
        - Оснащён как красноармеец полностью. Винтовка «СВТ», штык-нож, финка, четыре гранаты, три оборонительные и одна противотанковая. Шинель имею, каску тоже. Лопатку как видите тоже. Заточена с одного края, можно использовать как топорик и как холодное оружие.
        - Три пехотные лопатки на весь взвод, - вздохнул тот, и кивнув направился дальше.
        Я же продолжал углублять щель, сделал её двухметровой и глубиной метр. Глубже не стоит, в случае сотрясения стенки обвалится могут и засыплет, а тут хоть сам откопаюсь. Справа от меня в двенадцати метрах копал стрелковую ячейку пулемётчик с «ДП», ему одолжил лопатку один из сторожил взвода. Слева, метрах в десяти спал другой боец, тоже из новичков. Копать ему было нечем вот, каску использовать не догадался, и отдыхал, ждал пока инструмент освободится. Когда объявили, что завтрак несут, я как раз закончил, отдав лопатку соседу, тот только-только приступил к работе, когда незнакомый боец с двумя вещмешками пробегая мимо выдал на завтрак по одной ржавой селёдке и по два сухаря. Чая нет, хотите пить, вода вон, рядом блестит. Бойцы приступили к завтраку, жадно набрасываясь на пищу. Я же, сидя в своей щели, все вещи уже спущены, винтовка завёрнута в шинель, плащ-палатка как тент над щелью натянута, осмотрев селёдку, вздохнул, убирая её в Хранилище и достав котелок каши из гречки с мясом, с лепёшками, и приступил к приёму пищи. А вот не хочу желудок портить. Поев, я тут же попил чаю с мятой, и продолжил
обустраивать щель, беря с блюда виноградины и закидывая в рот. Вкусные. В нишу вещмешок убрал, каску сверху, чтобы под рукой была, ремень уже застегнул, всё на себя навесил, проверил как магазины вынимаются, гранаты тоже проверил. Что ж, я готов.
        До обеда время тянулось очень медленно. Когда мне лопатку вернули, пришлось чуть ли не с боем отбирать, уже присвоить успели, но выбитые на металле инициалы подтвердили, что моя, я выкопал подальше от берега ямку, для туалета, ну и мусор туда сносил. Часов в десять дня приходил ротный, пообщались, Потапов сдал ему меня, тот узнавал что умею и знаю, выяснил что я форму в этом году надел, по сути военный чиновник, покивал и ушёл. Тот видимо внимание привлёк, когда ко мне шёл, немцы вынесли на берег ротный миномёт и начали садить по нам, серьёзно меня разозлив, песком все волосы припорошило, я как раз пилотку снял, так что вскочив, встал за ствол берёзы, я сделал два прицельных выстрела, лейтенант наблюдал за миномётчиками в бинокль и когда те повалились, удивлённо посмотрел на меня.
        - Ворошиловский стрелок?
        - Может быть. Нормы не сдавал. Стреляю хорошо, не без этого.
        После этого я сделал ещё три выстрела, все точные, трое немцев что собирались вынести своих убитых, тоже покатились по песку. После этого по нам начали садить все, кто был рядом, потом и гаубицы лёгкие подключились. Лейтенанту уже ушёл, а я в щели пережидал. Потом ремонт делал, стенки всё же обвалились, пришлось укреплять плетнем из камыша и веток. Так день и прошёл. Что интересно, бойцы радовались, что я так метко немцев подстрелил, наблюдая за этим из своих ячеек, а потом ругали что из-за меня под обстрел попали. Вот где логика? Она тут и не ночевала. На обед кстати выдали по банке рыбных консервов, луковицу и по пять сухарей. На ужин три сухаря и снова селёдка. Рыбный день. Кстати, я той что на завтрак давали пополдничал, часа в три дня. Знаете, а вкусная селёдка, жирная, несмотря на непритязательный вид. На ужин тоже не стал есть, в этот раз у меня была картошка-пюре, с жаренной докторской колбасой и подливой. Два куска хлеба, обошёлся без лепёшек, салат из помидор и огурцов, со сметаной, ну и чай с булочкой. Так что уснул я в своей щели, накрывшись шинелью, сытый и довольный. Днём ещё
мороженки поел. Да, вот так воевать можно.
        А ночью подняли, поступил приказ отходить. Я же говорил, мы тут надолго не задержимся. Сбегав к туалету опростаться, им не я один пользовался, ещё несколько бойцов рядом к нему бегали, ну и собравшись, мы выстроились в ротную колонну, которая влилась в батальонную, а та в полковую, и нас куда-то повели. Похоже немцы прорвались, перешли реку в другом месте и совершают глубокий охват. Это я подслушал разговор командира полка с комбатами. Те и сами точно не знали, что происходит, больше догадки строили. Как бы то ни было, вскоре мы вышли на ту дорогу по которой гнали нашу маршевую роту, и вот так двигались дальше. Над стрелковой колонной только штыки блестели. Шли практически всю ночь, нас часто подгоняли, чтобы держали высокий темп. Отмахали километров двадцать пять точно, ночь короткая. На месте оказались на рассвете, как раз светать начинало, у довольно крупного села, где виднелась маковка церкви. На околице, разбегаясь по сторонам от дороги, и начали готовить оборону. М-да, на весь полк, всей дивизии тут не было, всего две «сорокапятки» и одна «трёхдюймовка». Я же, подумав, направился ко
взводному, появилась одна идея.
        Лейтенант общался с комбатом. Когда я подходил, ротный кивнул на меня, и что-то сообщил, отчего старший лейтенант, что и командовал нашим батальоном, с интересом стал меня изучать.
        - Товарищ старший лейтенант, разрешите обратится к товарищу младшему лейтенанту?
        - Обращаетесь.
        - Товарищ лейтенант, есть предложение по укреплению боеспособности нашего первого взвода.
        - Почему не роты?
        - Я в первом взводе службу прохожу. Товарищ лейтенант, я тут до кустов бегал, с другой стороны снабженцы стоят, знакомые мои. Они с немцами несколько раз схлестнулись, есть трофеи. Один из них мой должник и предложил в оплату немецкое противотанковое ружьё. Есть целый ящик с боеприпасом к нему. Ружье модели тридцать восьмого года.
        - Что это оружие может? - сразу заинтересовался ротный.
        - Однозарядное, с открытым прицелом, дальностью стрельбы четыреста метров. На ста метрах под уголком девяносто градусов берёт броню в тридцать миллиметров. На трёхстах метрах под тем же углом двадцать миллиметров. В хвостовой части пули находится заряд отравляющего вещества слезоточивого действия, отчего танкисты в подбитой машине высидеть не смогут, покинут её, тут их и бей. Лёгкие танки и броневики с бронетранспортёрами на дальности трёхсот метров будет уверенно поражать даже в лоб. С другой техникой как повезёт.
        - Отличное. Берите ружьё, я пока позицию для него подыщу, - обрадовался ротный, но старлей его остановил.
        - Боец, передадите ружьё старшине Васильеву во взвод тяжёлого вооружения.
        - Ружьё? - я в удивлении расширил глаза. - Какое ружьё? Вам товарищ старший лейтенант, наверное, голову напекло. Вон жара какая.
        Оказалось, матерится тот умел виртуозно, по всему прошёлся, и по не застёгнутой пуговице воротника тоже. После чего приказным тоном велел передать ружьё во взвод Васильева. Застёгивая пуговицу, я поинтересовался:
        - Товарищ старший лейтенант, а где мне его взять?
        - Где хочешь, хоть рожай! - рявкнул тот.
        - Разрешите идти?
        - Свободны.
        Развернувшись, я направился к позициям нашего взвода. На ходу скрестив руки над головой, и помахав одной рукой, догнавший меня ротный поинтересовался:
        - Чего руками машешь?
        - Да знакомым своим сообщил что ружьё не нужно, долговая оплата не принимается. Могут валить. Итак тут задержались.
        - Подожди, а как ты Васильеву ружьё передавать будешь?
        - Рожу. Вон земля какая ровная, нарисую ружьё, приглашу старшину, пусть забирает. Где сядешь на мою шею, там и слезешь. Ещё ни один не смог на ней поездить.
        - Почему?
        - Я прохожу службу в первом взводе первой роты первого батальона, а не во взводе тяжёлого вооружения. Если комбату так нужны эти ружья, у немцев их много, взяли интенданты трофеями, возьмёт и он.
        На этом мы разошлись в разные стороны. Добравшись до взвода, Потапов показал мне мою позицию, я достал лопатку, сложив вещи одной кучкой и стал копать стрелковую ячейку, теперь нормальную, углублённую. Заодно нарисовал и ружьё в стороне. Однако так никто и не пришёл, видимо ротный сообщил что я ему сказал. Копали вокруг все, видимо набрали шанцевого инструмента в селе. Да и деревенские тут и там мелькали, помогали оборудовать позиции, особенно для артиллеристов. Закончив оборудовать стрелковую ячейку, я стал рулоны травы, снятых с места где я копал, маскировать свою ячейку со стороны противника. Прерывался только раз, разносили поесть, и делали это деревенские.
        - Спасибо красавица, - улыбнулся я молодой девушке, принимая плошку с борщом. Даже ложка сметаны была. Ну и большой кусок хлеба.
        Мы взводом собрались в одном месте, и там из большого чугунка разливали этот одуряюще пахнущий борщ, и вот жевали, многие жадно. Та стала со мной заигрывать, я же, подняв руку и большим пальцем пошевелил обручальное золотой кольцо. Их не принято было носить, но у нас с Ольгой были.
        - У меня жена на сносях, в конце августа родить должна.
        Потапов в курсе что я женат, говорил ему что жену вывозил, другие удивились, молод слишком. Да и не успели мы особо познакомится. Однако борщ их интересовал больше, да и овощи были, а старичок что помогал девушке, её Алесей звали, вдруг спросил:
        - Когда немцев то оставите?
        - Остановим, тут и остановим, - уверенно сказал Потапов.
        Я на это только огорчённо покачал головой, зачем так в наглую врать в глаза людям? Сержант это заметил и стушевался, он как и большинство во взводе не обстрелянный. Старик заметил моё движение, и осмотрев, на фоне стольных я смотрелся вполне молодцевато и оснащён хорошо, и спросил:
        - А ты молодой что скажешь?
        - Война будет страшная и кровавая, года три, а то и четыре продлится. Войну я начал у Белостока двадцать второго июня. Много что видел. Когда мы из окружения выходили, и моя группа двигалась на хутор купить припасов для батареи, я тогда был батарейным старшиной, мы застали момент, как всю семью хуторян загнали в сарай, обложили хворостом и подожгли. Все жители сгорели заживо. Мы ничего не могли сделать, их было больше нас. У меня шесть бойцов у них рота при двух бронетранспортёрах. Меня заинтересовало почему и за что. В общем, мы выкрали одного солдата, он был немецкой форме, и выяснили. Пленный оказался нашим, украинец, бывший красноармеец попавший к немцам в плен впервые дни войны. Так ладно бы западенец, нет, харьковский. Это было подразделение для очистки территорий. Называется зондеркоманда. Их у немцев уже десяток действует. Задача этих подразделений освобождать захваченные земли для германских граждан, что сюда приедут и заселят их. Оставлять разрешают только рабов, молодых парней, должен же кто-то работать, и девушек для утех господ и развода следующих рабов. Сами немцы подобным геноцидом
заниматься брезгуют, поэтому набирают согласных в лагерях военнопленных или из украинских и польских банд, что с охоткой идут работать на немцев. Командует ими обычно немецкий офицер, но в забавах, особенно с молодыми девушками, тот не участвует. Брезгует. Этот же пленный рассказал, что у немцев есть план «Ост», слышал, как о нём немецкий офицер говорил, по нему всё население Совестного Союза подлежит уничтожению, потому как его населяют унтермерши. Это значит недочеловеки. Вот эта зондеркоманда этот приказ не выполняет. И если думаете, что вас стариков не тронут, то ошибаетесь, их задача как раз уничтожать таких как вы, удобряя уже их землю, как они считают. Мы тут долго не продержимся, собьют нас, нужно как можно больше набить этих тварей. Потом сюда придут немцы. Простых армейцев можете не бояться, максимум выгонят из домов в сараи, да девку какую офицеру подарят на ночь да дальше уедут, а вот кто придёт за ними… Они и будут заниматься уничтожением населения. Мы того пленного отвели командиру нашей группы, он генерал, комкор. Тот выслушав мой рапорт очень сильно осерчал и приказал уничтожить роту
этих тварей. Мы это сделали, я сам четырёх пристрелил и двоих в рукопашной зарезал, никто не выжил, раненых добили. Позже я не раз видел следы их работ, сгоревшие дотла небольшие деревни и множество костей в углях на кострищах от больших сараев или домов. Целые овраги расстрелянных. Большие сёла они пока не трогают, небольшие деревеньки и хутора уничтожают, но и до вас очередь дойдёт. Если мы их обратно не погоним. Потом ещё одну такую команду обнаружили и уничтожили. Я поклялся себе, что уничтожу за подобные преступления тысячу немцев. И я выполнял своё обещание, старясь не оставлять подранков, добивая пулей или штыком. До выполнения данного мне слова мне осталось уничтожить семьсот двух немцев.
        Что интересно, я особо и не лгал, всё так и было. Особисты нашего Шестого механизированного корпуса не раз фиксировали зверства таких команд.
        - А те пятеро на реке? - с явным интересом спросил Потапов.
        - Они посчитаны, - подтвердил я.
        - И что, уходить? - спросил старик.
        - Хотите жить, уходите. Хату и хозяйство можно восстановить, жизнь не вернёшь.
        - И далеко?
        - Москву не возьмут.
        Намёк тот понял, и удивился.
        - И что, и Смоленск возьмут?
        - Кровью умоются, но возьмут.
        Дальше все ели в молчании, переваривая услышанное, многие переговаривались, слышались матерки. Когда старик и девушка ушли, унеся пустую посуду, мат уже стоял отборный, так бойцы отводили чувства. К обеду уж весь полк о моём рассказе говорил, меня даже в штаб вызвали, и я подтвердил, сообщив где и когда это было и кто наш командир. После этого меня отругали, что сельчан пугаю, те вон уже покидают село, со всем скарбом и живностью что могут взять, и меня отпустили обратно в подразделение. Я же на обратном пути радовался, хоть кто-то выживет. Тут как раз и появились облака пыли на дороге. К слову, село находилось на перекрестке четырёх дорог, в виде креста те подходили к селу. Оборону заняли с трёх сторон, с тыла выставив лишь часовых. Наш батальон занимал позицию как раз на дороге, по которой мы пришли, но пыль появился по правой дороге, где окопался третий батальон. И если раньше оставляли пыль небольшие автоколонны советских войск, то в этот раз именно немцы были. Взор я продолжал качать, уже тысяче восемьсот семьдесят метров, скоро до двух добью, но дальности не хватало, только часть позиций
третьего батальона вижу. Первыми открыли огонь наши, я с интересом наблюдал как те вели интенсивную стрельбу, сидя на дне своего окопчика. Жаль Взор немцев не показывает, было бы интересно посмотреть на их действия. Визуально, изредка выглядывая, видел только два столба чёрного дыма, значит смогли поджечь две единицы вражеской техники. Потери в живой силе скорее всего тоже есть, но в каких количествах не знаю. Минут через пять после первого выстрела на позициях третьего батальона начали вставать разрывы мин. Батальонные работают, два орудия. Миномёты я не любил, после ранения и лишения ноги сильно недолюбливал их.
        На каску сыпался песок от сотрясений, и это ещё миномёты работают, когда орудия подтянут, будет хуже, ну и чистя апельсина продолжал наблюдать. Тут раздался шорох, и ко мне в ячейку скатился ротный, та небольшая, на одного, но с трудом для двоих хватило.
        - Ого, откуда такая редкость? - с удивлением поинтересовался тот. - Давно апельсинов не видел.
        - Знаешь, что такое апельсин? - удивился я, разделяя плод на два куска и делясь с командиром.
        - Я же с юга, из Поти. Город на Чёрном море, слышал?
        - Слышал. Я когда батарейным старшина был, у меня как доппаёк все командиры такие фрукты получали, и бананы были.
        - Где доставал?
        - Где доставал это моё дело, просто ты первый кто так отреагировал на апельсин. Если мандарины или персики многие ещё видели, то апельсины редкость. Про бананы или ананасы вообще не слышали. Хорошо ещё знают, что такое виноград. Дикие люди.
        Мы сидели и лакомились сладким фруктом, когда ротный своё заглотил, то вспомнил зачем ко мне пришёл.
        - Ты говорил, что немецкий знаешь?
        - Всё понимаю и немного говорю. Учить начал с началом войны, и практики много было.
        - Переводчиком значит поработать не сможешь? - уточнил тот, баюкая перебинтованную руку.
        - Извини, нет. Быстрый полевой допрос провести ещё смогу, а нормальной перевод уже нет. А в чём дело?
        - Да понимаешь, приехал генерал-лейтенант, из штаба фронта, и требует разведданные. Свежие, желательно пленного офицера не ниже майора. Представляешь, говорит сразу наградит, наградные с ним.
        - Покупает.
        - Это да. Я и вспомнил что ты парень отчаянный и по немецким тылам как по-своему ходишь. Комполка решил добровольцев набрать.
        - Э, не надо добровольцев, я и один справлюсь.
        - Делится не хочешь?
        - Если награда сама идут в руки глупо отказываться.
        - Согласен. Сбирайся и за мной.
        Собраться мне было быстро, скатку через голову перекинул, свернул плащ-палатку, убрав на вещмешок, тот за спину, винтовку в руки и быстро пополз за лейтенантом. Иногда перебежками, демаскировать и ходить у позиций было запрещено. Добравшись до крайних домиков, через сады и огороды, тут проёмы сделаны и тропинки натоптаны, мы дошли до школы, там штаб полка и разместился и санрота, сглупили на мой взгляд, это первоочередная цель для немцев, тут у здания и обнаружил легковую машину, к слову явно трофейная, немецкий «опель» с закрашенными тактическим знаками, потом броневик «БА-10» и «полуторка» с бойцами что рассредоточились у машин. Одной миной их не убить. В здании нас встретил дежурный и сопроводил в кабинет к комполка. Оттуда как раз выходило пятеро парней, ротный шепнул что это полковые разведчики, старший имел треугольники старшего сержанта в петлицах. Нас сразу пропустили в кабинет, кажется это был класс биологии, окон уже не было, стёкла хрустели на полу, видно неподалёку рвануло несколько мин. Да они и сейчас рвались на позициях батальона и окраине села с той стороны.
        - Ну а ты что скажешь? - пророкотал здоровый мужик в генеральской форме и с бритой головой.
        - Что за награда?
        - Вот, - указал на меня генерал-майор, нашему комполка. - Сразу видно интерес. А то мы не успеем, мы не можем. Нереальные сроки даёте, товарищ генерал.
        - Это новенький, красноармеец Туманов, воюет с первых дней, как мне доложили. Имеет большой опыт работы в тылу противника, выходил из окружения с генералом Хацкилевичем.
        - А ты что скажешь? - уже ко мне обратился генерал.
        - Я уже задал вопрос. Что за награда?
        - Хм, наглец. Это хорошо. Орден «Красной Звезды» даю сразу.
        - Это за майора. Если полковник будет, а то и генерал?
        - Хм, Звезду Героя хочешь?
        - Нет, вряд ли я её получу, всё же из разжалованных командиров. А вот если два ордена «Красной Звезды за генерала, то можно и скататься в тыл к немцам. Глядишь с генералом и какой толстый портфель найдётся. Как повезёт.
        - Срок?
        - Два-три часа. Что первым попадётся, майор, полковник или генерал. Ставлю на майора, их тупо больше и шансов встретить куда выше.
        - С этим согласен. Буду ждать тут. Твои действия?
        - Одолжу у танкистов танк, рвану к немцам в тыл, тем что атакуют позиции третьего батальона, кто попадётся, того в танк, и так привезу. «Тридцатьчетвёрку» возьму. Тут шансов туда и обратно прорваться больше.
        - А тут рядом танкисты? - заинтересовался комполка.
        - Нет, интенданты, но они вывели два танка. Один «три четыре».
        - Ясно, - сказал генерал. - Есть что добавить?
        - Есть два условия по нашей сделке.
        - Говори.
        - Офицера я вам доставлю, какого, не важно, хотя ваше пожелание насчёт связиста постараюсь решить. Первое, после выполнения награждения вы меня забываете.
        - Почему?
        - Пущай нас минует и барский гнев, и барская любовь.
        - Смешно. А командир полка?
        - У него нет столько наград чтобы оплатить мои услуги.
        - Да ты не наглец, ты прохвост. Договорились. Что по второму?
        - Быть простым красноармейцем меня более чем устраивает. Хотелось бы остаться им до конца войны.
        - Тут уже обещать не могу. Сам повышать не буду, но ты не в моём подчинении, со своими командирами решай сам. Ждут тут в штабе.
        Козырнув, я чётко развернулся и мы с ротным, что всё это время молчал, покинули кабинет.
        - Ну ты и дал, - пробормотал тот, вытирая мокрый от пота лоб. - Кстати, кто это был?
        - Конев. Сейчас вроде командующий Девятнадцатой армией.
        - Ясно. Удачи.
        Дальше я побежал прочь от села, в сторону дальней рощи, там создал големов, третий тоже смог создавать, и достав «тридцатьчетвёрку», сразу рванул в обход села в тыл к немцам по полю, те такой наглости не ожидали, поработали из пушек и пулемётов, я тоже стрелял в ответ, но обошлось, мы углубились в немецкий тыл и вышли к дороге, двигаясь по ней, снося и расстреливая всё что встречалось. Два майора было, но всё не то. Хорошая связь у немцев давала им возможность устраивать засады на моём пути и уводить свои части с дороги, но Взор здорово помогал, и я расстреливал эти засады с дальней дистанции, после чего сближаясь добивал что оставалось. Пока наконец не повезло, Взор показал в километре, вставшую за посадкой колонну, там были и легковые машины, среди офицеров был всего один старший, в звании полковника, и со знаками различия танкиста. Вот я к ним и рванул, развив максимальную скорость, что давала эта машина, голем даже до пятидесяти километров в час смог выжать, и это по полю. Удрать те не успели, а три выдвинувшихся вперёд танка и два броневика я расстрелял с пятисот метров, и проехав мимо
чадящего железа, повалив пару деревьев посадки, выехал к дороге, где спешно разворчались колонна, расстреливая её из пушки и пулемётов. Мы достигли машины где и был полковник. Башенный люк мгновенно открылся и пока я пулемётом работал, голем- заряжающий вылетев наружу, вырубил полковника, связал его и затащил в танк, воткнув в рот кляп, а мы дальше стали работать. И нашли ещё одного офицера, майора-связиста. То что надо. И его взяли. Пришлось одного голема деактивировать, иначе этого тучного майора было бы некуда сажать, заодно неплохой «Мерседес» прихватил. Дважды прошлись по колонне, добивая оставшихся, ещё три машины трофеями взял, пистолетов набрал, ну и рванули обратно, смогли порваться до той рощи. Оба офицера без сознания, я убрал танк и достал только что затрофеенный автомобиль, и на нём покатил в село. Оба офицера сидели-полулёжа на заднем сиденье.
        Те так и не очнулись, пока мы не доехали до школы. На въезде в село меня остановили, тут оборона второго батальона, командиры с интересом рассматривая вражеских офицеров, разрешили проехать, то что меня ждёт генерал, те в курсе были, слух уже разбежался по полку. У третьего батальона тишина, немцы похоже отошли, и перегруппировываются. А так меня не было чуть более двух часов, когда я подрулил к зданию школа. Машины и охрана генерала ещё тут были, да и он сам выходил наружу, сообщили что мы подъезжаем. И это не по телефону, а такой связи в полку просто не было. Всего лишь наблюдатель с биноклем на крыше школы засёк меня и сообщил вниз, так и дошло до адресата. Аккуратно припарковав машину, я выскочил наружу и подбежав к генералу, молодцевато козырнув, доложился:
        - Товарищ генерал-лейтенант, ваш приказ выполнен. Удалось взять полковника, начальника штаба Семнадцатой танковой дивизии, к сожалению командир дивизии отсутствовал и при разгроме штабной колонны, был в другом о месте. Также взят майор-связист из Сорок Седьмого армейского корпуса Второй танковой группы. Было взято три портфеля с документами и картами. Всё в машине. Извините, товарищ генерал, германского генерала взять не удалось, но своё обещание я выполнил, два офицера, один из которых связист.
        - Что ж, своё общение я тоже выполню. Посмотрим, что ты взял.
        Мы отправились в штаб полка, пока два командира из свиты генерала, плюс несколько человек из нашего полка, включая врача, достают всё из машины, пленных приводили в чувство прямо в ней, а документы и карты начали изучать. Судя по всё больше хмурому лицу генерала, информация была самой неприятной, и тот заторопился уехать, вскоре и пыль осела от его колонны, тот всё забрал, включая «Мерседес». Обещание генерал выполнил. На меня мигом были оформлены два наградных листа, один по пленению двух германских офицеров, другой по захвату важных документов противника. По каждому давали «Красную Звезду». Генерал подписал оба наградных, и выдал две коробочки с уже заполненными орденскими книжицами. Более того, он лично проколол гимнастёрку и прикрепил их, хотя не все так делают. Видно, что имеет опыт в этом, ровно на груди находились, где и положено. Документы убрал в Хранилище, делая вид что убираю в нагрудный карман. Сразу меня не отпустили, пришлось писать рапорт по рейду, что и удалось сделать минут за десять, без особых прикрас всё описал, включая уничтожение штабной колонны. В это легко поверили, дымы на
горизонте и сейчас видно. Да и оба раза мой танк наблюдатель видел. Комполка пригласил меня к себе, и предложил перейти в разведку, приказывать не стал, но я отказался, причём достаточно категорично, продолжать службу в нашей роте мне больше нравится. Тот меня отпустил, я было дёрнулся к двери, как замерев, снова повернулся. К слову, в кабинете кроме нас двоих больше никого не было.
        - Что-то ещё, боец? - завизировав подписью мой рапорт, поинтересовался майор. Фамилия у него была довольно интересной. Пугачёв.
        - Есть ещё кое-что, товарищ майор. Вы в курсе что я выходил из окружения со своим дивизионом?
        - Да, доложили.
        - Командир дивизиона капитан Лебедев, тот самый что отдал меня под суд, приказал уничтожить технику дивизиона и уходить пешком через леса на прорыв к своим. Мы с комбатром Хромцевым покумекали и решили технику не уничтожать. К тому же там проезжали мои знакомые интенданты и те пообещали вывести всё вооружение и технику. Мы пешком догнали колонну дивизиона и три недели пробивались к своим. Так вот, я связался с теми интендантами, всё в порядке батарею они вывели, через двое суток будут тут и передадут её мне. Так как я с ними договаривался, то получается я владею этим вооружением. У меня взяли мне и вернут. Перегонять всё это бывшему своему дивизиону я не хочу, а вашем полку думаю такая батарея пригодится.
        - Любопытно. Что именно есть среди вооружения?
        - Три семидесятишестимиллиметровых зенитных пушки образца тридцать первого года. Три тягача к ним «ЗИС-Шесть». Зенитный «ДШК» в кузове «полуторки» и разъездной мотоцикл модели «М-семьдесят два» Полбоекомплекта на орудие. Ну и немецкая полевая армейская кухня с лошадью. Это не имущество батареи, мне подарить решили интенданты, они захватили её с поваром.
        - Что ж, будет вооружение и техника, отказываться не буду. Через двое суток говоришь?
        - Да, через двое суток. Как прибудут, я передам через ротного.
        - Буду ждать. Свободны.
        Развернувшись на каблуках, я покинул кабинет, да и само здание школы и заторопился на позиции своего взвода. Мою ячейку уже занял какой-то ушлый боец, старше меня года на три, причём даже не из нашего взвода. На нашу ругань подтянулся Потапов, поэтому на моё решение кинуть в ячейку гранату, сам заторопился вытащить бойца за ухо и пинком отправить к позициям своего подразделения. А пока я снова раскладывал свои вещи по нишам, Потапов, что лежал рядом, с интересом слушал что со мной произошло. Награды на гимнастёрке тот первым делом заметил. Потом во время ужина, снова деревенские кормили, не все ушли, повторил для бойцов нашей роты, мы вместе сидели. Шокированы были многие, раз, и два ордена. Сейчас те очень ценились, и каждый кавалер-орденоносец был уважаем и почитаем. Пока ужинали, Потапов, что сидел рядом, спросил:
        - Туманов, у тебя карточка жены есть?
        - Конечно.
        Мы как раз чай пили, и вот кто-то первым достал карточку своей семьи, и как поветрие пошло, все у кого они были начали доставать, кто-то хвастался детьми. У Потапова трое сыновей, насколько я знал. Рязанский он. Так что я тоже достал из нагрудного кармана гимнастёрки фотокарточку, Ольга и Ксюша сделали её между моими появлениями в Москве. Снялись в фотоателье двадцать первого июня. Ольга, положив руки на живот, сидела на стуле, рядом стояла Ксюша, положив ей левую руку на плечо. Сёстры произвели впечатление на бойцов, некоторые просили познакомить с сестрой супруги. Ага, сейчас, я сам её топтать буду, нашлись охотники. Гребешки не отросли. После ужина немцы всё же появились, но встали за пределами дальности открытия огня, вообще в низине встали, потом начал лениво работать миномёт, один бил, а чуть позже лёгкие гаубицы присоединились. Батарея работала. Почему немцы не атакуют, стало ясно, как стемнело. Пришёл приказ сниматься и уходить. Вот так выставив заслон, мы снова двинули в путь, тихо, старясь не шуметь, и ушли. Шли всю ночь, постоянно подгоняемые. Дважды от нас отделялись целые роты,
окапывались за спиной. Я подслушал Взором, задача задержать противника. Каждой роте придавалась одно противотанковое орудие. Хорошо, что не ставилась задача костьми лечь, но остановить противника. А вот задержать, тут уже легче, им давали какое-то время, после этого можно было отойти.
        Ночной бой начался как-то сам собой. Я, наверное, один сообразил в чём дело. Вроде глубокий тыл, поэтому наша стрелковая колонна спокойно втягивалась на единственную улочку небольшой деревушки, где как оказалось встала на ночёвку моторизованная группа немцев. Похоже разведка, не так и много их было, броневик, два танка, один бронетранспортёр, шесть грузовиков и четыре мотоцикла. А произошла случайность, у немцев на въезде в деревню, метрах в шестидесяти от окраины, был вырыт пулемётный окоп, где стоял «МГ-34», и на дне окопа спали, посапывая, два пулемётчика. Те так устали, что уснули оба, а часовой у техники, завидев стрелковую колонну, не узнать сложно, со штыками ходили только мы, русские, ну и сдуру выстрелил, заодно подавая сигнал своим. Колонна рассыпалась, послышались команды, бойцы побежали в атаку. Матерились все, так опознавали своих в темноте. Немцы, покидая дома и подворья фактически оказывались на штыках наших бойцов, закипели рукопашные схватки. Наших было тупо больше, так что шансов у немцев не было, кроме как бежать. Эта умная мысль пришла немногим, им и удалось спастись из
деревни, однако на открытом поле их уже ждал я, благо рванули те все в одну сторону.
        Наши пулемётный окоп тоже не видели, темень такая, соседа не видно, однако я видел и рванул к нему, благо наша рота как раз недалеко проходила. А на первые выстрелы оба пулемётчика проснулись, начали вставать, вот и словили оба по пуле. Я тут же спрыгнул в окоп, забрал их документы, и стал передавать трофеи бойцам. Тут ротный командовать начал. Дальше прихватив троих и пулемёт, я побежал вокруг деревни, уже прикинув куда немцы будут отходить. В окопе у пулемётчиков был ящик осветительных ракет, когда я установил пулемёт на сошки, поле было как на ладони, показал бойцам как пускать ракеты, ну и когда немцы выбежали, те сразу же выпустили две ракеты, и два взвода нашей роты, что за нами побежали, начали вести прицельный огонь, но всех перекрывало стрекотание «МГ», из которого я вёл огонь. В отличии от бойцов, я видел где немец залёг, а где убит или ранен. Добивал подранков и убивал тех что лежали, так что я могу сказать уверенно - не ушёл никто. Трофеями нашими стали авто и бронетехника, включая мотоциклы. Комполка велел продолжать пускать ракеты, они отлично освещали деревню, помогали собирать
трофеи, повторное прочесывание дало трёх пленных. Пока их допрашивали, штабные командиры осваивали технику, искали водителей среди бойцов. К счастью, меня не привлекли, комполка точно знает, что я умею водить, нашли людей в достаточном количестве. Даже сформировали из артиллеристов экипажи для танков и хватило на бронетранспортёр и броневик. Полк в деревне задержался на час, и направился дальше. Штаб полка, прихватив один батальон, он как раз весь ушёл в грузовики, укатил вперёд, раньше займёт позиции, раньше закончат их подготавливать.
