Контрудар из будущего. Время, вперед! Алексей Махров
        Диверсанты времени #3 Если наше прошлое под прицелом беспощадных карателей времени, готовых ликвидировать каждого, кто попытается изменить русскую историю к лучшему, а наше будущее заминировано на столетия вперед, - кто спасет Россию от трагической судьбы? Как избавить Родину от «хождения по мукам» и расчистить секретный фарватер истории? На кого рассчитывать в борьбе против хронокарателей, оккупировавших Вечность?..
        Новый фантастический боевик от автора бестселлера «Спасай Россию!». Последний и решительный бой русских диверсантов времени, на помощь которым приходит Гвардия Российской Империи XXI века. Воздушные армады затмят солнце, континенты содрогнутся от бомбовых ударов, реки потекут кровью, а небо обрушится на землю потоками очистительного пламени! Время, вперед!
        Алексей Махров
        Контрудар из будущего. Время, вперед!
        Автор благодарит ветеранов форума «В вихре времен» (www.forum.amahrov.ru) Анатолия Спесивцева, Валерия Кирсанова, Александра Карпова, Владислава Вощеникина, Александра Романова, Сергея Шкенева, Александра Кулькина, Андрея Туробова, Олега Таругина, Александра Голодного, Рустама Динисламова, Владимира Коваленко, Булата Шакирова, Милослава Князева и Сергея Акимова за активное участие в шлифовке произведения и технические консультации.
        Глава 1
        Пока Горыныч возился с аппаратурой, я обзвонил всех друзей и, кратко рассказав о возможном изменении текущего статус-кво[Начало этой истории все желающие могут прочитать в романах «Диверсанты времени» и «Каратели времени».] , пригласил на брифинг в свой коттедж. Новость быстро сбила сон, и вскоре в холле перед экраном телевизора собрались Влад, Антон, Андрей и Катя. За пару минут объяснив товарищам суть и метод проведенного эксперимента, включаю запись.
        Как только на экране пошли первые кадры с панорамой неизвестного города и бухты, Косарев воскликнул:
        - Это же наш Николаев!
        Крюков согласно кивнул, впившись глазами в изображение.
        - А что это за катамараны? - не преминул поинтересоваться Горыныч.
        - Плавучие отели, - ответил Антон, - я сам пару недель провел на «Василии Соловьеве». Отдыхал во время отпуска, пять лет назад.
        В кадр вплыла табличка с надписью «Проспект адмирала Шарыгина». Тут уже не удержался я:
        - Что-то я такого флотоводца не припомню! Чем он прославился?
        - Адмирал Шарыгин командовал авиацией Черноморского флота во время Второго Джихада. Мой бывший начальник, - ответил Крюков, - погиб в бою над Суэцем. Я тогда командовал эскадрильей с авианосца «Суворов». Мы прикрывали высадку десанта на Порт-Саид.
        - Точно, - подтвердил Косарев, - как раз я со своими казаками и высаживался. Жаркое было дело. Треть сотни в песках полегла, но город мы взяли.
        Досмотрев до конца, Косарев нетерпеливо вскочил.
        - Сергей, ты «окно» закрыл или свернул?
        - Свернул, естественно!
        - Антошка! Ты хоть понимаешь, что это значит?! - воскликнул Влад. Я никогда еще не видел есаула в таком возбуждении.
        - Чего непонятного! Мы можем вернуться домой! - ответил Крюков. - Причем в любой момент!
        - Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра, - одариваю друзей перлом псевдонародной мудрости. - Давайте, сходите на разведку сами. А казакам пока ничего не говорите! Есть небольшая вероятность того, что эта реальность просто очень похожа на вашу. Так что проверьте там все досконально! И только когда окончательно удостоверитесь в подлинности, оповещайте бойцов!
        Мы развернули «окно», и офицеры осторожно ступили на белый пенобетон тротуара.
        - Ну, как? - не преминул поинтересоваться Горыныч.
        - Очень похоже! - втянув ноздрями воздух, словно проверяя мир на запах, ответил Косарев. - С чего начнем проверку, друзья?
        - Пойдем в штаб гарнизона! - немедленно отреагировал Крюков.
        - Ладно, идем! - согласился Косарев. - Катюша, ты с нами? - Катя кивнула и присоединилась к офицерам. А Косарев продолжил, обращаясь к нам, оставшимся: - Если этот мир не наш, то сразу все и выяснится! Я сворачиваю «окно», до встречи, ребята!
        Изображение внутри рамки исчезло и через мгновение появилось вновь. У меня натурально отпала челюсть. Видимо, офицеры провели в своей реальности не один день - все они были в новенькой, с иголочки, парадной форме. Косарев в ярко-синем, чесучовом кителе, каракулевой кубанке с синим шлыком, синих бриджах с черными лампасами и блестящих хромовых сапогах, а Крюков в белом флотском кителе, с кортиком у бедра. На груди у обоих сверкали впечатляющие иконостасы, белые и красные крестики орденов Святого Георгия и Святого Владимира. Умом-то я всегда понимал, что они боевые офицеры, а вот подсознательно реагировал на них, как на обычных парней, рассказывающих про свой мир занимательные сказки. И вот теперь сказка становится явью!
        - Ну, как вы тут? Не успели соскучиться? - выглядел Косарев донельзя довольным. - Мы наконец-то обрели дом! Это абсолютно точно наш мир! Проходите сюда. Мы долго были вашими гостями, и вот теперь ваша очередь.
        Испытывая непонятное смущение, неловко протискиваемся в «окно». В нескольких шагах, как раз под табличкой с номером дома, стоят два офицера в такой же, как у Косарева, униформе казаков-атаманцев. Оба невысокого роста и примерно одинаковой комплекции, только один - пожилой, седой, лет за пятьдесят, с золотыми беспросветными погонами генерала. Второй, довольно молодой мужчина, имел явные восточные черты лица и являлся обладателем редких по цвету глаз - почти изумрудных. Увидев нас, офицеры синхронно, отточенным движением отдали честь.
        - Командир лейб-гвардии Атаманского полка генерал-лейтенант Абрамов Валентин Сергеевич. Командир особой сотни того же полка есаул князь Эйвазов, мой преемник на этом посту, - назвал своих спутников Влад, потом начал представлять нас: - Госпожа Иванова, воеводы Иванов, Тюрин, Суворов, тысяцкий Шевчук[В армии императора Дмитрия были приняты следующие звания: Верховный воевода - Главнокомандующий (Маршал) Главный воевода - Командующий армией (Генерал-полковник) Старший воевода - Командующий корпусом (Генерал-лейтенант) Воевода - Командир дивизии (Генерал-майор) Тысяцкий - Командир полка (Полковник) Сотник - Командир батальона (Капитан) Хорунжий - Командир роты (Лейтенант) Подхорунжий - Командир взвода (Младший лейтенант) Урядник - Командир отделения (Сержант)] .
        - Я думал, что вы старше по возрасту, - вежливо сказал генерал. - Насколько я помню из рассказа уважаемого есаула, звание воеводы приравнено к генеральскому. Удивительно, вы такие молодые и уже в таких чинах.
        - Валентин Сергеевич, помните, я вам говорил: они в одиночку провели несколько блестящих операций, некоторые из которых можно приравнять к фронтовым, - пояснил Абрамову Косарев и повернулся к нам: - Для начала я хочу вызвать сюда хорунжего Зюлина с его полусотней.
        - Я займусь! - вызвался Шевчук, делая шаг в рамку «окна». Мне показалось, что в нашу реальность он вернулся со вздохом облегчения. Видимо, здесь он чувствовал себя не в своей тарелке.
        - Хорошо! Спасибо, Андрей! - в спину уходящему Шевчуку сказал Влад. - Есаул останется здесь, возле рамки, чтобы дождаться своих бойцов, а мы поедем в штаб. У нас будет длинный разговор! Прошу вас, садитесь в авто, друзья!
        - Э-э… А «окно»? - сообразил я. - Мы же его развернутым не оставим? Мало ли что…
        - Я все время буду здесь, пока не выйдет моя полусотня! - решительно сказал есаул. - После их прохода я сверну «окно» и привезу брелок вам. Конечно, после того, как посажу своих ребят на турболет до Питера. Не волнуйтесь - это не займет много времени. До аэродрома нас довезет автобус - он здесь неподалеку.
        - Хорошо, будь по-вашему! - Я махнул рукой, понимая, что спорить бесполезно - они все продумали.
        Мы с комфортом разместились всей компанией в приземистом обтекаемом микроавтобусе, похожем на самолет со снятыми крыльями. Через несколько минут езды, или, по ощущениям, полета на малой высоте, по городу машина остановилась перед большим красивым зданием со сверкающими зеркальными окнами. Ярко-белые стены уходили вверх на высоту двадцати этажей. В целом здание напоминало пятизвездочный отель.
        - Штаб гарнизона, - огорошил нас Абрамов. - Мне тут «по знакомству» кабинетик выделили. Если вы не возражаете, проведем беседу там.
        Мы прошли внутрь через огромные двери. Часовые на входе вытянулись в струнку при виде нашей процессии. Миновав огромный холл, зашли в лифт и поднялись на десятый этаж. Выделенный генералу «кабинетик» мог смело поспорить размерами с теннисным кортом. Стены отделаны роскошными панелями из карельской березы. Мебель из того же дерева. Скромная такая обстановочка… Нас пригласили рассаживаться за длинный стол. Стройный, молодцеватый адъютант тут же принес кофе в крохотных чашечках.
        - Ничего, если я закурю? - развязным тоном поинтересовался Горыныч. Это у него сработала защитная реакция на помпезность.
        Генерал удивленно покосился на Игоря, но молча кивнул. Адъютант моментально поставил перед Гариком массивную пепельницу, тихо постоял несколько секунд в ожидании дальнейших распоряжений, прямо как давешний официант, и, не дождавшись, чинно удалился.
        - Прежде всего, господа, я должен сердечно поблагодарить вас за участие в судьбе наших офицеров и казаков, волей провидения заброшенных в чужой для них мир, - начал Абрамов. - Если бы не ваша бескорыстная помощь, то, вероятно, их ждала грустная участь. Если честно, по есаулу Косареву и кавторангу Крюкову, пропавшим без вести в прошлом году при выполнении специальных миссий, мы с прискорбием уже отслужили панихиды. А вот полусотню хорунжего Зюлина искали до последнего времени, продолжая надеяться на чудо.
        - Ну, если вы их похоронили, то ребята будут долго жить, - улыбнувшись, ответил я. - В принципе, наш поступок не стоит благодарности, мы просто выполняли свой человеческий долг.
        - Не скромничайте, воевода, - продолжил генерал. - Вы поступили как благородные люди. Я думаю закончить с представительской частью и перейти непосредственно к делу. А суть дела такова - по данным агентурной разведки, некоторое время назад в армию и спецподразделения Халифата стали поступать автоматические штурмовые винтовки. Они напоминали автоматы, снятые с вооружения русской армии пятнадцать лет назад, и поэтому мы сначала заподозрили утечку технологий. Маршруты поставок оружия начинались на Североамериканском континенте. Чтобы выяснить источник поступлений, в Нью-Йорк был послан есаул Косарев. Для его внедрения тогда была разработана целая операция прикрытия. Разыграли скандал из-за женщины и дуэль с членом императорской фамилии. Но за два года, проведенных в САСШ, есаулу не удалось выйти на след торговцев оружием. Потом с ним случился известный вам казус. И только увидев в руках ваших чернокожих оппонентов точно такие же образцы и узнав про способности, с помощью которых эти люди могут совершенно свободно перемещаться по мирам, Косарев понял, кто был тем таинственным поставщиком оружия в
халифатскую армию. О чем есаул и доложил после возвращения.
        - Понятно, - сказал я, - ребята Робертсона уже и в вашей реальности успели отметиться! Шустрые!
        - Да, - кивнул Абрамов, - а сообщение есаула об имеющихся в вашей реальности боеприпасах страшной поражающей силы и о нахождении такого же устройства у негров, признаться, повергло нас в некоторый шок. Скажу сразу: мы не гуманисты, и возможность производства подобных боеприпасов в России обсуждалась на самом высоком уровне. Но после всесторонних обсуждений командование пришло к выводу, что ядерный боеприпас нам не нужен. Ведь, по рассказам есаула, в вашей реальности ядерные заряды в боевых действиях не применяются, а служат средством сдерживания в противостоянии держав. Нам, к счастью, такое не требуется.
        - Да, про боевое применения ядерного оружия есаул сказал вам чистую правду - это не оружие войны, а оружие самоубийства, причем мирового масштаба.
        - Между тем в государстве так называемого Чаки оно есть, - продолжил Абрамов, - и это не может не беспокоить нас. Ведь если они снабжают халифатцев автоматами, то вполне могут вручить им ядерный фугас. Конечно, со средствами доставки у халифатцев слабовато и до коренной России им не добраться. Но вот на Средиземноморском ТВД или в Закавказье они вполне могут просто на руках притащить взрывное устройство в нужное место. О последствиях взрыва вы наверняка знаете гораздо лучше нас, ведь вы живете с этой угрозой уже полвека.
        Валентин Сергеевич сделал паузу, отхлебнул остывшего кофе.
        - В связи с этой угрозой командование поручило мне сделать вам предложение, - продолжил генерал. - Вы обладаете технологиями, сути которых не поняли даже наши лучшие специалисты. При помощи вашей установки возможно провести ударный отряд в самое сердце этой африканской империи зла.
        - Вы вполне можете забрать себе пленного офицера-пенетратора, - сказал я, - он приведет вас к Великому Чаке гораздо быстрее.
        - Возможно, это действительно так, - согласился Абрамов, - но основная проблема заключается в том, что в нашей реальности экваториальная Африка принадлежит Халифату. И десантирование туда достаточно крупного отряда неминуемо приведет к полномасштабной войне. Мы и так недавно нанесли халифатцам хлесткую пощечину, уничтожив их исследовательский центр и убив при этом генерала Аль-Бакара. По последним данным разведки, в Халифате начался призыв в армию первой очереди резервистов. А с вашей помощью можно провести операцию совершенно незаметно для противника. Насколько я понял, реальность, в которой вы пребываете сейчас, находится в семнадцатом веке. И пролет десантной армады на большой высоте вообще останется незамеченным.
        - Мы, в принципе, не возражаем! - Я переглянулся с друзьями, они утвердительно кивнули. - А как вы представляете себе эту операцию чисто технически? Мы, конечно, можем развернуть «окно» побольше, есть у нас рамки больших размеров. Десантный турболет проходит свободно. Это мы проверили, когда затаскивали «Филин» хорунжего Зюлина. Но вам же наверняка придется проводить авианосцы, корабли сопровождения, путь-то неблизкий!
        - Зачем? - удивился генерал. - Вполне справимся воздушными судами!
        - Так ведь до цели несколько тысяч километров! - уточнил я.
        - Примерно семь тысяч, на три часа полета, - пояснил Косарев. - Но это все технические детали. Я думаю, мы обсудим их позже. Проведение операции поручено Атаманскому полку. Разрабатывать детальный план будет командир полка, - Косарев кивнул на генерал-лейтенанта, - и я, поскольку вчера назначен на должность начальника оперативного отдела.
        - Прими наши поздравления, Влад! - Маша первой среагировала на заявление Косарева. - Закрутил ты нас с самого прибытия! Мы даже спросить тебя не успели - как ты тут устроился? Сколько вы здесь пробыли? Где вы Катю потеряли? И когда ты успел карьеру сделать?
        - Докладываю по порядку! - начал Косарев. - Катя в Питере, у моей сестры. По местному времени, прошло уже три недели. Пошли мы сразу в штаб гарнизона, как и планировали. Идем по городу и буквально кожей чувствуем - наш мир! Домой вернулись! В штабе я назвал дежурному особисту пароль, и нас сразу провели к высокому начальству. Высокое начальство разевает рот от удивления, сажает нас в турболет и отправляет в Питер, в Генштаб. Целую неделю мы там по всем кабинетам одно и то же повторяли. Пульт свертки-развертки «окна» и «мини-глазок», которые были со мной, забрали эксперты. Что-то там внутри поковыряли и выдают итог: подобные технологии нашей науке неизвестны! Ну, вот тогда Верховный главнокомандующий, Его Высочество князь Георгий Николаевич, и принял решение: исходя из полученной мной развединформации, провести операцию по уничтожению Чаки и присных.
        - Что, прямо вот так сразу и принял решение? - удивился Мишка. - Без проверки, без доказательств? Их, конечно, нет и быть не может, но все же?
        - У нас, Михаил, принято верить офицерам на слово! - вставил реплику Антон.
        - Да, дела… - протянул Мишка. - У нас людей, рассказавших байки о параллельных мирах, сразу бы упекли в психушку! Офицеры они там или не офицеры! А тебя еще и в должности повысили!
        - И не только в должности! - ответил Влад. - За выявление источника поступления оружия в Халифат и связанные с этим действия я представлен к ордену Святого Владимира второй степени, плюс к тому мне досрочно присвоено очередное звание - войскового старшины!
        - Круто! - восхитился Мишка. - Это по-нашему - подполковника! Молодец, Влад!!!
        - Это еще не все! - ответил Косарев. - Зюлина тоже не оставили в милостях. За участие в уничтожении исследовательского центра халифатцев он награжден орденом Святого Георгия третьей степени и представлен к званию сотника. И казачков его полусотни не забыли. Да и присутствующий здесь Валентин Сергеевич был повышен в звании - за блестящее планирование и командование операцией!
        - Только мне ничего не досталось! - посетовал Крюков. - Хорошо хоть не расстреляли! Шутка! Ведь я, по сути, провалил операцию по уничтожению крейсера, потерял своего штурмана и ведомых.
        - Не переживайте, Антон Андреевич! - вмешался генерал. - Эти обстоятельства от вас не зависели! Это не провал, а катастрофа, стихийное бедствие. Хорошо, что вы спаслись сами и помогли Владиславу Аскольдовичу.
        - Жаль, что ему не засчитали уничтожение американского флота! - сказал я Абрамову. - У нас это вызвало сенсацию - два самолета пускают на дно ударную авианосную группу! Звание Героя России обеспечено!
        - Что это за звание - Герой России? - сразу заинтересовался генерал.
        - Высшая военная награда нашего государства, - объяснила Мария, - золотая медаль в форме пятиконечной звезды дается только за выдающееся деяние, подвиг. За всю семидесятилетнюю историю этой медали ее получили всего чуть больше тринадцати тысяч человек.
        - Ага, это что-то вроде нашего «Георгия», - сообразил генерал.
        - Нет, «Георгий» имеет четыре степени, и первую могут получить только старшие офицеры, а «Золотая Звезда Героя» выдается абсолютно любому, от простого солдата до маршала.
        - У вас, наверное, устаревшие сведения о «Георгии», - усмехнулся Абрамов. - В восемьдесят пятом году, после Второго Джихада, в статут ордена были внесены существенные изменения. Солдатский крест был упразднен, и теперь к ордену могут представить практически любого. От рядового до маршала!
        - Вот как! Очень демократично! - задумчиво сказала Мария. - Вероятно, и у нас бы произошли такие же перемены, если бы орден не был упразднен после революции!
        - Вряд ли здесь подходит слово «демократичный», - снова усмехнулся генерал. - Ведь демократия - это власть народа, а у нас все-таки монархия.
        - Ну, значит, сословное деление у вас не сильно выражено!
        - Да, сословное деление в современном обществе - не более чем условность, дань прошлому! - подтвердил генерал. - Вот, например, я - простой казак, а дослужился до генеральского звания, командую полком лейб-гвардии.
        - Таких примеров и в нашей реальности хватало, - ввернул я. - Выходец из народа, сын крепостного крестьянина еще до революции дослужился до генерал-лейтенанта и занимал должность начальника штаба Верховного главнокомандующего!
        - Это Деникин, что ли? - уточнила супруга. - Не слишком удачный пример, это чуть ли не единичный случай!
        - Деникин Антон Иванович? - заинтересовался генерал. Мы с Машей кивнули. Абрамов продолжил: - Великолепный военачальник, у нас он командовал экспедиционным корпусом во время Первого Джихада!
        - Мой дедушка там служил, - вставил Влад. - Командиром сотни в дивизии генерала Каледина.
        В этот момент в дверь постучали. Дождавшись разрешения от генерала, в кабинет вошел давешний есаул. Вроде как князь.
        - Ваше высокопревосходительство, полусотня хорунжего Зюлина благополучно выведена из другой реальности, доставлена на аэродром, посажена на полковой турболет и отбыла к месту постоянной дислокации! - доложил Эйвазов, вытянувшись по стойке
«смирно».
        - Вольно, есаул! - скомандовал Абрамов. - Можете сесть.
        Князь молча подошел ко мне и протянул пульт свертки-развертки «окна». Я машинально посмотрел на экранчик состояния - там светилась надпись «Свернуто». Благодарно кивнув Эйвазову, я убрал пульт в карман.
        - Поскольку принципиальное согласие на помощь в нашей операции получено, то переходим ко второй части программы… - начал было Влад, но его тут же невежливо перебили.
        - Извини, но мне все-таки хотелось бы обсудить некоторые конкретные технические вопросы предстоящей экспедиции! - заявил Гарик.
        - Я себе представляю это примерно так: разворачиваем самое большое «окно», проводим людей, протаскиваем технику. Затем берем парочку черножопых и следуем в Центральную Африку. Там разбиваем промежуточный лагерь, проводим разведку, а затем действуем по обстоятельствам! - откровенно прикололся Косарев.
        - Хороший план! - деланно восхитился Горыныч. - Самое главное - простой!
        - Ну, я же тебе изложил краткую концепцию, - с ехидной улыбкой сказал Влад. - Потом все это оформится в боевые приказы и диспозиции, с точной росписью куда, почему и с какой целью двигаться каждому подразделению! Или ты хочешь сам взяться за составление такого плана?!
        - Нет, нет! - Гарик в притворном испуге поднял руки. - Всю эту бухгалтерию я доверю профессионалам!
        - Ну, то-то! - удовлетворенно хмыкнул Влад. - Сегодня гуляем, а разработку скрупулезного плана мероприятий оставим на завтра!
        - В смысле - гуляем? - немедленно насторожилась Маша.
        - Это и есть второй пункт программы нашего разговора! - очень серьезно сказал Косарев. Абрамов и Эйвазов синхронно улыбнулись. - Мы хотим хорошенько обмыть, по русскому обычаю, мои и Зюлькины новые погоны, ордена! Вечером летим в Питер - там в офицерском клубе должны собраться мои друзья и сослуживцы. Да и здесь нам, собственно, делать уже нечего.
        - Боюсь, Влад, что в данный момент нам придется вас покинуть, - сказала Маша. - Ты забыл, что с момента вашего ухода у нас прошла всего секунда. И по моим биологическим часам сейчас глубокая ночь. Я элементарно хочу спать! Не до гуляний, ты уж прости!
        - Ну вот! - огорчился Влад. - А я так рассчитывал покутить!
        - Чего ты человека обламываешь! - решительно вмешался я. - Я, конечно, уже тоже спать хочу, но ведь покинем мы наших доблестных офицеров всего на полчаса. Нам ведь только до «окна» дойти, а там… «Окошко» свернем, выспимся как следует, оденемся соответственно торжеству момента и прибудем на банкет во всеоружии! Да еще и подарки какие-нибудь прихватим! Мужики, пойдем, смотаемся в Грозный, собирайтесь!
        Ребята действительно устали. Ситуация как при перемене часовых поясов. Провожать нас вызвались все четверо, во главе с генералом. Развернув «окно», мы первым делом увидели стоящего в холле коттеджа Шевчука.
        - Ну как вы? - с ходу спросил он, тревожно глядя нам за спину.
        - Да все в порядке, Андрей, не волнуйся! - успокоил друга Мишка. - Встреча прошла в теплой дружественной обстановке! Господа офицеры, ваше высокопревосходительство, мы не прощаемся!
        - Подождите минуту, господа! - внезапно сказал генерал.
        Мы одновременно оглянулись.
        - Пожалуйста, возьмите с собой князя Эйвазова! - попросил Абрамов.
        - Хорошо, возьмем! - быстро отреагировала Маша, но немедленно уточнила: - А зачем?
        - Мы хотим попросить вас перенести «окно» ближе к нашему ППД. Это облегчит переход техники и людей в вашу реальность, - объяснил генерал.
        - Ближе? Это куда? - уточнил я.
        - Санкт-Петербург, Царское Село! - огорошил Абрамов.
        - Но это же… От нас туда рейсовые самолеты не летают, а пешком… Полторы тысячи километров…
        - Вот для этого мы и отправляем с вами князя! Он поможет вам добраться до нужного места. Ведь турболет полусотни Зюлина все еще у вас!
        - Ага… - кивнул я. - Да, тогда вопрос снимается!
        - Князь, проходите, прошу вас! - Маша приглашающе махнула рукой.
        Эйвазов с достоинством прошел в «окно». Только сейчас я заметил у него в руках небольшой чемоданчик. Тревожный комплект? Смена белья, мыло, бритва? А ведь эти вояки подготовились заранее!
        Наконец мы перешли на свою сторону, и «окно» свернулось. Маша устало опустилась в кресло и вытянула ноги.
        - Уф, слишком много впечатлений для одного вечера!
        - Да, по части впечатлений явный перебор! - согласился Игорь с моей женой. - Пойдем по домам, отоспимся, а наутро встречаемся здесь, у Сереги. Князь, пойдемте! Я провожу вас в коттедж Косарева.
        Глава 2
        На следующий день мы встали, как обычно - за час до общего подъема. Сразу после завтрака устроили гарнизону Грозного тотальную проверку, делая особый упор на деятельность старших офицеров. Хотя Маша и оставалась «на хозяйстве», нам надо было быть уверенными, что в наше отсутствие командиры разных рангов не напорют косяков. Все то время, что мы мотались по городу, за мной и Машей как привязанный ходил прикомандированный есаул. В принципе, парнем он оказался вполне нормальным, общительным, нос из-за своего княжеского титула не задирал и даже дал парочку ценных советов по службе.
        Обход мы закончили к обеду, на который традиционно отправились в здание Адмиралтейства. Выпив пару рюмок, князь Эйвазов окончательно отмяк (даже попросил называть его «без чинов», просто по имени - Олег), похвалил нас за грамотное размещение военно-хозяйственных объектов, укреплений, выучку солдат и организацию службы. Обстановка за столом, бывшая поначалу из-за присутствия гостя довольно официальной, постепенно стала дружеской. Человеком есаул был прямым и искренним, интересным собеседником, большим знатоком китайской и японской культур и боевых практик. Он тоже, как и я, коллекционировал клинковое оружие, и мы минут двадцать горячо обсуждали достоинства и недостатки европейского, восточного и дальневосточного оружия. От оружия плавно перешли к методикам фехтования, подкрепляя слова демонстрацией боевых приемов. Данная тема оказалась интересной моим друзьям, в разговор быстро втянулись все, кроме Маши. Мне кажется, что пропусти мы еще пару рюмок, то стали бы показывать удары, используя настоящее оружие, благо на стенах зала висело немало сабель, шпаг и шашек.
        С огромным трудом Мария сумела нас утихомирить и снова усадить за стол в ожидании десерта.
        - Вы даже представить себе не можете, господа, как я вам завидую! - внезапно сказал есаул. - Вы живете в начале семнадцатого века, воюете с турками и татарами, меняете историю, помогая Лжедмитрию!
        Ответом атаманцу явилась немая сцена. Мы растерянно переглянулись, а есаул продолжил:
        - У меня скоро очередной отпуск, не могли бы вы принять меня в свою компанию, поучаствовать в вашем предприятии? Я отлично стреляю, неплохо фехтую, могу ходить под парусами и ездить верхом!
        - Видишь ли, Олег! То, чем мы занимаемся в семнадцатом веке, не сафари! - осторожно подбирая слова, начал я, весьма озадаченный такой просьбой. - Это тщательно продуманная, рассчитанная на много лет операция. Стреляют и фехтуют наши солдаты. А лично махать саблей нам приходится, только если проводимое нами сражение пошло не по плану. Нам, конечно, нужны опытные офицеры, но там совсем другая специфика, и поэтому мы предпочитаем обучать командиров на месте, выбирая кандидатуры из наиболее умных, сообразительных и смелых солдат.
        - Ну, так возьмите меня простым солдатом, страсть как хочется проверить себя в настоящей рукопашной! - продолжал настаивать князь. - Дело в том, господа, что среди гвардейских офицеров в последнее время стал весьма моден так называемый реальный стиль боя, очень многие сосредоточенно занимаются фехтованием на шпагах и саблях. Ведь в нашем мире война стала высокотехнологичной. Мы зачастую даже не видим противника. Многие мои сослуживцы называют это бойней. Молодым гвардейцам, и мне в их числе, очень хочется сойтись с противником на расстояние длины клинка.
        Оглушенный таким напором, я оглянулся на друзей, ища у них поддержки и совета.
        - Да ладно, Серега! - первым отреагировал Гарик. - Охота им шашкой помахать, милости просим! Если будет достаточное количество желающих, сформируем из них отдельную сотню. Пущ-щ-щай люди поколбасятся!
        - Огромное вам спасибо, господа! - с достоинством поблагодарил Олег. - Сразу после окончания африканской операции я оповещу своих единомышленников о наборе в армию Лжедмитрия!
        - Только не надо называть нашего государя Лжедмитрием! - поправил я есаула. - Он действительно является законным сыном Ивана Грозного, к тому же весьма достойным человеком и правителем!
        - Конечно, конечно! Я учту это и предупрежу всех добровольцев! - покладисто кивнул князь. - А еще мне было бы интересно прокатиться в Петербург и Москву вашей реальности. Владислав рассказывал, что старая часть Петербурга практически не изменилась, зато Москва, ставшая у вас столицей, преобразилась полностью. Занятно было бы сравнить. Правда, я и в нашей Москве побывал всего несколько раз.
        После обеда мы подвели итоги проверки гарнизона и в целом остались довольны результатами. Войска вполне могли грамотно действовать в обороне Грозного и без нашего участия. Тем более что вместе с Машей в городе оставался и Андрей Шевчук.
        Решив не откладывать экспедицию на север в долгий ящик, мы в быстром темпе разобрали большую рамку, через которую не так давно, по местному летоисчислению, пропускали «Филина» атаманцев. Загрузив конструкцию в тот самый турболет, я, Мишка и Гарик полетели к месту будущей закладки Царского Села. Хотя все мы очень сильно сомневались, что в этой реальности там вообще что-то будет построено. Пилотировал турболет есаул Эйвазов.
        До цели добирались часа полтора. Могли бы быстрее, но требовалось время от времени сверять данные инерциальной системы навигации с реальным местонахождением. Делать это приходилось, визуально отыскивая на земле ориентиры. Последним таким крупным
«маяком» по пути стал Великий Новгород. Миновав его, есаул снизился до пятисот метров и сбросил скорость. И все равно нужное место мы проскочили, спохватившись уже над устьем Невы. Бормоча что-то вполголоса про дикие места, Эйвазов развернул турболет и пошел на второй заход.
        Сделав еще пару кругов, постепенно сужая зону поиска, Олег наконец нашел какую-то приметную природную достопримечательность и повел «Филин» на посадку. Садились в совершенно нехоженом месте, на маленькую полянку посреди густого соснового леса.
        - И что здесь примечательного? - первым спрыгнув из люка и оглядевшись, спросил Мишка. - Лес как лес!
        - А вот там, видите, камушек такой большой лежит? - есаул показал рукой на валун средних размеров, притулившийся на краю полянки. - Точно такой же до сих пор пребывает в одном из парков нашего Царского Села. Если быть совсем точным - за корпусом унтер-офицерской школы Атаманского полка.
        - Так, стало быть, рамку здесь разворачивать? - уточнил я.
        - Думаю, что здесь! - немного неуверенно кивнул Эйвазов. - Только, если можно, начните с разворота маленького «окна»!
        - Хорошо! - покладисто согласился Гарик, доставая из турболета рейки. - Развернем малое «окно», проведем рекогносцировку местности, а по ее результатам будем собирать большое.
        Подготовка оказалась недолгой. Рамку собрали за пару минут. Еще минута на подключение к модулятору - и «окно», снова «позабавив» нас синими молниями и
«полосами настройки», распахнулось в «Бета-мир». Я приглашающе махнул Эйвазову, мол, только после вас. И есаул решительно перешел в свою родную реальность.
        - Все в порядке, господа! - быстро оглянувшись по сторонам, сказал Олег. - Попадание очень точное - мы стоим возле заднего фасада здания унтер-офицерской школы.
        Мы прошли вслед за офицером и тоже начали оглядываться. Рядом действительно возвышался какой-то дворец изрядных размеров. Фасад тянулся на добрую сотню метров, а высота достигала пяти этажей. На казарму данное строение похоже не было.
        Пока мы осматривались, есаул достал из кармана какой-то аппаратик, похожий на мобильник, и сказал в него несколько слов:
        - Все в порядке. Мы на месте!
        Выслушав ответ, Эйвазов выключил аппарат и повернулся к нам:
        - Командир сказал, что они немедленно вылетают сюда из Николаева. Пойдут военным бортом. Будут через час. Валентин Сергеевич просил пока закрыть проход и подыскать площадку, подходящую для перевалки грузов, техники и личного состава.
        Я машинально щелкнул клавишей ПДУ, сворачивая «окно» и пожал плечами:
        - Какой смысл нам искать что-то подходящее? Большое «окно» можно развернуть в любом месте с ровным грунтом.
        - А в помещении? - уточнил есаул.
        - В помещении даже лучше! - ввернул Мишка. - Главное, чтобы размеры были подходящие.
        - Тогда предлагаю проследовать в турболетный ангар! - предложил Эйвазов и повел нас по парковой аллее.
        Вокруг в правильном порядке росли розовые кусты, тщательно подстриженный газон упирался в высокую альпийскую горку, а за ней тянулись «в линеечку» клены. Причем деревья явно стояли здесь уже больше ста лет. В конце аллеи виднелся еще один дворец, схожий по архитектуре с «унтер-офицерской школой». Именно к нему мы и шли.
        - Э… Олег! А мы точно в расположении вашего полка? - зачем-то спросил Горыныч.
        - Да, Игорь, совершенно точно! - оглянулся на моего друга есаул. - Вас что-то смущает?
        - Да как-то здесь все… - Гарик замолчал, подыскивая нужные слова. - Гм… Как в музее, а не в воинской части! Дворцы эти…
        - А, вы вот о чем… - понял есаул. - Дело в том, что большая часть зданий в ППД полка действительно имеет историческую и культурную ценность. Та же унтер-офицерская школа - одно из старейших сооружений полкового городка, построено в конце девятнадцатого века. А впереди - казарма первого батальона. Она несколько моложе - построена в двадцатых годах прошлого века. А то, что эти здания похожи… Ну, когда полковой городок расширяли, то старались возводить новые постройки в стиле старых. Так и получилось, что пункт постоянной дислокации атаманцев больше напоминает музейный комплекс. Впрочем, такое положение не только у нас, но и у лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков.
        - А что они делают в вашем мире? - спросил Мишка. - В смысле, чем занимаются, как службу несут?
        - У нас лейб-гвардия - это части постоянной готовности, - охотно начал объяснять есаул. - Личный состав набирается исключительно из сверхсрочников. Это профессиональные бойцы, имеющие громадный боевой опыт. У нас на вооружении самая новейшая техника и оружие. Но и задачи нам ставят соответствующие нашим умениям.
        - Да, мы уже наслышаны от ваших ребят из полусотни Зюлина, как вы одним полком разнесли секретную базу Халифата! - похвалил Гарик. - Значит, лейб-гвардия у вас нечто вроде спецназа…
        - Как вы сказали? Спецназа? - переспросил есаул.
        - Частей специального назначения! - «перевел» Гарик.
        - Нет, скорее они больше похожи на ДШБ! - подал реплику Мишка. - У спецназа все же несколько более специфические задачи. Например, разведка и диверсии…
        - Ну, разведкой в нашем полку как раз моя Особая сотня занимается! - сказал Олег. - А что такое «дэшэбэ»?
        - Десантно-штурмовые батальоны, - ответил Мишка. - Это у нас тоже что-то вроде гвардии…
        Так, ведя на ходу «светский» разговор, мы прошли еще мимо двух дворцов поменьше предыдущих, оказавшихся казармами роты связи и авиабата. У большого фонтана на перекрестке двух широких аллей мы повернули направо и через пару сотен метров подошли к ангарам вполне современного вида. Здесь нам стали попадаться военнослужащие.
        Встреченные по дороге офицеры дружески приветствовали Эйвазова, а с нами просто вежливо здоровались. Рядовые казаки козыряли. Было заметно, что те и другие тщательно скрывали любопытство: что же это за типы, свободно бродящие по расположению в сопровождении командира сотни. На штатских мы похожи не были - одеты в единообразную униформу с непонятными знаками различия на воротниках. К тому же вооружены - у каждого на поясе кобура с АПС.
        Есаул не стал долго выбирать и подвел нас к самому первому ангару. Похоже, что данное сооружение предназначалось для хранения и обслуживания летательной техники типа больших турболетов - крыша возвышалась над землей на двадцать метров, а передняя стенка поднималась целиком, что вкупе позволяло затащить внутрь нечто сопоставимое по размерам с «Филином».
        - Думаю, что тут будет удобно! Здесь своим ходом пройдет любая техника, состоящая на вооружении полка! - довольно провозгласил Олег, но тут же оговорился: - Впрочем, смотрите сами!
        Мы внимательно осмотрели ангар и, в принципе, остались довольны. Разворачивать
«окно» решили у дальней стены. Осталось только найти это место в нашей реальности и собрать большую рамку.
        Чтобы не топать пешком обратно к сержантской школе, есаул вызвал по «мобильнику» какую-то «квадригу». Мы, все-таки впечатленные «музейным» окружением, с некоторой опаской ожидали нечто вроде гужевой повозки. Но «Квадригой» оказался небольшой, размером с «Оку», электромобиль с полным приводом. Эдакий мини-джип. Обратная дорога не заняла много времени - уже через минуту мы подъезжали к месту развертывания «окна». Каково же было наше удивление, когда возле приметного валуна мы обнаружили полусотню казаков в «полном боевом». Мало того - никто из них не курил, не переговаривался, не шутил - они просто спокойно стояли, выстроившись в колонну по три, держа оружие в руках.
        - Это тут чего? - напряженным голосом спросил Горыныч. - Что за парад? Мы вроде бы конвой не заказывали.
        - Командир приказал охранять зону перехода с обеих сторон! - объяснил Эйвазов. От него не ускользнуло движение Мишкиной руки к кобуре. - Это сделано исключительно в целях безопасности!
        - Ну, пяток бойцов оставьте здесь! Остальные за мной! - скомандовал я, разворачивая «окно». - Впрочем, какой смысл оставаться здесь, если мы собрались переносить рамку. Давайте уже все сюда проходите! Заодно поможете рейки собирать.
        Казаки спокойно и организованно, не толкаясь, по очереди покинули свою реальность. В нашем мире они мгновенно развернулись в цепь вокруг нас, направив автоматы на лес.
        Эйвазов взял по азимуту ориентир, и мы, свернув «окно», потопали за ним. Рамку подхватили и понесли два дюжих бойца. Еще десяток атаманцев подняли рейки большой рамы. Растянувшись в цепочку, отряд двинулся по густому лесу. Через каждые пятьдесят метров мы останавливались, развертывали «окно» и корректировали положение относительно стоящего в другом мире ангара. Искомое место нашлось через полчаса шараханий среди высоких сосен и густого кустарника.
        - Вот ведь… - с досадой плюнул Гарик. - Ведь парочку очень милых полянок прошли, а здесь даже рамку не собрать - деревья мешают. Надо для начала плацдарм от растительности очистить.
        Есаул кивнул и начал командовать. В радиусе двухсот метров казаки заняли круговую оборону. В ангаре тоже установили посты. Через двадцать минут прибыли вызванные саперы и принялись за расчистку территории.
        Я, Гарик и Мишка, чтобы не мешать работе, перешли в «Бета-мир» и, встав в сторонке, закурили, наблюдая за действиями атаманцев. Трудились ребята по-стахановски: пятачок за «окном» диаметром в двадцать метров был готов через двадцать минут. За это время к ангару подкатили четыре боевых машины, похожих на наши БМП-3, два бульдозера, небольшой экскаватор, грейдер, бетономешалка и пара грузовиков с какими-то решетчатыми щитами в кузовах.
        - Серьезно готовятся! - уважительно сказал Мишка, оглядывая технику, ждущую, пока мы соберем большую раму на расчищенном пятачке. - Быстренько соединяем рейки и разворачиваем большое «окно»!
        Первыми в «наступление» на чужой мир ринулись броневики. Лихо проскочив линию перехода, машины развернулись веером. Из люков быстро и ловко выметнулись десантники, разбежались цепью, создавая второй круг периметра. К нам подошел командир полусотни, облаченный в боевой комбинезон. Откинув забрало шлема, незнакомый офицер отрапортовал есаулу Эйвазову о прибытии.
        - Слушай внимательно! - начал Олег. - Задача простая: не подпускать к этому объекту посторонних. Это «окно» пространственного перехода, и за ним другая реальность. Первая полусотня уже здесь, обеспечивает внешнее кольцо. Вокруг этого сооружения нужно расчистить площадку минимум под пятьдесят «Филинов». Понятно, хорунжий?
        - Так точно! - гаркнул офицер.
        Есаул едва заметно поморщился от его крика и сказал:
        - Саша, я сколько раз тебя просил не орать мне в лицо? Вечно ты со своими уставными штучками!
        - Виноват! - тоном ниже ответил хорунжий.
        - И еще! Запомни вот этих господ! - Эйвазов показал на нашу троицу. - Они наши гости, и их деятельность будет непосредственно связана именно с этим устройством. Ты должен оказывать им любую возможную помощь и содействие!
        - Есть, командир! - Хорунжий внимательно осмотрел рамку «окна», цепко, запоминающе оглядел нас и кивнул. - Разрешите выполнять?
        Есаул кивнул. Хорунжий пошел к своим бойцам, на ходу опустив забрало шлема и, видимо, начав командовать своими людьми по радиоканалу - бойцы сорвались с места и двинулись в лес, а боевые машины отъехали в сторону, освобождая место строительной технике.
        - Ого! Да тут уже дым коромыслом! - раздался сзади знакомый голос.
        Мы обернулись. К нам неторопливо подходил генерал Абрамов в сопровождении Косарева, Крюкова и еще нескольких офицеров в пехотных мундирах с двухпросветными погонами на плечах. Эйвазов, рубя шаг, подошел к командиру полка и доложил о проделанных действиях.
        - Отлично! Теперь за безопасность перехода я спокоен! - похвалил генерал. - А вас, господа, я передаю в руки старшины Косарева. Надеюсь пообщаться с вами вечером на приеме.
        - Пошли, парни! - улыбнулся Влад. - Сейчас я вызову аэромобиль, и мы полетим в Питер. Только стволы дежурному сдайте - в городе не принято ходить с оружием.
        Впрочем, едва мы вышли за ворота военного городка и дошли до стоянки аэротакси, выяснилось, что у Косарева есть несколько неотложных дел по организации вечернего мероприятия, и он, извинившись, покинул нас, поручив заботам Антона Крюкова.
        Мы с удобством расселись в гражданском турболете, похожем на небольшой вертолет без несущего винта.
        - Какая программа? - поинтересовался Гарик, с интересом глядя в большой квадратный иллюминатор.
        Едва набрали высоту, как в поле зрения попало несколько гигантских небоскребов. Я и Мишка тоже приникли к стеклу.
        - Экскурсия по Питеру! - объявил Крюков. - Легкий перекус, заселение в гостиницу. Но необязательно в таком порядке.
        - Эх, а ведь и верно - жрать охота! - сказал непосредственный, как кирпич, Горыныч. - С этими прыжками из реальности в реальность мы забыли о времени, и теперь мой желудок напоминает, что завтрак уже давным-давно кончился, а обед еще и не думал начинаться! Так что, Антоха, давай-ка начнем с перекусона! И не легкого, а нормального! А то фиг его знает, что там вечером будет - может, у вас принято обмывать звания бокалом шампанского и расходиться по домам!
        Антон расхохотался и заверил нас, что с «обмыванием» здесь все в порядке - намечается нормальная пьянка согласно старым офицерским традициям.
        - Тогда так: летим в гостиницу, споласкиваемся под душем, обедаем, чем бог послал, потом на облет города, а после и пьянка! - предложил я.
        Ребята кивнули, соглашаясь. А турболет между тем уже набрал высоту и летел над городом.
        Санкт-Петербург просто потрясал. Это был гигантский мегаполис, столица великой империи, культурный и научный центр мира. Город протянулся вдоль Финского залива до Соснового Бора на одном берегу и до Зеленогорска на другом. На востоке Питер дотягивался до Шлиссельбурга, на севере до Васкелово, а на юге до Гатчины. Только постоянное, без учета приезжих, население столицы составляло сорок миллионов человек. Строения буквально утопали в зелени садов, парков и скверов. Причем основным типом зданий в городе были трех-четырехэтажные дома на одну-две семьи. Высотные здания, в которых размещались государственные и коммерческие учреждения, украшали собой набережные Невы да тянулись вдоль Петергофского, Финского, Ладожского, Московского и Гатчинского проспектов. Автомобильное движение на широченных радиальных проспектах и кольцевых бульварах было весьма слабым. Как нам объяснил Антон, в пределах мегаполиса жители предпочитали передвигаться муниципальным транспортом. Чтобы добраться из одного конца города в другой, люди пользовались аэротакси и аэробусами. Посадочные площадки воздушных судов размещались через
каждые двести-триста метров.
        Сделав над городом небольшой круг, аэротакси село на стоянку, расположенную на крыше одной из самых роскошных гостиниц столицы - «Невской». Это было стопятидесятиэтажное здание высотой шестьсот тринадцать метров (один из семи десятков питерских небоскребов), действительно стоящее на Неве, приблизительно в районе поселка Усть-Ижора, нашего мира.
        В наше полное распоряжение были предоставлены шикарнейшие апартаменты из пяти комнат на тридцатом этаже. В номере было три спальни, гостиная и так называемая библиотека. Здесь мы вплотную столкнулись с одним из устройств, пока не появившихся в нашей реальности. Это были голографические проекторы. В гостинице они не только использовались в качестве телевизоров, но и выполняли функции настенных завес. Целый час после заселения мы баловались с этими игрушками. Сидя на диване в гостиной, легко было установить вокруг себя пейзаж березовой рощи или поляны в сосновом лесу. Эффект полного присутствия усиливали установки искусственного климата, начинавшие в зависимости от изображения создавать в помещениях соответственные температуру, влажность, подавать ветерок и запахи. Наблюдавший за нашими играми Антон улыбался, как отец, вручивший сыновьям велосипед.
        Только Гарик, не обращая внимания на чудеса, остался сугубым реалистом.
        - И чего вы разорались? «Четыре-Дэ» никогда не видели? - умерил мои и Мишкины восторги наш гениальный инженер.
        С этими словами он достал из кармана мультитул и разобрал один из головизоров. Мы замерли, а Горыныч, ковыряя во внутренностях ценного прибора, бурчал под нос:
        - Так, а это что за хрень? Это такие странные микрочипы? А здесь что за фиговина торчит? Камень какой-то? На хера он нужен?
        - Это кристалл, он дает развертку голограммы! - подсказал с дивана Крюков.
        - Ага, понятно, - не поднимая головы, кивнул Гарик, продолжая ломать гостиничное имущество.
        Наконец головизор превратился в кучку деталей. Гарик аккуратно разложил их на ковре и задумался, глядя куда-то в стену. Мы сидели тихо, как мыши, боясь потревожить священную мыследеятельность друга. Молчание тянулось долгих пять минут. Горыныч оторвал взгляд от точки над диваном, посмотрел на нас и весело сказал:
        - Подумаешь, головизор! Видали мы микрокалькуляторы и покрупнее! Зуб даю, что соберу такую штуку, если подберу нужные материалы! А теперь пойдем уже пожрем чего-нибудь!
        Вволю наигравшись с сервисными машинами, мы отправились обедать в один из гостиничных ресторанов. Данное предприятие общепита находилось на пятидесятом этаже и сразу пленило нас удобными мягкими стульями и видом на город из гигантского панорамного окна. Не успели мы сесть за столик, как рядом материализовался официант.
        - Что будет угодно господам? - со странным акцентом спросил он. И только через пару секунд до меня дошло, что официант говорит, растягивая буквы, как прибалт из анекдота: «Чччтттто будддеттт угггодддно госсссподдддам?»
        Мы скромно заказали салатики и котлетки. Спиртным решили не злоупотреблять, взяв для разминки перед вечерней попойкой по бокалу пива.
        - А чего этот белобрысый так говорит? Прикалывается, что ли? - из любопытства спросил я Антона.
        - Кто говорит? - даже не сразу понял мой вопрос Крюков. - Ты вообще о чем?
        - Об официанте нашем! - Я, в нарушение всяческих правил этикета, ткнул пальцем в представителя обслуживающего персонала. - Он как герой из анекдота говорит.
        - Ну-ка, что за анекдот? - тут же навострил уши Мишка.
        - Ты его знаешь! - охладил я друга. - А вот Антоха, наверное, нет.
        И я рассказал анекдот про подкрадывающийся к врагу эстонский спецназ и собирающихся на это зрелище многочисленных зрителей. Крюков заржал в голос, Мишка с Гариком вежливо улыбнулись.
        - Так это… - переводя дыхание после смеха, сказал Антон. - Этот официант не прикалывается - он самый натуральный чухонец. Их реально в армию не берут!
        Тут уже не выдержали и принялись громко хохотать мы. Немногочисленные посетители ресторана стали на нас оборачиваться.
        - Да не потому, что тормоза! - пытался объяснить Крюков, но от этого мы только больше завелись - Мишка даже чуть со стула не упал от хохота.
        - А от чего? - с трудом успокоившись и вытирая выступившие от смеха слезы, уточнил я.
        - Да там что-то с демографической политикой империи связано, - вспомнил Крюков. - Вроде бы слишком мало их…
        - А у тебя-то как дела, Антон? Что-то ты все молчишь, с самой встречи! - я внимательно посмотрел на приятеля.
        - Дела… Как тебе сказать, Сергей… Дела так себе, если честно! - немного посмурнел Крюков. - Пока я вынужденно гостил в вашей реальности, на мое место командира штурмовой авиации «Мономаха» назначили другого человека. Вполне естественно - ведь я числился пропавшим без вести. Нас уже и искать перестали… Жалко, конечно, привык я уже к своей «коробке», ребятам из подразделения.
        - Да, ситуация! - сочувственно покачал головой Гарик. - И что думаешь предпринимать?
        - Да, собственно, ничего! - хмыкнул Крюков. - Я человек военный - куда пошлют, туда и пойду! Сейчас я в вынужденном отпуске, ожидаю новое назначение. Но мало того, что к своим ребятам я не вернусь, так еще и переаттестацию придется проходить! Пока я отсутствовал, матчасть модернизировали. Нужно учиться, потом сдавать экзамены…
        Неторопливо поев и получив от официанта традиционный пластиковый «чек», мы поднялись на крышу гостиницы, где располагалась посадочная площадка, и наняли прямо там воздушный экипаж. Оставшиеся до приема часы мы провели в барражировании над городом. В своей реальности я побывал в Питере всего пару раз, но здесь легко узнавал знакомые места. Историческая часть города не претерпела существенных изменений. Вот только на Дворцовой площади почему-то отсутствовал Александрийский столп. Надо ли говорить, что памятники архитектуры вроде Зимнего дворца, Гатчины, Царского Села, Петродворца так и остались императорскими резиденциями, а не стали музеями. Все эти объекты, располагаясь внутри городской черты, являлись отдельными комплексами, чем-то вроде парков-заповедников.
        Офицерский клуб располагался в новой части города. Само здание было построено в девяностые годы двадцатого века в модном здесь стиле неоконструктивизма и по виду напоминало ацтекскую пирамиду снежно-белого цвета. В ожидании Косарева и Зюлина приглашенные слонялись по огромному холлу, курили, пили разносимое юркими чухонскими официантами шампанское, собирались небольшими группками, чтобы обменяться парой-тройкой фраз, снова расходились. Мы тоже взяли по бокалу шампанского и отошли в сторонку.
        Гости, в количестве около пятидесяти человек, почти сплошь казачьи офицеры с небольшим вкраплением флотских и армейских, смотрели на нашу троицу с плохо скрытым удивлением и любопытством. Наши странные мундиры неизвестного здесь образца бросались в глаза любому. По залу моментально разнесся слух, что мы прибыли из параллельного мира, чтобы оказать русской армии помощь в достижении быстрой и бескровной победы над Халифатом. Очень многие уже были в курсе приключений есаула в другой реальности. Офицеры стали подходить к нам, представляться, жать руки, желать удачи.
        Среди прочих подошел генерал Абрамов. Коротко кивнув, он сказал:
        - Пока вы отдыхали и осматривали Санкт-Петербург, плацдарм оборудовали бетонированной площадкой, способной разместить пять тяжелых турболетов.
        - Неплохо! - вежливо кивнул Мишка.
        - Вообще-то мало! - усмехнулся генерал. - Нужна площадка под пятьдесят машин - примерно столько пойдет в первой волне. Так что работы продолжаются. Но, думаю, дня через три-четыре наши саперы уже все закончат. Хотя особой спешки нет - в полку еще даже не начали подготовку.
        - Подготовку не начали, а все вокруг уже в курсе, кто мы такие! - проворчал Гарик. - Что, у вас в империи секретность отменили?
        Абрамов взглянул на Горыныча с удивлением.
        - Видите ли, Игорь… Я не знаю, что вы подразумеваете под «секретностью», но все необходимые действия, призванные скрыть планирование новой операции и вашу роль в намечающемся деле, нашей контрразведкой выполнены! - негромко сказал генерал. - Никто, кроме офицеров, о вашем присутствии не знает!
        - Ну а как же присутствующие на приеме? Я вижу здесь не только атаманцев, но и офицеров армии и флота! Они тоже входят в состав посвященных? - ехидно спросил Горыныч.
        - Конечно, Игорь! Это ведь наши люди! - совершенно серьезно кивнул Абрамов. - Какие могут быть секреты от своих?
        Я малость оторопел от такого модернизма, но благоразумно промолчал - зачем лезть в чужой монастырь со своим уставом? Однако Горыныч не унимался:
        - А официанты в зале тоже относятся к числу своих? Или они по-русски не понимают, или у них допуск есть? К тому же в городе нас видели таксисты и тот чухонец в ресторане!
        - Да не беспокойтесь вы так, Игорь! Их всех расстреляют сегодня же вечером! - спокойно сказал Абрамов.
        После такого заявления морда Гарика буквально вытянулась от удивления. У меня натурально отпала челюсть, да и Мишка выглядел ошарашенным. Имперские офицеры настолько суровы, что не жалеют ради секретности чухонских официантов…
        Первым не выдержал и заржал Крюков. За ним рассмеялся и сам генерал. Это у них тут шутки такие? Антон, хлопнув Гарика по плечу, просипел, продолжая давиться смехом:
        - Видели бы вы свои рожи, вояки хреновы! Секретчики, мля! Сказал ведь вам Валентин Сергеевич: все необходимые меры нашей контрразведкой приняты! Хули вы лезете не в свои дела?
        Я махнул рукой и тоже рассмеялся. Гарик и Мишка посмотрели на меня с вымученными улыбками. Ладно, проехали! Но был еще проклятый финансовый вопрос, который не давал мне расслабиться.
        - Валентин Сергеевич, нам нужен ваш совет! - обратился я к генералу, доставая из кармана несколько пластиковых карточек со счетами. - Мы здесь уже пару раз посидели в кафе и покатались на аэротакси. Да и гостиница… Мы люди обеспеченные и вполне могли бы заплатить сами, но у нас просто нет ваших денег. А долги тем не менее копятся. Вы не могли бы нам подсказать, как обменять золото или другие материалы на наличные? Мы не знаем ваших законов и боимся попасть впросак.
        - Гм… Вот об этом я не подумал, - почесал подбородок генерал. - Дело в том, что наличные деньги у нас не в ходу, иначе бы вам пришлось еще сложнее. А ведь вы здесь не по собственной прихоти, а по приглашению друзей. К тому же согласились помочь в проведении сложной операции. Так что мы просто обязаны обеспечить вас всем необходимым, включая денежное довольствие. Давайте поступим так: никакого золота от вас не потребуется - просто вы номинально поступите к нам на службу. Естественно, вам немедленно откроют счета и перечислят на них задаток жалованья.
        - И на какие должности мы можем рассчитывать? - улыбнулся Гарик.
        - Я думаю, наиболее подходящими будут должности технических советников, есть у нас такие штатные единицы в расписании, - ответил Абрамов. - К сожалению, с достойным вас воинским званием сложнее - генералов так просто никому не дают. Впрочем, и любое другое офицерское звание тоже. Нужно сдавать экзамены на чин, и исключения не допускаются даже к членам императорской фамилии. С этим у нас строго!
        - Что же вы можете нам предложить? Рядового? - усмехнувшись, спросил Мишка.
        - Нет, ну почему же! Вам будет присвоено звание вольноопределяющихся первого разряда! - ответил генерал. - Это звание обычно присваивается добровольцам, по уровню образования могущим претендовать на офицерский чин. Если вы согласитесь, я немедленно распоряжусь о занесении вас в список полка и постановке на денежное и вещевое довольствие.
        - Заманчивое предложение, - задумчиво сказал я, - быть зачисленным в гвардейский полк… Нам и форму дадут?
        - Я даже буду настаивать на ношении формы, - подмигнул генерал. - Ваша форма, конечно, тоже весьма красива, но, к сожалению, бросается в глаза.
        - Уговорили, ваше высокопревосходительство, поступаем к вам на службу! - бодро заявил Мишка. Я кивнул, присоединяясь к словам друга.
        - Подождите, - внезапно сказал Гарик, - вот молодцы! Им штанами с лампасами перед носом помахали, а они уже и рады стараться! Ведь поступление на службу наложит на нас определенные обязательства. Придется принимать присягу, подписывать контракт или что-нибудь аналогичное. Не так ли, Валентин Сергеевич?
        - Да, Игорь, частично вы правы, - ответил генерал. - Присягу придется принимать обязательно. В русской армии не принявшие присягу даже к оружию не подпускаются. Но вот от контрактов мы избавлены. Надоест служить - напишете прошение об отставке. Только и всего!
        - А как вы нас будете оформлять? - продолжал упорствовать Гарик. - Ведь у нас нет никаких документов, юридически нас не существует!
        - Не беспокойтесь, Игорь, - с улыбкой ответил Абрамов. - Эту сторону дела я возьму на себя.
        - Хорошо, я тоже согласен, - наконец «смилостивился» Горыныч. - Думаю, мундир атаманца будет мне к лицу.
        Наконец появились виновники торжества, уже в новых погонах и с новыми орденами, в сопровождении Кати Тихомировой и высокой стройной шатенки - сестры Косарева, Анастасии. Гостей позвали к столу. Зал, снятый Владом для банкета, был площадью метров в двести и легко вместил всех приглашенных. Началось обычное торжественное застолье с тостами, здравицами и вручением подарков. Пили сухие крымские вина, белые и красные. Через час представительская часть закончилась, старшие офицеры покинули зал, напоследок пожелав Косареву и Зюлину дальнейших успехов по службе. За ними удалились девушки - Катя и Анастасия.
        Это у них тут мудро заведено - теперь никто не будет следить за количеством выпитых рюмок! Ох, нажремся…
        Осталось человек пятнадцать, в основном наших ровесников и чуть младше, в чинах от хорунжего до есаула. Официанты мигом принесли острые мясные закуски и водку в ледяных, запотевших графинах. Начиналась обычная мужская попойка.
        Убедившись, что официанты ушли из зала, Влад решил толкнуть небольшую речь. Чтобы пресечь всяческие недомолвки, Косарев открыто признался, что мы из другой реальности, где он вместе с Крюковым пробыл гостем больше года.
        - Ни хрена себе! - высказал общее мнение молодой сотник и тут же с жадным любопытством спросил: - И как там?
        - Ну, Россия и там великая держава, хотя и не настолько богатая, как наша!
        - Это почему?
        - Возможно, из-за катаклизмов двадцатого века, - задумчиво произнес Влад. - Две страшные мировые войны с несколькими десятками миллионов погибших, Гражданская война, эмиграция… У них там, вы не поверите, население, по последней переписи, всего сто сорок миллионов человек!
        - Это как же? - народ в зале оторопел. - В три раза меньше, чем у нас?
        - Мало того - у них и территория на четверть меньше! Ни западными губерниями, ни Средней Азией Россия уже не владеет! Польша, Финляндия и Прибалтика - суверенные государства!
        - Эти-то ладно, они всегда, как тот волк, на лес смотрели… А то, что Украина и Белоруссия - самостоятельные республики, это вам как понравится? - грустно спросил Мишка и залпом хлопнул рюмку водки.
        В зале наступила такая тишина, что было слышно, как о чем-то говорят в кабинете Катя с Анастасией.
        - Да, а Казань - столица Татарстана! - добавил Крюков. - Представляете?
        - Что это за страна такая - Татарстан? Что это за географические новости? - удивленно привстал со стула хорунжий с крестом ордена Святого Георгия на груди.
        - Тебе ли не знать, Исанбаев? - пошутил его сосед, есаул с ярко выраженной нордической внешностью - блондин с голубыми глазами.
        - Да, я татарин! - порывисто повернулся к нему хорунжий. - Но прежде всего я русский офицер!
        Есаул примирительно поднял руки. Зал забурлил. Офицеры горячо обсуждали услышанное.
        - Тихо, господа, тихо! - поднял руку Косарев. - Давайте без рукоприкладства!
        Кто-то в ответ на эти слова засмеялся, кто-то, успокаиваясь, хряпнул водки, но постепенно шум стих.
        - А исправить там ничего нельзя? - робко спросил давешний молодой сотник. - У вас же есть машина времени? Отправиться в прошлое и?..
        - И что? - уточнил я, глядя на парня. Тот смущенно отвел глаза.
        - Мы занимаемся походами в прошлое уже три года. Перебили кучу народа, сами несколько раз чуть не погибли, но так и не смогли добиться того, чтобы изменения привели к устойчивому результату! - с досадой сказал я. - Дело в том, что лихим налетом проблему не решить. Нужна скрупулезная подготовка и кропотливая каждодневная многолетняя работа. Нам не нужны бойцы, нам нужны врачи и учителя.
        - Ну, мы, к сожалению, как раз бойцы, - сказал сидевший рядом со мной старшина-атаманец. - Но вот у меня есть хороший знакомый - врач… Отличный специалист и, главное, все время рвется куда-то в отсталые государства людей спасать. Может, его позитивную энергию в ваше русло перенаправить?
        Офицеры снова заговорили все разом. Почти у каждого оказался друг, брат, свояк, приятель или просто знакомый врач, учитель или ученый. И все эти люди тяготились довольно скучным и размеренным существованием в благополучном мирке самой могущественной в этой реальности империи и просто мечтали принести где-нибудь пользу, кроме своих школ и поликлиник.
        Я даже растерялся от такого напора. Но, быстро взяв себя в руки, посоветовал военным составить списки людей, желающих поработать прогрессорами в прошлых временах.
        После этого со всех сторон посыпались вопросы про мировые войны, Гражданскую, распад империи, нашу иновременную деятельность. Узнав, какие невероятные потери понесла Россия в войнах, офицеры буквально хватались за головы.
        - А мы-то считали, что пятнадцать тысяч погибших во Втором Джихаде - огромные потери! У меня это число, двадцать восемь миллионов, просто в голове не укладывается, господа! - патетически воскликнул тот самый молодой сотник, что первым начал задавать вопросы. - Вот куда надо отправляться, раз есть возможность перемещаться во времени!
        - Воевать с германцами? - спросил сотника хорунжий Исанбаев и толкнул локтем своего соседа-блондина: - Слышишь, Айсфогель, Соколов предлагает твоих соотечественников пощипать!
        - Да пошел ты, Рустам! Нашел, блядь, немца! - беззлобно ответил блондин. - Я тоже русский офицер! Мои предки уже триста лет России служат! Надо будет - и Германию порвем! Давай-ка лучше, морда твоя татарская, водки налей!
        И два русских офицера, татарин и немец, дружески хлопнули по рюмашке. Мировые проблемы - мировыми проблемами, а пьянка - пьянкой. Водки за всеми этими разговорами было выпито столько, что на ногах мы еще стояли, но вот способность ориентироваться в пространстве и совершать осмысленные действия уже начинала оставлять. Впрочем, в таком виде мы здесь были не одни. Что, однако, не мешало Косареву внимательно следить за залом и время от времени отправлять по домам наиболее «уставших».
        Заметив наше состояние, Влад посоветовал отправляться в гостиницу - завтрашний денек обещал быть трудным, а мы были единственными людьми на две соседние реальности, которые разбирались в устройстве темпор-машины. Мы с Мишкой не возражали, да и Гарик, повыпендривавшись для виду (да я, да счазз тут всех перепью!), позволил себя скрутить и увести на стоянку, где ждали заказанные заранее такси. В «Невскую» вернулись около полуночи и сразу завалились спать.
        Глава 3
        Завертелась предстартовая карусель. Утром нам выдали по комплекту рабочей униформы с синими погонами, окаймленными трехцветным шнуром, ботинки (очень легкие и мягкие, ощущаемые на ноге как кроссовки), штатное оружие - импульсные пистолеты
«Клевец» и электронные карточки с задатком жалованья. Теперь мы по внешнему виду ничем не отличались от казачьих офицеров, тоже сменивших свою роскошную повседневную форму и хромовые сапоги на черные комбинезоны и берцы.
        Специально нас работой не загружали. В общем-то нашей основной обязанностью было поддерживать установку в рабочем состоянии. Но она и без нашего вмешательства работала штатно. Промаявшись без дела полдня, мы приперлись в штаб, нашли там Косарева и попросили озадачить каким-нибудь поручением.
        Влад, выглядевший донельзя уставшим (то ли после вчерашнего не отошел, то ли все это планирование замучило), посоветовал не путаться под ногами, а дружно пойти на… полигон. Потренироваться в стрельбе из «Пищалей», освоить вождение наземной техники и пилотирование техники летающей. Раз уж мы собирались сопровождать Атаманский полк в глубоком рейде, то должны стать полноценными боевыми единицами, а не обузой.
        - Что-то я не понял? Ты считаешь нас неспособными постоять за себя? - с ходу завелся Горыныч.
        - Гарик, я прекрасно знаю, что ты опытный боец! - устало сказал Влад. - Но ты не знаешь и десяти процентов того, что знают простые казаки нашего полка! Кроме тактики и владения оружием бойцы должны уметь в совершенстве пользоваться всей штатной техникой. А это, так, на минуточку, четыре вида наземных машин и три вида воздушных! А кроме боевых машин есть еще много различной специальной и общеармейской техники. Начиная с бронекомбинезона и заканчивая гиронавигатором. Вот как освоишь все это, так и приходи письками меряться!
        Гарик хотел сказать что-то в ответ, но получил от меня чувствительный тычок в бок.
        - Влад абсолютно прав, Гарик! - сказал доселе молчавший Мишка. - Мы супротив их бойцов, что плотник против столяра! Есть возможность поучиться - так давай ею воспользуемся, на хрена выкобениваться? Пошли уже, рэмбо комнатный!
        Мы козырнули и, четко развернувшись через левое плечо, сделали шаг в направлении выхода из помещения Оперативного отдела штаба. Но тут же наткнулись на генерала Абрамова, который, видимо, какое-то время стоял у нас за спиной и слушал разговор.
        - Здравия желаем, ваше высокопревосходительство! - приветствовал «начальника» Мишка.
        - И вам не хворать! - с улыбкой ответил командир полка. - Владислав Аскольдович несколько сгустил краски. Если вы действительно умелые и опытные бойцы и командиры, какими уважаемый старшина вас описывал, то занятия не будут представлять для вас большой проблемы. А чтобы лучше стимулировать вас к учебе, предлагаю по завершении курса сдать экзамены на чин. Обычно это довольно сложная процедура, но есть одна лазейка, воспользовавшись которой вы можете быстро получить первое офицерское звание. Дело в том, что в уставе предусмотрена возможность быстрой сдачи всех зачетов, в обход обычной процедуры. Так сделано на случай резкого дефицита младших офицеров, из-за каких-нибудь серьезных потерь. В этом случае экзаменационная комиссия состоит из людей, назначаемых командиром полка. Я могу отдать необходимый приказ! У нас есть десять дней до полной готовности всех подразделений, времени на изучение необходимых дисциплин вполне достаточно! Готовы вы к этому? Но учтите - никакого снисхождения на экзаменах к вам не будет! Обещаю даже большую строгость, нежели к проходящим комиссию традиционным путем!
        - Строгостями нас, Валентин Сергеевич, не напугаешь! - заявил я. - Мы согласны на ваши условия! В конце концов, проверять, на что мы годимся, - наш постоянный образ жизни!
        - Вот и отлично! Я нисколько не сомневался в вашей решимости! - Генерал повернулся к помощнику и распорядился: - Хорунжий, назначьте им самого опытного инструктора!
        Самым опытным инструктором оказался уже известный нам урядник Ариэль Шапиро. Первым делом он облачил нас в учебные «Юшманы» и погнал на полосу препятствий с активными роботизированными мишенями. Ох, мы и намучились! Мишени, мало того, что маневрировали, так еще и отстреливались! Не боевыми патронами, понятно, а лазерами, которые при попадании в учебный комбез включали «обратную связь», - мы получали несильный, но неприятный удар током.
        Только вечером мы прошли полосу очень близко к нормативу. Устали так, что даже не полетели в гостиницу, попросив предоставить койку в военном городке.
        - Не переживайте так, господа! Вы еще неплохо сработали! - попытался подсластить горькую пилюлю Шапиро, вызвавшись проводить нас в офицерское общежитие. - Чтобы уложиться в норматив, новички по полгода на тренировки тратят! Завтра попробуете снова!
        Наутро, с новыми силами, мы снова принялись штурмовать полосу. Однако результат с каждой попыткой становился только хуже. Задача серьезно осложнялась тем, что роботизированные мишени после каждого прохода меняли свое местоположение. Фактически каждый раз мы проходили полосу заново. Часика через два мы сделали перерыв, просто упав на землю под навесом стартовых ворот. Навалилась тупая апатия - делать ничего не хотелось. Да пошли вы со своим полигоном! - мысли устало ворочались в голове. В таком состоянии и застали нас Косарев, Эйвазов и Зюлин, решившие навестить «новичков».
        - Что я вижу? - удивился Влад. - Крутые парни рухнули без сил после легкого бега с препятствиями? А кто вчера орал, что порвет всех, как тузик грелку?
        - Отстань! - выдохнул Гарик. - И без тебя хреново!
        - Ну и ну! - покачал головой Влад и спросил подошедшего урядника: - Ариэль, какие показатели?
        - Превышение норматива в среднем на пять минут! - доложил Шапиро.
        - Да эту сраную полосу вообще невозможно пройти в отведенное время! - возмутился Мишка. - Быстро идешь - под выстрелы попадаешь! Начинаешь мишени отстреливать - время уходит!
        - Ребятушки, покажем этим воеводам, как нужно идти по штурмовой полосе? Разомнемся, тряхнем стариной? - весело обратился Косарев к есаулу и хорунжему. Те улыбнулись и синхронно кивнули. - Шапиро! Тащи «треники»!
        Быстро облачившись в учебные «Юшманы», казаки привычно проверили «Пищали», распределили сектора для атаки и разошлись вдоль стартовой полосы. Сигнал к началу! Пошли! Да как пошли! Чуть ли не бегом! Вот черти!
        Не прошло и двадцати минут, как слегка запыхавшиеся атаманцы, пройдя полосу, вернулись к стартовым воротам.
        - Ну, все видели? - самодовольно спросил Косарев. - Есть еще порох в пороховницах!
        - А ягоды в ягодицах… - тихонько прошептал ошарашенный результатом Горыныч.
        Еще бы! При нормативе в восемнадцать и рекорде в тринадцать, офицеры проскочили полосу за четырнадцать минут с копейками. И ведь они предварительно не тренировались - пошли с ходу! Да, тут есть чему поучиться!
        - Я, кажется, понял, в чем секрет! - прошептал мне Мишка. - Ну-ка, отойдем в сторонку!
        Я схватил Гарика за наплечный ремень и оттащил от раскрасневшихся атаманцев на десяток шагов.
        - Обратили внимание, что у них тактическая схема совсем другая? Косарев сразу пошел вперед, прорвался и бил мишени во фланг! - вполголоса поделился наблюдением Мишка. - Зюлин с Эйвазовым его прикрывали, молотя по целям в его секторе с двух сторон, и, как только он уничтожил противника и в их секторах, рывком передвинулись вперед. Затем все повторилось! Давайте и мы так попробуем? Центр-форвардом пойдет Серега, а мы с Гариком будем хавбеками. Ну, работаем?
        И мы сработали! В некоторые мгновения казалось, что мы бежим стометровку - так быстро наш маленький отряд пер вперед. Полосу прошли на удивление легко, мелькнула даже мысль, что Ариэль поменял настройки и теперь неповоротливые роботы-мишени сами подставляются под выстрелы. Но, увидев на финише лица офицеров и урядника, стало понятно - что-то стряслось.
        - Что случилось? - поинтересовался я.
        - Рекорд этой полосы составляет тринадцать минут, а вы проскочили ее за восемь! - ошарашенно пояснил Шапиро.
        - Ну, вы даете, ребята! - Косарев одобрительно похлопал нас по плечам. - Молодцы! Я знал, что вас нужно хорошенько встряхнуть, а то вы зациклились.
        - Но все-таки, Влад, как-то это чересчур, ты не находишь? - вмешался Зюлин. - На пять минут быстрее рекорда!
        - Попробуйте еще раз, господа! - попросил озадаченный урядник.
        На этот раз наша троица прошла полосу немного медленней, за девять минут. Теперь атаманцы смотрели на нас, как на привидения.
        - Ну, будем считать, что с первым заданием вы справились! - объявил Влад. - Если вы покажете такой результат на экзамене, то офицерские погоны вам гарантированы.
        Эйвазов демонстративно кашлянул, и Косарев тут же поправился:
        - Ну, в смысле, гарантированы, если и остальные зачеты сдадите так же! Ладно, занимайтесь дальше, а нам уже пора!
        - Постой, Влад, есть вопрос! - остановил я старшину. - Как идет планирование операции?
        - По графику! - усмехнулся Косарев. - Или тебя интересует что-то конкретное?
        - Именно! Ты не забыл, что столица Чаки находится в нескольких реальностях? Мало того - растянута на пятьсот лет!
        Косарев заковыристо выругался. Не малый боцманский загиб, но тоже впечатляюще.
        - Да я постоянно об этом вспоминаю! - раздраженно сказал Влад. - Но что мы можем поделать, если имеем возможность атаковать только одну реальность и один временной отрезок?
        - Вот тут ты ошибаешься, старшина! - широко улыбнулся я. - Тот же человек, что вытащил меня из зиндана Ак-Мечети и помог вернуть вас в вашу реальность, дал нам доступ ко всем местам и временам обитания Чаки и его потомков. Можно вычистить их гнездо серией последовательных ударов.
        - Хм… Тогда надо полностью переделывать план нападения, - задумчиво сказал Влад. - Ты, как все дела закончишь, загляни ко мне. Покажешь, что там у тебя за козырь в рукаве!
        - Лады! - Я кивнул и побежал догонять друзей, снова выходящих на старт штурмовой полосы, где мишени в очередной раз поменяли конфигурацию.
        На этот раз до рекорда было далеко - едва уложились в норматив. Только к обеду наша троица добилась стабильных результатов, затрачивая на проход по пятнадцать-шестнадцать минут. Удовлетворенный Шапиро разрешил закончить данное упражнение и переходить к следующим занятиям.
        Следующей экзаменационной дисциплиной оказалось управление боевой техникой. Начали с наземных машин: БМП «Барсук», БРДМ «Куница», легкий танк «Соболь» и тяжелый
«Медведь». Все они оснащались электродинамическими двигателями, по одному на колесо (у «Куницы» по одному на ось). Управлялась техника двумя джойстиками, а системы внешнего обзора, поиска и наведения на цель принципиально не отличались от тех, которые размещались в «Юшмане». Только данные на внутришлемный экран шли с бортовых камер. При посадке в технику не требовалось подключать какие-либо разъемы. Компьютеры боевой машины и комбинезона связывались по защищенной беспроводной связи.
        Ощущения от управления техникой примерно соответствовали тем, которые испытываешь при вождении кабриолета по отличному покрытию. Великолепный обзор на все триста шестьдесят градусов. Чтобы заглянуть вбок или за спину, достаточно просто повернуть голову, компьютер сам незаметно переключает картинку на нужную камеру. В целом управлять машиной было не сложнее, чем играть в автосимулятор.
        На освоение ушел весь день. Кроме практики необходимо также знать и матчасть, с чем у нас возникли определенные проблемы - слишком сильно все увиденное отличалось от привычного. Просто водить технику по хорошей дороге мало - необходимо было уметь на ней воевать. А как это делать, если штатное орудие танка представляет собой совершенно фантастический девайс, существующий в нашем мире только как теория?
        Бортовое оружие состояло из электромагнитных пушек. На БМП и БРДМ - стояли тридцатимиллиметровые. На «Соболе» - девяностомиллиметровые, а на «Медведе» - аж стопятидесятимиллиметровые! Дальность стрельбы всех типов орудий составляла десятки километров. Они могли вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Причем в номенклатуре боеприпасов насчитывалось до десятка различных разновидностей. От простых гиперскоростных фугасных, с действием которых мы уже были знакомы (почти аналогичные тридцатимиллиметровые орудия стояли на «Филине»), до каких-то сложных - «медленного взрыва».
        Пришлось в прямом смысле этого слова садиться за парту и зубрить - для чего предназначается каждый конкретный тип снаряда. А потом отрабатывать применение на тренажерах. С этим мы и провозились до позднего вечера, с перерывом на ужин. И только когда служивый люд после построения и спуска флага потянулся в общежития и казармы, Ариэль смилостивился и отпустил нас отдыхать. Гарик и Мишка сразу убежали в свои номера, а я вместо душа и сна поплелся в штаб к Косареву. Сам ведь напросился помогать, что теперь ныть?
        В штабе уже никого, кроме дежурных, не было. Только в Оперативном отделе еще горел свет. Но в зале находился лишь Влад, который с усталым видом бродил вокруг огромного, похожего размерами на бильярдный стол, командного планшета, над которым висела какая-то сложная голографическая схема. Косарев встретил меня радостно. Хлопнув по плечу, сразу потащил к планшету.
        - В принципе, план прост: полк идет четырьмя эшелонами, - принялся объяснять старшина. - Первый - разведка и наведение, второй - штурмовой, третий - десантный, четвертый - обеспечение. В каждом эшелоне есть свои подэшелоны. В первом: высотные разведчики, средневысотные наводчики, аппараты РЭБ. Во втором: высотные бомбардировщики и низковысотные штурмовики. В третьем: основная волна десанта и резерв. В четвертом…
        - Достаточно! - прервал я увлекшегося Влада. - Не надо мне всю диспозицию пересказывать. А то сейчас начнешь задачу каждого подразделения излагать, а я устал как собака, мозги не варят. Короче: удар надо наносить через семь порталов.
        - Сколько? - поразился Косарев.
        - Ты не ослышался! - усмехнулся я. - Столица Чаки раскинулась в семи параллельных реальностях. Правда, географически это все находится в одном месте - на реке Замбези, примерно в ста километрах от нынешней столицы Замбии - Лусаки. Основная часть лежит в мире, где мы помогаем Дмитрию. Там же пребывает и сам император с ближайшими соратниками. Город площадью под десять тысяч гектаров с населением в полмиллиона человек. Остальные анклавы гораздо меньше - это просто довольно большие деревни, где проживает от пяти до тридцати тысяч жителей.
        - А поподробней можно? - загорелся Влад.
        Достаю из кармана флешку, переданную моим «двойником из далекого будущего».
        - Здесь все: данные аэрофотосъемки, точнейшие карты, места дислокации воинских частей, расположения объектов инфраструктуры и управляющих центров для всех семи реальностей.
        Протягивая руку за подарком, Косарев непроизвольно скривился, видимо, явственно вообразив количество усилий, необходимых на совмещение неизвестного типа «памяти» из параллельной реальности и имеющейся аппаратуры. Но, к его немалому удивлению, флешка оказалась «модулем хранения информации» из его родного мира.
        Быстро скопировав сведения в свой электронный планшет, Влад погрузился в их изучение.
        - Откуда такое? - озадаченно спросил он минуту спустя. - Подборка настолько скрупулезная, словно над ней не один год трудились!
        - Мой альтер эго действительно потратил на сбор данных больше десяти лет. Но сам, по понятным причинам, реализовать замысел не смог. Элементарно сил не хватило. Да и у нас тоже с этим напряженка. А вот вы - совсем другое дело. Если уж вы армию Халифата ссаными вениками гоняете, то и с Чакой справитесь!
        - Справимся, да… Наверное… - несколько неопределенно ответил Влад и снова принялся за изучение разведматериалов.
        - Что, задачка? - через пять минут спросил я, поняв, что молчание затянулось.
        - Да уж! - не отрываясь от голоэкрана, ответил Косарев. - И ведь атаковать необходимо одновременно все реальности?
        - Именно, Влад! Мало того - надо поставить засады в сорока двух параллельных мирах. Иначе они как тараканы разбегутся. А выживет хоть один - все начнется заново!
        - Твою мать! - охнул старшина. - Сорок две засады?
        - Всего миров существует сорок девять. Семь мы атакуем, в остальных ловим! - подтвердил я. - И ты еще не учитываешь, что они без всяких технических приспособлений способны перемещаться в прошлое на несколько сот лет!
        - Так, а как тогда… Как их тогда ловить-то? - совсем растерялся Косарев. - Нам в каждом… мире засаду выставлять, да еще и по одной на каждый год?
        - Теоретически так бы и было! Однако тут у меня, совершенно случайно, стоит в кустах черный рояль… - абсолютно серьезно сказал я.
        - Чего?! - вытаращился старшина.
        Погостив в нашей реальности несколько месяцев, он так и не смог до конца понять наших шуток. А уж знаменитый скетч Аркадия Арканова просто не слышал.
        - Сейчас переведу! - довольный произведенным впечатлением, сказал я. - Есть у меня еще одна приспособа, с помощью которой мы перекроем неграм диапазон перемещений! До нуля! То есть перемещаться-то они по реальностям смогут, но нырять в прошлое - хренушки!
        - Еще один подарок от твоего двойника? - уточнил Влад. - Ну, дай-то бог, чтобы сработал!
        - А иначе и не стоит огород городить! Если в живых останется хоть кто-то из верхушки империи Чаки, то нам покоя не будет. Правда, сыновей и внуков Робертсона, имеющих этот необычный талант, все равно уцелеет немало - не все ведь живут в одном месте. Но как неорганизованная сила они нам не страшны.
        Войсковой старшина машинально кивнул, мысленно уже пребывая где-то там, в африканских джунглях, а я, поняв, что еще немного - и просто рухну под ближайший стол и усну, попрощался и поковылял в общагу. Остатка сил хватило только разуться, до душа уже не дополз.
        Утром следующего дня встал на полчаса раньше общего подъема, чтобы привести себя в порядок. К счастью, пребывание в другом мире имело свои несомненные плюсы - тело уже восстановило постоянство внутренней среды. Если уж огнестрельные раны почти мгновенно заживают, то что говорить об усталости? И бриться не надо - щетина не растет. Вот бы еще не потеть!
        Вволю поплескавшись под душем, оделся и пошел будить друзей. Денек предстоял трудный. Плотно позавтракав, мы снова засели в учебной аудитории, изучая матчасть. Ариэль Шапиро выступал в непривычной для него роли преподавателя. Обычно основы в головы новичкам вбивал специальный офицер, а урядник потом шлифовал знания на тренажерах и полигонах.
        Долго ли, коротко ли, но часа через три Ариэль решил, что с теорией у нас почти все в порядке и настала пора показать свою удаль в чистом поле. Видимо, Шапиро и сам уже заскучал, сидючи в помещении. Быстро проверив наши успехи на тренажерах и вполне удовлетворившись результатами, урядник вывез нас на полигон.
        Мы слегка размялись на простой полосе препятствий и отправились на штурмовую полосу. Она тоже оснащалась маневрирующими роботизированными мишенями. И принцип обратной связи сохранялся тот же - при попадании в нашу машину «треник» больно бил током. До обеда откатали на броневиках, а после на танках, постоянно меняясь местами - кто-то садился в водительское кресло, а кто-то на место стрелка. Здесь мы не блистали - не хватало навыков и практики. В нормативы, понятное дело, не уложились. Но главное, мы поняли принципы управления, поэтому особо плохим результатам не огорчались. Времени на наработку необходимого автоматизма хватало - прошло всего два дня из отведенных генералом десяти.
        Вечером снова зашел в штаб. Видимо, принесенные мной сведения дали положительный эффект - работа в Оперативном отделе кипела. Причем кроме атаманцев здесь присутствовало полтора десятка незнакомых гвардейцев - пехотинцев, артиллеристов, кавалеристов. До полного комплекта не хватало только флотских. Косарев выглядел усталым, но довольным.
        - Откуда такой наплыв? - кивнув на незнакомцев, спросил я Влада.
        - Мы поняли, что одним Атаманским полком сражение не выиграть! - ответил старшина. - Ведь нападение сразу распадается на множество отдельных схваток. Поэтому решили, что «город № 1» накрывают «Шквалами», затем утюжит штурмовая авиация, а потом зачищают преображенцы.
        - «Город № 1»? - переспросил я.
        - Мы для простоты назвали все поселения в разных реальностях «городами» и присвоили им номера, в зависимости от размера и количества населения. Всего семь городов, номер один - самый большой.
        - А кавалерия вам зачем? - спросил я, кивнув подбородком на офицеров в кавалергардских, уланских и гусарских мундирах.
        - Кавалерия? - удивленно повернулся к ним Влад. - Ах да, ты ведь не в курсе, что это летуны! Кавалергарды - полк тяжелых ракетоносцев, а гусары и уланы - штурмовая авиация. Кроме них и преображенцев нам еще придали лейб-гвардии Казачий и лейб-гвардии Егерский полки. Но общее командование все равно осуществляем мы!
        - Рад за вас! - похвалил я Косарева. - Ну, я надеюсь, что нашей тройке вы нашли место в своих боевых порядках?
        - Не волнуйся! - хлопнул меня по плечу старшина. - Вас на самое ответственное место поставим! На острие прорыва пойдете!
        Успокоенный таким образом, попрощался и вышел из штаба. Для очистки совести прогулявшись к «воротам» и проверив их функционирование, вышел в свою реальность и связался с Машей. В Грозном все было в порядке, служба шла штатно, без происшествий. Коротко поговорить не получилось - как всякая женщина, Машенька просто не умела коротко говорить по телефону, тем более что с нашего расставания прошло (аж!!!) два с половиной дня! Пришлось очень подробно рассказывать подруге, чем мы тут столько времени занимаемся, уверять, что водку ведрами целыми сутками не пьем и вообще ведем исключительно здоровый образ жизни.
        Следующие два дня прошли довольно скучно - мы гоняли по полигону, постепенно подбираясь к нормативу. Зато перестали выматываться, поэтому вечерами даже умудрялись выбираться в Питер, чтобы погулять по улицам, поглазеть на иномирян в их естественной среде, посетить ресторанчики. Ночевали теперь в гостинице.
        На третий день Шапиро даже прекратил занятия на пару часов раньше установленного времени.
        - Танкистов из вас за такой короткий срок не сделать! - заявил он. - Да этого и не требуется! Я вижу, что, случись вам сесть за рычаги, вы нормально справитесь. По крайней мере, ваших умений хватит на храброе отступление с поля боя для сбережения вверенной техники!
        Хохотнув своей немудреной шутке, урядник посоветовал нам как следует отдохнуть, потому как на завтра намечалось нечто новое и чрезвычайно сложное.
        Назавтра пришел черед летающей техники. Здесь от офицера спецназа не требовали мастерства воздушного боя. Для этой цели хватало летчиков. Нам достаточно было просто поднять машину в воздух, пролететь энное расстояние и удачно приземлиться.
        Особых проблем с полетами не возникло. Управление турболетами принципиально не отличалось от управления вертолетами: те же две ручки, две педали. А уж вертолеты мы освоили в полной мере. Поначалу мешало иное «расположение приборов» - как таковых, приборных досок в боевых турболетах не было. Информация выводилась на внутришлемный экран «Юшмана». На турболетах «Филин», «Сова» и «Зигзаг» системы внешнего обзора, наведения и целеуказания принципиально не отличались от используемых в наземной технике. Только наружных камер было в полтора раза больше. Поэтому освоить такое управление оказалось несложным. Выяснилось, что летчики пользовались несколько другими шлемами, именуемыми «Бармица», с существенно большим дисплеем, но и в простом пехотном комбинезоне вполне можно было пилотировать.
        Одноместный турболет огневой поддержки «Зигзаг» чем-то неуловимо напоминал вертолет «Ка-50». При том, что форма фюзеляжа, расположение двигателей (да и сам их тип) и вооружения было другим. А вот по всем функциям, примерному составу вооружения и боевому применению он в точности соответствовал «Черной Акуле». В свою очередь, разведывательно-десантный турболет «Сова» напоминал «Ми-24». В общем-то, «Сова» являлся несколько увеличенной копией «Зигзага», имел двух сидящих тандемом пилотов и мог нести в небольшом десантном отсеке восемь бойцов. Сходство с техникой из нашего мира обусловливалось аналогичностью возлагаемых на машины задач.
        Зачеты на легких машинах мы сдали достаточно быстро, дня за три, а с тяжелым
«Филином» пришлось повозиться. Безошибочно совершить все необходимые действия на нем нам удалось только ближе к концу отведенного на обучение срока. Справились и с этим - все-таки техника «бетамирян» отличалась очень «дружественным интерфейсом» и необычайной легкостью управления, а бортовые компьютеры страховали от грубых ошибок.
        Наши новые умения пригодились довольно быстро - атаманцам потребовались содержащиеся в Грозном пленники: захваченный при штурме бывший командир элитной дивизии «Пурпурных львов» полковник Йенге и схваченный несколько позже директор внешней «белой» службы разведки Оскар Розенблюм. За ними мы полетели, самостоятельно пилотируя «Филин». И полуторатысячекилометровый путь прошел без нареканий контролирующего наши действия Ариэля Шапиро.
        Безвылазно сидевшая в Грозном Машенька в категорической форме потребовала взять ее с собой в Питер. Андрюха Шевчук заверил нас, что спокойно справится с «хозяйством» в одиночку. Тем более что никаких сложностей не планировалось - после весенних зачисток окрестные ногаи сидели в своих становищах тихо, как мышки под веником. И в Крыму тоже еще толком не оправились после гибели своего войска под Белгородом и нашего налета на Бахчисарай. Учитывая неторопливую местную стратегию, на пару недель о внешних врагах можно было забыть - когда еще они соберутся. И соберутся ли вообще?
        Прилетевшая в Питер Маша попала в дружеские объятия Кати Тихомировой и Анастасии Косаревой. Ее немедленно утащили в длительный поход по магазинам, клубам и салонам красоты. Утащили не с пустыми руками - умная Машенька предварительно отобрала карточки с жалованьем у меня и Мишки. «Справедливо» поделила наш доход «пополам», так сказать. Резонно разъяснив, что красота требует жертв, а нам на всякие глупости и пьянки вполне хватит карточки Горыныча. И ведь не поспоришь!
        Поскольку на носу нарисовался конец недели, а воскресенье - и в «Бета-мире» святое дело, мы решили слетать на местную «ривьеру» - посетить курортную зону Питера, находящуюся непосредственно в черте города. Признаюсь - мне, по большому счету, не понравилось. Балтика летом - сугубо на любителя. Так что, пока женская часть коллектива, в лице Маши, Кати и Насти, делала вид, что купается и загорает (а на самом деле демонстрируя всем свои новые купальники и пляжные сарафанчики), мужская часть, в лице меня, Мишки, Гарика, Влада и примкнувшего к нам Олега Эйвазова, сидела в баре, наслаждаясь покоем и свежим нефильтрованным пивом.
        После краткого отдыха офицеры вернулись к службе, дамы - к шопингу, а мы приступили к сдаче экзаменов на чин. В общем-то, в результате уже никто не сомневался - погоны с одной звездочкой на просвете были нам практически гарантированы.
        Глава 4
        Небо обрушилось на Черную Звезду - столицу Великой африканской империи - ровно в полночь. Кто-то из уцелевших утверждал потом, что в этот момент потекла вспять река Замбези.
        За пять минут до начала катастрофы капитан Зури вышел на северную террасу императорского дворца, чтобы отлить и подышать свежим воздухом. В Кипарисовом зале, где засела верхушка гвардии, с самого заката шла азартная игра в кости, перемежаемая только активными возлияниями. Упившихся банановым самогоном выносили на воздух и клали у стены. В столице уже пятый день продолжались празднества в честь пятисотлетнего юбилея любимого императора. По такому случаю в Черную Звезду съехались все без исключения потомки Великого Чаки. Прибыли даже самые молодые, внуки и правнуки, набиравшиеся опыта в дальних гарнизонах параллельных миров. Зури встретил несколько самых старых своих приятелей, с которыми учился еще в офицерской школе, и ударился в загул.
        Помочившись на густые заросли акации, капитан оправил набедренную повязку и, прислонившись плечом к колонне, стал смотреть на небо. Главное место в его поле зрения занимала огромная, полная, красно-рыжая луна. Внезапно на лестнице, ведущей на террасу, послышались торопливые шаги и пыхтенье. На Зури буквально налетел низенький, сгорбленный человечек. Капитан сразу узнал лучшего даль-провидца своего Корраля - капрала Бикари.
        - Капитан, как хорошо, что я вас застал, - шумно отдуваясь, заговорил провидец. - Императору угрожает страшная беда. Мне только что было видение - с севера надвигается гигантская черная туча!
        Капитан машинально взглянул вверх и успел увидеть, как диск ночного светила пересекло несколько черных точек. Это могли быть и птицы, но Зури отлично знал способности своего подчиненного и понимал, что по пустякам тот беспокоиться не будет. Поэтому капитан схватил за плечо провидца и рванул со всех ног в Золотой зал, где сейчас проходило очередное пиршество в честь тезоименитства и где присутствовал сам император.
        В зале размером с футбольное поле, стены которого были облицованы коваными плитами червонного золота, пили, ели, плясали и занимались групповым сексом около трехсот человек. В основном ближние сановники и наиболее любимые дети и внуки императора. Посреди зала, на ложе, представляющем собой пень старого баобаба, устланный великолепными леопардовыми шкурами, возлежал сам Великий Чака в окружении избранных наложниц. Великого Чаку уже который день мучила бессонница и снедало смутное беспокойство. Попытки вылечить хандру сексом и выпивкой не увенчались успехом. Бесчисленные пиры, танцы и поздравления вызывали у императора раздражение. Он с трудом сдерживался, чтобы кого-нибудь не казнить.
        Капитан Зури появился у императорского ложа в тот момент, когда юная наложница со словами «О, мой повелитель!» благоговейно обняла губами монарший пенис. Поэтому Чака, увидев, что его любимый внучок бесцеремонно залезает на ложе и приближается к нему, пинками расталкивая зазевавшихся девок, тут же мысленно приговорил капитана к четвертованию. Но слова, которые Зури шепнул на ухо императору, заставили Чаку мгновенно протрезветь. Оторвав увлекшуюся наложницу от своего хозяйства, Чака бегом бросился к стоящему у дальней стены, возле самого трона, Мартину. Тот собрал вокруг себя тесный кружок высокопоставленных гвардейцев, рассказывая им об особенностях анатомического строения белых женщин.
        - …смотрю, а у нее поперек! - под общий хохот закончил свое правдивое повествование второй человек империи.
        - Сынок, быстро скользим отсюда! - растолкав окружавших сына офицеров, выкрикнул император в лицо первому наследнику.
        - Что случилось, папа? - небрежно спросил Мартин, делая неторопливый глоток коллекционного виски из широкого бокала. Скользить куда-либо с этой прекрасной вечеринки решительно не хотелось - оргия только набирала обороты, обещая через пару часов весьма интересные развлечения. Да и голый взъерошенный папуля выглядел донельзя смешным. - Наложница за эбеновый жезл укусила?
        - Заткнись! - взвизгнул Чака и наотмашь отвесил Мартину увесистую оплеуху. - У нас большая беда! Быстро уходим в Бруклин!
        Мартин ошарашенно вытер с лица кровь из разбитой губы - это был первый раз за всю долгую жизнь, когда Томас Робертсон поднял руку на первенца. Да еще и прилюдно. Значит, дело действительно серьезное и они находятся в большой опасности.
        - Мбуну, и ты здесь? - Глаза императора нашли среди топтавшихся рядом офицеров начальника службы безопасности. - Немедленно объявляй общую тревогу! И вы все, разрисованные уроды! Поднимайте войска! - Последние слова адресовались гвардейцам. В кружке около Мартина стояло несколько командиров полков и дивизий. - Ну, что застыли, кретины?!! Бегом!!!
        Под рев разъяренного императора офицеры бросились врассыпную, сталкиваясь на ходу. Двое даже умудрились упасть. Мартин наконец схватил отца за руку и начал скольжение.
        В Золотом зале императорского дворца вспыхнула паника. Те, кто успел сообразить, что означает внезапный уход Великого Чаки, принялись торопливо скользить в другие миры, а те, кто не обладал подобным талантом, бросились к выходам, толкаясь и бранясь.
        За оставшееся до атаки время военным удалось сделать немногое. Получив личный приказ от прибежавших из дворца командиров, успели укрыться в подземных бункерах несколько разрозненных подразделений гарнизона и гвардии, общей численностью в семь тысяч бойцов. Большое количество солдат и офицеров просто отсутствовало в казармах - получив увольнительные, они гуляли в кабаках, празднуя юбилей всенародно любимого императора. Две-три сотни горожан догадались, что просто так войска посреди ночи не занимают укрытия, и тоже спешно принялись покидать Черную Звезду.
        Только через пятнадцать минут после бегства императора Мбуну добрался до штаб-квартиры своего Корраля. Из расставленных на площадях громкоговорителей, через которые в обычные дни население оповещалось о казнях, зазвучали торопливые слова:
        - Всем, всем, всем! Общая тревога!
        Но объявить жителям конкретные задачи Мбуну не успел. В этот самый момент летящие на город русские ракеты включили двигатели коррекции и совершили противозенитный маневр. Искусственному интеллекту головок наведения было известно, что на объекте атаки нет ПРО, но они все равно подстраховались и выполнили привычный алгоритм действий. Толпящиеся на улицах Черной Звезды горожане удивленно уставились на это зрелище. Красноватые, похожие на хвосты комет вспышки, словно сотни огненных дьявольских когтей, распороли черный бархат небесной сферы.
        Дворец был первоочередным объектом атаки и подвергся настолько мощному удару, что обратился в щебень за считаные секунды. После этого началась методичная бомбардировка всего города. Уничтожались казармы стражи и гвардии, штабы дивизий, оружейные склады, административные здания и даже водозаборный узел и станция ассенизации. Лейб-гвардии Кавалергардский полк имел в своем составе тридцать два тяжелых ракетоносца, каждый из которых нес двенадцать крылатых ракет. Хватило засеять всю столицу плотным ковром.
        В течение первых десяти минут погибли двести пятьдесят тысяч человек. Потом на Черную Звезду налетели гусары. Их штурмовики несколько раз прошлись над развалинами, атакуя все, что шевелилось внизу. Затем последовал десант. Десятки
«Филинов» организованно, словно исполняя в небе хорошо отрепетированный танец, принялись высаживать преображенцев на берег реки, куда не дотягивалось пламя от горящих зданий.
        А за час до ракетной атаки с противоположной стороны цели, обозначенной на картах как «город № 1», занял позиции лейб-гвардии Казачий полк, десятками небольших групп перекрывая все пути отхода. И когда из пылающего ада, в который превратилась столица великой империи, хлынули толпы беженцев, их встретил кинжальный пулеметный огонь.
        Тотальная зачистка территории началась только днем, когда Черная Звезда уже превратилась в головешки. Преображенцы не церемонились - стреляли на поражение по всему живому. Кое-где завязались скоротечные схватки с уцелевшими солдатами Чаки, пытавшимися вылезти из разрушенных бункеров. Однако китайские «АК-47» оказались неважным оружием против гиперскоростных пуль русских. Любое сопротивление черных воинов подавлялось быстро и жестоко. Пленных не брали. Особенно азартная и беспощадная охота у преображенцев шла на негров, носящих гвардейскую раскраску. К вечеру от полумиллионного населения столицы осталось в живых всего тысяч пятьдесят, живущих преимущественно в пригородах.

