Доктор, дым и зеркала Влада Ольховская
        Кластерные миры #4
        Я - наследница древнего клана истребителей нечисти. То есть, человек, который ну никак не должен был стать доктором для нежити. Но жизнь порой непредсказуема, поэтому теперь я - интерн в Эпионе, одной из лучших больниц магического мира. Я приехала сюда с особой миссией: здесь погиб мой брат, и я просто обязана найти убийцу. Никто не знает о моей истинной цели, кроме одного не в меру любопытного призрака. Чтобы избежать разоблачения и продолжить расследование, я вынуждена лечить тех, кого меня всю жизнь учили ненавидеть, постепенно понимая, что многие из них не так уж плохи…
        Влада Ольховская
        Доктор, дым и зеркала
        От автора
        «Доктор, дым и зеркала» - книга особенная. Она началась с вопроса: а как проходит обычная жизнь в необычном мире?
        На фоне эпичной семейной саги о Великих Кланах (книга «Огненный король» и все последующие) мне захотелось написать камерный магический детектив, который смог бы не только увлечь вас сюжетом, но и показать, кто и как живет в Кластерных мирах.
        Так и появился «Доктор» - история, произошедшая в одной волшебной больнице. Эта история не связана напрямую с сагой об Огненном короле, поэтому, хотя она и считается четвертой в серии, с нее вполне можно начинать знакомство с Кластерными мирами. А поскольку все это происходит в одной магической вселенной, в будущем вы наверняка узнаете знакомые имена и существ из «Доктора» в новых книгах серии.
        Приятного чтения!
        Глава 1
        Нежить
        Они смотрели на гроб моего брата с искренним сочувствием, некоторые даже плакали, и проблема заключалась лишь в одном: все они не были людьми.
        Нежить. Они не любят это слово, а я не люблю их. И теперь, пожалуй, сильнее, чем раньше. До этого моя ненависть была отвлеченной, доставшейся мне в наследство, если уж называть вещи своими именами. Но теперь у меня появилась причина охотиться на них, вспомнить, кто я такая - и кем должна была стать, если бы не нелепый каприз моего отца.
        Мы с братом были наследниками древнего рода охотников и истребителей нечисти. Наши прапрадедушки умели ставить силки на оборотней, расправляться с драконами и обращать в прах вампиров. Даже в глубину веков не нужно лезть: мой дед посвятил свою жизнь защите людей от чудовищ. Он был одним из лучших в своем деле, его уважали и друзья, и враги. Еще бы: он оставался одним из немногих чистокровных людей, владевших этим ремеслом. Проще говоря, он не умел наращивать дополнительную груду мышц, плеваться ядом, колдовать, а монстров все равно убивал, и это было круто. Он говорил, что охота у него в крови.
        Но, очевидно, моему отцу досталась какая-то другая кровь, очищенная и витаминизированная, на основе березового сока. В шестнадцать лет в нем проснулся странный, неведомый клану ген хиппи - по крайней мере, так это вижу я. Папа заявил своему отцу, что охотиться никогда не будет, что среди нелюдей есть милые, хорошие и добрые существа. Да кто ж спорит? Разумных нелюдей хватает, с ними заключено перемирие, никто не собирался на них охотиться. Дед просто не доверял им, презирал - но не трогал же! А папе этого было мало. Он почему-то чувствовал вину перед нелюдями за все, что сделали его предки, и поклялся никогда не брать в руки оружие.
        На этом его подростковый протест не закончился. Папа был весьма неплох собой, девушки сами за ним бегали, боролись за его внимание, но брак с обычной человеческой женщиной казался ему слишком банальным. То ли поэтому, то ли по какой другой причине он выбрал в жены самую настоящую ведьму. Дедушку чуть инфаркт не хватил, он за папой по улице с топором гонялся, пока его в психиатрическую лечебницу не забрали - мы ведь живем в мире людей, которые не знали про все эти охотничьи разборки. Когда дед одумался и выписался из больницы, молодоженов уже и след простыл.
        Они скрывались по лугам и лесам, пока не родился Леон - мой старший брат. Нет, они не надеялись, что дед сменит гнев на милость. У них даже были опасения, что матерый охотник попытается закатать младенца в трехлитровую банку, просто на всякий случай. Но тут как раз несчастье помогло, как в той присказке: дедушка, уже не молодой, выбрал себе слишком сильного противника. Ту битву он все равно пережил, однако остался прикован к инвалидной коляске до конца дней. Естественно, ни о какой охоте больше речи не шло, о попытке оприходовать папеньку топором - тоже.
        Молодое семейство вернулось в особняк деда, жить в маленькой хижине на берегу очень тихой реки им надоело до чертиков, это только в песне звучит романтично. Дед оказался не таким злобным тираном, как они воображали, внука он принял отлично и с нетерпением ждал рождения внучки - я как раз была на шестом месяце своего существования где-то в глубинах матери.
        И вот тут маменька охладела. Видимо, она ввязалась во всю эту историю не от большой любви к папе, а чтобы насолить одному из самых известных кланов истребителей нечисти. Как бы то ни было, сразу после родов она собрала пожитки и ушла в закат, так ни с кем и не попрощавшись. Поэтому за свою жизнь я видела ее лишь пару минут, когда меня поднесли к ней сразу после рождения. Похоже, я ее не впечатлила, и она решила, что засиделась на одном месте. Плевать, я все равно ее не помню.
        Мы остались в огромном доме вчетвером - я, Леон, папа и дедушка. Несмотря на маменькин фортель, папа продолжал ее любить, он так и не женился второй раз, хотя варианты были. Формально, кстати, он остался в браке с моей маменькой, потому что на развод она не подавала, ее никогда не интересовали человеческие законы.
        С тех пор и началась война между папой и дедушкой. Папа пытался убедить нас с братом, что жизнь - сказка, люди - зайки, нелюди - белочки, миру мир, все мы братья. Дедушка, который сам охотиться не мог, жаждал получить наследников не только по крови, но и по духу. Он рассказывал нам правду о нелюдях, которой не было в папиных сказках, и тайно учил драться.
        Чем закончилась эта война? В общем-то, ничьей. Мой брат проникся идеями папы и поверил, что мир соткан из радуги, просто не все это видят. Я… Я бы, если честно, и хотела быть такой же, как Леон, но не могла. Во мне жило что-то, чего я не могла понять. Будто огонь пылал в венах, я чувствовала в себе ярость, пока еще спящую, но готовую в любой момент проснуться.
        Меня это пугало, я не была уверена, что справлюсь с собой, когда проявится моя истинная природа. А дедушка лишь улыбался:
        - Нельзя повязать на волчицу бантик и надеяться, что от этого она превратится в пуделя. Ты другая, ты нашей породы, этого нет у твоего отца и брата.
        - Я сомневаюсь, что это правильно.
        - Правильно, детка. Это ведь не обязанность, не моя воля, это часть твоей души. Ты можешь уйти от наследия нашей семьи, пожалуйста, твой папочка уже показал, как это легко. Но ты не сумеешь убежать от себя. Хищник, который живет в тебе, сам проснется и погонит тебя в ночь, и ты поймешь, что это правильно. Со мной тоже так было.
        А теперь он в инвалидной коляске, один, в постоянных контрах со своим сыном. Не нравилось мне будущее, которое приносил этот внутренний хищник!
        И все же проигнорировать слова деда я не могла. Я чувствовала, что он прав: мне легко дышалось только в моменты тренировок, когда я представляла, что передо мной чудовище, и вгоняла серебряный нож прямо ему в грудь. Я по-настоящему жила лишь в те моменты.
        Естественно, это беспокоило моих родных - отца и брата. Да и меня тоже! Дедушка, понятное дело, торжествовал и пил текилу за мои успехи. Но я все пыталась разобраться: а не становлюсь ли я сама чудовищем? В чем разница между мной и ими? Они хотят убивать, я хочу убивать. Так может, то, что живет в моей душе, не хищник, а монстр? Я никому не могла сказать об этих сомнениях, потому что заранее знала, что ответят дед и отец. Их мнение было мне известно, оставалось только найти свое собственное.
        Время на размышления утекало, мы с братом становились старше, нам предстояло выбрать, какой дорогой мы пойдем. Леон сомнениями не терзался, он хотел помогать всему миру, поэтому, когда он поступил в медицинский университет, никто не удивился. Дед на него и не давил, он давно признал, что его внук ни на кого охотиться не будет, и сосредоточился на мне.
        - Ты все равно не сможешь убежать от самой себя, - твердил он. - Ты не будешь счастливой, если позволишь другим делать выбор за тебя.
        Агитатор из него был тот еще. Вот только он не понимал, что и сам давил на меня, выплескивал свою волю мне на голову, как ведро холодной воды, и ожидал, что я проникнусь и побегу выполнять его команду. Как будто это так легко - принять жизнь, в которой я буду убивать разумных существ!
        Судьба устала ждать, пока я определюсь с профессией, и все решила сама. Незадолго до того, как я окончила школу, папа умер. Он, вечно улыбчивый на этой своей хиппи-волне, никогда ни на что не жаловался, и мы до последнего не знали, что у него рак. Он, может, тоже не знал, и когда болезнь обнаружили, она была на последней стадии.
        Болезнь все равно пытались лечить, делали все возможное - вот только возможностей этих было не так много. Ирония в том, что мой отец, пацифист, который даже мух отгонял вежливой просьбой, а не тряпкой, получил худшую участь, чем мой дед, прожженный охотник, который на ценность жизни плевать хотел. Ну и где справедливость, где эта самая карма, которая должна вознаграждать достойных?
        Мы с отцом были не слишком похожи, но я его любила. Он вырастил меня, иначе и быть не могло, а теперь он сгорал у меня на глазах. Он и сам знал, что ему осталось недолго, и до того, как все стало совсем плохо, он сказал мне:
        - Знаешь, я от этих обезболивающих уже как пьяный. А дальше будет хуже… Я хочу попросить тебя кое о чем сейчас, пока я еще понимаю, что происходит.
        - Все, что угодно!
        Я и правда была готова на все, как будто так я могла задержать его на этом свете.
        - Что угодно - не надо, - мягко улыбнулся он. - Я лишь хочу, чтобы ты не повторяла ошибок моей семьи. Мы веками устраивали праздники на крови и думали, что нам все позволено. То, что происходит со мной сейчас, - расплата за это. Грехи отцов… кто-то же должен был принять их! Но я рад, что это я, и я надеюсь, что этого будет достаточно. Не слушай всю эту болтовню про честь семьи и наследие рода. Живите мирно, дарите любовь и доброту, отрекитесь от насилия. Сначала - ради меня, а потом, когда у вас появятся свои дети, вы поймете, что это ради них тоже. Ты обещаешь мне, Дара?
        - Конечно… я обещаю!
        Вот так этим обещанием я и направила свою жизнь в то русло, которое моему отцу казалось единственно правильным. Дед, конечно, не одобрил мой выбор, но больше он на меня не давил. Охотники за нечистью всегда уважали свое слово.
        Я была уверена, что обратного пути нет - нельзя нарушить клятву, данную умирающему! Поэтому я никому не говорила, что жизнь, выбранная папой, мне не нравится. Дед был прав: я не могла перековать саму себя. Меч создан для сражений, а не для того, чтобы крошить помидорки в салат. Я чувствовала, как хищник, живущий во мне, поднимает голову все чаще. Это сводило меня с ума, я ощущала себя наркоманкой, у которой зависимость появилась еще до первой дозы.
        Чтобы не свихнуться окончательно, я сделала брата примером для подражания. Леону воля нашего отца давалась легко, он был счастлив. Может, и я привыкну, если пойду по его стопам? Поэтому я тоже поступила в медицинский. Правда, быть таким же солнечным лучиком, как братец, и улыбаться всему миру я не могла, поэтому выучилась на хирурга - у него пациенты чаще молчат, чем говорят. Но в остальном, врачебное дело далось мне неплохо, лучше, чем я ожидала. Я не боялась крови - однако и проливать ее не хотела.
        Пока я училась, Леон умудрился найти такое воплощение мечты нашего отца, что папа, будь он еще жив, точно умер бы от радости. Мой брат стал межвидовым врачом: это такой специалист, который умеет лечить и людей, и нелюдей. Пробиться на этот уровень очень сложно, особенно чистокровному человеку, - и потомку охотников! - но Леон всегда был упрямым, он справился. Поэтому когда я закончила учиться, он получил работу в магическом госпитале.
        Вот тогда между нами случилась первая крупная ссора - не только со смерти отца, но и за всю нашу жизнь, мы с ним никогда так не скандалили. Я считала, что его новая работа - это перебор. Да, мы должны уважать волю папы, но это не значит, что нам позволено позорить дедушку и всех наших предков. Леон заявлял, что мои убеждения безнадежно устарели, мы живем не в Средневековье и должны стыдиться того, что творили предыдущие поколения. Я никого стыдиться не собиралась, и оскорбления катились по кругу. В итоге мы пришли к выводу, что я - психопатка, Леон - тряпка, на том и расстались.
        Я поселилась в доме дедушки и стала работать хирургом в обычной человеческой больнице. Леон уехал в кластерный мир Эпиона, где его приняли на должность терапевта - единственного человека на все отделение, насколько мне известно.
        Кластерные миры - это, вообще-то, очень любопытная штука. Так называется маленький замкнутый мир, созданный с помощью магии. Колдовская пелена отделяет это пространство от внешнего мира, ограждает его от посторонних, и там нелюди могут быть собой, ни от кого не скрываясь. Технически, кластер все равно находится в пределах внешнего мира, но внутри он разительно отличается от своего окружения. Например, кластерный мир может быть расположен в пустыне, а в нем текут реки и суши совсем немного. Или он находится в воздухе, а внутри построены средневековые замки. Общая черта у кластеров была всего одна: все они находились в местах, куда обычные люди, не связанные с магией, не забредают.
        Ну и конечно, раз они созданы магией, то и управляются магией. Кластерных миров сотни, если не тысячи, и все они принадлежат нелюдям. Поэтому и Леон поступил на службу к нелюдям; узнав об этом, дед заявил, что старший внук для него умер, и вычеркнул моего брата из завещания.
        Я была не столь категорична. Прошло время, мой гнев улегся, и я заскучала по брату, но не настолько, чтобы принять его новую жизнь. Между нами установилось странное и хрупкое перемирие: мы созванивались раз в месяц, говорили минут пятнадцать, делали вид, что все нормально и никакой ссоры не было. Однако от того доверия, что объединяло нас в детстве, ничего не осталось. А что делать? Взрослый мир не знает жалости.
        Леон не скрывал, что ему нравится Эпиона. Этот кластерный мир был полностью отдан под больницу, больше там ничего не было, кроме разве что общежития для персонала. Место, где установлено перемирие, где разные виды живут в согласии… в общем, для нового представителя хиппи нашего семейства это был рай.
        Брат не делился со мной подробностями, как в детстве и юности, потому что знал - мы стали разными, слишком разными. Но по отдельным фразам и намекам я понимала, что у него все хорошо. Он нашел друзей, он прекрасно ладил с пациентами, он отлично зарабатывал, а еще я начала подозревать, что у него появилась девушка. И судя по основному населению Эпионы, его девушка вряд ли была человеком, так что дедуле лучше было не знать об этом, да и я не была уверена, что все пойму правильно. Поэтому я была даже благодарна Леону за его молчание.
        Мой брат проработал в Эпионе два года, а потом мне сообщили о его смерти.
        Когда мне впервые сказали об этом, я просто не могла поверить. О таких вещах не шутят ни люди, ни нелюди, однако я отказывалась принимать такую правду. Мой брат умер? Мой молодой, здоровый, сильный, жизнерадостный брат мертв? Как такое вообще возможно? Нет, не может быть!
        Я спросила. Они ответили.
        Леон покончил с собой. Никто не знал, почему, но он это сделал. Однажды он забрался на крышу главного корпуса больницы и бросился вниз. Это заметили из окон, поспешили ему на помощь, однако спасти не сумели - смерть была мгновенной, он расшиб голову о камни.
        Его коллеги убеждали меня, что для них это тоже шок. Леон до последнего оставался дружелюбным и приветливым, он не был похож на того, кто готовится свести счеты с жизнью. Да и зачем? Причин не было, у него все шло хорошо! К тому же, в Эпионе раз в год всех сотрудников проверяли на психологическую устойчивость, и мой брат прошел эту проверку за четыре месяца до смерти. Получается, тогда он был здоров, а теперь вдруг поддался помешательству?
        В это я поверить не могла. Даже когда я немного пришла в себя и снова начала мыслить здраво, я не готова была принять версию с самоубийством. Может, мы с братом и не общались два года, но до этого мы прожили вместе всю жизнь, я знала его! Такие люди, как Леон, сотканы из жизни, энергию смерти в нашем роду унаследовала я. Мне нужно было понять, что с ним случилось на самом деле.
        Его хотели похоронить на Эпионе, там было собственное маленькое кладбище, но я настояла, чтобы тело вернули во внешний мир. Мне нужно было осмотреть его, разобраться, что с ним произошло. Да и потом, не должен потомок охотников, пусть и отказавшийся от оружия, покоиться в колдовском мире, неправильно это.
        Помню, когда я впервые увидела мертвого отца, у меня в душе все замерло. Этот образ въелся в мою память, прожег ее насквозь, чтобы возвращаться ко мне в ночных кошмарах. С Леоном все было гораздо хуже, и не только потому, что я надеялась никогда не видеть брата мертвым. Если отца я видела спокойным, уже омытым, лежащим среди белых простыней, то моя встреча с братом, первая за два года, произошла в холодном морге. Он лежал передо мной на металлическом столе, уже вскрытый и зашитый, нагой, как будто искусственный, а я должна была изучать его.
        Я не хотела. В какой-то момент желание развернуться и уйти стало настолько сильным, что я едва не поддалась, и мне лишь чудом удалось справиться с ним. Меня не было рядом с Леоном, когда он нуждался во мне. Я должна хоть как-то искупить свою вину перед ним, и не важно, насколько плохо мне будет.
        Мне казалось, что все станет очевидным при первом же осмотре: я ведь врач, я сразу обнаружу то, что проклятые нелюди от меня скрыли! Вот только они ничего не скрывали. Тело моего брата было именно таким, каким и должно быть. Он умер от повреждений, полученных при падении с крыши, других травм я не обнаружила. Не похоже, что он боролся с кем-то перед смертью, что его заволокли на эту крышу. Нет, он просто шагнул вниз - и через пару секунд был мертв.
        Но почему? Почему, Лео? Я смотрела на родное лицо до тех пор, пока слезы не застилали глаза, потом на пару секунд жмурилась, чтобы смахнуть их, и смотрела снова. Не знаю, какие ответы я надеялась так получить. Боль и отчаяние разрывали мне душу изнутри, а еще - ярость. Та самая ярость, которую я так упорно подавляла со смерти отца, рвалась наружу.
        Леон доверял проклятой нежити. Он посвятил свою жизнь помощи существам, которые этого не достойны. Он считал их равными, он лечил их, а не людей. А чем они отплатили ему? Они или убили его, или довели до самоубийства, иначе и быть не могло. Они в этом виноваты, а еще - я.
        Потому что я его сестра, единственная семья, что у него оставалась. Леон никогда не ладил с дедом и не мог поговорить с ним по душам, но со мной-то мог! Если бы я сама не отгородилась от него, не замкнулась в своей нелепой обиде. Возможно, если бы мы доверяли друг другу, как раньше, он бы не пошел на такой шаг, а обратился ко мне за помощью!
        Теперь это все не важно. Вернуть его нельзя, можно только отомстить. Именно этим я и собиралась заняться.
        Похороны моего брата проходили во внешнем мире, но его коллеги все равно явились. Они ничем не отличались от людей, они умели маскироваться, а значит, умели лить фальшивые слезы и изображать сочувствие. Я кивала, когда они подходили ко мне с соболезнованиями, но не верила ни единому слову. Они не уберегли моего брата, кто-то в Эпионе убил его - и кто-то ответит.
        В тот же день я подала прошение о практике в Эпионе. Я не могла работать там, потому что никогда не изучала межвидовую медицину. Но ведь именно так ее и изучают, так начал свой путь Леон! Сначала человек или нелюдь получает высшее образование среди своих сородичей, а потом поступает в интернатуру какой-нибудь больницы, открытой для разных видов.
        Правда, до этого все равно нужно пройти специальные курсы, чего мне не хватало. Однако для меня сделали исключение, уже на следующий день я получила приглашение в Эпиону. Это не удивило и не умилило меня. То, что нелюди пошли мне навстречу, казалось мне доказательством их вины: они знают, что убили Леона, и пытаются очиститься. Но этого недостаточно! Тот, кто довел его до самоубийства, должен умереть.
        Кровь за кровь - так живут охотники за нечистью. Нет, я не собиралась нарушать слово, данное отцу, и отказываться от медицины. Но я должна была разобраться в смерти своего брата.
        Я рассказала деду о своем скором отъезде. Он принял эту новость спокойно, словно по моим глазам понял, ради чего я еду туда на самом деле, хотя я ему не говорила, жалела старика.
        - Они будут лгать тебе, - предупредил он. - Как лгали ему. Ложь - их сущность.
        - Я знаю. Я помню все, чему ты меня учил.
        Я и правда помнила: я не прекращала тренировки и после смерти отца. Я убеждала себя, что делаю это лишь для того, чтобы порадовать деда, и иногда почти верила в это. Я не думала, что его уроки пригодятся мне так скоро.
        - Хорошо, - улыбнулся дед. Устало улыбнулся, без веселья или злорадства, по нему смерть Леона ударила даже больнее, чем по мне, насколько это вообще возможно. Он вдруг отчетливо понял, как мало осталось от его семьи и всего нашего клана: только я да он. - Тогда иди и отомсти за нашего мальчика.
        Глава 2
        Охотница
        Ключ к удачной маскировке - это вера в собственную ложь. Когда входишь в стан врага, ты должна быть убедительной, ведь там хватает тех, кто хочет сожрать тебя, порвать тебя когтями, превратить тебя в безмозглого голема… принцип, думаю, понятен. Я отправлялась в Эпиону не как очередная дурочка-стажерка, которой хочется спасти весь мир, у меня была собственная миссия. Но если о ней узнают, меня в лучшем случае вышвырнут вон, а в худшем нам с Леоном достанется двойное надгробье.
        Поэтому для того, чтобы выжить в кластерном мире, мне нужно было строго разделить себя на двух Дар, каждая из которых должна была искренне верить в то, что она говорит и делает.
        Первая Дара Сотер - это сестра всем известного доктора Леонида Сотера, такая же милая, приветливая и дружелюбная, как он. Может, немного бледная и печальная от недавнего горя, но все равно готовая помогать всем живым существам. Эта Дара хотела любить весь мир, восхищаться им, и я собиралась позволить ей это.
        Вторая Дара Сотер была внучкой своего деда, охотницей, презирающей нелюдей. Я не планировала убивать всех подряд, только тех, кто был виновен в смерти брата. Но это не значит, что я собиралась делить нелюдей на плохих и хороших. Я ни на секунду не забывала, насколько они опасны, поэтому я не собиралась заводить там друзей. К счастью, это и не требовалось: в общежитии все жили по одному, а с другими интернами мне достаточно было просто иногда здороваться. Я никогда раньше не вела двойную жизнь и не притворялась кем-то другим, но дед сказал, что для хорошего охотника это важное умение, так что я не могла его подвести.
        Я знала, как проходят путешествия через магические порталы, но только в теории. Никакие книги не могли подготовить меня к моменту, когда передо мной открылись сияющие двери. Умом я понимала, что это простейшее заклинание, Леон пользовался такими десятки раз, но они никогда не вредили ему. Однако инстинкты били тревогу, мне не хотелось делать последний шаг в эту слепящую пустоту. Что, если я отличаюсь от своего брата? Ген охотника во мне сильнее, портал это не примет, и в пункт назначения я попаду грудой неаппетитного фарша… Не та судьба, на которую я рассчитывала!
        Я понимала, что это бред, полный бред, но мне потребовалась вся сила воли, чтобы войти в этот проклятый портал.
        Вопреки моим ожиданиям, не было ни падения, ни тряски, ни прочих ужасов, описанных в учебниках. Я будто прошла через очень густой туман, да еще и подсвеченный изнутри. Шла недолго, всего несколько шагов, и мое путешествие закончилось так же внезапно, как началось: очередное облако тумана исчезло с моего пути, и я оказалась на залитой солнцем площадке.
        Свет был настолько ярким, что он ненадолго ослепил меня, и я инстинктивно закрыла глаза рукой. Хотя от чего я защищалась - непонятно: в лазурном небе надо мной не было солнечного диска, только сияние, такова особенность всех кластерных миров.
        Скоро зрение вернулось ко мне, и я сумела осмотреться. Я стояла на просторной площадке, чем-то напоминающей вертолетную. Она была полностью засыпана мелким фиолетовым гравием, чуть поблескивающим в лучах несуществующего солнца. Прямо передо мной раскинулось новое здание, покрытое приглушенно-желтой штукатуркой, а у меня за спиной, где пару мгновений назад сиял портал, теперь мягко шелестело море. Путь во внешний мир был закрыт.
        Мне и не хотелось убегать. Мир Эпиона оказался вовсе не пугающим - никаких черных облаков и всполохов между ними, никакого зловещего замка, в котором умирают несчастные пациенты. Не знаю, откуда взялся этот образ, потому что Леон мне ничего подобного не говорил. Напротив, он всегда хвалил Эпиону, и теперь я понимала, почему.
        Это был солнечный, светлый мир, наполненный теплым морским ветром и ароматами цветов. Желтое здание не позволяло мне разглядеть, что находится за ним, зато я видела море, песчаный пляж, изумрудную траву и яркие цветочные клумбы. Здесь было хорошо и спокойно, и если не смотреть в небо, можно было подумать, что я не попала в кластерный мир, а приехала на юг, отдыхать.
        Оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что я на площадке не одна: меня встречали двое мужчин. Один из них не отличался от человека, хотя, конечно, обращал на себя внимание - он был огромен. Почти двухметрового роста, медвежьей комплекции; он бы напугал меня, если бы не добродушное выражение лица и очаровательная улыбка. Взгляд искристых голубых глаз был полон сочувствия и симпатии, и я не сомневалась, что он рад моему прибытию. Его волосы, в прошлом черные, теперь были почти выбелены сединой, хотя он не был стар - думаю, ему было не больше пятидесяти, а скорее всего, и того меньше.
        А вот второй мужчина оказался настолько же отвратителен мне, насколько приятен был первый. Он был на две головы ниже того здоровяка, хотя это не делало его карликом, просто невысоким. Худой, но с выступающим животом, смуглый от солнца, кареглазый, темноволосый, уже заметно полысевший в относительно юном возрасте: ему было лет тридцать пять. Все это было не важно для меня, мой взгляд скользил от небольших козлиных рожек, венчавших его высокий лоб, к козлиным же ногам. Сатир, конечно. А по сути - козлина: пока я смотрела на него, он оценивающе разглядывал меня, и я прекрасно видела, где задерживаются его масляные глазки. Я читала о сатирах многое, и хорошего там почти не было.
        К счастью, со мной заговорил не он. Первым ко мне подошел похожий на медведя дядька и осторожно пожал своими лапищами мою руку.
        - Дара, здравствуйте! Примите еще раз мои соболезнования.
        Я сразу же узнала его голос - и невольно вздрогнула. Именно этот голос пару недель назад сообщил мне о том, что моего брата больше нет. А значит, передо мной стоял Эрмин Тонанс, главный врач больницы.
        Естественно, он тоже не человек - человеку бы не позволили возглавить Эпиону. Но, глядя на него, я никак не могла угадать, к какому виду он относится.
        - Спасибо, но, если вы не против, я бы не хотела пока говорить о брате, - вздохнула я, отводя взгляд.
        Это было чистой правдой. Мне было больно даже думать о Леоне, а говорить - тем более. Особенно с теми, кто, возможно, был виновен в его смерти. Пока я не разберусь, что с ним произошло, под подозрением остаются все.
        - Конечно, я все понимаю, - смутился Эрмин. - Я не берусь даже представить, через что вы проходите. Но я все равно бесконечно рад, что вы с нами, нам всегда нужны молодые талантливые врачи. Это Флор Уинслоу, распорядитель общежития.
        Сатир, обрадованный тем, что его представили, сделал шаг вперед. Судя по взгляду, он ожидал, что я протяну ему руку, которую он смог бы эффектно поцеловать. Да конечно! Я не собираюсь лишний раз дотрагиваться до того, кто воздействует на людей феромонами.
        - Рада знакомству, - только и сказала я.
        - Взаимно, - подмигнул мне Флор. Вот уж кто даже не собирался изображать траур!
        - Путешествие вас не сильно утомило? - поинтересовался Эрмин.
        - Нет, все в порядке.
        - Приятно слышать. Тогда я предлагаю сделать вот что… Ваша интернатура начнется завтра, первый день мы всегда оставляем на адаптацию. Поэтому позвольте Флору отнести багаж в вашу комнату, а я пока покажу вам Эпиону. Это очень маленький мир, прогулка не займет много времени.
        - Буду вам бесконечно признательна!
        На самом деле, расклад был не такой уж идеальный: не хотелось мне отдавать свои вещи этому козлоногому типу. Он по всем параметрам походил на тех извращенцев, что натягивают на голову женские трусики или бегают голыми по парку! Но не могла же я сказать об этом… Да и потом, я понимала, что у главного врача не так много свободного времени. Возможно, это мой единственный шанс получить его в провожатые. Если бы я отказалась сейчас, потребовала время на отдых, завтрак и прочие удовольствия, он бы наверняка прислал вместо себя кого-нибудь другого.
        Поэтому я позволила Флору утащить куда-то мои чемоданы, а сама отправилась с Эрмином. Мы вошли в желтое здание, но внутри не задержались, пересекли холл и вышли в другую дверь. По сути, эта постройка служила такими же вратами в Эпиону, как и фиолетовая площадка.
        - Мы сейчас в общежитии, - пояснил Эрмин. - Почти все наши сотрудники живут здесь, у некоторых есть места для сна в больничных корпусах. Работа в Эпионе не позволяет путешествовать во внешний мир каждый день, но это нормально, почти со всеми кластерными мирами так.
        Общежитие у них было роскошное - в классическом стиле, однако новое и современное. Здесь все оформили в теплых пастельных тонах, полы были выложены мрамором, на стенах я видела картины и подставки с магическими сферами - электричества в кластере не было, к этому мне еще предстояло привыкнуть.
        Я знала, что комната, в которой жил мой брат, заперта и не тронута - меня заверили, что я смогу лично забрать его вещи. Там все было так, как он оставил, а значит, я могла получить ценнейшие улики в своем расследовании. Оставалось только набраться смелости и войти туда - а я пока не могла. Поэтому я и сосредоточилась на экскурсии, которую устроил для меня Эрмин.
        Это был удивительно красивый мир, и я начинала понимать, почему Леон отзывался о нем с таким восхищением. За главными дверями общежития начиналась широкая дорога, вымощенная шоколадного цвета брусчаткой. По обе стороны от нее поднимались живые стены из розовых кустов, покрытых крупными цветами всех оттенков красного - я раньше не видела таких нежных бархатных лепестков, каждый из них был настолько совершенен, что без магии тут наверняка не обошлось, но такая магия не коробила даже меня. Их насыщенный аромат переплетался с соленым ветром, он парил над этим миром, совсем как небо, лишенное солнца.
        Дорога вела к главному корпусу больницы, и если общежитие лишь стилизовали под старину, то больница была несомненно старой - огромный замок, выстроенный из серых и бежевых камней. Однако она поддерживалась в отличном состоянии, ни о какой ветхости и речи не шло.
        Высокое здание с пятью этажами. Здание, убившее моего брата. Я перевела взгляд на покрытую черепицей крышу и невольно вздрогнула, подумав о том ужасе, который Леон испытал в последние секунды жизни. Говорят ведь, что большинство самоубийц, прыгающих с большой высоты, разочаровываются в своем решении во время полета, а исправить ничего не могут. Для моего брата все обстояло еще хуже: падая вниз, он понимал, что у него только что украли жизнь.
        Да, я отказывалась верить, что Леон на самом деле покончил с собой.
        Эрмин заметил мою реакцию и понял ее правильно.
        - Вы познакомитесь с больницей завтра, - мягко сказал он. - Сейчас я просто покажу вам этот мир, нам не обязательно заходить внутрь.
        - Спасибо…
        Я и правда не готова была войти, только не сегодня. Но мы все равно подошли ближе, и я заметила, что главная дорога упирается в двери больницы, а до этого от нее ответвляется небольшая дорожка, тоже мощеная брусчаткой, скользит через розовые кусты и подводит к отдельному входу в башню, примыкающую к замку.
        - А что там? - спросила я.
        - Отделение доноров. Пациентам для прогулки нужно обязательное позволение врачей, мы очень внимательно за этим следим, а вот наши доноры здоровы, они не пленники, поэтому могут гулять когда им угодно.
        Я слабо представляла, зачем тут живут доноры, но решила пока не спрашивать. Леон упоминал, что Эпиона во многом отличается от человеческих больниц, и теперь мне предстояло познакомиться с этими отличиями.
        Как и обещал Эрмин, мы не стали заходить внутрь, вместо этого мы обошли замок по кругу. У этого места была удивительная атмосфера покоя, и хотя я ни на секунду не забывала о том, что здесь погиб мой брат, запах роз и шелест волн усмиряли мою ярость.
        Со стороны башни больница почти вплотную примыкала к морю. Нужно было лишь пересечь ярко-зеленую лужайку - и ты уже на пляже.
        - Внешняя граница кластерного мира находится в море, - предупредил меня Эрмин. - Поэтому не волнуйтесь, вы ее точно не пересечете.
        Спорный момент, конечно, - хорошо это или плохо. С одной стороны, человек вроде меня, не умеющий использовать порталы, мог бы сбежать через эту границу во внешний мир. А с другой стороны, это мало помогло бы мне, если бы я упала прямиком в жерло вулкана. Я понятия не имела, где расположена Эпиона, поэтому предпочитала не рисковать.
        За больницей обнаружился высокий сосновый лес, светлый, наполненный запахами хвои и смолы. Среди янтарных стволов стелились ковры из мягкого зеленого мха, дальше начинался пляж, и это напоминало мне балтийское побережье.
        - Скажите, сколько людей сейчас работает в Эпионе? - полюбопытствовала я, когда мы прогуливались по песчаной тропинке, вившейся между сосен.
        - Только вы, дорогая.
        - В смысле? Как это возможно?
        - Люди нечасто берутся лечить нелюдей, по многим причинам, - признал Эрмин. - Даже те, кто проходит соответствующее обучение, предпочитают остаться во внешнем мире, в кластерах им неуютно. Ваш брат стал первым штатным врачом-человеком, начавшим работать в Эпионе, и мы очень этим гордились. В основном же тут бывают люди-интерны, но сейчас их нет.
        Да уж, Леон был единственным - а протянул всего два года. Вот поэтому мне нельзя расслабляться, поддаваясь красоте этого мира, я должна понять, что здесь не так.
        С другой стороны больницы раскинулась роща цветущих акаций. Удивительное дело, но при таком обилии ароматов в этом небольшом мирке они не смешивались, не давили, не вызывали головокружение. Все было продумано так, что на розовой аллее ты дышишь розами, в лесу - соснами, а в этой роще правил бал тонкий и сладкий запах акаций, которым наполняли воздух белые облака цветов. Сами акации были почти такими же высокими, как сосны, и очень старыми. За их черными стволами и пушистыми кронами просматривалось здание - поменьше, чем больница, но такое же древнее. От главного корпуса к нему тянулась дорожка, вымощенная гладкими черно-серыми камнями. Она начиналась от бокового входа и была далеко от главной дороги, а значит, ходить здесь можно было не каждому. Я хотела идти по ней, но Эрмин мягко остановил меня, положив свою массивную ручищу мне на плечо.
        - Не стоит, - сказал он. - Мы оба знаем, что вы пока не готовы даже к главному зданию, а туда вам и подавно не нужно заглядывать.
        - А что там?
        - Морг.
        Вот так, значит… Оказалось, что у Эпионы, которую я уже представляла островом, были плохая и хорошая половины. На хорошей были построены общежитие и больница, где помогали остаться в живых. На плохой половине располагались морг, отделение для неизлечимо больных и кладбище. Конец игры.
        Там мог остаться и мой брат, и хотя последний покой он нашел во внешнем мире, я и правда не желала смотреть на могилы. И снова Эрмин все понял правильно. Он просто рассказал мне, что находится на той стороне, и оставил за мной право идти туда, когда я буду готова.
        Он не мог возиться со мной весь день, поэтому мы разошлись. Ему предстояло вернуться к работе, ну а я была свободна до завтрашнего дня. Дел у меня хватало: нужно было разобрать вещи, пообедать, возможно, заглянуть в комнату Леона, хотя я сомневалась, что решусь на это. Но пока я вообще не хотела встречаться с нелюдями.
        Упоминание кладбища и морга заставило меня сосредоточиться на том, ради чего я прибыла сюда. Не на замки смотреть и не цветочки нюхать! Я на вражеской территории, никому нельзя доверять; Леон уже поверил им, и к чему это привело?
        Проклятые слезы снова жгли глаза, слишком остро я почувствовала, как мне не хватает брата. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, нужно было одиночество. Поэтому вместо того, чтобы вернуться во владения козлоногого Флора, я отправилась на побережье за сосновым лесом.
        Сюда, похоже, мало кто приходил, из окон больницы этот участок пляжа не просматривался, и я была уверена, что мне не помешают. Я села на бело-желтый песок, скрестив ноги по-турецки, и глубоко вдохнула свежий морской воздух. Успокойся, Дара. Да, тебе тяжело сейчас, но ты справишься. Кто, если не ты? А что придется принять одиночество и жить с ним… привыкай, теперь всегда так будет. Леона больше нет, тебе никому нельзя доверять. Не важно, как страшно и сложно тебе будет, ты все выдержишь…
        Мой депрессивный аутотренинг был прерван самым бесцеремонным образом.
        - Тебе здесь не место, - заявил мужской голос, которого я прежде не слышала. - Так что хватай вещички, пока они не разобраны, и вали обратно к своим.
        После елейных речей Эрмина это было настолько неожиданно, что удивление во мне пересилило злость. К тому же, я не слышала, как кто-то подошел ко мне, а это на меня не похоже! Оборачиваясь, я понятия не имела, кого увижу, не знала, что сказать. Когда я обнаружила моего неожиданного собеседника, легче не стало.
        Неподалеку от меня стоял молодой мужчина - немногим старше тридцати, как мне показалось. Высокий и подтянутый, в черной кожаной одежде, он больше походил на какого-то солдата, а не на врача или пациента. Кожа золотистая, но не выгоревшая на солнце, как у Флора, а такая от природы, волосы черные и длинные, неровно подстриженные так, что несколько прядей падали на лицо, глаза светлые - серебристо-голубые, сложного оттенка, какого у людей, пожалуй, не бывает. Красивый, зараза! Но красота эта пропала даром, и не потому, что он агрессивный хам, а потому, что мужчина, стоявший передо мной, давно умер.
        Нет, я не видела на нем никаких ран - зато я видела сосновый лес сквозь него. Мой собеседник был полупрозрачным, а мои не такие уж скромные познания о мире магии подсказывали, что это отличительная черта тех, чье тело уже покинуло этот грешный мир, а дух почему-то решил задержаться.
        - Ты еще кто? - поинтересовалась я. Он первым начал хамить, вот и я не планировала изображать милую девочку.
        - Какая разница? Ты все равно здесь не задержишься.
        Он подошел ближе. На песке под его ногами не оставалось следов.
        - С чего бы это?
        - Потому что ты не врач, - пояснил он. - Ты охотница, это часть тебя, ты этого не изменишь.
        Вот оно что… Я-то уже испугалась, что этот призрак умудрился прочитать мои мысли, разобрался в моей вендетте и теперь готов защитить Эпиону любой ценой. А он просто решил, что я не туда свернула в карьерном лабиринте!
        - Почему ты считаешь, что я охотница?
        - Потому что я и сам был воином когда-то, я таких за милю чую.
        - Да? Ну так чуйку тебе придется унять, потому что я никуда отсюда не уйду.
        Я демонстративно отвернулась к морю, давая понять, что наш разговор окончен. Я только-только отгородилась от мыслей о брате, и от присутствия рядом призрака мне было не по себе. Однако он не спешил уходить, он подошел ближе и тоже сел на песок.
        - Так, я не знаю, кто ты и кто тебя грохнул, но это точно была не я, - нахмурилась я. - Или ты нашел цель для своей посмертной жизни: добиться моего увольнения?
        - Сомнительная цель, - хмыкнул он. - Вообще-то, обращаясь к тебе, я был уверен, что ты меня не услышишь. Понимаешь ли, каждый призрак - это как отдельная радиоволна. Нас почти никто не видит, исключение составляют разве что медиумы, которые появляются в Эпионе крайне редко. Но иногда бывает, что две души просто существуют на одной волне, и тогда не важно, живые они или мертвые, они могут видеть друг друга. Смею предположить, что это наш случай. За минувший год ты - первый не-медиум, который сумел меня увидеть. А это дорогого стоит, когда ты месяцами говоришь с деревьями, камнями и трупами, потому что больше не с кем. Скажу прямо: ты не в моем вкусе, и не очень-то ты мне нравишься. Но поскольку выбора у меня все равно нет, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты в Эпионе.
        Елки… Какая-то я все же невезучая.
        Глава 3
        Болотное чудовище
        Я никогда не думала о том, что во мне есть ведьминская кровь. Когда твой дед ненавидит любой вид нечисти, а ты наследуешь от него эту ненависть, признавать такое родство не хочется. Да и потом, я не собиралась колдовать, а в остальном между людьми и ведьмами нет отличий. По крайней мере, так я думала все двадцать семь лет своей жизни. Теперь же я начинала подозревать, что именно благодаря трем каплям ведьминской крови, доставшимся мне от моей беглой маменьки, я могла видеть этого доставучего призрака.
        - Это нормально вообще - начинать знакомство с девушкой с признания, что она тебе не нравится? - поморщилась я.
        - Я просто честный.
        - Теперь понятно, за что тебя убили.
        Он и бровью не повел:
        - Вообще-то, не за это, но какая уже разница? Меня видишь только ты, так что будем привыкать друг к другу.
        - Отстань.
        Но избавиться от призрака оказалось сложнее, чем я думала - а думала я об этом ровно столько, сколько знала его. Ему не нужно было даже идти за мной, он просто появлялся на моем пути. При иных обстоятельствах я бы не отказалась от настойчивого внимания со стороны такого красавчика - если бы он был человеком и живым. Но на кой мне призрак нелюдя, да еще и хамоватый?
        - В этом общении есть интерес для нас обоих, - заявил он.
        - Это какой же? Твой интерес понятен: тебе больше не с кем поговорить, и ты будешь таскаться за мной, чтобы не сойти с ума от одиночества, хотя я вовсе не уверена, что это еще не случилось. Но в чем моя выгода? Зачем мне агрессивная версия Каспера?
        - Не напоминай призраку, что он призрак, это неполиткорректно.
        - Пожалуйся… хотя кому ты можешь пожаловаться, если тебя никто не видит? - Я уверенно прошла сквозь него, направляясь к общежитию. Мне казалось, что при этом я почувствую хоть что-то - холод или тепло, или влажное облако тумана. Но призрак был таким же неосязаемым, как голограмма.
        - Я тебе нужен, потому что ты новенькая здесь и, похоже, мало что знаешь об этом мире. Ты бывала в кластерах раньше?
        - Тебя это не касается.
        - Значит, нет, - заключил он. - Я на своем веку больше сотни посетил, да и здесь уже несколько лет шатаюсь. Я могу быть тебе полезен.
        Вот тут он попал в точку. С таким провожатым мне было бы проще разобраться в смерти Леона, я бы не тратила время на изучение Эпионы. Но для этого мне пришлось бы рассказать призраку, ради чего я здесь на самом деле, а на такое я пойти не могла.
        У меня ведь не было никаких доказательств того, что он говорит правду. Ну представился он несчастной заблудшей душой, и что? Я вот вдохновенной стажеркой представляюсь, и прокатывает. Он может врать точно так же, как и я. Что если он вообще не призрак, а не в меру разговорчивое заклинание, которым меня пытаются испытать? Нет уж, спасибо, я не поддамся на такой примитивный трюк.
        Мой дед не раз говорил, что люди не должны доверять нежити. А призрак - это самый классический вариант нежити, примера лучше и не найти.
        Поэтому я продолжала игнорировать его, а он продолжал мелькать вокруг меня. У самого выхода из соснового леса я не выдержала.
        - Слушай, как тебя зовут?
        - То есть, ты решила принять мое предложение? - оживился он.
        - Нет, я решила проверить, не удастся ли мне изгнать тебя, как демона, зная твое имя.
        - Ты - сама доброта. А имени у меня больше нет.
        - Что, тебя действительно можно изгнать?
        - Нет, - посерьезнел он. - Тот, кому принадлежало это имя, был живым. Ему не приходилось унижаться, гоняясь за человеком, которому он даром не нужен.
        Мне стало его почти жаль - но только почти. Я запретила себе эту жалость, равно как и попытки стать на его место. Во-первых, он сам виноват в том, что происходит, он наш разговор не с комплимента начал. Во-вторых, я ведь поклялась не заводить тут друзей, и воображаемых друзей это тоже касается.
        - Но мне ведь нужно какое-то имя, чтобы ты точно понимал: я отсылаю вон именно тебя, - указала я.
        - А вот мне оно не нужно. Так что тебе надо - ты и придумывай.
        Он надеялся меня этим пристыдить или смутить? Размечтался! Я еще раз внимательно осмотрела его, прикидывая, как можно назвать призрака - это ж не собаке кличку дать!
        В принципе, он был отдаленно похож на актера Тома Хиддлстона. Актер мне нравился, имя - нет, еще со времен «Тома и Джерри». Так что, учитывая его длинные волосы и общую болтливость, оставался лишь один вариант…
        - Локи.
        - Да ладно, - фыркнул он. - Ничего умнее не придумала?
        - А какое имя, по-твоему, умное, Эйнштейн? Я выбираю то, что мне удобней. Не нравится - говори, как тебя зовут на самом деле.
        - Никак.
        - Тогда будешь Локи.
        Он надулся, но от меня не отстал. Я видела, что это смирение дается ему нелегко, и мне оставалось лишь догадываться, как долго он был тут совсем один, прежде чем дошел до такого состояния. В моей душе снова мелькнула жалость - которую я снова погасила.
        Локи - имя трикстера, бога, которому нельзя доверять. Хорошее напоминание для меня, между прочим.
        - Тебе со мной просто будет спокойней, - рассуждал он. - Люди в Эпионе бывают редко, и не все отнесутся к этому с восторгом.
        - И чем же ты мне поможешь, опытом поделишься? Учитывая, что ты мертв, - нет, спасибо!
        - Я тебе подскажу, с кем можно общаться, а от кого лучше держаться подальше. Раз уж ты показательно забыла о вежливости, я тебе тоже скажу честно: человек слаб по сравнению с той публикой, что здесь обитает. Ты будешь смотреть на них и видеть перед собой обычных людей, милых соседей, а они тем временем будут прикидывать, удастся ли им тебя сожрать, когда ты заснешь.
        - Локи, сгинь.
        - О чем я и говорю: ты совершенно не готова к миру, в который попала!
        Вот тут он был не прав: я была готова. Я просто не хотела говорить об этом ему.
        Когда мы снова оказались в окружении нелюдей, я украдкой присматривалась к ним, пытаясь понять, видят они Локи или нет. Они и правда его не замечали, так что вряд ли меня хотели разыграть, и это плюс. А еще он вполне мог оказаться моей галлюцинацией, последствием травмы, полученной при пересечении портала, и это минус.
        Не зная, что с ним делать, я решила не делать ничего. Он продолжал кружить вокруг меня и убеждать меня в чем-то, а я его просто игнорировала, как белый шум.
        Я вернулась в общежитие к обеду и сразу направилась в ресторан. Найти его оказалось несложно, на первом этаже повсюду висели указатели на нескольких языках, да и запах с той стороны долетал вполне аппетитный, однако мне все равно было не по себе. Эрмин сказал, что я тут единственный человек. Есть ли в этом месте пища, подходящая для людей? А что если здесь готовят из людей? Мамочки… Нет, я, конечно, знала, что по международным магическим законам это запрещено. Но я ведь по умолчанию объявила всех нелюдей плохими ребятами, мне следовало ожидать от них чего угодно.
        Поэтому к шведскому столу я подходила с опаской. Однако все оказалось не так плохо: я будто попала в самый типичный дорогой отель. В металлических лотках, с подогревом и без, размещались привычные блюда: салаты, рыба, макароны с мясом, фаршированная утка, чесночные булочки с сыром, чуть дальше - творожный торт и шоколадное печенье.
        Мое облегчение было настолько очевидным, что Локи, сновавший вокруг меня, тихо рассмеялся:
        - А ты что, ожидала увидеть здесь Красную Шапочку в кляре и Гензеля с Гретель в картофельном пироге?
        - Не твое дело, - еле слышно ответила я.
        Я ни на секунду не забывала, что его вижу только я. На меня и так уже пялились с подозрением, не хватало еще, чтобы они заметили, как я разговариваю сама с собой!
        - Нет, в чем-то ты права, - продолжал трындеть Локи. Ему-то сдерживаться было без надобности! - Здесь есть особое меню - та же свежая кровь для тех, кому она необходима. Но такие блюда выдаются только по специальным разрешениям, так что случайно ты ангельское крылышко не обглодаешь.
        - Тебе обязательно быть таким отвратительным?
        Я говорила тихо, но массивный орк, набиравший картофельный салат неподалеку от меня, покраснел и сделал шаг назад:
        - Простите, я не хотел…
        Супер. Мы с этим призраком знакомы чуть больше часа, а проблемы уже начались. Я твердо решила: нельзя ему больше отвечать, ни одного слова. Может, тогда он оставит меня в покое.
        Но если на Локи я могла не смотреть и даже проходить сквозь него, то с Флором Уинслоу этот трюк не работал. Козлоногий встречал меня с моими чемоданами и похабной ухмылочкой.
        - Нечасто у нас бывают чистокровные люди, особенно такие божественно красивые, - проблеял он.
        - Началось, - поморщился Локи. - Если его следующей фразой будет «вашей маме зять не нужен», я даже не удивлюсь.
        - Спасибо, - сдержанно кивнула я. - Мне казалось, что вы оставите вещи в моей комнате и просто передадите мне ключ.
        - Как я мог упустить шанс пообщаться с такой богиней чуть дольше?
        - Интернатура длится год, еще наобщаемся.
        Естественно, я не собиралась оставаться здесь год. Я хотела разобраться со смертью брата и валить отсюда на космической скорости. Но не рассказывать же об этом существу, при взгляде на которое фраза «Мужики - козлы!» обретает совершенно иной смысл.
        - Много красоты не бывает, красоты бывает мало, - заявил Флор. Он перехватил мою руку и вложил в нее ключ так, что за один этот жест ему можно было ставить на лоб штамп «18+».
        - Постарайтесь не касаться меня лишний раз, - холодно посоветовала я.
        Кто-то другой на его месте смутился бы, а он продолжил улыбаться.
        - Ничего не могу с собой поделать, дорогая, в ваших глазах можно утонуть!
        - У нее глаза карие, в чем эта скотина тонуть собралась? - хохотнул Локи.
        Мне захотелось улыбнуться, но я сдержалась, потому что не сомневалась: Флор воспримет эту улыбку как свою победу. А мне нужно было отвадить этого козлика от чужого огорода, и срочно.
        - Пожалуйста, не трогайте меня и не называйте дорогой. Я здесь по работе, а не для новых знакомств.
        - Как можно, звезда моя…
        - Звездой тоже не надо, - прервала я. - Если я сейчас начну перечислять все эпитеты и метафоры, которые не надо в меня швырять, понадобится целый день. Поэтому поступим проще: называйте меня просто Дара, этого будет достаточно.
        - Но как же я могу…
        Пришлось снова перебивать:
        - Сможете, а иначе нам с вами придется обсуждать нормы вашего поведения с доктором Тонансом.
        Упоминание имени главного врача произвело должный эффект: сатир поджал губы, его взгляд из сального сделался злобным.
        - Как вам будет угодно, Дара. Комната триста тринадцать.
        Из мстительности он не стал относить туда мои чемоданы, просто отдал мне ключ и поцокал прочь на своих черненьких копытцах. Но это, честно, была малая цена за то, чтобы больше с ним не объясняться. Я свои чемоданы сама донесу, не хрупкая девочка!
        Но если он ушел, то полупрозрачное присутствие Локи никуда не делось.
        - Ловко ты его отшила! - оценил он.
        - На самом-то деле, банально.
        - Это как сказать. Сатиры редко надеются на свое мужское обаяние, потому что у них его попросту нет. Разговаривая с девушкой, которую им хотелось бы поставить в позу козочки, они выпускают феромоны из всех щелей. Наш округлый друг делал то же самое - не в полную силу, но настойчиво, а ты отбрила его без особых усилий. Я впечатлен.
        Не хотелось признавать, что Локи в чем-то может быть прав, но - да, тут он был прав. Мне следовало догадаться, что Флор сразу же попытается проверить, легко ли будет меня получить. Однако я была настолько зла, когда пришла сюда, что даже не почувствовала этого, а разозлил меня как раз Локи. Так что этот призрак внезапно оказался полезным, а еще…
        Еще хищник, которого я всегда чувствовала в себе, больше не спал. Он проснулся, когда умер Леон, и жаждал мести. И этот хищник не готов был отдать свою свободу и волю какому-то жалкому сатиру.
        Локи плелся за мной до самой комнаты, но когда мы добрались до порога, я не выдержала.
        - Оставь меня в покое, - громко и четко сказала я. Здесь все равно никого больше не было. - Я серьезно. Я нашла способ избавиться от козлины - и избавлюсь от тебя, если будет нужно. Может, остальные тебя и не видят, но они поверят мне, если я скажу, что ты здесь. И уж конечно в Эпионе найдутся те, кто знает, как изгонять призраков!
        Мне не хотелось доводить до этого, но я должна была оставаться твердой до конца. У меня есть цель, и я не хочу становиться нянькой для неупокоенного духа.
        Он посмотрел на меня как-то странно, по-новому, но этот взгляд я не совсем поняла.
        - Хорошо, - сказал Локи. - Но если я понадоблюсь тебе, позови меня. Можно даже использовать то дурацкое имя, которое ты на меня навесила.
        Сказал - и исчез. Просто растворился в воздухе, будто и не было его здесь никогда, и в комнату я входила уже без него.
        Мое временное жилище оказалось гораздо лучше, чем я ожидала. Мне доводилось жить в общежитиях, поэтому я готовилась к выкрашенным краской гладким стенам, обшарпанной казенной мебели и сантехнике, которая видела на своем веку слишком много. А вместо этого я получила нечто вроде квартиры, и очень даже уютной.
        Комната тут была всего одна, зато большая - размером с две стандартные комнаты, метров тридцать, наверно, не меньше. Ее заполняла подобранная со вкусом антикварная мебель: двуспальная кровать, письменный стол, книжные полки, комод, зеркало, ночной столик, сундук и платяной шкаф. Под потолком висела люстра из цветного стекла и металла, перекликавшаяся по стилю с торшером у кровати и настольной лампой. Темно-вишневый цвет мебели уравновешивали светло-бежевые стены, не дававшие комнате превратиться в пещеру. Высокие окна выходили на побережье, и, открыв их, я почувствовала свежий запах моря.
        К комнате примыкала ванная, которая, по-моему, была больше, чем моя спальня в доме дедушки. Там соседствовали большая ванна с подведенными к ней медными трубами, душевая кабина с затемненным стеклом, раковина, унитаз, иронично напоминавший трон, и полки с таким обилием косметики, что позавидовал бы среднестатистический супермаркет.
        Я не забыла, что я тут на задании и что задание это непростое. Но я вдруг подумала, что выполнять его будет приятней, чем я ожидала.
        Остаток дня я провела за разбором вещей. Я слышала, как ходят по коридору другие обитатели общежития, как кто-то разговаривает в комнате надо мной, а кто-то слушает музыку за стеной. В моей же спальне царила тишина, напоминавшая, что я совсем одна в этом мире. Одна в толпе - это оказалось сложнее, чем я предполагала.
        Может, болтовня Локи была не так уж плоха?.. Господи, о чем я думаю! К черту Локи, все должно идти по плану. Впрочем, вера в это не мешала мне украдкой осматривать зал ресторана, когда я спустилась на ужин. Я все надеялась, что где-нибудь мелькнет знакомый полупрозрачный силуэт, и злилась на себя за это. Но призрака нигде не было, и даже Флор обходил меня стороной, с видом униженным и оскорбленным.
        После ужина я вернулась в свою комнату и оставалась там до темноты. В мире, где нет солнца, можно было ожидать резкой смены дня на ночь, но нет, темнело постепенно, совсем как при закате, которого, к сожалению, не было. А еще тут не было звезд и луны, так что тьма, сгустившаяся над Эпионой, была кромешной. Ее рассеивали разве что небольшие фонарики, установленные вдоль стен общежития, но их робкий свет едва долетал до моей комнаты, расположенной на третьем этаже.
        Казалось бы: для крепкого сна как раз нужна абсолютная темнота, но мне вот не спалось. Я лежала на незнакомой кровати, укрывшись до подбородка новым одеялом, и - слушала. В этом мире было очень много звуков: волчий вой и надрывный, почти истеричный смех, тяжелый стук копыт и вязкое хлюпанье, рычание и измучанные стоны. Все это долетало в мою пугающе большую комнату с разных сторон, напоминая мне, что я сейчас единственный человек в мире, полном чудовищ.
        Для скольких из здешних обитателей я - еда? А для скольких - игрушка, как для того сатира? Что со мной случится, если я засну? У меня ведь почти не осталось родни: мой дед слишком стар, чтобы что-то предпринять, если меня не станет. Знают ли они об этом?
        Я снова и снова напоминала себе, что я - потомственная охотница, и я не просто так прибыла в Эпиону. Днем этого было достаточно, ночью - нет. С наступлением темноты я почему-то превращалась в самую обычную человеческую девушку, слабую, лишенную оружия. Тот же Флор мог вломиться в мою комнату, и что бы я делала тогда? Без оружия я могла не отбиться даже от него, не говоря уже о тех тварях, чьи массивные силуэты я видела в ресторане!
        Хотелось плакать от страха и бессилия, но я крепилась, держалась из последних сил, пока не услышала странный шорох. По сравнению с другими звуками этого кластера, он был относительно тихим, но он раздавался совсем близко… в моей комнате.
        Что-то ползало по моей комнате.
        Эта мысль заставила меня подскочить на кровати, испуганно вглядываясь в темноту. Я надеялась, что мне чудится, не зря ведь говорят, что у страха глаза велики. Так нет же, стало только хуже: я заметила, как по полу скользнуло что-то небольшое, бесформенное, оставив за собой вязкий след. Я не смогла рассмотреть его при куцем свете далеких уличных фонариков и попыталась включить торшер. Только вот мне остро не хватало спокойствия, присущего охотникам за нечистью, и в панике я просто сшибла единственный источник света, повалив его на пол.
        Теперь мне оставалось лишь сидеть на кровати, кутаясь в одеяло, и дрожать от ужаса. Чтобы включить основное освещение, мне нужно было встать и пересечь комнату. Пройти босыми ногами по полу, на котором остались скользкие следы! Да, тот уродец, что прокрался в мою комнату, был небольшим. Но я понятия не имела, что это такое и на что оно способно! Я была здесь совсем одна, мне некого было позвать на помощь…
        И когда в мою дверь вдруг постучали, я подумала, что умру на месте от разрыва сердца. Вот только это был не яростный стук, с которым маньяки в фильмах ломятся в комнату беззащитной жертвы, а вполне мирные удары. За ними последовал низкий голос, чем-то похожий на звуки трубы.
        - Простите, вы еще не легли спать? Мне не хочется вас беспокоить, но не могли бы вы открыть дверь?
        - Вы кто? - спросила я. Прозвучало резко, но, по крайней мере, голос не дрогнул. Тот, кто является ко мне посреди ночи, может не рассчитывать на теплый прием. Вместе с тем, я не хотела, чтобы этот кто-то уходил, потому что скользкая тварь все еще таилась где-то в моей комнате.
        - Я доктор Бобе, ваш сосед из триста двенадцатой.
        - И что вам нужно тут в час ночи?
        - Мне ужасно неловко, но, кажется, к вам пробралась моя селезенка.
        - Ваша… что?!
        - Моя селезенка, - терпеливо повторил он. - Откройте, пожалуйста, дверь, я заберу ее и больше не буду вам докучать.
        Все это было настолько абсурдным, что пробилось даже через мой страх. Преодолев брезгливость, я спрыгнула с кровати, сначала включила свет, а потом уже распахнула дверь. Уж не знаю, каким чудом мне удалось не завопить от ужаса, но то, что я увидела на пороге, только на это и вдохновляло.
        Больше всего это было похоже на груду болотной грязи, но - очень большую, с меня высотой. И если бы это была просто грязь, я бы не испугалась. Но нечто было покрыто пульсирующими сосудами, мягкими наростами, а откуда-то из глубины на меня смотрел единственный мутный глаз. Оно дышало, двигалось и, несомненно, было живым. Если бы оно решило броситься на меня сейчас, я, застывшая от изумления, и пикнуть бы не успела.
        Но я его не интересовала. Из грязевой плоти вырвалось щупальце, похожее на древесный корень. Оно устремилось в угол моей комнаты, выволокло из-под комода извивающийся комок бурой слизи и всосало внутрь кучи.
        - Премного благодарен, - пробубнило существо. - Это больше не повторится, просто комната долго пустовала, вот она и пробралась сюда.
        Не дожидаясь моего ответа, оно поползло прочь, словно ночная охота на селезенку была тут в порядке вещей. А я осталась одна перед комнатой, исчерченной грязевыми полосами, и поняла, что меня трясет от страха и отвращения. Я вдруг очень четко представила, что было бы, если бы я заснула, а эта слизкая тварь заползла мне на лицо.
        Вот тогда я и сделала то, что моя гордость наверняка мне еще припомнит. Я закрыла глаза и прошептала:
        - Локи…
        Он мог и не появиться. Был бы он живым, он наверняка не услышал бы этот шепот. Тогда мне пришлось бы справляться со всем одной, зато моя совесть была бы довольна: я не проявила слабость и выдержала все до конца.
        Но нет, в следующую секунду он материализовался из воздуха прямо передо мной, словно только этого и ждал.
        - Что, познакомилась с соседом? - усмехнулся он.
        - Только не говори мне, что все это устроил ты, - нахмурилась я.
        - Шутишь? Бобе - болотное чудовище, он постоянно разваливается на части, для него это нормально. А я всего лишь пытался сказать тебе, что в этом мире все время так, иначе и быть не может, если ты соберешь на одном островке земли представителей разных видов. Кстати, классная пижамка. Если бы у меня все еще была функционирующая половая система, я бы оценил.
        Я только теперь сообразила, что стою перед ним в тонкой пижаме - шортиках и топе с кружевными вставками, который, в общем-то, ничего и не скрывал. Такой меня увидел и доктор Бобе, но болотному чудовищу было плевать, равно как и призраку.
        Я поежилась и кивнула на комнату:
        - Заходи, пошляк.
        - Пошляк? О нет, сейчас я целомудреннее монашки. Хотя это вынужденное. Да ладно, не косись на меня злой кошкой, мне не помешает сделать что-нибудь полезное, а тебе нужна помощь.
        - А где обязательное «я же говорил»?
        - Оно не обязательное, оно по желанию, а желания у меня нет, - пожал плечами Локи. - Мы оба знаем, что я не материален и не смогу тебя защитить. Зато я смогу тебя разбудить, если будет нужно, и ты можешь спать спокойно.
        Аргумент был сомнительный: я встретила этого призрака только сегодня и точно не могла доверить ему свою жизнь. Я была больше чем уверена, что меня ждет бессонная ночь как минимум сегодня… а потом я забралась в кровать и, чувствуя, что я больше не одна, мгновенно заснула.
        Глава 4
        Гамадриада
        Доктор Бобе отвечал в Эпионе за грязелечение - привет от Капитана Очевидность. Комок грязи был дипломированным врачом с ученой степенью. К этому мне еще предстояло привыкнуть, как и к тому, что рядом со мной постоянно находился призрак. Утром я, если честно, пожалела, что позвала его на помощь, гордой воительнице, которую мечтал воспитать во мне дедушка, это не нравилось. Но прогонять его теперь, когда он пришел ко мне по первому зову, было некрасиво. Я решила смириться с его присутствием и посмотреть, к чему это приведет.
        Он проявил благородство истинного джентльмена, не напомнив мне, что я поддалась панике и позвала его. Когда я проснулась, он сидел на дальнем окне и наблюдал за морем. Я не стала его благодарить, он этого и не ожидал. Думаю, можно было сказать, что у нас перемирие.
        На этот день у меня была назначена первая практика - вместе с другими интернами, всего нас набралось человек шесть. Вернее, шесть существ, потому что Эрмин не соврал: я и правда оказалась единственным человеком в Эпионе.
        Было немного странно вернуться в интернатуру после того, как я мужественно прошла ее во внешнем мире и успела побыть полноценным врачом. Но не могу сказать, что это стало для меня чистой формальностью: я и правда ощущала себя студенткой, причем не выпускницей, а первокурсницей. Цена моих медицинских познаний в Эпионе была невысока, и я подозревала, что вот-вот опозорюсь.
        На мою удачу, никто и не ждал, что интерны будут работать самостоятельно. К каждому из нас приставили куратора, который был призван следить за тем, чтобы мы не отправили какого-нибудь бедолагу на тот свет своим лечением.
        Моим куратором оказался здоровяк средних лет, который издалека был похож на вышибалу в дорогом клубе, а вблизи - на фитнес-модель. Неземным красавцем я бы его не назвала, но широкая улыбка и сияющие темно-карие глаза определенно придавали ему шарма. Да и голос у него был приятный: вкрадчивый, но без театральности, очень ровный и мягкий. Если бы все доктора говорили таким голосом, жизнь пациентов была бы намного спокойней.
        - Хакир Алла к вашим услугам, - он чуть наклонил голову, приветствуя меня. - Я старший врач и буду рад помочь вам во время интернатуры.
        - Он будет слаще только если намажет лысину медом, - проворчал Локи.
        Я украдкой отмахнулась от него. Просила же молчать, пока рядом посторонние!
        - Дара Сотер, - представилась я. - Ваше имя кажется мне знакомым… вы случайно не знали моего брата?
        Вопрос был не более чем вступлением, подводом к нужной теме: Леон упоминал это имя слишком часто, чтобы я его забыла. Я знала, что так звали его друга, но не представляла, как этот друг выглядит. Теперь вот выяснила.
        Улыбка Хакира померкла.
        - Да, я знал вашего брата, и очень хорошо. Мне до сих пор сложно поверить, что это случилось.
        - Мне тоже.
        - Знаете, когда все только произошло, я даже решил, что это убийство, - неожиданно заявил он. - Леон не мог покончить с собой, просто не мог, так мне тогда казалось! Я решил все проверить.
        - Почему я про брата слышу впервые? - удивился Локи.
        Но мне сейчас было не до него, я не сводила глаз с Хакира.
        - И как, проверили?
        - Да, проверил, и не нашел ничего подозрительного. Я понимаю, иногда сложно поверить, что человек, которого ты вроде как хорошо знаешь, может совершить такой поступок. Но что еще остается? Только привыкнуть и жить дальше.
        Черта с два.
        - Я и живу, - соврала я. - Поэтому я здесь. Мне кажется, Леон делал очень важное дело, которое я хочу продолжить.
        - Это очень благородно с вашей стороны. Он упоминал, что вы блестящий хирург, но программа интернатуры, на которую вы поступили, подразумевает многогранное обучение, которое начинается в этом отделении. Пойдемте, я покажу вам первый этаж.
        Сразу за холлом и регистратурой, которые ничем не отличались от привычных мне, начинался просторный приемный покой. Вот здесь уже отличия были - и это еще мягко говоря! Если врачи старались сохранять облик обычных людей, то пациенты таким не заморачивались. Мимо меня мрачно прохромал кот размером с газонокосилку, хриплый человек-пень втолковывал что-то медсестре, тоненькая хлипкого вида девушка доказывала врачам, что ей не нужны таблетки, а нужна операция. Здесь попадались существа всех возрастов, размеров и форм. Некоторые были совсем не похожи на людей, другие и вовсе не выглядели живыми.