        Наш батальон не вошёл в число тех счастливчиков, что укатил на грузовиках, это был третий батальон, так что остаток всей ночи так и топали, пулемёт я бросать отказался, убрал в Хранилище, как и весь боезапас что нему нашли. А когда светать начало, снова достал, как будто остаток ночи его нёс. Новые позиций были на берегу небольшой речушки с топкими берегами, вот так легко на танке не перескочишь. Наши тут уже осваивались, держа брод, мы перешли на их сторону и разошлись, один батальон налево, второй направо. До брода от моей позиции чуть больше километра было. Видно, что по дороги шли разные части, машины проскакивали, редко появлялась артиллерия или танки. Ну а мы снова начали копать. Чёрт, у меня уже мозоли. И земля тут хуже. Что неприятно, выкопал на метр и вода появилась на дне. Пришлось чуть расширить окоп и сделать ступеньку-сиденье чтобы сидеть с удобствами и работать из пулемёта. Воду завалил землёй, утоптал и сложил тростника нарубленного. Потом начал маскировать кучи земли вокруг моей ячейки. Когда закончил, завтрака не было, даже сухпай не выдают, старшина вообще мышей не ловит, погрыз
яблока, при этом пришлось с соседями поделится, и занялся чисткой пулемёта, ночью и позже как-то не до этого было, а пулемёт у немцев хоть и хорош, но грязи боится. Потом и винтовку почистил. Только после этого я дал себе полчаса на купание в речке, заодно качая Хранилище. Ка-а-айф. И только тогда появились немцы. Пять минут всего покупался, как рванул к окопу. И не по дороге они появились, нас решила проверить на прочность шестёрка «Лаптёжников». Этот брод немцам явно нужен.
        Стрелять из ячейки, удерживая пулемёт на весу, не то чтобы невозможно, а очень сложно. О попадании в цель так вообще речи не идёт. Быстро кинув скатку шинели на край ячейки с левой стороны от позиции, положил ствол пулемёта на неё и взяв упреждение, метрах в двух кочка-голова голема помогала наводится, стал бить по ведущему короткими очередями. Он как раз пикировал, собираясь сбросить фугасную бомбу и мелкие осколочные, на обороняющий брод третий батальон. Бил я не по кабине или движку, там всё хорошо защищено бронёй, бил я по авиабомбе, которая вполне виднелась под фюзеляжем. Это была «SC-250». Я сам подобные использовал пока их запас не истощился. Кстати, за счёт немцев и планирую его пополнить, но пока нет места в Хранилище. Накачаю достаточно, приберу несколько штабелей этих бомб. Я видел, что попадания были, самолёт в дальности Взора, были пробития бомбы и рикошеты. Но четыре коротких очереди не дали результата. Тот какой я хотел, потому как бомба хоть и покинула сбрасыватели, но не взорвалась, в отличии от мелких бомб, видимо мои пули в ней что-то повредили. А вот со вторым штурмовиком, что
пикировал за ведущим, всё вышло как нельзя лучше, вторая очередь, и детонация. Взрыв такой, что от самолёта мало что осталось, да ещё досталось следующему штурмовику, что пикировал за вторым. Видимых следов не было, но пилот явно с трудом выправил машину и аккуратно, стараясь не уронить «Юнкерс», повёл его на бреющем в свой тыл, за машиной начала тянуться едва видимая полоска дыма. Остальные три ушли в сторону, набирая высоту, и соединившись с ведущим, попытались повторить штурмовку. Тут ведущего пропустил, он пустой, а стрелял по бомбе второго. Снова детонация. В этот раз никто больше не пострадал, немцы держали большую дистанцию чем до этого.
        Работал я, полностью сосредоточившись на противнике, слышал крики вокруг, и когда немцы, те трое что остались, потянулись на свой аэродром, то обнаружил рядом ротного. Тот от избытка чувств ударил меня по плечу ладонью, проорав:
        - Молодец, как ты их.
        - Просто повезло, - улыбнулся я. - Был бы у меня зенитный «ДШК», никто бы не ушёл.
        Ну и достал заметку обо мне, ту что у Белостока сделали. Лейтенант дважды быстро прочитал её, изучил фотографии и куда-то рванул.
        - Эй, газету верни! - крикнул я тому вслед.
        - Потом, - отмахнулся тот и убежал.
        - Чёрт, последняя же осталась.
        Это действительно было так. Из трёх наличных таких армейских газет с очерком обо мне, одна легла в личное дело военно-полевого суда, вторую отправил жёнам, уже тут, когда в полку был, дошли руки до письма. Как раз почтовая машина в тыл с ранеными уезжала, и написал. Мол, жив здоров, воюю, стал красноармейцем. Чему очень рад. Заодно заметку вложил. Это был третий и последний листок. Взор показывал, как ротный добежал до штаба полка и доложился что его боец сбил два штурмовика и в доказательство заметку положил на рубленый из досок стол. Я с интересом слушал что там происходило. При этом парни вокруг меня поздравляли, били по спине и плечам, и всячески выражали свою радость и благодарность. Многие не раз были под бомбёжками. Некоторые новички не понимали такой радости стариков. А вот дальше произошло то что меня изрядно удивило. Комполка изучил внимательно заметку, о чём-то задумался, и поискав, в бумагах нашёл газету и быстро пробежавшись по ней глазами, вдруг сказал:
        - А знаете товарищи, в нашем полку воюет первый у нас Герой Свойского Союза. Вот список награждённых и под номером двадцать один от шестнадцатого июля, старшина Туманов. И я так подозреваю, что это именно наш Туманов.
        Всё это стало неожиданностью и для меня тоже. Как же так? Я монетку кидал, верная примета. Я даже на некоторое время встал в ступор. Это что, наградные листы не затерялись и дошли? Только что-то быстро, месяца не прошло, а уже наградили. Очень странно. Некоторые месяцами ждут, пока не получают извещения, а тут такие-то считанные дни. Нет, тут что-то не так. Да и монетка не обманет. Первым отреагировал ротный, сказал:
        - Нужно позвать Туманова и спросить, представляли его к высшей награде нашей родины или нет.
        Майор согласился с таким предложение и отправил вестового за мной. Я же принимал благодарности от бойцов полка, приходили из других рот и даже батальонов, как раз заканчивал чистить пулемёт, это стоит сделать быстро, пока тот тёплый. Вот я ранее замучился его холодным чистить, еле убрал нагар, тот затвердел. Когда прибыл вестовой, я уже надел форму, оставил всё под охраной Потапова, пулемёт шинелью накрыл, прихватил с собой только винтовку, и мы почти бегом добрались до штаба. Ну а там меня поблагодарили за то что сорвал бомбардировку позиций, ну и в лоб задали вопрос.
        - Было дело, товарищ майор, я за один день сбил девять самолётов противника, а до этого было пять. Четырнадцать всего. За это и был представил к награждению на Золотую Звезду. Потом отход и окружение. Я думаю затерялось всё. Скорее всего это какой-то другой Туманов.
        - Понятно. А этих двух как сбил?
        - У меня отличный глазомер и оружие чувствую хорошо, сделаю несколько выстрелов, чтобы понять, что от него ждать, дальше проблем нет. Я по кабинам или моторам штурмовиков не стрелял, они бронированы, бил по авиабомбам, их видно было. По первому бил, точно попал, и бомба не взорвалась. Потом по другим, две детонации.
        - Он прав, - сообщил лейтенант сапёр, - Мои бойцы изучают бомбу, решили подорвать её на месте. В корпусе пулевые отверстия обнаружили. Четыре точно.
        - А у нас как назло ни одной зенитки не осталось, поставили бы к пулемёту этого ворошиловского стрелка.
        - Ворошиловских стрелков много, а я один.
        - И скромный какой, - негромко пробормотал лейтенант-сапёр, но всё его услышали.
        - Когда ты говоришь батарею зенитную доставят?
        - Завтра вечером, я так думаю.
        - И крупнокалиберный пулемёт там есть?
        - Есть. Им я и работал. Вон он на фотографии.
        - Отлично, как доставят, так и примешь им командование, расчёт и водителя тебе найдут.
        - Товарищ майор, мы же договорились, я красноармеец до конца войны.
        - Это ты с генерал-лейтенантом Коневым договорился. Однако, я могу пойти тебе на встречу. Будешь командовать, оставаясь красноармеец.
        - А, ну тогда согласен.
        - Договорились. Как доставят вооружение сообщи, а пока назначаю тебя нашим зенитчиком. Будешь охранять небо над позициями полка. Сам выберешь где разместить. Подчиняешься мне лично. На этом свободен.
        - Есть, - козырял я, и попросив листок газетный, мой с заметкой из Белостока, развернувшись, покинул землянку.
        Что интересно, меня спросили награждали ли меня, то есть, писали ли наградной листок, а вот о том что его подтвердили, сообщив в газете, не было заказано ни слова. Чую интригу. Так и оказалось, комполка попросил комиссара поставить всё торжественно, при построении полка. Ротный, что остался в штабе, подтвердил, что будет молчать. Ну и ладно. Вернувшись в расположение взвода, сообщил Потапову о решении комполка, мол, отправляют в зенитное подразделение, возможно окончательно переведут, правда его нет, потеряно в боях, будут восстанавливать. Так что забрал всё, позиция тут действительно мало годна для прикрытия всего полка, расположится лучше у штаба, чуть в тылу, тогда и брод прикрою, и оба батальона по бокам. Сам полк занимал примерно четырёхкилометровую линию берега этой речушки, соседей по сторонам, как я понял, нет. Так и устроился, до вечера основную позицию и две запасных готовил, один, людей мне пока не прислали, и день прошёл благополучно, немцы летали часто, но у брода больше не появлялись.
        Как стемнело я большую часть времени провёл в воде, после полуночи также устроился у пулемёта и уснул. Да, кормили нас неплохо, тут неподалёку городок, там хлебопекарня, свежий хлеб привозили, пищу в котлах. Кормили на удивление вкусно. О награждении так и не сообщили, наша дивизия появилась, та чуть в тылу разворачивался, соседи по флангам окапываться начали, командиров полка вызвали, так что те отложили торжественное мероприятие на следующий день. Всю ночь к нам выходили или целые подразделения, или небольшие группы и одиночки. Только у нашего брода их несколько тысяч было. Обе наши роты вышли, коих в заслоне оставляли. В тылу полка уже работал сборный пункт, туда их и направляли.
        Ночь прошла благополучно, завтрак принесли, чуть опоздали, полдевятого только выдали. И этот приём пищи чуть не испортили немцы. В стороне пролетала группа бомбардировщиков, которых охраняло две пары немцев. Охраняли бы себе и дальше, но одна пара решила поработать по нашей позиции, сверху уверен, полк отлично видно, маскировка с воздуха тут не проводилась от слова совсем. «Мессеры» начали пикировать, ну а так как я не забывал их отслеживать, то отставив котелок, были макароны с кусками рыбы, и положив ствол на борт разбитого грузовика, это его ночью танкисты повредили, не заметив, и бросили, ну и открыл огонь короткими очередями. Борт не самое удобное место, ствол елозит, прицел сбивается, перед каждой очередью приходится заново наводить. Однако ведущего я сбил. Тот рухнул в воду у брода, только хвост торчал, а я уже бил по ведомому. Этот ушёл с измочаленными пулями хвостом. Если бы на своей позиции был, и готов к открытию огня, оба бы тут остались. Обидно.
        Командование полка решило этим воспользоваться и уже в десять часов дня был собран торжественно полк, ну кроме дежурных пулемётчиков, и нам, поздравив меня с очередным сбитым, зачитали приказ о награждении меня высшей наградой страны. Это да, произвело впечатление на строй. Поздравляли долго, но потом служба продолжилась. Насчёт меня уже передали в штаб дивизии, а там дальше, как вызовут на награждение, предупредят, сообщив точную дату, а пока воюем. За этот день было всего две возможности к открытию огня, да и то по немцам что мимо пролетали. Слабое оружие для высоты, но зацепить один, уходил тот с дымящим мотором, на втором, смог. Это тоже вызвало радость у бойцов, но слабую, не сбил. Тут поди сбей, вообще чудо что достал. Задень выяснил где зенитчики полка. Оказалось, тех что остались отправили в дивизию, и дальше получать новую технику и вооружение, но так никто и не вернулся. Потому и не пришёл знакомится никто из зенитчиков, их тупо не было в полку. По сути если меня переведут, я один им буду. Кстати, наши продолжали подходить к броду, немцы ближе к вечеру только появились, да и то разведка
на трёх мотоциклах, посмотрели стороны, сверкая оптикой, развернулись и уехали. Тогда и сократились выходы наших, не по дороге выходили к реке, уже по полям шли, но пока ещё шли. Могилев вроде уже всё, взяли, а Смоленск за нашими спинами немцы захватили окраину, мы на дороге к нему стоим, не давая окружить. В окружении Могилев уже больше недели бился. Блин, если бы не нужда держатся тихо, не прыгая выше головы, итак по грани иду, я бы тут повевал, ох как повоевал. Немцы бы кровавыми соплями умылись. Особенно от таких штук как тяжёлая огнемётная установка залпового огня «Солнцепёк» или «Буратино». У меня каждой по четыре единицы, без заряжающих машин, големы справятся. Но пока давили они и пёрли вперёд, захватывая территории.
        Вечером, за два часа до наступления темноты, как и обещал, я передал бывшее вооружение второй батареи Седьмого зенитного артиллерийского дивизиона нашей Седьмой танковой армии, представителям Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии в лице командования нашего полка. Сбегал в рощу, дальнюю, там свидетелей нет, в ближней тылы нашего полка устроились, достал всё и вернулся на «полуторке» с зенитным пулемётом в кузове. К технике тут же направили интендантов, принять, и пару бойцов на охрану. Насчёт этой техники Пугачёв уже договорился, я подслушал их беседу с комиссаром. Тот сделал хитрый финт, передаёт технику в дивизию, всё же такой калибр не полковой уровень, взамен получает две зенитных счетверённых пулемётных установки. Их выбить ещё смог, «ДШК» в наличии нет и не будет, как ему сообщили. Мотоцикл и мою машину с зениткой тот оставляет, кухню особенно, в полку армейских полевых кухонь нет вообще, вышло две из потеряшек, но обе в дивизию забрали приказным порядком, так что появлению этого трофея обрадовались особо, остальное в дивизию. По технике уже сообщили, ночью должны забрать. Мою машину оформили
в зенитно-пулемётный взвод. Пока командира нет, но зато у меня подчинённые появились, оказалось их уже подготовили, и вот выдали. Трое пока, пожилой усатый водитель, белорус, фамилия Михайло. Потом два молодых парня лет двадцати, Пронин шатен и Зубин рыжий, оба с курсов школы зенитчиков. Младшие сержанты. «ДШК» знают отлично. Забрали мою красноармейскую книжицу, нужно оформить мой перевод в зенитный взвод, я всё ещё за первым батальоном числюсь. Должны утром вернуть, на этом всё. А пока в реку качать Хранилище и спать.
        Следующие несколько дней пролетели довольно быстро, всё свободное время я качал Хранилище, Исцеление, не обошлось без ранений от работы артиллерии, Взор, и големику, тремя уже уверенно управлялся. Перестановки в формировании зенитного взвода меня несколько удивили, но Пугачёву виднее. Тот переиграл то что говорил в штабе. Меня действительно перевели в зенитный взвод, но назначили наводчиком на крупнокалиберный пулемёт. Командиром стал Зубин. С передачей зенитных пушек дивизии Пугачёва всё же прокатили, дали не два зенитных пулемёта, как обещали, а один. Однако тот и этому был рад, назначил командиром Пронина, сформировав расчёт. Взводом стал командовать старший сержант-сверхсрочник, что выходил их окружения, его дивизия была разбита, вот со сборного пункта его и прислали к нам в полк. Вроде мужик толковый, позицию правильно подобрал. Провоевал я со своим «ДШК» всего трое суток. Причина банальна, после каждого открытия огня нужно менять позицию. А на мои эти слова-предложения Зубов обратился ко взводному, его фамилия Кураев, а тот запретил, позиция хорошая, вон, уже пять немцев приземлили, три
«мессера», разведчика и ночью транспортник с диверсантами сбили, и нечего менять. Ну а то что немцы знают, так пусть бояться. С толковостью взводного я похоже сильно ошибся. Ну и немцы на третий день подняли воздушного разведчика, выследили точно где мы находимся, маскировки никакой, и мне запретили маскировать машину, и этот разведчик навёл на нас артиллерию. Две батареи гаубиц работали. Ожидая чего-то подобного, я рванул в противовоздушную щель и десять минут пережидал пока земля трясётся. Ни машины, ни расчёта, разметало всех. А ведь крикнул чтобы бежали в укрытие, ни один не послушал. Правильно Панин говорил: если человек идиот - то это надолго. Вторая зенитка стояла дальше, метрах в двухстах, там тоже лунный ландшафт от воронок. Прямое накрытие.
        Собравшись, часть вещей погибла в машине, но я достал из Хранилища замену, и направился к штабу полка. Эти трое суток, это по нашим делам, немцы над нами летали мало, уже в курсе что тут хорошая зенитная оборона, не бомбили позиции, но всё же удалось продолжить счёт, коей я перечислил ранее. Особенно сбитым транспортником гордился, огненной кометой тот врезался в землю, никто не выжил, а салон был полный. Видимо никто не предупредил лётчиков что этот район лучше облететь. А может рассчитывал ночью проскочить. Так вот, это были наши дела, зенитные, не дать работать авиации противника по нашему полку. Наземные дела были не лучше. Все эти сутки немцы долбили пушками по полку и пытались прорваться. Не удалось. Потери ужасающее, но и подкрепление каждый раз прибывало, усиливая полк людьми и техникой. Даже танки были. Вчера под вечер немцы смогли провраться к броду, в воде торчало несколько башен подбитых танков, четыре, ещё три десятка застыли в разных местах на поле. Те танки и броневик что мы захватили в деревне, из разведывательной немецкой группы, пусть они вкопанные по самую башню продержались
недолго, но половина всего этого подбитого на их счету. Полк усилили противотанковой артиллерией, так что и та тут неплохо поработала. Да что это, один раз мы сами выскочили к броду и поработали крупнокалиберным пулемётом, когда особо тяжело было. Два «Ганомага» и лёгкий танк запылали. После этого едва удрать успели, по нам сосредоточили огонь. Кураев потом долго орал на меня за безумный риск, а это была моя идея, и запретил вмешиваться в командование взводом. Больше не вмешивался. Около полка немцы тут потеряли, уже сильно смердело, трупы непогребенные лежали, раздувшиеся плавали у берега, часть сносило вниз по течению. Вчера был особо сильный бой, как раз когда к броду провались, но как их отбросили контратакой, в воде брода кипела рукопашная схватка, больше пока не начинали. Сегодня только вон, воздушный разведчик, да артиллерией поработали. А это значит нужно ждать налёта авиации. Причём артиллерия не прекращала работать, похоже бьёт дивизион лёгких гаубиц и батарея тяжёлых. Иногда ещё миномёты голос подают, но мало, скорее всего с боепитанием проблемы, ожидают поставки.
        Это я и сообщил, пройдя в землянку штаба полка. То, что взвода больше нет. И скрывать не стал, мол, спасибо идиоту взводному что не знает что такое маскировка и смена позиций. Странно что мы трое суток поработали, раньше нас не накрыли. Причём Кураев выжил, с ещё одним бойцом тот ходил к кухне за завтраком, мы были приписаны за немецкой полевой кухне, которую я полку подарил. Меня попросили выйти, а Пугачёв начал песочить Кураева, обещая его под суд отдать. Кураев конечно виноват, но он выполнял приказ. Да, запрет покинуть позиции, сменить их, и с маскировкой, тот получил от комиссара. Знаете, как тот это объяснил Кураеву? Бойцы должны видеть, что они под защитой от авиации. Ещё один не лечится. Комиссара не было, тот позиции обходил, так что весь гнев достался одному взводному. Ну мне это по барабану, я решил в окопы отправится, однако просто так уйти не мог, ещё дезертирство припишут, поэтому, когда комполка немного остыл, попросился на передовую, стреляю хорошо, винтовка под рукой, больше немцев положу. Жаль мой «МГ» остался в кузове «полуторки», пригодился бы. Однако тот запретил, велел идти к
кухне, там ожидать дальнейших приказов. Пережидая разрывы, я перебежками покинул позиции у брода, осколки так и свистели вокруг, ну и добрался до кухни, тут в ближайшей роще тихо пока было. Вскоре и взводный с бойцом подошли. Взводный ранен и оглушён, снаряд разорвался рядом, но ранение лёгкое. Перевязали быстро. Чего ожидать я не знал, может нас включили в резерв Пугачёва? Тут как раз усиленный взвод стоял, усиленный станковым пулемётом, так что когда появились самолёты противника и началась бомбёжка, сделав лежанку, вскоре уснул, а то ночь почти не спал, в реке сидел, качал Хранилище. Големы пока в это время обшаривали разбитые машины, снимая всё ценное. Трупы не обыскивали, не мы убили, не наши трофеи. Впрочем, и технику на поле не мы покрошили, но тут совсем другое дело.
        Всё-таки я оказался прав, нас включили в резерв, поэтому, когда немцы прекратили долбить артиллерией, совершили третий авианалёт, и пошли в атаку, два полка пехоты, не меньше, усиленные танковым батальоном и ротой самоходок, это произошло ближе к полудню, нас направили к броду. Там позиций практически не осталось, от батальона рожки да ножки, те что выжили в бою участвовать уже не могут, прямое попадание в штабной блиндаж тяжёлым гаубичным снарядом, выжить там выжили, пусть накаты и развалились, но всех кого вытащили отправили в госпиталь, Пугачёва тоже. Командование временно принял комиссар полка. Ну да, этот накомандует. Что за тип, я уже давно понял. Нет, как раз политработник он хороший, тут редкий случай, когда человек на своём месте, но как командир, полный ноль. При этом тот пользуется полным уважением и авторитетом у командиров и бойцов и его командование не вызывает вопросов. Надеюсь выживем. Мы добрались до позиций, я достал лопатку и стал откапывать пулемётное гнездо, «внезапно» обнаружив на дне двух оглушённых пулемётчиков, живых, почти задохнувшихся, их шинель спасла. Вызвав
санитаров, чтобы те вынесли бойцов, я вытащил их в проход и продолжил откапывать позицию. Вздрагивая от близких разрывов, немцы артиллерийский и минометный обстрел не прекращали. Исковерканный пулемёт выкинул, только уцелевшие патроны все забрал, да ещё целый ящик нашёл на дне окопа.
        Надо сказать, немцы пёрли просто отчаянно. И смогли провраться на позиции, преодолев брод, хотя их танки застряли, битой массой те перегородили весь брод, один отчаянный хотел объехать да нырнул, только корма торчит, а вот пехота прорвалась, многие прячься за танками в воде, прицельными выстрелами выбивали обороняющихся. Противотанковой артиллерии не осталось, самоходки и танки подошли в плотную к реке и выбивали нас. За час до темноты я понял, что у позиций на броде, как бы комиссар не перекидывал подкрепление из других батальонов, фактически всех их сюда переведя, никого не осталось. Всего десяток бойцов, что ещё могли вести бой, раненые, контуженные, с трудом поднимая себя в рукопашную, но они были. Выжил я зачёт Исцеления, в рванной форме, с многочисленными шрамами от осколков и пуль, заживлял наспех, убирал контузию и снова вёл в бой, Исцеление качалось сумасшедшими темпами. Отбивался я за счёт большого количества гранат. Если раньше оборонительными отбивался, то видя большую результативность противотанковых, там кинул и можно забыть о группе немецкой пехоты, то после «Ф-1» оставались и
раненые, и целые. Так что я в основном оглушён был именно своими гранатами. Артиллерия у немцев перестала бить, всё же те уже на наших позициях были. За этот бой я немцев набил около четырёх сотен, спасибо гранатам и пулемётам, часто менял, «ДП» и «МГ» использовал, и пистолет-пулемёты. Тут в окопах последние предпочтительнее были. Часто поднимал големов, если из наших свидетелей рядом было, и убирал если появлялись. Очень хорошо големы гранаты кидали. Те четыреста уничтоженных немцев честно на мне, а на големов можно смело побольше полутора тысяч записать. Так вот, всё, думал, выбили нас, час до заката, сейчас навалятся и всё, вон перегруппировываются, как тут появилась помощь, свежая дивизия с ходу атаковала, на берегу конные упряжки спешно разворачивали орудия, немецкие танки пятясь назад вели огонь, выбивая пушки и артиллеристов, но те чем дальше, тем больше вступали в бой и выбили уже немцев. Заполыхали новые чадящие костры из бронетехники. Стрелки лавиной пронеслись по нашим позициям, добивая тех немцев что уцелели, взяли брод, перебив немцев и захватили берег с другой стороны, ведя огонь по уже
бегущим немцам. Дивизия из армии Конева оказалась. Это её первый бой.
        Я едва успел деактивировать големов, они как раз пехотными лопатками добивали целый взвод немцев, рубя их, но успели. Я тут тоже участвовал. Когда я грязный и окровавленный поднялся с пехотной лопаткой в руке в окружении порубленных немцев, меня чуть на штыки с испуга не поняли, но к счастью признали за своего. Когда окончательно стемнело, подвели неутешительные итоги. Полка больше не было, если тот оборудовал позиции в количестве полутора тысяч личного состава, то сейчас со мной осталось тридцать два бойца и командира, комиссар даже тыловиков бросил в бой, нас собрали в роще, оказывали помощь, тут те что ещё могли стоять на ногах, почти все ранены. Комиссар погиб, обороняя последний оставшийся станковый пулемёт, его гранатами закидали. Честно сказать, я впервые вёл бой в окопе на передовой, ранее не доводилось, но такой ожесточённый и смертельный не только для меня первый. Некоторые старики не раз в боях были, отбивали атаки, но такого и у них ещё не было. Немцы бросили на нас танковый полк и две пехотных дивизии, одна, если брать по личному составу, тут и полегла, другая была потрёпана. Миномёты
били по позициям свежей советской дивизии что на броде окапывалась и убирала трупы немцев, похоже отдавать его и не собирался, я отбежал в сторону, достав два полковых миномёта, поднятые големы готовились открыть огонь, а дальности Взора уже два километра, немецких миномётчиков я видел, ну и открыл прицельный огонь, уничтожив их. Задолбали. Те в овраге урывались в полутора километрах от брода. После этого всё убрал и вернулся к своим. А за нами уже машины пришли, отправили в тыл, к штабу нашей дивизии. От неё тоже рожки да ножки остались, в общем, отбывали мы на переформирование. Я командиров подслушал. У нас только один сержант остался, остальные все или в госпиталь отправлены или в одной из пяти братских могил в тылу нашего полка. Уснул я прямо в кузове, как и остальные, прижимая к себе ручной пулемёт, винтовку я давно потерял, разбило осколком.
        Машины часто остановились, некоторые из парней бегали до ветру, включая меня, пока мы не добрались до крупного города. Я уже давно потерялся, куда мы едем, но это оказался Смоленск. Нас заселили в казармы, уже утро было, и после завтрака нами плотно занялись врачи. Я уже залечил себе все ранения, оставил только многочисленные ссадины, в том числе на лице. Да у нас тут все так выглядели. Оказалось, мы ждём остатки нашей дивизии, после этого нас погрузят в эшелон и отправят под Москву, там и будет пополнятся наша дивизии до полного штата. Да, я, подслушивал. И надо сказать эта новость меня изрядно порадовала.
        В Смоленске были многочисленные армейские склады, мы тут все новенькую необмятую форму получили, фурнитуру, и вот пришивали, приведя себя в порядок. Шинель тоже выдали, по моей просьбе и плащ-палатку нашли, вещь для простого стрелка просто необходимая. Остальные видя доброе к нам отношение, а слухи о том бое на бороде уже разошлись, тоже их попросили, оценить такую дефицитную и нужную вещь успели многие. Мы дважды под дожди попадали. Сам я бегал ночами к озеру, качал Хранилище, тренировал тело, ну и занимался привычными делами. Патрулям старался не попадать, разрешения покидать казармы не было, а сидеть на губе я не хотел, хорошо молодые здоровые ноги выручали. Да и Взор не на последнем месте. Дивизию пришлось ожидать чуть больше двух суток, пока та не собралась, да уж, шесть сотен человек осталось, попав по остриё удара немцев. Что ж, они станут костяком нового формирования дивизии. Задерживать нас не стали, подали эшелон с теплушками, и мы направились к Москве. К сожалению, разместились не в самой столице, а выделили казармы в военном городке в двадцати километрах от окраины города. Я всё также
числился за зенитным взводом, уцелел один, сутки на отдых дали и дальше пошло пополнение, и немногочисленная техника. Да с этим проблемы, машины худо-бедно начали поставлять, забирая из разных организаций, телеги и лошадей, формируя обозы, то вооружения было мало. Чудо, но трофейная кухня уцелела, и она была с нами. Прибыла с дивизией. Повар в критический момент боя рванул в тылы, его и перехватили. Свой «ДП» я сдал, мол, зенитчику он не нужен, а в линейных ротах недостаток. Пришлось из закромов доставать «СВТ» и вписать её номер в мою красноармейскую книжицу. Та целая, я держу её в Хранилище.
        Я как раз выходил из здания штаба дивизии, хотел ночью к своим девчатам мотнуться, а тут думаю, дай спрошу насчёт увольнительной, вдруг повезёт? И дали, на двое суток. Хотели на сутки, еле уговорил на двое. И вот я как раз выходил из здания штаба, убирая лист с увольнительной в нагрудный карман, когда услышал удивлённые возгласы и как меня подзывают. Там бойцы из моего полка были, у них как раз строевая должна была начаться. Стоит отметить что полк уже пополнили на сотню человек и даже пока единственный командир появился, лейтенант. Тот получил должность начальника штаба второго батальона. Строевая, это его идея. Подойдя, я взял протянутую газету, по заголовку «Комсомольская правда», и сам не смог сдержаться, матюгнувшись.
        - Какая падла это сделал?! - прорычал я.
        - Во всех газетах это фото, - ухмыляясь сообщил знакомый сержант, показывая другую газету, уже «Известия». Это он единственный командир из нашего полка, что пережил тот бой у брода.
        Я помнил этот момент. Я вставал как раз, видя надвигающуюся лавину бойцов, думал если кто из них на штык посмеет меня поднять, порублю к чёрту, к счастью те обтекли по сторонам. Этот момент на фото и был. Я стоял в рванной форме, один рукав вообще оторван был, свисал у запястья, хорошо видные ордена перекосило, весь в пятнах крови, прорехи в форме. Каска съехала на глаза, да и видно, что та побита, следы рикошетов. Подсумки сбились на левый бок. Вокруг в несколько слоёв немцы лежат побитые, и у меня с пехотной лопатки хорошо видно стекает кровь. По бокам от воронки, где и шла схватка, оббегали бойцы. Один как раз падал, пулей сбило, за спиной у меня брод, битая техника видна, водяные гейзеры от разрывов снарядов видно, на поле дымы от горевшей техники. Одно слово - Ад. Да ещё я на фото выглядел не отошедшим от схватки, напружинившийся, готовый снова броситься в бой, взгляд из-за съехавшей на глаза каски выглядел исподлобья, злой и отчаянный.
        - Парни, клянусь, вообще не помню, чтобы кто-то там с фотоаппаратом был.
        - Мы тоже не видели, но рады. Ты только меня раза три спасал, немцы уже всё, думал побили меня, один винтовкой душил, навалившись, а ты мимо пробегаешь, гранаты во все стороны кидая, из автомата их перестреляешь и дальше бежать. Дух после этого переведёшь, соберёшь боеприпасы с немцев и снова в бой.
        - И у меня так было.
        - И у меня… - послышалось от бойцов.
        - Ладно, фотографа я не видел, но вот это под фотографией откуда? - я прочистил горло и зачитал. - «На фотографии мы видим красноармейка А. Туманова, наводчика зенитного орудия. В течении несколько дней орудие товарища Туманова открывало огонь по вражеским самолётам, не давая бомбить позиции полка, он сбил шесть самолётов. Когда его орудие было разбито, товарищ Туманов добровольно отправился на передовую в окопы и бил врага. Он уничтожил больше двухсот захватчиков, и половину из них сапёрной лопаткой». Это что за полёт фантазии? Признавайтесь, кто тут растрепал? И не двести, а четыреста я уничтожил. И не сапёрной, а пехотной. Если уж врёте, то врите грамотно.
        Однако никто признаваться не хотел, на что я с чувством выдохнул:
        - Сволочи, у меня жена на последнем месяце. А если она это увидит и переживать будет? Кстати, когда газета вышла? Хм, сегодня? Может успею?
        Не слушая крики бойцов, я рванул к выходу, сложив и убрав газету в карман. Предъявил на выходе увольнительную, отбежал подальше, выискивая подходящее укрытие чтобы машину достать. Достал «Хамви», он тупо быстрее, и устроившись за рулём погнал в сторону столицы. И пофиг что день и машину хорошо видно. Ну промелькнула, кому какое дело, а мне побыстрее нужно, девчата газеты выписывают. Мне удалось разогнать машину до ста километров в час, а со спуска так и до ста двадцати. Многие глазели на несущуюся машину, что оставляя высокий столб дыма, наверняка водители встречных машин и мотоциклов ругались, однако без происшествий всё же не обошлось. Я гнал к перекрёстку, а там проходила его, поперёк моего движения, длинная стрелковая колонна. Солнечные лучи так и играли на гранях штыков винтовок. И главное видят машина несётся, никто и не думает уступать дорогу, да ещё регулировщик поднял жезл, приказывая остановится. Пришлось жать на тормоз. Машина юзом пошла по обочине, мимо стоявших в ожидании машин, удержал, остановился. Думаете это всё? Как будто рок какой-то, тут же на перекрёстке первой стояла «эмка»,
паря мотором, водитель поднял капот и смотрел что с ней, а ко мне уже уверенным шагом шли двое командиров, генерал-лейтенант Конев и какой-то капитан. Видимо адъютант.
