Мятеж в империи Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
        Охранитель #6
        Оказавшись в другой реальности и сделав блестящую карьеру, можно не думать о хлебе насущном. Почивать на лаврах? Ну уж нет!
        Усилия Ивана не проходят даром, хотя и есть недопонимание со стороны императрицы и ее окружения. Дымят заводы и фабрики, поставляют бронемашины в войска, а работа над новинками не останавливается. Никак нельзя прекращать эту гонку вооружений, ибо и враг не дремлет. Российскую империю пытаются всеми силами завоевать, используя всевозможные приемы. Грозит войной Альянс четырех, на границах боевые столкновения, да еще и внутренний враг поднял голову. Затевается что-то очень и очень плохое, что может столкнуть империю в пропасть. Столица, разорвавшая чуть ли не все дипломатические отношения с Сибирью, подверглась удару. Спешит на выручку императрице наместник Урала со своими людьми и техникой. Требуется как можно быстрее подавить мятеж и укрепить Россию. Успеет ли? Сумеет? Обязан, судя по всему, других вариантов нет…
        ПРОЛОГ
        На зелёном сукне лежат золотые монеты, в воздухе клубится дым от папирос, на сцене с надрывом поет молодая певичка, а карта мне сегодня не идет хоть тресни. Правда, не из-за азартной игры я здесь, затащил Анзор с Александром, но за игорным столом они не сидят, прохаживаются по залу и о чем-то тихо переговариваются. В данный момент у меня две пары, а генерал Гастев, судя по прищуру решил опять блефовать. Да, Иван Матвеевич, получил чин генерал-майора, правда, Сибирской армии и подписанный моим указом. Расклад у моего главного конструктора - Василия Андреевича Теркешина явно опять удался, очень он с довольной улыбкой в карты заглянул. А вот у господина профессора Портейга - хрен знает что, тому до карт никакого дела и азартен он только в своей лаборатории, из которой его выманить можно только если самому что-то потребовалось. Угу, сегодня Семен Иванович попытался у меня подписать несколько смет, да попал, когда Анзор высказывал, что нельзя все время работать.
        - Иван, ты света белого не видишь! Погряз в своих бумагах! - в сердцах постучал костяшками пальцев о стопку бумаг на моем столе начальник службы безопасности и разведки.
        - Ты же сам докладываешь о ситуации в России, настроениях в Москве, действиях английской и германской разведки, - устало посмотрел я на него.
        - И? - пожал тот плечами. - Ты как вернулся из похода на Квазина, отдыхал всего пару дней, да и то, - он махнул рукой, - сперва все разузнал, а потом со спокойной совестью спать завалился, когда приказы раздал.
        Ну, было дело, но я же не так давно на каком-то празднике присутствовал. Вроде бы день рождения какого-то промышленника, там еще и Марта с Александрой Брузжиной присутствовала. Кстати, Саша не оставляет попыток меня в свою кровать затащить или хотя бы в какой-нибудь чулан, даже имея то одного, то другого любовника. И чем она думает? Нет и чего мой друг так озабочен моим состоянием? В городской думе неделю назад торжество справляли, у главы юбилей выдался, поздравить требовалось и вручить памятный подарок за службу. Орден с медалью ему давать не стал, ограничился благодарственным письмом и премией.
        - Отдыхаю по мере сил, - ответил, но приводить примеры не стал, чувствуя, что если перечислю свое присутствие на данных мероприятиях, то Анзора это не впечатлит.
        От силы на них находился минут по сорок, если не меньше. Да и потом! Дел-то выше крыши! Времени даже на интрижку нет, да чего там говорить! В веселый дом, к барышням без обязательств и то не заглядываю. Пару раз уже выслушивал от Портейга бурчание, что он меня накормит пилюлями от «головной боли», подразумевая порошок для усиления потенции, чтобы своему организму не вредил. Прав Семен Иванович, хоть и тот еще из меня доктор, но обязан признать, что долгое воздержание вредно. Но не только поэтому отправился «развеяться», неспокойно становится в Москве, эсеры и большевики начинают поднимать голову и все больше доставляют власти проблем. В Сибири пока все спокойно, да и люди Анзора руку на пульсе держат. Конечно, методы у них не слишком правильные, до судов дело не доходит, ограничивается все штрафом и телесными повреждениями. Опять-таки, времени явно нет, уже гарантированно, что как только на границе дороги подсохнут, то Германия официально вступит в войну против России. Впрочем, даже не так, боевые действия уже идут, перестреливаются пограничники, дипломатические отношения с императрицей Романовой
и императором Вильгельмом зашли в тупик. Диалога с промышленниками Германии у меня не получилось. Как доложил Анзор, то господа решили, что легче получить все и сразу с помощью агрессии, к тому же, рассчитывают на войне прилично заработать. Да, лекарственные препарату у нас лучшие в мире, есть интересные разработки, в том числе и медицинского оборудования, да и с вооружением полный порядок. Автоматы делаются, не так быстро, как хочется, но процесс отлажен. Бронемашин и тех уже почти два десятка, а недавно озадачил Теркешина самолетами, которых у нас нет ни одного. Василий Андреевич пока просчитывает варианты и пытается разобраться в моих набросках и пожеланиях. Три вида данной техники нам необходимо: истребители, бомбометальщики (не до бомбардировщиков пока) и транспортники. На последних и вовсе хочу перевозить сразу до пятнадцати человек, что чуть больше численности отделения.
        - Иван Макарович, что скажите? - отвлек меня от размышлений Гастев.
        - Пасую, - скинул я карты, посчитав, что две десятки на руках и два валета на столе при тузе и шестерке мне вряд ли дадут шанс на выигрыш.
        Ага, мой конструктор явно расстроился, а вот профессор невозмутимо ставку поднял. Наблюдать со стороны забавно, как Портейг психологически давит на Теркешина. Генерал-майор последовал моему примеру и пасанул, а вот Василий ставку поднял и в итоге его три валета проиграли тройке тузов Портейга.
        - Я на мели, - со вздохом объявил мой конструктор. - Господа, благодарю за игру. Иван Макарович, дозвольте завтра мне назначить прием, есть пара интересных идей.
        - Хорошо, Василий Андреевич, жду вас в одиннадцать часов, - подумав, ответил я.
        - Гм, ваше высокопревосходительство, - нахмурился Портейг, - вы, помнится, обещали посетить в это время лабораторию.
        - Да? - потер я висок. - А когда мы об этом договаривались?
        - Неделю назад, - напомнил профессор. - Вы еще Анне Максимовне повелели записать.
        - Ладно, буду, - вздохнул я и посмотрел на генерального конструктора: - Василий Андреевич, давайте тогда в десять. Минут за сорок уложимся?
        - Должны, - согласился тот.
        - Кофейку с коньячком? - потерев ладони, предложил Гастев.
        - Давайте, - подумав, кивнул я.
        Странно, но владелица заведения еще не появилась, да и девочек своих, кроме певицы, не прислала. Обслуживают нас официанты и, судя по их выправке, то они работают не на данное заведение. У моего начальника безопасности выработался определенный пунктик. Будь его воля, то и в сортир бы меня сопровождала охрана. Стыдно кому признаться, что у охранителя Российской империи, пусть и бывшего, охрана из пяти человек. Понять-то Анзора можно, даже с чем-то согласен, что моя персона, как кость в горле у чиновников из столицы. Н-да, со многими мы разругались, и, как ни прискорбно, но императрица не на нашей стороне. Считает, что дробим империю на части. К сожалению, Ларионов и Еремеев имеют точно такую же точку зрения. Как только я добрался до Екатеринбурга, после подавления мятежа, то имел несколько телефонных переговоров и первой высказал претензию Ольге. На тот момент, уже знал наши потери, их оказалось не так много. Ожаровский с нашими людьми держали оборону, но когда израсходовали весь боезапас, то, как и обговаривали, сложили оружие. Войска императрицы, после первой попытки штурма приступили к осаде, и
она принесла свои плоды, но вот только меня, из-за которого и заварилась вся каша, уже на месте не оказалось. Моих людей обезоружили и, как выразился Владимир Федорович, задержали до выяснения, предъявив в качестве обвинения - участие в мятеже. Разбирательства не затягивали, несколько раз все обыскали, перевернули каждую избу, осмотрели сараи и подполья, после чего, оставив наше оружие, ушли. Атаман казачьего войска имел несколько бесед с командирами имперских подразделений. Приказ об атаке и ликвидации мятежника Чуркова поступил из генерального штаба, за подписью одного из заместителей главнокомандующего. Личной подписи императрицы и ее печати никто не видел, телефонная и телеграфная связь со столицей отсутствовала. Тем не менее, данный факт я воспринял с недоверием, что и высказал Ольге Николаевне, когда связался с императрицей, после радостных объятий со своими друзьями и сестрой. Хотя, нет, вру, сперва выслушал доклады от Анзора и Гастева. Территория Сибири оказалась изолированной от остальной империи. Практически нет никакого сообщения, не приходят грузы, взаиморасчеты застопорились, а имперские
войска находятся в повышенной боевой готовности, ждут приказа о подавлении властвования Чуркова-самозванца, так о обо мне говорят в армии императрицы. Попросил я тогда телефонистку соединить меня со столицей и, в частности, двором императрицы.
        - Простите, Иван Макарович, вы вернулись? - осторожно спросила барышня, работающая на узле связи.
        - Неужели считаете, что объявился кто-то другой и находится в резиденции наместника Урала? - усмехнулся я.
        - Нет-нет! Что вы! Просто это так неожиданно и радость-то великая! - воскликнула та.
        - И чему радоваться, позвольте полюбопытствовать? - хмыкнул я.
        - Так нам теперича ничего не страшно! Вы же все проблемы разрешите! - ответила та.
        - Гм, если каждый будет заниматься своим делом, то, да - все получится, - прозрачно намекнул я.
        - Ой, простите, ваше высокопревосходительство! Минуту, - пролепетала та, а спустя десяток секунд, объявила: - Связь с императорским домом. У аппарата камердинер ее величества.
        Какой-то чопорный слуга, узнав кто желает переговорить с императрицей потребовал доказательств, пробубнив:
        - Звонят тута всякие, Ольгу Николаевну в расстройство вводят.
        - Любезный, бумаг тебе показать не могу, что-то личное говорить не собираюсь. Позови тогда ротмистра Ларионова или начальника охраны Еремеева, с ними переговорю, - заявил я, чувствуя, что начинаю закипать.
        Вообще, следовало с дороги отдохнуть, переодеться, обдумать сложившуюся ситуацию, а только потом объясняться. Раздражение в таких делах плохой помощник, но раненых и убитых в перестрелке с имперскими войсками никогда не забуду. Соединил-таки меня камердинер со своей хозяйкой.
        - Слушаю! - нервно произнесла в трубку императрица.
        - Здравствуйте, ваше величество, - произнес я.
        - Кто это? Иван, ты?!
        - Да, Ольга Николаевна, - дернулась у меня щека, - это наместник Урала, Иван Чурков.
        - Слава тебе господи! Очень рада, что ты нашелся!
        - Нашелся? - удивился я. - Да, что вы говорите! Я-то думал, что сумел сбежать от ваших войск, которые жаждали моей крови. Позвольте заметить, после нашего с вами в столице разговора и заверения, что моим войскам никто мешать не станет в подавлении мятежа!
        Да, честно говоря, в тот момент у меня разные возникли эмоции. С одной стороны был сильно на Ольгу зол, а с другой - рад ее слышать. Допускаю, что не будь рядом со мной в кабинете хмурого Гастева и мрачного Анзора, то разговор сложился бы по другому сценарию. Скорее всего и Ольга Николаевна находилась не одна, к тому же есть еще любопытные уши барышень-телефонисток, которые, с большой долей вероятности, страдают любопытством.
        - Иван Макарович, к данному происшествию не имею никакого отношения. Насколько знаю, после разбирательств и уточнений на месте, все ваши люди вернулись в расположение своих частей, - сухо ответила императрица, а потом добавила: - Однако, за неподчинение имперским войскам, лично вам и вашим подчиненным вынесено строгое порицание.
        - Вы подписали какой-то указ? - удивился я.
        Это было бы в духе императорских советников, когда вначале награды дают, а потом в почетную отставку отправляют.
        - Это устное порицание, - ответила императрица. - Однако, если в Сибири продолжат выходить указы, противоречащие законам всей остальной части империи, то… - она не договорила, переключилась на другую тему: - Недавно состоялось заседание генерального штаба под моим председательством, в ближайшее время вам придет депеша, в которой озвучены требования, необходимо их выполнить в полном объеме, а потом и продолжим данный разговор. Сейчас же у меня много дел, до свидания господин Чурков.
        - Всего доброго, ваше величество, - скрипнул я зубами.
        Пару минут разглядывал в окне облака, потом закурил и прошелся по кабинету. Ольга ничего не сказала, но дала понять, что собралась выдвинуть ультиматум. Как на такое реагировать? Анзор увел Гастева, за что я своему другу благодарен, нет у меня намерений обсуждать сложившуюся ситуацию. Но в тот момент уже понимал, что с императрицей нас очень умело ссорят. Выполнить требования друг друга мы не в состоянии и… Пресловутое и! Как принести России пользу и не допустить развала? Конечно, враг далеко и зачастую его не видно, но борьба в полном разгаре. Императорское высочайшее повеление мне вручили через пятеро суток, лично в руки. Пакет с множеством печатей содержал один лист, подписанный императрицей. Мне повелевалось передать армии все свои самоходные машины и автоматы с боеприпасами. На нужды империи требовалось отправить в Москву запасы лекарств и провизии, а также выплатить пятьсот тысяч рублей из золотого запаса Сибири. Конечно, после такого я не выдержал и попытался вновь переговорить с Ольгой. Чем они там думают? Кто будет управлять броневиками? Кому предназначены автоматы? Да и вообще, что это
за контрибуция такая? Плати и живи, а не хочешь, то мы тебя на место поставим? Увы, императрица явно закусила удила, говорила резко и ничего не пожелала слушать. Не нашли мы с ней точек соприкосновения. Не помог в данном вопросе и Ларионов. Вениамин Николаевич начал с того, что не потерпит вокруг себя и императрицы доносчиков. Напомнил он и о своей невесте, которая пригрелась на моей груди. Последнего выражения не понял, но ротмистр уже трубку швырнул. Еремеев же от разговора и вовсе увернулся, повторяя, что знать ничего не знает и не ведает, его дело, мол, охрана и все. Правда, под конец разговора Петр Евграфович заставил меня задуматься, он сказал:
        - Иван, гм, Макарович, имейте ввиду, что без официального приглашения появляться вам в резиденции запрещено, отдан приказ стрелять на поражение.
        - Это попахивает негласным объявлением войны, - озадачился я.
        - Считайте, как угодно.
        Н-да, выполнять ультиматум, естественно, не стал. Решение принимали на импровизированном совете, на который созвал губернаторов и высших военных чинов Сибири. Вот и получается, что мы как бы и подчиняемся императрице, но живем по собственным законам, имеем границу и собственные деньги. Произошел негласный раздел территории, а это на руку врагам империи, но пока сделать ничего не могу.
        Катерина меня попыталась утешить, написала несколько моих портретов и императрицы. Доказывала, что Ольга действует из-за каких-то внешних факторов и я не должен рубить с плеча, а разобраться. Вообще, сестрица у меня образумилась, взяла на себя обязанности по дому, ведет светский образ жизни, устраивает приемы. А вот с приемной семьей, как их называю, отношения не складываются, вернее, их просто нет. В гости к Макару не хожу, ко мне он тоже, с братьями ситуация аналогичная. Катька, время от времени, родню видит, а рассказывать даже не пытается. Вообще, жизнь в городе идет неплохо, все тихо и спокойно, какого-то напряжения нет, если не считать, что Сима устраивает моему начальнику охраны сцены ревности, да и те не на пустом месте. Анзор объявил молодую женщину своей, а сам на сторону ходит. В целом, если бы не разлад с императрицей и негласная граница, то мог бы считать свою миссию успешной.
        - Ладно, господа, чувствую, не просто так вы меня сюда привели и игра, - указал на лежащие на столе карты, - повод. Не понимаю, по какой причине не пожелали обсудить что-то у меня в кабинете. Итак, готов вас выслушать! - заявил я, наконец-то сведя воедино, что Марта так и не появилась, а официанты из людей Анзора.
        - Гм, не гневайтесь Иван Макарович, - развел руки в сторону Гастев. - Вопросы и впрямь серьезные, - он вытащил из кармана часы на цепочке и открыл крышку, - еще не все собрались.
        - Простите! - раздался от двери бас атамана Ожаровского. - В дороге с графом Кутайсовым подзадержались. Стрелочник - шельмец, ошибся и на запасной путь наш поезд отправил!
        Ну, основные лица в сборе и именно они должны были мне составлять компанию за картами, а в последний момент кто-то из присутствующих нашел им замену в виде профессора и главного конструктора. Ох, чувствую, непростой сложится разговор, но и какие-то решения давно пора принимать.
        Глава 1. Странный прием
        Обслуга из зала, по взмаху руки Анзора, удалилась. Мы все, после обмена приветствиями с вновь прибывшими, разместились за игорным столом, на котором атаман Ожаровский разложил карты, но не игральные, а топографические. Граф Кутайсов выложил стопку документов и даже профессор достал из внутреннего кармана пиджака пару листов. Хм, сейчас меня начнут в чем-то убеждать, примерно догадываюсь в каком русле состоится разговор, намеки уже неоднократно слышал. Даже случайно подслушал у штабных офицеров название данному плану - Сибирская диктатура. В детали и тонкости, как и кто автор данного намерения не знаю, допускаю, что трудились сообща.
        - Господа, - обвел всех взглядом, - позвольте у вас полюбопытствовать, почему в таком месте устроили заседание?
        - Гм, Иван Макарович, - разгладил бакенбарды Ожаровский, - мы решили собраться в такой обстановке по нескольким причинам. Одна из них - неофициальная, так сказать, беседа.
        - Владимир Федорович, что-то вы недоговариваете, - не согласился я. - Каждый из присутствующих не раз со мной в кабинете беседовал на различные темы.
        - Ваше высокопревосходительство, - атаман казачьего войска чуть слышно вздохнул, - нашему предложению не место в официальном здании. Здесь же мы, - он указал на стоящую бутылку коньяка, - просто беседуем, можем перекинуться в картишки…
        - Ой, - махнул я рукой, - не стоит наводить тень на плетень! Мы друг с другом не первый день знакомы!
        - Иван Макарович, это была моя инициатива, - вступил в разговор граф Кутайсов. - Зная о том, как вы усердно работаете и напряжены…
        - Павел Ипполитович, - прервал я его, - предлагаю перейти к делу. - помолчал и добавил: - Вы правы, иногда необходимо с друзьями отдыхать. Работа - работой, но отвлечься необходимо.
        - Хорошо, что вы это понимаете, - чуть улыбнулся граф, а вот Анзор не выдержал:
        - А я давно об этом говорю! Разные варианты предлагал, но ваше высокопревосходительство в бумагах закопался!
        - Ладно, раз в неделю, часок-другой обещаю выкраивать, - махнул я рукой.
        - Ловлю на слове, - потер ладони мой начальник службы безопасности.
        Хм, а ведь меня подловили! Теперь Анзор с этой темы не слезет, как бы мне не попасть между ним и Симой. Уж о том, как привык «отдыхать» мой советник ни для кого не секрет, гуляка тот еще! И ведь находит оправдание, ну, когда со мной на данные темы беседует. Сетует, что Серафима Георгиевна Адания никак не решится примерить колечко. Даже подросшая Лиза и та сестру не понимает и грозится, что еще немного подрастет и дядю Анзора отобьет.
        - Господа, давайте к делу, - предложил Портейг и протер стекла своего пенсне. - Наши заводы медикаментов скоро столкнутся с переизбытком продукции и отсутствием спроса. В империю, по понятным причинам, поставлять препараты мы не можем, за границу - тем паче, а внутренний спрос невелик. С одной стороны, это радует, что медицина у нас хорошая, но и делать что-то необходимо.
        - Семен Иванович, а в войсках все лазареты и госпитали имеют запас лекарств? - уточнил я.
        Профессор начал преобразования в нашей армии, обучал как оказывать первую медицинскую помощь при ранениях. Ввел новшества в организацию лечения и по моему настоянию медицинская служба вышла на более качественный уровень. Да, наши затраты в этой части возросли, в том числе и жалование я всем увеличил. До сего дня экономика Сибири бурно развивалась, хотя вопросов много, а золото в казне, к сожалению, не прибавляется. Странно, что на эту встречу не пригласили банкира, с Алексеем Петровичем, два дня назад, имел долгую беседу насчет экономического состояния и его выводы меня не порадовали. Поставил перед Велеевым задачу о поисках рынка сбыта, что, в общем-то, не его дело. Он даже пытался от данного поручения отвертеться, доказывая, что банк не может отвечать за промышленность Сибири и мои предприятия, в частности. К сожалению, имперские власти наложили ограничения на торговлю именно с предприятиями, находящимися в моей собственности и теми в которых участвует золотом казна Сибири. Остальные промышленники и купцы, худо-бедно, ведут торговлю, но и среди них есть недовольные, что товары начинают
облагаться пошлинами и расходы на доставку и взятки возрастают. На своей территории мы с этим боремся и порядок навели, а вот в городах, где губернаторы верны императрице дело обстоит плохо.
        - Иван Макарович, за армию не беспокойтесь, - улыбнулся Ожаровский, - Семен Иванович даже в казачьем войске свои правила установил.
        - Голубчик вы мой, - покачал головой Портейг, - это не правила и не прихоть! Жизнь солдата и офицера необходимо ценить, а то сражаться, в случае беды, будет некому!
        - Да я и не спорю! - поднял руки вверх атаман.
        - О проблемах сбыта продукции мне известно, - признал я очевидное, - с господином Велеевым мы над этим вопросом работаем. Что касается основных наших производств: оружия и медикаментов, то мы столкнулись с проблемами. Про автоматы или заказы на бронемашины говорить не приходится, их мы никому продавать не станем, сколько бы ни посулили. Касаемо лекарств - со столицей переговоры ведутся, в том числе и мной. Пытаюсь достучаться до частных клиник и даже до Медицинского совета Министерства внутренних дел Российской империи, под руководством Рагозина, - тяжело вздохнул, вспомнив безрезультатные переговоры.
        Со Львом Федоровичем знаком, отношения нормальные, однако, он ни в какую не дает добро на заключение договоров, хотя признает, что наши лекарства многим могут помочь.
        - С Рагозиным и я имел беседу, - покачал головой Портейг, - он заявил, что покупать не будут, не выделяются деньги. Лукавит, средства для больниц поступают и даже в большем, чем ранее объеме, но расходы расписаны, в том числе и пролоббировано с какими фабриками заключать договора.
        - Это уже понятно, но остается главный вопрос, - я посмотрел на Анзора, - кто воду мутит?
        - Фармацевтическое общество, - мгновенно ответил тот, а профессор, со вздохом, продолжил:
        - Кое-кому в министерстве и советникам императрицы занесли в конверте, написали десяток докладных и даже выпустили пару статей в научной прессе о возможном негативном последствии для организма от наших пилюль и микстур. Ударение сделали на средство от потенции, что возможны печальные последствия, вплоть до летального исхода.
        - Зато в наши больницы потянулись больные, - пожал плечами мой начальник службы безопасности и советник. - Говорят, что от наплыва желающих попасть к вам, Семен Иванович, на прием отбоя нет, запись на несколько месяцев вперед. Существует также возможность ее обойти, но стоит это от ста рублей золотом.
        - Вы обвиняете меня во взяточничестве и мздоимстве с больных людей?! - воскликнул профессор.
        - Бога ради, что вы! - выставил перед собой руки Анзор. - Знаю, что вы и рубля в свой карман не кладете! А вот к помощникам, которые настоятельно рекомендуют осмотреть без очереди того или иного купца и промышленника, а также их родню, я бы на вашем месте вопросы задал или присмотрелся.
        - Но больным при смерти отказать никак не могу, - поморщился профессор.
        - Гм, господа, мы отклонились от основной темы разговора, - вмешался граф. - С товарами и услугами, которые отказываются принимать на остальной территории России, к сожалению, все ясно. Это мы все понимаем, согласны ваше высокопревосходительство?
        - Да, против нас идет атака в финансовом плане, - согласился я.
        - Это не атака - война! - поморщился Ожаровский. - Если бы не угроза со стороны Германии и Австро-Венгрии, которые в любой момент готовы развязать войну, то пушки бы уже палили в нашу сторону!
        - Так уж и пушки, - поставил я под сомнение вывод атамана.
        - Численный перевес не на нашей стороне, - отмахнулся Ожаровский. - А поживиться в Сибири есть чем. Конечно, в данный момент нам на руку играют и революционные настроения в столице. Забастовок все больше, листовки появляются пачками и вносят смуту, Ольга Николаевна, при всем моем к ней уважении, не может с ситуацией совладать.
        - Да, дела в империи идут под откос, - поддержал его граф Кутайсов. - За державу обидно, особенно то, что сделать ничего не можем, приходится от негодования кулаком по столу бить, да беленькую пить.
        - Ха, Павел Ипполитович, когда это вы беленькой стали увлекаться? - усмехнулся профессор.
        - Господа, ваши предложения, - похлопал я ладонью по столешнице.
        - Иван Макарович, вы не гневайтесь, - вздохнул граф, - необходимо навести порядок в империи, а то, не ровен час, и к власти придет не пойми кто!
        - И вы мне предлагаете устроить поход на Москву, чтобы захватить власть? - поморщился я, начиная негодовать. - На текущий момент и так уже считай разделена страна на две части. Внешних врагов хоть отбавляй, они все спят и видят, как мы сцепимся. Нет, устраивать бойню ни в коем случае нельзя, это приведет к непредсказуемым последствиям.
        - Ваше высокопревосходительство, - вздохнув медленно проговорил граф, - неужели вы думаете, что мы не понимаем рисков? Дальше будет ситуация усугубляться, а промедление смерти подобно! Все эти революционные силы, их необходимо уничтожить!
        - Павел Ипполитович, а каков у вас план? - закурил я папиросу и глубоко затянулся, пытаясь скрыть раздражение. - Озвучьте, не стесняйтесь! Двинув войска на столицу, мы окажемся в роли мятежников!
        - Да нет у нас каких-то конкретных планов, - крякнул в кулак атаман казачьего войска. - Вопросов много, как и проблем, а решения не видим, поэтому и решили переговорить в такой обстановке.
        Увиливает, про лежащие карты и бумаги на столе словно забыл. Настроение мое поняли, а может и осознают, что ничего не выйдет без кровопролития, а его я не допущу.
        - Странная у нас встреча и разговоры, - загасил я недокуренную папиросу в пепельнице. - Необходимо сосредоточиться на текущих делах в Сибири. Как-то налаживать связи, укреплять армию, торговлю, а о смене власти в империи - забыть.
        Разговор перешел на текущие наши проблемы, а когда со стола исчезли документы я и не заметил. Если честно, то поведение господ-губернаторов меня озадачило и расстроило. Не раз мои взгляды им высказывал, но они упорно стоят на своем. Нет, соглашаются, а через какое-то время заводят похожие разговоры, что империи необходима твердая рука, новые законы и порядок, мол императрица не справляется, а ее советники толкают страну к пропасти. Увы, с каждым разом доводы все серьезнее. Моя служба разведки (еще в зачаточном состоянии) постоянно докладывает о ухудшении ситуации в столице. Думаю, генералам обо всем этом известно и если ничего не произойдет в лучшую сторону, то аналогичные встречи продолжатся.
        - Предлагаю отправиться в соседний зал, там у госпожи Марты званный ужин, - широко улыбнулся Анзор.
        Понятненько, мой советник в своем репертуаре и без девиц не обойдется ни одна встреча. Тем не менее, последовал за Анзором и сразу признал, что не прав. Марта и в самом дела устроила прием, правда, непонятно по какому поводу.
        - Иван Макарович! Наконец-то! Мы вас уже заждались! - воскликнула владелица заведения, подходя ко мне и протягивая ладошку для поцелуя.
        - Простите великодушно, - улыбнулся я молодой женщине и склонился для поцелуя ручки, - дела, будь они неладны, задержали! - улыбаюсь, а сам своему советнику, который о чем-то с Симой беседует, хочу голову «намылить».
        - А ведь прием устроен в вашу честь, Иван Макарович, - попеняла мне Марта.
        - С чего бы это? - озадачился я, раскланиваясь со знатными гостями.
        - Так сегодня год, как вы получили титул наместника Урала, - напомнила мне моя собеседница.
        Действительно, где-то в это время в Екатеринбург прибыла императрица с неофициальным визитом и случилось это… всего год назад. Тогда-то Ольга Николаевна и подписала указ о моем назначении, а потом все завертелось и закрутилось. Н-да, прошло всего-ничего, а меня уже кличут хозяином Сибири, подбивают не пойми на что! Сделано, конечно, прилично, если назад оглянуться. Много успели, а должны были ещё больше. А главное-то, с трудом удается спасти от развала империю. Впрочем, думаю, в столице склонны считать не так. Сибирь в данный момент отрезанный ломоть и не по моей воле. Почему-то мне ни на грош в окружении императрицы не верят, но вынуждены считаться.
        - Иван, сегодня не стоит забивать голову работой, - шепнула мне Марта. - У меня в гостях есть несколько дам, которые в твою сторону неровно дышат, обязательно тебя с ними познакомлю, а выбор сам делай.
        - Не оставляешь попытки выступить в роли сводницы? - усмехнулся я. - А чего не предложишь своих девочек?
        - Ты и сам к ним в любой момент зайти можешь, они обрадуются, - парировала Марта, проследила за моим взглядом и предупредила: - Это Анжела, поет хорошо, но ты с певичками уже обжигался.
        - Не напоминай, - чуть поморщился я. - Впрочем, мы расстались не врагами.
        - У тебя нет времени, чтобы оказывать должное внимание данной женщине, - заявила Марта.
        И как это изволите понимать? Хотел ее спросить, но промолчал. Вижу, что, возможно бывшая невеста, ротмистра вновь затеяла вокруг меня возню. Уж чтобы Анжела без ведома хозяйки пела в мужской компании, когда мы в покер играли - не поверю. А для кого? Портейга, Анзора или моего главного конструктора? Профессор дамами если и интересуется, то на какие-то близкие отношения не пойдет. Анзор и певица? Ну, теоретически, возможно, вот только как бы мой советник ни бравировал, а Симу потерять боится и пытается свои похождения скрыть. В данном случае он этого не сможет сделать. Гастев? Который при беседе с губернаторами занял выжидательную позицию и ни словом не обмолвился. Опять-таки у Ивана Матвеевича есть супруга, в которой он души не чает. Теркешин? Отыскал краем глазами своего конструктора, а тот стоит и молоденькой девушке, краснея комплименты отвешивает. Хм, Василий и не подумает, чтобы роман закрутить с певичкой, да и вряд ли ему отец с матерью дозволят. Тогда получается, что Марта избрала новую тактику, показывает основную претендентку на мою постель, а сама от опрометчивого шага отговаривает.
        - Марта, я тебя слишком хорошо знаю и просчитать могу на раз, - вполголоса сказал я и взял бокал с шампанским с подноса у проходящего мимо официанта. - Если, по существу, Анжела, как понимаю, свободна. Каковы у нее планы на замужество? Она ищет любовника или мужа?
        - Черт возьми, Иван Макарович, ты задаешь неудобные вопросы, - проговорила моя давняя подруга.
        - В твоих же планах нас свести, - сделал я еще один глоток из бокала. - Сознавайся.
        - Сам решай, - рассмеялась та. - Познакомить, если захочешь, смогу, а дальше… - она не закончила фразу.
        Договорить мы не успели, ко мне подошли промышленники города и завязалась беседа. Каждый выставляет себя в лучшем свете, хвалится какие нововведения и улучшения для жизни рабочих предпринял. Один из последних моих указов касался борьбы с неграмотностью. Как ни крути, а число тех, кто плохо читает или не умеет вовсе, у нас достаточно велико. Нужно отдать должное императрице, Ольга с этим успешно вроде бы борется, но многие сами не желают получать знания. Почему? На этот вопрос мне дал ответ один из собственных рабочих, который не смог по моему настоянию прочесть плакат над станком о технике безопасности:
        - Ваше высокопревосходительство, - не смутился рабочий, лет под тридцать, - у меня двое ребятишек, жинка грамоте обучена, а мне без надобности. Счет знаю, подпись в ведомости поставлю, а более и ни на что не претендую.
        - Скажи, а если у тебя повысится довольствие на десять рублей в месяц, - потер я тогда висок, - захочешь учиться?
        - Да вам-то это для чего? - недоуменно спросил тот.
        - А то, что ты, дурья башка, меньше заготовок испортишь, травмы, - ткнул пальцем в сторону «грозного» предупреждения, - изучая плакаты, не в таком количестве получишь. Глядишь и сможешь какие-нибудь новшества предложить.
        - Ежели червонец добавите, то, пожалуй, грамоте обучусь, - почесал затылок мужик, а потом спросил: - Извиняюсь, а что на плакате написано?
        Ну, ему-то прочел, а мастера цеха потом пропесочил, что у него работают, наплевав на технику безопасности. Теперь вот промышленники удивляются, что производительность труда возросла, а брака меньше стало. Есть в этом и негативная сторона, работяги стали интересоваться газетами и листовками. Как говорится: спрос рождает предложение. Слава богу, революционеров у нас почти нет, но воду мутить пытаются. Служба безопасности это на корню пресекает, однако, случается время от времени появление запрещенной литературы. А вот газетчики и журналисты стали более к действующей власти лояльнее относится. Если тот или иной материал затрагивает интересы высокопоставленных чинов, то он в обязательном порядке согласуется. Теперь уже можно не опасаться, что купишь газету с новостями, а там меня сравнивают с бывшим царем Тартарии или сватают за императрицу.
        На завтра наметил посмотреть, как там дело у моего главного конструктора насчет самолетов движется. Бронетранспортеры в данный момент собираются, хотя следует их выпуск прекратить, очень много усовершенствований идет и нет единого образца. Это плохо тем, что детали не взаимозаменяемые и, если самоходная машина получит повреждения, то запчастей не найти.
        - Господа, я у вас Ивана Макаровича украду, - вмешалась в мою беседу с промышленниками Марта. - О делах говорить на моем приеме моветон.
        - Слово хозяйки - закон, - обозначил поклон один из фабрикантов.
        - Кто мы такие, чтобы перечить такой восхитительной даме? - широко улыбнулся второй.
        - Ой, не смущайте вы меня, - жеманно отмахнулась Марта и потянула меня за локоть в сторону окна, где за столиком сидит понравившаяся мне певица. - Так и быть, представлю вас друг другу, - проговорила моя спутница, искоса наблюдая за моей реакцией.
        Певица, при нашем приближении, встала и с улыбкой на лице протянула мне руку, затянутую в белоснежную перчатку. Украшений на молодой женщине немного, они гармонично подобраны и не бросаются в глаза, позволяя рассмотреть точеную шейку, завитые в локоны волосы и зеленые глаза.
        - Это Анжела, талантливая певица, - сказала Марта. - Иван Макарович, наместник Урала и руководитель Сибири.
        - Очень приятно, - произнесла Анжела.
        - И мне, - чуть улыбнулся я и уже склоняясь к ее ладошке, чтобы поцеловать, краем глаза заметил несуразицу.
        У входа в зал вспыхнула какая-то потасовка. Поручик, стоящий у дверей, кому-то попытался заступить дорогу, но его отшвырнули в сторону. Человек семь, в солдатской форме и красными бантами на груди, держа в руках винтовки вбежали внутрь. Раздались крики, кто-то выстрелил в потолок, а один из незваных гостей вытянул в мою сторону револьвер. Интуиция или рефлексы у меня мгновенно сработали. Сам не понял как, но схватил за талию Марту, прыгнул на Анжелу и еще успел стол перевернуть. Звон разбитой посуды слился с выстрелами, пули из револьвера пробили столешницу в нескольких местах. Мне в щеку впилась заноза, певица всхлипнула, а владелица заведения вытащила откуда-то из-под платья дамский пистолет.
        - Живыми брать! - перекрывая шум и гвалт, закричал Анзор и вырвал у одного из нападавших из рук винтовку.
        Сам же я уже выцелил продолжающего посылать в нашу сторону пулю за пулей нападавшего и выстрелил. Не промахнулся, моя пуля попала между глаз стрелка, тот рухнул как подкошенный. Официанты скрутили нападавших, действовали так словно нападения ждали.
        - Жив?! - подскочил ко мне Анзор.
        - Да, - коротко ответил я, склонившись над тяжело дышащей Анжелой.
        Певица без сознания, держится за бок, а ее перчатка промокла от крови.
        - Черт! - выругался мой советник.
        - Профессора сюда! - крикнул я, осторожно перекладывая молодую женщину с бока на спину.
        - Вань, что это было? - нервно спросила Марта, и сразу же задала другой вопрос: - Анжелу серьезно ранили? Она не умрет? Ты же ее спасешь?!
        - Успокой гостей, организуй их отправку по домам! - приказал владелице ресторана, а сам приложил к ране певицы свой платок, останавливая кровь.
        - Иван, что у тебя? - подошел к нам Портейг.
        - Подстрелили, - коротко ответил я.
        Вокруг нас уже собралась толпа, Марту никто не слушает, а Анзор разбирается с пленными. Пока не понимаю, что это за показуха такая была. Легче всего бросить бомбу и скрыться. Для чего они вырядились в солдатскую форму? По выправке-то явные офицеры, правда, молодые. Не о том думаю! Сейчас нужно Анжелу спасать, а толком ни хрена не видно, свет любопытные загораживают. Хорошо, что никто не истерит, хотя разговоры громкие и возгласы недовольные.
        - Дамы и господа! - подняв голову, гаркнул я. - Немедленно покиньте помещение! Вполне возможно, что в зале бомба!
        Смешно, но люди при последних словах ломанулись к выходу. Сам-то я уверен, что никакого взрывного механизма тут нет, иначе бы никто стрелять не стал.
        - Анзор! Ты где путаешься?! - позвал к себе советника. - Обеспечь нас теплой водой, бинтами и узнай, что в городе творится! Это мятеж или простое покушение?
        - Марта! Насчет перевязки слышала? - обратился мой советник к вернувшейся к нам владелице ресторана.
        - Да, сейчас все принесут, уже приказы отдала, - ответила та.
        - Я на телефон, как что-либо узнаю - сообщу! - проговорил Анзор и убежал.
        Вместо него к нам подошел Гастев и доложил:
        - Иван Макарович, в частях все спокойно! Никаких боестолкновений нет, недружественные войска нашу границу не атаковали.
        - Раненые и убитые еще есть? - уточнил я.
        - Не могу знать! - четко ответил тот.
        - Иван, нужны инструменты, - вынес заключение профессор. - Пулю необходимо достать и желательно срочно, не нравится мне в какое место она попала, могла задеть важные внутренние органы.
        - За хирургом пошлите! - распорядился я и встал.
        - У Марты есть инструменты, - произнес профессор и распорядился: - Свет дайте! Пару столиков сдвиньте, оперировать будем здесь!
        - Вот, пожалуйста, - к моим ногам официантка поставила саквояж, а вторая держит кастрюлю с горячей водой.
        - Бинты, - коротко объявила владелица ресторана и протянула профессору перевязочный материал.
        Столы сдвинуты, принесли несколько дополнительных ламп, певице сделали укол снотворного. Из зала всех выгнали, и мы с Портейгом остались вдвоем. Руки протерли водкой, инструменты простерилизованы, можно приступать к операции. Думал, что Семен Иванович меня Анжелу «резать» заставит, но тот неожиданно заявил:
        - Иван Макарович, не обижайся, но ты сегодня пил, а я не стал, поэтому сам за скальпель возьмусь. Будешь ассистировать.
        - И не подумаю обижаться! - выдохнул я.
        Пулю профессор достал быстро, та, как оказалось, неглубоко вошла, вероятно, на излете попала в певицу после того, как пробила столешницу. Это нас обрадовало, конечно, кровопотеря приличная, но внутренние органы не задеты, а это одно из главных.
        - Хм, - пробормотал профессор после того, как мы молодую женщину перебинтовали, - из-за чего она столько времени без сознания? Что-то тут не так.
        Увы, осмотр никаких подозрений не выявил, да и не могли мы толком обследовать Анжелу. Портейг решил после того, как дама пойдет на поправку с ней по данному поводу переговорить. К этому времени уже прибыли санитары из больницы с носилками. Посовещавшись, в том числе и с Мартой, приняли решение оставить певицу в ресторане, благо есть комнаты отдыха, а уход за ней обеспечат.
        - Иван Макарович, - отвлек меня появившийся Анзор, - на минутку.
        - Что узнал? - спросил я его и указал рукой в сторону окна, мол отойдем.
        Певицу, под присмотром профессора и владелицы заведения, унесли и мы остались с советником вдвоем.
        - В Екатеринбурге все спокойно, прозвонил в пару соседних городов - тихо. Ожаровский и Кутайсов со своими штабами связались, в Оренбурге и Иркутске тоже никаких попыток захвата власти. Тем не менее, господа-губернаторы решили немедленно отправиться в расположение своих частей. Убыли на вокзал, но если требуется, то готовы вернуться, - четко доложил Анзор, а потом добавил: - Начальник сыска, Картко Глеб Сидорович, уже приступил к расследованию.
        - Сыск? - покачал я головой. - Анзор, черт тебя подери! Это твоя зона ответственности! Необходимо получить ответы о покушении и исполнителях. Как догадываюсь, те молчат?
        - Как воды в рот набрали, - дернул щекой мой советник, а потом тяжело вздохнул: - Боюсь, пытки не помогут.
        - Ты о чем? Какие еще пытки?! Мы не в средневековье и имеем дело с такими же подданными империи! Если окажут сопротивление, то силу применить разрешаю, а целенаправленно пытать - нет. Понял меня?
        - Так точно ваше высокопревосходительство! - встал Анзор по стойки смирно, чувствуя, что я сорваться могу.
        - Ладно, пойдем, хочу посмотреть на исполнителей и послушать, как допрос проходит, - устало сказал я. - Арестованные в твоей управе?
        - Нет, решили в сыске их разместить, Глебу Сидоровичу сподручнее работать, - ответил мой советник.
        Ну, до сыскной конторы не так далеко, а на автомобиле и вовсе пять минут, несмотря на еще лежащие сугробы. Водитель, дремавший в моей машине (спал ведь чертяка, а как только мы из здания вышли уже из-за руля выбрался и заднюю дверь передо мной отворил), домчал за пару минут. Судя по его поведению, то Пашка, так его зовут, новостей не знает. Ну, думаю, скоро обсудит и даже выводы сделает со своим коллегой, который за нами следовал, чуть ли не касаясь бамперами. Уже не бубню, что начальник безопасности настоял на охране и настоятельно рекомендовал самому машину не водить. Анзор прав, так больше шансов среагировать на угрозу.
        - Жди здесь, - коротко сказал подпоручику, который лихо перед сыском затормозил.
        - Иван Макарович, что-то случилось? - не сдержал тот своего любопытства.
        - Павел Арсеньевич, рассказывать долго, вы обменяйтесь слухами и сплетнями с водителем охраны, тот уже наверняка в курсе событий, не спал за рулем дожидаясь начальства! - ехидно ответил моему водителю Анзор.
        В сыскную управу нас сперва пускать не хотели, чем вывели моего советника из себя. На посту стоят люди Картко, которых он недавно в штат зачислил и нас в лицо не знают, что странно. Затребовали документы или пропуск, объясняя, что по ночам в управе посторонним делать нечего. Конечно, будь мы в форме или при охране, то молодые опера (так их про себя называю) и не подумали бы так себя вести. Анзор уже хотел позвать пару человек из охраны с автоматами, которых мы оставили у входа, но ситуацию спас сторож.
        - Ироды! Что ж вы его высокопревосходительство не пускаете?! Глебу Сидоровичу обязательно на вас пожалуюсь! Господи, отлучился по малой нужде, а они уже права качают! - запричитал дед, у которого за спиной двустволка.
        - Прохор Григорьевич, где начальник сыска? - отодвигая опешивших оперов, которые сделали виноватые рожи, спросил я.
        - У себя они, допрос ведут, - указал сторож в сторону коридора. - Пойдемте, Иван Макарович, покажу.
        - Сам найду, - отмахнулся я и направился к кабинету Картко.
        В приемной, кивком поздоровался с вскочившим с места секретарем (все время забываю, как парня зовут) и прошел в кабинет. Сделал знак не прерываться Глебу Сидоровичу, который как раз что-то спрашивал у арестованного. Анзор со мной не пошел, стал о чем-то беседовать с секретарем. Я же обошел одного из напавших в ресторане, у парня, лет двадцати на вид, руки за спиной и в наручниках. Сам он весь вспотел, даже на спине гимнастерка и та промокла. Волосы взлохмачены, тонкие усики кусает и глазами бегает. Чувствуется, что нервничает.
        - Молчит? - обратился я к начальнику сыска после того, как мы обменялись с ним рукопожатиями.
        - Ни слова не сказал, думаю вызвать доктора и проверить на месте ли язык, - хмыкнул начальник сыска. - Кстати, если буквы никак не выговариваются, то данный орган можно и подрезать, глядишь и на вопросы ответы найдутся.
        Пленник презрительно хмыкнул и гордо голову задрал.
        - Глеб Сидорович, а что вы предварительно можете сказать? Документы, естественно, у данного господина… - я внимательно на парня посмотрел, взяв паузу, а потом продолжил: или товарища, отсутствуют, верно?
        - Да, вы правы Иван Макарович, документов нет, а вот кое-что сказать могу, - Картко усмехнулся. - Товарищ ли революционер это - сомневаюсь, как и принадлежность его к рядовому составу. Солдатская форма новая, не ношенная, пальцы на руках тонкие и без мозолей, стрижка модная. Что еще? А! Маникюр на ногтях, так что чин у данного господина, - он сделал ударение на последнем слове, - не менее поручика.
        - Все же к служивым его относите? - поджал я губы и головой покачал. - Н-да, жаль, что придется к стенке ставить, совсем же молод.
        - Выправка-с, дает о себе знать, - развел руками начальник сыска.
        - А революционный бант? - спросил я. - Для отвода глаз?
        - На этот вопрос пока не могу ответить, - вздохнул Картко.
        - Ваше высокопревосходительство, разрешите к начальнику сыска обратиться?! - заглянул в кабинет господин с лупой в руке и какой-то деталью.
        - Конечно, вы же эксперт, без вас нечасто преступления раскрываются, - махнул я рукой, лихорадочно вспоминая, как зовут этого человека. - Кузьма Петрович, если не ошибаюсь, нам все не поведаете, что вы раскопали?
        - Гм, заключения еще не делал, а в интересах следствия все расскажу Глебу Сидоровичу, пусть он сам решает, как поступить с данными сведениями, - смутился эксперт, а вот говорить отказался.
        Махнул я рукой господину Картко, мол беседуй, а сам взял стул и сел напротив ряженого в солдатскую одежду офицера. Начальник сыска вышел к своему эксперту, я еще услышал, как они собрались дойти до лаборатории, там Кузьма что-то интересное захотел продемонстрировать.
        - Итак, что мы имеем, - глядя на напавшего в ресторане, начал я, - покушение без определенной цели. Можно было бы считать это хулиганской выходкой, о чем свидетельствует маскарад на вас. Но есть одна закавыка, молодая женщина пострадала и неизвестно выживет ли после ранения. Впрочем, ваша цель состояла в другом. Напугать? Кого? Офицеров, в том числе боевых? Меня, имеющего чин охранителя? Нет, не в этом дело. Показать свою силу и заставить считаться? Хм, допускаю, но только не именно вашу группу, а тех, кто вас на эту роль назначил. Кстати, знаете, какая участь вам уготовлена? - внимательно посмотрел на парня, который от моего тихого голоса еще больше вспотел. - Молчите? Ну, позиция понятна, - покачал я головой. - Эх, глупо! В расцвете сил отправляться на каторгу.
        - Это шутка была, - вдруг выдавил из себя парень.
        - Иван Макарович, очень интересное мне поведал эксперт! - открыв дверь заявил Картко, а следом за ним вошел Анзор и мрачно добавил:
        - Беда одна не приходит, Иван, необходимо на два слова!
        Глава 2. Сбор данных
        Мы с советником вышли в приемную, Анзор попросил секретаря Картко оставить нас одних, а когда тот удалился, сказал:
        - Сегодня совершено нападение на императрицу. Сценарий похож, за исключением бантов, а в карманах заговорщиков оказались золотые монеты. Догадываешься чьи?
        - Твою ж…! - выругался я. - Хрен с ним, с Ольгой что?!
        - Жива, не пострадала, ротмистра Ларионова легко ранили, - поспешил успокоить меня Анзор. - Это еще не все, - он криво улыбнулся, - на лидеров эсеров, большевиков и распутинцев произведены покушения. Всю верхушку перебили, за исключением незначительных фигур. Действовали в форме жандармерии, никого не пытались арестовать. Столица стоит «на ушах»! Горячие головы собираются двинуть на нас войска, но опасаются массовых выступлений революционеров.
        - Кто организовал покушения? - задал я один из главных вопросов, садясь на место секретаря и поднимая телефонную трубку: - Барышня, с резиденцией императрицы соедините.
        - С кем конкретно? - протянула телефонистка и явственно зевнула. - С сыскной полицией?
        - С вами говорит наместник Урала, Чурков Иван Макарович, - раздельно произнес я, пытаясь вытащить одной рукой папиросину из портсигара. - Еще раз говорю, с резиденцией императрицы мне необходимо связаться. Срочно, черт бы вас побрал!
        - Не поверят, - покачал головой Анзор и чиркнул зажигалкой, давая мне прикурить.
        - Минутку, - испуганно прошептала телефонистка.
        Морщусь и глубоко затягиваюсь. Сложить цепочку событий не представляется сложным, кто-то решил столкнуть лбами определенные силы России. Вопрос простой, на который есть ответ. Кому это нужно? Тем, кто собирается получить от нашего противостояния выгоду.
        - Анзор, что на границе происходит? - посмотрел на своего помощника, выпустив к потолку табачный дым и стал искать пепельницу.
        - Понятия не имею, - покачал тот головой. - Даже если и случилась заварушка, то узнаю через пару дней, не раньше.
        - Почему? Тебе следует позвонить на ближайшие станции и у станционных смотрителей поинтересоваться о ситуации. Не думаю, что они станут скрывать, если канонада слышна, - подсказал я простое решение.
        - Сделаю! - коротко ответил Анзор и поспешно вышел из приемной.
        Наверное, к Прохору Григорьевичу направился, у сторожа есть еще один телефон, для приема экстренных звонков.
        - Иван Макарович, на проводе столица, генерал Еремеев, - послышался голос телефонистки. - Соединяю.
        Несколько секунд щелчков и шипение, а потом бас Петра Евграфовича:
        - Говорите! Быстро, коротко и по делу.
        - У меня одна раненая, - чуть улыбнулся я, - один из нападавших убит, шестеро взято в плен. Что у вас?
        - Иван это ты? - уточнил мой первый учитель в этом мире.
        - Да, Петр Евграфович, это наместник Урала. Что с Ольгой Николаевной и Ларионовым? Целы? - спрашиваю и дыхание замирает, боюсь услышать неутешительные новости.
        - Слава богу, все обошлось, - отвечает Еремеев. - Твоих рук дело?
        - Издеваетесь? - облегченно выдохнул я.
        - Улики, - мрачно ответил генерал.
        - А на нас напали в солдатской форме и с красными бантами на груди, - криво улыбнулся я, а потом продолжил: - Насколько знаю, революционеры в столице понесли потери от жандармов. Неужели кому-то в императорском доме пришла здравая мысль и он решил радикально разобраться со смутьянами? - спрашиваю, а сам улыбаюсь, понимаю, что Петр Евграфович не «армейский сапог» и думать умеет.
        - Слышал, все отказываются и, как ни странно, ни одного жандарма, принявшего участие в данной операции, пока не нашли, - произнес задумчиво Еремеев.
        - Тоже думаете, что я и к данному делу причастен?
        Петр Евграфович помолчал, а потом, совершенно неожиданно, заявил:
        - Доверять в данной обстановке, в том числе и тебе Иван, глупо и безалаберно. Дело расследуется и, надеюсь, виновный отыщется. Твои заверения я к сведению приму и до императрицы донесу. Прости, занят сильно.
        Мы распрощались, я осторожно положил трубку на рычаги телефонного аппарата, боясь, что если дам выход эмоциям, то разнесу приемную к чертям собачьим. Блин! Он мне не поверил! Если Еремеев сделал такое заключение, то про Вениамина Николаевича и говорить не приходится, ротмистр первым меня арестовать пожелает. Опять-таки, советники императрицы будут ей в уши дуть различные небылицы и всячески меня очернять.
        - Барышня, - сняв трубку, обратился к телефонистке, - соедините со штабом генерала Гастева.
        Иван Матвеевич оказался у себя, дал ему указания привести наши войска в повышенную боевую готовность. Провокаций со стороны имперских войск следует ждать в любой момент. Строго-настрого запретил первыми применять оружие или пытаться атаковать, только защита.
        - Иван Макарович, я чего-то не понимаю, - озадачился Гастев, - мы в данном деле пострадавшая сторона. Так с чего бы на нас нападать?
        В двух словах обрисовал ему ситуацию и попросил дождаться в штабе, куда сразу после допроса нападавших решил направиться. Иван Матвеевич долго в трубку матерился, узнав о покушении на императрицу. Это я ему еще не стал говорить о наших золотых монетах, которые отыскали у устроивших покушение.
        Хотел провести анализ событий, но слишком мало исходных данных, а, как говорит Картко, догадки в дело не вложить. Анзор еще куда-то запропастился! Неужели так сложно узнать, что происходит на границе? Начинать боевые действия в распутицу - глупо. Или мне что-то неизвестно о замыслах врага. Блин, опять вопросы к своему начальнику службы контрразведки и начальнику безопасности!
        Прошел я в кабинет начальника сыска, настроение ниже плинтуса. А Глеб Сидорович все пытается арестованного разговорить, но у него это явно не получается.
        - Смысл молчать? - встал я напротив парня, который устроил покушение.
        - Вот-вот и я о том же, - поддакнул Картко. - Особенно когда открываются очень интересные моменты!
        - Вы о чем? - обернулся я к начальнику сыска.
        - А их банально подставили, - отмахнулся тот. - Не могу знать, что посулили и на что они купились, однако, их отправили на верную смерть. Зачем? Голову сломал, а ответа не нашел!
        - Глеб Сидорович, с чего вы взяли, что их подставили? - задал я вопрос.
        - У всех винтовок испорчен ударник бойка, - развел руками начальник сыска. - Эксперт заявил, что сделано это совсем недавно. Дальше, думаю, нет смысла объяснять логическую цепочку?
        - Револьвер у стрелявшего был исправен, - задумчиво протянул я.
        - И тем не менее, стрелок промахнулся, - продолжил Картко. - Судя по состоянию револьвера, то прицельное приспособление сбито, над целиком и мушкой кто-то потрудился, не забыв замаскировать свою работу.
        - Поэтому-то так пули ложились, - протянул я. - Очень интересно, - обернулся к арестованному: - Говорить значит отказываешься? Неудобно признаваться, что отчизну продал?! Хрен с твоими убеждениями и отношениями лично ко мне, но ты, падла, от родины отказался! Говори, кому продался за тридцать серебряников, как Иуда?!
        Вытащил я наган и ткнул арестованного стволом в плечо.
        - Ни рубля нам никто не давал! - резко поднял тот голову и посмотрел на меня с вызовом. - Угнетателей народа, деспотов и сатрапов мы всех уничтожим и народ освободим.
        - Ба! Браво! Господин революционер! Наконец-то! - воскликнул я. - Значит твой красный бант не бутафория?
        - Да, я вхожу в организацию: «Равенство и свобода»! - с вызовом ответил тот, подумал и добавил: - Сальков Владимир Васильевич, бывший подпоручик Великолуцкого 12-го пехотного полка.
        - А позвольте полюбопытствовать, Владимир Васильевич, что это за организация такая? - задал вопрос начальник сыска. - Никогда не слышал о вашей «Равенство и свобода». Какие цели и идеи несете в массы?
        - Уже из одного названия все ясно, - криво усмехнулся бывший подпоручик.
        - Если мне не изменяет память, то подобный девиз использовался во времена Французской революции, - задумчиво протянул я. - Правда, там еще имелось слово - братство, которое твои организаторы решили не использовать. Думаю, посчитали, что все не могут являться братьями, а в особенности враги. Играя на чувствах неудовлетворенности и зависти вербуют глупцов, которые верят в высокие слова, а потом их на убой посылают.
        - А в данном случае еще и подставили, - поддержал меня начальник сыска. - Что ж, господин или как у вас принято - товарищ Сальков, продолжайте свой рассказ. Иван Макарович, вас ведь что-то конкретное интересует?
        - О-о-о! Мне много знать хочется, а в особенности, кто за всем этим стоит, - прищурился я. - Однако, это все может подождать, на сегодня главный вопрос - на хрена?! Что это за показуха такая? И как вам все объяснил тот, кто затеял данное дело?
        Надо упертости бывшего поручика отдать должное. Он никого не сдал и даже не захотел говорить о своей группе. Мол впервые перед делом их свели и по именам, в целях конспирации, не представлялись. У всех были клички, у него, в частности, поручик. Тем не менее, пищу для размышлений Владимир предоставил. Группа базировалась в Петербурге, сюда добиралась неспешно и все время они держали связь со своим руководством. Жили в меблированных комнатах, из которых выходили лишь перекусить, а пить им не дозволялось вовсе.
        - И девок не водили? И после дела денег не обещали? - недоверчиво хмыкнул я.
        - А оружие, как догадываюсь раздали непосредственно перед нападением, - сделал вывод Картко. - Кстати, кто вам винтовки-то всучил? Такого сдать не грех, как ни крути, а специально испортили боевой механизм.
        - Старшой достал из схрона, - пожал плечами парень.
        Так, тут делать больше нечего, он почти ничего не знает, а у начальника сыска появились ниточки, пусть это дело раскручивает, ему только мешать не стоит. Отозвал я Глеб Сидоровича к окну и попросил все силы бросить, но найти того, кто оружие нападавшим предоставил. Этот человек уже может что-то путное рассказать. Да и вообще, случай непростой и, возможно, следует объединить усилия со столичными сыщиками.
        - В нашей ситуации это вряд ли получится, - поморщился начальник сыска. - Последнее время ни на какие запросы сыск Москвы не отвечает. Даже приметы разыскиваемых на территории империи и те не высылает. Этак мы дойдем до того, что душегубцы, натворившие дел в империи, будут у нас свободно прогуливаться.
        - И тем не менее, попытайтесь, - попросил я. - А при обнаружении каких-то фактов сразу мне докладывайте, - после чего попрощался с Картко.
        Анзора отыскал, тот продолжает с кем-то по телефону переговариваться, но при моем появлении трубку положил и со мной покинул здание управы.
        - В часть к Гастеву, - отдал я указания водителю и обратился к своему советнику: - Что на границе? Почему так долго узнавал?
        - Да хрен его знает! - махнул рукой Анзор. - Удалось дозвониться до трех станционных смотрителей, те что-то лопочут, мол кажися стреляють, а можа и нет, - передразнил он своих недавних собеседников. - Одно могу сказать - пушки не бьют, разрывов не слышали железнодорожники. Но, Иван Макарович, сам понимаешь, что после сегодняшней заварушки требуется время, пока мы друг дружке в глотки вцепимся, вот тогда-то и следует ждать удара.
        - Какие поступают… - прикусил язык, все же в машине не стоит забывать про водителя. - Потом уточню, - сделал знак рукой советнику помалкивать и прикрыл глаза, пытаясь предугадать следующий удар неизвестного противника.
        То, что игра только началась - нет никаких сомнений, а мы ни ухом, ни рылом. Как ни пытается Анзор организовать сбор сведений с территории врага, а ни чего-то у него толком не получается. Его вины в этом немного, большая задержка с передачей информации и вербовки агентов. Если еще в столице при императрице можно отыскать того, кто за денежку станет сообщать о происходящем, что не такой и секрет на самом-то деле, то подобраться к секретным бумагам уже сложнее. Про другие страны и вовсе говорить не приходится. Там только если кто-то из русских оказывается подле важного чина, то может что-то нарыть. Увы, предпринимались попытки ознакомиться с планами кайзера и канцлера, так потом усилили охрану. Не смогли чисто сработать должники Анзора, да это и понятно, его знакомые о заметании следов никогда не заботились. Вскрыть сейф или замок на двери открыть - отмычка и кувалда в помощь! Утрирую, конечно, однако факт остается фактом, после посещения ставки императора и кабинета канцлера, германская служба охраны на ушах долго стояла и меры они предприняли серьезные. Обидно то, что толком ничего нового и
секретного не узнали.
        - Приехали, ваше высокопревосходительство, - отвлек меня от размышлений подпоручик.
        - Ждите здесь, Павел Арсеньевич, - выходя проговорил Анзор. - Надеюсь, мы недолго, а потом домой.
        - Да, скорее всего, - согласился я и, прикрыв рот кулаком, зевнул.
        Время уже за полночь, люди устали, но необходимо принять хоть какие-то меры, чтобы подобное не повторилось. Блин! Да не сделать этого! Хотелось бы нивелировать последствия и окончательно не поссориться с императрицей. Н-да, с Ольгой у нас никак отношения не наладятся, а когда-то ведь приятельствовали и даже она меня вокруг пальца обвела, переодеваясь в парня. Как не смог в ней молодую девушку рассмотреть? Ну, надо отдать должное, гримировалась она умело и избегала пикантных моментов, когда девушку невозможно от парня не отличить. Даже когда на охранителя начинали вместе сдавать и то ничего не понял! Эх, интересное времечко было, тогда только первые шаги в этом мире делал и по сторонам осматривался. Всегда ли правильно поступал, даже имея за плечами жизненный опыт другого мира? Признавать свои ошибки необходимо, а наделал их приличное количество. Пускался и в безрассудные авантюры, рисковал и блефовал, увы, без этого не прожить. Тем не менее, признаю, удача часто занимает мою сторону.
        - Иван Макарович, какие будут распоряжения? - вышел мне навстречу из штаба Гастев, за спиной которого еще пара офицеров.
        - Основное все изложил по телефону, - медленно ответил я, пытаясь правильно поставить задачу. - Пройдемте в штаб, долго размусоливать не собираюсь.
        Мы поднялись на второй этаж, где проходят совещания и заседания.
        - Господа офицеры, - прошел я во главу стола и посмотрел на лежащую карту, - думаю, всем известно о событии произошедшем несколько часов назад. К сожалению, ранили певицу, надеюсь, она поправится, больше, если не считать стрелка из нападавших, никто не пострадал. Это необходимо донести до личного состава. Преступление будет освещено в газетах, но лучше из первых, так сказать, уст. Что еще? - помолчал и продолжил: - Ситуация осложняется тем, что в Москве, произошло аналогичное нападение на императрицу.
        В зале поднялся шум, кто-то даже что-то выкрикнул, а Гастев, укоризненно сказал, повысив голос:
        - Господа! Не позорьте мои седины! Что вы в самом деле как дети малые!! Соблюдайте выдержку и спокойствие!
        Шепоток в зале умолк, особо ретивые офицеры, которые вскочили со своих мест, сели, а я продолжил:
        - А вот атаку на лидеров революционного движения, по нашим данным, кто-то провел более успешно. Доподлинно неизвестно какие организации остались без своих вдохновителей, но, думаю, теперь возможны различные террористические акты, за смерть, так называемых лидеров данных движений. Готовится чьей-то твердой рукой смута и нам всем следует держаться насторожено. Поэтому, прошу усилить разъяснительную работу с личным составом и в любой момент быть готовыми к боевой тревоге. Объявленное военное положение и полную боевую готовность на данный момент не отменять и готовиться к выступлению на врага. На этом у меня все, если нет вопросов, то прошу разойтись.
        При непосредственном командире, стоявшим рядом со мной, никто не решился ничего уточнить. Офицеры покинули штаб, а я сел за стол и устало провел ладонью по волосам.
        - Иван Макарович, гм, - осторожно начал генерал, - какие конкретные указания последуют?
        - На текущий момент уже все сказал, а что нам завтрашний день принесет - время покажет, - встал я с кресла и продолжил: - Иван Матвеевич, идите отдыхать.
        - Ваше высокопревосходительство, позвольте мне, как ответственному за безопасность и контрразведку, два слова сказать, - подошел к нам Анзор, стоящий во время моего выступления у двери.
        - Говори, - кивнул я.
        - Если прикинуть так и этак, то выходит, что нас хотят столкнуть с императрицей и революционными силами, обескровить, а потом перейти к боевым действиям на границе, - озвучил советник мои мысли.
        Догадаться об этом не так сложно, если сложить одно происшествие к другому и учитывать тяжелые взаимоотношения во внешней политике.
        - Гермацы и Австро-Венгрия? - нахмурился Гастев.
        - Или кто-то еще, желающий ослабить Российскую мощь, - согласился я.
        - Да, таких хоть отбавляй, - стукнул кулаком Гастев по столу. - Ничего, мы всем покажем доблесть наших солдат и продемонстрируем мощь оружия!
        - Как ни печально, но его у нас не так много, - озабоченно сказал я и посмотрел на Анзора: - Из Германии никаких новых сведений не поступало?
        - Приличные суммы выделили на перевооружение армии, полным ходом идет сборка бронемашин аналогичных нашим и еще каких-то летательных аппаратов. Насколько поняли мои осведомители, речь о самолетах, способных метать снаряды.
        - Бомбы, - мрачно поправил я Анзора.
        - Тебе виднее, - не стал тот со мной спорить.
        - Сколько у немецких войск этих самых самолетов? - поинтересовался Гастев.
        - Десяток в небе замечено, - уклончиво ответил Анзор.
        - Значит в скором времени они перейдут границу, - сделал я неутешительный вывод.
        - По зубам получат, - усмехнулся Иван Матвеевич.
        Ничего ему не ответил, следует своего советника как следует расспросить. Желательно бы еще завладеть чертежами самолетов. Думаю, немцы не дураки, совместно с бомбардировщиками и истребители клепают, а у нас нет ни хрена! Черт, это мое упущение, забыл, что техника стремительно развивается и думал на лаврах почивать, показав свою гусеничную технику и постращав, что всех она задавит своей огневой мощью. Конечно, повторить вряд ли кто сможет наше детище, а вот создать что-то похожее - легко. Идея-то понятна, а довести до ума конструкторы легко сумеют, да и, возможно, при грамотной разработке внести такие изменения, что уже нам придется догонять. Н-да, виток гонки вооружений. Он постоянно шел между странами в моем родном мире, а теперь и тут начинается.
        Уже сев за свой письменный стол и плеснув в бокалы грамм по тридцать коньяка, я спросил, устроившегося в кресле Анзора:
        - Планы альянса тебе так и не стали известны?
        - Нет, переговоры они постоянно ведут, а вот результат неизвестен. По косвенным фактам и недовольству представителей Германии можно сделать вывод, что англичане подталкивают союзников, а сами пытаются остаться в стороне.
        - Слушай-ка, а не уши ли французов торчат из-за покушений? - прищурился я, вспомнив об их девизе времен Робеспьера. - Или это тоже своего рода подстава и ложный след?
        - Иван, ты же сам говорил, что нельзя делать выводы исходя из каких-то подозрений, и с таким утверждением я всегда соглашался, - усмехнулся Анзор.
        - Так предоставь хоть какие-нибудь улики, - устало посмотрел я на него. - Как проникла в город данная группа революционеров? Почему их прошляпили? Уверен, кто-то и в ресторане Марты им помогал! Охрана у дверей не чухнулась и никого подозрительного не заметила. Как такое могло произойти? А оружие? Кто их снабдил? Ой, да что говорить! - я махнул рукой, - Сам все прекрасно знаешь и, думаю, ты в сыскной конторе не только станционным смотрителям звонил. Так?
        - Да, - кивнул мой советник и друг, встал и взял бокал с коньяком, - ты в очередной раз прав. Дал своим людям кое-какие указания. Посмотрим, что раскопают, а рыть они будут еще как, слишком все могло печально закончиться.
        - Последствия еще неизвестны, - мрачно заявил я и одним махом выпил коньяк из своего бокала. - Ладно, иди к Симе и успокой ее, что все хорошо.
        - Ты бы тоже спать отправлялся, завтра же ни свет, ни заря уже на ногах будешь, - направляясь к двери, сказал мой советник.
        - Иди уже, - махнул я рукой и достал портсигар.
        Анзор ушел, я кручу в руках зажигалку и что-то зудит внутри, чувствую, забыли сделать важное дело. Какое только не вспомню! Стал мысленно прокручивать день, чуть ли не по минутам. Уделил особое внимание перестрелке с неизвестным в ресторане. Н-да, тот стрелял на поражение и очень удивился, когда промахнулся. Кстати, если правильно запомнил простреленную столешницу столика, за которым укрывались, то стрелок еще и огонь пытался скорректировать. Даже допускаю, что промахнись я с первого выстрела, то он бы меня подстрелил. Отсчет времени шел на доли секунд. Но, нет, это все не то! Что же я упускаю? Дошел до встречи с офицерами и выругался вслух, про газеты забыл напрочь! А те такое событие обязаны осветить со всеми подробностями. Времени два часа ночи, а я телефонистку прошу соединить меня с редактором «Вестник Екатеринбурга», надеясь, что тот на месте. «Жареные» новости хлеб газетчиков и Салибов сейчас обязан сидеть в кабинете и редактировать различные варианты.
        - Слушаю, - раздался голос владельца и основателя общества журналистов Екатеринбурга.
        «Каюсь» к данной организации приложили мы руку с Анзором, чтобы контролировать статьи и заметки. Тем не менее, пресса у нас свободная и независимая, налоги платит и их никто не заставляет печатать нужные материалы. А то, что статьи приносятся на рецензирование и лишнее вымарывается, так это журналисты по доброй воле советуются, не хотят обидеть высоких чиновников и смуту поднять. За подстрекательство давно уже издан указ и обозначены сроки на каторге. Конечно, все это официально, через суды и представление полиции, а смутьянов будут защищать адвокаты. И тем не менее, посовещавшись и проконсультировавшись, редактора и владельцы газет и журналов, решили проявить осторожность и перестраховку.
        - Доброй ночи, Борис Ефимович, - проговорил я в трубку, - уже подготовили материалы по нападению на званном ужине в ресторане?
        - Некоторые наброски есть, однако, как понимаете, времени прошло мало, подробности узнать очень сложно, - осторожно ответил мой собеседник.
        - И тем не менее, заметка выйдет на первой полосе с аршинным заголовком, - ухмыльнулся я.
        - Так и событие не рядовое, - парировал владелец одной из самых продаваемых газет Екатеринбурга.
        - Я бы вам посоветовал связаться с коллегами в столице, там забавные вещи произошли. Выводы делать и рубить с плеча сразу и бесповоротно никак нельзя. При вдумчивом рассмотрении всех событий возникает вопрос, - завуалированно проговорил я, прекрасно зная, Салибова, который разбирается в том, что вслух не произнесено и намеки понимает.
        - Гм, Иван Макарович, честно говоря, вы меня сильно озадачили.
        - Ой, да там ничего сложного, - усмехнулся я.
        - А вопрос-то какой следует из неведомых мне событий?
        - Да вот получается, что в России, данные действия играют против всех сил и раскладов. Обращая взор на заграницу и их стремление досадить нашей империи, становится понятно, что в выигрыше остаются именно те страны, что приходятся в данный момент оппонентами Ольге Николаевне.
        - И, как понимаю, мы все можем косвенно пострадать? - осторожно задал вопрос Салибов.
        - Политика, - коротко ответил я, а потом продолжил: - Пару часов, думаю, вам хватит, чтобы подготовить статью. Перед публикацией, хотел бы ее прочесть, чтобы не возникло никакого недоразумения.
        - Иван Макарович, немедленно свяжусь с парой известных изданий в столице, а потом, если дозволите, могу к вам явиться.
        - Не обязательно, можете зачитать по телефону, я вам доверяю, - ответил я и положил трубку.
        Глаза слипаются, прошел на кухню и сделал себе большую чашку кофе. Последнее время и так на сон времени не остается, а ближайшие сутки, чувствую, предстоят непростые. Сумеем ли не рассориться с императрицей? Сколько еще у нас времени, пока альянс четырех не начнет боевые действия? Ох, боюсь, счет идет на дни. Еще и революционные движения нельзя сбрасывать со счета. На территории Сибири вряд ли случатся теракты, после сегодняшней заварушки, точнее, уже вчерашней, у Анзора и мышь близко к нам не подберется. Готов побиться об заклад, что мой советник сейчас не у Симы под боком спит, а по городу носится и раздает приказания, в том числе и по телефону. Поднимает свои связи в криминальном мире, а вес у него немалый, объясняя, чем для них может аукнуться бездействие.
        - Братец, ты же обещал ночами не пить кофе! - вошла в запахнутом халате на кухню Катерина.
        - А то тебе неизвестно, что произошло, - отмахнулся я. - Небось Марта все рассказала, в том числе и про ранение Ларионова. Кстати, как он там?
        - Вениамину Николаевичу повезло, рана не опасна, - зевая, ответила сестра, а потом спросила: - Это все очень плохо и серьезно?
        - Сама-то как думаешь?
        - Да непонятно ничего, - пожала та плечами и села за стол. - Сделай и мне кофею, он и в самом деле мозги заставляет лучше работать.