        - Сюда попадают те, кому не нужно оставаться в больнице, - пояснил Хакир. - Мы осматриваем их и сразу назначаем лечение.
        - То есть, это такой эквивалент человеческой поликлиники?
        - Не совсем. К нам приходят те, у кого серьезные проблемы со здоровьем. Эпиона - кластерный мир, сюда непросто попасть. Никто не проделывает такой путь, чтобы вылечить насморк. В то же время, наша больница славится лучшими показателями лечения, у нас очень низкая смертность.
        - На правах местного призрака, готов подтвердить: замечательно лечат, - вклинился Локи.
        Он шел за нами со скучающим видом, но я все равно чувствовала, что ему здесь не нравится.
        Мне вдруг стало интересно: а не здесь ли он умер? Я ведь, по сути, ничего не знала о своем «ручном призраке». Сначала я не хотела к нему привязываться, а потом мне было не до того.
        Собственно, мне и сейчас не до того, я ведь тут не на экскурсии.
        Из приемного покоя мы прошли мимо лабораторий и попали в лечебный зал. Здесь стояли кровати, отделенные друг от друга плотными занавесками молочного цвета. Некоторые кровати пустовали, но пациентов хватало, они занимали больше половины зала.
        - Тут вы и будете проходить интернатуру, Дара, - объявил мой провожатый. - Проводить осмотр в приемном покое могут только врачи-резиденты, такие у нас правила. Зато здесь свободные руки никогда не будут лишними. Иногда, конечно, вам придется выполнять работу, которая больше подходит простым медсестрам, но постарайтесь это перетерпеть.
        - Без проблем.
        - Рад это слышать!
        - Трепло, - прокомментировал Локи.
        Тут он был прав. Я могла сколько угодно изображать энтузиастку перед Хакиром, внутри у меня все сжималось при мысли о том, что мне придется обслуживать существ, которые мне, по большому счету, отвратительны. Нелюдей! Я уже видела, как одна из практиканток, пришедшая вместе со мной, вытирает мутную желто-зеленую лужу под кроватью, а другая, надев резиновый фартук и маску, спиливает полипы с деревообразного старика. Это же не больница, это цех какой-то!
        Но я должна вытерпеть. Нельзя вызывать ни у кого подозрений, особенно у моего куратора.
        - Знаете, Дара, мне правда жаль, что вашего брата больше нет, - задумчиво произнес Хакир. - Он был очень нужен нашей клинике… Он мог стать надеждой, которую мы так долго ждали.
        - Я не уверена, что понимаю вас.
        - Вам наверняка сказали, что люди - нечастые гости здесь. Но Леон великолепно прижился в Эпионе, он нравился и врачам, и пациентам. Я знаю, что между людьми и нелюдями сохраняется определенная напряженность, а Леон никогда не скрывал, чем занималась его семья. Поначалу это принесло ему немало проблем, но потом… потом он своим примером доказал, что разным видам не так уж сложно жить вместе.
        Ага, все очень мило, прямо как у Диснея. Но к чему это привело Леона? Поэтому я, конечно, кивала и соглашалась с ним, однако в глубине души не верила. Мой брат погиб из-за нелюдей, точка.
        Но кое-какая польза от философствований Хакира все же была: он подсказал мне версию, до которой я должна была додуматься сама. С которой нужно было начинать!
        Что если в этой больнице оказался родственник или друг тех, кого убили наши предки? На то, чтобы составить список всех жертв нашего дедушки, рулон туалетной бумаги понадобится! Предположим, такой тип попадает в Эпиону - и встречает тут наследника семьи Сотер, но при этом слабого, доверчивого и совершенно не готового к бою. Соблазн отомстить велик, и не каждый может перед ним устоять.
        Поэтому я решила повнимательней присмотреться к пациентам. Хакир упомянул, что он взял часть тех, с кем работал мой брат, и с этого можно было начать. Локи, к счастью, сообразил, что настала пора испариться, поэтому я могла полностью сосредоточиться на осмотре. Пока всю работу выполнял Хакир, а я просто наблюдала, чтобы потом повторить его действия, если понадобится.
        Да уж, как говорила девочка Дороти, мы теперь точно не в Канзасе! Осмотр пациентов в этой больнице был не похож на то, к чему я привыкла и чего ожидала. Мы подошли к какой-то невнятной громадине, напоминавшей мне двухметрового культуриста, который непонятно зачем натянул на себя розовое платье с блестками. Громадина прижимала к себе плюшевого единорога и на проверку оказалась нежной юной девицей по имени Демми. Мне сложно было к этому привыкнуть, а вот Хакира ничего не смущало. Пока он записывал что-то в карту, Демми смотрела на него влюбленными глазами, а он даже подмигнул ей, чем вогнал в свекольную краску на щеках.
        Рядом с этим влюбленным бульдозером обосновался мелкий чернявый типчик с непропорционально короткими ручками и ножками. Он смотрел с подозрением и на меня, и на весь белый свет. На попытки Хакира расспросить о его самочувствии он молчал как партизан, и нам пришлось оставить его в покое.
        - Ему тяжело сейчас, - вздохнул Хакир. - Аллергия на бытовую химию, вот оно - влияние цивилизации на вековые устои!
        - И как это понимать?
        - Во времена, когда сформировался его вид, полы мыли водой. Теперь в воду добавляют чистящие средства с подозрительными мужиками на этикетке, а у него от этого экзема.
        Ну, я в этом проблемы не увидела - станет меньше существ, которые пугают детей, роясь у них под кроватью. Я, конечно, понимаю, что все эти домовые, или к какому там виду относился чернявенький, веками на четвереньках ползали. Но ведь что-то нужно менять - или исчезать навсегда. Потери некоторых сказок этот мир даже не заметит, он ради них лишний раз от экрана смартфона не оторвется.
        Соседом чернявого крохи было существо, с которым этот мелкий, похоже, успел подружиться, потому что оно было немногим выше него. Хотя я, честно, с таким бы лишний раз не общалась, даже если бы оно осталось последним разумным собеседником на Земле.
        Существо напоминало сморщенную полутораметровую черепаху, лишенную панциря. Оно носило некое подобие свободного кимоно, которое закрывало непростительно малую часть его страшненькой тушки. Голову существа венчало широкое белое блюдце, в котором плескалась не самая чистая вода.
        Черепаха с блюдцем полулежала на кровати и со скучающим видом читала «Историю» Геродота. Подозреваю, что после недели в Эпионе меня уже невозможно будет удивить.
        Но если к зеленому уродцу я быстро привыкла, то следующий тип внушал лишь желание вмазать ему чем-нибудь тяжелым. Нет, внешне он ничем не отличался от человека, причем вполне симпатичного - смуглого и темноглазого. Но было в этих глазах что-то такое, что заставляло даже сатира казаться застенчивой девственницей. Когда я подошла ближе, он облизнулся и разве что слюну не пустил. Уж не знаю, чего именно он от меня хотел, но мне не нравился ни один из вариантов.
        Однако он не успел ничего спросить, а я - ничего сказать. Нас обоих отвлек женский крик, мигом разрушивший тишину зала.
        - О, проснулась, - болезненно поморщился Хакир. - С каждым разом лекарство держит все меньше и меньше.
        Кричала молодая девушка, привязанная к кровати мягкими ремнями. Это обстоятельство ей категорически не нравилось, и теперь она отчаянно пыталась освободиться. Девушка извивалась и изгибалась всем телом, стараясь вырваться из оков. От ее отчаянной борьбы свободная пижама сбилась, показывая, что кожа у пациентки светло-зеленая. Волосы девушки вымокли от пота и разметались по подушке, белизна которой подчеркивала их изумрудный цвет, безумные желтые глаза скользили по залу, открытый в крике рот был полон нечеловечески мелких зубов.
        К ней уже спешили медсестры, к которым присоединился и Хакир. Я осталась в стороне, потому что все равно не знала, что мне делать. Девушка была в ужасе, она не понимала, что происходит, и не реагировала на попытки поговорить с ней. Медикам только и оставалось, что прижать ее к кровати. Хакир умелым движением вогнал ей в шею шприц, и вскоре она затихла. Убедившись, что с ней все в порядке и она просто спит, он вернулся ко мне.
        - Что с этой дриадой? - спросила я, разглядывая бинты на теле девушки.
        - Вы неплохо распознаете виды, - отметил Хакир. - Я впечатлен. Только это не дриада, а гамадриада, более редкий подвид.
        - И в чем разница?
        - У обычных дриад способностей побольше, да и в целом они покрепче. А гамадриады обычно привязываются к одному конкретному дереву на всю жизнь. Если с деревом что-то происходит, его гамадриада погибает в мучениях. Дерево нашей пациентки пошло на обеденный стол, а ее, умирающую, нашли обычные дриады и доставили сюда.
        Девушка с зеленой кожей дышала тяжело и хрипло, я слышала это даже на большом расстоянии.
        - Что с ней будет теперь?
        - Мы попытаемся связать ее с другим деревом, а если не получится, она умрет, - ответил Хакир. - Чудо уже то, что она до сих пор жива. А что делать? Мир меняется под властью людей, чтобы выжить, мы тоже должны развиваться.
        Не думаю, что он хотел упрекнуть лично меня - или людей в целом. Для Хакира это было простым фактом, вроде как законом бытия, но его слова все равно заставили меня задуматься.
        Люди, как ни крути, остаются доминирующим видом на планете. Нередко они, по незнанию или осознанно, портят жизнь нелюдям, а то и вовсе отнимают эту самую жизнь. Кто-то относится к этому со спокойным пониманием, как Хакир. Но не всем же быть такими умными! Возможно, мой брат, единственный человек в этой больнице, заплатил не за грехи отцов, а просто за то, что принадлежал к «не тому» виду. Вот и версия номер два сформировалась.
        А еще я не могла не думать о том, что эта гамадриада очень похожа на меня. Она тоже наверняка верила, что ее ждет совсем другое будущее, счастливое и мирное. Но все изменилось в один день - в один миг даже. Никто не спрашивал ее, чего она хочет и к чему готова, ее просто вырвали из родного мира и заставили стать кем-то другим.
        Когда она кричала, я слышала знакомую ярость в ее голосе. Она тоже хотела отомстить тому, кто отнял у нее привычную жизнь. Она не знала его имени и понимала, что вряд ли найдет его. Но жажда мести оказалась сильнее здравого смысла, и теперь она кричала в бессильном гневе, пока ее не успокоили те, кто теперь боролся за нее со смертью.
        Глупая маленькая гамадриада. Кому она может отомстить, если сама на ладан дышит?
        Глупая маленькая человеческая девушка. Кому она может отомстить, если она сейчас в мире, полном чудовищ? Если ей некого позвать на помощь, некому даже выговориться? Если все ее навыки оказываются бесполезны перед страхом, порожденным темнотой ее собственной спальни? Кому она может отомстить?
        Кому я могу отомстить?
        Хакир понятия не имел, о чем я думаю, это наловчился угадывать лишь один дурацкий призрак, который сейчас куда-то испарился. А врач просто сказал мне:
        - Давайте продолжим осмотр.
        Глава 5
        Йотун
        Из уха на меня смотрел глаз, и с этим нужно было что-то делать - потому что ухо и глаз принадлежали двум принципиально разным существам.
        - Как же это ты так умудрился? - сочувствующе спросила я.
        Здоровяк лишь пожал плечами. Передо мной сидел настоящий гигант - раза в два меня выше и раза в три тяжелее. Он легко мог перешибить меня одним кулачищем, а вместо этого косился на меня, как провинившийся школьник. Ему было не важно, что я человек, он помнил лишь о том, что я - доктор.
        Да я и сама только теперь начинала чувствовать себя полноценным врачом. Первые дни я хвостиком бегала за Хакиром и пыталась запомнить, что он делает и что делать мне, чтобы не оставить свою руку в чьих-нибудь клыках. Мне остро не хватало знаний и опыта, дедуля учил меня убивать этих существ, а здесь мне полагалось их лечить. К тому же, я не была уверена, что все они подпустят к себе человека.
        Но все оказалось не так плохо, как я ожидала. Медицина нелюдей отличалась от человеческой, многие ситуации были уникальны, врачам приходилось двигаться вслепую и постоянно советоваться друг с другом, и в этом они ничем не превосходили меня. Что же до моего происхождения, то для кого-то оно, может, и было важно, но никто не выражал презрение открыто.
        Так что теперь я выполняла не только поручения Хакира, я сама проводила осмотр и назначала лечение. Но с этим парнишей я разобраться не могла.
        Передо мной сидел йотун - грозный северный гигант, который стал жертвой глобализации. Вот уж не думала, что мистическим созданиям придется об этом беспокоиться, но - как есть! Чудовища наловчились жить среди людей и путешествовать по миру, они все чаще покидали привычную среду обитания. Этот вот зачем-то потащился в Африку, где поймал паразита, раньше селившегося только в неразумных монстрах. Паразит, который и сам умом не блистал, с удовольствием забрался в тело северного гиганта. Йотун же обнаружил, что у него появился «пассажир», только когда этот мелкий паршивец ему лапкой через кожу помахал.
        Пока жизни гиганта ничего не угрожало, он быстро восстанавливался, как и все представители его вида. Так ведь и паразит разъелся! Он уже покусывал кости, еще робко, но нельзя было дожидаться, пока эта скотина решит разнообразить свое меню. Поэтому здесь, в общем отделении, йотуну назначили лекарства: яды, которые должны были избавить его от паразита. Только вот они не сильно помогали, а значит, вариантов оставалось не так много.
        - Сегодня придет на консультацию хирург, - предупредила я. - Обсудим, что делать дальше. Но ты не бойся, я ведь и сама хирург, могу сказать, что операция будет несложная!
        - Хочу сам его давить, - буркнул йотун.
        - Ну, я на это точно не претендую.
        Я понятия не имела, когда явится хирург, поэтому на время оставила гиганта в покое. Ему и так несладко приходилось: если паразит засел в ухе, можно было ожидать чего угодно. Поэтому я сделала запись в его карте и отошла - и почти сразу рядом со мной мелькнула знакомая золотистая вспышка.
        Я постепенно привыкала к Локи, знала, когда и как он появляется, чего от него ожидать. Он не собирался уходить, его по-прежнему никто не видел, ну а я не имела права его прогнать после того, как сама же позвала. По крайней мере, такой версии я предпочитала придерживаться. Не могла же я сказать ему, что даже его болтовня оказывалась полезна, когда мне становилось совсем тоскливо!
        - Рад видеть, что ты начинаешь это делать, - заявил он.
        - Делать что? Здороваться с существами, живущими в чужих ушах?
        - Относиться к тем, кто здесь собран, как к пациентам, а не к твоим личным врагам. Неплохо для инквизитора.
        - Я не инквизитор.
        Я ничего не рассказывала ему о себе, он во многом разобрался сам. Узнав, кто был моим братом, Локи начал внимательнее прислушиваться к тому, что о нем говорят, да и сам он помнил Леона, хотя знаком с ним не был.
        Он пытался узнать у меня больше, а я молчала. Потому что если бы я начала отвечать на его вопросы, наше общение стало бы слишком похоже на дружбу, а я не могу себе такое позволить.
        - Раз ты преодолела этот рубеж, может, ты и ко второму готова? - полюбопытствовал он.
        - Боюсь даже спросить, что ты назначил мне вторым рубежом.
        Почему он мне вообще рубежи ставит, я что, скаковая лошадь?
        - Осмотр комнаты твоего брата, - пояснил Локи. - Когда ты будешь готова? Если ждешь идеального момента, то он не наступит. Иди сегодня.
        Как же я ненавижу эту его способность угадывать, что меня беспокоит! Нет, серьезно, почему этот призрак, при общении с которым я слова миллиграммами отмеряю, понимает меня лучше, чем люди, знавшие меня годами? И это при том, что я по-прежнему не знала о Локи ничего - кроме того, что он мертв.
        Так вот, с братом он угадал. Комната Леона ждала меня, а я все находила отговорки: то осмотр поздно закончился, то анатомическую энциклопедию почитать надо, то сил нет. Я придумывала сотни причин, чтобы не входить туда, не видеть то, что было миром моего брата. Почему? Да потому что это делало боль потери еще острее и напоминало мне, что Леон мертв, и это уже не исправишь.
        - Сегодня не получится, - отмахнулась я. Разговаривать с Локи было непросто: приходилось постоянно подбирать моменты, когда рядом никого не было.
        - Почему? - не отставал он.
        - Ну… у меня голова болит!
        - Ты обыскивать эту комнату собираешься или сексом с ней заниматься?
        - Очень смешно, - фыркнула я. - Мне нужно продолжить осмотр!
        - Врач года, - закатил глаза Локи. - Ты же интерн, у тебя нет ни нормы, ни строгого графика, что хочешь, то и делай!
        Тут он был прав, в Эпионе так работали не только интерны, но и большинство врачей. На большом экране, висящем в центре зала, появлялся список необходимых дел, и тот, кто первым освобождался, просто брал новое задание. Сейчас нужно было измерить температуру у одного из пациентов. Это, конечно же, важнее, чем мои личные дела.
        Вот только пациентом этим оказался каппа - тот самый похожий на черепаху коротыш с блюдцем на голове. Когда я подошла, он, не отрываясь от «Несвоевременных размышлений» Ницше, заявил:
        - Только ректально.
        - Чего? - опешила я. - Вам же по нормам можно через рот мерять!
        - Погрешность выше. Да и потом, градусники часто путают. Если мне в зад попадет тот, что другим в рот дают, я это переживу. А если наоборот, будет неприятно. Поэтому, милочка, не навязывайте мне свое мнение, а выполняйте.
        Может, день, когда мной будет командовать сопля-переросток, когда-нибудь и наступит, но точно не сегодня. Пожалуй, это знак судьбы, которая неожиданно стала на сторону Локи: хватит отвлекаться, пора заняться делом.
        Когда я уходила, каппа крикнул мне вслед:
        - И захватите три градусника, потому что у меня три анальных отверстия! Потом выведем среднее арифметическое.
        Яркий пример информации, без которой я легко прожила бы всю оставшуюся жизнь.
        Я знала, что хирург должен осмотреть йотуна после обеда, и в этот момент я хотела быть рядом - просто жалела бедолагу. Но до тех пор я вполне могла устроить себе перерыв.
        - Это ж надо - жить с тремя задницами! - восхищался Локи, пока мы шли к выходу. - Хотя я знаю людей, которые похожи на одну большую задницу, что гораздо хуже. Но ты как врач, кстати, не любознательна.
        Я с легкостью пропускала его болтовню мимо ушей, наловчилась уже. Я не отвечала призраку, но и не прогоняла его. При мысли о том, что сейчас я увижу комнату брата, у меня все замирало внутри. По сути, эта спальня, даже не принадлежавшая Леону, знала о нем больше, чем я, не общавшаяся с ним два года.
        В разгар рабочего дня общежитие пустовало, я даже Флора не встретила, но это, конечно, к лучшему. Ключ от комнаты брата я получила еще в первый день и теперь постоянно носила его с собой. Мне только и оставалось, что отпереть замок, а я не могла пересилить себя и просто стояла перед дверью.
        Локи в кои-то веки прекратил свои дурацкие шуточки и тихо спросил:
        - Хочешь, я зайду, посмотрю, что там?
        - Не надо. Я и так знаю, что там: его вещи. Я даже не понимаю до конца, чего боюсь.
        - А ты точно боишься?
        Я не знала, что ему ответить. Пожалуй, это был не страх, а чувство вины, смешанное с горечью и затаенной болью. В любом случае, я должна была преодолеть это сама, а не полагаться на нелюдя, да еще и мертвого.
        Поэтому я открыла дверь и вошла в комнату. Локи следовал за мной, ему хотя бы хватало такта не лезть вперед.
        Комната Леона была именно такой, как я ожидала: в меру прибранной, но не стерильно чистой, вполне жилой. Совсем как тогда, когда мы оба были детьми и жили с отцом… Теперь отца нет, Леон мертв, осталась только я - совсем одна. От таких мыслей слезы жгли глаза, и я постаралась отстраниться от них, мне не хотелось плакать сейчас. Я прибыла в Эпиону не для того, чтобы рыдать в три ручья, нужно действовать.
        Никаких следов обыска и тем более борьбы в комнате не было. Чувствовалось, что Леон очень редко бывал здесь, но это как раз в его стиле: из двадцати четырех часов в сутки он работал, кажется, двадцать шесть.
        - Что ищем? - поинтересовался Локи.
        - Ты - путь в загробную жизнь, я - все, что может раскрыть причину смерти Леона.
        - Шутки про смерть? Не круто.
        Да уж, получилось глупее, чем я ожидала. Но извиняться я не стала, гордость была против.
        Локи мог бы обидеться и уйти, а он остался. Если честно, часть меня была благодарна ему за это - слабая часть, не охотник и не зверь. Девушка, которая вспоминала прошлое. Было так странно и дико касаться вещей Леона, вспоминать многие из них и знать, что они никогда ему не понадобятся. Когда человек умирает, все, что было важным для него и из-за него, внезапно теряет смысл. Это уже не символы, это просто вещи, и от этого становится еще больнее. Вот он был - а вот его нет, он стерся из картины мира, а жизнь двинулась дальше, будто ничего и не случилось.
        Я не знала, что со всем этим делать. По идее, я должна была забрать его вещи, но куда? Да и зачем они мне? Наверно, правильнее будет раздать их пациентам, если тут так делается. Но для начала я должна была унести из опустевшей комнаты все, что было по-настоящему важно для меня и Леона.
        - Ты даже сейчас не хочешь рассказать о своем брате? - спросил Локи, осматривавший другую часть комнаты.
        - Нет. С чего бы?
        - Не знаю прямо… Может, с того, что с моей помощью тебе будет легче?
        - Не будет, если ты предашь меня.
        - Каким это образом, интересно? - удивился он. - О том, что ты - потомок истребителей нечисти, тут и без меня все знают. Да и вообще, меня никто не видит, поэтому я при всем желании им ничего не расскажу.
        - Ну и что? Я говорила тебе, что не хочу делиться личным. Я ведь даже не уверена, что ты не моя галлюцинация!
        Подтверждений, кстати, и правда не было. Я разговариваю с красивым мужиком, которого никто не видит и которому даже имя я сама придумала. Привет, паранойя!
        Локи предсказуемо обиделся:
        - Да у тебя воображения на меня не хватило бы! И кстати, твоя галлюцинация обнаружила кое-что важное, дуй сюда.
        Я постаралась сохранить гордый вид, но к нему все равно подошла, сама-то я ничего не обнаружила. Локи стоял на пороге ванной и указывал на полки возле душевой.
        - Смотри туда.
        На первый взгляд, ничего подозрительного на них не было. Серьезно, если бы я была полицейской, устраивающей тут обыск, я бы, пожалуй, просто прошла мимо. Но мне хватило двух секунд, чтобы разобраться, что его смутило.
        На полках было слишком много всего - три геля для душа, включая «Дикую вишню», два шампуня, причем один женский, пена для ванн и несколько кремов, а чуть дальше - ароматические свечи. Леон, конечно, был в меру романтичным джентльменом, но это для него за гранью.
        Во время наших разговоров у меня были мысли о том, что ему кто-то нравится, возможно, он даже начал с кем-то встречаться. Но вот эта кавалькада косметики - уже признак полноценных отношений. Получается, с ним кто-то жил, а поскольку Эпиона - замкнутый мир, это была или докторша, или медсестра, или кто-то из пациенток, что вряд ли, поскольку их тоже просто так не выпускают.
        На похоронах Леона никто из женщин не выделялся, все они назвались просто друзьями, да и здесь я не раз слышала разговоры о том, что мой брат ходил в завидных холостяках, даром что человек. У него были отношения, и он их тщательно скрывал - становится все интереснее!
        Особенно при том, что человек, живущий с ним под одной крышей, мог без труда заметить, что с ним что-то не так и он готовится покончить с собой. Если, конечно, этот человек сам не подтолкнул его к такому - тут у сожительницы тоже непередаваемые возможности. Особенно у той, кто скрывал эти отношения.
        - Будем искать бабенку? - осведомился Локи.
        - Еще как. Но сначала мы будем искать ежедневник.
        - Какой еще ежедневник?
        - Леон уже много лет жил по ежедневнику, - ответила я. - Привычка появилась, когда он учился в медицинском. Он ни черта не успевал, круглые сутки был похож на загнанную лошадь и понял, что свихнется, если не начнет записывать план на день. Не думаю, что он перестал это делать, став практикующим врачом.
        - Разумно, так проще вести всех его пациентов, - кивнул Локи. - Тогда ищем.
        В ежедневнике могли быть важные данные о его контактах, встречах, планах - или причинах того, что с ним случилось. Гадать было бесполезно, оставалось только искать. Я была уверена, что это лишь вопрос времени, ежедневник должен быть здесь, ведь его не было среди тех вещей, с которыми Леона доставили во внешний мир.
        Но - облом. Ежедневника нигде не было, и это наталкивало на определенные подозрения. Роль главной злодейки в этой пьесе, конечно же, отводилась той женщине, с которой он жил. У нее наверняка были ключи, чтобы она могла в любой момент забрать свою «Дикую вишню», а она вместо этого украла ежедневник. Почему, зачем? Может, узнала, что Леон покончил с собой, и поспешила скрыть их связь? А может, она прекрасно понимала, что никакое это не самоубийство, и старательно заметала следы.
        Короче, нужно было искать эту барышню, непонятно только, как. По запаху шампуня, что ли? Размышляя об этом, я продолжала осматривать комнату, уже ни на что особо не надеясь. Между делом я открыла и сундук, совсем такой, как в моей комнате, и невольно присвистнула. Я-то его использовала для хранения одежды, а братец поступил куда оригинальней: передо мной предстал целый оружейный набор.
        Все эти вещи были мне знакомы: владению таким оружием обучал нас дедушка. Несколько метательных ножей, которые можно спрятать под одеждой. Кинжал со специальным механизмом, позволявшим скрывать его в рукаве и доставать в одно движение. Перчатка с вшитыми в нее лезвиями. Елки, да тут коллекцию юного ассасина можно было собрать! Причем это были не старенькие дедушкины побрякушки, а новое оружие великолепного качества.
        Привлеченный моим удивлением, Локи тоже заглянул в сундук и хмыкнул:
        - Неплохой фетиш был у доброго доктора!
        - Это не фетиш. Это, скорее, фобия.
        - В смысле? Он хранил в комнате то, чего боялся?
        - Да не боялся он этого. Леон просто терпеть не мог оружие.
        Я достала из сундука металлический браслет со скрытым лезвием и примерила его; кожаные ремни позволяли подогнать его под мой размер. Всегда хотела такую штуку!
        Я, но не Леон. Он подобных вещей сторонился.
        - Мой брат был пацифистом, прямо как наш папаня, - добавила я. - Он везде и всюду пропагандировал отказ от оружия.
        - Что-то не похоже… Если ты не в курсе, в Эпионе такие штуки не приветствуются, это все-таки больница.
        - Могу догадаться!
        - Официально они не запрещены, но протащить их в этот кластер очень сложно. Твоему брату потребовалось бы немало усилий и денег на такое, не говоря уже о риске.
        И все-таки он это сделал. Леон, который и сам мухи бы не обидел, и три дня оплакивал бы муху, убитую мной, собрал неплохой арсенал. Серьезно, реликвии нашего дедули не выдержали бы конкуренцию с этими цацками. А ведь мой брат умел этим пользоваться, он просто не хотел.
        Но что-то его заставило - а иначе зачем ему оружие истребителей нечисти? Или… или дело в самом Леоне?
        У меня впервые появилась версия, в которой он не был жертвой. Мне было ужасно стыдно думать об этом, будто я предавала память о брате, а не думать я не могла. Мне невольно вспомнился йотун, которого я осматривала сегодня.
        Вот был обычный добродушный гигант, здоровый и сильный, а вот в нем поселилось что-то другое, чуждое самой его природе, маленькое и злобное. В случае йотуна это был паразит, а в случае моего брата вполне могло быть безумие. Я чувствовала хищника в себе много лет, научилась подавлять его. А если в Леоне эта сила проснулась внезапно? И мой брат, добряк и хиппи, вдруг захотел убивать нелюдей? Это ведь такая возможность: в Эпионе их полно, и все они ослаблены, все станут легкими жертвами.
        Леон собрал оружие и приготовился к своей личной войне, но в последний момент понял, что он делает. Он испугался и пошел на отчаянные меры, чтобы спасти свою душу: убил себя вместе со зверем, что передается в нашей семье по наследству. Что еще ему оставалось? Он был на Эпионе один, вряд ли он мог поговорить по душам со своей сожительницей, если скрывал отношения с ней. Он даже мне не мог позвонить - мы ведь были в этой глупейшей затянувшейся ссоре!
        Естественно, я не собиралась делать эту версию основной. Я бы хотела вообще забыть ее, притвориться, что у меня и мысли не было об этом. Но мысли ведь были, и вполне справедливые!
        В ежедневнике Леона скрывались ответы, в которых я сейчас отчаянно нуждалась. Поэтому мне и нужно было найти этот ежедневник, если его, конечно, еще не уничтожили.
        - Что будешь делать с этим? - Локи указал на сундук.
        - Не знаю, а раз не знаю, то и брать не буду, пусть пока хранится в сундуке. Эрмин говорил, что недостатка в комнатах нет, и вещи Леона могут полежать здесь. Пожалуй, я воспользуюсь его щедрым предложением.
        - Логично, тем более что тебе эти пафосные ножички все равно не нужны.
        А вот это он зря. Во время тренировок я превосходила моего брата, и я знала, как пользоваться этим оружием. Но мне никогда не доводилось испытывать свои силы в реальном бою, да и сейчас не хотелось.
        Главное, чтобы выбор не сделали за меня.
        Глава 6
        Дзасики-вараси
        Мы сидели на окне и ели миндаль в шоколаде. Вернее, ела я, а Демми провожала каждый орешек голодным взглядом, но гордо отказывалась от моего предложения поделиться. Вот честно, лучше бы она орешек взяла: мне было жутковато видеть голодный взгляд тролля, направленный на мою руку.
        - Точно не хочешь? - в который раз спросила я.
        - Конечно, это же бомба калорий, - вздохнула Демми.
        - Все показатели бетономешалки, а мозги человеческого подростка, - хмыкнул Локи, наблюдавший за нами.
        И хорошо, что Демми его не видела и не слышала, потому что он был совершенно прав. Ее нежная душа каким-то непостижимым образом оказалась заперта в теле двухметрового тролля. Она хорошо разбиралась в высокой моде, возле ее кровати стояла хрустальная фигурка воздушной балерины. Однако даже в человеческом обличье Демми могла сойти разве что за трансвестита, так что ей приходилось большую часть времени проводить в кластерах. Так она оттуда умудрилась познакомиться по интернету с каким-то человеческим мальчиком и влюбиться в него! Теперь Демми проходила обследование, потому что решилась на очень серьезную операцию: уменьшение скелета. Такой шаг дал бы ей возможность превращаться в настоящего человека, хотя в мире троллей он считался позором.
        Ей было все равно, влюбленные девчонки не склонны заглядывать далеко в будущее.
        - Еда - одно из простейших и самых доступных удовольствий, - назидательно произнесла я. - Что может доставить такую же радость столь же просто?
        - О, у меня список есть, - подмигнул мне Локи. Я не стала отвлекаться на этого призрачного плейбоя, он и сам знает, что тема уже не его, так что пускай дурачится.
        - Любовь приносит большую радость, - сказала Демми. - Есть высшая цель, ради которой можно от многого отказаться.
        - А если можно достигнуть этой цели, ни от чего не отказываясь? Что тогда?
        - Не мой случай.
        - Почему? Очень даже твой! Суть красоты, на самом-то деле, в том, чтобы принимать себя, а не соответствовать стандартам. Кто этот стандарт придумал? С чего ты взяла, что именно он нравится твоему Ромео? Подожди, я тебе сейчас покажу, как уверенные девушки умеют себя подать!
        В Эпионе не было ни интернета, ни мобильной связи - по крайней мере, в общем доступе, стандартная практика в кластерных мирах. Во многих из них такая связь вообще под запретом, а здесь был небольшой уголок, где она ловила - беседка возле общежития, куда пускали строго по пропускам. Именно ее когда-то использовал Леон, чтобы звонить мне. Я же посидела в интернете с менее возвышенной целью: я собирала картинки моделей, которые параметрами немногим уступали Демми, но ничуть не комплексовали из-за этого.
        Даже не знаю, почему мне так хотелось поддержать ее. Она же тролль, не человек, что может быть хорошего в троллях? Я убеждала себя, что это просто часть моей маскировки, образ хорошего доктора. В это верили все, кроме разве что меня и Локи, будь он неладен со своей прозорливостью.
        В общем, я накачала из интернета картинок и сохранила их в своем телефоне. Сам-то он работал, что ему будет? Как фотоаппарат или, например, фонарик - любое устройство, которое не требует мобильной связи. Вот только я не могла его найти! Я была уверена, что положила его в карман халата, когда начинала вечерний обход, но теперь там ничего не было. Должно быть, я оставила его в своей спальне, когда заходила туда после обеда.
        Пришлось бросить выразительный взгляд в сторону призрака. Он намек понял и последовал за мной, когда я отошла от Демми.
        - Слушай, есть дело, - сказала я. - Никак не могу вспомнить, где оставила телефон, у себя или у Леона. Ты не мог бы проверить его комнату, а я схожу в свою?
        Мне не хотелось возвращаться в спальню брата, даже при том, что я там была и причин для страха не осталось. Не хотелось и все - настолько, что я готова была просить об одолжении призрака. Локи все понял правильно, поэтому обошелся без своих обычных колкостей. Он просто кивнул и исчез, растворившись в воздухе.
        Я же собиралась направиться к себе, но меня отвлекла медсестра, бросившаяся мне наперерез. Занятное, кстати, существо: невысокая, сухощавая дама средних лет с землистой кожей и вечно недовольным выражением лица. В любое время суток она казалась невыспавшейся и смотрела на окружающих хищником, в силу размеров - хорьком каким-нибудь. Я ей не нравилась не больше и не меньше, чем остальные.
        - Вас ищет хирург, - заявила она, презрительно поджав губы.
        - Меня? - удивилась я. - Зачем?
        Я, конечно, знала, что после обеда никто из хирургического отделения так и не удосужился зайти к несчастному йотуну. Но если к вечеру они все-таки добрались сюда, зачем им я?
        - Не лично вас, конечно же! По правилам больницы, на осмотре должен присутствовать кто-то из лечащих врачей. Пациентом занимается доктор Хакир, но я не могу его найти. А вы - его интерн, вы сгодитесь на замену. Идите скорее!
        С таким упреком произнесла, будто я от нее весь день по больнице бегала! Но ничего не поделаешь, пришлось отложить поиск телефона и заняться делом.
        Когда я добралась до кровати йотуна, хирург уже был там - а вернее, была, потому что посланником верхнего этажа оказалась женщина. Не знаю, почему меня это удивило, я ведь сама хирург, и женщиной от этого быть не перестаю! А еще больше меня поразило то, что она смотрелась на удивление нормальной - самый обычный человек. Стройная изящная девушка, настоящая модель с фарфоровой кожей и роскошными черными волосами.
        И только когда она отвернулась от пациента и посмотрела на меня, сходство с человеком исчезло. На бледном лице горели желтые и безразличные ко всему, будто мертвые, глаза.
        - Хакир опять исчез в неизвестном направлении? - Она улыбнулась одними уголками губ, и тепла в этой улыбке не было.
        - Очевидно, что да, раз я здесь.
        - Типично. Он на дух меня не переносит.
        - А есть причины? - поинтересовалась я, без труда выдерживая ее взгляд. На меня еще и не так пялились, подумаешь!
        - А ты смелая - редкость для вашего вида. Но твой брат был таким же.
        - Ты знала моего брата?
        Если она ко мне на «ты», то и я к ней - тоже. Не вижу смысла расшаркиваться, она если и старше, то немногим.
        - Его все тут знали. Первый человек, ставший резидентом, как такое упустить? Шумиха была, и предсказуемая. Но то, что он умер, не очень хорошо для больницы.
        Вот оно как… Для нее смерть моего брата была пятном на репутации Эпионы, не более. Да у этого гадины не только глазки змеиные!
        - Давай по делу, - холодно предложила я.
        - Не хотела тебя обижать, но лучше и правда по делу. Ему операцию я сделаю, троллю - нет.
        Йотун оживился, приподнялся на локтях, слушая наш разговор.
        - Мы не о Демми сейчас говорим, - заметила я. - Что его ждет?
        - Небольшая операция под общим наркозом. Наркоз будет природный, только травы, никакого риска. Для такой операции хватило бы и местного, но нам нужно, чтобы он был совершенно неподвижен, тогда приманка подействует быстрее.
        - Я на все согласен! - поспешил заявить йотун, прежде чем я успела ответить. - Все подпишу!
        - Я не сомневалась в этом, - кивнула девица. - Это довольно мерзкий паразит, понимаю ваше недовольство, а в вашем случае он еще и вырос до нехарактерного размера, но это не проблема. На операции такого рода требуется присутствие лечащего врача, и если доктор Хакир снова не сможет…
        - Я его подменю, - пожала плечами я. - В мире людей я хирург, так что это будет любопытно.
        - Больше, чем кажется на первый взгляд, - многозначительно произнесла она.
        Если она ожидала от меня взволнованных вопросов, то зря. Она мне не понравилась, и я была рада с ней расстаться.
        Я собралась покинуть больницу, когда передо мной внезапно появился Локи. Я знаю, что могу пройти через него и мне ничего не будет, но инстинктивно я все равно шарахнулась от него. Для тех, кто призрака не видел, это смотрелось забавно; подозреваю, что такого эффекта он и добивался.
        - Даже не надейся, - объявил Локи. - Твоего телефона нет ни у тебя, ни у Леона. Где ты видела его последний раз?
        - Ты не поверишь - здесь! В смысле, в больнице.
        - Тогда почему ты решила, что забыла его в общежитии?
        - Потому что здесь он должен был лежать у меня в кармане, а его нет. Карман у меня не настолько огромный, чтобы вести поиски три дня, и я решила проверить комнаты.
        Локи посмотрел на меня так, будто у меня череп и тазобедренный сустав устроили обмен расположением.
        - Дара, у меня есть для тебя гипотетическая ситуация… Представь, что в одной комнате с магическим драконом, сатиром и очень одиноким магом оставили шестнадцатилетнюю девственницу-нимфоманку. Каковы шансы, что через девять месяцев население Земли прирастет гибридом?
        - У тебя извращенные гипотетические ситуации, но беспокоит меня даже не это, а то, что я начала понимать твою логику. Надеюсь, это лечится.
        Я действительно поняла, что хотел сказать мне Локи, хотя он мог бы выбрать способ попонятнее. Пациенты этой больницы - не люди, поэтому мне не следовало ожидать, что они будут вести себя предсказуемо. Законы в наших мирах примерно одинаковые, и что с того? Есть существа, для которых воровство - это почти как дыхание: получается само собой и не вызывает угрызений совести. Об этом меня еще дедушка предупреждал.
        Вот только на первом этаже, где я работала, не было магических клептоманов, по крайней мере, из известных мне видов. Да и потом…
        - Зачем им мой телефон? - удивилась я. - Он ведь не из золота сделан и даже не блестит. Он тут не работает, что они с ним делать будут?
        - Ты копаешь слишком глубоко, иногда это не нужно. Если тебе просто хочется хапнуть, ты не перебираешь варианты. Слушай, у тебя среди пациентов как раз такой товарищ с загребущими ручонками, а ты стоишь и разговариваешь со мной вместо того, чтобы бежать к нему?
        - Да. Хотя бы потому, что я не знаю, кто это!
        Я и правда не знала, лишь половина видов, собранных в этой больнице, была мне известна. Дедушка рассказывал мне о существах, которые встречались только в нашей стране, ну, или неподалеку от нее. А в Эпионе лечились чудовища со всего мира, иногда - редкие. Я что, каждого должна мгновенно узнавать?
        - Когда ты начнешь думать о том, как сильно я тебе нужен, вспомни этот момент, - посоветовал Локи. - Дзасики-вараси.
        Слова были знакомыми, я их точно видела в одной из карт. В других кластерных мирах вид нелюдя считался конфиденциальной информацией, проще говоря, он сам выбирал, появляться в истинном обличье или принимать форму человека. Но в больнице все было по-другому, природа существ определяла лечение, поэтому их вид указывался в медицинских картах.
        И что с того? Я не обязана запоминать информацию о каждом пациенте наизусть! Пришлось снова обращаться к Локи, у которого под эту тему чуть ли не бенефис случился.
        - Ну и кто это?
        - Чтобы тебе проще было понять, это очень дальняя и очень азиатская родня привычного тебе домового. Дзасики-вараси тоже пробирается в жилище людей и устраивает мелкие пакости - правда, в обмен на это приносит удачу и благосостояние, но поскольку вы не дома, похищенный телефон тебе плюсов в карму не добавит. Вообще, воровством он развлекается не так часто. Но здешнему дзасики-вараси до тошноты скучно, он вырван из привычной среды, вот и привлекает к себе внимание владельцев украденных вещей.
        Я начинала догадываться, о ком речь.
        - А он не боится за такое привлечение внимания по зубам получить?
        - Он просто не знает, что ты агрессивнее, чем выглядишь, - широко улыбнулся Локи. - Так-то ты довольно милая. Кстати, к тебе он будет приставать с большей вероятностью, чем ко всем остальным врачам. Дзасики-вараси живут бок о бок с людьми, а человек тут только один.
        Дальше я слушать не стала. Я направилась к нужной кровати, размышляя о том, что сказал Локи. Да, сейчас тут только один человек - я, но раньше был и другой, у которого как раз пропало кое-что важное! Я подозревала, что ежедневник украл убийца или та тетка, с которой Леон спал. Но что если пропажа ежедневника не имеет никакого отношения к смерти моего брата?
        Пациент был на месте, из-за острой аллергии ему запрещали покидать зал. Чернявый коротыш окинул меня удивленным взглядом, а потом ухмыльнулся, как маленький ребенок, который наконец достучался до вечно занятой мамаши. Как ни странно, настоящего гнева я не чувствовала. Локи прав насчет этого малявки: он не злой, просто капризный и очень одинокий.
        Тем не менее, я не собиралась ему потакать. Я остановилась возле его кровати и протянула к нему руку, ладонью вверх.
        - Отдай, - велела я.
        - Нет!
        Что ж, он хотя бы не стал ничего отрицать.
        - Отдай мне все.
        - Нет! - Похоже, наш спор развлекал его.
        Скорее всего, вещи были спрятаны в кровати или тумбочке - где еще? Но мне не хотелось устраивать тут обыск со скандалом и привлекать внимание других врачей. Бог с ним, с телефоном, там ведь еще ежедневник есть!
        Должен быть.
        - Если не отдашь, не буду тебя лечить.
        - Нет!
        - Да, в торговле ты не сильна, - заметил Локи, появляясь рядом со мной. - Думай о нем как о пятилетием ребенке. Очень глупом, очень старом пятилетием ребенке. Добиться от него чего-то существенного ты можешь или подкупом, или насилием, других вариантов нет.
        - Интересное у тебя представление о пятилетних детях! - хмыкнула я.
        - Что? - смутился дзасики-вараси, который реплику Локи не слышал.
        - Ничего. Мне нужны вещи, которые ты взял у меня и у моего брата, другого доктора, который тебя лечил. Что ты за это хочешь?
        И снова он не стал отрицать, что притыривает по-крупному. Дзасики-вараси задумчиво почесал пятно экземы, которую мы никак не могли вылечить, и указал на разноцветный браслет у меня на руке.
        - Вот!
        - Ты что, хочешь обменять мою вещь на мою вещь?
        - А чего ты ожидала? - фыркнул Локи. - Что он мог у тебя потребовать: денег, голое фото, поцелуй на память? Говорю же: ребенок, у него примерно те же интересы, что и у сороки.
        На этот раз я не стала отвечать, наученная горьким опытом. Браслет, надо сказать, не имел для меня никакой сентиментальной ценности, просто симпатичная побрякушка, купленная на распродаже. И хотя расставаться с ним я не собиралась, телефон и ежедневник брата были мне дороже. Поэтому я стянула украшение с руки и отдала его дзасики-вараси.
        - Держи, вымогатель. Бизнес у тебя - чистая прибыль!
        - Да!
        Он схватил браслет так ловко и быстро, что я едва успела заметить его движение. Он мог бы сейчас повредничать и ничего мне не возвращать, но коротыш был не лишен честности - или инстинкта самосохранения. Он нырнул в тайник, обустроенный под подушкой в углу кровати, и достал оттуда мой телефон, шарф, который я потеряла еще в первый день практики, а главное, небольшой блокнот в кожаном переплете.
        - От людей - больше ничего! - категорично заявил дзасики-вараси.
        А больше мне ничего и не было нужно. Возможно, этот мелкий воришка, сам того не желая, оказал мне большую услугу: если Леона действительно убили, его ежедневник должны были искать. Но в комнате его не оказалось, и преступники решили, что брат его просто выкинул. Они даже не подозревали, что ежедневник все это время был у терзающегося от скуки домашнего монстрика.
        Я поспешила уйти, пока дзасики-вараси не передумал, да и не хотелось мне привлекать слишком много внимания к нашему разговору. Я направилась в одну из комнат отдыха, где в это время никого не было, и только там открыла ежедневник. Локи, естественно, присоединился ко мне и уже заглядывал через плечо, но я не обращала на него внимания, я не могла оторваться от страниц, исписанных знакомым почерком.
        Ежедневник оказался даже большим сокровищем, чем я ожидала. Здесь было все, что Леон делал в последний год, - он так и не оставил привычку расписывать действия на каждый день. А еще в блокноте были листы, помеченные «Для записи», без дат, где тоже обнаружилось немало интересного. Два списка имен, которые я никогда прежде не слышала, странные значки - шифр, понятный только Леону, ряды цифр. Все это было настолько ненормально, что даже Локи, не знакомый с моим братом, почуял неладное:
        - Слушай, он у тебя медиком был или тайным агентом Ее Величества?
        - Вот и я уже не знаю…
        Это, да еще оружие в его комнате… что же с ним творилось? И почему он не обратился ко мне за помощью - из-за той дурацкой ссоры? Не верю!
        Последняя заполненная страница ежедневника подсказала, что не верила я не зря. Там среди планов на день значилось: «Рассказать все Даре. Если от меня избавятся, кто-то должен будет знать».
        И все, а потом дзасики-вараси украл у него ежедневник. Судя по датам, за пару недель до смерти, но я-то знала, что этот пункт плана Леон не выполнил.
        - Гибель моего брата не была самоубийством, - твердо сказала я.
        - Теперь уже и я склоняюсь к этой версии. А раз все произошло в замкнутом мире, это должно быть связано с больницей. Но я тут уже несколько лет слоняюсь, для меня нет закрытых дверей, и все равно я не подозреваю, во что он ввязался. Нам бы понять, с чего начать!
        И снова помог ежедневник. Я пролистывала его, надеясь найти что-нибудь важное, и уронила на пол фото, до этого скрывавшееся между страниц. Полароидный снимок, сделанный тут, в Эпионе, а на нем - смеющаяся молодая пара. Мой брат, державший камеру, и прижавшаяся к нему красавица с сияющими от счастья глазами.
        Та самая врачиха, хирург, с которой я говорила меньше часа назад.
        Глава 7
        Тролль
        Первым, что я увидела, проснувшись, были серо-голубые глаза. Локи, паршивец этот, без малейших угрызений совести улегся рядом со мной на мою постель и теперь смотрел прямо на меня, как будто так и надо! Будь на его месте мужчина из плоти и крови, он уже схлопотал бы пощечину, а то и прямой удар в нос, которым мой дедуля наверняка гордился бы. Но отвешивать оплеухи призраку было бессмысленно, чем он и пользовался.
        - Ты такая милая, когда спишь, - заявил он. - Но потом ты просыпаешься и все портишь.
        Он меня укусил - я его укушу, чтобы не наглел.
        - Один из нас уже завел привычку не просыпаться по утрам, хватит для нашего дуэта.
        - О, так мы дуэт? - оживился Локи.
        - Вынужденный. Ты не уйдешь, а я от тебя не избавлюсь. И все равно, прекращай вести себя как сталкер, это вот разглядывание во сне слишком странно даже для тебя.
        Локи перевернулся с бока на спину и перевел взгляд на потолок.
        - Как будто ты меня знаешь достаточно хорошо, чтобы определить, что для меня странно, а что - нет.
        - Знаю ровно столько, сколько ты рассказываешь мне, - напомнила я. - Так что это от тебя зависит.
        Я все еще была против того, чтобы сближаться с кем-то из нелюдей. Но призрак ведь не считается, правда? Он мертв, его вижу только я, и он навсегда останется в Эпионе. Для него можно сделать исключение, которое не будет ничего значить - в этом я убеждала себя при каждом таком разговоре.
        Вот только Локи не спешил откровенничать. Я давно заметила, что он легко и охотно болтает на отвлеченные темы, а как дело дойдет до него - все, сразу замыкается. Если же я пыталась расспросить его, почему и как он умер, он мог вообще раствориться, исчезнуть на пару часов, а потом появиться как ни в чем не бывало, но не возвращаться к этой теме.
        Так что я знала, как избавиться от него, если он начинал мне докучать. Но к этому трюку я прибегала крайне редко, потому что чувствовала: призраку больно. Может, он и не человек, но нельзя осознанно причинять боль тому, кто тебе помогает, свинство это.
        Он, кстати, здорово мне помогал. Когда мы узнали, кто был девушкой моего брата, именно Локи вызвался собрать информацию о ней. У него возможностей было больше: я все еще проходила практику на первом этаже и не могла приставать к хирургам.
        - Про меня скучно, - фыркнул он. - Давай про твою несостоявшуюся родственницу.
        - Не называй ее так, она может быть причастна к смерти моего брата.
        - А может и не быть.
        - Если бы у них были нормальные отношения, она не стала бы их скрывать и пришла бы к нему на похороны, а ее там не было, - указала я.
        - Каждый справляется с болью по-своему, хотя эта дамочка, на первый взгляд, и не знает, что такое боль. Ее зовут Сиара, а вот вид мне узнать не удалось, в Эпионе об этом вообще не трубят. Она тут на хорошем счету как профессионал, но друзей у нее нет, мне даже показалось, что ее обходят стороной. Несложно догадаться, почему: она особо не откровенничает, говорить старается мало и по делу.
        Что ж, такая девушка могла понравиться Леону - и такая девушка могла убить Леона.
        - Она не показалась тебе подозрительной? - задумчиво поинтересовалась я.
        - Для чудовища, живущего и работающего в мире чудовищ? Нет, нисколько. А у тебя смена начинается через час, хорош валяться.
        И снова он был прав, опаздывать на работу мне не хотелось. Я выбралась из кровати, а вот Локи остался лежать там, лениво наблюдая за мной. Со стороны мы наверняка показались бы образцовой парой - если не учитывать, что он призрак, а я ненавижу нелюдей. Он, полагаю, хотел разозлить меня, его такие вещи забавляли. Но я не собиралась поддаваться и вела себя так, будто его в комнате вообще нет: сбегала в душ, оделась, накрасилась. Он ничего не говорил мне, только смотрел, и это было странно, однако у меня не было настроения выспрашивать, что случилось.
        В этот день работа на первом этаже шла своим чередом и хирургов не вызывали, но я все равно постоянно оглядывалась по сторонам, чтобы не упустить Сиару, если она вдруг заглянет к нам. С чего ей заглядывать? Все очень просто: убийца моего брата наверняка заволновалась бы, увидев меня. Если ей есть что скрывать, она будет следить за мной так же, как я слежу за ней.
        - Ты изведешься, - заметил Локи. - Если продолжишь так же отчаянно вертеть головой, ты поднимешь тут сквозняк, и к проблемам твоих пациентов прибавится еще и простуда.
        - Что, так заметно?
        - Более чем. Но ты всегда можешь сослаться на нервный тик. Этим же тиком объясни и то, что болтаешь сейчас сама с собой.
        Вот ведь зараза…
        То ли Сиара отличалась большей выдержкой, чем я, то ли я в ней ошиблась, но в лечебном отделении она так и не появилась. Это меня угнетало: не то чтобы мне было принципиально важно обвинить во всем возлюбленную моего брата, просто она могла стать прямым путем к разгадке его смерти. С ежедневником я так до конца и не разобралась: я не могла понять, что означают имена и цифры, записанные Леоном.
        К обеду настроение у меня было ниже среднего. Мне не хотелось видеть нелюдей, ни врачей, ни пациентов, даже если они были не виноваты в моих проблемах. Поэтому я не пошла в ресторан, направившись вместо этого к белым скамейкам, расположенным по ту сторону розовой аллеи.
        К сожалению, от одного нелюдя я избавиться не могла.
        Локи уселся на траву рядом со мной.
        - Ты не виновата, - тихо сказал он, глядя, как ветер волнует ветви акаций в роще, прятавшей от нас морг. Их запаха я не чувствовала, все перекрывали розы.
        - Это что-то новенькое, - удивилась я. - Только не говори мне, что у тебя душа есть!
        - Я, вообще-то, одна сплошная душа. Я не шучу, Дара. Не ты виновата в том, что случилось с твоим братом - независимо от того, сам он себя убил или ему кто-то помог. И уж тем более ты не должна винить себя за то, что никому не отомстила.
        Да как же он это делает?! Как все время докапывается до того, о чем я думаю и что чувствую? У меня начали появляться подозрения, что призрак умеет читать мои мысли, и мне это не нравилось.
        - Если бы я не поссорилась с ним, он бы обратился ко мне за помощью!
        - Не факт, - покачал головой Локи. - Он был взрослым человеком и принял самостоятельное решение. Если судить по тому ежедневнику, у него были проблемы, так что да, это может быть убийство. Но знаешь, что? Я бы на его месте не стал втягивать в это тебя, и не важно, ссорились мы или нет.
        - Ты не можешь этого знать!
        - Если ты была ему дорога, именно так он бы и поступил.
        «Да» по всем пунктам. Он снова прав. Но понимание этого, да еще мысли о Леоне, ударили по мне больнее, чем я ожидала. Мне нужно было на ком-то сорваться, выместить гнев, а рядом был только Локи.
        Значит, огрести предстояло ему.
        - Знаешь, для того, у кого нет своей жизни, ты поразительно часто лезешь в жизнь других. Смысл нам с тобой говорить о моем брате? Он умер и ушел, не нарушая законов мироздания, а вот кое-кто остался.
        - И что? - холодно осведомился Локи. - На Земле места мало, мне не хватит?
        - Нет, мне просто любопытно: зачем? Я читала, что призраки остаются на этом свете по определенной причине. Ты ради чего задержался? Месть? Хочешь отомстить тому, кто виновен в твоей смерти?
        - Тот, кто сделал это со мной, давно мертв.
        - А для чего тогда? Должна же быть хоть какая-то цель, ты не мог остаться для того, чтобы просто выматывать мне нервы!
        - Так, я понял. - Локи поднялся на ноги. - Тебе вожжа под хвост залетела и ты зла на весь свет. А поскольку свету на тебя плевать, ты устраиваешь головомойку мне. Но мне-то это зачем? Я лучше подожду, пока ты угомонишься.
        Он исчез, не дождавшись моего ответа. Это и к лучшему: мне нечего было ему ответить, потому что он снова все понял правильно.
        Я думала, что гнев отвлечет меня, а по итогу на душе стало совсем скверно. Мало того, что расследование смерти Леона застопорилось, так еще и с Локи некрасиво вышло. Да, я не просила его о помощи. Но разве это умаляет его заслуги? Как по мне, только увеличивает.
        Так, подведем сухой итог: я запуталась в обстоятельствах смерти брата, сделала больно единственному союзнику и вообще вела себя как полная стерва, а ведь даже полдня не прошло. Что еще пойдет не так?
        Когда за моей спиной зашелестели розовые кусты, я не обратила на это никакого внимания. Звука шагов я не слышала, а вот ветер то и дело налетал со стороны моря, играл со старыми акациями, скользил над изумрудной травой. Я решила, что на этот раз ему захотелось покружить среди роз, только и всего.
        Я сидела неподалеку от больницы в самый разгар дня, поэтому я ничего не боялась. С чего бы? Даже если в этом кластере не все так однозначно, любая опасность таится в ночи, здесь и сейчас мне ничего не угрожало.
        Я верила в это до тех пор, пока вокруг моей шеи не захлестнулась петля.
        Это было настолько резко и неожиданно, что я даже не сообразила, что происходит. Каким-то чудом я успела перехватить ее пальцами - настолько, что она пока не могла меня задушить, но и я не могла ее скинуть. Ничья. Кто-то напал на меня и теперь душил! Я попыталась подняться с лавки, чтобы увидеть его и вырваться, да куда там, на меня налетали все новые веревки.
        Хотя нет, какие веревки? То, что передавило мне шею, а теперь захлестывало руки, ноги и тело, не было обычными удавками. Вокруг меня живыми давящими змеями обвивались розовые ветви! Это звучало дико, но рядом со мной никого не было, кроме все того же высокого розового куста.
        Он больше не был безобидным растением, он превратился в хищника, паука, готового заточить меня в кокон. Зеленых ветвей вокруг меня становилось все больше, шипы разрывали мне кожу до крови, давили так, что я боялась: еще чуть-чуть, и мои кости не выдержат.
        Все мои усилия уходили на то, чтобы не дать той, первой, петле задушить меня или свернуть мне шею. Если сначала я еще пыталась вырваться, то теперь поняла: у меня просто не хватит сил. Хищное растение выматывало меня, оно было намного сильнее. Я пыталась вспомнить, что это такое, чтобы найти его слабость, однако дед не рассказывал мне ни о чем подобном.
        Мне нужна была помощь, срочно, потому что кокон становился все плотнее. Он бы переломал мне кости, однако моей неожиданной защитой стала лавка: ветви приматывали меня к ней, а она не позволяла им давить слишком сильно. Однако это было временным спасением: мои ноги уже были в ловушке, руки тоже оказались примотаны к телу, света и воздуха рядом со мной оставалось все меньше.
        Я умирала - прямо здесь, в мире, созданном для сохранения жизней, в разгар самого обычного дня. Я никогда не чувствовала себя такой слабой и беспомощной, я, лишенная воздуха, не могла даже кричать. Если бы я не отпугнула Локи… хотя что бы он сделал? Ничего. Призрак был бы вынужден бессильно наблюдать, как я умираю, - а потом я присоединилась бы к нему.
        Через пару секунд я не могла думать даже о несправедливости того, что здесь творилось, я думала только о том, что мои легкие теперь бесполезны. Моя реальность сузилась до одного-единственного слова: воздух. Мне нужен воздух, я не могу дышать, мне нужно сделать хотя бы вдох - или я погружусь в темноту и больше не смогу сопротивляться.
        Я была готова сдаться, когда воздух вернулся. Один резкий рывок - и вот давление исчезло, а мои легкие заработали в полную силу. Я дышала и не могла надышаться, от этого чуть кружилась голова, но мне было плевать. Яркий солнечный свет ослепил меня, и я даже не видела, кто меня спас, но я прижималась к нему, живому и сильному, потому что он неожиданно стал преградой между мной и смертью.
        А потом вокруг меня сделалось совсем уж шумно. Со стороны больницы подоспели другие врачи, которые и увели меня, еще не оправившуюся от шока, из сада в палату, они спрашивали у меня что-то, но я не могла ответить, да и не знала, что сказать. Я понятия не имела, что со мной случилось. Они сообразили, что мне сейчас не до рассуждений и анализа ситуации, а потому оставили меня в покое.
        Окончательно я пришла в себя только в больнице - уже как пациентка. Меня определили в одиночную палату, предназначенную для персонала, ввели поддерживающую капельницу, обработали порезы, щедро покрывавшие мою кожу, и ушли. Видно, решили, что мне лучше ни с кем не говорить, а просто поспать.
        Вот только спать мне не хотелось. Меня только что чуть не превратил в фарш розовый куст, мне нужно было знать, что произошло! К счастью, кое-кто со мной все же остался…
        Локи стоял у окна, но когда я приподнялась на локтях, бросился ко мне. Вид у призрака был обеспокоенный, испуганный даже, поэтому вариант, что куст атаковал меня по его наводке, можно было отбросить.
        - Лежи, тебе здорово досталось, - сказал он.
        Тут он был прав: мои руки, грудь и плечи покрывали темные полосы кровоподтеков, ровно на тех местах, где меня касались ветки. Подозреваю, что с ногами была та же история. Но я ведь и не планировала сейчас польку отплясывать, мне просто не хотелось лежать пластом.
        - Врачи рядом, ты можешь позвать их, - указал Локи.
        Похоже, случившееся со мной настолько напугало его, что он готов был простить мне недавнюю обиду. Это и к лучшему, я терпеть не могу извиняться.
        - Мне и тебя хватит, если ты знаешь, что произошло, - отозвалась я.
        - Уверена?
        - Я ведь врач, забыл? Со мной ничего серьезного не произошло. Куст повел себя не по-джентльменски, и мне хотелось бы знать, почему. Но он не успел мне ничего сломать, и это тоже чья-то заслуга. Знаешь, чья?
        - Знаю. Там все быстро выяснилось, на самом-то деле… Черт, поверить не могу, что это случилось, именно когда я ушел!
        Я не стала указывать ему, что он ничего бы не изменил, мне просто было приятно, что ему не плевать на мою возможную смерть.
        - Локи, так что это было?
        - Гамадриада.
        - Ты серьезно?
        - Я, конечно, не прочь сделать свой вклад в развитие магического юмора, но не в этот раз. Все точно, врачи тебе скажут то же самое.
        Оказалось, что на тот свет меня чуть не отправила хрупкая зеленая девушка. Гамадриада, лишившаяся своего родного дерева, должна была умереть, однако в Эпионе ее спасли, перелив ей кровь обычной дриады. Вместе с правом на жизнь она получила новые способности, с которыми не умела обращаться, а еще - безумие.
        - Она не была создана для такой жизни, - пояснил Локи. - Это нам кажется, что со смертью нужно бороться любой ценой, не для всех видов это так. Спасая эту гамадриаду, врачи нарушили ее связь с природой, вот и получили психопатку, которая сразу же бросилась мстить.
        Она ничего не имела против меня лично, она даже не помнила, как меня зовут. Зато она знала, что ее дерево уничтожили люди. Ей хотелось отомстить хоть какому-то человеку, а кроме меня вариантов не было.
        Гамадриада не планировала это, потому что не умела планировать. Она просто увидела меня в саду и поддалась ярости. Используя новые способности, она оживила розовый куст, возле которого я отдыхала, и чуть не сделала из меня муху, пойманную пауком.
        На мое счастье, расправу увидела соседка гамадриады по лечебному залу - Демми, та самая крошка-тролль. Вернее, крошкой она была только в собственном воображении, для остального мира она оставалась очень крупным и очень сильным созданием.
        Чтобы спасти меня, она выбила окно, выбралась наружу и порвала кокон, поймавший меня, голыми руками. Врачи, последовавшие за ней, увидели, что случилось, и помогли. Локи не сказал мне, когда он появился и сколько успел увидеть, но по его голосу было понятно, что он здорово перепугался, и от этого у меня почему-то становилось тепло на душе.
        - Что с ней теперь будет? - спросила я. - С гамадриадой, то есть.
        - Ей нет смысла оставаться в Эпионе, здешние врачи вылечили ее тело, они больше ничего не могут ей дать.
        - Тело - да, а с мозгами как быть? Нельзя отправлять ее во внешний мир, если она рвется убивать всех людей подряд!
        - Как ни странно, не ты одна это понимаешь.
        Гамадриаду ожидало незавидное будущее в закрытом кластере - психиатрической лечебнице для нелюдей. Никто пока не брался сказать, сможет ли она поправиться. Ей предстояло оставаться вдали от внешнего мира до тех пор, пока она не обуздает свою ненависть. Если у нее не получится… что ж, так тому и быть.
        Я, если честно, не злилась на нее, я о ней вообще не думала, мои мысли снова и снова возвращались к Демми. Она была симпатична мне с самого начала, но не более. Теперь же она стала спасительницей моей жизни, и хотя она ничего за это не просила, мне хотелось отплатить ей за помощь.
        Хакир настаивал, чтобы я осталась в больнице на ночь, но это было бы слишком. Я покинула палату уже к вечеру и сразу направилась к Демми. Она лежала в своей кровати и играла с планшетом, который в ее массивных ручищах смотрелся крохотным смартфоном.
        - Ой, вы здоровы! - улыбнулась она, заметив меня. - Я так рада!
        Кровать гамадриады пустовала. Я не стала о ней спрашивать, присела на край постели Демми.
        - Я пришла поблагодарить тебя, - сказала я. - И кое о чем попросить.
        Кто-то другой на ее месте возмутился бы: какого черта, должница еще просит о чем-то! Но Демми была большим ребенком, пусть и с параметрами Ильи Муромца, поэтому она оживилась:
        - О чем?
        - Не делай операцию.
        - Что? - смутилась крошка-тролль.
        - То, что ты задумала, слишком опасно. Я разговаривала с другими врачами, и все они сходятся во мнении, что шансы плохого исхода гораздо выше, чем шансы хорошего. Ты рискуешь не только потерять уважение сообщества троллей, но и угробить собственное здоровье. Не делай этого, Демми. Ты не обязана быть красивой для всех, и тем более для людей. Ты такая, какая есть, сегодня благодаря этому ты спасла мне жизнь. Ты уже на своем месте, не губи себя.
        В этих мыслях не было ничего нового - я так считала с тех пор, как услышала про ее операцию. Просто до этого дня я еще могла убедить себя, что мне не нужно беспокоиться о какой-то глупой троллихе. Теперь же передо мной сидела запутавшаяся девчонка, которая так отчаянно хотела спасти мне жизнь, что без сомнений изрезала свои руки острыми шипами заколдованного куста.
        Она слушала меня, но не слышала. С подростками так часто бывает. Я знала об этом и все равно пыталась до нее достучаться. Демми позволила мне закончить, а после лишь тяжело вздохнула.
        - Я все это знаю. Вы и мой доктор думаете, что я не понимаю, а на самом деле не понимаете вы. Я знаю, что рискую всем, и я готова. Почему? Да потому что мне не место в мире троллей, я родилась не в своем теле, и там я никогда не буду счастливой. Я не хочу умирать и становиться калекой, но и жить внутри этой глыбы я тоже не хочу. Другим нелюдям и людям кажется, будто троллям на все плевать, только это неправда, мы все чувствуем, а показать не умеем. Я рада, что спасла вам жизнь, вы хорошая. Но эта сила мне не нужна, и я готова поставить все на кон, лишь бы измениться. Поэтому я пойду на операцию, несмотря ни на что. И когда все закончится, я или умру, или стану настоящей.
        Глава 8
        Каппа
        После случая у розовой аллеи я больше не выходила из своей комнаты без оружия. В тот же вечер я снова наведалась в жилище брата и заглянула в сундук, чтобы подобрать для себя пару вещиц. В основном это были кинжалы на пружинах, которые легко крепились под одеждой, а при необходимости «выпрыгивали» прямо в руку. И конечно, я не могла не думать: что если похожий случай и заставил моего миролюбивого брата устроить тут арсенал?
        Хотя это, конечно, вряд ли. Во-первых, когда Леон был жив, гамадриады здесь еще не было. Во-вторых, для простой самообороны не нужно столько железа. В истории моего брата все было намного сложнее, на это указывало не только оружие, но и ежедневник, который пока оставался для меня загадкой.
        Сиара, на которую я так надеялась, словно почувствовала, что за ней следят, мы с ней никак не могли пересечься. Локи верно подметил, она была одиночкой: перемещалась между больницей и своей комнатой, в других местах бывала редко. Но ничего, скоро мне предстояло перейти на практику в хирургическое отделение, этим я себя успокаивала.
        Пока же я погрузилась в работу. Это оказалось интересней, чем я предполагала: теперь, когда я освоилась в Эпионе, мне не нужно было ограничиваться простейшими заданиями. Вместе с другими врачами я обсуждала проблемы, искала решения, старалась помочь каждому пациенту. Я забывала о том, что передо мной не люди, по-другому уже не получалось. При желании я могла бы разбудить в себе старую ненависть, да только смысла не видела - это навредило бы моей маскировке.
        - Ты очень похожа на своего брата, - сказал однажды Хакир. - Он тоже хотел спасти весь мир.
        А в итоге не смог спасти даже себя.
        Я все еще не собиралась становиться добрым доктором, который любит весь мир. Просто я решила: если я не могу найти зацепок, нет смысла изводить себя и окружающих. Когда я перейду в хирургическое отделение, у меня появятся новые возможности, а пока я пользовалась моментом и изучала природу нелюдей.