        Разобрались те с ручками быстро, открыли двери и сели, с интересом осматривая салон машины, генерал спереди сел, адъютант сзади, хотя обычно наоборот.
        - О, я тебя знаю. Туманов кажется?
        - Хорошая память, товарищ генерал.
        - Откуда машина?
        - Одолжил у знакомого интенданта. Опытный экспортный образец, в серию не пошла.
        - Мне в Генштаб нужно, срочно.
        - Есть,- с уныньем в голосе ответил я.
        Кстати, гнал я под музыку, в машине стояла магнитола, помимо штатной радиостанции, пиндосы без комфорта не воюют, ну и слушал Владимира Семёновича, была кассета с юмористическими песнями. Про попугая, который говорил, что жирафу видней. Однако выключил магнитолу, когда командиры подходили. Тут разрыв, после колонны артиллерия шла, и я нажал на педаль газа и проскочил под возмещённый свист регулировщика, ну и погнал дальше, снова разогнавшись до предела. По-моему, обоим командирам это не понравилось, вцепились в ручки, и сжались. Проскочив однополосный мост, успев перед мордой встречного грузовика, я его пропустить должен был, так и гнал больше по встречке, обгоняя попутные машины. Проскочив пост на въезде, не обратив внимания на попытки нас остановить, я сразу стал выискивать Взором самый короткий маршрут до здания Генштаба. Тут по главной, потом несколько поворотов, и через пять минут будем на месте. По городу я тоже особо скорости не снижал. Бесили прохожие, которые из-за слабого автодвижения спокойно ходили по проезжей части. Машина шла фактически непрерывно сигналя, и то шесть раз чуть не
сбил, и троих по касательной задел, полетели кувырком. Так им и надо, нечего ходить где не положено. Да и пострадали не сильно, что там сломанная нога и помятые рёбра, с синяками по всему телу. Может научатся правила соблюдать? Почувствовал себя на миг мессией, что учит безголовых москвичей ходить по правилам безопасности.
        Наконец, удар по тормозам, отчего машина начала юзом тормозить. Чего-то ожидая подобного, оба командира удержались, а не полетели вперёд, я остановил машину у строя легковушек припаркованных у здания Генштаба. У входа курило много командиров, были и с красными лампасами, которые с большим интересом изучали незнакомую им явно вездеходную армейскую пятнистую машину без тактических знаков.
        - Товарищ генерал, я тороплюсь. У меня увольнительная всего ничего. Открывать дверь вот так, - показал я на своей.
        Пока капитан, открыв дверь, выбирался, генерал, тоже открывая дверь, поинтересовался:
        - Тебя летун в какой лётной школе так водить учили?
        - В университете народного хозяйства, товарищ генерал. На тракторах.
        - Ну-ну.
        Адъютант помог генералу покинуть машину, и спеша уехать, а то к нам любопытные направлялись, я ударил по газам, оставив позади только вонь выхлопа и сгоревшей резины. Крутясь по улочкам я уже почти въехал в наш район, как Взором заметил участкового, он по соседней улице шёл, судя по направлению, домой, тот наш сосед, через два дома проживал, так что свернув не на нужной улице, а на следующей, я подкатил к тому со спины, нажав на клаксон, отчего стерлей вздрогнул, подпрыгнув. Махнув рукой, мол, садись, ну и когда тот сел, уточнил:
        - Домой?
        - Домой.
        - Я и тоже.
        - Откуда такой аппарат?
        - Одолжил на время. Увольнительную на двое суток получил, вот родных навестить хочу.
        - Поздравлю с наградами. Успел заработать, - кивнул тот на оба моих ордена.
        - Спасибо.
        Кстати, один ещё ничего, а второй слегка повреждён пулей, погнуто остриё звезды снизу. Сам старлей схватился за ручку впереди, удерживаясь, я с места рванул с пробуксовкой.
        - Куда так торопишься? Смотри прохожих не подави… А, по курице проехал! Придётся платить.
        - Пусть тот, кто её выпустил и платит. Домой тороплюсь, сегодня газеты вышли со мной на фото, если жена увидит, могут от переживаний роды начаться раньше. Вот гляди, - сунул я тому газету.
        Тот изучил статью и покивал, сказав, что фотография действительно жуткая. Странно что её на первых страницах центральных газет выпустили. Эту статью старлей видел, но не признал в бойце на фотографии меня.
        - Кстати, у сестры твоей супруги ухажёр появился. Красивая девка, не удивительно.
        - Да? - заинтересовался я, хмурясь. - Это кто такой бессмертный?
        - Сын директрисы нашей Сорок Второй школы. Ходит за ней как телок на привязи, смотрит коровьими глазами. Видно же, что девушке он не интересен и гоняет она его, нет, всё равно ходит.
        - Измором берёт. Верная тактика.
        - Ха, хорошо сказал. Я бы прогнал его, но он лишнего себе не позволяет.
        Остановившись у дома участкового, я выпустил того, снова пришлось показать, как дверь открывается, а то путаются люди. После этого проехав метров сто, повернул, и поставил машину передком к воротам купленного нами дома. Народу на улицах хватало для десяти утра, но в основном дети были, кто на пляж бежал, кто оттуда с удочками и вёдрами шёл. Мой внедорожник изрядно привлекал внимание, сейчас машины такими не делают и тот смотрелся очень необычно. Причём машина у меня имела двигатель с турбонаддувом отчего и разгонялось спокойно за сотню. Первые «Хамви» я угнал у пиндосов в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в Германии. Новенькие машины. Позже, за три месяца до моей гибели, в тысяча девятьсот восемьдесят девятом, когда я отдыхал на Красном море, мимо проплывало американское грузовое судно. Взор неожиданно показал, что часть груза как раз эти «Хамви», почти сотня. В разных модификациях, командирские, патрульные, пикапы, санитарные, бронированные, платформы для перевозки разного вооружения. Вооружение кстати в комплекте шло с запасами боеприпасов. Судно исчезло, а груз стал моим. Среди этих
машин несколько были с дизельными движками и турбонаддувом. Големы всем машинам привели обслуживание, они новые, заправили топливом и всеми техническими жидкостями, и приготовили к использованию. Вот на одном таком, четырёхместном варианте с закрытой кабиной я и приехал домой. Раскраска лесной камуфляж. Близкий по духу к джунглям. В Индию везли? Или в Камбоджу? Почему таким маршрутом?
        Да не важно, дома никого, ветка к воротам прислонена. Я открыл ворота, загнал машину во двор, и закрыв ворота, убрал машину в Хранилище. Была и нету. Поначалу сердце тревожно сжалось, мало ли где мои, но потом Взор показал Ольгу с Ксюшей на берегу реки, они там отдыхали, загорали в кустах в неглиже, судя по ровному загару, не в первый раз. Судя по всему, скоро те домой будут собираться, а я пока открыл дом, где запасной ключ лежит Ксюша мне давно показала, проверил жилище, всё в порядке, ну и начал заниматься хозяйством. Работы по мелочи, хозяйство справное. Кстати, я во время покупки дома две машины дров заказал, привезли в день начала войны, Ксюша потом несколько дней, обе кучи, сваленные у двора, переносила в сарай и укладывала в поленницу. Так вот, я затопил баньку, в дровяном сарае вывалил целую кучу угля, запас отапливать дом, уголь плохой, для топок судов не годится, а для обогрева домов самое то. Холодильник работал, почти пустой. Так я туда два кило сосисок убрал, из восемьдесят шестого, палку варёной колбасы, два круга сырокопчёной, две банки с красной икрой, Ольге полезно, фруктов
разных. В общем, забил холодильник до предела. Однако место для мороженого оставил, шесть в вафельных стаканчиках, и четыре брикета пломбира. Только обёртку снял, там дата поставлена.
        С баней я заканчивал, как отметил что мои уже собрались, и идут домой. На головах большие пляжные шляпки с широкими полями, солнцезащитные очки, это я их подарил, в Египте купил в восемьдесят восьмом. Полотенца пляжные махровые, купальные костюмы и лёгкие платья с шлёпками тоже оттуда. Большие пляжные сумки. Мои жёны круто прикинуты. Этикетки срезал, так что поди пойми откуда это. Радости от нашей встречи было море, оказалось газеты те не читали, утром ушли и отдыхали. В почтовом ящике газеты были, они их не забирали, а я припрятал. Радовались насчёт наград, изучая их с детской непосредственностью, спрашивая, как заработал. Ответил правду, ходил в разведку, привёл важных немецких офицеров и секретные документы, за это и получил. Насчёт награждения меня ГСС, те уже в курсе, вычитали в списках что были напечатаны газеты. Туманов достаточно редкая фамилия, а уж чтобы совпало что ещё и старшина… К тому же я им уже говорил, что меня к этой награде представили. Не то чтобы хвастался, но девчат порадовать мне не сложно. Тем более предупредил что наградные могут потеряться. Дальше была банька, я Ксюшу
попарил хорошенько, и не только. Ольга не пошла, для неё жарко, чуть позже охладил баню и её намылил и ветками берёзовыми прошёлся. Они от старых хозяев остались. Пока девчат лакомились мороженным, остальное те тоже с интересом изучили, особенно фруктам тропическим порадовались, я их ими часто балую, ну и выяснил какие новости у девчат, да и сам описал как жил и воевал. Без приукрас. Про фотографию мою в газете рассказал Ольге, всё равно узнает или донесут, так что когда показал, та была морально готова, да и восприняла это спокойно, изучила внимательно и отложила газету, продолжая лакомиться пломбиром.
        Ксюша сама сообщила о том парне, что за ней таскается. Он ей действительно не интересен. У сестёр такие планы. Ольга рожает, занимается ребёнком положенное время, и идёт работать в городскую больницу. Стоматологом. Более того, Ольга уже даже договорилась с главврачом, и та согласилась взять молодого специалиста, которых у этой пожилой женщины, доктора медицинских наук, уже не хватало. Пусть даже без опыта. Так вот, Ксюша будет помогать старшей сестре по хозяйству и в уходе за ребёнком, и учится. Она уже восстановилась, подала документы в ближайшую школу. Хочет закончить десятый класс, и поступить на медицинский. А когда документы подавала, познакомилась с сыном директрисы, и вот с тех пор тот за ней таскается, выяснил где проживает и подстерегает.
        - Увижу, ноги переломаю, - пообещал я.
        Ксюша живо с жаром сообщила что сама устала его гонять, но всё же ломать ничего не нужно, жалко.
        - Такие типы на жалость и давят. Некоторые ведутся.
        То, что увольнительная у меня на двое суток, послезавтра в два часа дня должен быть в части, девчата уже в курсе, так что старались быть со мной вместе. Сегодня кстати пятое августа, бои за Смоленск идут страшные, как доходят слухи, но сдавать город запрещают, и окружить его не дают. Наша дивизия как раз и стояла на пути одной из таких групп, что должна была окружить город. Я же решил сообщить Ольге приятную новость:
        - Я вам ведь говорил, что из окружения выходил? Много что там было. И случилось со мной одно происшествие. В общем, достался нам трофеем немецкий большой грузовик на базе «Мерседеса». Кунг железный, фургон, а по бокам красные кресты. Медицинский. Думали там лекарства, а оказалось это передвижной зубоврачебный кабинет. То есть, там всё внутри, даже кресло и всё что нужно для лечения зубов. Мы ничего не трогали. Сам я машину вывести не мог, но встретил парней, они интенданты, топливо у них нашлось, они с танкистами прорывались, обещали вывести. Я сегодня видел одного, оказалось грузовик рядом, завтра утром пригонят. Хочу тебе солнышко подарить эту машину. Владей. Трофей мой, имею права. Останется только подумать, как его оформить, всё же простые граждане почему-то владеть такой техникой не могут.
        - Спасибо.
        После того как та выразила свою радость долгим поцелуем, чем меня удивила, то сказала:
        - Надо с Еленой Борисовной посоветоваться.
        - Это кто?
        - Главврач. Она уже приняла от меня заявление на работу, и как пройдёт срок, начну работать. Это где-то вначале зимы будет. Я уже со всеми познакомилась в родильном отделении, стою на учёте, через две недели положат в палату.
        - А что, проблемы какие-то? - заволновался я.
        - Да нет, просто на всякий случай. Тем более я свой врач, не хотят рисковать. А то, если что, схватки, да ночью, где кого искать, а там дежурный врач.
        - Тогда ладно, это правильно, рисковать не стоит. Может тебя отвезти? Я сбегаю в ближайшую часть, одолжу машину. Всё равно нужна. Верну, когда обратно в дивизию буду возвращаться.
        - Можно, - Ольга задумался, что-то прикидывая. - Да, думаю стоит.
        - Тогда меня с полчаса не будет, и вернусь на машине. Готовься к поездке.
        - А мне с вами можно? - спросила Ксюша, что также сидела за столом и внимательно слушала. Мороженное она уже съела, сейчас за банан принялась.
        - А почему нет? Заодно буду учить ездить на машине. По полевым дорогам покатаемся.
        - Ура, - негромко, улыбаясь воскликнула та.
        Почему и куда мы поедем та догадалась, того что в предбаннике было не хватило ни ей ни мне. Ольга тоже поняла всё, и откинувшись на спинку стула, посасывая кусочек дыни, я дыню кусками нарезал, вдруг спросила:
        - Скажи мне, кто ты? И не ври что Андрей.
        Этого вопроса я, честно признаюсь, изрядно опасался. Однако и врать не собирался.
        - Знаешь, дорогая, если бы ты раньше спросила, я раньше бы и ответил. И лгать не буду.
        - Ты не Андрей?
        - Физический, вполне себе Андрей Туманов. У меня даже вся его память, но прости, твой муж погиб в поезде пятого июня. Пулевые ранения в голову даром не проходит. А так как память вся его при мне, то и я считаю тебя своей супругой, а ребёнка, кстати, будет сын, развивается хорошо, тоже считаю своим.
        - Кто ты?
        - Маг, волшебник, колдун, знахарь, ведун. Выбирай любое. Я душа другого человека что заняла тело твоего мужа. Кстати, Андрей мне не особо понравился. Мямля бесхребетная. Только в учёбе удивительное упорство проявлял. Я удивлён как он тебя-то добился?
        - И как тебя звать? - задумчиво меня изучая, спросила та.
        - Своё настоящее имя я уже забыл. Зови Андреем, мне так привычнее.
        - И ты можешь всё? Остановить эту войну?
        - Всё, не всё, но действительно могу многое. И остановить эту войну тоже, нанеся такие потери немцам, что им нечем наступать будет. Однако не могу. Сейчас не могу.
        - Почему? - хором спросили сёстры.
        - Я не один такой переселенец душ. Я всегда попадаю в умирающих парней, и своим вселением исцеляю их, но их души уходят на перерождение. С Андреем произошло также. И в этом мире и в теле Андрея я оказался не случайно. Тот другой маг, он нанесёт такие проблемы миру, что в тысяча девятьсот сорок шестом году, планета Земля будет уничтожена. Все умрут на ней. Это будет безжизненный холодный булыжник без атмосферы. Это в лучшем случае, в худшем планета просто разлетится на куски и на её месте будет астроидное поле.
        - Он специально это сделает?
        - Нет, по глупости, но провидец, который меня и нанял, я работаю за оплату, наёмник практически, выдал восьмидесятипроцентную вероятность что планета будет уничтожена. Уже пятьдесят процентов много, а тут восемьдесят. Я знаю что он немецкий лётчик, и знаю где мы встретимся, и пока этого не произойдёт, привлекать внимания, заметно меняя историю, я не хочу. Потом уже не важно. Фактор уничтожения планеты исчезнет и можно жить спокойно.
        - Ты его убьёшь? - спросила Ксюша.
        - Да.
        - А почему ты к товарищу Сталину не обратишься?
        - Ксюша, солнышко моё. Это уже в третий раз, когда я воюю на Второй Великой Отечественной войте. В первый раз я был интендантом, воевал до лета сорок второго года, погиб во время Харьковской мясорубки, попав в окружение с несколькими армия. Был награждён Золотой Звездой за пленение нескольких немецких генералов и освобождение полковых и дивизионных знамён. Во второй раз я был морским офицером, подводником. Самым результативным подводником, утопил больше шестидесяти судов и боевых кораблей, включая флагман германского флота «Тирпиц». Был подло атакован британской палубной авиацией и погиб со своей командой в Атлантике также летом сорок второго. Закончил жизнь капитаном второго ранга, трижды Героем Советского Союза. Поверь солнышко, я очень хорошо знаю Сталина. Свободы мне не видать, клетки даже золотой, я не приемлю. Будет много крови, и я всё равно получу свободу и отправлюсь путешествовать.
        - Долго война продлится? - тихо спросила Ольга.
        - До мая сорок пятого. Если хочешь, можешь прочитать.
        Я провёл рукой над столешницей, и там появилась книга, история этой войны. Такая демонстрация поразила девчат.
        - Хотя нет, не в твоём положении подобное читать. Вот родишь тогда и почитаешь. Ксюша, убери пока.
        - Хорошо. А мне можно почитать?
        - Конечно. До декабря этого года её желательно никому не показывать, а после, я отправлю инкогнито копию такой книги в Кремль, чтобы наши военачальники знали, что ожидать. Только предупрежу, чуть изменят они историю, и того что есть в книге уже не будет, всё изменится. Я знаю, не раз подобное видел. Ну и раз пошли такие откровения, то никаких интендантов-снабженцев нет, я сам создаю ту технику что мне нужно. Как вот эту книгу. И я был в будущем Советского Союза, в восьмидесятых, и прибрёл там кинопроектор, если пожелаете можем посмотреть кинокомедии, цветные, из будущего. Там есть много чего, что вызовет у вас восторг.
        Девушки переваривали сказанное, осмысливали, а я пока решил выйти во двор, достать машину из Хранилища. Пропустить подобное те не могли и вышли на крыльцо, наблюдая как я призвал чёрную новенькую «эмку». Для них она появилась из ниоткуда. Про Хранилище и остальное я ничего говорить не буду, легенда с магом-волшебником тут как раз в тему. Да и не лгал я особо, так, сменил акценты чуть-чуть. Насчёт кино, те согласились, но восторгов особо не было, сестры были придавлены новостям. Поездка к главврачу от этого же и отменилась. Да и дарить эту машину, с зубным кабинетом в фургоне пока не стоит. Вот когда выйдет на работу, тогда и подарок будет в тему. Сейчас просто отберут. И книгу забрать стоит, улика, если с обыском придут, тут не угадаешь, и найдут, будет плохо. Причём всем. Рисковать так не стоит, ну и чтобы отвлечь девчат, решил провести киносеанс. Проверил напряжения в сети, не стабильное, достал понижающий трансформатор, цветной телевизор «Горизонт», поставив его на комод, с дивана удобно будет смотреть, подключил японский видеоплеер, нашёл кассеты с советскими комедиями, и поставил «Пёс
Барбос». Обе части. «Кросс» и «Самогонщики». Начав с первой. Когда всё готово было, позвал сестёр. Ксюша и так крутилась вкруг, с интересом наблюдая, теперь и Ольга подошла. И мы окунулись в замечательный мир советского кино. Как же приятно сидеть, прижимая к себе ничего не замечающих, кроме экрана, хохочущих девушек, и спокойно смотреть кино.
        Сёстры уже в курсе были, что уходя я всё заберу. Оставлять артефакты из будущего я и не собирался. Да и продукты в холодильнике тоже из будущего. Достал плавленые сырки, молоко в бутылках и в треугольных пакетах, катык, кефиры, творог. В общем, по паре штук почти всего продуктового набора. Хотя нет, загнул, всего не войдёт даже в наш дом, не то что в холодильник. Так, понемногу некоторые основные продукты питания. Поэтому зная, что скоро их лишат просмотра кино, те пожелали все эти два дня устроить сплошной марафон просмотра кино. И да, буду жить с ними, доступ к телевизору у них будет постоянный. После «Самогонщиков» включил все три новеллы «Операции Ы». После них пополдничали, и уже пошла «Кавказская пленница». Тут и время ужина наступило. После него я прервал шедевры Гайдая, и включил чёрно-белый фильм «Девчата». Это уже о любви и куда ближе им по духу, смотрели затаив дыхание до самого конца. Следующим был фильм «Свадьба в Малиновке», решил на сегодня его сделать заключительным. И надо же, на половине просмотра раз и выключили электричество по району. Моя девчата потому в холодильнике ничего
серьёзного и не держат, так варенье и соки, чтобы освежающей воды попить. Я убрал всё из холодильника чтобы не испортилось, удлинитель прокинул в сарай, запустил мобильный генератор, шумноват, да ничего, и подключив к телевизору энергию, продолжили присмотр. Могли бы и завтра досмотреть, но мне было сказано таким тоном, хотят досмотреть сейчас, что я понял, лучше согласится если не хочу проблем. «Свадьба в Малиновке» стала для девчат лучшим фильмом из просмотренных.
        Спать я лёг в кровать с Ольгой, пообещав Ксюше что следующая ночь её, разницы не видел, обе для меня жены, о чём я и говорил, и если бы пока молчаливое неодобрение супруги, мы бы давно спали втроём в одной кровати. Для меня-то это привычно и вполне удобно, а для них нет. Недостаточное однобокое советское воспитание сказывается. Ничего, постепенно привыкнут. Ладно хоть разрешила спать рядом, узнав что я не совсем её муж.
        Разбудил меня грохот в ворота. Сразу определив Взором что это ко мне, я успокоил девчат, и убрав все артефакты, включая книгу о войне, Ксюша её читать начала, до полночи читала, используя керосиновую лампу, я знаю, я дважды к ней бегал поскрипеть кроватью, ну и в одном исподнем направился открывать калитку в воротах, по пути убрав машину в Хранилище. Мы вчера заперлись перед сном. Ворота глухие, хороший мастер делал, щелей нет, так что то что во дворе машина стояла и я её убрал, гость точно не видел, я отслеживал это Взором. Жёны в доме спешно одевались, ну а я, подойдя к калитке, спросил:
        - Кто там в такую рань ломится?
        - Я ищу товарища Туманова. Я правильно попал?
        - Товарищ Туманов это я, - открывая калитку, и перегораживая вход, ответил я. - Что надо?
        У ворот стоял младший лейтенант, с эмблемами бронетанковых войск, чуть дальше потрескивая остывающим мотором стоял старый, но вполне бодрый и живой «фаэтон» линейки «Газ». В кабине уже спал, явно опытный боец, водитель в звании ефрейтора.
        - Вам нужно проехать со мной.
        Подняв руку циферблатом наручных часов в сторону незваного гостя, я с возмущением в голосе сказал:
        - Полшестого!
        - Товарищ боец, вы военнослужащий и должны преодолевать все тяготы военной службы.
        - У меня увольнительная и до двух часов завтрашнего дня я гражданский, пока увольнительную не отменит штаб моей дивизии. Вы оттуда? Если нет, скатертью дорога.
        - Боец, вы что себе позволяете?! - возмутился тот.
        - Настроение плохое. Представляете, меня приводит в бешенство, когда меня будут в такую рань, да ещё в законную увольнительную, которую я не собираюсь тратить на что-то другое кроме своей семьи.
        - Я подам на вас рапорт, вы под суд пойдёте за неподчинение старшему по званию.
        - И что? - сделал вид что не понимаю ситуации. - Я уже был лейтенантом, разжаловали в старшины, из старшин разжаловали в простые красноармейцы. Куда дальше разжаловать будете? Из красноармейцев в белогвардейца?
        Лейтенант молчал, напряжённо глядя на меня, на что я недовольно буркнул:
        - Ну мне смешно было. По-моему хорошая шутка. Ладно лейтенант, предъяви документы, и я пойду собираться.
        Изучив протянутое удостоверение, ну так и есть, бронетанковое управление. Что им нужно в такую рань? Оставив лейтенанта у открытой калитки, я вернулся в дом, скинул галоши и фуфайку, под утро было заметно прохладно, надел свою красноармейскую форму, застегнул ремень, согнав складки назад, пилотку на голову, поправил и протёр награды, после чего натянув сапоги, поцеловал жён, велел им закрыться и досыпать, ну и направился к выходу. Вскоре заурчавшая машина повезла нас в сторону бронетанкового управления. Это если я не ошибаюсь с маршрутом. Меня посадили рядом с водителем, лейтенант сидел сзади, недовольно сверля взглядом мой затылок, недоволен что я не побежал на цыпочках выполнять его приказы, повизгивая от радости. Лейтенант удивится, но я ещё сдержался и говорил с ним вполне вежливо. Реально взбесило что мне увольнительную хотят испортить. Мне вообще на сутки её давали, едва-едва выбил на двое суток, мне это пяти трофейных шоколадок стоило, но оно того стоило. Простите за каламбур. А тут какой-то хмырь прикатил с утра, вон ещё светает, и пытается забрать. Я буду довольным? Давно отвык сдерживать
себя, но тут получилось и лейтенант даже целый. А вот кто отправил его, кому я в глаза хочу посмотреть, может и схлопотать от меня. По ситуации. Злость во мне бурлила и требовала выхода.
        Нет, мы проехали автобронетанковое управление, но удалились недалеко, через три здания припарковались у проходной на какой-то объект. Его охранял красноармеец с винтовкой. Покинув машину, водитель уже спал, он не просто опытный, он гуру службы, я провёл несколько ударов, лёгкий боксёрский бой с тенью, и согнав складки назад, велел посыльному-лейтенанту:
        - Давай летёха, веди к тому, кто тебя послал. Посмотрим насколько у него крепкая челюсть.
        - Боец, ты бессмертный? - изрядно всё же удивился лейтенант.
        - Вообще-то да. Нас от полка тридцать два таких бессмертных осталось.
        Выглядел я взъерошено, да и ссадины на лице и шее до конца не зажили, я слегка замедлил заживление чтобы на уровне других бойцов оно шло. Так что две царапины от ногтей на щеке, это один пехотинец руками как граблями размахивал. Не успел среагировать на траекторию замаха. Над левым глазом ранка, осколок чиркнул, синяки, самый большой, уже сильно пожелтевший, на правой скуле, на шее следы от пальцев, и след укуса, это от рукопашной. Самое забавное, на скуле синяк получил от своего же голема. Тот лежавшего гренадёра добивал, делал замах и въехал мне локтем в скулу. Я как раз приклад автомата «ППД» опускал на лицо другому, наклоняясь, вот и встретились. Скула и локоть. А пока меня провели через проходную, проверили документы и увольнительную тоже. Никаких меток на неё ставить не стали, но мои данные внесли в журнал посещения. Вахтёр, на проходной именно вахтёр был, пожилой мужчина, по факту старик, пропустил на территорию. Лейтенант сопроводил меня до здания управления, я же с интересом изучая вышки с часовыми и охрану объекта, Взор мне уже всё показал, с некоторым разочарованием проболтал:
        - Так это шарашка что ли?
        Похоже так, в двух довольно больших сараях, ангарами их язык не повернётся назвать, было несколько трофейных немецких автомобилей и два броневика, практически разобранных. Военные трофеи, без сомнений. Причём стоит отметить всё вездеходное повышенной проходимости. И здание с закрытыми решётками, похожее на общежитие, где и содержат специалистов что всё это изучают. Всего семнадцать человек. Любопытно, а я здесь каким боком? Или на кого-то произвёл впечатление «Хамви»? А что, вполне может быть. Узнать у Конева кто за рулём и чья машина можно без проблем, дальше поиск и кто первым успел. Тогда появление лейтенанта в такую рань вполне логично. Меня только смутил свежий и бодрый вид младлея, а так если бы тот меня всю ночь искал, то выглядел бы тот по-другому. Меня завели в здание управления, там уже ждали, вахтёр с проходной позвонил и предупредил, когда мы покинули его территорию. Ожидал меня капитан, причём в этот раз госбезопасности. Видимо старший в этой шарашке. Что интересно, лейтенант, постучавшись и открыв дверь, передав с руки на руки капитану, покинул территорию, пешком дошёл до
бронетанкового управления и лёг отдыхать в комнате для отдыха, он помдежурного оказался. А водителя тот отпустил, и ефрейтор перегнал «газик» в гараж управления. Пешком что ли возвращаться?
        У нас же в кабинете с капитаном шёл совсем другой разговор. Мы не представились друг другу, тот удивлённо смотрел как я, подойдя к столу, нагло отодвинул один из четырёх свободных стульев и сел напротив него. Вот что тот мне сказал:
        - Боец, мне нужно знать всё о том автомобиле на котором ты подвозил генерала Конева.
        - Забудь. Ещё что-то?
        - Боец, ты не охамел случайно?! Это что за вид?! Встать!
        - Как же вы мне все надоели, - вздохнул я, вставая, и начав расстёгивать ремень. - Меня подняли в такую рань, настроение ни к чёрту. Хочу драки. Скидай френч, будем драться. Не как командир с бойцом, а как мужик с мужиком.
        Тот несколько секунд с удивлением смотрел на меня, потом чему-то хмыкнул и тоже встав начал расстёгивать пуговицы френча. В отличии от меня, у того как рубаха она, а я через голову снимал гимнастёрку.
        Спустя восемь минут, морщась, я потрогал разбитую губу, и покосившись на капитана, по армейским понятиям тот подполковник, уточнил:
        - Первый разряд?
        - Мастер спорта вообще-то, - ответил тот, тоже морщась. Тот пальпировал рёбра, я их ему хорошо намял, выдав серию ударов, да и по лицу настучал, вон покраснения, которые скоро превратятся в синяки.
        - Не, на мастера ты не тянешь. Первый разряд ещё куда ни шло. Хитрым финтом ты меня почти подловил. Ладно, говори, чего надо.
        - Уважения к командиру никакого, - хмыкнул тот, осторожно надевая френч.
        - Моё уважение не так и просто заслужить. Его не получить красивой формой и высоким званием.
        - Автомобиль хочу тот получить. Квадратный, с большими широкими колёсами.
        - А, экспериментальный образец? Нет, забудь. И прежде чем орать, скажи зачем он тебе?
        - Поставлена задача дать армии легковой вездеход универсального типа.
        - Хм, - задумался я. - Ну есть у меня пара вариантов. Пара опытных машин. Считается лёгким армейским внедорожником. Одна машина в командирской версии, вторая плавающая в санитарной. Отдам обе на изучение, если тебе это так нужно, но с условием.
        - Что хочешь?
        - Увольнительная маленькая. Договорись с командованием моей дивизией до конца её пополнения и её отбытия на фронт, и уже сегодня получишь оба автомобиля. В общем, приедешь к мне домой с новой увольнительной, и получишь машины, они ждать будут.
        - За увольнительную две машины даришь?
        - Да, но с условием, передам, и чтобы больше не видел вашей братии. Последнее отдаю, грабить больше нечего.
        - Так я тебе и поверил… Ладно, договорились. Что за модель? На каком заводе сделаны?
        - А я по чём знаю? Мне эти машины подарили, когда я рыбалкой увлёкся. Они всё равно никому не нужны. Как мне сказали, от хлама избавлялись. В серию не пошли, чем-то военные недовольны были. По мне так отличные машины для охотников и рыбаков. Ты на складах автозаводов пошукай и не такое найдёшь.
        - Через три часа буду у тебя. Успеешь?
        - Да.
        После этого тот выписал пропуск, кликнул сержанта-дежурного, и он вывел. Машина уже ждала у входа, всё-таки не бросили меня одного одинокого в таком большом и пока пустом городе. «Фаэтон» был другой, водитель дорог не знал, пришлось показывать, и уже через пятнадцать минут, высадив меня, разворачивался чтобы уехать. Я же помахал участковому, что выглядывал со своего подворья, видимо шумом мотора разбудили, и прошёл к себе. Девчата спали, будить их не стал, а открыв ворота сарая достал два аппарата, те что производства Луцкого автозавода. Да-да, те самые «ЛуАЗы». Пассажирский сельский «ЛуАЗ-969М» и армейский «ЛуАЗ-967» в санитарной версии с красными звёздами по бокам. Тоже с дугами и тентом, но без боков. Это уже плавающая машина. Видно, что машины новые, обе цвета хаки. Сходив в огород, старясь не попортить грядки, я поднял двух големов и те занялись машинами. Инструменты я выдал. Снимали все шильдики, напильниками стирали любые упоминания о годе выпуска. Работы на десять минут. После этого приведя машины в порядок, навёл блеск, чтобы в лучшем виде предстали перед новым хозяином, после чего вернул
големов на место, отключив, и лопатой раскидал землю, утоптав. А то силуэты человеческие видно. После этого включив газовую плиту, баллон раз в неделю привозят, и приготовил завтрак, не только на себя, но и на девчат, яиц пожарил с колбасой, чай с мятой, ну и девчат поднял. Хлеб свежий из Хранилища достал, ещё горячий. Мы поели, чай попили. Ольга посуду мыла, Ксюша по хозяйству, корм курам и двум поросятам давала, также у них коза Машка есть, но молодая, молока ещё не даёт. Мы её ещё козочкой купили, растёт. В огороде нужно полить некоторые грядки, тут уже я помогал. С работами по хозяйству время как-то быстро летело. Девчата, закончив, уже начали намекать на продолжение банкета, в этот раз я им «Три плюс Два» хотел включить, отличная советская комедия с элементами романтики и любви, да не успел, Взор показал, как на нашу улицу сворачивает знакомый «фаэтон». В машине кроме водителя-ефрейтора, знакомый капитан НКВД. А ехали с той стороны где выезд в сторону военного городка, в котором и расположилась наша дивизия. Похоже капитан честен, если увольнительная будет, без сожаления отдам обе машины. У меня,
если что, ещё есть. Десятка три где-то.