        Не стал спорить, знаю, что сестрица не успокоиться, пока не разузнает все подробности. Кстати, а как это она прием, который организовала подруга, пропустила? Сразу этот вопрос и задал, сестрица объяснила свое отсутствие тем, что была вынуждена посетить семью брата, у которого еще один ребенок родился. Уточнять ничего не стала, да и я не спрашивал. Макар, да и остальное семейство, за исключением младшей названной сестры, делают вид, что меня знать не знают. Уже посчитал, что вопрос закрыли и Катька не продолжит, но та, смотря в чашку с кофе, неожиданно, спросила:
        - Братец, а ты меня в случае чего защитишь?
        - Конечно, - пожал я плечами. - А ты про что?
        - Батя решил, что в девках я засиделась, - закусив губу, сказала она.
        - И? - не совсем понял я ее ход мыслей.
        - Он мне подыскал какого-то жениха, говорит, замуж тебя дочка отдам, готовься.
        - А ты значит волю родителя исполнять не желаешь, - хмыкнул я.
        - Вань, ну пожалуйста, - заныла сестрица и сделала «большие глаза», как бы показывая, что собирается заплакать.
        - Ой, это меньшая из проблем, - отмахнулся я, мысленно взвешивая, чтобы с Катьки потребовать за ее отмазывание от жениха.
        За последнее время сестрица расцвела и стала притягательной молодой барышней. Офицеры, которые часто бывают у меня в доме по долгу службы, с удовольствием отвешивают хозяйке комплименты и не прочь бы «атаковать» девушку, да наличие моей персоны их сильно смущает. Промышленники и купцы всех мастей также проявляют к Катерине Макаровне не дюжий интерес. Одно остается загадкой! Ни одного предложения руки и сердца никто не сделал и сестрицу не сватал. Как так-то?
        - Кать, а чего у меня никто тебя не сватал? - смотрю на сестрицу, а та плечиком дернула и заявила:
        - Так сперва со мной говорят, а я скромно предупреждаю, что брат у меня деспот и не отдаст любимую сестру тому, кто ему не ровня.
        - Вот же ты нахалка! - восхитился я. - А у самой на примете никого?
        Тема скользкая, после гибели моего адъютанта, которого Катька вроде бы и не любила, но слез немало пролила, ни с кем она на прогулки не отправлялась. Ну, не считая мою персону или подруг.
        - Молода я еще! - усмехнулась девушка. - Думаю, не следует мне вперед любимого брата семьей обзаводиться! Так что там насчет происшествия у Марты?
        Хм, настроение у моей сестрицы улучшилось, она успокоилась, понимая, что слово свое сдержу и отец ей не страшен. В нескольких словах рассказал Катьке о происшествии в ресторане. С Анжелой сестра не знакома и восприняла ранение певицы не близко к сердцу, что в общем-то понятно.
        - Иван Макарович, к вам профессор, - зевая, сказала Надежда, войдя на кухню.
        - Хм, странно, что звонка не слышал, - удивился я и пошел к Портейгу.
        Семен Иванович уже сам ко мне спешил, держа в руках неизменный саквояж.
        - Иван, у раненой развивается странный синдром! - заявил профессор. - Ничего не могу понять!
        - И какой же? - озадачился я, мысленно взвыв, так как сейчас совершенно нет времени, а зная Семена Ивановича, тот хрена с двух просто так отстанет.
        - Рана не опасна, анализ крови не выявил ядов, а Анжелу с завидной периодичностью рвет. После того, как она пришла в сознание и приняла лекарства и поела ничего необычного не случилось. Два часа назад началось! Боюсь, как бы это не отторжение лекарств или аллергическая реакция.
        - Но я-то что могу сделать? - развел руками. - Если уж вы не можете поставить диагноз…
        - Иван, требуется различные варианты! Пусть даже идиотские! У меня фантазия закончилась, - признался Портейг.
        - На еду? - предположил я, но профессор отрицательно махнул рукой. - Стресс? Беременность?
        - Ваня, рвота от стресса? Беременность без мужа… - он осекся и губами зашевелил. - Вот же я болван! - рассмеялся. - Действительно, просто и элегантно, если срок небольшой, а мамаша еще ни сном, ни духом. Вот! - поднял он указательный палец, - Говорю же, что вдвоем думается легче. Все, я в больницу, нужно определенный тест сделать и певицу обрадовать. А то без меня как бы ей дежурный врач не стал желудок промывать!
        Портейг развернулся и скорым шагом на выход направился. Задерживать я его не стал, зато мысленно покостерил Марту, которая мне чуть-чуть подлянку не устроила. Вернулся в кабинет и стал рассматривать тактическую карту границ империи, пытаясь прикинуть как там сейчас с дорогами и решится ли Германия с союзниками начать боевые действия. Генеральный штаб и правителей вражеской стороны не стоит недооценивать, не сунутся они по распутице, да и покушения устроены именно в данный момент, чтобы в России назрело внутренние противостояние между тремя силами. Думаю, на это отведен месяц или чуть больше, но если начнем в друг друга стрелять, то могут и раньше начать военные действия. Закурил и прищурился, да, никто меня или императрицу убивать не планировал, это невыгодно. Лучше пусть мы друг другу глотки сами рвать начнем. А вот с революционерами ситуация другая, терактов не избежать, фанатики начнут мстить.
        - Да, - коротко сказал я, подняв трубку затрезвонившего телефонного аппарата.
        Со мной пожелал переговорить господин Салибов, он скороговоркой зачитал подготовленную статью. Пару правок я внес и два предложения предложил исключить, которые прямо обвиняют во всем немецкую сторону.
        - Уважаемый Борис Ефимович, выводы делать нам рано, намеки - пожалуйста, - пояснил свою позицию.
        - Понял, - коротко ответил тот. - Так статью в набор могу отдавать?
        - Да, народ нельзя в неведении держать, - нахмурился я, глядя на зашедшего без стука в кабинет Анзора.
        - Спасибо, - пробормотал владелец газеты.
        Попрощавшись с Салибовым, я спросил Анзора:
        - Ты где так извазюкался? Сапоги и штаны в глине, а на улице подморожено!
        - Хочу попросить разрешение на штурм одного дома на окраине Екатеринбурга, - широко улыбнулся мой советник. - Нашли-таки паскуду, которая оружие нападавшим предоставила.
        - Только при мне! - встал я с кресла и вытащил наган, проверяя патроны в барабане.
        Глава 3. Разбирательства
        Нужно признать, верхом в такую погоду ездить то еще удовольствие, лучше бы на автомобиле, но есть несколько нюансов. Анзор категорично заявил, что добраться до места мы не сможем, если только на грузовике, да и то его придется в паре мест выталкивать. Увы, дороги еще не везде отстроены. Вторая причина и вовсе основная - спугнуть врага рев движков может. По заверению осведомителей, в домишке на окраине Екатеринбурга, обосновалась революционная ячейка непонятной принадлежности. Сперва думали, что это воры-гастролеры прибыли и вопросов у местных криминальных кругов не возникало, да и вели себя гости тихо. Ходят в ближайший трактир за едой и выпивкой, женщин избегают, «беленькую» не употребляют, ни с кем не общаются. Странно! Щипача местный авторитет послал, боясь, что это какие-то конкуренты по его душу. Однако, пара листовок в портмоне у заезжего расставила все на свои места. Текст обращения к жителям Екатеринбурга и всей Сибири, что деспота и самозванца, поднявшего руку на императрицу, необходимо изничтожить.
        - Анзор, а где они оружие взяли? - поравнялся я с советником.
        - При наличии денег, это не так сложно, - пожал тот плечами. - Могли и с собой привезти, что маловероятно.
        - Живыми их брать необходимо, - вздохнул я. - Как бы твои люди приказа не ослушались.
        - Иван, мы все равно лично на штурм не пойдем, - хмыкнул бывший вор. - Прости, но я слово твоей сестре давал, что понапрасну не дам тебе рисковать и голову под пули подставлять.
        - Это давно было, - пожал я плечами.
        - И что изменилось?
        - Ты так и не сказал, где перемазался, - решил я сменить тактику.
        - Окрестности осматривал с одним пареньком и решал с какой стороны штурмовать.
        - И тем самым нарушил слово, подставляя под пули свою голову, - покивал я. - Помнится, Катька поддержала просьбу Симы, чтобы ты их не бросал, под нож и пули не лез. Боюсь, придется мне на тебя пожаловаться, - печально покачал я головой.
        - Так я штурмовать не собираюсь, - усмехнулся Анзор. - Господа офицеры и без нас справятся. Иван, их там пятеро всего, нападения не ждут.
        Ну, не удалось размяться. Впрочем, ответственность перед доверившимися мне людьми и в самом деле огромная. Слови пулю между глаз и страшно представить, что в Сибири начнется. Определенные распоряжения на этот счет давно отданы. Катерине и ближайшим друзьям следует бежать за границу, где на нескольких счетах в разных банках есть вклады. Денег на счетах в Швейцарии немного, на прожить хватит, но без блеска и шика. Катерина инструкции получила, сперва долго ругалась, разговор непросто сложился, когда я вернулся из похода на мятежников и вплотную занялся путями отхода. Как ни крути, а подстраховка необходима. Вспыхнет восстание, двинут на нас имперские войска и что? Все коту под хвост или пулю в висок? Опять-таки, мне хорошо известна судьба большинства белогвардейских офицеров и их жен, которым удалось эмигрировать без гроша в кармане. Вдали от родины их никто не ждал и никому они не были нужны. Князья и графья устраивались на грязную работу, гордые и красивые княгини становились официантками во второсортных кабаках. Увы, участь молоденьких и хорошеньких женщин, за которых никто не мог заступиться,
оказывалась на самом деле еще печальнее, если те не могли найти себе богатого любовника. Известная эмигрантская песня того времени «Институтка» или, как еще ее называли «Черная моль», если не ошибаюсь, там был такой припев:
        «И вот я - проститутка, я фея из сквера,
        Я чёрная моль, я летучая мышь…
        Вино и мужчины - моя атмосфера,
        Приют эмигрантов - свободный Париж!»
        Пытаюсь всеми силами этого не допустить, чтобы не пошла история по пути моего мира. Конечно, попал в другую реальность, от того, что мне известно о царской России Николая Второго тут и близко нет. Однако, внешние враги никуда не делись, как и смутьяны, будь они неладны. Печально, что предпосылки имеются, а власть того и гляди начнет совершать роковые ошибки. Слава богу, в Сибири точно этого не позволю, но, черт возьми, речь про всю империю.
        Бес недовольно всхрапнул, когда мы замерли в пятистах метрах от цели нашей «прогулки». Стоим, в какой-то небольшой роще, через которую проходит дорога.
        - Господа офицеры, спешивайтесь, - приказал Анзор, - коней привяжите к деревьям, дом крайний у обрыва. Стрельбу открывать в крайнем случае, действуйте тихо и аккуратно. Возможно, кто-то стоит в дозоре. Вопросы?
        Хм, вводную он дал не очень-то хорошую, ну, да ладно, офицеры не первый день служат, сами понимают, что к чему. Коротко посовещавшись между собой, поручик Чалов заявил, что все сделают в лучшем виде, а на захват супостата им понадобится минуту сорок. Трое моих охранников остались с нами, а семеро, сняв с себя шинели, чтобы не мешались, повесили за спины автоматы, проверили револьверы и вытащив ножи пешком отправились в сереющую дымку. До рассвета еще пару часов, начинает подмораживать и стоять на одном месте не комфортно. С Анзором мы негромко переговариваемся, мой советник рассказал, что ему удалось узнать за столь короткое время. Увы, ситуация в столице пока непонятная. В резиденции императрицы превалирует настрой отправить войска и покарать наглеца (речь про меня). Сторонников у нас мало при дворе, Ольга Николаевна требует расследования и доказательств, что покушение организовано с нашей подачи.
        - Боюсь, ей такие данные предоставят, - тяжело вздохнув, поморщился я. - Уж что-что, а сфабриковать и подтасовать факты не так сложно. Ничего, прорвемся.
        Выстрелы прозвучали неожиданно, хотя мы были к ним морально готовы.
        - Черт! - ругнулся Анзор. - Что-то пошло не так.
        К одиночным револьверным присоединились короткие автоматные очереди и все стихло. Минут через пять прибежал подпоручик и доложил:
        - Дом штурмом взяли, к сожалению, нарвались на сопротивление.
        - Потери? - уточнил я.
        - У нас все целы, взяли двоих, трое заговорщиков погибли. Один стоял в дозоре, двое что-то в запертой комнате обсуждали. Дверь вышибли, а они за револьверы схватились, - рассказал подпоручик.
        - Одевайтесь подпоручик и хвалю за службу, - поблагодарил я и тронул Беса по направлению к дому, который только что штурмом взяли мои офицеры.
        Конь изменился, признал меня хозяином и уже не норовит при встрече укусить или копытом вдарить. Когда вернулся из похода на мятежников без своего коня было как-то неуютно, его пришлось оставить. Не гоже бросать своего друга, с которым врага атаковали. Беса переправили чуть позже из Ростова друзья Анзора. Во сколько встала эта операция я не спрашивал, думаю, обошелся моему советнику такой приятный для меня сюрприз недешево.
        Перед домом, возле крыльца, лежит один из смутьянов. На вид совсем молодой парень, ему бы жить да жить. И чего встал на кривую дорожку?
        - Паспорта, листовки, бомбы и оружие, - указал на стол поручик Чалов. - Всех взять живыми не удалось…
        - Знаем уже, - перебил я его, рассматривая четыре самодельные бомбы. - Кто сконструировал?
        - Молчат, - развел руками поручик.
        Этим парням всем около двадцати лет, а вот те, кто оказал сопротивление в доме намного старше. Одному лет под пятьдесят, второму под сорок. Пролистал я паспорта данных «товарищей», печати смазаны, подписи одинаковые.
        - Пошлите кого-нибудь за Картко, - распорядился я.
        - Иван, а может сами попытаемся расколоть? - шепотом поинтересовался у меня Анзор.
        - Злой и хороший? - предложил я.
        - Доброго я буду изображать, - мгновенно уловил мою мысль советник.
        Допрашивать парней решили на кухне, благо там еще оказался и выход в сарай. Можно после беседы с одним парнем отводить его в хлев, чтобы сообщникам не мог и намека никакого подать. С кого же начать? Троица революционеров сидит на полу у стенки, ведут себя независимо и презрительно губы в ухмылке кривят. Выбор пал на парня среднего роста, он немного в теле, но главное другое, одежда у него стоит намного дороже, чем у остальных. Явно же выходец из богатой семьи, сомневаюсь, что сам на шмотки деньги заработал.
        - Встал и пошел! - указал я стволом револьвера выбранному для допроса.
        Парень, бросил быстрый взгляд на своего товарища, который чуть отрицательно головой помотал. Ждать чего-либо не приходится, поэтому я схватил «пухляша» (так его про себя обозвал) за ворот френча и резко вздернул на ноги, после чего сильно ударил под дых.
        - Хреново со слухом? - оскалился я. - Ты, падаль, должен понимать, что можем к стенке поставить и расстрелять в любой момент. Помни об этом!
        Пухляш хватает ртом воздух, а я его толкнул по направлению к Анзору. Мой советник парня поймал и чуть ли не в обнимку вывел на кухню. Пока я не подойду, мой советник начнет убеждать парня меня не нервировать, а то мол и впрямь может этот деспот приказать расстрелять, после пыток.
        - Кто у нас тут Мирон? - вновь взял я со стола паспорта. - Вы бы не молчали товарищи, могу же обидеться.
        Презрительные улыбки парней меня за живое не задели. Ничего, есть специалисты, которые смогут их разговорить. Выждав еще пару минут, я направился на кухню и с порога рявкнул:
        - Хрен ли с бомбистом церемониться? Пулю между глаз и оформим, как попытка к бегству или оказание сопротивления при аресте. А можем и вовсе приписать, что устроили на меня засаду!
        - Иван Макарович, вы не гневайтесь, - направился ко мне Анзор, - парень-то мог запутаться. Следует разобраться, вдруг он невиновный?
        - Бомбы есть, - загнул я палец на ладони, - оружие имеется. Что еще доказывать нужно?! А! Забыл! Содействовать следствию, в отличие от своих, так называемых товарищей, он не желает! К стенке и всего делов-то!
        - А парни раскололись? - наигранно воскликнул мой советник.
        - Ну, не совсем, но как говорится - поплыли! Сказавши слово уже остановиться нельзя, - махнул я рукой, делая вид, что успокаиваюсь. - Поручик показания снимает, а скоро прибудет начальник сыска, от того и вовсе ничего не скрыть. Хм, кстати, долговязый-то кивает, что организовал все пожилой, который отстреливался, а в помощниках у него именно вы, - ткнул пальцем в сторону пухляша, - ходили. Так?
        - Нет, - отрицательно замотал головой парень. - Не я, да и, собственно, это мое первое дело, можно сказать, случайно в данную компанию попал.
        - Ой, так все говорят! - отмахнулся я.
        - Ваше высокопревосходительство, случаются же исключения! - убеждающе проговорил мой советник. - Давайте послушаем, что он, - кивнул на пленного, в свое оправдание скажет.
        - Ну, - протянул я, поджав губы, - время еще терять, можно к ворам в камеру определить, те любят таких молоденьких и пухлых. Быстро сделают общедоступной дамой. Правда, иногда перестраховываются, зубы полностью выбивают, чтобы новоиспеченная девица у них ничего не пооткусывала. Понимаешь о чем толкую?! - резко повысил я голос и склонился над затрясшимся парнем.
        - Н-не надо к-к ворам, - заикаясь проблеял тот.
        - Тогда говори! - с шумом придвинул к себе табуретку и сел на нее. - Учти, пойму, что врешь, то в общую камеру отправлю к уголовникам, самым прожженным, где на политических смотрят, как на проституток.
        Парень, оказавшийся Павлом Мишиным, так он представился, стал, заикаясь и спеша, выкладывать про свою жизнь. Выяснилось, что он относит себя к сочувствующим движению эсерам, но в организации не состоит. Сюда они приехали для того, чтобы помочь товарищам свергнуть деспота, притеснителя всего революционного движения и узурпатора власти. Лестно, с какой-то стороны, про себя такое слышать. Особо его ни во что не посвящали, знает Павел только одно, что по отмашке из центра им предстояло закидать бомбами мой автомобиль.
        - И кто же должен был метать бомбы? - уточнил Анзор. - Как понимаю, их у вас всего три штуки, значит и самоубийц столько же.
        - А сколько тебе пообещали, если операция по моему устранению окажется успешной? - прищурившись спросил я. - Только не говори, что за идею на такой шаг решил пойти - не поверю.
        - Тысячу рублей, - ответил на мой вопрос Мишин, а потом взглянул на Анзора: - Вы правильно подметили, что бомб всего три штуки. Бросать их как раз должна была наша троица.
        - А деньги сразу после акции выдать обещались? - потер переносицу Анзор. - Что-то денег-то мы не обнаружили.
        - Да никто им платить не собирался, - отмахнулся я и задумался.
        С одной стороны получается, что это и в самом деле революционная акция под эгидой эсеров, но что-то не вяжется. Очень все какое-то ненастоящее, в том числе и плана у них никакого. В мозгу крутится какая-то мысль, но додумать ее не могу.
        - Господа, разрешите, - стукнув в дверь, на кухню вошел начальник сыска.
        - Да, проходите, Глеб Сидорович, теперь вам карты в руки, - приглашающе махнул я.
        В двух словах познакомили с ситуацией начальника сыска. И чем больше я говорил вслух, тем отчетливей видел явные нестыковки.
        - Бомбисты значит, - задумчиво прошелся по кухне Картко и головой покачал: - Ну-ну, пусть будет так.
        - На два слова, - махнул я начальнику сыска на выход, а потом на Анзора посмотрел: - Пойдем, тут уже ничего интересного.
        Мой советник удивленно на меня посмотрел, ничего не сказал и вслед за мной вышел, предварительно дав указания одному из наших людей не спускать с арестованного взгляда.
        Выйдя на крыльцо, я закурил папиросу и посмотрел на восходящее солнце. На улице похолодало еще сильнее, зима никак не хочет сдавать свои позиции.
        - Иван Макарович, что случилось? - поинтересовался Анзор.
        - Как-то легко мы на данных людей вышли, не находишь? - вопросом на вопрос, ответил я.
        - Странные эсеры, - поддакнул Картко. - Имея в организации боевые дружины и посылать на такую операцию непроверенных людей?
        - Вы тоже заметили? - хмыкнул я.
        - Странностей хватает, - кивнул Глеб Сидорович.
        - Понял, о чем вы, - задумчиво протянул Анзор. - Нет, мне о данных людях сообщили надежные источники, готов поклясться, что они в этом деле не замазаны.
        - Многоходовка, молодые люди, - Картко кивнул в сторону дома, - нам вряд ли что-то расскажут, так как их, по всей видимости, использовали втемную. Если бы и дошло дело до покушения, то в живых их никто не планировал оставлять.
        - Согласен, - кивнул я. - Тем не менее, Глеб Сидорович, попытайтесь найти какие-нибудь зацепки.
        - Не обещаю, - ответил Картко. - Что эти, что те, кто в ресторане участвовали, из одного оркестра, а вот дирижер скрыт.
        - Я бы поставил на происки из-за границы, - прозрачно намекнул я ему.
        - Возможно, - пожал Картко плечами, не соглашаясь, но и не опровергая мои слова.
        Тем не менее, вижу, что у начальника сыска есть какое-то собственное мнение насчет всего случившегося и оно с моим не стыкуется.
        - Тогда мы оставляем вас тут и отбываем, - протянул я руку начальнику сыска.
        - Да, дальше я со своими людьми тут сам разберусь, - ответил тот, и мы обменялись рукопожатием.
        - Анзор, собирай господ-офицеров, мы уходим, - направился я к привязанному Бесу.
        Неспешно едем обратно, монотонное покачивание на коне убаюкивает и спать хочется неимоверно. Мысли вяло ворочаются, а на сегодня у меня запланирована встреча с главным конструктором. Необходимо ускорить производство самолетов, а у нас еще и технического решения нет. Н-да, от авиастроения я, честно говоря, совсем далек. Современных Мигов тут не построить, да и, боюсь, виденное в фильмах про Великую Отечественную не дает понимания главных узлов и деталей. Да чего там говорить! Даже не знаю характеристики двигателей! Про различные маневры и фигуры высшего пилотажа и говорить не приходится. Правда, от моего наброска на бумаге Василий дар речи на какое-то время потерял, а потом стал уверять, что это произведет фурор и качественный переворот в летательных аппаратах. Конечно, самолеты уже есть в каждой империи, но они очень неуклюжие и громоздкие, в следствии чего и маневрируют в воздухе словно слон в посудной лавке.
        Дома, сверившись с часами (без двадцати минут шесть), решил позавтракать, а потом немного подремать. Так и поступил, дал указания служанке, чтобы меня подняла не позже десяти утра и спать завалился. Увы, разбудили меня в восьмом часу. Профессор сам всю ночь не спал, состояние Анжелы ухудшилось, а мое предположение, насчет беременности певицы, оказалось ошибочным.
        - Иван, голову сломал, но не могу найти причины такому состоянию женщины! - нервно расхаживая по моему кабинету, заявил Портейг, тря стекла своего пенсне.
        - Семен Иванович, если уж вы не можете разобраться, то я-то что могу сделать?
        - Не знаю, - вздохнул профессор, - вам, Иван Макарович, часто приходят грандиозные идеи и совершенно неожиданные выводы. Хочу, чтобы вы осмотрели Анжелу и дали свое заключение. Понимаю, со временем напряженка, но молодой женщине необходима помощь.
        Препираться и отказываться? Не вижу смысла, да и разбудил он меня уже все равно. С другой стороны, мог бы еще часик вздремнуть.
        - Через двадцать минут буду готов, - решил я и встал с кресла.
        И вот мы уже прибыли в больницу, которая преобразилась до неузнаваемости. Нововведений много, сестры милосердия уже в другой униформе. Профессор признал давно, что мое предложение заменить апостольник, платье, передник и подъюбник на шапочку в виде колпака и халат - правильное решение. Единственное, в армии все осталось как прежде, но в больничных стенах работать лучше таким образом. Все больницы Екатеринбурга еще не перешли на новый, так называемый, дресс-код, Портейг объявил, что это эксперимент, но уже все понимают, что так удобнее. Конечно, столкнулись с противниками среди медицинского персонала при таком новшестве. Кое-кто продолжает возмущаться и прямо говорит, что сие есть что-то от разврата. Ну, не знаю, халаты почти до пят, менять их удобно, да и цена за униформу значительно ниже, а удобство неоспоримо. Появились у нас и носилки-каталки, кресла для передвижения больных, моему конструктору понадобилось всего полдня, чтобы ухватить предложенную идею и выдать чертежи. Сделать же их на заводе, где выпускаются бронемашины (из отходов металла) не составило никакого труда. Правда, на этом все,
больше ничего не переиначивал, если не считать, что Семен Иванович, время от времени, объявляет о новом каком-то препарате или микстуре против болячек.
        - Здравствуйте, Анжела, - поздоровался я, входя в палату к певице.
        Молодая женщина лежит под одеялом, на тумбочке стоят различные лекарства, около кровати таз, как полагаю его используют, когда певицу рвать начинает.
        - Она сейчас заснула, - поднялась со стула, стоящего у окна, сестра милосердия.
        - Давно уснула? - спросил Портейг, подходя к больной и осторожно беря ту за руку, одновременно доставая часы из кармана.
        - С полчаса назад, до этого ее вырвало, - вздохнув ответила сестра милосердия и добавила: - Совсем бедняжка обессилила.
        - Спасибо голубушка, - буркнул Портейг, а потом на меня посмотрел: - Пульс понижен, но не критично. Испарина, слабость и рвота, при этом ничего не ест и не пьет, вливаем глюкозу, чтобы совсем не обессилила. Ранение перевязывал вечером, заживление идет, но из-за спазмов не так как хотелось бы. Что скажешь?
        - Отравление исключили? - поинтересовался я.
        - Ваня, - ласково проговорил Портейг, - ей влили уже до хрена глюкозы, прокололи различными антибиотиками, на отравление это совершенно не похоже.
        - А какие анализы брали? - задумчиво спросил я, подходя к изголовью больной и пытаясь расслышать, что та бормочет. - Кстати, бред у нее давно?
        - Кровь, моча - более-менее в норме, отклонения незначительны, а с учетом ранения, то и вовсе на них внимания можно не обращать, - махнул руками мой компаньон.
        - Остается только предположить, что такая психологическая реакция на стресс, - пожал я плечами.
        - Снотворное ей давали, - поморщился профессор. - Спала, а как проснулась, то сразу же ее скрутило.
        - Семен Иванович, если периодичность того или иного симптома отсутствует, то дело не в физической болезни, - махнул я рукой, а потом добавил: - Повторюсь, диагност из меня тот еще, как и доктор, хотя заслуженную, точнее, незаслуженную степень вы мне выбили.
        - Разбудим и поговорим? - не обратил никакого внимания на мои последние слова Семен Иванович.
        - Попробовать можно, - протянул я, прикинув, что время у меня сейчас есть, хотя стоило бы где-нибудь отыскать тут свободную койку и отдохнуть.
        - Голубушка, принесите нам с коллегой по стакану крепкого чая, - обратился Портейг к сестре милосердия, а потом на меня глянул и руки развел в сторону: - Иван Макарович, извини, но твоего любимого кофе тут нет.
        - Сделаю, - удалилась из палаты сестра милосердия.
        Портейг осторожно потряс за плечо Анжелу, та что-то пробубнила и открыла глаза. Зрачки резко расширились, певица ладонью рот прикрыла и резко на кровать села.
        - А ну-ка прекратить! - рявкнул я. - Охренела совсем?! Ты чего себе позволяешь и над персоналом издеваешься?! Чтобы не видел тебя блюющей, на это со стороны смотреть невыносимо!
        Ну, наверное, мог бы так и не орать. Портейг в изумлении на меня уставился, а Анжела даже глаза прищурила, готовится устроить мне отповедь. Ха, три раза! Я-то не собираюсь останавливаться. Отчитываю ее как дитя неразумное:
        - Это же что, мля, за поведение?! Довела себя и весь персонал больницы! Занимаешь место, которое необходимо нуждающимся!
        - Что вы себе позволяете?! - яростно сверкая глазами, воскликнула Анжела.
        - Блевать уже не тянет? - склонил я голову к плечу.
        - Э-э-э, перехотелось как-то, знаете ли! - ответила раненая.
        Оглянулся я на профессора, а тот крякнул, одобрительно или нет - не понял. Махнул я рукой и направился на выход, рассчитывая где-нибудь койку отыскать. Странное поведение певицы лежит в области мозга, пусть с ней психиатры разбираются и лечат данную зависимость. Скорее всего, моя «взбучка» носит временный характер, теперь дело за Портейгом.
        - Барышня, - обратился я к сестре милосердия, спешащей в палату с подносом в руках, на котором две кружки чая и какие-то булочки, - мне бы отыскать свободную койку, чтобы часик подремать.
        - Ой, Иван Макарович, нам на рабочем месте спать запрещено, - ответила та и почему-то зарделась.
        - Так речь не о вас, голубушка, - прикрыл я рот кулаком подавляя зевок, - мне даже диван сгодится.
        - В сестринской? - осторожно предложила та.
        - Ведите, - потер я ладони.
        Хм, диван оказался за ширмой, где сестры милосердия переодеваются, так как на вешалке развешены шубки и пальто. Ну, я не привередлив, сапоги стянул, халат свернул и под голову его положил. Успел попросить разбудить через часок и сразу отрубился. Выспался отменно, никто меня не потревожил, укрыли только покрывалом. А я ведь даже не знаю имени благодетельницы. Кстати, личико у нее миленькое, а смущается-то как! Хотел уже встать, да привлек приглушенный разговор, как одна женщина другой хвалится своим новым платьем.
        - Зинка, точно тебе говорю, если на прием придешь со своим поручиком в таком наряде, то тот точно будет вынужден тебе предложить руку и сердце!
        - Тань, больно у него вырез большой, да и стоит двадцать рублей - состояние!
        Ага, сестры милосердия устроили примерку платьев, а про мою персону не догадываются. Если встану, то визгу будет… Женщины-то молоденькие, хорошенькие, в нижнем белье, а у Тани, если правильно определил кто где стоит, и вовсе лифчика нет, а грудь тяжелая и массивная, не скажешь, что у обладательницы такой тонкой талии, такой выдающийся бюст не меньше пятого номера. Высока, стройна… Э-э-э, господин наместник Урала, что за грешные мысли и шевеление, точнее, кол в паху образовался? Давненько с женщиной не был, так сам в этом виноват, все работа и работа, проблемы и суета, отдыхать некогда. Марта прием устроила, чтобы меня свести с певицей и то вылилось это в не пойми что. Зина все же платьице померила, ну, не сказал бы, что оно на ней идеально сидит, но подруга убедила, что портниха за час все подгонит и от ухажеров отбоя не будет.
        - Если уж не твой поручик, то кого-нибудь другого охмуришь! - вынесла вердикт Таня, после чего получила обещание, что деньги за платье получит.
        Довольные друг другом сестры милосердия, наконец-то оделись в форму и отправились к больным. Встал я с дивана, потянулся и на часы взглянул:
        - Твою ж… - выругался из-за того, что часовая стрелка уже к двенадцати подползла. - И чего меня никто не разбудил?!
        Надо бы нагоняй дать, той, что мне диван показала, да потом укрыла. Хотя, сестра милосердия вряд ли бы ослушалась, если только к этому не приложил руку Семен Иванович. Высказывать же претензию своему компаньону - бесполезно, тот найдет множество причин и отговорок, да еще в итоге себя могу виноватым и неблагодарным почувствовать.
        Вышел из больницы и усмехнулся. Рядом с моим автомобилем припаркована машина охранников, а два подпоручика при виде меня честь отдали. Ясно, все знали где нахожусь и сон берегли, а двух сестричек милосердия проворонили. Ну да ладно, смешно бы смотрелось, если бы Анзор выставил пост у сестринской.
        - Происшествия? - подошел я к подпоручику.
        - Не могу знать, ваше высокопревосходительство, - ответил тот, а потом добавил: - Вроде спокойно все. Куда сейчас отправимся?
        - К Теркешину, потом в управу, - ответил я и сел в свою машину на заднее сиденье.
        Подпоручик поздоровался и завел машину. Кто-то предусмотрительно оставил свежую прессу на сидении, наверняка мой советник по безопасности. Хм, интересно, а чем он сейчас занят?
        - Павел Арсеньевич, а давно господина Анзора не видели? - спросил у водителя.
        - С час назад приезжали, - ответил тот, выруливая на центральную улицу.
        - Что в городе говорят и какие сплетни среди офицеров курсируют? - раскрывая газету, поинтересовался я.
        - Ой, Иван Макарович, зачем сразу сплетни? - усмехнулся подпоручик. - Честно говоря, большинство озадачены и строят различные предположения. После же публикаций в газете, думаю, всем сразу все станет понятно, ну, тот кто думать умеет.
        Бегло просмотрел статью, которую сам же и согласовал. Да, слово в слово, как и договаривались, за исключением небольших правок, чисто с точки зрения стилистики. Рассказано все подробно, про покушение на меня и императрицу, как пытаются свалить расстрел революционеров на имперскую стражу. Вопрос на всем протяжении статьи прослеживается один - кому это выгодно? Конечно, дается ответ, что ни наместник Урала, ни тем более сама Ольга Николаевна за этими событиями стоять не могут, ибо слишком уж невыгодно с политической и экономической точки зрения. Для чего нам ссориться? Затеять войну друг против друга? Нет, никто в здравом уме на это не пойдет. А вот насчет верхушки революционеров делается еще один вывод, который, честно говоря, я пропустил. Предполагается, что возможно расчищается кому-то дорога в лидеры движения. А вот внешний враг копит силы, спит, и видит, что мы все друг дружке глотки перегрызем.
        Ну, нормальная статья получилась, а завтра она дополнится новыми данными о задержании группы, которая теракты готовила. Главное подать правильно, тогда, вполне возможно, из операции врага можно и дивиденды поиметь.
        - Война скоро будет? - толи спросил, толи утверждающе произнес мой водитель.
        - Мы ее раньше ждали, всеми силами оттягиваем, - ответил я.
        - Эх, нам бы еще годик и тогда сам черт не страшен! - заявил подпоручик.
        - С чего это такой вывод? - удивился я и стал хлопать себя по карманам в поисках папирос.
        - Так наши бронемашины врага сразу в бегство обратят! Если бы сотня была, то и сам черт не страшен.
        - Братец, а не думаешь ли ты, что враг на тебя с доисторическим мечом и копьем пойдет? Нельзя недооценивать противника, он сейчас тоже оружие усовершенствует и каверзы готовит, - недовольно ответил я.
        Подпоручик промолчал, к этому моменту мы уже въехали на территорию завода, где собираются бронемашины и Теркешин должен показать наработки по самолетам.
        Прошел я мимо зачехленных брезентом легких танков, которых еще не передал завод войскам. Увы, всего пять машин собрано, правда, в войсках полтора десятка обкатали, но это капля в море. С автоматами дело обстояло намного проще. Чтобы собрать одну машину требуются большие вложения и не только в те же двигатели, простой возникает в основном из-за нехватки каких-либо мелких запчастей.
        - Иван Макарович! Наконец-то! - заспешил мне навстречу мой конструктор.
        - Здравствуйте, Василий Андреевич, прости, обещал утром, да… - пожимая парню руку, я чуть улыбнулся и после паузы добавил: - Проспал!
        - Не верю! - рассмеялся тот. - Ваше высокопревосходительство на себя наговаривать нехорошо!
        - Вот те крест! - перекрестился я и вспомнил отца Даниила, к которому обещался зайти еще на прошло недели.
        - Небось всю ночь на ногах провели? - догадливо спросил Василий.
        - Показывай уже, что наработал, - не стал я развивать данную тему.
        Хм, показал… Хорошо хоть макет, а не опытный образец. Правда, по уверению моего конструктора, если установить двигатель на деревянный каркас, обшитый фанерой, то можно это чудище в воздух поднять, расчеты мол показывают, что авиалайнер взлетит. Дело в том, что мой схематичный чертеж размеров не имел. Рисовал я наспех, думая, что все понятно, да и пропорции можно вывести. Нет, Василий увеличил в несколько раз габариты! В ангаре, занимая чуть ли не все пространство стоит огромный и неповоротливый монстр (на мой взгляд). В длину метров двадцать пять, размах крыльев, естественно, чуть больше.
        - И где же вы лес такой длины нашли? - пробормотал я, видя, что незакрытая часть каркаса сделана из очень длинного бруса.
        - Так в лесу! - рассмеялся мой конструктор. - Что скажите?
        - Хрень это! - коротко припечатал я, но потом поправился: - Габариты в несколько раз уменьшить, как и все остальное.
        - Так маленький получится, - озадачился Теркешин. - А такой если в воздухе покажется, то враг от страха в штаны наложит.
        - И бочку с топливом на привязи за собой таскать! Двигателей с десяток потребуется, чтобы этого монстра в воздух поднять. А как им пилоту управлять, да еще огонь по противнику вести? Нам нужен легкий самолет, охотник на воздушные суда противника. Понимаешь?
        - Да, простите, - потупился Василий, а потом крикнул рабочим, что в сторонке стояли: - Братцы! Ломай эту хрень!
        - Подожди, не спеши его под топор пускать, - задумчиво проговорил я и потер щеку.
        Мелькнула у меня одна мысль, но в текущей ситуации на ее реализацию времени нет.
        - Иван! Иван Макарович, ваше высокопревосходительство! - вбежал в ангар Анзор. - Срочные сведения! Необходимо переговорить немедля!
        Глава 4. Дурные вести
        Если мой советник выглядит встревоженно, то новости явно из разряда хреновых. Сделал знак Василию, чтобы оставался на месте, а сам направился навстречу к своему другу.
        - Что случилось? - спрашиваю и пожимаю ладонь Анзора.
        - В Москве захватили телеграф, телефонные станции, захвачены вокзалы, перекрыты дороги на подступах к столице. В самом городе возводятся баррикады, а часть имперских войск перешла под красные знамена, - ошарашил меня советник.
        - Революция, черт бы ее побрал! - прикрыв глаза и медленно считая про себя, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. - Императрица?
        - Блокирована в резиденции, - мгновенно ответил Анзор. - Министры и прочая придворная шелупонь разбежались. Кто-то забился в норы, другие рванули из столицы, но есть и те, кто перешел на сторону бунтовщиков.
        - Это не бунт, - покачал я головой. - Сколько в распоряжении Ольги Николаевны войск? Смогут продержаться до подмоги?
        - Этого не знаю, - покачал головой Анзор.
        - Что на границе? Боестолкновения не начались?
        - Пока тихо, - криво усмехнулся советник, - сам же говорил, что сперва в России попытаются всех друг с другом лбами столкнуть. Как видишь, им это удается. Иван, какие распоряжения последуют?
        - Василий! - обернувшись в сторону ожидающего меня конструктора, крикнул я и взмахом руки подозвал того к себе. Когда он подошел, задал ему вопрос: - Какова у нас максимальная скорость бронемашин?
        - Последние, на испытаниях, показали максимальную скорость порядка сорока пяти километров в час, - ответил главный конструктор и сразу уточнил: - Таких машин у нас тринадцать, экипажи не полностью укомплектованы, боекомплекты есть.
        - До столицы, если устроить марш-бросок, за какое время дойдут? - прищурился я.
        - Гм, - задумчиво провел руками по голове Василий, - дня за три, если в дороге ничего не случится. На такие дальние расстояния, без остановок, мы технику не тестировали, гарантировать, что не откажет ходовая - не могу. Да и пополнять запас топлива где-то нужно.
        - А запас хода? - скептически спросил Анзор.
        - Если по дороге, то километров триста, но можно навесить дополнительные баки, тогда увеличим вдвое дальность движения, - мгновенно ответил конструктор, словно такой вопрос ожидал.
        - Мало, - пнул я камушек. - Черт! Где-то потребуется топливом заправляться, а это время и вряд ли мы отыщем столько горючки.
        - А что случилось-то? - поинтересовался Теркешин.
        - В столице бунт, - не стал я скрывать то, о чем вскоре станут кричать на каждом углу разносчики газет. - Следует перекинуть войска и помочь императрице.
        - Так грузим на грузовые платформы и поездом, - как само-собой разумеющееся предложил конструктор.
        - Василий Андреевич дело говорит, - поддержал его Анзор. - Пусть до самой столицы и не доедем, но горючки сэкономим, а потом вдоль путей можем устроить перегон, заправляясь в паровозных депо.
        - Поехали в штаб нашей армии, надеюсь, генерал Гастев на месте! - принял я решение, но в последний момент посмотрел на своего конструктора: - Так, слушай внимательно! Тринадцать бронемашин следует готовить к походу, максимально увеличить боекомплект, не забыть про запчасти, которые чаще всего выходят из строя, - дал указания, а сам скорым шагом направился к автомобилям.
        Своего водителя попросил пересесть на заднее сиденье, сейчас важна быстрота и нельзя терять ни минуты. Анзор сел рядом со мной и мы рванули в штаб нашей армии. По дороге уточнил есть хоть с кем-то в столице связь. Советник меня обрадовал, что до своих осведомителей он может дозвониться, а вот с резиденцией или тем же генеральным штабом соединять барышни-телефонистки отказываются, ссылаясь на распоряжения господ эсеров и лично на товарища Чернова.
        - Это кто такой? - поинтересовался я.
        Мой советник вытащил из кармана обрывок газетного листа, на котором что-то от руки записано и зачитал:
        - Виктор Михайлович Чернов, тридцать четыре года, лидер и один из руководителей партии социалистов-революционеров, выходец из зажиточной семьи и старинного дворянского рода, уроженец Саратовской губернии.
        - Откуда сведения? - поинтересовался я.
        - А из революционной газеты, - хмыкнул Анзор. - Мне зачитали по телефону, сейчас в Москве чуть ли не все улицы усеяны «Революционной Россией»!
        - Прям-таки и усеяны? - недоверчиво переспросил я.
        - Говорят, что даже пачками лежат, - мрачно подтвердил мой советник.
        Это плохо, Ларионов проморгал поставку такого огромного тиража и допустил, чтобы газету где-то напечатали. Из этого можно сделать определенные выводы и они, как ни прискорбно, печальны. Кто-то в генеральном штабе и ведомстве ротмистра целенаправленно закрывал глаза на подготовку переворота. Да что там закрывал! Помогали и готовились! Предателей вокруг Ольги навалом, чудо, что покушения на нее не завершились успешно. Впрочем, следует отдать должное охранителям, те свою работу выполняют, но их не так много и противостоять многочисленным боевикам эсеров они не смогут. Да и, честно говоря, у охранителей совершено другие задачи.
        В штабе уже собрались офицеры, слухи распространяются как пожар. К сожалению, ходят и сплетни о количестве жертв с той и другой стороны. Якобы резиденцию уже несколько раз пытались брать штурмом, а в данный момент идут переговоры о отречении от власти императрицы. Эти разговоры мы с Анзором услышали, еще не войдя в зал совещаний. Конечно, такой поворот событий в столице вполне возможен, чего не хотелось бы.
        - Здравствуйте господа-офицеры! - вошел я в зал и направился к сидящему во главе стола Гастеву.
        Шум немного стих, шепотки остаются, но выкрики прекратились. Обменялся приветствием с Иваном Матвеевичем, повесил шинель на спинку стула и посмотрел на собравшихся. Лица встревоженные, чувствуется, что за будущее империи переживают и это хорошо. Собрался я с мыслями и начал с того, чего не планировал:
        - Господа, как понимаю, о бунте все наслышаны. Конечно, враги России пытаются назвать происходящее революцией, однако, с этим готов поспорить после того, как мы отстоим Отчизну с помощью своего оружия и помощью господа. У меня ко всем вам есть один из главных вопросов и заключается он именно в отношении к происходящему. Если кто-то считает, что назрели в империи радикальные перемены и власть должна перейти к социалистам, то, прошу, - указал на дверь, - предоставить рапорт. Его незамедлительно рассмотрим, выдадим полный расчет, после чего сдаете оружие и офицерскую книжку, а потом можете отправляться на все четыре стороны!
        Возмущенные возгласы проигнорировал, прошелся по комнате, а потом стал тихо говорить:
        - Господа, Россия на пороге гражданской войны, этого от вас скрывать не собираюсь. Сумеем ли остановить братоубийство? Постараемся сделать все, что от нас зависит. Придется уже идти под пули своих же соотечественников и проливать русскую кровь. Не остановить бунт другими путями, никакие мирные переговоры, и уступки со стороны императрицы и высших чинов империи не помогут.
        - Капитан Маликов, - поднялся один из офицеров, - Иван Макарович, разрешите уточнить?
        - Спрашивайте, - кивнул я.
        - Неужели вы считаете, что собравшиеся готовы предать? Простите, но вы нас обижаете! Не так ли господа? - заявил капитан, смотря мне в глаза.
        Раздались одобрительные выкрики, это напоминает не совещание в штабе армии, а какой-то базар-вокзал.
        - Тихо! - поднялся со своего места Гастев. - Что вы как дети малые, ей богу! Устроили гвалт! Иван Макарович дело говорит! Сами подумайте в какой опасности империя!
        - Мы присягу давали! - возразил ему все тот же капитан.
        - Алексей Миронович! Не забывайтесь! - повысил голос Иван Матвеевич на своего офицера. - Не посмотрю на ваши заслуги и отправлю на гауптвахту, чтобы в тишине подумали о субординации!
        - Господин генерал, - посмотрел я на Гастева, - спокойнее, вопросы поднимаются острые и сажать кого-то на губу не собираюсь. Заранее прошу у всех прощения, за следующие слова, - вздохнул, поморщился, а потом продолжил: - Если в наших рядах окажутся те, кто начнет агитацию против сложившегося строя, будет саботировать, то наказание одно - расстрел. В данной ситуации вынужден объявить военное положение на территории Урала и в том числе Сибири. Указ подпишу сегодня. Предлагаю всем успокоиться и перекурить, обдумайте мое предложение, если кто-то, - вытащил часы и откинул крышку, - через десять минут не вернется, то жду рапорта. Разойтись!
        Офицеры вновь зашумели и потянулись к выходу. Им необходимо переговорить между собой. Возможно, действую неправильно, мог бы приказ отдать и без разговоров. Об этом мне и Гастев сразу же попенял, мол в армии не устраивают диспуты. Ничего ему не ответил и объяснять не стал. Господа офицеры люди чести, если кто-то сочувствует революционерам, то они сейчас уйдут. Нет, рад что ошибся, ни одного рапорта, все с перекура пришли и уже какими-то притихшими.
        - Рад, вас всех видеть, - сказал я офицерам. - Теперь приступим непосредственно к делам. Бунт в Москве и еще нескольких крупных городах России. Захвачены телефонные станции, телеграф. Какая-то часть армейских подразделений перешла на сторону революционеров. Императрица в резиденции и с верными ей войсками отбивается. Не вижу иного выхода, как поспешить и помочь Ольге Николаевне в подавлении бунта. Прошу в кратчайшие сроки, - вновь вытащил часы, - даю два часа, предоставить предложения и план действий. Задавайте вопросы, если смогу - отвечу.
        Как и ожидалось, офицеров больше интересует, что творится в центральной части России. Каковы силы у революционеров, как себя ведет генеральный штаб. Нет у меня ответов, как и связи со столицей. Не говорить же, что мой советник связывался со своими людьми, которые далеки от армии и являются преступными элементами. План у нас, конечно, тот еще, больше похож на авантюру, но ничего другого никто предложить не может. Приняли решение отправиться в сторону столицы на эшелоне, загрузив бронемашины и личный состав вооружив автоматами. Этакая мобильная группа в количестве почти трех сотен бойцов. Артиллерию не берем, рассчитываем на нашу технику и должны наскоком прорваться в резиденцию императрицы, а потом уже действовать по обстоятельствам. Остальные наши войска приводятся в полную боевую готовность, способные отразить тот или иной удар или же выдвинуться на помощь ударной группе.
        - Возглавлю данную операцию лично и этот вопрос не обсуждается! - сделал я заключение, зная, что начнутся возражения со стороны Гастева и моего советника. - Господа офицеры, прошу разойтись и ускоренно готовиться к выступлению, через три часа мы должны уже грузиться в вагоны.
        - Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, - обратился ко мне один из штабных офицеров в чине полковника, - дозвольте пару слов сказать.
        - Михаил Ефимович, если не ошибаюсь, - посмотрел я на убеленного сединами офицера, которому шестой десяток пошел, - давайте коротко, если можно.
        - Гм, Иван Макарович, вы занимаете чин наместника Урала и негласно, хотя ни для кого не секрет, что являетесь хозяином Сибири, - начал полковник, нахмурил свои густые брови, а потом махнул рукой и в сердцах продолжил: - Нельзя командиру покидать и бросать на произвол судьбы находящихся в подчинении и поверивших ему людей! Конечно, все понимаю, в том числе и то, что Ольга Николаевна притягательная и обаятельная женщина. Однако…
        - В первую очередь она императрица, - перебил я полковника. - Продолжайте, вывод-то понятен: мобильную группу должен возглавить кто-то другой, а я дожидаться результата в тылу. Верно?
        - Ну так да, вы все правильно подметили, - твердо посмотрел на меня полковник.
        - Это не обсуждается, - покачал я головой. - Ситуация намного опаснее и серьезнее, чем вы ее представляете. Ответственные решения предстоит принимать на месте. Возможны какие-то переговоры, но не исключаю и того, - щека даже дернулась, - что придется отдавать приказ открывать огонь на поражение. Господа, у нас мало времени и тратить его на диспуты я не желаю. Будьте любезны исполнять приказы!
        Ну, после моих слов все понимают, что спорить я не готов, да и на уступки не пойду. Согласовал несколько предложений, после чего с хмурым Анзором отправился в управу, следует выпустить несколько указов, согласовать линию поведения с газетчиками, договориться с священнослужителями о том, чтобы они благословили поход во спасение империи и императрицы. Нельзя забыть и про главного конструктора, с которым мы не договорили. Обязательно переговорить с губернаторами городов, которые мне принесли присягу. Дел столько, что голова кругом! А скоро выступать!
        Добрались до управы, дал указания своей секретарше напечатать тексты указов, которые успел в дороге в блокноте набросать. Анна Максимовна не удивилась, коротко доложила о несмолкающем телефоне и попыталась узнать, что же теперь в империи будет. Успокаивать ее не стал, не до этого, лишь строго-настрого запретил паниковать и если кто-нибудь будет интересоваться настроением, то ничего кроме победной риторики не говорить.
        Прошли с Анзором в кабинет, секретаршу попросил организовать кофе и никого не пускать и не с кем не соединять.
        - Иван, ты отправь состав, а сами мы их потом на машине догоним, - порекомендовал Анзор.
        - Кто это мы? Ты останешься в Екатеринбурге и…
        - Не-а, - скрестил руки на груди мой советник, - не заставишь! Без тебя все к чертям собачьим рухнет, это понимает и тот полковник, который не побоялся слово поперек тебе сказать. За наших близких не беспокойся, найдутся преданные люди, кто их от опасности огородит. Потребуется, то и заграницу переправят, пути отхода, по-твоему же распоряжению, имеются.
        Да, было дело, когда я отдавал распоряжение, если со мной что-то произойдет при уничтожении мятежников, то всех следовало обезопасить. В том числе и некая сумма в банках Швейцарии лежит. Нет, там деньги, принадлежащие лично мне, казну и золотой запас Сибири (он уже имеется) и в страшном сне не собираюсь вывозить. А ведь подстраховаться и в данном вопросе необходимо. Задумался, вспоминая историю своего мира. Когда-то никто не сомневался, что революция явление временное, одумаются рабочие, а крестьяне и вовсе окажутся недовольны новой властью. Высшие чины и богатые люди бежали из России, а свое нажитое прятали, рассчитывая вернуться через год, когда все уляжется. Тот же бесследно пропавший эшелон Колчака с золотом говорит о многом. Кто его захватил? Где двести тонн золотого запаса империи? И тем не менее, необходимо верить в лучшее, иначе никогда не победить. Если начнутся слухи, что готовятся пути отхода, то возникнет паника, а она в таком деле сродни пожара, в пламени которого погибнет все достигнутое.
        - Анзор, ты же понимаешь, что я отправиться в данный поход обязан? - задаю вопрос, пытаясь придумать, как попытаться переубедить друга. - Конечно, здесь есть на кого мы можем положиться, чтобы присмотрели за женщинами, но положиться-то могу только на тебя.
        - Оставим Жало, - пожал плечами мой советник, - ты же знаешь, ему доверять можно.
        - Но у него не так много власти, как у тебя, - попытался парировать я.
        - Отец Даниил, генерал Гастев, начальник сыска, - отмахнулся мой советник, - многих могу перечислить. А главное, - он поднял вверх указательный палец, - народ тут за тебя, поэтому и нет смуты. Революционеров, кои сюда забредут и свою деятельность начнут, сдадут в полицию на раз!
        - Ладно, иди пока в дорогу собирайся и дела передай тому, кого за место себя оставишь. Кстати, это же будет Александр Анзорович?
        - Угадал, - хмыкнул мой советник и поднялся с кресла. - Действительно, надо бы Жало дать указания что и как, в том числе и договориться о связи. Встретимся у тебя дома или на вокзале?
        - Как получится, - пожал плечами в ответ.
        Время летит стремительно, телефонный аппарат почти не замолкает. Попытался дать указание секретарше отвечать на звонки и беспокоить только по важным вопросам - не получилось, еще хуже стало. Анна начала через каждые несколько минут в дверь стучаться и озвучивать чин звонившего и вопросы, на которые требуются мои пояснения. Два часа прошли в каком-то угаре, а потом явился глава города с банкиром. Если с господином Марковым решил все за несколько минут, то с Велеевым этого не сделать, финансы одно из основных. Отпустив градоначальника, я сделал большой глоток кофе. За короткое время уже вторую кружку пью. Посмотрел на банкира и спросил:
        - Алексей Петрович, вы чего такой озабоченный?
        - Иван Макарович, вам ли не знать, что финансы боятся резких потрясений, - вздохнув, ответил банкир.
        - Ну, насколько знаю, у нас в ходу золотые монеты, - чуть улыбнулся, - а они не обесценятся.
        - Уверены? - усмехнулся банкир. - Мне вот кажется, что получится ровно наоборот. У нас стремительно подешевеют одни товары, а другие подорожают, а это тоже не лучший вариант.
        - Золото взлетит в цене, - задумчиво проговорил я, пытаясь провести логические цепочки.
        - Экономика начнет буксовать, оплата за работы и услуги снизится, - продолжил банкир.
        - Ваши предложения, Алексей Петрович, - проговорил я и взял лист бумаги, понимая, что предстоит издать еще один указ.
        - Ограничить стоимость закупок товаров, - ответил банкир. - Достаточно оставить коридор для торга, тогда, производители и купцы не смогут диктовать свои условия.
        - С чего бы так? - хмыкнул я. - Обязать продавать на бирже мы никого не в состоянии. Зная, что тот или иной продукт в данный момент обесценен, то его просто придержат до лучших времен.
        Около часа мы обсуждали негативное влияние событий в империи на состояние экономики в России и на Урале, в частности. На всю территорию мои указы не распространяются, но в Сибири попытаемся предусмотреть последствия. Составил несколько указов, увы, одним дело не обошлось. Да, далеко не все окажутся довольны такими решениями, кое-кто, скорее всего, понесет убытки, но вариантов нет. После того, как расписался на свежеотпечатанных документах и заверил подпись личной печатью, позвонил Гастев и доложил, что в эшелон уже грузят технику и личный состав.
        - Иван Матвеевич, вероятно, состав догоню на автомобиле, не успеваю уложиться в отведенный срок. Кого вы назначили командовать данным походом? - прикинув остаток дел и сколько на это уйдет времени, сказал я генералу.
        - Иван Макарович, все подчиняются вам, а у каждого офицера поставлена задача, планирование операции доверил полковнику Муштавели Георгию Романовичу и его штабным офицерам, - ответил Гастев.
        - Пусть отправляются в путь, - распорядился я, - с каждой станции телеграфировать о прохождении, перед тем как покинуть территорию Сибири дождаться моего личного распоряжения.
        - Будет исполнено, ваше высокопревосходительство, - четко ответил генерал.
        Дела в управе завершил, отправился к отцу Даниилу, что ни говори, а благословение при прихожанах необходимо получить. Конечно, следовало устроить торжественное отбытие эшелона, с речами и оркестром, да каждая минута на счету.
        - Иван Макарович, - встретил меня священнослужитель у входа в храм, - доброго денечка, что-то вы не часто захаживаете.
        - Отец Даниил, - развел руками в сторону, - вам ли не знать о том, что происходит. Дайте благословение на богоугодное дело!
        - Благословляю тебя сын мой, - троекратно перекрестил меня он, а потом спросил: - Поговорить успеем?
        - Если недолго, - тяжело вздохнул я.
        Отец Даниил долго меня не задержал, минут двадцать беседовали, после чего я отправился к Портейгу, нельзя не предупредить своего компаньона о разворачивающихся событиях.
        - Семен Иванович, - вошел я в кабинет к профессору и сразу приступил к делу, - если у вас имеется связь со столичными врачами, в том числе и нашими партнерами, то настоятельно порекомендуйте им перебраться в Сибирь или пока не уляжется смута в другие города империи, желательно отдаленные.
        - Вы про бунт? - уточнил профессор и сняв пенсне стал яростно тереть стекла.
        - Да, - коротко подтвердил я, не понимая причин нервного состояния компаньона.
        - Иван Макарович, но вы же должны понимать, как офицер и доктор, что произойдет наплыв раненых! Предлагаете оставить их без медицинской помощи?!
        - Видете ли, Семен Иванович, - сел я напротив него, - окажи доктор раненому первую помощь, а потом окажется, что он являлся сторонником одной из сторон и врача могут расстрелять, как пособника.
        - Голубчик, да господь с вами! - отмахнулся от меня Портейг. - Это же врачебная обязанность оказывать помощь независимо от веры и злодеяний! Клятва Гиппократа, опять-таки…
        - Не хочу спорить, - устало провел ладонью по лицу. - Послушайтесь совета, можете ссылаться на меня и говорить, что противник такого подхода. Надеюсь, товарищей, - криво усмехнулся, - революционеров и смутьянов удастся победить, вот когда законы начнут действовать, а не анархия, то все и вернется на круги своя.
        - Настолько все плохо? - уточнил мой компаньон.
        - Хреново, - коротко ответил я и встал. - Простите, совершенно нет времени.
        - Удачи тебе Ваня, - неожиданно заявил Семен Иванович и выйдя из-за стола обнял меня.
        - Спасибо, - поблагодарил я и покинул кабинет, чтобы не смущать Портейга у которого подозрительно глаза заблестели.
        Уже на улице, собираясь отправиться домой, мысленно чертыхнулся и попросил водителя вновь отправиться к управе. Нет, на свое рабочее место не собираюсь, с Мартой хочу переговорить и попросить ту о небольшой услуге. Впрочем, бывшая (не факт, кстати!) невеста ротмистра, кое в чем помочь может, убежден, что Вениамин Николаевич найдет способ с ней связаться. Конечно, рассорились-то они как раз из-за того, что ротмистр приказал Марте покинуть Россию и та даже было собралась, но потом решение изменила. На этой почве у них произошла размолвка, не желал Ларионов чтобы невеста жила в Сибири и дружила с тем, кого подозревает в измене Родине. Однако, насколько знаю, время от времени Марте приходят подарки и сувениры от неизвестного поклонника, следы которого теряются за территорией Сибири. Как не пытался Анзор, а отследить дарителя не сумел, что говорит о том, что тот знает, как скрыть следы. Двух курьеров взяли люди из службы безопасности, а выяснить ничего не смогли. Им передавали посылку и давали толику денег за доставку. Впрочем, по этому поводу я и вовсе не проявлял интереса, мало ли кто кому презенты
дарит? А вот мой начальник службы безопасности, имел другую точку зрения:
        - А если это не от ротмистра? Приедет какой-нибудь господин и вскружит Марте голову! Как ты потом в глаза Вениамину Николаевичу смотреть станешь? - приводил доводы Анзор.
        - Он сам во всем виноват, - парировал я. - На хрена ставил ультиматум?
        В чем-то, конечно, мой советник был прав, я даже имел пару разговоров с Мартой, правда, завуалированных. А вот когда господин Ларионов не выдержал и поздравил владелицу сети ресторанов с днем ангела, то все встало на свои места. Нет, он не приезжал лично, поздравил по телефону, а курьер принес от него открытку, сережки и кулон на цепочке. Кулончик выполнен в виде сердечка, с двумя драгоценными камушками - прозрачный намек! Нельзя сказать, что Марта оттаяла и сразу же простила ротмистра, но… сережки и кулон носит не снимая.
        - Иван Макарович, рады вас видеть! - встретил меня метрдотель. - Ваш столик всегда свободен. Чего изволите?
        - Кофе и пару булочек, спешу, - снимая шинель, ответил я, а потом попросил: - Любезный, пригласи ко мне владелицу.
        - Будет исполнено, - кивнул тот.
        В зале народа немного, присутствуют и знакомые лица. Раскланялся с дамами, но ни у одного столика задерживаться не стал. Ко мне, что странно, тоже никто не подошел. Впрочем, возможно, просто не успели. Официантка принесла кофе, а следом подошла Марта.
        - Добрый день, Иван Макарович, - присела владелица ресторана за столик.
        - Здравствуй, - ответил ей, а потом пояснил: - Прости, но день не такой и добрый, хотя погода радует.
        - Что-то случилось? - ровно, без эмоций, поинтересовалась Марта.
        - Не делай вид, что не в курсе событий, - поморщился я. - Скажи, из столицы с тобой не связывались?
        - Звонили пара знакомых, - согласно кивнула Марта. - Там полный бедлам творится. Все спешно стараются покинуть город и кому-то это даже удавалось. К сожалению, далеко не всем.
        - Конкретно, - попросил я.
        - Купцов и промышленников грабят, их жен и дочерей… - владелица ресторана не договорила, прикрыла лицо ладошкой.
        - Погромы, грабежи, насилие, - коротко обрисовал я неприглядную картину. - Что войска?
        - Пытаются отстоять часть города, обороняют резиденцию, ее не удалось взять с наскока. Много солдат примкнули к восстанию, купившись на обещания. Запрещенной литературой, город чуть ли не завален революционными листовками и газетами. Утверждается, что все получат причитающийся им по праву рождения земельный надел в собственность, до тысячи золотом, при условии победы и свержения самодуры-императрицы. Фабрики и заводы перейдут к рабочим, земли к крестьянам, торговля под эгиду республики. Нонсенс, не понимаю как такое возможно.
        - Лозунги и пропаганду нет нужды перечислять, - отмахнулся я. - Там только заголовки, от которых проку мало. Нет, некоторые идеи очень даже неплохи, но как их реализовать собираются? - помолчал, а потом резко перешел к конкретике: - Что Ларионов и Еремеев?
        - Понятия не имею, говорят, что связь с резиденцией утрачена, императрица рассылает вестовых, а их восставшие отлавливают и после короткого допроса расстреливают. Маша, графиня Устимская, я с ней приятельствовала, говорит, что своими глазами видела, как под окнами убивали офицеров. А потом, в меблированных комнатах, искали барышень и даже кого-то нашли, бедняжка сильно орала. Вань, чего будет-то? - не выдержала Марта и шмыгнула носом.
        - Если объявится Ларионов или хоть кто-то из официальных чинов императрицы, то передай, что им необходимо продержаться дня три-четыре, - подумал и прикинул всевозможные неурядицы, - постараюсь быстрее, однако обещать не могу, дорога не близкая и возможно придется прорываться с боем. Максимум потребуется неделя. Поняла?
        - Ты им поможешь? - с блестящими в глазах слезами и надеждой, спросила эта всегда строгая и волевая дама.
        - Эшелон с техникой и людьми, - достал часы из кармана и взглянул на них, - уже минут сорок как из Екатеринбурга отправился. У меня еще пару дел имеется, а потом к ним присоединюсь. Так что, все будет хорошо, не переживай, - одобрительно улыбнулся, а у самого кошки на душе скребут.
        Численность восставших неизвестна, каким они располагают оружием не знаем, долго ли продержатся без подмоги верные войска императрицы можно лишь гадать. И что мне делать, если опоздаем?
        Уходил я из ресторана в задумчивости, отправить ударную бригаду с бронемашинами - решение отличное, нам мало кто сможет противостоять, а вот если будут затяжные бои, то нам не хватит людей, а подмогу ждать долго. Тактически проиграем битву выиграв одно сражение. Боюсь, что пропаганда эсеров принесла им свои плоды. Отвечать нужно пулей на пулю, штыком на штык, словом на слово. А с последним у нас беда. Как я не доказывал ротмистру, чтобы он взял в столице прессу в кулак, тот так ничего и не смог сделать. Допускаю, что такое не в его власти оказалось, однако, от этого не легче.
        Дома, рассказав все Катерине и попросив вести себя осторожно, находиться поблизости к Марте и Симе с подрастающей Лизой и не пускаться ни в какие авантюры. После чего засел в кабинете. Вновь переговорил с Гастевым, дал указания Ожаровскому, чтобы он собирал казачье войско и выдвигался в сторону столицы. Несколько наших воинских частей получили аналогичные указания. Оставлять города и территорию без прикрытия я не решился, хотя и имелся соблазн собрать всю воинскую мощь в единый кулак и навести порядок раз и навсегда. Ну, понимаю, выражение «раз и на всегда», как бы и чем не казалось, но имеет определенные временные рамки. Отбросив всякие сомнения, сел и по памяти, виденными когда-то в собственном мире «живыми» истребителями времен Великой Отечественной, нарисовал схемы для своего главного конструктора и написал инструкции. Конечно, узлы и детали не знаю (ни разу не летчик!), но указания и тут сделал, дав пояснения что такое закрылки, элероны, руль высоты и киль. Как все эти вещи объединить в управление самолетом - задача Василия, в том числе и установка вооружения.
        - Катька! - крикнул на весь дом, запечатывая в конверт послания Теркешину.
        - Случилось чего? - появилась моя сестрица в походном платье и саквояжем в руках.
        - И далеко ли мы собрались? - хмыкнул я, заранее зная ответ.
        Как и ожидал, Катерина Макаровна соизволили отправиться со мной, чтобы братца, в случае чего защитить. Вот бабы, ну чем думают? Вроде бы и ни к кому из моих офицеров не благоволит, а на пятую точку приключений ищет.
        - Если ослушаешься, то я тебя лично к отцу свезу и скажу, чтобы сам воспитывал. Уверен, в девках ты не задержишься, - решил взять я «быка за рога», а не рассусоливать и не доказывать ее неправоту.
        - Ты не посмеешь! - сощурилась та. - Учти, я у Семена Ивановича прошла курсы на сестру милосердия!
        - И дальше что? - чуть пристукнул я ладонью по столу. - Дал тебе указания или нет?! Учти, сейчас военное положение и если ты меня в такую минуту подставишь, то пострадают многие. Саквояж разгрузить, мысли дурные из головы выкинуть! Кать, это не прогулка на пикник, да и поручение у меня к тебе.
        - Какое? - слабо поинтересовалась та.
        - Василий Андреевич создает новую технику, летающую, так ты будешь у меня отвечать за ее раскраску, чтобы самолеты могли в небе долго оставаться незамеченными и в тоже время на врага ужас наводить. Ты же у меня художница! - ласково улыбнулся, осознавая, что на споры времени нет.
        - Иван, ты скоро? - появился в дверях Анзор.
        Советника я спрашивать не стал, откуда ему известно мое местонахождение. Попросил подождать внизу, пообещав подойти через десяток минут, после чего посмотрел на сестрицу:
        - Сейчас напишу указ о твоем назначении, - со вздохом подтянул к себе лист и взял ручку, - отдашь Василию Андреевичу конверт, - указал на запечатанные рисунки, - только лично в руки, и чтобы он его вскрыл в твоем присутствии.
        - Там указания про меня? - подозрительно спросила Катерина.
        - Не льсти себе, - хмыкнул я, - ты же видела, что его запечатал до твоего прихода. Подожди минуту, - попросил и стал быстро писать о зачислении на работу Чуркову Екатерину Макаровну на должность художника по военной технике. - Все, - расписался, шлепнул печать и протянул назначение сестре, - ты теперь служащая, подчиняющаяся непосредственно мне и Теркешину Василий Андреевичу. Вопросы? - демонстративно вытащил часы.
        - Нету, - как-то потеряно ответила та.
        - Вот и ладненько, - встал я из-за стола.
        Подошел, обнял Катьку, чмокнул ее по-братски в щеку, а потом отправился в оружейную. Взял пару десятков рожков (магазинов), два автомата, на всякий случай, в машине оружие есть, но лишним оно не будет. После чего направился на выход. Возле дверей меня поджидала Надежда с объемной корзиной в руках.
        - Провизию вам на дорожку собрала! - смущенно сказала женщина.
        - Спасибо, - поблагодарил я ее. - Надеюсь, скоро вернемся с победой.
        - Вы уж постарайтесь, а мы за вас молиться будем! - всхлипнула служанка.
        Кивнул и ничего не ответил, только одобряюще улыбнулся и поспешил к поджидающему меня Анзору, который прохаживается возле автомобилей.
        Глава 5. Вятская губерния
        Дорогу обговорили заранее, двигаемся через Пермь, как и наш эшелон с техникой и личным составом. Поезд отправился в путь пару часов назад, догнать его, на первый взгляд, не так сложно, автомобильные дороги поддерживаются в более-менее приличном состоянии. Однако, на практике все оказалось не так просто. В нескольких местах машины пришлось выталкивать, перепачкались и устали, движение продолжили ночью, сменяясь за рулем. Увы, большинство офицеров еще не умеют водить, Анзор вынужденно подменял поручика в машине охраны, а я Савелия Петровича, когда тот начинал «клевать носом». В городах делали небольшие остановки и связывались с Екатеринбургом, узнавая о текущем положении дел. Эшелон так и не догнали, впрочем, сам телефонировал Болотову, чтобы он передал полковнику Муштавели распоряжение о продолжении движения. Усталые добрались до Перми в одиннадцатом часу следующего дня. Временной разрыв до поезда смогли сократить всего на полчаса, да и то из-за того, что тот простоял на станции несколько часов кряду.
        - Иван Макарович, надо бы заправиться, наш запас топлива на исходе, - осторожно сказал подпоручик.
        - Рули в центр, посетим губернатора, - коротко распорядился я.
        Александр Владимирович оказался на месте, нас дожидался и встретил на улице, в сопровождении троих охранителей, два парня мне сдержанно кивнули, а молодая женщина показалась смутно знакомой. Присмотрелся и вспомнил, что видел ее, когда сам сдавал на охранителя, но «коллега» отсеялась после второго тура, если мне не изменяет память. Повторно получила чин или завоевала его каким-то другим местом?
        - Иван Макарович! Рад видеть! - пожал мою ладонь губернатор. - К вашему прибытию все готово, с дороги следует отдохнуть, путь, как ни крути, не близкий.
        - Да и дороги аховые, - мрачно ответил я и кивнул на машины, заляпанные грязью по самые крыши.
        - Так распутица, ваше высокопревосходительство! - ответил Болотов, а сам в сторону глаза отвел.
        - Знаю, что вы Александр Владимирович выделяли кучу средств на ремонт дорог и кое-где они и в самом деле более-менее, - хмыкнул я. - Ладно, сейчас неподходящий момент разбираться с теми, кто так хреново следит за трактом. Машины следует заправить, обеспечив запасом топлива. Есть ли нам смысл догонять эшелон на автомобилях или вы обеспечите паровоз с пассажирским вагоном и двумя грузовыми платформами?
        Спросил не просто так, Болотов обязан знать сможем ли мы своим ходом проехать.
        - Э-э-э, Иван Макарович, тут дело щепетильное, - уклонился губернатор от прямого ответа. - Пройдемте в зал для приемов, вас с господами офицерами уже заждались.
        - И кто пожелал нас лицезреть? - подошел к нам Анзор, который слышал последние слова Болотова.
        - Так фабриканты, промышленники и купцы, - пожал плечами Александр Владимирович, как само-собой разумеющееся. - Такие высокие гости в Перми не часто захаживают, а у господ вопросы имеются.
        Гм, как-то не подумал я, что придется время на такие вещи тратить. И ведь понимаю, что не стоит отказать, сославшись на спешку. Разочаровывать тех, кто поддержку оказывает ни в коем случае нельзя. Переглянулся со своим советником, тот чуть в сторону руки развел и промолчал. Хм, придется идти, нет вариантов.
        - Мы с дороги и минут пять-десять, думаю, нас еще подождут, пока мы приведем себя в порядок, - медленно проговорил я, а потом добавил: - Анзор, прозвони по своим людям и узнай новости.
        - Будет сделано, Иван Макарович, - кивнул мой друг.
        - Конечно-конечно, умыться с дороги и даже принять душ или ванну вы можете. Кстати, могу приказать и в комнаты для высоких гостей принесут различные яства. Если пожелаете, то и спинку вам девицы потрут, - скороговоркой произнес губернатор.
        Ну, понимаю, чиновников на Руси всегда встречали по определенному сценарию. А если проверяющему что-то в приеме не понравится или прибыл он уже с определенной целью, то вариантов для хозяина не так много. Загладить свою вину и показать лояльность не всегда удается, даже денежные знаки роль не играют.