        Во время очередного обхода я, как ни старалась, не смогла избавиться от необходимости осмотреть каппу. Вообще-то, мне было его жалко: этот сморчок здорово пострадал от радиации. Наш каппа жил в реке, протекавшей неподалеку от печально известной Фукусимы. Мне до сих пор сложно было поверить, что сказки и технологии способны так плотно переплетаться, но факт оставался фактом. Когда атомная электростанция стала источником проблем, нелюди пострадали не меньше, чем люди, а некоторые даже больше - потому что люди вовремя бежали, а нелюди решили, что их идеальное здоровье выдержит это испытание.
        Как видим, не выдержало. Каппа почуял неладное, когда местные чудовища начали умирать. Он бежал, поселился в другой реке, но было уже слишком поздно: в его теле все чаще образовывались опухоли, похожие на раковые. Врачи удаляли их, однако вскоре история повторялась, и в больницах он проводил больше времени, чем в воде.
        В Эпиону он прибыл не для операции. Опухоли ему недавно удалили, и теперь местные доктора использовали недолгий период покоя, чтобы подобрать лечение, способное вернуть его к нормальной жизни. Каппа переносил все это на удивление стойко, он ко всему относился с конфуцианским спокойствием, и я бы восхищалась им, если бы не пошлые шутки и слишком подробные разговоры на анальную тематику.
        Так что я предпочла бы желать ему удачи и скорейшего восстановления на расстоянии, а вместо этого я вынуждена была искать его по всему этажу - его кровать пустовала.
        - Настал час твоего любимого пациента, - хмыкнул Локи, появляясь рядом со мной.
        - Да уж. Раньше я думала, что «тот, у кого все через задницу» - это просто метафора.
        - Да почти вся японская нечисть такая, - отмахнулся призрак. - Хентай не на пустом месте нарисовался. У них очень спокойное отношение к анатомическим вопросам и сексу. То, что для тебя будет извращением, у них воспринимается нейтральней - «предпочтение».
        - Это все понятно, до тех пор, пока эти предпочтения не пытаются навязать мне! Ты заметил, что он ничего нормально не делает? Все процедуры он старается извратить до невозможности! - пожаловалась я.
        - Он старается, ты его отшиваешь, у вас, по-моему, давно гармония и взаимопонимание. Но все равно, не расслабляйся, когда он рядом.
        - Да ладно тебе! Он мерзкий, это да, но я не настолько слаба, чтобы опасаться сморщенного пупса!
        - Тебя чуть не завалил розовый куст, я думал, это научило тебя не оценивать противника по внешности, - заметил Локи. - Слушай, мы оба знаем, что тебе знаком лишь определенный круг нелюдей, про которых тебе рассказывали сказки на ночь - заканчивавшиеся, несомненно, смертью чудовищ. Но ни одного каппы среди них не было, поэтому не притворяйся, будто понимаешь, с кем ты имеешь дело.
        - С японским водяным, - пожала плечами я. - Все остальное - детали.
        - Ага, мелочи, в которых кроется дьявол. У каппы и знакомого тебе водяного есть общие черты, но это все равно разные существа. Кроме того, среди самих капп бывают разные подвиды, и тот, который обосновался здесь, можно отнести к самым опасным.
        Локи много знал о нелюдях. Сначала мне казалось, что это логично и предсказуемо: он же сам при жизни не был человеком! Но, пообщавшись с врачами, я поняла, что у него на самом-то деле исключительные знания. Медикам не было известно и половины того, что Локи вспоминал мгновенно.
        Понятно, что такая эрудиция была связана с его жизнью - о которой он мне ничего не рассказывал. Это немного обижало, ведь я доверяла ему все больше, но пока я решила не давить.
        - Ты хочешь сказать, что наш коротыш с сервизом на голове может быть опасен?
        - Весь его вид опасен. Даже на суше каппы остаются угрозой, потому что они чертовски умны. Тебе кажется: ну на что может быть способна эта сопля, у которой только и разговоров, что про дырку в заднице? А между тем у них память похлеще, чем у слонов, и аналитические способности среднего компьютера. Если в какой-то ситуации тебе кажется, что тебя невозможно обвести вокруг пальца, каппа найдет десять способов сделать это за девять минут. Но есть и плюсы: у них свое представление о чести и благодарности, если они решат что-то сделать для тебя, они могут быть очень полезны.
        Все это не вязалось у меня с чудиком, бродившим по больнице, однако я не спорила и старалась запомнить как можно больше. Локи, как и его скандинавский тезка, был склонен приврать, но не в таких ситуациях.
        - В воде каппы еще опасней, - продолжил он. - Желание пошутить у них сочетается с абсолютным неуважением к чужой жизни. Например, некоторые сородичи твоего пациента прославились тем, что вытаскивали у купающихся людей внутренности через задний проход. Зачем? Да просто так, потому что это смешно. Твой страдалец ослаблен болезнью и тем, что находится на суше, и все равно не нужно его недооценивать.
        Какое уж тут. Я к нему теперь спиной не повернусь!
        Каппа обнаружился на небольшой кухне - она находилась по соседству с лечебным залом и предназначалась для тех пациентов, которым больничная еда совсем уж не нравилась. Конечно, кулинарное шоу там бы не провели, но соорудить легкий перекус было несложно.
        Но каппа пришел туда не за едой. В углу кухни побулькивал, закипая, электрочайник, а мой пациент задумчиво рассматривал стеклянные банки с сушеными травами. Он заметил меня, окинул безразличным взглядом и снова вернулся к банкам. Перед ним стояла большая кружка, не меньше чем на пол-литра, пока еще пустая.
        - Мне нужно вас осмотреть, - сказала я. У меня были подозрения, что этот складчатый черепах прочитал за свою жизнь больше книг, чем я просто видела, поэтому обращаться к нему на «ты» не получалось.
        - Да-да, я помню, но всему свое время.
        - И время это - сейчас.
        - Я кого предупреждал, что не нужно его бесить? - поморщился Локи.
        Но каппа беситься не собирался. Он взял чайную ложку с длинной ручкой, набрал из банки черного чая и насыпал в кружку. Подумав, он добавил туда немного лепестков василька и щепотку сушеной мяты.
        - В любом графике найдется место хорошему чаю, - рассудил каппа.
        - Не спорю, но чайник еще не закипел.
        - Так ведь я и чай еще не приготовил.
        Он и правда не собирался останавливаться. К смеси он добавил чуть-чуть мелко нарезанных цукатов, апельсиновой цедры и пару тонких зеленых полосок, которые, подозреваю, были когда-то морскими водорослями. Коктейль получался любопытный.
        - Как вы себя чувствуете? - поинтересовалась я.
        - Сносно. Не знаю, работает ли новое лекарство, но от него меня, по крайней мере, не тошнит. Доктор Хакир угадал верно.
        - Я передам ему, а осмотр все равно нужно провести.
        - Вы не с осмотром на самом деле торопитесь, дело вообще не во мне.
        - А в ком тогда? - удивилась я.
        - В вас. У вас есть собственная цель, я чувствую это. Но вы не знаете, какая дорога к ней ведет, и это раздражает вас, как любого путника, потерявшего в небе свою звезду. Поэтому вы стремитесь делать как можно больше дел, чтобы не думать о том, что вы потеряли или не успели найти.
        - Откуда вы знаете?
        - Дара, я предупреждал тебя, что он умен, - напомнил Локи.
        - Это заметно, все всегда витает в воздухе, - указал каппа, бросая в кружку щепотку молотого имбиря и несколько горошин черного перца. Я уже перестала понимать, чего он пытается добиться. - Полагаю, мне даже известна ваша цель.
        - Неужели?
        - Просто предположение, барышня, в котором я могу ошибаться - но могу быть и прав. Здесь был один человек, потом его не стало, и появился второй человек. Его сестра, которой этот мир чужд, которой не место здесь.
        - Я это еще при первой встрече сказал, - буркнул Локи. - Ты диковатая, просто не все это видят.
        - А тот, кому тут не место, не придет по доброй воле, - продолжил каппа. - Должна быть причина. Например, смерть. Я видел вашего брата. Не важно, что он человек, важно, что он был силен. Я понял это, не зная его, а вы его знали. Вы не верите в то, что он убил себя, но и не находите подтверждений того, что он себя не убивал.
        Чайник наконец закипел. Каппа вылил часть воды в раковину, потом подождал и наполнил чашку. Он все еще не смотрел на меня.
        Сначала мои мысли разгадывает призрак, теперь вот эта черепашка - кто следующий?
        - Мои личные проблемы не отменяют необходимость осмотра, - отметила я.
        - А осмотр просто отвлекает, как я и говорил вначале. Но все ваши трудности не от того, что вы оказались в чужом мире, а от того, что вы видите сложное в простом и сами себя заставляете идти по кругу. Есть проверенные способы делать дела. С них нужно начинать, а не сразу же искать обходной маршрут.
        Я бросила вопросительный взгляд на Локи, но тот лишь руками развел. Он, похоже, тоже не успевал за всеми мыслями этого недоделанного магистра Йоды.
        Каппа глубоко вдохнул пар, поднимавшийся от чашки, отложил в сторону ложечку и… перелил содержимое чашки в блюдце у себя на голове. Это было забавно и жутко одновременно, и я искренне радовалась, что я сейчас не одна с ним. Да, Локи не мог ни на что повлиять, однако от его присутствия мне было спокойней.
        - Вы больше не зададите вопросов, потому что вы гордая, - добавил каппа. - А я бы ответил. Задайте вопрос.
        Ладно, если он так хочет…
        - Какой же прямой маршрут я упускаю?
        - Вы все не можете понять, что вы хотите видеть в смерти брата. Самоубийство лишит шанса на месть, убийство лишит покоя. Поэтому до того, как начинать действие, приведите в порядок свои мысли. Не называя происходящее правильными именами, вы не будете знать, с чем имеете дело.
        Лекцию о проблемах души мне тут читал чудик, который помешивал чай в блюдце у себя на голове. Интересно, моя жизнь когда-нибудь будет нормальной или все, предел?
        - Я знаю, что мой брат мертв, мне этого достаточно, - сказала я.
        - Очевидно, что нет, раз вам неспокойно и вы мечетесь от одной закрытой двери к другой. Дам вам подсказку, мне не жалко. Возможно, я недолго буду в этом мире, но пока я здесь, почему бы не повлиять на него?
        - Может обмануть, - предупредил Локи.
        Я еле заметно кивнула, подтверждая, что помню об этом, но каппу все равно выслушала.
        - Если смерть вашего брата была самоубийством, от вас ничего не требуется. Жертва и убийца умерли одновременно, ничего уже не изменить. Но если это убийство, перестаньте ходить вокруг да около. Делайте то, что делал бы полицейский.
        А ведь действительно, почему я сосредоточилась на какой-то шпионской миссии, начала с тайных знаков и косвенных улик? Если бы я была полицейской, а не сестрой, я бы вела себя не так.
        Я бы начала с двух вещей: осмотра тела и изучения места преступления. Тело Леона я видела и знаю о нем все, что нужно знать. Теперь оно получило заслуженный покой. А вот на месте его гибели я так и не побывала! Напротив, я старалась держаться подальше от крыши и той части дорожки, на которую он упал. То есть, как и указал каппа, я мешала самой себе; пришло время покончить с этим.
        - Спасибо, - кивнула я. - Я могу вас как-то отблагодарить?
        Я ожидала очередной пошлой шутки, но каппа лишь грустно улыбнулся.
        - Душа моя, если вы привезете мне огурцов из внешнего мира, больше ничего и не нужно. Полагаю, я все-таки умру в Эпионе. А умирать, отказывая себе в огурцах, совсем уж горько, вы не находите?
        - Наверно, но о смерти вы заговорили рано, доктор Хакир считает, что у вас отличные перспективы!
        - Пусть считает так и дальше. Хорошо, что хоть кто-то верит в это.
        Осмотрев-таки каппу, я отправилась прямиком на крышу. Только два места были связаны со смертью Леона: карниз и камни, о которые он разбился. Но с камнями все ясно: кровь с них смыли, все следы уничтожили, не нужно пациентам на такое смотреть. А вот крыша - другое дело.
        Почему Леон прыгнул именно оттуда? Ведь попасть в больницу ночью было не так просто, а тем более на крышу, где резидентам, откровенно говоря, делать нечего. Общежитие тоже расположено в достаточно высоком здании, он мог бы сделать последний шаг с его крыши, а пришел сюда.
        Чем больше я думала об этом, тем четче понимала: именно с крыши мне нужно было начинать, даже если надежда на успех невелика.
        Я поднялась по лестнице, которую интернов настоятельно просили не использовать. Если бы кто-то поймал меня здесь, я бы, пожалуй, не знала, что и соврать. Но мне пригодился Локи: он двигался впереди и предупреждал меня, когда нужно прятаться. Таких случаев было немного, врачи и пациенты предпочитали центральную лестницу, и только я таилась в тенях.
        Когда я попала на крышу, первым, о чем я подумала, был великолепный вид. За те дни, что я провела здесь, я привыкла к Эпионе, но теперь у меня появился шанс увидеть ее с нового ракурса. Сияющее полотно моря, темная зелень сосен, бело-зеленое великолепие акаций, желтая лента пляжа… Все это было передо мной, прекрасная искусственная реальность, созданная для покоя и жизни.
        Но Леон пришел сюда ночью. Он не видел красоту этого мира, он мог разглядеть разве что далекие огоньки фонарей. Шагая вниз, он шагал в темноту, и легко было поверить, что это все не по-настоящему и он не умрет. Тогда он, наверно, умер спокойным. Другое дело - если его заманили сюда и столкнули вниз… Мысли об этом заставили меня вернуться к делу.
        А Локи и вовсе не поддался очарованию Эпионы, он уже изучал край крыши. На него смотреть было страшно: он ходил по карнизу, и казалось, что самый легкий порыв ветра способен столкнуть его вниз.
        Но тому, кто уже мертв, смерть не страшна.
        - Не похоже, что здесь шла борьба, - указал он.
        С ним сложно было не согласиться. Крыша больницы была покрыта черепицей - очень красивой, целой, но, несомненно, старой и довольно хрупкой. Если бы здесь шел бой, как минимум часть этого великолепия была бы разрушена, а следы ремонта мы бы увидели.
        Без боя мой брат не сдался бы, в этом я не сомневалась. Может, Леон и был здесь единственным человеком, но это не делало его слабым. Нас обоих учили драться, а арсенал в комнате Леона давал понять, что он был ко многому готов.
        Так что же получается, он пришел сюда и прыгнул с крыши? Я должна признать это, а все остальное не важно? Улики указывали именно на такой вариант, а мои инстинкты протестовали.
        - Дара! - позвал меня Локи. - Ну-ка посмотри на это, тут кое-что любопытное.
        Он завис на самом краю, на склоне крыши, где даже ограждения не было. Конечно, ему-то что! А вот мне пришлось туда чуть ли не ползком добираться, хотя ничего особенного там не было. Оставалось лишь надеяться, что он мне не бабочку показать хочет.
        Но нет, Локи знал, когда нужно быть серьезным. Ему действительно удалось найти нечто интересное: на черепице и на стене под самой крышей виднелись засохшие растения. Поначалу я приняла их за следы лиан или плюща, что было бы странно, ведь ничего подобного я ниже не видела, а любой плющ должен был подниматься с земли. Но присмотревшись внимательней, я поняла, что эти растения выглядят еще подозрительней.
        - Это что?.. - начала я и не смогла договорить, потому что моя версия звучала слишком глупо.
        А вот Локи думал о том же и не стеснялся этого.
        - Это корни лиственного дерева.
        - То есть, прямо здесь росло дерево?
        - Выходит, что так.
        И мы оба знали, что без магии это произойти не могло. А если по чьей-то воле здесь внезапно появилось дерево, оно вполне могло стащить Леона вниз - он ведь не готов был сопротивляться, просто не успел!
        Вот только в день, когда погиб мой брат, гамадриады в Эпионе не было. Да и потом, она смогла в порыве ярости управлять розовым кустом, но это вовсе не означало, что она сумела бы вырастить дерево на голых камнях! Для такого нужны были способности посерьезней и абсолютный контроль над ними.
        Среди тех, с кем я уже познакомилась в больнице, таких магов не было - так ведь я и знала далеко не всех. Сейчас для меня важнее было другое: в расследовании убийства моего брата появился новый подозреваемый.
        Глава 9
        Бултунгин
        Я, признаться, ждала перевода в хирургию с легким нетерпением, хотя никому не сказала бы об этом. Но Локи, как всегда, догадался, а остальным мои желания были не слишком интересны. Не важно. Главное, что я наконец могла почувствовать себя нужной.
        В лечебном отделении я тоже освоилась, но я все равно уступала резидентам. Хирургия - другое дело: мне хорошо давались операции, в мире людей моя карьера рванула вверх еще на этапе интернатуры. Может, я и не лучший дипломат, но уж свое дело я знаю!
        Вот только это знание давало мне не так уж много, как хотелось бы. Я особенно четко поняла это, когда наблюдала за одной из операций. Высокий и тощий доктор, лишь отдаленно напоминающий человека, а гораздо больше похожий на богомола, вскрыл грудную клетку пациента, а когда датчики взвыли, показывая, что сердце останавливается, он просто наклонился вперед и плюнул в рану.
        Плюнул! В рану! Я когда увидела это, чуть на этаж ниже не провалилась. Мне казалось, что он сошел с ума, что будет грандиозный скандал. Но кровотечение пациента остановилось, пульс пришел в норму, и я поняла, что знаний о человеческой медицине мне снова не хватит. Если бы я начала плеваться в пациентов под наркозом, эффект был бы не такой чудесный.
        Еще одним открытием для меня стали инструменты: я узнавала не больше половины из них. Все остальные я видела впервые, но выглядели они крайне зловеще и напоминали то циркулярные пилы, то ледорубы, то каминные щипцы.
        А обиднее всего было то, что в Эпионе мою беспомощность восприняли как нечто само собой разумеющееся. От меня ожидали не больше, чем от остальных интернов, которые в жизни операций не проводили, все мои заслуги не имели никакого значения. Мне только и оставалось, что стоять вместе с остальными за наблюдательным стеклом и смотреть, как проводятся операции.
        Мое возмущение было настолько велико, что я не выдержала и рассказала обо всем Локи. Я-то думала, что он меня поддержит, должен был поддержать! А этот гадский призрак только плечами пожал.
        - А чего ты хотела? Ты ж и не стараешься особо.
        - В смысле?
        - Ты прибыла в Эпиону, чтобы расследовать убийство своего брата, а не становиться межвидовым хирургом. У тебя может быть только одна из этих целей, сочетать их не получится, так что смирись со своим местом в зрительном ряду.
        - Как же я, интересно, должна себя вести, если я хочу стать межвидовым хирургом? Гипотетически.
        Я, разумеется, не собиралась отказываться от своей цели, но его слова меня задели.
        - Да как минимум здешнюю библиотеку изучить, - отозвался он. - В Эпионе очень много редких книг, используй их, изучай их. Начни со справочников по базовой анатомии, там будут сведения о разных видах, а уж подвиды от них не сильно отличаются. Ты сообразительная, если бы ты занялась этим, у тебя бы неплохо получилось. Гипотетически.
        Шах и мат, он меня уел. Для простого наблюдения через стекло мне можно было и дальше делать то, что отлично получается у всех людей мира, - ничего. Но я не хотела оставаться лишь наблюдательницей! Когда я училась на хирурга, я никогда не делала для себя поблажек, так почему сейчас все должно быть иначе? Да и потом, я знала, что приближается время операций Демми и того йотуна, за которым я наблюдала. Я хотела быть полезной, возможно, ассистировать на них, а для этого мне нужно было заработать уважение хирургов.
        Стоит ли говорить, что вечер того же дня я провела в библиотеке? Локи, к его чести, не стал язвить, и мы с ним оба делали вид, что я сама до этого додумалась.
        Библиотека Эпионы оказалась любопытнейшим местом, и я была благодарна призраку за то, что он подтолкнул меня к ней. Оказалось, что некоторые книги можно было брать с собой - не самые ценные, конечно, но более чем интересные, и я этим активно пользовалась. Как правило, первую половину дня я проводила в отделении, а вечером гуляла по Эпионе и читала, а заодно наблюдала за местными жителями, стараясь найти того, кто мог вырастить на крыше дерево. С расследованием пока было по нулям, а вот межвидовая медицина и правда давалась мне не так уж плохо.
        Больше всего я любила приходить на пустынный пляж за сосновым лесом. Я в такие моменты садилась на мягкий мох и читала, а Локи устраивался на земле неподалеку от меня и молча наблюдал то за мной, то за морскими волнами. Не знаю, о чем он думал в такие моменты, но его присутствие меня не раздражало.
        Я старалась читать ровно столько, сколько могу запомнить и понять, поэтому, закончив очередную главу, я прикрыла книгу. За моей спиной еле слышно шелестели сосны, надо мной раскинулось чистое голубое небо, на котором я по привычке искала взглядом солнце. Глядя на это небо, я тихо спросила.
        - Так почему ты остался?
        - В смысле?
        - После своей смерти… Не все ведь становятся призраками, а ты стал. Почему?
        В прошлый раз, когда мы обсуждали эту тему, все закончилось скандалом. Справедливости ради стоит отметить, что скандалом оно и началось, и мне не следовало спрашивать о таких личных вещах на повышенных тонах. Я и сейчас не имела на это права, я и сама не поняла, почему вдруг вернулась к его смерти.
        Но мне и правда хотелось знать. Локи, должно быть, понял это, огрызаться он не стал. Он все так же лежал на спине и смотрел на небо; я думала, он вообще сделает вид, что ничего не слышал, а вместо этого он задумчиво произнес:
        - Не знаю. Да я и сам думаю: почему для меня все сложилось именно так?
        - Так все-таки не месть?
        - Нет. Те, кто виновен в моей смерти, умерли раньше меня, это закрытое дело.
        - Может, тебе за что-то другое хочется отомстить?
        - О таком я бы не забыл, уж поверь мне, - невесело рассмеялся он. - Нет, я никому мстить не собираюсь.
        - Так может, все наоборот: тебя держит любовь? Ты не можешь покинуть родных и близких, потому и не уходишь в загробный мир?
        - Я даже не уверен, что загробный мир существует…
        - Ты не ответил на мой вопрос, - указала я.
        - Потому что нечего отвечать. Любовь тут не при чем, я никого не люблю и меня никто не любит.
        - Ты хочешь сказать, что при жизни у тебя не было близких?
        Мне сложно было поверить в это. Если закрыть глаза на его характер, Локи - красавчик, пришел бы в человеческий мир с этой своей мордашкой, и все, девочки простили бы ему все на свете. Да и характер не самый худший - склонность к иронии и язвительности, как по мне, лучше подлости, скрытой за улыбкой.
        - Я сам так хотел, - пояснил Локи. - Конечно, у меня была родня, я ж не из солнечного света появился! Но в нашей семье не принято было привязываться друг к другу.
        - В смысле? Только родился, и уже - «Товарищ, освободите люльку!»?
        - Не совсем, но близко. В нашем роду старшее поколение заботится о младшем, а в нужный момент, условно говоря, вышвыривает из гнезда. Когда твое тело становится сильным и ты получаешь достаточно знаний о мире - все, заботься о себе сам, дружок. Твои проблемы - это твои проблемы, никто не обязан тебе помогать, тебя научили всему, что надо. Когда растешь в такой обстановке, тебе не очень-то хочется обзаводиться близкими друзьями.
        Слушая его, я пыталась понять, к какому виду он относится. Эту тайну Локи хранил так же надежно, как тайну своей смерти. Увы, он говорил слишком мало, и этого отчаянно не хватало.
        - У меня были приятели, в основном те, с кем мы работали, - продолжил он. - Но это не дружба с секретиками и одним брелоком «Лучшие друзья» на двоих. Встретились, выпили пива, вместе сходили на охоту - все. Честно, не было у меня друзей, ради которых я бы застрял между мирами.
        - Ну а своя семья? Ты ж не мальчиком был, когда умер!
        - Свою семью я завести не успел, я не хотел детей.
        - При чем тут дети? Речь не обязательно идет о них!
        - Для меня - обязательно, - отрезал Локи. - Ты что, не слушала? Я и не собирался играть в романтику, мне своего времени на это жалко. Я не знал имена половины женщин, с которыми спал, и это устраивало обе стороны. Я понимал, что однажды мне понадобятся дети, и тогда мне пришлось бы выбрать долгосрочную партнершу - не обязательно постоянную, но такую, которая не слишком бесила бы меня то время, что мы растили бы потомство.
        - Да ты просто солнышко!
        - И не претендую. Я говорю это лишь за тем, чтобы ты поняла: не было ни единого человека, ради которого я бы остался в таком состоянии. Это даже хуже, чем смерть! Бродишь тут год за годом, все видишь - и ни на что не можешь повлиять.
        Он не бравировал тем, что не завел семью, но и расстроен не был. Похоже, Локи сказал мне правду: для него это было в порядке вещей. А я поверить не могла - даже не знаю, почему.
        - И ты что, никогда не любил? - допытывалась я.
        - Физически или духовно? - хохотнул он.
        - Про девиц, с которыми ты даже в постели познакомиться не потрудился, я услышала. Я тебе про любовь говорю, а не про секс-антистресс! Ни разу? Даже намека?
        - Я понимаю, что с женской точки зрения я совершил жутчайшее преступление, но нет, ничего такого не было.
        У меня просто не было вариантов. В книгах и фильмах призраки оставались в мире живых ради кого-то или чего-то очень важного. Но у Локи такой цели не было, он просто болтался по Эпионе - тень человека, который никому не был нужен. Вернее, не человека даже, а чудовища. Может, в этом все дело? Возможно, он совершил нечто такое, что теперь его ни в одном из миров не ждали… Не похоже, что ему нравится быть призраком. Получается, это его наказание, и я бы не отказалась узнать, за что.
        Пока я размышляла о судьбе Локи, он поднялся на ноги, оглянулся по сторонам. Когда он снова заговорил со мной, его голос звучал тихо и напряженно, и мне это ой как не понравилось.
        - Дара, встань медленно и спокойно, никаких резких движений, и не своди с него глаз.
        - Что? - нахмурилась я. - О чем ты?
        - Просто делай, как я скажу. Это не тот случай, когда хищнику нельзя смотреть в глаза. Пока ты на него смотришь, он, возможно, не нападет.
        Боковым зрением я заметила движение со стороны пляжа, ловкое и быстрое. Теперь и мне стало не по себе, я проигнорировала предупреждение Локи и одним прыжком поднялась на ноги, чтобы побыстрее узнать, кого мне нужно опасаться.
        Шагах в десяти от меня стояла гиена, причем здоровенная, в два раза больше обычной. В остальном она казалась всего лишь зверем, не монстром, - но это меня не спасало. Мало кто четко представляет, насколько опасны гиены, пока не встретится с ними. Сильное тело, жесткая грубая шерсть, горящие угли глаз, а главное, мощные челюсти, похожие на два застывших друг над другом серпа. Глядя на желтоватые клыки хищника, я с легкостью могла представить, как они срывают мышцы с моих костей. Испытывать это мне точно не хотелось!
        Между тем глаза гиены были слишком разумными для обычного животного. Да и откуда простому хищнику взяться в Эпионе? Нет, передо мной стояло чудовище, но какое?
        - Что еще за хрень? - еле слышно прошептала я.
        - Бултунгин, гиена-оборотень, - отозвался Локи. - Они не столько сильные, сколько наглые, но тебе и этого хватит.
        Существо не слышало его слов, но оно словно догадалось о них и начало меняться. Шерсть срывалась вместе с клочьями шкуры и падала на песок; разрывались, усыхая, мышцы, кости трещали так, что у меня мороз по коже шел. А вот самому бултунгину это не доставляло никаких неудобств, он терпеливо ждал, пока его тело изменится. Прошло несколько минут - и передо мной уже стоял обнаженный мужчина.
        И я его знала! Видела в лечебном отделении: это был тот самый молодой пациент с кривоватой ухмылкой, который с первого дня на меня чуть ли слюни не пускал. Теперь он застыл здесь, на пляже, голый, и пялился на меня так, будто я явилась на его территорию, да еще и по вызову.
        Пациентам запрещалось просто так бегать по Эпионе, а уж тем более в чем мать родила. Он прекрасно знал, что нарушил правила, но его это не волновало, а мне не помогало. Мы с ним были одни на пляже, закрытые от больницы соснами, вот и все, что было важно сейчас.
        - Почему ты здесь? - холодно спросила я.
        - Мне уже не нужно быть в Эпионе. Они ждут последних анализов, чтобы выписать меня, а мне скучно. Может, ты это исправишь, доктор? - хмыкнул он.
        - Из человека в гиену он может превратиться гораздо быстрее, чем наоборот, - предостерег Локи. - Атакует в основном челюстями, хотя когти у него тоже неприятные. Если бултунгин чего-то захочет, он умеет быть настойчивым. Постарайся отступить, не доводя дело до драки.
        Как будто это от меня зависело! Я к нему, что ли, голая приперлась?
        Испытующий взгляд бултунгина скользил по мне - от ног к лицу и обратно, задерживаясь на бедрах и груди. Такое ощущение, что он решал, чего ему больше хочется: сожрать меня или поиметь. Меня не устраивал ни один из вариантов, да разве ж его это интересовало? Из нас двоих, только я хотела закончить эту встречу поскорее.
        Но это не значит, что я боялась его. Атака гамадриады кое-чему научила меня: в кластерном мире нужно быть готовой ко всему. И сжимая кинжал, пока скрытый в моем рукаве, я понимала, что готова.
        Здесь больше никто не застанет меня врасплох, не заставит чувствовать себя слабой. Я раньше ничего не слышала о бултунгинах, не знала, чего от него ожидать, ну так что? Зато я знаю, на что способна я. Если именно мне придется доказывать здешней публике, что люди - далеко не слабый вид, так тому и быть.
        - Мы оба знаем, что я нарушил правила, - сказал бултунгин, продолжая буравить меня взглядом. - Ты ведь так просто меня не отпустишь?
        - Если уйдешь прямо сейчас, прямиком в свою палату, отпущу.
        - Похоже, убегать ты не намерена, - вздохнул Локи. - А следовало бы. Но если ввяжешься в драку, постарайся ударить его ножом в пасть или в шею. Это не убьет его, не сразу, по крайней мере, а тебе даст огромное преимущество.
        Я кивнула, не сводя глаз с бултунгина. Он больше ничего не говорил, но я почти физически чувствовала магию, сгущавшуюся вокруг него. Он готовился к обратному перевоплощению.
        Это был мой первый шанс почувствовать себя настоящей охотницей - той, кем я стала бы, если бы не убеждения отца. Страх и азарт в моей душе переплетались так тесно, что я не знала, чего там больше. Я бы не провоцировала оборотня на драку, если бы решение осталось за мной, однако теперь, когда все сложилось само собой, я хотела этого.
        И мы бы кинулись друг на друга - я из упрямства, он - из наглости, - если бы нам не помешали. Бултунгин вздрогнул, повернулся к лесу, а вскоре и я почувствовала постороннее присутствие. Это было так странно: не видеть кого-то, не слышать его, а именно чувствовать, как он надвигается. Даже Локи засуетился:
        - Так, сегодня определенно не твой день: сюда движется какая-то нереальная чертовщина, которую я не могу распознать.
        Что я могла сделать теперь? Да ничего - только стоять и ждать.
        Но незнакомец оказался не таким пугающим, как бултунгин; по крайней мере, на первый взгляд. Из леса к нам вышел мужчина лет тридцати, высокий и худощавый, но не слишком худой. В его чертах было что-то лисье - или бесовское, сложно сказать, и он не был классически красив, но в обаянии я ему отказать не могла. У него была чуть загоревшая кожа и светлые волосы, которые американские маркетологи в рекламе шампуней называли «грязный блонд» - сложный оттенок, будто русые волосы присыпали пеплом. Голубые глаза равнодушно скользнули по бултунгину и сосредоточились на мне.
        - Я впервые вижу местную знаменитость, человеческую девушку, рискнувшую тут работать, люди в Эпионе нечастые гости, - сказал он. - Но я понимаю, почему ваш вид обходит нас стороной. Не слишком приятно работать в местах, где нелюди настолько близки к животным, что скачут тут с хозяйством наголо. Мой юный друг, я бы на вашем месте постыдился такое показывать даме, и не только из правил приличия.
        Если бы я сказала такое, бултунгин наверняка огрызнулся бы - или сразу впился бы мне в горло, что уж там. Но этому типу он и слова сказать не смел! Недавно грозный оборотень отвел взгляд, а секундой позже обратился обратно в гиену. Однако не для того, чтобы напасть - куда там, он рванул в другую сторону, огибая неожиданного собеседника по большому кругу. Он скрылся в лесу, и я не сомневалась, что скоро он будет в своей постели.
        Грозный бултунгин не был дураком: он не хотел оставить на этом пляже свою шкуру.
        Я убрала руку со скрытого кинжала, но не потому, что доверяла своему неожиданному спасителю. Просто я чувствовала: с ним я точно не справлюсь. К счастью, он и не собирался нападать.
        - Кто он такой? - спросила я.
        - Понятия не имею, - отозвался Локи.
        И тут незнакомец удивил нас обоих:
        - О, да тут призрак! Первый из встреченных мной в Эпионе. Хотя, если задуматься, это странно: где еще умирать, как не в больнице?
        Проклятье, да кто же он? Одет в обычные джинсы и черную майку, значит, не из врачей. На сгибе локтя я заметила катетер, перевязанный тонким бинтом. Получается, он пациент? Но почему он здесь? Да какая разница!
        - Вы видите его? - поразилась я.
        - Только слышу, - покачал головой незнакомец.
        - Вы медиум?
        - Нет, просто это одна из сопутствующих способностей моего вида. Андреас Габриэль, к вашим услугам.
        - Доктор Дара Сотер, - представилась я. - Вы из пациентов? Я вас еще не видела.
        - Потому что интерны редко заходят в отделение доноров.
        Вот, значит, кто он! Главный врач ведь объяснял мне, что доноры могут выходить на прогулку, когда им вздумается.
        - Ну а кто же наш призрак? - поинтересовался Андреас.
        Локи угрюмо молчал. Ему бы радоваться, что теперь он может поговорить с кем-то еще… А он вместо этого косился волком на моего спасителя. Наверно, потому, что не мог понять, кто перед ним - и поделом! Пусть знает, как это неприятно: не догадываться, с кем ты имеешь дело.
        - Мне нужно возвращаться, - признала я, поднимая с песка книгу. Я обронила ее, когда пришел бултунгин-эксгибиционист. - Я обещала вернуть это в библиотеку.
        - Конечно, и мне нужно быть в отделении минут через десять, - кивнул Андреас. - Мне давно хотелось познакомиться с вами, Дара, хотя я надеялся, что это произойдет при более мирных обстоятельствах. Но что поделаешь - за каждой гиеной не уследишь! Надеюсь, вы заглянете в отделение доноров, и мы с вами попробуем начать нашу беседу сначала, на более позитивной ноте.
        - Я подумаю об этом.
        А он оказался не так плох. Он не давил тем могуществом, которое я чувствовала в нем, и вел себя вполне вежливо. Андреас первым ушел с пляжа, оставляя мне необходимое уединение.
        Но как только он скрылся за деревьями, Локи испортил момент.
        - Тебе нужно держаться от него как можно дальше, - объявил он.
        - Потому что ты ревнуешь? - язвительно осведомилась я.
        - Нет. Потому что я вспомнил, кто лежит сейчас в донорском отделении. С тобой только что говорил король зомби, и уж поверь мне: среди монстров, от которых тебе нужно держаться подальше в Эпионе, он всегда должен стоять на первом месте.
        Глава 10
        Хепри
        Локи так и не смог мне толком объяснить, кто такой король зомби, - или не захотел, что вероятнее. Да я особо и не настаивала: одного названия этого вида мне было достаточно, чтобы держаться подальше. Да, Андреас помог мне и вел себя как истинный джентльмен, королева Великобритании без сомнений пригласила бы его на чашку чая. Но я-то не английская старушка, то, что он зомби, для меня было важнее, чем его манеры. Поэтому донорское отделение я теперь обходила стороной.
        Да и не до того мне было: пришел день операции Демми. Начало было назначено на полдень, а до этого я и доктор Хакир предприняли последнюю отчаянную попытку ее вразумить.
        - Ты уже не станешь прежней, - предупредила я.
        - Ну и пусть.
        - Сама процедура опасна для жизни, ты можешь не очнуться от наркоза, - указал Хакир.
        - Ничего, мертвым уже не страшно.
        - Тебе может не понравиться результат.
        - Хуже не будет.
        - Даже при успешном исходе, это очень травматичная процедура, требующая длительного восстановления.
        - Пускай, я готова потерпеть, меня ведь потом ждет целая жизнь.
        Мне это напоминало игру в пинг-понг: мы делали подачу за подачей, но Демми без труда их отбивала. Под конец я уже не надеялась, что она нас послушает. Я просто смотрела на нее, стараясь запомнить ее такой, как сейчас. Я, постоянно разжигавшая свою ненависть к нелюдям, отчаянно не хотела, чтобы тролль превращался в человека. Иронично, не так ли?
        Я уже знала, что в отделении хирургии проводятся только плановые операции. Пациентов в тяжелом состоянии доставляли сразу в отделение реанимации, где с ними работали совсем другие врачи. Но это не означало, что жизни Демми ничто не угрожало, просто она добровольно шла на этот риск. Она даже подписала согласие на возможную смерть!
        При такой операции рядом с ней должен был находиться ее лечащий врач. Хакир мужественно взял эту роль на себя, хотя чувствовалось, что ему неприятно: ему предстояло стоять всего в паре шагов от стола и при необходимости ассистировать хирургу.
        Я же могла не смотреть на это, уйти, но я предпочла остаться, наблюдая за операцией через специальное стекло. Другие интерны не пришли, и компанию мне составлял только Локи.
        - Как думаешь, она все понимает? - спросила я.
        - Скорее всего. Тролли, вот скажу как на духу, не самые умные ребята, да и ее поступок я бы разумным не назвал. Но это не каприз, она и правда не может дальше жить в своем теле, и шут ее знает, почему.
        Демми привезли в операционную, уложили на стол. Хирурга там пока не было, с ней работали анестезиологи. Хакир стоял рядом, держал ее за руку, но больше ничего не говорил.
        Смысл что-то говорить? Даже сейчас Демми оставалась самой уверенной из всех, кто собрался в той комнате.
        - А умирать - это больно?
        Вопрос сорвался прежде, чем я успела сообразить, что говорю. Локи сто раз давал понять, что не любит обсуждать свою смерть. Я его не винила: если ты призрак, не очень-то приятно, когда тебе напоминают об этом. А что делать? Он был единственным из моих знакомых, кто знал ответ.
        - Тебе статистику привести? - криво усмехнулся он.
        - Нет. Ты прав, нужно спрашивать честнее: тебе было больно?
        Он задумался, потом еле слышно ответил:
        - Нет. Для меня, скорее, это было прекращение боли… О, смотри, вот и хирург! Мне было любопытно, кто возьмется за такое дело.
        Он сворачивал тему так демонстративно, что задавать дополнительные вопросы было бессмысленно. Да и потом, меня тоже интересовало, кто взялся сделать из тролля человека. Сиара, например, сразу сказала, что заниматься этим не будет.
        Но не все врачи хирургического отделения отличались таким уважением законов природы. Служебная дверь наконец открылась, и вошел высоченный, не меньше двух метров, араб в белом халате. С помощью медсестер он натянул перчатки, закрыл половину лица маской, и теперь над белой тканью горели лишь его черные, как угли, глаза - сплошная тьма без разделения на зрачок и радужку. Однако в остальном он казался мне обычным человеком, и гораздо больше меня удивил не сам врач, а то, что медсестры покинули операционную, когда закончили помогать ему.
        Я уже видела несколько операций, знала, что порядок тут такой же, как во внешнем мире, - хоть какое-то сходство! Был главный хирург, были его помощники, были медсестры. Но в этом случае, рядом с ним остался только Хакир, который, в общем-то, тоже не рвался к операционному столу.
        Получается, сложнейшую операцию он решил проводить в одиночку?
        - Мне это уже не нравится, - тихо сказала я.
        - Вообще-то, тебе это не нравилось с самого начала, - напомнил Локи.
        - Да, но теперь все становится особенно диким. Посмотри, он собирается уменьшать скелет тролля - сам, без помощи!
        - Значит, так нужно. У Эпионы и правда неплохая репутация; не буду врать, что тут вообще не умирают, но происходит это крайне редко. Раз он взялся за такое самостоятельно, остальные только мешали бы ему.
        Высоченный врач и правда действовал уверенно, он был единственным, кто сейчас не волновался. В мире людей не было ничего похожего на эту операцию, поэтому я просто смотрела, не зная, чего ожидать.
        Он сделал несколько разрезов - на животе, груди, руках и ногах, смазал их чем-то белым, почти остановившим кровотечение.
        - Кровь древесной дриады, - распознал вещество Локи. - Умно, химию лучше не использовать.
        Теперь хирургу предстояло каким-то образом уменьшить скелет. Но как? Вырывая кости? Подпиливая их? Заменяя на другие? Как это можно сделать?
        Вместо того, чтобы взять очередной инструмент, хирург стянул медицинские перчатки. Он вытянул обе руки над телом Демми, ладонями вниз, и замер.
        - Какого черта он делает? - разозлилась я. - Сейчас не время шаманить, он до инфекции дошутится!
        - Просто смотри, - посоветовал Локи.
        А что еще оставалось? Если бы я сейчас ворвалась туда, стало бы только хуже. Хакир все это время оставался невозмутим, а значит, операция шла по плану.
        Я не сводила глаз с хирурга, чтобы ничего не упустить, и не зря. Даже через стекло я сумела разглядеть, как на его ладонях появились два отверстия - они были очень похожи на порезы, но крови я не видела. Казалось, что его кожа просто разошлась, потому что так и было задумано.
        Теперь из этих отверстий один за другим появлялись крупные черные жуки - безупречно гладкие, глянцевые, чем-то похожие на обточенные водой камни. Они деловито спрыгивали с пальцев врача - прямо в открытые раны пациентки. Насекомые действовали настолько слаженно и четко, что казались миниатюрными роботами. Сначала их было несколько, потом - с десяток, а теперь, подозреваю, счет шел на сотни. Они распределились по телу Демми, закрывая ее живым черным одеялом.
        - Это что… скарабеи?! - пораженно прошептала я.
        - Они самые. Похоже, наш умелый доктор - хепри.
        - Кто?
        - Хепри, повелитель скарабеев, хотя это не единственная его способность, - пояснил Локи. - Это довольно редкий вид, и очень могущественный - некоторых его представителей в древности считали богами. Мне следовало догадаться, что если кто и согласится работать с Демми, это будет существо такого уровня.
        - Но что он делает?
        - То, что она и просила, - уменьшает ее тело.
        Хирург держал руки над пациенткой, даже когда новые жуки прекратили появляться из его ладоней. Похоже, так он управлял ими, заставляя делать то, что ему нужно. Они стачивали кости тролля, соединяли разломанные края, избавлялись от ненужных теперь мышц. Все, что они убирали, насекомые отбрасывали в сторону, и скоро вокруг стола скопилось странное ало-белое месиво.
        Даже Хакиру, опытному доктору, было не по себе от этого зрелища: он достал из кармана платок и прижал его к лицу. А ведь я знала Демми, я разговаривала с ней. Теперь я должна была смотреть, как армия насекомых разрывает ее на части? Нет уж, это слишком!
        Я вырвалась из наблюдательной комнаты и побежала прочь. Знаю, это было непрофессионально, но только так я могла остановить себя. Потому что если бы я наблюдала за этим и дальше, я бы вошла в операционную и попыталась помешать хепри, а я понятия не имела, к чему это привело бы. Может, только его жуки теперь поддерживали жизнь в Демми!
        Мой побег был настолько внезапным, что даже Локи не успел на него среагировать. Он отстал от меня, и ему пришлось материализовываться на моем пути, а не бежать следом.
        - Дара, подожди!
        - Да все в порядке, - солгала я. - Все хорошо, мне просто… просто нужно проветриться.
        Я оставила белый халат в служебном гардеробе и покинула больницу. Снаружи все так же царило лето, было хорошо и спокойно. Пахло розами и морем, а не наркозом и кровью. Здесь повсюду царила жизнь, никого не волновало, что происходит в одной из операционных.
        И это, пожалуй, правильно, все шло своим чередом. А вот чего я извелась - непонятно. Охотница на нелюдей, ничего не скажешь! Мне полагалось ненавидеть Демми так же, как и всех остальных, а я просто не могла, я жалела ее.
        Я сейчас не находила в себе сил оставаться рядом с больницей: розовые кусты напоминали мне о том, как Демми спасла меня. Поэтому я направилась прямиком в общежитие, а там - в бар.
        Я давно уже знала, где он находится: в моем номере была схема здания. Но раньше меня туда не тянуло: меня настораживали и трезвые нелюди, не хватало еще оказаться среди них, когда они упьются!
        Теперь ситуация изменилась. Бар, небольшой темный зал, оформленный деревянными панелями под старинную таверну, только-только открылся и пока пустовал. Меня встретило сонное лохматое существо, похожее то ли на вставшую на задние лапы ламу, то ли на давно не мывшегося хиппи.
        Мне было все равно, кто это такой, я не ради него пришла. Я залпом опрокинула в себя стакан виски - тут его подавали не со льдом, а с охлажденным шунгитом, - потом - еще один, и уже с третьей порцией я отошла за дальний столик.
        - А ты не слишком налегаешь? - полюбопытствовал Локи.
        - В самый раз.
        Обычно я в себя столько не заливаю - но обычно я не наблюдаю за тем, как беспомощного подростка разрывают на части скарабеи. Я и раньше скептически относилась к пластической хирургии, а теперь моя неприязнь вышла на новый уровень.
        Поэтому двух стаканов виски было как раз достаточно, чтобы мои нервы перестали напоминать натянутые канаты.
        Локи окинул меня задумчивым взглядом, усмехнулся.
        - Знаешь, охотница за нечистью из тебя получилась бы так себе. Ты бы оплакивала каждую свою жертву, а потом упивалась в ноль! Проще было бы сразу перейти к алкоголизму.
        В чем-то он был прав, я чувствовала, что больше трех порций мне пить нельзя, так ведь я и не собиралась!
        - Я понимаю, что операция показалась тебе чистым варварством, - отметил Локи. - Но ты должна понимать: хепри очень сильны. Демми повезло, что он взялся за дело. Есть разные методы сделать то, что она хочет, но этот, пожалуй, самый безопасный. Ей придется долго восстанавливаться после такого, однако человеком она, скорее всего, станет.
        Я не представляла, какого человека может сделать из тролля эта ползучая орава, но скоро мне предстояло все выяснить.
        Вопреки моим ожиданиям, я недолго была в баре одна. Начали приходить и уходить посетители - врачи, служащие, работники кухни, сюда только пациентов не пускали по понятным причинам. На меня не обращали никакого внимания, а мне их присутствие было полезно: в зале стало шумно, и мало кто замечал, что я вроде как разговариваю сама с собой.
        Но даже так я не ожидала компанию - и все равно получила ее.
        - К тебе, похоже, идет твой друг, - предостерег Локи.
        - Который из? У меня тут уже много друзей, - фыркнула я.
        - Который тебе жизнь может подпортить.
        - Ты только что описал их всех.
        - Короче, сейчас увидишь!
        «Другом» оказался Флор Уинслоу собственной персоной - сатир, управляющий общежитием. Чувствовалось, что я не нравлюсь ему как человек, а вот мое тело он все еще разглядывал примерно так, как выбирают курицу в магазине. Пойти против собственных инстинктов он то ли не мог, то ли не хотел.
        Но сейчас сатир подошел ко мне не просто так, в руках он держал большой конверт с несколькими восковыми печатями.
        - Вас непросто найти, - проблеял он. - Убегаете рано утром, возвращаетесь поздно вечером, прямо как неродная!
        - Так я вам и есть неродная. Чего пришли-то? - поинтересовалась я.
        - Вам пакет от межкластерного банка Арма.
        А вот это уже любопытно: Флор только что назвал один из самых больших и уважаемых банков магических миров. Им владел Великий Клан Арма - элита среди колдовских семей, а значит, клиентами банка становились только самые сильные и влиятельные нелюди.
        К которым я, как ни крути, не относилась.
        - Ничего не понимаю, - нахмурилась я. - Что им от меня нужно?
        - Не могу знать, доктор. Банк Арма хорошо хранит секреты своих клиентов.
        - Но я не их клиент!
        - Это уже не мое дело. - Флор положил конверт на мой столик. - Их курьер просил передать это лично вам. Тут стоит магическая печать, которую никто, кроме истинного получателя, не откроет. Если окажется, что это какая-то ошибка, вы просто не заглянете в конверт, вот и все, тогда вернете его мне, а я перешлю его обратно в банк. Хорошего дня.
        В других обстоятельствах он, может, покрутился бы у моего столика чуть дольше и не ушел бы без пары сальных шуточек. Но моя возможная связь с банком Арма насторожила его, сатир хотел держаться от нее подальше.
        И не он один! Взяв в руки конверт, я убедилась, что это не подделка: на нем стояла настоящая банковская печать - прямо над моим именем.
        - Ты забыла мне сказать, что ты на самом деле принцесса крови? - присвистнул Локи.
        - Ага, потому что об этом забыли сказать мне! Я понятия не имею, что происходит.
        - Можешь, конечно, проигнорировать мнение какого-то там призрака, но я бы не рекомендовал тебе разбираться с этим в баре.
        Что верно, то верно, многие посетители уже подозрительно на меня косились. Поэтому я забрала конверт и направилась с ним в свою комнату.
        Я достаточно знала о магических печатях, чтобы понять: сатир сказал мне правду. Если конверт предназначался не мне, а какой-то другой Даре Сотер, я бы его не открыла. Это обычную бумагу может порвать кто угодно, с колдовской такой трюк не сработает! Я почти надеялась, что у меня ничего не выйдет.
        Но нет, конверт поддался легко, и на кровать передо мной упала стопка документов.
        - Ну и что это? - напомнил о себе Локи. - Только не говори мне, что банк Арма опустился до рекламной рассылки подозрительным личностям!
        - Это завещание, - пораженно прошептала я.
        Передо мной лежало завещание моего брата, делавшее меня его единственной наследницей. Вроде как логично: Леон мертв, с дедом он не ладил, поэтому следовало ожидать, что после смерти все перейдет ко мне. Но ведь это уже случилось! Я получила его завещание, когда во внешний мир доставили его тело. Согласно тем бумагам, мне доставались деньги, которые он заработал в больнице, все его вещи, хранившиеся здесь, а больше у него ничего не было. Там речь шла о самом обычном банке, далеко не элитном, в больнице и не могло быть иначе.
        Сейчас передо мной лежало второе завещание. Насколько я поняла, Леон его не заказывал, это была лишь дополнительная услуга, которую предоставлял банк уровня Арма. Мой брат открыл там счет и при оформлении документов указал меня своим единственным доверенным лицом.
        Теперь, когда банку стало известно, что Леон мертв, все переоформили на меня. Мне оставалось лишь прибыть в нужный кластер и поставить пару подписей, чтобы получить его накопления. И это были совсем другие суммы! Счет с его официальной зарплатой был куда скромнее, чем цифры, которые я видела перед собой сейчас.
        Локи тоже их видел. Он сидел рядом со мной на кровати, разглядывал бумаги и понимал не больше моего.
        - Слушай, когда твой брат стал тайным миллионером?
        - Самой хотелось бы знать! - отозвалась я.
        Банк подошел к своему делу с особым вниманием, вместе с завещанием я получила всю информацию о поступлениях на счет. Похоже, мой брат регулярно получал очень большие суммы, и всегда от одного человека - или компании, там было не указано.
        Леон никогда не упоминал никакие подработки, но это как раз понятно, учитывая наши с ним отношения. Проблема в том, что я даже представить не могла, где он мог взять столько денег! Эти два года он жил в Эпионе, по-моему, даже отпуск не брал. Он полностью выкладывался на работе и получал за это неплохое вознаграждение - и все же не такое сказочное, как эти деньги.
        А теперь он мертв. Я была уверена, что это связано с ним лично - с тем, что он охотник, с тем, что единственный человек среди нелюдей. Но тут появился новый мотив: за такие деньги убивают в любом мире.
        Мне срочно нужно было узнать все о том, чем мой брат занимался в Эпионе. Я должна была поговорить с кем-то, кто хорошо его знал, кому он доверял, и на ум приходило только одно имя.
        Оказалось, что и Локи об этом подумал:
        - Похоже, тебе пора подружиться с его бывшей!
        Глава 11
        Нага
        Сиару в больнице побаивались все - не до паники и попытки спрятаться от нее в шкафчиках, конечно. Просто с ней всегда говорили мало и вежливо, а если появлялась возможность обойти ее стороной, медики с готовностью этим пользовались. Сиара не обижалась на них, она хотела, чтобы так было.
        Мы с ней встретились в операционной, когда пришло время помочь йотуну. К тому моменту я уже знала, что Демми пережила свою операцию. Тролль и правда стала раза в полтора меньше, чем была, но пока сложно было сказать, как это повлияло на ее внешность: ее с ног до головы покрывали бинты, оставлявшие открытыми только глаза, рот и нос. Пока Демми не позволяли прийти в себя, чтобы не погибнуть от боли, но уже на следующей неделе я надеялась поговорить с ней.
        По сравнению с тем, что творил здесь хепри, операция по извлечению паразита была детской шалостью. Поэтому Хакир поручил мне исполнять роль лечащего врача йотуна - стоять там и за всем наблюдать. По крайней мере, я верила, что буду делать именно это, пока Сиара не сказала мне:
        - Не хочешь проявить себя?
        - А что, есть такой вариант? - заинтересовалась я.
        - Мне нужны будут ассистенты. В твоем деле указано, что ты была хирургом. Как насчет того, чтобы проверить свои силы?
        - Легко!
        - Ты что творишь? - забеспокоился Локи. - В этом йотуне сидит таракан размером с твою голову, тебе лучше держаться подальше!
        - Разберусь, - прошептала я, чтобы Сиара меня не услышала.
        Была ли я уверена, что поступаю правильно? Нет, конечно! Но отступить я уже не могла, меня гнали вперед два основных мотива.
        Во-первых, мне хотелось испытать себя. После нескольких недель, проведенных в Эпионе, я начинала сомневаться, такой ли я хороший врач, как мне казалось. Даже медсестры справлялись со своей работой лучше, чем я! Сиара давала мне шанс снова почувствовать себя нужной.
        Во-вторых, это был отличный способ лучше узнать саму Сиару. Если бы она рвалась поговорить со мной о брате, она бы уже сделала это, а не скрывала, что ей вообще знакомо его имя. Фотография, попавшая ко мне, тоже была не самым эффектным козырем. Сиара могла сказать, что это просто дружеский снимок, и замкнуться еще больше. Чтобы расположить ее к себе, мне нужно было доказать, что я тоже кое на что способна.
        Или окончательно опозориться, это тоже вариант. Но хотелось бы все же доказать.
        В этой операции должны были участвовать трое: Сиара, главный хирург, ее ассистентка, то есть, я, и медсестра. Тоже любопытное, кстати, создание: она была до чертиков похожа на медсестру из лечебного отделения. Та же землистая кожа, те же темные волосы; если бы не пара несущественных отличий, я бы вообще решила, что они клоны, а так не сомневалась, что передо мной сестры.
        Эту звали Никофея, и она была такой же угрюмой и немногословной, как ее родственница из лечебного отделения.
        Когда мы вошли в операционную, анестезиологи уже сделали свое дело, йотун мирно спал. Мы остановились по разные стороны стола, под белым светом лампы. Северный гигант со всех сторон был закрыт простынями, на виду оставался только его живот.
        - Разрез будем делать здесь, - Сиара провела на животе линию чем-то темным, похожим на йод. - Тут нет костей, за которые паразит мог бы зацепиться.
        - Зато тут много органов, - указала я. - Если он начнет цепляться за них, будет только хуже!
        Медсестра посмотрела на меня так, будто я отвесила Сиаре пощечину бобриным хвостом.
        Похоже, тут не полагалось обсуждать решения врачей - и вообще старших по званию. Но я так не могла, речь шла о жизни пациента!
        А вот сама Сиара не обиделась, она ответила мне вполне спокойно:
        - Я знаю, но это оправданный риск. У йотуна большой жировой слой, если мы проведем все на этом уровне, травма будет минимальной. Но нужно действовать быстро, ведь если этот мелкий стервец поймет, что мы задумали, он может убить носителя.
        Тут я была с ней согласна. Паразит был слишком глуп, чтобы мстить, однако он был способен нанести йотуну вред, пытаясь зарыться поглубже. Насчет «быстро» она была права, и все равно я не представляла, как мы подманим это существо туда, куда нам нужно.
        Она сделала аккуратный разрез, и пока моя работа заключалась в том, чтобы подавать ей то скальпель, то зажим, то ватный тампон. С этим справилась бы и медсестра, и одна из нас явно была в зале лишней. Но я ни о чем не спрашивала: теперь, когда операция началась, я должна была слушать Сиару, а не спорить. Момент был настолько напряженным, что даже Локи, наблюдавший за нами со стороны, помалкивал.
        Когда разрез был готов, Сиара достала бутылочку с темной жидкостью и смочила ее содержимым один из ватных тампонов. Подготовленную ватку она поднесла к ране и застыла, ожидая, что будет дальше. Я ни о чем не спрашивала, она сама пояснила:
        - Это кровь основной добычи этих существ, гораздо более привлекательной, чем йотун. Должно помочь.
        Идея казалась мне сомнительной: зачем паразиту какая-то ватка с мертвой кровью, если он обитает в живой крепости из мяса? Но план Сиары сработал неожиданно легко: не прошло и минуты, как в ране появилось движение.
        Медсестра, стоявшая рядом со мной, заметно вздрогнула. Я ее понимаю: перед нами сейчас представал феерический уродец!
        До операции я просматривала медицинские энциклопедии, чтобы знать, с кем мы имеем дело. Но существо, столько времени обитавшее внутри северного гиганта, изменилось, эволюционировало и теперь выглядело не в пример гаже, чем на картинке.
        У него было массивное плоское туловище, примерно как у краба: голова и тело сливались, шеи как таковой не было. А из этого туловища в разные стороны тянулись суставчатые лапы, тонкие и длинные. Глядя на них, я подозревала, что в диаметре они будут примерно как мои вытянутые в разные стороны руки, а это чертовски много для уродца, который ползает по чужому телу.
        Оно было покрыто гладкой беловато-розовой кожей, через которую просвечивались сосуды. Плоскую спину существа покрывал узор из мутных глаз, я даже не представляла, зачем ему столько - ведь оно почти не знало света! Однако все эти глаза были способны видеть - и следили за нами. Недостатка пастей у паразита тоже не было, они располагались в нижней части тела, по кругу, и были полны острых клыков, мелких, но все равно способных дробить кости.
        Только теперь я поняла, что пережил несчастный северный гигант. Паразит уничтожал его изнутри, пожирал и сдвигал в сторону внутренние органы, отравлял отходами собственной жизнедеятельности. А йотун все это чувствовал - но ничего не мог изменить!
        - Он больше, чем я ожидала, - процедила сквозь сжатые зубы Сиара. - Проклятье! У нас будет всего один шанс, потому что если отсюда он двинется в сторону груди, то может дотянуться до сердца. Держите его!
        Паразит уже сообразил, что его обманули и привычной добычи здесь нет. Существо рванулось в сторону, чтобы скрыться из виду, и мне лишь чудом удалось перехватить его тонкие лапки. Мне не слишком хотелось трогать эту тварь - да я бы дорого заплатила, лишь бы этого не делать! Паразит истекал слизью, держать его было все тяжелее, а клыки щелкали у самых моих пальцев. Но все равно я не отпускала его, потому что не могла позволить этой твари отнять чужую жизнь.
        Существо было сильным, гораздо сильнее, чем можно было предположить. А мне нужно было не просто удержать его, а еще и не позволить ему метаться в чужом теле, разрывая рану. Я бы не справилась, если бы Сиара не помогла мне, но теперь у нас обеих были заняты руки.
        А вот медсестра ничего не делала! Она стояла рядом со мной, с ужасом пялилась на беснующегося паразита - и все. Не вовремя она решила в ступор впасть!
        - Никофея, помоги! - крикнула Сиара.
        - Его нужно убить… - пробормотала медсестра.
        - Сначала достать, потом убить!
        - Нет, сейчас!
        - Нельзя сейчас! - настаивала Сиара. - Кровь этого создания токсична, мы погубим пациента!
        - Да он уже мертвец, дайте мне покончить с этим!
        - Пошла вон! Вон отсюда!
        Медсестра охотно подчинилась, ей еще хватило наглости окинуть нас презрительным взглядом! Она покинула операционную без малейших сомнений, оставив меня и Сиару в крайне затруднительном положении.
        Да что там затруднительном - безвыходном! Мы обе держали паразита двумя руками, обе не могли отпустить - и обе выбивались из сил. Я зависла над открытой раной, смотрела прямо в мутные глаза чудовища и меня здорово подташнивало. Казалось: еще один рывок, и он просто выбьет мне плечевой сустав. Я понятия не имела, что делать.
        А вот Сиара не поддалась панике, она все еще была главным врачом в этой операционной.
        - Продолжай держать! - велела она. - Нужно подрезать пару мышц, и мы вытащим его, у нас еще есть шанс!
        - Но как? Я одна его не удержу!
        - Тебе и не нужно, просто не отпускай!
        А потом я услышала треск рвущейся ткани. Халат на спине Сиары расслоился на несколько тонких лоскутов, и по обе стороны ее тела появились новые руки - две пары, вполне человеческие, такие же, как те, которыми она держала паразита.
        И эти руки начали действовать, Сиара великолепно контролировала их. Тремя руками она подхватила дергающиеся лапы существа, еще одной взяла скальпель и сделала несколько точных, аккуратных разрезов.
        - На счет три тяни его вверх изо всех сил! - крикнула она. - Готова?
        Я судорожно кивнула. Руки болели, и мне было до чертиков страшно, но в этот миг я была врачом и больше ни о чем не думала.
        - Отлично! Раз, два… три!
        И я тянула. Тянула эту тварь вверх, на себя, хотя не представляла, что буду делать, если оно в меня вцепится. Мы умудрились вытащить паразита, не травмируя его, ни одна капля его крови не пролилась на рану, а значит, йотуну ничего серьезного не угрожало, хотя хищник успел вырвать кусок жировой ткани из его тела. Но это такие мелочи по сравнению с тем, что могло произойти!
        Вот только то, что для йотуна было большой удачей, для нас стало проблемой: паразит, живой и здоровый, пытался наброситься на нас. Одна я бы его не удержала, а вот Сиара справилась. Она осторожно оттолкнула меня в сторону, чтобы я не мешала ей, и швырнула существо в подготовленную для него клетку.
        После такого хотелось расслабиться, хоть минуту провести в покое, чтобы сердце не так отчаянно колотилось в груди, так нет же! На столе все еще лежал пациент, которого нужно было зашить, а не бросать прямо так. Поэтому мы надели новые перчатки и приступили к делу.
        Мы почти не говорили, но все равно действовали слаженно, будто уже сотню операций вместе провели. Когда паразита достали, я увидела, что йотун анатомически не так уж сильно отличается от человека. А помогать людям я умела!
        Мы восстановили все, что могли, все, что разрушил паразит, и это отняло больше времени, чем я предполагала. Когда мы наконец закончили, я едва держалась на ногах, да и Сиара, работавшая шестью руками, была не в лучшем состоянии. И только паразит метался по своей клетке, будто ничего особенного не произошло.
        Сиара взглянула на датчики, расположенные у кровати, и довольно кивнула:
        - Он стабилен, мы справились. Спасибо тебе.
        - За что? Я просто выполняла свою работу.
        - Никофея показала тут, как некоторые выполняют свою работу. Но с ней я разберусь сама, не думай об этом. Отдохни, на тебе лица нет, позже поговорим.
        Тут она была права, я действительно валилась с ног. Но отправиться в постель я не могла: капли крови и кусочки жира даже в волосы мне попали, и казалось, будто они пропитывают меня насквозь. Так что, добравшись до своей комнаты, я набрала ванную с пеной и погрузилась туда с головой.
        - Следи, чтобы я не заснула, - сказала я Локи.
        Он появился у двери, подошел ближе и сел на полу возле ванной, так, чтобы наши лица были на одном уровне.
        - Мне понравилось смотреть, как ты работаешь, - задумчиво произнес он.
        - Да ладно тебе! Там в основном Сиара работала.
        - Без тебя она бы не справилась, и она это знает. Думаю, сегодня ты получила ее уважение… и не только его.
        Слышать от него похвалу оказалось приятней, чем я ожидала, и это меня смутило. Чтобы не показать ему, что я краснею, я спряталась в пену и поспешила сменить тему.
        - У нее шесть рук… Догадываешься, кем она может быть?
        - Я не догадываюсь, я теперь знаю наверняка - я представительниц этого вида встречал, и не раз. Она - нага, и то, что ты увидела, было лишь частичным перевоплощением с ее стороны.
        - Звучит как что-то из «Рикки-Тикки-Тави», - фыркнула я.
        - Ты не так далека от истины, как тебе кажется. Род наг появился в Индии, но было это давно, и теперь их потомки живут во всему миру. Изначально наги - воины, и хотя они могут владеть любой профессией, их сущность при этом не меняется. Как видишь, она может забацать себе шесть рук, может превратить свое тело ниже пояса в змеиное, а может и вовсе змеей стать, огромной, естественно. У нее много способностей, все наизусть я не помню, но знаю, что недооценивать этот вид нельзя.
        - А деревья на крышах наги выращивают?
        - Точно нет. Они - рептилии, мир растений от них далек.
        Можно было догадаться: не представляю себе змею, которой нравилось бы возиться в личном садике. Но это все равно не исключало Сиару из списка подозреваемых. Если она действительно воин, она могла убить моего брата - и могла искренне понравиться ему.
        Я готова была поверить, что Леон любил ее. Однако ради чего она была с ним?
        Я провела в ванной больше часа, пару раз чуть не заснула в уютной горячей воде, но Локи оказался непередаваемо полезен.
        - Я стал твоим личным будильником… о да, теперь я понимаю, почему не поддался смерти, - ворчал он. - Вылезай давай, вода давно остыла.
        - Спасибо, - сонно пробормотала я. - Я правда ценю это…
        Мне не хотелось огрызаться и спорить с ним. Кое-как просушив волосы полотенцем, я буквально доползла до кровати и сразу же заснула.
        Утром небо было затянуто серыми тучами, шел мелкий дождь. Это было странно: Хакир говорил мне, что в Эпионе большую часть времени солнечно. Если дождь и призывали, то только для полива растений, и это обычно был быстрый тропический ливень. Ну да ладно, может, я что-то перепутала!
        Когда я спустилась в ресторан на завтрак, Флор сообщил мне очень даже неплохую новость: после вчерашней операции мне дали выходной. Это было весьма кстати, я чувствовала себя разбитой, хотя дело было даже не в этом.
        До меня только теперь дошло, что я спасла йотуна. Это вчера он был для меня лишь пациентом, сегодня он снова стал опасным чудовищем. Я читала об этом виде, и никто не называл северных гигантов милыми и дружелюбными.
        Так правильно ли я поступила? Как доктор, я должна спасать любые жизни. Как охотница и последняя наследница моего клана, я должна защищать людей. Что если йотун, которого я с таким трудом откачала, через месяц вернется во внешний мир и устроит резню? Да, в Эпионе он был паинькой, но это потому что паразит его здорово ослабил.
        Теперь он станет прежним. Получается, кровь его жертв будет и на моих руках! Вместе с тем, когда я спрашивала себя, готова ли я отнять его жизнь и поступила бы иначе вчера, я не могла ответить утвердительно.
        Короче, я совсем запуталась и не решалась обсудить это даже с Локи, потому что боялась обидеть его. Мне нужно было разобраться, правильно я поступила или нет, вернуть хоть какое-то подобие душевного спокойствия. Едва покончив с завтраком, я направилась обратно в больницу.
        Отказываться от выходного я не собиралась, поэтому не надела белый халат; в хирургическое отделение я пришла как посетительница. Демми все еще была без сознания, подходить к этому несчастью, перемотанному бинтами, оказалось бесполезно. А вот йотун оправился относительно легко и под должной дозой обезболивающих чувствовал себя прекрасно.