«Города-спутники» столицы подверглись нападению несколько позже, по специально разработанному графику.
        Параллельные Черной Звезде поселения начали строиться еще в те времена, когда Великий Чака именовался Томасом Робертсоном. Триста лет местного времени назад он прибыл с группой своих детей и единомышленников на берега Замбези. Тогда Робертсон панически боялся вражеского нападения и решил обезопасить себя, создав запасной командный пункт в соседнем мире. Городок значительно уступал столице размерами, но в нем было все самое необходимое на случай внезапного бегства - жилые дома, способные укрыть несколько тысяч человек, и склады с запасами продовольствия, оружия, боеприпасов. «Пригород» Черной Звезды получил неофициальное наименование
«Бруклин» - среди сторонников Робертсона было множество выходцев из одноименного района Нью-Йорка. Несколько позже название закрепилось и стало официальным.
        Шли годы, реально сильных врагов на горизонте не обнаруживалось, но система параллельных поселков расширялась. Вслед за разросшимся Бруклином появились деревни Квинс, Манхэттен, Бронкс, Гринич-Виллидж, Гарлем и даже Чайнатаун. В них постоянно жило от двух до тридцати тысяч жителей. Вскоре Чака совсем перестал бояться кого бы то ни было, но «города-спутники» продолжали расширяться. Коммуникация между ними поддерживалась особым курьерским отделом, где, как правило, проходили первую практику скольжения по мирам самые юные потомки императора. Каждый городок имел некоторое количество пустых домов, которые содержались в идеальном состоянии, готовые принять жителей в любой момент. Порядок на территории поддерживали размещавшиеся в укрепленных опорных пунктах подразделения стражи. От роты до полка, в зависимости от размера охраняемого населенного пункта. А в Бруклине кроме постоянного трехтысячного гарнизона стоял батальон гвардейцев. Свободный жилой фонд второго по величине города империи легко вмещал десять тысяч человек, а запасов пищи хватало на прокорм этой оравы в течение пары месяцев. Оружейные
склады содержали достаточное количество автоматов и боеприпасов к ним, чтобы вооружить пару дивизий.
        В общем, соломка была подстелена довольно качественно. Но кто из окружения Чаки мог подумать, что враг нападет на все параллельные поселения?
        Переместившись в Бруклин, Мартин и Чака оказались в небольшом тронном зале местного императорского дворца. Хоть и немаленького, но в сравнении с только что оставленным - просто сарая. Почти сразу в зале начали «протаивать» остальные путешественники по времени. Один за другим они возникали из ниоткуда то тут, то там, и вскоре относительно небольшое помещение заполнилось почти целиком.
        Только сейчас Чака осознал, что стоит перед своими потомками совершенно голым. Буркнув Мартину и Зури: «Следуйте за мной!», император скрылся во внутренних помещениях дворца. Запыхавшийся управляющий прибежал в личные апартаменты повелителя только через пять минут - понятно, что никто его не предупредил заранее о столь внезапном и массовом наплыве гостей. Чиновник ожидал наказания за непозволительную задержку, но император как-то отмяк. Адреналиновая волна схлынула, оставив после себя головную боль и дрожь в коленях. Получив от слуги стакан любимого виски, Чака завернулся в поданный халат и уселся в удобном кресле у окна.
        Мартин, напротив, продолжал злиться. Как же? Получить по морде от отца у всех на виду? Неслыханно! И как только вышли перепуганные неожиданным визитом слуги, в императорских апартаментах разыгрался семейный скандал.
        - Что вообще случилось? Что за спешка? Почему нельзя было объяснить мне причину? - раздраженно выговаривал Мартин, изредка поглядывая на скромно сидящих в углу капитана Зури и его подчиненного.
        - Прости за пощечину, сынок, каюсь, погорячился! Времени не было объяснять! Нам угрожала невиданная опасность! - ласково, пытаясь успокоить любимца, ответил император, мелкими глотками опустошая стакан.
        - Что еще за опасность? - слегка успокоившись, спросил Мартин.
        Зури толкнул локтем сидящего рядом толстяка. Тот заполошно вскочил и попытался принять строевую стойку. Мартин презрительно окинул взглядом его невзрачную фигуру. Всего-то какой-то праправнук императора (талантом обладали исключительно прямые потомки Томаса Робертсона), причем рожденный в Черной Звезде, а следовательно, стареющий наравне с обычными жителями. Сейчас этот пузатый капрал выглядел даже старше Зури, который недавно разменял вторую сотню лет.
        - Это мой лучший провидец! - рекомендовал подчиненного капитан. - Говори, что видел, Бикари!
        - Я… это… - сбивчиво начал капрал Бикари. - Я увидел огромную черную тучу. Она, сверкая молниями, ползла на Черную Звезду с севера. Еще немного - и мгла затопила бы город!
        Услышав такое объяснение, Мартин злобно рассмеялся. Без спросу налив себе виски из императорской бутылки, наследник язвительно спросил:
        - Значит, мы впопыхах покинули Золотой зал, и ты, папуля, бегал голышом на глазах сотен людей из-за каких-то бредней провидца?
        - Бикари никогда не ошибается! - сразу завелся Зури, делая шаг вперед. - Да он…
        Его гневный спич прервал осторожный стук в дверь.
        - Входи! - одновременно рявкнули Мартин и Чака.
        Дверь приоткрылась на ширину ладони, и в образовавшуюся щель каким-то немыслимым образом втек управляющий. Низко поклонившись императору и его пышущим злобой сыновьям, чиновник робко сказал:
        - Только что из Черной Звезды прибыли несколько человек. Они рассказывают страшные вещи! Императорский дворец разрушен, город горит!
        - Вот! Я же говорил, что Бикари не ошибается! - торжествующе заорал капитан, но тут же осекся, сообразив, что поступившие новости - не повод для радости. - Мы вовремя успели!
        - Так… - удивленно покачал головой Мартин, залпом опрокидывая в себя стакан. - Ну-ка, бегом тащи сюда этих паникеров!
        Управляющего словно ветром сдуло. Не прошло и минуты, как в апартаменты боязливо зашли пять человек. Судя по остаткам повседневно-строевой раскраски на телах - гвардейские офицеры в чине от первого лейтенанта до майора. Но куда только девался весь их столичный лоск? Грязные, бледные, трясущиеся, с опущенными головами!
        - Ну, что произошло в Черной Звезде?! - рявкнул Мартин.
        - Мы стояли в наружном охранении дворцового комплекса, - тихо начал майор, поднимая на императора взгляд. И Чака сразу понял: все, что дальше скажет этот офицер, - чистая правда. Ибо подделать плещущийся в глазах ужас невозможно. - В дворец попало несколько снарядов или бомб. Взрывы были жутчайшей мощности - весь комплекс полностью разрушен. Затем заполыхало по всему городу. Это… Это просто кошмар!
        Один из молоденьких лейтенантов при этих словах всхлипнул и вдруг зарыдал, размазывая по лицу щегольские узоры парадной раскраски.
        - Прекратить! - заорал Чака. - Убрать отсюда этих дезертиров, покинувших свои посты! Под стражу их!
        Влетевшие в распахнувшуюся после императорского крика дверь стражники скрутили слабо сопротивляющихся гвардейцев и поволокли в подвал - скользить из-под земли считалось невозможным.
        - Мартин, сынок, я не знаю, что там произошло, но нужно немедленно взять себя в руки и прекратить любые проявления паники! - дрожащим от холодной ярости голосом решительно сказал Чака. - Немедленно собери всех, обладающих даром, и пошли их на разведку в Черную Звезду! Я хочу иметь точную информацию! Пусть скользят из разных мест - так картина будет полнее. Да, и не забудь раздать им оружие! Охрану дворца утроить! - И первенец вдруг с удивлением признал в этом старике прежнего Великого повелителя, железной волей ведшего за собой огромную семью на протяжении пяти веков.
        Мартин коротко кивнул и быстро вышел. Бывший профессор Колумбийского университета Томас Робертсон некоторое время просидел молча и неподвижно, глядя сквозь Зури и Бикари куда-то в… блистательное прошлое империи, может быть?
        - А ты, капитан, ступай собирать своих провидцев! - внезапно вышел из транса Чака. - Самое большее - через час я хочу иметь полную ясность с обстановкой в соседних мирах. И, пожалуйста, уж будь любезен - видения должны быть более определенными, нежели красочные описания черных туч, ползущих с севера. А иначе четвертование покажется тебе и твоим мутантам легкой смертью! Все понял?!
        У Зури от предчувствия беды пересохло во рту. С усилием сглотнув ставшую очень густой слюну, капитан лихо козырнул и, по-строевому развернувшись через левое плечо, рванул из апартаментов, крепко держа за руку малость обалдевшего от всего произошедшего Бикари.
        А Чака встал из кресла, решительно вылил на пол остатки виски и, кликнув слуг, начал одеваться для большого выхода. Облачившись в вышитую парадную рубашку и саронг, император прошел в рабочий кабинет. Все-таки здешние апартаменты, в сравнении с оставленными в разрушенном дворце Черной Звезды, казались непривычно маленькими. Да и рубашка из местного гардероба была явно маловата - со времени последней закладки вещевых запасов в Бруклине Чака заметно потолстел.
        Встав у большого окна и рассеянно следя за творящейся в саду и переднем дворе суетой слуг и беготней солдат, Великий Чака задумался над тем, какие силы вдруг осмелились бросить ему вызов. За свою долгую жизнь он сделал очень много для того, чтобы полностью стереть белую заразу с лица Земли. Сколько на это ушло труда, времени и ресурсов - уже не сосчитать. Но усилия увенчались успехом - в десятке реальностей европейская цивилизация прекратила свое существование. Где-то вооруженные императорскими эмиссарами мавры дошли до Дуная, где-то население вымерло от распространяемой вездесущими агентами чумы, где-то ловко развязывались братоубийственные религиозные войны, где-то убивали из-за угла виднейших ученых и политических деятелей. Методов у агентов Чаки имелось чрезвычайно много. Упорно противостояла вмешательству только развившаяся в одном из миров Римская империя, захватившая земли от Британских островов до Урала. Особенно хорошо провокации удавались в Восточной Европе. Дурные славяне так охотно принимались резать друг друга по пустяковым поводам, что любо-дорого посмотреть.
        Томас хорошо учил в школе уроки истории и помнил, какая страна-монстр, занимавшая непозволительно огромную территорию, являла главную угрозу родным Соединенным Штатам. Эти варвары, хоть и не являлись вполне европейцами, потенциально представляли опасность и для детища Робертсона. Русские никогда не владели колониями на Африканском континенте и не имели черных рабов - Чака просто их не любил. Не вполне осознавая причину, бывший профессор Колумбийского университета являлся, по сути, ярким представителем той западноевропейской (в англосаксонском варианте) цивилизации, с которой всю жизнь боролся. И русских ненавидел на генетическом уровне. Именно против России его агенты действовали особенно изощренно, раз за разом опуская эту страну в бездну. Из которой она, к удивлению карателей, всегда выкарабкивалась. Поэтому попытки уничтожить русское государство продолжались веками - нападения науськанных внешних врагов перемежались инспирированными мятежами и революциями.
        Особенно напугал Великого Чаку последний инцидент. При отработке ставшего уже почти классическим варианта переворота, после которого в России гарантированно наступала длительная полоса анархии, названная в нескольких реальностях, где попытки удались, Смутным временем, агенты черной империи неожиданно столкнулись с серьезным противодействием. И все дальнейшие усилия хоть как-то исправить ситуацию - помощь местным мятежникам и прямая интервенция агрессивных южных соседей - были довольно быстро и жестко нейтрализованы. Робертсону даже пришлось пойти на беспрецедентный шаг - отправить свои войска для нападения на базу загадочных врагов. Прямое нападение обернулось катастрофой - почти полностью погибла элитная дивизия, а ее командир пропал без вести[См. роман «Каратели времени».] . Чуть позже там же бесследно исчез старый друг еще по прежним университетским временам, директор внешней разведки Оскар Розенблюм.
        И вот теперь кто-то нанес удар в самое сердце империи. Неужели те самые таинственные враги?
        Предварительные, весьма расплывчатые разведданные, сведенные в единый доклад об общей обстановке в Черной Звезде, поступили на стол императору ближе к вечеру.
        - Из пятидесяти посланных в Черную Звезду вернулось только семеро. Они докладывают, что город лежит в руинах, а все население погибло, - грустно доложил Мартин. Всего за полдня он осунулся и как-то неожиданно постарел. - И вроде бы врагов всего несколько тысяч, но они полностью уничтожили плоды наших многовековых трудов. Твоя столица, папа, твое детище… ничего не осталось!
        - Но… как?! - воскликнул император. - В городе находилось больше пятидесяти тысяч солдат!
        - Основной удар наносился с воздуха, - пояснил новый командир элитной дивизии
«Пурпурные львы» полковник Шихху. - А потом они высадили десант и добили уцелевших.
        - Что вы предлагаете делать? - Чака снова начал впадать в депрессию. Остро захотелось выпить стакан крепкого спиртного. А лучше - два.
        - Сейчас враг спустился с небес на землю, ставя себя таким образом в одно положение с нами. Я думаю, что мы вполне можем дать противнику достойный отпор. Если атакуем одновременно, успех обеспечен! - с воодушевлением заявил Шихху. - Час назад проводили перекличку и убедились, что в Бруклине находится больше пятнадцати тысяч человек, способных держать оружие. Из них почти половина - солдаты. А раздать винтовки остальным - дело времени. Оружия здесь запасено немало. В любом случае нужно отомстить этим сволочам!
        Чака посмотрел на двухметрового красавца полковника странным взглядом и отвернулся, глубоко задумавшись.
        - Зури, твой гениальный провидец сказал еще что-нибудь? - спросил император через пару минут.
        - Да, мой повелитель, - ответил капитан, - полчаса назад он вышел из глубокого транса и сообщил, что сумел обозреть десяток ближних реальностей, от Квинса до Чайнатауна. И над всеми нависли черные тучи.
        - Очень скверно, - тихо пробормотал Мартин. - Это может означать только одно - и Бруклину грозит опасность. Может быть, и жить нам осталось недолго.
        - Мартин, немедленно прекрати панику! - прикрикнул на первенца император. - Мы еще живы и полны сил. И способны нанести ответный удар! Шихху, собери всех! Разбей на отряды, дай каждому командира, умеющего скользить. Пускай с наступлением темноты они вернутся в столицу и пустят кровь агрессорам. Я верю, что завтра Черная Звезда снова будет нашей!
        Когда офицеры, сталкиваясь в дверях, поспешно покинули кабинет, Мартин подошел к отцу и, глядя ему прямо в глаза, сказал:
        - Но самую плохую новость, папа, я решил оставить на сладкое: что-то или кто-то блокирует наши попытки скользить в прошлое!
        - Что?! - Вот тут Робертсона проняло по-настоящему. Все произошедшее в этот страшный день показалось ерундой. Сгорел город? Можно построить новый! Но это…
        - Да, ты не ослышался - мы зажаты в настоящем времени. Передвигаться можем только в соседние реальности. Это чрезвычайно серьезно - если такое сделали те, кто спалил Черную Звезду, то они обладают невероятной мощью. И что им стоит атаковать Бруклин? Или Квинс? Или Гарлем? Ты ведь слышал, что сказал провидец: черные тучи нависли над всеми освоенными нами мирами!
        - Так что нам делать, сынок? - потерянно спросил Робертсон.
        - В случае малейшей опасности будем уходить на ферму! Там нас вряд ли найдут - место глухое, никто про него не знает.
        - Но там же… там места только на пять-шесть человек!
        - Да, придется бросить всех! - жестко сказал Мартин. - Наши с тобой жизни гораздо дороже. Когда-то мы начинали с нуля и создали великую империю. Что нам стоит повторить?
        - Хорошо, сынок! - обреченно кивнул Робертсон. - Будь все время рядом со мной и скользи при любой угрозе.
        - И вот еще что, папа… Тебе необходимо немедленно перенести штаб в бункер на окраине Бруклина! Враги начали атаку на Черную Звезду с воздушного удара по дворцу. Думаю, что при нападении на Бруклин они повторят сценарий.
        - Ты прав, Мартин! Распорядись о передислокации!
        На фоне общей неразберихи при подготовке к удару возмездия тихий переезд штаба в бункер остался практически незамеченным. Полковник Шихху совершил подвиг - он все-таки сумел воодушевить деморализованные страшным известием о мгновенном разрушении столицы войска и собранных ополченцев. Люди рвались в бой, желая отомстить.
        Но ответного удара не получилось. За два часа до заката Бруклин атаковали лейб-гвардии Уланский и Атаманский полки.
        Штурмовой авиаполк первым же заходом разнес центр города. Естественно, приоритетной целью снова оказался дворец. Его раскатали в щебенку. За ним наступил черед казарм, складов, административных зданий. К сожалению, уланы немного опоздали с началом атаки - в разрушенных казармах уже никого не было. Шихху вывел солдат на позиции. Но это мало помогло - на втором заходе штурмовики отработали по скоплениям живой силы. Чтобы спастись, чернокожие офицеры начали торопливо скользить в «соседний» Квинс, прихватив с собой солдат. Кто сколько смог - десяток-полтора. Но в Квинсе их уже ждали - лейб-гвардии Егерский полк заблаговременно и почти без боя занял этот небольшой, всего на десять тысяч жителей, городок.
        Кто-то из негров, сумев увернуться от пуль, скользил дальше. Однако все
«пригороды» оказались захвачены семеновцами. До последнего в цепочке - Чайнатауна - добралось всего четыре пенетратора. Добрались, чтобы получить по пуле в голову.
        А между тем в Бруклине высадился десант атаманцев. Оцепив город полукольцом, казаки прочесывали дом за домом, улицу за улицей, оставляя за спиной десятки трупов в набедренных повязках. Чернокожие солдаты бессмысленно метались от одной позиции к другой, то и дело натыкаясь на безжалостных чужаков. Окончательно всякое сопротивление было сломлено далеко за полночь. И только тогда выяснилось, что Чака с присными опять успел сбежать. Впрочем, недалеко - разведчики быстро нашли на окраине Бруклина хорошо укрепленный подземный бункер.
        Казаки Особой сотни первыми спустилась вниз по вентиляционным колодцам и, уничтожив охрану, вывели из строя энергоустановку подземного комплекса. А главные силы атаманцев, вышибив направленными взрывами массивные шлюзовые ворота, ворвались через «главный вход». В кромешной тьме тоннелей началась настоящая резня. Император, поняв бесперспективность дальнейшего сопротивления, рванул со всей семьей к тайному выходу, оставив толпу прихлебателей на растерзание.
        Пройдя длинным, пятикилометровым, тоннелем, Чака вышел на поверхность в джунглях.
        - Надо скользить отсюда, папа, и как можно быстрее, - оглянувшись по сторонам, торопливо сказал Мартин и взял отца за руку. В тот же момент голова императорского первенца разлетелась от попадания гиперзвуковой пули. Обезглавленное тело, окруженное кровавой взвесью, сохраняло вертикальное положение еще две секунды. Чака при виде смерти своего любимца впал в прострацию. Вокруг шелестели пули, падали убитые императорские офицеры и солдаты, а Чака продолжал стоять, тупо глядя на тело Мартина. Через минуту все было кончено. Из-за деревьев показались силуэты атаманцев. Робертсон, словно очнувшись после кошмарного сна, огляделся по сторонам и вдруг тонко, пронзительно заорал. Подошедший казак от души дал по морде вопящему седому негру. Чака кулем рухнул на груду трупов.
        Вспыхнули мощные фонари. На место побоища вышло несколько русских офицеров, ведя на веревке, как собачку, привязанного за шею полковника Йенге.
        - Что за крик, что за шум? - подняв забрало шлема, весело спросил один из них. - Горыныч, опять ты рукоприкладством занимаешься?
        - Я теперь, Миха, три дня руки мыть не буду! - в тон говорившему ответил Горыныч. - Кажется, мой правый кулак имел честь коснуться челюсти самого Великого Чаки, императора, мать его, африканского!
        Офицеры дружно заржали.
        - Похоже, что место для засады мы правильно выбрали! - оглядывая заваленную окровавленными телами полянку, сказал Мишка. - Как и ожидалось, на нас сливки общества вышли! Эй ты, чернозадый, давай показывай, кто есть кто в этой мясной лавке! - с этими словами офицер дернул за веревку полковника Йенге.
        Бывший командир гвардейцев стал равнодушно опознавать своих братьев и племянников. Убедившись, что вся верхушка императорской семьи уничтожена и никому не удалось уйти, казаки завалили подрывным зарядом подземный ход и, подобрав бесчувственного Чаку, двинулись на соединение с основными силами.
        Глава 5
        Окончательно решить вопрос с африканской империей удалось лишь на пятый день. Все поставленные командованием задачи сводный отряд генерала Абрамова выполнил. Вооруженные силы африканцев полностью разгромлены, места базирования - разрушены, запасы продовольствия, амуниции, оружия и боеприпасов - уничтожены. Население городов тоже попало под раздачу. В дальнейшем выяснилось, что несколько десятков внуков и правнуков Робертсона все-таки ушли, но особого значения это уже не имело. Лишенная централизованного управления империя должна в самое ближайшее время распасться на отдельные анклавы, а потомки Чаки постепенно ассимилироваться среди местного населения. И самое большее, чего они могли добиться, - должности шамана или царька в небольшом племени, которое никак не могло повлиять на мировую историю.
        Рассвет победного дня застал меня с друзьями на развалинах дворца Великого Чаки. Здание стояло на вершине холма, и вид на город отсюда открывался замечательный, просто греющий душу: столица лежала в руинах, словно после девятибалльного землетрясения. Масштаб разрушений просто поражал - ни одного целого здания. И похоронные команды из местных до сих пор убирают с улиц трупы. А сколько тел останется под завалами! Если подобное сотворили всего две дивизии, то на что способна вся русская армия?
        Насколько мне стало известно, безвозвратных потерь в экспедиционном корпусе не было. Насчитывалось около трехсот раненых, причем тяжелых всего семеро.
        Стоящий неподалеку командир Особой сотни Эйвазов рассеянно следил за тем, как его бойцы контролируют работу пленных. Те занимались расчисткой подвалов, где хранились накопленные за века ценности и, самое главное, центральный архив, в котором дотошно фиксировались действия имперских эмиссаров по изменению реальностей. А также досье на всех агентов в добром десятке миров. Имена, пароли, явки.
        Все это мы узнали от самого Великого Чаки. После смерти своего первенца император впал в прострацию. Молчал, если к нему не обращались напрямую. Ходил, ел и оправлялся только по команде. На вопросы отвечал монотонно, с эмоциями справочного автомата, зато крайне подробно, с малейшими деталями, ничего не утаивая. Рассказал и про архив, и про досье, и место для начала раскопок показал. Сейчас бывший властелин половины Африканского континента тихо сидел в десятке метров от нас, глядя в землю у своих ног. Сбежать или покончить с собой не пытался, но на всякий случай наручники с него не снимали.
        Рядом задумчиво ковырялся в камнях приставленный к императору в качестве постоянного надзирателя урядник Шапиро. Казака чем-то заинтересовала большая плита, и сейчас урядник сосредоточенно очищал ее угол десантным ножом. Вскоре из-под толстого слоя пыли блеснуло что-то желтое. Ариэль поскреб еще, расширяя чистый участок.
        - Золото, - констатировал Шапиро, глядя на ярко засиявший на солнце драгоценный металл. - И тут этих плит десятки!
        - Ага, - равнодушно откликнулся Мишка, - варварская роскошь!
        - Пойду доложу есаулу, не пропадать же такому добру! - рассудительно сказал урядник. - Вы это… за обезьяной последите?
        - Да без проблем, урядник! - кивнул Мишка. - Ступай, докладывай!
        Внезапно в толпе ковыряющих щебенку негров возникло колебательное движение. Там явно прибавилось несколько человек. Ага, так это кто-то из пенетраторов пробился сюда из соседних реальностей, не зная толком, с чем столкнется. Такое уже случалось пару раз, поэтому особо нас не удивило. Охраняющие раскопки бойцы Особой сотни были настороже. Казаки не церемонились, дали несколько очередей прямо по толпе, завалив и пенетраторов, и стоявших вокруг. Негры в ужасе ломанулись из раскопа, но их быстро остановили и загнали назад. А пятерых, особо буйных, атаманцы отвели в сторонку и беззлобно расстреляли. Такая беспощадность послужила остальным пленным хорошим уроком.
        - Сурово! - только и сказал Мишка, проверив на всякий случай положение Чаки. Но тот при звуках выстрелов даже не поднял головы.
        - Угу! - зевнув, согласился Гарик. - Кстати, парни, вам не показалось, что финал этой истории какой-то будничный? Столько с этими неграми бодались, столько они нам гадили. И напрямую, и исподтишка. А тут: бац! Хрясь! Бум! И нет великой империи!
        - Вот этой своей фразой ты сразу показал - не военный ты человек, Гарик, хоть и воевода! - подколол Мишка. - Ты видишь верхушку айсберга - финал операции! И то, что финал такой будничный, говорит о прекрасно проведенной подготовке.
        - Да и огневая мощь - весьма серьезный аргумент! - усмехнулся я. - При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают… А здесь явно больше двухсот орудий получилось, если пересчитать.
        - А вам, парни, не кажется, что это как-то неспортивно - стрелять по голым людям, вооруженным всего лишь «АК-47», из электромагнитных автоматов с компьютерным наведением? - внезапно выдал Горыныч. - Хочу домой, в семнадцатый век! Там все честно - сабля на саблю, мушкет на мушкет!
        - Да ты совсем охренел, Горыныч!!! - Мишка от возмущения даже вскочил. - Честной войны ему, видите ли, захотелось! Неспортивно ему, видите ли, по голым людям стрелять! Вернусь - всех драгун поголовно пулеметами вооружу!
        - Тише, господа офицеры! Тише! Нижние чины вокруг, а вы разговариваете на повышенных тонах! - негромко сказал незаметно подошедший Эйвазов. - Я случайно подслушал высказывание Игоря и, должен признаться, частично с ним согласен. Действительно, такое ведение боевых действий попахивает скотобойней. Я солдат, а не мясник, и мне тоже претит расстреливать почти безоружных людей. Но, господа, мы все-таки на войне, а не на турнире. И если у меня есть преимущество, позволяющее без потерь выиграть сражение, то я непременно им воспользуюсь! Жизни моих бойцов гораздо важнее абстрактных понятий честного боя! К тому же основное оружие этих негров - отнюдь не примитивные автоматы, а сверхъестественные способности, позволяющие им уходить из данной реальности, чтобы потом нанести неожиданный удар в другом месте. И, следовательно, поражать такого неприятеля надо быстро, точно и сразу насмерть!
        Мы кивнули, соглашаясь со словами есаула. С точки зрения здравого смысла он абсолютно прав. И это подтверждали данные о потерях в живой силе - русские полностью реализовали свое превосходство в вооружении.
        - Кстати, господа, со мной только что связывался генерал Абрамов. Он спросил, чем вы заняты, а я ответил, что совершенно ничем, - усмехнулся есаул.
        Честно говоря, наши обязанности в данной операции оказались сформулированы весьма туманно. Мы числились прикомандированными к Особой сотне, но «идти на острие прорыва», как обещал Косарев, нам так и не довелось. Пострелять, конечно, постреляли, не без этого. Особенно при штурме Бруклина, как аборигены именовали
«город № 2».
        - Интересное начало! - хмыкнул Мишка. - И к чему ты это ведешь?
        - Да к тому, что объявлена общая эвакуация. Но идти она будет ступенчато - не все подразделения покинут это место одновременно. Сначала нас оставят летуны, потом преображенцы с семеновцами. И так далее, по графику. А мы остаемся на неделю. Сами знаете - казна, архив и прочее. Вон Шапиро еще несколько тонн золота нашел. Пока все трофеи не вывезем - тут лагерем стоять будем. А через час к точке перехода идет первый борт с возвращающимися бойцами. Три места там найдется! Чего вам здесь с нами толкаться? Езжайте домой!
        - Э, первый борт… А раненые?
        - Не беспокойтесь, господа! Последний борт с ранеными ушел к точке перехода полчаса назад.
        - Ну, раз такое дело… - Мишка сделал вид, что задумался. - То мы согласны! Действительно, что-то неохота сидеть с вами на этой горе обломков еще несколько дней.
        Уже вернувшись в пункт постоянной дислокации, мы узнали, что по графику Атаманский полк будет возвращаться на базу еще пять дней. Чтобы не болтаться под ногами у казаков, попросились в краткосрочный отпуск и сразу же получили разрешение.
        На этот раз решили осмотреть здешнюю Москву. Она поразила нас своим явным несоответствием столице Российской Федерации. Со слов Косарева мы знали, что Москва в «Бета-мире» - небольшой, по здешним меркам, город, с населением в три с половиной миллиона человек, но тем не менее удивились, узнав, что по размерам Первопрестольная едва перешагнула границу Окружной железной дороги. В нашем мире это приблизительно соответствовало Третьему транспортному кольцу. Даже в центре города мы не находили знакомых строений. Привычное нам положение занимал только Кремль.
        Красная площадь стала совсем крохотной, сжатая между грандиозным зданием государственного банка, там, где в нашем мире располагался ГУМ, с одной стороны и кремлевской стеной с другой. Здание Исторического музея отсутствовало, здесь была проезжая часть Тверской улицы, проходившая напрямик через площадь в Замоскворечье, к улице Ордынка. Тверская - Ордынка и являлась основной магистралью города, частично застроенная пяти-шестиэтажными домами, архитектурой напоминающими
«сталинский ампир». А на самом деле эти дома построены в середине и конце девятнадцатого века в стиле самого настоящего ампира. Дальний конец Тверской, примерно от нашего Белорусского вокзала и до Сокола, заполняли девяти-двенадцатиэтажные коробки, напоминающие наши «хрущевки». Эти здания возведены в начале и середине двадцатого века в модном здесь тогда стиле конструктивизм. Такая же застройка, компот из ампира и конструктивизма, доминировала во всем историческом центре, лежавшем здесь в пределах Бульварного кольца. Новые районы города заполняли уже знакомые нам по Николаеву снежно-белые
«неоконструктивистские» пирамиды.
        Еще одним удивительным известием стало сообщение, что в Москве никогда не было метрополитена. Этот вид городского транспорта вообще не получил в России распространения. Здесь люди стали пользоваться индивидуальными механическими средствами транспорта очень давно. Первый автомобиль построен в Нижнем Новгороде уже в 1888 году. Конструкция этого самобеглого экипажа оказалась настолько удачной и технологичной, что практически без изменений была растиражирована миллионной серией. Промышленность тогдашней России могла позволить себе и не такой индустриальный подвиг.
        Трехдневное пребывание в Белокаменной оказало на нас неизгладимое впечатление. Многочасовые прогулки по городу только доказали абсолютную чуждость для нас этой Москвы. Мы так и не смогли привязаться к местности. Не было ни одного здания, ни одного уголка, напоминающего нашу привычную столицу. Даже мосты через Москву-реку и те располагались в других местах.
        Вернувшись в Царское Село, с удивлением узнали от генерала Абрамова, что по результатам операции командование сочло нас достойными орденов Святого Станислава третьей степени. Вообще, на всех участников боевых действий должен был пролиться дождь наград и поощрений. И он не замедлил себя ждать, приятно поразив меня оперативностью. Если в нашем мире от представления к награде до ее вручения проходили месяцы, то здесь все решалось в считаные дни. Валентин Сергеевич сообщил также, что награждение состоится через три дня на Дворцовой площади Санкт-Петербурга и в нем примет участие император Алексей Второй и Верховный главнокомандующий великий князь Георгий Николаевич.
        Церемония награждения была чрезвычайно торжественной. Все участвовавшие в операции полки выстроились на главной площади мегаполиса в каре. Строй блистал золотым шитьем парадной формы, начищенными хромовыми сапогами, орденами и медалями. К моему великому удивлению, обошлось без торжественных и пламенных речей по бумажке. Император без помощи микрофона кратко поблагодарил бойцов за честно выполненный долг и проявленные при этом мужество и героизм. Затем пошел вдоль строя, сопровождаемый главнокомандующим и полудесятком штабных офицеров, несущих коробки с наградами. Каждую награду император вручал лично, сопровождая действие несколькими благодарственными словами. Поэтому небольшая процессия двигалась довольно медленно, обойдя весь квадрат минут за сорок. Остановился его величество и возле нас. Я внимательно посмотрел на самодержца. Выглядел Алексей Николаевич для своих семидесяти с хвостиком лет очень неплохо. Невысокого роста, худощавый, с карими глазами. Лицо гладкое, без морщин. Взгляд несколько усталый, но цепкий, запоминающий. Одет он был в повседневный мундир гвардейского полковника. Я мысленно
пририсовал Алексею Николаевичу усы и бородку и чуть не присвистнул вслух от удивления. С этими мужскими «украшениями» его величество был точной копией своего троюродного деда, нашего последнего императора Николая Второго.
        - Как я понимаю, вы и есть пришельцы из параллельного мира? - негромко спросил его величество. - Рад, очень рад вас видеть! Ваши отвага и трудолюбие достойны всяческих похвал. Согласитесь ли вы побеседовать со мной приватно, после церемонии?
        - Конечно, ваше величество, о чем базар! - брякнул Горыныч. Император немного удивленно покосился на Гарика, но промолчал и продолжил обход строя.
        В данной реальности Зимний дворец так и оставался императорской резиденцией, поэтому сразу после парадного прохода войск мы в сопровождении двух десятков старших и высших офицеров проследовали на закрытый прием.
        Почти сразу появились вестовые с подносами, уставленными бокалами с шампанским. Гости разобрали вино, Георгий Николаевич произнес тост за победу русского оружия. Все дружно выпили, и на этом церемония награждения закончилась - нас троих и генерала Абрамова пригласили пройти в апартаменты императора.
        Личный кабинет Алексея Второго оказался довольно большим помещением, площадью около пятидесяти метров. Стены, украшенные картинами с батальной тематикой, обшиты модными здесь деревянными панелями, на этот раз из мореного дуба. Из того же материала длинный стол и четыре десятка стульев вокруг него. Но его величество жестом предложил нам пройти в дальний угол кабинета, где находилась небольшая зона отдыха. На роскошном длинноворсовом текинском ковре с изящным темно-бордовым рисунком вокруг низенького столика стояли пухлые кожаные кресла.
        - Присаживайтесь, господа! - пригласил император.
        Едва мы успели погрузиться в мягкие объятия кресел, как появился вестовой, принесший традиционный кофе и пепельницы. Абрамов устроился рядом. Алексей Николаевич занял место напротив нас. По правую руку от императора разместился главнокомандующий Георгий Николаевич. По левую руку присел незнакомый мужчина в гражданском костюме, похожий на актера Шона Коннери в старости. Незнакомец сосредоточенно, не глядя в нашу сторону, сразу начал протирать кусочком замши очки с толстыми стеклами в массивной пластмассовой оправе. Оторвавшись на секунду от своего увлекательного занятия, он бросил на нас короткий взгляд, от которого я чуть не пригнулся, настолько он был остер. Опыт уверенно подсказывал, что такой
«оценивающе-прицеливающийся» взор мог принадлежать только представителю государственной безопасности. Знакомство подтвердило предположение. Человек в гражданском оказался директором Управления Стратегических исследований, местного аналога КГБ. Именно КГБ, с его более широкими задачами и возможностями, а не ФСБ. Звали «чекиста» Николай Дмитриевич Шахов.
        Мы не спеша принялись за напиток, я и Мишка закурили. Алексей Николаевич, внимательно посмотрев на каждого из нас по очереди, одним глотком допил кофе, поставил чашку на столик, промокнул губы салфеткой и сказал:
        - Прежде всего, господа, хочу выразить вам свою благодарность за проведенную работу. Благодаря вашему появлению разрешилось сразу несколько вопросов, которые до этой поры оставались для нас полными загадками. Особенно это касается аферы с оружием. Наша разведка много лет пыталась выйти на след таинственных поставщиков, но тщетно. Никто и подумать не мог, что поставки осуществляются из параллельного мира. Теперь угроза с этой стороны ликвидирована.
        - Не стоит благодарности, ваше величество! - небрежно сказал невоспитанный Гарик. - Эти негритосы и нас самих уже достали! Десант высаживали, ублюдки. Полгорода спалили, флот уничтожили. Хотя там этого флота было… А если считать нападение в Подмосковье, науськивание Казанского ханства из параллельной реальности, так и вообще…
        - Так что это скорее вы оказали нам помощь в ликвидации прямой и непосредственной угрозы! - вставил свои пять копеек Мишка.
        - Не будет ли с моей стороны бестактностью предложить вам некое вознаграждение за ваши труды? - спросил император. - Все-таки мы оторвали вас от важных дел.
        - Хм, тут надо подумать! - произнес я, переглянувшись с ребятами. - Вы знаете, ваше величество, картинки раскатанной в щебенку столицы Великого Чаки до сих пор стоят перед глазами. Эх, нам бы хоть частичку этой мощи! Не поделитесь?
        Алексей Николаевич вежливо улыбнулся.
        - Я не шучу! - уточняю на всякий случай. - Очень бы помогли в нашей войне пара-тройка турболетов «Филин» и «Сова», сотня боевых машин пехоты, пара десятков тысяч ваших электромагнитных автоматов, ну и по мелочи - мобильный госпиталь со всем оборудованием, полевые генераторы, электромобили, радиостанции…
        Сидящий рядом генерал Абрамов громко хмыкнул. Наши визави скрывали эмоции более умело, но и по их лицам можно понять - такого списка они не ожидали. Я тоже не рассчитывал на полное удовлетворение запроса, но попытка - не пытка. Может, дадут хоть что-то.
        - А у вас неплохой аппетит! - с легкой отеческой улыбкой сказал пришедший в себя от неслыханной наглости император. - Боюсь, что по многим пунктам вашего списка мне придется отказать. Но что-то все-таки поставить можем. Так, Георгий Николаевич?
        - Несомненно, ваше величество! - кивнул главнокомандующий. - Ведь кроме благодарности эти господа имеют право на некоторую долю взятых в Черной Звезде трофеев. А там одного золота несколько десятков тонн. Поэтому мобильный госпиталь, полевые генераторы и средства связи я могу обещать твердо. Но вот турболеты и электромагнитное оружие…
        - Это абсолютно невозможно! - неожиданно подал голос доселе молчавший «чекист». Голосок у него оказался подходящим к внешности - глубокий, хорошо поставленный баритон, с легкой хрипотцой.
        - Может быть, вас устроит оружие предыдущего поколения? - спросил Георгий Николаевич. - После перевооружения армии на складах остались довольно значительные запасы.
        - Хорошо! - легко согласился я. - Посмотрим, что там, почитаем ТТХ, подумаем…
        - А нет ли каких-нибудь ограничений на покупку гражданских турболетов? - уточнил Мишка.
        Главнокомандующий переглянулся с Шаховым, и тот едва заметно кивнул.
        - Нет, существенных ограничений нет. Нужна лицензия пилота, но вы уже сдавали летные тесты при получении чина. Так что - для вас продажа вполне свободная!
        - Тогда давайте уточним, на какую сумму мы можем рассчитывать после дележа трофеев! - Гарик быстро соображал в финансовых вопросах.
        - Это мы можем сказать только после оценки! - решительно отрезал Георгий Николаевич. Но, подумав пару секунд, смягчился: - Но даже по предварительным прикидкам, вашей доли хватит на пару десятков самых дорогих моделей.
        - Так это же замечательно! - радостно потер руки Гарик. - Хрен с ними, филинами и совами. Их вооружение для наших условий избыточное! А если на пассажирский турболет пару крупняков навесить…
        И Гарик, полузакрыв глаза, откинулся в кресле. Видимо, сразу начал прикидывать, что и как сделает для переоборудования гражданских машин в условно боевые.
        - Господа, я думаю, что вопросы материальной компенсации и вознаграждения вы сможете обсудить с Георгием Николаевичем несколько позже! Составьте на досуге список! - решительно прервал торги император. - Мы, собственно, совсем по другому поводу вас пригласили. Объясните нам, пожалуйста, для чего вы все это делаете? Зачем вам нужны вмешательства в историю?
        Мы переглянулись. А потом Гарик чувствительно пихнул меня ногой - ты эту кашу заварил, тебе и отдуваться.
        - Видите ли, ваше величество, один весьма популярный у нас персонаж культового художественного фильма сказал: мне за державу обидно! Вот как-то и мы… испытываем обиду за многочисленные бедствия, с пугающей периодичностью обрушивающиеся на нашу любимую Родину! - тщательно подбирая слова, сказал я, а потом, решившись, без утайки рассказал собеседникам всю нашу эпопею, начиная от изобретения темпор-машины и вплоть до последних событий.
        - Гм… весьма… интересно, - тихо сказал император после завершения моего монолога. Потерев подбородок, Алексей Николаевич по очереди посмотрел на главнокомандующего и начальника службы безопасности. И те едва заметно кивнули. - Теперь мы лучше понимаем ваши мотивы. Не скрою, у нас были определенные сомнения по поводу мотивов, которыми вы руководствуетесь в своих действиях.
        - Думаю, что ради декларируемых этими господами целей мы можем разрешить нашим офицерам и гражданским специалистам перемещение в прошлое, - задумчиво сказал Георгий Николаевич. - Будем считать это нашим вкладом в общее дело. Впрочем, и материально поможем.
        - Неужели вы поверите нам на слово? - едва заметно улыбаясь уголками рта, спросил Гарик. - Явились какие-то проходимцы, несут околесицу про прошлое, про другие миры…
        - Дело в том, что подозрительность - неотъемлемая черта моей профессии! - усмехнулся Шахов и даже позволил себе пошутить: - Я, так сказать, параноик на службе! Естественно, что мои люди скрупулезно проверили всю связанную с вами информацию. Мы безоглядно доверяем своим офицерам, но здесь было сделано исключение. По личному приказу императора войскового старшину Косарева и каперанга Крюкова допросили под гипнозом. Их показания совпали в мельчайших деталях. Всю набранную информацию просеяли через сито аналитиков. Они единодушно признали вас именно теми, за кого вы себя выдаете! Удивлены таким методам?
        - Да нет, в общем-то! - ответил я. - Так и должна поступать грамотная служба безопасности при столкновении с неизвестным фактором.
        - Вот и славно, что вы такие понимающие люди! - довольно улыбнулся Шахов. - Честно говоря, просьба принять участие в Африканском рейде инспирирована моими людьми. Нам хотелось проверить вас в деле. Действительность превзошла наши самые смелые ожидания. Вы быстро освоили неизвестную технику, снаряжение и оружие, в бою вели себя грамотно, без излишней жестокости. Генерал Абрамов поставил вам самые отличные оценки.
        - Я был бы счастлив видеть вас в рядах своего полка! - вставил доселе молчавший Абрамов. - Такие люди, как вы, принесут немало пользы стране, пребывая на действительной военной службе!
        - Ну, вы нас явно перехвалили, Валентин Сергеевич! - смущенно сказал Мишка. - Мы хорошенько подумаем о вашем предложении, но все-таки мы же авантюристы, кустари-одиночки. Строгой дисциплины не выносим, приказы выполняем не беспрекословно, а после тщательного обдумывания! Зачем вам такие строптивые подчиненные?
        - Уж мы найдем вам достойную должность! - весело сказал генерал. - Пусть такие пустяки, как формальная дисциплина, вас не беспокоят! Я прекрасно знаю, что вы дисциплинированны сознательно!
        И вроде бы предложение о поступлении на службу сделано как бы в шутку, но тогда почему все четверо так выжидательно на нас уставились? Неужели в натуре вербуют? И лесть, и посулы, и завуалированное приглашение! Хорошо работают, отцы!
        - Боюсь, что прямо сейчас мы будем вынуждены отказаться от вашего лесного предложения! - еще раз переглянувшись с друзьями, сказал я. - В данный момент мы связаны обязательствами в другом мире!
        - Тогда предложение снимается, - негромко сказал Георгий Николаевич. - Его величество крайне щепетилен в такого рода вопросах и не будет переманивать людей, уже исполняющих свой долг.
        - Я надеюсь, что отказ не повлияет на дружеские отношения наших реальностей? - уточнил Мишка.
        - Конечно же, нет! - ответил император. - Вы получите всю возможную помощь в вашем благородном деле!
        Пробой реальности № 131
        Пятьдесят пятый прокуратор Скифии всадник Плавтий Паллант посмотрел на своего дворецкого Руфина и отрицательно помотал головой. Это означало, что прокуратор сыт и пятая перемена блюд, только что появившаяся на столе, не нужна. Дворецкий вздохнул - хозяин не в духе, раз решил закончить обед без фруктов и десерта. Сделав едва заметный жест, Руфин привел в движение трех слуг, мгновенно убравших с мраморной столешницы полтора десятка тарелок и вазочек. Еще один легкий взмах - и перед прокуратором появилась кованая золотая лохань для омывания рук. Небрежно сполоснув ладони, Плавтий встал из-за стола и, шлепая домашними сандалиями по мозаичному полу, пошел в кабинет. Слуга ошибался - настроение у прокуратора было нормальное, просто сейчас все его мысли занимало предстоящее сегодня испытание
«Большого проникателя». Это новое чудо механики было создано молодым гением университета Астериаполя Сервилием Якхом. «Большой проникатель» предназначался для создания ворот между мирами, и этот проект патронировал лично император.
        Нынешний правитель Римской империи - Леторий Архелай - отличался патологической воинственностью. А поскольку достойных врагов у империи не находилось уже двести лет, Леторий решил обратить свой взор на другие реальности.
        Паллант прошел мимо охранявших вход в кабинет легионеров, заученно отсалютовавших прокуратору М-жезлами. Пару секунд Плавтий постоял перед дверью, положив правую руку на центральную филенку. Именно столько времени занимало считывание параметров его биополя. Произнеся пароль, прокуратор опустил руку, и дверь, издав мелодичный звук, плавно распахнулась. В огромном помещении с высоким сводчатым потолком было сумрачно. Проникновению света препятствовали тяжелые занавеси. Паллант не любил, когда в его отсутствие в окна заглядывали посторонние.
        В середине кабинета стоял массивный стол с цельной малахитовой столешницей и бронзовыми ножками, подарок тестя, консула Мария Публия. Именно помощь Публия, занимающего пост главы Секретной службы, и помогла молодому трибуну Плавтию Палланту сделать блистательную карьеру. За неполных десять лет Паллант сумел подняться с должности мелкого делопроизводителя до высокого поста прокуратора края. Ну, конечно, будь Плавтий тупицей, никакая помощь со стороны не позволила бы ему достичь таких высот. Нет, старый волк Публий очень вовремя разглядел в женихе младшей дочери быстрый, проницательный ум и недюжинную энергию. Марий сумел несколькими корректирующими толчками направить зятя в нужное русло и теперь имел своего человека на ключевом посту главы богатого людскими и материальными ресурсами края. Провинция Скифия простиралась от Дуная на западе до Волги на востоке, от Черного моря на юге до Белого на севере. На этой огромной территории располагалось два десятка крупных городов и промышленных центров. В том числе известный на всю Римскую империю город Астериаполь, столица края, в котором находилось
несколько высших учебных заведений.
        Последние пятьсот лет вся интеллектуальная жизнь империи сместилась в провинции. А Вечный город стал рассадником порока. Таких немыслимых извращений, как в Риме, не практиковали больше нигде, даже в известной сексуальными пристрастиями своих жителей Содомии. Уже триста лет ставка императора находилась в столице одной из восточных провинций, городе Траяне-на-Дунае. Хотя официально главным городом страны продолжал считаться Рим, практически все государственные учреждения переехали поближе к главной ставке. По отдельным, непроверенным пока слухам, доходившим до Палланта, молодой император Леторий Архелай, воодушевленный грандиозными успехами питомцев Астериапольского университета, подумывал о переносе своей штаб-квартиры в Скифию.
        Посидев четверть часа, задумчиво барабаня пальцами по малахитовой столешнице, Плавтий нажал сенсор пульта связи, посылая вызов командиру своей личной центурии Робирию Постуму. Центурион откликнулся немедленно и уже через минуту бесшумно проскользнул в дверь. Вытянувшись в струнку, Постум строго по уставу поприветствовал прокуратора.
        - Да ладно, дружище, расслабься! Выпей вина, разговор есть! - махнул рукой Плавтий. Робирий был его старым приятелем еще с военной академии. Первые шаги по службе парни делали вместе, но потом Паллант удачно женился и резко ушел вверх, а Постум продолжал тянуть лямку, командуя незначительными подразделениями в провинциальных гарнизонах. Устроившись на месте прокуратора Скифии, Плавтий не поленился разыскать старого друга и поставил его на должность начальника личного конвоя.
        Робирий небрежно засунул М-жезл за пояс и подошел к стоящему в углу погребцу. Налив себе охлажденного вина, центурион деликатно умостил тощую задницу на небольшой козетке, стоящей сбоку от стола. Других сидячих мест, кроме кресла хозяина, в этом кабинете не предусматривалось. Дождавшись, пока центурион усядется, Паллант начал говорить:
        - Как ты помнишь, на сегодняшний вечер назначены испытания «Большого проникателя». Для обеспечения безопасности ты поставил снаружи лаборатории удвоенные посты. Это правильно! Но ведь если «Проникатель» заработает, он откроет дверь в другой мир! Вдруг оттуда что-нибудь вылезет к нам?
        - Хорошо! Расставлю по залу свой лучший десяток, - после размышления предложил Робирий, осторожно прихлебывая из кубка. - А уж если эти воины не справятся, то по тревоге сразу поднимется весь «Шестой Победоносный». Я распоряжусь, чтобы легат отменил сегодня все увольнительные в город.
        - Отлично! - одобрил решение своего подчиненного прокуратор. - А то у меня сердце не на месте! Я как узнал, что Сервилий закончил возиться с «Малым проникателем» и взялся за «Большой», так, можешь себе представить, спать стал плохо. Все время кошмары какие-то снятся! То из «двери» чудовища выползают, то вражеские воины в полном боевом.
        Постум сочувствующе покачал головой, не забывая отхлебывать из кубка. С какого кипариса прокуратора стали мучить кошмары, центурион представить не мог. Испытания
«Малого проникателя» закончились, по сути, ничем. Все исправно работало, но
«дверь» не открывалась. Сервилий Якх объяснил это тем, что до критической отметки не хватало энергии. Но, по словам ученого, только то, что «Проникатель» работает, уже говорит о правильности выбранного принципа. Любого другого, позволившего себе такие фокусы, прокуратор уже как минимум посадил бы в карцер. С формулировкой: «За разбазаривание государственных средств». Но Якху благоволил сам император, и лаборатория приступила к созданию более крупной модели.
        И вот сегодня всем заинтересованным сторонам наконец-то станет ясно, на что потрачены полтора миллиона сестерциев. Специально для размещения «Большого проникателя» к физической лаборатории пристроили ангар. Чисто внешне машина впечатляла. Металлическая арка высотой сорок локтей. Это массивное тело пронизывает квадратный проход шириной десять локтей. Внешняя обшивка выполнена из листов полированной бронзы. На боковых стенках расположены причудливые хрустальные конструкции, похожие на люстры. Между ними находятся утопленные в небольших углублениях обсидиановые стержни. Вся внутренняя поверхность прохода выложена золотыми полосками, сплетающимися в сложный узор.
        Яркий свет висевших под потолком громадного помещения газовых шаров, отражаясь от полированных панелей машины, бросал блики в глаза наблюдателей. А их в этот вечерний час собралось немало. Сервилий Якх пригласил на испытания большую группу ученых университета. Тут присутствовали почти все деканы и руководители лабораторий. Многие с помощниками и лаборантами. На фоне этой шумной толпы несколько потерялись представители власти. Прокуратор Скифии Плавтий Паллант захватил с собой кроме Постума личного советника Цезония Приска. Обещанный Робирием десяток внутренней охраны уже разошелся по залу, совершенно пропав из виду среди конструкций вспомогательной аппаратуры. На всякий случай центурион приказал легионерам прийти в полном боевом: два М-жезла с запасными обсидиановыми стержнями, стальной меч, кинжал, доспехи из черной бронзы с эмиттерами силовой защиты.
        Прошло почти сорок минут после заявленного времени начала испытаний, но два десятка лаборантов Сервилия все еще продолжали суетиться возле «Проникателя». Напряжение в зале нарастало. Даже невозмутимый Постум начал нервничать, чего не случалось с ним со школы. Центурион украдкой приложился к фляжке с вином. Наконец лаборанты отошли от машины, а Якх, взобравшись на пульт управления, напоминающий престол китайского мандарина, призвал всех присутствующих к тишине. Гул голосов постепенно затих. Стало отчетливо слышно, как Сервилий, повернув несколько золотых рычагов на своем пульте, тихо бормочет молитву, призывая богов помочь в трудном деле.
        Раздался скрежет, все подвижные части на арке стронулись с места. Принялись вращаться хрустальные «люстры» и обсидиановые стержни. Внутри корпуса машины тоже началось движение. Через узкие вертикальные смотровые щели было видно, как в глубине крутятся гигантские маховики. Скорость вращения постепенно увеличивалась, появилась мелкая вибрация. Свет в зале начал мигать. Наблюдатели застыли на месте, буквально придавленные к полу всевозрастающей мощью.
        Шары под потолком зала погасли окончательно. Мрак немного рассеивали светящиеся навершия рычагов на пульте Сервилия. Внезапно появился еще один источник света - загорелись желтым светом золотые полосы, покрывающие внутренность прохода. Затем раздался громкий, хлестнувший по ушам щелчок, зал залило белое сияние. Люди, стоящие прямо напротив проема «двери», успели увидеть, как в дальнем конце прохода появилась картинка. Зеленые холмы под ярким голубым небом. Затем изображение заполнил какой-то движущийся объект. С ужасающим грохотом из «двери» выскочил громадный механизм на толстых рубчатых колесах. За большим стеклом квадратного оранжевого домика, установленного в передней части колесницы, виднелось перекошенное лицо человека. Отбрасывая, как кегли, подвернувшихся на пути гостей, чужая машина проскочила всю лабораторию вдоль и врезалась в наружную стену. Стена, усиленная для надежности силовым полем, удар выдержала. Домик на передке смялся, словно бумажный, колесницу отбросило на несколько локтей назад.
        Снова, как перед началом испытания, наступила тишина. Только теперь ее с полным правом можно было назвать «гробовой». Сервилий торопливо дернул на пульте несколько рычагов и произнес короткое ругательство. Механизмы «Проникателя» стали останавливаться. Сначала появился свет, потом пропала вибрация. Люди постепенно приходили в себя. Кто-то уже пытался оказать первую помощь пострадавшим. Зал заполнили стоны раненых и резкие команды очнувшегося центуриона. Легионеры осторожно замыкали кольцо вокруг «пришельца».
        В боковой стенке оранжевого домика откинулась дверца, и на пол кулем вывалился окровавленный человек в замызганной пятнистой, желто-зеленой одежде.
        - Брать живым! - скомандовал центурион. Легионеры взмахнули М-жезлами, набрасывая на чужака силовое поле.
        Водитель «КамАЗа» Анатолий Павлович Буяр приподнял голову и оглядел мутным взглядом столпившихся вокруг людей, одетых, словно с картинки из учебника истории Древнего мира. Туники до колена, сандалии-калиги, на поясах впечатляющий набор холодного оружия, на головах гребенчатые шлемы. «Черт, сколько раз зарекался не пить за рулем! Мало того, что в какой-то сарай влетел, так еще и глюки пошли!» - подумал Анатолий Павлович и умер.
        Глава 6
        На следующий после награждения и беседы с руководством империи день мы втроем (Машу в компании Насти и Кати носило по торговым центрам и бутикам) сидели в номере гостиницы и сочиняли список необходимого оборудования. Стесняться не стали - наваяли более пятидесяти наименований. Запросили медицинское оборудование и лекарства, полевые генераторы и радиостанции, мобильные бурильные установки для рытья артезианских колодцев, грузовики и легкие вездеходы, даже средства гигиены не забыли. Несомненным плюсом техники «бетамирян» являлось отсутствие необходимости в специальном топливе. Все работало на электричестве, а генераторам требовалась дистиллированная вода.
        Оставался нерешенным вопрос с оружием. Нового не дадут, а что из себя представляет старое? Может, нам такое старье и даром не нужно - хватит хорошо зарекомендовавших себя маузеров и «MG-34» с проверенного подмосковного склада трофейного оружия? Но явившийся с докладом об успехах набора добровольцев князь Олег Эйвазов с ходу развеял все сомнения. Снятым с вооружения в русской армии «старьем» оказались автоматические винтовки и пулеметы со сбалансированной автоматикой под безгильзовые патроны. Кроме того, по поручению командования Эйвазов сообщил, что нам будет выделено немало тяжелого оружия предыдущего поколения - пушек, гаубиц, мортир, минометов, гранатометов. И, соответственно, боеприпасов к ним. Как выразился Олег, в количествах, ограниченных только пропускной способностью портала. Посмотрев тактико-технические характеристики морально устаревшей в этой реальности техники, мы тихо ахнули - предложенные артсистемы находились на одном уровне с до сих пор состоящими на вооружении орудиями нашего родного мира. А еще нам отдавали стоящие на консервации боевые турболеты предыдущего поколения. Правда,
всего пятнадцать штук. Но для войны с татарами, да и вообще с кем бы то ни было в семнадцатом веке, этого хватит с избытком. Да, поистине императорский подарок! Еще князь похвастал успехами в наборе волонтеров - будет кого назначить инструкторами.
        А ближе к вечеру заявился Влад Косарев, чтобы пригласить нас на вечеринку по случаю получения наград. Поскольку только в Атаманском полку насчитывалось около трех десятков награжденных офицеров, соответственно и приглашенных набралось около двух сотен. Господа офицеры не поскупились и сняли для торжества один из лучших в городе ресторанов.
        Посидели в тот вечер душевно. В глазах рябило от обилия расшитых золотом парадных мундиров. Моя правая рука просто отваливалась от бесчисленных рукопожатий. Каждый из присутствующих считал своим долгом лично поприветствовать нас. Как и в прошлый раз, после полуторачасовой торжественной части старшие офицеры покинули зал, и началась стихийная мужская попойка. Однако в самый разгар пьянки, когда отовсюду уже слышались предложения «поехать в номера», появилась решительная Маша. Она снова проявила свои диктаторские замашки и, блюдя нашу «невинность», увела в гостиницу. В этот раз мы действительно крепко перебрали, но ведь и орденами не каждый день награждают!
        Сразу после завтрака с нами связался адъютант главнокомандующего, сообщивший, что первая партия заказанного нами оборудования уже готова к отправке на юг, а через портал в Царском Селе полностью закончен вывоз трофеев из Черной Звезды. Ворота можно сворачивать и переносить. Пришла пора прощаться с блистательным Санкт-Петербургом и этой реальностью. Нас ждал ставший почти родным семнадцатый век.
        Открыв «окно» из Грозного в Николаев, мы на несколько дней погрузились в суету приема многочисленных «подарков». Начиная от ящиков с мылом и заканчивая гаубицами. Вскоре под руководством Эйвазова прибыли первые добровольцы, и тут выяснилось, что их общее количество перевалило за несколько сотен. Сказав, что поучаствовать в боях на холодном оружии желают «несколько» человек, князь Олег сильно погорячился. К счастью, немедленно приступить к «отдыху» смогло всего сто девяносто шесть человек, иначе бы у нас возникли проблемы с размещением такой прорвы народа. Остальных пока задерживали дела службы, и они должны были присоединиться к нам постепенно, небольшими командами. Кроме военных, ожидалось прибытие гражданских специалистов - врачей и учителей. Их тоже набиралось около трехсот человек.
        Мало того, оказалось, что в «Бета-мире» сейчас моден не только «реальный стиль боя», но и некое хобби, называемое в нашей реальности «реконструкторством». Молодые люди собирались в клубы и воссоздавали обмундирование, предметы экипировки, оружие и образ жизни далеких предков. И некоторая часть поступивших добровольцев оказалась участниками сообщества, реконструирующего боевые парусные корабли.
        В течение недели к нам перегнали десяток абсолютно аутентичных деревянных корветов и даже один фрегат. За примеры для подражания были взяты боевые корабли русского флота восемнадцатого века. «Туристы» просто сгорали от желания проверить свои новоделы в реальном бою с настоящим противником. Правда, пришлось немного охладить их пыл - идти в бой против турок на таких кораблях - форменное самоубийство. При практически одинаковом вооружении ведущую роль в достижении победы начинало играть численное преимущество. Пришлось заняться срочной модернизацией - установить на кораблях в дополнение к дульнозарядным гладкоствольным (досконально скопированным с оригиналов - на них тоже не было прицелов!) пушкам по десятку крупнокалиберных пулеметов. Теперь наш флот стал полноценной боевой единицей.
        Снова встал вопрос о командующем. По первоначальному замыслу мы собирались привлечь на эту должность адмирала Нахимова. Для его «вербовки» была собрана целая делегация во главе с Машей. Но, к сожалению, ни Мария, ни Мишка, ни пошедшие с ними четверо увлекающихся историей морских офицеров так и не уговорили героя присоединиться к нам. Даже сообщение о скорой гибели не поколебало Нахимова. Этот мужественный человек заявил, что останется на своем посту до конца при любом развитии событий. Категорическое решение заставило искать другую кандидатуру.
        После длительных обсуждений приняли мое предложение о привлечении на должность командующего адмирала Ушакова, прекрасно зарекомендовавшего себя в войнах с турками и французами. Без сомнения, талантливый флотоводец, автор нескольких революционных для своего времени тактических приемов остаток жизни после отставки в 1807 году провел в своем крохотном имении под Тамбовом. Наверняка ему хотелось хотя бы еще раз постоять на палубе, ловя приносимые ветром соленые брызги. В наше время шестьдесят лет - не возраст, а перейдя в другую реальность, Ушаков навсегда избавится и от болезней, и от подступившей старости. Нормальный человек, не связанный какими-либо обязательствами вроде воинского долга, престарелых родителей или малолетних детей, должен согласиться на такой шанс.
        Чтобы не пугать старика рассказами о других реальностях, решили обставить вербовку как приказ о возвращении на службу, подписанный лично Александром Первым. А уже потом, на месте, поставить Федора Федоровича перед фактом. В случае отказа неволить адмирала не будем, просто вернем домой, компенсировав неудобства.
        Для проведения тщательной подготовки к этой операции моя подруга решила отправиться в базовую Москву, чтобы покопаться в архивах и заказать необходимые костюмы. Вместе со мной сопровождать Марию вызвались два десятка офицеров, мечтающих посмотреть на жизнь параллельной реальности. Так что «окно» на базовую мы пересекли довольно большой компанией.
        Прогулка по Москве затянулась до позднего вечера. Среди гостей нашлось несколько москвичей, которые воспринимали все увиденное с повышенной эмоциональностью. В салоне арендованного автобуса то и дело слышались удивленные восклицания. Особенно
«бетамирян» потряс вид Красной площади с Мавзолеем.
        Ближе к вечеру я завез ребят поужинать в пивной ресторанчик «Папаша Мюллер». Официанты с подозрением косились на кучу плечистых молодых мужиков в одинаковых темно-синих комбинезонах, но обслуживали быстро. Офицеры воздали должное неплохому светлому пиву и довольно приличным стейкам. К концу трапезы приехали Мария с Леной.
        - Как поживает четвертая власть? - приветствовал я Старостину.
        - Скучно поживает! - ответила журналистка, присаживаясь за стол между мной и Олегом Эйвазовым. - С тех пор как вы уехали на юг, писать стало не о чем! Тиражи моей газеты упали вдвое! Приходится высасывать из пальца сюжеты о кошках-маньяках и застрявших в вентиляционных трубах проститутках!
        - Ого! - искренне удивился Олег. - А в наших новостях ничего подобного нет!
        - Могу предложить сюжет о тележке-убийце из супермаркета! - смеясь, сказал я.
        - Да иди ты! - немедленно отреагировала Лена. - Лучше расскажите, чем вы там эти две недели занимались?
        - Какие две недели? - оторопел я. За всеми нашими приключениями я уже почти забыл, когда мы последний раз ходили в базовую реальность.
        - Подруга! Я же тебе час назад говорила, что у нас после последнего открытия
«окна» прошло больше полугода! - негромко сказала Маша, вяло ковыряя ложечкой пирожное. - У тебя что, склероз?
        - Значит, ты теперь гораздо старше меня! - тут же чисто по-женски сообразила Лена.
        - Фиг тебе, подруга! - злорадно отреагировала Мария. - Сколько раз можно говорить, что мы в чужой реальности не стареем! А все раны зарастают, как у «Росомахи» из
«Людей Икс». Сережке месяц назад ногу прострелили, так пулевое отверстие затянулось буквально на глазах!
        - Ничего себе! - брякнул ошарашенный Олег, впервые слышавший эту историю. - А вот мы сейчас тоже находимся в чужой реальности, и что же? Нам теперь не страшны никакие раны?
        - Совершенно верно, князь! - ответил я. - Если не умрете на месте, ну, там рана в голову или сердце, то в считаные секунды ваше тело восстановит первоначальный облик. Проверено многократно!
        - Господа! - обратился Эйвазов к своим соратникам. - Вы слышали? Мы теперь неуязвимы! Но берегите голову и сердце!
        Офицеры зашумели. От нашего конца стола к противоположному стали по цепочке передавать подробности самоисцеления. Нельзя сказать, что удивительная новость вызвала бурный восторг, все-таки это были военные, привычные ходить под смертью. Но теперь, судя по завязавшимся разговорам, нам следовало ожидать от добровольцев безумного геройства. Один из офицеров даже умудрился проверить сообщение на месте - оцарапал себе вилкой запястье. Ранка затянулась на глазах. Беседа за столом распалась на отдельные группы. Кто-то продолжал обсуждать открывшиеся перспективы неуязвимости, кто-то делился впечатлениями от увиденного во время сегодняшней экскурсии. Лена, сделавшая стойку ушами при слове «князь», уже напропалую кокетничала с Олегом.
        Я придвинулся к Маше и тихо спросил:
        - Про Ушакова все узнала?
        - Конечно! Екатерина Вторая за победу при острове Тендра[Морское сражение между русской и турецкой эскадрами у острова Тендра 28 августа 1790 года.] пожаловала Федору Федоровичу орден Святого Георгия второй степени, имение Спицыно и пятьсот душ крепостных. В имении он провел последние годы жизни. Находилась эта деревня на полпути между Тамбовом и Липецком. Потом сам прикинешь по карте - как удобней туда добираться. Чтобы понять, как должен выглядеть приказ о возвращении в строй, я скопировала в архиве несколько десятков документов начала девятнадцатого века и на их основе сделала в фотошопе нужную бумагу. И на всякий случай подорожную на генерала с сопровождающими - вдруг на кого-нибудь нарветесь, кто захочет паспорта проверить. А еще заехала в театральную мастерскую, где мы обычно заказывали исторические костюмы. Там дала задание начать подбор тканей и подготовку эскизов для военных мундиров того периода. Возьми завтра человек пять и съезди на первую примерку.
        - Умничка! - чмокаю Машу в макушку. - Что бы мы без тебя делали! Ну, ладно, время уже позднее, а день сегодня был длинный. Автобус я уже отпустил, поэтому сейчас позвоню, закажу несколько такси, и поедем на ночевку!
        - А где ты всех разместишь? - уточнила Маша.
        - В «Песочнице», где же еще?! - удивился я. - Там не то что двадцать человек - роту разместить можно!
        - Князь Олег поедет со мной! - томным голосом сообщила Лена. - Я обещала показать ему вид на Москву при лунном свете!
        Кто-то из молодых сотников хихикнул, но Эйвазов грозно посмотрел на парня своими зелеными глазами, и шутка умерла, не родившись. Вызванные такси прибыли через двадцать минут. Олег и Лена укатили на серебристо-синей «Мазде» журналистки. Мы с Машей дождались, когда офицеры разместятся в машинах, и возглавили колонну на Машином «пыжике».