        - Александр Владимирович, не забывайте, что у нас каждая минута на счету, - покачал я головой. - Насчет душа, а тем более ванны с девицами и речи не идет.
        - Как прикажите, - облегченно выдохнул Болотов, а потом, помявшись, попросил: - Нам бы с вами переговорить тет-а-тет.
        - Хорошо, - направился я в здание управы, - побеседуем и на ваши вопросы отвечу. Подозреваю, они стандарты. Позаботьтесь о моих сопровождающих.
        - А чего о нас заботиться? - мрачно поинтересовался Анзор и поправил на плече автомат. - Мы, ваше высокопревосходительство, от вашей персоны далеко не отойдем.
        Глянул я на своего советника, а тот по сторонам оглядывается и чему-то явно сердится. Да одно то, что он автомат на плечо повесил о многом говорит. Не в его правилах ходить с огнестрельным оружием, да еще и в офицерской форме. Ну, знаков отличия не носит, шинель скорее условная, но китель и ремень на нем сшиты по заказу и образцу именно военного обмундирования. Что-то Анзору не нравится в окружающей обстановке. Если вспомнить Екатеринбург, то там люди делились новостями, в воздухе чувствовалось напряжение, а здесь все тихо и мирно, словно ничего и не происходит. Дамы под ручку прогуливаются с господами и звонко смеются, простой народ некуда не спешит и глазеет на нашу делегацию. Усиленных патрулей не вижу, что совсем не дело.
        В кабинете губернатора начал именно с данных вопросов:
        - Александр Владимирович, - рассматривая висящие на стене портреты императрицы и свой, начал я, - объясните мне, какого хрена город не на военном положении?
        - Так ведь приказа не поступало, - удивленно ответил тот.
        - А то, что в столице мятеж? - резко обернулся я к губернатору. - Какие возможны события в Перми вам известно? Что готовит враг и как он выглядит?
        - Ой, Иван Макарович, побойтесь бога! - отмахнулся губернатор. - Какой там мятеж! Так, баловство это все, покричат, погрозят да разойдутся по домам. А если и не успокоятся, то армия враз порядок-то наведет. Точно-с вам говорю.
        Он дурак или прикидывается? Хозяйственник неплохой и показал себя с лучшей стороны, Ольга Николаевна к нему не то, чтобы благоволила, но в какой-то степени доверяла. Или это простая безалаберность?
        - И потом, я, если мне не изменяет память, указы по сложившейся ситуации велел разослать. Они до вас не дошли? Если нет, то виновных накажу! - добавил в голос недовольство и поморщился.
        - Э-э-э, ваше высокопревосходительство, - как-то сник губернатор, - простите великодушно, но говорилось о чрезвычайной и опасной ситуации на местах! Вы предписывали в неблагоприятных случаях усилить патрулирование, проверять подозрительных личностей, а это смахивает на комендантский режим. Заверяю вас, ничего подозрительно и никаких предпосылок в Перми нет и быть не может!
        - Головой ручаетесь? - посмотрел я на Болотова, а потом добавил: - Александр Владимирович, это не бирюльки, тут никто никому на слово не поверит. Закидают бомбисты вашу управу и штабной гарнизон, а потом свои флаги вывесят. Завалят все пропагандисткой литературой и начнут свои порядки наводить. Останься вы в живых и попадись мне, что прикажите с вами делать? К стенке ставить не хотелось бы разгильдяйство и попустительство, а ведь придется, не дай господи! Неужели не поняли, что все серьезно? Или для чего я тогда подорвался и в спешке двинул на столицу свои ударные силы?!
        - Гм, по данному вопросу мнения разделились, - осторожно ответил губернатор. - Собравшиеся как раз и хотят понять причины.
        - Мля! - ругнулся я, чего себе давно уже не позволял и думал, что от данной привычки избавился. - Что вы как дети малые? Императрица в осаде, на улицах столицы боевые отряды эсеров. Армия дезориентирована, не привыкла она в своих недавних братьев стрелять! Да и лозунги у господ-революционеров очень заманчивые.
        - Но это же чистейший воды популизм! - в сердцах махнул рукой Болотов. - Все здравомыслящие люди прекрасно понимают, что за данными обещаниями ничего общего с действительностью нет! Это просто невозможно!
        - Какой процент людей в империи способен с этим разобраться и понять? - устало спросил я.
        Губернатор прошелся по кабинету о чем-то сосредоточенно размышляя, после чего сделал неожиданное для меня заявление:
        - Так получается вы спешите не захватить власть, пока в столице беспорядки… - он закусил губу, пожевал губами и растерянно произнес: - Неужели все серьезно, и вы не собираетесь ставить ультиматум Ольге Николаевне, дай бог ей здравствовать?
        - Ну наконец-то до вас дошло! - покачал я головой. - В данном случае, с моей стороны, нет никакой игры, нет нужды ничего домысливать и придумывать.
        - Н-да-с, а большинство-то решило, что вы решились взять власть в свои руки. В основном делаются ставки - каким методом, - печально покачал головой губернатор.
        - Будьте любезны все мои указы и распоряжения выполнять в точности, - раздраженно проговорил я.
        - Сделаю-с, не извольте беспокоиться, - покивал головой губернатор. - Сразу же после вашего выступления перед собравшимися дамами и господами.
        - Пошли! - направился я к двери. - Время теряем, а воз и ныне там!
        Настроение ниже плинтуса, это в губернии, которая считается нашей, такое отношение. А что на всей части Сибири? Я молчу об остальной империи. В лучшем случае там с интересом и озадаченностью следят за приходящими с опозданием слухами и сплетнями из столицы. В худшем - голову себе не забивают, считая события в столице чем-то забавным и рассчитывая, что императрица и верные ей войска в любой момент разгонят сброд революционеров.
        Коротко и емко высказал собравшемуся «цвету» Перми о состоянии дел. Хотелось материться, но сдержался. На вопросы отвечал коротко и емко, похоже прониклись, однако, однозначно понял, что необходима агитация в городах. Иначе все будут надеяться, что проблемы сами-собой разрешатся, а потом удивляться начнут, когда на улицах пойдут маршем вооруженные революционеры. Самое поганое, что несколько промышленников на встрече пытались перечить. У господ эсеров имеется пара лозунгов, что примкнувших к ним, независимо от чина и владения тем или иным имуществом, они всячески поддержат и после победы революции не обделят. Конечно, эсеры не прописывают эти предложения в своих листовках, рассылают договора. Показали мне такой экземплярчик.
        - Так, где же тут гарантии? - усмехнулся я. - Да, стоит какая-то подпись, даже имеется печать. Предлагают на нужды революции внести взнос, обещая возврат с процентами и в будущем не экспроприировать собственность. Но, господа, - потряс в воздухе листом договора, предоставленного от одного из промышленников, который считал, что произойдет лишь смена власти, - эта даже не расписка! Филькина грамота от несуществующего на сегодняшний день органа выдуманной организации. Неужели кто-то на это поведется?
        Фигово то, что Анзор мне такие документы не показывал, следовательно, он или не в курсе или только-только запущен еще один виток пропаганды. Поверило ли мне высшее общество Перми? Судя по лицам - да. Расходились пришибленные и озадаченные. Я же поспешил в кабинет губернатора, наспех умылся и перекусив, сел к телефонному аппарату:
        - Барышня, попытайтесь соединить меня со столицей. Начните с управления контрразведки, потом переключитесь на генеральный штаб… Стоп! - перебил себя. - Нет, давайте начнем с Медицинского совета Министерства внутренних дел Российской империи, под руководством директора Рагозина. Скажите, что требует Льва Федоровича один из местных врачей, якобы что-то связано с новым и очень опасным вирусом.
        - Он и в самом деле опасен? - не сдержала любопытства телефонистка.
        - Не то слово, - хмыкнул я, прокручивая в голове, как можно иносказательно вести разговор с Рагозиным.
        - А представить вас как? - уточнила телефонистка.
        - Профессор Портейг, Семен Иванович, - назвался я именем своего компаньона, понимая, что наместнику Урала или тем более хозяину Сибири не светит получить от революционеров разрешение на переговоры.
        Пока телефонистка пыталась установить связь, я пенял Анзору, находившемуся рядом, что тот прозевал договор от эсеров к промышленникам и купцам. Дело в том, что я-то убежден, кто-нибудь да повелся на эти обещания, прикинув, что, вложившись хоть и рискует, но в случае победы революционеров может выиграть от сложившейся ситуации.
        - Звони Велееву, пусть поднимет все крупные переводы за последние несколько недель под непонятные сделки. В первую очередь следует изучить тех купцов и фабрикантов, которые сняли крупные суммы наличных, - дал я указания своему советнику.
        - И если такие отыщутся, то они очень пожалеют, - зло прищурился Анзор.
        Комментировать его слова не стал, в данном деле уже не до разговоров и необходимо действовать резко и решительно, а, возможно, и жестко.
        - Господин Рагозин, - пропела в трубку телефонистка, - соединяю.
        Сразу услышал усталый и какой-то безжизненный голос Льва Федоровича:
        - Что там у вас за напасть случилась, Семен Иванович?
        - Доброго вам здравия, чуть ли не чуму какую-то подозреваем, - быстро проговорил я и добавил: - Вещь заразная и очень опасная, никого и ничего не жалеет. Понимаете?
        Рагозин некоторое время помолчал, он прекрасно понял, что говорит с ним не профессор. Узнал ли меня? Рассчитываю на это, хотя мы и не так много с ним общались с помощью телефонной связью.
        - И каков очаг заражения? - поинтересовался директор медицинского совета.
        - Очень много переносчиков с непонятными симптомами, - заявил я. - Следует внимательно следить за глазными роговицами и при первых болях и красноте в горле обращаться к доктору. Как бы не развивалась болезнь, но, надеюсь, препараты привезти через дня три-четыре. Буде случится вспышка заболевших, то их следует собрать в одном месте и дождаться лекарств от чумы. Вы меня понимаете?
        - Гм, честно признаться - не совсем, - озадаченно ответил Рагозин. - Очень длинный срок поставки лекарств, следует поспешить. Говорят, по описанным признакам, в столице больных людей много, беспокоюсь, что может начаться повальный мор или эпидемия.
        - Голубчик вы мой, - подражая профессору, начал я, пытаясь иносказательный разговор завершить, - как только поступили первые сведения о заболевших, то сразу бросились изучать злобный вирус и искать противоядие. Надеюсь, лекарств хватит, проблема в расстоянии, так больным и передайте.
        - Спасибо, - обрадованно проговорил Рагозин. - Обязательно передам и немедля начну осмотр!
        - До свидания Лев Федорович, - попрощался я и повесил трубку на рычаги телефонного аппарата.
        Достал портсигар и закурил. Рагозин меня узнал, сомнений в этом нет. Ни разу по имени отчеству не назвал и его настроение в процессе короткого разговора резко изменилось. Все он прекрасно понял, теперь надеюсь передаст весточку кому-нибудь из доверенных людей императрицы или ее окружения, чтобы держались, а помощь уже не за горами. Попытаться еще кого-нибудь вызвонить? Нет, пожалуй, не стоит этого делать, революционеры далеко не глупцы, если один раз можно обвести вокруг пальца, то второй раз из одного и того же места звонить не стоит. Конечно, можно отыскать в управе другую телефонную линию, но звонок-то все равно произойдет из определенного места и его на раз сопоставят. Или на воду дую? Поморщился, иногда переоцененность противника приводит к поражению, ты думаешь, что враг слишком умен и готовит каверзу, опасаешься хитрой комбинации, а тот вдруг напролом прет. И тем не менее, не рискнул, да и шансов, что меня соединят с кем-то понимающим и нужным стремится к нулю.
        Вышел из кабинета губернатора и спросил у стоящих в охранении своих офицеров:
        - Господа, где мой советник? И готовы ли мы к продолжению пути?
        - Иван Макарович! - воскликнул Болотов, спеша из глубины коридора. - Ваше высокопревосходительство! Только что связывался с паровозным депо! Для вас подготавливают состав, часа через три-четыре можно грузиться и отправляться!
        - Четыре часа? - обернулся я к губернатору. - Милейший, да за это время наш основной эшелон уйдет далеко и его уже не догоним! Почему так долго?
        Александр Владимирович разложил все по полочкам и объяснил, что раньше никак не успеть. Пока отыщут бригаду машинистов, произведут маневры, сцепки и расцепки вагонов и грузовых платформ… много чего он еще наговорил, явно повторяя слова кого-то из железнодорожников. Нет, можно и поторопить людей, постоять у них над душой и тогда время уменьшится, однако, боюсь, не критично. Опять-таки, скорость, по сравнению с нашим эшелоном, выше окажется и вполне сможем догнать. Но стоит ли? Если передвигаться на автомобилях и не забывать агитировать и «вправлять мозги» чиновникам, то эффект может выйти лучший. Вопрос в тракте, сможем ли мы проехать или следует пересесть на лошадей? Увы, верхом преодолеть такое расстояние быстро не получится, тут потребуются заводные лошади, фураж… н-да, так и до обоза дело дойдет.
        - Пусть готовят состав, - сказал губернатору и узнав, где Анзор, отправился к своему советнику.
        Тот с кем-то беседовал на повышенных тонах, употребляя совсем нелицеприятные выражения, которые не приняты в светском обществе. Материл собеседника на чем свет стоит и грозил различными карами. Честно говоря, я даже заслушался, очень уж мой советник выбирает «высокохудожественные» обороты речи, многие из которых мне незнакомы.
        - Понял меня, сучий ты потрох?! - проревел в трубку Анзор, выслушал какой-то ответ и пригрозил: - Если вновь такое повторится, то лучше мне не попадайся! - шваркнул трубку о рычаг телефонного аппарата и головой покачал.
        - И что еще случилось? - поинтересовался я.
        - Это рабочий момент, - отмахнулся советник. - Кое-кто решил, что может действовать исходя из собственных интересов.
        - Так мы все такие, - усмехнулся я и сел в кресло. - Что там банкир?
        - Уже работает, наверное, дома его застал и он в банк побежал. После того как списки составит, если найдутся подозрительные личности, то Картко информацию передаст. Да, Глебу Сидоровичу тоже отзвонился, тот меры примет.
        - А чего не начальнику полиции? - поинтересовался я.
        - Смысл? - отмахнулся Анзор. - Со всем моим уважением к такой высокой должности, но сам-то он ничего не делает, задания спускает своим замам, а те дальше. В итоге будут городовые по сторонам смотреть, да докладывать, что все хорошо. В данном деле не могу советовать, но Картко пора уже ставить ответственным не только за сыск.
        - Подумаем потом, сейчас не до назначений, - ответил я, а мысленно согласился, что Глеб Сидоровича следует уговорить возглавить все полицейские структуры, желательно не только Екатеринбурга. Хрена с двух он согласится, пару раз уже предлагал. - Как догонять эшелон будем? Есть вариант по «железке», губернатор уже организует состав, но говорит, что часа через три-четыре он будет под парами.
        - А на машинах мы можем встрять в каком-нибудь глухом месте, - озвучил мои опасения Анзор, задумался, а потом плечами пожал: - Сложно советовать, много неизвестных.
        - Тогда давай по тракту, - принял я решение. - Ночью должны проскочить, сейчас прилично подмораживает.
        Из Перми выехали через двадцать минут, дорога и в самом деле стала лучше, скорость у нас приличная. Эшелон, конечно, далеко ушел, но теперь у полковника Муштавели могут возникнуть проблемы с продвижением вперед. Как ни крути, а воинский состав, с техникой, двигающийся в сторону Москвы не оставит равнодушным глав городов и воинских подразделений. Да еще и с Сибирскими флагами, а, возможно и где-нибудь есть символика Тартарии. Как ни бился, а меня за глаза зовут наследником царя.
        - В Вятской губернии никаких задержек или недоразумений не возникнет, - прокомментировал мой советник, когда я разглядывал карту и пытался рассчитать, сколько времени у нас займет дорога до столицы.
        - С чего так решил? - поинтересовался я.
        - Господин губернатор и его окружение, насколько тебе известно, соблюдает своеобразный нейтралитет между столичными властями и нами. Другими словами: у них дымится задница, но они пытаются усидеть на двух раскаленных сковородках.
        - Так уж и на двух, - хмыкнул я. - В состав Сибири не вошли, выполняют распоряжения и указы из столицы, платят налоги, содержат гарнизон.
        - И ведут с нами торговлю, принимая к оплате золотые рубли, - возразил Анзор. - Если поставишь чиновникам ультиматум, то не удивлюсь, что его мгновенно примут и с песнями присягнут на верность.
        - Посмотрим, - неопределенно ответил я и решил подремать.
        Заснул крепко, сам от себя такого не ожидал. Разбудил меня подпоручик, вежливо растолкав он попросил выйти из машины:
        - Не можем вытолкать автомобили, уже час бьемся.
        Н-да, увязли по самое не могу. Точнее, сели на пузо в колее от телег и теперь остается лишь один вариант - трактор, которого хрен найдешь во всей округе. Техника еще не так сильно распространена, как хотелось бы. Эх, стоило нам взять с собой в сопровождение пару наших бронемашин. Скорость у них ненамного меньше, да и догнали бы они нас при первой же большой луже! Ну, задним умом мы все мудры, а теперь приходится надеяться на русскую смекалку. Первую машину вытащили с помощью бревен, благо дорога проходит через лес. Колею, правда, углубили и второй мерседес пришлось перетаскивать на руках.
        - И чего мы о таком простом способе раньше не додумались? - отряхивая ладони от грязи, сказал один из поручиков.
        - Силы стоит поберечь, - ответил я. - Сколько до Вятки еще? - посмотрел на своего водителя.
        - Судя по пройденным километрам, то еще порядка ста двадцати, - ответил Павел Арсеньевич.
        Посмотрел я на петляющую дорогу, которая оставляет желать лучшего. Перевел взгляд на небо, вытащил часы и мысленно чертыхнулся. Если от Перми до Вятки порядка пятьсот километров, ну, плюс минус, точнее, плюс, если учитывать петляющий тракт, то проехали мы всего-то триста пятьдесят за почти четырнадцать часов! Какой к дьяволу эшелон, ни хрена мы его не догоним!
        - Иван Макарович, - подошел ко мне Анзор, - предлагаю устроить привал. Следует перекусить и отдохнуть, тогда оставшийся путь намного короче покажется.
        - Распорядись, - хмуро ответил я и отправился в кустики, нужду справить.
        Снега в лесу много, но уже появляются и проталинки. Когда уже собирался вернуться, да что-то подозрительно блеснуло на солнце. Решил проверить и по колено в снегу добрел до подозрительного места. Остатки телеги, кто-то прикрыл ветвями, под которыми обнаружил возницу в исподнем. Он не замерз в дороге, перед смертью его избили, а потом горло перерезали. Лихие люди? В глухом месте?
        - Анзор! - крикнул я. - Подойди!
        Мой советник бросил взгляд на убитого кем-то мужика и прищурился, резко осмотрелся по сторонам и неожиданно сказал:
        - Плохое место, сваливать отсюда надо.
        - С чего так решил? - удивился я, прислушиваясь к своей интуиции, которая молчит. - Если правильно понимаю, то разбой случился давно, снег нетронут.
        - Яма на дороге, - коротко ответил Анзор и неожиданно прыгнул на меня.
        Расстояние между нами составляло всего метра полтора, среагировать я не успел, да и не ожидал такого. Правда, уже падая в снег переменил решение о сопротивлении. Где-то звонко раздались выстрелы, в том числе пули попали в борт телеги, стоящей рядом с нами. Короткие автоматные очереди, чьи-то крики.
        - Засада? - вытащил я револьвер.
        - Это вряд ли, - не поддержал меня Анзор. - Думаю, тут какая-то банда орудует и грабит попутчиков, с которыми может справиться. На этот раз им не повезло, сявки разинули рот на льва. Не переживай, офицеры легко угрозу устранят.
        - Да я и не думал, - усмехнулся и вскинул револьвер, целя в несущегося в нашу сторону мужика с ружьем в руке.
        Мой выстрел и автоматная очередь остановили бородача, тот взмахнул руками и рухнул в снег.
        - Иван Макарович! Ваше высокопревосходительство! Не стреляйте! Вы живы, не ранены? - раздался крик кого-то из офицеров.
        - Живы и целы! - крикнул я в ответ и осторожно поднялся.
        Как таковой засады никто не устраивал и если бы мы не встряли, то и нападения удалось избежать. Анзор отыскал землянку, из которой велось наблюдение за дорогой. Следы на снегу расшифровывались элементарно. Дозорный, как только увидел, что машины не могут выбраться из ловушки, отправился за подмогой и привел с собой шестерых. Нам повезло, что толкового стрелка среди банды не оказалось. Впрочем, для меня осталась загадка, какого хрена банда атаковала офицеров?
        - Решили, что перевозим какие-нибудь ценности, - высказал предположение Анзор.
        - Почему не по железной дороге? - возразил один из офицеров.
        - Хрен его знает, - отмахнулся мой советник. - В головы им уже не залезть, а никого в живых вы не додумались оставить.
        - Меня больше заботит другое, - вздохнул я. - Как теперь нам поступить? Бросить здесь убитых, так их зверье погрызет, не по-христиански это.
        - Свалим в телегу, да закидаем теми же ветками можжевельника, - предложил мой советник. - Как только приедем в Вятку, то полицию сюда отправим, пусть разбираются.
        - Кстати, а о чем ты мне хотел на полянке сказать, когда решил, что сваливать нужно? - задал я вопрос Анзору.
        - Нам следовало внимательно осмотреть дорогу, - указал рукой мой советник на тракт. - Яма искусственного происхождения, кое-где видны следы лопаты, а вот бревен, кои должны оставаться от встрявших телег, нет.
        Ну, согласен, если присмотреться, то советник прав, в данном месте явно кто-то руку приложил. Тех же пеньков достаточное количество, а вот стволов деревьев нет. Значит кто-то все это растаскивал и с глаз убирал. Вряд ли бы обозники такими вещами озаботились, да и не зачем им из колеи бревна вытаскивать.
        - Господа, давайте трупы в телегу сложим и как предложил господин Анзор, закидаем колючими ветками, авось до приезда полиции, зверь не заинтересуется погибшими, - озвучил я принятое решение.
        Задержка в пути составила больше часа, что настроение далеко не повышает. Такими темпами мы в столицу доберемся через неделю, что непростительно долго. Сумеет Ольга Николаевна продержаться? Хочется надеяться и верить. Главное, чтобы не вздумала от престола отрекаться. Впрочем, императрицу знаю хорошо, та женщина волевая, скорее всего сама из револьвера до последнего станет отстреливаться.
        Машины двинулись в путь, дорога не важная, но, слава богу, больше нигде на застревали, хотя и приходилось снижать скорость до минимума. Вновь менялся с подпоручиком местом за рулем, а Анзор пересел в машину сопровождения. Наконец-то впереди замаячили городские огни. Нет, мы проезжали небольшие городишки, не считая деревень и даже видели конные патрули, но нигде не останавливались. В свою очередь нас никто и задерживать не пытался и даже узнать откуда мы тут взялись. Хорошо это или плохо? Для нас - отлично, а вот местную власть и полицию необходимо пожурить. Этак можно все что угодно перевезти, и никто не поинтересуется. Как так? Хотя, подозреваю, что и в окрестностях того же Екатеринбурга дело обстоит аналогично. Не следует забывать, что легковой машиной может далеко не каждый воспользоваться, не говоря уже о двух. Тем страннее поведение банды. Они же не глупцы в конце-то концов! Но на целенаправленную засаду на меня это никак не похоже, слишком наивный наскок.
        - Дорога перекрыта, - заметил Павел Арсеньевич и сбросил скорость.
        Фары светят далеко, да и так называемый пропускной пункт ярко освещается в свете нескольких костров. Впрочем, все верно, как ни крути, а пускать в город без проверки документов кого не попадя никак нельзя.
        - Не доезжая пары метров до шлагбаума остановитесь, движок не глуши, - отдал я распоряжение водителю.
        В нашу сторону направился один из несших караул, Павел Арсеньевич открыл дверь, но из машины не вышел.
        - Доброго здравия, - отдал честь караульный. - Господа, предъявите бумаги и объявите цель визита в Вятку, - озвучил вопрос пожилой жандарм, пригладив свои пышные усы.
        - Проездом, - коротко ответил я и предъявил свое удостоверение личности: - Наместник Урала, Чурков Иван Макарович с сопровождением.
        - А чего ваши люди, господин наместник, на меня свое оружие наставили? - хмыкнул жандарм, косясь в сторону второй нашей машины.
        Оглянулся я и тихо ругнулся, Анзор стоит и держит перед собой автомат, а рядом с ним еще трое офицеров. Пришлось мне из машины выбраться и кулаком в сторону советника погрозить.
        - Охрана, - коротко ответил жандарму, который отдал мне бумаги. - Вы бы, любезный, нас сопроводили к главе города или губернатору. Пару слов им скажу, да дальше поедем.
        - Не по чину, - коротко ответил жандарм. - Вы меня простите, доложить должен, прежде чем вас пропустить. Пропуска-то не увидел, а получить по шапке не хочу. Минут десять обождать придется.
        - Понимаю, - кивнул я, - служба.
        Ожидание затянулось, жандарм ушел в свою сторожку и носа оттуда не кажет, а трое служивых прохаживаются вдоль шлагбаума с винтовками на перевес. Предложение прорываться с боем - отверг, как и захватить этих нерадивых служивых в плен. Начинать с конфликта нет никакого желания, этак возникнет недоразумение и отбивайся потом от всего Вятского гарнизона. Войти-то в положение можно, время за полночь, не везет нам с въездом в крупные города.
        Наконец прибыл какой-то молодой поручик, представившийся адъютантом и секретарем губернатора и попросил следовать за ним. Шлагбаум подняли, и мы въехали в город. Впереди, показывает дорогу поручик, сидя в седле на смирной лошадке и он явно пытаясь принять важный вид.
        - Очень рад! - пожал мне руку князь, которому лет за пятьдесят. - Сергей Дмитриевич Горчаков, к вашим услугам.
        Мы прибыли в его особняк и сразу же он к нам вышел. В доме, не маленьком, кстати говоря, светятся почти все окна, доносятся какие-то крики, словно случился пожар.
        - Приятно познакомиться князь, - ответил я в свою очередь любезностью, а потом представился: - Иван Макарович Чурков, наместник Урала.
        - Пройдемте в гостиную, там места хватит всем, - неопределенно махнул он рукой в сторону лестницы. - Столы уже накрывают и от этого такой шум стоит.
        - Помилуйте! Какие столы? - покачал я головой.
        - Неужели вы думали, что о вашем прибытии мы не знали? - усмехнулся в свою аккуратную бородку князь. - Вот, даже не ложился еще. Правда, рассчитывал, что прибудете немного раньше.
        - А то вы дороги в своей губернии не знаете, - хмыкнул я, понимая, что придется на пару часов задержаться, никуда от этого не деться.
        По лестнице спустилась хозяйка дома, как представил ее князь - любимая супруга и мать двоих детей Анна Евграфовна. Супруга губернатора и слышать не пожелала, что мы пытаемся как-то уклониться от званного ужина.
        - Разве мы в праве отказать такой великолепной хозяйке? - поцеловал я княгине ручку, а потом обратился к ее мужу: - Сергей Дмитриевич, нам бы переговорить и желательно в присутствии начальника полиции или сыска. По дороге произошло одно событие, которое касается их вотчины.
        - Они скоро оба прибудут, - кивнул князь. - Кстати, Иван Макарович, вы уж не серчайте, но зная о вашем прибытии пригласил несколько человек на данный прием. Люди желают с вами познакомиться.
        Ничего князю не ответил, прошли мы в гостиную, а на пороге я крякнул от удивления и вопросительно посмотрел на хозяина особняка.
        Глава 6. Первое столкновение
        Огромный бальный зал, со столами и уставленной на них снедью, тихо играют музыканты, а присутствующие смотрят на меня и хозяина особняка. Дамы в праздничных платьях, господа в строгих костюмах и парадных мундирах. На вскидку тут человек сто и на этом празднике стою я в дверях, в грязной шинели и с засохшей глиной на сапогах.
        - Дамы и господа! Наместник Урала, Иван Макарович Чурков! - вышел и громогласно объявил губернатор.
        Шепоток пробежался по гостям Сергея Дмитриевича, какой-то офицер, а может студент крикнул: «Браво» и «Виват». С чего это меня тут так встречают - непонятно. В империи беда, а тут бал! Обматерить бы всех да нельзя, сделал несколько движений головой, напоминающие знаки приветствия, а потом обратился к владельцу дома:
        - Гм, князь, вы меня простите великодушно, но хотелось бы хоть немного себя в порядок с дороги привести, - намекнул Горчакову. - И нам бы следовало переговорить и новостями обменяться.
        - Как прикажете ваше высокопревосходительство, - чуть склонил тот голову. - Надеюсь, вы все же окажете честь собравшимся своим присутствием.
        - Данный прием из-за моей скромной персоны? - удивленно уточнил я.
        - Ой, не стоит прибедняться, - улыбнулся Сергей Дмитриевич. - Вы очень значимая фигура и, знай я точно, что вы прибудете, то оказал бы вам подобающие почести.
        Князь передо мной заискивает? Да ну на фиг! Самое интересное, что он говорит совершенно серьезно, в его словах нет фальши.
        - Сейчас не время говорить о почестях, - поморщился я. - Сергей Дмитриевич, пока к нам еще никто не решился подойти предлагаю коротко переговорить, а потом уже и присоединиться к данному обществу.
        - Да, виноват, хотел вас как можно быстрее представить дамам и господам. О вас такие слухи ходят, что многие желают лично засвидетельствовать свое почтение, - сказал князь и указал в сторону коридора: - Прошу, гостевые комнаты в моем доме всегда к вашим услугам.
        Мы прошли на третий этаж, к нам присоединился Анзор и шепнул, что наши господа-офицеры уже приводят себя в порядок в гостевом доме. Князь сказал, что пришлет пару слуг, а когда я буду готов, то он с радостью переговорит со мной.
        - Мне потребуется минут пятнадцать, - заявил я. - Умыться и почиститься надо. Где мне вас отыскать? Дом у вас очень красивый и величественный, боюсь, как бы не заблудиться.
        - Мой камердинер будет ожидать вас у двери, Лаврентий его зовут, он покажет, где буду находиться, - сказал князь и вопросительно посмотрел на Анзора.
        - Это мой друг и советник, - сказал я, а потом представил своего начальника по безопасности.
        Князь о Анзоре явно что-то знает, однако, раскланялся с ним вежливо и попытался скрыть удивление. После того, как Горчаков нас оставил одних, я первым делом прошел в ванну и умылся, кое-как привел в порядок одежду и побрился. Как ни крути, а положение обязывает. Даже мысль пришла, что стоит бороду отпустить, тогда никто ничего про мой внешний вид не подумает.
        Выйдя из ванной, я с удивлением обнаружил двух хорошеньких горничных, которые с моим другом напропалую флиртуют и даже не думают краснеть от его прозрачных намеков.
        - Барышни, оставьте нас одних, - вежливо попросил я.
        - Ой, - прикрыла одна ладошкой рот и в немом восхищении на меня уставилась.
        - Ваше высокопревосходительство, позвольте ваши сапоги, - заявила другая горничная, которая явно побойчее. - Их следует почистить.
        Девушка, не дожидаясь ответа, опустилась на колени и обхватила голенище на моей ноге. Сделала это так сноровисто, что Анзор только губами причмокнул. В первый момент я не понял из-за чего у друга такие эмоции, но потом увидел в отражении шкафа отставленную в сторону моего советника задницу горничной и задравшееся платье, открывающее стройные ножки.
        - Сам сниму, - буркнул я.
        Горничная распрямилась, а на лице Анзора скользнуло разочарование. Вот же ловелас чертов! Девушки удалились и я, босиком, прошлепал к окну и закурил, покосившись на телефонный аппарат. Попытаться созвониться с кем-то из столицы? Подслушивать никто в доме и не подумает, если только какой-нибудь любопытной слуга, дамам до деловых переговоров дела нет, а господа до такого не опустятся, кодекс чести не позволит. Впрочем, все ли тут таких взглядов - понятия не имею, случается, что за внешним блеском нутро гнилое.
        - Иван, какие дашь распоряжения? - спросил меня Анзор.
        - У нас мало времени, двигаемся с опозданием, но придется потратить пару часов, чтобы ответить на вопросы губернатора и его гостей, - поморщился я. - Слушай, как думаешь, нам дальше на машинах продвигаться или попытаться на поезде догнать эшелон?
        - Честно говоря, хоть в купе и комфортнее, но машина нам дает возможность маневра. Кстати, не так мы сильно и отстали, наш состав всего два часа назад Вятку покинул. Какие-то согласования требовались с продвижением по железной дороге, - ответил советник.
        - Как узнал? - поинтересовался я.
        - Пару вопросов задал охране князя, те не сочли нужным данную информацию скрывать, - ответил Анзор.
        Я сел в кресло и прикрыл глаза, в столице мятеж, неизвестно как там и что, а подданные императрицы закатывают приемы. Как так-то? Неужели все считают, что ничего страшного и опасного не происходит и революционеры ничего из себя не представляют? Идиотизм какой-то! Скорее всего, примерно так и произошло в моем мире, когда до последнего момента никто не верил, что устои уже поменялись. Так и здесь я вижу безмятежные лица, веселье и смех, ну, чуточку озабоченности, что где-то далеко идет сражение не на жизнь, а на смерть. К этому невозможно привыкнуть, а изменить ничего нельзя. Пока каждый житель империи не поймет, что это касается и его, то он не пошевелится. Убеждать всех и вся? Можно, но для этого следует привлекать прессу. Кстати, а почему бы и нет?
        - Анзор, а не дать ли нам с тобой пресс-конференцию? - не открывая глаз, спросил я своего советника.
        - Пресс - чего? - переспросил меня Анзор.
        - Организовать встречу с местными журналистами, дать ответы на их вопросы и самому высказаться о происходящем, - пояснил я, обдумывая данную мысль.
        - Переврать могут, - осторожно заметил друг. - Не забывай, мы не в Екатеринбурге, где борзописцы знают, что огребут по самое, не балуйся, если хрень всякую опубликуют.
        - И тем не менее, стоит рискнуть, - встал я и поморщился, не привык босым расхаживать, сапоги за последнее время чуть ли не стали частью меня самого.
        Обувку мне вернули, начищенную так, что можно смотреться словно в зеркало. Горничная поведала, что относила их обувщику и тот еще каблуки поменял.
        - Спасибо, красавица, - поблагодарил я. - Как тебя зовут-то?
        - Танькой кличут, ваше высокопревосходительство, - стрельнула она по мне глазками. - Сергей Дмитриевич велели мне вашей личной горничной работать.
        Анзор не сдержался и заржал в голос, а потом уточнил:
        - Милая барышня, а мне перинку не застелешь?
        - Могу, - с легкостью согласилась горничная, - если Ивану Макаровичу не понравлюсь.
        - К князю проводишь? - спросил я говорушу, у которой стыда нет.
        - От чего же не проводить? - кивнула та. - Лаврентию скажу, что вы со мною идти пожелали, - выглянула она в коридор и что-то прошептала камердинеру князя.
        В коридоре кто-то закашлялся, а потом до нас долетел восхищенный возглас:
        - Далеко ты девка пойдешь, смотри только не перетрудись ноги-то расставляя!
        - Тьфу на тебя! - ответила Танька и заглянула в комнату: - Иван Макарович, готова вас сопроводить.
        - Что-то нравы у слуг князя слишком вольные, - пробормотал Анзор и посмотрел на меня: - С вами идти, ваше высокоблагородие?
        - Чего еще спрашиваешь-то? - покачал я головой. - Конечно со мной.
        Танька ожидала, что Анзор останется в комнате, у горничной явно уже имелся план по моему соблазнению. Впрочем, нельзя исключать, что она просто слаба на передок и готова к любовным похождениям со всеми, кто имеет хоть какой-то статус выше слуги. Про горничную забыл, как только вошел в кабинет к губернатору. Князь оказался не один, прибыли начальник сыска и полиции. Прежде, чем перейти к волнующему меня делу, я познакомился с господами, а потом мы с Анзором рассказали о происшествии в дороге.
        - Шайка Кривого-каторжанина, - обрадовался начальник сыска. - Давно по нему пуля плакала, да споймать не могли!
        - Отправьте людей, пусть их логово найдут и приберут, вдруг там похищенные люди находятся, - не то попросил, не то приказал я.
        - Сделаем ваше высокопревосходительство, не переживайте, - совершенно не по-уставному ответил начальник полиции.
        - Господа, простите, нам бы с Сергеем Дмитриевичем пошептаться, а вам всю информацию рассказали, - посмотрел я на начальника полиции.
        Оставшись в кабинете втроем, я попросил князя организовать, если возможно встречу с журналистами. От моей просьбы Горчаков оторопел, стал отговаривать и убеждать, что деятели пера однозначно напишут отсебятину и получится не пойми что.
        - Ваше высокопревосходительство, для «Вятских губернских новостей» так основная газета у нас называется, официальную хронику пишут мои секретари. Давайте их пригласим, - предложил князь.
        - Нет, - покачал я головой, - необходимо чтобы читатели верили написанному и текст хотелось читать. Сухая писанина с какими-то доказательствами и фатами, поданная без души - бесполезна, а иногда и вредна.
        - Ну, хорошо, правда, свое мнение оставлю при себе, - не стал со мной спорить князь, хотя и показал, что относится к журналистам отрицательно.
        Зря он недооценивает силу слова, убеждать нет ни времени, ни желания. Своеобразную пресс-конференцию я решил устроить прямо в зале с гостями. Не хочу терять времени даром, а потом сразу отправимся в дорогу. Мероприятие прошло не так как планировал, никто толком вопросов не задал. Двое молодых людей, спешно доставленных жандармами, долго не могли понять, что их не в тюрьму определили, а на встречу с наместником Урала, который пожелал дать своеобразное интервью. Уже когда закончил я речь, обрисовав во всех красках, что может произойти, если придут к власти эсеры, то один из работников пера осмелился спросить:
        - Ваше высокопревосходительство, так вы собрались взять власть в свои руки или нет?
        - Нет, - коротко ответил я, понимая, что затея провалилась. - Отстоять империю - готов, помочь императрице - да, уничтожать и сражаться с врагами - до последней капли крови!
        - А для чего вы нас-то собрали? - уточнил коллега журналиста, пытавшийся записывать за мной слово в слово. - От столицы мы далеко, революционного настроения в Вятке не так много. Да и армия предана существующему строю, мятежники могут что-то захватить на сутки или двое, максимум - неделю, но не больше!
        - Если все начнут смотреть друг на друга, гадая чего это ты ничего не предпринимаешь, а сам на заднице ровно сидишь, то империя развалится, - мрачно предрек я.
        - Ваше высокопревосходительство! - вышел вперед какой-то поручик. - Своими заявлениями вы оскорбляете собравшихся! Прошу вас, выбирайте выражения!
        Честно говоря, от такого демарша я на секунду потерял дар речи. Хозяин дома к поручику подошел и что-то гневно сказал. Дамы зашушукались, господа подобрались, у журналистов в глазах распаляется огонь, явно готовятся к сенсации. Анзор за моей спиной что-то на своем родном языке произнес, судя по интонации, не предназначенное для женских ушек. Да и мои офицеры потянули руки к кобурам.
        - Поручик! - посмотрел я на молодого офицера, у которого вместо усов еще пушок. - Если называть черное белым, то можно почивать на лаврах, а когда глаза откроешь, то окажешься в придорожной канаве. Судя по форме, вы пехотный офицер, который должен бить врага лицом к лицу, так что же вы, голубчик, желаете врага выставить в благородном свете?
        - Но я никогда не поведу панических речей! - ответил тот.
        - Поручик Савельев немного перебрал, проспится и поймет, что его слова вызваны хмелем! - громко произнес хозяин дома.
        - Панические речи вещают трусы, которые ничего не делают для своего отечества, - мрачно проговорил я, чувствуя, что сейчас можем скатиться к банальной дуэли.
        - Вы назвали меня трусом?! - воскликнул побагровевший молодой офицер. - Не желаете ли взять свои слова обратно?!
        - Иван, это же провокация, - шепнул мне Анзор.
        Я и сам догадался, что Савельев пытается на пустом месте затеять ссору. Не понимаю одного, ему не по чину со мной тягаться. Могу приказать и наглеца посадят на гауптвахту. Для чего он все это затеял? Попытка нас задержать? Не понимаю. Горчаков, уже не сдерживаясь в выражениях, правда без мата, высказывает зарвавшемуся юнцу, все что он о нем думает. Я поднял руку и громко заявил:
        - Жаль у меня нет времени, так бы я вас, господин поручик с удовольствием поучил светским манерам и мозги вправил, если они у вас остались, - обвел рукой собравшихся в зале и продолжил: - Прошу простить, если мои слова кого-то задели. Призываю вас всех оставаться самими собой и преданными дочерями, и сыновьями империи. На этом позвольте откланяться.
        Не обращая внимания на вопросы, последовал к двери, какие-то выкрики поручика-задиры игнорирую, мои офицеры образовали вокруг меня этакий клин, разрезающий толпу, и мы беспрепятственно спустились по лестнице на первый этаж, где нас догнал хозяин дома с расстроенной супругой.
        - Ваше высокопревосходительство, не обращайте внимание на этого дурака! - приложила руки к груди Анна Евграфовна. - Останьтесь, сделайте милость.
        - Я бы с огромным удовольствием, - склонился и поцеловал княгине ручку. - Дела ждут, следует поспешить и так опять на несколько часов задержались.
        - Гм, Иван Макарович, что в данной ситуации следует предпринять Вятской губернии? - задумчиво спросил князь. - Можем ли как-то помочь? Может выделить какое-то количество войск из гарнизона? Хотя бы для вашего сопровождения.
        Хм, и там окажутся несдержанные юнцы, которые начнут задираться? Хотел было спросить я, но промолчал. Заверил Сергея Дмитриевича, что инцидент меня нисколько не задел, а сами мы спешим, что ему и так хорошо известно. В общем, сделал мину при плохой игре и сдержанно распрощался. Передохнуть не удалось, новых сведений о происходящем в столице не получили, тут свой мирок, в него еще беда не пришла.
        Машины так и стоят грязные, никто их не позаботился помыть. Расселись мы и тронулись в дорогу, в салоне авто некоторое время молчали, а потом я спохватился:
        - Горючкой-то заправились?
        - Да, - ответил водитель, а потом добавил: - Баки под завязку, канистры полные. Пять рублей золотом все обошлось.
        Скрипнул я зубами и промолчал. Тут уже не наша территория, следует сказать спасибо, что встретили достойно.
        - Кстати, Иван Макарович, - хмыкнул с заднего сиденья Анзор, - у князя отмечали день рождения сынишки. Мальчонке всего год, и он уже спит давно.
        - Понятно, - покачал я головой. - Получается, Сергей Дмитриевич решил убить сразу несколько зайцев. В какой-то степени ему это удалось. Скорее всего, на его месте так бы любой поступил.
        - Эх, Таньку жалко, баба-то явно рассчитывала на бурную ночку, - улыбнулся мой советник.
        - Ты не исправим! - рассмеялся я. - А за горничную не переживай, в доме гостей много, найдет интереснее, чем мы с тобой.
        - Да я больше переживаю за дорогу, - неожиданно серьезно сказал мой советник. - Наши спутники время даром не теряли, смогли кое-что разузнать.
        - Это ты о чем? - нахмурился я.
        - Да пусть подпоручик расскажет, - отмахнулся Анзор.
        - Павел Арсеньевич? - вопросительно посмотрел я на водителя.
        Ну, тот и рассказал, сведения и в самом деле неутешительные. Полковник Муштавели долго не мог получить разрешение от Новгородских властей на следование военного эшелона. Георгий Романович так орал и матюгался по телефону, что его бас слышали даже на путях. Конкретного одобрения на транзит состава ему так и не выдали, он распорядился привести в боевую готовность бронемашины и экипажам занять свои места согласно расписанию, после чего лично скомандовал на отбытие. В Новгороде что-то нехорошее творится, а вот что там происходит никто сказать ничего не может.
        - Прибавь газу, - попросил я подпоручика, не став комментировать полученную информацию.
        Подумать-то есть над чем, если полковник распорядился экипажам бронемашин занять свои места, то дело серьезное. Он ожидает препонов на пути и не исключает вооруженного столкновения. Но, черт возьми, он же не собирается открывать огонь с грузовых платформ?! Это же самоубийство чистой воды! Следовало разгрузиться и двинуть пешим ходом на столицу, тогда бы хрен ему кто чего-нибудь сделал. Подорви пути и расстреливай артиллерией их эшелон. Как в чистом поле, под разрывами снарядов сгрузить бронемашины? Я даже зубами скрипнул от неприглядной картины, которая в голове возникла. Как ни крути, а о том, что спешим в столицу уже наверняка все знают. Вряд ли эсеры обрадуются третьей силе, которая угрожает революции, попытаются нас остановить на подступах. Конечно, тут большой вопрос есть ли на нашем пути у них хоть какие-нибудь силы. Если же разобраться, то, считаю, мы с Анзором упустили в впопыхах одну важнейшую деталь. Сосредоточились на Москве, начисто забыв ближайшие ключевые города, в которых народ вполне может сочувствовать лозунгам эсеров. Новгород… покопался в памяти, пытаясь выудить сведения из
своего мира. Ну, красивый и большой. А вот какие события происходили там во время революции - убей не помню. Следовало лучше историю учить. Какие-то там волнения точно случались и, вроде, даже сильные подпольные организации, точнее, ячейки существовали. Но это в другом мире, в нашей империи там все может оказаться не так.
        Гоним машины на предельной скорости, необходимо догнать эшелон! Большую часть времени за рулем провожу я, а подпоручик только рядом на сидении подпрыгивает. Да, лужи и ямы пытаюсь форсировать с разгона. Частенько приходиться «ловить» машину на скользкой от грязи дороге. Солнце припекает все сильнее, большие прогалины на полях и нам чертовски везет, что застряли всего-то пару раз.
        - Иван Макарович, может я за руль сяду? - интересуется подпоручик. - Мы от второй машины опять оторвались.
        Взглянул в зеркало заднего вида и немного сбавил газ, Анзор за мной не может угнаться. Ну, не его вина, мало практики.
        - Кажется канонада впереди! - восклицает с заднего сиденья поручик и берет в руки автомат.
        - С предохранителя не снимайте, Фома Петрович, - предупреждаю я. - Подпрыгнем на кочке и, не дай господи, очередью в движок попадете.
        - Ваши наставления помню, - кивнул поручик, положив на колени автомат.
        Я остановил машину и вышел из нее, прислушиваясь к доносящимся разрывам. Определить на слух, что за артиллерия работает - невозможно, однако, нет ни ружейных, ни автоматных очередей.
        - Карту! - попросил Павла Арсеньевича и тот протянул требуемое.
        Маршрут движения подпоручик отмечал и наше местонахождение не требует вычислений. Железная дорога в пяти километрах по прямой, до Новгорода совсем немного осталось.
        - Иван Макарович, чего ждем? - спросил Анзор, останавливаясь рядом со мной.
        - Слышишь? - указал я рукой в сторону откуда доносятся взрывы.
        - Думаешь с кем-то наши воюют? - уточнил мой советник.
        - Или с ними, - мрачно ответил я. - Господа офицеры, ваши предложения!
        Импровизированное совещание не затянулось, пришли к единогласному выводу, что необходимо узнать о происходящем. То, что кто-то ведет артиллерийскую дуэль - понятно.
        - Бьют скорострельные полевые пушки 76,2 мм или их еще называют «трехдюймовками», - уверенно заявил капитан. - Если судить по количеству разрывов в минуту, то работает три орудия.
        - Дуэль? - с надеждой уточнил я.
        - Нет, - покачал головой капитан. - Ответного огня не слышу, возможно, это простые стрельбы или сдают экзамен кадеты, - предположил он.
        Ну, учения в такое время? К сожалению, вероятность этого стремится к нулю и все это прекрасно понимают. Хотелось бы верить, что молодое поколение выполняет поставленную учителями задачу, но уж слишком равномерно разрывы слышатся. Если работает артиллерия по эшелону, то совсем беда. Наши бронемашины на такую дальность не в состоянии ответить. Прицельная дальность стрельбы наших пушек порядка восьмисот метров, трехдюймовки, если память не изменяет, могут вести прицельный огонь на восемь с половиной километров. Не дай бог, полковник попался в ловушку на железной дороге, то его сейчас могут словно в тире расстреливать. Расстелил карту на капоте авто, офицеры предположили, что пушки находятся на окраине Новгорода и вполне вероятно наносят удары по железной дороге.
        - Наши действия? - посмотрел на меня капитан.
        - Олег Петрович, вижу два варианта, - ткнул пальцем в карту, - пробиваться в сторону «железки» или отыскать откуда ведется огонь и решить вопрос с пушками.
        - Ваше высокопревосходительство, - покачал головой капитан, - этим мы мало чего добьемся. Пушки работают в обязательном порядке с прикрытием, нас слишком мало. Цель же, как всем известно, у нас другая - спасти империю и императрицу. Есть вариант, - он указал на карту, - обогнуть город и пробиваться к столице.
        - И без бронемашин и личного состава мы вряд ли сможем внести большой вклад в подавлении мятежа, - усмехнулся Анзор.
        Блин, куда не кинь - всюду клин. Пытаться отыскать эшелон, который, вполне вероятно, подвергся обстрелу - риск самим попасть под удары пушек врага. Кстати, кто может вести стрельбу? Неужели преданные императрице войска? Или уже у эсеров есть в распоряжении артиллерия? Как ни прискорбно, но, скорее всего, последний вариант более реалистичный.
        - По машинам! - принял я решение. - Приготовить оружие, пушки необходимо заставить замолчать!
        Получив приказ, офицеры без возражений (иначе и быть не могло) его выполнили. Мерседесы взревели движками, и мы рванули в сторону города. Судя по карте, нам предстоит пройти километров двадцать пять. Много это или мало? Дорога плохая, а приходится выжимать из движка все на что он способен. Анзор вновь начал отставать, хотя пытается угнаться за мной. Возможно, из-за скорости, на которой проходим лужи и грязь мы нигде не застряли. Зато при приближении к городу увидели что-то подобие баррикады и суету солдат.
        - Иван Макарович, дорога перекрыта! - выкрикнул сидящий рядом подпоручик.
        - Оружие к бою! - ответил я и немного снизил скорость. - Надеюсь, они не откроют огонь пока мы не остановимся.
        - У них красные банты на шинелях! - мрачно заявил капитан. - Человек двадцать охраняют подступы к городу и одна пулеметная точка, - продолжил он и криво усмехнулся: - Дураки, как можно пулемет ставить прямо на дороге?
        Действительно, за бревном, лежащим поперек дороги, стоит телега, напоминающая тачанку. Мешки с песком разложены по обе стороны дороги и предназначены по замыслу эсеров, а это именно они, для огневых точек. Честно говоря, укрытие так себе, но миновать импровизированный пропускной пункт или как он там позиционируется - невозможно.
        Нам на встречу, с винтовкой в руках, вышел солдат и поднял вверх руку, призывая остановиться. Не доезжая до него пару метров, я нажал на тормоз и стал ждать, что произойдет дальше. Из-за мешков с песком выглянуло по трое солдат с каждой стороны, один что-то сказал и плюнул в нашу сторону принялся скручивать самокрутку. К телеге с пулеметом подошли двое бойцов, но за оружие браться не подумали. Еще несколько человек сидит возле горящего костра и им что-то зачитывает какой-то парень в кожаной куртке.
        - Ба, да к нам господа офицеры пожаловали! - усмехнулся солдат с бантом, подойдя к двери машины. - Братцы! - обернувшись, крикнул он, обращаясь к своим сослуживцам: - Туточки одни ваши благородия! Их сразу к стенке или сперва допросим?!
        - Петро! Не спеши! - раздался окрик от костра их предводителя в кожаной тужурке. - Документы проверь сперва!
        - Да, Петро, как думаешь, это сойдет за наши бумаги? - хмыкнул я и направил на бойца револьвер.
        - Не балуй! - презрительно ответил тот. - Красных эсеров пуля не возьмет!
        - Ты дурак, братец, - не выдержал капитан, который автомат на него навел. - Неужто забыл, что пуля - дура?
        - Заорешь - стреляю между глаз, - предупредил я. - Делай вид, что изучаешь бумаги.
        - Да пошли вы… - нецензурно выкрикнул тот и попытался передернуть затвор у винтовки.
        Выстрелить я не успел, поручик, из второй машины, появился как черт из табакерки, нанес короткий удар рукоятью револьвера в висок эсера и прокричал:
        - Руки вверх! Всех положим!
        Прозвучала короткая очередь из автомата по направлению к установленному пулемету. Я резко вдавил педаль газа и мерседес послушно рванул по направлению к лежащему бревну. В тормозах уверен, удалось остановиться в паре сантиметрах от преграды. В данном месте мы оказались в слепой зоне от бойцов, расположившихся за мешками, да и ничего они предпринять не успели, все слишком быстро произошло. Нас еще и прикрывают автоматные очереди офицеров из сопровождения, не дающие противнику начать ответный огонь. И тем не менее, сопротивление нам попытались оказать. Солдаты, сидящие у костра, похватали винтовки, кто-то пару раз выстрелил, двое попытались занять место за пулеметом. Пришлось открывать ответный огонь и патронов мы уже не жалели. Автоматы в деле - страшная сила в это время, когда в ответ стреляют из винтовок.
        - В кожанке живой нужен! - проорал я, понимая, что в такой перестрелке из эсеров может вообще никто не уцелеть.
        Сколько продолжалась схватка? Минуты две, три? Успел расстрелять боезапас в револьвере, когда пальба оборвалась. Бой вышел скоротечный, жаль молодых парней, которых положили, но тут стоит выбор: или ты или тебя. Настроения нет, следует поторопиться, пушечные разрывы не смолкают.
        - Блин, да сколько же у них снарядов? - подошел ко мне капитан и головой покачал. - Палят без перерыва, хотя, в этом есть и обнадеживающие вести.
        - Какие? - мрачно поинтересовался я, наблюдая, как Анзор что-то пытается у раненого разузнать.
        - Я эсеровский комиссар, меня сам товарищ Чернов в Новгород отправил, офицерское ты отрепье, - прошептал раненый.
        Парень не жилец, ему никто не поможет, это с первого взгляда вижу. Пробито легкое, кровавая пена на губах. Нет, будь здесь операционная, то за жизнь можно побороться.
        - Стреляет из пушек кто и куда? - вопрошает мой советник.
        - Да пошли вы, - презрительно ухмыляется тот. - Мои боевые товарищи отомстят за… - голова у комиссара дернулась, глаза закатились, дыхание прервалось.
        - Черт! - ругнулся, поднимаясь Анзор. - Иван Макарович, что делать будем?
        - Про бойца на дороге не забыл? - кивнул я себе за спину. - Наверное уже в сознание пришел.
        - Проверю, - кивнул мой помощник и пружинистым шагом направился к стоящему на дороге автомобилю.
        - Ваше высокопревосходительство, что с оружием делать прикажете? - поинтересовался капитан.
        - Пулемет грузите в одну из машин и сразу его установите так, чтобы стрелять через заднее стекло, - ответил я, потом посмотрел на валяющиеся винтовки и чуть пожал плечами: - Остальное бросить, нет времени, да и места.
        - Гм, ваше высокопревосходительство, а с погибшими мятежниками как поступить? - уточнил у меня капитан.
        - Надеюсь, местные жители их похоронят, - ответил я и направился к Анзору.
        Петро в себя пришел, очумело головой трясет, с надеждой смотрит в сторону бывшего пропускного пункта и молчит.
        - Последний раз спрашиваю, - зло проговорил мой советник и достал из кармана нож, - кто палит из пушек? Сколько ваших в городе? Что, черт возьми, происходит?
        - Кончилась власть императрицы и богатеев, - выдавил из себя Петро. - Все теперь общее и для народа!
        - Бабы тоже общие? - усмехнулся я. - Кстати, комиссар-то у вас одет был в офицерские сапоги, тужурку хорошую, чего у тебя-то на ногах обувка хреновая?
        - Всем еще не хватает, - нахмурился тот.
        - Ты про баб? - оскалился Анзор.
        - Про кожаную куртку, - шмыгнул носом Петро.
        Черт, молодой же парень, двадцати лет нет. Что теперь с ним делать к стенке ставить? Мой советник в задумчивости на меня посмотрел, словно мысли прочел. Понятно, что задурили молодежи голову, посулили красивую жизнь. А как ее достичь скромно умолчали.
        - Петро, если ответишь на мои вопросы, то обещаю сохранить тебе жизнь, - медленно проговорил я.
        - Ты знаешь, кто перед тобой стоит? - кивнул в мою сторону Анзор.
        - Не-а, - чуть пожал плечами солдат и поморщился, потянувшись к ссадине на виске.
        - Наместник Урала, наследник царя Тартарии, - пояснил парню мой советник. - Слышал?
        - Приходилось, - вновь шмыгнул носом Петро.
        - Вопросы повторить или сам ответишь? - уточнил я.
        Уточнять кое-какие моменты приходилось, в целом он нам поведал следующее: В Новгородском гарнизоне давно ходили недовольные разговоры о текущем состоянии дел. Появлялись листовки, агитировали записываться в боевые дружины, которые в скором времени начнут бороться за светлое будущее. Каждому кто вступит выдавали по пятьдесят копеек, обещая, что когда в стране произойдет смена власти на народную, то богатства дворян, чинуш, промышленников, купцов и фабрикантов поделят честно среди народа. Солдаты таким предложениям радовались, а офицеры закрывали на все глаза, решив не вмешиваться в революционное движение. Несколько дней назад появились трое комиссаров от товарища Чернова, которые и организовали захват власти в городе. Офицеров согнали на гауптвахту, тех, кто попытался сопротивляться - расстреляли. Полковника, командовавшего гарнизоном, убили первым, придя к тому на квартиру. Солдаты повязали красные банты и захватили телеграф, почту и телефонную станцию. Провозгласили Новгород свободным, а потом разбили гарнизон на боевые отряды и каждому поставили ту или иную задачу. Их группу послали охранять
подступы к городу, усилили пушкой, но вчера ту спешно перебросили к вокзалу. Ждали какой-то поезд с военными, собиравшимися устроить штурм города.
        - Больше ничего не знаю, - заключил Петро.
        В общем и целом - расклад понятен. Произошло стандартное головотяпство офицеров, прошляпивших революционные настроения в гарнизоне. Но, черт побери, куда смотрели остальные власти и в том числе жандармерия? По словам солдата, часть полиции нацепила красные банты! Судьба градоначальника, губернатора и остальных высших должностных лиц Петро неизвестна. Ходили слухи, что всех к стенке поставят.
        - Иван, что с ним делать? - кивнул на пленного Анзор.
        - Связать, - коротко ответил я. - Пусть с нами едет. Нужно спешить, следует заставить замолчать пушки и узнать, что происходит с эшелоном. По машинам! - крикнул и замахал офицерам.
        Через пару минут мы отправились в сторону вокзала, надеясь, с наскока разобраться с артиллеристами.
        Глава 7. Боестолкновения за Новгород
        Короткая дорога на вокзал нам неизвестна, пришлось петлять по городу. Увиденное на улицах наводит тоску и уныние. Нет прежнего порядка, всюду какие-то разбросанные вещи, много побитых витрин в лавках. Прохожие редки, зато много слоняющихся солдат с красными бантами на груди и орущие песни.
        - Просто какие-то бандиты с большой дороги, - пробормотал себе под нос сидящий рядом капитан.
        - Сила и вседозволенность, - поморщился я. - Одного не пойму: как, черт возьми, им удалось захватить город? Где полиция, жандармы? Неужели весь гарнизон, не считая офицеров, приняли сторону мятежников?
        - Хм, Иван Макарович, не хочу вас разочаровывать, думаю, что и кое-кто из офицерского состава забыл о присяге, как это ни прискорбно. И тем не менее, разогнать пьяную солдатню - раз плюнуть! - махнул рукой капитан.
        - Хотелось бы верить, Сергей Юрьевич, - процедил я сквозь зубы и ударил по тормозам.
        Три солдата пристали к какой-то паре прохожих. Средних лет дама пытается поднять с земли своего спутника, у которого отлетел в сторону саквояж. Один из мятежников схватил женщину за волосы и со смехом оттащил бедняжку в сторону. Двое других солдат что-то сказали господину и сделали жесты, показывая, как с его спутницей собираются развлекаться.
        - Что происходит, мать вашу?! - рявкнул я, выходя из машины.
        - Глянь-ка, офицерская сволочь недобитая! - указал на меня один из солдат и попытался вскинуть винтовку.
        Глухо прозвучал револьверный выстрел и говоривший раскинув руки рухнул на землю. Отпихнув от себя плачущую женщину, мятежник выхватил револьвер, моя пуля вошла ему точно между глаз. Оставшийся в живых, отбросил в сторону винтовку и бросился бежать. Капитан Жермеев не пожелал врага отпускать, опередил меня на какое-то мгновение, выстрелил и не промахнулся.
        - Господа, благодарю, - чинно сказал господин, вытирая на лице кровь, идущую из разбитого носа. - Яков Пантелеймонович к вашим услугам.
        - Постарайтесь найти где-нибудь укрытие со своей спутницей, - порекомендовал я, собираясь сесть в машину.
        - Господа офицеры! Ради бога, помогите! - бухнулась на колени перед капитаном дама. - Нам некуда идти! Из дома выгнали солдаты, знакомые не принимают!
        - Простите, - взял за локоть женщину капитан, поднимая ту с колен, - мы вам вряд ли поможем в данный момент.
        - Гм, господа, а не могли бы вы подвезти нас на окраину города? - спросил Яков Пантелеймонович. - Не беспокойтесь, за услугу готов щедро заплатить!
        - Простите, - покачал я головой, - у нас нет времени и возможности.
        - Иван Макарович, каждая минута на счету! - вышел из недавно подъехавшей машины Анзор.
        - Уже едем, - коротко кивнул я, а потом посмотрел на даму: - Спрячьтесь где-нибудь, с нами будет намного опаснее. Кстати, револьвер, - кивнул на мертвого мятежника, который минуту назад оттаскивал женщину за волосы, - подберите, в такой ситуации, - обвел рукой местность, - он вам может понадобиться.
        Женщина попыталась что-то сказать, Яков Пантелеймонович начал и вовсе грозить какими-то знакомствами, что если мы им не поможем, то он будет жаловаться. В городе, время от времени, слышны одиночные выстрелы. Нет, это не организованное сопротивление, думаю, кто-то пытается защитить свою собственность и тогда пуля ставит точку.
        Перед зданием вокзала нам пришлось остановиться в переулке и отправить двух подпоручиков на разведку. Пушки продолжают стрелять, правда, паузы между выстрелами стали большими. Начинают беречь снаряды или что? О плохом думать нет желания, орудия должны замолчать. Минут двадцать продлилось ожидание, а потом вернулись наши офицеры и доложили:
        - Три пушки ведут огонь с перрона, сделаны укрепления из мешков с песком, солдат порядка десятка, не считая артиллерийских расчетов. Командует какой-то поручик от артиллерии.
        - Скрытно подобраться? - уточнил капитан.
        - Легко, если нацепить на грудь, - вытащил из кармана подпоручик красный бант, не закончив фразы.
        - Нет, ничего нам бояться, - отрицательно ответил я. - Двое остаются с машинами, остальные берут автоматы и вперед. Стреляем без предупреждения, патроны просто так не жечь! Пошли!
        Капитан с Анзором попытались заикнуться, что мне следует остаться в переулке, а они сами все сделают. Ничего им не ответил, лишь криво усмехнулся. На кон поставлено слишком многое, чтобы заботиться о сохранности своей шкуры.
        К зданию вокзала шли не таясь, охранение мятежники не выставили, патрулями не озаботились, нет у них нормального командира и организованности. Город почти вымер, вокзал пуст, что уму непостижимо. В зале ожидания, прямо на полу расположилось пятеро мятежников, которые выставили на газету бутыль самогона, разложили снедь (буфет грабанули?) и устроили попойку. Наше появление для молодых парней оказалось неожиданным, а так как они уже прилично подпили, то и сопротивление не оказали. Убивать их не стали, скрутили ремнями, да закрыли в каком-то подсобном помещении, подперев двери стульями.
        - Иван, ты чего врагов жалеешь? - шепнул мне Анзор.
        - Блин, да какие они к чертям враги? - покачал я головой. - Повелись на громкие лозунги, не понимают, что творят. Парням-то еще нет и двадцати, не мародерствуют и не насильничают. А то, что красные банты нацепили… - помолчал, а потом закончил: - Мы не убийцы, пусть с ними потом разбирается полиция и определяет степень вины каждого.
        Вышли на перрон и двинулись цепью на мятежников. Конечно, нас мало по сравнению с ними, но огневой перевес на нашей стороне. Не ожидал никто, что мы появимся с тыла.
        - Тот, кто бросит оружие и сдастся - останется жив! - выкрикнул я и дал короткую очередь из автомата поверх голов артиллеристов.
        Поручик, командующий расчетом пушкарей, первый руки поднял и радостно улыбнулся. У офицера нет на груди банта, голова перебинтована, его не так давно избили и сюда он, вероятно, попал не по своей воле. Расчеты у пушек и не подумали оказать сопротивление, стрельбу прекратили, а к винтовкам никто не дернулся. А вот если бы не сдались, то неизвестно чем бы наша атака закончилась. Один солдат, что-то рассматривающий в бинокль, резко в нашу сторону повернулся, схватился за кобуру и прокричал:
        - К оружию! Покажем офицерью за кем правда!
        Его послушались, не все, примерно половина. Кто-то стал лихорадочно передергивать затворы винтовок, двое попытались развернуть в нашу сторону пулемет. Остальные же мятежники побросали винтовки и руки вверх подняли. Дожидаться, когда солдаты начнут стрелять мы не стали, короткие и злые очереди из автоматов унесли жизни десяти мятежников.
        - Поручик! Ко мне! - мрачно потребовал я, смотря на офицера, командовавшего артиллеристами.
        Он попытался подойти строевым шагом, пару раз качнулся из стороны в сторону, но дошел и представился:
        - Поручик 7-й батареи лейб-гвардии 3-й Артиллерийской бригады Соломин Юрий Васильевич!
        - Что здесь происходит? По каким целям вели огонь? - мрачно поинтересовался я.
        - Эшелон с техникой и живой силой противника, - ответил поручик, а потом добавил: - Стреляли на упреждение и недолет!
        - Поясните, - потребовал я.
        - У нас не оставалось выхода, бить же на поражение не позволят присяга! - мрачно ответил тот.
        - Ваше высокоблагородие, следует занять оборону, нас могли услышать, - обратился ко мне капитан Жермеев.
        - Командуйте, Сергей Юрьевич, - предложил я и кивнул поручику-артиллеристу на ящики из-под снарядов: - Пойдемте присядем, вижу, что вам на ногах стоять непросто.
        - Виноват! Разрешите уточнить ваше звание? - не сдвинулся тот с места.
        - Чурков Иван Макарович, наместник Урала, - запоздало представился я.
        - Ваше высокопревосходительство! Очень рад и для меня большая честь знакомство с вами! - широко улыбнулся поручик, которого в сторону неожиданно повело.
        Сумел схватить его за рукав и не дал упасть.
        - Ранены? - спросил поручика.
        - Никак нет, - ответил тот. - Побили сильно и угрожали расправиться над семьей, если откажусь стрелять.
        - Ясно, - поморщился.
        Когда присели на ящики, то попросил Сергея Юрьевича вкратце рассказать, что произошло и как такое случилось, что город захватили мятежники. Пару недель назад, из генерального штаба пришла депеша о срочных маневрах, и большая часть гарнизона отправилась на учения за двести километров от города. Предписывалось расположиться, обустроиться, а потом производить оттачивание взаимодействия при наступлении на предполагаемого противника.
        - Полковник, царствие ему небесное, - перекрестился поручик, - матерился при всех офицерах штаба, участвовавших на совещании. В такую погоду, - Соломин сделал жест рукой, - когда грязь, а ночью заморозки, убийство отправлять личный состав на потешные игрища. Денег-то не выделили, велели из гарнизонной казны тратить. В итоге, почти все отправились, полковник Валенков остался, пытался всеми правдами и неправдами достучаться до столицы, чтобы сдвинуть сроки учений. Не смог, - поморщился рассказчик. - Ночью, третьего дня, случился мятеж. Дежурных офицеров разоружили и отправили на гауптвахту, младших офицеров и солдат, кто не поддержал краснобантовых, избили и заперли в казарме. Полковника застрелили после того, как тот отказался подписать приказ о переходе гарнизона под знамена эсеров. Ко мне домой, пришло пятеро, когда отказался встать на их сторону, то долго били и пригрозили, что Лизавету попользуют и прирежут. А моя жена на седьмом месяце! Что мне оставалось?!
        - Поручик, успокойтесь! - постарался я осадить его гневный выкрик. - Дальше!
        - Отконвоировали сюда, тут уже расчеты устанавливали орудия, приказали открывать огонь по железной дороге, которая в семи километрах отсюда. Имелась связь с рекогносцировщиком, сегодня утром он звонить перестал, послали троих солдат для устранения обрыва на линии и заодно уточнить повреждения. Я, господ комиссаров, честно предупредил, что на такую дальность попаданий гарантировать не могу, большой разброс снарядов получится. Лукавил, конечно, наводчики отличные парни, знают как цель поразить, а в данном случае - не попасть, - он криво усмехнулся. - Одного не пойму, почему войска с эшелона нас атаковать не стали.
        Этот вопрос и для меня - загадка. Неужели пушкари, пытаясь промахнуться, состав уничтожили? Могли ведь!
        - Иван Макарович! - скорым шагом подошел к нам Анзор. - Два грузовика с солдатами у здания вокзала остановилось! Их человек тридцать, с винтовками.
        - Братцы! - обратился я к солдатам, которые сдались. - Долго говорить не стану. Если есть среди вас тот, кто желает защитить отечество и страну от супостата, то разбирайте винтовки. В двух словах: вся пропаганда исходит из уст врагов империи, обосновавшихся за границей и мечтающих захватить Россию!
        Для автоматов и пулемета, с готовыми, пусть и плохенькими, укреплениями, мы с офицерами продержимся долго. Люди нам необходимы, требуется освободить пленных гарнизонных офицеров и солдат, отказавшихся встать под знамена эсеров. Может и сумеем это сделать нашей малочисленной группой, но тут еще и вопрос времени.
        - Капитан! - оглянулся я на Жермеева. - Найди какую-нибудь дрезину и отправь кого-нибудь к эшелону. Следует узнать, что там у Муштавели и с бронемашинами. Почему полковник, черт бы его побрал, не сделал вылазку на врага?
        - Будет сделано! - четко ответил капитан. - Ваше высокопревосходительство, вы бы за баррикаду отошли, а то на нас атака может в любой момент начаться.
        Пушкари, по приказу своего командира, спешно разворачивают пушки. Правда, не представляю, кто может отдать приказ вести огонь из тяжелого вооружения по городу. Скорее, это мера устрашения и не более того. Того же Муштавели предупреждал, что орудия бронемашин в городской черте должны молчать, использовать их в крайнем случае, пулеметами работать.
        Из здания вокзала зазвучали выстрелы, наша позиция не такая и хорошая. Баррикада, конечно, защищает, но голову хрен высунешь. Артиллеристам приказал укрыться и разобрать винтовки, открывать огонь по врагу из пушек не желаю.
        - Иван, - пригнувшись прибежал ко мне Анзор, - надо уходить, нам тут ловить нечего.
        - И каким образом? По рельсам? - хмыкнул я, вытянул руку с револьвером и пару раз выстрелил в сторону вокзал, а потом громко крикнул: - Под пули не подставляться, врага близко не подпускать! Время от времени отстреливаться!
        - Ваше высокоблагородие, - обратился ко мне пожилой солдат. - Дозвольте за пулемет встать, я этим супостатам жару-то задам.
        - Задай, - махнул я рукой и к своему советнику обернулся: - Ты хотел что-то предложить?
        - Нужен паровоз! Доберемся до эшелона, потом вернемся на броневиках! - ответил тот.
        - Так я уже капитана послал, - ответил я Анзору. - Если у полковника все более-менее, то тот сам сюда выдвинется.
        - Гм, Иван, думаю, краснобантовые подорвали железнодорожные пути, поэтому эшелона до сих пор нет. Под разрывами снарядов, сгрузить броневики с грузовых платформ задача не такая и простая, - начал говорить мой советник, но я его прервал:
        - Вот где скорее всего возникла проблема! Бронемашины разгрузить сложно! Но, неужели не могут сколотить настилы? Леса-то в достатке!
        - Господа офицеры! - в рупор произнес неизвестный. - Вокзал окружен революционными войсками армии эсеров! Сдавайтесь или будете уничтожены!
        В подтверждении слов говорившего, на втором этаже здания раздался звон разбитых стекол и вниз нацелили три пулемета. Прикинул я угол обстрела, если прижиматься вплотную к мешкам с песком Максимы нам не страшны, а голову поднять не сможем.
        - Не успели! - расстроенно поморщился Анзор.
        - Братцы! Солдаты! Вы все пошли за людьми, которые вас обманывают и являются ставленниками заграничных разведок, возможно и сами того не осознавая! Пока еще не поздно… - договорить я не успел, длинная пулеметная очередь заставила прижаться к мешкам.