        Сообщив что у нас гости, пусть не показываются на глаза, я вышел во двор и открыл калитку, выходя на улицу, как раз когда машина встала у ворот. Я был без пилотки, без ремня и шаровары закатаны до колен, да и рукава гимнастёрки закатал до локтей. Вид мой показывал, что я весь в работе. Капитан уже покинул машину и подходя протянул лист с увольнительной, говоря:
        - На пятнадцать суток. Больше никак, комдив ваш и сам не знает, когда закончится пополнение и вас направят на фронт.
        - Ничего страшного, если отправят раньше, нагоню.
        - Мне любопытно, зачем тебе такой срок?
        - Семью на Чёрное море хочу свозить, бархатный сезон вот-вот начнётся, а семья моря не видела, ночью летим туда, вторую обратно, летчики знакомые есть. Десять дней на пляже и тёплая вода с ласковым морем, что может быть лучше?
        - Это да.
        Аккуратно свернув, я убрал бумагу в нагрудный карман, после чего сказал:
        - Идём, покажу что вам приготовил.
        Когда мы прошли во двор, водитель с нами, капитан с удивлённой растерянностью сбил фуражку на затылок, осматривая стоявшие в ряд машины и пробормотал:
        - Любопытный дизайн. Они обе плавают?
        - Нет, вездеход-амфибия вот этот, с открытым кузовом, второй обычный вездеход. Что я по ним могу сказать? Движки одинаковые, карбюраторные на сорок лошадиных сил. Расход шесть-семь литров, на трассе меньше. Этот вездеход берёт двух человек и триста килограмм груза, ну или ещё пассажиров. Проходимость очень высокая, на уровне гусеничной техники. Лёгкие, вытолкнуть из любой ямы можно. Вездеход-амфибия считается «ТПК», переводится как транспортёр переднего края. Не спрашивайте почему, без понятия. С чужих слов передаю. Как видите водитель сидит в центре, есть место для раненого и медика. На воде осуществляется движение за счёт кручения колёс. Скорость небольшая, три километра в час. Спереди лебёдка, если где увязнет, можно самостоятельно выбраться. Заказ на обе машины делали «ВДВ», чтобы с самолётов сбрасывать можно было, но от заказа отказались и готовые прототипы зависли. У этих машин много оригинальных решений, глядишь что-то пригодится. Также на них хотели поставить мотоциклетные моторы, но чуть позже передумали. Вроде всё. Всё что знал, сказал.
        К тому моменту оба гостя, капитан и ефрейтор, подняли капот у амфибии и уже во всю изучали движок. Они завели обе машины, я показал, что тут и как, ничего сложного, ефрейтор на обеих по очереди сдал назад и взял вперёд, пробуя на ходу. Полчаса приёмка шла, пока капитан не подтвердил, что я тоже выполнил свою часть сделки. Почему-то обе машины так заинтересовали его, что тот копытом от энтузиазма бил. Ефрейтор отогнал свою машину к палисаднику нашего дома, чтобы освободить выезд, я открыл ворота и капитан, осторожно тронувшись с места на амфибии, выехал наружу. Ефрейтор выгнал вторую машину, он попросил присмотреть за его техникой пока отсутствует. Те укатили, звеня моторами, а я закрыл ворота и направился к девчатам. Те за всем в окна наблюдали.
        - Девчата, - доставая из кармана лист с увольнительной, сказал я. - Я обменял две машины из будущего на отдых. На пятнадцать дней. Так что собирайтесь, как стемнеет летим на море, на двенадцать дней. Будем отдыхать дикарями.
        Радостный визг был мне ответом. Собрались те быстро, три сумки, остальное я выдам на месте. Пока те собирались, времени хватает, я снова собрал телевизор с плеером, и запустил тот фильм что хотел. День пролетел мигом, два голема занимались по хозяйству в это время стараясь не попадать на глаза. Так что к вечеру всё хозяйство в идеальном состоянии было. Ефрейтор забрал свою машину и укатил. Мы просмотрели такие фильмы как «Три плюс Два», «В джазе только девушки», «Не может быть», «Карнавальная ночь», «Иван Васильевич меняет профессию» и «Трембита». А ведь ещё впереди столько хороших советских фильмов и мы их спокойно сможем посмотреть на месте отдыха, о чём я сообщил девчатам. После обеда я прогулялся к участковому, знал, что он только что пришёл и не успел сесть за стол, ну и попросил его присмотреть за домом, мол отсутствовать буду, отдыхать загород уезжаю, показав новую увольнительную. Если будут искать, сообщил в какой день вернусь. А куда именно еду, сказать затруднился, на Чёрное море, где устроюсь сам не знаю. Пообещал за заботу о моём хозяйстве мешок сушенной черноморской рыбы. Тот большой
любитель этого дела, сам в речке рыбу ловит и солит. Вся подловка рыбой завешана. У него двое детей, и они вчетвером с женой по вечерам сидят во дворе, и рыбкой лакомятся. Может и под пиво, но пока не видел такого.
        За час до наступления темноты, я выгнал со двора чёрную «эмку», вещи уже внутри, девчата дом закрывают, проверяют всё, я видел, всё в порядке, и закрыв калитку садятся в машину. То, что дома никого, показали прислонённой к калитке веткой. Мельком глянув в сторону грустного паренька, стоявшего под рябиной у дальнего дома соседей, тот совсем погрустнел, когда я помогая Ксюше сесть, держал ту за попку. Ну и устроившись за рулём покатил к выезду из города. Дальше поискал и нашёл ровный участок реки, уже темнеть начало, убрал машину, вошёл обнажённым в воду и отплыв, достал «Каталину». Этот патрульный гидросамолёт я увёл у британцев, девчат на катере доставил, помогая подняться в салон. Катер тот самый, «Амур», на котором я был, когда меня КГБ брало, потом всё прибрал и запустив движки взлетел, вскоре набрав двухкилометровую высоту. Пилотировал сам, големов не поднимал. Девчатам на пол в салоне постелил два надувных матраса, и те легли, не сразу, но вскоре всё же заснули.

***
        Подогнав «эмку» к воротам, время было семь утра, двадцать первое сегодня, в обед я должен быть в части, ну и заглушил движок. Мы с девчатами были загорелы, почти до черноты, и отлично выглядели. Ольга правда тяжела, с трудом вытерпела полёт, пора ей в больницу, так что Ксюша побежала в дом, всё открывая, ей нужно собрать сестру в больницу, я отвезу, а я сходил к участковому, отнёс обещанный мешок с рыбой. Самого его не было, жена на месте. Она передаст что мы вернулись. И да, меня искали, дважды её мужа дёргали, но по какой причине та не в курсе.
        Сами мы были не на Чёрном море, а на Красном, между прочим, моё любимое. Мы и по Каиру погуляли, сёстрам было любопытно, и я устроил экскурсию, а так жили в бухте у дикого пляжа, на борту яхты, и отдыхали. И как-то время раз, и закончилось. Только начался отдых и уже пора домой. Я разочарован был не меньше сестёр. Пообещал им такой же отдых в следующем году, и постараюсь выполнить. Столько фотографий сделали, замучился печатать. Два альбома вышло. Ну и главная новость. Ксюша понесла. Скрестил пальцы на девочку. Что по отдыху, то в одном месте мы не останавливались и курсировали по всему побережью. Флаг у яхты был аргентинский. Големы нас охраняли, и пусть неподалёку велись боевые действия, нас они так и не коснулись. Ну раза четыре видели военную авиацию, британский разведчик и три раза истребители. Тоже британские. С боевыми кораблями я сам не встречался, к берегу они особо не подходили. Вот так и отдыхали, я качал свои умения, четвёртый голем позавчера появился, перед отлётом, смог им управлять. Для девчат я устроил реальный отдых, так им и сказал, что это праздник для них. Я готовил им на
камбузе блюда разных стран, они пробовали, давая отзывы. Так что те отдыхали, купались, лежали на надувных матрасах, покачиваясь на волне, слушали музыку из динамиков яхты. Песни семидесятых и восьмидесятых, наши и заграничные. Учились пользоваться музыкальными проигрывателями конца восьмидесятых. Ксюша со мной пару раз на водном мотоцикле покаталась, одна боялась, и сказала, что быстро и опасно. Прижималась та приятно, но больше не каталась.
        Фильмов в зале яхты пересмотрели множество, и наших, и иностранных. Думаете всё? Как же, ещё много что в запасе осталось. Время не резиновое. Да и тратили на кинопросмотр один фильм до обеда, второй во время сиесты после обеда, а как жара спадала, уже и те отдыхали до вечера, загорая и купаясь. С наступлением темноты третий фильм. Так что за день три фильма выходило, и это ещё нормально. Причём Ксюшу научил играть на телевизионной приставке «Денди». Той бродилка «Супер Марио» нравилась, с грибным королевством. Ольга тоже подсела на игру, в основном тетрис. В общим, отдыхали девчата просто и легко, ни о чём не думая и получая все удовольствия что им были доступны. Я им каждый день свежевыжатые соки подавал из разных фруктов или мульти. Да, пополнил запас фруктов на восточных рынках Африки, мы тогда как раз в Каире и были. Там же и рыбу купил участковому. Да и не только ему, себе тоже, вкусная, жирная, малосолёная рыбка пришлась по вкусу всем, девчатам тоже. С хозяйством всё в порядке, животные накормлены, где-то мяукал приблудный маленький котёнок. Ксюша искала по шуму, решили оставить, кошки своей
не было, теперь будет. Собрались девчата быстро, заперли дом, с Ольгой одна сумка была. Ксюша если что нужно принесёт, дальше я довёз их до больницы, там и познакомившись с главврачом больницы. Ксюшу ставили на учёт в женское отделение, узнав от кого ребёнок, секрета мы не делали, Елена Борисовна только огорчённо покачала головой, но нотаций читать не стал, за что я её сразу зауважал. Ольгу уже разместили в палате, оформили, похоже срок подошёл, со дня на день родит, и та вышла нас проводить. Заодно сообщить Ксюше что ей нужно, как всегда забыли что-то по мелочи.
        Вот с Ольгой мы и поговорили с Еленой Борисовной по поводу машины, в кузове которой зубной кабинет. Передвижной. Ту это заинтересовало, то что машина трофейная, её не смутило. Я решил перегнать грузовик во двор нашего дома, та сама решит, как оформить машину. Грузовик я отдавал в дар больнице, если Ольга благополучно родит и с ребёнком будет в порядке. После этого можно будет забрать технику. Заранее я не хотел, боялся сглазить. Понятно, что армейцы принудительно отберут машину в себе, но надеюсь не сразу. Дальше мы со снабженцем больницы, он же ещё и замещал должность завхоза, всё оформили, подписались я как даритель, и главврач как получатель. Машина уже официально числится за больницей, внешнее описание я дал, как и номер узлов и самой машины. Более того, Ксюше выдали бумагу, что машина во дворе нашего дома стоит с разрешения главврача. Это отмазка для представителей власти, хотя участкового я всё равно предупрежу. А после родов заберут, тогда и изучат что внутри. До этого ни-ни. Вечером, когда машина уже будет во дворе, завхоз приедет и опечатает её. Мы же попрощались, я долго обнимал Ольгу,
после этого мы покатили домой. Участкового похоже ещё не было. Я решил рискнуть, и вызвал грузовик прямо во дворе, хотя верх был выше кромки ворот, тот встал кормой к выезду. Проверив машину, Ксюша тоже с любопытством всё осматривала, посидела за рулём, покрутила им. Я запустил мотор, схватился сразу, урча и давая дизельный выхлоп, внизу под фургоном был ящик с бензо-генератором, это чтобы кабинет в кунге мог работать и имел питание не от двигателя машины. Запрев все двери, отдав ключи Ксюше, и мы дважды попрощались, на столе кухни, и в кровати. После этого проверив всё ли забрал, оставил морскую рыбку, в бочке погреба солёную, и в мешке в кладовке сушёную, сел в машину, и заехав к участковому, через жену его, та в огороде возилась, передал просьбу присмотреть за моими девчатами. Ну и сообщил что во дворе стоит больничная машина, с разрешения хозяев. Пусть тоже присмотрит. После этого погнал в сторону части. Благополучно добрался, даже ни разу не остановили. Я по правилам ехал.
        А там хоп, дивизии уже два дня как нет. Погрузили в эшелон и отправили к Смоленску где всё ещё шли ожесточённые бои. Я на проходной стоял, лямки вещмешка на правом плече, показал увольнительную бойцу что на входе стоял, тот и сообщил мне эту новость.
        - Чёрт!
        Развернувшись я рванул в сторону дальней посадки, машину-то убрал ранее, светить ею не хотел, так что на своих двоих. Пять километров не запыхавшись отмотал, там за посадкой достал «У-2», на «Шторьхе» по советским тылам летать опасно, надел вместо пилотки шлемофон, и со второго раза запустив движок, дёргая за винт, сел в кабину и вскоре, подавшись в небо, на высоте двухсот метров потянул в сторону Смоленска, забирать в казармах мне ничего не нужно, всё своё ношу при себе. Точнее в Хранилище, так что и оружие, и всё снаряжение, так итак при мне. Летал я вдоль железки, часто видя эшелоны, что туда или обратно проскакивали. Летел на скорости ста двадцати километров в час. Знаете, я бы пролетел мимо, но засёк крупную массу войск, и там ауры знакомых бойцов из нашей дивизии, сделав круг над дивизией, похоже она тут в двадцати километрах от Смоленска сосредотачивалась, и чтобы не демаскировать её, отлетел в сторону и сел на опушке с другой стороны. Самолёт убрал, всё снаряжение на себя, подсумки, гранатную, скатку, каску на голову, вещмешок за спину, винтовка на боку висит, всё на месте, я проверил,
даже сухарная сумка, хотя их не используют с сорокового года, ну и побежал на прямую через лес к дивизии, тут километра четыре. Так и добрался до штаба, совершено спокойно прошёл охрану, те меня за своего приняли, и прошёл в штабную палатку, где вытянувшись, бросив руку к виску, доложил комдиву, что удивлённо обернулся ко мне от стола с картами:
        - Товарищ полковник, красноармеец Туманов вернулся из увольнительной.
        В штабе дивизии мне выдали увольнительную, сюда и вернулся. До окончания срока оставалось двадцать минут. Успел.
        - Ну вернулся и вернулся, - буркнул тот, возвращаясь к картам. - Оформите его.
        - Товарищ полковник, благодаря вам я семью успел на отдых на море свозить, вот привёз вам рыбки черноморской. Вяленой, - поднёс я и передал одному из командиров полный сидор с рыбой, взяли ни говоря ни слова. Кажется, этот лейтенант адъютант комдива.
        А лучше подарок сделать, по загару моему понятно, что я не в этих краях проводил время, а зависть такая штука, что может подтолкнуть на многое, вроде комдива Лебедева, а так хоть снял острый момент с этим. Штабной командир в звании старлея подошёл, забрал красноармейскую книжицу с увольнительной, и завизировав её, отправил меня в своё подразделение. Выяснилось, что я прохожу службу в том же подразделении, возросшегося до батареи. В нашем полку теперь зенитно-пулемётная батарея счетверённых пулемётов, там я и числюсь. Пока непонятно кем. Наш Двести Двадцать Третий полк был тут же, чуть дальше размещался, заняв почти километр опушки. Кстати, мы едва ушли, как командиры, вскрыв вещмешок стали пробовать рыбку, полковник разрешил. Понравилась. Приметив стоячие на треногах зенитные пулемёты, те без средств доставки, пехотный вариант выдали, ну и засвидетельствовав своё прибытие в штабе полка, всех впервые вижу, также выдав сидор с сушёной морской рыбкой, и так был сопровождён одним из командиров в своё подразделение, где был познакомлен с командиром, и личным составом. Я единственный в этом
подразделении старик, ветеран, и мы впервые познакомились. Лейтенант, что меня сопровождал, велел комбатру, тоже лейтенанту, молодому, похоже только из училища, построить личный состав, а когда тот это сделал, то и представил меня. Дав краткую биографию. Хм, похоже я один орденоносец. У одного бойца медаль «За Отвагу», и это всё. После этого лейтенант ушёл, и началось уже нормальное знакомство, когда командир батареи распустил строй.
        Сначала тот со мной лично пообщался. Представился сам, лейтенант Бестужев, детдомовский, учился в Горьком, стрелково-пулемётный факультет, воюет с начала июля, выходил из окружения под Могилевом, на счету его взвода один сбитый самолёт, и два повреждённых, до двух рот уничтоженных солдат. Они тогда из пулемётов прямой наводкой лупили. Выведен в тыл, получил новое назначение с повышением на батарею, и теперь вот командует батареей. Немного отвлекусь и скажу. Наша дивизия ослабленная, ещё у Орши у дивизии забрали один полк, и сейчас он двухполкового состава. Ну и плюс артиллерийский полк неполного штата, два дивизиона. Во время пополнения должны были дать ещё один стрелковый полк, да не дали, срочно сюда бросили, в дивизии едва семь тысяч человек личного состава. Едва хватило запасов выдать личное оружие, на более серьёзное только по минимуму. Трёхдюймовок набрали двадцать штук, и те времён Русско-Японской, но снарядов для них хватает, вот и сформировали два дивизиона. Противотанковых пушек найти смогли по две на батальон. И это хлеб. Пулемётов недостаток тридцать процентов, да и остального тоже.
Уже чувствуется что склады пустеют, выдают откровенное старьё. Это я к чему. По зенитным системам та же ситуация. В основном дали двуствольные пулемёты Максим. Я и не знал, что такие есть. Так что сделали вперемешку. Три батареи, по одной в полку, и ещё одна охраняет штаб дивизии. Два пулемёта двуствольные и два четырёх на каждую батарею, также и в нашей было. Комполка распорядился раскидать зенитки так, обе двуствольные в первый и второй батальоны, третьему четырёхствольную и в охрану штаба последнюю, заодно как резерв. При последней находился комбат. А пока батарея передвигается совместно, в данный момент осуществляет прикрытие полка, раскидают, когда позиции будут занимать. Автотранспорта в полку нет, только лошади и телеги, они же у батареи и на них же перевозят пулемёты. Выбрали покрепче, чтобы такую массу выдержали. Также и боезапас подвозят. Вот и все новости.
        Надо сказать, я был удивлён такими откровениями лейтенанта, он один лейтенант на батареи, остальные командиры сержанты и один батарейный старшина. Треть бойцов и командиров из его старого ввода. Так вот, я решил особо тоже не утаивать, командир вроде справный, лицо открытое, глаза серьёзные, явно ждёт и от меня откровений. Думаю, ему меня уже описали, но всей информацией тот не владеет. А знать стоит, чтобы понять на что ему рассчитывать в случае чего.
        - Что ж, спасибо за откровения, товарищ лейтенант. О себе скажу так. Закончил университет народного хозяйства в Москве, был вербовщиком уговорён на военную службу, сглупил, признаю, после аттестации надел форму техник-интенданта второго ранга. Прибыл в Белосток и был назначен на должность снабженца в отдельный зенитный артиллерийский дивизион. Не по званию должность, но спецов не хватало. Поругался с командиром дивизиона, включая комиссара, не выполнил преступный приказ, отданный войскам перед войной, запрещающий вывозить семьи комсостава. Я вывез за неделю до войны, о начале которой кстати, были осведомлены все командиры в Белостоке. По другим не знаю. Был разжалован в старшины, принял должность батарейного старшины. Снова не выполнил приказ командования дивизиона, не кормил их во время прорыва из окружения, три недели прорывались. Попал под суд и был разжалован в красноармейцы. Имею острую неприязнь к командованию дивизиона, как и оно ко мне. После разжалования прибился к нашей Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии. Воевал, был награждён. Поклялся себе закончить войну простым красноармейцем.
Звания, даже если будут давать, не возьму, как и должности. Для наград я полностью открыт. Хорошо стреляю… да из всего, даже из танковых пушек. Опыт есть, и довольно солидный.
        Общались мы с батарейным у телеги, лошади не было, пасся табун в стороне, вот Бестужев, как тот уточнил, эту фамилию дали в детдоме, бумажки тянули, их там отказников шесть собралось. Так вот, тот сидел на краю телеги, а я устроился на стопке сена, скинув с себя часть амуниции и положив на ноги винтовку, поглаживая лакированное ложе. Мы уже перешли на ты, и общались по именам. Вполне компанейский парень.
        - Любопытно. Почему служба не понравилась?
        - Я педант, я по инструкции действую и мне нужно чтобы всё было как положено. Командир дивизиона Лебедев, это ходячий хаос, полностью разложившееся подразделение, бардак и развал. А на мои попытки навести порядок, меня ещё и начальником штаба дивизиона дополнительно назначили, получал по рукам. Так что убили у меня желание продолжать службу всего за неделю, мне нужно было только год ценза отслужить и сразу бы уволился, а тут война, ну и пошло-поехало. Вошёл в клин с комиссаром и комдивом, а там по нарастающей. Да и плевать, мне карьера до одного места. Так что сам понимаешь, опыта боевого у меня много, но по сути я был военным чиновником без элементарных знаний об уставе. У нас в институте даже военной кафедры не было. Её создали только в этом году, как я слышал.
        - Ясно. По тебе, у меня все расчёты укомплектованы полностью. На командные должности я смотрю ты не стремишься, в хозотделение такого бойца оформлять глупо, а наводчики у меня всех хорошие и опытные. Из моего старого взвода. Вот думаю куда тебя направить.
        - Тоже мне проблема. Я достану зенитный «ДШК», и будет у тебя на батарее пятое орудие. Расчёта не нужно, сам справлюсь.
        - Подожди, а где ты его достанешь?
        - Серёг, ты мня не слышал? Я снабженец, а бывших интендантов не бывает. Я могу достать ВСЁ. Всё что мне нужно. От танка до подводной лодки.
        - Слушай, Андрюх, - оживился тот. - А сможешь усилить зенитное прикрытие дивизии, одним пулемётами нам не отбиться.
        - Андрюх, ну ты чем слушаешь? Я же сказал, что у меня отбили любое желание помогать. Лебедев был очень убедителен. Вот я на принцип и пошёл. Если я для дивизиона, будучи его снабженцем, достану всё что дадут в заявке, я это достану. Без проблем. Когда меня понизили, то на батарее было всё, а остальные сосали лапу гладя на моих батарейцев. Так было и при выходе из окружения, я добывал еды по деревням и сёлам, но кормил только своих и те вышли к нашим здоровыми и откормленными. Остальные ходячие скелеты. Всё потому что из старшин я работал один, остальные в толпе шли, не работали, а канючили поесть. Я не Христос, спасать идиотов не нанимался, и делать за чужих работу тоже. Я ясно выражаюсь? Где я старший там есть всё, стольное трава не расти. Меня так воспитали в дивизионе. Нет, когда я на принцип иду, меня не сдвинуть. Сейчас я простой красноармеец, отвечаю только за себя, для себя, я достану всё, нужен тебе танк «Кавэ», без проблем, через час на нём подкачу, но воевать на нём буду сам. И никому не отдам. Попробуют отобрать, сожгу к чёрту. Понял в чём суть? И по обратной карьерной лестнице, вверх я
не пойду, мне это просто не нужно, только бы дожить до конца войны. Пусть лапу сосут. И стыдить меня тоже не стоит, я уничтожил почти тысячу немцев. Пусть кто-нибудь повторит. Даже если я завтра погибну, то погибну со спокойно душой, если бы каждый боец Красной Армии убил по одному немцу, война бы давно закончилась, я давно перевыполнил этот план.
        - Ну и каша у тебя в голове, - даже с некоторым восхищением покачал тот головой.
        - Сам горжусь. Ты пойми, если я начну доставать что-то, то буду выполнять работу старшин или снабженцев тех подразделений что получат внештатную технику или вооружение. А я за них работать не собираюсь. Если они свои жопы оторвать от стула не хотят, мне это какого хрена надо?! То что бойцы на передовой без всего? Совесть меня не мучает, и не будет мучать, пинайте своих снабженцев, это их работа, пусть побегают, растрясут жирок. Если тебе нужно дополнительное вооружение, подавай заявку старшине, интендантам, если мне нет проблем достать всё что нужно, им тем более. Только не хотят, тут ведь стараться нужно, работать, обменивать то что нужно, на то что есть у них. А терять это они не хотят, так что проще канючить, ничего нет, склады пусты и ныть что они не железные чтобы так пахать. Пинать, пинать и пинать. В тяжёлых случаях грозить трибуналом, может тогда шевелится начнут? Я не говорю, что все снабженцы такие, разных повидал, смотри сам по ситуации. Люди всё же разные. Ну а со мной, назначь заряжающим в расчёт орудия что при штабе полка будет, а я дальше сам буду искать позиции, ставить пулемёт и
вести стрельбу.
        - А люди? Оружие же тяжёлое?
        - Справлюсь.
        - Хорошо. Расчёт сержант Хрумова. Вон он, идём познакомлю. Я скажу, что ты только приписан, командовать тобой он не может.
        - Слушай, Андрюх, а ты умный парень, с тобой приятно иметь дело. Если что нужно, в виде исключения, без проблем достану. Только не наглей, автомат там трофейный или пистолет, это легко, ну мотоцикл в крайнем случае, и то неофициально, на остальное рот не разевай. У тебя старшина есть, это его работа всё добывать. Точнее снабженца, старшина его пинать должен, подавая заявку.
        - Разберёмся.
        Тот познакомил меня с командиром расчёта и бойцами. Сказал, что я числится за ним буду, но сам по себе, командовать мной не нужно, если только в крайнем случае. Так что познакомившись, на довольствие у повара уже встал, жаль обед пропустил, отошёл к той же телеге где мы общались с глазу на глаз, кинул стопку соломы под телегу, покрыв ту плащ-палаткой, и стал подрёмывать в полглаза. И тут мне стало не до сна, я с помощью Взора, что уже на две тысячи восемьсот метров работал, прислушался к одному разговору в палатке комдива. Тот её с начальником штаба делил, но было там двое. Бестужев и полковник. Меня заинтересовало, почему командир батареи после нашего разговора заторопился уйти, проводил Взором, и вот что услышал:
        - Товарищ полковник, ваш приказ выполнен, поговорил с Тумановым. Вы правы, он очень странный. Говорит может достать всё, даже танк «КВ» обещал. Хочет принести зенитный «ДШК» и быть его расчётом в одном лице.
        - Давай подробнее, слово в слово.
        Бестужев, к моему удивлению демонстрируя отличную память, довольно дословно наш разговор передал. Комдив обдумал, и вот что сказал:
        - Любопытные слухи ходят об этом Туманове. Поговаривают что тот действительно всё как будто из воздуха делает. Раз и есть. Недавно заметка была, со списком награждённых высшей наградой нашей Родины, там о старшине Туманове. У меня знакомые есть в Генштабе. Это не наш Туманов оказался, там наградили пограничника, старшину Туманова, погибшего на заставе в первый день войны. Посмертная награда. Однако, что странно, есть ещё один наградной лист, и тоже на старшину Туманова, бойца Десятой армии. Это уже о нашем парне, я попросил проверить, но пока приказ изучается и ещё не подписан.
        Я даже вздохнул с облегчением, так и думал не меня награждают. Монетка не могла подвести. А вот то что меня Бестужев странным называет, это не понравилось, но возразить не могу. Вон, смотрели фильм «Девчата» и там где я героиню воровкой назвал, вполне искренне, по чужим тумбочкам шарится как по своим, еду забирает, а уж булка с вареньем… то сёстры с возмущением накинулись на меня. Для них это было нормально, что всё общее. Ну единоличник и собственник я и что? Для семьи да, всё общее, но только для семьи.
        - Так что, меня попросить его усилить нашу батарею пулемётом?
        - Дурак ты Бестужев. Пулемёт конечно нужен, но танк, особенно тяжёлый, нужнее. Насколько я понял Туманова, для себя он всё достанет. Вот пусть и воюет на танке. Танкистов найдём. Проблема в том, что отдавать он его не хочет, что достал на том и воюю, принципиальный он наш, если танкисты узнают, что у нас есть танк, потребуют отдать, приказ принесут, вынуждены подчинится будем, а Туманов не отдаст, или сожжёт или спрячет, а виноваты мы будем… Приведи его сюда, я сам поговорю.
        - Есть, - козырнул тот и вышел из палатки.
        Бестужев парень опытный и в армии уже обтёрся, сам бегать не стал, поймал ближайшего свободного бойца и послал за мной, объяснив где найти. Тот нашёл меня минут через десять, так что отряхнувшись от соломы, накинул всё на себя, тут оставишь, потом ничего не найдёшь, Взором уже двух таких мелких воришек вычислил, сообщил старшине при штабе полка, он ими займётся, и заспешил за бойцом до штаба дивизии. Там меня перехватил Бестужев, что курил в тени деревьев, и сопроводил вглубь леса, полковник был у лесного озера где с шумом купалось две роты. Стоял в стороне, наблюдая. Видать сам хотел охладится.
        - А, Туманов, - повернулся тот ко мне. - Бестужев мне доложил о предложении по танку. Так что, не возьмёшь своё слово назад?
        - «Единицу» или «двойку»?
        - Что? А тип машины? «Двойку» желательно.
        - Есть у моих знакомых «двойка» с зенитным «ДШК» на башне, позаимствую эту машину. Экипаж не нужен, идёт с танком, я там только место командира займу, оно свободно. Танк будут выделяться в любое время, с полными баками и боекомплектом. А пока я без него буду.
        - Ну ты мне его хоть покажи.
        - Надеюсь по бумагам он проходить не будет?
        - Пока думаю насчёт этого.
        - Могут попробовать отобрать.
        - Потому и думаю, а сразу не решил. Когда ждать бронемашину?
        - Через час будет у штаба дивизии.
        - Жду. Свободны.
        Ну а пока я бежал через лес, слежки не было, что приятно удивило, я подслушал дальнейшую беседу полковника с Бестужевым.
        - Через час ясно будет кто этот Туманов, брехло или действительно может найти и достать всё что нужно, если танк будет, подумаю его в штат снабженцев ввести.
        - Туманов поклялся, что войну красноармейцем закончит.
        - Туманов красноармеец, и обязан выполнять приказы. Прикажу, будет выполнять. Иначе трибунал.
        - Как-то два раза это его не остановило.
        - Хм, действительно. Ничего, решим вопрос.
        На этом оба командира разошлись. Полковник действительно решил искупаться. Видимо у него было свободное время. Я же добежал до той опушки, где совершал посадку на «У-2», тут ровный луг был, и в глубине опушки достал «КВ-2». Грунт тут твёрдый, засесть не должен. Открыв кормовой люк, я забрался в танк, сложив свои вещи на кресле командира танка, винтовку прислонил в углу, чтобы не упала. Дальше закрылся внутри бронемашины, устроился на месте механика-водителя, и проведя все процедуры для запуска двигателя, стронул бронемашину с места. Тяжело машина идёт, вдавливая грунт и оставляя глубокие колеи, выехал на опушку. Дороги тут нет, она чуть дальше, к ней и направился. Дальше, заметно портя полевую дорогу, что вилась вдоль опушки, тут как раз дивизия и расположилась, как я понял та в резерве командования, и мимо наших частей, бойцы и командиры выходили и глазели на этого бронированного монстра, многие их впервые видели, доехал до штаба. Полковник уже был тут. Глушить не стал, перебрался в башню, и открыв кормовой люк, выбрался наружу. Каску я сменил на шлемофон, и вот так откусив кусок от мороженого в
вафельном стаканчике, и прислонившись локтем к затвору «ДШК», тот в горизонтальном положении смотрел вперёд, осмотрелся.
        Да, это шок. Думаете кого танк поразил? Мороженное. Мороженное тут найти, это всё рано что встретить Христа. Нереально. А я спокойно и смачно ел. Издевался? Ещё как. Мне не понравился разговор полковника с комбатром. Мелкая месть, но вполне действенна. И да, если вы думаете, что я тут всё раздавать из своих закромов буду, то вы ошибаетесь, глубоко ошибетесь. Я уже один раз так поступил в первую свою жизнь Путником, когда интендантом был, да и потом помогал, когда подводником был. Думаете меня кто поблагодарил? Нет, ну был один генерал, армию которого я техникой насытил, даже обнял, другие морды кривили, и принимали всё, как будто я ДОЛЖЕН был так поступить. Нет, обойдутся, сами бросили, значит потеряли, хрена им. А помогать буду. Немцев буду бить, как с Путником вопрос решу. Ну и опыта применения современной техники наберусь. Только так и никак иначе. Однако и воевать я буду серьёзно, танк хороший, подвижная гаубица крупного калибра, и с моими возможностями огонь будет точный и для немцев очень болезненный. Да ещё крупнокалиберный пулемёт идёт с ним в комплекте, будет чем от авиации отбиваться.