«Песочница», общей площадью около тысячи квадратных метров, легко вместила всю толпу. Убедившись, что гости разместились с комфортом, мы с Машей поднялись на третий этаж, в комнату, которая уже официально стала нашей «супружеской» спальней. Приняв душ и немного порезвившись на шелковых простынях огромной кровати, мы еще нашли в себе силы, чтобы обсудить планы на ближайшее время.
        - Я думаю, подготовка займет пару дней, - сказала Маша. - Выбери несколько ребят в сопровождающие, ведь тебе придется изображать генерала, а они без свиты по глуши не ходят, тем более в девятнадцатом веке. С ролью генерала справишься?
        - Ты забыла, радость моя, кто главный воевода! - гордо ответил я. - А сие звание приравнено к генерал-лейтенанту! Так что играть роль мне не надо! Кстати, ты помнишь, что генералу невместно топать пешком?
        - Завтра что-нибудь придумаю! - отмахнулась Маша. - Может быть, удастся взять лошадок напрокат вместе с лошадиным фургоном. Ты ведь не погонишь верхом из Москвы до Тамбова? Эх, солиднее приехать в карете, но жаль времени на возню!
        - А кто нам даст напрокат лошадей, да еще и с фургоном? - удивился я. - Нам ведь не всякие лошадки нужны, а представительские! А такие сейчас больших денег стоят. Как бы не дороже лимузинов!
        - Придумываешь на ходу проблемы, горе мое! - вздохнула подруга. - Есть у меня знакомые в конном клубе. Завтра им позвоню. А тебе надо только взять пачку денег и заехать забрать лошадей.
        - Хорошо! Пожалуй, все вопросы мы обсудили! - решил я. - Завтра еду в ателье, потом в конный клуб, потом займусь автомобилями!
        - А я повезу выгуливать офицеров, - подхватила Маша, - потаскаю их по городу, покормлю обедом. Ленку, если она ночью не перенапряжется, возьму с собой. Встречаемся вечером в «Песочнице».
        Обсудив текущие планы, мы незаметно задремали. Однако судьба уже подготовила новый сюрприз.
        Пробой реальности № 132
        Третий день между бандами «Черные шершни» и «Лысые орлы» шла война за Южный округ Москвы. Традиционно эту территорию контролировали «орлы». «Черные шершни» являлись относительно молодой группировкой, с приходом нового лидера - Пики - решившие урвать кусок пирога побольше. Пика в свое время успел послужить в специальных частях армии Московии, застал Московско-Нижегородскую войну, даже командовал взводом. Он прекрасно научился управлять людьми, вести уличные бои, а также виртуозно владел десантным ножом, за что и получил такую кличку. В свою банду Пика подобрал ветеранов минувшей войны, не боявшихся лить кровь. Амбиции, безумная отвага, звериная жестокость, помноженные на неплохое воинское умение, позволили
«шершням» нанести противнику немалые потери в первые дни боев.
        Но затем сказался недостаток специфического организационного опыта. Все-таки Пика стал главарем всего два года назад. За три дня боев «шершни» потеряли восемнадцать человек. Это не так страшно для банды в двести голов, но вместе с бойцами оказалось утрачено их огнестрельное оружие. Да и запас патронов начал стремительно таять. Людские потери можно восполнить за счет молодняка, парней пятнадцати-шестнадцати лет, номинально не входивших в банду. Но вот оружие и боеприпасы приходилось покупать, а в связи с боевыми действиями торговцы взвинтили цены в три раза. Этого Пика предусмотреть не смог. Денег, оставленных в резерве, явно не хватало.
        В кратчайшие сроки, всего за несколько часов, главарь со своими «лейтенантами» разработал операцию по ограблению Южного отделения Государственного банка Московии. Сложность заключалась в том, что хотя обычно полиция не вмешивалась в бандитские разборки, но государственное имущество охраняла рьяно. Непосредственным прикрытием отделений Госбанка занималось элитное полицейское подразделение. Каждую точку охраняло двадцать человек с автоматическим оружием. А в случае тревоги на место в течение пяти минут прибывали два взвода с крупнокалиберными пулеметами.
        Пика понимал, что после такой акции посадит себе на хвост всю полицию города. На столь наглые нападения правительство реагировало быстро и жестко. За голову главаря немедленно объявлялась крупная награда, и в поиск бросались многочисленные городские охотники. Всем был памятен недавний случай с главарем «Глазастых» - Полковником, возомнившим себя самым крутым на московских улицах, но потерявшим голову (в буквальном смысле) от руки наемника[См. роман «Диверсанты времени».] .
        Обо всех грядущих проблемах Пика знал. Но форс-мажорные обстоятельства требовали немедленного действия. Хитрый план предусматривал наведение сил преследователей на главную ставку «Лысых орлов». Таким образом достигались сразу две цели: ответственность за ограбление перекладывалась на врагов, а за этим следовало их неизбежное ослабление.