        Слышу, как пули рвут ткань и застревают в песке, часть пуль проносится мимо и впивается в шпалы, рикошетит от рельс. Пулемет перестал поливать нас очередью.
        - А еще мы можем закидать вас ручными бомбами! - насмешливо проговорил голос в рупор. - Да, забыл представиться! Первый секретарь Новгородской губернии эсеров, Честных Федор Львович!
        - Федя, если сдашься, то получишь десять лет каторги, где сумеешь подумать о том, как предал империю! - выкрикнул я, убирая в карман револьвер и снимая с плеча автомат. - Учти, поймаю - расстреляю за все прегрешения перед людьми и богом!
        - Бога нет! Вы им задурманиваете головы простым людям! - раздался в ответ крик, но не комиссара.
        Распрямился я и начал стрелять по пулеметам короткими очередями. Анзор возник рядом и открыл огонь по первому этажу зданию вокзала. Господа офицеры вместе с солдатами, вставшими на нашу сторону, с небольшой задержкой присоединились к моей стрельбе. Кто крикнул: «Ура и в атаку братцы?» Наши бойцы, стреляя на ходу, перепрыгнули через хлипкие укрепления и устремились к зданию вокзала. Мы же с Анзором остались на месте, только сменили в АК магазины и продолжили прикрывать наступающих. Заговорил и наш пулемет, старый солдат оказался отменным стрелком, в одном из окон, по которому он вел огонь раздался взрыв. Значит нас и в самом деле планировали закидать бомбами. Вряд ли у них их много, но сколько-то может иметься.
        - Бей краснобантовых! - кто-то заорал уже в здании вокзала.
        Сумасбродная и неподготовленная атака нам принесла неожиданную победу. Эсеров смогли выбить из здания и занять в нем оборону в самый последний момент. На площади уже с сотню мятежных бойцов готовились прийти на помощь своему передовому отряду. Н-да, если бы комиссар не поспешил, то мы бы имели печальный вид.
        - Честных Федор Львович, - прочел я в мандате, изъятом у мужика лет сорока в кожаной тужурке и красным бантиком на груди. - Продался за что? Деньги, власть? Не верю, что за убеждения.
        Комиссара эсера ранили, побить не успели, мои офицеры не дали, возможно и зря, сейчас бы он сговорчивее был. Рука у Честных весит плетью, плечо прострелили. Глаза смотрят с ненавистью, а ногти на пальцах явно после маникюра, аристократ, мать его.
        - Ты, ваше благородие… - начал он, а стоящий рядом подпоручик, не дал ему закончить перебил:
        - Наместник Урала перед тобой!
        - Ба, - улыбнулся эсер, - сам Иван Макарович решил на помощь своей императрицы прийти. Думаю, поздно уже! Наверняка резиденция пала, а Романову к стенке поставили!
        - Расстрелять, - коротко приказал я и в задумчивости крутя мандат в руке прошелся по залу ожидания.
        - Ваше высокопревосходительство! - воскликнул поручик-артиллерист. - Разрешите мне!
        - Сумеете Юрий Васильевич? - уточнил я и когда тот твердо кивнул, то чуть развел руками в стороны: - Не возражаю.
        Под подошвами сапог хрустят разбитые стекла, мелькнувшая мысль не дает покоя. Пытаюсь продумать, а сам нахожу взглядом телефонный аппарат.
        - С Москвой соедини! Со штабом эсеров! Срочно! Честных на проводе! - ору в трубку на барышню-телефонистку.
        - С кем вас связать-то? - дрогнувшим голосом, уточняет та.
        - С товарищем Черновым! - хрипло отвечаю.
        - Иван, что ты задумал? - спрашивает Анзор.
        Мы находимся в кабинете начальника станции, как ни странно, но в здании есть электричество (местами) и работает телефонная связь, чему я искренне удивился.
        - Попытаемся внести в ряды эсеров неразбериху, - хмыкнул я.
        Ждать пришлось минут десять, мой советник за это время пару раз ходил в зал ожидания, в котором солдаты под руководством офицеров сооружают укрепления. Перестрелка, кстати, началась, идет в вялотекущей форме и, похоже, мятежники штурмовать нас не собираются.
        - Госп… товарищ комиссар, - заикнувшись, произнесла в трубку барышня-телефонистка, - соединяю!
        Привычные щелчки и трески, наконец, какой-то недовольный голос произнес:
        - Что за спешка, товарищ Федор?
        С языка чуть не слетел «господин», вовремя его прикусил и хрипло ответил:
        - Товарищ Чернов, нас атаковали большие силы! Часть солдат переметнулась к наступающим! Не удержим мы город! Что делать?
        - Ты, мать твою, держись! Слышишь? - проорал в трубку главный эсер. - Город не сдавать, подмогу вышлем! Товарищ Федор, нам кровь из носу необходим Новгород! Это стратегический пункт.
        - Их очень много, - продолжаю хрипеть я и тут, словно в помощь, прозвучала длинная пулеметная очередь.
        - Это что там у тебя, стрельба?
        - Да, обкладывают со всех сторон, - подтвердил я. - Нам бы подмогу, часов пять продержимся.
        - Десять, десять часов продержись! Всеми нашими идеями тебя заклинаю! - проорал в трубку Чернов.
        - В столице-то как? Захватили резиденцию? - задал я вопрос, пытаясь таким образом немного сориентироваться.
        - Никак выбить их не можем, - мрачно ответил главный эсер. - Ничего, завтра-послезавтра привезут «подарочек» наши друзья, на раз выкурим. Так, Федор, держись там мне, если город сдашь, то наши товарищи могут посчитать это трусостью или и того хуже - саботажем и пособничеством! Резерв отыщу и сразу к тебе отправлю, удачи и дело революции победит!
        - Угу, победит, - криво усмехнулся я и повесил трубку.
        Закурил и задумался, не понравились мне слова эсера про «подарочек» и «выкурим». Что за козырь у него в рукаве? Кроме как какое-то оружие - ничего быть не может. Пушки, минометы? Кстати, последние на вооружении в армии не стоят, хотя их конструкция проста и в производстве дешева. Не изобрели еще? Потер щетину на щеке, мысленно отметив, что необходимо побриться. Увы, не до этого сейчас, да и личные вещи остались в автомобилях. Блин! У меня двое офицеров в данный момент непонятно, где находятся и ведь подвергаются смертельному риску.
        - Переговорил? - заглянул в кабинет Анзор. - Иван, там мятежники пушку привезли, думаю, пора нам ноги делать.
        - У нас нет снайперов? - поинтересовался я.
        - Далеко, - пожал плечами советник.
        Скорым шагом прошел за Анзором к окну, выходящему на площадь. Если глазомер меня не подводит, то до пушки, вокруг которой суетятся солдаты, метров восемьсот, ее уже установили и в данный момент собираются нас из здания выбить.
        - Винтовку дай, - протянул я руку какому-то ефрейтору.
        Тот мне подал свое оружие, я передернул затвор и стал выцеливать стоящего и командующего солдатами. Плавно курок спустил, приклад винтовки отдал в плечо, а выстрел вреда никому не причинил. Быстро передернул затвор и вновь стал целиться. Погрешность оказалась такова, что пытался попасть в грудь стоящего, а ранил в ногу солдата, который находился в метре от цели.
        - Черт! - ругнулся я, мысленно досадуя, что нет оптического прицела.
        Точно не помню, в моем мире, оптика стала активно получать применение в начале первой мировой. Вроде бы Германия оснастила охотничьи винтовки оптическими прицелами с двух или трехкратным увеличением, чтобы поражать британские сигнальные лампы и перископы. Ну, в данное время они против Англии воевать не собираются, альянс, как ни как, а вот если войну развяжут с Россией, то не удивлюсь, что уже в германской армии будет стоять на вооружении снайперское оружие. Хм, опять Василия напрячь? Сделать оптику не такая и сложная задача, как кажется. Переоборудовать один из заводов, который выпускает медицинские принадлежности, проще пареной репы. Там и делать-то особо ничего не придется, увеличительные стекла можно выпускать совместно с теми же микроскопами. Сборку же прицелов осуществлять уже на оружейном заводе.
        Пару выстрелов еще сделал, безрезультатно, мятежники попрятались и теперь перебегают с места на место. По движущейся цели с такого расстояния, да еще и держа винтовку на весу, попасть затруднительно.
        - Нужно отходить, - поморщился я и протянул оружие ефрейтору.
        - Или атаковать, - ответил мне младший чин, после чего вытянулся во весь рост и гаркнул: - Виноват ваше высокопревосходительство!
        - С чего про атаку заговорил? - заинтересовался я.
        - Так там же, - махнул тот в сторону площади, - большинство молодые и необученные, разбегутся и винтовки побросают!
        Может он и прав, риск дело благородное, но не под дулами пулеметов. Увы, мятежники как минимум два Максима притащили. Интересно, почему столько вооружения оставил гарнизон, уходя на учения? Думаю, такое предписание из генерального штаба получили. Кто-то там окопался и работает на врага. Узнать бы еще, кем депеша была подписана. Впрочем, не факт, что предатель глуп и лично расписался, а не подсунул своему командиру, чтобы тот подмахнул не глядя. Увы, часто на веру принимается, что говорит ближайшее окружение. Да и возможна обычная подделка или происки тех же мятежников. Заполучи образец подписи, отпечатай похожий бланк с печатями, а потом обставь так, чтобы курьер не вызвал сомнений и вуаля, дело сделано. Хотя, не в данном случае, поручик-то рассказывал, что полковник в столицу звонил и пытался учения на поздний срок сдвинуть.
        - Отходим! - приказал я.
        На какое-то мгновение мой приказ опоздал. Пушка выстрелила, снаряд разорвался рядом с зданием. Канониры совершили досадный промах, хотя били прямой наводкой. В этот же момент раздались автоматные очереди где-то в районе установленной пушки. Мля! Это наши два офицера, оставленные присматривать за автомобилями решили прийти на помощь.
        - В атаку! - громогласно проорал я, сбегая со второго этажа.
        Меня намного опередили, сопротивления почти нам не оказали, хаотичная стрельба не в счет, а пулеметные точки врага промолчали. Как оказалось, два поручика из моей охраны, решили, что если нас перестреляют, то автомобили уже точно никому не понадобятся. Да и от машин им пришлось уходить, в подворотне мятежники решили установить пулемет и очень радовались, что обнаружили в одной из машин Максим с боекомплектом. Пятеро солдат с красными бантами получили инструкции от своего старшего. Находившиеся в подъезде дома мои офицеры все прекрасно слышали, и вскоре огневая точка была подавлена без единого выстрела.
        - Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович! - подбежал ко мне мой водитель с царапиной на щеке из которой кровь сочиться. - К нам подкрепление! Сергей Юрьевич на дрезине едет и с ним человек двадцать.
        - На одной дрезине? - удивился я.
        - Да! Плотно стоят, рискуют, - ответил подпоручик.
        Понимаю на что Павел Арсеньевич намекает, одна очередь из пулемета и… Но и капитана сложно осуждать, знает, что подмога необходима. Решил я его дождаться, узнать, есть ли потери среди людей и техники. Площадь мы заняли, точные силы мятежников неизвестны, но по прикидкам их не меньше пяти сотен. Конечно, допускаю, что в Новгород пришел отряд эсеровских боевиков перед захватом города. Сколько их может быть? Не думаю, что больше сотни. У нас, как ни странно, все обошлось парой легких ранений, и те у солдат. Невероятное везение? Нет, не ликвидируй прапорщики расчеты пулеметных точек, то нам бы пришлось несладко. Надо бы не забыть и премировать отличившихся. На эти цели стоило взять с собой деньги. Медалями и Георгиевскими крестами не могу награждать, нету их в моем распоряжении. Хотя, если Новгород от мятежников зачистим, то эти проблемы легко решатся.
        Поговорил я с поручиком-артиллеристом, тот держится молодцом и рвется в бой. До квартиры, где проживал с супругой еще несколько кварталов и за свою Лизавету переживает, что в общем-то понятно.
        - Юрий Васильевич, - внимательно посмотрел на поручика, - следует с гауптвахты освободить личный состав гарнизона. Не хочу думать, что с ними могут эсеры сделать, когда поймут, что город не смогут удержать.
        - Ваше высокопревосходительство, - попытался вытянуться тот, охнул и за ребра схватился: - Приказывайте, - хрипло ответил, - все сделаю, что в моих силах.
        - Поручик, я бы вас не просил, вижу, что еле на ногах держитесь, - вздохнул я. - Мы город не знаем и даже не представляем, где гарнизон расположен, а к нему скрытно подойти следует. Я вам выделю двух офицеров с автоматами, - кивнул рядом стоящим поручикам, которые отличились при уничтожении орудийного и пулеметных расчетов. - Господа, поступаете под командование поручика Соломина Юрия Васильевича. Задача: освободить офицеров, которых в плен взяли. Солдат десять наберите и действуйте, учтите, каждая секунда на счету.
        - Есть! - коротко ответили поручики чуть ли не хором.
        Коротко переговорил с Анзором, попросил своего помощника отыскать рабочий телефон и связаться с Екатеринбургом, узнать, как там обстановка и отправился ли к нам на подмогу Ожаровский.
        - Если он еще не отправился, то пусть поспешит, - предупредил своего друга и направился к капитану Жермееву, спешащему к нам из здания вокзала.
        - Пойдем туда, откуда ты в Москву звонил и пытался развести главного эсера блефом, - предложил Анзор.
        - Почему блефовал? - хмыкнул я. - Мятеж мы в любом случае подавим, хочу бойцов у товарища, - сделал ударение на последнее слово, - Чернова подергать, чтобы не только руководители, но и рядовые исполнители понервничали и разуверились, что все не так просто и однозначно.
        - Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить?! - приблизился ко мне капитан.
        - Сергей Юрьевич, давайте оставим всякие преамбулы, - отмахнулся я. - Что с эшелоном?
        - Потери небольшие, порядка двадцати человек, полковник легко ранен, осколком задело левое плечо. С бронемашинами, увы, - он печально вздохнул, - намного хуже.
        - Неужели чертовы артиллеристы, стреляя мимо умудрились нанести урон технике? - вздохнул я.
        - Одна бронемашина получила прямое попадание, экипаж погиб, - ответил капитан. - Взрывом от боекомплекта опрокинуло стоящие рядом платформы и две машины получили повреждения. В начале обстрела, один экипаж бронемашины попытался с платформы съехать, рассчитывая, что броня выдержит, раскорячились и теперь ни туда, ни сюда. Еще у одной машины заклинило двигатель, когда завели, то появился сильный скрежет и он заглох и больше не реагирует. В данный момент, доделывается настил, чтобы техника могла покинуть грузовые платформы.
        - Одна подорвана, еще две повреждены от взрыва и вышел из строя двигатель. Получается, что из чертовой дюжины у нас осталось девять бронемашин, - вслух подсчитал я потери и уточнил: - Ведь ту, что с платформы пыталась съехать, смогут на гусеницы поставить? Верно?
        - Так точно! - подтвердил капитан. - Собираются тросами за бронемашины зацепить и стащить ее с места, а то она сейчас раскорячилась чуть ли не под углом в девяносто градусов.
        - Раненых много? - осведомился я.
        - Никак нет, пятеро, включая полковника. Георгий Романович передал, что минут через тридцать выдвинется к городу на первой машине. Просил продержаться! - сказал капитан.
        - Дождемся, - задумчиво кивнул я. - Пути, как понимаю, разбиты?
        - Да, подорваны и ни вперед, ни назад не сманеврировать. Первые залпы пушек пришлись в непосредственной близости к составу, но потом огонь стал вестись хаотично, с большим перелетом и недолетом. Полковник приказал занять оборону и готовился к отражению атаки. Так же Муштавели снарядил плотницкую бригаду, для спуска с платформ бронемашин. Из-за того, что лес находился под огнем врага, возникли трудности с изготовлением настила, - передал капитан то, что ему поведал командующий эшелоном.
        - Следовало отправить рядовой состав для уничтожения орудийных расчетов, - пробубнил Анзор.
        Слова своего советника я оставил без комментариев. Сложно понять, как бы сам в такой ситуации действовал. Как ни крути, а у полковника главная ударная сила на платформах стояла, и он за нее головой отвечал. То, что три машины выведены из строя снарядом - хреново, однако, во время боевых действия всякое случается. Винить поручика Соломина не собираюсь, да и полковник действовал правильно. Что если бы и в самом деле после артподготовки эшелон попытались штурмовать и захватить технику? Печально, что новый движок клина словил, это вопрос к производству и обкатке. Испытания, кстати, могли и не успеть провести, сам же распорядился спешно комплектовать ударный кулак из всего, что в наличии и усовершенствованно. Возможно, стоило опираться не на такие маневренные и проверенные машины. Ладно, с этим разберемся, дождемся Муштавели и возьмем город под контроль. Что-то мне подсказывает, без боев не обойтись.
        - Краснобантовые в атаку пошли! - прокричал кто-то.
        Мы и так уже пригнулись, эсеры вывели грузовики из подворотен. На каждом установлены пулеметы и патронов они не экономят. Из кузова выпрыгивают солдаты, их человек пятьдесят. Ну, эту атаку мы отобьем… наверное, на площадь еще три грузовика выехало.
        - Мля, да откуда же вас тут столько?! - воскликнул я и побежал с капитаном и Анзором в сторону, где наскоро соорудили наши бойцы что-то похожее на баррикаду.
        Глава 8. Выравниваем ситуацию
        Первую атаку отбили, откатилась цепь эсеров за грузовики, из-за которых нас поливают свинцовым огнем пулеметы. Увы, солдаты гибнут, получают ранения от шальных пуль и прицельных выстрелов. Ну, пока у нас не закончатся патроны, то хрен нападавшие что-то сделают. Для уничтожения живой силы противника еще не придумали даже гранат, которыми могли бы врага закидать, да и стрелковое оружие оставляет желать лучшего. Численное превосходство не всегда решает исход боя, если же эсеры бездумно бросятся в атаку, не считаясь с потерями и вступят в рукопашную схватку, то не факт, что устоим. Мысль про ручные бомбы, которыми грозился закидать нас комиссар, не выходит из головы. Понимаю, что совсем скоро их кто-нибудь да изобретет. Если правильно помню, то предназначение гранат изначально было не в уничтожении живой силы противника, а служило для разрушения проволочных заграждений и других препятствий (тех же баррикад). Может озадачиться изготовлением? С технической стороны там нет сложностей, кроме как рисков во время изготовления, хранения и перевозки. Если окажется в ящике одна бракованная, то взлететь на
воздух может много чего. С другой стороны, выпускаем же мы снаряды и не боимся, что они с детонируют. Правда, как ни печально, прецеденты случались. Конструкция же снарядов немного другая и, я бы заметил, менее подвержена случайному срабатыванию. Ладно, потом данный момент порешаю, сейчас не до этого.
        - Иван, а ты заметил, что у атакующих приличное количество ряженых? - обратился ко мне Анзор.
        - Ты о чем? - обернулся я к своему советнику, стряхивая песок с плеча.
        - Из-под шинелей штаны не армейские, у многих нет сапог, с винтовками обращаются неумело, - перечислил Анзор, а потом сделал вывод: - Думаю, раздали каким-то работягам оружие и погнали в бой.
        Выглянул я из-за баррикады, отыскал глазами пару лежащих на площади атаковавших, которые уже никогда не поднимутся и внимательно их осмотрел. Да, Анзор все верно подметил, а я почему-то на это внимание не обратил. С одной стороны радует, что против нас не армейские части воюют, а вот с другой… Хреново, что смогли эсеры за собой рабочий класс повести. Получается, что в империи недовольных нынешней властью и укладом жизни намного больше, чем кажется. В Екатеринбурге лично с рабочими беседовал, интересовался их взглядами. Вроде бы все довольны и счастливы, а вот когда работяги не знают с кем дело имеют, то настроения менялись. Многое могли рассказать, чиновников покостерить, работодателя обматерить. Все это без злобы, поэтому и спокоен я в какой-то степени за Урал и большую часть Сибири. Не вспыхнет там мятеж, народ о себе чувствует заботу и считает, что жизнь улучшается. В центральной части империи, говорят, что ситуация сложнее. Тот же Анзор докладывал, что власть перестала интересоваться жизнью простого люда, а если и говорят, то преподносят, словно у работяг денег куры не клюют и живут они
припеваючи.
        - А они винтовки с радостью разобрали и против чиновников, промышленников и купцов их направили, - мрачно заявил я. - Когда город очистим от мятежа, необходимо узнать, какое количество рабочих поддержало эсеров и каков основной мотив.
        - Да как это сделать-то? - удивился Анзор. - После освобождения Новгорода никто из рабочих не признается, что стрелял в нас и пытался свергнуть действующую власть. Дураков нет!
        - Придумай чего-нибудь, - пожал я плечами. - Такая информация необходима. Бороться с недовольствами с помощью одной дубинки - глупо. Проблему надо решать в другой плоскости.
        - А эсеры атаковать не хотят, - подал голос капитан, прислушивающийся к нашему разговору.
        - Или не знают как, - хмыкнул я.
        Донесся рокот движков, словно прозвучавшая музыка! Эти звуки я ни с чем не спутаю. Наши бронемашины на подходе! Пятеро легких танков, как их про себя называю, выехали со стороны складов, за которыми сразу начинаются железнодорожные пути. Бронемашины красиво выстроили в ряд, а потом, сделав перегазовку, направились в нашу сторону. На броне сидят солдаты и офицеры, кто-то развернул знамя на головном танке и стал им размахивать. Издали видно, что войска из Сибири, символика несуществующего Тартарского царства на полотнище присутствует.
        Проезжая мимо наших укреплений, солдаты из гарнизона громко скандировали «Ура» и от атаки на противника их с трудом удержали офицеры. А вот атаковать-то и некого. После того, как пушка у головной машины выстрелила и разнесла в щепки один из грузовиков эсеров, то краснобантовые побросали винтовки и бросились врассыпную. Хватило демонстрации силы, чтобы площадь от врагов опустела, тех, которые могли передвигаться.
        - Господин наместник Урала! - спрыгнул с головной машины командир и вытянувшись по стойки смирно, хотел начать доклад. Я его перебил, по плечу хлопнул, а потом и приобнял со словами:
        - Спасибо братцы! Вовремя подоспели, многих жертв удалось избежать!
        - А остальные машины где? - спросил капитан.
        - Полковник приказал перекрыть выход из города, - ответил поручик, командующий бронемашиной. - Иван Макарович, какие последуют приказы?
        - Произвести зачистку города от мятежников, - ответил я. - Действовать деликатно, из пушек стрелять при крайней необходимости. Стараться избегать жертв среди мирного населения. На борт взять местных солдат из гарнизона, чтобы они указывали дорогу и помогли опознать врага.
        Конечно, план, как и отданный приказ - так себе. Если разобраться, то это общие слова, на данный момент мы толком не располагаем никакими разведданными. Собираются ли с нами вступить в сражение за город или нет? Думаю, кое-какое сопротивление будет, но основные силы эсеров не в Новгороде. Хотел лично на одной из бронемашин прокатиться, однако, Анзор отговорил, сказав, что следует довериться своим людям и не подставлять понапрасну голову под шальную пулю. Этим-то он меня не убедил, хотел с ним поспорить, да советник привел еще несколько аргументов:
        - Следует узнать о состоянии дел в столице, отдать распоряжения Гастеву и Велееву.
        - Банкир-то тут при каких делах? - удивился я.
        - Мне кажется, что стоит ввести еще одну статью расхода, - вздохнул Анзор, подумал и добавил: - Нет, не одну, а несколько. Насмотрелся я за сегодня на все и понимаю, что вы, Иван Макарович, были абсолютно правы, когда боролись словом и делом с революционными идеями. Предлагаю увеличить расходы на прессу!
        - Это может пару часов и подождать, - отмахнулся я.
        - А разбитый эшелон и поломанная техника? - прищурился тот. - Время играет против нас и тебе это прекрасно известно.
        Скрипнул я зубами соглашаясь. Пострелять всегда успею, в данном случае победа рождается не только на улицах городов в противостоянии с мятежниками. Вернулись мы в здание вокзала, с нами десяток солдат и три офицера с автоматами. Наши машины перегнали к зданию. Как ни странно, но автомобили целые и невредимые, ни шальные пули их не побили, ни эсеры, когда пулемет изымали ничего не повредили.
        - Барышня, - сказал в телефонную трубку, присаживаясь в кресло начальника вокзала, - это наместник Урала, Иван Макарович Чурков. Как вас звать-величать?
        - Александра, ваше высокопревосходительство, - дрогнувшим голоском ответила телефонистка.
        - Милая вы моя, мне необходима связь с резиденцией императрицы; гарнизонным штабом Екатеринбурга; банком Урала… - подумал и добавил: - напоследок еще с Черновым, который в столице и руководит мятежом.
        - В какой последовательности соединять? - уточнила телефонистка.
        - Александра, постарайтесь связаться с нужными мне людьми именно в той последовательности, в которой говорил. Если кто-то не отвечает или связь недоступна, то тогда уже следующий вызов совершайте. Хорошо?
        - Да, все поняла, ожидайте, - уже твердо ответила телефонистка.
        - Иван Макарович, как смотришь на стаканчик чая с баранками? - обратился ко мне Анзор, что-то рассматривающий в шкафу. - Увы, начальник вокзала не озаботился о нашем пропитании. Кроме кускового сахара, чая и баранок, которыми можно гвозди заколачивать, ничего нет.
        - И где ты воду возьмешь? - поинтересовался я.
        - Это не проблема, - отмахнулся Анзор.
        - Давай, делай чай, - согласился я и достал карту.
        Каждый час задержки в пути ставит под удар всю империю. Сломят эсеры сопротивление в резиденции императрицы и пиши-пропало. А нам до столицы еще не менее пары дней добираться, если преград на пути не возникнет. Что-то мне подсказывает, что революционеры не дураки и угрозу осознают. Как бы я на их месте поступил? Брося все силы на штурм резиденции? Попытался бы дать бой спешащим на помощь? Слишком много неизвестного! И при этом эсерам, как бы они ни были настроены против монархии, не следует убивать Ольгу. Не удержатся на данном этапе у власти, если пойдут на такой шаг. Как ни крути, а под чью бы дудку они не плясали, а во главе стран противников России стоят именно монархи. Не простят они революционеров, да и простой народ не поймет. Лозунги мятежников просты, понятны и лаконичны. Чтобы заручиться поддержкой, даже на грани террора и выглядеть легитимной властью, то им необходимо отречение от престола. Конечно, под дулами револьверов или винтовок легче уговорить, сдаться. Эх, сейчас бы переговорить с Еремеевым или Ларионовым, но, боюсь, не бывать этому. Кому еще в столице могу позвонить, чтобы на
телефонной станции соединили и вопросов не задали? Мысленно в голове перебираю кандидатуры. Промышленникам? Со многими знакомства имеются, в данный момент они ничего не могут решить. С властными структурами мне не созвониться - прекрасно понимаю. А как-то ведь мятежникам следует жизнь попортить!
        - Черт! - в сердцах ударил кулаком по столу. - Сам же ведь по Сибири отдал распоряжения насчет прессы! Почему столицу из вида упустил?!
        Поднял трубку телефонного аппарата, крутнул ручку индуктора и спросил ответившую телефонистку:
        - Александра, это вы?
        - Да, Иван Макарович, это я. К сожалению, установить связь с резиденцией императрицы никак не удается. На Московской станции происходит сброс связи. Возможно повреждена линия.
        - Понятно, тогда попытайтесь соединиться с какой-нибудь известной столичной газетой. Желательно с редактором, но мой чин не озвучивайте, представьте доктором Чурковым, - попросил я, а потом поспешил добавить: - После разговора я вас вновь вызову и тогда уже уточню с кем захочу переговорить в первую очередь.
        - А конкретно, с кем связь-то установить? - озадачилась телефонистка.
        - Милая барышня, я же из Сибири и не знаю, какие сейчас в столице самые читаемые газеты, - поморщился я, пытаясь вспомнить, названия тех изданий, из которых в свое время новости узнавал.
        Увы, на ум ничего не приходит. Это все лоточники виноваты, они выкрикивают громкие заголовки и продают именно их! Впрочем, это я такой невнимательный, уверен, другие люди в прессе разбираются хорошо. В Екатеринбурге и то с одним газетчиком знаком, правда, он там один из законодателей мод, если так можно выразиться.
        - «Московские ведомости» подойдут? Газета очень влиятельная и популярная, - осторожно сказала телефонистка.
        - Они случайно не на стороне мятежа? - поинтересовался я.
        - Э-э-э, вроде нет, но точно не уверена, за политикой не особо слежу, - замявшись, ответила Александра.
        - Соедините меня с редактором, - попросил я.
        В кабинет вошел Анзор, с двумя стаканами чая и небольшой корзинкой с пирогами, от которых дух такой исходит, что у меня невольно слюнки потекли.
        - Откуда? - сглотнув, указал я на корзинку.
        - Господин поручик передал, - широко улыбнулся Анзор и видя, что я его не понимаю, пояснил: - Артиллерист успел домой заскочить и супружницу проведать. Служанка как раз к этому времени пирожки напекла, вот он их и экспроприировал! - по слогам выговорил мой советник последнее слово.
        - Что с пленными, освободили? - встал я и взял сразу два пирожка.
        - Да, без единого выстрела, там охраны считай и не было. Сразу побросали оружие, когда Юрий Васильевич и наши офицеры появились в сопровождении вооруженных солдат.
        - Это радует, - откусил я вкуснейший пирожок с капустой.
        Увы, перекусить не дал телефонный аппарат, Александра умудрилась меня соединить с редактором «Московских ведомостей».
        - Говорите, у аппарата Грингмут Владимир Андреевич, - раздался в трубке усталый голос.
        - Доброго дня, меня зовут Чурков Иван Макарович, доктор из далекой Сибири. Не приходилось о таком слышать, - осторожно сказал я.
        - Простите великодушно - нет, не припомню, - удивленно ответил Владимир Андреевич.
        - Печально, - деланно расстроился я. - Обо мне еще писала одна пронырливая журналистка. Как же ее звали? А! Вспомнил! Лисица-таежная, так она свои статейки подписывала.
        - Хм, Лису-Марию Генриховну знаю, - ответил редактор, а потом воскликнул: - Простите, как вас зовут?!
        - В газетах много чего напишут, - хмыкнул я, - вы, думаю, верное заключение сделали. Есть у меня до вас одна большая просьба. Насколько знаю, сейчас в столице очень много прессы, которая составляет вам конкуренцию и бесплатно раздается. Говорят, улицы чуть ли не усеяны листовками с определенными лозунгами.
        - Ваше высо… - начал Грингмут, но я его осадил:
        - Доктор я! Людей лечу всеми возможными способами! Прошу вас ответить: те события, которые вы наблюдаете, хотите прекратить?
        - Да от меня-то что зависит?!
        - Борьба идет по всем фронтам, - пояснил я. - Следует «Московским ведомостям» издать крупный тираж и составить конкуренцию пришлым, которых спонсирует непонятно кто. Понимаете?
        - Да, догадываюсь, однако, на большой тираж рассчитывать не могу. Почти все типографии подконтрольны новым силам, а другие заломят столько, что мне не расплатиться.
        - Скажите, Владимир Андреевич, а банки сейчас работают и переводы осуществляют? - уточнил я, не ожидавший, что проблема возникнет с финансовой стороны.
        - Конечно, господа эсеры, да и имперские власти не осмелились закрыть финансовые учреждения, - ответил газетчик.
        Получится ли у моего банкира изыскать средства и перевести их на счет газеты? Боюсь, это займет некоторое время, а его нет. Тем не менее, сумели мы с Грингмутом договориться. Появится конкурент у революционной прессы, в ближайшее время, порядка двенадцати часов запросил редактор на организацию данного вопроса. Я лично гарантировал, что деньги газете выплачу. После разговора с московским редактором попросил телефонистку соединить меня с банком в Екатеринбурге. Ждать пришлось меньше минуты, даже пирожок не съел, а их количество стремительно уменьшается, мой друг времени даром не теряет. Погрозил кулаком Анзору и попытался корзинкой завладеть, но мой советник отдать ту воспротивился.
        - ИФван МакароФвич, сШперва дела реФшай! - заявил мне он, с плотно набитым ртом.
        Велеев моему звонку обрадовался, стал докладывать о состоянии дел, в том числе и посетовал, что у Теркешина аппетиты растут словно на дрожжах. Мой конструктор требует пять тысяч золотом из казны, на какие-то непонятные двигатели.
        - Иван Макарович! Мало того! Василий Андреевич изъявили-с желание организовать постройку завода и переманить пару инженеров-конструкторов толи из Москвы или Санкт-Петербурга! - стал «плакаться» Велеев.
        - Две тысячи золотом необходимо перевести в столицу, редактору газеты «Московских ведомостей», - огорошил я банкира. - Как быстро это можно сделать?
        - Ну, за пару часов, если всего две тысячи, - подумав ответил Алексей Петрович. - У нас открыто в Москве отделение банка, оно для заключения договоров о поставках и расчета за продукцию. Такие деньги в московской кассе есть.
        Напряг я память, вспоминая о таком «представительстве». Такой разговор имелся у меня с Велеевым, много деталей поступает на наши заводы из центральной части империи, чтобы не возникало проволочек с оплатой. Мы организовали полулегальное представительство, которое заключает договора и может расплатиться наличными или, что более предпочтительнее, векселями. Вклады и переводы, само собой, принимать ни от кого нельзя, тогда это отделение быстро бы прикрыли к едреней фене. То, что оно вовсю работает, я, честно говоря, из вида выпустил, а вот тот же Анзор им пользовался, выплачивая деньги за сделанную работу своим людям, так он пояснил.
        - Хреново они у тебя работали, раз проморгали мятеж, - буркнул я и пока мой советник собирался с мыслями, что возразить, отобрал-таки у него корзинку с остатками пирожков: - Тебе много нельзя - лопнешь! - усмехнувшись прокомментировал свои действия.
        - А они занимались не революционерами, - пожал плечами советник.
        - И чем же?
        - Всячески восстанавливали доброе имя некого наместника Урала и его окружения, - хмыкнул Анзор, а потом нахмурился: - Честно говоря, кое с кем лично хочу переговорить, сделали и в самом деле немного.
        Вдаваться в его заморочки не стал. На «проводе» Гастев:
        - Докладываю, ваше высокопревосходительство! - четко сказал тот, после обмена приветствиями. - В Сибири и, в частности, Екатеринбурге никаких волнений, тихо и спокойно, если не считать, что личный состав рвется в бой и готов защитить империю от врага!
        - Что там атаман Ожаровский? - задал я волнующий меня вопрос.
        - Пару часов назад с ним общался, Вятскую губернию уже должны пройти, - заявил Иван Матвеевич.
        - Обрадовали вы меня, помощь казачьего войска нам крайне необходима! - улыбнулся я, чувствуя, что напряжение ослабевает.
        - Иван Макарович, так что оставшимся воинским частям делать? Готовиться к выступлению? - задал вопрос генерал. - Насколько известно, мятеж и в Санкт-Петербурге произошел. Захвачены: вокзал, верфь, почта, телеграф и телефонная станция. Войска верные императрицы защищают определенные здания, в том числе городскую управу. Часть флота выразила нейтралитет к происходящим событиям, адмиралы выпустили специальное обращение к личному составу, что их задача охрана водных границ России, а не участие в политическом движении.
        - Вот же дураки! - покачал я головой. - Неужели не понимают, что это касается каждого в империи, от мала до велика, независимо от рода деятельности и происхождения?
        - Или пытаются таким образом сохранить флот и не дать ему друг с другом передраться. Что произойдет, если крейсера начнут между собой сражаться? Вмиг же лишимся кораблей! - возразил мне Гастев.
        - Тем не менее, с таким подходом предстоит потом разобраться, - мрачно ответил я. - Помощь моряков была бы не лишней. Мятеж могли быстро подавить. Ладно, об этом после поговорим. Всем частям сохранять боевую готовность, по приказу выступить маршем или отправиться эшелоном в назначенную точку. Усилить в городах патрули и проводить агитацию среди личного состава, делая упор, что все пакости идут из-за границы.
        - Последнее и так всем понятно, - заявил генерал.
        - Иван Матвеевич, не следует недооценивать врага и их аргументы, - возразил я. - Подтвердите, что приказ ясен и понятен.
        - Будет сделано! - ответил Гастев.
        - Вот и хорошо, - улыбнулся я.
        Пару минут с ним еще поговорили, не касаясь военных вопросов. Я справился о здоровье его супруги, поинтересовался погодой, а потом и распрощался.
        - Атаман скоро прибудет? - уточнил у меня Анзор, присутствовавший во время разговора.
        - Да, если в пути не задержится, что, зная Владимира Федоровича, маловероятно, тогда через пару часов его состав упрется в эшелон с броневиками, - ответил я, подумал и вздохнув сказал: - Следует выставить сигнальщиков на путях, чтобы железнодорожной аварии избежать.
        - Распоряжусь, - кивнул советник и из кабинета вышел.
        Н-да, без разведданных мы словно слепые котята. Пью чай и рассматриваю карту, в том числе обдумываю, наши дальнейшие действия. Дождаться Ожаровского и потом устремиться на столицу или не терять времени? Как ни крути, а в Новгороде придется оставить часть войск. Конечно, раненых никто тронуть не посмеет, еще не потеряна порядочность и нет той озлобленности, когда в моем мире в гражданскую красные и белые никого не щадили. Меня больше волнуют бронемашины, получившие повреждения. Как ни смешно, а раскорячившийся легкий танк, попытавшийся при начале артобстрела спрыгнуть с платформы, так и не смогли на гусеницы поставить. Опять-таки, машина с заклинившим движком остается там же. Нежелательно, если техника попадет в руки мятежников. Готов поспорить на что угодно, а кураторы мятежа из иностранной разведки окажутся тут как тут и все наши ноу-хау враз срисуют. В каких бы отношениях политики друг с другом не находились, а бизнес продолжает трудиться. Заводы и фабрики, принадлежащие германским, австро-венгерским и французским промышленникам продолжают работать невзирая ни на что. Не составит труда
отбуксировать наши бронемашины на одно из предприятий с иностранным капиталом, где инженеры все досконально изучат. Придется оставлять охрану у запертого эшелона на путях. Ладно, с этим понятно, а что там банкир говорил про Теркешина? С чего бы за несколько дней у конструктора так аппетиты возросли, не Катерина ли к этому руку приложила.
        - Катерина Макаровна, приветствую вас, - поздоровался я с сестрицей, которая ответила вместо Василия.
        - Вань?! Это ты?! - воскликнула та и, почему-то, всхлипнула.
        - Ты чего простыла?
        - Ой, да так, немного, - замялась та. - Лучше расскажи, что и как! Ольгу-то уже видел и с мятежом разобрался?
        - Экая ты быстрая, - вздохнул я, а потом признался: - Мы еще до столицы не добрались, из Новгорода звоню.
        - Новгород? А это где, до столицы далеко?
        - Чуть больше четырехсот километров, - бросил я взгляд на карты.
        - Блин, далеко!
        - Скажи мне, где Теркешин? С чего это Велеев на него жалуется, что дополнительные средства из казны потребовались?
        - Василий Андреевич, в данный момент, руководит сборкой макета, - ответила Катька и в ее голосе услышал нотку уважения. - На некоторые вопросы могу и я ответить. Мы с господином Теркешиным посовещались и пришли к выводу, что закупать двигатели для воздушных машин глупо и дорого. Если хотим выпускать, эти, как их? А! Самолеты на постоянной основе, то экономически выгодно построить завод двигателей, в том числе и для гусеничной техники. Для этого…
        - Стоп! - перебил я ее. - Что-то не помню в тебе задатков экономиста. Ты Симу к этому делу подключила?
        Вывод напрашивается сам-собой. Теркешин от финансов далек и ему плевать с высокой колокольни, сколько стоит движок или какая-нибудь запчасть. Василий готов подписать договор на поставку за баснословные деньги, поэтому и руководят закупками другие люди. Если же Серафима Георгиевна к данному вопросу подключилась и проверила бухгалтерию, то, боюсь, вскрылись определенные махинации. Знаю о них, там по мелочи приписки идут. Пока глаза закрываю, так как работают на совесть и конечная цена не завышена. Просто умеют торговаться и скидывают отпускную цену с заводов.
        - Иван, дело не только в себестоимости и времени ожидания пока придет груз! В случае модернизации или ремонта, нам следует подумать о собственном производстве. Ну, естественно, на этом прилично сэкономим в итоге, - попыталась объяснить мне Катерина.
        - В общем-то, ничего против не имею, - ответил ей я. - Следует все просчитать, в том числе и сроки, когда завод выпустит хотя бы первый двигатель. Надеюсь, это не через пару лет?
        - Что ты! Все обсчитали и даже имеются виды на один из заводов, специализирующийся на изготовлении швейных машинок! - воскликнула сестра.
        - Швейных машин? - удивленно переспросил я, не совсем представляя, как на такой базе выпускать двигатели.
        - Ага! Там же мелких деталюшек очень много! Крупные-то мы сумеем заказывать на других предприятиях Сибири. Не переживай, Сима все расписала и даже господину Велееву расчеты передала.
        - Хм, а про обоснование он мне ничего не говорил, - озадаченно произнес я. - Давно Сима передала Алексею Петровичи бизнес-план?
        - Э-э-э, план чего? - переспросила Катька, но потом сообразила и ответила: - Сегодня… собиралась.
        Ну, понятно, или не успела или банкир еще не ознакомился.
        - Фиг с ним с планом, Теркешин-то не подошел? - уточнил я у сестрицы, которая говорить может долго и если перейдет на художественное оформление техники, то заболтает вусмерть.
        - Здесь он, - вздохнула Катька, - сейчас трубку передам. Вань, ты там осторожнее, без тебя все рухнет! И передавай привет Ольге Николаевне, когда с ней увидишься.
        - Хорошо, - коротко ответил я.
        У сестры нет и тени сомнения, что наш поход обернется викторией. Сам-то я уже не так в этом уверен, тратится много времени, а продвигаемся к цели с трудом.
        - Здравствуйте, Иван Макарович, - послышался в трубке голос Теркешина.
        - Приветствую, Василий Андреевич. Рассказывай, что там у вас?
        - Все по плану, - осторожно ответил главный конструктор. - Модель самолета почти готова, прорабатываем различные варианты с двигателями.
        - А до этого ты про них забыл? - хмыкнул я.
        - Нет-нет, что вы! Есть вариант поставить двигатель новой разработки одной французской фирмы, которая ищет рынок сбыта на свою продукцию. По технико-техническим характеристикам очень уж заманчиво. Условия неплохие, просят заплатить за доставку, убеждая, что как в деле увидим, то сразу купим. А продадут по себестоимости, - скороговоркой сказал Теркешин и замолчал.
        - Что за фирма-то? - поинтересовался я.
        - Моторостроительная фирма «Гном» основана инженером Луи Сегеном. Имеет сборочные цеха, расположенные в Женевилльерсе. Луи готов даже открыть завод в Сибири, при определенных условиях.
        - На паях? - уточнил я.
        - Да, - подтвердил мой конструктор.
        - И как же этот Луи на нас вышел? Не аферист случаем?
        - Он вел переговоры в столице, а я туда отправлял запросы с необходимыми нам по двигателю характеристикам. На «Русско-Балтийский» так же направил, да и на все, какие знаю, еще когда только приступил к первому макету, забракованному вами, - пояснил Василий.
        - Не забраковывал я его, просто отложить велел, - поморщился я. - Проект неплох, но не для сегодняшнего дня. И что же этот Луи предлагает?
        - Новейший двухрядный звездообразный двигатель, говорит, что мощность готов развить за двести лошадиных сил. Тут-то он врет, думаю, слишком уж проверить проблемно.
        - И готов уже предоставить экспериментальный образец? - уточнил я, понимая, что упускать такую возможность никак нельзя.
        Нет у нас инженера-конструктора по моторам, а французы, насколько знаю, своими разработками в двигателестроении славятся. Возможно, следует выходить на крупного производителя, Рено к примеру. Однако, в условиях, когда между Россией и Францией напряженная обстановка, то не факт, что уже имеющая имя фирма захочет связываться со строительством завода, да еще у черта на рогах. Ха, я уже заговорил про строительство! Ну, это лучше, чем зависеть от поставщиков, а потом уже можно выпускать не только двигатели для самолетов. Так, это я уже замечтался и замахнулся на что-то слишком большое. Как бы не подавиться от такого куска.
        - Да, сразу после аванса, Луи может отправиться в дорогу, - подтвердил Василий, потом, тяжело вздохнув, продолжил: - Загвоздка в оплате, господин Велеев и слышать не хочет об увеличении расходов.
        - С банкиром переговорю, - успокоил я своего конструктора.
        Ха, а Катька-то явно что-то обрадованно воскликнула и, если меня слух не подвел, то сказала слово «банкет». Не могу осуждать, отмечать свои маленькие и большие победы необходимо и ничего в этом зазорного нет.
        - Спасибо, Иван Макарович! - ответил мне Теркешин.
        - Общее дело делаем, Василий Андреевич, не буду вас отвлекать, а Луи можете звонить и договариваться. Господину Велееву прямо сейчас указания дам, с ним детали согласуйте и не стоит медлить. Надеюсь, когда вернусь, то опытный образец уже будет готов.
        - Постараемся, - не стал давать гарантий мой главный конструктор.
        На этом мы с ним разговор закончили. И ведь, что интересно! Чувствуется влияние Катерины, а прошло-то всего-ничего, как ее на службу определил. Раньше бы Василий долго ходил вокруг да около, а потом пообещал невозможное. Хм, а не заимела ли сестрица виды на парня? Потер подбородок и плечами неопределенно пожал. Хрен их этих баб разберешь, что им от жизни нужно. С бравыми офицерами Катьке явно скучно, те слишком прямолинейны, не могут найти подход к творческой натуре, да и меня опасаются.
        - Алексей Петрович, вновь вас побеспокою и хочу услышать о подробностях и прожектах нашего уважаемого главного конструктора, - сказал я банкиру, когда нас соединила барышня Александра.
        - Серафима Георгиевна десять минут назад мне принесла расчеты, еще с ними не ознакомился, - осторожно ответил Велеев.
        - Проверьте, однако, медлить в данном деле нельзя. Изыщите деньги и обеспечьте ими господина Теркешина. Если в казне суммы не хватит, то снимайте с моих личных счетов. В двигателях для военной техники заинтересована вся империя. Упускать такие предложения мы не в праве!
        - Понял, все сделаю, как прикажете, - печально ответил банкир, которому явно с золотом расставаться тяжело.
        Доел я последний пирожок, чай к этому времени остыл, правда, осталось его всего-то полстакана. А вот Анзор куда-то запропастился. И где его черти носят?
        - Иван, к тебе просится градоначальник Новгорода, Соловьев Александр Александрович, купец, - доложил мой советник. - Его свиту решил не пускать, выглядят как-то непрезентабельно.
        - И чего же он желает? - хмыкнул я.
        - Понятия не имею! - ответил Анзор, а потом продолжил: - Эсеры спешно покинули город, перестрелки локальные, можно считать, что в данном месте мятеж подавлен. Преследовать не стали, те уехали на трех грузовиках, бронемашины не могли состязаться с ними в скорости. Вслед пару выстрелов дали, к сожалению, не попали.
        - Ладно, зови главу Новгорода, посмотрим, что скажет, - велел я.
        Хм, Александр Александрович на меня произвел хорошее впечатление. По духу и прямоте - русский мужик, хозяйственник, а вот в политике - не силен. На губернатора я зря грешил, тот, когда случился мятеж, находился на каких-то переговорах за границей. Порадовало, что официальное отношение к эсерам новгородское общество высказало, издав соответствующее обращение к жителям, где призывает на борьбу с революционерами. Отпечатать не успели, мы подошли и, мятежников, как сказал Александр Александрович, поганой метлой разогнали. Очень меня просил выступить перед честным народом в городской управе. Пришлось согласиться, предупредив, что ни о каком застолье речи не идет, империя в опасности и не до торжеств. Договорились, что через три часа прибуду и коротко о ситуации расскажу. Глава города явно ко мне присматривался, хотел о чем-то уточнить, но так и не решился. Испугался? Не думаю, скорее всего не хотел обидеть.
        На столе тренькнул телефон, взял я трубку и услышал растерянный голосок Александры:
        - Ваше высокопревосходительство, с вами желает переговорить… - она запнулась, - товарищ Чернов. Просил передать, что от данного предложения вы не откажетесь.
        - Хм, ну, давай послушаем, что мне товарисч эсер пообещать хочет, - саркастически хмыкнул я.
        Глава 9. Непростой выбор
        Кто и когда отмыл наши автомобили непонятно, даже подпоручик, мой личный водитель, не смог ответить. После разговора с Черновым мы едем в городскую управу и ждем подхода казаков во главе с Ожаровским, которые не так далеко от города. Эсер мне сделал любопытное предложение:
        - Иван Макарович, вы же знаете и понимаете, что власть императрицы ведет к тупиковой ветви развития, - заявил социал-революционер.
        - Далеко не факт, Виктор Михайлович, - усмехнулся я.
        - Могу много и долго говорить, приводить примеры, - медленно проговорил тот. - Человек вы, ваше высокопревосходительство, не глупый, понимаете, что уже старые законы и власть в империи невозможны. Слишком много чиновников и министров погрязли в мздоимстве, казнокрадстве и дела им до России нет никакого.
        - На то есть полиция, - возразил я.
        - И много ли дел дошло до суда? Если не считать тех случаев, когда простой люд предстает перед законом? Мы с вами, чувствуется - имеем радикально противоположные взгляды, но в общем-то ратуем за процветание нашей страны.
        - Господин Чернов, переходите ближе к делу, - поморщился я, не собираясь вступать в политические дискуссии. - Сотрясать воздух словами и приводить различные примеры можно долго, а вот что-то делать для укрепления империи и улучшения жизни всех и вся не каждый способен.
        - У меня два предложения, - помолчав ответил эсер. - Первое: вы признаете свершившуюся революцию и поддерживаете ее.
        - Охренели? - вежливо поинтересовался я, закипая внутри.
        - За такую позицию мы вводим вас в совет управления страной и ставим на должность управленца Сибири и, допустим, даем портфель министра по медицинскому обеспечению армии. Согласитесь, войска следует укомплектовать различными пилюлями, бинтами и порошками, а заводы и фабрики у вас никто отбирать и не подумает.
        - Своеобразная взятка? - усмехнулся я, поняв, что он предлагает мне жить за счет казны.
        - Можно и так сказать, - не стал отрицать очевидное Чернов, а потом продолжил: - Второй вариант и вовсе прост: вы провозглашаете Сибирь наследницей, скажем, Тартарии и встаете во главе нового государства. Кем себя провозгласите - без разницы, главное отзовите свои войска.
        - Вы предлагаете разделить империю? - покачал я головой, словно мой собеседник мог меня видеть. - А в впоследствии намереваетесь и там установить свою власть. Нет уже господин эсер, не бывать такому! Прекрасно осознаю, что за вами стоят деньги одной из разведок иностранного государства. Допускаю, что действуете, сами веря в свои бредовые лозунги, но от этого не перестаете быть тем, кого считают предателем. Скажите мне, что будет, если в разгар гражданской войны, к которой в данный момент все стремительно скатывается, на Россию нападет та же Германия? Кто остановит немецких солдат? Или уже у вас и на этот вопрос есть ответ и какая-нибудь жертва в виде наших земель? Молчите? Ну, мою позицию поняли, мятежников жалеть не собираюсь, особенно тех, кто несет угрозу России.
        - Вы заблуждаетесь, - скрипнув зубами, ответил Чернов. - Учтите, двинув на Москву свои войска это вы, а не я развязываете братоубийственную войну!
        - У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть Россию, - жестко ответил я. - Учтите, если попадете в плен, то длительного судебного разбирательства не будет, как и ссылки на каторгу.
        - Очень жаль, что разговора не получилось, - спокойно ответил Чернов, а потом продолжил: - Думаю, переговоры мы еще продолжим в другое время.
        Мысленно анализируя разговор, понимаю, что эсер меня пытался прощупать и в тоже время предлагал перемирие. Конечно, согласись я или начни торговаться, то он бы мне черта в ступе пообещал.
        - Приехали, Иван Макарович, - прервал мои размышления подпоручик.
        Я вышел из машины, господа офицеры меня окружили и автоматы в руках держат. Перед управой целое представление устроили. Священник с кадилом, оркестр марш заиграл, градоначальник держит подушечку в руках, на которой здоровенный ключ лежит. Толпа, кстати приличная собралась и что-то кричит, но ее скандирование музыка заглушает.
        - Что за хрень? - поинтересовался я у Анзора.
        - Бес его знает, - пожал плечами мой советник. - Следует в управу пройти, не дай бог в толпе какой-нибудь бомбист затесался.
        - Это вряд ли, - шепнул я ему и сделал знак своим охранникам, чтобы расступились.
        Ко мне подошел Александр Александрович в сопровождении священнослужителя.
        - Да будет благословенен наместник Урала, спасший нас всех от происков дьявола, - перекрестил меня служитель церкви, - Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
        Гм, такую короткую приветственную речь, если так можно выразиться, от священнослужителя никак не ожидал. Сдержанно кивнул и перекрестился, а ко мне уже господин Соловьев шаг сделал и протянул подношение со словами:
        - Ваше высокопревосходительство, примете символ власти - ключ от ворот Новгорода и правьте достойно!
        Мельком глянул на нахмурившегося Анзора и хитрый блеск в глазах градоначальника. Принимать такой символ никак нельзя, но и отказываться не имею права. Вот же хитрющий купец! Поставил меня в двусмысленное положение. И ведь понимает, шельмец, что возьми я этот ключ, то он с себя всю ответственность снимет. А оно мне надо? Еще бы, блин, присягнул мне на верность перед всем честным народом.
        - Такой символ делает мне высокую честь, - медленно ответил я. - Конечно, я бы с радостью стал править городом, да не имею права, императрица наша, Ольга Николаевна, не назначила меня на данный пост! И тем не менее, чувствую всю ответственность происходящего, готов прикоснуться и принять участие в правлении, - чуть поклонился и ладонь положил на городской символ.
        Александр Александрович не сдержал разочарованного вздоха. Ничего, потом с ним «по душам» поговорю и выскажу все что думаю о таком демарше!
        - Иван Макарович! Не соблаговолите пару слов сказать собравшимся? Чтобы прояснить для всех обстановку и текущее положение дел, - обратился ко мне священнослужитель.
        Ага, они с купцом явно спелись! Впрочем, если присмотреться, то готов побиться об заклад, что приходятся друг другу близкими родственниками. Очень уж похожи, словно братья-близнецы. Отказать в просьбе священнослужителя, естественно, не мог. Да и люди ждут, что им скажу. Решил коротко изложить, что происходит. На несколько вопросов пришлось ответить. Постарался воодушевить присутствующих, правда, собрались в основном жители зажиточные, одеты более-менее богато. Плохо, что рабочих мало, но, надеюсь, представители местной прессы тут есть и вскоре выйдут газеты с моими словами. Пройдя в управу, дождался купца, градоначальником язык не поворачивается его назвать, слишком он хитрит!
        - Насколько понимаю, на этом можем и распрощаться, - посмотрел я на господина Соловьева.
        - Ваше высокопревосходительство, вы уж простите дурака, но само-собой как-то получилось, - сделал он расстроенное лицо и развел руки в стороны.
        - И ключик на подушке? - усмехнулся я.
        - Так ить со всей душой о городе забочусь, - лукаво посмотрел он на меня.
        - Боитесь, что уйду и власть поменяется? - криво усмехнулся я. - Не переживайте, насколько знаю, за гарнизонном, который услали на учения, уже отправились. Вскоре прибудут и уже не допустят беспорядков. Могу вам посоветовать восстановить железнодорожные пути и на какое-то время ввести в городе комендантский час.
        - Сделаем, - кивнул градоначальник. - Иван Макарович, вы уж не побрезгуйте, примете участие в фуршете, по случаю подавления мятежа в городе.
        Внимательно на него посмотрел, понимаю, что он преследует какую-то цель, но еще не высказался начистоту.
        - Александр Александрович, вы же желаете что-то уточнить, - решил я не ходить вокруг да около. - Спрашивайте, терять же время на застолье не собираюсь.
        - Может пройдем в мой кабинет, - не то предложил, не то спросил градоначальник.
        - Пошли, - коротко кивнул я, а сам посмотрел на Анзора: - Потом сразу едем к месту, где стоит эшелон, надо решить, что делать с бронемашинами.
        - Иван Макарович, людям бы до утра передохнуть, - осторожно заметил мой советник. - Как ни печально, но о раненых и погибших необходимо позаботиться.
        - Составьте списки, в том числе и тех, кто отличился. Постарайтесь никого не забыть, - распорядился я.
        - Сделаем, - коротко ответил один из поручиков.
        Кивнул градоначальнику, и мы с ним поднялись на второй этаж, где расположились в кабинете, обставленный дорогой мебелью. Словно чувствуя мой вопрос, Соловьев поспешил заверить, что на обстановку ни рубля из городской казны не пошло, все за его кровные. Комментировать его слова не стал, думаю, он немного лукавит и допускаю, что деньги вернул, пусть и другим способом. Я-то здесь не с финансовой проверкой, отчета не собираюсь просить.
        - Иван Макарович, я успел переговорить с влиятельными людьми города. Городская дума с радостью поддержит, если вы пожелаете установить над губернией свою власть.
        - А сейчас в губернии разве безвластие? - криво усмехнулся я.
        - Знаете, - он поморщился, глубоко вздохнул и огорошил: - вы подобрали точное слово. Все сами по себе, вроде и правильные слова говорим, и указы нужные издаем, а единого понимания нет. Промышленность и купечество тянет одеяло на себя, полиция со своими обязанностями, как выяснилось, не справляется. Я, как глава города, договариваюсь со всеми и иду на компромиссы. Самое печальное - столичным властям нет до нас никакого дела. Даже матушка-императрица и та занята больше внешней политикой, а ее указы бывают вызывают недоумения, - стал он жалиться. - К тому же, как убедились, даже генеральный штаб армии и то играет на руку мятежникам.
        - Гм, не стоит обобщать, - не согласился я. - Предателей хватало во все времена. В Новгороде, например, мятеж почти никто из офицерского состава не поддержал, если не считать тех, кого заставили угрозами. Ваше предложение принять не могу и не хочу. Россия должна оставаться единой.
        - Простите великодушно, - отмахнулся от меня глава города, - Сибирь, под вашим управлением, де-факто разделила империю. Честно скажу, сегодня собрались не только вас поприветствовать, как хозяина Сибири, но и посмотреть на будущего правителя. Печально, конечно, но дом Романовых не справляется со своими обязанностями.
        Честно говоря, от таких речей я немного озадачился. Получается, моим словам мало кто верит, что иду на помощь императрице. Попытался представить, как это выглядит со стороны. Появился какой-то человек, словно чертик из бутылки, становится наместником Урала. За заслуги или по прихоти Ольги Николаевны? А может из-за неразберихи? Не так важно! У этого господина (меня) за плечами интересная такая карьера. Вроде добился звания охранителя и получил докторскую степень, организовал медицинские фабрики и открыл большую сеть аптек, чуть ли не подмяв под себя все (ну, в Сибири-то считай только мои точки). Следом начинает появляться информация, что наместник Урала якобы имеет царские корни и на знаменах рисуют символы Тартарии. Влияние наместника Урала стремительно распространилось чуть ли не на всю Сибирь, кроме глухой тайги, где медведь и карабин себе хозяин. В оборот вошли золотые монеты, собственная налоговая система, заводы и фабрики, оснащение армии современным вооружением без учета мнения генерального штаба столицы. Как ни крути, а автоматы и бронемашины я никому не представлял и не думал. В итоге,
получается этакая независимая от столицы территория, с которой хрен чего сделаешь. Да, центральной власти помог уже с мятежом справиться, так меня чуть-чуть и не прихлопнули имперские войска, в знак, так сказать, благодарности. И ведь, если все суммировать, то чтобы не заявлял и как бы пресса ни старалась - хрен кто поверит в мою искренность. И чего говорить-то?! Сам засомневался, когда мысленно все перечислил.
        - Александр Александрович, не поверите, но в моих планах нет захвата власти и правления Россией, - со вздохом заявил я, осознавая, что он мне вряд ли поверит. - Раскачивать империю не собираюсь, а в Сибири, - сделал паузу, - делаю все от меня зависящее, чтобы могли дать достойный ответ на любую агрессию.
        - Так и сделайте это совместно с Новгородской губернией! Поверьте, фабрик и заводов у нас достаточно, опять-таки и земли не простаивают, урожай собираем неплохой.
        - Сибирь всегда готова к сотрудничеству, - ответил я, хмыкнул и спросил: - Готовы ли вы приобрести пару сотен автоматов или парочку наших бронемашин? Поверьте, в деле обороны города им нет равных. Стоимость, конечно, высока, но оно того стоит.
        - Э-э-э, это бюджетные деньги, - покачал головой Соловьев. - Не могу принять такие решения.
        Ну, честно-то говоря, не собираюсь оружие продавать. Правда, сомневаюсь, что долго сможем хранить в тайне устройства того или иного своего изделия. Те же медицинские приборы уже за границей начали копировать, меняя внешний вид и выдавая его за собственные разработки. Несколько исков мы направили, но процесс скорее всего затянется на года и ничего-то мы не выиграем.
        - Думаю, данный вопрос мы закрыли, - встал я с кресла. - Если хотите еще что-нибудь предложить или спросить - говорите. У меня мало времени, допускаю, что после того, как съезжу к эшелону, то в город уже не вернусь.
        - Ваше высокопревосходительство, а не стоит ли вам руководить подавлением мятежа из Новгорода? До столицы не так далеко, координировать действия воинскими подразделениями можно с помощью телеграфа или телефонной связи. Для чего подставляться под пули? Не дай бог, ранят вас и все окажется под угрозой, - сделал попытку отстоять интересы губернии градоначальник.
        Хитрит, прекрасно его понимаю.
        - С таким же успехом, могу и с ближайшей к столице, уездной станции командовать, - хмыкнул я в ответ и попрощавшись вышел.
        Соловьев явно расстроился, что его предложение не принял и даже не стал скрывать своего разочарования. И почему не понимает, что не только его губерния в опасности, но и вся империя?
        - До эшелона мы на машине доедем? - спросил Анзора, который доложил, что казаки атамана уже в городе.
        - Не обещаю, попытаться можем, - ответил мой советник и сказал зевающему подпоручику: - Павел Арсеньевич, чего спим, заводите и поехали.
        Метров семьсот до состава не доехал - увязли на проселочной дороге, да так, что вытащить машину не представляется возможным. С виду лужа казалась легко преодолимой, мы в нее заехали и с каждым метром продвижения колеса все больше начали пробуксовывать в глине. Позади двигалась вторая машина с охраной, отрезая путь к «отступлению». Спохватились мы только тогда, когда после поворота увидели, что дорога превратилась и вовсе в непроходимое месиво.
        - Тормози! - приказал я.
        Подпоручик приказ-то выполнил, а вот сдать назад уже не смог. Второй наш автомобиль так же увяз в глине. Мы вышли и побрели в сторону эшелона. Вызволить легковые машины из плена способны только бронемашины или лошади.
        Атаман Ожаровский и полковник Муштавели встретили нас на подходе к разбитой бронемашине. Даже отсюда хорошо видно то, что от нее осталось, после попадания снаряда и срабатывания боезапаса. Н-да, искореженный металл, рваные гусеницы, искореженный ствол от пушки - с трудом можно опознать технику, на которую возлагал столько надежд.
        - Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить! - подошел ко мне полковник.
        - Позже, Георгий Романович, - пожал я ему руку, а потом и обменялся рукопожатием с Ожаровским, - сам все вижу.
        Стоящие в отдалении две бронемашины получили приличные повреждения и их не восстановить в походных условиях, придется отправлять в Екатеринбург, что не так-то просто. Радует, что легкий танк, который «спрыгнул» с платформы уже сумели вызволить из ловушки.
        - Движок так и не починили? - кивнул в сторону, платформы и стоящей на ней бронемашины, в двигательном отсеке которой суетится экипаж, обменивающийся крепкими выражениями.
        - К сожалению, - вздохнул полковник. - Иван Макарович, понимаю, что подвел, а…
        - Георгий Романович, перестаньте, - махнул я рукой, - никто не мог знать, что эсеры захватили город и устроили вам такой «теплый» прием. Это нам еще повезло, что артиллерист оказался верен присяге и корректировал выстрелы так, чтобы снаряды мимо ложились.
        - Мы двигаемся на столицу? - уточнил Ожаровский, погрозив казаку кулаком, за то, что тот начал с кем-то из солдат полковника задираться.
        - Да, - кивнул я, - времени мало, а, боюсь, нас попытаются задержать и придется забыть про передвижение по железной дороге.
        - Если грамотно подготовятся, то потери окажутся намного серьезнее, - согласился полковник, кивнув на разбитую бронемашину.
        - Нужно восстановить разбитые пути и отправить поврежденную технику, раненый и погибших в Екатеринбург, - кивнул я в сторону разбросанных железнодорожных рельс и поломанных шпал.
        - Это не так просто, - осторожно заметил Муштавели.
        - Железнодорожные рабочие прибудут из города, - пожал я плечами. - Необходимо решить, сколько людей выделим на сопровождение и охрану эшелона. Следует наметить маршрут движения до столицы и понять примерно за какое время можем дойти до нее.
        - Дней десять, - прикинув, ответил атаман.
        - Если на бронемашинах, то двое суток, при наличии топлива и, если не будет поломок, - заявил полковник.
        - Господа, предлагаю поискать другие варианты, - поморщился я, осознавая, что без казачьего войска нам будет сложно навести в столице порядок.
        Мы прошли в штаб полковника, точнее, в развернутую палатку, где с еще несколькими офицерами стали решать, как в такой ситуации поступить. Что ни говори, а более четырехсот километров расстояние большое. Конные его не смогут безостановочно преодолеть на максимальной скорости. Да и бронемашины вряд ли пройдут двести километров за сутки.
        - Кроме как перегрузиться в какой-то эшелон - нет другого выхода, - после получаса разговоров, сделал заключение атаман.
        - Согласен с вами, Владимир Федорович, - мрачно согласился я с ним. - Следует узнать, можем ли мы ваш эшелон провести по каким-нибудь другим железнодорожным путям из данного места или в Новгороде искать вагоны и паровоз. Бронемашины должны пройти по маршруту движения эшелона и обеспечить его безопасность.
        - Иван, на пару слов, - кивнул Анзор в сторону выхода из штабной палатки.
        Мы с ним вышли, закурили и я его спросил:
        - Что не так?
        - Дай я возьму десяток солдат с автоматами, хорошо бы еще одну или две бронемашины и рвану без остановки в столицу. Поверь, там с такими силами мы сможем удерживать резиденцию императрицы до подхода основных сил. Кстати, кое-какие свои связи подниму и выскажу недовольство из-за того, что ничего не делается в защиту строя, - предложил мой советник.
        Обдумываю его слова и, если кое-что изменить, то план мне нравится. Представляю, какие стенания начнутся, когда объявлю о своем решении. Анзор упустил малюсенькую деталь. Не смогу находиться в тылу, когда он, да и Ольга Николаевна в опасности. Честно говоря, пытаюсь изо всех сил как можно быстрее попасть в столицу. Понимаю, одному, без солдат, оружия и техники с эсерами не справиться. Сейчас же происходит вынужденная потеря времени, по щелчку пальцев не исправить положение. Потеря бронемашин сильно спутала карты. От Новгорода мы могли бы пройти маршем, как ни крути, а тринадцать легких танков с солдатами на броне, вооруженными автоматами большая мощь. Теперь же приходится дробить силы. И, что самое печальное, теряем много времени. За сколько починят пути или отыщутся вагоны с паровозом? Сутки? Надеюсь, что меньше, но может и дольше, если учесть погрузку.
        - Пожалуй, - медленно говорю другу, - твое предложение приму.
        - Это правильное решение! - улыбнулся Анзор.
        - Кое-что мы перекроим, - продолжил я, не обращая на слова советника внимание. - На ходу девять бронемашин. Одну придется оставить полковнику, для охраны выведенной из строя техники и сопровождения в Екатеринбург. Пяток машин пустим впереди эшелона, дабы, если возникнут препоны или угроза на пути следования, их устранять. Остается три танка, вот на них и отправимся.
        - Э-э-э, ты хотел сказать - я отправлюсь, - поправил меня Анзор, по лицу которого пробежала тень.
        - Не-а, - широко улыбнулся я. - Лично поеду впереди, а вот насчет тебя… - задумчиво посмотрел на него, затянулся и бросив окурок втоптал его каблуком сапога в землю. - Лучше всего, тебе бы остаться в Новгороде и координировать действия.
        - Тогда подам в отставку, - мрачно произнес Анзор. - Считай это мой ультиматум: или поеду впереди или ухожу! Вернусь в Екатеринбург, возьму свою женщину и ее сестру и в горы, на самую высокую, чтобы никто не достал! Построю дом и будем там жить и не вспоминать ни о чем!
        - Ладно-ладно, не кипятись, - махнул я рукой, останавливая друга, накручивающего самого себя. - Слушай, а давай ты с Ожаровским отправишься? Атаман у нас вспыльчивый, прямо как ты, - увидев, что у Анзора сейчас «пар из ушей» от негодования пойдет, примирительно сказал: - Ладно, если так настаиваешь, то будешь у меня водителем. Согласен?
        - Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, негоже нам в одной машине находиться, - чуть подумав, ответил Анзор.
        Ха, похоже, советник прекрасно понимает, что отговаривать меня не имеет смысла. Нет, он попытку такую совершил, вместе с атаманом и полковником. Естественно, их доводы слушать не стал, приказал и они не посмели спорить. Через час, мы направились в город, где предстоит распределить бронемашины, отобрать людей, которые отправятся с нами. Наши автомобили, с грехом пополам, из грязюки вытащили. Моя охрана в полном составе выразила желание путешествовать на броне до столицы. Как заявил подпрапорщик (мой водитель):
        - С ветерком прокатимся!
        Отговаривать господ-офицеров не стал, приятно, что они не отказались. Экипажи бронемашин так же изъявили желание участвовать в данной операции. Впрочем, если действовать с умом, то нам мало что угрожает в дороге. Пушки? Да, опасность прямого попадания есть, да вот только где найти таких артиллеристов, чтобы в движущуюся мишень сумели попасть? Конечно, в империи они есть и их немало, но, чтобы встали на сторону эсеров, оказались в нужном времени и месте, да еще с пушками… считаю, что вероятность этого мала.
        Кстати, Анзор решение переменил, решив, что везти меня ему больше нравится. Да и привыкли мы друг другу доверять, если прикажу тормозить или резко свернуть, то он выполнит, а потом спросит. Отобрали мы три машины, они оказались из последней серии, не обкатанные как следует, однако, экипаж каких-то недостатков не обнаружил. Все работает исправно и нет намека на отказ техники.
        - Грузим бочки с топливом и в путь! - приказал я.
        Да, горючку решили брать с собой, а не уповать на случай и искать ее в каких-избудь небольших городках. Понимаю, что риск увеличивается. Если начнут по нам стрелять и пробьют емкости, то и до возгорания рукой подать. Приходится рисковать, некуда деваться.
        - По машинам! - скомандовал я и первый полез в узкий люк.
        Высокую скорость бронемашины долго не смогли поддерживать. Да, она может разогнаться до сорока километров в час, а то и больше, но, блин, невозможно экипажу столько времени продержаться в такой тряске. Где-то после часа пути и когда набил десяток шишек приказал Анзору сбавить ход. Конечно, до столицы доберемся позже, а деваться некуда. Мне даже пришло сравнение тряски на жестком стуле в бронемашине с седлом, когда только начинал ездить верхом. Очень похожие ощущения! Опять-таки, места мало, шумно, понимаю теперь почему мне предложил советник воспользоваться ушными затычками.
        - Иван Макарович, бери, иначе к вечеру оглохнешь, - протянул мне советник ватные цилиндрики под название беруши.
        Интересно, а мой конструктор сколько времени в бронемашине находился когда ту тестировали? Или смотрел со стороны? За несколько часов у меня возникло пару десятков идей, как оптимизировать пространство и сделать чуть удобнее для экипажа. А ведь мы еще даже не в бою, на марше! Сложно представить, что внутри произойдет после десятка выстрелов из пушки. Ох, боюсь тут температура повысится, и мы окажемся на своеобразной сковороде. Да, профессия танкиста незавидна, только сейчас это понял, хотя, в моем мире давно уже все изменилось и технологии там другие используются, но, думаю, на длительных переходах экипаж продолжает страдать. Василий Андреевич не может еще довести до ума поворотный механизм башни. Он согласился, что если бронемашину собирать по частям, то получится быстрее и ремонтопригодность повысится. А вот узел стыковки башни с основным корпусом никак не может проработать. Теперь и вовсе это усовершенствование откладывается, более сложную задачу перед ним поставил. Самолеты же нам необходимы, иначе враг с воздуха бронемашины бомбами закидает. Про минометы ему не говорил, там задача не такая
сложная, быстро управится. Блин! Маху дал, следовало с них начинать, сейчас бы их уже в распоряжение воинских частей поставили.
        - Привал! - объявил я, а потом знаками приказал остановиться Анзору.
        Н-да, взаимодействие экипажа во время движения и боя у нас плохо отработано. Стоп, назад, влево, вправо, полный газ и стрельба из того или иного оружия - это все условные знаки. Необходимо оснащать машины радиоаппаратурой, хотя бы для общения между экипажем. С другой стороны, при небольшой скорости передвижения мы друг друга вполне сносно слышим, если затычки из ушей вынуть.