Вот так совсем хорошо. А с големами в качестве экипажа мне никакие помощники не нужны. Тут полковник подошёл, я как раз мороженку доел, и приказал:
        - Постройте экипаж танка.
        Вообще по уставу это я после прибытия должен был подбежать к комдиву и дорожится, но тот не стал тянуть. Приходилось повышать голос, движок у танка тихим не назвать, дрожание почвы ощущалась и в двадцати метрах довольно сильно. В общем, кинув руку к виску, ткнувшись пальцами в выпуклость динамика шлемофона, и доложил:
        - Товарищ полковник, экипаж спит после ночных работ с танком. Машину я пригнал сам.
        - Умеешь им управлять? - заинтересовался тот.
        - Я, товарищ полковник и самолётами управляю, что мне танк?
        - Боец, где вы научились управлять самолётом? Я изучил ваше дело, вы этому не учились.
        Вопрос был задан незнакомым командиром в звании батальонного комиссара. Это похоже начальник Особого отдела дивизии. Они любят маскироваться под политсостав. Его не было к моменту моего прибытия из увольнительной, видимо только что подъехал. Меня сразу заинтересовало, а откуда у него моё дело? Оно сгинуло под Белостоком. Кто-то новое собрал или тот ляпнул для красного словца? Ответил я также мгновенно, не задумываясь:
        - У меня много знакомых лётчиков, научили. Я с трудом могу сказать где нос и где хвост у самолёта, но пилотировать научился. Например, опаздывая, я сюда сам прилетел, сидя за штурвалом. На биплане. Нашёл вас, покрутился над расположением дивизии и сел на лугу. А лётчик, что во второй кабине сидел, дальше полетел, а я к штабу направился. Едва успел.
        - А как узнал, что это нужная часть? Кто сообщил? - сразу насторожился тот.
        - Никто, искал и нашёл. Вижу начштаба дивизии вышел на самолёт посмотреть, значит нашёл.
        - Был биплан, - подтвердил комдив.
        - Товарищ полковник, мне нужно отдельно поговорить с бойцом, - твёрдо сказал тот. - Тут скрываются крупные хищения в авиации. Топливо и ресурс тратятся не понятно на что.
        - Потом поговорите. Показывай, боец, что с танком.
        - Да всё с ним в порядке, боекомплект полный, баки тоже, хоть сейчас в бой. Ну как экипаж будет. Сейчас отгоню его обратно, и дальше спать пойду.
        - Никаких отогнать. Укройте машину в лесу. Приказ выдвигаться может поступить в любой момент.
        - Есть, - козырнул я.
        Командиры, что уже облазили весь танк, всем любопытно посмотреть, как горох с него посыпались, кроме троих что посмелее, оставшиеся стоять на корме. Я через кормовой башенный люк забрался в башню, и там до места механика-водителя. После этого поворачивая технику, хм, а ведь следы от него с воздуха хорошо заметны должны быть, и загнал задом в лес, не так и далеко от палаток штаба, заглушив двигатель. Как-то резко наступила оглушительная тишина, и только чуть позже стали доносится команды, и другие шумы природы. Человеческие голоса я к ним тоже отношу. Выбравшись из бронемашины, шлемофон я оставил внутри, все вещи и снаряжение пока убрал в Хранилище, а вот винтовку прихватил. Ключ от танка забрал, заперев его. У танка выставили часового, а мне отрядили место у танка, покидать его надолго мне было запрещено. Я только у кормы решил подремать, как меня снова подняли. Особист обо мне не забыл и вызвал на разговор. Чуть в стороне от других палаток стояла его, причём довольно большая, на взвод. Охранял палатку не обычный Ваня-пехотинец, а боец, опытный, видно, что не раз в переделках бывал, взгляд
выдавал. Карабин в руках ухожен. Видимо из личной гвардии Особого отдела. Посыльный передал меня этому бойцу, и тот забрав мою винтовку, убрав её в стойку, завёл в палатку, да и сам следом зашёл, закинув карабин за спину.
        В палатке стоял стол, довольно аккуратно сколоченной из снарядных ящиков, перед ним табуретка, видимо для меня, за столом сидел комиссар-особист, что буравил меня взглядом.
        - Садись, - приказал тот.
        Когда я устроился на табуретке, обычная такая, как будто из какого деревенского дома забрали, не новая, то услышал следующие вопросы:
        - А теперь погорим. Из какой части этот лётчик? Его данные? Номер самолёта? Кто ещё участвует в таком нецелевом использовании техники? Из какой части танк? Кто командир? Имена экипажа.
        - Лётчика не знаю, смотрю стоит самолёт на поле, подхожу, говорю, парень подвези, мне под Смоленск нужно. А тот отвечает, да не проблема, сам туда лечу. Так и добрался.
        Удар в ухо оглушительным был, хорошо постеленный удар у бойца, он у меня за спиной стоял.
        - Я повторяю вопрос…
        Справившись с болью и убрав Исцелением последствия удара, я негромко сказал бойцу:
        - Ещё раз ударишь, я тебя сука прибью, и мне пох что ты приказы выполняешь. А ты майор, свои вопросы в задницу засунь, нашёл тоже рассказ…
        Повторный удар в тоже ухо, чуть не выбил меня из сознания, но среагировал я быстро, коснулся бойца и отправил в Хранилище. Потом с гадёнышем разберусь. Поддельный комиссар резко за кобуру схватился, довольно ловко извлекая оружие, но мой прыжок был быстрее. Отправил следом за подчинённым. После этого оправив форму и изобразив что тут шла драка, бросил на пол пуговицу с немецким орлом и с вырванными нитками. Проверил всё ли лежит как надо, я спокойно покинул палатку, и забрав из стойки свою «светку», вернулся к танку, где вскоре и уснул.
        Проснулся от удара по ноге. Охрану через Взор я ставить не стал, много кто тут бродит, вот и меня разбудили. Был сержант, помдежурного из штаба дивизии, принёс мне котелок с кашей, ужин. Часовой у танка другой, сменился видимо. А пока я насыщался, неплохая, масла не пожалели, тот сказал, что пропал особист. Похоже похитили, паника стоит, уже приехали особисты из штаба армии, всё осматривают. Вроде немцы проникли в лагерь.
        Паника стоит серьёзная, проверили посты, сейчас всё осматривают. Получается немцы завладели важными пленным, и знаю о резервах. Это очень плохо. Но что я был у особиста последним, выяснили быстро, свидетели были, так что вызвали. Опрашивали меня не долго, да, сказал что вопросы были по тому как догнал дивизию, ответил что нашёл самолёт, который летел в эту сторону и лётчик меня подкинул. Фамилию не знаю, часть тем более. Он на дороге в моторе копался. Видимо на вынужденную сел. После этого был отпущен, ничего и никого не видел. Однако работали профи, когда начало темнеть, поняли, что в палатке проведена имитация, остался один подозреваемый - я. Ко мне направили посыльного, начали готовить группу захвата, но я остался сидеть у танка, четыре голема уже в танке, проникли через нижний эвакуационный люк, так что у меня была подстраховка. Я так и сказал посыльному, а особисты специально, чтобы я не встревожился, послали его. Так вот, я ему сказал:
        - Пригласи сюда старшего товарища из Особого отдела.
        Тот потоптался, и развернувшись, пошёл обратно. Загоняли бедного парнишку, ему ведь лет восемнадцать, из призванных призывников Подмосковья. Сам я у правого борта сидел, со стороны штабных палаток. До ближайших метров пятьдесят всего. Боец передал то что я сказал, да, я снова беззастенчиво подслушивал, часть особистов, из следователей, возмутились наглости рядового бойца, гонять целого старшего майора, именно он был старшим в следственной группе, но тот одним движением заткнул всех, и велев его прикрыть, направился ко мне. Когда тот начал подходить, башня танка стронулась с места и под жужжание электропривода чуть повернулась, намёк был понятен, тот замертвел лицом, и подошёл. Я уже постелил рядом шинель, сам я себе охапку сена принёс и застелил её плащ-палаткой, так мягче было, ну и резал помидорку, угостив половинкой майора, не забыв солью посыпать.
        - Угощайтесь.
        Тот кочевряжиться не стал, в два приёма довольно большая половинка исчезла. Вытерев губы, тот посмотрел, как я аккуратно ем свою, аккуратность нужна если не хочешь испачкать, как тот мою шинель закапал, и прямо спросил:
        - Где Кузнецов и Слепков?
        - Понятия не имею кто это.
        - Начальник Особого отдела дивизии и его подчиненный.
        - А. Они не представились.
        - И где они?
        - Я попросил знакомых присмотреть за ними. Эти невежливые люди, пытались меня избить. Красноармеец бил, а майор приказывал. Я всегда. Повторяю, я всегда лишаю жизни тех, кто на меня нападает, и не делаю разницы если они одеты во вражеский мундир или в советский. Напав на меня, они подписали себе смертный приговор. Вот как эти немцы.
        Ну и протянул ему газету с моим фото в окружении трупов немцев. Майор, изучив их, мельком глянул на меня, и положил заметку между нами. После некоторого раздумья, тот сказал:
        - Вернёшь их?
        - Как удавлю по тихому, так и верну. Похороните по-человечески.
        - Они выполняли свою работу.
        - Так выполняйте, я вам чем мешаю? Какое я имею отношении к их работе? Полезли ко мне сами, никто их не подталкивал. Сами и виноваты. Вы же в розетку пальцы не суёте, знаете, что ударит, а зачем суёте? И эти сунули.
        Уже окончательно стемнело, видно только силуэты, так что я чиркнул о коробок спичкой и вскоре затрепетал фитиль в керосиновой лампе. Подвесив её на трак танка, света та давала мало, но друг друга мы видели, откуда я достал лампу тот уже не видел. Дальше общаться стало можно, ну и я стал целью для людей майора. Те кстати пользуясь темнотой приближались, готовясь к броску.
        - Грубо ваши люди работают, товарищ старший майор, грубо. Подбираются, шумят. Скажите им чтобы отошли.
        - Ломов, убери людей, - скомандовал тот.
        Почти без промедлений те отошли. Майор явно пользовался уважением и полным доверием у своих людей.
        - Твоё предложение? Не поверю, что у тебя их нет.
        - Товарищ старший майор, вы же умный человек, что вас занесло в контрразведку? А насчёт предложения. Да как-то желания нет их ни на что менять.
        - Так, намёк понял, хочешь обменять.
        - Нет не хочу. А что предлагаете? - сразу спросил я с любопытством.
        - М-м-м, ты хоть намекни?
        - Всё за вас делать приходится. Ладно, у меня есть походные шахматы. Сыграем на ваших людей. Если вы выиграете, то сами цену за них предложите. Любую, пофиг. Если я, пристрелю их на ваших глазах.
        - Не жалко?
        - Они на меня напали, они уже перешли в стан моих врагов. А какой жалости речь может идти? Нет. Это им ещё повезло, вот если бы те к моей семье с такими намереньями пришли, то тут не только их не было бы, но и дивизии, а только испёкшаяся на полметра земля от чудовищного жара. Я мщу масштабно и есть ли лишние жертвы или нет, наплевать. Своя семья роднее и ближе.
        - Хорошо, сыграем.
        Похоже намёк не трогать моих близких тот понял, обдумывая его. Я достал коробку с шахматами, походный набор, там в квадратах отверстия, вставляешь фигурки и хоть переверни, не выпадут, удобно, в Новороссийске купил в магазине всё для туризма. В восемьдесят восьмом дело было. В отделе для скалолазов. Достал коробку из-за спины, тот не видел откуда, ну и высыпав фигурки на шинель, стал расставлять, после чего мы начали игру, сосредоточившись на ней.
        - Вы шахматист что ли? - недовольно проворчал я уже через минуту.
        - Мастер спорта, - кивнул тот, делая последний ход. - Шах и мат. По вам ясно что как ходить знаете, на этом знакомство с шахматами и заканчивается.
        - Так и есть, никогда не играл и не интересовался. Просто игра досталась по случаю, хотел обновить. Кто же знал что мастер попадётся. Причём второй уже, - последнее я добавил шёпотом, ну и сказал громче. - Вот если бы боксировать, тогда шансов у вас не было. Я уже одного мастера спорта по боксу положил на ковёр, до нокаута дело не дошло, но помяли друг друга крепко. Да, надо было спарринг выбирать. Ладно, уговор есть уговор. На что менять будете своих людей?
        - Сам себе не верю, что это происходит. Вот, майора на этот перочинный нож, а бойца на коробок спичек.
        - Ну вы щедрый, - восхитился я. - Я бы на две спички обменял, большего они не стоят.
        Тот хмыкнул и изучив шкатулку, которая в разложенном состоянии выглядела как шахматная доска, спросил:
        - Откуда у вас это?
        - Купил в туристическом магазине в Новороссийске. Отдыхал там три дня назад в увольнительный. Кстати, дарю, мне без надобности, это вы профессионал-любитель, тем более ещё есть.
        - Спасибо, отказываться не буду.
        Тот не только собрал все фигурки, но и дотошно их пересчитал.
        - Сейчас приведу этих двоих, - и направился в темноту за корму танка.
        - А раз они не в танке?
        - Да вы что? Парни с ними на одном поле сра*ь не сядут, а тут в машину боевую пускать. Пострадали от таких вот дундуков. Брезгуют. Рядом они.
        Я скрылся ненадолго в кустах, ну и вскоре шумя сапогами, загребая листву, стал возвращаться, а до того как в световое пятно от лампы попасть, доставая их Хранилище бойца, тот напряжён, но я у него за спиной был и громко сказал, отправляя того в полёт в сторону майор:
        - Н-на, су*а.
        Несмотря на хороший удар, тот остался в сознании и перекатом погасил скорость, а не упал плашмя. Откатившись, тот замер, крутя головой, пытаясь понять, что происходит. А на него уже летел майор, которому я отвесил пенделя.
        - Вы выдели?! - заорал тот. - Этот гад мне поджопника отвесил!
        - А ну заткнулись, - со сталью в голосе скомандовал старший майор, и приказал своим людям увести обоих, тех начали допрашивать ещё по пути к их палатке, а старший майор, встав и отряхнувшись, поинтересовался.
        - Почему не взял обещание чтобы они тебя не трогали?
        - Вы уже поняли.
        - Хм, понял, - тот на миг замер и разворачиваясь кинул мне через плечо. - Удачи боец.
        Я так и сидел у танка, слушая как этот старший майор строил нашего дивизионного особиста, и запугав его, строго настрого запретил ко мне даже подходить. Понял, что если снова нападут, я их закопаю, так и спасал их. А уезжая приказал своим операм найти на меня всю информацию что те смогут. Особенно по поездке на Чёрное море. Узнать где живёт семья, и не подходя к ней, установив наблюдение собрать всю возможную информацию. Заинтересовал я его. Очень. Я же, проверив часового у танка, его снова поставили, до этого убирали пока я с майором общался, ну и завалился спать. Големы в танке охраняли. Кстати, эта история по штабу дивизии не однозначную реакцию вызвала, но опера перед отъездом пробежались, приказали всем молчать и взяли подписки о неразглашении. Быстро сработали. Судя по разговорам, меня начали опасаться, считая неизвестным игроком с высоким покровителем. Тут дали отбой и шёпоты стихли. Да, пора и мне отдохнуть.
        Подняли нас под утро, за два часа до рассвета, и скорым маршем погнали к городу, на левый фланг, где у немцев наметился прорыв. Вот и наша очередь подошла закрывать такой прорыв.
        Идти с пехотой было одно мучение, двигатель грелся, часто вставать приходилось, давая двигателю остыть, нагонять, я шёл в передовых порядках, однако и с рассветом ситуация не выровнялась, держать скорость выше колонн стрелков мне запретили. Пока я не сказал, что в таком случае танк будет потерян, он не предназначен к таким скоростям, всё же изменили приказ. У дивизии было пятьдесят грузовиков, в автороте. На автобат машин набрать не смогли, вот на них посадили стрелков, выделить смогли двадцать машин, ещё и две пушки прицепили, и покатили вперёд, колонна шла на скорости тридцать километров в час. Танк вполне держал её. Так что уже в шесть утра мы увидели справа окраины города, и были остановлены на подъезде. Тут в овраге был штаб одной из стрелковых дивизий, что вели бои в городе. От дивизии остались рожки да ножки, именно на замену им мы и шли. В общем, половина города у немцев, половина у наших. В грузовиках была часть первого батальона моего полка, Двести Двадцать Третьего, их ссадили с машин и проводники повели в город, заметно отстав мой танк шёл следом. Грузовики же покатили обратно. Авиации
противника пока не видно было, но я всё равно на корме находился, держась за рукоятки «ДШК», если что, прикрою своих. Мне тоже проводника выделили, легкораненого в обе руки бойца, сидел рядом на корме. Если бы не рёв движка и грохот траков, болтал бы без остановки. Видно, что болтун. Тут ещё немцы огонь из орудий открыли, вообще ничего не слышано стало. Да над городом дымы и пыль стояла. Хм, маскировала как мы входили в город, углубляясь в улочки.
        Все мои вещи в Хранилище были, сам я натянул поверх нательного белья комбинезон танкиста, застегнув ремень, шлемофон на голове, на ремне кроме кобуры с «Парабеллумом» и фляжки ничего не было. Танк рокоча двигателем подошёл к стене высокого четырёхэтажного выгоревшего изнутри здания и встал, заглушив двигатель. Спрыгнув с кормы, мой проводник уже исчез в одном из провалов, я пошёл к командиру батальона. Я ему подчиняюсь, совместно действовать будем.
        - Ну что, танкист, как будем воевать? - спросил у меня командир в звании капитана.
        Проблема в том, что того из запаса призвали, школьный директор, и это по сути его первый бой, из ротных только один более-менее опытный и фронтовой опыт имел. Из госпиталя парень.
        - Я думаю, товарищ капитан, по стандартам действий штурмовых подразделений с тактикой для боя в городе.
        - Так-так-так, любопытно. Опиши.
        - Стандартная тактика. Как показал опыт в Испании, требуется создание штурмовых групп. Количественный состав таких групп зависит от поставленного задания. Обычно там восемь-десять бойцов, вооружённых пистолет-пулемётами, гранатами в большом количестве и пехотными лопатками как топорики и для боя в помещениях в рукопашной. Они проникают в занятые противником дома и зачищают их, в каждое помещение, прежде чем войти, закидывают гранаты, переждав взрыв, держа оружие наизготовку, заходят, уничтожая раненых или оглушённых врагов. Тут в плен не берут, передавать некому, дальше идут. В городских боях самым основным востребованным оружием являются ручные гранаты и использование их идёт в больших масштабах, свои и трофейные. Для зачистки улиц, создаются особые тактические группы. Подразделения, обычно не превышающие взвод, группируются вокруг огневых подвижных точек, это может быть танк, пушка, крупнокалиберный пулемёт. Взвода двигаются вперёд и на любой огнь по ним, идёт подавление из танка, пушки или пулемёта. За этими тактическими группами идут бойцы других взводов, на них тщательная зачистка домов,
подвалов, укрытий, где мог спрятаться уцелевший враг, чтобы не выстрелил в спину. Они же собирают трофеи, особенно гранаты и пистолет-пулемёты, и сами пулемёты, и передают в тактические и штурмовые группы. Такая тактика показала высокую эффективность в Испании, но развита не была… Что вы так на меня смотрите? Сидел в туалете, прочитал очерк в журнале о боях в Испании. Наш командир писал, между прочим Герой Советского Союза. Сейчас вроде командир стрелкового полка. Любопытно стало и дочитал до конца. К счастью, листы статьи ещё не вырвали.
        Командиры, что меня слушали, похмыкали, но как ни странно, моё предложение сделали основным. Видимо идей особо не было, кроме как тупо переть вперёд. Испанию я приплёл потому что Сталинграда, с опытом городских боёв, ещё не было, а в Смоленске его только набирают, почему бы не подтолкнуть? Причём мои предложения стали костяком и их творчески развили. Всего создали пять штурмовых групп, выделив запас гранат, жаль винтовками вооружены, в домах с ними неудобно. Один взвод пустили на это, поставив командирами сержантов и опытных бойцов. Дальше вокруг обоих противотанковых пушек, и моего танка сформировали три тактические группы, как раз по трём улицами двинем, а остальные подразделения отвели в тыл, они идут второй группой зачистки. Пока старожилы из стоявшей тут дивизии вводили командиров батальона в курс дела, а бойцы занимали позиции, принижая их у старожилов, я уже во всём разобрался, понял, что ситуация действительно критическая. Немцы взяли район, где наши ещё вчера удерживали позиции. Отсюда видно весь город, корректировщикам раздолье, но главное, из домов этого района видно наши тылы. Странно
что нас не накрыли на подходе. Хотя нет, подслушал немецких офицеров, что ругали своих, и понял в чём дело. Оказалось, на рассвете над батареями пролетел русский самолёт, его приняли за разведчик, летел в свой тыл. Сбить не удалось, вот и меняли батареи свои позиции на запасные, так что мы проскочили в тот момент, когда это проходило, а дежурные батареи работали по другому квадрату. Однако вот-вот нас накроют, пора действовать, задача выбить немцев из этого района. Почти пять десятков домов, большинство старинные из каменной кладки, двух и трёхэтажные. Да, бои предстоят серьёзные.
        Снова спрыгнув с кормы, я подбежал к командиру батальона и сказал:
        - Пора. Чую вот-вот нас артиллерией накроют. От каменных обломков народу пострадает больше чем от осколков.
        - Да, пора, все группы уже выдвигаются на исходные.
        - Предлагаю вывести мой танк, у немцев нет против него ничего, но они о нём точно знают, и расстреляю все огневые точки что они за ночь создали, это даст парням больше шансов броском добежать до домов, а дальше зачистка. Дам, красную ракету, это сигнал что можно идти на штурм.
        - Действуй, - кивнул тот.
        А немецкие радисты, три корректировщика были, уже давали координаты. Не только наши, но и других батальонов дивизии, что уже подходили к городу. Они были в зоне уверенного поражения немецких орудий. В расчищенных дворах домов, что немцы вчера поздно вечером захватили, немецкие миномётчики готовились опустить мины в трубы своих орудий, большее трёх десятков миномётов, треть батальонные, будет тяжело. И вот я скользнул в люк бронемашины, и он сразу стронулся с места. Наводчик уже готов, снаряд, фугасный, в стволе. Как подсчитал, против нас чуть больше четырёх тысяч немцев, что заняли этот район. Из них примерно три тысячи обычная пехота, остальные из подразделений усиления. Нас в танке пятеро, хотя экипаж должен быть из шести. Все по штатным местам, только вместо двух заряжающих один голем. Он и один играючи заряжает орудие, причём в два раза быстрее чем это делают живые люди из профессиональных танкистов. Ну и вот мой первый бой в этом мире на танке. Все големы были подключены к моему Взору и знали где прячется каждый немец в этом районе, так что когда мы хрустя кирпичами и щебнем ревя двигателем
только показались на небольшой площади, с другой стороны и были немцы, как встали, и орудие сразу выстрелило, а оба пулемёта, спаренный и стрелка, начали работать. Приём прицельно, у немцев сразу пошли потери. Для начала, эту улицу, откуда мы появились, держала на прицеле самоходка, «Штуг-3», и экипаж нас слышал, но мой наводчик был быстрее. Фугас и разнёс самоходку на крупные осколки, развалив, там теперь пожар и чёрный дым, а пулемёты работали по пулемётным точкам, выбивая солдат. Потери у противника уже за два десятка перевалили и продолжали расти.
        Проехав метров десять от той улицы, по которой мы сюда выехали, дальше двигаться не стоит, попадём в нашу мёртвую зону, и станем лёгкой добычей для немцев, и поворачивая башню работали по огневым точкам противника. Я лишь помечал какие цели для големов поприоритетнее. Следующий фугас рванул на первом этаже двухэтажного здания, отчего перекрытия рухнули. Там как раз стояло две пушки, немцы их туда затащили, и те провалились вниз. Расчётам конец, но пушки вроде целые, и снаряды там для них есть. Откопают, нашими трофеями будут. Два следующих фугаса улетели по корректировщикам, они на прямом выстреле были, уничтожил, вот третью группу не достану, в мёртвой зоне, поэтому пока по-тихому выбивал немцев из домов, что выходили на площадь. Двумя фугасами уничтожил два взвода, снаряды рванули в помещениях где те находились. Никаких шансов. В общем, из орудия бил по крупным скоплениям противника. Из пулемётов по любому, кто мелькнёт в окнах. В восьмидесяти процентах случаев прямое поражение. Следует поторопится, позади парни уже копытами от нетерпения бьют, как бы не перегорели, да и дивизионные колонны на
подходе. Сейчас наших без сигнала в атаку пошлют, мол, чего ждёте? Поэтому я открыл крышку командирского люка, высунув руку с ракетницей, это из наших многие видели, и напружинились, вот и выпустил красную ракету, уже можно. Так что с рёвом, многие спотыкаясь и падая, тут всё кирпичами завалено, те рванули вперёд.
        Тут я уничтожил около трёхсот немцев, ещё столько же отошли вглубь домов по приказу офицеров, что наконец сообразили, что их банально уничтожают. Там я их только фугасами мог достать, вот и бил по крупным скоплениям где их больше десятка. Так что наши проскочили площадь фактически без потерь, немцы рванули обратно к позициям, но едва высовывались как их сшибали пули моих танковых пулемётов, поэтому кроме разбитых коленок и локтей, десяток погибших и несколько раненых, это мизер, практически ничто. Надеюсь никто не заметил, что к моменту атаки наших штурмовых групп, я свой боекомплект для орудия выпустил наполовину. Впрочем, сидя в кресле командира тут же на месте и пополнил, включая патроны. Пустые диски менял на снаряжённые. Взвод, который закрепили за моим танком, последовал за мной, и мы, проехав мимо чадящих останков самоходки и свернув в улочку, двинули дальше. Бойцы шли чуть впереди, проверяя дома и верхние этажи, почти всегда звучали выстрелы и разрывы гранат. Чем дальше, тем чаще в руках бойцов мелькали немецкие автоматы и пулемёты. Те быстро оценили их удобство. Насчёт того, что у
немецких гранат долгая задержка и противник может выкинуть их обратно, предупредил, так что кидали их в помещения с задержкой, не один немец так подорвался, пытаясь их выкинуть. Наши же, видя, что тактика штурмовых и тактических групп работает, уверенно пёрли вперёд. Да, взводному я сказал где были немецкие пушки, тот передал комбату, а уж тот отправил резерв откапывать их. Кто нашёл того и будут. У батальона уже десятки пулемётов в трофеях, три миномёта с запасом мин, и другого стреляющего железа. Пушки тоже нужны. А в одном из дворов нашли немецкую армейскую полевую кухню, бойцы по запаху готовящихся блюда обнаружили, повар успел сбежать, а кухня осталась. Особо и не подгорело. Бойцы с удовольствием поели. Почему-то никто не думал о том, что это могла быть ловушка и пища отправлена. Нет, пища неплоха, был гороховый суп, я сам поел, но такое ведь могло быть.
        Ближе к часу дня, я подозвал командира взвода, с которым мы работали, это уже второй взвод, он сменил первый обескровленный, и сообщил ему, мы у кормы общались:
        - Товарищ старшина, половину района мы освободили, но у меня снаряды и патроны закончились, вы пока тут в оборону встаньте, я скатаюсь, да и заправится нужно, баки почти пустые.
        - Долго не будет?
        - Чуть больше часа.
        - Добро.
        - Это ещё не всё. Я у сторожил спрашивал, что этот район держали. Много что узнал, например, у них тут санрота в подвале расположена была. В том здании, оно характерно, не спутаешь. Смотрите, все спускали вниз завалены. А что если раненые и медперсонал ещё там и живы? Немцы могли и не успеть их обнаружить. Попробуйте докричаться, откапать спуски.
        - Сделаем, - кивнул старшина.
        Тот начал командовать и распоряжаться, а я, развернув боевую машину, как раз приближалась цепью оцепление второй группы прочесывания, что делали это более тщательно, и покатил им на встречу. Конечно пропускали немцев тут и там, но большую часть зданий неплохо зачищали. Ревя движком танк двигался по своим делам обратно к окраине, нужно найти укромный уголок, постоять. Боекомплект полный, мне нужно время чтобы решили, что я пополнял запасы. По пути меня остановили у подвала, где расположился штаб дивизии, посыльные тут то и дело бегали, и выяснили куда я еду, ну и положили на корму трёх раненых. Их чуть позже сняли и погрузили в один из грузовиков. Уйдя с главной улицы в сторону, я остановил танк у одного из зданий, Взор показывал, что нас точно никто не видел, ну и один из големов открыл горловину баков, и я залил топлива, а то действительно почти пустые. Водой заправил. Боекомплект уже полный, но достал ящики с патронами и все пустые диски, три из четырёх големов, начали снаряжать их. Большая стопка вышла. За этот бой было использовано сто тридцать три диска. При этом стоит учесть, что били големы
без промаха. По примерным моим подсчётом уничтоженных нами немцев перевалило за две тысячи. То-то дивизия так уверенно пёрла вперёд. Если бы не обязательная зачистка всех домов, без этого немцы стреляют в спину, бойцы обожглись так несколько раз, когда один дом приходилось брать два раза, больше таких ошибок не совершали, давно бы район освободили. По крайней мере ту часть где сидели корректировщики мы освободили, ну и фугасом и третью группу достал. Было послано ещё две, я перехватил одну, а вторая на нашу штурмовую группу нарвались. Полегли все с обеих сторон, но немцы дальше не прошли.
        Четвёртый голем снимал с крепления искривлённый «ДШК» с погнутым стволом. Это на нас стена дома рухнула. Танку ничего, а пулемёту хана. Я этот пулемёт обменял на запасном складе на целый и голем начал его устанавливать на место, снаряжая патронами. Вообще немцы озверели, как мы их выбивать из этого района начали, не спеша, с толком, вызвали авиацию. Комбат первого батальона оказался очень токовым и мои идеи принял отлично. Начал он, а сейчас такими штурмовыми и тактическими группами действовала вся дивизия. Потери, несмотря на наступление, не такие и большие, где-то треть личного состава, поверьте, это немного, это немцы сидели в обороне, да и то большая часть ранены, которых вывозят в тыл, мы своих не бросаем. А следы ожесточённых схваток мы видели вокруг предостаточно. Около одного дома завал трупов в несколько слоёв. Наши дом захватили, выкинули трупы немцев в окна, это первый слой, немцы захватили, выкинул наружу тела уже наших, второй слой. У того дома таких слоёв семь было, и вонь страшная стояла. В этих местах бои уже две недели идут. У других один-два слоя, реже три, но почти у всех домов
так. Погребением никто не занимался, представляете какой смрад вокруг стоял? Почти все бойцы повязали на лица что придётся, смачивая тряпицы. Да и немцы также поступали. Ну и от пыли эти маски неплохо защищали. Что по «ДШК», авиация свирепствовала, однако пока мне пулемёт не повредило, танк сам из завала выбрался, когда стена рухнула, я успел трижды принять атаку немцев с неба. В первом налёте было восемнадцать «Лаптёжников». По нам восемь работало. Сбил трёх, четыре с дымами уходили. Лётчики машины не покинули, просто не успели, упали в разных районах города. Потом прилетели бомбардировщики, решили работать с высоты трёх километров, и по тылам, а не по передовой, боялись своих зацепить. Так что вы думаете? Под восторг бойцов и командиров, что за этим наблюдали, я спустил танк кормой в воронку, задрав ствол орудия, и выстрелил. Почему от отдачи башня не слетела и не сползла на корму, сам не знаю, но фугас попал в третий бомбардировщик, первые два уже пролетели, ну и взорвался со своим грузом к тому же. С неба взрывной волной снесло ещё три машины, с дымами или огненными комками те начали падать. Потом
снова «Лаптёжники», уже десять, которых прикрывали восемь истребителей. Сбил четыре «Лаптёжника», двух подбил, и двух «мессеров» сбил. Тут было три парашюта, расстрелял всех, кто под куполами был. Если там и был Путник, у него никаких шансов. Один лётчик с истребителя, двое с штурмовиков были. Потом был четвёртый налёт, но мой зенитный пулемёт уже повреждён, отбивался из танкового «ДТ», якобы снятого с машины, а на самом деле взятого из Хранилища. Сбил ещё одного «мессера», расстреляв лётчика. Гарантированный труп, шесть попаданий, одно в голову.
        Вот тут были свидетели, и что неприятно, двое из политуправления. Ну мне и дали втык, объясняя, что беспомощных врагов нельзя расстреливать. В общем, письменным приказом запретили стрелять по немецким лётчикам. Этот приказ я попросил. Пришлось взять по козырёк. Пока по ситуации по штурму объектов, удерживаемых немцами, могу сказать так. Тот подвал где раненые и медперсонал санроты находился, я их Взором засёк, в тяжёлом положении они были, откопали, и сейчас уже последних эвакуируют. Потом нашли большой склад боеприпасов к немецкому оружию и с гранатами. Тут же рядом штабеля мин к миномётам. А так как склад фактически на передовой, с одной стороны наши, с другой немцы, те надеялись, что наши не заметят его во дворике, то тихо вырезав охрану, наши закидывали ящики на плечи и бегом в расположение, создавая мелкие склады боеприпасов. Большая часть бойцов уже вооружена немецким оружием, особенно автоматами, и такое пополнение боеприпасом тех порадовало. К складу с нашей стороны был проход, по нему бойцы с ящиками и бегали. Немцы долго не догадывались что их нагло обворовали. А когда стрельба и взрывы
там пошли, наши перехватили группу что шла за боеприпасами, две других ранее взяли чисто, без шума, рванули туда, а склада по факту и нет, какая-то мелочёвка. Ну и плюс в некоторых подвалах находили помимо чудом выживших жителей города, их эвакуировали, ротные склады, оставленные советскими частями, что ранее тут держали оборону. Всё тоже в дело шло.