«Шершни» выехали на акцию в ночь с восьмого на девятое июня. Ядро группы составили наиболее проверенные, опытные бойцы. Руководил операцией сам главарь. Но отлично задуманное дело не задалось с самого начала. При проезде по Южному шоссе броневики
«шершней» засекли наблюдатели «орлов». И в момент завязавшейся перестрелки с охраной банка в спину врагу ударили полсотни «Лысых орлов». Перекрестный огонь в считаные минуты выкосил почти всю группу «шершней». А тут еще подоспел оперативный отряд полиции. Поняв безвыходность ситуации, Пика с четырьмя соратниками пошел на прорыв. Под грохот пуль по броне главарь сумел оторваться от преследователей метров на двести. Полицейский броневик шел по пятам, неприцельно строча из тяжелого пулемета.
        Но одна из очередей все-таки хлестнула по корме машины беглецов. Машину Пики охватило белое сияние, словно вспыхнул килограмм магния, раздался громкий щелчок. Когда свет погас, перед полицейскими расстилалась пустая лента шоссе. Броневик Пики исчез.
        Глава 7
        Как и рассчитывали, сборы в дорогу заняли два дня. В Тамбов выехали только девятого июня, ранним утром, чтобы не застрять в пробках. В поход выступили на двух машинах, «Соболе» с кондиционером и лошадином фургоне на базе «ЗИЛ-130». От
«КамАЗа» с «окном» я отказался, заменив его складной рамкой. Военные мундиры девятнадцатого века, упакованные в прозрачные полиэтиленовые чехлы, висели в микроавтобусе на самом видном месте. Мундиры в сочетании с лошадьми служили нашей группе основным прикрытием на случай проверки документов. По командировочному удостоверению мы проходили как группа каскадеров «Мосфильма», следующая на съемки исторического блокбастера. Эта нехитрая маскировка удалась на славу. На посту при выезде из города гаишники только мельком просмотрели сопроводительные документы. Основными вопросами, заданными стражами порядка, были: «Как называется фильм?» и
«Когда он выйдет на экраны?».
        Наша команда состояла из шести человек. Олег Эйвазов отправился сам и лично отобрал остальных. Трех молодых сотников Атаманского полка и степенного ротмистра-кирасира. Несмотря на молодость казаков, они уже успели поучаствовать не в одной боевой операции, включая Африканскую экспедицию. А кирасир командовал танковой ротой во время Второго Джихада.
        Движение из Москвы в этот ранний час практически отсутствовало. По пути нас обогнало всего пять-шесть машин, поэтому я не удивился приказу остановиться на посту ДПС, стоящему на границе Московской и Тульской областей. Гаишники явно маялись от скуки. Я послушно притер «Соболь» к обочине, сидевший за рулем
«ЗИЛ-130» ротмистр Артюхин повторил маневр. Но внешний вид милиционеров сразу насторожил. Морды у всех небритые и похмельные, форменные рубашки застегнуты кое-как, фуражки набекрень. Зато короткие стволы «АКСУ» направлены точно на нас. Если бы не будка стационарного поста рядом, то я бы точно решил, что это подстава. Правая нога даже зачесалась от нестерпимого желания нажать на педаль газа. Но пока разгонимся, они в пять стволов из нас решето сделают.
        Выходя из машины, я негромко бросил сидевшим в салоне офицерам: «Максимальное внимание, возможно нападение!» Ребята внешне никак не отреагировали на предупреждение, но через пару секунд боковая дверь «Соболя» отъехала в сторону. Офицеры стали неспешно, расслабленно покидать салон, усиленно делая вид, что вышли размять ноги. Напротив них уже стояли два милиционера с автоматами наперевес. Наше собственное оружие надежно спрятано в тайнике микроавтобуса, и теперь, чтобы достать его, потребуется несколько минут.
        На близком расстоянии эти гаишники еще меньше напоминали нормальных стражей порядка. Запах давно не мытого тела, отчетливо видимые грязевые потеки за ушами. Форменная рубашка испачкана пылью, словно ее владелец валялся на земле, а потом наспех отряхнулся. На груди видны темные пятна, похожие на кровь.
        Ближайший ко мне «гаишник» поднял глаза. Совершенно бешеные, полные такой ненависти, что я сразу понял - нас сейчас будут убивать. Псевдомилиционеры вскинули автоматы. Дальнейшие мои действия шли на уровне выработанных сотнями тренировок рефлексов. Рывком ухожу с линии прицеливания. Оказавшись сбоку от стрелка, правой рукой хватаюсь за ствол, а левой резко бью в ухо. Мужик пластом рушится на землю, а «АКСУ» остается у меня. Короткий контрольный удар прикладом в переносицу. Один готов! Быстрый взгляд в сторону - казаки не подкачали - их противники тоже валяются на земле. Еще трое готовы! Но стоящий шагах в десяти от нас автоматчик все-таки успевает нажать на спуск. Клац! Этот придурок не опустил предохранитель! Я вскидываю трофейный автомат, уже понимая, что не успею. Большой палец бандита опустил вниз планку переводчика огня, а указательный давит на спусковой крючок. В воздухе серебристой рыбкой мелькнул нож. Олег бросал из неудобнейшей позы, снизу вверх, извлекши клинок из наколенных ножен под брюками.
        Не успев сделать выстрела, бандит уронил автомат, постоял, словно в раздумье, несколько секунд, давая всем обозреть торчащую из правой глазницы рукоятку ножа, а затем грузно осел на землю, как мешок с картошкой.
        - Cuando esta vivora pica, no hay remedio en la botica![Змеи гремучей страшно жало, но нет лекарства от кинжала! (Исп. пословица)] - продекламировал Олег, извлекая свой клинок из черепа покойника. - Сергей, а у вас все представители власти такие агрессивные?
        - Это не менты! - ответил я, направляясь к будке поста. - Какие-то грязные уроды, переодетые в милицейскую форму! И сдается мне, автомат Калашникова они держали в руках первый раз. Иначе бы здесь в пыли лежали мы!
        В задней комнатке будки я увидел именно то, что ожидал, - пять раздетых до белья трупов. Настоящие гаишники. У всех перерезано горло. Скорее всего резали уже обезоруженных. Уж больно раны аккуратные, основательные, в бою так ударить не получится.
        Пока я осматривал пост, офицеры сноровисто оттащили бандитов с дороги. При этом в кустах обнаружился закиданный ветками самодельный броневик. Естественно, без номерных знаков. Конструкция напоминала машины из американского фильма «Безумный Макс». На раму из ржавых труб приварены толстые стальные листы. Углы рамы скреплены громадными болтами. Обшивка сильно исцарапана пулями, броневик явно побывал в тяжелом бою. В кормовой части серия пробоин от пуль крупного калибра.
        - Что будем делать? - спросил Олег, с интересом рассматривая это чудо техники.
        - Валить отсюда надо, - ответил я. - И как можно быстрее, любой проехавший сейчас мимо автомобилист потом станет свидетелем. Лошадиный фургон - машина приметная, даже не зная номера, нас быстро вычислят. Среди бандитов остались живые?
        - Один еще дышит! - тут же откликнулся сотник Соколов.
        - Свяжите его и суньте в фургон, - скомандовал я. - И в темпе уезжаем отсюда!
        Только отъехав на добрых двадцать километров, мы остановились, чтобы побеседовать с пленником. Проезжая какую-то деревню, я тормознул «Соболь» и позвонил в милицию из телефона-автомата, сообщив о драке на посту ДПС.
        Увидев небольшую грунтовую дорогу, мы съехали на нее с трассы и проползли по колдобинам полкилометра.
        - Надо этого парня допросить, сдается мне, что он из «альфа-реальности», соотечественник нашего Андрея, - сказал я Эйвазову, - а заодно лошадок немного выгулять. Совместить, так сказать, полезное с бесполезным.
        Мы вывели из фургона лошадей, а затем вытащили сопротивляющегося бандита. Один из сотников беззлобно дал ему в печень и повалил на траву.
        - Вот это да! - удивился есаул. - Я же ему руку в двух местах сломал! А он с такой травмой продолжает шебаршиться!
        - Так у него уже, наверное, все зажило, ведь больше получаса прошло, - пояснил я, внимательно разглядывая пленника.
        - Ага, так вот про что вы тогда говорили! - догадался Эйвазов. - Я в чудесные исцеления, если честно, не очень поверил, прекратившая кровоточить царапина - еще не доказательство! Но вот живой пример перед глазами! Этот парень сейчас находится в чужой для него реальности, как и мы, поэтому его организм стремится сохранить статус-кво. Но подельщиков его мы убили, следовательно, реальность - реальностью, а смерть - смертью!
        - Давай, придурок, рассказывай, как на посту очутился и зачем полицейских наших зарезал? - начинаю допрос, но бандит только таращит глаза. - В молчанку играть не советую! Люди мы простые, шутить не умеем! Сейчас начнем ради эксперимента от тебя куски отрезать и смотреть, за какое время они отрастут!
        То ли угроза подействовала, то ли страшное слово «эксперимент», но парень начал говорить. Звали его Пика, и был он главарем банды, грабившей этой ночью Госбанк Московии. Потом, спасаясь от погони, они выскочили в неизвестную местность. Решив, что каким-то образом пересекли границу своего карликового государства, бандиты отмахали по инерции почти сотню километров. Уже на рассвете их броневик остановили представители местной власти. Но, разгоряченные прошедшим боем, бандиты сумели быстро обезоружить полицейских. Затем, решив достать новую машину и гражданскую одежду, Пика додумался инсценировать проверку документов. Но первая же попытка стоила им жизни и здоровья.
        - Все понятно! - подвожу закономерный итог, ударом в переносицу отправляя незадачливого главаря в «страну вечной охоты». - Хорошо, что они разбежаться не успели, а сразу на нас нарвались. Попадись им простые люди, история имела бы печальный финал. Крови эти отморозки не боялись.
        Выгуляв лошадей, мы продолжили движение и после полудня проехали Тамбов. Свернув за городом на ведущую в Липецк дорогу, отмахали еще полсотни километров и наконец добрались до нужного места. Собрали рамку «окна». Переоделись в мундиры, оседлали лошадей и сразу перешли в девятнадцатый век, не тратя времени на предварительную разведку.
        Мария, кроме всего прочего, снабдила нас неплохой картой, скопированной из землеведческой описи 1805 года. Но, проехав пару километров, мы убедились, что карта картой, а местность местностью. Дорога к деревне едва угадывалась - такое ощущение, что здесь вообще не ездили. Потом на пути попался не обозначенный на карте ручей. Берега водной преграды оказались очень топкими, и мы с трудом преодолели вброд неширокий поток. Наконец малоезженая колея вывела на Т-образный перекресток с нормальной дорогой, проходившей поперек нашего пути. Ну и куда теперь?
        - Блин, здесь только камушка с целеуказанием не хватает! - в сердцах сказал я. - Налево пойдешь - коня потеряешь. Направо пойдешь - звиздюлей получишь! А прямо тут вообще дороги нет! И где искать Спицыно?
        - Дык, барин, Спицыно тама! - из-за куста вышел паренек и махнул рукой в левую сторону.
        - Ты откуда взялся? - подозрительно спросил я, оглядывая «регулировщика». Белобрысый, худой, босой, морда рябая. Одет в поношенную домотканую рубаху и портки до колен. Голени сплошь покрыты синяками, словно он тренировал лоу-кик. На вид ему лет шестнадцать. - Кто такой?
        - Дык, барин, Прокопий я! - удивленно ответил паренек. Как будто он местная звезда эстрады и его должны знать в лицо все, включая случайно приехавших в эти края генералов. - Машка моя пропала, вот я ее тута и ищу.
        - Машка - это твоя жена? - зачем-то уточнил Эйвазов.
        - Нет, барин, не женат я! - еще более удивленно ответил парень. Типа, что за глупые вопросы баре задают - ведь про личную жизнь Прокопия знают буквально все. - Машка - моя коза!
        Ладно, последуем совету - повернем налево. Хотя если судить по карте - нам прямо. Деревня должна быть где-то совсем недалеко - пара километров, не более. Мы тронулись шагом в указанном направлении. Вдоль дороги потянулись сплошные заросли дикой малины. Мне показалось, что лучшего места для засады не найти - в таких кустах можно спрятать полк. Офицеры тоже оглядывались с некоторой настороженностью.
        - Ну и глушь! - раздраженно буркнул я. - Для колорита нам только разбойников не хватает!
        Как ни странно, эта фраза слегка разрядила обстановку. Послышались шуточки, а ротмистр-кирасир даже затянул какую-то песню. Песня оказалась танкистской, наподобие нашей «А молодого лейтенанта несли с пробитой головой…». Первоначально удивился такому репертуару, а потом вспомнил, что в «Бета-мире» лейб-гвардии Кирасирский полк является бронетанковым.
        Шуточка про разбойников уже успела забыться, кони вышли на более-менее утоптанную колею, в кронах деревьев пели птицы, ротмистр выводил хриплым баритоном: «Машина пламенем объята, вот-вот рванет боекомплект…», казаки подхватывали припев, и казалось, что ничего страшного в этом лесу случиться не может. И я даже испытал некоторое возмущение, когда на тропинку перед нами рухнула огромная береза. Сзади тоже послышался треск. Оборачиваюсь. Перегораживая путь отступления, там валится сосна. И дураку понятно, что просто так, в безветренную погоду, деревья в лесу не падают. Значит, все-таки разбойники!
        Я выхватил саблю и пришпорил коня. Очень вовремя - в тот же момент в кустах малины грохнул мушкетный выстрел, пуля прогудела в каком-то полуметре от головы. На полном скаку огибаю заросли, над которыми поднимается густой белый клуб дыма. Вот он - стрелок! По виду - обыкновенный крестьянин, бородатый, в лаптях с онучами, армяке, перепоясанном веревкой, на голове облезлый заячий треух. Сзади за поясом заткнут топор. На деревянной рогульке покоится огромная фитильная пищаль. Не раздумывая, рублю разбойника саблей. Удар получился злой, невыверенный, но мужику хватило и этого. Придерживая руками рассеченный надвое треух, бородач сполз на землю.
        А между тем лес наполнился криками и жутким, прямо таким соловьино-разбойничьим свистом. Эге, да тут их целая бригада! Второе нападение за день! Тенденция, однако!
        Прямо под копыта моему вороному выскочили еще два работничка ножа и топора. Первый рухнул сбитый грудью коня, а второго от души угощаю саблей. На этот раз я почти спокоен, и удар вышел отменно четким. Три - ноль! Придерживаю коня и оглядываюсь. Нападающих человек тридцать, что в случае атаки на обыкновенных военных этого века стало бы для последних фатальным. Но мы-то ребята непростые! Эти уродцы сейчас быстро усвоят, что такая добыча им не по зубам!
        Офицеры, как всадники Апокалипсиса, метались между серых армяков, мерно взмахивая клинками. То один, то другой разбойник падал с рассеченной головой. Грохнуло еще три выстрела. Мимо! Все мои ребята остались в седлах, только сотник Соколов немного качнулся. Или мне показалось? Мгновенно устанавливаю местоположение стрелков по демаскирующим клубам дыма и, наскоро вынеся им приговор, тут же привожу его в исполнение. Пока скакал по кустам, убивая мушкетеров, ситуация на дороге немного изменилась. Разбойникам удалось стащить на землю ротмистра Артюхина, да и Соколов с трудом держался. На правом плече сотника расплывалось темное пятно. Офицерам приходилось несладко, поэтому я, подняв на дыбы вороного, врезался с тыла в самую гущу нападающих, рубя направо и налево. Серые армяки на мгновение отхлынули, но тут кто-то из них ловко сунул длинную жердь в ноги моего коня. Жеребец кубарем покатился по траве. Едва успев удачно покинуть седло, пробегаю несколько шагов, гася скорость, но спотыкаюсь о корень и тоже падаю, капитально приложившись головой о ствол дерева. В глазах темнеет. «Черт, как нелепо!» -
успеваю подумать, теряя сознание.
        Очнулся довольно скоро. Голова гудит, как медный колокол. Я боком лежу на земле, руки связаны за спиной, ноги - в лодыжках. Прямо перед моим носом маячит окровавленный затылок Эйвазова. Немного приподнявшись, оглядываюсь. Так, картина неутешительная: все мои друзья покоятся рядом со мной, тоже связанные по рукам и ногам. Но вроде бы все живые, вон Артюхин глазами хлопает, только Соколов и Эйвазов лежат неподвижно. Но через несколько секунд Олег пошевелился и, неловко перевернувшись на спину, посмотрел на меня.
        - Вот попали, так попали! - преувеличенно бодрым голосом сказал я. - Что здесь случилось?
        - После того как ты упал, на тебя сразу прыгнули человека три, - ответил Эйвазов, морщась от боли. - Мы бросились к тебе на выручку, а тут с веток деревьев сеть бросили. Запутали нас, а потом дубьем по башке! Неплохое у нас приключение получилось! Вернусь в часть, всем буду расхваливать, как с пользой для здоровья провел отпуск!
        - Очухались, соколики! - раздался над нами издевательский голос. Он принадлежал зверовидного вида мужику, уже успевшему напялить на низенький лоб мою шитую золотом треуголку. А ведь за нее полторы штуки баксов уплачено! Одет этот персонаж поопрятнее своих соратников, перепоясан шелковым офицерским кушаком, на ногах добротные сапоги. Наверное, атаман! За поясом у разбойника торчали рукоятки двух пистолетов и причудливый эфес толедской даги. - Не обманул Прокопка - знатная добыча! Хотя какая-то странная… Генерал, а без свиты! - продолжил атаман, улыбаясь щербатым ртом. - Золотишка в переметной суме всего полсотни монет? Или вы золотишко припрятать успели? То-то ты по кустам скакал! Сбросил небось всю казну! Говори, красавчик, пока мои робяты тебя плетьми не приласкали!
        Принимаю вертикальное положение, насколько это возможно со скрученными руками. Брезгливо оглядев разбойника, хмуро плюю ему под ноги и говорю тихим, спокойным голосом:
        - Если ты, пидор еб…й, прямо сейчас развяжешь нас и извинишься - позволю тебе легкой смертью умереть. Сам себе харакири сделаешь! В противном случае, гандон штопаный, я тебя на ленточки порежу, для бескозырок! Сечешь тему, гнида бородатая?
        Должно быть, атаман понял из моей тирады всего несколько слов, но угрожающий смысл уловить смог. Переменившись в лице, бородач со всего маху въехал мне в печень носком сапога. Охнув, валюсь на траву, в довершение всего сильно ударившись затылком о землю. Ничего, до свадьбы заживет, как говорила моя бабушка. Но главное, чего я добился своей наглой выходкой, так это крепко зажатый сейчас в кулаке нож, крохотная выкидушка с четырехсантиметровым лезвием, бритвенной остроты. До того ножик покоился за обшлагом мундира. Чтобы незаметно извлечь его, нужно было отвлечь внимание. Отвлек, что называется, на славу! От лица атамана можно было прикуривать! Минуты две этот придурок, держа волосатую лапищу на рукоятке пистолета, грозно пучил глаза и старательно хмурил брови. Напугал ежа голой жопой! Хотел бы убить - убил бы без церемоний.
        Я сразу сообразил, что пытаться освободиться нужно уже сейчас. Потом будет поздно, эти мужики хоть с виду и дегенераты, а обыск провести догадаются. Или просто снимут с нас добротную одежду. Все колющие и режущие предметы изымут, а затем засадят в какую-нибудь нору. Как бы не пришлось из нее руками выкапываться, подобно графу Монте-Кристо. Нет, бежать нужно сразу!
        Атаман, молча постояв рядом с нами несколько минут, повернулся и потопал на помощь своим «робятам», шарящим по кустам в поисках несуществующей «казны». Убедившись, что он отошел на безопасное расстояние, а оставленный нас охранять давешний
«регулировщик» Прокопий, сжимая в руках топор, внимательно наблюдает за процессом поисков, начинаю действовать. Перекатившись на живот, резким движением выворачиваю кисть руки и полосую по стягивающим запястья веревкам. Гнилая пенька расползается под лезвием, словно труха. Освободившимися руками сильно отталкиваюсь от земли и поднимаюсь. Взмах ножом над лодыжками - и я полностью очистился от пут. Прокопий только сейчас обратил внимание на мои манипуляции. Весело улыбаюсь и подмигиваю, юный разбойник в ответ глупо улыбается и растерянно хлопает глазами. На туповатой рябой морде козоеба отчетливо читается напряженная работа мысли. Как же так, ведь только что мы лежали связанными и вдруг поднялись! Может, это такая шутка? С виду неторопливо, а на самом деле быстро, но аккуратно освобождаю товарищей. Начинаю с Олега. Есаул, сбросив с себя обрывки веревок, неуловимым движением извлекает из-за голенища ботфорта любимый нож и коротким, точным ударом рисует дураку-охраннику еще одну глупую улыбку. Под подбородком…
        Разбойники даже не догадались обхлопать снаружи нашу одежду. Большая ошибка! У каждого под мундиром висела сбруя с импульсником «Кистень». Достав пистолеты, мы построились в короткую шеренгу и открыли беглый огонь. Через две минуты с шайкой было покончено. Последним попался на мушку атаман. Гиперскоростная пуля отрывает бородачу ногу ниже колена. Забыв о внушительном арсенале за поясом, мыча от боли, предводитель елозит по окровавленной траве. Не спеша, приблизившись к потерявшему грозный вид разбойнику, снимаю с его кудлатой головы свою треуголку и от души бью ногой по печени.
        - Помнишь, я обещал порезать тебя на ленточки? - Мой голос обманчиво тих и вкрадчив.
        - Да, - невнятно пробурчал атаман. К боли добавился страх, и здоровенный мужик свернулся, как эмбрион.
        - Обычно я всегда выполняю свои обещания, но сейчас, прости, нет времени!
        С этими словами приставляю к животу разбойника дуло пистолета и два раза жму спусковой крючок. В качестве трофея забираю у атамана роскошный толедский клинок. На мой искушенный взгляд, дага была выкована не позднее шестнадцатого века. Каким образом это произведение искусства очутилось за поясом у русского разбойника под Тамбовом, вероятно, так и останется тайной. Офицеры, перезаряжая оружие, собрались возле лошадей, громко обсуждая произошедшее. Полученные раны уже успели затянуться, и теперь все события воспринимались лишь как интересное приключение.
        - Нет, ну в целом развлеклись неплохо! Когда еще так саблей помахаешь? - подвел итог князь Эйвазов. - Сергей, а с тобой не соскучишься!
        - То ли еще будет! - пообещал я.
        Еще раз сориентировавшись по карте и компасу, мы сообразили - юный разбойник нарочно указал нам противоположное деревне направление. Наскоро приведя себя в порядок, отряхнувшись от пыли и смыв водой из фляжек кровь, наш маленький отряд снова тронулся в путь и уже через час достиг намеченной цели.
        Глава 8
        Наше появление в деревне Спицыно произвело настоящий фурор. Посмотреть на красавцев военных сбежалось все население. Вдоль плетней выстроились целые семьи. Мужики смотрели на нас устало, бабы с угрюмым безразличием, парни с задорным вызовом, а молодые девки кокетливо-завлекающе. Даже древние старики выползли на крылечки, а детвора бежала рядом с лошадьми, порываясь подержаться за стремя. Видимо, гости в этот медвежий угол заглядывают нечасто.
        У самого большого и крепкого дома деревни нас с поклонами встретил дядька, представившийся старостой. Он с ходу стал сетовать на бедную жизнь, не позволившую селянам достойно встретить дорогих гостей.
        - Скажи-ка, уважаемый, что за людишки в окрестностях озоруют? - прервал я словоизлияние старосты.
        - Дык, это должно быть шайка атамана Данчука, - после минутного раздумья, сопровождаемого последовательным почесыванием затылочной и лобной частей головы, ответил староста. - Они весной с юга пришли, несколько наших парней сманили, ироды. Барин наш уж и губернатору жаловался, тот обещал прислать солдат, да все чтой-то тянет. Ведь вы же, господа хорошие, не от губернатора?
        - Бери выше, старичок, - небрежно сказал Эйвазов, - мы из самого Санкт-Петербурга. От царя-батюшки посланы к вашему барину, Федору Федоровичу. А в нескольких верстах отсюда наткнулись на разбойников!
        - Ой, беда-то какая! - заголосил староста. Он, видимо, только заметил, что мундиры наши выпачканы и порваны. - Да неужели эти охламоны посмели на вас напасть?
        - Да уж, посмели! - ответил я. - Но это решение оказалось для них губительным. Больше эти уроды вас беспокоить не будут! Пошли кого-нибудь прибрать тела, они за ручьем лежат. Их там десятка три, вместе с атаманом.
        После моих слов народ зашумел. Краем уха я услышал, что в толпе высказываются предположения, сколько людей потеряли мы, разбираясь с разбойниками. Хотя некоторые уверяли, что такие ухари вполне могли обойтись без потерь.
        - Ладно, уважаемый, недосуг мне с тобой разговаривать, - решительно сказал я. - У нас государственное дело! Немедленно проводи нас до дома вашего барина!
        - Сейчас, сейчас, господа хорошие, - засуетился староста. Он стал вполголоса отдавать распоряжения. Несколько мальчишек и парней постарше бегом бросились в разные стороны. Затем, взгромоздившись без седла на низкорослую чалую лошадку, староста поехал впереди, указывая направление. Попетляв километра полтора по полям и перелескам, хорошо прикатанная дорожка вывела на невысокий холм. Его венчал одноэтажный каменный «господский» дом с бревенчатым мезонином. Все говорило о том, что заслуженный адмирал в отставке не благоденствует. Мезонин слегка покосился, а первый этаж зиял лишаями отвалившейся штукатурки. Дом уже давно пора было покрасить, крышу подлатать. По круглой лужайке перед крыльцом, которая когда-то была клумбой, бродили худые голенастые куры.
        В проеме входной двери мелькнуло лицо одного из виденных в деревне мальчишек. Я понял, что староста предупредил своего хозяина. Ну, точно! Не успели мы спешиться, как на крыльцо вышел, торопливо застегивая пуговицы поношенного мундира, невысокий пожилой мужчина. Я с интересом посмотрел на легендарную личность. Как уже неоднократно случалось в нашей практике знакомств с известными историческими персонами, адмирал совершенно не напоминал человека, изображенного на своем портрете. Для меня до сих пор оставалось загадкой, с кого художники писали знаменитых людей!
        - Федор Федорович Ушаков? - на всякий случай спросил я.
        - Так точно! - браво ответил старый адмирал, расправляя плечи.
        - По именному приказу государя императора Александра Павловича вы призываетесь на военную службу! - торжественно провозгласил я, доставая из кожаного тубуса у седла свитки с документами. Бегло просмотрев бумаги, Федор Федорович схватился за сердце и, прошептав «Наконец-то!», в изнеможении облокотился о перила крыльца.