        - Господа-офицеры, задача у нас одна - дойти до столицы и помочь в обороне резиденции императрицы, - объявил я, когда собрал командиров двух бронемашин. - В продвижении к цели желательно выбрать единый маршрут.
        - Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, разрешите вопрос? - обратился ко мне капитан Женгов.
        - Спрашивайте, Семен Андреевич, - разрешил я.
        - Как нам поступать, если, не дай бог, поймем, что одна из бронемашин отстала и сломана? - спросил капитан.
        - Отставших не ждем, - пожал я плечами. - Темп у нас, к сожалению, не тот, на который рассчитывал. Этак мы сутки в пути проведем. Тем не менее, необходимо следить за окружающей обстановкой и установить определенные сигналы связи между машинами. Нам в этом поспособствуют люди на броне. Если возникнет заминка у кого-то, то условным стуком сообщить экипажу.
        - Будем надеяться, что поломок, тьфу три раза, - поплевал на землю капитан, - не случится. Как действовать на улицах Москвы? Думаю, по улицам мы не пройдем походным маршем, наверняка выстроены баррикады. Нам их таранить или сперва из пушек расстреливать?
        - По обстоятельствам, - пожал я плечами. - Если есть опасность застрять, то стрелять.
        - Понял! - кивнул капитан.
        - Перед входом в столицу нам бы остановку сделать, - проговорил поручик Мальцев. - Залить горючее в баки и избавиться от бочек, которые могут загореться, если по ним начнут стрелять.
        - Согласен, - принял я предложение Мальцева. - Через каждые четыре часа делаем короткий привал, а потом продолжаем движение.
        - Иван Макарович, - вмешался Анзор, - ночью мы двигаться не сможем, есть риск угодить в какую-нибудь яму и погубить машину.
        К сожалению, фар на бронемашинах нет, это еще один недостаток.
        - И тем не менее, нам необходимо продолжать движение, - вздохнул я. - На привалах пусть солдаты наделают факелов, а ночью пойдут впереди, осматривая дорогу.
        - Скорость окажется совсем никакая, - осторожно заметил Анзор. - Может нам следует отдохнуть от дневного перехода? На следующий день наверстаем, а так только измотаемся.
        Понимаю, что он прав, скрепя сердцем согласился. Отдых будет необходим, да и пройти за ночь мы сможем всего-то пару десятков километров, что световым днем легко наверстаем со свежими силами. И вновь дорога, опять тряска. Радует одно - техника, по дереву постучать, не подводит. Нам улыбнулась удача, небо к ночи расчистилось от облаков, полная луна сносно освещает дорогу, и мы почти до полуночи двигались, правда, сбросив скорость. Порядка шести часов простояли, дожидаясь утра и рассвета. Нами никто не заинтересовался, верховых наблюдали, но отнести их к мятежникам или войскам императрицы не смогли. Не препятствуют на пути и ладно, а разбираться чего это конный отряд пару часов пытался скакать параллельным курсом - нет времени.
        - Иван Макарович! - прочитал я по губам, обернувшегося ко мне Анзора, который вытащил беруши из ушей.
        - Что? - спросил я, повторив его жест и освобождая уши от затычек.
        - Впереди город Владимир, - доложил мой советник. - Мы через него пойдем или обогнем?
        Топлива у нас достаточно, поэтому принял решение не терять времени и пройти мимо города. Однако, на перекрестке дороги нас поджидали наваленные поперек бревна, огневые точки и десятка три суетящихся солдат, которых сложно отнести к одной из противоборствующих сторон.
        - Нас поджидают? - хмыкнул Анзор, замедляя движение бронемашины.
        - Стоп! - скомандовал я и вылез из танка, знаками показав экипажам двух машин, чтобы встали справа и слева от нас.
        От баррикад, с поднятым белым флагом-переговорщика, в нашу сторону направилось двое верховых. Это оказались два офицера, без бантов на груди, что порадовало.
        - Кто такие? - останавливаясь и с интересом рассматривая машины, спросил подполковник.
        - Сами мы не местные, - усмехнулся я. - Вы-то чьих будете?
        - А мы сами по себе, - вернул мне усмешку подполковник. - Заместитель гарнизона города Владимира, Степнов Игорь Анатольевич, - соизволил он представиться.
        Хм, звание-то неполное назвал. Пытается хитрить? Впрочем, мне без разницы. Пушек не вижу, а данную баррикаду мы преодолеем на раз.
        - Наместник Урала, Чурков Иван Макарович, двигаемся в столицу, для подавления мятежа. Если вы на стороне эсеров, то предлагаю сложить оружие и разойтись, - заявил я.
        - Переворот в городе нам удалось ликвидировать, мы подчиняемся генеральному штабу и императрице. Имеем приказ никого не пропускать по направлению к Москве, так как возможно пойдут воинские части на подмогу эсерам, - ответил мне подполковник.
        - Вы нас хотите задержать и обвинить в пособничестве мятежникам? - поразился я.
        - У меня приказ, - отвел взгляд в сторону подполковник.
        - Через сутки-двое, сюда прибудет эшелон с казачьим войском под командованием атамана Ожаровского, - медленно процедил я, чувствуя, что закипаю. - У него будет еще несколько аналогичных бронемашин, которые с вашим гарнизоном справятся за пару часов. Или его тоже объявите пособником?
        - Простите, ваше высокопревосходительство, - твердо посмотрел мне в глаза подполковник, - у меня приказ. К сожалению, связи с генеральным штабом нет, пропустить вас не могу. Честь имею! - он козырнул, развернул коня и отправился к баррикаде.
        - Вот же дебил! - ругнулся я и поморщился.
        - Что будем делать? - поинтересовался Анзор.
        - Думать, - вздохнул я.
        Дилемма - прорываться с боем или искать обходные пути. Эти два варианта мне не нравятся, а вот делать нечего, предстоит совершить непростой выбор.
        Глава 10. Столица
        Стоим, ждем, когда подполковник со своим сопровождающим окажется за баррикадой. Как ни крути, а начинать действовать пока парламентер не оказался в расположении своих никак нельзя, нарушим неписанные правила поведения. Впрочем, мы не на войне, открывать стрельбу не хочу, вроде бы офицеры и солдаты гарнизона честно пытаются выполнять распоряжения генерального штаба. Допускаю, что подполковник с ними не согласен, а вот сделать наперекор или исходя из очевидных фактов - не позволяет упрямство или преданность, хотя, возможно и его «узколобость».
        - Медленно двигаемся вперед! - стал давать я указания, подошедшим офицерам. - Ни в коем случае не стрелять, только если по нам откроют прицельный огонь. Пару автоматных и пулеметных очередей дадим поверх их голов, - кивнул в сторону укрытия гарнизона. - Можем пугнуть из пушки, выстрелив в поле.
        - Иван Макарович, а не застрянем? - задумчиво осматривая наваленные впереди бревна, спросил капитан.
        - Справимся, - отмахнулся я. - Да, в город не входим, обогнем его. Все, по машинам!
        Анзор себе под нос что-то напевает и держит скорость бронемашины около десяти километров в час. Из смотровой щели вижу, как в нашу сторону демонстративно выставили винтовки, засуетились возле двух пулеметов. Неужели попытаются нас остановить? Подполковник из ума выжил? Не понимает, что удержать нас не сможет? У него же даже захудалой пушки и той нет!
        Защитники города огонь не открывают, мы тоже. Со стороны зрелище, думаю, завораживает, а бойцов за бревнами и вовсе пугает до дрожи в коленях. Не видели тут еще таких монстров из железа и брони.
        - Держись! - проорал Анзор, за пару секунд до столкновения с баррикадой.
        Бронемашина качнулась, замедлила ход, но не остановилась, играючи потащила впереди себя бревна. Проехав метров сто, я велел Анзору остановиться. Нас не преследуют, никто не стреляет, странная ситуация, вроде и попытались препятствовать продвижению, но сделали это как-то вяло. Почему сразу не разрешили пройти? Затягивали время и ожидали подмоги? Хм, допускаю такой вариант, но это значит, что кое-что о наших танках им известно. Рассчитывали, что не сможем преодолеть заграждения, а расчистить путь нашими солдатами они бы не позволили.
        - Как думаешь, что это было? - спросил у своего советника, махнув рукой назад.
        - Вариантов несколько и все они играют не в нашу пользу, - хмуро ответил Анзор.
        Он ничего не стал уточнять, не привык гадать на кофейной гуще. Впрочем, сейчас нет смысла разбираться от чего и как нас пытались задержать. Миновали препятствие без потерь и слава богу. Следующие несколько часов прошли без происшествий, если не считать, что еще пару шишек себе набил, когда бронемашина на ухабах подпрыгивала.
        - Н-да, Василий Андреевич, поди икается тебе сейчас, - пробормотал я, когда наш легкий танк особенно тряхнуло и я приложился головой о смотровую щель.
        Проехав порядка ста пятидесяти километров, когда до столицы осталось всего часа два пути, устроили очередной привал. Людям следует отдохнуть, баки в танках залить и избавиться от полупустых бочек с горючим.
        - Ваше высокопревосходительство, - подошел ко мне капитан, - разрешите поделиться своими наблюдениями?
        - Конечно, Сергей Юрьевич, внимательно вас слушаю, - посмотрел я на Жермеева.
        - До Владимира, где мы столкнулись с баррикадой, время от времени мы наблюдали, что за нами верховые следят, - начал капитан.
        - Да, - кивнул я, а потом продолжил: - После же того, как мы прорвались, то уже никто за нами не следил, в деревнях людей тоже не видели, что странно. Городки и поселки мы объезжали, но и там к нам никто интереса не проявил. Вы об этом?
        - Совершенно, верно, - кивнул капитан. - Кто-то впереди нас информирует население и, скорее всего, людям рекомендуют где-то схорониться, пока мы не проедем.
        - Для чего? - коротко поинтересовался я.
        Данный вопрос с Анзором обсуждали, но так ни к какому выводу не пришли.
        - Чтобы настроить против нас всех и вся, не дать продуктов питания и что-нибудь необходимое, - пожал плечами Жермеев. - Наблюдателей же нет только потому, что не хотят спугнуть. Так происходит, когда загоняют дичь в ловушку. Понимаете, Иван Макарович, о чем толкую?
        - Соглашусь с вашими выводами, капитан, - кивнул я. - Скорее всего, на подступах к столице, нам дадут бой. Да и по улицам с ветерком прокатиться вряд ли удастся. Эсеры не глупы, понимают, что если допустят в резиденцию наши танки, то у них возникнут еще более серьезные проблемы со штурмом.
        - Так мы не попытаемся избежать ловушки? - озадаченно спросил капитан.
        - Сергей Юрьевич, - вздохнув, начал я, а потом задумался, подбирая слова: - От боестолкновений не уйти, драчка будет в любом случае. Отыскать место, где готовятся эсеры устроить нам «теплый прием» мы не можем. Так что, - развел руками, - будем прорываться.
        - Примерно так и размышлял, хотел получить от вас, ваше высокопревосходительство, определенный приказ, - чуть кивнул Жермеев.
        Ну, согласен с его укором, с людьми мало общаюсь, а незнание происходящего не повышает боевой дух.
        - Соберите всех, перед последним броском, - попросил я капитана.
        В нашем распоряжении всего-то три пушки, три пулемета, двадцать семь автоматов и столько же револьверов. Холодное оружие учету не поддается, у каждого по несколько ножей. Строй из солдат и офицеров получился не очень-то внушительный, все смотрят на меня и ждут, что я скажу.
        - Гм, господа солдаты и офицеры, всем известно, что мы стремимся не только спасти императрицу, но и не дать врагам разрушить нашу империю и ввергнуть страну в хаос. К сожалению, внешние силы подкупом и обманом сумели найти предателей разных из сословий, занимающих высокие чины и трудящихся на заводах и фабриках. Есть те, кто выдвигает обещания, которые никогда не сбудутся, как бы они красиво не звучали. Наша задача предельно ясна и понятна. Вскоре мы вступим в боестолкновения и, у меня несколько просьб, - помолчал, прохаживаясь перед строем, - постарайтесь остаться живыми и не опускайтесь до наших врагов, но и не вздумайте их жалеть. Не факт, что все вернутся из боев, но их подвига не забудут. Одно скажу - если не мы, то никто кроме нас. Вопросы?
        Ну, речь получилась скомканной, сказанные слова и так хорошо всем известны, но и не произнести их не мог.
        - Ваше высокопревосходительство, дозвольте? - обратился не по уставу ко мне пожилой солдат.
        На него шикнул стоящий рядом поручик, я же кивнул и сказал:
        - Конечно, говори.
        - Рядовой Смегов Петр Афанасьевич, - начал тот, пригладил усы и продолжил: - Считаю, что вы, Иван Макарович, показали делом, как правильно жить и в Сибири при вас всем стало лучше. Мы же идем оборонять императрицу, вам верим и, если говорите, что так нужно и правильно, значится так оно и есть. Не сомневайтесь, не подведем.
        - Спасибо, - искренне поблагодарил я. - Что ж, привал окончен, по машинам! А командиров танков попрошу задержаться.
        Солдаты и офицеры разошлись, осталось двое офицеров, командующих своими бронемашинами.
        - Техника исправна? - задал я первый вопрос.
        - Так точно, хором ответили те.
        - Как только заметим противника, то рассредоточиваемся. Двигаться будем не друг за другом, рядом, на расстоянии метров десяти между бортами, - начал я давать вводную. - Если начнут работать пушки, то следует менять направление и скорость движения, сбивая прицел у пушкарей. Снаряды разрешаю не экономить, однако, стрелять с умом.
        Да, на наших броневиках или как они пока получили название - бронемашины (танками я их время от времени называю) установлена модернизированная укороченная пушка, взятая за аналог от 76,2 миллиметрового полевого орудия. Василию Андреевичу пришлось изрядно потрудиться, чтобы разместить и усовершенствовать орудие. Увы, дальность стрельбы оставляет желать лучшего, на мой, разумеется, взгляд. А вот Гастев от результатов испытаний пришел в восторг гениальностью разработок нашего конструктора. Артиллерийская панорама или как ее еще называют - перископный прицельный механизм - имеется, с его помощью можно бить прямой наводкой.
        Вопросов у офицеров не возникло, взревели бронемашины движками и двинулись в сторону столицы. Скорость движения под тридцать километров в час, дорога позволяет. Через полтора часа уже видны окраины столицы, а нам так никто и не оказал сопротивления.
        - Неужели сможем дойти без боя? - пробубнил я и сразу же раздался разрыв метрах в ста.
        - Это пристрелка! - прокричал подпоручик.
        - Анзор! Рваный ритм движения! - распорядился я и выглянул из люка.
        Следующие за нами бронемашины с дороги уже свернули и выбираются через придорожную канаву на поле. Разрывов становится все больше, работает несколько орудий, и они пытаются пристреляться. Пока снаряды ложатся далеко от нас и это дает надежду. Артиллеристы редко работают по таким движущимся целям. Шанс на попадание невелик. Опять-таки, существует определенный сектор обстрела, который мы должны быстро пройти.
        - Осколочным! Заряжай! - выкрикнул я приказ, пытаясь перекричать рев двигателя.
        - Есть! - ответил подпоручик и схватив снаряд дослал его в казенник.
        Выискиваю в смотровую щель цель, вдалеке видны укрепления, позади которых в нескольких сотнях метрах работают полевые пушки. Прильнул к панораме и стал ждать, когда сможем оказаться на расстоянии поражения из нашего орудия. Впереди, метрах в трехстах от укреплений противника появились два разрыва, не выдержали мои офицеры, произвели выстрелы с недолетом.
        Когда заработали несколько пулеметов, пытавшиеся препятствовать нашему прорыву в город, я крикнул Анзору:
        - Стоп!
        Бронемашина встала неудачно, пришлось скомандовать:
        - Разверни вправо на пару метров!
        Как только бронемашина остановилась, то произвел выстрел. После того, как гильза со звоном вылетела из казенника, подпоручик, не дожидаясь приказа, вновь зарядил пушку. И вновь бронемашина дернулась от выстрела.
        - Резко вправо, двадцать метров вперед и стоп! - кричу своему советнику, а сейчас водителю бронемашины.
        Наш танк продвинулся вперед, а позади раздались разрывы от артиллерии. Еще несколько выстрелов и пулеметные точки эсеров замолкают.
        - Полный вперед! - отдаю приказ и кричу четвертому члену экипажа (пулеметчику): - Стреляй по артиллеристам, на других внимание не обращай!
        С брони танка раздались автоматные очереди, в смотровую щель вижу, как падают солдаты с красными бантами на груди. Блин, молодые же парни, непонятно за что под пули идут. Лозунги? Обещания? А почему бы не подумать своей головой и не пробиваться в жизни? Конечно, когда обещают и убеждают, что как только поменяется власть, то сразу всех осчастливят. А на какие шиши? Ладно, как ни печально, а информационную войну императрица проиграла по всем статьям. Не помогли мои советы Ларионову, а может ему не дали действовать жестко. Не до анализа сейчас, солдаты эсеров с поля боя бежали, оружие бросили. Странно, что при виде наших бронемашин не испугались. Анзор остановился возле одной из пушек, и я вылез из люка.
        - Мля! - выругался, как только увидел, что одна наша бронемашина дымится на поле.
        - Из пушки накрыло, - пояснил рядовой, который поддержал мою речь не так давно.
        - Наши потери, не считая экипажа и людей, - кивнул в сторону подбитого танка, точнее, того, что от него осталось.
        - Пара царапин! - улыбнулся поручик, поглаживая приклад автомата.
        - Следует до подбитой машины прогуляться, осмотреть там все, вдруг кто уцелел, - говорю, понимая, что шанс найти выживших стремится к нулю. Боезапас рванул, а ведь если бы он не сдетонировал, то от прямого попадания снаряда из полевой пушки, находившиеся на борту могли не пострадать.
        - Сделаем, ваше высокопревосходительство, - ответил рядовой Смегов и спрыгнул на землю.
        - Возьми еще с собой пару человек, автоматы собери, - мрачно приказал я, понимая, что живых там нет.
        Солдат как-то растерянно на меня посмотрел, а поручик уже рядом с ним встал и мой приказ подтвердил:
        - Есть, собрать автоматы!
        Ну, не может рядовой взять с собой поручика и трех подпоручиков. Странно, что он вообще в такой компании оказался.
        Офицеры с солдатом устремились бегом к подбитой бронемашине, а к нам подъехал второй танк и из люка показался капитан Жермеев:
        - Иван Макарович! Какие дальнейшие указания?
        - Будем прорываться в резиденцию, - обозначил я финальную точку нашего маршрута. - Надеюсь, защитники еще держатся.
        Честно говоря, в этом у меня никакой уверенности. Если против нас применили пушки, то и резиденцию могли разнести по кирпичику. Надежда только на то, что такой захват власти не воспримут даже свои соратники. Как ни крути, а всем хорошо известно, что простого люда прислуживает императрице много. Получится, что огонь откроют и по своим декламируемым лозунгам (прислуге в резиденции). Мятежники ведь ставят во главе угла «угнетенного» жителя империи, которого собрались освободить из так называемого рабства.
        Продолжить разговор мы не успели, на нас в атаку пошли верховые и заговорил пулемет в моей бронемашине, который поддержали спрыгнувшие офицеры и солдаты с брони второго танка. Атака захлебнулась, офицеры и солдат Смегов вернулись, принеся четыре автомата и подтвердили, что никто не выжил.
        - В живых никого? - мрачно спросил я.
        - Нет, ваше высокоблагородие, - тяжело вздохнул поручик и уточнил: - Там все сразу полегли, взрыв оказался мощным.
        - Оставшееся оружие не нашли? - уточнил я.
        - Не стали брать, кроме магазинов, - ответил поручик. - Автоматы искарежены и из них уже не выстрелить.
        Мы въехали в столицу, баррикады на своем пути преодолеваем без проблем, только в разные стороны щепки летят. Городские улицы преобразились с тех пор, как я в Москве жил и работал в худшую сторону. Такое ощущение, что дворники объявили забастовку, а все кому не лень кидают мусор себе под ноги. Уже около самой резиденции императрицы, нас попытался остановить какой-то отряд эсеров. У краснобантовых один пулемет, десяток винтовок и дурость в головах. Как на танк можно идти, скандируя: «Власть эсерам!»? Несколько коротких очередей из автоматов и бортовых пулеметов разогнали атакующих. А вот батарея пушек, установленная перед забором, за которым непосредственно и находятся осажденные, меня расстроила. Пустые ящики от снарядов, гильзы - уже вели обстрел из пушек по зданиям и сооружениям на территории резиденции. Этому свидетельствует и горящие здания. Неужели не успели? Построенные укрепления, в которых находились защитники, пусты и разрушены. Странно, что никого не наблюдаем и даже возле орудий нет ни солдат, ни офицеров.
        - Стоп! - даю указания Анзору и вылезая из люка прислушиваюсь.
        - Стреляют, кто-то сопротивляется ожесточенно, - подсказывает подпоручик.
        Действительно, слышу, как несколько пулеметов захлебываются, выпуская длиннющие очереди. Доносятся и винтовочные залпы, вторят им револьверные выстрелы. Бой идет в глубине резиденции, возможно возле главного здания, стоящего буквой пэ.
        - Ходу! - занял я свое место.
        Анзору не потребовалось уточнений, бронетранспортер раздавил пустые ящики и устремился в ворота, которые сорваны с петель.
        Еще раз подтверждается моя теория, что танкам в этом мире пока нечего противопоставить. Даже всего две машины, внесли резкий перелом на поле боя. Эсеры осадили здание, за ними численное превосходство и у держащих оборону защитников императрицы время шло на часы. Их бы сопротивление сломили, не подоспей мы. Один раз я выстрелил из пушки в скопление грузовиков, которые привезли подкрепление революционерам. Следом сразу же зазвучали автоматные очереди с брони танка и их поддержал подпоручик, прильнув к пулемету. Анзор продолжает движение пугая видом броневика эсеров и разгоняя тех. Нам потребовался час, чтобы отогнать мятежников. На самом деле, возможно и меньше, на часы не смотрел.
        Автоматная стрельба стихла, подпоручик тоже перестал стрелять из пулемета, и я уж было забеспокоился, что у нас закончились патроны. Но нет, сам не вижу никого из атакующих.
        - К главному входу правь и развернись по направлению откуда может последовать атака, - сказал я своему водителю по совместительству.
        Большие двери оказались заколочены изнутри, кто-то крикнул, чтобы входили в окно и выкинули пару стульев.
        - Кому расскажу - не поверят, как в резиденцию императрицы входил, - усмехнулся себе в усы старый солдат и перехватив поудобнее автомат взялся за спинку стула устанавливая тот перед окном. - Ваше высокопревосходительство, дозвольте мне первому, хрен ведь знает, как они отнесутся к нашему появлению, - заявил он мне, заметив, что я взял второй стул.
        - Иван, не спеши, - дернул меня за рукав Анзор. - Он дело говорит.
        Ответить я не успел, подошедший подпоручик взял «мой» стул и оказался внутри резиденции, последовав за рядовым Смеговым.
        - У машин оставить несколько человек, для охраны и возможного отражения атаки, - приказал я капитану Жермееву.
        - Будет сделано, - широко улыбнулся мне тот и спросил: - Иван Макарович, виктория ведь?!
        - Капитан, вам ли не знать, что выигранное сражение еще не является победой, - пожал я плечами. - Можно радоваться, но не расслабляться.
        Мы забрались с Анзором в здание резиденции. Н-да, стена вся в пулевых отметинах, светильники разбиты, на дорожке пыль и осколки.
        - Ай да сукин ты сын! - широко улыбаясь, с перебинтованной головой, направился ко мне Еремеев, на которого мои офицеры направили автоматы.
        - Петр Евграфович! - кивнул я. - Очень рад встрече.
        - А я-то как рад, - обнял он меня никого не стесняясь. - Иван, ты словно палочка выручалочка! Гм-м, простите великодушно, ваше высокопревосходительство, это все от контузии и ранения, - резко отпрянул он от меня.
        - Ваша радость - бальзам на мои мозоли, которые набил в бронемашине, спеша к вам, - отмахнулся я, крепко сжимаю руку своего первого учителя в этом мире. - Ранения, надеюсь, не опасны? - посмотрел на его перевязанную голову, через бинт-то проглядывает кровь.
        - Это все ерунда и мелочи, - отмахнулся тот. - Тебя… гм-м, простите, вас к императрице проводить?
        - Ольга Николаевна в добром здравии? - осторожно уточнил я.
        - Да, пару часов назад ее услал на совещание с генеральным штабом, чтобы, прости господи, - Еремеев перекрестился, - под ногами не путалась и из револьвера не палила.
        Ага, догадываюсь о чем это он. Зная характер императрицы заставить ее сидеть сложа руки - немыслимое дело. Поэтому-то и придумал генерал, чем занять Ольгу Николаевну. И ведь убежден, что вопросы перед ней поставили серьезные. Правда, удивлен, что императрица при такой интенсивной стрельбе, не поинтересовалась в чем тут дело.
        - Прошу, - указал Еремеев на лестницу, уходящую в подвальные помещения.
        - Теперь понимаю, почему Ольга Николаевна меня не встретила, - хмыкнул я. - Отдаю вашей прозорливости, Петр Евграфович, дань уважения.
        - С чего бы? - буркнул генерал, а потом шепнул: - Ваня, ты только меня не подставь императрице, если она узнает, что я ее специально спрятал - гневаться начнет.
        - Думаете не догадается, - кивнул я себе за спину, где стены резиденции изрешечены пулями.
        - Гм, не подумал, признаю, - печально вздохнул Еремеев. - Иван Макарович, дорогой, а давай ты ее к себе в Сибирь на броневике увезешь? Мы тут пока все отремонтируем, народ угомоним.
        - Контузия оказалась настолько серьезной? - усмехнулся я, намекая на глупость данного предложения.
        - Так, давайте-ка переговорим, ваше высокопревосходительство, - неожиданно серьезно заявил Еремеев. - Прошу! - указал рукой на дверь в какую-то комнату, сразу как мы спустились на подземный этаж.
        Хм, лестница-то еще ниже уходит и сколько тут уровней - понятия не имею. Кстати, готов побиться об заклад, что существует и подземный ход. Почему же им не воспользовался Еремеев и не увел охраняемую персону?
        - И не беспокойтесь, с Ольгой Николаевной в данный момент большинство людей, которым доверяю, в том числе и Вениамин Николаевич, - продолжил генерал, заметив мою некую оторопь.
        Нет, могу и побеседовать со своим учителем. Петр Евграфович с виду добродушный и прямолинейный служака, этаким солдафоном может казаться. На самом деле далеко не прост и палец ему в рот не клади, оттяпает по самое плечо и скажет, что так и было.
        - Если хотите, то почему бы и не переговорить, - пожал я плечами.
        - Вот и славно, - открыл дверь генерал, а потом глянул на моих сопровождающих во главе с Анзором и капитаном: - Здесь обождите, никто на вашего наместника покушаться не собирается.
        - Петру Евграфовичу безоговорочно доверяю, - кивнул я, подтверждая слова генерала.
        Анзор ничего не ответил, да и сложно что-то понять по его грязному лицу. Хм, как-то из вида выпустил, что мы все выглядим словно извалялись в грязи, а потом все по лицу размазали. В бронемашине, да и на броне чистым остаться нереально, а в горячке боя и пот по лицу струиться, который рукавом смахнуть не грех, за манерами уследить невозможно.
        Мы прошли в небольшой кабинет, очень напоминающий комнату отдыха. Есть кровать, диван, письменный стол и несколько кресел. Вполне просторно, не богато и уютно.
        - Иногда тут работаю, правда, давно не заглядывал, - провел по столешнице пальцем Еремеев, оставляя отчетливый след. - Пыль, никого не допускаю здесь убираться, а самому некогда, - попытался пояснить генерал, но махнул рукой и заявил: - К делу это не относится. Давай Иван выпьем за твое появление и наше спасение, - он прошел к шкафу и достал запечатанную бутылку коньяка.
        - Не время и не место, - отрицательно покачал я головой. - Да и вам, Петр Евграфович, пока не покажите доктору свою рану, не советую.
        - Может ты и прав, - легко согласился Еремеев и поставил на стол бутылку, так и не откупорив ее. - Тогда может хоть закурим? - протянул он мне раскрытый портсигар.
        Хм, о чем же генерал желает переговорить, если ходит вокруг да около? Чуть кивнув, взял папиросу и прикурил от своей зажигалки. Еремеев же пару раз захлопывал и открывал портсигар, но в итоге тоже вытащил папиросину и стал ту мять между пальцев, высыпая набитый табак из курки. Да ладно! Он же банально нервничает! Уж чего-чего, а этого от Петра Евграфовича никак не ожидал. Неужели из-за ранения у него что-то в голове сдвинулось? Зрачки в норме, до сего момента поведение абсолютно адекватное и соответствовало тому служаке с кем давно знаком. Значит хочет о чем-то переговорить, а язык не поворачивается. Ну, помогать ему не собираюсь, да и не представляю, что его так нервничать заставляет.
        - Иван Макарович, ты только на двух бронемашинах к нам добрался или еще можем на кого-нибудь рассчитывать? - наконец спросил меня Еремеев.
        - Атаман Ожаровский с казачьим войском в скором времени прибудет, с ним еще человек двести солдат и офицеров с автоматами и пять бронемашин, - ответил я.
        - Это хорошая, даже отличная новость! - выдохнул Еремеев, но потом нахмурился: - А через какое время они подойдут?
        - Вопрос интересный, - пожал я плечами. - Если железнодорожные пути нигде не подорваны, препятствий чинить никто не будет, то, рассчитывать нужно на пару суток - максимум.
        - Иван Макарович, как считаете, эсеры предпримут еще попытки штурма? - прищурившись и перейдя на вы, спросил генерал.
        - Хм, Петр Евграфович, это вопрос следует вам адресовать, я-то только прибыл и не знаком с текущим положением дел. Какими силами располагают мятежники? Кто к ним примкнул? Ожидают ли подмоги? - развел руками, давая понять, что я не совсем в курсе, происходящего в столице.
        - Правильные вопросы, - тяжело вздохнул генерал, а потом огорошил: - Нет у меня на них ответов. Армейские части и полиция заняли три позиции. Одни примкнули к мятежникам, купившись на их деньги и посулы. Другие остались верны присяге, а третьи решили, что это их не касается.
        - Это как так? - поразился я. - Вы хотите сказать, что некоторые офицеры не поддержали защиту императрицы, которой они присягали?
        - Их позиция достаточно проста, - отмахнулся Еремеев, - настаивают, что внутренней политикой занимаются жандармы и полиция, а сами готовы биться до последний капли крови с агрессором, который чужестранец. Полиция - наш удел ловля бандитов и воров, а в политической борьбе участвовать отказываемся, - явно передразнил кого-то главный охранник императрицы.
        Ну, следовало чего-то такого ожидать, но для чего меня Петр Евграфович пригласил в кабинет непонятно. Явно же что-то другое хочет сказать, а слова не даются. Курит и молчит. Загасил я свою папиросину о край пепельницы и встал:
        - Пойдемте или что-то все же скажите?
        - Иван Макарович, так сложилось, что вам доверяю и хочу попросить об одном очень щекотливом деле.
        - Слушаю, - коротко сказал я.
        - Гм, я же недаром интересовался, когда подойдут твои войска. Хочется надеяться, что мятежники не соберутся с силами и столицу сдадут, - почему-то с грустью в голосе, сказал генерал. - Боюсь только, что не успеет атаман прибыть. Часть флота поддержала мятеж и ускоренным маршем идет на Москву из Санкт-Петербурга. Часть корабельных орудий сняли, с собой их тащат.
        - Численность? - коротко поинтересовался я.
        - Порядка пяти тысяч, не все, естественно моряки, частично примкнули сухопутные части и рабочие заводов Санкт-Петербурга. На вооружении, как сам понимаешь, есть и пулеметы с пушками. Предполагаю, атаман Ожаровский двигается к нам на одном воинском эшелоне? Он же не все казачье войско в дорогу отправил? Наверняка же вы ему повелели и о безопасности Оренбургской губернии позаботиться.
        - Воинских эшелонов два, состоят из большего количества теплушек и грузовых платформ. Рассчитывал, что две тысячи казаков, которым поможет техника и автоматическое оружие, - похлопал по прикладу АК, - с мятежниками играючи справится.
        Есть и еще одна причина - не смогли бы мы быстро отыскать такое количество подготовленных вагонов для переброски солдат, лошадей и техники. Одна теплушка, обустроенная для перевозки, вмещает порядка сорока солдат или восемь лошадей. А сам воинский поезд состоит, как правило из четырнадцати - девятнадцати вагонов. Мы же приняли решение, состав немного увеличить, на скорости и маневренности это не сильно скажется, а на третий эшелон не набиралось теплушек. Теперь же, получается, что я дико просчитался и наших сил может не хватить для подавления мятежа. Впрочем, не следует забывать о вооружении и бронемашинах. Наши пять легких танков способны такой «шухер» навести в рядах эсеров, что мы можем одержать победу там, где не рассчитывали. Да и недаром Александр Суворов говорил, что воюют не числом, а уменьем.
        - А еще не стоит забывать, что мы почти Москву сдали, - тяжело вздохнул Еремеев. - По моим подсчетам, численное превосходство эсеров пятикратно. Нас спасает, что у них нет грамотных командиров и организаторов. Тем не менее, с подходом подкрепления таковые наверняка появятся.
        - Но ведь остались и верные императрице войска. Где они, черт бы их побрал?! - немного эмоционально воскликнул я, пытаясь просчитать наши действия.
        - Депеши отправили, часть курьеров вернулась, большинство гарнизонов в губерниях пытается справиться с мятежниками. Честно говоря, с переменным успехом. С границы же снимать части Ольга Николаевна категорически запретила. Говорит, что альянс только этого и ждет и сразу же нападет.
        Я задумался, дела оказались еще хуже, чем предполагал в самых худших сценариях. Необходимо отдать должное, эсеры основательно подготовились и деньгами их наделили сверх всякой меры. Впрочем, на кону стоит целая империя, с ее ресурсами, есть чем рискнуть, а потом вложения отобьются на раз.
        - Петр Евграфович, а не паникуете ли? - чуть улыбнулся я. - Если Владимир Федорович успеет, то мы сумеем занять такую оборону, что нас и двадцать тысяч мятежников победить не смогут. В скором времени народ поймет, что его обманом в эту бойню втянули и начнет от краснобантовых убегать. Опять-таки, подтянутся верные части и…
        - Иван Макарович, на это очень надеюсь, - перебил он меня. - Насколько помню, имеется у вас еще чин охранителя, который обязывает просчитывать пути отступления, чтобы сохранить жизнь того, кого обязан защищать.
        - Ваше утверждение верно, - согласился с ним, начиная догадываться, куда же генерал клонит.
        - Предлагаю к этому разговору вернуться, когда ситуация немного проясниться, - заявил Еремеев, поняв, что его слова услышаны.
        - Хорошо, - задумчиво кивнул я.
        - Ну а теперь можно и императрице визит нанести, - довольный собой, потер ладони Петр Евграфович и кивнул на дверь кабинета: - Пойдем? Впрочем, вам бы для начала умыться, как-то негоже перед Ольгой Николаевной в таком виде представать.
        На этом же подземном этаже я привел себя более-менее в порядок. Ну, умылся и отряхнул свой френч, да с горем пополам почистил сапоги. Анзор, занимавшийся тем же, еще и подтрунивал, что мы составим конкуренцию нищим на паперти. Императрица от появления таких «красавцев» может в обморок упасть или мелкую монетку пожертвовать.
        Спустились еще на один этаж вниз. Еремеев провел нас по длинному коридору, и мы оказались в просторной приемной. При нашем появлении, со своего места подскочил поручик и дернулся к кобуре, но потом выдохнул и извинился:
        - Господа, прошу простить, нервы ни к черту! - он пригладил волосы и уточнил: - Как прикажете доложить?
        - Сам о гостях объявлю, - махнул ему рукой генерал и открыл массивные створки дверей.
        Я уже смог оценить, что в таком укрытии императрица ни за что не узнает, что происходит перед резиденцией. Судя по толщине стен, то и разрывы ее не побеспокоят, будь даже прямое попадание из пушки по зданию.
        - Ваше императорское величество! - заходя в комнату для совещаний, сказал Еремеев. - К нам подоспела подмога во главе с хозя… гм, наместником Урала, Чурковым Иваном Макаровичем.
        - Добрый день, - появился я из-за спины генерала и щелкнув каблуками сапог, склонил голову.
        В переговорной воцарилась тишина, нашего появления тут никто не ждал и теперь гадают, что последует дальше.
        Глава 11. Внести сумятицу
        Перед императрицей лежит какой-то лист бумаги, а сама она держит в руке перьевую ручку и внимательно на меня смотрит. Взгляд усталый, а в глазах, как мне показалось, мелькнула радость, сменившаяся настороженностью. Вот Ольга Николаевна нахмурилась, положила ручку и посмотрела на одного из генералов:
        - Господин Барсов, вы меня уверяли, что помощи ждать неоткуда!
        - Ваше императорское величество, - промокнул вспотевший лоб, штабной генерал от кавалерии, - появление наместника Урала для меня приятная неожиданность.
        - Как так? - не выдержал я. - Неужели Лев Федорович Рагозин не сумел ни с кем из вас связаться и сообщить, что спешим на помощь?
        - Мне об этом ничего не известно! - сразу стал открещиваться генерал.
        - Гм, Александр Сергеевич, но ведь при мне вам принес записку какой-то доктор от директора медицинского совета и на словах сказал про помощь из Сибири, - удивленно проговорил какой-то полковник.
        - Да? Запамятовал значит! Закрутился и из головы вылетело! Сами же видите, что вокруг происходит, - забегал глазами генерал.
        - И поэтому вы всех убеждали, что мне следует подписать отречение в пользу государственной думы, объявив Россию республикой? - вкрадчиво спросила императрица. - Арестовать! В камеру и провести дознание! - она оглянулась на стоящих позади ее кресла охранителей.
        Двое из них сразу же наставили на генерала револьверы, а Ольга Николаевна продолжила:
        - Генерал Барсов, точнее, бывший генерал, - она криво усмехнулась, - сдайте оружие.
        - Это один из офицеров Генерального штаба, - шепнул мне Еремеев.
        Ну, это я уже догадался. Барсов сопротивления не оказал, револьвер на стол выложил и проследовал на выход в сопровождении охранителей императрицы. Не сказал бы, что арестованный и лишенный звания выглядит расстроенным. Нет, он спокоен, вся его нервозность прошла. Мне даже показалось, что генерал рад такому исходу и теперь смотрит на всех победителем, именно так его взгляд расшифровал, в котором мелькнуло презрение ко всем собравшимся.
        - Иван Макарович, мы признательны вам за своевременную помощь, - проговорила императрица, посмотрев на меня.
        - Ваше императорское величество, я выполнял свой долг, - ответил я ей.
        - И каковы ваши дальнейшие планы? - поинтересовалась Ольга Николаевна.
        - Планы? - переспросил я.
        Честно говоря, не ожидал такого холодного приема. Нет, знал, что императрице обо мне наплели с три короба, но в данный-то момент не до каких-то сплетен, империя стоит на грани и она должна это понимать.
        - Да-да, ваши планы наместник? Озвучьте их, будьте так любезны, - прищурилась императрица, почему-то закипая.
        - Подавить мятеж эсеров, попытаться найти тех, кто их профинансировал, вернуться на вверенную мне территорию и укреплять империю, - медленно ответил, стараясь сдержаться от резких слов.
        Блин! Мы жилы рвали, спешили на помощь, вступали в боестолкновения с мятежниками, понесли потери, а она тут пытается меня на чем-то подловить! Так бы прямо и сказала в чем подозревает! Вообще, над ситуацией можно истерически хохотать, резиденция в осаде, столица, можно сказать, что в принципе так и есть, захвачена, реальной власти у императрицы нет. Чего она добивается? Неужели жалеет, что своим появлением помешал ей отречение подписать?
        - Господа, - чуть сделал шаг к столу Еремеев, - предлагаю ознакомиться с новым положением дел. Попытаться связаться с верными нам войсками, да и перекусить бы не мешало.
        - Заседание следует отложить, - поддержал его Ларионов, который пока не сказал ни слова и даже не соизволил мне кивнуть. - Новые обстоятельства требуют от нас разобраться в сложившейся обстановке. Господа, - он кивнул в сторону двери, - предлагаю прерваться.
        - Вениамин Николаевич, вы, как обычно, правы, - согласилась с ротмистром императрица. - Господа, оставьте нас с наместником Урала.
        Я посторонился, пропуская офицеров и министров, которые, судя по всему, не понимают как со мной держаться. Нет, кое-кто приветливо кивал, но большинство поспешило пройти и в мою сторону не взглянуть. На удивление, зал совещаний опустел быстро. Если вначале мне показалась комната не такой и большой, когда тут сидело человек двадцать за столом, то теперь просто огромное помещение.
        - Пойдемте, - Еремеев кивнул Анзору на выход.
        Мой советник не стал спорить и ушел. Мы остались впятером: императрица, два ее охранителя, Ларионов и я.
        - Вениамин Николаевич, распорядитесь насчет кофе, - попросила Ольга Николаевна, а когда ротмистр направился к выходу, добавила: - Не забудьте подготовить справку о промышленниках, которые встали на сторону революционеров.
        - Незамедлительно займусь данным вопросом, - ответил Ларионов, чуть сбившись с шага.
        Охранителей императрица выставила за дверь, заявив, что меня опасается не стоит.
        - А при желании, Иван Макарович нас бы тут всех из своего автомата расстрелял, - чуть усмехнулась Ольга Николаевна, когда один из ее охранителей, попытался возразить, что они за ее безопасность отвечают.
        Кстати, рожа у этого охранничка наглая и смазливая, чем-то напомнила мне фаворита Квазина. Прямо кулаки зачесались зубы ему пересчитать.
        - Присаживайтесь, Иван Макарович, - указала императрица на стул перед своим столом.
        Спорить не стал, автомат положил на столешницу и выполнил распоряжение императрицы. Та сидит и голову держит прямо. Изменилась с последней нашей встречи, стала более женственной и в тоже время волевой, во взгляде нет озорной искры.
        - Рассказывай, - устало попросила Ольга Николаевна, а сама встала и остановив мою попытку подняться, начала прохаживаться по залу заседаний.
        - Да нечего говорить, - пожал я плечами. - Узнал, что происходит в Москве - сразу рванул на подмогу. Увы, быстрее добраться не смог, расстояния большие.
        - И что ты об этом думаешь? - задала она вопрос.
        Ответил на него не сразу, подошли две служанки, неся подносы с чашками кофе и булочками. Девушки меня разглядывают с интересом, однако остаются серьезными и сосредоточенными.
        - Спасибо, - махнула рукой на застывших служанок императрица, указывая им на двери.
        Те сделали синхронно реверансы и удалились.
        - Ты ответишь на мой вопрос? - поинтересовалась Ольга Николаевна, беря в руки чашку кофе.
        - Кто-то из врагов хорошо поработал, - спокойно ответил я ей, а потом добавил: - а кто-то из друзей оказался недругом. По своей ли воле или из-за недостатка ума - другой вопрос. Тем не менее, ситуация, на мой взгляд не такая и безысходная.
        - Успокаиваешь? - криво усмехнулась императрица и кивнула на лежащий лист бумаги. - Я ведь отречение могу еще подписать и все успокоится, прекратятся жертвы и…
        - И вспыхнет драчка за власть с новой силой, - перебил я ее. - Начнутся лозунги один завлекательного другого, посыплются пустословные обещания, которые никто не подумает выполнять. Драчка за власть разделит общество, простому народу станет тяжко жить. Вот тогда-то и польются реки крови, империя сама себе нанесет сокрушительное поражение, а если в войну вступит альянс, то, - горько усмехнулся, - все с радостью пойдут на поставленные условия, признавая себя побежденными. Лакомые куски территории от империи оттяпают, да еще обяжут выплачивать контрибуцию.
        - Такой вариант событий просчитывался и признан маловероятным, - ответила Ольга Николаевна. - Ладно! - она легонько хлопнула ладошкой по столу. - Твои предложения?
        - Подавить мятеж всеми возможными силами. Допускаю, что, снимая войска с границы, мы начало военных действий со стороны Германии и Австро-Венгрии проморгаем и придется отступать.
        - И в итоге все вновь вернется на круги своя, - потерла виски императрица. - Боже, как голова раскалывается!
        - Гм, Ольга Николаевна, а когда вы последний раз спали? - неожиданно для самого себя, спросил я.
        - Иван, о каком сне можно сейчас говорить? - удивилась та.
        - Тут есть где-нибудь диван? - встал я и прошел к дверям, ведущим в какое-то другое помещение.
        - Иван! Не наглей и не уходи от разговора! - послышался мне в спину гневный возглас императрицы.
        - Обязательно, - отмахнулся я, рассматривая скромную комнату с письменным столом, на котором кипа бумаг, карта на стене и небольшой диван с валяющимся скомканным пледом.
        На полу простенький ковер, зато у стены есть камин и дрова. Хм, где-то же еще должна находиться ванная комната, не поверю, чтобы императрица не могла нужду справить и умыться. Впрочем, тут ее кабинет, а не спальня. И тем не менее, меня спартанские условия поразили.
        - Вы тут работаете, ваше величество? - поинтересовался я.
        - Иногда, - недовольно проговорила Ольга Николаевна.
        - Так и давайте тут переговорим, - без спроса вошел я в кабинет и направился к камину. - Сейчас разожгу, помещение нагреется, а потом и обсудим волнующие вас вопросы.
        - Ну ты наглец, - усмехнулась Ольга Николаевна. - Знаешь, сейчас мне напомнил того парня, с которым я столкнулась в школе охранителей.
        - Вы на диван присаживайтесь, - не стал отвечать я ей.
        На императрице строгое платье, без рюшек и украшений, хотя волосы уложены и переплетены с ниткой жемчуга, в ушах блестят серьги, на пальцах несколько перстней. Интересно, а где она оружие прячет? Оглянулся, осматривая стоящую в дверях императрицу, у которой глаза гневом сверкают.
        - Уже почти разжег, - улыбнулся ей и достал из кармана зажигалку. - Не будете возражать, если закурю?
        - Хам, - махнула рукой Ольга Николаевна, прошла к дивану и сев на него сказала: - Кури, не возражаю. В любом случае, от разговора тебе не уйти.
        - Отвертеться не думал, - хмыкнул я, следя как огонь в камине разгорается.
        Начинать разговор не хочу, вижу, что Ольга Николаевна на взводе. Ей бы отдохнуть, да на ситуацию трезво посмотреть. Впрочем, у меня самого информации мало, слова Еремеева о подходе подкреплений к мятежникам не выходят из головы. Если Ожаровский не успеет, то наши две бронемашины и автоматчики расклад в столице мало изменят. Как ни крути, а численность солдат имеет большое значение.
        - Так каковы твои планы? Сколько ты с собой людей привел? - спросила в очередной раз императрица и не удержалась от зевка.
        - Расскажу тебе при условии, если ляжешь и пледом укроешься, - встал я и кинул в камин недокуренную папиросу. - Кстати, семья-то твоя где? Мать с отцом, братья с сестрами? Надеюсь, они в безопасности?
        - В Италии гостят, - отец там на яхте путешествует.
        - Молодец, Николай Александрович, - буркнул я. - Мне кажется у вас головные боли и если дальше без пары минут отдыха будете работать, то в обморок упадете.
        - Я нормально себя чувствую!
        - Дозвольте измерить ваш пульс? Если помните, то чин доктора у меня есть, - протянул ей руку. - Ольга Николаевна, просто пульс посчитаю, - просительно уточнил и улыбнулся.
        Подумав, императрица мне руку протянула. Какое-то время делал вид, что пульс пытаюсь нащупать и не могу.
        - Гм, голубушка, прилягте и расслабьтесь, этак вы себя до сердечного приступа доведете, - подражая Портейгу, проговорил я.
        Ладонь императрицы напряглась, на секунду показалось, что Ольга Николаевна вспылит и выскажет все, что обо мне думает. Но, нет, почему-то решила подчиниться, свернулась калачиком на диване и положила голову на мягкий и массивный валик.
        - Медленно считаем до ста и глаза не открываем, - вкрадчиво произнес я, поглаживая пальчики императрицы.
        Устала она, сильно устала, да так, что не смогла спорить и подчинилась. Досчитала до сорока, а потом засопела, сон ее сморил. Осторожно укрыл ее пледом, подложил в камин дров и вышел в переговорную. Сделал глоток остывшего кофе (отвратительного на вкус) и выглянул в коридор.
        - Петр Евграфович, - шепнул Еремееву, который о чем-то тихо переговаривался с Анзором, - можем переговорить?
        Ко мне дернулись охранители императрицы, я им взмахом руки указал, чтобы оставались на месте.
        - Вы уже с Ольгой Николаевной закончили переговоры? - удивился Петр Евграфович.
        - Еще и не начинали, - хмыкнул я. - Ее императорское величество заснули.
        Еремеев нахмурился и вошел в переговорный зал, осмотрелся и вопросительно на меня глянул.
        - В кабинете, - указал я рукой, а сам подошел и, хоть это совершенно неправильно, стал рассматривать лежащий документ, который так императрица и не подписала. - Гм, им бы камин быстрее растопил, - хмыкнул я, вчитываясь в текст отречения от престола в пользу государственной думы и Генерального штаба армии. - Какой идиот это составлял? - задался вопросом, не понимая, как депутаты и военные могут управлять империей.
        - И правда спит, - подошел ко мне генерал, взял в руки документ, словно ядовитую змею, а потом сразу же его отшвырнул, бросив лишь мимолетный взгляд на текст. - Ничего, Ларионов из Барсова всю нужную информацию добудет.
        - Толку-то, - отмахнулся я. - Нет, когда-нибудь она пригодится, но в данный момент уже поздно виновных искать.
        - Не узнаю тебя, ты ли это? - удивленно посмотрел на меня генерал. - Насколько помню, ты же все время ратовал, что предателей надобно к ногтю или в кутузку, а потом на каторгу!
        - И каким образом это в данный момент сделать? Боюсь, что даже суды не работают, не говоря уже про тюрьмы, из которых выпустили всех заключенных, не разбираясь в их деяниях.
        Генерал погрустнел и ничего не ответил. А что тут скажешь, если так оно и есть! Сейчас следует заботиться о сохранении империи. Как ни крути, а просчитывать варианты необходимо, когда дело пойдет по худшему из возможных сценариев.
        - Какие действия предусмотрены, если будет понимание, что резиденцию не удержать? - спросил я Еремеева. - Насколько знаю, это именно в вашей компетенции Петр Евграфович, так как отвечаете за безопасность императрицы.
        - Планы-то есть, - хмыкнул тот. - Да разве же она, - кивнул в сторону кабинета, - согласится? Хрен в сумку! Заикнулся я, чтобы из столицы эвакуироваться в Крым, где нет мятежных настроений, войска верны, а укрепления надежны. И в ответ услышал очень много о себе нелестного, да еще в таких выражениях, кои молодой женщине, и тем более императрице, не позволительно употреблять.
        - Ой, а то на вас брань могла подействовать, - хмыкнул я. - Давайте-ка, делитесь планами, чтобы понимал, как действовать.
        - Иван Макарович, а с Ольгой Николаевной вы отношения выяснили? - нахмурился генерал. - Насколько знаю, недопонимание между вами серьезные. К тому же не уверен, что на благо это пойдет.
        Устало сел я за стол, пожал плечами и медленно, раздельно произнес:
        - За власть никогда не держался и ее не желал. Да и кто я такой? Деревенский паренек, волею случая и счастливых обстоятельств чего-то добившийся в жизни. Не поверите, всеми силами пытался увернуться от ответственности, да не получилось. Кстати, кто-то пару лет назад мечтал об отставке и прожигания остатка жизни в тихом домике стреляя по бутылкам и попивая винцо.
        - Гм, так ведь поставили в такое положение, когда отказаться не мог. А благодетель-то, в кавычках, разумеется, сейчас передо мной сидит, - пробурчал Еремеев и поморщился, дотронувшись до перевязанной головы.
        Не стал ничего отвечать, в какой-то степени он прав, правда, на него имелись виды и не думаю, что просто так бы забыли.
        - Надеюсь, мы поняли друг друга, - потер я щеку. - Так что насчет тактического отступления?
        - Подземные ходы имеются, - подтвердил мои догадки генерал, - выводят на окраины столицы. При необходимости, можно уйти, но придется уговорить императрицу.
        - Надеюсь, до этого не дойдет, - вздохнул я.
        - Иван Макарович, лучше заранее все обговорить, - не согласился со мной генерал. - В запале боя, когда каждая секунда на счету не до выяснения отношений. Если Ольга Николаевна заупрямится, то ее же хрен переубедишь.
        - Иван Макарович, на два слова, - появился в дверях мой советник.
        - Проходи, - махнул ему рукой, а потом добавил: - От Петра Евграфовича у меня секретов нет.
        Ну, лукавлю, не собираюсь я своему бывшему учителю все рассказывать и душу изливать. Планы и замыслы многим известны, а вот о том, что иногда в мыслях неосознанно витает или те или иные тайные замыслы, так о них никто кроме меня и не догадывается. Даже отец Даниил ничего с этим не смог поделать, а он-то умеет тихой сапой в мозг пробраться и попытаться исповедовать, да грехи отпустить. Ха, да сам кому хочешь отпущу, пулей или кулаком припечатаю и скажу, что так было.
        - Иван, чего мы теряем время? - озадачил меня вопросом Анзор.
        - Ты о чем? Поясни, - посмотрел я на своего советника.
        - Почта, телеграф, банки и Чернов, - перечислил мой советник. - Про вокзалы не говорю, у нас сил мало, а основные и одни из главных зданий, осуществляющих управление и связь, мы же можем на раз отбить!
        - А эсера Чернова прибить? - усмехнулся я.
        - Или захватить, чтобы потом судить, - пожал плечами Анзор.
        Заманчивое предложение и, главное, выполнимое! Правда, резиденцию придется оставить без нашей защиты.
        - Господа! Не стоит бросаться в бой не просчитав все возможные последствия, - поморщившись сказал Еремеев.
        Ну, с этим утверждением не поспоришь. Однако, чем дольше размышляю над предложением своего советника, тем больше оно мне нравится. Конечно, банки освобождать не вижу смысла. Да и телеграф с почтой нам не так сильно нужны. Нет, они обязательны в структуре власти, однако, с ними можно не спешить. Хотя, нет, телеграф следует отбить, телефонная связь ненадежна, достаточно перерезать провода и все, хрен кому дозвонишься. Насчет верхушки мятежников… их еще отыскать следует.
        - Анзор, собирай бойцов, первая цель - телефонный узел связи, потом телеграф, - принял я решение и посмотрел на Еремеева: - Петр Евграфович, сколько сможете выделить людей для обороны данных объектов после того, как мы их захватим?
        - Нисколько, - мрачно ответил тот. - Иван Макарович, у меня каждый человек на счету! Не забывайте, что к эсерам скоро подойдет подкрепление, которое может прямо с марша устроить штурм резиденции.
        Да, генерал опять прав, силы нельзя распылять, но сидячи в укрытии боя не выиграть. Вряд ли мятежники выставили большую охрану интересующим нас объектам. Конечно, мы их отобьем, но что дальше? Уйдем, а следом за нами придут мятежники и вновь тот же узел связи перейдет под контроль эсеров? С другой стороны, мы внесем сумятицу в ряды мятежников, которые не слишком-то сильны в военном деле. Впрочем, с последним утверждением не стоит торопиться, не сомневаюсь, найдутся среди эсеров и кадровые офицеры, которые из-за убеждений настроены на свержение действующей власти.
        - И тем не менее, мы попытаемся, - встал я. - Передайте императрице, когда она проснется, что через несколько часов вернемся, - сказал Еремееву и кивнул Анзору на выход.
        Подхватил со стола свой автомат, кивнул генералу и поспешил вслед за советником. Бронемашины на полном ходу пронеслись по улицам столицы, время от времени звучали коротки автоматные выстрелы с брони по мятежникам.
        Московская телефонная станция располагается чуть ли не в самом центре столицы, на Кузнецком Мосту, в доме принадлежащим купцу первой гильдии, который и основал ее. Пятиэтажное здание, с огромными окнами-витринами отлично для таких задач подошло. Внутрь попадает большое количество света, барышням-телефонисткам работать удобно и комфортно. А вот оборонять данное здание, на мой взгляд, практически невозможно.
        Бронемашины подкатили к входу и замерли. Наши автоматчики уже перестреляли стоящую у входа охрану, которая не смогла толком и сопротивление оказать. Внутри здания мятежников не сразу отыскали, хотя там находилось пятеро эсеров, пытавшихся следить за телефонистками.
        - Связь с резиденцией императрицы восстановить! - приказал я старшему мастеру-ремонтнику телефонного узла, а потом посмотрел на одну из барышень-телефонисток: - Соедините меня с Екатеринбургом, хочу пообщаться с генералом Гастевым из Генерального штаба Сибири.
        - Ваше высокопревосходительство, - шумно сглотнул телефонный мастер, - связь с резиденцией, - он показал перерезанный пук проводов, - налажу за час.
        - Чего так долго? - поразился я.
        - Так ить пока кажный проводок зачистишь и спаяешь… - начал тот, но я его перебил:
        - Хрен ли там зачищать?! - подошел и ногтями подцепил защитную оплетку провода, стянул оголив с сантиметр жилы. - У второго так же делаешь, а потом скручиваешь. На все про все - десять минут даю!
        - А как мне вас с резиденцией соединить? - прозвучал вопрос от барышни-телефонистки.
        - У вас же где-то есть телефонный аппарат? - вопросом на вопрос ответил я ей.
        - У управляющего, - указала та рукой в сторону кабинета, где отдувается и потеет от страха не высокий, с пивным животиком господин, которого Анзор допрашивает.
        Зашел я в кабинет, взмахом руки попросил освободить кресло за столом управляющего, который словно пробка из шампанского свое место покинул. Снял я трубку аппарата и почти мгновенно услышал голосок телефонистки:
        - Связь с Екатеринбургом.
        - Благодарю, - ответил я ей и услышал голос Гастева:
        - Иван Макарович, это вы?
        - Доброго здравия, Иван Матвеевич, - улыбнулся я и сразу перешел к делу: - Что там Ожаровский, есть от него сведения, сколько ему до столицы добираться?
        - Пару часов назад телеграфировал, что через полутора суток, если в дороге ничего не случится, то до места назначения доедут, - ответил Гастев.
        Черт! Это долго и, наверняка, мятежники о нашем воинском эшелоне в курсе, следовательно, попытаются задержать его движение. Засаду вряд ли устроят, а вот подорвать пути - раз плюнуть.
        - Иван Матвеевич, свяжитесь с атаманом и передайте мой приказ: в случае задержек в пути - добираться своим ходом. Ситуация в столице сложная, если что, то следует устроить марш-бросок и попытаться опередить спешащее подкрепление мятежникам. Вы меня поняли?
        Гастев повторил слово в слово мой приказ и подтвердил, что все сделает. Когда завершили разговор, то с резиденцией императрицы уже связь установили. Ответил мне Ларионов.
        - Вениамин Николаевич, пока телефонная станция в наших руках, то предлагаю вам связываться с войсковыми частями, которые остались преданы императрице и отдать им ясные и четкие указания, - сказал я.
        - Иван Макарович, у меня нет таких полномочий, - ответил ротмистр.
        - Блин! Тогда найдите того, кто такие распоряжения может отдать! Надеюсь, понимаете, что речь идет на часы, а, возможно, на минуты?!
        - Это-то понимаю, - вздохнул Вениамин Николаевич, - дело в том, что по телефону мало кто решится выполнять устные распоряжения. Прецеденты бывали, когда потом от своих указаний открещивались.
        - Черт побери! Найдите того, кому на слово поверят! Пусть Еремеев приказы раздает или сама императрица! Вениамин Николаевич, мы скоро узел связи покинем, боюсь, над ним сразу же мятежники контроль установят. Понимаете, чем это чревато? - попытался объяснить я очевидное ротмистру.
        - Вновь не будет связи, - тяжело вздохнул Ларионов.
        - Правильно, - хмыкнул я. - Полчаса связи гарантирую, потом отправимся на Мясницкую, возьмем под контроль телеграф, тогда и продублировать сможете приказы.
        Не дожидаясь ответа, разорвал связь, с улицы донеслось несколько выстрелов, а потом короткая очередь из пулемета. Подошел к окну, несколько верховых пытались атаковать бронемашины. Н-да, глупо с винтовками на легкие танки бросаться. Если изнутри люки и смотровые щели закрыть, то экипаж не так-то просто выкурить. Нет, если пустить в бронемашину удушающий газ, то или те, кто внутри задохнется или попытается выбраться. Это при условии, если машина подбита и боезапас закончился.
        - Иван, господин Чернов обосновался на Неглинной в здании жандармерии, - доложил Анзор.
        - Далеко отсюда? - спросил я, а потом и сам себе ответил, вспомнив расположение столичных улиц: - Рукой подать! Черт! Думаю, главный эсер в курсе, что мы уже здесь. А чего он в жандармерии-то расположился?
        - Уничтожает документы, которые завели на него и подельников, - усмехнулся Анзор. - Кстати, птичка на хвосте принесла, что в участке сидят до полусотни офицеров.
        - Для чего? - не сразу понял я, а потом уточнил: - Арестованы?
        - Ага! Камеры там маленькие и их немного, всех воров, пьянчуг и дебоширов выгнали пинками и посадили господ офицеров под замок.
        - Тогда мы идем к господину Чернову, - оскалился я, взглянул на часы и решил не медлить, а обещанных полчаса у Ларионова может и не оказаться.
        Тем не менее, необходимо спешить, фиг его знает, что мятежникам в голову взбредет. Могут ведь и расстрелять арестованных, чтобы те против них не выступили.
        Со второго и третьего этажа жандармерии по нам открыли плотный огонь. Три пулемета не замолкают, пули по броне стучат, хорошо хоть, что перед тем, как подъехали к «логову» Чернова я попросил сидящих на бронемашинах воинов передвигаться пешком и со всеми возможными мерами предосторожности.
        - Павел Арсеньевич, голубчик, ударьте-ка по огневым точкам противника, - обратился я к подпоручику.
        Длинная очередь из нашего пулемета, на мгновение меня оглушила. Сам виноват, прижался ухом к железу и считал про себя попадание пуль по броне!
        - Иван Макарович, а может пару раз из пушки стрельнем? - чему-то веселясь предложил Анзор.
        - Нельзя, - с сожалением покачал я головой, пытаясь унять звон в ушах, - там арестованные.
        - Так ты аккуратно, по верхнему этажу, чтобы пугануть, - предложил мой советник.
        Стрелять не стал, господа-офицеры и пара наших солдат с автоматами в руках смогли обогнуть здание и войти через служебный вход. До нас донеслись очереди, несколько выстрелов из винтовок и револьверов. Трое мятежников выпрыгнули из окон, но их положили из второй бронемашины парой коротких очередей. Десять минут и здание жандармерии перешло к нам.
        К сожалению, на этот раз не обошлось без потерь с нашей стороны. Пожилой солдат получил две пули в грудь из револьвера, поручику прострелили руку, а двое подпоручиков погибло.
        - Петр Афанасьевич что ж ты так подставился? - подошел я к лежащему на полу в коридоре.
        - Меня от пуль закрыл, - ответил за солдата подпоручик.
        - Ваше высокоблагородие, вы уж меня не оставляете мятежникам - добейте, - чуть слышно прошептал солдат.
        - Охренел братец? - покачал я головой. - У тебя поди уже внуки есть. Деду их нянчить положено. Кто мы такие, чтобы ребятню радости лишать?
        Говорю, а сам осторожно его раны осматриваю. Хм, крови потерял приличное количество, ребра явно поломаны, а вот легкие, судя по всему, не задеты. Однако, транспортировать его опасно, насколько кости переломаны я понять не могу, операция необходима и как можно быстрее.
        - Две пули в грудь - не жилец, - продолжил гнуть свое солдат.
        - Поговори мне, - криво улыбнулся я, зубами разрывая упаковку бинта.
        Осторожно перебинтовал, а потом отошел к двери и закурил. Как ни крути, а Смегова необходимо в больницу доставить. Одна из моих клиник тут не так далеко, но на бронемашине солдата не довезти, вернее, очень рисовано.
        - Поручик, - обратился к одному из офицеров, стоящему с автоматом наперевес у входа, - нужен автомобиль. Поищите в округе, вдруг найдется.
        - У черного входа есть машина, - ответил мне тот.
        - Отлично, - обрадовался я.
        Анзор с кем-то ругается по телефону, не стал ему мешать, прошел и осмотрел машину. Ключа от зажигания нет, хотя толку-то от него? Угонщики из моего мира тут бы даже и пары секунд не потратили. Мне пришлось поискать гвоздь и через минуту движок заурчал. Смегова осторожно перенесли и разместили в салоне четверо освобожденных из плена офицеров.
        - Теперь братец, ты обязан выжить, - хмыкнул в усы подполковник, обращаясь к раненому. - Виданое ли дело! Солдата переносят подпоручик с поручиком, капитан второго ранга и подполковник, а за его жизнь сам наместник Урала борется!
        - Иван Макарович, вы куда собрались-то? - подошел к нам, чем-то недовольный Анзор.
        - Ему в больницу надо, оперировать, - коротко ответил я и направился на водительское место.
        - Возьмем одну бронемашину в сопровождение, - поморщившись чему-то объявил Анзор. - Остальные на телеграф, не думаю, что там возникнут проблемы. Кстати, Чернову удалось уйти.
        - Догадался, - отмахнулся я, осторожно трогая с места автомобиль.
        Глупость ли совершаю? Нет, не думаю. На данный момент мы навели на мятежников страха, внесли сумятицу в их ряды и хочется верить, что многие из них решат из столицы уйти или затаиться по квартирам. Нет, вряд ли это будет, тем более, когда идет к ним подмога, но хочется верить, что выиграли хотя бы пару часов. Лучше, чтобы солдатом занялись хирурги, дежурные-то там должны находиться.
        Знакомый двор, здание больницы не изменилось и даже вывеска осталась, хотя ни Портейг, ни я тут давно не появлялись. Навстречу машине вышел дворник, держа перед собой метлу словно оружие и не побоявшись бронемашины и сидящих на броне автоматчиков.
        - Закрыто, - мрачно заявил встречающий.
        - И персонала нет? - не поверил я.
        - Все заняты, езжайте своей дорогой, мы в политике не участвуем, - воинственно заявил страж метлы и совка.
        - Да ты совсем берега попутал! - не выдержал Анзор. - Хрен ли ты так с владельцем-то разговариваешь?! Да я тебя… - договорить я ему не дал:
        - Зови хирургов и пусть несут носилки. Быстро!
        - Простите! - вдруг бухнулся дворник на колени перед дверью машины. - Ваше высокоблагородие, не признал! - он сорвал с головы шапку и попытался поклониться.
        Дверь автомобиля сделана из прочного и толстого железа, дворник лбом об нее приложился. Звон такой по двору прокатился, словно в колокол кто-то ударил.
        - Не хватало еще одного лечить, - буркнул я.
        - Ты там живой? - обошел автомобиль Анзор, обращаясь к стоящему на коленях и истово крестящемуся дворнику, который повторяет как заведенный:
        - Бог услышал и благодетеля послал! Всевышний все видит и слышит!
        - Врачей зови! - прикрикнул на него мой советник.
        Дворник, не переставая креститься, побежал в сторону больницы. Мне же вот как-то не по себе от такого приема стало. Мало того, что нас так встретили, так еще и никто из здания не вышел! Видят же, что офицеров много, бронемашина «страшная», в городе перестрелки идут и для чего военные к больнице пришли не сложно догадаться.
        Тем временем, к нам все же удосужилось подойти две женщины, точнее молодых девушки в платьях сестер милосердия, сразу же расставили все по местам:
        - Больница платная, стоимость лечения высокая, в сутки пятьдесят рублей!
        Дворник поспешает позади сестричек милосердия, таща носилки, а мы с Анзором друг на друга смотрим и не понимаем, что тут за фигня творится. Насколько помню, Портейг рассказывал, что наши московские клиники на очень хорошем счету, люди в восторге. А на деле выходит совсем другое! Самое печальное, что встретили-то нас не врачи, а чертовы бизнесмены, сразу озвучивая прейскурант. Нет, деньги не проблема, но ведь обидно. И что теперь делать, как поступить?
        Глава 12. Борьба
        Хирургов на месте не оказалось, как поведала одна из сестер милосердия:
        - Все операции производятся по предварительному плану, после полной оплаты лечения.
        - Это кто же такой умный? - скрипнул я зубами. - Уж не Николай Сергеевич ли?
        - Вы про нашего главного врача? Короткова? - уточнила сестра милосердия.
        Вообще, Машенька, так она представилась, выглядит молодо, сообразительная и бойкая. Не убоялась меня и хмурого Анзора, как и наших сопровождающих с оружием. А вот остальной, немногочисленный персонал больницы старается при нашем появлении скрыться в палатах или кабинетах, откуда носа не кажет. Нужно отдать должное, ремонт недавно делался, чистота и порядок, а вот порядки меня не обрадовали.
        - Да, про Короткова, - мрачно подтвердил я.
        - Ой, Николай Сергеевич весь в науке, он на происходящее внимание почти не обращает. Он или в лаборатории пропадает или операции проводит. Кстати, ни одной неудачной! - проговорила Машенька и печально вздохнула.
        - Красавица влюбилась в доктора, - прошептал раненый солдат, которого мы несем в операционную.
        - Ой, да что вы такое говорите! - отмахнулась сестра милосердия, а щечки-то у нее стали малинового цвета.
        - Так где же Николай Сергеевич? - поинтересовался Анзор. - И, так и не понял, кто же такие порядки завел?
        - Михаил Ефимович, управляющий, - пожала плечиками Машенька.
        - Кладем на операционный стол, - дал я указания несшим Смегова офицерам.
        Осторожно переложили раненого, сестра милосердия принесла по моему требованию инструменты и лекарства. Сам же я скинул в помывочной с себя френч, тщательно вымыл руки и попросил Анзора помочь одеть халат. Мой друг молча выполняет распоряжения, хотя и вижу, что ему мои действия не нравятся.
        - Чего сам-то руки не моешь? - спросил друга.
        - Они у меня и так чистые, - ответил Анзор, подозрительно на меня глядя.
        - Ассистировать будешь, - пояснил я.
        - Иван Макарович, да какой из меня ассистент?! - воскликнул советник. - Побойся бога! Я же не разбираюсь во всех ваших скальпелях и зажимах!
        - Не волнуйся, дело не хитрое, - кивнул я на рукомойник. - Не пререкайся, сам же знаешь, что время поджимает.
        Ругаясь себе под нос, обзывая меня деспотом и проклиная тот день, когда он меня встретил, друг выполнил мою просьбу.
        - И все же, следовало послать за Коротковым. Заодно бы и спросили с него, что это тут происходит! - заявил Анзор, стоя у операционного стола.
        - И так понятно, - отмахнулся я, делая укол снотворного раненому, - некий управляющий всем заведует и такие порядки завел. Думаю, с ним мы обязательно побеседуем, но попозже.
        - Как скажешь, - кровожадно улыбнулся Анзор.
        - С чего это ты повеселел? - удивился я.
        - Из-за того, кто такие порядки в вашей больнице, Иван Макарович, ввел, мы все подвергаемся риску. Очень у меня кулаки чешутся, - пояснил мой советник.
        Отвечать ничего не стал, сосредоточился на ранах солдата. Смегов в рубашке родился, револьверные пули попали в ребра грудной клетки, и в легкие не проникли. Кровопотеря большая, но кроме трещин в костях ничего не пострадало. Поправится быстро, ребра, конечно, будут долго болеть, возможно и до конца жизни, но тут ничего не поделать. Пули извлечены, раны зашиты, солдат перевязан и еще под наркозом. Операция прошла успешно и затратил всего-то сорок минут. Ну, опытный хирург с таким пациентом управился бы намного быстрее, но я-то не практикующий, а своего рода любитель.
        Дал распоряжение Машеньке насчет больного, оформил на Смегова карточку и предупредил, чтобы никто о деньгах солдата не спрашивал.
        - Я послала за управляющим, должен скоро подойти, - ответила сестра милосердия.
        Хм, понимаю, о чем она толкует. Мы уедем, а больного лечить придется и как-то ей с начальством объясняться.
        - Это очень хорошо, что вы такая сообразительная, - широко улыбнулся ей Анзор и добавил: - Если мы в столице задержимся, то обязательно приглашу вас в самый лучший ресторан.
        Машенька ничего не ответила, смутилась и уткнулась в медицинскую карту раненого. Погрозил своему советнику кулаком и головой покачал. Впрочем, изменить горца невозможно, особенно когда рядом нет Симы.
        Мы вышли из операционной и направились к ожидающим нас офицерам, чтобы отправиться на телеграф, который уже должны взять под контроль. Навстречу нам показался господин с тростью. Одет шикарно, идет уверенно, а позади него поспешает дворник.
        - Иван Макарович, как рад вас видеть! - заявил молодой господин, широко улыбаясь.
        Лицо его мне показалось смутно знакомым. Широкий лоб, правильные черты лица, усов и бороды нет.