        Пока наступление остановилось, обе стороны вели перегруппировку сил, подходило пополнение, боеприпасы подносились, уносили раненых и убитых. Я уже хотел было вернутся, как отметил что по следам танка, их видно, если знать что искать, идёт группа командиров. Одного капитана узнал, из штаба дивизии, плюс отделение бойцов комендантского взвода, в городе на освобождённых территориях ещё постреливали одиночные немцы. Вот двое других в форме политсостава мне были незнакомы. И нет, это не арест за расстрелянных немецких лётчиков, как можно было подумать. По фотоаппарату и блокнотам в планшетках ясно что братия пишущая, военные корреспонденты. Ясно, я у бойцов и командиров выступал чуть ли не как основная пробивная сила. Хотя почему чуть? Так и было. Сразу где наступление вставало, вызывали меня, расчищая проезд, и я сносил оборону немцев, ну и двигался дальше. Проблема в том, что не везде моя машина могла проехать. Ну и насчёт основного оружия, для города оно было несколько… крупновато. Некоторые дома складывались, или разваливались. Правда, это никого не волновало, немцы уничтожены, можно дальше идти.
Похоже о моём танке хотят заметку напасть. Быстро отряхнувшись от пыли, я отстегнул командирский ремень, убрав пока его, накинул немецкую сбрую, с подсумками для магазинов к «МП», автомат на боку, на ремне кобура с пистолетом. Вид я теперь имел бравый и боевой. Вот танк… да с танком проблема. Краски практически не осталось, броня свинцом покрыта, пули оставляли следы, да осколки царапин множество нанесли. Немцы хоть ничего и не могли сделать с таким монстром, но всё же как бороться с ними знали, били из противотанковых ружей и карабинов по смотровым щелям и приборам, старясь их повредить, по сути всё они и сделали, всё разбито. Только мои големы ими как не пользовались, так и не пользуются, так что немцы лишь понесли огромные потери, стараясь повредить моей машине, и не более.
        Встретил я гостей на подходе, познакомились, товарищи действительно из газеты. Из «Красной Звезды». Между прочим, известная и уважаемая армейская газета. Сообщив что остальные танкисты из моего экипажа ушли на кухню, я тут за машиной присматриваю, дал себя сфотографировать. Сбоку стоял, положив руку на ствол орудия, где облупившаяся краска уже давно отлетела. На башне можно рассмотреть контур красной звезды. Вот так меня улыбающегося и сфотографировали, опросили, взяв интервью, после этого те направились обратно. Лишь командир спросил, когда закончится пополнение боекомплекта. Ответил, что уже всё пополнено, жду, когда экипаж вернётся, тогда и выдвинемся. А тут как раз новый налёт, за чем я наблюдал с интересом. Капитан, что и привёл корреспондентов, бросился к танку, крича, чтобы я открыл огонь. То, что пулемёт в порядке и снаряжён, на нём не пылинки, тот видел. Я лишь отрицательно покачал головой, сообщая:
        - Не могу, политуправление запретило мне стрелять по немецким лётчикам. А в самолётах сидят эти лётчики. Если хотите, пожалуйста.
        Я отошёл, давая ему доступ к пулемёту, тот лишь злобно выругался и встав к оружию начал вести огонь. Видимо о «ДШК» тот лишь слышал, выдал длинную очередь на всю ленту и запорол ствол. Конец машинке. Об этом я ему и сообщил.
        Остановить немцев капитан не смог, но те заметили обстрел и прекратили штурмовку, отлетев. В принципе, груз те скинули на наших, да и на свою пехоту тоже, так что потянули к своим. Капитан матюгаясь покинул танк и нагнав корреспондентов, что нас фотографировали, увёл их, я вывел из провала подвала големов, что заняли машину, один из них быстро сменил ствол пулемёта, выкинув его, на запасной. Сам механизм в порядке был. Так танк урча движком, еле завели, да и сам двигатель что-то сбоить начал, а ведь воздушный фильтр поменяли, так и покатили обратно. С тем немецким складом боеприпасов бои стали идти ожесточённее. К своему оружию боеприпасов уже не хватало, но многие бойцы перешли на немецкое вооружение, на сегодня точно хватит, что завтра будет, увидим, так что получая боеприпасы вели прицельный или беспокоящий огонь. Иногда заградительный, когда немцы атакуя пытались вернуть свои потерянные позиции. Три батальонных миномёта смогли освоить, найдя трёх миномётчиков, те с составили расчёты из добровольцев. Пока били по огневым точкам противника, не особо получалось, но опыт постепенно рос, и цели
мины почти накрывали. Особенно хорошо пошли ротные миномёты, из этих небольших миномётов можно стрелять через окна из помещения, что бойцы и делали. Вскоре стало известно о двух парнях, которые настолько их освоили, что первым выстрелом затыкали немецкие пулемёты или закидывали мины в окна домов где засели немцы. Им приносили мины к миномётам в первую очередь. Я подсмотрел за их работой, парни уникумы, хотя сегодня эти миномёты впервые увидели. Именно в такой момент я и подкатил к штабу дивизии. Покинув бронемашину, пригибаясь, артиллерия работала, и спустился в подвал. Тут шла боевая работа, к слову, это новое место штаба, он приблизился к передовой, ну и найдя комдива, обратился к нему.
        - Чего тебе? - недовольно повернулся тот ко мне. - Танк в порядке?
        Только что наши два дома потеряли, бойцов выбили, вот тот и кричал в трубку телефона что комбата под суд отдаст если оба дома не вернёт. А желательно ещё и у немцев парочку отобрать. Дивизия перегруппировавшись готовилась дальше освобождать этот район. Соседи по флангам тоже что-то готовили, но я бы на них не надеялся, потери у них большие. Наступать нечем и некем. Тут как раз тот капитан спустился в подвал, да и корреспонденты были с ним. Я же доложился что танк в порядке, экипаж готов к бою, но есть предложение.
        - Говори, - велел комдив.
        - Немецкая артиллерия. Со мной на связь вышли знакомые разведчики, они вроде армейского уровня. Говорят, могут корректировать огонь. А моя гаубица в танке вполне накрывает тот район. Прошу разрешения поработать по артиллерии противника. Там у города шестнадцать крупнокалиберных батарей у немцев. Хочу их все прочесать.
        Тут снова грохнуло снаружи и сверху посыпался мусор. Как бы вторя моим словам.
        - Да, артиллерия нам дышать не даёт. Добро, действуй. Даю час на это, после снова присоединишься к тактическим группам. С танком оказалось куда легче и быстрее отбивать дома и освобождать район, пушки такого не дают, да и немцы выбивают расчёты как не прячься за щитом. Надеюсь выполнить поставленную задачу до наступления темноты.
        - Разрешите идти? - кинул я руку к виску.
        - Идите.
        Я направился к выходу, а тот капитан, подскочив комдиву, что-то зашептал ему, тыча в меня пальцем. Комдив почти сразу рявкнул в мою сторону.
        - Туманов! А ну стоять! Вернитесь.
        Подбежав, я вопросительно посмотрел на него.
        - Товарищ боец, потрудитесь объяснить почему вы отказываетесь вести огонь по самолётам противника?
        - Согласно письменного приказа товарищей из политуправления, - доставая из кармана приказ, пояснил я. - Согласно их мнению, в кабинах сидят живые лётчики, будущие военнопленные, а военнопленных убивать нельзя, это бесчеловечно.
        Тот изучив приказ, со злостью смял его, но тут же выправил и велел мне:
        - Может сбивать немцев, я вам лично разрешаю.
        - Письменный приказ, пожалуйста.
        Приказ мне быстро оформили, штаб всё же, а когда я выходил, комдив передал тот приказ от политруков главному особисту, чтобы разобрался и вставил фитиля этим двум придуркам. Оба политура тут же находились, и задрожали, струхнули изрядно. Ситуация там конечно интересна, но по мне так правильная, нечего лезть в те дела в которых не разбираешься. А снаружи как раз снова штурмовики появились, девять единиц. Я бросился к танку и открыл огонь. Сходу сбил троих, остальные ушли, пусть ещё трое и с дымами. Пять лётчиков в этот раз было, всех в воздухе расстрелял, ветер их на немецкую территорию унёс, и никто ничего не сказал, авиация тут с утра уже у всех в печёнках сидела. А чуть позже обо мне пошёл слух, что я так немецких лётчиков ненавижу, что готов их рвать даже зубами. Не оставляю в живых вообще. Кто-то из родных от их рук погиб. Этот слух начали особисты распускать, чтобы оправдать мои «зверства». Хм, не такой и плохой этот старший дивизионный особист. Если ко мне не лезет. Я же, поработав с авиацией, отогнал танк чуть в сторону, тут высотных зданий нет, ничего не мешает и приготовился открыть
огонь, подняв ствол почти до предела. Чуть позже в какую яму спущусь, задрав ствол ещё выше. А теперь о возможности накрыть немецкие крупнокалиберные батареи. Тут да, есть один момент. В будущем создадут такие станции, которые могут отслеживать полёт снарядов и даже мин, и точно вычислять откуда их выпустили. У меня такие станции в запасе кстати тоже есть, хотя и немного, по паре единиц. Взор до немецких артиллеристов по дальности не достаёт, а я тут вдруг подумал, а снаряды видит ли он? В общем, начал отслеживать, и есть, видит, я подключил вычислительные мощности всех четырёх големов, это до прибытия корреспондентов было, и тут же получил координаты всех стволов что по нам работали. Так и узнал об этих шестнадцати батареях. Может и больше было, но работали пока только они. Вот случайно и узнал о ещё одной опции что давал Взор. Раньше я об этом даже и не подозревал, вот и решил проверить и испытать, благо комдив дал добро, его немецкие гаубицы тоже достали. Если сокращу, только спасибо скажут. А может и не скажут, тут с этим как-то просто. Должен, делай. И за что благодарить? За сделанную тобой
работу, которую ты обязан сделать? Вообще-то не обязан, я зенитчик если что, и на танке на добровольных началах. И вообще, я раньше не замечал, а тут есть такое дело, приметил. Если ты родился в Советском Союзе, то ты ОБЯЗАН… Да просто обязан ему во всём и обязан делать всё что пожелают власть имущие. Ты должник по жизни. Причём сделано всё так что ты добровольно идёшь на это, а если не желаешь, то рвач и изменник. Не советский человек. Да, вот такой вывод. Не обращайте внимания, это всякие мысли с усталости и недосыпа в голову лезут, хотя с этим вдруг появившимся выводом, сам я вполне согласен.
        В общем, я пока собирал данные по стволам, решил с крупнокалиберных начать, их тут не так и много, шестнадцать пока, всё также, вот средних стволов, уже больше, батарей за двадцать наберётся. По моим исчислениям, двадцать восемь. Из всего этого примерно треть работает по нашему району, остальное по другим заявкам. Город большой. Миномётов под две сотни. Что ж, начинаем работать, десять выстрелов с одного места и меняем позицию. Не то чтобы я боялся, что меня засекут, просто на всякий случай, да и дань привычки. Наконец определившись с одной батареей, там как раз залп дали, кстати, в батарее пять орудий было, и прозвучал грохот первого выстрела. Похоже два орудия стояли рядом, между ними метров десять всего, вот там снаряд и должен лечь. Моя цель не орудия, как ни странно, а расчёты. Таким фугасом шансов у них не будет. Жаль результата не увижу, пойму, что накрыл только если больше стрелять не будут. А выбрал именно эту батарею по той причине, что она с ещё двумя била по нашему госпиталю, иногда были прямые накрытия. У меня Взор уже на два километра девятьсот метров брал, видел где ложатся их
снаряды. Разброс у моей короткоствольной гаубицы на большом расстоянии конечно немалый, но и близкие накрытия выводят расчёты и орудия из строя. Вот и решил с этих трёх батарей и начать. Так и работал, вижу снаряды летят, я по ним и бью, откуда те прилетают. Так те три батареи отработал, потратил одиннадцать фугасов. Решил, что хватит, и ещё две заставил замолчать, эти уже по нам работали, когда открыл кормовой люк и выбиравшись на корму, танк в это время ещё раз грохнул, накрывая очередную цель, и подозвал сержанта из комендантского взвода. Он в стороне обходил часовых. Когда тот подбежал, я наклонился и ухватив его за шею, прокричал в ухо:
        - Трёх немцев видел. У одного вроде рация, по подвалам переходили. В том провале видел.
        Тот кричать не стал, молча кивнул и убежал к своим. Немцев мне Взор показал, и сержант, забрав бойцов, убежал в ту сторону, куда я пальцем тыкал. Эти суки пока до штаба добрались, успели шестерых наших убить, четырёх подносчиков боеприпасов в ножи взяли, санитара, и раненого что самостоятельно шёл в тыл. Я же перестав вести огонь, начал менять позицию, а то увлёкся, и уже два десятка снарядов выпустил с одного места, пора. Несколько позиций благодаря Взору я себе уже подобрал. А пока двигался, бойцы взяли тех немцев, одного убили, двух живыми, командир разведки дивизии приказал, очень свежие языки нужны. Двоих своих потеряли, ещё один ранен ножом. Тёртые волчары, взять их было не просто. Я уже на позиции был, ну и сделав пристрелочный выстрел по одному миномёту, больно уж он нашим мешал, пришлось задрать ствол до предела, но накрыл, после чего продолжил работать по крупным батареям. Всего три фугаса выпустил, и раз, всё, все батареи, включая среднего калибра, перестали вести огонь. Похоже немцы решили, что их видит русский корректировщик, и пока его ищут, батареи спешно перекидывают на запасные
позиции. Такой убийственный огонь им явно не понравился. Однако поставленной задачи я не выполнил. О полном накрытии, считай уничтожении, можно говорить только о пяти крупнокалиберных батареях, и об одном батальонном миномёте, вот и весь результат этой контрбатарейной стрельбы. С другой стороны, в городе стало неожиданно тихо, немцы не стреляли, только миномётные мины ещё хлопали, разрываясь, но редко.
        Вернувшись к штабу, я доложился что немцам не понравилось, что мы уничтожили пять тяжёлых батарей, разведка это подтверждает, и немцы сейчас перекидывают другие орудия на запасные позиции, как это будет совершенно, разведка снова даст координаты, ну а пока танк свободен, можно использовать при зачистке улиц, так что меня направили к группам прорыва. Наши снова готовились двинуть вперёд и такой фактор как танк играет им на руку. Отбив очередную воздушную атаку, сбил двоих, был только один парашют, причём лётчик делал затяжной прыжок, собираясь открыть купол над домами, похоже немцы отлично осведомлены что их расстреливают с земли, но я не дал. В итоге мёртвое тело рухнуло на крышу одного из домов, уже мёртвое. Ну а пока я зачищал улицы и дома, меня то в одну сторону то в другую на помощь кидали, я подслушивал не только немецкие штабы, но и нашей дивизии. За мной следили, плотно, каждый шаг и действие записывали и отправляли дальше в Особый отдел армии. То, что я якобы накрыл немецкую артиллерию, в это верили, немцы пока не стреляли, но тоже сообщили. Там выслали самолёт, и лётчик, осмотревшись,
подтвердил уничтожение батарей, там ещё дымы стояли, видимо какую-то технику зацепил. Эта информация дошла до командира Особого отдела нашей дивизии и тот её обсуждал с подчинёнными, а я подслушал. Причём мои действия вызывали только одобрение, особисты тоже признавали, что без моего танка бы мы задачу не выполнили, и называли меня затычкой в каждой бочке. Там про дыры были, но с бочкой мне больше нравилось. Ну а насчёт уничтожения вражеских лётчиков, решили закрыть глаза, это враг, идёт война. Да, передали в рапорте что мой танк больше тысячи немцев уничтожил. Подтверждено. Сильно занизили, там счёт давно за три тысячи перевалил.
        В остальном бои шли, район потихоньку освобождался, пока к сумеркам мы не закончили, дивизия выполнила поставленную ей задачу, о чём командир дивизии доложил выше по команде. Мы пока встали и стали выстраивать оборону. Я ещё трижды за день отъезжал за пополнением боекомплекта, и дважды открывал огонь по артиллерии немцев. Результат неоднозначный. Если немцы раньше подозревали что никаких корректировщиков нет, никого не нашли, и бьют по их орудиям на звук, то теперь уверенны в этом на все сто. В штабе пехотной дивизии это обсуждали, приказали выяснить как русские это делают. А я ещё удивился, когда артиллерия у немцев заработал, не вся, всего три батареи среднего калибра по заявкам немецких войск, я быстро одну накрыл, две сами замолчали. Потом одна заработала в другом месте, я её накрыл, и всё. Оказалось, они проверяли, звукач против них работает или нет. И стреляли расчёты последней батареи, дёргая за длинные верёвки, так что не пострадали, в отличии от орудий. Я со злости штаб дивизии накрыл, подвал глубокий, не завалил, но хоть выходы обвалил, откапываются. Зато вся штабная техника сгорела. А
перед темнотой им пленных бойцов нашей дивизии привели, так немцы и узнали кто ведёт по их орудиям огонь. Так-то те итак знали о моём наличии, именно мой танк был первоочередной целью для авиации, а теперь выяснили кто по их артиллеристам бьёт, мешает работать.
        Следующие восемь дней, до самого нашего вывода из города, а выводить надо, пятьсот активных бойцов и командиров осталось, да и те почти все из тыловиков что постепенно заменяли бойцов на передовой. Нас сменила новенькая дивизия, вроде с Севера перекинули. Большая часть командиров, из уцелевших, что набрали колоссальный опыт, вводили новичков в курс дела, для младшего командного состава выделили сержантов и бойцов их тех что поопытнее. Более того, дивизия поделилась трофеями, у нас их было много, включая шесть самоходок, всё не вывезешь. Боеприпасов конечно не так много, но ещё хватит. Направляли нас на переформирование и пополнение обратно к Москве. Да, мои фотографии на танке, да где тот капитан ведёт огонь из зенитного пулемёта, в кадр удачно попала струя огня из ствола «ДЩК», снова в газетах появились. В статье помянули что обо мне уже печатали, но в прошлый раз уничтожил больше двух сотен немцев, а тут командуя танком со своим экипажем уничтожили больше тысячи врагов, сбив несколько самолётов и расстреляв артиллерийские батареи противника. И ведь узнали откуда-то.
        Эти восемь дней дались меня тяжело, я даже про день рождения забыл, девятнадцать исполнилось, «КВ» оказался машиной хрупкой, каждую ночь големы танк приводили в порядок, радиостанцию и не трогали, давно все лампы побиты, но она и не нужна, однако всё равно еле двигался, дымил как паровоз, но всё же передвигался. Да и вооружение было в порядке. Я стал для немцев той неприятной занозой размером с бревно, и достать не могут, и спать не даёт. Позавчера дивизию, что против нас стояла, сняли с позиций как полностью обескровленную, и вместо неё ввели Вторую танковую дивизию «СС» «Райх». Ох как я обрадовался, и пока нас не вывели, мы били неопытных пока для городских боёв эсэсманов как могли. Пять сотен личного состава и три десятка бронетехники только уничтоженными можно смело записывать на мой счёт точно. Да ещё я своих глемов отправлял ночами на позиции противника и там целые роты просто не просыпались. Это сложно, особенно если горло перерезано от уха до уха. Полсотни единиц техники уничтожили. Особенно по военным электрикам работал с мощью големов, до самого рассвета. Там же и деактивировал, и
призывал тут у себя новых. Наши видели, что у немцев кто-то действовал, да и пленные подтверждали, я отвечал, что диверсанты советские работают, на связи мол. Ну и подумав, угнал через големов у эсэсовцев десять самоходок. За одну ночь перегнал к нашим в три этапа. Парней предупредил, те пропустили их в наш тыл, а там передал командованию дивизии. Те приняли, передали артиллеристам, за сутки боёв от десяти осталось шесть машин. Немцы уже зная кто им мешает, жаждали уничтожить мой танк. Авиацией за восемь дней не получилось. Пятьдесят три самолёта сбил за это время, немцы над городом теперь латают не ниже четырёх километров, потому как на трёх я их уверенно сбиваю, уже знают. Чёрт его знает сбил я Путника или нет. Доживу до сорок шестого, узнаю. Артиллерию тоже перестали задействовать, на любой их снаряд, тут же летал в виде фугаса уже мой. Потом на миномёты переключился, пока и их не убрали. Потери среди артиллеристов сумасшедшие, как признавался главный артиллерист немецкой дивизии, до того как их сменили танкисты их «СС». Более того, за сутки как их сменили, решили уничтожить наш район артиллерией.
Все целые батареи собрали, и начали готовится, я об этом знал, в штабе пехотной дивизии это обсуждалось подробно. Укрыл танк в воронке, предупредил наших, большая часть личного состава укрылась в глубоких подвалах и подземельях, ну и когда те начали, стал выбивать из укрытия немецкие орудия. Час шла эта контрбатарейная стрельба. Те били на удачу, так и не найдя мою позицию, всех разведчиков, даже диверсантов в нашей форме, перехватили или особисты или бойцы. Я сообщал откуда идут, кто и сколько, даже как вооружены. Пояснял такую информативность тем что разведка наша сообщает, те что ночью против немцев действуют. Я сделал тридцать шесть выстрелов, это полный боекомплект танка, пока немцы не замолчали, все цели должны были быть поражены. Бойцы, покидая подземелья были в шоке, потери были невелики, но района считай нет, кучи битого щебня, ничего выше первого этажа.
        За все восемь суток, немцы как только не пытались до меня добраться. Авиация - было, артиллерия, даже массивной удар более чем двумястами орудий, было, диверсанты? Эти да, было сформировано три десятка групп, задачи которых найти русский тяжёлый танк и уничтожить. Их снабжали минами, бутылками с горючей смесью, огнемётами, они должны быть быстры и мобильны. Когда пошли первые группы, двенадцать с разных мест передовой, их уже ждали, я предупредил командование дивизией, информация оттуда же. От наших разведчиков, что караулят немецкий штаб. Немцы конечно же слышали стрельбу и взрывы в нашем тылу, и поняли, что происходит. Из двенадцати групп три успели вернуть, остальные сгинули. Никто не вернулся. Все группы, пока не окружат, не трогали, так что точно никто не ушёл. Было пять групп в нашей форме, по этим только особисты работали, я сообщил где, как выглядят, в какой форме, так и брали. Для этого даже осназ НКВД прибыл, все эти группы они и взяли, причём, что удивительно, без потерь с нашей стороны. Всех взятых отправляли в штаб армии, куда дальше уже не в курсе. О противнике так не скажешь, жёстко
брали. Ну и немцы поэтично окрестили мой танк «Чёрной смертью». С фантазией у них так себе, к морской пехоте, которую те также называют, я не имел никакого отношения. Да и танк мой серо-красным выглядит от пыли и битых кирпичей. Однако ужас накатывал на немцев едва они слышали рёв мотора и ляг гусениц, и бежали с позиций, не смотря на крики офицеров. Мы так ещё пол района освободили. Может поэтому эту дивизию и вывели. Эсэсовцы были злы, дрались в городе неумело, но отчаянно. Когда за эти двое суток отчаянные закончились, уже пошла позиционная война. Да, забыл сказать, снайперов-одиночек, и тех снайперов что прикрывали боевые группы, а охотились те за экипажем моего танка, тоже сдавал нашим, и их брали. У нас на этой теме хорошие отношения сложились с контрразведкой, наградные писались только шум стоял. Шесть немецких снайперских винтовок теперь в дивизии было у бойцов. Кстати, на меня тоже писали наградные, недавно шестой наградной лист был оформлен и отправлен в штаб армии, за которой числилась дивизия.
        Сейчас же, а время было семь вечера первого сентября, я шёл в сторону железнодорожного полустанка где грузились бойцы нашей дивизии. Всё же вмешательство в историю было, на моей памяти немцы взяли Смоленск в начале августа, хотя бои там шли до десятого, а тут вон, первое сентября, и даже оперативным окружением наших войск у Смоленска и не пахнет. А всё потому что был отдан жёсткий приказ держать город, а не оставлять его. Полуокружение было, но немцев выбили, отбросив. Так что снабжение войск у города вполне было, выводились одни части, отправлялись в бой свежие. Кузница кадров, без шуток. Тут в Смоленске был второй Сталинград. Или первый, если до него вообще дойдёт. В общем, изменения заметны, Киев находится в полуокружении, но войска выводят, и не дают окончательно окружить столицу Украины. К Крыму немцы пока не вышли, все резервы сюда прикидывают, а я довольный, час купался в речке, отмываясь, в постиранном и выглаженном обмундировании подходил к эшелону.
        - Туманов? - окликнули меня, я повернулся и увидев, что это комдив, подбежал, и козырнув, услышал вопрос. - Где танк?
        - Вернул хозяевам. Я же его одолжил.
        Сам я снова был в красноармейской форме, всё снаряжение на мне, винтовка на ремне свисает, я её чуть локтем придерживаю. Да, и Взором работаю, тот уже на три километра триста брал, кое-что интересное увидел. Комдив же, нахмурившись, уточнил:
        - Ещё достать такой танк сможешь? Сам видишь, как в городе он нам отлично помог.
        - Конечно. Только другой, этот на ремонт ушёл, много повреждений, да и двигатель менять.
        - Это хорошо, ты так и не подал рапорты по экипажу танка на награждение.
        - У них своё командование, рапорты им уходят. Не волнуйтесь, они себя не обидят. А меня опросили держать информацию по ним в тайне. Я подписку давал.
        - Ну хорошо. Твой второй вагон от конечного.
        Я забрался в теплушку, мне подавали множество рук, и скинув вещи, оружие поставив в самодельную стойку у стены, лёг на нары, они тут были. Место освободили. Тут мысль интересная пришла, время есть, так что покинув вагон, сказав старшему что сейчас вернусь, те смотрели чтобы бойцы не шлялись, и добежал до командирского вагона, купейный им выделили, тут штабы дивизии и полков находились. Отозвав комдива, я сказал:
        - Товарищ полковник, есть предположение. Хочу снова увольнительную. На максимальный срок. Готов обменять её на две единицы техники или вооружения. На ваш выбор.
        - Это ты хочешь купить меня?
        - Я бывший снабженец, а бывших не бывает. Я же сказал, обменять. Хотите две легковушки, будут вам машины, хотите две зенитки, будут вам зенитки, хотите два танка, будут вам танки. Но два. Я и так даю вам выбирать, а это дорогого стоит. Времени до прибытия есть, решите, скажете.
        - Я подумаю.
        Я направился обратно к вагону, Взором отслеживая действия сотрудников контрразведки, что как раз работали по мне. Я снова к теплушке подходил, на миг нырнув под соседний вагон, наблюдатели тут же встревожились, и вылез обратно с полным вещмешком. Снова забравшись в свой вагон, сказал парням:
        - Товарищи, это вам, витамины с тропиков.
        Ну и передал старшему вагона, попросив честно разделить. Апельсины, коими был набит вещмешок, вызвали неоднозначную реакцию, оказалось никто их в глаза не видел, некоторое видели мандарины и приняли их за мандарины-переростки. Пришлось объяснить на словах что это и как чистить. Вскоре по вагону поплыл аромат цитруса. Это не будущее с плохой экологией, тут ни у кого аллергии на цитрус не найдёшь. Молчание стояло в вагоне, пока бойцы пробовали цитрус, в вещмешке из штук шестьдесят, даже закрыть не смог, как раз на вагон, стояло полная тишина, потом начали делится мнением, общее, понравилось, с лёгкой кислинкой, но вкусный и сладкий. Заметил, что многие кожурки собирают и убирают в вещмешки. А пока поглядывая Взором за контрразведкой, те через начальника Особого отдела дивизии выясняли о чём мы с комдивом общались, ещё один изучал откуда я смог достать полный вещмешок, я разговорил бойца. Мы с ним в одном зенитном расчёте числились. Узнал, что Бестужев погиб, попал под прямой выстрел самоходки, командир расчёта ранен, в госпиталь ещё три дна назад отправили. Вообще из расчёта мы вдвоем и уцелели,
остальные кто убит, а кто ранен. Командиры полков, да и комдив свою батарею отдал, для дела, использовали зенитки для поддержки атак для выбивания огневых точек противника. Оказалось, зенитки для этого отлично подходили, особенно двуствольные. Не такие массивные и переносить легче. Вот в одной из таких операций и погиб Бестужев, снаряд самоходки попал в зенитку, погиб и расчёт.
        И вот пока мы общались, я Взором наблюдал как комдив общался с главным особистом, тот выслушал в подробностях нашу беседу, подумал и дал добро на сделку. Видимо майор имел разрешение на подобное. Кстати, тот предупредил комдива что получил повышение, так что по прибытию расстанутся, но с новым начальником Особого отдела дивизии тот лично познакомит. Однако не сказал кто будет, видимо сам не знал. Вскоре был подан сигнал к отправлению, и эшелон, на котором уместились остатки дивизии, отбыл с полустанка. Кстати, уцелела всего одна счетверённая зенитка, она охраняла эшелон, встав на замыкающей открытой платформе, там же стояло три трофейных армейских полевых кухни. Наша добыча в схватках. Остальные или артиллерия побила, или авиация. Всего целыми было взято пять штук, плюс четыре побитых осколками, из них собрали две работающих. К концу боёв как видите осталось три, их берегли как зеницу ока. Из артиллерии одна противотанковая пушки и семь «трёхдюймовок». Эти пушки нам здоров помогали. А комдив собрал командование дивизии, это начальник штаба, и исполняющий обязанности комиссара, действующий погиб за
двое суток до вывода дивизии из города. Полковник объяснил им суть моей сделки, и те решали что выбрать, сообща решив что глупо отказываться от такого предложения. Я с интересом слушал разные предложения, приедем, прибью и.о комиссара. Этот гад предлагал арестовать меня и выбить всё что нужно для дивизии, полного штата. Когда стемнело, я на станции, где нам меняли паровоз, поднял одного голема, тот, пока командиры курили снаружи, посетил мой вагон, тут все спали как убитые, взял пакетик с мощным слабительным, через щель в полу протолкнул, и проникнув в вагон через окно, где спал и.о комиссара я знал, и высыпал тому в фляжку. Комиссар и второй командир так и не проснулись, а голем покинул купе до того как два других пассажира пришли, воняя табачищем. А ночью, комиссар попил водицы, всю фляжку выдул и до утра не слезал с толчка. Будет тут дикие идеи давать. Даже утром по прибытию тот не выходил из туалета, за ним санитарную машину пригнали и увезли в госпиталь. А мы разместились в казармах. Время одиннадцать часов дня было, когда меня вызвали в штаб, я уже в курсе что там выбрали, так что вполне готов
выслушать что хочет командование дивизии за эту бумажку. Отправляя меня в увольнительную, они пока не под запретом, те ничего не теряли, а наоборот приобретали, тогда как интенданты разводили руками. Ну нет ничего, пусто. А решили брать два «КВ-2», показавших высокую результативность использования. Даже если не удастся оставить их в дивизии, что наверняка и будет, а вынудят отдать, то можно обменять на то, что нужно дивизии, например, дивизионные пушки в семьдесят шесть миллиметров «УСВ». На батарею, а то и две.
        Свои вещи я держу в Хранилище, и личное оружие там, что на меня записано, так что ремень пустой. Только штык-нож к «СВТ» и фляжка, и козырнув дежурному командиру, был им лично сопровождён к комдиву. Тот один был, как и при сделки такая тонкая ситуация не требовала огласки.
        - А, Туманов, - обернулся тот, когда я прошёл в кабинет, дежурного тот отпустил. - По сделке с тобой всё в порядке. Выдам увольнительную на пятнадцать суток, больше, извини, не могу. Выбор пал на два таких же танка, на котором ты в Смоленске воевал.
        - Да не проблема. Когда нужны?
        - Чем быстрее, тем лучше.
        - Хм, предлагаю так, я отвожу вас к тому месту где они стоят и вас дожидаются, а и оттуда же направляюсь в увольнительную, а танки вы забираете.
        - Ты знал, что мы выберем?
        - Догадаться было несложное. Я отправил информацию парням, те всё подготовили. Танки стоят, ждут. Осталось передать новым хозяевам. Тут недалеко, мне уже передали координаты. Кстати, парни положили внутрь по шесть пистолет-пулемётов «ППД», для вооружения экипажей. Это так, подарок.
        - Хороший подарок, такое оружие в городе нам бы ой как пригодилось. Хорошо, выезжаем через пятнадцать минут.