«Что же ты так взбледнул, милый? - сочувственно подумал я. - Аж побелел! Как бы его «кондратий» не хватил на радостях! Надо ему стимулятор вколоть, а то протянет ноги у нас на глазах!»
        Я оглянулся на Эйвазова, но тот уже сам сообразил, что происходит. Достав из полевой аптечки миниатюрный пневмошприц, Олег быстро зарядил его нужной ампулой и вколол адмиралу в шею порцию лекарства.
        Чудо-препарат «Бета-мира» подействовал сразу. Ушаков порозовел, глаза флотоводца прояснились, он сделал шаг вперед и отпустил перила, за которые судорожно хватался.
        - Извините, господа, но новость, сообщенная вами, оказалась весьма неожиданной, хотя и приятной, - твердым голосом произнес Ушаков. - Прошу вас, заходите в дом!
        Мы отдали поводья коней подскочившим мальчишкам и, гремя шпорами, прошли внутрь. Через небольшую прихожую мы попали в светлую гостиную, уставленную потертой, но симпатичной мебелью. Пригласив нас присаживаться на диваны и кресла, Федор Федорович удалился, чтобы лично распорядиться об угощении. Из глубины дома несколько раз доносился его зычный голос. Буквально через мгновение на поцарапанном ломберном столике появилось два десятка разномастных скляночек с настойками и наливками. Место между ними заполнили тарелки с простой деревенской закуской: мочеными яблоками, свежей ягодой, квашеной капустой и солеными огурцами. Проскакав верхом около десяти километров, да еще помахавши саблями в лесу, мы изрядно проголодались и охотно набросились на угощение.
        Убедившись, что все его приказы исполнены, Ушаков присоединился к нам. Выпили за государя императора, затем за здоровье хозяина, затем за здоровье гостей.
        - Приношу свои извинения, господа, за столь скудный стол, - виноватым голосом сказал гостеприимный хозяин. - Если бы вы предупредили о своем визите заранее, то мы бы приготовили настоящий обед!
        - Не беспокойтесь, Федор Федорович, мы люди военные, привыкшие в походной жизни обходиться малым, - ответил я. - Что нам Бог подаст, то и покушаем!
        Успокоенный столь простыми манерами столичных гостей, Ушаков предложил сходить в баню, а потом пообедать по-настоящему. Предложение было принято с благодарностью. Увидев, что червячка мы заморили, адмирал пригласил меня как старшего по званию среди приехавших в кабинет для приватного разговора.
        Обстановка в кабинете флотоводца напоминала адмиральский салон фрегата. Тяжелые стулья с широко расставленными ножками, стол с бортиком по краю. На одной стене барометр в резном деревянном футляре, на другой - большой медный компас. Даже светильник под низким потолком висит на карданной подвеске. Из-за обилия приспособлений, призванных бороться с последствиями качки, казалось, что мезонин, в котором располагался кабинет, сейчас отпочкуется от дома и поплывет.
        - К сожалению, не имею чести знать вас, ваше высокопревосходительство, - начал Ушаков, удобно устроившись в ковшевидном кресле. - Однако вынужден задать вам несколько вопросов личного свойства!
        - Генерал-майор Иванов Сергей Алексеевич, флигель-адъютант его величества, - представился я. - Можете задавать любые вопросы, Федор Федорович, однако, прежде чем вы начнете, я должен принести вам от лица Государя самые искренние извинения за некорректные действия в отношении вас. Государь раскаивается в содеянном! Ваш огромный опыт и несомненный талант нужны Отечеству! Грядет новая большая война с Турцией. Вы прекрасно знаете Черноморский театр военных действий, но государь планирует не только обеспечить полное превосходство нашего флота на внутренней акватории. Готовится захват проливов Босфор и Дарданеллы и выход на оперативный простор. Поэтому так же бесценен ваш Средиземноморский опыт.
        - Спасибо, Сергей Алексеевич, вы сразу ответили на половину моих вопросов, - просиял Ушаков. - Хотелось бы еще узнать, сколько времени мне дается на сборы, куда я должен прибыть и какими силами мне доверят командовать?
        - Отвечу по порядку, Федор Федорович, - сказал я. - Боюсь, что времени на сборы у вас нет. Отправиться к месту службы нужно уже завтра! Мне предписано лично проводить вас до Николаева, где вы возглавите новый флот, оснащенный секретным оружием.
        - Ого! Раз такая срочность, значит, война не за горами, - задумчиво сказал адмирал. - Я немедленно распоряжусь о приготовлении к поездке. Сожалею, Сергей Алексеевич, но я человек пожилой и долгий путь верхом не выдержу!
        - Не беспокойтесь, Федор Федорович, - ответил я. - Возле Тамбова нас ждет комфортабельная карета. Да и поедем мы по недавно построенной дороге, служащей сейчас основной нитью снабжения нашей южной группировки. Не думаю, что время в пути займет больше трех-четырех дней! Да, да! Не удивляйтесь, всего несколько дней! Я сам недавно инспектировал эту дорогу и убедился в этом.
        Когда с официальной частью было покончено, Федор Федорович немедленно отправился улаживать семейные и хозяйственные дела. А я с ребятами действительно попарился в бане, потом пообедал. На ночлег меня с Эйвазовым устроили в помещичьем доме, а остальных парней разместили по хатам в деревне. Ушаков не подвел, наутро он был полностью готов к поездке. Под шумные проводы домочадцев адмирал с трудом взгромоздился на смирного солового мерина. Два баула с нехитрым дорожным скарбом положили на заводную лошадь. Сопровождать нас до границы имения должен был конюх. Я специально отобрал среди дворни паренька с совершенно дебильной мордой. Будем надеяться, что, случайно увидев переход, он не станет задавать опасных вопросов.
        До «окна» добрались без происшествий. Я постарался ехать так, чтобы быть на месте в сумерках. Самой рамки адмирал даже не заметил, зато его внимание сразу привлекли автомобили. Отпустив конюха, я свернул «окно» и начал готовиться к проведению хитрого финта. Дело в том, что в покинутом мире был полдень, а на «базовой» - вечер. Немного придя в себя после лицезрения чуда техники, Ушаков непременно заметит эту несообразность. Мы наскоро организовали импровизированный обед, в ходе которого адмиралу незаметно подмешали в чай безвредное снотворное. Отрубился доблестный флотоводец моментально. А мы спокойно закончили трапезу и занялись подготовкой к поездке. Разобрали рамку «окна», расседлали лошадей, завели их в фургон. Переоделись. Теперь нам предстояло разделиться. Два офицера отгоняли в Москву лошадиный фургон, а остальные вместе со мной отправлялись прямиком в Николаев.
        До места добрались без происшествий. Ушаков проспал половину дня, но мы огорошили старика сообщением, что он пребывал в объятиях Морфея не меньше суток. Иначе было бы сложно объяснить человеку девятнадцатого века столь быстрое передвижение.
        Бугский лиман Федор Федорович узнал сразу. Ну, еще бы! Ведь именно здесь адмирал провел несколько лет, создавая Черноморский флот. Ушакова, конечно же, смутили совершенно непривычные городские постройки. Мы выкрутились и здесь, сказав, что, пока адмирал командовал гребной флотилией Балтийского флота, в городе произошел сильнейший пожар и его пришлось строить заново. Ушаков спокойно проглотил это вранье, ведь все его мысли уже занимали корабли.
        Едва успев бросить вещи в гостевом домике, адмирал сразу рванул в порт. Опытнейший флотоводец моментально оценил корабли и в недоумении повернулся ко мне:
        - Сергей Алексеевич, вы говорили про новый флот, однако десяток легких корветов и сорокапушечный фрегат… Не маловато для завоевания проливов? И потом - откуда корабли? Обводы вроде русские, однако постройка явно не наша.
        - Давайте поднимемся на борт, Федор Федорович! - предложил я. - Там вы сразу поймете, отчего даже столь малых сил вполне хватит на выполнение поставленных задач.
        - То самое секретное вооружение? - усмехнулся адмирал. - Ну, что же… Давайте посмотрим.
        Мы сели в стоявший у причала разъездной катер (Ушаков оглянулся в поисках гребцов) и поплыли к стоящему в двухстах метрах от берега на якоре фрегату.
        - Простите, любезный Сергей Алексеевич, но… что это? - удивленно спросил адмирал, показывая на приглушенно жужжащий подвесной электромотор.
        - Катер самоходный! - небрежно сказал я. - А это его двигатель. Он работает на электричестве.
        Несколько секунд Ушаков ждал дальнейших пояснений, но когда их не последовало, задумался, посматривая на вырастающий в размерах борт фрегата. Поднявшись на палубу, адмирал окинул ее внимательным взглядом. Его сразу заинтересовали стоящие на турелях вдоль фальшборта крупнокалиберные пулеметы. Великий флотоводец подошел ближе и принялся внимательно разглядывать незнакомый механизм.
        - Я так полагаю, Сергей Алексеевич, что это устройство и есть обещанное вами секретное оружие? Честно признаюсь, впечатления не производит. Калибр маленький, количество определенно недостаточное. Это некая разновидность крепостного ружья?
        - Отнюдь, Федор Федорович! - улыбнулся я. - Сейчас мы вам продемонстрируем действие сего агрегата, именуемого «пулемет».
        Повернувшись к команде корабля, с обожанием смотрящей на живую легенду, интересуюсь:
        - Все готово к демонстрации, господа?
        Командир фрегата, моложавый сорокапятилетний контр-адмирал ВМФ Российской империи Рудольф Игоревич Матвеев, бодро отвечает:
        - Так точно, ваше высокопревосходительство!
        В «Бета-мире» Матвеев командует ударным авианосцем, а к нам попал вместе с группой энтузиастов Севастопольского клуба любителей парусного флота. Собственно, именно он является президентом клуба.
        Для показательных стрельб подготовлено несколько плавучих мишеней. К пулемету встает молоденький мичман. Щелчок взведенного затвора и… Ушаков ошалело замирает - длинная очередь вдребезги разносит большой деревянный плот на дистанции в километр.
        - Но, черт возьми, как?! - пораженно поворачивается к стрелку адмирал. - Чем эта штука стреляет?
        Сияющий от счастья общения с легендарной личностью, мичман подробно рассказывает об устройстве пулемета, снимает крышку патронного короба и показывает используемые боеприпасы. По меркам «Бета-мира», «крупняк» морально устарел, но в сравнении с нашими «утесами» и «кордами» это просто вундерваффе - бесгильзовые патроны, магазинное питание, эжекционное охлаждение, малый вес, минимальная отдача при существенно большей мощности.
        После небольшой лекции демонстрация продолжилась. Пулеметчики в четыре ствола короткими очередями разнесли еще два плота на дистанциях в два и три километра. Ушаков впечатлился. Затем адмиралу показали работу переносных ракетных комплексов
«Секира» - управляемая ракета поражала мишени на дальности в пять километров.
«Секиры» мы выбрали для использования на деревянных кораблях из-за полного отсутствия выхлопа реактивной струи - он гасился в пусковом контейнере противомассой. Ходовой двигатель ракеты включался в пятидесяти метрах от стрелка. А мощность боевой части равнялась фугасному действию 152-миллиметрового артиллерийского снаряда. Эти комплексы по принятой в «Бета-мире» классификации относились к так называемым штурмовым и предназначались, в том числе, и для стрельбы из укрытий.
        Тут адмирала проняло по-настоящему.
        - Простите мне недавний скепсис, Сергей Алексеевич! - извинился Ушаков. - Вы оказались правы, утверждая, что даже столь малых сил вполне хватит на выполнение поставленных задач. Продемонстрированное оружие с блеском это доказывает. Теперь мы можем расстрелять любой вражеский корабль с безопасного расстояния.
        - Это еще не все, уважаемый Федор Федорович! - порадовавшись воодушевлению флотоводца, сказал я. - Помните, вас заинтересовал двигатель на катере? Так вот - на всех кораблях стоят аналогичные, только, соответственно, побольше и помощнее. С ними фрегат дает тридцать узлов хода! Без ветра!
        - Не может быть! - потрясенно воскликнул адмирал.
        - Рудольф Игоревич, распорядитесь! - киваю командиру фрегата, и Матвеев, поняв мою идею, командует к отплытию. Через минуту якорь поднят, нос корабля развернут в сторону лимана, а из-под палубы доносится ровный гул набирающих обороты электродвигателей. С убранными парусами мы пошли вверх по течению, постепенно, но весьма ощутимо набирая скорость. Ушаков вцепился руками в планширь.
        Силовая установка на «массо-габаритных макетах» имела суммарную мощность тридцать мегаватт, а запас хода с суперпроводниковыми батареями составлял пять тысяч миль. Все это и еще многое другое моряки наперебой рассказывали своему любимому герою.
        Адмирал быстро оценил преимущества двигателей, пулеметов, ракетных установок и радиолокаторов. С этого дня Федор Федорович стал часами пропадать на кораблях, осваивая новую технику. Он помолодел, причем не только от чудодейственных лекарств и витаминов из «Бета-мира». Ушаков почувствовал запах грядущей победы. Теперь он был готов идти с нами до конца.
        Пробой реальности № 133
        Сервилий Якх в независимой позе стоял посреди кабинета прокуратора, небрежно поигрывая изящной золотой пряжкой пояса. Казалось, что слова Плавтия Палланта пролетают мимо ушей молодого ученого. Сервилий прекрасно понимал, что прокуратор просто обязан по должности гневно отчитать его за многочисленные людские и материальные потери во время испытаний. Наконец Паллант выдохся. Сделав паузу, прокуратор отхлебнул вина из кубка и откинулся на спинку кресла. Сервилий понял, что предварительная (гневная) часть беседы закончена и в дальнейшем разговор пойдет по делу. Сменив позу на более почтительную, Якх внутренне подобрался. Не стоило раздражать начальство сверх меры.
        - А теперь, уважаемый Сервилий, я хочу послушать ваши объяснения! - уже совершенно спокойным голосом сказал Плавтий. Он заметил перемену позы ученого и сумел правильно оценить это. Но стула так и не предложил.
        - Скорее всего «дверь» открылась прямо на дорогу чужого мира, - ответил Сервилий. - А та механическая колесница просто ехала по ней. Видимо, водитель не успел среагировать на появление «двери». Я несколько раз просмотрел записи кристаллов памяти и сумел уяснить расположение дороги. Чтобы этот случай больше не повторился, «Проникатель» будет перенесен на несколько локтей в сторону.
        - Как продвигается изучение колесницы? - продолжил прокуратор.
        - Это не по моему профилю, игемон! - вскинул голову Сервилий. - Механизм передан профессору Септонию Селевку! Я всего лишь бегло осмотрел колесницу, чтобы понять уровень технологий чужого мира.
        - Ну, и как? Поняли? - ехидно поинтересовался Плавтий.
        - Конечно! - с апломбом воскликнул Сервилий. - В том мире явно пошли по экстенсивному пути усложнения механизмов. То устройство, что приводило колесницу в движение, работает за счет энергии, сгорающей в специальных камерах жидкости. Без всякого анализа понятно, что эта жидкость получена путем перегонки нефти. В целом все достаточно примитивно!
        - Примитивно, но эффективно! - вставил Плавтий. - Восемь задавленных насмерть - это не пустяк!
        - А еще я обратил внимание, - продолжил Сервилий, проигнорировав шпильку прокуратора, - что все надписи в этой колеснице выполнены греческими буквами, но, правда, на неизвестном языке!
        - Ясно, что в чужом мире живут люди! - усмехнувшись, подытожил Паллант. - Они пользуются в своей деятельности сложными механизмами и греческими буквами при письме. Что вы собираетесь делать дальше?
        - Я рассчитываю на продолжение эксперимента, - просто ответил Сервилий.
        - К моему великому сожалению, император поддерживает ваш проект, - вздохнул прокуратор. - Как будто у меня нет других проблем! Хорошо, необходимую охрану я обеспечу, но прошу вас больше не приглашать на испытания посторонних!
        - Слушаюсь, игемон! - легко поклонился Сервилий. - Только мои и ваши люди! Мы можем продолжить уже сегодня вечером. Как только «Проникатель» займет новое место, я вас извещу! Вы же наверняка захотите лично присутствовать при втором испытании?
        - Непременно! - откликнулся прокуратор. - Не оставлять же такую опасную игрушку без присмотра! Только давайте отложим испытание на завтрашнее утро! Если опять набьем шишку, то уж лучше на свежую голову!
        На следующее утро эксперимент повторили. Ворота открылись с теми же эффектами. Выждав несколько минут (на этот раз в ворота никто не врывался), несколько легионеров, ведомые Постумом, пересекли границу миров. Там их ждала голая выжженная степь, без признаков жизни. О цивилизации напоминала только лента дороги рядом. Полотно было сделано из какого-то серого ноздреватого материала. Убедившись в безопасности прохода, чужую реальность почтили своим присутствием прокуратор и начальник проекта. Сервилий внимательно осмотрелся по сторонам, поманил рукой одного из своих ассистентов и приказал ему взять пробу грунта, воды и дорожного полотна.
        - Как они тут ездят? - задал риторический вопрос прокуратор, брезгливо глядя на шоссе, сплошь покрытое большими и малыми выбоинами. - А уж какая от него исходит вонь! Варварство какое! Дичь и глушь!
        - Какие будут приказания, игемон? - спросил верный Постум. Он уже успел расставить своих людей вокруг высокопоставленных особ.
        - Дождемся очередной колесницы и возьмем пленных! - распорядился прокуратор. - Судя по запаху, они тут часто ездят.
        Повинуясь приказу командира, четверо легионеров встали попарно на обочине. Объект захвата не заставил себя долго ждать. На горизонте показалась черная точка. Она быстро приближалась, и вскоре все увидели, что это колесница, но несколько другого вида, нежели попавшаяся им в прошлый раз. Размерами она была всего на пару локтей побольше домика, установленного на передке большой колесницы.
        Сидевший за рулем своей «девятки» профессор филологии Московского гуманитарного университета Альберт Григорян и не подозревал, во что выльется простая поездка к родственникам в Волгоград. Он ехал в одиночестве, поскольку жена и дочка остались дома. До цели оставалась всего сотня километров, когда внимание профессора привлекли странные люди, стоящие у дороги. Странность заключалась в том, что одеты они были как римские воины времен империи. Чуть поодаль, у какого-то темного прямоугольника, похожего на ворота, Альберт заметил двух человек в типичных тогах. А сам прямоугольник, казалось, висел в воздухе. Засмотревшись на такое чудо, Григорян стал притормаживать. Это его и погубило.
        Стоявшие на обочине воины взмахнули М-жезлами. Двигатель автомобиля заглох. Скорость была небольшой, поэтому «девятка» проехала по инерции всего пятьдесят метров. Альберт несколько раз попытался на ходу запустить двигатель, но тот безмолвствовал. Дождавшись полной остановки, Григорян пару раз подергал ключом зажигания. Молчал и стартер, словно сел аккумулятор. Профессор не знал, что его накрыли силовым колпаком, побочным действием которого являлось полное высасывание электричества из зоны действия. Центурион не стал полностью захлопывать колпак, ведь гораздо проще отконвоировать человека, чем тащить его волоком. Постум подошел к повозке и рявкнул на сжавшегося в ней человека: «Выйти из колесницы!» К некоторому удивлению Рабирия, в глазах «возничего» мелькнуло понимание.
        Альберт Григорян прекрасно понял слова незнакомца. Профессор специализировался на классической латыни. Лучшего «языка» римлянам было не достать.
        Глава 9
        Основной задачей будущего, 1607, года мы определили полное очищение Крымского полуострова от турок и татар. Глобальную зачистку по самой жесткой схеме.
        Османская империя и ее вассал - Крымское ханство - являлись чрезвычайно серьезными противниками. К счастью, нам повезло - на текущий период враги значительно ослабели. После летнего карательного рейда уланского полка на Бахчисарай и ликвидации Казы-Гирея[Казы-Гирей (Гази-Гирей), (1588-1608) - крымский хан. Про его ликвидацию см. «Каратели времени».] в Крыму начался период безвластия. Нового правителя обычно назначали из Стамбула, но сейчас туркам было не до Гиреев. Хватало своих нерешенных проблем.
        Третий год в Османской империи правил Ахмед Первый[Ахмед I (1590-1617) - турецкий султан. Правил с 1603 по 1617 год.] - капризный, своенравный и не очень умный юноша. Он часто менял советников и великих визирей. В реальной истории при нем турки потеряли Закавказье и Багдад, подверглись первым набегам запорожских казаков. К тому же сейчас империя вела войну одновременно на внешних и внутренних фронтах - продолжались боевые действия против персов на востоке и австрийцев на западе, а в Анатолии и Курдистане полыхали мятежи.
        Персидский шах Аббас I (без преувеличения - Великий!), создав регулярную армию, долбил османов в хвост и гриву. В прошлом, 1605, году войска шаха, разбив турок у Суфиана, взяли и разграбили Нахичевань, Тебриз, Джульфу, Ереван. В текущем году они уже уничтожили турецкие гарнизоны в Азербайджане и начали оккупацию Восточной Армении. Чуть позже в глубь Ирана будет переселено более трехсот тысяч армян.
        Пять лет назад турки прорвали оборонительную линию австрийцев, взяв стратегически важную крепость Надьканижа. Над Веной нависла угроза осады, но развить успех османы не смогли. Буда и Пешт несколько раз переходили из рук в руки.
        Анатолийские мятежники выступают под лозунгом: «Смерь чужакам! Власть истинным туркам!» Ведь практически все руководители империи в настоящий момент являлись выходцами из янычарского корпуса, презрительно относившимися к местным жителям.
        Флот Османской империи в упадке. На Черном море нам противостояли пятьдесят-семьдесят больших галер-каторг. Пушки на них из скверной бронзы, тонкостенные, предназначенные для стрельбы щебнем или каменными ядрами. Парусные корабли дальше Босфора не заходят, только отдельные суда работорговцев шныряют небольшими караванами.
        Наиболее боеспособные части турецкой армии заняты в Персии, а против нас могли выставить ополчение Румелийского пашалыка и некоторую часть оджака[Корпус воинов-рабов. Кроме янычар (пехотинцев) туда входили суваллери (конники) и топчи (пушкари).] . Это около ста тысяч воинов и столько же райя, работяг для копания и тягания. На круг выглядит солидно, но общая боеспособность близка к нулю.
        В самом Крыму после летних боев и провалившегося набега на внутренние области России воинская элита практически полностью истреблена. Теперь татары с трудом наскребали всего сто двадцать тысяч человек легкой конницы. В основном пастухов. Безбронных, с плохими слабенькими луками. Ну, если призвать всех мужчин от четырнадцати до шестидесяти лет - сто пятьдесят тысяч. И кочующие в причерноморских степях ногаи уже не могли прикрыть перешейки - им тоже изрядно досталось от проведенных этой весной уланских рейдов.
        В целом невыполнимой задача не казалась, хотя боевые действия предстояли серьезные.
        Нашими усилиями русская армия начала семнадцатого века по вооружению, оснащению и структуре напоминала РККА образца двадцатых годов. Общая численность едва превысила пятьдесят тысяч человек, но зато они поголовно вооружены магазинными винтовками и имеют два ручных пулемета на взвод, не считая ротных пулеметных команд с крупняками на тачанках. Нашествие добровольцев из «Бета-мира» позволило полностью закрыть все командные должности и создать полноценный инструкторский корпус. Дефицит боеприпасов отсутствовал. В таких условиях вполне можно быть уверенным - за предстоящие осень и зиму армия настолько повысит свою боеготовность, что разгрызет крымский орешек без особых потерь для зубов.
        Общее наступление запланировали на конец апреля 1607 года. Основных ударов с севера намечалось два. Первый от Белгорода на Перекоп, а второй - вдоль Дона, на Азов. Русская армия разделялась на Западную и Восточную группы. Более сложное дело предстояло Западной, поэтому в ее состав входили проверенные в деле 1-й и 2-й Ударные полки, 1-й и 3-й Драгунские. Кроме ветеранов, группа насчитывала еще около тридцати тысяч человек при двухстах пятидесяти орудиях. Командовал «Западными» сам Михайло Скопин-Шуйский. В Восточную группу входило двадцать тысяч человек при ста семидесяти орудиях, в том числе 3-й Ударный и 2-й Драгунский полки. Командиром назначен Петр Журавлев.
        Благодаря подаркам из «Бета-мира» основным артиллерийским орудием в нашей армии являлась 76-мм пушка, почти точная копия «ЗИС-3». Батареи полкового подчинения передвигались на конной тяге, а дивизионного - на механической, грузовиков хватало. Кроме того, сформировали четыре тяжелых гаубичных (152-миллиметровых) полка и два мортирных (210-миллиметровых). Эти полки входили в резерв главнокомандующего.
        Совершенно неожиданно с нами связался по радио Петр Журавлев и передал просьбу императора Дмитрия срочно прилететь в Москву. Теперь в нашем распоряжении находилось полтора десятка гражданских турболетов «Аист», легко вмещающих десять человек и полторы тонны груза, поэтому формальной причины для отказа не возникло. Удивившись, конечно, столь внезапному желанию увидеть нас, мы с Мишкой отправились в недолгий полет.
        На месте выяснилось, что Его Императорское Величество Дмитрий Первый изъявил желание осмотреть город-порт Грозный и Новый Флот. Мы, естественно, не стали перечить самодержцу. Мне показалось, что немаловажную роль в решении императора отправиться на Буг сыграла возможность прокатиться на турболете. Хотя в машину Дмитрий садился с опаской. Сопровождал государя верховный воевода Михаил Скопин-Шуйский.
        Пилотировавший «Аиста» Бэдмен нарочно летел на небольшой высоте с минимальной скоростью. Поэтому в Грозный вернулись только через четыре часа. Залитый ярким светом город на берегу лимана был чудо как хорош. Мишка не преминул сделать несколько медленных кругов, давая полюбоваться с высоты птичьего полета на наше творение.
        Вдоволь насмотревшись на белоснежные здания Нижнего города и островерхие крыши теремов Верхнего, Дмитрий сошел по трапу с горящими от восхищения глазами.
        - Великолепно, господа, великолепно, я в полном восторге! - возбужденно сказал император. - Как вам удалось за полгода создать такое чудо?
        - Ничего особенного, государь, рецепт прост! - ответила подошедшая Машенька. - Нужно много труда, немного удачи и толику здорового вкуса!
        - О, боярыня Мария! Рад снова вас видеть! Вы настоящее украшение этого города! - Дмитрий галантно, по-европейски поклонился. Мою подругу он видел только один раз, вручая ей нашивки воеводы, но, видимо, сохранил об этом случае хорошие воспоминания.
        Еще раз посмотрев на город, лиман и корабли, император повернулся к нам:
        - Вижу, господа, что вы гадаете - зачем я попросил об этой поездке? Не скрою - одной из причин стало желание увидеть этот город. Но самой главной причиной является настоятельная потребность поговорить с людьми, которые совершенно добровольно променяли сытое существование в своем мире на сомнительное удовольствие воевать под моим флагом. Признаюсь - мне данная коллизия непонятна. А не понимая их движущих мотивов, я не могу в полной мере им доверять.
        - Но нам-то вы доверяете? - спросила Маша. - Хотя мы тоже помогаем вам совершенно добровольно, не спрашивая за это никакого вознаграждения.
        - С вашими друзьями я говорил, Мария, - снова галантно поклонился девушке Дмитрий. - Смотрел в их глаза, понял их мотивы. А с новыми помощниками этого не было. А ведь их уже несколько десятков. И будет, как вы предупреждали, несколько сотен, если не тысяч. Что им мешает прихлопнуть меня, как муху, и самим править в стране? Тем более что они тоже из будущего и лучше знают, как это делать!
        Ого! Это у него здоровая паранойя проснулась! Привет от папани? Мне так и хотелось ответить: да кому, на хрен, нужна власть в стране, где нет смывных туалетов? Но я сдержался, а вместо этого осторожно спросил:
        - Государь, вы хотите услышать объяснение от нас или от самих добровольцев? Сразу предупреждаю, что ничего нового вы не узнаете. Их мотивы действительно совпадают с нашими.
        - Мне нужно пообщаться с ними лично! - решительно сказал Дмитрий.
        Ну да, ну да… В глаза поглядеть, ауру пощупать… ладно, раз ему приспичило, организуем. Я отдал распоряжение через час собрать всех флотских офицеров на совещание в большом зале Адмиралтейства.
        О прилете в город высокопоставленных особ императора и главнокомандующего никто не знал. Поэтому появление в зале государя, сопровождаемое громогласным объявлением Горыныча «Господа офицеры! Его величество император всероссийский Дмитрий», произвело эффект разорвавшейся бомбы. Добровольцы вскочили, опрокидывая стулья, ведь не каждый день видишь столь одиозную легендарную личность. Более-менее благообразно поднялись только обладатели высоких чинов. Да с некоторой задержкой встал Ушаков. На лице адмирала я заметил откровенное любопытство - Федор Федорович просто сгорал от удивления. Что там вертелось у него в голове, одному Богу известно. И я прекрасно понимал его состояние - он был весьма умным человеком и еще со вчерашнего дня стал догадываться, что обстановка вокруг него какая-то странная. Мало того, что ему показали фантастическую технику, так ведь люди тоже выглядели и разговаривали совсем по-другому. Но истинную причину несообразностей адмирал вообразить не мог. Однако виду старик не показывал - держался, словно ничего особенного не происходило.
        - Добрый день, господа! Рад приветствовать вас в моем мире и моем времени! - Дмитрий начал речь, стараясь выбирать речевые обороты, используемые нами. - Разрешите представиться: я император Дмитрий, сын Ивана Грозного. Мои друзья, присутствующие здесь, утверждают, что я вошел в историю России под кличкой
«Лжедмитрий Первый».
        Эти слова вызвали среди присутствующих ажиотацию - не все добровольцы еще привыкли к временным парадоксам. Федор Федорович Ушаков выглядел сильно ошарашенным.
        - Но я вас уверяю, что никакой я не «лже», а самый настоящий. Кто сомневается, может после совещания подойти и пощупать! - продолжил император, не то в шутку, не то всерьез.
        Офицеры дружно улыбнулись. Дмитрий внимательно оглядел зал, старательно отслеживая реакцию на свои слова. Убедившись в благожелательности аудитории, император продолжил:
        - Стоящий рядом со мной мужчина - мой главнокомандующий, верховный воевода Михаил Скопин-Шуйский. Надеюсь, и это имя вам известно.
        Добровольцы дружно кивнули. Любой изучающий военную историю России знал этого молодого и талантливого воеводу.
        - Я благодарю вас, господа, за вашу добровольную безвозмездную помощь! Но все-таки прошу ответить на один вопрос: зачем? Зачем вы это делаете?
        Офицеры начали смущенно переглядываться. Ну не говорить же самодержцу, что просто захотел удаль молодецкую потешить, повоевать в ретростиле? К счастью, всех выручил контр-адмирал Матвеев, самый старший по возрасту и званию среди добровольцев:
        - Видите ли, ваше величество, мы, все здесь присутствующие, являемся патриотами России, и нам небезразлична ее история. А Смутное время - это большой шаг назад для державы. Из-за вмешательства прогрессоров здесь этого удалось избежать, но осталось еще множество нерешенных проблем. И мы постараемся как-то помочь Родине решить хотя бы их часть.
        Дмитрий спокойно выслушал короткий спич адмирала и на несколько секунд задумался. Что он там у себя в голове крутил - хрен знает, но, видимо, паранойя отступила - император улыбнулся и, сделав пару шагов, крепко пожал Матвееву руку.
        - Я очень рад, что вы на моей стороне!
        Затем его величество неторопливо подошел к Ушакову и негромко сказал:
        - Я вижу, вы удивлены, встретив здесь такую компанию!
        Император знал, что мы пригласили прославленного в восемнадцатом веке адмирала. И теперь государь хотел лично поговорить с человеком, которому доверили флот.
        Ушаков до сих пор не отошел от шока, вызванного заявлениями Дмитрия и Матвеева, поэтому в ответ только кивнул.
        - Уважаемый Федор Федорович! - подхватил я. - Приносим вам свои глубочайшие извинения, но мы были вынуждены ввести вас в заблуждение. Ведь скажи мы вам сразу всю правду, вы бы нам не поверили! Дело в том, что мы обладаем возможностью путешествовать в прошлое и будущее. И вы вместе с нами сейчас находитесь в 1606 году от Рождества Христова. Из будущего мы принесли столь удивившие вас технические новинки, вроде пулеметов и корабельных двигателей.
        - Как вы поняли, мы в данный момент собираемся вести войну с Турцией за Черное море, - продолжил Дмитрий. - Нам очень требуются опытные моряки, ибо своим взяться просто неоткуда. Россия сейчас не морская держава. Мои друзья рассказывали мне, что в восемнадцатом веке появится правитель, который сумеет пробить коридоры к морям. Если мне не изменяет память, звать его будут Петр Великий. Вы, Федор Федорович, не застали этого человека?
        - Нет, я родился в 1745 году, а он умер в 1725-м, - начиная потихоньку отходить, сказал Ушаков. Дмитрий, являясь прекрасным собеседником, свой последний вопрос задал, чтобы вывести адмирала из ступора, разговорить.
        - Вам шестьдесят два года, и впереди еще много лет жизни. Ваш император отправил вас в отставку. Таким образом, никаких обязательств перед ним у вас не осталось. - Мягкий голос Дмитрия словно обволакивал. - А здесь у вас есть отличный шанс послужить Отечеству. Ваш несомненный талант флотоводца и огромный опыт необходимы, чтобы быстро и с минимальными потерями выиграть войну. Сколько жизней наших моряков сохранится, если вы возглавите флот!
        - Если же вы откажетесь, то неволить вас никто не будет! Мы с почетом проводим вас до имения и компенсируем беспокойство, - видя колебания адмирала, я решил слегка надавить.
        При одном только слове «имение» лицо Ушакова перекосилось. Вволю надышавшись соленым морским воздухом, снова увидев блики солнца на волнах, позанимавшись любимым делом, вернуться в затерянное в тамбовских лесах имение? Федор Федорович тряхнул головой, внимательно оглядел всех присутствующих и твердо сказал:
        - Я принимаю ваше предложение!
        Зал взорвался аплодисментами. «Бетамирянам» тоже было лестно служить под началом прославленного флотоводца. Дмитрий крепко пожал руку Ушакову (этому жесту он научился у нас), а затем обошел весь зал, обмениваясь рукопожатием и заглядывая в глаза каждому. Похоже, что встроенный «детектор лжи» дал на вопрос о перехвате власти отрицательный ответ - вполне удовлетворенный всем увиденным и услышанным, император наконец попросил продолжать совещание, а сам скромно присел в уголке.
        Первым слово взял я, решив сразу определиться с приоритетами. Флоту поручалось обеспечить блокаду побережья Крыма. Для чего требовалось установить на Черном море полное господство. Планировались десанты-рейды в приморские города Крыма и Кавказского побережья. Захватить и удерживать предполагалось только Гезлев[Евпатория.] и Кафу[Феодосия.] , имеющие стратегическое значение.
        Сразу после представления и озвучивания планов Ушаков заявил, что имеющихся в его распоряжении сил явно недостаточно для полноценного выполнения всех поставленных задач. Требовалось еще как минимум двадцать боевых кораблей класса фрегат с аналогичным увиденному накануне вооружением.
        Я переглянулся с Матвеевым. Рудольф Игоревич отрицательно помотал головой. Все, что имели морские реконструкторы-энтузиасты «Бета-мира», уже стояло в Бугском лимане. Вероятно, восполнять недостающее количество нам придется на месте. Впрочем, все равно нужно что-то делать - добровольцы пришли со своими корветами и фрегатами не насовсем. Рано или поздно они вернутся в родной мир, и что останется у нас? Ни кораблей, ни подготовленных команд.
        Пришлось на ходу придумывать предварительные проекты постройки верфей. С мастерами и оборудованием Матвеев обещал помочь. А пока Ушакову предложили разработать планы действий на остаток лета и начало осени текущего года с тем, что уже имеется в наличии.
        Даже этот небольшой отряд боевых кораблей представлял собой весьма грозную по нынешним временам силу. Ведь здесь еще и до линейных кораблей не додумались. Единственный противник - турецкий флот. Он, конечно, велик количественно, но уступает качественно. Правда, по последним донесениям наших агентов из Стамбула, стало известно, что султан, узнав про разгром татар и убийство хана, решил устроить карательную экспедицию. В Мраморном море предполагалось собрать экспедиционный отряд. Но пока они там развернутся, мы вполне можем успеть нанести серию ударов по прибрежным крымским городам, захватить Кафу и Гезлев. А уж после заняться прочими делами. Может быть, даже к лучшему, если побольше турецких кораблей соберется в одном месте. Не надо потом гоняться за ними по всем морям. На том совещание и закончилось.
        Дмитрий вполголоса попросил задержаться меня, Игоря, Мишку, Андрюху, Скопина-Шуйского и Ушакова. Для приватной беседы я провел всех в свой кабинет.
        - Господа, вы уверены, что нам все это нужно? - спросил Дмитрий, когда мы расселись. В его глазах плескалась тревога.
        - Что «это»? - не понял я. - Прогресс?
        - Нет, не прогресс! - поморщился Дмитрий. - Война! Даже при таком, как вы утверждаете, тотальном превосходстве в вооружении неизбежно будут жертвы. Стоит оно того?
        - Стоит! - хором ответили Скопин-Шуйский и Ушаков. Понимающе переглянувшись, они улыбнулись, и Михайло продолжил: - У нас сейчас нет надежной границы на Юге. И с захватом Крыма мы ее создаем.
        - А чтобы данный рубеж оставался неприступным, нужно развивать флот! - добавил Ушаков. - В мое время с татарским ханством уже разобрались, но потратили на это полтораста лет, да и крови они выпили немало. Гораздо больше, уж поверьте, нежели прольется сейчас. Надо решать эту проблему быстро и решительно!
        - Ладно! С Крымом я согласен! - кивнул Дмитрий. - Но ведь после уничтожения татарского ханства и силистрийского пашалыка мы неизбежно получаем войну со всем Османским султанатом. А войск у них не десятки тысяч - сотни!
        - Перемелем и сотни! - небрежно отмахнулся Горыныч. - Вы ведь, государь, присутствовали на демонстрации пулемета? Видели, что он может?
        - Я просто опасаюсь, что вы сейчас втравите нас в войну с очень сильным противником, а потом вам это надоест, и вы вернетесь в свое светлое будущее. Патроны к пулеметам рано или поздно кончатся, и что нам останется?
        - Не беспокойтесь, ваше величество! Во-первых, мы не уйдем, а во-вторых - уже сейчас мы начали создавать амортизационную подушку на случай чего-то непредвиденного, вроде межвременных бурь. Кроме военных, сюда из «Бета-мира» направляются врачи и учителя. Причем многие из них не только на период отпуска, а, можно сказать, на ПМЖ. Не станет нас - в России будут свои ученые и инженеры, которые построят заводы и фабрики. А уж на них и патроны можно будет изготавливать, и сами пулеметы. И еще много разных нужных и полезных вещей.
        - Эта программа не на один день, и даже не на один год! - добавил я.
        Дмитрий надолго задумался, спрятав лицо в ладонях. Голову он поднял минут через пять. Тревога из глаз ушла.
        - Хорошо, господа, я вам верю! Верю, что желаете России добра, и верю, что способны это самое добро принести! Надеюсь, что все у нас получится!
        На том разговор и закончился. Успокоенный император отбыл на турболете в Москву, а мы занялись текущими делами.
        Глава 10
        В трудах и заботах дни пролетали за днями. Поднимались на работу с рассветом и ложились спать в полной темноте. Две недели напряженных тренировок дали результат - к концу июля флот и десантники полностью подготовились к крупномасштабной операции по захвату Кафы. Ушаков дневал и ночевал на кораблях, ежедневно выводя их на маневры в открытое море (попутно разогнав турецкие галеры, стерегущие выход из Днепро-Бугского лимана), и добился того, что флот стал действовать как единый организм.
        Корпус морской пехоты укомплектовали по особому штату. Все командные должности занимали «бетамиряне», а рядовой и сержантский состав набрали из местных. В десантники отбирали самых лучших, проверенных в боях парней. Их натаскивали по особой программе, фактически создавая первый в этом мире спецназ. Морпехов вооружили автоматами и пулеметами под безгильзовые патроны. Кроме абордажных команд на кораблях (тридцать человек) было сформировано четыре отдельных батальона по двести пятьдесят бойцов в каждом. Общее руководство осуществлял Олег Эйвазов, а заместителем поставили Андрюху Шевчука.
        Захват Кафы должен стать последним экзаменом флоту и морским пехотинцам. Готовились к нему особо, тщательно прорабатывая каждую мелочь, вплоть до времени восхода солнца на широте объекта атаки, направления ветра и скорости морских течений. Несколько групп разведчиков забросили к городу турболетами, да и «Аисты», сменяя друг друга, постоянно барражировали над Кафой, поэтому мы имели самую подробную информацию. Корветы «Опасный» и «Молниеносный» заранее вышли на траверз порта и загнали обратно несколько торговых судов. Скорее всего перевозящих рабов. Будущий курорт Феодосия в шестнадцатом и семнадцатом веках являлся крупнейшей перевалочной базой живого товара, поставляемого людоловами из России в Турцию.
        По данным агентурной разведки, перехват в море судов работорговцев крайне напугал жителей города. Кстати, к проносящимся в небе турболетам они привыкли довольно быстро. Немудрено - у летчиков был приказ только на наблюдение. Атаковать наземные цели им строго запретили. Существовала большая вероятность зацепить кого-то из своих. В смысле - русских людей, находящихся в рабстве. По той же причине корветы не потопили торговцев.
        Что интересно - стоящие в порту боевые галеры даже не двинулись с места после сообщения торговцев о появившихся в море кораблях под неизвестным флагом. Капудан-паша, видите ли, не счел информацию достоверной! Ну, нам царящий в турецком флоте бардак и пофигизм играет на руку - возьмем тепленькими.
        Всего, по данным из различных источников, в городе находилось более двадцати тысяч наших соотечественников. В основном мужчин и женщин. Детей и стариков людоловы, как правило, убивали прямо на месте захвата - они редко переживали долгий путь до рабских рынков.
        Всего в операции принимали участие восемь корветов, фрегат и девятьсот десантников. Большая часть, ведомая Эйвазовым и Шевчуком, высаживалась с моря, а полторы сотни, повзводно, под командованием Гарика, Мишки и меня - с воздуха. Уже при погрузке начали вскрываться недочеты - про восход солнца не забыли, а как разместить морскую пехоту на трехсоттонных корабликах - толком не подумали. На корветы набилось по сотне человек, на фрегат - вдвое больше.
        - Вот что нам стоило купить в «Бета-мире» старенький сухогруз тысяч на десять дедвейта и переделать его в БДК? - в сердцах сказал Гарик, с тревогой наблюдая за осадкой перегруженных кораблей. - Они же там, как сельди в бочке, а до Кафы почти шестьсот километров! Хорошо еще, что море спокойное - а то не миновать пары случаев оверкиля!
        - Все мы крепки задним умом! - усмехнулся Мишка. - И, кстати, получилась бы отличная платформа для орудий и систем залпового огня. А то много они пулеметами навоюют, прикрывая высадку! В Кафе воевать особо не с кем, но ведь в следующий раз нарвемся по полной программе!
        Реальное сопротивление в Кафе могли оказать около двадцати тысяч человек - десять тысяч янычар гарнизона, пять тысяч - городское ополчение, остальные - охранники-надзиратели за живым товаром и военные моряки с турецких галер-каторг, стоящих в порту. По всем раскладкам, все эти силы были нашему десанту на один зубок. Пару месяцев назад я брал штурмом Бахчисарай, имея всего один полк улан, состоящий в основном из новичков, вооруженных магазинными винтовками и десятком станкачей. А сейчас на штурм города шел спецназ, сформированный сплошь из ветеранов, с автоматическим оружием, гранатометами и переносными ракетными комплексами.
        - Впредь нам наука! - сказал я. - Продумывать операции тщательней! Тут просто мозговой ступор какой-то - с чего мы решили использовать только деревянные корабли? Для маскировки? Да врагу по хрену уже - если завтра пойдет дождь из серы и затрубят ангелы, то это явление спишут на нас, а не на Апокалипсис! Турболеты по небу открыто носятся - так какой смысл нам стесняться? Кроме сухогруза под БДК надо еще несколько корабликов прикупить - неужели «бетамиряне» списанной техникой не поделятся? Авианосец, понятно, нам не потянуть, но десяток сторожевиков или торпедных катеров - вполне по силам и средствам!
        - Верно! - поддержал меня Горыныч. - Хорошо, что сейчас об этом вспомнили - сколько еще десантов впереди? И Стамбул! Там без артиллерийской поддержки с моря вообще делать нечего!
        Мы стояли на пирсе до тех пор, пока последний корабль, едва не черпая бортами воду, покинул лиман.
        - Ну, с богом, парни! - напутствовал флот Гарик.
        - Чего это тебя на поминание всуе имени Господа потянуло? Ты ведь атеист! - тут же подколол Мишка.
        - Да пошел ты! - беззлобно ответил Горыныч. - Нервничаю я что-то… Даже перед первым выходом в прошлое так не нервничал. А как представлю, что еще полтора дня ждать… Может, прямо сейчас посадим роту в «Аисты» и полетим?
        - Рано, Гарик! - отрезал Мишка. - Чего мы там делать будем? Пока флот не подойдет - начинать атаку рано! А сидючи в горах ты еще больше изведешься!
        - Пойдем, по кружечке пивка накатим! - предложил я. - Так, глядишь, и нервенность пройдет.
        Мы зашли в кабак на Белой площади, пустой по случаю раннего времени. Выпив по кружке свежайшего нефильтрованного пива, расслабились и пропустили момент прибытия ревизионной комиссии в лице Машеньки.
        - Опять с утра бухаете! - неожиданно раздалось над ухом. Бэдмен, с перепугу дернувшись, плесканул пивом на рубашку. - Я их по всему городу ищу, а они в кабаке свою мутную бурду лакают!
        Задохнувшись от невиданного святотатства (назвать белое пиво мутной бурдой!), я даже не нашелся, что сказать в ответ.
        - Э, Маша, мы это… только по одной - чисто нервы успокоить! - Гарик предпринял вялую попытку оправдаться. - У нас тут это… проблема нарисовалась!
        - Ага! Большая проблема - тыщщ на десять тонн! - подхватил Мишка, старательно уводя разговор в сторону.
        - Знаю я ваши проблемы! Сейчас нажретесь в зеленую сосиську и опять какую-нибудь хреновину изобретете, а мне потом расхлебывай последствия! - сказала неумолимая Машенька. - Лучше скажите - как отправка флота прошла? Без накладок?
        - В принципе, нормально! - ответил я. - Но вот как раз при погрузке некоторая недоработка планирования и всплыла - для десантников на наших кораблях слишком мало места.
        - Так чего вам стоило заранее пригнать из «Бета-мира» большой пароход? - с ходу въехала в ситуацию Маша. Все-таки умница она у меня, хоть и строгая, как… Ну, просто строгая!
        - В том-то и дело, что ничего не стоило, а вот не сообразили! - склонив повинную голову, Гарик на автопилоте сделал большой глоток. Мы с Мишкой дружно последовали его примеру.
        - Ага, нашли, значит, повод с утра трубы залить? Горюшко у них - пароход не купили! - язвительно прокомментировала Машенька. - У вас больше суток до вылета в Кафу - так, быстро взяли ноги в руки и рванули к порталу! Свернете «окно» с той стороны - и чтобы без корабля не возвращались!
        - Э-э-э… женщина, не так резко! Надо ведь для начала определиться, что нам нужно конкретно! Сейчас еще по кружечке… - я попытался образумить подругу. Бесполезно!
        - На месте и определитесь! - решительно оборвала Маша. - Только не вздумайте ржавье какое пригнать! И движки лучше электрические! И чтобы белая полоска на корпусе! И… вот ведь, блин, придется с вами идти, а то вы там понакупите! Благо сегодня дежурным по гарнизону Степа Торопец, и можно Грозный без хозяйского пригляда на пару часов оставить. Все, бросайте свою бурду, погнали!
        С досадой допив пиво, мы покорно последовали вслед за Машей к порталу. Здесь кипела работа - туда-сюда моталось полтора десятка электропогрузчиков, перетаскивая ящики с «подарками». В Грозном уже не хватало площадок для хранения всех предназначенных нам грузов, и «бетамирянам» пришлось строить на своей стороне огромный временный склад из легких панелей в качестве перевалочной базы. У рамы большого «окна» нас встретили квартирьеры, ведающие приемкой грузов и людей. Сегодня смену возглавлял сотник Соколов.
        - Привет, Максим! Дело у нас есть, помощь нужна! - сказал Горыныч.
        - Слушаю, господа воеводы! - сразу вытянулся в струнку сотник.
        - Соедини нас со штабом главнокомандующего! Ну, с тем полковником, что всеми поставками сюда заведует, - попросил я. - Как там его фамилия? Забыл…
        - Полковник Быстров! - напомнил Максим, доставая коммуникатор.
        - Ага, точно, он самый! - киваю с умным видом, разглядывая заполненный ящиками склад. Судя по маркировке - фугасными снарядами к 210-миллиметровым мортирам. Очередная партия в счет «компенсации за беспокойство». Мне кажется, что командование русской армии нашло отличное решение - вместо списания и утилизации старой техники и боеприпасов отдать все это добро нам. Наверняка гораздо дешевле выходит - всего-то оплатить доставку до портала.
        - На связи! - через пару секунд доложил Соколов, подавая коммуникатор. Что характерно - протянул не кому-то из нашей троицы, а Маше.
        - Павел Михалыч! День добрый! - сказала Маша в микрофон. Ни хрена, так она и имя с отчеством помнит! - Да, это я! Есть один вопрос: нам нужен корабль! Нет, боже упаси, не военный! Хотя… нет, об этом позже! Нужен сухогруз водоизмещением десять тысяч тонн. Не новый, но в хорошем состоянии. Записали? Хорошо, жду!
        Подруга нажала кнопку отбоя и повернулась к нам:
        - «Окно» сверните! Быстров попросил полчаса подождать!
        Соколов послушно закрыл портал.
        - Максим, а добровольцы сегодня должны быть?
        - Так точно! Через час запланирован проход группы в двадцать пять человек. Десять гражданских специалистов: механики, врачи, учителя. Остальные военные.
        - Моряки там будут? - уточнил я.
        - Так точно! - сверившись со списком, ответил Максим. - Трое! Причем один из них - капитан первого ранга Шарыгин.
        - Шарыгин? Фамилия знакомая… - задумался Гарик.
        - Это герой Второго Джихада, - припомнил я. - Только он вроде адмирал…
        - К тому же погиб в боях за Суэц! - удивленно сказала Маша. - Максим, ты ничего не напутал?
        - Никак нет! - уверенно мотнул головой Соколов. - Капитан первого ранга Василий Васильевич Шарыгин - сын вице-адмирала Василия Петровича Шарыгина. Тоже герой войны, командир подводного крейсера.
        - Надо же, каких людей на приключения тянет! - усмехнулся я. - Надо бы его сразу припахать - назначить командиром БДК. Пусть сам выберет себе корабль, переоборудует и так далее… Кто «за»?
        Все дружно подняли руки. Соколов в некотором обалдении посмотрел, как у нас принимаются решения о назначении на ответственную должность, но ничего не сказал.
        - Максим, без нас портал не открывать! - скомандовала Маша. - Пойдем пока в ближайшее кафе морса выпьем!
        - А может… - несмело начал Мишка.
        - Я сказала: морса!!! - Машенька поднесла к носу здоровяка Бэдмена свой крохотный кулачок. - Или лимонада! В колонну по одному, и вперед!
        - Блин, и чего я ее слушаюсь? Я ведь с ней даже не сплю! - тихонько пробурчал Мишка, послушно пристраиваясь в затылок Горынычу.
        Мы неторопливо вышли со склада и, пройдя по улице сотню метров, заглянули в уютное кафе, где по сложившейся недавно традиции встречались все вновь прибывшие добровольцы. Не успели присесть и сделать заказ, как к нашему столику подошел высокий загорелый мужчина с ранней сединой на висках, одетый в льняную рубашку с коротким рукавом и легкие брюки. Впрочем, гражданская одежда не могла скрыть военной выправки.
        - Простите, господа, что отвлекаю вас от отдыха, но я решился обратиться к вам, разглядев вашу униформу. Вы ведь из другого мира, не так ли? - вежливо обратился к нам седой.
        Маша кивнула, задумчиво разглядывая незнакомца.
        - Разрешите представиться: Василий Васильевич Шарыгин! - продолжил военный.
        - Опочки! На ловца и зверь бежит! - негромко сказал Гарик, вставая и протягивая мужику руку. - Наслышаны, господин капитан первого ранга!
        Шарыгин удивленно глянул на моего друга, но руку пожал.
        - Мы говорили о вас пять минут назад! - объяснила Маша. - Присаживайтесь, пожалуйста!
        Моряк изящно кивнул девушке и сел за стол. Официант немедленно перенес к нам его бокал с лимонадом.
        - Заинтригован! - улыбнулся уголками губ Шарыгин и замолчал, ожидая продолжения.
        - Вы к нам надолго? - без обиняков спросил я.
        - Планировал провести у вас отпуск - три недели! - ответил Шарыгин. - Друзья уговорили. Сказали, что у вас там семнадцатый век, деревянные корабли, война с Турцией и вообще весело. При всем этом никакого риска - вроде как все раны сразу зарастают.
        - Они правы - у нас действительно не соскучишься! - хмыкнул Мишка. - Туристический рай: море, солнце, и… то татары, то турки, то негры… И все, что характерно, имеют цель нас убить. Вот воевода Иванов давеча на разбойников под Тамбовом нарвался! Был взят в плен, спасся чудом. В общем, веселье так и бьет ключом!
        - Гхм… - поперхнулся лимонадом каперанг. - Да уж… Впрочем… Волков бояться - в лес не ходить! А правда, что вашим флотом сам Федор Федорович Ушаков командует?
        - Правда! - ответила Маша. - Сегодня утром он с этим самым флотом отправился к Кафе, чтобы предать это гнездо работорговцев огню и мечу.
        - Кафа - это ведь Феодосия, если мне память не изменяет? - уточнил Шарыгин. - Я не силен в истории, но… Как понимаю - Крым все еще татарский?
        - Именно, Василий Васильевич! - подтвердил Мишка. - И мы как раз и планируем в ближайшее время сделать его русским.
        - Очень интересно, господа, очень! - воодушевился каперанг. - Опасностями вы меня не напугаете! Надеюсь, что позволите поучаствовать в вашем приключении? К сожалению, собственного фрегата, как у моего друга контр-адмирала Матвеева, у меня нет. Но я готов принять под командование любой корабль! Или служить простым матросом, если нет подходящей вакансии!
        - Ну, до последнего дело, я надеюсь, не дойдет! - сказал Гарик и вопросительно посмотрел на Машу.
        Ее коммуникатор запиликал именно в этот момент. Извинившись, девушка отошла в сторону. Поговорив пару минут, Машенька вернулась к столику и твердо произнесла:
        - Для вас, Василий Васильевич, будет особое задание, соответствующее вашим навыкам и квалификации! Примете под командование большой десантный корабль! Только его нужно сперва принять в порту Одессы, перегнать в Николаев, отремонтировать, а уж после переместить в нашу реальность.
        - Эх, так это дело не на один день! - разочарованно сказал Шарыгин. - У меня от отпуска ничего не останется!
        - Не беспокойтесь - навоюетесь по самые… В общем, хорошо навоюетесь! - ответил Мишка. - Вы разве не в курсе, что время в наших мирах относительно и при сворачивании портала просто останавливается?
        - Это как? - оторопел каперанг.
        - Да так: если мы закрываем «окно» межвременного перехода с той стороны, то там может пройти целый год, а здесь не проходит и секунды! Сможете удлинить отпуск на пару месяцев!
        - Удивительно! А я на службу не опоздаю? - подумав, уточнил Шарыгин.
        - Не беспокойтесь! Вернетесь точно в срок! Даже с запасом! - заверил Мишка. - У нас некоторые офицеры, из первой партии волонтеров, уже по три недели «отдыхают», а здесь всего пять дней прошло!
        - Хорошо, тогда я согласен! - решительно ответил каперанг. - Что нужно делать?
        - Только что мне звонил полковник Быстров из Главного штаба. Нам отдают списанный учебный корабль «Антарес». Слышали про такой?
        - Конечно! - улыбнулся Шарыгин. - На нем учащиеся первого курса Морского корпуса летнюю практику проходят. Даже я, помнится, застал те времена. Хотя думал, что его уже давно на иголки порезали!
        - Вот не успели! Он уже лет пять на консервации стоит, как сказал Быстров. Павел Михалыч заверил, что все механизмы и силовая установка в полном порядке и ремонт требуется чисто косметический.
        - Ну, раз так - замечательно! - ответил каперанг. - Как раз для наших целей - использования в качестве большого десантного корабля - «Антарес» подходит как нельзя лучше. Там вместительные и удобные кубрики для размещения нескольких сот человек. Есть бассейн, спортивный зал, площадка для двух турболетов. Автономность повышена - емкость батарей, как на десантном авианосце, огромные продуктовые склады, холодильники, своя мастерская. Можно кругосветку мотать без захода в порты, что «Антарес» периодически и делал.
        - Отлично! Не обманул, значит, Быстров! - радостно сказала Маша. - Тогда так: сейчас пойдете с нами на склад. Там получите подробное задание от квартирьеров. Им на коммуникаторы должны все необходимые документы и инструкции скинуть. Потом наберете команду из добровольцев, и вперед, в Одессу, принимать технику!
        - Думаю, что до полного ввода «Антареса» в строй надо подержать портал закрытым! - предложил я. - Корабль нам очень может понадобиться уже завтра, если считать по времени того мира. Непосредственно к штурму Кафы БДК опоздал, но вполне способен обеспечить комфортное возвращение морпехов после завершения операции.
        - Согласен! - хором ответили Мишка и Гарик.
        - Не согласна! - отрезала Маша. - Ты видел, что на складе творится? Он весь боеприпасами забит! А грузы все прибывают! Да за те дни, что мы будем «Антарес» восстанавливать, здесь все свободные места в округе закончатся! Не успели подготовиться к первому заданию - не хрен теперь анус рвать!
        - Ну, тогда давай так: окончательное решение примем по итогам осмотра корабля и прикидки примерного срока его расконсервации и ремонта? - нашел я компромисс. - Согласна?
        - Если так, то, пожалуй, да! - нахмурившись, ответила Маша. - Тогда не фиг на месте сидеть - пошли работать!
        Проверка состояния «подарка» и составление предварительной сметы операций по приведению «Антареса» в боевую готовность не заняли много времени. Уже на следующий день Шарыгин связался с нами из Одессы. Для перегона корабль требовал небольшого ремонта и зарядки батарей. Команду для перегона предоставляло начальство военно-морской базы. В ожидании прибытия мы приступили к сборке рамки
«окна», с размером, необходимым для прохода столь крупного объекта. Портал между мирами запускали на час каждый день, чтобы в «Бета-мире» не скапливались добровольцы.
        Наш будущий БДК прибыл на третий день. Внешний вид нового приобретения, как говорится, внушал! Мы ожидали что-то похожее на пассажирский теплоход, забыв про уже виденные в порту Николаева боевые корабли императорского флота. Те больше напоминали скользящие по воде НЛО - зализанные корпуса, скрытое вооружение. Конечно, такие формы, вкупе со специальным покрытием, делали не для красоты, а в целях снижения радиолокационной видимости.