        Он уже знал, что произошло, и едва я подошла поближе, как он схватил мою руку и принялся ее отчаянно трясти.
        - Спасибо вам… вы не представляете, что это такое! Спасибо и вам, и доктору Сиаре… У меня нет слов! Так хорошо… Я снова смогу жить! Я ваш вечный должник, доктор.
        - Да что вы, не стоит, - улыбнулась я.
        - Вы просто не понимаете! Я уже с жизнью попрощался - потому что не хотел жить. И тут вы, две волшебницы! Умоляю, дайте шанс однажды отплатить вам! Приезжайте ко мне в гости, в Иотунхейм - познакомитесь с моими девочками.
        - Девочками?..
        - У меня три дочки и семь внучек! - с гордостью объявил он. - В Иотунхейме очень здорово, особенно зимой, приезжайте!
        Вот оно как. Гигант, которого я представляла разбивающим головы людям, в свободное время гулял по своему родному миру и нянчил внучек. Он благодарил меня со слезами на глазах. Он радовался возможности жить - а не возможности убивать.
        Я даже не понимала теперь, почему мне так хотелось увидеть в нем чудовище.
        Да тут еще Локи подлил масла в огонь - он опять раскусил меня, словно мои мысли у меня на лбу высвечивались.
        - Не страшно, что ты ошиблась. Ты не жила раньше в кластерах, ты привыкнешь.
        Я хотела ему ответить, но не успела: к нам неожиданно присоединилась Сиара. Она тоже не работала в этот день и тоже пришла навестить йотуна. Он разразился новой песнью благодарности, которую нага приняла с привычным спокойствием.
        Лишь когда пришла медсестра, чтобы поставить ему капельницу, Сиара взяла меня под локоть и отвела в сторону.
        - Нам нужно поговорить.
        - О чем? - удивилась я.
        - Не придуривайся, я знаю, что ты этого хотела. Думаешь, я не заметила, как ты пялишься на меня?
        - Я на всех тут пялюсь.
        Это было почти правдой, но Сиара не поддалась:
        - Я вижу разницу между мной и всеми. Мы с Леоном всегда скрывали свои отношения, и у нас неплохо получилось: тут никто не в курсе. Но ты каким-то образом все вычислила, а может, он сам сказал.
        - Он не говорил, - возразила я. Больше не было смысла притворяться.
        - Значит, ты догадалась? Неплохо. Как ты могла заметить, я не слишком люблю посвящать окружающих в подробности своей личной жизни, но тут придется сделать исключение. Пойдем, прогуляемся, и я тебе все расскажу.
        Глава 12
        Полтергейст
        Со стороны моря налетал прохладный ветер, но холодно не было - теплая керамическая чашка с кофе грела мне руки. Дождь прекратился, однако пляж оставался мокрым, и отдыхающих тут не было. Оно и к лучшему: мы с Сиарой могли прогуливаться вдоль внешней границы острова, не опасаясь, что кто-то подслушает наш разговор.
        Кроме Локи, разумеется, но его видела только я.
        - Лео потом говорил, что сразу меня заметил, в первый же день, - сказала Сиара, не глядя на меня. Она смотрела лишь на море. - Не знаю, правда это или что-то вроде романтичного комплимента - он такое любил. Я, по крайней мере, не помню, как встретилась с ним. Думаю, его представили нам, хирургам, как представляют любого нового резидента, близко мы не общались.
        Сиара была истинной нагой во всем, кроме одного: она стала доктором, а не убийцей. Но она пошла в хирургию, это можно считать компромиссом. Как и все представительницы ее вида, она не рвалась к общению, занималась своим делом и никому не доверяла.
        Они с Леоном сблизились, когда у них появился общий пациент, которому требовалось несколько сложных операций. Сначала они стали встречаться по делу, а потом и просто так, потому что им это нравилось.
        - Я сама удивилась: как, почему он? - тихо засмеялась она. - У нас не было ничего общего, скорее, мы были противоположностями.
        Это я видела и так. Мой брат был воплощением позитива, он стремился поговорить со всеми, кто попадался на его пути, его все знали и любили. Сиара была тихой змеей, отдыхающей в тени. Они должны были раздражать друг друга, а сложилось иначе.
        - Я не хотела быть такой, как он, но в нем словно был кусочек моей жизни, который я не могла создать сама. Звучит бессмысленно, я понимаю…
        - Вовсе нет, - заверила ее я.
        - Постепенно я привыкала к Лео. Другие врачи меня по-прежнему раздражали, но не он. Я чувствовала, что он не врет мне, для меня это было важно. Он же и вовсе утверждал, что влюбился с первого взгляда, но тут он точно преувеличил. Это женщины могут убедить себя, что влюбились с первого взгляда, мужчины - никогда.
        - Две экспертки по мужчинам собрались, - фыркнул Локи.
        Я не обратила на него внимания, меня интересовало кое-что другое:
        - Ты… ты любила его?
        Я понятия не имела, ответит ли мне Сиара. С ее недоверием и подозрительностью, могла и послать. Она вообще сделала мне большое одолжение, когда согласилась поговорить!
        Но она не спешила хамить, она словно раздумывала над ответом. Наконец она сказала:
        - Да. Только вот поняла я это слишком поздно - когда он умер. До этого я думала, что он никуда от меня не денется. А если он со мной и все хорошо, то зачем раздумывать о том, что я чувствую? Я никогда не говорила ему…
        Именно Сиара настаивала на том, чтобы они скрывали свои отношения. Она боялась открытых чувств, потому что они делали ее уязвимой. К тому же, она происходила из уважаемого рода, ее отец входил в попечительский совет больницы. Семья не одобрила бы того, что она, чистокровная нага, связалась с самым обычным человеком.
        Сиара много лет посвятила тому, чтобы в Эпионе ее считали холодной и неприступной. Леону такой подход, естественно, не нравился, но он пошел ей навстречу, потому что понимал: для нее это важно.
        А потом его не стало. Сиара не готовилась к такому, даже не подозревала, что это случится. Когда ей сказали, что он погиб, она больше суток не могла выйти из собственной комнаты. Она впервые столкнулась с таким горем и не знала, что делать, как справляться с накатившей на нее болью.
        Но даже тогда она была гордой. Она не хотела, чтобы остальные видели ее траур, и сказалась больной.
        - Поэтому я и не приехала на его похороны, - печально пояснила она. - Я слышала о том, сколько его друзей туда собирается. Да он со всеми дружил! Они не должны были видеть, во что я превратилась. Я знала, что не выдержу, не смогу притворяться, если увижу его в гробу. Теперь-то я чувствую, что напрасно так поступила. Я должна была попрощаться с ним несмотря ни на что, но… Что сделано, то сделано.
        А потом в Эпионе появилась я. Сиара сразу догадалась, ради чего я здесь, но подходить ко мне не спешила. Она видела, что я не знаю ее, следовательно, Леон о ней не рассказывал. Она решила, что он просто не доверял мне, и предпочла подождать, присмотреться внимательней, понять, что я собой представляю.
        - Ну и как? - усмехнулась я. - Поняла?
        - Вы с ним похожи. Мне трудно это объяснить, ведь вы очень разные - и внешне, и по характеру. И все же теперь, когда я видела тебя в работе, я могу сказать, что нечто общее в вас есть.
        - И ты решила поговорить со мной поэтому? Или потому что тоже не веришь в его самоубийство?
        С неба снова сорвались мелкие, как пшено, капельки дождя. К счастью, мы уже добрались до соснового леса, поэтому могли продолжить прогулку.
        - Прекрати ее расстраивать, - посоветовал Локи. - А то скоро до ливня дойдет.
        - Что?..
        - Если ты не поняла намек, скажу прямым текстом: это она вызывает дождь. Все наги умеют влиять на погоду, даже неосознанно. Сейчас ей побоку, идет дождь или нет, ей просто грустно, и природа кластерного мира реагирует на ее состояние.
        Я надеялась, что Сиара не обратит внимания на мой короткий вопрос, но она была слишком внимательна для этого.
        - Ты сейчас со мной разговариваешь или с кем?
        - Ты не поверишь, но «или с кем».
        - Эй, не рассказывай обо мне! - забеспокоился Локи.
        Но было уже поздно. Я заметила, что Сиара уделяет огромное внимание вопросам лжи и искренности. Мне было непросто получить ее доверие, и я хотела удержать его, потому и рассказала ей про Локи.
        Да и что ему с того? Он же все равно мертв! А Сиара - нага, ей призраки безразличны. Она выслушала меня с предсказуемым спокойствием, весть о том, что рядом призрак, не шокировала ее.
        - Вот, значит, как… - только и сказала она. - Еще одно сходство с Лео: ты быстро заводишь себе друзей!
        - Я этого не хотела, так получилось.
        - «Не виноватая я, он сам пришел», - закатил глаза Локи. - Серьезно? Ты от нашего общения получила больше, чем я.
        Факт.
        - Значит, ты и этот твой безымянный призрак пытаетесь расследовать смерть Лео? - поинтересовалась Сиара.
        - Да. И то, что ты сказала «смерть», а не «самоубийство», я приму как знак твоего истинного отношения к тому, что здесь случилось. Ты была для него дороже всех в то время, что он провел в Эпионе. Думаю, он доверял тебе больше, чем другим. Поэтому скажи честно: готов он был к суициду или нет?
        Где-то далеко над морем зарокотал первый раскат грома.
        - Нет, - твердо ответила Сиара. - С тех пор, как я узнала о его смерти, я задавала себе этот вопрос снова и снова. Я не верю, что Лео мог убить себя - или хотел этого. В то же время, я была уверена, что никто не хочет убить его. Но теперь, когда я вспоминаю его последний год, я понимаю, что кое-какие тревожные звоночки были, просто я не обращала на них внимания.
        Вот теперь разговор двигался в том направлении, которое и было мне нужно.
        - Какие звоночки, например?
        - Иногда мне казалось, будто он угнетен или напуган чем-то. Он задумывался так, что мог не услышать, как я его зову. У него был двойной пароль на телефон, и он следил за тем, чтобы этот телефон не оставался без присмотра. Иногда мне казалось, что он пришел на встречу со мной после скандала с кем-то - он прямо искрился гневом.
        Не самое типичное поведение для него - в нашей семье я была взрывоопасным элементом, не он. Чтобы вывести Леона из себя, нужно было постараться.
        - Ты не пробовала спрашивать его, что с ним происходит?
        - Пробовала, он говорил, что просто устает на работе. У него и правда были сложные пациенты, поэтому я предпочитала верить.
        «Предпочитала» - вот как она сказала. По большому счету, Сиара заставляла себя верить. Она боялась, что если она начнет выспрашивать его, он решит, что уже приручил ее. Для гордой наги это было страшнее всего. К тому же, она не считала Леона слабым, знала, что он потомок охотников на нелюдей. Она верила, что если у него проблемы, ему хватит сил справиться с ними.
        Но для меня и эти воспоминания были бесценны. Все указывало на то, что должность резидента была не единственной работой Леона. Он часто нервничал из-за чего-то, получал очень большие деньги, подозревал, что его могут убить, и вел непонятные списки. Знать бы только, что со всем этим делать!
        Сиара не просила рассказывать, как далеко продвинулось мое расследование, а я все равно рассказала. Сейчас, когда мы стояли у воды, вдали ото всех, и говорили о человеке, который много значил для нас обеих, только это и казалось правильным. Нага не перебивала меня, просто слушала, а над нами рассеивались облака.
        - Значит, я тоже была в числе подозреваемых? - мрачно спросила она.
        Я не смутилась:
        - А ты бы на моем месте не стала подозревать невесту?
        - Я ему не невеста!
        - Как будто «сожительница» звучит лучше… В общем, ты бы себя не подозревала?
        - Подозревала бы, - признала Сиара. - Но это не я - и не он. Так что двоих можно исключить. Кто у нас остается? Тот, кто вырастил дерево на крыше и этим, возможно, столкнул Лео вниз?
        - Как вариант. Говоря «у нас», ты хочешь сказать, что поможешь мне?
        - А ты думала, я все расскажу и отступлю? Да я только этого шанса и ждала! Я не соврала, я действительно жалею, что не пришла на похороны Лео - и что не заметила, как ему плохо. Но если есть возможность наказать того, кто это сделал, я с тобой. Он… он был своим, а наги своих не предают.
        Да, но наги и не считают «своими» людей, вот только я не стала указывать на это. Она любила Леона, а он был счастлив с ней, потому и сохранил фотографию вопреки ее запретам. За это я готова была простить Сиаре ее странности - кто из нас без них?
        - Так ты знаешь, кто мог вырастить дерево на крыше? - осведомилась я.
        - Сразу ничего на ум не приходит, но такие существа здесь периодически бывают. Я прикину, кто из них был в Эпионе в момент смерти Лео, а ты пока понаблюдай за Хакиром.
        - За Хакиром? Он-то здесь при чем? Он упоминал, что дружил с Леоном, но… зная моего брата, я не возьмусь найти тут того, с кем он не дружил.
        - Не поспоришь, но с Хакиром все равно особая история, - заметила Сиара. - Они были лучшими друзьями еще до того, как Лео начал встречаться со мной. С ним Лео общался даже больше, потому что они работали в одном отделении.
        - Думаешь, Хакир может быть к этому причастен?
        - Понятия не имею. Я держусь подальше от остальных - не только они мало что знают обо мне, я тоже о них не так много знаю. В целом, меня устраивает эта система, но как раз из-за нее я понятия не имею, связан ли Хакир с тем, что случилось.
        Если он действительно был лучшим другом Леона, то, скорее всего, связан. Не как убийца, разумеется, просто он мог заметить странности в поведении моего брата - Сиара же заметила. И если Хакир действительно тесно общался с Леоном, то мог прямо спросить, что происходит.
        Правда, сейчас он убежден, что это самоубийство, но кто знает - может, я заставлю его изменить мнение.
        - Из-за чего ты поменяла свое отношение ко мне? - спросила я, когда мы вернулись на дорожку и собирались разойтись. - Потому что я помогла тебе с операцией?
        - Потому что в тебе есть смелость истинного охотника.
        - Мой род охотился на таких, как ты, это не должно тебя радовать!
        Сиара и бровью не повела.
        - Да, но это были честные схватки, где выживал сильнейший. Наги ценят смелость, а не доброту.
        Вот такие убеждения и не позволили ей по-настоящему сблизиться с Леоном и любить его так, как он заслуживал. Но в одном она точно права: что случилось, то случилось, нужно думать о будущем.
        Она направилась в больницу, чтобы проверить, как дела у йотуна, а я пошла к себе, в общежитие.
        - Ты много молчишь сегодня, - заметила я. - Не заболел ли?
        - Очень смешно, - хмыкнул Локи. - Просто думаю об упущенных возможностях… Не важно.
        Что-то он мне больше нравился болтливым…
        Мы вернулись в тишину общежития. Дневная смена должна была вот-вот закончиться, и тогда сюда придут другие врачи. Пока же на этаже, похоже, была только я, и это меня вполне устраивало.
        Входя в свою комнату, я намеревалась немного подремать, я еще не полностью восстановилась после вчерашней нервотрепки. Но моим мирным планам не суждено было сбыться: едва я перешагнула порог, как на меня напали.
        Оно рванулось на меня со стороны окна, поэтому я только и успела, что рассмотреть размытый извивающийся силуэт. Оно налетело на меня, сбило с ног, и я почувствовала, как тонкие лапы-щупальца сдавливают мне руки. Левое запястье пронзила боль: оно вцепилось мне в кожу, и эта боль лишь усилила мое удивление, я не понимала, что происходит - как такое вообще могло произойти!
        Но даже не понимая, я сопротивлялась. Когда гамадриада напала на меня, я усвоила, что здесь может случиться что угодно, и постаралась подготовиться ко всему. Поэтому теперь я подхватила нож, спрятанный под комодом, и полоснула нападавшее на меня существо.
        Вот только неизвестно, кому было от этого хуже. Уродец с шипением отскочил, а мою руку и плечо обожгла его кровь - ненормально горячая, да еще и разъедающая кожу. Не как кислота, конечно, но точно как какая-нибудь хлорка: она оставляла после себя красные пятна и кровавые трещины.
        Это и подсказало мне, кто напал на меня: тот самый паразит, которого мы с Сиарой с таким трудом вытащили из йотуна! Нага сказала мне, что его отправят в лабораторию, определять, почему он вымахал таким здоровым, а потом убьют.
        Но не произошло ни то, ни другое, раз этот ублюдок оказался здесь.
        Жизнь вне тела носителя не шла на пользу паразиту: его розоватая кожа покрылась гниющими кровавыми язвами, некоторые были настолько глубокими, что из них выпирали кости. Но жалеть этого выродка я не собиралась, потому что он, умирающий, окончательно обезумел и хотел лишь одного: убить. Хоть кого-то убить и этим, возможно, спасти себя.
        Я оглянулась по сторонам, стараясь найти его клетку - загнать его туда было бы проще, чем уничтожить. Но клетки не было! Получается, кто-то умудрился принести паразита в мою комнату в руках? У кого бы хватило на такое сил?
        Не важно, сначала мне нужно было выжить, а потом задавать вопросы.
        - На этаже никого кроме тебя нет, звать на помощь бесполезно, не трать на это силы, - указал Локи. Он был напуган не меньше моего. - Тебе нужно бежать отсюда!
        - Что, не веришь, что я справлюсь? - спросила я, не сводя глаз с уродца.
        - Не хочу, чтобы ты справлялась с этим! Уходи, это не твоя работа, на первом этаже есть нелюди, они помогут!
        Я была бы и не против побега, но паразит не собирался меня отпускать. Это существо покачивалось на полу, как раз на пути к распахнутой двери. Я видела, как оно прыгает, знала, что оно доберется до меня, в какую бы сторону я не двинулась. И я сомневалась, что одного ножа мне будет достаточно, чтобы спастись!
        Обожженная рука болела все больше, кожа опухла, мышцы немели. Мне нужна была помощь, срочно, а существо не хотело меня отпускать. Я сильнее сжала нож, понимая, что мне придется пожертвовать рукой, чтобы убить этого выродка, и неизвестно, какой будет травма! Но что еще мне оставалось?
        Он устал ждать первым - он чувствовал, что его время истекает. Я знала, что это существо будет двигаться быстро, но не думала, что настолько. Я только и успела, что выставить перед собой нож. Я надеялась, что этого будет достаточно, и вместе с тем понимала, что если уродец напорется на лезвие, его ядовитая кровь полетит прямо мне в лицо. В глаза! Я ведь ослепну…
        Но ему не дали добраться до меня. Металлическая люстра сорвалась с потолка и накрыла паразита, как гильотина. Удар был такой силы, что существо рассекло на две части, теперь извивающиеся на полу в последней агонии. Это не могло произойти само собой: люстра была тяжелой, но не настолько. Если бы она просто упала, она бы ударила уродца, не больше. А получилось так, будто ее швырнули вниз с огромной силой.
        А еще падающую люстру окружало золотистое сияние, которое было прекрасно мне знакомо, но раньше я наблюдала его в совсем других обстоятельствах.
        - Локи? - пораженно прошептала я.
        Он был удивлен даже больше, чем я. Локи стоял на коленях на полу и пытался отдышаться. Призрак, мертвец, выглядел так, будто только что пробежал марафон! А ведь его тело не было настоящим, это лишь иллюзия, энергия, которой и воздух-то не нужен.
        Мы с ним шокировано смотрели друг на друга и не знали, как это понимать. Но если у меня вариантов не было, то Локи кое-что все же сообразил.
        - Полтергейст!
        - Что? - смутилась я.
        - Это были способности полтергейста! У меня!
        - А так не должно быть?
        - Нет, - покачал головой он. - Я обычный призрак - я был им все то время, что находился здесь. Но я знаю, что это я швырнул в него люстру, а теперь я устал, мне больно… У меня есть сила, я могу влиять на внешний мир, я чувствую - это от полтергейста!
        Я не настолько хорошо разбиралась в призрачном мире, чтобы понять истинный масштаб случившегося. Но Локи, вечно насмешливый и самоуверенный, был совершенно сбит с толку, и это уже говорило о многом.
        - Тебе нужна помощь, - опомнился он. - Срочно ищи врача, у тебя химический ожог!
        - А как же ты?
        - Со мной все будет нормально, мои силы скоро восстановятся. Не умру же я! Иди, я догоню.
        Он заставил меня подняться на ноги, но следом не пошел - он просто не мог. Что бы с ним ни произошло, это было чертовски серьезно, опасно даже.
        Я впервые подумала о том, что могу его потерять - и испугалась этого. Ирония полнейшая: он ведь так раздражал меня вначале! Но он был единственным, кому я могла доверять в этом мире. Он был мне нужен!
        Мне требовалось понять, что с ним случилось и как это исправить. Но не забывала я и о другом: меня только что пытались убить! А для этого могла быть только одна причина…
        Кто-то знает, что я веду расследование смерти Леона, и он сделает все, чтобы я отправилась вслед за братом.
        Глава 13
        Хобгоблин
        Когда Эрмин Тонанс, главный врач больницы, узнал о том, что случилось, он рвал и метал. Мой ожог вылечили за пять минут, но ко мне все равно относились как к королеве, пылинки с меня сдували, лишь бы я жаловаться не пошла. Большое дело: сначала умирает один человек, потом нападают на другого. Разве так ведут себя в кластере, который считается открытым и дружественным для всех?
        Я заверила Эрмина, что никаких жалоб от моего имени не будет, но это не помогло - огребли все, кто имел к этому случаю хоть какое-то отношение.
        Сотрудникам лаборатории досталось за то, что они не уследили за доверенным им существом. Они понятия не имели, кто и когда забрал клетку. Да и зачем за ней следить? Они и предположить не могли, что кому-то могло понадобиться это уродство.
        Свое получил и Флор Уинслоу. Сатир обязан был наблюдать за тем, кто входит в общежитие и что туда приносит. Сатир, естественно, этим не занимался: Эпиона - маленький мир, где все свои, тут и двери-то не всегда запирают! Когда неизвестный принес в мою комнату паразита, Флор заигрывал с очередной медичкой.
        Ну и конечно, выговор получил начальник хирургического отделения - невысокий пухлый хобгоблин, который от человека отличался только пропорциями, - слишком короткими руками и ногами, - да еще повышенной волосатостью. По крайней мере, это из того, что он показывал миру. Возможно, он, как и Сиара, умел перевоплощаться.
        Хобгоблина хвали Вилли Ричард Пак, и он про этого паразита даже не слышал, у него своих забот хватало. Сидя в кабинете Эрмина, он мямлил что-то про личную ответственность и самостоятельную защиту, но на пользу ему это не шло. Когда разбирательство у главного врача было закончено, Пак попробовал наехать на Сиару, однако быстро сообразил, что рискует получить в глаз сразу с шести направлений, и оставил ее в покое.
        Так что меня пожалели, показательное разбирательство устроили, только это ни к чему не привело. Тот, кто подкинул мне паразита, все продумал. Он-то был уверен, что я умру, тогда бы его искали с большим рвением, поэтому он тщательно замел следы.
        - Как ты? - спросила Сиара, когда мы наконец добрались до ресторана, чтобы пообедать.
        - Нормально, - отмахнулась я. - Сначала рука болела, потом - чесалась, теперь все в норме.
        - Ожог у тебя и правда легкий, меня он тоже не беспокоит. Но, сдается мне, не он доставил тебе самые большие трудности.
        Да уж, не слишком приятно было узнать, что кто-то так страстно хочет меня убить. Он действовал пугающе быстро: мы только-только достали этого паразита из носителя, а тут его уже использовали против меня! Но при этом все было проделано идеально, не впопыхах.
        Казалось бы: именно это должно заботить меня сейчас, а я об этом даже не думала, мои мысли снова и снова возвращались к одному конкретному призраку. Локи пришел в себя, он снова двигался свободно, но чувствовалось, что ему не по себе.
        - Что ты знаешь о призраках? - задумчиво поинтересовалась я.
        - Не говори с ней об этом! - возмутился Локи.
        - Нужно, - отрезала я.
        - Он здесь, да? - догадалась Сиара. - С ним что-то случилось?
        - Он спас меня.
        - Женская дружба формируется примерно как плесень: быстро и в самых неподходящих местах, - поморщился Локи. - Наги это ни с какой стороны не касается.
        Напрасно он так. Именно Сиара объяснила мне, в чем разница между призраком и полтергейстом.
        Призрак появлялся, когда душа не могла примириться с собственной смертью и оставалась на земле. Она ничем не отличалась от человека, которым была раньше, сохраняла воспоминания и мысли, но ни на что не могла влиять. Видеть призраков были способны немногие, иногда даже сами призраки не догадывались о существовании друг друга. Собственно, вот этим и был Локи - от нашей встречи до сегодняшнего дня.
        А для полтергейста все обстояло куда сложнее. Именно этот шумный дух умел хлопать дверями, сотрясать стены, пускать кровь с потолка и проделывать прочие не слишком приятные для живых фокусы. Иногда его могли видеть простые смертные, но это не зависело от его желания - от него вообще мало что зависело. Полтергейсты не отличались умом, они помнили прошлое обрывками и были лишь тенью прежних себя. Они плохо соображали, не могли нормально общаться, все их поступки были продиктованы эмоциями, а не разумом.
        И вот Локи застрял где-то посередине. Он все еще был разумен, как обычный призрак, но то, как он расправился с паразитом, было, несомненно, силой полтергейста.
        - Почему нужно было обязательно растрепать об этом? - возмущался он. - Ее это не касается!
        - Может, это была единичная вспышка? - предположила Сиара. - Один раз у него все получилось за счет накопленной энергии - но теперь это закончилось.
        - Она нага, а не медиум, - напомнил он. - Ты выбрала не того эксперта.
        Я не могла одновременно разговаривать с ним и Сиарой, поэтому сосредоточилась на ней.
        - Он мог превратиться из призрака в полтергейста?
        - В том-то и дело, что нет! После смерти душа становится или тем, или другим, нет иных вариантов, и это навсегда.
        - Хватит вести себя так, будто меня здесь нет!
        - Но в мире призраков другие законы, - указала я. - Это существо из плоти и крови не может переродиться, а душа…
        - Дара, посмотри на меня!
        - Душа как раз гораздо стабильнее, чем плоть, - указала нага. - А плоть перерождается, так люди становятся нелюдями.
        - Хватит меня игнорировать! - крикнул Локи - и показал, что вспышка его силы не была единичной.
        Все стекло, что в этот момент находилось в ресторане, разлетелось на куски. Окна, стаканы, графины, вазы с цветами - все! Был жуткий, оглушительный грохот, было облако мельчайших осколков, которые могли изрезать нас в клочья. Но никто не был ранен, и когда шум утих, стало ясно, что только стекло и пострадало.
        Локи озадаченно огляделся по сторонам; похоже, он этого не хотел. Он обрел новую силу, но понятия не имел, как ею управлять.
        - Великая матерь змей, - еле слышно прошептала Сиара. - Это больше, чем может простой полтергейст, намного больше…
        Я должна была что-то сказать ему. Только я его видела и слышала, только я могла ему помочь. Но слов просто не было! Я застыла на месте, как полная дура, я не знала, как себя вести.
        Он не стал дожидаться, пока я очухаюсь. Локи взглянул на меня растерянно, так, будто не ожидал от меня такого… а чего? Сказал бы, что я должна делать! А он просто исчез: одна золотая вспышка, и его уже нет поблизости.
        Зато есть мы и есть разгромленный ресторан. Моя интернатура перестала быть удачным прикрытием для расследования, не привлекающим внимание.
        Чтобы не оказаться в очередной раз в центре скандала, мы с Сиарой просто сбежали, предоставив распорядителю ресторана и Флору разбираться со всем. Мы бы им все равно не помогли, да и вообще, нас ждали пациенты.
        На этот день не было назначено операций, мы проводили осмотр, прикидывали, кого уже можно переводить в лечебное отделение, а кого и вовсе отправлять на реабилитацию. Вот тогда я и обнаружила, что на нашем этаже появился новичок.
        Человек.
        Хорошо знакомый мне человек.
        Не лично, конечно, я никогда с ним не разговаривала, но не раз видела его лицо - на страницах журналов, экране телевизора и мониторе компьютера. Евгений Самсонов, основатель нескольких компаний, очень влиятельный и богатый бизнесмен… как он оказался здесь? Я понимаю, что в его возрасте не так странно попасть в больницу, деду под девяносто. Но не в Эпионе же!
        Я остановилась возле его кровати, не зная, как к нему обратиться. Он заметил меня и заговорил со мной первым:
        - Вы, должно быть, тот самый доктор-человек, что уже стал легендой? Говорят, тут был один до вас, но я его не застал. Приятно, что наш вид постепенно перестает обходить Эпиону стороной. Прекрасное место.
        - Вы… человек? Настоящий? - уточнила я, подходя ближе.
        - Разумеется, я слишком многое отдал, чтобы сохранить это, так что не стыжусь признать. Горжусь этим, если честно.
        - Но почему вы здесь?
        - Для омоложения, разумеется. Не так-то легко оставаться в строю, когда тебе двести шестнадцать лет!
        - Сколько?!
        Я окончательно запуталась. Я знала, что он стар, - это было очевидно, но он говорил о совсем уж нереальных цифрах. Если ему действительно больше двух сотен лет, как он может называть себя человеком?
        Самсонов остался спокоен, он посмотрел на меня и покачал головой:
        - Вы ведь интерн здесь? Должно быть, вам еще не рассказывали об этой программе. О ней вообще немногие слышали! Знаете, я уже все бока отлежал на этой койке. Если устроите все так, чтобы я прогулялся хотя бы часок по лесу, я расскажу вам, почему прибыл в Эпиону.
        Пациентов неохотно выпускали за пределы здания, из хирургического отделения - тем более, так что если бы я устроила эту авантюру в какой-нибудь другой день, меня бы просто послали куда подальше. Но все по-прежнему были чертовски милы ко мне из-за истории с нападением, поэтому Самсонову позволили выйти. Гулять он мог только в моем сопровождении, и это устраивало нас обоих.
        - Вам правда двести шестнадцать лет? - спросила я, как только мы покинули больницу.
        - Может, и больше, когда я родился, годы так внимательно не считали.
        - Но как… как такое возможно?
        - Все возможно, когда тебя не пугает магия.
        Евгений Самсонов родился в семье ведуньи, но сам никаким магическим даром не обладал. Его это не печалило, он все равно с младенчества был окружен нелюдями и колдовством. Ему пела колыбельные ундина, ему строил качели леший, его катал на спине оборотень… короче, он ничего не лишился из-за того, что его детство прошло без компьютеров.
        Он был умен, предприимчив, а стараниями матери еще и великолепно образован. Поэтому даже без способностей ему удалось занять достойное место на границе миров людей и нелюдей.
        - То, что я не умел колдовать, было к лучшему. Я был дипломатом в этой игре, я представлял интересы людей. Кто справится с этим лучше чистокровного человека?
        Он был одним из тех, кто сохранял мир между разными видами. Он справлялся с этим лучше, чем все его предшественники вместе взятые, ему просто не было равных. Такому невозможно научить, Евгений продемонстрировал редкий талант. Поэтому когда он состарился, ему намекнули, что умирать не обязательно.
        - Поначалу я решил, что меня хотят превратить в какого-нибудь нелюдя, - пояснил он. - Это был бы нежелательный исход, поскольку он поставил бы крест на всех моих предыдущих достижениях. Но они сказали, что я останусь человеком. Тогда я предположил, что они используют магию, и это тоже было бы не слишком хорошо, потому что труп, живущий лишь заклинанием, не может представлять волю всех людей в переговорах с нелюдями. Но у них был другой выход, более… научный, скажем так.
        Они предложили пересадить ему органы нелюдей. Принцип был простой: во время обследования врачи определяли, какие органы Самсонова больше не могут работать, и заменяли их на донорские. В иных условиях это все равно превратило бы его в нелюдя, но специальные препараты позволяли ему остаться неизмененным. Его коллегам-людям не слишком понравился такой подход, но они тоже ценили Евгения и не готовы были его отпустить.
        К тому моменту он уже был большим начальником и среди тех, кто ничего не знал о магии и нелюдях. Они, конечно, не поняли бы, если бы он протянул дольше ста лет - у кого угодно возникли бы вопросы. Поэтому для них разработали целую легенду: на роль жены и сына Евгения нанимались специальные актеры, и в нужный срок он мог «умереть», оставив все в наследство сыну, который по счастливому стечению обстоятельств был похож на него как две капли воды.
        Тут-то я и вспомнила, что у Евгения Самсонова, согласно журналам, тоже есть сын. Тоже Евгений.
        - То есть, все считают, что вы умерли, а вы отправляетесь сюда и омолаживаетесь, - сказала я. - Чтобы вернуться во внешний мир ровесником своего предполагаемого сына?
        - Да, такова обычная схема.
        - И с этой обычной схемой вы становитесь бессмертны…
        - О нет, что вы! - рассмеялся Евгений. - Не думаю, что мои перспективы настолько радужны. Даже после всех этих операций я подвержен насильственной смерти - не меньше, чем любой другой человек. Операции лишь защищают меня от действия времени, но и оно шаг за шагом берет свое: после каждой новой операции мое омоложение все менее заметно. Я уже не слежу за тем, сколько у меня осталось тех органов, с которыми я родился, не хочу расстраиваться. Омолаживающие операции - это неведомая территория, плохо изученная тема, потому что проводятся они крайне редко. Не только люди любят бюрократию; чтобы добиться хотя бы одной такой операции, необходимо собрать поразительное количество документов и позволений. Меня спасает то, что я нужен межвидовому сообществу. Но есть и те, кому операции проводить запретили.
        - Почему? Это же золотая жила!
        - Не в деньгах дело - деньги как раз есть у многих. Но подобные операции - это всегда игры с природой. Реакция на чужие органы непредсказуема, на подавляющие лекарства - тоже. Однажды они могут не сработать, и тогда появится новый вид нелюдей, бесконечно опасный для всего мира. Если бы не эти запреты, людей, желающих попасть в Эпиону, было бы куда больше. А так те, кто хочет сохранить жизнь или излечиться с помощью таких пересадок от болезней, отправляются на черный рынок.
        О черном рынке я, понятное дело, тоже ничего не знала. Откуда, если даже официальные операции прошли мимо меня?
        А меж тем там творились любопытные вещи. Люди пересаживали себе органы вампиров, эльфов, дриад и русалок - чтобы сохранить здоровье и молодость. После таких операций они вынуждены были всю жизнь принимать лекарства, которые стоили целое состояние. Если же деньги на лекарство заканчивались, они не превращались в чудовищ - они просто умирали. «Черным» хирургам не хотелось, чтобы из-за них начался апокалипсис местного разлива. Они сами отслеживали своих клиентов и убирали их при необходимости.
        И все равно проводить такие операции было очень сложно. Органов отчаянно не хватало - подходили ведь не все, а только определенного типа. Да еще и многие врачи принципиально не брались за это.
        - Не только на черном рынке, в официальных клиниках тоже, - вздохнул Самсонов. - Поэтому мне очень повезло с доктором Паком.
        - С доктором Паком? Почему именно с ним?
        - Потому что он единственный хирург в Эпионе, который готов мне помочь. Другие, видите ли, выше этого… Но вы, надеюсь, меня поймете. Вы ведь тоже человек, вы знаете, как быстротечна жизнь нашего вида! Если решитесь остаться в Эпионе, идите в хирургическое отделение, это будет забавно.
        Да уж… забавно.
        Я знаю, что человеческая жизнь коротка. Даже если бы я хотела забыть, смерть Леона напомнила мне бы мне об этом. И что с того? Это не повод отрекаться от собственной природы и предавать свою душу. Я не стала говорить Самсонову, что думаю о его игрищах со смертью - это было не нужно. Но я была рада, когда наша прогулка наконец закончилась.
        Я задержалась в отделении и возвращалась в общежитие уже после наступления темноты. Понимаю, не самый умный поступок со стороны той, кого только что пытались убить. Но Локи так и не вернулся ко мне после «стеклянной катастрофы» в ресторане. Я надеялась, что он забеспокоится, если меня не будет в спальне в такое время, и отправится меня искать.
        Облом. Кое-кто на дорожку все же вышел, но это был совсем не Локи.
        - Рад видеть, что вы в добром здравии и активно общаетесь с пациентами, - улыбнулся мне Пак.
        У Вилли Ричарда Пака была любопытная особенность: когда он улыбался тебе, хотелось вопить что есть сил и бежать от него на полной скорости. Не знаю, только с ним так или со всеми хобгоблинами, но ощущение не из приятных.
        Он все равно оставался главой хирургического отделения, так что бежать я не собиралась и даже изобразила вежливость.
        - Мне приятно было встретить другого человека, - сказала я.
        - Очень важного для нас человека.
        - Не сомневаюсь.
        - Он сегодня сказал мне, что хотел бы видеть вас среди хирургов, - продолжил Пак, не спуская с меня глаз. - Думаю, он не отказался бы от операции, которой руководили бы вы. Видовая солидарность, полагаю?
        Вот оно что… Хобгоблин почуял соперницу на своей территории. На самом-то деле, соперницей я ему не была, но Пака это не волновало. Самсонов приносил огромные деньги - не только клинике, его доктору тоже перепадало. И этот доктор совсем не хотел лишаться такого источника дохода.
        - Я не собираюсь оставаться здесь, - холодно заявила я.
        - Это похвально. Вы мне нравитесь, вы очень сообразительная девушка. Ваш брат тоже был сообразительным. С вашей семьей приятно иметь дело.
        Он еще и Леона приплести умудрился! Улыбочка Пака все больше раздражала меня, мне отчаянно хотелось стереть ее с его пухлой физиономии. Но в этот момент хобгоблин резко повернулся и ударил маленьким толстым кулаком по ближайшему дереву.
        Всего один удар - и ствол разлетелся в щепки, а ветви безжизненной кучей рухнули на землю.
        - Просто хотелось размяться, - подмигнул мне Пак. - Рад, что мы поняли друг друга. Доброй ночи.
        Он ушел, насвистывая, будто ничего особенного и не случилось, а я осталась наедине с уничтоженным деревом. Я не знала, что делать, и решила не делать ничего. Меня не интересует этот хобгоблин с его золотыми монетками, я в Эпионе из-за другого дела.
        Локи так и не вернулся, и это беспокоило меня гораздо больше, чем выкрутасы Пака. Ночью я не смогла сомкнуть глаз, все ждала его, но золотистого сияния рядом со мной больше не было. Так что на работу я шла в скверном настроении…
        Пока не увидела, что дерево, разрушенное Паком, стоит на месте. Ночью или ранним утром кто-то восстановил его, снова сделав живым! Тот, кто способен на такое, мог и на крыше дерево вырастить, - вот он, наш главный подозреваемый!
        Оставалось только разобраться, кто это сделал.
        Глава 14
        Джинн
        Мы встретились с Хакиром, когда он зашел в хирургическое отделение, чтобы проверить своих пациентов. У некоторых дела шли хорошо - например, йотуна уже перевели в реабилитационное отделение. У некоторых - не очень: Демми по-прежнему не приходила в себя, и хотя медики были спокойны, у меня в душе уже появилось дурное предчувствие.
        Но смысла обсуждать это с Хакиром не было: ни он, ни я ничем не могли помочь таким пациентам. Поэтому я просто сделала вид, что рада встрече.
        - Как проходит практика? - поинтересовался он, улыбаясь мне.
        Мы остановились возле широкого подоконника в приемной хирургического отделения. Мимо нас то и дело мелькали врачи и пациенты, но никому не было до нас дела.
        - Хорошо, спасибо, понемногу привыкаю.
        - Я слышал о том случае - с подброшенным существом, - признал он. - Сочувствую. Мне стыдно за то, что кто-то позволяет себе такие шутки.
        Того, кто это сделал, так и не нашли, но я не была удивлена, я сразу знала, что так будет.
        - Я бы не назвала это шуткой! - поежилась я, вспоминая ползучую тварь.
        - Я понимаю, что это звучит дико, но, скорее всего, для кого-то это было всего лишь шуткой. В Эпионе живут преимущественно нелюди, у них другое представление о силе и опасности.
        - И чувстве юмора, очевидно.
        - И это тоже. Но они не злые. Думаю, тот, кто это сделал, понял, насколько опрометчиво он поступил, и больше такое не повторится. Я уверен, что никто не стал бы покушаться на твою жизнь - именно с таким намерением. Зачем?
        Причин как раз хватало, но я не стала их упоминать.
        - Мало ли. Может, из ненависти к людям? - предположила я.
        - Да нет здесь никакой ненависти, разве что непонимание и недоверие. Хотя это тоже неприятные моменты, и от них нужно избавляться. Твой брат проделал для этого огромную работу, которую сложно переоценить, за эти два года он серьезно изменил отношение к своему виду.
        - Но все равно умер.
        - Тем лучше, что сюда приехала ты, - указал Хакир.
        - Не думаю, что смогу стать таким же хорошим примером рода человеческого, как Леон.
        - Возможно, ты превзойдешь его.
        - А ты хорошо знал моего брата? - Я решила перейти к сути. - Мне говорили, что вы неплохо общались.
        - Мы отлично общались, - подтвердил он. - Я был куратором Леона, поэтому, кстати, меня и назначили твоим куратором в лечебном отделении. Хотя с ним все равно было по-другому, он сразу сказал, что хочет остаться здесь, но сейчас не это важно. Оказалось, что у нас много общих интересов, общее отношение к профессии, а у мира общее отношение к нам.
        - В смысле? Ты ведь не человек!
        - Я джинн.
        Он сказал это так открыто и просто, что я на пару секунд опешила, не зная, что ответить. Тут никто не рвался раскрывать, к какому виду он относится! У пациентов не было выбора, они смирились, а вот врачи охраняли эту тайну вполне ревностно.
        Хакир заметил мое удивление и усмехнулся:
        - Мне нечего скрывать.
        - Не сомневаюсь, просто… я никогда раньше не видела джинна.
        - Разве я единственный нелюдь, с которым ты впервые столкнулась в Эпионе?
        - Нет, опыт общения с нелюдями у меня не такой уж внушительный, - признала я. - И его точно не хватает, чтобы понять, почему к джинну могли отнестись так же, как к человеку.
        - Потому что нас считают приближенными к людям, - пояснил Хакир. - В прошлом люди нашли способ пленить нас, заставляя выполнять их желания, многие представители моего вида попались в эту ловушку и веками жили среди людей, в отдалении от мира магии. Полагаю, представители других видов считают, будто у нас на этой почве развился Стокгольмский синдром.
        - Прямо так и называют?
        - Нет, стараются облечь свои подозрения в более возвышенную форму, но сути это не меняет.
        Вот, значит, как… Хакир тоже был изгоем, в некотором смысле. Он великолепно выполнял свою работу, однако все равно сталкивался с постоянной настороженностью. Поэтому ему легко было сойтись с Леоном, который был рад всему миру.
        Я размышляла об этом, когда мое внимание привлекло движение за окном. Мы сейчас находились на втором этаже, но это никак не помешало Локи спрыгнуть на подоконник откуда-то сверху.
        На внешнюю сторону, естественно, узкую настолько, что человек на ней не удержался бы. А вот у Локи проблем не было - да и какие проблемы у призрака? Он неторопливо прошелся по подоконнику, сделал вид, что падает, потом сам себя поднял.
        Развлекается он! Но раз развлекается, значит, угомонился, и от этого мне стало легче. Я-то боялась, что он уже не вернется!
        Локи указал на розовую аллею, явно предлагая встретиться там, но я едва заметно покачала головой, мой разговор с Хакиром еще не был закончен.
        - Я жалею о том, что не спас твоего брата, - сказал врач. - Кажется, я уже говорил тебе об этом, но готов сказать еще раз, и еще.
        - А что, было от чего его спасать?
        - От самого себя, разумеется, - от того, кто в итоге и отнял его жизнь. Я видел, что он стал нервным, иногда можно было заметить, что он несколько ночей не спал. Но я списывал все это на непростую работу - мы тут не в бирюльки играем, бывает всякое.
        Вот оно как… Получается, и Сиара, и Хакир замечали, что мой брат сильно устает, и случалось это не постоянно, а периодами. Знать бы, с чем эти периоды связаны!
        Локи, продолжавший дурачиться за стеклом, сделал вид, что он аквариумная рыбка. Мог бы и не отвлекать от серьезных мыслей, зараза!
        - Иногда мне кажется, что Леону тоже было некомфортно из-за того, что я джинн, - вздохнул Хакир.
        - С чего ему должно быть некомфортно?
        - Джиннов многие считают обманщиками. Это, разумеется, стереотип, появившийся из-за того, что нас путают с другими видами - с теми же ифритами, например, или с трикстерами. Но это как в анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли, а история неприятная. Так же и с джиннами: если попросишь кого-то привести пример, чем ему джинны так насолили, он не ответит, однако предпочтет держаться подальше, просто на всякий случай.
        - Не похоже на Леона!
        Мой брат был главным идеологом презумпции невиновности: он верил, что человек хороший, пока этот человек ему нож под ребра не всаживал. Образно выражаясь, конечно.
        Думаю, с нелюдями была та же история.
        - Как знать, как знать, - задумчиво произнес Хакир. - Должна же быть причина, по которой в ночь, когда ему стало совсем плохо, он пошел не ко мне, а на крышу!
        В этот момент Локи, которому окончательно надоело меня ждать, драматично спрыгнул вниз. Вот ведь позер! Между прочим, он не разбился бы, даже если бы был живым. Кто-то должен научить его терпению.
        - И много у Леона друзей, которые теперь винят себя в этом? - поинтересовалась я.
        - Вряд ли. Проблема не в нем: он отлично ладил со всеми. Просто многие нелюди так себя любят, что им и в голову не придет себя обвинить. Король не допускает ошибок и все такое. Думаю, только Леон знал, почему он это сделал. Жаль, что мертвецы не говорят.
        Некоторые очень даже говорят - трындят без умолку, я бы сказала. Вот к такому мертвецу мне и предстояло отправиться теперь.
        Я попрощалась с Хакиром и подождала, пока он вернется в свое отделение. Мне не хотелось, чтобы он сразу после нашего разговора увидел, как я выбегаю в сад, мало ли что этот джинн навоображает! Но когда он вернулся к работе, я стянула белый халат и покинула больницу.
        Локи ждал меня у розовой аллеи - устроился на вершине куста, прямо на крупных бархатистых соцветиях. Бабочка, блин! Если бы он все еще был живым, куст бы, понятное дело, сломался под его весом. Но Локи нашел преимущества в призрачном существовании и вовсю наслаждался ими.
        - Рада видеть, что ты пришел в себя, - сказала я.
        - Да все и было нормально!
        Он хотел сделать вид, будто ничего не случилось. Не было ни внезапно появившихся способностей, ни стеклянного взрыва, ни последовавшего за ним побега. В этом был весь Локи: не только он умел угадывать мои мысли, я тоже кое-чему научилась.
        Когда ему становилось трудно или больно, он предпочитал со всем справляться сам. Потому что, видимо, так привык, - он ведь упоминал, что всю жизнь прожил в одиночестве. Этот трюк он хотел проделать и сейчас, да только я не позволила.
        Если мы замнем проблему, она все равно напомнит о себе, но позже, в самый неподходящий момент. Так нельзя… Я и без того обидела его.
        - Я правда хочу узнать, как ты.
        - Прекрасно все! - отмахнулся Локи, но на меня он в этот момент не смотрел.
        - Если продолжишь врать мне, ничего не выйдет.
        Я развернулась и направилась прочь, но не к больнице, а в сторону акациевой рощи. В такое время на пляже и в сосновом лесу было слишком много гуляющих, а там всегда царили тишина и покой - то, что надо сейчас.
        Я не хотела разговаривать с ним, пока он валялся на кустах и делал вид, что все прекрасно. Локи больше не был навязчивым духом, который своевольно вперся в мою жизнь. Он помогал мне, он спас меня, я не могла делать вид, что этого не было. А значит, не могла и позволить ему строить все новые стены между нами.
        Как я и ожидала, он догнал меня - просто появился рядом со мной в окружении золотистого сияния.
        - Зачем тебя туда понесло? - удивился он, кивая на рощу.
        - Нет особой причины, просто там никого нет.
        - И не напрасно!
        Это точно. В небольшом особняке из темного камня располагались, пожалуй, худшие из отделений - морг и отделение безнадежных пациентов, по сути, хоспис. Одни тамошние «постояльцы» были мертвы, а другие не сильно от них отличались. В этом отделении царила такая мрачная атмосфера, что его вынесли в отдельное здание, а интернов туда не посылали. То есть, я могла там постажироваться, но на добровольных началах. А мне этого как-то не хотелось: в моем мире с недавних пор и так слишком много смерти, больше мне не надо.
        Поэтому я двигалась не к темному особняку, а вдоль границы рощи. Это позволяло мне любоваться на потрясающе красивые белые цветы и вдыхать их тонкий аромат, не глядя при этом на морг.
        Локи был мрачнее тучи, однако это как раз понятно.
        - Чего ты добиваешься? - осведомился он.
        - Правды.
        - Какой еще правды?
        - О том, что с тобой происходит и как тебе помочь.
        - Ты серьезно считаешь, что все так просто? - поразился он.
        - Практика показывает, что в основе самых сложных проблем обычно лежат очень простые вещи, но не все утруждаются до них докопаться.
        - Интересная у тебя практика была, - хмыкнул Локи. - Но тут она не сработает, потому что я и сам не могу сказать тебе, что со мной произошло и происходит сейчас.
        - Не можешь или не хочешь?
        - Не могу, - отрезал он. - Мне бы кто об этом рассказал! Предполагается, что когда ты умираешь, все косяки заканчиваются. А у меня какой-то маразм только начался!
        - Но ведь ничто не происходит без причины…
        - Только не надо со мной статусами из социальных сетей разговаривать, а?
        Быстро он начал злиться! Похоже, все это влияло на него сильнее, чем я предполагала. Мне не хотелось, чтобы его сила проявила себя еще раз, - например, свалила тут все деревья, было вы неприятно, - но отступить я не могла. Мне банально не хватило бы смелости вывести его на этот разговор еще раз!
        - У моего брата были причины остаться здесь призраком, - спокойно сказала я. - Я знаю, что он меня любил. Он должен был понять, как его смерть повлияет на меня, и остаться - хотя бы ненадолго. Но его нет.
        - И к чему это сейчас?
        - К тому, что причина, по которой ты не поддался смерти, должна быть гораздо серьезней, чем то, что произошло с Леоном.
        - Да у меня вообще причины нет!
        Такого просто не могло быть. С тех пор, как он исчез, я собирала материалы о призраках, только об этом и читала. Данные часто расходились, подавались по-разному, но одно в них было неизменно: ни одна мертвая душа не остается в мире живых без причины.
        А то, что происходило с Локи, требовало не просто причины, а целой миссии. Не призрак, не полтергейст, нечто новое, застрявшее между мирами… ну как такое могло случиться просто так?
        - Подумай, - настаивала я. - Найди то, что может быть причиной!
        - Где же я такое должен искать?
        - Не знаю… Я-то еще живая! В своей смерти, например. Думаю, тогда это и началось, как и история любого призрака.
        - Ты живая, но все равно претендуешь на звание эксперта? - фыркнул он. Но я знала, что ему не весело, взгляд, устремленный на меня, был раздраженным.
        - Да ни на что я не претендую! Я просто хочу помочь.
        - Брату своему помоги!
        Ау, а это уже больно! Хотелось ответить колкостью, я всегда так делала - а на этот раз сдержалась. Ему сейчас хуже, чем мне, а зверь, загнанный в угол, нападает.
        - Я пытаюсь помочь Леону так, как могу, это здесь не при чем. Помощь ему не означает, что мне больше ничего не важно.
        - Я важен или любопытен? Это большая разница!
        Все-таки хорошо, что мы отошли подальше от розовой аллеи - разговор перешел на повышенные тона. А поскольку Локи никто не видел, со стороны это смотрелось так, будто я стояла и орала в пустоту.
        - Не пытайся перевести стрелки на меня, не я виновата в том, что с тобой случилось!
        - Ты в этом абсолютно уверена?
        - Это еще что должно означать?!
        Локи на секунду прикрыл глаза, словно стараясь взять себя в руки. Ответил он уже спокойнее:
        - Это ничего не должно означать. Расследуй смерть своего брата, ты ради этого прибыла в Эпиону. С остальным я справлюсь сам.
        - Опять замыкаешься в себе… Что плохого в моей помощи?
        - То, что для меня любая помощь бесполезна.
        - Ты этого не знаешь!
        И тут он не выдержал. Локи, стоявший теперь передо мной, начал меняться - и это были страшные перемены.
        На его теле появлялись глубокие раны: вырвано ребро, рука переломала в двух местах и из рваной кожи торчат дробленые кости. С ноги снята большая часть мышц. Живот вскрыт, и там, за лоскутами рваной одежды, проглядывают внутренности. Лицо изуродовано почти до неузнаваемости: щеку просто срезали, обнажились мышцы, глазница сколота, и глаз весь на виду, он больше не закрывается… Даже половины этих ран хватило бы, чтобы убить его. А он не только получил их, он почувствовал все без исключения - я видела эхо того страдания в его взгляде.
        От неожиданности я не смогла скрыть свой ужас, крикнула, закрывая лицо рукой, и отступила на шаг назад. Конечно, это было неправильно с моей стороны - друзья так не поступают. Но я ничего не могла с собой поделать, слишком неожиданно это произошло, слишком страшно было видеть его таким.
        Кровавый образ продержался всего несколько мгновений, потом Локи снова стал прежним - и вместе с тем другим. Он, кажется, видел меня насквозь, и бесполезно было доказывать, что кричала я от удивления, только и всего.
        - Ты спрашивала меня, больно ли это, - умирать, - он говорил медленно, ровно, не сводя с меня глаз. - Если и больно, то я не почувствовал. Существует определенная черта, максимум боли, над которой уже невозможно подняться. Я дошел до этой черты, и когда я понял, что умру, я приветствовал смерть. Она должна была все прекратить! У меня не было причин бояться ее, я ведь сказал тебе правду: я никому не был нужен, и мне никто не был нужен. Для таких, как я, смерть заканчивает не самую плохую, но, в общем-то, бездарную жизнь. Так ведь я не умер!
        - Локи…
        - Это не мое имя, - жестко прервал меня он. Как будто я была виновата в том, что он отказался называть мне свое настоящее имя! - Поэтому не думай, что знаешь меня, ты даже не представляешь, кто я такой. Но это и к лучшему, ведь я призрак, которому не повезло. Вместо смерти я получил… вот это. А что - это? Не жизнь, не смерть, а так, прожженное время. Говорят, что после смерти все получают по заслугам. И за какие же заслуги я получил такое? Но я привыкаю - я ко всему привыкать умею. Я начинаю верить, что все под контролем. Не очень хорошо, как-то безнадежно, но под контролем же! Пока не появляешься ты.
        - Я ничего не делала, ты сам нашел меня!
        - Да не находил я тебя, я тут ко всем обращаюсь, зная, что они меня не видят! Ты была чужой, я сказал тебе об этом, а ты неожиданно ответила. И вот после нескольких недель общения с тобой я - полтергейст, хотя бы наполовину. Это снова неправильно, как и то, что я застрял здесь после смерти. Я уже ничего не понимаю и не знаю, что будет дальше. А как только я убеждаю себя, что нужно плыть по течению и просто ждать, принимая судьбу такой, какая она есть, вылезаешь ты со своим сочувствием и якобы помощью. Ты ничего не знаешь, Дара, поэтому в мою жизнь, пусть и загробную, не суйся. Я понятия не имею, что со мной происходит, но я разберусь с этим без тебя!
        Глава 15
        Король зомби
        Я ведь и правда хотела помочь, а получила холодную войну. Локи больше не исчезал, но он мелькал вокруг меня с видом униженным и оскорбленным. Я не хотела обращать на него внимание - а не обращать не получалось, и я здорово злилась на себя за это. Дело с расследованием и так шло по очень условному пути (пунктиром намеченному, я бы сказала), а тут еще и сосредоточиться не получалось.
        Разговаривать с Локи было бесполезно, он уже ушел в себя, и, если ему что-то не нравилось, он просто испарялся. Подозреваю, что многие мужчины дорого бы заплатили за возможность исчезать при неудобном разговоре. Но теперь, когда с таким пришлось столкнуться мне, это не забавляло.
        Чтобы отвлечься, я сосредоточилась на работе, однако и тут не все было гладко. Вилли Ричард Пак смотрел на меня как монарх, которому швырнули в лицо горсть тыквенных семечек. Он по-прежнему был убежден, что я решила увести его денежного пациента. У меня и мысли такой не было, но упертый хобгоблин уже объявил меня врагом. Поэтому я с нетерпением ждала, пока закончится практика в хирургическом отделении, и пользовалась каждой возможностью ускользнуть из больницы.
        Так что когда Сиара попросила меня зайти в донорское отделение и отнести туда бланки с заказами от хирургов, я даже обрадовалась. Доноры жили отдельно ото всех остальных, в небольшой аккуратной башенке, и туда Пак точно не совался.
        Я уже знала, что доноры - это важнейшая часть той маленькой пищевой цепочки, которую представляла собой Эпиона. Они были основой, кормившей всех. Не буквально, конечно, потому что их жизням ничто не угрожало. Но без них межвидовая больница долго не продержалась бы.
        Дриады тут жертвовали кровь, которая входила почти во все кровоостанавливающие препараты и подходила большинству видов. Вампиры предоставляли плазму, из которой потом создавались целебные мази - очищенные, разумеется, без вируса вампиризма как такового. Грустное существо ламасу, похожее на корову с крыльями и человеческим лицом, то и дело роняло слезы в хрустальную чашу, и слезы эти ценились дороже золота. Златорог, умевшая превращаться в тонкую белокурую девушку, отращивала дополнительные кости для пересадки другим существам и создания протезов.
        Некоторые виды становились донорами постоянно, другие были редкими гостями в Эпионе. Одно я могла сказать точно: эта часть здешней медицины была совсем не похожа на то, что я знала в мире людей.
        Все доноры прибывали в кластер добровольно. Кому-то платили, и неслабо, кому-то просто хотелось сделать доброе дело, а может, искупить былые грехи. Эти существа были мне симпатичны, поэтому в донорское отделение я входила без страха и сомнений. Обычно я надолго там не задерживалась: передавала заказы, забирала документы; органы и ткани перевозились медсестрами в специальных контейнерах, мне бы их никто не доверил. Вот и теперь я отдала бумаги Сиары дежурному врачу и собиралась уходить, но тут меня окликнул знакомый голос.
        - Да это же доктор-человек! Какие гости в нашем доме! Давно не виделись… Дара, кажется?
        Обернувшись, я увидела Андреаса Габриэля собственной персоной. Наши пути больше не пересекались, и я была уверена, что он уже покинул Эпиону. Но нет, он все так же жил в этом мире - и, судя по катетеру в руке, оставался донором. Вот только что полезного можно было взять у зомби?
        - Как насчет прогулки? - очаровательно улыбнулся мне он.
        Гулять мне не хотелось, не то настроение было, как не хотелось и оставаться наедине с зомби. Но какие у меня альтернативы? Возвращаться в хирургическое отделение, где Пак снова будет пялить на меня свои маленькие злобные глазки? Да и потом, я знала, что Андреас не нравится Локи - который устроил мне очередной бойкот и не пошел со мной в донорское отделение.
        Если у меня появился шанс на такую маленькую безобидную месть, почему бы им не воспользоваться?
        - Без проблем, - кивнула я. - Денек не самый худший.
        - Господин Габриэль, скоро процедура, - нахмурился дежурный врач.
        - Перенесите на час позже! - отмахнулся Андреас.
        - Как вам будет угодно.
        Я знала, что с донорами обращаются по-разному. На кого-то могли и прикрикнуть - если платили им много и могли легко их заменить. Но перед Андреасом врач разве что на колени не упал. Это было любопытно!
        Когда мы вышли из башни, я заметила:
        - Да ты здесь в почете! Что, король зомби - и правда особа голубых кровей?
        - Ты знаешь мой вид? - удивился он. - Кто меня сдал?
        - Да так, слух дошел… Но если тебе от этого легче, я не знаю твой вид. Мне просто сказали, что ты - король зомби, и все. Я о таких никогда не слышала - чтобы у зомби были короли!
        - По-моему, ты сейчас представляешь что-то не то, - покачал головой Андреас. - Типа в короне и мантии, который управляет сворой безумных зомби?
        Да.
        - Нет, конечно! Я просто никогда о таком не слышала, вот и не знаю, как реагировать.
        - Начнем с того, что король зомби - это не должность. Это просто подвид зомби, который, кстати, намного младше основного вида. Короли зомби появились после Средневековья, обычные зомби - до.
        Сначала мы двигались по дорожке, но потом свернули на траву. Здесь это не запрещалось, что хочешь, то и делай - Эпиона цвела круглый год. Но я заметила, что этим путем тут обычно не пользовались.
        Я то и дело оглядывалась по сторонам, чтобы проверить, не появился ли рядом Локи. Однако он, похоже, все еще куксился и на меня, и на весь белый свет.
        - Своим рождением, если можно так выразиться, обычные зомби обязаны неудачному сочетанию магии и природы, - продолжил Андреас. - Неправильные заклинания, противоестественное скрещивание видов - и пожалуйста, готово проклятье, которое распространяется как вирус. Именно с его помощью появились первые зомби, и точно так же эта зараза вспыхивала вновь. В этом плане, зомби очень похожи на вампиров, но они гораздо опасней.
        - Почему? Они сильнее?
        - Нет, глупее, и это серьезная проблема. Вампиры могут не отличаться высокими моральными принципами, но они неплохо соображают. Они знают, почему им нужно контролировать свою численность, почему нельзя есть всех подряд, почему надо скрываться. Зомби не понимают ничего, у них одна забота: брюхо набить. Увидел жертву - сожри жертву. Не успел сожрать жертву - обрати жертву. Видишь? Все просто.
        - Не назвала бы я это простым! - поежилась я. - Если все так, как ты говоришь, почему зомби-апокалипсис не настиг нас еще пару веков назад?
        - За это человечество должно благодарить два обстоятельства. Первое - зомби очень любят мягкие ткани жертв, но мозги для них - особое лакомство, тот орешек, за которым они и носятся.
        - То есть, легенды не врут?
        - Не во всем, по крайней мере. Если зомби удается добраться до мозга, жертва уже не встанет. Для зомби этот орган очень важен - они ведь живые мертвецы, а не бессмертные! Второе обстоятельство - то, что не все зомби могут обращать людей в себе подобных. Только некоторые из них это делают, и они ничем не отличаются от других ни внешне, ни умом. До сих пор неизвестно, почему так получается, но лично я предполагаю, что это что-то генетическое. Так что из десяти зомби, только один, условно говоря, будет реальной проблемой. Если магам или охотникам удавалось избавиться от него, уничтожение остальных становилось вопросом времени. Одну вспышку гасили - до следующей, пока кто-нибудь не вляпывался в старое проклятье.
        Мы дошли до конца розовой аллеи, но в общежитие заходить не стали. Вместо этого мы свернули в сторону от здания, в светлую березовую рощу. Там я никогда не была, поэтому возражать не стала. Правда, меня несколько насторожило то, что в этом чудесном месте никого, кроме нас, не было, но кто их поймет, нелюдей этих!
        - Значит, тебе не повезло столкнуться с заражающим зомби? - полюбопытствовала я. - Я ведь не думаю, что ты родился таким.
        - Нет и нет. Я был человеком, но стал зомби добровольно.
        Умеет он застать врасплох!
        - Ого! Откуда такая любовь к ним?
        - Дело не в любви, а в ненависти. Нет в этом мире вида, который я ненавижу больше, чем зомби.
        Андреас не родился зомби - но и человеком он тоже не был. Он происходил из рода могущественных колдунов и с самого рождения обучался магии. Уже к шестнадцати годам он стал самостоятельным уважаемым чернокнижником. Неплохо, да? Я в его возрасте еще с комплексами боролась и краситься училась, а он уже определял судьбы мира.
        Занятия магией не мешали ему жить полноценной жизнью. Андреас не рвался к мировому господству, ему было достаточно того, что он имел: уважения родного города и неплохого дохода от заклинаний под заказ. Он отгулял свое, влюбился в подругу детства, женился на этой девушке, у них родились дети. У него была идеальная жизнь.
        А потом появились зомби и отняли у него все.
        - В нашем городе была магическая вспышка, неумелое проклятье, запустившее вирус зомби, - пояснил он. С тех пор прошло больше четырех сотен лет, но даже сейчас я слышала в его голосе застарелую горечь. - Я и другие чародеи целый день уничтожали эту дрянь, пытаясь сдержать эпидемию. Я думал, мы справились… а когда пришел домой, понял, что опоздал.
        Зомби сожрали его детей, а его жена обратилась - и ему пришлось убить ее своими руками. Все, кого он любил, вдруг исчезли. Будущее рухнуло, ему было страшно начинать все с начала, ведь не было гарантий, что это не кончится точно так же. Андреас на собственном опыте убедился, что проклятье зомби непредсказуемо, оно может настигнуть где угодно и когда угодно.
        Нужно было что-то менять.
        - Так думал не только я. Многие маги потеряли близких во время атак зомби, в моем городе и в других. Мы решили объединить усилия, чтобы покончить с этой заразой раз и навсегда.
        - А разве такое возможно?
        - Нам казалось, что да, - тихо засмеялся Андреас. - Представляешь? Мы были достаточно молодыми и наивными, чтобы верить в это. Глупые дети, меняющие мир!
        Те, кого он назвал «глупыми детьми», по факту не были ни тем, ни другим. Бороться с зомби хотели лучшие маги Европы. Они отлавливали жертв проклятий, изучали их, пытались понять, как избежать новых заражений. Можно было убить всех носителей, что тоже непросто, но как быть с магическими вспышками заражения? Один чародей не справился бы с такой миссией, однако вместе они достигли неплохих результатов.
        - Мы разработали ритуал, который призван был выжечь саму энергию, порождающую зомби, из нашего мира, - пояснил Андреас. - Подробности заклинания тебе нужны?
        Как будто я что-то в них пойму!
        - Обойдусь. Что было дальше?
        - Дальше мы все собрались, чтобы провести ритуал - он был настолько сложным, что запустить его можно было лишь всей энергией, что у нас была. Поэтому мы, четырнадцать человек, встретились на пустынной горе, провели обряд, распили зелье, замешанное на крови зомби. Мы готовы были принести себя в жертву, если придется. От нашего прошлого все равно ничего не осталось!
        - Не слишком оптимистично. Раз ты здесь, рискну предположить, что у вас ничего не получилось.
        - Ну как - ничего… Мы породили новый вид и стали теми, кого так отчаянно ненавидели.
        Они не рассеяли энергию, которая создавала зомби, они впитали ее - все четырнадцать человек, что находились на той горе. Ирония заключалась в том, что они начали играть с магией, чтобы подавить другие игры с магией.
        А в итоге они стали чем-то новым - не зомби, не людьми, но уже и не магами, потому что, обретя новую плоть, они утратили возможность колдовать, а значит, не могли исправить то, что сотворили. Они были живыми мертвецами, но не разлагались и не теряли рассудок. Они даже управляли другими зомби - но только теми, кого сотворили сами.
        - Мне несложно сделать кого-то зомби, методы в легендах указаны верно, - признал Андреас.
        - Укусить?
        - Или сексом заняться, например, - подмигнул он мне. - Короче, совершить любое действие, при котором моя кровь или слюна попадут в организм жертвы, так это называют здешние врачи. При этом если я позволю новому зомби глотнуть моей крови, он обретет способность заражать других. Увы, умнее он при этом не станет. Они относительно умны и спокойны только в одном состоянии: когда я влезаю им в головы и управляю ими.
        Но это не означало, что зомби оставались прежними - теми, кем они были до обращения. В руках Андреаса они становились безмозглыми марионетками, а без его контроля - агрессивными животными, которыми управлял только голод.
        Благодаря сохранившемуся человеческому уму, убить короля зомби было гораздо сложнее, чем существ более примитивного вида.
        - Мы хотели спасти мир, а вместо этого породили новую угрозу - так часто бывает!
        - Но у вас ведь был выбор, вы могли и не нападать на людей! - заметила я.
        - Да уж, выбор был, и мне он казался очевидным. Но не все думали так, как я.
        Новоиспеченные короли зомби разделились во мнениях. Некоторые, как Андреас, все еще ненавидели зомби и хотели истребить их любой ценой. Другие же поняли, какая власть неожиданно оказалась в их руках. Они создавали себе маленькие армии, заводили телохранителей, начинали новую жизнь - и очень быстро занимали свою нишу среди других хищных нелюдей.