        - Ба, да это же сам завхоз и бывший дворник! - рассмеялся Анзор, наморщил лоб и продолжил: - А еще он работал на Ларионова!
        - Было дело, - ответил господин с тростью.
        - Михаил? - удивился я. - Не ты ли тут стал управляющий? Как там его Машенька назвала?
        - Барцев Михаил Ефимович, - подсказал Анзор.
        - Так точно-с, - склонил голову управляющий моей больницей. - К вашим так сказать, услугам-с!
        - И какого же, Миша, хрена, тут такие порядки появились? - ласково спросил я, раздумывая, а не пересчитать ли ему ребра.
        - Так Серафима Георгиевна велела, чтобы прибыль шла, - пожал тот плечами. - Финансовые отчеты в полном порядке и каждый месяц отсылаю в Екатеринбург, где нашей деятельностью довольны.
        - Сима довольна? - уточнил я, вспомнив, как та привела больную сестру и денег у них на лечение не имелось.
        - Не верю, - покачал головой Анзор.
        - Значитца так Миша! - прищурился я. - Немедленно изменить правила и оказывать помощь всем нуждающимся! Плату за лечение брать разрешаю с тех, кто может себе позволить траты. Другими словами: немедленно все вернуть на круги своя, как было заведено до того, как я уехал. Учти, сукин ты сын, проверю и, если узнаю, что не исполнил все в точности, то попрошу господина Анзора тобой заняться.
        - Ага, а достать тебя смогу ото всюду, - оскалился мой советник и демонстративно провел ребром ладони по своему горлу. - Уяснил?!
        - Да-да, - проблеял управляющий, шумно сглотнул и продолжил: - Немедля перепишу правила и вызову на дежурство врачей.
        - Не забудь дать в газету объявление с извинениями и новыми порядками, - напоследок напутствовал я расстроенного бывшего дворника.
        До бронемашины шли с советником молча, каждый размышлял о своем. Думаю, Сима недоглядела за сухими цифрами, что на самом деле происходит в нашей больнице. А ведь есть еще и другие у меня в столице объекты. Как там дела обстоят? Следует проверить, да сейчас совершенно не до этого. Да и потом у меня не найдется свободных дней, а то и недель, чтобы проинспектировать все свои объекты. Кого-то следует с данной миссией отправлять. Кто справится? Если Серафиму Георгиевну сделать ревизоршей, то, боюсь, та ничего кроме прибыли не заметит. Придется создавать комиссию из нескольких человек. Эх, подключить бы Портейга, да профессор наверняка заупрямится и отказываться начнет. Придется его убеждать и заинтересовывать. Хм, а сделать-то это не так и сложно. Пусть новые порядки в жизнь воплощает. У него много новых идей и результат-то уже очевиден, но в Екатеринбурге.
        - Иван, о чем задумался? - поинтересовался Анзор. - С автомобилем что делать?
        Как-то нехорошо бросать угнанную машину во дворе больницы, но не отгонять же ее назад. Опять-таки, кому она принадлежит мы не знаем.
        - Пусть тут стоит, нет времени разбираться, - отмахнулся и залез на броню. - Правь к телеграфу, - приказал появившемуся из люка водителю-подпоручику, а потом добавил: - Мы с Анзором на броне прокатимся.
        Давно хотел узнать, как у нас бойцы на бронемашине ездят. Спрашивал их, но кроме как «нормально и хорошо» ответа не получал. Ну, внутри бронемашины, не лучше, трясет прилично и это с учетом, что двигаемся по нормальной дороге.
        Телеграф уже от мятежников освобожден, телефонная связь с резиденцией не нарушена. Правда, попытка связаться с ней не удалась, все линии заняты, как сказала барышня-телефонистка. Надеюсь, отдают приказания армейским частям, которые еще не наплевали на присягу.
        - Мы можем телеграфировать воинскому эшелону? - спросил у связиста, сидящего за большим прибором, который, если иметь воображение, похож на рацию, что использовали в свое время разведчики диверсанты в моем мире. Хотя, как похож, если его раз в десять уменьшить.
        - А там есть приемо-передающее устройство? - поинтересовался связист.
        - Впрочем, не будем даже пытаться, - отмахнулся я. - Предоставьте мне все, что передавали по телеграфу мятежники. В том числе и с кем они связывались.
        - Это займет некоторое время, - задумчиво ответил связист.
        - Так не сиди на стуле! Поднимай свою задницу и действуй! - прикрикнул на него Анзор, до этого с кем-то коротко пообщавшись по телефону и явно получив плохие вести.
        - Что случилось? - подошел я к Анзору.
        - Мятежники в ста пятидесяти километрах от города. Идут скорым маршем, десятки пушек, грузовики, подводы, - мрачно перечислил советник.
        - Численность? - уточнил я, понимая, что он говорит про спешащую к эсерам подмогу.
        - Много, точнее мне Дьяк-сиплый не смог ответить.
        - Дьяк - твой человек? Он из чиновников или церковнослужитель? - поинтересовался я.
        - Бывший душегуб, - криво усмехнулся Анзор, - участвовал в разбоях, раскаялся и давно уже грехи замаливает.
        - Идут со стороны Тверской губернии? - задумчиво протянул я.
        - Так из Санкт-Петербурга же, где им еще идти, - пожал плечами Анзор.
        - Оставляем тут пару человек, депеши мятежников нам желательно изучить, в том числе и кому они предназначались, - принял я решение. - Гоним в резиденцию и попытаемся организовать оборону.
        Так и сделали, через полчаса уже общался с Еремеевым, Ларионовым, двумя генералами и пятью полковниками, устроив что-то наподобие заседания военного совета. Императрица еще не проснулась, подле нее находится одна из фрейлин. Н-да, Ольга Николаевна мне выскажет немало лестных, в кавычках, слов, что ее усыпил в такое напряженное время.
        - Основная дорога одна! - указал на карту и провел линию к резиденции императрицы. - Убежден, мятежники вступят в бой без развертывания лагеря, каких-либо переговоров и осады.
        - Не факт, - не согласился со мной один из генералов. - Со всем к вам уважением, Иван Макарович, но не стоит забывать, что ими кто-то руководит и они своих командиров слушаются. Тут даже юнкер и тот понимает, что без разведки соваться в лобовую атаку глупо.
        - Думаю им известна численность обороняющихся, - медленно проговорил Ларионов. - С такими силами эсеры могут нас не опасаться. Считаю, что наместник Урала прав, следует исходить из того, что с марша будет атака.
        - Это все не так важно, - отмахнулся я. - Сколько у нас пушек? Снарядов? Мы можем на подступах к столице произвести удар артиллерии по колонне?
        В общем мое предложение приняли, отыскались артиллеристы, а вот с пушками вышло не все так удачно. Всего семь орудий в нашем распоряжении. Бронемашинами их оттащили на окраину города, откуда будет вестись огонь по наступающему по тракту противнику. Рискуем? Вдруг мятежники маршируют под чьим-то командованием или за нашими действиями наблюдают их сторонники, находящиеся в столице, и как-то сообщат колонне о готовящемся ударе? Дальность-то у пушек не огромная, нет у нас гаубиц, а преодолеть три километра верхом или на машине можно за короткое время. Конечно, пара пулеметов, не считая в бронемашинах и десяток автоматчиков нам позволят отбить наскок. А вот при подходе основных сил мятежников следует отступить с минимальными потерями.
        - Ваше высокопревосходительство, - подошел ко мне капитан, командующей орудиями. - Пушки готовы к бою!
        - Удачи вам капитан, - пожал я его ладонь. - Учтите, когда прозвучит приказ отходить, то орудия, - глубоко вздохнул, - придется вывести из строя, чтобы не достались врагу. Есть идеи как это сделать?
        - Так точно! Не волнуйтесь, ничего мятежникам не оставим! - отрапортовал тот.
        - Договорились, - улыбнулся я.
        Ожидание нервирует, зато есть время поразмыслить и составить план действий. Увы, я рассчитывал, что в столице окажется больше войск преданных императрице. Нужно отдать должное эсерам и тем, кто за ними стоит, подготовились отменно. Можно долго обвинять Ларионова, пенять Еремееву, находить виновных, но толку-то от этого? Мне даже не интересно, что там Барсов рассказал. В данный момент становится очевидным тот факт, что навести порядок в Москве с такими силами мы не в состоянии. Даже прибытие Ожаровского, боюсь, не сильно изменит расстановку сил. К мятежникам в любой момент может подойти подкрепление. Сейчас вот идет из Санкт-Петербурга, а завтра… Черт возьми! А почему я решил, что из других мест не надвигается угроза? Можно же допустить, что у мятежников сформированы воинские эшелоны, которые на всех парах спешат в столицу? Да легко, дьявол меня раздери! Анзор еще опять куда-то запропастился. Если бы его представить в моем мире, то он бы не расставался с сотовым, решая различные вопросы и добывая информацию. Ладно, это все лирика и сопоставлять данный мир со своим давно пора перестать. Так какой же
выход из сложившейся ситуации? Увы, кроме как отступления ничего на ум не приходит. Еремеев что-то говорил про Крым, где неприступные укрепления и верные войска. В принципе, как вариант. Но я бы попытался двигаться в сторону ставшего моим края - Сибири. Думаю, войск там не меньше, чем где-либо, а основное - в них есть уверенность. Нет, на сто процентов ни за кого не поручусь, однако, население на моей стороне. Эх, только вот императрица на такое никогда не пойдет.
        - Иван Макарович, - появился передо мной советник, - численность мятежников, движущих на нас порядка десяти тысяч, если не больше.
        - Без преувеличений? - мрачно спросил я. - Изначально-то меньше их насчитывалось.
        - В каждом городе прибавлялось по несколько сотен человек, - ответил Анзор. - Кого-то агитировали прямо на заводах и фабриках, раздавая оружие и деньги.
        - Наемники? - поразился я.
        - Обещают за каждый боевой день по пять рублей сверху, без боев - трешник. Итого, если посчитать, то солдат получит минимум девяносто рубликов, что довольно-таки неплохо. Кстати, в столице и вовсе обещали по пять рублей в сутки и щедро давали аванс, - он покачал головой и шикнул сквозь зубы: - Блинками расплачиваются!
        - Блинки, если не изменяет память, это же фальшивые рубли. Правильно? - озадаченно посмотрел я на своего советника.
        - Да! Правда, качество хорошее, но ни один банк или почта не примет, как и торговец, у которого глаз наметан, - усмехнулся Анзор.
        Вот теперь все выстраивается в определенную цепочку и становится понятно, откуда у мятежа такая поддержка. Кто-то постарался и напечатал огромное количество рублей, покупая на них лояльность и вербуя армию. Готов биться об заклад, что часть выплат производится настоящими деньгами.
        - Где-то же должна находиться казна эсеров, - медленно протянул я и посмотрел на своего советника.
        - Уже ищут, - широко улыбнулся тот. - Есть несколько наводок, проверят и, если попрошу, то ломанут общак эсеров.
        - Обязательно попроси, - протянул я. - Мы, если понадобится, даже подсобить в таком деле можем. Если оставить мятежников без казны, то у них раскол в рядах начнется. Обещать-то можно многое, а когда тебе в руки деньги суют, то тут другой расклад.
        - Это-то да, - покивал Анзор. - Вот только они сумели захватить банки и, думаю, теперь не так сильно по ним ударит, если оставим без фальшивок.
        - Ударит и еще как, - не согласился я с его выводом. - Даже если мятежники сумели получить доступ к хранилищам, что как понимаю не так-то просто, то они вряд ли пожелают расплачиваться настоящими деньгами и тем более золотом.
        - Думаю, все сейфы и хранилища, в том числе банковские ячейки уже вскрыты, - не согласился со мной советник. - Дело-то не хитрое, когда у тебя есть все инструменты, а полиции можно не опасаться. Но, ты прав в другом - те, кто участвовал во взломе хрена два отдадут награбленное. Поделятся - возможно, но не более того.
        - Так может узнаешь, чего там в банках происходит? Смысл строить догадки? - посмотрел я на Анзора.
        - Без проблем, - пожал тот плечами. - Ты мне про фальшивые деньги эсеровские скажи, давать отмашку, чтобы изымали? Хочу только предупредить, мы сможем получить десятую часть, остальное уйдет тем, кто работу исполнит.
        - Хм, а если мы с тобой стариной тряхнем? Казна-то наверняка охраняется, если воры ее изъять попытаются, то не факт, что выйдут из схватки победителями. Мы же, - кивнул на бронемашины, - с этим справимся на раз. Ну а тем, кто участвовал в поиске, грубо говоря за информацию и наводку, заплатим ту же десятую часть, - подумав, предложил я.
        - Ох и жадный ты Иван, - усмехнулся Анзор и сразу добавил: - Шучу! Хорошо, отдам такое распоряжение и попугаю, что охрана у казны очень серьезная, что, впрочем, скорее-всего так и есть.
        Мой советник вновь ушел вызванивать своих бывших друзей-подельников. Н-да, иногда у меня закрадываются мысли, что Анзор держит руку на пульсе воровского мира империи, в котором он далеко не последний человек. Точной его иерархии мне так и неизвестно.
        - Ваше высокопревосходительство! - обратился ко мне капитан. - Сигнальщик, - он указал за наши спины на колокольню, - сообщил о появлении мятежников в секторе обстрела!
        - Капитан, командуйте! Постарайтесь нанести врагу как можно больший урон! Да и поможет нам бог! - сказал я.
        Уже через пару секунд, друг за другом, прозвучали первые выстрелы из пушек. Следом еще и еще! Честно говоря, от грохота я чуть не оглох, а ведь прекрасно знаю, для чего пушкари открывают рот во время стрельбы. Время от времени слышу, как командует капитан:
        - Первая, огонь! Вторая - огонь!
        Сколько выпустили снарядов? Около полусотни, не меньше. Неожиданно пушки смолкли, расчеты засуетились у орудий, а ко мне подбежал капитан:
        - Ваше высокопревосходительство! Семафорят, что колонна отошла, вне зоны поражения, разворачиваются в боевой порядок!
        - Отходим! Благодарю за службу! - как можно громче рявкнул я, чтобы и солдаты у пушек услышали.
        Мы успели отойти, там, где находились наши огневые позиции заработали пулеметы. Следовательно, мятежники уже рядом и не испугались артобстрела. Впрочем, не сильно-то и рассчитывал, что сможем их задержать или повергнуть в бегство. Анзор вот только запропастился, но он-то сумеет дорогу в резиденцию отыскать, в этом абсолютно уверен.
        - Иван Макарович, как успехи? - встретил меня у входа, точнее, у окна в здание Еремеев. - Кстати, как вам укрепления, которые сумели возвести?
        За наше отсутствие территория разительно изменилась. Откуда только взялись мешки с песком, уложенные штабелями вокруг обороняемого особняка? Правда, несколько выстрелов из пушек и от баррикад мало что останется.
        - Мятежники на подходе, - мрачно ответил я Петру Евграфовичу. - Атаман Ожаровский, боюсь, опоздает. А баррикады хороши, если мятежники не применят пушки, которых у них в достатке.
        - Отойдем? - кивнул Еремеев в сторону длинного коридора.
        Молча последовал за своим первым учителем. Как и догадывался, тот попытался меня предупредить, что проснувшаяся императрица метала громы и молнии из-за моего поступка. Главный же вопрос, что делать и как быть, Еремеев задал последним.
        - Уходить, оставлять Москву, как когда-то ее сдали Наполеону, - ответил я. - Других вариантов не вижу.
        - Согласен, - неожиданно поддержал меня генерал. - Иван Макарович, на тебя одна надежда. Убеди Ольгу Николаевну, заставь в конце концов! Как бы и что она не говорила, а ты имеешь в ее глазах вес и авторитет. Большинство военных придерживается точно такой точки зрения. Ларионов тоже согласен. Не можем мы долго держать оборону. Если навалятся, то от силы пару часов продержимся. Эсер Чернов имел наглость позвонить императрице и выдвинуть очередной ультиматум.
        - Давно?
        - Звонил-то? - уточнил Еремеев, а когда я кивнул, то он продолжил: - Где-то с час назад, после чего телефонная связь оборвалась.
        - Что за ультиматум? - поинтересовался я.
        - Отречение и тогда он гарантирует жизнь всем, кто сдастся, - мрачно ответил генерал. - Ни единому его слову не верю. Понимает же, что если отпустит, то мы продолжим борьбу и постараемся вернуть императрицу на трон.
        - Каким интересно образом? - хмыкнул я, но развивать мысль не стал. - Ладно, Петр Евграфович, понял вас, ведите под грозные очи императрицы.
        Вновь спустились на нижние уровни, где меня попытался не пустить распорядитель императрицы к ней на аудиенцию.
        - Простите, Ольга Николаевна выражает свое недовольство вашими действиями господин Чурков и не желает вас видеть, - встав перед дверьми в покои императрицы, заявил молодой поручик в парадной форме.
        - Не много на себя берешь? - рыкнул Еремеев.
        - Никак нет господин генерал! Выполняю распоряжение Ольги Николаевны! - лихо отрапортовал тот и не сумел скрыть торжествующую улыбку.
        - Поручик, с дороги, - попросил я.
        - Не… - начал тот, не делая попытки двинуться с места.
        Договорить ему не дал, надоело и злость резко вскипела. Короткий удар под дых и когда он согнулся, хватая воздух открытым ртом взял его за плечо и толкнул, тот отлетел в сторону, сшибая на пути стул. Ну, наверное, не рассчитал силу, впрочем, сильных повреждений вряд ли причинил. Возможно, и стоило посмотреть, что там с распорядителем, но я уже распахнул дверь и вошел внутрь. Еле-еле успел поставить блок от летящего в висок кулака одного из охранителей Ольги Николаевны. Второй попытался меня достать ногой в бок, но я отклонился в сторону, прямо под летящий кулак в лицо от третьего охранителя. Успел отвернуть голову, удар пришелся вскользь по губам и носу. Во рту появился солоноватый привкус, хорошо, что зубы остались целы, хотя били на поражение.
        - Охренели? - выдохнул и пригнулся от прямого удара в голову.
        В ответ ни звука, только молотят ногами и руками, не давая перейти мне в атаку.
        - Да надоело! - рыкнул и резко присев, нанес два удара по парням.
        Те захрипели и свалившись на пол схватились за свои яйца. Ну, не совсем честный прием, зато действенный. С третьим охранителем разобрался быстро. Обманное движение и три удара: по опорной ноге, в корпус, голову. Тряся кулаком, последний удар вышел не очень хорошим, содрал кожу с костяшек пальцев, вошел в кабинет императрицы, которая при моем появлении даже головы не подняла.
        - И как это прикажете понимать, ваше императорское величество? - задал ей вопрос.
        - Я вас не желаю видеть, - тихо проговорила та. - Господин наместник, вы в очередной раз поступили подло и доверять вам не могу, - он подняла на меня взгляд и в раздражении отбросила от себя лист бумаги.
        - Хорош дурить! - резко сказал я и отбросив все рамки приличия, подошел и присел на краешек стола. - Знаешь, хочу с тобой поговорить, как с давним приятелем Олесем.
        - Его уже давно нет! - резко ответила Ольга Николаевна. - Как вы себя ведете? Что за манеры?!
        - А мне плевать! - повысил я голос. - Какого хрена ты так себя ведешь?! Империя в опасности, а ты словно несмышленая девочка играешь в игры! Или может мало кукол было?!
        Ольга от таких моих слов чуть не задохнулась от возмущения. Открывает рот, а сказать ничего не может, в глазах гнев, кулаки сжаты.
        - Подумай, во что все это может вылиться! Профукаешь страну, так еще и тебя к стенке эсеры поставят! Сколько народа поляжет, если императрица их бросит или голову под пулю подставит. А если ее арестует пьяная от вседозволенности матросня? Впрочем, тут уже без разницы кто на твои ручки наручники нацепит и глумиться будет! А они будут, поверь!
        - Наглец! - выдохнула наконец императрица и резко встав, попыталась залепить мне пощечину.
        Н-да, вот и проявилась женщина, а не тот паренек, который хотел драться по всем правилам. Размах у нее широкий, времени вагон, чтобы руку перехватить, что я и сделал. Резко встал, поймал вторую руку Ольги, которой она намеревалась мне отвесить еще одну пощечину. Переложил свои ладони на плечи императрицы и хорошенько ее тряхнул. Ну, за такое отношение она может меня с должности сместить, выразить недовольство и даже под суд отдать. Правда, мне-то от этого вреда никакого не будет. Особенно если еще и на каторгу в Сибирь отправит. Интересно, как там встретят в кандалах того, кого считают наследником царя Тартарии? Ответ-то очевиден. Впрочем, может и худший вариант произойти, когда народ и армия взбунтуется и потребует на Москву идти и освобождать наместника Урала и хозяина Сибири.
        - Успокойся, - по слогам произнес я. - Чего тебе шлея под хвост попала? Хрен знает сколько времени на ногах, не спала, с ног валилась! Да, немного слукавил и решил, что тебе необходимо отдохнуть перед тем, как судьбоносные решения принимать! И что в этом плохого? Телефонную и телеграфную связь тебе на какое-то время восстановил. Попытался остановить и распугать подходящую мятежника подмогу. Что еще? Мой советник узнал, что эсеры подкупают всех, до кого могут дотянуться. Платят щедро, правда, в основном фальшивыми банкнотами. Однако, высшим чинам, как тому же Барсову, наверняка давали еще и гарантии, да и не стали бы ему фантики вместо денег предлагать.
        - Что ты хочешь? - устало спросила императрица и попросила: - Отпусти меня, больно же делаешь!
        - Прости, - покаялся я, разжимая ладони.
        - Ты в своей Сибири стал иметь медвежьи повадки, - пробурчала Ольга Николаевна, демонстративно потирая запястья, которые я перехватывал.
        - Да, медведей там много, - хмыкнул в ответ, косвенно признавая, что она права. - Необходимо действовать, каждая минута на счету, а промедление смерти подобно, не только твоей - империи.
        - Иван, если я покину столицу, то тем самым признаю свое поражение. Никто за мной не пойдет, - она криво усмехнулась и сделала пару шагов по кабинету, резко ко мне обернулась и как-то растерянно произнесла: - Не пойму, что делала неправильно? Отчего ко мне такая ненависть? Пыталась укрепить страну, сделать жизнь людей лучше.
        - А может слишком хорошо стало получаться? Враги забеспокоились и решили вопрос решить одним ударом? - задал ей вопросы.
        - Мне докладывали, что в Сибири совсем все не так. Недовольных твоим правлением нет, революционерам дорога закрыта, могут сами жители выдать. Почему?
        - Боятся, - пожал я плечами, а потом пояснил: - Народ понимает, что и как, ему объясняют не только чиновники, но и пресса, священнослужители на проповедях. Одними указами, какими бы хорошими и замечательными они не являлись данную борьбу не выиграть.
        - Ты поддерживаешь Еремеева и предлагаешь мне перебраться в Крым? Запереться в крепости, накопить силы и отвоевывать все, что потеряно?
        - А почему бы вам, ваше императорское величество, не посетить с визитом Екатеринбург и не проинспектировать, как идут дела у наместника Урала? - неожиданно для самого себя, предложил я.
        В кабинете повисла тишина. Не знаю, что думает императрица, а мне такая идея все больше и больше нравится. Хрен нас кто в Сибири достанет! Войск достаточно, вооружения такого ни у кого нет. Если же Василий еще разродится с самолетами, то и вовсе мы будем диктовать условия. Конечно, есть опасность, что альянс в войну вступит, но тут есть большие сомнения. Если мои догадки верны и за мятежом стоит разведка той же Германии, то война не окажется на руку эсерам. Русский народ всегда сплачивается и агрессору дает по зубам, даже если и какое-то время вынужденно отступает.
        - Ваше императорское величество, Ольга Николаевна, у вас все нормально? - заглянул в кабинет поручик, являющийся ее личным распорядителем. Он быстро перевел взгляд с меня на стоящую в задумчивости императрицу и неуверенно предложил: - Может чаю или кофе принести?
        - Михаил Савельевич, ступайте, - махнула на него рукой Ольга, - ничего не нужно.
        Поручик незамедлительно скрылся за дверью, осторожно ту прикрыв. Правда, не прошло и минуты, за которую мы с императрицей и не проронили ни слова, как нас опять побеспокоили.
        - Иван Макарович, простите, что прерываю, но есть кое-какие данные, которое вам необходимо знать! - без стука вломился в кабинет Анзор, почему-то потирая левый кулак о скулу, а в правой руке держа автомат.
        - Не хотели пропускать? - догадался я.
        - Ага, - кивнул тот, - пришлось наших офицеров просить подсобить. Охранители у вас Ольга Николаевна очень шустрые, чуть меня не побили!
        - Одни из лучших, - задумчиво ответила императрица, а потом на меня взглянула: - А ты-то как мимо них прошел? Надеюсь, никого не покалечил?
        - Поправятся, - хмыкнул я. - Анзор, так что там за такие срочные вести?
        - Мне кажется, что опять что-то плохое, - вздохнула императрица. - Говорите же уже, не тяните!
        - Новость не одна и да, вы правы, они не все хорошие, - согласился с ней мой советник. - Из хорошего - воинский эшелон и наши бронемашины прибудут завтра к утру. Эти сведения точны, даже если и попытаются остановить, то вряд ли задержат.
        - Что еще? - поторопил я Анзора, понимая, что дальше пойдут плохие новости.
        - К мятежникам идет еще одно подкрепление, примерно в том же количестве, - вздохнув ответил мой советник. - Расчетное время - максимум через трое суток будут здесь. Отыскали и казну эсеров, охраняют ее порядка двадцати бойцов из боевой ячейки. Нашли следы, где их печатали и как переправлялись фальшивки в столицу, а потом по империи!
        - Вот как? - удивилась императрица.
        - С городом могу ошибиться, - хмыкнул я, - подозреваю, что отпечатаны они в Берлине или где-то рядом. В Россию попали по железной дороге под видом какого-нибудь не очень ценного груза.
        - Иван Макарович, вы меня иногда пугаете, - развел руками Анзор. - Все в точности так и есть! С городом немного ошиблись, говорят, в Дрездене станки печатали рубли. Так как мы действуем? Если оставим эсеров без казны, то им придется отвечать перед теми, кому они посулили денег, а рассчитаться не смогут. Такие вещи никто не прощает! Люди ждут моей отмашки, ну, вы понимаете, о чем толкую?
        Советник говорит немного завуалированно, намекает, на разговор, когда я пожелал, чтобы фальшивки перешли к нам. Теперь же задумался, прикинув, что объем денежной массы огромный. Такое количество бумаги мы не сможем увезти, но и отдавать ворам фальшивки, чтобы те ходили по империи, не очень-то хочется. Даже десятую часть, на которую договорился с Анзором и то много. Черт, что же предпринять?
        Глава 13. Казна эсеров
        Императрица склонила голову к плечу и внимательно на меня смотрит. Ждет, когда ей начну объяснять, что собираюсь предпринять. Блин! Да тут хоть разорвись! Подкрепление еще к мятежникам идет. Как же сделать так, чтобы решить все вопросы махом? Кстати, Ольга Николаевна не ответила на мое предложение о посещении Екатеринбурга. Конечно, ей необходимо все обдумать, да времени нет ни хрена. Решать надо быстро, действовать немедленно, а лучше бы, как говорится, еще вчера.
        - Анзор, подожди меня в приемной, - попросил я своего советника.
        - Понял, - кивнул тот и чуть поклонился Ольге Николаевне: - Ваше императорское величество, разрешите идти?
        - Идите, - махнула та рукой с кривой улыбкой.
        Ну, выражение лица у Ольги кислое, прекрасно понимает, что Анзор из вежливости у нее разрешение спросил. Чуть ли не минуту в кабинете царила тишина, никто первым не заговаривает. Пришлось брать инициативу в свои руки:
        - Как ни печально констатировать, но из столицы необходимо уходить, - сделал я вывод. - В какой-то степени сам недооценил противника. Следовало поднимать все войска и двигать их на подавление мятежа. Правда, в таком случае, это заняло бы намного больше времени, а его не имелось.
        - Ты и так здорово помог, Иван. Спасибо тебе, - печально улыбнулась моя собеседница.
        - Только не говори, что решила остаться, - предупредил я, почувствовав, что она приняла именно такое решение.
        - Тут мой город, подданные, - она отрицательно покачала головой, - никуда не уйду и приму достойно участь, которая мне уготовлена. Случалось, что королей казнили и головы им рубили. В данном же случае, просто расстреляют.
        - А в Екатеринбурге, Оренбурге, Крыму или Вятской губернии не ваши подданные живут? - скрипнул я зубами. - Или в других городах и селах люди не живут? Стоит подумать о всей империи!
        - Надеюсь, подойдут мои верные войска, а народ поймет, что он не прав и волнения успокоятся, - ответила мне императрица.
        - Значит так, - медленно говорю, понимая, что сейчас можем в очередной раз, поссорится, - собирай все необходимое, забираю тебя в Сибирь. Оттуда и начнем восстанавливать империю. Если будешь противиться, то скручу, в мешок суну и украду! - пригрозил ей.
        - Смеешься?! - усмехнулась Ольга, а потом нахмурилась: - Иван, ты что серьезно?!
        - Совершенно верно ваше императорское величество, - вежливо склонил голову, - считайте это моим ультиматумом. Сейчас же прошу прощения, есть кое-какие дела. Надеюсь, когда вернусь, то все необходимое для дороги, вам уже соберут. Разрешите откланяться?
        - Не разрешаю! - подошла она ко мне. - Что за детский лепет? Украдет он! - она в раздражении махнула рукой. - Мы должны как воры или нашкодившие котята бежать и бросить всех, кто за меня сражается?!
        - Они бьются не только за вас, но и за будущее своих детей и империи, - покачал я головой. - Ладно, потом этот увлекательный разговор продолжим, сейчас мне и в самом деле идти нужно.
        - Грабить эсеровскую казну? - спросила императрица. - Боюсь, это мало что изменит. Конечно, денег в банках на всех, кого подкупили, может не хватить. Но, что будет, если они доберутся до моей казны? Об этом ты не подумал?
        Действительно, как-то из вида упустил, что у империи есть накопления и в том числе личные сбережения императорского дома. Мне сложно представить какие это деньги, но, если прикинуть и вспомнить, как дела обстояли в моем мире, то их по карманам или сумкам не распихаешь.
        - Боюсь спросить, - медленно говорю, - а ваша личная сокровищница находится, случайно не здесь? - обвел рукой кабинет.
        - Нет, конечно, но в этом здании, - спокойно пояснила Ольга. - Этажом ниже, и чтобы забрать все ценности и золото, то нам придется загрузить десяток грузовиков.
        - Что-нибудь придумаем, - задумчиво ответил я, после чего покинул кабинет императрицы.
        Коротко переговорил с Еремеевым, а потом, вместе с Анзором, спешно покинули резиденцию. План до безобразия прост - уничтожить фальшивые деньги эсеров, разобраться с сокровищницей императрицы и из столицы отступать. Нет других вариантов. Точнее, допускаю, что имеются какие-то другие возможности, но на ситуацию необходимо смотреть исходя из фактов. Увы, по той информации, которая есть в моем распоряжении, у нас нет выбора. Если бы к Москве спешили преданные императрице воинские части, чтобы разогнать мятеж, то возникли бы различные варианты. Однако, такой информации нет и вот тут-то возникает проблема информирования и взаимодействия. Необходимо озаботиться тем, чтобы в армии была надежная связь. Не гонцов с депешами отправлять или надеяться на телеграф с телефонной линией, а чтобы можно было как-то связываться на дальние расстояния. Решение-то существует, с ним знаком по историческим фильмам, когда партизаны связывались с «большой землей». Вот только это происходило в другом мире и времени. Тем не менее, задача-то не такая и сложная с технической точки зрения. Тот же телеграф давно уже существует!
Необходимы специалисты и инженеры, а в Сибири о таких разработках не слышал. Впрочем, невозможно все обхватить, начиная от быта народа, введением правил дорожного движения, модернизации и разработки оружия… много чего еще. При этом почти не вникаю на данном этапе, что там у нас происходит с медицинским обслуживанием, созданием лекарственных препаратов и приборов. Отдал на откуп своему партнеру и, если в Екатеринбурге и окрестностях все нормально, то в той же столице, как показала практика, уже пошли «мыши в пляс». А нам еще необходимо помнить о внешних врагах и их, придется согласиться, успешной операции против империи.
        - Иван Макарович, так какой план? - поинтересовался Анзор.
        - Прост до безобразия, - хмыкнул я. - Берем одну бронемашину и пяток наших офицеров с автоматами. Едем, где находится казна мятежников и уничтожаем ту.
        - В смысле?! - удивился мой советник.
        - Представь вагон денег, - криво усмехнулся я. - Пусть энную часть уже раздали, но большая-то часть наверняка осталась. Как мы фальшивки переправим? А главное - для чего они нам нужны? Нет, мы их уничтожим и дело с концом!
        - Иван, а ты не забыл о обещании отдать десятую часть добычи тем, кто нас информирует?
        - Предлагаю сто тысяч золотом, - ответил я, а потом пояснил: - Часть заплачу из личных сбережений, недостающие деньги из казны Сибири. Устроит такой расклад? Как-никак, а это полновесные рубли будут.
        - Думаю, никто против такого предложения не станет возражать, - задумчиво протянул Анзор, а потом хмыкнул: - Если и отыщутся наглецы, то рот им быстро заткнут, люди найдутся.
        - Вот и договорились, - улыбнулся я. - Рассказывай, где казна и хватит ли нам сил провернуть задуманное?
        - В доме видного промышленника, Карпова Севастьяна Дмитриевича. Сам он проживает за границей, а его доверенное лицо уже давно якшается с революционерами. Охрана приличная, человек двадцать. Кстати, там может находится Чернов, которого мы упустили.
        Про вооружение тех, кто присматривает за казной моему советнику ничего неизвестно. Меня это не смутило, все же бронемашина с пушкой и пулеметом, да автоматчики - сила, с которой можно справиться только большим числом и плотным огнем. Пока Анзор гнал наш легкий танк до особняка купца, я вновь прикинул шансы, если императрица упрется и не пожелает бежать. Нет, даже подоспей Ожаровский нам не удержаться, как ни крути, а численное превосходство у мятежников окажется намного больше. Автоматы - хорошо и вещь убойная, да только и патронов надо немерено. Конечно, боезапасом обеспечены с избытком, но и мятежники стрелять умеют. Опять-таки, у подкрепления имеются еще и орудия, издали могут разнести любое укрепление, в том числе и наши бронемашины подбить.
        - За поворотом дом Карпова! - прокричал Анзор, останавливая броневик и посмотрев на меня. - Ты так и не сказал, как действуем!
        - Подкатываем к главному входу, палим по тем, кто в нас стрелять начнет. Ты на минимальной скорости подъезжай, чтобы эсеры прониклись и огонь открыли, - ответил я и дал команду подпоручику: - Осколочный, заряжай!
        Мой советник пожал плечами и двинул бронемашину к цели. Неужели Анзор решил, что собираюсь скрытно проникнуть в дом и попытаться захватить казну мятежников? Конечно, в свое время мы с ним в схожих ситуации находились, когда к распутинцам в «гости» ходили. Так тогда еле ноги унесли, правда, по большому счету, от полиции. Но ведь в тупике находились, когда поняли, что силы слишком неравны и распутинцев много.
        Наблюдаю в смотровую щель, как медленно приближаются красивые кованные ворота. Скрежет и грохот, створки падают и их сминают гусеницы. Мелькает мысль, что хозяину особняка придется раскошелиться и заказывать новы ворота. С третьего этажа по нам начинает стрелять пулемет. Поднимаю ствол орудия, после чего стреляю осколочным, даже не прося Анзора остановиться. Скорость чуть больше, чем у черепахи, до особняка всего пара десятков метров, промахнуться сложно. Тем не менее, снаряд ударил в соседнее окно с пулеметчиком, однако, этого хватило, чтобы подавить данную огневую точку.
        - Стой! - командую Анзору. - Метров пять сдай назад, верхний этаж дома из сектора обстрела вышел.
        Бронемашина дернулась и поползла задним ходом. Из окон особняка в нашу сторону стали стрелять из винтовок и револьверов. Пулемет бронемашины заработал, посылая пули в сторону оказавших нам сопротивление, автоматчики на броне также стали бить очередями. А вот для пушки ни одной цели нет, к сожалению, башня-то у нас не двигается, а просить своего водителя, чтобы он менял местоположения бронемашины в данном случае не для чего. Палить из орудия по прячущимся в доме стрелкам непростая задача даже для опытного артиллериста, а к таковым себя не отношу.
        - Давай-ка мы в особняк въедем! - крикнул я Анзору.
        - По крыльцу и тараним дверь? - уточнил тот.
        - Да, - подтвердил я. - Парни-то на броне сообразят, что к чему и спрыгнут.
        Взревел двигатель у бронемашины, и она поползла к дому. Эх, нам чертовски везет, что еще нет гранат и о коктейлях «Молотова» тут никто не слышал. Кроме как подбить танк из пушки, его никак не уничтожить. Впрочем, водитель сам может загнать броневик в ловушку, из которой самостоятельно не выбраться, как в том случае, когда с платформы бронемашину своим ходом попытался спустить. Проскрежетали гусеницы по мраморной плитке, которой отделаны ступени, бронемашина чуть в дверях не застряла, Анзор явно из движка выжал все, на что тот способен. Забыл я, что строят-то на совесть и толщена кладки у домов чуть ли не метровая.
        На какое-то время мы ослепли и стали дружно чихать, в бронемашине пыль столбом поднялась, каменная взвесь просочилась через щели. Ничего, для обороняющихся ситуация ненамного лучше, нас-то им все равно в таком облаке не видно. И тем не менее, по броне застучали пули.
        - Подпоручик! Шугани-ка врагов из пулемета! - прокричал Анзор, опередив меня на мгновение.
        Длинные очереди дал Павел Арсеньевич, водя пулеметом из стороны в сторону. Стрелял он вслепую, но после того, как перестал, по нам огонь уже никто не ведет.
        - Подпоручик! Остаешься в бронемашине! - отдал я распоряжение, открывая люк.
        - Нас только не положи, - обратился к нему мой советник, последовав за мной.
        Вместе с заряжающим, мы выбрались из танка, оказавшись в просторной прихожей. Пыль еще не улеглась, в носу свербит и хочется чихать.
        - Где фальшивки? - посмотрел на Анзора.
        Тот в ответ неопределенно пожал плечами. Понятно, где-то в доме, а он здоровый, такой обыскать не так-то просто, да еще есть вероятность на пулю нарваться.
        - Подвал? - предположил мой советник.
        - Пошли, - согласился я.
        В этот момент к нам присоединились офицеры, которые с брони перед тараном дверей сообразили спрыгнуть. К моей радости никто не пострадал, даже раненых нет.
        - Иван Макарович! Разрешите нам идти впереди, - обратился ко мне поручик.
        Хм, в его словах даже нет намека на просьбу, больше констатация факта, что они именно так и сделают. К тому же уже выстроились в боевой порядок, заключив нас с Анзором в своеобразный круг.
        - Ищем подвальное помещение, - коротко приказал я.
        - Входов несколько, судя по планировке, - ответил все тот же поручик. - Один под основной лестницей, второй из кухонного помещения, третий с улицы и может находится, где угодно.
        - Ищем ближайший, - кивнул в сторону лестницы.
        Не успели пройти и пяти метров, как со второго этажа раздались выстрелы. В ответ успел ответить первым, дав короткую очередь. Стрелок перевалился через ограждения перил и рухнул чуть ли не к нашим ногам.
        - Простите господа, - чуть слышно раздался голос поручика, который рассказывал про входы.
        Офицер стоит пошатываясь, его успел подхватить сослуживец. Из уголка рта поручика стекает кровь, глаза закатились, он выпустил из рук автомат, который упал на пыльную плитку с глухим стуком. Я подскочил к офицеру и сразу понял, что помочь уже ничем не могу. Две пули попали в грудь и обе в район сердца. Как он еще на ногах умудрился остаться, да прощение попросить? Черт! Эта смерть на моей совести, следовало действовать более осторожно и осмотрительно. Расслабился я что ли? Привык, что стычки с противником заканчиваются удачно.
        - Несите его в бронемашину, - скрипнув зубами, отдал распоряжение. - Похороним как положено.
        Два офицера подхватили погибшего поручика и отправились с ним к нашему танку. Я же взял с пола автомат и кивнул Анзору, указывая направление движения. Нас опередило трое офицеров. Спуск в подвал и в самом деле нашелся там, где предполагал поручик. Освещается лестница тусклыми лампами на стенах, медленно спускаемся. Уверен, что… додумать не успеваю, рефлекторно вжимаюсь в стену и стреляю в руку с револьвером, показавшуюся из-за поворота коридора. Пули рикошетят от стены, рука с револьвером исчезла. Офицеры обмениваются условными знаками. Один, пригнувшись, подбирается к повороту коридора, мы же его прикрываем. Вот подпоручик делает кувырок и выпускает очередь из автомата. Мы спешим к нему, в помещении раздаются револьверные выстрелы, чьи-то быстро удаляющие шаги.
        - Павел Арсеньевич! Жив?! - склоняюсь я над подпоручиком.
        - Промахнулись! - широко улыбается тот, только френч порвали.
        - Вы в рубашке родились, - облегченно выдохнул я, указывая на следы от пуль.
        У нашего пулеметчика и моего водителя прострелена фуражка, на правом и левом плече пули прошли в миллиметрах от кожи, оставив после себя дырки в ткани.
        - Ага, матушка рассказывала, что ангел-хранитель за мной присматривает! - рассмеялся подпоручик.
        Хм, а ведь у него смех-то нервный, понимает, что на волосок от гибели находился. Хотя, возможна и другая причина. Двоих охранников особняка Павел Арсеньевич пристрелил, допускаю, что в ближнем бою ему участвовать не приходилось. Одно дело бить из пулемета, находясь в бронемашине, когда чувствуешь, что защищен и совсем другое дело подставляться под выстрелы.
        - Иван Макарович, время! - сказал Анзор и кивнул вглубь коридора.
        Согласен, счет может идти на минуты, а то и секунды. Вполне возможно, что помощь мятежникам подошла и в данный момент уже резиденцию штурмует. Скорым шагом идем по коридору, заглядывая в двери и осматривая помещения. Нет, не пытаемся что-то обыскать или проверить сундуки с мешками, хватает беглого взгляда, чтобы понять - нет того, что нам требуется. Некоторые помещения закрыты, не церемонимся и выбиваем замки. Где-то могут еще прятаться охранники, скорее всего решили не вступать в бой и затаились. Почти дошли до конца коридора, где лестница ведет наверх и вот в одной комнате мы обнаружили фальшивые деньги.
        - Это же какая тут сумма? - воскликнул подпоручик, пнув носком сапога перевязанную стопку с банкнотами.
        - Тысяч сто, - усмехнулся Анзор, на глаз оценив упаковку.
        - А всего? - обвел я дулом автомата помещение.
        Банкнотами завалена вся комната, а она не такая и маленькая. Не до потолка стопки навалены, но в высоту они где-то полтора метра.
        - Хрен его знает, какая тут сумма, подсчитать даже примерно не могу, - ответил мой советник, - никогда столько денег не видел, ни в одном хранилище.
        Ну, зная прошлое Анзора, то удивительно, что у него вызвало затруднение с подсчетом.
        - Иван Макарович, тут грузчики нужны, нам столько денег перетаскивать придется пару дней, - заявил один из офицеров.
        - На хрена эти фальшивки? - усмехнулся я. - Спалим к чертям собачьим и все. Разжигайте костер!
        В комнате повисла тишина, офицеры с недоумением на меня смотрят. Анзор не выдержав хихикнул и взял пачку с рублями. Вытащил купюру, внимательно ее рассмотрел и заявил:
        - Только терпила и неграмотный может такую туфту принять и у сердца беречь. Сразу же видно, что подделка. Сделана неплохо, но не более того. Да вы сами посмотрите! - он раздал по купюре каждому, в том числе и мне.
        Ну, не знаю, от настоящих денег не так легко и отличить. Вызывает пара моментов сомнения, шрифты какие-то расплывчатые, но, в общем и целом, похожа на оригинал. Нет, если бы меня спросили, то сразу бы признал банкноту странной и ненастоящей.
        - Подделка, - один за другим согласились офицеры.
        Запалить костер оказалось не таким-то простым делом. Бумага ли пропитана чем-то или состав у нее такой, но горит плохо, тлеет и гаснет. Выход нашли, распалили-таки костер, сперва использовав упаковку и холщовые мешки. Вскоре огонь стал пожирать казну эсеров, и мы спешно направились к бронемашине. Дым ест глаза, застилает коридор, в холле слышны автоматные очереди и выстрелы из винтовок.
        - Почему из пулемета не стреляет подпоручик? - на бегу спросил Анзор.
        Ответ на данный вопрос мы получили спустя минуту. К особняку мятежники стянули дополнительные силы и теперь ведут осаду.
        - Пару атак мы отбили, - доложил подпоручик. - Краснобантовые в лобовую шли, сейчас же ведут огонь издали, боюсь, как бы не обошли и в особняк через другие входы не попали. Другими словами: мы в ловушке!
        - Все внутрь бронемашины! - принял я решение. - Идем на прорыв! Анзор, - посмотрел на советника: - сдаешь назад, нам по особняку нужно пару раз выстрелить из пушки, чтобы вход в подвал завалило. А то ведь могут часть фальшивок спасти из огня!
        - Сделаем! - ответил мне друг и полез в наш танк.
        Однако, когда внутри бронемашины, помимо членов экипажа еще пятеро, один из которых, к величайшему сожалению уже никогда не очнется, не то, что зарядить орудие, пошевелиться и то невозможно. В итоге, не стал из пушки по особняку палить, да и поднимающийся дым из подвала, свидетельствует, что наш костер разгорается. Бронемашина с грохотом сдала назад, вновь внутри стало нечем дышать от поднявшейся пыли.
        - Анзор! Гони к резиденции! - скомандовал я.
        У мятежников нет пушек, а пулемет не смог пробить броню, только оглушал нас. Н-да, если так и дальше дело пойдет, то оглохну к чертям собачьим. Из засады мы вырвались, направились в сторону резиденции и чуть-чуть не попались. На дороге мятежники установили пушку и стреляли почти в упор. Как они промахнулись? Сложно представить, но снаряд пролетел мимо. Анзор резко надавил на газ и развернув бронемашину свернул в какой-то переулок, пока не успели мятежники перезарядить орудие. Пару минут мой советник гнал на всех парах. Я себе не меньше дюжины шишек набил! Повернуться-то нет возможности!
        - Что случилось? - обратился к Анзору, когда бронемашина резко дернулась и заглохла.
        - Хрен его знает, - озадаченно ответил тот и попытался движок завести.
        Оказалось, все банально и просто, нет горючки в баках!
        - Ваше высокопревосходительство! Вот вам крест, - перекрестился подпоручик, - при мне топливо заливали. Не могли столько истратить за такое время.
        - Где-то течь, - мрачно ответил я, указав рукой на мокрые пятна, оставленные бронемашиной на брусчатке.
        - Что делаем? - поинтересовался Анзор.
        - Странно, что никто нас не преследует, - провел я рукой по лбу.
        - Думаю им не до нас, - хмыкнул мой советник, а потом пояснил: - Зуб даю - пытаются пожар потушить и казну спасти.
        - Устранить проблему сможешь? - спросил я его, кивнув на наш танк.
        Оставлять противнику военную технику нельзя, придется ее взорвать, если не реанимируем. Вопрос еще как это сделать? Взрывчатки-то нет, если только достать пару снарядов и попытаться те расстрелять, надеясь, что сдетонируют.
        - Надо бы глянуть, - задумчиво почесал бровь Анзор. - Но мы же без топлива все равно не заведемся.
        - Ты пока глянь, а я подумаю, - кивнул ему на двигательный отсек, а сам достал карту столицы, чтобы сориентироваться что поблизости находится.
        Мой советник с подпоручиком обнаружили проблему мгновенно, перетерся топливный шланг, из которого горючка и вытекла. Починить его никакого труда не составило, Теркешин, по каким-то причинам, длину шланга сделал чуть ли не в два раза большую, чем нужно. Отрезали поврежденную часть и вновь посадили на хомут - всего-то и проблем. Дело за топливом, а до резиденции километров десять по прямой. Доставить оттуда литров десять и нет проблем. Только вот времени уйдет прорва.
        - Иван Макарович, тут поблизости английское посольство, - задумчиво протянул Анзор.
        - Предлагаешь попросить поделиться их топливом? - хмыкнул я.
        - Если они на нашей стороне, то дадут горючку без боя, - прозрачно намекнул советник, что можем и зубы всяким послам пересчитать.
        Он предлагает вломиться на территорию посольства? Ну, машины-то там точно есть. Пригнать сюда грузовик и из его бака заправить бронемашину минутное дело. Конечно, это может вызвать гневные ноты протеста. А с другой стороны, почему бы и нет? К тому же, с сэром Чарльзом Гардингом мы в свое время познакомились, правда, встреча была короткой. Если память не изменяет, то встретились в театре, когда с ротмистром оставили своих спутниц и отошли перекурить и о чем-то переговорить. Вот и воспользовался посол со своим подручным с нами поближе сойтись. Планировал подкупить, да хрен признается.
        - Хорошо, - медленно кивнул я. - Принимается, с нами пойдут двое, остальные охраняют броневик. Если эсеры попытаются его захватить, то ни в коем случае нельзя этого допустить. Пару снарядов из боезапаса вытащите и положите на борт, когда будете отходить - постарайтесь броневик подорвать.
        - Стреляя по снарядам? - понятливо уточнил подпоручик.
        - Совершенно верно Павел Арсеньевич, - кивнул я и махнул рукой своему советнику: - Подозреваю, короткая дорога к посольству тебе известна.
        - Само-собой, - усмехнулся тот, - приходилось бывать.
        - И что же ты там забыл? - удивился я.
        - В руки одного из заместителей посла, в свое время, попала одна забавная вещичка. За старинную табакерку мне посулили много благ и денежных купюр, не мог от соблазна удержаться, - усмехнулся Анзор.
        - Дорого помощник посла за эту вещичку запросил? - сделал я наивное лицо.
        - Сторговались, - хохотнул мой советник. - Славно потом мы погуляли, столичные рестораны на ушах долго стояли. И ведь что главное? К нам никаких претензий никто не высказал!
        - Хм, ты намекаешь, что к помощнику посла табакерка попала не совсем честным путем? - на ходу уточнил я.
        - Да, - кивнул Анзор, а потом пояснил: - Гильберт заказал ее у одного скупщика краденого, дав наводку, в чьих руках она находится. Барыга нанял одного из щипачей. А расстроенный владелец, у которого увели вещицу обратился ко мне.
        - Вор у вора дубинку украл, - резюмировал я. - Хм, получается, что в наваре остались все, кроме британца и владельца редкости. Что-то схема какая-то мутная, так и хочется вопрос задать. Можно?
        - Валяй, если смогу - отвечу, - заинтересованно глянул на меня приятель.
        - Скажи-ка, друг мой любезный, а то, что эта табакерка цены не имеет не сам ли ты на ухо шепнул владельцу и британцу?
        - Господь с вами, Иван Макарович! - деланно замахал руками Анзор. - Как такое могли подумать? Конечно, не сам, на то другие знакомые имеются!
        Ха! Угадал ведь и неважно, что лично мой друг в начальной стадии аферы участия не принимал. Готов побиться об заклад, что именно он эту схему придумал и в жизнь воплотил. Подробности уточнять не стал, мы уже подошли к воротам посольства.
        - Нам нужен господин посол, - обратился я к стоящему на посту, по той стороне забора, охраннику.
        - Простите господа, посольство закрыто, приема нет, - зевнув, ответил тот, скосив глаза на наше оружие.
        - Милейший, ты не понял, - усмехнулся Анзор. - Господин наместник Урала не на прием пришел. Доложи, что Чурков Иван Макарович желает переговорить с сэром Гардингом. Учти, времени у нас мало, спешим-с.
        Охранник в форме младшего британского офицера, нахмурился, снял фуражку и провел ладонью по своим волнистым рыжим волосам. Он явно пытается вспомнить мое имя, а может решает, как себя вести.
        - Я сообщу о вашем приходе господину послу, - наконец принял решение постовой офицер и направился в небольшую сторожку.
        Вернулся через пару минут и предложил мне пройти на территорию посольства, но одному, без сопровождающих.
        - Мои люди пойдут со мной, - отрицательно покачал я головой.
        - Но у меня распоряжение сэра… - начал офицер, но его перебил Анзор:
        - Хозяин Сибири по своему статусу превосходит господина посла, так что не ему ставить условия!
        И вновь охранник запросил звонок своему начальству. Честно говоря, мне это уже начинает надоедать. Мало того, что пришли к врагу, так еще и переговоры провести не можем. Хм, а ведь с послом хочу кое-какие моменты обговорить.
        Постовой вернулся к нам и отворил калитку со словами:
        - Господа, прошу вас пройти на территорию посольства Соединенного королевства Великобритании и Ирландии. Учтите, что здесь не действуют законы Российской империи.
        Ничего ему не ответил, а Анзор криво усмехнулся и заметил:
        - А земля-то русская.
        Посол нас принял, точнее, меня и Анзора в своем кабинете, обставленном мебелью с позолотой. В руках у сэра Гардинга изящная фарфоровая чашечка с кофе, сам он в атласном халате, умиротворенный и расслабленный. С последней нашей встречи ничуть не изменился, те же аккуратные усики, может только лысина стала чуть больше.
        - Присаживайтесь господа, - указал он нам на диван, стоящий у стены.
        Кофе не предложил, навстречу не встал, ведет себя высокомерно. Взял с тарелки поджаренный тост и демонстративно стал его жевать. Анзор хотел что-то сказать, явно резкое, но я его по плечу хлопнул и в сторону дивана кивнул. Мой советник скрипнул зубами, поморщился, но перечить не стал, предоставив мне возможность разбираться в ситуации.
        - Нам необходимо топливо для машины, - взял я стоящий стул и поставив его перед столом посла, сел и закинул ногу на ногу, а потом достал портсигар и не спрашивая разрешения закурил.
        - Гм, а причем тут я? - удивился посол, смотря, как я стряхиваю пепел в его позолоченную, а может и золотую пепельницу.
        - Срочно, времени нет, - пожал я плечами. - Распорядитесь, чтобы моим людям выделили грузовик с запасом горючего. За машину не беспокойтесь, ее вернут в целости и сохранности.
        - Простите, мы благотворительностью не занимаемся, - широко улыбнулся посол.
        - Мне плевать чем вы заняты, - хмыкнул я. - Готов на некоторые ваши вопросы ответить, но после предоставления техники. Кстати, считайте, что это переговоры с Сибирью, где нет ни одного вашего соглядатая и жители с радостью выдают властям революционеров. Предлагаю обдумать мои слова и понять, что в случае победы эсеров в Москве и каких-нибудь крупных городах вам придется иметь дело с другими представителями Российской империи. И не стоит делать вид, что истинное положение дел не знаете. Так что, сэр Гардинг, распорядитесь насчет машины, пока у меня не лопнуло терпение.
        - Вы угрожаете? - изумился посол, а потом нахмурился.
        - Предупреждаю, - покачал я головой и погладил ложе автомата.
        Понимаю, что передо мной враг, хитрый, опасный и умный. Уверен, он обо мне такого же мнения. Попытался нас встретить с гонором, показывая, что положение изменилось и теперь мы должны лебезить и унижаться. Чарльз явно не ожидал такого моего поведения и теперь задумчиво пьет кофе и мысленно обдумывает как себя вести.
        - Переговоры не начинают с угроз, - наконец произнес посол.
        - Нет выбора, - пожал я плечами. - Мои люди в вашей приемной, распорядитесь насчет горючего, пока нашу машину заправят и сюда подъедут, мы сможем побеседовать. Минут тридцать у нас времени будет. И, решайте скорее, ждать не можем, сами знаете, какая ситуация в столице.
        - Один вопрос, - поднял вверх указательный палец посол, продолжая держать чашку, в которой кофе уже не осталось.
        - Задавайте, - коротко предложил я.
        - Вы прибыли в Москву поддержать революционеров или помочь императрице. А может решили прибрать к рукам власть?
        - Мятеж, господин посол! Какая еще революция? Впрочем, можно с уверенностью заявить, что не участвуй во всем этом внешние силы, то ничего бы и не случилось. Кстати, работа по выявлению всех, кто к этому причастен, уже ведется. Обещаю, ответные шаги последуют, как только будем располагать информацией о причастности той или иной разведки третьих стран. Не так ли, господин Анзор? - оглянулся на своего советника, у которого настроение изменилось, и он широко улыбается.
        - Совершенно верно ваше высокопревосходительство, - ответил мой друг.
        - Хм, интересные вы вещи говорите Иван Макарович, - задумчиво протянул посол. - Пожалуй, следует с вами дружить и пообщаться какое-то время. Ладно, поступлюсь определенными принципами и в качестве жеста доброй воли и помощи предоставлю вам на безвозмездной основе топливо и даже грузовой транспорт можете не возвращать. Спишу грузовик на укрепление дружественных связей с Сибирью. Устроит такой подход?
        - Грузовик вернем, если не получится, то обязательно его стоимость выплатим, - подумав, ответил я, решив не принимать подарок, который можно рассматривать в качестве взятки.
        - Договорились, - согласился Чарльз и снял телефонную трубку.
        Ха, уверен, что рядом с кабинетом присутствовала охрана посла и кто-то наш разговор слушал, чтобы в случае необходимости прийти на помощь Гардингу. Впрочем, меры приличия необходимо соблюдать. Посол дал указания своему помощнику, после чего заявил, что грузовик можно забирать прямо сейчас, бочку с топливом загрузят. Я попросил Анзора отправиться с нашими офицерами, заправить технику, а потом приехать за мной к воротам посольства. Если через десять минут не выйду к ним, то действовать по обстоятельствам. Почему дал такие указания моему советнику нет нужды объяснять, как ни крути, а Англия входит в альянс четырех, а Россия с ним давно на грани войны.
        - Что ж, Иван Макарович, давайте обсудим ситуацию, - произнес посол, когда Анзор ушел.
        - Да, кое-какие моменты хотел бы довести до вас, чтобы вы задумались и передали своему королю, - хмыкнул я.
        Глава 14. Решение императрицы
        После того, как Анзор отправился заправлять бронемашину, любезно предоставленным топливом, отношение посла разительно изменилось. Сэр Гардинг стал сама любезность. Приказал принести кофе, тосты и бутылочку коньяка, несмотря на мое предупреждение, что не голоден и уж тем паче распивать алкоголь в данный момент не собираюсь. От чашки крепкого напитка отказываться не стал.
        - Ваше высокопревосходительство, наместник Урала, - улыбаясь проговорил Чарльз, делая вид, что я его лучший друг, - за здоровье-то царственных особ предлагаю тост! - он взялся за бутылку коньяка и вопросительно на меня посмотрел.
        - Благодарю, - отрицательно покачал головой, - с Ольгой Николаевной не так давно имел честь общаться, на здоровье не жалуется. Пить же за чужого короля, простите великодушно, в данный момент неуместно.
        - Хорошо, а я, с вашего позволения, за Эдуарда VII рюмочку приму, - заявил посол и плеснул в бокал коньяка.
        Хм, посол говорит не только без акцента, но и оборот речи у него русский. Правда, больше из разряда купечества. Впрочем, в данный момент он играет и явно неплохо. Почему решил так со мной себя повести? На данный момент остается теряться в догадках. Приходилось слышать, что король Англии начинает смотреть под другим углом на внешнюю политику и постепенно заменяя «старую гвардию». Тем не менее, риторика в отношении России не изменилась и альянс четырех остается угрозой нашей империи.
        Чарльз пригубил коньяк и покачивая бокал в руке спросил:
        - Иван Макарович, так как вы оцениваете сложившееся положение?
        - Могло быть и хуже, - вздохнул я. - Для всех, в том числе Британии, свержение императрицы в России окажется болезненным ударом. Сиюминутная выгода сильно ударит по многим странам, в том числе и промышленникам. Не знаю кто поддерживает мятеж и эсеров, - помолчал, а потом добавил: -догадываюсь, но фактов не имею. Революционеры свои взгляды изложили предельно ясно и понятно. Все должно принадлежать народу, без исключения. С одной стороны, с данным утверждением сложно поспорить, но управлять заводами и фабриками тому, кто не понимает ничего в данном процессе - сложно. Кстати, а сколько производств у английских подданных на территории России? Чего ваши люди лишатся, в случае успеха мятежа?
        - Хм, интересная позиция, - буркнул посол и задумался. - Нет, считаю, что господа эсеры не сделают такую глупость и не замахнутся на чужую собственность.
        - Ваше право, - не стал я спорить. - Тем не менее, все деловые связи нарушатся мгновенно и вряд ли восстановятся. Конечно, могут возникнуть идеи откусить приличный куш от Российской империи, когда в ней смута. Уверен, они витают в мыслях чиновников и, возможно, монархов. Опять-таки, выиграть могут ближайшие соседи, с которыми у нас общая граница или в перспективе может такой стать. Увы, Англия и тут пролетает мимо жирного пирога, а вот кто выиграет… - развел руками, не собираясь озвучивать очевидного.
        Да, делаю прозрачный намек на Германию. Сложить одно с другим не так сложно.
        - Гм, Иван Макарович, скажите, а что именно вы в данной ситуации намерены предпринять? - задал вопрос посол, а потом усмехнулся: - Мне следует собирать вещи и отправляться в Сибирь? Насколько понимаю географию вашей империи, то территория, которая считается за наместником Урала не меньше, остальной части России.
        - Если Ольга Николаевна пожелает, чтобы посольство переехало, то не мне ей указывать, - пожал я плечами.
        В дверь кабинета посла пару раз стукнув, не дожидаясь позволения войти, заглянул один из его помощников и что-то быстро произнес по-английски. В силу своих способностей, уловил общий смысл фразы. Что-то типа: «Сэр, вы только посмотрите, что есть у этих русских! Такого мы точно нигде не видели!» Чарльз встал и подошел к окну, судя по доносящемуся реву двигателя, это Анзор прибыл на бронемашине.
        - Простите, думаю мне пора, - заявил я. - Благодарю за предоставленное топливо, надеюсь, вы понимаете, что тот, кто спонсирует мятеж перешел все границы.
        - Вы случайно не на меня намекаете? - резко развернулся ко мне посол.
        - Нет, - покачал я головой. - Думаю и вам прекрасно известно на какие деньги эсеры пытаются захватить власть. Хочу верить, что вы не станете оказывать никакой помощи эсерам.
        - Обещать не возьмусь, - чуть развел руки посол, - не все в моей власти. От себя готов предоставить вам и всем, кого приведете, убежище на территории посольства. Как-никак, а это считается неприкасаемым местом.
        - Боюсь, не всех это остановит, - усмехнулся я. - Впоследствии, конечно, господа эсеры всячески будут открещиваться от своих делишек и предоставлять каких-то людишек, которые действовали без приказа, на свой страх и риск. Подвергать опасности вас и ваших людей не стану, хотя мы и не союзники.
        - Спасибо за откровенность, - озадаченно произнес посол.
        - Это констатация факта, - пожал я плечами, - если изменится ситуация, то приму это с радостью. До свиданья, - протянул руку Чарльзу.
        Тот мою ладонь пожал и даже соизволил проводить до ворот. Ну, понятно, воочию решил рассмотреть бронемашину. Не удержался сэр Гардинг и напоследок спросил:
        - Ваше высокопревосходительство, у вас очень интересная машина! Она же из пушки может стрелять?
        - Разумеется, - чуть улыбнулся и печально вздохнул: - Не думал, что мятеж разросся, взял с собой из Сибири малую часть сил, о чем сейчас очень сожалею.
        - Иван Макарович! Ваше высокопревосходительство! Время дорого! - показался из люка Анзор.
        Коротко кивнув Чарльзу, я забрался в танк и приказал советнику гнать во весь опор, желательно окутав выхлопными газами посла. Конечно, это ребячество, зато немного еще ему настроение подпортим.
        - Как все прошло?! - стараясь перекричать рев двигателя и лязг гусениц, проорал я.
        - Более-менее! - ответил Анзор. - В наше отсутствие пятеро краснобантовых попытались броневик захватить, но просчитались. Господа офицеры им объяснили, что они не правы.
        - Бой был? - уточнил я.
        - Не, - оскалился Анзор, - обезоружили, побили и лекцию прочли. Как никак, а бывшие солдаты нападали, у них еще не выветрилось из голов, что старших по званию слушаться надобно.
        - Потом расскажешь! - махнул я рукой.
        Потерь нет и слава богу, да и времени мы не так много потеряли из-за вынужденной остановки. Конечно, заерепенься посол, то не факт, что смогли бы добыть топливо. Устраивать перестрелку на территории посольства совершенно не хотелось. Скорее всего сумели бы получить необходимое и силовым методом, как никак, а против автоматов им нечего противопоставить. Впрочем, в штате посольства есть и специально обученные бойцы, с которыми необходимо ухо востро держать. Тем не менее, времени бы мы затратили не в пример больше. Сейчас волнует одно - что в резиденции?
        Там оказалось очень жарко! Мятежники уже обложили здание, устанавливали пушки и, как потом выяснилось, несколько раз предпринимали атаки.
        - Осколочным! - приказал я, а потом выстрелил.
        Мимо! Второй выстрел и наш снаряд попал под колесо полевого орудия, которое опрокинулось. Еще два снаряда легли мимо цели, ну, это полностью моя вина. Хреновый из меня наводчик, да и Анзор бронемашину не останавливал. Опять-таки, его об этом и не просил. Перед нашим танком разорвался снаряд, я еще ничего не успел сообразить, а мой друг резко броневик в сторону двинул, ломая какие-то деревья и сминая каменные лавочки.
        - Откуда бьют?! Не вижу! - закричал мой советник.
        - Хрен его знает! Двигайся, меняя направление и на разной скорости! - ответил ему я.
        Автоматные очереди с брони машины не умолкают, Павел Арсеньевич прильнул к пулемету и выпускает длинные очереди.
        Взрыв в нескольких метрах от танка, второй чуть позади.
        - Пристреливаются! - кричу, а потом по ушам бьет мощнейший удар.
        Перед глазами тьма и теряю сознание, последней мыслью понимая, что нас все же смогли подбить. Очнулся от гари, звенящий тишины и бьющего в лицо солнца. Какое-то мгновение не мог понять, где нахожусь. Даже мелькнула мысль, которой, честно говоря, испугался, что меня куда-то закинуло. Нет, я в этом мире! К бронемашине бегут солдаты с бантами на груди.
        - Подпоручик! Огонь! - ору, переползаю, через не подающего признаков жизни заряжающего и трясу за плечо Павла Арсеньевича, который склонился над пулеметом.
        Офицер заваливается на бок, изо рта сочится кровь, глаза остекленели, а в правом виске торчит осколок.
        - Твою ж…! - выкрикиваю и сам занимаю место стрелка. - А-а-а!!! - вторю стреляющему пулемету, выпуская одной очередью чуть ли не все ленту с патронами.
        В прицеле никого, слух постепенно возвращается, слышны разрывы, автоматные и пулеметные очереди.
        - Это что было-то? - хрипит Анзор, размазывая идущую из носа кровь.
        - Подбили нас, надо выбираться, - отвечаю и подтаскиваю к себе автоматы погибших офицеров.
        - У меня люк заклинило, - жалуется мой советник.
        - Ко мне ползи, - со скрежетом распахиваю крышку люка над головой и направив вверх автомат.
        На броневик никто из мятежников не успел пробраться, из резиденции продолжают стрелять, значит штурмом ее не взяли. Выбрались мы с Анзором из подбитой бронемашины и устало облокотились на ее борт, спиной к врагам.
        - Жаль парней, всех положили, - мрачно сказал Анзор и вытащил смятую пачку папирос. - Будешь? - протянул мне курево.
        - Давай, - коротко ответил я и вытащил папиросину.
        Офицеры все полегли, хватило одного взгляда, чтобы понять, никто не выжил из нашего экипажа и бойцов на броне. Да, с Анзором полностью согласен, парней жалко до кома в горле. А сколько еще смертей встретим на своем пути, если мятеж получит распространение? Мой напарник выпустил облако дыма, выглянул из-за нашего укрытия, подтащил к себе один из автоматов и дал в сторону расположения краснобантовых длинную очередь, не жалея патронов.
        - Оружие бы нужно забрать, - обронил я.
        - Если побежим до здания, то оно нам помешает. Думаю, получить пулю в спину глупо, - ответил Анзор и затушил окурок о камень. - Ну, что Иван Макарович, бог не выдаст свинья не съест? Рвем когти в домик? - он кивнул в сторону резиденции.
        Ответить я не успел, где-то рядом раздался пушечный выстрел и рев второго нашего танка.
        - Подождем, - устало выдохнул я.
        Действительно, вскоре к нам подъехал оставшийся единственным броневик. А вот с людьми и там дело обстоит печально. Три члена экипажа в бронемашине, пулеметчик погиб, получив шальную пулю.
        - Поручик, где капитан? - спросил я его и добавил: - Насколько помню, он командовал бронемашиной.
        - Ранен, в резиденции, - коротко ответил тот, а потом стал докладывать: - За время вашего отсутствия к мятежникам подошло подкрепление. Атаку сходу мы легко отбили, как и последующие две. С нашей стороны трое убитых, еще ранены двое автоматчиков, которые на броне находились. Когда начался артобстрел, генерал Еремеев попросил сделать так, чтобы пушки врага замолчали. Приказ мы выполнили, в том числе и благодаря вашей помощи.
        - Петр Евграфович попросил, а не приказывал? - удивился я.
        - Мы-то вам как помогли, поручик? - горько усмехнулся Анзор.
        - Господин генерал именно просил, понимая весь риск и что мы подчиняемся наместнику Урала, - ответил поручик мне, а потом посмотрел на моего советника: - Те орудия, которые вы уничтожили, работали по нашей бронемашине. Уже произвели пристрелку и, думаю, морячкам не составило бы труда поразить цель. Морские артиллеристы привычны к движущимся мишеням.
        - У них орудия еще остались? - поинтересовался я.
        - Иван Макарович, если на данный момент и нет, то скоро подвезут, - хмыкнул Анзор. - Что с бронемашиной делать будем? - он похлопал ладонью по броне подбитого броневика.
        - Взорвем, - коротко ответил я, подумал и добавил: - Лучше поджечь, боезапас взорвется и все.
        Жалко танк, он нам помог, да и стоит дорого, но нельзя, чтобы мятежники его заполучили, даже подбитым. Увы, о восстановлении речь не идет. Не переправить бронемашину в Екатеринбург в такой обстановке. Если же оставить броневик, то уверен, вскоре чертежи и характеристики получит немецкая сторона и, вполне возможно, создаст аналог превосходящий наш. Погибших и оружие, перегрузили в бронемашину, которой командует поручик Смирнов Антон Васильевич. Большую часть снарядов так же перетащили, как и пулемет, после чего, Анзор перерезал топливные шланги в моторном отсеке и поджег.
        В резиденции меня обнял Еремеев и даже Ларионов похлопал по плечу. С Вениамином Николаевичем мы так и не поговорили о нашем недопонимании, впрочем, он далеко не глуп, видит, что и как.
        - Иван, пока мятежники передышку нам дали, следует ей воспользоваться и обсудить дальнейшие планы, - проговорил Еремеев, а потом сразу же добавил: - Втроем, - он глянул на ротмистра, - без Ольги Николаевны и офицеров из генерального штаба.
        - Нет им доверия? - уточнил я и тяжело вздохнул.
        Печально, когда на подозрении высшие армейские чины. Это не просто саботаж, а измена. При наличии фактов, решения нужно принимать крайне тяжелые, не уверен, что императрица сможет отправить под расстрел тех, кому не так давно вручала чины и ордена.
        - Не то, чтобы нет, - вступил в разговор Ларионов, - поручиться не можем.
        Мы прошли в одно из помещений, оказавшееся курительной комнатой. Сейчас в ней царит бардак, стекла разбиты, кресла унесены на баррикады. Мы встали вокруг одного из столиков с уцелевшей пепельницей, молча закурили, никто не спешит начинать разговор, хотя действовать следует быстро.
        - Гм, Иван Макарович, императрица поведала мне о вашем предложении, - начал Еремеев.
        - О том, чтобы отправиться в Екатеринбург и оттуда осуществлять руководство империей? - уточнил я.
        - Да, именно-с об этом, - задумчиво протянул Петр Евграфович.
        - Иван, мы не могли посоветовать императрице отправиться в Сибирь, - неожиданно для меня, заявил ротмистр. - При всем нашем уважении к тебе и твоим устремлением, для всех будет лучше, если управление Россией будет происходить из Крыма. Мало того, что там неприступные укрепления, много верных войск, в том числе и флот, так еще и для внешней политики это более правильно.
        - Политика-то тут с какого бока? - удивился я. - Посольства организовать можно и в Сибири. Сложно добираться? И что с того?
        - Есть еще немаловажный момент, на который обратила внимание Ольга Николаевна, - сказал Еремеев, - это то, что, если она не отправится в Крым, тот может перейти в руки эсеров, со всеми вытекающими.
        - Какими? - спросил, а сам себе ответил: - Потеря территорий, утрата контроля над флотом и границей.