«Антарес» принадлежал к предыдущему поколению, к тому же изначально строился как судно обеспечения. Поэтому НЛО он не напоминал, но все-таки ни на сухогруз, ни на гражданский теплоход решительно не походил. Больше всего плавучая школа гардемаринов напоминала обводами современный российский корвет «Стерегущий», только размерами побольше. При водоизмещении в восемь тысяч тонн и штатном экипаже в двадцать человек «Антарес» мог брать на борт полторы тысячи курсантов. При этом с комфортом размещать их в четырехместных кубриках. Причем в каждом из них был свой санузел с душевой. Прямо-таки не военный корабль, а круизный лайнер.
        Вооружение на «Антаресе» отсутствовало, но платформы под установку предусматривались. Шарыгин совершил настоящий подвиг - не только быстро снял корабль с консервации, но и по прибытии в Николаев сумел вне очереди загнать
«Антарес» на ремзавод для исправления разных мелких неисправностей и монтажа вооружения. В целом БДК не требовал какого-то крупного ремонта, и все необходимые работы обещали выполнить за пять дней.
        В качестве главного калибра на «Антарес» поставили реактивные системы залпового огня типа нашего «Урагана» - в «Бета-мире» их уже сняли с вооружения как морально устаревшие. Универсальный калибр представляли 130-миллиметровые автоматы в двухорудийных башенных артустановках. Средства ПВО монтировать не стали - сомнительно, что турки смогут в обозримом будущем изобрести авиацию. Для ближней обороны на верхней палубе расположили два десятка крупнокалиберных пулеметов и десяток ракетных комплексов «Секира».
        Пока корабль стоял на заводе, Шарыгин набрал в экипаж квалифицированных специалистов из волонтеров. Полной боеготовности БДК «Антарес» достиг через пятнадцать суток - за это время в параллельном мире прошло всего полдня.
        Глава 11
        Солнце садилось в море, красное, как египетский апельсин, заливая берег последними ослепительными лучами. Запели на минаретах муэдзины, призывая правоверных к вечернему намазу.
        У крепостных ворот северной стены, выходящих на узкую, ведущую в горы дорогу, по которой передвигаются только пастухи и сборщики хвороста, стоял, опираясь на короткое копье молодой воин городской стражи. Он откровенно скучал - за последние полчаса мимо не прошло ни единой живой души. И, наверное, уже не пройдет - все отправившиеся с утра в горы за хворостом работяги давно вернулись в город. Кафа готовилась ко сну. Торговцы запирали лавки, в опустевших кофейнях прислуга собирала разбросанные по коврам подушки, кальяны и недопитые чашки кофе. Почтенные люди разошлись по домам. Только в портовых кабаках все еще продолжалось веселье - там под перезвон мандолин и текущее рекой запретное для правоверных молодое вино гуляли матросы-франки с торговых судов. Из-за высоких глинобитных дувалов доносились восхитительные запахи жарящейся на углях баранины и свежей рыбы. Усатые надсмотрщики, игриво пощелкивая кнутами из черной от крови воловьей кожи, перешучиваясь и предвкушая сытный ужин, гнали по улицам звенящих кандалами рабов. Из порта и каменоломен их на ночь загоняли в зинданы[Подземная тюрьма. Обычно в
виде неглубокого колодца, закрытого сверху решеткой. Но в городах строили продвинутые модели - в форме большого кувшина с каменными стенками и люком на месте горлышка. Такой зиндан мог вмещать до пятидесяти человек.] .
        Скоро на улицах станет тихо и безлюдно. Огни масляных ламп в узких окнах погаснут. И только свежий ветер с моря будет в одиночестве носиться среди беленных известью стен, очищая город от дневного жара и накопившейся вони.
        Сейчас караульные закончат молитву и старший скомандует закрывать ворота. Потом они сядут в караулке и неспешно съедят шурпу, котелок с которой томится на горячей жаровне. Стражник непроизвольно сглотнул слюну и оглянулся на сидящих под стеной караулки на молитвенных ковриках товарищей - но те только-только приступили ко второму ракату[Ракат - в исламе цикл молитвенных формул на арабском языке, сопровождаемых набором молитвенных поз и движений. Каждая из пяти ежедневных обязательных молитв (намазов) включает от двух до четырех ракатов.] . Жаль - ждать еще долго, а живот уже требовательно бурлит.
        Тут из-за недалекого, всего на два полета стрелы, поворота показались два человека. Стражник напрягся, поудобнее перехватывая копье, но, всмотревшись, снова расслабленно навалился всем телом на древко - у чужаков не было оружия. По крайней мере - на виду. Да и вела себя парочка совершенно мирно - шли неторопливо, к тому же один, размахивая руками, рассказывал что-то смешное - второй все время громко смеялся.
        - Ас-саляму алейкум![Мир Вам, здоровье и благополучие в жизни земной и вечной! (араб.)] - громко приветствовал стражника хохотун, когда чужаки приблизились на двадцать шагов.
        - Ва алейкум ас-салям ва рахматуллахи ва баракатуху![И Вам мир. Пусть снизойдут на вас милость и благодать от Всевышнего Аллаха! (араб.)] - вежливо ответил воин, удивленно разглядывая одежду незнакомцев.
        Было на что посмотреть - чужаки оказались облачены в сплошь покрытые разноцветными пятнами штаны и куртки странного покроя, с какими-то квадратными мешками, пришитыми на бедрах, плечах, животе и груди.

«Наверное, это странствующие персидские жонглеры, - подумал стражник. - Надо будет их здесь задержать, пусть после ужина устроят представление».