        Вскоре выяснилось еще одно обстоятельство: если обычные зомби пожирали мозг королей, то сами они становились королями. Открытие, сделанное почти случайно, стало началом настоящей войны между недавними друзьями.
        - Все подозревали всех, искали союзников, находили или придумывали общих врагов, - вздохнул Андреас. - Наша былая идея о спасении мира превратилась в цирк, но цирк опасный, где каждый клоун мнит себя хозяином арены. Даже мне пришлось поучаствовать в этом - в формировании альянсов, чтобы до меня не добрались. Мне, как видишь, повезло, остальные были не столь удачливы. Изначально королей зомби было четырнадцать, сейчас - больше тридцати, из них, кажется, только четыре первоначальных, включая меня.
        - Как такое возможно? - удивилась я. - Я думала, есть только один способ стать королем зомби: сожрать мозг другого короля!
        - Ну да.
        - Но если изначально мозгов было четырнадцать, откуда взялись все остальные?
        Он снова рассмеялся:
        - Дара, мозг - это не корона, не путай. Корона может быть только одна, и если ее распилить, она потеряет свою ценность. С мозгами совсем другая история.
        - То есть?..
        - Если после смерти короля его мозг оказывался в пасти нескольких зомби, все они обретали его способности. Соответственно, если одного из этих зомби потом догоняли и убивали другие зомби, королей становилось еще больше. Это все равно непростое дело, поэтому нас, как видишь, немного. Но об определенной прогрессии уже можно говорить.
        Короли зомби пополнили ряды хищников, их первоначальная миссия была забыта. Да и как они могли к ней вернуться, если больше не умели колдовать? Казалось, что теперь-то все окончательно.
        Ситуация изменилась в двадцатом веке, когда была изобретена первая вакцина от зомби-вируса.
        - Первоначально она создавалась на основе спинномозговой жидкости зомби, способного заражать других, и давала пятидесятипроцентный результат в первые сутки. Не густо, но лучше, чем прошлые перспективы! Когда я узнал об этом, я прибыл к ребятам, которые занимались вакциной, и предложил взять образцы тканей у меня.
        Результат превзошел все ожидания: вакцина, сделанная на основе спинномозговой жидкости короля зомби, давала стопроцентный результат в первые сутки после заражения. И она, в отличие от прошлой версии, действовала и дальше! Правда, вероятность успеха снижалась, но риск того стоил.
        - Самое позднее, когда вакцина может подействовать, - это через неделю после заражения, - объяснил мне Андреас. - И то шанс исцеления составит десять процентов. Ну и что? Значит, мы можем спасти одного человека из десяти, а раньше не могли спасти никого.
        Он снова обрел смысл жизни - да и не только он, еще несколько королей зомби вызвались участвовать в лечебной программе. Поэтому теперь Андреас несколько раз в год приезжал в больницы вроде Эпионы, чтобы местные врачи запаслись вакциной.
        Я прекрасно знала, что процесс забора спинномозговой жидкости - та еще радость. Интересно, чувствует ли он боль? Или зомби это уже не важно?
        Я перевела взгляд на катетер, закрепленный на его руке, и нахмурилась:
        - А это еще для чего?
        - Для крови.
        - Какой толк в твоей крови при создании вакцины?
        - Для вакцины толку и правда нет, мою кровь используют для превращения пациентов в зомби.
        - Чего?!
        Поначалу я решила, что это шуточка в стиле Локи. Однако король зомби, шагавший рядом со мной, остался совершенно серьезен.
        - Ты не знала об этом?
        - Это вообще законно?!
        - Это популярная медицинская практика, ее используют в реанимационном отделении. Если пациент умирает, ему вводят мою кровь, а когда вирус исцеляет его тело - вкалывают вакцину. Если заживление отнимает меньше суток, риска нет вообще. Хотя процедура все равно неприятная, к ней прибегают лишь в крайнем случае. Я думал, тебе уже сказали.
        Кто б мне сказал? Моя практика в реанимационном отделении начиналась лишь через пару дней, но я все равно была рада, что узнала об этом заранее. А что если я случайно заражусь? Становиться зомби мне хотелось меньше всего!
        Но в этом месте просто не получалось слишком долго думать о плохом. Березовая роща закончилась, деревья расступились перед нами, и я увидела красную землю.
        Вот так это и смотрелось в солнечном свете: сплошная алая пелена, дрожавшая передо мной, будто живая. Только через пару секунд я опомнилась, присмотрелась повнимательнее и обнаружила, что передо мной маки. Сотни, если не тысячи жизнерадостно алых маков занимали целый луг и мягко волновались на ветру. В Эпионе они были гораздо выше, чем во внешнем мире, я такой красоты в жизни не видела. Почему никто раньше не показал мне это?
        Я хотела идти дальше, вперед, посмотреть, что скрывается за лугом, но Андреас остановился. Переведя взгляд на него, я заметила, что он хмурится.
        - Что случилось?
        - Сюда кто-то идет, спешит даже, - ответил он. - А не должны.
        Он оказался прав: скоро и я услышала треск со стороны рощи. Кто-то стремительно приближался прямо к нам…
        Глава 16
        Гарпии
        Из рощи вырвались три одинаковых черных облака, пронеслись мимо нас и упали на маковый ковер. Они двигались слишком быстро, и рассмотреть их в это время было невозможно, зато теперь они остановились, позволяя мне себя увидеть.
        Сомневаться в том, люди они или нет, не приходилось: не люди, да и не слишком похожи. Большая часть их тел была птичьей: туловище от талии и ниже, ноги с изогнутыми когтями, крылья вместо рук. А вот все остальное оказалось человеческим, хотя этого остального было не так уж много: обнаженный торс, шея и лицо, да еще всклокоченные волосы того же черного цвета, что и перья. Черты лиц были искажены, но я все равно узнала их: и эти вечно недовольные взгляды, и эту землистую кожу.
        Передо мной стояли три медсестры - из лечебного отделения, из хирургии, и еще одна, которую я раньше не видела, но, несомненно, родственница им. Только теперь на них не было медицинских халатов, они явились сюда без одежды, в своей истинной форме и были настроены совсем не дружелюбно.
        Меня они пугали, Андреаса - нет, его они раздражали. Король зомби скрестил руки на груди и мрачно заметил:
        - Гарпии… Вечно с ними какой-нибудь гемор! Ну и на кой вы сюда прилетели?
        - Она должна уйти! - крикнула одна из женщин-птиц. Я едва узнала в ней Никофею, медсестру из хирургического отделения.
        - Обратитесь в отдел кадров, - посоветовал Андреас. - Вы чего прямо к ней приперлись?
        - Она не захочет уйти, - возразила другая гарпия. Ее голос напоминал крик хищной птицы. - Мы заставим ее!
        - Вы чего вообще спохватились?
        А ведь верно, почему они решили избавиться от меня именно сейчас, что за вожжа попала под их пернатые хвосты? Я ничего особенного не делала! Может, их Пак против меня настроил? Но он способен повлиять только на подчиненную ему Никофею!
        - Мы долго терпели!
        - Аэлло, ты куда лезешь? - укоризненно посмотрел на гарпию Андреас. - Ты с ней хоть раз разговаривала вообще?
        Ветер над маковым полем усиливался, он плетью хлестал цветы, наклоняя их к земле. Я понимала, что это ненормально - не могло естественное усиление ветра так идеально совпасть с появлением гарпий. Получается, эти трое были опасней, чем я предполагала!
        Андреас тоже заметил это, он предложил:
        - Хорошо, если у вас есть какие-то претензии, пойдемте все вместе к главному врачу, пускай разбирается, чем она вам не угодила.
        - Нет, она должна покинуть Эпиону сейчас! - настаивала Келено, медсестра из лечебного отделения.
        Да какого черта?! Почему я, почему сегодня?
        - Как вы себе это представляете? - осведомился Андреас. - Портал не откроется без позволения главного врача, один фиг к нему пойдем.
        Как же я была рада тому, что он со мной! Я боялась этих черных куриц больше, чем они того заслуживали, Андреас - нет. Он смотрел на них так, как и полагалось истинному королю: с величественным спокойствием.
        - Не нужен портал! - помотала головой Никофея. - Отнесем ее к внешней границе!
        - Которая в море?
        - Да! Туда!
        Может, я и не путешествовала по кластерным мирам, но я и без этого знала, что за их внешней границей находятся далеко не молочные реки с кисельными берегами. Кластеры строились в отдаленных местах, далеко от человеческих поселений. Так что если бы эти птахи вынесли меня за внешнюю границу, я бы очутилась в какой-нибудь глуши - а то и вовсе на дне океана!
        Поэтому я спряталась за спину Андреаса. Не самое достойное поведение для охотницы, но ничего лучше я не придумала.
        - Вы в чем-то обвиняете Дару? - спросил он.
        - Она должна уйти!
        - Это я уже слышал. Конкретные претензии есть?
        - Мы уведем ее! Не стой у нас на пути!
        - О, это я бы не советовал вам идти по пути, на котором стою я, - криво усмехнулся Андреас. - Вот что, милейшие… Летите отсюда как можно скорее, и сделаем вид, что ничего не было. А иначе я сдерживаться не стану, и поверьте мне, такой донор, как я, больнице гораздо дороже, чем три паршивые медсестры.
        Я бы на их месте не стала спорить с королем зомби - да еще из-за такой дурацкой, надуманной причины! Но сестрицы пребывали в дурном расположении духа и отступать не собирались.
        Они взмыли в воздух, поднимая крыльями ледяные ветра.
        - Как много ты знаешь о гарпиях? - со скучающим видом поинтересовался Андреас.
        - Ну вот только что выяснила, что они дуры!
        - Ты точно ничего им не делала?
        - Да точно! Я даже не знала, что они гарпии!
        - Ладно, разберемся, они никогда повышенной адекватностью не отличались. Вот что тебе нужно запомнить: они навевают страх. Самая поганая их способность, пожалуй. Лезут тебе в душу своими грязными птичьими лапками и убеждают тебя, что нет чудовищ страшнее. Но ты им не верь, монстры похуже всегда найдутся - я, например, а я на твоей стороне.
        Вот, значит, почему мне было так страшно! Только так это и можно было объяснить: после всего, что я уже видела в Эпионе, меня не должны были так пугать три грудастые птицы.
        - Еще они управляют ветром, и сами они быстрее ветра, - продолжил Андреас. - Они используют это для ближнего боя. Их главное оружие - когти, вот чего тебе нужно избегать. Предоставь их мне, твоя задача - не дать им схватить тебя и не заразиться моей кровью. Второе поправимо, первое - нет.
        Гарпии сообразили, что запугать соперника им не удастся, и напали. Но это они зря: Андреас даже не прекратил разговаривать со мной, он просто перехватил одну из них в полете и швырнул в двух других.
        Это не означало, что он отнесся к битве с ними несерьезно - их все-таки было трое, а он - один. Вряд ли это волновало бы его, если бы речь шла просто о схватке, но ему нужно было защитить меня, поэтому он не сдерживался - и перевоплотился.
        А ведь я знала, чувствовала, что король зомби не может быть настолько нормальным! Теперь я в этом убедилась. Андреас отличался от обычного человека не так сильно, как гарпии, издалека перемены были и вовсе не заметны, но я-то стояла в паре шагов. Я видела, как его кожа изменила цвет, стала сероватой, как у мертвеца, а вот волосы побелели и казались ненастоящими. Его светлые глаза скрылись за сплошной мутной пеленой, протянувшейся от века до века, однако она, похоже, не мешала ему видеть. Когда он в очередной раз усмехнулся, я увидела, что его рот полон черных, словно углем покрытых, клыков.
        Вот, значит, во что превратился тот, кто мечтал уничтожить всех зомби в мире.
        Но его неудача стала моим спасением. Гарпии оказались быстрее, чем я ожидала - чем я могла уследить! Когда они взмывали в воздух одновременно, над полем поднимался настоящий вихрь, в котором то и дело мелькали их когти.
        Эти три тетки меня и правда ненавидели, без ненависти такой битвы не бывает. А я по-прежнему не могла даже предположить, за что!
        Благодаря подсказке Андреаса я перестала их бояться, но справиться с ними все равно не смогла бы. Он сделал это за меня: он двигался даже быстрее гарпий и не нуждался в оружии, он умел драться так, как я и мечтать не могла.
        А еще он не думал об обороне. Большинство воинов, включая меня, не очень-то хотят быть ранеными. Нападая на соперника, мы все время думаем о том, чтобы он не рубанул нас мечом и не отстрелил что-нибудь нужное. Андреас такими мелочами не озадачивался, он пер вперед с решимостью танка и разве что голову иногда прикрывал.
        Причина его безрассудства оказалась предсказуемой: раны на нем мгновенно затягивались. Серьезно, плоть восстанавливалась так быстро, что иногда мне казалось: еще чуть-чуть, и она захватит когти гарпий. Но кровь все равно летела в разные стороны, и мне приходилось от нее уворачиваться. Гарпии, получившие немало ран, скорее всего, уже были заражены, но король зомби ясно дал понять, что их судьба его не волнует.
        Они не могли победить его - но они могли добраться до меня. Это по-прежнему оставалось их главной целью, и пока две птахи нападали на Андреаса, третья норовила полоснуть меня когтями. Вымазанными кровью короля зомби когтями, просто супер!
        Одной из гарпий, Аэлло, кажется, почти удалось меня задеть. Она бы поцарапала меня, если бы незримая сила не отшвырнула ее в сторону - и это был не покорный ей ветер, а нечто гораздо более могущественное.
        Локи появился между мной и полем боя - всего одна вспышка, и вот он уже стоит рядом.
        - Почему тебя ни на секунду нельзя одну оставить? - мрачно поинтересовался он.
        - Вот и задумайся, к чему приводят твои бойкоты!
        - Может, объяснишь мне, что это такое?
        - Мне бы кто объяснил!
        - Ладно, потом разберемся, - поморщился Локи. - Беги к общежитию, здесь недалеко. На них не отвлекайся, просто беги и все, об остальном я позабочусь.
        Мне не хотелось никуда бежать по прямой, а хотелось спрятаться в какую-нибудь дальнюю нору и не вылезать, пока все это не закончится. Однако я не решилась спорить: Локи и Андреас помогали мне, хотя были не обязаны. Благодаря им от меня требовалось не так уж много, с этим я должна была справиться!
        Гарпиям мой побег совсем не понравился. Они попытались рвануться за мной, но одну из них перехватил Андреас и с такой силой ударил о землю, что там она и осталась. Зато двух других участь сестры даже не замедлила, они летели за мной и поймали бы, если бы не Локи. Похоже, он неплохо освоился с силой полтергейста! По его воле гарпии падали на землю, словно сбитые невидимым ударом, на них обрушивались деревья, в них летели камни. Сестриц потрепало: они лишились значительной части перьев и истекали кровью. Они умереть могли, догоняя меня, вот до чего дошло! Это было похоже на чистой воды помешательство.
        Но до общежития все-таки добралась я одна: ворвалась в холл и захлопнула за собой двери. Гарпий поблизости не было, они так и остались в березовой роще, но я не хотела рисковать.
        Ко мне сразу же бросился Флор, и на этот раз обошлось без шуточек - он видел, в каком я состоянии.
        - Что случилось? - спросил он.
        А мне нечего было ему ответить.
        За всем произошедшим, конечно, последовал грандиозный скандал. Еще бы: главный врач только-только закончил извиняться передо мной за инцидент с паразитом, а тут такое! Ненависть к роду человеческому в самом чистом виде, позор для Эпионы! Подозреваю, что я уже изрядно бесила Эрмина, но сказать об этом он не осмеливался. Сейчас ему нужно было мое благожелательное отношение - в кластер могли нагрянуть межвидовые комиссии.
        А вот любезничать с сестрами-гарпиями он не стал. Им дали только вакцину от превращения в зомби и кое-как перевязали раны, все, хотя в больнице их могли мгновенно исцелить. Эрмин пытался добиться у них ответов: почему они на меня взъелись? А они молчали! Они, кажется, и сами не понимали, чем я им не угодила.
        То есть, они были уверены, что я - зло, мне не место в Эпионе. Но когда их просили объяснить, почему, собственно, я должна уйти, они не могли сказать ничего толкового. Их ненависть питала слепая вера, а не обида.
        Три сотрудницы больницы напали на молодую практикантку, да еще и человека, - это уже не шутки. Эрмин не мог просто пожурить гарпий и отпустить с миром. На следующий день главный врач созвал экстренное совещание, больше напоминавшее суд. Меня туда тоже пригласили из чистой вежливости, я все-таки была пострадавшей стороной. Андреаса в зал не пустили, а вот Локи прошел без труда.
        Мы с ним сидели в дальнем углу зала и ждали, что будет дальше. Мне было любопытно узнать, кто входит в руководство больницы.
        Гарпий тоже посадили в угол - в противоположный, подальше от двери. Они приняли человеческую форму, но краше от этого не стали. Сестры молчали, и было не похоже, что они раскаялись в своих действиях.
        - У вас было время подумать, - обратился к ним Эрмин. - Теперь-то вы можете сказать, что побудило вас к этому безрассудству?
        - Она - зло! - каркнула Никофея.
        - И почему вы решили ополчиться на нее именно сейчас?
        - Мы долго терпели и больше не можем!
        - То есть, ничто вас к этому не побуждало? Никто вас о таком не просил?
        Вот это меня тоже интересовало: возможно, чернявых куриц просто использовали, как того паразита. Но ответ Келено был быстрым и уверенным:
        - Нет, просто кто-то должен был спасти этот мир!
        - Как думаешь, они врут? - тихо спросила я.
        - Не похоже, - отозвался Локи. - Гарпии всегда ненавидели людей, но эти трое умеют держать себя в руках… Умели. Теперь уже с ними ничего не ясно.
        А ведь одного порыва ветра было бы достаточно, чтобы столкнуть моего брата с крыши - безо всяких следов борьбы! Но для этого нужно было сначала заманить Леона туда, а гарпии умом для этого не вышли.
        - Коллективное помешательство, - заключил Хакир. Он на совещании представлял лечебное отделение.
        - У всех сразу? - удивился Эрмин.
        - Они же сестры, у них только так - или никак, - заметил Пак. - Хотя это и правда заставляет задуматься: а уместно ли присутствие в Эпионе человека?
        Этот мерзкий пузан решил перевести стрелки на меня! Хобгоблин в своем репертуаре. Я сжала кулаки, намереваясь съязвить в ответ, но Локи остановил меня: он положил руку мне на плечо, и хотя я ничего не почувствовала, мне стало спокойней.
        - Не подыгрывай ему, - посоветовал призрак. - Пак со своими античеловеческими речами пока в меньшинстве. Если ты устроишь скандал, то докажешь, что ты - проблема, а если промолчишь, он будет выглядеть нелепо.
        И действительно, пока я беседовала с Локи, за меня уже вступились.
        - Давайте не будем винить жертву, это последнее, что нужно делать при рассмотрении любого преступления.
        Моим неожиданным адвокатом стала пожилая женщина в изящном бархатном платье. Ее седые волосы были собраны в строгую прическу, а выцветшие глаза смотрели на Пака с таким осуждением, что хобгоблин невольно сжался.
        - Простите, леди Мортем, я не это хотел сказать.
        - А сказали именно это, поэтому впредь думайте, прежде чем рот открывать. То, что на человека часто нападают в Эпионе, - наша вина, упущение, которым нужно заняться.
        - К тому же, за доктора Сотер поручился Андреас Габриэль, - добавила молодая девушка с роскошными льняными волосами. - Он наш почетный гость, ему можно верить. Он сказал, что доктор Сотер не делала ничего такого, что могло бы спровоцировать гарпий.
        - Ого, на твоей стороне сразу две колдуньи из Великих Кланов! - присвистнул Локи.
        - На моей стороне еще и король зомби, если что.
        - Им можно пренебречь.
        Андреас ему предсказуемо не нравился. Я бы удивилась, если бы было иначе.
        - Если мы хотим сделать Эпиону цивилизованным миром, мы не можем допустить такого варварства, - заявил Эрмин. - Выход я вижу только один: увольнение и изгнание с запретом последующего посещения Эпионы.
        - Не слишком ли это сурово? - нахмурилась чуть мужеподобная из-за спортивной фигуры, но все равно красивая женщина лет тридцати пяти.
        - Не слишком, Регина.
        - Но они работают здесь больше двадцати лет!
        - Значит, им пора на покой. Мы ценим их заслуги, поэтому и ограничимся изгнанием. А могли бы и под суд их отдать!
        - Это слишком жестоко!
        - Мы бы все равно не остались здесь! - встряла Келено. - Это место опозорено!
        - Да чего вы прицепились-то к девчонке? - поразился Хакир. - Когда здесь жил и работал Леон, у вас вопросов не было!
        - Он начал загрязнение, она продолжила, и предела не будет, если ее не убрать!
        - Они реально помешались, - насторожился Локи. - Гарпии никогда не были миролюбивым видом, но это перебор даже для них.
        - Ага, только вот мне любопытно: сами они помешались или им кто-то помог?
        Ответ на этот вопрос мы уже вряд ли узнаем: голосование было быстрым, а решение - почти единогласным. Трех гарпий повели к порталу прямо из зала общих собраний. А вот руководители больницы все никак не могли угомониться.
        - Когда уже прекратится это варварство?
        - Уж от кого, а от Аэлло я такого не ожидал!
        - Заменить их будет несложно, но слухи все равно разлетятся, мы не отмоемся.
        - Что делать… остается только терпеть.
        - И покрывать материальный ущерб! Они же все маковое поле разворотили и половину рощи!
        - Это как раз не проблема, - улыбнулась молодая женщина с льняными волосами. - Я все восстановлю. К вечеру все деревья будут на своих местах.
        Я уже собиралась уходить, но ее слова заставили меня застыть на месте. Локи подумал о том же, о чем и я, - это уже стало привычным.
        - Вот и наша долгожданная подозреваемая, - проворчал он. - Колдунья из Великого Клана!
        - Это плохо?
        - Это очень плохо, скоро пожалеешь, что тебя гарпии не порвали! Ты так выбираешь себе врагов, что мне иногда кажется: ты просто не хочешь остаться в живых.
        Глава 17
        Колдунья из Великого Клана
        Когда меня перевели из хирургического отделения в реанимационное, больше всех радовался Вилли Ричард Пак.
        - Вы больше не моя проблема, доктор Сотер! - радостно заявил хобгоблин.
        Что ж, он хотя бы был честен. Моей новой начальницей становилась та самая бой-баба по имени Регина, которую я видела на совещании. На самом деле ее звали Регинлейв Норсе, и она велела называть ее не иначе как госпожа Норсе. Я, естественно, называла ее доктор Регинлейв, потому что у нас тут все-таки больница, а не третьесортный порнофильм с госпожами и рабынями. Ей моя фамильярность не нравилась, и наша холодная война не прекращалась с первого дня моей практики в реанимации.
        Меня, впрочем, эта война не интересовала, я относилась к ней просто как к сопутствующему обстоятельству. Моей главной заботой была Амаранта Арбор - именно так звали женщину с льняными волосами.
        Тут надо понимать, что Великие Кланы - это вообще отдельная история в мире магии. Это Кеннеди, это Сопрано, это Медичи - словом, это любое семейство, которое имеет определенную власть и репутацию. Вроде как они ничем не отличались ото всех остальных, и все же настоящее отличие было огромно.
        Начать хотя бы с того, что Великие Кланы обладали уникальными способностями, присущими только им. Они с ними рождались и уже на основе этих способностей разрабатывали собственные заклинания. Никто не мог повторить эту силу или хотя бы понять ее, поэтому от Великих Кланов предпочитали держаться подальше.
        К тому же, у них там существовала круговая порука. Если ты поссорился с ведьмой - ты поссорился с ведьмой. Если ты поссорился с кем-то из Великого Клана - ты поссорился со всем Великим Кланом. Неважно, какие у них там семейные дрязги, как они ненавидят друг друга и подсыпают яд в рождественский яблочный пирог. Когда возникает внешняя угроза, они мгновенно объединяются, как те римские солдаты в боевом порядке «черепаха».
        Одно лишь это было причиной не лезть к Амаранте Арбор. Но обнаружилась и другая, не менее важная: именно клан Арбор курировал Эпиону. Весь этот кластерный мир был создан силами Великих Кланов, а потом клану Арбор поручили следить за ним. Так что, формально, Амаранта была тут боссом над всеми боссами.
        Но это формально. Когда мы с Локи начали следить за ней, то быстро поняли, что до суровой начальницы ей как до Луны пешком. Она была из средней ветви клана - то ли из пятой, то ли из шестой, словом, не элита. Это ничего не значило на Эпионе, но здорово повлияло на ее воспитание: она привыкла быть на вторых ролях в своей семье, поэтому просто не могла превратиться в бойкую генеральшу здесь.
        Да и потом, роль лидера противоречила природе Амаранты. Она любила одиночество, ей требовалось немало усилий, чтобы заставить себя с кем-то поговорить. Поэтому она полностью передала управление больницей Эрмину, а сама большую часть времени проводила на цокольном этаже, в своем магическом саду. Амаранта создавала самые сложные лекарства и разрабатывала новые, но делала она это без помощников, ей так было удобней. Поэтому врачам и уж тем более интернам ход на мансардный этаж был закрыт.
        И вот эта девушка могла быть причастна к убийству моего брата? Мои сомнения лишь нарастали, но сдаваться я не собиралась. Амаранта была моей единственной зацепкой, и если она не имеет отношения к тому, что случилось с Леоном, то кто же тогда виноват?
        - Считается, что любой сотрудник больницы может ей написать, - сообщил Локи.
        Я опасалась, что после того, как он застал меня с Андреасом, он объявит мне очередной немой протест, но получилось как раз наоборот. Локи больше не упоминал наши ссоры, не исчезал, помогал мне, как мог.
        Ревнующий призрак - это даже очаровательно, а вот ревнующий полтергейст - чертовски опасно, поэтому я старалась лишний раз его не провоцировать.
        - Зачем мне ей писать? - удивилась я.
        - Да уж не с вопросами о смерти брата! Это вроде как мера защиты: если тебя обижает кто-то из старших по званию, а ты боишься или стесняешься сказать об этом, ты можешь написать Амаранте. Она как представительница клана Арбор может вломить кому угодно, даже главному врачу.
        - Но это в теории, на практике, я не представляю Амаранту вваливающей кому-то - и уж тем более Эрмину!
        Тихая, робкая, тонкая, как ивовая веточка, Амаранта против здоровяка Эрмина - эта схватка будет любопытной, но недолгой.
        - Ну и что ты планируешь делать? - полюбопытствовал Локи.
        - Без понятия. Если бы можно было с ней через какой-нибудь куст договориться…
        - Очень смешно! Ты сначала со своим растением договорись.
        Это он про Регинлейв, понятное дело, Локи она тоже не нравилась. Хотя на растение или конкретно куст она не тянула - даже при своих боксерских параметрах, она ничем не отличалась от человека, так что мы понятия не имели, к какому виду она относится.
        Но свое дело она знала, и вот за это я могла ее уважать. В лечебном отделении было суетно, но, в общем-то, предсказуемо - эдакий упорядоченный хаос. В хирургическом отделении царили идеальный покой и порядок, это было необходимо для успокоения пациентов. Но в реанимационном отделении о таком и речи не шло, нужно было подстраиваться под обстоятельства.
        Сюда привозили тех, кому жить оставалось считанные часы - если не минуты. Для этого в отделении был установлен отдельный маленький портал, пользоваться которым дозволялось только для перевозки пациентов. О нем мало кто знал и открывать его могли лишь некоторые врачи.
        Через этот портал в Эпиону прибывали те, кому природа велела умереть.
        - Мы не разбираемся, кто, как и почему пострадал, - заявила мне Регинлейв, когда меня послали на ее территорию. - Иногда к нам привозят преступников, чтобы мы их откачали и послали прямиком на суд. Это закон, мы не варвары и не думаем о том, кому жить, а кому - нет, мы просто выполняем свою работу.
        Я послушно кивала, хотя я бы не была так милостива к убийцам - у других магов ушло немало сил, чтобы довести их до такого состояния, а мы вот спасаем! Но спорить с Регинлейв было бесполезно.
        Практика в реанимационном отделении была делом добровольным, и оказалось, что я стала единственной, кто на нее записался. Остальных интернов отпугивала постоянная игра со смертью - или дурной характер Регинлейв. Но я отступать не собиралась: это, конечно, не имело никакого отношения к смерти Леона, однако мне было интересно.
        К счастью, убийцы, тираны и прочие диктаторы к нам не попадали - по крайней мере, не в то время, что я жила в Эпионе. Гораздо чаще мы спасали их жертв: обожженных магическими взрывали, порванных ошалевшими драконами, изрезанных, обескровленных. Их привозили сюда едва живыми, а дальше дело переходило в руки Регинлейв.
        Она умела быстро соображать, этого не отнимешь. Она точно знала, кого нужно оперировать традиционным способом, кому ввести вакцину зомби, кого окружить коконом из магической энергии и дать восстановиться. Первое время я просто смотрела на это, открыв рот: мне казалось, что я так быстро действовать не сумею, я точно лишняя на этом этаже!
        Но у Регинлейв было на сей счет другое мнение. Когда в операционный зал в очередной раз вкатили кровавое нечто, она велела мне помогать ей.
        - Это герой, - сказала она. - Если дадим ему умереть, поднимется шумиха, Эрмин нам ноги открутит. Надо спасать.
        Легко сказать! «Это» больше напоминало не героя, а кровавый фарш, ну, или подушечку, утыканную иголками. Только вместо подушечки было живое тело, а вместо иголок - металлические лезвия.
        Вот эти лезвия мы и доставали, медленно, одно за другим. Они были колдовскими, реагировали на магию и при попытке вытащить их заклинанием могли пролезть еще глубже. Поэтому приходилось действовать по старинке: пинцетами и скальпелями.
        Поначалу мне было до дрожи страшно: лезвия шевелились у меня под руками, как змеи или насекомые, они были скользкими от крови, я едва могла подцепить их. Но постепенно спокойствие Регинлейв передавалось и мне: если она может делать это так невозмутимо и ловко, то почему я не могу? Я отвлеклась от того, кто передо мной и что может случиться, я воспринимала это как упражнение из медицинской академии. Повторяющееся действие, не самое сложное, просто неприятное, чего бояться?
        - Вот так, не нервничай, - впервые за время нашего знакомства похвалила меня Регинлейв. - Он полубог, должен выдержать, здоровье отменное. Ему на роду долгая жизнь написана.
        - Я думала, он герой…
        - И это тоже.
        - Герой - это не вид, а вроде как должность, - пояснил Локи. Регинлейв и вовсе ничего не сказала.
        Я бросила на него вопросительный взгляд, большего я себе позволить не могла, только не в присутствии начальницы отделения. Локи меня понял:
        - Мы ведь не в легенде живем, а в реальном мире, тут своя бюрократия. «Герой» - это звание, которое присваивается за определенные достижения, а не за моральные качества. Допустим, если ты убил дракона по заказу какого-нибудь гнома, за деньги, ты - наемник. Если ты сделал ровно то же самое, но за благодарность рыцарского ордена, ты - герой. Можно сказать, это личный пиар. К героям особое отношение, часто их даже от суда освобождают, поэтому многие наемники выполняют пару-тройку заданий, которые возводят их в герои - полезная штука.
        Я перевела взгляд на того, кого мы с Регинлейв так отчаянно пытались спасти. Он умирал, он был весь изрезан магическими осколками - не думаю, что он пошел на это ради красивого статуса.
        - Короче, правила становления героем просты и понятны, - продолжил Локи. - Это все равно что сдать на водительские права, если тебе так яснее. Но кто-то следует правилам ради наживы, а кто-то - потому что верит в это. Все они получают одно и то же звание, однако это совсем разные герои. Понимаю, ты уже мысленно разделила героев на «хороших» и «продажных», но не все так просто. Даже те, кто хочет стать героем ради собственной выгоды, должны выполнить задания определенного уровня. А это всегда сложные задания, ты по своему пациенту это видишь. Поэтому даже герои без убеждений все равно спасают жизни, и много жизней, и сами они иногда умирают. Никто из них не знает, чем обернется миссия. Не думаю, что этот парень хотел быть нашпигованным ножами, но - как есть.
        Мы старались его спасти. Правда, старались. Но мы ведь не всесильны - все наши усилия, лекарства, эликсиры и переливания крови оказались бесполезны. Он умер еще до того, как мы успели достать все лезвия, прямо у меня под руками. Я предельно четко почувствовала тот момент, когда живое тело стало мертвым…
        Раньше, до того, как я попала в реанимационное отделение, я предложила бы использовать вирус зомби. Но теперь я знала, что это вовсе не панацея. Было бы очень просто, если бы он спасал всех, правда? Преврати пациента в зомби, дай исцелиться самому, потом - обратно, и все, проблема решена, а врачи сидят и пьют чай.
        Но так просто не бывает. Наш пациент был слишком сильно ранен, от его тела осталась в лучшем случае половина. Вирусу зомби потребовалось бы не меньше трех дней, чтобы восстановить это - то есть, использование вакцины могло стать бесполезным. К тому же, даже вирус мог не восстановить тело полностью, и у нас получился бы агрессивный уродец.
        Этот пациент… может, он и правда был искренним героем? В любом случае, он заслуживал лучшей участи, поэтому мы позволили ему умереть, не издеваясь над его телом.
        Но мне-то от этого было не легче! Я впервые участвовала в операции, и пациент умер. Может, это из-за меня? Может, мне вообще здесь не место? Я приехала сюда, чтобы расследовать смерть брата, а оказалась втянута в настоящие операции. Что если именно я подвела этого пациента?
        Так что мне было хреново, иначе это не опишешь. Я стащила перемазанный кровью халат, переоделась и просто ушла из больницы. Регинлейв не стала меня останавливать, она вообще ничего не сказала, и единственным, кто нарушал мое одиночество, был Локи. Но сейчас я была благодарна ему за это.
        - Ты ни в чем не виновата, - тихо сказал он.
        - Да я это вроде как знаю, просто… не верю.
        - Он бы тебя не обвинил.
        - Откуда ты знаешь?
        - Потому что я на его месте не обвинил бы. Этот парень был героем, а значит, был воином. Даже если бы вы с Региной его откачали, что бы с ним стало? Дара, я и сам когда-то был воином, я знаю, каково это. Мы не боимся смерти. Не хотим умирать, это уж точно, но если иначе быть не может, мы принимаем смерть как суровую необходимость. Он умер, все закончилось, и это лучше, чем очнуться парализованным… или стать призраком.
        Тут мне нечего было ответить, не хотелось обижать его, хотя от чувства вины я так и не избавилась.
        У меня не было какой-то определенной цели, я двигалась лишь потому, что мне не хотелось оставаться на месте. Я миновала розовую аллею, луг, прошла мимо акациевой рощи. Я знала, что двигаюсь к тому самому маковому полю, где на меня напали гарпии. Мне казалось, что это место будет пугать меня, что я никогда больше туда не вернусь, однако страха не было. Я понимала, что ту троицу изгнали. Это не означало, что мне больше ничего не угрожает, но - не с их стороны.
        - Так, придержи свой бычий забег, - посоветовал Локи. - У тебя компания.
        Я как раз вышла к маковому лугу, и теперь он стелился передо мной, идеальный, нетронутый, будто и не было здесь той жуткой битвы.
        А еще - абсолютно пустой.
        - Какая компания? - удивилась я.
        - Уж не знаю, приятная или нет, но точно желанная. Обернись.
        Он чувствовал постороннее присутствие намного лучше, чем я, особенно после того, как получил новые способности. Поэтому мне пришлось выждать с минуту, прежде чем я увидела догонявшую меня девушку.
        Насчет желанной компании он не соврал - ко мне спешила Амаранта Арбор собственной персоной.
        - Подождите, пожалуйста, - тихо сказала она. Ее голос напоминал шелест листьев. - Я хотела узнать, все ли у вас в порядке.
        - Все хорошо, - заверила ее я. - Почему вы спросили?
        - Регина рассказала мне о том, что случилось, а я увидела, как вы выбегаете из больницы. Смерть героя - это всегда очень тяжело, для всех, а на вас в последнее время и так много свалилось. Я хотела удостовериться, что вам не нужна помощь.
        Теперь, когда она догнала меня, нам некуда было спешить. Мы медленно шли по маковому полю, и на этот раз у меня был шанс увидеть, что находится за ним, - в прошлый раз гарпии отняли у меня такую возможность.
        - Для нас очень ценно то, что в Эпионе наконец появились люди, - признала Амаранта. - После трагедии с вашим братом я боялась, что это не повторится. Спасибо, что приехали.
        - Вы знали Леона?
        Этот разговор шел лучше, чем я думала, и хотя мне по-прежнему было не по себе из-за неудачной операции, я не собиралась упускать такую возможность.
        - Лично - нет, но мы, конечно, пересекались, - кивнула колдунья. - Он показался мне приятным молодым человеком, сильным, как раз таким врачом, который нужен был Эпионе. Его смерть до сих пор не дает мне покоя.
        - Почему?
        - Я не знала его лично, но я знаю людей такого плана. Они не ломаются просто так, нужно очень многое, чтобы уничтожить их. Мы с Леонидом встречались за несколько дней до его смерти. Это была беседа вежливости, пара дежурных фраз, но я стояла рядом с ним, как стою здесь с вами, и смотрела ему в глаза. Он не был сломан.
        - Я тоже так думаю.
        Возможно, я сейчас говорила с его убийцей, но с каждой секундой мне было все сложнее верить в это. Амаранта не притворялась мирной тихоней, она и была такой. Я не представляла ее в роли разъяренной ведьмы, сбрасывающей моего брата с крыши.
        - Когда он умер, я впервые подумала о том, что в Эпионе поселилось зло, - вздохнула она. - Я искала его и не нашла, и все же я до сих пор не могу избавиться от чувства, что оно есть.
        - Но вы ведь хозяйка тут…
        - Да какая же я хозяйка? Глупости, просто название! Я не управляю Эпионой, я создаю все это.
        Она указывала на маковый луг - но не только. Мы подошли к его границе, и роскошное алое поле сменилось нежно-голубым небом прямо у нас под ногами. За маками начиналась территория незабудок, воздушных маленьких цветов, занимавших все вокруг. Они росли так густо, что их невозможно было обойти, только наступать на них, и они смотрелись мягкими, как подушки. Миниатюрные лепестки оказались крепче, чем я предполагала, они не ломались, а поднимались после того, как я убирала с них ногу, без магии тут явно не обошлось.
        Поле незабудок было не таким просторным, как маковый луг, и стоя на одной его стороне, можно было увидеть, что находится на другой. А там красота природы заканчивалась и начиналось нечто совершенно другое: черные силуэты надгробных камней.
        Знаменитое кладбище Эпионы, на которое мне совсем не хотелось попадать.
        - Но вы многое знаете здесь, - указала я. - Вы бы узнали, если бы что-то пошло не так, если бы моего брата убили!
        - Откуда? Жаль вас разочаровывать, но я редко покидаю свой сад, мне проще быть одной. Я пыталась разобраться, что произошло с Леонидом, но у меня ничего не получилось. Самоубийство так и осталось самоубийством.
        И тут я решила пойти ва-банк.
        - Но вы же были на той крыше, с которой он прыгнул!
        - Очень умно, - закатил глаза Локи.
        - В смысле? - смутилась Амаранта.
        - Я поднималась туда, чтобы осмотреть место гибели моего брата. Мне хотелось увидеть то, что видел он. Я надеялась понять, что он чувствовал. Тогда я и увидела на краю карниза следы древесных корней, они не могли вырасти там сами по себе.
        - Ах, вы про это, - слабо улыбнулась колдунья. Она не была ни оскорблена, ни обижена моими словами. - Это следы моего старого эксперимента. Я хотела посадить сад на крыше Эпионы, посмотреть, возможно ли это, но все оказалось хуже, чем я предполагала. Деревья пришлось убрать, и на месте некоторых из них остались сухие корни - я старалась удалить их, но мелкие упустила. Все началось и закончилось примерно за полтора года до смерти Леонида. Больше я на крышу не поднималась, чтобы не вспоминать о той неудаче, поэтому я не могу вам сказать, чем она так привлекла вашего брата.
        Вот оно как… Конечно, я могла бы и не верить ей, предположить, что она просто хочет сбить меня с толку, но я чувствовала: она говорит правду. Амаранта была не способна на то убийство, которое я ей приписала.
        А значит, я снова лишилась своего главного подозреваемого.
        Глава 18
        Цурара-онна
        Ее доставили в реанимационное отделение поздней ночью, и когда я пришла на работу, ее уже стабилизировали. Правда, это означало лишь то, что они ненадолго отсрочили смерть. Ее случай можно было назвать замедленно безнадежным: врачи должны были что-то придумать в ближайшее время, иначе ее ожидала неминуемая гибель.
        Как вообще спасти того, кто не был живым изначально, - вот вопрос!
        Когда я пришла, в углу зала был оборудован защитный бокс из полупрозрачного пластика. Судя по слою льда, покрывавшего его изнутри, там было очень холодно, и за этим морозным узором я не могла толком разглядеть пациента, лежавшего на кровати, видела только, что это кто-то маленький - невысокий и худой. Не ребенок, конечно, но близко.
        А вокруг пациента сновали врачи, причем не только из реанимации, тут были все - и терапевты, и хирурги, даже реабилитологи зашли. Они понятия не имели, что с ней делать.
        Среди этой бегающей, летающей и даже ползающей толпы я каким-то чудом сумела выловить Сиару. У нее наконец-то можно было спросить:
        - Что здесь происходит?
        - Цурару доставили, - коротко ответила нага.
        - Что за оно?
        - Это не оно, это она.
        Цурара-онна относилась к классу неживых существ - то есть, не мертвых, но и не обладающих полноценной живой плотью. При этом она не была и призраком, потому что ее можно было коснуться, и внешне она ничем не отличалась от человека. По крайней мере, до того, как попала сюда.
        Это существо было полностью сделано изо льда. Она жила в небольшой горной деревушке, погруженной в вечный холод. И не просто жила, а делила кров со смертным мужчиной, который даже не догадывался, кто она такая. Вместе они воспитывали его дочь от первого брака, причем не один год, в деревне все привыкли к ней и считали самым обычным человеком.
        Это мне, признаться, было совсем не понятно. Она же ледышка! Допустим, посторонние еще не могут это разглядеть под десятью слоями шуб. Но как могли не замечать те, кто жил с ней? Приемная дочь ее обнимала, муж ложился с ней в постель. Неужели они не почувствовали, что мать семейства - ниже нуля?
        Я спросила об этом Сиару, а она пояснила:
        - Существа такого типа, материальные призраки, часто сближаются с людьми. Они довольно сильны, у них есть магические способности, позволяющие им создать кратковременную иллюзию или изменить реальность.
        - То есть, в те моменты, когда ее кто-то касался, она становилась теплой? - догадалась я.
        - Вроде того. Цурара-онна - очень редкое существо, смесь духа и магической плоти. О них мало написано, о них мало известно, гораздо меньше, чем о более распространенных юки-оннах. Поэтому нам так сложно понять, как ее лечить.
        - Так что с ней произошло-то?
        - Несчастный случай. Муж уговорил ее отправиться к горячим источникам, она согласилась, но с условием, что не будет купаться. Он сказал, что готов на это пойти, она поверила ему. А когда они пришли к источникам, он решил устроить шутку и толкнул ее в горячую воду. Она сумела выбраться, но вред для ее магического тела получился колоссальный. Ей повезло, что за такими редкими видами, как она, постоянно наблюдают: местные маги успели спасти ее и отправить к нам, а что будет дальше - никто пока не знает.
        Сиара не стала говорить, что шансы на выживание у цурары были невелики, это и так все понимали. Ближе к полудню я впервые получила шанс взглянуть на нее, и зрелище это было печальным.
        Она напоминала молодую девушку - невысокую, стройную и очень красивую. Только волосы у нее были ненормального цвета: светло-голубые, не седые даже, но то ли в деревне этого не замечали, то ли их истинный цвет проявился уже после травмы.
        Я знала, что она обожжена, и ожидала увидеть ожоги, но у нее все было по-другому. Она выглядела ледяной скульптурой, которую безжалостно облили кипятком: вся ее кожа стала полупрозрачной, а на отдельных участках человеческие черты просто сгладились. Будто лед растаял, а под ним не было ничего, только замерзшая вода.
        Ей не ставили капельницы, не подключали медицинское оборудование. Зачем? Ее сердце не билось, ее легкие не дышали, ей мог помочь разве что холод, который создавали массивные вентиляторы. Она просто лежала на кровати и ждала, когда все закончится - миниатюрная женщина в легком белом платье. Будто уже замерзшая до смерти!
        Мне было ее жаль - и вместе с тем я злилась. Странное сочетание, не скрою, но только оно и казалось мне правильным. Зачем она вообще полезла в мир людей? Никто ведь ее туда не звал! Существуют сотни кластерных миров, в них бы и сидела. А она вместо этого потащилась в мир, где ей совсем не место.
        Речь шла не только о ее жизни, ее боли и ее травмах. Она уже раз и навсегда изменила будущее людей, которые были ее семьей. Как ее мужу теперь жить с грузом вины за то, что он сделал, пусть и ненамеренно? Видела ли все это их маленькая дочь? А если видела, как ей оправиться, что с ней будет?
        Это было еще одно проявление зла, которое несут нелюди. Да, я не желала цурара-онне такой судьбы, но вместе с тем я считала, что она виновата сама, хотя бы отчасти. Она вторглась в мир людей, на какой исход она вообще надеялась?
        Пока я стояла над ней и мысленно перечисляла, что она в этой жизни сделала не так, цурара открыла левый глаз. Правого глаза просто не было - там, где он был раньше, блестел прозрачный гладкий лед.
        Я замерла, не зная, что делать, а она просто улыбнулась мне - вымученно и совсем не весело. Похоже, ей уже сказали, что с ней происходит. Цураре нельзя было дать снотворное, как другим пациентам. Как вообще восстановить лед? Что для этого нужно? Вот они и решали, а я чувствовала себя так, будто снова оказалась перед операционным столом, на котором умирал тот герой.
        - Вы человек? - удивленно спросила цурара-онна.
        - Да, - кивнула я.
        - Как странно… Мне почему-то казалось, что в таких местах не бывает людей. Я тоже когда-то была человеком.
        Она, конечно, не говорила по-русски, а я ни слова не понимала по-японски, но в Эпионе это не имело ровным счетом никакого значения. Здесь действовало заклинание, позволявшее понимать любой язык - по крайней мере, внутри здания больницы.
        - Вы были человеком? - удивилась я.
        - Вы не знали? Вы, должно быть, не сталкивались прежде с моим видом… Вы можете посидеть со мной? Мне одиноко…
        Сидеть с ней мне не хотелось, и не потому, что я только что обвиняла ее непонятно в чем. Просто энергия умирания - специфическая штука, от которой нужно держаться подальше. Однако цурара-онна выглядела такой несчастной, что я просто не могла ей отказать.
        - Сейчас, только оденусь потеплее.
        - Ах да, вам же холодно! - спохватилась она. - Как жестоко с моей стороны… Вам не обязательно здесь быть!
        - Ничего, мне несложно.
        Когда я выходила, чтобы взять одеяло, меня перехватила Сиара.
        - Отличная идея! - заявила она. - Говори с ней как можно дольше!
        - Зачем?
        - Мы не знаем, сколько ей осталось и что держит ее в этом мире, сама видишь, от приборов нет толку. Постарайся выиграть нам время, отвлеки ее, пока мы ищем лекарство.
        Получается, что я, человек, должна была спасать того, кого только что признала угрозой для рода людского. Ну, если и не угрозой, то проблемой так точно. Ирония. Но отказываться я не собиралась - доктор я или нет?
        Глядя на цурару, сложно было забыть, что она не человек. Но когда она заговорила, чувство отчужденности этого создания от мира людей мгновенно исчезло.
        Ее на самом деле звали Мира - это имя дали ей родители, когда она была человеком. Не от большой любви дали, а просто потому, что родившегося младенца нужно было как-то назвать. О любви там речи не шло: семья была бедной, родители едва сводили концы с концами, да еще и с трудом переносили друг друга. Они не расходились лишь потому, что в деревне так было не принято, здесь мнение соседей имело огромное значение.
        Молва могла заставить их жить вместе, но не любить свою дочь. Мира всегда казалась им лишней - слабая, болезненная, некрасивая. У них уже были старшие дети, способные помогать им в хозяйстве и обеспечивать безбедную старость. Мира доставляла лишь проблемы, она была лишней, и ей постоянно повторяли это. А когда с детства слышишь, что ты - мусор под ногами, ты, конечно же, начинаешь в это верить.
        Мира была убеждена, что никто просто не способен ее желать, но когда оказалось иначе, стало только хуже. Ей было четырнадцать, когда ее затащил в пустой дом родной брат ее отца - ее дядя. Он был пьян и вряд ли толком соображал, что делает, а когда проспался, то ничего не помнил. Он утверждал, что и пальцем ее не касался, и семья поверила ему, а не Мире. При этом следы изнасилования были очевидны, и ее обвинили в распутном поведении, сказали, что она сама этого хотела, сама спуталась с каким-нибудь бродягой.
        Ее никто не выгонял из дома, но семья сделала ее жизнь невыносимой. Она сама ушла: в один миг Мира поняла, что у нее больше нет сил, что она не вынесет еще один день оскорблений и издевательств. Она ушла ночью - в никуда, в горы. Свернула с тропы и просто шла, пока холод и усталость не взяли свое. Приютившись среди древних камней, она замерзла насмерть.
        Вот только ее юная душа, у которой украли жизнь и будущее, не желала мириться со смертью. Она так и бродила среди горных склонов, неприкаянная, призрак, которого никто не смог понять. Другая на ее месте отправилась бы мстить, но Мира была не такой. После всего, что ей довелось пережить, она так и не научилась ненавидеть. Она ждала, сама не зная чего.
        И судьба решила сжалиться над ней: однажды она увидела маленькую девочку, сбившуюся с пути, и отца, пытавшегося ее разыскать. Мире отчаянно захотелось им помочь, позволить им найти друг друга, узнать их имена. Но для этого ей нужно было тело, а ее собственное давно обратилось в лед.
        Ее желание оказалось настолько сильно, что оно растопило этот лед и наполнило его жизнью. Мира создала новое тело для своей души, сделав его прекрасным и желанным.
        - Цурара-онны всегда рождаются из желания, - прошептала она. - Все остальное приходит потом.
        Оказалось, что девочка, которую она так хотела спасти, недавно лишилась матери и отправилась искать ее среди горных склонов. Отец не хотел говорить ей, что мать забрала болезнь, он придумал сказку о том, что мама превратилась в облачко. Поэтому малышка решила добраться до облаков, спавших на горных вершинах, но, конечно же, заблудилась. Они оба умерли бы, если бы не цурара-онна.
        Тот мужчина и Мира полюбили друг друга с первого взгляда - она в это верила, а я не собиралась с ней спорить. Она представилась ему путешественницей, тоже сбившейся с пути. Он привел ее в свою деревню. Со дня смерти Миры прошло больше ста лет, времена изменились, ее приняли без вопросов и сомнений.
        Она начала жить простой жизнью, о которой всегда мечтала: готовила мужу, ухаживала за дочерью, помогала соседям. Силы цурара-онны были ей нужны не так уж часто: чтобы становиться теплой во время чужих прикосновений и чтобы защищать деревню.
        Она могла влиять на погоду и делала это, когда считала нужным. Мира отводила в сторону самые суровые бури, строила ледяные преграды на пути лавин, находила пропавших односельчан до того, как они успевали замерзнуть. Она была благодарна этой деревне за второй шанс и каждый день возвращала долг, который сама же и придумала.
        - Но даже лучшие сказки не длятся вечно, правда? - грустно улыбнулась она. - Моя сказка подошла к концу, когда к деревне пожаловала госпожа юки-онна.
        Юки-онна была тем, что в мире магии часто называют схожим доминирующим видом. Звучит сложно, но по факту, это означает очень похожего нелюдя, только более распространенного и более сильного. Юки-онна тоже появилась из призрака несчастной человеческой женщины, однако новый смысл жизни она так и не обрела. Ей хотелось только одного: убивать, мстить, уничтожить как можно больше людей.
        Даже для своего вида она была сильна и опасна, у нее вполне хватило бы сил, чтобы вырезать всю деревню. Мира особенно четко поняла это, когда в одном из домов обнаружили замерзшую семью - отца, мать и двух маленьких детей. Мира знала всех четверых, она почувствовала: если она ничего не сделает, юки-онна убьет всех, кто ей дорог.
        - И я сразилась с ней. Победить не победила - потому что не может цурара-онна уничтожить юки-онну, невозможно это. Но она увидела мою решительность и отступила, можно сказать, проявила милосердие. Эта деревня ничего не значила лично для нее, ей было все равно, кого и где убивать. Она пошла дальше, а мой дом оставила в покое.
        Мира считала, что в ее жизнь наконец-то вернется покой, но оказалось, что она рано обрадовалась. В тот день ее муж тайно последовал за ней и стал свидетелем битвы - или ее части. Вот только он ничего не смог рассмотреть сквозь метель и решил, что юки-онной была его жена.
        - Он подумал, что я использую его, чтобы убивать людей. Наверно, если бы он спросил меня прямо, если бы дал шанс объясниться, все сложилось бы иначе для нас обоих. Но вместо этого он решил меня уничтожить.
        Она считала, что он ее любил и просто пересилил себя. Я была с ней не согласна - когда любишь, один человек значит для себя больше, чем целый мир, и уж точно больше, чем какая-то деревня. И снова я промолчала: зачем говорить гадости? Для Миры и ее мужа все уже закончилось.
        Он отвел ее к священным горячим источникам и обвинил в том, что сам же и навоображал. Назвал юки-онной. Мира была в таком шоке, что даже не знала, как ему ответить. А он не дал ей времени на размышления: он просто столкнул ее в горячую воду.
        - Маги, которые следили за мной, прибыли почти сразу, - сказала она. - Иначе он не дал бы мне спастись.
        - Но ты сказала им, что он толкнул тебя в шутку… почему?
        - Потому что не хотела, чтобы он пострадал.
        Она так боялась, что маги накажут ее мужа, что позабыла о собственной боли. Она только твердила, что он не виноват, все произошло случайно. Ей пообещали, что его никто не тронет, и забрали в Эпиону.
        - А почему ты тогда говоришь об этом мне? - поразилась я.
        - Потому что ты человек, - доверительно ответила Мира. - Ты меня поймешь, я знаю.
        Очень оптимистичный подход. Пусть я и человек, но совсем не такой, как она. Я бы на ее месте сама его в ледышку превратила!
        Получается, Мира была гораздо добрее, чем я, хотя давно распрощалась с человеческой природой. Мне легко было не любить всех нелюдей без исключения. Это же так просто: выдели определенную группу существ, назови их всех плохими, и думать больше не придется! Не важно, как ты к ним относишься, что делаешь с ними. Они же плохие, у тебя есть оправдание!
        Цурара-онна разбила мою систему. Своей историей Мира доказала, что душа гораздо важнее плоти. Именно душа бывает плохой или хорошей, доброй или злой, благородной или подлой. Тело - это просто сосуд, машина, которая выполняет волю заключенной в ней души.
        Поэтому Мира застыла между реальностями. Ее преданная любовь тянула ее в царство смерти, а живая душа умоляла попробовать снова, начать с нуля и верить, что уж теперь-то все будет хорошо.
        Мне нужен был перерыв, и срочно, потому что я окончательно запуталась.
        После морозного воздуха защитной камеры аллеи Эпионы показались мне настоящими тропиками. От резкой смены температур у меня кружилась голова, но выдержать это было несложно. Я заставила себя думать о брате, о том, ради чего я прибыла сюда, только так я могла отвлечься от цурара-онны.
        И теперь, благодаря ей, у меня появилась новая зацепка, которую давно стоило бы проверить, но мне казалось, что у меня есть улики поважнее!
        Тело. Как там сказал мне каппа? Нужно отнестись к этому делу как следователь, по возможности отгородиться от эмоций. А следователь начал бы с простого, и я пошла тем же путем, осмотрела место происшествия, но получила лишь ложную версию.
        Мне казалось, что с телом и так все понятно: я его осматривала, Хакир его осматривал, и оба мы не обнаружили ничего подозрительного. Но ведь нас не было рядом, когда умер Леон, и не мы первыми получили возможность работать с трупом! Я уже успела изучить разные возможности Эпионы и теперь допускала, что кто-то мог изменить тело, удалить полученные травмы, сделать так, чтобы оно смотрелось «правильно» для выбранной версии - так, как цурара-онна когда-то изменила свое тело.
        На такое был способен только местный патологоанатом. Мы с ним еще не были представлены, но теперь настало время познакомиться.
        Пользуясь заслуженным перерывом, я отправилась напрямую к моргу. Локи, который до этого позволил мне побыть одной, снова появился рядом. Подозреваю, что он и не переставал следить за мной, просто наловчился становиться невидимым.
        Выслушав мой план, он только головой покачал:
        - Дурацкая идея.
        - Я не прошу тебя участвовать.
        Я не обиделась, я понимала, почему ему не хочется возвращаться в морг - оттуда, скорее всего, началась его загробная жизнь, там он узнал, что умер.
        Но Локи не казался испуганным - он казался раздраженным.
        - Дело не во мне!
        - А в чем же тогда?
        - В том, к кому ты хочешь пристать. Дара, патологоанатомами магического мира никогда не становятся безобидные магические существа! Это специфическая тусовка, компания, которую тянет поковыряться в трупах. Если бы я знал, кто там сидит, было бы проще.
        - И что? Мы в Эпионе, здесь не стали бы держать опасных нелюдей!
        - Не факт, - сухо возразил Локи. - Никто ведь даже не знает, где ты! Иди зомбака своего предупреди, что ли.
        Если он добровольно предложил мне пообщаться с Андреасом, значит, дело и правда серьезное. Мне невольно стало не по себе, однако я уже видела за ветвями акаций темный особняк и отступать не собиралась.
        - Ты ведь со мной, - указала я. - Что может пойти не так?
        - Знаменитые последние слова, - проворчал Локи.
        Но исчезать он не собирался, и в морг мы вошли вместе.
        Глава 19
        Понтианак
        - Проверь, кто сейчас внутри, - попросила я.
        Должны же быть хоть какие-то преимущества у того, что со мной призрак! Хотя нет, преимуществ хватает, и это точно одно из них.
        Локи кивнул и исчез, но быстро вернулся - я не успела даже миновать темный сырой холл особняка. Как странно: я на первом этаже, а такое чувство, что в подвале.
        - На втором этаже пациенты из отделения проклятых и наблюдающая за ними колдунья, - отчитался Локи. - Нам к ним лучше не соваться, а они нас не потревожат.
        - Даже колдунья?
        - А на кой ты ей сдалась? Нет, конечно, если вы столкнетесь, у нее возникнет парочка вопросов. Но она старая, ей скакать по лестницам без надобности. К тому же, не забывай: ты врач, ты имеешь право быть здесь.
        - Я интерн, и никто из моих пациентов сегодня не умирал!
        - Придумай что-нибудь, мне, что ли, тебя врать учить?
        Тоже верно. Насколько я поняла, отделением проклятых заведует та пожилая колдунья, которую я видела на собрании. Я действительно ее не заинтересую, если не буду соваться на ее территорию.
        - Ну а патологоанатом где? - спросила я.
        - В морге никого нет - кроме жмуриков, естественно.
        - Не называй их так.
        - Имею право, - отмахнулся Локи. - Это как негр может называть других негров…
        - Достаточно, а?
        - Я просто пытаюсь сказать, что иногда правила вежливости меняются. Если ты сам призрак, нет смысла трястись над святостью смерти.
        С этим я была не совсем согласна, но решила не спорить. Я ведь не призрак, да и становиться им не собиралась.
        Когда я подходила к моргу со стороны рощи, мне казалось, что окна есть во всех стенах. Теперь же обнаружилось, что большая их часть была декоративными «обманками» - по крайней мере, на первом этаже. Окна заложили, стены выкрасили в черный и темно-бордовый цвета, свет шел только от тусклых магических сфер, лениво паривших в воздухе. Красота, готика в чистом виде! Ради чего это вообще? Морг и без того не самое приятное место, зачем делать его еще хуже?
        Особняк был большим, и я не знала, куда идти, поэтому от главных дверей просто двигалась прямо. Стратегия оказалась верной: очень скоро я дошла до основного зала.
        А вот он неожиданно оказался нормальным - ну, с точки зрения человеческих больниц. Светлые стены, металлические шкафы, где хранились трупы, плитка на полу и очень яркие сферы под потолком, дававшие холодный голубоватый свет. В центре зала - несколько металлических столов, к счастью, пустых. У стен стояли столики на колесах с разложенными на них инструментами, которые можно было подкатить в любую часть зала. Многие инструменты были самыми обычными, в человеческих моргах работают точно такими же, а другие я уже встречала в хирургическом отделении.
        В морге было чисто и пусто: в ярком свете я не обнаружила на полу ни пятнышка крови. В воздухе вместо ожидаемого мной специфического запаха парил легкий, едва уловимый аромат сандала.
        А еще здесь не было никого живого, как и говорил Локи.
        - Эй! - позвала я. - Есть здесь кто?
        - Ты издеваешься? - возмутился призрак.
        - За то время, что мы шли, доктор мог вернуться!
        - Вернуться откуда? В это здание ведет всего одна дверь, через нее мы и вошли. Если бы твой доктор вернулся, мы бы пересеклись!
        - Это, к счастью, не мой доктор!
        Я не знала, по какому графику работает патологоанатом и где он может быть сейчас. Я даже не представляла, кто это! Кому захочется большую часть времени проводить с мертвецами - нелюдями? Вампиру, зомби, вурдалаку? Да уж вряд ли лесной фее!
        Кем бы ни было это существо, именно оно первым осмотрело тело моего брата. Я медленно прошла по залу, разглядывая тускло поблескивающие металлические столы. На одном из них лежал Леон, смотрел в полоток остановившимися глазами, а в этот сток на полу стекала его кровь… Мне стало настолько жутко, что я усилием воли оградилась от этих мыслей. Мне сейчас нужно работать, а не бояться!
        Студенткой я бывала в морге - те еще воспоминания, надо сказать. Морг, в который нас водили, был не таким просторным и чистым, да и с вентиляцией там были проблемы. Летом, в тридцатиградусную жару, это давало непередаваемый эффект. Именно после посещения того морга некоторые мои однокурсники решили, что медицина - это не для них, и отправились искать себя в других сферах. Я же научилась не бояться смерти и мертвецов, а еще - неплохо ориентироваться в моргах. Поэтому здесь, при всей специфике Эпионы, ничего принципиально нового для меня не было, кроме металлического шкафа, похожего на ячейки хранения в супермаркетах.
        Я никак не могла понять, для чего он. Для трупов слишком мал - я видела, каких существ привозят в этот кластер, и таких крошек среди них никогда не было. А даже если сюда раз в год доставят какого-нибудь малыша и он вдруг умрет, зачем выделять целый шкаф, здоровый, на полстены?
        Можно было предположить, что это полки с бумагами, но и тут кое-что не сходилось: от шкафа тянуло холодом, как и от тех ящиков с трупами. Это тоже был холодильник, и явно не для документов.
        - Что там? - я указала на шкаф. Я решила начать с простого: спросить.
        - Понятия не имею, - пожал плечами Локи. - Эпиона, конечно, маленький мир, но и здесь скитающемуся духу вроде меня не обязательно торчать в морге. Я тут не был, пока ты не настояла, и точно я знаю только одно.
        - Это что же?
        - Что нам эти соты даром не упали. Давай начистоту: они не могут быть связаны со смертью твоего брата, так что не ройся где попало. Как интерн, ты имеешь право зайти сюда, а не лезть куда душе угодно.
        С точки зрения здравого смысла, он был прав. Но если бы я руководствовалась здравым смыслом, я бы вообще не пришла в Эпиону.
        Так что я направилась прямиком к ячейкам.
        - И с кем я вообще разговариваю? - раздраженно закатил глаза Локи. - Хоть бы раз послушала адекватного призрака!
        - В этом мире нельзя вести себя адекватно.
        Я не знала, что находится в ячейках, даже угадать не бралась, и правильно делала: такое невозможно угадать.
        На металлических ящиках не было замков, мне оставалось лишь протянуть руку и открыть дверцу. То, что я увидела за ней, заставило меня отпрянуть, и даже Локи удивленно присвистнул.
        - Елки… - только и сказал он.
        Я бы так цензурно не выразилась. Какие тут елки, если перед нами оказалась здоровенная, не меньше трех литров, банка с мутной жидкостью, в которой плавала чья-то печень. Судя по размеру и форме, не человеческая, но мне от этого легче не становилось. Орган удалили не сегодня и не вчера, он успел полежать в этой банке, однако я не могла сказать, как долго: мутная жижа останавливала разложение.
        Может, мне и следовало догадаться, что в других ячейках, и не смотреть на то, что могло обернуться ночными кошмарами. Но я же упрямая! Я открывала их одну за другой - и сюрпризов больше не было, там хранилось примерно то же, что и в первой.
        Одно почти не поврежденное легкое. Две почки. Несколько полос мышц. Половина головного мозга. Целая банка с глазами. Это что вообще?! Органы принадлежали разным существам, которые вполне могли быть пациентами Эпионы.
        Бывшими пациентами, надо полагать.
        - Скажи мне, что у тебя есть объяснение, - тихо произнесла я.
        - Никакого, - отозвался Локи. - По крайней мере, такого, которое тебе бы понравилось, нет.
        - Это не могут быть органы на пересадку?
        - Ни в коем случае, донорские органы так не хранятся. И уж тем более в морге! Не знаю, говорили тебе или нет, но в межвидовых больницах донорские органы - величайшая ценность, с которой обращаются соответствующе.
        - Да, говорили…
        Я обращалась к нему, смотрела на открытые ячейки, но мои мысли были уже далеко отсюда - и от морга, и от Эпионы. Я думала о своем брате. Я проводила осмотр, но не повторяла полное вскрытие! Я не сумела, не пересилила себя, да и не считала нужным.
        Поэтому теперь я не могла сказать, все ли его органы были на месте. Возможно, часть Леона все еще здесь, в этих банках? От такого предположения было совсем уж тяжело, я больше не могла находиться здесь, развернулась и направилась к выходу. Я слышала, как закрываются металлические ячейки у меня за спиной - Локи делал то, что должна была сделать я, маскировал следы моего присутствия. Что ж, спасибо ему за это, потому что я поступить правильно не смогла, мне срочно нужно было попасть на свежий воздух.
        Я пришла в себя только на границе акациевой рощи, подальше от морга. Локи снова был рядом, а я даже не заметила, когда он появился.
        Он, конечно же, мгновенно меня раскусил:
        - Вряд ли это коснулось твоего брата.
        - Откуда ты знаешь?
        - Он был врачом - и человеком, вокруг его смерти поднялась шумиха. Тело очень быстро передали тебе, думаю, этот коллекционер мертвечины просто не решился бы использовать его.
        Хотелось ему верить, но… что если нет? Шанс на такое один из ста, а для меня даже это много.
        - Тебе не обязательно возвращаться туда, - добавил Локи. - Я сам понаблюдаю за моргом, проверю, кто там орудует.
        - Спасибо… Сегодня я точно туда не вернусь, а дальше - посмотрим.
        Я была бесконечно благодарна за поддержку призраку, который изначально меня раздражал - кто бы мог подумать!
        Но даже так, даже с ним, у меня не хватило сил вернуться в морг в тот же день, а с наступлением темноты я бы к нему и на пушечный выстрел не приблизилась. Я подумывала о том, чтобы отправиться туда утром - ведь утром даже худшие страхи кажутся не такими уж серьезными. Но меня срочно вызвали в больницу, а поскольку такого раньше не бывало, я не рискнула отказываться или задерживаться.
        В реанимационном отделении меня встречали Сиара и Регинлейв.
        - Мы знаем! - торжественно объявила нага.
        - Что знаете?
        - Знаем, как спасти цурара-онну!
        - Не знаем, а предполагаем, - сдержанно поправила ее Регинлейв. - Этот метод никогда не испытывался, он просчитан только в теории. Но раз в Эпионе живет человек, почему бы не воспользоваться этим?
        Они решили сыграть на том, что Мира тоже когда-то была человеком, основная природа у нас одна и так же. Цурара-онна была соткана из воды и духовной энергии. С энергией у нее и без меня все в порядке, ей нужна была часть моего тела, чтобы восстановить ее собственное.
        Кровь, конечно. Все всегда сводится к крови.