        Комдив лично сопроводил меня в отдел, и как оформленная увольнительная легла в карман моей гимнастёрки, тот не стал играть недоверчивость, сразу отдал, всё оформлено честь по чести, и мы, устроившись в кузове «полуторки», покатили за город. Я показывал куда свернуть, перегнувшись через борт, к окну водителя, к сожалению других машин не осталось, а те что были по приказу передали той дивизии что нас сменила. У них тоже автотранспорта было мизер. В военном городке всего две ушатанных машины, на одной мы и ехали. Комдив в кабине, а мы с пятью бойцами, все они войну танкистами начинали, и с командиром артиллерии дивизии, ехали в кузове. Подполковник Ухов, начальник артиллерии дивизии, был по сути моим непосредственным командиром за всё время боёв в городе. Именно он часто посещал танк, и ставил задачи. Всё лично, был неоднократно ранен, трижды, но ранения лёгкие, тот и сейчас перевязан, и продолжал службу, отказавшись от госпитализации. Опытный профессионал, с которым одно удовольствие работать, оба танка, как подвижные гаубицы шли под его руку, он и будет принимать. Интенданта не было, тот постоянно
пропадал, объезжая склады. Приедет, оформят танки как и положено.
        - Вот к той роще, - показал я пальцем водителю, и когда мы к ней подъехали, велел. - Тормози.
        Грузовичок встал, звеня всем что только можно, убитая машина, и ловко покинув кузов, одним изящным движением, и поправив лямки вещмешка за спиной, я вроде как сразу убываю в увольнительную, осмотрелся, говоря выглянувшему из кабины комдиву:
        - Роща точно та, но мне кажется мы не с той стороны подъехали. Мы с Буковым напрямки, через рощу, а вы вокруг. Буков, за мной.
        Я уже успел познакомиться со всеми бойцами, половину итак знал по боям в городе, и вкусе что тот один был механиком-водителем. На «тридцатьчетвёрке», «КВ» знал, но воевать на нём не приходилось. Пусть тот сержант, а я красноармеец, приказ выполнил. Тот тоже покинул кузов, с разрешения комдива, и грузовичок затарахтел вокруг рощи, а мы быстрым шагом углубились в этот небольшой лесок. Когда впереди просвет появился, я коснулся плеча Букина, убирая того в Хранилище, и рванул вперёд, а то «полуторка» уже на подъезде была. Быстро достал оба танка. Они на опушке встали, ветки не мешали, и отбежав обратно, достал Букина, как будто мы шли как ни в чём не бывало. Тот вскоре и сам массивные силуэты рассмотрел на опушке, так что к танкам мы вышли одновременно с подъехавшими командирами. Что интересно, за нами всё это время с интересом следили со стороны, три группы наружки НКВД, москвичи. Ловко работали, визуально почти не видел, если бы не знал что те там, спереди и сзади, ни за что бы не засёк. А уж самолёт-разведчик в небе крутится, так вообще, как будто так и надо. Хоть бы на этом «У-2» изобразили
опрыскивание полей для конспирации. Или их весной прыскают?
        Да и пока мы шли по лесу, одна группа, высадившись с машины, почти нагнала нас, засекла только когда мы к танкам все вместе вышли, так что их тут появление прошло для наблюдателей незаметно. Приближаться те не стали, наблюдали издали. Танки заперты, поэтому я подошёл к правому ленивцу первого танка, «КВ» стояли друг за другом как на марше, и стал демонстративно отсчитывать шаги в сторону рощи, на пяти присел на колени и в густой траве начал шарить руками, что-то выискивая. Всё за этим с интересом наблюдали, даже самолёт подлетел поближе, и наблюдатель оттуда сверкал оптикой. Издав радостный вопль, я встал, сжимая в руке штырь ключа, чтобы открыть танки. Подойдя к Ухову, протянул, говоря:
        - Вот, товарищ подполковник, ключ от танков. Вручаю при свидетелях.
        Тот принял ключ, и пока вертел в руках, задумчиво изучая танки, решая с чего начать, я козырнул комдиву и спросил:
        - Товарищ полковник, разрешите отбыть в увольнительную?
        - Погоди, примем всё. Что внутри?
        - Всё что и положено. Баки полны топлива, масло тоже. Боекомплект по штату. Даже чехлы на стволах орудий. Плюс по шесть автоматов в каждом.
        - Вот и посмотрим.
        Ухов передал ключ Букову, и тот стал открывать танки, все люки, бывшие танкисты рассыпались по машинам, проверяя, и подтверждая, что я сообщил. Хоть сейчас в бой.
        - Всё принял, договорённость в силе. Букину покажешь, как танком управлять и свободен, он их перегонит по одному. Только честно, откуда танки? Нас ведь разместили не там же где в прошлый раз, с другой стороны Москвы.
        - От немцев вестимо, товарищ полковник, - пожал я плечами. - Трофеи это. А где нас разместят я узнал ещё до того как эшелон тронулся.
        - Погоди, какие трофеи? Это наши танки!
        - Пока их не захватили немцы, были нашими. Понимаете, товарищ полковник, всё что брошено нашими во время отступления так и остаётся советским. И если подобрал, нужно вернуть, а если отбил у немцев, то это уже военный трофей, а это святое. Для нас снабженцев это святое. Эти двадцать «КВ-два» были оправлены с завода в Ленинграде в Белоруссию и на железнодорожной станции Лида захвачены немцами прямо на железнодорожных платформах в полном порядке. Так что это уже немецкая техника, не смотря на звёзды. А через сутки платформы исчезли со станции. Их потом нашли в шести километрах, со следами разгрузки рядом, но пустые. Одна группа снабженцев угнала их, ну и обменяли на нужное им.
        - Мы тут без танков задыхаемся, а они ими торгуют, - скрипнул комдив зло зубами.
        Посчитав это вопросом, я пояснил свой взгляд на эту ситуацию.
        - Не понимаю, товарищ полковник, вашего возмущения. Танкисты свои танки бросали без топлива, даже не уничтожая, а тут в наглую приходят, и требуют, отдайте. А с какой радости? Сами бросили, всё, тю-тю. Хотите обратно, отработайте или у немцев заберите. Какие-то снабженцы отобрали, почему боевые танкисты, герои, этого сделать не могут? А умеют только ныть и стенать чтобы вернули.
        - Где эти танки? - резко спросил тот.
        - Без понятия. Я только о четырёх знаю.
        - Каких?
        - Ну, тот на котором мы в Смоленске историю творили, но там на долгий ремонт ушёл. Потом вот эти два. А четвёртый мне подарили на именины. У меня день рождения был несколько дней назад. Девятнадцать исполнилось. Танк в арендованном амбаре на окраине столицы. А что, я рыбалку люблю, буду на рыбалку после войны кататься, рыбнадзор пугать.
        Ну да, я тонко троллил полковника. Ему было задание разведать откуда техника, если я её в действительности передам, вот и пусть злобно пыхтит от недостатка всего. Сами с грязными портками бежали от немцев всё бросая, я и про нашу дивизию говорю, побросали всё тяжёлое вооружение выходя из окружения, а хотят в масле кататься с полным снабжением. Теперь каждое орудие и пулемёт беречь будут, зная как они тяжело достаются.
        - Я приказываю вам передать четвёртый танк.
        - Всё что найдёте, всё забирайте, - сразу ответил я, и козырнув, спросил. - Разрешите помочь Букину освоить технику управления?
        - Действуйте, - плотно сжав губы, всё же промычал тот. А уж как глазами сверкал.
        Дальше я всё показал Букину, а тот такие двигатели знал, быстро освоился, описал детские болезни техники, как и то что стрелять только с места, иначе от сотрясения ходовая полетит, ну и вместе с ним, запустил двигатель первого танка, и мы проехали метров сто вперёд, где и встали. Тот вполне разобрался. На этом и попрощались. Комдив махнул рукой, проваливай. Своё дело сделал, я ему был больше не нужен. А наружка полностью сосредоточилась на мне. Самолёт сменился, другой прислали, этот на дозаправку полетел. Смотрика, даже воздушных наблюдателей прислали. Те что в роще прятались, рванули за мной, но я быстро бегал, так что когда те выскочили на противоположную опушку, уже раздался рёв мотоциклетного движка, и я на скоростном одиночке, рванул вперёд, выскочив на полевую дорогу и погнал по ней в сторону Москвы. Ниже семидесяти километров час не держал. Если бы не Взор, убился бы на фиг, а так видел каждую кочку и ямку и выбирал ровный путь что и позволяло держать такую скорость. Пару раз и до девяносто километров в час разгонялся. Что неплохо, район где у нас два дома, был как раз с этой стороны, так
что через двадцать минут гонок на гране фола, меня сопровождал только воздушный наблюдатель, что крутился в километре от меня, остальные давно отстали, ну и добрался до окраин.
        Там спокойно доехал по улочкам до нашего дома. Ксюша в огороде, возилась, сегодня вторник, второе сентября, видимо из школы успела прийти, та вроде в первую смену должна была учится, а время уже полвторого дня. Та копала картошку, видимо пора. Ольги и малыша не было, значит ещё в больнице. Надеюсь с ним всё в порядке, точно пока не знаю. Грузовика с зубным кабинетом не было, значит забрали новые хозяева, раз малыш родился. Я подкатил к воротам и заглушил двигатель, отметив как встрепенулся наблюдатель. Да, за домом следили. С чердака частного дома в метрах в ста от нас. Там вроде жила древняя старушка, но сейчас её не было, хата пуста. Калитка ворот не заперта, время не то, не запирают, я открыл её и закатил мотоцикл внутрь, а заперев, убрал одиночку в Хранилище и направился на огород. Радостный визг Ксюши заставил подавиться наблюдателя. Он как раз пил кофе из кружки, налив его из термоса. Мы вышли во двор, чтобы соседи не видели, наобнимались, нацеловались, мои руки под юбкой так и шарили, ну и заодно узнали новости друг о друге. Та радостная, у меня снова длительная увольнительная, летим на
море, а я узнал, что Ольга родила двадцать шестого, пять дней сыну, три шестьсот вес, назвали Михаилом, как и хотел. Дня через три можно будет забирать. Отличные новости. Машины медики забрали, всё честно. Прикинем, когда отправляться, да сможет ли Ольга выдержать полёт. Хотя о чём я? Есть же Хранилище. Там для неё миг пройдёт, а дальше отдыхать. Так какая разница где лежать, дома или на морском воздухе на море? Да и ребёнку думаю будет полезно.
        Я оставил вещмешок в доме, и мы, собравшись, Ксюша переоделась, и направились в больницу, общаясь на ходу. Кстати, другая наружка, та что наблюдала за передачей танков, уже была тут. Нам не помешали встретится с моей женой, я малыша видел. Личико, а вот на руки так и не дали. Меня в палату не пустили, Ольгу я в окно видел, малыша выносили, но Ксюша зашла, занесла свёрток со свежими фруктами, поделится с соседками по палате, и они пошептались. Ольга узнает, можно мне её завтра забрать или нет. А когда мы вернулись у дома уже ждала машина с представителями НКВД. Лапотники, делают вид что не знали где мы находится, вежливо и культурно ждали у дома. А я ведь до Большого здания на Лубянке дотягиваюсь и видел, да и слышал как им ставят задачу. Вежливо пригласить на беседу, чтобы не взбрыкнул. Так что молоденький сержант госбезопасности, стреляя в сторону Ксюши восхищёнными взглядами, вежливо и пригласил проехать, продемонстрировав удостоверение.
        - Вроде настоящее, - с некоторым сомнением сказал я. - Сейчас девушку провожу и идём.
        Ксюшу оставлять я не стал, отправил ту в Хранилище, забрал свой вещмешок, а на счёт огорода и картошки девушке сказал, что големы всё сделают за ночь, так что устроился на переднем сиденье, сержант сел сзади, и мы покатили по городу в сторону Лубянки. В одном месте я извернулся, и стал напряжённо кое-кого изучать в крохотное окно заднего вида.
        - Знакомого увидел? - спросил сержант. Крюков у него фамилия.
        - Что? А, да, знакомого. Рожа знакомая у того старлея-артиллериста была, с перевязанной рукой. Один в один с немецким диверсантом что к нам в группу окруженцев внедрился. Их там трое было, этот в форме капитана-танкиста. Вычислили их быстро, двух взяли, а тот ушёл, быстро бегал. Я мало его видел, больше по деревням мотался, провизию добывал, он больше с генералом Хацкилевичем общался. Тот его точно опознает.
        Мы уже свернули, так что Крюков пытаясь рассмотреть того, кто привлёк моё внимание, и не смог. Кстати, описывал я реальный случай, к нам действительно вышли немецкие диверсанты в форме командиров РККА, вычислил двух, допросили и шлёпнули. А этот ушёл. Их прикрывала боевая группа, вот двумя пулемётами и задержала преследователей. Так что взять его не смогли. А тут смотри, в центре Союза, в столице. Это точно он был, я не мог ошибиться. Крюков, пока мы ехали, расспрашивал где и при каких событиях я того встретил, даже взял внешние описание этого старлея, что за форма и куда ранен. Точнее какая рука перебинтована. Взор показал, что у этого диверсанта нож скрыт под бинтами, раны нет. Так и доехали до адресата. Документы у меня забрали на входе, это сделал дежурный что меня оформлял в книгу учёта, и красноармейскую книжицу, и увольнительную, не знаю, может тут правила такие? Объяснили, что вернут при возвращении. Дальше меня сопроводили в кабинет, где и ожидал следователь в форме лейтенанта госбезопасности. Надо сказать, этот кабинет был просто увешан разным звукозаписывающим и подслушивающим
оборудованием. Шумов, вот кто командовал тут всем, с моим задержанием тоже он связан. И слежка и всё остальное. Похоже тот чисто по мне работал, да не похоже, от наркома получил такой приказ. Дальше следователь работал по написанному ему сценарию. Сначала спокойно по танкам, откуда взял, где остальные, кто их туда перегнал. Мол, лучше по хорошему выдать сообщников, иначе по плохому будет. Я играл идиота-недотёпу. Мол, помолился и они появились, не хотел комдива подводить. Так тот с другой стороны заходил, потом с другой. Правда, мне это всё быстро надоело и сказал, что без адвоката не буду говорить больше. Шумов, что с двумя командирами сидел в дальнем кабинете, куда была выведена линия прослушивания, и слушал нас, заёрзал от нетерпения. Больно уж невнятны были объяснения командира Особого отдела Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии по тому как из взяли. Те и сами не понимали, как это превзошло, вот и хотел спровоцировать меня, будучи уверенным что в родном управлении и стены помогают. Вдруг действительно в отсутствии моих помощников смогут на меня надавить и узнать что и как вообще происходило, так
что в кабинет вошли двое амбалов в красноармейской форме и без знаков различия, которые и произвели серию ударов по мне. Один держал, другой бил. Надо сказать, очень болезненных, но без следов. Профессионалы, мать их. Так что те все трое были отправлены в Хранилище, следователя я тоже посчитал, а Шумов, и все кто прислушивался к шумам из кабинета, услышали вот что:
        - Ты их не убил? - раздался незнакомый уверенный баритон.
        - Да и убил бы не жалко, - уже слышался знакомый голос Туманова. - Всё, вытаскивайте тела. Хочу потом один на один пообщаться. Вряд ли переживут конечно, но я жуть какой мстительный.
        - Ну это твои дела. А зная твою мстительность, скорее всего ты по зданию из артиллерии ударишь, пару дивизионов крупного калибра. А промахнёшься, так не жалко да?
        - Ты обо мне плохо думаешь. К чему лишние жертвы? Просто ночью подгоню пару «двоек», и разнесу знание из орудий, а огнемётный танк выжжет всё огнём. Нужно сжечь этот вертеп.
        - Тогда я своих парней предупрежу, у которых сегодня ночью дежурство, чтобы не выходили сегодня. Слушай, Андрюх, ты же вроде отдыхать собрался?
        - Ну да, в Бразилию борт летит, через Африку, место свободное есть, с жёнами слетаю на недельку. Там вроде как раз карнавал будет, думаю девчатам понравится. К окончанию увольнительной вернусь.
        - Ну и лети, глядишь успокоишься, уже не так крови желать будешь. Тогда я тебе этих трёх и передам.
        - Добро. Погоди, а документы у меня на входе забрали?
        - Они тебе так нужны границу пересекать? Вернёшься в дивизию, сообщишь о краже и новые получишь. Нашёл проблему. Всё равно твои старые документы сгорят вместе со зданием.
        - Лады, прощаемся.
        Когда штурмовая группа ворвалась в кабинет, не сразу смогла выломать запертую дверь, то обнаружили пустой кабинет, отверстие в стене в виде контура человеческого тела и груду камней в углу. А в проём заглядывал прохожий с улицы.
        - Где он? - рявкнул на того старший группы.
        - Красноармеец с двумя орденами? - уточнил прохожий.
        - Да!
        - Туда убежал, в улицы, - указал тот.
        Поиск так ничего и не дал, две группы рванули по адресам, жилому дому и больнице где лежала супруга Туманова. И ничего. На адресе семья беженцев устраивалась, крупный чиновник из Минска с пятью детьми, супругой и старушкой-матерью, а в больнице выяснилось, что Ольга Туманова выписалась, её муж забрал. Трёх пропавших сотрудников так и не обнаружили, как и тех кто работал на Туманова, голос никто не опознал. К вечеру к зданию на Лубянке стянули значительные силы, противотанковые орудия, на крышах домой занимал позиции осназ с бутылками зажигательной смеси. Ночь ожидалась беспокойной, что мог Туманов в городе многие представляли очень хорошо. По отчётам, по его действиям в Смоленске.
        Ну а что, я призвал в стене двух големов, деактивировав их в углу кабинета, вот и получился проём через который я выбрался. Дальше добежал до угла ближайшей улицы, не обращая внимания на шокированных прохожих. Там завернул во двор, Взор показал тот что пуст, достал «эмку» и погнал к больнице. Еле успел до прибытия сотрудников госбезопасности. С малышом супругу отправил в Хранилище. С жильцами помог адвокат, та что дом нам этот нашла и арендатора для второго, это был завод что выпускал грузовики «ЗИС», дом для своего сотрудника сняли. У неё как раз солидный клиент появился, так что составили договор, тот отправился с семьёй обживать дом. Животность тот тоже брал в аренду, мог использовать, но при сдаче дома обязан возместить. Всё курочки и хрюшки были перечислены. Картошку сами выкопают. Ну а я, заехав в Ксюшину школу, забрал её документы, сообщив что учится та дальше не будет, и покатил к выезду из города, едва успел покинуть, в городе вводили военное положение, закрыли. Похоже изрядно струхнули работники Лубянки. А что, я к ним не лез. Чего от меня ждать те прекрасно и сами знали, решили
проверить и вскрыть мои связи, вот и пусть побегают как наскипидаренные. А насчёт того диверсанта, как выглядит известно, Хацкилевич тут в городе, я его в здании Генштаба видел, уже генерал-лейтенанта получил, допросят, узнают подробности, пусть ищут. Вот это, как раз их работа. А не со мной в игры играть.
        Ехал я весь день, а как стемнело достал связной «Мессер» и полетел в сторону Сочи. Байка про Бразилию, байкой и осталась, хотя я об этом серьёзно задумался. Так за ночь, с дозаправкой, добравшись до Сочи, сел не так и далеко, уже утром добрался до города, объехав пост на въезде, и найдя дом, такой большой, с двумя этажами, хозяев нет, но была прислуга, вот они и сдавали дом с разрешения хозяев. Я арендовал его на четырнадцать дней, после чего отъехав на машине, вернулся уже с супругами. Те конечно в школе были, для них миг, моргнули и уже на море. Однако сёстры быстро обустроились комнатах, выбрали с выходом на мансарду, сам я жить буду в одной комнате с Ксюшей, и оттуда открывался восхитительный вид на море. Наняли няню для малыша, чтобы присматривала, после чего девчата большей частью отдыхали на берегу. Ксюша купалась, а Ольге пока нельзя, загорала на берегу. Малыш на мансарде спал в детской люльке. Мне наконец доверили подержать его на руках, после чего забрали и больше не давали. В нашей с Ксюшей комнате я телевизор поставил, чтобы смотреть фильмы. Сёстры решили повторно посмотреть фильм
«Девчата».
        - А про воровку?
        - Она не воровка! - возмутились одновременно сёстры.
        - По чужим тумбочкам шарит, значит, воровка. Ну или крыса. Ладно бы семья, там как у нас с вами всё общее, а тут совершенно чужие люди. Сразу показала кто она есть. Хотя крысы у своих тащит, а ту чужие. Не прав я, просто воровка она. Интересно, что за детдома таких такое воспитание даёт? У нас бы ей хорошую тёмную устроили.
        Так слегка переругиваясь, у каждого было своё мнение, мы и устроились смотреть вечером фильм. Старались чтобы прислуга не засекла. Ну так как о нас заботились, повара, горничная, няня, я всё свободное время проводил на пляже, нам даже обед и ужин сюда приносили в судках. Пляж практически пустой был, из-за войны отдыхающих в городе мало было. Однако были, не без этого. Мишку приносили Ольге, и та его кормила грудью. Да, девчата как узнали, что у меня и для малышей много что есть, тут же потребовали показать и закопались во всех этих распашонках, игрушках, памперасах, одеждах, радостно повизгивая и показывая друг другу что им особенно понравилось, даже люлька из тысяча девятьсот восемьдесят восьмого была, прикупил по случаю несколько штук. Коляска для гуляний. Так что сын был в порядке. Правда, крикливым оказался, мощные лёгкие и глотка выдавали такие вопли что будили даже соседей. Ладно хоть кричал, когда проголодается. А я качал Взор, и Хранилище. Да и големов с Исцелением. Потом предложил жёнам купить тут дом, и мы озаботились этим. Документы у обеих были при себе, есть на что оформлять.

***
        Весело насвистывая я подошёл к КПП, у территории военной части где и дислоцировалась для пополнения моя дивизия. Та ещё тут была, но судя по движениям и сборам готова вот-вот покинуть территорию. Несмотря на тревожные вести с фронта, она ещё не отбыла. Думал не застану. В Смоленске окружили-таки две сильно потрёпанные советские армии, немцы резервы перебросили, и продолжают наступать, на днях замкнув колечко вокруг Киева. Войска так и не вывели, пришёл запрет из столицы, и дорога на Москву для немцев открыта. Ленинград ещё держится, но вот-вот и там колечко блокады замкнут. Немец уже в Крыму, перешеек берёт, пока не перешли его. В остальном всё идёт, как и в моей истории. Тут немцы реально притормозили, почти на месяц.
        Я же, описывая на КПП что потерял документы, а увольнительная заканчивается через час, Взором, а тот почти на четыре километра уже брал, искал оба танка и не находил. Похоже всё-таки отобрали их у дивизии, зато целый дивизион новенький «УСВ» приметил. Вон значит на что обменяли, ещё и зенитная батарея «ПВО-ПТО». Было ещё два дивизиона «трёхдюймовок», фактически артиллерийский полк у дивизии имелся, да и личного состава что-то много, видать третий стрелковый полк наконец дали, доводя до штата. Однако танков нет. Хорошо один из двух бойцов меня знал, из старой гвардии, он подтвердил мою личность и лично сопроводил до штаба дивизии. А со всех сторон уже чувствовался азарт. Меня ждали. Взвод осназа снаружи, наблюдатель подал сигнал что я появился. Меня попутная «полуторка» высадила у КПП, и дальше поехала. Наперерез ей тут же машина рванула, водителя допросить, где тот меня забрал. Да и особисты дивизии ждали, их предупредили. Правда, особо телодвижений те не делали. Как я понял по их разговорам, ждали Шумова. Вроде как у нас контакт налажен, хотят выяснить судьбу тех троих из кабинета. К слову, он
теперь майор госбезопасности, сняли с него один ромб. Плохая идея была пригласить меня на допрос, потом ложная тревога по городу. Наркому не понравилось. Очень сильно не понравилось.
        В штабе дивизии выяснилось, что некоторые командиры, получив повышения, убыли в другие части. На дивизию пролился дождь наград, только про меня что-то забыли. Положили наградные листы под сукно. Приказ сверху был. Наш бывший комдив теперь начальник штаба армии, генерала получил. Как раз её формирование сейчас и шло. Начальник штаба незнакомый, комдив новый тоже, те со мной даже разговаривать не стали, не велика личность, отправили в кадровый отдел, там и начал писать заявление о краже документов, подозреваю диверсантов в форме НКВД, и там же меня и нашёл Шумов.
        - Оставьте нас, - приказала тот капитану, что у меня заявление принимал.
        Тот у нас тоже новенький, а я личность известная, по дивизии благодаря ветеранам обо мне разные фантастические слухи ходили, сейчас они ещё больше всколыхнулись, как я появился. Пока писал заиление, дважды бумагу портил пока капитан не остался довольным, мысленно изрядно посмеялся, слушая в режиме онлайн многие истории. Основа из реальных событий, но столько надуманного сверху, диву даёшься. Капитан мигом вылетел из комнаты, а я, чуть подавшись назад, спинки у стула не было, мог бы упасть, но сильно не подавался назад, только спину выпрямил, ну и с интересом смотрел на Шумова. Тот сел за стол, и взяв моё заявление, внимательно прочитав, хмыкнув, видимо дойдя до места ограбления диверсантами в форме госбезопасности, и порвал лист. После этого достал из кармана мои документы.
        - Держи, твоё.
        Забрав корочки и лист увольнительной, изучил и вернул одни, говоря:
        - Это не моё. Я был выведен из состава комсомольской организации решением комсомольской ячейки дивизиона. Кстати, откуда у вас этот билет? Его же вроде уничтожить должны были?
        - Не отчислили из состава, а временно изъяли билет. Забрали у комсорга.
        - По мне так это одно и тоже.
        Билет я на стол положил. Шумов не стал его брать, мне он тем более не нужен, я дважды одно и тоже не беру, отобрали так отобрали, ну и тот нарушил молчание, видя, что я особо поговорить не настроен.
        - Где был, спрашивать не буду, загорел так что на негра похож. Как погода в Бразилии?
        - Понятия не имею, рейс отменили, в Сочи отдыхал. Арендовал дом с прислугой, милейше люди, такой отдых нам устроили, до сих пор в себя прийти не могу. Настолько разленился, купался, под парусом ходил, не отдых - мечта.
        - Где же такой дом сдают? Может я тоже с семьёй решу отдохнуть?
        - Улица Набережная дом четыре. И вид из окон отличный. Старшей там Зинаида Павловна. Милейшая женщина, а уж повар каких поискать. Мне кажется даже вес набрал, несмотря на изнурительные тренировки.
        - Тренировки? А как же отдых?
        - Одно другому не машет. Боксировал, бегал, плавал очень много, занимался своим физическим развитием. А то знаете, не понравилось мне что за день ожесточённых боёв, с утра до вечера, сил едва хватает, вырубает сразу от усталости. Может быть в этот раз полегче будет? Дивизия я смотрю готовится покинуть ППД.
        Последнюю фразу я сказал сочным баритом, который совсем не походил на мой голос. Именно он звучал в кабинете вовремя побега. Несколько секунд Шумов в шоке смотрел на меня, пока не сообразил, что там в кабинете была разыграна сценка, и он как последний лопух… Надо сказать, взял тот себя в руки быстро, покраснел, побледнел, сломал карандаш в руках, но всё же спросил, успокоившись:
        - Ясно. А сотрудников моих куда дел? Он здания они с тобой не уберегали, а в кабинете их не было?
        - Исчезли. Это магия, - сделал большие глаза, и сказал это потусторонним голосом. При этом ничем не рискуя, правде обычно не верят.
        - Живы?
        - Живы. Что с ними станется? Даже не бил особо. Так разыграл сценку перед вашими подслушивающими устройствами, вы бы их хоть спрятали, а потом ушёл. У меня честно заработанный в боях отпуск, не хотел чтобы он накрылся.
        - Скорее честно выменянный. Нагло живёшь.
        - На том и стоим.
        - Так просто не отдашь?
        - Не отдам. Спички и ножик можешь не предлагать.
        - Что хочешь?
        - Дивизия с воздуха плохо прикрыта. За амбалов по установке счетверённых зенитных пулемётов. А за лейтенанта «ЗИС-пять» с «ДШК» в кузове.
        - Да за зенитные установки можешь их себе оставить, дарю, - возмутившись, начал тот торг. - Знаешь какой это сейчас дефицит?
        Торговался тот минут двадцать, за просто так я категорически отказался отдавать их сотрудников, под конец согласившись обменять всех на «ДШК» в кузове «полуторки». Как будет машина, так и верну их сотрудников. Машину записать за зенитчиками дивизии, те сами знают куда её направить. Мне от НКВД ничего не нужно. А вообще надоел их интерес и игры в кошки мышки. Майор ушёл, и уже через два часа зенитчики дивизии получили новую установку, меня включили в её расчёт наводчиком, а я передал тех троих, обнажёнными и связанными в ближайшей роще. И это не всё, Шумов в штабе дивизии снова насел на меня. Предлагал выкупить танки. Пожав плачами сказал.
        - Месяц увольнительной за два танка. Пять месяцев за десять.
        Спорили долго, пока не пришли к тому результату что удовлетворил обоих. И я получил увольнительную на полгода, отмечено что получена она за ратные подвиги, написали в канцелярии дивизии, а комдив подписал, ну а я к вечеру передал сотрудникам НКВД двенадцать «КВ-2», с учётом четыре машины за месяц, тут пока три выходило. Потом десять «тридцатьчетвёрок» и пять «Т-28». Именно это было той ценой за то, что мне выдавали отпуск. С танками действительно были большие проблемы, вся эта техника уходила в танковую бригаду Катукова, та как раз формировалась. А перед отъездом передал Шумову бумажный свёрток, по виду внутри книга, велел читать внимательно. И сказал больше ко мне не лезть, надоели. А в пакете книга была, по этой войне. Ну и приписка, что верить истории уже не стоит, пошли изменения. Если и уходить, то уходить красиво. На мой захват уже через час была отправлена рота осназа НКВД, но найти так и не смогла, наружка меня к тому моменту потеряла, отстав. Особый отдел дивизии помочь тоже не смог, за мной приглядывали, а тут просто пропал. Да я решил хватит играть, Смоленск всё, остался за спиной,
надеюсь Путник уничтожен, и теперь можно поработать с немцами на моих условиях, с техникой усовершенствованной почти на пять десятков лет. Я отправлялся к месту прорыва немцев, туда, откуда они двинут на Москву. Теперь повоюем. Увольнительная мне не особо нужна была, но и просто так дарить технику я не собирался, а она нужна, вот и обменял. Всё честно. Обе супруги мои с сыном в Хранилище, дом мы в Сочи так и не купили, рисковать я не стал, в остальном норма. Будем воевать.
        А когда я отъехал от ППД дивизии на одиночке, ну и дальше гнал на пределе, найду подходяще место и взлетев на «У-2» полечу к той бреши, что появилась на передовой с окружением Киевской группировки, как вдруг впереди появился аватар Михаила. Еле-еле успел затормозить. Тормоза у этого «БМВ» были дубовыми, проскочил сквозь духа.
        Матерясь, я поставил мотоцикл на подножку, мотор молчал, всё вокруг снова остановилось, и подошёл к аватару, что ожидал меня на месте нашей встречи. Тот лишь огорчённо покачал головой, говоря:
        - Зря ты Путник отдал такой артефакт как книгу местным жителям.
        - Она мало что решит, но хоть будут знать, что произойдёт если те силы к этому не приложат. Да и потери уменьшат. Это самая максимально близкая книга к реалиям этой войны что я нашёл. Да и цифры, записанные по потерям, тоже близко к реальным. Купил в восемьдесят девятом, когда разрешили свободу слова. Зря Романов так поступил. Кстати, знаки приличия никто не отменял. Доброго дня, аватар архангела Михаила.
        - Здрав будь, Путник, - кивнул тот.
        - Я выполнил задание?
        - Да. Второй Путник был убит у брода. Ты должен помнить тот истребитель, хвост которого был в воде.
        - Так это та пара что сопровождала бомбардировщики и решили поохотится у брода? Так какого чёрта я у Смоленска жилы рвал, чтобы всех кого достану спустить?!
        - Даже артефакт предсказаний божественного уровня не способен предсказать выверты твоего сознания. То, что бой может быть у брода был показан как мало осуществимый, а ты его сделал основным. Остальное следствие.
        - Ладно. Награда будет, или скажите, что мне это всё приснилось?
        - Почему же? Всё будет. Мечту твою осуществлю. Удалось мне договорится с соседним пантеоном пустить тебя, единоразово, на другую Ветку. Умрёшь тут, попадёшь в мир Тора, космическая цивилизация. Сколько там проживёшь, от тебя зависит. Умрёшь там, вернёшься уже на нашу Ветку. Окончательно.
        - Хм, заинтересовали, - ответил я очень заинтересованным тоном. - Только быстро я в этот раз в другой мир отправляться не хочу. Желаю тут пожить лет триста.
        - Хочешь увидеть, как развивается цивилизация Земли?
        - Скорее, как закатывается. Очень любопытно мне сколько люди проживут на Земле. Триста лет даю, и живых тут не останется.
        - Артефакт предсказаний показывал такие события и многие из них сбывались. Как думаешь погибнет местная жизнь?
        - Химия. Загрязнение океанов и почвы, смерть флоры и фауны, рождение мутантов, войны за ресурсы, эпидемии. Думаю, к две тысяче двухсот пятидесятому году живых на планете не останется. Если только глубоко под землёй в бункерах. Да и то не факт. Потом не меньше тысячи лет планета будет восстанавливаться.
        - Три тысячи, - очнувшись от раздумий ответил Михаил.
        - Что?