«Жонглеры» неспешно подошли вплотную и спокойно заглянули в распахнутые ворота. Увидев молящихся рядом с караулкой стражников, хитро переглянулись и обменялись быстрыми улыбками.
        - Ну, боец, как служба? - ласково спросил молодого воина любитель посмеяться.
        И стражник вдруг с ужасом понял: это враги - вопрос был задан по-русски. Парень открыл было рот, собираясь поднять тревогу, но не успел издать ни звука - второй
«пятнистый» неуловимо быстро шагнул к нему и взмахнул рукой.
        Стражник сложился пополам - длинный кинжал вошел наискосок справа налево под ребра, одновременно пробив печень и сердце. Кровавый пузырь вспух на губах молодого воина, колени подогнулись, и тело, содрогаясь в агонии, обвисло на клинке. Но «пятнистый» спокойно стоял, продолжая твердо удерживать рукоять, пока конвульсии не прекратились. Второй чужак, даже не глядя на убитого, легким привычным движением достав из висящего на поясе странного «кривого» кошеля непонятную железку, имевшую форму буквы «Г» со скобой посередине, щелкнул каким-то маленьким рычажком и расслабленно сделал шаг в сторону дочитывающих последнюю сунну караульных.
        Терпеливо дождавшись финальных слов «Аллаху акбар», «пятнистый» вскинул свою железку и, вытянув руку в сторону стражников, несколько раз нажал указательным пальцем на небольшой крючок, размещенный под скобой. При каждом нажатии железка издавала приглушенный звук, похожий на «кха», окутывалась облачком легкого дыма и звякала, выбрасывая из своего корпуса крохотный латунный цилиндрик.
        Кто-то со стороны мог принять эти действия за элемент жонглерского представления, но стражники толком не успели оценить спектакль - они рухнули ничком, щедро орошая молитвенные коврики кровью и мозгами из пробитых голов.
        Только после этого первый «пятнистый» повернул и слегка приподнял рукоять своего кинжала - труп молодого караульщика медленно сполз с клинка и кучкой тряпья лег у ног убийцы.
        Несколько секунд чужаки неподвижно стояли, прислушиваясь к доносящимся из города звукам. Но там все было спокойно - никто не видел короткой и жестокой расправы у ворот, никто не спешил поднять тревогу. Тогда человек с кинжалом, аккуратно убрав оружие в хитрые нарукавные ножны, достал из пришитого на груди квадратного мешочка маленькую черную коробочку с торчащей из нее короткой палочкой и, поднеся ее ко рту, негромко произнес:
        - Бэдмен Горынычу!
        - Бэдмен на связи! - донесся из коробочки человеческий голос.
        - Чисто! - сообщил «пятнистый».
        - Есть, понял! Выдвигаемся! - откликнулся из коробочки невидимый Бэдмен.
        В двухстах метрах от башни шевельнулись, словно от ветра, кусты, и вот уже к городской стене бесшумно бежит полторы сотни человек, одетых в такие же, как на убийцах, пятнистые одежды. Два десятка быстро зашли в ворота и, оттащив с видного места трупы караульных, заняли позиции, направив на город стволы автоматов. Остальные присели с наружной стороны стены, дожидаясь распоряжений командиров.
        - Все тихо? - спросил у Горыныча подошедший Бэдмен.
        - Как в могиле! - усмехнулся тот. - Никто даже не пикнул, а ты, дурочка, боялась!
        - Все-таки вы с Серегой - два долбоеба! - сердито фыркнул Мишка. - Не могли, блядь, темноты дождаться и нормально, как взрослые люди, по веревкам через крепостную стену перелезть и в спокойной умиротворяющей ночной обстановке часовых резать? Детство в жопе заиграло? Адреналину в крови не хватает?
        - Ладно, Миха, не бухти!
        - Сам не бухти, балбес! - взорвался Бэдмен. - А если бы они успели тревогу поднять? В общем так… еще раз без согласования со мной куда-нибудь нахрапом полезете, и вас там убьют - пеняйте на себя!
        - Ну, все, все, все! - примиряюще поднял руки Горыныч. - Мы все поняли и осознали! Как теперь с другими воротами поступим?
        - Герои, блядь, супермены… - продолжая тихо ругаться, Мишка развернул карту. - Теперь из-за вашей выходки весь план операции коту под хвост! Вместо четкого выполнения придется импровизировать.
        - Так у нас почти два часа форы образовалось! - заметил Гарик. - К черту план! Все равно у него было слабое звено - Морские ворота, башня Святого Антония. Там и караул побольше, да и бдительность на высоте. Вдруг что-нибудь не так пойдет? А основные силы именно с моря идут!
        - У морских ворот офицерский взвод работает. А там такие зубры - не нам чета!
        - А мы их изнутри подстрахуем! Давай я возьму десяток бойцов и пройду туда улицами?
        - Совсем охренел? Это же через полгорода пилить! Даже и не думай! - категорически отрезал Мишка. - Бери свой взвод и иди налево - вырезай, как планировали, караулы башен. Серега пусть идет направо! А я оставляю здесь пятерку и пру к цитадели. Так мы фору и разыграем. Все, ходу, ноженьки резвые, ходу!
        По три десятка десантников двинулись вдоль стены в разных направлениях, а большая часть пошла прямиком на Карантинный холм к старой генуэзской крепости. Кривые улочки Кафы после вечернего намаза окончательно опустели. Правоверные сидели по домам и ужинали, чем аллах послал, не подозревая, что их спокойному сытому мирку осталось жить всего пару часов.
        Флот подошел к Кафе за три часа до заката солнца. Корабли легли в дрейф в пяти милях от порта. По мостику фрегата «Рюрик» в нетерпении расхаживал Ушаков, периодически поднося к глазам электронный бинокль, подаренный ему адмиралом Матвеевым. Великолепная оптика прибора из будущего приближала самые мелкие детали. Обреченный город спокойно лежал в обрамлении пологих гор и зеленых садов предместья. Перед самым закатом Федор Федорович засек пролет десятка турболетов. Воздушные машины высадили диверсионные группы где-то за пределами видимости и, сделав над флотом круг, ушли в Грозный.
        - РДГ вышли на связь. Пока все идет по плану! - доложил поднявшийся на мостик Матвеев. - Волнуетесь, Федор Федорович?
        - Не без этого, Роберт Игоревич! - признался флотоводец. - Давайте-ка вызовите командиров десантных партий - план действий повторим.
        - Стоит ли лишний раз людей дергать, Федор Федорович? - усомнился Матвеев. - Все расписано по минутам!
        - Стоит, Роберт Игоревич, стоит! И им спокойнее, и мне! У нас еще куча времени. И распорядитесь об ужине - бойцам всю ночь воевать придется. Как там уважаемый воевода Бэдмен говорит: война войной, а обед - по распорядку?
        Командиры кораблей и батальонов морской пехоты прибыли на флагман через пятнадцать минут. Поднявшись на квартердек, они шепотом поинтересовались у Матвеева, зачем понадобилось столь срочно их вызывать.
        - Ушаков нервничает! - тихонько объяснил офицерам контр-адмирал. - Решил напоследок каждого из вас послушать - что вы в бою делать будете. Давайте, не обижайте старика - отбарабаньте задачи как по писаному. Глядишь - он и успокоится.
        Офицеры подошли к стоящему у фальшборта адмиралу. Услышав шаги, Ушаков повернулся и приветствовал своих подчиненных:
        - Добрый вечер, господа! Извините, что оторвал вас от подготовки к высадке, но мне захотелось еще раз проговорить весь наш план.
        - С наступлением темноты корветы «Грозный» и «Ужасный» подходят к южному берегу мыса и высаживают 1-й батальон, - начал доклад командир корпуса морской пехоты Олег Эйвазов. - Батальон обходит Кафу с запада, по сигналу от РДГ входит в город и, не ввязываясь в уличные бои, идет прямиком к цитадели. РДГ заранее снимают караулы в башнях и открывают ворота. Командует батальоном тысяцкий Андрей Шевчук. Покажи, Андрей!
        Шевчук достал план города, развернул его прямо на палубе и очень подробно рассказал о маршруте, условных сигналах, предполагаемом противнике и возможном сопротивлении гражданских. Основной задачей батальону ставилось блокирование в цитадели главных сил гарнизона - нескольких тысяч янычар и топчи. Штурмовать цитадель не планировалось - слишком большими могли стать потери. На крепость задумали сбросить два десятка объемно-детонирующих авиабомб - ничего ценного там все равно не было. Или вернее - не было ценного для пришельцев из будущего. В цитадели хранилось около трехсот пушек (без лафетов) и двадцать тонн черного пороха - артиллерийский парк экспедиционного корпуса турок.
        - Так! - кивнул Ушаков. - Дальше!
        - Корветы «Дикий» и «Смелый» через полчаса после заката высаживают 2-й батальон возле рыбацкого порта, - продолжил Эйвазов. - Морпехи входят в город с восточной стороны и следуют к невольничьему рынку и зинданам. Командир батальона - есаул Айсфогель. Докладывай, Виталий!
        Виталий Айсфогель по примеру Шевчука в мельчайших деталях рассказал и показал на карте свой маршрут. Упомянул размещение и количество сил противника в своей зоне ответственности, сигналы связи с разведывательно-диверсионными группами и предположительное количество рабов, которых он должен был прикрыть на все время проведения операции по захвату города.
        - Хорошо! - одобрил докладчика Ушаков. - Дальше!
        - Ну и, наконец, главные силы: фрегат «Рюрик», корветы «Безумный», «Бешеный»,
«Страшный», «Злой». 3-й и 4-й батальоны морской пехоты. Командиры батальонов - ротмистр Артюхин и хорунжий Исанбаев. Общее руководство - я, есаул Эйвазов. После начала штурма западной и восточной стен города идем прямиком в порт и высаживаемся на пирсах. Два десятка бойцов особой сотни за десять минут до нашего подхода берут штурмом башню Святого Антония. В ней находятся так называемые Морские ворота. Таким образом, сразу после высадки два батальона беспрепятственно входят в Кафу и приступают к зачистке города от янычар, городской стражи и арестам жителей по списку. Список прилагаю, адреса на карте указаны. Особая сотня остается в моем резерве на случай прорыва гарнизона из цитадели.
        - Только я попрошу вас - без зверств! - строго сказал Ушаков.
        - Да какие там зверства, о чем вы, Федор Федорович? Мы же русские люди - нам это несвойственно! - серьезно ответил Виталий Айсфогель.
        - Если и подвесим кого за яйца на воротах, так только исключительно ростовщика или работорговца! - добавил Рустам Исанбаев.
        Ушаков понимающе усмехнулся.
        - Остается флот, - вступил контр-адмирал Матвеев. Он показал на карте маршрут движения каждого корабля и повторил сигналы для взаимодействия. - Основная цель - без потерь высадить десант, вспомогательная - блокировать в бухте неприятельские корабли. Еще раз напоминаю всем - при попытках прорыва стрелять только по палубе. Там солдаты, моряки, офицеры. В общем, враги. Наши соотечественники, как правило, в трюме или на гребных скамьях.
        - Отлично, Роберт Игоревич! - уже вполне спокойным тоном сказал Ушаков. - Итак, господа, подведем итог: диспозицию все усвоили хорошо. Надеюсь, что в предстоящем сражении обойдется без лишних потерь и досадных ошибок! Ночь предстоит темная - луна в полночь уйдет за горизонт. Но это будет играть нам на руку - у всех наших бойцов есть приборы ночного видения, а у противника, естественно, нет. Удачи нам всем!
        Офицеры дружно отдали честь и отправились к своим подразделениям.
        Солнце нырнуло в маслянисто поблескивающие морские волны, заря постепенно угасала, темнота сгущалась. Море практически успокоилось, исчезла даже бывшая с полудня легкая зыбь. Первый и второй отряды уже отправились к местам высадки десанта, и главные силы тоже сдвинулись с места и подошли к порту настолько близко, что в ПНВ стали видны светящиеся окна домика портовой стражи.
        Корветы первого отряда не смогли подойти к берегу, но это предусмотрели заранее - морпехи высаживались на надувных лодках. Практически бесшумно жужжали подвесные электромоторы, резво вынося легкие суденышки к полосе прибоя. И вот уже под днищем шуршит галька. Ветер несет из прибрежных зарослей запахи цветов. Солдаты ловко выскакивают на берег, мгновенно отбегая с кромки воды вперед. Падают на одно колено, прислушиваются. Вокруг все спокойно.
        Через минуту в рации командира звучит условный сигнал, и вслед за ним знакомый голос старшего разведывательно-диверсионной группы называет ориентиры для встречи. Десантников уже ждут проводники, которые высадились здесь пять дней назад и изучили каждую тропку и каждый камень на маршруте движения батальона.
        Отряд Айсфогеля высаживается с бо?льшим комфортом - глубина позволяет корветам подойти к берегу вплотную. Здесь пляж с мягким песком, и корабли почти выскакивают на берег, не боясь распороть о камни днище. Тут тоже ждут разведчики-проводники.
2-й батальон, не замочив сапог, покидает зону высадки уже через десять минут, следуя вдоль берега. Бойцы, построившись во взводные колонны, бесшумно минуют рыбачий поселок и сразу за ним поднимаются вверх, к вершине пологой горы. Здесь когда-то буйно рос лес, но теперь от великолепных сосен остались одни пеньки. Все пустили на дрова.
        У ворот башни Святого Антония раскручивает свои жуткие шестеренки и маховики настоящая «машина смерти» - офицерский взвод особой сотни идет на штурм. Здесь только ветераны из «Бета-мира», элита тамошних вооруженных сил, отпускники-экстремалы, даже на отдыхе занимающиеся любимым делом. Тихо шуршат перекинутые через зубчатую стену веревки, по которым карабкаются в город бойцы. И вот уже часовые, приглушенно хрипя перерезанными глотками, валятся один за другим с парапета вниз. Только мокрые шлепки отмечают места их падения на камни. Бодрствующая смена даже не успела схватиться за оружие, когда в караулку ворвались страшные пятнистые демоны. Тихий стрекот автоматов. Десяток здоровенных янычар, разбрызгивая кровь, оседают на пол. Отдыхающая смена так и не откроет глаза -
«демоны» дарят им легкую смерть во сне.
        На мостике «Рюрика» получен долгожданный сигнал по радио. Флот приходит в движение. Плавно набирая ход, корветы вырываются вперед - к заранее распределенным местам у пирсов. Уже нет смысла скрываться - грохот сотен солдатских каблуков по доскам настилов то и дело заглушается выстрелами. Морпехи стреляют по разбуженным шумом и высыпавшим на палубы матросам стоящих в порту торговых судов и боевых галер.
        В Морские ворота Кафы течет черная река десантных батальонов. Пройдя под аркой, каждое отделение сворачивает на свой собственный маршрут и исчезает в хитросплетениях кривых улочек. Город еще спит - выстрелы в порту не могут напугать привыкших к разгулу матросни и портовой швали горожан. Однако вскоре торгующих рабами купцов и ссужающих их деньгами под новый «товар» ростовщиков ждет жесткая побудка.
        Выстрелы сливаются в сплошную трескотню - к расстрелу судов в порту подключаются пулеметы. Со стены старой генуэзской крепости трижды стреляют пушки - сигнал общей тревоги. Гарнизон поднимается в ружье. Пока главные силы строятся в просторном дворе, из ворот цитадели выдвигается небольшой, всего в три сотни бойцов, отряд янычар, посланных разузнать обстановку. Не успевают они выйти из башни и втянуться на ведущую к порту улицу, как на их ряды обрушивается настоящий огненный шквал - бьют десятки ручных пулеметов и сотни автоматов. В считаные секунды от передового отряда остается всего несколько человек. Обезумев от страха, они едва успевают добежать до спасительных ворот.
        Тут приходит в действие подготовленный взводом Бэдмена сюрприз - по радиокоманде срабатывают четыре мощных фугаса. Все воротные башни цитадели взлетают на воздух, хороня под обломками сотни янычар. Теперь гарнизон надежно заблокирован внутри крепости - Бэдмен грамотно разыграл фору в три часа.
        Сражение, словно бешеный пес, срывается с цепи. По всему городу вспыхивают перестрелки. Горожане наконец окончательно просыпаются. Но что творится вокруг? Кто напал? Казаки? Кажется, что враг везде - едва полуодетые жители, схватив в руки сабли и кинжалы, выскакивают на улицы, то немедленно оказываются под огнем. Боеприпасов морпехи не жалеют (у каждого носимый боекомплект пятьсот патронов) - бьют очередями по всем, кто не имеет четко видимых в ПНВ специальных тепловых меток.
        В довершение звукового оформления штурма начинают громыхать пушки со стен цитадели. Канонада постепенно усиливается, с мостика фрегата Ушакову кажется - Кафа превратилась в гигантский разгорающийся костер. Но это еще цветочки.
        А вот и ягодки - над городом пролетает десяток «Аистов». Ими управляют опытнейшие боевые летчики. Даже без специальных прицелов, с гражданских турболетов они не промахиваются. На цитадель падают морально устаревшие, но не ставшие от этого менее смертоносными, бомбы объемно-детонирующего действия. Взрыв такой силы, что стены и башни крепости обрушиваются практически на всем протяжении. Над домами прокатывается страшный грохот, заставляя жителей втягивать головы в плечи. Потом в течение получаса на плоские крыши, кружась, как осенние листья, летят какие-то обгорелые тряпки - все, что осталось от гарнизона. Теперь Кафа напоминает огнедышащее жерло вулкана.
        В порту продолжается бой, вернее - расстрел беззащитных матросов с галер-каторг. Палубы завалены телами, а уцелевшие уже не рискуют выбираться наверх. Кто-то сообразительный догадался, что дальше станет только хуже, и дал команду рубить якорные канаты и спасаться бегством.
        - Смотрите, Роберт Игоревич, они никак на прорыв решили пойти? - с улыбкой обратился к командиру «Рюрика» Ушаков.
        - Да, Федор Федорович, нашелся у них решительный человек - героически возглавил бегство! - кивнул Матвеев. - И вроде как во главе отряда идет галера под флагом капудан-паши! Ай, молодцы - как рванули! Не догнать!
        Ушаков и Матвеев сдержанно рассмеялись - шанс на спасение у турок равнялся нулю. В пяти милях от берега дежурили корветы «Опасный» и «Молниеносный», специально на случай бегства кого-то из гавани.
        - Все равно, Роберт Игоревич, распорядитесь дать радиограмму сторожам - мало ли что, вдруг не заметят! - отсмеявшись, приказал Ушаков.
        - Слушаюсь, Федор Федорович!
        Двенадцать галер из стоящих в порту восемнадцати успели отойти от берега на расстояние в шесть-восемь миль. Это удалось исключительно по причине дикой паники - они сразу после выхода из бухты рванули врассыпную, не думая о товарищах. Поэтому сторожевым корветам пришлось гоняться за каждой галерой по отдельности. Две самые удачливые сумели даже отплыть на десять и двенадцать миль соответственно.
        Действовали «Опасный» и «Молниеносный» по одному сценарию - подходили на пару кабельтовых, из крупнокалиберных пулеметов очищали палубы, а затем шли на абордаж. На каждом корвете находилось тридцать морских пехотинцев - даже половины десантной команды хватало на полную зачистку большой галеры-каторги, где вся команда не превышала сотни. Затем на галере оставляли трех морпехов с пулеметом. Их задачей было прикрыть приз, главной ценностью которого являлись триста-четыреста гребцов-рабов, от случайного нападения.
        Переловив за ночь всех беглецов, с рассветом корветы начали притаскивать галеры в порт на буксире. А в гавани уже вовсю кипела работа - на захваченных кораблях освобождали невольников. Из трюмов и с гребных палуб выводили сотни грязных, исхудавших, заросших дремучими бородами мужиков. Кто-то плакал навзрыд, как ребенок, кто-то смеялся, кто-то угрюмо молчал. Ушаков распорядился сразу после окончания уличных боев отвести всех невольников на санобработку. Благо бань в мусульманском городе хватало.
        Между тем всякое сопротивление в Кафе к восходу солнца окончательно подавили. Еще около полуночи в некоторых домах морпехов могли встретить с оружием в руках, но такие безумцы очень быстро перевелись. Большинство горожан предпочло не гневить захватчиков, сдавшись на милость. Хотя некоторым представителям купечества это не помогло. Десятки богатых домов украсились трупами своих хозяев. Морпехи особо не разбирали, к какой конфессии принадлежали торговцы живым товаром, - на воротах вешали турок, греков, армян, итальянцев. Членов семьи не трогали, но ценности и деньги выгребали подчистую. В принципе, вся эта добыча русским была не нужна - материальная помощь из будущего превышала полувековой доход страны, но наказать следовало не только фактических топ-менеджеров торговых домов. Ответственность несли все, кто пользовался благами, заработанными на чужом горе.
        К полудню русские подвели итоги ночного сражения. В Кафе погибло около двадцати тысяч человек - вместе с гарнизоном убили всех склонных к агрессии мужчин. Из зинданов и с галер-каторг освободили четырнадцать тысяч невольников. Еще пять тысяч собрали по всему городу - в основном женщин и девушек. Всех этих людей собрали в фильтрационном лагере, чтобы оказать первую медицинскую помощь и провести первичный отбор. Среди рабов на галерах хватало обыкновенных турецких уголовников. Таких мы запланировали отправить на разборку цитадели.
        Собственные потери оказались минимальны - несколько раненных в уличных боях и зашибленных обломками после взрыва цитадели.
        Местные жители сидели по домам, как пришибленные, - смена власти показалась слишком резкой. Да и сам вид захватчиков, их спокойная уверенность, жестокая расправа над гарнизоном и невиданное оружие навевали страшные мысли, что без адских сил не обошлось.
        А вечером, словно подтверждая байки о войске нечистого, в гавань заплыло невообразимое чудовище - гигантский корабль без мачт и парусов. БДК «Антарес» пришел забрать невольников для отправки на родину.
        Глава 12
        Известие о захвате крупного турецкого города в Крыму взбудоражило верхушку Московского царства. Император Дмитрий не отказал себе в удовольствии лично побывать в покоренной Кафе. Его вместе с главнокомандующим, частью штаба, командирами полков и десятком ближних бояр привезли в город на экскурсию на трех турболетах. Масштаб разрушений поразил видавших виды офицеров до глубины души. Даже начштаба Петр Журавлев, майор РККА, спасенный нами в 1941 году из Вяземского
«котла», осмотрев развалины цитадели, удивленно покачал головой.
        - И это сделал всего десяток аппаратов, на которых мы совершали перелет? - зачем-то уточнил Петр.
        - Да, десять турболетов сбросили по пятисоткилограммовой бомбе, - ответил Мишка.
        - Охренеть! - покачал головой Журавлев. - Нам бы против фашистов такие бомбы!
        - Ничего, дойдет дело и до фашистов! - усмехнулся Гарик. - Ты бы видел, Петя, что сделали с полумиллионным городом в Африке всего две дивизии гвардейцев из
«Бета-мира»! Там просто в щебенку все раскатали за одну ночь!
        Делегация из Москвы осматривала Кафу целый день, а перед отлетом Дмитрий лично поздравил десантников с невиданной победой. Император возвращался домой задумчивый - мы подкинули ему идею о введении в России орденов, взяв за основу наградную систему Российской империи.
        Двух рейсов хватило «Антаресу», чтобы перевезти в Грозный десять тысяч прошедших через фильтр бывших рабов. Третьим рейсом он забрал из Кафы десантный корпус, привезя взамен пехотный полк с артиллерийским дивизионом.
        Несколько сотен пленных семь дней разбирали обломки цитадели. Свято место пусто не бывает - там мы решили возвести собственную крепость для размещения полуторатысячного гарнизона.
        Первая победа воодушевила флот и десантный корпус. Люди горели желанием снова идти в бой. Следующей целью уже давно был намечен Гезлев (Евпатория). На этот раз разработка плана нападения не заняла много времени. Ушаков убедился в колоссальном превосходстве флота над противником и перестал учитывать каждую мелочь. Да и мы на этот раз не стали плотно опекать флотоводца, предоставив ему полную свободу действий.
        Захват города начался на рассвете теми же силами, что брали Кафу, - восемь корветов и фрегат обеспечивали ближнюю блокаду гавани, два корвета стояли в дальнем дозоре пятью милями мористее. Две роты морпехов высаживались с турболетов внутри городских стен, прямо на улицы, остальные десантники шли с моря на
«Антаресе».
        Противостояли нам силы меньшие, чем в предыдущий раз, - гарнизон из пятисот ханских гвардейцев, пять тысяч городского ополчения, двенадцать галер. Янычар, да и вообще турок не было - Гезлев был единственным татарским портом во всем Крыму. А татар мы после весенних боев за достойного противника не считали. Казалось, что пара часов - и враг будет сметен.
        Бой едва не обернулся большими потерями. Нет, разведка не подвела - перед атакой адмирал получил точные данные о количестве базирующихся на Гезлев боевых галер, численности гарнизона, расположении пушек. Трудно скрыть что-либо от авиаразведки - теперь турболеты, не стесняясь, ходили на низкой высоте, буквально заглядывая в окна домов. Не подвели и бойцы - сделали все от них зависящее, четко реализовав преимущество в вооружении.
        Вмешалась досадная мелочь - БДК не смог подойти к берегу на нужную дистанцию - не хватило глубины. При составлении плана руководствовались лоциями из будущего, и оказалось, что в настоящем времени у берега несколько мельче. Лодки пришлось спускать гораздо раньше намеченного времени, и противник на берегу успел подготовить встречу. Полторы тысячи татар приветствовали десантников дружным залпом из луков. Их, понятно, смели пулеметным огнем, но в корпусе появились первые раненые. Да и темп был потерян.
        А дальше неприятности пошли косяком. Один из высаженных с воздуха взводов умудрился заблудиться в узких улочках и попал в тупик, где на них смело и безрассудно набросились полторы сотни ополченцев. В завязавшейся рукопашной погибло четыре морпеха. Ополченцев перебили подчистую, но солдат это вернуть не могло!
        Пятью минутами позже, прорываясь сквозь строй турецких галер, «Рюрик» получил единственную пробоину шальным каменным ядром. Ирония судьбы заключалась в том, что пробоина пришлась ниже ватерлинии в районе двигателей. Моторный отсек моментально заполнился водой. Набрав пятьдесят тонн, с сильным креном и дифферентом на нос, фрегат потерял ход и вышел из строя до конца боя.
        Злой рок преследовал русских в этот день - уже под занавес, ближе к вечеру, когда сражение за Гезлев затихало, «Опасный» перехватил в шести милях от порта беглеца - явно средиземноморскую шебеку под черно-красным флагом алжирской эскадры. Действуя по стандартной тактике, корвет начал с обстрела легкой галеры из пулеметов. И вроде бы стрелки смели всех живых с палубы… Но при попытке сблизиться для абордажа
«Опасный» неожиданно словил в борт… ракету! Уж каким чудом она вообще смогла пролететь по прямой сто метров - осталось загадкой. В семнадцатом веке военные в разных странах баловались реактивным оружием, но летали их изделия недалеко и неточно.
        В довершение беды эта «неправильная» ракета имела зажигательную боевую часть. Наши корветы хоть и деревянные, но все-таки из двадцать первого века. Однако эта штука оказалась начиненной какой-то дрянью типа греческого огня - тогдашнего аналога напалма - занялось даже пропитанное специальным составом дерево. Автоматические порошковые огнетушители помогали слабо. Пожар, понятно, погасили, но при этом
«Опасный» потерял обе мачты с парусами, большую часть фальшборта и половину настила палубы. Серьезно пострадали два моряка - их даже пришлось эвакуировать турболетами в Грозный, а оттуда через портал вывозить в «Бета-мир». А шебеку сгоряча потопили двумя «Секирами». Спасенных не было - нам так и не удалось узнать, что делала средиземноморская галера в Черном море.
        Но, невзирая на трудности, Гезлев все-таки взяли. Именно здесь Ушаков решил разместить временную базу флота. Отсюда гораздо удобнее контролировать акваторию Черного моря, нежели из Днепро-Бугского лимана, где стоял город Грозный. Однако постоянную базу флота все-таки задумали строить у городка Инкерман, где в нашей реальности находился Севастополь. Там и бухта поудобнее, да и традиции соблюдать надо.
        И понеслась… В течение июля флот истребил всякое торговое судоходство в Черном море. Перехватили и взяли на абордаж три десятка галер-каторг и полсотни торговых судов. Турецкие купцы боялись выходить из Босфора. Все порты на берегу Крыма, в том числе Керчь и Балаклава, подверглись нападению и перестали существовать. От одного вида идущего в море «Антареса» татары в ужасе бежали в глубину полуострова. Разъяренный султан Ахмед решил послать для уничтожения неизвестно откуда взявшейся русской эскадры большой флот из Средиземного моря.
        Авиразведка своевременно доложила о приближении «Великой армады» - всего против нас выставили девяносто восемь кораблей. Пятьдесят девять больших боевых галер, восемь маленьких шебек, двенадцать огромных парусных кораблей, похожих на карраки[Большой парусный корабль, предшественник линкоров, мог нести до семидесяти
24-фунтовых пушек. Турки начали строить линейные корабли уже с конца шестнадцатого века и преуспели в этом лучше, чем в Европе.] , восемнадцать парусных судов поменьше - шхуны, люггеры. Очень солидная сила, но не для нас. В принципе, мы могли раздолбать весь флот с воздуха сразу после выхода из пролива, но предпочитали брать корабли на абордаж из-за большого количества находящихся на борту гребцов-невольников, среди которых значительную часть составляли русские. Славяне вообще считались в турецком флоте лучшими галерными гребцами - больше работали и реже дохли от нагрузок.
        Ушаков решил дать туркам генеральное сражение. Дождавшись, когда они пересекут Черное море, соберутся в отряд и подойдут к Кафе, про захват которой у них не было точной информации, адмирал атаковал растянувшийся строй. Фокус заключался в том, что русские корветы шли со стороны берега против ветра. Первыми подверглись нападению идущие в середине колонны карраки. Их не было нужды брать на абордаж, поэтому, получив с корветов гостеприимный «привет» в виде десятка ракет «Секера», мощные линейные корабли, несущие по пятьдесят-семьдесят пушек и почти метровую деревянную «броню», дружно пошли на дно. Затем корветы поодиночке и парами принялись нападать на разбегающиеся турецкие суда, как стая волков на отару овец. Вычистив палубу галеры из пулеметов, разбив весла и рули, русские моряки сразу бросались к следующему противнику, откладывая абордаж напоследок.
        Избиение (а назвать развернувшееся у мыса Киик-Атлама действие «сражением» не поворачивался язык) продолжалось весь день. Бегство не спасало турок, а всего лишь откладывало печальный финал на пару часов. Благодаря радиолокаторам корветы быстро находили беглецов даже в сумерках, безошибочно выходя на цель. Разгром закончился в полной темноте с подходом «Антареса», врубившего прожектора и принявшегося собирать гребцов с разбитых галер-каторг. Всего на борт подняли более пятнадцати тысяч человек, но почти сразу, проведя фильтрацию, избавились от трети спасенных - они оказались турецкими уголовниками.
        После триумфального возвращения в Гезлев мы были вынуждены выслушать от Ушакова небольшую, но крайне эмоциональную речь, в которой прославленный адмирал указал, что, несмотря на радость от заслуженной победы, ему претит безнаказанный расстрел противника. И что прошедшее сражение, невзирая на полное уничтожение врага без потерь со своей стороны, никак нельзя причислить к числу его достижений. Пришлось успокаивать Федора Федоровича, пообещав, что на его век еще хватит настоящих классических эскадренных сражений, где победа достигается за счет таланта флотоводца, а не тотального превосходства в технике.
        Нужно начинать строить собственный флот. Из местных материалов, местными мастерами, по местным технологиям. Ну, естественно, под присмотром мастеров из
«Бета-мира» и с использованием их технологий. Но так, чтобы это можно потом повторить и без них. И обязательно необходимо обучать своих морских офицеров. Ведь в скором времени моряки-добровольцы покинут нас, причем вместе со своими корветами, и что у нас останется? Одинокий БДК «Антарес»? Он, конечно, и один в семнадцатом веке стоит целого флота, но сразу все дырки им не заткнуть.
        Посему порешили в будущем году построить в Грозном верфи и заложить корабли. А уже сейчас начать сбор подходящей древесины и закладку ее для просушки.
        Устроив мозговой штурм, в котором приняли участие все старшие офицеры флота, разработали три основных типа кораблей.
        Основной ударной силой должен стать фрегат. Его проект аккумулировал в себе все лучшее в парусниках, что могла предоставить нам мировая история. Парусное вооружение барка. Грот и фок-мачты с прямыми парусами, а бизань с косыми. Общая площадь парусов - три с половиной тысячи квадратных метров. Водоизмещение - восемьсот тонн. Узкий, вытянутый корпус с наклонным «атлантическим» носом мы скопировали у «чайных» клиперов. Набор корпуса стальной. Обшивка - дубовая. По всем расчетам, даже без двигателя, под одними парусами фрегат мог развить четырнадцать узлов. Первоначально мы думали оборудовать фрегаты дизелями. На них экономическим ходом они могли идти все двадцать. А на форсаже развивали и тридцать узлов. Но после экономической помощи из «Бета-мира» решили ставить на корабли электродвигатели суммарной мощностью тридцать мегаватт. Теперь фрегаты легко давали сорок узлов, а запас хода на батареях составлял десять тысяч миль.
        Артиллерия главного калибра, состоящая из четырех нарезных казнозарядных
88-миллиметровых орудий, с длиной ствола 30 калибров, располагалась на верхней палубе. Пушки устанавливали на вращающихся открытых платформах, с максимальным углом возвышения семьдесят градусов. Дальность стрельбы составляла шесть тысяч метров. Артиллерию ближнего боя заменяли крупнокалиберные пулеметы, запас которых перевалил за пять тысяч штук. И, главное, боеприпасов к ним завезли уже пару десятков тонн - хватит лет на десять.
        Вторым по значимости кораблем флота являлся корвет. Парусное вооружение бригантины. Грот-мачта с прямыми парусами, бизань с косыми. Площадь парусов - тысяча квадратных метров. Водоизмещение - триста тонн. Корпуса тоже скопированы с клиперов, набор корпуса - деревянный, со стальным крепежом. Скорость корвета планировалась феноменальной - восемнадцать узлов. А на движках он должен буквально летать над волнами. Главный калибр состоял из двух 88-миллиметровых орудий, размещенных между мачтами на таких же, как у фрегата, платформах. Для самообороны - четыре пулемета. Двигательная установка состояла из двух электродвигателей суммарной мощностью десять мегаватт.
        Транспортно-десантный корабль представлял собой почти точную копию фрегата, но с парусным вооружением брига. Все мачты с прямыми парусами. Площадь парусов таким образом увеличилась на пятьсот квадратных метров. Но несколько снизилась маневренность. Это делалось для того, чтобы обладающий немного большим водоизмещением (тысяча тонн) транспортник мог поддерживать эскадренную скорость. А активно маневрировать во время боя этому кораблю было не нужно. Артиллерия большого калибра отсутствовала, но зато на транспортнике находились кубрики для размещения десантного батальона штатного состава в двести пятьдесят человек с полной выкладкой.
        Двадцать восьмого июля мы внезапно получили срочный вызов в Москву. Гадая, чем вызвана спешка, сели в турболет и отправились в столицу. На месте выяснилось, что кроме нас вызваны из полевого лагеря под Белгородом старшие офицеры армии и из Гезлева - старшие офицеры флота.
        Встреча проводилась в Кремле и началась с торжественного вручения морякам новых орденов. Дмитрий не стал ломать голову - в точности скопировал названия, внешний вид и статуты орденов Святого Георгия и Святого Владимира. Церемония проходила на Соборной площади и закончилась парадом роты почетного караула. Кстати, подготовлены эти солдаты были не хуже морских пехотинцев, почти как современный спецназ - постарались инструкторы из волонтеров.
        Затем состоялся не менее торжественный обед, правда, почти без спиртного, так как после него намечалось совещание. Соответственно, трапеза прошла довольно тихо, без громких здравиц и бурного веселья. Да, здесь нас Дмитрий, конечно, капитально подвел - первое вручение орденов в новейшей истории страны и без обмывки! Ничего, вечером обмоем как полагается, в узком кругу.
        После обеда небольшая процессия совершила прогулку по Кремлю, чтобы неспешно переварить съеденное и осмотреть новые фортификационные сооружения. Пищеварение прошло штатно, а форты, равелины и капониры, построенные стараниями «бетамирян», всем очень понравились. Теперь московскую цитадель могла защищать всего одна рота - та самая, якобы почетного караула. Правда, при наличии полковых
120-миллиметровых минометов и автоматического оружия.
        Непосредственно совещание началось вечером. В большом зале старого Кремлевского дворца (сгоревшего в нашей реальности в конце семнадцатого века) собралось человек сорок. Командиры полков и отдельных батальонов, в звании не ниже тысяцкого. Скопин-Шуйский и Журавлев переглянулись, затем Петр встал и объявил повестку дня. Ничего удивительного мы не услышали - предлагалось обсудить давно запланированное общее наступление на Крым.
        Дмитрий скромно уселся не во главе стола, а рядом со мной. Шепотом, чтобы не отвлекать Михайлу, начавшего опрос командиров о готовности подразделений, государь поинтересовался нашим здоровьем и общим состоянием дел. Получив положительный ответ, император кивнул и стал внимательно слушать доклады офицеров.
        Перекличка вскоре закончилась. Удовлетворенный ответами своих подчиненных, Скопин-Шуйский кратко поблагодарил их за отличную подготовку войск. За два месяца, что прошли после начала активной помощи из «Бета-мира», наши солдаты в совершенстве овладели винтовками и пулеметами, а также новой тактикой. С артиллерией дело обстояло не столь радужно - пока командирами расчетов и батарей служили волонтеры-«бетамиряне». Но в целом, как заметил вставший после командующего Петр Журавлев, наша армия соответствовала уровню РККА двадцатых годов двадцатого века. Подойдя затем к висевшей на стене огромной цветной карте, начальник штаба стал подробно, скрупулезно излагать план предстоящей кампании.
        Дата начала сместилась - командование решило не дожидаться следующей весны и начать наступление уже сейчас. Неужели на них так подействовали победы флота, что стало невтерпеж? Лишние полгода подготовки, несомненно, пошли бы армии на пользу, но зато моральный дух сейчас, после удачных штурмов больших крымских городов и весеннего разгрома орды Корбан-гирея, был необычайно высок. И солдаты вполне могли через полгода «перегореть».
        В принципе, главное возражение против выступления летом состояло в опасности поджога татарами выгоревшей сухой травы. Но благодаря карательным рейдам улан с малыми ногаями, кочующими в междуречье Днепра и Дона, практически покончили. Поджигать степь стало просто некому. А с небольшими по численности чамбулами вполне могла справиться войсковая разведка, состоящая из драгун, усиленных пулеметными и минометными тачанками.
        Западная группа выступала в поход уже первого августа и, двигаясь на юг тремя колоннами, выходила на Днепр в районе Запорожья через семь-десять дней. Затем левым берегом Днепра до Каховки. А там до перешейков рукой подать. Драгунские и уланские полки расходились веером перед колоннами, на удалении в половину дневного перехода. Конная разведка уходила еще дальше, на расстояние в один переход. При движении вдоль Днепра кавалерия обеспечивала пехоте и артиллерии боковое охранение со стороны степи. Таким образом, Михайло рассчитал, что Западная группа войдет в Крым восемнадцатого-двадцатого августа.
        Восточная группа отправлялась в путь на три дня позже. Их маршрут был более легок. Пехота и артиллерия сплавлялись по Дону на баркасах. Кавалерия шла левым берегом. Они должны были прибыть под крепость Азов десятого августа.
        Флоту поручалось помочь Восточной группе во взятии Азова. На это отводилось два дня. После захвата крепости войска, в несколько ходок, перевозились на кораблях в Крым. Согласно плану это должно было произойти четырнадцатого-пятнадцатого августа.
        Таким образом, уже через двадцать дней с начала операции на Крымском полуострове оказывалась вся русская армия.
        После общего изложения плана начальник штаба стал доводить диспозицию до каждого подразделения. Особенный упор Журавлев делал на синхронность действий Восточной группы и флота. Только убедившись, что каждый командир прекрасно понял свой маневр, Петр переходил к следующему пункту. Поэтому совещание затянулось за полночь.
        На время проведения операции флоту предписывалось полностью отрезать полуостров от Османской империи. Для этого предстояло высадить несколько десантов на болгарском и кавказском побережьях. Следовало захватить и разрушить города-крепости Варну, Анапу, Темрюк. А для нейтрализации нового нападения все еще очень большого турецкого флота предстояло спланировать глубокий рейд через проливы в Эгейское море. Ну да Ушакову не привыкать - этот ТВД он изучил прекрасно.
        Следующий день мы потратили на внимательное изучение всех достижений государства. Нельзя сказать, что прошедшие под мудрым руководством Дмитрия полтора года стали для страны прорывом. Пожалуй, инновации коснулись только военной сферы. Однако налоговая политика благотворно повлияла на экономику в целом, хотя и не так сильно, как нам хотелось.
        Крестьяне потихоньку набирали жирок. Многие, получив из казны специальную субсидию, переселялись на плодородные земли южного приграничья, которые в самое ближайшее время станут совершенно безопасными. Последствия продовольственного кризиса, вызванные экстремально холодными годами, в целом оказались преодолены.
        Постепенно перестраивался государственный аппарат, но на девяносто процентов он все еще копировал доставшийся от царя Бориса. Кстати, сам Годунов плодотворно работал, занимая пост премьер-министра. Что там вертелось у него в голове - Бог знает, но свое дело он делал честно, являясь прекрасным администратором. Ну, не повезло мужику - бывает… Все-таки Борис так и останется в истории как всенародно избранный царь.
        Всякая внутренняя смута практически прекратилась. Фронда бояр неплохо ограничивалась прекрасно вооруженной и готовой смести любого врага армией, на содержание которой из казны не тратилось ни рубля - она целиком была дотационной, а следовательно, подчинялась исключительно императору.
        В Москве, стараниями Ильи Ясуловича, аспиранта МГУ, вытащенного нами в 1941 году из Вяземского «котла», работало несколько учебных заведений - начальные школы, средние училища разных профилей, в том числе инженерное, педагогическое и медицинское. А первого сентября текущего года готовилось открытие университета с пятью факультетами: юридическим, экономическим, механико-математическим, теологическим и естественных наук.
        В целом мы остались довольны всем услышанным и увиденным - Дмитрий хорошо поработал, честно пытаясь оправдать полученный авансом титул императора. Мы лишний раз убедились, что правильно поступили, сделав ставку именно на него. С большой вероятностью можно было предполагать, что после нашего ухода колесо истории не покатится назад и не вильнет в сторону. И у России будет несколько спокойных десятилетий для равномерного развития.
        Глава 13
        Первыми достигли цели полки Восточной группы, ведомые Петром Журавлевым. Передовые дозоры драгун подошли к стенам Азака[Азов.] на рассвете двенадцатого августа, опередив график движения. Завязалась перестрелка с охранявшими ворота янычарами турецкого гарнизона. Однако противник быстро оценил превосходство русских в стрелковом вооружении и прекратил бессмысленное занятие - «янычарка», фитильный мушкет, прицельно бил шагов на сто - сто пятьдесят, тогда как немецкий карабин 98К - на тысячу. И вроде бы русских было всего пятьдесят человек, но счет убитых воинов гарнизона быстро перевалил за сотню. Раненых никто не учитывал - повреждения, нанесенные скоростными остроносыми пулями, смотрелись на фоне привычных рвано-резано-колотых ран детскими царапинами. Попытка вылазки закончилась полным поражением - подпустив турок на двести метров, разведчики в считаные секунды смели две сотни вражеских солдат огнем ручных пулеметов, а остальные едва успели убежать под защиту башен.
        Основные силы русских начали подходить от реки только в полдень. Вначале прискакали драгуны 2-го Драгунского полка с двумя полевыми батареями и десятком пулеметных и минометных тачанок. Артиллеристы сразу начали разворачивать орудия. Командир гарнизона правильно оценил опасность (хотя он и представить себе не мог, что могут сотворить эти странные длинноствольные пушки с порученной его попечению крепостью) и решился на еще одну вылазку - на этот раз силами до трех тысяч человек пехоты при поддержке полутысячи кавалеристов-суваллери. Ему казалось, что тысяча драгун при восьми орудиях не смогут долго сопротивляться численному преимуществу воинов оджака. Утренний сценарий повторился в больших масштабах - подпустив противника на триста метров, русские открыли убийственный огонь из станковых пулеметов и минометов. А дождавшись, когда янычары в ужасе побегут обратно, добавили шрапнелью. Из посланного на вылазку отряда вернулось два десятка человек.
        Драгуны не полезли в открытые ворота, которые практически никто не защищал - военспецы из добровольцев-«бетамирян» очень хорошо учили своих подопечных и сумели донести даже до самых лихих и безбашенных офицеров, что в хитросплетении узких городских улочек преимущество в автоматическом оружии сведется к нулю. Поэтому драгунский полк спокойно продолжил обустройство позиций напротив воротной башни, дожидаясь подхода пехоты и артиллерии.
        Вскоре подошла пехота - 3-й Ударный полк, гвардия новой русской армии. С ними прибыл командующий Восточной группой Журавлев. Петр, проведя командирскую рекогносцировку, решил начать штурм утром следующего дня, а остаток текущего посвятить артподготовке.
        Огонь открыли немедленно - две батареи 76-миллиметровых пушек принялись неторопливо разрушать городскую стену. Она, естественно, не была рассчитана на сопротивление фугасным снарядам из двадцатого века и очень быстро, всего за пару часов, оказалась разрушенной до основания. Постепенно к гремящему концерту добавлялись свежие нотки - подходили новые батареи и прямо с марша присоединялись к общему веселью. Под вечер, когда к Азову прибыли две батареи 152-миллиметровых гаубиц из РГК, часть города уже лежала в руинах. Но гаубицы сумели отличиться почти сразу - взрывы сорокакилограммовых шестидюймовых снарядов превращали в щебенку целые кварталы.
        Вот тут туркам стало окончательно ясно, что Азак не удержать. Причем горожане прекрасно знали, что в случае захвата им всем не поздоровится - до них дошли слухи, как поступали с работорговцами в городах Крыма. А в Азове торговлей живым товаром и людоловством занималось практически все. Город являлся главным, после Кафы, невольничьим рынком Северного Причерноморья. Достаточно упомянуть, что в реальной истории взявшие штурмом в 1637 году Азов запорожские и донские казаки перебили за участие в этом прибыльном «бизнесе» все мусульманское население. Христиан - армян и греков - тогда не тронули, хотя среди них тоже хватало работорговцев.
        Под грохот канонады зажиточные горожане бросились в порт. Туда же начали стягиваться остатки турецкого гарнизона. Судов в порту явно не хватало на всех, и на пирсах немедленно завязались потасовки, где преимущество было на стороне профессиональных воинов. Никто и не подозревал, что попытка бегства заранее обречена на неудачу - в пяти милях от Азова патрулировали корветы «Молниеносный» и
«Бешеный», а на рассвете должны подойти главные силы русского флота.
        Однако беглецам не повезло сразу - после сообщения авиаразведчика о скоплении в порту живой силы гаубицы перенесли огонь туда. Через пять минут живых на пирсах не осталось.
        Орудия, с тремя часовыми перерывами, били всю ночь. Наутро русским даже не понадобилось штурмовать город - они, разбившись на небольшие отряды, спокойно перелезли сразу в нескольких местах через низкий щебеночный вал, оставшийся от стены, и приступили к планомерной зачистке развалин. Каких-то больших проблем за весь день так и не возникло - всего три раза вспыхивали небольшие перестрелки с чудом уцелевшими защитниками. Но это даже агонией не назовешь - просто мелкие конвульсии. Азов пал.
        Передовые части Западной группы вышли к Перекопу в полдень восемнадцатого августа. Михайло Скопин-Шуйский скрупулезно придерживался графика движения. И это несмотря на постоянные небольшие стычки с недобитыми ногаями. Правда, считать эти столкновения нормальными боями не рискнет и завзятый милитарист - ну что могли противопоставить русским разведывательным отрядам, состоящим из тридцати вооруженных винтовками и ручными пулеметами улан или драгун, простые степные пастухи? Плохонькие охотничьи луки да кривые копья. Ни доспехов, ни шлемов, ни даже завалящей сабельки ногаи не имели. Все их воины ушли с Корбан-гиреем на Русь еще весной. Да так и сгинули под пулеметами где-то под Белгородом.
        Приближение русских застало турецкий гарнизон Перекопа врасплох. Ворота Ор-Капу едва успели захлопнуть перед самым носом разведроты драгун. Широкий ров был абсолютно сухим, пушки на вал не выкачены. Командир 1-го Драгунского полка, подошедшего через час после разведчиков, оценил обстановку и после кратковременной артподготовки повел своих солдат на приступ. Им удалось оседлать стену и захватить одну из башен. Турки, собравшись с силами, контратаковали. Их сметали пулеметным огнем, но янычары продолжали упорно лезть. На стене завязалась рукопашная схватка. Ветераны 1-го Драгунского стойко отбили все атаки и сами перешли в наступление. Их вскоре поддержали солдаты 3-го Драгунского, а еще через два часа подоспели 1-й и
2-й Ударные полки.
        Наступившая темнота не остановила сражения. Русские действовали четко и слаженно, шаг за шагом выбивая противника. Вскоре земляной вал оказался захвачен по всей своей восьмикилометровой длине, из последних сил держалась только крепость. Да и то - больше по причине нежелания русских командиров гробить людей на штурме стен. Проще дождаться подхода артиллерии и раскатать цитадель по камушку.
        Незадолго до полуночи к Перекопу подошел сам воевода с основными силами. Михайло, узнав от вестовых об идущем бое, ускорил марш. Ему страстно хотелось одержать быструю, но бескровную победу, чтобы хоть немного сравняться славой с покорителями Кафы и Азова Ушаковым и Журавлевым. И в этом стремлении его поддерживало все войско - от офицеров до рядовых. Поэтому на приступ Ор-Капы русские пошли прямо с марша. Все успевшие подтянуться пушки и минометы провели короткий мощный артналет. Понеся большие потери, янычары и топчи стали разбегаться, не слушая своих командиров. Удар измотанных переходом, но горящих желанием побыстрее схватиться с врагом полков завершил разгром.
        На рассвете ворота Ор-Капу, через которые русские до сих пор проходили только рабами, распахнулись. В полном порядке, с развернутыми знаменами через них потекли колонны русских войск.
        За Перекопом снова пошли выжженные солнцем степи. Подразделения группы развернулись фронтом шириной пятнадцать километров. Полки построились в батальонные каре.
        Тем временем войска Восточной группы начали грузиться на корабли Нового флота и захваченные в Азове транспортники, чтобы пересечь Азовское море. На перевозку пятнадцати тысяч человек и сорока восьми орудий понадобилось три рейса. Высаживалась Восточная группа в Керчи.
        Через три дня, двадцать второго августа, обе группы соединились под Карасубазаром[Ныне Белогорск.] . И, разрушив город до основания, совместно двинулись на юго-запад, растянувшись по степи широким бреднем.
        Очень скоро татары поняли, что наступают их последние дни - уж очень страшно выглядело с виду неторопливое, планомерное наступление. Чувствовалось, что эта армия пришла навсегда. И в самое ближайшее время русские отомстят за все годы набегов, грабежей, убийств и насилия. За сотни тысяч убитых и уведенных в полон.
        Противопоставить накатывающемуся стальному валу было практически нечего. Цвет и гордость крымчаков - ханская гвардия полностью полегла еще в мае при взятии Бахчисарая уланским полком. Мужчин-воинов в чамбулах осталось едва с четверть - остальные сложили головы тремя месяцами ранее. Всего татары могли выставить шестьдесят-семьдесят тысяч бойцов, а после проведения тотальной мобилизации, загребая «под ружье» стариков и мальчиков, - сто пятьдесят - двести тысяч человек. Центрального управления нет - султан так и не успел прислать им нового хана.
        И что остается делать? Выходы в причерноморские степи перекрыты страшными русскими, города на побережье захвачены. Скрыться в горах? И долго там просидишь? Пастбища невелики, и большие овечьи отары не прокормят. А кончатся бараны - кончатся и люди. Ибо им останется питаться землей и камнями. Татарские чамбулы начали стихийно стягиваться к Ак-Мечети[Ныне Симферополь.] , религиозному центру Крыма. Постоянная авиаразведка докладывала русскому командованию, что оценивает общую численность в триста-четыреста тысяч человек. И это количество беспрестанно увеличивалось.
        Собравшиеся на курултай мурзы совещались два дня, благо враги не торопились. В результате долгих переговоров, изредка переходящих в драки, предводители решились дать захватчикам бой. Последний и решительный, так как все равно деваться-то некуда!
        Собрали всех, кто мог держаться в седле - седобородых и безусых. Русскому командованию группирование сил врага играло на руку - не надо будет потом гоняться по всему полуострову за мелкими отрядами. Утром двадцатого августа Скопину-Шуйскому поступила очередная радиограмма из Грозного. Авиаразведка доложила о приближении огромнейшей татарской орды. Численность противника оценивалась в сто двадцать - сто пятьдесят тысяч. Эту информацию через час подтвердили вестовые, присланные драгунскими разъездами. А еще через три часа Михайло собственными глазами увидел на горизонте столб пыли, больше напоминающий приближающийся самум[Пыльная буря в пустыне.] .
        Войска принялись готовиться к бою. Дистанции между подразделениями сокращались. Солдаты перестраивались в полковые каре. Но общее продвижение армии практически не замедлилось. До решительного сражения в тот день не дошло. Орда, отягощенная обозами, шла крайне медленно. А отдельные, вырвавшиеся вперед татарские отряды моментально перехватывались уланами и драгунами.
        Бой начался на рассвете следующего дня. Едва взошло солнце, татары увидели в километре от себя поблескивающий штыками строй русских. Кочевники даже не успели вскочить в седла, как на них обрушился шквал огня. Двести пятьдесят стволов - минометы, пушки, гаубицы - ударили одновременно. Грохот первого залпа походил на извержение вулкана. Среди татар началась страшная паника. Кто верхом, кто на своих двоих, они начали разбегаться. Но драгунские и уланские полки, еще затемно вышедшие на фланги, загнали татар обратно под снаряды. Вырваться удалось считанным единицам.
        Артналет продолжался больше часа. Под прикрытием огневого вала пехотинцы 1-го и
2-го Ударных полков подошли вплотную к месту ночной стоянки орды. Площадь в двадцать гектаров напоминала лунную поверхность. Плотность огня была настолько высокой, что казалось, ничего живого здесь остаться не может. На каждый квадратный метр приходилось несколько трупов и более мелких фрагментов тел. Даже привычные ко всему ветераны Ударных полков заколебались, не решаясь вступить на это поле смерти. Михайле пришлось личным примером повести войска на прочесывание. Изначальная численность орды являлась настолько высокой, что даже после обстрела случайно уцелело немало людей. Скопин-Шуйский приказал стрелять во все, что будет шевелиться. Работа для пехоты все-таки нашлась. Из рядов шагающих по страшному полю солдат то и дело слышались выстрелы. А иногда вспыхивали и короткие стычки с чудом выжившими, полубезумными от ужаса татарами.
        К вечеру Михайло Скопин-Шуйский убедился, что противостоящая ему группировка врага полностью уничтожена. Свои войска воевода отвел на десять километров от места побоища и дал им сутки на отдых. Слухи об этом сражении, преувеличенные во сто крат, быстро разнеслись по всему полуострову. Те, кто до сего момента рассчитывал как-то пересидеть, надеясь, что русские долго в Крыму не задержатся, бросив стада и табуны, бежали на юго-запад. Агентурная разведка принесла в Грозный известия, что в среде собравшейся возле Ак-Мечети орды царит полное смятение. К началу сентября там собралось почти полмиллиона человек. Причем большая часть - женщины, дети и старики. Больших запасов продовольствия при поспешном бегстве никто не взял. А огромные овечьи отары сожрали всю траву на десятки километров вокруг. Начинался падеж скота, грозящий перерасти в падеж людей.
        Лишившись всех лидеров, беспрерывно получая панические вести о наступающих со всех сторон русских, татары не знали, что предпринять. Дошло до того, что к Скопин-Шуйскому прислали парламентеров с предложением о капитуляции. На поклон к русским пришли не мурзы, а имамы и старейшины родов. Чтобы лично выслушать их предложения, во временный лагерь прилетел на «Аисте» император Дмитрий.
        Татары попытались по старой привычке выдвигать какие-то особые условия своей сдачи в плен. Но император жестко пресек такие попытки. К этому времени кавалерийские полки полностью окружили стоянку большой орды, держась от нее на расстоянии пяти-десяти километров. Всякие попытки выйти за обозначенный периметр, в том числе для выпаса скота, жестко пресекались пулеметным огнем. Татарам откровенно сказали, что жизнь им может быть сохранена только при полном разоружении и беспрекословном подчинении. Да и то - мы, мол, еще подумаем. Опешивших от подобной категорической позиции парламентеров выставили из лагеря, дав один день на размышление. А чтобы заставить татар думать быстрее, над стоянкой постоянно летали на низкой высоте турболеты.
        По правде говоря, русское командование пребывало в некоторой растерянности. Оно просто не ожидало, что на одном месте соберется такое количество народа. Предполагалось, что татар перещелкают отдельными кочевьями. Цепочка маленьких зачисток воспринимается легче, нежели одна глобальная. Перед лицом императора в полный рост вставал нелегкий морально-этический вопрос: единовременно убить полмиллиона человек, собравшихся на небольшом пятачке, или придумать другой путь?
        Способов для геноцида, почти не травмирующих «хрупкую» психику солдат, хватало - можно снова пустить в ход артиллерию, можно установить стационарный периметр и дождаться, пока внутри не передохнут от голода. Бэдмен сгоряча предложил сбросить на орду доставшийся от негров атомный фугас.
        Но император неожиданно склонился к мысли организовать татарам коридор в Заволжье. Однако в этом случае фурункул с пупка переносится на задницу. Но не перестает гнить и выбрасывать в разные стороны метастазы. Кто может гарантировать, что через десять лет сегодняшние татарские мальчики не сядут на коней, не возьмут в руки арканы и луки и не поедут ловить русских людей? Нет, проблему необходимо решить здесь и сейчас, решить раз и навсегда, и если императору так хочется проявить гуманизм - решить бескровно. И через некоторое время я придумал выход из этой непростой ситуации.
        Спустя два дня татары сломались. Тряся седыми бородами, старики слезно просили императора Дмитрия пощадить хотя бы детей. И им это было обещано, но при условии ухода из Крыма. Конечно, мы не собирались снабжать вражескую Османскую империю будущими солдатами, отправляя татар на юг. И устраивать гнойник в Заволжье тоже не стали. Вместо этого родилось предложение открыть «окно» на пятьдесят тысяч лет назад и загнать татар туда. Динозавры уже повымерли, но мамонты еще должны бегать - проблема прокорма эдакой прорвы народа, в принципе, решаема. Захотят выжить - выживут! А помрут - так мы здесь ни при чем, наши руки чисты!
        В кратчайший срок мы построили большую рамку и развернули портал в прошлое. Войска сжали кольцо вокруг становища, пушки и пулеметы смотрели в упор, турболеты ходили чуть ли не по головам. Полностью деморализованные татары потянулись к «воротам в новый мир». Исход продолжался двое суток, днем и ночью. Всего Крым покинуло полмиллиона человек. Как там у классика? Нет человека - нет проблемы? Вот и у нас одной большой проблемой стало меньше.
        Правда, нам потом пришлось всю зиму ловить по всему полуострову всяческих недобитков. Но по снегу да с воздуха эта охота проходила довольно спокойно.
        Завершение летней кампании прошло настолько буднично, что войска не сразу оценили масштаба победы. А ведь всего за несколько месяцев был ликвидирован воспаленный нарыв, мучивший Россию сотни лет! Перестало существовать бандитское государство, ежегодно разорявшее грабежами и похищениями людей южные границы Московского царства. Теперь огромные площади Северного Причерноморья можно заселять крестьянами, что даст в будущем огромную прибавку дешевого продовольствия. Отступит наконец угроза голода после неурожайных лет, которые часто случаются в нашей нечерноземной полосе рискованного земледелия.
        Несколько полков встали гарнизонами в Феодосии и Евпатории. Остальные вернулись на зимние квартиры в Белгород и Москву. Флот после начала осенних штормов перешел с недостроенной базы в Севастопольской бухте обратно в Грозный. Запланированный прорыв через заливы оказался не нужен - достойного флота у турок не оказалось. Большая часть добровольцев-«бетамирян», сделав доброе дело - обучив войска, покинула нас после окончания войны. Моряки ушли, забрав с собой семь корветов и фрегат. Впрочем, нам достались прекрасно обученные волонтерами экипажи, а постройка собственных кораблей не за горами.
        В Москве продолжило жить и работать на постоянной основе несколько сот человек из
«Бета-мира». Врачи, учителя, инженеры. Большинство - с семьями. Многим пришлось по вкусу фактическое бессмертие, другие старались из идейных соображений. Осталось и некоторое количество военных - в основном отставники или сменный контингент отпускников. Жизнь продолжалась.
        Планов на будущий год было громадье! Пора бы уже разобраться с Османской империей, вернуть древний Царьград христианам, надавать по сусалам обнаглевшим полякам, приструнить зарвавшихся шведов, отодвинуть западную границу километров этак на пятьсот, построить флот, начать колонизацию новых земель и прочая, прочая, прочая.
        Вызов в «Бета-мир» пришел совершенно внезапно…
        Глава 14
        Нас пригласили для беседы с императором Алексеем. Сразу после прилета в Царское Село меня, Мишку, Гарика и Машу провели в кабинет великого князя Георгия Николаевича. Встречали нас те же лица: его величество Алексей, его высочество Георгий, его превосходительство генерал Абрамов и господин Шахов, скромный глава госбезопасности, так и не назвавший своего звания.
        - Простите за срочный вызов, господа! - первым начал Алексей Николаевич. - Безусловно, мы компенсируем вам все связанные с прерванными делами и планами неудобства. От воевавших в вашем мире офицеров мы получили известие о достижении быстрой и практически бескровной победы над Крымским ханством. Мы от всей души искренне поздравляем вас с этим знаменательным событием! Особенно приятно, что вы проявили настоящий гуманизм, ограничившись высылкой татар за пределы вашей реальности, хотя имели все основания, повод и возможности просто уничтожить их на месте.
        - Спасибо, ваше императорское величество! - Машенька, проникнувшись торжественностью обстановки, даже встала с кресла и поклонилась.
        Я и Мишка удивленно на нее покосились, ограничившись в адрес Алексея Николаевича благодарными кивками. А Гарик не преминул добавить свое «фирменное»:
        - Пасибки, ваше велико! Да там фигня делов-то и было! А вот насчет компенсации… Так мы списочек-то составим?
        Император (вот ведь, блин, выдержка!) и бровью не повел на хамскую эскападу Горыныча. Наверняка мысленно отхлестав по щекам наглого мальчишку, его величество вслух сказал:
        - Да, конечно, составляйте! Представите его в обычном порядке в штаб главнокомандующего. Но мы пригласили вас побеседовать на другую тему. Дело в том, господа, что в нашем мире произошло загадочное событие. И мы надеемся, что вы как опытные времяпроходцы сможете разъяснить нам суть сего явления.
        - С удовольствием, ваше величество, спрашивайте о чем хотите! - сказал Мишка, поудобнее устраиваясь в кресле.
        - Несколько часов назад в Тихом океане без вести пропала японская эскадра, более трех десятков вымпелов. Авиаразведка докладывает о вспышке белого света.
        - Еще один пробой! - уверенно сказал Горыныч. - Скорее всего эта эскадра сейчас находится в нашей реальности.
        - Что-то новенькое! - задумался Мишка. - Раньше самым большим объектом были, если мне не изменяет память, самолеты кавторанга Крюкова. Или у вас есть другая информация?
        - Нет, других подобных случаев не зафиксировано! - отрицательно покачал головой Шахов.
        - А вообще, сколько там кораблей, в этой провалившейся эскадре? - уточнил я.
        - Тридцать восемь вымпелов! - не заглядывая в бумажки, ответил Шахов.
        - В вашем мире могут возникнуть большие проблемы, - озабоченно сказал князь. - Японцы готовились к нападению на Сан-Франциско. И зная их, могу предположить, что, невзирая на перемену обстановки, они приказ выполнят. Если у вас есть возможность, постарайтесь предупредить свое правительство о происшествии. А правительство пускай передаст предупреждение в САСШ.
        - Ну и хрен с ними! - беззаботно ответил Гарик. - Достанется америкосам, так и поделом!
        - Но ведь погибнут гражданские лица, мирные люди! - удивился император пофигизму Игоря.
        - В нашей реальности американцы со своей гнусной политикой уже давно стоят поперек горла у всего мирового сообщества, - сказал Мишка. - И граждане США полностью отвечают за эту политику. Ведь это они выбирают президента, проводящего непопулярный во всем мире курс. Мало им было взорванных нью-йоркских небоскребов, так они полезли в Афганистан и Ирак.
        - И потом, ваше величество, в своей реальности мы не представляем какой-либо организации, - добавил я. - Так что нам вряд ли кто-нибудь поверит!
        - Видимо, крепко вас достали американцы, что вы не хотите им помочь! - улыбнулся Алексей Николаевич.
        - Вы даже не представляете, ваше величество, насколько достали! - хмыкнул Гарик.
        - Ну, господа, предупреждать или не предупреждать американцев - ваше личное дело! - сказал Георгий Николаевич. - Но если японцы после удара по Америке решат атаковать Дальний Восток?
        Тут мы дружно призадумались.
        - Хм… - потер я подбородок. - А собственно, чем эти ваши японцы располагают?
        - Два линкора типа «Ямато»… - Главнокомандующий развернул голоэкран и принялся читать донесение: - Сам «Ямато» и его систершип «Мусаши». Главный калибр - девять
460-миллиметровых орудий, стреляющих полуторатонными снарядами на дальность в сорок пять километров.
        - Вроде бы похоже на то, что имела Япония в нашей реальности во время Второй мировой войны! - заметил я. - Если это так, то линкор - жуткое старье, и гигантские орудия его не спасут. В сорок пятом году их поршневые самолеты утопили, что уж говорить о реактивных!
        - Собственно, и у нас этот тип линкоров считается старьем! - усмехнулся князь. - Одной ПКР «Палица» вполне хватит, чтобы пустить на дно это корыто. Но с нами японцы и не воюют, а у САСШ схожие по тактико-техническим характеристикам корабли. Однако в пропавшей эскадре есть два авианосца типа «Фусо»: сам «Фусо» и «Сикоку». И каждый несет восемьдесят реактивных самолетов третьего поколения - «Сидэн» и
«Ичи».
        - А третьего - это как? - уточнил Мишка.
        - Это с ракетным вооружением, бортовой РЛС и турбореактивным двигателем, - ответил князь и, повернувшись к голоэкрану, вывел на него новую таблицу и укрупнил изображение. - Вот подробные тактико-технические данные.
        Мы углубились в изучение. Первым закончил читать Гарик.
        - Неплохо, но ничего особенного! - резюмировал он. - Примерно на уровне наших шестидесятых-семидесятых годов! «Сидэн», кстати, здорово напоминает внешне F-4
«Фантом». Кстати, если машины считаются самолетами третьего поколения, то какое поколения состоит на вооружении у вас?
        - Шестое! - улыбнулся князь.
        - Ладно, с авиацией разобрались! - Я тоже дочитал распечатку и был согласен с Гариком насчет схожести «Сидэна» с «Фантомом». - Против новейших «F-18» они не пляшут. Что у японцев есть еще?
        - Линейные крейсера типа «Могами»: «Тонэ» и «Меко». Главный калибр - триста пять миллиметров. Тоже, в общем-то, жуткое старье. Ну и три десятка эсминцев да пяток кораблей сопровождения.
        - Ракетное вооружение на них есть? - спросил я.
        - Нет, это исключительно артиллерийские корабли, - ответил князь.
        - Нет даже зенитных ракет? - уточнил Мишка.
        - Насколько мы знаем - есть, но неуправляемые, - мельком глянув на голоэкран, сказал князь.
        - То есть и без самонаведения? Тогда живыми им Тихий океан не пересечь! - решительно сказал я. - Даже если первоначально, за счет эффекта внезапности, они и нанесут США ущерб, то в дальнейшем их шансы равны нулю - уровни вооружения несопоставимы! Как только америкосы очухаются - накроют их авиацией, и пипец! Нет, совершенно точно, им до Дальнего Востока не дойти! Да и наши военные, после таких довольно крупномасштабных боевых действий, будут в состоянии готовности!
        - Хорошо, господа, ваша позиция нам понятна! - кивнул император. - Однако есть еще одно обстоятельство, заставившее нас обратиться к вам за помощью.
        Мы всем своим видом выразили бодрую готовность выручить союзников.
        - Вместе с японской эскадрой пропал наш субкрейсер «Аскольд»! - объявил князь.
        - Э-э-э… субкрейсер - это что? - удивился Мишка.
        - Подводный корабль! - «перевел» главнокомандующий.
        - А-а-а… подводная лодка! - усмехнулся Гарик. - Так бы и сказали!
        - У нас такой термин не используется! - недовольно поджал губы князь. - Какая же это лодка - двенадцать тысяч тонн водоизмещением?
        - Ну, субкрейсер так субкрейсер! Терминологию мы оспаривать не будем! - покладисто согласился Гарик. - Так что от нас-то требуется? Вытащить его оттуда?
        - Гм… - только и произнес император, переглянувшись с главнокомандующим и безопасником. - Вообще-то, мы рассчитывали, что вы поможете в спасении экипажа, но если у вас есть возможность вернуть весь корабль…
        - Да чего там! Перемещали ведь мы «Антарес» - и ничего! - похвастал Гарик.
        - «Антарес»? - удивленно приподнял бровь император.
        - Списанное учебное судно Морского корпуса! Передано сим господам в счет компенсации! - пояснил князь. - Но у него ведь водоизмещение не в пример!..
        - Так, я думаю, разницы-то никакой! - сказал я на правах изобретателя тайм-машины. - Всего на пару-тройку тысяч тонн поболее. Построим рамку соответствующего размера, и субкрейсер снова ваш! Только вот…
        - Что?! - увидев мою заминку, немедленно отреагировал князь.
        - Рамка-то в Черном море, а подлодка ваша… Тьфу! Подводный крейсер - в Тихом океане! И как он пойдет через три океана…
        - Н-да… - тоже призадумался Мишка. - Нарвется, как пить дать - районы с развитым судоходством! Да и амеры по всему шарику будут на ушах стоять после такого шухера!
        - В смысле: вооруженные силы Соединенных Штатов Америки будут находиться в состоянии повышенной боеготовности по всему миру после нападения на Сан-Франциско! - заметив недоуменные взгляды визави, я «перевел» Мишкину фразу на русский язык. - В общем, вполне возможны разнообразные неприятности. Не их утопят, так они кого-нибудь!
        - А какая альтернатива? - быстро спросил Шахов.
        - Можно отвезти рамку в разобранном виде на турболете! - предложил Гарик и сам осекся. - Хотя нет - она даже в разобранном виде в «Филин» не влезет. Или в собранном виде на внешней подвеске - там всего-то тонн шесть.
        - Тогда воздушное путешествие займет сутки! - веско сказал князь. - Лететь придется на дозвуковых скоростях, иначе никакие тросы не выдержат! Она у вас вообще из чего сделана?
        - Из стальных балок! Проводник поверху. Просто там определенная жесткость нужна, иначе портал будет нестабильным.
        - А если сделать рамку из легких реек небольшой длины, чтобы в грузовой отсек турболета вошли? - предложил князь. - Есть у нас такие материалы!
        - А их не скрутит? Если вся рамка из небольших кусочков будет собрана - обязательно скрутит! - возразил я. - Стремно! В смысле - опасно! А ну как она в самый ответственный момент - хрусть! И пополам! Нос корабля в одном мире, корма в другом!
        - Господа! - Малость офигевший от технических подробностей император решительно встал из кресла. - Простите, но у меня очень много дел. Я вижу, что принципиальная договоренность достигнута, а детали вы вполне можете обсудить с более компетентными людьми! Поручаю вас заботам Георгия Николаевича!
        С этими словами его величество пожал нам руки (Маше поцеловал) и удалился в сопровождении Шахова.
        - Так… на чем мы остановились? - только через минуту спросил князь.
        - На том, из чего делать рамку! - напомнил Горыныч. - Давайте пойдем прямым логическим путем - покажите нам тот материал, который вы упоминали, а мы прикинем хрен к носу… Ой! То есть проведем исследования по сопротивляемости материала и дадим заключение о пригодности!
        - Отлично! - с воодушевлением воскликнул главнокомандующий. - Тогда я передаю вас в руки наших инженеров! И, кстати, «Филин» - не самый большой турболет в нашем авиапарке! Есть гораздо, гораздо больше!
        Главнокомандующий бодро поднялся из кресла и, подойдя к своему рабочему столу, несколько раз щелкнул кнопкой джойстика, заменяющего в этой реальности «мышку». Перед нами развернулась четырехметровая голопроекция. Висевший в черной пустоте объект мало напоминал привычные нам летательные аппараты. Хотя бы тем, что у него напрочь отсутствовали крылья. Да и горизонтальное оперение. Больше всего неизвестный турболет напоминал имперский линкор из «Звездных войн» - почти такой же корпус, похожий на широкий наконечник копья. Только без башенок-надстроек и с двумя большими вертикальными килями на корме.
        - Прикольно! - минут через пять подал голос Мишка. - Красивая штукенция! А размеры?
        Князь молча вывел на голоэкран масштабную сетку. Все присутствующие, включая Машу, присвистнули от удивления.
        - И оно летает?! - спросил я, продолжая внимательно разглядывать картинку. - Это же больше «Мрии»![«Ан-225» «Мрия» - советский транспортный самолет. Самый большой самолет, который когда-либо поднимался в воздух.] Для чего нужна такая махина? Если вы мне скажете, что для транспортировки мобильных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет, - я буду смеяться!
        - Нет, конечно! - ошарашенно ответил князь. - Зачем перевозить пусковые установки, если межконтинентальная ракета сама может долететь в любую точку? Стратокрейсер создан в качестве первой ступени системы воздушного старта космических кораблей и вывода спутников.
        Мы все-таки не удержались и заржали в голос. Георгий Николаевич смотрел на нас, как на больных, не понимая причины веселья[Собственно, «Ан-225» и создавался в качестве первой ступени системы воздушного старта космического корабля. А для транспортировки мобильных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет предназначался «Ан-124» «Руслан». Героям такое совпадение показалось смешным.] .
        - Все-таки мы из разных миров! - негромко сказал князь, покачивая головой. - И что в этом смешного?
        - А почему вы назвали его стратокрейсером? - заинтересовалась Маша.
        - Потому что машина способна подниматься на высоту в шестьдесят тысяч метров.
        - Ух ты! - восхитился Мишка. - Так это же даже выше стратосферы!
        - Вот бы нам его руками пощупать! - озвучил я общее желание.
        - Я немедленно распоряжусь о подготовке к походу «Авроры»! - изучив на голоэкране какой-то график, сообщил князь. - «Паллада» сейчас занята - очередной старт со спутниками на борту.
        - Скажите, Георгий Николаевич, а какова численность экипажей этих кораблей? - поинтересовался Мишка.
        - Два пилота, два штурмана, два бортинженера, три стрелка, - перечислил князь. - Всего девять человек.
        - А сколько они еще могут взять людей? - не унимался Мишка.
        - Там есть жилой отсек, он рассчитан на размещение тридцати человек, - ответил князь.
        - Отлично, ваше высочество! - сказал я. - Нам обязательно нужно взять не менее двадцати десантников. Там, куда мы отправляемся, вполне вероятны боевые действия!
        - Конечно, я прикажу составить десантный наряд из самых лучших солдат и офицеров! - кивнул главнокомандующий. - Давайте-ка пока вернемся к параметрам рамки для портала. У вас есть спецификации?
        - Совершенно случайно лишняя копия завалялась, - хмыкнул я, доставая из кармана инфокристалл. - Здесь принципиальные схемы машины времени. В том числе все необходимые спецификации. Пускай ваши инженеры посмотрят эти записи и решат, позволяет ли современный уровень технологий смонтировать рамку подходящего размера!
        Георгий Николаевич взял инфокристалл с такой осторожностью, словно это была граната без чеки. Щелкнув несколько раз манипулятором, князь переслал файлы по электронной почте.
        - Давно хотел узнать… А как вам это удалось? - с улыбкой спросил нас князь.
        - Как-как, - усмехнулась Маша, - напились в стельку - это у них мозговой штурм называется!
        - Однако! Может быть, и мне как-нибудь напиться, чтобы свежие мысли появились? - очень тихо, отвернувшись в сторону, прошептал князь и добавил громче, обращаясь к нам: - Надеюсь, что наши специалисты подберут подходящий материал!
        - Да ничего там сложного нет! - отмахнулся я. - Вы вот лучше скажите, а какое вооружение стоит на ваших стратокрейсерах?
        - Для самообороны - спаренные электромагнитные пушки калибра тридцать миллиметров, стандартные для всей нашей летающей техники, - ответил князь. - На дистанционно управляемых турелях. Еще можно устанавливать практически любую конфигурацию тяжелых ракет. До двадцати четырех штук на внутренней подвеске.
        - В том числе противокорабельные? - уточнил Гарик.
        - Да, авиационные противокорабельные «Шестопер», - ответил князь.
        - И как они? - неопределенно покрутил ладонью Гарик. - В смысле - по мощности? Нам ведь практически в зону боевых действий лететь, так что… Сами понимаете - мой интерес неакадемический. От мощности «Шестоперов», может так получиться, наша жизнь будет зависеть!
        - А по какой шкале у вас мощность взрывчатки измеряют? - спросил Георгий Николаевич.
        - Эквивалентно тротилу! - ответил Гарик.
        Князь, пощелкав манипулятором, вывел на голоэкран какую-то таблицу и, забив в нее цифры, сообщил:
        - Двенадцать с четвертью тонн! Это если округлить.
        - Сколько?! Двенадцать с лишним тонн? - недоверчиво переспросил Горыныч. - Охренеть! А какой вес у боевой части?
        - У кумулятивной фокусно-плазменной боеголовки - пятьсот килограммов, - сверился со справочником главнокомандующий. - У объемно-детонирующей - пятьсот десять.
        - Теперь понятно, как Антоха Крюков умудрился двумя такими ракетами американский авианосец утопить! - усмехнулся я.
        - Это вы о капитане первого ранга Антоне Крюкове говорите? - уточнил князь.
        - Но когда мы видели его в последний раз, он был кавторангом, - удивился я. - Он сказал, что на флот его возвращать не хотят, собираются отправить на переучивание или что-то типа того.
        - Да, его действительно отправляли на учебные курсы, - улыбнулся князь. - Курсы пилотов стратокрейсеров. По их окончании он получил очередное звание. И, между прочим, Крюков пойдет пилотом на крейсере «Аврора»!
        - Отлично! С Антоном мы уже сработались, - порадовался я. - А еще было бы неплохо, ваше высочество, включить в состав десантного наряда ребят из Атаманского полка. Со многими из них мы успели вместе повоевать.
        - Припоминаю! - опять улыбнулся князь. - Несколько десятков гвардейских офицеров хотели провести свой отпуск в семнадцатом веке. Ну, и как, успели они за месяц шашкой намахаться?
        - Вообще-то, у нас прошло больше трех месяцев, - в свою очередь усмехнулся я. - Так что навоеваться они успели вволю. Надеюсь, что все их впечатления остались приятными!
        - Три месяца? Неплохой они придумали способ увеличить время отдыха! Надо будет удержать из их жалованья, - пошутил князь. - Ладно, будь по-вашему! Десантный наряд сформируем из бойцов Особой сотни лейб-гвардии Атаманского полка.
        На рабочем столе главнокомандующего мелодично прозвучал сигнал селектора. Князь встал из кресла и щелкнул кнопкой ответа:
        - Что случилось, Николай?
        - Георгий Николаевич! - донесся из динамиков голос адъютанта. - С вами настойчиво хочет поговорить начальник Путиловского КБ. Говорит, что это очень срочно!
        - Соединяй! - скомандовал князь подполковнику.
        - Ваше высочество, Георгий Николаевич! - новый собеседник князя задыхался, словно после пятикилометровой пробежки.
        - Михал Иваныч, да ты успокойся, дорогой! - ласково посоветовал князь. - Что стряслось? Завод горит? Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
        - Георгий Николаевич! Мы только что закончили просмотр переданных вами записей! - немного успокоился невидимый Михаил Иванович. - Откуда у вас эти чертежи?
        - Их авторы сидят в моем кабинете! - ответил князь. - Хотите на них посмотреть? Я сейчас включу изображение!
        Георгий Николаевич щелкнул кнопкой селектора, и голопроектор развернул перед нами трехмерную картинку какого-то кабинета. В кресле за рабочим столом сидел дородный седовласый мужчина. Видимо, он тоже получил наше изображение, потому что стал внимательно рассматривать нас, озадаченно покачивая головой.
        - Такие молодые, - проговорил наконец Михаил Иванович, - извините, господа, я был буквально шокирован, просмотрев ваши чертежи! Решение настолько просто и изящно, что я удивляюсь, почему мы сами не догадались сделать что-нибудь похожее!
        - Сколько у вас уйдет времени на сборку экспериментальной установки? - неожиданно поинтересовался князь.
        - Схемы очень просты, а элементная база построена на наших кристаллопроцессорах, - ответил инженер. - Я уже отдал чертежи в лабораторию, и, думаю, через пару дней установка будет готова!
        - Вы там поаккуратнее с ней, без фанатизма! - усмехнулся я, решив малость пугануть этих умников. - Не вздумайте включать ее в помещении. Мы вот сделали такую ошибку, и полмастерской перенеслось в далекий космос! Георгий Николаевич, без программного обеспечения темпор-машина никуда не поедет!
        - Простите, любезный Сергей Иванович! - немедленно ответил князь. - Я ни в коей мере не собирался без вашего разрешения копировать устройство! Мой вопрос Михаилу Ивановичу носил исключительно информативный характер.
        Ладно, сделаю вид, что поверил. Как же, не собирался он… Впрочем, я ведь предполагал подобную ситуацию, когда передавал князю инфокристалл. И, соответственно, подстраховался. Мы хоть и союзники сейчас, но мало ли как в будущем карта ляжет!
        - Давайте лучше займемся простыми вещами - рамкой для окна! - предложил Мишка, по очереди внимательно посмотрев на меня и главнокомандующего.
        - Конечно, конечно! - откликнулся князь, поворачиваясь к голоэкрану. - Михал Иваныч, быстренько распорядись, чтобы твои лаборанты подобрали подходящий материал для прочной, но легкой рамки портала.
        - А размеры? - спросил инженер.
        - Чтобы субкрейсер типа «Алмаз» свободно прошел!
        - Это как-то связано с пропажей «Аскольда», Георгий Николаевич? - зачем-то поинтересовался инженер.
        - И куда только контрразведка смотрит! - проворчал князь. - Так, глядишь, и в газетах объявление появится!
        - На «Аскольде» мой племянник штурманом служит, Игорь Петровский, сын моей старшей сестры. Родственникам об исчезновении уже сообщили. Под подписку о неразглашении, конечно. Ну, а сестра со мной поделилась, - пояснил свою осведомленность инженер. - Так как, вы знаете, где корабль?
        - Знаем, Михал Иваныч, знаем! Можете успокоить сестру - в самое ближайшее время мы ребят вытащим! Но чтобы больше ни одна живая душа! - князь с нарочитой строгостью покачал указательным пальцем. - Работайте, сроки поджимают!
        - Слушаюсь! - ответил повеселевший инженер.
        Главнокомандующий свернул голопроекцию кабинета инженера и снова уселся в кресло.
        - Да, господа, вся надежда на вас! - негромко проговорил князь. - Я постараюсь ускорить подготовку к походу. Но и вы не подведите! Бог с ним, кораблем, еще построим, но там тридцать семь человек экипажа. И каждый из них чей-то сын, муж, брат или, как вы сейчас видели, племянник. Верните нам их!
        - Мы сделаем все от нас зависящее! - просто ответил я.
        Пробой реальности № 134
        Ударная группа Японского императорского флота в составе авианосцев «Сикоку» и
«Фусо», линкоров «Ямато» и «Мусаши», линейных крейсеров «Тонэ» и «Меко» в сопровождении трех десятков эсминцев, двух быстроходных танкеров-заправщиков и двух универсальных судов снабжения двигалась через Тихий океан к Североамериканскому континенту, чтобы нанести карающий удар по Сан-Франциско. Командовал эскадрой прославившийся в американо-японскую войну 1983 года полный адмирал Мусатаро Комура. Очередной конфликт между Японией и САСШ находился в стадии бурного кипения. На этот раз страны опять не поделили между собой Гавайские острова, переданные Японии по Лондонскому договору 1986 года.
        Нагло поправ международные морские законы, американские корветы стали производить вблизи островов задержание и досмотр всех торговых судов. Правда, за пределами территориальных вод Японии.
        Вскоре выяснилось, что вся возня возле островов была не более чем провокацией со стороны САСШ. Дождавшись, пока японцы, в нарушение соглашения о демилитаризованной зоне, подтянут в этот район несколько эсминцев, американцы обрушились на город и порт всей мощью тайно подошедшей эскадры линейных кораблей и авианосцев. Четыре японских эсминца не могли долго противостоять объединенной огневой мощи линкоров
«Айдахо», «Айова» и «Массачусетс». А вслед за этим к островам подошли транспорты с десантом. Беззащитный Перл-Харбор оказался захвачен врасплох. Американцы незамедлительно принялись укреплять оборону, осознавая, что японцы не простят такую пощечину.
        Однако японский ответ оказался асимметричным - ударная группа императорского флота пошла в поход на Сан-Франциско. Момент для атаки был предельно удачным - третий флот САСШ покинул базы на континенте и готовился к бою за Гавайи. Защищать Сан-Франциско было некому - пара судов береговой охраны не в счет.
        Параллельным курсом, на удалении пятидесяти миль от японского отряда, шел русский подводный крейсер «Аскольд». Его заданием являлось отслеживание всех перипетий боевых действий между противниками. Командовал субкрейсером опытнейший морской волк, участник и руководитель нескольких десятков боевых походов, капитан первого ранга Василий Шарыгин.
        Поскольку русский корабль мог одним залпом лучших в мире противокорабельных гиперзвуковых ракет «Палица» пустить на дно весь ударный отряд, японцы не без опасения относились к присутствию субкрейсера, несколько раз пытаясь вынудить его оставить сопровождение эскадры.
        От строя отряда периодически отделялись несколько эсминцев и, включив активные сонары, начинали прощупывать толщу воды. На субкрейсере играли боевую тревогу, приводили в боевое положение оружие. Японцы, получив доклад от акустиков, что они слышат продувку торпедных аппаратов и пусковых установок, разворачивались и возвращались в строй. Начинать первыми они небезосновательно опасались - за нападение на свой субкрейсер русские без раздумий помножат на ноль весь императорский флот, а не только одну эскадру.
        Эта игра на нервах продолжалась все время похода. Когда до американского берега оставалось двести миль, японцы решились в последний раз перед серьезным боем прощупать русских.
        - Боевая тревога! - в очередной (шестой раз за поход) скомандовал Шарыгин. Но на этот раз командир решил жестко отбить у самураев всякое желание проверять на прочность его нервы. - Всем занять места согласно боевому расписанию. Отсекам доложить о готовности! Приготовиться к ракетной атаке! Ввести в БИУС параметры линкора «Ямато». Стрельба одиночным, боевая часть «Палицы» - объемно-детонирующая! Ввести в ГСН увеличение дистанции срабатывания взрывателя до четырехсот метров! Пуганем их так, чтобы подштанники испачкали!
        - Параметры цели введены в БИУС. Расчеты по стрельбе противокорабельной ракетой получены, - доложил штурман.
        - Докладывает первый отсек! Тест систем ракеты закончен. ПКР «Палица» к старту готова!
        - Пусковая - товсь!
        - Есть, товсь!
        - Пли!!!
        Из шахты вырвалась тяжелая противокорабельная ракета. Поднявшись над водой на пятьдесят метров, «Палица» врубила маршевый двигатель и ушла в сторону эскадры. Японцы, поняв, что доигрались, попытались задействовать план противоракетной обороны, но даже не успели отдать всех нужных команд - дистанция между субкрейсером и линкором составляла не десятки миль, а десятки кабельтовых. По меркам ракетной атаки - в упор! ПКР преодолела разделяющее корабли расстояние за несколько секунд.
        Ракета взорвалась в воздухе буквально в паре кабельтовых от борта «Ямато». Линкор качнуло взрывной волной, с палубы и надстроек смело три десятка зазевавшихся матросов. Командир линкора, контр-адмирал Такэси Нисимура, вытер шелковым платком обильно струившийся по лицу пот и пробормотал сквозь зубы длинное, заковыристое ругательство.
        Не успел развеяться дым от взрыва ракеты, как вокруг эскадры разлилось белое сияние. Через пару секунд светящийся туман пропал, но вместе с ним пропали и корабли.
        Узнав об этом происшествии, жители Сан-Франциско высыпали на улицы, громкими воплями славя Господа за чудесное спасение. Президент САСШ Джим Керри долго возносил благодарственные молитвы, стоя на коленях посреди Овального кабинета.
        Но в то же самое время, в том же кабинете, но другой реальности президент США Барак Хусейн Обама скрежетал зубами от злости. Появившиеся, словно из ниоткуда, громадные корабли, казалось, сошедшие с экранов старой военной кинохроники, несущие японский флаг, вдребезги разнесли Сан-Франциско и ушли в сторону открытого океана. Попутно они утопили не ожидавший нападения атомный авианосец «Нимиц» вместе с несколькими другими кораблями.
        Все мировое сообщество пребывало в шоке. Такое событие уже нельзя было списать на происки несуществующей Аль-Каиды. Естественно, что правительство Японии в ужасе открестилось от этой эскадры, объявив нападавших самозванцами и террористами.
        Нападение произошло в субботу шестого октября - когда в Сан-Франциско проводился военно-морской парад и аэрошоу в рамках Недели Флота. В восемь часов тридцать две минуты на западном побережье заметили яркую вспышку, словно где-то в океане рванула атомная бомба.
        На загоризонтной радиолокационной станции системы предупреждения о ракетном нападении авиабазы Биле в Калифорнии зафиксировали мощнейшие помехи в ионосфере, парализовавшие работу СПРН северо-западного побережья. Учитывая, что никаких сообщений о повышении солнечной активности или электромагнитных возмущениях не поступало, дежурный офицер, до прояснения ситуации, объявил «желтую тревогу» (DEFCON 3). Через пятнадцать минут постепенно затухающие помехи локализованы в океане на удалении 30 миль от Сан-Франциско. Для обнаружения их источника на авиабазе Фресно Йосемит начинают готовить в вылету дежурную пару «Ф-16».
        В этот момент в пяти милях от входа в бухту Сан-Франциско готовились к параду авианосец «Нимиц», ракетный крейсер «Принстон», универсальный десантный корабль
«Пелелиу», ракетный фрегат «Вандегрифт», раритет времен Второй мировой - транспорт типа «Либерти» «Джереми О'Браен». Эсминец «Сэмпсон» полным ходом спешил к основной группе, но все еще находился от нее на расстоянии пятнадцати миль.
        В самом порту, возле пирсов № 30, 31, 32, стояли открытые для посетителей эсминец
«Хиггинс», два тральщика, корабли Береговой охраны США «Бертольф» и «Алерт». Очереди к трапам желающих совершить экскурсию тянутся на десятки метров. Кроме этих кораблей пользуются популярностью подводная лодка «Пампанито», превращенный в музей авианосец «Хорнет», транспорт «Кейп Могикан» и ряд других крупнотоннажных кораблей Резервного флота (Ready Reserve Fleet), стоящих на вечном приколе у пирсов старой базы военно-морского флота в Аламиде.
        Несмотря на раннее время, берега залива усеяны людьми, в парке «Золотые ворота» настоящее столпотворение. Поглазеть на шоу собралось больше миллиона жителей города и гостей, специально приехавших со всего западного побережья. Бухта заполнена прогулочными катерами и яхтами - в количестве почти полутора тысяч, - экипажи и пассажиры которых готовятся любоваться парадом.
        С восьми часов утра в небе выписывают фигуры высшего пилотажа винтовые самолеты асов из команды Sean D. Tucker & Team Oracle. Здесь и спортивные монопланы, и антикварные бипланы, и реплики-новоделы, и бережно восстановленные боевые самолеты времен Второй мировой войны. На час дня запланированы групповые выступления пилотажных групп «Голубые ангелы» (US Navy Blue Angels) на истребителях Ф/А-18
«Супер Хорнет» и «Патриоты» (Patriots Jet Team) на «Альбатросах»[Турбореактивный учебно-боевой самолет L-39 Albatros чехословацкого производства.] . Часом позже зрителей будут развлекать гости - пилотажная группа ВВС Канады «Снежные птицы» (Snowbirds). Затем запланирован пролет различных самолетов и вертолетов военно-морского флота и Береговой охраны США, включая патрульные P-3 «Орион», Р8А
«Посейдон», конвертопланы «Оспрей», Ф-15 «Игл», Ф-35, АВ-8Б «Хариер».
        Пробой между реальностями такой большой массы, как целая эскадра, вызвал кроме традиционной яркой вспышки ряд побочных эффектов - электромагнитный импульс вывел из строя часть электронной аппаратуры. Приготовившиеся к параду корабли испытывают сложности с радиосвязью, а у эсминца «Сэмпсон» в придачу отказывает РЛС.
        Адмирал Мусатаро Комура получает доклад об отказе систем спутниковой навигации, о потере связи со Штабом Флота, дежурным звеном истребителей и самолетом ДРЛО. Внезапно адмиралу докладывают, что РЛС фиксирует береговую черту, соответствующую Сан-Франциско. И дистанция составляет всего 60 километров. Впрочем, Комуре некогда раздумывать, каким образом белый светящийся туман перенес отряд на двести миль к востоку, - в воздухе замечены множественные цели, которые просто не могут быть не чем иным, как вражескими самолетами.
        Повинуясь приказу командующего, линкоры «Ямато» и «Мусаши», линейный крейсер
«Тонэ» и двадцать эсминцев берут курс NNO. Авианосцы в сопровождении крейсера и
«Меко», десяти эсминцев и кораблей снабжения отстают и держат мористее на NW. С «Фусо» поднят самолет ДРЛО и две пары истребителей-перехватчиков «Митсубиши А-12» «Сидэн», с «Сикоку» - три пары истребителей-бомбардировщиков «Накадзима Б14Н» «Ичи» для доразведки целей. Основные силы авиагрупп на авианосцах готовятся к бомбо-штурмовому удару по авиабазам, порту, верфям.
        На эсминце «Сэмпсон» восстановили работу РЛС и с громадным удивлением обнаружили в пятнадцати милях мористее большую группу крупных надводных быстроходных кораблей и взлет самолетов. Поскольку связь еще не восстановлена, командир эсминца не может выйти на командование и определить принадлежность неизвестных кораблей. На парад ждали канадцев, но они планировали прислать фрегат и пару сторожевиков, а тут… полным ходом прет эскадра под сорок единиц. На всякий случай командир приказывает объявить тревогу, не подозревая, что обнаружен парой «Сидэнов», и ударная группа артиллерийских кораблей, ведомая «Ямато», уже делает поворот и ложится на курс сближения.
        С «Сикоку» и «Фусо» начинают подниматься авиагруппы - полторы сотни боевых самолетов. Жить «Сэмпсону» остается считаные минуты - головной линкор японцев открывает огонь. В течение трех минут американский эсминец получает три попадания главным калибром. В носовой части разгорается сильный пожар, корабль ложится на левый борт, что делает невозможным использование противокорабельных ракет.
        В этот самый момент к поврежденному эсминцу приближается вертолет, посланный с ракетного фрегата «Вандегрифт» сразу после потери связи. Пилот устанавливает с
«Сэмпсоном» визуальный контакт и тихо матерится - прямо на его глазах в терпящий бедствие, горящий эсминец попадает четыре снаряда, еще дюжина ложится близким накрытием. «Сэмпсон» тонет. Едва успев передать на фрегат результаты наблюдения, вертолет попадает под удар японских истребителей и, объятый пламенем, рушится в океан.
        На кораблях готовящегося к параду отряда объявлена боевая тревога. Включены РЛС. Система спутниковой связи не восстановлена. С «Нимица» в воздух поднимается дежурное звено «Суперхорнетов» и самолет ДРЛО. Им не везет - через пару минут после взлета они попадают в прицел «Сидэнов». Система оповещения о радиолокационном облучении срабатывает, но, увы, поздно. Летчики успевают катапультироваться.
        Японцы засекают массированное включение корабельных радиолокаторов и фиксируют взлет самолетов. Комура догадывается, что ему противостоит корабельная группировка, имеющая в своем составе авианосец. Заподозрив ловушку, адмирал все-таки командует атаку.
        Японские линкоры переносят огонь на парадный ордер противника. Эсминцы ускоряются и вырываются вперед, готовясь к торпедной атаке. С самолетов-разведчиков подтверждают наличие у американцев большого авианосца. С «Нимица» успевает подняться еще три пары «Ф-18» с ракетами «воздух - воздух». И это… все! «Ямато»,
«Мусаши» и «Тонэ» обрушивают на него настоящий град снарядов - система
«Иджис»[Aegis combat system («Иджис», от англ. Aegis - «Эгида», мифический щит Зевса и Афины) - американская корабельная многофункциональная боевая информационно-управляющая система (БИУС). Она обеспечивает одновременное слежение и поражение целей на суше, воде, под водой и в воздухе. Способна осуществлять автоматический поиск, обнаружение и сопровождение 250-300 целей. Решение на поражение угрожающих кораблю целей может приниматься автоматически.] задействует против них противоракеты, но перехватывает всего десяток из более чем сотни. Авианосец получает полсотни попаданий главным калибром в надстройку и полетную палубу. Уничтожены антенны РЛС, пусковые установки зенитных ракет, подъемник. Разгорается пожар от разлитого топлива с разбитых прямо на палубе «Суперхорнетов». Гигантский плавучий аэродром теряет способность принимать самолеты.
        Ситуация для американцев проясняется - идет настоящий бой. С крейсера «Принстон» и фрегата «Вандегрифт» запускают противокорабельные ракеты «Гарпун» и крылатые
«Томагавк». Слишком поздно - один из попавших в авианосец «Нимиц» полуторатонных бронебойных снарядов, последовательно пробив полетную палубу, палубу технических служб и ангар (оторвав крыло у одного из самолетов), взрывается в зале подготовки вооружения, где оружейники готовят для авиагруппы несколько противокорабельных ракет. Боеголовки «Гарпунов» детонируют - сильнейший взрыв разрушает несколько смежных отсеков, в том числе кормовую ядерную силовую установку. Автоматика успевает заглушить реактор, но командир «Нимица» понимает - жить его кораблю остается пара минут. Без зенитного прикрытия, без радиолокаторов, с развороченной полетной палубой - он не более чем мишень.
        С берега видят черный дым над авианосцем и инверсионные следы запущенных ракет. Тревоги и паники среди зрителей нет - никто не понимает, что происходит на кораблях, принимая боевые действия за элемент ожидаемого шоу. Хрустит на зубах попкорн, пузырится в стаканах «Кола»… о том, что в нескольких милях от них гибнут люди, никто даже не догадывается. Связи ведущих бой кораблей со штабом по-прежнему нет - на берегу по-прежнему царит оживление перед трапами открытых для экскурсии кораблей.
        Японские РЛС засекли массовый старт ракет с кораблей противника. Задействован план противоракетной обороны «Хассен». Это одна из «домашних заготовок» японского флота. Имея в основных вероятных противниках Российский флот, вооруженный гиперзвуковыми ПКР «Палица», японцы выработали своеобразный метод противодействия. В момент обнаружения приближающихся противокорабельных ракет на авианосцах, линкорах и линейных крейсерах отключаются радиолокаторы. Орудия крупного и среднего калибра открывают огонь в направлении подлетающих ракет шрапнелью и специальными снарядами, заполненными кусочками фольги, создавая помехи для головок самонаведения.
        В результате этих действий два «Гарпуна» уничтожены, а еще два сбились с курса и самоуничтожились. К сожалению, остальные ракеты достигли целей. Три головных японских эсминца получили по одной ПКР. Бесконтактные взрыватели - страшная штука. Подрыв 225-килограммовых боеголовок над надстройками приводит к полной недееспособности кораблей - буквально сметены антенны РЛС и дальномерные посты. Давать ход и стрелять эсминцы еще могут, но попадать в кого-нибудь - уже нет. Однако японцы продолжают атаку - «Нимиц» виден невооруженным глазом. Огонь артиллерии усиливается.
        Всего в течение двух минут по американским кораблям выпущено двадцать четыре
460-миллиметровых снаряда, восемь 356-миллиметровых, сорок 152-миллиметровых. Система «Иджис» снова отработала противоракетами - снаряды главного калибра принимаются за баллистические боеголовки. Отклонено с опасной траектории восемь штук, но остальные находят свои цели - универсальный десантный корабль «Пелелиу», принимаемый японцами за легкий авианосец, получает десяток крупнокалиберных бронебойных «подарочков». Последствия: пожар, внутренние взрывы, сильный крен на правый борт. УДК практически выведен из строя. Больше повезло ракетному крейсеру
«Принстон» - в него попал всего один шестидюймовый осколочно-фугасный снаряд, немного повредив надстройку. Боеспособность не потеряна, но моральный дух экипажа стремительно падает.
        Крейсер и фрегат успевают дать еще один ракетный залп - «Принстон» выпускает четыре «Гарпуна» и четыре «Томагавка», «Вандегрифт» - два «Гарпуна». Причем ракеты стартуют в направлении японских кораблей по пеленгу - просто «в ту сторону». Это происходит из-за перегрузки системы «Иджис» - она занята отражением приближающихся на малой высоте воздушных целей - на подходе первая волна истребителей-бомбардировщиков - тридцать два «Ичи».
        Они обрушиваются на американцев через полминуты. Горящий «Нимиц» и сильно кренящийся «Пелелиу» временно оставлены в покое - атакуются ракетный крейсер и фрегат. Невзирая на предельно точный зенитный огонь, японцы, потеряв четырнадцать самолетов, прорываются к кораблям и наносят бомбовый удар. В «Принстон» попадает три пятисоткилограммовые бомбы - две в надстройку, вдребезги разнося фазированные антенные решетки комплекса РЛС, а одна - в вертикальные пусковые установки, где находится еще несколько ракет. Боевые части двух «Томагавков» детонируют, вызывая окончательное разрушение ВПУ. Корабль мгновенно ослеп и потерял свои кулаки. Фрегат пострадал меньше - ему досталась всего одна бомба, вызвавшая пожар на корме. Японцы уходят на второй круг, собираясь повторить бомбардировку. И ведь это только первый эшелон - за ним с пятиминутным промежутком следует второй, состоящий из сорока восьми истребителей-бомбардировщиков «Ичи».
        Увлекшись борьбой с воздушными целями, американцы проморгали надводную опасность - японские эсминцы выходят в торпедную атаку на «Нимиц», практически в идеальных условиях - по ним никто не стреляет. Гигант получает в борт восемнадцать торпед. Огромные столбы воды взлетают выше верхушки мачты. Множественные пробоины, через которые вода поступает в корпус сотнями тонн. Считающийся практически непотопляемым, суперавианосец, самая большая боевая машина на планете, опрокидывается и в считаные секунды идет на дно вместе со всем многотысячным экипажем и десятками реактивных самолетов в ангаре.
        Головная тройка эсминцев, отстрелявшись по «Нимицу», отворачивает в сторону, освобождая место для идущих следом. Десантному кораблю «Пелелиу», и без того имеющему сильный крен, хватает четырех торпед - он тоже опрокидывается и быстро тонет. Спастись успевает всего пятьдесят человек из трех сотен экипажа.
        Понимая, что следующий на очереди он, ракетный фрегат «Вандергрифт» выпускает по эсминцам остаток (всего четыре штуки) противокорабельных ракет и открывает огонь из единственного орудия. Стрельба убийственно эффективна - ближайшие японские корабли получают по два «Гарпуна» и просто исчезают в облаке взрывов. Но
76-миллиметровые фугасные снаряды не причиняют противнику особого беспокойства - по крайней мере, так кажется - наблюдатели отмечают не менее десяти попаданий в головной эсминец, а тот продолжает идти прежним курсом.
        Борьба не затягивается - десять артиллерийских кораблей против одного ракетного, расстрелявшего свой «главный калибр», - за пару минут фрегат схлопотал полсотни шестидюймовых гостинцев, превратившись в развалину, и погрузился в волны, пылая от носа до кормы.
        От всего парадного ордера на поверхности моря остались только ослепший и обезоруженный «Принстон» и транспорт «Джереми О'Браен». Идущим на второй заход бомбардировщикам не пришлось долго возиться - восемь «пятисоток» гарантированно отправляют ракетный крейсер вместе со всем экипажем в гости к русалкам. А старичок-«либерти» получает всего одну торпеду от японского эсминца - в упор, с особым цинизмом. Однако последний привет «Принстона» находит адресата - четыре противокорабельных и четыре крылатых ракеты попадают в «Ямато». На линкоре разбиты все антенны РЛС, два дальномера из четырех, выбита половина зенитных расчетов, продырявлена дымовая труба, на корме начался сильный пожар.
        Шесть успевших взлететь с «Нимица» Ф/А-18 сбили девять японских истребителей
«Сидэн» и сами были уничтожены в «собачьей свалке». Но перед гибелью успели передать командованию состав вражеского флота и количество боевых единиц.
        Только сейчас на находящихся в гавани боевых кораблях объявлена тревога. С борта стоящих у пирсов кораблей гонят посетителей. На «Суперхорнеты» пилотажной группы
«Голубые ангелы», находящейся на авиабазе Моффет, начинают подвешивать боевые ракеты. Люди на берегу наконец-то поняли, что в море разыгралось сражение. Начинается паника - тысячи людей бросаются к автомобильным стоянкам. В чудовищной давке затаптывают насмерть сотни человек.
        А японцы все ближе - линкоры выходят на дистанцию эффективного огня и принимаются закидывать полуторатонными «чемоданами» город и порт. Случайным попаданием поврежден центральный пролет моста «Золотые ворота». Сразу полтора десятка бронебойных снарядов главного калибра поражают эсминец у пирса № 32. Под раздачу кроме «Хиггинса» попадают сторожевики Береговой охраны «Бертольф» и «Алерт», а также подводная лодка-музей «Пампанито». Все они тонут прямо у причалов. Достается и гражданским - десятки яхт и моторных лодок уничтожены шальными восемнадцатидюймовыми снарядами.
        Третья волна японских самолетов - сорок восемь истребителей-бомбардировщиков «Ичи» и пятьдесят четыре истребителя-перехватчика «Митсубиши А-12» «Сидэн» - наносят ракетно-бомбовый удар по авиабазам Аламида и Моффет. Отдельно достается авианосцу-музею «Хорнет». База Аламида уже давно оставлена военными - сейчас на ней стоянка частных самолетов. Все они разбиты в хлам - японским пилотам некогда рассматривать цели на земле. На базе Моффет полному разгрому подверглись так и не успевшие взлететь самолеты пилотажных групп «Голубых ангелов» и канадских «Снежных птиц».