        Идея казалась мне безумной, пока я не встретилась с Мирой. Она хотела жить! У нее было время все обдумать, и теперь я видела, что ее апатия понемногу отступает. Ей все еще было больно из-за того, что с ней случилось, и она не могла вернуться к своей семье, но умирать она не хотела.
        Поэтому мы с ней решили попробовать. Я уже потеряла здесь одного пациента, так может, другому смогу помочь?
        Специально для нас Сиара и Регинлейв соорудили странного вида машину, объединяющую современные технологии и магию. Та часть, которую подключили ко мне, напоминала привычный аппарат для переливания крови. От меня только и требовалось, что сидеть на месте, иногда сжимая и разжимая пальцы, и наблюдать, как вишневая кровь по прозрачной пластиковой трубочке скользит в корпус машины.
        Там она очищалась с помощью магических кристаллов и фильтров, расслаивалась, пока не превращалась в чистейшую воду. Эта вода медленно и осторожно, по каплям, падала на кожу Миры. По идее, на цурара-онне капли должны были мгновенно замерзать, образуя маленькие сталагмиты, однако с магией так просто не бывает. Капли скользили дальше, занимали свое место там, где они были нужны, и ее тело постепенно восстанавливалось.
        Так что расчет врачей оказался верным. Я наблюдала, как жизнь из меня переходит в Миру; я снова спасала нелюдя, но это не пугало меня. Напротив, на душе у меня было хорошо и спокойно, я чувствовала, что поступаю правильно. После вчерашнего открытия в морге мне как раз нужна была такая пауза.
        - Что с тобой будет? - спросила я.
        - Своих планов у меня нет, поэтому я решила принять те, что мне предложили, - ответила Мира.
        - Ты готова принять чужие планы на твою жизнь?
        - Это не так драматично, как кажется. Я плохо знаю этот мир - мир магии, а опыт показал, что во внешнем мире мне лучше не быть, ни к чему хорошему это не приводит. Мне сказали, что меня отправят в кластер вечного холода и попросят помочь с изучением моего вида. Про таких, как я, мало что известно, на самом-то деле.
        - Тебя это не угнетает?
        - Нет, что ты, - улыбнулась цурара-онна. - Я снова чувствую себя полезной. Я буду скучать по своей семье, но… мне сказали, что у них все хорошо, и это главное. Без меня им лучше, чем со мной, безопасней так точно.
        Она могла сколько угодно изображать оптимистку, я видела, что ей все еще больно от потери своего прошлого, такое не проходит за пару дней в больнице. Но я чувствовала, что Мира справится.
        Если она сумела остаться в этом мире после того, как умерла, это не случайно. Такие вещи случайно не происходят.
        Мне в очередной раз захотелось побольше узнать о Локи…
        После переливания меня отправили домой, хотя рабочий день только начался. Я не спорила, потому что работник из меня сейчас был не ахти: от потери крови у меня кружилась голова, я была слабее обычного, мне нужны были отдых и вода, причем в немалом количестве.
        Локи нашел меня, когда я брела по пустынной в это время дорожке.
        - Паскудно выглядишь, - заметил он.
        - Спасибо, блин!
        - Я серьезно, тебе не следовало соглашаться на это…
        - Следовало, - отрезала я. - Это самое лучшее, что я сделала в Эпионе. Тебе удалось что-нибудь узнать?
        - Удалось узнать все, это же я!
        - Напротив пункта «самореклама» можешь поставить галочку, а теперь давай по делу.
        - По делу так по делу. Что ты знаешь о понтианаках? - поинтересовался Локи.
        - Э-э… машина?
        - Машина - «Понтиак», - фыркнул призрак. - Если уж тебя интересуют реалии внешнего мира, то есть такой город - Понтианак, он расположен в Индонезии. Но нас больше волнует существо со схожим названием, хотя с городом они взаимосвязаны.
        - Это как же?
        - Город назвали в честь чудовища, - Локи произнес это так, будто банальнее факта в мире не было. - Легенда гласит, что султан, основавший город, явился на болота, где располагалось гнездовище понтианаков. Он со своими отважными воинами выпер понтианаков вон и в честь победы над ними назвал город именем пораженных врагов.
        - Как-то сомнительно - называть город именем тех, кого ты лишил дома, - нахмурилась я.
        - Потому что эту легенду придумали люди, у них всегда так - жестко и воинственно. Но в магическом мире в ходу другая легенда, как я подозреваю, более правдивая. Тут, понимаешь ли, огромную роль играет разница восприятия. Люди считают понтианаков призраками, но при этом приписывают им типичное поведение неумерших - с охотой и пожиранием своих жертв. По факту же, понтианаки - это бывшие люди, которые превратились в чудовищ. Превращение происходит через смерть, но они все равно не могут считаться призраками, потому что сохраняют ту же плоть, что была у них раньше, а не переселяются, как твоя подружка цурара-онна. Просто их плоть изменяется, она не живая и не мертвая, а все сразу.
        - Я уже привыкла к тому, что в этом мире ничего не понятно. Ты мне главное скажи: почему они становятся понтианаками? В мире, как ни печально, многие умирают, но не все из-за этого превращаются в чудовищ.
        - Не поспоришь, - согласился Локи. - Начнем с того, что понтианаками становятся только женщины, это вид без мужчин, бывает и такое. Чтобы человеческая женщина стала понтианаком, должны быть соблюдены два условия. Первое - она должна обладать врожденными колдовскими способностями, то есть, нести в себе ген ведьмы. Не важно, пользуется она этими способностями или нет, знает ли о них. Это именно врожденное, то, от чего не избавишься.
        - Гены пальцем не раздавишь? - усмехнулась я.
        - Вот-вот. Второе условие - она должна быть беременна нечеловеческим ребенком. Чаще всего речь идет о детях демонов, но любой нелюдь сгодится. Так вот, если подобная женщина умрет во время беременности, колдовской ген может активироваться, а может и не активироваться. Если он так и не проснется, то все, конец - трагическая, но ожидаемая смерть. Если же он активируется, тело матери поглотит нерожденного ребенка и за его счет обретет силу понтианака.
        - Жуть какая!
        - Природа вообще не слишком жалостлива, - рассудил Локи. - Так вот, возвращаясь к легенде о султане. Наша, нечеловеческая, версия легенды гласит, что султан действительно приперся к коммуне, где жили понтианаки. И в одну из них он влюбился, потому что эти заразы обычно очень красивы. У парочки все сложилось неплохо, но тут доверенный советник султана прознал, кем является новая наложница, и поставил ультиматум: или она умирает, или народ узнает о том, с кем делит ложе правитель. Султан смалодушничал и убил понтианака.
        - А почему не советника? - возмутилась я.
        - История умалчивает. Так вот, он убил свою возлюбленную, изгнал оставшихся понтианаков, а на месте их коммуны основал новый город. Но, видимо, где-то в глубине души он догадывался, что поступил как скотина, и назвал город в честь убиенной им же невесты.
        Подозреваю, что и нечеловеческая легенда где-то приврала, однако в ней все же больше логики, чем в рассказе о городе, названном в честь врага.
        Я, понятное дело, уже догадывалась, к чему он завел этот разговор:
        - Ты хочешь сказать, что местный патологоанатом - понтианак?
        - Ага, - кивнул Локи. - Зовут Нея Шантерей. И она уже ждет тебя в общежитии.
        Глава 20
        Сатир
        - Ты с ума сошел?! - возмущалась я. - Как можно было сделать такое, не посоветовавшись со мной? Двинуть бы тебе, да не получится! Черт, Локи, я думала, мы понимаем друг друга!
        Локи выдерживал бурю с терпением, которым я в других обстоятельствах даже восхитилась бы. Но теперь мне было не до восхищения: он знал, что понтианак опасна, знал, что у нее в шкафу хранятся органы в банках. И он все равно рассказал ей обо мне! Ну, то есть, она обо мне и так знала, но не знала, что я ищу ее!
        Когда я устала требовать справедливости и взяла паузу на передышку, Локи осторожно поинтересовался:
        - Закончила? А теперь послушай, как все было. Я направился в морг, чтобы проследить за ней, а она увидела меня. Не услышала, как твой дружок зомби, а именно увидела, как видишь ты. Этого следовало ожидать, учитывая связь понтианаков со смертью, но я как-то расслабился после того, как цурара-онна меня проглядела. Короче, она поймала меня с поличным.
        - И что? Удержать-то она тебя не могла!
        - Это понятно, свалить я могу в любой момент, ну а смысл? Я решил для начала поговорить с ней. Она оказалась на удивление адекватной, спокойней многих, кто с живыми работает! Когда она вернулась в морг, она поняла, что кто-то там был, увидела меня. Она бы все равно докопалась до тебя, и я решил, что так будет лучше.
        - Тебе все равно следовало посоветоваться со мной!
        - Времени не было, - развел руками Локи. - Пришлось импровизировать.
        Если бы он пришел ко мне советоваться, я бы, скорее всего, не стала ничего менять, я сама бы попросила его назначить мне встречу с Неей в людном месте - то есть, в ресторане общежития, где она и дожидалась меня. Он поступил правильно, и все же я не могла признать это. Пускай не расслабляется!
        Когда я пришла, в ресторане было пусто - завтрак уже закончился, время обеда еще не пришло. Занят был всего один столик, за которым и дожидалась меня Нея Шантерей.
        Что ж, легенды о понтианаках не врали - она была очень красива. Не чистокровная индонезийка, как я ожидала, но точно с примесью азиатских кровей - это выдавали благородный оттенок кожи, густые черные волосы и миндалевидный разрез глаз. И все же черты лица у нее были скорее европейские.
        Она казалась задумчивой, печальной и какой-то совсем уж не страшной.
        Когда я подошла, она кивнула мне, и я заняла место за столом. Локи - тоже, и мне непривычно было думать, что он способен полноценно участвовать в разговоре, а не отпускать колкости, которые слышу только я.
        - Доброе утро, - сказала она. - Меня зовут Нея. Жаль, что наше знакомство началось на такой ноте. Я знала вашего брата и давно хотела пообщаться с вами.
        Я невольно вспомнила металлический стол, скальпели и органы в банках. Знала она его, конечно!
        - Это я виновата. Я пришла в морг и не застала вас, - признала я. - Мне следовало сразу уйти, а не рыться там.
        - Да, Локи говорил мне. Но я бы на вашем месте поступила точно так же.
        Я бросила на призрака удивленный взгляд. С каких это пор он начал представляться именем, которое дала ему я?
        - Думаю, мне следует объясниться, - продолжила Нея. - Вы напряжены в моем присутствии, и если так пойдет и дальше, мы не сможем нормально разговаривать.
        - Вы не обязаны ничего мне объяснять.
        - Но я хочу!
        Я знала, что правда мне не понравится, и не ошиблась. Понтианаки питались мягкими тканями живых существ - и это еще красивый вариант. Если по сути, они жрали мышцы, кожу и внутренние органы. Незавидная судьба, которой сами понтианаки, вполне разумные существа, были не рады, но уйти от нее не могли - такой была цена их собственного бессмертия.
        При этом иногда им нужны были разумные жертвы. Ради выживания они могли питаться и животными, но тогда понтианаки постепенно теряли рассудок. Им нужна была добыча из числа людей или нелюдей хотя бы раз в месяц.
        Они справлялись с этим по-разному. Те понтианаки, что не могли перебороть себя и принять такую участь, покидали этот мир. Другие становились наемниками, вступали в гильдии убийц, это было не так уж сложно, учитывая врожденную ненависть этих существ к мужчинам. Были и те, кому хотелось мирной жизни, насколько это вообще возможно. Они жили коммунами, совсем как говорилось в легенде, и раз в месяц объединялись, чтобы убить жертву и разделить ее на всех, а потом неизменно оплакивали тех, кого лишили жизни.
        Нея решила пойти другим путем. Она не чувствовала ненависти к мужчинам, присущей большинству понтианаков. Ей претила мысль о том, что она может кого-то убить.
        - Я росла в нормальной семье, до смерти у меня была хорошая жизнь, - пояснила она. - Многие понтианаки очень несчастны, потому что в их душе нет покоя, особенно если они наделены геном ведьмы, но не колдуют. Они постоянно чувствуют тревогу, которая гонит их вперед, к неведомой им цели. Им нет места в этом мире, они притягивают несчастья, а часто сами становятся их причиной. После перевоплощения они считают, что наконец-то обрели цель, которую искали, и держатся за новую ярость. Но я-то помнила, как счастлива была раньше, помнила отца и всех своих друзей-мужчин. Я не могла убивать просто так.
        Поначалу она покупала органы на черном рынке - в кластерных мирах все возможно, но за очень большие деньги. Это был тяжелый период в ее жизни, и Нея не стала говорить мне, где именно она взяла те деньги, но по ее взгляду я догадывалась.
        И все же она понимала, что вечно так продолжаться не может. Она нашла гениальное решение: пошла учиться на патологоанатома, чтобы потом работать в морге.
        - Не я первая так делаю, да и последней я не буду. Я не виновата в смерти тех, кто попадает в морг, а им эти органы уже не нужны. Они спасают меня - и тех людей, которых я могла бы убить, если бы не они.
        Работая с телами разумных нелюдей, Нея получала первоклассную пищу, о которой другие понтианаки только мечтали. При этом она не могла взять первое попавшееся тело: у разных видов разные традиции захоронения и отношение к смерти. Если бы родственники заметили, что у усопшего не хватает пары-тройки органов, разразился бы грандиозный скандал. Нея, как и любая сотрудница больницы, указывала свой вид в личном деле, и руководство Эпионы закрывало глаза на ее меню до тех пор, пока она была осторожна.
        Поэтому она забирала органы только у тел, которые никому не были нужны, - за ними не пришли ни друзья, ни родственники, их ожидала лишь кремация и одинокое захоронение. А какая разница, сколько пепла будет в урне?
        Такие тела попадались ей нечасто, поэтому она делала заготовки - на случай, если новых поступлений долгое время не будет. Их я и обнаружила в морге.
        - Я понимаю, что это ужасно, - вздохнула она. - Прежняя я, та, что была человеком, не смогла бы понять такое. Но при перевоплощении многое меняется, даже на инстинктивном уровне. Я знаю, что я - хороший врач, я многим помогаю - и живым, и мертвым. Мне хочется верить, что это оправдывает плату, которую я беру.
        - Почему тебя не было в морге, когда я пришла? - поинтересовалась я.
        - Потому что днем меня там обычно не бывает, я сплю. Понтианаки - ночные существа.
        Она не просто спала, а спала внутри дерева - специфика вида, ничего не поделаешь. Ни в какой кровати Нее не было так уютно, как в старой акации рядом с моргом. У нее, в отличие от других врачей, не бывало срочных вызовов, ее пациенты никуда не торопились. Если кто-то умирал днем, его тело привозили в морг и оставляли там. Ночью Нея проводила вскрытие, а утром врачей уже ждал полный отчет. Это всех устраивало, потому в морге и был включен свет, когда мы с Локи пришли туда.
        - Но в этот раз ты была там утром, - указал Локи.
        - Так из-за вас же!
        - В смысле?
        - Когда я пришла туда ночью, я сразу почувствовала, что к моему шкафу кто-то подходил. Я даже знала, кто, - у людей особая энергия, резко отличающаяся от нелюдей, ее невозможно скрыть. Нелюдя я бы, может, и не заметила, ведь вы хорошо замели следы. Но человек… как я могла проглядеть? Я не знала, зачем ты пришла в морг, однако я понимала, что увиденное, скорее всего, напугало тебя. Я осталась до утра - мне несложно, я не распадаюсь в пыль от солнечного света! Для меня это все равно что для человека засидеться допоздна, только и всего. Я ждала, что ты вернешься и я смогу все тебе объяснить, а вместо этого появился Локи.
        По идее, в ее истории не было ничего успокаивающего. Она только что призналась мне, что занимается каннибализмом, иначе я это назвать не могла. Однако на душе у меня все равно стало спокойней, потому что Нея не пыталась меня обмануть. Она все указывала честно, каким бы неприятным это ни было, а раз так, то и ее словам о том, что она меня не тронет, я могла верить.
        Темно-карие глаза Ней скользнули по Локи.
        - Я даже не знала, что здесь есть призраки, - задумчиво сказала она.
        Очень любопытно, кстати. Как она могла такое упустить? Локи тут не первый год. Хотя так ли много это значит, если он держался от морга подальше, а Нея предпочитала не покидать свои владения без необходимости? И все же… если он так рвался поговорить со мной, хотя я ему не нравилась, почему он разминулся с ней?
        От размышлений о призраке меня отвлек вопрос Ней:
        - Так почему ты заходила ко мне вчера?
        - Чтобы спросить о брате.
        - Только сейчас? - изумилась Нея. - Я, если честно, ждала, что ты зайдешь, в те дни, когда ты только прибыла в Эпиону.
        Шах и мат, хорошей сестре вроде меня следовало бы сразу поговорить с ней. Но мне не хотелось отправляться в царство мертвецов, я сосредоточилась на расследовании. Ошибка с моей стороны, это понятно, но я ведь и не профессиональный детектив, а это не обычное дело.
        - Тогда не получилось, - уклончиво ответила я. - Но ждать и дальше я не могу, мне нужно знать, что ты думаешь о его смерти…
        Мне хотелось спросить еще кое-что, но я не решилась. Это было и не нужно: Нея догадалась сама.
        - А еще тебе важно, не брала ли я его органы. Начну сразу с этого, с главного: не брала. И это точно было самоубийство.
        Я-то думала, что готова к этому разговору, но как дошло до дела - сердце болезненно сжалось. Сколько бы времени ни прошло, легче не становится.
        Заметив, как я напряглась, Локи осторожно опустил руку на мою ладонь. Это был пустой жест, сила привычки - иначе и быть не могло. Но кое-что я все-таки почувствовала! Не настоящее прикосновение, просто тепло, так бывает, когда в прохладный день из тени выходишь на солнце.
        Это помогло мне сосредоточиться, и Локи, думаю, все понял правильно.
        - Давай начнем с главного: почему ты так уверена, что это самоубийство?
        - Потому что я видела, как он это сделал, - ответила Нея.
        Она произнесла это тихо, еле слышно, но, честно, если бы она закричала, я бы даже не заметила разницу, слишком уж шокирующими были ее слова.
        - Ты… видела?
        Нея, ночное создание, прогуливалась по территории кластера. Она иногда позволяла себе такое, когда у нее не было работы, наслаждаясь мирным одиночеством Эпионы. Тогда она и увидела, что кто-то стоит на краю крыши больницы.
        Она даже не разглядела, кто это, было слишком темно, увидела только силуэт, но когда подошла поближе, почувствовала присутствие человека. А это, понятное дело, исключало всех, кроме Леона. Нея попыталась его окликнуть, однако он не ответил, даже не посмотрел на нее, а в следующую секунду уже сделал шаг вниз.
        Понтианак не могла ни остановить его падение, ни исцелить его. Когда она подбежала к Леону, он уже был мертв.
        - Я не знаю, был ли он один на крыше, но на краю он точно был один. Никто не сталкивал его и не заставлял это сделать. Позже, когда я осмотрела его тело, все подтвердилось: у него не было травм, указывавших на драку. Он и правда покончил с собой.
        Мне не хотелось ей верить. Даже так: хотелось не верить. Это сводило на нет все мои усилия, перечеркивало надежду на то, что я смогу отомстить за Леона и восстановить справедливость. Все это время я упорно отрицала, что он совершил самоубийство. Но для чего тогда все мои усилия, если я гонялась за солнечным зайчиком, за целью, которую я сама же и придумала?
        Так что неверие казалось самым заманчивым вариантом, который я, увы, не могла себе позволить. Не потому что у Ней не было причин врать мне - причины могли и найтись, дело не в них. Просто я видела, что Леон искренне нравился понтианаку, а она и не скрывала этого. Нравился не как добрый доктор, укрепляющий дружбу между людьми и нелюдями, а именно как мужчина. Между ними ничего не было, они даже толком не общались, потому что Нея стеснялась к нему подойти. Но я чувствовала, что его смерть ранила ее, причинила почти такую же боль, как Сиаре.
        Она тоже искала следы насилия, искала указания на возможного убийцу и ничего не нашла - значит, этого просто не было.
        Все закончилось - и все было напрасно. Как же жалко, должно быть, смотрелись мои игры в детектива! Если ответы получены, то ради чего я здесь? Что должна делать дальше? Пожалуй, просто отпустить Леона или память о нем. Но ведь это так трудно! Я слишком долго жила желанием отомстить за него и не представляла, что буду делать, если это желание вдруг исчезнет.
        Сейчас мне нужно было побыть одной, мне требовалось время, чтобы все обдумать. Я быстро и неловко попрощалась с Неей, а она и рада была уйти - чувствовалось, что понтианаку непривычно находиться здесь, в общежитии, да еще и в разгар дня. С Локи все было сложнее, он хотел пойти со мной, но я ему запретила.
        Не потому что он был мне неприятен. Просто я не хотела, чтобы он видел меня слабой, при нем я, может, и не смогла бы плакать, а плакать мне хотелось. Слишком многое наложилось друг на друга: меня шатало от сильной потери крови, пусть и контролируемой, а рассказ Ней нанес удар, который мне и при лучшем самочувствии было бы непросто вынести. В такие моменты важна перезагрузка, а для нее мне требовалось одиночество.
        Локи понял это и оставил меня в покое. Я добралась до своей комнаты, залезла на кровать, не раздеваясь, и дала волю слезам. Больше всего мне хотелось уснуть, но сон, словно издеваясь, не шел. Время проползало мимо меня, безжалостно и мучительно медленно. Нельзя сказать, что я бодрствовала, это было странное состояние - дремота, забытье, которое не приносит отдыха, зато наполняет голову ненужными мыслями и образами.
        Меня привел в себя стук в дверь. Это, конечно, был не Локи - он бы просто прошел сквозь преграду. Приподнявшись на постели, я обнаружила, что утренний свет за окном сменился вечерним. Получается, от меня полдня не было никаких вестей! Должно быть, кто-то из врачей забеспокоился и решил узнать, как у меня дела.
        Я кое-как спустилась с кровати и направилась к двери. Движения были неуклюжими, и со стороны я наверняка напоминала пьяную. Во рту пересохло, горло болело от обезвоживания, у меня даже не было сил спросить, кто там, и я просто распахнула дверь.
        Увы, это были не Сиара, не Хакир и даже не Нея. К моей комнате зачем-то явился Флор Уинслоу - правда, с литровой бутылкой прекраснейшей прозрачной воды, и за это я готова была многое простить.
        - Мне велели передать это вам, - проблеял сатир. - Сказали, что сегодня…
        Я не дала ему договорить, буквально вырвала бутылку из рук, открутила крышку и жадно припала губами к горлышку. Хамское поведение, знаю, и за это я собиралась извиниться, но - позже. Для начала мне нужно было каким-то чудом остаться в живых.
        Флор смотрел на меня как-то странно, однако я не обратила на это внимания. Я была не в том состоянии, чтобы озадачиваться этим, да и потом, он в принципе ни на кого нормально не смотрит.
        - Я слышал о том, что вы сделали сегодня, это все обсуждают, - сказал он, пока я пила. - Очень смело. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет? От людей обычно не ждут каких-то особых способностей. Вы позволите войти?
        Мне не слишком хотелось впускать его, но было как-то неловко заставлять его стоять в коридоре после того, как он оказал мне услугу. Поэтому я посторонилась, позволяя сатиру зайти в мою спальню, а потом закрыла дверь. Я его не боялась: Флор уже усвоил, что со мной шутки плохи, меня тут теперь уважают, да и потом, тот врач, что его прислал, знает, что он здесь, ему невыгодно делать глупости.
        - Человеческая кровь считается нейтральной, у нее нет магической силы, - продолжил свои рассуждения Флор. - Поэтому многие виды делают ее своей пищей - не я, конечно, сатиры не едят прекрасных дам. Я просто восхищаюсь тем, что вы совершили невозможное, без вас та цурара была бы мертва. Да, человеческая кровь полна сюрпризов… То ли дело - кровь сатиров! Она хоть и магическая, а давно и хорошо изученная.
        Я наконец допила воду - литр залпом, мой личный рекорд, - и отдала ему бутылку.
        - Спасибо. Я бы хотела побыть одна, устала, - заявила я.
        Флор словно не слышал меня.
        - Но и кровь сатиров не так уж плоха, что зря скромничать! Предсказуемость - это ведь не плохо, это гарантия результата. Например, если нашим феромонам еще можно противостоять, то даже капля нашей крови, единственная капля, которую в стакане воды и не различишь-то, выступит сильнейшим наркотиком. Наркотиком любви, естественно. Конечно, от него теряют контроль над собой, но оно того стоит - обычно это лучшие часы в жизни той, кому посчастливилось его принять.
        Козий ты сын…
        Я поверить не могла, что он решился на такую наглость. Урод! Получается, он затаил обиду, когда я его отбрила, и решил воспользоваться моментом, когда я слаба и беспомощна? Это же кем надо быть? Я бы никогда не подумала, что он опустится так низко!
        Но думать было не нужно - я чувствовала, что он действительно сделал это. Скорее всего, я и при других условиях не смогла бы сопротивляться колдовской крови, а теперь я была ослаблена. Да и Флор, подозреваю, не одну каплю в ту бутылку добавил. Хотелось, чтобы меня вырвало, мне была отвратительна мысль о том, что я выпила такую дрянь. Но мой измученный организм отказывался расставаться с живительной влагой, и рвоты не было.
        Было такое чувство, будто меня швырнули на глубину, и я никак не могла выплыть. Мир перед моими глазами стал мутным, все звуки доносились словно издалека. Я почувствовала только, как Флор прижал меня к себе, как моего лица коснулись его губы, мокрые от слюны, неприятно мягкие, как подгнившая клубника.
        С чего он взял, что ему такое позволено? Надеется, что я буду так поражена его мужскими способностями, что еще поблагодарю его? Черта с два! Эрмин узнает об этом, все узнают - что, впрочем, не отменит мой позор. Поэтому я собиралась сражаться за свою свободу и гордость до последнего.
        Я собрала остатки сил и ударила его - целилась коленом в пах, сейчас это было бы чувствительней всего. Сам удар я не почувствовала, но судя по воплю - попала. Руки, сжимавшие меня, ослабли, и я сумела вырваться. Я не пыталась прикончить Флора, какое там, и шанса не было! Я бросилась к еле различимому прямоугольнику двери. Я двигалась наугад, была почти слепой и глухой, я понятия не имела, чего добьюсь, а остановиться не могла, внутренний хищник гнал меня вперед, к спасению.
        Я точно запомнила момент, когда пересекла холл общежития - а потом мое сознание угасло.
        Глава 21
        Черуфе
        Когда я обнаружила, что в постели находится кто-то еще, я вылетела оттуда пулей, едва не упав из-за запутавшихся в ногах простыней. Удивление было настолько велико, что заставило меня мгновенно вспомнить, что со мной произошло, хотя сильнейшая головная боль этому не способствовала.
        Флор пришел в мою комнату и решил продемонстрировать, что он не просто наполовину козел, а, вообще-то, сатир. Этот уродец опоил меня своей кровью, я попыталась сбежать, а дальше… дальше что-то было. Но что? Этого я, как ни старалась, вспомнить не могла. Ощущение было странное и жуткое: как будто из моей памяти, как из кинопленки, вырезали кусок, а оставшиеся части склеили, чтобы одна перешла в другую. Вот и у меня так получилось - из холла общежития я очутилась в небольшой светлой спальне. К сожалению, не моей.
        Она больше всего напоминала больничную палату, но - одиночную, а таких я ни в одном из отделений не видела. За единственным окном шумело море, и уже это давало определенную подсказку. На море выходят окна башни, в башне есть комнаты, в комнатах - кровати, а на кровати рядом со мной был кто-то живой. Хозяин комнаты, я так понимаю.
        Он, разбуженный моим резким движением, приподнялся на локтях и теперь смотрел на меня. Проклятье! Как, ну вот как? Это, конечно, не сатир, но неизвестно, что хуже! Флор - скотина и выродок, которого я собиралась убить. Как в эту историю оказался втянут Андреас Габриэль?
        - Можешь не беспокоиться, укол я тебе сделал, пока ты спала, - сказал он.
        - Что?…
        - Секс с королем зомби приводит примерно к тем же результатам, что и укус, просто процесс приятней. Но не переживай, вакцина уже подействовала, перевоплощение тебе не грозит.
        Он серьезно думает, что переживать я буду из-за этого?!
        - Твою мать! Ты хоть понимаешь, что изнасиловал меня?!
        - Не похоже это было на изнасилование, - покачал головой Андреас. - Я увидел, как ты чуть ли не ползешь вдоль розовых кустов, подошел спросить, не нужна ли тебе помощь. А уже ты набросилась на меня с энтузиазмом, который грех было не использовать. Ну и кто кого изнасиловал? Я, впрочем, жаловаться не собираюсь.
        Черт, черт, черт… За что мне это?! Теперь-то я понимала, что произошло, а легче от этого не становилось.
        Должно быть, я приложила Флора сильнее, чем предполагала, и он не сумел догнать меня. А может, не решился приставать ко мне снаружи, при всех. Но зелье-то уже сработало, я собой не управляла и накинулась на первого мужика, который мне попался. В этом плане, Андреас, конечно, лучше, чем Флор, но я вообще ни с кем не хотела спать!
        Так что это не было изнасилованием, однако я все равно чувствовала себя так, будто мной воспользовались. Я забрала одну из простыней, закуталась в нее и села на пол. Мне нужно было понять, что произошло и как быть дальше, а вместо этого хотелось сжаться в комок и плакать. Все уже случилось, я не могла отмотать время назад и исправить это. Почему Локи не остановил меня, где он вообще был? Знает ли о том, что случилось?
        Андреас встал с кровати, натянул джинсы и сел напротив меня.
        - Где-то с две сотни лет назад я встретил одну девушку, - задумчиво и тихо произнес он. - Ее звали Мария. Она была чертовски хороша, умна, она была лучше, чем время, в котором ей выпало жить. Я, уже успевший почувствовать себя старым, влюбился, как мальчишка. Мне нравилось быть с ней… а потом я понял, что только это мне и остается, потому что даже невинный поцелуй при неудачном стечении обстоятельств мог превратить ее в зомби, а в случае с сексом и вариантов-то не было. Я объяснил это ей, сказал, что она вольна уйти когда угодно и завести семью с нормальным мужчиной, я не буду ни преследовать ее, ни мешать ей. Она сказала мне, что поняла меня. Я слишком поздно сообразил, что она попросту не восприняла мои слова всерьез.
        Я не знала, зачем он рассказывает мне это; мне было все равно. Слушать его оказалось проще, чем думать о том, что со мной произошло и как из этого выкручиваться.
        - Она решила, что опасность не так уж велика, что я просто беспокоюсь за ее человечность, - продолжил Андреас. - Мария неплохо знала мир нелюдей - она бывала со мной там, куда обычным людям ход закрыт. При этом она решила, что зомби очень похожи на вампиров: да, они не живые, но все равно самостоятельные и разумные. Она смотрела на меня и думала, что станет такой же, что это король зомби решает, чей разум стереть, а кого оставить прежним. Мария сама заразила себя моей кровью: порезала меня, потом, тем же ножом, - себя. У нее все получилось так быстро и ловко, что я не успел ее остановить.
        - Она не выжила?
        - Она не могла выжить. В те годы вакцины еще не было, поэтому она стала тем, кем и должна была стать… А вернее, «чем», так будет правильней. Кажется, она даже не поняла, что случилось… Надеюсь, что не поняла. Я не отказался от нее сразу. Я делал все возможное, чтобы ее вернуть. Ни одной из своих зомби я не уделял столько внимания! Я использовал все свое влияние, чтобы оживить ее разум, но это оказалось бесполезно. Мария исчезла навсегда, осталась только пустая бездушная оболочка.
        - И что ты сделал с ней? - спросила я.
        - Я убил ее. Я просто не мог видеть ее такой, она этого не заслуживала. Но с тех пор я никогда не позволял себе сближаться с женщинами, которые мне нравятся. У меня есть свои потребности - король зомби не настолько мертв, чтобы ничего не желать, скажу тебе честно. Однако для их удовлетворения я выбирал женщин, которые были просто красивы, а порой и уже перевоплотившихся зомби. Они ничего не значили для меня. Когда изобрели вакцину, я решил, что наконец-то могу позволить себе свободу чувств - по любви ведь скучаешь больше, чем по сексу, хотя тут не каждый меня поймет. Вот только оказалось, что найти любовь гораздо сложнее. Теперь у меня были новые возможности, был выбор, а человека подходящего не было. Пока не появилась ты. Я не буду врать тебе, Дара, убеждая, что это была любовь с первого взгляда. Но ты понравилась мне, и когда вчера все завертелось, меньше всего мне хотелось думать, что да как. Я впервые за сотни лет был с женщиной, не думая о том, что убиваю ее. Догадывался ли я, что с тобой происходит что-то странное? Да, были такие мысли. Но я просто отбросил их в сторону, они были мне не
нужны этой ночью.
        Вот ведь зараза… Теперь я даже ненавидеть его не могла. Я чувствовала, что это не попытка придумать слезливую историю, все так и было на самом деле - с ним и этой Марией. Я пока не знала, смогу ли и дальше общаться с Андреасом, мне нужно было время, чтобы все осознать до конца.
        Да и не это сейчас было главным. Гораздо больше меня волновало другое: это все не случайно. Не может быть случайно! Нападение гарпий, паразит в моей комнате, теперь вот трюк Флора… по отдельности я бы приняла это за совпадения. А вместе - нет, это слишком много. Вряд ли они сами настолько ненавидели людей, чтобы сговориться против меня, скорее, кто-то направлял их.
        Кто-то, кому не нравилось мое расследование, - других причин я не видела. А это значит, что даже если мой брат покончил с собой, его подтолкнули к этому. В чем-то я была права: Леон не был слабаком или сумасшедшим, лишь что-то очень серьезное могло заставить его сделать такую глупость.
        Так что я не зря прибыла в Эпиону, у меня еще есть шанс отомстить за него!
        Это не оправдывало действий Флора, козлина еще получит свое. Но его убогая атака вернула мне веру в то, что я прибыла в кластерный мир не зря. За смертью Леона скрывается нечто большее, тайна, о которой я и не догадывалась. И теперь я была полна решимости докопаться до истока этой тайны.
        Я собрала свои вещи, раскиданные по комнате. Андреас наблюдал за мной молча, и лишь когда я была у двери, он спросил:
        - Можно я провожу тебя?
        - Не нужно.
        - Но я бы хотел…
        Понятно, что он хотел бы! Зато я таким желанием похвастаться не могла. С другой стороны, я не знала, на что Флор может быть способен в драке. Сила короля зомби мне бы не повредила.
        - Ладно, - позволила я. - Пойдем, заодно расскажу тебе, кто способствовал твоему счастью.
        Локи по-прежнему нигде не было, и это меня беспокоило. Неужели он за все это время не хватился меня? Вообще не в его стиле. Он уже должен был обнаружить, где я, - и, возможно, обнаружил. Вот только если это произошло в неудачный момент… как я с ним объясняться буду?
        Стоп, а почему я вообще должна с ним объясняться?
        Ответа у меня не было, а скоро мне стало не до того. В такое время большая часть обитателей Эпионы сосредотачивалась около больницы, но сегодня было иначе. Возле общежития собралась настоящая толпа! Они говорили о чем-то и казались испуганными, я видела наспех натянутые ленты ограждения, за которые пускали далеко не каждого.
        На этом сюрпризы не закончились, потому что когда я подошла ближе, половина этой условно разумной фауны начала скалить на меня клыки. На меня! То есть, на самое слабое существо в Эпионе, да еще и безоружное. Они что, с ума там все посходили?!
        Вот тут я и порадовалась, что согласилась на сопровождение Андреаса. Он тоже решительно ничего не понимал, но, на всякий случай, перевоплотился в свой зомби-образ, и этого оказалось достаточно, чтобы к нам никто не приближался. Но и пояснений они не давали, так что я могла сколько угодно теряться в догадках, если бы к нам не подскочил Хакир.
        - Внутрь, быстро! - скомандовал он.
        Он провел нас за ограждение, в холл общежития. Теперь шум остался за окнами, но мне все равно было неспокойно. Холл опустел, отсюда всех выгнали, а нас, наоборот, впустили. Почему?
        - Что случилось? - нахмурилась я.
        - Флор Уинслоу мертв, - мрачно ответил Хакир. И, будто этого было недостаточно, добавил: - В его убийстве обвиняют тебя.
        - Чего?!
        Одно слово - и все, я больше ничего не могла сказать. Я онемела от шока, пытаясь понять, возможно ли такое. Флор, которого я оставила живым и здоровым, разве что слегка униженным, мертв? Не скажу, что это сильно меня расстроило, но все же… Я хотела его убить, думала об этом, и все равно я его не убивала.
        Я даже не могла сказать, откуда во мне такая уверенность, если учитывать, что я напрочь забыла несколько часов своей жизни.
        - Я хочу знать, ты это сделала? - допытывался Хакир.
        - Нет, конечно!
        - Мне ты можешь не врать…
        - А я и не вру, я этого действительно не делала! Я даже не знала, что он мертв, пока не пришла сюда!
        - В своей комнате ты определенно не ночевала.
        - Она ночевала в моей комнате, - вмешался Андреас. - Я готов подтвердить, что она была со мной и никого не убивала. Но для начала нам не мешало бы узнать, что здесь произошло.
        Хакир отвел нас наверх, туда, где уже ждал Эрмин Тонанс, и я очень быстро поняла, почему меня объявили убийцей.
        Флор лежал на полу в моей спальне - в луже собственной крови, которая вытекла из перерезанного горла сатира. Орудие убийства все еще оставалось в ране - один из тех небольших скрытых клинков, которыми пользуются охотники за нечистью… вроде меня.
        Только вот я этого не делала, и теперь я лишний раз убедилась в этом. Да, после нападения гамадриады я забрала из комнаты Леона парочку ножей, чтобы защитить себя. Но конкретно этот я не брала, я точно помню, что оставила его там, в сундуке! Думаю, тот, кто подослал ко мне сатира, изначально планировал убийство. Он хотел, чтобы Флор соблазнил меня, переспал, а потом его обнаружили бы рядом со мной в постели, уже мертвого. Все просто: человеческая девка решила отомстить сатиру.
        Но мне удалось вырваться, и это усложнило ситуацию. Подставить меня было не так просто - я не валялась рядом с телом, и Андреас мог подтвердить, где я провела ночь. Но и оставлять Флора в живых было опасно: он-то знал, кто подослал его в мою комнату, и мог расколоться, если бы я открыто обвинила его в домогательствах. Поэтому его решили убрать и все равно попытаться свалить это на меня.
        Попытка, надо сказать, была не совсем неудачной. Флор убит оружием, которым я могла воспользоваться - и бесполезно доказывать, что у меня его не было. Да и алиби, которое обеспечивал мне Андреас, было не так уж совершенно: я могла сначала убить сатира, а потом отправиться к королю зомби.
        - Будем разбираться, - заявил Эрмин, когда я сбивчиво и нервно рассказала ему обо всем, что со мной произошло.
        Легко сказать! Пока меня не объявили виновной, даже задерживать не стали - куда я денусь из кластерного мира? Но от работы меня отстранили, сказали, что пациенты и врачи меня боятся. Думаю, это было явным преувеличением, однако спорить с главным врачом было бесполезно.
        Вот и что я должна была делать в ожидании вердикта? Да, некоторые все еще относились ко мне спокойно - например, Сиара и Андреас, но у них была своя работа, они не могли весь день нянчиться со мной. Мне оставалось лишь бродить по дорожкам вдоль зданий или сидеть в своей комнате. Меня не устраивало ни то, ни другое, потому что в любой момент могли найтись желающие «отомстить поганой охотнице». Да еще и Локи не было - увидел он больше, чем должен был, нутром чую. Мне нужно было убежище - и я его нашла.
        Я давно уже заметила, что обитатели Эпионы стараются держаться подальше от темного особняка, скрытого в акациевой роще. Я их прекрасно понимала, я бы тоже туда лишний раз не совалась, но сейчас мне было не до капризов. Я попросила, чтобы меня перевели на практику в отделение проклятых, и Эрмин неожиданно пошел мне навстречу. Хотя понятно, почему: за тамошней публикой нужен был постоянный уход, а медсестры такую работу терпеть не могли.
        Отделением заведовала колдунья Иштра Мортем - та самая властная пожилая женщина, которую я видела на общем собрании. Она, как и Амаранта Арбор, принадлежала к Великим Кланам, но представляла более низкую ветвь семьи. То есть, ее магические способности были ограничены, однако это не делало ее менее похожей на королеву.
        Ее авторитет защищал меня не меньше, чем атмосфера этого здания. При ней нелюди не решались бродить под окнами, меня оставили в покое. Сама Иштра точно не разделяла их ненависть, и я ожидала, что она поддержит меня. Понятное дело, не прижмет по-матерински к груди, но хотя бы скажет что-то хорошее.
        А она вместо этого велела:
        - Приступай к работе. Бездействие - почва для скверных мыслей.
        - Моим и почва не нужна…
        - Почему? Тебе кажется, что все так плохо?
        - Не хорошо так точно, - усмехнулась я.
        - По-моему, ты просто не знаешь, что такое плохо. Пойдем, я покажу тебе.
        И она повела меня в зал к пациентам. Все они лежали в одной очень большой комнате, которая, как и морг, была лишена окон - хотя в кабинете Иштры они были. Кровати пациентов были отделены друг от друга высокими ширмами, а некоторые - защитными боксами, чтобы то, что творилось с этими несчастными, не перекинулось на других.
        Иштра была единственным медиком, который находился здесь постоянно, все остальные приходили по необходимости. Она знала всех своих пациентов, ей не нужно было даже заглядывать в карты.
        А вот я попала сюда впервые, раньше у меня не было шанса посмотреть, как выглядят безнадежно проклятые. Будь моя воля, я бы с удовольствием прожила всю жизнь, не зная этого.
        Они все были несчастны, я чувствовала. Девушка, лишенная глаз - их не вырезали, они просто заросли плотью. Старик, под кожей которого постоянно что-то ползало. Мужчина, с головы до ног обмотанный мокнущими кровавыми бинтами. Едва различимое существо, скрытое зеленоватым туманом. Они или не приходили в сознание сами, или спали под воздействием препаратов, потому что им лучше было не просыпаться.
        В некоторых случаях врачи все еще надеялись найти противоядие, в других признавали, что пациентам осталось просто доживать свою жизнь.
        Иштра не стала рассказывать мне про всех, она подвела меня к одной из самых больших кроватей. На ней лежало нечто, по форме напоминавшее человека - я могла различить туловище, ноги, руки и голову. Но на этом - все, никаких глаз или рта, никаких деталей, просто причудливо оформленный природой кусок гранита или примитивная детская поделка.
        Рядом с ним не было ни медицинского оборудования, ни артефактов, он просто… просто лежал.
        - Что это такое? - спросила я.
        - Черуфе. Ты когда-нибудь слышала о них?
        - Нет.
        - Не удивительно, они всегда были редкими, а теперь и вовсе на грани вымирания, - пояснила Иштра. - А все из-за того, что оказались слишком упрямы. Мир меняется, и нелюди должны меняться вместе с ним, это нормально. Но черуфе предпочли держаться за былые традиции, считая, что они слишком сильны для наказания.
        - Надо полагать, что их традициями были не народные песни.
        - Речь, скорее, о гастрономических традициях. Черуфе испокон веков питались людьми и изменять этому пристрастию не собирались. На заре времен это был равноценный обмен: черуфе защищали деревню от любых врагов, а взамен получали в жертву юных девственниц. Но со временем деревень становилось все меньше, и черуфе пришлось начать охоту, которая не могла остаться незамеченной. От быстрой гибели их спасало только то, что они очень сильны и почти неуязвимы. Черуфе сделаны из магмы и вулканических камней, они живут в жерлах вулканов, поэтому они не самая простая добыча.
        - Но этот больше похож на кусок асфальта, чем на существо из магмы, - заметила я.
        - Потому что этот черуфе пал жертвой проклятья. Девушка, которую он убил, оказалась колдуньей. Умирая, она прокляла своего мучителя, заставив его тело остыть. Теперь он не может двинуться, а его разум и душа заперты там, внутри, во тьме без света и звуков, пока смерть не смилостивится над ним.
        Да уж… та еще доля! Я невольно поежилась, представив, что должно испытывать разумное существо, попавшее в такую клетку. Время теряет смысл, горизонтов нет, надежды нет… ничего нет! Только ты и пустота, снова и снова пожирающая тебя.
        Наверняка этот черуфе кричал, молил о помощи. Я бы на его месте кричала! Но его голос застыл у него в голове, никто его не услышал, он захлебнулся своими криками, поддаваясь безумию. Думаю, если бы проклятье сняли сейчас, это не принесло бы ему никакой пользы. Сколько нужно провести в таком состоянии, чтобы лишиться рассудка? Неделю, месяц? В его карте было отмечено, что он здесь уже семь лет. Этого достаточно.
        Не отрывая глаз от черуфе, я поинтересовалась:
        - Ну и к чему мне это? Чтобы я понимала, что у меня не все так плохо: я, в отличие от него, могу хоть что-то изменить?
        - И это тоже, но гораздо больше мне хотелось сказать другое. Черуфе - разумный вид, способный нести ответственность за свои поступки. Начиная охоту на людей, он знал, к чему это может привести. Отправляясь в кластерный мир, ты, дочь охотников, тоже знала, что будет непросто. Неприятности, обрушившиеся на тебя, не так уж неожиданны. Не важно, справедливы они или нет, ты должна была подготовиться к ним, когда пришла сюда. Вспомни об этом, когда тебе покажется, что ты готова сломаться.
        Глава 22
        Человек-сова
        Я знала, что он рано или поздно явится. Это замкнутый мир, а я - одна из немногих, кто способен увидеть призрака, поэтому возвращение Локи было лишь вопросом времени.
        Когда он появился в зале, я была занята - работала с пациентом. Мне нужно было перебинтовать мужчину, который со стороны напоминал мумию, а эта работа была не из приятных и точно не из простых.
        Сначала необходимо было снять с него бинты, которые за сутки успевали пропитаться кровью, сукровицей и еще чем-то, о чем я не хотела думать. Под ними скрывалась воспаленная плоть: здоровой кожи не осталось, одни лишь глубокие язвы, которые разъедали его мышцы, иногда - до костей, и чем бы мы их ни смазывали, заживить их мы не могли. Из-за этого мужчина был изуродован до неузнаваемости, он превратился в окровавленный скелет, и я могла лишь порадоваться тому, что он не приходит в сознание. Я протирала его раны тканью, смоченной в травяном настое, а потом забинтовывала сухими чистыми бинтами. Во время этой работы я надевала защитный резиновый фартук, маску и перчатки, но мне все равно было не по себе.
        Локи некоторое время наблюдал за мной молча, потом он не придумал ничего умнее, чем сказать:
        - На древних монстров потянуло? Спишь с зомби, ухаживаешь за мумиями?
        Я не была удивлена - он лишь подтвердил мои догадки. Локи не отсиживался бы где-то с поджатым хвостом, если бы не видел меня с Андреасом. И я не представляла, почему это так раздражало его - и расстраивало меня.
        - Не самое лучшее начало разговора.
        Я завязала последний узел на чистых бинтах, собрала грязные повязки в мусорный мешок и наконец отошла от кровати. Ухаживать за такими пациентами, как этот, было чертовски сложно, но это напоминало мне, что у меня все не так уж плохо.
        - А как я должен начинать разговор?
        - С убеждением, что я ничем тебе не обязана. Локи, я достаточно долго ждала, когда ты успокоишься. Могу подождать еще, если, вернувшись, ты готов будешь обсуждать то, что случилось, а не что ты думаешь об этом.
        Нет, а чего он хотел? Ходит тут, как благородная дама по свинарнику, будто он - пострадавшая сторона. А я, получается, кто? У меня отняли власть над собственным телом, я из-за этого провела ночь с первым попавшимся мужчиной, ничего об этом не помню, да еще и стала подозреваемой в убийстве и врагом номер один для всей Эпионы. Локи же просто увидел то, что истолковал неправильно, и решил вспомнить, что при жизни он был альфа-самцом. Ну и кто кого утешать должен?
        Локи, кажется, понял все это. Не принял полностью, гордость мешала, однако умом понял и исчезать не стал.
        - Ладно, давай послушаем твою версию случившегося, - заявил он.
        - Да без проблем!
        Я рассказала ему все - больше, чем Эрмину и Хакиру. Даже не знаю, почему, ведь я все еще злилась на него за эти нападки. Локи слушал меня внимательно, не перебивал и не пытался доказать мне, что я сама во всем виновата, и на том спасибо.
        Когда я закончила, он наконец удосужился рассказать, на каком этапе моих злоключений он меня застал. Оказалось - в постели у Андреаса, и изнасилованием это не выглядело. Локи не стал спрашивать, что да почему, просто возмутился по самые жабры и ушел в закат. А зря! Я предпочла бы, чтобы его призрачная ревность пошла в совсем другое русло: вмешался бы, откинул Андреаса в сторону, глядишь, и я бы пришла в себя. Впрочем, этого мы уже не узнаем.
        В ту ночь Локи просто бродил по улице, с рассветом вернулся к общежитию, а там уже поднялась шумиха. Получается, мои подозрения были верны: Флора зарезали как раз после того, как я ушла из комнаты.
        - И что ты делал до настоящего момента? - поинтересовалась я. - Ходил и страдал?
        - Не в моем стиле. Я пытался разобраться, что там могло произойти, хотя ты этого, прямо скажем, не заслуживаешь.
        - Спасибо за очередной упрек, у меня их уже целая коллекция, - закатила глаза я. - Нашел что-нибудь?
        - Не столько нашел, сколько заметил. Тебе знакомо имя Остин Борд?
        - Впервые слышу.
        - А это лишь доказывает, что ты слабо контактируешь с коллегами. Он работает в терапевтическом отделении и живет с тобой на одном этаже.
        Надеялся меня смутить? Напрасно. Большую часть времени я разрывалась между работой в больнице и попытками разобраться в смерти брата, у меня не было времени знакомиться со всеми подряд.
        - Ну и что? - только и спросила я.
        - А то, что Остин - человек-сова.
        - Это должно мне что-то сказать?
        - Я бы упрекнул тебя в безграмотности, да не получится, - фыркнул Локи. - Большинство людей, даже интересующихся мифологией, при упоминании этого вида вспомнят какие-нибудь комиксы. Можно было бы списать это на то, что вид редкий, но нет, представителей хватает. Просто они появляются только ночью и ничего особенного не делают. Летают над лесами и полями, жрут кроликов, ухают невпопад - чем, в общем-то, не отличаются от самых обычных сов.
        - И что, местный человек-сова тоже этим развлекается?
        - Обижаешь! Местный человек-сова - доктор медицины, и опыта у него побольше, чем у тебя.
        - Все, все, устыдилась! - усмехнулась я. - Но я все равно не понимаю, к чему ты завел разговор о нем.
        - А к тому, что со смерти Флора он ведет себя очень нервно. Все опрошенные свидетели заявили Эрмину, что они нигде, ничего и никак - мирно спали и с убийством не связаны. Остин тоже придерживается этой версии, но я-то вижу, как он мельтешит и роняет перья. Эрмин заметил бы это, если бы присматривался внимательней, но ему плевать, он поручил другим разбираться.
        - Так ты считаешь, что Флора убил человек-сова?
        - У Остина кишка тонка убить кого-то больше кролика! Да и кроликов, думаю, он предпочитает уже убитых и запеченных в сливках. Он не трогал Флора Уинслоу, но он что-то видел, нутром чую. Ты должна его допросить.
        - Я? С какой стати?
        - Во-первых, меня никто не видит, - Локи начал показательно загибать пальцы. - Способности полтергейста позволяют мне показываться другим, но на короткое время, и я эти способности не особо контролирую. Во-вторых, тебя сейчас боятся если не все, то очень многие. Такие, как Остин, - точно, и это поможет тебе расколоть его. В-третьих, тебе нужно выйти отсюда, ты постепенно превращаешься в сестру милосердия, а доброта тебе не идет!
        Я только отмахнулась от него - не хватало еще воспринимать шуточки Локи всерьез! На самом-то деле, мне нравилось работать в отделении проклятых. Да, меня угнетало то, что случилось с этими пациентами, но я знала, что помогаю им, я чувствовала себя нужной. Это позволяло мне вернуть чувство контроля над собственной жизнью. Надо будет запомнить: при надвигающейся депрессии лучше всего помочь другим, это реально работает.
        Но я уже сделала утреннюю часть работы, приближалось время обеда, и можно было передохнуть. Поэтому я переоделась и направилась следом за Локи. Мы даже успели спуститься на первый этаж, однако там меня перехватили: Нея Шантерей беззвучно вынырнула из темноты коридора.
        - Не делай так! - возмутилась я. - Ты меня заикой оставишь!
        - Извини, не хотела пугать. Просто мне очень нужно поговорить с тобой.
        Она и правда выглядела взволнованной. Если учитывать, что все это время Нея работала над вскрытием тела Флора, это настораживало.
        Локи подумал о том же:
        - Есть результат?
        - Все результаты есть! Сегодня я отошлю отчет доктору Тонансу, но, думаю, вы должны увидеть это первыми.
        - Я на это уже насмотрелась, - поморщилась я.
        - Не все можно увидеть с первого взгляда, - заявила Нея.
        Нам только и оставалось, что пойти с ней: тело было главной уликой, гораздо более важной, чем любые показания Остина Борда.
        Мертвый сатир лежал на столе в центре зала. Нея уже закончила работу над ним, накрыла труп плотной темной тканью, вытерла брызги с пола - хотя на столе для вскрытия и столике для инструментов они еще оставались. Похоже, она как раз занималась уборкой, когда услышала наши шаги.
        Нож, которым убили Флора, теперь лежал на эмалированном белом подносе, Окровавленный, но совсем небольшой, он казался чуть ли не игрушкой, которой невозможно кого-то убить.
        - Я долго сомневалась насчет причины смерти… - начала Нея.
        Локи тут же перебил ее:
        - Ему горло от уха до уха перерезали, какие тут сомнения?
        - В том-то и дело, все было сделано настолько показательно, что мне захотелось проверить. Это как вызов, понимаешь? Да и потом, в нем осталось слишком много крови для того, кто умер от перерезанного горла.
        Я начинала понимать, к чему она клонит - я ведь тоже врач. Но я была с ней не согласна.
        - Нея, я видела место преступления. Крови там было много, она протекла через пол и появилась на потолке комнаты этажом ниже, оттуда даже пришлось жильца переселять. Такого бы не произошло, если бы Флор был мертв до того, как ему нанесли эту рану.
        - Произошло бы! - возразила понтианак. - Если горло ему перерезали сразу после того, как он умер, крови все равно было бы много. Но меньше, чем при бьющемся сердце! И все же главная ошибка того, кто это сделал, в другом.
        - И в чем же? - спросила я. Ее энтузиазм мне определенно нравился: приятно, когда кто-то так сильно хочет тебя оправдать.
        - Нужно было метить в сердце! - объявила Нея. - То есть, вогнать ему нож в грудь, разрезая сердце, тогда я бы ничего не заметила. Но он предпочел более зрелищный вариант, чтобы настроить против тебя толпу. Вот тут он и попался: сердце Флора Уинслоу уже не билось, когда ему перерезали горло, однако все равно было травмировано. Он умер от сердечного приступа, а уже потом кто-то изувечил его труп.
        Ха, а ведь она не зря радовалась! Лучший аргумент в мою защиту и придумать сложно. Уж что-что, а вызвать сердечный приступ я не могла! А если бы даже этот сатир умер сам, - от восторга, например, - зачем мне было перерезать ему горло? Между прочим, когда я покидала общежитие, на мне крови не было.
        Странно было думать, что тот, кто организовал этот спектакль, мог допустить такую примитивную ошибку. Списать это на то, что я удрала и заставила его паниковать? Нет, вряд ли, он слишком удачно замел следы для того, кто поддался панике. Скорее всего, он не учел, что Нея будет так внимательно осматривать труп, желая оправдать меня.
        А может, дело совсем не в этом? Возможно, когда я убежала, он понял, что ему не удастся добиться официального обвинения - улики против меня были косвенными, у меня нашлось какое-никакое алиби. И тогда он решил сделать расправу над Флором кровавой, чтобы запугать других обителей Эпионы. Даже если меня оправдают, им сложно будет снова доверять мне после того, что они видели.
        Ну и к черту их, сама справлюсь! Нея доказала, что кое-кто остался на моей стороне. Только это мне и нужно, а без массового фан-клуба я как-нибудь обойдусь.
        - Ты установила время смерти?
        - Приблизительно, я еще работаю над этим, - кивнула она. - Пока все указывает на то, что его убили, когда ты уже встретилась с Андреасом. Если мне удастся доказать это, твое имя будет очищено!
        - Не совсем так, - вздохнула я. - Ты избавишь меня от проблем с законом, но мое имя… думаю, отбеливать его придется еще долго.
        - Мне жаль…
        Смотрит так, будто это она виновата, - смешная такая!
        - Я тебе очень благодарна, - заверила я Нею. - Как насчет наркотиков и любой другой химии в крови?
        - Ничего. Рискну предположить, что он был не только трезв, но и абсолютно здоров до того, как у него случился сердечный приступ.
        - Отсылай отчет Эрмину, мне скрывать нечего.
        - А вы куда? - удивилась понтианак, переводя взгляд с меня на Локи.
        - Прогуляться надо, - отозвался призрак. - Скоро вернемся.
        Если я хотела обойтись без скандала, нужно было выходить сейчас, пока аллеи Эпионы пустовали - почти все врачи были на работе. А вот Остин Борд, к счастью для нас, работал в ночную смену, он как раз отсыпался в своей комнате.
        Мне не запрещалось ходить по кластеру, я была отстранена, но не арестована. Тем не менее, мы с Локи все равно предпочитали двигаться обходными путями, так, чтобы розовые заросли закрывали нас от посторонних глаз.
        Когда мы отошли от морга, я спросила:
        - То, что Флор умер от сердечного приступа, не может стать ключевой уликой?
        - В смысле? - удивился Локи.
        - Ну, мне кажется, не так уж много существ могут вызвать сердечный приступ.
        - Тебе кажется. Таких существ много, просто действуют они разными способами: кто-то - ядом, кто-то - энергетическим воздействием, кто-то просто в нужную точку бить умеет, не оставляя внешних повреждений.
        - Нея не нашла следов яда, - напомнила я.
        - И это тоже значит не так уж много. Некоторые яды очень быстро выводятся из организма - возможно, именно для этого Флору перерезали горло, чтобы остатки яда вышли с кровью. А может, его и вовсе убили веществом, которое не обнаруживается анализами.
        Мне хотелось обвинить его в том, что он вредничает и усложняет мне жизнь, да не получалось. Локи просто не позволял мне обмануться, и сейчас это было важно.
        - Хорошо, давай составим хотя бы примерный список… сколько в Эпионе существ, способных вызвать сердечный приступ? - поинтересовалась я.
        - Понятия не имею.
        - Да ладно…
        - Серьезно. Я далеко не всех врачей знаю по видам. Это к пациенту можно заглянуть в карту, врачи такое на бейджах не пишут. Поэтому твой список подозреваемых можно ограничить двумя словами: «Кто угодно».
        - Так уж и кто угодно, - не поверила я.
        Но Локи настаивал:
        - Именно, ведь для этого не обязательно обладать врожденными способностями к таким атакам, нужный яд можно просто купить.
        В общем, почти ноль, но все лучше, чем было вчера. Оставалось лишь надеяться, что человек-сова будет полезней, чем я ожидала.
        Когда мы вошли, холл общежития пустовал, и это уберегло меня от неприятных взглядов и разговоров. Благодаря Локи я знала, в какой комнате живет Остин Борд, и сразу направилась туда. Призрак предлагал мне открыть дверь и впустить меня в чужую комнату, но я отказалась. Пока Остин - свидетель, а не подозреваемый, и не нужно его запугивать.
        Поэтому я просто постучала, а он открыл мне. При всей серьезности ситуации, я чуть не расхохоталась, когда увидела его. Да уж, точно сова! Даже если бы Локи не сказал мне об этом, я бы догадалась. Очень уж он был похож на птицу: невысокий, пухлый, с короткой шеей и массивными щеками.
        Внимание мгновенно привлекали его глаза: очень большие, идеально круглые, светло-карие, но при определенном освещении они смотрелись желтыми, да еще и мерцающими. Они были посажены настолько близко, что казались гигантской наклоненной восьмеркой, нависающей над маленьким крючковатым носом. Рот у Остина был большой, с очень тонкими губами, и из-за этого он становился незаметным, делая нос мужчины похожим на клюв.
        Коротко остриженные волосы топорщились прядями в разные стороны, и от этого напоминали серо-коричневые перья. Остин был настолько несуразным, что если изначально у меня и были подозрения на его счет, теперь они улетучились.
        Я ожидала, что он испугается меня, - он был похож на типа, который способен шарахнуться даже от своей тени. Но Остин неожиданно улыбнулся мне.
        - Как хорошо, что вы пришли! Я бы не решился прийти к вам, очень уж страшную берлогу вы себе выбрали. Но почему вы здесь?
        - Я опрашиваю всех соседей, - солгала я. - Меня обвиняют в том, чего я не делала, и я хочу доказать, что невиновна.
        - О, мне есть что сказать вам! Правда, не знаю, поможет это вам или нет, но я скажу!
        Он буквально втащил меня в комнату и захлопнул дверь прямо под носом Локи, который, прочем, легко прошел сквозь преграду. Остину так хотелось рассказать об увиденном, что он начал тараторить прямо в центре комнаты, как будто знания были весом, который срочно нужно было перекинуть на мои плечи.
        Хотя ничего шокирующего он не сообщил. Да, мне это было интересно - но результаты вскрытия все равно оправдывали меня лучше. Так ведь моя задача - не просто оправдаться, а найти настоящего убийцу!
        Остин был одним из немногих, кто бродил по Эпионе по ночам. Большую часть времени он проводил в больнице, но иногда принимал свою истинную форму и летал над кластером, чтобы, как он выразился, размять крылья. В одну из таких ночей он отдыхал на крыше и увидел Флора. Было далеко за полночь, когда сатир встретился с кем-то на заднем дворе, прямо напротив портала. Чувствовалось: эти двое не хотят, чтобы их видели вместе, они постоянно оборачивались по сторонам, таились, и Остин замер на крыше. Он не собирался подсматривать, ему просто страшно было попасться им.
        Он не разглядел того, с кем говорил Флор, и не слышал его голос, но был почти уверен, что это женщина.
        - По силуэту догадаться можно, - пояснил он. - Тонкая женская фигура в длинном плаще с капюшоном.
        Остин видел их дважды: за ночь до того, как сатир пришел ко мне, и прямо в ночь убийства. Флор пересекся с незнакомкой раньше, она что-то передала ему - что-то очень похожее на бутылку воды, которую сатир потом передал мне! Остин не видел, что они делали дальше, потому что на сей раз он спешил на работу.
        Когда стало известно, что Флор мертв, Остин хотел рассказать обо всем Эрмину, да не решился - он побоялся, что его обвинят в очернении репутации покойного. Да и не так уж много значили его показания… Но это для Эрмина. Для меня они были бесценны.
        В одну ночь эта загадочная женщина рассказала Флору, что меня ждет переливание крови и я буду ослаблена, в другую дала бутылку с водой и объяснила, что нужно делать. Это она все спланировала, сатир просто подыграл ей, потому что посчитал издевательства надо мной развлечением. Но теперь он мертв, а она - нет.
        И мне срочно нужно было понять, кто она такая.
        Глава 23
        Гекатонхейры
        Как много, оказывается, в этом мире стройных женщин! Я была знакома с некоторыми из них, примеряла на них роль той самой незнакомки, которую видел Остин, и понимала, что они все могли бы ее сыграть. Меня это серьезно расстраивало.
        Если отстраниться от эмоций и симпатий, все под подозрением - даже те, кого я считаю друзьями. Сиара, например, - она высокая, стройная и сильная. Да, Флор не вызывал у нее большой симпатии, но это не так уж важно, если она собиралась его убить. Амаранта Арбор тоже тоненькая, и возможно, она намеренно лгала мне, чтобы я считала ее тихой и беззащитной. Кто еще? Да кто угодно! Так что свидетельство Остина было ценно для нас, но не слишком. И оно, кстати, не оправдывало меня - я ведь тоже женщина, что если это я встречалась по ночам с Флором? Зачем - это уже другой вопрос, но тут многие настолько хотят хоть в чем-то меня обвинить, что им причины и не нужны.
        Так что я расстроилась, запуталась, и мне не сиделось на месте. Я бродила по пляжу, пока не пришло время разбирательства надо мной. Это, как и в случае с гарпиями, снова был не суд, а вроде как совещание, но все знали, что происходило на самом деле.
        К моему удивлению, все прошло поразительно гладко. Думаю, если бы главным подозреваемым стал кто-то другой, ему бы еще помотали нервы. Но со мной все сложилось иначе: то ли они чувствовали вину за предыдущие случаи, то ли понимали, как много в этом кластере желающих меня подставить. Как бы то ни было, меня восстановили в интернатуре, принесли официальные извинения и позволили остаться в новой комнате в общежитии, выделенной мне после убийства.
        Но это все на официальном уровне. Мнение толпы не меняется по щелчку: на меня по-прежнему смотрели как на врага всех нелюдей. От меня отсаживались в ресторане, мимо меня старались не проходить в коридорах, я чувствовала себя прокаженной. Я пыталась не обращать на это внимания: в самом деле, что мне с того, что меня ненавидят представители других видов? Я и вовсе прибыла в Эпиону с неприязнью ко всем нелюдям без исключения, и ничего!
        Но массовая ненависть - тяжелая штука, ее не так-то просто выносить. Можно хоть сто раз повторить себе, что ты ни в чем не виновата, легче от этого не станет. Хорошо еще, что пациенты не знали про всю эту историю, а то я бы и работать не смогла!
        Руководство больницы отнеслось к этому с пониманием, и у меня отныне был свободный график. Если я видела, что заданий для меня нет, я уходила из здания, старалась оставаться там, где никого нет. Со стороны, пожалуй, это смотрелось так, будто я бродила по лугам и аллеям и болтала сама с собой. Лишь немногие могли догадаться, что я разговариваю с Локи.
        У моего частичного изгнания из коллектива был лишь один плюс: Локи спустил на тормозах историю с Андреасом. Я была благодарна ему за это, мне не хотелось вспоминать то, что случилось, и уж тем более оправдываться. Мы делали вид, что той ночи не было. Андреас от таких воспоминаний отказываться не собирался, он то и дело подмигивал мне, бросал многозначительные взгляды, но я его игнорировала, а у него не было времени бегать за мной и устраивать разборки, он был нужен в отделении доноров.
        Мне проще было бы уехать из Эпионы, и на это, думаю, надеялся убийца Флора. Однако я не могла, только не теперь. Да, у меня не осталось толковых улик, но должен быть выход!
        - Ты уверена, что хочешь попасть именно туда? - голос Локи прервал мои размышления.
        Я словно только сейчас проснулась и огляделась по сторонам. Я шла на автопилоте, у меня не было цели, мне нужно было просто двигаться - так мне легче думается. А теперь оказалось, что я уже миновала маковое поле и ступила на луг с незабудками, с которого было видно кладбище. Силуэты надгробий напоминали мне знаменитый горизонт Нью-Йорка - четкая линия зданий, символ большого города. В этом была горькая ирония - я подходила к приюту тех, кто поселился в Эпионе навсегда. Все остальные прибывали в медицинский кластер или работать, или лечиться, но эти ребята… они получили тут постоянную прописку.
        - Почему нет?
        - Прогулки по кладбищу, серьезно?
        - Меня никогда не пугали кладбища, - пожала плечами я. - Живым они не угрожают, а мертвым уже все равно. На кладбищах всегда тихо и спокойно, а на здешнем, судя по тому, что я вижу, еще и красиво.
        - Здесь много красивых мест.
        - Я их уже видела.
        - Где еще ты начнешь гулять, в морге? - возмутился Локи.
        - Слушай, я же не зову тебя с собой! Можешь подождать меня здесь.
        - Каждый раз, когда я оставляю тебя без присмотра, ты вляпываешься в неприятности.
        Тоже верно, но я предпочитаю верить, что это совпадения.
        Я двинулась вперед, ступая по незабудкам, как по персидскому ковру. Локи последовал за мной, хотя продолжал бурчать себе под нос о том, что я занимаюсь ерундой и святотатством одновременно.