        С данного ракурса не рассматривал ситуацию. В чем-то есть определенный смысл, хотя и риск, на мой взгляд сильнее. В своей вотчине я могу дать какие-то гарантии, есть силы и средства. Правда, боюсь, остался не озвучен еще один факт, над которым приходилось задумываться. Окажись императрица в Сибири, то руководить данной территорией не смогу без ее на то одобрения и согласования чуть ли не каждого шага. Опять-таки, различные министерства и ведомства, генеральный штаб армии, да и множество других чиновничьих организаций переедет вместе за государыней. Есть опасность, что начнутся козни и происки, работа начнет стопориться, от новых порядков народ взвоет и… Н-да, всяко может случиться. А в качестве номинальной правительницы Ольга ни за что не согласится отправиться в изгнание из столицы.
        - Осознал? - поинтересовался Ларионов с кривой улыбкой. - Учти и то, что в данный момент, насколько знаю, вся власть на Урале и всей Сибири, находится в твоих руках и доверенных тебе людей. Тот же Анзор негласно руководит жандармами, разведкой и еще бог знает чем, а с нашим приездом мы обязаны его подвинуть. Не думаю, что твоего советника устроит такой расклад.
        - Получается, решение императрица еще не приняла, - догадался я. - Со мной же вы завели данный разговор, чтобы повлиял на ее решение.
        - Так будет правильнее для всех, - не глядя на меня пробормотал Еремеев.
        - Допустим, - криво усмехнулся я. - А какой план по возвращению потерянных территорий? Или мы дробим империю на три части? Учтите господа, эсеры не остановятся на достигнутом, начнется гражданская война и победят или они либо мы.
        Генерал с ротмистром переглянулись и ничего не ответили. Понятно, нет у них никакого плана.
        - Финансы? - задал короткий вопрос.
        - Не проблема, - отмахнулся Ларионов. - Деньги у императрицы есть, в том числе и на различных счетах за границей.
        - Ну-ну, - протянул я.
        Я не стал говорить о том, что по запросу эсеров, если их признают правителями центральной части России, сегодняшние партнеры императрицы могут арестовать ее счета. Впрочем, на такой шаг банкиры вряд ли пойдут, не захотят подрывать к себе доверие. Им выгодно сталкивать лбами народ, в одной из сильнейших империй в Европе. Правда, ко всем счетам доступа не дадут, будут выдавать частями, чтобы контроль над страной сразу не восстановился. При наличии же финансов это сделать относительно просто. Плати наемникам всех мастей и вопрос решится. А не поэтому ли так рвется Ольга в Крым? Рассчитывает привлечь на свою сторону силы союзников?
        - Иван, так будет правильнее в данной ситуации, - сказал Еремеев и загасил в пепельнице папиросу, словно поставив точку.
        - Если такое решение примется, то кто я такой, чтобы возражать? - усмехнулся, осознавая, что все уже решено. - Какой план отхода в Крым?
        - Переговоры с Черновым, - вздохнул ротмистр. - Эсер дает гарантии, что беспрепятственно пропустит императорский поезд.
        - Позволит многим уехать? - задаю вопрос, а сам гадаю, когда начались эти переговоры и кто их вел.
        - Да, всех кто захочет, с оружием и регалиями, - ответил Еремеев.
        - И не потребует подписать отречение? - уточнил я.
        - Нет, - отрицательно покачал головой ротмистр. - Буквально десять минут назад состоялись последние переговоры, правда, по телефону. Думаю, в этом ваша заслуга, Иван Макарович. Что вы сделали, если сам Чернов проявил такую инициативу?
        - С господином эсером свидеться не удалось, - поморщился я. - Смог уйти гад, а вот казну мы их, надеюсь, уничтожили, правда, - настроение вновь стремительно ухудшилось, - ценой жизни отличных офицеров.
        - И потерей такой замечательной машины, - кивнул генерал в сторону окна, где как раз раздался взрыв. - Что это?!
        - Нет больше бронемашины, - криво усмехнулся я. - Могу ли переговорить с императрицей?
        - Да, конечно, - кивнул ротмистр. - Ольга Николаевна ждет вас.
        Интересно, чья была инициатива, чтобы со мной переговорили генерал с ротмистром? Почему Чернов принял такое решение и пошел на уступки, когда к нему подошла помощь? Он же прекрасно понимает, что пара штурмов и резиденция падет. Узнал, что ожидаем подхода Ожаровского? Вряд ли, силы слишком неравны, даже с учетом наших танков и автоматов. Мятежники уже уничтожили две бронемашины, следовательно и не так бояться станут. Нет, наши броневики нанесли большой урон, а пулеметы и простые бойцы им ничего не противопоставят, если только шальная пуля в смотровую щель попадет. Пушки, вот в чем проблема, она решаема, броню следует наращивать, обязательно делать башню поворотной. Теркешин с этой задачей обязан справиться, да и то, против гаубиц мы защиты не получим. Черт! Следовало о самолетах, как поддержке с воздуха раньше озаботиться! Понимаю, что чисто технически это не могли сделать. Гранаты? Заманчиво и не так сложно. Так ведь против нас же они обернуться. Скопировать или усовершенствовать конструкцию не представляет труда, ну, по отношению к гранатам или минометам. Когда применяется такая новинка в боевых
действиях, то она вносит перелом в сражение, однако, не факт, что через какое-то время противник не ответит тем же, а может мощнее. С танками и самолетами все сложнее, там много деталей и узлов, технических решений и цепочки производства, чтобы повторить на раз.
        - Разрешите? - постучался я в дверь кабинета императрицы.
        - Входите, - раздался голос Ольги Николаевны.
        Приоткрыл дверь и посмотрел на Еремеева с Ларионовым. Те синхронно махнули, что за мной не собираются. Значит все уже решено и заранее обговорили, время у них было.
        Императрица подписывает какие-то бумаги и в мою сторону не смотрит. Я же встал у двери и жду, когда Ольга Николаевна соблаговолит обратить на меня внимание. Камин горит, огонь пожирает какую-то стопку бумаг. Дорожные сумки стоят у стены, да и сама императрица в дорожной одежде.
        - Иван Макарович, проходите и присаживайтесь, - не поднимая головы, сказала императрица. - Простите великодушно, мне необходимо подписать пару распоряжений.
        - Как прикажите, - ответил я.
        Пара минут прошла в тишине, только скрип пера и шелест бумаги.
        - Злишься? - неожиданно спросила императрица.
        - Разве имею право? - вопросом на вопрос, ответил ей.
        Да, убежден, сразу после моего ухода и приняла она решение отказаться от приглашения в Екатеринбург и отправиться в Крым. Ну, тоже дело, могла бы ведь заупрямиться и приказать удерживать резиденцию до последнего.
        - Иван, скажи, ты меня осуждаешь?
        - За что ваше императорское величество?
        - Давай без титулов, как в старые добрые времена, - попросила Ольга Николаевна. - Не понимаю из-за чего возникло недовольство и мятеж! Жизнь с каждым годом улучшается, людям становится многое доступно. Так чего же им не хватает?
        - Желаешь покопаться в причинах? - хмыкнул я. - Брось, сейчас неподходящий момент. Какие гарантии дал Чернов? Учти, на слово нельзя верить врагам, а он в данный момент таковым является.
        - Будет подписано соглашение, - нехотя ответила Ольга.
        - Условия? - поинтересовался я.
        - С текстом ознакомишься, если в двух словах, то я со свитой покидаю центральную часть империи в почетную ссылку. Номинально остаюсь императрицей, а депутаты государственной думы должны принять постановление о создании независимой республики.
        - На всей территории России?
        - Нет, - отрицательно покачала головой моя собеседница.
        - Дробит империю, - медленно произнес я, пытаясь просчитать такие мотивы Чернова. - Как думаешь, почему на такой шаг идет?
        - Все просто, - прикусила Ольга нижний грай губы, - ему не справиться ни с Сибирью, ни с Крымом. Он прекрасно об этом осведомлен. Думаю, у него есть желание укрепить свои позиции, а потом уже и подмять остальную часть империи. Это временное перемирие, отдаю себе в этом отчет.
        Возможно, она в чем-то права, у мятежников определенный цейтнот, время работает на них и в тоже время против. Взять штурмом резиденцию он может, отдать приказ и расстрелять всех - тоже. С чем останется? Народ отойдет от опьянения вседозволенности, наступит пробуждение, быт отяготит, и тут-то все вспомнят мученицу-государыню. Кто-нибудь поднимет флаги за невинно-убиенную, другие решат, что остались наследники (тот же брат Ольги). Вспыхнет бойня, в которой неизвестен победитель. Да, на месте революционеров и я бы так поступил. Если падет резиденция, то императрицу бы арестовал и в ссылку отправил, но предварительно заставил ее отречься от престола. Ольга на последнее никогда не пойдет.
        - Иван, а может мне и в самом деле отречение подписать? - огорошила меня императрица. - Войны не будет, убийств… Вдруг эсер прав и людям так окажется лучше?
        - Не окажется! - жестко ответил я. - Не строй иллюзий, драчка за власть продолжится в любом случае. Тот же Чернов может не усидеть в лидерах, его могут свои же подвинуть. Если же подпишешь отречение, то бойни не миновать. Этого делать ни в коем случае нельзя, пока ты жива, то способна объединить и сплотить вокруг себя единомышленников. Если же попытаешься умыть руки, одеяло начнут перетягивать и никому от этого лучше не будет.
        - А ты? - криво усмехнулась императрица.
        - Что я?
        - Подхвати упавшие регалии власти, провозгласи себя…
        - Самозванцем, - перебил я Ольгу, не дослушав. - Кто-то такому событию обрадуется, скрывать не стану. Другие же озлобятся еще больше. Да и не по мне такой чин, груз ответственности не выдержу. Знаешь, часто себя ловлю на мысли, что на такой хрупкой и точеной шейке держится огромная империя.
        Ольга Николаевна внимательно на меня посмотрела, хотела что-то сказать, но в дверь кабинета осторожно постучали.
        - Войдите! - с заметным вздохом облегчения, крикнула императрица.
        Ее разговор стал тяготить, впрочем, основное сказано, теперь необходимо взять паузы для размышлений.
        - Ольга Николаевна, господин Чернов звонил, прибудет через десять минут. Дал ему гарантии, что стрелять в переговорщиков не станем. Где прикажите организовать встречу? - скороговоркой проговорил ее секретарь.
        - Оборудуйте приемный зал на первом этаже, - повелела императрица. - Когда господин эсер прибудет, то известите - сразу подойду. Да, а нам с Иваном Макаровичем принесете кофе, пожалуйста.
        - Будет сделано! - щелкнул каблуками секретарь, с интересом косясь в мою сторону. - Разрешите выполнять?
        - Идите, - чуть махнула императрица рукой.
        Мы несколько минут помолчали. На переговорах присутствовать буду обязательно, любопытно на руководителя эсеров глянуть и своими ушами услышать его речи.
        - Катерина с Мартой привет передавали, - проговорил я, а потом повинился: - Прости, сразу забыл сказать.
        - Ты им тоже передавай, - улыбнулась императрица. - Катерина-то проблем не доставляет? Очень уж у нее натура деятельная и творческая. Прожекты такие строит, что закачаешься.
        - Образумилась, - хмыкнул я. - Сейчас вот и на службу определил, помогает моему главному конструктору. Кстати, все хотел узнать, ты сильно гневалась, когда узнала о золотых рублях Сибири?
        - Думаешь только из-за денег на тебя можно обижаться? - хмыкнула Ольга Николаевна.
        - А на что еще? - решил уточнить я.
        - Ты отказался поставлять оружие, изменил уплату налогов и в казну их не перечислял. Выпускал указы и распоряжения от своего имени. Даже в армии и то свои порядки завел. Это я не говорю про промышленность, торговлю и сельское хозяйство! Ладно, время показало, что во многом ты оказался прав. Производительность труда увеличилась, как и торговый оборот, даже твой золотой рубль оказался востребован везде, он даже за границей входу.
        Хм, приятно осознавать и слышать похвалу, пусть и завуалированную из уст императрицы. Та наверняка получала выкладки от аналитиков или как там их должности называются.
        - Ваш кофе! - вошел в кабинет секретарь императрицы с подносом в руках.
        Споро расставил на стоящий у стены стол чашки и пару розеток с вареньем, сахарницу с мелко колотым сахаром, после чего испросив не нужно ли еще что-нибудь, удалился.
        - Пойдем, кофе выпьем, думаю, времени немного, скоро переговоры и в дорогу. Возможно, и не свидимся больше, - с грустью в голосе, проговорила императрица.
        - Что за панические настроения? Это ты брось, все будет хорошо!
        - Когда над твоей головой здание, в котором полегло много защитников, а другие получили раны, от пуль. Выбиты стекла, побита посуда, пострадали картины, ты мне прикажешь веселиться и радоваться?!
        Гм, а ведь она из последних сил держится, догадался я. Темные круги под глазами попыталась замаскировать пудрой, да не слишком качественно. Как бы на ее месте себя я вел? Хм, да рвал бы и метал! В особенности, когда тебя запирают в подвале и кроме как на бумаге участвовать в деле не дают. Хотя, хрен бы меня кто запер!
        - Прости, - поморщился я. - Не о том толкую, если сейчас все и кажется в мрачном свете, то черной полосе всегда наступает конец. Мы сумеем восстановить империю, и ты еще устроишь пышный прием в своей резиденции.
        - Успокаиваешь?
        - Нет, - отрицательно покачал головой. - Отвоюем столицу, накажем предателей и разберемся с теми, кто смуту навел. Убежден, что в скором времени, альянс себя проявит. Правда, сами того не подозревая, загнали себя в определенные рамки. Господа социал-революционеры действуют с поддержкой тех или иных заграничных служб. Вряд ли Германия и Австро-Венгрия объявит им войну. А против законной императрицы России, которая в изгнании или ссылке воевать и вовсе неправильно. Затаятся и будут выжидать, чтобы одним ударом покончить, когда мы все обессилим, - хищно улыбнулся и продолжил: - Вот тогда-то им и устрою сюрприз.
        - Бронемашины? - уточнила императрица.
        - Не только, - усмехнулся я. - Пока идут разработки и даже нет опытных образцов, то и показывать нечего. Хотя, если отправишься в Екатеринбург - своими глазами можешь посмотреть. Кстати, дворец там давно для тебя готов, за ним приглядывают и в любой момент он готов к приему хозяйки.
        - Пытаешься все же уговорить?
        - Заманиваю, - не стал скрывать я.
        Императрица отвела взгляд в сторону, помолчала, но потом помотала отрицательно головой, ничего не говоря. Вижу, что решение она не думает менять. Наверняка просчитала варианты, что два хозяина в одной лавке только друг другу будут мешать. А Крым оставлять без командования никак нельзя, его легко захватят эсеры. Если же императрица и генеральный штаб переберется в Сибирь, то и у меня возникнут проблемы с управлением. Оба мы понимаем, что никак нельзя Ольге в Екатеринбург и вместе об этом сожалеем, не высказывая свои мысли и домыслы. Не удивлюсь, если есть и еще какие-то причины, над которыми не задумываюсь.
        - Ваше императорское величество, - заглянул в кабинет секретарь императрицы, - переговорщики едут!
        - Идем, - встала со своего кресла императрица и буркнула: - Даже кофе допить не удалось.
        Секретарь за собой дверь прикрыл, я тоже встал и в каком-то порыве, оказавшуюся рядом императрицу, к себе притянул, обнял, вдохнул аромат ее волос, а потом глянул в лицо. Ольга в мою грудь упирается, но не сильно, сама глаза прикрыла и рот приоткрыла, словно поцелуя ждет. Переместил ладони на ее лицо, притянул к себе и стал целовать. Императрица ответила со всей страстью. Сколько мы так простояли? Не знаю, может секунд десять или пару минут, время шло толчками. Она первая нашла в себе силы отпрянуть от меня. Резко отошла к зеркалу, поправила макияж, а потом кивнула на выход. Мы так и не сказали друг другу ни единого слова. Эмоции захлестывают и никакими словами ничего не объяснить. К тому же понимаем, что скоро расставаться и давать какие-то обещания и клятвы глупо. Опять между нами возникает огромная пропасть, да еще в час нависшей угрозы над Россией.
        Свита императрицы состоит из генералов и полковников генштаба. Судя по их чистым мундирам, то во время штурма отсиживались в подвале и в отражении атак мятежников не участвовали. На их фоне мы с Анзором, Еремеевым и Ларионовым выглядим грязнулями. У резиденции остановилось два автомобиля, над которыми развиваются белые флаги. А вот главного эсера, если верны описания этого человека, я не увидел. Что это за люди и с какой целью прибыли? Их всего восемь человек, если не считать водителей, оставшихся в автомобилях. По внешнему виду сложно оценивать, однако, чувствуется, что подготовленные ко всему боевики прибыли. На что надеются, нас намного больше! Хм, посмотрим, что скажут, опустил я руку на кобуру вспоминая, где в данный момент мой автомат.
        Глава 15. Отступление
        Перестраховались мятежники, точнее, господин Чернов отправил своих подручных, чтобы убедиться в безопасности переговоров. Один из боевиков, когда машины остановились перед входом в резиденцию, попросил предоставить ему телефон, для связи со своим руководством. Ларионов, провел эсера в какое-то помещение, где, как потом рассказал, мятежник доложил Виктору Михайловичу, что его и в самом деле ждут для переговоров.
        - Как можно доверять им после такого демарша? - буркнул я себе под нос.
        - У нас нет вариантов и тебе это не хуже моего известно, - буркнул Еремеев, потрогав на голове повязку.
        Печально, а возразить мне Петру Евграфовичу нечего. Да и наблюдая, как стоят вокруг императрицы высокопоставленные генералы и полковники, вижу, что те желают как можно скорее оказаться в безопасном месте. А ведь когда-то все офицеры штаба служили в действующих частях, многие имеют боевые награды и не опасались в атаку ходить. Почему так? Засиделись в кабинетах, увязли в быту? Возможно, впрочем, могут не понимать, что беззаботная жизнь уже в прошлом. Если будет развиваться негативный сценарий, то большинство из присутствующих вновь нюхнут пороха. Нет, кто-то пристроится при императрице, кто-то предаст, другие сбегут, но большинство будет сражаться и гибнуть. Пора уже задуматься о дальнейших шагах. Надеюсь, Ольга Николаевна доберется в Крым, на данный момент это революционерам выгодно. Конечно, если прогнозировать на недалекое будущее (пару месяцев!), то это большая и стратегическая ошибка Чернова, мятеж окажется обречен. Императрица соберет вокруг себя преданные войска, мы в Сибири начнем освобождать земли от эсеров. Да и многие из тех, кто в порыве революционной страсти и всего нового,
наслушавшись обещаний, розданных направо и налево, начнут переходить на нашу сторону. А в этом я поспособствую, не пожалев денег и сил. По большому счету какое-то время будет информационная война и тут мы обязаны победить.
        - Ваше высокопревосходительство, Иван Макарович, - обратился ко мне незнакомый поручик, - вас спрашивает какая-то дама.
        - Кто такая? - удивился я. - Из местных?
        - Никак нет! Каким-то образом оказалась около резиденции, постовые арестовали до выяснения. Господин Еремеев повелел всех проверять и никого из посторонних не пропускать, - ответил поручик.
        - Далеко она? - спрашиваю, а сам прислушиваюсь, как боевик Чернова просит прощения за задержку и говорит про двадцать минут, мол столько требуется времени его командиру, чтобы прибыть в резиденцию.
        - В бальном зале под охраной, - ответил поручик, видя мое недоуменное лицо уточнил: - За пять минут дойдем.
        - Ведите, - поразмыслив, согласился я.
        Ко мне присоединился Анзор и два подпоручика из оставшегося целым второго танка. Мой советник еще и автомат мне протянул с несколькими магазинами. Дошли мы в самом деле минут за пять, как обещал поручик.
        - Ваше высокопревосходительство, вам известна эта дама? - спросил меня поручик, когда мы оказались в бывшем бальном зале.
        Витражи разбиты, на мраморном полу грязь и пыль от штукатурки, стены изрешечены пулями. Пожалуй, это самое пострадавшее место в резиденции, которое видел.
        - Из-за чего по данному залу так палили? - поинтересовался у своего сопровождающего, словно не замечая улыбку на лице хорошо известной особы.
        - Здесь устроили офицерское собрание, а мятежники открыли ураганный обстрел с крыши напротив, - кивнул поручик в сторону окна.
        - Иван Макарович! Что ж вы молчите! Неужели не признали? - обратилась ко мне та, от которой с радостью избавился и думал, что уже навсегда.
        - Почему не узнал? - пожал плечами. - Вопрос в другом, с какой целью, голубушка, вы меня искали?
        - По нескольким причинам, - усмехнулась та. - Главная - вернуться в Екатеринбург.
        От этих слов у меня лицо стало таким, словно лимон съел вместо пирожного. Анзор, стоящий рядом, хмыкнул.
        - Госпожа Соловьева, мы, насколько помню, заключили в свое время что-то типа сделки… - начал я, но Лиса-Мария, тряхнув своими рыжими волосами, меня перебила:
        - Иван Макарович, мы же не обговаривали о невозможности возвращения! И потом, во всяких договорах имеются форс-мажорные пункты! На сегодня это, - она указала за окно, - как раз из этой оперетты!
        - Оперетта тут с какого бока? - буркнул я, а потом махнул конвоирам журналистки и поручику, который меня привел: - Господа, благодарю за службу - свободны. Дама мне отлично известна, кстати, ее и императрица знает.
        Солдаты с поручиком вышли из зала, за ними и Анзор отправился с нашим офицером. Я же взял один из уцелевших стульев и присел рядом с журналисткой.
        - С чего решили вернуться? В столице сейчас непаханое поле для вашей профессии, - спросил, раздумывая, как бы ее сплавить в Крым.
        А чего такого? Там безопасно, сезон только начинается, скоро море нагреется - красота! Будете вращаться среди военных и писать свои заметки для местной газетки. А самое главное! Нервы у меня будут спокойны!
        - Знаете, - она грустно улыбнулась, - первое время попав в столицу радовалась и горела энтузиазмом. Это не глубинка в империи, тут есть возможность развернуться. Первые шаги внушали оптимизм, получила аудиенцию у Ольги Николаевны, ротмистр, правда, житья не давал и за каждым словом и шагом следил, но… - она поморщилась, - тут как пауки в банке, дерутся за место под солнцем, не останавливаясь ни перед чем.
        - Чего же раньше не захотела возвратиться? - я достал портсигар и закурил, внимательно следя, как меняется выражение лица Лисы.
        - Так работать же в Сибири не могу, - она тяжело вздохнула. - Иван Макарович, пощадите! Не оставляйте без куска хлеба и работы. Обещаю, что против вас и всего чем занимаетесь не напишу ни строки негатива!
        Ага, верю ей, как же! Только дай слабину и пойдет-поедет! Но, нужно отдать должное, журналистка она от бога. Раскрутит на ровном месте и из обычного материала легко сделает сенсацию. Хм, а если деятельную натуру Лисы-Марии направить в нужное мне русло? Нет, организовать работу журналистов она вряд ли сможет, ее удел писать и вытаскивать на свет те или иные истории. Взглянул на часы, с минуты на минуту прибудет Чернов, на переговорах необходимо присутствовать. Журналистка ждет моего решения с каким-то понурым видом. Похоже ей и в самом деле пришлось хлебнуть в столице лиха.
        - Давайте отложим наш разговор на некоторое время, - вздохнув, поднялся я со стула. - Сейчас намечается важная встреча и времени нет, после ее окончания мы продолжим. Хорошо?
        - Спасибо! Огромное вам человеческое спасибо ваше высокопревосходительство! - воскликнула Лиса-Мария, у которой блеснули в глазах слезы.
        Играет или нет? Вроде бы не похоже, что придуривается, искренность в голосе неподдельна. Хотя она может и обвести вокруг пальца.
        - Голубушка, - тоном профессора Портейга обратился к молодой женщине, - пока не за что меня благодарить. Постарайтесь держаться поблизости и уж от Анзора не отходите.
        Я позвал своего советника и коротко его проинструктировал. Вижу, что друг от такого моего решения, мягко говоря, не в восторге. Впрочем, он не знает о чем мы говорили с журналисткой и от комментариев воздержался, понимает, что в данный момент главное - переговоры с мятежниками.
        Господин Чернов, на товарища он не тянет, уже прибыл. Добротный костюм, сшитый на заказ из дорогой ткани, золотая цепочка от карманных часов проглядывает. Сам он невысок, волосы темные и немного вьющиеся, аккуратная бородка клинышком и усы. Внешность славянская с примесью какой-то крови. Надменный и уверенный в себе, на губах играет снисходительная улыбка.
        Приемный зал, где мы собрались выглядит более-менее, от пуль стены не сильно пострадали, а то, что стекла на окнах разбиты, так сейчас во всей резиденции целых не осталось. Во главе стола восседает императрица, напротив нее расположился главный эсер, закинув ногу на ногу и постукивает указательным пальцем по столешнице. Говорит неспешно, взвешивая каждое слово:
        - Вашу позицию, Ольга Николаевна, насчет отречения понял. Нет, это большая с вашей стороны ошибка, но комментировать ее не стану. Итак, понимая, что социал-революционных войск в столице намного больше, чем преданных вам, чтобы избежать лишнего кровопролития предлагаю покинуть территорию столицы. Ваши подчиненные говорили что-то насчет Крыма, - он пожал плечами. - Ничего против этого не возражаю. Поезд императрицы готов к отбытию и через три, максимум четыре часа вам надлежит уехать. В противном случае, как ни печально и ни прискорбно, но штурм продолжится, уже с применением тяжелой артиллерии. К этому моменту, к нам как раз подойдет очередное подкрепление.
        Я бросил взгляд на присутствующего в переговорном зале Ларионова. Вениамин Николаевич, чуточку поморщился, однако, головой кивнул, соглашаясь с последним утверждением мятежного лидера.
        - Каковы гарантии безопасности? - спросил Еремеев.
        - С вами отправятся послы со своими помощниками из различных посольств. Думаю, это будет лучшая гарантия, - ответил Чернов.
        - Виктор Михайлович, а для чего вам-то это все понадобилось? - неожиданно спросила Чернова императрица.
        Наивный вопрос? Судя по задумчивому лицу Ольги Николаевны, она хочет что-то для себя уяснить.
        - Сударыня, - широко улыбнулся социалист-революционер, - вы уж извините, язык не поворачивается величать вас по титулу. Так вот-с, сударыня, - повторил Чернов, - со всеми нашими взглядами и идеями вы наверняка знакомы. Хватит уже измываться над землицей Русской и народом, который на ней проживает. Достойные сыны своего отечества прозябают в нищете, а часть общества пирует и жирует.
        - Зато на смену этой части, многие из которых добились собственным горбом, потом и кровью, придут другие, - чуть слышно буркнул я.
        - Простите, - посмотрел в мою сторону лидер мятежников, - не имею чести вас знать. Не могли бы повторить, плохо ваши слова расслышал.
        - Чурков Иван Макарович, наместник Урала, - представился я, после чего продолжил: - Рассуждать на политические темы в данное время неуместно. У каждого из присутствующих есть собственная позиция и убеждения. Мне хотелось бы только узнать, что господа революционеры намерены делать с оставшейся территорией империи, в которой не они правят бал? Кстати, насколько знаю, в Сибири крайне негативно относятся к любым волнениям и вполне довольны своей работой и жизнью. Естественно, разговор идет о так называемых угнетенных.
        - Время рассудит и покажет, - ушел от ответа Чернов, зло посмотрев в мою сторону, а потом перевел взгляд на императрицу: - Так что скажете Ольга Николаевна, соглашение подпишите или переговоры будут считаться сорванными, - он вновь на меня взглянул и поморщился словно от зубной боли.
        Ха, планы его я однозначно сорвал, да еще и нервов попортил, когда фальшивые деньги спалили, да самого чуть-чуть не пленили. Зная, что лидеров эсеров много и когда уже мятеж разгорелся, то это бы не сильно помогло, место лидера не осталось бы пусто, как бы обратного не хотел.
        - Я подпишу данное соглашение, - тяжело вздохнув, ответила императрица мятежнику.
        Следом последовали уточнения и препирательства. Чернов настаивал, чтобы в поезде выделили вагон для охраны, Еремеев и еще несколько офицеров выступили категорично против. В итоге, договорились, что до вокзала оставшиеся преданные присяге люди пройдут по безопасному маршруту, а эсеры обеспечат «безопасность», но не ближе двухсот метров. Ну, сомневаюсь, что они освободят такую территорию, хотя ее и проверят люди императрицы. Вообще, «узких» мест в данном соглашении навалом. Защита, которую обеспечат послы иностранных держав не такая и надежная. Мало того, эсеры могут наплевать с три короба на договоренности и устроить засаду или крушение поезда, обвинив потом во всем случайным стечением обстоятельств от них независящим. Так еще и подлянку от послов можно ожидать. Или с последним я уже перебарщиваю? Возможно, время покажет.
        - Есть еще одно условие, - неожиданно заявила императрица, когда уже чуть не коснулась пером бумаги с соглашением.
        - Какое? - насторожился Чернов.
        - Наместнику Урала необходимо дать гарантии, чтобы он беспрепятственно вернулся в Сибирь, - заявила Ольга Николаевна и отложила ручку, приготовившись к длительным дебатам.
        - Сэр Чарльз Гардинг выразил желание составить компанию Ивану Макаровичу и его людям. Даже любезно предоставит автомобили посольства для поездки, так как, насколько известно, железнодорожное сообщение в данный момент прервано из-за проблемы с путями, - спокойно ответил лидер эсеров.
        Хм, а он не так прост, этот социал-революционер. Многое просчитал и основательно к переговорам подготовился. Интересно, как бы он поступил, не вспомни обо мне императрица? Думаю, пришлось бы прорываться с боем, что не так-то уже просто из-за подошедших подкреплений. Вариант отправиться с императрицей в Крым мной даже не рассматривался, да и Ольга не предлагала, понимая, что не соглашусь.
        - Иван Макарович? - вопросительно посмотрела на меня императрица.
        - Такие гарантии устраивают, - пожал я плечами.
        Говорить о том, что мог бы обойтись и без внесения такого условия в соглашение - не стал. Мало у нас сил, а вот поведение сэра Гардинга понимаю. Очень уж его заинтересовал мой визит, а потом и бронемашина. Нам бы добраться до Ожаровского и тогда уже, как говорится, сам черт не брат. Впрочем, идти и освобождать столицу от мятежников рано, сил мало собрал и в этом полностью моя вина. Ну, теперь уже поздно посыпать голову пеплом. Ошибка дорого обошлась, ее необходимо исправить. Правда, на это потребуется время.
        После подписания соглашения началась суматоха. Офицеры генерального штаба стали отдавать вполне связные приказы, что-то требовать и грозить карами. С Ольгой Николаевной попрощался мельком, у императрицы оказалась уйма дел, что вполне предсказуемо. А вот с Еремеевым и Ларионовым удалось переговорить.
        - Иван Макарович, спасибо, благодаря твоей помощи революционеры пошли на уступки, - пожал мне руку Еремеев.
        - Не стоит приукрашать мои заслуги, - покачал я головой. - Если трезво рассудить, то ситуация сложилась патовая. Думаю, Чернов не стал бы отдавать приказ на безрассудный штурм.
        - С чего такой вывод? - поинтересовался Ларионов.
        - А он бы давно уже мог это сделать, - хмыкнул я. - То, что в атаку краснобантовые ходили, так больше для острастки. Имея в своем распоряжении орудия, они бы просто могли расстрелять резиденцию, в том числе и недостатка пулеметов у них не заметил. Почему так не поступили? Им необходимо отречение императрицы, в крайнем случае удалить ее из столицы. Убежден, теперь будут это обыгрывать в своих речах так, что государыня своих подданных бросила на произвол судьбы и сбежала, беспокоясь о собственной жизни.
        - Так чего вы не воспротивились? - нахмурился Вениамин Николаевич. - Ольга Николаевна к вашим словам прислушивается.
        - В любом случае, оставаться в столице императрице не имеет смысла. Подтянутся верные ей войска, поймут мятежники, что их могут выбить, тогда на штурм бы пошли, - пожал я плечами, озвучив очевидное.
        - Да, думаю, вы правы, - согласился со мной ротмистр. - Иван Макарович, можно на два слова?
        Мы с Ларионовым отошли в сторону от пробегающих по коридору солдат и офицеров, до которых довели о готовящемся отходе.
        - Иван, передай Марте от меня весточку и извинения за недоверие. Так складывается, что помолвку придется…
        - Отставить, - перебил я его. - Вениамин Николаевич, с чего бы упадническое настроение? Передам, что любит, жить не может и ждет не дождется, когда под венец поведет! О другом и не просите. Да, а проблемы с господами, точнее, товарищами-революционерами - решим. Край через пару месяцев императрица вернется в столицу.
        - Сложно давать обещания, которые не так-то просто исполнить, - криво усмехнулся ротмистр.
        - Ничего сложного, - пожал я плечами, наблюдая, как к резиденции подъезжают автомобили с дипломатами, согласившимися обеспечить договоренности между Черновым и Ольгой Николаевной. - Доберусь в Екатеринбург и вскоре выступлю. Понадобится определенное время на подготовку, думаю, за пару месяцев управлюсь.
        - Вы оптимист, - недоверчиво махнул рукой Ларионов.
        Договорить нам не дали, подбежал какой-то поручик и ротмистра увел, со словами, что есть важные вопросы, которые только он решить может. Насколько понял, вопрос в документах. Какие-то необходимо уничтожить, другие с собой взять.
        - Иван, ты бы со своими людьми первым уходил, - подошел ко мне Еремеев. - Чернов не осмелится, пока императрица не покинула резиденцию, тебе мешать, а вот потом, - он помолчал. - Не доверяю я этому сэру Гардингу, скользкий тип.
        - Он политик, таким и должен быть, - пожал я плечами. - Впрочем, вы правы Петр Евграфович пора нам уходить, чтобы вскоре вернуться. Удачи вам в Крыму, берегите императрицу, - пожал я руку Еремееву.
        - И вы себя берегите, - тряхнул он мою руку.
        - Да, чуть не забыл! - покачал я головой, досадуя на себя. - С Ольгой Николаевной данный вопрос забыл обговорить. В резиденции где-то укрыты денежные средства и украшения, насколько понял. Так вот, постарайтесь сделать так, чтобы они не достались мятежникам.
        - Не переживайте, - улыбнулся генерал и провел рукой по своей повязке на голове, - приказ уже императрица отдала. Враги до ценностей не доберутся, во всяком случае им потребуется ни один год.
        - Тогда давайте прощаться! - сказал я, заметив вальяжно идущего английского посла в сопровождении нескольких охранников.
        С Чарльзом мы коротко переговорили, тот подтвердил, что ему обещали неприкосновенность, в том числе и для сопровождающих. Легковых машин у посольства две и все они в нашем распоряжении. Ну, тянуть нет смысла, условился с ним, что через пять минут отправимся. Отыскал Анзора, который поджав губы стоит рядом с Лисой-Марией и нервно курит у разбитого окна, за которым видна наша бронемашина.
        - Значит все напрасно и мы отступаем? - задал мне вопрос советник.
        - Нет, - покачал я головой. - Не напрасно, но действительно приходится возвращаться.
        - Столько смертей и все зря! - он выкинул недокуренную папиросу в окно.
        - Могло сложиться хуже, - тяжело вздохнул я. - Ладно, потом будем волосы на голове рвать и самобичевание устраивать. Едем в сопровождении английского посла, это наша гарантия безопасности, эсеры пошли на такие уступки.
        - А самому английскому сэру это для какой такой надобности? - прищурился Анзор.
        - Какую-то цель он точно преследует, - хмыкнул я. - Вот только не позволим ему играть в политические игры и плести интриги. Согласен?
        - Как прикажете, ваше высокопревосходительство! - чуть улыбнулся приятель. - Иван Макарович, прости ты меня, если журналистку с собой возьмешь, - он кивнул на Лису, - меня больше не проси за ней приглядывать. Подозреваю, времени не останется, чтобы разгребать доставленные ею проблемы.
        - Мы этот вопрос обсудим с госпожой Лисой-Марией Генриховной и уверен - найдем компромисс, - сказал я и посмотрел на журналистку.
        - Да, все верно, многое пересмотрела и поняла, - склонила та голову и тихо произнесла: - Готова принести извинения за доставленные неприятности.
        Мы с Анзором переглянулись, перед нами стоит этакий агнец, да только глазки-то она потупила наверняка, чтобы не выдать себя. Пока ей не верю и, естественно, не доверяю. Впрочем, при любых раскладах не могу ее оставить в столице, сама же попросила помощи.
        - Поговорим об этом после, - сказал я. - На данный момент извинения приняты, - посмотрел на журналистку, которая облегченно выдохнула. - Собираемся и отходим, на все про все не больше десяти минут.
        Ну, женщина была бы не женщиной, если не стала умолять завести ее на съемную квартиру, где уже собраны, как убеждает, вещи.
        - Крюк небольшой, - пожал плечами Анзор, вопросительно посмотрев на меня, когда уже позади заведенного броневика стоят машины посольства.
        - Хорошо, - прикинул я, что небольшая задержка не скажется на конечном результате.
        - Ваше высокопревосходительство! Иван Макарович! - подбежал ко мне запыхавшийся артиллерист-поручик, с которым сражались бок о бок.
        - Юрий Васильевич, вы что-то хотели? - посмотрел я на него, догадываясь о том, какая прозвучит просьба.
        - Разрешите отправиться с вами? - спросил он.
        - За жену переживаете, это правильно, - кивнул я. - Можете ехать на броне, - указал на танк.
        - Гм, тут такое дело, - кашлянул Соломин в кулак, - большая часть тех, кто с нами от Нижнего Новгорода шел, решила отправиться с императрицей, но есть и солдаты решившие вернуться. Им позволите с вами добираться или прикажете собственным ходом?
        - Много людей? - спросил мой советник, на несколько мгновений опередив меня, когда я собирался дать согласие.
        - Тридцать человек, со мной тридцать один, - ответил поручик.
        - Черт, у нас негде разместить такое количество! - ругнулся я. - Минуту!
        Подойдя к автомобилю, в котором дремлет на заднем сиденье сэр Гардинг, я открыл дверь и спросил:
        - Господин посол, не могли бы мы завернуть в посольство и взять, скажем, в аренду один из ваших грузовиков? По прибытии в Екатеринбург, даю слово чести, что хлопоты, которые вам доставили, будут компенсированы.
        - Если вам необходим грузовой транспорт, то можете его взять, дам разрешение, - важно ответил посол, после небольшой паузы.
        - Спасибо, - вежливо поблагодарил я, хотя самому не по себе от того, что приходится выступать в роли просителя, да еще и у представителя страны, являющейся давним врагом.
        Вскоре мы отправились в путь. Анзор не захотел ехать в машине посольства, предпочел броневик. Мы же с Лисой устроились в автомобиле посла. Я обосновался на переднем сидении с автоматом на коленях, журналистка на заднем, с Чарльзом. Во втором автомобиле посольства едут охранники. Несколько офицеров и тридцать семь солдат (сам считал), те, которым не хватило места на бронемашине, идут пешком. Ну, поручик Соломин немного неправильно меня информировал, когда заявил, что с нами решили отправиться всего тридцать солдат. Мало того, когда покинули территорию резиденции, то количество народа увеличилось.
        - Гм, сэр, - обернулся я к послу, - а нет ли у вас двух грузовиков?
        Посол неожиданно захохотал, у него даже на глазах слезы навернулись. И чего ржет, что такого в моем вопросе?
        - Иван Макарович, очень вы меня рассмешили! - вытирая платком уголки глаз, весело проговорил посол.
        - Чем же, позвольте полюбопытствовать? - мрачно уточнил я.
        - Как там в вашей поговорке? Ему палец в рот не суй… - начал Чарльз, но Лиса-Мария, усмехнувшись, подсказала:
        - Ему палец в рот не клади - по локоть откусит.
        - Да-да! Совершенно верно! - вновь рассмеялся посол, а потом продолжил: - Иван Макарович, к сожалению, в посольстве нет второй грузовой машины. Нам и одна-то не слишком нужна, если честно, использовали ее для доставки багажа с вокзала и на него.
        - Понял, что-нибудь придумаем, - ответил я.
        - Вот за тем домом налево! - указала рукой журналистка.
        Блин, а как это передать водителю бронемашины? Конечно, скорость у нас небольшая, соответствует пешему строю солдат, но ведь и обогнать не можем.
        - Братцы! - открыл я дверь автомобиля и крикнул солдатам. - Передайте, чтобы броневик нашу машину вперед пропустил!
        - Сделаем, ваше высокопревосходительство! - ответил пожилой солдат.
        Вообще-то, мог бы и сам до бронемашины дойти, да указать куда ехать, но так оно быстрее получится. Вскоре мы въехали в переулок, журналистка в сопровождении пары солдат сходила за своими вещами, которых оказалось не так много. Всего-то четыре чемодана, на вид неподъемных, служивые их тащили с трудом. Ждать нам почти не пришлось, только и успели с Анзором парой фраз перекинуться и прикинуть, где отыскать еще один грузовик. Кроме как экспроприировать у кого-нибудь, на ум ничего не пришло. Денег с собой мало, заплатить не хватит. Можно, конечно, расписку написать, да толку-то от нее в смутное время.
        После того, как Лиса-Мария уселась в автомобиль, и мы двинулись в посольство, меня кольнуло, что у нас нет никаких запасов еды, а дорога, по всем прикидкам, займет не меньше суток. Это в том случае, если сумеем отыскать наш воинский эшелон.
        - Сэр Гардинг, мне бы пару звонков сделать, - проговорил я, когда мы въехали на территорию посольства.
        - Не вижу никаких проблем, - пожал тот плечами. - Кстати, могу вновь предложить укрыться на нашей территории. Революционеры не осмелятся штурмовать или выдвигать какие-то претензии, им никак нельзя ссориться с Англией.
        - Спасибо за предложение, но откажусь, - ответил я, не став объяснять по каким мотивам это неприемлемо.
        Посол распорядился предоставить в наше распоряжение грузовик, а нам предложил отобедать в комфортных условиях, пообещав, что покормит и наших солдат. Немного посомневавшись, я согласился. Конечно, можно гордо отказаться и не принимать от врага империи еды. Однако, не в том мы в данном случае положении, да и за доверившихся мне людей отвечаю.
        - Хорошо, но через час, максимум полтора, нам необходимо покинуть столицу, - прикинул я оставшееся время, когда императрица отправится в путь.
        - Успеем! - вылез из машины посол и дал указания на английском своей охране, а потом сделал широкий взмах, обводя территорию: - Иван Макарович, Мария Генриховна будьте нашими гостями, это официальное приглашение.
        - Благодарю вас сэр, вы так любезны, - улыбнулась послу журналистка.
        - Следуйте за мной, - направился Чарльз в сторону здания посольства.
        Нам ничего не оставалось делать, как поспешить за ним. Анзору дал указания попытаться раздобыть грузовик и запасов пищи на всех хотя бы на сутки.
        - Гм, Иван Макарович, вы же понимаете, что придется поднять кое-какие связи? - усмехнулся советник. - Прошу простить, но не вижу законного пути, как обеспечить требуемое.
        - Пообещай, что потом рассчитаюсь, - вздохнул я и уточнил: - Даже если не захотят отдавать, то отобрать, желательно без членовредительства. Твои знакомые пусть от моего имени напишут расписку, - подумал и уточнил: - Две расписки, одну для нас, чтобы понимать, сколько должны.
        - Э-э-э, ваше высокопревосходительство, - покачал головой Анзор, - максимум, что смогу пообещать - узнать, кому принадлежало то или иное. Просить насчет каких-то бумаг, тех людей, которые эти проблемы будут решать за ограниченное время, не смогу.
        Блин, ну, согласен, ерунду сморозил. Как это вор будет красть и в то же время оставлять обещание, что за все потом заплатят.
        - Прости, зарапортовался, - махнул я рукой. - За час это дело провернешь?
        - Не обещаю, но постараюсь, - ответил мой советник.
        Не стал ничего больше ему говорить, осознаю, что не так все просто и быстро делается, как хочется. Однако и Анзор понимает, что спешить необходимо. Пока сэр Гардинг давал указания поварам, мы с советником «оккупировали» телефонные аппараты. Повезло, что имеется две линии связи.
        - Барышня, с Екатеринбургом соедините, штабом армии Сибири, хочу услышать генерала Гастева, - попросил я телефонистку.
        - Одну минутку, - пропела девушка, в голосе которой просквозило удивление.
        Ожидание не затянулось, Иван Матвеевич ответил в скором времени:
        - Генерал Гастев, командующий армией Сибири, назначенный наместником Урала!
        - Здравствуйте, Иван Матвеевич, - усмехнулся я.
        - С кем имею честь говорить? Барышня-телефонистка сказала, что это из английского посольства из столицы звонят, - не узнал меня генерал.
        - Иван Макарович беспокоит, - хмыкнул я. - Не признали?
        - Ваше высокопревосходительство! Простите ради бога!
        - Отставить извиняться! Что там Ожаровский? - задал интересующий меня один из главных вопросов.
        - Увяз в ста километрах от столицы, - мрачно ответил Гастев. - Ведет бои с мятежниками. Боится, что ему потребуется пару дней, для прорыва к Москве.
        - Связь с ним имеется? - уточнил я и достал карту, стал искать предполагаемое место, где находится атаман.
        Ну, с продовольствием можно не заморачиваться, в воинском эшелоне имеется не только полевая кухня, но и вагон-ресторан для офицеров. Впрочем, последний может отсутствовать, зная Владимира Федоровича, тот мог приказать заменить ресторан на теплушку или грузовую платформу.
        - Имеется, переговариваемся раз в день, - сказал Гастев. - Иван Макарович, против казачьего войска и бронетехники сил противника в несколько раз больше. Уже три броневика уничтожены, Ожаровский хоть и не признает, но боюсь, с таким количеством солдат и вооружения не сможет прорваться к Москве. Разрешите сформировать и отправить еще несколько воинских эшелонов? Господин Теркешин готов предоставить еще пять бронемашин, с какими-то усовершенствованиями.
        - Мы отступаем, - тяжело вздохнув, ответил я. - Ожаровскому передайте приказ: оставаться на своих позициях до моего подхода. С мятежниками в открытые противостояние не вступать, отвечать только на огонь с их стороны.
        - Но как же так… - растерянно проговорил Гастев и длинно выругался. - Ваше высокопревосходительство, простите старика.
        - Ой, да какой вы старик, - усмехнулся я. - Не за что прощать, великий русский язык уже давно в столице из-за каждого угла слышен.
        - Гм, Иван Макарович, а что императрица? - помолчав, спросил Гастев.
        - Подписала соглашение о перемирии с социал-революционерами и сегодня отбывает с верными офицерами и солдатами в Крым, - ответил я.
        - Сдала Москву? - поразился генерал.
        - Не смогли отстоять, - вынужденно констатировал я. - По прибытии в Екатеринбург это все обсудим. Войска из Сибири не выводить, оборону укреплять и вести разъяснительную работу с солдатами. Еще раз повторяю и внимание ваше заостряю на том, что императрица в России от престола не отреклась и от подданных не отвернулась.
        - Будет сделано! - коротко ответил Гастев, не став уточнять детали.
        - Иван Матвеевич, на вас надеюсь, свяжитесь с Ожаровским, пусть сохранит людей и ту технику, что осталась. Не стоит пытаться прорваться. Мы же, - взглянул на часы, - часа через два или три, должны до него добраться. Предварительно: у нас две легковых машины, на одной флажок Англии на капоте и два грузовика.
        - Все сделаю, ваше высокопревосходительство, не переживайте.
        - Вот и отлично, - ответил я и положив телефонную трубку, посмотрел на стоящего рядом со мной Анзора.
        Глава 16. Дорога домой
        Не знаю, все ли слышал мой друг, новости-то не очень приятные. Не в том, что атаман «увяз» и не успел нам помочь. Нет, уже давно понял, что бой за столицу проигран. Хреново то, что бронемашины, на которые очень рассчитывал, мятежники стали уничтожать. Это очень плохая новость, хотя, честно говоря, предсказуема. Защита спасает от пуль, но не от попадания снаряда. Необходимо наземную технику прикрывать с воздуха, сперва уничтожив пушки.
        - Так что скажешь? - спросил Анзора.
        - Грузовик есть, его пригонят через полчаса, сейчас разгружают от товара, - сказал мой советник, а потом добавил: - Проблема с едой, в таком количестве если только грабануть воинский склад, но на это нужно сутки, а то и двое.
        - Ожаровский здесь застрял, ведет бои, - указал на лежащую карту, - до него всего пару часов пути. Вопрос только, как мы пройдем расположение мятежных войск.
        - Следует данный вопрос обсудить с Черновым, - предложил советник.
        - Да, выхода другого не вижу, - вздохнув, вновь взял телефонную трубку.
        Минут двадцать ждал, пока главарь мятежа ответит. Тем не менее, вопрос о прекращении атак на воинский эшелон из Сибири он обещал решить и отдать приказ беспрепятственно нас пропустить. Мне же в свою очередь пришлось дать обещание, что как только окажусь в казачьем войске, то станем готовиться к отходу.
        - Господа, - зашел в кабинет посол, - стол накрыт, прошу отобедать.
        - Скорее отполдничать, - буркнул Анзор.
        - С удовольствием, - улыбнулся я и встал из-за письменного стола. - Уже и не помню, когда полноценно кушал.
        - Мои повара это обязательно исправят! - потер ладони Гардинг.
        Мы прошли в гостевой зал, так его назвал посол и в немом удивлении уставились на стол, заставленный различными яствами. Я бы еще добавил - деликатесами. Чего тут только нет! Рядом с запеченным поросенком соседствует жареная стерлядь, отдельно стоят розетки с различной икрой, гусь с яблоками выглядит не менее аппетитно, а закрытых крышками судков и не сосчитать. Не обошлось и без горячительных напитков. Графины с беленькой, пару бутылок коньяка, различные вина и, само-собой, разумеется, шампанское.
        - Решили отметить победу мятежников? - невольно вырвался у меня вопрос.
        - Иван Макарович, что вы! - замахал на меня Чарльз руками. - Нет, поварам дал указание, чтобы в лепешку расшиблись, но удовлетворили вкусы гостей. Мой шеф-повар решил угодить всем, и я его мнение разделяю.
        Что-то мне это напоминает пир во время чумы, от горячительных напитков отказались, а вот остальную еду попробовали. Что сказать? Продукты отличные, шеф-повар грамотный и мастер своего дела.
        - Нам пора, - встал я из-за стола. - Надеюсь, солдат покормили.
        - Конечно, - широко улыбнулся посол.
        И все же, ему явно от меня что-то нужно! Так и стелется, а пока даже намека не дает. Ладно, придет время, сам все расскажет.
        Насчет второго и даже первого грузовика я сильно погорячился. По основному тракту мы проехали без проблем, но расстояние-то составило всего километров двадцать, после чего свернули на одну из проселочных дорог. Вот тут-то я вспомнил, что весна в разгаре, а императрица еще не успела вложиться в транспортную сеть, если не считать железнодорожного транспорта. Бронемашине-то грязь и лужи не страшны, прет не замечая преград. Однако, после тридцати метров велел водителю танка с дороги съехать или держаться позади колонны. В колее от гусениц легковые автомобили и гузовики чуть ли не одновременно стали буксовать, а потом и вовсе застряли. Кое-как мы высвободили технику из глиняного плена. Но вскоре уже вновь встряли.
        - Иван Макарович, мы так толкать машины до самого эшелона будем, - сказал Анзор. - Кстати, до него еще порядка двадцати верст, такими темпами доберемся за пару суток.
        - Предлагай, - согласился я, раздумывая, с кем бы грузовики отправить назад в столицу.
        Бросать машины, которые нам не принадлежат, на лесной дороге? Как-то это неправильно.
        - Пусть посол выделит двух охранников, которые водить умеют, до тракта проводим, - махнул советник в обратную сторону, - уехали-то всего ничего.
        - Думаешь он на это пойдет? - глянул я на легковой автомобиль с флажком, в салоне которого, посол пытается обаять Лису-Марию.
        - Так вариантов нет, - пожал плечами Анзор. - Кстати, два автомобиля можно к бронемашине привязать, та их по любой грязюке протащит.
        Посол согласился отправить грузовики в столицу, ничуть не обеспокоился, что у него сократилась охрана. Правда, пару минут давал наставление своим людям отведя их в сторону, чтобы никто не услышал. Впрочем, говорили бегло и на английском языке. Солдаты дотолкали грузовики до тракта и те отправились в Москву. К танку прицепили сначала одну машину, а к той уже вторую. Получилась этакая сцепка, на тросах. Единственное плохое в этой ситуации - грязь месить сапогами. Скорость передвижения заметно снизилась. Когда уже стало темнеть, впереди увидели горящие костры, а вскоре и с дозором мятежников столкнулись. Чернов не обманул, да и до Ожаровского, по всей видимости мой приказ дошел, боевых действий с обеда нет ни с одной из сторон, даже одиночных выстрелов.
        - Комиссар Пагешин, - представился эсер, командующий мятежниками, когда за ним сходили дозорные. - Вы отправляетесь в Сибирь?
        Наша небольшая колонна в это время дожидалась командира мятежников под дулами винтовок. Отдай я приказ, и мы могли бы этот заслон смять на раз, в том числе и батарею пушек уничтожить. Не смогли бы краснобантовые отреагировать. Для меня пока загадка, почему Ожаровский не отправил пару бронемашин, чтобы те зашли с тыла. Или есть какие-то к этому препятствия, которых не вижу или что-то еще. Не думаю, что атаман не понимает преимущества броневиков перед пешими.
        - Да, я наместник Урала, - ответил ему.
        - Посол Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, сэр Чарльз Гардинг, - чопорно представился наш гарант безопасности. - Господин, ой, простите, товарищ Чернов попросил меня сопроводить господина наместника Урала и его людей. Кстати, им обещана полная неприкосновенность!
        - Я в курсе, - зло глянул в мою сторону комиссар и сплюнул. - Пропустим, как не пропустить и, надеюсь, свидимся еще.
        Угроза или пытается создать конфликт? Ну, на провокации подобного рода давно не ведусь, не маленький ребенок. А ведь когда говорят «слабо» или «ты меня уважаешь?» наворочено таких дел, что плакать хочется, когда узнаешь о человеческой глупости.
        - Иван Макарович, - подошел ко мне Анзор, - следует кого-нибудь из солдат или офицеров впереди к атаману отправить. Вдруг свои палить начнут?
        - По бронемашине? - хмыкнул я. - Ты часом не простудился? Ни у кого же нет такой техники, а нас должны ждать.
        - Черт! Простите, что-то не подумал, - сокрушенно махнул рукой мой советник.
        Судя по количеству костров, то странно, как Ожаровский сумел позиции удержать. Численное превосходство мятежников многократно. Это подметил, когда оказались примерно посередине между двумя противоборствующими сторонами.
        - Иван Макарович, скажите, вы рады, что для вас все закончилось и смогли добраться до своих? - поинтересовался Чарльз.
        - Закончилось? - переспросил я и криво усмехнулся: - Хм, боюсь, все только начинается.
        Как ни печально, а это именно так. Очень хочу избежать гражданской войны, которая, по сути, уже началась. Этого далеко не все понимают, как и опасности для всего народа. Конечно, у революционеров лозунги заманчивые, но они нереальны, если только у власти надолго не задержится очень уж идейный человек, который подберет себе такую же команду. Интересно, а сам бы на чью сторону баррикад встал, не зная того, что произошло в моем мире? Задумался и ответить себе не смог. Точнее, все зависит от пропаганды, убедят в правильности пути - пошел бы за эсерами. Хотя, нет, вряд ли, слишком уж их идеи мало реализуемы. Найти общество с идеальными устремлениями? А в данном случае его создать! Впрочем, никогда не говори никогда, это в данный момент имею ясное и четкое представление, а гадать на кофейной гуще - нельзя.
        Наша бронемашина медленно ползет вперед, таща за собой легковые автомобили в окружении солдат и офицеров. За нами наблюдают как мятежники, так и казаки. Готов поспорить, что приданные к воинскому эшелону бронемашины готовы в любой момент открыть огонь. Наверняка атаман такой приказ отдал, подстраховываясь от провокаций. Как и договаривался с водителем нашего танка, когда до позиций атамана осталось порядка двухсот метров, мы остановились, а я из автомобиля выбрался.
        Вместе с присоединившимся ко мне Анзором, вдвоем, повесив на плечи автоматы, мы медленно пошли к воинскому эшелону.
        - Иван Макарович, может закурим? - предложил мой друг.
        - Неуютно идти, когда десятки винтовок держат тебя на мушке прицела? - хмыкнул я и передернул плечами.
        - Не то слово! - согласился Анзор. - Только насчет десятков я бы поспорил! Наверняка не меньше сотни, да еще и в прорезь пулемета нас пытаются рассмотреть. А вдруг как у кого-то нервы сдадут? Случайный выстрел сделает неопытный солдат и пойдет такая свистопляска, что чертям страшно покажется.
        - Уболтал! - рассмеялся я. - Давай, доставай папиросы!
        Мы закурили и подшучивая друг над другом продолжили движение. Повезло? Наверное. Не раздалось ни единого выстрела, и мы дошли без приключений, правда, после того как с Ожаровским не по-уставному обнялись сперва я, а потом и Анзор, мой советник заметил:
        - Блин, у меня вся спина от пота мокрая!
        - Не у тебя одного, - хмыкнул я и посмотрел на атамана: - Владимир Федорович, отдайте приказ собираться, мы возвращаемся.
        - Все так плохо? - мрачно уточнил Ожаровский.
        - Могло сложиться и хуже, - вздохнул я. - Тем не менее, это сражение не за нами. Командуйте атаман.
        - Понял, - мрачно ответил Владимир Федорович. - Проходите в середину эшелона, там штабной вагон.
        - Да, чуть не забыл, - остановился я. - С нами едет посол Британии, выступил гарантом договоренностей, - чувствуя, что возникнут дополнительные вопросы, поднял руку и уточнил: - потом о его роли расскажу. Так вот, сэру Гардингу следует выделить какое-нибудь купе, если есть, но ни во что не посвящать.
        - Иван Макарович, ты не забыл про госпожу журналистку? - спросил Анзор.
        - Эту особу лучше держать в поле зрения, - усмехнулся я. - Когда поймет, что знает много и может навредить, выдав планы, то и вести себя не так станет. Знаю натуру журналистов, им бы пофантазировать и тиснуть сенсационный материал, основанный на спорных фактах и домыслах.
        - Ну, не уверен, - задумчиво сказал советник, - возможно вы правы, ваше высокопревосходительство. Я-то уже обозначил собственную позицию, что с Лисой не справлюсь, если только не прикажите ее под замок посадить.
        - И цепями приковать, - усмехнулся я. - Нет, не прикажу, обязательно с ней общий язык найдем. Если же будет упрямиться, то на перевоспитание отцу Даниилу ее сдам.
        А что, священнослужитель из журналистки сделает человека, в этом уверен на все сто. Главное, чтобы она от него не сбежала. Хотя, куда пойдет-то? В столице явно обожглась и теперь, поджав хвост, возвращается. Ну, многое не знаю, допускаю, что протрезвела, когда поняла, чем грозит власть эсеров. Что ни говори, а сложить одно к другому она способна, в том числе и сделать далеко идущие выводы.
        Вскоре прибыл уцелевший броневик, таща за собой машины. Людей разместили, послу выделили два купе и стали готовиться к отправлению. В штабной вагон я попал уже под утро, осматривал подбитые танки и готовил их к уничтожению. Увы, забрать с собой не представляется возможным. Грузовые платформы у воинского эшелона есть, а вот затащить на них технику не так-то просто. Нет, долго раздумывал, восстановить танки не так и сложно, да только времени потеряем не менее пары дней. Необходимо сколотить настилы, чтобы бронемашины по ним затащить. Вот только не факт, что удастся это сделать, а время терять никак нельзя. Опять-таки, есть договоренность с мятежниками и нарушать ее не стоит.
        Утром, в сопровождении бронемашин, которые охраняют эшелон, состав тронулся в обратный путь. За окном догорает наша покореженная техника, с нее сняты пулеметы, вытащен почти весь боезапас. Первый взрыв и от одной из бронемашин остается искореженный металл.
        - Господа офицеры, - обратился я к собравшимся, - как ни печально, но следует признать, что мы опоздали на помощь императрицы. Тем не менее, считаю, что планы мятежников сумели нарушить и события пошли не по их сценарию. Ольга Николаевна отправилась в Крым, отречение она не подписала.
        - Гм, ваше высокопревосходительство, так что же с империей-то будет? - спросил меня атаман Ожаровский.
        - Как ни печально признавать, но на данный момент Россию удалось врагам расколоть, - вздохнул я. - Тем не менее, надеюсь, что ненадолго. Не удержать власть эсерам, вскоре начнется анархия. Мы же постараемся собраться с силами и как можно быстрее вернуться, чтобы не допустить издевательств над народом и помочь императрице справиться с врагами.
        - Извините, ваше высокопревосходительство, - обратился ко мне есаул в летах и с наградами на груди, - так, когда мы освободим от мятежников столицу? Казаки рвутся в бой, считают, что могли бы справиться. Пару дней и заслон прорвут, - он крякнул, провел по своим пышным усам ладонью и продолжил: - Возможно стоит до Нижнего Новгорода дойти, разгрузиться и пешим маршем на столицу двинуть? Опять-таки, соберем ополчение, гарнизоны к нам примкнут, солдат уже окажется в нашем распоряжении намного больше.
        - А революционеры будут на все это снисходительно смотреть и победу праздновать? - покачал я головой. - Как ни прискорбно говорить, часть флота поддержала мятеж, а остальная патрулирует границу, отказавшись вмешиваться во внутренние дела. Данный вариант прикидывал и однозначного развития событий не смог просчитать, боюсь, сил у нас не хватит. Рисковать не имеем права, ни жизнями, ни империей, нельзя нам проиграть в этой войне, как и в любой другой. Предстоит переосмыслить и разгромить мятежников по всем направлениям.
        - Гм, Иван Макарович, - покрутил шеей Ожаровский, - великодушно прошу простить, а что вы подразумеваете под всеми фронтами?
        - В первую очередь подданным императрицы необходимо объяснить все доходчиво, чтобы они сами разуверились в эсерах и тех, кто за ними стоит. Когда народ поймет, что лозунги всего лишь слова, а жизнь становится хуже, то и сам не захочет перемен и будет молиться, чтобы Ольга Николаевна на трон вернулась, - устало ответил я. - Зная же отношение эсеров к церкви, то верующие на нашей стороне окажутся.
        - Дай-то бог, - перекрестился Ожаровский.
        - Поэтому, нам как можно быстрее следует добраться в Екатеринбург, - мысленно прикинул и добавил: - Через два месяца, если не раньше, выступим и очистим центральную часть империи от мятежа. Так и передайте подчиненным, - подвел я черту, а потом оглядел собравшихся: - Господа, если есть вопросы - задавайте, - никто не проронил ни слова, даже журналистка, которая находится тут же, и та промолчала. - С вашего позволения, пойду немного отдохну, если что-то случится, то незамедлительно сообщайте.
        В купе, которое мне и Анзору выделили (сам мог любое выбрать, но попросил разместить нас с советником у атамана, чтобы никого не ущемить), кое-как разделся и умылся, после чего завалился на полку. Думал хрена с двух от мощного храпа своего друга усну, который обещался меня охранять, но еще голову на подушку не опустил, а сон сморил. Сновидений не видел, возможно их просто не запомнил, дрых как убитый и проспал до вечера. За это время мы проделали большое расстояние и подъехали к Нижнему Новгороду. Эшелон стоит у перрона, на котором толпа народа.
        - А почему не двигаемся? - поинтересовался я.
        - Так не дают разрешения, - ответил Анзор, который вошел в купе и слышал мои слова.
        - И атаман не может решить данный вопрос? - удивленно обернувшись, посмотрел на своего советника.
        - Решить-то можно, - хмыкнул он, - однако не может принять решение, а вас, ваше высокопревосходительство, не пожелал тревожить. Да и стоим-то всего ничего, еще и часа не прошло.
        - Так чего произошло?! - чувствуя, что начинаю терять терпение, чуть резче, чем следовало спросил я и покаялся: - Извини, нервы на пределе.
        - Ничего, понимаю, - отмахнулся друг. - Сам виноват, нельзя наводить тень на плетень. Градоначальник Нижнего Новгорода, Соловьев Александр Александрович, решил ключи тебе от города вручить и присягу принести, тем самым войдя в состав Сибири.
        - Гм, где Нижний Новгород, а где Сибирь, - удивленно покачал я головой. - У градоначальника с географией как?
        - Ага, примерно такой вопрос и задал Владимир Федорович, применив более крепкие выражения, - рассмеялся мой советник. - Знаешь, что ему ответил Александр Александрович?
        - Понятия не имею, - провел ладонью по своим небритым щекам.
        - Если что, бритвенные принадлежности принесли, - он кивнул на дверь, за которой находится раковина и унитаз (купе-то для состоятельных!). - Так вот, градоначальник сказал, что ему до фонаря, кто и что подумает, но если не присоединится Нижний Новгород к Сибири, то не устоит против мятежников. Поэтому, дальнейшее следование воинского эшелона в сторону Екатеринбурга он не дозволит.
        - А что Ожаровский? - понимая, что произошел невиданный скандал, с интересом полюбопытствовал я.
        - Речь длинную толкнул, приличные слова не использовал, все больше предлоги, не стесняясь дам и нашей спутницы, - весело проговорил Анзор. - Хотел атаман приказать продолжить движение, да пару рельс впереди кто-то утащил. Владимир Федорович рвет и мечет, выделил на поиски куска железной дороги двадцать казаков, те ищут пропажу, но, не думаю, что найдут.
        - Ага, а если отыщут, то самим и устанавливать придется, - покачал я головой и задумался.
        Нижегородская губерния большая, эсеры на нее зуб имеют и планы однозначно строят. Пытались взять под контроль, да мы не дали. И ведь, отдавать никак нельзя, а удержать у меня нет таких резервов. Конечно, можно оставить казачье войско во главе с Ожаровским, придать им бронемашины для усиления. Однако, людям необходим отдых, как ни крути, а они с боевых действий домой едут, а тут им такой поворот. Бреюсь и продолжаю размышлять. Ладно, посмотрим, что скажет градоначальник, от его слов многое зависит.
        Мы с Анзором вышли на перрон, из здания вокзала нам навстречу идет Ожаровский с красными от гнева щеками.
        - Ваше высокопревосходительство, саботаж! Колья им в печенку! - заявил Владимир Федорович, сдерживая себя от резкого словца.
        - Ультиматум господин Соловьев выдвинул! - широко улыбнулась, догнавшая его журналистка. - Иван Макарович, тут же целую статью можно написать, что народ не желает отпускать наместника Урала из своего города, чувствуя, что только он может их защитить! - с энтузиазмом продолжила Лиса-Мария.
        - Никаких статей, пока сам текст не изучу, - погрозил я ей пальцем. - Владимир Федорович, пойдемте к нашему несговорчивому купцу, побеседуем.
        - Бесполезно! - отмахнулся атаман, но направился со мной.
        Народ к вокзалу казаки оттеснили, создав что-то вроде оцепления. Оказалось, что много людей хотело пробраться в эшелон и отправиться с нами в Екатеринбург. Чего только не предлагали, начиная от денег и украшений и даже обещая расплатиться собственным телом. Последнее касалось только девушек и женщин. Причем встречались даже семейные, просящие взять с собой мужа.
        - Анзор, следует проверить перед отходом эшелон. Убежден, что «зайцы» у нас есть, - посмотрел я на своего советника.
        - Сделаю, - коротко ответил тот и кого-то заметив среди толпы, попросил: - Ваше высокопревосходительство, я отлучусь по делам?
        - Иди, - коротко кивнул ему, понимая, что понапрасну друг срываться не станет.
        Градоначальник встретил меня в зале ожидания, как и предполагал - пустом, если не считать местных полицейских и военных из гарнизона.
        - Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, не бросайте вы нас, Христом богом молю! - начал Александр Александрович.
        - Мы обязательно вернемся, - ответил я, - оставить же кого-то для усиления гарнизона никак не могу. В том числе и принять Нижний Новгород в состав Сибири.
        - Но ведь тогда эсеры, будь они неладны, нас захватят! - привел главный аргумент градоначальник.
        - А вот с этим не соглашусь, - покачал я головой. - Если народ будет на вашей стороне, не захочет мятежников видеть и возьмется за оружие, то отбиться сможете. Да и за помощью обратиться. Если возникнет угроза, то обязательно на помощь придут мои войска. Устроит такой расклад?
        - Нет, - покачал головой градоначальник. - После того, как вы отправились в столицу, мы подняли все ваши указы по Уралу, которые распространились и по всей Сибири. Знаете, мнение единогласное - желаем жить по таким законам! Только тогда у мятежа не останется никакого шанса.
        Хм, у купца глаза красные, похоже, он действительно много работал. Нет, винного амбре от него не исходит, речь связная, чувствуется, к встрече готовился и ждал ее.
        - Велите восстановить железнодорожные пути, - приказал я. - Что бы мы не решили, а начинать с ультиматумов неправильно.
        - Петька! - оглянулся градоначальник и к нему подбежал мужик лет под сорок с картузом в руках, на котором железнодорожная эмблема красуется. - Рельсы со шпалами на место верни, Иван Макарович прав, - Александр Александрович на меня глянул и руки в стороны развел: - Простите ваше высокопревосходительство, но так бы вы уехали и этот разговор не состоялся.
        - Хорошо, - неопределенно ответил я.
        - Ну, чего стоишь? - градоначальник грозно глянул на «Петьку». - Действуй, бисов ты сын! Кто тут начальник вокзала, ты или я?!
        - Хм, в одном из указов, насколько помню, есть пункт о вежливом обращении с нижестоящим по чину и званию, - медленно проговорил я. - Неуважение карается штрафом и может даже тюремным заключением. Уважаемый, Александр Александрович, вы только что нарушили этот указ. Неужели все еще желаете жить по моим правилам.
        - Кхе-кхе, - закашлялся градоначальник в кулак, - исправлюсь, когда жить начнем по законам Сибири!
        - Вот же упертый! - рыкнул, не выдержав Ожаровский.
        - Да и никто на меня не жалуется, - улыбнулся градоначальник, почуяв, что на правильном пути.
        Начальник вокзала уже спешно удалился, мы втроем стоим посреди зала и пытаемся спорить. В итоге, сошлись на том, что составляем договор о взаимопомощи, торговле и вводом в действие на территории губернии моих указов. С одной стороны, Нижний Новгород как бы остался независимым, а налоги будет перечислять в казначейство Сибири. Таким образом, всем понятно, кто стоит и защищает губернию. У хитрого купца, как оказалось, уже было подготовлено соглашение, правда, кое-какие пункты я изменил, естественно, для собственной выгоды. Нет, не личной, для всей империи так лучше будет.
        - На этом все? - улыбнулся градоначальнику, после того как размашисто завизировал документ.
        - Есть еще одна малюсенькая просьба, - хитро улыбнулся тот.
        - Какая же? - поинтересовался Ожаровский, уже обретя спокойствие.
        - Хочу вас попросить о придании городу, для защиты, пару ваших грозных броневиков. Не перебивайте, - поднял он руку, на открывшего рот атамана. - Дослушайте, а потом решайте.
        - Говорите, выслушаем, - посмотрел я на часы.
        - Денежное довольствие воина, кто техникой будет управлять, мы возьмем на себя, в том числе и за каждый день дополнительно будем платить по двадцать рублей. В том числе и перечислять такую же сумму за аренду броневиков, - огласил предложение Соловьев.
        Хм, вот явная же купеческая хватка! Сразу понял все плюсы бронированных машин.
        - Если кто-то из экипажей согласится, то два броневика вам выделю, с учетом того, что обслуживание и горючее вы предоставите. Да, если будет утрата машин, по любой причине, то Нижний Новгород за технику выплатит полную стоимость, которую сообщим позднее, - прикинув что и как, озвучил я свое решение.
        - Без проблем, ваше высокопревосходительство! На такие условия соглашусь! - потер ладони купец, язык не поворачивается называть его градоначальником, торгуется так, что мне и не снилось.
        Явно же Александр Александрович разговор заранее продумал! Это подтвердилось буквально через десяток минут. Экипажи уже получили от доверенных людей купца предложение продолжить службу с техникой в Нижнем Новгороде. В том числе им и про призовые рассказали. Самое интересное, никто не выразил желания остаться в Нижнем Новгороде. Не из-за того, что чего-то там испугались, все захотели со мной отправиться. Правда, Соловьев не был бы купцом, если сразу же предложил еще бонусы.
        - Господа! Само-собой, тем кто решится остаться, каждый вечер ужин в одном из ресторанов лично за мой счет, ну, скажем в размере трех рублей, - сделал градоначальник широкий жест.
        Два экипажа, пошушукались между собой и решили остаться. Добился-таки Александр Александрович желаемого. Ну, я возражать не стал, недавно погруженные бронемашины на платформы сгрузили, а мы наконец-то продолжили путь.
        Мой советник, уже когда тронулись, заявил, что местные воры с ним немного пообщались и заявили, что готовы помочь в выявлении революционных личностей.
        - И сколько запросили? - поинтересовался я.
        - Представляешь, Иван Макарович, - задумчиво ответил Анзор, - они согласны все расходы взять на себя. Очень им не понравилось то, что не так давно происходило в своем родном городе и уже птичка на хвосте принесла, что в столице происходит.
        - И как ты отреагировал?
        - Предварительно, как твой советник по безопасности, дал разрешение, но обещал с тобой переговорить и если ваше высокопревосходительство откажется, то должен сообщить, - ответил Анзор, стуча мундштуком папиросины о крышку портсигара.