«Ичи» возвращаются на авианосцы для пополнения боезапаса, а «Сидэны» развлекаются, гоняясь за спортивными самолетами и сбивая поднявшиеся для ведения прямых репортажей вертолеты телекомпаний. «Ямато», «Мусаши», «Тонэ» ведут огонь по верфям, топливным терминалам и пирсам. Вошедшие в гавань японские эсминцы внезапно дают залп по мирно сидящим на травке и сосущим пиво в парке «Золотые ворота» зрителям шестидюймовыми осколочно-фугасными снарядами. Многие из зевак так и не успели сообразить, что любопытство может выйти боком - потери исчисляются сотнями.
        По Третьему флоту США, ВВС и Корпусу Морской пехоты объявлена тревога. На военно-морской базе в Сан-Диего готовится к выходу группа в составе двух ракетных эсминцев и ракетного фрегата. Из Перл-Харбора к Сан-Франциско отправляется авианосная ударная группа во главе с авианосцем «Рональд Рейган». Из районов боевого патрулирования в Тихом океане вызваны две атомные подводные лодки типа
«Вирджиния». Но сколько им всем идти до подвергшегося нападению города?
        Надежда только на авиацию - на авиабазах военно-морских сил, Корпуса морской пехоты, военно-воздушных сил Национальной гвардии по мере прибытия из увольнения летчиков формируется смешанная авиагруппа. Но на это уходит слишком много времени - суббота, пилоты и персонал отдыхают в торговых центрах и барах. Проходит почти два часа, прежде чем американцы поднимают с баз Лемур, Мирамар и Фресно Йосемит ударные самолеты с висящими под крыльями противокорабельными ракетами.
        За это время японцы превратили Сан-Франциско в пылающий костер и двинулись в сторону открытого океана. Возглавляемый «Ямато» отряд артиллерийских кораблей успел отойти от разрушенного города на шестьдесят четыре мили. Но первым делом воздушная армада атакует авианосный отряд. Он не подходил к берегу и теперь находится пятьюдесятью милями мористее своих линкоров.
        В первой волне летит почти сотня самолетов - сорок два «Ф-16» прикрывают пятьдесят шесть «Ф-18». Пуск «Гарпунов» произведен, не входя в зону патрулирования палубной авиации. Предварительная селекция целей производится с самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и разведывательных беспилотников.
        С «Фусо» и «Сикоку» успевают поднять перехватчики, но «против лома»… В залпе - полсотни ракет с проникающими боевыми частями. Почти все японские корабли получают по три-четыре попадания. Но если для тяжелых кораблей это только весьма болезненный укус, то большая часть легких теряет боеспособность и ход. Четыре эсминца тонут в течение пятнадцати минут. На «Меко» бушуют пожары, «Фусо» заработал сильный дифферент на корму, на «Сикоку» повреждены полетная и ангарная палубы.
        Завязывается воздушный бой - у японцев больше перехватчиков, но у американцев более дальнобойные ракеты класса «воздух - воздух». Силы примерно равны - самолеты обеих сторон падают в море с пугающей регулярностью. Потеряв половину «Ф-16», американцы поворачивают. Японцам досталось немного сильнее - потеряно примерно две трети перехватчиков. Уцелевшие садятся на «Фусо», который спрямил дифферент затоплением носовых отсеков. «Сикоку» из-за повреждений принимать самолеты не может. Скорость авианосного отряда резко падает.
        Но следующий удар американцы наносят по отряду линкоров. У каждого «Суперхорнета» осталось по одной противокорабельной ракете. На этот раз селекция целей произведена не равномерно - в головки самонаведения введен запрет на атаку целей с тоннажом ниже двадцати тысяч тонн. И все «Гарпуны» достаются трем кораблям -
«Ямато», «Мусаши» и «Тонэ». Они остаются на плаву, но язык не повернется назвать эти пылающие развалины боевыми кораблями. Средства наблюдения и связи, главный и вспомогательный калибры, зенитные автоматы и пусковые установки полностью выведены из строя. Многочисленные пожары, аварийные команды не справляются. «Ямато» и
«Тонэ» вдобавок теряют ход. Эсминцы окружают поврежденных лидеров, но практически ничем не могут им помочь. Однако японцы не привыкли сдаваться: потерявшие ход корабли берутся на буксир, хотя всем уже понятно - живыми из такой передряги не выбраться.
        На подходе вторая волна - тридцать четыре «Ф-18» с двумя «Гарпунами» каждый и четырнадцать «Ф-16». Не связываясь с воздушным прикрытием авианосцев, группа атакует линкоры. Еще по десятку ПКР с проникающими боевыми частями, и гиганты один за другим идут на дно. Затем наступает черед избиения эсминцев - из двадцати остаются на плаву двенадцать, половина из которых сильно повреждена.
        Дождавшись, когда американцы, истратив все ракеты, уйдут на доснаряжение, японцы перегруппировываются - сохранившие ход эсминцы снимают часть команд с поврежденных и уходят догонять авианосцы. Оставшиеся решили послужить приманкой для очередного налета. Но он так и не состоялся - начался сильнейший шторм.
        Все это время за перипетиями боя наблюдали из-под воды. Подводный крейсер
«Аскольд» волей провидения тоже перенесся вместе с японцами. Когда отключилось освещение и погасли голоэкраны в центральном посту и боевых частях лодки, каперанг Шарыгин тихо, но отчетливо выругался. Несколько бесконечно долгих секунд русские моряки провели в полной темноте, пока не зажглась аварийная «красная» подсветка и бортовой компьютер вновь не запустил погасшие было экраны.
        - Говорит центральный пост! Осмотреться в отсеках! Доложить о повреждениях! - взяв манипулятор внутрикорабельной связи, приказал командир.
        - Первый отсек - повреждений нет, боевая система торпедно-ракетного комплекса перезагрузилась и работает в прежнем режиме.
        - Докладывает БЧ-5 - накопители в норме. Все системы восстановились и работают исправно.
        - БЧ-2 - работоспособность электронных систем восстановлена в прежнем объеме. Компьютерной диагностикой повреждение ракет и ракетных шахт не выявлено.
        - Гидроакустическая группа - система гидролокации в норме. Контакт с японцами по пеленгу двести - потерян. Занимаемся восстановлением гидроакустического контакта.
        - Есть, принял! - ответил командир и повернулся к «ареопагу» - присутствующим в центральном посту старшим офицерам крейсера: - И что это было, как вы думаете, господа?
        - Новое оружие японцев? - предположил старший офицер. - Направленный электромагнитный импульс? Вы заметили, что удар произошел сразу после подрыва
«Шквала»?
        - Возможно! - рассеянно ответил штурман, сосредоточенно щелкая клавишами навигационного компьютера и глядя на голоэкран, где длинными колонками громоздились восьмизначные числа. - А этот импульс мог перенести нас на двести миль?
        - Что?! - хором спросили сразу несколько человек.
        - Игорь Дмитриевич, объяснитесь! - потребовал командир.
        - Мы находимся на двести одиннадцать миль восточнее того места, где вы скомандовали ракетную атаку! - повернувшись к сослуживцам, объявил корабельный
«звездочет».
        - То есть как?!
        - Судя по данным приборов подводной навигации, структура поля течения, в котором мы сейчас находимся, его соленость и температура воды полностью соответствуют течениям прибрежной зоны Западного побережья США. Если более точно, то мы где-то между Сан-Франциско и Санта-Крус…
        - Возможна ошибка в определении координат из-за компьютерного сбоя? - спросил командир.
        - С вероятностью 99,9 процента - исключена. Во-первых, чувствительная «начинка» навигационной системы во время сбоя не пострадала, поскольку ее энергоснабжение автоматически переключилось на автономную систему питания. Вырубились только голоэкраны, а в штатном режиме они замкнуты на основную энергетическую систему. Во-вторых, я трижды перепроверил все данные и расчеты каждого из имеющихся средств подводной навигации. Результат - тот же. Предлагаю подвсплыть на перископную и уточнить наше пространственное положение методами астронавигации.
        - Принято! - сказал командир и скомандовал: - Боевая тревога! Приготовиться к всплытию на перископную глубину для астроориентирования! Рулевой - дифферент на корму десять градусов, всплываем на двадцать пять метров!
        - Есть! Дифферент на корму десять градусов, всплытие на двадцать пять метров! - четко отрапортовал рулевой, плавно двинув на себя обе ручки управления движением крейсера.
        - Расчетная глубина! - через пару минут доложил, глянув на приборы, штурман.
        - Поднять антенны и перископ! - скомандовал командир.
        - Приступаю к определению нашего местоположения! - сообщил штурман, разворачивая два дополнительных голоэкрана.
        На несколько минут в центральном посту «Аскольда» словно воцарился вакууум, офицеры затаили дыхание, хотя режим «Тишина» на подлодке не объявляли. Штурман напряженно колдовал над приборами, время от времени издавая невнятные звуки, похожие на «нунихренасебе!».
        - Все сходится! - оторвавшись наконец от голоэкрана, обратился штурман к командиру. - Наши координаты: 37 градусов 44 минуты северной широты и 120 градусов
27 минут западной долготы. Другими словами - мы в двадцати милях к западу от Сан-Франциско… И, кстати, связи с навигационным спутником нет!
        - И со штабом флота - тоже! - добавил старший офицер.
        - БЧ-4 - центральному посту! «Поповы», мать вашу, что со связью? - схватив манипулятор, прорычал Шарыгин.
        - ЦП - БЧ-4! Пока не знаем, но тестирование показывает, что антенный комплекс в полном порядке! - растерянно ответил командир связистов. - Пару минут - все выясним!
        - Может, поднимем антенну РЛС? - полупредложил-полуспросил старший офицер.
        - Засекут! - напомнил штурман.
        - И что? - поднял бровь старший. - Что нам америкашки сделают? Да и япам сейчас не до нас будет! А уточнить обстановку надо!
        - БЧ-7 - Центральному! Поднять антенну РЛС! - решившись, скомандовал командир. - Акустик! Что слышно?
        - Центральный, докладывает гидроакустик. Контакт по пеленгу двести восстановлен! Дистанция - двадцать два кабельтовых! - ответил гидроакустик. - По пеленгу триста двадцать удаление шестьдесят кабельтовых, отчетливо слышу шумы винтов группы надводных кораблей. Классификации не поддается - аналогов компьютер не нашел.
        - Пеленг триста двадцать, дистанция шестьдесят - это у самого входа в залив! Интересно, кто это решил встретить япов? - задумчиво произнес штурман.
        - Центральный - БЧ-7! Наблюдаем множественные воздушные и надводные цели. Часть из них идентифицируется как японцы. Они, судя по всему, поднимают самолеты. Но кроме них над заливом видим до двадцати скоростных объектов. А у самого порта четыре надводных цели. Одна из которых ну очень большая! Как бы не авианосец!
        - Американский авианосец - это из области фантастики! - усмехнулся Шарыгин. - Но посмотреть на такое интересно! БЧ-5 - Центральному! Накопители в боевой режим! Рулевой! Самый малый! Курс - триста двадцать!
        Наблюдение за развернувшимся сражением только добавило загадок. Японцы, конечно, запинали противника, но неожиданно американцы ответили чем-то вроде противокорабельных ракет. И вполне определенные сомнения внесли «поповы», доложив, что связная аппаратура в полном порядке - просто «свои» спутники пропали, а вместо них летают какие-то чужие, работающие на иных частотах и другим кодом. Причем спутников на порядок больше. И с американского побережья транслируется огромное количество сигналов, что совершенно не соответствует обычному довольно убогому фону.
        Через полчаса специалисты БЧ-4 смогли перевести береговые и спутниковые радиосигналы в привычную кодировку. Большая часть из них оказалась дальновизирной - передавали изображение.
        - Так, мне кажется, я понял, что это был за электромагнитный импульс и где мы находимся! - просмотрев несколько телепередач, озабоченно сказал Шарыгин. - Не так давно вот так же «повезло» нашим летунам в Индийском океане!
        - Это те, которые за халифатским линкором охотились и в параллельный мир угодили? - почему-то вполголоса уточнил старший офицер.
        Командир кивнул. По центральному посту пронесся дружный вздох - не каждый день вдруг оказываешься в другом мире.
        - К счастью, теперь отсюда есть выход! - успокоил подчиненных Шарыгин. - Если это, конечно, тот самый мир - местные ребята, у которых я замечательно провел отпуск, утверждали, что реальностей сорок девять штук!
        - Ох, командир, твоими бы устами… - напряженно сказал штурман. - И как нам теперь с этими твоими друзьями связаться?
        - Пока никак! - огорошил командир. - Мы такой вариант, сами понимаете, не обговаривали. Думаю, что, когда командование узнает, что мы провалились, само выйдет на них, а уж они свяжутся с нами! Спокойно, ребята, Россия нас не оставит!
        Глава 15
        Подготовка к экспедиции проходила на базе российских Космических войск, которым и принадлежали стратокрейсера. Уже на месте выяснилось, что их всего два - «Аврора» и «Паллада». Непосредственная подготовка «Авроры» много времени не заняла - огромный воздушный корабль обслуживался с той же простотой, что и самолет. Но нам пришлось задержаться - мы ждали результатов испытаний на прочность различных материалов.
        Казаки и офицеры Атаманского полка, в том числе наши старые знакомые Олег Эйвазов и Максим Соколов, прибыли на базу к вечеру. Олег должен был возглавить десантный наряд на «Авроре».
        При ближайшем рассмотрении стратокрейсера оказались немного иными по форме и содержанию, нежели нам показалось при рассмотрении изображений. Оказалось, что по конструкции они похожи на матрешек - один корпус внутри другого. Или как на подводных лодках - легкий корпус снаружи, а прочный - внутри. Только с точностью до наоборот - внутри прочного ромбовидного внешнего корпуса скрывался легкий внутренний. Маневровые и ходовые двигатели, вспомогательные агрегаты и цистерны с водой, служащей топливом плазменным турбинам, скрывались под броней внешнего корпуса, грузовой и жилой отсеки располагались во внутреннем. Обшивка реально представляла собой настоящую броню - материал представлял собой сложный полимер, армированный мономолекулярными вольфрамовыми нитями. Толщина местами достигала ста миллиметров. Масса кораблей с полной загрузкой составляла восемьсот тонн.
        Жилые отсеки стратокрейсеров оказались довольно просторными. Так называемая главная рубка - кабина экипажа и большой кубрик с рядами удобных кресел и широким, почти полтора метра, проходом между ними, санузел с душевой, медицинский отсек со всем оборудованием, необходимым для проведения самых сложных хирургических операций. Два лифта, ведущие в шлюзовую камеру и грузовой «трюм».
        Впервые попав в помещение главной рубки, мы на секундочку даже усомнились в правильности выбора этажа (лифт делал три остановки!). В длинном коридоре стояли непонятные мне конструкции, больше всего напоминающие огромные гробы. Девять таких штуковин, размером два метра в длину, полтора в ширину и метр в высоту, стояли в ряд, торцами к стене. Сопровождающий нас Антон Крюков объяснил, что это противоперегрузочные «танки», на пилотском жаргоне именуемые «коконы».
        Антон подошел к одному из коконов и хлопнул ладонью по небольшой сенсорной панели на боковой стороне. Крышка «гроба» быстро, но плавно поднялась вверх-назад, как фонарь современного истребителя. Внутри «танка» находилось сиденье и пульты управления. Мне показалось, что сиденье несколько великовато для обычного человека.
        - Совершенно верно! - подтвердил мое наблюдение Антон. - Сиденье предназначено для размещения человека в пилотском скафандре. Садишься внутрь, крышка закрывается, и внутренность танка заполняется субстанцией, являющейся родной сестрой той жижи, что заполняет место между слоями в «Юшмане». На первых моделях коконов внутрь поступала соленая вода.
        - А, припоминаю, - сказал я, пытаясь удобно устроиться на ковшеобразном сиденье, свободно вместившем бы две моих задницы. Мне это не очень удавалось. - Такую фигню предлагал Циолковский, якобы тело, погруженное в соленую воду, может переносить гораздо большие перегрузки. Чего-то я потом и у Беляева читал, в романе, если мне память не изменяет, «Прыжок в ничто». Там во время старта ракеты пассажиры и экипаж в гробы с водой ложились. Но там экипаж управлял полетом вслепую или шел на автоматике, а здесь…
        - А здесь все данные выводятся тебе на внутришлемный монитор, - подхватил Антон. - Можно вообще включить режим полного присутствия!
        - Знаю-знаю, - ответил я, - мы, готовясь к африканскому рейду, изучали пилотские шлемы «Бармица». Там внутри шлема даже не монитор, а голографическая развертка, да и в перчатки встроены сенсоры, заменяющие ручки управления. Если кокон предназначен для человека в скафандре, то зачем здесь пульт управления, головизоры и джойстики?
        - Это для обычных рейсов, - ответил Антон. - Ведь не на каждом задании требуется маневрирование на гиперзвуковых скоростях. А сиденье вполне можно подогнать по фигуре. Вот там, слева, рычажок.
        Я тронул указанный рычажок, и сиденье подо мной послушно уменьшилось, заполнившись чем-то упругим. Наверное, опять тем киселем, что здесь суют во всю защитную одежду. Антон тем временем пояснил, что столь большие размеры коконов обусловлены тем, что каждый модуль полностью автономен и в случае аварии может служить спасательной капсулой. Десантный отсек при катастрофе сбрасывался целиком - вместе с санузлом, что интересно.
        - Ну, и на какие нагрузки рассчитаны эти танки? - поинтересовался я.
        - На двадцать «же», - ответил Антон. Я слегка обалдел - на пулю в стволе действуют меньшие перегрузки. - А конструкция корабля рассчитана на сорокакратные нагрузки. Крейсер может легко маневрировать на скоростях до шести «Махов».
        Непосредственно под жилым отсеком находилась промежуточная техническая палуба, где размещалось электронное оборудование и вспомогательные батареи. Кроме вместительного грузового трюма в самом хвосте воздушного корабля имелся небольшой ангар, вмещающий десантно-штурмовой турболет «Сова».
        Мои друзья были в полном восторге от корабля, но я не мог разделить их чувства в полной мере. Мне слишком хорошо запомнился великолепный спейсер моего альтер эго. Этот корабль не зря принадлежал к классу «Экстра» (правда, был там и класс
«Абсолют», в несколько раз превосходивший «Экстру» по размерам и энерговооруженности). В двадцать третьем веке уже не пользовались реактивными двигателями, зато вовсю эксплуатировали гравитацию. Начиная от искусственной гравитации помещений, гравилокаторов и приемопередатчиков на гравиволнах до гравитационных двигателей, гравитационных пушек и гравитационных реакторов. Здесь, в «Бета-мире», делали первые шаги в этом направлении. Уже несколько лет использовались локаторы и средства связи. Но даже их скромные успехи были недостижимы в «базовом» мире. Во время краткого пребывания в Москве перед поездкой за Ушаковым я успел немного просмотреть открытые научные публикации по этой теме и только в одной статье нашел робкое предположение, что гравитационные волны могут двигаться быстрее фотонов. Это был даже не шаг, а просто легкий наклон в нужном направлении. Ну, ничего, дай бог, со временем раскачаются!
        На стратокрейсере нам пришлось провести несколько полноценных тренировок, отрабатывая свои действия в многочисленных штатных и нештатных ситуациях. Но буквально на следующий день к «Авроре» подкатил огромный трейлер с десятиметровым шестигранным цилиндром на прицепе. Диаметр контейнера составлял полтора метра. Из сопровождающих тягач мобилей выбралась бригада монтажников и сияющий, как начищенный пятак, главный инженер Путиловского завода.
        - Добрый вечер, господа! - радостно приветствовал нас Михаил Иванович. - Вот, смотрите, что нам удалось сделать за пару суток! Ребята, запускай!
        Кто-то из монтажников щелкнул нарочито грубоватыми кнопками на небольшом пульте дистанционного управления, и… грани контейнера начали расходиться, а изнутри полезли какие-то рейки, обмотанные проводами и шлангами. Всего пара минут - и перед нами высилось гигантское кольцо, через которое можно смело протаскивать авианосец.
        - А… - только и сказал Гарик, задирая голову.
        - Вы с размерами не погорячились? - озадаченно спросил инженера Мишка. - Оно же чуть не вдвое больше, чем требуется!
        - На самом деле диаметр больше необходимого в три раза! - гордо сказал Михаил Иванович. - Но мы посчитали сей факт несущественным - запас, как говорится, карман не тянет. Просто мы использовали для монтажа «окна» портала уже имеющуюся у нас конструкцию орбитального зеркала. Только пленку сняли, а, так сказать, «оправу» оставили. Прочность рамы просчитана уже давно и отвечает вашим спецификациям. К тому же устройство, как видите, самораспаковывающееся. К тому же контейнер можно сбрасывать на воду. Мало того - в основании рамы есть балластные цистерны. Чтобы протащить через «окно» корабль, достаточно притопить часть рамы.
        С прибытием самого важного груза вокруг «Авроры» завертелась предстартовая суматоха. Подкатили заправщики и зарядники, оружейники готовили целый комплект разноцелевых ракет - от «воздух - воздух» до противоспутниковых. Монтажники упаковали раму в контейнер, который тоже занял место в трюме.
        Нас на время проведения подготовительных работ попросили с летного поля удалиться. И мы потопали в офицерскую гостиницу, где до вылета размещались атаманцы.
        Олега Эйвазова я нашел в его номере. Есаул, насвистывая веселый мотивчик, сосредоточенно приклеивал что-то монтажной пеной к сапогу десантного бронескафандра «Юшман». При ближайшем рассмотрении это оказались ножны его любимого ножа.
        - Да, ножик в стратосфере - вещь незаменимая! - язвительно сказал я. - Наверняка покруче противокорабельных ракет!
        - Зря иронизируешь! Все наши стреляющие железки - дело хорошее, но я еще ни разу не слышал, чтобы нож дал осечку! - серьезно ответил мне Олег. - Что там за суета началась?
        - Привезли рамку «окна», - объяснил я. - И начали предполетную подготовку.
        - Ну, это надолго… - протянул Олег. - Часа на четыре, если не больше. Только на установку вооружения сколько времени уйдет! Потом проверка систем… В общем, нас на погрузку только ближе к полуночи пригласят.
        - Так, может, мы пока пульку распишем? - предложил я. - Сейчас Мишка с Гариком придут - нас как раз четверо будет.
        - Надеешься отыграться за вчерашнее? - усмехнулся Олег. - Ну, что же, реванш так реванш! Милости просим!
        В дверь номера дружно, сталкиваясь локтями, ввалились мои друзья.
        - Кто здесь говорил про реванш? - грозно вопросил Горыныч. - Это будет не реванш, а разгром, Ватерлоо!
        - Кто выступит в роли Наполеона? - снова усмехнулся Олег.
        - Можно Наполеоном буду я? - раздался из коридора знакомый голос.
        - Мать вашу, это же Владислав! - воскликнул я. Через секунду в номер вошел и, обменявшись со всеми крепким рукопожатием, пристроился у стола войсковой старшина Косарев.
        - Владка! Рад тебя видеть! - Горыныч хлопнул Косарева по плечу. - Какими судьбами тебя занесло к нам? Решил навестить старых друзей?
        - И это тоже! - улыбаясь, сказал Влад. - Но вообще-то я назначен командиром экспедиционного отряда.
        - Вот как! Отлично! - порадовался я. - Значит, снова вместе в бой!
        - Вот насчет этого я и хотел поговорить! - сказал Влад. - Главнокомандующий, назначая меня на эту должность, был краток. Он сказал, что про цель, методы и вероятного противника экспедиции мне расскажете вы. Давайте, черти, просвещайте!
        - К цели надо подкрадываться тихо, на мягких лапах! - сказал я. - В нашем мире наверняка все перебаламучено из-за нападения японцев! В общем, для начала перегоняем «Аврору» в «Мир ИД»…
        - Прости, как ты сказал? - удивленно вскинул на меня глаза Влад.
        - Мир императора Дмитрия! - объяснил я и продолжил: - Через «Мир ИД» следуем до Тихого океана. Там открываем небольшое «окно» в наш базовый мир, связываемся с
«Аскольдом», назначаем рандеву, разворачиваем большое «окно», протаскиваем субкрейсер, и… все! Вот такой простой план. Надеюсь, что никаких боестолкновений по пути не будет.
        - Хорошо, раз принципиальное решение принято, то слушайте боевой приказ! - подвел итог Косарев. - Сейчас всем отдыхать. К двадцати трем часам все регламентные работы на «Авроре» будут закончены. К этому времени десантники должны стоять возле трапа. Вылет ровно в двадцать три двадцать!
        notes
        Примечания

1
        Начало этой истории все желающие могут прочитать в романах «Диверсанты времени» и
«Каратели времени».

2
        В армии императора Дмитрия были приняты следующие звания:
        Верховный воевода - Главнокомандующий (Маршал)
        Главный воевода - Командующий армией (Генерал-полковник)
        Старший воевода - Командующий корпусом (Генерал-лейтенант)
        Воевода - Командир дивизии (Генерал-майор)
        Тысяцкий - Командир полка (Полковник)
        Сотник - Командир батальона (Капитан)
        Хорунжий - Командир роты (Лейтенант)
        Подхорунжий - Командир взвода (Младший лейтенант)
        Урядник - Командир отделения (Сержант)

3
        См. роман «Каратели времени».

4
        Морское сражение между русской и турецкой эскадрами у острова Тендра 28 августа
1790 года.

5
        См. роман «Диверсанты времени».

6
        Змеи гремучей страшно жало, но нет лекарства от кинжала! (Исп. пословица)

7
        Казы-Гирей (Гази-Гирей), (1588-1608) - крымский хан. Про его ликвидацию см.
«Каратели времени».

8
        Ахмед I (1590-1617) - турецкий султан. Правил с 1603 по 1617 год.

9
        Корпус воинов-рабов. Кроме янычар (пехотинцев) туда входили суваллери (конники) и топчи (пушкари).

10
        Евпатория.

11
        Феодосия.

12
        Подземная тюрьма. Обычно в виде неглубокого колодца, закрытого сверху решеткой. Но в городах строили продвинутые модели - в форме большого кувшина с каменными стенками и люком на месте горлышка. Такой зиндан мог вмещать до пятидесяти человек.

13
        Ракат - в исламе цикл молитвенных формул на арабском языке, сопровождаемых набором молитвенных поз и движений. Каждая из пяти ежедневных обязательных молитв (намазов) включает от двух до четырех ракатов.

14
        Мир Вам, здоровье и благополучие в жизни земной и вечной! (араб.)

15
        И Вам мир. Пусть снизойдут на вас милость и благодать от Всевышнего Аллаха! (араб.

16
        Большой парусный корабль, предшественник линкоров, мог нести до семидесяти
24-фунтовых пушек. Турки начали строить линейные корабли уже с конца шестнадцатого века и преуспели в этом лучше, чем в Европе.

17
        Азов.

18
        Ныне Белогорск.

19
        Ныне Симферополь.

20
        Пыльная буря в пустыне.

21

«Ан-225» «Мрия» - советский транспортный самолет. Самый большой самолет, который когда-либо поднимался в воздух.

22
        Собственно, «Ан-225» и создавался в качестве первой ступени системы воздушного старта космического корабля. А для транспортировки мобильных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет предназначался «Ан-124» «Руслан». Героям такое совпадение показалось смешным.

23
        Турбореактивный учебно-боевой самолет L-39 Albatros чехословацкого производства.

24
        Aegis combat system («Иджис», от англ. Aegis - «Эгида», мифический щит Зевса и Афины) - американская корабельная многофункциональная боевая информационно-управляющая система (БИУС). Она обеспечивает одновременное слежение и поражение целей на суше, воде, под водой и в воздухе. Способна осуществлять автоматический поиск, обнаружение и сопровождение 250-300 целей. Решение на поражение угрожающих кораблю целей может приниматься автоматически.