        Напрасно он так, я же не собиралась могилы расхищать! Я прекрасно понимала, где я нахожусь, и относилась к этому месту с должным уважением. Тем более что тут и правда было красиво, сразу можно было понять, у кого из покойных были друзья и родные, а у кого - нет. Для последних тут были подготовлены стандартные могилы: судя по их размеру, захоранивали урны с прахом, а над ними устанавливали черные мраморные плиты с именем и двумя датами.
        В остальных случаях все зависело от родственников. Те, кто решил оставить своих близких в Эпионе, дарили им гранитные скульптуры, бронзовые изваяния, был даже один удивительно воздушный замок из нефрита. Я прогуливалась тут, как по художественной выставке, смотрела, как причудливо вьющиеся цветы нарастают на камни.
        Мне было спокойно здесь, Локи - нет. Он был мрачнее тучи, бросал на меня укоризненные взгляды и не скрывал, что ему хочется уйти. А я только теперь поняла, почему.
        Он ведь на этом кладбище. То есть, не он как призрак, а он как тело - покинутое навсегда. Раз Локи привязан к Эпионе, его тело должны были похоронить в кластерном мире!
        Я стала внимательнее оглядываться по сторонам, но фотографий тут было совсем мало, да и они ни о чем мне не говорили: многих нелюдей изображали в их истинной форме, а я понятия не имела, кем он был раньше.
        - Где твоя могила? - не выдержала я.
        - Отстань, - возмутился Локи. - Как вообще можно спрашивать о таком, женщина?
        - Так и можно. Где она?
        - Тебя это не касается.
        Вот теперь до меня дошло, почему он так и не назвал мне свое имя, почему мне пришлось придумывать ему прозвище. Если бы я знала имя, я бы нашла могилу! Но Локи перестраховался, сообразительный полтергейст!
        Я отказывалась сдаваться. Я подошла ближе к роскошной плите из бурого гранита, украшенной бронзовыми листьями.
        - Ивтен Сон Рикко, - прочитала я. - Это не ты?
        - А похоже?
        - Пол и возраст сходятся.
        - Это же грифон!
        - А откуда я знаю, кем ты был?
        - Уела, - признал Локи. - Нет, это не я.
        - Так, хорошо, тогда Мэггин Ван-рокфель. Ты?
        - Издеваешься? Ты что, теперь будешь имя с каждого надгробья читать?!
        - Нет, только мужские, - отозвалась я. - Или я чего-то не знаю?
        - Дара, хватит!
        - Соурема… так, а это как читается?
        - Никкермеррен, кобольд это был, и это тоже не я! Уж на кобольда я не похож. Думаешь взять меня на слабо? Да пожалуйста, читай хоть все кладбище, я никуда не спешу, я же мертвый!
        Он знал, что мне дня не хватит, чтобы присмотреться к каждой из могил. Но у меня-то не было цели обязательно найти место захоронения Локи! Я выбирала могилы наугад, зная, что, скорее всего, не попаду. Здесь было несколько сотен могил, и только одна принадлежала ему, теория вероятности была не на моей стороне.
        Поначалу это было просто способом занять себя, отвлечься от неудач последних дней. Но чем больше имен я произносила вслух, тем громче звенели тревожные звоночки в моем сознании. Что-то с этими именами было не так… Они казались мне слишком знакомыми, а ведь я никогда раньше не была на этом кладбище!
        И тут я поняла.
        - Вот он, список!
        Локи, как и следовало ожидать, удивился - я бы на его месте тоже удивилась.
        - Что еще за список?
        - Помнишь, мы нашли ежедневник моего брата? Там были имена и цифры, значение которых я не поняла. Так вот они, имена!
        Вот они: прямо на надгробных плитах. По крайней мере, мне казалось, что все они здесь, эту теорию нужно было срочно проверить. Я сбегала за ежедневником, который хранила в сейфе своей комнаты, и вернулась на кладбище, тут мой свободный график пришелся как нельзя кстати.
        Интуиция меня не обманула, они все были тут. Я прошла по всему списку, проверила каждое имя, но ни в одном не ошиблась. Более того, у всех этих нелюдей были одинаковые надгробья - черный мрамор, который предоставляла им больница. То есть, у них не было семьи, которую волновала бы их судьба.
        У меня уже появились подозрения, которые мне совсем не нравились: мой брат не мог так поступить! Но я не собиралась закрывать глаза на правду.
        Я выписала даты смерти напротив каждого имени и вернулась в свою комнату. Там я сверилась с данными, предоставленными банком: зачислениями на счет и датами переводов.
        - Дай догадаюсь: твой брат получал деньги в день их смерти, - нахмурился Локи.
        - Не в сам день смерти, но в срок до двух недель. Это всегда были разные суммы.
        - Это всегда были разные существа.
        - Прекрати, - возмутилась я. - Мы еще ничего не доказали!
        - Разве ты думаешь не о том же?
        Черт бы его побрал, этого Локи. Он сейчас выступал в роли моей совести: мне отчаянно хотелось оправдать брата, иногда так сильно, что доходило до откровенного самообмана. Но передо мной сидел Локи, который напоминал мне о реальности.
        Леон убивал пациентов и получал за это деньги - так? Но он не мог! Мой брат - пацифист, причем убежденный. Это я всю жизнь зубы на нелюдей скалила, не он. Однако если бы он все-таки ввязался в такую аферу, он не смог бы этого долго выносить и…
        И покончил бы жизнь самоубийством. Конечно.
        - Это невозможно, - решительно заявила я. - Если бы его пациенты начали умирать так часто, неужели это никого не заинтересовало бы?
        - Смотря какие пациенты.
        - Да какие бы ни были! Посмотри на даты: они умирали часто. У одного доктора, единственного человека в Эпионе! Но ни у кого никаких подозрений не было. Ну вот как?
        - Да, ты права, - задумался Локи. - Я, конечно, не следил за больничными новостями, но если бы у одного и того же доктора начали подряд умирать пациенты, это повлекло бы за собой как минимум слухи. Что-то не сходится. Нужно уточнить, все ли они были его пациентами.
        - А как он мог убивать не своих пациентов?
        - Не знаю, но давай начнем с малого и будем решать проблемы по мере поступления.
        Красиво сказал, однако он, как и я, не знал, у кого получить такую информацию. Мне опасно было даже задавать эти вопросы! Да, меня оправдали и восстановили в должности, но мое положение все равно оставалось шатким. Последнее, что мне нужно делать, это привлекать внимание к погибшим пациентам моего брата.
        Я могла бы обсудить это с Неей - уж мимо нее-то ни одно мертвое тело не прошло! Однако я слишком хорошо помнила, что сказал мне человек-сова: с Флором говорила женщина. Конечно, вряд ли это была Нея, ведь именно она открыла истинную причину смерти сатира, она помогла мне оправдаться. Но я все равно не могла с уверенностью сказать, что хороню знаю ее.
        Так что я запуталась и готова была признать, что снова зашла в тупик, когда Локи предложил:
        - А поговори с гекатонхейрами!
        - Ты сейчас материшься или серьезно?
        - Это название вида, поменьше расизма! Они распоряжаются кладбищем: проводят похороны, изготавливают и устанавливают надгробья.
        - А почему я их не видела?
        - Начала бы плиты дробить или цветы собирать - увидела бы. Им просто не было смысла вылезать, они не слишком общительные. Но свое дело они знают - и, возможно, что-нибудь тебе подскажут.
        В этом я сильно сомневалась, однако решила, что хуже не будет. Мы отправились к гекатонхейрам уже на следующее утро, а по пути я пыталась вспомнить все, что слышала про этих существ. На ум пришла только одна античная легенда, и вряд ли она была правдивой.
        Они были сыновьями Урана и Геи - могущественные гиганты с сотней рук и пятью десятками голов. Папаша так боялся того, что у него родилось, что еще младенцами заточил их в подземном царстве. На семейном конфликте умело сыграл Зевс: когда началась война между богами и титанами, он переманил гекатонхейров на свою сторону и тем самым обеспечил себе победу. Там еще и без награды обошлось: они просто стали охранять темницу титанов, на Олимп не полезли, все счастливы.
        Но это в сказочке. Я с трудом могла себе представить существо с таким количеством рук и голов. Да и потом, если бы они и правда были огромными, они вряд ли скрылись бы от меня на кладбище. Поэтому к гекатонхейрам я шла без малейшего представления о том, кого увижу.
        Они жили в небольшом деревянном домике у самого обрыва, за которым шумело море. От кладбища их жилище отделяли кусты белоснежных роз, поэтому я и не заметила постройку в прошлый раз. Здесь было на удивление хорошо и уютно, особенно для дома трех холостяков!
        Они, должно быть, заметили меня из окна или почувствовали, кто их знает, что они могут. В любом случае, они появились на пороге до того, как я добралась до двери.
        Что ж, вот и раскрылась интрига. Они были здоровенными - но в пределах человеческой нормы, а вовсе не огромными. В каждом чуть больше двух метров роста, как в хороших таких баскетболистах. А вот с руками и головами у них и правда была любопытная история.
        Голова у каждого оказалась всего одна, но на ней было пять лиц. Сначала я решила, что четыре - по одному на каждой стороне, но потом один из них чуть наклонился, и я увидела пятое лицо на макушке. При этом настоящим и живым было лишь одно лицо, то, которое находилось на правильном месте. Остальные казались рудиментарными - с искаженными чертами и закрытыми глазами.
        Рук было десять, и все они работали как надо. Три пары росли по бокам, еще две - из спины, на уровне лопаток и грудной клетки. Где десять, там и сто, понятно, как в древности легенды писали. У Сиары тоже хватало лишних рук, но она их прятала, а эти то ли не хотели, то ли не умели. Думаю, не хотели: от кого им прятаться в Эпионе?
        Они выбрались на крыльцо и теперь внимательно меня рассматривали, словно это я была каким-то уродцем. Сначала они показались мне одинаковыми, однако, присмотревшись, я обнаружила, что они просто очень похожи.
        - Здравствуйте, - нервно улыбнулась им я. - Меня зовут Дара Сотер.
        - Бриарей.
        - Котт.
        - Гиес. И мы знаем, кто вы, доктор Сотер. Мы следим за всем, что происходит в Эпионе.
        - Да? Тогда вы должны знать, что недавно я прошла через отстранение. Я решила воспользоваться этой паузой, чтобы разобрать вещи моего брата, и я нашла там вот это. - Я показала им список из ежедневника, который я переписала на отдельный лист. - Я не знала, что это, а вчера, прогуливаясь, попала на кладбище и увидела те же имена. Меня шокировало то, что мой брат потерял так много пациентов - это на него совсем не похоже! Он был отличным врачом во внешнем мире, и я не верю, что он растерял свои способности в Эпионе. Но я не знаю, как еще это можно понять.
        Бриарей взял у меня листок и начал внимательно его изучать. Гиес тем временем спросил:
        - Почему вы пришли к нам?
        - Логичнее было бы поговорить с Эрмином Тонансом, - добавил Котт.
        И вот тут я решила быть честной:
        - Потому что я не уверена, что доктор Тонанс знает об этом. Мой брат мертв, поэтому наказание ему не грозит, но для мертвых важна память о них, я верю в это и не хочу привлекать к истории с погибшими пациентами слишком много внимания.
        Гекатонхейры посмотрели на меня с возросшим уважением, и я поняла, что задела нужную струну. Локи тоже почувствовал это:
        - Красиво сказала, теперь они даже соизволят тебе ответить.
        - Мы и правда знаем все о тех, кто остался здесь, - кивнул Гиес.
        - Потому что мертвым важна память, а некоторых из наших мертвецов некому помнить, поэтому их помним мы, - рассудил Котт. - Мы узнаем их истории, чтобы их духи чувствовали: они не были забыты.
        - Но дух вашего брата может быть спокоен, - Бриарей вернул мне листок со списком. - В смертях этих пациентов не было ничего подозрительного. Я даже не берусь сказать, зачем ваш брат составил этот список. Быть может, он тоже скорбел о тех, у кого никого больше нет? Другой причины я не вижу, они не были его пациентами.
        - Ни один из них? - изумилась я.
        - Ни один, и лишь немногие из них бывали в лечебном отделении. Эти имена - имена тяжелых пациентов, которые, как правило, попадали в Эпиону в критическом состоянии. С ними не работали терапевты, но терапевты, включая вашего брата, могли выступать консультантами по некоторым случаям.
        - Это не так важно, - заметил Гиес. - В Эпионе хорошие врачи, но и они не всесильны. Таких безнадежных пациентов, как эти, из списка, привозят в Эпиону, потому что в других кластерах даже не пытаются им помочь. Иногда здесь происходят чудеса, но чаще - нет. Пациенты умирают.
        - А мы хороним их и дарим вечный покой, - подытожил Котт. - Проверьте заключения о смерти, там указана причина.
        - Спасибо вам, - я чуть наклонила голову в знак благодарности. - Я рада, что вы избавили меня от сомнений.
        - Не за что. Это не попытка обмануть или поддержать. Кто-то другой мог бы побеспокоиться о своих пациентах, но не ваш брат.
        Я почти успела разочароваться в очередной версии, но слова Гиеса заставили меня насторожиться.
        - Что вы имеете в виду?
        - Вопрос совести, - пояснил гекатонхейр. - Все эти пациенты умерли в реанимации, когда там заправляла Регинлейв Норсе. Только ей почему-то до этого нет дела.
        А действительно, почему?
        Глава 24
        Валькирия
        При всей мужеподобности Регинлейв, никто бы не усомнился, что она - женщина, поэтому она вполне могла быть той дамой, которую Остин Борд видел с сатиром. А еще у нее хватало ресурсов, чтобы убивать пациентов: в отделении реанимации смертью никого не удивишь, и даже ее подпись на таком количестве отчетов, направленных в морг, не вызвала подозрений.
        Но я все равно не представляла, как с ней мог связаться мой брат. Регинлейв достаточно жестока, чтобы убить всех этих нелюдей, а Леон - нет! Или он настолько изменился со времен нашей ссоры? Хоть нет, вряд ли, Сиара ведь любила его именно таким, как я помню, да и остальные отзывались о нем с теплотой.
        Так как же он оказался втянут в это? И был ли втянут вообще, возможно, я опять иду по ложному следу?
        Мне нужно было проверить, были ли у Регинлейв тайные счета. Если Леону платили так много, то она, должно быть, получала еще больше. Если установится эта связь, то все, Регинлейв уже не оправдается.
        Было два способа проверить это: открытый и тайный. При открытом мне полагалось пойти к Эрмину и рассказать ему обо всех своих подозрениях - со списком мертвецов и подписью Регинлейв на документах. Однако он мог и не поверить мне, выставить вон - не только из своего кабинета, из Эпионы тоже. Или он мог провести проверку, которая ничего бы не обнаружила, после смерти Леона Регинлейв успела бы замести следы, если бы захотела. Тогда для меня схема та же: чемодан - портал - внешний мир.
        Тайный способ подразумевал, что мы никому ничего не скажем, пока не получим доказательства ее вины. «Мы» - это я и Локи, больше я никому не могла доверить такое. Да, Сиара, Нея и Хакир вроде как на моей стороне. Но что если нет? У того, кто еще жив, могут быть корыстные интересы, даже у Андреаса, так что и он, при всей своей силе, не должен был знать об этом.
        А вот призраку уже все равно, он просто развлекается, его не переманишь деньгами и угрозами. Поэтому я радовалась тому, что он со мной, но тихо: гордость не позволяла признать, что он был прав с самого начала.
        Я не сомневалась, что личные вещи Регинлейв будет хранить не в комнате общежития, а в своем кабинете в реанимационном отделении. Там она проводила гораздо больше времени, иногда даже ночевала, это было ее пространство, куда никто не мог попасть. В общежитии же хватало тех, кто мог влезть в ее спальню - начиная с Флора, у которого были ключи от всех дверей.
        Нам было непросто улучить момент, когда Регинлейв все же решила взять паузу и переночевать не в больнице. Я понятия не имела, повторится ли это в ближайшие недели, поэтому не стала медлить.
        Попасть в реанимационное отделение было несложно - оно работало круглые сутки, и все были при деле. На меня, одетую в белый халат, никто не обратил внимания, а Локи и вовсе оставался невидимым для них.
        С кабинетом Регинлейв все обстояло гораздо сложнее, там были установлены отличные замки. Вскрыть их было непросто, и если бы это отняло больше пары секунд, кто-то обязательно заметил бы посторонних у двери кабинета главы отделения.
        Вот тут и настал звездный час моего спутника. Локи просто прошел через дверь и, используя силу полтергейста, открыл ее изнутри. Я быстренько проскользнула внутрь и снова заперла дверь, нам не должны были помешать.
        Кабинет Регинлейв был совсем не похож на врачебные кабинеты, на которые я насмотрелась во внешнем мире. Это было отдельное царство, где она оставалась единственной владычицей. Регинлейв работала за большим столом, окруженным стеллажами с личными делами пациентов. За ее спиной находились две двери: одна вела к тому самому порталу, о котором я столько слышала, другая скрывала маленькую комнату отдыха, где можно было переночевать.
        - Так что именно мы ищем? - поинтересовался Локи.
        - Все, что может указать на получение платежей, связь с Леоном или теми пациентами.
        На первый взгляд, в кабинете не было ничего подозрительного. Но я и не надеялась, что Регинлейв оставит выписку с банковского счета прямо в центре стола! Она умна, но не совершенна, что-то она могла упустить.
        Пока Локи осматривал содержимое полок, я уселась за компьютер. Да, у Регинлейв был компьютер - стильный тонкий ноутбук серебристого цвета. В кластерных мирах допускалось использование современных технологий, источником питания для них служили заряженные энергией кристаллы. Получить доступ в интернет было не так просто, а вот поработать за компьютером - пожалуйста.
        Многие просто не пользовались этим преимуществом, потому что презирали любые изобретения людей. Регинлейв была настроена более прогрессивно, она понимала, что один ноутбук заменит ей несколько высоченных стопок документов.
        И файлы эти наверняка были важным, потому что доступ к ним защищал пароль.
        - Проклятье, - проворчала я. - Такая версия накрылась.
        - Что у тебя там накрылось? - заинтересовался Локи.
        - Компьютер запаролен, я туда не влезу.
        - Что, человеческие фильмы врут о том, что все молодые красивые девушки - хакеры от бога?
        - Человеческие фильмы много о чем врут.
        - Ну, тогда придется снова помогать молодым красивым девушкам.
        Он подошел к столу и провел рукой сквозь компьютер. Не над ним, а именно сквозь, так только Локи мог. Монитор ноутбука на пару секунд засеребрился помехами, и я уже решила, что он сломался, но нет, скоро передо мной открылся рабочий стол.
        - Как ты это сделал? - поразилась я.
        - Легко и непринужденно.
        - А если по сути?
        - По сути, призраки - это не галлюцинация, мы тоже сотканы из материи, просто определенного типа, - пояснил Локи. - Больше всего она похожа на энергию и в случае полтергейстов проявляется куда заметнее, чем в случае простых призраков. Отсюда способность насылать всякую неприятную фигню на телеэкран или говорить с людьми через наушники. Так что пользуйся, пока я добрый.
        - Спасибо, доброе привидение, - ухмыльнулась я.
        - И не используй средний род по отношению ко мне, это напрягает.
        Компьютер оказался даже большим сокровищем, чем я предполагала. Нет, здесь не было ничего откровенно скандального, вроде фото мертвых пациентов на рабочем столе. Но Регинлейв была еще более организованной и дотошной, чем мой брат. Она хранила электронные версии всех документов, с которыми работала, вела электронные карты пациентов, делала личные пометки. И те пациенты, что вошли в список Леона, у нее тоже были помечены!
        То есть, она знала, что в их истории что-то не так. Если бы она была простым врачом, беспокоящимся за своих пациентов, она бы уже все рассказала Эрмину. Но она молчала, потому что не было у нее никаких подозрений, она совершенно точно знала, что творится в ее отделении.
        - Дара, подойди сюда, - позвал Локи. - По-моему, у нас тут внезапный рояль в кустах.
        Я отвлеклась от компьютера и поспешила к нему - призрак был в комнате отдыха. Заглянув туда, я сразу обнаружила, что он не преувеличивает. Локи удалось найти небольшой сейф, искусно скрытый в стене. Думаю, сейф был неплохой, защищенный от многого, но не от полтергейстов.
        И в этом небольшом сейфе скрывалось то, что я и не мечтала найти: документы из нескольких банков, списки имен мертвых пациентов - и незнакомых имен напротив них. Кто это, покупатели? Заказчики убийства? Я не знала и не хотела знать, пусть с этим разбирается полиция - она должна быть и в кластерных мирах. Одно ясно: эти счета не имеют никакого отношения к официальной работе Регинлейв. Все сотрудники Эпионы получали зарплату через один и тот же банк, стандартная система. Так что это все - «приятные бонусы», принадлежащие лично главе отделения.
        - Дождешься утра и понесешь все это Эрмину? - спросил Локи.
        - Какое утро? Понесу прямо сейчас, проснется по такому случаю!
        - Ну, я бы с этим так не спешила, - донесся со стороны двери голос Регинлейв. - Сначала не мешало бы обсудить все со мной.
        Она вошла не то что тихо - совсем неслышно, не издав ни единого звука! Локи и тот материализуется заметней. Я была уверена, что даже если она вдруг нагрянет, я услышу щелчок замка и успею спрятаться.
        Но никакого щелчка не было, Регинлейв просто появилась перед нами. Я впервые видела ее такой: без белого халата, в странном наряде из коричневой кожи, чем-то неуловимо напоминающем доспехи. Даже на голове у нее был плетеный кожаный шнурок, убирающий волосы со лба. Ее руки от запястий до локтей были закрыты металлическими браслетами, покрытыми узором гравировки.
        Она стояла, привалившись к косяку, и смотрела на меня - и на Локи! Она видела его, а не догадывалась, где он! То есть, она могла видеть и слышать его, но не говорила об этом? Хотя стоит ли такому удивляться?
        - Я знала, что рано или поздно вы сюда полезете, - задумчиво сказала она. - Решила подыграть вам, дать возможность попасться. Все и так слишком затянулось, пора заканчивать.
        - Ты ведь валькирия, не так ли? - холодно спросил Локи.
        Она больше не притворялась, что не видит его.
        - Все верно, маленький призрак.
        - И это ты договорилась с Флором о нападении на меня? - поинтересовалась я.
        - Это было бы приятное нападение, но ты же не оценила. Как и то, что я обрекла на смерть его, хотя могла сразу убить тебя.
        - Меня удивляет, что не убила.
        - Это не от любви к тебе, - отмахнулась Регинлейв. - Скорее, из-за симпатии к твоему брату. Жаль, что он оказался так слаб.
        - Кто все эти люди? - Я показала ей список, извлеченный из сейфа.
        Я понятия не имела, зачем спросила это, зачем вообще разговариваю с ней. Понятно, что она не выпустит меня живой. Для этого она и заманила меня на свою территорию, подальше от остальных. Уверена, она уже знает способ избавиться от моего тела!
        Но пока это не случилось, я должна узнать правду.
        - Они были товаром, - равнодушно пояснила Регинлейв. - Органами, которые заслуживали лучшего применения.
        - Ты что, продавала органы пациентов?!
        - Не я, а мы. Твой брат был важнейшей частью всего, что здесь происходило.
        Схема оказалась простой и в этом гениальной. В реанимационное отделение попадали нелюди, которые уже замерли между жизнью и смертью. Их хотели спасти, но никто не удивился бы, если бы они умерли. При этом в их израненных телах оставались здоровые органы, которые можно было использовать.
        Леон никого лично не убивал, он выступал консультантом. Осматривая тела умирающих, он определял, можно ли использовать их органы для пересадки людям. Сначала я удивилась: зачем людям вообще такие органы? Но потом я вспомнила свой разговор с Евгением Самсоновым - человеком, который благодаря таким пересадкам уже прожил две сотни лет.
        Он ведь говорил мне, что получить разрешение на такую операцию чертовски тяжело. Даже если у тебя есть деньги, тебе могут отказать, чтобы не нарушать природный порядок вещей. Тогда обладатели тугих кошельков нашли другой путь, черные рынки бывают не только в человеческом мире.
        Они платили врачам вроде Регинлейв, а те находили способ доставить им товар. В случае Эпионы это вообще было до смешного легко: прямо в реанимационном отделении находился отдельный портал, который мог использоваться не только для перевозки пациентов, но и для отправки органов.
        Я понятия не имела, как мой брат ввязался в этот ад. Леон был не из тех, кто готов за деньги продать родную мать, его наверняка обманули. Но даже так чувство вины в его душе нарастало, и когда он не смог больше выносить это, он сделал последний шаг с крыши.
        Его смерть предсказуемо вызвала много шума. Регинлейв пришлось отказаться от всех заказов и затаиться, она ждала, что будет дальше. А дальше явилась я - и была не такой скрытной, как мне казалось. Регинлейв быстро сообразила, что я прибыла в Эпиону не о брате скорбеть, а вести расследование. Она думала, что у меня ничего не получится, но я дала ей пару поводов поволноваться. Тогда она решила подставить меня, используя Флора. Он, конечно, не знал, что ему уготовано стать мертвецом, думал, что Регинлейв просто хочет отвадить меня от Эпионы, и верил в это до самой смерти.
        Меня удивило, что в своем рассказе она не упомянула ни гарпий, ни гамадриаду, ни паразита, но какая разница? И так ясно, кто за всем стоит.
        Я не представляла, что делать теперь. Регинлейв закрывала собой единственный выход из комнаты, и хотя она казалась не такой уж сильной, я не рисковала приближаться к ней. О валькириях я слышала немного - и ничего хорошего.
        Мне оставалось надеяться лишь на Локи, но он тоже не спешил нападать.
        - Ну и сколько вас в этой импровизированной преступной сети? - сухо осведомился он.
        - Допустим, нас было двое - я и Леонид Сотер.
        - Нет, не допустим, потому что это бред.
        - Почему это? - удивленно приподняла брови Регинлейв.
        - Потому что это коммерческая схема, а вы с ним - некоммерческие создания. Тот, кто придумал все это, ориентировался на выгоду. Я не знаю, как в сие втянули Сотера, но ты туда пошла явно не из-за денег.
        Он задел ее за живое, я видела это! Но я не представляла, как, я не настолько хорошо знала валькирий.
        - Тогда из-за чего же? - Регинлейв старалась казаться беззаботной и насмешливой, но получалось плохо, прозорливость Локи раздражала ее.
        - Из-за того, что ты валькирия, - уверенно ответил он.
        - И что это должно значить?
        - Ваш вид властвует над жизнью и смертью. В древности вам была дана власть решать, кто умрет, а кто будет жить дальше. Вы не читали судьбы - вы писали их. Но те времена давно прошли, и ты вынуждена подчиняться тем же законам, что и все остальные. Только вот ты слишком горда для этого, тебя бесят любые рамки и ограничения. Когда кто-то подошел к тебе и предложил снова решать судьбу пациентов, одних спасать, а других отправлять в мир иной, ты согласилась. Может, Леонид Сотер и выбирал, чьи органы подходят заказчику. Но убивала пациентов именно ты - так же, как убила Флора Уинслоу. В этом истинная сила валькирий: вы умеете вызывать смерть, которая на вскрытии не выглядит подозрительной. Естественные причины, так сказать, никто не виноват.
        Вроде как все сошлось, но я все равно не могла принять такую роль моего брата. Как Леон вляпался в это? Из-за денег? Совершенно не в его характере, да и потом, он не тратил те деньги, они просто накапливались на счету! К тому же, его угнетало то, что он делал, Сиара упоминала, как что-то долгое время давило на него. Уверена, он раскаивался! Но почему тогда он предпочел умереть, а не раскрыть властям то, что здесь творится?
        Слишком много вопросов, а сейчас не та ситуация, чтобы искать ответы. Мне нужно было выжить, нужно было узнать всю правду, но я понятия не имела, как.
        - Кого ты защищаешь? - настаивал Локи.
        - Я никого не защищаю.
        - Да конечно! Кто на самом деле это придумал? Кто пригласил тебя участвовать?
        - Достаточно! - Регинлейв повела рукой, и Локи отбросило в сторону, к стене.
        Он будто снова был живым и материальным! А еще ему, похоже, было больно, и это больше всего шокировало и его, и меня. Но не Регинлейв, она продолжала улыбаться.
        - Валькирии имеют власть и над живыми, и над мертвыми, - пояснила она. - Мы - стражницы грани, что разделяет миры. Мы отнимаем жизнь у смертных и караем страданием мертвых. Скажи мне, маленький преданный призрак, как много ты готов вынести ради своей подружки? Я не могу убить тебя, это верно, но могу заставить почувствовать то, что намного хуже смерти.
        - Нет уж, обойдусь, - усмехнулся Локи. - Я не такой уж преданный призрак.
        Сказал это - и исчез. Просто исчез, растворился в золотом сиянии, как уже не раз бывало. Он бросил меня! Чего угодно я ожидала, только не этого. Я знала, что не справлюсь с Регинлейв, и надеялась только на помощь Локи. Да, у нас бывали ссоры, но я не сомневалась, что знаю его, я была уверена, что он не предаст меня.
        Но его нет - а озлобленная валькирия все еще передо мной.
        Я почувствовала резкую боль в груди, глухо вскрикнула и повалилась на колени. Я слишком хорошо помнила, что случилось с Флором, и без труда догадалась, что происходит. Надо же… он бы умер со смеху, если бы узнал, что мне предстояло повторить его судьбу.
        Думаю, Регинлейв могла убить меня в одно мгновение, но она не спешила, заставляя меня корчиться от боли. Она неспешно подошла ко мне, а я, не в силах даже выпрямиться, видела перед собой лишь ее сапоги.
        - Мужчины - как они непостоянны! - засмеялась она. - Не волнуйся, предательство не спасет его. Он слишком много знает, поэтому я все равно найду способ изгнать этого труса из Эпионы. Но ты этого уже не увидишь.
        - Почему? - с трудом произнесла я. Я уже чувствовала вкус крови во рту, но вряд ли это говорило о серьезных внутренних повреждениях. Скорее всего, в очередном спазме я прикусила собственный язык и даже не заметила этого.
        - Что - почему?
        - Почему Леон согласился на это?..
        - Знаешь, я ведь не обязана отвечать. Но как отказать человечку, чье сердце ты вот-вот раздавишь? Собственно, ответ будет коротким: не знаю. Не я втянула его в это. Мы с ним мало общались, своими духовными метаниями он меня раздражал.
        Я знала! Я знала, что Леон не мог пойти на такое добровольно, его обманули! Но какая разница, если я унесу эту тайну в могилу?
        Боль в груди нарастала, я больше не могла дышать, перед глазами темнело. Все должно было закончиться в любую секунду: Регинлейв оставалось лишь увеличить давление, и все, прощай, Дара!
        Но она не смогла - не успела. Призрак, появившийся перед ней, сбил ее с ног одним ловким ударом под колени. Правда, нападать на нее второй раз Локи не решился, он понимал, что теперь она успеет отреагировать. Поэтому он отскочил от нее и наклонился ко мне. Его атака отвлекла Регинлейв, давление на меня исчезло, и теперь я отчаянно старалась отдышаться.
        - Как ты? - тихо спросил Локи. - Потерпи, скоро все будет кончено.
        - Это точно, будет, - процедила сквозь сжатые зубы валькирия, поднимаясь на ноги. - Я уничтожу вас обоих!
        - Верно, это ты можешь, - кивнул призрак. - И ее, живую, и меня, мертвого. Поэтому я знал, что нам сражаться с тобой бесполезно. Думаешь, я просто так исчезал? Да конечно! Я привел подкрепление, теперь ты - не наша проблема.
        Глава 25
        Призрак
        Регинлейв отлично контролировала себя, но было заметно, что она растеряна. Да и я понятия не имела, о ком он говорит, я не представляла, кто может противостоять существу, обладающему властью и над живыми, и над мертвыми.
        Но Локи соображал быстрее меня. Я поняла это, когда в кабинете появился прекрасно знакомый мне нелюдь - Андреас вернул себе истинную форму, облик короля зомби, но я уже видела его таким и без труда узнала.
        - Привет, - он улыбнулся Регинлейв жуткой улыбкой мертвеца. - Вот уж не подумал бы, что поездка в больницу станет настолько любопытной!
        - Ты-то как в это ввязался? - раздраженно поморщилась валькирия. - Сгинь!
        Она протянула к нему руку, пытаясь повторить знакомый мне трюк с сердечным приступом, и - ничего не произошло. Андреас продолжал ухмыляться ей, наслаждаясь собственным превосходством. Тогда она повела рукой, чтобы откинуть его в сторону, как она поступила с Локи, и снова ничего.
        Это сбило Регинлейв с толку, она, похоже, не знала, как на такое реагировать. А вот я начинала понимать…
        Андреас Габриэль был идеальным противником для валькирии. Нет, даже не так, ее естественным врагом! Король зомби не был ни жив, ни мертв. Получается, он относился к узкому кругу существ, на которых магия Регинлейв просто не действовала.
        Он не дал ей опомниться, рванулся вперед, и Регинлейв лишь чудом удалось уклониться от его атаки. Скорее всего, правила игры были для нее теми же, что и для людей: один укус - и все будет кончено без вакцины.
        - Пойдем отсюда, - сказал мне Локи. - Нам лучше не путаться у них под ногами.
        Это верно, валькирия могла вспомнить обо мне и добить из чистой мстительности. Поэтому мы выбрались из комнаты и заперли их там, а сами остались в кабинете. Судя по тому, что никто еще не ломился в дверь, эти стены отлично гасили все звуки.
        Я сидела в кресле Регинлейв и понемногу приходила в себя, Локи устроился прямо на столе и теперь смотрел на меня с нескрываемым сочувствием.
        - Ну как, очухалась? - спросил он. Я знала, что его беззаботность - не более чем маска.
        - Я решила, что ты бросил меня… Извини.
        - Пустое, я бы на твоем месте подумал точно так же. Я ж Локи, король обмана!
        - Перестань, ты лучше, чем пытаешься казаться, и мне не следовало сомневаться в тебе. Ты спас меня.
        - Не я, а твой друг Андрейка.
        - Очень смешно, - фыркнула я. - Нет, от тебя тут тоже многое зависело. Это же гениально! Я бы не додумалась звать Андреаса.
        - Рад, что он не на первом месте в твоем списке друзей. Но должен же и он оказаться полезным!
        Словно в подтверждение его слов, дверь в комнату отдыха открылась. На пороге стоял Андреас, один, спокойный и - залитый кровью от подбородка до середины груди. Но ран я на нем не видела, а значит, это была не его кровь. Движения за его спиной не было.
        - Одна проблема устранена, - сообщил он. - Но теперь их будет только больше. Скрывать это убийство я не стану, смерть главы отделения не пройдет незамеченной. Однако прежде, чем начнется цирк, вы должны рассказать мне, что тут произошло.
        Когда Локи пришел за ним, времени на объяснения просто не было - моя жизнь висела на волоске. И Андреас поверил ему, согласился убить одного из руководителей больницы! Уже этим он заслужил доверие и честность с нашей стороны.
        Рассказывала я, Локи молчал, оставаясь рядом. От его присутствия было тепло, и все же… в обычном, ощутимом прикосновении я сейчас нуждалась гораздо больше.
        - Понятно, - кивнул Андреас, когда я закончила. - Тогда суд нам не грозит, нас еще и поблагодарят. Но - позже, а пока нужно готовиться к грандиозному скандалу.
        Он не ошибся. Если смерть Флора была громом среди ясного неба, но гибель Регинлейв стала настоящим тропическим штормом, от которого вздрогнул весь остров.
        И снова в темную историю была втянута я, так что недоброжелателей у меня лишь прибавилось. Чтобы обитатели Эпионы не устроили самосуд, меня решили спрятать. Тайных мест на острове было немного, поэтому я, Локи и Андреас оказались в одном из пустующих залов в здании морга.
        Не самое приятное место. Да, трупы здесь не хранились, но из-за близости холодильников все равно было прохладно, да и мебели остро не хватало - всего-то два дивана, на одном из которых куталась в старый плед я, на другом устроился Андреас. Локи демонстративно парил под потолком, словно желая лишний раз напомнить мне, что он призрак.
        Тут не было окон, и мне вдруг показалось, что я заперта в гигантской банке с двумя пауками. Андреас не видел Локи, а Локи не мог ничего ему сделать, но чувство вражды все равно нарастало.
        - Тебе лучше в ближайшее время не отходить от меня, - заявил Андреас. - Ситуация может накалиться.
        - Ни днем, ни ночью, благо опыт есть, - съязвил Локи.
        - Мертвецов не спрашивают.
        - Кто бы говорил!
        - Знаешь, ты уже достаточно помог, - сказал призрак. - Дальше мы как-нибудь сами.
        - А справитесь?
        - Справлялись же до тебя!
        Вот только скандала сейчас и не хватало для полного счастья.
        - Хватит! - вмешалась я. - Успокойтесь оба. Ничего еще и правда не закончилось, Регинлейв ясно дала понять, что с ней и Леоном работал кто-то еще. У него сейчас земля под ногами загорелась, ему нужно избавиться от нас как можно быстрее. А в частности - от меня, потому что без меня вы ему не угроза.
        - Вот и я о том же, поэтому тебе нужен телохранитель, - оживился король зомби.
        - Хреновый ты хранитель для этого тела, - хмыкнул Локи.
        С этим пора было заканчивать. Я, конечно, понимаю, что они оба уже не живые, поэтому им сложно понять всю серьезность ситуации. Но меня-то убить можно, и даже не очень сложно. Шанс выжить у меня был только один: используя все возможности, поэтому я не могла позволить этим самым возможностям ссориться между собой.
        - Локи, можно с тобой поговорить?
        От него шло больше агрессии, я чувствовала это. Андреас был менее эмоционален, и хотя я ему нравилась, он относился к ситуации куда спокойней. Получается, мне нужно было унять призрака, а король зомби, если повезет, сам угомонится.
        - Говори, - позволил Локи.
        - Не здесь, давай выйдем, это разговор для двоих.
        - Далеко не уходите, - предупредил Андреас. - Было бы забавно пережить нападение валькирии, а потом умереть от булыжника, брошенного в саду.
        - Я все помню.
        Мы покинули здание, но далеко отходить не стали, остановились в тенистом углу. С одной стороны нас прикрывала глухая стена, с другой - роскошные ветви акаций, опускавшиеся почти до земли.
        - Прекрати свои нападки на Андреаса, - потребовала я. - Он нам нужен.
        - Не нам, а тебе.
        - Хорошо, он мне нужен. Потому что я не хочу умирать! А ты сильно повысишь вероятность этого печального исхода, если прогонишь его.
        - Хочешь сказать, что он нужен тебе только для защиты? Раньше как-то без него справлялись!
        - Было проще. То были славные времена, когда меня не хотели убить все подряд!
        - А ты уверена, что зомбак твой - не один из них?
        - Что-то не похоже. Локи, ты знаешь, что Андреас - не проблема, он наш союзник. Чем он на самом деле тебя бесит?
        - Мотивами, если уж на то пошло! Ты разве не видишь, зачем он это делает?
        - Зачем?
        - Чтобы забрать тебя!
        Не могу сказать, что он шокировал меня этим заявлением. Я же не слепая, я давно заметила, как Андреас на меня смотрит. Да, это не любовь, так ведь связь между мужчиной и женщиной не ограничивается любовью. Он сам сказал, что я первая человеческая женщина, которая провела с ним ночь, но после этого осталась в живых. Кто я для него теперь? Сувенир? Трофей?
        Мне, если честно, было не важно. Я только знала, что нуждаюсь в его помощи, поэтому я не собиралась вызывать его на доверительные беседы.
        С Локи все было сложнее. Мысль о том, что Андреас хочет снова затащить меня в постель, превращала призрака в облако разгневанного пара.
        - С каких пор ты такой рыцарь? - изумилась я.
        - То есть, ты находишь ситуацию нормальной?
        - Не то чтобы нормальной, но и не критической на фоне всего остального.
        - Ты же сама говорила, что сожалеешь о той ночи!
        Ну вот чего он завелся? Почему нельзя просто посидеть в тишине?
        - Сожалею, - подтвердила я. - И этим Андреас конкретно подпортил наши отношения. Но он ведь не плохой, и ты это знаешь. Иначе ты бы не позвал его мне на помощь.
        - Как будто у меня был выбор! Только он мог завалить валькирию. Он справился, он больше не нужен, так какого черта он здесь?
        - После того, что случилось, он не мог просто отряхнуться от крови и пойти в свою комнату.
        - Я не хочу, чтобы ты была с ним!
        - А с кем мне быть, с тобой?
        Слова сорвались сами собой, я даже не успела понять, что именно я говорю. Это прозвучало слишком жестко - жестоко даже, и я испугалась. Но с другой стороны, сколько можно молчать? Вопрос ведь не из чистого воздуха родился, он давно не давал мне покоя.
        Я видела, как Локи относится ко мне, как смотрит на меня, замечала перемены в его словах, да и его новые способности, появившиеся только после моего приезда, очень много значили. Я понимала, к чему все идет, но делала вид, что не понимаю. А как иначе? Я расследовала убийство брата, потом на меня начали охотиться, мне было не до выяснения отношений.
        Но теперь от этого не уйти. Нам давно нужно было выйти на этот разговор, знаю, однако какое неудачное время мы выбрали…
        - Почему бы и нет? - с вызовом поинтересовался Локи. - Раньше тебя ничего не смущало! Тебя раздражали все, и даже мое общество ты едва терпела. А теперь тебе нужен этот зомбак?
        - Не переводи стрелки на Андреаса, мы говорим о нас с тобой.
        - Хорошо, поговорим о нас. Ты знаешь, что я могу тебя защитить, и мне ты можешь доверять.
        - Да, это называется дружба, а тебя интересует не она.
        Он видел, что я подвожу его к прямому разговору, которого мы так упорно избегали. Локи замолчал, он старался не встречаться со мной взглядом.
        - Права я или нет? - не отставала от него я.
        - Может быть.
        - Не может быть, а точно. Поэтому ты и рычишь на Андреаса, поэтому хочешь от него избавиться. Тебя злит то, что вы не можете поменяться местами.
        - В твоей постели? - хмыкнул Локи.
        Он ожидал, что я покраснею? Напрасно.
        - Да, и не только. В мире живых. Ты посмотри, как все несправедливо сложилось: он умер и ты умер, но при этом он живет полноценной жизнью, а ты скитаешься на задворках мира. Так мало этого, он еще и всеми силами старается увести девушку, в которую ты влюблен!
        Смело с моей стороны, да, но я ведь сама решила обойтись без кокетства и иносказаний.
        - Я не говорил, что влюблен в тебя! - возмутился Локи.
        - И не говорил, что не любишь. Послушай… Я не хочу лезть тебе в душу, но и не хочу, чтобы ты думал о таких вещах.
        - О любви, например? - горько усмехнулся он.
        - Да, о любви, и обо всем, что связано с миром живых. Тебе от этого будет только хуже.
        - Ты знаешь о том, что для меня хуже и лучше, а я не знаю?
        - Так часто бывает, и я на твоем месте тоже не знала бы. Если бы я стала призраком, я бы держалась за обычную жизнь, как и ты. А любовь - это самая важная ее часть. Я понимаю, что влюбиться в кого-то - это снова стать живым, или хотя бы получить достойную причину для самообмана.
        - Поверь мне, ты понимаешь меня хуже, чем тебе кажется.
        - А ты думаешь, что любовь по две разные стороны смерти может быть настоящей, а не самообманом?
        - Любовь не нуждается в теле, - указал Локи.
        - Зато отношения в нем нуждаются. Я не знаю, как с таким смириться, можно ли, но тебе не следует копировать те чувства, которые есть у живых. Тебе так будет проще - и мне тоже. Что у нас вообще может быть? Любовь до гроба? Гроб случился. Ты умер, и все закончилось тогда, до того, как мы познакомились. Да, у нас все могло бы получиться - мы были бы отличной парой, как принято говорить. Но это все сорвалось и уже не вернется, потому что тебя нет. Ты призрак, и это больше, чем галлюцинация, но меньше, чем живой человек. Поэтому перестань притворяться, что все иначе и для призраков те же правила любви. То, что ты чувствуешь, не любовь даже, а память о любви.
        Я знала, что была с ним слишком жестока, но не могла себя остановить: меня просто несло, как сорвавшуюся с горы лавину. Почему я так поступала с ним? Да я, в общем-то, уже назвала причину - и для себя, и для него.
        У нас все могло бы получиться. Чем больше я узнавала Локи, тем четче понимала, что мы могли бы быть больше чем друзьями. Потому что друзьями мы стали и так, смерти вопреки, и он был дьявольски привлекателен, и все бы сложилось… Могло сложиться. Наверняка-то мы не узнаем.
        Я злилась на него за то, что он умер. Мне хотелось обвинить его в этом, и я обвиняла, хотя мне уже было стыдно за свои слова. Но как же иначе, если теперь, из-за него, я не могла не думать о том, что не случится между нами?
        Злость - плохой советчик, однако я слишком устала за последние дни, чтобы сопротивляться ей и дальше.
        - Ты даже имени своего не назвал, - утомленно завершила я. Я чувствовала себя опустошенной. - Какая любовь, Локи?
        - Забавно: я тебе и признаться-то не успел, а ты меня уже отшила.
        - Вот и не признавайся, не нужно это. Но к Андреасу не ревнуй и не обвиняй его в том, что произошло или не произошло между нами. Он - следствие, а не причина. Если бы ты остался жив, все сложилось бы иначе.
        - Как будто я не знаю…
        - Тогда не забывай об этом.
        - А я хочу забыть.
        На несколько мгновений я снова увидела его мертвым, как тогда, когда он впервые показал мне это, с чудовищными ранами и изуродованным лицом. Я не знаю, зачем он принял такой облик - может, даже не хотел, все случилось само собой. Я напомнила ему про смерть, и он вновь ее почувствовал.
        Он не стал мне ничего объяснять. Он просто исчез - у того, что он призрак, были свои преимущества, и сейчас он воспользовался одним из них.
        Я вернулась обратно в зал ожидания. Я ничего не чувствовала и ничего не хотела. Андреас, кажется, заметил мое состояние и распознал его правильно. По крайней мере, он не задал мне ни единого вопроса.
        Нас продержали в зале ожидания весь день, но Локи так и не вернулся. Я и не надеялась, что он вернется: он и после менее серьезных ссор мог не один день отходить, а тут сложно было предсказать, когда он придет - и придет ли вообще.
        Поздним вечером я была уверена, что сегодня ничего уже не случится, что все серьезные разбирательства перенесут на завтра. Но оказалось, что я поторопилась с выводами: в зал нашла взволнованная Нея.
        - Тебя вызывают в кабинет доктора Тонанса, - сказала она.
        - Значит, не хотят очередной волны гневных воплей и попыток сжечь тебя на костре, - рассудил Андреас. - Сходим, не вопрос.
        - Доктор Тонанс вызвал только Дару, - уточнила понтианак. - Сначала все хотят обсудить с ней, а потом уже со свидетелями.
        - Какой я свидетель? Я валькирию и убил, свидетель как раз Дара!
        - Что мне сказали, то я и передаю. Думаю, доктор Тонанс хочет сперва решить этот вопрос с Дарой, согласовать свои действия, а потом уже привлекать к делу следователей.
        - Может, это и правильно, - вздохнула я. - Схожу, что уж там.
        Кабинет доктора Эрмина Тонанса располагался в главном здании больницы - на мансардном этаже, под самой крышей. Андреас проводил меня туда, и это было правильно: слишком многие косились на меня с явной жаждой расправы. Но дальше он идти не мог, его просто не пустили.
        Эх, я сейчас многое отдала бы за компанию Локи - которого никто не мог сдержать. Но я сама его отпугнула, нужно было нести ответственность за это. В конце концов, я прибыла в Эпиону с твердым намерением справляться со всем в одиночку. Именно это мне и предстояло сделать.
        Глава 26
        Ифрит
        - Вы что, выгоняете меня? - прошептала я. - Вы не можете! Еще слишком рано!
        - Мы не выгоняем вас, - мягко возразил мне Эрмин. - Мы лишь просим вас подождать во внешнем мире, пока ситуация не разрешится.
        - Да уж, подождать во внешнем мире, чтобы потом получить «Ой, извините, возвращаться в Эпиону вам опасно, до свидания!»? Разве это не то же самое, что выгнать? Будьте честнее, что ли!
        Мы собрались в просторном зале, напоминавшем нечто среднее между рабочим кабинетом и библиотекой, втроем. Я, Хакир Алла, который по-прежнему оставался моим куратором, и главный врач больницы Эрмин Тонанс. Думаю, они оба устали от меня: я побила все рекорды Эпионы по скандалам. Теперь им было выгодно избавиться от меня, замять это дело и никогда больше не связываться с чистокровными людьми.
        Но сдаваться я не собиралась, я слишком близко подошла к разгадке!
        - В Эпионе уже не один год крадут органы нелюдей для продажи на черном рынке, - спокойно и твердо произнесла я. - Если вы сделаете вид, что ничего не было, я найду тех, кто этим заинтересуется.
        - Не нужно нам угрожать, - укоризненно посмотрел на меня Эрмин. - Дара, мы всегда относились к вам уважительно, могу ли я ожидать такого же отношения в ответ?
        - Я не хочу угрожать, но что мне еще остается? Это серьезное преступление.
        - Которое подтверждается лишь словами покойной Регинлейв Норсе.
        - Она сказала это при свидетелях!
        - При вас.
        - И при Андреасе, - напомнила я. - Слушайте, доказательство и правда слабое, но это не домысел. Это прямое указание на то, что здесь использовалась преступная схема. Регинлейв ясно дала понять, что как минимум один сообщник у нее тут был, не включая Леона.
        - Каких же действий вы ждете от нас? - осведомился Хакир.
        - Для начала - проверки. Нужно собрать информацию о сотрудниках, с которыми контактировала Регинлейв, отследить их счета, достать те тела из списка, что не были кремированы, и проверить, все ли органы на месте. Да, это полноценное расследование, но оно необходимо. Эпиона - очень хорошая больница, и я могу с уверенностью сказать, что она не заслуживает такого удара. Но что случилось, то случилось, и пока это происходило без вашего ведома, скандал будет не так уж велик. Однако если кто-то выяснит, что вы обо всем знали и решили промолчать, станет гораздо хуже.
        Эрмин смерил меня тяжелым взглядом; думаю, сейчас он жалел, что Регинлейв не успела меня убить. Я прекрасно понимала, какие неприятности я ему доставляю, но молчать о таком нельзя, особенно когда один преступник на свободе! А может, даже не один.
        Наконец главный врач тяжело вздохнул.
        - Будь по-вашему, доктор Сотер. Я организую проверку всех ближайших контактов доктора Норсе. На время этой проверки вы можете жить здесь, если вам так хочется, но постарайтесь не попадать в неприятности. Если проверка ничего не выявит, вы покинете Эпиону добровольно и никогда больше не вернетесь.
        Условия не лучшие, это уж точно. Я прекрасно знала, что преступник все еще здесь, и если проверка его не найдет, это будет означать лишь одно: проверка работала плохо.
        Но пока я решила не спорить, не рисковать. Я вообще ничего не ответила Эрмину, а он почему-то принял это за согласие.
        - Рад видеть, что вы настроены на конструктивную беседу, - сказал он. - Подождите здесь, я отдам соответствующие распоряжения.
        Это как же ему должно хотеться выкинуть меня вон, что он на ночь глядя решил сотрудников этим напрягать!
        Он вышел из кабинета, оставив меня наедине с Хакиром. Куратор осуждал меня не так открыто, но я чувствовала, что ему не нравятся мои действия.
        - Беспокойный вам интерн попался, да? - слабо улыбнулась я.
        - Все интерны по-своему сложные. В твоем случае, Дара, меня смущает кое-что другое.
        - Что же?
        - Ты так рвешься к справедливости, что готова пожертвовать ради нее своим братом.
        - Что? - смутилась я. - Я не собираюсь жертвовать Леоном, он здесь вообще не при чем!
        - Как он может быть не при чем, если пока мы знаем лишь о двух участниках этой так называемой схемы и Леон - один из них? Твоего брата любили в Эпионе, Дара. Когда он умер, многие искренне скорбели о нем. Он был для них чуть ли не героем - первый человек, ставший резидентом в Эпионе. Что они подумают, если узнают, что он продавал органы нелюдей людям? Что они скажут? Будет ли это способствовать развитию межвидовой дипломатии?
        В чем-то он был прав. Я все еще не знала, почему Леон ввязался в это, но он поступил мерзко. Даже я, при всей моей неприязни к нелюдям, не стала бы убивать их ради кражи органов. Леон осознал свою ошибку, его смерть указывала на это, и я не считала, что он достоин посмертного позора.
        Но разве он сам не этого бы хотел? Не позора, конечно, а справедливости. Он не пожалел себя, чтобы искупить свои грехи, и хотя в первое время на него польются потоки грязи, жизнь все расставит на свои места.
        Леон мертв, и ему нечего бояться. Регинлейв тоже получила свое. Как я могла позволить остальным преступникам уйти безнаказанными?
        - Мой брат поймет и простит то, что я делаю.
        - Ясно, - кивнул Хакир. - Должен признать, я уважаю твою решительность. Что ты будешь делать, если Эрмин пойдет на твои условия?
        - Искать, - коротко ответила я.
        - То есть, не ждать, пока найдут следователи, а именно искать?
        - Точно, потому что если бы я этого не делала, мы вообще не узнали бы об этой схеме.
        - Да, без тебя смерть Леонида приняли бы за самоубийство на фоне нервного срыва и давно забыли бы, - согласился джинн. - Как думаешь, сколько еще сообщников у него было?
        - Как минимум один, и я буду искать его. А уж если найду, он нам скажет, кто еще занимался этим.
        - Здесь несколько десятков врачей, у тебя будет широкий круг подозреваемых.
        - Не слишком. Мне нужно будет выделить того, кто пересекался с Регинлейв и моим братом, отследить его возможности в медицинском плане - что он мог дать такой схеме, проследить за ним. Это сложно, но выполнимо.
        Я не знала, получится ли у меня. Если бы Локи был со мной, получилось бы, но с ним все неясно. Андреас… он тоже непредсказуем, может вообще отказаться участвовать в этом. Ему не слишком понравилось убивать Регинлейв!
        Но я все равно должна действовать, ради Леона.
        - Очень разумный подход, - оценил Хакир. - Однако я могу сэкономить тебе время.
        - Назвать сообщника, что ли? - фыркнула я.
        Мне казалось, что это шутка - как же иначе? Ничем, кроме шутки, это и не могло быть! Но Хакир ответил неожиданно серьезно:
        - Да.
        - И кто же это?
        - Я.
        Мне бы сейчас глупо засмеяться, сделать вид, что я ничего не воспринимаю всерьез, и, может, у меня получилось бы выкрутиться из этой ситуации. А я вместо этого молча смотрела ему в глаза, и до меня постепенно доходило, что он не шутит.
        Вот этого я точно не ожидала. Хотя, наверно, должна была! Хакир был другом моего брата, Леон сам не раз говорил об этом. Именно он мог заманить Леона в эту схему! Брата нельзя было подкупить, но можно было обмануть. Правда, на такое был способен далеко не каждый, а только те, кому он доверял. Лучший друг и старший коллега, например!
        Я прекрасно понимала, что он говорит мне это не по доброте душевной и не во внезапном припадке честности. Он просто дает понять, что я этот секрет уже никому не открою.
        Не говоря ни слова, я сорвалась с места и бросилась к двери. Даже не знаю, на что я надеялась: если Хакир заговорил со мной открыто, значит, он все просчитал. Но не могла же я сидеть перед ним и ждать, когда меня убьют!
        Он не дал мне добраться до двери: на моем пути появилась стена алого пламени, не позволившая мне сделать и шагу дальше. И это была не иллюзия: огонь ослеплял меня, я чувствовала его жар.
        Обернувшись к Хакиру, я обнаружила, что он уже пылает. Однако ему огонь не вредил - он и был огнем. Пламя вырывалось из его опустевших глазниц, рта, носа и ушей, расползалось по телу сияющим коконом. Зрелище было потустороннее, я даже предположить не могла, что такое возможно.
        А еще я поняла кое-что очень важное…
        - Ты не джинн!
        - Нет, - покачал головой Хакир. - Это всего лишь удобный обман.
        - Какой еще удобный обман?!
        - Понимаешь ли, милая, я - ифрит. Против моего вида существуют совершенно необоснованные предубеждения, из-за которых многие нелюди и почти все люди считают нас подлецами и обманщиками.
        - Действительно, какие могут быть основания! - я сжала кулаки в бессильной ярости. Он обманывал не только меня, он всех обманывал!
        - Расизм чистой воды, и не та репутация, которую может позволить себе доктор-резидент. Поэтому я предпочитаю представляться джинном - это родственный вид, но к нему отношение все-таки получше, хотя тоже не сахар. Моих пациентов должно интересовать не то, к какому виду я отношусь, а то, как я их лечу.
        - Или какие органы ты продаешь!
        - Моих пациентов это как раз не касается - почти. В лечебном отделении редко умирают, то ли дело смертники из хирургического и реанимационного отделения! Нет смысла привлекать столько внимания лично ко мне. Поэтому мне приходилось влиять на состояние моих пациентов, подталкивая их к смерти, только если у них вдруг оказывались редкие и особо ценные органы. В остальное время мы с твоим братом просто выбирали, кто подойдет на роль донора, в других отделениях.
        - Он верил тебе, - тихо сказала я. - Леон считал тебя другом. Это ведь ты заманил его туда, не так ли?
        Огонь образовал вокруг нас кольцо, которое все это время оставалось неподвижным. Оно не вредило ни мебели, ни стенам, ни потолку, а вот мне навредить могло, если бы Хакир захотел этого. Но он пока не трогал меня, он играл со мной.
        Это меня бесило, однако нужно было сдерживаться. Если мне удастся отвлечь его разговором, возможно, я смогу дождаться, пока сюда придет Эрмин или кто-то еще!
        - Я никуда не заманивал его, я его пригласил, честно и открыто.
        - Так уж и честно?
        - По большей части, - уклончиво ответил ифрит. - Мы с тобой оба знаем, что Лео был неисправимым романтиком. Он верил во вселенское добро, мир во всем мире и прочие проявления маразма.
        - Как все это соотносится с похищением чужих органов?
        - Он верил, что они идут на правое дело. Межвидовая медицинская система не совершенна, иногда она губит жизни в ситуациях, когда могла бы их спасать.
        Пересадка органов была поразительно эффективной методикой лечения, тут Евгений Самсонов не преувеличил: с ее помощью можно было вернуть молодость, побороть неизлечимую болезнь, восстановить потерянные конечности. Вот только доставалось такое спасение не всем, а лишь избранным.
        Многие врачи находили это несправедливым, и Леон был в их числе. Хакир узнал об этом и сумел использовать лучшее, что было в моем брате, против него. Он рассказывал ему слезливые истории об умирающих детях, родители которых продали все, чтобы оплатить пересадку, а им все равно отказали. Он показывал фотографии и копии документов - и Леон верил ему. Почему он не должен был верить своему другу?
        Правда, его с самого начала настораживало то, что за каждого удачно подобранного пациента ему платили деньги, и неслабые. Разве благотворительность не должна быть бесплатной? Но Хакир убеждал его, что это часть системы: не хочешь денег - отдай их благотворительным фондам, а порядок не нарушай.
        - И Леон верил этому? - нахмурилась я. - Быть такого не может!
        - Нужно было - и он верил. У ифритов, красавица, есть одна замечательная возможность: мы немного влияем на чужие мысли.
        По его взгляду можно было догадаться, что совсем не «немного». Скорее всего, он придумывал для каждого пациента более-менее правдоподобную историю, а потом внушал Леону, что в нее нужно верить. Регинлейв в таком внушении не нуждалась, у нее были свои причины помогать ему, а в итоге Хакир получил отличную команду.
        Однако Леон все-таки был не обычным человеком, он был потомком охотников. Постепенно он начал понимать, что его просто используют, чтобы убивать ни в чем не повинных нелюдей. Он остановил это единственным способом, который оставил ему ифрит: покончил с собой.
        Все бы ничего, но появилась я.
        - Это ведь ты настроил против меня гарпий? И ту гамадриаду? - спросила я. - С помощью своей «одной замечательной возможности»?
        - Сообразительная девочка, - одобрительно кивнул Хакир. - Очень хорошо. Признаться, я не сразу правильно оценил тебя. Я думал, что ты гораздо глупее брата, потому и избавиться от тебя будет проще. Гамадриада была первым выстрелом - попыткой пристреляться, так сказать. Управлять ею было несложно, она ненавидела людей после того, что они с ней сделали, а ненависть ослабляет разум. Ее нужно было лишь подтолкнуть, совсем чуть-чуть, чтобы она сломалась окончательно.
        - И тебе было ее не жаль?
        - Век гамадриад и без того недолог, она задержалась в этом мире.
        Он испытал меня тогда, потом попробовал ранить с помощью паразита из йотуна, но тоже потерпел поражение. Он узнавал обо мне все больше.
        - Но с гарпиями-то наверняка было посложнее! - заметила я. От нарастающего жара становилось все труднее дышать.
        - Да, это был настоящий вызов. Могущественный вид, да еще три сестры, которым нужно промыть мозги одновременно - я даже сомневался, получится ли у меня. Но в таких заданиях есть свой секрет. Знаешь, какой?
        - Какой же?
        - Нужно использовать мысли, которые и так роятся у них в голове, а не придумывать что-то новое. Ты не нравилась им с самого начала. Дело даже не в том, что ты человек, им многие не нравились. Мне нужно было лишь выделить неприязнь к тебе из общего серого облака, царившего у них в головах, и скоро они были готовы на все, лишь бы тебя убить.
        - Не получилось.
        - Ты неплохо адаптировалась, - пожал плечами Хакир. - Это типичная черта людей - вы учитесь выживать где угодно, как крысы или тараканы. Сложно сказать, чего эта черта заслуживает больше - презрения или восхищения.
        Я не собиралась реагировать на его провокации, тем более такие примитивные, поэтому разговор я продолжила все так же спокойно.
        - А о том, что задумали Флор и Регинлейв, ты знал?
        - Строго говоря, это была инициатива Регины, Флор Уинслоу был лишь расходным материалом. Мне эта идея не нравилась, слишком варварский подход. Я к тому моменту оценил тебя правильно, Регина - нет, потому она и верила, что у этого безмозглого сатира все получится.
        Я позволил ей попробовать, потому что спорить с Региной было небезопасно даже мне. Что сказать… Ее план, конечно, не сработал так, как она хотела, но определенное влияние на твою репутацию он все же произвел.
        - И этим помог тебе, не так ли?
        - Именно так, дорогая.
        Я уже стала в Эпионе нежеланной гостьей. Для большинства жителей я была убийцей, волком в овечьей шкуре: истребителем нелюдей, которого они сами пригласили в свой дом.
        Кто мог вступиться за меня? Кто хотел? Да немногие, на самом-то деле! Цурара-онна уже покинула Эпиону, ее выздоровление прошло быстрее, чем мы ожидали. Демми, тролль, пришла в себя, но пока нуждалась в реабилитации. Она даже встать не могла, не то что защитить меня! Иотун вернулся домой. Андреас оказался под следствием из-за убийства Регинлейв. Больше никто из пациентов со мной особо не общался - кроме всей публики отделения проклятых, но от них пользы не больше, чем от мебели.
        С докторами примерно та же ситуация, если не хуже. Некоторые из них симпатизировали мне, например, Остин Борд или болотное чудовище, доктор Бобе, но они ни за что не решились бы спорить с толпой. Сиара толпу презирала и открыто выражала мне поддержку, однако ее, одиночку, без труда игнорировали.
        Короче, если я пропаду сегодня, никто этого не заметит. А я, судя по пылающему взгляду ифрита, должна пропасть.
        - Ты, наверно, хочешь знать, что с тобой будет? - с невинным видом поинтересовался Хакир.
        - Я хочу это решать.
        - Решать что-то, уж извини, тебе поздно.
        - Хорошо, что же тогда со мной произойдет?
        Уж не знаю, каким чудом, но у меня получилось задать этот вопрос невозмутимо, словно меня совсем не волновал ответ.
        - Ты умрешь, - с готовностью ответил Хакир. - Твое тело сразу же вывезут из Эпионы, будто и не было тебя здесь.
        - У меня есть друзья, которые знают, куда я пошла.
        - Они услышат ту же версию, что и все остальные: ты поссорилась с начальством и срочно бежала обратно в мир людей, жаловаться своим.
        - Они не поверят в это.
        - А какая разница? Чтобы в чем-то обвинить меня, им понадобится тело, которого никто никогда не найдет, уж поверь мне. Пускай ищут тебя во внешнем мире, это уже не моя проблема. Но я сильно сомневаюсь, что они пойдут на это, твои друзья рады тебе, пока ты здесь и не доставляешь проблем. Когда ты исчезнешь, им будет проще забыть тебя, а не повторить твою судьбу.
        Я ведь даже не знала, прав он или нет. Кто будет рисковать жизнью, чтобы отомстить за меня? Сиара или Андреас? Локи, которого я незаслуженно обидела? Тихая Нея?
        Хакир был намного расчетливей Регинлейв, в его плане не было ни единого изъяна. Все должно было случиться так, как он и задумал, но тут дверь кабинета открылась и на пороге появился Эрмин Тонанс.
        - Что здесь происходит?! - возмущенно спросил главный врач Эпионы.
        Глава 27
        Ведьма
        Моим первым желанием было броситься к нему и просить о помощи - ведь именно его я и дожидалась! Но что-то меня сдержало. Та часть меня, которая всегда была охотницей, кричала, что ему доверять нельзя.
        Потому что именно он вызвал на нашу якобы приватную беседу Хакира - хотя я давно уже не нуждалась в кураторе, а в лечебное отделение и вовсе не заходила. Он очень удачно вышел, оставив меня наедине с ифритом, когда в этом не было необходимости, все равно никто не стал бы исполнять его распоряжения в такое время. Да и сейчас он изображал удивление, но не был удивлен, в его глазах я видела холодное понимание. Он прекрасно знал, что здесь происходит, и это его раздражало.
        Мне следовало догадаться сразу. Как такая грандиозная афера могла проходить без ведома главного врача? Да и к смерти моего брата он бы, скорее всего, отнесся совсем иначе, если бы не знал, что творится в Эпионе.
        Поэтому я не двинулась с места, только встретилась усталым взглядом с глазами Эрмина.
        - Вы мне одно скажите: вы это затеяли или вас пригласили на уже готовую схему, просто получать свой процент за содействие?
        - Ну надо же! - расхохотался Эрмин. - Браво, девочка! Ты гораздо умнее своего брата. Он долго соображал, что к чему, кто тут за что отвечает. А ты быстренько расставила все по местам.
        Он прошел вперед, и огонь расступился перед ним, впуская его в кольцо, а потом снова сомкнулся. Эрмин по-прежнему выглядел как человек, я понятия не имела, к какому виду он относится.
        Я уже и не хотела знать. Для того, чтобы убить меня, было достаточно одного Хакира. Я здесь одна, без оружия, как я могу сопротивляться? Даже если бы Эрмин был слабее ифрита, это не сыграло бы никакой роли.
        А он вряд ли слабее, слишком уж гордо он держится, слишком велико уважение, с которым смотрит на него Хакир. Одной лишь должностью такого не добьешься, нужна более примитивная сила.
        - Идею предложил Хакир, - признал главный врач. - Но я, честно говоря, давно уже ждал такой инициативы. Рынок донорских органов быстро растет, спрос есть, и огромный, но устаревшие запреты слишком многое портят. Какой может быть прогресс в медицине, если мы цепляемся за какие-то невнятные законы вековой давности? Это порочный круг, и кто-то должен был его разрушить.
        - А еще, я полагаю, это очень большие деньги, - горько усмехнулась я. - О деньгах не забывайте.
        - Кто ж о них забудет? Все любят деньги. Даже твой братец, святой и ангел, принял их, когда ему предложили. Просто нужно правильно предлагать. С тобой, например, я буду говорить прямо. Я предлагаю тебе занять место Леонида.
        - Плохая идея, - нахмурился Хакир.
        Но Эрмин лишь махнул в его сторону рукой. Как я и предполагала, он был намного сильнее, его лидерство в их группировке оставалось очевидным.
        - Зачем я вам? - настороженно спросила я.