        - Я говорю три тысячи лет, а то и четыре нужно, чтобы планета восстановилась. Знаешь, что странно, Путник, ты описал то что происходит с Веткой Земли в восьмидесяти процентах случаях. Техногенные миры часто так заканчивают, съедают сами себя.
        - Остальные двадцать это выход в космос и экспансия?
        - Да.
        - Я так и думал.
        - Ты будешь помогать жителям спасти планету?
        - Они её грабить, а я спать? Вы слишком хорошего мнения обо мне. Это ведь ваша работа, показывать детям, сунешь пальцы в розетку - будет бо-бо. Да и понимают они всё это, и что рождаемость ограничить нужно и что стоит перестать травить планету, но всё равно рожают и травят. Да плевать им. Почему мне должно быть не всё равно?
        - Ты поможешь, - уверенно сказал тот.
        - Ну конечно помогу. Но не надейтесь, что ресурсами, хотя на эти полгода отпуска у меня большие планы, включая разграбления продовольственных запасов США и Англии. В будущем они ой как пригодятся, натуральные продуты. Да и запасы питьевой воды сделаю. Только это для себя. Помогать я буду советами. Не хотят слушать, не мои проблемы. Ну и спасу достойных людей, убрав их в Хранилище и выпустив при следующем перерождении в чистом мире. Только достойных, остальные этого не заслуживают. Да и не разоврусь я спасать всех.
        - Ты достойный Путник.
        - Это ты меня оскорбил или похвалил?
        Вместо ответа тот показал рукой на запад. Обернувшись, я приметил в небе точки немецких бомбардировщиков, тут же появились звуки и всё задвигалось. Повернувшись, не обнаружил аватара Михаила.
        - Сбежал, - сделал я вполне логичный вывод.
        Снова посмотрев на немецкие самолёты, достал две «шилки» и пять големов, я пятого недавно начал запускать. Время его пришло. Это «Дорнье» оказались, летели куда-то в сторону Москвы. Им на встречу уже мчались советские истребители. Москву прикрывал довольно мощный корпус ПВО. Летели те на семи тысячах метрах, восемнадцать штук, без истребительного прикрытия. Мои зенитки кончено на такой высоте не достанут, но я собирался работать по подранкам. Или если кто из немцев решит со снижением уйти, это уже мои цели. Не понятно почему эту группу послали, ясно же что перехватят. Немцы обычно заботятся о своей авиации, в самоубийственные атаки не посылают. Так и оказалось, прорваться никому не удалось, я двоих в землю вогнал, оба подранка пытались уйти со снижением. Обратно отбиваясь летели девять самолётов, сбросив бомбы на одно из колхозных полей, к счастью со снятым урожаем. После этого убрал зенитки и погнал дальше. Хочу днём поработать по немцам с помощью танка, «Леопарда», немецкой техникой из будущего по немецким солдатам из прошлого. Думаю, будет весело. Ночами работать по тем частям, что встанут на
ночёвку в чистом поле, по населённым пунктам бить не буду, решил по ним пускать ракеты установок залпового огня. Хочу испробовать «Солнцепёк» и «Буратино». Как с ними работать я знал в теории, а тут практику приобрету. Работаем. Месяц потрачу на немцев, что на Москву пойдут, обескровив, дальше наши без меня справятся, и лечу на Атлантику, полная блокада острова. Наглы зарвались. Да и отомстить хочу, как те меня авиацией топили. Пиндосов навещу. Этих просто грабить на натуральное продовольствие. Вира за то, что сдали мои координаты наглам. То, что в мире РЯВ отомстил не имеет значения, в каждом новом мире новая месть. Планы немалые, успеть бы за полгода.

***
        Подняв воротник шинели, холодно, хотя шапка у меня служебная, зимняя, поправив на ходу ремень винтовки, я наклонившись прошёл в штабной блиндаж. Как раз боец выходил, придержал дверь. Два командира что курили у входа в окопе, меня пропустили, посторонившись. Приметив комдива, того самого что мне отпуск выдавал полгода назад, через полчаса срок заканчивается, я обратился к нему:
        - Товарищ, генерал-майор, разрешите доложить. Красноармеец Туманов вернулся из отпуска.
        Тот из полковников уже в генералы прыгнул, но пока ещё на дивизии. Вообще за полгода произошли заметные изменения в истории от тех, что описаны в книге, которую я дал Шумову. Крым немцы так и не взяли, до Москвы немцы благодаря мне и тем кто встал у них на пути, не дошли, в двухстах километрах их окончательно остановили, и погнали. Да так погнали, что сейчас наша дивизия стоит в обороне в ста километрах от Киева. Ленинград ещё в ноябре деблокировали. Коридор узкий, где-то в пятнадцать километров в самом узком месте, но всё же всё необходимое получает, из города немало жителей вывезли, хотя голод там был, но не в такой острой форме. В остальном остановили немцев. Шли бои местного значения, особенно заметное влияние было в том, что многие командиры полетели со своих постов, с понижением в званиях и должностях. В основном из тех любителей шапками закидать. Выдвигали тех, кто проявил себя за годы войны. Но не бездумно кидая в огонь ещё не получивших уникального опыта командиров, которые ещё не сделали своих имён. Ставя на высокие должности, потихоньку, полегоньку, выводили их наверх. Тот же командир
Пятьдесят Третьей стрелковой дивизии, где я службу прохожу, по факту в резерве у командования. Если кого снимут, кто не справился, его на ту должность. Таких в резерве не один десяток должен быть, как я понимаю.
        Искали меня или нет, не знаю. Я месяц бил немцев, что замкнув колечко вокруг Киева, повернули в сторону Москвы, полностью остановив их наступательный порыв, что дало нашим создать новую оборону с нуля. Там их и остановили. Потом полёт к Англии, охота с воздуха и из-под воды. Захватывал транспорты с продовольствием, суда с командами на дно, тут как получится, некоторые выживали на шлюпках, груз в закрома Хранилища. Мигом заполнил, хотя прокачал хорошо и объём свободного пространства было немалый. Потом в Бразилии два месяц с жёнами жил. Вообще забавно, я англичанам блокаду морскую и воздушную устроил, а мои жёны жили на острове, посещали магазины, растили Мишку. За эти полгода общий срок что они провели в Хранилище был чуть меньше месяца. В основном те в нём находились пока я в дороге был, в остальное время отдыхали, растили сына, познавали мир. Тот уже не только голову держит, активно ползает. У Ксюши живот быстро растёт, я сначала подозревал, а теперь уверен, двойня будет, девочки. Та порадовалась такой новости. В Бразилии нанял сёстрам учительницу испанского языка и девчата, пока мы эти два
месяца отдыхали, учили язык. Учительница русскоговорящая из потомков эмигрантов, учила хорошо. Мы там на берегу города сняли виллу и жили, три карнавала видели, в восторге были все. Хотя те карнавалы что в будущем будут, куда круче чем местные, но всё равно здорово. Я и эти два месяца потратил на прокачку Хранилища. Жён оставил там же в Бразилии, да они и сейчас там, уже уверенно лопочут на испанском, их трое телохранителей, нанятых мной, охраняли, а сам в турне на месяц по США. Особенно бобы брал, белковая пища, отличный заменитель мясу.
        Так полгода и пролетели, девчатам настолько вилла понравилась, у неё своя пристань и частный пляж, с мягким белым песком, что не хотели её покидать. Я сделал нам документы граждан Бразилии, и теперь вилла принадлежит Ольге, выкупил у хозяев, открыл обеим солидные счета в банке. У них прислуга, автомобиль с личным шофёром. Пускай пока там побудут, мне так спокойнее, а я тут вопросы решу. И да, вернулся я не из-за продления отпуска, оно мне без надобности, хотя и хотел предложить комдиву сделку. Тот мне ещё отпуск на полгода, а я ему техники и тяжёлого вооружения в дивизию. Заводы выпускать их массово ещё не начали, так что с этим пока беда. Да и с боеприпасами та же ситуация. И ленд-лиза нет. С тем что я устроил никакие морские караваны не ходят. У Англии тупо нет боевых кораблей. Да и грузовых осталось мизер, себя бы обеспечить. Такая же ситуация и в штатах на атлантическом побережье. На тихоокеанском я работал слабо. Да тут мои действия ударили по Союзу, превозмогая свои итак невеликие силы те справились и заводы уже начали работать. Обошлись без внешних поставок. Сейчас копили силы, купируя
зимние удары и попытки прорывов немецких войск. Что же по моему возвращению, то с отпуском это лишь повод. В действительности я собирался с Шумовым встретится, решил, что ещё информации о будущем не повредит, и подготовил нужную литературу. Это будет последний контакт с представителями власти, хватит на этом. Чуть позже может ещё что подкину, но не в ближайшие пятнадцать-двадцать лет.
        Комдив повернулся ко мне, с некоторым удивлением, там решался вопрос об отводе и смене позиций одного из полков, место неудачное, а тут вдруг тепло стало и вода в окопах по колено. Низина. Особиста главного в блиндаже не было, тот примчался минут через двадцать, сообщив кому нужно по телефонной связи, а мы с комдивом уже обсуждали моё предложение, вышли в другое помещение, поговорить с глазу на глаз, и вот, тот сказал, что отпуск дать не может, не имеет права. Только недавно дали разрешение отправлять домой особо отличившихся ветеранов на пятнадцать суток, улучшать демографическую ситуацию в стране. Он и полгода назад не имел права выдавать такой документ, но сверху позвонили и тот получил добро. Подписал он, а все плюшки что я выдал забрало НКВД, ничего дивизии не досталось. И сейчас генерал бил копытом, чтобы и за те полгода что-то получить и сейчас не прогадать. Просто так я ничего выдавать не хочу, надо на что-то менять. Тогда я предложил отправить меня в отставку, уволить с военной службы. Тут тоже проблема, это медкомиссия решает, но он сможет собрать её из врачей медсанбата. Те подтвердят
всё что генерал скажет, тот обещал. Именно на этой ноте и зашёл особист. Помнится, полгода назад тот капитаном был, а сейчас уже майор. Точнее батальонный комиссар.
        Воевать я действительно не желал. Просто желания не было. Если кто вспомнит о долге перед родиной, отрицать не буду. Но добавлю, что моя родина, которая взрастила, осталась далеко в прошлом моих перемещений. Да и посадила она меня по ложному обвинению, а на зоне жизнь не сахар. Тут воевал я потому что так надо, да и с другим Путником пересечься требовалось. Воевал за женщин и детей что сгинули в годы эти войны, но и тут хорошего понемногу. Я только на Московском направлении уничтожил, именно уничтожил, более шестидесяти тысяч солдат и офицеров, вместе с техникой и вооружением. Так что о долге тут со мной говорить не стоит. Я в тысячи раз закрыл его. Но помочь своим всё же хотелось, потому и здесь. Особист остался присутствовать, явно и палкой не выгонишь, ну а мы начали торги. Около часа разбирали, пока нас не прервав Шумов. Тот явно где-то неподалёку был, быстро приехал. В принципе просчитать меня было не сложно. Я и из прошлых увольнительных вернулся за считанные минуты до их окончания. Скорее всего меня ждали, не надеялись, а ждали.
        - Оставьте нас, - попросил Шумов, генерал с особистом без слов вышли.
        Посмотрев на шинель Шумова, я хмыкнул, говоря:
        - Я смотрю тебе ромб вернули.
        - А я вижу никакого чинопочитания к вам, гражданин Туманов, не вернулось. Или не Туманов?
        - Андрей Туманов погиб пятого июня тысяча девятьсот сорок первого года от пулевого ранения в голову. Случайное ранение. После этого его тело занял я. Если вы верите в переселение душ, религию индусов, то должны меня понять.
        - Переселенец значит? Маг?
        - Да, кое-какие способности у меня есть. Вернулся я не просто из-за окончания времени отпуска. Сами понимаете это отпуск для меня ничто. Попрощаться прибыл. На прощание кое-какую информацию по будущему сообщу.
        Я провёл рукой над столом генерала и там появились обвязанные бечёвками стопки книг.
        - Тут та информация что вам пригодится. На словах скажу, что зеркальных вероятностей Земли множество, и в восьмидесяти процентах население умирает по своей вине. Двадцать процентов, это те кто смогли создать космические корабли и улетели заселять другие планеты. И ни одной доли процента где население жило в гармонии с планетой. Химия. Она проникла всюду, отравляя моря и океаны, леса. Всё погибло, люди мутировали, каннибализм был повсюду. Из-за высокой рождаемости есть было нечего, войны. По моим прикидкам вашей планете осталось лет триста. После этого на ней не будет ничего живого. Через семьдесят-восемьдесят лет будет взрывной рост населения, химкомбинатов расплодится, так всё и пойдёт. Вы убьёте сами себя. Я не знаю, как это решить, техническую революцию не остановишь, не вы так другие государства. Можете отстроить своё государство, чистое без вредных производств, только имейте ввиду к вам хлынут голодные орды тех, кто не последовал такой практике. Всё равно война за ресурсы будет. Не знаю, как это решить. Думайте сами.
        - С вами хочет поговорить руководство страны.
        - Вы думаете я соглашусь?
        - Думаю да, иначе вас бы тут не было.
        - Ненавижу умных людей.
        Эпилог
        .
        - Встать! - заорал кто-то над ухом.
        Меня как будто пружиной подкинуло с какой-то странной серебристой яйцевидной лежанки, и я влился в поток людей, одетых в одинаковые оранжевые комбинезоны. Только конвоиры были в чёрном, похожим на космические бронированные скафандры. Меня что, в зека закинуло? Свистели плётки, у некоторых по дубинках электроразряды бегали, слышались крики боли, стоны, мат. Язык незнаком, но я его отлично понимал, хотя память прошлого хозяина моего нового тела ещё не пробудилась, нас вели какими-то коридорами, похоже мы на космическом корабле или станции, а я размышлял.
        Задумку Михаила я понял давно, восемьдесят процентов планет из Ветки Земли гибнет. Значит надо дать шанс, научить Путника космическим технологиям, после того как тот переживёт гибель населения планеты, а я пережил, тот не сможет на это смотреть спокойно. И тут прав, не смогу. Так что учиться и постигать я собирался серьёзно. Что я могу сказать о своей жизни? Население Земли меня поразило, оно уничтожило само себя и экосистему планету не за триста лет, о я наивный дурачок, к две тысячи девяносто седьмому году, облетая планету я не обнаружил живых. В две тысячи двести пятидесятом, ага, как же. Что я могу сказать, тогда в сорок втором я всё же встретился со Сталиным и стал главным снабженцем армии и флота. Не за просто так. Курилы получил на триста лет аренды, после того как Японию победили. Зато отдавал всё за так. Не новейшее оборудование, тут только образцы для изучения, а оружие тех времён, да часть у немцев заимствовал, когда не хватало. Тут ленд-лиз был от немцев. Войну мы выиграли, в декабре сорок третьего. Закончили во Франции, Италию взяли уже в сорок четвёртом. В пятьдесят втором, за пять
лет до смерти Сталина, одно покушение на меня, еле выжил, «Длань» спасла, собрала по кусочкам, потом второе, так что я ушёл в подполье, перебрался к родным на материк Южной Америки. О них никто не знал. Обе жены у меня всё также там проживали, я их навещал, отчего у них часто начинали расти животы. Три дочки и четыре пацана у нас совместно. Дальше наблюдал за развитием планеты, изредка помогал. А потом всё по наклонной. Я даже электронную книгу издал, описывая что нас ждёт. Да по фигу всем. Так и дожил до момента, когда остался один. Мог бы ещё лет двести прожить, Исцеление позволяло, но не захотел, летел с одного континента на другой, попал в бурю, отключив режим возрождения тела, если погибну, и до конца себя спасал, перерождение самоубийц не терпит, и вот так в новом мире и в новой Ветке оказался.
        Интересно, почему в Ветке Земли не отправил во времена космических технологий? Или тут они лучше? По другому пути пошли? Выясню, время ещё будет, все четыре умения при мне. Пока только големы использовать не получится, почвы тут нет, а железо я для големики использовать не могу. Пластик тоже, как выяснилось. Что по земным технологиям, то всем новейшим Хранилище было забито, включая блоки памяти музыкой, книгами и фильмами. Причём стоит отметить развитие технологий остановилось в конце тридцатых, начала сороковых. И мне казалось это искусственно сделано, но сколько не искал, не нашёл подтверждения. Дальнейшие технологии - это совершенствование уже имеющихся, а это уже не то. И да, я не мог смотреть как погибают люди, достойные. На человеческий мусор плевать, сам себя сгубил, но есть такие которых уважаешь за дела их. Таких у меня в Хранилище, на запасном складе, порядка десяти тысячи, из них треть дети. Я не Мессия чтобы спасать всех, но достойных, тех кто мне понравился при встрече, спасу. В основном русские были, немного кубинцев и бразильцев. Найду тут какую планету, и оставлю их, дальше сами
освоятся. А если не найду, вернутся со мной на Ветку Земли. Да что это, меня семья разрослась до двухсот голов, а взял я только шестерых и часть детей. Они были достойны. Остальные… очень сильно разочаровали и за дальнейшей их судьбой я не следил. И не надо говорить, что я народил, обязан теперь заботится до их седин. Они взрослые - не обязан.
        Как бы то ни было, но я на месте. Теперь стоит осмотреться. Ну а пока бежал, ловил слова тут и там, и сам пару вопросов задал соседям, говоря, что ничего не помню и не понимаю где я. Бесполезно, те также ошеломлены, как и я от не понимания ситуации. Ещё они не знали раньше этого языка, а сейчас, как и я вполне говорят на нём и своих конвоиров понимают. А вот те крича называли нас мясом, не самые приятные ассоциаций. На мне только одежда-комбез на голое тело, ботинки на ногах, никаких украшений, браслетов или ошейника, видимо не требовалось. Чую не зеки мы, а рабы. Бежать надо, пока не знаю как, но точно бежать нужно. Тут я приметил среди конвоиров одного типа, сразу видно, что бронескаф навороченный, с пушкой на плече, дорогой, на ремне кофры подсумков, кобура, оружие мощное. Тут явно вложены огромные деньги в снаряжение, его я и решил брать. Взор я уже качал, одиннадцать метров пока брал, под нами и над нами коммуникации и помещения, а Хранилище всё также на сто кубов, так что прыжок, громила неприятно быстро сделал шаг в сторону, собираясь опустить мне на голову бронированный кулак, вряд ли я бы
пережил его, но всё же зацепил его пальцами, и тот исчез, а я покатился по полу, гася скорость, ударившись о стену. Тут же кусок стены испарился, тоже убрал в Хранилище и нырнул в проём, быстро ползя среди кабелей. Этот здоровяк сам мне не особо нужен, но бронескафандр явно денег стоит, и не малых, на что-то тут надо же существовать, продам, если смогу прошлого хозяина изнутри выковырять, без инструмента, да и боевых роботов, тут такие есть, я видел, вряд ли смогу вытащить того наружу. Хотя я могу, держа скаф в Хранилище, выкинуть его владельца наружу уже без скафа. Всё, нашёл выход. Как тогда с немецкими подлодками. Продам скаф или себе оставлю, не знаю пока, но такая вещь точно пригодится.
        За мной прыгнуло трое, двое успели, третий повис, задёргавшись. Да и у меня по телу прошлась волна парализации. Но ослабленная, двигаться можно, я тут же снял её Исцелением и рванул дальше, активно шевеля конечностям. И те двое не отставали, хотя им тоже досталось. Повороты часто были, и я поворачивал, стараясь сбить со следа возможное преследование. Где-то те двое потерялись вскоре. Тут меня и накрыло, вырубая, память прошлого хозяина тела пробудилась. Чёрт, как не вовремя.
        Очнулся я избитым, ощущения хорошо знакомые, не раз бывало, и очнулся в камере. Три серые стены, пол и потолок, и прутья вместо четвёртой стены. Камера на двоих, с двух сторон койки на стене прикреплены, я на левой лежу. Похоже нашли меня, пока я без сознания валялся. Да и в камере один нахожусь. По памяти парня. Да с отсталой планеты он, там только-только научились железо обрабатывать, и он не раз слышал о богах с неба и молниях в их руках. Короче, инопланетяне себе людей воруют, это был известный факт, бывало целые замки или селения пропадали, парень в казарме спал, а очнулся тут, теперь понятно почему нас мясом называли. Жизнь у парнишки была не интересна мне, младший дружинник у барона. Сирота, с семи лет в отроках, потом оруженосец и вон стал воином в дружине. Семнадцать лет. Примерно. Тот точно и сам не знал. Больше смысла говорить нет, да и имени, как сам захочу так назовусь. Из плюсов звериное здоровье, ну сейчас побит, и довольно мощное и красивое тело. Изнурительные тренировки дали рельефную мускулатуру. Тут тело подтягивать под стандарты нужно меньше, но всё же нужно. Одет я был в тот
же комбез, ботинки на ногах, разве что чуть в крови испачкано, видимо, когда били запачкали. У меня носовое кровотечение было ранее, да губа разбита, сейчас всё подсохло. На шее стальной обруч ошейника. В остальном порядок. Подлечившись, убрав самые большие гематомы, били чтобы наказать, а не покалечить, я сел. Это видимо засекли, через пару минут в комнату вошли трое, три прута ушли в пол. Сбежать я уже мог, пока Хранилище не заполнено могу убирать переборки или куски стен и пола, но пока хочу пообщаться. Понять, что вообще этим пришельцам надо.
        - Где нур Бокс? - сходу спросил негр, сильно похожий на гориллу.
        Вообще я смотрю тут пришельцы от обычных людей и землян не отличаются. Этот типичный представитель Африки. Сколько я таких пострелял в их естественной среде обитания. Даже в конце семидесятых, когда везде кучи народа загибалось от эпидемий и голода, эти всё бегали с автоматами «Калашникова», да жрали своих сородичей. Каннибализм стал повседневным делом. А так все трое, что ко мне зашли, были в обычных комбезах, серый, тёмно-зелёный и чёрный, не броня, тела накаченные. Или солдаты или модификанты. И не боятся ведь. У всех троих оружие на ремне, у двоих так по две кобуры. Выглядят все трое опасно, и похоже так и есть. Без опаски зашли, серьёзной брони нет, вроде бронескафов, значит уверены в себе.
        - Кто это?
        - Тот уважаемый нур, что пропал, когда ты его коснулся, - ответил другой, этот уже блондин-альбинос.
        Он же снял с крепления на бедре плотский квадратный предмет, сильно напоминающий обычный планшетник, и показал экран. Планшет и есть. На экране запись моего прыжка, пропажа типа в скафе и удар о стену, где я исчезаю вместе с ней в провале. Снято с боку, в метре от пола, частично зеки преграждали обзор, и я решил, что снято не на камеру наблюдения, а скорее всего одним из роботов, что там были, они перегораживали своими тушами боковые коридоры, чтобы народ в оранжевом не разбежался.
        - Помню такого. Пропал и пропал, мне-то что?
        - Ты знаешь где он? - спросил третий, этот походил больше на типичного идальго, или на латиноса. Да, на последнего как-то больше.
        - Да, знаю, и хочу знать, что я получу, вернув его?
        Тут ошейник чуть ужался и меня скрутил жуткий приступ боли, который видимо ошейник и генерировал. Потерять сознание не получалось, похоже ошейник не давал, тогда я мысленным усилием отправил его в Хранилище. Ох как хорошо, ноги и руки скрючило, но я смог прыжком перекатится к той тройке, что обсуждала что делать со мной. Двое не среагировали, я их коснулся и те пропали, а третий отпрыгнул, но не в открытый проём двери, а ударился спиной о прутья, что и позволило мне до него добраться, получив удар ногой в лицо. Тоже убрал этого альбиноса. Кровь из сломанного носа хлестала, но я не стал думать, убрала часть пола, ухнув вниз, тут был каркас, я часть и его убрал, остальное оставил и оказался в техническом туннеле, невысоко, но пригибаясь бежать можно. Со всех сторон доносилась сирена, похоже побег сразу обнаружили. Я больше скажу, уверен, что камер там в камере напихано было изрядно, кто-то отправил этих дуболомов, чтобы спровоцировать и понять как я сбежал и куда тот в скафе пропал. Теперь видел, хотя вряд ли что понял. Коснулся и исчезли. Их можно вернуть или всё, они аннигилированы? Нос я пока
бежал починил. Куда бежать слабо представлял. Взор качаю, но дальность слабо увеличивается, хорошо разобрался что под полом не пустота и космос, а другие помещения и этот технический туннель. Зато металла много, оружия можно заказать, что я и сделал. Достал «Быка», наш российский пистолет с мощными бронебойными патронами пяти миллиметров. Его начали выпускать с середины сороковых. Ну и армейский шокер достал.
        Вроде ушёл, поэтому решил заняться трофеями. Встал на перекрёстке туннелей, тут место есть, работать удобно. Доставал по одному тех троих что в камеру пришли. Доставал так, чтобы стоять у них за спиной, и касался оголённой шеи контактами шокера. Вполне хватало вырубить. Только негра не сразу, я ещё кулаком добавил. Разобраться как отстёгивается ремень смог, убирая всё в Хранилище, а вот с комбезом и ботинками повозился, оказалось нужно куснуться застёжки пальцем того, на кого они надеты, провести от горла до паха. Ну и ботинки также примерно снимать. Все троих я доставал и раздевал по очереди, чтобы никто не помешал. Вот так отделил трофеи от пленных. Пока я оставался в том оранжевом комбезе, его не жалко, если меня снова возьмут. Потом прищурившись, извлёк того кто сидел внутри скафа, тоже вырубил, но раздевать его не требовалось, он итак был обнажён. Видимо это особенность того скафа, залезать внутрь нужно обнажённым. Буду знать. Со всех сторон раздалось металлическое постукивание, похоже роботы приближались, я этого четвёртого обнажённого отравил в Хранилище, достав прибор ночного виденья, а то
наощупь бежал, не видно же ничего, Взор помогал, а тут гости за его дальностью, и стал отстреливать металлических пауков. Сделал только три выстрела, вроде повредил одного, искры пошли, и всё, вырубило.
        Очнувшись, обнаружил что вишу в огромном зале, в каком-то поле, не касаясь ничего. Хм, нашли выход, я действительно пока не знаю, как отсюда сбежать. Да ещё обнажённый.
        - Предлагаю сделку, - услышал я голос за спиной, но не дёргаясь, думаю это будет выглядеть комично, только чуть повернул голову, чтобы увидеть говорившего.
        Впрочем, этого не требовалось, тот сам не спешным шагом обходя белый шар, утопленный наполовину в полу, над которым я висел, подозреваю он и генерирует это поле, вышел и встал перед моим лицом.
        - Любопытно. Что за сделка?
        - Мы вольные бродяги космоса, где-то пираты, где-то контрабандисты, но у нас свои правила и законы. Ты можешь выкупить свою свободу, вернув моих людей и сына.
        - Трофеи?
        - Оставь себе, честно твои.
        - Пароли и коды к оружию, скафу и электроники с трофеев.
        - Договорились. Сделка?
        - Сделка.
        Почти сразу поле опало, я грохнулся на шар, тот сколький был, но перекатом погасил скорость, ничего не сломав, и встал, с интересом изучая старика. Да, тот был пожилым, впервые вижу пожилого инопланетянина, тот был в комбинезоне на подобии тех, что я затрофеил. Видимо повсеместная одежда.
        - Мои люди и сын?
        - Мне нужно небольшое помещение, закрытое, без камер и контроля.
        - Будет, идём, - тот сам сопроводил меня, и пока шли, голышом и босиком было неудобно, холодно, ладно хоть никто не встретился, тот искоса поглядывал. - Ты не похож на дикого. При проверке до заморозки результат сто девять единиц интеллекта, а когда тебя взяли и пытались считать память, что не удалось, выяснилось, что уже двести шесть единиц. Не объяснишь такой феномен?
        - Я сам ходячий феномен.
        - Понятно. Я стараюсь не связываться с подобными делами. Как видишь, дожил до своих лет.
        - Ваша мудрость делает вам честь, - с заметным уважением сказал я.
        Тот показал комнату, пустое помещение шесть на шесть метров, и я достал всех четверых, после чего стукнул в закрытую створку двери, и та отъехала в сторону.
        - Отлично, - сказал старик, заходя и осматривая всех.
        После этого их забрали медики, комбинезоны белые, а носилки парят. Старик же сообщил мне:
        - С этой минуты ты свободный гость нашей станции на неделю. Советую, как можно быстрее её покинуть и пройти процедуру принятия гражданства в одном из государств. Это сотрудник администрации станции, он на сутки для тебя гид. Мой подарок за живого сына. Деньги получишь с трофеев, тут ничего бесплатно не делается.
        После этого, не попрощавшись тот ушёл, со мной только парнишка лет двадцати остался, в серебристом комбинезоне. Осмотрев меня, тот сказал:
        - Ты бы оделся. Я не из тех, кого привлекают обнажённые мужики.
        - Без проблем, - я завёл руку за спину, чтобы тот не видел, что я делаю, и мысленно пожелал тот комбез, что на альбиносе был, этот тёмно-зелёный мне казался получше чем у двух других. Ну и ботинки к нему и ремень по очереди достал.
        - Комбез техника, пятое поколение, - оценил парень. - С Анвара снял?
        - Кого?
        - Белиша?
        - Альбиноса? Да, с него.
        - Давай покажу что делать. Тут часть настроек с помощью нейросети ставится.
        - Нейросети? - как пронзило меня, а ведь я читал эти сказки. - Чёрт, как я сразу не понял? Базы знаний там и всё остальное?
        - Ну да.
        - Весело. Мечты, блин, сбываются. Что с кодами к планшету, скафу и оружию?
        - Мне всё скинули, только оружие, тут личная привязка. Нужно к взломщику нести, а это денег стоит. Это я на тебя сутки бесплатно пахать буду, а тот за так не работает.
        - Решаемо.
        - Ты погоди, может парни свои вещи сами выкупят.
        - Если цену хорошую дадут, почему и нет?
        Тот помог надеть комбез, пришлось поприседать и покрутится, и он ужался, как и ботинки по ноге, и дальше тот повёл меня в гостевой сектор. Там номер в гостинице можно снять, пока в долг, но деньги будут. А пока шли я узнавал про тот скаф что у меня был. Седьмое поколение. С учётом что у трёх ближайших государств поколение, разрешённое к продаже гражданским, не выше пятого, продать смогу очень неплохо. И лучше продавать тут, сын хозяина станции сам выкупит, как очнётся. За эти деньги тут можно купить дефицит, что стоит продать в одном из государств с наценкой, но сначала гражданство.
        - А нейросеть советую на месте получения гражданства купить. В офис компании «Нейросеть» не ходи, лучше купи у военных, они пятое поколение продают, и сети не урезанные, а со всем функционалом. Они же и поставят. На таких владельцев конечно смотрят косо, но правил и законов не нарушаешь.
        - Понял, спасибо.
        Так мы и добрались до гостиницы. За ближайшие три часа у меня выкупили всё, даже альбинос выкупил и комбез и планшет, деньги хорошие, двадцать процентов сверху, я смотрел в сети станции, так что пришлось заказать по почте новенький пилотский комбез четвёртого поколения и планшет. Надел комбез ну и начал совершать покупки. Новый планшет и банковский чип со всеми деньгами я на руках уже имел. Ну и продавал своё имущество, обременял на металл от переборок, и получил два десятка японских катан качеством похуже, но украшены красиво. Десять тысяч кредов примерно заработал, один перекуп взял, но и это деньги. Это десять месяцев заработной платы для корабельного техника. Тот парень, его Мэл звали, здорово мне помогал. В общем, когда я разобрался, знание письменности мне вместе со знанием языка внедрили в память, тот ушёл, билет на судно до королевства Борах я уже купил, оно мне больше своей политикой нравилось, хотя гражданство её получить довольно сложно, но я проходил по интеллекту свободно. А валить нужно со станции быстрее, чуял неприятности. В общем, я покупал и убирал в Хранилище, такие вещи как два
штурмовых дроида шестого поколения. В королевстве поди ещё купи, четвёртое ещё можно найти, но такие сложно, а пятое невозможно, шестое так вообще отберут. Да и то нужно состоять в программе «Наёмник». Потом технического дроида-универсала шестого поколения, ну и базы знаний. Полный комплект военного пилота малого корабля со знаниями по технике до седьмого поколения. Пятого уровня сложности. Полный комплект десантника, включая погонщика боевых дроидов, ну и военного хакера. Тоже комплект. Все знания по военной технике до седьмого поколения. Скорее всего трофеи с военных. В другом месте такое не купишь, да и тут солидную сумму потратил. Осталось на нейросеть с имплантами и небольшой резерв, цены я выяснил. Покупки в Хранилище, я прошёл на борт судна, и вскоре покинул станцию. Всего восемнадцать часов тут провёл, успев сменись статус раба на вольного бродягу. Летел к сельскохозяйственной планете Аха, королевства Борах. Там я пассажиров выкуплю с запасного склада и высажу. Те десять тысяч, пусть ими занимается администрация наместника планеты.
        А вообще рад, тут смогу быстро получать нужные знания, но купил пока то что пригодится в ближнее время и чем смогу себя защитить. Что ж, приступим. Надеюсь, когда вернусь на Ветку Земли, уже окончательно, у меня не только заводы и верфи будут в Хранилище, но и разные корабли и суда. Ох надеюсь. Спасибо Михаил, сделал добрее дело. Будем жить и учится. Был Повелителем морей, стану Повелителем космоса.