        - Когда выявят подстрекателей, то? - задал я вопрос, примерно зная ответ.
        - Разные варианты, но, в жандармерию или полицию не сдадут, - хмыкнул советник. - Так что скажешь?
        - В данном случае, любой помощи буду рад. Главное, не опускаться до беспредела, - чуть пожал плечами.
        В Вятке наш эшелон торжественно встретили, с оркестром, словно возвратились с победой. Впрочем, местные газеты уже выдали статьи. Войска Сибири, во главе с наместником Урала, который не признается в родстве с царем Тартарии (за последнее кто-то у меня по шапке получит, так как отсебятину написали) и атаманом казачьего войска успешно достигли поставленной цели. Императрица смогла покинуть охваченную мятежом Москву и направляется в Крым. Протестовать против торжественных мероприятий никак нельзя, пришлось делать остановку, произносить речь и заявлять, что в скором времени с беспорядками в городах империи покончим. При этом сэр Гардинг стоит недалеко и внимая каждому моему слово одобрительно кивает.
        Губернатор Вятки радостно улыбался, тряс руку офицерам и казакам, но, когда мы с ним остались с глазу на глаз, его веселье улетучилось.
        - Ваше высокопревосходительство, эсеры берут верх? - спросил князь.
        - Сергей Дмитриевич, все сказанное сегодня - правда. Ситуация сложная, необходимо удержать города от захвата мятежниками. Увы, думаю, большинство губерний в центральной части империи примкнут к революционному движению. Следует говорить откровенно, - я помолчал, а потом продолжил: - Вам следует обеспечить охрану не только Вятки, но и небольших городков и деревень. Не знаю когда, но эсеры захотят подмять под себя всю империю, в том числе и Сибирь.
        - Ха, да этому не бывать! - покачал головой Горчаков. - Для эсеров будет большой сюрприз, что рабочие и крестьяне за своего цар… э-э-э простите, наместника.
        - Там, где нельзя заставить полюбить, попробуют подчинить под дулом револьвера, - криво усмехнулся я, не став реагировать на оговорку князя.
        - Иван Макарович, - подумав, медленно проговорил князь, - мне тут не так давно сообщили, что господин Соловьев, градоначальник, взял у вас в аренду две бронемашины.
        - Не в аренду, он платит экипажу дополнительную премию и в случае утраты техники, то за нее выплатит полную стоимость или за восстановление, - уточнил, догадываясь к чему он клонит.
        Так и оказалось, князь запросил четыре бронемашины, мотивируя тем, что предстоит отправлять машины по всей губернии, если, не дай бог, в этом возникнет надобность. Пришлось пойти ему навстречу и лично переговорить с экипажами броневиков, пообещав, что через пару дней отправлю смену, а они смогут вернуться в Екатеринбург. После этого наш воинский эшелон продолжил путь.
        - Приказал нигде не останавливаться, - мрачно пробасил Ожаровский, когда я читал прессу в штабном вагоне. - Этак от эшелона останутся пустые вагоны.
        - Владимир Федорович, у нас нет выбора, - я отложил в сторону газету. - Как вы смотрите на сложившуюся ситуацию? Неужели не осознаете всей опасности, после столкновений с эсерами.
        - Нет, - махнул он рукой. - На какое-то время захватили пару городов, но, попомните мои слова, через месяц, а то и раньше все вернется в обычную колею.
        - Каким же образом? Само рассосется? - поинтересовался я.
        - Где-то само, где-то взгляды переменятся, а где-то армия поможет. Императрица вернется в столицу и вам ваше высокопревосходительство предстоит непростое решение.
        - Вы о чем? - не понял я его.
        - Про то давно уже слухи ходят, а после нашей спешной помощи Ольге Николаевне, дай ей бог здоровья, то каждый солдат говорит.
        - Да что говорит-то?! - резко уточнил я.
        - Что пора наследнику Тартарии взять управление не только Сибирью, - ответил Ожаровский и тут же добавил: - Это не мои слова, просто их озвучиваю. Да и сама ситуация складывается таким образом, что для всех это будет лучшим решением. Кстати, не даром посол Англии с нами отправился, почуял бисов сын, кто в империи обладает силой.
        - Владимир Федорович, - устало проговорил я, - когда мятеж в России подавим, то и будем думать о будущем. Мои взгляды вам прекрасно известны и менять их не собираюсь.
        - Так я-то и ничего не говорю, - чуть заметно улыбнулся он.
        Знакома мне такая политика, когда время от времени «капать на мозги». Размышлять о слухах в отношении меня не собираюсь. Забот и хлопот слишком много, необходимо как можно скорее навести порядок, а мы на данный момент не располагаем такими силами. Собрать в кулак все войска и бросить на подавление мятежа можно, но результат не будет гарантирован. Следует в короткий срок основательно подготовиться, чтобы иметь преимущество, как говорится, по всем фронтам.
        Глава 17. Сбор сил
        В Екатеринбург прибыли ночью, чему, честно говоря, немного порадовался. Устал от речей и торжеств, которые не отвечают действительности. Разгрузка легковых машин и оставшихся бронемашин не заняла много времени. Воинский эшелон с казачьим войском двинулся дальше.
        - Иван Макарович, хочу с вами встретиться и переговорить об открытии посольства в Екатеринбурге. В свою очередь, вы можете направить в Лондон своих представителей, - огорошил меня сэр Гардинг.
        Я-то гадал, почему он не возвращается в столицу. Предположил, что хочет посмотреть, как дела идут в Сибири, в том числе и попытаться разузнать о тех же бронемашинах, а оказывается он задумал открыть посольство.
        - А разве в столице Англии нет посольства Российской империи? - задаю вопрос, стараясь выиграть время и обдумать данное предложение. - Вроде бы графа Кумова Александра Гавриловича с должности никто не отзывал.
        - Посольство от императрицы, - улыбнулся Чарльз. - в скором времени, думаю, появится еще одно, от эсеров.
        - Давайте встретимся в моем управлении и продолжим данный разговор, - ответил я, решив взять время на размышление. - Насчет же открытия посольства Англии в Екатеринбурге, - пожал плечами, - ничего против не имею.
        - Благодарю, - чуть склонил голову Чарльз. - Тогда разрешите откланяться, дорога выдалась непростой и хочется отдохнуть.
        - А вы уже знаете, где остановиться? - удивился я.
        - Конечно, - пожал плечами посол, - британские подданные в Екатеринбурге есть, они занимаются исключительно бизнесом и в политику не суются, тем не менее с радостью предоставят на первое время крышу над головой.
        Вот убей не помню никого из англичан в городе. Впрочем, если не переступают закон и ведут свои дела честно, то с чего бы мне о них знать? Тем не менее, когда на машинах увезли посла и его охрану, я уточнил данную информацию у Анзора.
        - Покупают-продают, - коротко охарактеризовал он живущих в городе англичан.
        - Иван Макарович, а вы не прогоните уставшую женщину? Ночь в данный момент, а идти-то мне некуда, - прикинулась бедной овечкой журналистка, вызвав у меня и Анзора улыбки.
        - Готов вас принять в своем доме, на правах гостьи, - кивнул я Лисе-Марии.
        Н-да, первое имя ей полностью соответствует. Ни в жизнь не поверю, что такая общительная дама не найдет крышу над головой. Впрочем, с ней мы еще так толком и не переговорили. Вроде и в поезде ехали, а все как-то не получилось.
        До дома добрались на пролетке, извозчик, узнав кто перед ним, ни в какую не желал брать денег. Приятно, черт возьми. Нет, Анзор рассчитался, сунул рубль и разведя руками заявил:
        - Бери братец, не обижай наместника Урала.
        Против такого подхода извозчик не мог от заработанного отказаться. Прекрасно знает, что моего советника не стоит ослушиваться.
        Дома все спали, свет нигде не горел, а будить домочадцев не хотелось. Наверное, больше из-за того, что пришлось бы долго рассказывать новости, не слишком радостные.
        - Замок откроешь? - кивнул я Анзору на дверь.
        - Легко, - пожал тот плечами.
        - Действуй, - приказал я и с удивлением посмотрел, как мой советник сошел с крыльца. - Ты это куда?
        - За ключом, - хмыкнул тот. - Ваше высокопревосходительство, неужели решили, что замок буду ломать?
        Журналистка весело хихикнула и прикрыла рот ладошкой. Ничего им не ответил, а вскоре уже принимал душ, а потом завалился спать. На сон отвел четыре часа, отосплюсь после того, как победим мятежников, утром предстоит много работы и первое куда отправлюсь - на завод бронемашин и самолетов. Интересно, Василий хоть немного продвинулся? Неожиданно для самого себя, сон не идет хоть тресни. Спустился на кухню и сварил себе кофе. Понимаю, что после него вряд ли усну, но за окном уже сереет, можно и делами заняться.
        - Иван Макарович! Вы уже вернулись! - всплеснула руками Надежда, входя на кухню и держа в руке револьвер.
        - Гм, вы бы голубушка оружие опустили, не дай бог, еще выстрелит, - указал ей чашкой на револьвер.
        - Простите, - положила служанка оружие на стол, - думала в дом кто-то забрался. А это, - она указала рукой на револьвер, - мне Александр Анзорович всучил и даже стрелять научил.
        - Понятно, - кивнул я. - Что в городе? Как Катерина Макаровна?
        - Дык все нормально, - пожала та плечами. - Сестра ваша днями пропадает на заводе и часто приходит вся перемазанная в машинном масле, которое не отстирывается. Вы бы на нее повлияли! Не дело барышне возиться с техникой, она же художница! - подняла указательный палец вверх служанка, а потом резко ладонью рот закрыла, после чего голову опустила и повинилась: - Простите дуру, это от радости, что вы приехали, разговорилась.
        - Нормально все, - отмахнулся я. - Значит сестру на производстве встречу. Если кто-нибудь искать станет, то передай, что направляюсь сначала на завод, потом в штаб армии, после чего в управу.
        - Поняла, не извольте беспокоиться, тем кто будет вас спрашивать так и скажу, - заверила меня Надежда.
        Допив кофе, я отправился на производство. Кто-то уже озаботился (Анзор небось распорядился) и у крыльца двое постовых прохаживаются с автоматами, а в машине дремлет водитель. Ни разу не удивлен, что ко мне командировали подпоручика Варинова, который когда-то просился в адъютанты. С ним отлично знаком, да «крещение» под пулями получили. После гибели Дениса Ивановича, я так никого на данную должность и не принял. А ведь личный помощник и порученец необходим.
        - Савелий Петрович, а чего вы тут делаете? - поинтересовался я, садясь на переднее сиденье. - Почему не отдыхаете?
        - Виноват! - воскликнул подпоручик и потер глаза. - Ваше высокопревосходительство, на минуту веки сомкнул!
        - Так вы вновь мой водитель и охранник? Анзор позаботился или Гастев?
        - Меня к вам отправил Иван Матвеевич, просил, как только проснетесь, сразу в штаб приехать, чтобы обсудить дальнейшие действия, - ответил Савелий Петрович.
        - Успеется, - ответил я. - Заводи и правь на завод броневиков.
        - Понял, - ответил подпоручик.
        Дорогой молчали, я начал обдумывать и взвешивать решения о производстве нового вооружения. С одной стороны, не хочется в этот мир приносить смертоносные новинки, но они и так скоро появятся. Честно говоря, понимаю, что таким образом себя успокаиваю, но и другого выхода не нахожу. Следует в кратчайшие сроки сделать так, чтобы мы превосходили в огневой мощи эсеров. Как ни печально, но ставка на автоматы не слишком и оправдалась. Нет, оружие проявило себя отлично, однако, при наступлении на врага, оно не играет решающей роли, что в общем-то в моем мире доказали красноармейцы, когда останавливали немецкое наступление.
        - Приехали, - отвлек меня от раздумий подпоручик.
        Мы заехали на территорию завода, десяток бронемашин стоит рядком и глаз радует. Молодец Теркешин, сумел за короткое время на гусеницы поставить столько техники!
        Я прошел в цех и еще больше удивился. Работа кипит, где-то сваривают детали, на станках что-то вытачивается, матюгаются рабочие, которые прикручивают какую-то хреновину с кривыми отверстиями (так они выразились). Ко мне подбежал мужичок с взлохмаченной бороденкой и представился:
        - Старший смены, Зинцов Петр. Ваше высокопревосходительство, что вам показать? В данный момент Василия Андреевича на месте нет, он прибудет где-то минут через сорок.
        - Бронемашины собираются с какими-нибудь усовершенствованиями? - поинтересовался я.
        - Нет, Василий Андреевич в основном в соседнем цехе пропадает и в своем кабинете, - отрицательно покачал головой старший смены.
        - Понятно, пойду гляну, что там делается, - сказал я и покинул цех по сборке бронемашин.
        Наверное, мой конструктор прав, если гнаться сразу за двумя зайцами, то ни одного не поймаешь. Танки, худо-бедно боеспособны, экипаж защищают, проходимость отличная, а недоработки и брак в ходовой части всегда будут присутствовать. Захочется большей скорости, относительно комфорта и меньшего расхода топлива. Кстати, а нам горючки-то хватит, если все бронемашины разом вывести и устроить марш-бросок до столицы? Проблема в том, что у меня нет желания вновь отправлять воинские эшелоны. Маневренности нет, а остановить поезд легко, достаточно рельсы разобрать, как проделал градоначальник Нижнего Новгорода.
        - Ваше высокопревосходительство, простите, но вход в цех только по пропускам за подписью главного конструктора или его заместителя, - перегородил мне путь охранник с автоматом на плече.
        - И ты меня не пустишь, хотя знаешь кто перед тобой? - изумился я.
        - Так точно, ваше высокопревосходительство. Данный приказ получен от Екатерины Макаровны, чтобы никто ничего не прознал! Четко сказано, что в цех допускаются только те лица, у которых есть пропуск и…
        - А если я тебя прикажу? - перебил я его. - Ну, как старший по званию.
        - Простите Иван Макарович, но, - он развел руками, - охрана данного цеха подчиняется только двум людям, генерала Гастева тоже не велено пускать, пока идут подготовительные работы.
        - Телефон где? - мрачно поинтересовался я.
        - За углом, в сторожке, - указал рукой охранник.
        С одной стороны, служба поставлена отлично. Но не пустить меня? Это уже через край хватила сестрица! Убежден, ее рук дело. В будке, где жевал хлеб с колбасой напарник несговорчивого охранника, я молча взял телефонную трубку и попросил барышню-телефонистку соединить с Теркешиным.
        - Простите, а кто его спрашивает и какой конкретно адрес вам нужен? - заявила та, явно зевнув.
        - С его домом соединяй, где проживает главный конструктор, - рыкнул я, начиная выходить из себя. - Наместник Урала его услышать хочет. Достаточно?
        - Да-да, конечно, минутку, - засуетилась телефонистка.
        Прошло несколько минут и наконец мне Василий ответил:
        - Слушаю вас Иван Макарович.
        - Василий Андреевич, что у вас за порядки и почему меня без пропуска в цех не пропускают? - поинтересовался я.
        - Блииин! Точно, вот что мне в распоряжении не понравилось! - воскликнул Теркешин. - Иван Макарович, ваше высокопревосходительство, простите за данный казус. Все исправлю! Уже бегу и через двадцать минут на месте буду! Вы ведь на заводе?
        - Да, на заводе, - подтвердил я и добавил: - Жду.
        Пока главного конструктора нет, осмотрел бронемашины. Кое-какие усовершенствования все же внесены, они не глобальны, водителю и командиру танка сделали больше места и это радует.
        - Иван Макарович, простите за ожидание! - подбежал ко мне Василий тяжело дыша.
        - Быстро управились, минут десять всего прошло, - пожал я ему руку.
        - Спешил, - широко улыбнувшись, ответил тот.
        - Как успехи? Что там с Луи, - щелкнул пальцем, вспоминая фамилию француза.
        - Сеген, - подсказал Василий и широко улыбнулся: - Господин, точнее месье Луи уже прибыл и двигатель привез!
        - Не может быть, - удивился я.
        - Деньги открывают многие двери, - выдал Василий, совершенно неожиданно. - Переговоры вела Катень… гм, - он закашлялся, а потом продолжил: - Екатерина Макаровна, благодаря ей и случилось это чудо. Пойдемте в цех, двигатель вчера почти смонтировали, сегодня Луи придет и продолжим. Возможно, даже сможем попытаться провести испытания, - он посмотрел на небо, - погодка-то располагает.
        Мы прошли в цех и меня ступор охватил от увиденного «чуда»! Нет, на первый взгляд, получилось очень неплохо и пропорции Василий на этот раз сделал правильные. Но, самолет, а его уже можно так назвать раскрашен в цвета бабочки-шоколадницы. Нетрудно догадаться, кто к этому руку с кистью приложил. Блин и цвет-то выбран совершенно естественный.
        - Красиво получилось, - обходя самолет, пробормотал я.
        - Вам нравится? - облегченно выдохнул Василий.
        - Да, но такой рисунок совершенно тут, - постучал по крылу и застыл в изумлении, не закончив фразы. - Он железный? Это не макет?
        - Да, моя помощница и заместитель настояла на таком решении, после того как я ей рассказал, что габариты и форма утверждена лично вами, - отвел глаза главный конструктор, который, очень на то похоже, сдал меня Катьке с потрохами.
        - Гм, Василий Андреевич, помнится у нас была договоренность, что никому о моих рисунках и тем более чертежах не говорить, - внимательно смотря на него, проговорил я.
        - Так вы же сами ко мне Катерину Макаровну направили, - пожал тот плечами.
        - Ладно, с сестрицей переговорю, что по самолету, какие недоделки и трудности?
        - Да в общем-то, - начал говорить Василий, помолчал, запустил ладонь в свою шевелюру и медленно произнес: - проблема в прицельном механизме и размещении пулеметов. Я бы даже сказал, что не представляю, какое оружие здесь использовать. Пулемет Максим слишком тяжел и громоздок, Иван Матвеевич обещал один из иностранных предоставить, но, - он развел руками, - не сподобился.
        Если мне не изменяет память, то первые пулеметы в авиации были переделанные из Максима, потом уже пошли пушки другого калибра. По моей задумке, которую очень удачно воплощает в жизнь Теркешин, будут и подвесные бомбы, которых у нас нет. Ну, это-то легко в жизнь воплотить, как и ручные гранаты, над которыми пока еще раздумываю. С одной стороны, у нас окажется преимущество, пара солдат может забросать противника, но и против наших броневиков, если ручные бомбы… Блин! Ведь совсем из головы вылетело! Ручные бомбы - это те же гранаты в таком исполнении, и они уже давно применяются, правда, насколько знаю, не пользуются популярностью. А вот с появлением броневиков те же эсеры о таком виде оружия задумаются. Кстати, не удивлюсь, что в самой Германии и у ее союзников уже идет подготовка для уничтожения наших броневиков.
        - Ты можешь изменить Максим под наши нужды? - задал вопрос своему конструктору. - Выкинуть все лишнее железо, облегчить ствол, а подачу патронов сделать на металлической ленте.
        Увы, больше не могу помочь Василию в решении поставленной задачи. Кроме нескольких деталей первого авиационного пулемета ничего не вспомнил, как не пытался. Допускаю, что с устройством пулемета в подробностях не знакомился.
        - Можно попытаться, подобная идея меня посещала, многое упиралось в подачу патронов. Теперь же можно обдумать, - ответил Василий, который стал расхаживать взад и вперед.
        - Это еще не все, - отвлек я Теркешина, - мне нужна бумага и карандаш.
        - Что еще придумали? - поинтересовался конструктор.
        - А исполнять вам и в очень сжатые сроки. Кстати, сколько бронемашин в неделю можете поставить в часть?
        - Одну, да и то если нет задержек с запчастями, которые стремительно заканчиваются. Если не ошибаюсь, на складе двигателей на семь броневиков, есть запас металла, но после сборки данных машин у нас будет провал по времени, - попытался объяснить Василий.
        - А производство двигателей нам долго еще ждать?
        - Строится, - уклончиво ответил Василий, вздохнул и уточнил: - На стройке давно не был.
        - Разберемся, бумагу давай, - отмахнулся я, понимая, что задач наваливаю на парня выше крыши, как бы он не сломался под грузом ответственности.
        - Тут есть рабочий кабинет, - указал куда-то вглубь цеха мой конструктор. - Может туда пройдем?
        - Веди, - коротко велел я.
        Хм, помещения оказались завалены чертежами, какими-то смоделированными узлами управления самолетом. И при всем этом чувствуется рука Катьки. На стенах развешены ее картины, занавески на окнах и даже какие-то цветы в горшках.
        Наскоро нарисовав схему миномета и гранаты, попросил Василия заняться данным оружием как можно быстрее, так как тут ничего сложного, на мой взгляд нет.
        - Мне отложить доведение самолета или делать параллельно? - рассматривая мои рисунки, уточнил он.
        - Самолет в приоритете, - покачал я головой. - Что с механизмом башни у бронетранспортера? Есть подвижки?
        - Механизм поворота башни, - задумчиво повторил Теркешин, а потом широко улыбнулся: - Да, с этой задачей справился, опытный образец, надеюсь, через неделю будет готов. Не бронетранспортера, а механизма, - уточнил он, видя, что я уже совсем обрадовался. - Разместил заказ, должны сделать, после чего на макете опробую и можно попытаться внедрить. Переделок оказалось много, - он как бы стал оправдываться.
        - Василий Андреевич, за такое короткое время вы сделали то, что мне и не снилось, - махнул я рукой. - Хочется-то всего и сразу, но прекрасно понимаю, что так не бывает.
        Оставил я своего главного конструктора в задумчивости, а сам отправился к Гастеву. Хотелось бы познакомиться с Луи Сегеном и услышать из его уст характеристики двигателя, но с этим можно повременить. Сегодня или завтра самолет сделает пробный взлет, вот тогда-то и переговорю. А вот с Катериной нужно дома побеседовать, никак не в присутствии Василия, на которого она явно имеет большое влияние. Влюбила в себя парня? Очень на это похоже. Блин, сейчас не до всяких там соплей и стенаний, работать нужно. А как Катька подразнит Василия, да от ворот поворот укажет? Кого вместо него поставить? Сам не смогу, а еще одного «самородка» хрен найдешь.
        - Прибыли, - вновь отвлек меня от раздумий подпоручик, остановившись возле штаба.
        С офицерами, которых Гастев собрал зная, что обязательно появлюсь, долго не стал разговаривать. Муштавели все уже Гастеву доложил, да и Ожаровский рассказал, что и как, мне осталось только вкратце указать на наши ошибки и достижения.
        - В целом, мы действовали правильно, нет нашей вины, что противника оказалось намного больше. Задача стоит такая: собрать все наши имеющиеся силы и освободить столицу и захваченные города и села от эсеров. К сожалению, судя по всему, численность не на нашей стороне. Однако, превосходство в живой силе далеко не главное. Бронемашины делаются, завод автоматов не останавливается. Готовим и новинки, в войска, после испытаний поступят новейшие разработки, которым нет равных. Все! Господа офицеры, готовимся к походу, не афишируем на каждом углу, но начинаем планировать операцию и производим передислокацию наших сил. Вопросы?
        - Ваше высокопревосходительство, - посмотрел на меня Гастев. - Что, если нам объявить о наборе добровольцев? Или же созвать ополчение?
        В Российской Империи резерв вооруженных сил, который созывается только на время войны, имеет вспомогательное значение и составляется из лиц, прошедших срок службы под знаменами и в запасе или по каким-либо причинам освобожденных от службы в постоянных войсках, но физически годных к военному делу. Это определение я отлично помню, не так давно Еремеев его озвучивал. Повторять его не стал, генералу и всем офицерам оно отлично известно.
        - Вопрос непростой, - вздохнул я. - Добровольцев можно набирать, а вот насчет ополчения пока говорить нельзя. Увы, хоть и из-за внешнего врага все началось, вернее, явно прослеживается рука иностранной разведки в действиях эсеров, но мы собираемся подавить мятеж, ни о какой войне, официальной, речи не идет.
        - Понял, - согласно кивнул Гастев.
        - Господа-офицеры у нас у всех очень мало времени, необходимо усиленно работать и понимать, что цена ошибки очень высока, - напоследок сказал я и покинул штаб.
        Следует объехать заводы, посетить больницы и аптечные пункты, но с этим можно повременить денек-другой. Прежде чем заняться накопившимися документами, зашел в ресторан Марты. Поручика взял с собой, время уже близится к полднику, а мы ничего не ели с самого утра. Встал рано, толком ничего не сделал, а уже больше половины дня прошло. Как все успеть?
        - Добро пожаловать, ваше высокопревосходительство! Очень рады вас видеть! - любезно сказал распорядитель ресторана.
        - Благодарю, - кивнул я. - Госпожа владелица у себя?
        - Да, - подтвердил распорядитель. - Прикажите доложить?
        - Сам к ней зайду, - отмахнулся я. - Милейший, вы проводите моего адъютанта за столик и примите заказ.
        - Сделаю-с, - ответил распорядитель, хотя этим занимаются официантки.
        - Спасибо Иван Макарович за доверие! - сказал подпоручик.
        Ничего Савелию Петровичу не ответил, направился к Марте. Та, как ожидал, отыскалась в своем кабинете, занимаясь какими-то бумагами, при этом что-то недовольно бурча себе под нос. Меня она не заметила, я вошел в открытую дверь без стука.
        - Привет, - заявил и сел у ее стола.
        - Черт! - воскликнула рестораторша наблюдая за кляксой на бумаге. - Иван Макарович, чего пугаешь бедную женщину?!
        - Во-первых, - усмехнулся я, - к чертям отношение не имею. Ну, а потом, какая же ты бедная?
        - Это я так, - отмахнулась она вымученно улыбнувшись. - Рада тебя видеть.
        - Признаться, я тоже. Весточку тебе от Вениамина Николаевича принес, он ждет и любит, с ним все более-менее хорошо.
        - Спасибо, - облегченно выдохнула она, а потом попросила: - Расскажи, что в столице, как императрица, - отвела взгляд, - Ларионов.
        - Надеюсь, уже подъезжают к Крыму, а может уже и по берегу моря гуляют, - задумчиво проговорил я, а потом вкратце пересказал, что в Москве произошло.
        Нет, детали и подробности утаил. Вскользь коснулся беспорядков и как мятежники штурмовали резиденцию. Не стал упоминать и о жертвах с нашей стороны. В любом случае узнает, а из рассказа выводы сделает правильные, моя собеседница далеко не глупа.
        - И что же дальше? - спросила рестораторша, когда я закончил повествование.
        - Соберу силы и надеру задницу революционерам, вернется в столицу Ольга Николаевна, ротмистр тебя наконец-то под венец сводит и, боюсь, из Екатеринбурга увезет. Ты меня прости, сейчас каждый час на счету, пойду перекушу, да в управу за документы, - встал я.
        - Да-да, конечно, ваше высокопревосходительство, - поднялась и Марта со своего места, переходя в разговоре на вы, - все понимаю и рада, что нашли время и принесли мне весточку.
        - Мадам, - чуть склонился я и взяв ладонь женщины поцеловал ту, - часто у меня просыпается зависть к ротмистру. Ему с вами очень повезло.
        После того, как наскоро перекусил и выпил чашку кофе, отправился в управу, а адъютанта отослал отдыхать. На сегодня не планирую никуда ехать, если только Теркешин не объявится, но, судя по всему, пробный полет состоится позже.
        В приемной увидел напряженно сидящую Симу и секретаршу, которая ее успокаивает.
        - Что случилось-то? - забеспокоился я, после того как с дамами поздоровался.
        - Мне Анзор рассказал о вашем недовольстве, - опустила голову Сима. - Простите, я виновата, подвела, - покаялась наша с Портейгом младшая компаньонка.
        - Так, - понимая, что речь про управление московской больницей, указал Симе в сторону своего кабинета, - проходи и возьми себя в руки. Ошибаться каждый может, безгрешных людей не бывает.
        - Иван Макарович, я всем говорила, что вы сегодня не принимаете, но господин посол, - Анна Максимовна посмотрела в свои записи, - сэр Гардинг очень настаивали на встрече и просили сообщить ему, когда у вас время появиться.
        - Завтра утром, часов в десять, - прикинул я, понимая, что сегодня не до переговоров.
        - Господин Велеев хотел с докладом прийти, - продолжила секретарша.
        - Алексею Петровичу сообщи, что на месте и с ним готов переговорить, остальным давай поворот от ворот, - хмыкнул от двусмысленности фразы. - Александра Анзоровича это указание не касается, тут все на ваше усмотрение.
        - Поняла, - кивнула головой Анна, у которой румянец на щеках выступил.
        - Срочные проблемы есть? - поинтересовался я, берясь за ручку двери своего кабинета, где Сима самобичеванием занимается.
        - Особых нет, но документов много накопилось и так, по мелочи, - ответила Анна.
        - Хорошо, - кивнул я.
        Ну, стопка документов на столе меня в уныние ввергла. На хрена это надо, неужели никто решить ничего не может? Тот же Марков, чем он, блин, занят? Главой Екатеринбурга является Михаил Алексеевич, а что для города нужно - от меня указаний ждет и шагу самостоятельно ступить не хочет, чтобы как бы чего не вышло.
        - Серафима Георгиевна, голубушка, ну чего вы так убиваетесь-то? - осуждающе покачал головой, глядя на бледную молодую женщину, которая в руках носовой платок мнет.
        - Это мой протеже, - шмыгнула та носом. - Иван Макарович, простите, виновата, отчеты проверяла и радовалась, что рентабельность стала расти, да еще такими темпами.
        - Вот теперь и следите, чтобы в отчетах указывались не только доходы, но и на расходы внимание обращайте, - пожал я плечами. - Сима, вам прекрасно известно, что мне не до ведения личных финансовых дел. Проблемы совершенно другие и, не дай бог, не одержим победу над эсерами, то все пойдет прахом. Работайте, но не увлекайтесь погоней за деньгами.
        - И это все? - растерянно проговорила та.
        - А что еще? - потер я переносицу. - Или вы рассчитывали, что начну орать, топать ногой, а потом дам вам расчет? Нет уж, попытаетесь теперь сами устранить собственные ошибки. Правда, подозреваю, что сделать это в данный момент, когда в столице власть в руках революционеров, не удастся. Следите за предприятиями на нашей территории, если возьметесь, то скажу огромное спасибо.
        - Хорошо, - ответила та.
        - Вот и договорились, - сел я за письменный стол и с недовольным видом покосился на «гору» документов. - Идите и работайте, а о хандре - забудьте.
        Сима ушла, она ничего про столицу не расспрашивала, Анзор ей должен был все объяснить. Я же погрузился в накопившиеся проблемы города и Сибири. Что сказать? Большинство чиновников, даже занимающие высокие посты, не хотят и шагу ступить, чтобы не подстраховаться. С одной стороны их понять можно, но, черт подери, почему я должен решать стоит ли увеличивать резервы по сравнению с прошлым годом? Или документы о согласовании затрат на освещение улиц? Какого хрена мне с этим разбираться? Конечно, деньги-то идут из казны, но я-то понятия не имею сколько фонарей в том или ином городе! На большинство документов пишу резолюцию: «Данный вопрос в ведении градоначальника, с моей стороны возражений нет». Если же мне еще что-то в таком роде подсунут, то придется принимать административные меры и вдолбить в чиновьи головы, что они отвечают за что-то, а не просто получают зарплату за свои теплые кресла.
        - Иван Макарович, к вам господин Велеев, - заглянула в кабинет секретарша.
        - Зови, - мрачно проговорил я, приготовившись к стенаниям о том, что деньги утекают рекой и если так пойдет, то в скором времени казна опустеет.
        Алексей Петрович меня обрадовал, к делу подготовился основательно, доложил, что и как обстоит с расходами и доходами, какие средства направляются на вооружение и социальную поддержку.
        - Хм, отличный доклад, - уважительно кивнул я. - Только вывод непонятен. У нас есть резервы или ожидается дефицит и проблемы?
        - А это не от меня зависит, - ответил банкир. - Простите, ваше высокопревосходительство, данный вопрос касается расходов, которые прогнозировать не смогу.
        - Хорошо, - вынужденно согласился я с Велеевым, - тогда перефразирую. У нас есть резервы? В том числе и мои личные сбережения таковыми могут являться.
        - Чуть меньше семисот тысяч золотом, - ответил Алексей Петрович. - Точнее, - заглянул в какой-то листок, - шестьсот сорок семь тысяч двести четыре рубля.
        - Отлично, - обрадовался я и записал данную цифру на листе бумаге. - При увеличении расходов, буду исходить из этой суммы.
        На этом уже хотел с банкиром проститься, да телефонный звонок от главного конструктора мои планы скорректировал. Самолет к пробному полету готов, ждут моей отмашки сегодня или завтра.
        - А за штурвал кто сядет? - полюбопытствовал я, смотря на часы.
        - Так ваш советник - это место за собой оставил, очень говорит ему любопытно в небо подняться, - ответил Василий.
        - Без меня не начинать! Буду минут через тридцать и пригласите еще Гастева! - рыкнул я в трубку, подозревая, что Анзор может самовольно машину в небо поднять.
        Взлететь-то не так сложно. А как он приземляться собрался? Не знает же ни хрена! Как-то так само-собой получилось, что Велеев со мной отправился и Александр Анзорович с Анной Максимовной. Впрочем, событие-то неординарное, если броневик вызвал интерес и ажиотаж, то самолет в небе из разряда вон выходящего.
        За территорией завода расположено большое поле, которое должно послужить взлетно-посадочной полосой. Народа прилично, Гастев с несколькими офицерами, суетятся рабочие, с кем-то в отдалении кокетничает Катька, на которую с подозрением взирает Василий Андреевич, пытающийся отговорить Анзора.
        - Саша, бери автомобиль и вези сюда Симу, возможно вместе с ней сумеем отговорить моего советника от безрассудства, - дал я указания нашему общему с Анзором подручному.
        - Понял! - кивнул он и сорвался на бег.
        Самолет накрыт брезентом, его линии угадываются, а вот тот же Гастев с офицерами не знает для чего их пригласили. Наверняка решили, что покажут усовершенствованную бронемашину. Я же направился к сестрице, судя по манерам ее собеседника, то она говорит с французом. Так и оказалось, Луи Сеген является основателем моторостроительной фирмы «Гном» и именно его двигатель установлен на воздушном судне.
        - Ваше высокопревосходительство, - на чистейшим русском заявил француз, - рад, что вы оказали мне доверие и выбрали двигатель, которому нет равных!
        - Мсье Луи, - улыбнулся я, пожимая ему руку, - если испытание завершится успешно, то мы с вами сделаем еще много моторов, которые будем устанавливать на различную технику.
        У француза глаза заблестели, нет, не от жадности, он явный фанат своего дела, в лучшем понимании этого слова. Ну, думаю Теркешин угадал и сделал правильный выбор, даже если и не сможет самолет с первого раза взлететь. Немного обсудив техническую сторону, в том числе какая у самолета должна развиться максимальная скорость я остался удовлетворен. Примерно то на что рассчитывал, а может даже чуточку больше.
        - Анзор, на два слова, - отвел своего советника от главного конструктора, который убеждает, что лететь должен именно он.
        Кстати, сестрица-то таким решением Василия Андреевича недовольна, однако помалкивает. Я-то Катерину отлично знаю и вижу, что на лбу небольшая складка, уголки губ опущены. С ней бы тоже переговорить, но она старается держаться так, чтобы рядом все время кто-то находился. Явно тяготится от предстоящего разговора.
        - Так что ты хотел? - поинтересовался Анзор, когда мы отошли в сторону.
        - Если набрать высоту ты сумеешь, то какую выберешь скорость при посадке? Под каким углом собираешься заходить? - задал ему два вопроса.
        Сам-то на них с трудом могу ответить, но в свое время летал на симуляторах в компьютерных играх, смотрел разные фильмы и хотя бы примерно знаю, чего ожидать и к чему готовиться.
        - Ты к чему клонишь? - подозрительно спросил Анзор, задумчиво посмотрев на укрытую брезентом воздушную птицу, точнее, бабочку, такую имеет раскраску самолет.
        - В пробный полет отправлюсь я, - спокойно и твердо заявил, посмотрев ему в глаза.
        Глава 18. Мятеж
        Как ни странно, но Анзор не стал со мной спорить. Видно, что-то уловил в интонации или понял, что спорить бесполезно. Ставить на то, что он испугался или задумался, как будет сажать самолет - даже не подумаю. Мой советник и друг - авантюрист, каких свет не видывал. Да, за время нашего с ним знакомства Анзор изменился, в том числе и во взглядах на некоторые вещи. В этом не только моя заслуга, но и Симы, благодаря которой Анзор в моей первой больнице решил задержаться.
        Серафима прибежала с Александром, когда все ходили вокруг самолета и многие не могли слова вымолвить. Представляю, если бы тут Ожаровский находился… тогда дамы узнали бы много интересных выражений. Атаман, ценитель искусства, не постеснялся бы даже моей сестрицы, которую искренне уважает.
        - Вань, - дернула меня за руку Катерина, - может, пошлем в полет одного из тех, кто летающую машину собирал?
        Сестрица произнесла фразу шепотом, чтобы никто не слышал. Ее лицо выражает тревогу, а глаза испуганы.
        - Не доверяешь гению Терешкина? - усмехнулся я.
        - С учетом того, что, как оказывается, основные идеи - твои? - хмыкнула та.
        - Ну, Василий!.. - покачал я головой, понимая, что парень проболтался.
        - Василий Андреевич лично каждый узел и крепеж проверил, каждую деталь облазил. День и ночь бился, как тот или иной трос проложить, - встала сестрица на защиту конструктора. - Скажи, а как тебе в голову такие идеи приходят?
        - Потом поговорим, - отрицательно покачал головой. - А вот насчет одной особы, которая в такие пестрые цвета самолет разрисовала, мы еще побеседуем.
        - А я-то чего?.. - пробормотала сестрица, а сама взгляд отвела.
        - Да видел я, как девица одна смотрела на молодого парня и чуть ли не облизывалась, как кот на сметану, - хмыкнул я, с удовольствием наблюдая, как щечки сестрицы стал заливать румянец.
        Ага, попал в точку! Ну, если у них что-то срастется, то возражать не стану. Молоды еще, правда… Усмехнулся собственной мысли, поймав себя на том, что размышляю, словно старец какой-то.
        - Иван Макарович, - подошел ко мне Василий, - сколько топлива заливать?
        - Полный бак, - ответил я и пояснил: - Расход топлива неизвестен. Одно дело гонять движок на земле, а вот как он поведет себя в воздухе - совсем другое.
        Пока Василий Андреевич следил, как заливают топливо, Луи мне торопливо объяснял, как управлять двигателем. Ничего сложного, в тех же компьютерных симуляторах и то намного сложнее, ну, на слух так воспринимается.
        - Да, за установленные приборы и их показания сложно ручаться, - предупредил меня конструктор. - Луи уверяет, что высотомер работает, как и авиагоризонт, а вот за вариометр он не уверен.
        - Вариометр - это что? - уточнил я.
        - С его помощью определяется скорость в воздухе, - пояснил Василий.
        - Ну, это не так страшно, что приборы могут врать, - отмахнулся я. - Взлетать к звездам не собираюсь, а оценить, в каком положении самолет по отношению к земле - несложно.
        - Это сейчас, а если в боевой обстановке? Приборы нужны, и их показания не должны вводить в заблуждение пилота, - не согласился со мной конструктор.
        - Ладно, пожелай мне удачи, - махнул я рукой и полез в самолет.
        Уселся в кабине и огляделся: все примерно так как и представлял, а вот приборов мало, много пустого места. Стал вспоминать, что еще должно стоять. Вроде как часы и компас точно должны быть. Да и тахометр необходим. Ладно, с этим можно и потом разобраться. Обзор нормальный, штурвал привычен по фильмам. Василий забыл мне рассказать еще про два прибора: уровень топлива и температура, наверное, двигателя. Пристегнулся ремнями и тяжело вздохнул: нет парашюта, а он пилотам необходим. Как ни крути, а отказ двигателя в воздухе и… не факт, что самолет сможет спланировать без работающего движка.
        - Заводи! - крикнул я.
        Василий вместе с французом крутанули лопасти винта. Двигатель взревел, пропеллер закрутился, и самолет дрогнул. Какое-то время я грел двигатель, а потом, действуя очень и очень осторожно, направил самолет по импровизированной взлетной полосе, понимая, что прежде чем взлететь, необходимо набрать большую скорость. Осторожно тяну штурвал на себя - самолет отрывается от земли и взлетает. В этот момент я непроизвольно что-то заорал и порадовался, что еще нет раций и на земле не слышат проявления моих эмоций. Воздушная машина легко набрала высоту, штурвала слушается изумительно, но в воздухе немного рыскает, старые навыки компьютерных игр помогают, но не сильно, практика нужна. Выполнять фигуры высшего пилотажа и не думаю, сделал круг над взлетной полосой, адреналин продолжает зашкаливать. Скорость определить не могу, стрелка указателя скорости зашкалила и не дергается, а визуально… ну, быстро самолет летит. Попытался набрать высоту, самолет лезет вверх, и какой есть запас - сказать сложно. Максимальную скорость выжимать не стал, как и расходовать топливо под ноль. Нет у меня доверия к установленным
приборам, над ними еще придется потрудиться Василию с Луи.
        - Пора возвращаться, - сказал сам себе и стал закладывать вираж.
        Первый заход на посадку не удался, чуть-чуть машину и себя не угробил, в последний момент понял, что скорость слишком велика. Со второй попытки, приземлился, правда, колеса слишком резко коснулись земли, послышался скрежет, я думал, что вот тут-то уже точно катастрофы не миновать - и вновь обошлось. Самолет выкатился за пределы взлетной полосы и остановился. Одежду на мне можно выжимать, пропотел знатно.
        Ко мне бегут все, растеряв свою невозмутимость первым несется Анзор. Поспешил я из кабины выбраться, а то ведь на крылья самолета запрыгнут все скопом, и шасси точно сломается. Оно-то, как оказалось чудом не отлетело, металл треснул по сварочному шву. После первых поздравлений, я отвел в сторону француза и Василия. Рассказал о недостатках самолета, своих действиях, а потом попенял главному конструктору:
        - Мы же говорили, что шасси следует после взлета убирать, а перед приземлением выпускать. На сегодня этот вопрос не главный, но страдает маневренность и увеличивается расход топлива. Подумайте на досуге, как все же это сделать.
        - Это все ерунда! - заявил Василий Андреевич, у которого с лица не сходит счастливая улыбка. - Главное, он полетел и приземлился! Честно говоря, я до последнего момента не верил в удачу!..
        - И теперь один из главных вопросов, - хмыкнул я и махнул Луи, чтобы он к нам присоединился. - Когда самолет получит пулемет и бомбы для метания? Сколько таких сможете сделать за месяц?
        - Ми не мошьем ответьить, - покачал головой француз. - У менья есть есчо два двигатьеля, но они во Франция.
        - Переправляйте сюда, Велеев требуемую сумму вам выдаст, - сказал французу, у которого вдруг почему-то появился сильный акцент.
        - Три-четыре каркаса самолета мы сумеем собрать за месяц, - осторожно заявил Василий.
        - Продумай производство двигателей, нам необходим свой завод, - дал ему задание, а потом и перешел к поощрительной части: - По случаю удачного полета, всем выпишутся премии, так и передай работникам, участвующим в процессе постройки самолета, - сказал своему главному конструктору. - Банкет пройдет в ресторане перед управой, на все про все час времени.
        Марту бы следует предупредить, чтобы повара еды наготовили, народу-то наберется много и представляю, как Велеев будет недоволен вновь растущими расходами. Успеет ли француз за месяц переправить нам свои два двигателя? Надеюсь на это, как и на то, что мы сумеем обучить нескольких пилотов, которые смогут прикрыть с воздуха бронемашины. Мало, конечно, самолетов, но если их использовать с умом, то они нанесут существенный вред врагу. Впрочем, необходимо понимать, что и из обычного пулемета во время Великой Отечественной войны в моем мире сбивались немецкие истребители и бомбардировщики. Сделать это очень тяжело, нужно большое везение, и тем не менее, следует понимать, что такая возможность есть.
        - Иван Макарович, вы не перестаете меня удивлять, - подошел ко мне Гастев. - Когда я только увидел эту машину, - он кивнул в сторону самолета, - то озадачился и даже до последнего не верил, что она поднимется в воздух. Теперь же вижу, что в очередной раз ошибся! Если у нас десяток таких машин будет, да броневиков с сотню, а каждый боец получит автомат… Да мы на колени поставим всю Европу!
        - Гм, Иван Матвеевич, такие разговоры прошу не вести, - погрозил ему пальцем. - Для укрепления империи стараюсь, но никак не для завоеваний чужих земель, со своими бы разобраться.
        - Так мы же сможем любому врагу по зубам так дать, что он забудет, как на нас пасть разевать! - махнул рукой Гастев.
        Ну, понимаю его воодушевление, однако, как ни печально, а на месте стоять нельзя. Враг же не дремлет, сам изобретает различное вооружение. Если будем продолжать в том же духе, то и в самом деле появится свет в конце туннеля, и какое-то время мы сможем не думать о внешних врагах. А вот с внутренними необходимо разобраться.
        На банкете, по случаю удачного испытания самолета, я нашел время и переговорил с Катериной.
        - Так что у вас с Василием Андреевичем происходит? - поинтересовался я у сестрицы.
        - Работаем, - пожала та плечиком и пригубила шампанского из фужера.
        - И как же он позволил тебе свое детище в такие цвета разрисовать?
        - Бабочка летает, самолет тоже, - коротко ответила та.
        - Значит так, - хмыкнул я, - военную технику раскрашивай в цвет, который ее сможет замаскировать, чтобы враг не сразу заметил. Понимаешь, о чем я?
        Катерина нахмурилась, задумалась, а потом заявила:
        - С бронемашинами еще можно такое придумать. А какие краски сделать, чтобы самолет долго не могли в небе заметить? Учти, рев двигателя издали слышен и взгляды притягивает. Вон, - она кивнула в сторону входа в зал, - эти-то гости явно не просто так подошли.
        В дверях стоит посол Великобритании, а позади него - Лиса-Мария. Черт! Из головы вылетело, что еще с ними вопрос не закрыл. Анзор-то уже докладывал, что отвечающий за информацию господин Салибов интересовался, что писать по случаю летающей «железной бабочки» на окраине города. Самолет вызвал ажиотаж и пересуды в городе. Слава богу, что не панику. Правда, как мой советник заявил, почти все уверены, что это моих рук дело и еще одна новинка, которая защитит Сибирь и поможет России. Некоторые и вовсе радовались, что наследник Тартарии показывает свою мощь и явно в скором времени займет причитающееся ему место.
        Упс… а вот отца Даниила я совсем не ожидал здесь увидеть, однако он появился в этом «доме греха и разврата», как он отзывался о заведениях Марты в частных со мной разговорах. Хм, а вот то, как сама рестораторша с улыбкой встретила священнослужителя и стала с ним обмениваться любезностями, навело на мысль, что они как-то сумели найти общий язык.
        - Иван Макарович, рад встрече! - широко улыбнулся сэр Гардинг.
        - Взаимно, - вежливо кивнул я, немного покривив душой, и пожал ладонь послу. - Моя секретарша вам успела сообщить, что я готов завтра в десять утра с вами встретиться?
        - Да, она телефонировала, - подтвердил Чарльз. - Но сегодня случилось одно событие, которое я воочию наблюдал и, честно говоря, нахожусь в легком недоумении. Не приоткроете ли завесу тайны - что происходило в небе?
        - Тучи? - предположил я.
        Англичанин вежливо улыбнулся; а глаза-то у него внимательные и холодные.
        - Нет, это больше походило на большую бабочку, с мотором и управлял ей человек. Она кружилась на одном месте, иногда меняя высоту. Не вы ли к этому причастны? - медленно проговорил Чарльз.
        - К сожалению, хвастать пока нечем, выявилось много недоработок и серьезных проблем, - уклончиво ответил я, признавая сам факт произошедшего.
        - Произошел взлет, полет, а потом удачная посадка воздушного судна, - перечислил посол. - Это ли не повод для радости?
        - Сэр Гардинг, а вы не желаете намекнуть, по какому вопросу просили о встрече? Все же решили открыть посольство в Сибири? Учтите, императрица в скором времени вернется в столицу, и вам придется долго объяснять, почему Англия стала дипломатические вопросы решать в таком месте, - перевел я разговор на другую тему, дав понять, что не собираюсь распространяться по поводу того, что он видел.
        - Мы с Ольгой Николаевной найдем общий язык, - хладнокровно ответил Чарльз. - По большому секрету вам скажу, что король Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, император Индии, Эдуард Седьмой рассматривает выход из так называемого Альянса четырех. Внешняя политика моего короля меняется и, думаю, он начнет искать союзников.
        Упс, а вот подобного поворота событий я не ожидал… Информацию необходимо осмыслить и каким-то образом проверить. Расстановка на политической карте Европы мгновенно изменится. Чем это грозит? Сложно прогнозировать, но те же Германия и Австро-Венгрия, давно бренча оружием в отношении России, могут незамедлительно объявить войну или же сделать вид, что ничего такого и в помине не было. Все же стычки на границе легче списать на недисциплинированных вояк, а про обмен нотами протеста по дипломатической линии - просто забыть.
        - Так вы предлагаете дружить? - уточнил я у посла.
        Нет, конечно, сэру Гардингу я не собираюсь верить на слово, как, впрочем, и любым бумажным соглашениям. Какое-то время можно дружить, если одной из сторон это выгодно. В данном же случае, думаю, это просто такой дипломатический ход, чтобы получить определенные выгоды. Какие? А хрен его знает. Но они точно есть, я в этом уверен на все сто процентов.
        - Конечно, ведь у вас даже есть поговорка… - Чарльз наморщил лоб и процитировал: - «Худой мир лучше доброй ссоры!»
        - И все же, давайте вопросы оставим на завтра, - чуть улыбнулся я. - Сейчас же предлагаю развеяться и забыть на какое-то время о проблемах.
        Посол не стал спорить, к тому же к нему подошли две милые официанточки и стали спрашивать, чего господин желает. Я поспешил оставить «скользкого» посла, у которого непонятно что на уме. С отцом Даниилом побеседовал и покаялся, что не успел к нему зайти и отстоять молебен за погибших. Вообще-то траурная церемония в церквях на завтра намечена, но указ о наградах я уже успел подписать, в том числе и про выплаты денежного довольствия семьям.
        - К народу вам следует чаще выходить и не забывать посещать церковь, - попенял мне отец Даниил. - Впрочем, не за этим вас искал. Есть два вопроса и один из них касается сегодняшнего чуда. Говорят, что видели летающую машину в небе. Вот и не ведаю, как на это реагировать, когда прихожане начинают спрашивать.
        - Пробный полет устраивали, вас не пригласили освятить самолет по причине неуверенности, что все пройдет гладко, - ответил я. - Церкви ни в коем случае нельзя тормозить прогресс.
        - Примерно так я и думал… - задумчиво произнес священнослужитель, а потом спросил: - А как дело обстоит с оставленным наследством царя? Иван Макарович, вы не гневайтесь, но, возможно, там имеется ключ к решению многих проблем.
        - Погода была неподходящая, а потом случились известные события, и в данный момент не до древних тайн и загадок, - ответил я. - Как обстоят дела с чеканкой денег, запасы золота есть?
        - С приисков подвозят, Велееву передаем, но, - он тяжело вздохнул, - был же не сезон у приисковиков, объем значительно снизился…
        - Доброго вечера, - произнесла Лиса-Мария, подойдя к нам.
        - Вернулась, значит? - нахмурившись посмотрел на нее священнослужитель.
        - Благодаря Ивану Макаровичу, - широко улыбнулась журналистка. - Обещание дала, что исправлюсь. И знаете, отец Даниил, вы оказались правы, когда пытались наставить меня на путь истинный, а я к вам не прислушивалась. Простите меня.
        - Бог простит, и я прощаю, - перекрестил ее священнослужитель. - Иван Макарович, встретимся завтра, а сейчас пойду, вам не грех веселиться, а меня дома ждут.
        - Уж не та ли, от которой скрыться пытались? - поинтересовался я с улыбкой.
        Ответить отец Даниил не успел, к нему подошла Марта со свертком в одной руке и холщовым мешком в другой, в котором явно брякнула стеклянная посуда. Священнослужитель с рестораторшей отошли, что-то обсуждая, а посмотрел на журналистку:
        - Нам бы с вами решить кое-какие вопросы: надеюсь, к всеобщему удовлетворению.
        - Простите, ваше высокопревосходительство, но в данный момент заводить романтич…
        - Вы не поняли! - перебил я журналистку. - Не про постель речь, а про работу.
        - Ой, - прикрыла она ладошкой рот и головой покачала. - Извините, уж кому-кому, а мне-то известно, что, э-э-э… я не в вашем вкусе.
        Не стал ее убеждать в обратном, да и нервов Лиса мне и Анзору попортила немало. Переговоры с журналисткой провел в кабинете Марты. Мое предложение, после короткого раздумья, Лиса-Мария приняла, согласилась стать моим официальным пресс-секретарем, помощником по работе с общественностью. В ее задачи будет входить координация прессы по разъяснению населению наших взглядов и замыслов, а также развенчанию лозунгов эсеров.
        - На наши достижения в строительстве военной техники делать акцент? Запугивать врага характеристиками бронемашин и летательных аппаратов? - спросила новоиспеченная пресс-секретарь.
        - Нет, ставьте во главу угла жизнь рабочих, как им с каждым днем живется лучше. Про крестьянство и остальных подданных забывать тоже нельзя. Откровенно врать - запрещаю. Если вскроются недоработки в каком-то направлении, то сообщать мне или Анзору. С господами послами - думаю, кроме англичанина, в скором времени и другие подтянутся - говорить только с официальной позиции, и ни в коем случае не интриговать, - дал ей короткую установку, а потом вспомнил и добавил: - С редакторами газет найти общий язык, сейчас в Екатеринбурге все завязано на Салибове, но мне нужно, чтобы во всех городах империи нас поддерживали журналисты. Справитесь?
        - Объем работы и ответственности - впечатляет… - задумчиво протянула журналистка, явно озадаченная. - Наверное, впервые не представляю, с какого конца браться за дело.
        - Уверен, вы справитесь, - улыбнулся я. - Завтра Анна Максимовна отпечатает приказ о вашем назначении, а денежным довольствием не обижу.
        Проблему с Лисой-Марией решил, пусть лучше уж она будет работать на меня и защищать наши интересы, чем нам с Анзором разгребать последствия ее независимой деятельности. А вот мой советник вновь где-то носится и какие-то дела решает.
        На следующее утро решил вопрос с посольством, подписав разрешение на строительство и приобретение земли и строений по определенному адресу. Да, теперь в Екатеринбурге есть посол Великобритании, за действиями которого пристально наблюдает наша служба безопасности.
        Дни замелькали так, что иногда стал путаться в числах, не замечая, как дни пролетают. Вновь на сон отводится всего ничего, работы очень и очень много, а сделано мало. Хотя уже есть два полноценных танка с усиленной броней и поворотной башней. Почти готовы три каркаса самолета и вовсю строится завод двигателей, который решили возводить с нуля, а не создавать на базе одного из старых предприятий. Успешно прошли стрельбы из облегченного пулемета, предназначенного для авиации. Миномет и вовсе произвел неизгладимое впечатление на Гастева, который заявил буквально следующее:
        - Это не чета воздушной технике и даже танкам! С автоматом и минометом мы любого врага легко победим!
        Что-то такое из его уст я слышал, когда он впервые бронемашину увидел. На деле же нашлось противоядие против наших гусеничных броневиков. На танки есть ставка, машины намного серьезнее и продуманнее, чем бронетехника первых выпусков, но и их из полевых пушек можно расстрелять. Кстати, короткие названия получили самолеты и танки, первые называются КАТ-2, а вторые - ТВ-7.
        - И с чего такие аббревиатуры? - поинтересовался я, когда мне Василий Андреевич принес на утверждение сокращенные названия техники.
        Кстати, миномет никак не обозвали, так и оставили то название, которое я ему дал.
        - Когда я познакомился с вашей сестрой, то благодаря ей многое у меня получилось, - отвел взгляд в сторону главный конструктор, а потом продолжил: - Данное воздушное судно имеет второй порядковый номер, если помните, как забраковали первый экземпляр.
        - Это когда ты размахнулся и сделал макет в несколько раз больше нужного? - уточнил я.
        - Да, - кивнул Терешкин. - Вот в честь Катерины Макаровны и назван самолет-истребитель.
        - КАТ - Катенька или Катька? - уточнил я, хмыкнув, и махнул рукой, мол не стоит объяснять. - Хорошо, принимается, а как танковое сокращение расшифровать?
        - Это как раз уже Екатерина предложила - сравнив танк с твердыней, - ответил Василий и поспешил добавить: - Цифра и в данном случае отвечает за модификацию, все как вы просили.
        - Меня вполне устраивает, - подписал я бумаги, а потом хмыкнул: - Что-то мне подсказывает - обвела вас Катька вокруг пальца.
        - Почему вы так решили, ваше высокопревосходительство? - озадачился Василий.
        - ТВ - очень уж смахивает на Терешкина Василия, - пряча улыбку, ответил я, наблюдая, как до моего главного конструктора доходит смысл всей подставы. - Мне думается, вам следует строптивой подчиненной отомстить. Мало того, что из-под ее кисти иногда выходят такие защитные камуфляжи на нашу технику, что хоть стой, хоть падай, так и тут она вас уела!
        - И как же мне отомстить?.. - растерянно спросил Василий.
        - Ой, да сделайте вы ей уже предложение - и дело в шляпе, - улыбнулся я и поспешил добавить: - Учтите, это если есть чувства, а с моей стороны никаких возражений не последует. Правда, предупреждаю - строптива она, и с ней придется нелегко.
        Самое интересное, что ни для кого не секрет - они оба друг по другу сохнут, но первый шаг никак не сделают. У меня даже мелькала мысль переговорить с Катькой, чтобы ту подтолкнуть, но нравы в этом отношении еще не стали вольными до такой степени. Да и пристроить сестрицу в надежные руки хочу, чтобы потом не беспокоиться. Василий нормальный парень, он, кстати, тоже бывает упертым, и в этом они с Катериной похожи.
        - А Катерина Макаровна меня куда подальше не пошлет? - неожиданно смутившись, спросил Василий.
        - Гарантий дать не могу, - развел я руками. - Дерзайте, пригласите мою сестру в ресторан, переговорите и, кстати, попеняйте, что аббревиатуру танка я расшифровал. Впрочем, что там у нас с производством? Техника нужна позарез!
        - Работаем, деталей не хватает, не успевают нам изготавливать необходимые, - пояснил Василий. - Двигатели для самолетов приходят сегодня-завтра, сразу их установим. Летчики пока обучаются на первом самолете, и мы с Луи исправляем недоработки, которых оказалось немало; но, в общем и целом, очень довольны результатом. Кстати, у француза есть идеи, как сделать мощность двигателя еще больше, он ждет не дождется, когда завод построят.
        - Стрельбы из пулемета что показали?
        - Точность хромает, не приноровятся никак пилоты, - вздохнув, ответил Терешкин.
        - Это дело наживное, практика поможет. Василий, как только соберете самолеты, мы сразу выступим в поход на эсеров, - предупредил я. - Учтите, в бою техника не имеет права на отказ, - я посмотрел в свои заметки, где записываю важные вопросы. - Что там с парашютами? Должны же были уже сделать!
        - Один образец готов, с ним уже совершили с дирижабля несколько прыжков. Изначально парашют выкидывали из корзины, с привязанной веревкой, которая, натянувшись…
        - Понял, - перебил я его. - Результат, как понимаю, нас устраивает?
        - Да, все вышло отлично, - ответил Терешкин, в потом спросил: - А можно я сегодня Екатерину Макаровну куда-нибудь приглашу?
        - Ну так у меня-то чего спрашивать? Вы с ней много общаетесь и каждый день видитесь, а я - намного реже. Сами решайте, - махнул рукой и потянулся к зазвонившему телефонному аппарату.
        Узнав, кто желает меня услышать, кивнул своему главному конструктору, что разговор нащ окончен, и он может идти. К большому сожалению, связи с Крымом почти нет, обмениваемся информацией с помощью курьеров, да и то редко. Дорога неблизкая, а мятежники устроили на захваченной территории какое-то подобие концлагеря. Со мной пожелал переговорить лично гос… товарищ Чернов. Пару попыток провести переговоры главный эсер уже предпринимал, но мы с ним ни до чего не договорились, да и не могли. Эсер желал получить наше вооружение, предлагал большие деньги и новое соглашение, где Сибирь образует союзное государство с империей. Кстати, до сего момента мятежники так официально и не объявили, какая в их подчинении территория, и как их следует называть. Продолжают настаивать, что создают республику. Анзор докладывал, что дерутся внутри своей партии, как пауки в банке, пытаясь власть поделить, и только фигура Чернова незыблема. Мне даже приходила в голову мысль устранить Виктора Михайловича, да побоялся, что придет кто-то вообще без всяких принципов.
        - Иван Макарович? - прозвучал в трубке голос эсера.
        - Да, слушаю вас, господин Чернов, - ответил я, специально сделав ударение на препоследнем слове.
        - Не признаете наши устои, - хмыкнул эсер. - Ничего, время все расставит по местам.
        - Посмотрим, - сухо произнес я и достал портсигар.
        Последнее время стараюсь курить как можно меньше, но папиросы слишком быстро заканчиваются.
        - Ситуация складывается следующим образом, - произнес мятежник довольным голосом. - Численное превосходство армии эсеров над вашими солдатами - чуть ли не втрое. Если не верите, можете расспросить своего советника - его же Анзором кличут? Он из бывших воров, которые никогда со своим ремеслом не разлучатся. Так вот, территория Крыма мешает нам выполнять стратегические задачи, но и направить туда большинство войск не можем, пока есть угроза в вашем лице и стоящей за вами Сибири. Мое предыдущее предложение в силе, но если вы его вновь отвергнете, то придется мне отдать приказ и подчинить территорию, которую вы считаете своей.
        Хм, он настолько самонадеян? Даже если у него под ружьем в три раза больше солдат, в достатке тяжелой артиллерии, то где же те офицеры, которые открыли бы ему глаза, что атаковать с таким превосходством бессмысленно. Обороняться всегда легче!
        - Другими словами, - уточнил я, - вы объявляете мне ультиматум и грозите войной? А не боитесь, что приму вызов, а меня еще и войска императрицы поддержат?
        - Нет, последнего не боюсь, да и первого тоже, - усмехнулся Чернов. - Ваши солдаты при первом же боестолкновении большей частью перейдут на нашу сторону, и штыки обратят против своих офицеров!
        - Посмотрим, - скептически заметил я. - Ультиматум не принимается. Мы в любом случае собирались покончить с мятежом. Так что еще можете вымолить себе прощение, если сложите оружие и покаетесь.
        - Разговор зашел в тупик, - сделал якобы расстроенный голос Чернов. - Что ж, вы горько пожалеете.
        Он не стал прощаться, связь оборвалась. Я повесил телефонную трубку на рычаг и посмотрел на стол, где рассыпались крошки табака из смятой пальцами папиросы. Достал из портсигара целую и закурил глубоко затянувшись. Выпустил табачный дым к потолку и задумался. Ждать ли нападения мятежников или попытаться нанести удар на опережение? Самолеты для прикрытия бронетехники еще не готовы; если я правильно понял Терешкина, то ему потребуется два или три дня. Нет, минимум неделя, двигатели необходимо обкатать, а потом сделать несколько пробных вылетов. Черт! Времени нет!
        - Иван Макарович! Мне дозвонился градоначальник Нижнего Новгорода, у вас линия была занята! - заглянул ко мне возбужденый адъютант.
        - Что-то произошло? - озадачился я. - Савелий Петрович, вы толком говорите!
        - Час назад перед городом сосредоточились силы мятежников, - быстро проговорил мой адъютант, - а двадцать минут назад начался артобстрел! Войска эсеров собираются штурмовать, и их намного больше, чем защитников. Не продержится Нижний Новгород! Да и в самом городе начались перестрелки, похоже, мятежники оказались среди солдат или группами заранее проникли, готовя переворот!
        - Барышня! - снял я трубку телефона. - Наместник Урала говорит, срочно связь с управой Нижнего Новгорода!
        - Простите Иван Макарович, уже пытались соединиться, на линии повреждения, связи нет, - извиняющим тоном ответила телефонистка.
        - Тогда с начальником штаба соедините, - попросил я.
        Гастев оказался на месте, он как раз демонстрировал графу Кутайсову возможности гранат и минометов. Это мне доложил сам начальник штаба. Атаман Ожаровский также с ними находился, уже через сорок минут у нас началось экстренное заседание, но перед этим в войска ушел приказ о боевой тревоге, и чтобы готовились к маршу.
        План действий на случай атаки мятежников у нас имелся. Тем не менее никто не ожидал, что так быстро это произойдет. Если честно признаться, то мы не успели как следует подготовиться, хотя и торопились. Чернов и его соратники, нужно отдать им должное, нас могли переиграть, если бы ударили на пару недель раньше. Да, промедление для мятежников сыграло нам на руку. Потери, конечно, будут, их не избежать, но сюрприз мы преподнесем.
        - Так господа, сейчас отправляем колонну бронемашин и все имеющиеся танки на столицу. Эсеры развязали против нас войну, мы им должны адекватно ответить и нанести поражение. Прикрывать технику с воздуха буду лично! - заявил я и встал.
        - Нет, - неожиданно произнес граф Кутайсов, - простите ваше высокопревосходительство, но вы должны из своего кабинета руководить, и не подвергать себя риску. Мы, простите, заранее за вашей спиной посовещались и решили, что под шальную пулю вам голову подставлять никак нельзя. На кону империя, и мне сложно представить, что произойдет, если мы вас потеряем.
        - Сговорились? - перевожу я взгляд с одного на другого.
        В кабинет входят моя сестрица с Терешкиным, Анзор с Симой и Портейг. Они демонстративно загораживают выход.
        - Прости, Иван Макарович, но мы тебя отсюда не выпустим, - произносит Анзор. - Знаем же, что побежишь впереди всех и будешь в самом пекле. Ты нужен живой, всей империи и нам.
        Некоторое время не могу понять, что происходит. Все собравшиеся на ногах. Гастев и Ожаровский отводят взгляды, но сделали шаг к только что появившимся. Нет, все могу понять, но профессора-то как они подговорили? А моего главного конструктора? Еще бы с собой позвали отца Даниила, банкира и Марту! Упс… Накаркал!
        - Простите, задержались, - сказал священнослужитель, чуть отодвигая Анзора в сторону и занимая центральную позицию. С ним пришла рестораторша, а за ней растерянно выглядывает Велеев. - Иван Макарович, не делайте глупостей, негоже в пекло лезть, подумайте о Сибири и остальной империи! - осенил себя крестом отец Даниил.
        - Так это мятеж? - устало произношу я и сажусь обратно в кресло.
        Умом понимаю, что друзья и соратники делают все правильно и из лучших побуждений. Да и план атаки продуман, не можем мы не победить!

* * *
        Следующая глава в этой книге последняя. Больше книг бесплатно в телеграм-канале «Цокольный этаж»: Ищущий да обрящет!
        ЭПИЛОГ
        Ожидание и командование из теплого и уютного кабинета, когда гибнут солдаты и офицеры - то еще занятие. Никому не позавидую ждать сообщений с фронта и получать данные о провале операции. Да, все не так складно получилось, как планировали. Не произошло мгновенного и триумфального разгрома. Под знамена эсеров встало много народа. Со всеми пленными производились долгие беседы и убеждения, никого не расстреливали и не ссылали в лагеря, за исключением мародеров и особо жестоко отличившихся комиссаров, которые на самом деле составляли боевую ячейку эсеров. Вот они-то готовы были биться до последнего патрона и никого не жалели, если захватывали какой-то населенный пункт. Тем не менее, чуть больше чем через три месяца у мятежников под контролем осталась столица, за которую они собирались ожесточенно сражаться. На что или кого надеялись? Германию с Австро-Венгрией? Но те пока не собираются вступать в войну, понимая, что у нас превосходство по военной технике. Да еще Анзор, по моему указанию, через своих людей провел операцию, и канцлер долго обдумывал, как и что противопоставить русским самолетам. Якобы я
отдал приказ летчикам: в случае начала агрессии со стороны Германии - сразу же лететь и бомбить их города. И неважно, что на такую дальность полета наши самолеты не способны: канцлер об этом может догадываться, но не знать.
        Сейчас же сижу и изучаю карту, боясь, что главные мятежники могут из Москвы улизнуть и в будущем вновь попытаются поднять смуту. Понимаю, что если Чернов решит бежать, то поймать его будет не так-то просто. Как ни крути, а сторонники у него есть. Наша же пропаганда, под руководством Лисы-Марии, принесла свои плоды, но позже, чем хотелось бы. Солдат мятежников завалили с неба листовками и воззваниями, в том числе и моим указом, что все простые солдаты, которым задурили головы лозунгами, могут не опасаться последствий и сдаваться в плен, лично даю гарантию неприкосновенности. Ну, за кое-какими исключениями. Смотрю на часы: по плану столицу уже час назад как должны освободить, но телефон молчит. С императрицей пару раз разговаривал: когда армия Сибири стала теснить мятежников, то активизировались и верные войска Ольги Николаевны. Общались мы коротко, официально и по делу. У меня возникло чувство, что опять императрицу кто-то настраивает против меня. Зачем? Глупцы! За какие-то чины и должности не держусь и тем более не собираюсь забираться на самый верх. Чур меня! Пусть даже и являюсь отдаленным
наследником Чурника, но сам-то - без царских амбиций.
        Сестрица пару недель назад объявила о помолвке с Терешкиным. За них остается только порадоваться, души друг в друге не чают и, что интересно, Катерина со своим возлюбленным обращается нежно и мягко. Н-да, женщин понять очень сложно…
        - Слушаю! - поднял трубку затрезвонившего телефона.
        - Иван Макарович! Дорогой вы мой! - раздался голос Еремеева. - Радостную вещь сообщаю! Москва под нашим контролем, а Чернова и его ближайших сподвижников пленили!
        - Добрые вести, Петр Евграфович, - улыбнулся я.
        - А то! - рассмеялся тот. - Ольга Николаевна тебе очень признательна, просила передать особую благодарность.
        - Спасибо, - ответил я, и настроение стало почему-то падать.
        - Да, Иван Макарович, тут такое дело… - крякнул Еремеев, - ты своим войскам-то вели возвращаться домой. Мы теперь уж тут сами справимся.
        - Возвращаться домой, - повторил я. - Хорошо, такой приказ отдам.
        - Ну и лады тогда! Еще раз - спасибо, в том числе и от Вениамина Николаевича!
        Пару фраз друг другу сказали, и попрощались. Положил я трубку и минуту смотрел в одну точку. Получается, так и не поверили в искренность моих побуждений? Решили, что готов потеснить на троне императрицу? Нет, ладно бы кто-нибудь из тех, кто меня плохо знает, но не Еремеев же с Ларионовым, и тем паче Ольга Николаевна… Тряхнул головой и взял телефонную трубку; вызвонил Гастева и велел отводить войска. Подписал несколько указов, в том числе и такой, по которому каждому сражавшемуся полагается денежная премия. Привел документы в порядок, а потом решил выгулять Беса.
        Охрана из десяти человек скачет за мной, а я бездумно правлю конем, предоставив ему почти полную свободу. Приехал в горы, к месту, откуда не так далеко до входа в пещеры, где наследство царя Тартарии меня поджидает. Хотя, может, там и нет ничего. Кинжал-ключ при мне. Почему бы не прогуляться и не поискать ответы на вопросы? Охране велел дожидаться здесь, а сам спешился и отправился в горы. Дорогу запомнил хорошо, как и какие камни поворачивать, чтобы вход открылся - тоже помню. Ноги сами принесли к пыльной двери, словно провидение направляет. Вытащил кинжал, надавил на глаз совы и, не отрывая пальца, сдвинул коготь у птицы. Повернул рукоять вправо, а потом два раза влево. Посмотрел на грифона и вставил его хвост в замочную скважину. Несколько оборотов - и замок щелкнул. Я открыл дверь и прошел по короткому коридору со свечением, исходящим из каменных плит, отшлифованных до блеска. Оказавшись перед еще одной дверью, открыл ее с помощью кинжала-ключа.
        …Стою на уступе скалы, внизу на площадке - палатки, звучит магнитофон, откуда известный бард хрипло поет про «привередливых коней». Я оказался в своем мире?! И что теперь?.. Стоит ли возвращаться в империю, или я уже завершил там свою миссию? В Российской империи все будет хорошо, теперь-то я за нее спокоен. С моей помощью она окрепла и даст отпор любому врагу. Терешкин будет продолжать начатое дело, конструктор он отличный, идей у него навалом, да и есть что усовершенствовать. За Катерину спокоен, та за его надежной спиной. У Анзора и Симы все сложится, в этом убежден, да и не могут они друг без друга. Ларионов с Мартой? Вот тут не возьмусь прогнозировать. Вениамин Николаевич иногда бывает не прав, и если перегнет палку, то рестораторша его может и не простить. Ольга… Николаевна… ну, у императоров работа тяжелая, хотя и принято считать, что это не так. Скорее всего, обдумает свое положение и сделает так, как империи выгодно.
        Оглянулся на дверь: еще не поздно вернуться, и надо что-то решать…