        - Ты будешь удивлена, но главные покупали донорских органов - люди. Органы эльфов подходят эльфам, органы вампиров - вампирам, и только людям подходят органы практически любого вида. По крайней мере, гуманоидов. Ваша ДНК - это универсальный код, он легко изменяется под новую материю или изменяет материю под себя. Чтобы гарантированно произошло второе, нужно дать пациенту нужные препараты, только и всего. Поэтому присутствие человека идет нашей группе во благо. Во-первых, Леонид лучше знал, какие органы подходят его виду, и ты при должной переподготовке начнешь разбираться в этом. Во-вторых, ты можешь добиться большего, чем твой брат.
        - Да неужели?
        - Леонид, к сожалению, жил иллюзиями, - вздохнул Эрмин. - Ему требовалось знать, что он поступает правильно. Мы из-за этого были вынуждены тратить немало времени и сил на легенды и ложные подтверждения того, что украденные органы идут на правое дело. Но ты не такая, как твой брат. Ты злее, циничнее, ты понимаешь, что такое бизнес.
        - Ты сможешь встречаться с нашими клиентами и беседовать с ними, - подхватил Хакир. - Люди охотнее доверяют, если видят среди врачей своего. Ты очень быстро сделаешь карьеру, о которой в Эпионе и мечтать нельзя, про внешний мир вообще молчу!
        Я, значит, злая и циничная, или кажусь такой… Сама виновата. Может, они и были в чем-то правы. Может, даже во многом. Но я ни при каких обстоятельствах не могла пойти на такое. Я не мечтательница вроде Леона, просто у меня есть принципы, через которые я переступить не могу.
        Вот только что мне делать теперь? Солгать им? Нет, это вряд ли сработает. А даже если бы они поверили, чего бы я этим добилась? Выиграла бы себе немного времени, которое все равно ничего бы не изменило. Меня некому спасать, а сама я с ними не справлюсь - одна против двоих, это слишком.
        Поэтому я не собиралась жертвовать своей гордостью ради пары часов жизни. Если уж ловушка захлопнулась, нужно оставаться сильной до конца, как бы страшно мне ни было.
        - Нет.
        - Просто нет? - рассмеялся Хакир. - Без упреков или острот?
        - Да как-то настроение не то.
        - Похоже, я ошибся, - покачал головой Эрмин. - Ты не умнее своего брата. Он согласился.
        - Потому что вы его обманули!
        - Поначалу - да. Но неужели ты думаешь, что за все это время он не начал о чем-то догадываться, не увидел вещи в истинном свете?
        - Думаю, что увидел, - согласилась я. - Потому и покончил с собой.
        - Да ему даже на это смелости не хватило, - заметил Хакир. - Пришлось ему немного помочь.
        Вот оно - то, что я искала с самого начала, с первого своего шага в Эпиону. Но теперь, когда мои догадки подтвердились, я просто не могла поверить.
        - Ты хочешь сказать, что убил моего брата?
        - Что хочу сказать, то и говорю: я помог ему.
        - Но Леона не убили! - указала я. - Я нашла свидетельницу, которая видела, что он прыгнул сам!
        - Там еще и свидетельница была? Не зря я перестраховался.
        - Как ты это сделал?!
        Но Хакир больше не собирался отвечать мне.
        - Какая разница, как? Это дела прошлых дней, все уже завершилось, и важно лишь то, что происходит прямо сейчас. Поэтому скажи мне: чего ты хочешь?
        Я хотела, чтобы он рассказал мне правду. Это ничего не изменило бы, но, может, мне было бы не так обидно умирать, когда я дошла до конца пути. Однако я не успела ничего сказать, меня отвлекла золотая вспышка прямо передо мной.
        Локи появился в огненном кольце неожиданно и быстро, так только призрак и мог. Теперь он стоял рядом, закрывая меня от Хакира и Эрмина. Причем главный врач, как и раньше, его не видел, а вот взгляд ифрита был направлен прямо на него!
        - Я догадывался, что ей помогает кто-то из здешних мертвяков, - признал он. - Наблюдая за ней, я видел, как она разговаривает, даже когда одна. Тут варианта всего два: или она свихнулась, или у нас завелся фантом. А фантомы в таких местах быстро заводятся, как тараканы.
        - Но раньше ты меня не видел, - нахмурился Локи.
        - Таких, как ты, я вижу лишь в своей истинной форме, а ее я не принимаю без особой необходимости. Мелочь, а неприятно. Но глобально это ничего не меняет, потому что даже самые сильные из призраков не угроза для меня.
        - Еще пять минут, и я начну комплексовать, - съязвил призрак. Потом он повернулся ко мне: - Ни слова. Не говори при нем ни единого слова.
        - Почему? - вырвалось у меня, прежде чем я успела сообразить, что «почему» - тоже слово.
        - Не задавай вопросов, не давай ему слышать твой голос. Даже более мирный вид, джинны, способны использовать любое твое желание против тебя. Ифриты и того хуже: они раскопают в твоих словах некое подобие желания, даже если ты ничего такого не имела в виду, извратят и погубят тебя. Единственный способ не дать им такую власть - не говорить вообще.
        - Какие мы грамотные! - показательно восхитился Хакир, но чувствовалось, что вмешательство Локи его злит. - Ты кто вообще? Что-то не припомню тут таких пациентов!
        - Мы не встречались, - криво усмехнулся Локи.
        - Я все равно могу убить ее.
        - Да, но если она будет молчать, сделать это будет гораздо сложнее.
        - И не так интересно, - вздохнул Хакир. - С ее братом было веселее.
        - Он ведь загадал желание, не так ли?
        - Он и сам этого не понял. Он сказал: «Я хочу, чтобы все закончилось». Представляешь? Просто не человек, а подарок судьбы какой-то! Сказать такое при ифрите! На самом деле, он не хотел умирать, вот что я вам скажу, я такие вещи чую. Он хотел жить и сдать нас всех властям. Уж не знаю, как, но этот идиот догадался, что его все время обманывали. Не было никакого правого дела, спасенных сироток и обмана жестокой бюрократии. Были только те, кто мог и хотел заплатить бабки, и мы, поставляющие им чужие кишки. До Лео дошло, что он был вовсе не спасителем в белом, а таким же, как мы, торгашом и убийцей.
        Я знала, что он намеренно оскорблял моего брата, он провоцировал меня заговорить с ним, оскорбить его, хоть слово сказать. Но это лишь доказывало, что Локи был прав, и я не собиралась поддаваться. Не будет этому уроду такой радости! Я продолжала смотреть на него молча и только кулаки сжимала так, что ногтями порезала собственную кожу, и на пол уже капала кровь.
        - Он ведь хотел жить, даже когда узнал все и возненавидел себя, - продолжил ифрит. - Но жить не потому, что ему это в радость. Просто жизнь была частью его природы, такие, как он, не убивают себя. Он сказал мне, что готов за все ответить, готов отсидеть свое. На кой черт он мне это сказал - непонятно. Как он после такого надеялся выжить?
        - Видимо, опрометчиво считал тебя другом, - презрительно бросил Локи.
        - Видимо, так, но это делает его еще глупее. Он ведь знал, что я ифрит! Он был одним из немногих, кто знал. И все равно он сказал «Я хочу, чтобы все закончилось», верите? Может, это и было его самоубийством. Он знал, что я воспользуюсь его словами. Я сделал все красиво! Уже за это вы все должны быть мне благодарны. Я ведь мог выбрать что угодно. Например, заставить его повеситься на дверной ручке - он так и умер бы с выпученными глазами и полуоткушенным языком. Или я мог заставить его выпить яд, который разъел бы ему все внутренности, и его полурастворенный труп нашли бы в луже крови и дерьма. Вот вам и хороший доктор Сотер! Почему все романтизируют самоубийство? Лишь немногие его формы по-настоящему красивы.
        Мне хотелось его убить. Каждое его слово было похоже на удар по свежей ране: больно, больнее, чем я могла предположить. Страшно. Меня трясло от гнева, который был так силен, что побеждал в моей душе страх.
        Почему вообще этот уродец рассуждает о чужой смерти и праве на жизнь? Если на то пошло, у него таких прав меньше всего!
        Я хотела сказать ему это - и многое другое. Однако я не издала ни звука. Любые слова и ругательства - ничто для него, просто показатель моей слабости, и лишь тишиной я могла победить.
        - Заканчивай давай, а то явятся ее дружки, и будет неприятно, - вмешался Эрмин.
        - Но это же неинтересно! Вот с ее братом - другое дело. Я заставил его пройти с морского берега, где мы встретились, до крыши. Он знал, что умрет, и он шел на место казни. Представляешь, каково ему было? Он боролся - до последнего пытался освободиться от моей власти. Но он был слишком слаб, твой братишка. У него никогда бы не получилось. Такие, как он, не побеждают.
        - Дара, молчи, - повторил Локи. - Судя по его болтовне, он не может убить тебя, пока ты ничего ему не сказала. Воздействовать на тебя - да, но не убить. Молчи, мы что-нибудь придумаем.
        - Ты-то? - опасно прищурился ифрит. - Тебе поздно придумывать, ты и так задержался в этом мире. Ифриты - огненные духи, порожденные самой смертью, а это значит, что от тебя мне избавиться гораздо проще, чем от нее. Или ты думал, что за смертью ничего нет?
        Уж не знаю, как Локи, а я точно так думала. Я была уверена, что раз он мертв, с ним ничего серьезного не случится. Да, Регинлейв сумела отбросить его в сторону, но тот удар даже синяка не оставил. Да и какие синяки могут быть у призрака? Я допускаю, что у кого-то получится его сдержать, так не убить же!
        Но Хакир не блефовал, я чувствовала исходящую от него уверенность. Еще не зная, что сейчас произойдет, я уже искала способ предотвратить это, и, конечно, не смогла.
        Ифрит протянул руку к призраку и произнес, тихо и ровно:
        - Плоть к плоти, прах к праху. Сгинь, неупокоенная душа, вернись во чрево свое, проникни в кости свои и раздели судьбу их. Стань тем, кем ты был, и останься им навеки!
        Вот оно. Удар, которого мы не ждали. Хакир не убивал Локи, он просто возвращал его смерти - как беглого заключенного приводят обратно в тюрьму.
        В первую секунду ничего не происходило, и я так хотела, чтобы уверенность Хакира была обманом, что почти успела поверить в это. Однако моя вера долго не продержалась, потому что заклинание сработало. Локи начал исчезать, и исчезал он стремительно - просто превращался в серый дым, который развеивался по ветру.
        Он успел только повернуться ко мне и прошептать мое имя. Я не слышала его, прочитала по губам, потому что голос призрака уже исчез. В его глазах застыло бесконечное удивление и боль утраты; я знала, что он жалел не о своей призрачной жизни, потому что в ней было не так уж много хорошего. Он жалел о том, из-за чего я прогнала его: об истории, которая могла произойти между нами, но никогда уже не произойдет.
        А потом его не стало, призрак был изгнан Хакиром, и в кольце пламени остались только мы трое.
        Мне хотелось кричать - не слова даже выкрикивать, а просто кричать. Так раненное животное воет от боли, хотя ничего не может изменить. Слезы катились из моих глаз, рыдания рвались наружу, но я заставила себя молчать, зажимая рот ладонью.
        Нет.
        Не будет так, как он хочет.
        Я знала, что все равно умру сегодня - если Хакир меня не убьет, то Эрмин точно медлить не станет. Но я отнимала у ифрита его главное развлечение и только этим могла ему отомстить.
        - Упрямая сучка, - оскалился Хакир. - Думаешь, будет по-твоему? Черта с два, так или иначе, ты будешь страдать!
        Он знал, о чем говорил. Его сила обрушилась на меня потоком камней, незримым, но разрушительным весом. И это была не только физическая боль, ее я бы вытерпела - после того, как я увидела исчезновение Локи, я даже хотела такой простой, примитивной боли, она была куда милосерднее душевных страданий. Но откуда у ифрита милосердие? Через боль тела он полез в мое сознание. Он находил там самое темное и страшное, заставлял меня вспоминать это снова и снова. Бросившая меня мать. Вечно слабый, неуверенный в себе и во всем мире отец. Деспотичный дед, который постоянно был мной недоволен. Брат, предавший меня. Локи, преданный мной. Образы множились, наслаивались друг на друга, и цель у них была только одна - заставить меня ненавидеть саму себя.
        Он не убивал меня этим, ему нравилась моя боль, и ему хотелось, чтобы я сдалась.
        - Давай же, - торопил он меня. - Загадай желание. Ты нравишься мне, Дара, и я сделаю тебе одолжение - я позволю тебе выбрать собственную смерть. Не отказывайся. Хочешь умереть, как твой брат? Я могу это устроить. Ты будешь вместе с ним, навсегда, ты снова встретишься со своим призраком. Только загадай желание!
        Разве это было бы так плохо? На самом деле, нет… Всего одно желание - и боль прекратится, она очистит меня, и я получу право снова увидеть папу и брата. Я верну Локи! Или присоединюсь к нему, но все будет быстро, безболезненно…
        Вот только прощу ли я себя за это? И простят ли они меня? Если я поддамся, боль завершится, это факт, но какой ценой!
        Часть меня хотела сдаться, сделать, как он говорит, лишь бы меня оставили в покое. Но была и другая часть - та самая, хищная, которую я и сама иногда боялась. Мне хотелось верить, что это лишь наследие гордых воинов, которыми были мои предки, однако иногда мне казалось, что это гораздо более значимая сила.
        Сейчас мне было все равно. Я больше не сдерживала темную ярость, жившую в моей душе, напротив, я уничтожала цепи, сковывавшие ее раньше. Я не знала ее - и не знала предела ее возможностей. Может, именно такая ненависть и нужна, чтобы отомстить?
        Она нарастала, прорывалась вперед, из моей души в разум. Постепенно она наполняла мою кровь и забирала все мое тело. Я понятия не имела, что происходит, я просто выпустила хищника наружу и отдала ему всю власть.
        Мне казалось, что это лишь моя фантазия, однако Хакир неожиданно заметил перемены во мне.
        - Что происходит? - насторожился он. - Эрмин, ты чувствуешь это?
        Но ответить Эрмин не успел, потому что заговорила я, а точнее - заговорил хищник, которого я отпустила. Он забрал мой голос и превратил его в слова. Хакир хотел, чтобы я сказала, что мне нужно, и он услышал мое желание, одно-единственное и поэтому абсолютное.
        - Да будь ты проклят!
        Это были всего лишь слова, которые, думаю, часто выкрикивают обреченные и умирающие. Они не должны были ничего изменить - а они изменили все.
        Хакир вздрогнул, как от удара, и подался назад. Огненное кольцо, окружавшее нас, исчезло, а следом за ним стало затухать и пламя, пылавшее в теле ифрита.
        - Ведьма? - шокированно произнес он. - Невозможно! Как дочь охотников может быть ведьмой? Нет… нет!
        Не важно, во что он верил, а во что - нет, он уже не мог изменить свою судьбу. Хакир растворялся: исчезала его кожа, плавились мышцы, загнивали, разлагаясь, кости. Я и Эрмин были настолько ошеломлены случившимся, что не могли двинуться с места, мы просто смотрели на него.
        Он кричал, пока мог, и я знала, что ему больно. Я хотела, чтобы так было! Получается, я сотворила магию? Нет, я не могла, это моя мать была ведьмой, а не я!
        Но кровь - не водица, а я - это наполовину она. Лишь когда Хакир упал к моим ногам безжизненным прахом, я поняла, как много это значит.
        Глава 28
        Титан
        Ифрит исчез, и мы с Эрмином остались в кабинете вдвоем. Я хотела бы избавиться от него так же, как от Хакира, но просто не могла. То заклинание было импульсивным, неосознанным, и оно здорово утомило меня. Я чувствовала, что не смогу его повторить, даже если призову такую же ярость. Я еле стояла на ногах от усталости, а Эрмин, живой, невредимый и очень сильный, постепенно отходил от шока.
        - Надо же, - задумчиво произнес он. - Ты полна сюрпризов! Ведьминская кровь, да еще такая сильная… Ты могла унаследовать ее только от матери. Ты знала об этом?
        - Я знала, кем она была, - глухо ответила я.
        - Но ты не умеешь пользоваться этой силой. Как же так, человеческая девочка? Почему она не учила тебя?
        - Потому что ей проще было уйти и бросить меня.
        Я не знала, почему настолько спокойно и открыто отвечаю ему. Я так устала, что ни на что другое у меня не было сил.
        - Чтобы верховная да бросила свое дитя? - рассмеялся Эрмин. - Сильно сомневаюсь! А она была верховной, иначе у тебя не было бы такой силы. Она, возможно, умерла за тебя, а ты ее ненавидишь. Как это по-людски!
        - С чего бы ей умирать?
        - Вряд ли она не знала, что спит с охотником - у тебя был и старший брат, так что с твоим папашей она сношалась не единожды. У вас с Леоном ведь одна мать, не так ли?
        - Да, и его она не бросала, только меня, она ушла, когда я родилась. Все знали, что она ведьма. Отец почему-то верил, что это ничего не значит!
        - Этого не могло ничего не значить, - усмехнулся Эрмин. - Законы магии не зависят от вас и ваших желаний. Ведьма добровольно жила с охотником… как иронично и забавно!
        - Мой отец не был охотником, он отказался от прошлого!
        - Ты можешь отказаться от прошлого, а оно все равно будет плестись за тобой, как прикормленная дворняга. Держу пари, твоя мать была достаточно сильна, чтобы пойти на это, но ей все равно пришлось бы отречься от своего шабаша ради такой семьи! Когда родился твой брат, это ничего не значило, мальчики не наследуют ведьминскую силу. Но ты - совсем другая история! Шабаш не мог закрыть глаза на такую сильную наследницу и пришел за тобой. По законам ведьм, только одна из вас могла остаться свободной, другая должна была уйти с шабашем. И раз ты осталась с отцом, а твоя мать якобы сбежала, вывод очевиден.
        Мне хотелось убедить себя, что он врет, да не получалось. Все сходится. Отец знал об этом, вот почему он любил маму всю оставшуюся жизнь и не позволял ни мне, ни деду говорить о ней плохо! Но почему он не сказал мне, почему позволил верить, что она предала нас с Леоном?!
        Должно быть, он думал, что я отправлюсь ее искать. Не важно, убили ее ведьмы или нет, я попыталась бы выяснить, что с ней произошло. А куда мне тягаться с целым шабашем? Он этого не хотел и не позволил моей силе развиваться.
        Я даже не знала, жалеть об этом или нет. Я так долго вскармливала в себе неприязнь ко всем нелюдям без исключения, а теперь выяснилось, что я одна из них! Или нет? Я не охотница, потому что во мне кровь врага. Я не ведьма, потому что мой род очернен охотниками. У меня вроде как есть билет на обе стороны, но на практике это, скорее, запрет. Всю свою жизнь я верила в одно, я сожалела о том, что не пошла по стопам своего деда. Но сегодня не охотница спасла меня от ифрита, а ведьма.
        Словом, я окончательно запуталась, и этого, похоже, хотел Эрмин. Он ведь не по доброте душевной все рассказал! Он стремился помучить меня перед смертью, ему было за что мстить - я ведь почти разрушила его бизнес! Он не мог сделать это так, как делал Хакир, но он выбрал не менее эффективный метод пыток: истину.
        - Знаешь, а ведь при должном воспитании ты стала бы опасна для меня, - задумчиво произнес Эрмин. - У тебя великие способности, а твой характер вполне мог довести тебя до роли верховной. Хорошо, что это не случилось.
        Он медленно направился ко мне, а я все еще стояла на коленях и не могла отдышаться. У меня кружилась голова, мне не хватало сил даже стать на ноги, не то что драться с ним!
        Это предел.
        От усталости у меня шумело в ушах, я совершенно позабыла о том, что за стенами этого проклятого кабинета есть жизнь. А вот Эрмин не забывал об этом ни на миг, он вдруг остановился, словно прислушиваясь к чему-то, перевел взгляд на дверь. И не зря: в следующую секунду деревянная преграда разлетелась в щепки, и на пороге показался жуткий силуэт, который во внешнем мире был бы видением из ночного кошмара: девушка с шестью руками. Но я прекрасно знала, кто это, и я была рада ее видеть.
        Сиара пришла не одна, за ней следовали Андреас и Нея. Я понятия не имела, как они сюда попали, но я была чертовски рада их видеть.
        Нея бросилась ко мне, помогая мне подняться, а Сиара и Андреас стали между мной и Эрмином.
        - На что вы вообще надеялись, доктор Тонанс? - холодно осведомилась нага. - Вы позвали человеческую девушку на обычную беседу, а скоро воздух вокруг вашего кабинета уже звенел от магии. Я хотела найти вас, узнать, что происходит, и обнаружила, что вы прогуливаетесь по коридору, словно вас не интересуют всполохи пламени, вырывающиеся из-за двери!
        - Я надеялся, что все в моей больнице будут выполнять свою работу и не полезут туда, где им не место, - отозвался Эрмин. - Тебе нужно было просто пройти мимо, Сиара. Ты хороший врач, и мне жаль будет терять тебя. А ты вместо этого привела свиту?
        - Я привела тех, кому есть хоть какое-то дело до межвидовых законов!
        - Тем больше трупов обнаружат утром.
        Он не скрывал, что хочет нас убить - притворство было бы нелепым сейчас. Понятно, что нет ни одного законного способа оправдать все это. Эрмин не сможет остаться в Эпионе, если мое исчезновение он еще объяснил бы, то гибель трех докторов и важнейшего донора - никак. Но ему было все равно.
        Думаю, он накопил достаточно денег для безбедной жизни в другом кластере. Ему оставалось лишь избавиться от тех, кто знал хотя бы часть правды - а я знала все.
        Но я ничего не могла сделать, я даже стояла лишь потому, что Нея подставила мне плечо. Я устала, гибель Локи опустошила меня, я боялась за моих друзей - как странно было называть нелюдей друзьями, а не называть не получалось. Мне оставалось лишь надеяться на Андреаса и Сиару. Я знала, что они сильны, но ведь и Эрмин тоже силен! Сложно было сказать, будет ли их способностей достаточно, чтобы справиться с ним.
        Андреас не выдержал, напал первым. Он принял свою истинную форму и бросился вперед, на замершего перед ним Эрмина. В этой атаке было что-то звериное, слишком быстрое, слишком яростное для разумного существа. Человек от такого нападения не уклонился бы, а вот Эрмин смог, хотя и ему пришлось непросто.
        Промахнувшись, Андреас ловко приземлился на четвереньки, оттолкнулся от пола и напал снова. Сиара не осталась в стороне: она разломала ближайший стул и получила пусть и примитивное, но оружие из его обитых металлом ножек.
        Они оба были сильными и быстрыми, оба отлично умели драться. Они никогда прежде не сражались вместе, но сейчас идеально дополняли друг друга. Эрмин едва успевал отражать сыпавшиеся на него удары… так успевал же! Не все, некоторые атаки оказывались удачными, однако они не причиняли ему серьезного вреда.
        Я почти сразу начала подозревать, что с его кожей что-то не так: после ударов Сиары, способных проломить каменную стену, на ней не оставалось даже красных пятен, не то что синяков. А скоро я получила подтверждение того, что не ошиблась. Когда нага отвлекла Эрмина, острые зубы Андреаса все же сомкнулись на него руке.
        И - ничего. Клыки, в прошлом дробившие кости, даже вмятины не оставили! Вполне возможно, Эрмин не был защищен от вируса зомби и мог превратиться - но только если бы вирус попал в его кровь, а это было не так-то просто.
        Андреас был удивлен не меньше моего, он замедлился, и Эрмин едва не пришиб его. Король зомби в последний момент успел отпрыгнуть и теперь стоял рядом со мной и Неей.
        - Он непробиваемый какой-то, - нахмурился Андреас. - Кто-нибудь знает его вид?
        - Может, огр? - предположила Нея.
        - Слишком быстрый для огра.
        - В Эпионе только один человек знает виды всех сотрудников - главный врач, - указала Сиара. - Нам же остается только догадываться. Но ничего, вычислим!
        - Или сдохнете, - хмыкнул Эрмин.
        - Или так, но это вряд ли.
        Отвлеченная их схваткой, я даже не заметила, как снаружи пошел дождь. А он шел, и еще какой! Здесь, на мансардном этаже, было слышно, как яростно ливень бьет по крыше. Я не видела в Эпионе ничего подобного, но и не думала, что это важно.
        А зря. Нашим союзником стала молния, ударившая в здание больницы. Она попала в ту часть крыши, где стоял Эрмин, и главный врач исчез под обломками, не успев даже крикнуть. Совпадение было слишком чудесным - для совпадения. Но, взглянув на Сиару, я поняла, что ни о каком подарке судьбы тут и речи не идет. Нага сейчас выглядела не менее утомленной, чем я, двумя руками она держалась за стену, третьей утирала пот с лица.
        Андреас догадался о том, что произошло, раньше, чем я:
        - Фирменное управление погодой от рода наг? Я впечатлен.
        - Я не тебя впечатлить хотела, у меня не осталось выбора, - проворчала Сиара. - Не так-то просто вызвать грозу в кластерном мире, настроенном на вечное солнце! Второй раз я это не проверну, нам нужно бежать, и скорее!
        - Считаешь, он выберется после такого? - поразилась я, глядя на груду обломков. Я бы под ними в фарш превратилась!
        - Выберется, и быстрее, чем ты думаешь! Идем!
        Я уже достаточно пришла в себя, чтобы идти самостоятельно, а вот Сиаре нужна была помощь, поэтому я отправила Нею к ней. По пути вниз нага повернула скрытый рычаг на стене, и по больнице разнесся гул тревоги.
        - Полная эвакуация? - поразился Андреас. - По-твоему, это разумно?
        - Лучше перестраховаться. Я врач и отвечаю за своих пациентов!
        - Но что им может сделать один псих?
        - Мы не знаем, к какому виду он относится, и он сейчас загнан в угол, поэтому - что угодно!
        В больнице зарождалась предсказуемая паника, но в хаос она не превращалась, и здесь я восхищалась нелюдями. Даже не ожидая такого, они действовали слаженно, переправляя пациентов к порталам.
        Мы выбрались из больницы и были у главного входа, когда на пути у нас стала Амаранта Арбор. Молодая колдунья отлично владела собой, но я все равно чувствовала, что ей страшно.
        - Что здесь происходит? - спросила она.
        - Эрмин опасен! - ответила Сиара. - Он убил Хакира и пытался убить всех нас!
        Она солгала так убедительно, что даже я ей чуть не поверила.
        - Что?! - поразилась Амаранта. - Но этого не может быть!
        - Может! Даре удалось обнаружить, что именно он убил ее брата! А теперь он убьет нас всех, если мы не поторопимся!
        - Я бы не был так драматичен в прогнозах, - поморщился Андреас. - Я все еще не верю, что один нелюдь может навредить целому миру.
        Но Амаранта неожиданно поддержала нагу:
        - Может, поверьте! Эрмин может. Я все еще не понимаю, что тут произошло, но разбираться в этом мы будем без риска для пациентов!
        Теперь, когда Эрмин внезапно превратился в нашего врага, Амаранта вынуждена была взять управление больницей на себя. Может, она стеснялась этого и боялась не справиться, однако сейчас она понимала, что у нее есть долг - и перед врачами, и перед пациентами. Когда все закончится, она сможет побыть испуганной колдуньей, а сейчас ей нужно было действовать. Она направила нелюдей, убегавших из больницы, к общежитию - к центральному порталу. Мы с ней шли впереди, потому что открывать портал могли лишь немногие, включая Амаранту.
        Но мы не успели добраться до цели. Мы были почти у общежития, когда со стороны больницы донесся оглушительный грохот - метеорит и то тише упал бы, наверно. Я резко обернулась - и не поверила своим глазам.
        Рядом со старинным зданием больницы вырастало нечто. Оно было похоже на гору или, скорее, на медленно насыпающийся песчаный холм. Но потом оно двинулось, распрямляясь, и даже в темноте я смогла разглядеть его благодаря грандиозному размеру.
        В существе было не меньше пятнадцати метров роста, оно напоминало человека, слепленного из белой глины: очертания те же, и пропорции соблюдены, но детали вроде рта и глаз выполнены слишком примитивно, носа нет вообще. Его глиняная «плоть» так и осталась незастывшей, она постоянно перетекала, как жидкая грязь, но не срывалась вниз.
        Я понятия не имела, что передо мной. Глядя на него, оцепеневшая от ужаса, я почему-то могла думать лишь об одном: а дотянется ли он до внешней границы кластера, если захочет?
        Сиара, в отличие от меня, распознала существо мгновенно:
        - Титан!
        - Да, - кивнула Амаранта. - Среднего уровня силы, но это в сравнении с другими титанами. Для нас это ничего не значит. В ограниченном пространстве Эпионы и слабый титан стал бы разрушителем!
        - Нужно бежать, пока он не добрался до нас! - нахмурился Андреас. - Я слышал, эти твари неповоротливы… мы еще можем успеть!
        Но Эрмин прекрасно знал свои недостатки - и знал, как их исправить. Огромная рука без труда вырвала с корнем одну из старых сосен и швырнула в нас. Не просто в общежитие, титан целился в меня и остальных, однако при этом ему было плевать, кто еще пострадает!
        Все произошло настолько быстро, что я не успела среагировать, а вот Андреас сумел. Он оттолкнул меня в сторону, прекрасно зная, что этим примет удар на себя. Массивный ствол повалился прямо на него, прижимая его к земле, темная кровь брызгами разлетелась по дороге.
        - Андреас! - Я хотела броситься к нему, но Сиара удержала меня.
        - С ним все будет в порядке, - заверила меня она.
        - Его же почти пополам передавило!
        - Дара, он король зомби, он восстановится, просто не сразу, потому что рана и правда очень серьезная. Но на тебя не должна попасть его кровь, в такой суматохе мы не найдем тебе лекарство!
        Она была права. Я вынуждена была остаться в стороне, хотя у меня сердце кровью обливалось. Я не хотела, чтобы с ним происходило такое, да и со всеми остальными тоже, но от меня уже ничего не зависело. Может, Андреас и не умер, однако он был выведен из этой битвы.
        А вот Эрмин не собирался успокаиваться, и на этот раз он действовал решительней. Титан отломил угол здания - вместе с камнями, трубами и черепицей. Это было непросто, но он сумел - и бросил в нас. В воздухе стена разлетелась на отдельные крупные и мелкие обломки. Они были направлены не только на меня, они могли градом накрыть собравшихся у больницы нелюдей.
        Они и накрыли бы, если бы всех нас не заслонила грязевая стена. Это было не некое подобие грязи, как в случае с Эрмином, а самая настоящая грязь: болотная, вязкая, пронизанная корнями и мхом. Она перехватила камни, отбросила их в сторону и лишь после этого исчезла, а из-под завалов выбрался живой и невредимый доктор Бобе - то самое болотное чудовище, которое так пугало меня поначалу, которое казалось мне совершенно лишним в этом мире. А оказалось вот как… он был куда полезней меня.
        - Входить в портал нельзя, - заявила неведомо откуда появившаяся Иштра Мортем. В суматохе я даже не увидела, как она подошла к нам! - Нас слишком много, такая толпа не пройдет быстро. Если он разрушит портал, пока там будут нелюди, многие пострадают.
        - Но что нам тогда делать? - растерялась Амаранта.
        - Пытаться вразумить его.
        - Да он же перебьет до этого пациентов!
        - Значит, их нужно укрыть, спрятать где-нибудь, - предложила Сиара.
        - Но где, это же кластерный мир, тут все на ладони!
        - На кладбище! - неожиданно догадалась я. Я сама от себя такого не ожидала. - Он ведь титан, так? А легенда гласит, что титаны никогда не ладили с гекатонхейрами! Может, в ней и не все точно, но чаще всего в легендах есть доля истины!
        - Верно, - согласилась Амаранта. - Эти два вида терпеть друг друга не могут! Не думаю, что Бриарей, Котт и Гиес согласятся драться с ним, если мы попросим их. Но если он сунется на их территорию, у них не будет выбора.
        - А он вряд ли сунется, - указала Сиара. - Нужно попробовать, других вариантов нет!
        Амаранта повернулась к Иштре:
        - Леди Мортем, я прошу вас взять на себя руководство эвакуацией. Я понимаю, что это моя работа, но сейчас я должна сделать все, чтобы обеспечить вам безопасный проход.
        Иштра, похоже, поняла ее: она не стала ни о чем спрашивать. Отойдя в сторону, колдунья обратилась к перепуганным пациентам, и в ее голосе было столько энергии и власти, что помнить о ее возрасте просто не получалось.
        Она быстро организовала толпу, заставила спокойно, без паники, двигаться в сторону березовой рощи, за которой скрывались луга и кладбище. Эрмин, конечно же, заметил это, и он приготовился снова метнуть в них камни, но Амаранта сдержала свое слово, она отвлекла его.
        Колдунья сделала пару шагов вперед и протянула обе руки к титану. Подчиняясь ее воле, мир менялся: лианы оплетали Эрмина, как паутина, деревья разрастались, стараясь пробить его ноги насквозь, земля под ним проваливалась, и казалось, что он вот-вот превратится в зеленый кокон.
        Однако титан сопротивлялся, разрывая магические путы, он делал то, что раньше казалось мне нереальным. Я уже сомневалась, есть ли предел у его силы!
        Нет, Амаранта тоже была хороша, и я теперь видела, на что способны Великие Кланы. Она ранила Эрмина, действительно ранила: из пробоин на его бугристой коже вытекала черная, похожая на грязь кровь. Он выл от боли, однако снова и снова разрывал деревья на куски. Раны, нанесенные ему Амарантой, были не слишком серьезны, они не могли свалить его с ног.
        А вот колдунья уставала. Она ни на что не жаловалась, но это было не нужно, я и так видела. Она побледнела, у нее из носа шла кровь - сначала тонкой струйкой, а потом все сильнее и сильнее. Она изматывала не только титана, но и себя, а победить его не могла.
        - Леди Арбор, вы сейчас потеряете сознание! - спохватилась Нея. - Я чувствую!
        - Я выдержу.
        - Вы вредите себе!
        - Я должна защитить пациентов! Я продержусь столько, сколько нужно, чтобы они добрались до убежища.
        - Мы даже не знаем, может ли кладбище стать настоящим убежищем, - отметила Сиара.
        - Нам придется рискнуть, потому что леди Мортем права: нельзя пользоваться порталом, Эрмин убьет всех, кто там будет. Я сдержу его… буду сдерживать, пока могу.
        - А дальше?
        - А дальше - не знаю, - еле слышно прошептала Амаранта. - Он… он просто непобедим!
        Глава 29
        Василиск
        Зная, что ее силы заканчиваются, колдунья предприняла последнюю отчаянную попытку уничтожить титана. Деревья и лианы, окутывавшие его, теперь росли еще быстрее, так быстро, что он просто не успевал уничтожать их, а они постепенно скручивали его по рукам и ногам. В какой-то миг он полностью исчез из виду, и я даже посмела надеяться, что у Амаранты все получилось.
        Но судьба почему-то была не на нашей стороне, ей милее оказался Эрмин. С отчаянным ревом этот уродец разорвал кокон, возвращая себе свободу. Новые растения больше не появлялись: Амаранта обессиленно упала на землю, и было заметно, что ей едва удается сохранить сознание.
        - Леди Арбор! - Нея бросилась к ней.
        Кое-чего колдунья добилась: пока она отвлекала титана, врачи и пациенты успели сбежать, возле больницы не осталось никого, кроме нас. Возможно, это спасло им жизнь: Эрмин ведь не лишился рассудка, у него нет цели убить всех без исключения, он прекрасно знает, что это невозможно. Амаранта изранила его, и хотя до поражения ему было далеко, он истекал кровью.
        Я догадывалась, что он сделает: убьет нас, а потом сбежит через любезно освобожденный для него портал. Его, конечно же, объявят преступником, начнут искать, может, даже найдут, но нам-то будет все равно - мы будем мертвы.
        У нас козырей не осталось. Теперь, когда на теле титана появились открытые раны, кровь короля зомби могла бы помочь, и то - не факт, черт его знает, воздействует ли вирус на эту тушу. Мы в любом случае не могли это проверить: Андреас не приходил в сознание.
        Я устала, Сиара устала, Амаранта вообще была на грани. Из всех, кто остался возле больницы, сражаться могла только Нея, но способности понтианака никак не подходили для борьбы с титаном. Все, тупик.
        Эрмин тоже понял это. Он выждал пару минут, проверяя, не решимся ли мы снова атаковать его, и шагнул вперед. В этом теле он не мог двигаться быстро, однако это оказалось не нужно. Куда ему спешить, если он и так победил? Остров содрогался под каждым его шагом, рядом с ним мы были лишь насекомыми, не способными причинить ему серьезный вред.
        Я искала в себе ту силу, которая помогла мне уничтожить Хакира. Если я ведьма, разве это не должно спасти меня? Я ведь умру здесь!
        Бесполезно. Дар, защитивший меня от ифрита, исчез так же быстро, как и появился. Я ничего не знала про эту силу, я не то что управлять ею не умела - чувствовать даже не могла. Я пыталась разбудить ее только потому, что иначе поддалась бы отчаянию.
        На меня надвигалась огромная туша, она собиралась убить меня и тех, кто успел стать мне друзьями. Как такое принять? Да никак. Я убеждала себя, что еще могу победить, потому что только этот самообман давал мне силу смотреть на Эрмина с гордостью, без страха. Хотя он, возможно, и вовсе не видел меня с такой высоты…
        Я не ждала помощи и спасения, потому что нас некому было спасать. Тем больше было удивление, мое и, кажется, титана, когда акации неподалеку от больницы вдруг начали двигаться. Они дрожали, как при сильном ветре, но ветра не было! Гроза, вызванная Сиарой, давно утихла, наге не хватило сил поддерживать ее.
        Тогда я решила, что это Амаранта снова пытается нам помочь. Однако колдунья все же потеряла сознание от усталости, и теперь только поддержка Ней не давала ей упасть.
        Никто из нас не управлял тем, что происходило в акациевой роще. Там двигалось что-то живое - и, похоже, очень большое! Сиара тоже заметила это, она, как и я, не отрываясь смотрела на деревья.
        - Ты знаешь, что там? - тихо спросила я. Понижать голос не было нужды - титан все равно не услышал бы нас, просто так получилось.
        - Понятия не имею.
        - Но ты же работаешь здесь!
        - Я работаю в хирургическом отделении и знаю далеко не всех, кто находится в Эпионе. Но, думаю, мы сейчас увидим это…
        Мы действительно увидели - и это было страшно. Даже после всего, на что я уже насмотрелась в Эпионе, все равно страшно.
        Сначала над морем акаций появилась массивная голова, причудливо сочетающая в себе черты птицы и рептилии: острый изогнутый клюв, вытянутая чешуйчатая морда, пылающие красным глаза с вертикальными змеиными зрачками, острый тонкий гребень из костяных наростов ровно посередине головы. За головой последовала длинная гибкая шея, как у змеи - или дракона.
        Существо вышло из рощи, позволяя нам наконец разглядеть его тело. Очертаниями оно напоминало птичье, но было гораздо мощнее, я видела сильные мышцы рептилии, затянутые темно-зеленой чешуей, в свете фонарей отливавшей медью. С крыльями была та же история: величественные, птичьи по форме, но с перепонками и острыми шипами вместо перьев. Крылья заканчивались длинными когтями, напоминавшими примитивные пальцы - не слишком ловкие, но вполне подвижные. Нижние лапы существа были крупными и сильными, с изогнутыми серповидными когтями, а вот в хвосте ничего птичьего не было - это был длинный гибкий хвост змеи.
        Выпрямившись и расправив крылья, существо лишь немногим уступало в размере титану. Чудовищный клюв приоткрылся, и вырвавшийся крик был оглушительным, пугающим, таким громким, что я невольно зажала уши. Крик хищной птицы, шипение змеи, готовой атаковать, - все сразу в одном звуке.
        Новый монстр не только выглядел опасным, он и был опасен - на это указывало поведение титана. Эрмин остановился и принял боевую стойку, совсем как человеческий воин. С этим существом он готовился драться так, как не дрался ни с кем из нас.
        - Что это? - спросила я, едва опомнившись. - Дракон?
        - Нет, но близко, - отозвалась Нея. - Это василиск!
        - Я не знала, что в Эпионе есть василиск, - нахмурилась Сиара. - Эти твари настолько опасны, что если они прибывают в больницу, всех врачей предупреждают об их появлении!
        - Он давно уже здесь, - проявила неожиданную осведомленность Нея. - Но он не был опасен, потому никого и не предупреждали.
        - Как такое возможно?
        - Считалось, что он скорее станет моим клиентом, чем твоим, - пояснила патологоанатом. - Никто не ожидал, что он встанет!
        Да какая разница, как он встал и почему? Важно, что он здесь - и у Эрмина крупные проблемы!
        Василиск взмахнул величественными крыльями и без труда поднялся в воздух. Улетать он не собирался: оказавшись над титаном, он бросился вниз и ударил когтями по каменному лицу. Эрмин взревел и отступил, а соперник не дал ему опомниться. Василиск двигался намного быстрее, чем эта глиняная махина, мгновение - и он уже прижимался к земле. Он перенес свой вес на крылья, чтобы освободить нижние лапы, и ударил когтями по одной из ног титана.
        Думаю, если бы Эрмин только начинал битву, эффект был бы не таким грандиозным. Но Амаранта уже потрепала его, ослабила, и василиск умело пользовался этим. Нога титана подломилась и отлетела в сторону, он пошатнулся. Василиск, не собираясь терять преимущество, ударил по второй ноге, уничтожая и ее. Эрмин попытался удержаться за здание больницы - которое сам же и разрушил. Стена, словно желая отомстить ему, осыпалась под его пальцами.
        Титан с грохотом повалился на землю, удар был такой силы, что остров задрожал, как в землетрясении. Я не удержалась на ногах, Сиара - тоже, в общежитии разбились все окна, выходящие на больницу. Единственным, кому эта дрожь не повредила, был василиск.
        Он навалился на поверженного противника, голова на длинной шее скользнула вперед - так, чтобы красные глаза оказались ровно над провалами, служившими глазами титану. И как только Эрмин и чудовище посмотрели друг на друга, титана не стало.
        Его тело все еще было здесь - неподвижное, похожее на череду холмов. Но из глиняного оно вдруг стало каменным и, вне всяких сомнений, не живым. Титан, убитый василиском, больше не мог притворяться человеком.
        - Он что… мертв? - решилась спросить я.
        - Да. Это же василиск - они рождены, чтобы убивать, они на любого управу найдут.
        - Значит, мы победили? - оживилась Нея.
        Но Сиара ее оптимизм не разделяла:
        - Кто это - мы? Победил он, и он решает, что будет дальше.
        Убедившись, что с Эрмином покончено, василиск снова распрямился и взглянул на нас. Я вдруг поняла, что смотрю прямо в красные глаза, и испугалась. Разве я не должна превратиться в камень, как титан?
        Но нет, похоже, чудовище прекрасно владело своей силой. Оно высвобождало ее в схватке, могло убить и меня - но не хотело. Оно смотрело на меня так странно… как будто знало! Как будто его волновала моя судьба…
        Василиск двинулся к нам, и Сиара насторожилась, однако Нея поспешила ее успокоить:
        - Да не дергайся ты! Он ведь всегда был на нашей стороне.
        - Чего? Как это я могла василиска на нашей стороне не заметить?!
        Она не представляла, что здесь происходит. А вот я, знавшая о магическом мире гораздо меньше, начинала догадываться. Однако я боялась верить в это, чтобы уберечь себя от горечи разочарования, и просто ждала.
        Василиск медленно и грациозно подошел к нам, и я только сейчас поняла, какой он на самом деле огромный. Меньше титана, но для меня и это бесконечно много! Он навис над нами, и если бы он хотел нас убить, ему, пожалуй, хватило бы одного движения на всех четверых.
        А вместо этого он вспыхнул и разлетелся облаком пепла, но не серого, а алого - того же цвета, что раскаленные угли костра. Там, где только что стояло чудовище, остался лишь человек. Я никогда прежде не разговаривала с ним и не смотрела в эти глаза. Но я видела его десятки раз! И даже сейчас большая часть его тела была скрыта белыми повязками, которыми я его забинтовала.
        Это был тот самый пациент из отделения проклятых, которого я так жалела: изъеденный язвами, загнивавший изнутри. Но теперь он изменился - он выздоровел! Под повязками мелькала только здоровая кожа.
        А еще он убрал бинты с лица, верхней части груди и рук - и я узнала его. Может, его тело и было мне неизвестно, однако его душа была со мной с первого дня в этом мире.
        - Локи? - одними губами произнесла я.
        - Вообще-то, меня не так зовут, - улыбнулся он. - Давай начнем с начала. Астрей Серпент, василиск, приятно познакомиться.
        Я не стала ему подыгрывать, настроение было не то. Радость, бушевавшая в моей душе, оказалась так же сильна, как недавнее горе. Я-то была уверена, что Хакир отнял его у меня навсегда, уничтожил его до того, как я успела извиниться. Странно это и глупо, но только лишившись его, я поняла, что люблю.
        А теперь он стоял передо мной - настоящий, не призрак! Немного бледный, и волосы совсем короткие, но в остальном - это он, мой Локи. Как можно не узнать эту улыбку?
        Так что мне было не до разговоров, я подалась к нему и обняла его, прижимаясь к нему всем телом.
        - Астрей, значит? - прошептала я ему на ухо. - Я запомню. Господи, если бы ты знал… Мне так жаль… Я даже не знаю, с чего начать!
        - Извиняться точно не нужно, - успокоил меня он.
        - Но я хочу!
        - Не нужно. Прошлое не важно - или, по крайней мере, не так важно, как ты думаешь.
        - Я наговорила тебе столько лишнего…
        - Когда любишь кого-то, простить такие мелочи несложно. Возможно, ты когда-нибудь поймешь это.
        - Кажется, я уже понимаю!
        Я поцеловала его, и его губы, сухие, горячие, были мне в этот миг дороже всего на свете. Меня не волновало, что он не человек - и одно из самых страшных чудовищ, которых я когда-либо видела. Мне было важно, что он мой и я его больше не потеряю.
        Мне хотелось так и стоять рядом с ним, чувствовать его и не думать ни о чем. Но жизнь напоминала о себе: нам всем нужно было разбираться с последствиями атаки Эрмина. Многие пациенты и врачи получили ранения, пусть и несущественные, они по-прежнему были напуганы, а те, кто успел бежать через портал, уже сеяли панику во внешнем мире.
        Так что если мы не хотели вторжения солдат в Эпиону, нужно было срочно действовать.
        К счастью, от меня никто ничего не требовал. Меня наконец-то оставили в покое и Астрея тоже: может, он и был могущественным монстром, но он только очнулся от долгой комы, ему нужно было вести себя осторожно.
        Так непривычно было знать его имя и не называть его Локи - мне предстояло привыкнуть к этому. Еще более нереальным казалось то, что у него есть тело, а значит, у нас есть будущее.
        Нам выделили одну из пустовавших семейных комнат в общежитии. Астрей принял душ, и поначалу он даже пытался затащить туда меня, но я мужественно отказалась. Не то чтобы мне не хотелось - очень хотелось! Но меня предупредили, что после внезапного пробуждения и битвы с титаном ему нужен покой. Я решила не рисковать.
        После душа он переоделся в нормальную одежду и вернулся ко мне - и выглядел еще более жизнерадостным. Теперь, пока снаружи разгребали завалы и помогали раненым, мы с ним могли поговорить.
        - Так кто же ты такой? - спросила я, глядя в знакомые мне серо-голубые глаза.
        - Ты не поверишь, но герой.
        Он и правда был героем - по профессии, не по призванию. Астрей Серпент работал наемником, он, как и любой василиск, был великолепным воином. А чтобы ни в одном из кластерных миров у него не было проблем с законом, он иногда брал задания, обеспечившие ему статус героя. Это было чем-то вроде дипломатической неприкосновенности: ему многое прощалось.
        Одно из таких «героических» заданий и стало для него роковым: сообщество магов попросило его уничтожить демона и поклоняющийся ему культ. Миссия была непередаваемо опасной, поэтому многие воины просто отказались от нее, считая откровенным самоубийством. Однако Астрей увидел в этом вызов: он никогда еще не охотился на демонов.
        Поединок был долгим и трудным, но он все же закончился победой василиска. Астрей, израненный и уставший, был уверен, что это конец. Культ демона, состоявший из одних лишь людей, он не воспринял всерьез - и напрасно.
        Это были настоящие фанатики, готовые пожертвовать всем ради своего господина. Они принесли себя в жертву, чтобы наложить на Астрея сильнейшее проклятье. Там было больше сотни человек - это не шутки, их гибель породила такую темную энергию, что даже василиск не смог противиться ей.
        - Тот демон потрепал меня, - признал он. - И это их проклятье стало последней каплей.
        Он был уверен, что умрет, но культ приговорил его к гораздо худшей судьбе. Его яд обернулся против него, заставляя его тело растворяться. При этом здоровье василиска не стало хуже, и его организм успевал частично исцелить травмы до того, как они стали бы смертельными, но полностью заживить их не мог. Получился замкнутый круг боли и беспомощности, в котором теперь был заперт некогда гордый воин и герой.
        Из-за постоянного расхода энергии на исцеление Астрей не мог проснуться. Но его душа рвалась на свободу - и проклятье отделило душу от тела. Он стал призраком, способным бродить по Эпионе, хотя и не был мертв. Это не сильно изменило его жизнь: его мало кто видел, он ни на что не мог повлиять. Каждый день становился для Астрея пыткой, которую и желали наслать на него прислужники демона.
        Все изменилось, когда появилась я. Он и сам не мог сказать, почему. Он просто почувствовал, что меня окружает особая энергия, манившая его. Думаю, Астрей стал первым, кто распознал во мне ведьминские способности, хоть он и не понял их истинную природу. Он попробовал обратиться ко мне - и я неожиданно ответила.
        - Вот небольшой подарок твоей гордости: ты меня сразу заворожила, ведьмочка, - улыбнулся он. - Я только заглянул в твои глаза - и уже попался.
        - Да неужели? - подозрительно прищурилась я. - Помнится мне, ты сказал, что я не в твоем вкусе, и велел мне выметаться!
        - Да по тебе сразу видно, что черта с два ты бы меня послушала! Я, если честно, не помню, что тебе тогда говорил. Это было не важно. Я не мог поверить, что кто-то наконец-то меня видит - и это ты!
        Полагаю, именно уникальностью ситуации, в которую попал Астрей, и можно было объяснить его необычные способности. Призраки ведь не превращаются в полтергейстов - а он превратился. Он был рад этому, ему казалось, что он оживает.
        Но наше знакомство принесло ему не только приятные сюрпризы. Чем больше времени мы проводили вместе, тем лучше он понимал, как велика пропасть между миром живых и мертвых. Да, мы могли разговаривать, мы узнавали друг друга все лучше, доверяли друг другу. А дальше что? Только один из нас мог позволить себе планы на будущее.
        Потом была эта история с Андреасом, и Астрею стало намного хуже. Он понял, что рано или поздно ему придется отдать меня другому мужчине - и что он совсем не готов к этому. Мы с ним повздорили, он исчез, но все равно продолжил наблюдать за мной, оставаясь невидимым.
        - Я прекрасно знал, что ты в опасности, - вздохнул он. - Никакие ссоры не могли заставить меня бросить тебя. Я ведь уже любил тебя, ты все поняла правильно.
        Он ненадолго упустил меня из вида, когда я отправилась в кабинет Эрмина - он проверял, чем занят Андреас. Ревность, что ты будешь делать! Когда он снова нашел меня, ифрит уже напал. Тогда он и появился рядом, чтобы предупредить меня об опасности.
        Сам того не зная и уж точно не желая, Хакир спас его. Он послал его душу обратно к плоти, разрушая эффект проклятья. Он-то думал, что призрак мертв! Кто на его месте мог предположить, что тело Астрея только этого заклинания и дожидалось?
        Когда Астрей очнулся в отделении проклятых, заклятье исчезло, его способность к самоисцелению работала в полную силу, возвращая ему былые возможности. Однако первое время он был слишком слаб, чтобы подняться с кровати. Он пробовал позвать Иштру, но она уже ушла, привлеченная шумихой снаружи. Астрей сообразил, что случилось нечто очень серьезное.
        Он выбрался из отделения - и увидел титана. Тогда он и понял, что должен сделать.
        - Мне было плевать, слаб я или нет, я о таком даже не думал. Это было мое время, моя возможность вернуть контроль над собственной жизнью. Мне помогло то, что древесная колдунья нанесла ему серьезный вред, это облегчило мою задачу.
        - Но Амаранта не справилась, а ты справился, - заметила я, прильнув к нему. Локи жив, кто бы мог подумать! - Это было поразительно… Ты и меня спас, и всех нас!
        - Не преувеличивай, всех он бы не убил.
        - Но убил бы многих - и это уже непоправимо. Что ж, поздравляю, думаю, ты теперь снова герой.
        - Знаешь, меня это как-то не волнует. Ну вот совсем.
        - А что тогда тебя волнует?
        - То, что я теперь с тобой, - Астрей обнял меня за плечи. - И впереди у нас целая вечность.
        - Так уж и вечность? Мы не бессмертны!
        - Наша с тобой вечность, а больше мне ничего и не нужно.
        Глава 30
        Человек
        Не стоило ожидать, что это закончится так просто: бардак расчистят, и все станет так, как было раньше. Над Эпионой нависла серьезная угроза, и пока что никто не знал, как от нее избавиться.
        Кластерный мир сильно пострадал. Яростное нападение титана и его последующая битва с Амарантой и василиском нанесли серьезный вред зданию больницы, розовой аллее и акациевой роще. Все это можно было восстановить при серьезном вложении денег, сил и времени, однако никто, начиная с совета попечителей больницы, не мог сказать, нужно ли это.
        Как ни крути, в Эпионе произошел ряд серьезных преступлений - годами происходил! Регинлейв, Хакир, Эрмин - все они были влиятельными врачами, уважаемыми в мире магии, никто и подумать не мог, что они способны на такое. А если у них были другие сообщники? Как спасать жизни в месте, которое пронизано смертью?
        К тому же, начались проблемы с сотрудниками. Я говорю даже не о тех, кто погиб - многие после случившего подали заявление об увольнении. Из высшего руководства в больнице осталась только Амаранта, а она едва справлялась. Некоторые пациенты, из тех, что могли уехать, уехали, и больница лишилась денег.
        В общем, куда ни глянь, безнадега.
        Меня это вроде как не касалось напрямую. Я никогда не планировала оставаться в Эпионе, я приехала сюда, чтобы найти убийц брата, и нашла их. Все, миссия выполнена, хэппи энд!
        Но так почему-то не получалось. Эпиона дала мне больше, чем я ожидала, она изменила меня - и мое представление о мире. Я не могла просто развернуться и уйти. Но и что делать - я не знала. Все были заняты, они пытались хоть как-то помочь Эпионе, и только я сидела на морском берегу и смотрела на далекие волны. Астрей ненадолго оставил меня, ему нужно было пройти обследование, и я не стала сопровождать его.
        Я надеялась, что одиночество поможет мне найти ответ, который никто, кроме меня, не мог дать. Я не ждала компанию, не просила ее, но неожиданно получила. Евгений Самсонов вышел из соснового леса и сел на песок неподалеку от меня.
        - Нам нужно поговорить, - сказал он, глядя на волны.
        - Я не думала, что вы еще в Эпионе.
        - Я уехал до того, как все началось, теперь вернулся.
        - Зачем?
        - Чтобы стать спасителем этого мира - ох, мне нравится, как пафосно это звучит! Но смысл, как ни странно, именно такой. Я знаю, как спасти кластер Эпиона. Но в этом мне понадобится ваша помощь, доктор Сотер.
        - Почему вы вообще хотите его спасти? - удивилась я, пока не уточняя свою роль в этой истории.
        - Потому что это неплохая больница.
        - Не единственная.
        - Вы правы, не единственная, - подтвердил Евгений. - Но меня не покидает чувство, что история Эпионы касается не только одного этого мира. Она играет бесконечно важную роль в межвидовых отношениях.
        - Не слишком ли высоко вы ее возвели?
        - Поверьте мне, нет. Это чудовищная история, как ни крути. Нелюди, продающие органы своих собратьев. Люди, покупающие органы нелюдей. Повсюду продажность, уважения к чужой жизни просто нет, зато есть жажда наживы.
        - Все было не совсем так! - возмутилась я.
        - А будет именно так. Такую историю подхватят сплетни и со временем сделают ее еще хуже. Я же предлагаю очистить ее, дать миру новую версию правды, которая займет свое место в учебниках и летописях.
        - Что же это будет за версия?
        - История о мире, где конфликт между людьми и нелюдями привел к катастрофе, отнял немало жизней, но проложил дорогу к мирному сосуществованию. Может ли Эпиона быть местом конфликта, если одним из отделений здесь руководит человек, да еще и дочь семьи охотников?
        - Что? - смутилась я.
        Я прекрасно понимала, о ком он говорит, просто не могла поверить в это.
        - Эпионе нужен человек, - пояснил Евгений.
        - Так пригласите человеческого врача, готового работать с нелюдями, таких хватает!
        - Но никто из них не знает, что здесь случилось. Вы были частью этого испытания с самого начала. Это стоит дороже, чем вы можете предположить.
        - Я не могу возглавить отделение в больнице для нелюдей, я слишком мало о них знаю!
        Я уже понимала, что он предлагает мне должность Хакира. Но как я могла ее принять? Я хирург, а не терапевт! Да и потом, я никогда раньше не лечила нелюдей, я даже интернатуру в этой больнице не окончила!
        Однако Евгений не видел в этой ситуации ничего особенного:
        - Всем нужно с чего-то начинать.
        - Но не из интернов же в начальники прыгать!
        - Почему нет, если все с этим согласны?
        - Все - это кто? - изумилась я. - Кому вы уже успели рассказать об этом?
        - Всем, чье мнение имеет значение. Амаранте Арбор, доктору Сиаре, которой предстоит возглавить реанимационное отделение, леди Мортем. Они все считают эту идею очень удачной.
        - Да они просто соглашаются из жалости!
        - Вовсе нет, - покачал головой Евгений. - Вы лучше, чем вы думаете, доктор Сотер. Просто вы вбили себе в голову, что вам здесь не место, и это удерживает вас от правильного решения.
        - Правильное решение - это то, которое угодно вам?
        - То, которое выгодно всем. Ваше место здесь, Дара, и вы знаете об этом. Не торопитесь с ответом, подумайте, время есть. Решения, определяющие жизнь, не принимаются за пять минут.
        Он ушел, оставив меня одну, а я надеялась, что ответ придет сам собой. Не сложилось. Сколько бы я ни думала об этом, я не могла понять, как мне лучше поступить.
        Я ведь даже не знала, кто я такая. После той ночи моя ведьминская кровь больше не просыпалась, однако я знала, что она все еще во мне. Она всегда во мне будет! И все же сказать, что я ведьма, я тоже не могла. Если я не буду учиться колдовать, какой толк от этой крови?
        В чем-то Евгений прав, я нужна этому миру - не столько как доктор, сколько как гарант того, что теперь здесь наступили мир и покой. Если бы на моем месте был Леон, он бы уже подписал все договоры, это же была его мечта! Но подходит ли она мне?
        Разглядывание волн так ничего и не принесло. Я вернулась в нашу комнату в общежитии - и Астрей уже ждал меня там.
        - Он ведь все рассказал тебе, не так ли? - проворчала я, глядя в его хитрющие глаза.
        - Не он, а Иштра Мортем, но идею я знаю.
        - И что ты думаешь о ней?
        - Что я хочу быть с тобой в любом случае, а остальное тебе решать.
        - Ты готов быть со мной, даже если я поселюсь в Эпионе? - смутилась я.
        - Почему нет? Недавние события показывают, что даже больнице нужна охрана. Амаранта предложила мне взять эту роль на себя, и я готов, если ты не против. Тут вообще многое зависит от того, что ты скажешь.
        Конечно, Дара, принимай самостоятельное решение, никакого давления…
        - Что еще от меня зависит? - страдальчески поинтересовалась я.
        - Как минимум - финансовая помощь Эпионе. Самсонов готов ее оказать, но только при условии, что ты возглавишь терапевтическое отделение. К тому же, больница получит в охранники василиска, а это, поверь мне, выгодная сделка. Раскрою тебе еще один маленький секрет: многие врачи, подавшие заявление на увольнение, сказали, что останутся, если ты станешь резидентом Эпионы.
        - Да ладно! С чего это они воспылали ко мне такой любовью?
        - Дело не в любви. Дело в том, что ты человек.
        Он не стал больше ничего пояснять, но я и так поняла.
        Человек.
        Для кого-то это самый слабый вид. Люди для них - привычная пища, даже если сами они больше не охотятся. В их картине мира нет никого слабее человека, и если уж я не боюсь оставаться в Эпионе, то и им не стоит.
        Для других человек был главной жертвой в этой истории. Они знали Леона и верили в то, что его обманули, они сочувствовали мне. Если бы я согласилась работать здесь, это стало бы для них символом всепрощения с моей стороны. Проще говоря, из меня чуть ли не святую делали! Мне это казалось полным бредом, но им, похоже, было важно.
        Были и те, для кого человек становился своего рода лакмусовой бумажкой кластерного мира. Если здесь сумеет прижиться человек, значит, не все так плохо.
        Они затаили дыхание и ждали, что решит человек. Этим они частично переложили ответственность за свою судьбу на мои плечи, хотя они вряд ли признали бы это. А мне оставалось лишь понять, чего на самом деле хочет человек - то есть, я.
        - Я запуталась, - пожаловалась я.
        Я стояла у окна и смотрела на больницу. Там вовсю шла уборка, но восстановительные работы еще не начались - может, и не начнутся, если денег не хватит.
        Я уже и так много сделала для этого мира, помогла им разоблачить торговцев органами, убийц! Они не имеют права требовать от меня большего. Но они ведь не требовали, они просили, они зависели от меня…
        Мне нужно было понять, готова ли я посвятить свою жизнь спасению тех, кого так долго считала врагами.
        Астрей подошел ко мне, прижался сзади, обнял за талию, и теперь мы вместе смотрели на Эпиону.
        - Хочешь узнать мое мнение? - спросил он.
        - Конечно!
        - Это просто мнение, Дара. Не оно должно определять твое решение.
        - Я и не говорила, что он что-то определит, но мне важно его услышать.
        - После того, что здесь случилось, ты уже не станешь охотницей, - задумчиво произнес Астрей. - Истинный охотник должен ненавидеть своих жертв, а эта дорога для тебя закрыта. Зато ты прекрасный врач. В какую бы больницу ты ни пошла работать, ты принесешь огромную пользу. Но в Эпионе ты станешь больше чем врачом, ты будешь связующим звеном между двумя мирами. Это мало кому дается. Мир нелюдей - это дым и зеркала, здесь все не так, как кажется на первый взгляд. А ты настоящая, тебе верят, даже если не любят тебя, и это многое меняет.
        Я только улыбнулась и ничего ему не сказала. Но я уже знала, что должна делать.
        На следующий день я отправилась к Амаранте Арбор и попросила принять меня на работу.
        Через два дня больница получила солидное пожертвование от Евгения Самсонова, началась реконструкция кластера. Набирать новый штат с нуля оказалось не нужно: желающих уволиться стало значительно меньше.
        Через неделю мы готовы были дать миру ту самую «официальную» историю, о которой говорил со мной Евгений.
        Преступная группировка была основана ныне покойным Эрмином Тонансом, который, используя свое высокое положение, тайно торговал органами пациентов. В этом ему помогали Хакир Алла и Регинлейв Норсе, согласившиеся на это добровольно.
        Роль моего брата была совсем иной, он стал жертвой, а не преступником. Его втянули в это обманом, заставили нарушить святые для него принципы, а когда он узнал правду и захотел заявить в полицию, ифрит его убил. Дело расследовано и закрыто, жизнь продолжается.
        У каждого отделения снова был глава. Я заняла свое место в лечебном отделении, и это оказалось легче, чем я думала. Не то чтобы просто, но в моральном плане - легче. У меня и мысли не возникло, что я допустила ошибку. Напротив, когда я впервые вошла в свой новый кабинет, я почувствовала: я там, где и должна быть.
        Хирургов по-прежнему возглавлял доктор Вилли Ричард Пак. Хобгоблину я не нравилась, но он был одним из тех, кто считал, что со мной этот кластер безопасней.
        Реанимационное отделение перешло под управление Сиары. Она старательно делала вид, что ей все равно, но я чувствовала, что она ценит оказанное ей доверие. А еще она стала чаще встречаться с Андреасом - он быстро оправился от ранений той ночи, узнал о том, что я теперь с Астреем, и предпочел отступить сам, без скандалов и выяснения отношений.
        - Но если что, ты знаешь, где меня найти, - он подмигнул мне на прощанье.
        - Я тоже это знаю, - мрачно напомнил Астрей. - Так что не нарывайся!
        Глава реабилитационного отделения уволился, но проблемой это не стало. Его место неожиданно для всех занял доктор Бобе, и я слабо представляла, какой руководитель получится из кучки грязи. Это нам еще предстояло увидеть.
        На Амаранту Арбор та ночь очень повлияла. Колдунья наконец перестала бегать от ответственности, она сама стала главным врачом Эпионы. Думаю, принять это решение ей было даже сложнее, чем мне. Но если она способна справиться с таким, то что я, хуже?
        Иштра Мортем и Нея Шантерей остались на своих местах. Зачем им что-то менять, если обеих все устраивало? Понтианак по-прежнему царствовала среди мертвых. Иштра наблюдала за проклятыми, однако теперь, как мне показалось, она делала это внимательней. Пример Астрея показал ей, что ее пациенты не так безнадежны, как ей казалось.
        За общежитием отныне следил Остин Борд. Нет, работу врачом он не оставил, он просто грамотно использовал свою бессонницу. А помогала ему в этом, внезапно, Демми - та самая тролль, которая мечтала стать человеком. Пока она была только в середине своего перевоплощения, ей предстояло восстановиться, а потом пройти еще пару операций. В ожидании этого она подрабатывала в Эпионе.
        Так что компания подобралась приятная, с какой стороны ни посмотри.
        Я и сама не заметила, как Эпиона стала моим домом. Настоящим домом, а не просто местом, где я живу. Я боялась, что многое здесь будет напоминать мне о том, что случилось с Леоном - и чуть не случилось со мной. Но не в месте ведь дело, а в людях или нелюдях. Тех, кто сделал это, больше нет, и бояться нечего.
        На острове не было мест, которые пугали бы меня. Я знала этот мир, чувствовала его, а он меня принимал. Мне нравилось прогуливаться здесь, сжимая руку Астрея. Я все опасалась, что он, воин, окончательно оправится и заскучает по прошлому, но нет, его все устраивало. По крайней мере, пока.
        - Дедушка хочет с тобой познакомиться, - сказала я, когда мы шли по белой роще на границе макового поля.
        - Это тот, который всю жизнь занимался охотой за нечистью?
        - Ага.
        - У которого в послужном списке и василиски могут быть?
        - Он самый.
        - И мы с ним можем побеседовать о том, как он убивал мне подобных?
        - Хоть весь вечер.
        А чего он ожидал? Он знал, из какой я семьи, а я не собиралась стесняться этого.
        - Нужно съездить, - добавила я. - У деда только я и осталась, он, мягко говоря, не молод… Я не могу просто бросить его. Если тебе так уж не хочется, я съезжу сама.
        - Да нет, я не против, но только при одном условии.
        - Вот ведь торгаш! - фыркнула я. - Что за условие?
        - Ты выйдешь за меня замуж.
        Он произнес это так спокойно, обыденно даже, что я не сомневалась: он шутит. Однако, взглянув на него, я поняла, что Астрей предельно серьезен.
        - Так скоро? - только и смогла произнести я.
        - А чего тянуть? Я в своем решении уверен. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И не перечисляй мне, кто у тебя в родне был, я и так знаю. Меня это не волнует.
        Отлично! Я столько времени сомневалась по поводу одного судьбоносного решения, работы в Эпионе, а теперь мне срочно понадобилось принять второе! Замуж выйти - это ведь не на свидание сбегать.
        Принять нелюдей - одно, но разделить свою жизнь с кем-то из них… Стоп, нажмите паузу, такое не должно происходить слишком быстро!
        Однако здесь и сейчас, стоя рядом с Астреем и чувствуя его руку в своей руке, я понимала, что легко обойдусь без паузы. На этот раз мне не нужно было сомневаться и размышлять, я давно уже знала, чего я хочу, и теперь я решилась признаться в этом - себе и ему.
        - Знаешь, а ты прав! - засмеялась я. Я обняла его, а он приподнял меня над землей, прижимая к себе. - Так и должно быть. Ты, я и Эпиона!
        - Пока - Эпиона, - уточнил Астрей. - А дальше - посмотрим.